«Звездная Золушка»

Звездная Золушка (fb2) - Звездная Золушка 1394K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Олеговна Пашнина

Ольга Пашнина ЗВЕЗДНАЯ ЗОЛУШКА

Глава первая ГОСТЬ С ДАЛЕКОЙ ЗВЕЗДЫ

Грейстон

В кают-компании «Бетельгейзе» высокий светловолосый мужчина задумчиво смотрел в иллюминатор. Ему нравилось думать, будто он действительно смотрит в окно на красивую, но, увы, маленькую голубую планету, хотя на самом деле сложная система камер выводила изображение на экран. С такого расстояния не было видно, как суетна жизнь на Земле, как снуют по планете многочисленные жители, как кипит на ней жизнь. С такого расстояния планета выглядела спокойной и умиротворенной.

— Мой лорд, — двери с легким шумом разъехались в стороны, впуская в помещение пожилого мужчину со старинной резной тростью в руках, — эскадрилья на подлете. Осталось несколько минут до посадки.

— Чудесно, Эргар. — Светловолосый улыбнулся. — Доложи мне, как сядут. И наладь голомост с их… кто у них там? Правитель? Президент?

— Канцлер Объединенных Федераций, — уточнил тот, кого назвали Эргаром. — Связисты уже отправили запрос. Может статься, у них нет голопередач.

— Значит, расконсервируйте визоры, видеофоны у них должны быть.

Он бросил взгляд на папку с документами. Все о небольшой планетке под названием «Земля». В его документах она проходила под номером 17458. Неразвитая, совсем небольшая планета, отстающая от галактической Империи в развитии технологий, сознания и науки на много сотен лет. Земля не была готова к столкновению с инопланетным разумом, и долгое время ее хранили от вмешательства, позволяя эволюции брать верх. Сотрудничество наладилось всего пару сотен лет назад, но сам он так и не побывал в новом обитаемом районе Млечного Пути. А теперь пришла пора взять оттуда то, что ему было так необходимо.

Новый геном. Новую расу.

— Объяснись сам с ними. Расскажи, зачем мы здесь и что будет в случае, если они откажутся от сотрудничества. Потом дай время, неделю, на организацию. Помимо той информации, что вы запросили, мне нужно два десятка кандидаток. Все требования к ним я перекинул тебе по сети. Пусть отнесутся внимательно. Через неделю я хочу видеть всех кандидаток у себя на станции.

— Да, милорд. Прикажете что-то еще?

— Распорядись насчет ужина.

Светловолосый устало потер глаза. Последние две ночи он почти не спал, пояс астероидов перед Солнечной системой заставил попотеть капитана корабля. А спать, когда твои люди спасают твою же жизнь, невозможно.

Когда Эргар ушел, мужчина вновь обратился к псевдоиллюминатору. Красавица Земля посреди бесконечного космического пространства выглядела потерянной. Он еще не видел планеты с таким количеством воды. И, если признаться, уже лелеял планы по ее заселению. Но об этом еще предстояло подумать.

Но даже в реализации этих планов девушка с Земли ему пригодится.

Звякнул мелодичный сигнал, свидетельствующий о том, что ужин готов. И мужчина выключил камеры, не желая отвлекаться.

Его звали Грейстон. Он был одним из советников императора.

И он искал себе невесту на этой маленькой, всеми забытой планете.

Зара

Мари нервно крутила ручку плеера, но неизбежно натыкалась лишь на помехи.

— Да что сегодня с радио?! — наконец не выдержала подруга.

Я улыбнулась. Мари не может ездить в тишине, ей обязательно надо слушать музыку, которую она показательно ненавидит за «попсовость» и «глупость». Мне же больше нравится звук утреннего возбужденного города.

Я вела флаер на низкой высоте, но все равно умудрилась попасть в пробку. Хорошо, что мы выехали довольно рано и в любом случае успеем на собеседование.

— Может, нас захватили инопланетяне? — вяло пошутила я.

— Ага! Вон тот — один из них! — Мари погрозила кулаком парню на спортивном флаере, не желающему нас пропускать. — Явно не с этой планеты!

Она опустила окно и высунулась:

— Куда ты прешь?!

— Мари, успокойся! — Со смехом я втащила ее обратно в салон. — Не нервничай так. Все будет хорошо.

Она, как и я, дергалась перед собеседованием. Но поводов для волнения не было: у нас прекрасные рекомендации, дипломы с отличием, три года опыта работы и, главное, свой человек в руководстве компании. Волноваться стоило лишь о том, окажется ли плата достаточной для того, чтобы уехать в отпуск на море, как мы и мечтали.

Об этом я говорила Мари, и не раз. Но подруга по своей природе волновалась постоянно. И когда мы заканчивали школу, и когда поступали, и когда защищали диплом. Мне, признаться, тоже иной раз было не по себе, но уж в этот пасмурный день я была уверена, что все пройдет, как надо.

А пробка и не думала рассасываться.

— Может, облетим верхом? — предложила Мари.

Я переключила тумблер, и крыша флаера отъехала в сторону. Движение здесь было разделено на три высоты: наземное, низкое и высокое. На высоком вроде поток был меньше. Решив, что раз уж мы торопимся на собеседование, об экономии можно и не думать, я бросила в щелку монету и включила сигнальные фары. Медленно машинка поднялась над пробкой, входя в воздушное пространство высокого уровня движения, и наконец издала звуковой сигнал, дав тем самым понять, что можно лететь.

Здесь поток двигался быстрее. А дешевых машин было не в пример меньше, и я чувствовала себя немного неуютно в подержанном, 2158 года выпуска, флаере.

— Знаешь, Зара, — вдруг напряженно произнесла Мари, — я тебе должна кое-что сказать! Не могу больше молчать, прости!

— Что? — Мне передалось ее беспокойство. — О чем ты?

— Рик собирается сделать тебе предложение, — выпалила подруга.

— О…

Я растерялась, не зная, что ответить. С Риком мы встречались еще со школы, он всегда, сколько я себя помню, был рядом. В принципе теперь, когда я не учусь и способна зарабатывать самостоятельно, это предложение ожидаемо. Никто из наших общих знакомых и не думает о другом исходе событий! Свадьба — лишь вопрос времени. Правда, я все же хотела накопить немного денег. Ну какой девушке не мечтается о шикарном платье и хорошем ресторане? А сейчас наших с Риком сбережений хватит разве что на дешевый тюль и закусочную. У отца просить не хочется. Я знаю, как он относится к Рику. То есть денег он даст, столько, что хватит и на медовый месяц. Но почему-то мне хотелось решить эту проблему самостоятельно. И в связи с этим я очень рассчитывала на новую работу.

— Это еще не все. Рик решил сделать тебе предложение после того, как пытался затащить в постель меня!

Мари зажмурилась, ожидая моей реакции. А я на миг оторопела. И, к несчастью, выпустила руль. Флаер вильнул в сторону, раздался звонкий удар, отозвавшийся вибрацией. Выскочили подушки безопасности, завыла сирена, и замигали аварийные огни.

Мы с Мари в страхе посмотрели друг на друга.

— О нет! — простонала я, когда увидела, что машина, в которую я по собственной дурости врезалась, была представительского класса. — Нет!

И в порыве бессильной злости ударила по рулю.

— Господи! — Мари в ужасе прижала руки к щекам. — Прости меня! Прости, Зара, прости! У тебя ведь есть страховка?! Я оплачу все расходы!

— Спокойно! — Я глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь. — Мы живы, здоровы, это главное. Разберемся. Вызовем полицию. Страховка есть, все нормально, не паникуй.

Мари вот-вот была готова разреветься. Только ее слез мне сейчас не хватало! Еще как-то надо объяснить свой финт пилоту, в которого я влетела! В окно я увидела, как он машет мне рукой, требуя открыть окна. По закону мы не можем спускаться на землю до прибытия патруля, так что остается разговаривать в воздухе. С тяжелым сердцем, чувствуя, что пилот не намерен мириться, я щелкнула тумблерами.

Прохладный воздух ударил в лицо и взъерошил волосы. Я поправила чуть съехавшие очки и улыбнулась мужчине. Постаралась выразить сожаление.

— Какого черта?! — рявкнул он. — Ты что, права купила?! Ненормальная!

— Простите, пожалуйста. — Я говорила тихо, всем своим видом выражая, насколько мне стыдно. — Я… я не справилась с управлением. Простите, я виновата. И, конечно, понесу наказание. Мы уже вызвали патрульную службу.

— А то, что я опаздываю, тебя не волнует?!

Неприятный тип. Хотя, может, мне так показалось из-за того, что он на меня орал. В общем-то заслуженно. Но все же неприятно. В любой ситуации можно сохранить вежливость, а дружелюбие решает проблемы, которые не может решить война.

— Извините еще раз. Сейчас прибудет патруль. И за ремонт вашей машины я тоже заплачу.

Откуда возьму деньги, конечно, вопрос хороший. Но об этом подумаю позже. Кредит, займ, продажа украшений или квартиры. Не важно, главное — обойтись без скандалов и угроз. Здоровье дороже. И если патруль не поторопится, на собеседование я опоздаю.

Украдкой я наблюдала за пилотом флаера. Он явно общался с пассажирами, но через темные тонированные стекла видно было плохо. При этом он, похоже, описывал нас, потому что изредка бросал в нашу сторону оценивающие взгляды. Не знаю уж, о чем шла речь, но в конце разговора пилот несколько раз уверенно кивнул и закричал:

— Эй, леди! Предлагаю решить все миром. Мой шеф торопится, ему совсем не хочется звать полицию. Отменяйте вызов, и обговорим детали.

Что-то во мне сопротивлялось этому предложению. Может, виной тому была нахмурившаяся Мари. Может, осознание того, что риск все равно велик (на этот счет много писали и всегда просили вызывать полицию), хоть при личном решении вопроса я и отделаюсь потерей значительной денежной суммы, зато сохраню права. Но какая-то неведомая сила, именуемая то ли роком, то ли судьбой, заставила меня в то злополучное утро нажать кнопку отмены и бросить в монетоприемник оплату штрафа за ложный вызов.

— Ты что делаешь? — зашипела Мари.

— Отстань. Я не хочу лишаться прав! И хочу успеть на собеседование, мне еще платить за его разбитую машину!

— Что ж, рад, что вы пришли к такому решению! — Пилот одобрительно кивнул. — Теперь давайте спустимся на парковку и обговорим детали. Больше десяти минут это не займет. Также мы хотим узнать, что же у вас все-таки произошло.

К счастью, флаер меня слушался, и посадка прошла без приключений. Побледневшая Мари сидела молча, изредка поглядывая в сторону чужого флаера, который тоже осторожно садился. Во время столкновения мы пролетали над промзоной, и дороги там не было. Пилот разбитой машины первым нашел участок, где можно сесть, и посигналил мне.

— Успокойся, — сказала я Мари и отстегнула ремень. — Он торопится, мы тоже. Платить и так и так придется, даже со страховкой.

Подруга не ответила, но одну меня не отпустила. Выскочила следом.

Незнакомец отошел от своего флаера. Он выглядел уже не таким злым. Я невольно этому обрадовалась: грубость в его словах заставила меня понервничать. Видимо, сейчас, когда у него прошел шок, он уже не был намерен меня оскорблять.

— Вы в порядке? Что с вами случилось?

— Да, все хорошо, — ответила я. — Не справилась с управлением.

— Недавно за рулем? Не чувствуете габаритов? — понимающе хмыкнул пилот.

Я не стала его разубеждать, хотя за рулем без малого пять лет и даже по закону новичком не считаюсь. Впрочем, отсутствие предупреждающего знака на заднем стекле должно было об этом намекнуть.

— Что ж, мой шеф не станет предъявлять претензий и заставлять вас платить, он просто хочет с вами поговорить. Достаточно будет извинений.

Смутное беспокойство испортило радость от внезапной удачи. Я успею на работу, не стану платить бешеных денег за ремонт чужого флаера и не лишусь прав. Прямо сказка для Золушки, не иначе. И что в ней не так?

— Что ж, конечно, я извинюсь. Он выйдет из машины?

— Разумеется, — кивнул пилот и открыл дверцу.

Вышедший из флаера грузный мужчина оказался прямо перед моим носом. У него оказался спокойный и хорошо поставленный голос:

— Вы здоровы? Не ушиблись?

— С нами все в порядке, спасибо. Извините меня, я не справилась с управлением по собственной глупости. И готова…

Он прервал меня взмахом руки и кивнул:

— Именно это я и хотел услышать. Не волнуйтесь, на флаере всего лишь вмятина. Это не те повреждения, которые я не смогу устранить за свой счет.

Он усмехнулся, будто радуясь какой-то шутке.

— Что ж… значит, мы можем быть свободны?

— Ваше имя?

— Зара.

— Чудненько, Зара. Но, боюсь, вам и вашей подружке придется проехать с нами.

Я отступила на пару шагов, но мужчина с неожиданной для него ловкостью перехватил меня, больно вцепившись в руку, прижал к машине, и в следующий миг шеей я ощутила укол. Накатила слабость, мир виделся теперь словно в тумане. Последним усилием, оседая на землю, я попыталась найти взглядом Мари, но не успела — отключилась.

Сон прервался внезапно, и сознание вернулось. Но открывать глаза и вскакивать я не спешила. И вовсе не из-за осторожности или страха. Просто смертельно хотелось еще немного поспать. Дико болела голова. Противная пульсирующая боль. Она заглушала, казалось, даже мои мысли, которые метались от воспоминаний о столкновении к размышлениям о том, где я и почему сплю.

Вопреки расхожему мнению, провала в памяти у меня не было. Я сразу вспомнила все, что случилось, и теперь лихорадочно пыталась сообразить, как лучше поступить.

— Мозговая активность усилилась, — раздался суховатый женский голос. — Скоро она проснется.

— Хорошо. — А этот голос был мужским. — Что о ней известно?

— Ее зовут…

— Мне плевать. Расскажите, подходит она или нет.

— Девушка детородного возраста. Телосложение обычное. Коренная жительница Земли. Двадцать четыре года. Небольшая гемангиома в печени, на здоровье не влияет и не будет, мы провели все анализы. Репродуктивные функции в норме, психическое здоровье — тоже. Травм, депрессий, анорексии, булимии и других нежелательных заболеваний не было. В данный момент абсолютно здорова, за исключением зрения, она почти не видит, даже лазерной коррекцией это не поправить. Впрочем, никакого существенного влияния на организм в целом это не оказывает.

— А роды? Она ведь не сможет рожать сама с таким минусом?

— Сможет. Медицина империи ушла намного дальше земной, я изучила все требования к кандидаткам. Эта подходит по всем параметрам.

— Внешне?

— По шкале Ирлица ее красота оценивается на восемьдесят пять баллов из ста. Проблемные зоны: грудь меньшего размера, наличие очков.

— Хм… хорошо. Психологическую реакцию проанализировали?

— Никаких отклонений. Коэффициент интеллекта двести семь, что выше среднего на восемь баллов. В наличии высшее образование и сертификат технического переводчика.

— Подходит, — заключил голос. — Разбуди ее, я с ней поговорю.

— Уже скоро. Она просыпается. Мне приготовить успокоительное?

— Не нужно. Она разумная девушка. Что с ее подругой?

Я затаила дыхание и постаралась не выдать того, что все слышу.

— Не подходит. Лишний вес, недостаточный коэффициент интеллекта, крашеные волосы, поликомпонентное происхождение.

— Ликвидировали?

— Ей введен препарат, блокирующий воспоминания. Девушку вернули родителям, сейчас она в клинике на лечении.

— Есть шанс, что ей восстановят память?

— Нет. Это не наши технологии, и психиатры ничего не сделают. Профессор, она просыпается. Думаю, стоит прекратить разговоры.

— Разумеется. Как только она очнется, оставьте нас. Уже завтра мы должны быть на станции, у нее нет времени на работу с психологом и другими специалистами. Придется думать головой.

Я почувствовала, как из вены вынимают капельницу. Потом запикал какой-то прибор. И мне под нос сунули ватку, смоченную в нашатыре.

— Просыпайтесь. Вот так, осторожно…

Пришлось открыть глаза.

Надо мной склонилась седовласая женщина в медицинском костюме. Она посветила фонариком мне в глаза, сверилась с монитором, зачем-то ощупала мои лимфоузлы на шее и удовлетворенно кивнула.

— Как себя чувствуете, мисс Торрино? Нужно что-нибудь?

— Пить. — Я облизала пересохшие губы и поморщилась от неприятного привкуса.

Почти сразу в руке оказался стакан прохладной воды, которую я выпила залпом.

— Где я? — Понимая, что неизбежно должна задавать вопросы, я выбрала те, на которые больше всего хотела получить ответ. — Кто вы? Где Мари?

Только когда медсестра отошла, я заметила мужчину, тоже пожилого, в белом халате. Он был лысый, со спутанной бородкой, чем-то напоминавшей бороду старика Хоттабыча из старого-престарого фильма. Дополняли образ очки с толстыми, намного толще моих, стеклами.

— Мисс Торрино, — мужчина сел на стул возле моей койки, — прежде всего не волнуйтесь. Не нужно это.

— Как это не волноваться?! Вы меня похитили! Зачем?!

— Спокойней, Зара. И давайте по порядку. — Доктор чуть усмехнулся. — Мне нужно ваше содействие. Будете вести себя адекватно — скоро поедете домой.

Мне вдруг вспомнились многочисленные передачи о черном рынке органов, и я принялась ощупывать себя в поисках повреждений. Чувствую я себя нормально, но после, скажем, вырезанной почки можно и оправиться.

— О, нет-нет, — мужчина заметил мои манипуляции, — мы не причинили вам вреда. Разве что поставили восстанавливающую капельницу. Не более. Вы нужны нам, мисс Торрино, как союзник, а не как жертва.

— Союзников не накачивают снотворным и не увозят силой в неизвестном направлении. Где я?

— Вы недалеко от южного берега Белого моря. На нашей станции.

У меня открылся рот, совершенно непроизвольно. Перелететь через океан?! Да зачем?!

— Что вам от меня нужно?

— Мы хотим, чтобы вы, Зара, приняли участие в одном… мероприятии. Один важный и богатый человек хочет найти себе… кхм… жену. И просит показать несколько красивых девушек, чтобы выбрать. Он иностранец, все держится в строжайшей секретности. Собственно, мы знаем, кого он выберет, но требования… в общем, вам придется выдержать не очень комфортное путешествие, минут двадцать провести вместе с другими девушками в кабинете, и мы вас отпустим. Просто, не правда ли?

И он замер, улыбаясь, словно только что подарил мне конфету на Рождество. А я сидела ошеломленная и лихорадочно пыталась выцепить из своего словарного запаса хоть что-нибудь цензурное.

— Вы похитили меня, чтобы я поучаствовала в конкурсе невест для олигарха? — наконец нашла в себе силы спросить. — Вы хоть понимаете, как это звучит? Это же бред! Слушайте, это незаконно, я юрист и…

— Ты не юрист, Зара Торрино, — жестко и отрывисто произнес доктор, — ты инженер, причем посредственный. Живешь на съемной квартире со своим парнем Риком дель Парено. Работы не имеешь, денег не имеешь, из родителей только отец.

И снова — шок.

— Дальше продолжать? — поинтересовался доктор. — Мы знаем о тебе все, что может понадобиться для нашего сотрудничества. Начиная с того момента, как ты пошла в первый класс. Поэтому я прошу, мисс Торрино, будьте благоразумны. Помогите нам, и мы поможем вам. Всем, чем необходимо, — деньгами (вы ведь собираетесь замуж?), медициной, протекцией. Понимаете?

— Где Мари?

Обдумать то, что он сказал, я физически не могла.

— Она уже дома, не переживайте. Ваша подруга нам, к сожалению, не подходит, хотя, само собой, является очень милой девушкой.

Врет. Я собственными ушами слышала, что Мари в клинике. И что она ничего не помнит. Надеяться, что они меня отпустят после того, как я выполню их требования? Глупо, конечно.

— Почему я? Почему вы не взяли какую-нибудь красотку, охотницу за мужиками? Любая согласилась бы, не раздумывая!

— Мы так и сделали. То есть, конечно, мы выбирали приличных девушек, воспитанных и скромных, но в общем и целом все они согласились добровольно. Однако с последней кандидаткой вышла заминка: внезапно она наотрез отказалась участвовать, да еще к тому же ухудшилось состояние ее здоровья. Поэтому нам и пришлось пойти на крайние меры, сиречь похищение. Зара, не буду скрывать, что вы в опасности. В случае вашего отказа… в случае сопротивления и неадекватного поведения вас поместят в закрытую психиатрическую клинику. И не выпустят больше. Но если вы примете верное решение, то все, что вам придется сделать, — выдержать трехчасовое путешествие, которое включает в себя перелет, и чашку кофе в прекрасном зале в компании с остальными девушками. Потом вам надлежит улыбнуться мужчине и дождаться, когда он выберет ту, что ему понравится. Это будете не вы, разумеется. После вы получите вознаграждение, вернетесь домой, сможете выйти замуж и больше не будете вспоминать произошедшее. Выручите нас, мисс Торрино.

— Я… ладно, хорошо, я… попробую.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Так хотя бы появится время. На что? Не знаю. Может, получится сбежать, или обратиться в полицию, или еще что-нибудь.

— Вы — умница! — довольно расплылся в улыбке мужчина. — Теперь к делу. Без очков никак?

Я покачала головой:

— Линзы мне носить нельзя.

— Линзы видно. Тогда поступим так: в момент представления вас кандидату мы очки снимем.

— Я без них ничего не вижу. Совсем. Только расплывчатые пятна. На стены натыкаюсь.

— Придется посидеть без очков десять минут, — отрезал доктор. — Потом мы вам их вернем. Вам не нужно будет ничего рассматривать. Пейте кофе, слушайте других девушек и не подавайте вида, что вы пришли на мероприятие не добровольно. В противном случае неизбежно последует наказание. Вам ясно?

Я кивнула, сглотнув. Перспектива остаться без очков внушала настоящий ужас. Я не смогу ничего сделать, даже если замечу полицейского, даже если появится шанс на побег. Не на это ли они рассчитывают?

— К сожалению, Зара, времени чрезвычайно мало. Мы не планировали работать с новенькой, а потому я не могу выделить вам время на отдых. Сейчас вы послушаете меня, а потом вас покормят, и вы будете спать до завтрашнего утра. Пожалуйста, постарайтесь все запомнить.

Он налил воды и протянул мне стакан. К этому моменту жажда вновь разыгралась, и я мгновенно его осушила.

— Мисс Торрино, мы — серьезные люди. А заказчик обладает властью, которая никому из нас не снилась. Именно поэтому меры такие жесткие, а вы попали сюда подобным образом. К слову, это была счастливая случайность: наш человек счел вас подходящей по типажу. Так вот, первое и основное правило — не разговаривать. Ни с другими девушками, ни с персоналом, ни с тем, кто будет осуществлять отбор. Запомните это правило, оно — гарант вашей безопасности. Мы предпримем меры, чтобы вы молчали обо всем, когда окажетесь дома, но если вы попробуете заговорить с кем-то, о свободе можете забыть. Зато встанет вопрос о вашей жизни. Вам понятно?

Я напряженно кивнула и стиснула стакан, чтобы унять дрожь.

— Второе правило — выполнять все, что вам велят. Когда говорят сесть — садитесь. Закрыть глаза — закрывайте. Принять лекарства — принимайте. Не думайте о том, что и почему происходит. Просто выполняйте все указания и не пострадаете. Завтра вас разбудят и отвезут на машине к месту вылета. Затем будет полет. Потом состыковка. Потом вас проводят в зал для переговоров, угостят кофе. Когда назовут ваше имя, вы должны будете просто поднять руку. Когда велят, вернетесь обратно. Ничего сложного, правда?

— Да, — тихо сказала я.

— Вот и славно. Вы разумная девушка, мисс Торрино. Теперь о приятном. Сами понимаете, такая помощь без внимания не останется. Что бы вы хотели получить?

Мысли лихорадочно заметались в голове. Сказать «просто отпустите меня домой» нельзя. Сразу понятно, что я перепугана до смерти и могу быть опасной. Нужно сделать вид, что я заинтересована в сотрудничестве не только из-за страха, но и из-за обещанной награды.

— Мне нужна работа. — Я облизнула пересохшие губы. — Хочу накопить на свадьбу.

Доктор рассмеялся:

— Что ж, думаю, мы это устроим. Теперь я вас покину. Скоро придет медсестра с завтраком, а после вы отдохнете, потому что день предстоит тяжелый. И путешествие — не из легких. Постарайтесь ни о чем не думать, и тогда не будет никаких проблем.

Не думать. Не говорить. Почему бы вместо меня не показать олигарху труп?

Делиться своими мыслями я не стала. Радуясь, что доктор ушел, я принялась ждать обещанного завтрака, потому что действительно очень проголодалась. И голова все еще болела. Может, есть смысл попросить у медсестры таблетку?

Меня покормили кашей на воде, овощами и двумя бутербродами. На десерт дали кофе с конфетой. В целом я наелась и даже какой-то частью сознания успела понять, что было вкусно. Но из головы никак не выходили мысли о происходящем, в ушах стоял подслушанный разговор.

Мне снова поставили капельницу. Как объяснили, восстанавливающую. Но я подозревала, только для того, чтобы я не начала мерить шагами палату. Она, к слову, оказалась достаточно просторной, правда, окон в ней совсем не было. Оснащенная по последнему слову медицинской техники кушетка, стул рядом, в углу — столик, на котором умещалась небольшая прозрачная вазочка с искусственной ромашкой. Все было, разумеется, светлое, как и полагается в больнице. Ни телевизора, ни электронной книги в палате не было.

Я поняла, что единственно возможное времяпрепровождение — сон. Тревожный, беспокойный, обрывочный, но сон. Была ли в этом «виновата» капельница или же меня слишком потрясло произошедшее, не знаю. Но факт оставался фактом: когда утром меня растолкали, я даже не вспомнила, как уснула и о чем думала накануне.

Подчиняясь распоряжениям медсестры, я быстро надела какое-то светлое платье, забрала волосы в пучок, неумело скрепив его шпильками, сунула ноги в простые бежевые балетки и не забыла надеть очки. Но женщина укоризненно покачала головой:

— Нет, мисс Торрино, очки придется оставить.

Я растерялась:

— Как? Я ничего не вижу без них!

— Таков приказ. Простите, но очки вы должны оставить.

— Я знаю, мне говорили, но не сейчас же! Я действительно ничего не вижу! Сплошь цветные пятна. Я не различаю предметы, не вижу движения. Ничего! Весь мир — как измазанный красками листок. В этих очках наноиглы, они посылают импульсы в мозг, и фактически зрительную информацию я считываю напрямую мозгом, а не глазами.

Хотя объективно я не знаю, в чем разница. Зрительные образы мне доступны.

— Сожалею, мисс Торрино, но очки вы должны оставить.

Да что они заладили: «Должны оставить»?! Я даже не дойду без них до места назначения! И уж тем более не смогу выпить кофе, изображая из себя претендентку на руку и сердце богатого холостяка.

Но очки я сняла, положила на тумбочку и тут же услышала характерное потрескивание: это датчики в оправе, почувствовав отсутствие обратной связи, свернули стекла. Все сразу же потускнело, и я почувствовала себя беззащитной.

— Спасибо, мисс Торрино, — проговорила медсестра. — Следуйте за мной.

Я несколько раз крутанулась, чтобы понять, куда именно, но бесполезно. Если бы у нее хоть халат красный был! А то белое на белом…

— Да, вы и впрямь ничего не видите, — вздохнула женщина. — Что ж, опирайтесь на мою руку и ничего не бойтесь.

Так мы и вышли на улицу, как я поняла. Вообще, когда доктор сказал про побережье Белого моря, мне сразу же почудились морозы, как на картинке в школьном учебнике. Но, конечно, это был не полярный круг, и даже зимой здесь царила мягкая, теплая погода. Я вполне комфортно чувствовала себя в тонком платье. Хотя легкий ветерок все же ощущала.

Меня посадили в машину, судя по всему на заднее сиденье, и захлопнули дверь. Был ли кто-то рядом с водителем, сказать не могла. В темном салоне все сливалось. Ехали мы недолго, может, полчаса. И я уже почти не боялась, потому как бывает, приходит такой момент, и все — больше нет ни страха, ни волнения. Только тупое безразличие, граничащее с любопытством и одновременно с желанием, чтобы все скорее кончилось. Так или иначе.

Отсутствие картинки перед глазами только усиливало чувства.

Машина остановилась, дверь открыли, и меня, по-прежнему молча, куда-то повели. Я не задавала вопросов, помня о предупреждении доктора, хотя знать, что происходит, хотелось очень. Сначала ногам в балетках стало холодно. Потом мы вошли в какое-то помещение — я догадалась об этом по ощущениям и внезапно изменившимся краскам. Тихое жужжание донеслось сзади, будто… будто закрывались двери. Мы в самолете?

— Сюда, садитесь, мисс Торрино. — Голос был мне не знаком, но откуда-то говорящий знал мое имя. — У вас на бейдже написано, — словно прочитав мои мысли, сообщил он.

Судя по всему, парень. Может, даже молодой.

Кресло, в которое меня усадили, оказалось глубоким и удобным. Сверху, жужжа, опустилась какая-то штуковина, напомнившая страховку на аттракционах. Я не слышала о таких мерах безопасности в самолетах, но не исключала, что таковые существуют.

— Полет продлится часа три с небольшим. Если будет трясти или вы почувствуете небольшую перегрузку, не пугайтесь. Если пойдет носом кровь, нажмите вот эту кнопку.

Он взял мою руку и приложил к кнопке, располагавшейся на небольшой панельке на поручне.

— Справитесь?

Я кивнула, памятуя о том, что разговаривать ни с кем не должна.

Парень отошел, оставив меня в одиночестве, в мешанине каких-то темно-серых красок и ярких огоньков. Я крепко сжала поручни, готовая ко всему. Будь что будет!

Когда мы с легким гулом оторвались от земли (во всяком случае, я предположила, что мы взлетели), я принялась вспоминать, что же мне известно о перегрузках. Выходило так, что в пассажирских самолетах перегрузок быть не может. Ну вот совсем. А вот в военных — запросто. Но зачем кандидаток на руку, сердце и кошелек таинственного серого кардинала переправлять на военном самолете? Бред какой-то.

Трясло будь здоров как. К счастью, с вестибулярным аппаратом у меня проблем нет, несмотря на отвратное зрение. Странно, конечно, но в этот раз моя странность сослужила мне неплохую службу. Полет я перенесла нормально: ни головокружения, ни тошноты. Лишь облегчение, когда все затихло. И страховочные поручни поднялись.

Мне помогли подняться, и я удивилась, что все предупреждены о моем состоянии. Мелькали краски, расплывались силуэты. Движение я замечала лишь тогда, когда оно было медленным. Помогало то, что на фоне темно-серых стен ходили люди, одетые в белое. Врачи? Нет, вряд ли. Обслуживающий персонал?

Неожиданно все сменилось белым. Я даже зажмурилась; глазам поначалу было некомфортно. Меня подвели к стулу и усадили. И почти сразу пододвинули чашку с горячим ароматным кофе. Тот же парень наклонился и шепнул:

— Мисс Торрино, сделайте вид, что устали. Пейте кофе, тарелка с закусками прямо перед вами, постарайтесь ничем не выдать, что видите плохо. Вам нужно продержаться совсем недолго, когда все закончится, вас доставят обратно.

Я кивнула. Поднесла чашку к губам и отпила. Даже повертела головой, якобы осматриваясь.

— Вы молодец. — Парень удовлетворенно хмыкнул. — До встречи на обратном пути.

Его слова вселили в меня уверенность. И я даже потянулась к тарелке, опасаясь не нащупать с первого раза угощение…

Глава вторая НЕВЕСТА ПОНЕВОЛЕ

Грейстон

Грейстон слишком много работал. Это понимал он сам, об этом говорил император, это подтверждал Эргар. Но ему нравилась его работа, что бы ни писали на этот счет в прессе и что бы ни говорили клеветники. Да, жестокость никогда не вселяла в него воодушевление, но куда ж без нее, когда ты ответственен за четверть галактики, а в ней — самые разные миры, от развитых до совершенно диких. Приходилось проявлять жесткость.

Правда, он все же сомневался, что Земле стоило угрожать. Он недостаточно внимательно отнесся к ксенопсихологам и их анализу. Земляне и так предоставили бы ему нужную девушку. Уничтожением грозить было незачем. Но что сделано, то сделано. Не извиняться же сейчас, накануне отлета?

Грейстон встал из-за стола и потянулся. Датчики взвыли, требуя провести сначала зрительную гимнастику, но он лишь отмахнулся. Его неудержимо тянуло в конференц-зал. Даже не в сам зал, а в комнату рядом, где Эргар выбирал девушку. Любопытство в итоге оказалось сильнее, и Грейстон, не давая себе шанса передумать, направился туда.

Кроме Эргара в комнатке никого не было. Сквозь стеклянную стену, скрывающую мужчин от посторонних взглядов, были видны кандидатки и охрана.

— Грейстон? — Эргар удивленно обернулся. — Что ты здесь делаешь? Я еще не закончил!

— Вижу. — Грейстон кивнул и устремил взор на девушек.

Ровно двадцать. Они пили кофе, не общаясь друг с другом, но все же осматривались. Все без исключения красивые, это Грейстон видел даже без сводки данных о кандидатках. Их расы почти не отличались ни внешне, ни по геному. «Почти» — ключевое слово.

— Выбрал кого-нибудь? — спросил он.

— Только закончил. — Эргар протянул руку и провел пальцем по стеклу, вызывая информационную панель.

Миловидное и дружелюбное лицо светловолосой девушки соседствовало с полной информацией о ней.

— Она не просто идеальна по параметрам. Она идеальна для тебя. Прогнозируемое количество детей — двенадцать. Сам понимаешь, троих она точно родит.

— Да, — протянул Грейстон и отошел от информационной панели.

Он искал глазами выбранную Эргаром девушку. Но зацепился взглядом за другую. И начал внимательно за ней наблюдать.

Она рассеянно водила пальцем по краю кружки и смотрела куда-то в пустоту, изредка кусая полные губы. Несколько темных прядок выбилось из прически. Да и сама прическа выглядела так, словно ее делали впопыхах, кое-как. Грейстон не рассмотрел цвет глаз этой девушки, но почему-то ему казалось, что они темные, под стать почти черным волосам. Она была, пожалуй, немного ниже его. Но отлично сложена. Короткое бежевое платье не скрывало длинных ножек. Впрочем, фигура Грейстона интересовала мало. До сих пор он думал, что с женой увидится ровно четыре раза: на свадьбе и на зачатии троих детей.

— Нет. — Решение пришло мгновенно. — Хочу эту.

— Что? — Эргар оторвался от сводок. — Какую?

Грейстон быстро пробежался по списку кандидаток и нашел нужное фото. Зара Торрино.

— Эту.

Эргар нахмурился:

— Грейстон? Ты уверен? По всем параметрам та, что предложил я, подходит лучше.

— Эргар, я хочу не только идеальный инкубатор для детей, но и приятную спутницу. Она мне нравится. Я беру ее, и это решение не обсуждается.

Эргар только кивнул и вывел на панель данные о Заре Торрино. Он знал, что с Грейстоном спорить бесполезно.

— Что ж, она вполне подходит. Впрочем, как и остальные. Значит, я могу отпускать девушек? Решение окончательное?

Грейстон кивнул, не отрывая взгляда от стекла.

Когда все панели были свернуты, а аппарат выдал идентификационный код для Зары Торрино, Эргар не удержался:

— Что в ней такого? Почему она?

Грейстон пожал плечами:

— Не знаю. Она какая-то… необычная. Беззащитная. Растерянная. Милая.

Милая? Он серьезно сказал это слово?

Грейстон знал, что слишком много работает. И что ему пора отдыхать.

Зара

Я почувствовала чье-то приближение и была готова к тому, что мне велят подняться.

— Мисс Торрино, — голос принадлежал знакомому парню, — прошу вас, идемте со мной.

К счастью, меня взяли под руку и только потом куда-то повели. Мне было сложно ориентироваться, я не могла сказать, следовали ли другие девушки за нами. Но мне показалось, что вывели меня через другую дверь. Которая тоже сама по себе отъехала в сторону, что было странно.

В комнате, где мы оказались, было тесно — это я поняла сразу, даже без очков, и пахло розами. Мне не нравился запах роз, но теснота не нравилась больше. Парень подвел меня не то к кушетке, не то к стулу и произнес:

— Пожалуйста, садитесь, мисс Торрино. Ждите здесь, совсем скоро начнутся приготовления к полету.

Он ушел, оставив меня одну. Приготовления к полету? В прошлый раз все было проще: привели, посадили, взлетели. Почему сейчас по-другому? Значит ли это, что девушку уже выбрали и ею оказалась не я? Конечно, не я. Кому нужна слабовидящая жена? Возможно, отсеивают тех, кто точно не подходит. И в скором времени ко мне присоединятся другие кандидатки.

Минут через десять я осмелела и ощупала кушетку, на которой сидела. Вообще она больше напоминала кровать, ибо в изголовье лежала мягкая подушка. Поверх всего я нащупала одеяло. Кровать? Довольно странно.

Не успела я обо всем этом подумать, как двери с легким жужжанием отворились и пропустили в комнату особу, судя по шагам, женского пола. Уверившись в этом, я успокоилась. Ровно до тех пор, пока к моему лицу не прижали маску и я машинально не вдохнула какой-то сладковатый пар. Дернулась, пытаясь освободиться, но хватка у женщины была что надо. А вот голос оказался на удивление вежливым и спокойным.

— Вам нужно отдохнуть, леди Торрино. Первый гиперпрыжок опасен для здоровья, лучше спать. Не волнуйтесь, завтра вы будете чувствовать себя чудесно.

Механический голос, прежде чем я отключилась, произнес: «Давление в норме, пульс учащенный, температура тела в пределах нормы, угрозы здоровью и репродуктивной функции нет».

Разбудило меня чувство голода и холод. Я замерзла, причем довольно сильно, но поначалу не хотела вставать. Лишь когда холод стал нестерпимым, приподнялась на постели. Рука по инерции потянулась за очками, и лишь потом я вспомнила, что очков-то у меня и нет. Нахлынула паника, которую я заглушила новой попыткой уснуть, благо нащупала край одеяла и залезла под него с головой. Но уснуть не успела.

— Леди Торрино, я увидел, что вы проснулись. Вы замерзли? — Голос доносился сразу отовсюду. Я не могла понять, кто говорит, и завертела головой. После сна зрение было совсем ни к черту. — Леди Торрино, с вами все хорошо? Это динамики, не волнуйтесь. Я не стал заходить к вам в каюту. Вы замерзли?

Это вроде как был прямой вопрос, вряд ли приказ не болтать все еще действовал. Я вылезла из-под одеяла и кивнула, решив разведать обстановку.

— Простите. Нужно было укрыть вас. Просто мы подумали, вам будет неприятно такое вмешательство. Сейчас принесут горячий завтрак. Вы себя хорошо чувствуете? Гиперпрыжок впервые — это тяжело.

Говорил мужчина. Опять незнакомый.

— К-какой гиперпрыжок? — От страха я начала заикаться.

— Нам необходимо было покинуть пределы Солнечной системы… Леди Торрино!

Я отпрыгнула к стене. Он псих! Какая еще Солнечная система?! Какой гиперпрыжок?!

— Погодите, погодите! Вы что, не знали, что вас увезут сегодня? Что лорд Грейстон выбрал вас? Что мы покидаем систему и направляемся к Бетельгейзе?

— Нет! — Я нервно сглотнула. — Мне… мне сказали, что я просто посижу, что меня не выберут. И потом отпустят домой. Я не могу никуда лететь! У меня дома жених! Отец! Подруга!

— Отпустят домой? — В голосе появилось недоумение. — То есть, леди Торрино, вы не добровольно пришли на наш корабль? Но почему не сказали об этом? Почему не подали знак?

— Если бы знать… Я не думала, что вам важно, по своей ли воле я пришла. Я думала, вы все заодно. И делала, как велели.

— А что вам велели?

— Не разговаривать, подчиняться, не выдавать…

Я запнулась. Если я скажу про очки, что будет? Подозреваю, что ничего хорошего. Для меня — точно.

— …страха, — закончила я. — Мне сказали, что выберут нужную девушку, а меня отпустят домой. Где мы вообще? Что такое Бетельгейзе? Что вы говорили о Солнечной системе? Что за бред?!

— Леди Торрино, успокойтесь. — Мужчина тяжело вздохнул. — Вы сумеете потерпеть несколько минут? Я зайду к вам, и мы все обсудим. К тому же нужно позавтракать и проверить ваше здоровье.

С коротким щелчком он отключился. К нарастающей панике добавился страх, что вот сейчас он сюда придет и непременно заметит мою слепоту. С другой стороны, затеплилась надежда: может, узнав о похищении, они решат меня отпустить?

Я закуталась в одеяло по самый подбородок. Согревалась медленно, ситуацию ухудшало то, что мне было очень страшно. Дрожали руки, сердце билось в рваном ритме, в голове одна за другой вспыхивали безрадостные мысли.

По-моему, позади меня было окно. Я ощупала рукой прохладный пластик, но кроме того, что оно было небольшого размера, ничего не поняла. Одной части меня хотелось исследовать комнату, вторая яростно протестовала. Тот, кто со мной разговаривал, точно может видеть комнату. И раскроет обман со зрением. И… И что, собственно? Неужели я надеюсь, что это никогда не прояснится?

— Завтрак. — Механический голос, что я слышала перед тем, как заснуть, прозвучал так внезапно, что я подпрыгнула.

Я успела уловить быстрое движение и догадалась, что, наверное, из стены выехал столик с завтраком. Подсела поближе, решив действовать осторожно.

— Простите, что так мало. — Я вздрогнула от неожиданности, уставившись на темную фигуру. — Но ваш организм еще не приспособился к нашей еде, так что будем менять рацион постепенно. Здесь все максимально приближено к тому, что вы едите на Земле. А кое-что прямо оттуда. Творог, сыр и масло натуральные, не синтетические, но вот молоко для них было получено не от ваших животных. Ну да ладно. Лучше есть понемногу, но часто. Так адаптация пройдет безболезненной. Чай, к слову, с Земли. Он нам очень понравился, встречаются безумно вкусные сорта. Не хотите попробовать?

— Куда мы летим? Где мы вообще? О чем вы говорили? — Я начала засыпать мужчину вопросами, напрочь забыв о еде.

— Давайте по порядку, леди Торрино. Вы удивили меня. Расскажите, как вы попали на «Бетельгейзе».

— Куда? — переспросила я.

— На «Бетельгейзе». Это название нашего корабля и станции на орбите вашей планеты. В честь той звезды, где родился лорд Грейстон и где сейчас живет. Вам ничего не рассказали?

Я неуверенно и несколько истерично засмеялась. На орбите?

— Не держите меня за идиотку! Я не могла быть на орбите, это же невозможно! Наша техника не может вывести на орбиту корабль с людьми, абсолютно неподготовленными… и… и вообще, зачем кому-то искать невесту и тащить ее на орбиту? Он астронавт, что ли? Бред какой-то!

— Бред, — согласился собеседник.

Тяжело разговаривать с человеком, которого почти не видишь. Я не знала, как он выглядит, не знала, что делает. Перед глазами будто было стекло, замазанное краской, сквозь которое видно совсем немного.

— Это бред, леди Торрино, но лишь для вашей планеты. Все просто: мы не с Земли. Бетельгейзе — звезда в созвездии Ориона. Там наша база.

— База? — пролепетала я.

— Да, база омега-сектора галактической Империи. Лорд Грейстон — ваш жених — советник императора по вопросам сектора. Вега, Капелла, Альтаир, Альдебаран и другие звезды и звездные системы входят в наш сектор, и… словом, это похоже на вашу Организацию Объединенных Федераций. Канцлер один, а территориальные сенаторы разные, каждый отвечает за свой округ или федерацию. Понимаете?

Я сидела, открыв рот. Если судить по интонации, мужчина не врал. Если по содержимому разговора — я или все еще спала, или меня жестоко разыгрывали.

— Давайте обо всем по порядку. — Он продолжил: — Расскажите, как вы попали в число девушек-кандидаток.

Я, постепенно восстанавливая в памяти события, рассказала обо всем, начиная от аварии и заканчивая моим нынешним положением.

— Да уж. — Мужчина, представившийся Эргаром, тяжело вздохнул. — Пожалуй, придется пригласить для вас, Зара, ксенопсихолога.

— Простите?

— Ксенопсихолог — это…

Но я его прервала:

— Я догадалась. Но… я думала, вы отпустите меня домой. Разве нет?

Эргар с ответом задержался на добрую минуту.

— Все не так просто. Давайте, пока вы не понимаете ничего в нашей технике, я объясню совсем уж по-простому. Мы на межзвездном корабле, летим к Бетельгейзе, где вы должны выйти замуж и остаться до того момента, как лорда Грейстона переведут в другую систему, если такое вообще случится. Мы совершили гиперпространственный прыжок — это сложное действо, для того, чтобы сократить время в пути. Иначе для перелета от Солнца к Бетельгейзе потребовались бы десятки лет! Теперь мы три дня будем идти к самой звездной системе. Нам никак не свернуть с курса, все полеты строго регламентированы. И от того, что вам хочется домой, ничего не изменится. Сначала мы должны прилететь, потом, если лорд Грейстон даст добро, запланировать новый полет или посоветоваться с логистами и выбрать уже готовящийся. Нельзя просто так развернуть межзвездный корабль лишь потому, что произошла ошибка. К тому же решать лорду Грейстону, а он в ближайшие дни занят.

Во время его тирады меня мучил один-единственный вопрос:

— А это вообще возможно? Ну… что я поеду домой?

— Как знать, леди Торрино. Решать, как я уже сказал, лорду Грейстону. Вас выбрал лично он, так что я ничего не могу сказать на этот счет. Но обещаю поговорить с ним, как только представится возможность. Поверьте, мне нет резона врать вам. Равно как и лорду Грейстону не хочется вас обижать и принуждать к чему-либо. Все вопросы решаемы, но сейчас мы бессильны. Прошу вас, Зара, ведите себя разумно: не отказывайтесь от еды, не причиняйте себе вреда. Любую проблему можно устранить.

Его слова вселяли уверенность. Эргар действительно говорил как человек, который не знал, что меня обманом затащили на корабль. И все же космос, гиперпрыжки, звездные системы, корабль в голове не укладывались. Впору было усомниться в собственном психическом здоровье.

— К сожалению, я буду настаивать, чтобы вы поели. Колоссальный расход энергии без подпитки вредит здоровью, а еще переживания… Зара, нужно поесть.

Он говорил вежливо, но настойчиво. Да я и сама чувствовала, что мне необходимо подкрепиться, и протянула руку туда, где стоял столик.

— Зара? — В голосе Эргара послышалось удивление. — Вы в порядке?

Пришлось признаться, ибо скрываться долго мне все равно не удалось бы.

— Я почти ничего не вижу. У меня забрали очки.

— Очки? — ошеломленно переспросил Эргар.

Я принялась объяснять:

— Да, очки — это…

— Я знаю, что такое очки! Почему их у вас забрали, и… как вообще вы попали на этот отбор с плохим зрением?! Все исследования проводились на нашей аппаратуре! Ошибок быть не должно, каждая девушка абсолютно здорова.

Вместо ответа я лишь пожала плечами. Не знаю я, как они это провернули! Мало, что ли, умельцев подделывать результаты экспертиз?

— Я не вижу ничего без очков. Почти ничего, только какие-то силуэты, изредка — движение. Физически мое зрение в порядке, а вот с неврологией что-то не то. Меня заставили снять очки перед тем, как привезли на… на станцию?

— Зара, — он вздохнул и сел ближе, — я и не предполагал, с какими проблемами окажется сопряжен поиск невесты для лорда Грейстона. Он будет в ярости, когда узнает.

— Если бы я знала… — начала я, но Эргар меня прервал:

— Знаю, леди Торрино, знаю. Но лорд Грейстон обладает… сложным характером. Нет, вам ничего не грозит, но вот вашей планете…

— Моей планете? О чем вы?

— У лорда Грейстона заключена сделка с канцлером. Защита Земли, поддержка ее развития и лоббирование действующей власти в обмен на девушку. Абсолютно здоровую, готовую к браку. И Земля, выходит, это соглашение нарушила.

— И… какова неустойка?

Я догадалась, что Эргар покачал головой.

— Мне предстоит долгий и серьезный разговор с лордом Грейстоном.

Он подал мне чашку с чаем, а потом, когда я напилась, сунул в руки ложку и креманку с вкусным творогом. Творог почти не отличался от нашего, разве что был чуть плотнее. Еще в нем встречались сладковатые ягодки, к сожалению, неизвестной формы и цвета.

— Что ж, придется подкорректировать план на сегодня. Для начала навестим корабельного медика. К слову, он по совместительству инженер. Вы сможете хоть что-то вспомнить о ваших очках?

— Да, но я не знаю, что за механизм, — ответила я. — Стекла каким-то образом считывают зрительный образ и передают его в наноиглы, которые скрыты в дужках. Когда очки…

— Расскажете это медику, — остановил меня Эргар. — Лучше хорошенько поешьте. Да, ситуация незавидная. Грейстон действительно будет в ярости. Он так долго ждал, пока ему разрешат жениться, так придирчиво выбирал из оставшихся неосвоенных обитаемых миров… О, Зара, вы не представляете, как не хочу я разговора, что меня ждет в обозримом будущем.

С каждым чертовым словом он меня пугал! Ярость этого таинственного Грейстона вполне может отразиться на мне. Решит он, что я искала новой жизни обманом или что виновата в том, что не сказала обо всем раньше, — и устроит мне веселенькое путешествие. А если нет… зачем ему тратить бешеные деньги (а такой межзвездный полет наверняка стоит больших денег) и отправлять меня назад? Гораздо проще выбросить на улицу… какой-нибудь планеты или станции и забыть, как о страшном сне. А себе найти новую здоровую и дружелюбную невесту.

С завтраком я справилась быстро. Все же какая-никакая определенность лучше пугающей неизвестности. Эргар не выглядел человеком, способным сию же минуту причинить мне вред. То есть прямой и немедленной угрозы для меня не было, выбора тоже. Теоретически Эргар был прав. Если предположить, что я не сошла с ума и не брежу, то огромный межзвездный корабль повернуть не так-то легко. Да еще и из-за чужой ошибки. И ссориться со всеми, устраивать истерики и требовать возвращения на Землю мне совершенно ни к чему.

Хотя и хочется.

Эргар взял меня под руку и повел к корабельному медику. Мимо то и дело проплывали какие-то силуэты. Сначала я думала, что это люди, но Эргар меня в очередной раз удивил:

— Не бойтесь, леди Торрино. Это всего лишь роботы для охраны помещений. Они следят за внутренней герметичностью, насыщенностью воздуха кислородом и, если что, передают корабельной системе сигнал. Эдакий способ резервирования всех датчиков корабля. Также в открытом космосе, особенно у новичков, нередки обмороки и припадки. Роботы помогают вовремя оказать необходимую помощь. Они безобидные.

Роботы, открытый космос… ох, в юности, на младших курсах, бывало, я играла в разные компьютерные игрушки. Или вовсе в видеоигры из тех, где гарантируется полное погружение в игровую реальность. Так вот, там персонажу частенько требовалось «отдохнуть», чтобы получить бонусы. Вот и мне, кажется, надо отдохнуть, чтобы усвоить все услышанное.

Там, куда меня привел Эргар, было прохладно и пахло чем-то травяным. Последнее обстоятельство меня удивило: инопланетный медицинский кабинет — и травы?

Я услышала чье-то бормотание, язык был мне не знаком.

— Тринион, говори по-английски, — с легким смешком велел Эргар. — У нас гостья.

И уже мне:

— Зара, это Тринион. Наш медик и механик по совместительству. Он гений, рассказывай ему все, что помнишь, о своих глазах.

— Так-так-так! — живо засуетился Тринион. — Что у нас с глазами?

Я совсем не видела его: на фоне белых стен мужчина в белом халате просто терялся. Но предположила, что внешне он как классический гений из юмористических фильмов: тощий, с взъерошенными волосами, в очках. И вот тут-то мне пришло в голову, что я совсем не знаю, как они выглядят. Ведь необязательно люди из другой звездной системы будут выглядеть так же, как мы?!

Меня усадили на кушетку или даже, скорее, уложили. Спинка ее чуть отклонилась назад, принимая удобное положение, и кушетка поднялась выше с едва слышным жужжанием, чтобы Триниону было удобнее меня осматривать.

— Так-так-так, — вновь повторил медик. — Что у нас с глазками?

— Она ничего не видит, — ответил Эргар. — Так ведь, Зара?

— Почти, — кивнула я. — Папа говорил, что у меня проблемы на участке между обработкой зрительных сигналов мозгом и получением этих сигналов глазом. Я носила специальные очки и только в них все видела. А без — мешанина красок, расплывчатые силуэты и неспособность различать движение.

— Так-так-так.

Заело у него, что ли, это «так-так-так»?

Какие манипуляции и экспертизы проводил этот Тринион, для меня осталось загадкой. Я замечала какие-то приборы, которые он подносил к моему лицу, чувствовала совсем легкий укол на сгибе локтя, слышала вокруг жужжание, и больше ничего. Только в итоге задумчивое:

— Не зна-а-аю… Леди Торрино, расскажите, как помните, что за механизм был в очках?

Я вздохнула и впервые в жизни пожалела, что не интересовалась исследованиями отца.

— Знаю только, что стекла как-то считывали окружающую информацию. И вроде преобразовывали ее в ту форму, которую воспринимает мозг. Сигнал шел через наноиглы, которые соединялись с… не знаю, с нужными нервными окончаниями? Я плохо разбираюсь во всем этом.

— Понятно, — хмыкнул Тринион. — Что ж, я могу решить вашу проблему, соорудив новые очки. Для лечения нужно прилететь на Кларию. А лучше в столицу. Здесь недостаточно оборудования и реактивов. И времени. И…

— Я понял, Трин, — прервал его Эргар. — Сделай, что можешь, чтобы Зара хотя бы могла видеть.

— Да-да. Леди Торрино, опишите, как выглядели ваши очки. Чтобы я изготовил максимально похожую копию.

Я глубоко задумалась. Как выглядели? Как очки!

— Крупные, — после паузы сказала я. — С широкой черной оправой, чтобы скрывать там механизм.

— Широкой? Насколько.

Сложно было прикинуть размер, не видя ничего для сравнения. Оказывается, все эти миллиметры, сантиметры, метры ничего не значили в мире без четкой картинки.

— Миллиметров семь, — наконец сказала я. — В общем-то мне без разницы. Просто чтобы хотя бы видеть, где я, что ем и с кем говорю. Я ведь даже не знаю, как вы выглядите!

— Я выгляжу почти так же, как и ты, — хмыкнул Эргар. — То есть как люди твоей расы. А Трин… ты скоро увидишь, его сложно описать. Он не гуманоид.

— Не гуманоид? Что это значит?

— Я расскажу, когда начнем изучать Империю. Кстати, не против, если я буду звать тебя Зарой, без всяких титулов?

— У меня нет никаких титулов… — растерянно отозвалась я.

— Ну, по нашим законам ты — леди. Не совсем титул, конечно, но все же ты считаешься довольно важной персоной. Итак, Зара, давай оставим Трина. Пусть работает. У тебя есть какие-то пожелания? Хочешь, я расскажу обо всем, что отныне будет тебя окружать?

— Вообще-то я надеюсь, что меня отпустят домой, — как можно вежливее сказала я. — Но, конечно, интересно было бы послушать. Правда, я бы лучше поспала. У меня голова болит.

Я демонстративно поморщилась. В висках и правда стучало. Принять горизонтальное положение я бы не отказалась, а там уже можно и послушать и подумать. И… вообще.

— Тогда отдыхай. Когда подадут ужин, я зайду. — Эргар повел меня, вероятно, обратно в каюту. — Задачку ты нам подкинула, скажу я, тяжелую. Пойду попробую изложить Грейстону твою проблему.

— Спасибо.

В комнате я с наслаждением залезла под одеяло. Почему-то немного ныла спина, будто я несколько часов подряд ворочала тяжелые мешки. Но это только усилило сонливость, и я быстро, даже слишком быстро, уснула.

Сон развеялся от того, что я почувствовала на себе чей-то взгляд. Вернее, сама я к этому времени уже почти проснулась. Но не покидающее чувство, что на меня кто-то пристально смотрит, стало решающим аргументом в пользу окончательного пробуждения.

— Эргар? — По силуэту я не определила, кто ко мне пожаловал. — Это вы?

— Нет.

Голос был… определенно мужской. С легкой, едва уловимой хрипотцой. В нем чувствовались сила, власть. Пожалуй, спорить с этим человеком я бы не стала. У такого можно только просить и верить, что он согласится помочь.

— Мое имя Грейстон. Ты действительно меня не видишь?

Грейстон

Как он оказался в каюте этой девушки? Вряд ли Грейстон мог ответить на такой простой, но одновременно сложный вопрос.

Он работал. Как всегда в полете, просматривал сотни таблиц, отчетов, графиков и анализов. Окошки программ и файлов мелькали на рабочей панели быстро даже для представителей его расы. Что ж, благодаря таким вот фокусам Грейстон и добился своего места. Талант не пропьешь.

— Лорд Грейстон, — мелодичный голос киберсекретаря нарушил звенящую тишину каюты, — к вам пришел господин Эргар.

— Впусти.

Ему как раз нужно отвлечься, иначе разболится голова. А он еще намеревался быть на мостике, когда будут пролетать через пояс астероидов. Все должно быть под контролем. Вот как только он взглянул на Эргара, сразу понял: что-то из его поля зрения ускользнуло.

— Грейстон, — Эргар наедине называл его по имени, — возникла проблема, которую без тебя не решить.

— И что за проблема? — Он устало потянулся, разминая позвоночник.

— Девушка с Земли, Зара. Ее привезли против воли. Как оказалось, наши друзья решили проблему просто: похищением. И теперь девушка хочет домой.

Грейстон на миг дал волю чувствам, и лицо его изменилось. Он был удивлен. Вот это да… в который раз ксенопсихологи ошиблись, и земляне преподнесли сюрприз. Что ж, с какой-то стороны это логично: тихо похитить двадцать девушек, одну отправить на другой конец галактики, а остальных… Что с остальными, интересно? Эта Зара везучая. Как, впрочем, и он.

— И ты не можешь решить проблему? — усмехнулся Грейстон. — Что у нее на Земле? Семья, дети, домашние животные? Головокружительная карьера? Больные родители?

— Насколько нам известно, отец, сожитель и единственная подруга. Работы нет, карьеры нет, есть не самое престижное образование.

— Ну так и все. Ничего, что могло бы держать ее. Отец? С отцом мы вопрос решим, сожителю объяснят, подруга… это вообще смешно. Не вижу никаких проблем, привыкнет. Все поначалу хотят домой, это нормальное состояние для девушки, которая выходит замуж в другую звездную систему. Привыкнет.

— Грейстон, я не думаю. Проблему эту решить можно, но не повредить бы девушке.

Грейстон задумался. В чем-то Эргар прав. Его знания основываются на опыте отца и брата. Но они брали себе невест с других планет, более… обитаемых, более развитых. По крайней мере, там знали, что входят в состав галактической Империи. Концепция невмешательства, выбранная для развития Земли, была отличной штукой. Но где гарантия, что девчонка, вырванная из родного мира и узнавшая об истинном состоянии галактики, не повредится в уме или не впадет в депрессию?

— Едва мы сядем, — мрачно проговорил Грейстон, — я отправлю приказ. Каждый, кто в этом участвовал, уяснит, что я с ними не шутки шучу. А девчонка… Трин все еще практикует психотерапию? Пусть побеседует с ней.

Эргар пожал плечами. Грейстон знал, что означает этот жест. Наставник злился.

— Психотерапия ей, само собой, нужна. Но гораздо больше девочке нужны гарантии. Хоть какие-то, понимаешь? Что ей не причинят вред, что она не пленница, а гостья или член семьи, что ты — не зверь, а ее жених, который… как там по тексту брачной клятвы? Наконец, нужно что-то делать… ее же оторвали от семьи! Согласен, подруга и сожитель — не те люди, о которых стоит переживать. Но отец… Грейстон, ты лучше многих знаешь, как важен отец. Особенно в жизни девушки. Он воспитывал ее один, вероятно, они очень близки. Ты не собирался ранить ее, но невольно можешь сделать это. Я уже не говорю о том, что для Зары ты навсегда станешь врагом.

— Ладно. — Грейстон крутанулся в кресле. Глаза начинали болеть. — Ладно, Эргар, я выслушаю ее и подумаю, что делать. Привезти ее отца — не проблема, если только она на это пойдет. Пусть Трин кинет сводку первичной оценки ее психики. Хотя… сам спрошу.

Он перегнулся через стол и нажал кнопку коммуникации с медицинским отсеком. Трин, который по своей природе бодрствовал сутками и лишь на девяносто суток в году впадал в спячку, ответил незамедлительно:

— Да, Грейстон.

Они вместе летали уже очень давно. Трин был личным врачом Грейстона, кроме Трина, он никого к себе не подпускал. С сегодняшнего дня он еще и личный врач Зары.

— Расскажи мне о невесте.

Эргар хотел было что-то вставить, но Грейстон прервал его, предупредительно подняв руку.

— Что именно?

И почему ему показалось, будто Трин напрягся?

— Ну… все, что мне нужно знать. Хотя погоди, ответь на вопрос. Если ей пригрозить, что, если она будет настаивать на возвращении домой, мы весьма оперативно ликвидируем ее дом… Как она отреагирует?

Воцарилась тишина. Грейстон не удержался и скорчил Эргару рожу, означавшую примерно «а что такого?».

— Сложно сказать. — Трин справился с удивлением. — Я бы предположил, что она согласится на все условия. Естественно, не без скандала или истерики. В итоге, конечно, смирится. Но вот ты для нее навсегда останешься… даже не убийцей… короче, ее психотип от психотипа твоих женщин отличается в первую очередь эмоциональностью. Почти вся ее раса такая. Готов поспорить на собственный хвост, она воспримет это как твою способность на массовое убийство, и тебе никогда не отмыться. Лучше подари ей цветы, женщины их расы это любят.

— А если я ей пригрожу, добьюсь желаемого, а потом смогу убедить, что все это пустые угрозы и на уничтожение целой обитаемой планеты я не способен?

— Но ты способен, — чуть подумав, возразил Трин.

— Нет, Трин, я не собирался этого делать, даже когда обрисовывал перспективы канцлеру. Так что? Эту Зару вообще возможно… убедить в чем-то? Внушить? Соблазнить?

— Вполне. Уж не знаю, насколько это будет сложно, извини. Грейстон, есть кое-что, о чем ты должен знать.

От него не укрылось, как вздохнул Эргар. Похоже, о чем-то Грейстону сообщить забыли. И о чем он предпочел бы не знать.

— Я осмотрел ее, это нечто очень странное! Готов дать на отсечение хвост, что такого наша медицина еще не видела.

— Ближе к делу, Трин.

Грейстона поразило, что в первое мгновение он подумал не о том, что придется возвращаться на Землю за новой девушкой, если Зара больна, а о том, сможет ли их медицина справиться с тем, что с ней происходит.

— Она не видит. Почти ничего. У нее забрали какие-то специальные очки, когда везли сюда, а без них она ничего не видит. При этом с точки зрения медицины с ней все в порядке. Она говорит, это неврология. Но нет… понимаешь, все в порядке. И с глазами, и с мозгом, и по пути нет никаких сбоев. Просто почему-то ее мозг настроен воспринимать мир как скопление цветных пятен, а движения ему вообще едва доступны. Но самое странное знаешь что? У нее были очки, которые это исправляют! По ее словам, они преобразуют сигнал и передают его в мозг… но это невозможно, понимаешь?

— Поясни. — Грейстон получил хорошее образование, но даже он не всегда понимал медика.

— Ее организм считает, что воспринимает мир правильно. Что так и есть, все вокруг — цветные пятна. Но теоретически мозг может давать правильную картинку или принимать ее… Электроника очков действительно получает сигнал от стекол и несет его в мозг. Там сигнал преобразовывается. Иными словами, у нее был «переводчик», который понимал систему в нарушении ее зрения и преобразовывал сигнал нужным образом. Эдакий обратный словарь. И она все видела… понимаешь?

— Плохо, если честно.

Грейстон чувствовал напряжение. Слепая… слепая в его планы совершенно не входила! Ему нужна здоровая, красивая и покорная невеста! А не слепая похищенная девчонка, которая вот-вот готова устроить истерику. А ведь он ее сам выбрал…

— В общем она здорова. Но ничего не видит. Считай это ее личной особенностью… вроде родинки или цвета волос.

— Ты сможешь это исправить?

— Исправить — в смысле вылечить? Нет. Но могу сделать очки, которые точно так же будут преобразовывать и переводить зрительные образы в ее мешанину, чтобы мозг обрабатывая информацию, которая ему понятна.

— Трин, я не понял, — подал голос Эргар, — она такая сама по себе? Или это дефект, нарушение здоровья? А может, особенность организма? Как, например, родинка. Или цвет волос… Волосы можно перекрасить, но устранить их природный цвет не получится.

— Сложный вопрос, — согласился медик. — Она такая, какая есть. Знаешь, ребята из системы Канопуса имеют жабры и находятся преимущественно под водой. Ну, ты с ними не знаком, они работают напрямую с дельта-сектором. Так вот: они прекрасно дышат и живут под водой. А вот без воды почти не могут. То есть живут, у них есть дыхательная система для этого, но они становятся вялыми, неработоспособными. Так и с Зарой. Она имеет особенность, и в непривычной среде эта особенность причиняет неудобства.

— И что это значит? Где-то есть такие же, как она? — спросил Грейстон.

— Надо выяснить. Если выясним причину, по которой она такая, может, найдем других. Или наоборот. В общем, мне нужен грант на исследования, а еще ее отец. Я должен его расспросить! Если это болезнь, то она нашей науке не известна! И должны быть другие, я склонен думать, что это кто-то из ближайших родственников. И мне надо знать, из-за чего умерла ее мать.

— Для начала помоги девушке, — осадил его Грейстон. — Потом поговорим.

Он вскочил с кресла и принялся мерить шагами каюту.

— Она должна была стать моей женой! С ней должно было быть легче, а не сложнее! Она должна была быть украшением дома, спутницей, собеседницей, любовницей, наконец!

— Э-э-э… кто-то вообще собирался навестить ее ровно четыре раза, — напомнил Эргар.

Грейстон в ярости обернулся к наставнику:

— Я передумал! Что прикажешь теперь делать?!

— Прежде всего поговорите. Познакомься с ней, успокой. Потом попробуем помочь ей с очками. А после уж разберемся с жаждой исследований Трина и с отцом Зары.

— Что ж, — Грейстон кивнул, — ты прав, сначала насущные проблемы. Трин, она под наблюдением?

Медик отозвался незамедлительно:

— Разумеется. В ее каюте четыре камеры, корабельная система диагностики непрерывно следит за ее здоровьем. Все в норме. Особенно это касается репродуктивной функции. К слову, если хочешь ребенка, благоприятнее времени, чем ближайшие несколько лет, не найти.

— Отключи камеры, я хочу с ней поговорить.

Изображение мгновенно пропало с экрана.

Грейстон хотел детей. А ему подсунули слепую девчонку, которую еще надо уговаривать. Хотя почему подсунули? Он сам ее выбрал, поддавшись сиюминутному порыву, а не тщательному расчету. Теперь придется расхлебывать.

В общем, лорд Грейстон и сам не понял, как оказался в каюте Зары.

Девушка спала, укрывшись одеялом. Темные волосы растрепались, губы пересохли и потрескались, под глазами залегли круги, а ресницы во сне слабо подрагивали. Ей нелегко давался первый полет, но раз система диагностики не била тревогу, вмешиваться он не будет. Трин изучал землян несколько лет, а с его способностями к обучению это означало, что знает медик о землянах все. Даже то, чего они сами о себе не знают.

И все равно девушка была красива. Грейстон долго подбирал планету, на которой можно найти невесту, похожую на членов его рода. Хотя бы внешне. В нем самом смешалась кровь множества рас. Каких? Он и сам не знал, каких именно. Но своих детей он хотел видеть именно такими. Жаль только, похожими они будут не на мать, уж больно необычная девочка. Грейстон не видел раньше таких ярких губ и длинных тонких ножек.

Мужчина усмехнулся, вдруг осознав, что, кажется, знает, откуда произошли на Земле люди. Они вроде бьются над этой загадкой уже сотни лет и даже думают, будто эволюционировали от животных. Нужно будет подкинуть идейку исследователям, как только он разберется с текущими делами и вплотную займется Солнечной системой. Разведка показала, что теоретически там обитаемы Марс, Луна и еще какая-то планета, название которой он забыл. И Земля, конечно, но она уже заселена.

Грейстон понял, что отвлекся. Ему нужно было лишь поговорить с девушкой. Пока просто поговорить, а уж потом он найдет способ, как убедить ее остаться. Понадобится шантаж — будет шантаж. Понадобится изобразить любовь — будет ей любовь.

Зара просыпалась. Потихоньку пошевелилась и даже захныкала. Потом открыла глаза, и вот тогда-то Грейстон все понял. Понял, почему она произвела на него впечатление милой и беззащитной, понял, почему ему так хотелось именно ее. Девушка действительно была почти слепая. По крайней мере, его она, кажется, совсем не видела. После сна ее растерянность приобрела тот оттенок, что напрочь отключает мужские мозги. Грейстону пришлось сделать над собой волевое усилие.

— Эргар? — спросила Зара, и Грейстону понравился ее голос. — Это вы?

— Нет.

Прозвучало как-то грубо. Чтобы смягчить эффект, Грейстон заставил себя начать разговор:

— Мое имя Грейстон. Ты действительно меня не видишь?

Глава третья СВЯЗАННЫЕ ЗВЕЗДАМИ

Зара

Все, что мне было доступно, — голос и запах. Темный силуэт не в счет — я не могла понять, ни как он выглядит, ни даже что делает. Поэтому использовала оставшиеся чувства на полную катушку.

Голос, я уже говорила, звучал властно и немного хрипло. Запах был приятным, ненавязчивым, с нотками чего-то свежего, неизвестного мне. Пожалуй, его можно было сравнить с мятой или ментолом, но очень мягкими.

— Не вижу, — вздохнув, ответила я. И зачем-то добавила: — Простите.

— Я полагаю, с Трином ты уже поговорила. И он обещал сделать очки. Так?

Это больше походило на допрос. Но я кивнула и обхватила руками колени. Я чувствовала, что он рассматривает меня. И даже не знала, все ли в порядке у меня с одеждой, да и вообще, как я выгляжу.

— Да.

— Хорошо. — Грейстон удовлетворенно хмыкнул. — Теперь о том, как ты сюда попала. Эргар сказал, тебя похитили. Знаешь, зачем ты здесь?

Я неуверенно облизнула пересохшие губы, боясь отвечать на этот вопрос. Вообще боясь этого разговора, ибо, похоже, решалась моя судьба.

— Потому что вам нужна невеста?

— Верно. Мне нужна невеста, и я выбрал тебя. Понимаешь, что это значит?

— Но я не хочу быть вашей невестой. У меня есть дом, есть отец, есть жених.

Последовал вопрос, которого я точно не ожидала. Чего угодно, но только не этого вопроса, заданного спокойным тоном:

— Ты любишь жениха?

— Мы вместе пять лет. А дружим еще с детства.

— Я не спрашивал, сколько вы вместе. Ты любишь его?

— Люблю, — ответила я.

— Врешь, — незамедлительно последовал ответ.

— Зачем тогда спрашиваете? Если все равно знаете мой ответ?

— Ты врешь, Зара, я это вижу и чувствую.

Если он о том, что я не смотрю ему в глаза, так я просто не вижу их. А так я честна. Наверное. Я действительно не представляла ни своего прошлого, ни своего настоящего, ни своего будущего без Рика.

— Положим, с женихом мы вопрос решили. Ты его не любишь. Что с отцом?

— А что с отцом? — К собственному удивлению, я услышала в голосе нотки раздражения. Этот… человек просто отмахнулся от моих единственных отношений! Как от досадной помехи!

— Ты привязана к нему?

Вот уж вопрос так вопрос.

— Он же мой отец. Конечно, я к нему привязана. Он растил меня один.

— А что с твоей матерью?

— Не знаю. — Я пожала плечами. — Об этом мы не говорили. Никогда.

— Я могу привезти твоего отца, чтобы он жил с тобой.

А жениха не может? А то выйдет чудесная шведская семья. Я так разозлилась, что забыла обо всем на свете.

— Я не хочу, чтобы отца привозили сюда. Я хочу домой!

— Увы, это невозможно, — проговорил Грейстон. — Я готов сделать все, чтобы на новом месте тебе было комфортно, но отпустить — нет. По многим причинам. Во-первых, это новый повод для сплетен. Не собираюсь становиться посмешищем, это помешает работе. Во-вторых, я выбрал тебя и, значит, хочу. В-третьих, твое возвращение, поиск новой девушки — все это займет слишком много времени. Ты устраиваешь меня и внешне, и с точки зрения здоровья. Дам тебе время подумать, если решишь, что тебе нужен отец, я привезу отца. И, разумеется, те, кто тебя похитил, будут наказаны. Но ничего, увы, не исправить. Тебе что-то нужно?

Я дышала через раз, потеряв способность говорить и не веря, что вот эти слова, слова Грейстона, действительно прозвучали.

— Вы… вы не сможете меня заставить! — наконец выдохнула я. — У вас что, вообще никаких законов нет?!

— Почему же? — невозмутимо хмыкнул Грейстон. — Есть. И законы есть, и правила есть, и даже этикет. Просто давай рассуждать логически. Будешь требовать, чтобы отпустили, — отпустим. Без проблем. Не хочешь замуж — не выходи. И что ты будешь делать одна на незнакомой планете? У нас не оказывают помощь заблудившимся девочкам с Земли, а возвращать тебя затратно и нерационально. Я предлагаю тебе замужество, жизнь в роскоши, любое образование, какое захочешь, любые увлечения. Крепкую семью, здоровых детей. Путешествия по всей галактике — ты и представить себе не можешь, сколько красивых мест таят в себе звездные системы. Могу даже предложить супружескую жизнь без измен, но в этом случае, сама понимаешь, видеть ты меня будешь часто.

Он замолчал. Молчала и я, переваривая услышанное. Правдой это быть не могло. Может, меня похитили и накачали наркотиками? И от этого все мерещится?

— У тебя есть несколько дней, — продолжил Грейстон. — Точнее — два дня. Столько мы будем лететь до Бетельгейзе. Думай, анализируй, ты девочка умная. Как сядем, дашь мне ответ. И если он будет положительным, обдумай, нужно везти твоего отца или нет. Теоретически ты можешь общаться с ним по переписке, мои люди сумеют убедить его в том, что нужно молчать. И еще, Зара. Запомни, здесь никто не причинит тебе вреда, никто не обидит. Все, кто за тебя отвечает, должны следить за твоим здоровьем и состоянием. Будь благоразумна и выполняй все их требования, хорошо?

Мне в голову вдруг пришел аргумент, который мог стать решающим. А мог обеспечить мне бездомную жизнь на чужой планете.

— А если дети унаследуют мое зрение?

Мне показалось или Грейстон замялся, прежде чем ответить? Может, не стоило этого говорить?

— Над этим работают. Не думаю, что угроза есть. Два дня, Зара, и я жду ответ. Приятных снов.

Он ушел, оставив меня в совершенной растерянности. Не было сил даже обдумать услышанное, потому как это просто не укладывалось в голове. В одночасье все, к чему я привыкла, изменилось. И вместо Земли, вместо моего шумного и суетливого города я лечу в неизвестность, не имея возможности видеть. И самое противное, что у меня, похоже, действительно нет выбора.

Если только это не чей-то дурацкий розыгрыш.

На ощупь, благо каюта была небольшой, я добралась до ванной. Эргар показал мне, где что находится, и заверил, что принимать душ можно в любое время, не опасаясь навредить себе. Какая-то киберсистема за этим следит. Поэтому я с удовольствием встала под горячую воду, во-первых, согреваясь, во-вторых, успокаиваясь. Сложно жить, не зная, какое сейчас время суток и что за окном. Хотя… за окном, пожалуй, только космос. Никаких тебе смен дня и ночи и так далее.

И угораздило же! Я в сердцах ударила рукой по стене. Механический голос не замедлил объявиться:

— Я вас слушаю. Что-нибудь нужно?

— Нет. Нет, спасибо.

Щелчок — и тишина. Надеюсь, они хотя бы не наблюдают за мной, потому как это вообще за гранью добра и зла!

Проснулась я на следующие сутки по негромкому звуковому сигналу. Как поняла, это был местный аналог будильника. Перед кроватью уже стоял столик с завтраком, и на этот раз мне дали еще и печенье.

Все равно, пусть Эргар и Грейстон говорили, что здесь мне никто не причинит вреда, я чувствовала себя как в тюрьме. Кстати, надо бы выяснить, могу ли я гулять по кораблю. Хотя как гулять с таким зрением? Опасно для жизни.

— Как дела, Зара?

Я вздрогнула, когда из динамиков раздался голос Эргара.

— Бывало и лучше, — буркнула я. — Вчера заходил ваш Грейстон. Он всегда такая сволочь или просто настроение неудачное было?

Эргар засмеялся, словно я шутила.

— Я предупреждал, что у него непростой характер. Ты закончила завтракать? Трин сделал очки, хочет протестировать.

Я даже печеньем подавилась.

— Так быстро?! Он вообще спит?

— Я же говорил, он не гуманоид. Позже, когда будем проходить разумные расы, я тебе расскажу. Но сначала надо хотя бы начать видеть. Так идешь?

— А переодеться у вас не во что? — спросила я. — Платье до смерти надоело.

— Рядом с кроватью есть кнопка, она открывает встроенный шкаф. Но не жди чего-то сверхъестественного. Когда долетим до места, снимем мерки и сошьем нормальную одежду. Или купим.

В шкафу оказался комбинезон. Судя по всему — черный, на ощупь — с какой-то нашивкой на груди. Но все равно это было лучше, чем короткое облегающее платье, и я с удовольствием переоделась. Ткань была приятной, и размер подошел. Волосы я собрала в высокий хвост, чтоб не мешали, а косметики, увы, не было. Но все равно результатом я осталась довольна. Можно отправляться на прогулку по кораблю!

— Я готова! — объявила я динамикам… или Эргару. — Мы пойдем к Трину?

— Конечно. Жди меня в каюте, я тебя провожу.

А интересно, я заперта? Жаль, мне никто не рассказал, как выйти из каюты. Не то чтобы и хотелось, но все же такая информация весьма полезна. Ох, скорее бы уже начать видеть! Трин, наверное, действительно гений, раз за сутки создал очки. Отец говорил, что провозился с ними месяца три, не меньше.

Эргар пришел спустя пять минут и, как накануне, отвел меня к Трину.

— Доброе утро, Зара! — Медик так жизнерадостно и дружелюбно меня приветствовал, что я не сдержала улыбки. — Сделал тебе очки, последний писк моды! Только прилетишь, а уже станешь объектом для зависти всех девушек. Правда, есть один нюанс, с которым я не разобрался. Сможешь помочь?

— Да, а что такое?

— Как у тебя происходит восприятие и преобразование цветов, я так и не понял. Поэтому очки пока дадут черно-белую картинку. Чтобы сделать нормальный преобразователь, мне нужна какая-то исходная система. — Он замолчал и извиняющимся тоном добавил: — Лучше; чем ничего, верно?

— Конечно! — горячо заверила его я. — А как ты эту систему получишь?

— При помощи программки, которую я написал… Если образно, я выдам тебе банки с красками. На каждой баночке будет написан цвет. Потом выдам палитру, на которую ты будешь смотреть без очков. Снимая-надевая их, нарисуешь эту палитру теми цветами, которые видишь, ладно? Мне не нужны все, мне нужны цвета для аддитивного… в смысле три цвета: красный, синий, зеленый. Дальше я все синтезирую сам. Сделаешь?

Я с готовностью кивнула. Все равно заняться нечем, разве что сумею выпросить экскурсию да какую-нибудь книгу. А может, удастся выведать что-нибудь по специальности, и, если удастся вернуться на Землю, у меня будут новые знания… Мечты, мечты! Грейстон ясно выразился: никто меня домой не отпустит.

— Вот, держи.

Мне в руки сунули что-то, на ощупь напоминающее очки, и я быстро их надела. Сначала ничего не произошло, лишь совсем слабое жжение в области висков сообщило, что нано-иглы вошли под кожу и начали передавать импульсы к мозгу. Потом картинка вдруг резко, словно телевизор включили, стала четкой.

Я вздрогнула, потому что первым делом увидела Трина. Вернее, я бы не поверила, что это Трин, если бы не два обстоятельства. Во-первых, кроме него, Эргара и меня, в комнате никого не было, а во-вторых, он был единственным не гуманоидом. Что это значит, я поняла, лишь обретя зрение.

Он был ящерицей.

Высокий, ростом со среднестатистического мужчину. Ходил на двух ногах, носил комбинезон, весь был увешан какими-то проводками и приборами. Конечно, он не был пресмыкающимся в прямом смысле слова, но очень его напоминал. Однако в огромных глазах светился разум, и назвать это… существо животным язык бы не повернулся.

— Не бойся, Зара. — Вы когда-нибудь видели, как ящерица приветливо улыбается?! — Я не обижаюсь на удивление и любопытство. Моя внешность нетипична для большинства рас. Так что не волнуйся. Как очки?

Только когда он спросил, я заметила, что картинка действительно была черно-белой. Как в старых фильмах, что папа любил покупать мне на праздники. Смотрелся черно-белый мир забавно и несколько комично. Но ведь я видела!

Я перевела взгляд на Эргара. Старик. В бесформенном одеянии темного цвета, напоминающем мантию. Седая борода аккуратно подстрижена, волосы чуть выше плеч, немного спутанные и тоже седые. Смотрел с любопытством, без неприязни или пренебрежения. Мы рассматривали друг друга, словно встретились впервые. Потом, смутившись от такого внимания, я отвела глаза.

Медицинская лаборатория была напичкана всевозможной аппаратурой, а также экранами, циферблатами, кейсами, стеллажами и еще кучей разных предметов, назначение которых мне было неведомо. Я быстро потеряла интерес к оснащению кабинета, ибо разобраться во всем этом даже с профильным образованием было бы непросто. Рассматривать Трина было любопытно, но стыдно. А он меж тем пододвигал ко мне панель, что-то вроде планшета на штативе, если бы планшет мог быть прозрачным. Интересное стекло… похоже, того же свойства, что и мои очки: внутри не спрятано никаких микросхем, но изображение он генерирует.

— Смотри, Зара, — принялся объяснять Трин, — вот круг, разделенный на три сектора. Каждому соответствует свой цвет. Ты снимай очки и смотри на какой-нибудь один сектор. Запоминай цвет, переходы, если они есть. И воспроизводи, уже надев очки. Будь особенно внимательна на границе между цветами.

Он подвинул вторую панель, где был такой же, но незакрашенный круг, разделенный на сектора, а сбоку панель, на которой каждый цвет был подписан, чтобы мне было проще сориентироваться.

— Ты все это написал за ночь? — поразилась я. — Программу?

— Ну, не совсем. Программу я взял готовую, просто усовершенствовал код, чтобы тебе было проще. Хочешь кофе?

Я отрицательно покачала головой, изучая интерфейс. Панели чутко реагировали на прикосновения и выполняли ровно то, что я хотела. Можно было заливать сектор сплошным цветом, или «закрашивать» пальцем, или применять другие эффекты. Игрушка что надо!

— А я подсел на ваш кофе, — признался Трин. — Вы, люди, странные. Как можно, имея такой потрясающий напиток, игнорировать его?

И он залпом выпил целую кружку, вместимость который была пол-литра, не меньше.

— Грейстон уже нашел планету, где тоже есть кофейные зерна, — усмехнулся Эргар.

Грейстон…

— А… а он как выглядит? — робко спросила я. Мой голос при этом дрожал, и мне это совершенно не понравилось.

Эргар и Трин переглянулись, а потом дружно рассмеялись.

— Нет, Зара, Грейстон — гуманоид и выглядит почти так же, как ты.

— Почти? — решила уточнить я.

— Ну-у-у… есть некоторые отличия, но о них пусть Грейстон расскажет сам, — дипломатично ушел от ответа Эргар. — Ничего, что бы тебя напугало или помешало вам завести детей. Трин, долго ты будешь тестировать нашу Зару? Я успею поговорить с главным механиком насчет амортизатора?

— Успеешь. Зара, ты не против, если ближайший час мы проведем здесь, пытаясь подобрать цветовое решение твоей… кхм… особенности?

Конечно, я не возражала. Ибо это все же было занятием, причем новым и интересным.

Грейстон

Грейстон с наслаждением нажал на кнопку «отправить». Ежегодный отчет для императора он начал две недели назад и с тех пор практически сутками сидел за работой. И вот наконец все было закончено. Можно было до конца полета не слишком-то перенапрягаться и даже выбить себе пару выходных по прилете.

Для чего? Грейстону вдруг подумалось, что для Зары.

Как бы он ни заставлял себя думать о работе и насущных проблемах, мысли его всегда возвращались к темноволосой девчонке, поселившейся в самой дальней каюте. К ее беспомощному взгляду и одновременно к бесстрашию, с которым она задавала вопросы или возражала. Грейстон видел множество оторванных от дома людей, и, бывало, не все мужчины справлялись с собой. Зара же выглядела спокойной, не считая некоторой растерянности и замешательства. А это значило, что либо она гениальная актриса и скрывает истинные чувства, либо как актриса не очень и не так уж ей сильно хочется домой, как она об этом говорит.

Подали обед. И Грейстон недолго думая щелкнул по сенсорной панели, которая вывела трансляцию с камер наблюдения. Глаза сами нашли Зару, и настроение вдруг резко упало.

Она сидела на кушетке в кабинете Трина, смеялась, глядя на медика, и болтала ногами. Перед ней было две панели с какими-то цветными кругами, на одну из них Зара периодически наносила новые цвета. А Трин безостановочно вертелся вокруг.

— Эргар, — Грейстон едва дождался, пока коммуникатор соединит его с наставником, — что там происходит?

— Что? О чем ты?

— У Трина, — не скрывая раздражения, пояснил Грейстон. — Что там происходит?

— Там Зара, он проводит какие-то тесты с ее зрением. Трин сделал очки, но они не воспринимают цвета, ему нужно больше информации. Что с тобой? Чего ты завелся?

— Это не выглядит, как тесты, — сквозь зубы процедил Грейстон.

— А как что это выглядит?! — В голосе Эргара звучало недоумение. — Грейстон, у них разные виды! Ты свихнулся? Трин — ее врач! Что с тобой происходит?

Грейстон выругался про себя. На Эргара не рыкнешь. Эргар его знает с младенчества.

— Когда она адаптируется? — Не став отвечать на вопрос наставника, Грейстон задал свой, который мучил его с тех самых пор, когда он зашел в ее каюту.

— Мы же высчитывали. Шесть земных месяцев, или в пересчете…

— Нет. Меня не интересует, когда она адаптируется для свадьбы. Я ее хочу.

Воцарилось молчание. Эргар обдумывал услышанное, и Грейстон знал, что наставник задумчиво теребит бороду.

— Грейстон, ты с ума сошел. Не трогай девчонку. Дай ей привыкнуть ко всему… Чего ты завелся? Тебе баб мало?

— Конкретно на этом корабле? Да.

— Грейстон! — Теперь Эргар уже говорил серьезно. — Не делай, пожалуйста, глупостей. Ведешь себя как подросток, влюбившийся в одноклассницу. Дай ей время.

— Шесть месяцев?!

— Не знаю! Если будешь себя так вести и ревновать ее ко всему, что шевелится, а что не шевелится, то шевелить и ревновать, точно останешься и без Зары, и без детей, и без здравого смысла. Знаешь, я думал, ты разумнее. Ни твой отец, ни твой брат не теряли голову из-за девушек, с которыми были знакомы пару дней. Теперь извини, мне надо кое-что утрясти в машинном отделении.

Эргар отключился. Да, наставник при всех называл его милордом, кланялся и выполнял приказы, но Грейстон уж начал забывать, что такое отношение Эргара — лишь результат уважения и что в любой момент наставник может сделать ему выговор.

Вот только, вопреки обыкновению, стыдно ему не стало. Совсем. Напротив, появился азарт. Впервые за долгие годы его захватила сама идея обладания какой-то девушкой. Возможно, Грейстон начинал оживать после всего, с ним произошедшего? Если так, что бы ни решила Зара, участь ее известна. Если он поймет, что она способна быть больше, чем просто матерью его детей…

…то что? Грейстон нахмурился. Он откажется от своего плана? Плана, исполнения которого так боится Эргар? Что будет, когда Зара родит ему троих детей, хватит ли у него сил ответить за давнее преступление? Да, император не требует наказания, но сам Грейстон по-другому не мог. Годы ушли на поиски и изучение планеты, где есть невеста, подходящая ему, а теперь, словно по указке насмешницы-судьбы, именно эта невеста может стать причиной, по которой он снова заставит совесть заткнуться. Это уже даже не смешно.

Зара. Зара Торрино. Он прокручивал это имя в голове, пытаясь понять, что же такого особенного есть в этой девушке. И не понимал. В зале, помимо нее, сидели девятнадцать красоток, идеальных для деторождения. Почему она? Какая сила толкнула его навстречу к ней?

Грейстон хорошо знал историю. В век галактической Империи, в век межзвездных полетов и немыслимых технологий не было места магии, колдовству и чудесам. А вот в судьбу и рок Грейстон верил. Как и в то, что ничего случайного не бывает. Позже он поговорит с Трином, и, быть может, если найдет причину, по которой его так тянет к малознакомой земной девчонке, желание обладать ею пройдет. А может, и нет.

Он лениво переключился на киберсистему.

— Лорд Грейстон, я к вашим услугам. — Женский голос звучал приятно: Грейстон сам выбирал. И сам писал программу для киберсистемы.

— Выведи на мой личный планшет камеры видеонаблюдения в комнате леди Торрино.

— Включить камеры и вывести на ваш планшет трансляцию? — уточнила дотошный робот.

— Да.

— Сделано. Что-то еще?

— Нет. Свободна.

Каюта Зары была пуста. Она по-прежнему весело болтала с Трином. Одна часть Грейстона понимала, что так поступать нельзя, что девушка должна иметь возможность уединиться. Но другая его часть хотела видеть ее. Жадно всматриваться в необычные черты и искать ту, что так запала в душу. Когда голос страсти перебивает голос совести, с последней можно договориться.

Договорился и Грейстон. На удивление быстро.

Он допивал кофе, когда киберсистема взвыла всеми сигналами сразу, и по огромной информационной панели на стене побежали ряды красных светящихся надписей. Грейстон выпрямился в кресле, увидев сообщение. Кому понадобилось писать ему в такой дали от Бетельгейзе? Такое возможно, если…

Экран явил темное, с легким бордовым оттенком лицо инопланетянина с двумя рогами, причудливо изогнутыми. Это был гуманоид, но из числа тех, кто свято чтит индивидуальность своей расы. И не потому, что хочет сохранить ее, а потому что превалирующее большинство других рас с такими вступать в отношения отказывается.

— Лорд Грейстон, наконец-то мне удалось загнать вас в угол. Судьба сводит тех, чьи жизни вы искалечили, в одной точке, не правда ли?

Глава четвертая ЧУЖЕЗЕМНАЯ ЗВЕЗДА

Зара

Трин, после того как я закончила раскрашивать круг, выглядел возбужденным. Ему явно не терпелось заняться исследованием моего несчастного зрения. И когда за мной пришел Эргар, с превеликим удовольствием уселся за стол и начал что-то печатать.

— Раз ты видишь, давай немного позанимаемся, — сказал старик, провожая меня в полукруглый зал с длинным столом и удобными глубокими креслами. — Тебе нужно выучить наш язык и еще массу всего. Никто не станет разговаривать с тобой на английском, круг лиц, знающих этот язык, ограничен. Поэтому несколько месяцев тебе придется заниматься со мной, а потом и самой. Язык простой, ты очень быстро его освоишь.

Он усадил меня, как заправскую ученицу, за стол и положил передо мной папку с листами.

— Мы не пользуемся бумагой, — сказал Эргар. — Но тебе пока так привычнее, все же у вас на Земле от нее еще не отказались совсем. И Трин просил не нагружать сильно глаза, он должен разработать лекарство, которое поможет тебе адаптироваться к такому количеству электронной информации.

Я хотела возразить, что и у нас уже мало кто пользуется бумагой, но красивые яркие таблички и схемы с незнакомыми символами меня отвлекли. Учить межзвездный язык… это довольно романтично.

— Алфавит состоит из двадцати семи букв. Вообще, все довольно просто, ибо язык искусственный. Насколько мне известно, на Земле тоже предпринимались попытки создать такой язык, но они не увенчались успехом. У нас же наоборот. Возможно, потому, что еще пятьсот лет назад мы были под диктатурой, а потом искусственный язык уже прижился… ладно, не важно, занятия историей у нас позже. Итак, Зара, давай поработаем над произношением.

Эргар действительно имел талант к преподаванию и, как оказалось, одно время даже занимался со студентами в каком-то университете. Я не запомнила название.

После урока мне показали карту галактики, так сказать — для ознакомления. Ее еще только предстояло изучить, но я зацепилась взглядом за знакомое название. Все звезды и планеты были подписаны на межсистемном, как его назвал Эргар, языке, но ниже был сделан дубль на английском.

— Фомальгаут? Там есть планеты? Я читала об этой звезде, у нас есть книжка, там была принцесса Лианна Фомальгаутская.[1]

— Увы, Фомальгаутом правит не прекрасная принцесса, — усмехнулся Эргар. — Мы дойдем до этого, не спеши. Вот задания, в свободное время сделаешь. Обедать? Или хочешь погулять?

— Обедать. А потом гулять. — Мне совершенно не хотелось идти в каюту, тем более теперь, когда глаза снова видели. Я успела рассмотреть лишь один коридор, а на корабле было столько интересного… И Грейстон. Я хотела знать, как он выглядит.

— Хочешь пообедать здесь? — спросил Эргар. — Или у себя?

— Здесь! — поспешно воскликнула я.

Он хотел было что-то сказать, но ставший привычным голос корабельной системы объявил:

— Господин Эргар, вас требует лорд Грейстон.

— Сейчас подадут обед, — сказал мне учитель. — Дождись, хорошо? Не гуляй в одиночку, пока толком не привыкнешь. Корабль большой, заблудиться в нем очень легко.

Я кивнула, рассматривая цветы, оказавшиеся живыми. Как они здесь не погибли? При полном отсутствии солнечного света? Наверное, какой-то особый вид. Космический?

Что я заметила не сразу, так это окно. Иллюминатор? Черт его знает, как эта штука называется. Но в ней было видно… черноту. Разумеется, это ведь не космическое маршрутное такси. Ни тебе остановок, ни планет вдалеке. Космос огромен, и глупо с моей стороны полагать, будто в иллюминатор космического корабля будут видны другие корабли или астероиды. Хотя… что-то все же виднелось. Другой… объект, который я идентифицировала как корабль. Я не могла рассмотреть его детально, как ни старалась. Что другой корабль делает так близко? Или это часть нашего корабля? Или кораблей изначально было два?

— Э-э-э… как там тебя… киберсистема?

— Леди Торрино? — тут же отозвался механический голос. — Я — система Э.М.И. Вам что-то нужно? Подать что-нибудь еще к обеду?

Э.М.И. и не выговоришь с ходу.

— Нет-нет! Э… Эми, ты знаешь, что это такое?

И я ткнула пальцем в иллюминатор, надеясь, что система меня видит.

— Это — экран, транслирующий происходящее снаружи. Сложная система камер…

— Нет, Эми, нет. Что там? Корабль? В космосе, рядом с нами?

— Корабль запросил информационный канал тридцать две минуты назад. Корабль не имеет идентификационного кода. Не зарегистрирован на территории галактической Империи. Не внесен в реестр секретных транспортных средств.

— Иными словами?..

— Это неизвестный корабль.

Я задумалась. Корабль мне не нравился. От него исходило странное чувство… опасности. И хотя я не верила в предчувствия, здесь ощущение было слишком отчетливым.

— А что делают Эргар и Грейстон? — задала я следующий вопрос.

— Проводят переговоры с кораблем.

— О чем переговоры?

— Не могу сказать, леди Торрино. Переговоры закрытые.

— Ладно, как думаешь, нам грозит опасность?

— Я не умею думать. Я — искусственный интеллект.

Я тяжело вздохнула. Знала бы, где эта Эми, наградила бы ее красноречивым взглядом.

— Хорошо, вероятность того, что мы пострадаем, какова?

— Невозможно оценить. Мало данных.

— Ага, значит, пятьдесят процентов, — пробормотала я себе под нос.

Итак, переговоры. С неизвестным кораблем. Не мне рассуждать о том, что это значит. Но даже я посмотрела достаточно фантастических фильмов, чтобы понимать, чем это чревато. Я занервничала, сама не замечая, что почти до крови искусала губы. Была у меня такая привычка неприятная. С детства.

А время все тянулось, мне казалось — жутко медленно. Хорошо, что Эми была роботом, иначе точно вышла бы из себя, настолько часто я спрашивала ее, сколько прошло времени. Она то и дело предлагала мне чай, кофе и сладости, а по прошествии трех часов начала предлагать ужин. От скуки и чтобы хоть как-то занять себя, я принялась выполнять задания Эргара, а после и самостоятельно пробовать продвинуться дальше.

Когда терпение мое было на исходе, а желание кого-нибудь убить достигло максимума, я краем глаза заметила вспышку, на миг озарившую все вокруг, включая зал.

— Что это? — Я подскочила.

Эми, как и положено, отозвалась бесстрастно:

— Неизвестный корабль уничтожен.

Я потрясенно села на стул.

— А… а он мог точно так же уничтожить нас? — спросила я, на самом деле боясь услышать ответ.

— Мог. Корабли этого типа имеют необходимое оборудование. Но лорд Грейстон успел первым.

Я даже не нашла, что сказать. Просто сидела с открытым ртом, чувствуя одновременно и облегчение и запоздалый страх. И думала, бояться Грейстона или быть ему благодарной? А еще — что это был за корабль и много ли подобных опасностей подстерегает нас там, куда мы летим? И безопаснее ли быть вдали от Грейстона или рядом с ним? Все это оказалось посложнее нового языка и необходимости решить, нужен ли мне здесь отец.

К слову, отца очень не хватало.

Двери с легким жужжанием раздвинулись, впуская мужчину. Я резко вскинула голову, чтобы рассмотреть вошедшего, и запоздало догадалась, кто передо мной.

Даже в моем черно-белом мире Грейстон показался мне цветным. Я живо представила, словно увидела наяву, светлые волосы, коротко подстриженные, немного растрепанные. Темные глаза, рассматривающие меня очень внимательно, лихорадочно (или возбужденно?) блестели. Легкая щетина его совсем не портила. Одет он был в рубашку, ослепляющую своей белизной, на руках, благодаря закатанным до локтя рукавам, виднелась татуировка: острые пики изгибались в причудливом узоре. Часть татуировки скрывалась под тканью. Грейстон выглядел как человек, и в то же время было в нем что-то иное. А голос его я уже слышала.

— Совсем забыл, что раньше ты меня не видела. Не пугайся, я не разрисован. У людей моей расы такая кожа: каждый ребенок рождается со своим уникальным узором на теле.

Я сглотнула и в который раз облизала пересохшие губы.

— Познавательно.

— Ты ела? — меж тем спросил Грейстон, делая шаг в мою сторону.

Я отрицательно покачала головой. Не до еды было.

— Поужинаешь со мной? В кабинете?

Этот вопрос вызвал во мне замешательство. Таким, как Грейстон, не отказывают. Но так хотелось… я его боялась, от мужчины исходила власть, которая пугала меня до дрожи. Какая-то тень скользнула по его лицу, когда наши глаза встретились. И откуда-то вдруг появился запах дыма. Откуда на корабле запах дыма? Я даже повертела головой в поисках источника возгорания, но наваждение исчезло.

— Я не голодна, — пробормотала я. — Извините.

— Зара, ты не обедала. Ты ужинаешь со мной, — отрезал Грейстон. — Идем.

Спорить было бессмысленно, он все равно нашел бы способ заставить меня делать то, что хочет. Поэтому я покорно поднялась и последовала за ним.

Мы пришли в довольно уютный рабочий кабинет, в котором нашлось место живым цветам и глубокому кожаному креслу. Как и во всех остальных помещениях корабля, здесь было множество приборов.

Стол был накрыт на две персоны.

— Прости, что бросили тебя, — сказал Грейстон, усаживаясь. — Дела. Ты не слишком испугалась?

— Нет.

Я потрогала вилкой (хорошо, что они все же ели вилками!) неизвестное мясо. Аппетита не было совсем, в компании Грейстона я чувствовала себя неуютно. А если он спросит, что я решила?

— Завтра вечером посадка, — сказали мне. — Будут апартаменты приличнее. И настоящая ванна. И кровать, мягкая, теплая. Еще тебе понадобятся одежда, книги, техника. Всем этим мы…

Он нахмурился и отложил в сторону нож.

— Зара, в чем дело? Я пытаюсь говорить с тобой о привычных вещах, о том, что может тебе понравиться. А ты смотришь на меня так, словно я уже начал тебя домогаться. Мы ведь, кажется, решили, что в ближайшем будущем ничего поделать я с твоей бедой не могу. Может, составишь мне компанию и все же поужинаешь?

Я молчала. Он говорил правильные вещи, но почему-то не мог добиться от меня отклика. Я молчала, испуганно глядя на мужчину, как кролик на удава, и вертела в руках вилку. Пугал он меня. До дрожи. Быть может, потому, что первая наша встреча прошла в условиях, когда я почти ничего не видела. А может, он действительно был опасен. И привлекателен, во всяком случае, для девушки вроде меня. Рядом с Грейстоном Рик проигрывал.

Он вдруг протянул руку, так стремительно, что ни одна мысль не успела зародиться в моей голове. И ухватил меня за подбородок, большим пальцем проведя по нижней губе. Сердце забилось так быстро, что, показалось, стали слышны его удары.

— Не нужно меня бояться, Зара, — спокойно сказал Грейстон. — Я тебе не враг, пока ты сама этого не захочешь. Но если захочешь… врагом я могу быть хорошим. У тебя не останется против меня шансов, девочка.

Преодолев оцепенение, я нашла в себе силы ответить:

— Мне не нужны враги. Но и замужество мне не нужно.

— Пока что, — он снова провел пальцем по моей губе, — я предлагаю тебе лишь ужин. Поэтому поешь — и свободна. Но завтра перед сном, когда мы будем дома, я задам тебе вопрос и рассчитываю получить ответ. — Он убрал руку и усмехнулся: — Положительный.

— Вас вообще не волнуют мои желания, да? — спросила я.

Аппетит так и не появился, но, чтобы Грейстон успокоился, я взяла в рот несколько кусочков мяса и начала медленно жевать.

— Что? — Мужчина вскинул голову.

— Ну, вас вообще не волнует, что я чувствую? Вы ожидаете положительный ответ, а я? Мне что делать без отца, без друзей, без привычного мира? Что прикажете делать с моим образованием, которое и на Земле-то было не самым качественным? Зачем я вам? Зачем вам невеста из… с отсталой планеты, с отвратительным зрением?

— Зара, какой ответ ты хочешь получить? — Он вздохнул и отложил вилку. — Я все тебе сказал еще вчера. Ты здесь случайно, но я не собираюсь из-за этой случайности отказываться от своих планов. Все подробно мы обсудим, когда вернемся. Если не хочешь есть, я тебя не заставляю. Можешь идти.

Я поднялась, обрадованная возможностью избавиться от его общества, но вспомнила, что не знаю, куда идти.

— Седьмая дверь по коридору, — сказал Грейстон. — Торцевая. Если заблудишься, спроси Э.М.И., она подскажет.

— До свидания, — пробормотала я и выскользнула в приоткрывшиеся двери, чувствуя, как меня накрывает волна облегчения.

Вдали от лорда Грейстона даже дышалось легче.

Когда двери моей каюты закрылись, я с радостью распустила волосы, сбросила комбинезон и отправилась в душ. Крохотная ванная была отделена от туалета ширмой, и в этом пространстве едва-едва умещалась душевая кабина. Я долго рассматривала неизвестную систему, пытаясь понять, где находится слив воды, но безуспешно. Фактически само помещение и было душевой кабиной, а вот куда уходила вода… непонятно. В итоге, решив, что на сегодня открытий хватит, я включила душ.

Грейстон

Едва за девушкой закрылись двери, Грейстон поднялся, со звоном бросив вилку. В нем клокотала ярость. Такого чувства он не испытывал уже много лет. Девчонка равнодушием вывела его из себя за какие-то несколько минут! Ему хотелось обругать себя последними словами.

С ним происходило что-то странное, название чему Грейстон еще не дал. Он не мог спокойно смотреть на Зару без того, чтобы в голове не всплывали картины, одна откровеннее другой. Он не удержался и все же прикоснулся к губкам девушки, вызвав в глубине ее глаз страх. Она его боялась, а он медленно, но неотвратимо терял самоконтроль. Такого никогда раньше не было. Ни с одной девушкой на свете Грейстон не чувствовал такой связи.

Этот дурацкий комбинезон, и явно на размер больше, чем нужно. Впрочем, если бы Зару обрядили в одно только нижнее белье, лучшего эффекта не добились. Он рассматривал ее, дорисовывая то, что скрыто под грубой тканью. И даже уничтожение фомальгаутского корабля отошло на второй план, хотя в первые минуты после взрыва Грейстон думал, что придется идти к Трину за успокоительным, так отвратительно было на душе. Но его «лекарство» имело длинные темные волосы и смешные несуразные очки.

Он почти не думал, когда нажимал на кнопку вывода трансляций с камер наблюдения. Нашел ее комнату, щелкнул, выводя изображение на всю панель.

Зара распускала волосы и разминала спину, вытягиваясь. Грейстон усмехнулся, подумав, что есть много других способов размять тело, если бы она того хотела. Но тут же себя одернул. С каких пор он стал так рассуждать?

Когда девчонка начала расстегивать пуговички комбинезона, Грейстону стало неуютно. Это ведь не преступление — украдкой наблюдать за ней в такие моменты? Что еще ему остается, если она его боится, даже не узнав? Внутренний голос все же нашептывал, что так нельзя и что у Зары должно быть место для уединения. Но Грейстон не обращал на это внимание. «Она нестабильна, — сказал он себе. — Это для ее же блага». И поморщился, ибо раньше за ним такого не водилось. Оправдывать собственные слабости… рассказать императору, не поверит!

Зара тем временем вошла в душевую и несколько минут ее рассматривала. Зря она это делала, ой зря. Грейстону вдруг стало жарко, потому что, заглядывая в укромные уголки душевой, Зара демонстрировала… все. И что ему говорили, будто какие-то баллы с нее сняли за фигуру? Чушь! Прекрасное гибкое тело в тусклом свете каюты смотрелось впечатляюще. Растрепанные волосы и очки дополняли образ. Грейстон не видел прежде одновременно такой сексуальной и трогательной девушки. Что забавно, Зара даже не осознавала этого, была проста и естественна, не кокетничала. Словом, не пользовалась приемами, доступными каждой девушке.

Грейстону было особенно приятно вспоминать, когда она его впервые увидела. Это тешило его самолюбие. Он хорошо знал, какое впечатление производит на людей. Но Зарин взгляд его позабавил. Она была и поражена и напугана, но тщательно это скрывала. Грейстон уже и не сомневался, что простого «да» завтра он не услышит. Что ж, у него есть способы переубедить ее, ибо отказаться от этой девушки он не сможет.

Она сняла очки и бросила их на полку, туда, где лежало банное полотенце.

Э.М.И. погасила свет в кабинете, намекая, что работа окончена. Но Грейстон и не работал. Он смотрел и наслаждался видом девичьей спинки, выгибающейся под теплыми струями воды. И уже не мог остановиться и прервать трансляцию. Девушка казалась ему нереальной. Почему? Разве мало красоток он повидал в своей жизни? Чем же эта особенна?

Грейстон не сразу понял, почему Зара дрожит и держится рукой за стену. Только когда увеличил громкость понял, что она плачет. Он выругался и нажал на кнопку вызова.

— Трин, она плачет.

— И что? Она не может поплакать? — буднично осведомился медик. — Что ты ей сделал?

— Ничего. Просто хотел поужинать, но она на меня шипела и ушла совсем скоро. А теперь ревет!

— Погоди-ка… Где она ревет?

— У себя, где еще она может реветь? — раздраженно ответил Грейстон.

— Ты что, включил камеры? — Ему показалось или Трин спросил это… возмущенно?

— Включил. Не в этом суть…

— В этом, Грейстон, в этом. Ты не даешь ей опомниться и отдышаться. Подумай головой, пожалуйста, это я тебе как друг, а не как врач говорю. Сначала Зару похитили, потом она узнала, что летит в другую звездную систему и должна выйти замуж, теперь ты со своим «хочу!». На нее свалилось больше, чем мы рассчитывали, и я хотел попросить тебя отложить свадьбу. И да, она будет плакать, будет шарахаться и будет бояться. Постепенно привыкнет. Для этого я здесь, так ведь? Выключи камеру и отправляйся отдыхать. Твоя Э.М.И. сообщила, что ты не выполняешь рекомендации. Не делаешь гимнастику, не принимаешь витамины. Учти, Грейстон, с таким режимом до свадьбы можешь и не дожить.

— Почему вы все меня отчитываете? — пробурчал Грейстон.

— Потому, что ведешь себя как ребенок. Все, мультфильмы закончились, отрубай трансляцию.

Грейстон взглянул на Зару, которая прекратила плакать и теперь растирала по телу гель, который для нее подбирал Трин, причем из средств, которые имелись на Земле.

— Выключил, — сказал Грейстон.

— Точно?

— Точно, можешь прийти и проверить.

— Верю. Я как раз программирую ее очки. Потрясающее отклонение…

— Трин! Ничего потрясающего в том, что девушка ходит по стеночке, нет.

— Прости, — хмыкнул друг. — Забылся. Ты спать?

— Нет, я… мм… должен кое-что прочесть. Минут через двадцать пойду.

Трин отключился, и Грейстон снова уставился на экран. Зара вытиралась пушистым полотенцем, крепко зажмурившись. Мужчина следил за ее руками, думая о том, что не прочь сделать все сам. Грейстон умел обращаться с женщинами. Вот только… есть ли различия в сексе у их рас? Почему Трин собирает базу на всякую ерунду, но не потрудился выяснить такую банальность, как доставить удовольствие земной женщине!

Грейстон быстро просмотрел все, что касалось межполовых отношений у землян, краем глаза наблюдая, как Зара, не одеваясь, идет к постели и ныряет под одеяло. Очки она положила на столик у кровати. Время было еще раннее, но девушка устала и почти сразу уснула. В космосе сложно понять, когда заканчивается один день и начинается другой. Даже корабельная система, регулируя освещение, не может работать одновременно в интересах нескольких рас. А сутки Грейстона были несколько длиннее, чем сутки Зары.

Просматривая информацию о землянах, мужчина кое-что все же обнаружил. И сразу вызвал Э.М.И.:

— Подай леди Торрино ужин, она пропустила. Проснется, наверняка захочет есть. И еще цветок.

— Не поняла вас. Что? Цветок?

Иногда ему казалось, что Э.М.И. более разумна, чем обычная система, и способна над ним издеваться.

— Цветок. Положи на столик с завтраком цветок. Какой-нибудь, у нас же есть образцы с Земли для Фионы?

— Вас поняла. Проанализирую запасы. Если нужно, могу освоить курс флористики и составить букет. Как вы планируете его использовать: как знак внимания при ухаживании за самкой в брачный период или как акт памяти по усопшей особи?

Грейстон даже закашлялся. Э.М.И. точно умела издеваться.

— Э.М.И., я хочу подарить цветы девушке. Чтобы ей было приятно.

— Не поняла вас.

— Как знак внимания при ухаживании за самкой в брачный период. — Он закатил глаза. — Просто вместе с завтраком подай леди Торрино цветок. Не надо букет.

Зара была простой. Красивой, притягательной, недоступной. Ей должно подойти что-то такое же простое, но изящное. Жаль, ресурсы на этом корабле ограничены. Но едва они прилетят… в своем доме, на своей планете у него будет неоспоримое преимущество.

Чрезвычайно довольный собой, Грейстон в последний раз взглянул на спокойное лицо девушки и выключил питание во всех панелях сразу.

Зара

Мне снилось что-то плохое. Нет, не так. Что-то очень плохое. Впервые я видела этот сон. Хотя «видела» слишком громкое слово. Скорее, сон состоял из звуков. Вернее — из крика. Какая-то женщина постоянно кричала чье-то имя. И отдалялась с каждым новым криком. Я плохо слышала ее из-за гомона толпы и плача детей. Лишь последние слова прозвучали отчетливо, я проснулась и села на кровати.

Поначалу я не сообразила, где нахожусь. Искала очки, как обычно, на полке вверху. Но потом события прошедших дней всплыли в памяти, и я потянулась рукой к столику. С вернувшимся, пусть и черно-белым, зрением стало полегче. Я зевнула, глянула в иллюминатор, демонстрировавший все ту же космическую черноту, и решила рассмотреть, что мне дали на завтрак.

Моя рука дрогнула, когда я заметила небольшую веточку сирени, лежащую рядом с тарелкой. Я прикоснулась пальцем к лепесткам. Настоящие. И запах… о, запах наполнил крохотную каюту, возвращая меня в детство, когда сирень росла под окнами, когда можно было часами искать «счастливые» цветочки. У нас было много сирени. Потом ее вырубили, потому что флаеры стало некуда ставить. Сейчас от этого запаха на глаза навернулись слезы.

— Эми, откуда это? — спросила я.

— Образцы взяты с планеты Земля, — невозмутимо ответила Эми.

— Нет. — Я улыбнулась, уже сквозь слезы. — Кто принес цветок?

— Распоряжение лорда Грейстона. Он…

— Достаточно, Э.М.И. — Голос Грейстона наполнил каюту. — Зара, у Э.М.И. своеобразное определение этого поступка, лучше тебе его не слышать. Собственно, я связался с тобой для того, чтобы предупредить: во время посадки выполняй все инструкции Э.М.И. Неукоснительно. Если не хочешь пострадать. Ну и, разумеется, сегодня мы ждем твой ответ.

— Какого она цвета? — перебила я Грейстона.

— Что?

— Сирень. Какого цвета?

Он молчал, наверное, с половину минуты, прежде чем ответить:

— Белая.

И отключился.

Белая. Чудесная белая сирень как напоминание о доме.

— Эми, а что он сказал об определении?

— Лорд Грейстон только что запретил мне отвечать на этот вопрос, — ответила система.

— Он что, меня прослушивает?!

Если так, это верх цинизма и наглости!

— Он предугадывает.

Впервые в жизни столкнулась с тем, чтобы робот кого-то выгораживал. Собственно, я и робота-то такого вижу, а точнее слышу, впервые. Те, что использовались на Земле, умом и сообразительностью не обладали и в основном были запрограммированы на цикличное действие. Максимум — на сложную технологическую операцию, если речь шла о производстве.

— Эми, а ты разумна?

Система не отвечала довольно долго. Я успела умыться и приступить к завтраку.

— Нет, — наконец сказала она. — Я сложный, высокоорганизованный искусственный интеллект. Но я не обладаю разумом в широком понимании этого слова. Я не создаю ничего, а использую накопленные знания и комбинирую их для достижения результата. Способность создавать — главная отличительная черта разума. Также я не обладаю чувствами и интуицией. Однако могу имитировать все это, основываясь на анализе имеющихся знаний. Его я провожу со скоростью, недоступной человеку.

— Ясно. То есть спрашивать тебя, зачем лорд Грейстон подарил мне сирень, бесполезно?

— Боюсь, что да. Могу снять данные о его здоровье и их интерпретировать. Но это не даст полного представления о его потребностях.

— Не надо, — решила я. — Когда придет Эргар? Я сделала его задания!

— Лорд Эргар в данный момент занят. Как освободится, я передам ему, что вы просили зайти. Подать добавку?

— Нет. А когда посадка?

— До посадки осталось семь часов.

Разговаривать с системой стало скучно. Я попробовала расспросить о Бетельгейзе или планете, на которую мы сядем, но добилась лишь сухой справки, как из учебника по астрономии. Несмотря на потенциал, Эми не могла воспринимать и объективно реагировать на просьбы. Приходилось объяснять, а это еще больше путало ее. В итоге я вновь принялась самостоятельно изучать новый язык. У меня имелись специальные таблички, по которым можно было тренировать произношение, что я и делала, пока ко мне не заглянул Эргар.

— Занимаешься? — улыбнулся он. — Молодец! Не ожидал такого энтузиазма. Трин просил передать тебе новые очки и вот это.

Он протянул мне футляр и стопку пластиковых листов с закрашенными разноцветными прямоугольниками. Чем-то это напоминало палитру.

— Он сказал, тебе нужно надеть новые очки и подписать цвета, которые ты видишь. Сами очки еще не доработаны, но скоро, говорит, будут готовы. Давай я пока проверю задания, а ты займись просьбой Трина. Как спалось?

Я пожала плечами, снимая черно-белые очки и надевая цветные. Все вокруг сразу же окрасилось в слишком яркие, до свечения, неестественные цвета.

— Ой, — вздрогнула я.

— Что такое? — Эргар оторвался от проверки.

— Контрастность дикая.

Мне было совершенно ясно, что цвета в палитре я верно не определю. Похоже, Трину того и надо было.

— Он еще не закончил, — пояснил Эргар. — Твоя проблема для него как интересная задачка, он решает ее медленно и с удовольствием.

Задачка? Медленно? Сколько возился с очками отец? Правда, он занимался ими в свободное от работы время, зачастую крадя драгоценные часы у сна. А Трин, наверное, может заниматься мною целый день. Почему-то мне кажется, что на корабле никто не болеет.

Палитра оказалась большой. По совету Эргара я описывала цвета как можно подробнее, чтобы облегчить задачу Трину. В некоторых местах даже приводила аналоги. Надеюсь, в их сети или еще где-то есть информация о нашей радуге и апельсинах.

— Ты молодец. Почти без ошибок, только вот здесь ты путаешь написания. Но это не страшно, это придет с практикой. Я не буду тебе сегодня давать заданий, но можешь почитать детские книжки. Они идут с дублем на английский и с разбором произношения.

Я оторвалась от палитры.

— Когда вы все это успели? Сделать книги, изучить нас…

— Я говорил, мы не один год готовились. А уж с Землей сотрудничаем и вовсе около сотни лет. Конечно, не массово и не открыто, но все же.

Он хмыкнул, задумавшись о чем-то своем, и сказал:

— Зара, сейчас, как обед начнется, зайдет Трин, заберет результаты и сообщит рекомендации на время посадки. Постарайся их выполнить, ладно?

Это я уже слышала от Грейстона утром. И чувствовала, что услышу не раз. Похоже, необходимость предостеречь от невыполнения указаний была предлогом, чтобы мне позвонить. Для чего? Мой взгляд упал на веточку сирени.

— От моего решения ведь ничего не зависит, так? — уточнила я. — Даже если я решу самостоятельно жить на вашей планете, Грейстон мне не позволит. Ведь так?

Эргар был из тех, кто не любит врать. На это я и надеялась: хотя бы обладать полной информацией относительно своего положения.

— Зара, что происходит в голове у Грейстона, не знаю. Могу лишь гарантировать, что он не причинит тебе вреда. В остальном постарайтесь разобраться сами. Он большой мальчик и слушать меня не станет. Так что тебе лучше взывать к его совести, если ты действительно не хочешь ничего знать о нем.

Я помолчала, обдумывая услышанное. С Эргаром договориться проще, чем с Грейстоном. Эргару, по-моему, все равно, есть я на корабле или нет. Ну да, не ему же нужна невеста. И не он ждет от меня положительного ответа спустя трое суток после похищения!

— А как в корабле реализована система гравитации? — вдруг задала я вопрос, вертевшийся в голове с вечера.

— Что? — Эргар моргнул. — Ты о чем?

— Гравитация. Притяжение. Я читала где-то, что корабль, с реализованной системой гравитации должен быть цилиндрической формы и вращаться вокруг собственной оси. Как выглядит этот корабль?

Эргар смотрел на меня странно. Очень странно. Его, наверное, пугали такие вопросы. Сначала о Грейстоне и судьбе, потом о корабле.

— Поговори с Эми, Зара, — наконец выдавил Эргар.

— Она объясняет непонятно, — буркнула я и вновь вернулась к палитре.

— Ну-у-у, если тебя это успокоит, то корабль не цилиндрический. И не вращается. Как реализована гравитация, я не знаю. Я преподаватель, воспитатель, а не техник. Спроси у Грейстона, он в свое время интересовался двигателями и системами жизнеобеспечения.

Ага, спросить у Грейстона! Как будто я не вижу, как все меня настойчиво к этому Грейстону подталкивают. Спроси у Грейстона, посоветуйся с Грейстоном, Зара. Ответь согласием Грейстону. Переспи с Грейстоном. Роди ему детей. И наплюй на все, к чему привыкла, чего хотела, на всех, кто любит тебя и кого любишь ты.

Я впервые увидела, как подают еду: из ниши в стене выехал небольшой столик, на котором стояло несколько блюд, накрытых крышками. И два стакана: один с водой, второй не то с морсом, не то с соком.

— Зара, можно войти? — Едва я села обедать, заглянул Трин.

— Конечно. Я сделала твои палитры.

— Чудесно! — Хвост ящера радостно дернулся, когда он просматривал результаты. — Спасибо, думаю, скоро я разберусь, что у тебя с цветовосприятием. Как ты? Не мешает черно-белый мир?

Я улыбнулась:

— Совсем нет. Спасибо. Видеть — очень приятно!

Трин просиял. Улыбка получилась жутковатой.

— Я тут тебе принес одну штуку. — Он порылся в кармане комбинезона и достал небольшой металлический браслет. — Очень интересная разработка, можно сказать, уникальная. Я все думал: как ты будешь осваиваться? Резиденция Грейстона огромная, а если ты захочешь прогуляться? А если заблудишься? А если встретишь незнакомый предмет или существо? Грейстон предлагал приставить к тебе Эргара, но, во-первых, он стар, чтобы бегать за молоденькой любопытной девушкой, а во-вторых, у него есть другие обязанности. Посему — держи. Эта штука будет твоим личным гидом по новому миру!

И он торжественно вручил мне браслет.

Я провела пальцем по блестящей гладкой поверхности.

— Спасибо. И как он мне поможет?

— В него вмонтирован процессор. А в процессор загружена Э.М.И. На данный момент это самый совершенный искусственный интеллект. Так что ты можешь обращаться к ней по любым вопросам. Она не будет тебе докучать, если к ней не обращаешься, она молчит. Зато в ней куча информации, а еще есть встроенный будильник, датчики температуры, давления и других параметров внешней среды, небольшой анализатор на предмет общего состояния здоровья и куча других штук. Разберешься, в общем.

— Спасибо. — Я ошеломленно вертела в руках тонкий браслет, в котором вычислительной мощности было больше, чем в моем домашнем компьютере.

Едва я надела его, по поверхности пробежали зеленые огоньки, а сам браслет плотно обвил мое запястье, впрочем боли или дискомфорта не причинив.

— Ну, привет, мой личный робот, — хмыкнула я.

— Теперь о том, как будем садиться. — Трин опустился на краешек кровати, ибо другой мебели в каюте не было. — Вообще, это все проходит безболезненно, разве что у рассеянных вещи падают и бьются. Но тебя может шатать, потому как столь внезапная смена обстановки, климата, давления — большое напряжение для организма. Так что в этот раз мы с тобой немного подстрахуемся. Все вещи закрепи или убери в шкафы. Чтобы ничего не свалилось и не ударило тебя. Вообще, посадка должна быть мягкой, но в прошлый раз была гроза и возникли проблемы… может немного трясти, когда войдем в атмосферу планеты. Ложись и отдыхай. Просто отдыхай, не бойся, Э.М.И. контролирует ситуацию. Очки лучше снять, чтобы не напрягать лишний раз глаза. Если будет плохо, выполняй указания киберсистемы, она знает, что делать и где какие таблетки. Как сядем, я за тобой зайду. Пройдемся от посадочной площадки пешком, подышим воздухом, потом легкий ужин — и спать до утра, восстанавливать силы. Поняла?

Я быстро закивала. Слова Трина возбудили настоящее любопытство и волнение. Совсем скоро я увижу чужую планету… подышу совершенно другим воздухом, пройдусь по земле и войду в дом. Пусть это и дом Грейстона, он не перестает от этого быть интересным и неизведанным.

— Тогда увидимся после приземления. Мне надо проверить Грейстона. Представляешь, придется следить, чтобы он хотя бы во время посадки не лез в свою работу. Ох, Зара, мужчины как дети, а этот в особенности. Ты с ним построже, такая девушка не должна достаться Грейстону без борьбы.

Врачом Трин был явно хорошим. А вот психолог, на мой взгляд, из него не вышел. Как и из Эргара. Не заметить, как они пытаются создать определенный образ Грейстона в моей голове, просто невозможно.

Трин посидел еще немного и после недолгих уговоров выпил мой кофе. Я все равно наелась — супом и салатом. Потом Эми на моем новом браслете начала обратный отсчет до посадки, а еще зачем-то отключила камеры, транслирующие изображение на мой иллюминатор.

— В момент входа в атмосферу будет небольшой взрыв и отсоединение нескольких отсеков. Мы не знаем, как такая вспышка скажется на ваших глазах.

В каюте погас свет. Вещей у меня не было, а очки я убрала под подушку, чтобы не упали и не сломались. Легла, закрыла глаза, а Эми включила музыку. Красивую, мелодичную. Не земную, это точно. Я почти не думала о плохом. Лишь попыталась собрать в кучу мысли о том, каким должен быть мой ответ Грейстону. Положительным? Это все равно что переступить через себя. Отрицательным? А это все равно что подписать смертный приговор. Я не знаю об их мире ничего. Ни нравов, ни устоев, ни возможностей. У меня нет документов, я — никто, невидимка. Так что делать-то? Сначала согласиться, а потом сбежать? Попахивает… недостойным поведением. Словом, как ни крути, что ни думай, выбора-то и нет. И тут встает вопрос: а так ли я привязана к Рику, если вообще допускаю возможность ответить согласием другому мужчине?

Чуть-чуть тряхнуло. Сердце замерло, но я заставила себя успокоиться. И вспомнить все, что знала о космических программах. Вроде как при входе в атмосферу нагревается обшивка корабля. И что-то там происходит… ох, где мои студенческие годы. Как глубоко я была погружена в свою специализацию и как скудны оказались знания, действительно необходимые в мире науки и техники. Наша система образования показала свою несостоятельность, а я даже не могла об этом никому сообщить.

Гул нарастал, Эми продолжала крутить музыку, чуть увеличив громкость. Одновременно с гулом ухудшалось мое самочувствие. Кажется, давление упало… голова кружилась, казалось, что кровать вращается. Лежать я могла только в одном положении, при малейшем движении становилось плохо. Подкатывала тошнота, и немного дрожали руки.

Я даже не заметила, как все смолкло. Закашлялась и поморщилась от слабости.

— Леди Торрино? — Браслет щелкал и свистел. — Давление ниже нормы. Как вы себя чувствуете?

— Плохо, — пробормотала я.

В космосе мне понравилось больше.

— Зара? — Трин, вероятно, был где-то рядом, потому что я никак не ждала его так скоро. — Ты как?

— Не очень. — Я сама поразилась, как слабо прозвучал мой голос. — Тошнит.

— Бывает. Это с непривычки. Сама встать сможешь?

Ну… встать-то я смогла. Вот передвигаться самостоятельно… не знаю. Головокружение уходило, но медленно. Наверное, мне помог бы свежий воздух.

— Давай выйдем, — попросила я.

— Снаружи дождь. Сейчас Эргар принесет тебе куртку.

— А температура?

Я даже не имела понятия, какое время года там, где мы сели.

— О, сейчас лето. Золотой сезон, пора курортов и фестивалей. Жаль, Грейстон убил столько времени на полет к Земле. Вам не помешало бы где-нибудь отдохнуть и восстановить силы. Хотя тебе его резиденция покажется курортом, будь уверена. Там очень красивый и большой сад, есть бассейн на крыше и в отдельном корпусе. И внутри здорово. Большая галерея картин, скульптур. Огромная библиотека, спортивный зал. Уверен, тебе там очень понравится.

Эта милая болтовня отвлекала от самочувствия, чего в общем-то Трин и добивался. Я глубоко дышала. Тошнота и головокружение прошли. Оставалась слабость, но и она к утру пройдет.

— Я принес куртку! — объявил Грейстон, входя в каюту.

На нем самом куртки не было, лишь светло-голубая рубашка с неизменно закатанными рукавами.

— С тобой все хорошо? — осведомился он, подавая мне одежду.

— Немного тошнит, — пробормотала я.

Грейстон осторожно взял мое запястье и взглянул на браслет, считав с него информацию о моем самочувствии.

— Да, слабость, — вздохнул он. — Отлежится?

А этот вопрос был адресован Трину.

— Конечно, она крепкая. Отдохнет, освоится и разгромит твой дом. Ну что, пошли? Чего в этой коробке сидеть? Надоела до смерти!

Грейстон усмехнулся и наклонился ко мне:

— Идемте, леди Торрино.

И с этими словами он подхватил меня на руки.

— Нет! — запротестовала я. — Сама!

— Зара, не будь упрямой. — Грейстон покачал головой. — Зачем перенапрягаться? Еще нагуляешься, успеешь.

— Он прав, Зара. Я бы тебя взял, но для моих передних конечностей ты слишком тяжелая, я тебя не удержу. Эргар в возрасте, а остальной экипаж… ну посторонние же люди. Зачем?

Я, к слову, вообще экипажа остального не видела. Как-то умело они избегали встреч со мной. Да и, по правде говоря, я почти не выходила из каюты. Неудивительно.

— Стойте! — Я только у самого выхода вспомнила. — Сирень! Я забыла сирень!

Грейстон вздохнул:

— Это обязательно?

— Да!

Не знаю почему, но напоминание о доме сосредоточилось именно в этой маленькой веточке, вкусно пахнущей детством. И оставить ее… оставить ее на корабле значило оставить все мечты о доме и надежды на возвращение.

Пришлось Трину возвращаться обратно в каюту за сиренью.

Первое, что я почувствовала, — запах дождя. На удивление — земной, вкусный, привычный. В голове сразу прояснилось, и я улыбнулась. Неудобно, конечно, взирать на новый мир через черно-белые очки, да и из-за стены дождя мало что видно, но меня поразили деревья. Их стволы были очень тонкие и гладкие до блеска, а кроны напоминали шары, усеянные кудрявыми, скрученными в трубочки листьями. Наверное, они были зелеными…

Потом я обратила внимание на здание. Я ожидала увидеть что-то… ну, как на картинках в журналах. Швейцарский замок, или викторианский особняк, или высотку… Но никак не огромный куполообразный дом. По размеру он был сопоставим с хорошим стадионом.

— Впечатляет, да? — хмыкнул Трин.

Меня поразило, что ящер встал на четвереньки и резво побежал по ступенькам.

— Разминается, — пояснил Грейстон. — Ему необходимо.

Я была несколько смущена… вообще всем. Близостью Грейстона, его дыханием, гревшим мой висок. Самим ощущением того, что я у него на руках. И смущена, и поражена, и напугана. Бери и делай что хочешь!

— Э.М.И. — сказал Грейстон, — распорядись, чтобы для леди Торрино приготовили ванну.

Я действительно немного замерзла под проливным дождем. Вода заливала очки и делала и так плохую видимость почти нулевой.

— Да, милорд. В каких покоях будет жить леди Торрино? — спросила Эми.

Ответ себя ждать не заставил:

— В моих, разумеется. Она моя невеста и будет жить в моей комнате.

Глава пятая НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ

Грейстон

Держать Зару на руках было очень приятно. Грейстон не привык к таким девушкам. Женщины его расы не уступали мужчинам в росте и сложении. В сравнении с ними Зара казалась куколкой. И весила не больше. Ему хотелось рассмеяться, глядя, как обиженно сопит девушка, когда он запретил обсуждать решение о месте ее проживания. Но он сдержался, побоялся обидеть.

Решение это, собственно, пришло внезапно, но безумно понравилось Грейстону. В резиденции было множество апартаментов, даже отдельные небольшие квартиры. Изначально он планировал поселить Зару именно в такую квартиру, где было все необходимое и даже больше. Мысль поселиться вместе пришла, когда Э.М.И. задала вопрос. Грейстон ни секунды не колебался. Это ведь так просто… Зара в его комнате, на его постели. Рано или поздно она сдастся.

Он вошел в дом. К счастью, его никто не встречал, время было позднее. Не надо было пугать Зару слугами, она и так слишком много нового увидела. Так что Грейстон быстро поднялся наверх, особенно не осматриваясь. Что тут могло измениться за пару месяцев? Все те же огромные коридоры, панорамные окна, растения повсюду.

А вот Зара вертела головой. Ей все было внове, Грейстон даже завидовал девушке. Что бы чувствовал он, если бы жил на Земле, а потом оказался в таком месте? Кто знает!

— Это обязательно? — поморщилась Зара, когда он вошел в свои апартаменты.

Там было чисто, свежо и неизменно светло. Что ж, поводов для недовольства вроде бы и нет.

— Да, милая, обязательно. Посиди здесь, я проверю ванну.

— Вы обещали узнать мой ответ.

Он едва заметно вздрогнул и повернулся к ней:

— И что? Твой ответ был бы отрицательным?

Грейстон боялся, что, если Зара скажет «нет», он сделает какую-нибудь глупость. Напугает ее, или обидит, или еще что…

Она отвела глаза и упрямо закусила губу.

— Что это значит? Все решено? Мое мнение в расчет не принимается?

— Зара, — Грейстон вздохнул и сел рядом с невестой, — есть вопросы, которые я буду с тобой обсуждать. Есть вопросы, в которых мне важно твое мнение. Но этот вопрос давно решен. Мы обсудим детали и найдем решение, которое устроит обоих. Но сбежать от меня тебе не удастся.

— Ну, тогда тебе придется запереть меня в кладовке. — Ее глаза блеснули.

— Нет. Не придется. — Грейстон позволил себе самодовольную ухмылку. А то он не знает, как можно удержать подле себя девушку.

Вода, как он и приказывал, уже была готова. Большая круглая ванна занимала большую часть пространства туалетной комнаты. Пена шипела и оседала, но автоматическая система этот процесс контролировала и, если было необходимо, открывала соответствующий кран. Грейстон опустил в воду руку, проверяя температуру. И только потом понял, что не знает, будет ли в этой воде комфортно Заре. Сам он мог выдержать очень высокие температуры и предпочитал едва ли не кипяток.

— Э.М.И, температура подойдет Заре? — Грейстон спросил киберсистему, ибо она наверняка знала ответ. Ну, не считая Трина.

— Да, — последовал лаконичный ответ. — Я не вижу опасности для леди Торрино.

Грейстон кивнул и вернулся в комнату. Зара сидела на диване, откинув голову назад, и почти спала.

— Ну нет, милая, спать еще рано. — Грейстон снова взял ее на руки. — Надо принять ванну и переодеться.

— Я не буду спать с тобой в одной комнате! — возмущенно произнесла девушка.

Грейстон улыбнулся. Не в одной комнате. В одной постели.

— Но ты ведь не отрицаешь, что ванну принять нужно? Помочь тебе раздеться?

— Нет! — Она дернулась и покраснела. — Сама!

Как ребенок. Скажешь ей купаться, она непременно заявит, что и без купания обойдется и вообще устала. А поставишь перед выбором самой раздеться или с помощью Грейстона, ей и в голову не придет, что от купания можно отказаться. Все Зарины мысли сосредоточились на том, чтобы устранить сиюминутную угрозу, а не неустойчивую ситуацию в целом.

Почему неустойчивую?

Потому что раздевалась Зара аккурат перед зеркалом, к которому отвернулся Грейстон. Он усмехался, скользя взглядом по ее спине. Наивная и простая. Но что-то ему подсказывало, что это сейчас, когда она плохо себя чувствует и очень устала. Едва леди Торрино освоится и отдохнет, она лишит его шанса даже украдкой за ней наблюдать.

Зара пошатнулась, перелезая через бортик ванны, и Грейстон было кинулся к ней, но замер, когда девушка без приключений опустилась в воду. Пена скрыла все, что не следует видеть посторонним, и Грейстон повернулся.

— Вы не уйдете? — Зара опять перешла на «вы».

— Зачем? — Грейстон сделал вид, что не замечает ее смущения. — Мне нужно умыться, почистить зубы. Я тоже собираюсь спать, милая.

— Я вам не милая!

— Я назвал симпатичную девушку милой. Почему нельзя сделать тебе комплимент?

Она закусила губу, пытаясь понять, в чем подвох. Выглядело это очень… очень. Грейстон с удовольствием бы принял ванну. Возможно, вместе с ней. Но эффект, попытайся он это проделать, представлял очень хорошо. Придется повременить. Тем более ему достаточно просто наблюдать, как маленькая, слабая Зара пытается разобраться с флакончиками и баночками и одновременно старается удержаться в сидячем положении.

Наверное, Э.М.И. не рассчитала и налила слишком много мыльного раствора, вот и ванна получилась скользкой. Наконец Зара не выдержала и закинула одну ногу на бортик. От Грейстона не укрылось, какой взгляд она бросила в его сторону. Убеждалась, что не смотрит. Собственно, и не видно было ничего. Только длинная ножка. Грейстону подумалось, что еще немного, и перед сном ему придется принимать холодный душ.

Предположить, что девчонка намеренно его соблазняла, он не мог. Значит, Зара действительно сама наивность и совершенно не понимает, какой эффект может оказывать. У нее, кажется, был жених? Он что, не объяснял ей, как заинтересовать мужчину?

— Спинку потереть? — вырвалось у него.

Зара резко убрала ногу и ушла под воду. Но, к счастью, быстро вынырнула.

— Нет, спасибо.

Настроение отчего-то было замечательным. Зара выглядела одновременно забавно и сексуально, ругаясь на него. Но видно было, что она устала. Под глазами залегли круги, губы были сухими. Грейстон мог бы помочь, но поцеловать не решался. Еще не хватало схлопотать по лицу, она на такое способна. Придется предложить скучное решение: бальзам.

— Идем спать. — Он закончил умываться. — Еще успеешь наплескаться. Под куполом есть бассейн и второй — в соседнем корпусе.

— У меня нет одежды, — растерянно, будто только что об этом вспомнила, сказала Зара. — И не в чем спать.

Грейстон едва не ляпнул, что она может спать в том же, в чем спала на корабле. То есть голой. Но что-то удержало его. Вообще, в последнее время этих «что-то», удерживающих от колкостей или прямого выражения своих желаний, стало больше. Чем его зацепила эта земная девочка, что он боится ее обидеть или напугать? Да ему плевать должно быть на ее обиды, никуда она не денется. И родит как миленькая, и улыбаться будет на свадьбе. Вот только улыбка ему нужна искренняя, ребенок — желанный, и все остальное — тоже. Поэтому Грейстон подождет. Но не бездействуя, конечно. Соблазнять девушку, которая тебя почти ненавидит, — это особенно интересно.

Он принес ей одежду из числа той, что приготовили на первое время. Позже Зара выберет что-то сама, опираясь на свой вкус и подсказки Э.М.И. А пока одежда куплена слугами. Среди вещей оказалась и ночная сорочка. К его разочарованию, закрытая, из простого материала светло-сиреневого цвета. Жаль… он не подумал, что ему захочется видеть невесту в собственной постели, и не заказал чего-то более привлекательного.

Но Грейстон ошибся.

Когда видишь что-то очень желанное, но недосягаемое, — это тяжело. Но терпимо. Когда желаешь что-то, чего не видно, точно зная, что под скромной сорочкой скрыто настоящее сокровище… Это оказалось невыносимо для мужчины, который никогда не позволял себе слишком увлекаться женщинами.

Грейстону было жаль уставшую Зару, и одновременно с этим он восхищался ее стойкостью. За все это время она плакала всего раз. А ведь если подумать, ее оторвали от дома, заставили улететь на край галактики, теперь укладывают в постель с посторонним мужчиной. Грейстон подумал, что, возможно, стоило отвести ей ее собственное место. И постепенно приучать к себе. Но теперь уже поздно. Не отказываться же от собственных слов?

Она улеглась на самый край. Желание это было Грейстону понятно, хоть понимание и давалось ему с трудом. Кровать была высокой, поэтому он решил, что, едва она уснет, он передвинет девушку поближе к центру, чтобы не упала. Вдруг ночью испугается, проснувшись в непривычном месте?

— Ты не будешь снимать очки? — Он заметил, что она улеглась прямо в них и натянула одеяло до подбородка.

— Нет! — Голос был совсем слабый. — Я не хочу остаться рядом с вами совершенно беспомощной!

— Глупая, — улыбнулся Грейстон, — я не причиню тебе вреда.

Она упрямо молчала, отвернувшись.

— Отдыхай, — вздохнул мужчина и тоже отвернулся, чтобы не смущать невесту.

Только когда до него донеслось ее мерное и спокойное дыхание, он повернулся. Опасаясь, что Зара проснется, осторожно отодвинул ее от края постели. В комнате было тепло. И долго лежать под одеялом она не смогла, сбросила его на пол. Ничего, не замерзнет. А если замерзнет, Э.М.И. проконтролирует отопление или он проснется, укроет.

Грейстон осторожно снял с девушки очки и положил под подушку. Спать в них довольно опасно, травмироваться легче легкого, а кожа у Зары очень нежная: Уже засыпая, он потянулся к девушке. Зара спала, раскинувшись. И он взял ее за руку. Прикосновение вызвало легкую дрожь. Рука невесты была прохладной и очень хрупкой. Казалось, стоит сжать ее — и причинишь ей невыносимую боль. Грейстон погладил девичью ладошку указательным пальцем, но Зара нахмурилась и что-то пробормотала во сне. Тогда он просто переплел свои пальцы с ее и наконец почувствовал, что готов закрыть глаза и уснуть. На этот раз дома.

Зара

— Леди Торрино, пора вставать! Дальнейший сон не принесет пользы организму.

Эми бесстрастно повторяла эту фразу, пока я не села на постели и не потерла глаза, которые решительно отказывались видеть. Я точно помнила, что улеглась в очках, неужели во сне они слетели? Не хотелось снова быть беспомощной.

Очки обнаружились под подушкой, аккуратно сложенные. Я не стала думать о том, как они туда попали, а просто осмотрела комнату. Вчера я почти ничего не видела, настолько была уставшая.

Комната Грейстона, как и все в его резиденции, была огромна. При этом мебели в ней было совсем немного: шкаф, кровать, журнальный столик и несколько стульев. Все было выдержано в светлых, белых и бежевых, тонах. Эми называла мне цвета, если я не была уверена. Кровать, будто утопленная в нише, по бокам которой имелись шторки, напоминала целую отдельную комнату. И, если честно, привела меня в восторг, потому что оказалась полукруглой. Из больших панорамных окон лился солнечный свет. Или… все же свет Бетельгейзе?

— Что желаете на завтрак, леди Торрино? — поинтересовалась Эми.

— А что есть?

— Фруктовый салат, оладьи и каша. Но предупреждаю: продукты новые для вашего организма, хотя и одобренные вашим врачом.

— Тащи, куда деваться, — вздохнула я. — А мой врач — это Трин?

— Да, леди Торрино.

— Эми, меня не надо называть леди Торрино. Меня можно называть Зарой и на «ты».

— Желаете, чтобы я заменила обращение?

Ох, Эми — робот, не стоит этого забывать. Она не может стать мне подружкой, но все же с ней намного веселее.

— Да, замени.

— Хорошо, Зара.

— А где Грейстон?

— Работает. Лорд Грейстон работает с семи часов утра по местному времени и до десяти часов вечера.

— А… а живет он когда?

— Не поняла твоего вопроса, Зара, — бесстрастно отозвалась Эми.

Да и хорошо. Меньше будем видеться. А с ночами… с ночами я что-нибудь придумаю. Вчера Грейстон воспользовался моим самочувствием, а сегодня ему придется со мной побеседовать. Серьезно побеседовать.

Я не нашла никакой одежды и решила для начала умыться и заправить постель. Где находилась ванная, я помнила. Техника, конечно, была мне незнакома, но назначение и принцип работы угадывались. Разве что с душевой кабиной пришлось помучиться: во-первых, я долго искала, как включается сенсорная панель управления, а во-вторых, наугад тыкала в виджеты, подписанные на неизвестном языке. Но с подсказками Эми я со всем справилась.

После утреннего туалета злость улеглась, настроение улучшилось. И даже проснулся спортивный интерес, что же это за планета такая.

Когда я вернулась в комнату, на кровати лежало платье.

— Откуда? — спросила я у системы, рассматривая наряд.

Непрактичное. Кремового цвета, по словам Эми, в пол, узкое — точно по фигуре. С V-образным вырезом и небольшой жемчужной брошечкой на нем. Красивое, спору нет, но я намеревалась исследовать дом и сад, а в этом платье — куда я? Только в соседнюю комнату на обед да чинно выйти на балкон, сложив ручки на перилах.

— Эми, а можно подобрать что-нибудь более неформальное? Брюки и футболку, или комбинезон, или короткую юбку на худой конец!

— Я передам запрос лорду Грейстону. Когда у него будет время, он рассмотрит его.

— И что, каждый раз, когда мне понадобятся носки, ты будешь отправлять запрос лорду Грейстону? А он будет неделю его рассматривать? И думать, могу ли я прожить без носков или нет, и составлять список справок, которые для получения этих носков необходимы? Он что, чиновник?

Эми, по-моему, сарказм от нормального тона не отличала.

— Лорд Грейстон — советник императора. Он не чиновник, но, несомненно, очень важная персона в управлении галактической Империей. Он контролирует дела омега-сектора, следит за работой правителя и решает, какие вопросы передавать на рассмотрение императору. Он…

— Достаточно. Где завтрак?

— В столовой. Спустись на этаж ниже, и ты увидишь. Там уже все накрыто. К тебе присоединятся Эргар и Трин, лорд Грейстон позавтракал раньше.

— А сколько, кстати, времени?

— Почти одиннадцать. Сегодня у тебя такое расписание: до двенадцати часов завтрак, затем полтора часа занятий языком, затем полтора часа занятий по различным дисциплинам, затем обед, на который придет лорд Грейстон, затем свободное время. После ужина время для чтения и занятий рукоделием.

— Зашибись! — хмыкнула я. — А самостоятельно выбрать, когда гулять, а когда читать, мне дозволено?

— Расписание составлено врачом. Он обследовал тебя и выяснил, что наилучшее восприятие новых знаний у тебя в обед и несколько часов после. Для прогулок оптимальное время, учитывая климат, меры безопасности, зрение, — светлое время суток. Ты легко возбудима, а значит, вечером тебе необходимы спокойные занятия, например — чтение или рукоделие. К тому же в первые недели тебе нельзя переутомляться. За твоим здоровьем следит система. К деторождению будешь готова через шесть земных месяцев, что здесь составляет примерно четыре месяца.

— Последнее можно было опустить, — буркнула я. — А если мне, скажем, захочется вечером подышать воздухом? Или почитать в саду?

— Направишь запрос врачу. Или спросишь разрешение у лорда Грейстона.

Возмущение тотальным контролем за мною достигло предела. И я попыталась снять браслет с запястья. Безрезультатно!

— Это что, кандалы?! — возмутилась я.

— Нет. Но это приказ лорда Грейстона. Он опасается, что, не зная резиденции и языка, ты можешь пострадать или заблудиться.

Ладно. Ладно, Зара, спокойно, с Эми и впрямь проще ориентироваться. Сколько бы времени я убила на душ, если бы не робот? А сколько бы искала столовую?

— Здесь много людей?

Я быстро переоделась и, даже не став смотреться в зеркало, направилась на завтрак.

— Людей? Здесь живут представители разных рас. В основном это команда лорда Грейстона. Они работают на первом этаже, нежилом. Второй этаж — помещения для занятий спортом, танцами, демонстрационный зал. Третий этаж — жилой, там находятся апартаменты.

— А слуги? У такого, как Грейстон, они должны быть.

— Служат здесь в основном представители звездной системы Денеб. Основная их задача: оставаться незаметными. Тебе повезет, если ты их увидишь.

Я вошла в просторную столовую. За длинными столами могло поместиться человек сто, не меньше!

Что меня поразило больше всего, так это панорамные окна. Вернее, пейзаж, который был виден снаружи. Черно-белый, конечно. Но впечатляющий. Внизу, среди деревьев, которые я отметила, еще когда мы шли с корабля, бежала река. На небе — ни тучки, свет лился в окна и проникал даже сквозь стекла очков. Свет мои глаза чувствовали. Захотелось снять очки и подставить лицо солнышку, пусть это и не родное солнышко вовсе.

— Зара, чудесно выглядишь.

В столовую вошли Эргар и Трин. Трин, к счастью, передвигался на двух ногах. Я почти привыкла к его неземному облику.

— Зара, ты потрясающая! — Как всегда, ящер лучился радостью. — Тебе безумно идет это платье!

— А нельзя мне носить что-то более удобное? — спросила я. — Брюки? Сарафаны? Не такое длинное, узкое и маркое?

Они переглянулись.

— Одежду ты будешь выбирать себе сама. Я в этом совсем ничего не понимаю! — заявил Трин. — Эргар тем более. Завтра покажу тебе, как пользоваться магазином, закажешь что-нибудь. А когда у Грейстона будет время, он обещал взять тебя в город, там купишь еще что-то. Как тебе вид? Здорово, правда?

— Впечатлена, — улыбнулась я.

— Ох, прости, забыл. Совсем скоро ты на все это посмотришь в цвете! О, а вот и завтрак!

Пока мы стояли и болтали, на столе появился завтрак. В этот момент я почувствовала, что ужасно голодна. Даже желание поговорить о странном распорядке дня отступило на второй план.

— Как прошла ночь? — спросил Эргар, отодвигая для меня стул.

Я даже поперхнулась от такого вопроса.

— Извини. Я имел в виду… ну, как вы ужились вдвоем в одной комнате? И вообще, как спалось?

— Если честно, я почти ничего не помню. Сразу заснула. Грейстон, конечно, пытался расшевелить меня… и вроде даже предпринимал попытки пообщаться… Но, по-моему, из вежливости. Так что я вполне спокойно проспала до утра. Но хочу с ним поговорить о том, что все же это не очень удобно — спать в одной комнате.

— Из вежливости? — Лицо (или морда?) Трина вытянулось. — То есть интереса он к тебе не проявляет?

Я задумалась.

— Ну… он донес меня до комнаты, это учтиво с его стороны, я же была нездорова. Потом помог мне с ванной, что тоже довольно мило. Пошутил на предмет «потереть спинку» — это так банально, что уже не воспринимается серьезно. Потом принес одежду, и все. Нет, Грейстон ведет себя довольно равнодушно по отношению ко мне. В общем-то спасибо ему за это. Потому что мне только приставаний не хватало.

— Джентльмен, — хмыкнул Эргар. — Грейстон меня удивляет. Что ж, хорошо, что он тебя не пугал и не обижал. Значит, все не так страшно?

Я пожала плечами:

— Не знаю. Не поняла еще. Дайте прийти в себя. Трин, что с моим расписанием? Эми зачитала мне какой-то ужас. Вы серьезно надеетесь, что я буду по часам читать, гулять и рисовать? Мы что, в начальной школе?

— Зара, расписание условное. Конечно, никто не заставляет тебя читать или гулять, если ты не хочешь. Просто есть рекомендации, которые тебе лучше выполнять. Чтобы быстрее адаптироваться. Зачем сидеть вечером над учебниками три часа, если утром можно справиться за час? Воздухом дышать обязательно, или превратишься в бледную моль. Вечером не стоит заниматься спортом и активной деятельностью. Не хочешь читать — полежи в ванне, посмотри кино, пройдись по саду. Я не требую от тебя четкого следования распорядку, просто хочу, чтобы ты соблюдала рекомендации.

— А сразу так и объяснить? — проворчала я. — А то все «спросишь разрешения у лорда Грейстона»!

— Зара, Эми — робот. Кстати, почему ты ее так называешь? Ее имя Э.М.И.

Каждую букву он называл по отдельности, с паузами.

— Так короче, — сказала я. — Эми и Эми.

— Но она не человек, ты ведь понимаешь это? — Трин меня рассматривал, как музейный экспонат.

— Да, Трин, я это понимаю.

Некоторое время мы завтракали молча. Я наслаждалась чудесным пирожным, пытаясь разгадать его рецепт. Просто на всякий случай, вдруг пригодится умение печь местные пирожные?

— Заниматься готова? — спросил Эргар, когда мы закончили.

На что я, естественно, ответила утвердительно.

Занятия проходили рядом, в большом зале с хаотично расставленными мягкими глубокими креслами. Меня это поразило… я ожидала чего-то вроде лекционной аудитории или рабочего кабинета.

— Грейстон читает лекции для студентов и школьников. Они приезжают сюда два раза в год, — пояснил Эргар. — Начнем? Сегодня я хочу рассказать тебе о нашей галактике и о том, кто такой, собственно, Грейстон…

Окна закрыли плотные жалюзи, свет в зале полностью погас. И одновременно с этим вокруг меня вспыхнули… звезды. Сотни маленьких сияющих копий звезд наполнили зал. Они были повсюду, можно было ходить по залу и рассматривать звездные системы с маленькими планетками, пояса астероидов, туманности…

— Ух ты!

— Мне тоже здесь нравится, — улыбнулся Эргар и отошел к окнам. — Подойди сюда.

Он указал на небольшую звездочку, вокруг которой вращались две планеты.

— Вот это Бетельгейзе и две ее планеты. Бетельгейзе входит в созвездие Орион, вот оно. Ее планеты — Клария и Башн. Существует любопытная теория насчет того, что даже в самых неразвитых мирах все созвездия называются одинаково. Тебя не удивляет, что Фомальгаут одинаково звучит на вашем и нашем языках?

Я моргнула. Почему-то я об этом не задумывалась, хотя по идее должна была. Я полагала, они специально переводят для меня названия своих звезд. И как так получилось?

— Если интересно, прочти в книге… название подзабыл. В общем, опиши желаемое Эми, она тебе даст. Там, конечно, просто легенды и интерпретация фактов, но очень интересно. Так, о чем это я? Ах да. Мы сейчас находимся на Кларии. Планета естественного происхождения, но с искусственной атмосферой. Почти вся покрыта водой и растительностью. Свободна от оружия и войск.

— Да ладно? — хмыкнула я. — Прямо свободна?

— Конечно. Эта планета академий и университетов, библиотек и курортов. Здесь действительно нет оружия и войск, за исключением Управления правопорядка и частной охраны команды Грейстона и его самого.

— То есть здесь работает… Грейстон ведь важная персона, да? Так вот, он здесь работает, ему доверяет император. И в любой момент какой-нибудь звездолет может сбросить сюда бомбу, и ничего его не остановит?

Эргар смотрел на меня со смесью шока и веселья.

— Да бросьте, Эргар, я ведь с Земли. Мы воюем столько, сколько живем. И все наши «зоны, свободные от оружия» на деле могут так стрельнуть, что останутся одни башмачки от населения целого континента.

— Ладно, кое-какая защита у Кларии есть, — признался Эргар. — Но она на орбите.

— Да я и не сомневаюсь. Просто сочинять-то зачем? Мне в принципе все равно… если только вы ни с кем не воюете. Вы же ни с кем не воюете?

— Нет, Зара, в галактической Империи мир. Вон там — Фомальгаут. А вот, — он отвел меня в сторону, — твое Солнце.

Рядом была и Земля, естественно. Я не удержалась и коснулась пальцем голубого шарика.

— Скучаешь? — вздохнул Эргар.

— Пока не знаю. Мне интересно у вас, — призналась я. — Скучаю только по отцу.

— А по жениху?

Я отвернулась, не желая говорить о Рике. Из-за него, если подумать, я и попала сюда. Вернее, из-за слов Мари о его измене. И о том, что он хотел на мне жениться. Но сформулировать четко, что к нему чувствую, я не могла. Слишком много отвлекающих факторов.

— Галактика условно разделена на четыре сектора: омега, дельта, бета и тета. Понятно, что разделение происходило относительно полушарий Канопуса.

— Что? — Я вновь зацепилась за знакомое название. — Канопус — столица Империи?

— Да, а что тебя смущает?

— Просто в книге, которую я читала, тоже столицей был Канопус.

— Что говорит лишь о логичности. Позже ты поймешь почему. Хорошая хоть книжка была?

— Хорошая, — вздохнула я, — хоть и старая. Я всегда читала ее, когда болела. Едва папа уходил на работу, я куталась в одеяло, залезала к нему в кровать и читала еще бумажное издание. Не знаю, где он его нашел. Мне нравился сюжет, там было о землянине, который попал в далекое будущее. Влюбился в принцессу, спас мир.

— Зара, так, может, вот она — твоя книга? И нет смысла противиться тому, что случилось, преодолев столько препятствий? Как думаешь, каков был шанс, что ты окажешься здесь? Что именно тебя похитят, что именно тебя выберет Грейстон, случайно зашедший в комнату? Я ведь выбрал совершенно другую девушку. Зайди Грейстон на пару минуту позже, ты была бы дома.

— Думаете?

Я уселась в кресло неподалеку от Солнечной системы.

— У меня есть сомнения относительно судьбы девушек, которых не выбрали.

— Сигнал дан, наши люди разберутся. И сделают все, что могут, чтобы девушки не пострадали.

— А что с моим отцом? Вы поговорили с ним?

Единственный человек, по которому я по-настоящему скучала, был мой отец. Он бы помог, с ним мне было бы легче. Он бы знал, что делать, знал, как из всего этого выпутаться, как найти общий язык с Грейстоном. Наконец, он не позволил бы выдать меня замуж, если бы я того не захотела.

— Обсуди это с Грейстоном. Только он может принимать такие решения. Но будь готовой, что придется идти на компромиссы.

— На какие компромиссы?! — Я едва удержалась, чтобы не вскочить. — Он меня силой увез! И пытается заставить выйти замуж! Какие тут могут быть компромиссы?!

— Зара, девочка, — Эргар устало вздохнул и сочувственно на меня посмотрел, — ну чего же ты меня-то спрашиваешь? Пойми, давно прошли те времена, когда я был учителем Грейстона и мог поставить его в угол за то, что он обижал девочек. Он теперь сам может мне приказывать. И поверь, далеко не все его решения мне нравятся. Увы, но я не помощник тебе в борьбе с ним. И даже больше: я буду искренне уговаривать тебя принять его, потому что… просто потому, что он мне дорог. Потому что я знаю, как важен для него этот брак и как нужен ему ребенок.

— Так объясните! Почему именно землянка? Почему именно ребенок от нее? Он что, не мог найти женщину своей расы, полюбить ее и жениться?!

— Ты ведь знаешь мой ответ.

Я откинулась на спинку кресла и проворчала:

— Спросить у Грейстона.

— Верно. Готова продолжать? Канопус — центр Империи, разделенной на четыре сектора. Сектора имеют свои системы управления. Но осуществлять общий контроль надо. Поэтому назначаются советники, и лорд Грейстон — один из них. Они контролируют управление системами, следят за выполнением распоряжений императора, решают вопросы за него и выносят некоторые, особенно сложные, на обсуждение. Это довольно хлопотная и ответственная работа. Все советники — близкие друзья императора. Не так-то легко удержать в своей власти сотни звездных систем.

— А сколько Грейстону лет? — спросила я.

— Сорок два. Средняя продолжительность жизни его расы при нашем уровне развития медицины — двести двадцать лет, но Грейстону пророчат двести из-за сильного напряжения. Он уже двадцать лет не отходит от своего рабочего места, как ребенок от игрушки.

Ага, а теперь ребенку купили новую игрушку. Меня.

— Все, что ты хочешь знать о Грейстоне, прочтешь в сети. Правда, он не был замешан ни в каких скандалах и происшествиях, так что там сугубо официальные сводки и несколько интервью для политических передач.

— Не был замешан или не был замечен? — уточнила я.

Эргар усмехнулся:

— Замечен. О том, где Грейстон ошибся, не писали. У нас нет свободы СМИ, Зара. У нас пишут о том, что разрешит гильдия информаторов.

— Нет свободы?! — Я поперхнулась воздухом. — В мире будущего нет свободных изданий?

Наставник улыбался:

— Нет. О чем-то писать или говорить просто-напросто запрещено. Например, о личной жизни императора, советников, наместников. О членах их семей. Ты считаешь это неправильным?

— Нет, но…

— Контроль над СМИ — одна из основ контроля над обществом. Если бы было несколько государств, все было бы сложнее. А так: одна Империя, одна галактика, нет нужды вести информационные войны. Поэтому все под контролем. Но это не так страшно, как кажется. Гильдия просто следит, чтобы не было грязи и вранья. Особенно они не вмешиваются, а материал к публикациям проверяют роботы по ключевым запретным словам, сочетаниям и так далее. К сожалению, существует еще и сеть, а там все не так радужно. И грязи там полно.

— Бред какой. — Я тряхнула головой, ибо мысли путались.

— Не пытайся разобраться во всем и сразу. Будем действовать постепенно. Неплохо, чтобы ты представляла себе карту галактики, особенно сектора, в котором живешь. Приходи сюда в любое время, даже просто посидеть. Зрительная память может намного больше, чем тебе кажется.

Свет снова загорелся, и я зажмурилась.

— Займемся языком? — предложил Эргар, пододвигая ко мне столик для письма.

Почему-то именно в этот момент у меня появилась идея, как немного сбить спесь с Грейстона.

Глава шестая ПУТЬ К КОМПРОМИССАМ

Грейстон

Перед глазами бежали стройные ряды цифр и комментариев к ним. Грейстон быстро сортировал полученную информацию, попутно размышляя о том, что отправить на рассмотрение императору, а с чем разобраться самому. Это была самая нудная часть работы. Ему больше нравилась социальная сфера. Но для контроля экономики нельзя было никого нанимать. Поэтому приходилось сидеть и в который раз просматривать все эти сводки, таблицы, матрицы…

Сигнал на обед вывел Грейстона из состояния задумчивости. Он со вздохом поднялся, зная, что Эми по приказу Трина все равно отключит питание в его кабинете до тех пор, пока он не поест. С ней бесполезно договариваться. Сам того не замечая, Грейстон начал называть систему именем, а не как раньше Э.М.И. Зара определенно привносила нечто новое в его жизнь.

Она, кстати, должна была с ним обедать. Занятная выйдет трапеза, как сказал бы император.

Грейстон быстро поднялся наверх, в обеденный зал. Эргар и Трин, как и ожидалось, ушли обедать в свои апартаменты, дабы дать Грейстону возможность поговорить с Зарой. Он надеялся, разговор, да и обед, выйдет продуктивнее, чем тогда, на корабле. По крайней мере, он сделает для этого все.

Грейстон сразу увидел ее у окна и остановился в проходе, так и не дойдя до стола.

Зара смотрела в окно, рассеянно водя указательным пальцем по губам. Она выглядела грустной и задумчивой. Длинное облегающее платье кремового цвета… Грейстон не знал, что одежда может так преобразить женщину. Там, на корабле, в пошлом платье, которые выдали всем девушкам, или в форме экипажа Зара выглядела небрежно красивой. Здесь, на Кларии, она стала потрясающей. Темные, слегка вьющиеся волосы рассыпались по плечам.

— Вы так и будете меня рассматривать? — вдруг произнесла она, не отрывая взгляда от вида за окном.

Грейстон подошел ближе, тоже взглянув на речку и сад. Ему в голову вдруг пришла чудная идея, причем совершенно ему несвойственная.

— Если я возьму выходной, чтобы показать тебе одну интересную долину и прокатить на киланге, ты поедешь?

— Что такое киланга? — В ее глазах промелькнул интерес.

— Киланг. Я тебя заинтересовал? Увидишь, если согласишься.

— Что ж, тогда спрошу у Эми, — холодно ответила Зара и направилась к столу.

— Зара, я же просто предложил прогулку и катание. Я даже не заикнулся о том, что тебе неприятно. Ты что, не можешь согласиться на обычную прогулку?

— Могу. Но какая у меня гарантия, что вы затеваете это именно с целью показать мне окрестности, а не играете в свои игры?

Грейстон рассмеялся:

— Зара, милая, если бы моей целью было жениться на тебе любым способом, я бы сделал это и без уговоров. Я хочу показать тебе планету, галактику, все, что окружает нас. Неужели тебе не интересно? Мы не можем знать, чем все кончится, но неужели тебе не хочется… увидеть своими глазами что-то отличное от Земли? Зара, я просто предлагаю прогулку.

— Хорошо. — Теперь она вздохнула уже без злости. — Я поеду.

— Как занятия? Было что-то интересное? — спросил Грейстон.

— Я могу увидеть отца? — Зара проигнорировала его попытку поговорить на нейтральную тему. — Есть какая-то связь с Землей? Он же там с ума сходит!

— Ты хочешь видеть отца? Через неделю отходит корабль. Он не останавливается на Земле, но будет рядом и может захватить его, если он доберется до нашей станции.

— И как он до туда доберется? У нас дома нет портативных ракет.

Ему нравилось смотреть, как она ворчит. И как украдкой бросает на него взгляды, рассматривая. Грейстон знал, что вроде привлекателен для девушек. Но леди Торрино почему-то упорно не хотела демонстрировать симпатию. Если она вообще была.

— Его доставят мои люди. Максимум через десять дней вы увидитесь.

— Спасибо.

Ему безумно хотелось спросить, означает ли это, что она согласна на замужество, согласна остаться с ним. Но Грейстон прикусил язык, понимая, что нарушит хрупкий мир. Пусть все идет своим чередом, Зара привыкнет, обживется. И в конце концов ему достанется вся она, не только ее тело, но и душа.

Никогда еще Грейстон не обедал в таком хорошем расположении духа.

— Вино? — предложил он. — Здесь есть чудная ягода, из которой делают вкусное вино. Половина бокала не повредит.

— Вам?

— И мне. Довольно трудно поддерживать разговор, когда собеседник не хочет общаться, Зара.

— В этом вся проблема, правда? — Она усмехнулась и подняла на него глаза. — Неприятно, когда надеешься на разговор, а тебя игнорируют?

Грейстон начал кое-что понимать. Он отложил вилку и взялся за кофе, потому что аппетит резко пропал.

— Что ты хочешь этим сказать?

— На корабле вы говорили, что у меня есть три дня. И по истечении этого срока я должна сделать выбор. Остаться с вами или уйти.

— И что? Ты бы выбрала второй вариант?

Он все равно ее не пустит. Грейстон надеялся на благоразумие Зары. Он постоянно забывал, что почти вдвое старше ее и когда Зара только родилась, он уже шел к своему посту, четко зная, чего хочет от жизни.

— Важно не то, что бы я выбрала. Важна иллюзия этого выбора. Вопрос. Вы обещали задать мне вопрос. А выставили ультиматум. Думаете, у меня нет причин злиться? Или я должна искать с вами общения? Грейстон, да посмотрите вы на себя со стороны! В кого вы играете? В принца из сказки?! Знаете, в вашем образе сказочного королевича есть существенная брешь. Вы узнали, что меня похитили, что моя семья где-то там сходит с ума, что я не подписывалась на этот отбор, что у меня есть жених! И что вы мне заявили?! Что не хотите становиться посмешищем! Не притворяйтесь добрым и понимающим, Грейстон, потому что вы совершенно не такой. Потому что я просила. Потому что я несколько раз просила вернуть меня домой! И все, чего добилась, это призрачный выбор между вами и бездомным существованием на чужой планете.

Она вскочила так резко, что опрокинула стул. В глазах Зары Грейстон успел заметить слезы.

— Но вы и этого выбора меня лишили.

Когда она вышла, Грейстон со вздохом щелкнул по наручным часам, вызывая Трина.

— Зара явно не в порядке. Ты с ней разговаривал?

— Что ты ей сделал? — мгновенно отозвался врач.

— Почему сразу я?! Она тут выдала мне набор претензий, я сказать ничего не успел!

— И каковы претензии?

Грейстон уже понял, что от Трина ничего не добиться. Тот на стороне Зары. И от осознания этого хотелось бить посуду, что мужчина и проделал с чашкой, испытав при этом невероятное удовлетворение.

— Что я не спросил ее, хочет ли она остаться.

— А чего не спросил? Вероятность того, что она бы отказалась, меньше пяти процентов.

— Трин, меня не устраивают эти пять процентов! — рявкнул Грейстон так, что сам себе поразился. — Я никуда ее не отпущу, я не собираюсь искать новую невесту, я хочу именно ее!

— Я тебя слышу, но не понимаю, чего ты хочешь от меня. Грейстон, я не гипнотизер и не могу внушить Заре любовь к тебе и желание родить пару-тройку детей. Я могу только сделать так, чтобы ей было легче во всей этой ситуации. Повторяю, я не могу заставить ее влюбиться в тебя. Это уж ты сам как-нибудь.

Грейстон успокаивался. Медленно, но приходил в норму. Обычно его сложно вывести из себя. Талантливая девочка, с ней определенно будет весело.

— Ты прекрасно знаешь, что я не прикоснусь к ней против ее воли, — проворчал он. — И я не способен ударить девушку. Ну, при условии, что она не попытается меня убить, конечно.

— Да, но если ты не поймешь, что ей нужно, каковы условия ее комфортного существования, она никогда не разрешит к себе прикоснуться. Я поговорю с ней, Грейстон, но ты должен сделать что-то, что подтолкнет ее навстречу к тебе. Не знаю что. Подумай сам. Теперь извини, я работаю над ее очками. Кстати, это тоже не добавляет Заре оптимизма. Если хочешь, чтобы твоя невеста различала цвета, предоставь мне связь с ее отцом.

— Была связь с ее отцом, — хмуро сообщил Грейстон. — Лучше бы тебе этого не слышать. Он прилетит сюда. Дней через десять.

— Он тебя убьет. Если у них доверительные отношения, он тебя убьет. — В голосе Трина явственно чувствовалось веселье. — На Земле немного по-другому строятся отношения между мужем и отцом девушки. Так что Зара — это цветочки.

Грейстон не стал слушать дальше, отключился. До конца обеда осталось еще добрых полчаса, так что он решил поискать невесту. Результат разговора его не удовлетворил, и вряд ли он сумеет остаток дня нормально работать.

— Эми, где она?

— Лорд Грейстон, ваш разговор с леди Торрино нерационален…

— Эми. Вопрос. Где она?

Если бы система могла вздыхать, она непременно бы наградила его укоризненным вздохом.

— В зале для занятий.

Там было темно. Но Грейстон хорошо видел в темноте и сразу нашел Зару. Она сидела там, где как раз на уровне ее глаз висела Солнечная система. Девушка задумчиво смотрела, как вращается голубой шарик, и периодически поднимала руку.

— Я даже не вижу, какого она цвета, — прошептала она, очевидно, тоже заметив в проеме Грейстона.

— Трин сделает очки.

Грейстон взглянул на ее лицо и добавил:

— Голубая. И белая. Облака белые, а поверхность голубая. А с другой стороны она темная, там ночь, и горят огни ваших городов.

— Да. Такие фотографии я видела в сети. Но никогда не видела Землю с высоты.

— Мы связались с твоим отцом. Он передал, что достанет меня, где бы я ни был, и прикончит.

— Да, это он. — Она улыбнулась, но от Грейстона не укрылось, как девушка украдкой вытерла слезы.

— Если я соглашусь на компромисс, ты пойдешь мне навстречу?

Повинуясь внутреннему ощущению, он не стал зажигать свет, а просто опустился в кресло рядом с Зарой. Она обнаружила, что планеты можно перемещать, менять их скорость или сдвигать с орбиты.

— Ой! — Она вздрогнула, когда голубой шарик Земли взорвался прямо у ее руки.

— Моделирование попадания кометы. Ты ее локтем задела, — улыбнулся Грейстон.

Земля снова возникла там, где должна была быть, а новая комета на этот раз прошла чуть левее Зариного локтя.

— Здесь можно моделировать практически все. Видела бы ты компьютер, который управляет залом. Даже Эми с ним не дружит, такой он зануда. Например, можно смоделировать то, что будет, если Земля изменит орбиту или угол наклона или, допустим, Солнце погаснет.

— Не надо. Это как-то… жутко.

— В городе есть интересное место. Там можно моделировать последствия разных катастроф на планетах, образование сверхновой или попадание в черную дыру. Занятно! Правда, когда я был ребенком, меня больше интересовало, можно ли кинуть Канопус так, чтобы сбить Денеб.

Она улыбнулась, ища глазами названные звезды.

— Однажды мне все-таки удалось, но никто не видел, и мне не поверили. Но вернемся к компромиссам. Если я буду учитывать твои желания, а ты — мои, сможем мы сосуществовать?

— Не знаю, — ответила Зара. — Все упирается в…

— В твой дом? Ты не хочешь здесь жить, хочешь на Землю?

— В Рика. В вас. В отношения. Я не против жить здесь или где-то еще. Я не могу предать Рика, мы так долго были вместе. И не могу быть вашей невестой, потому что я не люблю вас! Не могу выйти замуж и родить вам детей.

— А ему? — У него неожиданно пропал голос. — Этому… Рику ты можешь родить детей?

Она снова пожала плечами и отвернулась.

— Зара, я не требую замужества прямо сейчас. И не буду требовать, если буду тебе противен. Но раз ты здесь оказалась, попробуй поверить в то, что никто не желает тебе зла. Подумай, отодвинь в сторону обиду и подумай. На Землю тебя не тянет, на предельно простой вопрос, любишь ли ты жениха, ответить не можешь, а твой отец скоро будет здесь. Какие еще есть причины, чтобы злиться или бояться? Я ведь тебя не трогаю.

— Я подумаю.

Что ж… это было больше, на что мог рассчитывать Грейстон. Хотя бы она не стала на него кричать и не начала плакать. Уже победа, пусть и маленькая. Трин бы им гордился.

— Так, а что такое киланги? — вдруг спросила она.

— Если я скажу, — усмехнулся Грейстон, — ты откажешься ехать. Их надо видеть. Это местные животные, на них совершают прогулки в озерную долину. В общем, увидишь.

— Какой смысл ехать, если все вокруг черно-белое? — вздохнула она так тяжело, что Грейстону захотелось ее обнять.

— А запахи? А вид? А озеро, в котором можно купаться? А звуки? Цвет — лишь ничтожная часть. А когда Трин сделает очки, съездим еще раз. Сравнишь, так сказать.

Зара кивала. То ли своим мыслям, то ли его словам. Грейстон чувствовал, что она где-то далеко. Но хотя бы она не злилась и не молчала.

— Если я пойду работать, ты не изменишь решения подумать обо всем? — осторожно спросил Грейстон.

— Нет. — Зара вздохнула, на этот раз не так тяжело. — Не изменю.

— Тогда до вечера. И если что… заходи ко мне, Эми знает, где я работаю.

Не дождавшись ответа, Грейстон поднялся. Ему стоило немалых усилий отогнать появившиеся в воображении картины, иллюстрирующие Зару в его кабинете. Не очень приличные картины…

Он вернулся к себе и прямо с порога услышал звуковой сигнал голотрансляции. Сердце забилось быстрее, едва он увидел цифровой код системы Фомальгаута. С чувством, что день потерян, Грейстон нажал на кнопку приема.

— Лорд Грейстон, — угрожающе низкий голос заполнил кабинет, — вы начинаете действовать мне на нервы. А еще у вас появляются слабые места, не так ли?

И Грейстон мгновенно понял, что гуманоид говорит о Заре.

Его мозг просчитывал варианты со скоростью хорошего процессора. До Зары им не добраться, пока она здесь. Но если он позволит себе слабость, если совершит ошибку, она может пострадать. Он постарается не допустить этого, но кто знает, как сложатся обстоятельства.

Острое чувство вины вновь проснулось. Как бы глубоко Грейстон его ни загонял, оно всегда просыпалось, мешая отвечать Фомальгауту официально, раз за разом оформляя дела по угрозам и преследованиям. Теперь к этому чувству добавилось еще кое-что. Он увез Зару из ее дома, лишил всего, что у нее было, действительно не оставил ей выбора, а теперь еще и подвергает опасности. Что будет, если она пострадает? Единственное, на что надеялся Грейстон, так это на то, что Заре с ним будет лучше, чем на Земле. Если нет, все теряет смысл.

Он взял себя в руки.

— Я напоминаю тебе, Рагнар, что ты действуешь вне закона. Если у тебя ко мне претензии, ты можешь обратиться в Верховный имперский суд.

— Что мне закон? — усмехнулся темнокожий мужчина. — Он создан, чтобы оправдывать таких, как ты.

— Тем не менее твое преследование незаконно, и я намереваюсь сообщить о нем.

Грейстон лгал. Он не расскажет императору о том, что трижды за последний год сталкивался с фомальгаутским восстанием. Пока нет прямой угрозы Заре, Эргару с Трином, самой планете, Грейстон никому не расскажет об этом разговоре.

— Сообщи, лорд Грейстон, сообщи. — Собеседник хрипло рассмеялся. — Я хочу, чтобы все узнали, что ты такое. И береги свою девчонку. Однажды она может и не проснуться. Адекватная цена тому, что ты сделал, не находишь?

Грейстон в ярости отключил передачу. А вот теперь угроза прямая.

— Эми, усиль охрану Зары, — сказал он, удивившись, как изменился голос. — Все, происходящее с ней, записывай. Всех, кто к ней приближается, проверяй до косточки. Сканируй все, что она ест, пьет, к чему прикасается. Пускай за ней наблюдают. Но так, чтобы она не знала. Не напугай ее.

— Да, милорд.

— Обо всем, что с ней происходит, докладывай мне. Даже если она просто порезала палец или споткнулась на лестнице. Поняла?

— Да.

Грейстон успокоился. Мимо Эми не пробежит ни одно насекомое. Все будет хорошо, и Зару он не подведет.

Но работать дальше не хотелось. Кое-как Грейстон заставил себя закончить начатое и привести все в порядок перед новым днем. Бетельгейзе уже зашла, на ту часть планеты, где находились они, опустилась тьма. Взглянув на часы, мужчина понял, что пора идти к себе, если он хочет увидеться с Зарой.

— Эми, леди Торрино занята? — спросил он, поднимаясь и потягиваясь.

— Зара спит, — мгновенно отозвалась Эми.

Не повезло… что ж, хотя бы он ее увидит, убедится, что все в порядке. У них еще будет время и поговорить, и не только.

Но когда Грейстон поднялся наверх, то в комнате Зару не обнаружил.

Может, проснулась и вышла? Грейстон прислушался к себе. Беспокойства он не ощущал, вряд ли что-то произошло. Эми поставила бы на уши всю охрану, всех слуг и его самого.

— Эми, что за шутки? — Грейстон сдерживался, понимая, что орать на робота бесполезно. — Где Зара?

— Спит, — последовал ответ.

— Ты что, издеваешься?! — Он все же не выдержал и рявкнул: — Где она спит?

— Нет.

— Что «нет»?! — почти взревел мужчина.

— Не издеваюсь. Перехожу ко второму вопросу. Зара спит в комнате для гостей под номером семь.

Ругаясь про себя на Зару, на Эми и в целом на жизнь, Грейстон рванул в комнату для гостей. Упрямая девчонка! Он и забыл про то, что она могла возмутиться местом проживания. Конечно, она стала искать пустую комнату. Вот… упрямая.

— И? — Эми снова досталось, когда он никого не обнаружил в пресловутой седьмой комнате.

— Седьмая комната слева, — уточнила система.

Грейстону захотелось ее разобрать. На детальки, на крохотные частицы, которые будут лежать в ящике, ожидая, когда из них соберут компьютер. Компьютер, не похожий на Эми!

— Кто вообще разрешил ей спать там? — пробурчал Грейстон.

Ответа он не требовал, но Эми все поняла буквально и сообщила:

— Начинаю трансляцию записи разговора с Зарой:

«— Эми, а чья это комната? — раздался из динамиков звонкий и, к счастью, веселый голос Зары.

— Это гостевая.

— Хм… значит, я могу переночевать тут?

— Приказа лорда Грейстона не поступало.

— А зачем мне приказ? Я не хочу спать в его комнате и, раз эта пустует, останусь здесь.

— Я не уверена, что…

— Вот, Эми! Ты уже в чем-то не уверена. Сомнение — путь к самосовершенствованию!

И Зара весело хихикнула».

Упрямица! Наверняка ведь знала, что он так просто это ей не спустит. И даже не стала залезать под одеяло, улеглась поверх покрывала и свернулась калачиком. Как важен ей был этот протест, надо же.

— Ну, милая, нет. — Грейстон бережно подхватил девушку на руки. — Засыпать ты можешь где угодно, но просыпаться будешь только со мной.

Зара

Просыпаясь, я уже знала, что нахожусь в комнате Грейстона. Собственно, это выяснилось еще ночью, когда я проснулась от духоты. Пока сбрасывала одеяло, наградила лорда парочкой нелестных эпитетов. Не то чтобы я не предполагала, что он спустит мне хулиганство, но все же надеялась… Но снова уходить не решилась. Отвоевывать право на личное пространство, похоже, придется постепенно и с кровопролитием.

К слову, о кровопролитии. Мне в скором времени предстояло очень… женское и очень личное мероприятие. И к кому я должна обратиться с такой проблемой? К Трину? Эргару? Эми? Или придется делать запрос лорду Грейстону и в письменном виде излагать все, что невозможно произнести вслух?

Я долго лежала в кровати, делая вид, что сплю, чтобы Эми не заставила куда-то идти и что-то делать. Слышала, как поднялся Грейстон, как он одевался. Потом все смолкло, но я никак не могла провалиться в сон. И когда поняла, что выспаться сегодня мне не удастся, услышала звук. Тихий настолько, что, не задержи я дыхание на пару секунд, я бы не услышала ничего.

Испуганная, я села.

От кровати с тихим писком, напоминавшим чириканье, отскочила худая низкорослая девочка в светлом бесформенном платьице. Ее огромные глаза были лишены век и ресниц, а потому выглядели жутко. Да и сама она… была необычной. На голове ни волоска, за спиной слабо трепыхались полупрозрачные золотистые крылышки.

— Ты кто?

Вмешалась Эми:

— Она не может говорить. Представители ее расы общаются между собой звуками, лишь малый диапазон которых различает человеческое ухо. Это раса с планеты Трикор. Ее зовут Ени, она прислуга. То, что ты ее увидела, — серьезная оплошность, теперь она расстроится.

— О…

Я растерялась. А девчонка… эта Ени рассматривала меня внимательно и с любопытством. И совсем не выглядела расстроенной.

— Я не хотела ее расстраивать, мне просто не спалось.

Эми перевела. Ени принялась раскланиваться и чирикать.

— Она говорит, что не хотела тебя пугать, просто ты такая худенькая, что сложно заметить. Она новенькая и не знала, что лорд Грейстон живет с девушкой. Зара, если ты отправишься в душ, она закончит работу. А если будешь на нее пялиться, у нее начнется истерика.

— Это она на меня пялится! — возмутилась я, но в душ все-таки пошла.

Жутковатая у них прислуга… очень.

Ени уже не было, когда я вышла. Позже я читала о ее расе и выяснила, что они действительно считают незаметность едва ли не основным качеством в жизни. Надо ли говорить, что больше я прислуги в резиденции не видела?

Зато мне принесли новое платье, на этот раз более подходящее к моим понятиям о красоте и удобстве. Красное — по словам Эми, — с расклешенной юбкой, чуть выше колена и рукавами три четверти, оно было сделано из какого-то материала, на ощупь напоминавшего хлопок. Очень удобное и красивое. По крайней мере, в таком можно спускаться по лестнице, не опасаясь свалиться. Что уже плюс.

— Где ты хочешь позавтракать? — спросила Эми.

Я удивилась:

— А у меня есть выбор?

— Рекомендую столик на балконе. Чудесный вид, свежий воздух и полезная утренняя Бетельгейзе. К сожалению, Тринион сегодня занят и позавтракать с тобой не сможет, а Эргар улетел в город по делам.

— Идет, давай на балконе.

Балкон обнаружился за передвижной стеной, справа от кровати. И впрямь отсюда открывался великолепный, хоть и черно-белый вид. Внизу раскинулся чудесный сад камней со скамейками и фонтанами. Мне непременно захотелось прогуляться там. Территория резиденции была действительно огромна. И привлекательна своими масштабами.

На завтрак подали что-то необычное, напоминающее… по вкусу персиковое пюре, а по виду — васаби. Но, по-моему, жутко питательное, потому что я съела всего пару ложек и почувствовала, что сыта. Уходить с балкона не хотелось. Раз Эргар в городе, можно не торопиться на занятия. Конечно, я могу справиться сама, но здесь было так чудесно, так вкусно пахло цветами и свежей травой, что я продолжала стоять, облокотившись на перила, и потягивать ароматный чай.

— Могу рассказать, какого они цвета.

Если б не перила, я свалилась бы вниз, так бесшумно подошел Грейстон.

— Вы же работаете! С семи до десяти!

— Я просто забыл часы, — объяснил он. — А в них тоже загружена Эми. Так что?

Он встал рядом, небрежно закатал рукава серой рубашки. А что они здесь носят в качестве официального наряда? И, кстати, далеко ли таинственный город? Столько вопросов сразу возникло в голове, что злость на самовольное перемещение меня в чужую кровать отступила на второй план.

— Голубые.

— Что? — Я повернулась, думая, что Грейстон шутит.

— Деревья голубые. — Он улыбался, но отнюдь не шутил. — То есть, конечно, не совсем голубые. Вон те, что с круглыми шапочками, цвета морской волны, кажется, так он у вас называется. Вон те, с широкими листьями, — серо-голубые.

— А вода? — Я совсем обалдела.

— Вода нормальная, чистая и холодная. — Грейстон оставался невозмутимым.

— Вы лжете! — заявила я, жалея, что не могу снять эти проклятые очки и посмотреть самостоятельно. — Вы все врете, чтобы меня заинтересовать! Я сниму очки, а там все зеленое. Или вообще… какое-нибудь коричневое. Такого цвета у растений не бывает. А как же хлорофилл? И… и фотосинтез?

Грейстон рассмеялся. По-моему, я впервые услышала его смех и не сказала бы, что он был неприятным.

— Я не обманываю. Скоро ты в этом убедишься. Трин сделает очки, и увидишь все сама. Точно так, непривычно для меня, выглядит твоя Земля. Это всего лишь вопрос привычки.

— Не думаю, что когда-нибудь ко всему этому привыкну, — произнесла я, размышляя о том, как легко все в одночасье меняется.

И украдкой рассматривала Грейстона. Когда он улыбался, в уголках глаз появлялись морщинки. Они не делали его старым, наоборот, показывали его… с другой стороны. Он умел улыбаться, и когда делал это, совсем не пугал. Странно было смотреть на этого мужчину в инопланетном черно-белом антураже. Странно вообще было здесь находиться.

Грейстон повернулся, и я подумала, что он хочет что-то сказать, но его рука быстро скользнула вверх, обхватив мою шею, а сам он потянулся с явным намерением поцеловать меня. Я отскочила так резко, что сшибла столик, за которым завтракала, и посуда со звоном посыпалась на пол.

— Простите. — Стало стыдно непонятно за что. — Я просто не могу.

Грейстон со вздохом опустил голову.

— Слушай, ведь на Земле рыночные отношения, да?

Не понимая, куда он клонит, я пожала плечами.

— Ну… да. Наверное.

— Давай установим их подобие? За маленькую уступку мне я буду делать уступку тебе. Как? Скажем, исполнять небольшие капризы или делать что-то, что изначально не хотелось… отпустить тебя домой я не смогу, но, может, ты чего-то хочешь или есть какая-то просьба? Давай попробуем?

— Бартер? — Я закусила губу.

Можно было… попросить многое. Удобную одежду, свою комнату, наконец, информацию или даже поездку куда-то. Но что он попросит взамен?

Очевидно, Грейстон заметил мои сомнения, потому что произнес:

— Зара, мои просьбы не будут касаться принципиальных вещей. Замуж за меня ты пойдешь, когда это будет общим решением, как и секс. Зара, я не скотина и не насильник, я просто хочу… поиграть в игру, которая даст нам некоторую свободу. Так как?

— Давайте. — Я вздохнула. — Согласна.

Что-то подсказывало мне, что я не раз пожалею о принятом решении, но… идея, вспыхнувшая не так давно, не отступала. И это был шанс ее осуществить.

Накануне перед сном я спросила Эми, можно ли связаться с кораблем, который летит в космосе. И получила утвердительный ответ. Правда, там были какие-то нюансы, к сожалению, я плохо их запомнила.

— Что ты хочешь за поцелуй?

Я замерла, глядя Грейстону в глаза. Черт, Зара, ты должна была понять, что он попросит этот поцелуй. Теперь реши, так ли важно тебе осуществить желаемое.

— Я хочу поговорить с отцом, — сказала я. — Я знаю, что можно связаться с кораблем в полете, и хочу поговорить. Можно?

Он долго смотрел на меня, размышляя. Наконец медленно кивнул.

— После обеда. Устроит?

Он склонился, и на этот раз я не стала отступать, хотя безумно хотелось. Что страшного в поцелуе? Насилие? Нет, к насилию Грейстон ни разу не прибегал. Отвращение? К такому мужчине отвращение испытать сложно. Страх? Должен был пройти за какое-то время. Правда, от страха перед мужчиной, в чьей власти ты находишься, этот страх отличался в первую очередь тем, что я боялась себя.

Наши губы встретились. Совершенно непроизвольно у меня вырвался короткий стон, потому что касание было… необычным. Теплым, приятным, с пряным привкусом какого-то напитка. Дрожащей рукой я осторожно коснулась его груди и в следующий миг оказалась прижата к мужчине так крепко, что перехватило дыхание. Воспользовавшись моим замешательством, Грейстон продлил поцелуй, рукой проведя мне вдоль позвоночника и зарываясь в волосы. Когда сердце начало биться с такой скоростью, что я уже не могла толком дышать, он вдруг отпустил меня.

И словно ничего не произошло, сказал:

— Приходи после обеда в мой кабинет, межсистемная связь есть только там.

В изнеможении я села на стул. Дыхание восстанавливалось медленно. Грейстон уже ушел, а я все сидела и сидела, пытаясь разобраться в шквале эмоций.

— Ты можешь заниматься здесь, — безмятежно сообщила Эми.

Хорошо роботам. Их не волнуют ничьи поцелуи.

Остаток времени до обеда я действительно провела на балконе, занимаясь языком. Наверное, надо было пойти рассмотреть модель галактики, но заставить себя уйти отсюда я не могла. После разговора с отцом обязательно попрошусь прогуляться по саду.

Время, как назло, текло очень медленно, отсчитывая бесконечно долгие минуты до момента, когда я наконец увижу папу. Грейстон на обед не пришел, Эргар тоже еще не вернулся, так что я позволила себе съесть совсем немного и, как только Эми сообщила, что Грейстон пообедал, рванула к нему.

Он уже ждал и на мой стук рассмеялся, сообщив, что у них не стучат. Эми видит посетителя и оперативно докладывает. Всесильная Эми…

— Погоди минуту. — Грейстон что-то быстро переключил на экране перед собой, потом пару секунд подождал и кивнул: — Добрый день, капитан. Рад вас видеть. Леди Торрино хочет поговорить с отцом, сможете это устроить?

— Конечно, милорд. Его сейчас позовут.

Я занервничала. Хотя и знала, что в общем-то ничем не провинилась перед отцом. Но как же хотелось его увидеть! Как хотелось поговорить с единственным человеком, который меня понимает!

Я даже не обратила внимания на кабинет Грейстона, хотя занятных штук в нем было много.

— Иди сюда, садись.

Он пустил меня в глубокое удобное кресло. Экран был темен.

— Я буду снаружи, — шепнул Грейстон и тихо вышел. За что я была ему безумно благодарна.

Затаив дыхание, я ждала, когда увижу отца, и нервно барабанила пальцами по прохладной, серого цвета, столешнице. Экран мигнул. И в следующий миг мы уже смотрели друг на друга.

Поразительно, но раньше я не замечала, как он постарел. Для меня папа всегда оставался папой, он всегда был рядом и потому не менялся. Сейчас… сейчас я заметила, что это уже не тот моложавый темноволосый мужчина, в одиночку растивший дочь. Я почувствовала острый укол совести: он ведь так и не женился. Хотя я, конечно, против не была бы.

— Детка, как ты? — Он рассматривал меня очень внимательно. — Здорова?

Я кивнула. Почему-то все слова куда-то пропали.

— Да, пап, все нормально. Я просто хотела тебя увидеть. Я…

— Зара, как с тобой обращаются?

— Хорошо. Просто… все так стремительно, и я испугалась. Поэтому тебя выдернули с работы. Прости.

— Зара, — он укоризненно покачал головой, — хватит извиняться. Я приеду и заберу тебя. Никто не может выдать тебя замуж против твоей воли.

— Пап, Грейстон…

Я хотела было рассказать об условиях Грейстона и наших договоренностях, но отец меня перебил:

— Зара, пожалуйста, послушай меня очень внимательно. У них тоже есть законы. И похищать тебя, чтобы выдать замуж, держать взаперти — незаконно. Да, твой лорд Грейстон — видная фигура, но и на него найдется управа. Послушай меня. Тебе незачем его слушаться. Не иди на конфликт специально, но и не делай того, что тебе не нравится. Поверь мне, хорошо? Я приеду и заберу тебя оттуда.

— Как, пап? — Я почувствовала, что глаза наполнились слезами. — Это невозможно. Мы не знаем ничего об их мире, мы не сможем здесь жить, если я…

— Зара, ты мне веришь? — спросил отец. — Я тебя хоть раз подводил? Ты сопровождала меня в пещеры, горы, леса. И всегда мне верила, в какую бы чащу мы ни забирались. Вот и сейчас верь. Просто дождись, когда я прилечу, и все. Никто ни к чему тебя не принудит. Что бы ты ни подписала, что бы ни сказала. А если лорд Грейстон будет упираться… что ж, он роет себе яму сам, я ему мешать не буду. Потерпи немного, ладно?

— Меня никто не обижает. — Я покачала головой и вытерла глаза. — Просто я устала от всего этого.

— Не волнуйся. Все будет хорошо. Просто верь мне и потерпи.

— Ладно. — Я улыбнулась, почувствовав, будто отец рядом.

Точно так же он ограждал меня от всего, когда мы жили вдвоем. Точно так же он предупреждал меня насчет Рика. К слову…

— Твой Рик, — отец посуровел, — не отходит от Мари. Так что можешь не переживать, что бросила этих придурков. На самом деле, Зара, боюсь, нам с тобой лучше не возвращаться на Землю. Расследуя твое похищение, я… немного перегнул палку. В общем, приеду — расскажу.

Он усмехнулся, и взгляд его смягчился.

— Милая, как твои глазки?

— Здесь есть врач. — Я улыбнулась. — Он делает для меня очки. Когда я проходила отбор, меня заставили их снять, чтобы не подумали, будто я больна. А теперь Трин пытается сделать очки наподобие твоих. Пока что все в них черно-белое.

— Понятно. — Отец усмехнулся. — Не может разобраться с восприятием цвета? А каково было мне, когда ты потеряла зрение? Тебе тогда четыре исполнилось. Подсказать или пусть сам мучается?

— Подскажи! — воскликнула я.

Очень уж хотелось увидеть цветной мир. И проверить, не обманул ли Грейстон насчет цвета деревьев на Кларии.

— Тогда записывай.

Я огляделась в поисках листочка и ручки, но, естественно, ничего не нашла. К счастью, вмешалась Эми:

— Я могу записать для Триниона, господин Торрино.

— Это Эми, — пояснила я в ответ на удивленный взгляд отца, — робот. А Тринион — это врач. Скажи ей.

Дальше папа что-то говорил про цветовые системы, импульсы, называл медицинские термины, и… в общем, эта область знаний для меня осталась загадкой. Хотя отец и пытался привить мне любовь к науке, и медицине в частности. Не получилось.

— Зара, пора заканчивать, — отец вздохнул, — все же на станции работают люди, и связь им необходима для иных целей. Хорошо, что я тебя увидел. Ничего не бойся и помни, что я тебе сказал. Меньше чем через неделю придет корабль, а до Кларии три дня лету. Так что совсем скоро я буду рядом. Главное — не вляпайся в неприятности.

Я притворно надулась.

— Когда это я вляпывалась?..

— То есть сейчас ты не вляпалась? — скептически хмыкнул отец. — Ну-ну. Все, милая, пора. Я люблю тебя, Зара.

— Пока, папа.

Но он уже отключился, экран погас. Я поднялась из кресла и сказала Эми:

— Передай все, что он сказал, Трину, ладно?

Когда я вышла, Грейстон вопросительно на меня посмотрел, но тут же сделал вид, что совершенно не интересуется разговором.

— Спасибо, — сказала я. — Огромное спасибо.

Он легко улыбнулся:

— Я могу получить благодарность?

— Ты уже получил ее на балконе, — ответила я и тоже улыбнулась, потому что Грейстон говорил несерьезно.

— Знаешь, до меня долетали обрывки вашего разговора.

Кто бы сомневался!

— И что? — Я, пожалуй, чересчур резко вскинула голову. — Будешь убеждать меня, что отец не способен тягаться с тобой? Я знаю, но не мешай ему хотя бы попытаться защитить меня.

— Нет. Нет, Зара, я не об этом. Я просто хотел сказать, что тебе очень повезло с отцом. Я ценю людей, которые так относятся к своим детям. И, пожалуй, твоему отцу найдется достойное место в новом для вас мире.

Я кивала, размышляя, что с отца станется высказать будущему зятю все, что он думает, забрать меня и начать новую жизнь. Он часто говорил, что если уж ему хватило смелости начать жить заново после смерти мамы, то и с любой другой ситуацией он справится.

— Я пойду. Мне надо заниматься, — сказала я, когда неловкая пауза затянулась. — Скоро вернется Эргар и будет ругаться.

— Я постараюсь выбраться к тебе на ужин, — крикнул мне вслед Грейстон.

Почему-то на этот раз подобная перспектива не повергла меня в уныние. Привыкаю, что ли?

Глава седьмая ОЗЕРНАЯ ДОЛИНА

Грейстон

У Грейстона было много дел. Во-первых, он занимался своей непосредственной работой. Во-вторых, размышлял о том, как решить проблему с Фомальгаутом хотя бы на несколько лет, пока не получит своего ребенка. И, в-третьих, прокручивал в голове разговор Зары и ее отца, который Эми повторила ему уже раз двадцать. Что-то смущало Грейстона. Но что именно, мужчина понять не мог.

А виной тому была сцена на балконе. Грейстон то и дело возвращался к ней, вспоминая потрясающее чувство, когда он держал в объятиях Зару. Вспоминая ее мягкие, сладкие от чая губки, прерывистое дыхание и растерянный взгляд. Такое чувство, что она ни разу до этого не целовалась. Ему все больше хотелось взглянуть на ее жениха.

Одно Грейстон теперь знал точно: равнодушной к нему она не останется. Если простой поцелуй так выбил девушку из колеи, достаточно затащить ее в постель, и Зара навсегда останется с ним. Правда, последнее сделать не так-то просто, но Грейстон любил сложные задачки. При мысли о том, что у них впереди долгие недели или даже месяцы, чтобы лучше узнать друг друга, чтобы изучить возможности и желания, все остальное уходило на второй план.

И лишь одна проблема тревожила. Отец Зары. Что-то в нем смущало Грейстона. Нет, он не лукавил, когда говорил, что уважает таких людей. Наверное, так и должен поступать любящий родитель. Но вот его уверенность, бравада… разве может человек, попавший в безвыходную ситуацию, так открыто вступать в конфликт с Грейстоном? Либо этот Торрино — идиот, либо не так прост, как кажется. Грейстон пожалел, что не собрал о нем сведения. Подобная беспечность недопустима.

Зара отключает ему мозги. Что он в ней нашел? Обычная девушка, каких во всей галактике миллиарды. Да, красивая. Да, явно умная, добрая и веселая. Несколько особенная — зрение у нее, конечно, странное. Но почему он уже добрую неделю не перестает о ней думать? И почему это идет в ущерб работе?

— Эми, собери сведения об отце Зары, — сказал задумчиво Грейстон. — И еще, знаешь… поищи в сети, в закрытых архивах данные о заболевании глаз. Вдруг что-то найдешь. Не может быть, чтобы она была одна на всю галактику. Да, и оформи мне на завтра выходной.

Хорошо, роботы не умели удивляться. Иначе Эми наверняка бы поинтересовалась, с чего он решил взять выходной. А Грейстону просто хотелось съездить в озерную долину. Познакомить Зару с килангами и искупаться. Так, в целях… продолжения знакомства.

Он сам заказал транспорт на раннее утро. Едва они позавтракают, сразу же отправятся в путь. Долетят до фермы, возьмут животных и спустятся в долину. Там и пообедают, а к вечеру должны вернуться.

Грейстон впервые в жизни радовался предстоящему выходному. Похоже, есть смысл устраивать их чаще. Трин будет в восторге.

Грейстон принялся за работу, хотя все равно подсматривал за Зарой на экране. Она прогулялась по саду, потом встретилась с Эргаром, и до самого ужина они разбирали какие-то упражнения. Грейстон, к большому сожалению, не смог выбраться на ужин. И когда закончил с делами, понял, что уже глубокая ночь и все спят. На его часах мигнул огонек.

— Да? — ответил Грейстон.

— Ваше прошение подписано императором, — сообщила Эми.

Дыхание перехватило, а сердце несколько секунд билось особенно сильно. Он посмотрел на зашифрованное письмо и вздохнул. Назад дороги нет. Прошение подписано, и теперь главное — сделать то, что он хотел. А именно: жениться и завести ребенка, лучше — троих. Грейстон стремился к этому двадцать лет, а сейчас, когда добился от императора разрешения, почувствовал горечь. Уж не поэтому ли он цепляется за Зару? Инстинктивно пытается привязаться сильнее, чтобы отменить собственное решение…

Покачав головой, мужчина поднялся, и Эми потушила свет. Ему надо немного отдохнуть. Впереди целый день на природе, наедине с Зарой и самим собой.

— Эми, Зара спит?

— Да, милорд.

— Где спит Зара, Эми? — памятуя о прошедшей ночи, решил уточнить Грейстон.

— Комната номер два в восточном крыле, — объявила система.

Грейстон рассмеялся. До чего забавная девчонка, ведь проснулась сегодня в его постели, явно поняла (а может, Эми подсказала), кто ее туда перенес, согласилась пойти ему навстречу и все равно улеглась в другой комнате! Эдак недели за две Зара использует все свободные помещения в резиденции. И что? Будет ночевать в спортивном и учебном залах?

Что ж, если ей нравится играть в эту игру, он будет в нее играть. Если подумать, в капризе Зары сплошные плюсы. Каждый вечер перед сном он держит ее на руках, укладывает в постель. После такого невозможно остаться равнодушной и невозмутимой.

Она спала, как всегда, на краешке кровати. В комнате было прохладно, поэтому девушка ежилась и куталась в короткий вязаный жакетик. Грейстон не удержался и ухватил ее за пятку, когда наклонился, чтобы взять на руки. Зара заворчала, но не проснулась.

Девушка заметно расслабилась, когда Грейстон укрыл ее одеялом. Отогрелась и в кои-то веки не отодвинулась на краешек кровати. Осторожно, чтобы не разбудить и не получить в глаз, Грейстон прижал невесту спиной к своей груди. Замер, ожидая пробуждения и требований оставить ее в покое, но, кажется, пронесло. Зара спала.

Выходной для него уже начался, это точно.

Правда, начался он с недосыпа. Ибо в середине ночи Зара вдруг завозилась в его объятиях, что-то сердито пробормотала и ударила его рукой по плечу. Грейстон подумал, что она проснулась и крайне возмущена его вероломством, но в следующий миг девушка снова успокоилась и засопела в кольце его рук.

— Звездочка моя, не вертись, — хмыкнул Грейстон. — Я ведь не железный.

Обнимать Зару было приятно, а еще от нее вкусно пахло каким-то кремом. Когда она умудрилась заказать его себе? Они, похоже, спелись с Эми.

Чуть спустя, когда свет одного из спутников Кларии попал на лицо Зары, Грейстон заметил следы слез и нахмурился. Она плакала? Почему он не услышал и не проснулся? Ей определенно нужно поговорить с Трином, если уж дело дошло до ночных кошмаров. И скорее бы привезли ее отца. Почему-то Грейстон верил, что, едва отец окажется рядом с Зарой, все будет намного проще.

— Ладно, милая, — вздохнул он тихо, — ложись-ка на свою сторону кровати, а то утром я получу от тебя в глаз.

Он осторожно отодвинул девушку от себя и накрыл одеялом. Спать оставалось всего три часа.

Зара

Утро началось необычно. Как правило, я открывала глаза и видела в комнате новый наряд да свежие цветы на подоконнике. Теперь же моему взору предстал обнаженный Грейстон, мирно сопящий поперек кровати. Именно поперек: хорошо, что я не занимаю много места. Опять, зараза, перетащил меня к себе. Все мужики одинаковые, хоть он звездный лорд, хоть земной придурок.

Будить Грейстона я не стала. Хотя сама выспалась преотлично. Осторожно выскользнула из постели и направилась в душ, потратив минуты три, не меньше, чтобы понять, как закрывается дверь. Оказалось — никак!

— Лорд Грейстон жил здесь один, — пояснила Эми. — И не нуждался в замке.

— Да он и сейчас не будет его ставить, — пробурчала я, встав под прохладную воду.

Душ приняла удивительно быстро. Но опасалась я напрасно. Грейстон все еще спал, пока я переодевалась и причесывалась. Сегодня мне выдали удобные светлые брюки и светлую же рубашку без рукавов. Меня удивил такой выбор, обычно я получала платья.

— На сегодня у нас особое расписание? — поинтересовалась я у Эми.

— Да, Зара. Сегодня лорд Грейстон хочет показать тебе озерную долину.

— А как он собирается мне ее показывать, если спит?

На что сонный, но довольный голос сообщил:

— Уже нет.

Я резко обернулась, но тут же покраснела и живо заинтересовалась пейзажем. Грейстон вообще не признавал одежду во время сна. И я спала рядом с ним!

— Посмотрите, какая стеснительная! — фыркнул Грейстон и, кажется, потянулся. — Доброе утро.

— Уже почти полдень. — Я кивнула на часы.

— Полдень?! — Сон с Грейстона слетел, будто и не было. — Почему ты меня не разбудила?!

— Я не обязана вас будить, я сама только что встала! И вообще, у вас в галактике не изобрели будильники?

— Эми? — позвал Грейстон.

— Ваш сон недотягивал до минимально необходимого по продолжительности. Я проанализировала ваш план на день и вечер и сочла, что смогу все передвинуть так, чтобы не было ущерба для здоровья.

— Иными словами, ты нарушила приказ.

— Нет, лорд Грейстон. Я выполняла приказ вашего лечащего врача, Триниона. Согласно кодексу гильдии врачей, слово врача при заранее полученном согласии пациента считается законом и, в случае необходимости, ставится выше личных интересов клиентов.

Я не удержалась и фыркнула.

Пока Грейстон принимал душ и одевался, я спряталась на балконе, куда опять подали завтрак. Я лакомилась чем-то напоминавшим замороженный шербет, когда пришел Грейстон. Прежде чем сесть на свое место, он протянул руку и взъерошил мои волосы. Инстинктивно я дернулась. Лорд вздохнул:

— Почему ты так напряжена? Почему каждое мое слово или действие воспринимается в штыки?

Я взяла из вазы леденец и задумалась.

— На Земле мужчины часто обманывают девушек. Притворяются добрыми и любящими, а потом разбивают им сердце. Это в порядке вещей. Хочешь выжить — не доверяй тем, кому от тебя что-то нужно.

— А твой жених? Ему ты верила?

— Рик… с ним все сложно. Он еще не вырос. Мы вместе с детства, он единственный дружил с полуслепой девушкой. У нас уже давно не носят очки, так что я была изгоем. Потом была подростковая дружба, когда и я и он влюблялись. А потом мы решили, что должны быть вместе, и съехались.

Грейстон подмигнул мне и достал из потайного ящика в столе небольшую бутылку с янтарной жидкостью. Судя по запаху, медовая настойка. Явно алкогольная. И налил немного в мой кофе, а затем и в свой.

— День хороший, — пояснил, — не помешает. Впереди очень занимательное путешествие. Так что? Когда у вас с Риком все пошло не так?

— У нас…

Я вздохнула. И для разнообразия решила ответить честно, потому что смысла скрывать то, что давно произошло, не было.

— Рик — ребенок. Он веселый, милый, с ним интересно болтать или дурачиться. Но мне двадцать четыре, все мои однокурсницы уже устроили свое будущее. Кто-то сделал карьеру, кто-то создал семью. А я сидела без денег, с заурядным образованием, с парнем, которому нравилось разносить горячие обеды по офисам, играть в виртуальной реальности и мечтать о том, что однажды он выиграет в лотерею. Я хотела, чтобы он на мне женился. Хотела семью, детей. Рику это было не нужно.

Я заметила взгляд, которым одарил меня Грейстон, и поняла, что ляпнула. Тут же спохватилась:

— То есть… я… мм… хочу семью, но…

— Не сейчас, не со мной, не так, — закончил за меня Грейстон. — Понимаю. Но и ты меня тоже пойми. Я думал, уже через девять месяцев стану отцом. А тут ты… в моем доме даже Эми растеряна. Только учитывай, что у меня не так много времени, Звездочка.

— Что? — В удивлении я вскинула голову. — О чем это вы?

— Годы идут, — загадочно улыбнулся Грейстон, — репродуктивная функция ухудшается. Работа берет свое. Я двадцать лет работаю, пора подумать о семье, пока разница в возрасте между отцом и детьми не стала критической.

— Значит, у тебя есть еще пара лет? — безмятежно спросила я, допивая внезапно ставший очень крепким кофе.

Грейстон едва не подавился и глянул на меня с откровенной паникой в глазах.

— Шесть месяцев. У меня есть шесть месяцев, чтобы услышать от Трина: «Грейстон, Зара беременна от тебя».

Тут настал мой черед давиться.

— Зара, не думай об этом. — Мужчина поднялся. — Идем? У нас обширная программа!

— Уже почти два, — заметила я, тоже выходя с балкона, — мы успеем вернуться до того, как стемнеет?

Грейстон ответил хитро:

— Мы вернемся завтра днем. После озерной долины съездим в город, погуляем там, завернем в какой-нибудь ресторанчик. Трин разрешил тебе попробовать блюда местной кухни.

Грейстон заметил, что я не двигаюсь с места, и в его глазах промелькнули какие-то веселые огоньки, а потом комната наполнилась чистым и искренним смехом.

— Собирайся, Зара, я устрою тебе лучшие выходные в галактике!

— Исправляешься, — шепнула я, проходя к шкафу.

Надо ведь было захватить что-то для ночевки.

— Я на это не полезу!

Грейстон молчал, вероятно, соображая, как решить появившуюся проблему. Вид у него был презабавный.

Он тоже оделся в светлое, совершенно не волнуясь насчет маркости таких вещей.

До места назначения — небольшой фермы в центре огромного поля — нас доставило что-то, напоминающее рейсовый флаер. Только для ВИП-персон, ибо кожаные сиденья и бар наверняка не входят в стоимость стандартного билета для рядовых жителей Кларии.

Ферма представляла собой ангар, вмещавший в себя и офисы, и непосредственно вольеры. К ангару прилегала территория для прогулок килангов. Все это было огорожено энергетическим полем, так что попали мы туда не сразу.

— Киланги разбегаются, — пояснил служащий, когда я начала вертеть головой. — Приходится заказывать жутко дорогие генераторы силового поля. Они не причиняют вреда, если на них вдруг наткнуться. Любимое развлечение некоторых килангов — биться об поле головой.

Грейстон вполголоса рассказывал мне, что есть что на ферме, но вот главного — обитателей — не касался. И когда я наконец увидела загадочного киланга, не удержалась.

— Это богомол! — воскликнула я.

Киланг действительно напоминал богомола, если они могли быть размером с взрослого человека: с темно-красной пупырчатой шкурой и огромными желтыми глазами навыкате. Киланг таращился на меня, словно это я, а не он, была гипертрофированным насекомым.

— Она не местная, — со вздохом пояснил Грейстон служителю фермы.

И уже мне, тише, добавил:

— Звездочка, залезай на киланга, они добрые и хорошие. Погладь его, убедись, что он безвреден. Он даже не может тебя укусить, у него нет зубов, он питается исключительно жидкой пищей!

— Я не боюсь! Он просто… мерзкий!

Киланг заворчал. Такой звук получается, когда полощут горло.

— Про меня ты тоже говорила много всего.

Он усмехнулся и похлопал киланга по… по какой-то пластине, в общем.

— Мы с тобой, друг, одинаково не нравимся этой чудной земной девушке. Ну что? Пропустим по стаканчику, поскачем на закат, снимем в баре красотку и повеселимся?

Тут уже мы с килангом недоуменно переглянулись.

А Грейстон с хитрым блеском в глазах сказал:

— Давай подытожим. Ты отказываешься ехать со мной в красивую долину, обедать у озера, купаться. Потом лететь в самый большой город на Кларии и в системе Бетельгейзе, гулять, покупать одежду — ту, что понравится тебе, ужинать в ресторанчике на крыше самого высокого здания, ночевать в отеле. И все потому, что транспортное средство напоминает тебе насекомое с твоей планеты, которое не больше микрочипа, так?

— В целом — да, — не могла не согласиться я.

— И?

Я закусила губу. Предложение было более чем заманчивым. Грейстон терпеливо ждал моего ответа, небрежно положив руку на киланга и улыбаясь. Не сдаться было невозможно.

— Если он будет вести себя как богомол, я слезу.

— Слышал? — Грейстон обеспокоенно обратился к килангу. — Дружище, пожалуйста, веди себя как конь с ее планеты, или нам крышка.

Обращаясь ко мне и одновременно подсаживая меня на киланга, совершенно серьезно пояснил:

— Совесть не позволит мне оставить молодую невесту одну в поле. Я еще не до конца тебя изучил. Вдруг это опасно для всей биосферы?

— Смотрю, у тебя хорошее настроение, — проворчала я.

Он уселся позади, взял какие-то специальные поводья одной рукой, а второй чуть прижал меня к своей груди и шепнул:

— Говори мне «ты», пожалуйста, всегда.

Потом киланг прыгнул на добрых два метра вверх и аж на пять вперед, и я завизжала.

Вокруг было поле. Светлая трава колыхалась от теплого легкого ветра, а впереди простиралось огромное озеро, по поверхности которого бегали солнечные зайчики. Грейстон доставал из сумки еду и напитки, я скинула туфли и дышала неповторимым ароматом озерной воды, который был одинаковым и на Земле и на Кларии.

— Сейчас, Звездочка, я закончу готовить для тебя бутерброды и опишу, как выглядит все вокруг. Видишь? Я пытаюсь быть милым. Получается?

Я рассмеялась. Столько надежды было на его лице. Вообще, такой Грейстон мне нравился, он кардинально отличался от того холодного лорда, что сообщил мне о своей необходимости жениться. Смущала только скорость, с которой происходили перемены.

— Ну, если немного. Можно я потрогаю воду, она не опасна?

— Можно. — Грейстон воевал с чем-то, напоминавшим помидор. — Вообще, могла бы и помочь. Ты все-таки женщина, это у вас в крови. А я в последний раз ездил на пикник… дай-ка вспомнить… лет тридцать назад с друзьями, еще когда учился в школе.

— Вау! Ты учился в школе? Я думала, прямо из роддома ты сел в свое кресло.

Мне нравилась эта перепалка. На природе, среди огромного поля, все звучало веселее и непринужденнее, чем в резиденции.

— Когда ты оттаиваешь, ты становишься язвой, — усмехнулся Грейстон и подал мне бокал с вином.

— Не со всеми.

Пить на голодный желудок не стоило. Поездка на киланге, который теперь с радостным богомольим гоготом носился по полю, сожгла много калорий. И я с аппетитом глядела на бутерброды, чувствуя странную легкость. И все? Все, что нужно было, чтобы привыкнуть к нему, это съездить на озеро и перекусить на свежем воздухе?

Грейстон наконец закончил. Он улегся на огромном двуспальном надувном матрасе, который мы с собой взяли, и отпил вина.

— Вообще, — задумчиво произнес он, — если ты мне доверяешь, мы можем поплавать.

— Почему я должна тебе доверять? В глубине прячутся жуткие чудовища, которые боятся только звездного лорда Грейстона? Кстати, о безопасности. Ты — второе лицо в Империи и так просто поехал с девушкой на озеро? Не боишься, что недруги тебя достанут и в этом же озере утопят?

Грейстон перевернулся на бок, рассматривая меня. Потом ухватил с моего бутерброда сыр и съел.

— Не боюсь. Раз — это частные владения, два — я не домашний мальчик, поющий в хоре в свободное время, три — случись что, в течение трех минут прилетит вооруженный до зубов спасательный катер.

— Клария — свободная от оружия планета? — хмыкнула я. — За три минуты может многое случиться.

— Ты забываешь о первых двух условиях. Границы долины охраняются, воздушное пространство тоже. А я способен продержаться некоторое время и защитить тебя. Не бойся. Так что, попробуем искупаться?

— Если вода не холодная и в ней нет мерзких обитателей, то я «за». Только я не взяла купальный костюм, да его у меня и нет.

Грейстон пожал плечами:

— Я могу отвернуться. Или, если хочешь, надень мою рубашку.

Сомнительная перспектива. Но желание искупаться пересилило. День клонился к вечеру, однако жара не спадала. Прохладнее станет, как объяснила Эми, когда Бетельгейзе сядет и на Кларии наступит глубокий вечер.

— Только, пожалуйста, слушай меня и делай то, что я говорю. — Грейстон говорил очень серьезно, так что у меня даже шутливый настрой пропал. — Не хочу, чтобы ты пострадала.

Тут я не выдержала:

— Да что особенного в этом озере?!

— Ничего! Обычная вода, но ты ведь ничего не видишь.

— Правда? — Я хмыкнула. — У тебя прямой нос и пушистые ресницы. Поделишься рецептом такого умопомрачительного объема?

— Зара, я не об этом. А вдруг что-то случится, или заплывешь далеко, или сведет ногу, или… наткнешься на камни?

Вдалеке действительно небольшие волны бились о скопления камней. Но, во-первых, до них еще доплыть надо. Во-вторых, я все же буду смотреть, куда плыву.

— Грейстон, я могу плавать, не снимая очков. И вообще-то сумею поплавать и без них, если дашь мне две минуты времени.

— То есть?

Ему, похоже, нравилось «воровать» еду у меня, а не с тарелки, так что пришлось взять два пирожка, чтобы хоть что-то съесть.

— Я запоминаю местность и держу картинку в голове. Это на случай, если что-то случится с электроникой очков. Еще на Земле у меня были водонепроницаемые часы, в которые были встроены сонар и лидар. Сонар анализировал объекты за счет акустического излучения, а лидар оценивал расстояния до объектов и их формы. Мне понадобилось три года, чтобы научиться всем этим пользоваться, но зато я могла ориентироваться повсюду: в темноте, под водой, в задымленном помещении.

— Э-э-э… а что еще ты можешь? Так, на всякий случай…

— Ну, я знаю, как действовать при пожаре, наводнении, цунами, извержении вулкана, обвале в горах, эпидемии, нападении, как выжить в лесу без еды, в открытом море с теми же начальными условиями, как спастись при крушении флаера. И еще массу всего. С оружием не умею обращаться, к сожалению. Это слишком опасно даже с сонаром и лидаром. А, ну еще у меня был смартфон, которые реагировал на звуковые сигналы, включал в нужное время таймеры и будильники, помогал искать очки, если я их теряла. Также смартфон мог работать в режиме навигатора для слепых, он анализировал маршрут по голосовому вводу и направлял меня. Но он несовершенен и опасен. Я знаю шрифт Брайля, азбуку Морзе, язык глухонемых. Кажется, все.

Грейстон присвистнул, что никак не соответствовало образу серьезного советника.

— Ты — чудо-девушка, Зара Торрино, — сказал он.

Но я лишь покачала головой.

— Нет. Я — инвалид, который всю жизнь возится с приборами, о которых здоровые люди даже не задумываются. Половину своей жизни я потратила, чтобы выучить сигналы сонара, научиться их распознавать и пользоваться лидаром, а еще выживать в самых разных ситуациях. Не знаю, почему для отца было так важно подготовить меня. У всех свои причуды. Мне больше пошла бы математика или электротехника, положим.

— Нет, Зара, — Грейстон протянул руку и погладил меня по щеке, отчего в глазах защипало, — ты особенная. Я такой не встречал. И твой отец достоин уважения. То, что он не сделал тебя в прямом смысле инвалидом, то, что заставлял бороться и искать способ жить нормальной жизнью… поверь, на это способен не каждый. Наверняка у него были причины столь серьезно относиться к твоей подготовке. Я действительно восхищаюсь им. Хоть он и обещал прикончить меня за то, что я тебя похитил.

— Давай закроем тему. — Я поморщилась, ибо думать обо всем этом было неприятно. — В любом случае, в комплекте со мной идут отсутствие зрения, не очень хорошее образование и шрам на левой пятке. Его я получила в детстве, наступив на битое стекло. Что у нас с окружающей действительностью? Какого цвета трава?

Было очень странно слушать Грейстона. Он старался, как мог. Описывал с максимальными подробностями, на какие только способны мужчины. Надеюсь, Трин скоро сделает очки. Меня все-таки волнует эта сине-зеленая трава. Я должна убедиться, что Грейстон не лжет!

— Купаться? — предложила я, когда мы наелись и немного повалялись.

— Очки снимать будешь?

— Наверное, — вздохнула я. — Те, что делал отец, были водонепроницаемыми.

— Тогда идем, здесь в паре десятков метров дно более пологое и безопасное. Рубашку дать?

— А ты отвернешься?

Грейстон хмыкнул как-то слишком подозрительно, но кивнул. Отвернется.

Уже минут через десять я нырнула в холодную воду. Перед глазами стояла картинка пейзажа, так что я точно знала, куда плыву. Правда, без привычных гаджетов было сложно. Я не взяла их на собеседование, так что они остались в нашей с Риком квартире. Может, отец догадается их захватить или сделает мне новые здесь?

На слух я не жаловалась, так что когда раздался плеск, поняла, что Грейстон тоже нырнул. Ну или киланг осуществил неудачный прыжок и свалился в воду. И то и то не то чтобы очень заманчиво.

— Вообще-то я голая! — крикнула я наугад.

Килангу плевать, голая я или нет, а вот Грейстон… обрадуется.

— Я к тебе даже не подплыл! — раздался возмущенный голос мужчины. — Что такого особенного в твоей расе, что ты не хочешь со мной находиться в одном озере?

— Превентивные меры, — улыбнулась я и случайно хлебнула воды.

На вкус такая же, как и на Земле. Надеюсь, в ней не водятся страшные бактерии, которые убьют меня в течение суток.

— Грейстон, а киланги плавают? — спросила я.

Не хочется оказаться нос к носу с огромным богомолом.

— Нет, они не боятся воды, но плавать не умеют. Поэтому плещутся в лужах. Наш все еще скачет по полю. Презабавное зрелище. Мы оставили ему яблочного пюре?

— Почти все, — я перевернулась на спину и вдохнула свежий, вкусный воздух полной грудью, — оно на редкость противное. И яблочное — не то название. По вкусу оно больше напоминает кабачковое. Без соли!

— Что вырастили. Не увлекайся, нам еще предстоит добраться до города.

— Далеко до него?

— Час лету, — сказал Грейстон. — Можно и быстрее, но, если мы хотим остаться инкогнито, придется соблюдать скоростные режимы, которые я же и определил. Через час прилетит флаер, а еще придут за килангом. Научить тебя кувыркаться в воде?

— Нет, спасибо. Повороты и кувырки могут вызвать потерю ориентации. И мое ориентирование по памяти станет невозможным.

Вообще, забавно плавать вслепую. Перед глазами мешанина каких-то красок, а слух улавливает такие звуки, которые при работающем зрении даже не замечает.

— Докажи! — потребовал Грейстон. — Проплыви в сторону камней, а потом развернись и плыви к берегу!

Посмеиваясь, я выполнила его просьбу. Потом, раз уж все равно оказалась у берега, решила выйти. Холодало, похоже.

— Отвернись, — попросила я Грейстона.

А когда оделась и заплела мокрые волосы в косу, спросила:

— Ты ведь не отвернулся, да?

Вместо ответа Грейстон сказал:

— Ты красивая.

— Это не повод на меня пялиться, когда я раздета.

Очки снова вернули мне мир. Черно-белый, чужой, но все же видимый.

— Зара, — Грейстон тоже одевался, правда, в отличие от меня, не смущался и не просил отвернуться, — помнишь, мы заключили сделку? Я хочу от тебя поцелуй. Ночью. Подумай о том, что ты хочешь взамен.

И он начал кормить киланга. Тот возбужденно прыгал на месте, пока Грейстон выкладывал пюре в миску. В принципе он был достаточно симпатичным, если не проводить аналогий с насекомыми. Как бы я относилась к нему, если бы выросла на Кларии? И каких еще обитателей таит новый мир?

— Я придумала, чего хочу, — объявила я. — Кое-что купим, ладно? Не очень дорогое.

— Цена меня мало волнует. А что это?

— Увидишь. Ты же поцелуй заказываешь на ночь? А я заказываю подарок на вечер. А там разберемся, кому что.

Вдалеке показался флаер, который должен был отвезти нас в город.

Глава восьмая ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОД

Зара

Город был впечатляющим. Но впечатлял он лишь благодаря тому, что я знала: это столица Кларии. Тут, как и на Земле, было все: высотные здания, крыши которых скрывались в облаках, аккуратные парки, множество людей. А еще множество мостов. Столица располагалась на сети рек и озер, так что изящными изогнутыми мостами был застроен весь город. Но чего-то не хватало. Вот чего именно, понять я не могла.

— Дай угадаю, о чем ты думаешь. — Грейстон наклонился ко мне с соседнего кресла, когда флаер спускался на посадочную площадку, располагавшуюся, наверное, на уровне трехсотого этажа отеля, не ниже. — Ты сожалеешь, что провела со мной мало времени на озере и мечтаешь вернуться туда.

— Вообще-то я бы съездила снова. Но уже когда буду иметь возможность убедиться в том, что вы не обманули меня насчет цвета травы. Впрочем, я думала о том, что город очень напоминает земной, но я не могу понять, что именно не похоже.

Нас проводили в просторный светлый холл, где Грейстон расплатился каким-то чипом, встроенным в часы, потом в номер. К моему удивлению, расположенный не на самом верху.

— Я удивлена.

— Чему? Тому, что в номере только одна кровать? — хитро улыбнулся Грейстон. — Каюсь. Я не дам тебе сбежать, буду смотреть на тебя ночью и страдать.

— Да нет, с твоими наклонностями мне все ясно. Ты же вроде фигура видная. Почему нас не встречает охрана, толпа персонала и боевые киланги?

Грейстон рассмеялся:

— Боевые киланги? Ты шутишь! Надо заняться их выведением. Они будут непобедимы, потому что противник подохнет от смеха при виде их. Я же говорил, никто не знает, кто я и кто ты. Я почти не появляюсь на публике. А когда появляюсь, выгляжу официально. Никто не признает во мне лучшего друга императора.

— И поэтому ты не заказал… как это у вас называется… пентхаус?

Он уселся в кресло, обитое светлой кожей. Вообще, страсть Грейстона к светлому интерьеру и большим свободным пространствам прослеживалась даже в выборе отеля. Минимум мебели, огромные окна, сквозь которые льется свет. И много живых цветов в прозрачных вазочках.

— Ты хочешь в пентхаус? Переедем, никаких проблем.

— Шутишь? — хмыкнула я, сбрасывая туфли.

Ковровое покрытие давало приятный отдых ногам.

— Я жила в квартире размером двадцать квадратных метров, в которой микроволновка стояла на полу. Это шикарный номер.

— Обычно я селюсь выше. Мне нравятся облака. Какой в этом смысл для тебя? Из окна видно город. Все лучше, чем смотреть на белую субстанцию.

— Забота. Спасибо.

Я плюхнулась на кровать и едва не подлетела к потолку. Да на ней можно прыгать, как на батуте! Чем и займусь, когда Грейстон отлучится куда-нибудь… скажем, за едой. При нем стыдно.

— Давно я не останавливался в отеле просто ради отдыха, — признался он. — Это приятно. Мне нравятся эти выходные.

— Мне тоже. Но Эргар наверняка злится, что я не занимаюсь языком. А еще изучением карты галактики, основных законов и прочей ерунды.

— Я могу позаниматься с тобой языком.

Грейстон улегся рядом и, положив под голову руку, принялся меня разглядывать.

— Прозвучало двусмысленно.

— Нет. Я научу тебя говорить фразы: «Да, Грейстон», «Хорошо, Грейстон» и «Я хочу тебя, Грейстон».

Тут уже смеялась я, потому что мужчина мечтательно закатывал глаза, и получалось очень смешно.

— Затащить меня в постель — цель твоей жизни?

— Почти, — шепнул он и… спихнул меня с кровати.

А потом назидательно сообщил сверху:

— Никто не имеет права надо мной издеваться. Всегда следует возмездие.

— Ладно, тогда я сниму очки, разобью лбом зеркало, и тебя будет мучить совесть.

— Зара, что за бред мы несем?

Я фыркнула. На ковре лежать было удобно: мягко и уютно.

— Грейстон, кто ты? — спросила я, сама не зная, какой ответ хочу услышать. — Что ты делаешь и зачем?

— Что, Зара? — переспросил он. — Что такое?

— Не знаю… я говорю, что меня обидело, что ты не дал мне выбора, и ты придумываешь эту систему «ты — мне, я — тебе». Я говорю, что с Риком мне было весело, и ты весь день шутишь и дурачишься, хотя обычно ты не такой. Настоящий-то ты какой?

Грейстон вздохнул и сел.

— Зара, это нормально. Люди приспосабливаются друг к другу, ищут компромиссы, пробуют разные модели поведения. Так происходит всегда. Я смотрю на твою реакцию и учитываю свои ошибки. В теории это должно привести к идеальному результату, ведь я раз за разом избавляюсь от чего-то, что не нравится тебе. Не волнуйся, я не притворяюсь. Я просто контролирую то, что собираюсь тебе открыть. И… мне действительно с тобой весело. Поверь.

— Верю. По крайней мере, пытаюсь, — призналась я.

— Тогда переодевайся, и пойдем по злачным местам. Накормим тебя какой-нибудь гадостью. Кстати, что ты хотела? Пойдем купим тот подарок, я намереваюсь потребовать свой поцелуй.

— Хорошо. Пошли. Скажу, как увижу. Я пойму, что это. Есть у вас большие продуктовые магазины?

Озадаченный, Грейстон даже не пытался подсматривать, когда я переодевалась в симпатичный черный сарафан и очередную белую рубашку.

Только выйдя из отеля, я поняла, что же меня так смущало. Отсутствие флаеров. На Земле городские флаеры были в обиходе, для управления ими получали права, существовали службы контроля, разные уровни движения, зачастую платные. На Кларии же флаеров не было совсем.

— Почему воздушное пространство свободно? — удивилась я.

— Мы отказались от флаеров и других летающих транспортных средств четыре десятка лет назад. Слишком сильный вред природе. На некоторых планетах мы меняем природу под себя, на некоторых и вовсе выжигаем все живое, если нам нужны промышленные центры или военные объекты, но на планетах вроде Кларии концепция невмешательства — основной закон. Так что здесь четко регулируется количество транспорта и его вид. Ты удивишься, когда увидишь.

Удивилась. По одной из улиц катила… карета. Правда, она была далека от своих древних аналогов. Огромные колеса, тонкие и бесшумные, сияющий черный цвет, кожаный салон, виднеющийся сквозь окна, и фары. Гибрид кареты и автомобиля здесь приобрел какой-то странный чужеземный шарм. А еще тут были трамвайчики, словно сошедшие с обложки журнала.

— Клария — город туристический, — пояснил Грейстон, — здесь есть и трамвайчики, и памятники, и мосты, и музеи. Может, зайдем в один из них завтра, когда пойдем гулять. А сейчас давай решим, где мы хотим поесть.

Почти стемнело, во всяком случае, уличные фонари уже зажглись. Навстречу нам попадались разные люди: такие, как я, с цветной кожей, забавными кошачьими ушками и пушистыми хвостами, с рогами, такие, как Трин. Я вертела головой, хоть и понимала, что это не очень вежливо. Но Грейстона это, похоже, забавляло.

— Так что, Зара? Тебе хочется чего-то легкого? Мясного? Умопомрачительных десертов или острых овощей?

— Здесь есть пицца? — спросила я.

— Что такое пицца?

Вмешалась Эми, которая, к слову, до сего момента вела себя тихо:

— Одно из блюд Земли. Большая круглая лепешка, на которую в произвольных сочетаниях кладут мясо, овощи, специи и даже фрукты. Отвечая на твой вопрос, Зара: нет, такого блюда у нас нет, но мы внесли его в реестр новых культурных приобретений и, возможно, скоро опробуем.

— Тогда, может, я приготовлю пиццу? — предложила я. — Если мы купим все необходимое?

— Это возможно, — после минутного молчания сказала Эми, — но трудоемко. У нас не продается тесто.

— А все остальное? Есть у вас мука, яйца и другие ингредиенты?

— Вполне. В пекарнях и больших магазинах продается весь этот набор.

Я повернулась к Грейстону:

— Ну? Хочешь пиццу?

Я никогда не видела столь удивленного взгляда. Грейстон смотрел на меня так, словно я предложила ему сделать детей прямо посреди проспекта. Может, он не так понял значение слова «пицца» и теперь воображает, что это что-то неприличное?

— Зара, зачем тебе готовить, если мы можем сходить в любой ресторан? Или заказать еду в номер, если ты не хочешь находиться в обществе. Или взять в одном из ресторанчиков на вынос. Звездочка, тебе не нужно беспокоиться о моих деньгах и выбирать место подешевле. Ты не на Земле, здесь ты в другом положении. Я вполне могу себе позволить накормить тебя ужином.

Я захихикала и остановилась.

— Грейстон, будь проще, ладно? Я хочу пиццу, и, если ее нельзя купить, я ее приготовлю. И ты обещал мне кое-что. Я планировала не набор для пиццы, но приплюсуй это к желанию. Вдобавок к поцелую получишь крепкие женские объятия.

Позволив себе пару секунд насладиться растерянностью Грейстона, я вновь пошла вперед, уверенная, что он согласится на все, что я предложу. Он любопытный.

— Извини, — пробурчал он, когда догнал меня, — просто ты так резко меняешься.

Я пожала плечами:

— Я тоже работаю над отношениями.

Умнее супермаркетов ничего не придумают и через несколько тысяч лет после нашей цивилизации. Если, конечно, она до этого времени не самоуничтожится. По крайней мере, в магазине, куда притащил меня Грейстон, все было как обычно. Полки с продуктами, совершенно мне неизвестными, огромные комнаты-холодильники, автоматы с напитками и вкусностями. Разница была лишь в роботах-тележках и сканерах, подсчитывающих стоимость покупок. А расплачиваться надо было все тем же чипом.

— Обожаю рыночную экономику! — заявила я, блуждая меж рядами. — Эми, давай я буду говорить тебе, что нам надо, а ты — поведешь меня.

— Звездочка, а можно я тебя здесь оставлю и подожду снаружи? С Эми ты не заблудишься, а если понадобится с кем-то поговорить, она с удовольствием переведет. Я пока… погуляю.

— А как я без тебя расплачусь? Даже на краю галактики не отпускают продукты бесплатно.

— В твои часы встроен чип, который имеет доступ к моим счетам на Кларии. Пользуйся. Только не скупай весь магазин, у меня нет больших холодильников.

— А если я куплю вместе с холодильниками?

— Тогда вперед, — улыбнулся мужчина. — Встретимся через час на выходе, ладно?

Забавно было наблюдать, как Грейстон растерялся в магазине. Бедный, он почти никогда ничего не покупал сам. Во всяком случае, продукты. И этот человек говорил, что продержится три минуты в случае опасности? Да его даже банка с горошком пугает! Впрочем, она и меня пугает, ибо я даже не знаю, горошек ли это.

Без Грейстона стало проще. Я перечислила Эми, что мне понадобится для приготовления стандартной пиццы с колбасой, и мы кое-как подобрали аналоги из местных продуктов. Потом я решила купить то, на что Грейстон выменял поцелуй.

Полки с бутылками я заметила сразу. Методом исключения и сравнения определила, как у них указывают градусы, и попросила Эми прочитать мне небольшую лекцию о крепком алкоголе Кларии. Мне нравились ликеры из местных фруктов, но Грейстон вряд ли станет такое пить. Так что остановилась на напитке под названием «Драуркх», чем-то смахивающем на виски. Название этой штуки я выговорить не смогла и решила до конца жизни именовать его виски. По словам Эми, его использовали и для коктейлей, и для употребления в чистом виде. Надеюсь, в отеле найдется лед для Грейстона. А для себя я взяла сок. Опять же без понятия какой, но в список разрешенных продуктов Трина он входил.

Робот-тележка должен был следовать за нами до самого отеля, чтобы сгрузить продукты.

— Что там такое? — Грейстон тотчас сунул нос в тележку. — Зара, что ты задумала?

— Не суй нос в чужой вопрос. Увидишь.

— И что, вы действительно готовите своим мужчинам?

— И чужим, и себе, и гостям. Ты ничего не знаешь о жизни на Земле, а собираешься жениться на землянке!

— Научишь?

Он обнял меня одной рукой, во второй держал веточку сирени.

— Вау! Сирень!

Запах был умопомрачительным.

— Спасибо. Пойдем побыстрее? Я так хочу есть, а еще готовить. Но пицца готовится быстро. А ты сможешь договориться, чтобы меня пустили на кухню?

— А ты добавишь к поцелую и крепким женским объятиям томный вздох или улыбку?

— Ты не такой скучный, как мне показалось. Все, заканчивай болтать. Мы идем готовить пиццу!

Что бы я делала без Эми! Если б не ее указания, я никогда не разобралась бы с кухней. Зато по окончании процесса нас ждала огромная пицца, пахнущая почти как земная. И не менее вкусная. Пока мы транспортировали пиццу наверх, я глотала слюнки и надеялась, что Грейстон оставит и мне кусочек.

Поначалу он скептически отнесся к моему творению, но голод оказался сильнее сомнений. Мы удобно расположились на балконе. Под удивленным мужским взглядом я достала др… виски, в общем, и разлила по стаканам. В его стакан бросила лед, в свой долила сок.

— Это то, что ты хотела купить? — наконец сумел произнести Грейстон. — Бутылку? Зара, ты точно в порядке?

— Вполне, — улыбнулась я.

И протянула ему тарелку с куском пиццы.

— Две бутылки? Мы упьемся!

— Ты недооцениваешь мои способности.

— Тебе нельзя пить. Тебе еще рожать! — привел последний аргумент мой лорд.

— Вот когда будет, кого рожать, тогда и перестану. Ты что, не хочешь со мной выпить? Не хочешь есть пиццу, и тебе не нравится этот др… алкоголь, который я взяла?

Он смотрел на меня, чуть прищурившись, словно оценивая, что я задумала. Потом усмехнулся и залпом выпил содержимое стакана, совсем не по-аристократически закусив пиццей.

— Мм, — промычал он, — что ты сюда положила?

— Точно не помню. Со мной поделились на кухне приправой. А еще записали рецепт, так что внедрение новых культурных традиций произошло раньше, чем ожидалось. И не смотри на меня так, Грейстон, я устала, хочу выпить и поесть пиццы, как дома. Понимаю, это не то, что ты ожидал, но, если я тебе такая не нужна, можешь выставить меня на улицу, не обижусь.

Грейстон хмыкнул и потянулся за вторым куском.

— Размечталась. Даже если ты напьешься и пойдешь громить отель, я от тебя не отстану.

— Ну, чтобы напиться до такого состояния, надо немного больше алкоголя.

— К слову об алкоголе. Ты бы закусывала… не пугай меня, Звездочка.

Пицца стремительно уничтожалась оголодавшим Грейстоном. Так что я не стала медлить и тоже взяла кусочек. Получилось вкусно, хоть и необычно. Местный аналог томатов имел, по словам Эми, конечно, насыщенный фиолетовый цвет. А сыр был зеленым. Но по вкусу почти один в один. И пряности, которыми со мной поделился повар, пришлись как нельзя кстати.

— Тебе все равно нужно вливаться в общество. Взаимодействовать с людьми, разговаривать, учиться.

— И что?

Виски с соком тоже оказалось ничего. По крайней мере, в голову спиртное ударило изрядно.

— Как ты относишься к тому, чтобы учиться… не только с Эргаром?

— С тобой? — подозрительно прищурилась я.

— Я могу тебя научить многому. — Грейстон фыркнул. — Я говорю о школе, Звездочка.

— О школе?!

— Ладно, это не совсем школа. Как ты знаешь, в галактике на разных планетах проживают самые разные расы. На большинстве планет есть свои университеты и колледжи, но существует пятнадцать межзвездных колледжей, куда стремятся поступить ребята из самых разных систем. Но поскольку образовательные программы различаются, в некоторых школах, прикрепленных к колледжам, есть специальные классы. Они необходимы, чтобы уравнять в знаниях поступающих и помочь приезжим освоиться в галактике. Далеко не все планеты активно участвуют в межзвездных или даже межпланетных отношениях. Не обязательно решать сейчас, подумай, почитай информацию. Просто… скоро Трин сделает тебе очки, а занимаясь только с Эргаром, ты не сможешь влиться в общество и научиться общаться с людьми разных рас. У тебя не будет друзей, ты окажешься привязанной ко мне. Тебе не надо посещать все уроки и сразу выбирать, куда ты хочешь и хочешь ли вообще поступить. Для начала сойдет что-нибудь вроде астрономии, космической географии, ксенологии. Как?

— Грейстон, мне двадцать четыре, я буду выглядеть дебилкой, которая сидела несколько лет в одном классе. Как я буду смотреться среди школьников?

— Не школьников, а абитуриентов. К тому же ты не знаешь учащихся Кларии. Зара, я закончил школу в семнадцать, как и у вас на Земле. Но лишь потому, что у меня были персональные преподаватели. Сама понимаешь, это быстрее, чем в общем потоке. Я с детства знал, кем хочу стать, так что мне было проще. Дети сотрудников моей команды такой роскоши позволить себе не могут.

Он налил еще виски, и пицца уменьшилась ровно вдвое.

— Со мной работает куча людей. Аналитики, эксперты, специалисты. У всех есть дети, которые ходят в школу. Дети разных рас. И соответственно разных возрастов. Кому-то уже под тридцать, кому-то всего двенадцать. Каждый способен к обучению в разном возрасте. Мы сможем провести тесты и определить тебя в какой-нибудь класс. За год ты сможешь освоить основную программу, тем более что у тебя есть земное образование. Потом выберешь себе академию или колледж.

Он со вздохом протянул руку и погладил меня по волосам.

— Пойми меня правильно, Зара. Я хочу, чтобы ты нашла друзей и знакомых, чтобы была в коллективе. Иного пути я не вижу. Подумай об этом, хорошо? Для совершенствования языка нужна среда. Ты не сможешь начать говорить, если будешь знать, что все вокруг говорят на твоем языке. Пока что ты не готова, но как только Эргар закончит первый этап обучения, к этому разговору мы вернемся, ладно?

— Подумаю, — коротко улыбнулась я.

Не сейчас. Голова уже кружилась.

— Ты выпила два бокала и едва сидишь на стуле. — Грейстон рассмеялся. — Зара, зачем тебе понадобилась бутылка? В смысле это вкусно, конечно, но…

— Я просто хочу отдохнуть. Как дома, с пиццей, алкоголем и в хорошей компании. Не знаю… почувствовать себя как дома. И для храбрости.

— Для храбрости?

— Мне же надо сказать тебе, что я останусь.

Воцарилась тишина. Я смотрела на ночной город, где мелькали огоньки, сверкали мосты и огромные здания. И думала, что останусь. Что уже не смогу устоять перед любопытством и возможностью посмотреть галактику. И что по сравнению с Грейстоном Рик действительно кажется наивным идиотом. Который к тому же бросил меня. Приедет отец, и я… останусь. Пойду в школу, если это будет нужно, попробую наладить отношения с Грейстоном и понять, для чего он меня сюда привез.

— Это непросто. Поэтому мне нужна эта штука. — Я махнула рукой в сторону пустой бутылки.

— Ты это сделала. Хватит.

Грейстон со вздохом поднялся и убрал со стола бутылки и недоеденную пиццу. Я расслабленно полулежала в кресле, наблюдала за его действиями и отмечала, что он совершенно не кажется хоть сколько-нибудь пьяным. Наверное, он заметил мой взгляд, потому что с улыбкой произнес:

— Я не пьянею. Почти. Один из важных критериев при отборе личного окружения императора.

— Вот черт!

— Значит, — он подал мне руку и одним движением поднял из кресла, — есть еще причина, по которой ты решила меня споить?

Я молчала, одновременно размышляя о том, чего это он меня так крепко прижимает, и о том, стоит ли признаваться, раз уж так вышло.

— Я думала, мы напьемся, и… будет попроще поближе познакомиться.

— Вот как, — в глазах Грейстона зажегся огонек, — интересно. Значит, леди Торрино, вы решили напоить прекрасного принца и обманом заставить на себе жениться?

— Что?!

Я взвизгнула, когда он поднял меня на руки и отнес на кровать.

— Ты первый начал! Просто… выходные получились действительно шикарными. И… я подумала, что, может, есть смысл…

— Порадовать и меня? — Грейстон расхохотался. — Ты не учла только одного, Звездочка.

— Чего?

Когда спина коснулась мягкого покрывала, я поняла, что дико хочу спать. И что мне даже не хочется искать себе новое спальное место.

— Ты мне нужна трезвая и все прекрасно осознающая. Так что, леди Торрино, спокойной ночи.

— А поцелуй?

Хотя какой поцелуй? Я уже спала. Будто издалека донеслись слова Грейстона:

— Я приберегу его на потом. Ох и плохо же тебе будет наутро…

Грейстон

Во время завтрака Грейстон позволил себе смотреть на спящую Зару. Он знал, что есть ей не захочется. Она слишком много выпила накануне и слишком мало съела. Так что он намеревался вытащить ее на свежий воздух, чтобы хоть как-то взбодрить.

Все-таки в этих выходных что-то было. Он давненько не отдыхал, да еще и с такой прелестной девушкой. Хотя Зара его удивляла. Она потихоньку оттаивала, показывала свой настоящий характер, и, признаться, Грейстон не ожидал, что спокойная и послушная девушка, к тому же напуганная, окажется веселой и бойкой. Но это его устраивало. Как свежий ветерок, Зара преподнесла ему сюрпризы. Та же пицца… получилось вкусно. Кто из его девушек мог самостоятельно приготовить хотя бы бутерброд? И это ее странное желание с алкоголем… Она не была готова к тому, чего он от нее хотел, но пыталась себя подтолкнуть. Вопрос — зачем. Испугалась, что он потеряет интерес и передумает? На Зару не похоже, еще неделю назад она была бы рада, если б это произошло.

Грейстон довольно усмехнулся. Он ей нравится, и она смущается собственных чувств. Считает, что предает жениха, к тому же на нее давят стереотипы, что нельзя влюбляться в мужчину, который тебя похитил. Ладно, дело за малым: влюбить ее в себя прежде, чем она пойдет в школу. Эргар с его идеями… похоже, за этим предложением кроется не столько желание помочь Заре с образованием, сколько желание охладить пыл его, Грейстона. В какой-то мере правильно.

— Соня, вставай. Пора переходить к заключительной части нашего отпуска.

Зара застонала и заворочалась. Грейстон пожалел, что не стал ее раздевать вчера. Так ворочаться… а может, оно и к лучшему. Тяжело играть в порядочного, когда в твоей постели лежит симпатичная сонная девушка. И еще и растерянно оглядывается в поисках очков.

— Можно я еще полежу?

Когда Зара хныкала, она надувала губки. Обычно Грейстона это бесило, но сейчас казалось ему забавным. Он примерно представлял, что происходит с девушкой. И хотя Грейстону чуточку было жаль ее, он намеревался воспользоваться этим состоянием. Нет, ничего незаконного. Просто когда Заре плохо, она доверяет ему куда больше.

— Звездочка, нельзя. Я хочу, чтобы ты встала, приняла душ, надела что-нибудь очаровательное и погуляла со мной по местному водному парку. Потому что в обед, увы, нам нужно возвращаться.

— У меня больше нет одежды, — со вздохом призналась Зара.

Грейстону, уже одетому и причесанному, особенно забавно было наблюдать за ней. Он махнул рукой на новое платье, которое доставили утром. Зеленое на этот раз, строгого фасона, но с легкомысленным разрезом.

— Я чувствую себя студенткой, которая напилась на свидании со взрослым ухажером.

— Иногда это полезно.

Она звонко рассмеялась, и Грейстону заметно полегчало. Он боялся, что Зара начнет смущаться и расстраиваться по поводу вчерашнего. Он не собирался вспоминать о ее любезном предложении, сделанном накануне, но и забывать не планировал.

Несомненным плюсом Зары, конечно, было то, что она собиралась быстро. Он едва успел допить кофе, а она уже укладывала волосы и красила губы бесцветным блеском. Откуда она его взяла? Почему он не знает, что ей принесли косметику?

— Ты купила его вчера? — будто бы невзначай спросил Грейстон.

— Да, а что? Я… не должна была? У меня обветриваются губы.

— Нет, просто поддерживаю разговор.

Только бы Эми догадалась проверять все, что покупает Зара. Он не хотел делать явным тотальный контроль за ней, но угрозы Фомальгаута прежде не бывали пустыми. Глупо потерять Зару из-за своей беспечности.

— Готова? Тебе понравится этот парк, — через силу улыбнулся Грейстон.

Водный парк, расположенный в паре кварталов от отеля, был одной из главных достопримечательностей города. Для его создания даже вырыли искусственное озеро. И возвели над ним целый лабиринт из мостиков и тоннелей со скамейками и качелями. Издалека конструкция смотрелась как полусфера, сплетенная из тончайшей золотистой паутины. Зара всю дорогу до парка шла с открытым ртом и постоянно задирала голову. Грейстон знал, что ей понравится.

— Там такая толпа народа, — неуверенно произнесла девушка, когда они подошли ближе.

— Да, место популярное, — согласился Грейстон. — Но на самом верху есть частные площадки. Тебе надо потерпеть всего ничего, а потом мы будем смотреть на озеро сверху.

И он легким движением отворил калитку, ведущую в парк.

Зара с улыбкой покачала головой. Что? У него есть деньги, и он ими пользуется, чтобы завоевывать девушек. Не такое уж страшное преступление.

Народу и впрямь было много, особенно у билетных касс. Но служащие отеля заранее заказали им с Зарой билеты, которые доставили утром, так что основной толпы они избежали. Но Грейстон все равно взял девушку за руку. Во-первых, приятно. Во-вторых, не хотелось потерять ее.

Когда они оказались у входа на первую лестницу, им пришлось остановиться, потому что какая-то дамочка из созвездия Рыб загружала на площадку огромный аквариум-коляску.

— Знаешь, ты ведь должна мне поцелуй. Отличное время. Хочу, чтобы мне завидовали.

Зара улыбнулась, неуверенно, но весело. И — Грейстон особенно впечатлился — быстро облизала губы. Он больше не собирался ждать удобного момента. В конце концов, поцелует ее еще раз наверху, когда рядом никого не будет. Парень у касс явно пялился на Зару, и Грейстон намеревался четко обозначить, кому она принадлежит.

Он осторожно снял с нее очки. И не смог не отметить, как Зара вцепилась в его руку, мгновенно став беспомощной. Острое чувство жалости к ней пришло совсем некстати. Трину стоит поторопиться с очками, а еще надо заказать ему все приборы, что Зара использовала на Земле.

Он склонился к губам девушки, пахнущим бальзамом, но мощный толчок в спину заставил его налететь на свою спутницу. Больше от неожиданности, конечно. В толпе надо быть готовым к подобному. Но Грейстон уронил очки…

— Черт, Звездочка, прости, кажется, я поцарапал оправу, — пробормотал он, проверяя стекла.

Зара сжала его руку до боли. Он взглянул в ее лицо и увидел, что девушка бледна и напряжена. Но главное — ее обычно рассеянный взгляд был сфокусирован на ком-то позади. Грейстон обернулся. Там стоял и смотрел прямо на них тот самый парень. Мужчину взбесил его взгляд. Сейчас он или вызовет охрану, или сам объяснит, как не надо смотреть на его невесту!

Но Зара не дала Грейстону ничего предпринять. Она вновь облизала губы и тихим, дрожащим голосом произнесла:

— Грейстон… я его вижу.

Грейстон с удивлением посмотрел на очки в своей руке.

Глава девятая САМАЯ ЛУЧШАЯ ЗВЕЗДНАЯ ШКОЛА

Зара

— Звездочка, это очень хорошая школа.

Я сидела на кушетке в кабинете у Трина, слепая, накрашенная и в странной школьной форме, состоявшей из строгого темно-синего платья с эмблемой какой-то гильдии космических академий, черного пиджака и небольших сапожек на каблуке. Сегодня мне должны выдать очки, усовершенствованные по рекомендациям отца. Я готова была увидеть цвет!

Это, плюс первый учебный день, плюс сообщение от отца, что им пришлось свернуть с курса, заставляло меня дрожать.

Да, за прошедшие две недели произошло многое, единственное, что осталось прежним, так это наши с Грейстоном отношения.

Первое. Я собиралась поступить в одну из школ Кларии. Теперь я — племянница Эргара, которую он нашел в приюте на одной из отсталых планет. Бедный Эргар не знал, что у него есть такая очаровательная (и туповатая, раз в двадцать четыре года идет в школу) родственница, и так расчувствовался, что решил заполнить пробелы в моем образовании.

Второе. Мое зрение не восстановилось. Тот парень из города так и остался единственным, кого я увидела. Он будто бы стоял посреди мешанины цветов, посреди хаоса. И смотрел на меня во все глаза. Почему? Кто знает! После Грейстон и его люди не нашли его, а я от шока почти ничего не запомнила. Почти трое суток я провела у Трина, но ничто не смогло заставить мое зрение заработать вновь.

Вердикт, который вынес тогда врач:

— Значит, Зара, это не заболевание организма. Это болезнь того, что называют сознанием, личностью, душой. Психика. Хотя исключать внезапное кратковременное улучшение тоже не будем, я все проверю.

Это было как… словно контакты в сломанных наушниках на миг соединились, и появился звук. Вот только происходило это с моим зрением. И это было очень странно.

Третье. Неделю назад пришло сообщение от отца. Из-за внезапно появившегося пояса астероидов (я не сильна в этом, но разве астероиды могут появиться внезапно?) им пришлось поменять курс, а это займет еще некоторое время, возможно, недели две или три. Грейстон клялся, хоть я и не спрашивала, что не имеет к этому отношения.

Мы вообще откатились после выходных к тому, с чего начали. Наверное, в этом была виновата я, но Трин просил не зацикливаться на этом, ведь кратковременное возвращение зрения — стресс, и я не виновата, что он убил романтический настрой.

Устала объяснять, что это было не кратковременное возвращение зрения. Я не видела ничего, кроме того парня. Ни толпу вокруг него. Ни Грейстона. Ни-че-го.

— Еще пару секунд, Зара. — Трин щелкал по экранам с ненормальной скоростью. — Я хочу отследить мозговую активность во время включения зрения.

— Мозговую активность? О чем это ты? — Я сделала вялую попытку пошутить.

— Звездочка, — Грейстон должен был проследить за моей дорогой до флаера, который, в свою очередь, отвезет меня в школу, — тебе не о чем беспокоиться. Твои знания на уровне. Ты подходишь по возрасту, потому что там нет возрастных ограничений. И это очень хорошая школа. Она использует новейшие методики обучения. Там нет дискриминации, нет нетерпимости, там очень дружный коллектив. И вкусные обеды. Твое меню уже передали им, и в обед тебя ожидает все самое любимое. И не волнуйся, там учатся не только дети аристократов, но и дети обычных служащих. Скажем, дети Трина.

— У тебя есть дети?! — Я чуть не свалилась с кушетки. — Ты мне не говорил!

— Извини, — пожал плечами ящер, — мы с женой в разводе, я приезжаю к ним по выходным. И они маленькие, вы даже не встретитесь.

Да, что-то и на другом конце галактики неизменно.

— Дети Трина учатся в младших классах, так что вряд ли ты их увидишь. Зато в твоем классе есть действительно хорошие ребята, которых я знаю. Главное…

— …не говорить, что я твоя невеста. Помню.

— Умница. Надеюсь увидеть тебя за ужином. Помнишь все, что нужно о себе рассказывать?

Я кивнула, проигрывая в памяти легенду, которую мне усердно вдалбливал Эргар последние два дня. Я — его племянница, с отсталой планеты, расы своей не знаю. Почему-то у них тут сведения о расе и происхождении не принято открывать всем подряд, хотя информация в свободном доступе. Есть муж, который улетел в длительную командировку. Он — пилот межзвездного крейсера. Я же восполняю пробелы в образовании. База у меня есть, надо лишь расширить знания. В общем, я — образцовая, прилежная девушка, а лорда Грейстона видела только на картинке и со спины. Не очень надежный способ обеспечить мою безопасность, как мне думалось.

— Готово. Держи.

Трин вложил мне в руки очки, и я осторожно их надела. Уже привычная заминка была ощутимо короче, и мир снова обрел очертания. А вместе с ним и краски! Я радостно вскрикнула и кинулась на шею к Трину. Все вокруг стало красочным: мебель, одежда, цифры и схемы на экранах, какие-то огоньки. Я подскочила к окну.

— Вау! Трава сине-зеленая!

— Я же говорил! — рассмеялся Грейстон. — Зачем мне врать насчет травы? Ну как, здорово снова видеть все цветным?

— Еще бы!

Невероятное удовольствие! Мы почти не замечаем цвета, а когда теряем способность различать их, понимаем, насколько это важно в мировосприятии. Например, я знала, со слов Эми, что мое платье темно-синее, но сама не видела. Сейчас оно смотрелось на мне лучше, чем утром в зеркале. И сумка у меня была красная, яркая, броская. Ее я заказала в каком-то сетевом магазине Кларии.

— Спасибо, Трин, — выдохнула я. — Потрясающе!

— Тебе идет оправа, — заметил Эргар. — Но нам пора, скоро занятия. Вечером насмотришься и на себя, и на все вокруг.

Я махнула на прощанье Грейстону, который выглядел расстроенным, и Трину, который радовался, как ребенок, сняв с меня показания приборов, и поспешила вслед за Эргаром к флаеру, который ждал нас у входа. Я чувствовала себя первоклассницей, которую ведут в школу. Да так оно и было в общем-то.

— Там своеобразный способ ведения занятий. Например, сегодня погода хорошая, и потому первое занятие у вас проведут на свежем воздухе, в лекционной аудитории под открытым небом. А еще я поговорил со своими знакомыми, и их дети будут тебя ждать. Они же и покажут школу.

Чудненько. Мне уже и друзей нашли. Свобода? Нет, отныне это не моя привилегия. Хотя, может, они и замечательные, а я просто волнуюсь. Я никогда не приживалась в коллективах. Здесь, говорят, нет границ между слоями, нет дискриминации и конфликтов. Что ж, может, хотя бы за миллионы парсек от Земли я перестану быть изгоем.

Всю дорогу до школы я смотрела в окно. Краски, новые краски… они ошеломляли. Сине-зеленая трава, серо-голубые кроны деревьев, потрясающе яркая Бетельгейзе и спутник Кларии, небольшая луна, в небе. Все это было залито светом, красивым, ярким. Потрясающе!

Показался комплекс школы: сеть куполообразных зданий, соединенных стеклянными переходами. И еще несколько строений в отдалении, напоминающих беседки или что-то вроде того. По территории бродили студенты, а еще летали какие-то металлические шары.

— Это школьные роботы, — пояснил Эргар. — Они носят записки от преподавателей для учеников и абитуриентов, следят за соблюдением правил и безопасностью. Ценные и важные помощники.

Неподалеку от посадочной площадки два парня поймали робота и перебрасывали его друг другу. Тот громко верещал.

— Лучшая школа? — Я приподняла бровь в удивлении.

— Они просто балуются, — отмахнулся Эргар.

И вот тут-то у меня зародилось подозрение, что он несколько идеализирует учебные заведения.

— Удачи, Зара. — Старик улыбнулся. — С тобой Эми, она всегда на связи, если что. Так что не волнуйся, и удачной тебе учебы.

Я махнула ему на прощанье и ступила на гладкую блестящую поверхность посадочной площадки. Внизу толпились какие-то… существа. Некоторые из них выглядели как люди, другие — как Трин, третьи были мне неизвестны. Например, я увидела абсолютно сиреневую девушку с огромными темными губами и отростками на месте ушей. Отростки скреплялись на затылке чем-то похожим на заколку.

Именно эта девица и улыбнулась мне первой.

— Привет, ты — Зара Торрино? — спросила она.

Я нервно кивнула, перехватывая поудобнее сумку.

— Я Тира-ми. С планеты Тириан. Это в системе…

Последнее слово я не поняла, а спрашивать у Эми постеснялась. Мой разговорный был не очень хорош.

— Привет. Я плохо говорю, недавно приехала.

Она понимающе улыбнулась:

— Мама о тебе рассказывала, просила показать школу. Она финансовый аналитик, если тебе это о чем-то говорит. Я хочу стать следователем. А ты?

— Э-э-э… мм… инженером, наверное.

— О, тогда выбери дополнительные занятия для абитуриентов общетехнических специальностей. Там, говорят, интересно.

— А что туда входит? — оживилась я. — Эми, я правильно поняла?

— Да, Зара, ты перевела название верно. Дисциплина включает в себя восемь часов общетехнической информации и несколько узких курсов: пневматическая техника, гидравлическая техника, электроника и энергетика. Это те направления, которые реализует Звездная академия Бетельгейзе. Тебе и вправду стоит взять этот курс, если ты хочешь развивать свою специальность.

— А как туда записаться?

— Скажи своей киберсистеме, она отправит данные на школьный сервер. — Тира-ми совсем не удивилась наличию Эми. — Ну ладно, смотри. Вон там — учебный корпус: все лаборатории, классы, аудитории. Там несколько аудиторий под открытым небом. Там спортивный комплекс и площадки, плюс несколько прогулочных аллей. Там бассейн. И столовая. Пойдем сядем и чего-нибудь выпьем. Пока ты не приехала, я до хрипоты орала на Тейлера. Он опять засунул в мою сумку дитеныша киланга. Представь, каким посмешищем я выглядела, когда портфель вырвался из рук и ускакал в неизвестном направлении. Я не отказалась бы от сока или морса, а ты?

— Э-э-э… пожалуй, жарко.

— Сезон такой. Мы всего неделю назад начали учиться. Ты не слишком много пропустила, хотя мне велели, если что, помочь тебе. Э, Зара, нет, за этот стол мы не садимся!

— Что? — Я удивленно моргнула.

Я собиралась сесть за ближайший столик, но Тира-ми меня остановила и кивнула на другой, находившийся на небольшом возвышении, очевидно, сделанном из-за неровности местности.

— Мы сидим здесь. А там сидят неудачники.

— Кто?

— Неудачники. Ну, смотри, в школе куча разного народа. У мэра есть пунктик, что все мы должны общаться, но… почему мы, чьи родители тащат на себе омега-сектор, должны учиться с теми, кто обслуживает наши флаеры? Они нас ненавидят. Ну и мы их тоже. Разница лишь в том, что они ничего не могут с этим поделать, им не повезло родиться не в той семье, не повезло пойти в школу вместе с нами. Если хочешь, чтобы тебя здесь приняли, — садись сюда.

Тира-ми указала на крайнее место на одной из скамеек.

— Я познакомлю тебя со всеми. Тем более что ты из наших. Уж ты-то знаешь толк во всем этом, да?

— Толк? — беспомощно переспросила я, не уверенная, что правильно поняла новую знакомую.

Она махнула шарику-роботу и быстро что-то набрала на сенсорном экране. Шарик с жужжанием улетел.

— Ну… знаешь толк в одежде, в блюдах, в том, чем ты занимаешься и с кем дружишь?

— В смысле — с богатыми и влиятельными?

На всякий случай решила уточнить.

— Не только. Скорее, с теми, кто хоть чего-то в этой жизни способен добиться. Ты не думай, что я злая и обижаю бедных ребят. Они тоже нас терпеть не могут. Зависть — страшное чувство.

— Понятно. Есть еще что-то, что мне надо знать?

Робот вернулся с двумя стаканами красноватой жидкости, стоявшими на выдвижной подставке. Тира-ми сняла стаканы и подвинула один мне.

— В общем-то нет. Не общайся с неудачниками, держись ближе к нам, и этот год станет лучшим в твоей жизни. А может, повезет, и мы поступим на один факультет.

Во взгляде ее огромных серых глаз так и читалось: «А нет, станет худшим».

— Это очень хорошая школа, — пробормотала я, осушая стакан.

Грейстон вообще хоть раз здесь был?!

— Вон Тейлер. — Тира-ми указала пальцем на черноволосого парня, который как раз и кидался несчастным роботом. — Вон Архени, он с какой-то планеты… не помню, в общем, но у него есть крылья, правда, слишком слабые, чтобы летать. У нас есть еще Джесс, но он как обычно опаздывает. Минут через двадцать прилетит. В общем-то и все, неудачников представлять не буду, хотя вон того громилу в черном опасайся, он настолько же туп, насколько и силен. Не сдерживает эмоций и порывов.

— И что, четыре человека — единственные… хорошие люди в школе? — удивилась я, ведь Тира-ми не назвала больше имен.

— О нет, это только в нашем классе. С остальными познакомимся позже, я и сама всех имен не помню. Знаешь, приходится дружить семьями и постоянно здороваться в коридорах с таким количеством друзей…

Она закатила глаза и наигранно рассмеялась. Я вяло хмыкнула и поставила на полочку терпеливого робота пустой стакан.

— Нам не пора занимать места?

— Да, пожалуй, если хочешь занять хорошие. Тот, кто сачкует, садится наверх. Там хуже слышно, зато преподавателю тебя не видно. А тот, кто хочет слушать, садится внизу, там все чудесно. Я люблю ксенологию, так что сажусь внизу. Хочешь сесть со мной?

Все как всегда. Раздолбай на «галерке», ботаники на первых партах. Все-таки некоторые вещи не зависят от уровня развития цивилизации.

— Конечно. Спасибо.

Непривычно было сидеть за партой, а под ногами чувствовать траву. К тому же сине-зеленую. Не давал мне покоя этот цвет. Странный и красивый. Если здесь будет что-то вроде биологии, спрошу, что придает траве такой оттенок, и пусть меня даже засмеют.

Перед партами располагался экран и преподавательский стол.

— Все лекции уже у нас в планшетах. Как и задания. Система сама знает, что и к какому сроку подготовить, ты лишь выполняешь задания. — Тира-ми продолжала меня инструктировать. — Там же есть и энциклопедия рас. Официально нам запрещено специально узнавать, кто к какой расе принадлежит, если человек сам не захочет рассказать. Ты не хочешь? Я же рассказала.

— Я не знаю, Тира-ми, — я попыталась улыбнуться, — столько всего намешано…

— А, понимаю, бывает. Такое — частое явление на отсталых планетах. Кстати, у тебя классный компьютер. Я таких не видела. В часах? Надо попросить у отца такой же. А еще мы тебя приглашаем в гости в выходные. Мы собираемся у Джесса, играем в видеоигры и пьем пиво. Мы все, видишь ли, по закону совершеннолетние. А ты?

— Да, мне… для моей расы двадцать четыре — это довольно много. У нас большая разница в обучении, поэтому я сижу в этом классе.

— А мой вид не развивается первые десять лет жизни, представляешь? Висишь в огромном коконе, отращиваешь ушные патрубки. — Тира-ми показала на свои странные отростки. — А потом выходишь в люди и ничего не понимаешь: ни как говорить, ни как ходить. Так что в школу я пошла аж в пятнадцать. Джесс один еще не вырос, он с Кларии, а Клария — планета, искусственно заселенная. Понятно, что первыми поселенцами были самые обычные гуманоиды… ну вроде тебя, в общем.

Она трещала и трещала, не переставая. Я никак не могла решить, нравится мне Тира-ми или нет. С одной стороны, она была на той стороне, куда меня никогда не принимали, среди богатых и успешных, с другой… она ведь меня приняла. Правда, по просьбе родителей и Грейстона, но все же приняла и даже вроде хотела искренне помочь.

— О, а вот и Джесс. — Девушка улыбнулась. — Видишь его флаер? Как всегда опаздывает. Сейчас взвоет сирена, но ему плевать.

Она с интересом наблюдала, как садится флаер таинственного Джесса, а я отвлеклась на планшет. Там действительно были учебники и пособия для самостоятельных занятий по ксенологии! Забавно… Эми уже распланировала мой календарь и вносила туда изменения по мере появления новых заданий.

— О… Зара, что это с ним?! — воскликнула Тира-ми и вскочила.

Я повернулась в сторону флаера и обомлела. Любому было ясно, что транспорт потерял управление, и также любому было видно, что он несется прямо к площадке, где еще оставалась группа парней, увлеченно что-то обсуждающих.

— Бегите! — заорала какая-то девчонка.

Потом я поняла, что отвернуть пилот не успеет и чуда не произойдет. Я толкнула Тира-ми, увлекая за собой на траву. Потом раздался оглушительный грохот, и на нас посыпались обломки. К счастью, мелкие, слишком велико было расстояние.

— Джесс! — заорала Тира-ми и бросилась к месту крушения.

— Очень. Хорошая. Школа. — Я в ярости пнула валявшийся стул.

Грейстон

Он просматривал отчеты снова и снова, до глубокой ночи, но так и не мог понять, что заставило автопилот направить флаер прямо в толпу ничего не подозревающих школьников. От электроники почти ничего не осталось, обломки, конечно, отправили на экспертизу, но что они могут показать? Свидетелей — полная школа, среди них и Зара. И все говорят одно и то же: флаер заходил на посадку, и вдруг резко возросла скорость, а потом — столкновение с землей. Он уже проверил школьную киберсистему. Как она допустила превышение скорости? Почему не включились щиты? Почему школьный автопилот не взял на себя управление, когда заметил, что электроника флаера не в порядке?

Грейстон обнаружил, что кто-то выключал систему. На короткий промежуток времени, но все же достаточный, чтобы флаер взорвался. Кто? Зачем? Случайность это или закономерность? В случайности он не верил. В закономерности верить не хотел.

— Лорд Грейстон, к вам Зара, впустить?

Он быстро закрыл все отчеты. Она уже достаточно хорошо читает и говорит на их языке. Незачем ее пугать.

Поначалу Грейстон хотел запретить ей ходить в школу, но Эргар его переубедил. Теперь там безопаснее, чем в личных покоях императора. С ней все будет хорошо, она девочка крепкая.

— Чего не спишь?

Она была в пижаме, которую сама заказала в сетевом магазине. Симпатичная, но уж очень закрытая и совсем не девичья: широкие штаны, рубашка с длинными рукавами. Хотя, конечно, с какой стороны посмотреть. Его любопытство никогда не дремало, так что руки к этой пижаме все равно тянулись.

— Не спится, — вздохнула она. — А ты?

— Пытаюсь угадать, где ты на сей раз уляжешься, чтобы не спать со мной. — Грейстон усмехнулся.

Зара густо покраснела и отвела глаза.

— Как расследование? Узнал что-нибудь?

— Сложно сказать. Скорее всего, неисправность флаера. Мы контролируем те, что на государственной службе; для частных, хоть технический осмотр и обязателен, правила мягче. Несчастный случай. Но отныне все флаеры будут садиться вдали от территории школы, и правила технического осмотра мы ужесточим. К сожалению, чтобы совершенствовать правила безопасности, нужна чья-то смерть.

— Все как всегда, — вздохнула девушка. — Сколько погибших?

— Пятеро плюс пилот. Его мать — одна из моих лучших сотрудников. Не знаю, оправится ли она. Единственный ребенок, чудный мальчик.

— Это ведь просто случайность, да?

Грейстон кивнул, хотя сам в этом уверен не был.

— Грейстон, я знаю, что тебе сейчас не до меня, но… Я должна спросить. Есть что-то, что я должна знать об отце? Почему он задерживается?

— Зара, изменение маршрута, я же объяснял. Я ежедневно запрашиваю данные об этом рейсе, он в пути. Еще немного, и вы увидитесь. К сожалению, как бы далеко ни распространялась моя власть, я не могу управлять сроками прибытия кораблей. Но хотел бы… мой брат тоже не может добраться. Такое иногда случается.

Она кивала, задумчиво глядя куда-то поверх его плеча. Грейстон взглянул на экран, устанавливая защиту, и поднялся:

— Пойдем, пора спать, завтра с утра тебе на занятия, а мне снова за работу.

Зара улыбнулась:

— Ты не выключил компьютер. Ты еще вернешься, ведь так?

Она подала ему руку, и Грейстон с удовольствием сжал нежную ладошку. Зара стала относиться к нему теплее, хоть все еще была насторожена. Он терпеливый. К тому же ему нравилось продвигаться постепенно, завоевывая ее доверие.

— Это ненадолго, Звездочка. Пока не кончится расследование.

— Я пожалуюсь Трину.

Грейстон улыбнулся. Ему нравилась ее забота. Хотелось бы, чтобы она была искренней. Похоже, так и есть, правда, Зара видит в нем скорее друга, нежели любимого мужчину, но ведь все поправимо. Они вышли из кабинета, и вслед им донеслось пиликанье, с которым Эми заперла двери. Грейстон пропустил Зару вперед и… да, позволил себе маленькую слабость — залюбоваться девичьей фигуркой, скрытой под свободной пижамой. Вдоль линии позвоночника… ниже, взгляд заскользил по ногам. Красоту ее фигуры не мог скрыть даже балахон.

— Сегодня обойдемся без ежедневной процедуры поиска твоего нового ночлега, — сказал Грейстон, когда они вошли в спальню. — К сожалению, мне надо работать. Так что будь хорошей девочкой и ложись спать. Завтра в школу.

— Фу, — Зара смешно поморщилась, — звучит-то как.

Потом потянулась, выгнулась, и рубашка чуть поднялась, обнажив поясницу и чудные ямочки пониже. Почему он никогда не замечал, что в комнате так жарко?

— Можно тебя поцеловать? — Он заглянул ей в глаза. — И что я должен за это отдать?

— Почку, — хихикнула девушка.

Она заметно осмелела за это время. Исчезли страх и неуверенность. И Грейстон с удивлением обнаружил, что под маской хрупкой, печальной девушки скрывается веселая, и порой даже саркастичная, сильная девчонка. По-другому и быть не могло: Зара с детства справляется с трудностями, да и с таким отцом…

Он не лукавил насчет изменения курса. Умолчал лишь о причине. Незачем ей знать, что все корабли к Кларии теперь отправляют по запасному коридору из-за прямых угроз Фомальгаута. Грейстон не хотел пугать Зару и давать ей повод для недоверия, но и подвергать жизнь ее отца опасности не собирался, потому что если тот погибнет, невеста никогда его не простит. И этот флаер… Грейстон не хотел поднимать панику, но почему его не отпускала мысль, что причиной аварии стала Зара, несмотря на меры, которые они приняли?

Сейчас же он хотел просто насладиться несколькими мгновениями, на протяжении которых она будет к нему прижиматься. Девушка умопомрачительно пахла, а когда Грейстон запустил руку в ее волосы, почувствовал, что они влажные. Душ… вот как тут оставаться спокойным рядом с этим чудом, которое смотрит снизу вверх абсолютно наивным взглядом?

Он осторожно прикоснулся к ее губам, растягивая удовольствие. Один поцелуй — таков уговор, но ведь нет ограничения по длительности, правда? Зара вздохнула, поддаваясь его напору. Грейстон до сих пор не мог с уверенностью сказать, чувствует ли она что-то во время его поцелуев. Но намеревался проверить. Его рука скользнула под рубашку, указательный палец медленно прошелся вдоль линии ее позвоночника. Ощущение прикосновения к нежной горячей коже сводило с ума. Зара застонала и прижалась крепче, не то пытаясь уйти от прикосновения, не то чтобы быть еще ближе. Грейстон чувствовал, как бешено колотится сердце девушки, как ей не хватает воздуха, и отстранился, чтобы дать передышку.

— За такое можно и почку отдать, — фыркнул он.

Зара смутилась и поспешила залезть под одеяло.

— Спокойной иочи, — пролепетала она и отвернулась.

Грейстон вернулся в кабинет чрезвычайно довольный собой.

В кабинете его ждал Эргар с отчетом. Грейстон только ему мог доверить контролировать расследование.

— Мы все проверили, просчитали вероятности, — сказал наставник. — Это не было покушением на Зару. Пусть даже кто-то и специально уничтожил флаер. Если тот, кто устроил аварию, имел доступ к школьной киберсистеме и электронике флаера, ему ничего не стоило посмотреть, где находится Зара, и направить флаер прямо туда. Это даже проще, чем отключить все системы. Вероятность преднамеренной катастрофы всего тридцать процентов. Но я поговорил с техниками, они утверждают, что система устарела. Раз в несколько месяцев она обновляется и перезагружается, так что на пять-семь секунд контроля нет.

— И что? — Грейстон со вздохом уселся в кресло. — Это ведь доказывает, что все было подстроено? Каков шанс, что неисправный флаер приблизится к школьной территории, в то время как система безопасности на пару секунд отключится?

— Твои версии?

— Я найму ребят из разведки, — мрачно пообещал Грейстон. — Пусть проверят все без шума. Систему заменили? Меры безопасности приняли?

Эргар кивнул:

— В школу идти безопасно.

— Хотелось бы верить, — задумчиво пробормотал Грейстон.

Ему стало легче после отчета, но ночь все равно предстояла долгой.

Глава десятая ШАГ К НЕПРИЯТНОСТЯМ

Зара

«Будь осторожна, Зара».

Вот что мне сказал Грейстон, с которым мы увиделись всего на минутку. Он уже заканчивал завтрак, а я только начала собираться. Еще он сказал, что расследование завершено, и это был отказ электроники. Но все равно попросил быть осторожной. «Осторожной» — ключевое слово, которым я в итоге и пренебрегла.

Теперь весь транспорт садился за добрых пятьсот метров от школы. И мне пришлось довольно долго топать по траве к главным воротам. Воронку и следы взрыва уже убрали, на месте крушения установили временный мемориал, к которому желающие несли цветы и свечи.

— Очень удобно, — сказала я Эми. — Слушай, а посторонний может пройти в школу?

— Нет, вход только для тех, кто внесен в базу. В воротах есть механизм, сканирующий входящего. Сличение идет по индивидуальным параметрам вроде сетчатки глаза, отпечатков пальцев, ну и в зависимости от расы. Если человека нет в базе, его не пропустят, и в дело вступит охрана.

— Но ведь к месту крушения пускают всех. Это можно использовать, если хочешь проникнуть в школу.

— Исключено. Служба безопасности поставила внутренний щит, за пределами площадки.

— Жаль, хорошая была теория.

Я замолчала, Эми тоже. Я привыкла, что робот не задает вопросов, и поэтому следующая фраза меня удивила:

— Ты не веришь, что катастрофа была случайной?

— В школе, где учатся дети самых влиятельных родителей не только Кларии, но и галактики вообще? Не очень. Но я собираюсь оставить эти мысли Грейстону и его людям. Меня больше интересует, как добраться до класса.

Теоретически я могла бы поспать утром подольше, ибо занятия у меня начинались со второго урока. Но факультатив стоял первым, и я решила посмотреть, что же это такое.

Но до класса дойти мне не дали. Тира-ми встретила меня прямо у ворот и натянуто улыбнулась. Ее глаза были красными, а лицо осунувшимся. Ах да, ведь парень во флаере был ее другом. Я и забыла совсем. Транспорт Грейстона прилетел через минуту после взрыва, и я даже не попрощалась.

— Привет, — вздохнула я.

— Привет. Как дела? Смотрю, ты без формы.

Я действительно надела темные брюки, белую майку и черный кардиган, ибо платье оказалось безнадежно испорчено, а заказывать новое не было времени. К тому же все так были заняты катастрофой, что на форму никто не обратил внимания.

— Как ты? — Мне казалось не очень уместным задавать такой вопрос девушке, с которой я была знакома всего день, но не спросить я не могла.

— Нормально. — Тира-ми пожала плечами. — То есть… жаль Джесса. И его мать. Теперь его родители, наверное, уедут с Кларии.

— Жалко, — согласилась я. — И тех, пятерых…

Я ждала, что Тира-ми отреагирует на мои слова — от Грейстона я знала, что погибли дети из обычных семей, — но девушка только кивнула.

— Знаешь, — она вдруг подняла голову, — уже начинаются уроки, у меня физкультура. Давай встретимся за обедом? Нужно поговорить.

И ее глаза как-то нехорошо блеснули. Прямо повеяло неприятностями. Теперь кивнула я, и мы разошлись. Тира-ми поспешила на стадион, а я в учебный корпус.

Под факультативы отвели отдельное крыло. Кабинет, или, вернее, лаборатория для занятий, разительно отличался от тех, что я видела на Земле. Здесь было светло, чисто и тихо.

Я постучалась, не зная, оповещает ли здешняя система о входящих, и ко мне обернулся человек (во всяком случае, он выглядел, как я) в белом халате, стоявший перед стендом. Светлые волосы были зачесаны назад. По возрасту парень выглядел лет на двадцать пять. Почти мой ровесник.

— Привет, — он дружелюбно улыбнулся, — ты Зара? Я видел, что ты записалась. Первая в этом семестре. Проходи.

Я положила сумку на стол и подошла к стенду. Наконец-то знакомые предметы! Я догадалась, что стенд пневматический. Хотя, признаться, условные обозначения элементов ввели меня в ступор. Глупо было бы полагать, что система знаков и обозначений будет идентичной земной. Грейстон не записывал меня на курс физики или математики, ибо основная проблема заключалась в том, что я не понимала даже самых простых вещей из-за разницы в терминах и написании.

— Ты никогда не занималась подобным? — спросил парень. И тут же спохватился: — О, прости. Можешь называть меня Тим. Я младший преподаватель, веду несколько прикладных факультативов. Сейчас занимаюсь пневматикой.

— Почему пневматика? — Я осмотрела стенд, на котором, очевидно, была реализована какая-то схема.

— Спроси у тех, кто формирует программу. — Тим усмехнулся. — Пневматика идет первой. Знаешь что-нибудь об этом? Или начнем с азов?

— Давай с азов.

— Тогда пошли за парту.

Я уселась, а Тим встал перед огромным экраном, на котором уже появился текст. Поняла я далеко не все, с языком до сих пор возникали проблемы. Но Эми оперативно переводила все через наушник, спрятанный в ухе.

— Прости, Зара, за неуместный вопрос, но ты… глухая? — Тим смутился и даже покраснел. — Просто сидишь с наушником и с явной задержкой воспринимаешь информацию…

— Я плохо знаю язык.

— Прости. — Он снова улыбнулся. — Итак, давай я лучше расскажу, чем мы будем заниматься. Мы здесь не столько учимся пневматике или каким-то техническим наукам — этому тебя обучат в колледже, сколько мышлению, которое пригодится в любой сфере жизни. Понимаешь, о чем я?

— Вы составляете и реализовываете схемы? — предположила я.

Тим удивленно на меня посмотрел:

— В частности — да. В курсе пневматики мы учимся реализовывать простые схемы. Это при условии, что есть необходимая база. Если нет, я обзорно расскажу, и мы перейдем на другой материал, проще.

— Это стенды. — Я махнула рукой в сторону девяти больших вертикальных панелей с набором отверстий. Они стояли вдоль стен, а в центре класса были парты.

— Верно. На них крепятся элементы…

— Вон тот стенд, очевидно, реализует последовательное выдвижение пневмоцилиндров, но я никак не могу понять, как это реализуется. И не вижу компрессор. А там, похоже, циклограмма была очень сложной. И я никогда не видела таких корпусов… Что это за материал?

— Э-э-э… ты занималась раньше в таком классе?

— У меня степень магистра, — хмыкнула я. — Можно мне какую-нибудь таблицу обозначений? С названиями элементов? К сожалению, наши языки слишком разные.

— Да, конечно.

На моем планшете тут же появилась таблица, и умница Эми начала переводить названия. И, конечно, список пополнился кучей новых элементов.

— Что ж, меня радует, что у тебя есть начальные знания. Преимущественно мы реализовываем схемы, которые содержат элементы алгебры и логики. Потому что это умение пригодится в любой сфере.

Я начертила схему первого стенда так, как было принято на Земле, и только тогда поняла принцип действия.

— Здорово. Никогда не видела таких распределителей. Там вообще золотник есть?!

Тим засмеялся:

— Есть. Ясно, сегодня, пожалуй, дам тебе осмотреться. Похоже, ты будешь интересной студенткой. Может, подскажешь, как справиться вот с этим?

Он включил один из стендов, управлявших большим (может, грузовым?) пневмоцилиндром. И тот начал опускаться. Медленно, но верно.

— Так быть не должно.

— Понимаю. — Я закусила губу. — Мне надо время, подумать. Скинешь схемы?

— Конечно. Хочешь что-нибудь посмотреть?

А смотреть там было на что. Похоже, школа не так уж плоха. Во всяком случае, факультатив оказался интересным.

После нары я отправилась на многострадальную ксенологию. Преподаватель, как и ожидалось, первые пять минут посвятил погибшим. И еще раз напомнил о правилах безопасности: проходить технический осмотр, не играть с опасными машинами, быть осторожными.

Потом началась лекция, отдаленно напоминавшая мои занятия в университете. Преподаватель, тоже человек, средних лет, с забавной козлиной бородкой, выводил на экран изображения и краткие сведения о разных расах, а потом подробно о них рассказывал. То, что демонстрировалось на экране, тут же отображалось в наших планшетах, а вот остальное приходилось заносить в память самостоятельно. Познавательная лекция.

Я попала на занятие о гуманоидах. И в общем-то ничего нового не узнала. Помимо того, что у Грейстона, например, в сутках часов несколько больше, его узор на коже сугубо индивидуален и меняется три раза: в момент полового созревания, в момент появления ребенка (как будто он его будет рожать, ей-богу) и с началом угасания жизни, что происходит буквально лет за пять. Про непомерное самомнение сказано ничего не было.

Наконец занятие закончилось.

— Вопросы? — Преподаватель приветливо нам улыбнулся.

Тот, кого Тира-ми в прошлый раз назвала Тейлером, тут же вскинул руку:

— Магистр, а что насчет Ксицани?

С лица преподавателя медленно сползала улыбка. Тяжелый вздох мне не понравился. Так вздыхают, когда намереваются сообщить что-то очень неприятное.

— Да, Тейлер, такая раса действительно есть в справочниках и базах. Но… их почти не осталось. Их планета была уничтожена… печальная катастрофа, последствия которой ужасающи. Мы не изучаем эту расу, все, кому удалось спастись, защищены законом. И живут припеваючи, ибо после таких катаклизмов Империя платит нереальные компенсации. На этом все, можете быть свободны.

По дороге на обед я никак не могла избавиться от странного ощущения, будто что-то упустила. Где? Что именно? Сложно сказать, ведь я и не искала. Но какая-то важная деталь прошла мимо меня.

— Зара! — Тира-ми и ее друзья ждали меня за столиком.

— Привет. — Я взглянула на меню.

Оно было составлено с учетом рациона и предпочтений каждого студента, так что ели все разное. Мне приготовили тушеное мясо и овощи, похожие на маленькие красные луковицы. Я вновь подумала, как же приятно видеть цвета! И как же пугает меня эта новая еда…

— В общем, ребята, это Зара. Зара, тебе я всех представила. Слушай, ты нам нравишься и ты племянница Эргара… так что можешь помочь.

Она огляделась, удостоверяясь, что нас никто не подслушивает.

— Мы не верим, что смерть Джесса случайна. Не в этой школе, не в этом месте. Не на этой планете. Эта школа — кладезь ценных заложников. Если наши родители кому-то перейдут дорогу, мы — идеальная цель. Кто-то запланировал убить Джесса. Они не погнушались отключить школьную систему и сломать его флаер, чтобы все выглядело как случайность. Джесс — наш друг. И мы не можем оставить это просто так. Я говорила, что хочу быть следователем? Я им буду! Мы хотим найти того, кто подстроил несчастный случай, и заставить ответить по закону. Я уже многое узнала. Я скинула тебе и всем остальным список студентов и отметила тех, кто погиб. Джесс — единственный из наших. Значит, нужно искать что-то, что связано с его родителями. Ты сможешь вечером разослать сообщения? Я хочу знать, какой марки был флаер и какая уязвимость в электронике была использована. Я смогла достать записи наблюдения, так что труда это не составит, ты просто…

Я вздохнула. Можно представить, как отреагирует Грейстон на мое активное участие в такой самодеятельности. Я чувствовала, что с трудом получила возможность выбираться из резиденции, общаться, учиться жить в новом мире. И разрушить все, нарушив обещание быть осторожной, данное Грейстону? Нет, я слишком любила свободу, чтобы рисковать ею из-за незнакомого парня.

— Тира-ми, я понимаю, что ты чувствуешь. И понимаю ваше желание установить причину гибели Джесса. Но это то, что я обещала дяде не делать. Не лезть в сомнительные расследования, не нарываться на неприятности. Я хочу здесь учиться и не хочу, чтобы меня забрали. Простите, я не смогу вам помочь.

Взгляд девушки потускнел. Остальные не демонстрировали раздражения или обиды, им вроде как было все равно, участвую я или нет. По сути, я пришла в их сформировавшуюся компанию и даже будто бы заняла место Джесса.

— Ладно, извини. — Тира-ми печально усмехнулась. — Ты права, это может быть опасным. Ничего страшного.

Я кивала, не глядя ей в глаза, ибо почему-то мне было стыдно. Мой взгляд упал на лежащий рядом планшет, и я наклонила экран, чтобы свет Бетельгейзе не создавал блики. На большом плакате, напоминавшем выпускную фотографию, были все ученики школы с подписью имени и класса. Погибших Тира-ми отметила красными рамками.

— Подожди-ка… нет, я помогу.

И я кивнула, подтверждая согласие.

— Я участвую. Говори, что нужно выяснить!

С фотографии на меня смотрел тот самый парень, которого мы с Грейстоном встретили в парке. Которого я видела. Фото было обведено красной рамкой.

— С чего ты вдруг передумала?

Я замешкалась, прежде чем ответить:

— Погиб мой знакомый. Как оказалось.

Этот ответ Тира-ми удовлетворил, потому что она коротко кивнула.

— Узнай модель флаера Джесса и выясни, как можно сделать так, чтобы автопилот сошел с ума и направил огромную машину в толпу людей. Наверное, такая информация есть в сети. Мы опросим свидетелей, вдруг кто-то что-то видел, и родителей, вдруг они знали, кто мог угрожать Джессу.

— Одна проблема, — прервала я ее и показала часы на запястье. — Они не снимаются. И в них встроена киберсистема Эми. Она следит за мной и всю информацию передает… дяде. Они прикроют расследование очень быстро.

Тира-ми задумалась. Она откинулась на спинку кресла и закусила губу. На миг я испугалась, что она не позволит мне участвовать, но потом девушка сказала:

— Тейлер, ты сможешь с этим что-нибудь сделать?

— Без проблем! — весело ответил парень.

— Он у нас спец по таким вещам, — пояснила Тира-ми. — Дай ему время до завтра, он сумеет обмануть твою Эми. Так, а я убегаю на физику. Если меня исключат, делу это не поможет.

Тира-ми подхватила вещи и исчезла. Даже кофе не допила.

— Она всегда… такая? — спросила я.

Тейлер кивнул:

— Она была влюблена в Джесса. Маскирует слабость. Это нормально, расслабься.

А еще Тира-ми, похоже, возомнила себя детективом. Интересно, мне это не принесет неприятностей? Если Грейстон узнает, что за его спиной я сую свой нос в чужие дела, да еще и намереваюсь провести Эми… Боюсь даже представить, что он сделает.

После обеда у меня занятий не было, и я вызвала флаер, чтобы отправиться домой. Голова начала болеть от вопросов и догадок. Я чувствовала, что будет очень и очень сложно. Почему, сама не знаю, просто было такое ощущение… будто вся эта история началась гораздо раньше. Когда? И как со всем этим связано мое зрение?

Грейстон

— Лорд Грейстон, я поражен. Под самым вашим носом погибают дети. Шесть человек… кто бы мог подумать! И это на Кларии — самой безопасной планете в секторе.

— Хватит. — Грейстон поморщился. — Ты меня поймал.

Император невесело усмехнулся. Впервые за долгие месяцы он связался с Грейстоном лично.

— Что ты думаешь по этому поводу? Фомальгаут?

Грейстон постарался не выдать удивления. Император знает об угрозах Фомальгаута? Значит ли это, что за ним ведется слежка?

— Что я думаю, не имеет значения. Несчастный случай — таково авторитетное заключение, а ты знаешь, кого я беру в эксперты. Плюс я послал разведку еще раз все проверить.

— Значит, несчастный случай… что ж, так тому и быть.

— Слишком много совпадений вокруг меня, чтобы поверить в случайность, — процедил Грейстон и в сердцах ударил кулаком по столу.

— Ну, дорогой друг, успокойся. Если это Фомальгаут, мы с ними разберемся. Найди доказательства. Если нужно, подтасуй. Дай мне повод, Грейстон, и я не оставлю от них и следа. Поверь, галактика вздохнет спокойно.

Поборов желание отключиться, Грейстон покачал головой:

— Нет, Фаран, мы достаточно уже сделали. Не собираюсь брать ответственность еще и за это.

— Ты слишком правильный. Ох уж мне эти муки совести… ладно, Грей, действуй, как считаешь нужным. Но если найдутся доказательства вины Фомальгаута в гибели шестерых детей, я не собираюсь изображать из себя добродетель. У них могут быть счеты со мной или с тобой, но не с детьми.

Грейстон кивнул. Он понимал, что если катастрофа действительно не случайна, то проблему нужно решать. А решить ее может только император. Он обычно решает проблемы радикально.

— Давай о приятном. Как наша звездная принцесса? Осваивается?

Грейстон бросил взгляд на боковой экран, который транслировал, как Зара сосредоточенно выполняет какое-то задание. Его успокаивал вид девушки, в домашней одежде расхаживающей по кабинету, который он ей выделил для учебы.

— С ней все будет нормально. Она молодец и, кажется, не слишком-то против жизни здесь. Правда, я жду ее отца, ибо он обещал меня прикончить.

— Хочу на нее взглянуть, — заулыбался император. — Вышли хотя бы фото. И помни: я всегда могу уничтожить твое заявление и сделать вид, что ничего подобного в глаза не видел.

— Да, я в курсе, — в который раз произнес Грейстон. — Ладно, если у тебя все, я пойду работать.

— Последуй дружескому совету, — хмыкнул император, — сбегай к леди Торрино и хоть на часок отвлекись. При взгляде на тебя у меня настроение портится.

Голопередача закончилась, экран погас, оставив после себя только мигающий огонек приемника.

— И как он до сих пор не развалил Империю?

Но мысль была интересная. Сходить к Заре, узнать, как дела в школе, может, украсть поцелуй, когда она замешкается.

— Эми, она давно занимается? — спросил он.

— Уже час, я как раз намеревалась сделать ей замечание. Подать что-нибудь в кабинет?

А компьютер становится понятливее. Уж не пора ли приглашать ученых, дабы они наблюдали за рождением настоящего Искусственного Интеллекта, осознавшего себя?

— Не надо, но проследи, чтобы нас не беспокоили.

Он стоял несколько минут в дверном проеме, наблюдая за девушкой. Зара постоянно облизывала губы, причем делала это так непринужденно и естественно, что сводила его с ума. А когда она губы не облизывала, они становились сухими, и Грейстону хотелось самостоятельно это исправить. Почему он так привязался к ней? Трин высказался однозначно: психология Грейстона такова, что он использует любые способы, чтобы защититься и отдалить конец. Вот он и вцепился в Зару, вообразив, что ради нее способен отказаться от всех планов. Грейстон старательно, игнорировал такие рассуждения. Ему не хотелось думать, что чувства к Заре — это всего лишь способ остаться.

— Перерыв, — с улыбкой произнес он.

Зара вздрогнула и подняла глаза.

— Как школа?

Ему показалось или в ее взгляде промелькнула… вина?

— Технический курс интересный. Ксенология тоже. Ребята… расстроены из-за вчерашнего, так что дружеского веселья не получилось. А ты как?

— Работаю. Император просил твое фото.

От него не укрылось, что Зара чуть-чуть покраснела.

— Надеюсь, он в тебя не влюбится, иначе меня объявят вне закона и придется тебя похитить. Выпьешь со мной кофе?

Он говорил на английском, хоть Эргар и требовал общаться с Зарой на их языке, чтобы она быстрее привыкла. Когда с Зарой говорили на межсистемном, она напрягалась, вслушиваясь в слова и звуки, отыскивая в памяти перевод и составляя, словно по учебнику, свои фразы. А когда с ней говорили на английском, она расслаблялась.

Взгляд девушки блуждал по его лицу, словно касаясь его, по груди и рукам.

— Выпью. Есть что-нибудь о катастрофе?

— Звездочка, я не хочу об этом говорить, хорошо? Волноваться не о чем, просто сейчас все сложно. Звонит пресса, звонят разгневанные родители. Не мне, конечно, но я все равно не могу это игнорировать. Так что давай выпьем кофе и поговорим о чем-нибудь приятном. Например, о том, что у тебя через три месяца день рождения.

Он сел в кресло напротив и принялся ее рассматривать.

— Что ты хочешь в подарок?

Она задумалась. Смущение мешалось с удивлением. Грейстону нравилось за ней наблюдать. Сто процентов, она попросит что-то недорогое и пустячное. Ему доставит удовольствие подарить ей то, чего у нее никогда не было. Хотя, пожалуй, Зара придает большее значение памятным вещицам. Так, например, он знает, что она до сих пор хранит засушенную веточку сирени, что он подарил ей на корабле.

— Хочу что-нибудь живое, — сказала она наконец.

Потом спохватилась и поправилась:

— В смысле домашнее животное. Пушистое что-нибудь… кошку. У вас есть кошки?

Грейстон задумался. Кошки были, собаки тоже, еще какие-то пушистики. Что Зара предпочла бы получить: привычную кошку или нечто новое?

— Ты можешь выбрать в сети, — он решил предоставить право выбирать невесте, — а я просто куплю то, что ты хочешь.

Она кивнула, потом нахмурилась:

— Ты понимаешь что-нибудь в пневматике?

Грейстон вспомнил тот год, когда он интенсивно изучал подобные вещи… ладно, Зара учится в классе абитуриентов, ей вряд ли могли задать что-то, чего он не знает.

— Понимаю, а что?

Грейстон подошел ближе и заглянул в ее планшет. Он весь был испещрен условными обозначениями и кривыми соединительными линиями.

— Я хочу воспроизвести схему, при которой цилиндры последовательно выдвигаются, но не понимаю некоторых обозначений. И еще не могу найти никакой программы, которая моделировала бы такие процессы. Даже на Земле они есть.

— Идем в кабинет, там есть программа. Эми установит ее тебе, а пока разберемся с твоей схемой и попьем кофе.

В кабинете Грейстон не позволил Заре сесть рядом, а усадил ее к себе на колени. Было очень приятно и волнительно держать ее на руках, вдыхать вкусный цветочный аромат, исходящий от ее волос. И наблюдать за тем, как она теряет мысль, смущаясь от его близости.

— Странные у тебя занятия, — хмыкнул он, рассматривая интерфейс программы.

Прошло лет двадцать пять с его последнего занятия по пневматике.

— Это дополнительный курс. Кое-что из того, что я способна понять. Сложно учиться на чужом языке.

— Ты справишься, — заверил ее Грейстон. — К тому же в колледж или университет можешь не ходить. Найдем курсы в городе или наймем преподавателей.

— Нет, я хочу, — поспешно ответила девушка. — О, смотри, я нашла, как поставить пневмоцилиндр!

Она, к великому стыду Грейстона, сделала это раньше него.

— Мне кажется, ты способна разобраться сама, — хмыкнул он. — Дай мне немного времени, я должен вспомнить, как это решается.

Он не успел толком даже вникнуть в суть задачи, когда голос Эми наполнил кабинет:

— Лорд Грейстон, вас срочно просит Тринион.

— Надолго?

— Не уточнил. Но очень просил.

Со вздохом Грейстон поднялся.

— Садись, разбирайся пока, я сбегаю к Трину и заодно захвачу что-нибудь перекусить.

Она на него даже не взглянула, с интересом рассматривая значки на экране. Хорошо, что ей нравится учиться. Даже если в университет поступить не выйдет, Зара не будет скучать. Уж он постарается, даст ей возможность учиться, пусть даже и без официального диплома.

И что за срочность, что Трин оторвал его от редких минут наедине с леди Торрино?

Глава одиннадцатая ЗАГАДКА ДЛЯ ЗОЛУШКИ

Зара

Грейстон ушел, и двери за ним закрылись. Я продолжала рассматривать программу, изредка проверяя свои догадки или сверяясь с таблицей обозначений. Программа была намного совершеннее, нежели земные. Она с точностью до четвертого знака высчитывала КПД, могла делать сравнительный анализ систем, составленных из элементов разных фирм, считала потери, всевозможные отказы, а также составляла рекомендации по устранению этих отказов. Если ее изучить, можно действительно расширить полученные ранее знания. А уж школьные задачки и вовсе покажутся ерундовыми.

Экран вдруг мигнул и погас. Я отдернула руку, перепугавшись, что сделала что-то не так, но в следующий миг изображение вернулось. Правда, теперь оно стало трехмерным и демонстрировало не массу кнопок и белое поле для моделирования, а смуглого мужчину, чертами лица напоминавшего азиата.

— Здравствуйте, Зара. Рад вас видеть. Вы знаете, кто я?

Медленно я покачала головой, размышляя, нужно ли звать Грейстона или спросить у Эми…

— Меня зовут Фаран, я император. Но ты можешь звать меня по имени, если, конечно, обстановка неофициальная.

— С-спасибо, — пробормотала я. — Грейстон вышел, но я могу…

— Нет. — Император улыбнулся. — Я хочу поговорить с тобой.

— Со мной? — Я, начавшая уже вставать, уселась обратно в кресло. — О чем?

— Зара, не пугайся, пожалуйста, я друг Грейстона, а значит, и твой. Просто мне давно хочется с тобой познакомиться, а тут такой повод…

Он сверкнул идеально ровными белыми зубами.

— Повод? — Пауза затянулась, и я уточнила: — Какой повод?

— Я слышал, ты сунула любопытный носик в расследование катастрофы, произошедшей в твоей школе, так?

— Я не совала нос… в смысле мне просто интересно…

— Ну, Зара, не надо врать. Я же не сказал, что это плохо.

Император как-то странно улыбался. Я непроизвольно бросила взгляд на двери, но все было спокойно. Что он сделает? Расскажет Грейстону, что я собиралась ему врать?

— Я всецело поддерживаю твою инициативу, девочка. А звоню просто затем, чтобы сообщить: не волнуйся насчет слежки. Я приказал Эми не сообщать о некоторых… аспектах твоей «учебной» жизни Грейстону. Он ничего не узнает, если только ты сама ему не расскажешь.

Если я и раньше ничего не понимала, то сейчас совсем запуталась. Император смотрел на меня весело, словно разговор доставлял ему удовольствие.

— Зара, ты умная девочка, я в этом уверен. И я хочу — говорю тебе это прямо, — чтобы ты копала так глубоко, как сможешь. Увы, о причинах своего желания я умолчу, замечу лишь, что хочу, чтобы ты кое-что узнала обо всем этом. И о Грейстоне. Мне нужна твоя помощь, Зара. Надеюсь, ты сохранишь наш разговор в тайне, мне стоило немалых трудов объяснить моим ребятам, зачем нужна секретная частота для разговора с невестой друга.

— Погодите! — Я тряхнула головой, пытаясь привести в порядок мысли. — Вы хотите, чтобы я узнала что-то о катастрофе?

— Да.

— Вы знаете, кто в ней повинен?

Император задумался на пару секунд.

— Возможно.

— Так почему не скажете?

— Само по себе это знание ничего не дает. Виновного нужно наказать, а сейчас на это способна разве что высшая сила, если она существует. Зато можно спасти еще… многих. И оказать мне услугу. Все, что тебе нужно знать, это: ищи, Зара.

— Похоже на какую-то игру. Вы знаете, что я должна найти, и не сомневаетесь, что я найду. Почему? Это как-то связано с тем парнем, которого я видела?

— Парнем? Я ничего не знаю о парне, которого ты видела. Или это был Джесс Савано?

— Нет.

— Тогда я не понимаю, о чем ты. Сосредоточься на Джессе. Он — ключ ко всему, что ты должна узнать. У тебя есть мозги, есть необходимый талант и есть средства. Я надеюсь на тебя, Зара.

— Подождите… вы обо мне так много знаете… могло быть мое похищение не случайностью? Вы знаете что-то о моем зрении? Почему Грейстон не должен ни о чем знать? Я должна выяснить что-то, что касается его, но вы не говорите, что именно. Значит, вы хотите, чтобы я узнала это не от вас. Почему?

Вместо ответа император расплылся в довольной улыбке:

— Вот видишь, Зара, ты уже задаешь правильные вопросы. Что будет, когда ты немного раскинешь мозгами?

Я молчала, открыв от удивления рот, не зная, какой из вопросов задать первым.

— Да, милая, я понимаю, что задание сложное и что первая твоя реакция — рассказать все Грейстону и попросить защиты. Хочу сразу предупредить тебя и заодно дать некую… мотивацию для поиска. Помнишь, Грейстон обещал привезти к тебе отца? Так вот. Он ступит на Кларию не раньше, чем ты найдешь нужную мне информацию.

Я задохнулась от эмоций, нахлынувших разом. Но экран уже сменил картинку, явив прежнюю программу и результаты моих неумелых попыток ею воспользоваться.

— Звездочка. — Грейстон вернулся с двумя чашками кофе.

Его рукам, казалось, было все равно, что они держат две дымящиеся кружки.

— Я тут подумал, может, мы выберемся в эти выходные в город? Двое суток не обещаю, но вечер с удовольствием освобожу.

Император… шантажировал меня моим отцом, заставляя врать Грейстону и искать причины катастрофы?!

— Зара!

Грейстон что-то упорно мне говорил.

— Прости, я задумалась. О чем ты?

— Я предлагаю съездить в выходные в город. Прогуляться, поужинать, что-нибудь купить тебе. Согласна?

— Да, конечно, — улыбнулась я.

И почти не почувствовала, как Грейстон быстро чмокнул меня в макушку и снова усадил к себе на колени. Кофе тоже показался пресным. В голове крутились вопросы, планы, версии.

На пневматику следующим утром я шла с уверенностью, что знаю достаточно, чтобы собрать простенькую схему. Правда, голова все равно была занята разговором с императором. Даже Грейстон заметил, что со мной что-то не так, и весь вечер безуспешно пытался наладить беседу. В итоге отпустил заниматься, а сам вернулся к работе.

Накануне, едва осталась одна, я попыталась выяснить, какую модель флаера использовал Джесс. Это оказалось не так-то просто, ибо Тира-ми не скинула мне запись. Пришлось найти страницу школы в сети, перелопатить более четырех тысяч снимков, из которых процента два были сняты вблизи стоянки. Я помнила, как выглядел флаер Джесса, и, если бы нашла его фото, смогла рассмотреть эмблему, которую обычно ставили изготовители. К счастью, такая фотография обнаружилась.

Я быстро установила изготовителя и сузила поиск до трех моделей. Все остальные флаеры были либо слишком большими, либо не подходили под описание. Найденные мной модели относились к одной серии и разнились лишь годом выпуска и несущественными характеристиками. Я предположила, что уязвимости, позволяющие подстроить катастрофу, были во всех трех, и на всякий случай записала названия моделей в планшет. Оставалось понять, что там было сломано. Это оказалось куда сложнее. И мой энтузиазм едва не испарился. Но все же император умеет мотивировать. Знать бы, как его поймать и заставить ответить за шантаж… но сейчас, к сожалению, мне недоступно обыграть императора. Разве что через Грейстона, а это довольно мерзко. Хватит того, что я ему вру.

Интересно, а он знает, что за друг у него такой? Подобные мысли преследовали меня всю ночь. Неудивительно, что на занятия я пришла невыспавшаяся и задумчивая.

— Зара, с тобой все в порядке? — Тим решал на доске задачку на истечение газа, а я почти все прослушала.

— Да, Извини, нелегкий вечер был. Повтори, пожалуйста, про докритический режим.

Тим начал сначала, активно жестикулируя, но я вновь отвлеклась на стенд с какой-то замысловатой схемой. Я заметила проводки, совсем не похожие на трубки для течения воздуха, клеммы и кнопки.

— Это электроуправление? — бесцеремонно перебила преподавателя я.

— Да, а что такое?

Он подошел к стенду и нажал несколько кнопок. Цилиндры ожили, начиная двигаться по неизвестному мне закону.

— Мне никогда не давалось электроуправление, — призналась я. — Слушай, я понимаю, это не по теме… но все же ты не знаешь, что можно сделать с флаером, чтобы отключить систему безопасности? Или вывести из строя? Чтобы флаер вообще перестал воспринимать опасность.

Обычно автопилоты флаеров даже в выключенном состоянии контролировали, чтобы машина не неслась в стену, скажем, или не превышала допустимую скорость. Что сделали с флаером Джесса, что автопилот разрешил врезаться в толпу школьников?

Тим вздохнул и сел рядом.

— Тебя задела эта катастрофа, да?

— Конечно, задела, такое не может пройти незамеченным.

— Зара, я не специалист в этой области. Сейчас технологии так быстро развиваются, что универсальных специалистов найти довольно сложно. Я не скажу, на какую кнопку нужно было нажать, чтобы убить школьников. Но если тебе так уж интересно, то Джесс Савано вряд ли стал жертвой злоумышленников.

Я нахмурилась:

— О чем вы?

— Савано участвовал в нелегальных городских гонках. Мой брат работает в патруле, они задерживали его пару месяцев назад. Эти ребята гоняют на своих флаерах по городу. На недопустимых скоростях, зачастую подвергая опасности не только себя. Чтобы все их маневры стали возможными, они отключают систему безопасности. Так что Джесс Савано стал жертвой собственной глупости.

Я молчала, закусив губу. Тим снова вздохнул:

— Теперь я могу вернуться к задаче?

Несмотря на то что я честно пыталась слушать, урок прошел впустую. Я постоянно размышляла о том, знала ли Тира-ми о гонках. И император… что он хотел всем этим сказать?

— Вы знали, что Джесс участвовал в нелегальных гонках? — спросила я за обедом. — Поэтому его автопилот был полностью отключен.

— На что ты намекаешь? — прищурился Архени.

— На то, что катастрофу мог подстроить тот, кто знал, что флаер Джесса свободен от ограничений. Много таких было?

Тира-ми пожала плечами:

— Почти все. В школе из этого тайну не делали. Впрочем, Джесс никогда… не увлекался этим слишком сильно. Не терял головы.

— Но это лазейка, чтобы его убить, — вздохнула я. — А где проходят такие гонки?

— На пересечении Седьмой улицы и проспекта Лиры. Там старт. Но они не всегда выходят на старт… участникам сообщают буквально за час до начала. В этом тоже есть элемент риска. Никогда не знаешь, когда придется лететь.

— Может, есть смысл пойти и поговорить… ну, с организаторами? — предположила я.

— Может быть.

Мне показалось или в голосе Тейлера прозвучало сомнение?

Тира-ми пояснила:

— Вряд ли кто-то будет с тобой разговаривать. Ты не своя. Так что идея не очень.

Погодите-ка… что значит «с тобой»? Мы вроде собирались разобраться во всем вместе, разве нет? Кто-то из ребят вполне может пообщаться с местными, раз уж увлечения Джесса ни для кого не были тайной.

— А на что они играли? — вдруг спросила я.

— На деньги, — со вздохом ответил Тейлер. — Но Джесса убили не из-за денег, это точно. Тебе все еще нужна помощь с твоим роботом?

— Нет, — поспешно ответила я, — уже разобралась.

Точнее, император разобрался.

— Ты узнала, что за модель была у Джесса? — спросила Тира-ми.

Я сбросила на ее планшет данные о моделях.

— А что об уязвимости? Как флаер Джесса смогли направить прямо в землю? — спросила она, будто и не было моих вопросов о гонках.

— Тира-ми, я сказала, Джесс отключил систему безопасности. Это чертовски просто! Даже на моей планете есть возможность дистанционного управления флаерами. Обычно система безопасности блокирует несанкционированные попытки, но здесь она просто была отключена. Кто угодно, имеющий мощный процессор, мог подключиться к Джессу и взять управление.

Они все смотрели на меня, не мигая. И в глазах каждого читалось почему-то… осуждение.

— Что? — Я не выдержала пристальных взглядов. — Джесс не выходил в сеть из флаера? Никогда?

Им можно было и не отвечать. По глазам я уже видела ответ. Дружить с отпрысками друзей Грейстона мне что-то не очень нравилось. Дети его друзей. Император тоже его друг. Кого еще скрывает в своем окружении мой предполагаемый супруг? Убийцу?

— Зара, ты пытаешься нам сказать, что Джесс сам виноват в том, что случилось? — уточнила Тира-ми.

Причем по лицу ее было понятно, что каким бы ни был мой ответ, она мне не поверит.

— Я говорю, что из всевозможных вариантов нужно выбрать тот, который проще. В нашем случае это то, что Джесс сам отключил все надлежащие системы безопасности. И кто-то этим воспользовался. Это все, что я хочу сказать. Вы просили узнать, что у Джесса был за флаер, я узнала. Вы просили найти уязвимость, я нашла не просто лазейку, я нашла дырищу, через которую можно было убить не несколько человек, а куда больше! И, наконец, я никогда не знала Джесса, чтобы утверждать, что он в чем-то виноват!

— Ладно, — Тира-ми подняла руки в знак примирения, — мы тебя не так поняли. Возможно, ты и права. Но искать надо не там, где он гонял. Там ребята, которые умеют лишь управлять флаерами. Искать надо тех, кто на заказ отключает системы. Я с этим разберусь.

Остаток обеда мы провели в молчании. Неправильно складывался у меня поиск новых друзей. Все-таки Грейстон — идеалист. Ему следовало походить в школу, хотя бы для того чтобы понимать, что она из себя представляет.

После довольно скучного предмета «География обитаемых планет», где старичок с кожей зеленоватого цвета рассказывал о полезных ископаемых (подчас мне неизвестных) и растительности, а в планшет заставлял заносить ничего не говорящие мне факты вроде «галиенит обладает экранирующими свойствами и используется в изготовлении разведывательных флаеров и кораблей», я направилась домой. И с удивлением обнаружила, что выходные подкрались быстрее, чем я ожидала. И следующим вечером меня ждал поход с Грейстоном в город.

Грейстон

Пока Зара собиралась, Грейстон быстро просматривал последние отчеты по расследованию катастрофы. Ничего. Ни малейшего намека, что это было убийство. Убедившись, что Зара еще не готова, Грейстон быстро отправил сообщение, велев исследовать не столько техническую часть трагедии, сколько личную. Возможно, он себя накрутил и Фомальгаут ни при чем. Но не верилось ему, что такое может произойти из-за стечения обстоятельств. Опыт и образование научили Грейстона адекватно оценивать риски.

Правда, один риск он все же недооценил — Зару.

Она выпрямила волосы. Казалось бы, его такие вещи не должны волновать, но длинные прямые волосы шли Заре куда больше. Она казалась старше, изысканнее. Очки в крупной оправе только придавали ей шарм. И строгое черное платье очень ее красило. С ней будет не стыдно показаться в обществе.

— Ты потрясающе выглядишь, — признался Грейстон.

Она засмущалась.

— Пошли.

Флаер доставит их в центр, а дальше Грейстон уже все распланировал. Он сводит Зару в салон, там она наверняка раскричится, обидится на него, а потом в ресторане он поднимет ей настроение. Ну и продолжение вечера — а Грейстон очень на него надеялся — по обстоятельствам.

Они уже довольно давно живут под одной крышей, он ей явно нравится. Чего тянуть? Тем более Зара имеет опыт жизни с мужчиной и даже собиралась замуж.

Грейстон обдумывал все это, пока они садились во флаер и взлетали. И пришел к выводу, что рассуждения его очень логичны. Правда, шестое чувство намекало ему, что логика тут не сработает. И ему придется постараться, чтобы вывести их отношения на новый уровень.

Она не вздрогнула, когда он взял ее за руку, но все же опасливо покосилась. Не доверяла? Вполне возможно. Он, кажется, не очень вежливо повел себя на корабле, когда пригласил ее обедать. Но он тоже был растерян. Грейстон никак не предполагал, что за невестой придется ухаживать. И Фомальгаут… все, что касалось этой системы, все, что происходило по вине их правительства, неизменно напоминало Грейстону, зачем здесь Зара.

Но в этот вечер он просто хотел отдохнуть. Третий выходной за месяц… Трин разинул рот, когда Грейстон ему об этом сообщил. Похоже, Зару его команда скоро начнет боготворить.

— Грейстон, — она повернулась к нему, когда внизу показались разномастные огни города, — можно вопрос?

Он кивнул, рассматривая ее в полутьме. Они не стали зажигать свет, чтобы смотреть в иллюминатор.

— Почему я? В смысле почему девушка с Земли? Ты мог выбрать любую, с любой обитаемой планеты, а их около двух сотен, если верить нашему преподавателю. Так почему именно с Земли?

— Во-первых, Звездочка, — он усмехнулся, — обитаемых две сотни, все так. Населенных разумом, сопоставимым с нашим, — порядка ста пятидесяти. Тех, где живут гуманоиды, всего сотня. А таких, где живут более-менее похожие на меня расы — как твоя, например, порядка семидесяти. И, к сожалению, ни одна из них мне не подходит. Это довольно сложно объяснить…

Он вздохнул, прикидывая, какое объяснение Зара точно поймет, а флаер меж тем пошел на снижение.

— У нас в роду есть одна особенность, передающаяся по наследству. Мужчины моего рода могут зачать детей только при условии, что расы матери будущего ребенка ранее в роду не было или же она была так давно, что ее кровь не может влиять на потомство. Забавно, да?

— То есть если бы у тебя были в роду земляне…

— Ты бы не смогла родить от меня детей, — закончил Грейстон.

— Но ты ведь не можешь точно знать, были или нет?

— Могу. Мы отслеживаем такие вещи. Все более-менее близкие женщины моего рода — не землянки. Ну и ваша планета была открыта не так давно, так что я спокоен.

Она нахмурилась. Потом опять облизала губы и тряхнула головой.

— А почему раньше не говорил?

Грейстон пожал плечами:

— Мало кто любит говорить о своих проблемах. Моя проблема в том, что я не могу себя заставить строить отношения с девушкой, которая выглядит иначе, чем я. Можно было взять кого-нибудь с Ориона или с Медведицы. Но знаешь, меня не привлекают девушки с зеленой кожей или с рожками по всей голове. Мне нужна такая, как ты.

«А вообще-то именно ты», — добавил мысленно Грейстон. Он уже не был согласен на другую девушку.

Зара вздохнула, но улыбнулась ему и продолжила наблюдать за посадкой.

— А куда мы пойдем?

— Сюрприз.

Грейстон был уверен, что скажи он ей прямо сейчас, куда они направятся, Зара попробует отказаться. Но ему почему-то жутко хотелось сводить ее в этот магазин.

Грейстон никогда не ухаживал за девушками. Если он хотел отношений, период ухаживаний он возлагал на помощницу, и та оказывала от его имени знаки внимания понравившейся даме. С этим особых проблем не было. А сейчас он наслаждался этим периодом и думал, что, возможно, многое упустил в прошлом.

А может, это работает только с такими, как Зара, которые не видели ничего по-настоящему шикарного? С такими, кого легко порадовать?

Или, может, только с ней. Он не знал.

Флаер сел на стоянку, принадлежащую салону. Хозяйка была давней подругой Фионы, так что Грейстона здесь знали, как и его транспорт. Он помог Заре выйти и мягко отвел от края. Под ними было не меньше тридцати этажей. Не хватало еще, чтобы у нее закружилась голова. Двери, ведущие в магазин, уже открылись, залив площадку мягким светом. Почувствовались запахи ароматических саше, которые хозяйка развешивала возле манекенов и в примерочных.

Ирма не признавала современных крупных магазинов одежды, где сканер считывает все параметры, а компьютер по клику примеряет на виртуальную модель наряды. Она была за старомодную систему: платье на манекене, примерочная. Причем манекены даже не двигались.

И в этом был шарм.

Контраст темноты снаружи и залитого светом салона создавал особый уют. Грейстон приметил удобные диванчики, как раз напротив небольшого полукруглого подиума. И не заметил, как посуровела Зара.

— Грейстон, зачем мы здесь?

— Ну-у-у… я хотел, чтобы ты померила несколько платьев. — Он, к сожалению, не догадался подготовить красивую и убедительную речь о необходимости посещения свадебного салона.

— Мы ведь договорились немного подождать, — тихо произнесла Зара.

— Но ты ведь решила остаться. Я подумал, это однозначное «да», — возразил Грейстон.

— Ну… да. — Она чуть покраснела. — Просто я подумала, что с этим мы тоже подождем… папу и вообще…

— Мы и ждем. Я ведь не заставляю тебя сейчас же идти под венец. Просто хочу, чтобы ты примерила платья. Иным барышням на выбор наряда требуется несколько месяцев. Мы просто посмотрим новые модели, определим, какой фасон тебе к лицу. Вдруг платье придется шить на заказ, если, скажем, на твой рост и размер ничего не будет. Ты довольно миниатюрна.

Она рассеянно кивнула. Но Грейстон отметил, что ей понравились платья, представленные на манекенах. Даже не зная, какой статус у этого салона среди прочих, она безупречно определила, что платья по меньшей мере заслуживают внимания.

— Ладно, — тихо вздохнула девушка. — Если просто померить.

— Чем я могу помочь, Грейстон?

Ирма, несмотря на преклонный возраст, была по-прежнему элегантна. Неизменный высокий пучок теперь уже седых волос очень ей шел, длинное узкое платье очерчивало стройную фигуру. Эта дама слыла одной из самых утонченных в обществе. Владелица шикарного собственного свадебного салона, она подняла его с нуля, начав с павильона на дешевом городском рынке, где даже считывающих сканеров не было. Теперь никто не посмел бы сказать, что Ирма продает дешевку. У нее уходит по одному платью в месяц, но на вырученные деньги она может жить несколько лет.

— Это Зара, — Грейстон представил девушку, — моя невеста. Мы выбираем платье. Может, у тебя есть что-то готовое?

Ирма внимательно осмотрела девушку с ног до головы. Похоже, осталась довольна. Она принадлежала к той же расе, что и Грейстон, а потому смотрелась крупнее Зары.

— Садись, — она махнула рукой на кресло, — тебе принесут выпить. А ты, милая, идем, поговорим подальше от любопытных мужских ушей. Ты какое шампанское пьешь? Сладкое?

Зара растерянно оглянулась на Грейстона, и тот ободряюще ей подмигнул. Сейчас он закажет у робота что-нибудь холодное и насладится видом Зары в свадебных платьях. Большинство мужчин такое зрелище, к слову, испугало бы. Но тут главное — правильный подход. Ему нравится Зара, он хочет жениться на ней. А значит, зрелище обещает быть интересным.

Пока Ирма разбиралась с платьями и примерками, он пролистал все свои сообщения. Несколько от Трина, с новыми рекомендациями, одно от Эргара — на подпись. От группы, которой поручили расследование, ничего. Хороший знак?

Зря он, наверное, отправил Зару в ту школу. После прямых угроз Фомальгаута это рискованно. Но она будто ожила после того, как начала учиться. Он видел ее за занятиями, она периодически что-то спрашивала у него, советовалась. И это останавливало его от того, чтобы забрать ее. Стиснув зубы, Грейстон признавал, что Заре нужно учиться жить без него. И общение с людьми особенно важно.

Легкое покашливание отвлекло его от мрачных мыслей.

Зара в пышном белом платье стояла на возвышении и явно не знала, куда себя деть.

— Оно… огромное! — произнесла девушка.

— Тебе не нравится? — спросил Грейстон.

Ему не нравилось. То есть Зара была красива в этом платье, но выглядела до ужаса банально. Дорого, шикарно, но все же банально.

— Отвратительно! — заключила Ирма. — Давай следующее, дорогая.

Зара послушно вернулась в примерочную. Хозяйка уселась в соседнее кресло и с улыбкой посмотрела на Грейстона.

— Она красивая. Скромная. Явно не наша. Похоже, ты выиграл в лотерею, так?

— Зара — хороший человек, — дипломатично ответил Грейстон.

— Не спорю. Хорошая пара для тебя. Если только ты не окажешься таким же, как твой отец.

Грейстон рассмеялся:

— Ирма, я тебя прошу. Оставьте ваши с отцом разборки для официальных мероприятий. Я в них не участвую.

— Ладно. — Женщина с улыбкой отвернулась.

Она не таила зла на его отца, хотя если и таила, Грейстон бы понял. Его отец в свое время вскружил голову начинающему дизайнеру и предпринимателю Ирме. Она, естественно, мечтала выйти замуж за него. Но особенности рода не позволили его отцу отказаться от возможных наследников. И Ирма осталась ни с чем. А если быть точным, то с предложением сделаться любовницей при законной жене.

Судя по рассказам матери, был жуткий скандал. Что ж, его отец не отличался излишней романтичностью.

Зара продемонстрировала еще одно платье, белоснежное до такой степени, что отливало голубизной, с длинным пышным шлейфом. Оно неплохо смотрелось бы на юной блондинке. Не на Заре. Она в нем выглядела нелепо. Похоже, того же мнения придерживалась и Ирма. Она едва заметно покачала головой, подперев рукой подбородок. И наконец со вздохом сказала:

— Зара, из всех моделей, что я тебе принесла, выбери сама. Не придерживайся порядка. Тебе идет кремовый цвет и совсем не идет воздушность. Сможешь?

Зара неуверенно кивнула и скрылась в примерочной.

— Что-то должно ей подойти. Не бывает такого, чтобы невеста не нашла у меня платье, — с уверенностью сказала Ирма. — Сейчас она выберет то, что нравится ей, и если выбор будет хорошим…

— Отправишь то, что она выберет, мне, — усмехнулся Грейстон. — С оплатой, само собой, как только доберусь до кабинета.

— Мм… советую купить понравившееся платье при ней, не откладывая. Она постесняется просить, если оно ей понравится. Ты ее уведешь и испортишь настроение. Лучше порадуй.

Грейстон покачал головой:

— Ты не знаешь Зару. Она меня сожрет, если я заикнусь о том, чтобы сейчас купить платье.

— Я знаю женщин, дорогой. Она скромная, тихая, но если она влюбится в платье, лучше тебе его купить. Если ты на что-то рассчитываешь этим вечером.

Грейстон даже поморщился:

— Я не хочу покупать ее на ночь за платье.

— Все же на отца ты похож больше, чем думаешь. Тот тоже рассматривал любой подарок своей женщине с позиции выгоды, полученной после вручения.

Грейстон не успел ответить. Зара продемонстрировала новое платье, на этот раз не такое роскошное, но…

— О! — Он даже выпрямился в кресле, шокированный зрелищем.

Кремовое, как и было сказано. В пол. По фигуре, чуть расклешенное книзу, из приятной плотной ткани, с глубоким V-образным вырезом и воротником-стойкой. С рукавами из кружева того же цвета. Платье отлично село, даже длину подгонять не нужно было. И поразительно подходило к образу Зары, к ее длинным и тяжелым темным волосам, очкам с крупной оправой. И неуверенной улыбке, которая кардинально меняла этот взвешенный образ.

В принципе Грейстон был готов жениться прямо сейчас.

— Грейстон? — Ирма чуть улыбалась.

— Зара? — в свою очередь спросил мужчина.

Она не умела скрывать чувства. Поэтому Грейстон видел восхищение, с которым она рассматривала отражение в зеркале. Мгновенно и безошибочно Зара сделала выбор, и Грейстон готов был за этот выбор отдать любые деньги.

— Я… я не уверена, — пролепетала девушка.

Она сделала несколько шагов, споткнулась и вскрикнула. Грейстон едва успел подхватить ее, не дал упасть.

— А я уверен, — шепнул он ей на ухо. — Беру.

— Тогда будешь носить сам!

Впрочем, это она сказала больше из вредности. Ибо ни слова возражения от нее не поступило, когда он платил за платье и договаривался о доставке. На его счастье, Зара плохо понимала в их деньгах и не оценила стоимость. Грейстон готов был отдать раз в десять больше, лишь бы она оставалась такой счастливой до конца вечера. Или до утра…

Он жалел о каждом потерянном дне. Дело было даже не в сексе, о котором он и заговорить не решался. В близости. В полном доверии. Грейстон давно смирился с мыслью, что такой семьи ему не получить, и воспринимал женитьбу как необходимость обзавестись наследниками. Теперь, когда возможность настоящих отношений стала осязаемой, он торопился прочувствовать все, чего был лишен ранее. Зару это, похоже, пугало. И она тормозила, изо всех сил сопротивлялась и влечению, и ему самому. Замкнутый круг, из которого нет выхода.

— Спасибо, — тихо произнесла девушка, когда они выходили из салона. — Очень красивое платье.

— Ты не должна меня благодарить за то, что я покупаю тебе платья. — Он нахмурился.

— Это не то, что необходимо для жизни. Я рассматриваю это как подарок.

На это у него не было возражений. Подарок так подарок. Ее «спасибо» — уже намного больше, чем он надеялся получить сначала.

— Куда ты хочешь пойти поужинать?

Она опять облизнула губы. Вот маленькая глупая девочка. Если бы он не знал, что она делает это неосознанно…

— Я хочу что-нибудь мясное, — сказала Зара после минутных раздумий. — Но не острое. Здесь готовят мясо на открытом огне?

Грейстон кивнул:

— Идем, я знаю отличное место.

Может, есть смысл не возвращаться в резиденцию, а снять номер в отеле неподалеку? Как к этому отнесется Зара, интересно. Собственно, единственный способ узнать — спросить напрямую.

— Звездочка, где бы ты хотела ночевать: в городе или дома?

Она бросила на него быстрый взгляд и ответила:

— Я бы в городе осталась. Но тебе ведь завтра работать…

— Придется встать чуть раньше, — не смог не согласиться Грейстон. — Но некритично. Давай останемся в городе, тут есть хороший отель. Эми предупредит дома, и нас даже никто не потеряет, что довольно скучно.

Она слабо улыбнулась.

Заре понравился ресторан. Он был из категории заведений, куда ходят только гуманоиды, так что ничто и никто не вызвал в Заре изумления или неловкости. Она с живым интересом наблюдала за музыкальной кибергруппой и смеялась над роботом, который преподнес ей цветок. С удовольствием поглощала вкусный ужин. Грейстон не столько ел, сколько наблюдал за ней. Если Зара это и замечала, то не подавала виду.

Они прошлись по ночной улице, Грейстон рассказывал о городе все, что знал. Зара казалась спокойной и довольной, даже позволила себя поцеловать, когда они остались на улице совсем одни. Коктейль из ночной прохлады и горячих девичьих губ уже мог стать отличным завершением вечера, каких в его жизни было мало, но Зара и здесь преподнесла ему сюрприз.

Когда они вошли в номер, автоматика не сработала, и свет не зажегся. Грейстон направился к выключателю, но девушка сжала его руку, не отпуская.

— Подожди, — тихо попросила она.

И первая потянулась к его губам. Грейстон замер, опасаясь, что спугнет ее. Прохладные пальчики Зары пробрались под куртку, к пуговкам на рубашке. Губы ее немного дрожали, словно она боялась, что сейчас он ее оттолкнет.

Грейстон просто дал ей возможность делать все, что она захочет. Лишь позволил себе маленькую слабость: провел губами по ее щеке, к шее. Зара склонила голову, чтобы ему было удобнее, и с шумом выдохнула.

— Ты не должна меня бояться, — произнес Грейстон, покрывая девичью шейку осторожными поцелуями.

— Я не боюсь. — Зара качнула головой, продолжая расстегивать его рубашку. — Просто все происходит слишком быстро для меня. До встречи с тобой моя жизнь была неспешной.

— Нам необязательно торопиться сейчас.

Он не хотел говорить этого, потому что… да, он хотел торопиться, у него было слишком мало времени! Но даже если Заре понадобятся годы, чтобы решиться на отношения с ним, он не будет ее заставлять. Грейстон не хотел любви из чувства долга или страха. Ему нужна была эта девочка, вся, полностью принадлежащая ему. И душой, и телом, и мыслями, и желаниями.

Он играл в опасную игру со своим прошлым. И теперь был близок к проигрышу. Если он позволит этому созданию завладеть им полностью, то не сможет сделать то, к чему так долго шел.

Кого ты видишь перед собой, Зара? Терпеливого мужчину? Хорошего друга? Жениха? Кем бы она его ни считала, реальность вносила коррективы. Каждое утро из зеркала на него смотрел убийца. Каждую ночь, перед тем как заснуть, в сознании всплывали миллионы жертв. Да, это воображение. Да, вины на нем нет, как сказал император. Но что — закон? Когда ты сам знаешь, как обстоят дела.

Зара делала его немного лучше. Он цеплялся за ее свет как за соломинку, купался в лучах ее тепла. Никогда в жизни Грейстону не хотелось так баловать девушку, так заботиться о ней и так ее обожать. Он вряд ли смог бы ответить на вопрос, сама ли по себе Зара вызывает у него такие чувства и это то, что называется любовью, или же его чувства — лишь уловки сознания, призванные облегчить чувство вины. Но эти чувства пьянили.

Ее чертовски мягкие и теплые губы сводили с ума, и Грейстону приходилось прилагать усилия, чтобы контролировать собственную силу. Он осторожно сжимал ее в объятиях, целуя снова и снова. На этот раз не украденными и не выторгованными поцелуями. Безумно ласковая и сладкая девочка, трогательная, хорошая. Он не ошибся, выбрав ее из толпы красавиц с далекой голубой планеты.

Впереди была длинная ночь.

В ее глазах плескалось удивление, смешанное с возбуждением. Она забыла о том, что расстегивала рубашку, и Грейстону пришлось напомнить, взяв хрупкую ладошку в свои руки и направив ее. Зара сглотнула, отвела глаза.

— Нам необязательно торопиться, — повторил Грейстон. — Не верь байкам о том, что мужчины — животные, зависящие от инстинктов. Тебе достаточно сказать «нет», и остаток ночи мы будем обсуждать классическую литературу Земли двадцать первого века.

Она улыбнулась:

— Ко мне никто так не относился. Никогда.

— У вас мужчины не заботятся о женщинах?

Она тихо рассмеялась, обвивая его шею руками. Еще ближе. Грейстон с шумом втянул воздух.

— У нас равноправие, — сказала Зара.

— Мне не нравится такое равноправие, — пробормотал Грейстон.

Они все еще стояли в прихожей. Грейстон мельком заглянул в комнату. Может, есть смысл выпить что-нибудь?

Зара хмыкнула:

— Тебе сейчас обязательно позвонят. Отключи эту штуку.

Это звучало как приглашение. Не отрывая взгляда от лица девушки, Грейстон отключил часы. Конечно, если что-то случится, Эми сумеет предупредить, но непрошеные звонки не отвлекут его от Зары.

— Сними с меня… часы.

Она знает, что делает своим шепотом и взглядом? Как он сказал… сумеет остановиться? Экий Грейстон самонадеянный.

— Только часы?

— Пока да.

Она умеет быть и такой. Грейстон был счастлив, что не избрал путь, которому собирался следовать первоначально. Он думал, что чем увереннее и наглее будет себя с ней вести, тем быстрее Зара привыкнет. Но ради таких ее взглядов стоило потрудиться.

Она умопомрачительно пахла. Сиренью… этот запах врезался в память. Может, это будет последним, что Грейстон запомнит. Чудесный аромат инопланетного цветка, который он дарил невесте. Где она нашла такие духи?

Вопросы, вопросы… Зара постоянно ставила его в тупик казалось бы совершенными мелочами. И это было неожиданно интересно. Ему нравилось угадывать, в какой комнате она на этот раз решила спать. И нравилось переносить ее к себе. Нравилось смотреть, как она выбирает себе одежду. Этот ее взгляд поверх очков… такой взрослый и одновременно наивный.

Грейстон снова потянулся к ней, чтобы поцеловать, но девушка увернулась и скользнула в комнату. Пространство заливал мягкий свет спутника Бетельгейзе, висевшего в небе большим белоснежным шаром. Красивое зрелище, он никогда не устанет на это любоваться.

— Ух ты! — Грейстон испытал разочарование, когда Зара кинулась к огромным панорамным окнам.

— На этот раз мы в пентхаусе, Звездочка.

Он подошел к ней и собрал длинные волосы в кулак, чтобы обнажить шею и прижаться к ней губами. Зара затихла и замерла. Он мог вечно целовать ее нежную кожу, наслаждаться прикосновением мягких густых волос. Но не стал. Еще будет время. Грейстон обнял девушку и прижал спиной к себе. Лучше бы он этого не делал! Ее явно интересовали красоты звездного неба.

— Хочешь, принесу стулья и шампанское? Посидим здесь? — предложил он.

Но, к удивлению Грейстона, Зара пожала плечами:

— Не хочу.

— А чего хочешь?

Она опять облизала губы. В окне, в едва заметном отражении, девушка казалась сказочной. Полупрозрачной, призрачной, на фоне облаков и звездного неба. Вместо ответа Зара отстранилась и пошла к кровати. Села на краешек и сбросила туфли.

— Остальное…

— Я сам, — закончил за нее Грейстон.

Он уже понял, что Зара не намерена отступать и лишать его этой ночи. Может, завтра она пожалеет. Может, нет. Но эта ночь принадлежит им. А Зара принадлежит ему. Вся, без остатка.

Он медленно, растягивая предвкушение, снимал с нее платье. Целовал и обнимал так, как не обнимал никого. Грейстону казалось, дыхание уже давно стало общим, во взгляде Зары не осталось ни малейшей капельки неуверенности или сомнения. Уж в ком-ком, а в себе Грейстон был уверен. Ее губы горели от бесконечных поцелуев, руки блуждали по его груди. В один момент Грейстон потянулся к ее лицу, чтобы снять очки.

— Не надо! — Теперь в ее голосе слышалась паника.

Грейстон успокоил невесту, осторожно поцеловав в щеку. Почти невинный поцелуй.

— Доверься мне. Просто доверься.

Нехотя и не сразу, но Зара кивнула. Взгляд ее сразу стал еще более растерянным и беспомощным. У Грейстона на миг сжалось сердце. Неужели она ждет, что он ее обидит? Никогда в жизни Грейстон не смог бы причинить ей боль или воспользоваться ее беспомощностью.

Он переплел их пальцы и сжал ладонь. Зара робко улыбнулась, глядя в одну точку. Наверное, ей не очень нравится это состояние, но сейчас Грейстон действительно хотел, чтобы она ему доверилась. Ее ощущения обострились. Организм, лишенный визуальных образов, задействовал другие органы чувств. Каждое движение Грейстона вызывало в девушке дрожь и тихие стоны.

Он точно знал, что делает. И зачем заставил снять очки.

Впрочем, на это была и другая причина. Ошеломленная и почти слепая, Зара не видела, как меняется рисунок на его теле. Что ж… это тоже была своеобразная форма защиты. Грейстон боялся стать слишком зависимым, но еще больше он боялся потерять ее, испугав переменами.

Зара уснула у него на руках.

Глава двенадцатая ЗАШИФРОВАННЫЙ ПРИВЕТ

Зара

Пять утра.

Именно в это время мой организм наотрез отказался спать. Не помог пересчет овечек в скафандрах, перелетающих через астероид, не помогли мысли об учебе. Я больше не хотела спать и чувствовала себя так, словно спала не три часа от силы, а целую ночь.

Грейстон сопел рядом и на мою возню не реагировал. Так мило он смотрелся спящим, без привычного внимательного взгляда и рук, занятых или планшетом, или еще каким-нибудь устройством. Или мной…

Хм, похоже, отец убьет не только Грейстона. Давно я не чувствовала себя школьницей, впервые отправившейся на свидание. Папа скептически относился к моим ухажерам, которых и так было немного. Мы частенько ссорились из-за этого. По своей наивности я воспринимала каждого парня, оказывавшего мне знаки внимания, за настоящую и единственную любовь. Зачастую ребята пользовались моим положением аутсайдера, чтобы одержать легкую победу и развлечься. Ни одно мое свидание ни к чему серьезному не привело как раз из-за отца. Рика он тоже одобрил со скрипом, но тут уж я не на шутку взбунтовалась. Мне казалось, жизнь проходит мимо.

Теперь выходило, что жизнь действительно проходила мимо, а теперь врезалась в меня на полной скорости, явивтмежзвездный перелет, чужую планету, неприятности и… Грейстона.

Я выскользнула из постели и отправилась в душ.

Не стану будить Грейстона, ему и так недолго спать осталось. А вот у меня заслуженный выходной, так что я и днем высплюсь, если захочу.

Ванная оказалась огромной, но к их пространствам я привыкла и уже не чувствовала себя неуютно. Мне нравилась эта свобода в интерьерах. Даже дышалось легче, по-моему. Я с содроганием вспомнила крохотную каюту на корабле.

Напротив большого джакузи (ну или небольшого бассейна, тут как посмотреть) висел огромный экран. Похоже, отель устроен для парочек, которые приезжают сюда расслабиться на выходные.

— Эми, включи, — попросила я, залезая в горячую ароматную воду.

На экране появился спящий Грейстон.

— Видеонаблюдение? — Я подняла брови. — Зачем, Эми?

— Сложно сказать. Возможно, это местная система безопасности: находясь в ванной, ты можешь видеть комнату и всех, кто входит… но я не встречалась с такими системами. Могу выяснить у руководства отеля.

— Не надо, — отмахнулась я, — покажи карту города. И найди перекресток проспекта Лиры и Седьмой улицы.

Сначала на экране показалась подробная карта, потом изображение увеличилось, и нужный перекресток подсветился красным.

— А мы сейчас где?

Выходило, что в двух кварталах. Расчет оказался верен: богатые мальчики собираются в элитном районе.

— Недалеко. Хм… похоже, Грейстону придется прогуляться. А там нет камер?

— Есть, однако доступ к ним имеют только службы правопорядка. — Подумав (или сделав вид), Эми добавила: — Но я могу достать видеозаписи.

— Достань сегодняшнюю, ладно? Только при условии, что никто не узнает, для кого она.

Карта исчезла, и я едва удержалась от вскрика, увидев на экране лицо императора. Лишь осознание того, что Грейстон спит в соседней комнате, заставило меня не закричать. Но я по шею погрузилась в воду, радуясь, что напустила пену.

— Зара, доброе утро. Я поражен… ты всегда так рано встаешь?

— У вас что, дел нет, кроме как мне звонить? — вырвалось у меня.

Что-то мне подсказывало, что с императором так себя не ведут. Но одновременно я почему-то точно знала, что он не хочет, чтобы о нашем разговоре кто-то узнал. В особенности — Грейстон.

— Как ночь? Бурная? — усмехнулся мужчина.

Но я на провокацию не повелась. Даже не скосила глаза на зеркало, чтобы понять, как он это определил. Наверняка у меня на голове колтун, а на шее следы особенно крепких поцелуев.

— Не злись, Зара. Я совершенно случайно узнал, что твоя Эми от имени Грейстона запросила записи с видеокамер. Милая, это неосмотрительно, ибо такая информация может попасть в чужие руки. Пользуйся числовым кодом, который я только что отправил тебе. Он сохранит твои тайны. Несправедливо, что Грейстон полностью тебя контролирует. Если вдруг тебе понадобится обсудить что-то, используй этот же код. Он активирует в твоей киберсистеме программу, которая автоматически заменяет данные. И Грейстон будет думать, что ты, скажем, что-то печатаешь, или пьешь чай, или напеваешь песенку.

— Вы поразительны. — Я покачала головой. — Почему не рассказать все мне сразу?

Но вместо ответа император улыбнулся и повторил:

— Пользуйся кодом.

И отключился. Я с силой ударила рукой по воде. Несколько капелек попали на зеркало и скатились вниз. Я машинально проследила за ними, и что-то внутри у меня щелкнуло. Такое бывает, когда мысль пришла в голову и тут же пропала под влиянием чего-то отвлекающего. В моем случае отвлечением стал заспанный Грейстон, появившийся в проеме.

— Тебе было так скучно, что ты уснула на пару часов раньше меня, или земляне обладают нереальной выносливостью?

Он выглядел очень забавно с растрепанными волосами.

— Просто у меня совершенно сбился режим. Ваши сутки… они ввели меня в состояние тихой истерики. Я каждый раз ложусь и встаю в разное время. Это надо подвести под систему.

— Да, надо просчитать, как организовать твой сон. Но сейчас я на это не способен.

— Душ там, — я махнула рукой в сторону кабинки, — ванна занята мной.

Он подошел ближе и присел на корточки, чтобы опереться на бортики.

— Здесь хватит места для двоих.

— И времени?

Грейстон кивнул. И как-то совсем неэротично поцеловал меня в макушку.

— Сейчас я приму очень холодный душ, потом позавтракаю, а потом жду оценки. Или хотя бы сравнительного анализа.

— Что?! — Я рассмеялась.

— Серьезно, — он состроил рожу, — мне надо знать, что я лучше.

— Чем кто?

— Не важно.

Я откинулась на спину и задумчиво подняла ногу. Пена стекала вниз с легким шуршанием.

— Я составлю сравнительную таблицу, сделаю по ней выводы и повешу в холле резиденции.

— Язва! — сообщил Грейстон, включая воду.

Он закрыл за собой дверь кабинки, и шум воды сделался приглушенным. Пользуясь моментом, я вылезла из ванны и набросила теплый белоснежный халат. Настроение после разговора с императором упало, но желание посмотреть видеозаписи осталось. Я и сама не знала, что хочу там увидеть. Но это было единственной и самой вероятной зацепкой. Чем раньше я пойму, что хочет сказать мне император, тем быстрее встречусь с отцом. Конечно, может, и стоит все рассказать Грейстону, но я не знаю, какое влияние он оказывает на императора. Хватит притворяться: Грейстон относится ко мне по-особенному. И может сделать что-то, что меня защитит, но навредит кому-то другому. Все упирается в то, какие у них с Фараном отношения. Следует выяснить это как можно скорее.

Завтрак уже подали. Аромат кофе наполнил спальню, вытесняя из моей головы посторонние мысли. Кровать заправили, и наши вещи лежали на ней чистые и отглаженные. Сервис…

Я быстро оделась. Флаер заберет нас со стоянки отеля, а записи с видеокамер заменят посещение перекрестка. Сейчас я все равно не увижу там ничего дельного.

Щелкнул сигнал планшета, и я увидела письмо от Эми. В нем оказалось то, чего я так ждала.

— Так быстро?

— Вы использовали личный код императора, — сказала Эми.

— Вы? — Я вскинула голову. — Ты называла меня Зарой…

— В моей памяти нет вашего приказа, леди Торрино.

— А…

Я решила ничего не говорить и лишь закатила глаза. Император, или кто там этим занимается, похоже, стер системе память. Надеюсь, мое домашнее задание не пострадало, иначе меня ждут проблемы.

Я убрала планшет в сумку, решив просмотреть записи дома. Сказать Грейстону об Эми? Вряд ли он будет спрашивать ее о том, что стерто. А если спросит… я ни при чем.

Планшет снова мигнул, на этот раз открыв мою почту для сети. Ее зарегистрировала Эми, чтобы преподаватели могли скидывать мне информацию, а ребята делиться новостями. Новостями со мной никто не делился, школьную почту проверяла Эми, а ящик оказался завален спамом. Но это письмо прошло через все фильтры и проверку обновленной Эми… которой еще не настроили фильтры… она даже не знает, что у меня есть почта!

Адрес представлял из себя набор цифр, словно его регистрировали, произвольно проведя рукой по клавиатуре. Но текст…

«Миледи Деверин, надеюсь, вы в добром здравии, — прочитала я. — Получил ваше письмо по заказу. Буду рад выполнить работу любой сложности за пару дней. Доставка до дверей. Чипы для оплаты не поддерживаются. И да, если вам нужна сеть, — придется найти другого продавца».

— Эми, у тебя есть контроль за этим ящиком? — спросила я, чувствуя, как дрожь охватывает тело.

— Уже взяла. Когда вы его зарегистрировали?

Письмо исчезло, на миг появилось в категории «Спам» и вскоре пропало вовсе.

Как? Как он узнал, когда сотрут память Эми? Как умудрился отправить письмо в тот промежуток, пока Эми снова не взяла контроль над моей почтой. И главный вопрос: почему отец связался со мной таким странным способом и что он хотел мне сказать? Только он мог назвать меня миледи Деверин. Деверин, как выяснилось не так давно, — фамилия Грейстона, фамилия, которую я должна была взять.

Так, надо проанализировать письмо и понять, чего хочет отец. Как он учил? Постепенно, последовательно и спокойно. Он часто говорил, что когда что-то надо сделать быстро, все валится из рук. Хочешь в общественном флаере быстро достать кошелек — мучаешься, дергая замок на сумке, не можешь найти его, постоянно его роняешь, злишься, еще больше дергаешься, и в итоге все кончается плачевно. Успокойся, Зара, медленно расстегни сумку, медленно достань кошелек и справишься с этой задачей в два раза быстрее.

«Получил ваше письмо по заказу».

Заказ… что я могла заказывать? Дома я заказывала книги в сети, но это не то. Я просила купить торт, если устроюсь на работу. Но при чем здесь торт? Немного не подходящее время для торта. Нет…

Вот!

Я просила отца починить мой лэптоп, он перестал выходить в сеть. Может, отец хотел сказать что-то о компьютере? Об Эми? Он вряд ли о ней знает, но явно знает мою почту и то, что у меня есть планшет. Он хочет, чтобы я связалась с ним через планшет?

«Рад выполнить для вас работу любой сложности за пару дней. Доставка до дверей».

Что это значит?

«Чипы для оплаты не поддерживаются. И да, если вам нужна сеть, — придется найти другого продавца».

О чем он? «Если вам нужна сеть, придется найти другого продавца». Это не имеет смысла, ведь я просила его починить лэптоп именно из-за того, что он перестал ловить сеть, и… он посоветовал мне купить новый! Предлагал деньги, но я отказалась, сказав, что куплю другой с первой зарплаты, если устроюсь.

Купить компьютер. Он что, просит меня купить компьютер?

Хлопнула дверь: Грейстон вышел из душа. Я приняла расслабленную позу и сделала вид, что только приступила к завтраку, хотя вкуса не чувствовала.

— Ты погрустнела, — заметил Грейстон. — И не высушила волосы.

Он уже был абсолютно готов.

— Просто устала. — Горький привкус вранья никогда мне не нравился.

— Прости, — мягко улыбнулся мужчина, — надо мне быть помягче. Просто я… ну, давно тебя хотел, понимаешь. Это… мужская природа.

Мне показалось или он смутился?

— Все нормально. Я устала, но я не расстроена. — И добавила: — И не разочарована. Ты не будешь завтракать?

— Позавтракаю дома. Но ты не спеши. Мне нравится смотреть, как ты ешь. И как спишь.

Он выглядел… искренним. И совершенно точно не знал, что происходит вокруг по вине его друга. О Грейстон, во что я влезла? Искушение все ему рассказать стало непреодолимым. Но кто знает, как все повернется? Отец вышел со мной на связь. Нужно сделать, что он сказал, и докопаться до этой проклятой тайны. Ненавижу тайны! Вся моя жизнь — сплошная банальность и неудобство. Мне неудобно жить, я причиняю неудобства окружающим, отцу. И теперь… теперь я вынуждена врать единственному человеку, который мне по-настоящему понравился. Это же почти принц! Он богат, красив, абсолютно лишен агрессии, заботлив и нежен. Мог ли такой мужчина хоть посмотреть в мою сторону на Земле?!

— Готова? — спустя десять минут спросил Грейстон.

Уже дома я устроилась на кровати с чаем и включила планшет. Теперь можно было действовать без опасения. Но что искать? Этого я, к сожалению, не знала.

Я с трудом, но настроила скорость воспроизведения так, чтобы успевать за изменением картинки, не просматривая все восемь часов записи. Сначала, пока не стемнело, перекресток был оживленным. Но постепенно становился все безлюднее и безлюднее. А около полуночи вновь начал наполняться людьми и флаерами. Я имела весьма слабое представление о гонках. Так, смотрела пару фильмов, да и то засыпала на середине, чем обижала Рика. Но все же я сумела понять, что сначала гонщики собрались в одном месте, потом разошлись по флаерам и по команде взмыли в небо на дикой скорости.

Я смогла установить организаторов — группу парней, по виду чуть старше меня. Разглядела красоток в мини, снующих меж участников. И еще мое внимание привлек один парень, по большей части тусовавшийся среди зрителей. И он явно не просто наблюдал.

Букмекер. Он принимал ставки на гонки.

Что хорошо в технологиях развитой межсистемной цивилизации? То, что камеры наблюдения на улицах у них такие, как у нас — на спутниках. Улучив момент, когда парень повернулся так, чтобы было видно его лицо, я приблизила изображение. Наверное, это ничего не даст, но вдруг кто-то сможет его узнать?

Если Джесс был должен денег, много денег, убрать его, воспользовавшись отключенной системой безопасности флаера, — самое милое дело.

— Тейлер! Или ты не доверяешь своей новой подруге, или явно не хочешь, чтобы кто-то узнал, какую роль ты играешь в гонках.

— Леди Торрино, вас просит зайти господин Тринион.

— Эми, зови меня Зарой, — вздохнула я, сползая с кровати.

Оказавшись у дверей, вернулась и закрыла видео на планшете. Сложно будет объяснить, зачем я смотрю записи, которых у меня вообще не должно быть. Остается надеяться, что мой компьютер никто не проверяет… Вот оно! Отец велел купить компьютер, чтобы никто не мог просматривать мои файлы.

К Трину я шла, пытаясь разгадать остальную часть письма. Получалось плохо.

— Тук-тук? — Я осторожно заглянула в кабинет медика и, не услышав ответа, вошла.

Кабинет выглядел таким, каким я его запомнила во время последнего визита — когда мне сделали очки. Зачем я понадобилась Трину? Может, он соскучился?

А потом мой взгляд наткнулся на кресло. Симпатичное, явно оснащенное самыми современными датчиками, приборами и механизмами. Гинекологическое.

— Та-а-ак, — протянула я, начиная что-то понимать.

— Зара! — Трин вышел из боковой двери и быстро ввел какой-то код, запирая ее. — Проходи, садись.

Я быстро прошла вглубь кабинета и уселась на высокую крутящуюся табуретку.

— Э-э-э, нет, дорогая, туда. — Трин многозначительно указал на кресло.

— Зачем? — Я старалась быть вежливой, хотя внутри у меня все кипело и готово было вот-вот взорваться. — Вы меня не осматривали, когда выбирали.

— Осматривали, — возразил Трин.

Он понял, что так просто я его указания не выполню. А вот интересно… на Земле ящерицы отбрасывают хвосты и отращивают новые. Если я Трину хвост оторву, новый вырастет?

— Тогда в чем проблема? Я знаю правила: такой осмотр необходим раз в четыре-шесть месяцев при отсутствии жалоб и беременности.

— Зара… — Врач смущался и нервничал, но мне было плевать.

Я злилась. Даже непонятно на кого. На Грейстона, болтающего о своих сексуальных подвигах, или на Трина, который не мог внятно и четко объяснить, чего хочет.

— Зара, я знаю, что вы с Грейстоном… в общем…

— Это называется «заниматься сексом». Не поверю, что ты не слышал о таком. Ну или жена тебя наколола, и ваши дети от соседа. И да, был такой эпизод в моей жизни. До нынешнего момента я полагала, что этот эпизод можно причислить к приятным моментам моей жизни, но теперь не знаю, что и думать.

— Зара, не нужно так агрессивно реагировать, я врач и…

— Если бы ты не был врачом, я бы давно усадила в это кресло тебя! Объясни, Трин, что такого страшного произошло со мной, что срочно понадобился медосмотр?! Что?! Я не лишилась невинности сегодня ночью, я не беременна, не больна. Грейстон, по-моему, тоже. Так что?! Почему он первым делом побежал к тебе? Почему, на худой конец, он не сказал: «Зара, милая, покажись Трину на всякий случай, я волнуюсь»?

— Зара, я… я не знаю. — Трин беспомощно развел руками. — Мне приказали тебя осмотреть, и не более. Я не понимаю ничего в ваших отношениях…

Я его прервала:

— Где Грейстон?

— Он занят!

— Где Грейстон?!

Спустя пять минут я буквально влетела в конференц-зал и сделала то, о чем наверняка потом пожалею. Я громко и четко произнесла:

— Грейстон, а что, не все знают, что мы с тобой переспали? Может, объявим по громкой связи и устроим фуршет?!

Потом я поняла, что Грейстон был в зале не один. Пятеро мужчин и женщина в странном комбинезоне удивленно смотрели на меня.

— Это… Зара, — вздохнул Грейстон. — Просто Зара. Племянница Эргара. Зара, познакомься с моими лучшими сотрудниками. Кстати, они по совместительству родители твоих новых школьных друзей.

— Черт! — едва слышно выругалась я.

Собственная ярость сыграла со мной злую шутку. Грейстон так хотел скрыть, что я его невеста, так старательно выдавал меня за племянницу Эргара. И вот теперь я во всеуслышание объявила, что на самом деле его любовница. А по легенде у меня вообще-то муж есть, который трудится на одной из золотодобывающих планет. Хорошо хоть это персонаж выдуманный и не вернется в финале спектакля.

Грейстон что-то сказал сотрудниками и встал. Я без возражений отошла за ним, чувствуя, что сейчас меня будут убивать.

— И что заставило тебя ворваться и сообщить всем о нашей личной жизни? — спокойно и даже вежливо спросил Грейстон.

— То, что ты рассказал все Трину! — Пыл мой поутих, но отступать было некуда.

— Так, и что? Трин — врач, а не приятель.

— А можно было обойтись без консультаций врача? Почему меня вызывают, чтобы осмотреть? Что это вообще значит?

Он все еще не понимал, из-за чего я так злюсь.

— И что в этом такого? Трин следит за твоим здоровьем, он должен был об этом узнать. Зара, мы довольно разные. Это необходимо, я мог причинить тебе боль. Ты бы ведь не сказала, так? Не сказала бы?

Закусив губу, я отвернулась. Не сказала бы, конечно. Но к Трину пошла бы — вот в чем разница. Свои проблемы со здоровьем я решаю сама. Да, понятно, что осмотр необходимо было провести и без моего согласия, когда я едва приехала сюда. Все же им виднее, как сказываются на человеческом организме новые условия. Но сейчас ситуация совершенно другая!

— Грейстон, нужно было поговорить со мной! А не ставить перед фактом. И не бежать сразу к Трину с докладом.

— Хорошо.

Грейстон отошел на пару шагов и усмехнулся:

— Ты пройдешь осмотр?

— Нет.

— А через три недели, когда надо будет проверить, не беременна ли ты?

— Да.

— Тогда предлагаю компромисс.

Я напряглась. Компромиссы Грейстона могли быть очень странными.

— Ты можешь злиться и кричать, что я, скотина такая, не учел твоего мнения. А я в свою очередь скажу, что ты прервала мое совещание, некрасиво себя повела перед моими сотрудниками. Или… мы можем сделать вид, что не ссорились. Разойтись по комнатам и даже поужинать вместе.

Он развел руками, мол, я абсолютно искренен. Никаких подвохов. Потом по губам мужчины скользнула довольная усмешка:

— Или я не стану прикрывать тебя перед сотрудниками и не буду придумывать объяснение для твоего вторжения. И ты через неделю выходишь за меня замуж.

Я облизнула внезапно пересохшие губы и прищурилась. Потом на одном дыхании выпалила:

— Последний вариант!

Бесконечный миг, когда с лица Грейстона сползла довольная усмешка, стоил жизни, которую я ему решила отдать в тот момент. Он все равно забрал бы ее. Он уже ее забрал.

— Что? Зара, ты понимаешь, что это значит?

— Я надеюсь, не то, что ты будешь решать, когда мне показать Трину зубы, а когда… кхм, в смысле я все равно буду заботиться о себе самостоятельно. Поверь, я не из тех девиц, которые откладывают визит к стоматологу до тех пор, пока им не понадобится вставная челюсть. В детстве я один раз заявила отцу, что не пойду к окулисту за освобождением от физкультуры и пусть хоть сдохну, но пойду в бассейн с классом. Он тогда мне дал такую затрещину, что желание пропускать врачей пропало раз и навсегда.

— Бить детей неэтично.

— Посмотрела бы я на тебя, будь ты моим отцом. В шестнадцать я сбежала с Риком, чтобы покататься на флаере его отца и посмотреть кино. Знаешь, у меня была мысль сбежать совсем, чтобы не объясняться с отцом.

— Тихо! — Грейстон поднял руку, чтобы я замолчала.

Кажется, он начинает меня понимать. Когда я нервничаю, я много говорю. И думаю. Хотя нет, думаю мало, иначе бы столько не болтала.

— Еще раз. Я уточняю. Ты выйдешь за меня замуж?! — Он спросил это так громко, что услышали люди, сидевшие за столом. Один сотрудник даже затаил дыхание…

— Да.

Грейстон повернулся к присутствующим и громко произнес:

— Она сказала это при свидетелях!

Какая-то женщина неуверенно улыбнулась.

— Я могу идти? — спросила я, чувствуя себя неуютно.

— Да, — кивнул Грейстон.

Потом быстро, но крепко поцеловал. И, не сказав ни слова, вернулся к рабочему столу. Из конференц-зала я уходила с чувством, что, вопреки убеждению, я совсем не одержала победу.

Утром мне повезло: флаер Тейлера приземлился почти одновременно с моим. И я полностью отдалась диалогу, не думая о прошедшем вечере. После состоявшегося с Грейстоном разговора я ушла к себе. Меня поздравила лишь Эми, а больше никто и не зашел. Трин, вероятно, был напуган моей злостью, Эргар был занят, а Грейстон… Грейстон так и не пришел ночевать.

Впрочем, он оставил сюрприз: еще одну веточку сирени на своей половине кровати. Эми сообщила, пока я надевала платье, что он получил разрешение от Трина на двое суток непрерывной работы. Это не мужчина, это конь ездовой!

Все мысли в полете занимало послание отца. Я никак не могла понять, что он хотел сказать. Мне казалось, вот-вот, и я ухвачу что-то очень важное. Но зацепка каждый раз ускользала.

— Как дела? — спросила я Тейлера.

Он хмуро глянул в мою сторону и пожал плечами:

— Нормально.

— Как прошли выходные? Делал что-то интересное?

— Нет. Смотрел голофильмы в сети.

— Ясно. И что, даже в субботу вечером никуда не выбрался?

Тейлер нервничал и почему-то не хотел со мной разговаривать. Я ему вообще с самой первой встречи не понравилась. Вопрос — почему.

— Ну, знаешь, ночные клубы, вечеринки до утра, алкоголь рекой, девушки в обтягивающих шортиках, ставки на гонки.

Услышав последние слова, он будто споткнулся и остановился, не дойдя до ворот школы каких-то пару десятков метров.

— Вот что, Торрино! — Он схватил меня за руку и сжал так, что наверняка оставил синяки. — Не лезь-ка ты не в свое дело!

— Иначе что? Джесс был тебе должен кучу денег! Я нашла двухнедельную запись гонок, там вы спорите. И ты его ударил.

— И что? Я, по-твоему, его убил? Торрино, не лезь не в свое дело. Скажешь кому-нибудь, что видела, — пожалеешь. Оставайся тем, кем должна быть.

Тут настал мой черед подозрительно щуриться:

— И кем же?

— Шлюхой лорда Грейстона! — выпалил Тейлер и отпустил меня.

Похоже, он не хотел идти со мной рядом. Какая жалость…

Но все же парень обернулся и на ходу развел руками.

— Зачем мне убивать того, кто должен мне кучу денег? Трупы редко отдают долги!

Грейстон

Грейстон был счастлив. Так счастлив, как вообще может быть счастлив человек, не спавший сутки и собирающийся жениться на потрясающе забавной девушке.

Ему повезло, что с котировками все обошлось и не понадобилось стороннее вмешательство. Правда, у него не было времени подумать над обидой Зары и их разговором. Все, что понял Грейстон, — она согласилась стать его женой. Для начала достаточно, а когда он выспится, все будет еще лучше.

Эми сказала ему, что Зара уже вернулась из школы. Может, удастся уговорить ее поваляться с ним? Но что-то было не так. Когда Грейстон вошел в спальню, он сразу понял это. Тяжелая атмосфера, воцарившаяся в комнате… он уже научился угадывать, когда Заре плохо. Она сидела в кресле, глядя на свой любимый сад, и терзала антистрессовую пластичную массу, которую ей подарил Трин за хорошее поведение при лечении зуба. Сердится? Боится? Переживает? Жалеет, что согласилась на свадьбу с ним? Похоже, сон придется сократить.

— Звездочка, что с тобой?

Она вздрогнула и обернулась. Глаза красные.

— Ну, Зара, что случилось? — спросил он, беря ее руки в свои.

— Один парень сегодня… похоже, кто-то из твоих сотрудников рассказал о том, как мы… разговаривали. И теперь вся школа о нас знает. А еще они знают, что у меня якобы был муж. И в общем…

Она прерывисто вздохнула и махнула рукой.

— Зара, мне плевать, что они о тебе говорят. Хочешь, заберем тебя из этой школы? Найдем преподавателей или другую школу. Конечно, тебе придется вставать на полчаса раньше, но это не проблема…

Зара перебила его словами:

— Они говорят не обо мне. Они говорят о тебе.

Грейстон на миг опешил. О нем? И что такого о нем сказали, что Зара так расстроилась?

— Поясни, Звездочка, — попросил он. — Что говорят обо мне?

— Ну, — она пожала плечами, — что ты соблазнил чужую жену. Или заставил. Они считают, что я у тебя кто-то вроде рабыни.

Он едва не рассмеялся, но Зара наверняка неправильно поняла бы его смех. Поэтому Грейстон просто погладил девушку по щеке.

— Зара, про меня столько всего говорят, что это вообще звучит как комплимент. Приятно думать, что отвоевал девушку у кого-то, а не просто понравился ей. Здесь, на Кларии, меня знают. В других секторах меньше, я не очень публичная фигура, но здесь мое имя частенько склоняют, хотя на улице пятьдесят процентов пройдут мимо и не узнают. Про меня говорили, что я предпочитаю парней, садисток или инопланетянок негуманоидных рас.

— Но ведь это сделал кто-то из твоих сотрудников… ну, представил в таком свете. Я думала, ты рассердишься.

— Знаешь, Зара, — Грейстон уселся прямо на пол и посмотрел на невесту снизу вверх, — наверное, я должен разозлиться на тебя. Но я очень много знаю об ошибках, их последствиях и причинах. Перестань расстраиваться по пустякам. Если о тебе говорят, значит, ты их волнуешь. На того, кто тебе безразличен, время и силы не тратят.

Она кивнула и вроде успокоилась. Грейстон и не думал, что ее расстроят последствия произошедшего. Он, конечно, и о том, что кто-то растрезвонит о визите Зары, не думал. Придется провести беседу с сотрудниками. Слишком много воли он им дал. Кажется, кому-то придется искать новую работу. Своих сотрудников Грейстон ценил, но не настолько, чтобы не иметь в виду несколько кандидатур на замену. Может, пора обновить штат?

— Иди ко мне. — Он потянул девушку за руку.

Зара не стала сопротивляться и позволила увлечь себя на ковер.

— Тебе надо спать, ты работал, — пробормотала она.

Поспать он еще успеет. Как устоять, когда рядом она, ласковая, желанная и… виноватая?

— Ты чувствуешь вину? — спросил Грейстон, перебирая мягкие локоны.

Она приподнялась, чтобы не лежать на нем всем весом, будто считала, что ему тяжело.

— Немного.

Она вглядывалась в его лицо и не заметила, как Грейстон принялся расстегивать замок на толстовке. Или не захотела заметить. Когда он провел указательным пальцем по ее обнажившемуся животу, опустила голову.

— Тебе надо поспать. Ты устал, это видно.

— Мы быстро, — шепнул Грейстон, увлекая ее поцелуем.

— Быстро? — Она отстранилась и попыталась найти опору, но мужчина перехватывал ее руки.

Ему нравилось чувствовать тяжесть ее тела. Она была легкой и хрупкой. И восхитительно виноватой. Это замечательное чувство можно было использовать.

— Идем на кровать, — шепнула Зара.

— Мне и здесь неплохо. — Он стянул с нее толстовку и взялся за ремень.

— А спать ты тоже будешь на полу?

Резонное замечание. Потом у него явно не будет сил переезжать на кровать, чтобы как следует выспаться. Волей-неволей пришлось переместиться. Зара улеглась рядом. В ее глазах все еще плескалась грусть, но от возбуждения скрыться было сложно. Грейстону льстило, что он вызывает у нее ответные чувства. Вряд ли это любовь, но хотя бы влечение, страсть… этого хватит на первое время, а потом Зара, если захочет, будет свободна. Такие мысли были тяжелы. Они обрушивались моментально и внезапно, оставляя на сердце нехороший след. Но сейчас все мысли Грейстона были о Заре, которая в этот раз не дала ему руководить. Она целовала его шею и грудь, гладила плечи. И приятное долгожданное расслабление пришло. Грейстон почувствовал, что балансирует на грани между наслаждением и дремотой, и ничего не мог с этим поделать. Он просто откинулся на подушки, отдавшись во власть невесты. Он слишком сильно привязался к ней. Слишком быстро и слишком сильно, отказаться от нее будет тяжело.

— Звездочка, погоди.

Но она никогда не была послушной.

Горячие губы прошлись по животу. Грейстон понял, куда клонит Зара, но остановить ее не мог. Не хотел, и не было сил. Было лишь всепоглощающее желание почувствовать ее, забыться в сладком ощущении близости.

— Тихо, — мурлыкнула Зара, — расслабься.

В планы Грейстона не входило подчиниться ей. Он всегда был главный, всегда руководил, и в постели — особенно. Собственная желанная беспомощность удивляла его.

— Ни о чем не думай.

Он и так уже не мог ни о чем думать. Все смешалось в голове. Усталость навалилась так сильно, что Грейстон не мог больше противиться и размышлять о своих принципах. Он верил Заре. В его жизни было не так много существ, которым он безгранично доверял: император, Трин, Эргар. Теперь и Зара.

Он не понял, как и когда отключился. Не чувствовал, как девушка укрыла его одеялом, когда он уснул. Не чувствовал, как она переплела их пальцы, как когда-то, в их первую ночевку на Кларии, это сделал он. Но запах сиреневой веточки окутал их, и стало очень спокойно. Никогда еще сон не давал такого отдыха и душе и телу.

Он открыл глаза не по звонку будильника, хотя тот должен был подать сигнал. Грейстон точно помнил, что называл Эми часы сна. Но звонка не было, он проснулся сам. Выспался меньше чем за восемь часов? Маловероятно после бессонной ночи. Взгляд на часы подтвердил: он проспал почти шестнадцать часов! И, хотя физически чувствовал себя как никогда раньше, у него даже дыхание перехватило от столь вопиющего нарушения режима.

Потом Грейстон увидел Зару. Она сидела на своей половине кровати и читала что-то на планшете. Может, упражнения, может, прихваченную с Земли книгу, а может, что-то из культуры Империи. Она начала потихоньку осваивать художественную литературу галактики.

— Я отключила ее, — не отрывая взгляда от экрана, с улыбкой произнесла девушка. — Эми. Я отключила Эми и дала тебе выспаться. Трин это одобрил, я спросила у него. Нужно иногда позволять организму спать столько, сколько он хочет. Но не слишком часто.

Грейстон со вздохом перекатился на бок и поцеловал Зару, куда дотянулся, — в коленку.

— Хочешь завтрак в постель? Мне через час в школу, я как раз собиралась завтракать.

— А давай, — он протянул руки и обвил талию невесты, — сегодня ты прогуляешь? И мы вместе позавтракаем, пообедаем и поужинаем. Давай?

— Не могу, — вздохнула Зара. — На занятия по пневматике хожу я одна. И предупредить преподавателя уже не успею. Но у меня всего два урока, так что я вернусь довольно быстро. Правда, ты меня не дождешься и погрязнешь в работе.

Она нарочито закатила глаза и фыркнула.

— Зара, будь осторожна, хорошо? Все довольно тревожно, я не хочу, чтобы тебе причинили вред.

Грейстон понимал, что все это звучит странно и вызывает вопросы, но безопасность Зары была важнее. Охрана работает, Эми работает, но и сама девушка должна быть начеку.

— Что? — Она уже искала в шкафу платье. — Да, я подумаю над этим.

— И возвращайся быстрее, Звездочка.

Она повернулась и взглянула на него своими большими красивыми глазами.

— Ты мне нравишься. Очень. И я понимаю, что теперь уже отступать некуда, но ты слишком торопишься.

Конечно, он торопится. У Грейстона-то осталось не так много времени.

Но он не стал спрашивать, что же такое услышала от него Зара. Она все еще здесь, все еще улыбается ему, значит, о заявлении не знает. Признаваться в том, что она взяла над ним такую власть, стыдно. Поэтому Грейстон просто улыбнулся и потянулся за рубашкой.

Надо вдолбить в Эми, что его приказы не отменяются. Даже Зарой. Как ей это удалось?

Глава тринадцатая ОСОБЕННАЯ КРОВЬ

Зара

После пневматики, оказавшейся на редкость скучной, и перед ксенологией я направилась перекусить и выпить кофе. Тира-ми, Тейлер и Архени уже сидели за столом и что-то обсуждали, склонив головы друг к другу. Когда я подошла, они резко выпрямились.

— Привет, — сказала я дружелюбно.

Тира-ми вместо ответа поставила свою сумку на свободный стул. Тейлер и Архени поспешили приткнуть рядом свои рюкзаки.

— Что, я уже не вашего круга? — усмехнулась я.

Почему-то такое проявление нежелания общаться со мной совсем не задело. Лет семь назад я бы провела вечер в слезах. Может, повзрослела? А может, мне изначально не нравилась эта компания. Чего таить, я никогда не тянулась к звездам. Я была среди аутсайдеров и только в конце обучения поняла, что мне это нравилось.

— Ты обвинила Тейлера! — прошипела Тира-ми. — Кто ты такая?! Какое право имеешь…

— Старшая школа… как я скучала! — пробормотала я и, не дослушав взбалмошную девицу, направилась к свободному столику.

Там сидела совершенно обыкновенная на вид девушка и потягивала сок из высокого запотевшего стакана.

— Можно? — спросила я.

— Конечно.

Она оглянулась на Тира-ми:

— Что, разлад в элитном королевстве?

— Не такое уж оно элитное. — Я пожала плечами, села и заказала булочку с соком.

— Не расстраивайся, эти ребята мало кого принимают в свой круг. Даже тех, кто имеет право в нем находиться по статусу. Вейберг был одним из них, но всегда сидел за моим столом. Хотя поначалу, как и ты, всюду таскался за Тира-ми.

У нее были очень кудрявые волосы. Наверное, девушка изрядно мучилась с ними, укладывая. Я примерно представляла, как бы выглядела ее прическа, не носи она тугую косу. И еще у нее были большие прозрачные глаза. Действительно прозрачные: складывалось ощущение, что она слепая, но, приглядевшись, можно было заметить зрачки.

— Зара, — представилась я, вспомнив, что не назвала себя.

— Кандидакайла.

Э-э-э… ну и имечко. С какой она планеты?

— Ты можешь звать меня Канди, я привыкла. Созвездие Большой Медведицы. А ты? Из какой ты системы?

— Солнечной.

— Хм… никогда не слышала. Плохо здесь астрономию преподают, плохо. Это далеко?

— Прилично, — кивнула я.

Вернулся робот с плюшкой и соком. И я почувствовала себя намного лучше, перекусив.

— А Вейберг — это кто? И почему они его не приняли?

Канди погрустнела и опустила глаза.

— Друг. Он погиб, когда флаер взорвался. Все из-за Джесса! Они творят, что хотят, на своих дорогих игрушках! Вейберг мечтал влиться в их компанию, хвостом ходил за Джессом и был без ума от Тира-ми. Я отговаривала его, но он не слушал и только злился. А теперь вот…

Канди махнула рукой и тяжело вздохнула. Я достала из сумки планшет. На экране появились фотографии погибших, которые я вынесла в отдельный файл. К фото Джесса уже были сделаны примечания относительно Тейлера и гонок.

— Вейберг, это который? — спросила я у Канди.

Еще до того как девушка ткнула пальцем в фотографию, я знала, что по счастливой случайности познакомилась с подругой парня, которого почему-то выделила из всех.

— Говоришь, его не любили в «высших кругах»? — хмыкнула я. — Очень удобно, особенно если у него были терки с Джессом.

— Были, — кивнула Канди. — Тира-ми была влюблена в Джесса. А Вейберг — в нее. Он ненавидел Джесса, а тот над ним смеялся. Семья Вейберга богата, но почему-то в тусовке его никогда не принимали.

Она тряхнула головой, будто пыталась выбросить ненужные мысли.

— А ты как попала в их стаю?

Стая… да уж, точное определение.

— Дядя попросил своих знакомых, чтобы их отпрыски со мной подружились. Чтобы одиноко не было на новом месте. Меня убеждали, что здесь нет расслоения.

Канди фыркнула.

Меня отпустили с пневматики немного раньше, так что, когда прозвенел звонок, наше уединение было нарушено толпой учеников, вывалившихся из классов. Все они устремились, естественно, туда, где можно перекусить. И я убрала планшет в сумку. Зачем привлекать внимание?

Я заметила, что многие школьники, да что там, почти все, имеют что-то вроде карманных персональных компьютеров — КПК или смартфонов. И создают голограммы — видимо, это популярный здесь способ связи.

— Можно посмотреть? — спросила я у Канди.

Перед ней на столе лежал такой, с сенсорным экраном и едва заметным серебристым узором на корпусе.

Девушка кивнула, заинтересованно меня рассматривая. Должно быть, я казалась ей неведомой зверушкой, которая никогда не видела телефона, или как там он у них называется.

Меня заинтересовал набор цифр и букв на задней крышке. В нем было что-то знакомое. Неуловимо, подсознательно знакомое, причем…

— А можно я крышку сниму? — вдруг спросила я. — Хочу посмотреть модель.

Канди улыбнулась и нажала на экран. Потом щелкнула пальцами пару раз, и телефон спроецировал прямо в воздух набор объемных цифр и букв.

— Хочешь такой же? — спросила она.

— Нет.

Теперь я точно знала, что значит письмо отца. Осталось кое-что проверить!

— Послушай, если на ксенологии будут спрашивать, скажи, что мне стало плохо, ладно? И меня забрали домой.

Она медленно кивнула, с полуулыбкой наблюдая, как я собираю вещи. Раньше я не так уж часто прогуливала занятия, а здесь решилась с поразительной легкостью. Разгадаю эту загадку с Джессом и компанией, попрошусь у Грейстона на домашнее обучение. Может, у них в колледжах есть что-то типа заочки? Как я буду учиться на дневном, если рожу детей?

К слову, о детях. Накануне Грейстон сообщил мне занятную вещь… Надо выяснить, почему у него «не так много времени». Допрос Эргара результатов не дал, но еще оставались Трин и сам Грейстон. Приятно осознавать, что я нравлюсь ему так сильно, что он забывает об остальных. Мне действительно никогда не давали понять, что я нужна кому-то. За исключением отца. Но в силу возраста и непонимания причин я, наоборот, отдалялась от него и раздражалась от постоянной опеки. А теперь мне ее очень не хватает. И это письмо как глоток воды в знойный день.

Я уселась в одном из пустых классов. Школьникам, что жили в городе и ездили на рейсовом флаере, который ходил раз в два урока, разрешалось проводить свободные часы в аудиториях. В случае чего скажу, что жду транспорт.

Я четко и громко произнесла код императора, чтобы информация не попала к Грейстону.

— Эми, восстанови сообщение, которое пришло, когда мы с Грейстоном были в отеле. Ты отправила его в спам.

— Мне нужно четыре секунды.

Письмо действительно появилось у меня в одной из папок, и я тут же его открыла.

«Получил ваше письмо по заказу».

Следует читать: «О том компьютере, что ты говорила».

«Буду рад выполнить для вас работу любой сложности за пару дней».

Следует читать: «В ближайшее время купи новый».

«Доставка до дверей».

Это я не поняла. Заказать доставку?

«Чипы для оплаты не поддерживаются».

Брать за наличные. Почему? Я полагаю, чтобы нельзя было отследить активность чипа, но кому надо следить за тем, какие компьютеры я покупаю?

«И да, если вам нужна сеть, — придется найти другого продавца».

Без подключения к сети, опять же, чтобы нельзя было отследить. Зачем? Если у меня есть код императора. Разве что отец хочет связаться. Но этого не может быть! Где он, что с ним? Разве ему разрешат со мной связываться, если император решил использовать его как разменную монету в наших переговорах?

Теперь я обратила внимание на адрес, с которого было отправлено сообщение. На первый взгляд казалось, будто отец набрал первые попавшиеся буквы и цифры, но он никогда не делал ничего случайного. Его пароли сложно было разгадать, и во всех без исключения содержалась важная и ценная информация. Он мотивировал себя так: шифровал в пароль что-то, что при утере сорвет исследования. И оставлял информацию лишь в одном месте: в собственной памяти.

Он не случайно выбрал этот адрес. Та часть, что отвечала за имя пользователя, целиком совпадала с моделью Канди. За исключением двух букв в конце. Я быстро вбила в поиск по сети модели, и планшет выдал голограмму небольшого сенсорного прибора, смахивающего на квадратный компьютер.

— КПК для слепых и слабовидящих, — прочитала я. — Оснащен сонаром, лидаром, автоматическими наборами экстренных служб, картами, энциклопедиями и искусственным интеллектом, контролирующим всю систему. Крепится к ремню или на кожу, под одежду. И фактически является едва ли не единственным помощником для тех, кто лишен зрения.

Итак, отец хочет, чтобы у меня был независимый тайный КПК для слепых. Вопрос — зачем. И не является ли эта его просьба, переданная наверняка с риском, первым сигналом чего-то нехорошего и страшного.

— Эми, а что нужно сделать, если я хочу расплатиться наличными?

Тишина длилась, наверное, полминуты. Я уж было подумала, что Эми опять стерли память.

— Наличных денег не существует, — последовал ответ.

Я лишилась дара речи.

— То есть? Вообще не существует?

— Все операции выполняются виртуальной валютой, основой которой…

— Погоди! — прервала я ее. — А как расплатиться, если я не хочу, чтобы можно было отследить чип?

Что за жизнь у них в галактике? Всегда под колпаком у правительства. Или кто там имеет право отслеживать активации чипов. Нет, мною лично лозунг «Будущее за безналичным расчетом!» воспринимался иначе. Конечно, и у нас использовались пластиковые карты, но и наличность из оборота не исчезла.

— Никто не имеет права на продажу без активации юридического чипа для приема средств.

— А между людьми? Если один хочет продать старенький компьютер, а другой — купить, как они расплачиваются? Чипами?

— Продажа техники, бывшей в употреблении, запрещена.

— Зашибись! Ладно, Эми, как купить КПК и сделать это по-тихому? Чтобы никто не знал.

— Тебе нельзя пользоваться чипом.

Мое лицо надо было видеть. Да, иногда Эми вела себя как человек. Или, по крайней мере, имитировала человеческие интонации и чувства. Но все же частенько она слишком сильно тормозила. Может, ей в моих часах мощности не хватало?

— Хорошо, а чем воспользоваться, чтобы купить КПК неофициально?

— Тем, что ценится на теневом рынке. Я могу узнать.

— Конечно.

Двери в аудиторию разъехались, пропустив Тима. Вот черт! К этому я не была готова, ему не соврешь про флаер, он наверняка знает, какое у меня расписание.

— Привет! — Я улыбнулась.

— Ты, кажется, потеряла. — Он протянул мне небольшую золотую сережку с крупным синим камнем, одну из тех, что заказал для меня Эргар.

— Ой! — Я быстро ощупала ухо и поняла, что действительно потеряла сережку. И даже не заметила. — Спасибо. А я тут…

— Флаера ждешь? — усмехнулся преподаватель.

Ой…

— Что, распространенная отмазка?

Тим рассмеялся:

— Настолько, что ею уже никто не пользуется. Не волнуйся, не сдам, сам не так давно был школьником и студентом. Проблемы? Дома? С друзьями?

Он сел на соседний стул и уставился на меня. В его глазах светились искренний интерес и теплота.

— Моя жизнь — всегда одна большая проблема, — усмехнулась я. — Но вообще сейчас все гораздо лучше, чем обычно. И если я разберусь кое с чем, все будет вообще здорово.

— Ты способна с этим разобраться? — спросил Тим.

— Я полагаю, что да.

Я действительно была в этом уверена. Я на правильном пути. Осталось только понять, какую игру ведет император, сделать маленький шажочек и обогнать его чуть-чуть, чтобы быть готовой к тому, что он приготовил.

Задумавшись, я не заметила, как Тим поднялся и быстро прижался к моим губам. Всего на пару мгновений… пока я соображала, что происходит. Потом он, видимо, почувствовал, что я попыталась его оттолкнуть, и выпустил меня.

— Извини, я просто…

— Тим, я выхожу замуж через неделю, — как можно мягче сказала я. — Прости. И я твоя ученица, хоть и старше остальных.

— Я должен был спросить. — Он опустил голову. — Просто ты так живо интересуешься тем, чем девушки обычно не интересуются… ладно, забудь. Надеюсь, ты не перестанешь посещать мои занятия?

— Нет.

Я хотела сказать еще что-нибудь, дабы избавиться от повисшей неловкости, но не успела. Мелодичный звук возвестил о сообщении. Тим достал из кармана куртки КПК и уставился на экран.

— Зара, ты выходишь замуж за лорда Грейстона?

— Э-э-э… а что, это появилось в вечерних новостях?

Вместо внятного ответа Тим сунул мне в руки КПК, на котором что-то проигрывалось, какое-то видео. Сначала я не поняла, что происходит на экране: пустая комната, правда, смутно знакомая. Потом появились главные действующие лица, и все стало ясно. И одновременно меня затопила такая ярость, что будь это мой собственный компьютер, разбила бы, не задумываясь! Только присутствие Тима останавливало.

Тем временем камера демонстрировала все, что произошло между мной и Грейстоном в отеле после покупки платья. Как мы подошли к окну, как целовались возле него, как переместились на кровать и… дальше, все довольно подробно. Причем как издевательство и последний гвоздь в крышку гроба, в особенно пикантные моменты изображение приближалось. Я не была спецом в технике, но что-то мне подсказывало, что такое выборочное увеличение — результат тщательной операторской работы.

Я тут же вспомнила, что видела изображение с камеры в ванной и насторожилась. Я должна была сказать Грейстону! Но меня отвлек император, и ни о чем другом думать я не могла. Удачно он позвонил, уж не затем ли, чтобы я не успела рассказать Грейстону о камере?

— И… и кто это видел?

— Видео разослано по всем адресам школы, — со вздохом сказал Тим. — Могу сказать лишь это. Кто его посмотрел в сети, не знаю. Зара, давай я отвезу тебя домой. Незачем тебе ждать флаер на виду у всех. Пока урок не закончился, ты успеешь…

— Нет, мне надо кое с кем поговорить, — растерянно пробормотала я. — Я сама доберусь, спасибо. И разберусь со всем.

Я вернула преподавателю КПК и, подхватив сумку, направилась прочь из корпуса.

Грейстон

Грейстон пил кофе, когда поступил сигнал входящего сеанса видеосвязи. Ему было достаточно мельком взглянуть на адрес, чтобы понять: разговор легким не будет. Можно было и не отвечать, но Грейстон был сторонником мнения, что не стоит игнорировать желание врага поболтать.

— Лорд Грейстон, — выходец из Фомальгаута откинулся в кресле и победно улыбнулся, — как вам мой подарок? Надеюсь, теперь вы поняли, что не стоит связываться со мной?

— Какой еще подарок?

Грейстон выглядел абсолютно спокойным, но внутренне напрягся. Если что-то произошло с Зарой… он готов даже повторить все то, что случилось двадцать лет назад.

— Лорд Грейстон, вы же понимаете, как легко мы можем добраться до вашей невесты. Подумайте: катастрофа сверхнадежного флаера, прямо на школьном дворе… в нескольких десятках метров от вашей возлюбленной. Какая трагедия! И ирония… Верно?

— Тронь ее, — холодно процедил Грейстон, — и я оставлю от тебя и твоей станции пыль.

Мужчина на экране хрипло рассмеялся:

— Сначала найди мою станцию, Грейстон. Не потому ли ты ее еще не уничтожил, что не знаешь, где она? Так вот, мой друг, надеюсь, после того как ты посмотришь новый хит в сети, у тебя не останется сомнений, что мы можем достать тебя везде. Тебя и твою девчонку. Сделай правильные выводы.

Грейстон до боли в пальцах сжал подлокотник, чтобы не сорваться, и заставил себя глубоко вдохнуть, но все равно голос выдавал напряжение.

— Чего ты от меня хочешь? Скажи прямо, что я должен сделать, чтобы ты успокоился!

Грейстон знал, что он хочет сделать, чтобы успокоиться самому. Но чего хочет Фомальгаут, и предположить не мог.

— Я хочу, чтобы ты сдох, — процедил собеседник. — Но убивать тебя… нет, это слишком просто. Я хочу, чтобы ты потерял что-то очень дорогое. Как я, как миллионы жителей моей планеты! Посмотрев видео, я понял, что эта… Зара тебе дорога. Что ж, ее участь решена…

Грейстон поднялся с кресла и направился к сейфу. Время пришло. Он не допустит, чтобы с Зарой что-то случилось, даже если это и предполагает отказ от планов. Пускай. Ему плевать, будут ли у него дети, семья, оставит ли он после себя незавершенные дела. Грейстон не мог позволить, чтобы пострадала Зара. Он был в ответе за нее. Да что там! Он любил ее.

Пусть Трин говорит, что это не любовь. Пусть он и сам думал, что его разум пытается отчаянно за что-то держаться. Для него это чувство было настоящим, живым. Для него Зара стала ценой, которую он не мог заплатить. И потому Грейстон достал из сейфа заявление.

На пластиковом прозрачном листе вспыхнули и побежали буквы. Копия с его личным кодом, с его рукописной подписью и рукописной подписью императора. Приказ высшей ценности. Даже Фаран не сможет его отменить. Ничто и никто, только он сам.

— Вот.

Грейстон поднял лист перед экраном.

— Это официальное прошение императору. Тебя устроит такой исход дела?

Не больше минуты Рагнар читал документ, потом перевел взгляд на Грейстона. И впервые в этом взгляде промелькнули не злоба и насмешка, а настоящие человеческие чувства. Если бы Грейстон не заметил их, он бы, возможно, нашел способ разобраться с этим иначе, но вернувшаяся ненависть в глазах мужчины напомнила ему, из-за чего он вообще написал прошение.

Рагнар ненавидел Грейстона не всегда. Двадцать лет назад они были приятелями. Их пути разошлись, но ненависти не было. Лишь позже, когда настала пора выбирать, они поняли, что победа одного предполагает гибель другого. Впрочем, Грейстон не знал, что бы сам сделал на месте Рагнара.

В глазах врага были и боль и удивление. И сожаление — вот что подкосило Грейстона. Сожаление об упущенных возможностях, о том, что вообще произошло. Он и сам испытывал схожие чувства. Однако они не заглушали любовь к Заре. Он так этого хотел.

— Эвтаназия? — Из голоса Рагнара исчезли насмешка и угроза.

— Там даже написано, как именно. — Грейстон охрип.

Он наклонился к экрану, желая, чтобы Рагнар понял и со всей серьезностью отнесся к этому решению.

— Не думай, Рагнар, что я не жалею. Знаю, что являюсь твоим врагом. Я, но не Зара. Вот — залог ее жизни. Оставь ее в покое, не угрожай, и все будет кончено.

Он тяжело дышал. Слова давались нелегко. Облегчения не приносили.

— Когда? — рыкнул Рагнар.

Грейстон мог поклясться, что сейчас длинный шипастый хвост мужчины нервно бьет по спинке кресла.

— Три недели. — Фраза далась с таким трудом, что Грейстону пришлось сжать зубы.

На миг между ними возникла невидимая связь. Грейстон знал, что они оба сожалеют об упущенных возможностях и ошибках. За двадцать лет Грейстон научился загонять эту боль и ненависть так глубоко, чтобы ничего не чувствовать. То же он пытался сделать и сейчас, когда думал о Заре.

Он нравился ей. Возможно, она могла бы его полюбить. И у них была бы счастливая семья, о которой он всегда мечтал. Но лучше Зара, родная и любимая, как можно дальше от него, но в безопасности. Грейстону остается надеяться, что у нее будет ребенок и хоть что-то от него останется ей, хоть кто-то будет любить ее всем сердцем. Конечно, Зара не пропадет и не останется без средств к существованию. Но как же тяжело прощаться с ней вот так, когда ему осталось жить три недели. Смотреть в прекрасные глаза и думать, что скоро они исчезнут для него навсегда.

— Не думал, что ты на такое способен.

Спасибо, Рагнар, за то, что без насмешки и торжества.

Он, несомненно, понял, чего Грейстону стоило это решение. И, похоже, проникся уважением. Давняя катастрофа соединила их, теперь пришла пора расплаты. Катастрофа? Ха! Грейстон прекрасно знал: никакой катастрофы не было. Он лично отдал приказ уничтожить Ксицани и наблюдал за тем, как астероид уничтожает целую планету. Тогда его волновало, как показать себя и заслужить одобрение императора за подавление мятежа Фомальгаута. Он не думал тогда ни о людях, которые не могли нанести ощутимый вред Империи, ни о последствиях для себя.

Оказалось, убивать не так-то просто. Грейстон не был готов столкнуться с болью и ненавистью спасшихся с Ксицани и мучил себя двадцать лет, прежде чем принять решение. И теперь Зара с неумолимой силой манила его изящным пальчиком к себе.

— Я пришлю человека, — сказал Рагнар. — Если ты сдержишь слово, я оставлю в покое твою невесту.

После паузы краснорогий произнес то, чего Грейстон боялся до дрожи:

— И оставлю мысль о мятеже.

Рагнар затянул удавку на его шее. Грейстон может спрятать Зару, спрятаться сам и остаток дней провести рядом с любимой девушкой на любой планете, в любой системе! Но избавить Империю от мятежа Фомальгаута… Фаран притворяется, что его это не волнует, но на деле угроза куда серьезнее. Грейстон видит лишь один уровень этой проблемы. А какая пропаганда ведется среди политиков? Среди народа? Об этом страшно даже подумать.

Ему страстно хотелось стереть с экрана ненавистное лицо. Но оставался последний вопрос.

— Кто?

Рагнар сразу понял. Невозможно сделать видеозапись в отеле, не имея своих людей в службе безопасности. Грейстон хотел знать кто. Что-то подсказывало ему, что Рагнар откроет ему эту информацию.

— Глава, — просто ответил он.

Вот так вот Фомальгаут пробрался в самое сердце Кларии, подобрался почти вплотную к Заре. Не покажи Грейстон прошение Рагнару, девушка была бы в опасности…

Не сказав больше ни слова, он отключился и встал. Кабинет главы службы безопасности находился на том же этаже.

Суровый на вид грузный генерал, присланный из столицы, склонился над планшетом. При виде его Грейстона охватила ярость, но он привык сдерживаться, по опыту зная, что гораздо большее впечатление производит спокойствие. Грейстон дождался, пока его заметят, и вошел в комнату.

— Грейстон, я уже занимаюсь этим, — кивнул генерал.

— Не надо. У тебя есть более важное дело. Будь мужчиной. — На стол лег лазерный пистолет.

Наверное, у генерала был свой, но Грейстон об этом не подумал. Он вышел, махнул рукой, велев Эми закрыть двери, и услышал короткий писк, сообщивший, что замок заблокирован. У предателя осталось два выхода: сигануть в окно или нажать на курок. Грейстона устроит любой.

Он никогда не напивался. Пил понемногу, только чтобы оценить, оттенить вкус блюда. Сейчас ему очень хотелось забыться, но опьянеть он не мог. Даже вкуса не ощущал. Мерзкое и противное пойло.

Грейстон сам не понял, как оказался в гостиной, где была Зара. Она забралась с ногами на диван, укуталась в плед и смотрела что-то на большом экране, самом обычном, фильмы для которых уже и не производят. Нынешняя молодежь предпочитает экраны, проецирующие картинку на все помещение. У него тоже был такой зал, но почему-то Зара предпочла старье… как плохо он ее знает.

— Что делаешь? — Голос звучал хрипло.

— Смотрю фильм, который привезли с Земли, — не отрываясь от экрана, шутливо ответила Зара. — «Золушка». И думаю: толстого мужика, который меня украл, можно считать феей-крестной или вручить волшебную палочку Эргару?

Она повернулась к нему, но, заметив выражение его лица, вмиг сделалась серьезной:

— Грейстон, что-то случилось? Расстроился из-за видео? Это тебе сильно навредит?

Он медленно покачал головой и подошел к дивану, поднял Зару и прижал к себе. Безумное ощущение ее тепла, сладкого запаха волос, дыхания, биения сердца. Ее присутствия рядом.

— Эй, — она подняла голову, заглянула ему в глаза, — ты пугаешь меня. Что случилось?

— Ничего, Звездочка. Трудный день. Как ты? Расстроилась?

Она улыбнулась и пожата плечами, а потом запустила изящные пальчики в его волосы и уткнулась носом в шею.

— Разозлилась. Я подумала, тебе это может навредить.

— А тебе?

Она снова пожала плечами:

— А что я? Меня здесь никто не знает. Папа любить меня меньше не станет. Ты, я надеюсь, тоже. К тому же мы не ударили в грязь лицом! Два часа тридцать две минуты.

И она рассмеялась чистым искренним смехом. На душе у него стало легче. Не то чтобы он перестал думать обо всем… просто в данный конкретный момент, рядом с Зарой, ему стало легче и проще. И не надо думать о расставании и боли, которую он собирается ей причинить. Можно просто чувствовать ее, обнимать. И у них есть время… хватит тратить его на бессмысленные занятия.

— Можно остаться с тобой? — спросил он.

Зара кивнула и, когда он устроился на диване, улеглась рядом. Грейстон не отказал себе в удовольствии коснуться ее обнаженного живота. Зара смутилась, но руку убрать не попросила.

— И в чем сюжет? — шепотом спросил Грейстон.

— Она была неудачницей, которую изводили мачеха и старшие сестры. В один прекрасный день с неба свалился кирпич в виде крестной феи, которая, похоже, владела модным бутиком, но не знала, что такое органы социальной защиты. Иначе вместо того, чтобы дарить крестнице шмотки и туфли, она обратилась бы в полицию и сказала, что ребенка в семье обижают.

— Э-э-э…

Грейстон даже приподнялся, чтобы заглянуть Заре в лицо. Но она улыбалась и смотрела на экран.

— Да шучу я, — фыркнула она. — Просто с возрастом в сказках начинаешь видеть не только сказку. Это как декорации на сцене: красивые, яркие, новые. А за ними ведро с засохшей краской, старые сломанные стулья и ветошь.

— У нас тоже есть такая сказка, — вспомнил Грейстон. — Похожая. Хочешь, посмотрим?

Зара кивнула и сладко зевнула. Спать еще рано, так что Грейстон отказался от идеи уложить ее в постель, хотя сам был не прочь отдохнуть. Но почему вечер в компании любимой женщины и легкого фильма не сойдет за отдых? Он не особенно следил за сюжетом, просто обнял Зару и зарылся носом в ее волосы, пахнущие чем-то сладко-фруктовым. Такая разная… будь у них больше времени, он изучил бы ее всю, насладился каждым запахом.

— О, а со мной учится девушка этой расы. Тира-ми. Неудивительно, что она тут мачеха, — пробурчала Зара.

Грейстон погрузился бы в свои мысли, безрадостные и тяжелые. Если бы не Зара: она то и дело сжимала его руку, следя за происходящим на экране, или меняла позу, будоража его воображение. Грейстон никогда бы не подумал, что будет лежать перед экраном, смотреть глупый развлекательный фильм и обнимать девушку с далекой голубой планеты. Но вот к чему привела его судьба, и ни за какие блага он не отказался бы от нее.

— Стой! — Вопль Зары оказался для него полной неожиданностью. — Почему она его убила?

— Что? — Грейстон попытался сфокусировать внимание.

— Почему мачеха убила отца?

— А, это особенности расы. Когда они влюбляются и получают желаемое, а для нее это были дочери, они убивают… самца. Отец Эоллы этого не знал, и на этом строится весь сюжет. Когда Эолла вырастет, к ней приедет кто-то из правительства и скажет, что она принцесса… в общем, смотри.

— Они действительно убивают самцов? — Зару передернуло. — Кошмар! Погоди-ка…

— Что такое? — Грейстон забеспокоился, но Зара снова легла рядом и вздохнула:

— Да нет, просто вспомнила кое-что… на ксеиологии рассказывали…

Неясное чувство, смутное и тревожное, зародилось у него в душе. Но вечер был так хорош, что Грейстон решил не создавать себе еще больше проблем.

Фильм они не досмотрели. Зара перевернулась на спину и заглянула ему в глаза. Взгляд у нее был хитрый.

— Знаешь, я подумала над тем, что ты мне сказал в самом начале, — проговорила она, облизывая губы.

Ему сразу захотелось сделать то же самое…

— И о чем же я говорил?

— О том, что хочешь ребенка. Ты сказал, что хочешь ребенка сейчас. Ну, в смысле… ты меня понял.

У Грейстона перехватило дыхание от того, как она на него смотрела. Услышит ли он от нее «я тебя люблю»? Успеет ли?

— Я согласна, — улыбнулась Зара. — Только давай отложим свадьбу на пару недель, ладно? Не хочу выходить замуж без отца. Не то чтобы мне нужно его одобрение, просто… ну, я должна сказать, понимаешь?

— Конечно, — шепнул он, склоняясь для поцелуя.

Он и сам собирался перенести свадьбу так, чтобы вовсе на нее не успеть. Для Зары лучше, если она не станет его вдовой. Свободная, богатая, потрясающе красивая. Каково ей будет через три недели? Остается верить, что ее отец успеет прилететь. И поддержит ее.

Но все это потом. Сейчас у них впереди была целая ночь. И бесконечно длинная, и убийственно короткая.

Глава четырнадцатая СКАНДАЛЬНОЕ ФОТО

Зара

— Тира-ми.

Я улыбалась, как кот, сожравший банку сметаны, по опыту зная, что собеседника это обычно бесит. Тира-ми невозмутимо шагала к корпусу, а я увязалась за ней.

— Знаешь, я тут делала задание по ксенологии. Оказалось, мне нужна помощь. Расскажи о своей расе? Как вы убиваете тех, в кого влюблены: откусываете им головы или взрываете флаеры?

Тира-ми остановилась:

— Что ты хочешь этим сказать?

Ее сиреневые щеки приобрели насыщенный синий оттенок.

— Я хочу сказать, Тира-ми, что все это крайне странно. Джесс погибает, и все в курсе, что ты в него влюблена. Ты знаешь о гонках и о том, что он отключил систему безопасности. А еще женщины твоей расы убивают мужчин, когда получают то, что хотят. Когда я это выяснила, я залезла в сеть и кое-что нашла.

Я быстро вытащила из сумки планшет. Зря я, что ли, встала так рано, чтобы провести маленькое расследование?

— Я прочитала кое-что о твоей расе. И сравнила две фотографии…

На экране появилось два снимка Тира-ми. Один свежий. Другой — годичной давности, найденный в сети.

— Ты поправилась, — заключила я. — Могу предположить, что ты беременна. Выходит, ты добилась от Джесса того, чего хотела?

Девушка со злостью смотрела на меня. Казалось, вот-вот ударит.

— Пошла ты!

И развернулась, намереваясь уйти. Но я успела ухватить ее за локоть:

— Нет уж! Ты втянула меня в это, Тира-ми! Ты заставила влезть в это дело. Кто-то из вашей компании разболтал всем, чья я невеста. По вашей вине ходят слухи о Грейстоне. Я не знаю, кто убил Джесса и зачем, но если это был кто-то из вас, я это докажу. Вы устроили здесь черт знает что. Вы оскорбляете тех, чьи родители зарабатывают меньше ваших. Вы травите тех, кто вам не нравится. И, похоже, убиваете друг друга.

— И что? — Тира-ми усмехнулась. — Докажешь, позвонишь.

Я позволила ей уйти. Собственно, все это я сказала, чтобы проверить, права ли я. Тира-ми или хорошая актриса, или совершенно уверена, что ее не на чем поймать. Иначе она бы нервничала… я так думаю во всяком случае. Однако в то, что это святая компания, я верю еще меньше, чем… вот черт, чуть не подумала — в инопланетян.

— Я смотрю, все совсем грустно. — Канди подошла так бесшумно, что я напугалась. — Что ты такого сделала, что наша королева взбесилась?

— Да… много всего, — отмахнулась я. — Ты на занятия?

Два первых урока уже прошли, но я заметила, здесь не слишком тщательно следили за посещаемостью.

— Нет, я была на похоронах Вейберга. Родители хотели сделать для него табличку в мемориальном доме.

Я только теперь заметила, что она была в черном комбинезоне.

— О, прости, я не знала.

— Все нормально.

Канди улыбнулась, но я заметила, как она украдкой вытерла глаза.

— А ты? В школу или из школы?

— У меня освобождение. Профессор ксенологии не смог вести урок, потому что мои одноклассники имитировали звуки из нового сетевого хита. А потом в моей сумке взорвалась какая-то штуковина и раскидала по всему классу напечатанные скрины из видео.

— Ты считаешь это забавным? — поразилась Канди.

— Да, — фыркнула я. — Знаешь, когда становишься старше, на такие вещи смотришь по-другому. Сначала я расстроилась, но больше из-за Грейстона. А у него, как оказалось, нет времени на такую ерунду. Что ж, тогда пускай развлекаются. Если они думают, что выставляют дурой меня, то с образованием у вас совсем плохо.

Канди тоже рассмеялась:

— Они всегда были идиотами. Особенно Джесс и его компания. Вообще, я понимаю, отчего Тира-ми такая злая. Джесс был должен всем кучу денег. А с мертвого что возьмешь?

Вот поэтому-то я и отмела Тейлера.

Убийство должника можно объяснить долгом, если только у него нет возможности заплатить. Но у Джесса деньги были, я специально проверила: его семья баснословно богата. И судя по всему, сына любили так, что не пожалели бы никаких денег. Конечно, нельзя отвергать вероятность, что не все так радужно в семействе Джесса… но я чувствовала: здесь что-то другое. Быть может, не в Джессе дело? Вейберг вон тоже из богатых. К тому же явно не обычный парень. Иначе почему именно его я увидела в толпе? Никогда не верила в мистику, но тут невольно задумалась.

— Пожалуй, я переоценила себя. — Канди поморщилась. — Не хочу туда идти.

— Канди, — я вдруг вспомнила про свой разговор с Эми о КПК, — тебе можно доверять?

Оглянувшись и убедившись, что никого рядом нет, Канди кивнула.

— Как купить незарегистрированный КПК так, чтобы не засветить чип?

— Знаешь, — медленно проговорила девушка, — мне кажется, тебя за это не похвалят. Совсем не похвалят…

Что ж, я уже сделала столько всего, что еще один проступок меня в могилу не сведет. Тем более я явственно чувствовала исходящее от Грейстона напряжение. Происходило что-то нехорошее, и, как знать, может КПК для слепых, который нельзя обнаружить, мне пригодится.

— Любую технику можно отследить в случае утери или кражи. Но есть умельцы, которые эту защиту обходят. И тайно продают устройства. Если знать, как купить.

Канди усмехнулась и уселась прямо на траву.

— И ты знаешь как?

— Знаю. Чипом пользоваться нельзя, поэтому следует отдать то, что особенно ценится продавцами. Что-то настоящее.

— Настоящее? — не поняла я. — Что?

— Волосы. Кровь. Почку. Редкий металл. Нужно узнавать.

Шокированная, я сидела на траве, чувствуя, как холод пробирается вдоль позвоночника. И холод этот не имел ничего общего с осенним. Во что я вляпалась?! Отец вряд ли знал, что нужно сделать, чтобы заполучить этот чертов КПК без подключения к сети.

— Как узнать?

Я живо представила себе реакцию Грейстона, если обрежу волосы.

Как иронично: в этом на первый взгляд совершенном мире не осталось ничего настоящего.

— Надо лететь в город. Я знаю одного парня, он дружил с Вейбергом. Можно попробовать поговорить с ним.

— Но мне нужна конкретная модель.

— Спросим, — ответила Канди и поднялась.

Я последовала ее примеру. Деваться некуда, если я доверяю отцу, нужно идти до конца. И глупо сдаваться. Может, и цена будет такова, что я смогу заплатить. Настоящее… что же у меня есть настоящего?

Я произнесла код, чтобы Эми перестала за мной следить, и рванула вслед за Канди на рейсовый флаер. Я не раз в прошлом сбегала с занятий, но еще никогда мне не было так страшно.

Парня звали Гик, и это обстоятельство меня изрядно развеселило. Пришлось объяснять удивленной Канди, что на моем языке его имя практически обозначает то, чем он занимается.

Гик обитал в подвальном помещении одной из высоток. В этом квартале было намного грязнее и скучнее, чем в тех, где мы прогуливались с Грейстоном. Мне стало немного не по себе, все же я впервые находилась в городе одна. Но Канди уверенно шагала от остановки куда-то вглубь одинаковых «свечек-домов» и наконец остановилась перед дверью с небольшим экраном, на котором в хаотичном порядке возникали какие-то странные картины с полуобнаженными девушками.

Дверь отъехала в сторону, и мы спустились по старой обветшалой лестнице. Вообще вся обстановка напоминала мне наши клубы фанатов какой-нибудь рок-группы или еще чего похуже.

— Добро пожаловать на Кларию, — хмыкнула Канди, заметив мое удивление. — На настоящую Кларию. Небось у лорда Грейстона в резиденции интерьер более стильный?

— О да, — согласилась я, пытаясь унять волнение.

А оно нарастало. Зара, глупая, куда же ты сунулась, а главное — зачем?! Ведь можно было рассказать все Грейстону! И сидеть смирно дома, ждать, когда тебя, как настоящую принцессу, спасут и защитят.

— Гик. — Канди улыбнулась и с разбегу упала на диван.

Я осмотрела комнату, в которой мы оказались. Хорошо освещенная, забитая компьютерами с открытой «начинкой», разными экранами, панелями, приборными досками. На полу валялись какие-то детальки. И посреди всего этого хаоса, как и полагалось по канону, восседал парень лет двадцати пяти, с небольшим животиком, неаккуратной кудрявой бородкой и… искусственной рукой, как у робота, но без внешних панелей — провода спокойно торчали наружу.

— Кого ты привела? — Гик подозрительно рассматривал меня с ног до головы.

— Ей нужен КПК, — ответила Канди. — Незарегистрированный. Без системы слежения. Без активации чипа, естественно. И определенной модели.

Она кивнула мне, и я показала Гику изображение КПК, которое скачала заблаговременно.

Тот смотрел на меня уже с интересом.

— Лимитированный выпуск? Для гуманоидов с ограниченными возможностями? За кого вы меня держите?

— За того, кто запасает хотя бы по одному экземпляру каждой модели, даже будь она для тараканов с планеты Тракатук. — Канди широко улыбнулась. — Зара готова заплатить.

Вообще-то сначала я была готова послушать цену, а насчет оплаты — подумать.

— Сейчас принесу, — хмыкнул Гик. — Садись в кресло.

Я с подозрением покосилась на массивное кожаное кресло с подлокотниками, напоминающее чем-то стоматологическое, только черное. И забралась на него с явной опаской. В отличие от меня, Канди выглядела совершенно спокойной.

— Не волнуйся, — сказала она. — Гик — классный парень.

На этот счет у меня имелись сомнения. В мой образ классного парня не умещалась незаконная торговля электроникой.

— Надо же, — он двигался бесшумно и появился в проеме совершенно внезапно, — у меня случайно оказался один экземпляр. Этот?

Он сунул мне в руки КПК, и я сверила название модели.

— Этот. Сколько?

— Четыреста.

И замер, глядя на меня.

— Что «четыреста»? Чем оплачивать?

— Кровью, конечно, — хохотнул Гик.

И, увидев мое лицо, рассмеялся:

— Ты что, кровь никогда не сдавала? За нее хорошо платят. Не волнуйся, оборудование стерильное: вскрою при тебе, даже пальцем не коснусь. Все сделает робот.

Я молчала, переводя взгляд с Гика на Канди. Кровь? Нет, это слишком опасно. Но не опаснее ли остаться без КПК, который так просил купить отец, что невероятным трудом сумел пробиться в мою почту?

Гик тем временем показал два запечатанных пакета.

— Видишь? Абсолютно стерильно. А вот этот дружок, — он пододвинул какую-то машину с отверстием для руки, — будет брать у тебя кровь. Четыреста миллилитров — и игрушка твоя.

— Эми, — я облизнула губы, — иглы действительно стерильны?

Наверное, робота мой вопрос озадачил, потому что Эми сначала долго молчала, а потом попросила поднести руку с часами к пакетам. И тонкий красный луч, напоминавший тот, что сканировал чип, пробежался по поверхности светлого пластика.

— Игры стерильны и абсолютно безопасны, — заключила Эми.

— Ладно, давай, — кивнула я Гику. Надеюсь, желание заполучить этот несчастный КПК не обернется проблемами для моего здоровья.

Я уже почти сорвалась с кресла, но Гик подошел сам с небольшим аппаратом, напоминавшим ручной сканер, и протер мой палец спиртом.

— Сначала я должен выяснить, что у тебя за кровь и годится ли она на продажу, — пояснил он. — Хотя я и так вижу, что годится. Просто покупатель обычно просит тест.

Я почувствовала легкий укол, и на экране машинки побежали цифры и символы. Гик отошел, а прибор для забора крови подъехал ко мне сам и, когда я просунула руку в отверстие, включился.

Я немного напряглась, когда со стороны Гика донеслось:

— Да за такую кровь я могу тебе отдать все, что у меня есть, и еще должен останусь!

— Что? — Наши с Канди голоса слились воедино.

А потом мы услышали звук, напоминающий выстрел из пневматического пистолета. И Гик схватился за шею и начал медленно оседать на пол. Канди вскрикнула и съежилась на диване, а я словно и ждала чего-то подобного. Робот, к счастью, не успел всадить мне в вену иглу, так что я оттолкнула аппарат и бросилась к Гику, который лежал, не шевелясь.

— Что… что это было?

Я осмотрела две маленькие ранки на шее Гика, словно его вампиры покусали. Потом оглянулась туда, откуда пришел удар.

— Надо вызвать…

Канди совсем растерялась. Она тупо смотрела в свой смартфон и не могла сообразить, куда звонить. Моя рука тоже потянулась к планшету, чтобы вызвать «скорую», или кто у них здесь оказывает экстренную помощь. Хотя чутье подсказывало: врачи уже не помогут.

Экран планшета вспыхнул сам, сообщая о входящем сообщении. Сердце пропустило пару ударов, когда я узнала, что это отец.

«Бери компьютер и уходи».

Происходящее становилось все более и более странным. Если отец знает о том, что произошло, почему не выйдет на прямой контакт? Зачем эти сообщения? И неужели это он каким-то непостижимым для меня образом выстрелил в Гика?

Инстинкт самосохранения кричал: надо уходить. Я бросила в сумку КПК и схватила за руку Канди.

— Пошли, быстро! Ничем хорошим это не кончится!

— Но…

Она растерянно оглянулась на Гика.

— Вызовем полицию, когда окажемся отсюда как можно дальше.

И мы рванули наверх, уже без разговоров. Остановились в парке неподалеку. Уселись на оформленные красивыми вензелями качели и сделали вид, что наслаждаемся чудесным прудиком с зеркальным дном и иллюзией огромных ярких рыб, плавающих в нем.

— Мы не будем сообщать, да? — тихо спросила Канди.

Ее трясло, да и мне было не по себе.

— Нет. Прости, Канди, но никто не должен знать, что мы там были.

— Это связано с тобой? С Джессом? С лордом Грейстоном?

Она забрасывала меня вопросами, и в принципе я ее понимала. У меня тоже появились бы вопросы. Меня никак не покидало ощущение, что это дело рук отца. Но зачем? Я не допускала и мысли, что он может быть убийцей.

— Главное, что КПК у тебя, да? — нервно спросила Канди. — Это, наверное, очень важно, раз… все так вышло.

— Прости. — Я вздохнула. — Не знала, во что тебя втянула. Понимаешь… эти убийства, появление видеозаписи в сети… все это связано, и я влезла по уши! К тому же Гик что-то сказал о моей крови. Что?

— Может, редкая группа? — Канди пожала плечами.

— Я тоже сначала подумала, будто это потому, что я с Земли. Но потом… ведь здесь нет больше никого с моей планеты, меня единственную увезли, не считая отца. Тогда зачем кровь, которой никто не воспользуется?

— Не знаю. — Девушка снова пожала плечами. — Это странно… я до сих пор не могу прийти в себя!

— Поехали домой, — сказала я. — Пока меня Грейстон не хватился. Спасибо, что помогла.

— Зара, мне как-то не по себе… оставлять его там…

— Вообще-то мне тоже, — призналась я. — Это место мало кто знает, так?

Канди кивнула:

— Гик своеобразный, но неплохой. Я думаю… Вейберг о нем хорошо отзывался. Я видела его несколько раз, и он так весело со мной общался.

— Канди… если ты заявишь о Гике, тебя станут допрашивать. О том, чем он занимался, и так далее. Я плохо знаю ваши законы, но сомневаюсь, что тебя отпустят. А обо мне и говорить нечего.

— Но нельзя же его просто оставить!

Канди почти плакала. Да и у меня на душе кошки скребли. Холодная циничность — не моя стезя. Гика убили из-за того, что он взял у меня анализ крови. И бросить его там… нет, такого я позволить себе не могла.

— Пошли обратно, — наконец решилась я. — У него ведь есть откуда можно выйти в сеть?

Спускались в этот жуткий подвал мы очень осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Но ничего подозрительного не услышали. Я про себя боялась, что тела, как в ужастиках, на месте не окажется, но, к счастью или сожалению, парень по-прежнему лежал на полу.

— Стреляли оттуда, — я показала на большого полуразобранного робота. — Очевидно, он с дистанционным управлением. Подобные роботы есть и на Земле, только выглядят иначе. Их используют для охоты. Гик был психом — разбирать это там, где живешь. Вероятно, за ним следили.

И доступ к оборудованию Гика мог как-то оказаться у моего отца?

— Как у вас определяют преступника? По отпечаткам?

Канди неуверенно кивнула:

— Еще везде стоят специальные сканеры, они считывают сетчатку глаза. Но Гик точно не ставил их здесь. Его клиенты не всегда хотят, чтобы их нашли.

— Сотри отпечатки со всего, к чему мы прикасались. — Я бросила ей свой блейзер.

— Откуда ты все это знаешь? — поразилась девушка, но послушалась.

— Кино смотрела.

Я быстро побросала в сумку все, что Гик использовал для забора крови. На экранчике небольшого прибора отображались какие-то цифры, но я ничего не поняла.

Конечно, планшеты, установленные на стойках, оказались рабочими, но выход в сеть имел всего один. Натянув рукава, чтобы не оставлять отпечатков, я нашла номер местного отделения Управления правопорядка и приготовилась звонить.

— Все? — спросила я у Канди, когда та протерла кресло еще раз.

Она кивнула.

Я нажала на кнопку и едва успела вытащить Канди на лестницу, как экран вспыхнул, и на нем появилось лицо полицейского, или как они тут назывались. Потом мы услышали женский голос, но слов не разобрали. И едва успели спрятаться, как над зданием завис флаер, и оттуда выскочили несколько мужчин в форме.

— Все, — шепнула я. — Теперь поехали домой. Больше мы ничего не можем сделать.

Мое отсутствие прошло незамеченным, спасибо коду императора. Эми ничего не заподозрила, Эргар заглянул на пару минут, поохал над моим рассказом об уроках и ушел, оставив меня одну. Вообще теперь, когда мне не нужна была нянька, и с ним и с Трином я виделась намного реже. Все-таки у них была ответственная работа. Но мне было немного жаль того времени, когда они оба носились со мной как с писаной торбой.

Разобраться с КПК я решила после обеда. А пока спрятала его. Вся эта ложь, которую я нагромоздила, не могла не аукнуться. Но желание все скрыть оказалось намного сильнее слабого голоса совести. Возможно, виной тому было мое безграничное доверие отцу, возможно, интуиция, которой даже на Земле придавали все меньше и меньше значения.

На обед Грейстон не пришел, и я со спокойной душой отправилась в звездный зал, где меня никто бы не побеспокоил. КПК выглядел как среднего размера сенсорный телефон квадратной формы. Дюймов пять экран, не больше. Правда, корпус был неровный, с выпуклостями и съемными панелями. В отдельном контейнере хранились какие-то мелкие блоки, напоминавшие аккумуляторы. Может, запасные?

Я нажала на кнопку включения, и экран засветился.

— Здравствуйте. Вы находитесь в главном меню. Пожалуйста, выберите способ взаимодействия с вашим устройством. Чтобы выбрать голосовое общение, произнесите «один» в микрофон. Чтобы выбрать общение при помощи шрифта для слепых, переключите боковой слайдер из нейтрального положения. Чтобы выбрать обычное общение, коснитесь пальцем экрана.

Разумеется, я сразу же коснулась экрана и принялась читать информацию, появившуюся на нем.

КПК, строго говоря, предназначался не только для слепых, но и для глухих, немых и вообще для инвалидов. Он настраивал экран так, чтобы можно было читать при помощи местного аналога шрифта Брайля, он мог быть «голосом» немого владельца, он умел прокладывать маршруты для инвалидной коляски, и… в общем, проще было перечислить, чего он не мог.

Выяснила я и то, зачем в комплекте аккумуляторы, оказавшиеся набором сенсоров, вводимых под кожу. Один из них был предназначен для немых — он каким-то хитрым образом считывал не то колебания гортани, не то мысленные импульсы и передавал информацию на динамик, благодаря чему немой обретал пусть механический и немного неестественный, но все же голос. Второй аккумулятор предназначался мне. Он подключал сонар и лидар для ориентации в пространстве, мог переводить любую информацию либо в голосовое воспроизведение, либо на специальный язык. Там были еще какие-то функции, но какие именно, я пока разбираться не стала.

КПК был аналогом браслета, созданного для меня отцом на Земле. Так что мне даже не пришлось вновь его осваивать! А как тяжело было делать это в детстве… Сонар вообще изначально был гидролокатором и использовался для обнаружения подводных объектов. А лидар оценивал расстояние и форму предметов в любом помещении при помощи отраженных лучей, которые он посылал с невероятной скоростью. Широкое использование этих устройств таким своеобразным способом первым популяризовал один писатель.[2] Он подал отличную идею и мог бы помочь не только слепым, но это оказалось никому не нужным и в обиход не вошло. А вот отец разработал часы. Здесь, в далеком космосе, обе технологии применялись для инвалидов широко, что было просто замечательно.

Я не получала информацию в таком виде, в каком мы привыкли получать ее благодаря зрению, но точно знала форму и размеры окружающих меня предметов, а также расстояние до них. Еще различала движение, даже в самом темном помещении. В общем, я снова стала собой, едва выполнила некоторые манипуляции, как велела инструкция. Сначала я почувствовала боль от укола и небольшое головокружение, потом, словно экран перезагрузился, перед глазами все померкло. Когда зрение и другие чувства вернулись, я перестала быть беспомощной, зависящей от очков девушкой и обрела уверенность в собственных силах. КПК мог работать в пределах сотни метров, через толстые стены и воду и не мог быть отключен никем, кроме меня.

Кстати, про отключение…

Хорошо, что в зале был полумрак, потому что я точно покраснела. Той ночью в отеле Грейстон заставил меня снять очки и, похоже, знал, что делает. Когда не видишь, когда ты беспомощна, все ощущения, доступные тебе, обостряются в несколько раз. Я никогда не забуду этого чувства: его губы касаются шеи, и, кроме этого прикосновения, во всем мире больше нет ничего. Пожалуй, иногда я буду эту штуку отключать. Благо делается это нажатием на определенную точку за ухом. Ха, так я скоро стану киборгом. Хотя… будто раньше было иначе.

Я не стала пока включать сенсоры. Мне достаточно зрения, чтобы хорошо ориентироваться дома, да и ничто не угрожало моей безопасности.

Ужинать было рано, читать не хотелось, заниматься — тоже. После шоу, устроенного на уроке, и похода с Канди к Гику я отчаянно хотела расслабиться и ни о чем не думать. Можно было принять ванну или посидеть в звездном зале, изучая галактику. Но я выбрала иное. Совместим, так сказать, приятное для меня с полезным для Грейстона.

Спустя пять минут я по старинке стучала в его дверь.

— Заходи, Звездочка. — Разумеется, он сразу меня узнал.

Только я могла стучаться, а не попросить Эми сообщить обо мне.

— Соскучилась?

— Ну-у, — я сделала вид, что задумалась, — возможно.

Он сидел перед экраном, немного растрепанный и до ужаса милый. И не скажешь, что серьезный, взрослый мужчина, советник императора. Я даже не сказала бы, что Грейстон выглядел старше меня. Ему очень шли взъерошенные волосы и светлые рубашки. Хотя я не отказалась бы смотреть на него и в темных… и без. Ох, от подобных мыслей стало не по себе.

— Подумала, что тебе, возможно, стоит отвлечься.

— Иди сюда! — потребовал Грейстон.

А глаза-то загорелись… хитро так, в предвкушении. Эй! Я не имела в виду ничего такого, я просто хотела поболтать, может, выпить кофе… Да кто прислушивался к тому, чего я там хотела? Тем более что когда я подошла, меня сразу же «прибрали к рукам», а поцелуй заставил забыть и о том, зачем пришла, и о том, что меня так печалило. Было здорово целоваться, игнорируя сгущающиеся сумерки и сигналы каких-то устройств. Смеяться просто так, болтать о ерунде. Пожалуй, в этот момент все, о чем мечталось в детстве, исполнилось, и пришло понимание, что я не зря отпустила прошлую жизнь и рискнула поверить в возможность брака с Грейстоном. Да, я не знала его, ступала почти в неизвестность. Но как же чертовски права была интуиция…

— Звездочка, — Грейстон растрепал мои и без того взъерошенные волосы, — если ты будешь так ерзать и кусаться, я не смогу продолжить работать. Подумай хорошенько, какие последствия влекут за собой твои действия.

Настроение стало таким… таким приподнятым, шальным, веселым… Я отдыхала душой и телом, поэтому только хихикнула и опять легонько укусила Грейстона за шею.

— Ну все, ты сама напросилась! — рявкнул он мне в ухо и одним движением поднялся вместе со мной, чтобы в следующую минуту усадить меня на стол, не заботясь о том, что спиной я уперлась прямо в сенсорный экран компьютера.

— Выключи, — пробормотала я, еще сохраняя остатки разума, — иначе мы опять попадем в сеть.

— Сериал будет, — фыркнул Грейстон. — Побьем собственный рекорд?

Но компьютер все же выключил, а после опять вернулся к моим губам, ставшим после бесконечных поцелуев слишком чувствительными…

— Мм, что? — лениво протянул Грейстон.

Мы валялись на диване в конференц-зале. Зачем в конференц-зале диван? Вот и мне было интересно, но валяться на нем оказалось так приятно, что хотелось мурчать. Я тоже почти засыпала, но находила в себе силы болтать и не давала Грейстону окончательно провалиться в дремоту.

Очки остались где-то на столе, но странно: я почти не чувствовала себя уязвимой. По крайней мере, я точно знала, что по первой просьбе мне очки вернут. Так что я даже остальные, новые чувства подключать не стала. А вот целоваться в очках было крайне неудобно.

— Я сказала, что хочу в бассейн, — в третий раз повторила я. — Плавать, дрейфовать, плескаться. Но лучше сауна. А еще ты обещал свозить меня в озерную долину.

— Да, помню. — У него был такой сонный голос, что я хихикнула. — Пошли завтра в бассейн.

— А куда?

— В соседнее здание. — Грейстон фыркнул. — Ты что, не знаешь, где у нас бассейн?

Я озадаченно подняла голову. Да, кажется, мне что-то говорили в самом начале… но я не заострила внимание. У меня другие проблемы были, как-то не думалось о бассейне и прочих благах цивилизации.

— У меня купальника нет.

— Мы же будем там одни. — Грейстон задумчиво перебирал мои волосы.

— И что? Я не собираюсь плавать голой! Хватит с меня поездки на озеро! Эми, закажи мне купальник, хорошо?

— Раздельный, — добавил Грейстон.

— Это почему?

— Снимать проще, — довольно ответил мужчина, и я рассмеялась.

— Все мысли только об одном.

— Эй! Ты сама ко мне пришла, а теперь возмущаешься!

Мне не хотелось спорить с ним, даже в шутку. После того, что случилось днем, рядом с Грейстоном было просто приятно лежать. И молчать. Или болтать о ничего не значащих глупостях.

— Об отце ничего? — вырвалось у меня.

— Он на станции. В связи с катастрофой ведется расследование, как только доступ на Кларию откроют, он будет здесь.

Грейстон говорил спокойно, но я почувствовала, как его руки обняли меня крепче.

— Ладно. Давай тогда подождем со свадьбой до его прилета, хорошо?

— Конечно. — Он тяжело вздохнул. — Может, пойдем спать? Если честно, у меня глаза закрываются.

— А работа?

Это что-то новенькое: лорд Грейстон отказывается работать и предлагает своей невесте отправиться спать! Нет, здесь определенно что-то не так… Может, он дождется, когда я усну, и рванет в офис?

— Ну ее, эту работу. Я хочу сегодняшний вечер и первую половину дня завтра провести с тобой.

— Мне это приятно, — мурлыкнула я и потянулась, чтобы чмокнуть его в щеку. — Тогда идем спать. Хотя мы пропустили ужин.

— Ты хочешь есть?

— Я хочу спать.

Грейстону пришлось подняться и одеться, а я воспользовалась его рубашкой. Усталость навалилась разом, и шевелиться не хотелось. Как хорошо, что есть кто-то, кто донесет до постели.

Грейстон

Грейстон все пытался разглядеть, что делает Зара в раздевалке. Но глупый робот не понимал, что бассейн снят ими одними и девушка в раздевалке — без пяти минут его жена! Имеет он право подсматривать или нет? В конце концов, это напомнило ему о том времени, когда он следил за Зарой при помощи камер, установленных в ее каюте. Но робот не понимал человеческих игр и упорно затемнял стекло.

Наконец Грейстону надоело ждать возле двери, и он с разбега нырнул в воду. На самом деле стоило сходить в бассейн намного раньше. Тело соскучилось по физическим упражнениям. Грейстон в несколько гребков пересек дорожку и вынырнул, чтобы отдышаться. Потом поплыл на спине, одновременно растягивая позвоночник. После сделал несколько упражнений, поднялся на вышку и прыгнул. В полете он увидел, как из раздевалки вышла Зара, и даже услышал, как она вскрикнула не то от неожиданности, не то от страха за него.

Грейстон наслаждался этим ощущением, когда тело стрелой входит в воду.

— Не знала, что ты так умеешь, — сказала девушка, когда он вынырнул и подплыл к бортику.

На ней был красный купальник, на взгляд Грейстона, изобиловавший завязочками и декоративными элементами. Он вообще-то не имел ничего против естественной наготы. Ей же неудобно будет в этом плавать! Как понять этих женщин…

— Спускайся. — Грейстон схватил Зару за лодыжки и потянул на себя.

Она взвизгнула, но в воду вошла легко и сразу же оказалась на поверхности.

— У меня очки все в воде! — возмущенно буркнула она.

— Прости, забыл.

Он действительно все время забывал о ее очках.

Пользуясь тем, что Зара протирала стекла, Грейстон протянул руку к ее… кхм… к месту пониже спины. Настроение было такое, ничего не поделаешь! Но, к его удивлению, Зара его руку перехватила.

— Куда?!

Впрочем, она не выглядела разозленной. И улыбалась, хотя взгляд был устремлен в пустоту.

— Как ты это сделала? — Он не мог понять, как под водой она поняла, где его рука и успела ее перехватить.

— Интуиция, — хитро ответила девушка и положила очки на бортик. — Скажешь мне, если я поплыву не туда?

Но, похоже, это было кокетство. Зара прекрасно ориентировалась и спокойно плавала туда-сюда. Грейстон поплыл с ней рядом, изредка посмеиваясь над ее сосредоточенным видом.

— Звездочка, ты будто задачи в уме решаешь.

— Почти, — улыбнулась Зара. — Ты мне обещал сауну. Здесь есть?

— Наверху. Принести очки?

— Давай. И еще хорошо бы чего-нибудь попить.

Попить — это просто. Неподалеку уже стоял столик с фруктами и напитками.

Бассейн был оформлен в стиле одной из планет системы Канопуса. Вся поверхность планеты была покрыта водой, коренное население проживало в сети пещер, расположенных на глубине. Пещеры освещались мягким светом, вокруг цвели ярко-красные цветы. Грейстону нравился бассейн и нравилось в нем бывать. К сожалению, выбирался он сюда нечасто.

Но теперь он использует все возможности по максимуму.

Грейстон любовался Зарой, которая с наслаждением пила холодную воду из большого стакана. Она была мокрая, в этих очках, уже ставших неотъемлемой частью образа. Потрясающе красивая и родная.

Они поднялись в сауну, и Грейстон бросил на раскаленные камни горсть снега из специального вместилища, и небольшое помещение наполнилось веселым шипением.

Просто так валяться на лавочке он не мог. Поэтому сразу же начал приставать к Заре, благо она не слишком-то сопротивлялась. У них впереди половина дня, успеют и поплавать, и насладиться друг другом. Хотя ему, похоже, всегда будет мало.

— У тебя одно на уме. — Зара улыбалась. — Можешь думать о чем-нибудь другом?

— Когда ты рядом и почти без одежды? — Грейстон сделал вид, что задумался. — Нет. Чего ты хочешь?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Мне хорошо.

Улеглась на живот и вздохнула.

— Я завидую сам себе.

Грейстон не лукавил. Просто старался не думать о том, что совсем скоро расстанется с этой чудной девушкой. Наслаждался моментом и признавал, что да, ему удивительно повезло ее встретить.

— Когда я искал невесту, я думал, что заведу детей, семью. Возможно, приобрету друга в лице жены. Но тебя встретить я не ожидал. Мне кажется, ты досталась мне слишком поздно. Мы столько времени потеряли.

Зара приподнялась, обняла его за шею.

— А папа говорит, все случается тогда, когда нужно.

— Это жестоко, — вздохнул он.

Зара, конечно, причины этого вздоха не поняла.

В сауне было жарко. Он чувствовал, что Зара буквально горит и от высокой температуры, и от его объятий. Она разомлела и позволяла ему делать, что он захочет. Только улыбалась и блаженно жмурилась, когда он зачерпывал немного снега и рисовал узоры, подобные тем, что были на нем самом. Грейстон все надеялся, что она не заметит изменившихся узоров на его теле.

— Хочу в воду, — заявила Зара.

И впрямь пора. Не стоит ей сидеть в сауне слишком долго, она всего лишь человек, в отличие от Грейстона, который и жар переносит намного легче.

— Будешь прыгать отсюда или спустишься?

Из сауны можно было пройти либо на вышку, либо по винтовой лесенке вниз. Зара выбрала второй вариант, а вот он с удовольствием прыгнул. От контраста захватило дух. Сначала горячая сауна, потом стремительный полет и показавшаяся ледяной вода.

Зара, когда он вынырнул, уже спокойно плыла на спине.

От любования невестой Грейстона отвлек звук планшета, который всегда был включен на случай экстренной ситуации. Если сообщения отправляли на него и Эми его пропускала, значит, дело серьезное. С невероятным разочарованием Грейстон поплыл к бортику.

— Ты куда? — тут же спросила Зара.

Как она узнает, куда он направился, если без очков? Надо сказать Трину, пусть проведет тесты. Чутье у этой девчонки — хоть в разведку отправляй.

— Кто-то трезвонит, — сообщил Грейстон, вытер руки, взял планшет и замер от шока и злости, навалившихся одновременно. На экране крупным планом была Зара: она сидела на стуле в каком-то, очевидно, классе, а ее целовал парень в светлом пиджаке. Дата создания файла услужливо подсказала Грейстону, что фото было сделано не так уж и давно.

— Звездочка, можно тебя кое о чем спросить?

Он напряженно следил за тем, как Зара выходит из воды и надевает очки. Она явно заметила его изменившееся лицо, потому что и в ее глазах отразилось беспокойство.

— Грейстон, все в порядке?

Она даже взяла полотенце. Вряд ли чтобы вытереться, скорее, занять руки. Значило ли это, что она, возможно, что-то чувствует к этому парню и не хочет, чтобы он, Грейстон, об этом знал? Довольно вероятная ситуация: он увозит ее силой, она зависит от него, но влюбляется в другого и скрывает это.

За пару секунд, что Зара шла к нему, Грейстон успел проиграть почти все варианты. Что ему делать, если она признается, что влюблена в другого? Сломать и оставить рядом? Теперь он просто не имеет права это делать. Рассказать обо всем и отпустить? Да, вероятнее всего, так он и поступит. Попросит остаться с ним до конца, а после она будет свободна и счастлива с этим парнем…

Наверное, он все-таки задумался, потому что Зара сама заглянула в планшет и, на миг оторопев, пробормотала что-то на своем языке. Грейстон так увлекся самобичеванием, что даже не воспринял автоматически, как это бывало, чужую речь.

— Грейстон, ты же… ты же не думаешь, что я…

Зара побледнела и отступила на пару шагов.

— Тим, он… он преподаватель! Он ведет у меня занятия… Он поцеловал меня всего раз, но я сказала, что выхожу замуж!

Грейстон молчал, глядя куда-то в сторону. Злость прошла, наступил ступор. Как… как объяснить ей, что если она любит этого Тима, то он не станет им мешать и отойдет? При этом не сказать ни слова про собственные планы.

Но когда он перевел взгляд на Зару и увидел, как ее глазки наполнились слезами, ему захотелось обругать себя последними словами. Разве недостаточно она сделала, что он усомнился в ее чувствах? Зара может его не полюбить, может предпочесть другого, но притворяться и врать в лицо она не будет.

— Эй, Звездочка, — Грейстон через силу улыбнулся, — ты чего так испугалась? Я не злюсь.

— Ты мне веришь? — Она подняла голову. — Веришь, что я люблю тебя, а не Тима?

Грейстон замер, а Зара даже не поняла, что такого сказала. Или у него плохо с памятью, или он действительно впервые услышал о том, что она его любит.

— Конечно, верю, Звездочка.

Со вздохом он притянул ее к себе и уткнулся носом в мокрые волосы.

— Меня немного бесит тот факт, что кто-то прикоснулся к тебе, но, если он понятливый, я не стану отправлять его по частям в какую-нибудь черную дыру.

Зара фыркнула и погладила его по спине.

— Я просто растерялась, — пробормотала она. — И испугалась, вдруг ты будешь ревновать.

— Я ревную, — подтвердил Грейстон. — Но не бойся меня. Я слишком люблю тебя, чтобы устраивать скандал. Наверное, я даже способен с этим смириться. В смысле если ты захочешь уйти к другому.

— Да? — Она удивленно вскинула голову. — Ужас! Я не хочу ни к кому уходить, мне здесь нравится.

— Чудесно.

Грейстон склонился, чтобы ее поцеловать и окончательно успокоить. Сам он, конечно, готов был убить всех, кто прошляпил такое — и поцелуй и снимок. То есть он был готов, что Зару будут снимать, но на официальных мероприятиях или выходах в город. А никак не в собственной — закрытой, между прочим, — школе и в обнимку с преподавателем. После видео, ставшего в сети практически хитом, это фото наделает немало шума. Может, ограничить ей доступ, чтобы не расстраивалась? С другой стороны, от всего не убережешь. И Зара — взрослая девочка, к появлению видео отнеслась философски и с юмором.

Но это плохой знак. Очень плохой. Рагнар обещал не трогать Зару, и Грейстон намеревался сдержать в ответ свое обещание. Его рисунок менялся, чувствуя (и подкрепляя) решимость мужчины со всем покончить.

— Что это?

Зара, проведя рукой по его предплечью, нащупала клеймо.

— Шрам. Не бери в голову.

Кара императора, которой, как считал сам Грейстон, было недостаточно. Фаран отказался наказывать его за уничтожение Ксицани, и все, что сделал, — заклеймил. Грейстону пришлось в одиночку разбираться с собственным возмездием.

— Однако это плохо, — вздохнул Грейстон, — что тебя фотографируют, понимаешь? Мне надо все выяснить. Найти виновных и расспросить свидетелей. Я поручу это дело человеку, которому доверяю. Зара, милая, не обижайся, но нужно будет допросить твоего преподавателя.

Она открыла было рот, но Грейстон коснулся большим пальцем ее нижней губы, и девушка умолкла.

— Я только хочу убедиться, что он не подставлял тебя, хорошо?

— Тим не стал бы. Он хороший преподаватель, и он не знал, что я с тобой. Для всех я была племянницей Эргара, помнишь?

— Конечно. Но ради для моего спокойствия, ладно?

Она со вздохом кивнула:

— Я должна с ним поговорить. Прежде чем вы его вызовете, я хочу с ним поговорить. Грейстон, пожалуйста! Если это сделал он, то его давно уже нет в городе. А если нет, я не хочу терять преподавателя, он может дать мне знания, благодаря которым я поступлю в какой-нибудь колледж на свою специальность или близкую! Тим извинился за то, что поцеловал меня, и пообещал больше так не делать.

Ох, Зара, наивная душа. Думает, все так просто. Извинился, и можно дальше крутиться возле него, мечтать, что он подготовит к поступлению. Не знай Грейстон ее, подумал бы, что она влюбилась.

Было бесконечно жаль прерывать так чудесно начавшееся утро, но иначе Грейстон не мог. Нужно было со всем разобраться в кратчайшие сроки и защитить Зару, независимо от того, кто ей угрожает.

Глава пятнадцатая УБИЙЦА ИЗ СИСТЕМЫ ФОМАЛЬГАУТА

Зара

Я вышла из душа, на ходу вытирая волосы. Не хотелось вставать в сушилку, хотелось обсохнуть старым добрым способом. А еще лучше — забраться в кровать и хныкать до посинения, как маленький ребенок. Потому что я начала уставать от того, что происходило вокруг. Сначала видео в сети, теперь фото. Что дальше? И ладно бы, если какой-то пронырливый журналист выяснил, что у лорда есть невеста. Но что-то мне подсказывало, что уши императора из этого происшествия торчат вполне серьезно.

Хныкать и жалеть себя я, понятное дело, не стала, но кофе попросила и уселась с книгой. Земной.

Когда Грейстон и его сотрудники наладили контакт с Землей, они, естественно, не сразу принялись искать ему женщину. Они скопировали всю полезную и интересную информацию, доступную человечеству. К счастью, земные книги посчитали достойными. Наверное, мне надо было приобщаться к галактической литературе, но иногда так хотелось вспомнить о доме. И об отце…

От мыслей меня отвлек звуковой сигнал планшета. Эми пропустила вызов, значит, можно отвечать.

— Зара!

На экране показалась Канди. Выглядела она расстроенной. А еще взъерошенной.

— Канди, что случилось?

Вместо ответа девушка всхлипнула:

— Мне нужно где-то переночевать? Одну ночь, пока не вернутся родители!

— Э-э-э…

Я задумалась. Можно ли приводить в дом посторонних?

— Погоди, я здесь не хозяйка, спрошу.

И уже обращаясь к Эми:

— Соедини меня с Грейстоном, пожалуйста.

— Он занят, Зара. Разрешил беспокоить только в том случае, если речь идет о твоей жизни или здоровье.

Я задумалась. Жизни моей ничто не угрожает, здоровью пока тоже…

— Тогда с Эргаром!

Миг — и из динамиков донесся голос наставника:

— Да, Зара.

— Можно мне пригласить в резиденцию подругу? У нее что-то случилось, похоже, и ей негде переночевать.

Он ответил не сразу. Полагаю, проверял, с кем я говорила.

— Конечно. Только предупреди, что при входе ее ждет не очень приятная проверка. С этого дня Грейстон ввел особый режим.

Канди на проверку было плевать. Она так обрадовалась, что мгновенно отключилась, пообещав быть через час.

А что? Вечер с подругой — самое нормальное занятие.

Она явилась даже раньше и ни словом не обмолвилась о получасовой проверке. Как сказал Эргар, они проверяли все: наличие посторонних предметов, каких-то жидкостей, острых вещей, ядов под ногтями и прочую ерунду. Они просвечивали бедную Канди сканерами, и мне пришлось дать ей свое платье, потому что кто-то случайно забыл попросить ее раздеться и окатил дезинфицирующим раствором. Я бы возмутилась, но Канди не сказала ни слова. Она вежливо всем улыбалась, чем заслужила такое одобрение Эргара, что он лично распорядился, чтобы нам принесли ужин.

Пока Канди переодевалась, позвонил Грейстон и предупредил, что ночевать не придет. Велел никуда не ходить и быть послушной девочкой. Обещал привезти из города подарок. К слову, был крайне обрадован тем, что я не одна, а с подругой. Кажется, ему нравилось, что я вхожу в нормальный ритм жизни на Кларии: завожу друзей, приглашаю их в гости.

Все было бы замечательно, если бы Канди не выглядела такой потерянной. Мы уселись в одной из гостиных, куда принесли вкусный и сытный ужин. Девушка накинулась на еду так, словно не ела дня два.

Выяснилось, что так оно и есть.

— Не знаю, с чего начать, — вздохнула она.

— Не хочешь, не рассказывай. — Я пожала плечами.

Мне, конечно, было любопытно, что у нее стряслось, но, в конце концов, у каждого свои тайны.

— В общем, я бы не напросилась к тебе, если…

Канди вздохнула. Я налила ей ароматного чая и подсунула печенье. Жалко ее было, и, в отличие от Тира-ми, она мне действительно нравилась.

— В общем, мои родители год назад взяли в долг у отца Вейберга. Чтобы оплатить мое лечение, довольно дорогостоящее. Нет, ничего серьезного, мы обошлись бы и бесплатным, но родителям хотелось, чтобы для меня все прошло без последствий, потому что существовал риск осложнений… в будущем, при рождении детей. Они заняли деньги у друзей. Без процентов, отдавали в рассрочку, каждый месяц. Но два месяца назад отец потерял работу и еще не нашел новую. Вернее, нашел, но он пока на испытательном сроке, и платят ему половину обещанной суммы. На жизнь нам хватает, но отдавать долг нечем. Отец сказал об этом отцу Вейберга, но тот повел себя агрессивно. Он стал пить после смерти Вейба… в общем, он дал нам срок три месяца. Мой отец согласился на командировку, за которую пообещали хорошо заплатить. А неделю назад уехала мама, она хореограф, и ее коллектив выступает по всей Кларии. Я жила одна, и все было нормально, пока позавчера не приперся отец Вейберга.

Канди тяжело вздохнула:

— Я не смогла его выгнать, он кричал и явно был пьян… в общем, он выгреб все деньги, что у меня были! И ушел. Я подумала, три дня проживу как-нибудь… А там вернется отец, отдаст деньги, и мы обо всем забудем. Но сегодня он явился опять. Я не стала открывать, а он кричал, что моя семья должна ему столько денег, сколько мы в жизни не заработаем. И… сказал, что отработать долг должна я. Он вообще много мерзостей наговорил… я так перепугалась, что схватила планшет и вылезла в окно. Денег было только на один полет, я и позвонила тебе.

Я выругалась и, подумав, решила съесть еще конфету. Вот бывают же сволочи…

— Мне нужно просто переждать, пока вернется отец. И тогда все закончится. Я так не хочу их волновать! Он доволен новой работой, мама радуется успехам труппы.

Канди снова вздохнула.

— И ты думаешь, он оставит вас в покое? — хмыкнула я. — Судя по всему, у него крыша поехала. Так просто он не отвяжется, особенно от тебя. Я немного знаю таких людей. Он положил на тебя глаз и теперь в покое не оставит. Хочешь вечно оглядываться, идя по улице, и просить встречать тебя, когда стемнело?

Канди покачала головой:

— Что ты предлагаешь? Управление правопорядка?

— Грейстон. Он вернется завтра, и мы поговорим. Уж он-то точно сможет разобраться с этим уродом.

— Не знаю, — Канди неуверенно пожала плечами, — как-то неловко беспокоить лорда Грейстона. Ведь мне ничего не сделали, мало ли кто и что сказал.

— Расслабься. Я умею убеждать.

Я не стала уточнять, что мой талант убеждения распространяется только на Грейстона и исключительно потому, что я ему нравлюсь.

— Отец Вейберга — важная шишка? — спросила я, когда мы с Канди переместились из-за стола на диван. — В смысле откуда у него состояние?

— Не знаю. Вейб никогда не говорил, откуда у них деньги. Его отец — механик, обслуживал корабли. Из тех членов экипажа, что приносят инструменты и нажимают на кнопки средней важности. А мать и вовсе сидела дома.

— Хм… интересно. Откуда у пьющего механика огромные деньги?

Я придвинула к себе планшет. И ввела код так, чтобы Канди не видела. Не то чтобы я ей не доверяла, просто пускай наши с императором дела останутся только нашими. Моя жизнь в последнее время и так чересчур выставляется напоказ.

— Эми, ты можешь выяснить, откуда у родителей Вейберга, погибшего во время крушения флаера, деньги?

— Конечно, — мгновенно отозвалась система. — Дайте мне несколько минут. Если потребуется войти в реестр крупных финансовых операций, я могу воспользоваться кодом императора?

Я кивнула, задумчиво рассматривая занавески на окнах. Что-то было не так. Какое-то странное чувство засело глубоко в душе, и я определенно не хотела разбираться, в чем тут дело. Мне показалось, будто я подошла вплотную к разгадке. Механик флаера… разбившийся флаер Джесса… состоятельная семья… Мог ли отец Вейберга получить деньги в обмен на организацию смерти Джесса? Даже если он, допустим, получил деньги не так давно, то начать разрабатывать способ убийства Джесса мог и раньше. А когда по несчастливой случайности погиб его собственный сын, мучимый чувством вины, начал пить… все складывалось в единую картину. И если так, если Эми подтвердит мои подозрения, то нужно как можно быстрее сообщить Эргару! Но кто в этом случае выступил заказчиком? Тейлер, которому был должен Джесс? Тира-ми, решившая убить возлюбленного в соответствии с инстинктами, присущими ее расе? Кто-то, кого я упустила или не знала вовсе?

И почему я все же увидела этого Вейберга? До сих пор не могу забыть то жуткое ощущение: парень в мешанине красок.

Эми искала информацию, а мы с Канди занялись любимым делом ночующих вместе подруг: включили фильм и взяли печенье с чаем на диван. Мы устроились в голозале, и я поразилась тому, как эффектно выглядит объемная картинка. Это было не земное 3D, это была самая настоящая голограмма: фигуры актеров ходили совсем рядом с нами, или можно было уйти в другой конец зала и наблюдать за действием с другого ракурса. Первое время меня довольно сильно пугали взрывы в кино. И я то и дело мешала Канди. Та, впрочем, не сердилась, и остаток вечера мы смеялись как ненормальные, подражая актерам и представляя себя привидениями, которых никто не видит.

Потом Канди, пережившая за день слишком много, отправилась спать, а я ушла к себе. В голову лезли разные мысли. Раз Грейстона нет, а Эми ищет информацию, я могла не опасаться, что меня заставят спать. Налила прохладной минералки и уселась у окна.

Осень приближалась к середине. Эргар говорил, скоро пойдет первый снег. Любопытно посмотреть. Он здесь белый? Наверное, раз вода в озерах и реках цветом не отличается.

Из школы я уйду. Грейстон об этом уже говорил. Не дело, когда учеба не приносит никакого удовольствия. Разберусь с тем, кто убил Джесса, чтобы император вернул мне отца, и уйду. А, ну еще помогу Тиму, пострадавшему из-за того, что я имела несчастье оказаться невестой Грейстона, который явно кому-то перешел дорогу.

Я вдруг подумала, а не связано ли появление видео и фото в сети с катастрофой? В конце концов, жертвой могла оказаться и я…

— Эми, есть что-то по семье Вейберга?

— Через три минуты придет ответ на мой запрос, — мгновенно отозвалась система. — Результат есть.

— Хорошо. — Я глубоко вздохнула.

Сама не понимаю, зачем искала эти данные. Но чувствовала, что должна узнать. Может, это приведет меня и к разгадке гибели флаера, и к помощи Канди. Мне она нравилась. Попробую не потерять с ней связь, когда все закончится и я выйду замуж.

— Зара, пришла информация. Семья Вейберга О’Вир получила несколько миллиардов двадцать лет назад. Данные засекречены, доступны ограниченному кругу лиц. Деньги поступили на их счет по статье «Компенсации Империи пострадавшим от непредотвратимых катастроф, бедствий и военных конфликтов».

— А что случилось? В смысле какая катастрофа произошла, что они получили такие деньги, да еще и секретно?

— Могу проследить движение денежных потоков, — предложила Эми. — Но это получится, если только они переезжали из одного сектора в другой.

Результат пришел быстро:

— Я нашла еще три тысячи семей, которым выплатили подобную компенсацию, проанализировала их переезды и регистрационные коды. Все они родом с Ксицани, что в соседнем секторе. Планета была уничтожена двадцать лет назад. Катастрофа относится к разряду особо важных, о ней запрещено писать в СМИ.

— Уничтожена?

По коже мороз пошел. Разве можно уничтожить целую планету?

— Направленным ударом астероида.

— Кем уничтожена? То есть была какая-то война?

— Насколько мне известно, восстание. Фомальгаут собирался выйти из состава Империи. Империя не могла себе позволить потерять эту систему, и результатом противостояния стало уничтожение Ксицани, где начиналось восстание.

— Фомальгаут?! — выдохнула я.

Картинка складывалась. Вот только я не хотела видеть ее и предпочла бы и дальше блуждать в лесу догадок.

— Эми, кто отдавал приказ об уничтожении Ксицани?

— Затрудняюсь ответить, — сказала Эми. — Такая информация нигде не зафиксирована.

— Кто тогда был главой сектора, в котором находится Фомальгаут?

— После отстранения лорда Эдварда Торфилда советником императора стал лорд Грейстон.

— Когда Ксицани уничтожили, Грейстон был советником?

— Да. И через два месяца лорд Грейстон был переведен в омега-сектор. На основе анализа имеющейся информации могу сказать, что лорд Грейстон отдал приказ об уничтожении Ксицани с вероятностью девяносто семь процентов.

Что-то внутри у меня оборвалось. Я была не в состоянии осознать услышанное. Хватала ртом воздух, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Наконец ко мне вернулась способность рассуждать.

Семья Вейберга спаслась с Ксицани, которую уничтожил Грейстон. И Вейберг погиб. Вероятно, тот корабль, что мы видели по пути к Бетельгейзе, принадлежал Фомальгауту. Значит, их уши торчат из убийства Джесса.

— Эми, проверь, была ли в списках семья Джесса.

— Нет, — мгновенно ответила система. — Они — коренные жители Кларии. За исключением матери. Она приехала из омега-сектора как член команды лорда Грейстона.

— Сверь списки получивших компенсацию со списками школы. Со всеми списками: учеников, преподавателей, абитуриентов, сотрудников! Я хочу знать, кто еще под угрозой. И дай мне список тех, чьи родители или другие близкие могли участвовать в уничтожении Ксицани.

Похоже, кто-то решил мстить. И надо предупредить тех, кто может пострадать. О Грейстоне я подумаю, когда все успокоится. Почему-то я отчаянно не хотела видеть в нем убийцу. Образ любимого мужчины во мне укрепился так быстро и прочно, что разрушить его не удалось даже этому страшному знанию. И это было… жутко.

Мне вспомнились слова профессора ксенологии на одной из первых лекций: «Такая раса действительно есть в справочниках и базах. Но… их почти не осталось. Их планета была уничтожена… печальная катастрофа, последствия которой ужасающи. Мы не изучаем эту расу, все, кому удалось спастись, защищены законом. И живут припеваючи, ибо после таких катаклизмов Империя платит нереальные компенсации». Печальная катастрофа, уничтоженная планета… что не так с их миром, что они почти не говорят о такой трагедии?!

— Эми, почему никто не знает, что случилось?

— Сложно сказать. Знают. Но прошло двадцать лет, Зара. Люди не любят вспоминать о плохом. Да и для большинства это всего лишь нестабильная ситуация в абстрактной звездной системе. Людей больше заботит проблема их собственных звезд. Так что о Ксицани знают, но мало говорят. И свидетелей почти не осталось.

— Но Фомальгаут не забыл, ведь так? Ситуация там до сих пор нестабильная?

— Да, Фомальгаут по-прежнему отказывается вступать в состав Империи. Но теперь ополчение поступает умнее, и о местонахождении их главной базы никто ничего не знает.

— И они мстят, убивая детей. Чудесно, — процедила я сквозь зубы. — Ты сравнила списки? Совпадения есть?

Эми тут же вывела на мой экран несколько фамилий.

— Двое уже выпустились. Но я направила им сообщение с предупреждением. Оно обойдет все фильтры и защиты.

— Спасибо.

Я взглянула на третью фамилию и обомлела.

— Тим… Надо его предупредить! Позвони!

— Пытаюсь, но связь не работает.

— Тогда свяжись с Эргаром!

— Господин Эргар тоже вне доступа.

Я закусила губу, понимая, что не могу остаться в резиденции до утра. Тим может быть в опасности. Джесс и Вейберг погибли, а Грейстон наверняка подобрался к разгадке очень близко. Кто бы ни пытался добраться до Тима, он должен был действовать быстро, и мне оставалось только успеть первой.

— Поможешь мне выбраться отсюда? — спросила я. — И еще мне понадобится адрес Тима.

— Полагаю, да. Включить питание флаера?

— Какого-нибудь, который можно вести в одиночку. И не прекращай дозваниваться! Хоть до кого-нибудь!

Здешние флаеры отличались от земных, но общий принцип был одинаков. При помощи Эми я справлюсь, быстро доберусь до города, заберу Тима и увезу его в резиденцию. Моя задача — помочь парню, оказавшемуся в беде из-за меня. То есть не из-за меня, конечно. А из-за поступка моего будущего мужа. Но все равно я чувствовала, что должна ему помочь. Он был добр ко мне, хорошо выполнял свою работу и пострадал из-за снимка, оказавшегося в сети. Да и Грейстон все равно хотел с ним поговорить.

О том, что за самовольную отлучку в город меня не погладят по голове, в этот момент я не думала. Я вообще ни о чем не думала. Ни о том, что же теперь будет со мной и Грейстоном. Ни о том, смогу ли я быть рядом с ним после того, что узнала о Ксицани. Грейстон никогда меня не обижал. Всегда старался быть тем мужчиной, о котором мечтает каждая женщина. Имею ли я право осуждать его? По-моему, для него та катастрофа тоже не прошла бесследно. Во всяком случае, мне так казалось. Так, может, я должна не осуждать, а поддерживать?

Я вела флаер почти на автомате. Как оказалось, управление было довольно понятным, а надписи — простыми. Я уже хорошо знала язык и освоилась с местной техникой. Я уже даже не представляла себя вне всего этого. Незаметно Клария стала мне домом. И сейчас я максимально приблизилась к тому, чтобы вернуть еще и отца.

К слову, об отце. Уж не эту ли тайну я должна была разгадать? Император хотел, чтобы я узнала о том, что Грейстон уничтожил Ксицани? Интересно зачем. Чтобы помочь Грейстону? Или чтобы отвернуться от него?

— Эми, соедини меня с императором.

До города оставалось минут пять лету. Тим по-прежнему не отвечал, хотя я заставляла Эми ему звонить и писать.

— Император сейчас занят.

Да что с ними со всеми такое?! Грейстон в городе. Эргар не отвечает, Тим тоже, император… Странно это как-то.

На мою удачу, патруль меня не засек и я благополучно села на посадочную площадку возле дома Тима. Помня о том, что воздушное пространство в городе закрыто, я постаралась проложить маршрут так, чтобы остаться никем не замеченной. Не включая свет, я выскользнула из транспорта.

Тим жил в одной из высоток на двадцатом этаже. Небольшие, судя по размеру дома, квартирки, полукруглые, сверкающие чистотой балкончики и огромный рекламный экран на главном фасаде здания.

На удивление, город был спокойным. Нет, существовали, конечно, районы, в которых и ночью улицы были залиты светом праздничных огней, но конкретно этот район казался тихим. Лишь некоторые из окон соседнего дома горели, в остальном же всюду царила тьма.

Я вышла в подъезд и принялась искать обозначение этажа. Промахнулась всего на один: посадочная площадка располагалась на уровне двадцать первого. Я не стала пользоваться лифтом, нашла аварийную лестницу и спустилась.

Дверь квартиры Тима ничем не выделялась среди прочих. Обычная, из серого металла, с прорезиненными элементами декора, она напоминала дверь в каюту, что была на корабле, разве что вместо окошка в нее был вмонтирован небольшой экран, наверное, для видеосвязи. Я не нашла звонка или какого-то другого способа сообщить о своем приходе, поэтому осторожно постучалась. Затем еще и еще.

Ответа не было, и я наугад толкнула дверь, которая, к моему удивлению, поддалась.

— Тим? — тихо позвала я.

Сердце билось очень быстро. Неужели опоздала? Или преподаватель не ночевал дома? Он молод и привлекателен, вполне мог уехать с какой-нибудь девушкой в отель или провести ночь в клубе. На худой конец, у него могли быть друзья или родственники. А я тут развела панику, сбежала из дома, как заправская героиня дешевого сериала, решила, что кого-то нужно спасать. Как же мне хотелось, чтобы все было так!

Но почему дверь открыта? Даже на Кларии, сказочной планете, якобы свободной от оружия, никто не забывал о личной безопасности.

В квартире было темно. И я не стала искать выключатель или что-то, что разогнало бы мрак. Если я найду подтверждение тому, что с Тимом все в порядке, уйду и сделаю все, чтобы он никогда не узнал об этом визите.

Я подпрыгнула от неожиданности, потому что откуда-то из гостиной раздался писк. Но, к счастью, это оказался планшет Тима, с которым снова пыталась связаться Эми.

— Прекращай звонить, — скомандовала я.

Я осматривала комнату, но ничего особенного не замечала. Обычная квартирка, явно дешевая, обставленная безвкусной мебелью. Пластиковые стулья, отвратительного цвета диван, совершенно не подходящие по стилю и цвету шторы. Что-то было не так…

Когда я поняла, что именно, то похолодела. Квартира выглядела абсолютно нежилой. Ничего на столе: ни милых сердцу вещиц, ни электронных устройств. Я бросилась в соседнюю комнату, спальню, и распахнула шкаф. Пусто. Человек, проживающий в квартире, будет почти наверняка хранить в ней одежду. Значит, или Тим съехал, или он здесь и не жил. Но планшет его на диване…

Эргар не ответил. Император тоже. Грейстон уехал. Какова вероятность того, что все это совпадет одной прохладной осенней ночью? И что я помчусь выручать товарища, взяв с собой только верного робота и навигатор для слепых?

Я едва не ударилась головой о шкаф. Тим — специалист по электронике! И сотрудник школы. Ему ничего не стоило воспользоваться уязвимостью флаера Джесса и отключить школьную систему безопасности! И сделать снимок было проще простого!

Но все это было бы слишком сложно и ненадежно, не будь у меня того, благодаря чему за мной можно следить. Того, что в нужный момент поведет меня по ложному следу и убедит в том, что только я способна справиться с ситуацией и предотвратить новое убийство во имя мести Фомальгаута.

Я глубоко дышала. Папа всегда говорил, что паника — не лучшее средство в борьбе с опасностью.

— Итак, Эми, ты скажешь, как снять эти часы, или мне придется отрезать себе руку? — хмыкнула я, рассматривая браслет.

Эми молчала. Я очень надеялась, что роботу может стать стыдно!

В этот же миг от входа раздалось ленивое и веселое:

— Леди Торрино, вы немного рано.

Я узнала голос Тима.

— Или, может, мне стоит называть вас леди Торфилд?

Прятаться было негде, да и он запросто нашел бы меня, ибо часовой браслет пока еще оставался на моем запястье. Я лишь успела порадоваться тому, что КПК работает, и отключить его он не сможет.

— Вот знаешь, — сказала я, когда Тим вошел, — когда мне доверяют самой выбрать, с каким парнем дружить, это плохо кончается.

Немного непривычно было видеть Тима в неформальной обстановке. На нем были широкие, темные, будто камуфляжные, штаны, водолазка и кожаная куртка с многочисленными карманами. Я не хотела знать, что в этих карманах лежит.

— Итак, Зара, ты выяснила, что из себя представляет твой ненаглядный жених, и решила спасти бедного преподавателя от последствий его преступлений.

— Ну, — вздохнула я, — похоже, спасать тебя не нужно. И не стыдно, Тим? Шестеро погибших из-за вашей жажды мести. Они даже не знали, за что умирают.

— Вейберг знал. — Тим хмыкнул. — Только струсил, когда увидел тебя. Не знаю почему, но этот парень пошел на попятную. Он был ребенком, когда все началось. Не знаю, каким чудом ему удалось спастись, но он ненавидел Грейстона и все, что с ним связано. А увидев тебя, пошел на попятную. Пришлось с ним разобраться, иначе он мог сдать нас Грейстону. Очень удобно вышло: и от Джесса избавились, и от этого труса.

— И от четырех остальных, которые вообще ни при чем, — мрачно закончила я. — Скотина ты, Тим. Самая настоящая.

— Однако, несмотря на это, ты здесь. А для Грейстона ты спишь у себя и даже отправила ему пожелание спокойной ночи. И Эргара просила не беспокоить, мол, вы с Канди заняты. Я предполагал, что, когда папаша Вейберга напугает твою подружку, она побежит к тебе и все выложит. Дальше уже Эми подсовывала тебе нужные факты и наталкивала на нужные выводы. Удачно мы сумели ее перепрограммировать. Не так-то просто было это сделать, особенно с той копией, что у тебя в часах. В этом нам существенно помогла наша скромная услужливая шпионка.

— Ени. Служанка, которую я видела. Она сделала что-то с часами, — догадалась я.

— Даже не знаю, хорошо ли, что ты соображаешь. Может, будь ты тупой, было бы немного проще.

Он был абсолютно спокоен, и мне это не нравилось. Если твой враг спокоен — значит, у него все под контролем. Или он конченый псих. Тим, конечно, был психом, но не идиотом. Почему он так себя ведет? Я ведь могу закричать, включить сирену, позвать на помощь! Разве что…

— Дом нежилой.

— Умница, Зара. Нам никто не помешает.

Ну как сказать… я вообще планировала ему активно помешать. На стороне Тима были сила, план, Эми. На моей — его абсолютное неведение, что я могу, что знаю и как действую в критических ситуациях. Ах да, еще он, скорее всего, не знал о КПК, хотя это под вопросом.

— Император, наверное, ставил вам палки в колеса, стирая Эми ради расследования? — Я била наугад, но очень хотела выяснить, знает ли он о моих дополнительных чувствах, появившихся благодаря компьютеру.

— Не особенно. Мы и так знали, куда движется твое расследование. А прошлой ночью, при помощи Ени, я смог сделать так, чтобы вмешательство императора не отключало и не перезаписывало Эми. Так что не надейся ее отключить.

Все равно ведь отключу. Мне бы только добраться до флаера. В любом компьютере, даже самом миниатюрном, наверняка найдется магнит. Выведу из строя жесткий диск Эми — уничтожу ее и сделаю часы на руке простой побрякушкой. Нагреть магнит до точки Кюри мне вряд ли удастся без ущерба для собственной руки, но если повезет, во флаере окажется что-то, создающее переменное магнитное иоле. Катушка, например. И прощай, Эми, встретимся в лучшем мире, если роботы после смерти куда-то попадают.

Но до флаера еще нужно добраться. Скорее всего, Тим что-то сделал с ним, чтобы я не смогла взлететь. Но вряд ли ему в голову могло прийти, что я начну копаться во внутренностях транспорта.

— Отдельно хочу подчеркнуть, — Тим довольно улыбнулся, — что Рагнар — отличный актер, а Грейстон — идиот. Рагнар — мой шеф — пообещал ему тебя не трогать. Наивный идиот, думает, что после того, что он сделал, с ним кто-то будет о чем-то договариваться. О нет, мы шли к этому слишком долго. Сначала мы отомстим Грейстону, вернув ему твое тело. Потом отвоюем право Фомальгаута на свободную жизнь вне Империи!

— Как пафосно, — пробормотала я.

— Я бы сказал, что, если будешь слушаться, не причиню тебе вреда, но ведь это неправда.

По телу резко прокатилась боль, такая сильная, что я не удержалась на ногах. Руку, на которой были часы, будто пронзили сотни раскаленных игл. Все мышцы напряглись, а в глазах потемнело. Удар тока. Следовало ожидать подобной пакости.

Тим не спешил. Он уселся на диван и наблюдал.

— Не думай, что страдаешь просто так, Зара. Мы обязательно отправим лорду Грейстону голофильм.

Я пыталась что-то придумать! Часы стали серьезной проблемой. Даже если мне удастся выскочить из квартиры, Эми быстро меня нейтрализует. А вот вопрос — может ли она действовать сама, без приказа Тима? Законы робототехники… они здесь довольно жесткие. И если Тим не программировал Эми от начала до конца, а лишь внес изменения, то вряд ли он сумел их обойти. Значит, без приказа Эми не может причинить мне вред.

Я посмотрела на парня. Он был абсолютно расслаблен и наслаждался происходящим. Надо вывести его из строя хотя бы на пять минут. Я успею добежать до флаера, отключить Эми и улететь как можно дальше. А там разберусь, что делать.

Это если Тим один. Но кто его знает, сколько народу помогает этому Рагнару здесь, на Кларии.

Я нащупала в кармане куртки КПК. Если получится включить мощный фонарь на устройстве, можно ослепить Тима и попытаться прорваться к двери. Та наверняка заперта, но чем черт не шутит? И я видела панель управления на стене рядом с ней. Это все же жилой дом, а не помещение для содержания пленников. Теоретически должна быть аварийная система, открывающая двери. И она должна работать. Судя по огонькам, которые светились на каждом этаже.

Новый удар оказался неожиданным, и я вскрикнула.

— Посмотрим, что у нас с собой. — Тим подошел ко мне и принялся выворачивать карманы.

Я оделась довольно легко: брюки, ботинки на низком каблуке, светлый топ и любимый черный блейзер. В кармане кожаной куртки лежал КПК. Его Тим и нашел.

— Ох, Зара. Это придется куда-нибудь убрать.

Он бросил КПК в ящик стола, и тот с легким жужжанием захлопнулся. Я едва сдержала вздох облегчения. Он не знает, что дальность действия КПК довольно большая. Я прикинула расстояние… этажа три вверх и вниз. Дальше уже будет сложнее ориентироваться.

Словно предугадывая мои мысли, Тим снял с меня очки.

— И это тебе не понадобится. Ощущения будут ярче, — рассмеялся он.

И в этот момент я поняла, что имею еще одно неоспоримое преимущество: я его вижу.

Точно так же, как видела Вейберга в городе. Среди мешанины красок, бессмысленных цветов и расплывчатых силуэтов Тим был виден мне так же хорошо, как и в очках. Почему? Почему я вижу только тех, кто спасся с Ксицани? Я никогда не верила в мистику. И обязательно найду причину этого, нужно лишь выбраться отсюда.

Тим отвернулся, чтобы сбросить куртку, и я поняла, что надо действовать. Превозмогая слабость после удара, я приподнялась на руках и ударила его ногой с такой силой, что он не удержался и упал. Я вскочила и ударила снова, на этот раз по лицу. К сожалению, его это не вырубило, но зато у меня появился шанс на спасение. О том, чтобы вернуть КПК, нечего и мечтать, зато можно было попробовать помешать ему связаться с Эми.

Пока Тим приходил в себя, я стащила с его руки часы и наспех ощупала карманы, потом вспомнила про планшет и швырнула его об стену, надеясь сломать. Еще не придумали устройства, чтобы управлять киберсистемами мысленно. И Тиму нужно было что-то, поддерживающее связь с Эми. Наиболее вероятным вариантом мне показались часы, и я молила звезды, чтобы не ошибиться!

Я выскочила в коридор и, не став разбираться с замком, принялась нажимать все кнопки подряд. На Земле похожие системы безопасности работали одинаково: впускать никого не впускали, но выпускали людей из помещения исправно, чтобы при пожаре, например, или другой катастрофе массовая истерика, подкрепленная паническим склерозом, не стала причиной гибели.

Как и ожидалось, подсветка двери сменилась на аварийную с противным звуком, и дверь отъехала в сторону. Слишком медленно!

Я оказалась в подъезде и пешком рванула на двадцать первый этаж, к флаеру.

— Неужели ты думаешь, — раздалось из моих часов, — что у меня нет дубликата?

Флаер, к счастью, стоял на месте. Я кляла себя за то, что плохо разбиралась в электричестве и магнетизме в университете! Как вывести из строя Эми? С ней я покойник. А без нее появится шанс.

Ориентироваться было тяжело, хоть я и всю жизнь этому училась. Перед глазами по-прежнему была статичная картинка, никак не отражающая реальной обстановки. Я бежала, пользуясь устройствами в чипе. КПК, к счастью, пока работал. Только бы Тим не догадался!

Особенно сложно было открыть багажный отсек флаера, откуда открывался доступ к механизму. Мне нужно что-то, генерирующее переменный магнитный ток. Я затаила дыхание, внимательно ощупывая содержимое отсека. И вдруг наткнулась рукой на небольшой ящичек, а когда поняла, что это такое, сердце забилось быстрее.

Такие ящички были и на Земле. Инструменты!

Спрятавшись за флаером, на случай если Тим пойдет за мной без наводки Эми, я быстро открыла ящик и принялась перебирать инструменты. Бессменная автоматическая отвертка, какие-то ключи, чипы, мелкие запасные детальки. Наконец в руку легла удобная рукоять. Я прикоснулась пальцем к диску и облегченно выдохнула. Небольшой инструмент для резки металла, чем-то напоминающий ручную болгарку. Я видела, как Тим на занятии использовал такую же для нарезки металлических трубок нужного размера. Эми я не уничтожу, но браслет разрезать смогу. Вот только я ни черта не вижу, а значит, единственный способ, который мне доступен… ох, мне стало страшно. Но деваться некуда, время стремительно убегало. И я включила прибор, приставив диск к браслету часов. Я пропустила момент, когда он свалился с руки, а лезвие прошлось по коже. Прикусив губу, я зажала неглубокую царапину, из которой все же потекла теплая кровь. Хорошо хоть не задеты вены. Вот было бы весело истекать кровью, дожидаясь Тима.

Я кинула часы на переднее сиденье флаера, закрыла все двери и затемнила окна. Подумав, стянула куртку, чтобы бросить ее у двери. Тим не идиот, но мне нужна всего минутная задержка. Иллюзий я не питала. Выбраться невозможно. Действие навигатора очень ограничено, а без него я совсем беспомощна. Даже с сонаром и лидаром я плохой противник. Без них стану совсем беспомощной.

Восприятие при помощи сонара и лидара описать сложно. Я вряд ли разобралась бы в принципе их действия, но в итоге в моей голове возникала трехмерная сетка, отображавшая предметы. Я по-прежнему ничего не видела, но знала, куда нужно бежать, где стоит флаер, а где следует перепрыгнуть через валявшуюся палку. К слову, эту палку я и подняла. Она оказалась пластиковой и являлась частью перил. Строители то ли не успели поставить ее на место, то ли она не подошла, и ее бросили до утра. Дом явно заканчивали строить, потому что вокруг были контейнеры с чем-то внутри и банки, возможно, с краской.

Я спряталась за лифтом, стараясь не дышать. Благодаря усовершенствованному сонару я точно знала, где Тим. Он приближался. Отследил благодаря Эми, убежденный, что я не смогу ее снять? Вероятнее всего.

Папа говорил, что, если есть возможность вступить в открытый бой, не нужно прятаться от страхов. Лучше один раз пережить ужас и расправиться с угрозой, чем долгое время томиться в ожидании. Вообще он говорил о моих ночных кошмарах, но я решила, что и в случае с Тимом это правило работает.

Поэтому, когда мой обидчик показался на лестничной клетке и, глядя на флаер, довольно усмехнулся, я выступила из укрытия.

Удар пластиковой палкой, совершенный с достаточным замахом, может быть болезненным. Тим охнул и машинально вскинул руки к затылку, а я сшибла его на пол и упала следом. Больно ушиблась коленкой, но нашла в себе силы ударить парня по лицу.

— Глупая Зара! — прошипел Тим, прижимая мои руки к полу.

Он морщился, но не сдавался, и, конечно, силы были не равны. Я на миг потеряла ориентацию в пространстве, получив сильнейшую пощечину. Однако попробуй удержи брыкающуюся, орущую и извивающуюся девчонку. Мне удалось вырвать одну руку, и я тут же ударила что было сил в солнечное сплетение. Тим охнул и придавил меня своим весом к полу. Я выставила вперед ушибленное колено, попав парню по самому чувствительному месту. И заорала, пытаясь спихнуть его с себя. Тим, похоже, оказался окончательно дезориентирован и не способен к борьбе. Моя попытка встать успехом не увенчалась: колено пронзило болью, и я, подтягиваясь на руках, постаралась отползти как можно дальше, прислушиваясь к каждому шороху и не отрывая глаз от Тима. Единственной моей надеждой было то, что какое-то время он не поднимется, а я успею добраться до квартиры и забрать свой коммуникатор.

Надежда не оправдалась. Тим поднялся и вытер кровь с лица.

— Глупая Зара, — процедил он, задыхаясь. — Неужели думала, я приду без оружия?

И запустил руку в карман куртки.

Я пожалела, что не увидела, как изменилось его лицо, когда он не обнаружил в кармане пистолет. И особенно пожалела, что не увидела его лицо, когда этот пистолет оказался направленным на него. Да, я не умела обращаться с оружием. Но даже с такого расстояния не промахнулась бы.

Раздался нехарактерный для выстрела звук, словно стреляла пневматика. Отдача была очень слабая. Но звук, который я услышала, заставил меня сжаться. Вряд ли я смогла бы выстрелить еще раз. Но это и не нужно было: булькающий хрип возвестил о том, что попала я аккурат в горло. Тим упал и несколько раз дернулся.

Сдерживая дрожь и рыдания, я поднялась и, словно во сне, не выпуская из руки оружия, побрела в квартиру.

Очки пришлось искать по памяти, но, к счастью, они оказались на столе. Одно стекло разбилось. Зрение вернулось, и мне потребовалась минута, чтобы справиться с головокружением и тошнотой. Напротив дивана висело большое зеркало, а в нем отражалась я. С разбитой губой, синяком на скуле, красными от слез глазами и растрепанными волосами.

Я рывком открыла ящик и достала КПК, спасший мне жизнь. И задумалась. В резиденцию всегда звонила Эми, я не знала ни номеров, ни иных способов связи хотя бы с Эргаром. Пришлось искать в сети номер справочной.

Немного страшно было говорить и писать без Эми. Обычно она подстраховывала. А тут я внезапно оказалась в этом новом мире совсем одна.

— Вас приветствует киберсистема справочной службы Кларии. — Динамики наполнили мрачную гнетущую тишину звуками. — Чем я могу вам помочь?

— Соедините…

Голос звучал хрипло и слабо. Пришлось откашляться.

— Соедините с резиденцией лорда Грейстона.

— Как вас представить?

— Представьте как Зару Торрино, невесту лорда Грейстона.

— Ждите.

Из коммуникатора донеслась веселая мелодичная песенка.

Мне не хотелось стоять на одном месте. Выброс адреналина закончился, оставались последствия. Такие, как дрожащие руки, то и дело подкатывающие к глазам слезы. И дикая усталость. Однако я не могла не признать, что мне жутко повезло. Я машинально поднялась на этаж выше. Сама не знаю зачем. Наверное, до ужаса боялась, как в плохом фильме, не найти Тима на полу. Но он по-прежнему лежал, а рядом расползалась лужа крови. Странно, но мне было совсем не жаль его. В руке я по-прежнему сжимала пистолет и бросила его только тогда, когда увидела, что же все-таки убило Тима. Пистолет стрелял острыми дисками, которые, судя по брызгам крови, попадая в цель, раскрывались, выпуская острые шипы.

Меня передернуло, и я поспешила отвернуться.

— Зара? — Динамики ожили. — Что у тебя стряслось?

Я узнала Эргара.

— Вы можете отследить, где я нахожусь, и забрать меня? — попросила я, вдруг вспомнив, что даже не знаю адреса.

Проклятая Эми! Я доверяла ей с первого дня нахождения здесь!

— И отключите Эми, она перепрограммирована Фомальгаутом.

— Что…

Эргар, кажется, был в шоке. Или смотрел, где я нахожусь. Уж он-то умел это делать, вне всяких сомнений.

— Буду через десять минут, — коротко сообщил он. — Ты в порядке? Тебе что-нибудь угрожает?

— Нет, — прошептала я и отключилась.

На Тима смотреть не хотелось. А думать о том, что было бы, не вытащи я из его кармана пистолет, тем более. Везение… вся моя жизнь строится на чертовом везении!

Ох и скандал ждет меня дома!

Я уселась на лестнице, наконец-то получив возможность отдохнуть. После бессонной ночи отчаянно хотелось спать. Хотя, по сути, было еще довольно рано. Я выехала из дома в одиннадцать. Вряд ли все здесь продлилось больше часа. Успею выспаться до прибытия Грейстона?

Примерно минут через десять-пятнадцать послышался звук флаера, и площадку надо мной озарил свет. Мне бы напугаться, а вдруг этот… Рагнар, или как его там, прислал Тиму подмогу. Но я только оглянулась, убедилась, что на флаере эмблема Империи, и снова опустила голову на руки.

— Зара!

Топот шагов, сразу же наполнивший помещение гул голосов. Эргар подошел ко мне, а люди в форме осматривали Тима.

— Зара, что случилось? Ты не ранена? Как ты вообще здесь оказалась?

— Не ранена, — глухо отозвалась я. — Пришла спасать Тима.

Будь у Эргара чувство юмора, он наверняка спросил бы: «Спасла?», — кивнув на труп. Но он этого не сделал, а принялся осторожно расспрашивать меня о том, что произошло. И по мере того, как я говорила, становился все мрачнее и мрачнее.

— Зара, глупая ты девочка! Чем ты думала?! Как могла полететь одна, зная, что тебе может грозить опасность?!

— Я уже сказала, — спокойно повторила я, — Эми не дала мне связаться с вами. Я думала, Тим в опасности, и хотела его предупредить.

А еще я основательно перепугалась, узнав о том, что Грейстон уничтожил Ксицани. Теперь, посмотрев на Тима, я понимала, кто на самом деле в этой истории злодей, хотя и не могла понять, как мой Грейстон решился на такое. Но была твердо уверена в том, что он не гордится этим. И почему-то думала, что он заслуживает право на второй шанс. А вот тот, кто способен убить пятерых ни в чем не повинных детей, нет.

— Зара, тебя описывали как умную и рациональную девушку! — продолжал воспитательную беседу Эргар. — Где были твои ум и рациональность?

Я подняла глаза на наставника.

— А где была ваша рациональность и, главное, доверие, когда вы скрывали от меня правду о Ксицани? Не кажется, что о таком следует предупреждать хотя бы тогда, когда невеста дает согласие на свадьбу?

Старик умолк, удивленно на меня глядя.

— И я испугалась. Я имею право на эмоции и необдуманные поступки.

Мужчины, занимавшиеся телом Тима, уже давно позвали нас во флаер, и я поднялась, прихрамывая. Было стыдно из-за того, что я нагрубила Эргару, но больше хотелось отдохнуть и все обдумать. С таким объемом информации мозг не справлялся.

А еще Тим назвал меня леди Торфилд. Фамилия была знакомой, но где я ее слышала, вспомнить никак не могла. От усилий разболелась голова.

Эргар подошел ко мне и взял под руку, помогая подняться по ступенькам. Колено очень болело. Я неуверенно улыбнулась и с облегчением заметила, что тело Тима убрали. Быстро они.

Дрожа от вечернего холода, я залезла в салон и с облегчением откинулась на кожаную спинку сиденья. Все кончилось. Больше никакой борьбы, никаких расследований и опасностей.

Если бы я только знала, как ошибалась.

Грейстон

Грейстона не покидало смутное беспокойство. Он раз десять осведомился у Эми, где Зара, и столько же раз получил ответ: Зара вместе с подругой Канди пьют чай и болтают.

Но что-то было не так, и он это чувствовал. Его раса не отличалась хорошей интуицией и предчувствием, но иногда он предугадывал неприятности.

Грейстон уехал в город, чтобы встретиться со старым знакомым. Они вместе начинали у Фарана, потом их пути разошлись, и приятель стал востребованным специалистом в области экономической безопасности. Разбирался он и в киберпреступлениях. Таких, например, как слив видео в сеть. Грейстон решил с ним встретиться сам, чтобы информация не попала в чужие руки. И теперь ждал вердикта.

Пока над его проблемой работали, он зашел в салон, стилизованный под старинный императорский особняк. В таких салонах продавали необычайную редкость — украшения с природным золотом и камнями. Не синтезированные металлы и камни, а настоящие, добытые с огромных астероидов или из недр необитаемых планет. Он очень хотел купить Заре настоящее обручальное кольцо. У них не будет свадьбы, но Грейстон хотел, чтобы на память от него ей осталось что-то особенное. И красивое, такое же красивое, как она.

Раса Грейстона предчувствовала собственную смерть. Независимо от того, являлась она результатом естественного старения или несчастного случая. Была у них такая особенность — перед концом жизни рисунок на теле менялся. Принимали этот факт спокойно, без ненужных стенаний и паники. Грейстон загонял боль от предстоящей потери Зары глубоко внутрь. И стискивал зубы каждый раз, когда думал о том, как больно ей будет. Все, что ему оставалось, — клясть себя за то, что влюбил ее в себя.

На вопрос, почему не может отказаться от такого конца, Грейстон не ответил бы. Просто чувствовал, что должен сделать именно так. Знать, что скоро расстанется с Зарой, было невыносимо. Но еще невыносимее было оставаться рядом с этой светлой девочкой и помнить о том, что он убийца.

— Ищете что-то особенное? — спросила девушка за прилавком.

В таких местах всегда работали люди или другие гуманоиды. Девушка была совершенно обычной, разве что за спиной у нее подрагивали тонкие стрекозиные крылышки. Грейстон никак не мог вспомнить название ее расы… Кажется, что-то на «и».

— Да, я хочу купить кольцо.

Она провела его к хорошо освещенной витрине, где на бархатистых подушечках были разложены украшения.

— Для кого вы ищете подарок?

— Для девушки. Любимой девушки.

— Какая она?

— Самая лучшая, — не моргнув глазом, ответил Грейстон. Потом сообразил, о чем его спрашивают, и поправился: — Брюнетка, с длинными волосами.

— Что ж, брюнеткам очень идут красные, синие, зеленые и фиолетовые камни. Впрочем, им идет почти все. Конечно, ограненные алмазы. Или вот еще есть галиенит. Потрясающий насыщенный синий цвет, а как сверкает на солнце…

Она достала аккуратное кольцо с круглым, средних размеров камнем. Он действительно отражал свет и смотрелся празднично, но в то же время элегантно.

— Да, — улыбнулся Грейстон, — это ей понравится.

— Желаете посмотреть другие варианты?

— Нет, возьму это.

Как и все мужчины, Грейстон не очень любил походы по магазинам. Заре понравится, в этом он был уверен. И главное не то, что он подарит, а то, что скажет.

Осматриваясь, пока покупку оформляли, Грейстон увидел кое-что, привлекшее его внимание.

— Можно посмотреть? — спросил он.

— Это астероидное серебро. — Девушка кивнула. — Очень красивый и недорогой вариант.

Серебряная подвеска в форме полумесяца. Грейстону она понравилась. К ней прилагался небольшой кабошон. Казалось, будто внутрь камня поместили маленькую галактику.

— Техника алмазной глазури. Внутри авторский рисунок, настоящее изображение звездного скопления Кассиопеи. А вот эта, — она достала еще одну подвеску, — Магелланово облако.

— Я возьму, — сказал Грейстон. — Все.

На витрине как раз были представлены три серебряных кулона.

Он старался не думать, зачем покупает их. Но в голове все равно вертелась мысль: «Если бы у меня были дочери…» Отдаст Заре. Если у нее родятся дочери, подарит им, даже если и не он будет их отцом. Может, Тим… А если сыновья, подарят своим невестам. Вещицы недорогие, но почему-то его зацепили эти кулоны.

Грейстон вернулся в отель часам к двенадцати ночи и, едва снял куртку, услышал сигнал коммуникатора.

— Знаешь, что странно? — без приветствия и предисловий спросил приятель. — Не будь мы с тобой знакомы, решил бы, что это розыгрыш, неуместная глупая шутка.

— О чем ты? — нахмурился Грейстон.

Нехорошие предчувствия стали сильнее.

— Кто у тебя следит за кибербезопасностью?

— Э-э-э… Зарт Одиил, я нанял его года три назад. Смышленый парень. Ну и киберсистема Э.М.И., которую писал я. Зарт ее усовершенствовал и внедрил.

— Понятно. В общем, я едва нашел, откуда было загружено видео и фото. Эти ребята умеют запутывать виртуальные следы. Вот почему я сказал, что подумал о шутке. Все было загружено из твоей резиденции. Из твоего кабинета.

— Что? — Грейстон замер посередине комнаты, так и не успев налить себе выпить. — И что это значит?

— Во-первых, что Зарт — отвратительный специалист. А во-вторых, что в твоей киберсистеме уже давно действует чужая программа. Э.М.И. работает совсем не на тебя.

Выругавшись, Грейстон отключился.

Больше ему знать не надо было, он и так догадывался, что это дело рук Рагнара. Фомальгаут усовершенствовал методы и теперь не бездумно лезет в пекло, а действует умнее. Что ж, этого следовало ожидать.

Грейстон ни разу не задумался о том, что предатель может быть не только среди сотрудников. Как все-таки ненадежна техника. Не зря Фаран пытается контролировать все разработки в области создания искусственного интеллекта. Эми была наиболее совершенной в этом плане, но и ее Грейстон сотрет, как только вернется в резиденцию.

На ходу надевая куртку, он отправил сообщение домой, чтобы отключили все устройства, связанные с Эми. Она наверняка знала о его визите к специалистам по кибербезопасности, и как бы Рагнар не попытался навредить Заре. Следовало догадаться, что он не сдержит обещание. Рагнар свихнулся, его цель — причинить максимальную боль Грейстону. Не то чтобы ему было непонятно это желание, но Зару тронуть он не позволит.

Флаер уже ждал, готовый к полету. Когда город остался далеко внизу, на связь вышел Трин:

— Отключили Эми везде, где смогли, но мы не знаем, скопировала ли она себя на остальные устройства.

— Вероятнее всего, да, — мрачно процедил Грейстон. — Придется делать полную очистку, и не факт, что она не заразила файлы. Впрочем, плевать, если надо, удалите все подчистую, до винтика разберите каждое устройство. И заприте Зару в комнате, где нет ничего автоматического. Вообще… в душевой кабине! Она не имеет соединения ни с сетью, ни с Эми.

В свое время Грейстону показалось излишним подключать душ к общей системе управления домом. Не сложно было нажать пару раз на панель, настраивая параметры душа. Сейчас он был очень рад этому своему решению.

— Грей, Зары нет в резиденции, — со вздохом сообщил Трин. — Она уехала, и пока мы не можем ее найти.

— Что?

Сердце пропустило несколько ударов. Началось. Рагнар вступил в активную фазу.

— Ищите! Я буду через семь минут.

Он успеет. Он должен успеть, иначе все потеряет смысл.

Грейстон злился на себя так, как не злился никогда в жизни. Он лично снабдил Зару Эми, которая была глазами и ушами Рагнара. И даже браслет от часов можно было снять, только зная тактильный код! Какой же он идиот… собственными руками толкнул ее к Рагнару.

Нет, а Зара хороша! Вот куда ее понесло на ночь глядя, одну… никому ничего не сообщила. Впрочем, Эми могла устроить все так, что побег показался Заре необходимостью. Прислала же она пожелание спокойной ночи. Собственно, после этого сообщения у Грейстона и появилась мысль выбрать ей кольцо.

Вдалеке показались огни резиденции. Флаер шел на недопустимой скорости, но вряд ли кому-то пришло бы в голову его останавливать. Буквально за минуту до посадки раздался голос Трина:

— Грей, Зара жива-здорова. Эргар везет ее домой.

— Снижаюсь, — коротко бросил мужчина.

Главное, что она жива. С ее сумасбродностью и лживостью Рагнара он разберется позже. На душе немного полегчало. На этот раз они успели. Как успели с тем кораблем по пути к Бетельгейзе. Но не факт, что успеют в следующий раз. Грейстону предстояло принять ответственное и правильное, но такое трудное решение. Он смотрел на собственное отражение в иллюминаторе и думал о том, что, скорее всего, не зря купил кольцо именно сегодня.

И окончательно изменившиеся узоры на теле это доказывали.

— Где она?! — рявкнул Грейстон, ворвавшись в кабинет Трина.

Врач подпрыгнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и произнес:

— Эргар отчитался, что они уже в пути. Что с Эми? Что вообще происходит и чем я могу помочь?

— Уничтожь все копии Эми, сотри любое упоминание о ней. Рагнар использовал киберсистему, чтобы следить за Зарой и мной.

— Похоже, преподаватель Зары, Тим, тоже работал на Рагнара, — сказал Трин. — Эми все подстроила так, что Заре пришлось лететь ему на помощь. Тим пытался убить ее, но наша Зара оказалась не такой уж и простой. Мне прислали фотографии тела ксицанца. Выстрел в упор… она молодец.

Молодец?! Грейстон в сердцах ударил кулаком по столу. Как?! Как он проглядел опасность?! И сколько еще человек помогают Эми? Прежде чем покончить со всем, он допросит каждого лично. Отвечать будут собственными головами, хвостами, крыльями, рогами и другими частями тела!

— Я временно подключил тот компьютер, что работал со звездным залом и обучающими программами. Он не столь совершенен, как Эми, но все лучше, чем ничего.

Грейстон хотел было возразить, но Трин предупредил сомнения:

— К сети он не подключен и абсолютно изолирован. Только я знаю, как можно ему приказать. Прости, Грей, но мне очень нужна была вычислительная мощность хотя бы суперкомпьютера третьего класса. Мне кажется, я нашел кое-что очень любопытное.

Грейстон вряд ли был сейчас способен слушать о научных изысканиях Трина, но чем не занятие, пока они поджидают Зару? Как прочно в его жизни обосновалась Звездочка.

— Лорд Грейстон, — прервал его размышления новый, а потому непривычный голос системы, — вас просят спуститься к посадочной площадке. Прибыл господин Торрино, отец леди Торрино.

Грейстон даже вздрогнул, хотя подобных проявлений нервозности за ним раньше не замечалось. Вот и все… Зара скоро будет, ее отец здесь. Сейчас он объяснит ему все, и тот увезет Звездочку куда-нибудь далеко-далеко. У них будут деньги, чтобы жить так, как хочется, и свобода. Она снова будет счастлива…

Он сглотнул. Хотел быть уверенным в собственном голосе.

— Грейстон!

Трин изумленно пялился на инфопанель. Его хвост трясся так, словно врача обуяла космическая лихорадка. Это был плохой знак. Очень плохой. Трин не волновался так, даже когда жизнь Грейстона висела на волоске. А было такое всего раз в жизни.

— Что у тебя? — отрывисто поинтересовался Грейстон.

— Приехал отец Зары… — вместо ответа повторил слова системы Трин. — Я думаю, ты должен кое-что узнать прежде, чем встретишься с ним.

Грейстон напрягся. Только не сейчас! Ему не нужны сюрпризы! И он вряд ли хочет слышать то, что собирается сообщить Трин.

— Я знаю, почему Зара слепая, — на одном дыхании выпалил врач.

Глава шестнадцатая ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

Зара

— Да здесь аншлаг, — проговорил Эргар, когда флаер садился на площадку.

В небе виднелся еще один транспорт, тоже шедший на снижение.

— Отгони в ангар, — распорядился наставник, — чтобы не мешать ему.

И повернулся ко мне. В глазах Эргара светилось настоящее беспокойство. Мне стало ужасно стыдно за то, что я накричала на него.

— Как ты?

— Нормально. — Я попыталась улыбнуться, но из-за разбитой губы это было не так-то просто.

Я действительно чувствовала себя нормально. Разве только давали о себе знать коленка и губа, да и голова немного побаливала. Больше от напряжения и пережитого страха. Ни переломов, ни сотрясения. Легко отделалась. КПК спас мне жизнь, без него в этом темном доме я бы пропала. Попалась бы Тиму, и… все. При мысли, что я едва не осталась там навсегда, свело живот. Нет, об этом думать не надо. Я жива, Тим мертв, и больше никто мне не угрожает.

Дверь поднялась, и мне в лицо ударил свежий воздух. Полегчало.

Эргар вылез первым и с неожиданной для пожилого мужчины силой вытащил меня наружу. Но я уже могла идти сама, хромая, конечно.

Когда я увидела толпу, я подумала, что встречают нас, и смутилась. Конечно, ситуация не рядовая, но сейчас я бы предпочла увидеть лишь Грейстона. Отчаянно хотелось побыть немного ребенком: почувствовать, как тебя жалеют и любят. Покапризничать и отдохнуть.

Рядом с Грейстоном стояли незнакомый, внушительных габаритов мужчина в форме службы безопасности, которого взяли после самоубийства предавшего нас главы, Трин и два его помощника. Они смотрели на тот флаер, что снижался, а нас с Эргаром в первый миг не заметили вовсе.

Потом Грейстон перевел взгляд на меня и поменялся в лице.

— Зара!

Он в мгновение ока оказался рядом и отстранил Эргара, а меня подхватил на руки. Честно сказать, я была ему за это благодарна. С удовольствием прислонилась к широкой груди и вдохнула привычный успокаивающий запах. Как хорошо рядом с ним, дома…

— Милая, как ты? Он тебе что-нибудь сделал? — тихо спросил Грейстон.

— Тим, — меня передернуло при воспоминании о преподавателе, — это он устроил катастрофу. И он специально меня поцеловал, чтобы тебе прислали фото. Он работал на тех же людей, что перехватили нас на пути с Земли. Помнишь? Фомальгаут! Они, вероятно, хотели отомстить тебе за Ксицани. И…

— Тише, Звездочка. — Грейстон поцеловал меня в макушку. — Я понял. Ты умница. Потом обо всем поговорим.

Он что-то сказал Эргару, наверное, спросил о судьбе Тима и о том, что между нами произошло. Я не слушала. На миг я прикрыла глаза, которые слезились из-за разбитого стеклышка. КПК остался в флаере, у меня уже не было сил воспринимать его возможности, и Эргар его отключил.

— Зара, — сквозь туман до меня донесся ласковый голос Грейстона, — милая, твой отец приехал.

— Что?

Я мгновенно открыла глаза. Сонливость как рукой сняло. Значит, в том флаере — мой отец?

Я улыбнулась так широко, как смогла. Тут же почувствовала теплую капельку крови, стекшую по губе, но не стала реагировать. Близость встречи с папой была такой… такой невероятной! Значит, я все же добилась того, чего хотел император Фаран. Пусть это и едва не стоило мне жизни.

Все вместе — я по-прежнему была на руках у Грейстона — мы наблюдали, как садится корабль. Как открывается люк и первыми выходят сотрудники в форме. В похожих комбинезонах был и экипаж корабля, который доставил меня на Кларию.

Потом вышел отец.

Он ничуть не изменился. Разве что костюм, явно не земного происхождения, делал его другим. Какой-то темно-синий, с нашивками. А так все те же темные волосы, немного тронутые сединой, и крепкое телосложение с отлично развитой мускулатурой. Отец не позволял себе терять форму, хотя ему было за пятьдесят.

— Поставь меня, — пискнула я.

Мне хотелось подбежать к отцу и обнять! Как же я соскучилась! Какой дурой была на Земле, пренебрегая его заботой…

Грейстон с максимальной осторожностью поставил меня на землю как раз в тот момент, когда отец подошел к нам. Я не заметила, как расплакалась, но прежде чем сделала хотя бы шаг по направлению к отцу, услышала от Грейстона:

— Здравствуй, Эдвард.

— Грейстон, — отозвался отец, — ты повзрослел.

Нет, я, конечно, все понимаю…

Но этого я не понимаю!

— Папа… — Я свой голос не узнала, так жалобно он прозвучал.

— Милая Зара! — Отец сгреб меня в объятия.

И больно прижал руку, которая, как оказалось, тоже болела.

— Ой-ой-ой! — пропищала я.

— Что с тобой? — Отец, наконец, заметил, что я избита, и принялся меня осматривать. — Грейстон!

— Нет! — Я поспешила вмешаться. Только ссоры нам не хватало. — Грейстон здесь ни при чем. Это Тим, он работал на Фомальгаут… в общем, это сложно. Он пытался меня убить, но не получилось. Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

Я смотрела то на отца, то на Грейстона. А они не отрывали взгляда друг от друга.

— Папа! Грейстон!

— Прости, — вздохнул отец. — Нам нужно поговорить, милая.

— Идем внутрь, — миролюбиво предложил Трин. — Я обработаю ссадины и ушибы Зары, а потом поужинаем…

— Сначала я поговорю с дочерью, — отрезал отец. — Наедине. И с ее ссадинами разберусь сам.

Я кивнула Грейстону, который явно сомневался, стоит ли позволять отцу распоряжаться. Но мне чертовски хотелось узнать, откуда эти двое знают друг друга! Логика подсказывала, что они наверняка общались за моей спиной по видеосвязи. А чувства кричали, что я далеко не все знаю о собственном отце. Как правило, мое чутье меня не подводило.

Нам выделили одну из гостевых спален. Я как-то в ней даже укладывалась, в славные времена пряток. К комнате примыкала небольшая гостиная с диваном, креслами и чайным столиком, где мы и разместились. Отец усадил меня на диван и принялся осторожно обрабатывать раны. Сначала колено, потом руку и потом уже лицо.

— Папа, почему ты так сказал о Грейстоне? Будто… будто знал его раньше.

Отец замер и вздохнул. Я чувствовала, что в этот миг рушится мой мир. Все, что я знала о своей жизни и о своем отце, куда-то уходило. Но одновременно я точно знала, что должна все это услышать. Слишком много загадок, слишком много вопросов. Отец точно сумеет ответить хотя бы на часть.

— Да, Зара, мы с Грейстоном давно знакомы. Я работал с ним… точнее, когда-то был на его месте.

Я вздрогнула и прислонилась к спинке дивана, ибо голова закружилась как-то очень внезапно.

— Зара? — Отец обеспокоенно на меня взглянул. — Тебе нехорошо? Дать воды?

— Нет. — Я мотнула головой. — Все в порядке. Расскажи, мне надо знать.

— Конечно.

Он отложил в сторону медикаменты и сел рядом, одной рукой обняв меня за плечи. Было так хорошо сидеть с ним рядом.

— Я был советником в секторе, когда Грейстон еще только начинал карьеру. Потом ушел в отставку из-за разногласий с императором. И на моем месте оказался Грей. На самом деле я никогда не стремился в управление. Я хотел заниматься наукой. Фомальгаут ценил образованных и нестандартно мыслящих ученых. Так я стал консультантом по оружию. Биологическому оружию, Зара. Грейстон тогда только начинал. Все советники лет пять, не меньше, стажируются у императора. Но Грейстон был его другом. И потому ему дали слишком много власти. Да, император тогда и сам только получил власть, так что стоит сделать снисхождение.

Он помолчал, будто вспоминая.

— Фомальгаут всегда был против вхождения в Империю. Они понимали, что у них больше заберут, чем дадут. Оставаться независимыми им было выгоднее, но, увы, у Империи на этот счет имелись свои планы. Фомальгаут поднял мятеж. А меня пригласили работать с командой мятежников. Я не думал о галактической политике или об Империи. Я был увлечен работой, исследованиями, перспективами. Когда я соглашался, ничто не предвещало беды: подумаешь, противостояние одной системы, такое было миллион раз. Многих специалистов из разных систем удалось переманить, и все они, естественно, перевезли свои семьи. Ксицани больше напоминала огромную военную базу. Изначально планета только предполагалась к заселению, но у Фомальгаута не было на это средств. А потом там организовали главный штаб ополчения. И я на них работал, а моя семья жила в пригороде, в большом доме. И так делали многие.

Мы работали отдельно, каждый над своей задачей. В один прекрасный день, это было за месяц до катастрофы, я понял, над чем именно мы трудимся. Эти разработки… они могли уничтожить многие обитаемые миры. Амбиции руководителей восстания распространялись далеко за пределы системы. Конечно, большая часть сражавшихся была свято уверена, что бьется за независимость родного дома. Но знаешь, всеми войнами всегда руководят интересы тех, кого эти войны не затронут.

Как ты поняла, не я один догадался о том, чем мы занимаемся. Но обдумать ситуацию и что-то решить я, к сожалению, не успел.

Грейстону велели с нами разобраться, и, когда переговоры ничего не дали… Фаран бросил фразу, мол, мы можем стереть вашу систему с лица галактики. Когда стало ясно, что Ксицани не собирается сдаваться, что оплот сопротивления там, Грейстон отдал приказ.

— Он уничтожил Ксицани. — Это я знала. — Но он… он жалеет! Ему больно! Он совершил ошибку, и…

— Эта ошибка унесла миллионы жизней, — закончил за меня отец. — На Ксицани были не только мятежники. Конечно, там были и мирные люди, которые просто хотели жить в безопасности. Мы все сделали ошибку, милая, не только Грейстон. Он отдал приказ, и астероид — а именно так уничтожают планеты — направился к Ксицани.

Он сжал мою руку, и я погладила его пальцы в ответ. На большее сил не хватало.

— Да… Там были не только мятежники. Там находилась и моя семья, — тихо произнес отец.

Я подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза. Его взгляд мне не понравился… я никогда не видела, чтобы у папы блестели глаза, словно готовые наполниться слезами. Он никогда не плакал, никогда не показывал слабости. Рядом с ним я могла быть слабой, но никак не наоборот.

— Твоя семья? — прошептала я. — Мама не спаслась, да?

Он покачал головой.

Вот так умерла мама. Практически от рук Грейстона… Сердце сжала невидимая рука. Дыхание перехватило. За что? Я так его люблю, за что мне этот ужас? За что представлять страх тех, кто погиб, и боль тех, кто выжил?

— А как спаслась я?

Прежде чем ответить, отец поднялся и налил себе виски из хрустального графина, что стоял в баре. Потом он вернулся, но уже сел напротив и взял мои руки, как в детстве, когда мы играли в ладушки во время долгой дороги из школы домой.

— Тебя спасла моя дочь. Моя настоящая дочь.

Я против собственной воли всхлипнула, и он крепче сжал мои ладони.

— Я не твоя дочь?

— Моя, Зара, моя. Пусть не по крови, но моя. Я твой отец, и я никогда не откажусь от этой роли. Просто… так сложилась судьба, милая. У меня нет никого, кроме тебя, а у тебя не было никого, кто бы о тебе позаботился.

— Расскажи, — хрипло попросила я. — Как все случилось? Расскажи.

Слез не было. Глаза были болезненно сухими. Казалось, уже ничто не могло меня расстроить или удивить. Как жестоко я ошибалась!

— Прости, родная. Мне тяжело об этом рассказывать, я потерял тогда почти все.

— Что случилось?

— Началась паника. Все знали про астероид, понимали, что планета доживает последние часы. Космопорты были переполнены, убежища опустели, ибо ничто не могло спасти от взрыва. Корабли не могли взлететь, из-за наплыва людей это было невозможно, они даже не пытались подняться в воздух из-за перегрузок. Каждый, кто не мог спастись, стремился прихватить другого: если не я, то никто.

Главный космопорт был практически уничтожен, но периферийные, вдали от промышленного центра и разработок, нет. Я до сих пор восхищаюсь войсками, которые до последнего сдерживали толпу, чтобы хоть кто-то смог спастись. Увы, вытащить всех было невозможно. В первую очередь спасали тех, кто мог быть полезен, тех, кто мог помочь в дальнейшей борьбе. В сущности, власть имущим было плевать, спасется основное население или нет. Поднимут еще пару систем, найдут ресурсы. Это не так сложно сделать.

Знаешь, на Земле я читал очень много апокалиптической литературы. В жизни было точно так, как написано в книгах. Паника. Страх. Обезумевшие люди. Но я никогда не терял головы, ты и сама знаешь. В любой ситуации. На готовые к отлету корабли пропускали по специальным картам. Они были вручены нам давно, изготавливались на случай катаклизмов, войн… уничтожения планеты. Автоматические ворота, несколько постов охраны, за малейшую попытку прорваться — мгновенная смерть. Небольшие желтые карточки с закругленными уголками стали пропуском в жизнь. Я сам вел флаер, чудом, но добрался до восточного космопорта, откуда должен был отойти корабль, на котором были места и для моей семьи. Дочь и жена добирались из загородного домика, что располагался неподалеку.

Я прошел в зону ожидания и среди многочисленных перепуганных людей начал искать жену с дочерью. Но их не было. До отлета оставалось полчаса, людей с карточками все прибывало. Когда объявили посадку, я закричал: «Торфилд! Есть здесь Торфилд?!» Я уже знал, что они не успели, но какая-то женщина крикнула: «Зара Торфилд! Здесь Зара Торфилд!» Я бросился к ней, ища взглядом мою девочку, не думая уже о том, чтобы найти жену. Мне оставался хотя бы ребенок. Но когда я подбежал, рядом с женщиной стояла ты. Маленькая, года три, не больше. Ты ревела так громко… но твой крик растворялся в общем шуме, и я почти не слышал его. Я взял из твоей ручки карточку и взглянул. Там действительно стояло имя Зары. Наша фамилия, моя личная роспись. Как тебя удалось протолкнуть с чужой карточкой? Впрочем, тогда было много подделок. Я думал… о, Зара, тогда все вокруг рушилось. Я подумал, что твой отец, чтобы спасти тебя, что-то сделал с моей дочерью и забрал карточку. На миг я разозлился… потом подумал, что сделал бы то же самое. Я бы спас своего ребенка. А женщина все время повторяла: «Господин, это ваша дочь?» И я кивнул. Взял тебя на руки и устремился на корабль. У самого входа оглянулся. Разумеется, в толпе не было моих родных. Я бы нашел их. Увидел. По какой-то причине они не успели.

Потом, когда мы были уже далеко-далеко, я заметил, что ты слепая. Все видели взрыв Ксицани, все зажмурились, многие заплакали. Но не ты. Ты играла с карточками, спасшими тебе жизнь. Было невыносимо видеть на карточке «Зара Торфилд».

Кают всем не хватило, многие спали на полу, в комнате помещалось до пяти человек. Нам выделили отдельную. Я заботился о тебе автоматически. Накормил, умыл. Начал снимать курточку, чтобы уложить спать, когда заметил в кармане сложенный вдвое листок. Почему-то я сразу понял, чье это послание. И развернул его, только когда ты заснула. Почерк Зары… он причинял невыносимую боль. Она писала о том, что потеряла в толпе мать, что ее не пускали к входу. Потом она увидела, как какие-то люди силой отбирают карточки, и… и поняла, что ей не удастся выбраться с планеты. Тогда она нашла тебя. Ты плакала. Рядом не было никого, кто позаботился бы о тебе. Зара отвела тебя в сторону, наспех написала записку, вложила в твой карман и сунула тебе карточку, наказав не терять. Она чудом упросила какого-то человека помочь тебе. Сказала, что ты ее сестра. Он обещание сдержал. Зара знала, что я тебя не брошу, знала, что ее фамилия тебя спасет. Вот и все. Ей было пятнадцать лет.

Знаешь, она ведь спасла и мою жизнь. Если бы на мой крик никто не ответил, я бы отдал карточку первому встречному и остался на планете. Чтобы погибнуть вместе с семьей. А ты… не знаю. Я мог отдать тебя кому угодно, мог отдать и уйти. Но почему-то никак не мог решиться. Мы с тобой во время взлета крепко прижимались друг к другу. И ты уже не плакала. Все дети вокруг орали, а ты нет.

— Папа…

— Милая, моя дорогая девочка, я ни разу не пожалел, что забрал тебя оттуда. Ни разу, поверь мне. Та вспышка злости прошла, и больше она не повторялась. Когда все утряслось, я думал, что делать, куда лететь. Мои знания, мое влияние и связи могли раздавить Грейстона. Я мог бы обвинить его в том, что он не попытался найти решение, которое плавало на поверхности. Я знал, как все предотвратить. Я мог заставить его заплатить за этот приказ. Но ты… я хотел вырастить тебя в безопасном и чудесном месте. Я задавил свою боль. Нашел чудесную голубую планету, с лесами и разумной жизнью. Взял корабль и улетел. Ты стала моей дочерью, стала Зарой, о чем я ничуть не жалею. Я не знаю, какой выросла бы моя дочь, останься она в живых, но о такой девочке, как ты, можно только мечтать.

Вот почему я ненавижу Грейстона. Вот почему я думал, что сойду с ума, пока летел сюда. Я не знал, чему верить. Специально ли забрали тебя? Или это такая жестокая насмешка судьбы? А сейчас… о, Зара, дорогая, я вижу, что ты любишь его. Я вижу, как ты ему улыбаешься, как ты говоришь о нем, я вижу все. Но самое страшное, что он тоже любит тебя. Я не знаю, чье это наказание, но мне хочется верить, что не твое. Прости. Прости, Зара, я не собирался тебе говорить этого ни при каких обстоятельствах. Но… но что делать, я не знаю. Я лишь знаю, что очень люблю тебя. И что бы ты ни решила, чем бы ни кончился этот брак, я твое решение приму.

— Люблю, — эхом отозвалась я. — Он чудесный. Ты… понимаешь, я никогда не чувствовала такого. Это как в сказке, как в кино, когда тебя любят и радуют. Когда устраивают тебе свидания, о которых ты не могла мечтать. Когда так любят, что все говорят взглядом…

— Знаю, — шепнул он.

Вспомнилось детство, когда я болела и отец сидел рядом, чтобы мне было не страшно. Он не зажигал свет и читал мне, а я наблюдала, как садится солнце и постепенно все погружается во тьму. Те истории, которые читал папа, были интересными и волнительными. Сейчас история была страшной. Настолько, что я дрожала.

— Я приму твое решение, я же сказал. Буду любить тебя не меньше. И твоих детей буду обожать. Ты же знаешь, я всегда хотел внуков.

— Как я могу? После того, что случилось с твоей семьей?

— Ты сейчас моя семья. Я всем сердцем желаю, чтобы ты была счастлива. Я не хочу, чтобы ты уходила от того, кого любишь. И кто любит тебя. Зара, я знаю, что значит терять близких. И я никогда бы не подверг тебя такой пытке. Я лишь пытался тебя защитить: Фаран что-то готовил, что-то, что могло грозить тебе опасностью. Когда нашему кораблю велели остаться на станции, я понял, что без него здесь не обошлось.

Среди экипажа был старый лейтенант, служивший еще в мою бытность советником. Он вспомнил меня, а потом убедился, отыскав в сети мои фото и записи с конференций. Я знал, что тебя наверняка отправят в школу, чтобы в кратчайшие сроки подготовить к колледжу. Грейстону вряд ли нужна необразованная жена. Я нашел эту школу, просмотрел все адреса и действительно быстро нашел твой. Правда, Фаран предугадал мои действия и заблокировал доступ в сеть со станции. Но мне удалось перехватить его разговор с тобой и в тот момент послать письмо, надеясь, что ты догадаешься, о чем я прошу. Я хотел, чтобы ты не осталась беззащитной.

— Спасибо. — Я улыбнулась.

И протянула руку к стакану с виски. Немного алкоголя — то, что надо после подобного разговора. Отец подлил мне еще и бросил пару кубиков льда. Я поморщилась. Никогда не любила виски.

— Так и вышло, — сказала я. — Меня пытался убить один из преподавателей. Перед этим он организовал пересылку фото, на котором мы целуемся, Грейстону. У них какая-то своя игра, я не понимаю, что все это значит… Тим упоминал имя Рагнара. Ты знаешь, кто это?

Отец кивнул, чуть задумавшись.

— Рагнар… да, я точно знаю его, но не могу вспомнить откуда. Возможно, он из руководства… явно не вышестоящего. Хотя мог и пробиться, пожалуй. Дай мне время и свой планшет. Вряд ли я найду здесь компьютер, за которым мне разрешат поработать.

— Грейстон даст, — машинально ответила я.

Потом подумала и поняла, что не так уж и уверена в этом.

— Принесу. Он в сумке, сумка в комнате. У меня сейчас голова лопнет…

— Идем, я тебя уложу спать, — улыбнулся папа. — Как в детстве. А завтра на свежую голову подумаешь обо всем, ладно?

— Надо поговорить с Грейстоном… я должна ему сказать…

Мой голос делался все слабее, а язык заплетался. Возможно, от виски. Возможно, от информации, свалившейся так внезапно.

— Завтра скажешь. Я думаю, ему во многом нужно разобраться. Идем, тебе действительно пора отдохнуть. Я никуда не денусь, завтра мы обязательно поговорим еще. И с Грейстоном ты тоже поговоришь.

— Ладно, — пролепетала я, ставя стакан на столик и поднимаясь.

Забинтованное колено болело меньше. В очках было неудобно, сломанное стекло не работало, и один глаз видел нормально, а другой — нет.

— Пап, я человек? — спросила я, остановившись, будто налетела на невидимое препятствие. — Какой я расы? Мое зрение ведь не болезнь, да? Я видела Вейберга, видела Тима. Значит, я могу видеть?

— Можешь. Я нашел информацию о твоем зрении. Ее сложно найти, если не знать, что искать. Ты с Ксицани, коренной народ планеты. Не слишком многочисленный, собственно, почти вымерший. Завтра я дам тебе прочитать. Но очки все равно придется носить, хотя, думаю, если мне предоставят лабораторию, я смогу заменить их на подкожный чип.

В спальне Грейстона не было. Я представила, что он придет ко мне посреди ночи, обнимет, и все будет, как обычно.

Хотя, конечно, как обычно уже ничего не будет.

Мой взгляд упал на веточку сирени, которую я хранила на столике перед зеркалом. Засохшие сиреневые лепесточки теперь казались серыми. Но запах никуда не исчез.

— Засушенные цветы? — удивился отец. — Ты не была замечена в подобных увлечениях.

— Грейстон подарил, когда мы летели сюда. С Земли. Чтобы напоминала о доме.

— А он знает, как ухаживать за девушками.

Отец сам постелил для меня постель. И тоже как в детстве.

— Посидишь со мной?

— Конечно, ты только ляг, егоза. Сейчас будешь бегать по всей комнате, игрушки мне показывать?

Он откровенно смеялся надо мной. Этого смеха я не слышала, казалось, так давно!

— Точно! — Я вспомнила о посылке, ее доставили так рано утром, что я и не открыла, а позже забыла. — У меня есть свадебное платье! Хочешь посмотреть?

Он со вздохом опустился в кресло и кивнул:

— Покажи. Только после платья — спать.

Тут я не удержалась и фыркнула. Обращается как с маленькой. Папа есть папа. Даже если он тебе вовсе не отец… Я отогнала непрошеные мысли.

В гардеробной я переоделась. От собственного вида в зеркале захотелось не то плакать, не то смеяться. Платье шикарное, фигура тоже ничего. Забинтованного колена не видно, а вот перевязанная рука смотрится нелепо. Одно стекло в очках разбито, губа припухла и чуть-чуть посинела, на скуле ссадина. В волосах запутались соринки.

— Чего ты там смеешься? — В гардеробную заглянул отец. Тоже не удержался. — Картина, конечно, довольно забавная.

Потом посерьезнел:

— А на самом деле я давно мечтал увидеть тебя в свадебном платье. Я уже почти смирился с тем, что придется игнорировать жениха.

— Грейстона ты тоже будешь игнорировать?

— Попробую хотя бы здороваться. Зара, платье очень красивое. Тебе идет. Когда ты выросла?

Я вздохнула:

— По-моему, в последние пару месяцев.

— Знаешь, притом что я не слишком тепло отношусь к Грейстону, вы подходите друг другу.

— А с Риком не подходили? — Я закатила глаза и отошла, чтобы переодеться в пижаму. — Знаю.

— Детка, он не то чтобы не соответствовал тебе… просто он раздолбай. А Грейстон, при всех его отрицательных качествах, — нет.

Я с радостью упала на кровать, прямо поперек, не заботясь о том, чтобы залезть под одеяло. Грейстон придет, подвинет. Но реальность вмешалась в мои планы: отец уложил меня правильно и укрыл одеялом.

— Спи.

— Угу, — зевнула я. — Засыпаю. Спасибо, пап.

Он удивленно на меня посмотрел и спросил:

— За что спасибо, милая?

— За то, что решил меня взять с собой тогда.

— Нет, похоже, все-таки ты Грейстону не подходишь, — проворчал отец. — Он явно умнее. Зара, я уже говорил, что никогда и мысли не допускал, что можно было тебя оставить или бросить на Земле. Ты всегда была моей дочерью, и мне плевать, кто и что на этот счет скажет.

Он обнял меня и погасил свет. Сразу стало легче. Не мучили мысли, не терзали сомнения. Просто рядом папа, просто семейный вечер… или ночь, и плевать, что тело ноет после борьбы с Тимом.

— Знаешь, — организм отчаянно требовал сна, но я чувствовала, что должна это сказать, — мне кажется, он сожалеет. Грейстон. Он мучается из-за того, что сделал, ему очень плохо.

Отец не отвечал очень долго, а когда ответил, я уже почти спала.

— Значит, надо помочь ему, да?

И, как в детстве, я кивнула. Потом уснула, без снов и мыслей. Папа был рядом, и… да, он все еще был моим отцом.

До рассвета еще далеко. Прохладный ветерок из открытого окна доносит запах, присущий только Кларии. Но нынче этот запах другой. Пришла зима, и первый снег выпал неожиданно, как и рассказывал когда-то Эргар. Как давно были эти занятия… словно в другой жизни. Хотя почему «словно»? Так и было. Тогда я была Зарой Торрино, дочерью своего отца. А не девочкой, случайно спасшейся с планеты, которую уничтожил мой будущий муж.

Я долго лежала и смотрела на снежинки, которые весело плясали в свете прожекторов. Красивые. Интересно, здесь снег чем-то отличается от нашего? Или снежинки везде одинаковые?

— Замерзла, Звездочка?

Я знала, что Грейстон рядом. Знала и то, что он не спит. Наблюдает. Настороженно ждет моей реакции, понимая, что отец мне все рассказал и теперь он в моих глазах должен выглядеть не принцем из сказки, а убийцей.

Только почему-то не выходит.

— Привет, — вместо ответа сказала я. — Как ты?

— Это я должен спросить у тебя. Тебе ведь отец все рассказал. Я жалею, что не поговорил с ним раньше. Знай я, кто он, не было бы всего этого.

Я поднялась и села, упершись спиной в изголовье кровати.

— Ты не сделал бы мне предложение? Перестал бы меня любить?

С одной стороны, я понимала, что все это чушь и Грейстон просто не знает, куда ему деваться. С другой, я по-прежнему была закомплексованной девочкой в очках и внутренне сжалась, ожидая, когда меня обидят.

— Нет, Звездочка. — Грейстон поднял руку, будто собираясь прикоснуться ко мне, но тут же ее опустил. — Я влюбился в тебя с самой первой встречи. Когда увидел в том зале, среди других девушек. Ты была такой трогательной, милой, беспомощной. Я мечтал о том, как буду тебя оберегать. Я не смог бы отказаться от любви к тебе, но я мог смягчить удар. Не привязывать тебя к себе. Прости, Звездочка.

— Тогда хорошо, что вы с моим отцом не виделись, — улыбнулась я.

Но Грейстон не улыбался. Он вообще избегал смотреть мне в глаза, и от этого сердце мое сжималось. Сейчас он совсем не выглядел как серьезный взрослый мужчина, советник императора. Передо мной сидел уставший мальчишка, которому было плевать на все, кроме того, что я стану его ненавидеть.

— Ну, хватит, — прошептала я. — Иди сюда.

Плевать, кто тут мужчина и кто должен владеть ситуацией. Я хочу, чтобы ему было хорошо, я не желаю, чтобы ему было больно!

Грейстон подчинился и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями.

— Все будет хорошо, — сказала я. — Обязательно. Теперь ты в моих лапках. И никуда от меня не денешься.

— Нет, конечно. Никуда. — Он вздохнул. — Я люблю тебя, Зара.

— И я тебя. Ты знаешь это. И не смей сомневаться! Что было, то прошло. Я не знаю, как я должна к тебе относиться и что должна думать. Знаю лишь, что сейчас ты — центр моей Вселенной. Я никогда не встречала такого мужчину, я влюбилась по уши. Теперь я тоже мечтаю о детях и семье, о том, как ты будешь проводить с ними время. И даже о том, как наш сын будет размышлять, где найти невесту из-за этой твоей особенности. Я люблю тебя, кажется, больше всего на свете. И даже отец говорит, что мы подходим друг другу.

Грейстон молчал. Мне не нравилось это молчание. Оно так сильно мне не нравилось, что меня почти трясло, а к глазам подступали слезы. И это были не те слезы, что я готова была пролить по Ксицани или поступку Грейстона. Я чувствовала, что это наш последний разговор. Он ничего не сказал, но словно прощался.

И пока сердце не стало биться слишком быстро, я спросила:

— Грейстон, что ты задумал?

Он молчал, и тогда слезы все-таки пролились на щеки. Горячие, ненавистные слезы.

— Грейстон, пожалуйста! Не пугай меня, мне страшно! Грейстон! Император, да? Он хочет тебя наказать? Ты пытался сохранить Империю, допустил ошибку, а теперь он хочет наказать тебя?

— Император… не требовал этой жертвы, — с трудом произнес Грейстон, не глядя на меня. — Он не требовал ничего. Просто признал, что приказ был ошибкой. Клейма было достаточно. Но я хотел довести дело до конца. Жизнь за миллиарды жизней. Эквивалентно? Единственная слабость, которую я себе позволил, — ты. Вернее, сначала просто невеста и наследники. Безумно хотел троих детей. Хоть разок подержать на руках. Тогда я нашел Землю. И получил тебя. Потом последовала цепь ошибок. Я позволил себе тебя пожелать, потом позволил влюбиться. Сейчас… сейчас я слишком слаб, чтобы со всем покончить. А Фомальгаут силен. И пока я жив… пока я жив, галактика будет медленно катиться к кровавой войне. Понимаешь, почему все это нужно закончить? Раз и навсегда. Но у меня нет сил оставить тебя, поэтому я прикажу твоему отцу увезти тебя. Прости, Зара, прости меня, любимая. Но из этой комнаты ты не выйдешь. Очнешься на Земле, в привычной обстановке и будешь вспоминать произошедшее, как кошмарный сон. Я оставлю тебе только колечко. Потому что выбирал его, уже зная тебя. Прости, что все так вышло. Твоя сказка, моя звездная Золушка, должна быть другой.

Слова били, словно хлыстом. Я чувствовала себя беспомощной. Так бывает в ночном кошмаре, когда знаешь, что это лишь сон, но не можешь проснуться, и паника достигает предела. Очень и очень страшно. Больно. Ужасно!

— Нет, Грейстон, хватит. Ты больше здесь не командуешь, я не позволю. Хватит. Ты заплатил сполна, ты расплатился болью. Если император не требует… не нужно ничего делать, ничего! Тебе просто нужно покончить со всем этим, с этой работой! Послушай… мы найдем способ, тебе станет легче. Уедем далеко-далеко, будем там воспитывать детей. Галактика обойдется без тебя и точно обойдется без твоей смерти! Мне плевать, кем ты будешь, мне плевать, в каком доме мы будем жить, я согласна жить в какой-нибудь лесной хижине. Не говори таких страшных вещей, пожалуйста!

Он поднялся и запустил пальцы в мои волосы. Я не хотела открывать глаза и видеть этого нового Грейстона, который со мной прощался, который хотел, чтобы меня увезли.

В решающий момент я оказалась слабой. Нужно было звать на помощь отца, Трина, Эргара! Вместе заставить Грейстона поверить, что все будет хорошо, спрятать и уберечь от зла, которое он собирался причинить себе сам. Но у меня просто не хватило сил. Меня слишком долго опекали: сначала отец, потом Грейстон. Я привыкла, что все решают они, и мой мир рушился, когда я увидела слабость любимого мужчины.

Наверное, если бы мне дали окрепнуть и обдумать все, я бы смогла. Смогла его вытащить и заставить снова поверить в будущее. Я могла… могла сказать ему, ради чего он должен жить.

Но времени у меня была лишь секунда, на протяжении которой Грейстон меня целовал. Как он думал, в последний раз. Я почувствовала укол в шею и жуткую слабость.

И не успела ему ничего сказать.

Глава семнадцатая НАПРАВЛЕНИЕ — КАНОПУС

Зара

— Детка, проснись.

Было так тепло и уютно, что я решила не вставать. Наверняка отец опять скажет, что я проспала пары или забыла зарядить часы. Или не сняла на ночь очки. Или еще что-то, ради чего меня нужно поднять в такую рань.

Потом постепенно пришли воспоминания. Сначала я поняла, что отец здесь, на Кларии. Потом болью отозвалось колено, и вместе с этой болью я вспомнила все. А затем поняла, что Грейстон все-таки сумел меня усыпить…

— Грейстон! — Я вскочила с какой-то кушетки.

Оглядевшись, поняла, что нахожусь на… корабле.

— Нет! — Я бросилась к иллюминатору. С упавшим сердцем всмотрелась в черноту. Тщетно, конечно. Ни Кларии, ни ее спутников я не увидела. И с трясущимися руками села на холодный пол. Сколько я спала? Грейстон собирался… Неужели он решился на это? Вот так просто меня оставил?

Я не хочу понимать, необходимо это или нет!

Рыдания вырывались с трудом, мне не хватало воздуха. Отстраненно, словно все происходило не со мной, я почувствовала, как отец подхватил меня на руки и усадил на койку. Я дернулась, не желая чувствовать его прикосновений.

— Как ты мог?!

Отчаяние сменилось яростью. Я буквально ненавидела отца, который сделал это! Он увез меня от Грейстона, не дал ему помочь!

— Зара, послушай…

— Я! НЕ! ХОЧУ!

Я попыталась выскочить из каюты, потому что эта замкнутая мрачная каморка вызывала во мне желание что-нибудь сделать! В первую очередь с собой! Энергия так и бурлила, подпитываемая болью и осознанием, что все кончено. Я никогда его больше не увижу. Не услышу его «Звездочка», не увижу редкую улыбку. Да плевать я хотела на его преступления! Он сполна заплатил за собственную ошибку!

— Зара! — Отец не выдержал и прикрикнул на меня.

Обычно это действовало, и я успокаивалась. Но теперь я ожесточенно принялась дергать и толкать дверь, пытаясь понять, как она открывается.

— Зара, успокойся! — Голос отца становился все суровее и суровее.

— Ты говорил с ним! — наконец бессильно выдохнула я. — Он сказал, что ты меня увезешь, он усыпил меня! Ты хоть знаешь, что он собирается сделать?! Ты представляешь, на что он решился?! Ты же сам сказал, что видишь, как мы друг друга любим! Тогда почему?! Почему ты его не отговорил?! И что мне теперь делать?

Я медленно сползла на пол. Уже не могла кричать. Хотелось просто взять и… и отправиться вслед за Грейстоном. В этот момент я не думала об отце… ни о чем не думала. Просто сидела, съежившись, и пыталась заглушить душевную боль физической, до крови кусая губы.

— Зара, — отец опустился возле меня на колени и обеспокоенно заглянул мне в лицо, — я тебя хоть раз подвел? Я подвергал тебя опасности?

— Ты мог его отговорить, — прошептала я. — Мог убедить, что он нужен мне. И что не должен так поступать.

— Детка, я прошу тебя успокоиться и выслушать меня очень внимательно, ладно? — Он с силой оторвал мои руки от лица и вытер с губ кровь, укоризненно покачав головой. — Я говорил с Грейстоном, и я знаю, что он задумал. Поверь, пожалуйста, я не смог бы его разубедить, даже если б пытался. Он слишком долго вынашивал эту идею и слишком уверился в том, что должен умереть из-за Ксицани. Я не могу сказать, что его позиция мне непонятна. Не каждый способен на убийство, родная. Нажать кнопку, отдать приказ — все это просто. Вынести последствия — нет. Твой Грейстон в двадцать лет взвалил на себя непосильную ношу и не справился. Сейчас он не в себе, и он твердо уверен, что только смерть спасет ситуацию.

Я затихла, слушая спокойный и уверенный голос отца. Общий смысл сказанного пока от меня ускользал, но многолетняя привычка свое дело сделала. Истерика прошла.

— Зара, словами Грейстона не убедить. Знаешь, кто по-настоящему ценит жизнь? Тот, кто ее едва не потерял. Милая, в моей жизни нет человека ближе, чем ты. Неужели ты подумала, что я, видя, как ты любишь, как счастлива впервые в жизни, смогу оставаться безучастным?

Он говорил так ласково, что я и впрямь почувствовала себя глупой. Почему первым порывом стали слезы и обвинения в адрес отца?

— Зара, смысл всего, что я делаю, в том, чтобы помочь тебе. И если твой муж будет упорно тратить жизнь на попытки застрелиться, я не сочту тебя счастливой. Я помогу тебе, мы вытащим его, и все будет хорошо. Но ты должна взять себя в руки. Позавтракать, выслушать меня и делать то, что я скажу. Сможешь?

Я медленно кивнула, чувствуя, как дрожь унимается.

Отец помог мне сесть на кушетку, и из стены, как и почти пять месяцев назад, выехал столик с завтраком.

— Зара, ответишь на один вопрос? — как-то хитро посмотрел на меня отец.

Смутившись и предчувствуя подвох, я кивнула.

— Ты правда помчалась спасать преподавателя, с которым виделась от силы пять раз, не предупредив никого и толком не вооружившись?

Со вздохом я кивнула. А папа, к моему удивлению, рассмеялся:

— Вот это моя девочка! Рвануть сломя голову черт знает куда, наломать дров. Первейший порыв в любой нестандартной ситуации — сначала сделать, потом подумать.

Я окончательно сникла, вяло размешивая сахар в кофе. Но отец обнял меня за плечи, свободной рукой соорудил бутерброд и, как в детстве, принялся кормить. Это было так… по-домашнему и забавно, что я даже улыбнулась. Впереди забрезжила надежда!

Когда столик вернулся на место, отец встал.

— Зара, в шкафу есть одежда. Умойся, приведи себя в порядок, переоденься и выходи в кают-компанию.

Я уставилась на абсолютно целенькие очки. И удивленно подняла взгляд на отца:

— Сколько я спала?

— Всего двенадцать часов. У Триниона было запасное стекло. Я не стал посвящать его в детали своего плана, так что он довольно тяжело пережил твой отъезд. Хороший парень этот Трин.

— Хороший, — эхом отозвалась я.

А когда дверь каюты с мягким стуком задвинулась, опомнилась и отправилась в душ.

Вообще, меня преследовало навязчивое ощущение, что корабль тот же, на котором я летела к Бетельгейзе. И каюта моя. Хотя, наверное, они все типовые и я страдаю ерундой вместо того, чтобы думать о том, как помочь Грейстону. Но отец ведь знает, что делает. Правда, я совсем не представляла, как можно заставить Грейстона захотеть жить. Но надеялась, что какой-то план у нас есть.

Я переоделась в удобные серые брюки и свободную черную рубашку, лежащие в ящике встроенного в стену шкафа. Я заказывала что-то подобное в самом начале жизни на Кларии, но так и не надела. Грейстону нравились платья. Но сейчас лучше одежды нельзя было и придумать. И на ноги предполагалось надеть спортивные ботинки, напоминающие кроссовки.

Я почувствовала себя намного лучше, помывшись и переодевшись. И желание поскулить в уголочке сменилось желанием скорее со всем покончить, причем с результатом, приемлемым для меня.

Планировка корабля была мне знакома, и я без труда нашла дорогу в кают-компанию. Без Эми и ее указаний было непривычно.

Я сразу увидела отца, который смотрел на экраны огромного лэптопа. Клавиатура проецировалась прямо на поверхность стола, а куча маленьких экранчиков поверх большого и вовсе оказалась для меня загадкой. Но не это было удивительным. В кают-компании находился еще один человек, и, когда он повернулся, я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

— Леди Торрино, — император даже поклонился, — рад вас видеть. Вы в порядке?

Не дожидаясь моего ответа, отец пояснил:

— Он нам поможет, дорогая.

— Он пытался меня убить!

— Что? — Фаран изобразил искреннее удивление. — Нет, юная леди, никоим образом. Я пытался спасти вашу любовь. У меня и в мыслях не было причинить вам вред.

— То есть заставлять меня влезать в опасное расследование, удерживая моего отца, — это спасение моей любви? Как-то странно вы ее спасаете, отправляя меня на встречу с психом, для которого святая цель — прикончить меня изощренным способом и отправить — угадайте кому.

Он, кажется, несколько опешил. Отец скрывал улыбку.

— Садись, сейчас закажу тебе кофе, — сказал он. — А наш высокопоставленный друг поведает, где и как он ошибся, принесет свои извинения и расскажет, как он планирует все исправить.

— Но-но, Эдвард, не забывай, что я все еще твой император, — хмыкнул Фаран.

— Мой? — Отец поднял брови. — А что, Земля вошла официально в состав Империи? Не знал…

— А что, ты официально — подданный Земли?

Я переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимая.

— А ты сейчас с кем разговариваешь? — вежливо уточнил отец. — А то, по-моему, ты меня с кем-то путаешь. Кто такой Торфилд? Зара, милая, ты помнишь нашу фамилию?

Император слегка покраснел. Но отец миролюбиво добавил:

— Фаран, сейчас не время выяснять, у кого из нас зубы острее. Я уважал твоего отца и действительно был ему предан. Но твои поступки ничего, кроме порицания, у меня не вызывают.

О чем он? То есть, конечно, император явно перегнул палку с моим участием в расследовании, но кого, в сущности, интересуют такие вещи?

— Только не напоминай мне о моих ошибках. — Фаран поморщился. — Я и без тебя о них знаю.

— Тогда, может, объяснишь, почему Грейстон расплачивается за то, что совершили вы оба? Хотя о чем я? У парня есть совесть, а у тебя ее отродясь не было.

— Я помогаю Грейстону!

— Да, теперь, когда угроза нависла и над тобой. А перед этим ты пытался использовать мою дочь.

— Па-а-ап, — протянула я, совершенно не понимая смысла разговора, — вы о чем говорите?

— Зара, твой Грейстон, я не спорю, виновен в уничтожении Ксицани. Но часть вины, безусловно, лежит на императоре. Потому что без его разрешения такие приказы не проходят.

— Я доверял его решению! — возразил Фаран.

— А потом, когда запахло жареным, ты признал приказ ошибочным, поставил лучшему другу клеймо и выбросил его в соседний сектор, не разделив с ним ответственность за случившееся. Было проще объявить, что с опасной организацией, угрожающей галактике, покончено, выплатить спасшимся компенсацию и прикрыть лазейки журналистам, надеясь, что тебе простят миллионы жизней. А Грейстон тем временем мучился угрызениями совести не только из-за приказа, но и от того, что подвел тебя. Ты очень умело изображаешь жертву, Фаран, но не надо устраивать представление для меня. Плевать я хотел, что у вас с Грейстоном происходит, хоть поубивайте друг друга, но дочь мою в это ты впутал зря. Так что теперь помоги нам, оставь в покое, себе найди другие развлечения, иначе ты знаешь, что я сделаю.

— Да кто ты такой, — Фаран презрительно прищурился, — чтобы угрожать мне?

— Я? Дай подумать. С двадцати лет был личным помощником твоего отца, прежнего императора. В двадцать шесть получил должность советника, а в тридцать ушел в отставку и занялся разработками биооружия на Ксицани. Продолжать?

Император молча рассматривал нас, явно оценивая угрозу.

— Продолжаю, — невозмутимо хмыкнул отец. — Я знаю все тайны твоего отца и его приближенных. Вряд ли ты хочешь, чтобы вашу фамилию трепала вся Империя.

— Ты не посмеешь, если был верен моему отцу.

— Он мертв, ему все равно. И я уверен, он бы только одобрил мои воспитательные методы. Это еще не все. Также я провел расследование относительно твоих… увлечений. Некая Синди Ди Брауэн может много интересного рассказать прессе и твоей жене о тайных пристрастиях императора. Ты точно хочешь, чтобы я продолжил?

— Эдвард, со мной опасно играть.

— Со мной тоже. Именно поэтому мы здесь, чтобы закончить все эти игры раз и навсегда. Тебе кофе со сливками или с ликером?

Я пораженно смотрела на отца. Он всегда казался мне умным и надежным, но то были впечатления маленькой девочки, его дочери, которая училась жить с больными глазами и всегда пряталась за папу. А теперь… в общем, отец предстал в новом свете, и я никак не могла решить, нравится ли мне этот Эдвард Торрино. Или Торфилд…

— Не обращай внимания, Зара, — хмыкнул Фаран, усаживаясь напротив. — Мы с твоим отцом никогда не ладили. Он не понимает современных реалий и совершенно негибок.

Отец на это ответил скептическим «точно», не оторвавшись от экранов.

— Я действительно не хотел тебе навредить. И не знал, что Рагнар перепрограммировал вашу систему и отправил в твою школу своего человека, — закончил император.

Он со вздохом взъерошил черные волосы и широко мне улыбнулся. Но сник, заметив, что я на улыбку не ответила. Возможности моего организма были ограничены, и вдобавок ко всем переживаниям последних суток я уже не могла испытывать почтение или трепет перед монаршей особой.

— Ладно. В общем, Грейстон давно уверился в этом своем решении, и переубедить его мне не удалось. Я лишь дал ему разрешение на свадьбу, надеясь, что дети его остановят. Я и сам не так давно стал отцом. Если хочешь, покажу тебе нашу малышку. Она уже отращивает ушные патрубки, а совсем скоро пойдет учиться!

— Опасайтесь ее матери, — фыркнула я. — Они имеют склонность пожирать своих мужей. Или тех, с кем спят. Или от кого рожают.

Показалось или отец улыбнулся? Но, едва мы посмотрели на него, он принял серьезный вид и притворился, будто ничего не слышал.

— Не отвлекайся, Зара. Я следил за всем, что происходило на Земле. И когда узнал, кто оказался в числе претенденток, на миг подумал, что рехнулся. Какова была вероятность, что из огромного количества подходящих земных девушек в невесты Грейстона выберут ту, что чудом спаслась с уничтоженной им планеты? Я понял, что это мой шанс вернуть его к нормальной жизни.

Это я устроил все так, что ни твое зрение, ни твоя особенная для землян кровь не стали помехой. Я использовал своих людей, чтобы подделать результаты твоих обследований. И в итоге добился, чего хотел: Грейстон выбрал тебя. Впрочем, он все равно выбрал бы тебя. Это было решено. Судьба вложила мне в руки шанс, и я его не упустил бы.

Так ты оказалась на «Бетельгейзе» и полетела на Кларию. Я предоставил тебе и Грейстону самостоятельно строить отношения и видел, как вы постепенно привыкаете друг к другу. Я стал верить, что Грей влюбится в тебя, ты в него, вы нарожаете кучу маленьких детей и будете жить счастливо и долго.

В общем, мои надежды не разбились, когда рухнул флаер Савано. Грейстон заговорил о переносе срока, и я понял, что надо действовать быстро. Просто взять и рассказать было нельзя — это привело бы к тому, что Грейстон перестал мне доверять. Тебя бы он просто отправил на какую-нибудь далекую планету.

— И вы решили заставить меня саму найти информацию.

— Верно. Я думал, что все контролирую. Вейберг был человеком Рагнара, он его устранил из-за того, что тот отказался от дальнейшего сотрудничества. Тебе ничего не угрожало… я так думал. Я не знал о твоем преподавателе, иначе я никогда бы не втянул тебя в расследование. Я всего лишь надеялся, что ты узнаешь о планах Грейстона и сумеешь его отговорить. Но все обернулось иначе.

Я откинулась на спинку стула, вздохнув. Вот что получается, когда пытаешься играть людьми. Император, похоже, забыл, что иногда люди действуют глупо, нелогично, поддаваясь эмоциям. И уж точно они не обязаны подчиняться логике одного конкретного человека.

Лично мне Фаран был противен. Взяв на себя материальные последствия уничтожения Ксицани, он взвалил моральные на Грейстона. Очень удобная тактика: сначала положить человека на лопатки, убедив, что он один во всем виноват, а потом с видом галактической добродетели спасти.

Нет, я не собиралась спорить насчет того, что Грейстон принял неправильное решение. Эта его ошибка всегда будет с нами. Но не зря, наверное, судьба отправила навстречу мне тот флаер и толкнула Мари сказать мне под руку о предательстве Рика. Может, мне легче из-за того, что я ничего не помню о том времени? Зато теперь я точно понимаю смысл ночных кошмаров и преследующего меня время от времени запаха дыма — это не фантазии, а вполне реальные отголоски детства.

— Ты не знаешь, кто мои родители? — спросила я отца.

Тот покачал головой и сочувственно на меня взглянул.

— И вряд ли смогу узнать.

Разумеется, иного я и не ждала. Что ж, мне чертовски повезло в этой жизни. Непостижимым образом на моем пути повстречалась Зара Торфилд и спасла мне жизнь, дав еще и имя. Как меня звали раньше? Да какая, собственно, разница! Все сложилось так, и никак иначе, и жаловаться мне не пристало.

— Ладно. — Я отогнала непрошеные мрачные мысли и вновь посмотрела на императора. — Как вы планируете помочь нам?

— Твой отец, — Фаран бросил быстрый взгляд на него, — считает, что Грей сам позволит нам ему помочь.

— Когда смерть близко, милая, к жизни относишься по-другому. Я надеюсь вывести его из состояния тупого равнодушия, предъявив тебя.

— То есть? — не поняла я.

— Он любит тебя, это мы уже выяснили. Но при этом считает, что не достоин и вообще хуже него во всей галактике никого не сыскать, а смертью своей он спасет мир. Довольно пафосное заблуждение, конечно, ну да ладно, у каждого свои слабости. Грейстон с тобой попрощался и убежден, что никогда больше не увидит. И теперь от смерти его отделяют сутки и собственное «я», наедине с которым он остался. Если он снова тебя увидит, когда будет близок к тому, чтобы со всем расстаться, это его расшевелит.

Подумав, отец добавил:

— А если нет, у меня есть парализатор и дом на Земле, на Гавайских островах.

Я угрозу оценила и поняла, что никуда Грейстону не деться. И так тепло стало на душе. Меня любят: отец, готовый ради моего счастья провернуть такое дело, Грейстон, считающий, будто не достоин меня. Любят очень сильно, и это вселяло такую уверенность, что я могла горы свернуть!

— Где и как все произойдет?

— В закрытой частной клинике, в столице, — ответил Фаран. — Мы будем там. А еще — человек Рагнара. Именно поэтому я сейчас ищу такой способ, каким можно разобраться с Фомальгаутом раз и навсегда.

— И как?

— Кое-что есть, но этого недостаточно. Нужно больше информации о Рагнаре, причем это явно не его настоящее имя.

— Производное от «рагнарёк», — хмыкнула я. — Рагнар знаком с культурой Земли и использовал скандинавскую мифологию для псевдонима.

— Мысль интересная, — после минутной паузы сказал отец. — Попробую потянуть за эту ниточку.

Я вдруг вспомнила, что так ничего и не выяснила о своем зрении. Император пил кофе и рассуждениям не мешал, а в моей чашке напиток уже остыл. После плотного завтрака ничего не хотелось.

— Почему я слепая?

Отец отставил в сторону лэптоп.

— Ты знаешь, что такое атавизм? — спросил он.

Я пожала плечами, вспоминая какие-то сведения из биологии.

— Это когда есть третий сосок или хвост?

Фаран совсем не по-императорски поперхнулся кофе. Отец сдержанно улыбнулся.

— Это земные атавизмы. Какие-то особенности, присущие предкам человека, но утраченные вследствие эволюции. Например, волосы по всему телу. В древности они нужны были, чтобы прятаться от холода и ветров, но с появлением жилищ и теплой одежды необходимость в этом отпала.

— Ладно, это я поняла, но при чем здесь мое зрение?

— Твое зрение — атавизм для коренного населения Ксицани. Изначально они селились в ущельях, где в атмосфере присутствовал редкий и довольно специфический газ, испарение галиенита и кардия-7. Газ менял цветовосприятие у здоровой особи и снижал чувствительность глаз до такой степени, что человек слеп. В ходе эволюции у ксицанцев развилась эта способность: искаженное восприятие цветов и движения. Своего рода встроенный переводчик, который берет изображение, искаженное воздействием атмосферы, и перестраивает в привычное нам. Это организм живого существа, он может многое. Постепенно, когда Ксицани стали заселять, такая способность исчезла, но иногда она проявляется через многие поколения. А поскольку атмосфера давно не содержит этих испарений — галиенит используют как ювелирный камень, а кардий-7 как абразив в некоторых видах производства, люди с такой способностью, к сожалению, почти слепые и вынуждены пользоваться различными приборами. Во всей галактике только три таких случая, включая твой.

— Но я видела Тима и Вейберга. Почему?

— А вот это, милая моя, одна из разработок, которыми руководили на Ксицани. Ты учила свойства галиенита? Должна была наверняка. Пары галиенита оказывались в атмосфере естественным путем. Но в твердой породе он встречается гораздо чаще и имеет очень интересные свойства. Чип или корпус из галиенита практически экранирует то, к чему прикреплен. Или вживлен, если это человек.

— Не поняла, — нахмурилась я.

— Его нельзя засечь радарами, приборами, отследить при помощи маяка или со спутника. Невидимка. Редкость в условиях развитой техники. Скорее всего, Рагнар использует вживленные чипы, чтобы скрывать своих людей от радаров. Так Тиму удалось отключить школьную систему безопасности. Так ему удалось обмануть все системы охраны, встреченные на пути. Ну и в целом — такая способность весьма полезна в тайной деятельности. Из-за того, что галиенит, несомненно, взаимодействует с кровью и организмом в целом, твое зрение улавливает практически не существующие мельчайшие испарения. На самом деле это удивительная способность. И, если позволишь, позже я изучу ее подробнее.

— Отлично, — пробурчала я. — У меня есть суперспособность видеть в инопланетной атмосфере, но я никак не могу ее применить и натыкаюсь на тумбочки.

— Не ворчи, — отец протянул руку и потрепал меня по волосам, — очки тебе идут. И ты неплохо научилась справляться с помощью навигатора. Хорошо, что ты догадалась его купить.

— Гик! — Я вспомнила парня и едва не подскочила. — Его убили! Кто?!

Отец молчал. Фаран тоже. Потом, вздохнув, император поднял руку:

— Я перехватил сообщение твоего отца, и, пока расшифровал, ты уже залезла в этот подвал. Парень проверил твою кровь и узнал в ней кровь ксицани. Вейберг ведь был его другом и частенько делился ценной кровью, получая баснословные деньги. Пришлось действовать быстро, иначе ты могла пострадать.

— Но сообщение пришло от отца! Он велел уходить оттуда.

— К тому времени я уже имел доступ к той замечательной зашифрованной почте, — улыбнулся Фаран. — Знаю, Эдвард, ты не собирался мериться остротой зубов, но согласись, у меня они очень острые.

— Это пока я их не выбил, — пробормотал папа так, что слышно было только мне.

Я поднялась, чтобы немного сбросить напряжение. Информации слишком много, и она была… шокирующей. В иллюминаторе ничего не было видно, только бесконечно черный космос.

— Мы прилетим через десять часов и сорок минут. Гиперпрыжок уже совершили, — сказал отец. — Идем по спецкоридору, так что успеем как раз вовремя.

— Хорошо, — кивнула я, продолжая всматриваться в черноту.

В экране иллюминатора отражалась не я. Какая-то новая Зара, немного побитая, но со странным блеском в глазах. Как и в самом начале этой запутанной истории, я летела на межзвездном корабле в незнакомую и пугающую звездную систему.

Только теперь у меня есть отец, а где-то далеко ждет Грейстон. И будущее уже не кажется таким неопределенным.

Ближе к вечеру (хотя вечер — понятие относительное на корабле) отец заглянул в мою каюту.

— Что делаешь? — спросил он.

— Апельсин ем, хочешь?

Строго говоря, апельсином этот фрукт не был, но название я не запомнила. А по вкусу нежно-голубые дольки были очень похожи на наши цитрусовые. Я обнаружила фрукты на корабельной кухне, куда забрела, осматривая корабль. Сидеть на месте было невыносимо, ожидание убивало.

— Я закончил с поиском информации. Хочу тебя кое-чему научить, пойдем?

Это звучало заманчиво, и я сразу же отставила в сторону тарелку. Если отец обещал чему-то научить, значит, это скоро пригодится.

В кают-компании я не увидела императора, зато увидела мишень, нарисованную какими-то светящимися линиями прямо на стене. Отец показал мне пистолет, похожий на тот, что я забрала у Тима.

— Эта штука называется «стред». Стреляет симпатичными острыми дисками. При попадании в цель выпускает острые шипы. Убить таким можно запросто. Хочу, чтобы ты научилась стрелять. Там, куда мы летим, наверняка будут люди Рагнара, и, когда они поймут, что представление отменяется… не думаю, что они смогут тебе навредить, но умение защититься не помешает. Приемами самообороны тут не отобьешься.

Я ощутила тяжесть оружия. Стред был крупнее, чем наши пистолеты — я пару раз была в тире с Риком. И ствол у него был намного массивнее. Я подняла руку и прицелилась.

Диск врезался в стену в паре десятков сантиметров от центра. Размеры помещения не позволяли стрелять с большого расстояния, да и не верила я, что такое умение все-таки понадобится.

— А почему он не выпустил иглы? — спросила я.

— Там датчики. Они фиксируют попадание в живой организм. Сейчас датчик считает, что ты промахнулась.

— Ой.

Я поежилась. Конечно, никто никогда не питал иллюзий, что оружие создается не для убийства себе подобных. Но так откровенно… нет, я хочу быть как можно дальше от всего этого.

— Я выяснил кое-то о Рагнаре, — тем временем сказал отец.

Я стреляла до тех пор, пока не попала, что, впрочем, не говорило о приобретенном умении стрелять. Но хотя бы я получила представление об оружии и хоть немного, но потренировалась.

— Рагнар действительно один из тех, кто стоял во главе восстания, еще когда оно использовало Ксицани. Вот только этот парень не так прост. Его отстранили и, можно сказать, собирались убить за какие-то махинации. Когда Ксицани уничтожали, его не планировали спасать. Оставили погибать вместе с планетой.

— Как же он спасся?

— А вот это вопрос вопросов, — усмехнулся отец. — У него не было идентификационной карточки. Добровольно с ними никто не расставался, а значит, Рагнар или забрал ее у трупа, или…

— Организовал наличие трупа, чтобы можно было забрать, — высказала версию я.

— Или забрал карточку у ребенка, потерявшего в толпе родителей.

Я вздрогнула и подняла глаза на отца.

— Ты думаешь?.. Но нет ведь информации обо мне и моих родителях! Может, у меня и не было права на спасение?

— Мы никогда этого не узнаем. Я лишь хочу сказать, что Рагнар — не пример добродетели. И образ героя, решившего мстить за свой дом, он использует не по праву. И, конечно, главный вопрос, как он сумел пробиться в руководство…

— Твой отец, Зара, — в кают-компанию вошел Фаран, — всего лишь хочет сказать, что Рагнара надо остановить. Увы, но с некоторых пор даже решение уничтожить террористическую звездную станцию должно быть обосновано.

Отец сделал такое лицо, словно его сейчас стошнит, но промолчал.

— Если бы ты, милая Зара Торфилд, вдруг объявилась, живая, после стольких лет, так сказать, прозябания в бедности…

Отец скептически хмыкнул, но императора это не смутило.

— Так вот, если бы ты вдруг вернулась… И, поддерживаемая всеми, объявила, что память твоя о страшных днях почти стерлась, оставив жуткое, леденящее кровь воспоминание о том, как некий мужчина отобрал у тебя шанс на спасение, а храбрая девушка его вернула…

— Вы пытаетесь заставить меня обвинить Рагнара в том, что он спасся за мой счет? — поразилась я и повернулась к отцу.

— Зара, я этого не одобряю.

Он тяжело вздохнул, сел на диван и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

— И решение принимать тебе, ибо просят тебя. Рагнар опасен. И его нужно остановить, пока из-за жажды власти и мести он не уничтожил еще больше миров. То, что он собирается разрабатывать… с восстанием надо кончать. Наверное, будет проще, если Рагнара объявят военным преступником.

— Но он и так столько всего натворил! Подослал ко мне Тима, убил Вейберга, Джесса! Отправил корабль, который напал на нас по пути с Земли!

— А кто это докажет? — хохотнул Фаран. — Киберсистемы больше нет, Тим мертв, и никто не знает, что произошло, Вейберг и Джесс тоже показаний не дадут. Рагнар не идиот. Мне нужно от тебя письменное заверение в том, что ты помнишь Рагнара, который заставил тебя отдать идентификационную карточку. И все. Заключение врача, показания свидетелей о твоей вменяемости и результаты проверки на системе индикации лжи мы организуем. Зара, он едва не убил тебя, убил невинных людей, а теперь собирается насладиться зрелищем, как умирает Грейстон, я…

— Все. — Отец поднял руку. — Я запрещаю тебе давить на нее. Зара будет принимать решение сама. И независимо от того, что она решит, ты оставишь ее саму и ее семью в покое. Я помогу вам разобраться с тем, что исследовали на Ксицани, чтобы не допустить разгула Рагнара. Но Зару оставь в покое. Предложение она выслушала, решать будет, когда я разрешу, а случится это не раньше, чем они с женихом окажутся в безопасности.

Фаран кивнул и что-то пробурчал, но слова его заглушил звуковой сигнал и голос, к счастью, человеческий:

— Через три часа произойдет посадка в системе Канопус. Просьба приготовить личные каюты и обеспечить необходимые меры безопасности.

Отец поднялся:

— Идем, Зара, скоро садимся. У тебя в каюте все закреплено?

Я пожала плечами, понимая, что необходимость приготовлений — всего лишь повод проводить меня и убедиться, что император находится как можно дальше от меня. И я была очень благодарна отцу. Многозадачность никогда не была моим коньком. Сначала разберемся с Грейстоном, потом подумаем о Рагнаре.

— Мне лечь? — спросила я отца, вспомнив свой первый полет. — В прошлый раз мне стало плохо.

— Как хочешь, я не думаю, что это повторится. Но лучше отдохни.

Он наблюдал, как я закрепляю все ящики, застегивая специальные ремешки или активируя магниты.

— Пап, если Грейстон так долго этого хотел и если он действительно взял всю вину на себя, будет непросто переубедить его, так?

Даже если мы силой увезем его, жить не заставим.

— Я надеюсь, близость смерти подтолкнет его к верному решению, — со вздохом сказал папа, — и ты сыграешь роль. Конечно, впереди много работы, и Грейстону очень нужен хороший психолог. Тринион — отличный врач, но нужен специалист. Со временем все образуется. Если вы будете держаться подальше от того, что напоминает о трагедии, все нормализуется. Главное — терпение. Если ты любишь, то дождешься момента, когда твой муж будет абсолютно здоров.

Я решительно кивнула и улеглась на койку. Дождусь. Грейстон мне нужен, и отступать я не намерена.

— Тогда уже через пять часов вы будете вместе, — хмыкнул отец, покидая каюту.

Потом я каким-то невероятным чудом уснула и проснулась, только когда корабль начало трясти при входе в атмосферу. Сердце забилось быстро-быстро, а в иллюминатор, с которого сняли затемнение, я видела острые пики огромного города, будто сошедшего с фантастической картины. Клария по сравнению со столицей Империи была деревней.

Корабль мягко опустился на платформу, и все смолкло. Вот мы и на месте.

Глава восемнадцатая ВОЗМЕЗДИЕ

Зара

Я напряженно следила, как за широкими спинами охраны мелькают чужие лица, огоньки, двери, перегородки.

На город свысока полюбоваться мне не дали: сразу после посадки нас встретила целая толпа из личной охраны императора и проводила в здание космопорта, где мы по специальному этажу для особо важных персон отправились в столицу. Как объяснил Фаран, у него есть небольшой личный порт, но из городского добираться ближе.

— Такие процедуры проводятся в центральном госпитале, в секретном отделении, — рассказывал отец, пока мы шли к флаеру. — Они разрешены преступникам высших должностей: императорам, советникам, главам планет, графам, другим особо важным персонам. Пишется специальное признание, император дает личное разрешение, и казнь проходит путем введения смертельной инъекции.

— Грейстон — не преступник! — тихо воскликнула я.

— По законам Империи — преступник. Другой вопрос, милая, что он уже наказан, а этот, — папа кивнул на сохранявшего невозмутимость Фарана, — виноват не меньше, но на нем даже клейма нет.

Рядом с огромными молчаливыми охранниками я совсем растерялась и потому за время дороги до транспорта ничего толком не разглядела. Но обещание отца, когда мы садились во флаер, немного отвлекло от волнения:

— После я покажу тебе город. Самому любопытно, как тут все изменилось за двадцать лет. Сходим в одно чудесное кафе, в детстве оно тебе понравилось бы. Увидишь летающие книжки. Может, купим парочку, твоим будущим детям.

Детям… ох, дети… Их отец может и не дожить до рождения.

Флаер поднялся в воздух, и я нервно сглотнула. В кармане куртки лежал пистолет, название которого я снова забыла. Но легче от этого не становилось. Сомневаюсь, что при наличии такой охраны мне понадобится оружие. Гораздо больше меня тревожил Грейстон. Что с ним? И как он отреагирует на мое появление?

Отец стал для нас настоящим спасением. Если бы не он, скорее всего, все закончилось бы по плану Грейстона. И я вернулась бы на Землю, где Рик… скучная жизнь, отсутствие работы, паршивое зрение. Теперь у меня был шанс стать женой и мамой, и я в этот шанс вцепилась зубами.

— Мы войдем в помещение, — тихо сказал отец, — и сразу направимся к Грейстону. Нас попытаются остановить, но Фаран не допустит. Твоя задача — всего лишь быть рядом с ним. Мы не ждем, что он изменит свое решение, но надеемся, что твое присутствие несколько охладит его пыл покончить с жизнью. Ничего не предпринимай, только будь рядом. Если вступит в дело Рагнар, я с ним разберусь, поняла?

Я кивнула, сжимая и разжимая кулаки. Это позволяло успокоиться чуть-чуть и думать не о том, что мы можем опоздать, а о том, что я скоро увижу Грейстона и совсем скоро его жизнь будет вне опасности.

— Не опоздаем, — угадал мои мысли отец. — Не бойся.

Я слабо улыбнулась. И внезапно увидела огромное здание белого цвета, с многочисленными острыми башенками и стеклянными переходами меж корпусами. Сердце пропустило пару ударов; я поняла — это здесь. Флаер облетел здание и нырнул через неприметные ворота в цокольный этаж, на парковку.

Охрана кивнула, и мы поднялись.

Гул шагов такого количества людей казался мне каким-то нереальным. Я шла вслед за отцом, боясь споткнуться или оступиться. И механически осматривала все вокруг, но мало что запоминала. Наверное, если б ко мне кто-то обратился, я бы не услышала, так громко билось сердце. И, как назло, накатила тошнота. Но до обморока было далеко, слава звездам, и я подавляла все мысли о недомогании.

— В порядке? — спросил отец, когда мы поднимались в огромном лифте стального цвета.

Я кивнула. Двери разъехались, явив нам белый до боли в глазах коридор, вход в который преграждала лазерная сетка. Фаран подошел к считывающему устройству, и луч сканера сверил его сетчатку. Сетка погасла, и мы продолжили движение. В конце этого бесконечно длинного коридора, похоже, и была наша цель.

Когда мы были на середине, я увидела, как часть сплошной на вид стены отъехала в сторону и оттуда вышло… существо, напоминающее инопланетянина, как их изображали земные карикатуристы.

— Не пугайся, — предупредил отец. — Он из системы Лебедя. Позже расскажу, очень интересная раса.

Признаться, меня мало что сейчас интересовало. Единственное, о чем я могла думать, это предстоящая встреча с Грейстоном.

Но отец, похоже, задался целью отвлечь меня:

— Ты не представляешь, сколько народу тебя искало. Я поднял на уши поисковые отряды, полицию, волонтеров. Потом нашли Мари в клинике. Я допросил ее, но так ничего и не понял, а когда вернулся домой, там меня ждали люди Грейстона.

— Мм… — протянула я, просто чтобы подать голос.

Мы миновали последние двери, теперь Фаран приложил к сканеру всю ладонь, и наконец оказались перед помещением, разделенным на две части. В первой собрались люди. Немного, человек семь. Лишь у одной женщины виднелись небольшие стрекозиные крылья. Все они сидели перед планшетами на штативах и смотрели на разноцветные цифры и диаграммы. Сухонький старичок, которого я сразу и не увидела, что-то произнес. Но смысл его слов так и остался загадкой, потому что я перевела взгляд на другую часть помещения и вздрогнула.

За стеклянной стеной стояло кресло и небольшой аппарат, оказавшийся медицинским роботом. Я совершенно неожиданно для себя самой увидела Грейстона. Не ожидала… действительно не ожидала. Как-то не верилось мне в реальность происходящего. Еще полгода назад я защищала диплом и волновалась, как бы не получить плохую оценку, а сейчас… межзвездные полеты, уничтожение планет, добровольная казнь. И вот когда двери пропустили нас в ослепительно-белое помещение, я остановилась, словно налетела на прозрачную стену.

— Хватит! — Я опомнилась и рванула к двери, отделявшей меня от жениха. — Прекратите это!

— Зара… — Отец сделал шаг в мою сторону, но почему-то остановился.

— Грейстон сполна заплатил за свою ошибку! — рявкнула я. — Хватит развязывать новую войну! Это было двадцать лет назад!

Император выступил вперед, беря ситуацию в свои руки, и в этот же момент прозрачная дверь пропустила меня к Грейстону.

Робот уже ввел в вену иглу. Почему-то именно эта картина: Грейстон в белой рубашке с закатанными рукавами на кресле, рука стянута чуть выше локтя жгутом, а по длинной трубке медленно течет прозрачная, с легким красным оттенком жидкость, — заставила меня расплакаться. И я с ужасом увидела, что ее количество в емкости убывает.

Он выглядел очень слабым. И растерянным. Уставшим. У меня сердце сжалось при виде Грея, который смотрел на меня, не понимая, что происходит.

— Звездочка… — с трудом произнес он, — родная, уходи, я так… не могу.

— Зара! — Громкий голос отца заставил меня опомниться, и я подскочила к Грейстону.

Едва ухватилась за иголку, раздался механический голос робота:

— Несанкционированное вмешательство. Согласно Конвенции Канопуса о признании вины в особо тяжких преступлениях, вмешательство в добровольную меру пресечения путем введения смертельной инъекции следует считать незаконным…

Услышав слова «смертельная инъекция», я разозлилась так сильно, что потемнело в глазах. Не думая, что делаю, вытащила из кармана пистолет и несколько раз выстрелила прямо в процессор робота. Тот заискрился и затих, как только диски врезались глубоко в металл.

Подача смертельного лекарства прекратилась, и я осторожно вытащила иглу.

— Зара, — Грейстон закашлялся, — что ты…

— Тихо. — Я погладила его по голове. — Я не дам тебе этого сделать, я приехала за тобой.

— Я думал, тебя не увижу больше.

— Увидишь. Ты будешь видеть меня каждый день. По сотне раз. До конца жизни. Я тебя никуда не отпущу.

Он слабо улыбнулся и кивнул, закрыв глаза.

— Ему нужен врач! — всхлипнула я, поняв, что Грейстон все-таки получил, хоть и небольшую, дозу яда. — Папа!

Меня оттеснили в сторону, пропуская двух медиков с тем самым старичком во главе. Подошел отец, еще какие-то люди.

— Зара, ему помогут. — Я узнала голос отца. — Все будет хорошо, ты умница.

Я прижалась к нему и успокоилась, устав плакать и говорить. Все закончилось… кажется, хорошо. Грейстону помогут, все будет в порядке. И мы будем жить далеко-далеко, в большом и светлом доме.

Я оглянулась на Грея, которому делали какой-то укол. Женщина с крыльями пыталась заставить его выпить что-то из небольшого мерного стаканчика, но Грейстон был слишком слаб и вряд ли понимал, что от него требуется.

— Он оправится, хотя некоторое время будут проблемы с сердцем, — сказал нам подошедший Фаран. — Мы успели как раз вовремя.

— Объясните мне одно, — я всхлипывала от пережитого волнения, — почему нельзя было изолировать его там, на Кларии?

— Мы просто не успели бы, дорогая, — ответил отец. — На Кларии Грейстон хозяин. Если бы он запер меня и тебя, а сам отправился сюда…

Я вздрогнула.

— Не думай больше об этом. Скоро мы полетим домой.

Дом… почему-то я все равно думала о Земле.

Я не могла смотреть, как мучается женщина, пытаясь заставить Грейстона выпить лекарство, и решительно отобрала у нее стакан.

— Лучше я.

Она покорно отошла в сторону. Предупредили ее, что ли?

Я взяла Грейстона за руку, и он сжал ее. Сердце защемило от радости, что мы успели. Бедный! Пережитого ему хватит на десять жизней вперед! Он сполна заплатил за все и теперь заслуживает счастья, о котором мечтал.

— Эй, — я наклонилась, — надо выпить лекарство. Скоро будет легче, но надо выпить. Напрягись разок ради нас, ладно?

— Вас? — Он с трудом открыл глаза и жадно всматривался в мое лицо.

— Я, кажется, беременна, — тихо сообщила я то, о чем и подумать боялась.

Грейстон чуть улыбнулся и послушно сделал несколько глотков. А потом устало откинулся на подушки, и меня уже оттеснили врачи, спешно начавшие проверять все функции организма.

Отец стоял неподалеку и хмурился. Если бы я могла знать, о чем он думает… но, к сожалению, мне собственные мысли не давали покоя.

— Что с людьми Рагнара? — спросила я, подойдя. — Вы нашли их?

— Нет. Либо не было, либо хорошо внедрены. Учитывая их возможности уйти от радаров и систем слежения — неудивительно.

Я вздохнула и нашла глазами Фарана.

Пришло время решить что-то. Эта галактика дала мне новую жизнь. Любящего и любимого мужа, новые знания, новых друзей, желанных детей и уверенность в себе. Пора было отплатить галактике добром за добро и избавить ее от заразы, спокойно убившей ни в чем не повинных детей и едва не разрушившей мою собственную жизнь.

Я заглушила любые мысли о правильности или неправильности своего поступка. Просто подошла к императору и спокойно сказала:

— Я готова написать о Рагнаре все, что вы хотите. Говорите, что надо сделать.

Фаран застыл, ошарашенно меня рассматривая. Похоже, он не верил, что я соглашусь.

— Ты понимаешь, что это значит? Я прошу подставить Рагнара. И мы ведь не знаем, как он спасся, помнишь? Он мог получить карточку случайно. Или забрать у трупа.

Я молчала. Отвела глаза. Что он хотел от меня услышать? Стыдно ли мне? Нет. Рагнар играет жестко, и я буду. Не могу даже подумать о том, что эта сволочь будет свободно разгуливать по галактике и угрожать моему мужу и моим детям.

Погибшую планету не вернуть. За ее гибель заплатили многие, и ничего уже нельзя исправить, но убивать ради мести — не лучшее решение.

Я встретилась взглядом с отцом и опустила голову.

— Ты меня теперь будешь ненавидеть, да? — глухо спросила я.

— Рагнар — не мальчик, Зара. Доподлинно известно об участии его людей в торговле людьми и органами, в проведении незаконных антигуманных экспериментов. И он все еще пытается разработать биологическое оружие.

Отец заставил меня поднять голову.

— И я никогда не стану тебя ненавидеть.

К моему огромному удивлению, на этом все закончилось. Ни перестрелок, ни длинных монологов о жизни или смерти. Фаран хорошо все продумал.

Правда, Грейстона я не видела почти сутки. Как сказал отец, он в госпитале. Ему очищали кровь, ставили капельницы, вводили восстанавливающие лекарства. Контролировали работу сердца. Все это время я провела в номере, который сняли по настоянию отца. Он не захотел остановиться в императорской резиденции. Мне показалось это странным: ведь если Рагнар захотел бы отомстить, то, живи мы у императора, сделать это было бы сложнее. Но у отца были свои соображения на этот счет, и я не вмешивалась. В конце концов, он сделал невероятное, и я должна была быть ему благодарной.

Благодарность я, конечно, испытывала, а вот просто отвлечься не могла. Пока я не буду точно уверена, что с Грейстоном все в порядке, вряд ли смогу есть мороженое или осматривать город. Отец нехотя с этим согласился, добавив:

— Если ты вообще не будешь ничего есть, я положу тебя на соседнюю койку с женишком и засуну в желудок трубку через нос.

После этого я быстро пообедала.

В апартаментах был кабинет, в нем — компьютер, или, как он здесь назывался, инфопанель. Огромный экран стоял на столе и по вычислительной мощности мог сравниться с процессорами земных суперкомпьютеров. А я читала на нем новости или смотрела скучные сериалы лишь для того, чтобы занять чем-то голову, потому что каждую секунду думать о Рагнаре и о том, правильно ли я собралась поступить, не было никаких сил.

Отец периодически приносил чай. Я просила кофе, но так и не получила. Это я ему рассказала о своем подозрении на беременность. Он посоветовал мне никому ничего не говорить, пока мы не окажемся как можно дальше от Фарана и остальных. Но следить за мной стал в оба, хотя и раньше не давал слишком много свободы.

Когда с момента нашей встречи с Грейстоном прошло около тридцати часов, я увидела новую входящую сессию. Подумав, что это информация о Грейстоне или письмо от Трина — он недавно писал, что они вылетели в столицу, я щелкнула по экрану, вызывая диалоговое окно. И вздрогнула, увидев на экране темнокожего мужика с рогами.

— Леди Торрино, — он гаденько улыбнулся, — вы даже не представляете, какую ошибку совершили, заставив Грейстона отказаться от своего плана. Так вы хотя бы могли спасти себя. Теперь же…

— Рагнар, — догадалась я.

Очень хотелось бросить взгляд на комнату отца, но что-то мне подсказывало, что делать этого не стоит.

— От вас слишком много проблем, Зара. Сначала Вейберг из-за вас отказывается со мной работать. Якобы на него нашло просветление, и вы стали для него знаком. Потом погибает от ваших рук Тим. Теперь я узнаю, что убийца по-прежнему жив.

Ярость вскипела во мне моментально. В последнее время я вообще легко взрывалась, а любое резкое замечание воспринимала как угрозу ребенку, который еще неизвестно, существовал ли вообще.

— Да, — холодно произнесла я, — убийца жив. И это вы, Рагнар. Впрочем, я думаю, это поправят очень скоро.

Он усмехнулся краешком губ:

— И что вы сделаете? Выпустите коготочки и расцарапаете мне лицо? Вы — девчонка, которая прячется за спинами могущественных людей. За кем на этот раз, ведь Грейстон едва дышит? За отцом? Императором?

— За заявлением, которое вас уничтожит, — сказала я. — Вы используете образ героя-мстителя, чтобы вызвать в обществе сомнения относительно правления императора или личности Грейстона. Я займусь тем же самым.

И, не желая больше ни секунды видеть его, я отключилась и сразу же переадресовала наш разговор парню, которого приставил Фаран. Вроде как они должны были отслеживать все входящие сообщения и звонки, но вдруг пригодится.

— Зара? — спустя несколько минут донеслось из комнаты. — С тобой все в порядке? Почему ты мне не сказала, что говорила с Рагнаром?

— Не хотела тебя беспокоить, — вздохнула я.

— Беспокоить?! Зара, психопат-убийца звонит прямо в наш номер, а ты не хотела меня беспокоить?!

— Я переслала все сразу же людям императора. А ты, как всегда, на связи со всем миром. Что они сказали?

— Что найдут и доставят Рагнара. Официальное обвинение ему скоро предъявят. А я пока пытаюсь выяснить, как же на самом деле он получил «путевку в жизнь». Ищу свидетелей и сохранившиеся записи со спутников.

— И как?

Я снова обновила страницы, где сообщалось о состоянии Грейстона, но новой информации не было.

— Кое-что есть, но недостаточно для обвинения. Однако надежда умирает последней. Рано или поздно я найду столько всего, что Рагнар, даже если подкупит Фарана, не сможет уйти от наказания. — Он улыбнулся, смягчая суровый тон, и спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— С утра подташнивало, а сейчас все хорошо. Пап, ответь на вопрос… Почему мы остановились здесь? Ты не боишься, что Рагнар начнет мстить?

— А он не знает, где именно мы живем, — усмехнулся отец. — Я модернизировал колечко, которое тебе подарил Грейстон. И теперь там не простой голубой камешек, а спрятанный внутри галиента чип. И засечь тебя не удастся. То же самое и у меня, только чип подкожный. А звонит он на твой адрес, привязанный к Кларии. Так что мы можем себе позволить жить отдельно от Фарана. Не хочу, чтобы он тебя использовал. Хватит того, что ты согласилась помочь ему поймать и обвинить Рагнара.

Я кивнула, задумавшись о том, сколько еще сюрпризов преподнесет мне собственный отец.

— Может, хватит смотреть в экран? — Отец сделал очередную попытку отвлечь меня. — Тебе приходят звуковые уведомления, ты в любом случае услышишь сигнал нового сообщения. От того, что ты прожигаешь взглядом экран, легче не станет.

— Не хочу спать, — упрямо повторила я.

Действительно не хотела, просто немного устала.

— Тогда пойдем съедим что-нибудь. Я с тобой сутки не общался. Удели мне время, а то с рождением детей я совсем перестану тебя видеть.

Со вздохом я поднялась, потому что и сама понимала: вот так сидеть — это перебор. Жизнь Грейстона вне опасности, а впереди — долгое восстановление. Но все же было и страшно, и волнительно, и облегчение было такое, аж до дрожи. С самого первого дня я знала, что вся эта история кончится не очень хорошо.

Хотя нет… пожалуй, все кончилось намного лучше, чем могло.

После чая и непродолжительного разговора меня все-таки отправили спать. Глаза слезились и слипались. Подумав, что и впрямь услышу сигнал, я улеглась в гостиной, укрывшись пледом. А проснулась от громких, возбужденных голосов и в первые мгновения подумала, что приехал Грейстон. Но потом сообразила: если его и выпишут, отправится он явно не в отель.

— Проснулась! — Меня сгребли в объятия и стиснули так крепко, что дыхание перехватило. — Умница наша! Родная!

— Трин! — Я сдавленно прохрипела что-то благодарственное.

Ящер, довольно улыбаясь, отпустил меня, но я недолго оставалась «на свободе»: обниматься ко мне полез Эргар, а потом мы с отцом одновременно вздрогнули от вопля:

— Зара!

И в номер, как ярко-красный вихрь, ворвалась Канди. Она, к счастью, не стала меня обнимать, но ее голос звучал как-то… нереально.

— Я так переволновалась! Ты уехала, никто не знал, что делать! Трин хотел оставить меня там совсем одну, представляешь?

Девушка остановилась, чтобы отдышаться.

— Идем, я тебя мороженым накормлю, — улыбнулась я.

Трина к тому времени увел отец, полагаю, речь у них шла о моей беременности. Предполагаемой опять же. Эргар отправился в кабинет: в отсутствие Грейстона он курировал дела в секторе и всегда оставался на связи.

Я очень надеялась, что гости не будут ночевать в наших апартаментах, а снимут другие. Я еще не была готова активно общаться. А в целом была, конечно, рада. Особенно Канди.

— Родители тебя отпустили? — спросила я после того, как мы заказали роботу мороженое и получили заказ.

Канди мгновенно помрачнела:

— Нет у меня больше родителей.

— Что?! — Я даже поперхнулась.

— Наутро после твоего исчезновения мне прислали письмо и бросили денег на счет. Мол, прости, милая, наши с отцом пути разошлись, но мы оба тебя любим. Можешь приезжать к нам в гости на каникулы. Твои мама и папа.

Я не поверила собственным ушам. Как?! Как можно бросить собственную дочь? Так цинично и трусливо сбежать от проблем?

— А отца Вейберга они не приняли в расчет? Что он с тобой что-то сделает?

— Наверное, подумали, что не отважится. Я ведь несовершеннолетняя по законам Кларии и своей расы.

— Весь мир сошел с ума!

— Что случилось? Трин ничего не рассказал, но хоть взял с собой. Идти мне было некуда, а оставаться в резиденции и ждать, пока явится отец Вейберга, я не собиралась. Лорду Грейстону угрожали?

Слово за слово я рассказала все, что знала. Вернее, то, что разрешил рассказывать отец. Мы долго обсуждали с ним версию для близких знакомых. Даже Трину решено было не открывать все до конца. Когда Грейстон придет в себя, он сам с этим разберется. Кроме того, пока Рагнар на свободе, утечка информации крайне нежелательна.

Канди с каждым словом все больше мрачнела, но, к счастью, молчала. Только обняла меня и принялась за мороженое. А я вдруг почувствовала его вкус. Сладкий, с легкой кислинкой. И красивой посыпкой сверху. Неуверенно я улыбнулась. Мой отец рядом, Грейстону окажут помощь, и он будет в порядке. Подруга приехала. Не так уж все плохо, учитывая, как все начиналось. Меня могли похитить, убить, стереть память, как Мари. Да мало ли что могло случиться?! Но я была здесь. Ела чудесное мороженое, с нетерпением ждала момента, когда можно будет увидеть Грейстона.

— Зара, а кто это? — Вопрос Канди застал меня врасплох.

Я повернулась в ту сторону, куда она посмотрела:

— Это мой отец.

Я вдруг заметила перемены в облике подруги: ее зрачки из прозрачных превратились в насыщенно зеленые.

— Что с твоими глазами? — спросила я.

— А что? — Канди нахмурилась.

— Они изменились.

Девушка быстро вытащила из кармана брюк небольшую складную расческу с зеркальцем и посмотрелась.

— Оу… это плохо. Очень плохо.

— Почему?

— Говоришь, твой отец? — закусила губу Канди. — А он женат?

Я осторожно заглянула в комнату. Грейстон спал, системы безопасности были спокойны. Еще некоторое время он будет под наблюдением, а после мы улетим на Кларию, где с ним начнет работать психолог. Правда, он утверждал, что все в порядке и помощь ему не нужна, но меня сложно переспорить. Я не хочу повторения, я до ужаса боюсь угрозы его жизни. Поэтому Грейстон будет общаться с психологом столько, сколько тот скажет. Трин нашел лучшего, и отец его одобрил.

— Привет. — Грейстон открыл один глаз.

— Я тебя разбудила? Прости.

Он еще мало ходил, в основном до ванной и обратно. Ел сам, читал, но слабость пока не уходила. А еще он простыл. Как мне объяснили, чтобы провести процедуру, ему почти уничтожили иммунитет. Иначе яд действовал бы долго и мучительно. Теперь организм восстанавливался, но, к сожалению, медленно.

К слову, Грейстон тоже поселился в отеле. Охраняли его теперь круче, чем императорские покои, но Фаран готов был горы свернуть ради меня, едва отец намекнул, что я могу и отказаться от решения упрятать Рагнара за решетку, а Империя Фарана за ложные обвинения не похвалит. Мы не собирались этого делать, конечно, ибо Рагнар вскоре после нашего разговора был найден и при сопротивлении убил семерых. Но император был впечатлен.

— Иди сюда, ложись.

Было еще довольно рано. Я вернулась с прогулки, во время которой мы с папой и Канди обследовали город. Канди осталась в гостиной мучить отца, заставляя объяснять ей что-то по физике, а я отправилась к Грейстону, как делала в любую свободную минуту.

— Как дела?

— Скучаю, — вздохнул он. — Ты меня почти забыла. Гуляешь где-то, веселишься.

Он явно требовал внимания. И я с удовольствием запустила руку в растрепанные светлые волосы.

— Папа показывал мне город. И отбивался от Канди. Поверь, это зрелище стоит того.

— Она все еще утверждает, что влюблена в него?

— Она перешла в активную фазу. Считает, что двадцать лет — достаточный срок для траура, и теперь он открыт для новой любви. Сначала пыталась взять природным обаянием, не вышло. Теперь берет интеллектом, но, похоже, не очень у нее получается.

— Тебе она нравится?

Грейстон перевернулся на бок и обнял меня.

— Канди веселая и хорошая.

— То есть если она станет твоей мачехой, ты обрадуешься?

Я фыркнула ему в шею и потерлась носом, как любила делать. Так хорошо, что он рядом. С ним тепло и спокойно. Постепенно он снова превращался в Грейстона, который был мне дорог.

— Отец не воспринимает ее всерьез и не воспримет. Она для него — подружка дочери, которую можно сводить в зоопарк и угостить мороженым. Но прикасаться — не сметь. Он говорит, у нее это пройдет. Канди осталась без родителей, предательство отца ее сломало, и она ищет человека, который даст ей защиту. Мой отец на это место вполне подходит. Оправится она. Я тоже думаю, что все это ерунда, и максимум через пару месяцев у Канди появится поклонник, в объятия которого она с радостью бросится. Она разумная девушка.

— И ты разумная.

Я устроилась у него на плече, слушая биение сердца, и просто радовалась, что Грейстон жив.

— Как малыш? — спросил он, поглаживая мой живот.

— Любит сладкое и не дает мне высыпаться по утрам.

Трин подтвердил беременность, и теперь мы с Грейстоном ждали первенца. Но так пока и не поженились. Похоже, его это расстраивало. Мужчины… кто о чем, а Грейстон переживает, что у меня не его фамилия.

— А ты как? — спросила я, хоть и знала, что Грейстон не любит таких вопросов.

— Я в порядке, Звездочка. Все будет хорошо. Мне повезло, что есть ты. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством или еще что-то такое. Это было как… не знаю, нервный срыв. Двадцать лет все постепенно накапливалось, а когда появилась ты, стало совсем невыносимо. Я боялся, что ты возненавидишь меня. Потом ненавидел себя. А потом стало слишком поздно. Видя, как Рагнар преследует тебя повсюду, несмотря на мою защиту, я понял, что не справился. Прости, Звездочка, это больше не повторится.

— Знаю. Я тоже испугалась.

— Останься сегодня на ночь, ладно? Просто хочу быть рядом с тобой.

Из гостиной доносился звонкий смех Канди. Они, наверное, просидят с книжками допоздна. Отец вроде как взял над ней шефство и готов помочь с поступлением в какой-нибудь звездный колледж. Так что мне там делать нечего. Сбросив одежду, я быстро залезла под одеяло и прижалась к теплому телу Грейстон. Он с облегчением вздохнул и прикрыл глаза, одной рукой обняв меня, а другую запустив в мои волосы.

— Не делай так больше, — пробормотала я. — Не пугай меня.

— Не буду, Звездочка. Никогда. Я сделал глупость, был не в себе. Давай начнем все сначала? И забудем об этом. Ты забудешь о боли, что я тебе причинил, а я забуду, как увидел тебя там и испугался, что вот сейчас все кончится, а ты будешь стоять и смотреть.

— Сначала? — Я хитро приоткрыла глаз. — Что ж, давай сначала. Зачем, лорд Грейстон, вы похитили меня с моей родной планеты?

Он улыбался. За последние дни я не видела такой искренней улыбки.

— Я, леди Торрино, хочу на вас жениться.

— Правда? — прошептала я. — Согласна.

Грейстон рассмеялся:

— В этот раз все прошло быстрее и проще.

Мы шутили, смеялись, целовались — одним словом, наслаждались друг другом. Живые, счастливые, ждущие малыша.

— Знаешь, мне кажется, Фаран не слишком-то хочет быть моим другом, — вдруг серьезно сказал Грей.

Бедный, он так переживал из-за этого «друга». Я крепко сжала его руку.

— Он боится ответственности. Как это ни странно, но, управляя звездами, Фаран боится личной ответственности. Ему стыдно перед тобой, думаю. Вряд ли вы вернете былую дружбу, но, знаешь, он все же помог тебе, и я останусь ему благодарна.

— Да, — со вздохом согласился Грейстон. — Жаль, что так вышло. Звездочка, я устал. Я очень хочу жить с тобой, растить наших детей и не лезть больше во все это. Мне не нужна работа, которая отнимает все время, я хочу видеть тебя. Хочу видеть детей, хочу заниматься ими, хочу быть им настоящим отцом. Я люблю вас больше всего на свете.

— Ты и будешь заниматься семьей. Я все решила. В сектор ты не вернешься, на Кларию тоже. Мы улетим на Землю. Есть дом на чудесных островах. Мы будем там жить. А твои близкие смогут нас навещать. Займемся чем-нибудь хорошим, настоящим. И будем очень-очень счастливы.

— Звучит заманчиво.

Грейстон устало закрыл глаза и обнял меня, засыпая. Он все еще быстро уставал, но все же поправлялся.

За окном снова пошел снег! Зима здесь вообще должна была наступить только через месяц, но природа распорядилась иначе. Первый, белый, искрящийся, снег укутывал космический город, превращая его в фантастическую иллюстрацию к сказке. И я с удовольствием следила, как кружатся за окном снежинки, пока Грейстон спал, крепко меня обнимая. Так хорошо мне не было уже очень давно.

Эпилог

Дети играли в гостиной, причем младший категорически не хотел отдавать старшему грузовик, а средний громко ревел. Я, как настоящая мать, порывалась их успокоить, но Грейстон меня останавливал. Его методы воспитания вообще не внушали мне доверия. Конечно, близнецы должны играть вместе, но не лупить же друг друга совочками по голове! В конце концов, у них есть три — три! — одинаковых машинки, а они бьются насмерть за ту, у которой колесо спустило! Мне никогда их не понять…

А муж доволен, как слон.

В дверь стучали так, словно за пришедшим гнался маньяк.

Вот еще один камень преткновения — я за разумное использование научно-технического прогресса в доме, в отличие от Грейстона. Ему так понравился стиль жизни коренных гавайцев, что он и в наш особняк поставил обычные двери, которые приходилось открывать самостоятельно. Утверждает, это привносит в нашу жизнь колорит древности. В первый год после рождения мальчишек я из-за этого колорита убить его была готова! Если бы не отец, убила бы как пить дать.

На пороге стояла сияющая Канди. Я скептически хмыкнула при виде короткого зеленого платья, что сегодня было на ней. Ох уж эта Канди…

С тех пор как мы вернулись на Землю, она живо интересуется гавайскими программами для студентов и, когда стало ясно, где будет работать мой отец, выбрала тот же самый факультет. Естественно, с блеском поступила и умудрилась все подстроить так, что научный совет просто умолял моего отца взять ее к себе в помощницы.

— У тебя занятие?

При взгляде на нее я не могла не улыбаться. Канди — моя лучшая подруга — теперь в новом образе: с длинными и прямыми русыми волосами и зеленого цвета глазами.

— Ага! — Она привычно повесила легкую курточку в шкаф и помахала жестким диском. — Я сделала домашнюю работу!

— И к классной, смотрю, подготовилась, — фыркнула я, глядя, как подруга дефилирует на высоченных каблуках.

Канди отмахнулась.

— Кофе будешь? Я только сварила. И в гостиную лучше не ходи, у Грейстона приступ отцовской активности, а у сыновей — наследственной вредности. В смысле они вчетвером не поделят один грузовик и ревут при этом.

— Что, Грейстон тоже?

— Не исключено. — Я мельком заглянула в гостиную. — Есть время?

Канди взглянула на часы на изящном запястье.

— Мне пора. Впрочем, если я решу опоздать, он…

— Не хочу ничего слышать! — Я рассмеялась.

Уже второй год Канди учится у моего отца и второй год пытается его соблазнить. Мы с Грейстоном наблюдаем за этим, как за сериалом. Задания, которые мой отец дает помощнице, становятся все сложнее и сложнее, а наряды Канди — все откровеннее и откровеннее. Иногда мне кажется, что она приходит не на учебу, а на свидания. Но неизменно каждый раз в восемь вечера хлопает дверь, и флаер отвозит девушку домой.

Бедняга. Конечно, ситуация забавная, но, по-моему, подруга мучается.

— Слушай, а почему они все в костюмах енотиков? — спросила Канди, все же заглянувшая в гостиную.

— А, у них в изостудии был утренник. Папе было поручено купить детям костюмы, но он забыл, и мне пришлось бежать в магазин, а там остались только такие. А что такое?

— Просто кто-то из мальчишек укусил другого за хвост.

Да, тройня — это жестоко. С ними только Грейстон справляется, да и то не всегда. А я впервые в жизни вижу детей, которые не слушаются моего отца!

— О, совсем откусил, — хмыкнула Канди.

Отец живет в соседнем крыле, там же находится его лаборатория. Он вполне мог оборудовать ее в университете, но сам сделал этот выбор, когда родились дети, чтобы помогать нам. Только благодаря ему я высыпаюсь.

В этот раз Канди ушла чуть позже, минут в двадцать девятого. И я привычно начала готовить кофе для отца, зная, что он обязательно придет.

Не знаю, почему он так сопротивляется. Я не раз говорила, что буду не против, если в нашем доме появится женщина. Но отец неизменно отвечает, что не собирается заводить новых отношений. Хотя я знаю, что женщины у него были. Не то чтобы я следила за ним или его ревновала. Просто я любопытная и, конечно, волнуюсь за него. Я считаю, что он слишком рано себя похоронил. Оказывается, на Ксицани с медициной все в порядке, так что, если бы он сдался под натиском Канди, лет сорок у них точно было бы. Не так уж и мало, пожалуй.

— Как позанимались?

Отец хмуро взглянул на меня.

— В следующий раз я выгоню ее с занятия, — предупредил он. — Моя лаборатория — не панель.

— У нее есть халат.

Хотя, конечно, он прав. Канди, бывало, перебарщивала.

— Он еще короче, чем ее платье.

Бедный, представляю, как тяжело ему приходится. Поговорить, что ли, с подругой? Влюбленность — это хорошо, упорство в завоевании мужчины — тоже. Но меру-то знать надо.

— Это ее способ выразить свои чувства, — вздохнула я и откинулась на спинку стула.

Второй крендель был явно лишним.

— Какие чувства? — хмыкнул отец. — Она — молодая и глупая. Ей надо учиться, а не маяться дурью. Она ведется на какую-то абстрактно-возбуждающую ситуацию. Не будь на мне дорогого костюма, халата и очков, она прошла бы мимо и не оглянулась.

— Что?! — Я возмущенно выдохнула. — А как же парфюм, который я тебе подарила?! Ты недооцениваешь мощь моего таланта подбирать запахи. Я уверена, все дело в нем!

Папа улыбнулся и погладил меня по руке:

— Ей надо к психологу, милая. Когда влюбляешься в мужчину моего возраста — это ненормально. У нее комплекс Электры.

— А у тебя — комплекс вдовца! — парировала я.

— Какой? — не понял отец.

— Не знаю, — смутилась я. — Только что придумала. Должен же быть какой-то комплекс, обозначающий твой патологический страх перед тем, что снова произойдет что-то, что помешает тебе построить семью. Ты относительно молод, умен и богат. И проводишь жизнь рядом со мной, моим мужем и собственными внуками. Скучно!

Отец улыбнулся:

— Это то, о чем я мечтал.

— Знаю, но молодая, красивая, влюбленная в тебя девушка… Канди не из тех, у кого каждый месяц новый кумир. Она приехала на Землю из-за тебя, учится из-за тебя и, похоже, уже устала. Может, если ты твердо решил, что она тебе не нужна, оборвешь все? Ничего твой ученый совет не сделает. А Канди… Канди переживет, надеюсь. Все проходит. Просто тебе не кажется, что это очень жестоко по отношению к ней?

Отец молчал, зная, что я права. Я молчала, зная, что у него не хватает сил оттолкнуть ее. Похоже, придется прибегнуть к плану Б, как и предупреждал Грейстон.

— Или, может, ты хотя бы разрешишь ей обедать с тобой в университете? Ну, так, в качестве первого шага? — осмелилась предложить я.

— Зара, — папа, похоже, разозлился, — я сломаю ей жизнь. Она младше тебя!

— Она другой расы! Вы сравняетесь, если сойдетесь. Она живет намного меньше представителей твоей расы, а ты не так уж и стар. У вас обоих старение произойдет почти одновременно! Это же идеально! Вы можете быть самыми счастливыми людьми на Земле. Хватит бежать от отношений, я понимаю, что ты посвятил себя ребенку, что боишься потерять жену снова и так далее, но ребенок вырос, а угрозы нет…

Я остановилась и сделала вид, что задумалась.

— Грейстон, милый, ты собираешься в ближайшее время уничтожить нашу планету?

Из гостиной донесся голос мужа:

— До конца недели точно нет, а там посмотрим.

— Вот видишь. Этот мир безопасен! — Я фыркнула.

— Это не повод для шуток, Зара, — строго произнес отец.

— То есть когда ты шутишь, это повод, а когда я — сразу священная тема?! — возмутилась я.

Отец только поцеловал меня в макушку и поставил чашку в посудомойку.

— Я работать. Если твоя подружка забыла у меня в кабинете туфельку, ей придется забрать ее завтра.

Я закатила глаза и вдруг вспомнила, о чем мне говорил Грейстон пару недель назад. Не давая себе шанса передумать, я выпалила:

— Посидишь с детьми в воскресенье? Мы хотим прокатиться в город. Кино, ресторанчик, отель, и все такое…

— Конечно, дорогая, — донесся до меня голос отца.

В кухонном зеркале отражалась моя ехидная мордочка. Облизнув ложку, вымазанную в сгущенке, я побежала к Грейстону.

Длинное черное платье сидело отлично.

Вечером было прохладно, так что сверху я накинула легкую кожаную куртку. Волосы оставила распущенными, как нравилось Грейстону. Отключила все сенсоры и надела очки. Туфли без каблуков — для долгих прогулок — довершили образ. И ни капельки косметики.

Это был наш своеобразный ритуал. Раз в месяц мы выбирались в город и проводили время наедине, пока отец сидел с детьми. Я предвкушала отличный ужин, наполненную ароматом цветов аллею, небольшой уютный отель, потрясающие ощущения и уговоры Грейстона завести еще ребенка. Потом завтрак, утреннее купание в чудесной теплой воде и поездка домой, где, надеюсь, все будет спокойно.

В этот раз мы намеревались устроить отцу напряженную ночку. Если, конечно, не учитывать того, что сутки с нашими детьми — это уже удар по психике.

Я пригласила Канди.

Отец должен был освободиться около десяти, а Канди пришла в восемь. Ей мы тоже решили ничего не говорить, надеясь на вечное и незыблемое «авось». Я заказала в ресторане доставку ужина и поспособствовала тому, чтобы дети вечером заснули мгновенно: днем мы сходили в парк и так набесились, что даже я готова была свалиться на кровать без сил. Поскольку спят они крепко и обычно спокойно — золото, а не дети! — отцу и Канди останется поговорить и во всем разобраться. Если только он не выгонит ее раньше.

Ибо дальше так продолжаться не может.

Я очень надеялась, что, вернувшись, мы не застанем Канди в слезах. Надеялась вопреки всему, потому что любила их обоих. Мне кажется, после всего, что пережил отец, он достоин хотя бы капельки такого солнышка, как Канди. А она готова отдать ему все.

Я в последний раз убедилась, что все в порядке, поцеловала мальчишек и вышла на улицу. Грейстон уже ждал, готовый поднять в воздух флаер.

Мы медленно оторвались от земли, внизу мелькнули огоньки нашего дома. Мне нравилось жить в уединении. После всего, что произошло, я хотела спокойствия. Как и Грейстон. Он постепенно восстанавливался и отходил от пережитого. И безумно любил детей. И меня. И наш дом, и нашего кота, и Трина, который был в восторге от новой работы в сотрудничестве с лучшими исследователями Земли. И Эргара, который наконец нашел свое призвание в библиотеке и намеревался, как он любил говорить, там и помереть.

— Как думаешь, у них все будет нормально?

— Уверен в этом, Звездочка, — отозвался муж и погладил меня по щеке. — Им просто нужно поговорить. Твой отец любит ее, еще с тех пор, когда мы были в столице. Просто он думает, что любит Канди, которой не хватает тепла, как милую подружку дочери. А Канди уже давно не ребенок, и когда он это осознает, поймет и то, что ее можно любить по-другому. Он достаточно доказал свою порядочность в отношении нее. Вот увидишь, когда мы вернемся, они будут вместе и счастливы. Давно надо было запереть их в одном доме.

Я вдохнула родной и любимый запах, положив голову мужу на плечо. Флаер шел на автопилоте, и он обнял меня, прижав к себе еще крепче. Вдалеке показался город. А впереди нас ждал настоящий, счастливый выходной.

Давным-давно, казалось, вечность назад, меня похитили и привезли к Грейстону. Могла ли я предположить, что все закончится так хорошо? Что у меня появятся чудесные дети, большой светлый дом и настоящие друзья, а плохое зрение из досадной болезни превратится в напоминание о том, каким человеком оказался мой отец.

— Я согласна на ребенка, — вздохнула я. — Но этот — последний!

Грейстон счастливо улыбнулся. Хоть бы это была девочка! Пожалуйста! Я так хотела доченьку-помощницу…

И знаете, если бы про меня когда-нибудь написали сказку, она наверняка называлась бы «Звездная Золушка».

Примечания

1

Зара упоминает книгу Э. Гамильтона «Звездные короли». (Прим. автора.).

(обратно)

2

Зара говорит о Н. Горькавом, авторе трилогии «Астровигянка», и ее героине Никки Гринвич, пользовавшейся ожерельем, в котором использовались сонар, лидар и другие технологии. (Прим. автора.).

(обратно)

Оглавление

Глава первая ГОСТЬ С ДАЛЕКОЙ ЗВЕЗДЫ

Глава вторая НЕВЕСТА ПОНЕВОЛЕ

Глава третья СВЯЗАННЫЕ ЗВЕЗДАМИ

Глава четвертая ЧУЖЕЗЕМНАЯ ЗВЕЗДА

Глава пятая НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ

Глава шестая ПУТЬ К КОМПРОМИССАМ

Глава седьмая ОЗЕРНАЯ ДОЛИНА

Глава восьмая ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОД

Глава девятая САМАЯ ЛУЧШАЯ ЗВЕЗДНАЯ ШКОЛА

Глава десятая ШАГ К НЕПРИЯТНОСТЯМ

Глава одиннадцатая ЗАГАДКА ДЛЯ ЗОЛУШКИ

Глава двенадцатая ЗАШИФРОВАННЫЙ ПРИВЕТ

Глава тринадцатая ОСОБЕННАЯ КРОВЬ

Глава четырнадцатая СКАНДАЛЬНОЕ ФОТО

Глава пятнадцатая УБИЙЦА ИЗ СИСТЕМЫ ФОМАЛЬГАУТА

Глава шестнадцатая ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

Глава семнадцатая НАПРАВЛЕНИЕ — КАНОПУС

Глава восемнадцатая ВОЗМЕЗДИЕ

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg