«Ландо Калриссиан и Звездная пещера ТонБока»

Л. Нейл Смит Приключения Лэндо Калриссиана Книга 3 Ландо Калриссиан и Звездная Пещера ТонБока

Глава 1

Лехесу свободно, без усилий скользил по безбрежному Открытому морю. Он был великоват для молодой взрослой особи своего вида, несмотря на то что старейшины были вдвое больше его размерами и массой. Треугольная обтекаемая форма и могучие крылья придавали ему зловещую красоту. Под гладкой блестящей поверхностью кожи на спине перекатывались мышцы. Под брюхом трепетали ленточки щупалец. В стекловидном прозрачном теле вспыхивали и гасли цветные искорки. Лехесу родился в народе, который зовет себя освафт. Он был умен и в отличие от многих членов его племени предприимчив и любопытен.

Он вырос в месте, которое освафт называли ТонБока. На их языке это слово вызывало в воображении уютный залив на краю бурного океана. Мирное и благодатное место, убежище. Семья и друзья с непоколебимой уверенностью в собственной правоте предупреждали, что он пожалеет, уйдя из спокойной гавани ТонБоки в опасное Открытое море. При этом мало кто из них задумался, в чем именно состоит опасность, что такого Лехесу может там найти или что может найти его если не считать скорую неприятную смерть. При всей разумности освафт не обладали большим воображением, особенно когда речь заходила о смерти. Их век был долгим, и они терпеливо сохраняли консервативные убеждения на протяжении всей жизни.

Прочим не было дела до его устремлений. Лехесу был помехой и опасным элементом, чье присутствие само по себе казалось неуместным в тихой заводи ТонБоки. Он служил живым намеком на темное уродство, что лежало за пределами их убежища. К их чести они и не думали выгонять его, так же как ни одному из них не пришло бы в голову, независимо от личных убеждений, останавливать его странные попытки изучения окружающего пространства.

В настоящий момент молодой освафт начинал думать, что стоило прислушаться хоть к кому-нибудь из них. В Открытом море он медленно умирал, от голода. Чтобы успокоиться, рекомендовалось медленно взмахнуть крыльями, и он так и сделал. Этот жест, служивший для его расы эквивалентом медленного вдоха и выдоха, мог внушить восхищение, если бы нашелся наблюдатель. И Лехесу этот взмах послужил так же хорошо, как зачастую медленное дыхание людям — не помог ни капельки. Только напомнил лишний раз, что нужно позаботиться о проблеме.

Он почти не был напуган. Страх очень медленно доходил до сознания освафт; они не знали, что такое паника. Впрочем, любопытство у них тоже встречалось не часто. У них были древние, почитаемые, проверенные временем, прочно закрепившиеся традиции. Лехесу считал их удушающими. Конечно, в сознании освафт тоже случались изменения — дикарями они не были, — но изменения эти приходили постепенно в течение более чем дюжины поколений. Культура не была застойной. Она была скучной до зевоты.

С другой стороны, Лехесу был гением любопытства — а может быть, мутантом. Версия зависела от того, чьим мнением поинтересовались в данный момент: самого Лехесу или любого другого представителя его вида. В жажде знать, что лежит за пределами знакомой до крохотных деталей душной безопасности ТонБоки, он был одинок. Он не мог объяснить необходимость познать неизведанное, которая тянула его в Открытое море, ни сверстникам, ни тем более старшим, ни даже младшим. Разве что когда-нибудь у него будут маленькие, и если любопытство передается по наследству, они поймут и разделят его желание. Он усмехнулся: как же он найдет пару, которая сможет вытерпеть его? Впрочем, искать и не придется, если он не сумеет выжить в пустынном пространстве.

Каждая клеточка его огромного грациозного тела ныла от голода. Он путешествовал целую вечность, не найдя ни единого питательного кусочка, а возвращаться было уже слишком поздно. Он снова взмахнул крыльями, которые все больше теряли силу. С тем же результатом.

Лехесу понимал, что привело к его печальному положению, но все равно не жалел о своем поступке. Возможно, любопытство уже убило его, но так было куда лучше, чем умирать со скуки. Наверное.

По его оценкам оставалось в лучшем случае несколько часов. Освафт кормились постоянно, автоматически, при каждом движении. Их тело не было приспособлено сохранять питательные вещества. Увеличивающаяся слабость была непривычно болезненна, игнорировать ее не получалось. Но, по крайней мере, он умирал в Открытом море, вдали от…

Постойте-ка! В пустоте плавало что-то еще! Вдалеке под его брюхом нечто пульсировало энергией и жизнью. Он чувствовал, что новоявленная сущность мала, но от нее исходила сила, а значит, где-то поблизости было питание.

И тогда он совершил еще один нехарактерный для своего вида поступок: нырнул за объектом. Лехесу не был хищником, но также не был он и травоядным. Подобное разделение вообще не имело смысла: освафт ели все, что находили съедобным, прочее оставляли в покое. Они не знали ни единой другой разумной расы, и все мироздание было к их услугам для выбора подходящего блюда. Лехесу надеялся по крайней мере найти, чем питалась неизвестная штука. Понимал что и она может посчитать его противником, а сил для борьбы осталось мало. Но надежды выжить по-другому было даже меньше, чем сил.

Вниз и вниз. Вот она, штуковина — крошка размером в десять раз меньше него, но, он чувствовал, куда сильнее и лучше защищенная. Она напомнила ему маленьких панцирных, которые мельтешили в спокойных течениях ТонБоки. Какие они были вкусные…

Вблизи оказалось, что неизвестная штука не так уж сильно отличается формой от него самого. Если взять за основу вектор ее движения, в длину она была больше, чем в ширину, округлая. Как и у Лехесу, на передней части у нее было два выступа, хотя непонятно, были ли они, как у него, сенсорными усами. Чувства молодого освафта не ограничивались лишь прямыми линиями. Он «видел», что на брюхе у существа не было манипуляторов, тогда как у него были сотни. Зато у противника часть поверхности, похоже, была способна открываться. Наверное, в этих местах находились щупальца, которые сейчас были втянуты в утробу. Он мог припомнить организмы, которые…

Шокированный Лехесу отскочил. Сейчас он оказался достаточно близко, чтобы отметить громадную разницу между собой и неизвестным созданием. Разницу, которая привела его в ужас — тварь была непрозрачна, как труп! Его народ, умирая, терял прозрачность и оставался непроницаемым для зрения вплоть до превращения в прах, из которого рождается всякая жизнь. Эта штука казалась мертвой, но двигалась уверенно и целенаправленно. Среди освафт находились такие, кто… но Лехесу не был суеверен. Мысленно фыркнув, он отверг глупые идеи. Почти.

Его поджидал еще один сюрприз. Приблизившись еще — любой из его расы тут же заявил бы, что Лехесу неисправимо безумен, — он обнаружил, что штуковина делает попытки начать разговор. ТонБока была большой, а ее население многочисленным, но не настолько, чтобы смогли развиться несколько языков. В домашних пределах освафт были быстры и выносливы для дальних путешествий. И могли разговаривать на расстояниях, которые для других рас показались бы невероятными. И вот теперь Лехесу почувствовал зуд коммуникации, расшифровать которую не мог впервые в жизни. Он выдал трансляцию сигнала с приятными пожеланиями и стал ждать ответа. Ему вернули его же послание. Он повторил первое приветствие, которое получил от панцирной штуки.

Теперь оба знали, что являются разумными организмами. Но на большее средств коммуникации не хватало. «Собеседник» начал считать, что, по мнению Лехесу, было глупо — разумеется, он умеет тоже считать, коль скоро он разумен. Поднапрягшись, он создал визуальный образ, передающий изображение реальности, а не идею. Не придумав ничего другого, он сделал картинку из того, что видел в тот момент перед собой и отправил нежданному собеседнику. Последовала долгая пауза. Лехесу почувствовал легкое удовольствие, что он смог удивить штуку, а не наоборот. И тут же получил послание с изображением его самого. Отлично! Теперь он мог передать суть собственного плачевного положения и, возможно, обрести помощь. Хотя бы пусть отбуксирует его в ближайшие питательные потоки.

Он взял за основу присланное изображение и начал изменять его, показывая, как постепенно становится непрозрачным и вялым, теряет вес. Наконец, чтобы не останавливаться на полпути, он показал, как растворяется и молекулы его тела разлетаются во все стороны. Он странно чувствовал себя, воображая все это, но ощущал необходимость этого. Закончив с первым рядом, он снова взял картинку себя, но на этот раз вообразил, как радостно кормится в богатых пропитанием течениях ТонБоки. Показал, что становится сильнее, здоровее, более гладким и прозрачным. Он придумал, что становится громадным Старшим. Впрочем, от этого почему-то стало даже хуже, чем от представления собственной смерти, хотя он не смог определить, стало плохо от воображаемого пиршества после голода или от душных уз тихой жизни.

Существо не двигалось и не отвечало очень долго. В ожидании Лехесу принялся изучать нового знакомого. На внешней поверхности светилось множество точек, почти как пигментные пятна на некоторых обитателях ТонБоки. Большое сферическое пятно в передней части все время меняло странный рисунок. Организм лучился энергией и здоровьем на зависть голодного освафта. Когда они начали общаться, существо прекратило движение, хотя ему, очевидно, не терпелось продолжить путь. Наконец, оно прислало картинку-речь, застав врасплох Лехесу, чьи мысли убрели прочь — еще один признак опасного голодания. Он смотрел на звезды и размышлял, что они такое, как далеко до них и как он мог бы, если выживет, добраться до них. Сумел же он вырваться в Открытое море!

Бронированный организм вернул его к действительности вопросом, подойдут ли ему такие вещи, и начал демонстрировать изображения всевозможных невероятных вкусностей от питательного тумана, который освафт заглатывали походя, до наиболее сочных шедевров кулинарного искусства. К сожалению, все это было безнадежно перемешано с откровенным мусором и объектами, которые Лехесу опознать не смог. Он транслировал радостные восклицания, когда пища была правильной, и воздерживался от комментариев в остальных случаях. Они с существом не установили других сигналов для обозначения «да» и «нет». Интересно, что на уме у собеседника. Отведет на обещаемый банкет? И если да, хватит ли у освафт сил добраться туда? Или это издевательство?

Ему стало все равно. Оставались минуты его существования.

И тут-то случился самый большой шок из всех. Брюхо штуковины открылось и выплюнуло все, что только что было в демонстрации. С радостным криком Лехесу нырнул Он резвился и кувыркался в получившемся облаке. Новый знакомый находился в сторонке, молчаливый и неподвижный. В какой-то момент молодой освафт оказался очень близко к нему. Существо не было гладким — по всей поверхности шли выпуклости и наросты. Лишь некоторые куски «кожи» были прозрачными, но и за ними органы чувств находили лишь внутреннюю темноту, в которой невозможно было нащупать ничего.

Но сейчас Лехесу было не до любопытства. Он питался, возможно, лучше, чем когда-либо. Он проплывал очень близко от существа, но не боялся — оно ведь спасло ему жизнь. На бронированной штуке было одно место, которое могло бы сказать ему многое, но вот беда, у освафт не было письменного языка за ненадобностью. На табличке, которую держали на «шкуре» заклепки, были выгравированы пять слов: «Тысячелетний сокол» Капитан Ландо Калриссиан. Но Лехесу, странник межзвездного пространства, ограничился полетом вокруг нового знакомого, едва не задевая его кончиками крыльев. Он пел благодарственную песню, которую доносили естественные радиоволны, генерируемые его большим мозгом. Ах, как вкусен был формальдегид!

Глава 2

Ландо Калриссиан — игрок, разбойник, подлец и… гуманист? Что-то не слишком верилось, даже самому. Но трудно было отрицать тот факт, что спустя несколько месяцев после первой встречи с примечательным существом Лехесу, которое могло жить в открытом космосе, «Тысячелетний сокол» шел прямым ходом к ТонБоке, чье название примерно переводилось на человеческий язык как Звездная пещера. Народ Лехесу оказался в беде, и Ландо — их спасением. И он был в бешенстве. Впрочем, гнев его не был связан с Лехесу, освафт вообще и их местом обитания. Причиной служила сломанная рука самого Калриссиана. При более примитивном развитии технологий такой перелом был бы очень болезненным и обременительным. Конечность покоилась в легкой, но объемистой и потому неудобной повязке с бактой внутри. Ландо очень нравилось состояние невесомости: во время него думалось легче. Обычно он выключал гравитацию на палубе и размышлял, разлегшись по центру закутка, который был выделен под кают-компанию, в полуметре от пола. И вот этому-то времяпрепровождению мешала повязка. Также он мог похвастаться фонарем под глазом и сломанным пальцем на ноге, но, учитывая все остальное, это были мелочи.

Он стряхнул пепел с дорогой сигары в вакуумную пепельницу, висевшую под рукой, и, стараясь обращаться к микрофону интеркома на столе где-то под собой, проговорил:

— Вуффи Раа, повтори наше ожидаемое время прибытия.

Из динамика донесся голос, мягкий и вежливый, такой же механический, как сама система интеркома, но полный лукавого юмора:

— Семьдесят шесть часов, масса. Расчет скорректирован: регион настолько чист, что мы сумели нагнать четыре часа по сравнению с прошлым расчетом. Прошу извинения за мою предыдущую неточность.

Неточность у него! Еще и разговаривает, будто выступает перед аудиторией, хотя главным специалистом по речам в их маленькой компании должен быть Ландо.

Скорость «Тысячелетнего сокола» была много больше световой и ограничивалась лишь плотностью межзвездного пространства. Обычный космос в основном пуст, но на кубический километр всегда найдется несколько молекул газа, иногда в очень сложных химических соединениях. Дефлекторные щиты на любом современном звездном корабле защищали его от сгорания до состояния раскаленных углей и смягчали путь через то, что можно было бы назвать супертонкой атмосферой Галактики. Но сопротивление газа присутствовало и ограничивало теоретическую максимальную скорость. Та часть межзвездного пространства, в которой сейчас оказался «Сокол», была исключением. Избавленный от обычного молекулярного трения, маленький фрахтовик показывал чудеса быстроходности, посрамив все слухи о себе.

— Лучше придержи корабль, — сказал Калриссиан. — Нужно больше времени, чтобы снять с меня эту отвратительную штуку, — он указал на повязку, словно дроид мог его видеть. — А у тебя осталась еще пара вмятин, которые неплохо бы заделать. И Вуффи Раа…

— Да, масса? — жизнерадостно отозвался робот.

Даже через интерком было слышно, как стучат клавиши — это Вуффи Раа приступил к выполнению инструкции. «Сокол» уменьшил скорость, но внутри почувствовать изменение было невозможно.

— Не зови меня масса!

Эта фраза уже стала рефлекторной: он давно бросил попытки разобраться в причинах маленькой хронической непослушности дроида. Хуже, Ландо чувствовал необходимость заботиться о своем механическом друге, и не только потому, что тот оказался великолепным пилотом. Ну, не только поэтому. Отдельные яростные атаки, казавшиеся раньше неприятными помехами, в последнее время начали складываться в более угрожающую картину. И знание их причины, к удивлению Калриссиана, не дало ничего.

Картежник оглядел еще одну повязку, маленькую, на пальце ноги. И фыркнул. Вот это уже было оскорбление, как и синяк под глазом. Одно дело пытаться убить врага. Месть на то и месть. Но уделывать его по сантиметру: контузия здесь, ссадина там… Жестокость, если не обыкновенное неумение. Наверное, враг сообразил, что человек, способный выйти безоружным против голодного хищника такого же размера, как он сам, может запаниковать от зудения жалящего насекомого над ухом. Потому-то они и отправились в этот так называемый поход милосердия. Ландо собирался закончить лишенную профессионализма игру в убийство раз и навсегда. Так или иначе.

Предложение было рискованным, а ставки высокими. Но если забыть прочие соображения, Ландо Калриссиан был игроком, который поставит что угодно на единственную чип-карту.

Именно так он и вляпался в нынешнюю ситуацию.

Как-то раз талантливый, но по существу лишенный перспективы молодой человек, который не верил в удачу, выиграл в сабакк звездный корабль — переоборудованный контрабандистский фрахтовик. Позже тем же образом, не нарочно, он оказался обладателем очень странного дроида. Вместе два механизма и один человек прошли через приключения, часть из которых принесла выгоду и в процессе которых они сумели заиметь несколько врагов. Одним из таковых был самопровозглашенный колдун, который замышлял править Галактикой, но, фигурально выражаясь, споткнулся о подставленную ему Калриссианом подножку. Дважды. Обозленный, он винил Ландо в собственных неудачах и всеми силами пытался отомстить.

До настоящего времени отношения были односторонними, невзаимными. Ландо хотел лишь одного, чтобы его оставили в покое. Разными способами он пытался объяснить, что ему все равно, кто правит вселенной, и он нарушил бы любой закон, если бы ему так было удобно, независимо от того, кто всем заправляет, и пусть колдун берет себе любую власть и славу и что там еще ему нужно. Увы, все уговоры, разумные с точки зрения Калриссиана, магом пропускались мимо ушей.

Как будто этого было мало, у Вуффи Раа нашлись собственные враги. О чем робот узнал с удивлением. Его предыдущий владелец, хоть и лишенный даже капельки удачливости, был тем не менее высокопробным государственным наемником по шпионским делам. Прикинувшись странствующим антропологом, он использовал дроида в делах с только что обнаруженной цивилизацией таким образом, что его действия привели к жестокому военному истреблению двух третей ее представителей. Выжившая треть, возмущенная по понятным причинам, возненавидела маленького дроида и тут же с азартом начала продиктованные неприязнью действия. Попытки Калриссиана вступить в переговоры чуть не закончились смертельным исходом.

Ландо мысленно признал, что такова уж жизнь.

Кают-компания на «Тысячелетнем соколе», где он сейчас парил, также служила гостиной, а сейчас еще и кабинетом для размышлений. Мысли картежника окрашивала ирония. Беда существования у каждого из двоих партнеров собственных смертельных врагов была в том, что противники не всегда делали различия между ними. Особенно когда использовали разрывные снаряды. Бедному Вуффи Раа сильно досталось в последнем порту от нанятого колдуном убийцы. Этот идиот признался перед смертью: он нервничал, будто новичок, и случайно метнул чеку вместо гранаты. Ну, робот скоро восстановится, у него, к счастью, великолепный механизм самолечения.

В другом случае Ландо столкнули в чан с витаминной пастой, которую он подумывал купить для путешествия. В результате он приобрел два перелома — руки и пальца ноги — и синяк под глазом. Но хуже было то, что он испортил второй лучший костюм. Наверняка, это устроили враги Вуффи Раа — похожий стиль: неуклюжий!

«Сокол» тоже не остался невредим. Как-то раз в корабль подложили бомбы, и две из них даже взорвались. Плюс ко всему за последние месяцы ему довелось поучаствовать в нескольких маленьких космических сражениях. В одном из них пилот истребителя намеренно протаранил фрахтовик, повредив трап. Порой двигатели чуть не перегревались от нагрузки, унося капитана и дроида из особо опасных мест. Батарея счетверенных орудий под ловким управлением Ландо то и дело остужала пыл какого-нибудь встречного пирата, который, скорее всего, не имел ничего общего с местью. Удивленные яростью, с которой им давали отпор, пираты разнесли слухи о «Соколе» по всей Галактике. Справиться с пиратами было не слишком сложно. Фрахтовик был куда быстрее, чем предполагал его внешний вид, и к тому же удивительно хорошо вооружен. Калриссиан и Вуффи Раа неплохо справлялись — дроид научил человека всему, что сам понимал в пилотской науке. Впрочем, тот все равно перекладывал основное управление на него.

Ландо в который уже раз напомнил себе, что дело в Звездной пещере поможет отплатить еще и по другим долгам.

Картежник подплыл к потолку, утянув за собой вакуумную пепельницу, оттолкнулся и приземлился на пол. Включил гравитацию и отправился в кабину, где в кресле главного пилота сидело существо с диковатой внешностью: хромированная пятиконечная морская звезда с пятигранным телом, на верхушке которого светился единственный красный глаз. Щупальца покоились недвижно — пока больше не требовалось действий. Существо повернулось к человеку.

— Теперь вы сможете увидеть туманность, масса. Вон то размытое пятно впереди.

Калриссиан присматривался до рези в глазах, но вскоре сдался и активировал электронный телескоп. И увидел наконец ТонБоку, как называли ее гигантские ее обитатели. Похожее на мешок облако пыли и газа, в которое можно было войти только с одной стороны, богатое близкими к органическим молекулами вплоть до аминокислот. Внутри развилась жизнь без планет, жизнь, приспособленная к существованию в открытом космосе. Одна форма этой жизни сумела развиться в разумную, теперь они звали себя освафт. И в данный момент они находились в осаде.

Ландо опустился в кресло второго пилота, пристегнул ремни и окинул взглядом многочисленные приборы и мониторы. Вид стал уже привычным. Калриссиан вытащил сигару из открытого сейфа под главной контрольной панелью.

— Можешь найти местоположение осаждающих?

— Да, масса, я как раз вывожу данные.

Щупальца Вуффи Раа щелкали кнопками с пулеметной скоростью. Он был дроидом второго класса с уровнем разумности и эмоциональных реакций, сравнимых с человеческими. У него было много и других талантов. Но к недовольству Ландо робот на глубочайшем уровне был запрограммирован никогда не причинять вреда органическому или механическому разумному существу. Электронный пацифист. Случались ситуации, в которых эта программа становилась чрезвычайно неудобной.

На главном экране, в темной глубине которого светилась туманность Тон-Бока, вспыхнули полсотни желтых точек. Ландо присвистнул.

— Ничего себе флот они собрали, чтобы обложить ничем не охраняемое облако пыли. Войну клонов вспомнили, что ли?

Он склонился вперед, чтобы поджечь сигару, но его остановил предложенный раскаленный кончик щупальца. Да, у Вуффи Раа было много полезных талантов.

— Это даже не половина их, масса. Я не могу понять причину, но некоторые корабли включили щиты в камуфляжном режиме, чтобы стать невидимыми для радаров. Я также полагаю, что они заминировали вход в туманность.

Раскуривая сигару, Ландо заставил себя быть спокойным.

— И мы собрались прорываться через эту блокаду. Ну что ж, жизнь была коротка, зато полна событиями. Можешь что-нибудь сделать насчет камуфляжа?

Робот очистил экран.

— Боюсь, что нет, масса. У них очень сложная технология.

— То есть она доступна всем в Галактике, кроме штатских. Ну и какой у нас план?

Последовала ошеломленная тишина. Если бы Вуффи Раа был способен моргать, он хлопал бы сейчас ресницами.

— Я думал, план есть у вас, масса.

— Так и знал, что ты это скажешь, — покорно вздохнул Ландо. — Сказать по правде, план у меня был, но здесь и сейчас он кажется не слишком выполнимым. Надо все обдумать еще раз. Вернусь, как додумаюсь до чего-нибудь. И не надо задерживать дыхание, мне может понадобиться лет так сотня или две.

Он отстегнул ремни, с отвращением бросил последний взгляд наружу и ушел из кабины вместе с сигарой. По длинному коридору обратно в полную разбросанных кое-как предметов комнату отдыха. Минус искусственная гравитация, здравствуй, геометрический центр. Он курил и пытался думать. Сегодня был не лучший день в его жизни.

— Масса! — пришел через интерком взволнованный голос.

Он вырвал Калриссиана из сна, в котором независимо от того, какой расклад сабакка находился у него на руках, карты менялись на безнадежный мусор, а безликий серый оппонент держал только что изобретенную карту Последний козырь, которая давала автоматические двадцать три.

— Да! Что? В чем дело?

Ландо обнаружил, что вспотел с ног до головы. Вельветовый костюм промок насквозь, а сам он пах, как недорезанная банта. Он потянулся, чтобы разогреть затекшие мышцы, которые вообще-то не должны были так подло поступать в отсутствие гравитации. Во рту, судя по ощущениям, отложили яйца минокки.

— Вуффи Раа, сколько раз тебе повторять, не зови меня…

— Масса! — перебил взбудораженный дроид. — Прошло почти три часа. Вы придумали план?

— Хм, не совсем, — буркнул картежник, тряся головой в попытке избавиться от звона в ушах. — Я работаю над ним. Я же сказал, что вернусь, когда будет готово.

— Думаю, нам лучше обсудить все сейчас, если вы не против. Видите ли, в ста километрах по правому борту находится сторожевой крейсер. Я не видел их раньше — так хорошо их прячет камуфляж. И они уже выпустили две предупредительные ракеты. Масса, они говорят, что разрежут нас напополам следующим залпом, если мы не согласимся принять на борт их представителей.

— Познакомься с военным флотом, — хрюкнул Ландо. — Никакой вежливости.

Глава 3

В Неизведанных регионах за пределами цивилизованного пространства находится место под названием Тунд. Оно — легенда, оно внушает трепет, и о нем редко говорят иначе, чем шепотом. Никто не знает точно, планета ли это, система или скопление звезд, но вот уже десять тысяч лет ходят слухи о том, что там живут маги, могущественные и искусные. Название вызывает страх из разряда тех, которые требуют не произносить вслух и далее избегать думать о том, что прячется за именем, чтобы не вызвать к себе злое внимание. Почти никому не известна еще более ужасная правда: планета Тунд начисто лишена естественной жизни. Поверхность состоит из спекшегося тонкого серого пепла вместо лесов, джунглей и прерий, которые раньше покрывали ее. Это мир, уничтоженный магией. Или верой в магию. Планета приглушенно светится в космической ночи не только бледно-голубым светом разлагающихся атомов, но и призрачным зеленым отблеском не успокоенной до конца энергии, не известной остальной части Галактики. Там, где она сияет, не остается ничего живого и не появится вновь никогда.

Рокур Гепта, последний из мифических чародеев Тунда, уничтожил все жизненные формы на планете — от микроорганизмов до разумных существ — частично ради сохранения секрета такой силы. Ужасная, бесчувственная предосторожность. В остальной части это был злой умысел. Кое-где были оставлены строго регулируемые оазисы, области, в которых через тысячи лет, когда наконец утихнут изумрудно-зеленые огни, сможет продолжить скромное существование жизнь. Мощные энергетические щиты держали смерть за границами этих крохотных островков благополучия.

В одном из таких оазисов стоял крейсер «Бенине» — списанный, устаревший и очень эффективный инструмент безжалостной войны, переделанный под особые запросы его хозяина Вооружение корабля разнилось от огнеметов, способных уничтожать целые континенты, до маленьких группок невооруженных мастеров боя. Крейсер был практичным подарком от высшего и потому очень уязвимого источника. Экипаж стал сопутствующим подарком. И корабль будет не узнать, когда Рокур Гепта закончит работать над ним.

Колдун обращался так со всем: с кораблями, планетами и людьми. Ценность для него представляло лишь то, что оказывалось полезным в его неуклонном приближении к могуществу и власти. Богатство было для него не более чем инструментом, так же как и общество других разумных существ, и даже — благодаря странным и отвратительным физиологическим обстоятельствам — общество женщин. Он был пуст и лишен жизни и тепла точно так же, как планета Тунд, которую он привел в нынешний вид. Подобная опустошенность требует неимоверного количества энергии, чтобы заполниться хоть на мгновение.

Когда-нибудь он тоже будет раздавать в качестве подарков списанные крейсеры, но он будет умнее и станет присматривать, чтобы подарки использовались только в его интересах. И даже настолько высокая позиция казалась ему лишь началом великолепного пути. В конце концов, миллионы цивилизованных систем, которыми управлял тот, кто занимал ее ныне, были лишь маленькой толикой всей Галактики. Да и сама Галактика была всего-то частичкой большего.

Рокур Гепта сидел в глубине лабиринта извилистых пещер мертвой планеты, на которой он когда-то лично выследил и уничтожил всех до единого своих учителей. Тех древних колдунов, которые с любовью обучили его всем премудростям своего мастерства себе на погибель. Ученик-предатель размышлял в темноте, куда не просачивался ни малейший лучик света. Ему нравилась такая обстановка, и у него были иные средства наблюдения за реальностью. К тому же разумное существо, которое повстречало бы его при дневном свете, оставалось бы только пожалеть. Потому что Рокур Гепта вызывал страх — не конкретный, необъяснимый. Его формы не обладали четкостью, скорее, походили на фигуры, которые можно увидеть в густом тумане. Те немногие, кому довелось с ним общаться лично, не смогли бы сойтись во мнениях. Одни считали его злобным карликом, другие говорили, что роста он среднего, но обладает невероятным пугающим величием, третьи называли его гигантом почти трехметрового роста. Но все были точно уверены в одном: он всегда носил длинные свободные одежды и обматывал голову и лицо (если они действительно у него были) тканью того же мертвенно-серого цвета, каким обладала теперь поверхность его планеты. Открытыми оставались лишь глаза: два бездонных озера алчной, безжалостной и ненасытной жажды.

Разумеется, у колдуна были враги, но те немногие из них, кто действительно был способен причинить ему вред, не жили долго — в основном, благодаря самому Гепте. Он пережил и многих других лишь потому, что родился много веков назад. Тем не менее долгая его жизнь была в постоянной опасности из-за немногочисленных выживших и постоянного пополнения списка обиженных жертв. По их вине он находился сейчас в затруднительном положении.

Через несколько уровней подчиненных до него дошла просьба от посланника, чьи рекомендации обещали потенциально выгодное сотрудничество. Стоило ли поверить им настолько, чтобы выслушать представителя наедине? Риск был велик, особенно учитывая способности отправителя. Есть предел мерам предосторожности, но нет предела хитрости убийц, уж это-то Рокур Гепта знал: он сам немало их отправил на задания.

Приняв решение, он величественно взмахнул облаченной в серую перчатку рукой. Постепенно в громадной пещере разгорелся свет. Маленькие черные мохнатые существа, что прятались по углам, заверещали в недовольстве и уползли в щели, где вновь замерли в беспокойном сне. Гепта мысленно пообещал питомцам вознаградить их за неудобства, а если встреча окажется неудачной, то наградой зверькам станет собеседник.

Слабый электронный писк из динамика в правом подлокотнике величественного базальтового трона возвестил прибытие посетителей. Колдун придал своему облику более-менее плотный вид, чтобы не пугать собеседника без надобности. Время испуга, сомнений и предательства настанет позже.

Огромный пещерный зал раскинулся почти на километр, и от входа по правую руку Гепты по искусственно отполированному полу к нему медленно шла группа. Большинство ее представителей были его подчиненными, облаченными в форменную одежду без знаков отличия и обозначения организации, чтобы создать оглушение гражданских. На самом деле они входили в «подарочный комплект» «Венниса» и служили своему настоящему повелителю через служение Рокуру Гепте. Почетная охрана состояла из шести щеголеватых тяжело вооруженных существ, готовых в любой момент перейти к действию. Они маршировали в ногу. Между ними шел человек гигантского роста, широкоплечий и могучий, одетый в потрепанный летный комбинезон. Шлем он нес под мышкой. Маленькая процессия шла извилистым путем между сталагмитами, следуя тайной тропе, один шаг в сторону от которой означал бы немедленную гибель. Гепта терпеливо ждал на троне, который вознес его на двухметровую высоту.

Наконец, группа достигла базальтового основания, и охрана взяла на караул. Посетитель был из людей того сорта, какие выглядят наслаждающимися комфортом даже в собственном гробу. Он был предельно расслаблен и настолько же настороже. Он не боялся ничего, особенно смерти. Если Рокур Гепта и мог испугаться чего-нибудь, так это подобных существ.

— Сэр! — выкрикнул старший из охраны, — разрешите представить: Клин Шанга, адмирал флота Ренатазианской конфедерации, сэр!

Гепта предпочел бы обходиться без титулов, по его мнению, они подходили лишь низшим существам, не ему. Но он терпел, когда ему говорили «сэр», потому что военные подчиненные впадали в дискомфорт и полную невозможность четко сообщать информацию, если только им не было позволено вставлять это обращение как минимум один раз в каждом предложении.

— Добро пожаловать, адмирал, на планету Тунд, — прошипел колдун и благосклонно наклонил голову. — Мало кому, кроме моих подчиненных, доводилось видеть ее и выжить, чтобы рассказать о впечатлениях.

Шанга весело ухмыльнулся. На его лице, где шрамы накладывались на шрамы так густо, что самого лица уже и не оставалось, ухмылка смотрелась жутковато. И все же обычному человеку выражение показалась бы приятным. Клин Шанга напоминал этакого дядюшку-авантюриста, который много путешествовал и повидал всякого. Угрозу он пропустил мимо ушей.

— «Адмирал» это скорее шутливое прозвище, колдун. Скорее уж я лидер эскадрильи, да и та не слишком велика. Коли на то пошло, то и конфедерация у нас не особенно большая. Но у нас есть связи, как вы видели из моего письма. Вы знаете о Ренатазии?

Гепта наклонил голову в молчаливом подтверждении. Когда ему доставили упомянутое письмо, он немедленно связался с указанными там поручителями и провел несколько разговоров с собственными шпионами в правительстве. Информация была путаной — без сомнения, так было сделано намеренно. Но важные факты были ясны.

— Эту систему колонизировали задолго до того, как установился нынешний политический статус-кво, — прошипел чародей, и эхо разнесло его слова по всей пещере. — Культура развивалась отдельно от остальной Галактики, в которой ничего не знали о ней. Технологическое развитие шло медленно. Потом ее обнаружили, подчинили, извлекли выгоду и уничтожили в коммерческих интересах некоторой группы лиц, действовавших совместно с военным флотом Вы, ваша эскадрилья и ваша конфедерация — одни из немногих выживших. Это основные пункты вашей истории, не так ли, адмирал Шанга?

— Так и есть, — кивнул тот. — Выжила где-то треть населения. Затем нас стало еще меньше из-за голода и болезней.

Он прислонился к сталагмиту, беспечно крутя шлем вокруг пальца.

— Избавьтесь от лизоблюдов, и обсудим сделку, как насчет такого предложения, колдун?

Гепта подавил волну ярости и тошноты от такой наглости. Придет еще время разобраться с этим типом в полной мере. Маг подал жест, и его подчиненные с сомнением на лицах развернулись и промаршировали к выходу. Времени это заняло немало, настолько извилистым и протяженным был путь. Шанга ждал, прислонившись к выбранному им сталагмиту, с ухмылкой на изуродованном шрамами лице.

— Чем вам так досадил Ландо Калриссиан, а Гепта?

Взгляд чародея метнулся к дальним углам пещеры, чтобы удостовериться в отсутствии свидетелей. Никого. Колдун выпрямил спину и холодно посмотрел на пилота, стараясь говорить ровно.

— Достаточно того, что он оскорбил меня, в основном, наглостью, о чем и вам, Клин Шанга, неплохо было бы помнить. Мы пришли к согласию насчет печальной истории вашей системы, так какой у вас интерес к этому картежнику?

В мгновение ока маска расслабленной лени спала с лица пилота. Теперь он едва сдерживал гнев, сжимая кулаки. Ему потребовалось много времени, чтобы успокоиться и суметь дать ответ.

— Калриссиан тут ни при чем. У него есть партнер.

— Робот? Ну же, адмирал…

— Робот?! — рявкнул Шанга. — На Ренатазии не был он никаким роботом! Органическое разумное существо с пятью щупальцами, вот он кто! Я видел его тогда — да и все мы видели, невозможно было избавиться от него! Его приглашали на парады и банкеты, о нем говорили везде! Он был посланником неизвестной нам галактической цивилизации, которая… — в голосе человека послышалась искренняя горечь, — которая в итоге уничтожила нас. Он был шпионом, Гепта! Он поселился среди нас, высмотрел наши слабости и спланировал нашу гибель до малейшей детали. Робот? Да, я видел его после битвы при Осеоне, и он был замаскирован под безвредного дроида, но меня-то он не одурачит ни за что! Робот, говорите? Зачем бы вдруг роботу…

Гепта поднял руку, чтобы остановить бушующий поток слов. Он прекрасно знал, зачем робот может помочь разрушить систему. Запрограммированному на подчинение, ему и в голову не придет ослушаться, а если его хорошо замаскировать с помощью похожего на органическое пластикового покрытия, то выйдет идеальный шпион. Но колдун не собирался спорить и, возможно, потерять союзника.

— Достаточно. Адмирал, у каждого из нас есть личные причины желать завершения охоты, и ваше предложение сотрудничества здесь очень кстати. В письме вы намекали, что знаете, где сейчас находится «Тысячелетний сокол». Это так?

— Знаю! И его можно поймать там! Представьте себе красоту ситуации: «Сокол», зажатый между нами и военным флотом!

Шанга захохотал, громко и безудержно, почти до истерики. Отсмеявшись, он бессильно прислонился к сталагмиту, кашляя и вытирая глаза. Затем произнес два слова:

— Звездная пещера!

Название было незнакомо колдуну, но он не тревожился: учитывая его источники информации, оно не долго останется неизвестным.

— Говорите, Звездная пещера? Пилот кивнул.

— У нас тоже есть шпионы, Гепта. Приходится держать их. В конце концов, именно они… впрочем, неважно. Флот устроил блокаду Звездной пещеры. Мы не знаем почему. Ходят разные слухи, но большинство их настолько глупы, что остается лишь считать их прикрывающей легендой. Независимо от причины блокады, мы знаем, что Калриссиан собирается прорываться через нее. Он может быть там уже сейчас. У нас есть все, что нужно вам: информация, эскадрилья звездных истребителей. У вас есть кое-что, что нужно нам: возможность пройти сквозь блокаду. И тогда мы загоним Калриссиана в тиски!

Последовала долгая тишина, во время которой каждый наслаждался собственным предвкушением мести. Гепта был вынужден признаться себе, что удивлен способностью вояки развернуть настолько масштабное действие без его ведома. Впрочем, он и о ситуации на Ренатазии узнал лишь через год после событий. Колдуна поразили глубина и энтузиазм разведывательных служб Шанги. Было бы неплохо прибрать их себе, когда закончится это дело. Но об этом позже. А сейчас шел к развязке очень долгий и неприятный эпизод на обычно гладком пути серого чародея к полной власти.

— Отлично, адмирал Шанга, давайте заключим соглашение. Мы отправимся к Звездной пещере и посмотрим, что происходит там. Переделка «Венниса» уже почти завершена, и я потороплю рабочих. Ваша эскадрилья встретится с моим кораблем в удобном для нас обоих месте. Я проведу нас, и вы поможете уничтожить «Тысячелетний сокол» и его владельцев. А затем…

Шанга сжимал и разжимал пальцы, под которыми находилась бы рукоять бластера, если бы служба охраны Гепты не забрала его на входе. На летном комбинезоне осталась давняя вытертая полоса от тяжелого пояса. Без оружия этот человек чувствовал себя голым.

— Да, — сказал он, — что затем?

В полном сарказма тоне колдуна слышалась улыбка. Под намотанной на лицо тканью выражение было неприятным.

— А затем, мой дорогой адмирал, мы пойдем каждый своей дорогой. Вы будете вести ренатазианскую цивилизацию к новым головокружительным высотам, а я…

— Миночье дерьмо! — Шанга издевательски отсалютовал, бесцеремонно развернулся и отправился через всю пещеру к лифту.

Ему страстно хотелось вернуть себе бластер. Особенно теперь, когда он спиной ощущал взгляд чародея. Он заберется в истребитель и встретится со своей эскадрильей, которая ждет его на окраине пустынной системы Тунд. От мертвой планеты по коже бежали мурашки.

Гепта же провожал взглядом ренатазианского солдата, пока тот не исчез в плохо освещенной дали. Маг сцепил руки в серых перчатках, подавляя растущую и грозящую безумием ярость. Чтобы от него вот так ушел ничтожный человечишка! Да еще тот, у кого достало наглости считать себя равным партнером колдуна! Почти предел выносимого. Почти. Существовали древние мудрые ритуалы давно мертвых чародеев Тунда, которые позволяли остудить тело и разум в подобных выводящих из себя обстоятельствах. И Рокур Гепта прибег к ним.

Глава 4

Ландо сидел в кресле второго пилота, размышлял и курил очередную сигару. Военный корабль нельзя было разглядеть невооруженным глазом, но Калриссиан не желал смотреть в телескоп. Он и без того знал, как выглядит крейсер.

Им дали десять минут на принятие решения: либо пустить военных к себе на борт, либо быть разрезанными на куски. Ландо использовал каждую секунду, чтобы придумать третий вариант, но сегодня удача отвернулась от него. С самого начала он знал, что рано или поздно наступит такой момент, хотя и не предполагал, что настолько рано. Планы, которые он разработал в тишине и безопасности космопорта, теперь выглядели глупыми и невыполнимыми, хотя в свое время казались проработанными до мельчайших деталей.

Проблемы возникли, собственно, из-за Лехесу. Ландо и Вуффи Раа наткнулись на то же пустынное пространство, которое чуть не убило молодого освафта. В то время как дроид работал над калибровкой, корабль неожиданно выкинуло в пространство досветовых скоростей. В пустом секторе двигатели работали слишком мощно и грозили взорваться на бешеном ходу, так что оставалось лишь ковылять на реактивной тяге. Тогда-то они и повстречали пятисотметрового монстра, который свалился на них из ниоткуда. Поначалу они приняли Лехесу за корабль неизвестной расы. И они были наполовину правы. А Лехесу принял «Сокол» за сородича. Куда проще и быстрее оказалось разобраться в проблеме межзвездного путешественника и удовлетворить его нужду, чем объяснить, что «Сокол» не живое существо.

В тот момент Вуффи Раа управлял кораблем, а Ландо нервно следил за передвижениями звездного создания, держа палец на спусковой кнопке счетверенных бластеров.

— Масса, идет прием сообщения на необычной частоте.

— И что говорят?

Калриссиан перекинул окурок сигары в другой уголок рта, согнулся над гашеткой и попытался разглядеть странный объект. Тот был прозрачен и не слишком хорошо ловился детекторами, словно был сделан из пластика взамен металла. Ни следа щитов, да и корабли бывают побольше размерами. И все же легкость, с которой неизвестный объект оказался вблизи, заставляла желать жать на гашетку до тех пор, пока противник не будет превращен в пыль.

— Компьютер работает над переводом, но он не очень хорошо приспособлен к этому. Я также приступил к переводу. Похоже… погодите! Нам передают визуальный ряд. Повтор того приветствия сделал свое дело… да, так… Масса! Оно посылает нам изображение нас!

Замечательно, подумал капитан, улетели за много парсеков от всех известных цивилизаций и встретили фотографа-портретиста. Интересно, где он берет моделей? Но не стоит настолько предаваться сарказму, решил Ландо и пресек ненужные мысли. Он доверил бы Вуффи Раа разобраться в какой угодно ситуации, но терпеть не мог вручать свою жизнь в чьи-либо руки, кроме собственных.

— Ну тогда пошли ему его изображение, пусть полюбуется! Будем играть в туристов, которые жадно обмениваются фотографиями друг друга. Лучше, чем развязывать пальбу.

— Да, масса, я тоже пришел к такому выводу. Передаю сканированное изображение с необходимыми характеристиками. Я могу также вывести его на один из орудийных экранов, если вы считаете, что риск оправдан.

— Давай. Так лучше, чем примериваться на глазок, учитывая расстояние и его странную форму.

На экране по левую руку картинка «Сокола», как его видел удивительный встречный, сменилась на подробное изображение самого объекта. Зрение у Вуффи Раа было куда лучше, чем у Ландо, и давало возможность рассмотреть куда больше деталей. Существо напоминало кого-то из морских обитателей, виденных когда-то Калриссианом, но во много раз больше их всех по размеру. Чем-то оно отдаленно напоминало птицу.

Картинка дернулась, сменился угол обзора. Существо сложило и разложило «крылья».

— Масса, эту визуальную информацию передают нам. Я не думаю, что это космический корабль! Думаю, это…

Вот тут-то Лехесу начал показ импровизированного видеофильма, сначала изобразив себя голодного и умирающего, а потом сытого и живущего счастливо. К тому времени, когда закончилось представление, Ландо и Вуффи Раа поняли многое о том, что им довелось повстречать в странной пустой области межзвездного пространства.

Теоретически организмы могут развиваться в открытом космосе. Химические вещества соединяются там хаотично, многие из них оказываются очень сложными и напоминают те, что предшествовали появлению жизни в океанах миллионов планет. Находились и такие субстанции, по поводу которых ученые вели бесконечные яростные споры, не являются ли они простейшей жизнью по уровню организации ниже вирусов.

Что беспокоило больше всего — они встретили Лехесу в пустом регионе. Бессмыслица какая-то. Трудно ждать встречи с человеком там, где нет света, тепла, кислорода, воды… тут Калриссиан вспомнил, что сам он находится в той же пустоте, и ситуация не понравилась ему еще больше.

— Масса, думаю, оно просит помощи!

— Скажи, что у нас не рабочие часы.

— Масса, эти символы — ядра атомов! Оно говорит нам, что ему нужно. Теперь все понятно: он имеет в виду не емкости с топливом, а пищу.

— Так что конкретно оно хочет? — спросил Калриссиан, мельком подумав о том, как бы самим не стать его закуской. — Вряд ли у нас найдется что-то подходящее для этого пришельца.

— Простые органические соединения, аминокислоты. Масса, ему подойдет содержимое наших контейнеров для переработки отходов. Может?..

— Ладно, что с тобой делать, давай. К тому же, кто знает, когда может пригодиться межзвездный друг, который легко дышит в вакууме.

«Сокол» слегка тряхнуло, когда Вуффи Раа выпустил переработанные отходы наружу. Существо отреагировало мгновенно — набросилось на еду, словно оголодавший ранкор. Ландо чуть с ума не сошел, пытаясь удержать его в прицеле, потом сдался. Все равно существо не собиралось причинять им вред, ему только и нужно было, что немного мусора. Не хорошо отказывать другу в такой простой вещи, когда она ему так необходима.

Как и целиться в него. Человек выключил питание пушек, отстегнул ремни безопасности и побрел в кабину.

* * *

Они провисели там несколько дней: учили язык Лехесу, пока Вуффи Раа настраивал двигатели. Ландо пришлось надеть скафандр и выйти наружу, чтобы доказать освафту, что «Сокол» — вещь и в нем есть живые существа других размеров и формы, чем тот мог представить себе. При всем размере и идиотском стремлении, из-за которого попал сюда, Лехесу не был глуп. Неодушевленные предметы были известны в его культуре, и как только он сумел принять концепцию звездного корабля, дело пошло на лад.

Вуффи Раа занялся изобретательством. Он взял большую металлическую канистру, обшитую листом пластика, и наполнил переработанными отходами — получились космические консервы. Теперь Лехесу мог путешествовать без опасности умереть с голоду. Пришлось потрудиться, чтобы доставить канистру освафту. Тот бережно обхватил ее несколькими десятками щупалец и парочкой других ласково погладил новых друзей. Его голос в шлемофоне звучал проникновенно:

— Благодарю вас, ибо вы дали мне жизнь дважды. Печалюсь лишь о том, что не могу ничего сделать для вас, которые могут создавать пищу из ничего посреди ничего.

Ландо собирался безразлично сказать: «Да забудь», но тут Вуффи Раа поднял щупальце, призывая к вниманию.

— Масса, он опять транслирует картинки. Я вижу их прямо у себя в мозгу!

— Ты у нас дроид с большими талантами, к тому же у тебя преимущество — электронный мозг. Что показывает? Танцующих соблазнительных дроидесс?

— Масса! — возопил оскорбленный робот. — Напротив, он показывает, что может сделать из химических элементов, которые не нужны ему в еде. Он составляет их по атомам! Масса, он показывает опалы, сапфиры, солнечные камни. А это — неужели кристаллы жизни из системы Рафа? Лехесу, ты действительно можешь…

— Да, мой маленький друг, если эти предметы интересуют тебя. Я могу сделать и многое другое. Но скажи, правда ли, что масса не может видеть передаваемые мной изображения? Ему для этого нужна вещь?

— Раздери тебя сверхновая! — перебил Калриссиан. — Вуффи Раа, как ты заставил его называть меня масса?! Пусть прекратит немедленно, слышишь, Лехесу? И Вуффи Раа…

— Да, масса?

— Идем внутрь, посмотрим на экране, что нам предлагает Лехесу.

* * *

Освафты обладали еще одним талантом. Именно он и привел юного путешественника к беде второй раз. Внутреннее пространство Звездной пещеры, простиравшееся более чем на десяток световых лет, было громадным даже для относительно больших организмов и прочих ее обитателей. Когда на него наткнулся «Сокол», Лехесу был очень слаб, но теперь, когда он восстановил силы, ползти на досветовых скоростях было скучно. И после расставания с «Соколом» он не отправился прямиком домой. Его любопытство не только не было удовлетворено, оно разыгралось еще сильнее, подхлестнутое встречей с человеком и дроидом. Он хотел знать, каково в тех местах, откуда пришли эти двое.

Крепко держа канистру с питанием, он распрощался с новыми друзьями и пообещал дать знать о себе когда-нибудь. Калриссиан принял это обещание так же, как принимает их много путешествующий человек от случайных попутчиков. Они с Вуффи Раа вернулись к делам, и едва достигнув границ межзвездной «пустыни», включили двигатели на полную мощность.

А Лехесу отправился на поиски цивилизаций.

К несчастью для освафта, а позднее и его народа, он начал исследовать регион, который патрулировал имперский звездный флот. Сенсоры у его кораблей были намного лучше, чем у старого фрахтовика. И они обнаружили способность, которую проглядели Ландо и Вуффи Раа: не только парить в космосе, но и «перепрыгивать» через большие пространства, подобно кораблям с гипердвигателями. Флотские проследили за освафтом до ТонБоки, когда он вернулся туда с радостными вестями о находках и новых впечатлениях.

Флот, разумеется, усмотрел угрозу в расе существ, которые в открытом космосе чувствуют себя как дома, да еще и способны на перемещение в гиперпространстве. Подумать страшно. Еще хуже стало, когда разведчики доложили о приблизительной численности освафт. Это как столкнуться с неизвестной ранее силой, обладающей миллионами полностью функциональных звездных кораблей. Оставалось только одно.

Командование части флота в регионе решило изнурить противника голодом, заблокировав приток питательных веществ внутрь туманности. Легче уничтожить ослабевшего противника Но флоту неоткуда было знать, что канистра, переданная дроидом, была оборудована радиопередатчиком и приемником — Вуффи Раа не собирался терять контакт. Так Лехесу и послал сигнал о помощи. Калриссиан, увидев в проблемах освафт решение своих проблем, загрузился всем необходимым и спешно прибыл на место. Теперь он не был уверен, что поступил верно.

Менее чем в сотне километров нетерпеливо ждал ответа боевой крейсер. Если бы он решил стрелять, то не промахнулся бы — по космическим меркам на таком расстоянии стрельба получилась бы в упор. «Сокол» был быстр, но не настолько, чтобы избежать лучей захвата или огня. Для фрахтовика он был хорошо вооружен и обладал мощными щитами для отражения атак пиратов и прочего сброда, который можно встретить в космическом пространстве, но против вооруженного до зубов военного корабля его пушки казались игрушками. И на таком расстоянии щиты продлили бы жизнь всего на секунды.

Ландо подумывал о возможности бежать не от туманности, а к ней, пока не сообразил, что сторожевому кораблю ничего не стоит отправить сообщение. И тогда при входе в туманность беглецов будут ждать с раскрытыми объятиями. Калриссиан взвесил немногочисленные альтернативы, сравнил с первоначальным планом и покачал головой. Что уж говорить, идея была провальной с самого начала и такой оставалась до сих пор, но у него все равно не было другой.

— Вуффи Раа, — позвал он наконец, закрыв глаза, словно надеялся так избавиться от неприятнейших картин, которые подсовывало ему богатое воображение. — Выключи все системы вооружения, как договаривались. Также убери щиты, и пусть они это видят, хорошо?

Он подкинул монетку в пятьдесят кредиток и поймал ее на лету. Робот, сидящий рядом с ним, был полон сомнений. Щупальца дрожали над приборной панелью.

— Но масса, так мы останемся беспомощными. Ландо ухмыльнулся.

— Когда-то одна знакомая мне машина сказала, что тот, кто верит в насилие как в единственный путь решения проблем, моральный банкрот.

Картежник снова подбросил монетку. Поймал и бросил опять. Вуффи Раа хранил молчание. Это он был той машиной и сказал эту фразу по случаю выяснения Калриссианом, что маленький дроид запрограммирован против причинения вреда любому разумному существу. Цитата была не точной, но смысл капитан передал верно.

— Сейчас, старая ты открывашка, наша защита служит нам плохую службу, зато внешняя беспомощность сыграет нам на руку. Задолго до того как я стал капитаном звездного корабля, я был мошенником, который играет на доверии людей, и обманщиком. Посмотрим теперь, остались ли при мне мои умения.

Ландо провернул монетку между пальцами и отложил в сторону. Звук ударов хромированного металла по пластику показался оглушительным. Картежник погрузился в глубокие раздумья, подбирая слова, которые скажет дальше. Наконец:

— Ну все, труби подъем, открывай канал связи. И перестань киснуть, я знаю, что делаю. Наверное.

Робот не имел возможности менять выражение лица, но в голосе сквозили беспокойство и скепсис.

— Что мне им сказать, масса?

— Прекрати звать меня масса, — усмехнулся Ландо. — Скажи, что мы получили их предыдущие послания и это им нужно готовиться к приему на борт.

Глава 5

Ландо Калриссиан не отличался любовью к скафандрам. Они не только представлялись ему широкими и неудобными, в них начисто отсутствовала элегантность. Он поддерживал свой в наилучшем состоянии, но сочетание цветов было отвратительным, линии ужасающими, и что хуже всего, он не сочетался ни с одним костюмом его гардероба. К тому же все они оказывались помятыми из-за скафандра. Тем не менее он был готов к выходу в космос и ждал у верхнего люка, пока «Сокол» под ловким управлением Вуффи Раа приставал к обозначенному мигающими лампами месту на днище «Почетного». Рядом с Калриссианом стояла большая мягкая сумка, нагруженная образцами, которую он давно прикупил специально для такого случая.

Увы, сейчас был один из тех моментов, когда подготовка и тщательно разработанный план не придавали уверенности.

— Причалили, масса, — раздался из динамика электронный голос.

— Отлично, Вуффи Раа, не жди меня. Ландо повернул колесо у себя над головой на полтора оборота и пригнулся с обычным опасением, когда крышка оседала, освобожденная от запирающего механизма. Откинув ее в сторону, картежник поднял сумку и неуклюже полез наверх по металлическим ступеням, затем высунулся из люка на палубе «Почетного». И обнаружил, что смотрит прямо в дула полдюжины мощных бластеров. Калриссиан икнул, мельком порадовался, что эту его реакцию скрыл шлем, и включил шлемофон. Швырнул на палубу сумку, затем вылез сам.

— Добрый день, господа. Ландо Калриссиан, межзвездный торговец, к вашим услугам. Чем могу быть полезен? — он радостно посмеялся над собственной дурацкой шуткой.

Они находились в ангаре. Глупо, что их на фрахтовике не пригласили внутрь. У флотского корабля точно нашлось бы местечко. Потолок терялся в высоте, заслоняемый мощными лампами, резкий свет которых бил по глазам. Отсек был не менее двухсот метров от закрытых дверей шлюза до задней стены, где сквозь полсотни окон, обрамленных разноцветными, светящимися рамами, были видны зоны управления и технической службы.

Охрана оставалась настороже. Их лидер, отличимый от прочих значками на бронированных доспехах, выступил вперед и ударил себя в грудь стволом бластера.

— Тихо, гражданский! Ты арестован и будешь препровожден к главе службы безопасности сектора. Твой багаж будет отправлен на проверку и обеззараживание!

— Обеззараживание? — впал в притворное смятение Ландо. — Вы хотите обеззаразить десяток коробок отличных динлексанских и осеонских сигарет, траммистанского шоколада?!

— Сигарет? — голос лидера сразу зазвучал по-иному.

Кинув осторожный взгляд по сторонам, глава отряда переключил несколько кнопок на наручной панели собственного доспеха, схватил Ландо за руку и выключил радиопередатчик и у него. В ответ на бурчание Калриссиана он коснулся рукой собственного шлема с затемненным визором.

— Говоришь, сигареты? Знаешь, сколько мы тут сидим без табака? Мы сторожим эту всеми забытую туманность аж с… кхм. — Минута слабости прошла, и лидер вновь приобрел официальный вид. — Отправляйся с эскортом к начальнику сектора. Я возьму твой багаж на хранение и прослежу, чтобы не пострадало содержимое.

— Хотя оно может стать меньше, когда мне вернут сумку, так? — понимающе осклабился Ландо и подмигнул невидимому лицу. — Только помните, сержант, что там, откуда это взялось, есть много чего еще. И оно может стать вашим, если мы наладим хорошие отношения.

Сержант включил обратно радиопередатчики и встал по струнке.

— Сообщение получено и понятно, торговец! Приятного пребывания на борту «Почетного».

— Уверен, таким оно и будет, — сказал Калриссиан. — Пойдем уже?

* * *

Начальник сектора оказался седым растолстевшим уоррент-офицером. Рукава его униформы были подвязаны такими длинными лентами, что, чудилось, они сейчас сползут на пол. Офицер почесал коротко стриженную голову, затем потер мясистый, в прожилках, нос.

— Ни разу не слыхал ни о чем подобном. Чтоб цивильный торгаш развозил свой товар по кораблям во время блокады… А если я не слыхал о таком, дружбан, то ты попал, потому как на флоте у нас, видишь ли, важен прецедент.

Ландо, который уже прошел осмотр, досмотр, проверку и сканирование как человеческими глазами и руками, так и сенсорами разнообразного подозрительного оборудования, откинулся на спинку кресла напротив стола начальника сектора и кивнул с тщательно выстроенным благостным выражением лица. Он был рад, что надел под скафандр, который теперь висел в шкафу в ангаре, самый простой и неброский в цветах костюм. Еще больше он радовался, что догадался оставить пятизарядный шокер на борту «Сокола». Единственное личное оружие, которое он себе позволял обычно, могло сейчас возбудить подозрения и разрушить игру.

— Поверьте мне, шеф, я уважаю традиции. Мое семейное древо прямо утопает в них. Но должно быть место и небольшим инновациям, новинкам, разве нет? Если они не ставят под угрозу выполнение задания и текут по правильным каналам, разумеется.

Уоррент-офицер громко прочистил горло и затянулся одной из дорогих сигар Калриссиана. Сумка лежала на полу рядом с его стулом Ее обыскали на предмет оружия не менее тщательно, чем самого картежника Теперь она стала много легче, чем когда он принес ее на борт. На каждом этапе проверки в ней оставалось меньше содержимого, и исчезало оно в количестве, пропорциональном рангу проверяющего.

— Перейдем к организации. Я предлагаю провести нашу сделку в обход официальных поставок. Во-первых, мое начальство не позволит мне продавать товар оптом. Во-вторых, подозреваю, что закупки у странствующего торговца вроде меня могут стать интересным разнообразием для ваших солдат. В-третьих… думаете, на борту могут интересоваться азартными играми?

Уоррент-офицер навострил уши. Он считал себя отличным игроком и смотрел на любых гражданских, как на легкую добычу, поскольку провел несколько десятков лет, отбирая у них вещи под дулом бластера. Он не мог отличить такую ситуацию от той, где у гражданского были бы равные с ним возможности; не мог даже представить себе подобных обстоятельств.

— Азартные игры? Например?

— Например, сабакк, — улыбнулся Калриссиан. — Я, знаете, поигрываю, а игра даст некоторую возможность вам и вашим подчиненным вернуть деньги за то, что вы купите. «Вы» здесь обобщенный термин, под которым я имею в виду вашу группу.

— Группу? — изумился начальник сектора, изучил нашивки у себя на рукаве и сигару в руке. — А, группу! Понимаю! Вообще-то, это подразделение, но не важно. Очень смешно!

В планы Ландо не входило шутить, но он посмеялся вместе с офицером. Успокоившись, тот изобразил на лице выражение, которое, как сам он считал, выдавало в нем человека сильного и проницательного. Это выражение он тренировал перед зеркалом еще будучи в младших чинах.

— Уверен, можно организовать несколько игр для подходящей «группы», — он снова разразился хохотом, а Калриссиан подавил желание задушить придурка его собственными ленточками.

— Очень хорошо. Теперь я хотел бы спросить об одной вещи. Я колеблюсь, поскольку имею некоторое представление о важности вашей миссии здесь…

Начальник взвился со стула и навис над столом. Его удерживала от взлета только искусственная гравитация корабля.

— Имеешь представление?!

Ландо вспотел Не надо было говорить об этом! Миссия-то была сверхсекретной, к тому же необычайно позорной даже для нынешнего правительства. Он лихорадочно придумывал, как спастись из пучины, в которую его скинул собственный неосторожный язык.

— Скажи мне! — потребовал начальник сектора, прежде чем картежник успел вставить хоть слово. — Служивые люди вечно знают меньше всех, не то что домоседы.

Он оглядел комнату, подошел к портрету командира флота и сдвинул его вбок. Снял со стены маленькую капельку пластика на проводе и сжал в кулаке, будто насекомое.

— Жучки. Можем поговорить спокойно. Так что там такого важного в этой миссии?

Ландо чуть не расплакался от облегчения. Но теперь пришлось думать и очень быстро.

— Я слышал, что в туманности засела целая флотилия пиратских кораблей. Наверное, разведка их туда заманила, а вы теперь держите, чтобы они не сбежали и дождались собственного уничтожения.

— Это объясняет кой-какие слухи, — кивнул офицер. — Знаешь что-нибудь о том, во что мы вляпались тут?

Ландо помотал головой.

— Знаете, как это бывает на флоте: сначала торопитесь, потом ждите.

Снова последовал понимающий дружественный кивок. Ландо ответил тем же. У него теперь был приятель, самое время поднять цены на двадцать процентов.

— Звучит так, будто ты сам был во флоте, — предположил собеседник.

— Так, юнгой, когда был маленький, — соврал Калриссиан. — Так и не дорос до высокого положения, как вы, шеф.

— Ну, у всех нас есть место в общем списке, сынок. Даже тем, кто всего лишь…

— Продает сигареты? Кстати о них, почему бы вам не купить штук шесть на потом, а шеф? На фронте не так уж много приятного.

* * *

— Сабакк! — восхищенно завопил один из солдат, сгребая выигрыш, которого не хватило бы, чтобы купить и одной сигары у Ландо.

Картежник сделал привычкой громко проигрывать при маленьких ставках и насколько возможно неподозрительно выигрывать при больших. Теперь он стабильно проигрывал почти все партии подряд, чтобы выиграть в большой игре, которая ждала его на ТонБоке.

Это был уже четвертый сторожевик, который они с Вуффи Раа посетили за последние дни, используя связи первого уоррент-офицера. Каждый перелет с корабля на корабль приближал «Тысячелетний сокол» и его настоящий груз к Звездной пещере и ее осажденным жителям. И с каждым разом проверки становились все более легкими, гранича с чистой формальностью. Разумеется, фрахтовик не был защищен от обыска, но кто будет терять время и рабочие часы сенсорных механизмов на мусоронакопители и переработчики для туалетов? Особенно когда наполнены они именно тем, для чего предназначены. И это в то время, когда никто в звании ниже адмиральского не знал настоящей причины блокады.

Ландо начинал относиться с любовью к военным процедурам безопасности.

Дрожащими от жадности неопытными руками солдат неуклюже сдал карты. На крейсере «Верный» играли впятером: Калриссиан, двое поваров и двое артиллеристов низшего ранга. Ландо для такого случая оделся в самый потертый костюм, но — гордо констатировал он перед зеркалом — с отутюженными стрелками. Самой интересной в сабакке для профессионалов — и большой нервотрепкой для любителей — была способность чип-карт сменить достоинство и масть в любой момент, если только она не лежала на столе или, как в данном случае, на электронной панели, которую привез с собой зачинщик. Выигрышная комбинация, если ее Держать слишком долго, могла превратиться в мусор и куда реже бессмысленный набор — в блестящую подборку.

Ландо находил игру расслабляющей, как хорошая ванна, и дающей желанную перемену в бесконечном космическом полете. Он всегда наслаждался ею, независимо от ставок. Может быть, потому, что проиграть он мог лишь с некоторым трудом. Даже если играл честно.

На этот раз выиграл старший из двух поваров. Сумма была приблизительно равна двум предыдущим выигрышам, и повар выглядел невероятно довольным собой. Калриссиан про себя усмехнулся снисходительно, вспоминая времена, когда он играл в самых роскошных игровых клубах и на кону стояли выкуп за принцессу или стоимость корабля. Трудно было все время помнить, что здесь ставки выше, чем когда-либо в его жизни: выживание целой расы плюс великолепные драгоценные камни, не отличимые от созданных природой, в любом количестве.

Повар оказался страшным неумехой и сдал часть карт со дна колоды столь очевидно, что Ландо даже пожалел его. Картежнику пришел мастер мечей (четырнадцать очков) и девятка фляг: двадцать три из двух карт. Калриссиан придержал их, надеясь, что они превратятся во что-нибудь бесполезное. Не нужна ему была зарплата этих матросиков, требовалась информация.

— Ну, — сказал он, — я почти распродал свою квоту на «Верном». Не знаете, ребята, где тут можно найти луга позеленее?

Подошли к концу связи начальника сектора с «Почетного», и теперь необходимо было не только выведать название корабля поближе ко входу ТонБоку, но имя и звание кого-нибудь на его борту, с кем можно будет иметь дело.

Игра шла своим чередом. Ландо сдал командира, попросив взамен одну карту, и получил туза монет. В тот же миг девятка у него в руке трансформировалась в восьмерку — снова пагубные двадцать три! Ну и ладно.

— Сабакк! — впервые за время игры на этом корабле выкрикнул Калриссиан.

Что-то выигрываешь, что-то теряешь; с хорошим всегда приходит что-нибудь плохое. Он сгреб к себе несколько кредиток и благополучно проиграл в следующей партии.

— Можешь попробовать сунуться на «Любезный», — предложил младший из поваров и задумчиво надвинул белый колпак на вспотевший лоб; от него пахло грибами, а во рту не хватало одного зуба. — Они торчат здесь дольше, чем все остальные. У меня там есть кузен, который говорит… ой!

— Так прямо и говорит? — уточнил Ландо, наблюдая, как старший повар пихает под столом младшего. — Часто попадает в неприятности или просто очень чувствителен к боли?

— Прикуси-ка язык, Мерле, — проворчал старший. — Есть такая штука: безопасность.

— Да ладно тебе, Клив, Ландо свой парень. Сам был рядовым, а, Ландо? Он только хочет продать всякие штучки на «Любезном», как у нас. А тот еще и самый близкий туда корабль, так заодно еще и посмотрит, в чем там де… ой!

Старший повар выглядел слегка виновато.

— Без обид, господин Калриссиан.

Ландо ухмыльнулся, глядя, как младший потирает ушибленную голень.

— Никаких обид.

* * *

Спускаясь через люк на борт «Тысячелетнего сокола», молодой картежник насвистывал веселый мотивчик.

— Дорогуша, я дома!

— Вы обращаетесь ко мне, масса? — уточнил Вуффи Раа, задраивая за ним люк.

Взял у Ландо шлем.

— Ты позаботился о маленькой трудности, которой я тебя озадачил? — спросил тот.

По дороге к кабине Калриссиан остановился, чтобы исследовать счетверенные лазерные пушки. Печати, поставленные службой безопасности флота, были на месте, и теоретически орудия были бесполезны. Вуффи Раа придумал, как их обойти, где-то за час.

— Да, масса, позаботился. Теперь вы можете сказать мне, зачем понадобилась такая странная вещь?

Дроид устроился в кресле, проверил ремни безопасности, получил разрешение от «Верного» и отсоединил «Сокол» от брюха сторожевика. Ландо с подозрением оглядел кабину.

— Скажи сначала, могу ли я рассказать тебе так, чтобы не узнали мальчики в сером там, наверху? — Он ткнул пальцем в занимающий пол экрана громадный крейсер.

— Масса, — оскорбился робот, — я удалил с корабля двадцать три подслушивающих устройства, установленных как минимум тремя разными службами за последние семьдесят два часа. Мы чисты. Я всего лишь хочу знать, зачем вы хотели…

— Все просто. Вызови «Любезный», подтверди, что мы идем к ним, и проложи курс. И приготовься бросить всю энергию на двигатели, а что останется — на задний щит. Как подойдем к «Любезному», включай на полную мощность и вперед к ТонБоке. Понял?

Он вынул из-под контрольной панели сигару более высокого качества, чем те, которые продавал высокопоставленным членам экипажа сторожевиков. Вуффи Раа поджег ее кончиком щупальца.

— Есть, масса. Но то устройство, которое я сделал по вашей просьбе, выходит как минимум на метр за кормовой щит, и…

— «Любезный», это «Тысячелетний сокол». Приближаемся по ранее полученному разрешению. У меня тут сотня галлонов мороженого из ягоды-лакомки, которое я сохранил специально для вас. Прием.

— Но масса, на борту нет…

— «Сокол», это «Любезный». У нас вообще не было мороженого уже несколько недель. Ждем с нетерпением, и мы слышали, вы интересуетесь статистикой. Прием.

Калриссиан рассмеялся, услышав универсальный картежный код.

— Изменения и комбинации числа семьдесят восемь, «Любезный». Ждите нас около шлюза. Отбой.

На реактивном двигателе «Сокол» легко скользнул от одного сторожевика к другому. Ландо провел это время в волнении, сработают ли его идея и сооруженное Вуффи Раа устройство. Они сейчас подвергались самому страшному риску, какой выпадал на их долю, а времени на эксперименты не было. К тому же в технике молодой капитан никогда не был мастером. Если устройство откажет, они превратятся в симпатичный шлейф из осколков, который протянется отсюда до системы Рафа.

— «Тысячелетний сокол», вы прошли мимо маяка! Где только вас, торговцев, учат летать? В школе пустозвонства, что ли?

Шли драгоценные секунды. Фрахтовик не отвечал на оскорбления. На приборах постепенно уменьшалось количество километров до цели.

— Слушайте, «Сокол»! Немедленно примите верный курс! Наши орудия нацелены на вас. Как поняли?

Калриссиан сжал зубы и стиснул потными от волнения руками подлокотники кресла. Бежали цифры.

— «Тысячелетний сокол», у вас есть пять секунд, потом мы разнесем вас на атомы! Пять, четыре, три…

— Давай, жестянка! — Есть, масса.

Блестящие щупальца слились в бесформенное пятно, с такой скоростью они двигались над контрольной панелью. Энергия шла в щиты, пока не заверещал сигнал возможной перегрузки. На секции, озаглавленной «Гиперпрыжок», весело замигали лампочки: это гипердвигатели проснулись от вынужденной спячки. Наконец, все лампы стали зелеными; двигатели и щиты пришли в готовность. Ландо оставалось надеяться, что его изобретение тоже готово. В тот же миг отсчет по радио достиг нуля.

— Жми!

Задние щиты раскрылись зонтиком. Гипердвигатели заработали на полную мощность; тяжелая пульсация от них распространилась по всему кораблю. Уничтожающий луч в метр шириной ударил точно в корму.

Щиты держались… держались… и…

«Тысячелетний сокол» потонул в ослепительном облаке быстро рассеивающегося газа. Через секунду лишь взвесь мелких частичек металла поблескивала на том месте, где только что был фрахтовик.

Глава 6

Первый обратился ко Второму: — Наконец, пришло время. Как и Лехесу, он комфортно чувствовал себя в пустоте, без спешки размышлял о звездах вокруг. В отличие от молодого освафта, он знал о них все и на многих побывал сам. Но с жителями ТонБоки он разнился не только этим. Он вообще не был похож на живое существо.

— Да, — ответил Второй, несмотря риторичность обращенной к нему фразы. — Все так, как было запланировано. Я соберу Остальных, пусть сопровождают нас.

И он совершил потребное для этого движение. Расстояние было настолько велико, что сообщению, идущему на сверхсветовой скорости, потребовалось несколько дней, чтобы достичь адресата.

— Верно, — согласился Первый. — Все идет как запланировано. Занятно, незнание еще страннее, чем я предполагал, друг мой. Неприятное чувство. Прошло столько времени с тех пор, как мы ощущали его.

Он замолчал, раздумывая о быстротечности времени, о периоде, который вверг бы меньшее существо в восхищение и ужас. Второй выразил безмолвное сочувствие. Он тоже пережил чувство неуверенности, и оно ему не понравилось, несмотря на то что продолжалось оно бесконечно малое в сравнении с его жизнью время. Неуверенность была целью их плана. За бессчетное время существования Первый, Второй и Остальные стали слишком идеальными, слишком информированными. Предугадывать события стало чересчур легко, опираясь только лишь на жизненный опыт.

По иронии судьбы именно в этом Первый предвидел опасность застоя расы и даже ее смерть, если продолжится жизнь в чересчур комфортных условиях. И тогда он предложил путь, в котором в их существование вводился неизвестный элемент. Они, разумеется, согласились с радостью, которая сама по себе говорила об опасности: среди более живых и обладающих нуждами существ обязательно нашлись бы возразившие, хотя бы только ради составления оппозиции. Их первый эксперимент на непредвиденность, начатый много тысяч лет назад, как раз входил в завершающую стадию.

— Вы предполагаете… — начал Второй, используя давно забытый оборот речи, который заставил его мысли пойти по непродуктивной дорожке.

Предположения сейчас были бессмысленны. Он, как и Первый, знал, какие последствия могли их ждать. Последствия, которые могли привести их древнюю и невероятно сложную культуру к необратимому уничтожению. Они не были привычны к риску — еще одна причина, почему он был необходим.

— Не знаю, — отозвался Первый. — Насколько все же бесплотно ощущение! Впервые за долгое время мы сумеем узнать что-то новое, независимо от исхода. И мы должны будем соединить новое со старым, чтобы создать нечто еще более новое. Эта эмоция должна быть хорошо знакома нашим предкам, когда едва ли что-то было известно и оставалось еще так много неизученного. Неудивительно, что они были полупомешанными и раз за разом стремились уничтожить себя.

После продолжительной тишины Второй сказал:

— Я уже узнал новое, — в его голосе слышалось нечто полузабытое, но все же знакомое.

Голос Первого окрасила радость:

— Скажи мне! Я тоже должен узнать новое, и мы должны передать его…

— Я понял, что возможность узнать новое делает нас бесцельно болтливыми. Я не уверен — опять оно, это незнание, — что это хорошо.

— Я думаю, — раздраженно ответил Первый;- что ты снова изобрел юмор. И я не уверен, что это хорошо.

* * *

Клин Шанга летел через бесконечную ночь, чтобы воссоединиться со своей эскадрильей. Из трех его карьер — солдата в национальной армии, удалившегося от военных дел фермера и вновь солдата в поспешно собранной и быстро разгромленной ренатазианской армии — последняя включала в себя стремление к мести и была самой странной. Шанга откинулся на потертую спинку противоперегрузочного кресла и аккуратно поставил ноги между педалями. Потянулся, чтобы избавиться от сводящей мышцы усталости, приобретенной скорее от нервного напряжения, чем от длительного путешествия. В последнем он был опытен как никто.

Бластер вернули, и теперь он снова висел на поясе, утешая гладкой от долгого использования рукоятью и почерневшим от слишком частой стрельбы дулом. Не наличие оружия делало Клина настоящим мужчиной, наоборот, как многие профессиональные солдаты, он чувствовал отвращение к убийству и избегал его, где возможно. К тому же он мог нанести врагу больший урон голыми руками, чем многие, имея на руках целый арсенал. Как и потрепанный старый кораблик, на котором он летал, кулаки были привычными орудиями, друзьями. Одними из немногих оставшихся.

Впереди на границе системы Тунд его с новостями ждал маленький флот. Они прибыли в этот далекий от родного дома сектор Галактики с помощью кое-как восстановленного двигателя военного крейсера, который чудом остался среди руин их цивилизации после ухода мародеров. К нему они присоединили с помощью кабелей купленные, взятые бартером и украденные корабли из сотни систем. Для них этот двигатель стал орудием возмездия, продиктованного отчаянием. Но даже с ним они не сумели выполнить миссию — уничтожить Вуффи Раа.

Теперь, лишенные возможности путешествовать в гиперпространстве, они были вынуждены положиться на малопонятного союзника. Того, кто без сомнений предаст их.

В одиночестве кабины Шанга снова и снова продумывал слова, которые скажет, чтобы убедить своих в том, что заключил лучшую из плохих сделок. Их не так много осталось после нападения врага на Осеон и путешествия к Тунд у. Некоторые присоединились позже. Они спаслись на древних фрахтовиках и в насквозь провонявших контейнерах для мусора.

Смешно, но Рокур Гепта как никто представлял собой злой дух, который уничтожил Ренатазию. И в то же время казалось правильным, что они вместе строят планы об использовании флота в качестве опоры, с которой можно перейти к уничтожению общих врагов. Именно флот был орудием в уничтожении его системы. В начале похода за восстановлением справедливости Клин Шанга был готов фанатично положить собственную жизнь и жизни тех, кто по желанию подчинился ему, чтобы отомстить за громадные потери. Теперь он понимал — и усталость все больше тяготила его плечи, — что оставалось еще многое, для чего стоило жить. Пленение и медленное уничтожение пятиконечного предателя лишь начнут процесс. Но необходимо произвести впечатление на флот, на само правительство, на всех, кто несет ответственность за уничтожение целой цивилизации. Безнадежность вызывает отчаянные меры. Партнерство с чародеем Тунда предполагало, что жалкие останки мужчин Ренатазии будут использованы для достижения цели более ужасной, чем уничтожение целой населенной системы. Если кто-то и был способен организовать подобный катаклизм, это был Рокур Гепта. Когда-то существовало ренатазианское животное, которое приходило к воде, чтобы дать жизнь потомству, и тем самым давало корм зубастому водному хищнику. Гепта сильно походил на того хищника, описывающего круги в ожидании. Шанга со своим маленьким флотом чувствовал себя животным на берегу, которое должно умереть само и пожертвовать частью потомства, чтобы могли выжить Другие, чтобы придать жизни хоть крошечный, но смысл. С другой стороны, только разумные существа были достаточно глупы, чтобы воображать, будто вселенная является чем-то кроме поля боя, где жестокость в порядке вещей, а вместо музыкального сопровождения звучат мучительные крики. Но даже настолько потерявший силу духа человек, как Клин Шанга, не верил, что есть смысл в смерти.

Наверное, не стоило уходить из армии, подумал он со вздохом, нехарактерным для него сейчас, для той роли, которую он теперь играл, для обстоятельств, в которых находился. Годы, проведенные на ферме среди свежей зелени и сочных плодов под щедрым добрым небом, сделали его философом, которому не место в рядах солдат. Но у этого мира больше никого не осталось, так что придется воевать ему.

Клин Шанга летел в окружении россыпи звезд на черном бархате космоса и обдумывал слова, которые скажет своим. Как бы он хотел, чтобы эти слова могли убедить и его самого.

* * *

Рокур Гепта на борту крейсера «Веннис» получил неприятный доклад от одного из разведчиков. Пилот вернулся в одноместном истребителе, близком по размерам и боевым характеристикам к машине Клина Шанги, но оборудованном гипердвигателем, что было редкостью даже для военного флота. Маленький кораблик наполовину состоял из двигателя и потому был почти безоружен. В кабину с трудом поместился бы даже тощий подросток. Нахождение в нем более нескольких минут придавало новое значение слову «дискомфорт». Истребитель с пилотом побывал в ТонБоке и вернулся, пока «Веннис», считавшийся для своего класса очень быстроходным кораблем, полз в нескольких днях пути от туманности.

Гепта держал истребитель для себя. Машина уже спасла ему жизнь как минимум дважды. Он любил ее — насколько вообще мог любить что-либо, кроме темных переходов мрачной влажной пещеры на Тунде. Любовь к вещам трудно было найти в черной душе колдуна, хотя была ли способность к любви уничтожена им самим или ее там не было изначально, оставалось вопросом, на который не был готов ответить и сам Гепта. Поэтому для мага стало шоком краткое и быстро подавленное сожаление, когда он узнал об уничтожении «Тысячелетнего сокола». Каким-то образом Ландо Калриссиан превратился из досадной помехи в достойного оппонента и признаваемого врага.

— Я видел собственными глазами, сэр! — подтвердил разведчик.

В повышенной влажности «Венниса» его ледяные после путешествия доспехи покрылись изморозью. Как у всех, кто был приписан к этому крейсеру, ни на доспехах, ни на серой униформе под ними не было знаков отличия ради сохранения политической легенды, которую так ценили оба его хозяина. Тот факт, что ни одно существо чуть умнее амебы не купилось бы, не означал, что надо отменить легенду. Также и «Веннис» преподносился как гражданский корабль, несмотря на то что немалую часть экипажа составляли профессиональные солдаты. Впрочем, они предпочитали не болтать об этом вслух.

На крейсере у Рокура Гепты не было ни базальтового трона, ни тишины уединения его любимой пещеры. Он устроился в кресле капитана (хотя на корабле был офицер, занимавший эту должность) и наблюдал за работой на мостике. Состояние разведчика, которого трясло после трудного, лишенного удобств путешествия и от резкой перемены температуры и влажности, не вызвало у него жалости. Колдун думал: Неужели после всех усилий, потраченного времени, кто-то вот так, походя, лишил меня победы над моей добычей?!

— Повтори название корабля, — прошипел он, подумав, не наказать ли капитана и команду. — Какой был корабль? Как они уничтожили «Тысячелетнего сокола»?

Чародей склонился вперед, будто птица, выискивающая падаль. Его глаза, не закрытые слоями серой ткани, горели, словно два уголька. Остальные на мостике уделяли повышенное внимание приборам, внутренне жалея беднягу-разведчика, но не желая разделить его вероятную судьбу. Они видели, как был унижен и чуть не убит их капитан на этом самом месте. Какая могла быть надежда для простого лейтенанта?

Разведчик с трудом сглотнул подступивший к горлу ком, мечтая вновь оказаться хоть в вызывающей клаустрофобию кабине истребителя, хоть вообще где угодно. Он был лучшим пилотом на борту «Венниса», но для колдуна это был пустой звук. К тому же пилота не учили, как проявлять дипломатию в тот момент, когда над тобой нависает разъяренное существо, обладающее немыслимыми властью и могуществом. Лучше бы они включили такой курс в изнурительные тренировки в академии вместо бесполезных вещей вроде того, как развести костер с помощью кремня или как позвать на помощь сигнальным зеркалом.

— «Любезный», сэр, — ответил он. — Участвует в блокаде ТонБоки. Сэр, в тот момент он был ближе всех к туманности. Я слушал переговоры, поскольку собирался тогда взойти на борт флагмана, как было приказано вами, и ждал разрешения. «Сокол» должен был пришвартоваться к «Любезному» в целях торговли. Фрахтовик прошел таким образом через весь флот, продавая табак и прочие гражданские вещи, сэр. Но вместо стыковки «Сокол» попытался уйти от крейсера ко входу в туманность, и крейсер поймал его. Я никогда не видел такого луча, сэр. Должно быть, что-то новое.

Гепта навис еще больше, чуть не заставив беднягу спасаться бегством.

— Что стало с «Тысячелетним соколом»?

Пилот вновь проглотил подступивший к горлу ком, помня о судьбе тех, кто приносит плохие вести.

— Испарился, сэр. Удар пришелся по кормовым щитам, и случилась перегрузка. Это видел весь флот. Сэр.

Колдун обдумал сообщение, забыв о молодом человеке, который стоял перед ним по стойке «смирно», держа шлем в руке. Дорожки пота текли по шее пилота под воротник скафандра. Наконец облаченный в пепельные одежды маг вспомнил о нем.

— Вы еще здесь, лейтенант? Отправляйтесь к себе.

Из уст команды вырвался единодушный вздох облегчения. Обалдевший молодой разведчик отсалютовал старшим по званию и покинул мостик. Его не проводили ни единым взглядом, на всякий случай. Думая о ждущей его в пилотской столовой еде и, чем-нибудь приятном, чтобы ее запивать, лейтенант почти весело миновал высокие двери. Те с шипением закрылись за ним. Один из личных охранников Гепты, широкоплечий гигант, положил ему на плечо широченную ладонь. Пилот чуть не выпрыгнул из штанов.

— Думал, спета твоя песенка, да, сынок? — с непонятным выражением ухмыльнулся здоровяк. — Я тут как раз иду с дежурства, а поскольку я был на борту, когда мы впервые столкнулись с этой мусорной корзиной по кличке «Сокол», и я жутко рад, что теперь от него остался только дым, почему бы нам с тобой не пойти вниз и не устроить вечеринку с принятием всяких жидкостей?

Лейтенант неуверенно посмотрел в лицо охранника, но твердая хватка на плече не давала особого выбора. Он кивнул без энтузиазма, и оба направились вдаль по коридору.

* * *

Рокур Гепта оторвался от бесполезных раздумий, поднял затянутую в перчатку руку и щелкнул пальцами. Откуда-то сверху послышалось сухое хлопанье мохнатых крыльев. Один из его питомцев вылетел из темной, отвратительно пахнущей ниши, промчался через комнату и уцепился бессчетным количеством суставчатых ножек за протянутое запястье колдуна Существо было слепо. На мостик, чеканя шаг, вошел телохранитель с маленьким неглубоким подносом в руках, и зверек заволновался в предвкушении. Гепта взял пластиковыми щипцами что-то с подноса и поднес к мордочке питомца. У того не было ничего похожего на лицо, всего лишь помещенное между крыльями отверстие в сморщенной коже. Отверстие жадно раскрылось, заглотило предложенный кусок. Существо взвизгнуло с неудержимой радостью.

Глава 7

То, что сейчас проделывал Лехесу, у людей называлось бы нервным расхаживанием из угла в угол. Освафт парил в относительной пустоте космоса на том расстоянии от обложенного военными кораблями устья ТонБоки, которое он считал разумным. Он следил за наблюдателями. Как всегда, его понятие разумного отличалось от понятия его собратьев. Никто из них и подумать не мог даже приблизиться к тому месту, откуда можно видеть непонятные действия нового врага. Лехесу, которому не плавалось спокойно, подобрался и, не слишком задумываясь о процессе, «прыгнул» сразу через несколько сотен тысяч километров, словно и не было этого расстояния. Его вырастили с пониманием, что такие скачки инфантильны, недостойны и не вежливы, если находишься в обществе других. Но сейчас он был слишком расстроен. Он пребывал в нетерпении — эмоции, которую он делил с представителями многих рас и которую не сумели бы понять большинство освафт. Он ждал.

Он не был уверен, когда прибудут Ландо, Вуффи Раа и «Сокол». Ему все еще трудно давалось понимание, что фрахтовик не был индивидуумом. Существование и дружба маленького хромированного робота делали принятие еще тяжелее. Он ни на мгновение не сомневался, что они придут, несмотря на вежливые насмешки родных и друзей. Никто не верил в его рассказы об Открытом море, пока ко входу в ТонБоку не прибыло доказательство, хорошо вооруженное и почему-то отнесшееся гневно к расе дышащих в вакууме.

И разумеется, виноват в этом был склонный к приключениям Лехесу.

Что же до Ландо Калриссиана… Короткое путешествие освафта на людскую территорию не дало ему знания о домашних питомцах, но это не помешало ему рассудить, что раз картежник и его друзья дважды спасли его жизнь, значит, они обязаны спасти его еще раз.

В волнении Лехесу опять переместился и только потом обнаружил, что на этот раз он очутился очень близко к выходу из туманности. Впрочем, отсюда было «видно» намного лучше. Похожие на металлических жуков, корабли терялись на фоне звезд, но они шумели. Беспорядочный поток коммуникаций висел в пространстве сложной энергетической сеткой, операторы которой блаженно считали ее закрытой от чужих ушей. Когда-то Лехесу выучил язык Ландо за считанные часы. И теперь ему не пришло в голову, что смещение и перемешивание идей, на которых основывались военные коды, могло быть чем-то кроме забавных игр. Он расшифровывал их в мгновение ока; быстрее, чем удалось преодолеть трудности первого общения с картежником и дроидом.

Если бы командование флота, которое выставило осаду у ТонБоки, узнало об этой небольшой способности освафт, они удвоили бы усилия по уничтожению расы. Сейчас незнание было взаимным: Лехесу не имел понятия об угрозе, которую его народ представлял для тех, кто ценит власть ради власти.

Облачко космического планктона проплыло мимо, рожденное на волне сложного сочетания гравитации и фотонного излучения из крошечных псевдоорганизмов и квазирастений, которые составляли основу питания освафт, как и всех прочих обитателей Звездной пещеры. Лехесу втянул часть облака в себя. На вкус его составляющие оказались не очень хороши: они умирали медленно, но необратимо. Нижнее звено пищевой цепочки ТонБоки жестоко и намеренно отравляли. Время от времени корабли вдруг загорались фейерверком и выпускали в космос титаническое количество энергии — разрушительные частицы и волны. Лехесу, который посчитал необходимым объяснить своим концепцию, что их осадили не животные, а вещи, в которых содержатся живые организмы, и сам не до конца понимал ее. Но верил. В моменты выпуска энергии он видел, что корабли стоят на точно рассчитанном расстоянии друг от друга, чтобы мимо них не могла просочиться нетронутой ни одна молекула доорганической субстанции. То, что проходило, было испорченным и ужасным на вкус.

Как будто этого было мало, военные выпрыскивали «яд» — специально разработанные энзимы для разложения сложных естественных молекулярных соединений глубокого космоса на составляющие их атомы, уничтожая питательные свойства. Освафт и окружающая их природа были обречены на голодную смерть неумолимым врагом, о котором не знали, которого не выбирали и к которому не испытывали злости. До сего момента.

* * *

— Девятая желтая эскадрилья, это Контроль по периметру с Хосрел XI, у нас вторженец в координатах три-пять-ноль-два-три. Как поняли? Прием.

Скучающая у сенсорного дисплея молодая рядовая выпрямилась. Она скучала уже тридцать четыре недели, не помогали ни постоянные тренировки и несение пограничной службы, ни обещание возможного задания. Но теперь скуку как рукой сняло. Случилось что-то новенькое, а здесь, на секретной военной базе на границе скучной системы желанным было все новое, даже если оно несло в себе потенциальную угрозу жизни, частям тела или продолжению права на ношение униформы.

— Контроль по периметру, мы поняли, — пилот перехватчика отвечал намеренно легкомысленным тоном, хотя был младше оператора. — Это лидер Девятой желтой. Вы запрашиваете шесть-шестьдесят-шесть? Прием.

Оператор не сумела вспомнить код и быстренько пролистала руководство, которое гласило: «Шесть-шестьдесят-шесть — поднять перехватчики по тревоге и визуально проверить не идентифицированную цель». Первая часть уже была выполнена, поскольку командование Хосрела XI все время держало на периметре как минимум одну полную эскадрилью, и сейчас это была Девятая желтая. Оператор не имела понятия, что они охраняют на этой далекой базе. Если флот и разрабатывал здесь что-то, все держалось в секрете и рядовым не доставалось и кусочка информации.

— Девятая, подтверждаю. Дайте мне ваше РВВК. Прием.

— Наше что? А, да: должны увидеть собственными глазами вашу цель примерно через… м… допустим, семь минут плюс-минус. Вижу цель на радаре. Выглядит так, будто она сделана из пластика. Прием.

И оператор, и пилот перехватчика недавно прошли инструктаж о новых разработках в области камуфляжа. Но ни один из них не стал бы обсуждать его по открытой линии. Безопасность это обоюдоострый меч, и зачастую он режет руку, которая держит его.

. — Да, так и есть, Девятая. Ваше расчетное время визуального контакта теперь шесть минут. Информация верна? Прием.

— Ага. Девятая желтая эскадрилья, это лидер. Насколько я знаю, это не учения, повторяю, это не учения. Разблокируйте оружие и держите палец на спуске. И никаких ошибок, а то все будем дружно собирать кристаллы в садах жизни. Прием. Конец связи для КП.

«КП», подумала оператор, звучит мило и по-геройски жестко. Она ничего не ответила, лишь смотрела, как двенадцать точек на экране собираются в одну большую, но размытую почти до невидимости. Она уже отправила сообщение командованию, и теперь на подземной базе еще несколько пар глаз следили за другими мониторами. Оператор застегнула форменную куртку и поправила стрелку на брюках. Она надеялась, что цель обернется настоящей атакой пиратов или приходом повстанцев. Тогда ее могло ждать повышение…

— Контроль периметра, это лидер Девятой желтой. Ну и где эта ваша штука? Мы должны уже были наткнуться на нее, если только… Запотей мои линзы, вот оно! Громадное и прозрачное, как стекло!

Делаем первый заход, пускаем записанное приветствие… а, да, конец связи.

Странный корабль не отвечал, по крайней мере на тех частотах, которыми разрешено было пользоваться перехватчикам. Вместо ответа, когда эскадрилья его окружила, оно исчезло, оставив истребители кружить вокруг пустого места мотыльками вокруг внезапно отключенного источника света.

Оно снова появилось в нескольких километрах от предыдущего места в тот момент, когда там проходила Семерка, которая очутилась теперь под крылом существа Крыло дернулось — его обладатель стремился восстановить равновесие. Семерка спиралью ушла в сторону, и за ней протянулся дымный след. Пилот успел прокричать в микрофон, что его дефлекторы перестали функционировать. Голос сменился помехами, а затем тишиной. Одиннадцать пилотов в ярости развернули корабли. Одиннадцать пальцев вдавили кнопки огня. Двадцать два глаза распахнулись в удивлении, когда восемь разрушительных лучей — три орудия, как оказалось, не поддерживались в должном состоянии — встретились в пустоте. Один из перехватчиков очутился на линии огня, не успел увернуться из-за плохо настроенного контроля высоты и взорвался, мгновенно развалившись на мелкие кусочки.

* * *

Лехесу наблюдал за переполохом с расстояния в половину светового года, пораженный враждебной реакцией, так не похожей на его первый контакт с «Тысячелетним соколом». И родственники считали его сумасшедшим? Освафт повернулся к следующей звезде, чей спектр указывал на следы искусственной высокой радиации, и приготовился к более затяжному прыжку.

Он не знал, что за ним следовал хорошо замаскированный корабль-разведчик.

Следующая система оказалась не лучше, только вот…

Их предупредили о диковинном неизвестном корабле, который уничтожил три первоклассных истребителя-перехватчика. Девятая желтая не сумела попасть в пусково-посадочный туннель и врезалась в горный склон, состоящий из замерзшего азота; на месте аварии теперь плясали волны жидкого гелия. На новом месте поднятая в воздух группа также игнорировала отчаянные сигналы Лехесу с просьбами успокоиться и потерпела убыток в сорок три машины. Часть несчастий произошла у земли из-за неправильной воздушной координации операторов четырех эскадрилий.

Лехесу сдался и отправился домой.

После этого и появился флот у туманности. Эту неприятность Лехесу принял несколько лучше, чем его родичи. Он был единственным освафт за сотни поколений, который однажды чуть не умер от голода. Лехесу знал собственные возможности и понимал, что уничтожение займет куда больше времени, чем считают обе стороны. Для его менее склонных к приключениям товарищей уже наступила агония, уже было беспрецедентное критическое положение. Впервые за долгие-долгие жизни они боялись, потому что чувствовали дискомфорт. Кое-кто предлагал попытаться договориться, установить условия, на которых враг позволит им жить, не зная, что единственным признаваемым флотским командованием результатом было их полное уничтожение.

Лехесу предпочел бы, чтобы его народ разозлился. Он проводил время в ожидании.

Через несколько часов после последнего акта уничтожения питательной среды случилось нечто необычное. Лехесу почувствовал плотный мощный луч коммуникации, идущий от заблокированного входа в туманность. И хотя он знал язык, культура была ему неизвестна; пропасть между привязанными к планетам существами и живущими в космосе была столь огромна, что любое понимание стало бы громадным вкладом в интеллектуальные способности освафт. Но что бы ни сообщали, делали это горячо и совсем не дружелюбно.

И снова! Судя по тому, что луч коммуникации был настроен на более высокие частоты, нечто быстро шло от флота к ТонБоке. Лехесу подкрался поближе к выходу то прямым полетом, чтобы не упускать из «виду» входящие сигналы, то нелинейными прыжками.

Невероятно плотный луч невыносимо яркого света вдруг вырвался на свободу, соединил две точки. Вспышка, ливень отражений, затем ничего. Металлические обломки и дым находились почти на грани чувствительных способностей Лехесу. Галактический поток внес в ТонБоку следы обожженного титана и пластика.

Последовало длинное безмолвие. Затем без предупреждения неподалеку от Лехесу материализовалось что-то, выпало из того чем-бы-оно-ни-было, куда попадают звездные корабли, когда перемещаются со скоростью выше световой. У объекта была абсурдная форма, словно инкрустированная кораллами подкова в десять раз меньше освафта и лишенная его изящества. Штука медленно вращалась, а из почерневшей задней части валил густой дым. Лехесу узнал штуку мгновенно.

— Ландо! Вуффи Раа! Вы меня слышите? С вами все хорошо?

Освафт подлетел ближе, старательно избегая ядовитого дыма. Ничто не указывало на наличие жизни во фрахтовике. Светящиеся пятна, которые, он теперь знал, были иллюминаторами, оставались темными. Само бесконтрольное вращение говорило о том, что кораблем не управляет разумное существо.

— Вуффи Раа! Ландо! Ответьте мне! — передавал освафт на всех частотах. — Это Лехесу!

Тишина.

Лехесу «покосился» на осаждающий его дом флот. Он не знал, как у него получилось, но в этот горестный момент он поклялся жестоко отомстить виновным в трагедии. Найти и тут же потерять новых друзей, хороших друзей — в какой-то мере единственных — за время, которое для такого долгожителя казалось минутами… Невыносимо.

Отчаянно кружа вокруг маленького фрахтовика, Лехесу пытался заглянуть в иллюминаторы, но не узнал ничего нового. Он осторожно толкнул кораблик, ненамеренно придав его движению новый вектор.

— Ландо! Вуффи Раа! Вы там?! — Снова нет ответа. Тогда он отринул все, что пытался уразуметь о новых друзьях, и добавил: — «Сокол», дружок, пожалуйста, поговори со мной! Это Лехесу, освафт! Ландо и Вуффи Раа еще живы?

Глава 8

«Веннис» был похож на треугольную садовую лопатку, только огромного размера. Крейсер ощетинился разнокалиберным оружием, которое было настроено перекрывать края зон обстрела друг друга. Не было щели, в которую мог бы проскочить даже самый юркий истребитель. В кормовой части корабля, где никто бы не подумал искать, среди выхлопных труб и дефлекторов располагался особый отсек. В его стенах двухметровой толщины не было иллюминаторов и шлюзов. Попасть туда можно было на маленьком одноместном летательном аппарате, доступном лишь хозяину крейсера, и то лишь когда он приказывал на время заглушить двигатели. Подбираться туда в° время работы двигателей было самоубийством.

Два метра в толщину это очень много, особенно когда состоит такая стена из новейшей брони. Но все это было предназначено не для защиты содержимого от излучения двигателей «Венниса», а для защиты крейсера от того, что лежало в отсеке. Впрочем, меры были бесполезны и служили, скорее, для придания чувства безопасности единственному, кто был в курсе.

Внутри отсека Рокур Гепта стоял перед металлическим пилоном, который в высоту достигал его груди. На пилоне лежал прозрачный пузырь размером с человеческую голову. Колдун держал очертания отсека и панели управления в памяти, поскольку здесь не было света. Он провел облаченной в перчатку рукой по гладкой поверхности пилона, нажимая потайные кнопки. Внутри пузыря началось создание бесконечно малой частицы самой опасной субстанции в Галактике. Пузырь начал источать болезненно зеленоватый свет, который наполнил отсек зловещими отсветами.

В таких людях, как Клин Шанга, неприятно не то, что они не боятся умереть. Приход к этому выводу занял у Гепты много времени, настолько чужды ему были доводы. Рокур знал многих, кто не боялся смерти, наоборот, они приветствовали ее. Они желали умереть ради идеалов, ради правительства или в противостоянии ему. Находились и те, кто был готов умереть за самого Гепту. Таких легко было контролировать, они приносили много пользы. Глубоко в душе они боялись и ненавидели жизнь и жаждали побыстрее избавиться от тяжкого существования так, чтобы сам процесс избавления не противоречил остальным их убеждениям Но Клин Шанга любил жизнь, что и вводило мага в недоумение. А не понимать что-либо он не любил, незнание злило его. Как так, что индивидуум любит жить, но не боится умереть? Первый вывод, к которому пришел колдун, не слишком помог пониманию, зато имел большое прагматическое значение и сводился к тому, что первая экспедиция на Ренатазию поработала недостаточно хорошо. Они сделали две трети работы, которую требовалось теперь довести до конца. Гепта пообещал себе присвоить этой теме высшую важность, когда разберется с нынешней ситуацией и вновь сможет думать о других вещах. Если все ренатазианцы были похожи на Шангу, они представляли большую угрозу планам колдуна и правительству.

Чародей всматривался в ядовитое свечение и смаковал потенциал разрушительной силы. Один кубический миллиметр этой субстанции, если его выпустить наружу, пройдется по всей поверхности планеты, уничтожая все живое, всю органическую подложку, от которой зависит будущая жизнь. Наивысший стерилизатор, вот что это было. Великолепная чистота, предельная аккуратность. Субстанция убирала беспорядок. Жизнь всегда была неразберихой, а разумная жизнь — самой противоречивой и путанной. Клин Шанга хотел Жить, но не боялся умереть. Такого человека нельзя контролировать, а уж когда он был нужен колдуну, он становился невозможным.

Не прошло еще двух часов с тех пор, как Шанга покинул пещеру на Тунде. Недавно «Веннис» встретился с его эскадрильей в открытом космосе. Истребители не были приспособлены к межзвездным путешествиям, и им пришлось ждать Гепту на границе его родной системы. Но они так жаждали попасть к ТонБоке (или убраться подальше от Тунда), что ушли из системы до назначенного времени, уверенные, что крейсер догонит их раньше, чем они попадут в беду.

— Это нарушение субординации! — шипел разозленный Гепта, глядя свысока на адмирала Шангу.

Конфронтация состоялась не на мостике из опасения сказать вещи, не предназначенные для чужих ушей, — вещи, которые могут повредить дисциплине. Шанга расхохотался, запрокинув голову.

— Я не ваш подчиненный, колдун, и ни капельки не старший у своих. Мы захотели, мы пустились в путь. И вот мы здесь, ближе к ТонБоке, чем были бы. И к тому же в лучшем настроении, потому что поступили конструктивно. Вам это не нравится?

Прямо под мостиком «Венниса» располагались апартаменты капитана в боевых условиях, которые вместе с командирским креслом оккупировал Гепта Копия кресла была установлена перед широким экраном, который сейчас показывал глубины межзвездного пространства в расшифровке бортовым компьютером того, что видели внешние камеры при движении в гиперпространстве. Серый ровный свет подходил костюму и даже каким-то образом голосу колдуна

— Вы военный человек, адмирал. Неужели я должен объяснять вам такие простые вещи?

Военный человек ухмыльнулся и помотал головой.

— Я им был, теперь я наемник, сам по себе. Воюю, потому что считаю нужным, за честь цивилизации, которая не существует больше. Я не признаю никакую власть и не желаю ее для себя. Мои люди идут за мной, потому что так хотят.

Он устал стоять. Обсуждение слишком сильно напоминало вызов на ковер к директору в школе и вызывало раздражение. Шанга огляделся, нашел кушетку у двери в коридор, кинул шлем на стул и улегся, вытянув затекшие от сидения в истребителе ноги. Нашел в кармане рубашки сигару, сунул в рот и поджег разрядом бластера, ослабленным до одного процента стандартной мощности. На этот раз телохранители Гепты не отобрали оружие. Пытались, но трое оказались со сломанными руками, а четвертый, который продолжал настаивать, лежал теперь в морге. Это-то и была настоящая причина маленького собрания.

— Выложим чип-карты на стол, Гепта, — сказал пилот сквозь облако голубоватого дыма. — Вы что-то замышляете — одно то, как вы украсили этот крейсер, достаточное тому доказательство. Замысел ваш больше чем простая месть картежнику-неудачнику. И вам нужны мы. Я собрал по разным дырам двадцать три пилота разных рас нашей системы на потрепанных истребителях, но каждый из них стоит троих ваших.

Колдун сжал подлокотники кресла, подавляя импульсивное желание уничтожить наглого человечишку на месте. В комнате было слишком светло для него, а теперь еще и слишком дымно. Но он всегда гордился способностью и желанием преодолевать временный дискомфорт ради будущих завоеваний. К тому же персонал «Венниса» был лучшим в имперском военном флоте.

— И как же вы посчитали это соотношение? — осведомился чародей ровным тоном.

Шанга подумал над ответом.

— Вы выкидываете хороших людей. Ваша культура не ценит индивидуумов. Смешно, потому что нет никаких «групп», никакого «флота», никакой «Империи», только индивидуумы, личности, которые думают и делают всю работу. Выкиньте их в мусор, и это ох как аукнется вам, Гепта. Люди — не подключаемые модули. Потому каждый из моих парней стоит пятерых ваших. Они знают, что незаменимы. Смотрите: у вас есть техник, который хорош в работе, но у него нет семьи, нет правильных связей или он верит во что-то неправильное. Избавьтесь от его уникальных способностей, отправьте его в сады жизни или в шахты и останетесь с приемлемыми обществом неумехами.

Та часть колдуна, которая не питала иллюзий и не была человеческой, испытала неприятное чувство. И взяла себя под контроль. Время Клина Шанги придет позже. А пока ради предотвращения уничтожающих мораль слухов он прикажет, чтобы с частью людей Шанги произошли несчастные случаи. Их похоронят в космосе со всем почетом. Все равно нужно подержать двигатели выключенными.

— Мы согласимся, — сказал колдун пилоту с нарочитой любезностью, — что не соглашаемся. Нам не требуется придерживаться одной и той же философии для сотрудничества.

— Нет, не требуется, — кивнул тот. — Важно то, что у меня есть эскадрилья, а у вас этот корабль и проход сквозь блокаду. Мы оба знаем Калриссиана, встречались уже. Он станет вашим пленником или хуже. Нам достанется Вуффи Раа, палач Ренатазии. Его мы отвезем к себе в энергетических колодках для публичного суда и казни!

Гепта, который задумал для Шанги и его людей иную судьбу, похожую на ту, что ожидала картежника, тем не менее согласился:

— Да, конечно. Тогда вы будете свободны восстанавливать вашу цивилизацию, — в его тоне едва заметной тенью проскользнула сердечность.

— Восстановить Ренатазию? Да там нечего восстанавливать, ничего не осталось! Мы стали вонючими провинциальными окраинами! Все, что мы делаем, чем живем, это бледная бесцветная имитация того, что было модно в столице десять лет назад! Все, к чему мы можем стремиться, это справедливость!

Колдун усмехнулся мысленно. Адмирал и не знал, насколько он прав и еще более прав будет в будущем. Гепта потратил мгновение на разглядывание Шанги, который сидел перед ним и курил без разрешения. Какая ирония. Затем нажал кнопку в подлокотнике кресла.

— Вы знаете Вуффи Раа, адмирал Шанга, и мы оба знаем Ландо Калриссиана, — на имени он почти запнулся, поскольку привык в мыслях называть его иначе, но тогда собеседник не понял бы. — Теперь давайте выслушаем того, кто утверждает, что знает о вещах, которые ожидают нас в ТонБоке.

Лидер эскадрильи безучастно пожал плечами. Он неожиданно стал выглядеть старыми усталым. Ему нужно было вернуться к своим людям. Но отъехала в сторону дверь, и в проеме показался высокий и тощий человек с торчащими во все стороны седыми волосами и вечно кислым выражением вытянутого лица.

— Адмирал Клин Шанга с Ренатазии, позвольте представить вам оттдефу Осуно Уэтта, профессора сравнительных наук о существах разумных при университете…

— Вот и ученые мальчики! — фыркнул пилот, его силы вернулись, подогретые отвращением. — И что он может добавить к нашей болтовне?

— Очень многое, дражайший… адмирал, если правильно понимаю? — в голосе оттдефы звучало искреннее сомнение, когда он разглядывал одежду Шанги.

Он нашел себе место, вопросительно посмотрел на Гепту и сел, получив разрешение.

— Я главный эксперт в Галактике — правда, и единственный, — по освафт, разумной жизни ТонБоки, развивающейся в космосе.

— Тоже мне эксперт! Если верить нашему другу колдуну, еще несколько месяцев назад никто и не слышал об этих страшастиках. Что вы могли узнать за это время? Смешно.

Уэтт выглядел так, словно наказание за такую непочтительность к Гепте может быть заразным.

— Сэр, я антрополог, тот самый, кто раскрыл непроницаемую тайну шару системы Рафа. Я изучал шахтеров Осеона, я…

— Как я слышал, господин профессор, шару сами себя раскрыли, — Шанга выдохнул клуб дыма и рассмеялся, особенно увидев, что упоминание шару на мгновение задело Рокура Гепту.

— Моя степень, адмирал, называется «оттдефа», и это честь, возлагаемая в моей родной системе на самых достойных.

— Забудь, приятель, меня немного занесло, — махнул рукой пилот и посмотрел на Гепту (он был одним из немногих в Галактике, кто мог смотреть на мага без содрогания). — Так в чем соль?

Гепта, не говоря ни слова, кивнул оттдефе, и тот начал повествование:

— Освафт — очень необычный народ. Я начал следить за ними с помощью электронного телескопа, спасибо за него повелителю Гепте. Но вскоре я понял, что они чувствуют излучения прибора Тогда я облетел часть их места обитания в специально оборудованном метеорите, используя менее активно излучающие устройства Они развились в космосе из органических молекул и достигли апофеоза разумности, будучи защищенными туманностью и не зная о чем-либо за ее пределами. Они обладают врожденной способностью путешествовать в гиперпространстве. Они общаются, изменяя мозгом радиочастоты. Их язык сложен и утончен, и кроме него, культуры почти нет. Им не нужна одежда или укрытие, а пища сама проплывает мимо них. Поэтому они создают мало вещей, в основном, скульптуры и украшения для тела.

Шанга выглядел скептически.

— Не понимаю. Глупо, что флот вдруг решил напасть на них. Из всего вами сказанного понятно, что они не представляют угрозы ни для кого, им не нужно ничего, что есть у других. Но зачем нам-то лезть туда?

— Затем, мой дорогой Шанга, — прошипел Гепта, — что они союзники наших врагов. Мы должны либо переманить их на нашу сторону и заставить сдать Калриссиана, либо уничтожить их тоже.

* * *

Теперь в секретном отсеке Рокур Гепта разглядывал содержимое пузыря, которое было сильнее полной защиты боевого крейсера. В нем содержался секрет, ради сохранения которого погибла целая раса, колдуны Тунда Свечение разгоралось, становилось сильнее, и по стенам скакали злые тени, отбрасываемые Гептой. Он чувствовал умиротворение. Вот он, единственный любимый им свет, напоминание о доме. Доме, который маг переделал с его помощью. Внутри пузыря, едва видимые, метались крошечные формы, словно мотыльки в луче солнца На дне они сбивались в плотную массу. Они были энергичны, активны и голодны. В каком-то смысле они тоже были его питомцами. Он обуздал наиболее опасные силы во вселенной и теперь держал их здесь, будто в клетке. Он создавал и уничтожал их ради собственного удовольствия. И у него была для них работа Снова. Субстанции было достаточно, чтобы уничтожить жизнь в целом звездном скоплении. ТонБока, ее жители, Ландо Калриссиан, Вуффи Раа, Клин Шанга — да, и возможно, эта часть имперского флота, которая, в конце концов, была всего лишь препятствием на его пути к власти. Все они почувствуют агонию первого контакта с самыми необычными из его питомцев. Ну а потом они больше не будут чувствовать ничего.

Чародей снова нажал кнопки, на этот раз для выключения. Внутри пузыря остановилось движение. Исчезло зеленое свечение. Перестали танцевать мотыльки. Подходило время нового выключения двигателей, чтобы Гепта мог вернуться в основные отсеки «Венниса». Пузырь уменьшался, пока не исчез, оставив после себя гладкую отполированную поверхность пилона, всего лишь кусок металла. Гепта усмехнулся про себя, осторожно положил в карман одного «мотылька», которого извлек заблаговременно, и пошел к шлюзу. Как приятно было вообразить целую Галактику светящихся зеленым планет, вселенную, чистую и стерильную, линейную и предсказуемую!

* * *

Первый сказал Второму:

— Я вижу, ты привел Остальных.

Они выстроились перед ним по рангу, не ради дисциплины (которая для этих существ была непонятна и чужда), а ради порядка, поскольку каждый хотел увидеть и услышать что произойдет дальше. Бесчисленное множество их дрожало от непривычного нетерпения. Они не были уверены, что так будет лучше для них всех.

— Да, — подтвердил Второй, похожий на всех прочих, сверкающий в холодном серебряном свете звезд. — И я думаю, они хотят, чтобы вы прочитали речь, объяснили…

— Но они знают, как я и ты, — запротестовал Первый; грубость, обрывание на полуслове и негативные эмоции приходили чаще обычного, даже когда народ был настолько удален от главного эксперимента.

— Да, — мягко подтвердил его друг. — Но они хотят речь в качестве церемониала, чтобы отметить окончание одной эпохи и начало другой, неизвестной и пугающей. Я тоже желаю этого.

Первый колебался, хотя согласился внутренне. В конце концов, если дорогие ему чувствуют такую нужду… возможно, речь остудит и его. Но его беспокоил результат, который получится, когда созреет этот проект. Обстоятельства уже были почти невыносимы.

— Друзья мои, мы все знаем, что некоторое время назад (и довольно продолжительное время даже для нашей, возможно, самой долгоживущей в Галактике расы) по моему предложению мы стали причиной появления среди нас существа, которое было иным. Мы наделили его некоторым физическим превосходством и жаждой получить знания о вселенной.

По рядам прошел шепоток вспоминания, гул подавленной радости.

— Это существо — мирное, лишенное агрессии даже по нашим стандартам. Ибо мы сделали его таким по нескольким причинам, которые имели значение тогда и остаются значимыми до сих пор. Тем не менее он раз за разом попадает под агрессию, оказывается в жестоких столкновениях с примитивными культурами. Были потеряны жизни.

Но он узнал многое, и пришло время нам научиться у него.

Комментарии превратились в бормотание. Первый дал им время обсудить и сказал наконец:

— Позовем же его. Мы даже не знаем, будет ли он рад видеть нас, узнать, что его поиски закончены, по крайней мере, на время. Поприветствуем же его с достоинством и любовью. Поймем трудности, через которые он прошел, и оценим то, что он даст нам, ибо это есть богатство. И оно изменит все.

Глава 9

«Тысячелетний сокол» медленно кувыркался в вечной темноте, но постепенно останавливался за счет автоматических корректировщиков положения. Поврежденные, они то работали, то отключались бессистемно. И в конце концов вращение прекратилось, корабль замер в пустоте. В иллюминаторах тут и там неуверенно подмигивали красные лампочки, их становилось все больше, пока не включилась целиком система аварийного освещения. Сопла сочились молочного цвета жидкостью, которая мгновенно замерзала в причудливых формах и уплывала вместе с клубами дыма. Расплавленный обрубок в кормовой части застыл Уродливым напоминанием о выстреле крейсера.

Прекратил идти дым. Восстановилось в нормальном режиме внутреннее освещение, затем сигнальные огни на корпусе.

Из клапана аварийного выравнивания давления в люке наверху наружу полез металлический прут, который, судя по дерганью, держала человеческая рука. Достигнув двух метров, он перестал двигаться, видимо, внутри посчитали длину достаточной. И тут Лехесу, неспособный бросить друзей, а потому паривший неподалеку, услышал знакомый голос:

— Привет тебе, рыбка! Потеряли антенну во всем этом веселье! Это ведь ты, Лехесу? Как хорошо, что мы здесь! Если б Вуффи Раа колебался хоть наносекунду, с тобой разговаривали бы наши призраки.

Лехесу, воспитанный в культуре, где не существовало концепции жизни после смерти, не понял последнюю фразу. Зато он понимал, что его друзья благополучно прибыли в ТонБоку, а это был повод для громадной радости.

— Ландо-капитан-масса! — воскликнул освафт, обращаясь к человеку так, как обратился бы к Старшему. — Да, это я!

Он подлетел ближе и осторожно заглянул в кабину. Внутри сидели Ландо Калриссиан, мошенник и иногда игрок (или игрок и иногда мошенник), и его механический почти-слуга Вуффи Раа. Этот всегда был только дроидом. Оба занимались делом: поворачивали рычаги, нажимали кнопки, стремясь вернуть «Соколу» некое подобие нормального функционирования. Ремни безопасности капитана при временном отсутствии гравитации висели в воздухе рядом с креслом. Значит, именно он выставлял наружу антенну. Молодой освафт был горд собой из-за того, что смог вывести это простое логическое заключение; он начинал понимать чужую цивилизацию и их среду обитания.

— Приветствия и салют, друг Лехесу, — вступил в разговор дроид. — Мы оба просим прощения за опоздание на встречу с тобой.

Ландо кивал, но присоединялся ли он этим к извинениям или комментировал слова робота, осталось неизвестным.

— Мы были на расстоянии, откуда можно было послать сообщение, еще несколько дней назад, — продолжил Вуффи Раа. — Но нам пришлось проходить блокаду обманом.

В его голосе прозвучало едва заметное отвращение, которое не преминул услышать Ландо. Оно его раздражало: обман был его тузом в рукаве, подчас необходимым, и Вуффи Раа понимал это не хуже других. Да и как еще они прошли бы мимо флота? Чтобы успокоиться, картежник зажег сигару и откинулся в кресле. Приятно было оказаться, хоть и на короткое время, вдали от того, что называлось цивилизацией, и особенно от неуютно часто встречавшихся в ней наемных убийц Зная флот, Ландо не питал иллюзий относительно того, насколько безопасно здесь и сколь коротка передышка. Но у него был план, и теперь после первой сравнительно легкой победы можно было немного расслабиться.

— Я не понимаю, — продолжал Лехесу их с Вуффи Раа разговор, который Калриссиан не слушал, занятый собственными мыслями. — Я был уверен, что видел уничтоженными вас вместе с «Соколом». Конечно, тогда я еще не был уверен, что это именно вы.

Судя по тону, робот был невероятно доволен, рассказывая об обманке, которую установил на корме перед уходом с последнего крейсера.

— Это была идея массы, — добавил он. Интересно, что бы мы делали, если бы они поймали нас лучом захвата? подумал Ландо. Он рассчитывал, что военные по привычке будут сначала стрелять, потом задавать вопросы. И оказался прав.

Забавно, Вуффи Раа и Лехесу прекрасно ладили друг с другом, не испытывая трудностей с пониманием. Почему бы это? Самому Ландо было сложно привыкнуть к существу, которое жило в космосе и никогда не ступало на поверхность планеты, которое могло путешествовать в гиперпространстве без сложных вычислений, так нелюбимых Калриссианом. К тому же освафт был прозрачен. Капитан рассмеялся и прогнал из головы глупые мысли: пусть все остается как есть. Встал.

— Прошу прощения, жестянка, но я иду на корму переодеться в купальный костюм. Присоединишься ко мне?

Не дожидаясь ответа, он затушил сигару и оттолкнулся от кресла. Робот отвлекся от разговора.

— Если я правильно понимаю ваши слова, масса, я думаю, что должен сделать именно так. Я только проинформирую нашего друга и поставлю корабль на автопилот.

— Отлично. И брось ты уже это обращение.

Пригнув голову, чтобы не удариться о комингс, Ландо проплыл по коридору к шкафчику с одеждой. Переоделся из потертого костюма, в котором ходил к флотским, в летный комбинезон и скафандр. К тому времени когда он подогнал все застежки и закончил прогонять встроенную электронную программу проверки, явился Вуффи Раа, которому не требовалось переодевание. Вместе они выбрались из «Сокола» наружу, где их ждал Лехесу.

Ландо впервые увидел ТонБоку изнутри и признал пейзаж жутковатым. Позади него за почти идеально круглым выходом из туманности было небо, к которому он привык, с россыпью звезд и густой чернотой между ними. Сейчас там были еще вспышки отравляющей энергии вокруг флота Все остальная часть Звездной пещеры состояла из плотной серой с вкраплениями пелены газа и пыли. Пелена светилась бледным призрачным сиянием. Ее прорезали молнии — величественный ответ природы на жалкие потуги кораблей. Глаза, а может и ум, отказывались здесь принимать действительные пропорции. Теоретически Ландо знал, что смотрит на пространство в десяток световых лет. Глаза говорили ему, что он находится вблизи входа в громадную, но сопоставимую с его размерами пещеру, которую можно было бы пройти пешком за несколько дней. Облака и складки туманности напоминали геологические образования, не хватало только сталактитов и сталагмитов. В центре сияли три голубовато-белые звезды без планет. Их фотонное излучение, вероятно, задавало форму ТонБоки, но не объясняло существование их самих. Если бы здесь была одна звезда, все было бы ясно. Но наличие трех, да еще в одном-двух световых годах друг от друга, могло послужить предметом спора для физиков и астрономов на несколько сотен лет вперед. А биологи пришли бы в отчаяние — или безмерную радость — при виде странной жизни, развившейся в укрытом пространстве. Ландо порадовался, что он картежник.

Он нажал несколько кнопок на встроенной в рукав скафандра панели, оттолкнулся от корпуса «Сокола» и затормозил только в нескольких метрах от величественного и внушающего трепет молодого освафта Родилось ощущение, словно он пытался вежливо поприветствовать межзвездный лайнер. Человек облетел вокруг пятисотметрового существа и вдруг кувырнулся с детской радостью на лице. Его захватило ощущение свободного полета, открытого космоса. Он понял, что слишком долго сидел взаперти на корабле. Казалось, что он провел там всю жизнь. А может, развитие на планете, где оказываешься сжатым между небом и землей, дает ее обитателям неизлечимую клаустрофобию…

Вуффи Раа, передвигавшийся неведомо как, болтался рядом с Ландо, похожий на большую металлическую снежинку. Лехесу перевернулся и грациозно ушел в сторону по громадной дуге. Два маленьких создания сделали попытку повторить за ним, но получилось только у одного.

— Эй, подождите меня! — заорал Калриссиан в шлемофон.

Он отстал на километр или два и теперь пытался нагнать, то кувыркаясь, то съезжая куда-то в сторону. И разумеется, когда он прибыл на место, оба его приятеля уже переместились дальше. Ландо плюнул на них и занялся пируэтами в одиночестве. Нетрудно было вообразить, что его тело вдруг стало истребителем. Заметив возвращение Лехесу, он спикировал на гиганта, выпуская воображаемые пули, и свернул лишь в последний момент, когда не ожидавший такого поступка освафт инстинктивно попытался отбить атаку. Вуффи Раа повезло меньше. Он как раз попал в перекрестье, которое обычно использовалось для банальной ориентации, но сейчас стало прицелом. Проникшийся духом игры дроид, «подстреленный» Калриссианом, повалился набок и ушел в спираль, сожалея, что не может испускать дым ради развлечения хозяина. Но предел был даже у замечательных способностей Вуффи Раа.

Три голубовато-белых солнца сверкали на фоне мрачного скопления пыли и газов. В тишине били многокилометровые молнии.

Странная компания — освафт, дроид и человек, провела целый час за игрой в побоище, как малышня. Омрачал настроение только подавленный страх перед тем, что лежало снаружи ТонБоки, и вспышкой ядовитой энергии, выпущенной флотом по расписанию. Ландо прервал падение — на этот раз он стал жертвой «пулеметов» Вуффи Раа — и повис без движения, выкинутый неожиданно обратно во взрослое состояние. Бездумные, ненужные действия флота вызвали у него на лице гримасу, которую хорошо было видно через прозрачный шлем. Жизнь так проста, в ней столько радости. Так почему же все время находятся люди, чей избранный путь отравляет жизнь остальным? горько подумал картежник.

Вуффи Раа подплыл к нему. Не требовалось быть телепатом, чтобы прочитать мысли человека. Лехесу тоже присоединился к ним, и все трое уставились на вход в пещеру. Освафт печально сообщил, что питательные потоки истощаются все больше. Он запыхался после часовых упражнений — не так, как люди, но с тем же влиянием на организм. Ландо и дроид не были достаточно осведомлены, чтобы увидеть в этом плохой знак.

— Тьфу! Я почти забыл, зачем мы явились сюда! — воскликнул Калриссиан и развернулся к «Соколу». — Сейчас перекусишь, приятель, а затем покажешь, куда лучше положить остальной наш груз.

Уцепившись за брюхо фрахтовика, человек и робот некоторое время возились с затворами одного из грузовых отсеков. Потом Вуффи Раа протянул Лехесу канистру.

— Вот, прошу. Распылить содержимое?

— Да, пожалуйста. Громадное спасибо, друзья.

Освафт тщетно пытался не дать понять, насколько голоден. Когда пространство заполнилось взвесью специально подобранных аминокислот и прочих составляющих его диеты, освафт величественно и медленно поглотил пищу. Она наполнила его тело энергией и радостью, подобной той, что недавно выражал Ландо.

— Надеюсь, тебе нравится твое эгоистичное обжорство! — раздался незнакомый голос.

Калриссиан не понял ни слова, но Вуффи Раа расшифровал фразу и выделил враждебность в тоне. Даже Ландо ее почувствовал. Оба поскорее выбрались из-под брюха «Сокола», который загораживал им вид. Пара огромных монстров легко подплыла к Лехесу. Последний на их фоне казался маленьким и скромным Человек рефлексивно потянулся к карману, где хранился электрошокер, — и рассмеялся про себя: что могла сделать крохотная фигулька против этих?.. А, собственно, кого?

— Это Старшие, о которых ты рассказывал, Лехесу? — уточнил он. — Скажи им, что мы прибыли помочь и, как минимум, не желаем им вреда.

Он убрал руку от кармана и попытался придать голосу искренность. Получилось, но только почти.

Каждый из новоприбывших имел метров семьсот между кончиками крыльев, и они затмевали собой все. Они расположились по обе стороны молодого освафта, словно держали его под арестом. Или собирались отправить спать без ужина.

— Нет, — ответил Лехесу так, чтобы мог понять картежник. — Эти точно не Старшие, и у них нет прав вмешиваться в наши дела. Старшие намного больше.

Последние слова он транслировал и забиякам. Наверное, такая фраза считалась оскорблением, но что эти двое могли понять, если сказана она была на человеческом языке? И если Старшие были еще больше, то Ландо уж точно не жаждал вставать у них на пути.

Вуффи Раа вылетел вперед, будто собирался преградить дорогу — с тем же успехом микроб мог попытаться остановить банту.

— Я предлагаю вам обращаться с нашим другом Лехесу более культурно, — деловым тоном сообщил дроид. — Он оказал вам и остальным большую услугу.

— Помолчи, ничтожный! Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Мы здесь по велению самих Старших. Вы трое должны отправиться к ним сейчас же, объяснить вашу дерзость и принять их суд!

Глава 10

— Сабакк! — выкрикнул Ландо Калриссиан, картежник, мошенник и межзвездный дипломат. Он сидел в пустоте, довольный, наблюдая, как «Тысячелетний сокол» собирает его выигрыш, тасует и сдает «чип-карты». Никогда он еще не играл в такую странную и прибыльную игру. Сенваннус'гоуркахипафф, главный из Старших освафт, транслировал легкий щекотный сигнал, символизирующий веселье и удовольствие.

— Воистину удивительно, Капитан-масса-ландо-калриссиан.

Ландо ничего не имел против того, чтобы Старший использовал при обращении к нему титул более длинный, чем его собственный, обозначая тем самым глубокое уважение и некоторую подчиненность. И поправлять не собирался. Слишком многое было поставлено на кон, и ставка эта была почти не связана с игрой в сабакк.

— Удивительно, — продолжал освафт. — Вы даже не можете видеть карты, но выигрываете раз за разом на честных условиях. Я поражен вашим умением и интеллектом.

Калриссиан мысленно тоже поздравлял себя, в основном с удачливостью. Играли они в центре Пещеры Старших, единственного архитектурного сооружения в Звездной пещере, насколько ему было известно. Больше освафт ничего не строили, возможно, им даже не приходило в голову. Пещера располагалась в центре треугольника, вершинами которого служили три звезды, и была точным повторением самой ТонБоки. Оттуда, где он висел, Ландо отлично видел те же складки и выпуклости, что были снаружи, только гораздо меньшие и всего в нескольких километрах от него. Круглый вход повторял вход в ТонБоку, за исключением, к счастью, военного флота. Никто из освафт, кроме Лехесу, не бывал снаружи Звездной пещеры, тем не менее как она должна выглядеть, они знали прекрасно. Еще интереснее было то, что архитектурное сооружение состояло из одного куска… чем бы оно ни было.

Компьютер «Сокола», оставленного снаружи Пещеры, передал на шлемофон Ландо сигнал, что сдал по две карты Сену (так сократил картежник имя собеседника, чтобы не сломать язык), Фэйти-хеннас'раофу, второму Старшему, и Лехесу.

— У вас тройка шестов и командир мечей, масса, — проинформировал человека Вуффи Раа, который сидел за компьютером. — Пятнадцать очков.

Желание, чтобы робот дал ему самому считать общее количество очков, было не менее страстным, чем желание, чтобы тот перестал звать его «масса», но исполняться не спешили оба. Остальные игроки «видели» карты с помощью транслируемых видеосигналов. Чтобы сохранить в тайне карты Ландо, переговоры его с Вуффи Раа велись на старом траммийском, древнем языке шару из системы Рафа. Освафт были слишком вежливы и не сообщали, что «выучили» язык в пять минут. Все равно они играли честно, пропуская сигналы дроида человеку. И перевод, и отказ воспользоваться преимуществом не были осознанными действиями. Для них честь и разгадывание загадок были инстинктивны.

— Беру одну карту, — сообщил Сен и выдал сигнал «спасибо», когда «Сокол» сдал ему требуемое.

Фэй тоже заказал карту. Лехесу остался при своих. Калриссиан тоже попросил карту и получил сдержанность, равную минус тринадцати.

— Масса, компьютер заменил последнюю карту на восьмерку фляг! Это значит…

— Сабакк! — сказал Ландо одновременно с роботом.

Теперь освафт должны были ему восемнадцать миллионов кредиток, если он посчитал правильно.

Когда-нибудь он отсюда выберется, и жизнь будет совсем-совсем иной!

— Какое приятное занятие, — прокомментировал Фэй. — Сыграем еще раз, Капитан-масса-ландо-калриссиан-сэр?

Ну вот, они повысили его звание на один слог. Если они продолжат в том же духе, скоро придется тратить целый день, чтобы только произнести обращение к нему. Может, стоит проиграть разок-другой? Будет нелегко, учитывая, что компьютер «Сокола» контролирует карты, но Ландо придумает что-нибудь. Придумал же он способ выкрутиться, когда они предстали перед Старшими.

* * *

Власть бывает завернута в разные обертки, и внутри она столь же разнообразна, как снаружи. Имперская власть была основана на откровенной грубой силе, чистой и простой. Позиция тех, кто принимает решения, например, на Осеоне, зависела от богатства. В системе Рафа выделялось религиозное лидерство, впрочем, там все настолько сильно было завязано на древнюю науку, что высшие жрецы могли на поверку оказаться старшими техниками.

Освафт были консервативны. Они почитали возраст и опыт. Ландо попытался сопоставить их возраст с размером, поскольку росли они всю жизнь. Лехесу был молод, будь он человеком, ему было бы около двадцати, и размах его крыльев был пятьсот ветров. Те двое, что сопровождали их в Пещеру, были средних лет (или веков, или тысячелетий), у них размах крыльев был уже по семьсот метров. 14 им очень не нравилось, что Лехесу изменил спокойное течение их жизней и что в их спокойной ТонБоке завелись какие-то мелкие чужаки.

При попытке отконвоировать всю троицу возникли трудности с перемещением. Лехесу не мог сказать, что случится, если он попробует перетащить их так же, как цистерну, которой они поделились с ним в пустынном регионе. Да и Ландо не был готов к такому риску. Потребовалось немало уговоров, но в конце концов вторженцам было разрешено вернуться на «Сокол» и уже на его борту последовать за освафт в центр туманности.

В свете трех звезд искусственная Пещера, медленно вращавшаяся вокруг своей оси, блестела, словно прекрасно ограненный драгоценный камень. Вуффи Раа, методично исследовавший ее структуру с помощью сенсоров фрахтовика, сообщил, что во вселенной не найдется ценной породы, которая не была бы представлена здесь. Более того, некоторые жилы могли бы ввести в ступор Ювелиров и ценителей драгоценностей.

Двое Старших ждали прибытия чужаков внутри Пещеры. Лехесу, поднаторевший в языке Ландо, прочитал чуждые им имена по слогам и объяснил, что апостроф в имени Сена заменяет еще несколько слогов, которые тот желает опустить из скромности, а также что существует и третий Старший, который слишком занят и присоединится ко встрече позже.

— Примите наше сердечное приветствие, Капитан-масса-ландо, — были первые слова Сена на той форме речи, которой их обучил Лехесу за считанные секунды. — Прошу вас простить излишнее рвение, проявленное нашими младшими при доставке приглашения.

Ментальный упрек, посланный парочке, мог уничтожить «Сокол», несмотря на всю его защиту.

— Не беспокойтесь, Сенваннус'гоуркахипафф, Ваше старшество, не они первые слишком яро используют чужую власть. Чем можем помочь вам?

— Нам дано понять, — ответил Фэй, — что вы привезли питание для замены того, что было отравлено другими существами вашего вида Это правда?

Ландо кивнул и тут же усомнился, видят ли этот жест, а если и видят, понимают ли освафт. «Сокол» они оставили снаружи, хотя теперь он не мог понять зачем — места внутри пещеры хватило бы точно.

— Все верно, сэр. Не очень много, но хватит для начала. К тому же, думаю, я знаю, как убрать оттуда флот.

— Но зачем вы утруждаете себя? — поинтересовался Фэй. — И почему вы противостоите интересам вашего вида в этом вопросе? Мы не понимаем вас, Капитан-масса, а пока мы не поймем, мы не сможем принять ваш подарок.

Размах крыльев старших достигал километра, Фэй был чуть меньше, чем Сен. Ландо чувствовал себя в переговорах неуютно, словно пытался разговаривать с небоскребом. Но благодаря объяснениям Лехесу он был готов к таким вопросам и такому поведению.

— Ну, если не учитывать то, что мы с Вуффи Раа привязались к Лехесу, остается игра.

И почему в скафандрах не предусмотрена возможность курить сигары? Для Ландо переговоры сильно усложнялись, если он не мог курить во время них.

— Игра? Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.

— Без проблем, Сен. Я так понимаю, что вы любите загадки. Ну и мой народ тоже. Но мы нашли способ сделать их более интересными и сложными: мы превращаем их в игры. В них один игрок пытается решить загадку первым или лучше второго или приводит аргументы против решения второго и одновременно старается придумать собственное.

— Невероятно, — протянул Сен, словно разговаривал сам с собой; повернулся к Фэю: — Ты когда-нибудь думал о такой вещи?

Ответа не последовало. Для такого древнего существа новая идея непременно становилась шоком.

— Ну да, — подтвердил Ландо, приближаясь к Старшим. — А чтобы сделать все еще более интересным, играем мы не просто ради приятного чувства от решения задачи, но ради чего-нибудь большего.

— Например? — спросили одновременно оба Старших.

— Позвольте мне показать на примере. Возьмем игру сабакк…

* * *

Калриссиан взял еще одну карту, пока остальные размышляли над собственными.

— Я что-то упускаю или вы, народ, примирились со смертью?

Лехесу порозовел от такой наглости, но он верил Ландо, а потому не стал ничего предпринимать. Оба Старших отвлеклись от своих карт (по крайней мере, так квалифицировалось бы их действие в человеческом варианте). Индикаторы шлема сказали человеку, что на него направлены два радарных луча. Капитан знал, что существа не были дураками. Прозрачные тела делали одновременно и легче, и труднее понимание устройства их внутренних органов, но можно было предположить, что мозг их занимает примерно две трети общей массы.

— А да, — наконец откликнулся Сен. — Ради этого вы и демонстрируете нам сабакк. Я увлекся игрой и забыл, что целью ее было показать, почему вы хотите помочь нам. Итак, вы играете в сабакк с представителями вашего вида, которые находятся у выхода из пещеры, и мы часть игры. Нет, друг мой, мы не хотим умереть, но не видим альтернативы. Я возьму карту, Звездный-корабль-тысячелетний-сокол.

Корабль, не впечатленный тем, что ему только что присвоили статус не только разумного существа, но и чуть ли не Старшего среди освафт, покорно выдал сигнал, представляющий одну из карт, и замолчал снова.

— Альтернатив полно, — возразил Калриссиан. — Первая: вы сдаетесь и погибаете. Рад, что вы не в восторге от этого варианта. Но есть и другие. Сабакк! Теперь вы должны мне двадцать три миллиона. Может, прервемся? Мне нужно посетить некоторые удобства на корабле, а потом продолжим наш разговор.

Внутри «Сокола» у шлюза его встречал Вуффи Раа.

— Наладь голосовую связь с нашими друзьями. И мне нужна сигара, чтобы хорошо подумать. Беседа достигла переломного момента.

— Да, масса, я слушал. Что мы будем делать с драгоценными камнями на двадцать три миллиона кредиток? Не думаю, что у нас достаточно места в грузовых отсеках.

— Об этом поговорим, когда будет груз. Сейчас бы остаться в живых.

Повесив шлем на крючок, он забрался в комнату отдыха, для разнообразия включив гравитацию. Приятно было почувствовать наконец собственный вес.

— Вторая альтернатива, — продолжил он, когда установился контакт, — это сражаться. У вас есть впечатляющие таланты: один ваш размер внушает ужас, по крайней мере для существ моего размера, но я думаю…

— Капитан-масса-ландо-калриссиан, — перебил Сен. — Мы не воюем. По правде сказать, эта идея нам столь же в новинку, как идея игр. И по-моему, между ними есть связь. Но существует и третий вариант.

— И какой же? — поинтересовался картежник; он поджигал сигару нарочито медленно, держа огонь слишком далеко.

— Переговоры. Мы упоминали о третьем Старшем, Боггихали'сахонуэс. Сейчас она возглавляет делегацию освафт, которая отправилась к выходу из ТонБоки и предлагает вашему флоту мирную встречу.

— Конечно, я помню о Богги. И уже сейчас могу сказать, что получится из ваших переговоров. Флоту вы нужны мертвыми, и другие условия для них неприемлемы. Я видел их работу и раньше.

— Примерно так я и понял, — сказал Фэй. — И я выступал против попытки, но мы открытый и свободный народ и не станем препятствовать Старшей делать то, что она считает нужным. Вы упомянули альтернативы, кроме гибели, войны и переговоров.

— Сбежать.

— И оставить ТонБоку?! — в ответе было столько эмоций, что Ландо не сумел понять, кто из освафт это воскликнул, а может, все вместе.

Человек налил себе фруктового сока (в скафандре организм неприятно быстро утрачивал жидкость) и расселся в кресле с сигарой в одной руке и стаканом в другой. Вуффи Раа следил за приборами. Итак, освафт считали Звездную пещеру тихой защищенной гаванью…

— Ну не знаю, — сказал наконец Калриссиан. — На примере Лехесу понятно, что вы не привязаны к здешним местам биологически. И это альтернатива смерти, разве нет?

Воцарилась долгая тишина. Наконец:

— Я не уверен, Ландо, что это желанная альтернатива. Мы — ТонБока, ТонБока это освафт. Вы бы ушли добровольно из дома, приняли вечность блужданий?

Человек рассмеялся.

— Сен, я принял блуждание как стиль жизни давным-давно. Куда лучше, чем корячиться ради выживания.

В Галактике существовало множество форм жизни, даже по размеру невероятно разнообразных, от гигантских освафт (никого размером больше них картежник не знал) до крошечных кроков с… в общем, откуда-то. Он не смог вспомнить систему. Что интересно, большие существа в большинстве своем были добрыми и робкими. Впрочем, это и понятно: если ты маленький, тебе надо быть жестким и сильным, чтобы жить; а если ты большой, не требуется ничего такого. Самого себя Калриссиан всегда относил к средним.

— Ну хорошо, а что если вы якобы выберете одну из этих альтернатив? Примерно как в сабакке. Например, сделаете вид, что собираетесь уничтожить флот. Или притворитесь, что все умерли. Не хочется затрагивать болезненную тему, но Лехесу рассказывал, что вы после смерти распадаетесь и растворяетесь, как облако пыли. Это так?

Снова неуютная тишина. В конце концов за Старших высказался Лехесу:

— Все так, Ландо. Мы распадаемся на составляющие нас молекулы. Не самая радостная мысль. Но разве это важно?

Капитан затушил сигару, надел и закрепил шлем и отправился обратно наружу. Пещера отсюда была похожа на фантастическое инкрустированное ювелирное яйцо. Старшие ждали человека на прежнем месте.

— Может быть важным. Это означает, что вы не оставляете после себя останков, которые можно было бы распознать молекулярными детекторами среди обычных для космоса скоплений молекул. Значит, флотские не станут искать мертвяков.

— Мертвяков?! — хором переспросили трое гигантов.

— Ну да, скончавшихся, тела, трупы. Какие условия около внешних стен Звездной пещеры?

Если бы освафт могли недоуменно моргать от резкой смены темы, Сен сделал бы именно так.

— Они не очень сильно отличаются от условий здесь. Чуть-чуть холоднее, но без дискомфорта.

— Вуффи Раа, — сказал Ландо в шлемофон, — дай мне данные сканирования стенки туманности. У меня есть идея. Сен, Фэй, Лехесу, вы можете пройти сквозь эту стену?

Ответил единственный, у кого был опыт в этом вопросе, — Лехесу.

— Она непреодолима. Там нельзя, как это у вас называется, «прыгать» между звездами, потому что не видно пространства. Говорят, что тот, кто попробует, исчезнет, охваченный пламенем.

— Понятно. Неважно, насколько разрежены газ и пыль, сверхсветовые скорости создадут чересчур большое трение. Насколько глубоко вы можете «заплыть» в стену, если придется? Можете настолько, чтобы вас не могли обнаружить сенсоры?

Неожиданно в пещеру запустили снаружи радиопередачу, которая вызвала шевеление среди освафт. Ландо не понял, что говорят, а поскольку никто не удосужился перевести, то он выкинул сообщение из головы.

— Думаю, такое возможно, — наконец заговорил надолго задумавшийся Лехесу. — Если я правильно понимаю, все освафт должны будут спрятаться в стене до тех пор, пока флот не поверит, что их злодеяние удалось, все умерли с голоду, и покинет ТонБоку. Но что нам делать с молекулярным осадком?

— Я уже все придумал, друг мой, — ухмыльнулся картежник. — Почему бы не распылить тут у вас часть моего груза?

— Уверен, все получится! Достопочтимые Старшие, позвольте спросить…

— Помолчи, младший! У нас появились другие заботы, очень неприятные новости.

— Что происходит. Сен, в чем дело? — заволновался Калриссиан.

— Попытки вступить в переговоры ради окончания этой безумной вражды закончились несчастьем. Группа из тысячи освафт была расстреляна из энергетических орудий в тот момент, когда появилась у выхода из ТонБоки и поприветствовала ближайший корабль.

— Очень грустно слышать об этом, Сен. Но ведь это не слишком меняет что-либо, правда?

— Боюсь, что меняет, Капитан-масса-ландо-калриссиан-сэр. Видите ли, к сожалению, в испуге они накричали на «крейсер» так же, как недавно я на тех освафт, которые проявили грубость, пока сопровождали вас сюда.

— Ага, я почувствовал, и удар был хорош. Они обругали «Любезный»? Что вышло? — картежнику никак не удавалось избавиться от плохого предчувствия.

— Ваш «Любезный» был плохо защищен. Они не поднимали щиты поскольку считали нас безвредными.

— И он теперь уничтожен.

— Великолепно… — сказал Ландо скорее себе, чем Старшим. — Нам только не хватало развернутой войны.

— Остальной флот с поднятыми щитами вошел в ТонБоку, чтобы убить нас в отместку.

Глава 11

— Да, Берн, на этот раз ты действительно попал, приятель, — без веселья усмехнулся Клин Шанга. Жилистый маленький человек на складной койке развел руками и безрадостно пожал плечами. На нем был темно-зеленый военный комбинезон, сильно вытертый на талии, где Берн обычно носил пояс с оружием. Пустовала и кобура Шанги. В тюремном отсеке «Венниса» не дозволялось оружие.

— Знаете как говорят, шеф: бывает, обманешь колдуна, а бывает — он тебя.

Берн издал звук, будто его вот-вот вывернет наизнанку. Шанга оглянулся в поисках подслушивающих устройств и вздохнул с неприятным для себя облегчением, когда не нашел ни одного. Его собеседник рассмеялся на это.

— Да что они мне сделают? Бросят в камеру за несоблюдение субординации? Это как арестовать убийцу за то, что он мусорит в неположенном месте.

Яркий свет единственной лампы без плафона под потолком отражался от блестящей лысины Берна. Там, где волосы еще оставались, они были острижены почти под корень. Шанга сел рядом на койку и вынул из кармана две сигареты. Одну протянул другу.

— Хотел бы я, чтобы ты посоветовался со мной прежде, чем нападать на склад.

— Чтоб и вы оказались тут? Шеф, вы бы сделали то же самое, что сделал я. На борту этой посудины есть целых пять машинок, которые способны самостоятельно прыгать на гипертяге, а наши истребители нет. Если флот вломится в туманность раньше, чем мы туда прибудем, мы потеряем убийцу!

И цель продолжать жить. Берн Нуладег был единственным членом их эскадрильи, который служил с Шангой еще до отставки последнего. Они служили родной стране в коротком, но кровавом конфликте с соседним государством, заработали медали, оба стали асами. Когда Шанга ушел, Нуладег продолжил карьеру, стал летным инструктором, потом под ею руководством оказалась летная академия страны. Вторжение со звезд изменило все. Теперь они летали вместе в эскадрилье, составленной не только из соотечественников, но и граждан государства, бывшего когда-то вражеским. Были там пилоты и из других стран, и с других планет системы. Все они были ренатазианцами, всем им было нужно одно и то же: возмездие.

— Знаю, Берн, знаю. Потому ты и пошел один, даже не взял никого. Ты собирался стянуть такую машину. И что потом?

Лысый издал смешок.

— Не зашел так далеко в планах. Пройдут дни прежде, чем мы доберемся до ТонБоки на такой скорости, Клин. Дни! О чем только думал Гепта, разрешив начать вторжение до нашего прибытия? До меня дошли слухи, они показались правдивыми, и я вступил в действие. Думаю, если б получилось, я бы предложил подвезти вас, народ. Кто знает. Как думаешь, что они теперь сделают со мной?

— У меня встреча — «аудиенция», как он их называет, — с нашим обмотанным серыми тряпками другом. Там пойдет разговор о тебе. Не буду врать, перспектива мрачная. Видел бы ты, как он обращается с собственными людьми.

Нуладег рассмеялся почти до истерики.

— А я знаю! Потому и было так легко спереть машинку, чтоб ее разнесло: потому что все боялись двинуться, боялись попасть под наказание! И кто только сказал, что диктатура эффективна, а шеф? Было бы смешно, если бы не было настолько глупо.

Он выдохнул клуб сизого дыма, и тот окутал голую лампочку под потолком. Смеха больше не было, не осталось даже улыбки.

— Клин, пообещайте мне: не волнуйтесь обо мне настолько, чтобы остановить эту миссию. Что бы ни случилось. Я вынесу их наказания, но одна мысль, что из-за меня…

Вся семья Берна была убита имперскими войсками, когда те развлекались в увольнительной. Для них это была забава. Убийство всего лишь подвело черту подо всем, в чем еще они были виновны. Их командир посчитал это неудачной шуткой. Его нашли следующим утром в собственной кровати с воткнутым под челюстью прямо в мозг штыком. Никто так и не разгадал тайну, как же могло так случиться в охраняемом здании на территории бывшей летной академии. Убийца найден не был, как и мотив.

— Хорошо, друг, — вздохнул Шанга.

Он всегда думал, что Нуладег, который был лучшим, чем он, пилотом и имел опыт командования, должен руководить их разномастной эскадрильей. Но тот отказался даже от позиции второго, ссылаясь на импульсивность, во что никто не верил до последнего происшествия.

— Посмотрим, что я смогу сделать. Боюсь, ты прав. Я и сам думал о тех лодчонках, когда услышал о выступлении против Звездной пещеры. Я скоро вернусь.

Он громко постучал в стену, намеренно не замечая кнопки вызова рядом с дверью, перегороженной силовым полем.

— Эй, охрана, выпустите меня отсюда! У меня встреча с вашей гадиной!

* * *

За четверть Галактики оттуда Первый, Второй и Остальные стремились к месту встречи. Они пришли издалека, и их скорость была невероятной для любой цивилизации в той Галактике.

— Мы так медленно движемся, — пожаловался Второй Первому. — Боюсь, мы не успеем вовремя!

Первый отвлекся от сосредоточенности на стремительном полете лишь на долю секунды, чтобы одарить того улыбкой.

— После всего, ты проявляешь нетерпение? Воистину пришла эра перемен. Не бойся, мы узнаем все, что должны, несмотря ни на что.

— События развиваются сами по себе! — волновался Второй. — Будущее стало непредсказуемым! Это хаос, говорю тебе, хаос!

— А должен быть идеальный порядок? Помни, что в состоянии непредсказуемости живет все время каждая раса. И мы начали с него, но мы необычны тем, что пережили его. И чуть не умерли со скуки. Разве так было бы лучше?

— Не читай мне мораль! — огрызнулся собеседник непривычно резко. — Я не хуже тебя знаю об опасностях, которые нам пришлось преодолеть. Я первый согласился с твоим планом. Не мешай мне жаловаться на некоторые его последствия, жалобы помогают мне примириться с неизбежным.

Смех заполнил пространство вокруг них.

— Ничто больше не неизбежно, дорогой друг, ничто! В том и смысл эксперимента.

— Тогда надеюсь, твой эксперимент принесет и лекарство от самодовольства. Я с удовольствием тебя подержу, пока его будут впихивать внутрь тебя!

И снова смех пронизал искривленное пространство, в котором Первый, раздосадованный Второй и Остальные стремились к цели.

* * *

— Чепуха! — прошипел Рокур Гепта из угла занимаемой им каюты. — Он мой, и я говорю вам, что его четвертуют живьем перед всем экипажем, включая ваш, адмирал, в качестве примера!

Впервые командиру эскадрильи довелось увидеть колдуна нервно ходящим из угла в угол. Подходило время разрешения нескольких кризисов, и ренатазианец подозревал, что Гепта и сам боится лишиться желанной победы из-за чересчур активного командира флота. Шанга поднял планку неуважения еще выше и беззаботно шмякнулся в громадное кресло мага.

— Гепта, вы старый шарлатан и прекрасно знаете, что нельзя так поступать, а если не знаете, вам скажу я. Держите Берна Нуладега на гауптвахте, если уж вам так хочется, пока мы не прибудем к Звездной пещере. Ему не помешает отдых, и так он не влипнет в новые неприятности. И заодно спасет ваше замотанное лицо. Но казните его, и я порву с вами всякие отношения.

— Вы сделаете то, что вам сказано! — Гепта сделал угрожающий магический жест.

Шанга расхохотался ему в лицо.

— Оставьте ваши штучки, старик! Мы перестали делать что нам говорят, когда ваш драгоценный флот уничтожил все, что мы могли потерять, ослушавшись. Двадцать три пушки, Гепта, и все они будут направлены на вас.

— Молчать! Я больше не нуждаюсь в тебе, Клин Шанга Ты сглупил, сказав мне, где можно найти Ландо Калриссиана Мы скоро прибудем туда, а он в ловушке флота и не может избежать моего правосудия. Ты бесполезен. Я избавлюсь от тебя!

Шанга добыл из кармана очередную сигару, поджег и беззастенчиво бросил пепел на ковер.

— И что? Я сегодня немного пообщался с вашим профессором. Помните, вы велели ему не скупиться на информацию о прохождении операции в туманности? Очень интересные новости пришли от флота сегодня утром, очень.

Гепта стоял спиной к пилоту и обращался к стене:

— И о чем же?

— Спросите ваших людей, если не верите мне. В этом мешке около миллиарда освафт, и все они не менее опасны, чем боевой корабль. Ваш мальчик на побегушках назвал их «органоэлектронными» существами. Не разбираюсь в деталях, но суть в том, что двигаются и думают они намного быстрее нас. Их группа уничтожила «Любезный», и никто не знает каким образом.

Колдун порывисто развернулся.

— Какая связь в этом с диспозицией вашей группы, адмирал?

То, как маг произнес обращение, могло бы занять первое место на конкурсе сарказма. С трудом ему удалось выкинуть из головы подразумеваемую угрозу и вернуться к расчетливому оскорблению.

— И вы думаете, что можете что-то сделать с помощью неуклюжих детей, которые управляют этим кораблем? — усмехнулся Шанга. — Говорю вам, Гепта, они не профессионалы, и они настолько боятся ошибиться, что ошибутся обязательно! Попытка Берна Нуладега этим утром показывает, что мы не боимся — ни вас, ни всего остального. Мы нужны вам, надменный вы дурак. Без нас вы проиграете эту операцию. Возможно, уже проиграли. Что-нибудь было слышно от флота?

Рокур Гепта долго восстанавливал контроль над собой. За двадцать тысяч лет никто из говоривших с ним таким тоном не выжил и даже не умер милосердно быстрой смертью. Некоторые из них страдали одновременно от пыток и восстановления организма сотни лет. Клин Шанга имел шанс попасть в их число. Не имело значения, что он сделает сейчас с Шангой и его подчиненными. Они послужат нужной ему цели в грядущем конфликте, а те, кто выживет… их будет ждать судьба куда более печальная, чем остальных. Впрочем, сейчас нужно было связаться с еще одним источником информации. Колдун подошел к креслу, в котором расселся пилот, и, не обращая на того внимания, нажал кнопку.

— Пришлите ко мне оттдефу Осуно Уэтта немедленно.

Не прошло и трех минут как разъехались двери каюты и вошел антрополог. Высокий тощий профессор мгновенно учуял висящий в воздухе, но отложенный конфликт и постановил для себя убраться с дороги, как только появится возможность.

— Вы следили за информацией от флота? — чародей перешел сразу к делу.

— Конечно, сэр, я…

— Что говорится о способностях освафт?

— Ну, они подтверждают мои данные. На клеточном уровне они схожи с электронными приборами. Отсюда их способности к коммуникации и…

— Откуда это известно?

Изумление антрополога росло с каждым резким словом из уст Гепты. Как и страх.

— Сэр, несколько кораблей проводили полное сканирование в момент, когда эти существа были уничтожены. Большинство их испарилось, когда взорвался «Любезный». По правде говоря, есть вероятность, что ни один из них не пострадал от открытого флотом огня. Они неправильно рассчитали безопасное расстояние от взрывающегося крейсера. «Любезный» открыл огонь, да, но не было времени для…

Колдун поднял руку, требуя тишины.

— Каким образом освафт уничтожили крейсер, оттдефа? И насколько они беззащитны, по-вашему, перед боевой мощью военного флота?

Ученый колебался некоторое время.

— Сэр, возможно, трудно поверить: они уничтожили крейсер с помощью обыкновенных микроволн, но на невероятной мощности. Это сочетается с их способностью путешествовать в гиперпространстве, поскольку также является энергоемким феноменом. Сыграл свою роль и тот факт, что на «Любезном» не были включены щиты. Я думаю, защищенный корабль будет в безопасности. На ваш второй вопрос отвечу, что нет причин верить, будто освафт будут менее восприимчивы к дезинтегрирующим лучам или лучам захвата, чем любое другое живое существо.

Колдун глубоко задумался, потирая то место, где под слоями ткани должен был находиться подбородок. Шанга с беззаботным видом курил сигару. Уэтт стоял по струнке.

— Последний вопрос, оттдефа: сколько там освафт?

— Сэр, мы не можем установить точное число. Предположительно от нескольких сотен миллионов до нескольких миллиардов.

— С каких пор слова «несколько» и «миллиард» стоят в одном предложении? — рассмеялся Шанга. — Гепта, да они задавят флот массой.

— Тихо, — неожиданно мягко сказал колдун. — Мне нужно подумать. Оттдефа, я поговорю с вами позже, спасибо за доклад.

Благодарного антрополога как ветром сдуло, следом за ним со свистом закрылись двери.

— Адмирал., вы мне не друг, а после этой операции никогда больше не будете союзником Но вы сказали мне правду, а это достойно уважения. Мы сделаем так, как предложили вы. Ваш человек останется в заключении до момента, когда мы достигнем туманности, где он будет возвращен под ваше командование. Я полагаюсь на то, что вы и ваша эскадрилья сослужите мне обещанную службу.

Пилот устало поднялся и затушил сигару. Поправил кобуру с недавно вернувшимся к нему оружием и молча пошел к двери. В последний момент обернулся к колдуну:

— У меня тоже нет причин дарить вам цветы, старик, но у нас есть общий враг. Мы останемся с вами до тех пор, пока не позаботимся о нем. Увидимся.

Двери закрылись и за ним.

Рокур Гепта почти не заметил, что остался один. Сначала он ходил от стенки к стенке задумчиво, потом его шаг сделался более уверенным. Затем он сел в кресло и активировал несколько камер. Нажал кнопку.

— Запись и передача в реальном времени, — сообщил он техникам. — Адресат — флот у туманности.

Когда связь была установлена, он заговорил:

— Своей неоспоримой властью приказываю прекратить все боевые операции сразу после получения этого сообщения. Возвращайтесь на блокадные позиции. Неподчинение этому приказу любым офицером будет наказано лишением званий и привилегий, юридическим и официальным отъемом имущества и продажей всей семьи в рабство в пяти степенях родства. Самого нарушившего ждет публичное расчленение. Таков приказ Рокура Гепты, чародея Тунда.

Выключились камеры. Гепта откинулся на спинку кресла, чувствуя себя много лучше. Приказ даст им время и разрешит часть конфликта между ним и Шангой. Удивительно, у него не было достойного противника уже тысячи лет. Никто не решался сказать слово против его жестокой власти. Везде, где бы он ни был, его боялись и ненавидели и подчинялись ему. Теперь же появился Ландо Калриссиан. И даже хуже — Клин Шанга. Удивительнее всего то, что колдуну было приятно.

Глава 12

Оттдефа Осуно Уэтт дрожал в относительной безопасности отведенной ему офицерской каюты. Невероятная удача — остаться в живых. Он видел, как по желанию Рокура Гепты ломали, фигурально и в прямом смысле, тех, кто был виновен лишь в докладе о механической поломке или приносил информацию, которая тому приходилась не по вкусу. И угораздило же Уэтта попасть в самый центр спора между злым колдуном и его партнером, — который, вполне вероятно, скоро станет бывшим. Этот варвар Шанга…

Оттдефа заметил, что забыл убрать подъемную кровать, торопясь ответить на зов Гепты. Итак, он все еще не избавился от привычки полагаться на слуг. Нужно было поскорей отделаться от этой слабости. Серая краска на стенах подавляла, несмотря на развешенные им украшения: церемониальные маски, начищенные до блеска щиты и примитивное оружие. Придется вытащить еще что-нибудь из оставленного в отсеке хранения багажа. Тогда комната станет посветлее, а заодно будет поддержана официальная легенда, которая позволяла ему находиться в этой каюте.

Он содрал с себя одежду, пропитанную потом, с отвращением понюхал и отбросил в сторону. По расписанию он не мог принимать душ в эти часы. К счастью, пестрое смешение разумных форм жизни на борту делало отдельные каюты не роскошью, а необходимостью. Могло быть хуже, он мог очутиться в общей каюте с сержантами или новобранцами, да еще и негуманоидами. За долгую карьеру ему доводилось «пробовать» и такое. Теперь же он хотел лишь умыться. Крохотная раковина была установлена в душевой рядом с унитазом. Вода из нее текла узкой струйкой, еле теплая. В зеркале над раковиной на собственном отраженном лице он увидел иронию. Все-таки он выжил, как выживал всегда. Потребовался тщательно продуманный многослойный обман. Введение в заблуждение — единственное искусство, которым он мог похвастаться, и только оно могло вывести его из нынешней передряги со всеми частями тела при нем.

Проклятый робот был виноват во всех неприятностях последних лет! И Гепта, и Шанга теперь стремились через всю Галактику к туманности ТонБока всего лишь ради мести. Ну что ж, возможно, мнимому оттдефе Осуно Уэтту тоже перепадет немного радости отмщения, когда «Бенине» все-таки доберется до места.

Он ополоснул водой длинное узкое лицо, шею и костлявую грудь, провел лазерной бритвой по щетине. И пришли воспоминания.

Он был моложе и совсем не похож внешне на самого себя сегодняшнего. Позже ему нарастили на четыре сантиметра каждую берцовую и бедренную кость, добавили длины рук для сохранения пропорций и лишний позвонок в позвоночник. Процедура была болезненной, а затем потребовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к изменившемуся центру тяжести и новым биологическим ритмам Он стал выглядеть неестественно долговязым и неуклюжим, и то, что он еще только учился, усиливало впечатление. Маскировка была идеальной. Он потерял сорок килограмм. Удивительно, одно это сделало его почти неузнаваемым. Он изменил прическу, а волосы поседели сами по себе, да и чьи бы не поседели, когда знаешь, что миллиард разумных существ жаждет видеть твою медленную болезненную смерть и не собирается сидеть и ждать, пока она случится сама собой. Он хотел остаться живым; он и так уже превысил обычный для его профессии срок жизни на тридцать лет.

Вода выключилась самостоятельно. Уэтт яростно, до красноты, вытер кожу единственным полотенцем, которое полагалось ему во время путешествия. По дороге к стенному шкафу, где лежала его не разобранная сумка, профессор прихватил грязный костюм. Бросил его там на пол, достал новый и оделся, щепетильно проверяя каждую деталь — он любил, чтобы в одежде было удобно. Следующей добычей из недр сумки оказалось небольшое электронное устройство.

Почти отчаянно сжимая приборчик в костлявых пальцах, оттдефа лег на койку. Положил рядом с собой прибор, надел прилагавшуюся маску для глаз. Поднес палец к большой зеленой кнопке на черном пластиковом корпусе.

И задумался.

Ренатазия была симпатичной системой. Он легко мог представить ее во всех красках, словно видел только вчера: восемь плодородных планет и веселая желтенькая звезда, находившаяся на немалом расстоянии от тогдашних границ Империи. Видимо, люди-переселенцы явились туда в темную эпоху первых космических полетов. Записей не сохранилось ни в Ренатазии, ни на так называемых цивилизованных планетах. Империи было мало ее миллионов систем, она хотела больше, а потому Ренатазия должна была быть взята под опеку и управление.

Ренатазии III и IV были жемчужинами в этой милой и удобно изолированной диадеме. Из космоса они выглядели теплыми и полными растительности. Они были населены людьми, которые пользовались сталью и титаном, и простыми органопластиками, были способны получать атомную энергию и не только исследовали, но и удачно приспособили остальные шесть планет системы от ледяной внешней до раскаленной ближайшей к солнцу. Они пользовались системой куполов, не изменением климата, которое даже Империя подчас считала слишком дорогостоящим.

Они еще не сумели изобрести сверхсветовые двигатели, но имели уже некоторые теоретические разработки. Также не сделали они базовых открытий, которые привели бы к созданию таких механизмов, как дефлекторные щиты, лучи захвата и дезинтеграторы — чему потом очень радовались во флоте региона Империи, в который должна была войти Ренатазия. Жители системы даже без таких разработок дрались эффективно и яростно, у них была тысячелетняя практика.

Матильда, столица национального государства с тем же названием, была расположена на самом большом континенте Ренатазии III. Грубые и плоские электронные записи звука и изображения показали, что горожане разговаривали на искаженной версии общегалактического языка Этот факт позже стал предлогом для интервенции. Также этот народ был наиболее технологически развитым и богатым в системе. У них было наибольшее число удачных инопланетных колоний. Государство, как и остальные, находилось в северной температурной зоне, и в нем одинаково важны были сельское хозяйство и промышленность.

Как все в системе, в Матильде забыли о приходе их предков туда. Писатели и ученые строили догадки, что могут найти будущие исследователи среди звезд, есть ли там жизнь, более того — разумная жизнь.

Сильно поврежденный гражданский звездный фрахтовик попал в систему Ренатазия по чистой случайности. Когда ему удалось добраться в порт приписки для ремонта, капитан честно рассказал властям о существовании системы. Не было контакта между фрахтовиком и населением системы, что намного упростило задачу установления официальной связи, которая стояла перед оперативником разведки. Перед оттдефой Осуно Уэттом.

Академическое звание всегда было хорошим прикрытием для шпиона. Разве не пустят антрополога сунуть нос в самые потайные уголки культуры?

Перед отъездом доброе начальство против его желания вручило оттдефе помощника — странного дроида явно не имперского производства. Тот сказал, что зовут его Вуффи Раа, и по причине пиратской атаки на корабль, где его перевозили, он ничего не помнит о месте своего рождения и тех, кто создал его. Уэтт все-таки был ученым, и его удручало отсутствие информации. Но в разведке ему не помогли, наоборот, велели не задавать глупых вопросов и приступать к заданию. Он и приступил.

Вуффи Раа оказался полезным во многих делах. Он был великолепным камердинером, обладал невероятной памятью и острым умом, был способен быстро сориентироваться в нюансах любой культуры. Он был предельно послушен, кроме единственного — Уэтту, сколько ни старался, так и не удалось заставить его звать себя «масса». Впрочем, как оказалось, к лучшему. Когда они сажали маленький безоружный корабль на лужайку перед официальной резиденцией главы Матильды под звуки фанфар и под прицелом большого количества дул, Вуффи Раа уже был замаскирован под органическое существо с помощью особого пластика, имитирующего кожу. Уэтту пришло в голову, что так дроид будет похож на его создателей. Но эту мысль он отложил на потом — были другие проблемы.

По плану Уэтта робот должен был выступить в качестве лидера дипломатической экспедиции, представителя звездной федерации «где-то там далеко», готового пригласить Ренатазию вступить в сообщество. Сам оттдефа представлял скромного помощника и секретаря. Так он мог оставаться в тени и, он точно знал, быть в безопасности, учитывая стандартную политику в отношении не принадлежащих никакому альянсу, но населенных территорий.

Лежа на койке на борту «Венниса», оттдефа на мгновение прервал поток воспоминаний и все-таки нажал кнопку. Волна релаксации окатила его, посылаемая через специальные контакты на. маске. Потом вторая волна, третья… Каждая была слабее предыдущей, но все равно приятная. Если долго пользоваться устройством, погрузишься в глубокий сон, а Уэтту он был противопоказан на случай, если колдун опять затребует его присутствия.

Он снова нажал кнопку.

Новый поток воспоминаний пришел непрошеным.

После осторожного и неловкого для всех первого контакта матильдинцы вместе с остальным населением системы прониклись дружелюбием к Вуффи Раа. Он выступал на международных съездах. Он вел формальные банкеты. Его фотографировали со звездами шоу-бизнеса. Ему пришлось отказываться от щедрых подношений. Маленькие копии дроида с пятью щупальцами стали появляться на прилавках почти с самого начала, и их производители сделали на них немалое состояние.

Все это время низкорослый пухленький темноволосый оттдефа Осуно Уэтт проводил наблюдения и вел записи. Он выстраивал и корректировал предположения об устойчивости экономики Ренатазии, эффективности самообороны системы. Не возникало сомнений, что вторжение объединит разрозненные нации. Уэтт предпочел бы воспользоваться внутренними раздорами и позволить одной расе сначала захватить всю систему, но флоту были ни к чему такие сложности. Правительство Ренатазии ограничило доступ чужаков к объектам высокой секретности, но не учло шпионские технологии намного более развитой цивилизации.

На борту «Венниса» Уэтт думал о прошлом в другом месте. Его рука лежала на кнопке электронного релаксатора, не нажимая, точно так же, как тогда лежала на кнопке установления связи их маленького кораблика. Стоило ее нажать, и вся собранная им информация уйдет начальству и положит начало вторжению.

— Итак, робот, настал великий момент! Мы изменим историю Ренатазии навсегда!

— Мы закончим историю в этой системе, сэр, а не изменим ее.

Уэтт сидел в пассажирском кресле. Корабль стоял на парковке у отеля, где их поселили, и они часто уходили в двухместный летательный аппарат. Оправдывались тем, что Вуффи Раа необходимы особые питательные вещества и газы, чтобы поддерживать его в чужой ему атмосфере. У военных возникла мысль обыскать корабль — военные везде одинаковы, но их инициатива натолкнулась на запрет правителя и заглохла — слишком сильна была популярность пришельцев.

— Ведро холодной воды от дроида… Почему ты молчал раньше? — поинтересовался раздраженный Уэтт.

Машина испортила момент большого триумфа Но и обвинять дроида было сложно: он говорил объективную правду, да и не был способен говорить что-то иное. Для ренатазианской цивилизации история действительно закончится через несколько дней после того, как оттдефа нажмет кнопку.

— Я дроид, сэр, и создан подчиняться. Мне показалось, ваше замечание требовало ответа, вот и все.

Вуффи Раа сидел в кресле пилота, раскинув щупальца. Его глаз светился приглушенным красным в полутьме гаража.

— Ты должен обращаться ко мне «масса», робот.

— Прошу прощения, сэр, я не запрограммирован на отзыв в этой области.

Обозленный Уэтт ткнул в кнопку. На панели зажегся огонек, больше никаких знаков. Дело было сделано, вернуть уже ничего нельзя. Глаз Вуффи Раа потемнел, будто энергию для передачи опасных данных выкачали из его тела.

Следующие несколько дней прошли в неразберихе, как и ожидал профессор. Флот явился к границам системы и встал достаточно близко, чтобы оборонные сенсоры Ренатазии могли зафиксировать его. Ради демонстрации тщетности сопротивления местной армии даже позволили запустить в пришельцев несколько примитивных термоядерных ракет. Щиты кораблей несколько мгновений светились, восстанавливая поглощенную отражением атаки энергию, и на том все закончилось. Почти.

К несчастью для флота, да и для всех высокотехнологичных агрессоров, вторжение не получается проводить с помощью уничтожающего континенты оружия или прячась за щитами, если хочешь забрать то, чем обладает враг. Ископаемые и растения, продукция сельского хозяйства, часть производств, культурные ценности и потенциальный труд жителей ценны. Пока флот висел на орбитах восьми планет, девяносто три процента первой волны захватчиков было уничтожено местными с помощью всевозможного оружия, от грубо сделанных лазеров высокой мощности до кулаков. Восемьдесят семь процентов второй волны постигла та же участь, хотя они были предупреждены; семьдесят один процент третьей и так далее. Флот приближался к невероятно дорогостоящей победе. Корабли с солдатами начали появляться каждый час.

Осуно Уэтт и Вуффи Раа скрылись вскоре после того, как вызвали флот. Тем не менее за ними гонялись по всей планете. Неотступные местные раз за разом отрезали их от возможного спасения в лице облаченных в униформу союзников. В конце концов им удалось прибиться к остаткам третьей волны. Шпионов посадили в шаттл и доставили в безопасность на крейсер. Но они уже успели увидеть безжалостное уничтожение двух третей населения Ренатазии, кошмар, с которым придется жить до конца своих дней.

* * *

На борту «Венниса» Уэтт поспешно нажал зеленую кнопку, надеясь, что прибор избавит его от напряжения до дрожи и слез. Жаль, что нельзя стереть память. Редкий момент: обычно он боялся и ненавидел выживших ренатазианцев до нервного срыва, продиктованного стыдом. Он был рад, когда начальство приказало ему избавиться от дроида, неприятного напоминания. Вуффи Раа перешел в руки Ландо Калриссиана в игре в сабакк. Не самое удачное вышло предприятие и для начальства, и для следившего за операцией лично Рокура Гепты.

Теперь, оставленный наедине с его главными преследователями — воспоминаниями, Уэтт понял, что в ТонБоке ему нужна не только месть. Он хотел собственными глазами увидеть уничтожение проклятого робота. Слишком опасная связь со страшным прошлым. Ландо Калриссиан тоже должен умереть, потому что только он может связать нынешнюю внешность оттдефы с роботом. Ну что ж, Гепта хочет смерти Калриссиана, Шанга жаждет ликвидировать Вуффи Раа, ему и в голову не приходит, что за тем стоял «безвредный» академик, с которым «адмирал» встречался каждый день. Вот и антрополог будет стремиться уничтожить обоих противников.

Но его до сих пор заботил вопрос: откуда же явился проклятый робот?

Глава 13

«Проклятый робот» почесал макушку. Этот жест он перенял у людей, и, как обычно, некоторые вещи, связанные с этими любопытными существами, приводили его в недоумение.

— Политика спасла наши жизни? Масса, я не уверен, что понимаю.

— Ну, я могу только предполагать, но такая масштабная операция, как эта блокада, чтоб ей свалиться к сарлакку, особенно проводимая в секрете, дает немало шансов тем, кто завидует другим, повыше их.

Ландо взял сигару, вдохнул, выдохнул сизый дым и с усилием вдавил сигару обратно в жевательную резинку на краю скамьи. В условиях отсутствия гравитации такое крепление было очень кстати.

— Вуффи, тебе гаечный ключ простой или раздвижной?

Робот обернулся к человеку, который стоял на корточках на решетчатом полу, сунув одну ногу под скамейку, чтобы удержаться на месте. И протягивал оба ключа сразу. Вуффи Раа отвинтил гайки, и вдвоем они подняли тяжеленный блок. Дроид вгляделся в сложное переплетение рабочих и наполовину рабочих частей.

— Можно приспособить, масса. Эту секцию я установил после того, как мы укрепили щиты еще на Осеоне.

Вуффи Раа беспокоило не странное неожиданное отступление флота, хотя тот оставил после себя тысячу мертвых освафт. В основном дроид не имел понятия, вернее, не мог восстановить в памяти сведения о собственном происхождении, но он мог вспомнить некоторые факты о создателях и их культуре, часть из которых противоречила друг другу. Происходящие сейчас события ввергали его в личный кризис, основанный на тех противоречиях. В такой ситуации никто, даже дроид второго класса, не чувствует себя хорошо.

Он отцепил одно щупальце и дистанционно направил его вглубь «Сокола» к генераторам по правому борту. На самом деле с системой все было в порядке, но если бы ее реакция потребовала больше времени, хоть на сотую долю секунды, «Любезный» поджарил бы фрахтовик. Нельзя было оставить ни единой неисправности, особенно учитывая, что их космический корабль был единственный, который могла выставить против флота ТонБока. Генераторы питали не только двигатели, что само по себе было важно, но и дефлекторные щиты и оружие. Нужно было использовать все преимущества, если только они с Ландо не хотели продать свои жизни задешево.

— Например, — продолжал картежник, который чуть не свернул себе шею, пытаясь разглядеть, что там делает внизу робот, — обязательно найдется группа, которая будет громко — и правильно — заявлять, что необъявленная война против освафт является геноцидом, хотя сами бы не постеснялись начать ее, додумайся они раньше. Еще будет свора тех, кто мог бы сделать все лучше или дешевле. И наконец, будут те, кто посчитает сделанное слишком мягким. Им больше придется по душе, если флот отойдет и направит внутрь несколько разрушителей планет. Возможно, из-за таких ребят мы и получили отсрочку.

Вуффи Раа подумал, что хозяин рассуждает слишком уж цинично.

— Но масса, здесь нет планет, разрушать им нечего.

— Скажи спасибо за это тем трем солнышкам. Ты прав, хотя разрушители планет причинили бы немало хлопот нашим друзьям-освафт. Не говоря уж о наших изнеженных тельцах. К тому же в межзвездной силовой политике больше ценятся жесты и внешность, чем результат. Я давно подозревал, что именно по этой причине поднимаются и гибнут цивилизации. Попробуй поставить вспомогательный двигатель получше, по-моему, я слышал стук о переборку.

Калриссиан отлепил сигару и с наслаждением затянулся.

Отсоединилось еще одно щупальце и уплыло в кабину проверять показания на контрольной панели. Возможно, проблема была всего лишь в инструментах. Глупо было бы чинить то, что уже работает идеально. Каждое щупальце дроида заканчивалось пятью тоненькими пальцами, между которыми располагался глаз, точная копия основного. Вуффи Раа увидит все то же, что его автономные части.

Возможности заставляли его задуматься еще больше о своих создателях. Их нельзя было назвать неумными, но были и указания на обратное. Вот он готовит корабль хозяина к битве, в которой не решается напрямую участвовать сам. На заре жизни он экспериментировал: пробовал участвовать в бою. Нарушение глубоко заложенных программ стало причиной почти месячной комы. Он был очень умен, он мог бежать или прятаться, был физически крепок, мог дружить с индивидуумами вроде Ландо, вполне способными на насилие для защиты себя и механического партнера, Вуффи Раа. Но сам он не мог повредить разумному живому существу, ни естественному, ни искусственному. И разобраться в этом никак не получалось. Вуффи Раа гордился тем, что он очень ценная машина, даже более ценная, чем корабль. У него была обязанность защищать свою жизнь.

Дроид отсоединил третье щупальце и послал его проверить готовность оружия, особенно счетверенных бластеров на турели, которые так любил Ландо. «Тысячелетний сокол» был вооружен, что называется, до зубов, но с экипажем всего из двоих, один из которых оставался вынужденным пацифистом, пришлось выкручиваться и налаживать кибернетическое управление остальными орудиями. Они только-только начали заниматься этой задачей.

Запреты были гибкими, как обнаружил Вуффи Раа. Он прекрасно знал, что подготовка поспособствует бою, но все равно мог вести ее. Более того, он мог вести «Сокол» в бою так, чтобы Ландо мог причинить врагу как можно больше вреда. Кто же мог сделать такого дроида и зачем?

* * *

— Ну чего они там ждут-то? — нервничал Калриссиан, сидя за столом.

Он разобрал, почистил и собрал снова пятизарядный шокер — последнее, хоть и мало нужное, приготовление к боевым действиям. Они с Вуффи Раа расположились за столом в комнате отдыха. Гравитация была включена, и дроид посчитал это плохим знаком: обычно хозяин предпочитал невесомость, ему так думалось лучше.

— Ждут, пока кто-то еще доберется сюда, — ответил тонкий электронный голос.

Лехесу плавал вокруг фрахтовика, его было видно на экране, который робот установил в кают-компании. Учитывая размер освафт и необходимую для Ландо окружающую среду, такой способ был единственным для близкого общения.

— Что-о?

Калриссиан прекратил все занятия, чистящая кисточка так и осталась в руке на полпути. Плечи вдруг опустились, словно кто-то ударил его в живот. Капитан поднялся, медленно подошел к экрану и уткнулся носом в его прохладную поверхность. С шокера на пол текла смазка. В глазах картежника вспыхнул огонек.

— Кто? — потребовал он. — И откуда ты знаешь?

— Некто по имени Веннис, — сообщил Лехесу тоном уязвленной невинности.

Он уже научился распознавать и интерпретировать звучание голоса и выражения людских лип. Сейчас все это посылалось прямиком ему в мозг. И ему стало неприятно, потому что друг, похоже, сердился на него.

— Что же до того, откуда я знаю: они только об этом и говорят. Разве вы не слышите их? Что-то произойдет, когда Веннис доберется сюда, большое событие.

Выражение Калриссиана менялось, словно карта для сабакка, от недоумения к раздражению, потом к радости. Картежник пересек каюту двумя широкими шагами, выудил из кармана очередную сигару. Поджег ее, не обратив внимания на вытекающее из зажигалки вещество.

— Не могу я их слышать, Лехесу. Я уже говорил, помнишь? Но даже если бы и мог… Вот например Вуффи Раа может слышать радиосигналы, да только военные используют коды против чужих ушей.

— Какой ужас! — воскликнул расстроенный освафт. — Я сделал нечто неэтичное? Я немедленно прекращу!

Ландо направил горящий кончик сигары, словно оружие, в монитор.

— Ничего подобного. Не можешь ты сделать ничего неэтичного по отношению к этим уродам, это невозможно! Я тут, понимаешь ли, готовился храбро умереть, а ты вдруг дал нам шанс на выживание. Вуффи Раа, ржавая ты отвертка, давай откроем бутылочку чего-нибудь… ой-ай!

Руки занялись голубым пламенем. Ландо подскочил и с воплями начал, бегать по комнате. Вуффи Раа быстро сориентировался, вытянул щупальце. Калриссиан с диким криком грохнулся на палубу. Дроид накинул пиджак ему на руки, погасив огонь.

— Что случилось? — волновались на мониторе. — Все в порядке?

— Будет, когда я научусь не играть с огнем, — пропыхтел картежник, садясь, и вздрогнул, когда Вуффи Раа снял пиджак.

Руки покраснели, но обгорели не сильно. Дроид метнулся к аптечке и тут же вернулся с флакончиком, распылил жидкость на пострадавшую кожу. Довольный Ландо попробовал пальцы в действии.

— Чуть не случилось страшное, старый ты пожарный. Если б не твои быстрые действия, пришлось бы мне менять профессию. И если бы не эта штука… — он поднес к глазам высохшую уже ладонь и нахмурился в раздумье.

Человек помог роботу убрать последствия отчаянного бега и объяснить Лехесу, что произошло, но в голосе сквозили отсутствующие нотки, которые означали вот-вот готовую к рождению идею. Наконец, Калриссиан заново поджег брошенную им через всю каюту сигару, откинулся на спинку скамьи и погрузился в размышления. Вуффи Раа занял себя игрой в радиосабакк с Лехесу. У него самого больше не было идей.

Странная вещь, насилие, подумал он. Ему пришлось применить насилие к Ландо, чтобы спасти того от сильного ожога, и программа молчала на это. Но если бы хозяину попытался причинить вред кто-то другой, дроид был бы беспомощен. Затруднение.

* * *

— «Веннис» тоже корабль, Лехесу, как и «Сокол», — сказал Ландо час спустя, сидя над дымящейся тарелкой, только что вынутой из автокухни.

— То же мне говорит и Вуффи Раа. Сложная концепция.

— Тогда подумай о том, что это личная яхта Рокура Гепты, чародея Тунда. Я уже дважды встречался с этим чудиком, и мне не понравилось. Теперь, когда я знаю, что тут замешан он, причины блокады становятся понятными. Перемирие закончится, когда он доберется сюда.

Картежник подавил дрожь, вспоминая предыдущие столкновения. На Осеоне колдун заставил Ландо вспоминать каждую неприятную мелочь, мысленно проигрывать их снова и снова, пока Калриссиан чуть не сошел с ума. По странной случайности спасло его вмешательство Клина Шанги, который твердо намеревался добраться до Вуффи Раа После хозяин и дроид вместе спасли Шангу из-под обломков его истребителя и передали его властям другой системы. Оставался неясным вопрос, где тот был сейчас.

— В любом случае, думаю, у меня есть идея. Знаешь, чтобы выиграть войну, не обязательно побеждать противника. Можно сделать военные действия настолько дорогостоящими, что враг сам откажется от них.

— Мне неоткуда знать, — отозвался освафт, — но то, что ты предлагаешь, кажется разумным.

— Еще бы. Как я уже объяснял Вуффи Раа, у этой блокады обязательно должна быть оппозиция. Присутствие флота здесь и так уже недешево, нам только надо сделать его еще более дорогим.

— И как? У нас нет оружия, нет флота, и они защищены от нас. Наверное, хорошо, что я вас встретил будучи в ослабленном состоянии. Иначе я мог уничтожить вас так же, как «Любезный».

Ландо махнул рукой.

— Там ты был один, а здесь работали сразу тысяча освафт. Но не важно, пусть флот уничтожит сам себя.

— Как? — спросили Вуффи Раа и Лехесу хором.

— Сначала я должен задать несколько вопросов. Ты правда понимаешь разговоры между кораблями?

— Да. То же самое может любой из нас, если ему дать несколько секунд на размышление.

— Хм-м… Ты можешь сделать любое вещество, какое бы я ни попросил?

— Только если оно относительно простое и есть в наличии необходимые материалы.

— Твои Старшие сказали мне, что в туманности нет пищи для вас, что ее всю слопали давным-давно, а новая идет отравленной. Но почему-то там есть материалы…

— Да, так и есть. Куда ты клонишь, Ландо?

— К выходу из ситуации. Еще одно: как долго тебе нужно отдыхать между гиперпрыжками? И насколько точно ты можешь рассчитывать точку выхода из гиперпространства?

— Ландо, я понял, что ты придумал, — сказал выведенный из себя освафт. — Ты хочешь, чтобы мы сделали бомбы или что-то в этом роде и поместили на корабли. Во-первых, из переданной мне Вуффи Раа информации я делаю вывод, что механизм бомбы не слишком прост. Во-вторых…

— Да нет же! Никаких бомб, к тому же они все равно не смогли бы повредить крейсерам с полной защитой. И во-вторых, я же сказал, что мы дадим им самим уничтожить себя. Нужно лишь сделать войну слишком дорогим занятием.

Он приник к монитору. Сжигаемый любопытством Вуффи Раа подвинулся ближе. Ландо, очевидно, находил удовольствие в чем-то, но робот не был уверен, в чем именно.

— Вот что мы сделаем…

Глава 14

— По кабинам! Клин Шанга наблюдал, как члены его эскадрильи забираются в машины в похожем на пещеру тесном ангаре на «Веннисе». Берн тоже был здесь, привычно взбирался по узкой лестнице в кабину. Он отсидел положенный срок в заточении и теперь вновь был с ними, здоровый. Как ни странно, Гепта сдержал слово, что не могло не волновать — старикан непременно что-то задумал, но что? Верность обещаниям вряд ли входила в репертуар чародея, и командиру эскадрильи чудился скрытый злой план.

По ангару разнеслись команды. Техники убрали топливные шланги. Все звуки перекрыл высокий вой двигателей. Еще несколько секунд, и на палубе останутся только истребители с пилотами.

Внутренние двери будут закрыты, а громадные двери в конце ангара откроются, давая свободный выход в открытый космос.

— Этого противостояния мы ждали целых десять лет, — говорил Шанга ребятам перед отлетом.

Двадцать три человека выстроились перед ним в корявую линию, ничуть не украшаемую поношенными формами и небритой щетиной. Они были представителями двенадцати народностей-государств, ни одно из которых не существовало более. Их разномастные истребители из разных систем были куплены, позаимствованы, взяты под залог или украдены, но всех их объединяло не менее плачевное состояние, чем их владельцев.

— Убийца ждет нас там! — сказал Шанга, указывая куда-то на двери ангара. — Вы знаете, он смеется над нами. Само его существование в течение десяти лет после совершенных им преступлений это насмешка над правосудием. Мы заставим его перестать смеяться, вернем справедливость во вселенную!

Его никто не поддержал криками или хлопками. Кое-кто из механиков поднял голову, больше впечатленный горячностью Шанги, чем его красноречием. Для них выражение сильных эмоций грозило опасностью для жизни; достоинствами считались умеренность, компромиссность, глухота и слепота. Люди Шанги закивали, на их лицах отразилось принятие, угрюмая решимость. Они вдруг поняли, что, возможно, находятся вместе последний раз в жизни, и внимательно посмотрели друг на друга.

— А потом? — стоящий в конце линейки Берн Нуладег беззаботно жевал кончик незажженной сигары. — Что мы будем делать потом?

— После всего мы…

Шанга замолчал. Он не планировал, что вообще будет какое-то «потом». Против них был миллиард освафт с не до конца известными способностями, союзники отвратительного Вуффи Раа. Шансы, что кто-то из ренатазианцев выживет в следующие несколько часов, сводились к нулю. Да и позже их безопасность в руках Гепты была сомнительна. Кто возьмется предсказать действия колдуна. когда тот получит желанную победу? А возвращаться им не к чему. Шанга потряс головой, словно надеялся вытряхнуть из нее лишние рассуждения.

— Потом каждый сам по себе. Садитесь на любой корабль, который согласится принять вас. Отправляйтесь домой, как захотите, если собираетесь домой. Сейчас, друзья мои, мы живем только ради справедливости, ради мести.

По линейке прошел шепоток согласия со словами командира. Если и было будущее, они желали, чтобы, какое бы ни было, для них оно пришло неожиданным подарком.

— По кабинам! — скомандовал адмирал.

Шанга пристегнул ремни безопасности, проверил замки и приборы. Снаружи техники очистили помещение, замигали огни в преддверии открытия шлюза. Ренатазианец усмехнулся, он по опыту знал, что еще несколько часов, несмотря на активную работу вентиляции, по всему кораблю будет стоять специфический запах работающих в помещении двигателей. Сам он считал этот запах приятным, лучшим в момент смерти, раз уж не удастся помереть на траве среди вечной зелени. Пальцы сами включали нужные кнопки, поворачивали тумблеры. Звук его двигателя присоединился к стройному хору остальных. Адреналин бил ключом. Все-таки он был воином! Жеманные любители мира могли говорить что угодно, но он был рожден и воспитан ради битв!

Двери ангара величественно разошлись в стороны.

— Пятый и Восемнадцатый пошли, — сообщил голос в шлемофоне.

Два истребителя вырвались наружу. Дым быстро осел после их ухода.

— Четырнадцатый и Девятый!

— Шестой и Семнадцатый!

Люди стремились к сражению не меньше его, Шанги. Бортовой компьютер держал на экране трехмерную карту ТонБоки с отмеченным возможным местом нахождения «Тысячелетнего сокола». Было известно, что внутри находятся три звезды и громадное искусственное сооружение. Там-то и надо искать. А затем уничтожить.

— Второй и Двадцать первый! — продолжали выкрикивать пилоты.

Рывок, резкое ускорение Слишком быстрое сердцебиение, пока истребитель вылетает из ангара в открытый космос. Отсюда старт эскадрильи был похож на полет насекомых, покидающих гнездо.

— Девятнадцатый и Четвертый!

Они оставались в видимом беспорядке, пока не вылетели все. В центре группы находился «Шлюп номер пять», тот самый, который пытался угнать Берн. С учетом способностей истребителей, они находились далеко от туманности. А от ее края до центра по расчетам было в шесть раз большее расстояние, чем способны были преодолеть маленькие машины. У лодки, оборудованной гипердвигателями, было включено поле захвата. В ней не было пилотов, дистанционно ею управлял Шанга. Командир вместе с доверенным механиком проверили лодчонку вдоль и поперек, не доверяя Гепте. Особенно его щедрости.

Того не было при старте, то ли ушел медитировать, то ли еще что. Вместо него приказ выпустить в космос ренатазийцев огласил помощник капитана. Тоже неплохо. И если удача будет благосклонна, Шанга с колдуном больше не увидятся никогда.

— Говорит Лидер-ноль, — объявил командир, оглядев построение подчиненных. — Одиннадцатый, ближе к Двенадцатому. Двадцать второй, хватит лениться. Какая температура сердечника?

Во время переброски особенных усилий не потребуется, все сделает шлюп, зато сразу после выхода из гиперпространства нужно быть готовыми к бою.

— Небольшая, — ответил Двадцать второй, молодой парень с континента за полмира от Матильды, родины Шанги; когда-то адмирал ненавидел этот акцент. — Думаю, проблема в телеметрии, сэр.

— Не зови меня сэр, Двадцать второй, и следи за температурой. Я хочу добраться до убийцы не меньше чем все остальные, но если ты вломишься туда на плохо работающем корабле, никому не станет лучше. Не верю я этим техникам. Так что лучше говори все как есть.

— Ну, сэр… Клин, у меня тут есть небольшие проблемы, но думаю, все исправится в прыжке.

— Ладно, — нехотя согласился Шанга- Двадцать третий, что это там у тебя с системой жизнеобеспечения? У меня по всему монитору красные сигналы.

— Курить захотелось, шеф, вот я и приложился к сигарке, — рассмеялся Берн Нуладег. — Если буду драться без нее во рту, чего доброго прикушу язык.

Шанга подавил смешок.

— Принято, Двадцать третий. Твои похороны, ты распорядитель. Народ, синхронизируем навигаторы. Стартуем по команде. Четыре, три, два, один — пошли!

Лодка, медленно разгоняясь, плавно потащила всех за собой. Отсюда Звездная пещера выглядела как глазное яблоко. Громадное, серое, без радужки, но со зрачком, в котором мигали три голубовато-белые звезды. Эскадрилья должна была выскочить почти у самого входа, чтобы сохранить элемент сюрприза. По мнению Шанги это был всего лишь дурацкий ритуал — их заметили бы все равно. Но начало есть начало. Внутри «глаза» их ждет враг. И смерть.

Эскадрилья единым целым ушла в гиперпространство вслед за спасательным шлюпом.

* * *

Веск325 — так обозначалось маленькое, похожее на ванну суденышко, чьи размеры и мощность были недостаточными, чтобы называться вспомогательным судном. Это был бот для проверки и починки внешней обшивки «Венниса» в открытом космосе. И он занимался этим со всем усердием электронного разума, но не во время движения крейсера. В данный момент Веск325 накрепко вцепился электромагнитными присосками в корму рядом с выхлопными трубами. И хотя двигатели были выключены, чтобы дать возможность запустить в полет эскадрилью, трубы нельзя было назвать остывшими. На внутренней стороне бота распластался человек.

Оттдефа Осуно Уэтт, антрополог и шпион, знал, что рискует, и очень сильно. Так всегда бывает, если служишь двум хозяевам. Он был должен Рокуру Гепте за помощь и советы. И собирался выплатить долг путем уничтожения врагов чародея. Второму он был обязан всем, включая жизнь. И тот от него требовал присматривать за вероломным колдуном Гепте не так уж и доверяли, несмотря на подаренный крейсер. И вот теперь он лежал, прижавшись как можно плотнее к поверхности Веска325, в костюме, точно имитирующим цвет бота. На визор шлема проецировалась заказанная информация, разогревая интерес и поднимая дух антрополога.

Впереди Рокур Гепта покинул небольшой кораблик и завис перед особым отсеком. Тот был непроницаем для сканирования. Впрочем, Уэтт подозревал нечто в этом роде, а потому явился подготовленным. Не так уж легко было усеять путь, которым пойдет колдун, крошечными, не больше пылинки, устройствами-сборщиками информации. Часть делала видео-аудиозапись и тут же отсылала на специальный приемник. Другие собирали информацию обо всем, что происходило вокруг, и готовы были передать ее Уэтту, как только он окажется в радиусе действия связи.

А он не торопился попадать в радиус.

У отсека не было входа, никакого люка. Уэтт принял бы на веру способность колдуна проходить сквозь стену, если бы не видел до того слишком много чудес и трюков, на поверку оказывавшихся результатом работы спрятанной техники. Ему хотелось выглянуть из-под Веска325, но желание он подавил и тщательнее присмотрелся к поступающей от приборов информации.

Как ни удивительно, запись в реальном времени говорила о том, что колдун не озаботился надеть скафандр. Странно, хотя не так уж невозможно. Никто до сих пор не знал, к какой расе принадлежит Рокур Гепта, хотя тот делал вид, что человек. Осталось найти людей, которые могли находиться хотя бы несколько минут в вакууме. Впрочем, под серыми одеяниями мог скрываться скафандр.

Уэтт ждал.

Как он и думал, передача данных прекратилась, стоило колдуну зайти внутрь отсека. По оценкам антрополога, броня там должна была быть не менее метра в толщину. Он медленно выглянул за край служившего прикрытием аппарата Гепты не было видно, как и отверстия, через которое он должен был войти внутрь. Один из «жучков» зажегся истеричным миганием из-за радиоактивного излучения. Но Уэтт все еще не знал, что же происходит внутри, только то, что он не знаком с этим явлением.

Он осторожно подобрался к отсеку и рассмотрел, прощупал его поверхность сантиметр за сантиметром. Никакого входа. Он применил более изощренные инструменты и выяснил, что перед ним металлическая коробка примерно десяти метров в длину с каждой стороны без особых признаков, кроме… Но это же абсурд. В стене все-таки было отверстие: закрытый воздухопровод четырех сантиметров в диаметре. Оттдефа не решился поднять заслонку. Он висел рядом опасно долго, вспоминая известные ему расы и их способности.

Чародей Тунда. Никому еще не удавалось узнать об этих существах, ни шпионам, ни ученым. К великому сожалению Уэтта, которому так хотелось первому увидеть планету колдунов, Гепта отказался взять его с собой на Тунд. Ходили слухи, что эти маги владеют невероятной силой, но среди легенд не было ни одной, говорящей о дематериализации или способности просачиваться через крохотные отверстия. Магия? Возможно, что-то в этом было… Да нет, быть не может, чепуха!

Глава 15

Рокур Гепта готовился к битве, и у него было много работы. Он обратился к духовным техникам, разработанным когда-то на Тунда. Он проверял оружие, как личное, так и корабельное. Он инструктировал и стращал персонал. Колдун занял кресло на мостике и слушал бесконечные доклады от флота, отвечал, смотрел карты и видеоизображения.

— Нет, — прошипел колдун, — вы не уйдете с назначенной вам позиции, капитан. Ни для преследования кого-либо, ни для защиты себя, я понятно выражаюсь? Вы — часть цепочки. Вы должны выполнять то, что вам прикажут, не обсуждать приказы и считать себя и подчиненных расходным материалом. Мы слишком долго обсуждаем эту тему. Отбой.

По взмаху его руки разочарованное лицо капитана пропало с экрана. За последний час колдун провел три таких разговора и начал уставать от них. Успокаивала его только мысль о зеленоватом сиянии смерти в особом отсеке.

— Общий приказ!

Робот-секретарь поспешил встать рядом с ним.

— Хотя не мне говорить офицерам об их долге, возникли вопросы касательно ими же установленных приказов, ставящих на первое место сохранение их кораблей и понимание цели их пребывания в заданном месте. Чтобы разрешить недоразумения и в качестве примера для будущих индивидуалистов, капитаны и их ближайшие помощники на трех крейсерах, обозначенных на карте, с этого момента лишаются всех званий. Полномочия должны перейти к третьему по рангу, а шестерых наказуемых следует поместить в шлюз и выпустить в открытый космос. Властью Рокура Гепты, чародея Тунда. Все поняли?

— Д-да, сэр! — даже робот начал заикаться после такого приказа.

— Хорошо. Перешлите его всем кораблям и заставьте их понять, что приказ подлежит немедленному исполнению.

Под несколькими слоями ткани Гепта расплылся в довольной улыбке.

* * *

Вуффи Раа сидел в кресле второго пилота на «Тысячелетнем соколе», исправлял программные ошибки в навигаторе и играл с компьютером Ландо был прав, его план не предотвратил бы войну и даже не помог бы ее выиграть, зато после его выполнения флот ослабнет, что побудит политических оппонентов Рокура Гепты вступить в игру и закончить блокаду. Если бы он мог покачать головой, так бы и сделал, но пришлось ограничиться мысленным представлением этого процесса.

Снаружи, заслоняя собой половину видимого неба, мирно висел Лехесу. По крайней мере, выглядел он спокойным Дроид включил линию связи.

— Я закончил моделировать наши действия, друг Лехесу. Думаю, шансы неплохи.

Гигантское существо подплыло к «Соколу» и заглянуло внутрь.

— Не надо, Вуффи Раа. Я прекрасно знаю, что должен сделать, и готов. Меня волновало, защищены ли вы. Если план Ландо сработает, флот действительно уничтожит себя сам?

Дроид поднял щупальце в знак уверенности.

— Да, как бы сложно ни было поверить. Вы, друг мой, удивительные создания, и такие действия возможны благодаря вам. «Сокол» готов, хотя я…

— Тебя что-то гложет? — интерпретировал освафт неуверенность в механическом голосе. — Скажи мне, возможно, я сумею помочь.

— Дело вот в чем…

И Вуффи Раа рассказал собеседнику о конфликте в своих программах и том, что начал осуждать тех, кто заложил их в него. Ему казалось неправильным, что он будет стоять в стороне (по его мнению, их участие квалифицировалось именно так) и смотреть, как флот уничтожает добрый и достойный восхищения народ.

— Понимаю, — наконец ответил Лехесу. — Мы почти в таком же положении. Я тоже не знаю, могу ли отнять жизнь в защиту собственной. Мы не сражаемся. Возможно, пришло время нам оставить жизнь и уступить дорогу более успешному продукту эволюции.

Робот, не зная, что сказать, не говорил ничего.

— С другой стороны, мы должны уйти только в том случае, если не можем изменить собственную сущность, наше сознание. Если можем, мы удачная раса, разве нет?

Вуффи Раа настолько привык к виду хозяина с сигарой, когда тот размышлял, что чуть сам не потянулся за куревом.

— Я не знаю, друг. Мне кажется неправильным измерять успешность расы способностью ее членов использовать насилие. Во вселенной есть и другие ценности.

— И все же надо помнить, что другие ценности бесполезны, если ты мертв.

— Это так, — робот издал электронное подобие смешка. — Ты прав.

* * *

— Мы опоздаем! — волновался Второй. — Я так и знал!

— Успокойся, друг, — миролюбиво ответил Первый. — Ничего еще не закончилось, рано делать выводы. Больше нет предреченных вещей. А даже если бы и были, мы проводим эксперимент. Если мы вмешаемся, он не будет чистым. Важен любой результат.

Они мчались сквозь пространство бесконечной ночи на скорости, которая им самим казалась тягостно малой, хотя многие физики положили бы жизни, чтобы узнать, как ее достичь — когда сумели бы принять, что она вообще возможна. Позади двоих лидеров тянулась длинная цепь Остальных, желавших посмотреть на окончание опыта Первого.

— И все же, — не очень уверенно ответил Второй, — у меня появилась новая тревожная мысль…

— Это и была цель эксперимента, не так ли?

— Да, да, но я не думаю, что она понравится вам. Видите ли, вопреки нетрадиционным методам, с помощью которых вы создали подопытного субъекта, и несмотря на явственные анатомические отличия… — Второй сделал жест, подчеркивающий собственную обтекаемую форму.

— Да, продолжай.

— Не будьте нетерпеливы, мне трудно. Я пришел к выводу, что на нас лежит некоторая ответственность по отношению к этому существу за пределами научного интереса. Особенно у вас.

Последовала долгая пауза. Первый не отвечал, поскольку не понимал, куда клонит его друг.

— Вы его родитель.

— Что?

— Вы создали его. Вы привели его во вселенную. Мы не можем позволить ему быть уничтоженным, особенно вы. Это предосудительно.

И снова Первый не ответил ничего. Расстояние во много световых лет, которое оставалось до цели, сокращалось стремительно и неотвратимо. Первый предался неприятным размышлениям не только об ответственности, но и о том как сам проглядел этот предмет. Субъект их эксперимента был живым существом, способным думать и чувствовать. Очевидно, самоуспокоенность, мирное довольство всем отняли у него не только развитие и вкус к жизни, но и заставили замолчать чувство этичности.

— Боюсь, ты прав, друг мой. Поздравь меня с отцовством. Во имя всего, давайте же поторопимся, дабы не допустить опоздания!

* * *

— Да все просто, — объяснял Калриссиан уже в пятый раз, постепенно теряя надежду. — Вы прыгаете между двумя кораблями, делаете то, что мы уже обсуждали, и прыгаете обратно. Остальное флот сделает сам.

Картежник удобно расположился в невесомости посреди Пещеры Старших. Сен и Фэй плавали по обеим сторонам от него на порядочном удалении, чтобы не задеть случайно.

— Но капитан-ландо-калриссиан-сэр, это отвратительно! — возмутился Фэй. — Это ниже достоинства.

— Как насчет потери твоей прозрачности?

— Что вы имеете в виду?

Картежник пожалел, что не может затянуться сигарой. Изобретательный Вуффи Раа устроил в шлеме место для нее. Наружу выпирала не слишком эстетичная шишка, зато сигару можно было хотя бы пожевать. Попробуйте раскурить сигару в скафандре, а потом заставить работать систему циркуляции воздуха.

— Разве смерть не ниже твоего достоинства? Не отвратительна, а?

— Я никогда не думал о ней в таком ракурсе, — признался младший из двоих освафт.

Сен, который молчал до того, теперь вступил в разговор:

— Скажи, Ландо, ты сам смог был произвести сходный физиологический процесс? Извергнуть отходы тела, чтобы…

— Еще как могу! Слушайте, да от вас ничего особенного не требуется: концентрируетесь, собираете около кожи тяжелые металлы, прыгаете на место, даете порам сделать свое дело и убираетесь восвояси. За вами остается форма нужных очертаний мишенью для ребят в сером. Они будут стрелять в вас, а попадут друг в друга. Разыгрывать карты надо с умом.

Сен и Фэй опять погрузились в размышления.

— Слушайте, вы предложили мне драгоценные камни. Вы же их делаете тем же способом.

— Вовсе не тем же! — возмутился Фэй.

— Ас моей точки зрения, разницы никакой. С другой стороны, я знаю кое-кого, кто видит большое различие в том, чтобы убивать для еды животных и растения. Правда, найдется несколько разумных рас, живущих фотосинтезом. Давайте сойдемся на том, что приверженцы культур зачастую слепы насчет нелепости собственных ограничений, тогда как другим они прекрасно видны. Так можете вы действовать по плану?

— Те из нас, кто может, встретятся с тобой по сигналу.

Калриссиан пожал плечами.

— Наверное, не стоит просить большего. Он почувствовал улыбку Сена.

— Не стоит, если только кое-кто не желает имитировать врага, с которым мы вот-вот начнем бой.

* * *

В момент, когда его эскадрилья проходила через короткий туннель, ведущий в ТонБоку, Клина Шангу посетила неприятная мысль. Словно засевшая в голове мелодия, раз за разом проигрывались одни и те же вопросы касательно оттдефы Осуно Уэтта. Почему он казался знакомым? Где они встречались раньше?

— Семнадцатый, поправь курс, ты ушел влево.

— Принято, Лидер.

Шанга еще раз оглядел приборы и откинулся в кресле, стараясь расслабиться и выкинуть из головы лишние мысли. Но все же — где он мог видеть эту тощую фигуру с шапкой седых волос? И почему никак не получалось совместить его и ученую степень? Подхалим и лизоблюд, Уэтт был рожден подчиняться. Но тогда почему он вдруг вставал на первый план внимания пилота? Может, из-за голоса? Высокий и визгливый, голос был полон самомнения, которое не вязалось со смутными воспоминаниями, которые сумел восстановить Шанга. Он был похож на скверный сон, увидев который, просыпаешься с облегчением, зная, что ничего подобного не было на самом деле. Но, увы, Уэтт существовал в реальности.

— Двадцать третий вызывает Лидера.

— Говори, Берн.

— Почему мы не соблюдаем радиомолчанку? Я думал, мы собираемся свалиться как снег на головы.

— Они и без того знают, что мы идем, и больше нам прийти неоткуда.

— Типа вылета к югу от Матильды сразу после предательства? — усмехнулся Нуладег кровавому воспоминанию; в то утро они уничтожили около тысячи солдат противника.

Да, они все помнили шок от начала вторжения после доброжелательного гостеприимства, которое они оказали Вуффи Раа и… Почему вдруг в памяти всплыло лицо Уэтта?

— Лидер — Двадцать третьему. Берн, ты видел ручного антрополога Гепты, Осуно Уэтта?

— Да нет, вроде. А что?

Из кабины Шанги видно было, что кабина собеседника тонет в сигарном дыму. И как только Берн дышал там?..

— Не знаю, просто грызет чувство, будто я встречал его раньше.

— Ну и перестань думать о нем. Если важно, само придет. Расслабься, а я пока возьму управление на себя.

— Спасибо, Берн, я ценю.

— Главное, не вводи в привычку.

— Тебя понял, Двадцать третий. Конец связи.

* * *

Оттдефа Осуно Уэтт, кое-как разместившись в тесном укрытии, читал очень странные данные. Звезды снаружи казались неподвижными, но это была лишь иллюзия. Если верить приборам, которые Уэтт посеял в изобилии на пути колдуна и часть которых все же прилипла к его одежде и обуви, Гепта действительно вошел в бронированную комнату через отверстие, куда не пролез бы и кулак четырехлетнего человеческого ребенка. И где-то там, внутри, по показаниям приборов, маг перестал существовать — крошечные аппаратики остались плавать сами по себе, записывая пустоту, пока снова не появился чародей. Чем бы он ни был.

Уэтт неуклюже попытался занять более удобное положение или хотя бы чуть-чуть пошевелить затекшими руками и ногами. Он не мог поверить тому, что видел на экранах. Он был знаком с антропологами, которые поддавались вере в изучаемую ими магию. Серьезные ученые вдруг начинали считать, что определенные танцы конкретных народов могут вызвать дождь и так далее. Уэтт всегда считал это упадком, предательством по отношению к науке и к личности. Но теперь в его душу закрались сомнения.

По легендам чародеи Тунда должны были быть способны на любую магию. Никто и никогда не говорил, что они люди или даже гуманоиды. Но какая раса была способна на то, что сейчас регистрировали приборы? Гепта вернулся наружу через узкую трубку, и электронный «мусор» снова прилип к нему. И что это была за энергия, которая проникала даже сквозь два метра — не один, а целых два, понял Уэтт, — когда колдун был внутри? И важнее всего, что же такое был Рокур Гепта?

Глава 16

— Масса, у нас гости.

— Уже иду! Ландо выскочил из кают-компании, где уточнял тактику для освафт, ворвался в кабину и с разбегу плюхнулся в кресло второго пилота. Из миллиарда существ только около тысячи согласились сыграть в предложенную им игру в жизнь и смерть, но и это было неплохо. — Где?

Робот щупальцем указал на скопление мигающих точек на сенсорах дальнего сканирования.

— Истребители того же типа, что встретились нам в системе Осеон. По предварительным подсчетам там двадцать пять машин. Я не знаю, что это за корабль побольше в центре.

— Как бы не оказалась та же группа, — отозвался Калриссиан, приглядываясь к построению.-Не похожи на боевое звено, зато на наших знакомых — очень.

Переключением нескольких рычагов он выставил у «Сокола» полную защиту.

— Иногда я думаю, что проще было бы сдаться ренатазианцам сразу, — опечалился дроид. — Если бы только они знали правду.

— Прекрати, старая консервная банка! Знают они правду, только им удобнее гоняться за козлом отпущения, чем пытаться наладить собственные жизни. Давай удивим этих минокков — выйдем к ним поздороваться, а?

Робот взялся за приборы.

— Согласен, масса, для того мы и здесь.

Ландо, который уже выскочил из кресла, схватился за спинку, чтобы удержать равновесие, когда корабль ринулся к «месту встречи».

— Ты прав, но мне и в голову не приходило, что к нам присоединятся и ренатазианцы. Что-то Гепта запаздывает. Как это он пропускает шоу с нами в ловушке?

— Он обязательно появится, не беспокойтесь, масса.

Капитан, задевая локтями за металлические стенки узкой шахты, вскарабкался в орудийную башню. Нацепил наушники и очки, запустил генераторы.

— Начинаю проверку оружия. И не зови меня масса.

— Да, масс… — пискнул интерком.

— Ага, попался!

Калриссиан прицелился в звезду, которую выбрал в качестве пробной мишени, и по очереди правой и левой руками нажал на гашетки. Два ярко-зеленых заряда ушли в пространство. Все работало отлично.

— Вперед, дружище!

— Есть, масса!

Пока «Сокол» на полной скорости мчался навстречу врагу, Ландо, чтобы не нервничать, еще раз мысленно проверил все детали плана. Освафт не станут нападать на маленькую группу истребителей. Он уже рассказал им все, что знал о тактике.

— Тысяча километров до точки встречи, масса. Определен объект посередине — это спасательный шлюп с большого корабля. Вероятно, они использовали его в качестве буксира в гиперпространстве. Теперь они отходят от него.

— Дай им сделать первый заход.

На экране было видно, как истребители тоже поднимают щиты. Впрочем, толку от них обычно было немного — не хватало мощности для поддержки сильного дефлекторного поля. В этом отношении «Сокол» был куда удобнее.

— Пятьсот километров, масса.

Теперь истребители стали видны и невооруженным взглядом — часть звезд в отверстии выхода из ТонБоки двигалась слишком быстро. Ландо навел оружие на цели, стремясь почувствовать их еще до того, как они окажутся достаточно близко для стрельбы.

Два истребителя промчались над фрахтовиком. Калриссиан выпустил в них несколько зарядов, но проход был слишком быстрым, чтобы стороны могли причинить вред друг другу. Вероятно, они лишь желали убедиться, что перед ними действительно «Тысячелетний сокол» с Вуффи Раа на борту, также известным как ренатазианский убийца.

— Двое снизу, — сообщил дроид.

— Подпусти их поближе!

Усиленные щиты будут для врага сюрпризом.

Ландо не открывал огонь до последней секунды, затем выпустил несколько зарядов в ту из двух машин, что была побольше размером. Защита истребителя продержалась всего миг, затем огненным цветком расцвел взрыв. Воодушевленный Калриссиан сместил прицел, но второй противник уже скрылся из виду. Итак, минус один, остается двадцать четыре по оценке Вуффи Раа. Вернее, двадцать три, шлюп не в счет.

— Отчет о повреждениях?

— Отчитываться не о чем, масса.

— Отличная работа! Куда они девались?

В ответ шесть истребителей вышли на позицию прямо перед фрахтовиком. Ландо, ругнувшись, окатил их дождем смертоносной энергии (на «Соколе» мигнул свет), и быстрые машинки кинулись врассыпную.

— Масса! Они прямо по курсу! Одиннадцать штук!

— Сворачивай! Мне не достать их отсюда. Нет! Отменить! И без того проблем полно!

Четверо из предыдущих шести вернулись и открыли непрерывный огонь. Калриссиан не отставал от них. Сумел подбить одного. Второму досталось прямое попадание, и он превратился в огненный шар. Но оставались другие, и они не спешили отступать. Даже подбитый описал большую неуклюжую дугу и вернулся в бой. Ландо навел перекрестье прицела на того, кто показался ему лидером, и почти звериным рыком вдавил спусковые кнопки. Еще один огненный шар. Второе попадание в уже помятый корабль — тот, качаясь, направился в сторону, но взорвался вдруг. Оставшийся истребитель метнулся из зоны поражения. Придется ждать его возвращения.

— Все чисто! Поворачивай корабль!

— Поздно, масса, я уничтожил два истребителя, остальные девять отступили за пределы досягаемости.

Воцарилась недоуменная пауза, которая чуть не стоила жизни человеку и дроиду. На полной скорости над ними прошел одинокий истребитель и выпустил весь заряд по выхлопным трубам на корме, по самой уязвимой части щитов. Ландо вздрогнул, напуганный скорее собственным невниманием, чем противником. Он развернул счетверенные орудия и стрелял, пока истребитель не исчез в клубах дыма И тут прошел ступор Калриссиана.

— Повтори, что ты сказал?! Ты уничтожил два истребителя? Ты же пацифист!

На крыше фрахтовика находились две небольшие лазерные установки, управляемые из кабины.

Куда менее эффективные, чем прочее вооружение «Сокола», они все же были оружием. Ландо как-то попросил дроида их синхронизировать, чтобы увеличить мощность, и день назад Вуффи Раа наконец добрался до них.

Из кабины не пришло ответа.

— Вуффи Раа, ты там жив? Нет ответа.

Истребители пока держались вдалеке, наверняка, зализывали раны и примерялись к «Соколу». Если это действительно люди Шанги, они небось сильно удивились, получив удар из двух групп орудий вместо одной. Или нет? Технически они знали, что Вуффи Раа не способен к драке, но политически (психологически? социологически?) он был для них самым смертоносным из всех существ в их истории. Интересно, как они собираются разрешить этот вопрос?

— Вуффи Раа, скажи хоть слово!

— Да, масса. Прошу прощения. Я расскажу все позже, сейчас возвращаются наши друзья.

В этот раз они решили взять численностью, Ландо успел насчитать семнадцать, прежде чем стало не до подсчетов. Ему жутко хотелось курить, но было и не до сигар. Дело приняло серьезный оборот. Калриссиан стрелял непрерывно, и по то и дело меркнущему свету было понятно, что Вуффи Раа занимается тем же одновременно с управлением кораблем. Вражеские удары градом сыпались на щиты, и по коротким докладам робота капитан знал, что на панели управления уже горит треть красных и желтых лампочек.

И вдруг ослепительный свет возник там, куда не были повернуты орудия Ландо и не могли стрелять пушки Вуффи Раа. Там величественно раскинул крылья Лехесу. Он повернулся к следующему истребителю и «крикнул»; машину свернуло жгутом. Освафт исчез и тут же возник по другому борту фрахтовика. Истребители удрали на безопасное расстояние. На короткое время воцарился мир.

— Лехесу, ты крут! А я-то думал, ты со своими!

— Мой народ остается разумным где угодно, капитан-масса. И я увидел, что вам нужна помощь.

— Ну вообще-то, — нахмурился картежник, — не нужна нам была помощь, не особенно.

Наконец-то можно было закурить, и Калриссиан немедленно воспользовался моментом — вытащил сигару из голенища сапога, зажег и откинулся на спинку кресла.

— Спасибо тебе, Лехесу, — сказал Вуффи Раа- За помощь и за разговор. Похоже, мне удалось разрешить конфликт в программе.

Поглядывая на экран в ожидании следующего вторжения, Ландо поинтересовался:

— Как у вас там, Лехесу? Дожидаетесь начала?

— Нет, капитан-масса. Мы решили последовать не вашим словам, а вашему примеру. Они выступили против флота вместо того, чтобы ждать его.

* * *

Существо, которое Ландо называл Сен, было благодарно. Много больше чем тысяча освафт плыли сейчас за ним, куда больше, чем он рассчитывал Их пристыдил отважный пример человека. И возможно, его успех в бою с первой волной противника сыграл не последнюю роль. Он направил мысль Фэю:

— Как думаешь, старый друг, сколько нас здесь?

— Вероятно, миллион. Остальные последовали второму совету человека и прячутся теперь в стенах ТонБоки.

— Может быть, они правы и их действия спасут нас от вымирания лучше, чем битва с этими монстрами. Предложение Лехесу разделиться было правильным. Разные мнения создают различные способы выживания, один из которых может оказаться удачным там, где не подействуют все прочие.

— Не знаю, — ответил Фэй. — Думаю, я предпочел бы сейчас играть в сабакк. Вероятность быть убитым…

— …вдыхает новую жизнь, — закончил за него старший из двоих. — Лехесу прав, лучше так, чем сидеть на месте и впадать в стагнацию.

— Каждому свое, — недовольно пробурчал Фэй.

* * *

На борту «Верного» помощник артиллериста с круглыми глазами повернулся к командиру.

— Сэр, их там миллионы! Империя спаси нас!

Тот с не менее ошарашенным видом поспешил лично удостовериться в том, что казалось жестокой неуместной шуткой.

— Ты ошибся, — сказал он с холодной отстраненностью человека, который вот-вот умрет. — Их два миллиона.

* * *

Сен первым проделал операцию по созданию искусственной «кожи» из отходов собственного организма и тут же прыгнул подальше — до конца избавиться от отвращения так и не получилось. Остальные последовали его примеру. Они выглядели брезгливыми, зато врагу теперь казалось, что у них на радарах три миллиона противников. И даже если среди флотских найдутся те, кто сообразит, в чем дело, для них останется непонятным, какая цель настоящая, а какая нет. Быть убитым один шанс из трех вместо ста процентов. Некоторые вещи из сабакка неплохо проецировались на реальную жизнь. Впрочем, настоящее испытание настанет, когда им придется плавать среди кораблей.

— Ты готов, друг? — спросил Фэй, который все время держался рядом.

— Нет. Идем.

После нового прыжка они оказались в зоне досягаемости орудий «Верного», но освафт сместились прежде, чем на крейсере успели нацелить орудия. Сен примерился и скакнул в пространство между «Верным» и соседним с ним кораблем. Мгновение — и «призрак» на месте, а сам освафт далеко, откуда удобно наблюдать, находясь в безопасности. И тут же плюнула огнем батарея крейсера Заряд прошел сквозь ложное тело и открыл в корпусе соседнего корабля глубокую обугленную по краям прореху. Тот тоже выстрелил в освафта, но на долю секунды позже, и удар прошел мимо, задев и мгновенно испарив лишь истребитель сопровождения. Ложный силуэт распался на молекулы.

Остальные сородичи Сена занимались тем же самым, сея неразбериху и панику среди экипажей. Пространство между кораблями превратилось в сотканную из многоцветных огней завесу. Военные замедлили стрельбу, начали прицеливаться точнее, чтобы не задеть своих, но пользы от этого не было никакой. Выстрелы уходили либо в пустоту, либо в соседа.

Сен смял несколько истребителей, «накричав» на них, и обернулся к очередному крейсеру. Ландо оказался прав: щиты последнего были слишком мощны. Тогда первый из Старших освафт обратил все силы на маленькие летательные аппараты, которые роились вокруг словно мошкара И каждый раз в прыжке он старался оказаться между двумя большими кораблями.

Было потеряно много жизней, прежде чем был раскрыт обман. Но к тому времени было уже поздно. За пятнадцать минут флот потерял одиннадцать процентов состава. И тогда прекратилась стрельба.

* * *

За эти минуты потрепанная эскадрилья Шанги сделала еще два захода на «Сокол» и потеряла еще одну машину. Вуффи Раа медленно, но неотступно вел их к самоуничтожающемуся флоту. Из фрахтовика сражение казалось ярким затейливым фейерверком. Там, на космическом поле боя, взрывались истребители, порой добавляя вреда большим кораблям. Освафт впрыгивали и выпрыгивали. Их число тоже немного уменьшилось — брали свое усталость, а иногда и безрассудство. На борту «Сокола» Ландо проследил прицелом за очередным противником и в конце дуги превратил того в кучку пылающего мусора.

— Погоди-ка, Вуффи Раа, это же был не наш бандит! Откуда тут взялись военные?

— Входим в зону вооруженного конфликта между освафт и военным флотом Империи, — официальным тоном доложил дроид (где только этому научился?). — Постараюсь держать нас вдали от больших кораблей, поскольку нам недоступна навигация, подобная той, какой обладает звездный народ. — Выдержка вдруг изменила ему: — Новый противник на подходе!

Отряд истребителей промчался мимо «Тысячелетнего сокола», не обратив на него внимания, к разваливающемуся на куски крейсеру. Над тем поработали три освафт, одновременно сосредоточившие «крики» в одном месте, когда щиты на короткое время потеряли эффективность из-за столкновения с горящим истребителем.

Вернулись люди Шанги. Теперь они нападали по одному и старались не дать задеть себя. Стрельба шла в обе стороны. У Ландо было всего две руки, и они уже сильно устали перемещать рукояти и жать на кнопки. А ведь эта работа казалась такой легкой и в чем-то даже приятной поначалу. «Сокол» под руководством Вуффи Раа творил чудеса пилотажа. Шел бой, множилось число погибших. И вдруг без предупреждения стрельба флота прекратилась, словно кто-то повернул большой выключатель. Истребители были отозваны на корабли приписки. Теперь, в гуще событий, Ландо, Вуффи Раа и Лехесу наблюдали, как крейсеры выстроились в две колонны, образовав широкий коридор.

— Что-то на радаре. Приближается, масса.

— Держи меня в курсе.

Крейсер старой модели величественно вплыл в предоставленный ему коридор. Выкрашенный в черный, он был бы невидимкой на фоне космической тьмы, если бы не сигнальные огни и свет в обзорных иллюминаторах мостика. Там стоял не кто иной, как Рокур Гепта — его фигуру невозможно было не узнать даже с такого расстояния.

— …согласно указу! Вам надлежит прекратить огонь и немедленно сдаться ближайшему имперскому кораблю.

Видимо, Вуффи Раа нашел флотскую частоту, а может, наоборот, флот нашел частоту «Сокола». Речь продолжалась. На глазах Ландо один из его мониторов погас, а затем на нем появилось мрачное и неприятно узнаваемое изображение.

— Именем и приказом Рокура Гепты, чародея Тунда.

Короткое малоприятное шипение.

— А теперь специально для Ландо Калриссиана на «Тысячелетнем соколе», — лицо мага заполнило весь экран. — Ты сражался храбро и обдуманно, но ты неизбежно проиграешь, хотя бы потому, что, если потребуется, я готов положить на это половину ресурсов всех известных цивилизаций. Я могу похоронить тебя в трупах, наполнить туманность обломками летательных аппаратов и с радостью поступил бы именно так. Но я предлагаю тебе возможность свести к минимуму ненужное кровопролитие: уладим все между нами с глазу на глаз, раз и навсегда. И мне для этого не нужно много ресурсов. Сейчас, в этот самый момент в моих руках власть уничтожить каждое разумное существо в этой туманности, любую жизнь, даже надежду на возрождение ее. Стань же свидетелем!

Гепта величественно взмахнул рукой. Из неприметного отверстия в корпусе «Венниса» вырвалась ослепительная искра. В мгновение ока она достигла отдаленного места, откуда за происходящим наблюдали Сен, Фэй и другие освафт. Их охватило зеленоватое сияние, вспыхнуло на миг и исчезло без следа вместе с ними. Эхом раскатился предсмертный крик миллиона живых существ. Чем бы ни было это оружие, оно делало различие между органическими существами и созданными освафт силуэтами, которые остались будто безжизненные памятники на могилах.

— Итак, мой дорогой Ландо Калриссиан, это была демонстрация с использованием лишь очень малой части доступной мне силы. Этот объект — электромагнитная торпеда, столь малого размера, что ее не могут задержать даже молекулярные фильтры. Она запрограммирована на саморазрушение сразу после выполнения задачи. Но такой программы может и не быть, и тогда единственная торпеда способна уничтожить за считанные минуты всю жизнь в пространстве, которое сейчас занимает флот, а за неделю очистить от живых существ всю туманность. И все же я предлагаю тебе альтернативу. Если выиграешь ты, флот уйдет; если выиграю я, жизнь в ТонБоке прекратится навсегда. Мы же будем драться до смертельного исхода.

Глава 17

Те из освафт, кто посчитал за лучшее спрятаться и не лезть против военных, увидев гибель сородичей, не усидели в укрытии. Но и что делать, они толком не знали, а потому скопились у выхода из ТонБоки, ментально переговариваясь и оплакивая уход Старших, смерть друзей, родных и знакомых. Флот был им не по зубам. Флот не атаковал их. Неизвестность и страх терзали голодных и ослабших жителей космоса.

* * *

— У нас есть одно преимущество, масса.

Вуффи Раа только что вернулся с «Венниса», где по приказу Гепты исполнял роль секунданта в дуэли. Изморозь на теле дроида быстро превращалась в воду, и капли звонко стучали по металлическим решеткам палубы.

— Прекрасненько. Любой способ приподнять настроение сейчас будет очень кстати.

С одной стороны «Сокол» охранял флот. С другой — расположилась эскадрилья Шанги, по центру которой опять поставили шлюп. Луч захвата был выключен — впрочем, он не был видим в любом случае, — но такое построение давало им возможность выбора между двумя способами перемещения. Ландо покачал головой и полез в скафандр, жалея, что его нельзя украсить хотя бы лентой.

— Масса, как вы помните, вы выиграли меня благодаря колдуну. Рокур Гепта отдал меня оттдефе Осуно Уэтту. Он неплохо меня знает и до сих пор считает, что может переписать мои программы на предательство в отношении вас.

Картежник отложил тяжелые перчатки в сторону и взялся за сигару. Возможно, последнюю в его жизни.

— Очень интересно. И как, может?

— Ни в коем случае. Еще важнее: он верит, что мои программы остались прежними и драка для меня невозможна.

Ландо ухмыльнулся, чуть не выронив сигару.

— Знаешь, я не уверен, что сам до конца понимаю происходящее с твоими программами. Но ведь именно из-за них он предложил тебе помогать мне в дуэли. Как это он выразился, «чтобы немного уравновесить силы, ведь он обладает магией».

— Остается придумать план действий, — согласился робот. — У вас есть какие-нибудь идеи?

Ландо выдохнул большое облако сизого ароматного дыма.

— Ты не поверишь, но есть. Согласно условиям, одно личное оружие на каждого, так ведь?

— Не совсем, масса. Вам позволено одно оружие, мне — ни одного. Он не уточнял собственное. Похоже, здесь выбор не за нами.

— Не-а, но скажи-ка, он знает, что твои щупальца могут двигаться отдельно?

Единственный глаз Вуффи Раа засветился ярче.

— Нет, масса, думаю, нет.

— Великолепно. Тогда слушай меня… и хватит звать меня масса.

* * *

Рокур Гепта стоял в одном из шлюзов «Венниса» и через иллюминатор наблюдал за «Тысячелетним соколом». На его глазах человек и дроид выбрались из фрахтовика, и только тогда колдун начал надевать собственный костюм — густого серого цвета, не отражающего свет. Те, кто бывал на Тунда, сказали бы, что это цвет пепла, укрывающего планету целиком.

— Вы хорошо поняли мои инструкции? — обернулся он к сопровождавшему его офицеру, номинальному капитану крейсера.

— Да, сэр, — твердо ответил тот, несмотря на несчастный вид. — Я должен уничтожить всю жизнь в туманности независимо от исхода дуэли.

Слова едва лезли из горла, но он заставил себя произнести их, хотя и считал решение позорящим флот и армию.

— Именно так, капитан. И если вы решите ослушаться приказа, случись в дуэли моя смерть, вспомните о вашей семье, существование которой зависит от вашего послушания. Именно для этого в вашу родную систему несколько минут назад отправился крейсер.

Колдун надел шлем, и за стеклом визора его глаза показались двумя космическими дырами.

— Их жизни в ваших руках, капитан.

— Да, сэр.

— Вот и хорошо. Теперь выйдите. Если, конечно, не желаете присоединиться ко мне в безвоздушном пространстве.

* * *

Клин Шанга с ненавистью смотрел как выбирается из «Тысячелетнего сокола» проклятый ренатазианский убийца Вуффи Раа. На монстре по-прежнему был костюм, делающий его похожим на дроида, в котором адмирал видел его на Осеоне. Шанга переключил несколько рычажков и прислушался к гудению заряжающихся орудийных генераторов. Одна подрагивающая рука осталась лежать на кнопке активации оружия. Оставалось всего несколько минут.

От эскадрильи отделился вдруг истребитель и умчался к фрахтовику. Командир успел только открыть рот, чтобы осадить чересчур ретивого безрассудного Берна, когда широкий энергетический луч насквозь прошил легкую машину, оставив лишь обломки.

— Простите, адмирал, — раздался по радио голос с «Венниса». — По приказу чародея Тунда не допускается никакое вмешательство.

И никакой мести, никакого правосудия — понял вдруг Шанга Десять лет жизни уйдут в выхлопную трубу, если он не придумает что-нибудь.

Краем глаза он заметил движение около «Венниса». Рокур Гепта выбрался из шлюзового отверстия, пролетел половину расстояния от крейсера до фрахтовика и остановился там в ожидании. Он мастерски управлялся с летной системой. Ландо Калриссиан не заставил себя ждать, хотя его прибытие было лишено того изящества, которое только что продемонстрировал колдун. Человек остановился в тридцати метрах от противника, где и догнал его Вуффи Раа.

Миллионы глаз — и их эквивалентов — следили за дуэлью. Маг коротко и неглубоко наклонил голову в приветственном поклоне. Без предупреждения он поднял руку и выпустил сияющий луч в то место, где Ландо Калриссиан…

…только что был. Картежник кувырнулся еще несколько раз, выправился и обернулся к врагу. В его руке что-то металлически поблескивало, но он не открыл ответный огонь. Выписал в пространстве несколько сложных фигур, когда Гепта выстрелил еще два раза — оба мимо. В это время Вуффи Раа осторожно по кругу облетал серую фигуру, чтобы зайти ей за спину. Еще два выстрела, и колдун сообразил, что его водят за нос. Он развернулся как раз в тот момент, когда щупальца дроида отделились от тела и окружили противника. Они начали сжимать круг.

Выбитый из колеи чародей попытался спалить щупальца, но они уворачивались от каждого выстрела намного ловчее, чем Калриссиан. И они приближались, неумолимо, упрямо.

Ландо воспользовался моментом для выстрела и попал прямо в спину мага. К его изумлению энергетический луч прошел через серое тело, не причинив вреда, и чуть не опалил медленно отступающего от поля битвы Вуффи Раа.

Гепта вновь развернулся и выпустил по картежнику сразу три заряда Один из них попал в ногу. Яростное шипение Ландо слышали только он сам и Вуффи Раа. Облачко быстро замерзающего воздуха выплывало из прорехи тысячную долю секунды, пока защитный механизм скафандра не залатал ее. Встроенный механизм тут же наложил заплату из бакты, и боль поутихла. Обозленный капитан выстрелил вторично — осталось еще три попытки. Снова попал в торс. И вновь никакого вреда.

Щупальце обвилось вокруг шеи колдуна. Он всеми силами старался избавиться от металлической удавки, но та лишь сжималась туже.

До Клина Шанги, который наблюдал, затаив дыхание, вдруг дошло, словно молнией ударило: Вуффи Раа действительно был роботом.

Никак иначе не объяснишь отделяющиеся, но по-прежнему работающие по команде щупальца. А если так, что же в действительности произошло в Ренатазии? Кто виновен?

Неожиданно оборвалась связь со шлюпом «Венниса» и исчезли метки лучей захвата Лодка пошла вперед, словно ей управлял кто-то, а не заложенная программа На больших кораблях, похоже, никто ничего не заметил, настолько всех захватило зрелище дуэли. Шанга включил коммуникатор.

— Что происходит? Кто на шлюпе?

— Это я, оттдефа Осуно Уэтт. Я собираюсь окончить этот фарс. Я уничтожу робота. И картежника. И, возможно, Рокура Гепту. Никто из них не имеет права…

Дальше Шанга уже не слушал, пораженный воспоминанием. Голос, отделенный от внешности, звучал, слишком знакомо. Уэтт был помощником убийцы! Уэтт был., самим убийцей! Только он, больше некому! Клин перевел прицел на лодку. И тут же выяснил, что там есть щиты. Заряды отразились от невидимого барьера и ушли в пространство.

— Ребята, это Лидер-ноль! — заорал он в микрофон. — Атакуем шлюп! Цель на его борту! Объясню все позже, если доживем.

В боевой лихорадке он набрал код на консоли, с которой контролировал лодку во время прихода сюда. Сейчас он не мог ей управлять, зато мог включить лучи захвата Эскадрилья встала в построение. Шанга перебросил всю энергию на двигатели и велел своим сделать то же самое. Истребители потащили лодку вперед.

На «Веннисе» наконец заметили движение.

— Лидер-ноль, это «Веннис». Немедленно остановитесь или мы будем вынуждены применить оружие.

Никакого внимания. Предупреждение повторили с тем же успехом. Набирая скорость, эскадрилья тащила шлюп с его пленником — который отчаянно пытался изменить курс — по направлению к крейсеру. Быстрее и быстрее, мимо места дуэли, все ближе к военному кораблю. Широкий луч ударил шлюп в носовую часть. Щиты выдержали удар. На расстоянии пятисот метров от «Венниса» Шанга отключил лучи захвата и увел истребитель прочь. Годы работы вместе сказались, и остальные члены эскадрильи повторили движение слаженно, как будто стайка рыб.

Защита была выставлена на минимум, чтобы дать возможность колдуну вернуться на борт. Шлюп врезался в борт и оставил большую пробоину. Короткий момент ничего не происходило, словно остановилось время, затем вокруг пробоины вспыхнули огни. Мощный взрыв сотряс крейсер, и тот начал разваливаться на куски. Досталось и двум из уходящих истребителей.

Рокур Гепта, Вуффи Раа и Ландо отвлеклись от битвы. Колдун упер в гибнущий корабль безумный взгляд. Калриссиан оправился первым, прицелился и_ получил ощутимый удар по руке вскользь летящим обломком. Сбитый выстрел вместо плеча ушел в лодыжку. На глазах шокированного картежника серая, внушающая страх форма расплылась туманом Щупальце забилось в пустоте, лишившись добычи. Ландо подобрался ближе как раз вовремя, чтобы увидеть как медленно растворяющаяся в небытие рука поворачивает тяжелый бластер и делает выстрел за выстрелом. Третий ударил Вуффи Раа в торс.

Металл мгновенно раскалился, а когда свечение погасло, единственный красный глаз дроида оказался темным и безжизненным Ландо торопливо ощупал пустой скафандр и в ноге обнаружил тошнотворный комок слизистой плоти. Из скрюченного тельца торчали двенадцать мохнатых лапок. Одно из самых отвратительных существ, каких видел Калриссиан, но, что важно, таких он видел раньше.

Крок, существо из отдаленной системы на границе Неизведанных регионов. Раса разумных, но невероятно злобных существ, мастеров маскировки и иллюзий. Этот еще не умер: защитил скафандр, к тому же он некоторое время мог находиться в открытом космосе без ущерба для себя. Картежник вытащил из скафандра ошеломленное существо, которое было Рокуром Гептой, и сжал изо всех сил. Вскоре на перчатках осталась только серая слизь. Никакой чародей Тунда не будет править Галактикой.

Смерть Гепты словно послужила сигналом, и флот открыл огонь по ближайшим освафт. Сотни погибли в первые же секунды. Шанга и его эскадрилья бросились защищать ни в чем не повинных существ, но что могла сделать горстка истребителей против множества крейсеров? Машины взрывались одна за другой, но, по крайней мере, они отвлекли на себя часть внимания…

— ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ НЕМЕДЛЕННО ИЛИ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ!

Приказ шел одновременно по всем частотам. Расстроенный Ландо, который давно бросил попытки вытереть непрошеные слезы под шлемом, отвел взгляд от обожженного торса своего маленького друга. Он собрал щупальца, но как ни старался, не мог прицепить их обратно к телу. Они лежали у него на руках кусками бесполезного металла.

Новые участники столкновения превосходили размерами не только Старших освафт, но и самые большие дредноуты. Каждый из них был минимум пятидесяти километров в диаметре. Они напоминали гигантские полированные безликие серебристые шары. Раскрыв рот, Калриссиан смотрел, как несчетное число их проходит сквозь предположительно неприступную стену туманности, словно сквозь голограмму или туман.

На одном из крейсеров открыли огонь, и в сторону незваных гостей протянулся широкий мощный энергетический луч. Неизвестный корабль выпустил ему навстречу такой же красный луч. Вспышка при столкновении энергий. Зеленый луч пропал; красный продолжил путь до крейсера. Невиданный взрыв, и от военного корабля Империи осталось лишь облако обломков.

— ПРЕКРАТИТЕ ОГОНЬ ИЛИ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ! ТРЕТЬЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ НЕ БУДЕТ!

Гости все прибывали, и не было возможности сосчитать их число. Показалось, что они скоро заполонят всю туманность, несмотря на ее размеры.

Возникло странное ощущение, и Ландо понял, что следующее сообщение в наушниках предназначено только ему:

— Ты Ландо Калриссиан, не так ли? Ты сражался храбро и не впустую. Ты скорбишь о твоем друге. Я скорблю вместе с тобой, ибо он был моим единственным сыном.

Глава 18

— Сабакк! — воскликнул Первый. — Во имя центра вселенной, Ландо, я так и знал, что если отважимся, сможем узнать много нового.

— Ну, да. Вам еще предстоит узнать разницу между удачей и умением. Вы мне должны восемнадцать миллионов, а я даже не знаю, какая у нас валюта!

Калриссиан с удовольствием затянулся сигарой, пока Первый тасовал карты суставчатыми металлическими пальцами. Единственный глаз сиял удовольствием и предвкушением, когда он сдавал их: две Ландо, две Клину Шанге и две щупальцу, которое представилось как Второй.

— Плохо только, что в эту игру быстрее и интереснее играть впятером. Если бы только Вуффи Раа…

— Каждый из нас выбирает собственный путь во вселенной, — возразил Второй. — И сойти с него означает предательство по отношению к себе.

— Эй вы, пятилапые клоуны, хватит уже философствовать, мы тут в карты играем! Знали бы вы, как давно я не сидел за настоящим столом для игры в сабакк.

Ландо ухмыльнулся.

— Уж точно лучше, чем прятаться от выстрелов, да, адмирал? Рад, что вы решили перейти на нашу сторону. И еще больше рад, что как пилот вы гораздо лучше, чем как игрок в сабакк.

— Я только разгоняюсь. Дайте мне шанс, и я вам покажу!

Вокруг стола раздался веселый смех. Приятно было играть в полной народу кают-компании. Для разнообразия. Но кое-кого не хватало. Тех, кто сумел прочно занять отдельный уголок в его сердце.

— Что-нибудь слышно от Лехесу? — спросил Калриссиан в тот момент, когда командир фляг превратился в тройку шестов.

Электронные карты менялись в соответствии с выбором общего процессора, он знал это, но все равно каждый раз мурашки ползли по коже. Шанга хмурился — верный признак, что у него хорошие карты. Ландо не спешил поднимать ставки. Наконец пилот покачал головой.

— Ребята говорят, будто видели кого-то вроде средних размеров освафта, уходящего прочь во время сражения. Сказал что-то насчет крейсера, который собирается догнать. Правда, что космический народ хочет дать ему титул Высшего исследователя или что-то в этом роде?

Щупальце, представлявшее Первого, издало электронный смешок.

— Похоже, они решили, что лидерство — или мудрость — не обязательно приходят с возрастом. Меня это радует, поскольку я младший из нашего народа. Вернее, был до появления Вуффи Раа… кхм, пожалуй, я возьму еще карту.

Снаружи на другом краю Звездной пещеры расположились сами тела Первого, Второго и Остальных. Они оказались гигантскими межгалактическими самоуправляемыми кораблями-роботами, созданными где-то очень далеко в незапамятные времена.

— Я так и не понял, кто вас построил, — сменил тему Шанга. — Если вы, конечно, не против несколько религиозного вопроса,

— Нисколько, — ответил Первый. — Они были расой разумных существ, которые выглядели похоже на наши щупальца Среди нас остались те, кто может вспомнить их, но у меня есть только переданная кибернетическая память. Они не стремились в космос, их не привлекала сама идея межзвездных путешествий. Их уничтожил взрыв ближайшей к ним сверхновой. Осталось лишь несколько разумных машин, наших предков. Мы исследовали звезды в нашей Галактике, но там слишком много нестабильных светил и жизнь редка.

— Это он предложил разыскать разумную жизнь в других галактиках, чтобы оживить нашу культуру, — добавил Второй. — И вот мы здесь.

Ландо пожалел, что его маленького приятеля нет здесь, с ними.

— И сначала вы послали исследователя, чья память была подавлена, а программа запрещала причинение вреда Он должен был собрать новые впечатления, но не создать конфликта с другими расами.

— Правильно, — подтвердил Первый. — И хотя подавление работало до конца, запрет на насилие в конце концов оказался обойден. Самосохранение великая вещь, к тому же… сабакк!

— Новичкам везет, — взвыл профессиональный картежник, прикидывая, сколько он только что потерял.

Он оглянулся на звук за спиной. Там с отверткой в щупальце стояла пятигранная фигура, чей корпус, диаметром с большое блюдо, сейчас был покрыт грязью снизу доверху. Обожженное пятно было на месте.

— Я перенастроил дефлекторы, масса, — сообщил Вуффи Раа. — Люди адмирала Шанги хороши, но теперь у нас нет этого слабого места.

— Отлично. А теперь, будь так добр, перестань изображать ремонтную службу и включайся в игру. И не называй меня масса перед твоим папашей, я смущаюсь.

* * *

Несколько часов спустя — прошло уже два дня после окончания битвы и ухода флота — Ландо дремал в кресле второго пилота на «Соколе». Вуффи Раа ушел повидаться со своими.

— Капитан-масса-ландо-калриссиан-сэр, я вернулся, — сообщил коммуникатор.

— Ффхрр… что?! А, Лехесу! Ты что это вдруг ударился в формализм? И вообще, где тебя носило столько времени?

Ландо нисколько не поверил, будто юный освафт сбежал с поля боя.

— Сразу перед дуэлью с Рокуром Гептой я услышал его разговор с офицером. Наверное, микрофон был включен. Гепта сказал, что отправляет крейсер в родную систему офицера, чтобы убить его семью, если он ослушается очень скверного приказа. Я отправился за ним, но догнал не сразу.

Ландо зевнул и потянулся за сигарой.

— И что ты сделал, когда догнал? Вежливо попросил остановиться?

— Ну… да Он так и сделал. Правда, тогда его уже было несколько кусков. Боюсь, я «накричал» на него.

— Зато теперь ты дома и вот-вот станешь одним из Старших. Хорошо, а?

Долгая пауза.

— Не совсем. Я сказал им, что не хочу быть Старшим, а если хотят моего совета, на их месте я не стал бы назначать вообще никого. Не думаю, что они послушали меня. Не хочу ни отдавать, ни получать приказы. Этому я научился у тебя, Ландо, друг мой.

Ландо, друг его, почесал темечко, чего не делал, пока не научился этому у Вуффи Раа.

— Рад слышать. Чем собираешься заняться?

— Исследовать, находить ответы на вопросы. Вероятно, снова попадать в неприятности. Но объясни мне одну вещь: «Тысячелетний сокол» ведь не разумное существо, правильно? И «Бенине» тоже?

— Покойный неоплаканный «Веннис». Не знаю, что за гадость, уничтожающую жизнь, притащил с собой Гепта, но рад, что ее убили вместе с крейсером. Увы, друг Лехесу, как бы мы ни любили его, «Сокол» всего лишь аппарат.

Калриссиан с наслаждением затянулся дымом.

— И прежде чем ты спросишь, да, Первый, Второй и Остальные действительно индивидуумы, хотя и созданы механическими. Они думают сами за себя, а «Сокол» нет. В какой-то мере они для тебя то же самое, что для меня Вуффи Раа: все вы живете в открытом космосе, это для вас естественная среда обитания. Мы с Вуффи Раа лучше всего себя чувствуем там, где есть свет, тепло и атмосфера.

— Но Ландо, что такое Вуффи Раа?

— Личинка звездного корабля, если верить ему. Органические существа, которые изобрели его предков, выглядели как он. Они построили машины, которые были похожи на него. То же что с андроидами. Его предки пользуются «щупальцами», которые похожи на него. Так что если он будет прилежным и станет есть витамины, вырастет звездным кораблем. Если захочет.

— Я слышал, его почти убили, когда меня не было, — огорченно произнес Лехесу. — Я чувствую вину.

— Забудь, папочка починил его всего за несколько часов. Важны воспоминания, впечатления, характер, а они все остались целы и невредимы.

— А чем теперь займешься ты, Ландо?

— Думаю, пора мне перестать бродяжничать, хотя бы ненадолго. Мне нужно почувствовать ответственность за что-то. Я многое узнал, и есть на чем строить бизнес: трюмы «Сокола» полны драгоценных камней, я даже не знаю названий части из них, придется советоваться со специалистами. Но в любом случае, там столько, что я могу купить целый город.

— А Вуффи Раа?

— Не знаю, приятель.

* * *

Двигатели «Тысячелетнего сокола» гудели от накопленной энергии. Он жаждал полета, новых приключений. В кабине Вуффи Раа заканчивал лекцию:

— И обязательно снижайте мощность двигателей хотя бы на три процента, прежде чем включить дефлекторное поле. Иначе будет перегрузка.

— Да знаю я, знаю, — бормотал капитан, с трудом подавляя слезы. — Я только не понимаю, почему ты хочешь уйти сейчас.

— Масса, я заключил сделку Я бы предпочел, как вы и Лехесу, продолжить исследовать вселенную, участвовать в приключениях и наслаждаться жизнью. И когда-нибудь так и будет. Но я был создан для записи впечатлений и передачи их моему народу. Мне так же необходимо их передать, как вам — дышать. Вы меня понимаете, масса? — в электронном голосе прозвучала надежда.

— Понимаю.

Калриссиан потрепал блестящий корпус дроида. Ожог зажил, и Вуффи Раа выглядел таким же блестящим, как в день их первой встречи.

— Ну, если будешь в наших местах, ты знаешь, как найти меня, правда? Хотя я не очень-то привычен жить на одном месте.

— Я отправлюсь туда, где больше всего шума и беспорядка, масса, — хихикнул дроид.

— Да ни в жизнь! Я собираюсь осесть, стать ответственным. И еще, Вуффи Раа.

— Да, масса?

— Как думаешь, теперь, когда ты знаешь, кто и что ты такое, может, перестанешь звать меня масса?

— Ну, полагаю, да, Ландо. Почему ты не попросил раньше?

Энциклопедия Звездных войн

Энциклопедия составлена по материалам, любезно предостпавленньм Бобом Витасом.

Бакта — гелеобразная жидкость, культивирующая оригинальные микроорганизмы, подстегивающие процесс регенерации. Была создана на Тайферре. Когда Палпатин стал императором, он наложил запрет на производство бакты другими лабораториями, за исключением двух корпораций.

Банты — громадные, похожие на земных слонов животные с изогнутыми бивнями. Их можно обнаружить на множестве планет со значительно отличающимися климатическими условиями. Песчаные люди на Татуине используют бант в качестве транспортных средств, причем как на травянистых равнинах, так и в зоне тундры. На большинстве миров банты одомашнены и служат тягловыми животными и даже в качестве боевых. Мясо и шкуры бант высоко ценятся. Происхождение бант неизвестно, каждая планета, на которой они обитают, считает себя их родиной. В неволе большинство бант приучают возить тяжести и выводят для жизни в пустынях.

Бластер — общее название любого ручного оружия, различается по размерам и огневой мощности от небольших пистолетов до противотанковых ружей. Как правило, имеют несколько степеней поражения.

Вуффи Раа — высокотехнологичный дроид, сделанный по образу и подобию своих создателей для исследования Галактики и иных цивилизаций. Больше всего напоминает морскую звезду с пятью лучами из хромита; в центре корпуса расположен мощный многочастотный фоторецептор, способный видеть в ультрафиолетовых и ультракрасных частотах. Обладает способностью ремонтировать сам себя. Его имя на языке народа, создавшего прототипы таких дроидов, означает порядковый номер, поэтому Вуффи Раа не любит, когда к нему обращаются, не используя название целиком.

Дроиды — любая разновидность автоматов самых различных целей и назначений. Существует пять основных классов:

Первый класс — дроиды, запрограммированные на решение физических и математических задач, а также для медицинских целей.

Второй класс — инженеры, техники и механики.

Третий класс — дипломаты, воспитатели, обучающие машины, переводчики, социальные работники (в частности, Ц-ЗПО является дроидом третьего класса).

Четвертый класс — силовые структуры.

Пятый класс — слуги и прочие занятия, не требующие интеллектуальной деятельности (работа в шахтах, на заводах, санитария и прочее).

Калриссиан Ландо — шулер, предпочитавший не задерживаться надолго в какой-либо определенной системе, хотя каким-то образом наживший себе больше друзей, чем врагов. Однажды удачная игра в сабакк принесла ему выигрыш в виде легкого кореллианского грузовика, известного как «Тысячелетний сокол». Примерно в то же самое время на планете Нар Шаддаа Ландо спас от «охотника за головами» Бобы Фетта молодого человека по имени Хэн Соло. Так как Ландо никогда не был хорошим пилотом, то в качестве своеобразной платы за спасение он попросил Хэна научить его основам пилотажа. После множества опасных приключений Ландо решил, что гораздо спокойнее для него будет заняться бизнесом. Судьба снова свела его с Хэном Соло, и юный контрабандист обыграл Ландо в сабакк. На последний кон Ландо поставил любой корабль из своего небольшого торгового флота в надежде, что Соло выберет один из самых новых. Но чутье Хэна указало ему на потрепанный «Сокол». Позднее в руки Ландо попала горняцкая колония — Облачный город — на Беспине, и он стал ее администратором.

Кристалл жизни — таинственные кристаллы с планета Рафа V; многие считают, что, если разбить их на две половинки, они положительно влияют на тело. На самом деле высокая концентрация кристаллов жизни истощает разум, как случилось с мифической народностью шару, превратившихся в отсталых тока.

Минокки — крылатые паразиты, силиконовая форма жизни. Минокки живут стаями в открытом космосе, прилепляются к пролетающим кораблям и питаются энергией их генераторов. Затем они находят астероид для того, чтобы вывести потомство. Размножаются минокки делением. Происхождение их точно не известно.

Осеон — звезда в системе Осеон. Каждый стандартный год она излучает Огненный ветер. Это событие длится приблизительно три недели и привлекает туристов со всей Галактики.

Оттдефа — академическое звание, которое присваивают определенным людям в системе Лекуа, сходно по значению с профессором.

Ранкор — ученые никак не договорятся, относить ли этого восьмиметрового зверя к ракообразным или паукообразным. Ранкор покрыт пупырчатой, естественной броней и костяными пластинами. Водятся на многих планетах Галактики, но только ведьмы Датомира сумели приручить их и использовать для езды верхом. Недолюбливают воду.

Рафа V — пятая из одиннадцати планет в системе Рафа, покрытая, как и прочие элементы этой солнечной системы, руинами самых высоких и больших зданий в Галактике, выстроенных некогда народом шару. Колонисты, вновь заселившие планету, используют племя примитивных гуманоидов, известных как тока, в качестве рабов. Также планета известна так называемыми «садами жизни», где на кристаллических деревьях созревают кристаллы жизни, и единственными в Галактике копями фиркраннских кристаллов, которые используются для создания световых мечей. Гравитация — 0,9 стандартной. Население: шару, люди, вуоле (не обладают разумом).

Сабакк — карточная игра, распространенная по всей Галактике. Колода карт для сабакка состоит из сорока четырех стандартных карт четырех мастей (монеты, фляги, мечи и шесты), четырех старших карт каждой масти (Командующий, Госпожа, Повелитель и Туз) и восьми карт старшего аркана. Стандартные карты имеют достоинство от одного до одиннадцати. Старшие карты от двенадцати до пятнадцати соответственно. Карты старшего аркана имеют собственный подсчет очков и называются Идиот (0), Королева Воздуха и Тьмы (+/-2), Выносливость (+/-б), Равновесие (+/ -8), Кончина (+/-11), Сдержанность (+/-13), Злоба (+/-15), Звезда (+/-17).

Существуют неклассические колоды, куда входят Случай, Риск, Спутник, Колесо, Поврежденный космический корабль. Смысл игры в том, чтобы набрать двадцать три очка с плюсом или минусом, то есть иметь на руках «полный», или «чистый», сабакк. При количестве очков больше двадцати трех, ноль или больше минус двадцати трех игрок считается «разбомбленным». Игра идет в несколько кругов, ставки делаются на каждом круге.

Сарлакк — подземный хищник, обитающий на Татуине. Обычно закапывается в ожидании добычи так, что на поверхности остается только его пасть. Одна из теорий утверждает, что сарлакк как бы включает жертву в собственную кровеносную систему, так что живое существо, ставшее добычей сарлакка, остается в живых очень долгое время, постепенно растворяясь в нем. Также существует несколько противоречащих друг другу теорий о размножении сарлакка Достоверно известно только то, что он быстро восстанавливает утраченные части тела. Легенда Народа Песка (тускенов) говорит, что сарлакк сам собой рождается в центре планеты в тот день, когда двойная звезда, вокруг которой вращается Татуин, видима как одна. Более точные данные можно получить только от охотника за головами Бобы Фетта, единственного сумевшего спастись из желудка сарлакка.

Тунд — планета в одноименной системе во Внешних территориях. Некогда полный жизни, прекрасный мир с дождевыми лесами и прериями. После почти поголовного истребления ситхов в Древних войнах стала прибежищем для народностей киссаи и массаси. Была колонизирована туонгами после того, как их собственная планета, Туонг'л, погибла в столкновении с кометой. Последний из Колдунов Тунда Рокур Гепта выпустил по планете электромагнитную торпеду, и радиация убила практически всю жизнь на Тунде, кроме мест, закрытых силовыми полями. Известный гонщик-свупер Бен Куадинарос родом с этой планеты.

«Тысячелетний сокол» — корабль ИТ-1300, принадлежащий Хэну Соло. По одним источникам Хэн выиграл его у прежнего владельца в сабакк, по другим (в основном по словам этого владельца) — украл, а если и выиграл, то нечестно. Прежний владелец, Ландо Калриссиан, сам выигравший его в карты, понятия не имел, как пилотировать этот корабль, хотя и распознал скрытые в нем возможности. Он нанял Хэна Соло, считавшегося лучшим пилотом среди контрабандистов. После одного совместного рейса на Кессель Ландо пребывал в настроении немного сыграть в сабакк. Но в тот вечер ему не повезло: он проиграл практически все свои деньги и на последний кон поставил любой корабль по выбору Хэна. Хэн выбрал «Сокол» — к большому неудовольствию Ландо.

Легкий кореллианский грузовик, модифицированный Хэном и Чубаккой на свой вкус В частности, они добавили двигатели от списанных имперских кораблей и воорркение. Длина корабля 26,7 метра Грузоподъемность — до 100 тонн. Изначально его досветовая скорость была до 65 НГСС, теперь гораздо выше, хотя у Хэна так и не дошли руки сертифицировать все изменения в конструкции. В гиперпространстве «Сокол» летает гораздо быстрее как кораблей своего класса, так и быстроходных кореллианских корветов.

Системы, используемые в конструкции корабля:

— генератор защитного поля стасисного типа «Новалдекс»

— генератор заднего защитного поля дефлекторного типа KDY

— генератор переднего защитного поля дефлекторного типа «Торплекс»

— конвертер «Коэнсайр TLB»

— конвертер «Инком N21-4»

— сенсорный контроль «Фабритек»

— сенсорная установка «Фабритек ANy-20»

— аварийный генератор «Кореллиан Инжиниринг Корпорэйшн»

— автоматическая пушка «Тэйм&Бак»

— 2 спасательные капсулы

— бортовой компьютер «Ханкс-Варгель Super-Flow IV»

— навигационный компьютер «Торплекс Тандем»

— гипердрайв «Кореллиан Инжиниринг Корпорэйшн»

— генератор «Сейнар Системc»

— крионные резервные батареи

— пассивная антенна «Siep-Irol»

— постановщик помех «Карбанти»

— установка электромагнитных помех «Карбанти29L»

— генератор компенсирующего поля «Нордоксикон-38»

— система жизнеобеспечения «Кореллстанд С-8»

— 2x4 ракетные установки «Аракид»

— стабилизатор с аллювиальными демпферами «Ион Флюкс»

— компенсатор «КаприКорп»

— навигационный модуль «Микроаксиал HyD»

— прожекторы

— 2 пушки Ах-108

Шару — легендарные древние гуманоиды, которые построили колоссальные пирамиды на планетах системы Рафа.

В давнем прошлом этот народ почувствовал, что им угрожают Небесные, неисследованная древняя цивилизация, также называемая Архитекторами, создавшая Кореллианскую систему и Мау, и чтобы защитить себя спрятали свои города под пирамидами, а сами деградировали с помощью кристаллов жизни в примитивных тока. После случайной активации Арфы народ шару вернулся к прежнему развитому состоянию, разрушил пирамиды и на их руинах возвел новые города Поселения колонистов также были разрушены, выжившие люди в панике бежали с планеты. Многочисленные исследователи, как имперские, так и республиканские, позднее утверждали, что шару не мешали им, но и не помогали в работе.

Ягода-лакомка — фрукт, популярный в десертах; его добавляют в мороженое для придания тому изысканного вкуса.

Оглавление

. .

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Энциклопедия Звездных войн

Реклама на сайте