«Изгои Марса»

Отис Клайн Изгои Марса

Глава 1

Мощный автомобиль мчался вверх по горной дороге, и Джерри Морган гадал, какой прием ожидает его в конце этого путешествия. Не выставит ли его за дверь дядя, этот загадочный и эксцентричный человек, который жил отшельником в этих горах и которого племяннику никогда не дозволялось навещать?

Лишь доехав до верхней границы горного леса, Джерри заметил бревенчатый дом, прилепившийся к отвесной скале, которая высилась над ним шероховатой безлесной стеной. Джерри остановил машину у бревенчатого крыльца, прижавшись к обочине, чтобы не загородить дорогу. Вокруг не было ни единой живой души – никто не вышел ему навстречу, когда он, громко хлопнув дверцей машины, поднялся по ступенькам на веранду; никто не отозвался на стук – дверь сама распахнулась от толчка, и Джерри вошел в дом.

Он оказался в просторной гостиной, выстроенной и обставленной в духе первопроходцев. На стенах висели охотничьи трофеи. Хотя на этой высоте было холодно, в камине оказались только седые остывшие угли вперемешку с угольной крошкой. У Джерри было ощущение, что в этом доме уже давно никто не живет.

Он обошел дом, утверждаясь в этом своем первом впечатлении. В кухне на пустых полках стояло лишь несколько кастрюль и тарелки. Съестного не было ни крошки, и на всем, даже на кухонной раковине, лежал тонкий слой непотревоженной пыли.

Озадаченный, Джерри вернулся в гостиную и уселся возле холодного камина, на диванчике из березы. Ясно было одно: хотя формально дом принадлежал его дяде, на самом деле доктор Ричард Морган здесь не живет. Тогда где же? Насколько понял Джерри, во всей округе нет ни одного дома, кроме этого.

Так он сидел, ломая голову над всеми этими загадками, когда услышал стук открывшейся двери и, повернувшись, увидел своего дядю.

Как и племянник, доктор Ричард Морган был высоким и крепко сложенным. Его волосы и бороду хоть и тронула седина, но все же они были такими же агатово-черными, как у Джерри, и, хотя доктор не был похож на военного, от всей его фигуры веяло властностью. Его высокий выпуклый лоб нависал над мохнатыми бровями, сросшимися над орлиным носом. Он носил острую, тщательно подстриженную бородку «а-ля Ван Дейк».

– Рад видеть тебя, Джерри, – прогудел доктор своим звучным басом. – Я ждал тебя.

Джерри изумленно воззрился на дядю и пожал протянутую ему руку.

– Ждали меня? Но я же никому ни слова… Я хотел устроить вам сюрприз. Это уж похоже на телепатию!

– Быть может, ты ближе к истине, чем полагаешь, – заметил доктор, усаживаясь.

Джерри мысленно отбросил эту непонятную реплику, подыскивая слова, в которые лучше всего было облечь свой рассказ.

– Дядя Ричард, – начал он, – боюсь, тебе не очень придется по душе то, что я должен тебе рассказать. Я опозорен…

– Я все знаю, Джерри, – мягко прервал его доктор и дальше описал во всех подробностях тот неприятный случай, который собирался поведать ему молодой человек. Закончил он словами: – Ты знал, что полковник никогда не поверит истории о том, как тебя «подставили» в духе мелодрамы прошлого века, и не нашел иного выхода, кроме отставки. Чего ты не знал – что все это устроил не твой соперник лейтенант Трэси, а сама Элейн.

– Но, дядя, это невозможно!..

– Подумай, Джерри. Говорил ли ты кому-либо, кроме Элейн, что не собираешься возвращаться прямо в казармы, как обычно, а по дороге зайдешь в городскую аптеку? Кто-то должен был знать, что именно этим вечером, в определенное время, ты будешь в городе, чтобы его план увенчался успехом. В другом месте это не сработало, хотя могло случиться и позже. А лейтенант Трэси тем вечером был на маневрах и никак не мог быть посвящен в этот замысел. Собственно, он ничего и не знал об этом.

– Значит, я ошибся в обоих – и в Трэси, и в Элейн…

– Ну, положим, в случае с Трэси ты не так уж и ошибся. Просто он не сделал бы этого именно таким образом. Понимаешь, он не мог просчитать реакцию полковника так точно и безошибочно, как дочь полковника. Но довольно о них, мой мальчик. Эти двое – одного поля ягоды и вполне достойны друг друга… А теперь – поверишь ли ты мне, если я скажу, что знаю все, что ты делал с тех пор?.. Отлично. – Он поднялся. – Ты уже догадался, что я не живу здесь, – этот дом лишь маскировка, предназначенная для того, чтобы местные жители не совали свой нос в мои дела. Иди за мной.

Они прошли через кухню и оттуда по лестнице спустились в гараж. В дальней стене гаража ярусами тянулись полки. Доктор сунул руку за полку, что-то нажал – и весь ярус отошел от стены, открыв темный высеченный в скале коридор, который уводил в глубь горы.

– Входи, – сказал доктор.

В конце туннеля оказалась раздвижная дверь, а за нею – лифт. Они вошли, Морган нажал на кнопку, и кабина беззвучно понеслась вверх. Закончив подъем, они вышли в просторный коридор, залитый солнечным светом, – свет струился сквозь неправильной формы люки на потолке, закрытые матовым стеклом.

– Для наблюдателя снаружи эти люки выглядят просто как сугробы в вечных снегах, – сказал Морган. – Мы сейчас на вершине горы, и это здание построено так, что и вдалеке, и вблизи оно неотличимо от окрестных скал.

– Удивительно! – воскликнул Джерри. – А я-то воображал тебя в крошечной хижине, ну разве что с небольшой лабораторией.

– У меня есть для тебя и другие сюрпризы, – заметил доктор. – А покуда Бойд проводит тебя в твою комнату. Он уже принес твой багаж и приготовил ванну. Уверен, что тебе захочется освежиться после поездки. Увидимся за завтраком.

– Прежде чем я расскажу тебе о труде всей моей жизни, – сказал Морган, когда они приступили к трапезе, – поговорим о тебе самом. Я точно знаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты лишился военной карьеры, женщины, которую любил, и теперь явился ко мне за остатком наследства, с которым собираешься очертя голову ринуться в некую отчаянную авантюру. Тысяча шансов против одного, что ты не выберешься из нее живым, – но это как раз меньше всего тебя заботит.

Далее он в деталях изложил все замыслы Джерри Моргана.

– Сдается, дядя, ты читаешь мои самые сокровенные мысли! Не могу представить, откуда тебе это все известно, но ты прав.

Морган вздохнул.

– Если ты решительно настроен поступить именно так, я готов помочь тебе всем, чем сумею. Однако я тешу себя надеждой, что смогу предложить тебе новую, интересную жизнь – новые приключения, которые служат в высшей степени замечательной цели и перед которыми бледнеет все, что ты задумал. Ты в шутку сказал, что я прочел твои мысли… Так оно и есть. Я всегда читал твои мысли, с тех пор как после смерти твоих родителей стал твоим опекуном, – а это случилось уже после того, как я добился успеха в своих телепатических опытах. Телепатия, одна из самых чудесных сил целеустремленного разума, не подвластна ни времени, ни расстоянию. Передача мыслей происходит мгновенно, как только установлен контакт. Я начал с того, что пытался построить прибор, который улавливал и усиливал мысленные излучения. Так я вступил в контакт с жителем Марса, который экспериментировал с передачей мысленных излучений. Но не на современном нам Марсе, – добавил он, увидев выражение лица Джерри. – Лал-Вак, марсианин, говорил и говорит со мной с Марса, существовавшего миллионы лет назад, когда там действительно была человеческая цивилизация. Мы обнаружили, что между марсианами и землянами, которые физически и мысленно являются двойниками, возможен обмен сознаниями. После этого мы установили контакт с венерианцем Ворном Вангалом, современником Лал-Вака. Я сейчас в контакте с обоими этими людьми, которые, с точки зрения нашего времени, уже много миллионов лет как мертвы. Обменяв сознания, я сумел направить двоих землян на Марс и двоих – на Венеру. Те, кто на Венере, живы до сих пор, у меня с ними постоянная связь. Из тех двоих, кого я послал на Марс, один оказался преступником и был убит своим соотечественником-землянином. Поэтому на Марсе у меня только один посланник.

Если бы доктор Морган не продемонстрировал только что знание сокровеннейших дел и мыслей своего племянника, Джерри ни за что бы не поверил его рассказу. Теперь же, после пережитого шока, и эта речь доктора казалась ему вполне достоверной.

– Звучит интересно, – пробормотал он, стараясь не показать вида, как увлекла его эта история. – Может быть, отправить меня на Марс, подальше от всех неприятностей?

– Лал-Вак, Ворн Вангал и я сумели усовершенствовать наше устройство, – сказал доктор. – И теперь я могу отправить тебя в путешествие через пространство и время во плоти.

– Значит, у тебя есть машина пространства-времени?

– Иди за мной, – сказал доктор, поднимаясь из-за стола, – и ты сам все увидишь.

Глава 2

В центре высокого, с куполообразным сводом ангара стоял большой шар диаметром больше пятидесяти футов. Он был покрыт толстым слоем асбеста, скрепленного каркасом из стальных тросов. На шаре прямо возле того места, где стояли доктор и Джерри, была укреплена круглая металлическая пластина, обитая болтами, – явно дверь или крышка люка.

– Этот механизм, осуществляющий передвижение в пространстве-времени, мне помогли создать ученые венерианского государства Олба, – сказал доктор. – Сам я никогда не понимал, как он работает. Могу лишь сказать, что этот механизм успешно совершил несколько перебросок – правда, без людей. Сила, которая движет им, – продукт деятельности человеческого мозга, и, вероятно, ее можно объяснить явлением, о котором ты слыхал, – телекинезом. У меня уже установлен контакт с механизмом. Теперь смотри на металлическую пластину и увидишь, что произойдет.

Джерри смотрел и не смог удержаться от восклицания, когда круглая пластина начала быстро вращаться, с каждым оборотом отступая все дальше и дальше от корпуса шара. На ее ободе оказалась резьба. Когда расстояние между пластиной и корпусом шара достигло пяти футов, пластина с громким щелчком сдвинулась и повисла на массивном металлическом шарнире, открыв в шаре черное отверстие. Затем из недр шара сама собой развернулась лестница из гибких стальных тросов, и один ее конец упал на пол ангара.

Джерри проворно взобрался по лестнице и прополз в отверстие. Одолев узкий коридор длиной около двадцати футов, он попал в круглую камеру диаметром около десяти футов. Стены, пол и потолок камеры были обиты толстым слоем войлока и залиты мягким светом. Затем поток света из светящейся трубки заслонила тень.

– Как тебе все это нравится? – спросил доктор Морган.

– Великолепно, – ответил Джерри. – Почему бы не отправить меня прямо сейчас?

– Именно это я и намеревался сделать, когда привел тебя сюда. Однако по прибытии на Марс тебя ожидают трудности – атмосфера там разрежена, хотя и не так сильно, как в наши дни, но значительно сильнее, чем ты привык. Из-за разреженной атмосферы и меньшей, чем на Земле, силы тяжести твоему сердцу и легким понадобится время, чтобы привыкнуть к этим условиям, и акклиматизируешься ты не сразу. Когда выйдешь из сферы, передвигайся медленно.

– Сколько времени займет путешествие?

– Точно подсчитать не могу, но немного.

– А ты знаешь, в какой части планеты я приземлюсь? Морган кивнул.

– Пока ты пересекал Соединенные Штаты на поезде, Лал-Вак из своего родного города Дукор отправился в Ралиад – крупнейший город Марса. Сейчас он живет в императорском дворце и поддерживает со мной телепатический контакт – так что сфера, направляемая нашими мысленными излучениями, доставит тебя прямиком ко дворцу. Лал-Вак встретит тебя и научит марсианскому языку. А там уж сам изворачивайся, как сумеешь.

– Что же, это честно. Но что я должен сделать для тебя на Марсе? Я так понимаю – от меня требуется научная помощь и все такое прочее.

– Если тебе удастся выжить на Марсе, ты будешь первым землянином, который совершил это во плоти. Мой прибор мыслезаписи будет поддерживать с тобой постоянный контакт, днем и ночью записывая все, что с тобой будет происходить, и все, что ты увидишь. Приземлившись в Ралиаде, ты узнаешь много ценного об этом огромном городе. С самой минуты своего приземления ты станешь исследователем, автоматически сообщающим мне о своих приключениях.

Доктор поднял крышку ящика, прикрепленного к стене, – этот ящик Джерри заметил еще раньше. В ящике лежали автоматическое ружье, кольт сорок пятого калибра в наплечной кобуре, охотничий нож, походный топорик, фляжка и несколько коробок с патронами и провизией.

– На крайний случай, – сказал доктор, – если ты не приземлишься в императорском дворце Ралиада. – Он захлопнул крышку. – Теперь позволь мне привязать тебя ремнями к полу, и ты будешь готов к старту.

Через несколько минут доктор простился и ушел, и внешняя дверь ввинтилась на место. Сфера на миг как-то судорожно передернулась, а затем рванулась вверх с такой силой, что Джерри прижало к полу. Постепенно перегрузка спала и сменилась чувством легкости. Это ощущение длилось несколько секунд; затем Джерри снова почувствовал, что тяжелеет, но совсем по-другому – теперь его не прижимало к полу. Наоборот, его тело словно норовило подняться к потолку, натягивая ремни.

Постепенно натяжение ремней слабело. Затем Джерри ощутил легкий толчок, и сфера под ним заколыхалась. Видимо, он приземлился – но где?

Торопливо отстегнув ремни, он поднялся на ноги, но это движение швырнуло его к потолку. Снова очутившись на колышущемся полу, Джерри увидел, что дверь вывинчивается. Секунду спустя она отскочила, и в проем ворвался яркий дневной свет.

Первый же взгляд наружу убедил Джерри, что он действительно на Марсе. Солнце, казавшееся гораздо меньше, чем с Земли, светило ослепительным и непривычным бело-голубым светом. Оно висело над горизонтом, озаряя причудливый и гротескный пейзаж. Опустив взгляд, Джерри увидел, что сфера приземлилась на краю песчаного плоского берега небольшой лагуны, а раскачивается она потому, что ее омывают волны, которые подгоняет сильный бриз. Сердце Джерри бешено билось, голова кружилась. Приписав это уменьшенной гравитации, он ждал, когда его кровеносная система привыкнет к новой силе тяжести. Медленно и осторожно он вдыхал воздух – холодный, сладкий, но чего-то в нем недоставало. Джерри наполнял легкие снова и снова, вдыхал полной грудью, но сердце билось все так же безумно, и что-то давило на барабанные перепонки. Серый туман заволок глаза, Джерри пытался ему сопротивляться, но безуспешно.

Он упал, жадно хватая ртом воздух, и все вокруг почернело.

Глава 3

Джерри медленно приходил в себя. Легкие его ныли от непривычного напряжения, пересохшее горло саднило, и удары сердца барабанным эхом отдавались в ушах.

Он медленно и осторожно сел. Он заметил, что ногти у него посинели, а это означало, что он был на волосок от смерти от удушья. Солнце поднялось примерно на двадцать градусов, подтверждая, что он провел без сознания по меньшей мере час.

Какое-то время он сидел, вдыхая холодный сладкий воздух; затем с опаской поднялся и вернулся в сферу. Там он открыл ящик, где хранились оружие, снаряжение и провизия. Джерри зарядил ружье и пистолет и набил карманы патронами. Все остальное он сложил в холщовый рюкзак.

Пристроив пистолет, топорик, нож и флягу, он забросил на спину рюкзак, взял ружье и, одолев узкий коридор, спустился по трапу. Мелкая вода доходила ему только до лодыжек, и он легко выбрался на песчаный пляж.

Он стоял, разглядывая диковинную растительность, когда услышал громкий щелчок. Лестница уползла сама собой назад в сферу, круглая дверь автоматически ввинчивалась на место. Наконец она замерла, и сфера, роняя капли воды, поднялась в воздух. Скоро она превратилась в крохотное пятнышко, которое стремительно исчезло из виду.

Джерри решительно повернулся и, поднявшись по песчаному склону, зашагал среди странных деревьев, которые росли на берегу. Теперь он ощущал бодрящую легкость и свободу движений. Вес его ноши казался ему пустяковым, а ружье – легким, точно было сделано из алюминия.

Пройдя около мили, он подошел к саду, огражденному стеной высотой около пятидесяти футов, которая тянулась, постепенно изгибаясь, в обе стороны, насколько хватало глаз. Стена была сложена из больших прозрачных блоков цвета янтаря, соединенных вместе так тесно, что зазоры между ними были почти незаметны. На одинаковом расстоянии друг от друга вверх по стене тянулись извилистые лестницы, и Джерри направился к ближайшей из них.

Короткий подъем – и он уже на стене, которая оказалась свыше ста футов шириной. Джерри подошел к самому ее краю, глянул вниз и попятился, ощутив головокружение. Людные улицы огромного города лежали так далеко внизу, что люди и движущиеся экипажи казались диковинными насекомыми. Стена, на которой он стоял, окаймляла крышу здания, самого большого из тех, что попались ему на глаза, и на самой крыше этого здания рос тот самый сад, по которому он только что прошел. Далеко, насколько мог видеть Джерри, высились другие здания, сложенные из прозрачных блоков разного цвета, гораздо выше, чем самые высокие земные небоскребы, и все с садами на крышах.

Джерри оглянулся и внимательно осмотрел сад. Он увидел рабочих, которые подвязывали деревья и собирали плоды, – рабочие были мускулистыми бронзово-смуглыми людьми, всю одежду которых составляли головные уборы, напоминавшие тюрбан, кожаные шорты и высокие сапоги с голенищами, закатанными ниже колен.

Кроме странной одежды и более широкой грудной клетки, эти люди с виду ничем не отличались от землян. Джерри снова спустился в сад и двинулся в том направлении, где он увидел ближайшего садовника.

Он прошел совсем немного, когда неожиданно заметил девушку. Она была хрупкая, стройная, белокожая, с большими карими глазами и черными, как вороново крыло, волосами, красивая какой-то воздушной, легкой красотой. Головная повязка из золотых цепочек с вкрапленными в них блестящими кусочками ляпис-лазури стягивала ее пышные кудри. Широкий золотой кушак поддерживал нагрудник из кованого золота. А с пояса из золотых цепочек, усыпанных аметистами, спускалась облегающая юбочка из мерцающей ярко-синей ткани, напоминавшей атлас.

Джерри эта неожиданная встреча только ошеломила, но девушка явно его испугалась. Она оглянулась было, словно собираясь пуститься наутек, но передумала и твердо взглянула в лицо Джерри.

Тогда он улыбнулся и шагнул к девушке… Вернее, этот шаг обернулся прыжком, и Джерри приземлился едва ли не в двух футах от незнакомки.

Эффект такого акробатического фокуса был мгновенным. Прежде чем Джерри успел восстановить равновесие, девушка завизжала и отпрянула от него.

Едва Джерри выпрямился, как его внимание привлек новый звук – жуткий рев огромной бестии, которая прыжками мчалась к ним по дорожке. Распахнутая крокодилья пасть, косматое черное тело – зверь был величиной со льва, с короткими лапами, кожистым, плоским, как весло, усаженным острыми шипами хвостом – словом, вид у приближавшейся твари был весьма внушительный.

Джерри думал и действовал быстро. Первой его обязанностью было убрать девушку с пути этого монстра.

Сжав ружье в левой руке, он нагнулся и правой обвил тонкую талию марсианки. Затем он отпрыгнул вбок, избежав разинутой пасти зверя, – и этот прыжок перенес его через изгородь. Он приземлился прямо посреди ухоженной клумбы, где росли мелкие цветы.

Впервые с той минуты, когда Джерри очутился на Марсе, он оценил преимущество своих земных мускулов. Коротколапое чудовище, не в силах перепрыгнуть через изгородь, продиралось сквозь нее. Джерри развернулся и, неся под мышкой девушку, помчался прочь гигантскими прыжками.

Хрупкое тело девушки казалось ему невесомым, как перышко. На Земле она весила бы около девяноста фунтов, здесь – около тридцати четырех.

Бросив взгляд через плечо, он увидел, что, хотя намного обогнал зверя, тот настигает его со скоростью, удивительной для такого коротколапого существа. Скоро впереди мелькнула лестница, и Джерри взбежал по ней, перемахивая зараз по пять ступенек. Достигнув вершины, он положил девушку на стену и повернулся, чтобы лицом к лицу встретить врага, который к тому времени уже добежал до лестницы.

Вскинув ружье к плечу, Джерри тщательно прицелился и послал пулю прямо меж горящих зеленых глаз. Без единого звука или движения мертвая бестия повалилась на ступеньки.

При звуке выстрела девушка вскочила. Мгновение она смотрела на убитого зверя – а потом глаза ее вспыхнули яростью, словно у взбешенной тигрицы, и она обрушила на Джерри поток слов явно оскорбительного и презрительного толка.

Внезапно ее рука метнулась к поясу и выхватила из ножен кинжал с драгоценной рукоятью. Джерри успел заметить, что клинок у кинжала прямой, обоюдоострый, с зазубренными, острыми как бритва краями. Он не сразу понял, что она собирается делать, но, когда девушка занесла кинжал и бросилась на него, все же успел вовремя перехватить ее запястье.

И пока он стоял так, удерживая ее руку со смертоносным клинком, он вдруг осознал, что из сада к ним со всех сторон сбегаются люди и торопливо карабкаются по лестницам на стену. Бронзовокожие мужчины, которых он принял за садовников, теперь все были вооружены мечами, кинжалами и массивными булавами.

Бежать было некуда, и Джерри стоял, одной рукой все еще сжимая тонкое запястье вырывающейся девушки, а другой рукой опираясь на ружье.

Вдруг девушка высвободила свою руку и проворно отскочила прочь. И тотчас землянина кольцом окружили грозные клинки обоюдоострых зазубренных мечей.

Глава 4

Окруженный враждебными воинами, Джерри размышлял недолго. Смуглокожие люди явно поняли, что его ружье – опасное оружие, потому что приближались к пленнику с осторожностью. Джерри наклонился и положил ружье к своим ногам. Затем он снял с себя все прочее оружие, горкой сложил его поверх ружья и поднял руки в знак того, что сдается.

Тотчас же двое воинов бросились к нему и схватили сложенное оружие, а третий набросил на его запястья петлю из гибкой прочной кожи и сильно затянул путы.

Девушка сказала что-то одному из воинов, явно офицеру. Тот отсалютовал ей, прикрыв обеими ладонями глаза, и резко что-то приказал своим людям. Затем девушка повернулась и спустилась по лестнице к убитому зверю. Солдаты поволокли Джерри вслед за ней, и землянин с удивлением увидел, как девушка наклонилась и обвила руками могучую мохнатую шею. Когда она выпрямилась, по ее щекам текли обильные слезы.

Она пошла через сад, а за ней, на почтительном расстоянии, следовал офицер; за ним шел человек, тащивший на кожаном ремне плененного Джерри. По обе стороны от землянина шагали по двое бронзовокожих воинов с мечами наголо, а позади шли еще двое, неся его оружие и снаряжение. Прочие воины разошлись.

Они прошли по дорожке, покрытой каким-то упругим красно-бурым материалом, и вскоре оказались перед входом в туннель, который начинался на склоне поросшего деревьями холма. У входа стояли двое белокожих стражников; помимо мечей, кинжалов и булав у них было еще по связке дротиков с грозными зазубренными наконечниками.

При виде девушки стражники почтительно отсалютовали. Затем один из них поспешно скрылся в туннеле и вернулся с экипажем, от которого у Джерри захватило дух. Экипаж двигался легко и бесшумно на шести парах железных суставчатых ног, обутых в мячики из того же упругого красно-бурого материала, которым была покрыта дорожка. Вместо сидений в экипаже было двенадцать седел, по три в ряд. В первом ряду справа сидел водитель, управлявший многоногим экипажем с помощью двух вертикальных рычагов, расположенных по обе стороны от седла.

Девушка уселась рядом с водителем, а Джерри усадили в центральное седло в следующем ряду, и стражники сели рядом с ним. Человек, державший ремень от его пут, и солдаты, которые несли снаряжение землянина, уселись сзади. Водитель толкнул вперед оба рычага, и экипаж тронулся с места.

Туннель спускался вниз по крутой спирали. Его освещали небольшие шары, наполненные густой светящейся жидкостью, – позже Джерри узнал, что ее получали из радиоактивного вещества под названием «баридий». Шары свисали с потолка на коротких цепях и излучали сочный янтарный свет. Экипаж стремительно мчался, и Джерри лишь мельком замечал на равных расстояниях небольшие платформы перед сводчатыми дверями. Наконец экипаж замедлил бег и, скользя, плавно затормозил перед одной из таких платформ.

Девушка спрыгнула на платформу, и стражники выволокли следом за ней Джерри. Они вошли под огромную арку, перед которой стояло десятка два стражников в доспехах и мундирах. Все они были белокожие. Стражники почтительно отсалютовали и расступились, пропуская процессию.

Великолепие зала, в котором они оказались, поразило Джерри до немоты. Это был громадный круглый чертог самое меньшее в тысячу футов в диаметре и такой же высоты. Выложенный сверкающим золотом потолок подпирали огромные колонны толщиной в пятьдесят футов и явно высеченные из цельных бледно-голубых кристаллов.

Пол был выложен шестигранными плитами из оранжевого стекла, а зазоры между ними были залиты плавленым серебром, и все это сверкало, как огромное зеркало. С потолка спускались массивные золотые цепи, и на них примерно в двухстах футах над полом покачивались большие светящиеся шары двадцати футов в диаметре каждый, заполненные той же густой янтарной жидкостью.

Вдоль круглой стены на равных расстояниях стояли стражники в мундирах и опирались на длинные копья.

В центре зала, куда они и направлялись, высился круглый подиум из трех дисков, поставленных друг на друга. Верхний диск был из синего кристалла, средний – из оранжевого, нижний – из черного.

Над центром верхнего диска на четырех золотых тросах был подвешен массивный золотой трон, обитый синей тканью. И на этом троне Джерри увидел рослого мужчину с красивым и царственным лицом, бесстрастным, как камень. Его густая черно-седая борода была заплетена в пять косичек, которые спускались к широкому золотому поясу, усыпанному множеством драгоценных камней. Торс и руки человека были обнажены, если не считать драгоценных золотых браслетов и инкрустированного самоцветами медальона на груди. Голову его плотно облегал шлем из сверкающего золота, а на лбу сиял голубовато-белым огнем единственный самоцвет.

Двое молодых белокожих людей в синем, один светловолосый, другой брюнет, стояли на верхнем диске, по обе стороны от трона. Ниже их, на оранжевом диске, стоял высокий широкоплечий мужчина с бронзово-смуглой кожей и в оранжевом одеянии с синей каймой. Рядом с ним была девушка, не такая смуглая, но в одеянии того же цвета. Хрупкая, стройная, она была очень хороша собой.

На нижнем диске стояли десятка два мужчин и женщин, белокожих, в оранжевых с черной каймой одеждах. А окружали подиум не меньше тысячи других людей. Большинство из них были одеты в черное. Однако все находившиеся в зале – кроме солдат, схвативших Джерри, и двоих, стоявших на среднем диске, – были белокожими.

Люди, окружавшие подиум, расступились и почтительно отсалютовали, когда вошла девушка в сопровождении солдат и пленника. Но она, никого не видя, стремительно взбежала вверх по ступенькам подиума и обвила руками шею монарха, заливаясь слезами. Царственный великан поднял ее легко, словно куклу, и усадил рядом с собой на широком троне. Они заговорили, и девушка то и дело посматривала на Джерри – нетрудно было догадаться, что речь идет о нем.

Прервав свой рассказ, девушка спустилась с трона, взяла у бронзовокожего стражника ружье Джерри и вскинула его на плечо, как это сделал Джерри, когда целился в черного зверя. Землянин с ужасом увидел, что палец девушки лег на курок.

– Стой! – крикнул он, рванувшись вперед, чтобы отобрать у нее ружье.

В тот же миг грохнул выстрел. Отдача мощного ружья швырнула девушку на пол, а пуля ударила в одну из кристаллических колонн.

В зале началась паника. Монарх сбежал с подиума и поднял девушку. Затем, все еще прижимая ее к себе, он резко что-то приказал.

Потрясенный Джерри увидел, как перед троном поднимается круглая часть пола, поддерживаемая тремя массивными колоннами. Когда это сооружение поднялось футов на двадцать, под ним обнаружилась платформа. Трое чернокожих гигантов сошли с нее и расстелили на полу большой круглый ковер из упругой красно-бурой резины.

Затем двое чернокожих схватили Джерри и выволокли на середину ковра, силой поставив на колени. Третий, который в ножнах на спине нес огромный двуручный меч, обнажил его и вопросительно взглянул на монарха. Тот кивнул.

Глава 5

Оцепенев, Джерри ждал, когда опустится меч. Но в этот миг светловолосый юноша в синем, стоявший около трона, бросился вниз с мечом в руке и отбил клинок палача.

Секунду спустя в зал вбежал седовласый марсианин в оранжево-черном одеянии; его гладкое лицо излучало спокойную доброжелательность. Он ободряюще улыбнулся Джерри и обратился к бесстрастному монарху. Тот бросил приказ чернокожим стражникам, и они позволили землянину подняться.

Между тем девушка, обмякшая в руках монарха, пришла в себя. Монарх опустил ее на пол, и она присоединилась к разговору. Лицо ее выражало неподдельное изумление, когда она слушала речь седовласого, обращенную к ней и к монарху. Четверо других тоже вступили в разговор – двое юношей в синем и бронзовокожие мужчина и девушка, стоявшие на среднем диске.

Хотя Джерри не мог понять ни слова, он догадался, что бронзовокожий мужчина требует его казни, а девушка, напротив, на стороне седовласого и юноши в синем.

Наконец монарх властно проговорил что-то. Путы были сняты с запястий Джерри, и седовласый, отсалютовав монарху, взял землянина за руку и отвел в сторону.

– Ты племянник доктора Моргана, не так ли? – спросил он по-английски.

– Д-да, – растерянно выдавил Джерри, – это я… Но откуда тебе это известно? И кто ты такой?

– Лал-Вак, – был ответ. – Я непростительно замешкался. Поскольку я чужой в Ралиаде, а в провинциях мятеж, меня обвинили в шпионаже. Сегодня утром меня арестовали, и мне с трудом удалось снять с себя все обвинения – и это несмотря на верительные грамоты вила Ксансибара!.. Чужестранца всегда считают виновным, пока он не сумеет доказать обратное.

Они проходили по бесчисленным коридорам, и Джерри заметил, что все встречные с любопытством разглядывают его армейский мундир.

Наконец они вышли на уже знакомую Джерри платформу спирального туннеля. Лал-Вак потянул за шнур, отчего металлический колпак, накрывавший большой светящийся шар, раскрылся четырьмя лепестками. Мгновение спустя перед платформой затормозил многоногий экипаж.

Они уселись в седла, ученый бросил водителю несколько слов, и экипаж стремительно рванулся вверх. Миновав восемь платформ, экипаж затормозил у девятой. Пройдя по большому коридору, они остановились у двери, и слуга, увидев Лал-Вака, поспешил распахнуть ее.

Джерри оказался в просторных и роскошных покоях, освещенных единственным круглым окном во всю стену, – его прозрачные сегменты были раскрыты как лепестки, и в комнату врывался свежий дневной ветер. Обстановку комнаты составляли диваны, кресла, стол – все это без ножек, подвешенное к потолку на гибких, обтянутых шелком тросах.

– Посидим на балконе и поговорим, – предложил Лал-Вак.

Джерри вслед за Лал-Ваком шагнул прямо в распахнутое окно и вышел на балкон. Далеко внизу тянулась широкая улица, запруженная множеством экипажей и спешащими людьми. И на этом здании, и на здании напротив, выше и ниже, было много других балконов.

Усевшись на скамью рядом с ученым, Джерри машинально вытащил пачку сигарет и закурил. Гримаса изумления на миг исказила лицо Лал-Вака.

– В чем дело? – спросил Джерри.

– Мне показалось, что ты горишь, – признался Лал-Вак. – Помнится, доктор Морган рассказывал мне об этом забавном земном обычае, но ты все равно застал меня врасплох. Скажи, зачем ты это делаешь?

– Да просто по привычке. Хотя, боюсь, очень скоро придется отвыкнуть, – добавил Джерри, глядя на полупустую пачку. – Вряд ли на Марсе отыщется табак. Можно, кстати, покончить с этим прямо сейчас – Он уже хотел бросить пачку через перила, но Лал-Вак удержал его руку.

– Не спеши, – сказал он. – Сохрани эти белые цилиндрики. Они могут тебе пригодиться.

– Зачем? – удивился Джерри.

– Как доказательство того, что ты явился из чужого мира. Вил Кальсивара подозревает, что ты вражеский шпион, который пробрался на крышу дворца в чужеземной одежде и с незнакомым оружием, чтобы обмануть его в случае поимки. Все считают, что ты хотел похитить Джунию, дочь вила Нумина.

– Минуточку, – сказал Джерри. – Давай-ка вначале кое-что проясним. Я так полагаю, вил Нумин – тот самый монарх, который сидел на троне?

– Совершенно верно. Он, как бы это назвали у вас на Земле, император Кальсивара, крупнейшего государства Марса.

– А девушка, которую я спас от дикой бестии, – его дочь?

– Да. Она – совила, принцесса императорского дома Кальсивара. К несчастью, ты не спас ее от дикой бестии. Судя по всему, ты подстерег ее в саду и попытался похитить. Ее любимый псар бросился ей на помощь, и ты убил несчастное животное из своего непонятного оружия.

– Что такое? Ты хочешь сказать, что эта тварь – домашнее животное?!

– Не просто домашнее животное, но любимец принцессы. Она относилась к нему почти как к члену семьи. Псар попал к ней еще щенком, и она сама вырастила его.

– Хм… Значит, это что-то вроде сторожевого пса? Ну что ж, я, конечно, извинюсь перед дамой и, если это будет возможно, подарю ей другого псара.

– Извиниться – само собой, но не вздумай и заикнуться о другом псаре! У нее их много, но говорить о новом псаре взамен убитого – все равно что предлагать ей заменить ее брата после того, как ты убил его.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Тебе удалось накликать на себя немалую беду, и ты из нее еще далеко не выбрался. С помощью ее высочества Джунии я сумел выговорить для тебя сорокадневную отсрочку казни, но по истечении этого срока ты должен будешь предстать перед судом. Вил оказал тебе это снисхождение, чтобы ты успел выучить наш язык и мог говорить в свою защиту и понимать обвинителей.

– Каких обвинителей?

– Я имею в виду прежде всего мовила Тоора, кузена Джунии – главу разведывательной службы Кальсивара. Это тот рослый бронзовокожий мужчина в оранжево-синем одеянии. Синий цвет на Марсе – привилегия царственных особ. Вил и его потомки с чистой королевской кровью имеют право носить синий с золотым. Высшая знать, состоящая в близком родстве с императорской фамилией, может оторочить оранжевое одеяние синей каймой. Мовил Тоор – сын младшего брата вила Нумина.

– Но он, кажется, принадлежит к другой расе, – заметил Джерри.

– Его мать была из бронзовой расы, – пояснил Лал-Вак, – которая, как говорят наши этнологи, образовалась из смешения белой и черной рас. Считается, что Кальсивар был основан черной расой, потом его покорили белые, и от смешанных браков через много поколений образовалась бронзовая раса. Немногие чернокожие, впрочем, сохранили свою расовую чистоту. Во времена уже исторические, около пяти тысяч лет назад, Кальсивар был вновь завоеван белой расой, которая на сей раз отказалась от смешанных браков, и вождь завоевателей стал родоначальником нынешней династии.

– Ты говорил о каком-то мятеже в провинциях. Кто его разжигает?

– Происхождение вождя мятежников окутано тайной, – сказал Лал-Вак. – Вот уже примерно тысячу лет среди бронзовокожих ходит пророчество, что человек их расы, с кровью древних царей, появится, дабы поднять их к победе над белыми правителями. Меньше года назад среди отряда бронзовых, которые удалились в пустыню, чтобы совершить согласно своим обычаям ежегодные религиозные обряды, появился незнакомец. Этот человек носил жуткую маску, изображавшую главного древнего бога бронзовых, Саркиса, Солнечного Бога, и объявил, что он есть воплощение этого бога и явился, чтобы привести свою расу к полной победе. Многие тогда поддались искушению и признали его богом, став ядром быстро растущей армии изгоев и бандитов, которые устраивают набеги на наши земледельческие районы и грабят наши суда. Много раз против этих шаек отправлялись карательные экспедиции, но бандиты рассыпались на мелкие отряды, исчезавшие бесследно в пустыне, чтобы потом собраться там, где их не ждали, и с новыми силами взяться за набеги. Их таинственный вожак известен под именем Саркиса Истязателя.

– И этот Саркис представляет собой угрозу для нынешнего правителя Кальсивара?

– Еще какую! – был ответ. – Ряды его армии быстро множатся за счет дезертиров из императорского войска. А кочевники пустыни, большей частью принадлежащие к бронзовой расе, единодушно поддерживают его дело.

В эту минуту в окне появился бронзовокожий раб и заговорил с Лал-Ваком. Тот повернулся к Джерри:

– Не сомневаюсь, что ты проголодался, а сейчас настало традиционное время трапезы. Пойдем в комнату.

Они вошли и уселись на висячем диване. Раб принес и установил перед ними на треножнике большую чашу. Чаша была разделена на шесть частей, в каждой из которых лежали разные яства. В центре чаши, на ножке, стоял небольшой диск, а на нем – кувшин и две чашки в форме куба, все из золота, покрытого искусной резьбой и украшенного драгоценными камнями.

Слуга наполнил кубки дымящейся розовой влагой, источавшей приятный аромат.

Лал-Вак протянул кубок Джерри:

– Полагаю, наш любимый напиток придется тебе по вкусу, хотя к марсианской кухне ты, быть может, привыкнешь не скоро.

– Что это за напиток?

– Мы зовем его «пульчо», – отвечал Лал-Вак. – В умеренных количествах он приятен и бодрит, но в излишних может сильно опьянить.

Землянин пригубил пульчо и убедился, что ученый говорил правду – напиток был приятным и бодрящим.

Бронзовокожий слуга поспешил долить кубок до краев, взяв его так, что на миг накрыл кубок своей ладонью.

Затем он подал Джерри кубок, но едва землянин поднес его к губам, как ученый проворно выхватил у него кубок. Вскочив, Лал-Вак выхватил кинжал и приставил его острие к груди раба, бросив несколько резких слов.

Дрожащей рукой раб принял кубок и одним глотком осушил его. Тотчас же его глаза подернулись дымкой и остекленели. Скорчившись, раб рухнул на пол и неподвижно застыл.

– Мне показалось, что он бросил что-то в твой кубок, – проговорил Лал-Вак, – и теперь я вижу, что не ошибся. Но мне нужно было убедиться в этом.

– Ты хочешь сказать, что этот парень пытался меня отравить?

– Именно, – кивнул Лал-Вак. – Он, конечно, только исполнитель. Похоже, у тебя в Ралиаде есть враг, причем это человек из самых влиятельных.

– Но кто же это может быть?

– Это мы и попытаемся выяснить… Но позже, – ответил ученый, направляясь к двери. – А сейчас я позову стражу. Нам никому нельзя открывать всю правду о том, что случилось. Так что ради твоего же блага, когда я научу тебя нашему языку, помни, что этот невежа не нашел ничего лучшего, чем свести счеты с жизнью у нас на глазах.

Глава 6

Усердно занимаясь под умелым руководством Лал-Вака, Джерри быстро научился читать и писать на языке Марса. Ученый также обучил его марсианским манерам и обычаям и описал ему раскинувшийся снаружи исполинский город.

– Ралиад, – говорил Лал-Вак, – справедливо именуется «Городом тысячи садов». Здесь на крыше каждого дома, будь то императорский дворец или ничтожнейшая хибара, есть свой сад. Этот город так велик, что в нем больше жителей, чем во всей моей родной стране – Ксансибаре. Постоянное население Ралиада – свыше ста миллионов, а число приезжих ежедневно достигает самое меньшее двадцати пяти миллионов. Здесь пересекается больше каналов, чем в любом из шести городов планеты, а каналы на Марсе – главные торговые и транспортные артерии.

За пять дней до назначенной даты суда Джерри ужинал в обществе Лал-Вака, когда ученый вдруг сообщил ему:

– Я приготовил для тебя сюрприз. Ее императорское высочество совила, когда я рассказал ей, что ты освоил наш язык и что у тебя есть к ней прошение, милостиво согласилась выслушать тебя.

– Здорово! Когда пойдем?

– Не спеши, – улыбнулся Лал-Вак, – прежде закончим ужин. У нас еще много времени. В назначенный час за тобой пришлют стражу – если помнишь, ты все еще пленник. Думаю, нужно одеть тебя подобающим образом, чтобы выказать должное уважение ее высочеству.

– Мой армейский мундир уже сильно обносился, – заметил Джерри.

– У нас на Марсе принято одеваться согласно своему сословию. Насколько я знаю, ты благородной крови.

– Напротив, – ответил Джерри, – в моей стране нет знати. У нас есть великие люди – финансисты, военные, ученые, деятели искусства, – но знатных людей нет.

– Это мне известно. Но доктор Морган рассказал мне, что происходит из знати другой страны – кажется, он называл ее Ирландия. Это дает тебе право носить на Марсе оранжевое с черной каймой.

– Правда, я и забыл, что мой первый американский предок был ирландским виконтом. Однако он отказался от этого титула, значит, и я не могу на него претендовать.

– Это не меняет твоего происхождения.

– Правда, но я все равно хочу остаться верным его взглядам.

– Тогда тебе придется надеть черную одежду плебея. Лал-Вак позвал слугу и велел принести одежду плебея.

Скоро Джерри уже разглядывал себя в отполированном золотом зеркале. На нем была юбка-кильт из черного глянцевитого бархата, на ногах – черные сапоги из мягкой кожи. Его талию обхватывал широкий пояс, сплетенный из серебряных колец, на котором слева висели пустые ножны для меча, а справа – ножны для даги. Оружие убрали, чтобы показать его статус пленника. Руки и торс Джерри были обнажены, если не считать – в соответствии со здешними обычаями – надетых на него серебряных браслетов и медальона. Головной убор представлял собой подобие черного тюрбана и закреплялся на голове с помощью ремешка, который проходил под подбородком, – ремешок был из искусно сплетенных серебряных колечек. Тюрбан был сделан из тонкой, но прочной ткани и в свою очередь скреплен ремнем. Тюрбан можно было распустить, и тогда он превращался в покров, доходивший до колен.

Несколько минут спустя стражник распахнул двери, и вошел паж.

– Ее императорское высочество Джуния, совила кальсиварская, желает видеть Лал-Вака и Джерри Моргана!

Они ответили на салют и вслед за пажом вышли в коридор, где к ним присоединились два вооруженных стражника.

Паж провел их к ближайшему спиральному туннелю, и они в экипаже поднялись ярусом выше. Здесь они прошли по точно такому же коридору, и, когда остановились у задернутой синими портьерами двери, которую охраняли два стражника, Джерри сообразил, что покои Джунии находятся как раз над теми, где он живет.

Паж вошел первым – объявить об их прибытии, затем вернулся и сказал, что они могут войти. В большой комнате, обставленной с истинно царским великолепием, на висячем диване, обитом синим бархатом, полулежала, опираясь на локоть, Джуния, окруженная стайкой фрейлин.

Джерри остановился перед ней, прикрыв ладонями глаза, как полагалось приветствовать царственных особ, и у него перехватило дыхание – так хороша была принцесса.

– Прикрываю глаза перед величием вашего высочества, – пробормотал он.

Она ответила, небрежно прикрыв ладонью глаза, – так приветствовали тех, кто ниже по сословию, – и обернулась к Лал-Баку:

– Ты, вероятно, ошибся? Сегодня днем ты просил у меня аудиенции для знатного дворянина из другого мира, и я согласилась. Теперь же ты приводишь ко мне плебея – на такую выходку не осмелился бы даже зовил, мой брат.

– Я могу объяснить все в нескольких словах, ваше высочество, – отозвался Лал-Вак. – Благородный предок Джерри Моргана отрекся от своего титула. Хотя ничто не может лишить Джерри благородной крови, он происходит из страны, где не существует титулов, а потому предпочитает оставаться плебеем.

– Ну и манеры! Хотя чего же ждать от человека, который с первой нашей встречи наносит мне оскорбление за оскорблением.

Лал-Вак хотел было ответить, но Джерри опередил его.

– Боюсь, что ваше высочество неверно истолковали мои намерения. Поскольку я пришел просить прощения за те самые действия, о которых вы упомянули, я надел черные одежды плебея в знак смирения.

– О, это уже лучше, – заметила Джуния и чуть улыбнулась. – Я не ожидала такой сообразительности от человека, который совершил так много плачевных ошибок.

– Как милосердно с вашей стороны назвать мои проступки ошибками!

– Если бы я не считала их таковыми, то не согласилась бы на эту аудиенцию, – заметила Джуния.

– Вы даете мне надежду, что прощение, которого я искал, может быть мне даровано.

– Ты уже получил его.

– Моя благодарность безмерна! – воскликнул Джерри с совершенно излишним пылом.

Джуния ничего не сказала, но опустила карие глаза, и легкий румянец тронул ее милое лицо.

На миг Джерри застыл, не видя и не осознавая ничего, кроме очарования этой девушки. Затем Лал-Вак тронул его за плечо, и чары разрушились.

– Пойдем, – тихо сказал ученый. – Аудиенция окончена. Как во сне, Джерри отсалютовал и вышел, сопровождаемый Лал-Ваком и двумя стражниками.

Лал-Вак заговорил по-английски, чтобы его не поняли стражники:

– Я заметил, каким взглядом вы обменялись. Если хочешь остаться в живых, хотя бы до дня суда, никогда не пытайся снова увидеть принцессу; никому не открывай своих чувств, которые ты только что так неосторожно продемонстрировал и на которые она невольно ответила.

– Знать, что я никогда больше не увижусь с ней, – значит потерять смысл жизни. Но почему ты говоришь, что я должен выбросить ее из головы?

– Потому что иначе ты подставишь себя под удар таких сил, что твоя гибель станет неизбежна. Ты уже завел себе одного могущественного врага, чье имя мне, кажется, известно. Неужели ты захочешь, чтобы твоими врагами стали зовил Манит, твой друг и покровитель, и даже сам вил?

Тут они вошли в покои, а стражники остались на посту у дверей.

– Как я уже говорил тебе прежде, – продолжал Лал-Вак, – Манит – зовил Нунта, одного из самых влиятельных государств Марса, с которым Кальсивар состоит в дружеских отношениях. Лом-Харр, вил Нунта, отправил сюда своего сына с недвусмысленной целью добиться благосклонности совилы Джунии. И мне уже дали понять, что ни молодой человек, ни принцесса не относятся к этой идее с отвращением.

– Это ставит меня в нелепое положение. Я не могу отстаивать собственные интересы, не став на пути интересов моего друга и благодетеля!

– Совершенно верно. И хотя мы еще точно не определили личность твоего таинственного врага, сдается мне, что очень скоро и он выступит в открытую. Как ни странно, его стремления противоречат не только намерениям зовила Манита, но и твоим свежеиспеченным чувствам.

– И кто же это?

– Мовил Тоор, чей отец был братом вила, а мать – совила из древнего царского рода бронзовой расы. В день, когда Манит спас тебе жизнь, Тоор требовал твоей немедленной казни. Между ним и правом на кальсиварский трон стоят сейчас двое: зовил Шив, брат Джунии, и сама Джуния. Если он сумеет устроить смерть одного и жениться на другой, его права на трон станут неоспоримы, если не считать одной мелочи – с тех пор, как пять тысяч лет назад белая раса покорила эти края, ни один человек с бронзовой кожей не занимал кальсиварского трона. И по всему выходит, что Саркис – орудие мовила Тоора, потому что он требует, чтобы Кальсиваром правил вил из древнего рода царей бронзовой расы. Теперь суть этого заговора для меня ясна, но ведь вил Нумин мне не поверит. А мовил Тоор живо пустит по моему следу наемных убийц, если прежде сам вил не расправится со мной.

– А какое же я имею ко всему этому отношение?

– Я уже пытался объяснить тебе, – сказал Лал-Вак, – что мовил Тоор бесстрашен и бесчестен. Как ты думаешь, что случится с тобой, если ты откроешь свои истинные чувства к Джунии и весть об этом дойдет до его ушей? Он уничтожит тебя с такой же легкостью, с какой давит ногой вредное насекомое.

В этот миг стражник у двери откинул портьеру и объявил:

– Посланец от его высочества мовила Тоора! Загорелое лицо Лал-Вака побледнело.

– Это случилось прежде, чем я ожидал, – пробормотал он по-английски, обращаясь к Джерри, и громко сказал стражнику: – Пусть войдет.

В комнату вошел бронзовокожий паж.

– Его высочество мовил Тоор развлекает его императорское высочество зовила Шива игрой в гапун, – объявил он, – и велит Лал-Ваку и Джерри Моргану явиться к нему.

– Подожди нас снаружи, мы сейчас выйдем, – ответил Лал-Вак. Паж скрылся за портьерой, а ученый сказал по-английски: – Позволь мне предостеречь тебя, мальчик мой, – мовил Тоор зовет тебя отнюдь не для игры в гапун, а для игры куда более опасной. Лучше всего ты сумеешь расстроить его планы, если будешь крайне осторожен, чтобы никого не оскорбить и самому не замечать оскорблений – кроме тех, которые ведут к открытому вызову и которых ни один благородный человек на Марсе не может игнорировать, не запятнав своей чести.

Глава 7

Когда Джерри и Лал-Вак вслед за пажом вошли в просторные и роскошные покои мовила Тоора, землянин сразу заметил, что компания здесь собралась небольшая и избранная – всего человек двадцать. Зовил Шив, зовил Манит и мовил Тоор были в синем, остальные – исключая землянина – в оранжевых дворянских одеждах.

На большом вертящемся столе были установлены четыре игральные доски. Эти доски были покрыты пронумерованными ямками, и суть игры состояла в том, чтобы катать по доскам марсианские деньги – гравированные шарики из золота, серебра и платины, – стараясь закатить их в ямки. Тот, чей шарик попадал в лунку с самым большим номером, выигрывал все ставки.

Пульчо, которым обильно угощались игроки, наливали двенадцать бронзовокожих рабов.

Джерри знал, что мовил Тоор – его враг, а потому был удивлен, когда хозяин апартаментов встретил их поднявшись, что само по себе было честью. Бронзовокожий принц нашел место для Лал-Вака, а потом повернулся к Джерри и сказал так громко, что слышали все:

– Ты – наш последний и самый примечательный гость: у тебя самая темная одежда.

Джерри ответил на его саркастическую усмешку самой жизнерадостной из своих улыбок.

– То, что я последний, очевидно, – сказал он, – но, ваше высочество, протестую – я не самый примечательный. Это для меня слишком большая честь.

– Почему же? – спросил мовил Тоор.

– Самый примечательный здесь – ваше высочество, потому что у вас самая темная кожа.

Оба принца, Шив и Манит, разразились громким хохотом, и кое-кто из дворян тоже осмелился улыбнуться, но большинство помрачнело. И самое мрачное лицо было у Лал-Вака.

– В вашей стране принято, чтобы гость оскорблял своего хозяина? – осведомился мовил Тоор и положил ладонь на рукоять меча.

– Напротив, – отпарировал Джерри, – это у нас столь же редкий случай, как хозяин, оскорбляющий своего гостя.

Мовил Тоор нахмурился еще сильнее, но тут вмешался зовил Манит. Взяв за руки Джерри и бронзовокожего принца, он сказал:

– Пойдемте! Вы двое всех задерживаете. Пора начинать игру.

Однако не успели они усесться вокруг стола, как рослый широкоплечий игрок в оранжево-черном одеянии поднялся и сказал:

– Лично я не собираюсь играть, пока здесь торчит этот плебей. Сам его вид уже оскорбителен, но от его манер воняет так, что для чувствительного носа это сущая мерзость.

Джерри замер, смерив его холодным взглядом:

– Не имею чести быть с тобой знакомым.

При этих словах Лал-Вак дернул его за руку и по-английски прошептал:

– Берегись! Это и есть ловушка, которую расставил для тебя мовил Тоор. Этот человек – самый опасный фехтовальщик в Кальсиваре.

– Я – Арсад, рад доорский, – объявил новоявленный враг Джерри. – Ты стоишь на моем пути.

Вспомнив предостережение своего наставника – любой ценой избегать ссор, – Джерри отступил.

Но задира повернулся и снова оказался с ним лицом к лицу:

– Разве я не сказал, что ты стоишь на моем пути?

И с этими словами Арсад с силой ударил Джерри по щеке тыльной стороной ладони.

Джерри рассвирепел и ответил прямым ударом, обрушив кулак на челюсть своего противника. Арсад пошатнулся и рухнул навзничь на игровой стол, разметав игральные доски. Секунду он валялся без движения, затем с ревом вскочил, выплюнул три зуба вместе с кровью и выхватил меч.

Драгоценная рукоять меча ткнулась в ладонь Джерри – это Манит вновь доказал ему свою дружбу, отдав свой меч.

Землянин стремительно вскинул клинок и отразил выпад, нацеленный в его сердце. Его ответный удар был с легкостью отбит, и Джерри скоро понял, что имеет дело с первоклассным фехтовальщиком. Но и Арсад, видно, одновременно с ним пришел к тому же выводу, потому что начал фехтовать крайне осторожно.

Между тем зрители, образовавшие кольцо вокруг противников, наслаждались зрелищем боя, какой им приводилось видеть нечасто. Арсад был известен как один из лучших фехтовальщиков Марса, но и Джерри считался одним из лучших фехтовальщиков в американской армии.

У Арсада в запасе было много трюков, и Джерри узнал на собственной шкуре один из них после того, как отбил особенно длинный выпад. Рад доорский во время выпада повернул меч зазубренным острием к боку Джерри, и, когда он отдернул меч, зазубрины чиркнули по телу землянина и из глубокой раны хлынула кровь. Такой трюк можно было проделать только с марсианским зазубренным клинком.

Зажав рану на боку, чтобы остановить кровь, землянин бросился в атаку с таким ожесточением, что его противник вынужден был отступить, спасая свою жизнь. Однако ранить Арсада землянину так и не удалось.

Зато марсианин понял, что серьезная опасность грозит уже не его здоровью, а самой жизни. Сорвав с головы покров, он швырнул его в лицо Джерри и на миг ослепил своего противника. А потом нанес удар.

Джерри спасли его земные мускулы – он успел отпрыгнуть футов на десять. Затем он сорвал с лица покров и, вытянув меч, яростно прыгнул вперед, прямо на атакующего Арсада. Тот, не ожидая подобного натиска, споткнулся и упал, превратившись в легкую мишень для клинка землянина.

Но вместо того, чтобы нанести последний удар, Джерри выбил меч из руки своего опасного противника и приставил острие своего клинка к его груди.

– Стой! Ты убьешь безоружного?

– Убью, если не сдашься!

Но Арсад извернулся и, откатившись вбок, схватил выбитый из его руки меч; вскочив, он отразил низкий выпад Джерри и взмахнул мечом, целясь ему в шею. Тот поднырнул под его меч, вытянув перед собою клинок. Меч Арсада, не причинив никакого вреда, сверкнул над спиной землянина, зато клинок Джерри вошел в тело марсианина и на целых два фута вышел наружу из его спины.

С ужасом и удивлением на лице рад доорский выронил меч и повалился на пол.

Тут вышли вперед два хирурга, за которыми послали в самом начале поединка. Один осмотрел Арсада и объявил, что он мертв. Другой стянул края раны Джерри и залил ее густым слоем смолы, которая называлась «джембал» – она быстро застыла и продезинфицировала рану, не препятствуя оттоку гноя и не пропуская инфекцию. Раб взял у Джерри окровавленный меч, вытер клинок и вернул землянину.

Когда рану Джерри обработали, он отдал зовилу Нунта меч.

– Вот уже второй раз я в долгу у вашего высочества.

– Чепуха, – ответил Манит. Взяв кубок с пульчо у стоявшего рядом раба, он протянул его землянину. – Выпей! – приказал он. – Это поможет тебе восстановить силы. Ты потерял много крови.

Джерри залпом осушил кубок и действительно почувствовал себя лучше. Между тем тело Арсада унесли, и рабы уничтожили все следы поединка. Игральные доски вернули на место, и несколько дворян возобновили игру. Они потягивали пульчо и хохотали, словно ничего и не случилось.

Громче всех хохотал Шив, зовил кальсиварский. Наследный принц был хрупким юным хлыщом. Заметно было, что он выпил слишком много пульчо.

– Подите сюда! – крикнул он, швырнув на доску пригоршню платиновых шариков. – Сыграем! Хочу посмотреть, так ли хорошо этот плебей играет в гапун, как дерется.

– С позволения вашего высочества, – сказал Джерри, – я бы предпочел сегодня не играть. Я потерял много крови и нуждаюсь в отдыхе.

Шив покраснел от злости.

– Ты отказываешься от чести играть с наследником кальсиварского трона? Для плебея ты чересчур дерзок!

– А ты чересчур нелюбезен для принца, – парировал Джерри.

Его слова разорвались в комнате, как осколочная фаната. Лицо зовила Шива покрыла смертельная бледность. Рука его метнулась к поясу, но, не успел он обнажить меч, как вмешался зовил Манит.

– Погоди, Шив, – сказал он. – Этот человек из другого мира и не знает наших обычаев.

– Значит, его следует научить!

– Только не мечом, – ответил Манит. – Он уже продемонстрировал это на теле лучшего фехтовальщика в Кальсиваре.

– Клянусь гневом Дэзы! – взорвался Шив. – Ты что же, намекаешь, что я боюсь сразиться с этим неуклюжим ублюдком? Не злоупотребляй нашим гостеприимством, иначе в Нунт вернется только твой пепел!

– А ты не злоупотребляй тем, что я приехал сюда ухаживать за ее высочеством твоей сестрой! Я равен тебе по крови, и мой меч ответит, если ты и дальше будешь оскорблять меня.

При этих словах Шив, пьяно пошатываясь, вскочил на ноги и вырвал из ножен меч. Манит тоже обнажил клинок, но тут, к изумлению Джерри, между принцами встал не кто иной, как его наставник.

– Прежде чем начнется этот поединок, ваши высочества, – проговорил Лал-Вак, – я умоляю вас остановиться и подумать о последствиях. В пылу гнева творится немало такого, о чем, остыв, пожалеешь. Если вы сразитесь, один из вас неминуемо погибнет. Оба вы отважны, и гибель вас не страшит. Но кто бы из вас ни умер, результат будет один – немедленная война между Нунтом и Кальсиваром, которая будет стоить многих миллионов жизней и истощит ресурсы обоих народов.

При этих словах все дворяне поддержали Лал-Вака, уговаривая принцев спрятать мечи. Джерри, который присоединился к хору старавшихся унять гнев Манита, заметил, что в комнате был один человек, который держался в стороне от происходящего, – и лишь увидев, что мечи вот-вот исчезнут в ножнах, он присоединился к уговорам.

Принцев вынудили обменяться салютами, хотя глаза у обоих все еще грозно сверкали. Затем Манит отсалютовал своему темнокожему хозяину, поблагодарил его за гостеприимство и удалился. Джерри и Лал-Вак последовали его примеру, и когда они вышли на сигнальную платформу, то нагнали там принца, который ожидал экипаж.

– Опять я должен поблагодарить тебя, зовил, за то, что ты вступился за меня, – сказал Джерри. – Не присоединишься ли к нам с Лал-Ваком в наших покоях, чтобы вместе провести остаток вечера?

– Сожалею, но я намерен сейчас же попрощаться с вилом Нумином и покинуть эту страну, – отвечал Манит. – Прекрасная Джуния стоит того, чтобы сражаться и умереть за нее, но я не из тех, кто сможет долго выносить постоянные оскорбления этого хлыща, ее братца! Что касается твоего долга, друг мой, – его не существует. Я только сделал то, что сделал бы в подобных обстоятельствах любой порядочный человек. Не в первый раз Шив оскорбляет меня, и я уверен, что во всем виноват его кузен, который настраивает его против меня. К несчастью, ч не могу найти подходящего предлога, чтобы затеять ссору с Тоором.

Но тут возле них затормозил многоногий экипаж. Когда Джерри и Лал-Вак добрались до своей платформы, зовил Манит простился с ними и на прощание пригласил их побывать когда-нибудь у него во дворце. Сам он, сказал Манит, покинет Ралиад, как только выразит свое почтение виду Нумину.

Когда они вошли в свои покои, сопровождаемые парой неизменных стражников, Лал-Вак предложил, чтобы землянин немедленно отправлялся спать – ему нужен отдых после большой потери крови. Сам же он должен навестить друга, который живет в другой части дворца, и вернется поздно. Когда ученый ушел, Джерри снял покров и уже собирался раздеться, когда стражник отдернул портьеру и объявил:

– Паж от ее высочества новилы Найши! Джерри поспешно натянул покров и сказал:

– Пусть войдет.

Бронзовокожий паж шагнул в комнату, отсалютовал и сказал:

– Ее высочество новила Найша требует, чтобы Джерри Морган немедленно явился к ней.

– Передай ее высочеству мои извинения, – ответил Джерри. – Скажи, что я ослабел, потерял много крови и…

– Это приказ, Джерри Морган. Отказы и извинения не принимаются.

Джерри задумался, от всей души сожалея, что Лал-Вака поблизости нет и не у кого спросить совета, как поступить. Поскольку новила Найша была сестрой мовила Тоора, он чуял в этом приглашении какой-то подвох. Но ведь паж не примет никаких отговорок – видимо, так ему было приказано.

Он повернулся к пажу и сказал:

– Я готов. Веди меня к ее высочеству.

Глава 8

Просторные апартаменты новилы Найши были обставлены с роскошью почти варварской, и сама Найша была здесь самым богато украшенным предметом обстановки. Лежа на висячем диване, обитом бархатом в оранжево-синюю полоску, она улыбнулась представшему перед ней Джерри, сопровождая улыбку томным взглядом из-под загнутых ресниц.

Ее великолепно сложенное тело облекала лишь коротенькая юбочка из оранжевого шелка с синей каймой, крохотный нагрудник из синих и янтарно-желтых бусин едва прикрывал грудь. По любым канонам красоты она была бесспорно хороша.

Взмахом руки она отпустила пажа и заговорила грудным голосом, мурлыкая, словно котенок, которого гладят по шерстке:

– Ты не мешкал, Джерри Морган, но почему ты пришел с телохранителями? Неужели ты опасаешься меня? Я ведь даже не вооружена, как видишь.

– Ваше высочество забыли, что я пленник, приговоренный к смерти и лишь получивший отсрочку. Стражники…

– Ах да, конечно. Я и в самом деле забыла. – Она обратилась к стражникам: – Мои рабы принесут вам пульчо в соседнюю комнату. Ждите там, пока я вас не позову. Я сама буду в ответе за вашего пленника.

Почтительно отсалютовав, стражники вышли вслед за бронзовокожей рабыней в дверь, задернутую портьерой. Затем Найша небрежно махнула узкой ладошкой, и рабыни, которые стояли возле нее, гуськом вышли из комнаты. Едва Джерри и Найша остались одни, принцесса с кошачьей грацией поднялась и подошла к землянину, улыбаясь и томно глядя на него из-под полуопущенных век. Она была одного роста с Джунией и очень похожа на нее внешне, но в каждом ее взгляде или движении чувствовалось что-то роковое и неукротимое.

– Пойдем, – сказала она и, взяв Джерри за руку, увлекла его к дивану. – Ты, верно, очень устал после поединка с Арсадом. Присядь рядом со мной, отдохни, и мы поговорим.

– Я ив самом деле потерял много крови, – ответил Джерри. – Именно поэтому я хотел просить ваше высочество разрешить мне…

– Но поскольку я готова обойтись без формальностей, – промурлыкала она, усаживая его на диван, – ты и здесь можешь отдохнуть, как в своих собственных апартаментах. А то, что я хотела сказать тебе, не может ждать, потому что против твоей жизни затевается заговор, а я хочу спасти тебя. Завтра будет уже поздно.

– Так великодушно со стороны вашего высочества беспокоиться о моей жизни…

Найша прильнула к нему.

– Напротив, я действую только в собственных интересах. С того самого дня, когда я впервые увидела тебя перед троном вила Нумина, я возжелала тебя. Я узнала о рабе, который умер в твоих покоях, но тогда еще не поняла всего значения этой новости. Тем не менее, услышав сегодня о твоей дуэли с Арсадом, я поняла, что ты чем-то вызвал неудовольствие моего брата, и там, где Арсад потерпел неудачу, добьется своего другой подручный Тоора. Поэтому я решила поговорить с братом.

– Я не знаю, чем я мог вызвать его гнев, – сказал Джерри, – разве что обратил против него одну из его саркастических реплик.

– Это имело некоторое значение, но не в том истинная причина его нелюбви к тебе, – сказала принцесса. – Это началось, когда наша кузина Джуния вымолила твою жизнь у вила Нумина – и это после того, как ты убил ее псара! Могу добавить, что те, кто вызывает ревность моего брата, долго не живут.

– Значит, мне исключительно повезло.

– Сегодня вечером тебя спасло твое фехтовальное искусство, – отозвалась она, – но уже задуманы другие способы избавиться от тебя. Соглядатаи Тоора есть повсюду, и, когда он услышал о том, как сегодня смотрела на тебя в своих покоях Джуния, твоя участь была решена.

– А чем же ты можешь мне помочь в этом деле? – спросил Джерри.

– Всем, – ответила она. – Я заключила соглашение с братом. Твою жизнь пощадят по моему желанию – при условии, что ты никогда не поднимешь больше глаз на мою красавицу кузину.

– Значит, вы уладили это дело между собой. Как это заботливо, ваше высочество! Но неужели вам не пришло в голову, что у меня могут быть свои мысли на сей счет?

К его изумлению, принцесса обвила руками его шею, и ее горячие губы прильнули к его губам.

Если бы землянин никогда не видел Джунию, он бы, вероятно, капитулировал. Но сейчас он лишь мягко разомкнул ее объятия и поднялся.

Найша, тяжело дыша, упала на диван. Но тут же вскочила и набросилась на Джерри. Скрежеща зубами и выкрикивая проклятия, она колотила кулачками по его груди, царапала ногтями кожу до крови. А он стоял неподвижно, опустив руки вдоль тела и сцепив зубы в жесткой усмешке.

Приступ ярости прошел так же мгновенно, как налетел. Найша стояла перед ним, пошатываясь, и в ее глазах застыл ужас.

– Помоги мне, Дэза! – простонала она. – Что же я натворила…

– Могу ли я уйти, ваше высочество? – спросил Джерри, стараясь говорить спокойно.

– Нет, подожди! Ты не можешь уйти от меня вот таким… Она выбежала в соседнюю комнату и принесла тазик с водой, пучок мягкого мха и склянку с джембалом. Джерри стоял как изваяние, пока принцесса смывала кровь и покрывала джембалом нанесенные ею царапины. Закончив с этим, она подняла на него черные глаза – в них блестели слезы, искрясь росинками на длинных ресницах.

– Прости меня, о господин мой! – сокрушенно умоляла она. – Ударь меня, сломай пополам своими сильными руками! Только не уходи от меня с гневом в сердце. Только скажи, что прощаешь меня, и Дэза дарует мне силы продолжать жить, зная, что когда-нибудь я сумею добиться твоей любви!

– Это мне нужно просить у тебя прощения, – сказал Джерри, – ведь ты ранила только мое тело, а я, кажется, невольно ранил твое сердце.

– О господин мой, как ты милостив! – воскликнула Найша, обвила руками его шею и крепко поцеловала. – А теперь иди. Но помни – Найша любит тебя и будет ждать.

Не сказав больше ни слова, Джерри повернулся и вышел. Он уже спустился на ярус ниже, где были его собственные покои, когда заметил, что идет один, без стражников. Впрочем, Джерри быстро сообразил, что они и так знают дорогу к его покоям – не хуже его самого.

Войдя к себе, он зачехлил баридиевые лампы – все, кроме одной, и приготовился ко сну. Но, как это ни странно, спать ему расхотелось. Чувствуя, что глоток свежего воздуха пойдет ему на пользу, Джерри открыл два нижних сегмента окна и вышел на балкон. Ночь была необыкновенно холодной даже для Марса.

Откинув голову, Джерри с жадностью вдохнул сладкий стылый воздух. Но вдох его на середине оборвался вскриком изумления, потому что сверху, с балкона, расположенного этажом выше, на него смотрела Джуния. Она стояла, кутаясь в мягкие светлые меха, и Джерри от всей души пожалел, что никакой мост не может перекинуться через пустоту, разделяющую их.

Она улыбнулась, и Джерри улыбнулся ей в ответ. Потом принцесса повернулась и исчезла. Больше она не появилась, но Джерри пришла в голову одна мысль. Зачем ему мост, если он в силах одолеть эту преграду с помощью своих земных мускулов? Меньше чем в восьми футах над его головой свисали тугие лианы дикого винограда, который оплетал балкон Найши. А на балконе Джунии – Джерри сумел разглядеть это, вытянув шею, – плети винограда свисают еще ниже…

Через несколько секунд Джерри уже стоял на балконе Найши. На его счастье, до самых низких завитков дикого винограда на балконе Джунии он сумел дотянуться прыжком с места, избежав необходимости излишне мелькать перед окном.

Плети выдержали, и он легко забрался на балкон Джунии. Как и на всех балконах, на этом стояли горшки с разными растениями, и землянин не сразу заметил чей-то силуэт на другом конце балкона, в тени ароматического себолиса. Но когда Джерри перебрался через перила, глаз его уловил едва приметное движение в тени, и сердце у Джерри екнуло. Неужели это стражник? А он безоружен…

Все, что Джерри мог различить в темноте, – застывшую перед ним фигуру. Он бесшумно, крадучись шагнул вперед и так же бесшумно прыгнул, одной рукой обхватил плечи незнакомца, а другой зажал ему рот.

К его изумлению, это оказалась женщина. У пленницы вырвался сдавленный крик, когда Джерри подтащил ее туда, где на балкон лилось сияние дальней луны.

– Джуния! – воскликнул он, разжал руки и, оробев, замер перед ней. – Я думал, это стражник…

– Что, собственно говоря, ты делаешь на моем балконе? – спросила девушка. – И с какой бы стати тебе нападать на моего стражника?

– Мне нужно было увидеть тебя, и у меня не было другого способа встретиться с тобой наедине. Ох, Джуния, я просто обречен ошибаться всякий раз, когда встречаюсь с тобой, – словно все боги сговорились сделать все, чтобы ты ненавидела меня!

– Я… Я не думаю, что когда-нибудь смогу возненавидеть тебя, Джерри Морган, – тихо проговорила она. – Но ты такой нескладный… Даже не поймешь, что делать с тобой, как унять твои неловкие порывы.

В свете луны она смотрела на Джерри, и он осознал, что одним своим взглядом Джуния может добиться от него больше, чем добилась бы Найша своими руками и губами, всем своим прекрасным телом.

– Ты сказал, что тебе нужно было увидеть меня, – продолжала она. – Почему?

– Потому что я люблю тебя.

– Очень смело с твоей стороны приходить ко мне таким образом и еще смелее – говорить мне такие слова, – промолвила девушка, но в глазах ее не было и тени гнева.

– Вы правы, ваше высочество, – удрученно пробормотал Джерри. – С вашего позволения, я сейчас уйду и никогда впредь не стану беспокоить вас.

Но когда он повернулся, чтобы уйти, Джуния положила руку на его плечо.

– Подожди, Джерри Морган, – сказала она. – Что, если я скажу тебе, что ты мне небезразличен?

– Джуния! Этого не может быть…

– Но это так, Джерри Морган.

Нежно, благоговейно он заключил в объятия хрупкую, укутанную в меха фигурку, и Джуния подставила ему губы.

Мгновение они стояли так – мгновение, когда время, как почудилось Джерри, застыло. Затем она отстранилась.

– Теперь ты должен уйти. Уже поздно, нас могут обнаружить. – Что-то похожее на сдавленный всхлип прозвучало в ее голосе, когда она добавила: – Да сохранит тебя Дэза и приведет ко мне снова живым и невредимым!

А потом она скрылась в темноте своих покоев.

Мгновение Джерри смотрел ей вслед. Затем он перебрался через перила и спустился на свой балкон, хватаясь за стебли дикого винограда.

В его покоях было все так же пусто. Подойдя к дверям, Джерри отдернул портьеру, чтобы узнать, не вернулись ли стражники. Их не было, и он уже хотел вернуться в покои, когда из-за поворота коридора выбежал и бросился к нему человек в синей королевской одежде. Джерри с изумлением узнал в нем зовила Манита. В руке принца Нунта был окровавленный меч, и из раны у него на груди струйкой бежала кровь.

Одним прыжком Джерри очутился около него, подхватил и отвел в свои покои.

– Что случилось, ваше высочество? – спросил он. – На вас напали?

– О да! – выдохнул зовил Манит. – Я только что убил этого пьяного болвана Шива. Ради Дэзы, помоги мне смыть эту кровь, иначе я расстанусь с жизнью и разразится война, страшнее и опустошительнее которой не было во всей истории Марса.

Глава 9

Водой и пучком мха Джерри очистил рану Манита и покрыл ее джембалом. Поскольку рана была всего в дюйм длиной и оказалась расположена как раз посредине груди, принц смог прикрыть ее массивным медальоном.

Вычистив и вернув в ножны меч своего покровителя, Джерри смыл упавшие на пол капли крови; затем он вышел на балкон и швырнул грязный мох далеко через перила в сторону – так, чтобы нельзя было разобрать, с какого балкона этот мох упал.

Сделав это, он вернулся к Маниту, который сидел на диване, тяжело дыша, и налил ему пульчо.

– Выпейте, ваше высочество, и успокойтесь. Теперь у вас нет причин для тревоги. На вас и на вашем оружии крови нет, рана обработана и скрыта. Надо сказать, рана довольно опасная. Дюйм влево – и вас бы уже не было в живых.

Манит залпом осушил кубок и поставил его на стол.

– Ты прав, друг мой, – сказал он. – Я столкнулся с пьяным хлыщом в коридоре. Он шел с мечом в руке, явно направляясь к твоим покоям. И когда я прошел мимо него, он бросился на меня безо всякого предупреждения – я едва успел схватиться за меч. Но, как видишь, его замысел провалился. Увернувшись от предательского удара, я сам обнажил меч и проткнул ему горло без малейших угрызений совести – словно бешеному псару.

– И ты уверен, что он мертв?

– Если и нет, то скоро будет мертв.

– Но с какой стати тебя станут обвинять в преступлении? Ты убил его в честной схватке, когда он беспричинно напал на тебя.

– Потому что не было свидетелей. Дуэль при свидетелях законна, без свидетелей это убийство.

– Ты кого-нибудь встретил в коридоре до поединка или после?

– Никого.

– Тогда ты в безопасности. Только ты и я знаем, что произошло, а я клянусь тебе честью, что не пророню об этом ни слова.

– Я верю тебе, ибо, хоть ты и носишь одежды плебея, ты настоящий дворянин.

– А теперь, – продолжал Джерри, – лучшее, что ты можешь сделать, – веди себя так, словно ничего не случилось. Ты испросил у вила разрешения уехать и собирался отправляться домой. Так и поступи, не торопясь. В этом случае тебя не запо…

Он оборвал свою речь на полуслове, услышав снаружи топот ног и бряцание оружия. Поднявшись, Джерри взял кувшин с пульчо и, наполнив оба кубка, протянул один Маниту, а сам взял другой. Стоя спиной к двери, он слышал шаги вошедших, но, не обратив на это внимания, поднял кубок и сказал:

– Желаю тебе приятного и безопасного путешествия.

За его спиной сверкнул меч, выбив кубок из руки Джерри и расплескав его содержимое на колени Манита. Джерри обернулся и столкнулся взглядом с горящими глазами Тоора. За спиной принца стояли двенадцать солдат с мечами наизготове.

Джерри вынудил себя улыбнуться своему врагу.

– Довольно шумный способ объявлять о своем прибытии, ваше высочество, – сказал он, поднимая кубок, – но тем не менее добро пожаловать. Мы с зовилом Манитом как раз хотели выпить за его безопасное и благополучное путешествие. Не желаете ли вы все присоединиться к нам?

– Это как раз в твоем духе – рассыпаться в шуточках в такое время!

– Поскольку у вашего высочества игривое настроение, я по мере сил стараюсь ему соответствовать, – отвечал Джерри, продолжая натянуто улыбаться. – Вежливость, знаете ли, обязывает.

– Но я настроен отнюдь не игриво, и ты в этом очень скоро убедишься. Где твои охранники?

– Почем я знаю! – пожал плечами Джерри. – Это ведь они меня охраняют, а не я их.

– Что ты делал в коридоре минуту назад?

– Ничего. Я был в своих покоях. Мы с зовилом Манитом немного поболтали. Ты же знаешь, он возвращается в Нунт, вот и заглянул ко мне, чтобы попрощаться перед отъездом.

Тоор повернулся к принцу.

– Ты заметил в коридоре что-нибудь необычное, когда шел сюда?

– Ничего, – ответил Манит, – а в чем дело?

– Там только что убили зовила Шива.

– Какой ужас! – сказал Манит. – Я должен выразить свои соболезнования отцу и сестре принца. Кто, по-твоему, убийца?

– Я полагаю, – отвечал мовил Тоор, – шпион, живущий вот в этих покоях.

– Но это невозможно, – возразил Манит. – Он не мог одновременно убить Шива и сидеть здесь, болтая со мной. И я считаю, что ты несправедлив, называя его шпионом.

– Как убили принца? – спросил Джерри.

– Проткнули ему горло, как тебе хорошо известно! – огрызнулся Тоор.

– А разве ты не заметил, что я безоружен?

– Верно. Но ты мог припрятать оружие где-нибудь в своих покоях.

– Ну так я разрешаю вам их обыскать.

– Мы обойдемся и без твоего разрешения. Ну-ка, молодцы, поищите для меня этот меч!

Солдаты ревностно принялись за работу, заглядывая в каждый угол и взрезая обивку на мебели, но так ничего и не нашли.

– Просто формальности ради, – сказал Тоор Маниту, – могу я взглянуть на твои меч и дагу? Я, конечно, не подозреваю тебя, но должен выполнить свою обязанность.

– Понимаю, – ответил Манит, протягивая ему свое оружие.

Тоор Мовил тщательно осмотрел меч и вернул его без единого слова, бросил беглый взгляд на дагу, вернул и ее.

– Клинки чисты, и вы, ваше высочество, избавлены от подозрений, – сказал он. – Однако в этом твоем приятеле есть что-то подозрительное. Я отправляюсь на дальнейшие поиски, но оставлю здесь четырех стражников. Не хочешь ли пойти со мной?

– Разумеется, – ответил Манит. – Я должен немедленно вернуться к его величеству вилу и выразить ему свое соболезнование, прежде чем отправлюсь в путь. – Он повернулся к Джерри. – Прощай, друг мой. Я уверен, что ты невиновен и что его высочество найдет убийцу и очистит тебя от подозрений.

Он вышел вместе с Тоором, и Джерри слышал, как бронзовокожий принц приказал стражникам оставаться у его дверей. Джерри уселся на изрезанный и вспоротый диван и задумался.

Он хорошо понимал, что, если не отыщет способа бежать из Кальсивара, ничто не спасет его – кроме разве заступничества Найши, а землянин не хотел ничем быть ей обязанным.

Был, однако, в этой огромной стране человек, чье доброе отношение к себе Джерри хотел бы сохранить. Он знал, что рано или поздно Тоор либо его приспешники отправятся к Джунии, чтобы облить грязью его доброе имя. Лучше пойти к ней самому, подумал он, и опередить кого бы то ни было.

Снова Джерри вышел на балкон. Вечер перешел в ночь, и снаружи заметно похолодало. На востоке поднялась дальняя луна, а ее ближняя и более быстрая сестренка мчалась ей навстречу, и в их общем сиянии ночь стала гораздо светлее, чем прежде.

Он подпрыгнул, ухватился за тугую плеть винограда и подтянулся на балкон Найши. Но едва его ноги коснулись пола, кто-то набросил на его голову плотный плащ, прижал руки к бокам, и его наполовину внесли, наполовину втащили в окно. Джерри извивался и лягался, пытаясь высвободиться, но безуспешно. Его руки и ноги быстро и умело связали, и землянина, все еще с плащом на голове, усадили на диван.

Затем что-то острое впилось ему в бок, и грубый голос произнес:

– Если тебе дорога твоя шкура – помалкивай.

Глава 10

Джерри перестал сопротивляться, подчинившись неизбежному. И вдруг, к своему изумлению, он услышал низкий грудной голос, странно ему знакомый. Это был голос Найши.

– Сними плащ, Джет, – сказала она, – и разрежь веревки. Люди моего брата ушли.

Плащ сдернули с головы Джерри, он заморгал, привыкая к яркому свету висевшей над ним лампы, и размял затекшие члены. Он находился в небольшом помещении – видимо, это была туалетная комната сестры Тоора.

Кряжистый бронзовокожий стражник стоял рядом с ним, другой сторожил у двери. Сама Найша стояла перед землянином и смотрела на него.

– Надеюсь, мои люди не причинили тебе вреда, – заботливо проговорила она. – Они торопились и действовали по моему приказу, чтобы спасти тебе жизнь. Опасность миновала, но твоей жизни все еще угрожают. Если поступишь, как я скажу, может быть, мне удастся спасти тебя.

– Ты необыкновенно добра, – ответил Джерри. – Что я должен сделать?

– Люди Тоора обыскивают дворец – да и весь город – в поисках тебя. Я догадалась, что ты попытаешься бежать через балкон, и послала двоих доверенных людей следить за тобой и доставить тебя ко мне невредимым, но лишенным возможности бежать. И очень хорошо, что я так поступила, потому что минуту спустя солдаты Тоора вошли в мои покои и обыскали балкон. Я сказала им, что не видела тебя – что было правдой, – и поэтому они не стали обыскивать туалетную комнату. У меня есть план, как тебе покинуть дворец, но для этого нужно полностью изменить твою внешность.

Подойдя к столику, она выбрала две склянки и протянула их Джерри.

– Это, – сказала она, указывая на первую, – окрасит твои волосы в черный цвет. А вот это, – она указала на вторую склянку, – придаст твоей коже такой же оттенок, как у моих стражников. Я выйду, а они помогут тебе.

Найша ушла, а стражники помогли Джерри раздеться догола. Затем один из них принялся втирать краску в его светлые волосы, а другой намазывал кожу коричневой жидкостью. Глянув в полированное золотое зеркало, Джерри изумился своему преображению – он стал внешне таким же представителем бронзовой расы, как эти двое.

Стражник принес ему шорты, серый покров из грубой ткани и пару серых сапог – одежду раба. Быстро одевшись, Джерри снова оглядел себя в зеркале. Он выглядел точно так же, как тысячи бронзовокожих рабов, трудившихся во дворце. На всех его вещах была небольшая оранжево-синяя эмблема, говорившая, что и вещи, и тот, кто их носит, – собственность новилы Найши. Джерри переложил содержимое своего кошеля в серый кошель, висевший у пояса, и превращение завершилось.

Один из стражников вышел, и в комнату тут же вошла Найша. Отпустив второго стражника, она взглянула на Джерри.

– Твоя маскировка безукоризненна, – объявила она после тщательного осмотра. – Теперь тебя зовут Гудо, ты мой раб и вскоре будешь отправлен отсюда вместе с полусотней моих рабов, которые должны работать на новом канале, что строится по приказу вила Нумина. Каждый рабовладелец Кальсивара должен отправить на строительство одну десятую своих рабов-мужчин – работать там в течение сениля, то есть одной десятой марсианского года. По счастливому совпадению, рабы отправятся сегодня, чтобы сменить тех, кто работал на строительстве весь предыдущий сениль, а теперь вернется в мои поместья.

– Ваше высочество так добры, – пробормотал Джерри.

– В конце сениля, – продолжала Найша, – тебя вернут в мое загородное поместье на канале Корвид. Там я буду ждать тебя, и там мы обсудим твое будущее. Прошу тебя, пойми – я поступаю так не из чистого альтруизма или бескорыстной дружбы. Я скорее соглашусь видеть тебя мертвым, чем в объятьях другой. У тебя будет целый сениль, чтобы подумать над этим.

Она говорила так спокойно, что Джерри с трудом мог поверить, будто эта же девушка сегодня вечером то ласкала его, то царапала. Найша отдала ему три полные склянки – одну с черной краской, одну с коричневой, а третью с прозрачной жидкостью.

– Тебе может понадобиться изменить свою внешность, – пояснила она. – Капля этой жидкости, добавленная в тазик с водой, образует раствор, который мгновенно вернет твоей коже и волосам первоначальный цвет. Сейчас тебя уведут. Ты уходишь к опасности, быть может, к смерти, хотя – Дэза свидетель – я сделала все, что могла, чтобы спасти тебя. – Найша придвинулась ближе. – Не мог бы ты… обнять меня, сжать в своих объятиях хоть на секунду? Коснуться губами моих губ, лишь один разок… и по собственной воле? Сениль – это такой долгий срок… Если судьба отнимет тебя у меня, мне останется хотя бы это воспоминание…

– Я охотно сделаю это, Найша, – ответил он, подкрепляя свои слова действиями. – Мне по душе твоя прямота. Ты редкостная девушка. Жаль, что любви нельзя приказать, как рабу, или подозвать ее к ноге, как псара.

– Знаю, – отвечала она и, отвернувшись, позвала стражников. Когда они вошли, Найша сказала: – Вы знаете, что должны сделать. Выполняйте немедленно.

– Пошли, Гудо, – сказал стражник, взяв Джерри за руку.

– Прощайте, ваше высочество, – сказал Джерри.

– Прощай. Я всегда буду любить тебя, – отвечала она, провожая его долгим взглядом, в котором горело желание.

И землянин вышел из комнаты, шагая между двумя солдатами.

Через множество комнат и коридоров его провели в большое помещение, где ждал отряд бронзовокожих, одетых в серое рабов под охраной белокожих воинов. Писец записал новое имя Джерри и имя его хозяйки, а затем его присоединили к остальным.

Они стояли там долго, и все время прибывали новые рабы. Наконец Джерри заметил какое-то движение в дальнем конце помещения. Он увидел, что группа солдат пишет красной краской номера на лбах у рабов и толкает их ногами вперед в отверстие в стене.

Джерри это сильно озадачило, но, когда пришла его очередь, загадка прояснилась. Со свежим номером на лбу его толкнули в черную дыру. Джерри полетел круто вниз, с нарастающим ускорением скользя по трубе четырех футов диаметром.

Вначале его несло по бесконечным спиралям, затем спуск стал прямым, почти отвесным. Постепенно уклон снижался, замедляя его движение, пока наконец Джерри не вылетел под навес низкого сарая и не приземлился в обитом войлоком желобе. Тут двое стражников подхватили его, глянули на его номер и передали третьему стражнику, который провел землянина к отряду рабов, ожидавших своей участи.

При тусклом свете дальней луны – ближняя, более яркая, уже зашла – Джерри разглядел, что они находятся на пристани, выходящей на канал. У причала, прямо напротив землянина, стояло диковинного вида судно. Оно было длинное, с низкой осадкой и очертаниями палубных надстроек напоминало китобойную шхуну, только все надстройки были из прозрачных блоков, просвеченных изнутри сиянием баридиевых ламп. Но самым странным в судне был его двигатель, надводная часть которого состояла из восьми пар металлических суставчатых ног, завершавшихся перепонками. Судно явно плавало по воде наподобие утки.

Минуту спустя Джерри сам увидел, как это происходит, – мимо пристани проплыло такое же судно, и землянина изумили скорость и гладкость хода, которую сообщали марсианскому судну эти перепончатые лапы.

Рабы долго торчали на пристани, дрожа от холода, но наконец их загнали на судно и поместили в нескольких больших кубриках, обогревавшихся тепловым шаром, который стоял посередине каждого кубрика.

Рабы сразу устремились к шару, стараясь отвоевать местечко поближе к его благословенному теплу. Джерри, утомленный своими приключениями и ослабленный раной, удовольствовался тем, что свернулся калачиком у самой стены и закрыл глаза.

Глава 11

Джерри разбудили пинком в ребра. Над ним стоял стражник.

– Пора есть, раб, – проворчал он.

За стражником гуськом шли рабы и несли большие подносы с едой и питьем. Еда оказалась похлебкой из рыбы, мяса и овощей, нарезанных мелкими кусочками и приправленных перцем. Питьем было вездесущее пульчо. Джерри управился с похлебкой по примеру своих товарищей – выпил жижу и пальцами выбрал гущу. Затем он небольшими глотками выпил порцию пульчо и отдал пустую посуду рабам с подносами.

Тепловой шар выключили, но его с успехом заменяло солнце, которое было уже на полпути к зениту.

Джерри поднялся и с любопытством глянул на пейзаж за бортом. С одной стороны канала высилась стена, через равные расстояния увенчанная башенками. По стене расхаживали часовые. С другой стороны ряды террас спускались к одному каналу и поднимались к другому. Террасы были покрыты возделанными садами и огородами, тут и там в зелени мелькали круглые здания – видимо, жилища марсианских земледельцев.

Предназначение этих трех каналов, занимавших одно русло, было очевидным. Два верхних и внешних канала орошали тянувшиеся под ними террасы. Само русло было шириной около пятнадцати миль, каждый канал – в милю шириной, а система террас – шесть миль.

Каналы кишели судами всех размеров и мастей. Большие суда, как и то, на котором плыли рабы, приводились в ход механическими перепончатыми лапами, у меньших были паруса или весла, как у каноэ. Маленькие суда в основном занимались рыбной ловлей, используя сети, лески и гарпуны. Джерри с изумлением заметил, что рыбаки то и дело, взяв сеть или гарпун, сходят с лодок и расхаживают прямо по воде.

Он подошел ближе к борту и лишь тогда разглядел, что на ногах у рыбаков надувные башмаки, на которых они с легкостью скользят по водной глади, точно опытные конькобежцы по льду.

Солнце дошло до зенита, когда судно с рабами приблизилось к пересечению каналов. Джерри прикинул, что они находятся где-то поблизости от экватора, и убедился в этом, глянув на свою тень – она почти исчезла. Пересечение тройных каналов достигалось тем, что два верхних канала соединялись четырьмя виадуками, образуя квадрат. Эти виадуки, каждый в пятнадцать миль длиной и милю шириной, огромными арками возвышались над террасами и двумя пересекавшимися дренажными каналами.

Судно повернуло налево в дальнем поперечном канале, несколько миль плыло, огибая стену, и наконец причалило к пристани. Распахнулись двери, и стражники выгнали рабов на причал, где их передали другому отряду стражников, который явно ожидал их прибытия. Здесь офицер взял списки и устроил перекличку.

После этого рабов провели через туннель в стене, и они вышли на довольно хрупкую деревянную платформу в двух милях над землей. Прямо под ними был пустой центральный канал строящегося тройного канала.

Это громадное русло тянулось на север, насколько хватало глаз. Джерри видел людей, трудившихся на террасах – террасы выравнивали до нужного уровня. Само русло в этих местах было уже готово.

Вниз с платформы к самому дну русла тянулась дорога из упругой красно-бурой резины, которую поддерживали стальные тросы; у ее начала стояли сорокаместные экипажи.

Под присмотром стражников рабы усаживались в седла, и, когда все расселись, экипажи помчались вниз по трясущейся и колышущейся дороге.

Несмотря на искусность водителя, экипаж, в котором везли Джерри, наверняка опрокинулся бы в зиявшую внизу бездну, если б не страховочные сети из тросов по обе стороны дороги. Землянин вздохнул с облегчением, когда экипаж оказался на твердой земле. Они были в сухом русле центрального канала. Русло было из гладкого, словно выскобленного камня, и тут уже многоногие экипажи показали всю свою прыть. Берега каналов и террасы, заполненные рабочими, вихрем пролетали мимо.

Миля за милей мчались назад безводный канал и нагие террасы, и тянулось это монотонное зрелище до середины дня. Затем экипажи вдруг сбросили скорость, и Джерри впервые увидал, как ведется рытье марсианского канала.

Вначале ему почудились два ряда исполинских животных, которые буквой V расходились из центра канала, с рычанием грызя и терзая стену из земли, песка и камня, высившуюся перед ними. Но тут же он разглядел, что это не звери, а машины с металлическими суставчатыми ногами и могучими стальными «челюстями». Эти громадные механизмы, управляемые лишь одним рабом, восседавшим в седле водителя, грызли и глотали, пока не заполняли до отказа свои объемистые «желудки». Тогда они разворачивались и карабкались вверх по берегам, чтобы исчезнуть за гребнем и вернуться пустыми и еще более прожорливыми.

Между машинами находились вооруженные надсмотрщики, наблюдавшие за работой, – все на маленьких шестиногих экипажах.

За прожорливыми копателями шли другие машины, похожей формы и тоже с суставчатыми ногами, но с отвисшими «нижними челюстями», которые напоминали гигантскую лопату. С оглушительным шумом эти «челюсти» скребли, скоблили, долбили остатки камня, разглаживая изрытое дно русла. Наглотавшись щебня, они, как и копатели, выходили из ряда и взбирались вверх по берегу, чтобы избавиться от добычи, а другие, пустые, занимали их место.

Немного позади фронта работ, на свежевыровненной террасе, по обе стороны от центрального канала, располагался рабочий лагерь – около тысячи больших круглых шатров из меховых шкур, которые ночью удерживали тепло.

Экипаж, в котором ехал Джерри, повернул и пополз вверх по правому берегу – прямо к лагерю. За ним последовали еще девять экипажей, а остальные двинулись к левому берегу.

Они остановились у шатра, перед которым на висячем диване сидел человек в оранжево-черной дворянской одежде. Офицер передал ему стопку бумаг; человек нехотя просмотрел ее, вернул офицеру и махнул рукой.

Стражники велели всем рабам выбираться из седел. Затем их построили колоннами и повели через лагерь вверх по склону террасы до самого гребня. Там колонны перешли через временный мост, переброшенный на стальных тросах через пустой верхний канал. Неподалеку, были еще четыре таких моста, предназначенных для машин-копателей, которые беспрестанно сновали по этим мостам. Они выгружали свою добычу очень простым способом – разинув до предела «челюсти», опустив их к самой земле и задрав металлический «огузок». После этого машины разворачивались и отправлялись назад, за новой добычей.

Джерри и его спутникам выдали инструменты и сразу поставили на работу – разгребать и выравнивать кучи щебня из опорожненных копателей. Инструмент представлял собой массивный шест около восьми футов длиной, с толстым железным диском на конце. Вначале им нужно было, как мотыгой или скребком, разгребать щебень, а потом, держа тяжелое древко вертикально, утрамбовывать разровненный слой щебня.

Работа была трудная даже для Джерри с его земными мускулами, и он мог представить, каково приходится другим рабам. Лучи солнца безжалостно жгли их, а стоило рабам замешкаться, как бдительные охранники подгоняли их наконечниками копий.

Тех, кто падал от изнеможения и не мог подняться, пинками сбрасывали с берега, и их погребали новые груды щебня.

Джерри трудился в самом конце своей колонны, где все были бронзовокожими. Рядом с ним работала колонна белых, и один из них, настоящий великан семи с лишним футов ростом и с хорошо развитыми мускулами, был ближайшим соседом землянина. Этот великан трудился играючи, болтая и пересмеиваясь со стражниками и другими рабочими. Наконец он окликнул и Джерри:

– Эгей, раб новилы Найши! Наконец-то вам, дворцовым щенятам, досталась мужская работенка!

Джерри ухмыльнулся ему в ответ:

– Видно, тебе эта работенка по нраву, если ты зовешь ее мужской?

– Не то чтобы, – отвечал гигант, – но раз уж приходится… Он осекся и ошеломленно уставился вверх. В тот же миг солнце над ними затмила тень. Потом что-то ударило Джерри под коленками, и он повалился навзничь прямо в большую металлическую сеть. Гигант бросился было бежать, но сеть захватила и его, и он взмыл в воздух вместе с плененным землянином.

Пленники отчаянно пытались выпутаться из сети, а земля под ними между тем стремительно уменьшалась.

Глянув вверх, Джерри увидел, что поймавшая их сеть крепится на двух цепях, свисающих с огромного летающего монстра с перепончатыми крыльями, покрытым шерстью телом, длинными желтыми чешуйчатыми лапами и плоским утиным клювом, который был весь усажен острыми зубами. В седле из серого металла восседал бронзовокожий всадник, который обстреливал дротиками метавшихся внизу стражников.

Джерри хватило одного взгляда, чтобы насчитать по меньшей мере пять сотен таких монстров, которые атаковали лагерь и теперь взлетали с рабами и стражниками, барахтавшимися в их сетях.

– Что все это значит? – спросил Джерри у своего собрата по несчастью. – Куда они нас несут?

– Это охотники за рабами! – отвечал тот. – Да поможет нам Дэза, потому что мы в руках самого Саркиса Истязателя!

Глава 12

Налетчики стремительно мчались прочь, унося беспомощно болтавшуюся в сетях добычу.

– Я кое-что слыхал о Саркисе Истязателе, – сказал Джерри. – Говорят, он разбойник… Но что ему нужно от нас?

– Ему нужны новые воины и люди для жертвоприношений. Этот налет доставит ему и тех, и других.

– То есть как?

– Пленников подвергнут испытанию. Тех, кто владеет мечом и согласен присоединиться к разбойникам и поклоняться Солнечному Богу, пощадят. Остальных принесут в жертву. Но почему это ты задаешь мне такие вопросы? – Он пристально поглядел на Джерри и воскликнул: – Ага, теперь понятно! Ты белый человек с перекрашенной кожей. Кто ты такой?

Джерри поглядел на свою грудь и увидел, что именно выдало его. Две полоски джембала, которыми Найша залепила ею же нанесенные царапины, содрались в возне и суматохе, и вдоль царапин белела его настоящая кожа.

– Поскольку ты знаешь об этом, я могу рассказать тебе и все остальное, – сказал он. – Я – Джерри Морган с планеты Земля, которую вы зовете Ду Гон. Во дворце я впутался в неприятную историю и был вынужден бежать.

– Я наслышан о тебе, – проговорил великан, с восхищением глядя на землянина, – и о твоем поединке с Арсадом, радом доорским. Раз уже ты прикончил лучшего фехтовальщика в Кальсиваре, тебе нетрудно будет доказать, что ты сумеешь послужить Саркису – ежели, конечно, ты сам захочешь присоединиться к разбойникам.

– Об этом я не думал, – признался Джерри, – но почему бы и нет? Они вне закона, и я вне закона – изгой, приговоренный к сдиранию кожи заживо и к посыпанию огненным порошком – понятия не имею, что это такое.

– Огненный порошок – это вещество, при помощи которого мы разводим огонь, – пояснил великан. – Его делают из баридия, того самого, из которого получают светящуюся жидкость для ламп, и он загорается, если его намочить.

– Занятная штука, – пробормотал Джерри, – и вряд ли это приятно, когда ею посыпают освежеванное тело. Но скажи мне, кто ты такой и как угодил в рабы.

– Имя мое Юд, – отвечал великан, – я рыбак, и меня обвинили в краже лодки. Я был невиновен, но мой враг раздобыл фальшивого свидетеля, и семеро судей приговорили меня к году работ на рытье канала вместе с шайкой осужденных преступников, с которыми ты меня и видел.

– В таком случае я могу заключить, что у тебя нет оснований любить власти.

– Редкостная проницательность! – захохотал Юд. – В государстве, где справедливость – фарс, на какой стороне должен сражаться настоящий мужчина? К несчастью, я не владею мечом, что спасло бы меня от участи жертвы Солнечному Богу.

– Может быть, мне удастся как-то избавить тебя от этой участи, – сказал Джерри. – А ты, я надеюсь, согласишься забыть, что я Джерри Морган, и помнить, что я раб Гудо.

– С радостью, – искренне согласился Юд, – только вот как быть с этими белыми полосками?

– С этим я управлюсь запросто, – заверил его Джерри. Он достал из кошеля склянку с коричневой краской и замазал ею все белые полоски. – Ну и как я теперь выгляжу?

– Замечательно, Гудо! – ухмыльнулся Юд. – Отличная штука для тех, кто желает изменить свое обличье. Меня-то пока что устраивает и моя собственная шкура.

Поправив свой грим, Джерри глянул вниз, на проплывающий под ними пейзаж. Внизу катилась бескрайняя охряно-желтая пустыня, изредка расцвеченная крупными алыми цветами ползучих колючек.

– Куда бы нас ни несли, – сказал он своему спутнику, – это где-то далеко в пустыне.

– У Истязателя и его подручных – сплошные секретные логова, – отозвался Юд, – и почему они не могут быть и в пустыне? Но горам нужно много воды, и я могу побиться об заклад, что сейчас мы летим к каким-нибудь диким болотам.

– Горам?

– Ну да. Этим крылатым тварям, которые несут нас. Ты заметил, что у них перепончатые лапы? Они умеют не только летать, но и плавать.

Скоро стало ясно, что Юд прав, – стая пролетела над отвесным обрывом, окаймлявшим то, что в незапамятные времена было берегом древнего океана. Теперь это был песчаный пляж, покато снижавшийся к обширным болотам, где тут и там в косых лучах предзакатного солнца блестели озерца и ручейки. По берегам нескольких озер стояли шатры из шкур – большой военный лагерь, смутно различимый сквозь пелену дыма от тысяч костров, на которых готовилась пища.

В озерах плавали горы, чьи крылья связали цепями, чтобы помешать им разлететься. Вооруженные часовые стояли и на утесах, и вокруг лагеря. Еще десятка два всадников на горах постоянно кружили над лагерем и несли стражу в воздухе.

При виде отряда, возвращавшегося из набега, в лагере поднялся громкий крик. Солдаты, похватав копья, выбежали на площадь и построились, образовав большой круг. Первый разбойник из участвовавших в набеге опустил гора к центру этого круга, уложил на землю сеть с пленниками, а его гор завис в воздухе.

Два солдата вышли вперед из круга и велели пленникам выбираться из сети. Один за другим горы опускались, зависая в воздухе, а потом улетали, пока все ловчие сети не опустели.

Пленники оказались пестрой группой – среди них были и белые, и бронзовокожие, и черные люди. Но копьеносцы, окружавшие их, выглядели точно так же пестро и по своей внешности, и по одежде. Только одно общее было у всех разбойников – у каждого на груди висел прозрачный диск около шести дюймов диаметром.

Землянин толкнул своего рослого спутника:

– Что это за штуки?

– Символы их религии, – отвечал Юд, – и магические амулеты, с помощью которых они разжигают костры. Они поклоняются Саркису, Солнечному Богу. Ночью им приходится использовать огненный порошок, как всем нам.

Магические амулеты для разжигания костров! Джерри сразу узнал в них большие увеличительные стекла, но ничего не сказал своему спутнику. Он заметил движение в толпе, собравшейся за кольцом копьеносцев, и услышал крики:

– Дорогу его святейшеству! Прикройте глаза перед ослепляющим величием Саркиса, повелителя дня и вила миров!

Толпа раздвинулась, образовав проход, и все до единого прикрыли глаза, салютуя персоне весьма отталкивающей внешности. Это существо – иначе не назовешь – восседало на диване, стоявшем на позолоченной платформе, которую тащили на спинах два десятка рабов. Существо было явно мужского пола, с крупным мускулистым торсом, но его лицо скрывала отвратительная жуткая маска из сверкающего золота, прикрепленная к шлему, на котором густой слой золотых нитей топорщился, словно львиная грива.

Крючковатый острый нос маски был покрыт красным лаком, синие раздвинутые губы обнажали желтые клыки. Из овальных прорезей в обведенных черным зрачках блестели глаза. Одежды существа были царственного синего цвета, и те части тела, которые у марсианских мужчин обычно оставались обнаженными – торс, ноги и руки, – были покрыты тончайшей, искусно сплетенной золотой сеткой. На поясе существо носило изукрашенные драгоценностями меч и дагу с золотыми рукоятями, а на груди у него висел прозрачный диск в добрых двенадцать дюймов в диаметре.

По знаку фигуры в маске рабы опустили платформу наземь и стали по обе стороны от нее, скрестив руки на груди.

Истязатель поднялся с дивана и заговорил зловещим, замогильным голосом, эхо которого гулко перекатывалось в недрах золотой маски.

– Вначале будет жертвоприношение, – сказал он. – А потом мы устроим пленникам испытание.

При этих словах копьеносцы отогнали рабов к месту слева от Саркиса. Затем в рядах позади его платформы образовался проход, и по нему двинулась сотня рабов, изнемогавших под тяжестью огромного металлического алтаря с пятью широкими ступенями. На каждой ступени распростерся человек, прикованный цепями за шею, талию и лодыжки. Над прикованными был подвешен исполинский прозрачный диск – на двух шестах с короткими осями, что позволяло повернуть его в любом направлении.

Когда рабы опустили свою ношу наземь, этот диск оказался повернутым к солнцу ребром. Но едва железный алтарь встал на место, Истязатель поднял руку, и по этому сигналу двое в желтых тогах поднялись к шестам и принялись поворачивать диск до тех пор, пока солнечные лучи не сфокусировались в яркое бело-голубое пятнышко на полу алтаря, перед самой нижней ступенью.

Когда это было сделано, существо в маске подняло обе руки, и тотчас же окружавшая его толпа затянула медленную и странную песню, которая напомнила Джерри погребальную песнь. Железный пол алтаря в том месте, где на него падало пятнышко света, уже раскалился докрасна.

С выражением смертельного ужаса на лице человек, прикованный на нижней ступени, наблюдал, как раскаленное пятно приближается к нему. Постепенно кожа его краснела от источаемого пятном жара. Вдруг он пронзительно закричал – бело-голубое пятно коснулось его бока. Пение стало громче, и через секунду мучительные вопли оборвались – солнечные лучи, сфокусированные диском, прикончили несчастного.

А слепяще-яркое пятно двигалось дальше, и оставшиеся жертвы одна за другой начинали пронзительно кричать, а затем умолкали навсегда. Наконец пение смолкло. Дымящийся алтарь вместе с ужасными останками унесли прочь.

Двое в желтом встали лицом к солнцу и к существу в золотой маске.

– Так, о Саркис, повелитель дня и вил миров, твои ничтожные рабы приветствуют тебя при восходе твоем, славят тебя в зените твоем и провожают тебя при заходе твоем согласно древним обычаям! – произнесли они, прикрывая ладонями глаза.

Истязатель жестом приказал им удалиться.

– А теперь испытаем пленников! – объявил он, вновь усаживаясь на диван.

Из-за платформы вышли четверо – без головных покровов и обнаженные до пояса. Остановившись перед Саркисом, они отсалютовали. Двое были белыми – один в оранжево-черном кильте, другой в черном. Третий и четвертый были бронзовокожими, в серых кильтах рабов. Низкорослый кряжистый чернокожий, тоже в одежде раба, подошел к человеку в оранжево-черном и подал ему охапку мечей – всего около дюжины. Воин выбрал один, и Джерри заметил, что клинок был не зазубренным, а тупым и острие венчала овальная насадка. Чернокожий раздал такие же мечи остальным из четверки.

Между тем перед Истязателем появился первый пленник, бронзовокожий раб. Он отсалютовал и взял у чернокожего меч.

Истязатель подался вперед и оценивающе оглядел пленника.

– У нас есть мечники первой, второй, третьей и четвертой ступени, – сказал он. – Если хочешь избегнуть жертвенного алтаря, ты должен победить по крайней мере мечника четвертой ступени. Это сделает тебя рядовым солдатом, и дальше тебе идти не обязательно. Но если ты честолюбив и хочешь быть офицером – харбом, – тогда тебе нужно победить мечника третьей ступени. Если одолеешь мечника второй ступени, станешь йеном, а уж если обойдешь мечника первой ступени, получишь чин йендуса. Но поражение в любой схватке отправит тебя на жертвенный алтарь. Какого мечника ты выбираешь?

– Мечника четвертой ступени, с разрешения вашего святейшества.

Как только противники скрестили мечи, Джерри понял, что выбор раба имел под собой солидное основание. Его противник вторым же выпадом достал его, отметив повыше сердца красной краской, которая выдавилась во время удара из насадки на острие меча.

– В жертвенный загон! – приказал Саркис гулким замогильным голосом. – Следующий!

Одного за другим выводили пленников. Некоторые не сумели победить даже мечника четвертой ступени и отправлялись в жертвенный загон. Большинство из тех, кто выиграл первый поединок, удовлетворились этим и стали простыми солдатами армии Саркиса. Нашлось, однако, несколько честолюбцев, желавших большего. Один из них стал харбом и на этом остановился. Другой захотел стать йеном, но потерпел поражение от мечника второй ступени.

После десяти поединков мечник четвертой ступени заменялся новым. Мечники более высоких ступеней сражались так мало, что их и не понадобилось сменять. Сразилось уже больше полусотни пленников и проводил испытание шестой мечник четвертой ступени, когда вызвали Юда, стоявшего перед Джерри.

– Прощай, Гудо, друг мой, – прошептал Юд. – Если бы это было копье или дротик, я бы, может, и справился. Но с мечом мне точно крышка.

В толпе зашумели при виде могучих мускулов Юда, но стоило ему взяться за меч, и все его неумение стало видно как на ладони. Его бронзовокожий противник ухмыльнулся, позабавился с ним немного и дважды ткнул в грудь.

Следующим был Джерри. Толпа освистала его так же насмешливо, как Юда, но, когда землянин выбрал меч, проверил его баланс и рассек им воздух с легкостью и изяществом опытного фехтовальщика, насмешки как по волшебству стихли.

Мечник четвертой ступени двинулся было к Джерри с мечом в руке, но землянин вскинул руку:

– Подожди! Я не стану тратить попусту время его святейшества.

– В чем дело, раб? – спросило существо в маске.

– С разрешения вашего святейшества я буду драться сразу с мечником первой ступени. Я видел, как фехтуют другие, против меня они никуда не годятся. Но никто еще не испытал мастерства этого йендуса.

– Смелые речи, – заметил Саркис, – но хвастуны, которые не могут подкрепить свои слова делом, долго не живут. Так и быть – дерись.

Глава 13

Джерри быстро понял, что его противник – отличный фехтовальщик. И не раз во время боя землянин сумел избежать укола, который приговорил бы его к жертвенному загону, только благодаря ловкости, которую давали ему в условиях Марса земные мускулы.

Но это же качество в конце концов дало ему и преимущество. Его противник, явно страшившийся презрения всей шайки, напирал так неистово, что быстро утомился. Скоро Джерри лишь забавлялся с человеком, который был кумиром солдат Истязателя. Но землянин быстро положил конец этой забаве, отметив грудь йендуса повыше сердца.

Лицо побежденного выражало смесь разных чувств – изумления, досады, оскорбленного тщеславия. Однако внимание Джерри от этого зрелища отвлек голос существа в маске.

– Ты неплохо подтвердил свои слова, раб, – сказал он, – и мы готовы назначить тебя йендусом нашего войска, если ты докажешь преданность нашему делу тем, что честно ответишь на мои вопросы. Солжешь – отправишься в жертвенный загон. Как тебя зовут?

– Меня называют раб Гудо.

– Чей раб?

– Ее высочества новилы Найши.

– Вот как! И ты хочешь мне сказать, что ее высочество отправила такого опытного фехтовальщика работать на канале?

– Именно это она и сделала, ваше святейшество.

– Ты принадлежишь к бронзовой расе Кальсивара?

– Если нет, – усмехнулся Джерри, – то к какой же?

– А вот это я сейчас выясню, – ответил Саркис.

Он повернулся к рабу и отдал короткий приказ. Тот стремглав бросился прочь и минуту спустя вернулся с большим тазом воды. Истязатель достал из кошеля на поясе склянку, откупорил ее и уронил в воду несколько капель прозрачной жидкости. Размешав ее датой, Саркис поманил Джерри.

– Подойди и встань передо мной, – велел он. Землянин подчинился.

Взяв таз у раба, Саркис приказал:

– Сними головной покров!

И едва Джерри повиновался, его с головы до ног окатили водой. С ужасом и изумлением он увидел, что кожа, облитая водой, обрела свой изначальный цвет.

– А теперь, – в гулком голосе Истязателя звучало ликование, – кто ты такой?

– Джерри Морган с Земли.

– А не раб новилы Найши?

– Нет.

– И не принадлежишь к бронзовой расе Кальсивара. И тебя не зовут Гудо. Ты солгал мне, и тебе известно, какое за это полагается наказание. В жертвенный загон его! И пусть он станет первой жертвой, приветствующей великого Солнечного Бога на восходе!

Джерри проволокли через гогочущую толпу к воротам огромного загона, окруженного каменной стеной в тридцать футов высотой. Стражник распахнул ворота, и кряжистые охранники швырнули землянина в загон.

Могучая рука помогла ему подняться – это был Юд.

– Вот уже не чаял увидеть тебя здесь, – сказал великан, – да еще с природным цветом кожи. Этот Саркис, должно быть, настоящий чародей!

– Или очень догадлив, – отозвался Джерри, – или же, что вероятнее всего, видел меня при дворе вила Нумина.

– Вполне возможно. Я слыхал, что Истязатель много времени проводит вдалеке от своей армии и что он прилетает и улетает один в большом флаере. Улетая, он всякий раз поднимается прямо к солнцу, покуда его машина не исчезает из виду, и объявляет, что, мол, возвращается в свой солнечный дом.

– Ну, для таких визитов ему понадобился бы скафандр попрочнее теперешней одежки, – заметил Джерри. – Неужели его люди и вправду верят, что он летает на солнце?

– Многие верят, – отвечал Юд. – Другие, я убежден, только делают вид, что верят. Они встали под знамена Саркиса, потому что ему сопутствует удача, а его набеги сулят большую добычу.

Покуда они разговаривали, в загон втолкнули последних обреченных из числа сегодняшних пленников. И вскоре после этого внезапно, как всегда на Марсе, наступила ночь – в сухой разреженной атмосфере мало преломляется свет и не бывает долгих сумерек. Загон погрузился в полную темноту.

В еще более глубокой тени стены Джерри шепотом продолжал свой разговор с Юдом.

– Так ты говоришь, загон на краю озера, а горы с пустыми седлами плавают совсем недалеко от берега?

– Во всяком случае, я их видел, когда меня вели сюда; остались ли они там и сейчас, не знаю. Не понимаю только, каким образом ты сумеешь взобраться на стену.

– Это тебя пусть не интересует. В любом случае все мы обречены, так что попытка не пытка.

– Это верно, – согласился Юд. – Давай-ка пошепчемся с остальными и узнаем, кто из них захочет присоединиться к нам.

– Скажи им, чтобы сняли пояса и отдали мне, – сказал Джерри, – и я буду говорить то же самое. Двадцати поясов нам хватит, чтобы добраться до верха стены и спуститься на землю по ту сторону. Встретимся здесь, когда поговорим со всеми.

Через несколько минут Джерри и Юд столкнулись в кромешной темноте.

– Сколько у тебя поясов? – прошептал землянин.

– Больше, чем нам нужно, – шепотом ответил великан. – Двадцать семь.

– У меня тридцать два, – сообщил Джерри. – Мы сделаем две цепи. Все решили идти с нами, и нам нужно будет как можно скорее переправить их через стену.

Как только были готовы две длинные цепи из поясов, Юд расчистил Джерри место для разбега. Все это делалось в полном молчании, но едва слышный шепоток пробежал среди пленников, когда они услыхали, как землянин разбежался и прыгнул, и они увидели над стеной его очерченный звездным светом силуэт – Джерри подтянулся и выпрямился на стене.

Концы обеих цепей были привешены на поясе у него за спиной, но Джерри не спешил отцеплять их. Он быстро и настороженно огляделся. Между стеной и краем озера не было видно стражников. Большинство лагерных костров уже догорело до углей, но оттуда все еще неслись буйные звуки пирушки, и обрывки песен мешались с шумом пьяных ссор.

Уверившись, что путь свободен, Джерри снял с пояса цепи и принялся спускать их одновременно по обе стороны стены. Его кулаки пропустили по десять поясов, когда он почувствовал, что цепи коснулись земли. Тогда Джерри легонько дернул одну из них, затем ухватился за нее обеими руками и навалился спиной на внешний край стены. Пояса натянулись до упора от солидной тяжести, но земные мускулы Джерри удержали их с легкостью. И через несколько секунд рядом с ним на стене оказался Юд.

Рыбак дернул цепь, подавая знак людям внизу, и, когда она натянулась, спустился по другую сторону стены и крепко ухватился за концы обеих цепей.

Устроившись на стене, Джерри командовал действиями беглецов, подавая знак оставшимся внизу, когда очередной их товарищ взбирался на стену. Наконец он насчитал шестьдесят человек – это значило, что жертвенный загон опустел. Тогда он подтянул цепи, перебросил их на наружную сторону, сам перебрался через край стены и, повисев на вытянутых руках, спрыгнул на землю.

Беглецы молча разобрали и надели свои пояса, затем взялись за руки, образовав в темноте живую цепь, и бесшумно двинулись к озеру. У самой воды они остановились, и Юд шепотом дал последние наставления.

– Помните, – предостерегал он, – ни звука, ни плеска. Может статься, что нам придется разделиться – тогда местом встречи будет южная оконечность болот Тарвахо. Передайте это по цепочке, а потом плывите к горам, хватайте тех, кто поближе, и летите прямо на север.

Человеческая цепь распалась на звенья, и люди рассыпались – остались лишь Юд и Джерри. Поскольку землянин не умел управлять гором, они решили бежать вдвоем на одном птицезвере.

Проплыв немного, они оказались под боком у огромного гора, который зафыркал и замотал головой, когда двое людей вскарабкались ему на спину. Юд, который уселся впереди, отцепил крючья цепей, продетые в отверстия перепончатых крыльев. Двойное предназначение этих цепей стало ясно Джерри чуть позже, когда рыбак прицепил одну из них к своему поясу, а другую – к поясу землянина.

– Обычно всадник прицепляет страховочные цепи с двух сторон, – пояснил он, – чтобы не свалиться на землю, если вдруг случайно выскользнет из седла. Ну, а поскольку нас двое, придется каждому удовольствоваться одной цепью.

В сбруе был легкий гибкий жезл, одним концом прикрепленный к веревке, обвитой вокруг шеи гора, а другим – к луке седла. Великан поднял жезл, и гигантский птицезверь стремительно поплыл вперед, а потом взлетел, шумно захлопав крыльями. Это было условным знаком взлетать для других беглецов, и они один за другим взвивались в воздух. Послышался громкий плеск воды и хлопанье крыльев.

К этому шуму присоединились крики часовых, решивших вначале, что на горов напали водоплавающие ящеры, которыми кишело болото.

Но не успели стражники добраться до горов, как шестьдесят похищенных птицезверей уже поднялись высоко над болотами и полетели в кромешной темноте на север. Тотчас же была организована погоня, и отряды разбойников Саркиса разлетелись во всех направлениях, поскольку невозможно было понять, в какой стороне скрылись беглецы.

Между тем Джерри и другие беглецы все так же летели на север, не различая в темноте даже друг друга и определяя дорогу лишь по сверкающим над головой созвездиям, знакомым с детства каждому марсианину.

Вскоре, однако, на западе взошла ближняя луна, и в ее свете Джерри увидел, что гор, на котором они летят, сильно отстал от прочих птицезверей.

– Похоже, мы опоздаем на встречу, – заметил он.

– Бедняга несет двойную ношу, – отозвался Юд, – скорее даже тройную. Я один вешу за двоих, да и ты, мой друг, не перышко.

Они отставали все сильнее и сильнее, пока совершенно не потеряли из виду других беглецов. И вскоре, несмотря на отчаянное дерганье жезла, птицезверь, беспорядочно хлопая крыльями, опустился на землю. Хотя они летели над пустыней, далеко от болот, в которых располагался лагерь Саркиса, гор ухитрился отыскать для посадки небольшой оазис с рощицей деревьев.

Едва приземлившись, гор сложил крылья, вбежал под сень деревьев и плюхнулся в озеро. Упав на колени, он жадно глотал воду и выходить из озера наотрез отказался.

Юд отцепил страховочные цепи и скрепил ими крылья гора, чтобы тот не мог улететь.

– Мы и сами должны отдохнуть. Гор не тронется с места, пока полностью не восстановит силы.

Они спешились и растянулись на песке под густым покровом листвы. И едва они это сделали, как высоко в небе замелькали вспышки баридиевых факелов и показались силуэты всадников.

– Хвала Дэзе! – воскликнул Юд. – Усталость нашего гора спасла нас от плена, а густая листва укрыла от посторонних глаз. Если бы гор продолжал лететь, да еще так медленно, нас бы очень скоро схватили.

Когда последний преследователь исчез из виду, Джерри снова растянулся на песке.

Разбудил его косой луч утреннего солнца, который проник сквозь лиственную завесу и упал прямо ему на лицо. Землянин сел, огляделся и увидел, что Юд уже проснулся и теперь стоит у кромки воды, разглядывая гора, который в неестественной позе скорчился на мелководье.

– В чем дело? – спросил Джерри.

– Подойди и сам посмотри, – отозвался Юд. – В хорошую мы влипли историю.

Торопливо подойдя к великану, Джерри увидел, что птицезверь мертв. Из уголка его клюва стекала струйка крови и расплывалась по поверхности воды синевато-бурым пятном.

– Отчего он умер? – спросил Джерри.

Юд указал на шею гора. Из кожи торчало несколько острых шипов.

– Проглотил рыбу-дагу. Бедная тварь, должно быть, уже издыхала, когда мы оседлали ее на болотах. Просто чудо, что этот гор летел так долго.

– Похоже, дальше нам придется идти пешком, – заметил землянин.

– Похоже, нас кто-то проклял! Между нами и болотами Тарвахо изрядный кусок пустынного бездорожья, кишащего злобными тварями, кровожадными насекомыми и враждебными племенами!

Глава 14

Джерри мрачно усмехнулся.

– Прошлым вечером мы сидели в жертвенном загоне Истязателя, – напомнил он. – И все, кто был в этом загоне, считали себя обреченными. Не теряй надежды.

– Не вижу причины на что-то надеяться, но твои слова почему-то прибавляют мне бодрости, – признался Юд. – В конце концов, у нас есть оружие. К седлу приторочен пучок дротиков. Скромно признаюсь, что мало найдется людей, которые сравнятся со мной в умении владеть копьем или дротиком. Рыбная ловля с гарпуном приучает к быстроте и меткости.

Он взобрался на мертвого гора, снял с седла дротики, отдал один зазубренный дротик Джерри, а остальные повесил себе за спину.

– Жалко, что у нас нет фляжки и мы не можем взять с собой воды, – сказал Джерри, – но мы напьемся до отвала из этого озерца, хоть оно и загрязнено кровью. Ну что же, в путь?

– Я готов, – отозвался великан.

И они пошли вперед по волнистым дюнам охряно-желтого песка.

Когда наступил полдень, путники устали, их измучила жажда, но нигде не было видно ни оазиса, ни источника.

Наконец они дошли до холма с покатыми склонами, которые были усеяны какими-то серыми булыжниками, и по общему согласию решили устроить привал.

Джерри уселся на булыжник и с удивлением обнаружил, что камень прогибается под его тяжестью. Охваченный любопытством, он потыкал камень острием дротика, и на поверхности камня выступила прозрачная вязкая жидкость.

– Смотри-ка, Юд! – воскликнул землянин. – Камень кровоточит.

Великан оглянулся, сунул палец в вязкую влагу и лизнул его.

– Благодарение Дэзе! – воскликнул он. – Это не камень, а гриб, который называется торфаль. Если бы ты не сделал этого открытия, мы бы умерли от голода и жажды посреди изобилия. Эта жидкость заменит нам и воду, и пищу.

Джерри попробовал влагу. Она оказалась сладкой, чуть с кислинкой, липкой, как сироп, и вкусом напоминала одновременно банан и дыню. Джерри сжал сильнее оболочку гриба и, приложившись к разрезу, напился досыта. Юд между тем вскрыл другой торфаль и тоже жадно пил.

После этого сил у них прибавилось, они встали и, собрав столько торфалей, сколько смогли унести, двинулись дальше.

Солнце было на полпути к горизонту, когда, перевалив через гребень особенно высокой дюны, беглецы вдруг увидели большой оазис, где между деревьев мерцало небольшое озерцо. С радостными криками они бросились к оазису, но едва вбежали в его благословенную сень, как услышали неподалеку вопли, стоны и лязг оружия. Судя по звукам, там сражался большой отряд кавалерии, но деревья и густой подлесок все заслоняли. Джерри и Юд оказались в весьма неприятном положении. Пока что никто их не обнаружил, но это могло произойти в любую минуту.

Осторожно, прячась в подлеске, Юд и Джерри поползли вперед, и наконец землянин, раздвинув ветви, увидел два отряда воинов, около тысячи человек каждый, которые сошлись в смертельной схватке.

Те, что были ближе к оазису, восседали на спинах огромных двуногих тварей, которые напоминали одновременно и птиц, и ящеров. Ростом в холке они были всего около пяти футов, но длинные шеи, покрытые ярко-зеленой чешуей, вытягивали их уродливые рептильи головы на все десять. Головы сильно смахивали на змеиные, но с хохолком из кудрявых белых перьев и острым прямым горбом на морде. Птичьи туловища тварей покрывал густой желтый пух, а лапы, как и шея, были заключены в броню из ярко-зеленой чешуи. Крылья этих тварей представляли собой бесполезные культи с пучками белых перьев.

К седлам, похожим на седла горов, были приторочены огромные колчаны с дротиками.

Сами всадники принадлежали к белой расе, хотя и сильно загорели под пустынным солнцем. Одежда их состояла из плащей, на которые явно пошли пушистые шкуры скакунов, головных уборов из белых перьев, которые прикреплялись к затылку и веером осеняли лицо, кожаных кильтов и сапог. Руки, торс и бедра защищали чешуйчатые латы – тоже из ярко-зеленой чешуи диковинных тварей. И в добавление к мечу, дате, дротикам и булаве каждый воин был вооружен длинным копьем, на конце которого находились острые щипцы.

Их враги были на таких же скакунах и так же вооружены, только плюмажи у них и у их тварей были из черных перьев. И всадники обеих сражающихся сторон носили на груди прозрачные диски, что выдавало в них солнцепоклонников.

Поле боя было усеяно ранеными и умирающими, которых топтали в пылу боя. Хотя использовали воины все виды своего оружия, но явно предпочитали странные копья-щипцы. Этими копьями всадники цепляли своих противников, глубоко пронзали их остриями и выволакивали из седел.

Главной целью боя, очевидно, было не убить, а захватить в плен как можно больше врагов. Джерри заметил, что в арьергарде обоих отрядов раненых пленников, которых стащили с седел и уволокли в тыл, охраняло по нескольку воинов.

– Кто эти люди? – спросил Джерри у своего спутника.

– Лорвоки, – ответил тот, – дикие пустынные кочевники. Неистовые вояки и охотники за рабами. Ты, верно, заметил, что их тузары – длинные копья – весьма приспособлены для ловли рабов. Вот только рабам от них приходится туго. Но когда этакая штука впивается в тело, хочешь не хочешь, а пойдешь, куда поведут.

Пока они наблюдали за битвой, она разгоралась все ближе и ближе к оазису. Внимание Джерри привлек один из белых лорвоков, явно их вождь. Хотя его воинов методично оттесняли назад черные лорвоки, он вновь и вновь храбро кидался во вражеские ряды, всякий раз выволакивая на острие тузара обмякшего и окровавленного пленника и клинком меча отражая летящие в него дротики.

Но вот, когда вождь в очередной раз бросился в атаку, в него сразу с нескольких сторон полетели тучи дротиков. Одни дротики он отбил, от других увернулся, но один дротик пронзил ему шею, и вождь обмяк в седле. Его скакун неуверенно заметался, затем вдруг развернулся и помчался к зарослям, прямо туда, где затаились Джерри и Юд. Они было отпрянули, но животное остановилось и требовательно глянуло на Джерри, словно просило избавить его от неподвижной ноши.

Юд подскочил к животному и ухватился за жезл управления, а Джерри тем временем осмотрел вождя. Тот был мертв.

– Вот и оружие, и скакун для одного из нас! – воскликнул Юд. – Если б только нам добыть еще одного родала, нам не пришлось бы идти пешком и остерегаться вооруженных врагов.

В эту минуту в заросли вломился еще один лишившийся всадника родал. Быстрее молнии Юд метнулся к нему, схватил жезл и взлетел в седло.

– Давай, смываемся, пока не заметили! – крикнул он.

– Э нет, подожди, – отозвался Джерри. – Я придумал кое-что поинтереснее.

Он быстро разделся и, сняв одежду с убитого лорвока, надел ее на себя вместе с оружием, принадлежавшим вождю. Тузар, правда, пропал, но все прочее было цело.

– Клянусь мощью и славой Дэзы! – воскликнул Юд, когда Джерри вскочил в седло. – Ты вылитый вождь лорвоков! Ну, поскакали, пока нас не обнаружили.

– Говорю же – я придумал кое-что получше. Судя по тому, что я видел, мы и дня не проедем, как нас выследит кто-нибудь из кочевников. Но если мы сейчас присоединимся к ним, они могут принять нас за друзей или союзников. Пойдешь за мной в эту битву?

– С превеликой радостью!

Джерри отдал ему все дротики, оставив в своем колчане только два.

– Ты предпочитаешь дротики, а я – меч. Держись за мной, прикрывай мою спину, а я займусь теми, кто впереди. Посмотрим, удастся ли нам изменить ход битвы.

К этому времени черные лорвоки согнали своих противников в полукруг, отсекая всякую попытку прорвать его. И края этого полукруга быстро сходились.

Правый край как раз достиг оазиса, когда Джерри дернул жезл управления и его родал рванулся вперед.

Землянин направил своего быстроногого скакуна, чтобы обогнуть ряды атакующих черных лорвоков и оказаться у них в тылу. Поскольку черные направляли свои тузары совсем в другую сторону, они не могли обратить их против Джерри и вынуждены были отбиваться от него мечами или копьями.

Тех, кто обернулся к Джерри, быстро выволокли из седел тузары белых, других сразил сверкающий меч Джерри, третьих пронзили дротики Юда.

В рядах черных началось замешательство. В считанные минуты их правый фланг был разметан в клочья, а Джерри прокладывал себе дорогу через центр к левому флангу – он рубил и колол на скаку. Дротики Юда прикрывали его спину.

Внезапный удар землянина совершенно изменил ход боя и склонил чашу весов на сторону белых лорвоков. С торжествующими воплями они преследовали разрозненные остатки своих врагов, выдергивая их из седел тузарами. Другие ловили родалов с пустыми седлами. Джерри прикинул, что по крайней мере три четверти черных лорвоков были убиты или взяты в плен. Остальные бежали, спасая свою шкуру.

Когда со всеми врагами было покончено и всех разбежавшихся родалов переловили, воины и младшие офицеры лорвоков собрались вокруг Джерри и его великана спутника. Тогда один из йенов, явно выступая от имени всех офицеров, сказал:

– Хоть мы и не знаем, кто ты и откуда явился на родале нашего йендуса и в его одеждах, я и мои соратники приветствуем тебя и твоего раба. Добро пожаловать! – С этими словами он прикрыл ладонями глаза, и все прочие последовали его примеру.

– У вас есть пророчество, что когда-нибудь явится великий воин, чтобы повести вас к победе, – отвечал Джерри. – Самозванец, который прячет свое лицо под маской и кощунственно называет себя воплощением Саркиса, Солнечного Бога, собрал немало сторонников. Но я говорю вам, что не он, а я предстал перед вами, чтобы исполнить древнее пророчество. Я изучал искусство войны на другой планете; я – тот вождь, которого вы ждали.

Договорив это, он спокойно вынул пачку сигарет и закурил. Дым, исходящий изо рта и ноздрей незнакомца, произвел на лорвоков немедленный эффект. Все до одного они зажали ладонями глаза, пригнувшись к седлам.

– Как я уже сказал вам, – продолжал Джерри, когда воины осмелились поднять на него взгляды, – я не претендую на то, чтобы принять имя Саркиса и быть его живым воплощением. Я – Джерри Морган с Ду Гона, и только так будут меня называть. Я пришел, чтобы созвать под свои знамена пустынных кочевников. И те, кто последует за мной сейчас, будут первыми моими воинами, а это великая честь. А сейчас я еду на север.

С этими словами он развернул своего родала и поскакал прочь. Юд следовал вплотную за ним. И все лорвоки до единого поскакали следом.

Глава 15

Через два дня после того, как Джерри принял командование над белыми лорвоками, он спустился по пологому откосу, перешел через усыпанный валунами пляж и привел своих воинов к берегу небольшого озера на южной оконечности болот Тарвахо.

– Здесь, – сказал он своим йенам, – будет пока что наш новый лагерь. Отсюда мы отправим посланцев к пустынным кочевникам и объявим, что пришел новый вождь и что дни Истязателя сочтены.

На дальней стороне озера Джерри разглядел горов, уведенных беглецами из лагеря Истязателя. А на берегу он увидел импровизированный лагерь самих беглецов. Он позвал к себе Юда.

– Обогни озеро, – приказал он, – и пригласи наших друзей присоединиться к нам.

Через полчаса оба отряда соединились, и Джерри оказался командиром восьмисот всадников-лорвоков, пятидесяти девяти всадников на горах и трех сотен пленников. Посовещавшись со своими йенами, он собрал пленных лорвоков и сказал, что намерен отпустить их и отправить гонцами доброй воли к племенам, которые носят черные перья, – пусть предложат им присоединиться к нему. Произнеся эту речь, Джерри выкурил сигарету, чтобы произвести впечатление на пленников, а затем отпустил их восвояси.

Через десять дней, когда к воинам Джерри примкнули уже тысячи пустынных лорвоков и беглых рабов, землянин устроил первый набег на главный лагерь Саркиса. Пять тысяч его новых солдат ночью перешли болота в водных башмаках и, покуда отряд лорвоков устроил суматоху на сторожевых утесах вокруг лагеря Истязателя, захватили и угнали пятьсот горов. Как и предвидел землянин, Саркис выставил стражу вокруг жертвенных загонов, но полагал, что его птицезвери в безопасности.

Когда Истязатель узнал, что налет на его лагерь устроили люди Джерри Моргана, он поклялся, что землянин и все его приспешники окончат свою жизнь на пыточной платформе; разузнав, где находится лагерь Джерри, он отправился туда с огромной армией, чтобы раз и навсегда уничтожить врага.

Но крылатые разведчики быстро засекли движение огромного войска Саркиса, и, когда Истязатель добрался до болот Тарвахо, он не нашел там ни единой живой души.

Войска землянина между тем собрались на новом месте, но прежде устроили налеты еще на два лагеря Саркиса, в одном из которых они помимо множества рабов и богатой добычи всякого рода захватили полсотни флаеров. Каждый флаер мог поднять в воздух пятьдесят воинов, не считая пилота. Прозрачные окна можно было открывать, чтобы дать доступ воздуху, или прикрывать металлическими заслонками от вражеских дротиков.

Добравшись до нового лагеря и разделив добычу, Джерри обнаружил среди захваченного добра несколько тысяч комплектов одежды. Там было и много черных одеяний из дорогой ткани, предназначенных для продажи богатым плебеям. Землянин подобрал для себя несколько костюмов, которые подходили ему по размеру и росту, а к ним – соответственно выложенное серебром оружие, серебряные пояса и портупеи. Он мог бы одеваться в синий королевский цвет, но предпочел, чтобы его называли Плебей.

Он также приказал сделать из черной ткани знамена с серебряной каймой и единственной серебряной звездой посередине.

Шли дни, и войско Джерри быстро увеличивалось. Теперь к нему присоединялись не только пустынные кочевники, беглые рабы, изгои и дезертиры из армии Истязателя – под его знамена вставали и нобили Кальсивара, недовольные политикой вила Нумина. Слава о Плебее скоро разошлась по всему Марсу.

Но несмотря на быстрый подъем к власти и многочисленные победы, Джерри по-прежнему оставался изгоем, за голову которого назначена цена. Теперь вил Нумин верил, что именно землянин – убийца его сына, и даже Джунию, как слышал Джерри, убедили доказательства, представленные мовилом Тоором.

Вил Нумин, разъяренный отступничеством своей знати, приказал уничтожить армию землянина, беспощадно убивать его солдат и приспешников, а его самого доставить в столицу живым или мертвым.

Хотя Джерри легко мог бы разметать высланную против него армию, он предпочитал ускользать от встречи с ней. В глубине души он надеялся, что когда-нибудь вернет себе доброе имя в глазах Джунии и, быть может, сумеет ей доказать, что он невиновен в смерти ее брата.

Истязатель, которого подобные соображения не останавливали, окружил императорское войско и полностью его уничтожил, убив или взяв в плен всех до единого солдат и офицеров. В той битве сам Истязатель держался в тени, а своим солдатам велел идти в бой напоказ под черно-серебряными знаменами Плебея. После окончания битвы он дал возможность нескольким пленникам бежать в Ралиад и рассказать там, как армия императора была уничтожена войском землянина.

Среди тех, кто в императорском дворце затаив дыхание внимал рассказам о новых свершениях Плебея, была новила Найша. Принцесса ни на миг не теряла надежды рано или поздно заполучить землянина в свои объятья.

А потому однажды ясным утром она приказала подготовить к полету свой роскошный флаер, объявив, что намерена отправиться в поместье на канале Корвид. Но прежде чем тронуться в путь, Найша поговорила со своим братом мовилом Тоором.

– Я хочу заключить с тобой сделку, – сказала она. – Ты, как мы и задумали, дашь мне своего шпиона Вургула, чтобы он провел меня в главный лагерь Плебея. Если он подчинится моим желаниям, я сохраню ему жизнь, если нет – пущу в ход кинжал. Но если я оставлю его в живых, ты должен будешь вступиться за него перед Истязателем и вилом Нумином. А когда станешь вилом Кальсивара, пощадишь его. Ты согласен?

– Только при условии, что ты уговоришь его оставить войска и отправиться с тобой в поместье. Пока за его спиной армия, он для меня слишком опасен.

– Я принимаю это условие. А теперь – прощай.

– Прощай, и да будет успешным твое путешествие, – отозвался Тоор, провожая сестру до двери. Но втайне усмехнулся, ибо отдал уже особые приказания Вургулу, который должен был доставить принцессу в лагерь Джерри.

Найша была потрясена размерами лагеря изгоев и порядком, царившим в нем. Это был целый город из шатров, с центральной площадью, от которой во все стороны лучами расходились улицы. А посреди площади возвышался большой шатер из черных шкур.

Едва флаер пролетел над сторожевым утесом, два флаера изгоев – из нескольких десятков постоянно круживших над лагерем – подлетели к пришельцу и потребовали назвать себя. Когда был поднят флаг принцессы, ее пилоту приказали снизиться на пустыре на окраине лагеря.

Флаер приземлился. Спустили трап, и новила Найша вместе с Вургулом сошла на землю.

Новилу встретили офицер и взвод солдат, которые приветствовали ее королевским салютом. Услышав о ее желании, ей объявили, что Плебей в лагере, совещается со своими йенами, и вызвали для нее экипаж.

В компании офицера изгоев и Вургула Найша промчалась по улице лагеря до центральной площади. Там их остановил часовой и потребовал, чтобы принцесса и ее спутник, прежде чем идти дальше, оставили здесь оружие.

Найша вначале запротестовала, но, видя, что если не выполнит этого приказа, дальше не пройдет, отдала часовому украшенный драгоценными камнями кинжал и приказала Вургулу отдать его меч, дагу и булаву.

Солдат поднял серебряный полог, который прикрывал парадный вход в шатер, и офицер, сопровождавший двоих пришельцев, объявил:

– Ее высочество новила Найша!

Найша вошла в шатер – за ней неотступно следовал Вургул – и сразу увидела Джерри. Землянин сидел среди своих офицеров, и его черные одежды и простые серебряные украшения резко отличались от их разноцветных одежд и богато разукрашенного оружия. Но едва он поднялся, приветствуя ее, принцесса поняла, что ему не нужны ни богатые одежды, ни украшения, чтобы выглядеть вождем среди этих людей.

– Нежданная честь и нежданная радость, ваше высочество, – сказал Джерри, приветствуя ее королевским салютом. – Могу я представить своих нобилей и офицеров?

– Позже, Джерри Морган, сейчас я утомлена путешествием. А кроме того, у меня есть послание, предназначенное только для твоих ушей.

– Как пожелает ваше высочество, – ответил Джерри и обратился к своим соратникам: – Совещание откладывается. Я вызову вас позже.

Офицеры и нобили поднялись и один за другим вышли, по пути отсалютовав принцессе. В шатре остались только Джерри, Найша и Вургул. Землянин выразительно глянул на шпиона, и принцесса велела Вургулу подождать ее у входа.

– Может быть, присядешь и выпьешь пульчо? – предложил землянин, указывая на висячий диван. Подле него на столике стоял дымящийся кувшин со свежесваренным пульчо, окруженный двенадцатью платиновыми, усыпанными драгоценными камнями кубками.

Найша села, и землянин наполнил для нее кубок. Она пригубила, и лишь затем Джерри налил пульчо себе и остановился перед ней.

– Не нужно формальностей, Джерри Морган. Сядь рядом со мной.

– Я бы предпочел постоять, – ответил он. – Все утро я сидел на совещании. А теперь не скажешь ли, чем я могу быть тебе полезен?

– Ты… ты держишься так официально, что мне трудно начать.

– Прошу прощения, – сказал он, – мои намерения были совсем противоположными.

– Когда мы виделись в последний раз, – начала Найша, – ты должен был кое о чем подумать на протяжении одного сениля. В конце этого срока мы назначили встречу в моем поместье на канале Корвид. Встреча не состоялась, и ответа я так и не получила. Я так соскучилась по тебе… Мне так хотелось хоть на миг тебя увидеть! Еще раз я предлагаю тебе все, чего может желать мужчина, – себя, свою любовь, богатство, положение и власть, которые будут принадлежать моему мужу. Подумай, Джерри Морган. Не пройдет и сениля, как я стану сестрой вила Кальсивара. Оставь эту жалкую жизнь изгоя, отправься со мной в мое поместье. Там мы тайно поженимся, и клянусь тебе, к концу сениля ты станешь вторым в Кальсиваре, ибо будешь мужем сестры вила.

– Надеюсь, ваше величество, – отвечал Джерри, – вы поверите тому, как сильно я сожалею, что вынужден отклонить ваше предложение. Как вы сами сказали, я изгой, приговоренный к смерти. Сверх того, я обязан вам жизнью. Но мне всегда казалось, что брак должен заключаться по любви, а любовь, к несчастью, такое чувство, что не появляется ни насильно, ни по приказу. Это любовь владеет и повелевает нами, а мы, ее подданные, должны подчиняться, куда бы ни вела нас ее власть.

При этих словах черные глаза Найши вспыхнули, и Джерри ожидал нового взрыва ярости. Но вместо этого Найша поднялась и едва слышно сказала:

– Итак, это конец. Мы прощаемся навсегда. Не будем же расставаться в гневе.

Она медленно двинулась к Джерри, открыв объятья.

– Один поцелуй… последний… – прошептала она.

Рука ее скользнула по серебряной рукояти его даги. Стремительным змеиным движением Найша вырвала ее из ножен и попыталась ударить его в грудь, но землянин железной рукой перехватил ее руку и, вывернув запястье, вынудил бросить дагу.

Между тем Вургул, торчавший у входа в шатер, разговорился с часовым. Болтая, он ухитрился незаметно подобраться к пологу и, отодвинув его, заглянуть в шатер. Он увидел, что Джерри стоит спиной ко входу, крепко держа за запястья взбешенную принцессу.

Мгновение Вургул шарил в складках головного покрова. Затем, все еще пряча одну руку, он другой указал на небо:

– Что это там за странная машина?

Часовой глянул вверх, и тут другая рука Вургула вынырнула из складок покрова, сжимая короткий прямой кинжал. Блестящее лезвие опустилось вниз и по самую рукоять вошло в спину часового.

Вургул развернулся, отвел в сторону полог и бесшумно скользнул к землянину. Найша увидела его, но не издала ни звука. Убийца прыгнул прямо к незащищенной спине землянина.

Глава 16

Крепко держа за руки разъяренную принцессу, Джерри вдруг заметил, что ее глаза широко раскрылись, словно за его спиной она увидела нечто страшное. Он швырнул ее на диван и развернулся – как раз вовремя, чтобы увидеть прыгнувшего на него Вургула.

Хвататься за оружие времени не было, но Джерри блокировал удар левой рукой, перехватив кисть убийцы. Правой он нанес Вургулу сокрушительный удар в челюсть. Потеряв сознание, шпион рухнул на пол. И в тот же миг в шатер ворвались офицер и шестеро стражников.

– Этот убийца только что заколол Шуви! – крикнул офицер. – Всадил ему нож в спину!

– Посадите его в тюремный загон. Позже я им займусь. Двое солдат вынесли все еще неподвижного Вургула, а Найша поднялась на ноги.

– Полагаю, я тоже должна отправиться в тюремный загон, – с вызовом сказала она. – Или ты прикажешь казнить меня на месте?

Джерри мрачно усмехнулся.

– Ни то, ни другое, – сказал он. – Ты всего лишь хотела отнять то, что однажды спасла, – мою жизнь. Я не забыл этого и не хочу быть неблагодарным. Ты свободна и можешь идти, куда пожелаешь.

Найша горько рассмеялась.

– Ты великодушный дурак, Джерри Морган, – сказала она. – Будь ты поумнее, оставил бы меня здесь… Сделал бы своей рабыней. Берегись! Как только я окажусь на свободе, я сделаю все, чтобы ты погиб.

Джерри повернулся к офицеру, ожидавшему его приказаний.

– Отведи ее высочество к флаеру.

Найша вышла, высоко подняв голову, и в ее черных глазах сверкал неукротимый огонь, который – землянин хорошо знал это – предвещал опасность.

До позднего вечера Джерри сидел со своими офицерами, обсуждая план дальнейших действий. Все, как один, потребовали от него, чтобы он выбрал среди своих соратников двоих людей, которые, помимо постоянной стражи, будут находиться при нем неотлучно днем и ночью.

Он выбрал Юда – великана рыбака – и черного карлика по имени Коха, диковинного уродца, чьи мускулистые руки были длиннее ног, а плечи были широкими, как у Юда. Коха бросал ножи с убийственной меткостью и носил при себе массивную, с длинной рукоятью булаву – с ее помощью он побеждал лучших фехтовальщиков, силой и натиском одолевая самую искусную защиту.

Офицеры ушли, и землянин приготовился ко сну. Коха растянулся у порога шатра, а Юд стоял на страже у дивана. И вдруг к шатру подбежал гонец.

– Прибыл герольд от Саркиса Истязателя, – сообщил он.

– Пусть войдет, – сказал Джерри.

Он сел, ожидая герольда, а Юд и Коха стали по обе стороны от дивана. Вошел герольд.

– Я принес вызов от его святейшества Саркиса, Повелителя Дня и вила миров. Завтра днем, когда великий Солнечный Бог пройдет три четверти своего небесного пути, его святейшество оставит свою армию на холмах Зокар, что у равнины Линг, и выйдет один в центр равнины. Если Джерри Морган тот вождь, каким он себя объявляет, он оставит свою армию на холмах Локар, что по другую сторону равнины, и один выедет на поединок с Повелителем Дня. И пусть там, на виду у обеих армий, исход поединка решит, кто истинный вождь, предсказанный пророчеством, а кто самозванец.

– Жди моего ответа снаружи, – приказал Джерри. Когда герольд вышел, он повернулся к великану рыбаку: – Что ты обо всем этому думаешь, Юд?

– Мои слабые мозги вряд ли разберутся в этой загадке, – отвечал великан, – зато ясно говорят, что загадка существует. Может быть, этот Саркис и верит, что сумеет победить тебя в поединке, да только не в его обычаях идти на такой риск.

– А ты что скажешь, Коха? – спросил Джерри у карлика.

– Я считаю, что Истязатель хочет свести две армии, чтобы устроить великую битву, и благодаря какой-то хитрости надеется ее выиграть, хотя силы почти равные, – отвечал тот.

– И все-таки, – подытожил Джерри. – Я не могу не принять этого вызова. Отказаться – значит проявить трусость.

– Это верно, – согласился Юд.

– Похоже, Истязатель поставил нас в такое положение, когда мы сами вынуждены идти в его западню. Пусть герольд подождет еще; пригласи сюда офицеров.

Его приказ был выполнен, и Джерри надолго уединился со своими офицерами. Наконец он послал за герольдом и сказал:

– Передай Саркису, что Джерри Морган принимает его вызов.

Герольд отсалютовал и вышел. Но едва он покинул лагерь, как огромный город шатров начал понемногу таять и распадаться в лунном свете. Один за другим шатры из шкур разбирали, скатывали и грузили на спины вьючных родалов вместе с прочей лагерной утварью.

Не прошло и часа, как громадная кавалькада, сопровождаемая хлопаньем крыльев многочисленных горов, поднялась на равнину и двинулась в направлении холмов Зокар.

– Надо всегда делать то, чего всего меньше ждет от тебя враг, – сказал Джерри офицерам. – Саркис думает, что мы отправимся в путь завтра утром, а мы сделаем это сейчас. Так мы первыми прибудем на место и займем более выгодную позицию, чтобы отбить все его атаки или хотя бы отступить – если нас ждет ловушка.

Армия Джерри достигла места назначения безо всяких происшествий и раскинула лагерь. Всем, кроме часовых, было разрешено спать до позднего утра, чтобы к началу битвы они набрались сил. Однако, к удивлению Джерри, утро миновало, прошел полдень, а армии Саркиса все еще не было видно.

Наконец, когда прошло уже порядочно времени после полудня, часовые на горах возвестили приближение громадного войска, и вскоре армия Истязателя заняла свое место на холмах Зокар, по ту сторону равнины Линг, и черная туча всадников на горах, сопровождавшая ее, опустилась на землю.

После почти двухчасового ожидания, когда Джерри затаив дыхание наблюдал за врагом, со склона холмов наконец спустился одинокий всадник на родале и направился к центру равнины. Косые лучи предзакатного солнца вспыхивали, отражаясь от полированной золотой маски.

Юд держал родала и оружие Джерри наготове, и минуту спустя землянин уже скакал вниз по склону навстречу своему противнику.

Тот, увидев Джерри, остановил своего скакуна близ центра равнины и ждал, явно не торопясь начинать поединок. У него был тузар, но Джерри, который еще не освоил этого оружия, предпочел длинное копье с крепким древком.

Когда Джерри приблизился к противнику футов на сто, тот наклонил тузар и погнал родала в атаку. Джерри взял наперевес свое длинное копье и, нацелив его в грудь врага, помчался навстречу.

Однако всадник в маске успел рывком развернуть своего скакуна, и копье Джерри ударило в воздух, в то время как острые щипцы тузара вонзились в бедро землянина. Его выдернуло из седла, и враг стремглав поскакал к своему войску, волоча за собой по каменистой почве поверженного противника.

Солдаты Саркиса разразились восторженными воплями при виде такой легкой победы своего повелителя.

Между тем Джерри исхитрился ухватиться за щипцы и кое-как поднялся на ноги. Держась за щипцы тузара и плавными скачками летя над землей, он сорвал с пояса массивную зазубренную палицу и со всей силы обрушил ее удар на древко тузара.

Прочное дерево треснуло, но длинные волокна уцелели. Раз за разом землянин молотил без устали по неподатливой древесине. Казалось, прошла вечность, прежде чем лопнуло последнее волоконце, и землянин рухнул наземь, выронив палицу, а щипцы тузара, ослабив хватку, загремели следом.

Полуоглушенный, весь в крови, покрытый синяками, ссадинами и пылью, Джерри лежал навзничь и тяжело дышал. Краем глаза он увидел, как его соперник развернул скакуна и, отшвырнув бесполезное древко, выхватил из колчана острый дротик.

Человек в маске осторожно подбирался к поверженному и с виду неподвижному противнику, держа дротик наизготове. Джерри теперь дышалось легче, и он чувствовал, что силы возвращаются к нему. Он заметил, что враг занес дротик и приготовился метнуть в него это смертоносное орудие…

Одним рывком Джерри перекатился, уворачиваясь от броска. А затем, прежде чем враг успел догадаться, что он задумал, землянин вскочил и прыгнул на фигуру в маске.

Противник потянулся за вторым дротиком, но даже выдернуть его из колчана не успел – землянин одним прыжком очутился за его спиной и локтем, крепко сжав, обхватил ее шею пониже маски.

Настал черед человека в маске быть вывернутым из седла. Падая, Джерри выпустил врага и приземлился на ступни – мягко, по-кошачьи. Выхватив меч, он развернулся к противнику. Тот уже вскочил на ноги и обнажил свой меч.

Вначале они фехтовали осторожно, прощупывая друг друга. Затем Джерри, после быстрого ложного маневра, обнаружил слабинку в защите противника и нанес удар прямо е в грудь. Острие попало в цель, но клинок треснул и рассекся надвое. Джерри понял, что человек в маске носит металлический нагрудник. С торжествующим хохотом враг нанес ответный яростный удар.

Джерри спасло от смерти лишь то, что он успел отпрыгнуть сторону. А затем, прежде чем человек в маске успел выпрямиться после глубокого выпада, землянин снова ударил обломком меча. Но на сей раз он точно целил в правую прорезь на лице-маске и вогнал обломок прямо в глаз и глубже, в мозг.

При виде этого армия Джерри разразилась оглушительными воплями. Ответом им были насмешки и хохот со стороны-армии Истязателя, и Джерри, повернувшись в ту сторону, понял причину такого странного веселья. Истязателя собственной персоной несли на платформе рабы прямо к передовым позициям его войска.

Джерри выдернул обломок меча из глазницы убитого и сорвал маску с безвольно болтавшейся головы. На него уставилось мертвое лицо, и Джерри тотчас узнал его – йендус, которого он победил в лагере Истязателя.

Отшвырнув прочь омерзительную маску, Джерри развернулся и зашагал к своему войску. Двое всадников помчались ему навстречу – Юд и Коха. Белый великан вел с собой оседланного родала, черный карлик вез новый меч и фляжку с горячим пульчо.

Джерри жадно припал к фляжке, снова вскочил в седло и поскакал к своему шатру. Там его ждал лекарь, который очистил и обработал раны, пока землянин совещался со своими офицерами.

Хотя все они были в ярости, Джерри приказал им сдерживать солдат.

– Разве я не советовал вам всегда, – сказал он, – поступать так, как меньше всего ожидает враг? Если мы сейчас ввяжемся в бой с армией Саркиса, мы сделаем то, чего он от нас ждет. А мы покуда посидим тихо и посмотрим, как он поступит. Тогда и решим, как быть.

Едва он успел закончить свою речь, как с неба спустился один из крылатых разведчиков. Спешившись, он подбежал к землянину и отсалютовал.

– Сзади подходит вил Нумин с огромным войском! – возбужденно прокричал он. – Почти вдвое больше нашего! Мы в ловушке между двумя врагами!

Глава 17

На лицах офицеров отразился испуг, но Джерри уверенно усмехнулся.

– Именно это я и подозревал. Хорошо, что мы не атаковали армию Саркиса, потому что, ослабленные потерями, мы стали бы легкой добычей вила Нумина.

По правде говоря, ничего подобного Джерри не подозревал, и теперь он должен был думать – и думать быстро, если хотел спасти свою армию от полного уничтожения. Но он понимал, что нужно поддержать боевой дух своих соратников.

– Сворачивайте лагерь, – приказал он, – но так, чтобы враг ничего не заметил. Шатры пока что пусть стоят, но будьте готовы собрать их в любую минуту.

Офицеры поспешили прочь, чтобы исполнить его приказ, а Джерри сел и налил себе пульчо.

– Почему не двинуться на юг или на север? – предложил Юд. – Наши враги на западе и на востоке.

– Ты меня удивляешь, Юд. Как ты думаешь, что они в таком случае сделают?

– Понятия не имею.

– Я тоже. Но я уверен, что они могут так же быстро двинуться на юг или на север, по пути сжимая нас с двух сторон. И могут загнать нас в ловушку. На этих холмах у нас по крайней мере выгодная позиция.

– Но даже эта выгодная позиция на вершинах холмов не спасет нас от превосходящих сил противника, – заметил Коха.

– Если бы спасла, то и ломать голову было бы не над чем, – ответил Джерри. – А пока перед нами стоит проблема и я намерен поискать ее решение. Приготовь мне гора, я хочу осмотреть окрестности.

Карлик поспешно заковылял прочь и скоро вернулся оседланным птицезверем. Джерри вскочил в седло, потянул вверх жезл управления и взмыл в воздух. Вначале он перелетел равнину Линг и взглянул сверху на армию Саркиса. В лагере Истязателя царило явное оживление.

Джерри повернул и, поднявшись выше, пролетел над, своим лагерем и направился к войску вила Нумина. Пока он летел, солнце ушло за горизонт, и теперь пустынные гряды внизу были освещены только бледным светом дальней луны.

Наконец Джерри разглядел армию вила Кальсивара. Войско было многочисленным, и он понимал, что стычка с ним закончится более чем плачевно для его небольшой армии. Джерри прикинул, что, если только вил Нумин не пустит в ход воздушные силы, он сможет атаковать его армию через полчаса, не раньше. А потому землянин повернул гора и понесся назад к своему лагерю.

Он еще не долетел до своего шатра, а дальняя луна уже зашла. Но и в лагере Истязателя, и в его собственном ярко горели костры, и при их свете Джерри сумел благополучно приземлиться.

Здесь он нашел своих старших офицеров перепуганными еще сильнее прежнего. Но теперь Джерри уже знал, что делать.

Прежде всего он приказал погасить все костры. Затем шатры собрали и уложили вместе с остальным скарбом. Как только это было проделано, в кромешной тьме и почти бесшумно Джерри построил свое небольшое войско треугольником, поставил в центре его вьючных родалов, а стороны треугольника образовали кавалеристы на родалах. Всадники на горах и флаеры летели клином над пехотой. Хотя Джерри мог оседлать гора или сесть во флаер, он предпочел скакать впереди своего основного войска и ехал в вершине огромного треугольника, направленной к позициям Саркиса; слева от него ехал Юд, справа Коха.

В такой темноте людям трудно было рассмотреть друг друга, они не раз сталкивались, пока войско двигалось прямо к позициям Саркиса. Едва изгои успели пересечь равнину, как на холмах, покинутых ими, замелькали баридиевые факелы передовых отрядов вила Нумина.

Подгоняя своих людей, Джерри вел их на гребень холма. В любой момент он ожидал контратаки Саркиса и был удивлен, когда этого так и не случилось. Походные костры во вражеском лагере горели все так же ярко, возле них суетились тени, и, лишь подойдя ближе, Джерри понял наконец, в чем дело. Все шатры, которых еще днем здесь стояло великое множество, исчезли, и не было видно ни одного родала.

Великан Юд сообразил, в чем дело, так же быстро, как землянин, и впал в неописуемую веселость.

– Клянусь мощью Дэзы! Истязатель славно над нами подшутил. И если б ты сейчас не решился атаковать его позиции, мы бы так и торчали на холмах Зокар, безуспешно сражаясь с войском вила!

– Мы еще не избежали опасности, – отвечал Джерри. – Вил Нумин идет за нами по пятам, и скоро взойдет ближняя луна. – Он обратился к офицерам, скакавшим поблизости от него: – Передайте по рядам приказ: разбиться на небольшие группы и рассредоточиться. Пусть все лорвоки вернутся к своим племенам и десять дней остаются с друзьями и семьями. А через десять дней мы встретимся на холмах Атаба. Те, у кого нет родного племени и семьи, пусть живут, где хотят, пока не настанет день нашей встречи. Я же отправляюсь на болота прямо сейчас, с флаерами.

Он подал сигнал большому флаеру, который летел прямо над ними, и машина тотчас же приземлилась. Джерри, Юд и Коха спешились и поднялись во флаер.

Приказ землянина был исполнен быстро и без лишнего шума. И к тому времени, когда армия вила миновала холмы Зокар и поднялась ближняя луна, след, по которому шли солдаты вила, распался на сотни небольших следов, веером расходившихся по пустыне и разбегавшихся все сильнее и сильнее, пока не осталась тысяча совсем слабых следов, по которым не стоило гнать такую большую армию.

Джерри увел свои воздушные силы прямо к болотам Атаба. Там были поставлены несколько шатров, которые привезли во флаерах, но большинство всадников с горами устроили стоянку прямо под открытым небом, кутаясь в шкуры. Позднее вьючные родалы, если их не захватят враги, прибудут сюда с шатрами и другим имуществом.

Землянин сидел в своем шатре, запивая поспешно приготовленный Кохой ужин пульчо, и чем больше размышлял, тем тверже убеждался в том, что Истязатель преследовал и иную цель, кроме как втянуть его в бой с войском вила Нумина.

А потому он вызвал йена разведчиков и приказал немедленно поднять в воздух сотню всадников и разослать их во всех направлениях, чтобы доставили ему известия о местонахождении и Саркиса, и вила Нумина.

Как только йен разведчиков ушел, Джерри вызвал йена шпионов. После короткого совещания решено было послать двенадцать шпионов – пусть поодиночке летят на горах в Ралиад и разузнают, что там происходит.

На следующий день рано утром Джерри разбудил чернокожий карлик, который протянул ему кубок с дымящимся пульчо и сказал:

– Только что из Ралиада вернулся шпион с важными новостями. Позвать его?

– Немедленно, – ответил Джерри.

По приглашению Кохи в шатер вошел маленький, с вкрадчивыми движениями человечек в одежде раба.

– Что ты узнал, Эни? – спросил Джерри.

– Саркис в Ралиаде.

– Что?! Ты хочешь сказать, что его взяли в плен?

– Отнюдь. Пока вил Нумин гонялся за нашей армией, Истязатель повел своих солдат к западным воротам Ралиада. Его появление стало сигналом для тех, кто тайно сочувствовал бунтовщикам, – они напали на оставшихся в городе солдат и офицеров, верных вилу. Предатели открыли Саркису ворота, и он, почти не встретив сопротивления, промаршировал прямо ко дворцу. Все белые нобили, кто не успел бежать, убиты или заключены в темницу. Бронзовокожие дворяне захватили их титулы, чины и владения, и принц мовил Тоор провозглашен видом Кальсивара.

– Но Джуния!.. Что с ней?

– Она пленница во дворце. И Истязатель предложил ей выбор: стать женой мовила Тоора или умереть под палящим диском.

– И что она выбрала?

– Этого я не знаю.

– Но что же вил Нумин?

– Он вернулся в Ралиад прошлой ночью, но ворота перед ним закрыли, а на стенах были солдаты Саркиса. Он много раз бросался в атаку, но был отбит с большими потерями. Сегодня с рассветом он отступил и стал лагерем на равнинах Лэв, в пределах видимости города.

– Ты хорошо поработал, Эни, – сказал Джерри, – и я прослежу за тем, чтобы тебя щедро вознаградили. Подожди снаружи моих дальнейших приказаний.

Шпион отсалютовал и вышел из шатра, а Джерри повернулся к своим телохранителям и советчикам.

– Наконец-то мы узнали суть хитрых замыслов Истязателя, – сказал он. – На сей раз он меня перехитрил, хотя мне и удалось частично разрушить его планы. Он намеревался избавиться от меня, уничтожить мою армию и ослабить войско вила Нумина, пока сам будет брать в свои руки Ралиад.

В эту минуту стражник отдернул полог и объявил:

– Шпион Альго из лагеря вила Нумина.

– Пусть войдет, – ответил Джерри.

Рослый, с военной выправкой белый человек средних лет, одетый в мундир дворцовой стражи, вошел в шатер и отсалютовал.

– Эни сообщил мне, что случилось прошлой ночью, – сказал Джерри. – Кто направил вила Нумина по нашему следу>

– Новила Найша, – ответил шпион. – Вчера днем она вошла в аудиенц-зал и попросила выслушать ее сообщение чрезвычайной важности. Ей было дозволено говорить, и она сказала вилу, что ее раб, возвращаясь из поместья на канале Корвид, пролетал над холмами Зокар на своем горе и видел, что там находится лагерь твоей армии. Вил Нумин соскочил с трона, велел собирать большую армию и сам вышел во главе ее, чтобы уничтожить нас.

– А о том, что напротив нас стоит армия Саркиса, она ничего не сказала?

– Ни слова.

– Вот как!

Джерри спрыгнул с дивана.

– Это все, Альго. Можешь возвращаться в лагерь вила Нумина, а через два дня явишься с отчетом.

Когда Альго отсалютовал и вышел, Джерри повернулся к Кохе:

– Достань мне одежду дворцового раба. Я собираюсь посетить императорский дворец в Ралиаде.

Глава 18

Приняв облик бронзовокожего дворцового раба, повесив на грудь хрустальный диск солнцепоклонника и оседлав быстрого, выносливого гора, Джерри полетел к Ралиаду, не обращая внимания на скользившие под ним живописные пейзажи.

Когда показался императорский дворец, Джерри описал высоко над ним круг, выискивая место для посадки. Истязатель разместил стаю своих горов в лагунах сада на дворцовой крыше – вил Нумин никогда не позволял чего-либо подобного. Однако это облегчило Джерри его задачу, и он решил приземлиться прямо на дворцовой крыше.

Поэтому он выбрал лагуну, которая находилась ближе всего к той стороне здания, где, как знал Джерри, размещались апартаменты Джунии, и опустился на покатый пляж. Бронзовокожий слуга в кожаных шортах выбежал ему навстречу.

– Здесь нельзя приземляться, раб, – проворчал он. – Только воины Саркиса и вила Тоора могут размещать горов в этих лагунах!

Ничего не ответив, Джерри отвязал и бросил ему ремень, которым прикреплялся к седлу жезл управления. Затем он спрыгнул на землю.

– Разве я не сказал тебе, что здесь нельзя приземляться? – возмутился слуга.

– Болван! – отрезал Джерри. – Я несу важные новости для его святейшества. Хочешь, чтобы он узнал, как ты задержал меня? Для таких, как ты, и предназначено палящее око Солнечного Бога!

– Прости меня, господин, – униженно пробормотал слуга. – Я не узнал в тебе посланника святейшего.

– Проследи, чтобы моего гора напоили и накормили как следует и чтобы он был готов к моему отлету, потому что мне, вероятно, скоро нужно будет улететь снова.

– Слышу и повинуюсь, господин мой, – отвечал слуга и почтительно отсалютовал.

Джерри с важным видом зашагал к ближайшему транспортному туннелю, но едва поворот тропинки скрыл его от глаз слуги, землянин нырнул в заросли и пробрался к стене, окаймлявшей дворцовую крышу. Здесь он поднялся по лестнице и, подойдя к самому краю стены, выглянул за балюстраду.

Он почти сразу узнал балкон Джунии, который был в верхнем ряду, да и нетрудно было его узнать: висячие диваны с золотыми цепями и мягкими ярко-синими подушками, золотые столики, инкрустированные ляпис-лазурью, могли украшать только покои вила или его дочери.

Сунув руку под головной покров, Джерри извлек клубок тонкой и прочной веревки. Подойдя к тому месту, прямо под которым был балкон Джунии, он привязал конец веревки и бросил клубок. Веревка упала среди цветочных горшков, и Джерри заметил, что она не только достигла пола, но и в запасе осталось добрых двенадцать футов.

Землянин быстро огляделся, чтобы убедиться, что его никто не заметил, перемахнул через балюстраду, по веревке соскользнул вниз и беззвучно приземлился на балконе. Он осторожно пробрался среди цветочных горшков к окну и заглянул в комнату.

Сердце его бешено забилось при виде девушки, которая значила для него больше, чем сама жизнь. Джуния сидела перед столиком, уставленным различными яствами. Бронзовокожая рабыня уговаривала ее поесть, но принцесса только прихлебывала пульчо из маленького драгоценного кубка.

Джерри скорчился в зарослях, размышляя, как бы лучше сделать так, чтобы она его заметила, но тут на лице девушки выразились явный гнев и отвращение. Она смотрела в ту часть комнаты, которой Джерри со своего места видеть не мог. Кто-то вошел в комнату – видимо, в доспехах, потому что Джерри услышал лязг металла.

А затем он узнал гулкий, замогильный голос Саркиса.

– Я пришел, чтобы узнать твое решение, принцесса. Великий Солнечный Бог приближается к зениту, и скоро настанет время полуденного жертвоприношения. Говори немедленно, станешь ли ты сегодня женой вила Тоора или же отправишься под палящее око.

Снова лязгнул металл, и Истязатель подошел ближе к Джунии. За ним шли двое чернокожих воинов. Девушка встала и с гневным презрением сказала:

– Ты пришел за моим ответом? Получи же его, безымянный, прячущий лицо под маской, чтобы не запятнать его своими злыми делами! Я не стану женой лжевила, моего кузена и твоей марионетки. Ты предложил мне два выхода, но Дэза дает третий!

С этими словами она резко повернулась и выпрыгнула в окно.

– Держите ее! – прорычал Истязатель.

И не успела Джуния пробежать и половины балкона, как один из чернокожих уже схватил ее. И тогда Джерри, выхватив из ножен меч, выскочил из укрытия. Прыжок – и он оказался перед потрясенным стражником. Скользящий удар меча раскроил голову воина от макушки до подбородка.

– Не тревожься, принцесса! – бросил Джерри, когда Джуния вырвала свою руку, и развернулся навстречу другому стражнику, который бросился на него с мечом. Землянин молниеносно парировал удар и поймал чернокожего на свой меч.

Истязатель мчался к двери и громко звал стражу. Джерри сорвал с пояса булаву и со всей силы швырнул ее вслед Саркису. Булава ударила точно в затылок золотого шлема, и Истязатель ничком рухнул на пол.

Перепрыгнув через упавшего врага, Джерри оказался у двери и рывком задвинул засов в тот самый миг, когда из-за поворота коридора выбежал отряд стражников. Обнаружив, что дверь заперта, они принялись молотить по ней мечами и булавами, но Джерри знал, что управятся они с дверью не скоро.

Сунув меч в ножны, он подхватил свою булаву. Ему очень хотелось сорвать маску с поверженного Истязателя, но дорога была каждая секунда, если он хочет осуществить свой план. Содрав с дверей синюю с золотом портьеру, землянин выбежал на балкон. Джуния стояла у перил.

– Кто ты такой? – требовательно спросила она. – Не подходи ко мне, или я спрыгну!

Вместо ответа Джерри одним прыжком оказался около нее и набросил на нее портьеру.

– Вот теперь я тебя узнала, Джерри Морган! – воскликнула девушка. – Кто еще на Марсе может так прыгнуть? Отпусти меня!

– Вы должны довериться мне, ваше высочество, – отвечал Джерри, плотнее заматывая в портьеру ее хрупкую фигурку. – Я пришел спасти вас. Сопротивление только подвергнет опасности нас обоих.

– Как я могу довериться убийце моего брата?

Но у Джерри не было времени отвечать. Перебросив через плечо свою драгоценную ношу, он побежал к веревке. Он отрезал дагой футов двенадцать веревки, быстро сделал петлю и привязал девушку к себе на спину. Дверь ее покоев уже затрещала, когда он начал проворно карабкаться по веревке вверх, перебирая руками, – к балюстраде, нависавшей над балконом.

Слуга удивился, увидев у посланника странный сверток, но Джерри резко бросил:

– Веди моего гора, болван! Не видишь – я спешу! Явно озадаченный, но не смевший возражать, слуга зашлепал по мелководью и вывел громадного птицезверя на песок.

Джерри взобрался в седло, закрепил ремень жезла управления, снял страховочные цепи с крыльев гора и прицепил их к кольцам в поясе. И в этот миг из ближайшего туннеля донеслись крики и в сад вывалились стражники.

– Держите его! – завопил офицер. – Хватайте раба! Он похитил принцессу!

Землянин рывком вздернул жезл, и птицезверь, пробежав по пляжу, расправил крылья и взмыл в воздух.

Едва Джерри пролетел расстояние полета дротика от дворцовой крыши, он повернул гора к равнинам Лэв у канала Корвид, где, как он слышал, стоял лагерем вил Нумин. Он намеревался вернуть Джунию отцу и бежать прежде, чем его опознают.

Едва он миновал территорию дворца, как десятка два всадников на горах ринулись в погоню за ним. Как раз по пути был храм Милосердия, и Джерри, глянув вниз, увидал, что на крыше храма установлен один из гигантских палящих дисков. Вокруг диска стояли жрецы в желтых тогах, окруженные отрядом бронзовокожих солдат. Некоторые из этих солдат держали горов.

Когда Джерри пролетал мимо, один из солдат случайно поднял голову и тотчас же окликнул своих спутников. В считанные секунды они повскакали в седла и помчались наперерез землянину.

Теперь Джерри пришлось лететь на городом, почти под прямым углом к нужному направлению. Времени прошло изрядно, прежде чем они пролетели над огромной стеной, обозначавшей границы Ралиада. Джерри понимал, что рано или поздно птицезверь устанет нести двойную ношу и тогда их нагонят и убьют. Если только прежде Джерри не встретит своих крылатых всадников. А потому он все время понемногу поворачивал голову своего птицезверя, направляя его к болотам Атаба.

Так они летели долго, когда Джерри вдруг осознал, что полуденное солнце больше не жжет его своими лучами. Глянув вверх, он увидел, что солнце закрыл край гигантской красновато-бурой тучи, которая раскинулась во все небо, словно изодранный плащ исполина, доходя до самого горизонта.

Джерри за все время его пребывания на Марсе не доводилось видеть ни тучки, но ему рассказывали о чудовищных песчаных бурях, которые время от времени терзают лик планеты.

Он не сомневался, что туча, которая со зловещей быстротой мчалась прямо к нему, состояла из песка и всего, что сумели поднять с поверхности Марса мощные смерчи. Землянин увидел, как рваный язык тучи тянется к его преследователям. Миг – и буря накрыла их, расшвыряв, как листья на ветру, и поглотила бесследно.

Джерри торопливо распустил головной покров и натянул на лицо прозрачную гибкую маску. Набросив покров на драгоценную ношу за спиной, он ждал удара бури. Его гор опустил на глаза прозрачные веки-пленки и поднял сетчатые перепонки-клапаны, прикрывая ими ноздри.

За спиной, настигая всадника, катился рокочущий рев, который все нарастал и наконец сделался нестерпимо громким, оглушающим. А потом ударила буря.

При первом же ударе исполинской стихии гор перевернулся, и Джерри на миг повис на страховочных цепях. Песок яростно молотил по его маске и покрову, проникал в щели, забивая глаза, уши и ноздри. Потом гор выровнял полет, и Джерри сумел вскарабкаться в седло и со всей силы вцепился в луку.

Мир вокруг него превратился в кипящий океан песка.

Шли часы, а буря все не утихала. Наконец гор затрепыхался, слабея на глазах, и закувыркался, стремительно падая на землю.

И вдруг со всего размаха ударился о что-то твердое. Джерри швырнуло вперед с такой чудовищной силой, что страховочные цепи вырвали кольца у него из пояса.

Глава 19

Когда Джерри пришел в себя, кто-то тряс его за плечо, выкрикивая его имя.

– Джерри Морган, отзовись! О Дэза, пусть только он будет жив!

Он открыл глаза и увидел над собой испуганное лицо Джунии. Он лежал на песке, а девушка склонилась над ним. С чистого неба падали косые лучи яркого послеполуденного солнца.

– Джуния! – воскликнул он. – Ты цела?

– О да, а ты?

Джерри сел, и голова у него сразу заныла. Пальцы Джерри нащупали шишку – болезненную, но не опасную.

– Видно, я столкнулся с чем-то таким же твердым, как мой череп, – пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги, – но особо мне это не повредило.

Джуния не ответила. Как только она убедилась, что он не ранен, ее отношение к нему разительно изменилось, и Джерри понимал почему. Она не могла чувствовать ничего, кроме вражды, к предполагаемому убийце своего брата.

– Ваше высочество, – сказал он, – ничего бы я так не желал, как доказать вам, что я неповинен в… в преступлении, которое, как вы полагаете, я совершил.

При этих словах Джуния повернулась к нему и проговорила почти со злостью:

– Дэза свидетель, как бы я этого хотела! Но одни слова ничего не доказывают.

Он поднялся и подошел к гору, который валялся, наполовину присыпанный песком, и тяжело дышал, раскинув огромные перепончатые крылья и вытянув голову. Джерри потянул за жезл управления, но, когда отпустил его, голова гора снова безжизненно откинулась на песок.

Рукояткой булавы Джерри начал отгребать песок и вдруг заметил на песке кровь – там, где крыло гора соединялось с туловищем. Оказалось, что кость у птицезверя переломана. Этот гор уже никогда не взлетит… Джерри догадывался, что бедная тварь немыслимо страдает.

Он решительно подошел к голове гора и, занеся булаву, ударил ею гора по черепу.

– Нам придется идти пешком! – крикнул он Джунии.

– Разумеется, – отозвалась она, – после того, как ты уничтожил единственное наше средство передвижения.

– Если ты взглянешь на левое крыло гора, то сразу поймешь, почему я так поступил.

Вначале Джуния явно не собиралась последовать его совету, но любопытство оказалось сильнее, и она подошла к гору.

– О, бедняжка! – воскликнула она. – И ты убил его, чтобы прекратить его страдания!.. Прости меня, Джерри Морган!

– Охотно, – отвечал он. – Как ты думаешь, где мы оказались?

– Понятия не имею, – созналась она, – эта местность мне так же незнакома, как и тебе. А пустыня везде одинакова.

Джерри снял с седла мертвого гора связку дротиков и повесил ее на плечо. Затем он скатал портьеру, в которой увез девушку, перевязал веревкой и тоже забросил на плечо.

– Идем, – сказал он. – Взберемся на самую высокую дюну, какая только найдется. Может быть, сумеем разглядеть еще что-то, кроме пустыни.

Самая высокая дюна была к северо-западу от них, и они побрели к ней по мягкому песку. Забравшись на гребень дюны, они увидели далеко на юге цепочку низких холмов, поросших скудной растительностью. Во всех других направлениях видны были только бесплодные дюны охряно-желтого песка.

– Там, где есть растительность, могут быть вода и пища, – сказал Джерри. – Лучше всего будет двинуться на юг.

Пройдя около пяти миль, они добрались до подножия тех самых холмов, которые разглядели с гребня дюны. Вблизи холмы выглядели далеко не так приветливо. Скудная растительность оказалась по большей части колючим кустарником, который не сулил ни пищи, ни убежища. И воды тоже не было видно.

После короткого подъема они взобрались на вершину холма, и Джуния вскрикнула от радости при виде того, что открылось им по ту сторону холмов. Перед ними была зеленая долина, по которой текла извилистая узкая речка. Здесь была вода и, несомненно, еда – судя по деревьям и кустарникам, которые росли вдоль берегов речки, здесь можно было отыскать плоды и орехи.

С возродившейся в сердцах надеждой они сбежали вниз по склону холма и бросились прямиком к речке. Ополоснув свой складной походный кубок, Джерри предложил его Джунии, но та отказалась и пила прямо из сложенных чашечкой ладоней. Они долго сидели у воды, утоляя жажду и умываясь, но наконец Джерри поднялся.

– Думаю, что нам пора идти дальше, – сказал он. – Солнце низко, а у нас ни еды, ни пристанища на ночь.

Без единого слова девушка встала и пошла за ним вдоль берега реки. Наконец Джерри заметил плавник, рассекавший воду неподалеку от берега. Он вытащил дротик и начал подбираться поближе к добыче. Скоро плавник появился совсем близко от берега, и Джерри ударил зазубренным дротиком прямо в воду перед плавником. Наконечник ударился обо что-то твердое.

Но едва Джерри воткнул дротик глубже, как древко вырвалось из его руки. Из воды взвилась, нависая над землянином, огромная уродливая голова на длинной чешуйчатой шее и унесла дротик вверх – землянин загарпунил исполинского ящера.

Водяная рептилия разинула гигантскую пасть, усаженную тройным рядом острых, загнутых внутрь зубов, и с громким шипением набросилась на ничтожную тварь, которая осмелилась воткнуть в нее дротик.

Джерри на миг остолбенел и уставился на свой неожиданный улов. Но когда он увидел, что к нему тянется зубастая пасть, земные мускулы сами собой в гигантском прыжке отнесли его назад, туда, где стояла девушка.

Рептилия зашлепала из воды, опираясь на пару крупных плавников, и со злобным шипением выволокла на берег свое чудовищное тело.

Джерри подхватил Джунию, как ребенка, развернулся и во всю прыть помчался прочь. Разочарованный ящер уполз в воду, он все еще злобно шипел и тряс шеей в попытках избавиться от дротика.

Когда между ними и ящером пролегла добрая миля, Джерри поставил Джунию на ноги и сам перевел дыхание.

– Я-то думал, что загарпунил нам ужин, – сказал он, – а вместо этого мной самим едва не поужинали. Что это за тварь?

– Хистид, – ответила девушка. – Они водятся в диких болотах и озерах.

– Что же, этот хистид превратил меня в вегетарианца, – признался Джерри. – Мне уже не так сильно хочется рыбы, как несколько минут назад.

Они пошли дальше, повторяя причудливые изгибы речки. Вскоре почва под ногами стала сырой и мягкой, при каждом шаге из нее сочилась вода. И вдруг с каким-то чмокающим звуком в болотистой земле прямо перед Джерри открылся люк, и из него метнулось нечто скользкое и длинное, размером с добрую анаконду. У чудища на голове оказалась круглая белая присоска, которая мгновенно прилепилась к груди землянина. Скользкое щупальце вздернуло его в воздух и повлекло вниз, к самому краю ямы за люком-ловушкой.

Джерри упал поперек ямы, как мостик. Щупальце, схватившее его, изо всех сил трясло и дергало добычу, пытаясь втолкнуть ее в дыру. И тут Джерри услышал крик Джунии.

Упираясь коленями и левой рукой, правой он схватился за дагу, висевшую в ножнах на поясе. Затем он острым лезвием перерезал скользкого врага прямо под присоской и, освободившись, вскочил. Джуния стала яблоком раздора двоих щупалец, которые ухитрились схватить ее одновременно.

Перебросив дагу в левую руку, Джерри выхватил меч, прыгнул вперед и двумя ударами обрубил оба щупальца. Затем он сунул дагу в ножны и, забросив Джунию на плечо, помчался по сырой вязкой почве туда, где повыше и посуше.

Талию Джунии с двух сторон все еще сжимали обрубленные присоски. Острием даги Джерри разрезал надвое одну присоску и осторожно содрал ее. Под ней нежная белая кожа девушки уже сочилась кровью из сотен мельчайших проколов. Землянин поспешил снять другую присоску, а затем разрезал и содрал ту, что прилипла к его груди.

Вытащив из кошеля на поясе склянку джембала, он обработал антисептической смолой раны Джунии. Девушка была бледной и вся дрожала.

– Ты опять спас мне жизнь, Джерри Морган, – прошептала она. – Если б только не…

– Да, я знаю. Когда-нибудь я докажу тебе, что я невиновен.

– Да приблизит Дэза этот день! – воскликнула она. – А теперь позволь мне позаботиться о твоей ране.

Джуния взяла склянку и ловко покрыла рану на груди Джерри целебной смолой. Закончив, она протянула склянку Джерри, и вдруг глаза ее широко распахнулись.

– Оглянись! – воскликнула она. – Боже!..

Глава 20

Джерри резко обернулся и в изумлении тихонько присвистнул. Вброд через узкую речку шагал к ним настоящий монстр. На глазах у Джерри он выбрался на берег – гигантская и жуткая птица добрых сорока футов ростом.

Ее длинная и тощая шея и костлявое туловище были кожистыми, бесперыми. На громадной голове развевался султан из перьев. Клюв, четыре фута в длину и два в ширину у основания, был кривым, как у орла. Короткие крылья вместо перьев были покрыты острыми шипами. Длинные чешуйчатые ноги равно годились и для ходьбы, и для плавания, а на перепончатых лапах были острые кривые когти.

– Что это такое? – спросил Джерри.

– Кору, – ответила Джуния. – Водоплавающий родич кори, гигантской пустынной птицы-людоеда. Как и его родич, кору обожает человеческое мясо. Но кору намного крупнее и гораздо опаснее.

– Он и вправду довольно крупный, – отозвался Джерри. – Мы двое для него только мелкая закуска. Как ты думаешь, он нас заметил?

– Не знаю. Давай двинемся отсюда как можно медленнее и тише и поищем какое-нибудь убежище.

Медленно и осторожно они вскарабкались по каменистому берегу. Джерри между тем не сводил глаз с кору, который высоко поднял увенчанную султаном голову и скосил глаз на спасавшуюся бегством пару. Приметив их, кору вздыбил султан, и его шипастые крылья, прежде висевшие вдоль тела, поднялись. Затем кору испустил странный гулкий вопль и бросился вслед за ними.

– Он нас увидел! – воскликнул Джерри. – Ну, теперь можно хоть прыгать!

Он подхватил Джунию, перебросил ее через плечо и помчался вверх по склону холма огромными скачками, которые были под стать исполинским шагам хищной птицы.

Джерри бежал так, как не бегал никогда прежде, однако пятидесятифутовые ноги кору сокращали разрыв между ними с пугающей быстротой. Скоро землянин уже мог расслышать за спиной тяжелое, хриплое дыхание. И тут он увидел прямо перед собой черное отверстие в склоне холма. Словно загнанное животное в поисках укрытия, землянин нырнул в черноту.

Сорвав с пояса баридиевый фонарик, он сдернул колпачок и обвел фонариком вокруг себя, чтобы убедиться, что поблизости не затаилась еще какая-нибудь опасная тварь. Он находился в круглой пещере около тридцати футов диаметром и в двенадцать футов высотой. Джерри поспешно отбежал к дальней стене пещеры и повернулся лицом ко входу.

Кору заглядывал в пещеру, склонив голову набок. Обнаружив, что желанная добыча стоит у дальней стены, он просунул голову в пещеру. Но длинная шея могла дотянуться разве что до середины пещеры, а отверстие было слишком узким, чтобы кору мог протиснуть в него плечи.

Разочарованный, монстр попятился и принялся скрести и царапать края отверстия своими громадными когтями. Достаточно расширив дыру, он снова сунулся в нее и на сей раз протиснулся дальше.

И тогда Джерри выдернул дротик из связки, которую нес за спиной, подбежал вплотную к уродливой морде и одним ударом вогнал дротик в огромный горящий злобой глаз.

Кору завопил от боли и выдернул голову из пещеры. Он тряс головой и царапал когтями дротик, пытаясь выдернуть его из глаза. Зазубренное острие застряло, зато древко обломилось, как спичка. Ослепший на один глаз людоед снова сунулся в пещеру – и снова Джерри, выбежав вперед, воткнул дротик в другой глаз.

Опять гигантская птица выдернула голову из пещеры и, тряся головой, царапала дротик. Затем кору потерял равновесие и покатился кувырком вниз по склону холма, вызвав небольшую лавину из камней и гравия. Почти на полдороге кору ударился о большой валун и остался лежать неподвижно.

Обнажив меч, Джерри наполовину сбежал, наполовину съехал со склона – туда, где лежал кору. Он потыкал монстра мечом, но тот даже не дернулся. Сунув меч в ножны, Джерри вынул дагу, срезал кусок кожи с груди кору и выхватил солидный кусок мяса. С этой добычей он вернулся ко входу в пещеру, где поджидала его Джуния.

– Наконец-то у нас есть еда, – сказал он и положил мясо на плоский валун.

– Никогда не слышала, чтобы кору ели, – заметила девушка.

– Я тоже, – ответил Джерри, – но я так голоден, что согласился бы съесть и камень.

Он быстро собрал груду хвороста и сухих листьев, растер листья в крошку и, воспользовавшись висевшей у него на груди линзой, поджег их от лучей заходящего солнца. Скоро разгорелся достаточный для стряпни костер, и, когда он догорел до углей, Джерри поджарил на них несколько ломтиков мяса.

Он вежливо протянул первый ломтик Джунии. Она попыталась откусить кусочек, но ей удалось лишь немного помять зубами мясо. Джерри принялся за другой ломтик, но добился тех же успехов. Мясо кору напоминало подошву с привкусом рыбьего жира, и разжевать его, а тем более съесть было невозможно.

– Вот теперь совершенно ясно, почему тебе никогда не доводилось слышать о том, чтобы ели кору, – сказал он Джунии.

– Похоже на то, – согласилась она, – но мясным мухам это угощение по нраву.

Поглядев на труп кору, Джерри увидел, что от него остался почти голый скелет. Полдюжины громадных насекомых все еще бродили вокруг останков, выискивая затерявшийся кусочек мяса.

– С удовольствием отдам им и мою долю, – отозвался он. – Но уж если есть нам нечего, мы, по крайней мере, можем поспать. Солнце почти село, и нужно приготовить ночлег.

Проснувшись утром, Джерри первым делом подумал о Джунии. Какой маленькой и беспомощной выглядела она, когда спала, завернувшись в синюю портьеру! Яростное желание защитить и охранять ее всколыхнулось, когда он повернулся, чтобы взглянуть на этот чужой и враждебный мир.

Он осторожно отвалил несколько камней – на ночь у входа он возвел преграду – и выглянул наружу. Не заметив ничего тревожного, Джерри целиком расчистил вход в пещеру.

Шум разбудил Джунию, и она быстро присоединилась к нему. Вместе они спустились к речке, чтобы напиться и умыться.

– Поохотимся вверх или вниз по течению? – спросил Джерри. – Думаю, нам лучше не уходить далеко от реки.

– Вниз, – решила Джуния. – Там мы будем двигаться примерно в направлении Ралиада.

Их надежды окрепли, когда, обогнув поворот речки, они увидели, что она впадает в большую реку. Посреди реки был виден довольно крупный остров, и Джерри внимательно оглядел его берега.

– Как по-твоему, Джуния, вон то похоже на лодку?

– По-моему, это она и есть.

– Это значит – люди и еда. Я поплыву к острову и проверю.

– Не оставляй меня одну! – умоляюще воскликнула она и бросилась за ним в воду, оставив синюю портьеру на берегу.

Они поплыли прямо к острову. Течение было слабым, они вышли из воды неподалеку от предмета, который вы смотрели с того берега. Это и в самом деле оказалась лодка – широкая и плоская. В ней лежали пара весел, сеть и гарпун-трезубец. А вверх по берегу от лодки тянулась едва заметная тропинка, вытоптанная в траве множеством ног.

– Может быть, люди, которые оставили эту лодку, оставили и пустой дом, который может нам пригодиться, – сказал; Джерри. – Проверим?

– Непременно, – ответила Джуния. – После захода солнца будет очень холодно, а мы слишком легко одеты. Если; найдем жилище, сумеем хотя бы развести костер и согреться.

Они вздрогнули, услышав в зарослях громкое рычание и хруст. А потом из кустов стрелой вылетел громадный черный псар и бросился к ним, оскалив клыки.

Заслонив собой Джунию, Джерри выхватил меч и ожидал зверя. Но тот, подбежав поближе, вдруг затормозил и стал принюхиваться к Джерри, негромко ворча. Тут землянин заметил на шее у псара тусклый золотой ошейник, на котором было выгравировано: «Ним, псар Тэйны».

Судя по всему, животное было склонно к дружелюбию.

– Спокойно, Ним, – сказал Джерри.

Исполин поставил торчком уши и перестал ворчать.

– Поди сюда, Ним. – Джерри опустил меч и протянул руку.

Псар медленно подошел ближе, все еще настороженный. Тогда Джуния, выступив из-за спины Джерри, позвала его. При виде ее Ним запрыгал от радости, и скоро Джуния уже ерошила его мохнатую макушку, а Ним стоял, слегка привалившись к ней и зажмурив глаза, – живое воплощение довольства.

– Наверное, я похожа на его прежнюю хозяйку, – пробормотала Джуния. – Интересно, кто она такая, эта Тэйна?

– Может быть, узнаем, когда отыщем ее дом, – заметил Джерри. – Солнце вот-вот сядет. Начнем поиски.

Он первым двинулся вверх по тропе, за ним Джуния, а за ней по пятам псар. Но когда Джерри вышел на прогалину посреди леса, тропинка совершенно исчезла. И сколько землянин ни озирался по сторонам, он не видел ни малейших признаков человеческого жилья.

Глава 21

Джерри и Джуния стояли на залитой заходящим солнцем прогалине, и псар по кличке Ним стоял между ними, недоуменно поглядывая то на землянина, то на девушку, – он явно не мог понять, отчего они вдруг остановились.

– Не видно никакого дома, – заметил Джерри.

При слове «дом» Ним поставил ушки торчком. Затем он ухватил зубами складку покрова Джунии и принялся легонько дергать.

– Ну же, Ним, – подбодрила она. – Покажи нам, где дом.

При этих словах зверь развернулся и потрусил к поросшему диким виноградом кургану, гордо поставив торчком свой плоский шипастый хвост. Он подвел людей к небольшой прорехе в стене из переплетенных побегов винограда, и за ней оказалась круглая дверь, прорезанная в том самом «кургане», – на самом деле это был домик неправильной формы, до самой крыши заросший плющом и виноградом.

– Хорошо замаскированное жилище, – заметил Джерри. – Видимо, у Тэйны есть причина, чтобы прятаться.

Поднявшись на дыбы, Ним передней лапой нажал на дверную ручку, плечом толкнул дверь и вошел. Джерри и Джуния последовали за ним в просторную комнату, обставленную уютными висячими креслами и диванами. В стенах комнаты были пробиты три круглых проема, которые вели в соседние комнаты, а в углу находился огромный очаг, окруженный всяческой утварью. Возле очага стояла полка с посудой – тарелками, кубками и прочим, все из золота, с изящной гравировкой и украшено драгоценными камнями. На полке по другую сторону от очага стояли плотно закрытые кувшины, в которых на Марсе обычно хранили еду.

– Дама, должно быть, богата, – заметил Джерри. – Эти кубки и кувшины выглядят так, словно их доставили из дворца.

– Так оно и есть. На них клейма королевского дома Ксансибара. Вероятно, Тэйна имеет какое-то отношение к виду Мирадону.

– Или к шайке разбойников. Так или иначе, наконец-то мы наедимся вволю!

И они действительно наелись. Но это случилось не прежде, чем они осмотрели другие комнаты. Одна явно была спальней мужчины – отменного охотника, судя по собранию оружия и трофеев.

Вторая комната использовалась под склад. Здесь они нашли множество сухой и консервированной провизии, сундуки с одеждой, меховыми одеялами, огненный порошок и другие необходимые вещи.

Третья комната, вне всякого сомнения, служила будуаром женщине – в ней были сундуки с женской одеждой и множество изящных драгоценных шкатулок с косметикой. Было там и оружие, но меньше и легче, чем оружие в спальне мужчины.

Джуния тотчас объявила, что остается в этой комнате, а Джерри удалился в спальню охотника. Здесь он вымылся, взял баночку депилятора, который давно уже привык использовать вместо бритвы, и перед зеркалом избавился от бороды. Затем он наполнил водой из душевого шкафа золотой тазик, капнул туда прозрачное снадобье из склянки, которую носил в поясном кошеле, и смыл остатки своей маскировки.

Сделав это, он вынул склянки с черной и коричневой краской, выкрасил в черный цвет волосы и брови и заново смазал кожу. Потом землянин долго рылся в сундуках, пока не нашел то, что искал, – сапоги, культ и головной покров из коричневой эластичной кожи, какие носили охотники.

Завершив свой туалет и одевшись, Джерри вышел в гостиную и с удивлением увидел, что Джуния опередила его. Она развела огонь под решеткой и кипятила в горшке ароматное пульчо. Как и Джерри, она предпочла кожаную охотничью одежду синим с золотом одеяниям, которых предостаточно было в ее распоряжении. Низко наклонясь над огнем, она стряпала охотничью похлебку – варево из сушеного мяса, ягод и овощей.

Услыхав за спиной шум шагов, Джуния повернула голову и глянула на вошедшего – и пронзительно вскрикнула. Ним, растянувшийся рядом с ней, вскочил, зарычал и бросился к землянину.

Однако футах в трех от Джерри псар затормозил и стал принюхиваться. Затем он опустил голову, пригладил вставшую дыбом на загривке шерсть и пристыженно вернулся на свое место у очага.

– Прости, что испугал тебя, – сказал Джерри, – мне казалось, что я топал достаточно громко, чтобы не застать тебя врасплох.

– Меня испугал не шум, а твой вид, – пояснила Джуния. – В жизни бы тебя не узнала.

– Тогда мой план должен сработать, – сказал Джерри. – Джуния, я хочу вернуть тебя отцу, а потом остаться и помочь ему. Без моей помощи и поддержки моей армии он, вероятно, не только никогда не сможет вернуть Ралиад, но и будет уничтожен Истязателем.

– И что же ты задумал?

– Я отправлюсь к нему вот в таком виде, как охотник из Ксансибара, который нашел тебя в этих болотах. В награду за твое спасение твой отец с радостью согласится дать мне высокий пост в его армии. Я ведь профессиональный солдат и изучал военное искусство. С моей помощью и с помощью моих воинов, которых я надеюсь уговорить присоединиться к вилу, твой отец сможет освободить Ралиад от войск Истязателя и вернуть себе трон.

– Я надеюсь, ты понимаешь, – сказала Джуния, – что, если мой отец узнает тебя или если тебя кто-нибудь предаст, ты будешь казнен без промедления. А я, даже если помнить о… о том, что разделяет нас… Я не хочу этого.

– Знаю, – кивнул он. – Тем более что я не совершал этого преступления.

– Это еще надо доказать, – напомнила ему Джуния. – И я каждый вечер молюсь, чтобы ты сумел доказать свою невиновность.

– Благослови Господь твое доброе сердце! – На миг Джерри накрыл своей бронзовокожей ладонью ее узкую ладошку.

Потом они сидели у очага, потягивая из кубков пульчо и составляя планы на завтрашний день.

– Я нашла карту, по которой видно, где мы находимся, – сказала Джуния. – Мы в самом сердце таккорских болот, на краю которых расположен замок Таккор. Раддек Таккор входит в состав империи Ксансибар, а рад таккорский является вассалом императора.

– И далеко отсюда до Ралиада? – спросил Джерри.

– Я подсчитала – четыре тысячи джахудов.

– Можно мне взглянуть на карту?

Джуния поднялась и вышла в свою комнату. Скоро она; вернулась и расстелила на столике свиток из водонепроницаемого шелка.

– Вот здесь, в сердце болот, мы и находимся, – сказала; она, показывая красное пятнышко на небольшом острове.

Он внимательно изучил карту.

– Итак, мы сотнях в двух джахудов от канала Корвид, а по нему можно доплыть до самого Ралиада. Отсюда пятьсот джахудов до Дукора, столицы Ксансибара, и только пятьдесят – до замка Таккор. Что, если нам отправиться в замок и попросить у рада парочку горов взаймы?

– Удивляюсь тебе, Джерри Морган, – вздохнула Джуния. – Разве ты забыл, что в Ралиаде войско Саркиса и Тоора объявили вилом? Мы не знаем, какие договоры могли заключить между Кальсиваром и Ксансибаром в наше отсутствие. Может случиться так, что рад таккорский арестует нас и отправит под стражей в Ралиад. Возможно, Саркис и Тоор посулили сказочную награду тому, кто нас поймает.

– Преклоняюсь перед твоей мудростью, – сказал он, – и прошу прощения за свою несообразительность. Само собой, не слишком умно было бы отправиться в замок Таккор и так же не умно соваться в Дукор. Но если мы направимся прямиком к каналу Корвид под видом охотника и его сестры, быть может, нам удастся сесть на лодку, которая идет в Ралиад.

– А ты подумал, чем мы будем платить за проезд?

– Нет, – сознался Джерри. – А лодочники, боюсь, на слово не верят. Может быть, нам придется украсть лодку.

– По счастью, нет, – сказала Джуния. – На дне сундука в комнате Тэйны я нашла туго набитый кошелек. – Она положила на столик шелковый, вышитый золотом кошелек, раскрыла его и показала Джерри золотые и платиновые шарики с клеймом вила Ксансибара.

– Возьми кошелек, – продолжала она, – и, если нам удастся добраться до моего отца, я узнаю, где найти Тэйну, и возмещу ей убытки.

Джерри пододвинул кошелек к ней.

– Позаботься о нем сама, – сказал он. – А что ты скажешь о том, что я тебе предлагал? Позволишь ты мне помогать твоему отцу под видом охотника?

– Я подумаю об этом до утра, – ответила Джуния и, поднявшись, мило зевнула. – А теперь – спокойной ночи.

Глава 22

Землянин проснулся рано и спустился к реке, чтобы приготовить лодку для путешествия через болота.

Благоухание кипящего пульчо встретило его, когда он открыл дверь, и Джуния весело позвала его завтракать. Она сварила похлебку из разнообразных сушеных плодов и неизменное пульчо.

Позавтракав, они отобрали провизию и припасы для путешествия, выбирая то, что полегче, – им предстояло пройти через пустыню около семидесяти миль, прежде чем они доберутся до канала Корвид. А там, возможно, придется пройти еще десять – пятнадцать миль в поисках лодочной станции.

Когда они набили и увязали дорожные мешки, приторочив к каждому скатанное меховое одеяло, Джерри ушел в спальню охотника и забрал свое оружие. Пополнив запас дротиков из большой связки, висевшей на стене, и прихватив несколько склянок с огненным порошком, он был готов к дороге.

Ним шел за ними до лодки, и несколько прежде чем столкнуть ее в воду, Джерри позвал псара. Но вместо того, чтобы прыгнуть в лодку, псар ухватил зубами буксирную веревку и, нырнув в воду, поволок лодку за собой на середину реки, потом остановился и оглянулся на людей.

– Господи! – воскликнул Джерри. – Да он же хочет взять нас на буксир!

– Конечно, – сказала Джуния, – этому обучаются все болотные псары. Я буду направлять его.

Она села на носу лодки и развернула карту у себя на коленях.

– Направо, Ним, – сказала она.

Псар послушно повернул и поплыл, увлекая лодку за собой на такой скорости, какой Джерри никогда не добился бы на веслах.

Проплыв по болотам часа два, они остановились у песчаного, усыпанного булыжником пляжа, за которым вставала череда угрюмых острых скал.

– Пустыня начинается у подножия этих скал, – сказала Джуния, глянув на карту, – а в ста сорока джахудах отсюда – канал Корвид.

Они оставили лодку на пляже и, забросив за спину дорожные мешки, поднялись по усыпанной камнями земле к подножию скал. Здесь они затратили около часа на то, чтобы одолеть скальную граду, и в конце концов спустились в пустыню.

После недолгого отдыха путники двинулись дальше по охряно-желтому песку. Вскоре рычание Нима привлекло внимание Джерри, и он поглядел в ту сторону, куда уставился псар. К ним быстро приближались несколько родалов.

Всадников на них не было, и родалы явно уже долго бежали с пустыми седлами. Видимо, эти скакуны удрали после стычки пустынных кочевников, когда их хозяева были убиты. Джерри повернулся к девушке.

– Подожди здесь, и пусть Ним посторожит тебя, а я попробую поймать нам двух родалов. Я умею с ними управляться. – Ближайший родал остановился в полумиле от Джерри, там, где росли пустынные цветы, и землянин медленно двинулся к нему. Подойдя поближе, он увидел, что животное увлечено охотой на крупных насекомых, грызунов и ящериц, которые составляли главную пищу этих скакунов. Почуяв приближение человека, родал поднял украшенную султаном из перьев голову и уставился на пришельца. Тогда Джерри, продолжая идти, издал звук, каким пустынные лорвоки подзывают родалов.

Родал был в явном недоумении. Он несколько раз огляделся, словно колеблясь, не лучше ли ему пуститься наутек. Джерри снова позвал его. Этот зов и медленное беспечное приближение чужака вроде бы успокоили животное. Прежде чем родал успел сообразить, что происходит, Джерри ухватился за жезл управления и вскочил в седло.

Оказавшись в седле, землянин тотчас полностью подчинил себе родала, и поймать второго скакуна для Джунии оказалось парой пустяков. Скоро они уже мчались по пустыне на своих неутомимых скакунах, а Ним неуклюже трусил рядом.

В полдень они остановились в небольшом оазисе, поели и выпили пульчо. И снова двинулись в путь, а к исходу дня увидели впереди черную каменную стену со сторожевыми башнями на расстоянии джахуда, или полумили, друг от друга – она охраняла канал Корвид.

Они двинулись параллельно стене, стараясь не попасться на глаза часовым, пока не доехали до башни, над которой был укреплен небольшой кораблик, – это значило, что здесь находится лодочная станция, где берут пассажиров и грузы. Здесь путники оставили своих родалов и ждали до захода солнца.

Пройдясь немного в тусклом лунном свете, они пришли к арочным воротам в стене. Часовой над воротами осветил их лица баридиевым фонариком и окликнул:

– Кто вы такие и что вам нужно?

– Я – Джандар Охотник, а это моя сестра Тэйна и ее псар. Мы покинули наш дом в таккорских болотах, чтобы на лодке добраться до Ралиада.

– А есть у вас деньги на проезд?

– Мы сберегли немного от продажи мехов, – отвечал Джерри, – и хотим увидеть чудеса величайшего города Марса.

Часовой окликнул кого-то внизу, и массивные створки арочных ворот растворились. Голос изнутри крикнул им:

– Входите!

Они вошли бок о бок – Ним трусил следом – и миновали тускло освещенный туннель, который вел сквозь стену. Наконец они оказались перед тучным краснолицым офицером в ксансибарском мундире, за спиной которого стояли навытяжку двое дюжих стражников. Офицер восседал в висячем кресле. Рядом с ним стоял столик, над головой висел баридиевый фонарь. На столике был развернут свиток из водонепроницаемого шелка, там же стояла чернильница, а в руке офицер держал перо.

– Имя? – скрежещущим голосом осведомился он у Джерри.

– Джандар Охотник.

– Откуда?

– Таккорские болота.

Погрузив перо в чернильницу, офицер записал его слова на свитке. Затем он обратился с теми же вопросами к Джунии. Она ответила, что зовут ее Тэйна Охотница и она тоже с таккорских болот.

Потом офицер глянул на ошейник псара и записал его имя. И сказал:

– Нет ничего удивительного, что в Ксансибаре могут найтись две красавицы по имени Тэйна и два черных псара по кличке Ним. Но вот чтобы у каждой такой Тэйны был свой черный Ним – это уже довольно странно. К тому же я слыхал, что ее высочество, приемная дочь вила, некоторое время назад потеряла своего псара Нима в таккорских болотах. Уж не тот ли это зверь?

– Я не вижу ничего странного ни в том, что мою сестру назвали в честь ее высочества, ни в том, что она назвала своего черного псара в честь животного, которое принадлежит приемной дочери вила, – отвечал Джерри. – А кроме того, – прибавил он, кладя руку на рукоять меча, – мне отвратителен намек на воровство, который содержится в твоих словах. Я жду, когда ты возьмешь их назад.

– Занятные речи для простого охотника, – заметил офицер, окинув землянина опытным взглядом воина. И хотя офицер считался неплохим фехтовальщиком, хладнокровная уверенность стоявшего перед ним молодого человека не вызывала у ксансибарца желания настаивать на своем. Тяжело откинувшись в кресле, он продолжал: – Но, в конце концов, и у охотников есть свои права, как у всякого гражданина Ксансибара, даже самого ничтожного. И я как представитель его величества обязан позаботиться о том, чтобы с тобой обошлись справедливо. Я, йен Хэзлит, беру назад свои намеки и желаю тебе и твоей сестре приятного путешествия в Ралиад. Вскоре после восхода ближней луны к нашему причалу пристанет пассажирское судно, которое направляется именно туда. Между тем здесь уже стоит небольшая лодка с каютой. Если не поскупитесь, то сможете нанять ее для путешествия.

Джерри убрал руку с рукояти меча и отсалютовал офицеру:

– Мы весьма обязаны тебе за доброту. Идем, сестра, поговорим с этим лодочником.

При этих словах тучный офицер поднялся.

– Позвольте мне поговорить о вас с Падратом, – сказал он. – Я знаю этого парня. Если он решит, что вы торопитесь, то заломит двойную, а то и тройную цену.

Чутье подсказало Джерри, что эта услужливость неспроста.

– Не стоит беспокоиться. Если мы не сговоримся с лодочником, так подождем пассажирского судна.

– Да, но я настаиваю, – пропыхтел офицер и, протиснувшись мимо них, зашагал вперевалку к пристани, у которой стояла узкая лодка с палубной надстройкой из радужного стекла.

Джерри шепнул Джунии, чтобы она держалась тихо и не отпускала от себя псара, а сам бесшумно ступил на палубу лодки и, на цыпочках подкравшись к двери каюты, присел на корточки и прислушался. Большей частью разобрать разговор было невозможно, но он уловил слова: «Джуния, наследная принцесса Кальсивара», «вил Тоор» и «награда в десять тысяч платиновых тайзос».

Заметив, что одна из бесформенных теней в каюте поднялась, землянин поспешил вернуться на пристань.

В ту же секунду дверь распахнулась, и в нее протиснулся тучный ксансибарец.

– Все улажено, – пропыхтел он, – и с большой выгодой для вас. Я сам отправлюсь с вами и уплачу половину цены, которую мой друг Падрат сделал ради меня и вовсе символической. Собственно, я собирался отплыть завтра, но можно и сегодня вечером. Подождите немного, я сейчас присоединюсь к вам.

И он, переваливаясь, торопливо зашагал к башне.

– Что тебе удалось услышать? – спросила Джуния. – Что все это значит?

– Это значит, – мрачно ответил Джерри, – что красномордый толстяк йен узнал тебя и сговорился с лодочником доставить нас в Ралиад, чтобы получить награду в десять тысяч платиновых тайзос, которые обещал за тебя вил Тоор.

– И ты, зная это, собираешься плыть с ними?

– У нас нет выбора. Пытаться бежать, перебравшись через стену, очень опасно, и это только вернет нас к исходному положению дел – если, конечно, нам повезет. В этом же случае опасность тоже велика, но по крайней мере мы будем знать, что приближаемся к цели. И прежде, чем доберемся до Ралиада, нам, быть может, подвернется случай сбежать.

Глава 23

С точки зрения комфорта Джерри и Джуния очень даже неплохо устроились на груде подушек в каюте небольшой и быстроходной лодки Падрата. Сам лодочник сидел в передней части каюты, на сиденье, похожем на седло, и манипулировал двумя рычагами, которые управляли и скоростью, и движением лодки. Тучный краснолицый офицер восседал на подушке напротив них, а Ним, черный псар, похрапывал у них в ногах.

При других обстоятельствах было бы даже приятно стремительно скользить по водной глади канала, оставляя за собой цепочку пузырьков, которые искрились в сочном свете дальней луны.

Взошла ближняя луна, и Джерри сказал:

– Ты устала, младшая сестренка. Закрой глаза и поспи.

– А как же ты, старший братец?

– А я буду любоваться этим необычным видом.

– Для тебя он не более необычен, чем для меня, и не менее интересен.

Около полуночи йен Хэзлит принес жаровню, наполненную углем, насыпал туда щепотку порошка, плеснул воды и сварил пульчо. Передав кубки лодочнику и Джунии, он наполнил кубок для Джерри, но землянин заметил, что, прежде чем взять кубок, офицер на долю секунды задержал над ним ладонь. А потому Джерри взял кубок, но не притронулся к пульчо и, когда офицер наполнил свой кубок, провозгласил:

– Небольшая шутка, йен Хэзлит! У нас, охотников, принято среди добрых друзей обмениваться кубками.

С этими словами Джерри сунул свой кубок в левую руку офицера и схватил тот, что йен Хэзлит налил для себя.

Лицо офицера покраснело еще сильнее, и он бросил на Джерри подозрительный взгляд.

– За быстрое плавание и благополучное прибытие! – воскликнул землянин.

Поскольку дело зашло так далеко, йен Хэзлит вынужден был поднять кубок, который сунул ему Джерри, но сделал он это так неловко, что кубок выскользнул из его пальцев.

– Экий я неуклюжий! – пропыхтел он и, подняв кубок, как бы в приступе раздражения швырнул его в иллюминатор. Затем он налил себе другую порцию.

Вскоре йен Хэзлит откинулся на подушки и смачно захрапел.

– Нам надо хоть немного поспать, – прошептал Джерри Джунии, – впереди нас ждет долгий путь. Спи сначала ты, а я покараулю. А потом, когда ты проснешься, я немного посплю.

Когда землянин проснулся, солнце было уже в зените, и Джуния хлопотала над жаровней, готовя поздний завтрак. Аппетитные запахи пробудили у Джерри волчий голод, и он в полной мере отдал должное стряпне, не забывая нахваливать необыкновенные таланты стряпухи.

Они пригласили Хэзлита и Падрата присоединиться к трапезе, но те отказались под предлогом, что не голодны и позже сами приготовят себе еду.

После завтрака Джерри и Джуния вышли на палубу, где нежился под солнышком Ним, и скормили ему остатки жареного мяса анубы. Потом они уселись рядышком, чтобы насладиться солнечным теплом и полюбоваться скользившими мимо берегами.

Далеко внизу лежал дренажный канал, который кишел лодками и рыбаками. А за тринадцатимильной расселиной был второй оросительный канал, омывавший дальние террасы, и на нем в ясном воздухе отчетливо видны были и судна покрупнее.

С интервалом около двух сотен джахудов расселину пересекали поперечные каналы на огромных виадуках из камня и металла, которые соединяли два верхних канала и давали лодкам возможность поворачивать из одного канала в другой, не пользуясь медленной и сложной системой шлюзов, которые на равном расстоянии соединяли оба верхних канала с нижним дренажным.

Солнце на западе опустилось уже довольно низко, когда Падрат свернул в один из поперечных каналов и перебрался в дальний оросительный канал.

Как раз в это время солнце зашло, и неожиданно, как всегда, упала ночь, блистая искрами звезд в бархатно-черном небе, и бледная дальняя луна приготовилась последовать за солнцем к западному горизонту. Зажглись огни на бесчисленных лодках в канале, в домах, усеявших террасы, в сторожевых башнях на стене. И Падрат тоже расчехлил баридиевый фонарь, освещавший каюту. Потом лодочник поднялся, передал рычаги управления Хэзлиту и выбрался на палубу, прикрыв за собой дверь.

Какое-то время он стоял, глядя на проплывавшие мимо башни и поглаживая густую бороду. Затем сказал:

– Прежде чем зайдет дальняя луна, мы будем в Кальсиваре. Надеюсь, у вас есть пропуска?

– Нет, конечно, – отвечал Джерри. – Я и не знал, что они понадобятся.

– Понадобятся. Но в крайнем случае сойдет и пара платиновых шариков. Я знаком с одним офицером.

– Сколько это будет стоить? – спросил Джерри.

– Пяти тайзос хватит.

– Наши деньги у сестры. – Джерри повернулся к Джунии. – Дай ему пять та… – Он не договорил. Что-то тяжелое обрушилось ему на голову и свалило его на палубу. На счастье, Джерри свернул и сунул под покров кожаную веревку, и она, смягчив удар, спасла его череп.

Почти одновременно с этим ударом глухо рыкнул Ним. И секунду спустя громадный псар с резвостью, какую трудно было заподозрить в таком крупном звере, перепрыгнул через упавшего землянина. Прозвучал сдавленный вскрик, затрещали кости – и Падрат, подмятый псаром, рухнул на палубу. Голова его раскололась, как яйцо.

Джерри вскочил, шатаясь, вцепился в ошейник Нима и стащил его с поверженного врага. Одного взгляда было довольно, чтобы убедиться: лодочнику уже никто и ничто не поможет.

Уверенный, что Хэзлит, который несколько часов назад тоже пытался прикончить его, только более утонченно, замешан в этом заговоре, Джерри на цыпочках подкрался к каюте и бесшумно приоткрыл дверь. Офицер сидел перед рычагами, глядя прямо перед собой, и вел лодку по каналу, лавируя среди других суденышек и не сбавляя скорость.

Джерри тихонько прикрыл дверь. Вернувшись к трупу, он оторвал кусок покрова, обмакнул его в воду и, вытерев кровь, швырнул окровавленный лоскут в воду.

Потом он повернулся к Джунии.

– Я хочу пойти в каюту и выведать у Хэзлита его замыслы, – сказал он. – Дай мне пять тайзос. Я оставлю дверь открытой. Как только увидишь, что я поднял руку к голове – беги в каюту и кричи, что Падрат вырвал у тебя кошелек с тысячей тайзос и прыгнул за борт.

– Но что ты собираешься делать? Он может убить тебя.

– Не бойся и верь мне, – шепнул Джерри, пожимая ее руку, когда она передавала ему монеты. – Тебе все ясно?

– Да.

Джерри подошел к каюте, с шумом распахнул дверь и прошагал прямо в переднюю часть каюты.

– Мне не хотелось бы беспокоить офицера по такому пустячному поводу, – начал он, – но для бедного охотника пять тайзос вовсе не пустяк. Для меня эта сумма означает много опасных охот и путешествий в город Таккор, где алчные меховщики платят нам едва ли десятую часть того, что получают от кожевников в Дукоре. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Очень хорошо понимаю, мой бедный друг, – отозвался Хэзлит. – Продолжай.

– Я не забыл, что вы предостерегали меня против алчности нашего лодочника, – продолжал землянин. – Только что он подошел ко мне и спросил, есть ли у нас пропуска. Поскольку у нас их нет, он сказал, что ему нужно пять тайзос, чтобы подкупить чиновников на границе – чтобы мы могли попасть в Кальсивар. Он сказал, что хорошо знаком с одним таможенным офицером и может все уладить.

– Сумму он назвал верную. Но если он тебе сказал, что может сам уладить дела с таможенниками, – он солгал. Только я могу это сделать. И это мне ты должен дать деньги.

– Я от души рад, что спросил твоего совета. – Джерри с деланным облегчением протянул офицеру пять платиновых шариков.

Тот бросил монеты в кошель.

– Предоставь все мне, и еще до рассвета вы будете в Ралиаде, целые и невредимые.

Джерри поднял руку и сделал вид, что хочет поправить головной покров. За этим жестом последовал громкий и весьма убедительный крик Джунии. Затем она ворвалась в каюту.

– Что случилось? – бледнея, спросил Хэзлит. – В чем дело?

– Лодочник! – выдохнула девушка. – Он вырвал у меня кошелек и прыгнул в воду! Все наши сбережения… Тысяча тайзос… Все пропало!

Джерри в притворном гневе вскочил – зато гнев краснолицего офицера был отнюдь не притворным. Поставив оба рычага в нейтральное положение, он резко обернулся и спросил:

– Где этот негодяй?

– Сейчас, наверное, уже на берегу, удрал с добычей, – ответила Джуния.

Хэзлит опрометью выбежал на палубу. Сорвав с пояса баридиевый фонарь, он осветил им недвижную гладь канала.

– Сбежал! – злобно пропыхтел он. – Удрал с тысячей платиновых тайзос! Ах, подонок!

– В конце концов, – сухо проговорил Джерри, – там, откуда взялись эти тайзос, есть еще немало денег. Этот болван сам себя перехитрил.

– А? Ты о чем?

– Раз уже низкорожденный подлец удрал, не вижу причины, почему бы двоим офицерам и дворянам не быть откровенными друг с другом, – доверительно проговорил Джерри. – Давай оставим притворство. Я знаю, что ты узнал ее высочество с самого начала. Но вот чего ты не знаешь – что я на самом деле служу его величеству виду Тоору. Она, конечно, понятия об этом не имеет, и я думаю, что лучше не просвещать ее на сей счет, пока мы не прибудем в Ралиад. Она может по глупости заартачиться или попытается бежать.

– Это верно, – согласился Хэзлит. – А как насчет награды?

– Я поделю ее с тобой, – сказал Джерри. – Вначале я думал поделиться с тобой и с лодочником, но поскольку он стащил кошелек, тем больше денег останется на нашу долю. В конечном счете проигравший – он.

– Это уж точно, – пробормотал офицер. Он все еще держал в руке расчехленный баридиевый фонарь, заливавший светом палубу. На миг маленькие поросячьи глазки Хэзлита застыли и расширились при виде небольшого красного пятнышка.

Джерри тоже заметил его и быстро глянул на офицера, пытаясь понять, догадался ли йен, что это за пятнышко. Но Хэзлит невозмутимо отвел глаза.

– Пусть себе глупец лодочник удирает со своей воровской добычей, – сказал он. – А мы получим и поделим десять тысяч тайзос.

Он зачехлил фонарь, подвесил его к поясу и пошел в каюту.

Во время этого разговора лодка медленно дрейфовала по инерции вперед – двигатель был заглушён.

– Мы уже почти на границе с Кальсиваром, – сказал Хэзлит, усаживаясь на свое место за рычагами управления. – Вы двое лучше посидите в каюте. Я причалю к берегу и сам поговорю с таможенными офицерами.

Он подал оба рычага немного вперед. Хитрое выражение появилось в его глазках, когда он ловко подвел лодку к таможенной пристани. Йен перевел рычаги в нейтральное положение и встал.

– Жди меня здесь, – сказал он, – и предоставь все мне. Я скоро вернусь.

Глава 24

Когда Хэзлит вышел, Джерри сидел в каюте на подушках. Однако он не собирался оставлять офицера без присмотра.

Землянин видел в иллюминатор, как офицер привязал лодку и зашагал по направлению к воротам башни. И как только йен вошел туда, Джерри хладнокровно вышел на палубу и пошел по пристани вслед за ним. Вдоль пристани, как и вдоль стены и в открытых окнах башни, стояли часовые. А на канале стояли на якорях четыре быстроходных кальсиварских патрульных катера – перед четырьмя такими же катерами Ксансибара.

Вместо того чтобы войти в башню, Джерри остановился у входа и отошел немного в сторону. Хэзлит, спиной к нему, стоял перед командиром таможенной стражи, который восседал в висячем кресле. Перед ним на столике были разложены свиток, перо и чернильница.

– Охотник убил лодочника, – говорил Хэзлит, – и бросил его тело в канал. Затем он сказал мне, что убитый ограбил его сестру и прыгнул в воду. Я доставлю девушку в Ралиад, потому что она невиновна, но хотел бы, чтобы вы задержали убийцу здесь, покуда я не вернусь. Тогда я закую его в цепи и отвезу в Дукор, чтобы там он предстал перед судом.

– Не знаю, почему ты хочешь оставить его мне, а не ксансибарскому офицеру, – отвечал командир, – но поскольку ты заплатил мне пять тайзос, не вижу причины, почему бы мне не задержать для тебя убийцу. – Он повернулся к солдату, который стоял рядом с ним. – Возьми шестерых людей и арестуй охотника с маленькой лодки, которая стоит у причала.

Джерри не стал мешкать – он услышал все, что нужно. В несколько прыжков он пересек пристань, выхватил меч и, полоснув по причальному канату, прыгнул на борт. Затем он метнулся в каюту, схватил оба рычага и толкнул их вперед до упора. Лодка рванула от причала в тот самый миг, когда к ней уже подбегали два ближайших стражника.

Джерри смотрел вперед, не снимая рук с рычагов, а Джуния наблюдала с кормы за развитием событий.

– Патрульный катер подошел к пристани, – сообщила она, – и Хэзлит поднялся на борт. Сейчас они погонятся за нами.

Казалось, что их пленение – дело считанных минут, когда Джерри, который видел, что дальняя луна вот-вот скроется за горизонтом, вдруг пришла в голову удачная мысль. Лавируя среди идущих по каналу судов, он зигзагами направился ко внешнему берегу и наконец оказался от него в нескольких футах. К тому времени патрульный катер был всего в двухстах футах позади, и на носу его толпились солдаты, готовясь прыгнуть на корму удирающей лодки.

Скоро луна исчезла за горизонтом. В тот же миг Джерри зачехлил баридиевый фонарь, освещавший каюту, и лодка погрузилась во тьму. Затем землянин поставил рычаги так, чтобы лодка описывала небольшой круг по воде. Схватив Джунию за руку, Джерри вместе с ней выбежал на палубу.

Черная громада берега нависала над ними, и лодка как раз начала поворачивать от него. Джерри сгреб девушку в объятия и прыгнул – земные мускулы без труда перенесли его через полосу воды. В кромешной темноте он изо всех сил помчался вверх по берегу. И через секунду он понял, что по крайней мере часть его хитроумного плана сработала: тишину разорвал чудовищный треск и крики людей, барахтавшихся в воде. Это лодка, описывая круг, врезалась прямо в середину борта большого катера.

На внутренней стороне стены на равном расстоянии друг от друга располагались лестницы, и сейчас Джерри в темноте на ощупь двинулся к одной из них. Бесшумно поднимаясь, он вдруг увидел на фоне неба силуэт приближавшегося по верху стены стражника. И тут Джерри, который совершенно позабыл о Ниме, почувствовал, что в его руку ткнулся влажный нос.

– Взять его, Ним! – приказал он шепотом.

Джерри и Джуния притаились в тени, а лохматый великан взобрался на стену. При виде его стражник схватился за дротик, но едва успел отвести руку назад для броска, как в воздухе метнулось косматое тело, громадные челюсти сомкнулись на его голове, круша череп, и часовой без единого звука испустил дух.

Джерри снова подхватил Джунию на руки и побежал по лестнице вверх на стену. Развернув веревку, которую он прятал под головным покровом, Джерри обвязал ею тонкую талию девушки и спустил ее к подножию стены. Веревка ослабла, даже не вся размотавшись, и Джерри понял, что до земли не более тридцати футов.

– Отвяжи веревку, – шепотом велел он Джунии.

Она тотчас повиновалась, и Джерри, обвязав конец веревки вокруг Нима, столкнул зверя вниз, натянув веревку на краю парапета, чтобы удержать солидный вес псара.

Как только Ним оказался внизу, Джерри и сам спустился, цепляясь, как мог, обеими руками за выбоины в стене, а потом спрыгнул и без малейшего вреда для себя приземлился на мягком песке.

Спрятав веревку, он взял Джунию на руки и поспешил прочь.

Какое-то время темнота благоприятствовала их бегству. Затем на западе, почти в том же месте, где исчезла дальняя луна, вынырнула ее ближняя сестрица и залила пустыню ярким светом. К тому времени беглецы были уже больше чем в миле от стены, и Джерри обнаружил, что, держась в тени позади песчаных дюн, они могут идти без помех, не опасаясь вражеских глаз.

Яркая ближняя луна была уже высоко, когда ее сияющий шар вдруг перечеркнула черная тень, накрывшая беглецов. За ней мелькнула другая, третья, и Джерри, подняв голову, увидел, что высоко над ними летит отряд из сотни всадников на горах.

Джуния, которая тоже видела крылатых всадников, схватила его за руку:

– Они заметили нас! Что делать?

– Боюсь, что ничего, – ответил он. – Прятаться уже поздно, убежать от них мы не сможем, а драться с сотней воинов попросту безнадежно.

Хлопанье кожистых крыльев над головой становилось все громче – всадники снижались по спирали и через несколько секунд приземлились, плотным кольцом окружив беглецов.

Заслонив собой Джунию, Ним вздыбил шерсть, и зловещее рычание исторглось из его утробы.

И вдруг вожак крылатых всадников соскочил наземь. Он был маленький, кривоногий, с длинными обезьяньими руками и широченными плечами. Вместо дротиков у него была массивная, с длинной рукоятью палица.

– Коха! – воскликнул Джерри.

– Я надеялся, что это окажешься ты, господин, – салютуя, прокричал в ответ чернокожий карлик. И, повернувшись к остальным, на радостях подбросил в воздух палицу. – Хо, воины! Это Плебей!

При этих словах вопль радости вырвался у всего отряда.

– Мы искали тебя день и ночь с тех пор, как ты исчез, господин, – продолжал Коха.

– Эта дама – ее императорское высочество, наследная принцесса Кальсивара, – сказал Джерри. – Приветствуйте ее и дайте нам горов.

Тотчас же все всадники спешились, отдали Джунии императорский салют и наперебой начали предлагать своих горов. Джерри выбрал одного для принцессы и другого для себя.

Быстрокрылые птицезвери доставили их в лагерь меньше чем за полчаса, а там Джерри и принцессу ждала восторженная встреча. Выделив для Джунии шатер и посоветовав ей поспать, землянин созвал своих офицеров.

– Весьма вероятно, – сказал он, – что в ближайшие дни нам предстоит битва не на жизнь, а на смерть. И как бы странно вам это ни показалось, мы в этой битве можем оказаться союзниками вила Нумина. Все вы знаете, что Истязатель захватил Ралиад и посадил на трон свою марионетку – бронзовокожего принца. Объединившись с вилом Нумином, мы поможем ему разбить нашего общего врага, и, если мы победим, всех нас ждет достойная награда. Вопросы есть? Или возражения?

Все молчали.

– Поскольку возражений нет, – продолжал Джерри, – отправьте немедленно гонцов ко всем пустынным племенам и другим нашим отрядам, которые сейчас укрываются поодиночке. Пусть местом нашей встречи останется болото Атаба, и пусть все будут готовы к завтрашнему утру. Я же сейчас пойду гляну на работу наших кузнецов и оружейников.

В сопровождении Кохи и Юда он пересек усыпанный булыжниками пляж и вошел в пещеру у подножия утеса.

Расчехлив фонарь, землянин по извилистому коридору спустился в самое сердце горы. Он оказался в огромной естественной пещере, где трудилась ночная смена – две тысячи человек ковали и сваривали небольшие металлические восьмигранные башенки, в каждой из которых мог поместиться человек. В башенки были вставлены прозрачные толстые панели, которые можно было открыть при помощи рычага.

– Сколько готово? – спросил Джерри.

– Восемьсот, – отвечал Коха, – и к утру будет еще двести.

– Отлично! Теперь посмотрим, как дела в соседней пещере.

Они прошли через гигантскую мастерскую, и Джерри то и дело останавливался, чтобы осмотреть башенку или переброситься парой слов с рабочим. Следующий коридор привел их в другой огромный зал, где трудились пять тысяч рабочих, и мужчины, и женщины. Мужчины отливали в формах металлические скорлупы, а женщины наполняли их тщательно отмеренными порциями огненного порошка и вставляли туда небольшие закупоренные шарики с водой. Одни снаряды были снабжены ударными поршнями, которые при столкновении разобьют шарик с водой, другие – крохотными часовыми механизмами, которые выбьют пробку из шарика за время от одной до десяти секунд – в зависимости от того, как их поставить.

– Вы испытали их, как я приказывал? – спросил Джерри.

– Все испытали, – ответил великан. – Большие бомбы, взрываясь, выбивают в земле яму, где может поместиться сотня всадников. Гранаты – яму поменьше, соответственно их размерам.

– Сколько их всего готово?

– Сто тысяч гранат и десять тысяч бомб.

– Вы все отменно потрудились, – сказал Джерри. – Продолжайте в том же духе, и, если мне ничто не помешает, я вернусь завтра утром. Сейчас я хочу доставить принцессу к ее отцу.

– Да сохранит тебя Дэза! – пробормотал Юд. – Может быть, на этот раз Ралиад покажется тебе более безопасным местом, чем прежде!

Глава 25

Несколько часов спустя, подлетая к своему лагерю, Джерри увидел, что приготовления к битве, которые он велел начать, идут полным ходом. Город из шатров вырос уже втрое, да и войско Джерри все увеличивалось за счет больших отрядов кавалерии на родалах и тысяч крылатых всадников. Озера почернели от плескавшихся в воде горов, и вся окраина болот превратилась в огромное скопище покрытых шкурами жилищ.

Джерри окликнул незнакомый всадник на горе. Землянин назвал пароль: «На Ралиад», – и получил дозволение приземлиться на площади перед черным шатром. Тут стражники и офицеры узнали землянина и бросились его приветствовать. Среди них был Юд.

– А ты вернулся скорее, чем мы ожидали, мой вильен, – заметил великан.

– Найди Коху, – ответил Джерри, – и приведи его ко мне. Нам надо поговорить.

Двое стражников отдернули серебряный полог, и Джерри вошел в шатер. Поскольку нужда в маскировке отпала, он избавился от грима и сменил одежду охотника на черно-серебряное одеяние плебея. Раб принес пульчо, поставил его на столик перед Джерри и удалился. Минуту спустя вошел Юд, за ним вперевалку ковылял Коха.

– Какие новости, господин? – спросил карлик. – Присоединимся мы сегодня к армии вила?

– Ни сегодня, ни никогда, – угрюмо ответил Джерри, подвигая кувшин с пульчо своим храбрым соратникам. – Моя миссия провалилась полностью и самым жалким образом. Вилу нет никакой нужды в моей службе. Он заключил союз с зовилом Манитом, и не только военный – Маниту обещана в жены принцесса Джуния. И в довершение всего один из придворных узнал меня, так что я едва унес ноги – вил ведь до сих пор считает меня убийцей своего сына.

– Ну, значит, мы вольны досаждать Истязателю, как нам заблагорассудится! – воскликнул Юд, жадно глотая пульчо. – А с нашим новым оружием мы ой как много сумеем добиться!

– Не забудь, что в Ралиаде сидят Саркис и его марионетка, – сказал Джерри. – Истязатель больше не изгой и не разбойник – он некоронованный император Кальсивара. А вот вил Нумин, если не вернет себе трон, сам станет изгоем. И я не верю, что ему удастся одержать победу, даже с помощью зовила Манита. С нашей поддержкой он, возможно, и победил бы… Но он скорее сам отречется от короны, чем примет мою помощь.

– Если бы мы только могли отыскать убийцу зовила Шива! – вздохнул Коха. – Все стало бы намного проще.

– Да, – воскликнул Джерри, – но судьба не позволяет нам и этого!

– Что же нам тогда делать?

– Делать? Да черт возьми, я вот здесь, на этом самом месте создам город изгоев, которому будут нипочем все армии Марса! Покуда Тоор будет вилом Кальсивара, а Истязатель будет дергать его за ниточки, мы останемся занозой в заднице у обоих! Мы…

Его прервал стражник, который отдернул серебряный полог и сказал:

– Явился шпион Альго с важной вестью.

– Пусть войдет, – бросил Джерри.

Шпион в роскошном мундире императорской гвардии почти ворвался в шатер.

– Что за весть, Альго? – спросил Джерри.

– Принцесса похищена!

– Что?! – Землянин вскочил. – Кем? Когда?

– Совсем недавно, людьми Истязателя.

– Это невозможно! Разве не был при ней Ним, черный псар? И разве не окружала ее вся армия вила?

– Ни то, ни другое, – ответил Альго. – Она кружила над лагерем на быстром горе, которого ты ей дал, ее сопровождали двое стражников. И вдруг сверху на них набросились четверо бронзовокожих воинов. Трое убили дротиками стражников, а четвертый набросил петлю на шею гора ее высочества, так что тот был вынужден лететь за похитителем, чтобы не задохнуться. И все они полетели в направлении Ралиада – похититель, принцесса и трое их спутников. Мне удалось доставить тебе это известие, притворившись, что я преследую похитителей.

– Тогда возвращайся обратно, Альго, – сказал Джерри. – А за то, что принес эту весть, я даю тебе чин йендуса.

Шпион изящно отсалютовал и вышел. Землянин в бешенстве повернулся к Кохе:

– Готовы седла с крюками и цепями, как я приказывал?

– Да, господин, четыре тысячи.

– Отлично. Пускай оседлают горов, и их всадники пусть будут наготове. И пусть еще две тысячи крылатых всадников будут готовы присоединиться к ним.

Коха вперевалку пошел прочь, а Юд спросил:

– Что ты намерен делать?

– Вначале возглавлю налет на строительство канала, – ответил Джерри. – А потом наш сегодняшний пароль станет нашим боевым кличем: «На Ралиад!»

Глава 26

Сидя в своем шатре, Джерри созвал офицеров и потребовал свиток, перо и чернила. Затем он написал следующее:

«Саркису-живодеру, Тоору-лжевилу и жителям Ралиада!

Сегодня, когда солнце достигнет зенита, моя армия войдет в Ралиад через ворота Победы, промарширует по аллее Триумфа и войдет в императорский дворец. Предупреждаю всех жителей Ралиада, что находиться в это время в вышеуказанных местах опасно.

Плебей».

– Пусть сделают пятьсот копий этого обращения, – приказал он йендусу флаеристов, – и разбросают над аллеей Триумфа и над крышей императорского дворца. Немедленно!

– Слушаю и повинуюсь, мой вильен, – отсалютовал офицер.

Джерри повернулся к йендусу кавалеристов.

– Немедленно собери всех всадников и отправляйся в Ралиад. Если поторопишься, то встретишь воздушные силы перед воротами Победы незадолго до полудня. И пусть в первых рядах будут всадники с гранатами.

– Слушаю и повинуюсь, о вильен, – ответил офицер. Джерри дал подробные инструкции другим офицерам и вышел из шатра, чтобы сделать короткий обход. Башенки, которые строили в пещере, уже вынесли наружу и сложили грудами. Гранаты с огненным порошком раздали крылатым всадникам и передовым отрядам кавалерии на родалах. Мощные бомбы и часть гранат были переданы отборной эскадрилье флаеров.

Завершив свой обход, Джерри сел на гора, занял место во главе отряда, которому предстояло совершить налет, и вылетел к месту работ на канале. Через час полета они оказались прямо над целью.

Как только стража на стройке заметила отряд изгоев, поднялась общая тревога. Копательные машины прервали работу, и водителям приказали вернуться в лагерь под охрану стражи – все были уверены, что это охотники за рабами. Эта уверенность была вполне на руку Джерри, и он продолжал кружить над стройкой, пока всех рабов не согнали в огромную толпу и стражники не сбились в кучу возле них.

Тогда Джерри спикировал вниз, и тысяча всадников, вооруженных гранатами, образовала линию заграждения между лагерем и брошенными копателями. Другая тысяча спешилась под прикрытием этой линии и побежала к машинам. Между тем четыре тысячи оставшихся всадников разлетелись, маневрируя так, что в конце концов над каждой машиной зависло по четыре гора. Тогда каждый всадник сбросил вниз по два крюка, подвешенных на массивных цепях пятидесяти футов длиной. Пешие воины проворно прицепляли крюки к бортам машин-копателей.

Когда стражники сообразили, что именно нужно разбойникам, они бросились на воинов, которых Джерри поставил прикрывать машины. Но несколько гранат с огненным порошком, которые полетели в них, вызвали такой переполох и замешательство, что стражники беспорядочно отступили.

Прежде чем они успели опомниться, тысяча машин уже раскачивалась в воздухе у них над головой. Каждую машину несли по четыре гора. А секунду спустя поднялись в воздух и остальные разбойники под предводительством Джерри.

Они полетели прямо в лагерь. Там машины-копатели опустили на песок – горы, несшие их, зависли в воздухе – и проворно установили на них башенки, которые были построены соответственно размерам машин и должны были защищать водителей.

Не прошло и получаса, как все башенки были на месте, полки в них забиты гранатами, а в седлах сидели опытные водители.

И вот по команде землянина весь воздушный флот разом поднялся с земли. Джерри летел впереди, справа и слева от него летели Юд и Коха, а сразу за ними – эскадрилья флаеров с бомбами. В центре летели горы, которые несли преображенные машины, и с трех сторон их прикрывали всадники, вооруженные гранатами. Позади всех летели большие флаеры, загруженные пешими солдатами.

Солнце прошло две трети своего пути к зениту, когда Джерри встретился со своей кавалерией – примерно в двух джахудах от ворот Победы. Как он и предвидел, над воротами кружили тысячи вражеских всадников, а на стенах было черно от солдат, ожидавших атаки.

Землянин отправил своих ординарцев передать командирам его последние приказания и бросил вперед своего гора. Тотчас же флаеры с бомбами выстроились за ним, образовав в небе гигантский треугольник. Примерно в пятистах футах выше и на том же расстоянии впереди летели треугольником всадники с гранатами.

Увидев это, крылатые воины Истязателя образовали один, зато огромный, клин, намного больше, чем каждая из флотилий Джерри, и ринулись в бой. Согласно инструкциям Джерри, его солдаты из верхнего клина не бросали фанат до тех пор, пока первые враги не оказались на расстоянии полета дротика. И только тогда они принялись с убийственной точностью метать гранаты. Огненный порошок взрывался с оглушительным грохотом, подобно бездымному пороху, и паника среди врагов началась немыслимая.

Был, однако, у этого воздушного боя и один недостаток – осколки гранат нанесли ущерб и воинам землянина. Он уже хотел приказать отставить гранаты и взяться за дротики, когда оказалось, что его приказ уже не нужен благодаря самим вражеским солдатам – их стремительная атака превратилась в беспорядочное и постыдное бегство.

Еще миг, и Джерри пролетел над воротами Победы на высоте примерно в две тысячи футов. Летучий отряд над ним все еще сохранял форму клина, но бомбардировщики выстроились цепочкой, которую возглавлял землянин. Как он и предвидел, Истязатель буквально забил аллею Триумфа всадниками и пехотинцами, выстроенными в таком порядке, чтобы он мог в любую минуту бросить их на разные войска противника, какие только прорвутся через ворота.

Джерри летел над аллеей Триумфа, направляясь прямо ко дворцу, а за ним, с интервалом около пятисот футов, цепочкой тянулись бомбардировщики.

Между тем воздушные войска Истязателя продолжали свое беспорядочное бегство, пока не добрались до дворца, где их ждал сам Саркис. Джерри заметил, как на крыше блеснули золотом его маска и доспехи, а секундой позже сам Истязатель на спине гора поднялся в воздух.

Он мгновенно перестроил войска, но Джерри уже достиг своей цели.

Он снял бомбу со штатива, установленного перед лукой седла, швырнул ее прямо в гущу солдат, толпившихся на улице, и стал ждать результата. Бомба упада между двумя солдатами. Прогремел чудовищный взрыв, и оба несчастных вместе с теми, кто стоял рядом, исчезли в клубах дыма, пыли и осколков.

За этим взрывом тотчас последовали другие, с интервалом в несколько секунд – вдоль всей цепочки бомбардировщиков до самых ворот Победы. А когда дым и пыль осели, по всей аллее не осталось ни одного живого существа, будь то человек или родал. Лишь в мостовой зияли огромные кратеры – там, где взорвались бомбы.

Оставив бомбардировщиков держать свои позиции над аллеей Триумфа, Джерри взмыл выше, чтобы повести верхний клин крылатых всадников против орд Истязателя. Однако на сей раз он предупредил своих воинов, чтобы те летели выше врага.

Короткая ожесточенная стычка – и снова войско Саркиса было рассеяно. Но основные силы отступили к дворцовой крыше, и с ними был Саркис. Джерри бросил в него гранату, но забыл включить часовой механизм, и граната, ударив в шею Саркисова гора, отскочила и, безвредная, покатилась по крыше.

Мгновение спустя Истязатель спешился и нырнул в жерло одного из туннелей, которые вели в нижние этажи. Другие беглецы уже успели скрыться в туннелях, но не все – добрая половина тех, кто приземлился на крыше, так и не смогла спастись.

Оставив войско охранять крышу и входы в туннели, Джерри в сопровождении Юда, Кохи и двух десятков отборных бойцов слетел прямо к балкону Джунии. И едва его гор опустился на балкон, как землянин услышал крик девушки, в котором был смертельный ужас.

Выпрыгнув из седла, Джерри ворвался в открытое окно в тот самый миг, когда Джунию, перебросив через плечо, выносила из комнаты жуткая фигура в маске и сплетенном из золота одеянии. Дверь захлопнулась, стукнул задвинутый в пазы засов, и землянин услышал в коридоре топот удаляющихся ног.

Юд и Коха вбежали в комнату, а за ними теснились прочие воины. Но Джерри приказал всем отступить на балкон. Стоя снаружи у окна, он швырнул в дверь гранату и пригнулся, прячась за подоконником. Прогремел оглушительный взрыв, и, когда землянин поднял голову, он увидел, что в двери образовалась рваная дыра. Джерри первым выбежал из комнаты, за ним выбежали Юд, Коха и остальные.

Между тем у ворот Победы офицеры Джерри выполняли его приказ. Как только взорвалась последняя бомба, очищая аллею Триумфа от солдат Истязателя, небольшой отряд всадников на горах перелетел через ворота и примыкавшие к ним стены, бросая гранаты. Взрывы быстро разметали сбившихся за воротами защитников.

Вслед за тем появились горы, которые на длинных цепях несли копательные машины. Их опустили на улицу по четыре в ряд и отцепили крючья.

За ними два громадных флаера выгрузили пеших солдат прямо на стены и в надвратные башни. Те быстро избавились от уцелевших врагов и, овладев рычагами управления, распахнули ворота настежь в ту самую минуту, когда солнце достигло зенита. И тогда в город хлынули подвластные Плебею яростные кочевники на своих родалах. Половина их последовала за переоборудованными копателями по аллее Триумфа ко дворцу.

Саркис расставил своих солдат в окнах и на крышах домов по обе стороны аллеи, чтобы обстреливать дротиками армию Плебея. Но едва эти солдаты выдали себя, как их живо усмирили гранатами летучие воины землянина.

Вторая половина всадников на родалах рассредоточилась и в сопровождении грузовых флаеров, которые везли пеших солдат, принялась методически обследовать городскую стену, убивая или забирая в плен тех, кто не желал бежать, и расставляя на их места солдат Плебея.

Скоро с захваченных надвратных башен был сорван кроваво-красный стяг Истязателя и на его месте заплескался черный с серебряной звездой стяг Плебея. В тех местах, где многочисленные каналы входили в город, стены были надстроены, и там находилось множество громадных ворот, которые можно было опустить в каналы, чтобы преградить путь судам.

Все это следовало захватить и обыскать, равно как и наземные ворота и сторожевые башни.

Когда последний всадник въехал в ворота Победы, йен, командовавший там, приказал запереть ворота. Затем он случайно глянул вниз из окна башни и, вскрикнув от изумления, повернулся к солдату, который стоял у рычагов.

– Гляди, Тарджус! – воскликнул он. – Огромное войско движется сюда через равнины Лэв! И небо над ним черно от горов? Кто бы это был, по-твоему? Кто бы это мог быть?

Тарджус выглянул из окна и тоже вскрикнул – но от ужаса.

– Сохрани нас Дэза, вот теперь мы влипли! Такое войско не может быть ничем иным, как только соединенными армиями вила Нумина и зовила Манита.

Глава 27

Когда импровизированные танки достигли первого перекрестка, из боковых улиц с двух сторон хлынули яростные потоки кавалеристов на родалах. Водители машин швырнули гранаты в первые ряды атакующих, а затем сами стремительно перешли в контратаку.

Гигантские стальные «челюсти», предназначенные для того, чтобы прогрызать насквозь скалы, сейчас грызли, как живые, солдат и их скакунов. Людей буквально раскусывало пополам, и одного «укуса челюстей» было достаточно, чтобы серьезно искалечить родала. В этой кровавой мясорубке летучие воины Плебея продолжали забрасывать врагов фанатами, не боясь, что взрывы причинят вред водителям, укрытым в металлических башенках.

Скоро кровавое побоище завершилось, и разрозненные остатки солдат Истязателя бежали в боковые улицы.

На следующем перекрестке наступавших атаковали пешие солдаты, но их рассеять оказалось еще легче, чем кавалерию. После этого никакого сопротивления не было уже до самого дворца. Там Саркис сосредоточил свои отборные войска.

Армия Плебея не бросилась с ходу на штурм, но разделилась на две колонны, которые двинулись направо и налево, целиком окружив дворец. Теперь со всех сторон перед стенами дворца стояла тысяча грозных боевых машин.

Когда все было готово, машины-копатели первыми двинулись на штурм. Одни направились к воротам, другие к глухим стенам, но что бы ни было перед ними, они принялись методично устранять преграду, вырывая и глотая огромные куски стен, съедая гигантские арки, обрамлявшие металлические двери.

Одни машины проворно прогрызали туннели в основании стены, другие так же проворно выламывали двери. Наконец одна из машин выдрала из косяков металлические створки и вломилась прямо в толпу сбившихся за дверью защитников дворца. За ней бросились пехотинцы Плебея, на бегу швыряя фанаты. И когда дверной проем был очищен, в него хлынули всадники на родалах, которые разили врага направо и налево. Почти одновременно другие машины, проломив стены и напрочь оторвав двери, ворвались во дворец, встретили такое же сопротивление и расправились с ним теми же мерами. И скоро величайшая в истории Кальсивара битва бушевала уже внутри огромного дворца.

Между тем Джерри, Юд и Коха с двумя десятками воинов задержались в своей погоне за укрытым маской похитителем Джунии. Саркис поставил в коридоре большой отряд воинов, и этот отряд превосходил числом людей землянина по меньшей мере впятеро.

Джерри с мечом в руке был в самой гуще схватки. Рядом с ним сражался великан Юд, предпочитавший пользоваться в тесном дворце коротким, с толстым древком копьем. Слева от Юда Коха размахивал огромной булавой, нанося сокрушительные удары, которые разбивали клинки мечей, крушили черепа, как яичную скорлупу, и с одинаковой легкостью пробивали плоть и кости. А за этой неистовой троицей сражались лучшие бойцы землянина, каждый тем оружием, какое было ему больше по нраву.

Отряд Джерри сократился наполовину, прежде чем солдаты Саркиса осознали, что копье белого великана, меч Плебея и палица чернокожего карлика несут им верную смерть. Но, уж осознав эту истину, они бросились наутек куда быстрее, чем раньше бросались в атаку.

Джерри, получивший несколько мелких ран и запыхавшийся от усталости, оперся о покрытый кровью меч, и солдат обработал ему раны джембалом. Ранами Юда и Кохи тоже нашлось кому заняться. Потом взгляд Джерри упал на бронзовокожего солдата, которого свалил с ног удар палицы Кохи.

Удар, видимо, был скользящим, потому что солдат стонал и пытался встать.

– Принесите его сюда, – приказал Джерри.

Двое его людей сняли с пленника оружие и, подхватив раненого, положили его к ногам Джерри.

– Дайте ему пульчо, – распорядился землянин. Солдат снял с пояса фляжку и приложил ее к губам раненого. Тот сделал изрядный глоток, и ему стало легче.

– Встань, – приказал землянин.

Пленник неуверенно поднялся на ноги и зашатался.

– Куда подевался Истязатель?

– Не знаю.

– Врешь! – прорычал Джерри. – Положите его на спину и откройте ему рот!

Солдаты проворно выполнили приказ. Джерри вынул из поясного кошеля скляночку с огненным порошком и, стоя над пленником, лениво выдернул пробку.

– Несколько крупинок в глаза развяжут тебе язык, – проговорил он. – Попробуем вначале это. Если не поможет, займемся твоим ртом.

Джерри уронил крупинку на покрытую испариной щеку. Крупинка вспыхнула, и пленник заорал, когда она прожгла ему кожу.

– Стой, подожди! – завопил он. – Я все скажу!

– Ага, – сказал Джерри, – это уже лучше. Я не только справедлив, но и милосерден. Если на сей раз скажешь правду, останешься жив.

– Прежде чем его святейшество ушел, – сказал пленник, – я слышал, как он велел нашему йену явиться в главный аудиенц-зал.

– И это все, что он сказал? – осведомился Джерри.

– Он сказал еще, что, если битва обернется не в нашу пользу, у него есть заложница, ради безопасности которой Плебей дарует нам всем свободу.

Джерри закупорил склянку и сунул ее в кошель.

– В главный аудиенц-зал! – приказал он. – А пленника возьмем с собой, пока не убедимся, что он нам не солгал.

Добравшись до платформы нужного этажа, они вдруг услышали оглушительный шум битвы. Джерри осторожно подошел к двери и увидел, что его боевые машины вломились во дворец. Пехотинцы, которые шли за ними, забрасывали фанатами защитников дворца, устроив им кровавую баню. Тут же в дело вступили кавалеристы на родалах, и теперь битва велась только холодным оружием.

За считанные секунды волна битвы достигла двери, у которой стоял землянин, – воины Саркиса не устояли перед бешеным натиском пустынных кочевников. Шаг за шагом солдат Истязателя убивали либо обращали в бегство, пока воины Джерри не добрались до дверей аудиенц-зала, за которыми укрылись остатки армии Саркиса.

Вдруг из глубины исполинского зала прозвучало чистое пение трубы. На военном языке Марса этот сигнал означал просьбу о переговорах.

Подняв взгляд, Джерри увидел герольда, стоявшего на нижней ступеньке центрального подиума. А на самой вершине стоял Истязатель в маске. Левой рукой он держал Джунию, в правой блестел кинжал.

Землянин тотчас же позвал герольда и велел ему подать сигнал: «Согласны на переговоры».

Как только серебристые звуки трубы разнеслись над толпой, шум боя затих, как по волшебству. И тогда по залу поплыли замогильные звуки голоса Истязателя, который обращался к Джерри, сидевшему верхом на родале в дверях зала.

– Отчаянное положение требует отчаянных средств. Обычно мы не приносим в жертву женщин, но, если хоть один наш враг вооруженным переступит порог зала, совила Джуния умрет.

– Мои люди будут соблюдать перемирие, пока твои не нарушат его, – ответил Джерри. – Чего ты хочешь?

– Свободы, – сказал Саркис – Прикажи, чтобы сию секунду для меня и моих людей оседлали и навьючили горов и оставили их на крыше дворца. И в знак честности твоих намерений ты сам разоружишься и присоединишься к моей пленнице, чтобы стать заложником, пока мы не будем готовы улететь.

– Немедленно освободи принцессу, и я дам тебе слово, что ты и твои воины покинете дворец живыми и свободными, – отозвался Джерри.

– По-твоему, я дурак? – прорычал Истязатель. – Я не настолько доверчив, ясно?

– Что же, хорошо, – сказал Джерри. – Я принимаю твои условия. Но если попробуешь сплутовать, ты и твои люди никогда не уйдете отсюда живыми.

Спрыгнув с седла, он снял с пояса оружие и передал его Кохе и Юду, быстрым шепотом отдав им кое-какие приказания. В ту минуту, когда он передавал чернокожему карлику дагу, к нему подбежал гонец.

– Что случилось? – спросил Джерри.

– Вил Нумин и зовил Манит с огромным войском стоят у ворот Победы, – проговорил посланец. – Они требуют, чтобы мы немедля открыли ворота, а иначе они возьмут город штурмом и всех нас уничтожат.

– Скажи им, – отвечал землянин, – что важное дело здесь, во дворце, мешает мне самому встретить их и провести сюда. Скажи им, что у меня есть оружие, которое уничтожит их армии так же легко, как оно уже уничтожило армию Истязателя. Однако передай им, что я приглашаю их прийти сюда и встретиться со мной для дружеского разговора и я своим словом гарантирую им безопасность. Если они согласятся, доставь их сюда в самом быстром моем флаере. Но проследи за тем, чтобы ни один их летучий всадник не перелетел за стену.

Джерри напоследок шепнул Юду и Кохе: «Не забудьте сигнал» – и, повернувшись, вошел, безоружный, в зал.

Солдаты Истязателя расступились перед ним, и землянин бесстрашно прошагал к подиуму.

Глава 28

Когда Джерри подошел к подиуму, где стояли Истязатель и Джуния, он увидел, что у принцессы туго связаны руки и ноги.

Саркис приветствовал его гулким хохотом из недр жуткой маски:

– Теперь вы оба у меня в руках! Я убью вас и умру с радостью!

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Джерри. – Думаешь, ты сможешь убить нас и выбраться отсюда живым?

– После этого поражения мне жить уже незачем, – отвечал Истязатель. – Я заманил тебя сюда только для того, чтобы отомстить. Сначала ты увидишь, как умрет твоя возлюбленная, а потом и сам разделишь ее участь!

Он занес дагу, крепко ухватив пышные черные волосы вырывавшейся принцессы. В тот же миг Джерри вскинул руку над головой – это был условный сигнал его людям – и прыгнул прямо на вершину подиума.

Замечательная прыгучесть землянина как-то выпала из памяти Саркиса; пораженный, она развернулся, чтобы обороняться. А Джерри, приземлившись на подиуме, левой рукой прихватил руку Саркиса, а правой нанес ему такой удар сбоку по голове, что в недрах золотой маски наверняка загудело.

Истязатель выпустил девушку и целиком переключил свое внимание на землянина. Несколько секунд они сражались на узкой вершине подиума, затем потеряли равновесие на его краю и покатились, сцепившись в драке, на пол.

В тот же миг в огромном зале началось светопреставление. Солдаты Джерри первыми вступили в бой, забросав толпившихся перед ними врагов гранатами, а затем бросились в атаку. Люди Истязателя повернули было к подиуму, но, к своему величайшему изумлению, увидели, что перед троном поднялся квадрат пола на четырех металлических столбах. Из отверстия выскочил белый великан, а за ним чернокожий карлик.

А следом за ними хлынул поток яростных воинов Плебея.

В считанные секунды подиум был окружен людьми Джерри, и число их все время увеличивалось – прибывали все новые и новые воины. И тогда жалкие остатки армии Истязателя побросали оружие и сдались на милость победителей.

Но сам Истязатель не собирался сдаваться. Он вырвал из цепких пальцев Джерри руку с дагой и замахнулся, целясь в сердце землянина, но тот выбил у него оружие и отпрыгнул в сторону.

– Дай мне меч, – приказал он Кохе, – перережь путы принцессы и охраняй ее. И чтобы никто не смел убивать Истязателя! Он мой, и только мой.

Чернокожий карлик сунул в руку Джерри свой меч, и в тот же миг Саркис обнажил свой клинок.

– Несколько дней назад, – сказал Джерри, – ты вызвал меня на поединок, но сам не явился. И хотя я прикончил твоего подменыша, я считаю, что дело еще не улажено. А ты как думаешь?

– Я улажу все, когда прикончу тебя! – прорычал Саркис, бросаясь на него.

Джерри с легкостью отразил удар и, прежде чем его противник успел опомниться, наискось чиркнул по его груди острием меча. В золотом плетении появилась длинная прореха, и в ней сверкнула сталь.

– Ага! – воскликнул он. – Нагрудник! Придется его снять!

Они снова схлестнулись в бою, и снова Джерри резанул мечом золотое одеяние – так, что один его край повис. Третий удар землянина – и Саркис оказался в золотом фартуке, который хлопал по его ногам.

Но Джерри только начал потеху. Он принялся методично раздевать противника ударами острия. Четвертый удар – и стало ясно, что Истязатель принадлежит к бронзовой расе. Теперь, когда он лишился золотого одеяния, его нагой торс прикрывал лишь стальной нагрудник. Но тут землянин перерезал крепившие его ремни, и нагрудник с грохотом свалился на пол.

За спиной Джерри раскатился искренний хохот, и землянин, обернувшись на миг, увидел, что в зал только что вошли зовил Манит и вил Нумин. Вил вцепился в ошейник громадного черного псара, который оглушительно рычал и явно рвался на помощь землянину.

– Назад, Ним! – бросил Джерри.

Истязатель сражался отчаянно, но ему мешало тяжелое золотое одеяние, которое он вынужден был поддерживать одной рукой, чтобы оно не соскользнуло ниже и не опутало ему ноги.

Вдруг Джерри увернулся от его выпада и, подпрыгнув, ударил вверх, подцепив головкой эфеса крючковатый нос жуткой золотой маски. Маска отлетела прочь, и открылось лицо мовила Тоора. Прежде чем враг успел опомниться, Джерри развернулся и с такой силой обрушил свой клинок на меч бронзовокожего принца, что выбил оружие из его руки.

Увидев наконец истинное лицо Истязателя, зрители дружно вскрикнули от изумления. Слышались и выкрики:

– Смерть лжевилу! Смерть Истязателю! Проткни насквозь его гнилое сердце!

– Сдавайся или умри! – сказал Джерри, приставив острие меча к груди врага.

– Сдаюсь! – пробормотал мовил Тоор.

– Взять пленника! – приказал Джерри и спрятал меч в ножны.

Двое воинов бросились исполнять его приказ, а он повернулся, чтобы отсалютовать своим царственным гостям. Джуния уже присоединилась к своему отцу, и вил обнимал ее хрупкие плечи, а она гладила голову Нима.

Зовил Манит широко улыбнулся, принимая салют Джерри.

– Ты доставил нам редкостное развлечение, друг мой, – сказал он. – Я рад, что ты пригласил нас полюбоваться на это зрелище.

– Да я и не приглашал, – отвечал Джерри. – Я рассчитывал, что вы появитесь, когда все будет закончено.

– Ну, тогда благодарение Дэзе, что ты просчитался! Я не пропустил бы такой забавы и за миллион тайзос.

Вил Нумин держался куда более сдержанно.

– Теперь, когда ты захватил мою столицу, как ты намерен поступить с ней? – спросил он.

– Я полагаю, что ты предложил руку своей дочери тому, кто поможет тебе вернуть Ралиад, – заметил Джерри.

– Я предложил это моему другу зовилу Маниту, а не убийце моего сына! – прогремел вил.

– Одну минутку, ваше величество! – вмешался зовил Манит. – Сдается мне, что вы весьма несправедливо поступили с моим другом Джерри Морганом. Он не убивал вашего сына.

– Так кто же сделал это?

– Я убил зовила Шива, защищаясь, – сказал принц. – Я повстречался с ним в коридоре неподалеку от апартаментов Джерри Моргана, и он напал на меня безо всякого предупреждения, когда мой меч был в ножнах. Я отскочил, и только то, что остриг меча наткнулось на кость, спасло мне жизнь. Затем я обнажил свой меч, и мы сразились.

Бесстрастное лицо вила Нумина ничем не выдало его чувств, но его рокочущий голос вдруг задрожал:

– Не понимаю… Не понимаю, почему Шив так бесчестно напал на тебя…

– Я могу объяснить и это, – ответил зовил Манит. – Мо-вил Тоор восстанавливал его против меня. Он сам хотел жениться на Джунии и, убрав с дороги тебя и наследного принца, сделаться вилом Кальсивара. Как видишь, его планы претерпели некоторые изменения, но по сути своей остались прежними.

Вил Нумин повернулся к пленнику, впился в него жестким взглядом своих бесстрастных глаз.

– Судя по всему, – проворчал он, – мой племянник виновен не только в смерти моего сына, но и во всех наших бедах и недоразумениях. Будь он моим пленником…

– Он и так твой пленник, вил, – сказал Джерри. – Я отдаю его тебе вместе с твоей столицей и всей твоей империей, которая, по правде говоря, мне совершенно ни к чему. Все, чего я прошу взамен, – формально освободи тех моих соратников, которые были рабами, прости тех, кто преступил твои законы, и позволь всем нам уйти с миром.

– Так ты не желаешь править Кальсиваром?

– Ни в коей мере.

Вил снова повернулся к своему коварному племяннику.

– Мовил Тоор, – начал он, – я приговариваю тебя…

Но тут его прервали. Никто не обращал внимания на бронзовокожую девушку в серой одежде рабыни, которая незаметно пробиралась через толпу – туда, где спиной к ней стоял мовил Тоор. Джерри почуял неладное лишь тогда, когда краем глаза уловил отблеск кинжала, который девушка незаметно сунула в правую руку принца.

Оружие в руке подтолкнуло отчаявшегося принца к действию. Прежде чем стражники, стоявшие по обе стороны от него, успели сообразить, что происходит, он прыгнул вперед, схватил вила за бороду, заплетенную в косички, и занес кинжал, чтобы ударить прямо в сердце монарха.

Для всех, кроме Джерри, это происшествие было настолько неожиданным, что они лишь беспомощно ахнули и остолбенели. Но землянин вовремя заметил блеск кинжала, и, когда Тоор прыгнул, Джерри отстал от него лишь на долю секунды. Одним скользящим движением он вынул меч из ножен и взмахнул им. Секунду назад зрители, обступившие их, видели бронзовокожего принца с кинжалом, занесенным для смертельного удара, – и вот уже поднятая рука и ухмыляющаяся голова упали, отсеченные одним страшным ударом.

За спиной Джерри женский голос пронзительно выкрикивал проклятия. Он обернулся и увидел новилу Найшу в серой одежде рабыни, которая извивалась, пытаясь вырваться из рук двоих его воинов.

– Что такое? – прогремел вил Нумин. – Мою племянницу продали в рабство?

– Это она передала кинжал Тоору, ваше величество, – осмелился сказать один из солдат.

– Тогда она получит приговор, который я приготовил для ее братца-предателя, – проворчал монарх. – Новила Найша, ты лишаешься своего королевского титула, имущества и поместий. Ты предпочла укрыться за рабской личиной, так носи же ее теперь как свою настоящую одежду. И завтра тебя отправят на невольничьи торги.

Он взмахнул рукой, и солдаты уволокли прочь женщину, которая все еще лягалась, кусалась и царапалась, проклиная всех и вся.

– Дэза, помоги тому, кто ее купит, – сухо заметил зовил Манит.

Затем вил повернулся к землянину.

– Джерри Морган, – сказал он, – ты не только вернул мне дочь и империю, но и спас мне жизнь. Награда, которую я обещал тебе на равнинах Лэв, отныне твоя. Миллион тайзос и раддек Доор.

При этих словах сердце Джерри горько сжалось. На миг ему даже захотелось оставить себе империю, которая была в его власти – только руку протяни, – лишь бы сделать Джунию своей вопреки явному нежеланию вила отдавать свою дочь плебею. Но он вспомнил, что Джуния обещана в жены Маниту, а империя ему не нужна. Ему нужна только Джуния… и свобода.

– Мне ни к чему ни богатство, ни титулы, – сказал он. – Вольная, полная опасностей и приключений жизнь в пустыне и на болотах мне куда больше по нраву, чем ваша душная городская жизнь. Лучше я буду спать под драгоценным куполом звездных небес, чем во дворце с золоченой крышей, усыпанной бесценными алмазами; лучше буду видеть восход солнца над песчаными дюнами или в утреннем тумане над болотами Атаба, чем над самыми роскошными зданиями вашего огромного города. Я хочу вернуться к своим диким кочевникам – скакать верхом и охотиться, жить и…

– И любить? – быстро договорила Джуния, подходя к нему и глядя на него сияющими глазами, – в значении этого взгляда усомниться было невозможно.

– И любить! – подтвердил Джерри, заключая ее в объятия и впиваясь страстным поцелуем в ее губы.

– Тогда возьми меня с собой, мой Плебей, – прошептала она.

Джерри поглядел на вила.

– В моем мире, – сказал он, – у разбойников принято говорить: «Кошелек или жизнь!» Ты знаешь, что я держу в своей руке весь Кальсивар. И я, разбойник и изгой Марса, теперь говорю тебе: «Империя или твоя дочь!» Выбирай.

Мгновение вил, лишившись дара речи, сжигал его гневным взглядом. Затем что-то подозрительно дрогнуло в его обычно бесстрастных глазах, и он ответил:

– Раз уж она сама выбрала тебя, бери ее, мальчик мой, и да благословит Дэза вас обоих.

И Джерри Морган, который только что отрекся от трона величайшей империи Марса, был совершенно счастлив.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Реклама на сайте