«Борьба против Жизни»

Олег Сотников Борьба против Жизни

* * *

Огненный шар приближался. Он весь состоял из лавовых озер, окруженных какими-то темными каменистыми образованиями. Яркие всплески то и дело взметались вверх, чтобы потом обрушиться и соединить тонкими каналами лавовые озера. На все еще солидном расстоянии от летящего шара неспешно плыла планета. Очень красивая планета. Выглядела она так, словно неумелый художник на светло-синем фоне поставил несколько зеленых клякс, а затем попытался зачеркнуть их коричневым. Сразу было ясно, что на планете есть жизнь… Причем родственная, ведь не было рядом огромных исследовательских станций, спейстерминалов, в общем, всего присущего Чужакам. На ней явно жили люди. Вот только недолго осталось им безмятежно существовать, не подозревая, что гибель неизбежна и так близка. Скоро смерть не дождется приглашения хозяев, она будет вынуждена зайти без спросу, стать нежданной и такой нежеланной гостьей. Она сразу почувствует себя хозяйкой и выгонит не только из дома, но и из жизни.

Расстояние стремительно сокращалось, последние надежды сами собой отпали. Уже не оставалось сомнений: планета невольно заступит дорогу шару.

Финальные отрезки уже пройдены, кажется: вот сейчас!

Взрыв действительно произошел. Но только не при контакте с поверхностью, а гораздо раньше. И был он каким-то не страшным, а добрым, если так вообще можно вообще говорить о взрывах.

Он казался всего лишь цветовой вспышкой, за которой приходил неживой свет.

Учитель велел переделать работу, он дал ученику чистый лист.

Иван с трудом открыл глаза. В комнатке было довольно темно, очень тихо, ничто не нарушало покоя его страха. Видение выдалось на удивление реалистичным, ну практически ничего личного. В правилах такие сны оговаривались особо, и под словами "сообщить немедленно" уютно устроились три жирные красные черты. Однако, делать это ему совершенно не улыбалось. Во-первых, его слова воспримут очень серьезно, а сам Ваня, признаться, не полностью доверял такой методике предсказания будущего, как, впрочем, и всем остальным известным. А во-вторых, непременно отправят на всестороннее психологическое обследование с последующим принудительным отдыхом. Возможно, для кого-то это стало бы подарком судьбы, но к числу таких людей он явно не относился. Хотя бы потому, что любил работать, и работа была для него удовольствием, а отлучение от нее – тяжким испытанием.

И все-таки назвать Ивана трудоголиком можно было лишь с некоторыми значительными поправками. Работу он любил не любую, а желательно требующую предельной аккуратности и максимального сосредоточения всех внутренних сил. Он любил распутывать сложные задачи, выкарабкиваться из разнообразных щекотливых ситуаций, но только тогда, когда это не требовало общения с неприятными ему людьми. Круг последних был весьма широк: от начальника их отдела "ВирусЛида" и до пытавшейся намедни надуть его продавщицы. Причем, не любил он их одинаково. Порой случались критические моменты, когда сдерживаться он больше не мог и грубил, кричал без разбору на всех, кто оказался поблизости. Именно поэтому его карьера была такой разнообразной. Кем он только не работал: и кибервирусным журналистом, и критиком, и даже собственно игроком… Ну, а сейчас жизненный путь его привел к месту в элитном отделе прогнозирования "ВирусЛида". И, как всегда, разногласия не заставили себя долго ждать.

Сейчас одно из них в лице Жерома шагало прямо ему навстречу. Иван успел вовремя заметить его и даже предпринял попытку свернуть в ближайшую комнату. Но не тут-то было! Жером подбежал к нему, энергично пожал руку и гаркнул: "Ну, здорова!". После чего мигом потерял к Ивану всякий интерес и устремился куда-то в глубину лабиринта коридоров и тупиков.

Иван пожал плечами. Такие люди всегда его удивляли. Его частенько мучил вопрос: "Ну, неужели они не понимают, что мне противны?!". Надо сказать, со временем эта проблема решалась сама собой. Только что оскорбленный бывший "товарищ" желал непременно отомстить, а незлопамятные обходили его стороной или просто игнорировали.

Вот почему он почти без разговоров дошел до приемной начальника. Лицо Эша услужливо всплыло из глубин сознания, и сейчас красноречиво напоминало, что худшее впереди.

Разговаривать с Иваном секретарша шефа не хотела, так что он без лишней суеты прошел в кабинет. Шеф сидел в кресле, изучая свежий номер "Вирус-ньюс" и попивая кофе. Отрываться от чтива Эш явно не хотел. Как презрительно подумал Иван: "Как будто не он возглавляет этот журнальчик". Но прав был лишь отчасти – просто их неприязнь была взаимной.

Наконец, когда дальше молчать стало совсем уж неприлично, Иван кашлянул в кулак, а Эш повернулся к нему и строго посмотрел в лицо. И только после этого бросил "Проходи" и вернулся к своему, несомненно, важному делу.

Иван чувствовал себя неуютно, нерешительно присел на краешек кресла, склонившись к столу, всем своим видом демонстрируя готовность работать.

– Ну-с? – между тем спросил Эш. – Как жизнь?

– Нормально, шеф… Тут такое дело… – замялся Ваня.

– Ну-ну, – подбодрил его шеф.

– В общем, сегодня я видел гибель планеты.

– Ужастиков меньше на ночь смотреть надо… И занятых людей не тревожить, – буркнул он.

– Да нет, что вы… Это виденье было частью страха, который воспроизвел вирус… Так что, согласно инструкциям, сообщаю вам об этом, – попытался разубедить его Иван.

О, это было моментом его триумфа. Эш поперхнулся благородным напитком и зашелся продолжительным приступом кашля. После чего изменившимся голосом потребовал:

– Повтори.

Иван просьбу выполнил.

Шеф тяжело вздохнул:

– Ваня, ты хоть понимаешь, что это значит? – дождавшись, пока он покачал головой, продолжил: – Вот и я не понимаю. Но поверь: планеты гибнут не каждый день… Кстати, она была полностью разрушена?

– Да нет же… Я же говорю, непонятный свет разлился по всей ее площади, очень скоро она вся светилась белым.

Шеф, услышав это, почему-то несколько приободрился, хотя Иван причин для радости не видел.

– Ты знаешь, не наше это дело…

– Но…

– Помолчи. Наше оно только в том случае, если этой планетой не дай бог окажется Земля… Во всех других – пусть разбирается Высший Совет.

– Неужели вам наплевать на миллионы жизней?

– Да, – подтвердил Эш. – Они все равно не мои.

Кейт вскочила с кровати. Половина девятого! Уже пятое опоздание. Для полного счастья не хватает еще одного, и тогда четверти зарплаты придется грустно сделать ручкой и поприветствовать экстренное заседание по причине низкой дисциплинированности сотрудников.

Проходило оно каждый месяц в один и тот же день, и для Кейт оставалось загадкой, почему оно имеет такое название.

В принципе, она давно могла покончить со всей этой бюрократией, традиционно присущей государственным или вне всякой меры разросшимся частным предприятиям. Могла, но лишилась бы тогда кибервирусных игр. А они были ее хобби, любовью и, самое интересное, работой одновременно. Пристроиться где-нибудь еще на должности, прямо с ними связанной, не представлялось возможным. Потому что огромная корпорация "ВирусЛид" захватила всю эту отрасль в свои цепкие руки.

Так что волей-неволей ей пришлось вызывать такси и спешить на работу.

Сбоку проносилась суетливая утренняя Москва. Очень странно было наблюдать за ней, находясь за толстым звуконепроницаемым стеклом. Словно смотреть телевизор с выключенным звуком. Кейт знала, что Москва жила, она впитала в себя ее бешеный ритм с самого рождения. Более того, зрительные анализаторы вовсю делились информацией: вот высокий черный джип пошел на обгон, решил, что ему все позволено, вот кто-то с дипломатом в руках с риском переходит дорогу, вот догоняют отходящий автобус опоздавшие пассажиры… Слуховые же анализаторы многозначительно молчали.

Кейт не знала, что за мысли ей лезут в голову, но ехать с ними было неприятно. Она решила отвлечься и включила радио. В тот момент как раз играл какой-то бездарный ритм – то, что надо, никаких раздумий, только бьет по голове назойливыми ударами. Бум-бум-бум…

Сложно быть изгоем в сформировавшемся обществе.

Кейт казалось, она с самого утра чувствовала, что сегодня что-то случится. Естественно, нечто неприятное. Так или иначе, но факт оставался фактом – хорошего в произошедшем было мало. Началось с того, что она обнаружила на своем рабочем столе конверт с приглашением на экстренное совещание. Кейт несколько удивилась переносу даты, но то, что ее позвали, не смущало, она давно ожидала этого.

Дальше – хуже.

Едва оказавшись в общем демонстрационном зале и оценив количество занятых мест, до нее дошло, что причина собрания заключается не в банальной лекции о соблюдении дисциплины. Но в чем же?

Долго мучиться не пришлось. На сцену вышел Эш с каким-то сутулым парнем. Раздавшиеся было сначала робкие аплодисменты, быстро сменились гробовой тишиной.

Ох, редко к нам заходят такие знаменитости…

Эш обвел своим фирменным строгим учительским взглядом аудиторию и провозгласил:

– Ну, здравствуйте.

Зал молчал. Эш прокашлялся и с места в карьер завернул:

– Прошу покинуть зал всех, кто не хочет здесь присутствовать по каким-либо соображениям, в том числе и личного характера. На вашем служебном деле это никак не отразится. Да и я… не обижусь.

Выходить никто не торопился. Наконец, все же появились первые смельчаки, за ними потянулось еще некоторое количество, началась цепная реакция. В результате, в зале не осталось почти никого. Кейт хотелось было присоединиться к большинству, но что-то заставило ее остаться.

Подождав, когда все успокоится, Эш приступил собственно к описанию дела:

– Нам нужна ваша помощь. По сведениям, поступившим из… э-э… компетентных источников, одной из планет угрожает смертельная опасность… Стоит ли говорить, что погрешность предсказаний вирусным путем очень велика, и принимать информацию за единственно верную ни в коем случае нельзя… и все же, необходимо исключить случайности и принять все меры предосторожности, подготовиться к худшему. Всех, кто заинтересован в оказании содействия, попрошу остаться…

Из зала ушло еще порядочное количество народа, остались только не в меру любопытные и слишком испугавшиеся. Для остальных яснее ясного – в дела такого масштаба лучше не соваться.

Начальник отдела неуловимой тенью метнулся в зал, глянул на Кейт безумными глазами и переместился дальше. Отговорить ему удалось всех, осталась лишь она одна.

Эш выглядел вполне довольным.

1

Не люблю межпланетные перелеты. И это притом, что по итогам тестирования у меня высокая переносимость. Интересно, что чувствуют бедолаги, результаты которых ниже? Сейчас все идет более или менее нормально, куда хуже становится во время проходов в пространстве между Вратами, так называемом подпространстве. Считать это полетом сложно, скорее это борьба за выживание. В принципе, куда правильнее было бы согласиться на безболезненное путешествие в анабиозной камере, но… Я все-таки лечу не один.

Слышится сплошной равномерный гомон. В кают-компании собрались мои коллеги. Народу много, но действительно своих только двое. На первый взгляд, все заняты: кто-то ест, кто-то шепчется, кто-то пьет традиционный, обогащенный успокоителями мятный коктейль, Макс травит свои обычные байки. Создается впечатление, что разговор им ведется со всеми сразу.

Известно, что нет ничего скучнее, чем ожидание. Наш корабль должен пройти Врата через полчаса, и неестественно бодрые лица кое о чем говорят. Для многих эти Врата станут первыми и запомнятся на всю жизнь. Да и как могут не запомниться несколько минут непрерывной тряски, дикой вибрации, перегрузок, странных ощущений и нарушенных физических законов? Успокоительная программа мало чем помогает. В подпространстве, как известно, может случиться что угодно, хоть статистика пока в нашу пользу.

Молча сажусь на свободное место. Машка со своей обворожительной полуулыбкой внимательно смотрит на меня и протягивает высокий стакан, наполненный коктейлем. Похоже, я действительно хреново выгляжу… Напиток недостаточно охлажден, наверняка бутылку положил в бар кто-то из нашей команды. Экипаж "Выдры" мог бы встретить нас дружелюбнее…

– Паршиво выглядишь, – замечает Макс. – Опять чего с Полянкой не поделили?

Криво улыбаюсь. Уж он-то знает, как мне хотелось взять ее с собой. Иногда трудно назвать Макса другом, но он действительно им является как для меня с Полиной, так и для всей нашей команды. И ценят его за то, что он умеет поддержать в трудную минуту, но вот выслушать… Впрочем, все мы больше любим говорить сами.

– Внимание! Через двадцать минут мы нырнем. Рекомендуем занять свои места в личных каютах и приготовиться к погружению. Время прохождения Врат составит… две минуты пятнадцать секунд. Компания "Спидстер" заверяет вас в максимальной безопасности перелета и в полном соответствии с утвержденной парламентом Земли техникой безопасности….

Угу, что делать в случае аварии, не сообщают, шанса спастись все равно не будет. Что ж, остается довериться судьбе. И порой я рад, что она беспристрастна…

Все-таки скоростное ложе сделано с умом. Без него переносить такое было бы невозможно. Технология давно вошла в привычный обиход: ложе принимает форму вашего тела. Однако спидситер от простой ванны отличает не это. Стоит капитану активировать действие режима погружения, как его командное ложе и все прочие без исключения жестко зафиксируют покоящиеся в них тела. Начнут проигрывать перед глазами успокоительную программу. Управление на себя полностью берет навигационная система корабля. Вот почему в подпространстве может произойти всякое. Конечно, система куда точнее и быстрее живого пилота, но в экстренных ситуациях ее действия порой непредсказуемы. К примеру, система, заметив возможность столкновения с другим судном, может направить корабль в стенку подпространства, и весь экипаж “пропадет без вести”… Свидетелей все равно не будет. Но доверяться все же приходиться: рулить между Вратами никому не дано.

Ощущения перед погружением сходны с теми, которые испытываешь перед операцией. Когда тебя усыпляют, и никакой гарантии нет, что пробуждение состоится. Шансы примерно равны.

Лечу подпространством уже третий раз, но все так же сильно боюсь. Оглядываю каюту взглядом человека, приговоренного к смертной казни, обреченно вверяю свое драгоценное тело бездушному ложу. Программа определяет рост, вес, ложе незаметно подстраивается под тебя и… перед глазами вспыхивает пошленький таймер. К чему все эти спецэффекты? Подпространство не может выслушать, и чувства юмора у него тоже нет.

3…2…1…0.

Ложе принимает свой обычный вид, любое движение отдается ощутимой болью в голове и неприятным покалыванием по всему телу. Из динамика слышатся аплодисменты. Странно было бы каждый раз хлопать дворнику после удачно подметенной улицы, так почему же всякий раз после успешного приземления мы дарим аплодисменты пилоту? Неужели мы все такие эгоисты? Но сейчас отдают честь всего лишь программе, пусть довольно умной, но от этого не более живой.

В углу загорается монитор – без спросу активируется корабельная помощь. Следует нажать “OK”, и ваша каюта будет вычеркнута из обходного списка судового врача. Соглашаюсь с тем, что нормально себя чувствую и абсолютно в этом уверен, наконец, расслабляюсь. Я безумно рад, что погружение прошло успешно, и нам удалось вынырнуть. Сейчас не хочется думать о странностях этой поездки, о плохих предчувствиях Вени, из-за которых он не согласился ехать.

Об оставшейся в Москве Полине…

Слишком уж заманчивым было предложение. Теперь-то я вспоминаю, что бесплатного сыра не бывает, и не понимаю, что на меня тогда нашло.

Два человека, одного из которых я люблю, а другого уважаю, в один голос просили меня остаться. И что в итоге?

Наш корабль приближается к Кагадану, второй по значимости после Земли людской планете. Природа здесь весьма своеобразна.

Многим она даже приходится по душе. Растениями, напоминающими увеличенные лопухи, покрыта вся планета. Здесь вообще растения очень велики, и человек кажется этакой мелкой букашкой на их фоне. Биологи считают их сорняками. Температура более чем комфортна, колеблется на протяжении года от 17 до 27 градусов. Однако Кагадан популярен вовсе не поэтому, все дело в том, что в столице расположен Основной Центр Кибервирусных Игр. Парламент Земли до сих пор не может этого простить "ВирусЛиду". В общем, планетка что надо, и путешествие было бы отличным, если бы не одно “но”…

Особого смысла оплачивать такой дорогостоящий перелет начальству не было, да и гонорар слишком высок для этой практически загородной поездки. Желающих побывать на Кагадане более чем достаточно. Так почему бы просто не транслировать наше выступление, как это делает большинство соискателей?

В кармане что-то вибрирует, затем раздается мелодичная трель телефона на мотив “Арабские Ночи”, значит, звонит кто-то из друзей. В полной уверенности, что это Макс или Машка, смотрю на дисплей. Абонента нет в списке. Незнакомец прислал текстовое сообщение. Кликаю “Прочесть”, запоздало вспоминаю слухи о телефонных вирусах, добираюсь до начинки. Внутри приглашение в каюту капитана. Ничего особенного, вот только экипаж “Выдры” сразу же определил отношения между ними и “грузом”, дружескими их назвать сложно.

Иду в капитанскую каюту. А незнакомец-то оказался незнакомкой. Показав на стул, она, казалось, даже не посмотрела в мою сторону:

– Приветствую Вас, Илья. Меня зовут Кейт.

Киваю. Очень приятно, а, скорее, интересно.

– Давайте перейдем на “ты”, чтобы отбросить формальности. Я представитель "ВирусЛида", вот удостоверение. Эш приболел, так что инструктаж придется провести мне, – как можно более беззаботно заявляет Кейт.

Никудышная актриса. Да и представление рассчитано на идиота. Если бы инструктаж был настоящим, собрались бы все. Я могу высказать все, что я думаю об этом, однако должность, занимаемая ей в лиге кибервирусного спорта Евроальянса, внушает уважение.

– Дело в том, что это касается только капитана команды…

– Но я не капитан.

– Веньямин остался на Земле.

– И что с того? У меня не та квалификация.

– В данном случае это не важно. Сражения будут одиночными, но ты нужен для моральной поддержки, как элемент воздействия на всю команду. У тебя самые высокие показатели, почему бы не сделать на тебя ставку? Обещанную награду следует отработать, не так ли? Нам нужна эта победа, цена слишком высока.

Кейт поворачивается к монитору, давая понять, что разговор окончен. Пожимаю плечами, я не гордый. Выхожу из капитанской каюты с навязчивой мыслью:

“Кто-то на этом корабле немного не в себе”. И я не склонен причислять к этой категории себя.

2

Спустя два часа наш корабль выходит на орбиту Кагадана. Еще пара минут и, когда все формальности будут улажены, мы окажемся в Элизе, крупнейшем центре кибервирусных игр, где пройдет "Virus Competition – 2112". Это самое престижное соревнование, толпы туристов ежегодно

посещают его, оставляя за эту жалкую неделю немногим меньше денег, чем за весь год. Обидно, но с каждым разом соревнования становятся все более массовыми, и их качество от этого сильно страдает. Вирус Компитишен – это слишком большой спорт, а такой спорт никогда не лишен политического подтекста. Кто сильнее, тот и заказывает музыку. Правительства крупных планет только и ждут случая, чтобы сцепиться в нелепой борьбе на единой международной арене. Чтобы упиться своим могуществом, завыть от досады или затаить обиду до следующего года.

"ВирусЛид" прекрасно понимает, что большинство конфликтов, происходящих в течение года, являются следствием поражений или побед тех или иных команд на этих соревнованиях. Но бизнес есть бизнес. До этого я ни разу не выступал за кого-то, предпочитая завоевывать Кубок Вольности. Но все бывает впервые. Евроальянс имеет серьезное влияние на Земле, но что он может противопоставить деньгам Бринеи или самому хозяину арены – Кагадану? Да и все остальные без малого 30 сторон сбрасывать со счетов, по меньшей мере, глупо. Но задача поставлена ясная: непременно победить.

Внезапная догадка заставляет вздрогнуть. Уже без особой надежды звоню Кейт. Мои соображения, к несчастью, подтвердились. Нам предстоит стать победителями не только в своем классе, не только среди людской сборной, нам нужно взять Кубок Единства. А это гран-при турнира. И среди претендентов на него не только люди…

В кают-компанию ненавязчиво приглашают фирменной пятинотной мелодией.

Похоже, все уже собрались, свободное место найти не так просто. С решительным видом подвигаю Макса, занявшего большую часть огромного дивана, сажусь. Входит гид, похоже, это надолго. Обстоятельные рассказы о планете, дотошная расшифровка понятных и ребенку правил – все это не делает его интересным собеседником. В бок меня толкает Машка, ей больше хочется поговорить. Шепчет на ухо:

– С Полинкой-то общались? – в ее голосе слышится неподдельный интерес.

– Нет, времени не было.

Мог бы соврать и поправдоподобнее: Машка фыркает, всем своим видом демонстрируя, что в эту глупость не верит. Хорошо, когда в команде есть искатель . Главное в этом деле интуиция, которая нужна не только в кибервирусных играх, а еще и в повседневной жизни. Победа во многом зависела бы от нее, если бы эти соревнования не были одиночными… Впрочем, это только называется – командный бой, на деле все сводится к отдельному выступлению конкретного участника с последующим суммированием результатов всех членов команды.

С удивлением обнаруживаю, что речь гида удалось благополучно переждать – все поспешно подхватывают свои вещи и идут к выходу.

Воздух на Кагадане какой-то ядреный, необычно свежий. Очевидно, сказывается переизбыток кислорода. Сорняки-гиганты потрудились на славу. Макс потягивается с таким видом, словно только что проснулся после долгого сытного сна. Движение несколько замедляется.

О, да нас встречают. Красочная табличка с надписью "Евроальянс" видна даже отсюда. Встречающий, завидев нас, начинает весело делать ручкой, что-то приговаривая.

На несчастного становиться страшно смотреть: только что подбежавший Макс едва не придушил его в своих объятьях. Дальше происходит невероятное: какая-то на вид хрупкая женщина на каблуках и в элегантном костюме с легкостью их разнимает и несколько раз встряхивает неутомимого Макса. Жертва отчаянно визжит, и начинает молотить своими ножищами в воздухе, то и дело попадая по уже небелоснежному костюму. Наконец, потасовка заканчивается. Мужчина подхватывает наши сумки и убегает в пока неизвестном направлении. Встречающая не кажется обиженной или смущенной. Наградив каждого из нас пронзительным взглядом, коротко бросает:

– За мной.

– Какая женщина, – Макс с восхищением смотрит на ее удаляющийся силуэт.

Машка усмехается. Хлопаю Макса по спине, и мы идем за ней следом.

В межпланетном отделе аэропорта в этот час необычайно много народу. Живые потоки стремятся то в спейсшипы, то в само здание. Последних куда больше. Похоже, на соревнованиях недостатка зрителей не предвидеться. Мы уже пристраиваемся в длиннющую очередь, как провожатая оглядывается и энергично качает головой. Не снисходя до объяснений, идет по коридору в VIP-зал, мы же едва поспеваем за ней бегом. Зато, по крайней мере, слалом с препятствиями заканчивается: по сравнению с предыдущим помещением здесь безжизненная пустыня, разве что монументальные статуи местного Бога-хранителя Фэилда не дают почувствовать себя совсем уж одинокими. Любопытно, при всех технологических достижениях, кагаданцы жутко набожны. Есть теория, что это пошло с момента первой и единственной войны между Землей и этой прекрасной планетой гигантских сорняков и непомерно высоких амбиций. В те годы некто Саргон проповедовал теорию, заключавшуюся в божественности местного населения, и утверждал, что случится война и победа будет за Кагаданом. Война-то началась, но для Кагадана все шло далеко не так гладко… Когда жалкие остатки флота бились с гигантской Земной армадой в непосредственной близости от планеты, люди не выдержали. Они нашли Фэилда и хотели, чтобы тот ответил за свои слова по всей строгости. Едва они начали самосуд, как тревога была отменена. Случилось невероятное – Земная армада повернула вспять. Почему это произошло до сих пор неизвестно, но, скорее всего причиной являлся прокол в командовании, а может-таки, договорились дипломаты… Так или иначе, с тех пор у местных появился бог-защитник Фэилд, посланником которого был Саргон.

За всеми этими мыслями обнаруживаю, что аборигены есть и здесь, в VIP-зале: маленькие юркие металлические уборщики с упоением полируют и без того кристально чистый пол.

Выходим из здания в город. Вдоль красной ковровой дорожки протянуты эластичные ленты-блокировщики: все как в кино. Толпа за ними при виде нас взвывает. Похоже, не зря мы так торопились, по крайней мере, успели первыми. На нас направляют яркий луч света. Хорошо поставленный голос сообщает:

– От лица земного отдела корпорации "ВирусЛид" имею честь представить кибервирусных атлетов, играющих за Евроальянс! Илья “Local” Коршунов, Маша “Wisp” Листова, Максим “OSMAN” Сатиров. Эти игроки в составе клана Insane дважды брали Кубок Вольности и несколько раз выходили в финал. В этом году они борются за Кубок Единства, демонстрируя сначала одиночную игру, а затем в случае успеха и командную. Эти ребята действительно хороши: они входят в десятку предполагаемых победителей в одиночной игре среди людской сборной. С этой командой ситуация несколько необычная, дело в том что они в виде исключения выступают на первом этапе соревнований не в полном составе. Но уже на втором к ним присоединятся недостающие члены: Веньямин “Defender” Жуков и Полина “Black Cat” Панова. Пожелаем им удачи!

Хорошенькое дело, тут одно из двух: или руководство уверено, что мы проиграем, или их все-таки удалось уговорить, что уже само по себе примечательно. Веню, вооружившегося своими плохими предчувствиями и хваленой интуицией – предметом его гордости, переубедить, как я считаю невозможно. А Полина… Никогда не знаешь, о чем она думает на самом деле и когда ее настроение переменится. Немного подождать и в корне изменить позицию – это на нее так похоже.

Макс, услышав про Веню, несколько расстроился, у них всегда были непростые отношения. Но это нисколько не помешало ему в полной мере поработать на публику, демонстрируя свою голливудскую улыбку и пожимая руку всем желающим.

Наш недавний знакомый – встречающий, стоит возле шикарного лимузина и улыбается не хуже Макса. Двери лимузина гостеприимно открыты. Я с удовольствием ныряю в гигантский салон, устраиваюсь поудобнее. Замечаю рядом закрепленную стоечку с журналами. Подобраны они весьма своеобразно, все сплошь мужские или на тему кибервирусных игр. Под сиденьем замечаю окурок, кусок от упаковки презерватива. Вот, все начальство "ВирусЛида" в этом. С одной стороны такая напыщенность, показуха и вульгарность, а с другой, обратной стороны, низость и жадность. Скорее всего, в "мирное время" шофер вместе с этой машиной подрабатывает в брачном агентстве, с тем, чтобы после свадьбы за деньги прокатить молодоженов…

С места мы почему-то не трогаемся, хотя вся команда в сборе. Звоню водителю, предварительно включив громкую связь. Трубку он берет без промедления.

– Слушаю.

– Мы кого-то ждем?

– Да, капитан "Выдры" пожелала ехать с вами. Она скоро будет.

– Спасибо.

Макс и Машка выжидающе на меня смотрят. Я делаю вид, что не замечаю. Придет время, и они узнают. Между напарниками не должно быть секретов. Вот только неизвестно, придет ли оно….

– А вот и я, – Кейт уже внутри. – Сейчас мы поедем в так называемую "Деревню Кибервирусных Атлетов", где каждому из вас будет предоставлен номер с широким набором услуг. Из них следует выделить прямой доступ в Сеть и динамически наполняемый архив боев и соревнований. Полигон для тренировок общий, но от этого не менее удобный. Он расположен на первом этаже каждого из корпусов, предоставленных команде. Обо всем прочем вам расскажут на месте сотрудники "Деревни". Через два часа после заселения, я к вам зайду. Надо обсудить планы на будущее.

Кейт весело мне подмигивает.

– А почему Вы? Обычно нашим инструктором бывает Эш, ну или Жером… – несколько сомневается Маша.

– А где вы обычно сражаетесь? На Земле, верно? На других планетах вашим инструктором буду я.

– Но вы же капитан… ша.

– Одно другому не мешает, – Кейт позволяет себе загадочную улыбку.

– Всегда хотел присутствовать на соревнованиях в реале… – с удовольствием протягивает Макс, глядя в окно.

Макс немного кривит душой – в таких соревнованиях мы участвуем уже во второй раз. Тогда соревнования проводились на Земле и играли мы на них как раз вживую.

Разве что в полном составе. А ведь Макс коснулся интересной темы…

– Извини, Кейт, а почему мы играем не на Земле? Транслировать выступление было бы куда дешевле, – иногда лучше спросить в лоб, чем мучаться пустыми размышлениями. Другое дело, что ответ не всегда будет получен.

– Вы раньше не представляли ни одну из сборных…

– И, тем не менее, подобная практика стала давно привычной и для таких команд…

– Евроальянс умеет быть щедрым, экономить на кибервирусном спорте глупо, особенно когда есть довольно ощутимые шансы на победу. – Кейт, посмотрев на Макса, быстро добавляет. – Но не обольщайтесь, реальных конкурентов равных, а то и превосходящих вас по силе десять.

А билетов на межрасовою арену всего три… И самое смешное, что еще до начала самих боев известно, кто займет первые два места – Кагадан и Бринея. Правда, неизвестно в каком порядке. Шансы вовсе не три к десяти, а один к восьми. Обычное дело.

Макс внезапно нарушает молчание:

– А вот раньше, еще во времена компьютерных игр, жил кибератлет. Его популярность была огромна, мастерство давно признано и противники повержены. Спонсоры бились даже за право наличия маленького лейбла на его одежде, за каждое невзначай обороненное им доброе слово в их адрес… Его приглашали возглавить Федерацию Киберспорта, но он этого не хотел, потому что, даже получая огромные гонорары, не зазнался. Деньги его не испортили, а лишь сделали добрее. Он организовал свою школу и если встречал на своем пути молодой талант, брал к себе на обучение. Многие знаменитые кибератлеты были в ней учениками и с гордостью называли его Учителем. Но когда все идет слишком хорошо, стоит серьезно задуматься. И Учитель понимал это. Однажды, на показательном бою, один из учеников победил его. Разумеется, Учитель играл не в полную силу, это понимали все. Не понимал только ученик-победитель. Он требовал продолжения. И основательно подготовился к предстоящему сражению. За месяц до соревнования появились простейшие игровые имплантанты, чтобы "сделать этот мир реальным". Учитель и Ученик пройти мимо них не могли…

С самого начала Ученик стал играть не по правилам, оспаривая все промежуточные результаты и скандаля по любым мелочам. Все это далеко не лучшим образом сказалось на психологическом состоянии Учителя. Но его талант никуда не делся – и победа была бы за ним, не достав Ученик из рукава козырной туз. Вирус. Простой компьютерный вирус, стирающий файлы, форматирующий жесткий диск… Игровой имплантант воспринимал его всерьез, ведь он также являлся машиной. Победить его Учителю было бы несложно, если бы он не решил что игра ведется не по правилам, и не расстрелял свой собственный мозг… Тем самым, активировав действие злостной программы. Часть памяти могла сохраниться, догадайся хоть кто-нибудь вынуть из головы Учителя шнур. Но жизнь порой умеет маскироваться под нелепую игру. Никто не воспринимал происходящее как опасность. Память была полностью стерта, мозг "отформатирован", и теперь Учитель был обычным младенцем, имеющим тело взрослого. Если, конечно, это можно считать нормой… Формально, Ученик оказался невиновен – закон о вирусном оружии тогда еще не существовал. Сердца людей говорили иначе – они требовали правосудия. Победа, добытая такой ценой, была горька. Но народ не мог ничего сделать Ученику. Его защищали те законы, которые не смогли защитить Учителя.

Да, не ожидали мы такого от Максима. Смотрим на него с легким недоумением. Он разводит руками. Едем в глубокой задумчивости. Похоже, даже полностью уверенная в себе Кейт забыла о своей уверенности… на время.

– Интересная теория возникновения кибервирусных игр… – наконец, решает она.

Макс грустно улыбается. Да, здорово его задело, этот миф для него кое-что значит. Или все-таки теория? Сказка? А может быть чистая правда?

3

"Деревня" встречает нас радостной суетою. Множество кибератлетов, еще не совсем отошедших от перелета и новых впечатлений, бегают вприпрыжку от местного персонала, не менее ошарашенного и непонимающего что от него хотят. В воздухе витает праздничное настроение, поминутно оседая на лицах и заставляя губы раздвинуться в широкой улыбке. Я люблю это время, время строительства планов… Когда же приходит черед их воплощать в жизнь, все меняется. Но сейчас некогда размышлять о скучных буднях, а вместе с ними о ежедневных утомительных тренировках, постоянных нагрузках, об усталости, прибывающей с каждым днем… О глупой одноразовой неприязни, неизбежно возникающей у проигравшего к победителю. Сейчас хочется почувствовать себя самым сильным и добрым, просто отдохнуть и расслабиться.

"Деревня" расположена среди густого и совершенно дикого на вид леса. Впрочем, окруженного высоким светлым непрозрачным забором. Именно на его фоне я замечаю одного из крепышей в синей форме с изображением Саргона, воздевшего руки к небу, направляющегося к нам. Местный проповедник легко узнается даже на такой сравнительно маленькой картинке. По крайней мере, на ум не приходит больше ни одна знаменитость, которая имела бы такую колоритную внешность. Точнее, прическу. Волосы на его голове собраны в несколько пучков радикального красного цвета по всей длине. И лишь у корней виднеются бледно-зеленоватые примеси. При этом Саргон ехидно улыбается, словно довольный произведенным впечатлением. Вспоминается старая история о первых поселенцах-подростках Кагадана. Такой предводитель явно пришелся бы им по душе. Если посланцы Богов и существуют на самом деле, то уж наверняка выглядят не в пример серьезнее. Положение все-таки обязывает. Настоящее название "Деревни" я разглядываю только тогда, когда эмблема и, конечно, человек вместе с ней приближаются ко мне на достаточное расстояние для прочтения мелких надписей. "Пристанище Фэилда" – он-то тут причем? Впрочем, этим Кагаданцам только дай сесть на своего любимого конька. Вставить что-нибудь не совсем уж односложное в этой беседе вам вряд ли удастся, она сведется к монологу.

Работник этого замечательного места, под нашими изучающими взглядами несколько смущается, но все же помогает, а скорее сам проделывает множество неинтересной работы, от простого перечисления которой уже становиться скучно. После чего демонстрирует наш родной корпус, где нам предстоит провести подготовительное время и саму неделю соревнований. Здешние масштабы явно воодушевляют Макса, по крайней мере, он всем своим видом это показывает. Каждый номер представляет собой изрядно растянутую Земную квартиру. Широкая прихожая, необъятная гостиная, спальня, кабинет и о чудо! самая настоящая кухня, которую так и тянет назвать столовой, если бы не великое множество современной разнообразнейшей техники. Она видимо, предназначена для людей, недоверяющих знаменитым местным деликатесам, по крайней мере, с этим нешуточным набором "сделай сам" можно надолго погрязнуть в гастрономических забавах.

Я благоразумно решаю, что апартаменты надо обживать, ведь прожить более чем две недели в неуютной обстановке – дело не из приятных. Тем более для меня. Я всегда предпочитал тихий отдых у себя дома роскошному путешествию или эксклюзивному туру. Пожертвовать собой и поехать в главный Земной центр кибервирусных игр раз в год я еще могу, но чтобы вытащить меня на другую планету, пусть такую красивую и уютную, "ВирусЛиду" пришлось приложить почти титанические усилия.

После межпланетного перелета, а это всегда неизбежный проход подпространством, так и тянуло в сон. Его приближение я почувствовал еще в машине. Но заснуть под непрекращающийся щебет Макса и постоянные толчки Машки, то и дело кивком головы указывающей на что-то интересное за окном, я пока не в состоянии. Но, пожалуй, сейчас же не отправлюсь обживать – очень даже буду. Все-таки удачно, что нас поселили совершенно отдельно, голоса моих друзей затихают где-то в коридоре.

Казалось, едва я только провалился в мир сновидений, как раздался звонок. Усиленно потирая глаза, я поглядываю по сторонам в поисках нарушителя своего спокойствия. Последний обнаруживается совсем рядом: на тумбочке слева от кровати. И оказывается всего лишь местным видеофоном. Звонит Кейт. Смотрю на часы – так и есть, спал я немногим больше четверти часа. Ну, вот что ей от меня нужно… Неспешно отключаю изображение со своей стороны, негоже Кейт смотреть на меня в таком виде, отвечаю.

– Привет, Илья. У нас сейчас общий сбор в холле.

– Привет… А что так быстро?

Кейт на экране выглядит удивленной.

– Быстро? А зачем терять время?

– Ну… сегодня же первый день… и…

– Илья, нам нужна победа, – напоминает она почти строго. – Сегодня необходимо покончить со всеми оставшимися процедурами и приступить к тренировкам. Спускайся, внизу все обсудим.

Внизу, так внизу. Открываю массивную дубовую дверь, вижу ухмыляющегося Макса. Он поспешно складывает ладони ракушкой и изображает пойманного при подслушивании.

– Меня этим не удивишь, ты же знаешь…

Макс потупляет свой взгляд в пол и принимается шаркать ногой, как провинившийся первоклассник.

– Я всего лишь пришел сказать тебе, что Кейт ждет нас в холле. Ну, не мог же я оставить своего ближайшего друга в глубоком неведение?

– А видеофона, конечно, еще не изобрели?

Макс задорно подмигивает.

– Ну, зачем же доверяться столь сложной технике. А то, вдруг друг мой спит и звонка не слышит.

Тут он выразительно на меня косится и дружески похлопывает по плечу.

– Все-таки, ты не спортсмен. Ну, куда запропастилась твоя жажда деятельности? Где же свойственное любому любопытство? Когда тебя перестали интересовать запутанные вирусные задачи?

Макс картинно заламывает руки и, подняв голос почти до визга, завершает:

– Что же дальше будет с этим миром?

– А дальше, – в коридоре появляется Маша. – Дальше мы должны подготовиться и победить любой ценой, по крайней мере, так говорит Кейт.

Интересно, а не будет ли эта "любая цена" дороже выигрыша?

– Да-да, это будет очень просто, – как-то неожиданно раздраженно заканчивает Макс и первым идет по направлению к холлу.

Помещение выглядит обычным, и все же некоторая изысканность присутствует и в нем… Оно наполнено декоративными вариантами местной флоры. Растения очень малы: самое высокое не более полутора метров. В углу расположен небольшой водопад, с едва слышным журчанием спускающийся в тихий бассейн, весь окруженный зеленью. В его центре находиться островок: миниатюрная модель Элиза. Город так и манит своей красотой: в это время как раз загораются первые огоньки в окнах небоскребов, начинают подсвечиваться разными цветами памятники и просто нарядные здания, уже вовсю подмигивают огни реклам… Куда-то деловито, подобно муравьям, снуют машины, спешат различные службы, резво проплывают по Стиру малютки-катера и важно шествуют перевозчики… Стремительно взлетают с игрушечного аэропорта голографические модели аэрокаров и тяжеленных спейсшипов, доходя до такого же ненастоящего неба, они исчезают. Вот только, кажущийся таким живым город, мертв: в нем нет людей.

Перед ним за столом что-то читает Кейт. Словно почувствовав наше приближение, отрывается от книги.

– Сегодня вам предстоит пройти тест на профессиональные навыки по борьбе с вирусами. Начиная с нынешнего года, эта процедура становится обязательной. Она задумывалась, как способ исключить возможность крайней неподготовленности кибервирусных атлетов, проверить их физическое и психическое состояние. В основном, сравнить уровень склонности к самоубийству и бессмысленному подверганию себя опасности с максимально допустимым значением.

В воздухе повисает тишина. Вопрос так и крутится на языке, порываясь быть заданным. Его успешно озвучивает Макс:

– Выходит, мы можем и не сдать?

– Если вы его не пройдете, то да же не будь его, среди победителей покрасоваться вам все равно не удалось бы.

– Но проигравшие всегда были и есть, они просто должны быть… Без них не удастся ощутить радости от победы, – пытается возразить Маша. – Так зачем же этот тест нужен?

– Если быть совсем уж откровенной, то это позволит сэкономить на антивирусных программах, – отвечает ей Кейт.

Честная ты наша… Для "ВирусЛида" все сбереженное таким путем – гроши, не говоря уже о том, что сама эта проверка подразумевает вложение солидных средств, в том числе и на уже упомянутые антивирусные программы… Ну, не станут же они, в конце концов, убивать предполагаемых участников их отсутствием в случае проигрыша вирусу? Скорее, это мероприятие необходимо для отлучения от соревнований неугодных соискателей. Наверняка, оспорить результаты тестирования нельзя и доказать, конечно же, ничего не удастся.

Я снова смотрю на город. На центральной улице, перед главной площадью вижу лихача на дорогой спортивной машине. Затемненное лобовое стекло на моих глазах становится прозрачным, делается ясно, что он решает щегольнуть перед сидящей рядом девушкой. Машина выезжает на встречную полосу как раз на повороте. Но обогнать джип не получилось. Время замедляется. Визг тормозов грузовика сливается с шумом дождя медленно разлетающихся стеклянных осколков и громким хлопком сминающегося гармошкой спорткара, наткнувшегося на непреодолимую для себя преграду. Некоторое время остатки автомобиля еще движутся, правда, не так быстро и в противоположном направлении. Я готов поклясться, что слышу сирену машин дорожно-патрульной службы, готов увидеть суровые лица ее сотрудников, сухо подводящих итог: восстановлению не подлежит… Готов почувствовать себя виноватым в случившемся.

Но этого не может быть, город мертв… Ведь мертв?

Где-то в глубине сознания раздается голос Макса, спустя мгновение перед глазами появляется его рука, раскачивается из стороны в сторону. Затем ее пальцы звонко щелкают.

Все правильно, не время для раздумий…

В зале, как ни странно, собрались уже многие. Быстро оценив очередь на сдачу, прошу занять мне место и убегаю к ближайшему тихому уголку, чтобы позвонить. Пожалуй, было бы большим свинством забыть это сделать. Полина точно бы не поняла. Вооружившись народной мудростью о том, что "лучше поздно, чем никогда", соединяюсь с Землей. Полина отвечает мгновенно, словно сидела у видеофона.

– Я слушаю.

– Это я, извини, что так долго… Пока то да се…

– Ничего страшного. Как настроение? Как впечатления?

В ее голос примешивается несерьезная подколка.

– Здесь все так интересно… и очень необычно. Так и чувствуешь себя коротышкой в Зеленом городе.

– Что делаешь?

Вот вечно этот вопрос. Так и хочется ответить: "С тобой говорю"

– Да вот, тест буду сдавать. На проверку совместимости с нормами кибервирусной морали…

– Зачем? Наверняка инициатива Эша, он к таким вещам относится почти с любовью… – предполагает она.

Выходит, ничего она толком не знает. Эх, не о том мы говорим…

– Ничего подобного, теперь это обязательная процедура.

– Ну-ну… – многозначительно протягивает она. – Ты знаешь… я все-таки решила рискнуть… присоединюсь к вам во втором туре.

– Да, я слышал. Но почему бы тебе этого не сделать прямо сейчас?

– Ну… – она как-то заминается. – Вообще-то мне не хочется участвовать, пока награда не будет действительно близка…

В отдалении показывается Макс, отчаянно выделывающий всякие жесты, должно быть о чем-то сигнализирующий или предупреждающий. Кошусь на него с немым вопросом. Закатив глаза, он разыгрывает целую пантомиму. Проглядев ее, я прихожу к выводу, что наш черед настал, хоть и на первый взгляд приемная казалась сонным болотом. Вероятно, проверяющих несколько.

Поспешно говорю в трубку:

– Все, дорогая, мне пора. Люблю, целую, еще созвонимся…

Прохожу в комнату. Биопереходник приветствует меня ровным спокойным светом.

Переход в себя, как обычно, проходит безболезненно. Для каждого он выглядит по-своему. Кто-то увидит пред собой сначала равномерный спуск по быстро меняющему цвет желобу, а затем резкое падение в него. Перед кем-то начнут с пугающей скоростью мелькать различные картинки из жизни. Для кого-то переход будет подобен поспешно разбегающимся кругам воды после брошенного в нее камня. Я же не вижу ничего. Просто темная пелена сменяется белой, а затем уже приобретает очертания. Каждый раз вирус подбрасывает недавний страх, пусть даже мимолетный, и пытается раздуть из маленького робкого огонька нешуточный пожар.

Обычно я говорю себе "это сон" и становиться немного легче. А ведь происходящие действительно очень похоже на то, что мы привыкли видеть по ночам. Если во сне мы можем избавиться от назойливых мыслей просто проснувшись, то в кибервирусном мире нужно победить или… проиграть.

Вот только реальность "в себе", как называем ее мы, кибервирусные атлеты, или внутренняя реальность, как называть ее и следует, действительно напоминает обычную жизнь… в одно мгновение обернувшуюся большим кошмаром. Конечно, бывают и сны подобного рода, но гораздо чаще мы видим перед собой несвязную чепуху, которая почему-то не кажется нам нелепой, пока снится. Как и, несмотря на наше понимание того, что мы живем во внутренней реальности не всерьез, "понарошку", не помогает нам победить страх полностью без приложенных для этого колоссальных усилий. Это сильнейшее чувство живет в нас, в крови, оно плохо поддается разуму, потому что думать, когда вся твоя сущность рвется на волю от ужаса, очень непросто.

Кто бы мог подумать что "Выдру" я увижу так скоро. Моя каюта осталась прежней. Выхожу в коридор. Слышатся голоса… знакомые голоса. Пока совсем не страшно.

Это же сон…

Вижу, как в кают-компанию заходит Машка, кричу ей вслед. Дверь перед ней открывается, она уже внутри.

Меня не слышат…

Теперь настал мой черед появиться в комнате. Смех, разговоры, – все затихает: множество взглядов разом уставились в дверной проем.

– Наверное, барабашка, – пожав плечами, растерянно говорит Макс.

И не видят…

Макс опять поворачивается к Машке и продолжает только что начатый рассказ, она поощрительно улыбается. Не замечал я что-то раньше дружеских отношений между ними.

Нарушившееся веселье понемногу восстанавливается, я в недоумении подхожу к первому попавшемуся пассажиру, дергаю его, рука проходит насквозь и упирается в мягкое кожаное кресло.

Не чувствуют…

… Это всего лишь сон.

А я всего лишь призрак, бесплотное существо, фантом, невидимое изображение, рядовой зритель.

– Внимание! Через двадцать минут мы нырнем. Рекомендуем занять свои места в личных каютах и приготовиться к погружению. Время прохождения Врат составит… две минуты пятнадцать секунд. Компания "Спидстер" заверяет вас в максимальной безопасности перелета и в полном соответствии с утвержденной парламентом Земли техникой безопасности….

Я вижу увядающие улыбки, их сменяет напряженное ожидание. Смех замолкает, а фразы, оборванные на полуслове, так и остаются незаконченными. Им тоже сейчас предстоит пройти испытание, оно не настоящее, оно "во мне", оно, в конце концов, всего лишь плод фантазии моего взбудораженного биопереходником мозга, почувствовавшего пьянящую самостоятельность, но все же… я сам это испытал.

Кают-компания пустеет. Все занимают свои места в спидситерах. Я жду, похоже, мое испытание еще не началось.

Между тем истекают и запланированные две минуты с четвертью, и пять, и десять…

Я брожу по пустым коридорам, заглядываю в каюты. Все спидситеры функционируют, в них покоятся тела моих коллег, знакомых, друзей… Ждет только мое.

Что ж… Может это и есть страх? Согласиться на неизвестность?

Стоит попробовать. Я снова у себя в каюте, как и тогда, укладываюсь на ложе. Как и в тот раз возникает перед глазами старый знакомый – таймер.

3…2…1…0.

4

А ведь провал был так близок… Едва только очутившись в комнате, меня упрекают, мол, еще подольше не мог? Видите ли, каждому нормальному кибератлету следовало сразу произвести анализ сложившейся ситуации, мгновенно принять решение и следовать ему до конца. Проверяющий заявил, что ни за что не допустил бы меня до соревнований, не уложись я в отведенные 15 минут. Где он был такой умный, когда я был в себе? Правильно, сидел у монитора и прихлебывал формально запрещенное на работе пиво. Может быть, смеялся над моим страхом, может сочувствовал… Кто действует слишком быстро, а значит наверняка и преступно неосмотрительно, во внутренней реальности всегда оказывается в какой-нибудь неприятной истории. Все как в жизни. Права на серьезную ошибку нет, вирус тут же за нее ухватиться и не отпустит. И потом, кому хочется быть этаким среднестатистическим нормальным? Ну, разве что тому, кто желает срочно лечь на дно, быть неузнанным в толпе или избавиться от весьма надоевших фанатов. Всем прочим показная "нормальность" будет только мешать. Когда мы отвечаем на вопрос "как дела?" этим словом? Тогда, когда разговаривать не хочется. Мы фактически говорим "отстань, не до того мне сейчас".

В случае если вы чувствуете, что собеседник не желает выслушивать никаких доводов, и намерен, во что бы то ни стало вбить вам в голову свою точку зрения, лучше молча уйти. Что я успешно и совершаю. Так и подмывает оглянуться и взглянуть на его разочарованно вытягивающуюся физиономию, но зачем же поощрять эмоции?

В коридоре от избытка чувств прыгает Макс, порываясь всех обнять. Он постоянно выкрикивает свое время, вызывая приступы нездоровой зависти у все еще не сдавших. Я с некоторым неудовольствием отмечаю, что справился он несколько быстрее. Но быстро успокаиваюсь и сам себе напоминаю: главное совсем не это.

Маша и Кейт тоже здесь. Не дожидаясь моих слов, словно нисколько не сомневаясь в ответе, Кейт бросает:

– Вперед, сегодня нас ждет еще и интервью.

Не сказал бы, что люблю общаться с прессой. Но этот раз стал приятным исключением. Иван, так звали моего собеседника, показал знание основ нашего профессионального этикета, дипломатично обходя все связанное со страхами и причинами их возникновения. Очень любезно с его стороны. Любому кибервирусному атлету не нравиться обсуждение этой темы. Вещь все-таки сугубо интимная, волей прогресса выставленная на всеобщий показ. Газеты, журналы, телевидение – все они разбирают твои действия по косточкам, так пусть это хоть останется всего лишь мнением, которому не обязательно верить. Другое дело, когда говоришь про это сам. Твои слова передернут вплоть до полностью противоположного смысла, переврут и поставят под ними твою подпись. Вот тогда поверят.

Поэтому, мы все предпочитаем замыкаться, отмалчиваться или отшучиваться, так или иначе, уходя от вопроса.

Очень приятно, когда этого можно избежать вовсе. А Иван, похоже, сам был кибервирусным игроком, пусть даже и любителем. Общие принципы он усвоить явно успел.

За разговором с Иваном, я успел плотно поужинать в ресторане. После посещения внутренней реальности всегда разыгрывается нешуточный аппетит. Между прочим, за столиком сбоку разговаривала Маша с каким-то журналистом, а издалека слышался веселый смех Макса. Ресторан назывался "Парадокс", мне его представили как лучший на всем Кагадане. Я уже было обрадовался, что религией хоть здесь не пахнет, но явно поспешил. Стоит ли говорить, что повсюду размещались разнообразнейшие изображения Фэилда и Саргона? Последний украшал собой центр зала, и из его высоко поднятых рук в потолок разряжались голографические молнии. Но даже это не мешало насладиться царившим здесь уютом. Свет был очень мягкий, слегка изменяющий свой цвет со временем. Да и веселенькие на старинный лад факелы были весьма кстати. Короче, я всегда хотел оказаться в такой обстановке – да еще и как бы по работе, совмещая отдых и насыщение со своими прямыми обязанностями. Недешевое удовольствие, отряжать на каждого из нас по человеку, устраивать некоторую культурную программу. Но не мне судить, наверняка они думают, что это того стоит. И небезосновательно: деньги здесь крутятся очень солидные. Тут-то Иван и спросил:

– Что тебе предложили за победу?

– Это информация конфиденциальна.

– И все же?

– Не твое дело.

– А, ясно. Я тебе расколол. Ты суеверный. Понимаю. Есть такая примета: "Поделишься задуманным с другим – не сбудется". Наверняка этим и руководствуешься…

Уж не знаю почему, но тогда на меня это подействовало.

– Универсальный антивирус.

– Универсальный антивирус, – протянул он. – Ты действительно считаешь, что он есть на самом деле?

– Теперь не знаю, но контракт-то уже подписан.

– Слушай, ну ты представь, если бы он существовал, "ВирусЛиду" ничего бы не стоило протолкнуть кого надо в победители. Ведь его отличия от обычного антивируса заключаются в том, что он действует абсолютно безотказно и совершенно незаметно. То есть стоило его ввести, как желаемый участник соревнований оказывался бы победителем над конкретным вирусом. Без правильных действий и преодоления своего страха. Первые места тогда бы просто продавались, понимаешь?

"Так может, и продаются" – подумал я про себя, но вслух говорить, конечно, не стал.

В этот момент, Кейт приблизилась к нашему столику и, улучив момент, постучала по своим часикам. Нам пора.

Она как-то странно смотрела на Ваню…

В отеле, как и следовало ожидать, нам отдохнуть снова не дали. Похоже, это начинает надоедать даже Максу. У всех свой предел терпения и сейчас его вырывался наружу в возмущении.

– Снова проверка? Снова интервью? – негодует он.

– Не волнуйся, – пытается успокоить его Кейт. – Всего лишь релаксационный тест.

– Вот. А ты говоришь не проверка!

– Релаксационный тест – это неизбежный отдых перед началом тренировок, – веселится она. – Возможно, когда-то он и был тестом, но сейчас все его функции свелись к нулю, зато старое название осталось. Сейчас мы спустимся в бар и отлично повеселимся.

– А я уже было подумал, – в свою очередь смеется Макс.

Надо признать, в этот момент я тоже вздыхаю с облегчением. Но вот бар…

– Ты знаешь Кейт, – говорю я. – Только без меня.

– Что так? Плохо себя чувствуешь?

– Да нет, просто устал.

Просто устал…

Прохожу мимо крошечного Элиза. В городе наступила ночь. Центр живет: он весь освещен, что-то все время неуловимо меняется. Звуки, машины, даже разноцветные огни каждый раз мелькают по-разному. Лишь за чертой города тихо. Уверенная зелень гигантских растений в садах, огромное отражение луны в воде, пара дымящихся над домами труб, все настраивает на спокойный лад. Так и хочется присоединиться к прохожим, уйти с совершенно пустых улиц и забраться в свой уютный домик.

Чем я и решаю заняться.

Ночью мне ничего не снится, а который раз так происходит? Впрочем, это общая беда всех более или менее играющих кибервирусных атлетов. Зачем снится снам, когда жизнь так часто бывает на них похожей? Проснулся я не просто так, на то была веская причина – противный комариный писк видеофона. Вставать с ним уже становится традицией. Теперь к вопросу о разнообразии собеседников. Его, разнообразия, конечно, не случилось: на проводе ждала Кейт.

– Илья, ты только не волнуйся…

Глупая привычка говорить "не волнуйся"… Стоит услышать такое предупреждение, как сразу принимаешься за это важное дело. Этот раз исключением не становится.

– Я весь внимание.

– Язек из "Терры" мертв… Его тело нашли в лесу рядом с "Деревней". Первоначальная версия полиции: обычное самоубийство. Дело в том, что вроде записка соответствующего содержания прилагалась. Но когда его опознали, решили что что-то не так. Ведь он преуспевал, 11 процентов от всех фанатов решили отдать свои голоса именно ему. Это по сравнению с твоими 3.5, – не удерживается от колкости Кейт. – В общем, его результаты впечатляют. Разве что у Хорхе выше, но он, безусловно, самый известный. Сейчас полиция считает, что Язека убили. По крайней мере, его тело едет на экспертизу. Она займет около недели. Как раз к началу сражений результат станет известен.

Мое лицо сейчас наверняка говорит лучше всяких слов, одно дело не обсуждать что-либо до соревнований и во время их проведения, чтобы не раскрыть ненароком друг другу кое-каких секретов, и совсем другое, когда такой конкурент внезапно, иначе и не скажешь, уходит из жизни. Кейт быстро проговаривает "ну ладно, мое дело сказать" и поспешно разрывает связь.

Хочется узнать подробностей. Так в чем дело?

Включаю телевизор, долгого поиска не требуется. Информации, введенной в память системы "Деревни", хватило, чтобы сами исключились каналы на Кагаданском языке и даже на давно привычном экспрессе. Зачем их смотреть? Ведь и здесь показывает единый канал Евроальянса на русском или английском. Новость о смерти Язека, разумеется, стала центральной. Бойкая телеведущая с горящими глазами делилась в общем-то скудной информацией, которая впрочем, по ее словам, постоянно пополнялась поступающими данными. Весьма и весьма сомнительного толка. Предположения, свидетельства очевидцев, которых быть в такой час в лесу просто не могло, ну и коронные "откровения", лишенные всякого смысла, зато очень "загадочные и интригующие". Все это смотреть у меня не возникает никакого желания, но делать все равно особенно нечего. Ну, не добровольно же, в самом деле, идти на начинающиеся с сегодняшнего дня тренировки? Поэтому сжимаю зубы и продолжаю смотреть. К счастью, моим мучениям не суждено быть долгими: в номер, даже без стука, в полном раже влетает, сметая все у себя на ходу, Макс. Его, должно быть, запомнила все та же система "Деревни". За его спиной как-то очень неуверенно прошмыгивает Маша. До чего синхронно они стали появляться в последнее время… Над причиной их визита ломать голову не приходиться.

– Ты уже слышал? – размахивая руками, буквально выкрикивает Макс.

– Ты можешь потише? Разумеется… – раздраженно отвечаю я.

– Он не может, он взволнован, – сюсюкает Маша.

– Естественно, такие дела…

– Выспаться мне не дал. Как узнал, сразу меня будить, – жалуется она. – А ведь дальше будет только хуже. Тренировки, выступления… Уже нормально не поспишь. Да, и эта Кейт… Это тебе не добряк Эш.

– Ха, это сейчас он тебе кажется таким. Раньше и на него тянула. Правду говорят, что все познается в сравнении, – справедливость ради замечает Макс.

– Ой, да ладно, как будто сам доволен. Не рассказывай сказки. Даже беглого взгляда по твоей физиономии достаточно, чтобы определить растущий бунт в глазах и недостаток сна под ними.

И зачем я им спрашивается нужен? Вполне могут довольствоваться обществом друг друга. Тоже мне, голубки.

– И чего я согласилась… – завела старую песню Маша. – Сидела бы сейчас в кресле, отдыхала…

– Ну да, читала бы какой-нибудь глупый женский роман, смотрела сериалы и ток-шоу по телику и жарила себе невкусную яичницу, – говорю ей я. Зачем давать кому-то раскисать? Сам не заметишь, как тебя тоска возьмет. – А так у тебя есть прекрасная возможность отведать местных деликатесов, покупаться в лучах славы, победить парочку злостных вирусов, а в перспективе сорвать гран-при.

– Знаешь, Илья, иногда мне кажется, ты сам себя успокаиваешь, но, может, сейчас ты и прав. А насчет гран-при… Ты действительно веришь, что он может достаться нам? – в ее голосе слышится едва ли ни насмешка.

– Маш, шанс всегда есть… Если в него не верить, он, скорее всего не сыграет. А сыграет ли наш… Откуда мне знать? Постараемся в него поверить.

– Язек тоже верил, но теперь нет его в живых.

Звучит это как-то глупо и странно, в тоне присказки с тем незадачливым петухом, оказавшимся в супе. Разница только в том, что судьба Язека мне далеко не безразлична. Зачем воспринимать его только как конкурента, не лучше ли считать его своим другом?

– Не надо так. Все мы живем только раз. И следует делать это достойно.

– Не идет тебе роль проповедника, приятель, – фамильярно хлопает меня по плечу все это время молчавший Макс. – Нет лишнего противника – и ладно, шансов больше, так да?

Я укоризненно молчу. Хочется верить, что этот цинизм наигран и лжив. Или все дело в том, что они не были близко знакомы?

Макс словно не замечает моего молчаливого намека, как ни в чем не бывало разглядывает кончик огромного листа, удобно расположившийся на перилах балкона. Маша о чем-то размышляет, по крайней мере, глядя на ее задумчивое выражение лица, приходишь именно к этому выводу.

Ну что ж, тишина – это тоже разговор.

Наконец, Макс делится с нами своими размышлениями:

– Хотя… вроде о Язеке говорят в основном в хорошем тоне…

– Не все, кто говорит о нем гадости, действительно в них верят, – перебиваю его я.

– Именно. Похоже я не прав. Не стоит говорить об умерших в таком тоне.

– Не в предрассудках дело, главное, что соперники признают его талант и даже не скрывают этого. А это, согласись, редкость.

Макс кивает. Они смотрят друг на друга и принимают решение. Внутренне я с ним заранее согласен: на сегодня хватит. Еще будут задушевные беседы, еще предстоят слезы в подушку и угрозы про себя, это кажется, что они забыты, на самом деле они старше многих поколений и переживут еще не одно.

Пора, наконец, начать… Все время откладывая тренировки, можно так и остаться неподготовленным.

Спускаюсь в холл, и снова я вынужден проходить мимо малютки-Элиза. Не хочется мне смотреть на него, наблюдать за ненастоящей жизнью, фальшивыми событиями, сопереживать глупым кукольным проблемам. В нем ведь нет людей, нет прекрасной любви, долгой дружбы, мимолетного счастья, смешных шуток и веселого смеха. Но зато и нет слепой ярости, давней вражды, непримиримой ненависти, давящего ужаса, старых обид, неожиданного предательства, черно-белой зависти, безысходного отчаянья и горьких слез.

И все же я иду, не глядя на город. Я прекрасно знаю, что в нем сейчас стоит замечательное солнечное утро. Я могу услышать пение птиц, ощутить дуновение теплого по-весеннему ветра, почувствовать себя его жителем. Мне кажется, я могу увидеть их, несуществующих горожан, вежливо улыбающихся, спешащих на работы, садящихся в свои машины и попадающих в заранее спланированные неприятности, аварии, катастрофы…

Могу, но пока не хочу.

5

Лес был огромным. Он излучал не то далекое величие, не то природное спокойствие и кажущуюся мудрость, все было куда более реальным. Здесь явственно пахло опасностью… ощущение нарастающего напряжения не давало покоя. Идти было сложно. Глядя на лес издалека, я не думал что под такими здоровенными листьями, может что-то расти. Как выяснилось, высокий забор скрывал полноценный густой нижний ярус. Который больше соответствовал совокупности всех трех земных. Опять же, двойная тень не делала это путешествие приятным. И все-таки я упрямо шел вперед, словно зная дорогу и конечную цель этого опасного путешествия.

Опасного?

Ну конечно.

Забор ведь не был бессмысленным сооружением, он защищал от живущих в лесу хищников их потенциальных жертв.

Сейчас, я ощущал себя легкой добычей.

Кроме всех этих ненужных мыслей и чувств, я слышал какие-то жуткие звуки. То вой, то улюлюканье хищника, получившего свой ужин.

Видел пробегающую между деревьев мелкую живность.

Шел я довольно долго, но устать еще не успел, как увидел перед собой маленький ручей, на глазах взрослеющий сначала в небольшой неуправляемый поток, затем в узкую и стремительную горную реку, и в конечном итоге в широкий канал. Именно в канал. В реку искусственного происхождения…

с бетонными берегами. Противоположный берег скрыт в тумане, царству воды не видно конца. Лес расступается, река начинает возвышаться курганом, я уже не вижу ее стремительного течения, зато к берегу змейкой бежит неуместная здесь протоптанная тропинка. Как живая насмешка над пройденным до этого расстоянием. Не остается ничего другого как последовать молчаливому совету, и подняться на вершину кургана.

Поднявшись, я оглянулся. Высота мгновенно увеличилась и стала нешуточной.

Не смотри назад, если надеешься вернуться…

Словно по заказу сзади пути не стало, склон стал отвесным, а внизу появились острые и совсем неаппетитные клинышки камней.

Поворачиваться вспять сразу расхотелось. Значит, стоит попытать счастья впереди.

Шаткий висячий мостик, под ним пропасть… Как все это знакомо. Держась за поручни, я начал продвигаться к противоположному берегу. На середине пути я вглядываюсь в медленно отходящую от тумана землю, вижу чьи-то ноги, туловище, улыбающееся лицо. Тело делает ручкой, создается ощущение, что оно мне знакомо. Это же Язек…

Стоило мне это только понять, как доски подо мной треснули, и я соскользнул в пропасть.

Не смотри слишком далеко в будущее, если не желаешь навсегда остаться в настоящем…

Третье поражение… Ситуация складывалась далеко не лучшим образом. После сегодняшнего выступления, я попал в низшую группу, из которой можно выбраться, лишь постоянно выигрывая, цена же вылета из нее – хоть одно поражение. Первое и втрое место нам уже не взять, но из сборной все еще можно выбраться, заняв третье. Как бодро сказал Макс, "Шансы есть, значит, будем играть". Жаль, но в такую удачу я не верю. Давно не верю, хоть и стараюсь этого не показывать.

И как же все-таки плохо, что подготовительная неделя закончилась. Ее суета по сравнению со все нарастающей неразберихой соревнований просто смешна. Особенно в том случае, если первую половину тренировок вы успешно не посещали, а вторую не менее успешно проболели. Сейчас я пожинал плоды своих трудов, и признаться был совсем не против места в первой десятке, а о первой тройке даже и думать забыл. Туда же, на край сознания, благополучно сместились все наставления Кейт, и если их я еще более-менее помнил, то впечатление от них сильно притупилось. Воспринимались они уже не как грозное предупреждение или даже угроза, а всего лишь как жалкие занудные наставления тренеров, для которых каждое спортивное мероприятие "крайне важное и ответственное, способ завоевания славы и укрепления былых позиций".

Что нужно после поражения?

Правильно: хороший отдых и никаких тренировок.

Кстати, раньше, еще на заре кибервирусных игр существовала презабавнейшая теория, заключающаяся в том, что, получая одни лишь положительные эмоции, победы над страхами станут одним удовольствием. Еще бы, ведь предполагалось, что их вообще не будет. А как можно бояться сам не знаешь чего? Как выясняется, вполне реально. Но разговор не об этом. Даже в полном отсутствии разного рода фобий в ближайшем времени, вирус восстановит страх давно минувший, хоть детский, хоть боязнь темноты или привидений. При этом взрослые мужики не могли с ними справиться. Ведь главное не сам страх, а факт его наличия. Даже задавшись целью вырастить человека, никогда никого и ничего не боявшегося, невозможно, ведь страх – это естественное чувство. И я даже рад этому. По крайней мере, сохранились кибервирусные игры, а значит соревнования и в конечном итоге деньги. Так хорошо делать у меня все равно больше ничего не получается.

Я шагал к корпусу Хорхе твердой походкой человека, знающего чего хочет. Знакомы мы с ним шапочно, но кибератлеты – народ дружный и вряд ли мой приход кого-нибудь удивит. Другое дело, что могут подумать – шпионить пришел.

В холле никого не было. На игрушечную модель Элиза я покосился краем глаза. Интересно события в городах полностью совпадают или же они случайны?

Из подвала доносились какие-то звуки, идти туда я не решился. В конце концов, я в гости пришел, а не отрывать человека от работы. Я поднялся по лестнице и буквально лбом уперся в нужную мне дверь. Надпись на ней была весьма скромная: "Хорхе, наш капитан". Вот так по-свойски, без фамилий отчеств и нужных формальностей. Как видишь "наш капитан" сразу ясно, что Хорхе здесь любят и ценят. Его команда живет как одна большая семья, правда оставшаяся без родителей. То есть без тренера. Будь он на месте, окурки были бы выброшены, кресла пропылесосены и придвинуты к столику, ну и исчезла бы, пожалуй, длинная батарея бутылок в углу.

Интересно порой бывает сменить обстановку, но к своему удивлению я начал привыкать к дисциплине Кейт. А сама дисциплина не замедлила прогнуться, открывая широкие возможности для разного рода увиливаний, прогулов и отклонений от своих прямых обязанностей.

В дверь я зачем-то стучусь, притом, что звонок присутствовал. После далекого "Открыто!" я оказываюсь в желаемом помещении и обнаруживаю присутствие отсутствия хозяина апартаментов. Поочередно заглядываю в ванную и туалет, затем очередь доходит до балкона. В цветастом шезлонге покоится Хорхе. Его огромная тренированная ручища то и дело тянется к высокому бокалу с многослойной жидкостью. Я подкрался поближе и спросил:

– Оттягиваешься?

Хорхе кивнул. Вот нервы у человека! Даже не вздрогнул.

Неспешно повернувшись, он явно удивленно меня приветствовал:

– О, здорово! Какими судьбами?

Я пожал его руку и ответил:

– Скучно стало, вот решил зайти. Не приютишь усталого путника?

– Почему бы и нет, раз человек хороший. Ты садись, – палец его неопределенно устремляется куда-то в глубь.

Я пожал плечами и уселся в ближайший свободный шезлонг, сладко вытянулся. Лучи солнца приятно ласкали, было уже не жарко, все-таки приближалась ночь, но, пожалуй, именно такая температура наиболее для меня приемлема. От созерцания безоблачного неба меня отвлекло предложение Хорхе:

– Брюс будешь?

Казалось бы, такой простой вопрос, но в тупик и он умудрился поставить. В принципе, не особенно люблю крепкие напитки, а о брюсе я до сих пор ничего кроме знакомого названия не слышал. Объяснив Хорхе суть вещей, с неудовольствием услышал его хохот:

– Да ты что, парень. Брюс даже дети пьют. Немногим крепче кефира. А вкус отменный, уж поверь, да и здорово, знаешь, расслабляет. Смешивать я умею, так что не пропадем. Тебе какой? Тропический, мятный или лимонный?

– Тропический, – пожав плечами, решил я.

Начнем по порядку…

– Одобряю.

Орудовал Хорхе действительно мастерски, не хуже профессиональных барменов. Подкидывал, ловил, пару раз у самого пола, чтобы подчеркнуть всю остроту момента. Готов поспорить в одиночестве он этим не занимается.

Допивая лимонный коктейль, интересуюсь:

– А то там с Язеком? Результатов экспертизы еще нет?

Хорхе сразу помрачнел и неохотно произнес:

– Нет, что ты. Все чего-то тянут.

Честно говоря, обо всем этом я давно слышал от Кейт, но беседу поддержать хотелось. Между нами еще совсем не те отношения, когда наслаждаться тишиной вместе – удовольствие, а не неприятное явление.

Мои усилия вознаградились – Хорхе сам продолжил тему:

– Только не верь новостям по телику и сводкам "ВирусЛида".

– Ты о чем? Случай единичный. Мало от чего он умер.

– Мало. Случайностей не бывает. Их версия с самоубийством для отвода глаз, да и с простым убийством они далеко от действительности.

– Тебе-то откуда знать.

– Да уж есть откуда, раз говорю.

На все мои попытки узнать подробности он замыкался, всячески сопротивлялся, отшучивался, тянул время, а если и отвечал, то односложно. Я плюнул на это бесполезное дело и стал просто отдыхать. В результате время провел отлично. И набрался достаточных сил для дальнейших свершений. Ушел от него я уже очень поздно. Мельком глянув на ночной Элиз, я прошел в свой номер и завалился спать в кровать прямо в одежде.

А на следующее утро Хорхе не стало… Убийство или самоубийство – кто теперь знает? Как выяснилось, сил, набранных вчера, оказалось все-таки недостаточно для переваривания новости, любезно сообщенной Кейт. Да и нервы у меня далеко не такие, какие были у покойника. В общем, я малость пофантазировал и, мысленно продолжив цепочку убийств, при этом, подключив свою манию величия и изрядное количество пессимизма, пришел к совсем неутешительным выводам. Выходило, что следующей жертвой вполне могу стать и я. Стыдно говорить, но страх заглушил жестокую депрессию, изредка порывающуюся сменится истерикой. Я упорядочил, по крайней мере, постарался в это поверить, всю информацию и тщательно анализировав ее повторно, заключил, что вместе со мной жертвами равновероятно еще могут стать еще около десятка человек. А шанс из десяти – не так уж и много. И тогда мне очень хотелось в это верить.

Почему я никогда не боялся умереть? Ни разу вирус не заставлял мой мозг бояться смерти. Только сейчас в роли вируса выступает жизнь. И не известно, что опаснее.

Как победить страх? О, есть целая наука. Можно отвлечься от него, можно поделиться им с ближним… Кстати, почему бы и нет? Поговорю с друзьями, услышу пару ободряющих шуток Макса, мыслей вслух Маши, Полинин голос… Вот только не это мне нужно. А необходим человек, которому я безразличен, ну или практически безразличен. Пожалуй, даже Язек и Хорхе, которых уже нет в живых, не подошли бы на эту роль. Кто же тогда? Идти в ближайший бар, плакаться первому попавшемуся встречному, выслушать в ответ примерно то же самое и напиться? Совсем мимо… Вместе с головной болью старые проблемы нахлынут с удвоенной силой. А может прекратить борьбу? Сдаться вирусу и породившей его жизни? Нет, опять не то. Сначала надо поговорить. И для этого лучше всего подойдет Кейт. Пусть мы ее подопечные, пусть живые люди, но главное – мы кузнецы ее сборной, кующие ее же победу.

Кейт сидела в холле, на старом месте. Такая же серьезная и решительная. Завидев меня, она наткнулась на мой взгляд. Села к городу лицом, чтобы я оказался к нему спиной.

– Что-то не так, Илья?

– Их убили…

– Я знаю, – удивленно отвечает она.

Опять этот цинизм, эта невозмутимость… Или я слишком мягок для этого мира?

– А как ты думаешь, кто будет следующим?

– Следующим? Откуда мне знать… Да и будет ли таковой вообще, – она пожала плечами. Затем, подозрительно на меня глянув, спросила: Уж не себя ли ты имеешь в виду?

Молчание – знак согласия.

– Ты знаешь, Илья. Страх может прийти из ниоткуда, может ворваться в тебя, заставить бешено биться сердце, бурным потоком выделяться адреналин. Ведь страх – самое сильное чувство. Куда там любви – это роскошь, проходящая быстро. Сравниться в некоторой мере со страхом может лишь несчастная любовь, ненависть, гнев… Но лишь приблизительно. Страх меняет тебя самого, зачастую до противоположности. Кто-то смелый и сильный, по-настоящему ощутив его, становится беспомощной жертвой.

Откуда ей все это знать… Она не игрок, она этого не испытывала… Она не жила этим… Почему я так решил?!

– Страх победить невозможно, ты, конечно, в этом давно убедился и осознал, – продолжала она. – Страх можно только отпугнуть, лишь получить отсрочку до его следующего визита. Так сделай же это.

В моих глазах читалась тоска.

– Я понимаю, – быстро добавила она. – Давать советы куда проще, чем им следовать. Хотя бы потому, что надо поверить в их единственную правильность. А такого не бывает. И все же я рискну. Ты наверно знаешь, что страх можно победить, став им. Решай сам, страх ведь твой личный…

И я решил.

Крупные капли разбивались осколками брызг о мое лицо, ветер дул мне навстречу. Как естественный заслон мешал мне он держаться выбранной дороги. Казалось, вся природа была против. Каждый лист обвивался вокруг меня, пытаясь вовлечь в свой загадочный хоровод, каждый корень бросался под ноги, каждая ветка старалась больно хлестнуть по лицу, каждое дерево заступало мне путь. Они молили меня одуматься, повернуть вспять.

Но я не должен был смотреть ни назад, ни далеко вперед. Я должен был держаться золотой середины.

С каждым новым шагом, с каждым оставленным следом, я терял и капельку себя, капельку своего разума. Я рвался вперед, погружаясь по колено в глубину быстро растущих луж. Уже насквозь мокрый я не чувствовал холода. Я бежал навстречу своему страху, я даже не заметил, как сам стал им. Не знаю, как долго это продолжалось, но в результате все изменилось. Я стал другим, я буквально почувствовал это. Может, я испугался снова? Небольшая полянка, к которой привело меня мое решение, излучала неживой белый свет. Он сделался еще ярче и спустя мгновение разлился во все стороны. Когда-то физики не знали природу света, сейчас я мог бы ответить на их вопрос. Свет был подобен воде, но не стоячей, спокойной, а неудержимой бескомпромиссной стихии, для которой нет преград.

Не знаю, добился ли я того, чего хотел. Вот только мой до этого личный страх, похоже, стал страхом общим.

6

Свет тускнел, мир медленно приобретал очертания. Но свет не рассеивался по краям. Я оказался на острове, берега которого омывались белым. Сзади, справа и слева – бездна, лишь впереди – дорога. Шаги даются с трудом, словно идешь по колено в песке.

А дорога все сужается, кончается мое время…

Перед собой видишь лишь маленький пятачок, ступаешь – и не знаешь, встретишь пропасть или твердую опору.

Моя дорога коротка, идти совсем недолго. В конце пути ждет дверь. Хорошая, добротная дубовая дверь. Створки ее гостеприимно распахиваются, а за ними встречает все тот же белый туман.

Последний шаг… Его сложнее всего сделать, ведь ты уже знаешь, что дошел до конца…

Неподвижно стою в центре зала, кажущегося бесконечным. Не видно его конца – стен.

Рядом вспыхивает яркое пятно, оно движется ко мне. Скоро становится ясно, что это человек. Его тела не видно, он весь в белом. Но лицо спокойно, веки опущены.

Я чувствую, что он изучает меня сквозь них.

Молчание кажется бесконечным и в то же время не давит.

– Ты Илья, – утверждающе произносит он.

Я киваю.

– А я Фэилд, – представляется он.

Снова киваю, почему бы и нет?

– Ты освободил боль. Спасибо, теперь она не моя…

Боль – это страх? Очень может быть.

Жду объяснений.

– Ты не верил в меня. Теперь ты веришь?

– А что изменилось?

– Ты прав, ничего, – отозвался Фэилд. – Тогда иди. Твой путь еще незакончен.

И я послушался. Просто пошел дальше. Выходит, я не знаю, где мой конец?

На улицах никого не осталось, все попрятались по домам. Редкая машина теперь выглянет на оживленные до этого проспекты. А если и появиться, то непременно промчится, прорежет тишину визгом резины на поворотах, звуками сигнала – не потому что есть суровая необходимость, а по старой привычке. Город быстро восстановится, продолжит многозначительно молчать шелестом листьев, мерным стуком дождевых капель, порывом ветра…

Значит, есть связь игрушек с реальностью?

Значит происходящее в миниатюрном Элизе – есть отражение событий Элиза настоящего?

Если бы знать…

Вирус распространился мгновенно. Им заразились сразу все, и почему-то в тот же миг каждый понял фатальность произошедшего. Никаких особых симптомов не было, просто накатывала депрессия и жуткая усталость. Кагадан стал густозаселенной пустыней. Силы бороться с общим недугом были только в самом начале, но наши порывы были сразу погашены закрытием планеты на карантин. Вирус зажег в наших душах свет. Вот только никто больше не хотел освещать им свою жизнь.

Соревнования отменили, столь вероятный вылет нашей команды не состоялся. Огромное количество туристов, застрявших на этой планете, проклинали Кагадан, ведь здесь их нашел новый предполагаемо неизлечимый вирус. А еще они проклинали причину его возникновения.

То есть меня.

В первый же вечер у нас с Кейт состоялся разговор. Не то чтобы мы нашли выход, нет! Мы просто знали, что делать. У нас появилась хоть какая-то надежда.

– Илья, – начала она после приветствий. – Это должно было случиться. Возможно, ты слышал об отделе прогнозирования "ВирусЛида"… Люди, работающие в нем, добровольно заболевают галлюциногенными вирусами. Естественно, только теми, которые уже были побеждены, для которых существует антивирус. Все что они видят, их страхи, они сохраняются. И затем тщательно анализируются специалистами. Шелуху сдувают, и остается предсказание практически в чистом виде.

Да, много про эту методику говорили в свое время. Часть предсказаний сбылось и вроде бы даже подвели какую-то научную базу и доказали возможность правильного прогноза. Но на деле… Отделить личные страхи от будущих общих было практически невозможно… Так что вскоре теория вирусного прогноза забылась сама собой.

– Совсем недавно Иван Костин, рядовой их работник, увидел гибель планеты. Предсказание было однозначным. Начальство очень испугалось. Так получилось, что… решать эту проблему поручили мне. Причем, как бы добровольно. Но это не главное. Важно то, что Иван описывал начало действия вируса, как и ты. Белый свет мгновенно заливает планету, приобретает ее рельеф… Наверняка выглядит красиво.

– Постой… Костин – это тот журналист, что брал у меня интервью?

И тут до меня доходит. Сразу и все. Больших усилий стоило мне тогда не закричать, не выплеснуть что-нибудь горячего в безупречно спокойное лицо Кейт.

– Ты заранее знала?! Ты… Вы… Могли спасти миллионы людей.

– Илья, не я здесь главная, не я решаю…

– Ты могла предупредить… Тебе бы поверили.

– Не смеши. Ты себе хотя бы представляешь, сколько апокалипсических прогнозов выбрасывают перед этими соревнованиями ежегодно? Я тебе уверяю, еще одно лишнее никакой роли бы не сыграло.

Здравый смысл в ее словах есть, но я пока не сдаюсь.

– Но это не страшилка парочки шарлатанов! "ВирусЛид" – серьезная организация… Они смогли бы донести предупреждение до простых людей.

– Ты думаешь, я такая бессердечная, да? Я говорила с ними! Я просила их поступить так! Я грозила сама рассказать всем… Меня подняли на смех, сказали, что откажутся от всех моих слов, высмеют, подадут в суд, закроют для меня спейспорт. Навсегда оставят на этой планете… В результате, сейчас все мы не более чем пленники Кагадана! Была мысль рассказать вам, спасти хоть кого-то, спасти тех, кто мне поверит. Я уже поделилась с Максом, но он не воспринял меня всерьез, сказал, что все это – чушь, что он не верит в предсказания будущего, даже если это всего лишь прогноз погоды на следующий день. А тут еще перенесли все обратные рейсы, оплатили пребывание пострадавших – тебе не кажется это странным? Просто у Ивана снова было видение и в нем говорилось о сроках, причем произойти всплеск должен был совсем скоро. По-моему, на нас просто закрыли глаза, решили, что игра не стоит свеч. Всех важных людей незаметно эвакуировали, а остальных… Всем нам остается только ждать.

Сморим друг на друга. Кейт не выдерживает:

– Да и потом, предсказания столько раз не сбывались… Столько раз мы обманывались… Кто знал, что именно сейчас, именно с нами случится такое…

– Кейт, что ты, я тебя не виню. Ты знала слишком многое, чтобы правильно своей информацией распорядиться. Я бы тоже не смог. Да и не знаю я того, кто смог бы. Одного человека слишком мало, чтобы найти решение глобальной проблемы. Мало и всего "ВирусЛида"… Их действия ошибочны.

– Надо что-то делать… Еще немного и мы ничего не захотим, станем убежденными меланхоликами, беспомощными ленивцами…

– Ты права, но сначала надо найти решение.

Если честно, то думали мы не так уж долго. Да и ответ лежал на поверхности. Раз есть вирус – есть и противоядие. Значит, чтобы получить лекарство, надо хотя бы раз одолеть болезнь… Выработать иммунитет. Единожды записать свой победу на носитель, обработать информацию, создать антивирус и распространить его – все просто. Так были побеждены многие до этого неизлечимые вирусы, так человечество обезвредило множество инфекций. Гибли многие, но зато, сколько жизней они спасали своим трудом.

В номер Кейт врывается Макс.

– Я одержу верх над этим вирусом.

– Нет! Я буду первым!

Говорю и выхожу прочь. Оставляю Кейт убеждать Макса.

Как всегда, самые серьезные решения я принимал спонтанно, не особенно задумываясь. Но по такому тонкому мостику между жизнью и смертью мне ходить еще не приходилось. Все, что было важным раньше, казалось ничтожно смешным на фоне проблем настоящих. Возможно, оттого, что раньше я делал правильный выбор, а уже решенное – всегда легче. Но скорее, просто с такими сложностями мне никогда до этого не приходилось сталкиваться.

Да и что говорить – шансы были не в мою пользу. Во-первых, победить этот вирус, должно быть, практически невозможно, по крайней мере, ни с чем подобным современной науке еще не приходилось сталкиваться. А во-вторых, существует особая категория вирусов – не поддающихся победе во внутреннем пространстве.

Но над тем, что делать дальше я уже не думал, ведь выбирать особенно не приходилось – либо долгая смерть, либо довольно быстрая, причем в бою, с исчезающей, но все-таки, надеждой на победу. Неудивительно, что приглянулось мне именно последнее.

Но перед смертью не надышишься. И действительно, не хотелось мне расставаться со свежим осенним воздухом, с вяло накрапывающим дождиком. Наверняка кислотным, но что уж теперь беспокоиться.

Войти в себя сразу или чуть подождать?

Я боялся, что со временем испугаюсь принятого решения, потеряю отчаянную смелость… Нет, этого я допустить не мог. Если умирать, так с музыкой.

Поэтому пришлось сначала вернуться за карманным биопереходником в мой номер, ставший домом на Кагадане. Известны случаи, перехода в себя и без переходника, со мной такое даже однажды случалось, но для этого необходим особый настрой, глубокая уверенность в необходимости перемещения. А откуда ее взять, если сам не знаешь, чем закончиться маленькое путешествие. Но вот я дошел до того места, где вирус убил Язека и Хорхе, где он пробудился во время моего присутствия, где я теперь должен с ним сразиться.

Что ж… Настоящий кибервирусный атлет так и должен уходить из этой жизни.

Темная пелена сменяется белой, потихоньку приобретая очертания.

Я встряхиваюсь, отхожу от оцепенения. Гляжу по сторонам. Ветер поигрывает с листьями, гонит прочь всякий мусор, бросает в лицо капли. Дождь идет совсем слабенький, едва моросит. Я даже люблю такой, он навевает легкую тоску, с ним хочется погрузиться в воспоминания, задуматься или написать грустный стих. На моей любимой площади безлюдно, все спрятались по домам, такой погодой приятнее любоваться из окна. Все как обычно…

С сожалением встаю, прощаюсь с этим местом, как с хорошим знакомым, не оглядываясь, иду прочь. У меня не так много времени, я куда-то спешу… Дождь усиливается, уже не так невинны его проявления, уже совсем не по-товарищески он себя ведет. Ноги здороваются с лужами, летят брызги, в кроссовках чавкает. Но я упрямо иду вперед, прохожу мимо всех гостеприимно раскрытых дверей, ведь мне нужна только моя. Улицы кажутся бесконечными, весь город теперь состоит из одних оттенков серого. По дороге не встречается ни одного человека, никакого ярого пятна, на котором можно было бы остановить свой взгляд. Но вот вдали я вижу свет фар, неживой белой цвет… Машина проносится мимо, за тонированными стеклами не видно водителя. Но с уверенностью можно сказать, что и ему не по душе обстановка. А дождь все набирает силу, и вот уже ливень барабанит по земле, создавая особенный грохот. Так много мест, где можно укрыться, и так далека конечная точка. Соблазн велик. Но что толку? Ждать придется долго. Так что я только сильнее кутаюсь в воротник и продолжаю путь. Скоро холод начинает высасывать жизнь из моего тела, и все большим теплом тянет из открытых настежь дверей. И неоткуда ждать помощи, людей по-прежнему нет, а машины безучастно проносятся мимо. Одна из них окатывает меня с ног до головы фонтаном брызг, и когда я возмущенно оборачиваюсь в ее сторону, успеваю заметить слегка поворачивающийся руль и пустое кресло водителя. Качаю головой, щипаю себя за руку… Да нет, вроде не показалось. И все-таки я дожидаюсь следующей машины, подхожу поближе, за что получаю новую порцию брызг. Но зато успеваю полностью убедиться в своих предположениях.

Город мертв… В нем нет людей…

И тут я вспоминаю все. Голова кружится от накатывающих эмоций, я падаю прямиком в одну из луж.

Вода образует желоб, в который я падаю.

Макс, Веня, Кейт, Полина, Эш, Жером, Язек, Хорхе – их лица мелькают с огромной скоростью, я никак не могу сосредоточиться на каком-то одном. Наконец, все прекращается. Я стою в том самом зале, в котором общался с Фэилдом во время прошлого погружения в себя. Белый туман, как и тогда полностью меня окружает.

И я совсем не удивляюсь, когда вспыхивает белое пятно и ползет навстречу.

Фэилд удивленно на меня смотрит, щелкает пальцами. Белый туман отходит, становится видно все помещение.

– Где я? – мой вопрос сопровождается загадочной улыбкой Фэилда.

– Ты сам знаешь.

Ну, конечно… Познай себя – найдешь ответ.

– И все же?

– Это святилище. Порог между жизнью и смертью, последнее пристанище тела, если угодно.

– Выходит, я умер?

– Нет-нет, – Фэилд машет руками. – Просто ты дошел до конца, и теперь сам можешь выбрать продолжать жить или начать новую…

– Я хочу остаться, – не задумываясь, решаю я.

Фэилд качает головой и укоризненно произносит:

– Ну, хорошо. Только сначала скажи, как ты думаешь Хорхе, Язек и… Макс продолжили свой путь?

Наверное, я выгляжу ошеломленным. Помолчав, Фэилд отвечает на мой неозвученный вопрос:

– Ну да, каждый борется со своим вирусом… Каждый вирус – та же жизнь. Каждая победа – то же поражение. Каждый делает собственный выбор и играет в свои игры.

– Но вот смогу ли я решить… – начинаю я.

– Я здесь, чтобы помочь тебе, – перебивает меня он. – Легок ли был твой путь?

– Это было самым сложным для меня, и все простое до этого не кажется мне правильным. Но тысячи людей погибли зря.

– Они погибли вовсе не напрасно. Да и потом, не забывай, у каждого всегда остается выбор… Не вини себя. Зная конец можно дойти до него достойно.

– Но если все знать заранее и жить неинтересно.

– Рад, что ты понял. Если дошел до конца не зная, это достойно вдвойне.

Ну что ж, лучше я выберу дорогу самостоятельно.

Я ухожу не прощаясь, ведь это излишне.

Оглавление

* * *

1

2

3

4

5

6

Реклама на сайте