«Монах с гитарой»

Монах с гитарой (fb2) - Монах с гитарой [СИ] 1164K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Павел Евгеньевич Забелин

Забелин Павел Евгеньевич Монах с гитарой Книга 1. "Противостояние"

Все описываемое в книге — вымысел, основанный на реальных событиях. Любые совпадения, даже стопроцентные — стопроцентная случайность.

1. Спор

Этот спор не понравился мне с самого начала. До сих пор меня терзают смутные подозрения, что меня развели, как гимназиста на гувернантку. И к старости эти подозрения, скорее всего, перерастут в абсолютную уверенность.

Кажется тогда, я был очень пьян и уверен в себе. Нет! Если быть совсем уж точным, моя самоуверенность, растолкав все другие мои недостатки, вылезла на первый план в то время, когда моё благоразумие почти утонуло в нескольких литрах алкоголя.

А начиналось все так. В один из осенних вечеров, когда хочется сидеть в кресле у окна, с укутанными пледом ногами, и попивая горячий чай или кофе с коньяком, а еще лучше, просто коньяк без кофе, не скрывая удовольствия, наблюдать за беднягами, которые перемещаются пешком, с разной скоростью, по перенасыщенным сыростью и прохладой улицам, закрываясь чем попало от мелкого противного дождя, который может быть только осенью, мы с друзьями собрались поиграть в покер. Это во все остальные дни недели мы по настроению можем встречаться и проводить вечера вместе с нашими дамами, а вечером, по пятницам, мы традиционно собираемся у кого-нибудь из нашей компании, исключительно мужским коллективом, чтобы поиграть в карты и выпить, опять же, для настроения. Это кто-то, по пятницам идёт в баню, занимается выяснением отношений, мерзнет на рыбалке или устраивает путч, а мы с друзьями играем в покер, и в процессе игры, уничтожаем изрядное количество алкоголя, который создаёт неповторимую дружескую атмосферу, особенно приятную для совместного времяпрепровождения. Традиция эта давняя, и я уже толком не помню, для чего мы собирались изначально, поиграть в карты, чтобы выпить, или наоборот. Да это стало теперь уже совсем и не важно. Ставки в игре не высоки, просто символические. Мы все достаточно обеспеченные люди, для того, чтобы не наживаться за счёт друзей. В такие вечера мы изо всех сил стараемся расслабиться с помощью азартных игр и алкоголя, и отдохнуть от повседневных забот.

В тот памятный вечер я увлекся пивом. Конечно, на вечере присутствовали напитки, гораздо серьезнее, но о пиве я мечтал ещё с полудня, сидя в своём кабинете на работе. Поэтому, как только представилась возможность добраться до заветного напитка, я с большим удовольствием опрокинул в себя сразу целую бутылку прохладной, восхитительной на вкус жидкости, а потом уже начал смаковать действительно, удачно получившееся, пиво, отпивая его маленькими глотками и отдавая должное его создателям.

В комнате с мягким освещением, тихо играла неторопливая музыка, настраивающая на легкомысленный лад. После второго литра выпитого пива, на окраине моего сознания возникла маленькая, слабая и робкая, как первокурсница из провинции, мысль, что пиво стало как-то заметно крепче. Но вечер не обещал быть томным, и я поначалу, не придал этому особого значения, списав все на усталость после работы.

Ах да! Мы не знакомы! Давайте же, наконец, устраним это досадное недоразумение и познакомимся. Разрешите представиться, меня зовут Дмитрий Иванович. Можно, конечно, и без отчества, но окружающие так больше привыкли. И, совсем коротко, о себе. Мне тридцать два года. У меня достаточно известная и распространенная фамилия для того чтобы лишний раз напоминать об этом. И всё же… Я человек, среднего роста и телосложения, с исключительно "редкой" фамилией — Ивашкин. Если овал может быть идеальным, то у меня идеально овальное лицо. Часть моих роскошных русых волос, давно уже покинула голову, на которой жизнь вытоптала две поляны в виде залысин впечатляющих размеров. Под черными бровями, весело блестящие, надеюсь, умные и проницательные глаза, серого цвета, от которых разбегаются к ушам средних размеров, едва заметные лучики морщин. Мой нос, с двумя глубокими складками по бокам, настолько прямой, что арийцы с их прямыми носами по сравнению с моим, покажутся "гостями с юга". Рот, пожалуй, немного великоват, но я, при этом, не похож на Гуинплена и это не портит общего приятного впечатления. Наконец, мой волевой подбородок, может поспорить насчет "у кого воли больше", с участником Олимпийских игр.

Я служу народу депутатом в одной из Дум. С трудом верится?! Ну, тогда надо потрудиться подумать, где еще человек может так работать, чтобы целый год проторчать безвылазно в виртуальном мире, и за все это время ни разу не появиться на работе? Только если он депутат Думы, или человек, который работает на самого себя. Ну, хорошо, насчет депутата, я пошутил. Да, на самом деле, я преуспевающий предприниматель, и у нас с моим другом, а по совместительству компаньоном, небольшой совместный бизнес, с оборотом, исчисляемым в семизначных числах, в долларовом эквиваленте.

Именно мой компаньон и предложил то самое злополучное пари, которое в один момент, круто изменило мою размеренную и банальную жизнь. К тому времени, я уже осилил третий литр, после которого перестал считать выпитые бутылки. За столом, как-то сам собой возник спор о современных реалистичных онлайн играх, об их влиянии на общество и вообще, обо всем, что с ними связано. Кто-то убеждено начал доказывать, что решительно невозможно просидеть в виртуале безотрывно целый год. Другой поддержал его и добавил, что считает идею заработка реальных денег в этих играх, явно бесперспективным занятием. Мне бы сидеть да слушать… Но тут моя упрямая самоуверенность, вместе с нездоровым скепсисом, преодолев пенные волны моря пива, выбрались на берег строгого рационализма и трезвой прагматики, на котором не было места моим пьяным мыслям, но которые, вопреки всяким ожиданиям, оказались именно там. В общем, я позволил себе громко и возмущенно, как и подобает изрядно выпившему человеку, усомниться в этих утверждениях. Тогда мой компаньон, прекрасно видевший насколько я пьян, воспользовался моментом, и в шутку предложил мне доказать обратное. Возбуждённо размахивая руками, я стоял на своём, и мой компаньон, видя, насколько серьёзно я настроен, предложил мне то самое пари. Отступать было поздно и мне не оставалось ничего иного, как принять его.

На следующее утро, я чувствовал себя так, будто по мне всю ночь катался карьерный самосвал, а во рту было так гадко, как, наверное, бывает гадко в свинарнике, перед уборкой. Мой компаньон, скорее всего, догадываясь о моём полуживом состоянии, позвонил мне пораньше по какому-то пустяковому поводу и между делом поинтересовался, не забыл ли я о нашем вчерашнем споре. Я смутно помнил, что-то такое и попросил его напомнить о деталях. Детали, в довесок к моему тогдашнему состоянию, чуть было окончательно меня не доконали. Оказывается, я соглашался, провести в виртуальной игре безотрывно, целый год, да ещё и заработать при этом миллион "зелени". Мой компаньон должен был сам выбрать игру и создать персонажа, а затем переслать логин и пароль мне на электронную почту. Остальные свидетели нашего спора, впоследствии все это подтвердили. Идти на попятную, у меня даже в мыслях не было, дабы не прослыть балаболом, и мне оставалось лишь терпеливо ждать дня, когда все будет готово.

Прошло несколько дней, ничего не происходило, и я, тщательно скрывая радость, уже начал подумывать, что спор благополучно забыт, но не тут-то было. В один из дней, когда остро ощущаешь, как хорошо жить, когда этому никто не мешает, а поэтому и настроение соответствующее, мой компаньон зашёл в мой кабинет и сказал, что у него, наконец-таки, все подготовлено, и если я не возражаю, мы можем приступить к реализации наших договоренностей немедленно. Мое настроение было безвозвратно испорчено, но я не подал и вида, внешне стараясь оставаться совершенно спокойным.

Мы пришли на автостоянку, и мой компаньон любезно предложил мне проехать до нужного места в его автомобиле в качестве пассажира. Через несколько перекрестков мы свернули на неприметную улицу и остановились перед большим серым зданием, с солидным входом и нарядным навесом. Поднявшись по ступеням, друг открыл красивые массивные двери из дерева и стекла, каких никогда не видать министерствам стран третьего мира, и пропустил меня вперед. Мы оказались в просторном холле, залитом дневным светом. Справа находились двери пары лифтов и виднелся край лестницы, ведущей наверх. Слева располагалась конторка с дежурным администратором, возле которой околачивался мрачного вида охранник. Мой компаньон двинулся в сторону конторки, увлекая меня за собой.

— Здравствуйте! Мы арендуем здесь помещения на третьем этаже, — обратился мой друг к дежурному администратору, похожему на старую жабу.

— Да, вас уже ожидают.

Не утруждая более никого разговорами, мой компаньон кивнул, взял меня под руку и потащил к лифтам. На третьем этаже мы вывалились в длинный коридор, выкрашенный в нейтральный серый цвет, пол которого был покрыт древним линолеумом, затертым настолько, что его первоначальный рисунок можно было разглядеть только по краям, в труднодоступных, для ног посетителей, местах. Мы миновали несколько дверей, как близнецы, похожих одна на другую, прежде чем мой друг, остановившись перед очередной, толкнул ее и сделал приглашающий жест:

— Это здесь!

— Ты уверен в этом? — я вопросительно уставился на него. — Тут так легко ошибиться.

— Заходи уже! — усмехнулся компаньон.

И я, словно агнец, ведомый на заклание, шагнул внутрь. Но внутри ничего страшного не оказалось, если не принимать во внимание присутствующей в небольшой комнате, довольно симпатичной, медицинской сестры, техника, в потертом сером комбинезоне и бандитского вида охранника, с характерным выражением лица. В темном переулке, таким выражением лица, как у него, можно без труда открывать кошельки малодушных граждан. Обстановка комнаты была деловая — стол, пара стульев и небольшая кривоногая тахта.

— Нам сюда! — подоспел мой компаньон, и указал на боковую дверь, которую я ещё не успел заметить.

В следующем помещении вообще ничего не было, кроме, стоящей ровно посередине большой блестящей вирт-капсулы белого цвета. Я невольно почувствовал себя фараоном, которому показывают его будущий саркофаг.

— Не обращай внимания на обстановку, — мой компаньон стоял в дверях и с интересом наблюдал за моей реакцией. — На самом деле, обслуживание здесь по первому разряду. Мы воспользовались услугами одного из лучших агентств, специализирующихся в данной области. Сейчас техник настроит капсулу под твои параметры и обеспечит беспроблемное подключение, а затем, здесь будут присутствовать неотрывно, двадцать четыре часа в сутки, медсестра, техник и охранник, обеспечивая тебе комфорт и безопасность.

Кажется, я начал понимать, о чем он говорит. Игровая индустрия, на данное время расширилась настолько, что помимо непосредственно, создания игр, она также вобрала в себя все, что с этими играми связано, включая организацию игрового процесса. Этим занимались, многочисленные агентства, которые предоставляли своих специалистов и оборудование, и вся разница между ними заключалась, как и везде, лишь в качестве обслуживания и стоимости услуг. Судя по всему, к услугам одного из таких агентств и обратился мой компаньон.

В ответ я безразлично пожал плечами, а мой друг задал судьбоносный вопрос:

— Ты готов?

— Я готовился к этому тридцать два года! — с пафосом произнёс я, гордо выпрямился, расправив плечи, и с вызовом посмотрел на него.

— Ну, удачи! — мой друг, снова загадочно улыбнулся, и хлопнув меня по плечу вышел за дверь.

Вместо него в комнате тут же появился техник, из карманов которого во все стороны торчали разнокалиберные отвертки и пассатижи, и который, не обращая на меня никакого внимания, начал ковыряться в капсуле, что-то подкручивать в ней и присоединять разноцветные кабеля. Наконец, он нажал кнопку на панели, расположенной в ногах. Крышка вирт-капсулы плавно скользнула в сторону.

Техник, в конце концов, снизошел до меня и гундося себе под нос, стал пояснять, что эта капсула последней модели, для длительного пребывания в виртуальном пространстве, а если быть точным, то, при желании, для пожизненного. Система жизнеобеспечения капсулы и накормит, и напоит, окажет медицинскую помощь, удалит отходы жизнедеятельности пребывающего в ней человека и начисто его вымоет. Кроме того, она периодически делает массаж, поддерживающий мышцы в тонусе, чтобы они не атрофировались за время пребывания в виртуальном мире. В общем — мечта бездельника, воплощенная в реальности.

Тянуть дольше не имело смысла. Я разделся догола и полез в капсулу. Устроившись поудобнее внутри, я сделал знак технику, что готов. Словоохотливый техник, подключил контрольные датчики, систему жизнеобеспечения и кивнул, давая понять, что у него тоже все готово. Крышка капсулы скользнула на место, закрывая капсулу и отрезая меня от внешнего мира. Я надавил на клавишу "Вход".

2. Новая жизнь

Оказавшись по ту сторону реальности, первым делом я зашёл на свою электронную почту проверить корреспонденцию. После трёх или четырёх приглашений "куда-то там", обнаружилось письмо от друзей. Из сообщения следовало, что интересующая меня информация находится в письме от компании "SGP" — одной из самых крупных и широко известных, среди международных корпораций, создающих компьютерные игры и весьма преуспевшей в этом бизнесе. Это оказалось второе сверху письмо, пропущенное мной вначале. Как мы и договаривались с компаньоном, в нем были логин и пароль, а также ссылка на игру.

Переход по ссылке. Название игры — "Противостояние". Не слышал о такой, и не мудрено. Во первых, я не фанат подобных игр, а во вторых, сейчас их запускают пачками, как в прежние времена делали конфеты. На заставке две анимированные, пышногрудые, полураздетые девицы с потрясающими фигурами приглашают окунуться в волшебный мир магии и колдовства. Разработчики бьют прямо по больному месту ниже пояса, причем наверняка. Девицы-то, одна блондинка, а другая брюнетка, да еще и от настоящих не отличишь, если наверняка не знаешь. На любой вкус, как говорится. Надо быть очень сильным человеком, чтобы отказаться от их услуг, в смысле, предложения.

Прямо посреди интерфейса нагло лезет на глаза окно с полями для ввода логина и пароля, или регистрации. Ввожу в пустые поля поочередно и логин, и пароль, и со вздохом, вновь жму кнопку "Войти".

Интерфейс постепенно меркнет и окончательно гаснет, а потом также медленно темнота рассеивается и я оказываюсь на тесной поляне, зажатой со всех сторон буйной растительностью, оставляющей впереди узкий светящийся проход, наверное, в светлое будущее. А может быть даже и тёмное…

Все! Время пошло! Включаю счетчик и отмечаю про себя, сколько сейчас времени и какая дата. Ровно через год, крышка капсулы скользнет в сторону, и я вновь вернусь к своим прежним занятиям. А пока…

Я с удивлением огляделся вокруг, посмотрел на свои руки, покрутил ими, одновременно, сжимая и разжимая. Работает даже периферийное зрение. Смотрю вверх и вижу над собой вывеску, которая просто плавает надо мной в воздухе. На вывеске написано "Митяй". Это мое имя, что ли? Дмитрий — Митяй. Ну, да! Похоже, что так. "Митяй" звучит, как-то не солидно, но спасибо и на том. Могли бы и совсем, что-то неблагозвучное придумать.

Графика потрясающая! Детали прорисованы со скрупулезной тщательностью от настоящего не отличишь, настолько выглядит все реальным. А запахи! А звуки! А ощущения! Даже чувствую, как ветер овевает лицо приятной прохладой, а под тонкой подошвой моей обуви, муравей ищет путь к свободе. Да, что там говорить?! Реальность и есть, один в один!

Я испытываю смешанные чувства. Это одновременно классно и опасно. Я невольно подумал, что если бы у моего отца, в своё время, были подобные игры, я бы, скорее всего, так и не появился бы на свет.

Наудивлявшись вдоволь, наконец, добрался до самого волнующего. Дошла очередь до того, чтобы выяснить: кто я? Друзья создали мой персонаж, осталось посмотреть, что там у них получилось. На внутреннем интерфейсе, пока ещё с трудом, нахожу меню персонажа и погружаюсь с головой в раскрывшееся окно с характеристиками моего аватара, едва уже сдерживая при этом, гремучую смесь из любопытства и нетерпения.

Передо мной возникает лицо, моё и не моё, одновременно. Все, как у меня, только у кожи какой-то пепельный оттенок и уши почему-то заострены кверху. Кроме того, волосы также изменили свой цвет. Сейчас они абсолютно белые. Залысины почти исчезли, а волосы стали длиннее и падали теперь свободно мне на плечи. Скорее всего, друг, создавая мой персонаж, загрузил в игру моё фото, а искусственный разум сгенерировал такой образ. Но почему такая необычная кожа и почему я остроухий?!

Читаю информацию под изображением:

Имя: Митяй.

Раса: Джинази.

Класс: Бард.

Дальше, я пока, даже смотреть не стал. Потому, что для меня это все пока как китайская грамота. К несчастью, я не могу отнести себя к людям, которые сперва давят на кнопки и уже потом, если, что-то не получается или ломается, читают инструкцию. Поэтому я нахожу в сети и сразу открываю все гайды и мануалы по игре, которые мог найти. и которых оказалось не так уж и много, и начинаю всё внимательно изучать.

Судя по таймеру, на ознакомление с информацией у меня ушло полтора часа. За время, пока я читал, на поляне несколько раз появлялись игроки, наверное, такие же полные нубы, как и я, и удивленно посмотрев в мою сторону, направлялись в сторону выхода с этой поляны. Когда они скрывались из глаз в буйно разросшейся зелени арки выхода, слышались отчаянные вопли, звуки какой-то борьбы, и, наконец, противные чавкающие звуки. Это очень отвлекало от чтения, но я делал над собой усилие и сосредоточено продолжал изучать гайды.

Когда я свернул окно с Руководством, я уже настолько хорошо ориентировался в игровых процессах "Противостояния", что мог легко вести лекции в американских университетах по этой теме. Я вновь вернулся к характеристикам своего персонажа и на поляне ещё полчаса слышались мои возмущенные реплики и раздосадованные возгласы. А как мне было не возмущаться, когда при создании персонажа были созданы, наверное, практически все условия для крайне неудачной игры.

Итак, по порядку. Раса джинази, что это за раса еще такая? А это ни больше, ни меньше — плод любви разумного с элементалем, или существом какого-нибудь плана. В моем случае — это получеловек-полуэлементаль стихии Земля. Вот почему у моего персонажа кожа серого оттенка и твердая, словно камень. А судя по остроконечным ушам, без эльфов там тоже не обошлось.

Скорее всего, при выборе расы, мой компаньон руководствовался тем, что среди более менее понятных эльфов, дворфов, халфлингов и иже с ними, джинази были какими-то совсем неузнаваемыми. И, скорее всего, не вдаваясь в лишние подробности и предполагая, что это какая-то мерзость, мой компаньон выбрал именно эту расу. Тем более, что дальше, как раз и было над чем посидеть и подумать, для того, чтобы максимально усложнить мне игру.

Класс "бард", что это за класс такой? А это в "Противостоянии" гибридный класс, что-то среднее между магом и лекарем. Но когда хочешь одной жопой сесть сразу в два автомобиля, ничего хорошего из этого не получается. Так и здесь, на выходе получился слабый маг, со слабенькими возможностями лечения. Кроме того, бард это групповой игрок, то есть эффективный в игре, только в составе группы. Бардов специально создавали кланы большие и еще больше, и заботливо их пестовали и прокачивали по максимуму, и тогда у них получался бард с такими возможностями, которые с лихвой компенсировали все затраты, понесенные при его создании. Тогда игрок такого класса и достаточно высокого уровня в составе группы мог заменить сразу двух игроков разных классов — мага и клерика. Удобно и эффективно.

А что насчёт меня? Развиваться в одиночку бард тоже может, но это настолько долгий процесс, что практически не осуществимо. Тем более в моем случае.

Перехожу к базовым характеристикам. Их аж целых восемь штук. Вот тут мой компаньон, как раз таки и посидел-подумал. И на выходе у него получился мой персонаж с такими параметрами: Сила 120; Харизма 120; Ярость 100; Удача 100; Выносливость 20; Интеллект 20; Ловкость 20; Восприятие 20. Пока, ни о чем… Надо разбираться!

Из того, что я почерпнул из гайдов, выходило, что значения по умолчанию для всех характеристик равно пятидесяти, но при создании персонажа их можно изменить один только раз, увеличив одну характеристику за счет очков, снятых с другой характеристики. И мой компаньон, видимо, снял очки с Выносливости, Интеллекта, Ловкости и Восприятия, и перекинул их на Силу, Удачу, Харизму и Ярость. Но распределив очки таким образом, компаньон заложил такую мину в развитие моего персонажа, что мне оставалось только задыхаться от возмущения. Самые важные базовые характеристики для барда в "Противостоянии" — Интеллект, Восприятие и Ловкость. Интеллект необходим чтобы изучать и разбираться, в нотах, мелодиях, песнях и так далее. Кроме того, Интеллект влиял и на уровень Маны. Одно очко характеристик, которое можно было получить после прохождения двух уровней, вложенное в Интеллект, добавляло десять единиц маны. А чем выше Ловкость, тем лучше бард использует музыкальные инструменты и тем большее их количество может использовать. Восприятие непосредственно влияло на Творчество, без которых что-нибудь сочинить становилось крайне проблематичным.

А Сила, Удача? Нафига козе баян? Это чисто боевые характеристики, нужные "танкам" и каким-нибудь скаутам. То же самое можно сказать и о Ярости, которая повышает вероятность нанесения критического удара. С грустью сравнил значения Силы и Интеллекта. Заметно, что мой компаньон руководствовался здесь принципом: сила есть — ума не надо.

Очень полезная характеристика Выносливость, так же была бесцеремонно занижена. А Выносливость влияла на уровень Здоровья, точно так же, как и Интеллект влиял на уровень Маны. Очко характеристик, вложенное в Выносливость, добавляло десять единиц Здоровью.

Начальные базовые значения Здоровья и Маны, ровнялись ста единицам. А показатель Выносливости и Интеллекта равный 20, добавлял к Здоровью и Мане ещё по 200 единиц.

Так, с основными характеристиками вроде с горем пополам разобрался, двигаюсь дальше. Перехожу к трейтам — характерным особенностям персонажа, со своими плюсами и минусами. Игнорируя более трёх десятков возможных особенностей, я анализирую только те, что достались моему. А у моего персонажа их может быть только два, и первый из них "Хулиганство". Этот трейт даёт бонус +30 к Силе, но зато снижает показатель скиллов "Владение Энергией", "Владение Стихиями", "Передвижение" и ещё около десятка совсем уже бесполезных для меня. На хрена барду такая сила?! Рояль с собой таскать, или все инструменты симфонического оркестра? А первые два скилла для барда может быть и пригодились бы, ну, да ладно. Следующий трейт "Святость" или "Святоша". В принципе, не плохой трейт получился. Он убирал по 1 % со всех, без исключения, скиллов, зато плюсовал на 10 все мои базовые характеристики, а Харизму аж на целых 30. Я снова просмотрел, как они теперь выглядели, пересчитал. С занижением одних и повышением других, а также с учётом трейтов, все верно получалось. Вновь посмотрел на трейты. Хулиган и Святоша. Какая в этом присутствует тонкая ирония. Узнаю своего компаньона, как это на него похоже.

Так, теперь скиллы — конкретные навыки и умения моего персонажа. Скиллов можно выбрать аж целых три штуки. И что я вижу. Вместо "Музицирования", "Лечения", или тех же самых владений Энергиями да Стихиями, у моего барда прокачены "Рукопашный бой", "Комбинированное оружие" и "Творчество". Ну, с Творчеством ещё более-менее понятно, хотя издевка присутствует и здесь. Сотворить что-нибудь с таким уровнем Интеллекта и Восприятия, более, чем сомнительно. А Рукопашка с Холодным оружием, барду на кой?!

Были ещё и перки — специальные способности, которые персонаж мог получать через каждые десять уровней. Но это дело не быстрое, и я не стал пока на них заостряться. А пока, просто, глянул на полученную картину целиком:

Имя: Митяй.

Раса: Джинази.

Класс: Бард.

Здоровье300(100+200).

Мана 300 (100+200).

Защита4.

Базовые характеристики:

Сила 120.

Харизма 120.

Восприятие 100.

Ярость 100.

Выносливость 20.

Интеллект 20.

Ловкость 20.

Удача 20.

Характерные особенности:

Хулиган.

Святоша.

Навыки и умения:

Рукопашный бой 5.

Комбинированное оружие5 %.

Творчество 5 %.

Все остальные 2 %.

Итак, что же у меня получалось с персонажем. Передо мной вдруг живо возникло довольное лицо компаньона, представившего мою реакцию на характеристики. Вывод однозначный, как игрок с классом барда, я проигрывал и очень здорово. Представляю, как ржал мой друг, когда наделял моего персонажа ненужными характеристиками и умениями, распределяя очки туда, куда не надо. И он своего добился. Теперь мой персонаж, как бард — полный инвалид.

"Бард Митяй" — я несколько раз произнёс эту фразу про себя, покатал ее, как дорогой коньяк, на языке, смакуя и пробуя представить со стороны, как это звучит. Ну, что? Звучит гордо, главное произносить с нужной интонацией. Ну и потом, как говорил батька Махно, музыканты и проститутки, будут нужны при любой власти. И хотя, профессия музыканта, из этих двух, все таки более неблагодарная, но теперь уже деваться некуда. Короче, прорвемся!

В любом случае, делать нечего, спор есть спор, надо как-то выкручиваться. И для начала нужно накапливать информацию и набираться опыта. А для этого нужно двигаться. И я двинулся в сторону созданной, хитро переплетавшимися растениями, зеленой арки — выхода с поляны.

3. В город!

Чем ближе я подходил к арке, тем меньше мне хотелось приближаться к ней. Вначале я не мог понять, с чем это связано, а потом в памяти всплыли, слышанные мной при изучении Руководства, вопли и чавкающие звуки. Точно! Кто-то на выходе поджидал игроков, и судя по всему, завтракал, обедал, а может даже и ужинал ими. Меня совсем не привлекала перспектива быть кем-то съеденным, даже если это пойдёт кому-то на пользу, кем бы он ни был. Поэтому самое время было задуматься о своей безопасности. А что там у меня насчёт оружия? Я настолько увлекся характеристиками персонажа, и при этом, был так сильно расстроен обнаруженными недостатками, что совсем упустил из виду момент об оружии. Надо исправляться. Так, где у меня здесь инвентарь? Должно же там хоть что-то быть, пусть даже и самое беспонтовое. Нахожу на внутреннем интерфейсе иконку с изображением мешка и жму на неё. Угадал! Собираюсь покопаться в инвентаре, а копаться, собственно, пока и не в чем. Слева, общий схематичный вид моего персонажа, со слотами для различных используемых предметов, а справа ячейки для всего остального. Слотов для одежды и доспехов пять штук: защита головы, защита тела, защита рук, защита ног и слот для обуви. Сейчас в слотах отображена одежда, которая даёт минимум защиты. Вообще, одежда в "Противостоянии" выполняет различные функции: художественно-эстетические, социальные, утилитарно-практические и защитные на бытовом уровне, но никак не боевые. Она будет отображаться в слотах до тех пор, пока я не надену доспехи. Тогда доспехи станут отображаться в слотах поверх одежды. А что сейчас?

Перевожу взгляд на своего персонажа. Сейчас он одет в светлые полотняные штаны и рубаху, на ногах лёгкие китайские тапочки. На голове дурацкая соломенная шляпа. Слот для рук свободен. Каждый из четырёх предметов даёт +1 к защите. Итого 4.

А ну-ка! Снимаю с себя всю одежду и обувь и остаюсь в одной набедренной повязке, выполняющей чисто эстетические функции. Смотрю на характеристики персонажа и замечаю, что защита, потеряв четыре единицы, ровно столько давали в сумме одежда и обувь, теперь равна 0. Значит, в голом состоянии у меня нет никакой защиты даже, несмотря на мою каменную, на ощупь кожу.

Возвращаю всю одежду и обувь на место и разглядываю содержимое инвентаря дальше. В сетке ячеек, занято два места. Одно — караваем хлеба, а другое — какими-то колотушками. Подсвечиваю их курсором:

Маракасы.

Класс предмета: обычный.

Урон/Лечение10-30 ед.

Состояние 100 %.

Ограничение: Только для музыкантов.

Не густо, но и не пусто! Перетаскиваю их в соответствующие слоты, и у меня в руках появляются настоящие маракасы. Все, теперь можно сделать последние два шага, оставшихся до арки выхода.

Осторожно выхожу из арки и первое, что я вижу, это тропинка, которая петляя, скрывается в непролазной чаще. Я начеку. Хвалю себя за то, что заставил себя ознакомиться с гайдами, а не бросился поскорее вон с поляны, как это сделали те несчастные игроки, которые послужили мне примером, и из ошибок которых я сделал соответствующие выводы. Делаю пару шагов по тропинке, постоянно оглядываясь по сторонам, и тут же замечаю краем глаза, как справа в кустах мелькнуло, что-то серое. Атаковать не с руки, но мне помогла моя бдительность, и я успел развернуться вовремя, чтобы увидеть, как ко мне стремительно приближается огромная серая крыса, с необыкновенно красными глазами. Взгляд-курсор идентифицирует крысу первого уровня и определяет её, как врага. Так вот кто тут "воду баламутит"! В засаде сидит — Крыса-людоед!

Фактор неожиданности, срабатывавший против других игроков, не ожидавших столь скорого нападения и потому даже не удосужившихся вооружиться, не возымел со мной должного эффекта. Я был готов к нападению и атаковал первым, используя маракасы в качестве дубинок, и при этом, выбив из крысы заявленные максимальные тридцать единиц урона. Крыса была ошеломлена, но быстро оправилась и вцепилась в меня своими зубами, казалось бы, специально предназначенными, для этого. Приносящими урон и причиняющими неожиданно чувствительную боль. Перед глазами замелькали сообщения батлчата:

Вам нанесен урон 25 единиц!

Вам нанесен урон 12 единиц!

Вам нанесен урон 17 единиц!

Это что-то сильно резво за меня крыса взялась. Надо бы и мне пошевеливаться. Отмахиваюсь от назойливой информации, параллельно ставлю "галочку" на будущее, покопаться на досуге в настройках, чтобы сообщения так сильно не отвлекали внимание. Затем еще два раза результативно атакую крысу, щедро колотя её маракасами так, что голова крысы безвольно болтается из стороны в сторону.

Крыса, тоже, не оставалась в долгу и в перерывах между моими атаками, вгрызалась в меня, ломая себе зубы и вырывая когти о мою твердокаменную кожу. Наконец, я нанес критический удар, оказавшийся для крысы последним. Она пискнула и замертво повалилась на траву. При этом, из неё, сопровождаемые веселым перезвоном колокольчика, выпали какие-то предметы. Крыса была мертва, но и мне тоже немало досталось. Я ощупал себя, свою каменную кожу. Камень, как камень, только тёплый. Тёплый камень.

В этот момент, перед глазами, на внутреннем интерфейсе, появилось, порадовавшее системное сообщение:

Получен Уровень 1.

У Вас появилась возможность открыть классовые умения.

Посмотрел на полоску своей жизни. Из трёхсот имеющихся единиц, крыса успела снести больше половины. Сказывалось преимущество оружия, пусть даже и такого наивного, как маракасы.

Здоровье незаметно начало восстанавливаться, со скоростью единица за две секунды, а я решил посмотреть, что там выпало из моего противника. Ага, шкурка, кусок мяса, одна серебряная монета и стеклянный шар с таинственной клубящейся субстанцией внутри. Подсказка любезно просветила, что это какой-то сосуд Духа. Закинул все в инвентарь. Хватать придётся все подряд и хвататься за все подряд, если хочешь заработать миллион.

Теперь вновь открываю меню персонажа. Очки опыта пока никуда не распределяю, надо поподробнее разобраться, куда их лучше вкладывать. Вообще-то, здесь есть в чём запутаться, потому что этих очков для развития персонажа аж целых три вида: очки опыта, очки умений и очки характеристик. За каждый уровень персонаж получает 30 очков опыта, которые можно использовать для прокачки здоровья, манны или скиллов. За каждый уровень, персонаж также получает по одному очку умений. Наконец, за каждые два уровня, персонаж получает одно очко характеристик.

Далее открываю появившуюся вкладку с классовыми умениями и вижу то, что примерно и ожидал увидеть. Тонкая черточка умений, разветвляясь вправо, постепенно заполняет весь экран, и окончание всего этого многообразия теряется где-то за пределами видимости.

У барда два основных направления развития, как бойца-одиночки и как бойца участника группы. И на данном этапе, с первого до двадцатого уровня, авансом, для ознакомления и выбора открыты и умения одиночки и умения массовика. А дальше, начиная с двадцатого уровня, придётся делать выбор между этими двумя крайностями, открывая умения выбранного направления. И обратная дорога будет очень уж накладна, если вообще осуществима. Например, раскрыв классовые умения массовика к пятидесятому уровню, и решив переквалифицироваться в одиночку, игроку придется всё начинать практически с нуля. И в такой ситуации, игрок лишь к сотому уровню достигнет тех возможностей одиночки, которые уже имеет, как массовик. Не говоря уже о том, что его соседи, продолжая развиваться, как массовики, недосягаемо уйдут вперёд. В общем, это очень серьёзный выбор, и надо все тщательно обдумать.

Как не крути, а развиваться все равно придется пока, как одиночке, потому что прокачивать групповые классовые умения на лесной мелочи выйдет ещё дольше. Что для группового игрока, что для одиночки, есть три вида действий: атака, оборона и лечение. И соответственно, для группового игрока это действия в отношении групп и больших коллективов, а для одиночки, это касается только его самого. Больше на групповую ветку не смотрю, а внимательно начинаю вглядываться, что там у одиночки. В самом начале ветки Умений сейчас активные иконки — Боевой Звук, Звук Защиты ("Акустический щит") и Звук Восстановления — все остальное пока скрыто. Что выбрать, в первую очередь, даже ни разу не сомневаюсь. Как там написано в ОБЖ: "Лучшая оборона — это нападение". На всякий случай читаю свойства каждого доступного умения и убеждаюсь, что сделал правильный выбор. Боевой Звук, наносит урон в 60 единиц, которые выкачиваются из противника и идут на восстановление здоровья барда. Очень полезное умение. Звук Защиты держит урон 60 единиц. Звук Восстановления восстанавливает 60 единиц здоровья и после применения этого умения у персонажа целую пара секунд полный иммунитет ко всем видам урона. У всех этих умений потребление маны в 60 единиц и откат тридцать секунд.

Жму на иконку "Боевой Звук" и повторным нажатием на неё, подтверждаю выбор. В нижней части внутреннего интерфейса тут же появляется линейка быстрого доступа с пустыми ячейками. Я тяну за иконку и перетаскиваю свое первое классовое умение в первую же ячейку. Проделываю те же манипуляции с остальными умениями. Остается теперь только проверить, как все это работает.

Направляюсь по тропинке вглубь чащи. Ноздри приятно щекочут ароматы каких-то цветов, но тут же, бесцеремонно сменяя их, в нос нагло лезут запахи гниющей травы. Пройдя несколько десятков шагов, я замечаю, чуть в стороне от тропинки, в густых зарослях боярышника, нечто серое и пушистое. Осторожно, как охотящийся индеец, начинаю подкрадываться к своей цели, держа маракасы наготове. Теперь я охотник, а то — добыча. Я теперь хищник, а там жертва.

Среди деревьев, явно не подозревая о нависшей над ней опасности, резвится безобидная пока, матерая крыса. Думая, до чего же здесь огромные крысы, подхожу ещё максимально близко к своей цели. Все, ближе нельзя, а то ещё заметит, чего доброго. Активирую Боевой Звук и выделив крысу, атакую. У неё слетает шестьдесят заявленных единиц жизни. Попав под действие моего умения, крыса преображается, глаза её наливаются кровью, да и весь облик её мигом становится каким-то монстрообразным. Она круто разворачивается в мою сторону и с пробуксовками рвётся мне навстречу. Я активирую "Звук Защиты". Крыса наткнувшись на полном ходу на невидимую преграду, отскакивает от нее, как мячик, и подпрыгивая, катится по поляне, орошая траву влажным багрянцем. Теперь у крысы осталось сто восемьдесят единиц жизни, но её атака продолжается. Минус тридцать единиц у меня. Я, не мешкая, гашу крысу маракасами и отпрыгиваю в сторону, разрывая тем самым дистанцию. Активирую Звук Восстановления, заполняя до отказа просевшую было полосу Здоровья. Бегаю между деревьев и жду тридцать секунд отката. Время прошло, и я вновь активирую Боевой Звук. В результате у крысы остается только девяносто единиц жизни. Затем, все повторилось в той же очередности. Крысы оставалось только на одну атаку…

Среди выпавших из крысы предметов, были знакомые уже шкурка и кусок мяса, теперь уже один золотой и вновь какой-то сосуд Духа.

Делаю вывод по итогам охоты — умение в сумме с маракасами работает удовлетворительно. Теперь, охотясь на лесную мелочь, можно быть немного уверенным в завтрашнем дне.

Ладно, все это хорошо, но куда девать заячьи шкурки? А раз появились деньги, значит, есть возможность их потратить, но где? Во всяком случае, вряд ли в лесу. Значит надо искать выход из леса и какую-нибудь торговую точку.

Сзади была тупиковая поляна, а впереди петляющая в буреломе тропинка. Я стал продвигаться вперёд и прошёл ещё столько же, когда лес внезапно кончился. Передо мной простиралась щедро залитая солнцем широкая долина, с разбросанными тут и там, желто-золотистыми квадратами полей фермеров, на которых тяжело колосилась спелая пшеница, и торчали кверху, одинокие задницы работавших на полях крестьян. Недалеко, чуть правее, на пригорке, стояла какая-то деревушка, обильно заросшая сорняком.

А вот слева было самое интересное. Глубоко врезаясь в долину каменными стенами и башнями, монументально возвышался над окрестными полями красивый город, построенный в средневековом стиле. Над стенами виднелись островерхие крыши готических зданий и куполообразные крыши зданий построенных в стиле Барокко. От мешанины стилей несло Ренессансом, а от города, в целом, головокружительными возможностями.

Довершала пейзаж, едва заметная отсюда, небольшая церквушка, стоящая за полями, между городом и деревней. Церковь располагалась на фоне другого лесного массива, который охватывал часть долины полукругом и скрывался за дальними холмами.

Мне нужна была информация, и я направился к ближайшему полю, чтобы расспросить, работавшего там крестьянина-фермера. Теперь до деревни, было рукой подать, и я без труда мог разглядеть потемневшие от времени и непогоды, доски забора самого крайнего двора, редко торчащие из буйных зарослей жимолости, как гнилые зубы во рту, прореженном кариесом.

— Доброе утро! — поприветствовал я фермера, — Не могли бы вы уделить мне минуту внимания, и ответить на пару-тройку вопросов?

Крестьянин выпрямился, посмотрел сквозь меня и неожиданно выдал:

— Мы здесь хорошо живём!

— Это здорово, приятель! — я чуть не похлопал его по плечу. — Я очень рад, что у вас здесь все замечательно.

— Налоги исправно платим! — говоря это, крестьянин продолжал смотреть сквозь меня в лес, из которого я появился.

— А как же! — признаться, мне начинало становиться не по себе от этого взгляда. — Налоги населения — это экономическая основа любого государства. Но вернемся к нашим баранам. Скажи-ка, любезный, что это за деревня и кто там главный?

— Мы здесь хорошо живём!

— Да-да, я уже слышал, в курсе. И все-таки…

— Налоги исправно платим!

И вновь, тот же ответ. Я почувствовал себя вражеским разведчиком, который пытается выудить информацию у аборигена, который догадывается кто я и прикидывается дурачком. Однако я решил не сдаваться так быстро и сделал ещё одну попытку:

— Так, что там насчёт деревни? Кто там главный?

— Мы здесь хорошо живём!

— …?

Мы стояли сейчас, и молча смотрели друг на друга. На моем лице застыл немой вопрос, а лицо моего собеседника абсолютно ничего не выражало, и он продолжал смотреть в лес, сквозь меня. Разговор зашёл в тупик.

— Если тебе некуда девать время, ты, конечно, можешь и дальше продолжать его расспрашивать. Но, поверь мне, приятель, ты простоишь здесь всю свою жизнь, а этот бедняга, так и не скажет тебе ничего нового, кроме тех двух предложений, которые ты уже слышал.

От неожиданности я вздрогнул и резко обернулся в сторону говорившего. Я увидел перед собой бородатого коротышку, рост которого заканчивался, чуть выше моего пупка. Надо признаться, что в ширину, он был такой же, как и в высоту и со стороны выглядел квадрат квадратом. Торчащие из квадрата голова, заросшая по самые глаза длинной рыжей бородой, заплетенной в две толстые косы, а также пара рук с гипертрофированными мышцами и пара таких же ног, портили геометрически-правильную, квадратную фигуру, и выглядели на ней совершенно лишними. На нем были шлем и доспехи, наверно, заставившие поломать голову не одному кузнецу-оружейнику, а в руках он держал такой огромный молот, что при желании, мог бы легко спрятаться за ним, стоило ему только немного присесть. Он неожиданно появился у меня за спиной, спустившись с вершины ближайшего холма, с которого продолжали спускаться какие-то вооруженные фигуры. И, кажется, был свидетелем всего нашего диалога с крестьянином, при этом, даже не пытаясь скрыть блуждающей в его густой бороде, улыбки. Он тяжело оперся на свою кувалду и продолжил:

— Я Флойд. А это НПС, непись — неигровой персонаж. Не разумный, как мы с тобой, а кусок программного кода, вернее, микроскопический кусочек, которым управляет, всемогущий здесь, и не только, ИИ — искусственный интеллект. Если у него в словарном запасе только два предложения, он не скажет тебе ни буквой больше.

Признаться, я уже и сам начал догадываться о чем-то подобном, и для того чтобы окончательно убедиться в этом, мне как раз не хватало пояснения этого квадратного коротышки. Только сейчас я обратил внимание на его вывеску. На вывеске, плавающей в воздухе над "квадратом", было написано имя "Флойд" и цифра 52, судя по всему, обозначающая уровень игрока. Мне нечего было скрывать, и я тоже представился. Заметив, что я всё ещё проявляю признаки любопытства, Флойд продолжил:

— И если тебе, позарез нужна информация, что это за деревня и кто там главный, то, как ты успел заметить по информационному блоку, которые, между прочим, висят тут над всеми персонажами и поименованными объектами, деревня называется Восточная. Время от времени из деревни в город и обратно выезжает повозка, везущая в город, в основном зерно, а из города инструменты. А главного в деревне никого нет. Там вообще никого нет, кроме рог, которые в стелсе воруют в деревне кур, а потом продают их местным придуркам в городе. И вот куда тебе действительно надо, так это туда. В городе, ты найдешь ответы на все свои вопросы.

Флойд самодовольно крякнул, а затем словно вспомнив о чем-то важном сокрушенно покачал головой:

— Чуть было о самом важном не забыл! Ты поступаешь очень опрометчиво, разгуливая так свободно и в одиночку по глухим местам.

— Не совсем понимаю, что мне здесь может угрожать, кроме недалеких фермеров и зайцев-людоедов?

— Игра "Противостояние" не совсем обычная игра подобного класса. Здесь нет ПК-счетчиков у игроков, потому что нет ПК-шеров. А ПК-шеров здесь нет потому, что здесь все воюют против всех. Это значит, что любой из игроков, которому ты попался бы на глаза смог бы тебя ликвидировать и ему за это не только ничего не будет, но напротив, такое поведение игроков всячески поощряется разработчиками. Это такая особая фишка "Противостояния"! Поначалу всем казалось, что не многие захотят проводить большую часть своего игрового времени, не сходя с точки возрождения, но видимо аналитики все хорошо просчитали, потому что у игры появились свои последователи и фанаты, которые нашли интересными для себя именно такие условия, и которым надоели приторные тепличные условия других онлайн-заманух. Ну и кроме того, нужно с умом выбирать точку респауна, — хитро подмигнул мне Флойд.

Я невольно отодвинулся подальше, а Флойд, верно истолковав мое движение, вдруг оглушительно расхохотался. Когда приступ хохота закончился он, вытирая слезы, сказал:

— Солдат ребенка не обидит! Нас ты можешь не опасаться. С тебя и твоего первого уровня нам взять нечего. Зато другие вполне могут. Пятые — десятые там уровни. Да и так всяких беспредельщиков и отморозков хватает. Поэтому тебе надо держаться поближе к безопасным местам. А это город и непосредственно прилегающие к нему окрестности. Деревни тоже, но если в них есть староста. Еще Церковь с покрываемой её благословением территорией. Но город лучше всего. Кроме того, там для начинающих куча заданий, выполняемых внутри города. Так что можно вполне, первое время, даже не выходить оттуда. Правда жрачка там дорогая, но то и специально сделано, чтобы подольше игроков в городе держать и побольше с них ресурсов выкачивать. Как ни крути, а пока тебе в город надо!

— Если хочешь, то можешь идти с нами. Мы сейчас именно туда и направляемся.

Последнее было сказано высокой, длинноногой эльфийкой-охотницей, которая стояла поначалу чуть в стороне и молча слушала, а сейчас присоединилась к "квадрату". Раньше мое внимание было всецело поглощено, разговаривавшим со мной дворфом, а это был именно дворф, в чем я теперь уже окончательно сумел убедить себя. А теперь у меня появилась возможность подробнее рассмотреть нового собеседника, вернее собеседницу. То, что она была эльфийкой подтверждали характерные уши, заостренные кверху. Но это совершенно не вредило ее внешности, а внешность у нее была, прямо таки, зачетная. На очень бледном, но красивом лице большие голубые глаза, маленький аккуратный, немного вздернутый вверх, носик и пухлые, чувственные губки. Фигура с теми самыми параметрами: 90-60-90. У небольшого кусочка ткани, одна задача, минимально закрыть высокую упругую грудь, ровно настолько, чтобы держаться в рамках приличия. Точно такую же функцию в районе таза, выполняет еще один кусочек ткани, который едва держится на соблазнительном изгибе широких бедер. Ее доспехи — это пара наплечников, от которых вниз разбегаются тоненькие цепочки с множеством блестящих бляшек разного размера. Из них, три самых крупных, каждая не больше маленького блюдца из детского игрушечного набора, в свою очередь, закрывают ее самые нескромные места, и тем самым, лишний раз притягивают к ним любопытные взгляды. Вооружена она была, большим луком, искусно вырезанным из какого-то неизвестного мне дерева.

Мне не оставалось ничего иного, как с радостью принять предложение, и мы дождавшись, когда весь отряд соберется у подножия холма, двинулись в путь. По дороге к городу, Флойд и Эффи, как звали высокую эльфийку, старались выложить, как мне показалось, не просто все, что они знали об игре, а вообще все, что они знали. А я потрясенный последней информацией рассеянно слушал их, все время думая о том, что мой компаньон, упустив мелочи, обратил внимание на главную особенность игры, которая делала мое выживание в ней весьма проблематичным. А это главное условие спора. Мне никак нельзя было погибать и поэтому надо было теперь постоянно крутить головой на 360 градусов даже во сне, чтобы не прозевать неприятности.

Оказалось, что Флойд по классу берсерк, как те самые, обезбашенные скандинавские воины, которые бросаются в самую гущу битвы, словно покупатели за уцененными товарами на распродаже, а Эффи — рейнджер или охотник — это, то же самое, что и лучник, только с возможностью уходить в скрыт, для ведения глубинной разведки местности. Все они наемники. Их отряд возвращается в город после зачистки одного небольшого инста, где они работали по заказу одного клиента, сопровождая и охраняя его. Поход оказался крайне удачным, взяли много трофеев и денег, да и заказчик оказался не жадным.

Они посоветовали мне, когда мы достигнем города, в первую очередь, обязательно посетить многочисленные городские магазинчики, и особенно оружейный на рыночной площади. Там у Буша, хозяина магазина, всегда есть задания для, впервые обратившихся к нему игроков. Но потом вспомнили, что я все-таки бард и мне скорее нужно зайти, за заданием, в музыкальный магазин к Гварнери.

На ночлег можно было остановиться на Постоялом дворе. Можно, конечно и в Гостинице, но критически осмотрев мой полотняный наряд, китайские тапочки и кокосовые маракасы, вызывающие у всех окружающих непроизвольные улыбки, вновь вернулись к первому варианту с постоялыми дворами. Спустя некоторое время наёмники подытожили — в городе много чего интересного, всего, так сразу, и не расскажешь.

Постепенно перешли к вопросу о более масштабном. Земля, на которой мы находились сейчас, называлась Лангобардия, некогда она была провинцией могущественной империи, которую основал Магнус, как не редко водится в истории, человек не знатного происхождения, но выдающихся способностей. Наверное, это просто закономерность такая, все знатные позажрались у них все есть и им стремиться не к чему, кроме как сделать свою приятную и счастливую жизнь, ещё более приятной и счастливой. Магнус же, объединил в империю много стран, которые стали её провинциями, а потом… Он просто исчез. Взял и куда-то исчез, как пар над чашкой горячего ароматного кофе. После его исчезновения, как обычно бывает в истории, его преемники не могли поделить власть и сферы влияния. Начались войны, которые сотрясали империю и щедро заливали ее кровью солдат и крестьян, и результатом которых стал её распад. Теперь вся империя, вновь развалилась на несколько государств, в каждой из которых живут либо имперцы, жаждущие освобождения имперских земель от язычников и поклоняющиеся имперским богам, либо, те же язычники, которые хотят вновь объединения империи, и у которых естественно свои боги.

На западе, за Лангобардией, находилась Штырия, с главным городом Марконом, за ней сердце развалившейся Империи — провинция Евстразия, с бывшей имперской столицей, городом Магнополисом, построенным и названным в честь первого и единственного Императора. Далее шла Бургундиония, а за ней Франкония с городом Па-де-па и Ибералия со столицей Мутридом, которые выходили к океану. На северо-западе за небольшим проливом находился остров-провинция Нагляндия, с главным городом Андоном.

На юго-западе Лангобардию подпирала Гельвеция. На востоке Лангобардия граничила с Мазовией, столицей которой был город Мазовшанск. За Мозовией был Руслэнд. В Руслэнде наиболее сильны были позиции язычников, которые распространились и на часть Мазовии и на часть, лежащей южнее Молахии. За Молахией находился Эпириний, омываемый Внутренним морем. Посередине Внутреннего моря, глубоко в него вдаваясь нахальной полоской суши, находилась провинция Этруриана, с древнейшим городом-столицей Равенной. На дальнем конце Внутреннего моря была уже вышеупомянутая Ибералия. Это и есть все страны Империи, земли которой со всех сторон омываются водами нескольких морей и Западного океана, за которым, как поведали Флойд и Эффи, находится большая страна Пиндосия — прародина гоблинов, орков, огров, троллей и прочей нечисти, которая распространяется оттуда по всему миру.

А на востоке, за Руслэндом, раскинулись бескрайние Дикие земли, населенные загадочными и таинственными существами и народами. Говорят, что где-то далеко на востоке, Дикие земли упираются в мифический Катай. Но эта информация нуждается в проверке, и сейчас больше похожа на сказку или миф.

В общем, все, о чем они мне успели рассказать по дороге, я уже прочитал в Руководстве, но из вежливости не перебивал их и делал вид, что мне все это впервой и безумно интересно. Повествование было в самом разгаре, когда из ниоткуда, раздался противный, утробный звук. Мои спутники завертели головами во все стороны, а потом все дружно уставились на меня. Я был готов поклясться, что я тут не при чем. Но они все продолжали смотреть на меня и кое-кто уже начал украдкой посмеиваться. Я почувствовал, что ещё немного, и краска зальет моё лицо, как у юного подростка, застигнутого взрослыми за разглядыванием содержимого журнала "Playboy". Это не могло продолжаться вечно, и когда я уже готов был взорваться от возмущения, атмосферу разрядил Флойд. Он крепко приложился мне по плечу и сказал:

— А ну-ка, приятель, глянь-ка там у себя на внутреннем интерфейсе, что у тебя со Здоровьем-Выносливостью?

Я зашарил перед собой глазами и уперся взглядом, чуть повыше своей головы, там где располагались бары Здоровья-Выносливости и Маны. Здоровье сейчас просело на десять процентов.

— Обрати внимание! — продолжил Флойд. — Здоровье-Выносливость в игре, очень важная характеристика. От неё напрямую может зависеть жизнь твоего персонажа. Периодически она уменьшается, потому что мы совершаем какие-то действия. Чем активнее мы себя ведем, тем быстрее проседает показатель этой характеристики. Урон меньше, чем от внешнего воздействия, но все равно, если ничего не делать, на перерождение. Это, если хочешь, аналог голода в реале. И для того, чтобы восстановить Здоровье-Выносливость, надо чем-нибудь перекусить, хлебом или еще каким блюдом. Старайся есть готовые блюда. От них эффект больше, чем от полуфабрикатов. До десятого уровня, проседание Здоровья-Выносливости будет сопровождаться таким звуком, для того, чтобы игрок привык беспокоиться о себе. Заметил насколько привычка укоренилась у игроков? Все обратили на этот звук внимание и закрутили головами, проверяя свои показатели. Так что давай! Есть хоть чем перекусить?

Как я понял — это была еще одна фишка корпорации, по высасыванию денег из игроков. Почему в реале, мы так сильно зависим от еды? Потому, что без пищи мы просто не сможем жить. Поэтому мы вынуждены ходить на работу, чтобы зарабатывать себе средства на пропитание, и лишь потом уже на все остальное. И власть имущие прекрасно понимают эту слабость человека, и умело этим пользуются. Там, мы не можем без еды, а здесь-то?! А корпорация взяла это обстоятельство и как под копирку, перенесло его в игровой мир, создав условия, при которых также, как и в реале, хочешь не хочешь, а вынь да полож.

Я вспомнил о находящемся в инвентаре каравае хлеба и начал его не спеша поедать, тщательно пережевывая и по-честному стараясь насладиться вкусом. А наслаждаться, было особенно и нечем. Хлеб как хлеб, только на мой вкус, немного сладковатый, наверное. Когда я расправился с последним куском, Здоровье восстановилось до конца. Можно было вновь спокойно продолжать путь.

За разговорами, я не заметил, как мы подошли к городским воротам, как сообщили мне мои попутчики — Восточным. Естественно, существовали ещё Северные, Южные и Западные. Над воротами, высоко в небе, я прочел вывеску с названием города — Лангобард. Прямо в воротах, ощетинившись копьями, стоял, занявший круговую оборону, отряд суровых копейщиков. На мой немой вопрос, Флойд пояснил, что такое построение наиболее эффективное в обороне, так как при нем копейщики хорошо держат строй, и оно не позволяет копейщикам расползаться в разные стороны, как при других построениях. А стоят они тут потому, что все ворота круглосуточно охраняются независимо оттого, открыты они настежь, или наглухо закрыты.

Мы без помех прошли в город сквозь редкий строй копейщиков, который в случае опасности, естественно становился для всех врагов непроходимой преградой.

4. Рояль Рахманинова

Оказавшись в городе, мы немного отошли от ворот и стали прощаться. Мне нужно было идти прямо, на Рыночную Площадь, а наемники сворачивали направо, где на параллельной улице была Таверна с диспетчером, в которой базировались и отмечались все наемники Лангобардии. Перед тем как разойтись, Флойд напомнил, что если они мне зачем-то понадобятся, то я смогу найти своих новых знакомых именно там. Мы распрощались и разошлись, не оглядываясь, каждый в свою сторону. Теперь мне никто не мешал разглядывать местные достопримечательности, тем более, что посмотреть было на что. И я всецело отдался этому увлекательному процессу.

Я посмотрел налево. Там виднелось приземистое здание Казармы, огороженное невысоким забором от шпионов и дезертиров, с воротами, по краям которых, располагались две небольшие наблюдательные башенки. У ворот молча тосковали по высокой зарплате несколько лучников и копейщиков, видимо, не имеющие ни малейшего понятия куда себя деть. Передо мной простиралась прямая, как первая железная дорога, улица, упиравшаяся в Рыночную площадь, за которой чётко вырисовывалась громада городской Цитадели. На Рыночной площади, как мне подсказали наемники, размещались всевозможные магазины, с которых и следовало, в первую очередь, начать знакомство с городом. И я бодро зашагал навстречу новым знакомствам.

По пути мне постоянно приходилось следить за тем, чтобы не столкнуться с многочисленными прохожими, снующими во все стороны, грузовыми повозками, довольно часто проезжающими в обоих направлениях и степенными торговыми караванами. При этом, я не забывал крутить во все стороны головой, поражаясь красоте зданий, высившихся по обе стороны улицы.

Каждое здание было построено с претензией на оригинальность, в каком-то определенном архитектурном стиле, все они были разными, и не было ни одного, похожего на другое. От мешанины стилей рябило в глазах и сосало в желудке. Мимо проплывали островерхие готические сооружения, пытающиеся поцарапать своими шпилями, лениво плывущие по небу облака. Пышные выпукло-вогнутые линии зданий в стиле Барокко, с причудливыми куполообразными крышами. И еще целая масса совершенно не понятных для меня, не разбирающегося в тонкостях архитектуры.

— Что, в первый раз? — бросил мне на ходу направляющийся мимо прохожий. — Так, побереги лучше эмоции для Западного района. Вот там, действительно, есть от чего столбняк словить!

Эмоции были потрачены на окружающую красоту и я, уже без всякого выражения посмотрел вслед удаляющемуся незнакомцу. Не знаю, как там насчёт Западного района, но мне пока и тут не кисло.

Единственное, что могло составить конкуренцию местным архитектурным достопримечательностям и постоянно перетягивало на себя внимание, это многочисленные представительницы прекрасного пола, фланирующие, дефилирующие и просто снующие во всех направлениях. Они были высокие и не очень, от платиновых блондинок до иссиня чёрных брюнеток, круглолицые и не совсем. В общем, они были какими угодно, но все они были одинаково красивы и хороши. Нигде не было видно ни одной девушки с заурядной внешностью. И, наверное, это логично. Если есть возможность попасть в сказочный мир, тогда и внешность должна быть соответствующая. Кроме того, всем гораздо приятнее смотреть не на горькую правду, доставшуюся от природы, а на ее чудесные изменения и превращения, сделанные талантливыми руками разработчиков-дизайнеров. Это было на руку и разработчикам. И разработчики с радостью поддерживали эту идею, и в этом вопросе, шли навстречу всем желающим. И тем, кто жаждет изменить свою внешность в лучшую сторону, и тем, кого эта внешность будет волновать, возбуждать, а может быть даже сводить с ума. В общем, высокая концентрация обнаженного женского тела на кубометр окружающего пространства, выталкивала уровень тестостерона на неприличную высоту.

Непрерывный людской поток делился на две, приблизительно равные части. Правая старалась попасть на Рыночную площадь, а левая двигалась в противоположном направлении, стремясь эту площадь покинуть. Я пристроился в правый поток, который без труда увлёк меня за собой и выстрелил мной, словно пробкой от шампанского, на просторную, почти идеально круглую площадь, на которой, собственно, и располагался рынок.

Рынок был похож на те самые средневековые рынки, какими мы и привыкли их видеть глазами режиссёров исторических инсценировок. За прилавками, крытыми навесами от солнца и непогоды из ярких пёстрых тканей стояли спекулянты-коммерсанты и крафтеры, обоих полов и самым активным образом боролись за покупателя. Эти самые покупатели заполняли всю площадь без остатка, то множа спонтанные очереди, то также внезапно рассасываясь, и создавая при этом эффект постоянного движения. Цитадель, безучастно возвышалась над всем этим безобразием молчаливым свидетелем. И хотя она заслуживала отдельного внимания, но я не стал его рассеивать, и решил сосредоточиться на ранее намеченном плане и придерживаться строго его рамок.

Хотя мне необходимо было найти лавку Гварнери, я не мог себе отказать в удовольствии удовлетворить свою любознательность, и посетить все какие смогу лавки и магазинчики. Толкаясь среди таких же, как и я любопытствующих и ищущих, я медленно обошел ряды прилавков. Первым делом натыкаюсь на Продуктовую лавку, на вывеске которой гордо сообщалось, что это супермаркет, хотя по ассортименту она не дотягивала даже до ларька, В Продуктовой лавке продавался хлеб, какие-то овощи и примитивные кулинарные изделия, напоминающие что-то среднее между гамбургером, пиццей и шаурмой. Далее замечаю Лавку Лекаря и Лавку Портного. Лавка Лекаря-Аптекаря порадовала склянками и свитками восстановления здоровья и маны, но цены на них, оставили от радости легкое воспоминание

В Лавке Портного было душно, но интересно. В отличие от других лавок, эта была забита товаром — всевозможной одеждой-обувью, костюмами, платьями, нарядами. Владелец лавки, Ашот, навязчиво стал предлагать мне свой товар, аккуратно хватаясь за мою руку, и упирая при этом на то, что сегодня я первый посетитель и обязательно должен у него что-нибудь купить, а иначе весь день пройдет без удачи. Он оставался совершенно не пробиваемым к моим заверениям, что мне совершенно ничего не нужно, и отстал только тогда, когда узнал, что у меня нет денег, чтобы здесь хоть что-то приобрести. Тогда он сразу потерял ко мне интерес, и с разочарованным лицом вернулся к прилавку, бормоча себе под нос, что зря потратил на меня полдня, и что-то ещё, совсем уже неразборчиво.

Оружейный магазин, я заметил почти сразу, как только оказался на площади, но решил оставить его на "десерт", впрочем, как и Музыкальный магазин. Здание Оружейного возвышалось над лавками как авианосец среди сопровождающих его кораблей эскорта. По обе стороны входа в магазин, к которому вела небольшая лестница с тремя каменными ступенями, был разбит газон, вытоптанный до земли частыми посетителями. Ещё одним признаком того, что товар этого магазина долго не залёживается, была шумная очередь у входа, в которой толпились покупатели. Начало очереди терялось где-то в полутемной глубине здания. Я занял место за кем-то и потратил несколько минут прежде, чем оказался в слабоосвещенном помещении. Единственная масляная лампа висела прямо над прилавком, скупо заливая светом, полки с товаром и продавца.

За прилавком стоял незаметный продавец, смутно похожий на какого-то иностранного президента, худощавого телосложения, с нездоровым выражением лица и повадками профессионального убийцы. Мне он сразу понравился, потому что мне нравятся идиоты, их даже обманывать не надо. Господин Буш, а это был именно он, молча наблюдал за подходившими к прилавку покупателями, изредка невпопад отвечая на их вопросы. Наконец подошла моя очередь и я, спросив у Буша, что он может предложить, ознакомился с ассортиментом. Да уж, посмотреть тут было на что! Всегда интересно смотреть на то, с чем предстоит зарабатывать на жизнь в ближайший год. Но, несмотря на ломившиеся полки, для барда тут почти ничего не было. Почти, если не считать нескольких предметов, которые я всё равно не мог купить. Я ещё немного постоял у прилавка и раздосадованный вышел на улицу, где почти сразу же взял себя в руки, и направился в сторону Музыкального магазина.

Музыкальный магазин стоял особняком. Это было небольшое симпатичное здание, хорошо спланированное и украшенное незатейливой вывеской. Естественно владелец магазина не собирался вкладывать кучу денег в оформление магазина, товар которого не пользуется широким спросом, но и совсем уж ничего не делать, для того, чтобы завлечь покупателей, было бы глупо. Поэтому, всё было в соответствии.

Гварнери, хозяин магазина, оказался пожилым халфлингом небольшого роста с шапкой густых темных волос на голове и пышными бакенбардами. Под кустистыми бровями с комфортом расположилась пара одухотворенных глаз, одаренного человека, которые сейчас настойчиво сверлили мне в переносице дырку. На его голове, прямо поверх копны густой шевелюры, была надета изрядно помятая шляпа-цилиндр зеленого цвета. Не первой свежести сорочка при всем желании не могла спрятаться под куцей пестрой жилеткой. А довершали наряд замусоленные бриджи до колена, цветом в тон шляпе. Ноги его были босы и необыкновенно волосаты.

В отличие от Оружейного магазина здесь было безлюдно, по-домашнему уютно и тихо. Гварнери периодически позевывал и нервно одергивал жилетку. Я поздоровался, и получив в ответ торопливый кивок, приступил к осмотру товара. Уже то, что я, в действительности, никакой не музыкант, говорило о многом. Я оглядел полки взглядом абсолютно не компетентного в данном вопросе, человека. Мое музыкальное образование заканчивалось где-то в начальных классах и на протяжении остальной жизни, возобновлялось периодическими вспышками, которые никак не могли всерьёз изменить ситуацию. Скользя взглядом по полкам с музыкальными инструментами, я думал, что сейчас, простил бы многое человеку, который, как и я, не видит разницы между мандолой и мандалиной.

Музыкальных инструментов было неоправданно много. Совершенно запутавшись в названиях, а в некоторых случаях, и в назначении рассматриваемых предметов, я решил сосредоточиться на их характеристиках. Так дело пошло веселее. В конце концов, какая в игре разница, дуешь ты в трубу или рвёшь струны, когда внешний эффект, в противостоянии с противником, отличается друг от друга, а результат получается приблизительно один и тот же.

Бегло просмотрев цены, я понял, что мне здесь и сейчас, ничего пока купить не улыбается, и продолжил рассматривать предметы с прицелом на будущее. Из всей массы инструментов наиболее всего мне понравились, целых два. Первым был "Барабан Юного Барабанщика", с уроном в шестьдесят единиц и бонусом к Ловкости и Интеллекту, по десять единиц. Этот инструмент для игроков двадцатого уровня, но и он был мне не по карману, с ценой ровно в шесть тысяч золотых. Вторым инструментом, на который у меня зачесались руки и зубы была "Скрипка ТётиВари". Но в названии я невольно уловил, что-то подозрительное и решил, на всякий случай, прояснить ситуацию.

— Все правильно? — спросил я продавца, указывая на скрипку. — Точно ТётиВари? Может, все таки, Страдивари?

— Совершенно верно, молодой человек! ТётиВари и есть. Ошибки тут быть не может. Мы здесь ерундой всякой не торгуем. Это именно "та самая", скрипка ТётиВари!

Гварнери сказал это с таким важным, и одновременно, оскорбленным видом, словно каждый уважающий себя музыкант, всенепременно должен быть в курсе, кто такая ТётяВаря, или кем была. Но мне это решительно ни о чем не говорило, а между тем, "та самая" "Скрипка ТётиВари", действительно обладала роскошными характеристиками. Урон 150 единиц, бонус к Интеллекту и Ловкости, и возможность вызова одного "помощника". Я пока не знал, что это за "вызов одного помощника", но, сама по себе, возможность вызова кого-нибудь для помощи, уже, как-то приятно радовала. Да получи я такую скрипку прямо сейчас, вопрос с миллионом превратился бы в скучную рутину. Но у скрипки, как впрочем, я уже успел неоднократно убедиться, и у всего остального, цена была для меня, явно, запредельная — пятнадцать тысяч золотых!

Я ещё некоторое время поцокал, разглядывая скрипку, и собрался уже было уходить, но в дверях меня остановил вопрос Гварнери:

— Молодой человек! Не могли бы вы, эээээ оказать мне, ммммм в некотором роде, услугу?

Ну, да, как же я мог забыть-то? Флойд же несколько раз повторил, что в профильных магазинах для новичков у продавцов всегда есть задания. Только что, я чуть было не оставил себя без "хлеба".

Я медленно повернулся, и стараясь ничем не выдать своей заинтересованности, равнодушно произнес:

— Все будет зависеть от размера гонорара.

— Оооо! По этому поводу вам совсем не стоит беспокоиться. Поверьте, я вас щедро отблагодарю.

Я мог проверить это только одним способом.

— И в чем же заключается услуга?

— Видите ли, молодой человек, — зачастил Гварнери, словно опасаясь, что я передумаю. — Для изготовления очередного музыкального инструмента-шедевра, мне необходим очень важный ингредиент. Найти его можно в Пьяном Лесу. Я бы и сам туда с удовольствием сходил, и заодно подышать чудесным лесным воздухом, но дело в том, что недалеко от того места где находится этот ингредиент, постоянно рыскает страшный и опасный зверь… А ведь я, как вы уже наверняка успели заметить молодой человек, я — далеко не воин. Мне чужды звуки битв. Для меня гораздо милее звуки, извлекаемые из музыкальных инструментов.

В общем, все стало предельно ясно. Этот старый пацифист, подписывал меня на хлопотное задание.

— А как я найду это место?

— Нет ничего проще! Я отмечу его вам на карте, и вы отыщите это место без труда. Так вы согласны?

Мне уже надоело ломать комедию и я, естественно, согласился. В то же мгновение, на внутреннем интерфейсе возникло окно активных заданий, с единственной пока, мерцающей зелёным, строчкой. Я бегло взглянул на неё, удостоверившись, что это и есть задание Гварнери, и одним движением свернул окно.

— Удачи! — махнул мне на прощание Гварнери и впал в прострацию, став похожим на манекена.

На улице продолжали порхать бабочки и разносчики еды и питья. Продавцы и покупатели темпераментно торговались. Бездонное небо, изредка отражалось в глазах бездомной собаки, мечтающей о горячем. Может быть получение первого задания никого бы не оставило равнодушным, но я здесь был по другим причинам. Однако мне нужно было, как минимум на что-то тут жить, как максимум заработать миллион. Я начал целенаправленно прокладывать себе путь через, колышущуюся словно кукурузное поле, толпу покупателей и зевак, намереваясь поскорее выбраться с Рынка, когда чей-то отчаянный вопль, привлек к себе моё внимание.

— Рояль Рахманинова! Кому Рояль Рахманинова?!

Насколько я знал, рояль относился к числу музыкальных инструментов, и поэтому он не мог не заинтересовать меня, как барда. Я круто развернулся и направился в нужную сторону, ориентируясь на голос, продолжавший истерично предлагать рояль какого-то Рахманинова (неужели того самого?). Вопреки моим ожиданиям, возле заметно потрепанного жизнью человека, предлагавшего рояль, не было никакой очереди, и я оказался первым заинтересованным лицом.

— Это вы предлагаете рояль? — спросил я, и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Что вы за него хотите? И что он из себя представляет?

— Рояль как рояль. А что вы за него можете предложить? Что у тебя есть?

— Пара крысиных шкурок и столько же монет, — о мясе и Сосудах Духа, я почему-то, благоразумно промолчал.

— И все?! — его брови недоверчиво полезли вверх. — Может быть ещё что-нибудь найдется?

В ответ, я с невозмутимым видом, развел руки в стороны. Он с нескрываемым подозрением, разглядывал меня, казалось бы, целую вечность. Я не дрогнул. Затем, демонстрируя мне полное недоверие, он коротко бросил:

— Давай сюда шкурки и рояль твой!

За время своей предпринимательской практики, я привык не покупать "котов в мешках". Поэтому меня не могло не насторожить, что продавец отказывается показать мне товар. Но здесь был особый случай. С другой стороны, мне и в голову не могло прийти, что какие-то крысиные шкурки стоят дороже целого рояля. Тем не менее, если здесь и был какой-то подвох, то я в любом случае знал, где можно раздобыть ещё несколько десятков пар крысиных шкурок. К тому же меня прельстило еще и то, что, простоватый, на мой взгляд, продавец отказался от серебра. Сделка выглядела крайне привлекательной.

В появившемся "Окне Торговли", я переместил заячьи шкурки в свое пустое поле обмена, и дождавшись когда в соседнем пустом поле обмена окажется вожделенный рояль, нажал на клавишу "Готово". Когда поля обмена опустели, а в моём инвентаре на одну заполненную ячейку стало больше, я закрыл окно торговли, и увидел спину быстро удаляющегося, и то и дело, оглядывающегося, бывшего владельца рояля. Судя по его лицу, он был крайне доволен состоявшимся обменом. Я заподозрил неладное и тут же полез в свой инвентарь. Все в порядке — рояль на месте. Наконец, у меня появилась возможность взглянуть на свойства приобретенного предмета. Я подсветил его курсором и застыл прямо посреди Рыночной площади. Свойства предмета заставили оцепенеть, остолбенеть, окаменеть — в общем, привели меня в полную неподвижность.

Рояль Рахманинова.

Класс предмета: уникальный.

Урон/Лечение300.

Интеллект 30.

Ловкость 30.

Возможность призыва 3.

Ограничения: Только для музыкантов.

Сила 110.

Продать невозможно.

Состояние 100 %.

Теперь у меня было "супер-оружие"! Иначе рояль с такими характеристиками, просто невозможно было назвать. Откуда он взялся у бывшего владельца, меня интересовало меньше всего. А вот почему он подходил мне, прекрасно было видно из его свойств. Понятно, что рояль — это музыкальный инструмент, и использовать его может только музыкант. Для его использования необходима сила, заметно превосходящая базовые значения силы, рассчитанные для многих классов не говоря уже о бардах, которым большая сила вообще без надобности. Вероятно, разработчики тут просто прикололись. Какой бард будет вкладывать драгоценные очки характеристик в Силу, для того, чтобы можно было воспользоваться инструментом, пусть даже и таким уникальным, как Рояль? Никакой! Потому что с развитием барда инструмент станет бесполезным, а очки характеристик, которые барду предпочтительнее вкладывать в Интеллект или Ловкость, будет уже не вернуть.

Более того, разработчики включили в свойства ограничение по продаже, то есть, он бесполезен, да еще к тому же его и продать невозможно. Оставалось только таскать рояль повсюду с собой, пока его не удастся поменять, подарить, или выбросить. Крайне не нужная вещь! Для всех, но не для меня! Ограничения по силе, конечно же есть: 110 единиц. Но, у меня-то 120! Значит, я этот рояль могу, и буду использовать!

— Что? Лоханулся, приятель? Ты, видать, тут недавно, а эти рояли не так уж и просты. Вещь хорошая, но использовать их невозможно.

Я обернулся к случайному прохожему, который остановился посочувствовать мне. Судя по огромной арфе, которую он держал под мышкой, прохожий тоже был бардом. Он, заметив и неправильно истолковав моё возбужденное состояние, резко отодвинулся от меня и поспешно сказал:

— Ну-ну, приятель! Не стоит так переживать. Не сходи с ума! Ты лучше сходи в Консерваторию на Состязание бардов, если дурь девать не куда.

— В Консерваторию? — протянул я, все еще под воздействием от впечатляющих характеристик рояля.

— Да-да, в Консерваторию! — заторопился он, продолжая недоверчиво коситься на меня. — И поверь, оно того стоит. Призовой фонд 20 000 золотом! Надо только для начала зарегистрироваться. Там найдешь старушку-патронессу, зарегистрируешься у неё и ты в теме.

Я его только хотел поблагодарить, но он уже удалялся прочь, оглядываясь на меня, также, как перед этим оглядывался продавец рояля, но с опаской.

Я сильно тряхнул головой, окончательно освобождаясь от остатков эйфории, и начал прикидывать, к чему подступится в первую очередь. Задание у меня уже в кармане, надо его только выполнить. А Консерватория — это появившаяся внезапно дополнительная возможность поднять целых двадцать тысяч!

Консерватория находилась на соседней улице. На той же улице, где располагались еще здания Университета и Обсерватории. Тут же виднелись заложенные фундаменты и еще каких-то зданий, без сомнения, какого-то полезного назначения. Вообще, город постепенно застраивался целевыми объектами, и его облик постоянно менялся.

Здание Консерватории на фоне, симпатичных домиков, подобных тем, что я уже видел на Центральной улице, выглядело крайне пафосно. Фасад здания прятался за лесом колон, выполненных в виде то ли атлантов, то ли титанов, обоих полов, почти совершенно обнаженных, если не считать классической набедренной повязки. Однако, не ведая стыда, они стоически несли возложенную на них миссию, в виде тяжеленного козырька-навеса, с шикарной скульптурой композицией, которая изображала мифическую битву Геракла с амазонками. Причём все участники битвы были вооружены какими-нибудь музыкальными инструментами, и в совокупности, составляли один большой симфонический оркестр. Геракл, конечно же, дирижировал.

По обе стороны от широкого входа, двери которого были размером с футбольные ворота, притаились два четырехметровых амура, вооруженных, против обыкновения, не луком и стрелами, а банальными арфой и лирой, но почему-то, точно так же из них целящимися. Посочувствовав мастерству скульптора, я прошёл мимо них в просторный светлый зал, с несколькими высокими входами на противоположной стороне. В зале тоже было заметно празднично, но мне не терпелось уже добраться до цели и я, не задерживаясь, прошёл в очередные двери, прямо напротив центрального входа. Теперь я оказался в полутемном зрительном зале, заставленном рядами кресел, с откидными сиденьями. Откуда-то с потолка льется приятная успокаивающая мелодия. Кажется, "Strangers in the night" Фрэнка Синатры. Не совсем еще привыкнув к полумраку, я стал подслеповато выискивать в зале "старушку-патронессу", у которой необходимо было зарегистрироваться в качестве участника будущего турнира.

"Старушкой" оказалась, стоящая на высокой сцене, эффектная блондинка с алебастровым лицом. Это была патронесса Консерватории, Ираида Арчибальдовна. Я двинулся в ее направлении по узкому проходу, опрокидывая по пути тесно составленные кресла для зрителей-посетителей, пока не подошел к ней неприлично близко.

При ближайшем рассмотрении, Ираида Арчибальдовна, оказалась женщиной, примерно сорока, или сорока пяти лет. Её волосы были собраны на голове в плотную дулю. То, что я поначалу принял за алебастровое лицо, было, всего-навсего, лицом, покрытым толстым слоем пудры. Молодившаяся патронесса пыталась бороться с морщинами, тщательно заштукатуривая лицо белым порошком. Хотя, на мой взгляд, это зря. Несмотря ни на что было заметно не вооруженным взглядом, что она прекрасно сохранилась для своих лет, и все еще была достаточно красива и привлекательна. Ее груди, не то призывно, не то вызывающе, торчали в сторону любого стоящего перед ней собеседника. Красивые ноги, затянутые в облегающие кожаные штаны, если и были полноваты, то совсем чуть-чуть, и совершенно не отбивали желание, а скорее наоборот…

Я сообщил ей о цели своего визита. Она ничего не ответив, с загадочной улыбкой извлекла откуда-то флейту и глядя мне прямо в глаза, облизала свои и без того влажные сочные губы. Затем она исполнила на флейте некую короткую и торопливую, но завораживающую композицию, и предложила мне уединиться, для того, чтобы обсудить детали. Я подошел еще ближе. От неё вкусно пахло дорогим парфюмом, и сексом…

Через час я измотанный донельзя, но довольный и счастливый, выполз из кабинета патронессы, и шатаясь, направился в сторону выхода. Следом за мной вышла растрепанная Ираида Арчибальдовна, на ходу поправляя одежду и приводя себя в порядок. Она заняла своё прежнее место на сцене, и прощаясь, запыхавшимся и прерывающимся голосом, напомнила:

— Я жду вас на состязании!

— Да-да, конечно! — я кое-как выдавил из себя вымученную улыбку.

В ответ, она загадочно улыбнулась мне на прощание, и я спиной вперед, вышел на улицу.

А на улице, между тем, вечерело, и мне нужно было бы уже призадуматься о ночлеге. Я направился на ту улицу, где находилась, по информации наемников, Таверна, рядом с которой был Постоялый двор. По пути я думал, до чего же хорошая характеристика — Харизма. Благодаря ее высокому показателю я удачно договорился с Ираидой Арчибальдовной об участии в состязании, с последовавшим после, волнующим "обсуждением деталей" в кабинете Ираиды Арчибальдовны, который походил на дамский будуар, комнату отдыха и даже на спальню одинокой женщины, но, во всяком случае, уж никак не на кабинет для деловых переговоров. Хотя, возможно кто-то, именно так это и называет.

В сгущающихся сумерках, пройти мимо зданий Таверны и Постоялого двора, было совершенно невозможно. Их вывески горели и переливались всеми цветами радуги на полнеба. Я двинулся в сторону двухэтажного здания, обшитого сосновой "вагонкой", с широкой террасой, на которой можно было, с одинаковым успехом, устраивать корпоративные вечеринки на свежем воздухе или международные чемпионаты по собиранию паззлов. Здание Таверны стояло напротив, и шума там было гораздо больше.

Войдя внутрь Постоялого двора, я сразу оказался в столовой, занимавшей большую часть первого этажа. В столовой было немноголюдно. Из пары дюжин столов и стульев грубой работы, которыми была заставлено помещение, занятыми оказались всего несколько. Я тут же отыскал взглядом хозяина этого клоповника. Им оказался невысокий человек с пивным пузом, на котором, словно на дыбе, был растянут во все стороны тесный грязный фартук. Его обширная лысина жирно блестела в свете коптящих светильников, а смоляные волнистые волосы, сохранившиеся по бокам, торчали во все стороны, придавая ему чудаковатый вид. Хозяин Постоялого двора был из той породы людей, которые закрыв дверь на навесной замок, ещё несколько раз подергают дверь за ручку, проверяя, достаточно ли надёжно она заперта. Звали его Ганс. И сейчас Ганс стоял и выжидающе смотрел на меня.

После короткого объяснения с хозяином Постоялого двора, выяснилось, что мне не хватает средств для того, чтобы здесь переночевать. А за те деньги, что у меня были, он мог предложить мне только место на конюшне Постоялого двора. Но я предпочел потратить деньги на хлеб, а место для ночлега поискать где-нибудь ещё. Ганс не стал меня отговаривать и тут же погрузился в цифровую прострацию, а я вновь очутился на улице.

На улице уже совсем стемнело. и на небе зажглись звезды — ни одного знакомого созвездия. Возможность заночевать в городе под каким-нибудь забором, я отмел сразу же, ввиду её крайней несостоятельности. И дело совсем не в том, что этого не позволяли мне сделать моя гордость и хорошее воспитание. Просто вездесущие стражники, патрулирующие улицы, не дали бы мне выспаться, периодически натыкаясь на меня и выпытывая, кто я, откуда и есть ли у меня местная регистрация. Поэтому, совершенно позабыв о куда больших, возможных рисках, которые мне могли угрожать вне городских стен, я сразу направился прочь из города и успел выйти в последний момент перед закрытием ворот.

Я побрел в гостеприимные поля, переполненные беременной пшеницей и пузатыми стогами сена. В одном из них, показавшемся мне наиболее уютным, я и забылся до утра глубоким и счастливым сном без сновидений.

5. Отшельник Даниамин

Когда солнце едва позолотило верхушки деревьев просыпающегося леса, а муравьи медленно потянулись на работу из своих общежитий, раздался противный утробный звук, разбудивший меня и сигнализирующий о просадке Выносливости-Здоровья. Пора завтракать. Я торопливо запихал в себя каравай хлеба и засобирался в путь. За ночь, я сильно продрог (изъяны ночевок под открытым небом, которые разработчики ловко использовали для выкачивания денег из игроков посредством услуг Постоялых дворов), и надо было поскорее двигаться, чтобы согреться.

Путь мой, как отметил на карте Гварнери, лежал к Пьяному лесу, который находился за небольшой церковью. Пытаясь хоть немного согреться, до леса я добирался почти бегом, и со стороны, наверное, напоминал человека, проспавшего на работу.

Когда я миновал Церковь, и до леса оставалось еще столько же, справа от себя, я заметил небольшую группу игроков, которая мне сразу показалась подозрительной. И интуиция меня не подвела. Заметив меня, и видимо, считав информацию о моих скромных возможностях, они тут же развернулись в мою сторону и так же бегом устремились мне наперерез. По мере их приближения мои сомнения все больше превращались в убеждение, что они бегут совсем не для того, чтобы познакомиться со мной. Вот оно, от чего предостерегали меня наемники!

Я огляделся по сторонам. У меня было всего два пути, либо назад, под защиту надежной Церкви, либо вперед, под спасительную зелень Пьяного леса. Возвращаться дурная примета, и я устремился вперед, тем более, что я заметил, как мои противники разделились. Один продолжал бежать впереди, мне наперерез, а два других, словно прочитав мои мысли, попытались отрезать меня от Церкви.

Ну и отлично! Как там, в ОБЖ писали: разделяй и властвуй? А этих приматов даже и разделять не пришлось. Все сами, сами…

Когда до бегущего впереди противника оставалось не более тридцати трех шагов, я включил Звук Защиты, а еще через десяток Боевой Звук.

Первый из трех врагов, широкомордый детина десятого уровня, по всей видимости, одевавшийся в Центре помощи беженцам, размахивая дубинкой со всего маху напоролся на мою атаку, которая выбила из него шестьдесят единиц здоровья. Он чуть замедлил бег, с улыбкой обратил внимание на несущественный для него урон, и вновь ускорился, видимо, торопясь расправиться со мной единолично, до подхода основных сил. И скорее всего, так бы оно и было, если бы у меня не было "Рояля Рахманинова"!

Я достаю левой рукой из мешка инвентаря за ножку огромный, бликующий в лучах утреннего солнца, инструмент, и отвожу прямую руку с роялем в сторону. С улыбкой прощаюсь со своим первым неприятелем, лицо которого пошло пятнами от понимания неизбежного. Затем прямой правой едва касаюсь клавиш, и безжизненное тело моего противника по инерции скользит по пахоте к моим ногам. Минус враг!

Я оборачиваюсь и вижу двух других, в нескольких десятках шагов от меня, пока еще, так ничего до конца и не осознавших, что произошло с их коллегой. Считываю их инфо. Вперед вырвался верзила девятого уровня, в таком же прикиде, как и у меня. А вот за ним едва поспевает уже более серьезный, одиннадцатого уровня, коренастый крепыш в кожаной куртке и красной повязке на голове. Оба, как и первый, вооружены дубинками.

Быстро прикидываю свои шансы. До восстановления моих абилок осталось около двадцати секунд. Но защита будет работать еще секунд пять. Хватит всего и всем!

Выделяю девятиуровневого верзилу и хладнокровно придавливаю клавиши. Триста единиц входящего урона с лихвой перекрывают всю его линейку Здоровья. Верзила словно споткнувшись обо что-то, катится по земле, безвольно размахивая обмякшими руками и ногами, но недолго, и застревает в борозде. Минус еще один враг!

Теперь до крепыша, слишком поздно, но все же доходит, что происходит что-то неладное. Но ему ничего не остается делать, как только атаковать меня. Пока он ко мне приближается, я успеваю жахнуть еще и по нему. Он, словно громом пораженный, останавливается и смотрит на свои оставшиеся несколько десятков единиц Здоровья. Затем, понимая, что не сможет даже убежать, вяло наносит мне единственный удар "престижа", весь урон от которого, на последней секунде действия, поглощает моя защита. Я стукнул по самой крайней клавише. Рояль исторг самый высокий звук, на который был способен, а мой противник, резко рухнул на землю на том самом месте где и стоял, словно из него выдернули стержень. Все — Победа! Какой-то "урод" с первым уровнем ушатал трех "красавцев", каждый из которых безоговорочно превосходил его.

Скорее всего, именно это и погубило их. Они слишком понадеялись на свое численное превосходство и преимущество в уровнях. Понадеялись настолько, что даже не воспользовались своими умениями. А зря! Конечно, они не могли ничего знать про Рояль, но нельзя же быть настолько самоуверенными! Теперь им оставалось только отправляться на точку перерождения, а мне, собирать трофеи.

Я обогатился на тридцать золотых. Оружие и снаряжение, доставшееся мне от незадачливых беспредельщиков, скорее пригодилось бы какому-нибудь воину, а для меня было совершенно бесполезным. Но я, по понятным причинам, все равно был весьма доволен таким исходом.

Широкая просека в монолитной стене деревьев, была заметна даже из города. Я устремился к ней и вскоре уже был в лесу. Здесь было еще прохладнее, но подымающееся солнце грело все сильнее и сильнее, вселяя надежду на потепление и где-то, даже уверенность.

Вначале я решительно не мог понять, почему у леса такое странное название. Но это продолжалось до тех пор, пока я не оказался в самом лесу. Деревья рассказали о многом! Все деревья в лесу были кривые, как турецкие ятаганы, и все стояли, держась друг за друга, словно боялись упасть.

Через десяток минут ходьбы широкая просека превратилась в узкую тропинку. Деревья вплотную подступили к ней и пытались своими жадными ветвями разорвать, не только одежду, но и тех, на ком она была надета. Я прошел еще некоторое время по тропинке, уворачиваясь от корявых деревянных выростов, когда заметил в кустах, в стороне от себя, что-то подозрительное, черное, большое и блестящее. В моих руках мигом оказались маракасы, и я осторожно, стараясь производить поменьше шума, двинулся в сторону, где в кустах, был замечен зверь. Чем ближе я подходил, тем больше зверь напоминал мне, что-то до боли знакомое. Наконец, уже почти убедившись в правильности своих догадок, но все еще пытаясь себя обмануть, я отодвинул в сторону последние ветви, скрывающие от меня загадочное существо, и увидел… Рояль Рахманинова! Точно такой же лежал сейчас у меня в инвентаре, выменянный на пару, честно и трудно заработанных, крысиных шкурок. Все ещё сомневаясь, я взял его в руки и быстро огляделся вокруг, подозревая, что это какой-то розыгрыш и сейчас появится содрогающийся от приступов смеха, владелец этого предмета, и потребует возвратить ему его собственность. Но в лесу царила полная тишина, довольно часто нарушаемая щебетанием многочисленных птиц и рычанием дерущихся поблизости хищников, что-то не поделивших между собой. Я взглянул на свойства обнаруженного рояля и сравнил их со своим. Один в один! Здесь я просто здорово психанул. Зачем платить за то, что можно взять даром?! Поэтому, я вне себя от ярости, готов был крушить все и вся вокруг себя, но задохнулся от подоспевшего возмущения, что и спасло лес от тотального уничтожения.

Прошло ещё полчаса, прежде чем я, взяв себя в руки и немного успокоившись, смог продолжить путь к месту, отмеченному на карте. Я поднялся на ноги и медленно пошёл, но не успел я пройти и десяток шагов, как в густой чаще, в стороне от меня, мелькнуло, что-то подозрительное, черное, большое и блестящее…

Как пишут критики, здесь "рояль был под каждым кустом", или даже вот ещё " рояль на рояле и роялем погоняет". Но как бы то ни было, пока я добрался до места назначения, я собрал этих самых роялей, аж тридцать два штуки! Это было кладбище роялей. Скорее всего, именно сюда их сволакивали за ненадобностью их немощные и раздосадованные хозяева. А меня одновременно обуревали два чувства — радость от того, что я становился владельцем-монополистом этих уникальных предметов, и праведный гнев, за то, что я мог получить их в таком количестве, совершенно бесплатно, но меня угораздило нарваться на Рынке на бессовестного проходимца. Впрочем, гнев, по мере заполнения мешка-инвентаря постепенно сходил на нет. Выгода была очевидна.

В то время, когда до обозначенного места мне оставалось не более ста шагов, моё настроение вновь восстановилось и даже улучшилось. Я снова радовался краскам и звукам жизни, и с сочувствием поглядывал на дятлов, которые с диагнозом хронического сотрясения мозга, неутомимо долбили вокруг деревья всех видов и пород. Рядом с ними по ветвям прыгали разноцветные белки, растаскивающие по своим жилищам всевозможные орехи, от самых дорогущих кедровых и бразильских, до самых больших и волосатых, кокосовых.

Тропинка заканчивалась ослепительно светлым пятном какого-то выхода. Я помнил, о чем предупреждал меня хозяин музыкального магазина, приготовился ко всяким неожиданностям и выскочил на поляну, размахивая маракасами, так как более громоздкий рояль не мог использовать из-за тесноты. Несмотря на все мои приготовления, я все равно был неожиданно атакован первым, тем самым зверем. Минус двадцать жизни!

"Страшным и опасным" зверем, о котором говорил Страдивари, оказался… вислоухий заяц. До игры, мне даже в голову не приходило, насколько зайцы могут быть кровожадными.

Я не придумал в этой ситуации ничего лучшего, как начать избивать зайца маракасами. Получив несколько ударов "косой" отпрыгнул в сторону и вместо того, чтобы вновь накинуться на меня, бросился в противоположную сторону, в чащу, спасаясь бегством. От неожиданности, я поначалу, даже немного опешил, а затем, прихватив валявшийся посреди полянки квестовый предмет, за которым я забрался сюда, кинулся догонять подранка.

Этот негодяй, казалось хотел измотать меня до смерти. Немного отбежав, он останавливался, будто бы передохнуть и подпускал меня поближе, а когда я уже готов был сделать последний рывок, он вскакивал и мчался дальше. Так продолжалось довольно долго. И действительно, мое Здоровье-Выносливость даже успели просесть на четверть за это время, и я на ходу давился караваем хлеба, но не отставал. Наконец, заяц выскочил на очередную незаметную полянку. Видимо теперь он бежал из последних сил, а я почти догоняя, в это время преследовал его по пятам. Оказавшись на более-менее просторном месте, я тут же выхватил из инвентаря один из роялей. Я хотел настичь своего истязателя акустическим ударом, но в это время заяц неудачно прыгнул, и споткнувшись, кубарем покатился по траве. А мне только это и было нужно. Я в замахе, заведя далеко за голову обе руки, крепко сжимающие одну из ножек рояля, резко распрямил их, одновременно наклоняясь всем корпусом вперед, для увеличения силы удара, и опустил рояль плашмя на трепыхающегося зайца, почти так же, как опускают тапочек на убегающего таракана — быстро и неотвратимо. Я хотел его ударить еще, а потом еще и еще, но веселый перезвон выпадающих трофеев, известил о том, что все уже кончено.

Можно было собирать трофеи и возвращаться. Но как только я собрался это сделать, раздался, стягивающий внутренности, звук запоздавшего сообщения. Перед моими глазами вертелся, как в невесомости, информационный блок, большой и громоздкий, как старый банковский сейф. Я поймал его обеими руками и прочитал:

"Вы трижды подверглись нападениям, причинившим урон вашей жизни и здоровью. Поэтому, поражаясь вашей слабости, и более не в силах сдерживать себя, у вас проявляется Вторая Натура. В вас раскрывается Сущность Каменной Стихии".

Совершенно не поняв, о чем идет речь, на всякий случай, я решил заглянуть в свои характеристики. Вроде бы ничего не изменилось, хотя… Глазам своим не верю! Защита сейчас равна сто четыре единицы! Я снова быстренько снял одежду и обувь. Защита 100. Значит раскрывшаяся "Вторая Натура" — Каменная Сущность довела твёрдость моей кожи, и тем самым, защиту, до ста единиц. И это благодаря тому, что мой персонаж — джинази. Спасибо компаньону за невнимательность! Вот он подарок от расы Джинази! Я в восторге! Нет — я в полном восторге!

Я собирал трофеи, донельзя довольный собой — традиционные шкурка, кусок мяса, три серебряка и загадочный Сосуд Духа. Проверил, как они разместились в заметно распухшем от роялей инвентаре, и наткнулся взглядом на квестовый предмет. Обычный чёрный ящик. Подсветил его курсором — "Цветок Папоротника"! Ни хрена себе! Забыв, что это квестовый предмет стандартного задания, я ковырял ящик, пытаясь его открыть, чтобы оказаться первым человеком, увидевшим таинственный цветок. Но, кажется, я где-то слышал, что папоротники не цветут, и соответственно, у них нет цветов. Однако, я не сдавался. Все время, пока я тиранил ящик, в голове у меня звучала пара фраз из каких-то знакомых телепередач, первая — "Уважаемые знатоки! Ответьте нам через минуту, что находится в черном ящике?", и вторая фраза, противоречащая первой — "Я дам вам пятьдесят тысяч, и мы не будем открывать черный ящик". Потратив добрых полчаса на взлом чёрного ящика, но даже, ни разу его не поцарапав, я согласился, что папоротники не цветут.

Теперь, когда я разобрался со всеми первоочередными вопросами, я стал подумывать, как мне отсюда выбираться. Погоня за раненым зайцем, увлекла меня далеко в чащу леса, и необходимо было найти путь назад. Я беспомощно огляделся вокруг, стоя прямо посередине крохотной полянки. В какую сторону мне идти, я решительно не знал. С одинаковым успехом, я мог идти куда угодно. Ещё раз, внимательно оглядевшись, чтобы принять окончательное решение, я наткнулся взглядом на небольшой холмик, почти бугорок, на краю поляны, густо поросший растительностью и сливающийся с окружающей зеленью, до практически полной незаметности. Не могу сказать, что привлекло к нему моё внимание, может быть мысль о кладах, зарытых разбойником Кудеяром в районе Казантипа, или одна, из грудей секретарши моего компаньона, после неудачной пластической операции, выпирающая немного дальше чем её соседка, но я собрался разглядеть обнаруженный холм, вблизи и повнимательнее.

Низкий вход на склоне холмика, почти полностью закрытый от любопытных глаз вьющимися и плетущимися растениями, я заметил лишь тогда, когда подошёл к нему вплотную. Я провёл аналогию с незабвенным Кэрроллом. Для "Кроличьей норы" эта, пожалуй, была немного великовата, и скорее походила на лисью. Но так же, как и кроличья, "Лисья нора" манила судьбоносными перспективами, и я, совершенно потеряв голову, нырнул "рыбкой" внутрь.

Спуск был недолгий, но мучительно болезненный. Пока я катился куда-то вниз, наверное, не осталось ни одного мало-мальски острого выступа, с которым бы не познакомились мои многострадальные ребра. В перерывах между вскриками и стонами, я не один раз выругал себя за непредусмотрительность и опрометчивость, и несоблюдение банальной техники безопасности. Наконец, поступательное движение вниз прекратилось, и я растянулся в полный рост на неровном полу.

Я поднял голову и огляделся. Это была небольшая пещера, скорее даже грот, с бесформенными, нерукотворными стенами и закопченным до абсолютной черноты, потолком. Сильно пахло мышиным пометом и нафталином. Единственный светильник вполне справлялся со своей задачей, позволяя мне, помимо общей картины, покрытой толстым слоем пыли, разглядеть ещё и детали. А деталей было всего три: стол, вырубленный топором из целого куска дерева, стул, сделанный тем же топором из остатков куска дерева, которые остались после изготовления стола, и самый настоящий гроб, длиннющий, как неделя перед студенческой стипендией. В гробу сидел, по всей видимости, хозяин этого "блиндажа", с удивлением взирая, на моё тело, беспомощно распростертое на полу. Было заметно, что он сейчас решает, какую-то архиважную задачу, бесцеремонно разглядывая при этом лучезарным взглядом, как я начал подавать признаки жизни.

Не знаю, что у него было на уме, но гораздо удобнее думать об этом сейчас, было стоя в горизонтальном положении, и никак иначе. Да и лежать на холодном каменном полу становилось вредно для здоровья. Поэтому я, не делая резких движений, чтобы не спровоцировать локальный конфликт, поднялся на ноги и тоже бесцеремонно уставился на местного обитателя.

Обитатель грота ещё некоторое время посидел в гробу, наблюдая за мной, а потом медленно, лязгая веригами и скрипя суставами, вылез из гроба. Запах мышиного помета и нафталина, усилился.

Теперь хозяин пещеры стоял передо мной, подпирая головой потолок, и я мог разглядеть его более подробно. Он был необычайно высок, как человек с баскетбольным прошлым и необычайно тощ, как жертва диетологов и "здорового" питания. До необратимой анорексии ему оставалась неделя, не больше. Как и все здесь, он был покрыт толстым слоем пыли, которая скрывала совсем ненужные, в данном случае, мелочи, но не мешала, при этом, рассмотреть все остальное. На голове, средней густоты, светлые волосы, с незатейливой прической "под горшок". Его по-лошадиному вытянутое лицо было обрамлено снизу светлой же, давно не стриженной, щетиной, похожей на ту, что идет на изготовление зубных щеток. Синие глаза лучились светом. Нос был гораздо прямее, чем у меня. По-аристократически тонкие его губы, гнула и кривила блаженная улыбка, обнажая, давно не чищенные зубы с голубым отливом, и искажая все лицо гримасой невыносимого счастья.

Одет он был в длинную черную рясу до пят, поверх которой болтались и звенели тяжелые вериги, из неизвестного металла. И вериги и ряса были густо покрыты гранулированным мышиным помётом, который осыпался при каждом резком движении и был одной из причин местной вони.

— Приветствую тебя, Избранный! — его голос скрипел, как забывшие о смазке дверные петли. — Я молчал сто лет, но теперь я снова могу начать говорить, потому, что я дождался Избранного!

Так вот почему он скрипит, как несмазанная телега! Насчёт "Избранного" я вообще ничего не понял, но кроме нас двоих, здесь больше никого не было, и вряд ли он говорил о себе. Но, как бы то ни было, я пока решил помолчать и дать ему выговориться. В конце концов, человек сто лет молчал! И я уже мысленно приготовился выдержать жесточайший приступ словесного поноса со стороны обитателя пещеры.

— Я, отшельник Даниамин! — коротко представился он.

Я, в свою очередь также представился, и вновь, застыл в ожидании. Между тем, он прокашлялся и продолжил:

— Впервые вижу неумирающего, который был бы столь благочестив.

Наконец я не выдержал:

— Я решительно не понимаю о чем идёт речь. Кто "Избранный", и тем более, благочестив?

— Ты — Избранный! — пророкотал он голосом, который начал восстанавливаться и набирать силу. — Я не видел ни одного разумного, в котором было бы столько Святости, при таком слабом Интеллекте. И действительно, чтобы верить — много ума не надо! Ум вере только мешает! Ум вере — помеха! Ум вере — вредит!

Я мысленно согласился с его убеждениями, но для себя уточнил:

— Хотя все, что вы сказали, очень похоже на меня, однако, может вы все-таки ошибаетесь?

— Мне не понятно твое упрямство, Избранный! Сомнений нет и быть не может! Лишь избранный мог найти путь, в этот Заповедный Скит. Так, что ты — Избранный!

Он поставил меня перед фактом, но я все равно не сдавался, и сделал ещё одну попытку. Я заикнулся было про зайца, который привел меня сюда, и сделал предположение, что возможно, заяц и есть, тот о ком он говорит. Но отшельник решительно отмел эту гипотезу, снова назвал меня упрямцем, и добил меня тем, что хотя у нас с зайцем, примерно одинаковый уровень интеллекта, но моя Святость, не оставляет никаких сомнений. Мне не оставалось ничего иного, как капитулировать под напором неопровержимых доказательств.

— Хорошо, хорошо! Предположим, пока давайте только предположим, что все это, так и есть. И что это значит, для меня?

— Твоя Святость даёт тебе возможность встать на путь Веры. А насчёт остального…

В этот момент, раздался характерный сигнал, и я зашарил взглядом по внутреннему интерфейсу, пытаясь найти очередное сообщение. А вот и оно. Появившееся, где-то на горизонте, в виде небольшой точки, оно выросло буквально на глазах в целый транспарант.

Вам доступен новый класс — Монах.

И под ним, три кнопки выбора:

Поменять класс.

Отклонить.

Принять, и оставить оба класса.

Надо ли мне было просить время на размышление? О чем тут, на фиг, думать?! Последней кнопкой выбора, мне предлагали в два раза расширить свои игровые возможности!

Я затравленно взглянул на отшельника. Уж не розыгрыш ли? Не передумает, нет? Но он по-прежнему смотрел на меня, светящимся откуда-то изнутри взглядом, и не думал ничего менять. Тогда я, предельно аккуратно, чтобы по неосторожности не нажать ненужную кнопку, придавил всем весом самую последнюю. Резанув слух, грянула смесь Туша, марша Мендельсона и гимна какого-то африканского государства. А прямо надо мной, искрясь фейерверками и бенгальскими огнями, рассыпая во все стороны конфетти и скрученные гирлянды, появилось сообщение:

У вас появился новый класс — Монах.

И тут же следующее:

Вам доступны новые классовые умения.

Открываю окно характеристик персонажа. В строке классовой принадлежности, слабо контролируя себя от радости, обнаруживаю, что мой класс барда не только остался на прежнем месте, но к нему еще добавился и новый класс — монах — расположившийся рядышком, через запятую. Количество нераспределенных очков опыта увеличились вдвое, теперь их 60 единиц. Следующее окно — классовых умений. Теперь оно состоит из двух вкладок: Умения Барда и Умения Монаха. В Умениях Барда пока делать нечего, открываю вкладку Умений Монаха, и тут же расцветаю, как поле подсолнухов.

Сейчас мне доступны два умения: "Сквозняк" и "Щит Веры". Умение "Щит Веры" по свойствам схоже с бардовским "Защитным Звуком", а вот "Сквозняк" — это уже поинтереснее будет. "Сквозняк" давал возможность атаковать на большой скорости всех моих противников находящихся на поле боя, за раз, снимая с каждого по шестьдесят единиц жизни. Если противник оставался один, я его мог атаковать три раза подряд, снимая сто восемьдесят единиц. Откат тридцать секунд. Отправляю оба умения на линейку быстрого доступа, и сворачиваю все окна. Передо мной вновь возникает светящееся счастьем, лицо отшельника Даниамина.

— Теперь, когда ты встал на Путь Веры, тебе необходимо сделать ещё кое-что, — его голос, уже вполне окрепший, гремит под сводами. — Отнеси это послание в церковь, священнику Евлану. Здесь мои рекомендации, насчёт того, что ты достоин занять свое место среди последователей Пути. Иди не мешкая. Время дорого. А затем, вновь возвращайся обратно.

В общем, это задание даже не обсуждалось. Когда я вылез из "Лисьей норы" был уже полдень. Я продолжил с того момента, где остановился, заметив вход в грот. Теперь я определил по карте своё местоположение. Заяц увел меня достаточно далеко в чащу, и мне действительно необходимо было поторапливаться. Тропинок в этой чаще не было никаких, не говоря уже о дорогах. Поэтому, я стал продираться сквозь девственный лес напролом. Несмотря на то, что я теперь спешил не так, как за зайцем, обратный путь не оказался легкой прогулкой. Через полчаса борьбы с густыми зарослями, я наконец, в изодранной одежде, выбрался из леса. Затем миновав несколько полей с фермерами, застывшими в профессиональных позах, я подошел к церкви — небольшому аккуратному зданию, с островерхой крышей. Внутри было прохладно, сумрачно и безлюдно. Лишь в глубине, у алтаря, выделялась светлым пятном одинокая фигура священника.

Священник Евлан, оказался рыхлым субъектом, с очень бледным, одутловатым лицом и взглядом религиозного фанатика. Он с нескрываемым подозрением разглядывал меня, пока я шёл к алтарю. Остановившись перед ним, я молча протянул послание отшельника Даниамина. Он также молча принял его, и то и дело, поглядывая на меня, торопливо развернул и прочитал. По мере чтения, его лицо менялось на глазах. Ледяная корка подозрительности растаяла и лицо превратилось в цветущую радостью и счастьем весеннюю картинку.

— Приветствую тебя, Избранный! — начал он неожиданно противным голосом. — Отшельник Даниамин, сообщает, что ты готов встать на Путь Веры. Лучшей рекомендации не даст даже Епископ!

— Я очень признателен за оказанное мне доверие!

— Это, не доверие. Выбор Пути — это Судьба! И это не услуга, чтобы её оказывать! Лишь достойный может принять Путь, встать на него и следовать ему!

Слушая патетические излияния священника, я с полным пониманием качал головой. Оказывается вон, как все серьезно! А я то думал, что это мой компаньон просто накрутил мне в своё время Святости, и все дела. Я из последних сил старался держать себя в руках, чтобы лицо моё оставалось бесстрастным, дабы не испортить торжество момента.

— Итак, ты готов принять Путь и следовать ему?

— А то!

Он зыркнул на меня в ответ на легкомысленную фразу, и торжественно закончил:

— Да будет так!

Священник осенил себя святым знамением: развернутыми к себе пальцами, собранными в щепотку, сделал в воздухе перед собой круг против часовой стрелки, проходящий через лоб, грудь и оба плеча. Затем, он протянул ко мне руки и в них, из ниоткуда, материализовалась ряса из темной ткани и какое-то кольцо. Это здорово смахивало на выдачу спецодежды при поступлении на новую работу. Я старался сохранять серьёзность, и принял рясу с кольцом, как самый первый подарок на свой самый первый День рождения, бестолково и без всякого интереса, но тут же примерил всё на себя. Ряса, как на меня сшита. Ну, кто бы сомневался! Кольцо тоже пришлось в пору. Кстати, что это за кольцо такое?

Кольцо последователя Истинной Веры.

И все! Скромно и со вкусом. Похоже, что кольцо является всего лишь символом Веры, предназначено отличать ее последователей от всех остальных и никаких дополнительных ништяков не педоставляет.

Я уже не знал, что ответить, чтобы не вызвать праведный гнев со стороны священника и просто судорожно тряхнул головой. Видимо, он удовлетворился этим и сказал:

— Теперь ты среди нас! Теперь — ты один из нас!

Я вновь кивал на каждую фразу.

— А пока можешь заниматься своими делами, — подытожил он, и закончил фразой, которая мне категорически не понравилась. — Когда ты понадобишься, мы найдём тебя.

Я хотел уточнить, что это значит, но священник Евлан уже потерял ко мне всяческий интерес, ушёл в себя и не думал в ближайшее время оттуда возвращаться. Об этом свидетельствовал и его взгляд, устремленный ни то в Вечность, ни то в Пустоту.

Пожав плечами, я вышел на свежий воздух и огляделся. Крестьяне по-прежнему ковырялись на полях, дровосеки возвращались из леса с неподъемными вязанками хвороста, воробьи самозабвенно дрались из-за свежей кучи навоза. В общем, никому до меня не было дела. Я решил посмотреть на свойства рясы и раскрыл меню персонажа. "Ряса Послушника" — ряса, как ряса. Приятная особенность — уничтожить ее невозможно, как и большинство вещей принадлежащих неписям. Десять единиц защиты, от всех видов урона. Порадовало другое. Теперь слот с одеждой был разделен по диагонали, справа налево, и в нем одновременно находились и ряса, и суконная куртка. Получается, если у меня может быть одновременно два класса, то и предметов разных классов, я могу одновременно использовать по два. Замечательно!

Теперь, когда задание с церковью и священником было выполнено, нужно было решать — возвращаться прямо сейчас к отшельнику или зафиналить задание Страдивари. До скита Даниамина отсюда было в два раза дальше, чем до города. И я, выбрав последнее, бодрой походкой зашагал к городским стенам.

Несмотря на то, что время перевалило за полдень, на Рыночной Площади было также многолюдно, как и во всякое другое время. Продавцы продолжали вести незримую борьбу за покупателя, а покупатели ожидали скидки, обвал цен или полную ликвидацию товара, и реализацию по смешным ценам. Видимо сегодня, в магазине у Буша, товар продавался с огромными скидками. Об этом свидетельствовала шумная очередь, начинающаяся в утробе магазина, пересекающая всю площадь, и теряющаяся где-то на соседней улице. Возле музыкального магазина, было по-прежнему тихо и безлюдно.

Дверной колокольчик звонко оповестил Гварнери о моём появлении. Продавец музыкального магазина также, как и в прошлый раз стоял за прилавком. На него, иногда, садились мухи, но почти не задерживаясь, тут же взлетали, не найдя ничего интересного для себя. Гварнери вполне мог бы соревноваться с манекеном, и скорее всего, это соревнование выиграть. Он вышел из ступора, лишь когда я поздоровался с ним. Глаза его ожили, повращались в разные стороны, пока не сфокусировались на моей переносице.

— Приветствую вас! — встрепенулся он. — Ну, и как там наше общее дело?

— Обязательства по договору, с моей стороны, можно считать исполненными.

— Отлично! Вы и впредь можете обращаться ко мне, а я уж всегда постараюсь обеспечить вас работой.

Я передал ему чёрный ящик с "Цветком Папоротника". К моему великому сожалению, Гварнери, так и не раскрыв чёрный ящик, сунул его в недра монументального прилавка, и сложив руки на животе, молча уставился на меня. Я смотрел ему прямо в глаза. Никакой реакции. Я сделал неопределенный, но настойчивый жест, вращая кистью в направлении себя. Ничего. Я завращал уже обеими кистями, гораздо энергичнее, с каждым вращением все больше увеличивая амплитуду. Гварнери смотрел на меня, но совершенно не замечал моих переживаний. Наконец, уже даже не скрывая своего раздражения, я задал прямолинейный вопрос:

— И где же моя награда?!

— Ах да! — вновь встрепенулся он. — Конечно, награда! Вы чрезвычайно быстро справились с заданием, и за это, вдобавок к награде, получаете бонус — Нотную Тетрадь! Берете музыкальный инструмент, включаете Творчество, открываете эту тетрадь и все. Таланты занимаются творчеством, все остальные — критикой. Творите, и быть может когда-нибудь вы достигнете высот Великого Композитора!

На внутреннем интерфейсе завертелась строка сообщения:

Вами получено два предмета:

Нотная Тетрадь

Рояль Рахманинова!!!

6. Жадность — она такая…

Я вновь испытал смешанные чувства. Мне хотелось одновременно отчаянно выть и танцевать от радости Пасадобль. Вот оказывается, где плодятся никому не нужные, кроме меня рояли. Сейчас в мешке инвентаря у меня их было тридцать четыре штуки. Это серьезный перебор, и даже, уже не только для критиков. Если так пойдёт и дальше, придётся подыскивать помещение в аренду, под склад.

Забыв взять у Гварнери новое задание, я вышел на улицу, звякнув на прощание дверным колокольчиком, и растворился в толпе. Спокойствие ко мне вернулось уже за городом. Я быстро шёл по полям, обратно, в Заповедный Скит, к отшельнику Даниамину. Минут через сорок, постоянно сверяясь с картой, я преодолел непролазные дебри и выбрался на знакомую полянку с "Лисьей Норой". Но я не сильно спешил вновь встретиться с отшельником. Вначале надо бы угомонить любопытство и разобраться с новым приобретением — Нотной Тетрадью.

Я вынул один из Роялей Рахманинова и держа его левой рукой за ножку, выбрал в окне основных умений "Творчество". Затем раскрыл тетрадь и обнаружил девственно чистое, разлинеиное, белое поле, на краю которого были расположены семь нот. Я стал поочередно таскать ноты на верхнюю строку и там перестанавливать их и так и эдак. В ушах раздавались какие-то звуки, вначале хаотично-разобщенные и режущие слух, а затем более стройные и приятные. Наконец, получилась, нежно ласкающая слух мелодия, но очень уж короткая. Я взял за основу эту мелодию и продолжил бадяжить и тасовать ноты на новой странице. Процесс оказался довольно увлекательным, и я забыв о времени, творил. В результате получилась новая, довольно ладная и торжественная мелодия. Результатом я был доволен. В нижней части окна Нотной Тетради отыскал кнопку сохранения. Ноты на странице, под аккомпанемент только что созданной музыки, засияли, заливая меня, с головы до ног, золотым светом. Резко контрастируя с ярким золотым свечением, появилось сообщение:

Поздравляем вас. Вы создали композицию" Песенка физкультурника"! Сделан первый шаг к недоступным вершинам мастерства Великого Композитора.

Это хорошо. Надо теперь посмотреть, что это за песня такая получилась. Я нажал на кнопку закрытия окна Нотной Тетради. Незамедлительно, выскочило дополнительное окно с сообщением:

В черновике находится этюд. Сохранить его или удалить?

Конечно же, выбираю сохранить и тут же, читаю следующее сообщение:

Поздравляем вас. Вы сочинили этюд "Дебют Дилетанта"!

Меня вновь залило золотым свечением. Я оглянулся вокруг и увидел стоп-кадр: застывшие с разнокалиберными орехами, разноцветные белки, зелёные зайцы с осоловевшими глазами, висящие вверх лапками, дятлы. Потом, словно кто-то отключил кнопку "Пауза" и все пришло в движение. Белки, зайцы и дятлы исчезли в густых зарослях вечернего леса.

А между тем, начинало смеркаться. Помузицировал, однако! Согласен, что творчество требует много времени, но не столько же!

Открыв вкладку с классовыми умениями, я обнаружил на общем ветвлении, появившуюся новую ветку — Авторские произведения — на которой уже разместились мои свежие творения. Оказывается, авторские произведения имеют в два раза больший эффект, чем обычные. Это стимулировало создавать новую музыку, ничуть не хуже, чем баснословные гонорары иных реальных композиторов.

На этот раз я спускался в "Лисью Нору", будучи уже опытным человеком — предельно осторожно. В итоге, благополучно избежав лишних шишек и гематом, я очутился второй раз за день перед гробом живого и невредимого отшельника. Судя по ушераздирающему храпу, раздающемуся из глубин деревянного шедевра местных гробовщиков, Даниамин сладко спал и в ближайшее время просыпаться не собирался.

Скорее всего, в прошлый раз он тоже спал, но я, со своим бесцеремонным вторжением, наделавшим много шума, не застал его врасплох, как на этот раз. Ничего не поделаешь, надо было его как-то будить. Вместо того, чтобы просто подойти и вытряхнуть его из гроба, я, как воспитанный человек, принялся громко кашлять, топать ногами и периодически опрокидывать на пол единственные мебельные изделия в пещере — стол со стулом. Храпящий Даниамин, как мне показалось, непозволительно долго крепился, а затем все же сбился с ритма и шумно засопел. Но это было ещё только полпобеды. Отшельник и не думал так быстро сдаваться. Наконец, когда я уже совсем было отчаялся, я с такой силой грянул столом о пол, что казалось даже стены в пещере пошли трещинами, а стул в углу съежился и застонал. Тогда отшельник вздрогнул, сел в гробу и как ни в чем не бывало выдал:

— А ты, однако, не спешил!

Ну, да! Лучшая оборона — это нападение. Что я мог ему ответить? Сказал первое, что пришло в голову:

— Была очередь!

Видимо, он остался доволен ответом и начал вылезать из гроба, щедро посыпая вокруг себя мышиным помётом. Выпрямившись во весь свой прекрасный рост и вымазав волосы в потолочной саже, он торжественно произнёс:

— Теперь ты среди нас! Теперь ты — один из нас! Прими мои поздравления!

Наверное, более сентиментальный человек, на моём месте проникшись торжеством момента, должен был прослезиться от счастья, но я просто вежливо покивал головой.

— Прими, так же, небольшой подарок и от меня. Теперь став на Путь Веры, ты должен избавлять от пороков и недостатков не только мир, но и, в первую очередь, себя самого. Поэтому, Силою данной мне, я помогу тебе сейчас, и избавлю тебя от твоей собственной Жадности! Отныне, квинтэссенция твоей Жадности в двух ипостасях, будет постоянно находиться возле тебя, рядом с тобой, а не глодать тебя изнутри, причиняя невыносимые страдания. Вот тебе два амулета, с помощью которых ты сможешь увидеть, когда захочешь то, от чего я имел счастье помочь тебе избавиться!

С этими словами он протянул мне два обыкновенных колокольчика, которые бывают у первоклашек на День Знаний, но могли бы, с таким же успехом быть у судей спортивных состязаний или блюстителей закона. Один зеленого цвета, а другой неопределённого. Я ровным счетом ничего не понял из того, что он сказал, но забрал оба колокольчика, из принципа.

— Выйди наружу, и посмотри в глаза своей Жадности! — сказал Даниамин, непроизвольно зевнул, и подумав секунду, добавил. — И поскорее возвращайся, время дорого!

Опять время дорого! Но действительно надо было поторапливаться. Будить его второй раз, что-то меня ломало как-то.

Снаружи сумерки сгустились, но света ещё хватало, для того, чтобы рассмотреть цвет колокольчиков, которые я повесил на шею. Все ещё пребывая в полном неведении относительно загадочных слов отшельника, я решил все проверить, очевидным и напрашивающимся способом. Я нащупал один из колокольчиков — им оказался зелёный — и энергично затряс им в воздухе. В тот же миг, земля ушла у меня из под ног, а меня самого отбросил в сторону, внезапно появившийся на поляне, огромный зелёный шар, который вначале вспух до внушительных размеров, а затем резко сжался до двух метров диаметром, мгновенно покрывшись деталями. Я пораженный, сейчас смотрел на огромную зеленую жабу, которая сидела передо мной и преданно-заискивающе, ловила мой взгляд. Не зная, что от неё можно ожидать, я осторожно подсветил её курсором, а затем выделил и открыл её характеристики.

Питомец жаба <…>

Уровень 100.

Жизнь 3000ед.

Мана 3000ед.

Атака 300 ед.

Защита 300 ед.

Сила 1000ед.

Ловкость 100ед.

Восприятие 100ед.

Интеллект 100 ед.

Вы можете дать питомцу имя.

Так это значит мой питомец?! Охренеть! Ладно, а тут у нас, что? Я взял в руки цветной колокольчик и встряхнул его как следует, при этом, наученный горьким опытом, одновременно отскочив в сторону.

Опрокинутая на бок жаба, беспомощно засучила лапами, стараясь поскорее перевернуться на живот. Между тем огромный бурый шар, опрокинувший жабу, так же вначале внезапно вспух, а затем предсказуемо усох, превратившись в огромного хомяка. Передо мной теперь сидели два существа одинакового размера, преданно и заискивающе, заглядывающие мне в глаза. И все, на этом их внешнее сходство заканчивалось. Я заглянул в характеристики хомяка — один в один, все как у жабы. У меня ещё один питомец?! Охренеть два раза!

Забыв обо всем на свете, я радовался, как ребенок, когда вначале ломая лес, а потом вытаптывая поля фермеров, я поочередно мчался верхом то на жабе, то на хомяке. Кожа жабы, о которую я постоянно царапался и сдирал свою кожу, была бугристая, сухая и холодная на ощупь, сплошь покрытая бородавками. У хомяка же, был мягкий, тёплый и густой мех, в который хотелось зарыться, как в одеяло, с головой, и не вылезать оттуда до Нового года. Кроме того, не знаю какая родословная была у жабы, но она могла передвигаться не только шагом, как обычные жабы, но и прыгать как лягушка, что она самозабвенно и предпочитала делать. В результате, галопируя на жабе я испытывал перегрузки, как пилот сверхзвукового истребителя-перехватчика. Хомяк же бежал плавно и размеренно, часто перебирая небольшими лапками и переваливаясь с боку на бок. В общем, после безумной скачки, наскакавшись до головной боли, я пришел к выводу, что гораздо удобнее и приятнее передвигаться все же на хомяке, а жабу можно использовать только, как запасной вариант, и только в случае самой крайней необходимости.

На полянку с убежищем отшельника, я уже сделав вполне осознанный выбор, возвращался на хомяке. Жаба скакала, рядом, прикрывая меня слева от всяких неожиданностей. Оказавшись на полянке, я решил ещё раз, более подробнее ознакомиться с возможностями моих питомцев, которые застыли по обе стороны от меня в режиме обороны, постоянно оглядывая кусты обступившие поляну со всех сторон.

Начал с колокольчиков-амулетов. Вызывать и отзывать питомцев можно было двумя способами, касаясь амулета, хоть взглядом, или традиционно звоня им, как обычным колокольчиком. Надо было только аккуратно выбирать взглядом место, в котором должен был появиться питомец. Покрутил в руках колокольчики. У них были свои свойства, одинаковые для обоих амулетов:

Амулет призыва <…>

Неуничтожим

Избавиться невозможно.

Поле имени было свободно, и я вспомнил, что могу как-то назвать своих питомцев. Я встал так, чтобы мог видеть их обоих. Как же их назвать? Хомяк и жаба… Я призадумался, и тут до меня, наконец, дошло. Так вот о чем говорил отшельник. Хомяк и жаба, стоящие передо мной — это же и есть моя Жадность! Теперь я более внимательно к ним пригляделся, вновь поймал их по подхалимски, заискивающие и полные преданности взгляды. Ну, да, так и есть! Узнаю! Это же тот самый хомяк, что постоянно не давал мне покоя в неуемном стремлении хомячить все подряд и в неограниченных количествах. И та самая жаба, которая периодически принималась меня душить, когда хомяк отдыхал.

Как же мне их назвать-то? Да так и назвать! Если они мои жаба и хомяк, то пусть так и зовутся — Жаба и Хомяк. Зашел в их характеристики и дал каждой зверушке, символизирующей человеческую жадность, свое имя. Амулеты автоматически были переименованы.

У моих питомцев была обнаружена ещё одна очень порадовавшая, полезная особенность. Каждая из зверушек обладала своим инвентарем-багажником. И если место в моём инвентаре могло скоро закончиться, то их "багажники", были в буквальном смысле почти безразмерными. Я быстренько скинул в багажник к жабе все Рояли Рахманинова, оставив у себя один, для дальнейшей эксплуатации, а еще один, тот который мне достался от Гварнери, разместил в багажнике у хомяка в качестве экспоната будущего музея боевой славы.

Не знаю хорошо это или плохо, но Система или могущественный ИИ, определили мою жадность аж сотого уровня, для каждого питомца, что в сумме давало двести. Интересно, какая система измерения для этого использовалась?

Затем я ещё некоторое время занимался тем, что вызывал и обратно сворачивал в амулеты питомцев, то поодиночке, то одновременно, при этом старался так выбирать точки материализации, чтобы при появлении мои питомцы не навредили ни себе ни окружающим зарослям.

Уже почти совсем стемнело, когда я в третий раз за этот, никак не проходящий день, полез в нору к отшельнику Даниамину. Отшельник спал. Полчаса ушло на его пробуждение, я использовал традиционные способы. Стол сломался.

Проснувшийся Даниамин, первым делом, Силою данной ему, починил стол, а уже затем обратился ко мне:

— Снова была очередь?! Я же тебе говорил, чтобы ты поторапливался!

Отшельник так и не дождавшись от меня никакой реакции продолжил:

— Ну что? — тон его смягчился, а в глазах заиграли веселые искорки. — Насмотрелся на то, от чего я тебя избавил? Насмотрелся на свою Жадность?

На риторические вопросы остается только пожимать плечами.

— Ну, и как тебе твоя Жадность? — не унимался Даниамин.

— Жадность, как жадность… Можно было бы и побольше уровней накрутить!

— А ты наглец! Может быть тебя еще и от Наглости избавить?!

— Ну, если материализация моей Наглости будет такая же полезная, как и материализация моей Жадности, то на следующих президентских выборах, я проголосую за твою кандидатуру!

Отшельник Даниамин подозрительно разглядывал меня некоторое время, а потом задумчиво произнес мысли вслух:

— Либо рядом с ним сейчас находится его Жадность, либо не все я из него выдавил…

Затем, отвлекшись от своих размышлений, он вновь обратился ко мне, резко сменив тему:

— Необходимо доставить священнику Евлану послание. В нем говорится… Впрочем, неважно, о чем в нем говорится.

— Если оно не имеет никакого отношения к терроризму и незаконному обороту нелегалов, я вполне мог бы с этим справиться!

— Да, поэтому я и обратился к тебе!

Отшельник явно переигрывал. Как будто, наверху, на поляне нетерпеливо толкаются другие желающие доставить послание, и у него есть выбор.

— Вот послание. — он протянул мне скрученный в трубку лист пергамента. — Постарайся выполнить его, как можно быстрее! И поскорее возвращайся назад!

— Время дорого? — подсказал я ему.

— Что? А, да! Время дорого!

Снаружи уже совсем стемнело, и наступила ночь. В тёмном небе, невероятно огромные звезды жили своей жизнью — рождались, ссорились друг с другом и умирали.

Я выбрал место на поляне, где трава была погуще, затем вызвал обоих питомцев расставил их по обе стороны от себя, в караул, и зарывшись в мягкий пушистый бок хомяка, с чувством относительной безопасности, провалился в сказочное царство снов.

7. Турнир бардов, или Конкурс авторской песни

Проснувшись утром, я подумал, почему я сплю, если здесь, в игре, вполне можно обходиться и без сна. Но сон, в моём случае, является скорее психологической зависимостью, и первое время, придётся мириться с этой приятной привычкой.

Пока я потягивался, имитируя утреннюю зарядку, в голову упрямо лезли разные мысли о свитке. Я прекратил бесполезную борьбу с самим собой. Никогда не считал себя любопытным, но всё же попытался развернуть свиток и прочитать, что в нем все-таки написано. Через полчаса, безуспешных попыток развернуть свиток, я потерял к нему всякий интерес и согласился, что на самом деле мне совсем безразлично, что там написано.

Когда я выехал на хомяке из леса и трусил рысцой, со скачущей рядом жабой по полям к городу, игроки, деловито снующие по окрестностям, впадали в ступор, а крестьяне бросали работать, снимали шляпы и прижав их к груди, бодро кричали:

— Мы здесь хорошо живем! Налоги исправно платим!

Я весело махал им всем рукой, и улыбался, как Гагарин.

Надо было спешить в город, потому, что через час должен был начаться Турнир бардов, на который я подписался. А передать послание отшельника священнику Евлану, можно будет и на обратном пути.

Возле городских ворот пришлось спешиться и загнать питомцев в амулеты. Я ещё не привык к городским красотам и по городу предпочитал передвигаться пешком, тем более, что я себе обеспечил небольшой запас времени. Ну, и кроме того, нечего пока ещё было светить мои козыри, которые я собирался использовать на турнире, и на которые, очень рассчитывал.

Возле Консерватории сегодня было многолюдно, как возле Оружейного магазина Буша. Будущих участников Турнира, пока не пускали внутрь, и они толпились у входа, разглядывая друг друга с нескрываемым любопытством. Я остановился на противоположной стороне улицы, и с интересом за всем этим наблюдал уже несколько минут. Наконец двери распахнулись, и участники уже было хлынули внутрь, но тут же, снова отпрянули назад. Из дверей Консерватории, создавая вокруг себя "полосу отчуждения", вышла неотразимая Ираида Арчибальдовна. Следом за ней семенили её помощники — три халфлинга в малиновых фраках. Отодвинув толпу от входа, а затем и вовсе выдавив её с крыльца, Ираида Арчибальдовна остановилась на верхней ступеньке, и подняла руку, требуя внимания. Когда шум в толпе постепенно утих, она опустила руку и сказала:

— Приветствую всех собравшихся! Сегодня наш Турнир пройдёт за городом, на просторной площадке возле Южных ворот. Попрошу всех следовать за мной.

Она не оглядываясь, с высоко поднятой головой, упругой походкой направилась к Южным воротам. Халфлинги-помощники семенили чуть позади нее, поднимая пыль, волочащимися по земле, длинными фалдами своих фраков. Толпа зашевелилась, и опасаясь отстать, двинулась, вплотную следом. Я шел позади этой гусеницы, извивающейся по улицам города, состоящей из людей, которые очень скоро начнут беспощадно метелить друг друга, но сейчас составляли одно целое, объединенные общими интересами.

Южные ворота оказались точно такими же, как и Восточные и различались между собой только названиями. За воротами действительно, раскинулось широкое поле, упирающееся слева в лесной массив, а прямо и правее, убегающее к дальним холмам, и теряющееся где-то среди них.

Ираида Арчибальдовна, вывела толпу музыкантов из города, и отойдя в поле на приличное расстояние, остановилась возле оборудованных для состязаний площадок, посыпанных мелким речным песком.

— Мы на месте! — патронесса оглядела остановившуюся толпу. — Сейчас мои помощники проведут перекличку участников, по составленным ранее спискам и огласят правила Турнира.

Халфлинги начали торопливо выкрикивать имена участников, и получив ответ, спешили дальше. После переклички была проведена жеребьевка. Атмосфера была такая же, как на жеребьевке команд, перед чемпионатом мира по футболу, не хватало только телекамер, журналистов и заплаканных фанатов.

Правила Турнира были просты до безобразия. Барды могли использовать весь свой потенциал. Бой продолжался пока у кого-то из состязающихся полоса здоровья не проседала до единицы. Тогда поединок останавливали. Убивать друг друга барды не могли, поэтому и опыта никакого за бои не шло, а жаль. Но зато все, что было надето и в руках у соперника, а также содержимое его инвентаря, переходило к победителю.

Когда все организационные вопросы благополучно разрешились, Ираида Арчибальдовна, вновь подняла руку, и дождавшись от застывшей толпы гробовой тишины, торжественно произнесла:

— Объявляю Турнир бардов открытым!

Всё сразу пришло в движение. Все завозились, зашевелились, некоторые, даже закопошились и заёрзали. Помощники патронессы стали формировать первые пары по результатам проведенной жеребьевки.

Участников было пятьдесят. Желающих было конечно больше, но отбирали для участия в Турнире только пятьдесят. Первые пары уже выдвинулись к трём площадкам для состязаний. Халфлинги-помощники, заодно выступали и в качестве арбитров и судей. Каждый из них занял место на своей площадке, были даны первые сигналы и первые поединки начались.

Все, и будущие участники и те, кто сочувствовал им на Турнире, с интересом наблюдали, за уже состязающимися музыкантами. Мне, как одному из них, было очень любопытно наблюдать за тактикой соревнующихся. Все вертелось вокруг массовых умений бардов, большинство из которых, если не все, затачивались именно, как групповые игроки. В результате умения, предназначенные для массового лечения или атаки, расходовались, по большей части впустую, причиняя одиночной цели несущественный урон, в случае атаки. Барды беспощадно терзали свои музыкальные инструменты, сотрясая пространство умениями против масс, но выбивая из одного единственного противника жалкие единицы.

Наблюдая за поединками, я старался разработать свою тактику и теперь оставалось проверить, как она работает на практике. Атаковать "Сквозняком", а затем, ожидая окончания времени отката, тревожить "Боевыми звуками" и Маракасами, при этом, не забывая постоянно лечиться. Более серьезные умения и питомцев, я до поры решил не светить.

Первые поединки закончились, а потом еще и еще, когда, наконец, халфлинг-помощник выкрикнул мое имя. В противники мне достался бард двадцать третьего уровня, в кожаной куртке и штанах до колен, с ослепительно блестящим на солнце саксофоном.

Мы вышли на площадку и поклонились друг другу. Арбитр дал сигнал, и поединок начался. Я, согласно диспозиции, начал со "Звуковой защиты", продолжил "Сквозняком", и без перерыва, ткнул в счастливого обладателя саксофона "Боевым звуком", наткнулся на встречный "Боевой звук" и немного сбившись с темпа, неуверенно пробил маракасами и включил "Щит Веры". Затем ждал пополнения маны и истечения времени откатов, беспокоя противника маракасами, и все повторялось вновь. У моего противника были те же самые умения, только групповые. В результате мы какое-то время просто обменивались атаками одних и тех же умений. Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, если бы не толщина моей кожи, поглощавшая весь входящий урон, и монашеские умения. Постепенно полоска жизни моего противника таяла, и он сначала с удивлением, затем с тревогой, и наконец, с паникой смотрел на мою почти нетронутую полосу Здоровья. Я периодически, поглядывая на убывающие жизненные силы противника, дождался когда полоса его жизни ушла чуть ниже трёх сотен. Всё, пора! Я молниеносно выхватываю из инвентаря "Рояль Рахманинова", и воспользовавшись умением рукопашного боя, также молниеносно оглушаю роялем противника. Затем прячу рояль в инвентарь и старательно делаю вид, что к случившемуся я не имею никакого отношения. Никто ничего не успел разглядеть, кроме размазанного темного пятна, накрывающего саксофониста, а затем самого саксофониста, размазанного по песку.

Я был настолько возбуждён от только что окончившегося боя, что почти не заметил, как халфлинг-помощник поднял вверх мою руку, давая всем знать, кто победитель. Далее, я по-прежнему, наблюдал за поединками, и отдыхал. Промежуточных боёв у меня было еще четыре. Противники были с двадцатого по тридцатый уровень. Против всех я использовал сработавшую тактику, которая меня и впредь не подводила. После первого боя, окружающие не обратили внимания на мою победу, вторую мою победу объяснили случайностью, третью досадным недоразумением, четвертую совпадением, но на пятую схватку уже большинство делали ставки на меня, и не прогадали. В результате к финалу, я со своим первым уровнем, был одним из фаворитов нынешнего турнира. А вторым, или если быть точным, первым фаворитом турнира был Эдуардо, бард пятидесятого уровня из клана "Матерые". Это был действительно самый серьёзный противник из всех, с кем мне сегодня пришлось сражаться. Я как мог, настраивал себя перед предстоящим боем. Что мне нужно для победы? Выжать из себя все, на что я способен!

Эдуардо был крайне отвратительным типом среднего роста и плотного телосложения. Он гордо носил свою голову, с аккуратным каре тёмно каштановых волос и надменным выражением лица, которое может быть только у игрока из клана, занимающего второе место в рейтинге. В черных и колючих глазах-крапинках плескалось презрение ко всем, кого он здесь пачкал взглядом. Во всем его поведении и поступках так и выворачивало наружу завышенную самооценку и обостренное чувство собственного достоинства. Своими манерами, он напоминал человека, который поковырявшись рукой у себя в заднице, потом лезет к вам здороваться этой же самой рукой. Он был в красном берете, с дурацким пером экзотического происхождения, синей куртке, с пышными буфами на рукавах, которую пучило не меньше, чем её хозяина от важности. Франтоватые штаны, как и крепкие башмаки, снятые, наверное, с убитого немецкого наемника, времён Тридцатилетней войны, довершали его ошеломляющий наряд и образ в целом.

Мы остановились на площадке напротив друг друга. Каждый из нас пожирал противника глазами, пока халфлинг-арбитр напоминал нам правила.

— Тебе п…дец, выскочка! — вдруг ни с того, ни с сего выпалил Эдуардо, обращаясь ко мне, и доставая "Скрипку ТётиВари".

Халфлинг продолжал оглашать правила, но никто из нас его уже не слушал. Слова Эдуардо задели бы и более уравновешенного человека, чем я. Поэтому я не задерживаясь вернул ему долг с процентами:

— Слышь ты, окружность волосатая! Расслабься, и получай удовольствие!

Мы уже готовы были начать бой, но между нами стоял халфлинг, заканчивающий напоминать правила. Наконец, он поднял руку, и отступив пару шагов назад, резко опустил ее, давая понять, что поединок можно начинать. Эпическая битва началась. С пробуксовками, взрывая ногами землю, мы бросились друг на друга…

Как бы я ни был зол на противника, ему не удалось меня окончательно вывести из душевного равновесия, на что он, скорее всего, и рассчитывал. Еще перед боем я просчитал, что противник пятидесятого уровня, атакуя с музыкальным инструментом и сразу же классовым умением, слил бы меня легко и без остатка на перерождение. Поэтому, перед боем, я использовал пятьдесят из шестидесяти единиц опыта на увеличение жизни. Ситуацию это улучшило несущественно, но уверенности прибавило.

А сейчас, сорвавшись с места, я одновременно выдернул из инвентаря "Рояль Рахманинова". Держа его, как обычно, левой рукой за ножку, я начал остервенело долбить по клавишам растопыренными пальцами правой руки, и во время. Хотя, появление рояля и породило эффект неразорвавшейся бомбы, вызвав у Эдуардо-Эдика предсказуемую реакцию в виде не помещающихся на лице глаз, надо отдать противнику должное, Эдик быстро справился с эмоциями и продолжил свою атаку.

Как я и предугадывал, вначале он атаковал скрипкой. Её урон, оказавшийся больше ста пятидесяти единиц (урона добавлял скилл "Музицирование") поглотила моя кожа и ряса, пропустив девяносто пять. В результате, у меня осталось около двух третей Здоровья. Но ведь не даром я наяривал на рояле! Его триста единиц лечения перекрыли весь урон с головой. Я включил "Звуковую Защиту" и во время. Эдик тут же применил неизвестное мне ещё пока, как барду, классовое умение. Переворачиваясь в воздухе, вокруг меня закружились нотные знаки. Я с нескрываемым интересом оглядел это "конфетти". Эффектно, но неэффективно. Большая часть урона от него, ушла в мою защиту. Как я заметил ранее, большинство классовых умений "массового поражения" у бардов, против одиночных целей работали плохо.

Воспользовавшись небольшой заминкой в действиях противника, я включил монашеское умение, и размазываясь по пространству в "Сквозняке" атаковал его три раза с двух сторон. Далее, я не давал ему покоя игрой на рояле, из-за плотной защиты противника, выбив у него всего двести пятьдесят единиц Здоровья. Это мешало ему сосредоточиться, но он все равно исхитрился вызвать скрипкой помощника (как пояснила мне в приватной беседе Ираида Арчибальдовна, с помощью большинства музыкальных инструментов, можно вызывать помощников, используя для этого "Сосуды Духа"). Я не мешкая затряс сразу двумя колокольчиками и стал свидетелем того, как Эдик чуть не лишился зрения. При появлении моих питомцев, глаза Эдика, увеличиваясь в размере, вначале полезли на лоб, а затем никак не хотели возвращаться обратно. Пока Эдик боролся с эмоциями, мои питомцы схомячили его помощника — какую-то ящерицу сорокового уровня. Уверенный в своих силах, я отвел Жабу и Хомяка назад, а сам вновь принялся за Эдика, лишая его возможности слишком быстро проиграть поединок из-за моих питомцев.

Эдик довольно скоро оправился и на этот раз, и быстренько применил ещё одну бардовскую атаку по групповым целям. На этот раз она имела значение не только светозвукового эффекта. По крайней мере для моих питомцев. Солидную часть урона и сейчас поглотила моя защита. Зато скрипка довела уровень моего Здоровья до критических показателей. И тут произошло невероятное. Только я хотел отлечить себя роялем, как моя полоска здоровья вновь заполнилась до предела. Я потрясенный, оглянулся на своих питомцев, которые почти осязаемо, занимались моим лечением. Ну, правильно! Если Жадность принадлежала барду, а бард умеет лечить, значит и Жадность тоже умеет лечить. Кроме того, скользнув взглядом по полоскам жизни и маны, я заметил, что уровень моей маны теперь 6 300 единиц! Уровни маны моих питомцев и мой уровень маны объединились!

Теперь ману можно было не экономить. Нахожу на линейке быстрого доступа и жму нужную кнопку. Атакую "Дебютом Дилетанта", и мой противник начинает танцевать, как самый никудышный танцор, невпопад размахивая во все стороны руками и ногами, и при этом, корча окружающим непотребные рожи. Конечно, каждый танцует, как может, но выглядит это всё довольно забавно. Оглядываюсь по сторонам, окружающие не выражают никаких эмоций, будто бы, ничего не замечая. Может быть это только я вижу, какой эффект произвела моя атака? Интересно, а как тогда это выглядит со стороны? Как это видят присутствующие здесь? Может они видят, как мой противник извивается в смертельных муках? Мне остаётся лишь затанцевать его до смерти!

Кстати, а полоска жизни моего визави стала потихоньку проседать. Так что идея с "затанцевать до смерти" перестает быть теорией. Однако внезапно вспыхнувшая радость, также внезапно и пропала. Кончилось время действия этого умения.

Как только Эдик остановился, он тут же использовал свой последний козырь, вызвав "помощника" — огромного варана двухсотого уровня! Я натравливаю на варана сразу обоих своих питомцев, а сам подскакиваю к Эдику вплотную и начинаю окучивать его роялем, не давая использовать классовые умения. Он вяло отвечает скрипкой. Я с радостью наблюдаю, как его Здоровье стремительно убывает. Все складывается, как нельзя лучше. Я забил его роялем уже по пояс в землю, и тут произошло непоправимое. В очередной раз я, взмахнув роялем с силой опустил его на извивающегося Эдика и… рояль разлетелся на куски! Рояль, как предмет, выработал свой ресурс, и за свою короткую жизнь, так и не узнав, что такое ремонт, эффектно разрушился прямо у меня на глазах. Хорошая вещь, но все целые рояли лежат в багажнике у Жабы, и мне до них сейчас не добраться. Времени на это нет совершенно!

Вот я уже вижу, как Эдик начинает медленно выбираться из ямы, в отчаянии смотрю на последние шесть единиц его жизни, лихорадочно перебираю варианты. А вариантов-то и нет — одни откаты по времени. С тоскою смотрю на свои две последние единицы жизни. Эдик медленно, как под водой, поднимает скрипку со смычком…

Ну как я про них мог не вспомнить?! Расчудеснейшие мои! Вызывающие у всех окружающих приступы не контролируемого смеха, заливистого ржания и раскатистого гогота. В моей руке оказываются пестрые кокосовые маракасы, и я метаю их в Эдика, словно связку гранат в фашистский танк. Оба маракаса покувыркавшись в воздухе, почти одновременно угодили ему в грудь, и Эдик, с одной единицей жизни, валится на край ямы, из которой уже почти успел выбраться. Оглядываюсь на своих питомцев, которые догрызают варана. И через секунду раздается зуммер пожарной сирены, самый приятный звук, который я за сегодня слышал уже не один раз — звук сигнализирующий об окончании боя.

Эдик пытается протестовать, но халфлинг-арбитр непреклонен и поднимает вверх мою руку. Я победил! Только сейчас до меня доходит, что я — победитель! Я победил на этом Турнире!

На что похож вкус Победы? С таким же успехом можно спрашивать, на что похож вкус счастья. Если перемешать вкус крови с адреналином, добавить туда изрядную порцию салата Оливье, шашлыка и еще дюжину любимых блюд, и щедро залить это все коньяком и кофе с минералкой, примерно получится что-то похожее.

А чувство Победы? Оно как мятное "Рондо", смешанное с "Кока-колой", распирает тебя изнутри, и ты не взрываешься только потому, что крышку уже давно сорвало напрочь.

Вокруг меня собирается толпа поздравляющих. Жмут руку, хлопают по плечам, берут автографы. Халфлинги-помощники начинают стучать в гонг, требуя внимания. Все оборачиваются к импровизированной трибуне, на которую уже взобралась Ираида Арчибальдовна. Начинается церемония награждения.

Патронесса громко вызывает бардов по именам, и к трибуне, по очереди, подходят все участники Турнира. Даже тем, кто проиграл, достается какой-нибудь утешительный приз. Я уже начал потихоньку дремать, когда услышал томное:

— Бард Митяй!

Я встрепенулся, стараясь прийти в себя, и стряхнуть дремоту.

— Бард Митяй! — вновь повторила с трибуны Ираида Арчибальдовна.

Меня стали толкать и тыкать пальцами в спину и с боков. Наконец, меня настолько сильно ущипнули, что я пришёл в себя и даже обернулся, надеясь наказать наглеца, но увидел вокруг себя лишь улыбающиеся, доброжелательные лица.

— Бард Митяй! — в третий раз выкрикнула Ираида Арчибальдовна.

Мешкать далее не имеет смысла, и я направился к трибуне, легко взлетел на неё и остановился возле патронессы.

— Бард Митяй! За участие и победу в Турнире, прими эти награды, достойные участника и победителя!

Передо мной появились сообщения:

Вами получен предмет: "Деревянные Музыкальные Ложки".

Вами получено 20 000 золотых монет.

Вообще-то всем участникам Турнира достались эти самые ложки — инструмент для музыкантов тридцатого уровня — утешительный приз. Стоило так пыжиться из-за них, когда они и так считай, что были у меня в кармане?!

— Внимание! — продолжила, между тем, патронесса. — Сегодня произошло невероятное. Бард первого уровня, смог победить в честном поединке барда пятидесятого уровня…

— Я протестую! — наконец, не выдержал долго сдерживающий себя Эдик. — Я протестую! Бард Митяй использовал умения недоступные бардам!

— Митяй действительно является бардом, — безапелляционно начала патронесса. — Поэтому, он, как и любой другой бард, имеет право участвовать в Турнире! А все остальное не имеет значения!

Эдик хотел ещё что-то возразить, но патронесса предостерегающе подняла руку, давая понять, что вопрос полностью исчерпан и закрыт, и не обращая более внимание на шипящего Эдика, продолжила:

— За беспрецедентную победу, которую одержал бард Митяй, впервые за всю историю Бардовских Турниров, он награждается особой, единственной и неповторимой наградой — "Гитарой Леннона"!!!

Наступила абсолютная тишина, которая продержалась пару секунд и была уничтожена взрывом криков и бурных оваций. Меня вновь принялись поздравлять и просить автографы. Я же читал очередное сообщение:

Вами получен новый предмет: "Гитара Леннона".

Я в нетерпении открыл окно инвентаря и нашёл нужный предмет. Обычная акустическая гитара. С жадностью принимаюсь читать характеристики гитары:

Гитара Ленина

Класс предмета: эпический.

Урон/Лечение 1000 ед.

Дальность 50.

Интеллект +500.

Ловкость +500.

Трансформация: Уровень 1.

Урон/Лечение +25 %.

Интеллект +25 %.

Ловкость +25 %.

Вызов помощника: 3 ед.

Особенности: Серебряные струны.

Неуничтожимый.

Ограничений нет.

Избавиться невозможно.

Я был в шоке, впал в ступор, меня одолел столбняк, я был полностью временно обездвижен от неожиданного "ништяка недели", а может быть и месяца. Окружающие, заметив мое оцепенение, также застыли с протянутыми предметами для автографов, с пониманием ожидая, когда я переварю информацию. На это ушло времени больше того, на которое они первоначально рассчитывали. В результате они вновь принялись меня толкать и щипать. Я старался не обращать пока на это внимание, потому, что усмотрел в характеристиках, что-то необычное, но режущее ошибочностью и неправильностью. Заново перечитываю характеристики, ничего не нахожу, но чувство остается. Наконец, принимаюсь читать характеристики в третий раз. Вот оно!

Предмет, доставшийся мне в качестве награды, был заявлен, как "Гитара Леннона", а в инвентаре у меня лежал предмет, называвшийся "Гитара Ленина". Не задумываясь о последствиях, я тут же сообщаю об этом патронессе. Она застывает со стеклянным взглядом, связываясь со всемогущим ИИ, и разработчиками. Проходит бесконечная минута, и я получаю новое системное сообщение:

"Просим прощение за допущенную ошибку, но если вы не против использовать предмет с таким названием и характеристиками, то мы желаем вам приятной игры!"

Я подумал, что "Гитара Леннона", может оказаться куда, как проще чем "Гитара Ленина", да и логика обеими руками голосовала за то, что гитара "легенды рок-н-ролла" вряд ли будет лучше гитары "вождя мирового пролетариата". Поэтому, я жму на нужную кнопку и соглашаюсь на "Гитару Ленина".

Вновь смотрю на "ожившую" Ираиду Арчибальдовну, которая произносит заключительную речь.

— Все участники состязаний получили по заслугам! На этом, я объявляю сегодняшний Турнир оконченным! До новых встреч!

Толпа зашевелилась. Наиболее нетерпеливые уже потянулись в сторону города, на ходу обсуждая сегодняшнюю сенсацию.

На прощание, я отвесил патронессе почтительный поклон полный искренней благодарности, а она продолжала смотреть на меня с загадочной, манящей улыбкой. Что же ты делаешь с НПС, моя Харизма?!

Больше на поле было нечего делать, и я в сопровождении многочисленных поклонников, также направился в сторону городских ворот. Собравшиеся стремительно расходились, кроме небольшой группы игроков, стоявших на краю поля, как раз на пути моего следования. Среди них я заметил оскорбленную физиономию, недавно пострадавшего Эдика и подумал, что это его поддержка, и сейчас меня будут бить. Подходя к ним, я уже готов был выдернуть гитару из чехла и звонить в колокола, вызывая своих жадин. Однако стоявшие рядом с Эдиком пока не проявляли никаких признаков агрессии.

— Можно вас на минутку? — спросил меня, вышедший немного вперед, паладин двести пятнадцатого уровня в сверкающих доспехах цвета авокадо с золотым узором по всей броне.

При общем, приятном впечатлении, которое производила на окружающих его благородная внешность, в его поведении явно просматривалась некая манерность, больше похожая на банальные понты. Мне и раньше, довольно часто, приходилось видеть подобных людей. На самом деле он, похоже, стоил копейки, просто деньги, потраченные на его рекламу, были включены в его стоимость. Я остановился и вопросительно поднял бровь. Паладин продолжил удивлять своей непосредственностью:

— Здравствуйте!

Он, как бы нехотя протянул мне вялую ладонь с таким видом, будто я ему должен денег, и совсем не собираюсь их отдавать.

— Я, Вольдемаар! — нараспев, представился паладин. — Считайте, что я представляю сейчас клан "Матерые". Я хочу сделать вам предложение.

Я вопросительно поднял вторую бровь. А он, не откладывая дело в долгий ящик, выдал:

— Не желаете присоединиться к нашему клану?

Вон оно что! Даже так! Мои победы не прошли незамеченными для общественности. Да и трудно было ожидать отсутствие внимания со стороны серьезных кланов, иначе бы эти кланы не занимали такие высокие места в игровых рейтингах. С другой стороны, я еще не совсем разобрался во всех игровых моментах, и совсем не собирался совершать какие-то резкие и необдуманные поступки, какими бы заманчивыми не выглядели предложения. Поэтому, я вежливо отказался, сославшись на занятость.

— Посмотрите-ка на него! — вновь встрял Эдик. — Он ещё чего-то думает!

Я посмотрел на своего недавнего противника, и подумал, что навряд ли когда-нибудь я смогу угостить его чем-нибудь помимо пи…лей. Паладин одернул зарвавшегося Эдика и неожиданно сказал:

— Продайте Гитару!

Вот как! Без затей, прямо и откровенно, не в бровь, а в глаз! То, что гитара-то, не простая, совсем не тайна! А чтобы в будущем подобный вопрос не поднимался, я по-честному признался:

— Она не продаётся. И дело совсем не в том, что я не хочу её продавать. Она не продаётся, потому что не продается. Её нельзя продать.

Паладин, кажется, понял, о чем я говорю, чем подтвердил статус опытного игрока, но все равно с нескрываемым разочарованием кивнул и напомнил:

— Если вдруг надумаешь вступить в наш клан, дай только знать!

Теперь я, в свою очередь, молча кивнул, и мы, распрощавшись, как порядочные люди, разошлись до поры. Однако от этого общения у меня осталось довольно противное послевкусие.

8. Подземелье отшельника

Через город добраться до священника Евлана было гораздо быстрее, чем объезжать снаружи вдоль городской стены. Однако я выбрал второй вариант для того, чтобы, наконец, по пути разобраться с полученными в поединках трофеями, и главное, избавиться, от ставшей уже невыносимой, толпы поклонников-фетишистов. Я взобрался на Хомяка, задал ему конечную точку следования, и пока он старательно объезжал все попадающиеся по пути препятствия, включая, отлынивающих от работы крестьян, мирно спящих в кустах, я открыл окно инвентаря и углубился в чтение характеристик предметов, доставшихся мне от бардов.

Барды хорошо "подготовились" к Турниру — ничего лишнего. Понимая, что они могут потерять своё имущество после любого поединка, они брали в бой только самое необходимое. В результате мне достались простенькие доспехи и музыкальные инструменты для соответствующих уровней. Порадовало содержимое инвентарей. В них тоже не было ничего необычного, зато там были колбы с зельями — красного цвета, для восстановления жизни-здоровья, и синего цвета, для восстановления маны. Отдельное спасибо незадачливому Эдику, из инвентаря которого высыпалась целая куча Сосудов Духа, самый ценный из которых, был с духом варана двухсотого уровня, подобного тому, которого он успел использовать в поединке.

Воспользоваться предметами, принадлежавшими моим противникам я не мог из-за своего, запредельно низкого уровня. Но это насчёт доспехов, что касается музыкальных инструментов, то конкурентов Гитаре Ленина тут вообще не было. Поэтому я, без всякого сожаления, выставил все трофейные предметы на аукцион, заметно скинув с каждого от номинальной стоимости, чтобы взбодрить потенциального покупателя и ускорить процесс реализации.

За этими меркантильными делами, я не заметил, что Хомяк уже достиг пункта назначения и переминается на одном месте, перед входом в Церковь. Я съехал по его пушистому боку на землю, и вошел в прохладный церковный полумрак. Священник Евлан по-прежнему, выделялся светлым пятном в дальнем конце помещения. Я прошел к нему, на ходу доставая из инвентаря свиток Отшельника. Священник Евлан принял свиток, развернул его и быстро прочитал, часто кивая головой. Затем, глубоко о чем-то задумавшись, потерял интерес ко всему окружающему, в том числе и ко мне.

— Что передать Отшельнику? — спросил я, для того, чтобы расшевелить задумавшегося священника и стрясти с него, причитающуюся за выполнение задания законную награду. Но он не обратил на меня никакого внимания.

Затем, я некоторое время, махал у него перед глазами рукой, щелкал пальцами справа и слева от головы, и даже, вспомнив, как меня приводили в чувство на Турнире, скрипя зубами от напряжения, щипал священника Евлана. Но он оставался совершенно безразличным ко всем моим стараниям. Наконец, до меня дошло, что меня, либо банально кинули, и награды мне не видать, либо я получу ее немного позже, во что я сам с трудом верил. Во всяком случае, делать тут больше было нечего, и я решил отправиться с претензиями к Отшельнику.

Хомяк находился на том же месте, где я его и оставил, и занимался тем же самым. В нетерпении, я вскочил на него, и в сопровождении Жабы направился в сторону леса. Въехав в лес, я подумал, что неплохо было бы немного успокоиться и развеяться, кроме того, надо было ещё испытать Гитару Ленина. Поэтому я решил посвятить некоторое время охоте.

Охотиться с гитарой было скучно и неинтересно. В самом начале леса, была зона обитания зайцев до десятого уровня, глубже рыскали волки с максимальным тридцатым уровнем, и наконец, в самой глухой чаще, водились медведи, с потолком в районе пятидесятого уровня. Лишь медведи выдерживали урон, да и то, все равно не успевали добежать даже до Жабы, которую я выдвинул немного вперед. Во время охоты было сделано неприятное открытие. Сосуды Духа выпадали не всегда.

В результате насобирав небольшую коллекцию Сосудов Духа, из представителей местной фауны, я при этом, легко поднял свои уровни с первого до девятого. Хотел было добирать до десятого уровня, но тупое сливание зверушек порядком утомило, и я уже стал нуждаться в отдыхе от охоты.

На поляну Отшельника, я въезжал чувствуя приятную усталость и в хорошем расположении духа. Свернув своих "жадин" в амулеты, я полез в грот, и услышал подозрительно-знакомые звуки. Очутившись внутри, я с досадой поморщился на усилившийся рокот. Отшельник Даниамин храпел, как может храпеть человек, с абсолютно спокойной совестью. Мне не оставалось ничего иного, как долго трясти и раскачивать гроб, постоянно борясь с искушением перевернуть его совсем, пока, в конце концов, Отшельник не проснулся.

— Что, была очередь? — вновь опередил меня Отшельник, хотя я и был начеку.

— Неважно! Время дорого! — вернул я ему подачу.

— Да, время дорого! — прокряхтел Отшельник, вылезая из гроба. Встав на пол, он с хрустом потянулся и уставившись на меня, продолжил. — Готов ли ты выполнить одну важную миссию?

— Я был рождён специально для этого!

— Отлично! — Отшельник не заметил в моём ответе ни иронии, ни сарказма. — Дело, собственно, вот в чем…

И Отшельник поведал мне историю о том, что он не зря находится в этом скиту уже не одну сотню лет. На самом деле, он охраняет здесь вход в подземелье, в котором томятся в заточении силы Тьмы, естесственно, стремящиеся вырваться наружу. Вход запечатан Печатью Веры, но он постоянно подвергается атакам потусторонних сил, и для того, чтобы печать не разрушалась, надо постоянно поддерживать её силу и прочность молитвами, чем Отшельник Даниамин и занимался тут, все это время. При этих словах, у меня перед глазами, живо возникла картина храпящего в гробу Отшельника, "охраняющего Печать Веры, и поддерживающего её молитвами".

— Если бы ты смог очистить подземелье от Сил Зла, — Отшельник протянул руку в мою сторону, и был похож сейчас на драматического актёра из провинциального театра. — Если бы ты смог… Я бы тогда мог исполнить возложенный на себя обет, и освободиться от этой священной, но очень обременительной миссии.

— Слишком много "если бы"! Давайте ближе к сути!

— Если ты выполнишь это задание, Церковь тебя щедро вознаградит!

— Ну да! Последняя награда не оставила бы равнодушным и более уравновешенного человека, — я вспомнил остекленевшие глаза, застрявшего в цифровой Бесконечности Священника Евлана, и своё жгучее желание отправить его на "больничный", которое едва нашёл в себе силы, подавить.

— Нет-нет! — поспешил меня заверить Отшельник. — В прошлый раз, мы только обсуждали детали, предстоящей миссии. Как раз именно этой миссии, о которой сейчас и идет речь. И это был, лишь промежуточный, подготовительный этап.

— Хорошо! Пора начинать!

Булькающий звук очередного сообщения стянул кожу на лице. Я прочитал подпрыгивающие перед глазами строки:

Новое задание: "Подземелье Отшельника".

Ограничение: игроки до 10 уровня.

Принять/Отмена.

Нормальный ход! Если бы я еще немного задержался на охоте, я бы прос…ал интересное задание! Превратности судьбы! Я поспешно жму на кнопку принятия задания, чтобы ненароком не сглазив какую-нибудь муху до смерти, не лишить себя обещанных наград.

— Я рад, что ты не отказал мне и благодарен тебе за это! — Отшельник Даниамин довольно кивает головой. — Единственное условие! Подземелье ты должен пройти один, без посторонней помощи.

— А как же "квинтэссенция" моей жадности?! Своих питомцев я тоже не могу использовать?

— Твоя жадность — это часть тебя! И совсем неважно, где она находится, внутри или снаружи. Ты можешь использовать все, что принадлежит тебе. Вход здесь!

Затем он, без особых усилий, отбрасывает тяжеленный гроб в сторону, открывая всем любопытным взорам вход в подземелье — низкую, грубо сделанную из толстых дубовых досок, и окованную железными полосами, дверь — и, наконец, отодвинув ржавый засов, раскрывает саму дверь. В давно не проветриваемое убежище Отшельника, пахнуло спертым, затхлым воздухом. Я заглянул за дверь. Темнота подземелья была такая густая, что ее можно было резать ножом. Я занёс уже было ногу, чтобы сделать шаг внутрь, хотя, гораздо больше мне сейчас хотелось сделать два в сторону выхода на поляну. Вот оно истинное волшебство!

— Не спеши! — одернул меня Отшельник. — Возьми с собой эти предметы, они тебе могут очень пригодиться в подземелье. Это Искра Истины и Свиток Воскрешения!

Скинув сообщения о получении в архив, я сразу лезу в инвентарь, и обнаруживаю в нем свиток, подобный тем, что я уже относил священнику Евлану. Вторым предметом оказался обычный, китайский, налобный фонарик, какие продают в магазинах "Все по одной цене". Одни названия и никаких свойств.

— Искра Истины, — продолжил Отшельник, увидев мое разочарованное лицо. — Не оставит ничего сокрытым от твоего взора в радиусе пятидесяти шагов. Она позволяет видеть даже сквозь стены. А Свиток Воскрешения, позволит тебе оживить кого угодно. Но, будь внимателен! Воспользоваться свитком можно только один раз.

Когда отшельник получил свою порцию благодарности за предоставленные ништяки, он отмахнулся от меня, как от мухи и пожелал мне удачи. Мне здесь больше нечего было делать, и я, включив фонарик, шагнул за дверь. Фонарик действительно разгонял темноту, освещая все в радиусе нескольких десятков шагов, и делал прозрачными стены. Я обернулся и сквозь закрытую дверь увидел Отшельника, стоящего посреди грота и смотрящего мне вслед, но не видящего меня. Я помахал ему на прощание, но с таким же успехом можно махать рукой человеку на экране телевизора. Поняв, что теперь я всецело предоставлен саму себе, я огляделся. Находился я сейчас в вырубленном в скале сыром и холодном коридоре с низким потолком. Коридор полого спускался вниз. Насколько позволял мне разглядеть свет фонаря, в коридоре пока не было ничего интересного. Но это совершенно не исключало возможные опасности, которые неизбежно должны были находиться где-то впереди. Я вызвал обоих питомцев, и в коридоре сразу же стало тесно, как на вечеринке выпускников сельскохозяйственной академии. Коридор был настолько узок, что мои питомцы вынуждены были передвигаться ползком, и едва могли разминуться, рискуя застрять при этом, с большой долей вероятности. Поставив Жабу во главе нашей небольшой колонны, я подал сигнал на движение, и мы начали спускаться вниз по коридору.

Через пятьдесят шагов к затхлому запаху подземелья добавился тлетворный запах гниющей плоти. И чем дальше мы спускались, тем невыносимее становилось дышать. Наконец, когда я уже полностью перешёл на дыхание ртом, я заметил впереди какое-то движение…

Они поперли сразу большой толпой, вытянув вперед руки и забавно раскачиваясь из стороны в сторону — зомби, насколько я успел заметить, тридцатого уровня. Все десять штук. Но из-за узости коридора они могли атаковать одновременно только вчетвером. Моя Жаба, для начала плюнув ядом, который не произвел на уже умерших зомби никакого впечатления, начала методично слизывать с них своим противным языком единицы Здоровья. А мы с Хомяком, находящимся в режиме обороны, решили понаблюдать, как с первым натиском справится одна Жаба, изредка подлечивая её.

Вскоре с первым зомби было покончено. Тянущий мои внутренности наружу, звук оповестил об очередном сообщении. Я отвлекся на него и на секунды совершенно забыл обо всем на свете.

Вами получен 10 уровень.

Нераспределенных очков 560 ед.

Ну, дела! Я еще раз похвалил сам себя за то, что не довел дело на охоте до красивого ровного счета, получив за какого-нибудь зайку десятый уровень, и безоговорочно лишив себя, выполняемого сейчас задания. Но откуда? Я быстро произвёл необходимые вычисления и обнаружил, что 5 % опыта Жабы перепало мне. Кроме того, за лечение также начислялся опыт. Справедливо. Если за урон дают очки опыта, то и за восстановление тоже, как бы, надо. Правда, за лечение, опыта начисляли в десять раз меньше, но лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

Закрыв окно, я вернулся к бою. За три своих атаки, Жаба сливала одного зомби, получая при этом от остальных тысячу с небольшим входящего урона. Я вяло тренькал по серебряным струнам "Гитары Ленина", отлечивая её полностью за раз, если этого не успевал сделать Хомяк. И Жаба принималась за нового зомбаната. В среднем, потратив на каждого зомби около десяти секунд, через полторы минуты Жаба расчистила нам путь дальше, зализав насмерть всех имевшихся в наличии врагов.

С каждого зомби выпало по несколько золотых. Не густо, но и не пусто. После боя Хомяк и Жаба по своей инициативе быстренько накинулись на валявшиеся монеты, и мне пришлось потом лазить по их багажникам-инвентарям, выгребая оттуда нахомяченое добро.

Теперь, я решил проверить насчёт Хомяка — будет ли мне доставаться и от него столько же опыта, как и от Жабы? Для этого, поменяв Жабу и Хомяка местами, я дал сигнал двигаться дальше.

Искать противника долго не пришлось. Буквально через несколько десятков шагов очередная группа из десяти зомби плавно выплыла из темноты нам навстречу.

Начало атаки Хомяка было гораздо зрелищнее, чем у Жабы. Мне неизвестно были ли среди его предков скунсы, но хомяк повел себя точно также. Картинно развернувшись задом, в сторону зомби, подходящих неспешно и вальяжно, словно шайка гопников, Хомяк завернул на спину свой небольшой хвостик и выпустил в сторону врага ядовитое облако. Зомби продолжали неумолимо продвигаться вперед окутанные ядовитыми клубами. Однако этим все дело не закончилось. Судя по всему долгое воздержание было причиной того, что очень скоро ядовитое облако сменилось струей вонючей ядовитой жидкости, которой Хомяк окатил невозмутимых зомби с головы до ног.

Впрочем, все это выглядело всего лишь эффектно, и не причинило зомби никакого ущерба, кроме эстетического. Поэтому Хомяк, снова развернувшись к зомби своей хитрой мордой, принялся их кусать жуткими резцами и беспощадно царапать, нанося ужасные раны своими маленькими лапками, с неожиданно огромными когтями, которые хомяк умело скрывал все это время. Я же теперь старался держаться подальше и в стороне от его хвоста.

Хомяк потратил на зачистку не больше времени, чем первый питомец, а мне досталось от него так же, как и от Жабы, 5 % опыта.

Теперь идти впереди колонны моя очередь. Оставив Жабу с Хомяком позади себя охранять тыл, и в случае необходимости, заниматься моим лечением, я делаю свои первые самостоятельные шаги в местную неизвестность. Но перед этим, я использовал почти все свободные очки развития для увеличения уровня жизни, доведя его до восьмисот единиц. Теперь я с запасом мог выдерживать урон от четырёх зомби, атакующих одновременно.

Вскоре появилась "моя" группа зомби. "Гитара Ленина" сжигала жизнь любого из них на раз, а входящий урон был настолько мал, что пока один из моих питомцев не напрягаясь лечил меня, другой откровенно скучал. В результате, через полминуты от моих зомби осталось дурно пахнущее воспоминание, а мы продолжили свой путь дальше, по-прежнему, со мною во главе колонны.

Скорость продвижения, благодаря Гитаре Ленина, увеличилась в три раза. Но, пришлось уничтожить около сотни зомби, устав отмахиваться от сообщений о получении новых уровней, прежде чем поток зомби постепенно иссяк и окончательно закончился.

Через какое-то время, коридор начал расширяться, и похоже, что это было неспроста. Прям такое ощущение, что сейчас шляпа какая-нибудь случится! Я осторожно пошел дальше, напряженно вглядываясь в темноту, куда не мог дотянуться свет моего фонарика. Наконец, мы втянулись в просторный грот, и на границе света и тьмы я заметил нечто загадочное, выделяющееся тёмным пятном на фоне угольно-чёрных стен. Оно свободно плавало в воздухе, в десятке сантиметров над землей, и не предпринимало никаких действий, явно пока не замечая нас.

Не зная, что ожидать от нового противника, я вернулся к старой диспозиции. Вновь поменявшись с Жабой местами, на этот раз я добавил ей в помощь еще и Хомяка. Затем, покрепче перехватив гитару, выделил всю свою группу и дал сигнал общего движения.

Мы прошли несколько шагов по направлению к цели. Новым врагом, судя по "вывеске", оказался Король Лич. Уровень 300! Он был одет в иссиня чёрный балахон, поглощавший свет, и скрывающий все его тело, за исключением головы и кистей рук. Голова его представляла череп, обтянутый пергаментом высохшей кожей, совсем не скрывающей, а во многих местах даже подчеркивающей его характерные особенности. Вместо глаз зияли тёмные провалы, в глубине которых светились две маленькие, злобные точки зелёного цвета. Курносое лицо нервно вздрагивало, ловя посторонние запахи, а оскал желтых зубов, не сулил ничего хорошего. Его голову венчала высокая, зубчатая, черная корона, надетая прямо поверх капюшона, а в руках он держал черный посох, на конце которого мерцал фиолетовым светом кристалл внушительных размеров.

Я внимательно наблюдал, как мои питомцы решительно бросились вперёд, и когда до Короля Лича осталось не более тридцати шагов, он ожил. И не просто ожил, а сразу же атаковал. Вначале, неизвестным классовым умением, и далее продолжил посохом. Переливаясь в воздухе всеми цветами, вокруг моих питомцев затрещали какие-то вспышки. В результате Жаба, с учётом поглощения защитой, получила 1700 единиц урона, а хомяку досталось ещё и от посоха, уменьшив уровень его здоровья на 2600 единиц. Затем перед моими питомцами вспучился пол, и на них бросились три материализованных Королем помощника-кадавра. Все сотого уровня.

Я, стараясь держаться вне досягаемости атак Короля, который свалил бы меня с одного удара, так же не стоял без дела. Отлечив питомцев "Песней физкультурника", я продолжал лечить наиболее пострадавших впоследствии, бренча гитарными струнами. Между тем, мои питомцы уже всерьёз зарубились с кадаврами. Они обменивались друг с другом ударами, и несмотря на то, что моим зверушкам доставалось ещё и от Короля, выглядели они значительно лучше оживших мертвецов. В отличие от моих питомцев, кадавров никто не лечил, и полоса их Здоровья неизбежно сокращалась. Дождавшись, когда у одного из них она снизилась до 1200 единиц, я незамедлительно сжег его гитарой и вернулся к исцелению своих питомцев, которые продолжали вести бой уже против двух кадавров.

Ситуация стала более предсказуемой. Теперь я старался считать время отката Короля и берег свою "Песню физкультурника", вовремя отлечивая своих питомцев от урона, причиняемого атаками нежити. А питомцы продолжали планомерно сливать кадавров в Пустоту.

Вскоре напротив моих зверушек остался последний кадавр, который после нашей совместной третьей атаки, отправился "догонять" своих собратьев. Теперь нам противостоял только один Король Лич. Мои питомцы дружно набросились на него, совершенно не обращая внимания на чудовищный входящий урон. Но, как только они вгрызлись в него с двух сторон, произошло неожиданное. Король Лич, громко прокричал какое-то ругательство и… Растаял в воздухе.

9. Король Лич — повелитель нежити

Я настроился на победу, которая уже почти была у меня в кармане, а теперь, как и мои питомцы, с удивлением разглядывал то место, где мгновение назад, еще находился мой недавний враг.

Но делать нечего — враг бесследно исчез. Зато теперь, можно было немного передохнуть, подкрепиться и спокойно подумать. Все время пока шёл бой, где-то на задворках моего сознания трепыхалась едва уловимая мысль, не дававшая мне покоя. Лишь после боя она сформировалась во вполне обоснованную претензию. Я проанализировал прошедший бой, и пришёл к неутешительным выводам, что я либо не рационально использую, либо вообще не использую имеющийся у меня потенциал. С появлением у меня дополнительного класса и питомцев, сама собой напрашивалась необходимость менять концепцию развития персонажа. Если раньше я предполагал развивать персонаж, как ярко выраженного одиночку, то теперь, когда у меня был какой-никакой коллектив, и видимо, навсегда, стоило призадуматься о переквалификации барда в массовика. Взвесив все за и против, я лишний раз убедился, что я на верном пути. Итак, если есть возможность и необходимость развивать барда, как массовика, значит, так тому и быть. Тем более, что класс "Монах" — это ярко выраженный боец-рукопашник с "танковым" уклоном, способный наносить достаточно сильный урон, с высокими требованиями к индивидуальным способностям. И развивать персонажа, как одиночку, можно и нужно в рамках именно этого класса.

Теперь надо повнимательнее посмотреть на доступные для барда-массовика, классовые умения. Открываю соответствующее окно и погружаюсь в их изучение.

Для массовика открыты так же три умения, со своими плюсами и минусами. Тоже есть "Звук Защиты", но он не причиняет урон наткнувшемуся на него противнику, зато обеспечивает всех участников группы, сколько бы их ни было, одинаковой защитой. "Звук Врачевания" просто радует, одинаково хорошо отлечивает всех, кто находится у меня в группе, независимо от их количества. Нет, правда, "Боевого Звука", но зато есть "Звук Усиления Атаки", который усиливает урон всех бойцов, состоящих со мной в одной группе. Я, пока хватает места на панелях быстрого доступа (после добавления второго класса, их тоже стало две), добавляю туда новые классовые умения, и удовлетворенно, закрываю окно умений.

Пока я занимался определением приоритетов и перераспределением классовых умений, мои, медленно регенерирующие зверушки патрулировали грот по периметру, охраняя отвоеванную территорию и выискивая при этом все, что плохо лежит. В результате они наткнулись, на хорошо спрятанный сундук, окованный железом, который естетсвенно я поначалу даже и не заметил. Найти нашли, а открыть, в одном месте не кругло. Поэтому, они так и остались незадачливо стоять возле сундука, терпеливо ожидая, когда я выйду из медитативного процесса смены ценностных ориентиров.

В сундуке оказалось 10 000 золотых монет и "расходники" — малые колбы, восстанавливающие 5 % Здоровья или Маны. Распределяя новое имущество на панели быстрого доступа и в инвентаре, я заметил, что места в нем существенно прибавилось. Исчезли трофеи, доставшиеся мне после поединков с бардами на Турнире, и выставленные позже на продажу на аукционе. Я проверил, сколько у меня в наличии золотых — ого! Около ста тысяч. Все верно, я сижу глубоко под землёй, а где-то наверху, благополучно решаются финансовые вопросы, и в данном случае, в мою пользу. Аукцион работает.

Ну что ж, все первоочередные вопросы решены, пора двигаться дальше. На противоположной стороне грота находился проход, точно такой же, как и тот, из которого появились мы. Я вновь отправляю Жабу в авангард и вместе с Хомяком, не отставая, следую за ней. Напряженно следя за окружающей обстановкой, я ожидаю нападения в любой момент. И такой момент не заставил себя долго ждать.

Вначале раздался непонятный и противный звук, напоминающий звук, пересыпаемых из мешка в мешок костей. А потом, действительно гремя костями, из темноты появились начисто обглоданные скелеты, вооруженные палицами сделанными из большой берцовой человеческой кости. Уровень противников подрос — все пятидесятого уровня. Однако стоуровневая Жаба, баффнутая мной и постоянно отлечиваемая, без труда справилась с десятком представителей костяной нежити.

Когда были собраны высыпавшиеся из скелетов монеты и выпавшие из костлявых рук палицы, мы двинулись дальше. Теперь впереди шел Хомяк. Следующая партия скелетов была его. На скелетов, как и на зомби, яд не действовал ни в каком виде. Но, несмотря на это, Хомяк также надежно, как и Жаба, утихомирил свою партию. Собрав трофеи, следуем дальше вглубь по коридору.

Я вполне мог справиться и с этим противником, но я не стал жадничать. Меняя местами Жабу и Хомяка, я и им обоим давал возможность подняться в уровнях, и сам неизменно получал свои пять процентов опыта.

Когда Хомяк в свою очередь, уничтожил, я уже сбился со счёта, какую группу этого подземного уровня, коридор вновь начал расширяться, и я немного напрягся, ожидая, появления следующей площадки со своим боссом. И действительно, через несколько шагов, коридор вывел нас к очередному гроту.

В центре грота, в дециметре от пола, в воздухе свободно плавал Король Лич! Теперь прекрасно зная, что от него можно ожидать, я решил попробовать опередить его, и нанести удар первым. Для этого, я стал осторожно продвигать к нему Жабу и Хомяка, заблаговременно повесив на всех баффы защиты и атаки. Но не тут-то было! Когда до Короля вновь осталось около тридцати шагов, он обрушился на моих питомцев всей своей не малой мощью, одновременно с этим, вызывая кадавров. На этот раз, пятерых! Кадавры сразу же оттеснили моих зверушек от Короля, и принялись их остервенело грызть. Впрочем, мои питомцы отвечали им тем же, не менее остервенело, глубоко вгрызаясь в гнилую плоть мертвецов.

Появление пятерых кадавров вместо трёх было неожиданностью, заставившей менять тактику на ходу. Просто сделать уничтожение кадавров делом времени при нынешнем их количестве не получалось, поэтому необходимо было придумывать, что-то новое. В голову ничего путного не приходит, кроме одной назойливой мысли. Если вести бой один на один в принципе невозможно, и приходится воевать с превосходящими силами, значит надо увеличить плотность атак, и соответственно, урон на отдельно взятом участке, не распыляя силы по всему фронту. Поэтому, я даю команду Жабе и Хомяку атаковать одного и того же кадавра, стоящего строго по середине, растянувшейся шеренги.

Все это время, моя Жаба получает лещей от двух кадавров одновременно, а Хомяк от трёх! И это не говоря уже о том, что Король Лич постоянно лупит, как из пушки, по кому-нибудь из моих питомцев магией посоха. Периодически вокруг Жабы и Хомяка полыхают цветные, переливающиеся вспышки умения массового поражения Короля Лича, сжигающие свыше полутора тысяч единиц жизни у каждого питомца.

За счёт увеличения количества кадавров, увеличился и урон, получаемый моими питомцами. Больше доставалось Хомяку, стоявшему дальше и атакуемому большим количеством врагов. Кроме того, ему перепадало чаще, чем Жабе и от Короля личей. В результате входящий урон по Хомяку, с учётом поглощения защитой, доходил до 3 600 единиц, что почти на полтысячи перекрывало все его возможности по выживанию. Поэтому, мне постоянно нужно было быть начеку и вовремя вклиниваться между атаками противника, своевременно отлечивая пушистую жадину. Кроме того, против атак массового поражения, я постоянно держал наготове "Песню физкультурника", которую специально берег для таких случаев. А ещё надо было постоянно отсчитывать время отката, чтобы не зевнуть очередную атаку Короля.

Между тем, мои питомцы, воспользовавшись тем, что избранный в качестве первой жертвы кадавр, не в силах противостоять магии "Дебюта Дилетанта", пустился в пляс, за те десять секунд, что он был в неадеквате, провели по нему четыре атаки, и мертвец приказал долго жить.

В ответ на это, Король Лич, провёл новую, ранее не использовавшуюся атаку массового поражения, чем несказанно огорчил моих питомцев. Из ниоткуда возникла высоковольтная дуга, и ударив в каменный пол, моментально наэлектризовала все, что находилось внутри круга большого диаметра, в том числе и моих питомцев, которые засветились синим, потеряв по 1 600 единиц жизни каждый.

Новая угроза, заставила меня покрыться холодным потом. Я отчётливо понимаю, что на два умения массового поражения с тридцатисекундным откатом каждый, моей одной "Песни физкультурника" явно не достаточно. Мысли, со скоростью, значительно превосходящей все мыслимые скорости, лихорадочно галопируют у меня в голове, пока вперёд не вырывается та самая — нужная и своевременная.

Я вспомнил про "помощников"! Открываю инвентарь, и зачерпнув щедрой рукой самые крайние Сосуды Духа, размашисто закидываю их подальше за кадавров и поближе к Королю. Едва успев материализоваться, три зайки, срываются с места и с разгона врезаются в черный балахон Короля личей. Урон не большой, но зайкам удается главное, отвлечь внимание Короля на себя. Пока Король занимается уничтожением моих помощников, тратя на каждого по удару посоха, я отвожу Хомяка и Жабу подальше от Короля и они продолжают грызню с прилипшими к ним кадаврами.

Уничтожение зайцев — секундное дело. Но, как только Король расправился с ними, я закидываю поближе к нему очередную партию. Четвёртая партия, нарвалась на атаку массового поражения. Имея смешное количество единиц жизни, зайцы моментально испарились, но, самое главное, волна атаки не дошла до Жабы и Хомяка, которые за это время загрызли еще одного кадавра и принялись за следующего.

Теперь я вновь, худо-бедно, мог контролировать ситуацию, вовремя подкидывая Королю Личу своих помощников из Сосудов Духа, на которых Король тратил свои умения массового поражения. К тому времени, когда моим питомцам оставалось ушатать последнего кадавра, зайцы закончились, и я перешёл на волков. Король Лич разницы никак не ощутил, и по-прежнему продолжал быть скованным моими помощниками из Сосудов Духа.

Через несколько секунд последний из пяти кадавров издал протяжный вой и осыпался горсткой звенящих по полу, золотых монет. А мои питомцы, беспощадные к себе не меньше, чем к своим врагам, дружно набросились на Короля Лича, который в это время добивал очередного духа-волка. Но у Короля и на этот раз, видимо, были свои, известные одному ему планы. Неожиданное нападение моих питомцев, закончилось очередным загадочным исчезновением Короля всех личей.

Я поудобнее расположился на полу, дав своим питомцам возможность тщательно и без спешки обследовать пещеру. Через некоторое время, где-то у дальней стены, слышу радостные вопли своих зверушек, обнаруживших два сундука. В каждом оказалось по двадцать тысяч золотых и кое-какое наступательное и оборонительное оружие для пятидесятого уровня. Не тратя время на просмотр характеристик, сгреб все трофеи в мешок и дал команду на выступление.

Спускаемся еще ниже, медленно продвигаемся дальше. Жаба, как обычно, впереди. Из темноты доносится грохот костей и лязг металла. Наконец, на освещенный участок выходят скелеты, в шлемах, тускло блестящих доспехах, с мечами и щитами в руках. Уровень противника вырос до семидесятого. Жаба самоотверженно бросается на первый десяток, а из темноты в нас летят стрелы. Уклониться невозможно, и мы молча принимаем урон, отлечивая с Хомяком жабу и друг друга. Ждём, когда Жаба расчистит проход, чтобы добраться до досаждающих лучников, пока достающих нас совершенно безнаказанно. Времени на расчистку уходит гораздо больше, чем раньше. Сказывается разница в уровнях нового противника с их предшественниками, а также вооружение костяной нежити.

Становится жутко от того, что бой происходит в полной тишине. Противники убивают друг друга молча, слышны только ужасные звуки смертельного боя. Доспехи на скелетах шипят, дымятся и плавятся от жабьего яда. В конце концов, разваливаются и падают на пол. Жаба дробит кости врагов с аппетитным хрустом. Скелеты, так же, не остаются в долгу. Слышен противный, леденящий свист размашистых ударов, рассекающих жабью плоть. Во все стороны разлетаются брызги холодной жабьей крови. Из темноты продолжают лететь стрелы.

Мы с Хомяком, уже утыканные стрелами, как ёжики иголками, настырно лечим Жабу, которая после упорного противостояния, справляется со своей группой. И мы все вместе бросаемся дальше, горя жаждой мести, и стараясь побыстрее добраться до ненавистных лучников. Их всего пятеро, и они закончились гораздо быстрее, чем нам требовалось для того, чтобы утолить жажду мести.

Воспользовавшись передышкой, долечиваю Жабу и Хомяка, и провожу ротацию. Теперь впереди Хомяк. Идем дальше, пока вновь не слышим гремящие друг о друга и об металл, кости. Все повторяется снова, с той лишь разницей, что в нас теперь никто не стреляет, но зато сейчас скелетов кто-то заметно лечит, и уничтожать их становится ещё сложнее и дольше. Замечаю, как за спинами скелетов маячит пламенеющий зеленым огнем череп лекаря нежити. Прилагая неимоверные усилия, Хомяк, затрачивая время, достаточное, чтобы выкурить пару-тройку сигарет, медленно сжирает первого противника. А ещё девять. И спать некогда, лекари у противника уж точно не спят. Но все когда-нибудь заканчивается. Остаётся запастить терпением и ждать.

Последний скелет пал, и мы оказываемся лицом к лицу с таинственным лекарем. Им оказывается костяная ведьма похожая на жужелицу. Это, бесспорно, приз Хомяка и он лакомится, беззащитной врачихой, на десерт.

Я устал менять местами Жабу с Хомяком, окончательно сбившись со счёта, сколько, чередующихся между собой, стреляющих и лечащихся, групп мы уничтожили, когда очередное сообщение заставило поневоле обратить на себя внимание:

Вами получен 20 уровень.

Нераспределенных очков опыта 1150 ед.

Нераспределенных очков характеристик 10 ед.

Нераспределенных очков умений 20 ед.

Вы можете открыть новые классовые умения.

Ставлю Жабу с Хомяком в боевое охранение, а сам лезу в окна характеристик и классовых умений персонажа. Для начала, все свободные очки, которые давно не распределял, вваливаю в Здоровье, доведя его уровень до 1 500 единиц. Затем занимаюсь только классовыми умениями. У Барда все те же звуки, только более продвинутые, а у Монаха вместе с продвинутыми умениями, добавилось новое — "Взрыв Энергии", или "Большой Бабах" — как заявлено в описании, мощный энергетический взрыв, который опрокидывает всех противников находящихся возле меня, и делает их беспомощными 2–3 секунды. Не задумываясь, отправляю новое умение на панель быстрого доступа. Теперь с нетерпением жду встречи с очередной "долгоиграющей" группой милитаризированных скелетов.

Но я ждал напрасно. Вместо очередной группы костяной нежити, появился вход в следующий грот, не в пример другим, узкий, но достаточный для того, чтобы в него могли протиснуться мои питомцы, которых я и отправил на разведку. Хомяк и Жаба протиснувшись в грот застыли на месте, явно не находя подходящих для атаки объектов. Я, не понимая, что происходит, присоединился к ним, внимательно озираясь по сторонам. Грот как грот, ничего необычного, если не считать, плавающей в центре грота, в воздухе над полом, полупрозрачной сиреневой сферы. Не зная, что можно ещё ожидать от выдумщиков-разработчиков, я оттянул своих питомцев максимально возможно назад пока они не уперлись в прохладную шероховатую стену, а сам достал три Сосуда Духа и широко размахнувшись, закинул их чуть ли не под самый сиреневый шар. Появившиеся из сосудов волки, клацая зубами, недоуменно вертели головами, пока не получили команду атаковать сферу. Все волки, почти одновременно прыгнули на переливающийся шар и тут же отскочив от него, резиновыми мячиками заскакали по полу. Сфера начала сжиматься.

Я едва успел скрыться вместе с питомцами в тесном коридоре, как раздался мощный взрыв. Мы повалились на пол. Даже здесь с нас повыбивало по полтысячи единиц жизни. Фрагменты волков долетели даже сюда, обрызгав нас с ног до головы. Я поднялся на ноги, сплевывая скрипящую на зубах пыль и очищая рясу от того, что осталось от волков. Осторожно выглянул из коридора. В центре грота, вместо шара теперь парил над полом неуловимый Король Лич!

Быстро отлечиваемся, я вешаю на всех баффы. Затем беру из инвентаря очередные сосуды, и бросаю их под ноги коронованному личу. Материализовавшиеся волки мгновенно испаряются в переливающихся вспышках одного из вражеских умений массового поражения. Делаю дальний заброс в чужую зону следующей партии сосудов с волками. Ослепительная молния, следующего умения, ударяет в пол и разделившись на тугие, ветвистые, энергетические жгуты, стегает ими и подсвечивает моих помощников-волков синим цветом. В синих сполохах чёрными силуэтами мелькают прыгающие возле Короля волки. Затем, духи волков, выполнив свою маленькую миссию, замелькав ещё чаще, медленно растворяются в воздухе и окончательно находят упокоение в Великом Ничто.

Все известные мне на данное время умения массового поражения Короля использованы, и теперь ваш выход, джентльмены! И я бросаю в атаку Жабу с Хомяком. Мои зверушки брызжа слюной срываются с места и… натыкаются на стену из десяти кадавров! Я даже не прибегая к услугам калькулятора, отчётливо понимаю, что входящий урон от такого количества кадавров по каждому из питомцев будет огромным и потом будет достаточно даже плевка Короля, чтобы забыть о питомцах на сутки, в течении которых, они будут возвращаться к жизни.

Единственное, что мне приходит в голову, это поступить по примеру одного из братьев Горациев или легендарного Спартака, предводителя рабов, которые мечтали стать рабовладельцами. Поэтому, я даю команду, и мы втроём растянувшись цепочкой бежим к выходу из грота, а кадавры, которые повелись на мою уловку, так же, растянувшись цепочкой, побежали вслед за нами, стараясь не отставать. Едва скрывшись в коридоре, я разворачиваю к кадаврам, оказавшуюся крайней Жабу и даю добро на атаку. Одновременно с этим, размазываюсь до крайне ненадежной степени визуализации, применив "Сквозняк", и атакуя всех кадавров. Зацепив даже Короля, успеваю заметить, что больше трёх кадавров в ряд в туннеле не помещаются. Значит, и атаковать больше трёх, не смогут. Отлично! Количество противостоящих врагов из-за узости коридора сократилось, и следовательно, площадь поражения тоже. Уменьшилось количество входящего урона. Вернувшись на место активирую "Взрыв Энергии". Вокруг меня вспухает, расширяясь, прозрачный купол уплотнившегося до каменной твердости воздуха, опрокидывающий находящихся возле меня врагов, и кадавры катятся по полу как бревна на лесозаготовке. Этим моментально спешит воспользоваться Жаба и успевает провести пару атак по ближайшему противнику, пока кадавры барахтаются на полу, как беспомощные младенцы, пытаясь подняться на ноги. Выделяю кадавра, которого атакует Жаба, и жму "Дебют Дилетанта". Жду, когда его ещё пару раз лизнет Жаба и добиваю "Гитарой Ленина"! Все! Минус враг!

Под напором кадавров, наша группа медленно пятится по коридору. Хорошо, что не видно Короля, и он не использует свои смертоносные таланты. А урон кадавров, хотя и ощутим, но в целом, терпимо. Периодически меняю Жабу с Хомяком местами, давая им время подлечиться и возможность заработать опыт. С удовлетворением наблюдаю, как стоящие перед моими питомцами кадавры угасают, и их количество тает, как снег в котелке туриста-оптимиста.

Когда пал десятый кадавр, оказалось что враги настолько нас оттеснили, что пришлось пройти не один десяток шагов, чтобы вновь оказаться у входа в грот. Тяжёлый бой с кадаврами был за нами, но оставался ещё главный враг. Я вновь осторожно выглянул из коридора. Король плескался в воздухе, совершенно забыв о несчастных кадаврах. Очередной заброс Сосудов Духа вызвал предсказуемую реакцию Короля в виде яркого фейерверка переливающихся вспышек, а следующий, гром и молнии. Провожу рукой с зажатыми в ней сосудами, по воздуху, вдоль пола и в конце движения, разжимаю пальцы. Сосуды, подпрыгивая на неровностях пола, катятся к Королю личей и у самых его ног материализуются в медведей, которые с жадностью набрасываются на него. Свободного времени у меня — три удара посоха Короля, которых хватит моим мишкам за глаза. Но за это время я спокойно вывожу на атакующие позиции свою основную ударную силу — Жабу и Хомяка, у которых есть чуть больше двадцати секунд, чтобы урвать с Короля побольше. Я даю сигнал атаки, и они вгрызаются в лича. Во все стороны летят клочья светонепроницаемого балахона нежити, а я смотрю на линию его жизни, которая вздрогнув, медленно стала сокращаться в сторону семидесятипятипроцентной отметки.

Король Лич моментально агрится на моих питомцев, выбивая с них посохом по 900 единиц жизни за раз, которые я с большим запасом перекрываю лечением Гитарой Ленина. По моим подсчетам через пять секунд у Короля должен кончиться откат по времени, и я выдергиваю из боя своих питомцев, рву дистанцию, выводя их из агрозоны лича. Оставляю возле короля потрепанных мишек, которые за секунды, вновь перетягивают агро на себя и гибнут в переливающихся вспышках. Вновь заброс Духов из инвентаря, и Король тратит второе умение на статистов из сосудов. Даю команду питомцам атаковать, и бросаю им в помощь еще три сосуда. Пятерка моих зверей грызет Короля, который начинает зашиваться. Я с удовлетворением замечаю, как уровень его жизни проседает почти на четверть. И тут все мои звери дружно садятся на пол и я, потеряв дар речи, вместе с ними, наблюдаю, как Король начинает заворачиваться в сиреневую сферу. Через секунду сфера начинает сжиматься. Я с горечью понимаю, что уже не успеваю отвести своих питомцев на безопасное расстояние, и они неминуемо погибнут от взрыва сиреневого шара Короля. Напрасно потрачено столько времени и усилий. Все пропало!

Но сфера и не думает взрываться. Вместо этого на моих глазах происходит деление во множество раз увеличенной модели биологической клетки. И как результат, над полом парят уже две одинаковые сферы, которые начинают рассеиваться. Через пару мгновений, вместо сфер, перед моими питомцами и помощниками оказываются целых два Короля Лича, похожих друг на друга, как две горошины из одного стручка!

Короли начинают на пару окучивать противников, доставляющих им наибольшие неприятности. А это Хомяк с Жабой. И хотя я их и лечу без проблем, но когда у Королей дойдёт дело до умений, мои питомцы пропали. Надо, кровь из носу, быстро избавляться от одного из личей. И я достаю свой козырь — сосуд Духа с двухсотуровневым вараном. Вновь вытаскиваю питомцев из замеса, и терпеливо жду, когда Короли затопчут медведей-помощников. Как только последний медведь, помелькав на прощание, исчезает, можно использовать следующую партию. И я подкидываю личам сосуд с вараном и в помощь ему еще два медвежьих сосуда. С пробуксовками их догоняют Жаба с Хомяком, вновь получившие команду на атаку.

Теперь главная цель Королей варан, который доставляет им больше всего хлопот. Я ориентирую всех своих зверей на одного из Королей, за которого, непозволительно громко чавкая, уже принялся варан. Входящий суммарный урон по личу, с учетом поглощения защитой лишь немногим меньше, чем по варану. За четыре атаки, личи полностью размотали мою ящерицу, но и один из Королей столько понавыхватывал, что на пятой атаке, к которой аккуратно подключился и я со своими умениями и гитарой, нежить слилась полностью и без остатка.

Уцелевшие зверушки принялись остервенело терзать оставшегося Короля, и это продолжается до тех пор, пока не заканчивается время очередного отката. Затем все по наработанной схеме — отвод питомцев из зоны поражения, гибель помощников, заброс следующей партии сосудов, расход Королём ещё одного умения, новый заброс, с одновременным подключением к атаке питомцев.

Когда уровень жизни лича просел до пятидесяти процентов, он вновь раздвоился. Натравливаю всю свою живность на одного из Королей и отлечивая питомцев поджидаю момент, когда можно будет присоединиться к ним самому. Теперь урон от зверушек поменьше, чем в команде с вараном, но они все равно, медленно и уверенно гасят Короля. Мне удаётся присоединиться лишь к шестой атаке, чтобы гарантированно зафиналить очередного Короля "Гитарой Ленина".

Последнее раздвоение личности у Короля произошло на двадцати пяти процентах, оставшихся от жизни нежити. Но это уже был или жест отчаяния, или лебединая песня. У каждого из появившихся личей было по 2 250 единиц Здоровья, и во время третьей дружной атаки против одного из них, я взял первый блатной аккорд и рванул струны. Мы остались лицом к лицу с последним Королём.

Я отвожу максимально назад своих питомцев и помощников и остаюсь с ним один на один, теперь уже не таясь и не опасаясь получить безответный, запредельный урон в одно лицо, беру второй блатной аккорд и провожу по струнам мягко и бережно, одновременно активировав, предусмотрительно сэкономленный для этого случая "Дебют Дилетанта". Король успевает достать меня посохом, но это уже не имеет никакого значения. Его уже прет и плющит от танца, во время которого Короля корчит, неестественно гнет, и даже, откровенно ломает. Его взгляд — бездонный колодец ненависти и тоски. Я беру третий блатной аккорд и немного склонившись ухом над музыкальным инструментом, трогательно-нежно провожу по струнам Гитары Ленина. На последней струне, я делаю едва заметную паузу и расслабленный палец, наконец, соскользнув с задрожавшей первой струны, ставит жирную точку в судьбе Короля всех личей. Огромный столб магического пламени взмывает под своды грота, и в нем корчится и извивается Король Лич, но уже совсем не от танцевального экстаза. Король Лич горит синим пламенем, и сгорая в нем дотла, осыпается на пол небольшой горсткой каких-то вещей и золотых монет — все, что неизменно остается в этом мире от любого из всех "великих и могущественных правителей судеб".

Бонус +100 очков опыта!!!

Победа! Я так долго шёл к ней, что не заметил тот самый миг, когда она наступила. Меня ещё некоторое время потряхивало, а конечности вздрагивали от не прошедшего ещё возбуждения от боя. Лишь затем сознание фиксирует, что все закончилось. И все закончилось, как нельзя лучше для меня.

Мгновенный переход от неимоверного напряжения к полной расслабленности отнял у меня силы, и я скользнул по воздуху на пол, на том самом месте где стоял. Я ошалевший, уже пять минут сидел на полу, не видящим взглядом уставившись прямо перед собой, когда туман полузабытья стал рассеиваться, а взгляд наполняться смыслом и сосредоточиваться на моих питомцах, застывших в томительном ожидании, у горстки трофеев, оставшихся от Короля.

Пришло время посмотреть, что же мне досталось от главного противника. Я подошёл к небольшой кучке трофеев, и начал в ней копаться по-хозяйски, обеими руками. Так, все правильно, три тысячи золотых монет, что соответствует уровню Короля. И еще десять тысяч, скорее всего, бонус за босса. Все монеты автоматически записываются на мой счёт.

Так, что там дальше? Ворошу кучку и натыкаюсь на невзрачное, ржавое кольцо с крупным изумрудом — "Кольцо Регенерации" — я хотел уже было всерьез возмутиться насчет состояния кольца, но отвлекся на заумное слово "регенерация". Открываю характеристики и млею:

Малое Кольцо Регенерации

Магическое кольцо, восстанавливающее ваше Здоровье/Выносливость со скоростью 1 % за 1 сек.

Это полторы минуты, и персонаж вновь бодр и свеж, и полон сил и энергии. Это теперь не надо зависеть от цен на продукты, стоять в очередях за хлебом, не надо потом давиться им, избавляя себя от искусственного голода. Это решение всех головняков, вращающихся вокруг смоделированной разработчиками проблемы. И я, с радостной силой, не то палец вогнал в кольцо, не то кольцо насадил на палец.

Настроение стало заметно улучшаться, и я продолжаю ворошить трофеи. Далее, "Святой Меч", простой, без особых внешних наворотов ширпотреб. Что за предмет непонятно, свойства скрыты. Загадочный, одним словом. Пытаюсь взять его в руки и нарываюсь на неожиданное сообщение:

У вас не хватает Силы, чтобы использовать этот предмет.

Нифига себе! Это значит рояль, весом в тонну я могу держать за ножку на вытянутой руке, а двухкилограммовый меч даже в руки взять не могу?! Ничего не понимая, сокрушённо качаю головой и перетаскиваю меч взглядом в инвентарь. Затем, поднимаю явно обломанный кусок следующего предмета: "Зеница Агаддона" (1/6) — Часть амулета Сущность Агаддона. Что это такое, так же неясно, свойства скрыты. В общем-то пока радоваться нечему. Трофеи есть, но все они какие-то бесполезные получаются. Я не успеваю толком повозмущаться, когда мои глаза, вначале равнодушно, мазнув взглядом по очередному предмету, начинают полыхать радостным огнем. "Филактерия Короля Лича" — сосуд, в который заключают свои души личи. Читаю свойства:

Амулет "Филактерия Короля Лича".

Неуничтожимый.

Избавиться невозможно.

Такие же короткие свойства, как и амулетов питомцев, но радующие никак не меньше. Я, не долго думая, спешу проверить, как работает амулет. Жму на него взглядом и определяю точку материализации на полу прямо перед собой. Краем глаза замечаю, как уровень маны просел на девятьсот единиц. Оказывается, вызов короля, в отличие от вызова питомцев, занятие отнюдь не безвозмездное.

В воздухе, из ниоткуда, появляется темное пятно. И даже не пятно, а так себе, пятнышко. Оно растёт и разбухает, превращаясь во вращающуюся сиреневую сферу. Я, внутренне приготовился к взрыву и уже засобирался убраться подальше, но сфера начинает рассеиваться…

Ну, естественно, если теперь Король на моей стороне, то причинить вред он мне никак не может, поэтому нет и взрыва. Между тем, все это шоу заняло всего пару секунд. Я невольно отшатнулся от неожиданности. Рядом со мной закачался в воздухе мой недавний враг. Еще окончательно не выветрились, и свежи были впечатления от боя, да и так близко, я его еще не видел. Затем, я отодвинулся от лича подальше уже вполне осознанно. Он и издалека-то выглядел не очень, а при ближайшем рассмотрении оказалось, что Король Лич тот еще урод! Кроме того, от него откровенно воняло. Необходимо будет какое-то время, чтобы немного привыкнуть к его виду и присутствию рядом.

Но несмотря ни на что, управляемость хорошая. Слушается беспрекословно, и команды выполняет безукоризненно.

Захожу в свойства Короля и довольно цокаю. Не характеристика, а аттестат золотого медалиста!

Король Лич.

Уровень 300.

Жизнь 9 000 ед.

Мана 9 000 ед.

Атака 900.

Защита 300.

Интеллект 120ед.

Восприятие 100 ед.

Сила 80 ед.

Умения:

"Сфера", "Огни Святого

Элмо", "Чёрная молния".

В общем, стоило пыжиться, чтобы получить такую плюшку. Теперь я смотрю на Короля совсем иначе. Хотя, близко по-прежнему не подхожу — запах-то никуда не делся. Насмотревшись на Короля, перевожу его в режим активной обороны, и возвращаюсь к оставшимся неразобранными трофеям. Но, как я ни надеялся обнаружить там еще, что-нибудь поражающее воображение, все напрасно. Согласившись, в конце концов, что двух подарков от Деда Мороза не бывает, я собрал оставшиеся трофеи, среди которых были и довольно неплохие предметы, с приличными характеристиками, но все же куда, как скромнее уже обнаруженных.

Кроме трофеев, выпавших с Короля, мои питомцы обнаружили ещё три сундука. В каждом было по двадцать тысяч золотых монет, и разного хлама от домашних тапочек до гламурной брони. Ещё немного отдохнув, я лично обследовал грот и убедившись, что он тупиковый и выход с него — он же вход, через который я сюда проник, я принял решение собираться обратно.

Обратная дорога, тоже оказалась не быстрой. Во время пути я занимался подсчетом хабара-навара и размещением "ненужных" предметов на аукционе. Из всех вещей, я отобрал себе те, что более менее, подходят барду, остальные выставил на продажу.

Среди отобранных для себя вещей, были обшарпанная "косуха", усиленная металлическими заклепками — "Шипованная Кожа", замызганные штаны "Предпоследняя Мечта Альфонса" и замурзанные донельзя сапоги "Наша Встреча Была Случайной". Особенно порадовала фасонистая кепка "Гоп-стоп". Все для двадцатого уровня, но с характеристиками подтянутыми к пятидесятому, с суммарной защитой в 50 единиц, и своими бонусами. Брезгливо морщась, я натянул весь этот гардероб на себя, но в принципе остался доволен. Вид у вещей, конечно, был не ахти, но это, скорее всего, был такой стильный дизайн, потому что ощущения от них были, как от свежевыстиранных. Да и кроме того, все подошло, как нельзя лучше, будто бы по моим меркам сделано.

В инвентаре позвякивает более четырехсот тысяч золотых монет, багажники питомцев отягощены трофеями, доставшимися от истребленной нежити, а с аукционов стали приходить сообщения о продаже первых вещей. С удовлетворением отмечаю, что предметы с подземелья, выставленные на продажу, разлетаются, как горячие пирожки. Я в хорошем настроении вываливаюсь из обиталища "ароматных" жильцов в грот Отшельника.

10. Язычники

Немилосердно чадящий светильник, продолжал коптить черный, как угольная вагонетка, потолок. Я снял с головы "Искру Истины" и воровато, чтобы не успел заметить Отшельник, спрятал его в инвентарь. Вещь хорошая. А вдруг Отшельник передумает и потребует обратно. Но ему явно было не до этого.

Отшельник в нерешительности стоял посреди своего жилища и на моё вторжение никак не отреагировал. Зато оживился при появлении Короля Лича. Было заметно невооруженным взглядом, что в нем одновременно борются два чувства. Радость, от возможно, выполненного мною задания, что подтверждало и появление прирученного лича. И недоверие, связанное с появлением того же лича, который возможно только преследует меня. Поэтому Отшельник сейчас выглядел, как супермен, который в любой момент готов ко всяким неожиданностям, в том числе и к бегству. В конце концов, радость одержала верх над недоверием, когда Отшельник убедился, что лич не проявляет признаков агрессии.

— Итак, ты справился! — выдохнул он, подняв при этом неслабый пласт пыли, которая плотной стеной повисла в воздухе.

— Справился! — выдохнул я, сделав стену пыли еще гуще, а фигуру Отшельника едва заметной.

Затем я, чихая и сморкаясь от пыли, битый час отвечал на вопросы чихающего и сморкающегося Отшельника, пожелавшего узнать подробности моего "Анабазиса". Наконец, утолив полностью своё любопытство, и оставшись вполне довольным услышанным, Отшельник поднялся с единственного табурета и с пафосом произнёс:

— Поздравляю тебя! Ты можешь гордиться собой и сотворенным тобой деянием! Ты, первый и последний, кому удалось справиться с Королём! Прими мои поздравления и… Благодарность!

— Признаюсь откровенно, мне было нелегко выполнить это задание, — начал я не только для того, чтобы заполнить возникшую паузу. — И я надеюсь, что ваша благодарность, будет иметь какое-то материальное выражение.

— Конечно! — он дернулся словно от удара, с трудом привыкая к моей непосредственности, которую он, наверняка, воспринимал как наглость. Но на этот раз быстро справился с чувствами. Ну, и хорошо — пусть привыкает! Ещё бы! Не каждый день получаешь известия об окончании пожизненного срока, пусть даже и добровольного. Итак, он справился, и уже с улыбкой, продолжил:

— Конечно, как я и обещал, за выполненное задание, ты получишь достойную награду.

Я занял выжидательную позицию, а Отшельник вновь вернулся к официальной части:

— Брат мой! Пройти подземелье, заполненное нечистью, смог бы только действительно самый бесстрашный и мужественный. Может для тебя это будет полной неожиданностью, но теперь ты и твой страх больше не можете быть вместе. Крепитесь! За деяние, укрепившее Веру и оказанную лично мне услугу, я навсегда избавлю тебя от твоих страхов! После пройденного испытания, они тебе не нужны. Отныне, Страх будет находиться лишь возле тебя, рядом с тобой, как напоминание того, от чего ты имел счастье быть избавленным. И ещё для того, чтобы внушать ужас твоим врагам! Возьми этот амулет, выйди наружу и посмотри в глаза своему Страху!

С этими словами, он протянул мне банальную кроличью лапку на обычном черном шнурке. Я взял амулет твердой рукой, хотя внутри меня немного и потряхивало. Как никак, в моей руке оказался, пусть и такой родной и свой в доску, но все же страх. Несмотря на это, я переборол себя и задал вопрос, который мучил меня уже некоторое время, и который необходимо было решать безотлагательно.

— А как насчёт Короля Лича? Могу я, как служитель культа, привлекать его к деяниям, касающимся Веры и не только.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, как же? Он, во-первых, не совсем живой, а если быть точным совсем не жилец. А во-вторых — служитель Зла!

— Бывший служитель Зла! — назидательно подняв палец, произнёс Отшельник Даниамин. — Обрати внимание, бывший! Ну, а насчёт использования… Я тебе вот, что скажу на будущее. Можно все, что на благо Вере!

После этой сакраментальной фразы, в душе у меня потеплело и на сердце отлегло. Какая хорошая формула успеха для адепта Веры! Теперь многое становится возможным и многому можно будет найти оправдания.

— Да, чуть было не забыл! — Отшельник не сильно, но звонко хлопнул себя по лбу. — Обязательно загляни в Церковь и проведай отца Евлана, а главное расскажи ему о своём бессмертном подвиге ради Веры! Передай ему вот этот свиток.

Знакомый звук и замельтешившее тут же сообщение не оставляли никаких сомнений о получении очередного задания. А я все ещё продолжал пребывать в лёгкой прострации.

— Если у тебя больше нет вопросов, то я пожалуй пойду, — засобирался Отшельник. По моему задумчивому виду он, скорее всего, понял, что я все ещё продолжаю переваривать информацию, но посчитал нужным докончить. — Я долгие годы сдерживал в этом подземелье нечисть, которая рвалась наружу и от которой ты избавил всех нас. Мне теперь здесь делать нечего. Мой обет исполнен! И я ухожу. Если я тебе когда-нибудь, зачем-то понадоблюсь, ты сможешь найти меня в Церкви у отца Евлана.

Сказав это, он не стал больше задерживаться, и стремительно проскользнув мимо меня к выходу, принялся шустро карабкаться по крутому склону. Через мгновение он исчез наверху. А я ещё немного постоял в центре грота, собираясь с мыслями. Затем взгляд мой упал на распахнутую настежь дверь, за которой зияла чернота пройденного подземелья. Я огляделся вокруг и взглянул на все совершенно иными глазами. И грот и все подземелье в целом, лишились своих хозяев, и теперь стоит мне только захотеть и их новым владельцем могу стать я! И я захотел! Зачем же добру даром пропадать?

Я подошёл к двери, за которой находился вонючий и сырой коридор подземелья, и аккуратно её закрыл. Все! Теперь вряд ли её сможет открыть, какой-нибудь игрок, или непись. Никто, кроме меня!

Щурясь, на больно режущее глаза солнце, я поднялся на поляну. Мне понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к дневному свету, от которого я уже успел отвыкнуть за время своего долгого пребывания в подземелье. Отшельника, за это время, естественно, уже и след простыл. Я по-прежнему держал в руке "Амулет Страха" и с большим сомнением разглядывал его. Предложение посмотреть на свой страх, воспринималось неоднозначно. Я подумал о том, что на самом деле я вовсе не такой уж и любопытный. А потом я вспомнил, что мне теперь страх неведом, потому что, я избавлен от него. При этом, радостное и счастливое любопытство вернулось из непродолжительной ссылки на свое законное место.

"Амулет Страха".

Неуничтожимый.

Избавиться невозможно.

Так, пока ничего необычного. Характеристики всех моих амулетов отличаются между собой только названиями. Я нажал на амулет, а затем, оттягивая неизбежное, непозволительно дольше обычного выбирал точку материализации, хотя подходящих мест хватало. Наконец я рассвирепел на самого себя и решительно ткнул маркер материализации объекта прямо в нескольких шагах перед собой. У меня на глазах вспухли три белых шара и принялись быстро обрастать подробностями. Я настроился и теперь готов был увидеть свой страх в любом его проявлении. Но то, что я увидел, не могло придумать даже моё воображение! Да, передо мной сидел мой Страх. Вернее, почему-то три моих страха — три здоровенных, размером с матерого кабана, ослепительно белых зайца-альбиноса с красными глазами. Так вот ты какой, мой страх! Да ещё оказывается и не один! Да, ладно у других, поди, побольше будет.

Зайцы замерли в ожидании команд, а я между тем, обошел вокруг них, разглядывая своё новое старое приобретение со всех сторон. Зайцы как зайцы, только немного крупноваты. Мутанты какие-то! Хотя, чего там? Я вспомнил про Жабу и Хомяка. Зайцы по сравнению с ними еще и мелкими получились. Не могу себе позволить тянуть дольше с ознакомлением с характеристиками питомцев, и открываю новые окна. Три новых окна похожи друг на друга, как и зайцы, сидящие передо мной:

Боевой Заяц <…>.

Уровень 50.

Жизнь 1 500 ед.

Мана 1 500 ед.

Атака 150 ед.

Защита 50 ед.

Ловкость 120 ед.

Восприятие 110 ед.

Сила 100 ед.

Вы можете дать питомцу имя.

С появлением зайцев, уровень моей манны увеличился на число, равное сумме манны всех трёх зайцев, и с учётом жадин, теперь суммарно составлял более десяти тысяч единиц. С именами я долго не заморачивался. Отшельник говорил что-то насчёт страха, который должен внушаться моим врагам. Поэтому пусть так и называются: Страх, Кошмар и Ужас. Подходящие имена для зайцев — материальных воплощений страха.

Окинув на прощание взглядом поляну с незаметной Лисьей Норой, я вызвал Жабу с Хомяком. Затем взгромоздился на пушистого жадину, выделил свою увеличившуюся до небольшого отряда группу, и дал команду на движение. Ломая ветви и небольшие деревца, мы стали медленно продвигаться к окраине леса, производя столько же шума, сколько производит пьяная компания, заблудившаяся в музее. Из под ног брызгали во все стороны лесные обитатели, даже и не помышлявшие о сопротивлении, а дятлы стаями поднимались в небо, и по их возмущенному виду было заметно, что они всерьез начинают задумываться о перемене места жительства.

Лес кончился внезапно. Перед глазами раскинулась широкая равнина с ярко желтыми квадратами полей, на которых продолжали трудиться неутомимые крестьяне. Вдалеке, степенно катилась деревенская повозка, груженная дарами полей и лесов. По правую руку, на том же месте, где я его и оставил, давил на сознание своей громадой и кичливым отношением горожан ко всем не горожанам, город. А прямо перед нами, по праздничному, как невеста, красовалась Церковь и мне оставалось только доехать до неё. Я пришпорил Хомяка и краем глаза слева от себя уловил, что-то странное и лишнее.

Я развернулся всем корпусом, чтобы повнимательнее разглядеть то, что меня заинтересовало. В небольшой ложбинке, скрываемой от города и Церкви зелёным лесным массивом, не слезая с коней, расположилась большая группа всадников. На крупных конях, закованные в дешевую, но прочную броню, в железных шишаках. В руках щиты, с мрачными символами и ужасные секиры, палицы, тесаки. Около полусотни неписей. Откуда? Невольно бросается в глаза, что все они подсвечены оранжевым. Враги! Задерживаю взгляд на крайнем. Тут же всплывает справочная информация:

Боевой Всадник Язычников.

Уровень 50.

Язычники! Проверяю ближних к нему, то же самое. Что они делают здесь? Вражеская засада?

Между тем всадники, скорее всего пока ничего не заметили, в отличие от меня, разглядывавшего их во всех деталях, благодаря хорошим показателям Восприятия.

Что делать? Я пытаюсь быстренько прикинуть свои шансы. По суммарному числу единиц здоровья мой отряд уступает больше, чем вдвое. Возможности уравниваются за счёт умений, которыми обладают мой персонаж и Король Лич, и которых нет у простых боевых неписей-язычников. Но говорить о чем-то наверняка не приходится. Спрогнозировать последствия точнее, необходимо время, которого у меня нет. И я наблюдая, что язычники пока пребывают в пассиве, принимаю решение предупредить об опасности горожан и вызвать подмогу. Поэтому, я начинаю незаметно разворачивать свой отряд в сторону города, однако, стараясь не терять при этом противника из вида ни на секунду.

Но мои надежды незаметно исчезнуть и поднять тревогу оказались напрасны. У язычников тоже было все нормально с восприятием. Они меня заметили позднее, но все же заметили! По ровному строю мутной стали прокатилась возмущенная рябь, и весь отряд язычников пришёл в движение. Сорвавшись с места, мрачные всадники дали пробежать лошадям несколько десятков шагов рысью, разгоняя их в галоп.

Я пришпоривал Хомяка изо всех сил, но было понятно, что он и так бежит на пределе. Справа скакала Жаба, то отставая, то вырываясь немного вперед. Слева далеко отстал плавно скользящий над землей, пеший Король всех личей. Единственно у кого не было проблем со скоростью передвижения, так это у зайцев. Они вырвались далеко вперед, но долго выдерживать такой темп все же не могли, и очень часто останавливались передохнуть.

По быстро сокращавшемуся расстоянию между язычниками и Королем, я понял, что нам никак не удастся оторваться и скрыться от погони, и столкновение неизбежно. Бросать Короля личей даже в голову не приходило. Русские своих не бросают! Поэтому небольшую фору по времени, я решил использовать с пользой для дела, а не для оттягивания неизбежного.

Я дал Жабе и Хомяку команду остановиться и ожидая невозмутимого Короля, вернул в отряд враз погрустневших зайцев, вырвавшихся далеко вперед и уже почти сбежавших и от погони, и от нас. Затем, началась ответственная работа по формированию боевого построения.

На правом фланге я так и оставил хладнокровного Короля Лича, с предполагаемыми кадаврами. На левый фланг я сместил Жабу и пару зайцев — Страха и Ужаса. А в центре остался сам с Хомяком, на котором продолжал сидеть верхом, и третьим зайцем Кошмаром, которого выдвинул немного вперед. Вешаю на всех баффы защиты и атаки. Теперь мы стоим и спокойно ожидаем приближение врага.

Язычники шли лавой, развернувшись широко, далеко за мои фланги. Тяжелая поступь копыт сотрясала землю и наводила ужас на представителей местной фауны. Мы же стоически и непоколебимо ожидали противника. Мне было пока абсолютно нечего делать и я, ковыряясь в зубах, равнодушно разглядывал, искаженные ненавистью, суровые лица, стремительно приближающихся врагов. При виде нашего небольшого отряда, лица язычников стали разглаживаться от удивления, а затем вновь корчиться, но уже от радости в предвкушении лёгкой победы. Они все ближе и ближе. Совсем скоро они столкнутся с нами.

Благодаря своему численному превосходству, охватив кольцом фланги моего отряда, язычники обогнули их и соединились у меня в тылу, полностью окружив нас. Затем кольцо стало сжиматься и всадники на скорости врезались в наш строй, надеясь смести и задавить нас массой, но отлетели назад, как шарики для пинг-понга. С таким же успехом можно было ломиться в монолит бетонной стены.

Понеслось! Я активирую умение "Сквозняк", появляюсь возле каждого язычника цветным размазанным пятном, выношу у всех пятидесяти по 20 единиц здоровья и возвращаюсь на место. Вражеские доспехи поглощают почти весь урон, и противник получает незначительный ущерб, но всё же. Маленькая капля в общую "копилку". Капля, которой может не хватить в самый нужный момент. Они мгновенно агрятся на меня и рвутся ко мне, горя жаждой мести. Их перехватывают мои питомцы и моментально перетягивают агро на себя.

Краем глаза отмечаю, как на моем правом фланге, перед Королём личей замаячили три кадавра, без малейших колебаний врезавшиеся в строй, переставших гримасничать язычников. Ближайшие к Королю всадники засветились вместе с лошадьми синим светом и исчезли в переливающихся вспышках "Огней Святого Элмо". Не давая язычникам передышки, Король Лич атакует их "Чёрной Молнией". Всадники вновь горят синим пламенем. Лошадей жалко.

После применённых умений, из двадцати всадников, напротив Короля и трёх кадавров остались лишь пятеро. Теперь мне за свой правый фланг можно было не волноваться. Я вновь обращаю всё своё внимание на центр и левый фланг. Десяток всадников перемешавшись с Кошмаром и Хомяком, катаются у меня перед глазами, ощетинившимся оружием, и непрерывно орущим клубком.

Слева громко чавкает и жмурится от удовольствия моя Жаба, пожирающая всадников вместе с лошадьми, в то время, как зайцы, оправдывая свои имена, сеют Страх и Ужас в рядах язычников.

Я сижу прямо на голой земле, и с видом всецело поглощенного музыкой человека, перебираю струны, изредка отлечивая питомцев, а иногда резко провожу по струнам всей пятерней, ставя жирный знак препинания в судьбе очередного язычника. Мне теперь не надо смотреть направо, чтобы увидеть, что там творится, потому что мой правый фланг, в лице Короля и трех его телохранителей — кадавров, устранив досадное недоразумение, в виде пяти оставшихся против них язычников, появляются прямо у меня перед глазами и начинают резво выдергивать из клубка заляпанных кровью и грязью врагов и даже не дают им возможности упасть на землю. Вскоре на пахоте передо мной остаются лишь барахтающиеся в пыли и трофеях заяц с хомяком, которые тут же вскочив, устремляются вслед за Королём и кадаврами, сместившимися теперь уже на левый фланг, на помощь Жабе и ещё двум зайцам. От победы меня отделяет несколько секунд.

Трофеев с неписей, хоть и много, но всем им цена — "три копейки за килограмм". Зато золота насыпало аж целых двадцать пять тысяч.

Результатами стычки я остался полностью доволен. Хоть я, по моим расчетам, и получал от обитателей своих новых, недавно приобретенных амулетов всего по пять процентов опыта, это не влияло на то, как они справлялись со своими непосредственными обязанностями. Особенно порадовал трехсотуровневый Король Лич, от которого я никакого опыта вообще не получал.

Когда все трофеи исчезли с поля боя, переместившись в основном, в багажник Жабы и частично, в мой инвентарь, я вновь взгромоздился на Хомяка, и весь отряд продолжил прерванный незадачливыми язычниками путь, направляясь в сторону Церкви. Мерно, в такт движению, покачиваясь на Хомяке, я всю дорогу, активно занимался лечением всех своих питомцев, кроме Короля, который слабо регенерировал самостоятельно. Король Лич был, в каком-то смысле хоть и живой, но по сути своей конченный мертвец, и в связи с этим, лечению категорически не поддавался.

Когда до церкви оставалось рукой подать, дорогу моему отряду перегородила довольно большая группа крестьян, состоящая из фермеров и лесорубов. Они окружали плотным кольцом какую-то женщину в крестьянском платье и широкополой мушкетерской шляпе, и зачарованные ею, с раскрытыми ртами внимали всему, что она им говорила. Идентификатор безоговорочно подсвечивал её оранжевым, однозначно определяя, как врага. Считываю информацию из справочного блока:

Суккуб.

Уровень 50.

Я ещё не успел решить, что мне с ней делать, как кадавры Короля Лича, сорвались с места и помчались в сторону суккуба. Я даже не потрудился остановить отряд, имея все основания считать, что кадавры без труда одолеют слабого соперника. Но не тут-то было! Слабая суккуб оказалась коварной женщиной. Когда кадаврам оставалось до неё несколько шагов, суккуб повернулась к ним, воздела руки вверх и произнесла какое-то заклинание. Кадавры вмиг преобразились, стали агрессивными и чужими. Они не мешкая набросились на окружающих и принялись уничтожать ничего не понимающих крестьян. Стало очевидно, что суккуб что-то сделала с кадаврами, превратив их в своих союзников, и пока они не уничтожили всех собравшихся тут сельских жителей, надо было срочно что-то делать. И я обрушил всю мощь отряда на суккуба и предателей — кадавров.

Кадавры растворились в воздухе, после суккуба осталась горстка монет, крестьяне вновь стали "нормальными", и разошлись по своим делам, а мы продолжили путь к Церкви.

Оставив весь свой отряд снаружи в режиме караула, я зашёл в полутемное помещение Церкви и отыскал взглядом, стоящего на своём месте отца Евлана, скудно освещенного дневным светом, проникающим внутрь здания из редких узких окон. С момента нашей последней встречи священник заметно поправился. Сейчас Евлан занимался тем же, чем и всегда — физическим присутствием при полном мысленном отсутствии. Я отправился выводить его из комы.

— Привет! Реанимацию вызывали?

Отец Евлан часто заморгал своими маленькими, колючими глазками, постепенно приходя в себя.

— Приветствую тебя, послушник Митяй! С чем пожаловал?

— Да вот, записку тебе принёс от Отшельника Даниамина. — я протянул ему свиток и продолжил. — А на словах просил передать, что из-за меня, он больше не собирается охранять вход в подземелье с нежитью, потому что вся нежить в подземелье кончилась. И поскольку теперь нет никакого смысла исполнять Обет дальше, то в ближайшее время Отшельник собирается перебраться сюда, где вам никто не помешает совместно проводить время, под одной крышей в беседах о Вечном.

Я не мог себе отказать в удовольствии немного встряхнуть апатичного ко всему, что не касается вопросов Веры, местного священника. Но отец Евлан спокойно отреагировал на мой спич, чем меня даже немного огорчил. Молча приняв свиток, священник развернул его и зачитался. Затем спрятал свиток в рукав и изменившимся тоном произнёс:

— Послушник Митяй! Ты совершил великий религиозный подвиг ради Веры, и во имя ее! И за это ты достоин поистине великой награды! Кстати, об этом в свитке просит и Отшельник Даниамин, и я с ним полностью согласен. Отныне, ты больше не можешь быть послушником!

Он сделал длинную паузу, чтобы промочить пересохшее горло стаканом воды, во время которой я подумал, что избавление от должности, оказывается является наградой! И тут меня пронзила очень неприятная мысль о последствиях этой потери. Но я ещё толком не успел обеспокоиться этим, как отец Евлан ошеломил другой новостью:

— Отныне ты принимаешь монашеский сан и становишься монахом!

Нормальный поворот! А отец Евлан-то оказывается тот еще интриган! Забавный момент. Вопрос о принятии сана даже не обсуждается, а моё мнение и отношение к этому, вообще не учитываются. Между тем, отец Евлан продолжил "осыпать" меня наградами:

— Прими это скромное одеяние, которое соответствует твоему сану!

Вами получен предмет "Ряса Монаха"!

Казалось бы таким подарком гордилось даже сообщение, сопровождаемое знакомыми звуками и психоделической церковной музыкой. Я открыл окно инвентаря взглянуть на характеристики чудо-награды:

Ряса Монаха

Защита 25.

Неуничтожимый.

Коротко и со вкусом! Если бы Отшельник не избавил меня от страха, который в виде трех зайцев сейчас ожидал меня снаружи, то награда в виде сана и рясы, точно выбила бы меня из колеи. Благотворительность дело хорошее, но спорный миллион как-то надо отбивать. Гордость не позволяла мне ничего выпрашивать, но поинтересоваться-то можно. И я, не питая никаких надежд, на всякий случай, спросил у отца Евлана:

— А может, учитывая величину религиозного подвига, заслуженная награда не будет такой скудной, и размер вознаграждения увеличится?

— Церковь — это не базар! — безапеляционно отрезал отец Евлан. — Поэтому торг здесь не уместен!

— Ну да! Церковь не базар, а магазин с прейскурантом фиксированных цен на все виды религиозных услуг.

— А что делать? — отец Евлан беспомощно всплеснул ручками. — Надо же как-то выживать!

Я с большим подозрением осмотрел фигуру отца Евлана, безуспешно стараясь найти признаки лишений и голода. Но как я ни старался, мой взгляд постоянно натыкался на растущее брюшко и румяные щеки "выживающего" священника.

Ладно, что есть то есть! Нет времени долго сокрушаться по этому поводу. И я сменил "Рясу Послушника" на "Рясу Монаха", подумав, что моя защита, увеличившаяся еще на полтора десятка единиц, совсем не будет лишней. Сдерживая себя, чтобы не испортить торжество момента, я поблагодарил священника и подчеркнул, что и впредь готов служить Церкви и за соответствующее вознаграждение совершать подвиги во имя Веры. Вопрос был исчерпан и я резко сменил тему:

— А что, отец Евлан, часто в наших краях появляются язычники? По пути сюда, я повстречал несколько. Чтобы это значило?

— Язычники? Нет, они далеко, и появиться в наших краях могут только в одном случае. Когда совершают набег! И сколько их было?

— Полсотни. Значит — это набег?!

— Хех! Набег… Ты даже не знаешь, о чем ты говоришь, иначе не вел бы себя так спокойно!

Но, словно в опровержение его слов в здание Церкви угодило что-то тяжелое, отчего её стены натужно застонали. И тут же раздалось какое-то подозрительное шипение, похожее на звук разливаемой по стаканам минералки на собрании анонимных алкоголиков.

— Это набег! — заметался отец Евлан, пытаясь держать себя в руках, но у него это плохо получалось. — Они хотят уничтожить Церковь!

Беспокойство священника было заразительно, как ветрянка, но не настолько, чтобы ему безоговорочно поддаться. Я молча смотрел на приступы малодушия, мучившие сейчас отца Евлана, и терпеливо ждал чем эти приступы закончатся. Наконец, священнику удалось взять себя в руки, и он окрепшим голосом произнес:

— Брат Митяй! Под угрозой наша Церковь — этот маленький островок Веры среди бескрайнего океана ереси и греха! Не дай ему погибнуть! Спаси Церковь!

— У меня список благотворительных мероприятий на сегодня закончился. Но если вы готовы оплатить мою работу по двойному тарифу, я готов забыть о смертельной опасности и своих выходных.

— Брат Митяй! — строго произнёс отец Евлан грозя мне пальцем. — А ты — стяжатель!

— А что делать? — и я, подражая отцу Евлану, беспомощно всплеснул руками. — Надо же как-то выживать!

Отец Евлан сделал вид, что ничего не заметил и продолжил по существу:

— Брат Митяй! Я тебе обещаю, что если ты не дашь язычникам уничтожить Церковь, ты останешься довольным, полученной за это наградой!

— Замётано! — я ему весело подмигнул и направился к выходу.

Мои питомцы и Король Лич по-прежнему стояли в карауле и переминались с ноги на ногу, изнывая от безделья. Церковь была покрыта какой-то зелёной слизью, которая дымилась, шипела и стремительно испарялась, причиняя зданию заметный урон. Я обошел Церковь, и стараясь не дотрагиваться до слизи, осторожно выглянул из-за угла.

Вся равнина перед городом преобразилась. Ранее наблюдаемая мирная идиллия сменилась картиной боевых действий.

11. Полевые работы

Изменения поражали своей масштабностью. Прямо передо мной, развернувшись в плотные цепи, наступала пара сотен жутковатого вида копейщиков в тёмных доспехах. Они прикрывали около трёх сотен лучников, которые держались к ним вплотную и старались сильно не отставать. За лучниками маячили какие-то неясные фигуры, которые пока трудно было разглядеть. С ближнего ко мне фланга все это войско прикрывало до сотни растрепанных конных лучниц, а на дальнем фланге ещё один конный отряд, в котором даже отсюда было заметно, все парни серьёзные и серьёзно упакованные.

Вся эта громадина медленно продвигалась к городу, стараясь уничтожить все попадавшееся им на пути и имеющее хоть какое-то отношение к Лангобарду. Лучники расстреливали беззащитных крестьян, грузовые повозки и поджигали горящими стрелами фермы. Копейщики добивали подранков и сами старались уничтожить все до чего только могли дотянуться. У конницы пока работы было мало, и она просто охраняла фланги. Путь к городу всему этому воинству преграждала лишь та самая деревня, заходить в которую меня отговорили наемники. Язычники подходили к деревне все ближе и ближе.

Поравнявшись с деревней, лучники дали по ней дружный залп зажигательными стрелами, и подчиняясь чьей-то таинственной воле, последовали вслед за копейщиками, которые вообще не обратили на деревню никакого внимания, продолжая шагать по направлению к городским стенам. Деревня слабо вспыхнула редким огнем в нескольких местах, когда на нее всей массой обрушился отряд серьезных всадников.

А где же войска Лангобарда? Словно услышав мои мысли, из дальнего леса, где родились и рождаются все персонажи игроков, стройными рядами начала выходить пехота Лангобарда, в светлых сияющих доспехах — копейщики и лучники. Лучники сразу же обрушили град стрел на серьезных всадников, чем привели их ряды в полное замешательство. Большая часть всадников так и остались возле деревни, продолжая ковырять ее длинными чёрными мечами, а остальные бросились на лучников, имевших наглость их побеспокоить. Но наткнувшись на лангобардских копейщиков, откатились назад и обескураженные, под постоянным огнем лучников, продолжали яростные попытки добраться до своих обидчиков. Вскоре несколько из них пали. Враг понес первые потери!

Между тем, основная масса вражеских войск уже миновала Церковь, оставив ее сбоку, и не обращая ни на что внимание, устремилась к городу с гостеприимно распахнутыми Восточными воротами, в которых жиденькой, смехотворной цепочкой, торчало кольцо копейщиков.

Враг подошёл ближе. Теперь я мог не только увидеть, что за неясные силуэты укрывались за лучниками, но и разглядеть сведения с информационных блоков. Всего я насчитал четыре монстра. Три ящера, родственника доисторического тираннозавра, но ещё более ужасных и похожих на полусгнивших зомби.

Флорианский Демон.

Уровень 200.

Ими управляли возницы, сидевшие у них на загривке. Время от времени ящеры кидали своими мощными хвостами различные снаряды по каким-нибудь целям. Эти самые снаряды они брали из повозок снабжения, которые повсюду следовали за ними.

Среди них возвышался огромный белесый червь. Его отвратительное жирное тело извивалось вслед за ушедшими уже довольно далеко лучниками язычников.

Смертельный Червь.

Уровень 300.

Внезапно Червь остановился, его жирное тело подобралось, сжалось и подтянулось бугристыми складками к голове. Затем, Червь резко расслабился, и его тело, сильно вытянувшись исторгло струю отвратительной зеленой жидкости. Вряд ли Червь с моим Хомяком были родственниками, но стреляли ядом они примерно одинаково. Правда, Червь намного дальше. Струя поднялась высоко над полем, и описав широкую дугу над наступающими войсками язычников, обрушилась тошнотворным потоком аккурат в самый центр лучников Лангобарда, заливая их вязкой и липкой жидкостью с головы до ног. Судя по оставшемуся у лучников количеству единиц здоровья было ясно, что следующий высер Червя они не переживут.

Так вот кто запачкал Церковь зелеными соплями! Тут не надо было быть семи пядей во лбу, для того, чтобы сообразить, что передо мной самый опасный противник среди всей массы язычников. Судя по всему, Червь и Флорианские Демоны, выполняли у язычников роль осадных машин. Вопрос об их срочной ликвидации напрашивался сам собой.

Я быстро мониторю обстановку, одновременно прикидывая свои шансы на успех. Судя по всему, у Червя должно уходить некоторое время на перезарядку. Пехота язычников ушла достаточно далеко. Конные лучницы ещё дальше, и к тому же отвлеклись на богатые фермы, попавшиеся им по пути. Передо мной были четыре монстра, лишенные охраны…

Я даю всем своим питомцам и Королю личей одно единственное целеуказание — Червь! И мы галопом срываемся с места. Периферийным зрением отмечаю, как Король Лич материализует пятерых кадавров, и с довольной улыбкой скачу дальше на хомяке, который пищит от удовольствия, в предвкушении приближающейся драки.

Кадавры и мои боевые зайцы с разгона вгрызаются в тело Червя, а побрезговавшие им Жаба с Хомяком начинают обстреливать весь вражеский отряд с дистанции ядом. Рядом держится лич, и шарашит по Червю фиолетовыми молниями с посоха, с частотой самозарядной винтовки.

На втором массированном групповом ударе, здоровье у Червя закончилось. Его жирное, белесое тело грузно осело и растеклось по земле вязким зелёным болотцем. Против нас остались три Флорианских Демона, потрепанных нашими с Королем Личем, классовыми умениями. Демоны умели не только больно бросаться различными снарядами, но и как рукопашники оказались достаточно опасны. Однако, лишенные поддержки они также, продержались не долго. Громко лопаясь в воздухе, словно гигантские мыльные пузыри, демоны пали под нашими дружными ударами.

Пока кадавры и зайцы потрошили беззащитные повозки снабжения, а Жаба с Хомяком ядовито помогали им издали, я отлечивая всех нуждающихся, с тревогой заметил, как крайние лучники-язычники стали уже натягивать луки в нашу сторону. Вдалеке, отряд Охотниц начал разворачиваться назад. Едва я успел просигналить общий отход, лучники дали залп. Взметнувшаяся жиденькая кучка стрел, быстро преодолев разделяющее нас расстояние, воткнулась в землю, не долетев до нас пару десятков шагов. До лучников сто двадцать шагов. Значит, убойная дистанция лучников — сотня шагов. Надо запомнить!

Охотницы были сейчас от нас в пятистах шагах, но учитывая разницу в скорости, они могли добраться до нас уже через две-три минуты. И тогда попав под массированный обстрел и Охотниц и подоспевших пеших лучников, мы бы дружно ушли на перерождение, чего по условиям спора с компаньоном, допустить было категорически невозможно. Значит, отходить нужно было значительно дальше, серьёзно разрывая дистанцию. И я начал уводить отряд с линии огня, за Церковь, в сторону леса, стараясь, чтобы здание было преградой между мной и противником. По идее, сагрившиеся на меня враги, должны были игнорировать Церковь. Кроме того, своим отходом постараюсь увести опасность подальше от охраняемого объекта.

Мой маневр удался. Охотницы бросились вслед за мной, а вот лучникам скоро будет совсем не до меня. Уводя отряд к лесу, я следил и за передвижениями противника, ожидая удобного момента для своей атаки. В это время я заметил, как между городской стеной и Пьяным Лесом показались всадники, закованные в сверкающие на солнце доспехи, с длинными копьями в руках и щитами, раскрашенными гербами, от которых зарябило в глазах. Рыцари Лангобарда! Они текли на равнину перед Восточными воротами нескончаемым сверкающим потоком.

Обойдя копейщиков-язычников с незащищенного фланга, который покинули Охотницы, преследовавшие мой отряд, рыцари, как нож в масло врезались в отряд лучников, и стали производить там опустошения, которым позавидовал бы даже хорек, забравшийся в беззащитный курятник.

Подходящий момент настал! Я круто развернул свой отряд навстречу приближающимся Охотницам Заката, и галопом помчался к ним, стараясь теперь уже, как можно сильнее сократить расстояние, чтобы получить меньше урона и поскорее сойтись в рукопашной, в которой лучники безоговорочно проигрывают всем классам. Охотницы успели сделать только один дружный залп. Хекая, ловлю свою порцию стрел и чувствую, как рот заливает кровь, хлынувшая из лёгких. Суммарный входящий урон около восьми тысяч единиц равномерно распределяется между всеми бойцами моего отряда, не вызвав никаких критических последствий. Охотницы еще какое-то время скакали нам навстречу, пока не сообразили, что мы сознательно идем на сближение. Они попытались маневрировать, но было уже поздно. Головная часть их отряда потонула в клубах ядовитого пара, выпущенного Хомяком, в середину метко плевала ядом Жаба, а арьергард лучниц утюжил Король Лич. Подоспевшие зайцы, вкатились в самую гущу противника большими пушистыми шарами, раскидывая охотниц с лошадьми, как пузатые кегли. Кадавры жадно тянулись своими полусгнившими конечностями, разрывая ими все, до чего только могли дотянуться — металлические и кожаные доспехи, конскую сбрую, лошадиную и человеческую плоть. Брызги крови летели во все стороны. Воздух, пропитавшись запахом смерти, стал густым и тяжелым, как на бойне.

Ни одной охотнице уйти не удалось. Мы гнали их почти до самой деревни, уничтожая по пути еще и успевших добежать до нас лучников. Когда последняя из охотниц пала, я слишком поздно заметил, что мы сильно увлеклись преследованием. Мой отряд оказался на пути отступления вражеской пехоты. И хотя с пешими лучниками было уже почти покончено — их, рассеявшихся по всему полю, гоняли и добивали лангобардские рыцари — оставались еще почти совсем свежие копейщики, которые медленно, но неотвратимо приближались к нам.

Но и это еще полбеды. У деревни находился большой отряд серьезных всадников-язычников, которые так и не успели уничтожить деревню, зато заинтересовались нами.

Я в отчаянии глядел на холм, с которого не спеша стала спускаться пехота Лангобарда, и путь к нему, который напрочь перегородили суровые всадники в рогатых шлемах, мохнатых шкурах, накинутых поверх черных доспехов и с длинными чёрными мечами в руках:

Всадник Войны.

Уровень 100.

Прорваться к холму было решительно невозможно, и я с надеждой оглянулся назад. Но рыцари были всецело поглощены добиванием лучников, и ни на что другое не обращали внимания. Однако это был единственный возможный путь к спасению от незапланированного перерождения.

Как и следовало ожидать, даже тяжеловооруженные всадники очень быстро нас догнали. Мы могли бы двигаться гораздо быстрее и тягаться в скорости даже с более подвижной легкой кавалерией. Хомяк, несмотря ни на что, бегал довольно резво, и Жаба, передвигавшаяся гигантскими скачками, ничуть ему не уступала. О зайцах, не было вообще никакой речи. Но весь отряд тормозил Король Лич со своими кадаврами, которые были довольно стремительными в атаке, но не настолько быстрыми, чтобы уйти от конного преследования. Да, скорость передвижения не была коньком Короля Лича. Его коньком была атака массового поражения…

Внезапно вспомнив об этом, у меня в голове вдруг отчётливо выстроился план, с помощью которого у нас появлялись неплохие шансы выкрутиться из этого тупикового положения.

Я дал Королю Личу команду остановиться. Кадавры-телохранители Короля, в свою очередь, тут же тоже остановились, и окружили его, насколько позволяла их численность, плотным кольцом. После этого, я отвел зайцев и представителей своей Жадности в сторону, подальше от "приманки", и стал терпеливо ждать приближения Всадников Войны.

Всадники наткнулись на кадавров, как на дорожное ограждение, и тут же заполыхали синим пламенем, окруженные вспышками Огней Святого Элмо. Без всякого перерыва, с неба ударила чёрная молния другого умения Короля, разметав ближайших к нему всадников, и нанося им, запредельный для их Здоровья, урон.

Я быстренько пересчитал оставшихся. Минус пятнадцать врагов! Осталось ещё около четырёх десятков. Понеся потери, всадники не пали духом, а поспешили поскорее окружить небольшую, но очень опасную группу, моей нежити. Хорошо, что одновременно все сорок всадников атаковать не могли, из-за небольшой площади соприкосновения. Большинство так и толпилось вокруг, толкаясь и ожидая своей очереди попробовать свои силы, чтобы затем, без вариантов, отправиться в Вальгалу или куда там они еще отправляются.

Но даже и при таких раскладах, кадаврам приходилось в одиночку противостоять двум и даже трём всадникам. Язычники даже периодически доставали Короля личей, в образовывавшиеся время от времени, просветы в кольце кадавров.

В то время, как Король со своими телохранителями держали круговую оборону, зайцы выдергивали по одному всадников из внешнего кольца окружения, и вместе с Жабой и Хомяком, дружно разматывали их до трофеев. Я наяривал на гитаре частушки, с трех аккордов загоняя здоровье противников в минуса, не совместимые с жизнью.

К тому времени, когда всадники добивали последнего из пяти кадавров, мы всем колхозом, заколбасили семнадцать язычников, и я пару раз уже успел полностью исцелить своих питомцев. Пятый кадавр, с протяжным звуком, расплылся и растворился в воздухе. Конечно, у язычников другого выхода не было, но…

На месте павших пяти кадавров, словно из-под земли, выросли целых десять! Дело пошло гораздо веселее. Но веселье, вместе с остававшимися язычниками, очень быстро закончилось, скомкав заслуженную радость победы, до удовлетворенной улыбки.

Собрав своей отряд в кучу, я передвигаю его ещё ближе к Церкви, и уже оттуда наблюдаю за методичным уничтожением рыцарями Лангобарда вражеских копейщиков, которые оставшись без какой-либо поддержки, были обречены. Я не участвую со своим отрядом в избиении, ограничиваясь охраной Церкви от одиночных солдат врага, бегущих от неминуемой смерти, куда глаза глядят. Ещё немного и все было кончено.

От наступившей тишины можно было потерять сознание. Перед нами было недавнее поле боя. И все это поле, было густо усеяно трофеями!

Я ещё ничего не успел предпринять, а Жаба с Хомяком уже сорвались с места, и не обращая никакого внимания на бродивших по полю бойцов Лангобардии, принялись жадно загребать в багажники все, до чего успевали дотянуться. Я немного понаблюдал, как лангобардцы начали неторопливо возвращаться на свои исходные позиции, что безоговорочно означало, что с врагом покончено окончательно, и охотно присоединился к своим питомцам.

Когда большая часть трофеев была собрана, я с досадой заметил, что у меня появились конкуренты. Из городских ворот толпой хлынули низкоуровневые игроки, все это время отсиживавшиеся за крепкими стенами. А теперь эти падальщики, которые палец о палец не ударили, для того чтобы иметь хоть какое-то отношение к разбросанным повсюду трофеям, на правах новых хозяев, нагло собирали их, без всякого зазрения совести. Я только криво усмехнулся. Как это похоже на оставшуюся за крышкой капсулы, действительность! Игра игрой, а законы той реальности действуют и здесь. Кто-то вкалывает, а кто-то получает барыши!

Церковь уже успела самостоятельно избавится от дымящейся зелёной слизи, и вновь красивая и нарядная радовала всех встречных и поперечных. Я окружил её своим увеличившимся за счёт свежего десятка кадавров отрядом, и прошёл, в особенно приятную после недавнего боя, прохладу её внутренних помещений.

Отец Евлан стоял на своём обычном месте. Но теперь он не пребывал, как всегда, в абсолютной прострации, а кажется весь превратился во внимание, с нетерпением ожидая результаты разыгравшегося за стенами сражения. Отец Евлан был достоин уважения. Он все-таки нашёл в себе силы взять себя в руки и в минуты смертельной опасности не покинул свой ответственный пост. Осталось навсегда неизвестным, что это было: героизм или глупость.

Увидев меня, он даже, как мне показалось, с облегчением вздохнул. При этом плечи его безвольно и расслабленно опустились, а сам он стал похож на сдувшийся в разгар праздника шарик. Я не стал тянуть время и сразу перешел к делу:

— Победа! Враг разгромлен окончательно и бесповоротно! Даже некому было убежать, чтобы позвать на помощь! Как-то, даже немного скучно!

— А Церковь цела?! — вспомнил отец Евлан о самом главном.

— Цела, как целомудренная невеста, перед первой брачной ночью!

Отец Евлан смущенно зарделся и заулыбался, видимо вспомнив о чем-то своём. Затем, спохватившись, бросил на меня взгляд украдкой, передернул рыхлыми плечиками, и перешел к официальной части:

— Брат Митяй! Ты совершил незабываемый подвиг на благо Церкви и во имя Веры!

Я ободряюще улыбался священнику, давая ему понять, что полностью с ним согласен и поощряя его от бесполезных слов благодарности перейти к полезному делу вручения вознаграждения. Отец Евлан заметив мою улыбку, поднял руку для концентрации внимания, и продолжил:

— Совершивший Незабываемый Подвиг, достоин Незабываемой Награды!

Ну, наконец-то! Прижимистый священник все же решил раскошелиться! Отец Евлан принял такой вид, как будто собирался вручить моему отряду Знамя боевой части:

— К сожалению, мы не можем посвящать все свое время молитвам во славу и процветание нашей Веры! Идет Вечная Война! И мы иногда вынуждены брать в руки оружие, чтобы защитить нашу Веру. Прими же эту достойную награду, которая поможет тебе и в будущем успешно отстаивать интересы нашей Церкви и Веры!

Одновременно с протянувшимися ко мне руками священника, в которых была моя награда, прозвучала знакомая мелодия сообщения, оповестившего, что у меня стало на один предмет больше. Я сдержанно лезу в инвентарь и действительно нахожу его:

Боксёрские Ленты.

Класс предмета Редкий.

Урон 250 ед.

Неуничтожимый.

Я неумело наматываю Боксёрские Ленты на руки, и невольно обращаю внимание на то, что я могу одновременно использовать и их и гитару Ленина, так же, как это было замечено ранее с одеждой-доспехами. Соответствующий слот был разделен по диагонали, и в нем одновременно присутствовали и Гитара Ленина и Боксёрские Ленты. Опять же, килограмм благодарностей разработчикам, великодушно предоставивших мне возможность иметь одновременно два класса.

Подарок сам по себе был хорош, и я на этот раз искренне, но сдержанно поблагодарил священника. Отец Евлан, уже вполне оправился от последствий вражеского вторжения и поэтому со своим вернувшимся на место снисходительно-покровительственным видом принял мою благодарность. На прощание он мне не забыл напомнить, что когда я ему понадоблюсь, он меня везде найдёт, и я с озадаченным видом, вновь ломая голову, чтобы это значило, вышел из Церкви на свежий воздух.

Как ни жалко было расставаться с десятью кадаврами, которые, как выяснилось, могли появляться очень и очень редко, но все равно, пришлось свернуть Короля Лича в амулет, вслед за которым исчез и десяток пованивающих мертвецов. Переться в город с таким сопровождением из нежити было чревато. А перед самим городом, я свернул в амулеты еще и зайцев с Жабой, и въехал в город на важном и преисполненном чувством собственного достоинства Хомяке.

12. Как заработать миллион

Оказавшись в городе, я первым делом заглянул в оружейную лавку. Терпеливо отстояв в очереди, я потом битый час вытягивал трофеи из своего инвентаря и багажников питомцев и менял их на презренный металл.

Затем я быстренько подбил баланс. К полумиллиону с Турнира, Подземелья Отшельника, и частично, с аукциона, добавилось более двухсот тысяч доставшихся от язычников. И, несмотря на то, что разошлись ещё не все вещи, выставленные на аукционе, рассчитывать всегда приходится только на то, что у тебя в кармане. Итак, получалось, что до заветной суммы мне не хватало еще примерно триста тысяч. Так, что идея с миллионом, до сих пор, не теряет своей актуальности. В общем, расслабляться ещё рано, и я решил реализовать задумки, тщательно обмусоленые во время вытаптывания фермерских полей по пути в город.

Оставив несколько тысяч себе на мелкие расходы, я сгрузил все деньги поровну Жабе и Хомяку, справедливо посчитав, что самый лучший банк — это багажник моего питомца. Удовлетворенно щурясь на полуденное солнце, я вышел из оружейной лавки, и походкой будущего миллионера, отправился к Гварнери.

Гварнери стоял за прилавком и насвистывая что-то знакомое, чистил и без того уже ослепительно сверкающий, огромный геликон. Нехотя оторвавшись от своего, вне всякого сомнения, увлекательного занятия, он поправил пенсне, съехавшее на кончик носа, и державшееся там вопреки всем законам физики. Разглядывая пуговицы на моей куртке, выглядывающей из распахнутой на груди рясы, Гварнери поинтересовался:

— И ты ещё улыбаешься? И это несмотря на то, что вчера было воскресенье, а завтра вторник?

— Ну, если нет ни одного повода для грусти и печали, почему бы и не порадоваться?

— Да, для печали поводов хватает, зато для радости времени не жалко.

Гварнери вновь уставился на меня. Было заметно, что меня здесь не ждали, и никого не интересует принципиально, зачем я здесь появился. Пора было заканчивать с формальностями и брать инициативу в свои руки. Я сразу перешёл к делу:

— Ваше предложение о деловом сотрудничестве еще в силе? Если у вас найдётся для меня работенка, наверное, я смогу сдвинуть свой плотный график и найти для вас немного времени.

Гварнери лукаво посмотрел на меня поверх пенсне и произнёс, немного растягивая слова:

— Ну-у, если у вас такая напряженка со временем, то наверное, совсем не обязательно утруждать себя такими пустяками, как бедный продавец музыкального магазина с его небольшими затруднениями.

Старый прохвост! Он заставлял меня сейчас выпрашивать у него задание! А с другой стороны, куда деваться? И я, едва сдерживая раздражение, произнёс:

— К чему все эти условности? Время блефовать прошло — пора вскрываться! Мне нужна высокооплачиваемая работа!

Гварнери окончательно бросил полировать геликон, критически оглядел его со всех сторон, и бережно спрятал под прилавок. Я, с нескрываемым интересом, проследил взглядом за исчезнувшим инструментом, и совершенно сбитый с толку, соображал куда мог там поместиться геликон, если для него требовалось ровно в два раза больше места. Гварнери, стряхнул с ладоней невидимую пыль, и наконец, вымолвил:

— Ну, насчет того, насколько высокооплачиваемая, я не знаю… Но кое-что подходящее для тебя, я могу подыскать. Работа не пыльная, но требующая предельного внимания и концентрации. Ну как? Берешься?

— А может там еще какие-нибудь детали есть? Что-то уж чересчур размытое освещение вопроса!

— Можно, конечно, и подробнее. Ганс, хозяин Постоялого Двора, взял у меня одну вещь. Я не могу сказать, что он не порядочный человек, потому что для этого нужны веские основания и убедительные доказательства. Возможно, у него проблемы с памятью, но опять же, такие вопросы нужно адресовать к специалисту. В общем, как бы то ни было, но прошло уже непозволительно много времени, чтобы на это уже невозможно было не обращать внимание, а хозяин Постоялого Двора эту вещь мне так, до сих пор, и не вернул. И я теперь хочу реализовать моё законное право и естественное желание, как законного владельца, одолженной на время вещи. А именно, по-прежнему владеть ею, пользоваться и распоряжаться, и в конце концов, поскорее увидеть ее в своем доме. Ну, как? Теперь деталей достаточно?

— Исчерпывающе! Звучит, как договор об оказании услуг, только, что-то в нем никакой речи не идет о моём интересе…

— Насчет твоих прав и обязанностей, здесь все предельно ясно и прозрачно. Ты должен сходить к Гансу, хозяину Постоялого Двора, забрать у него мою вещь, и принести ее мне. Мне нет никакого дела до того, как ты это сделаешь, уговоришь его или просто убьешь. Но я хочу, чтобы моя вещь поскорее оказалась у меня!!!

Поначалу он, как и прежде, говорил не спеша, растягивая слова. Постепенно его голос становился громче и громче, срываясь на крик, а последнюю фразу он визжал мне в лицо, брызжа во все стороны слюной. И тогда я понял, что эта вещь для него, действительно возможно, что-то значит. Мы стояли напротив друг друга. Он тяжело дышал, а я думал о санитарах со смирительными рубашками. Но он внезапно успокоился, и уже совершенно спокойным голосом произнёс:

— За это я тебя щедро вознагражу!

Проигнорировать сообщение было совершенно невозможно, потому что звуки, постоянно сопровождающие эти самые сообщения, вряд ли когда-нибудь, кого-то оставляли равнодушными. Я принял задание и окно исчезло.

Оказавшись на улице, я облегчённо вздохнул. А Гварнери-то оказывается, та ещё штучка. С ним нужно быть начеку, а то ещё чего доброго, горло перегрызет, и ему за это ничего не будет. Поглощенный мыслями об этом, я направился в сторону Постоялого Двора. Минут через десять, я уже поднимался на знакомую широченную террасу, которая и в этот раз пустовала. В обеденном зале, с момента моего последнего пребывания здесь, ничего не изменилось, если не считать того, что посетителей стало меньше.

Хозяина Постоялого Двора на месте не оказалось. Зато, вместо него, у барной стойки, с невозмутимым видом стояла высокая блондинка, в белоснежной сорочке, тугом корсете и коричневой мини-юбке. Увидев меня, она приветливо улыбнулась. Возможно, это ничего не значило, но я направился прямиком к ней.

— Привет! Я, Митяй! А вы случайно не знаете, куда подевался хозяин этого расчудесного заведения?

— Если вам нужен хозяин Постоялого Двора, то это я! Меня зовут Гретхен.

Я подозрительно оглядел блондинку. Сорочка едва скрывала большую высокую грудь, а вся остальная одежда подчёркивала волнующие изгибы превосходной фигуры.

— Ну, не знаю… Быть может, вам именно так и хотелось бы считать, но вы даже отдаленно не похожи на лысого толстого коротышку, которого я видел здесь в прошлый раз.

— А, понимаю! Вы, наверное, ищете Ганса, прежнего владельца Постоялого Двора!

— Скорее всего! И где же он?

— Он теперь владеет Таверной напротив, а хозяин, точнее хозяйка Постоялого Двора, теперь я.

— Знаете, а по мне так, наверное, даже еще и лучше!

— Правда? И почему же, если не секрет? — её красивые брови удивленно вспорхнули вверх.

— Потому что, гораздо приятнее видеть перед собой пару больших упругих женских прелестей, чем толстую и сморщенную, всегда недовольную чем-то, лысую задницу!

Ух, даже не знаю, что на меня нашло. Успокаивало одно. По крайней мере, я сказал правду. Хозяйка Постоялого Двора, отреагировала адекватно, даже краской не залило. Напротив, она хихикнула, и искоса стрельнула в меня озорными глазками. Проняло. Кажется, мы перешли на новый уровень отношений. Надо было закрепить успех.

— Кстати, а у вас тут можно снять комнату? А то мне, как бы это поделикатнее выразиться, негде спать!

— Конечно! У нас самый лучший Постоялый Двор в городе, и мы предоставляем самые разнообразные номера, удовлетворяя вкусы самых взыскательных и капризных клиентов. Здесь все зависит только от финансовых возможностей постояльцев.

— И какова цена самого дорого номера?

— Тысяча в сутки! — не без гордости произнесла Гретхен, и поспешно добавила. — Поверьте, это действительно самый лучший номер в городе! В нем настоящая этрурианская мебель и ганджубарские ковры! А что за вид из окна! Из окна этого номера видно бывшую столицу Империи!

— Согласен! Беру на неделю!

И я отсчитал ей положенную сумму. Но тут же передумал, и заплатил за месяц вперед. Меня прельстила не мебель, сомнительного происхождения, вместе с такими же коврами, и даже не то, что из окна видна столица, до которой не меньше тысячи километров. Мне достаточно было ванной, которой не было в других номерах, и постели без клопов, которые в других номерах стремительно расширяли своё жизненное пространство. Ну, и потом. Все дело в принципе: если возможности позволяют, то нельзя экономить на себе. Кроме того, тысяча в сутки, вопреки мнению хозяйки Постоялого Двора, это ещё даже приблизительно не похоже на расточительство.

— Сейчас я отлучусь по делам. А пока что, до вечера!

И я уже собрался было уйти, как она чуть ли не схватила меня за руку:

— Подождите! У меня будет к вам небольшая просьба! Вы все равно увидитесь с хозяином Таверны, передайте ему пожалуйста этот сверток. Это очень важно! Я вас щедро отблагодарю!

Ничего не поделаешь, так устроены мужчины — им трудно устоять, когда просит женщина, но когда просит красивая женщина — устоять невозможно. Я смотря ей в глаза ткнул не глядя в нужную кнопку, принимая задание.

— Я буду вечером!

— Я буду ждать!

Глаза наши встретились, и мне показалось, что наши отношения вновь перешли на следующий уровень. Надо бы закрепить результат, но время! Пришлось отложить до вечера.

Таверна была через дорогу. Не прошло и пары минут, как я уже входил в шумное помещение. В отличие от Постоялого Двора, здесь было чересчур многолюдно. Это было основное место дислокации местных наемников. Судя по количеству, большая их часть сидела сейчас без работы, и предпочитала это делать с полными стаканами и кружками в руках. Наемники, от которых рябило в глазах, были самых разнообразных рас и классов. Вся эта разношерстная толпа производила адский шум, который по какой-то таинственной причине совершенно не был слышен на улице.

Я с трудом отыскал взглядом бывшего хозяина Постоялого Двора, и нынешнего хозяина Таверны в одном лице, и уже почти проложил мысленно к нему курс через колышущееся море, колоритного вида, наемников, как внезапно, кому-то удалось перекричать шум этого подобия морского неистовства:

— Привет, джинази!

Я оглянулся на знакомый голос, и увидел квадратного Флойда, который взобрался на стол, стоящий возле окна, и приветственно махал мне обеими руками, изо всех сил стараясь привлечь моё внимание. Увидев, что я его заметил, дворф заулыбался еще шире, и вновь перекричал гудящее людское море:

— Давай к нам!

Я посмотрел в сторону хозяина Таверны и вздохнув, подумал, что он все равно никуда от меня не денется, повернулся и направился к столику Флойда. Кроме Флойда за столом сидели уже знакомая Эффи, а также совершенно незнакомый, неприятный и худощавый тип, с острыми чертами лица. Флойд похлопал меня по плечу на правах старого знакомого. Я в свою очередь, на правах старого знакомого крепко обнял Эффи. С худощавым наемником мы ограничились простым рукопожатием. При этом Флойд представил нас друг другу. Наемника звали Карл Изгоев. Осталось неизвестным, была ли это настоящая фамилия или нет, но как заметил Флойд, Карлов в игре пруд пруди, а Изгоев только один. Затем они все разом зашевелились и задвигали стульями, освобождая мне место за столом. Когда я довольно комфортно расположился между Эффи и Флойдом, дворф разглядев мой текущий уровень воскликнул:

— А ты, я смотрю, время даром не терял! Неделя и уже двадцатый! Да ещё и у барда!

Мне ничего не оставалось, как только пожимать плечами на каждую его фразу, глупо улыбаясь при этом. А Флойд, между тем, не унимался:

— Рассказывай, как тебе это удалось? Кстати, а почему на тебе монашеская ряса?!

— Совершенно случайно, просто повезло, — неопределенно ответил я на оба вопроса сразу, будучи не против, рассказать об этом Флойду и Эффи, но совсем не собираясь посвящать в подробности совершенно не знакомого мне худощавого наемника Карла, которому я почему-то не спешил доверять.

Флойд хотел ещё что-то сказать, но тут в разговор вмешалась Эффи, внимательно следившая за нашей беседой:

— Флойд! Наш гость, возможно, умирает от жажды, а ты решил замучить его вопросами, чтобы сэкономить на выпивке?

— Точно! Горло без смазки даже доброе слово дерёт. Что будешь пить?

После памятного спора с компаньоном, главной причиной которого было как раз таки злоупотребление алкоголем, я решил на некоторое время с выпивкой завязать. Поэтому я вежливо отказался от предложения, честно признавшись, что пока не бухаю. Флойд не стал настаивать и заказал всем пиво. Мне досталась банка безалкогольного.

Между тем, Флойд совсем не хотел сдаваться. В несколько глотков, осушив здоровенную кружку пива, он заказал себе ещё, а пока ждал заказ, вновь попытался вытянуть из меня побольше информации, проявив при этом немало упорства и настырности:

— Если ты переживаешь насчёт Карла, то зря. Мы с Эффи, давно уже его знаем и нам еще не представилось ни одного случая и ни одной причины не доверять ему, так что, при нем можно быть откровенным.

Пока он говорил, я не спеша обвел взглядом всю компанию, и остановился на Карле. Основания доверять Карлу, на которые упирал Флойд, были предельно убедительными! С таким же успехом можно было просто сказать, что Карл отличный парень, и все. В конце концов, сообразив, что мне от расспросов все равно ни куда не уйти, я решительно тряхнул головой и приступил к рассказу, тем более, что не собирался посвящать их во все подробности. Не спеша потягивая из банки, я вкратце изложил им о всех своих похождениях, опустив наиболее важные, по моим соображениям моменты, а также подробности о том, каким образом у меня появились питомцы. Кроме того, я совершенно ничего не сказал им о Подземелье Отшельника, о Короле Личе и Малом Кольце Регенерации, а так же, о своём участии в уничтожении язычников. Я закончил свою "исповедь" и вновь обвел всех взглядом. Наемники сидели с вытянувшимися лицами, кроме Эффи, которая, вероятно, просто хорошо владела собой. Наконец, Флойд вышел из оцепенения, расплылся в желтозубой улыбке, и хлопнув меня по плечу, восхищенно сказал:

— Да, такого мне ещё слышать не приходилось! Знаешь, меня во всем этом смущает пара моментов. Во-первых, я не знаю ни одного игрока, персонаж которого мог бы иметь два класса одновременно. И второе, таких питомцев в игре просто не бывает у обычных игроков. Такие эксклюзивные питомцы могут быть только у специальных неписей!

И они все трое вопросительно уставились на меня. Я вначале не понял их реакцию, а потом примерно с полчаса доказывал им, что я не верблюд, точнее, что я обычный игрок, а не НПС. Я пытался их переубедить различными способами, и в конце даже расписал в красках, как бывает хреново утром с бадуна когда перемешаешь все, что горит, накануне вечером. И на этом последнем они сломались. Мне, наконец, кое-как удалось заставить их поверить, и Флойд опять взял слово:

— Мы, конечно, ничего не имеем против неписей. Просто не очень приятно считать себя дураком, после того, как пообщаешься с адаптированным НПС.

— Это ещё что за "зверь"?

— Это такая же непись, как и все остальные, и вместе с тем, не такая. — Флойд задумчиво вытряхнул из бороды крошки и продолжил. — Они могут полностью имитировать поведение обычных игроков, и их очень трудно, почти невозможно вычислить. Я не знаю, для чего они нужны в игре. И никто пока не знает, кроме тех кто их разработал. Но они есть, и это — факт!

Я по-прежнему молчал, переваривая информацию и Флойд продолжил:

— Понятно, что ты обычный человек-игрок. Но с твоим персонажем тоже не все в порядке. В нем совмещены невозможные для обычного игрока вещи. Есть в твоём персонаже что-то от НПС!

Я не знал, что и сказать. Я даже не знал хорошо это, или плохо. По крайней мере, для меня, в связи с этими открытиями, не изменилось ровным счетом ничего, поэтому падать а обморок было ещё рано. Эффи, поспешила разрядить атмосферу, резко сменив тему:

— Ну, и как тебе игра в целом? Как впечатления?

— Да нормально все! Только вот питомцы уж слишком громко пищат, аж уши закладывает.

— Так отрегулируй звук в настройках питомца! По крайней мере, у обычных петов такие опции в наличии присутствуют.

Я поблагодарил ее за совет, и заверил, что обязательно им воспользуюсь, когда выпадет свободная минута. Затем мы ещё поговорили некоторое время ни о чем, когда я, наконец, вспомнил про задания и засобирался на встречу с Гансом.

Ганс стоял за барной стойкой и дыша в стакан, тут же натирал запотевшее стекло до почти абсолютной прозрачности. Затем, прищурив глаз, внимательно разглядывал стакан на свет, и если его удовлетворял результат, оставлял его в покое и принимался за следующий. В принципе его нынешняя работа мало чем отличалась от предыдущей, если не принимать во внимание, что её стало больше. С новой работой он вполне справлялся, и при этом, не выглядел замученным. Я подошёл вплотную к барной стойке и сказал:

— У меня к вам дело!

Ганс не спеша отставил очередной стакан в сторону, вытер волосатые руки о грязный фартук и вопросительного уставился на меня.

— Гретхен, хозяйка Постоялого Двора, попросила передать вам это!

Я протянул ему сверток, который Ганс тут же выхватил у меня из рук, и исчез за барной стойкой вместе с ним. Когда Ганс вынырнул обратно, свертка уже не было, зато была довольная улыбка, поделившая его красное морщинистое лицо на две неравных половины.

— Вы оказали неоценимую услугу! Поэтому я считаю своим долгом отблагодарить вас за оказанную помощь! Гретхен недавно овдовела. И сейчас безутешная вдова нуждается в помощи. Поэтому, и у меня к вам будет соответствующая просьба передать ей вот этот документ. Это купчая на Постоялый Двор.

И он передал мне листок бумаги, сплошь исписанный какими-то каракулями и покрытый печатями, а так же деньги в качестве награды за доставленный от Гретхен свёрток. Оказалось, что "неоценимая услуга" стоит целую сотню золотых! Торговаться не имело смысла и я, глядя в его довольные, часто моргающие глазки, сказал:

— Это еще не все! Вам знаком владелец Музыкального магазина, по имени Гварнери?

Улыбка медленно сползла с лица Ганса, но врать он не стал, и быстро, без промежутков между словами, проговорил:

— Да конечно! А в чем дело?

— Он утверждает, что вы у него якобы одолжили на время одну вещь. И теперь Гварнери хочет получить ее обратно.

— Кажется, я понимаю, о чем вы говорите. Но дело в том, что я не могу ее вернуть.

— Правда? А позвольте узнать, почему вы не можете этого сделать?

— Я не могу это сделать потому, что у меня ее нет!

— Скажите на милость! И куда же она подевалась?

Я уже мысленно пару раз доставал из инвентаря гитару Ленина, предполагая пустить ее в ход и зафиналить задание силовыми методами. Единственное, что меня останавливало так это то, что Ганс если и врал, то делал это очень правдоподобно.

— Мне срочно нужны были деньги, и я заложил её в ломбард, Моне Плешивому.

— А это еще кто такой?!

— Моня Плешивый? Он же — Гойцман. Оооо — это лучший ювелир Лангобарда, а может быть и не только! Его Ювелирный магазин находится в Западном районе. Помимо торговли ювелиркой, он занимается еще ломбардом, — он заговорщически мне подмигнул, и перейдя на полушепот, добавил. — И еще кое-чем, но это уже не имеет прямого отношения к нашему делу.

"Боксерские Ленты" неприятно врезались в кожу руки, ставшей твердой от сильного перенапряжения. Я думал о двух вещах. Сразу свернуть ему шею, или дать ему минуту помучиться. Наверное, Ганс каким-то невероятным образом заметил нешуточную борьбу этих двух мыслей у меня в голове, потому что сразу же заговорил и сказал то единственное и нужное, что могло его спасти:

— Мы можем ее забрать прямо сейчас!

— Ну и почему мы тогда всё ещё здесь стоим? Ноги в руки и вперед!

— Да, конечно! Но здесь есть одно маленькое "но"…

— Какое ещё "но"???

Я почувствовал, что ещё не совсем успевшее улечься раздражение вновь начинает нарастать. Ганс тоже это почувствовал, и вновь зачастил:

— Не стоит так беспокоиться! Все дело в том, что я сдал вещь в ломбард за деньги, а забрать её могу только за шкурки варанов.

— А теперь давай сначала, внятно, с выражением и со всеми знаками препинания. Это еще, что за мошенническая схема?

— Необходимо доставить ювелиру десять шкур стоуровневого варана, пять шкур двухсотуровневого и три шкурки трехсотуровневого варана, соответственно. И тогда ювелир вернет вещь. Таковы условия договора!

Ганс перевел дух, вытер потную лысину фартуком и продолжил:

— У меня уже завелось немного денег, и я бы уже давно мог обменять их на вещь Гварнери, но этот старый лис Гойцман заупрямился и ничего и слушать не желает, требуя в обмен не деньги, а шкурки! Уж и не знаю, зачем они ему понадобились, но только от денег он отказывается, отдавая предпочтение этим самым шкурам. И я бы их уже давно купил на Рынке, да вот только не завозят их в последнее время на Рынок.

Он остановился пытаясь отследить мою реакцию, но так и не заметив никаких позитивных сдвигов, поспешил продолжить:

— Более того, я даже и сам бы мог отправиться и раздобыть эти злосчастные шкурки, но мне не на кого оставить Таверну. Ну, и кроме того, я скорее торговец, чем воин.

Я по-прежнему сохранял молчание, совершенно не догадываясь, куда он клонит, а Ганса несло дальше:

— Вот я и подумал. А подумав, решил… В общем, я хочу сделать вам предложение!

— Предложение?! И какое же, если не секрет?

— Не могли бы вы вместо меня отправиться на поиски этих самых шкурок?

Даже, если бы сейчас у меня под ногами взорвалась граната, я бы этого даже не заметил. Я стоял, как громом, пораженный его наглостью. Ганс, внимательно следящий за моими эмоциями, решил закрепить успех:

— Ну, подумайте сами! Я не воин, а добывание шкурок связано с определенным риском. А если меня убьют? Что тогда? Тогда Гойцман не получит своих шкурок, Гварнери не получит своей драгоценной вещи, а вы… Вы тоже не получите ничего на что бы могли рассчитывать, при более благоприятном исходе дела. У вас же, гораздо больше шансов добиться успеха, чем у меня. Кроме того, я куплю у вас эти шкурки! Я заплачу вам за них тридцать тысяч золотом!

По мере того, как он раскладывал все по полочкам, я все больше и больше убеждался в резонности его доводов. Когда он закончил, я был совершенно убежден в его правоте, и поэтому, уже почти успокоившись, безаппеляционно сказал:

— Триста тысяч!

— Что??? Вы верно либо не в себе, либо, прошу прощения, вчерашний! Отчего же так дорого?!

— Понимаете, срочно деньги нужны!

— Помилуйте! Это же грабеж! Я и так предлагаю купить их у вас по рыночной стоимости, и даже немного переплачиваю!

— Вам, наверное, никогда не бывает стыдно! Я бы с радостью продал бы их вам по рыночной цене, но мне ОЧЕНЬ НУЖНЫ ДЕНЬГИ. К тому же, в мою стоимость заложен риск, о котором вы говорили. Ну и потом, я сохраню вам репутацию надежного партнера, а в деловых отношениях это тоже немало стоит. Кажется, я перечислил вам достаточно причин, почему я настаиваю на такой сумме. И каждая из этих причин тянет на сотню тысяч. Поэтому — триста тысяч золотом, и ни монетой меньше!

— И вы мне еще что-то говорите о стыде?! Пятьдесят! Так и быть, я согласен заплатить вам пятьдесят тысяч!

Но я был непреклонен. В конце концов, спустя полчаса, в течении которого мы яростно торговались за каждый золотой, все таки сошлись на круглой сумме в сто тысяч, пожали друг другу руки и разошлись.

Когда я вышел из Таверны, на улице вечерело. Ветер таскал по темнеющему небу тяжелые тучи, поминутно закрывая полную Луну, которая ни в какую не хотела прятаться за ними и упрямо лезла на глаза. В домах засветились окна. Мотало по всей улице пьяного солдата, отставшего от патруля. Одни уличные собаки не хотели меняться и продолжали рыться в мусорных кучах. Я перешёл на противоположную часть улицы, без приключений добравшись до Постоялого Двора.

Под вечер на Постоялом Дворе народу заметно прибавилось. Оно и понятно. Никто не хотел оставаться ночевать на улице по соседству со стаями свирепых уличных собак и не менее свирепыми патрулями, состоящими из чрезвычайно раздражительных солдат.

Гретхен стояла на том же месте, что и в полдень. Если бы я не знал, что она безутешная вдова, страдающая от горя, я бы об этом никогда не догадался. Скорее всего, она просто хорошо умела управлять своими эмоциями, о чем свидетельствовал ее постоянно счастливый вид. Гретхен по-прежнему приветливо улыбалась, но теперь еще и приветственно помахала мне ручкой. Ее манящие прелести тоже никуда не делись, разве что вечернее освещение добавило им привлекательности.

Словно морской корабль, лавирующий среди рифов, я прошёл, между стоящими, как попало столами с постояльцами, и оказавшись напротив Гретхен, все это время не спускавшей с меня глаз, спросил:

— Что нового?

— Много новых посетителей, толку нет — один мусор, — она красноречиво оглядела меня с ног до головы и облизала губы. — Нечета некоторым.

— Ганс передал вам привет, и ещё, вот эту бумажку.

— О! Это просто замечательно!

Как только свёрток коснулся её рук, он тут же куда-то исчез. От её взгляда по телу покатились приятные волны, а она словно зная об этом, и довольная произведенным эффектом, сказала:

— Вы оказали мне бесценную услугу! И несмотря на то, что вы достойны много большего, примите, пожалуйста, пока эту скромную награду.

Я в очередной раз удивился, что "бесценная" услуга Гретхен, как и "неоценимая" услуга Ганса, тоже имеет свою цену, потому что мой кошелёк вновь потолстел на целую сотню золотых. Однако, по поведению Гретхен было понятно, что я могу рассчитывать на гораздо большее.

— Выполнить твою просьбу было нелегко! Поэтому, чтобы отблагодарить меня, этих денег явно не достаточно, а слова вообще не нужны. И если ты понимаешь, о чем я говорю, тогда давай-ка поскорее где-нибудь уединимся, и перейдем от слов к делу!

Красноречивый взгляд, был единственной реакцией на мои слова. И этим всё и ограничилось. Затем, она встрепенулась и казалось только сейчас, внезапно вспомнив о чем-то, поспешила сказать:

— Кстати, ваша комната уже готова! Хотите взглянуть на неё сейчас, или сразу после ужина? У нас сегодня на ужин жаркое по-домашнему и цыпленок в сметанном соусе.

Спокойствие моего желудка, гораздо важнее внимания всех любвеобильных красавиц в мире. Только сейчас я понял насколько проголодался. Нет, теперь длительное голодание никак не отражалось на моей выносливости и здоровье, но устойчивая психологическая зависимость по-прежнему сохранялась. Кроме того вкусовые ощущения, наряду с остальными, были накручены по максимуму и я не мог себе отказывать в удовольствии вкусно поесть, когда представлялась такая возможность. Поэтому, я пока решил отложить более близкое знакомство с Гретхен на потом, и с удовольствием принял ее предложение, насчёт ужина. В конце концов, она-то никуда не денется, а вот ужин может остыть!

После того, как мне нашли свободный стол и расставили на нем озвученные блюда, Гретхен, проконтролировавшая все это, сказала:

— Ну, не буду вам больше мешать. После ужина, я покажу вам ваш номер.

И она как бы случайно, плотно прижалась ко мне своим полуголым бедром. Последние сомнения исчезли, как утренний туман в жарких объятиях, знойного южного солнца.

— А то! Буду ждать с нетерпением!

И я по-хозяйски хлопнул её по аппетитной попке. Она игриво взвизгнула, и притворяясь возмущенной, отодвинулась немного в сторону. Затем, пожелала мне приятного аппетита и удалилась, соблазнительно покачивая налитыми бедрами и постоянно уворачиваясь от пытавшихся схватить ее наглых рук посетителей, сидящих за соседними столиками. При этом, она нещадно лупила влажным полотенцем не только по виноватым рукам, но и по тем, кто их бессовестно распускал, попадая куда угодно, по бугристым плечам, широким спинам и бестолковым головам.

Ужин оказался хорош, но я уже думал о других вещах. Поэтому, я постарался бысрее расправиться с ним, чтобы поскорее перейти от одного удовольствия к другому.

Гретхен, как и обещала, терпеливо дождавшись, когда я поужинаю, поднялась вместе со мной на второй этаж, чтобы лично показать мне номер. Может быть, в номере было и уютно, и этому не в малой степени способствовали и этрурианская мебель и ганджубарские ковры, но только я всего этого не заметил, как и бывшую столицу, которую по словам Гретхен, можно было наблюдать из окна, потому что мной овладели более приятные мысли. Невероятными усилиями мне приходилось удерживать себя в руках, когда Гретхен, изящно выгибаясь, застилала мою постель. Наконец, справившись с упрямым бельем, и доведя меня при этом до полуобморочного состояния, Гретхен подошла ко мне вплотную и тихо выдохнула:

— Постель готова!

К этому моменту от моей воли уже почти ничего не осталось. Поэтому мне уже ничто не мешало и я нежно обнял её, морально и физически настраиваясь "утешать" безутешную вдову всю ночь. Но она выскользнула из моих объятий и направилась к выходу. Ничего не понимая, я с удивлением наблюдал, как она подошла к двери и… Закрыла дверь изнутри на задвижку.

Затем, она обернулась ко мне, и я утонул в ее глазах, обещавших бессонную и незабываемую ночь нереальных наслаждений.

13. Страж побережья

Если накануне вечером, не мешать женщин с алкоголем, то обычно, пробуждение после ночи, проведенной с женщиной, куда как приятнее, чем после ночи, проведенной с алкоголем. Я проснулся в полдень, когда от лучей разгулявшегося солнца, стало невозможно спрятаться даже под подушкой и одеялом.

Утешить одинокую вдову было не так-то просто. Кроме того, она, вероятно, хорошенько отдохнула накануне, выспавшись за целый день, потому что категорически не хотела спать ночью, и самое главное, не давала спать мне. Поэтому, уснуть удалось лишь под утро, когда наши силы были уже полностью истощены.

Когда я проснулся, хозяйки Постоялого двора рядом уже не было. Можно было, конечно, проваляться в постели до вечера, но у меня в ежедневнике была куча заданий, и не имело смысла тянуть с их выполнением. Тут, как не крути, а кроме меня их делать некому. Поэтому надо было поскорее собираться и отправляться в путь. Я надёжно запер дверь номера, и спустился вниз.

Наскоро позавтракав своим обедом, и не простившись с Гретхен, которую нигде не было видно, я вышел с Постоялого двора и быстрым шагом направился к Северным воротам Лангобарда. Оказавшись за воротами, я вызвал Жабу с Хомяком, и взобравшись на последнего, потрусил строго на север, к месту, которое было обозначено на карте Гансом.

Отъехав от города на приличное расстояние, я вызвал также Короля Лича и своих боевых зайцев. Когда очутившиеся на свободе зайцы стали, как обычно, оглушительно пищать и верещать, я морщась от шума производимого ими, вспомнил про настройки звука.

Открываю меню первого попавшегося зайца, рядом с вкладкой характеристик, нахожу вкладку с настройками. В настройках обнаруживаю регулятор звука, выкрученный почти на максимум. Передвигаю бегунок влево, оставляю его где-то в районе громкого шепота, и удовлетворенный результатом бегло просматриваю, что еще можно изменить в настройках. Оп-па! А это еще что такое?! Помимо всего прочего, в настройках натыкаюсь на несколько строчек, начинающихся с приятного слова "Сбор". Итак, "Сбор ресурсов", "Сбор ингредиентов" и "Сбор трофеев"! Вот этот самый "сбор трофеев" меня очень интересует. Быстренько открываю меню с характеристиками и настройками Хомяка, затем и Жабы, и обнаруживаю, что у них "Сбор трофеев" отмечен галочкой. Значит у них эта опция была включена сразу по умолчанию. А что там с Королем? Тоже самое, что и у зайцев — все выключено. Я включаю все три опции у Короля, а затем и у зайцев, и становлюсь свидетелем внезапно начавшегося "броуновского" движения. Если для зайцев постоянное суетливое поведение было типичным и уже даже где-то привычным, то наблюдать, как Король ринулся искать и пытаться собрать все что попадалось под руку, было немного забавно. Видимо, участок, на котором я оказался, был беден на все ништяки указанные в настройках "Сбора", поэтому Король и зайцы, без пользы дела метались из стороны в сторону, периодически сталкивались, падали, затем вновь вскакивали и продолжали поиски. Когда мне уже надоело смотреть на это безобразие, я пожалел Короля, и отключил ему сбор ресурсов и ингредиентов, оставив лишь сбор трофеев — не по статусу королю заниматься "черной" работой. А в чем дело? Бросается в глаза вопиющая несправедливость? Так в обществе уже давным-давно полным ходом идет искусственная стратификация, так что все нормально! Видимо хотят сделать так, чтобы всем было удобно. И поэтому, пусть одни вкалывают до потери здоровья, а другие пользуются произведенными работягами благами и наслаждаются жизнью! Да здравствует справедливость!

А зайцы что? Они все равно ведут себя всегда одинаково, словно у них шило в одном месте, и при этом, собирают они что-то или нет, не имеет значения. Так что, пусть собирают всё!

Путь мой лежал к побережью, где в прибрежных дюнах, по словам Ганса, обитали те самые вараны, шкурки которых необходимо было раздобыть. Места, по которым я проезжал, большей частью, были пустынными. Лишь иногда, на пути, нашего отряда попадались архаичные развалины, в которых бурлила кипучая жизнь местной нечисти, и которую старались беспощадно уничтожить мои питомцы и помощники. На дорогу к побережью было потрачено два дня, включая набеги на ничего не подозревающих, местных монстров. Наконец, мы услышали далекий рокот прибоя и поневоле все ускорили шаг, пока не уткнулись в дорожный столб, стоявший прямо посреди дороги. К вершине столба была прибита покосившаяся табличка с корявой надписью, судя по всему, написанной кровью: "Страж Побережья — 100 м".

Недоуменно пожав плечами, я объехал столб, и дал своему отряду команду следовать за собой, выдвинув зайцев вперед в авангард. Первые несколько десятков шагов, мы прошли относительно спокойно, настороженно оглядываясь по сторонам. Ничего не происходило.

Впереди, возле дороги, были в беспорядке навалены огромные валуны, отличное место для засады! Я ещё более пристально вглядываюсь в ползущие от них тени. Но нападение всё равно оказалось для меня и моих питомцев полной неожиданностью. Когда до валунов оставалось не более пятидесяти шагов, земля внезапно содрогнулась и пошла волнами, то вздымаясь вместе со всем, что на ней было, высоко вверх, то непредсказуемо уходя из под ног, и увлекая все за собой вниз. В таких условиях, обычно очень трудно фокусировать зрение, но тем не менее, я отчетливо увидел, как мои зайцы, вырвавшиеся немного вперед, раздулись в большие белые шары, которые тут же громко полопались. В воздухе повис густой кровавый пар.

Я до сих пор ещё не заметил противника, но это явно было нападение. Быстро оглядев остатки своего отряда, я поразился увиденным. У Жабы с Хомяком осталось всего по сто единиц здоровья из трёх тысяч! У Короля Лича, слетела треть здоровья, и он активно готовился делиться напополам, одновременно материализуя перед собой буфер из трёх кадавров. А вот у меня, по непонятным причинам, выбило всего лишь восемьсот с лишним единиц, в то время, как с моих помощников и питомцев получилось около трёх тысяч. Я мог себе объяснить это лишь тем, что у меня видимо повышенная сопротивляемость к атакам стихии Земли, своей родной стихии. А пока, я выхватил гитару и принялся за лечение.

Кадавры, словно гончие почуявшие добычу рванулись к валунам. Я резко осадил, державшихся на честном слове, Жабу с Хомяком, которые ринулись было за ними. Между тем кадавры, достигнув негостеприимных валунов, остановились возле них на мгновение, а затем одновременно нырнули в самую их гущу. И тут же стали вылетать оттуда словно пробки из под шампанского. Это их вовсе не обескуражило, и кадавры продолжали делать попытки выманить из валунов все, что в них скрывалось.

Наконец, с оглушительным рёвом, расталкивая и раскидывая огромные глыбы в стороны, из-за валунов показалось чудовище — огромный, двухголовый огр, пятисотого уровня! Обе его патлатые головы орали как резанные, а лица, чуть ли не по глаза заросшие густыми черными бородами, наверное, не могли выражать иных чувств, кроме ненависти и ярости. Весь он был необычайно волосат. Из всей одежды, на нем была лишь набедренная повязка, сшитая из нескольких шкур, каких-то огромных животных. Возможно, что даже и из мамонтов. В каждой руке у него было по дубине, сделанной из цельного дубового ствола, которыми время от времени, Страж отгонял от себя кадавров. Физическая мощь великана ощущалась даже на большом расстоянии, однако он был слишком медлителен, и двигался словно пчела угодившая в банку с медом.

Пока великан резвился с кадаврами, Король Лич и его двойник провели атаки, израсходовав все свои абилки. Здоровье огра просело на одну пятую. Затем, я осторожно подтянул ближе к великану, сражающемуся с кадаврами, Жабу и Хомяка, с уже полностью восстановленным здоровьем. Следом двинулся и Король Лич, с неотступно следующим за ним двойником.

Рукопашка, была не самой сильной стороной великана. Да, когда он попадал дубиной, выглядело это внушительно и эффект бы потрясающим. Но огр был слишком неловок, и ему удавалось это сделать крайне редко. Однако, я не спешил поскорее воспользоваться этим открытием, потому что у великана могли быть припрятаны и другие "козыри". Поэтому я оставил Стража на растерзание пятерке кадавров, сменивших, уже зачищенную, к этому времени, первую тройку. В это время, мои питомцы и Король Лич с двойником, принялись расстреливать его ядом и сгустками энергии с безопасных дистанций. Великан, утопая в клубах ядовитого пара, корчился от попаданий раскаленной до бела, плазмы, но не мог отвлечься от настырных кадавров.

Исцелив окончательно всех, кто нуждался в лечении, я присоединился со своей чудо-гитарой к атакующей части своего отряда. Несмотря на то, что мощь наших атак сразу и заметно возросла, Страж Побережья, успел слить ещё пару кадавров, прежде, чем я финальным аккордом, отправил его наслаждаться "видами" загробного мира.

Тело поверженного огра ещё только готовилось навсегда исчезнуть с лица земли, и отправиться вслед за более шустрой душой в небытие, а мои алчные питомцы уже с жадностью набросились на трофеи, оставшиеся от медлительного великана. И Король Лич в этом, им теперь ничуть не уступал. Кроме того, к нему присоединился и его двойник, к которому, видимо, перешли и все свойства базового персонажа.

Вопреки ожиданиям, с огра выпало не жирно. Пятьсот золотых монет, набедренная повязка и две гигантских дубины. Если отдавать дубины и набедренную повязку по цене торговца оружейного магазина, то тогда их даже не стоило вообще тянуть с собой в город. Даже в багажнике питомца. Единственная возможность что-то на этих вещах заработать, это разместить их на аукционе, в надежде, что на них позарится какой-нибудь коллекционер.

Но оказалось, что это ещё не все. В валунах мы нашли хижину огра, если так можно назвать беспорядочное нагромождение камней, образующее довольно просторное и неуютное помещение. Внутри повсюду были шкуры, подобные тем, из которых была сделана набедренная повязка великана. Шкуры были везде: на полу, на стенах, на потолке и даже вместо двери на входе висела шкура.

Но самое главное, внутри хижины был обнаружен огромный сундук. В сундуке было десять тысяч золотых, и целая куча оружия и доспехов уничтоженных огром бедолаг, судя по всему, один из которых кровью написал предупреждение на табличке придорожного столба. Я бегло их просмотрел, и хотя, среди найденного добра попадались редкие и была даже пара уникальных вещей, для моих классов ничего подходящего не нашлось. Зато порадовала ювелирка!

На дне сундука, в самом дальнем его углу, скромно поблескивало неприметное серенькое колечко. Беру его двумя пальцами и считываю информацию:

Плита Глифа.

Волшебное кольцо, увеличивающее Вашу защиту на 100 %.

Даже не верится. Быстренько надеваю его, и открываю свои характеристики. Общий показатель защиты, состоящей из доспехов и включающей персональную защиту от моей "каменной" кожи, стал более 300 единиц. Теперь с кольцом моя защита, будет всегда увеличена в два раза!

Отгружаю все ненужные трофеи в багажник к Жабе, и занимаюсь их размещением на аукционе.

На сегодня впечатлений, в виде незапланированного замеса с двухголовым Стражем, хватило, и я решил взять тайм-аут, или отгул, кому как больше нравится.

С моря дул пронизывающий ветер, отбивая всякое желание искупаться в свинцовых водах волнующегося моря. В первый же вечер нашего пребывания на побережье, я наблюдал за могучим морем, играющим волнами, как бодибилдер мышцами, и думал о всякой чепухе, когда мне в голову пришла гениальная идея, совмещать полезное с полезным, а именно, не просто заниматься добыванием шкур варанов, а делать это с целенаправленной прокачкой моих питомцев. И я решил начать с самого слабого звена — с зайцев.

За время, когда прибрежные дюны взял под охрану Страж Побережья, не давая игрокам фармить в этой локации мобов, местной живности расплодилось тут немеряно, и вараны не были исключением. Варанов вокруг было так много, что нам даже не надо было тратить время на их поиски, работы хватало. Все последующие дни мы занимались тотальным геноцидом этих ящеров побережья, целыми днями пропадая в прибрежных дюнах, и лишь поздно вечером возвращаясь в хижину огра-великана, которая стала нашей базой дислокации и отдыха.

Тактика боя, при этом, была простая, как оформление кредита под бешенные проценты. Когда удавалось обнаружить подходящий экземпляр, один из зайцев выманивал его всевозможными способами, и когда разъяренный и горящий жаждой мести варан бросался за ним в погоню, заяц выводил его на засаду, где глупую ящерицу сразу же атаковали два других зайца, к которым незамедлительно присоединялся и третий. Все остальные, включая меня и Короля личей, были на подстраховке. Случаев, когда приходилось подключать питомцев и Короля, было больше, чем хотелось бы. Но в целом, все шло как по маслу — очки опыта росли прямо пропорционально, увеличивающейся стопке шкур.

А вечерами, ласковый соленый ветерок, слабо тянувшийся с моря, при всем желании не мог охладить возбужденных и разгоряченных недавними боевыми схватками, зайцев. И они ещё долго носились среди дюн в ночи, пытаясь остыть, выпуская пар, и не давая мне спать.

Затем наступила очередь прокачки Жабы и Хомяка. При этом, применялась отработанная на зайцах тактика. Конвейер переработки варанов на шкурки, работал безотказно.

Шкурки для выполнения, задания были собраны уже в первые же дни. Все остальное время нас задерживало лишь монотонное повышение уровней питомцев. Вначале это достаточно сильно мотивировало, но под конец недели все же надоело безмерно, как и любая однообразная работа, и я стал собираться в обратный путь.

На обратном пути, я покачиваясь на степенно идущем Хомяке, копался в характеристиках своих помощников. Результаты впечатляли. Зайцы подросли до семидесятого уровня, Жаба с Хомяком — до сто двадцатого, а Король Лич — до триста десятого. Даже я, постоянно находившийся на подстраховке, и лишь изредка принимавший участие в боевых действиях против варанов, благодаря получаемым с питомцев пяти процентам, поднялся аж до сорокового уровня! Было над чем задуматься.

Кроме всего прочего, с варанов насыпалось шестьсот тысяч золотых монет, а в багажнике у Жабы лежала ещё куча вараньих шкур, на такую же сумму. Какое, спрашивается, у меня должно было быть настроение? А какое настроение должно быть у человека, который выиграл нешуточный спор? Я был доволен всем безмерно. Я заработал миллион, и даже больше, и теперь мне оставалось лишь спокойно дожидаться окончания срока своего пребывания в "Противостоянии", коротая дни за шедеврами местной кулинарии в люксовом номере на "Постоялом дворе", и утешая по ночам остро нуждающуюся во внимании вдову — хозяйку Постоялого двора.

Времени было навалом, и чтобы скоротать время в пути, я занялся распределением накопившихся свободных очков опыта. Мерно покачиваясь на Хомяке, открываю окно характеристик своего персонажа. Сейчас у меня здоровья 1 500 единиц. Нераспределенных очков опыта, увеличенных вдвое за счёт двух, имеющихся у меня классов, накопилось аж целых 1 200, плюс бонусные 300 очков за победу над Королем Личем. Теперь необходимо было подумать, куда их распределять.

Самый приоритетный пункт — это Здоровье. Довожу его до ровного счета — 2 700. В остатке еще 300 очков.

Вопрос с манной решен был уже давно за счет энергетической подпитки со стороны моих питомцев, и я на этом даже не заострялся. Я невольно обратил внимание на свои умения, которые пока так и застряли на месте. А "Творчество", между тем, оказалось весьма полезной фишкой, да и "Рукопашный бой" с "Комбинированным оружием" теперь надо было форсировать, раз теперь мой персонаж ещё и монах-рукопашник. Сейчас у меня и то и другое и третье, прокачено до 5 %. Значит решено, довожу все три умения до 10 %, истратив на это дело 75 очков — за счёт того, что это мои "родные" умения, вложенные очки увеличивали его вдвое, а на каждый процент умения шло десять очков опыта. Последнее "родное" умение "Комбинированное оружие", вообще оказалось очень кстати. Мне сейчас приходится иметь дело с наручным оружием рукопашника, которое относится именно к разделу комбинированного оружия.

Остаётся 225 нераспределенных единиц. Вопрос о прокачке скилла "Музицирование" напрашивается сам собой. Но это "родное" умение для любого барда, лично для меня благодаря стараниям моего партнера по бизнесу такое же чужое, как и любое другое из оставшегося списка. К тому же, при наличии Гитары Ленина этот скилл утратил то значение, какое он имеет для любого барда в "Противостоянии". Поэтому, в дальнейшем, вообще не имеет смысла обращать на него внимание.

Внимательно просматриваю имеющиеся в списке умения. Натыкаюсь на "Клинковое оружие". Ну, что? Мечи мне нравились с детства. Кроме того, к клинковому оружию относятся не только мечи, но ещё и целая масса другого разнообразного оружия, от шила до тяжёлых палашей и двуручных фламбергов. Прикидываю возможности на будущее, почему бы и нет. Наверняка, когда-нибудь пригодится и не раз. Тем более, что в "Противостоянии" половина конфликтов решается за счёт магии, а оставшаяся половина — холодным оружием. Так, сейчас это умение на 2 %. Довожу его до 10 %, и смотрю на оставшиеся 145 нераспределенных ещё очков. Куда бы их вложить? Смотрю, но ничего путного в голову пока не приходит. Да пусть пока полежат в запасе, жрать-то не просят. Потом видно будет, куда их втюхать.

Город встречал меня как обычно — полным безразличием. Внутри, за городскими стенами все было тихо и непривычно спокойно. Город ещё спал и не думал просыпаться. Лишь изредка тишину раннего утра нарушали пьяные крики военных патрулей и подозрительные шорохи в кустах и особенно тёмных углах. Я проехал на верном скакуне-хомяке до Таверны, развоплотил его и вошёл внутрь.

В таверне, наемников заметно поубавилось. Эти людские "приливы" и "отливы" в игре легко объяснимы — живые игроки, обычные люди, которые тоже очень хотят спать, в отличие от таких же, как я круглосуточников, постоянно пребывающих в капсулах, либо поспоривших, либо сдвинутых на игре, для которых сон был не физиологической потребностью, а скорее психологической зависимостью. Но всех нас объединяет одно — все мы слишком зависим от игры. И наше основное отличие лишь в том, что первые иногда выключают компьютер.

Главное, что нужный мне НПС не спал. Не могу сказать, что Ганс был очень обрадован моим появлением, но он все-таки заставил себя выдавить вымученную улыбку, обнажив два ряда пресквернейших зубов. Я вывалил на барную стойку нужные вараньи шкуры:

— Принимай товар! Как и договаривались: десять стоуровневых, пять двухсотых и три трехсотых.

Ганс критически оглядел шкуры, и видимо оставшись довольным их качеством, скрипя суставами, выплатил договоренную сумму.

— Когда я смогу получить вещь Гварнери?

Ганс воздел глаза к потолку, о чем-то напряженно соображая, и покончив с какими-то своими расчетами, пискнул:

— Я думаю, что не раньше завтрашнего вечера.

— А почему приходится так долго ждать? Шкурки у тебя на руках. До дома Гойцмана, который находится на соседней улице, вряд ли будет больше суток пути.

— Ну, у меня есть кое-какие дела….

— Пра-виль-но! — не дав ему договорить, проговорил я по слогам, хлопая при этом в ладоши. — И самое главное из них — наше дело. Так что предлагаю начать в первую очередь именно с него!

— Но, позвольте, в конце концов, у меня могут быть свои планы…

— Я тут стараюсь изо всех сил спасти твою гребанную репутацию, а ты сам себе пытаешься нагадить. В общем, закрывай свою тошниловку на "переучет-санитарный час" и отправляйся к Гойцману. А максимум через полчаса я жду тебя здесь с вещью Гварнери, и если ты вернешься без нее, Таверне понадобится новый хозяин.

Ганс попытался ещё что-то слабо возразить, но я прервал его на полуслове:

— И если ты собираешься тянуть время, продолжая топтаться на месте, ничего не делать и задавать глупые вопросы, то хозяин Таверне потребуется гораздо раньше!

Увидев, как я угрожающе потянулся за Гитарой, Ганс пулей вылетел из Таверны. Я удобно расположился за одним из столиков, и ближайшие полчаса собирался терпеливо ожидать Ганса, но он управился гораздо раньше. Появившись в дверях, счастливый и сияющий Ганс, отыскал меня взглядом, и через пару секунд уже сидел напротив (огромное спасибо завышенным показателям харизмы, оказывающей неоценимую помощь в общении с борзыми НПС!), и преданно заглядывал мне в глаза. У меня вновь начали зарождаться смутные подозрения, и я хрипящим голосом рассохшихся связок, наконец, выжал из себя:

— ГДЕ?!

— Вот!

И Ганс, сделав характерный жест, подобно фокуснику из бродячего цирка выложил передо мной "драгоценную" вещь Гварнери. Лицо моё, по-прежнему, оставалось бесстрастным, но глаза предательски полезли на лоб.

— Это точно то, ради чего мне пришлось лишить жизни не одну сотню ящериц и все это время терпеть тебя?

— Точнее и быть не может! Потому, что, слава всем Прошедшим, Настоящим и Будущим, я у Гварнери больше ничего не брал!

Смотря в лицо Ганса — типичное лицо жулика и мошенника, я думал, что навряд ли он меня обманывает. Но то, что лежало сейчас передо мной на столе… Вещью принадлежавшей Гварнери оказался… Микрофон для караоке!

Хотя, почему бы и нет? Что тут может быть необычного? Обычный, частично пластиковый, частично металлический, стандартный микрофон для караоке, черного цвета, с пикантной подробностью, в виде полоски синего цвета. А что еще можно было ожидать от торговца музыкального магазина?!

Не успел я ещё смахнуть микрофон со стола в инвентарь, как тут же услышал знакомый голос:

— Просто поражаюсь твоей способности вести переговоры с НПС!

Я обернулся и увидел в дверях, только что вошедших в Таверну, Эффи и Флойда.

— У меня ещё много талантов о которых ты не знаешь! — ответил я Эффи, невольно задержав взгляд на её великолепной фигуре.

— Охотно верим! — с ходу включился в разговор, подоспевший Флойд. — И судя по твоим уровням, здесь даже и спорить не получится.

— А что не так с моими уровнями?

— Наоборот! Все так, и даже чересчур! Твои уровни растут даже быстрее, чем счета за коммунальные услуги.

Когда они, так и не дождавшись моего приглашения, расселись за столом и заказали себе выпивку, я совершенно изолированный всю последнюю неделю от общества, задал закономерный вопрос:

— Какие новости?

— Грендель, предыдущий хозяин Таверны, погорел на контрафакте — варил самогон из мухоморов и реализовывал крупными партиями по всему Лангобарду, выдавая его за элитное пойло. Участились серийные нападения белок. Я не знаю, есть ли прямая связь между повысившейся агрессивностью белок и самогоном из мухоморов, но люди разное болтают. Властям все это надоело и было принято решение Гренделя закрыть. А Грендель на посадку был категорически не согласный, и теперь, говорят, скрывается где-то в Пьяном лесу, по прежнему варит самогон из мухоморов и поставляет его в город.

— Это ценная информация! А ещё о чем поговаривают в городе?

— Ну, если уж зашел разговор про Пьяный Лес, так есть тут еще кое-что, о чем совершенно нельзя молчать. Говорят, было в лесу подземелье одно. Так там, один из наших, из реальных игроков, из этого подземелья комнату смеха сделал! А подземелье не простое было. Специально разработчиками смоделированное для тестирования каких-то там их параметров. А наш умелец всю эту потеху им разорил. Вот же видать не слабо он там наварился!

Словоохотливый Флойд привычным движением вытряхнул невидимые крошки из бороды и продолжил:

— А еще говорят, что тот НПС, который переполовинил язычников из последнего набега и спас Церковь, вовсе и не непись никакая, а такой же обычный игрок, как я, или скажем ты. Более того, поговаривают, что он и разоритель подземелья — это одно и то же лицо! Ты, кстати, ничего об этом не слышал?

Не отвечать на вопрос — неприлично, но врать-то ещё хуже, поэтому я проигнорировал вопрос Флойда и ответил ему тем же, вопросом на вопрос:

— А почему реальные игроки не участвовали в отражении набега язычников? Ведь местные неписи, могли и не справиться.

— Ну вот если бы не справились тогда, да! Может быть кто-то и вписался бы, да и то, вряд ли. Дело в том, что когда НПС убивает одного из наших, мы в отличие от неписей, конечно же, не умираем навсегда и можем через некоторое время возродиться, но при этом теряем весь текущий опыт, и самое главное, теряем один уровень. Поэтому многие предпочитают не рисковать, и отсиживаться в безопасном месте в таких случаях, а то и вовсе откровенно мигрируют при первых же признаках подобных НПС-акций. Реальные игроки идут на риск, когда есть за что рисковать. При этом, они стараются действовать наверняка, после тщательной подготовки, как в случаях, когда фармят мобов на знакомой локации, или массированных атаках с подстраховкой на какое-нибудь подземелье. А куда деваться? Чем выше уровень, тем игрокам приходится быть осторожнее.

Ну, насчет меня, тут вообще все предельно ясно. В случае моей командировки на перерождение, я не то что уровень потеряю, а намного больше. Я проиграю спор! Поэтому не имеет значения, кто мне эту командировку оформлять будет — непись, или реальный игрок. Погибать категорически запрещено!

Я намеревался в самое ближайшее время посетить Гварнери, и рассиживаться в Таверне дольше, чем нужно не планировал. И когда я уже собрался под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от общества наемников, я отчетливо услышал за своей спиной:

— Брат Митяй!

Я медленно обернулся и увидел перед собой монаха. Он был одет в старую, потёртую, монашескую рясу, скрывавшую его с головы до пят. На рясе не было живого места, вся она была испещрена разноцветными заплатками. Особенного уважения заслуживали две дыры, впечатляющих размеров, расположенные на рясе в районе монашеских колен, и появившиеся там, судя по всему, от частых и продолжительных молитв. На голову его был накинут капюшон, полностью скрывавший его лицо.

— Брат Митяй? — вновь повторил он, обращаясь уже непосредственно ко мне. — Я брат Борзонофий!

— Я, бард Митяй!

— Меня послал отец Евлан!

— Ух ты! Бывает. Знаешь, хотя у меня у самого давно на него руки чешутся, но я тебе ничем тут помочь не могу. У нас с ним, в некотором роде, общие интересы и дела. Так что, если отец Евлан имел неосторожность "послать" тебя, сам с ним и разбирайся!

— Именно из-за ваших общих дел, отец Евлан и послал меня к тебе. Он хочет кое о чем с тобой переговорить.

Меня немного задела последняя фраза. Тем более, что я заработав достаточно денег, уже не нуждался ни в каких заданиях, и решил твёрдо завязать с ними. И я ответил немного резче, чем следовало:

— Ну, мало ли, что он хочет! Да, конечно, вот сейчас все брошу, и побегу базарить с твоим Евланом!

— То есть, мне следует понимать это как отказ?

Сказав это, брат Борзонофий, всем телом, подался вперёд, и застыл в напряженном ожидании. Мне не оставалось ничего иного, как идти до конца:

— Да, как хочешь, так и понимай! Тебе следует понимать это как тебе заблагорассудится! Меня уже конкретно достала вся ваша шайка, и я не желаю больше участвовать в ваших движухах и тихо сходить вместе с вами с ума. Все ваши проблемы мне теперь до одного места!

— Хвала предусмотрительности, преподобного отца Евлана, предвидевшего такой оборот событий! На этот случай, отец Евлан велел передать тебе, брат Митяй, что в случае твоего отказа, он вынужден будет лишить тебя монашеского сана, и ты вновь станешь обычным, низкоуровневым, беспонтовым, и никому не нужным бардом!

"Ах ты, поганец! Как ловко эти засранцы меня за причинное место прихватили! Ухватили и держат!" — подумал я, но скрипя зубами, промолчал. Они били сейчас по самому для меня больному месту в этой ситуации — по моему самолюбию. Тем более, что это происходило в присутствии, сидящих за столом наемников, один из которых, был особой женского пола. Наверное, я выглядел достаточно раздавленным для того, чтобы брат Борзонофий продолжил, развивая успех, додавливать меня. Но при этом, не загоняя меня окончательно в угол, предоставил мне лазейку-выход из этого щекотливого положения, с наименее пострадавшим самолюбием:

— Но можно все отмотать назад. Я сделаю вид, что не заметил твоих возмутительных высказываний, и естественно, отец Евлан о них никогда не узнает. Итак, начнём сначала. Ты должен будешь в ближайшее время увидеться с отцом Евланом. Что ты на это скажешь?

Я наступил на горло собственной песне:

— Что я на это скажу? Пусть отец Евлан накрывает стол, да побольше! Я люблю много и вкусно поесть!

— Я тебя услышал! Насчёт стола можешь даже и не мечтать, а вот насчёт всего остального… Ты найдешь отца Евлана на прежнем месте.

Не сказав больше ни слова, брат Борзонофий слегка поклонился нашей компании и направился в сторону выхода.

Над столом повисло тягостное молчание, которое никто не решался нарушить. Наконец, я понял, что это видимо предстоит сделать мне. Я скомкано распрощался с наемниками, и оставив велеречивого Флойда и обворожительную Эффи дожидаться очередных работодателей, сам решительно направился к выходу.

Вопреки обыкновению, Ганс теперь торчал не на своем обычном месте, за барной стойкой, а мельтешил возле входной двери, так что пройти мимо него, совершенно не представлялось возможным. Его грузное тело загораживало выход, и мне поневоле нужно было его как-то убирать с дороги. Словом или делом. И я решил попробовать первый вариант:

— Ганс! Наверняка у тебя есть веская причина начинать поить своих посетителей у самых дверей, не дожидаясь когда они доберутся да барной стойки, но ты, при этом, мешаешь выйти наружу всем остальным, которым уже надоело смотреть на твою хитрую наглую рожу.

Ганс воровато огляделся по сторонам, и видимо, оставшись вполне довольным чем-то, обратился ко мне:

— Я нахожусь здесь не случайно. Я здесь ожидал именно вас. У меня есть к вам очень важное дело.

Новое задание! То ради чего другие игроки торчат тут сутки напролет, расходуя солидный кусок своей жизни на виртуальные удовольствия. А была ни была! С появлением брата Борзонофия, моя слабая надежда на спокойную и размеренную жизнь, едва возникнув и даже не успев окрепнуть, была бесцеремонно сметена и стерта с лица земли интересами могущественных сил. Я прищурился, сдвинул кепку на затылок, и даже не потрудился выглядеть заинтересованным:

— Выкладывай, что там у тебя?

Ганс немного пожевал губами и заговорил:

— Моя племянница Гретхен, хозяйка Постоялого Двора, отправилась в Пьяный лес навестить своего братца Гренделя, бывшего хозяина Таверны, который решил пока пожить в лесу. Она должна была уже давно вернуться домой, но ее до сих пор еще нет. Вот я и хотел попросить, чтобы вы сходили в Пьяный лес, отыскали там Гретхен, и привели её домой.

— А если она не захочет возвращаться домой? Если ей понравилось в лесу и она захотела поменять ПМЖ?

— Исключено! Уж поверьте, я знаю что говорю. Гретхен боится лес, как огня. И если бы не Грендель, она ни за что не пошла бы туда. С ней точно что-то случилось, иначе она уже давно была дома.

— По-моему, все это бесполезные телодвижения! Что плохого может случиться в лесу с молодой, красивой и здоровой, как кобыла, женщиной?

— Говорят в самых глухих дебрях Пьяного леса живет Лесной Царь. Я подозреваю, что он мог захватить Гретхен в сексуальное рабство!

— А, ну тогда все понятно! Значит так и запишем, захватил в сексуальное рабство Гретхен и Гренделя в придачу!

— Насчет Гренделя ничего сказать не могу, а вот за Гретхен всерьез опасаюсь.

— Ну, конечно! Значит Гретхен тебе племянница, а ее брат Грендель, тебе никто!

— Грендель может сидеть в лесу столько, сколько посчитает нужным — это его выбор. А вот Гретхен необходимо вернуть!

— Ладно, убедил! Давай-ка теперь уже переходить от абстрактных категорий к более материальным. Какова цена вопроса?

— Тысяча золотом!

— Если ты хотел меня рассмешить, то тебе это почти удалось!

— Три тысячи!

— Продолжай в том же духе, и я, скорее всего, лопну от смеха.

— Пять тысяч!

— Если ты хочешь, чтобы я умер от хохота, ты на верном пути!

— Десять тысяч!

Ганс продолжал торговаться, увеличивая каждый раз цену на десять тысяч, пока мы не достигли круглой суммы в пятьдесят тысяч. Это, наверное, был предел его финансовых возможностей, потому что, после этой суммы он заупрямился, повышать оплату категорически отказался, обозвал меня жмотом, и даже немного пересмотрел своё отношение к проблеме, признав, что возможно, Гретхен вовсе и не тяготится сексуальным рабством, а совсем наоборот. Поняв, что мне из него больше не выжать, я согласился на последнюю сумму, мы ударили по рукам, и я принял задание.

Был уже полдень, когда я подходил к Музыкальному магазину. Солнце стояло в зените, и мучило беспощадным зноем. Никому не было спасу от жары. На улицах, истекали потом и пышногрудые и длинноногие, "вареные" обитатели душных помещений с сочувствием и вожделением провожали их взглядами. Жарились в собственном соку игроки и солдаты местного гарнизона, закованные в стальные латы.

Музыкальный магазин, с порога порадовал неожиданной прохладой. Гварнери чистил валторну, что-то напевал себе при этом под нос, и время от времени, отгонял наглую муху, пытавшуюся загадить вычищенный в прошлый мой визит геликон. Меня он в упор не видел. Приходилось срочно предпринимать какие-то меры для привлечения его внимания. Кидать в него ботинком было ещё рано, оставалось прибегнуть к силе слова:

— Может займешься чисткой обуви? Там, по крайней мере, хоть что-то платят!

Гварнери вздрогнул, оторвался от своей неблагодарной работы и непонимающе уставился на меня. Заметив, что приходить в себя он пока не собирается, я продолжил попытки по возвращению его в реальность:

— Службу спасения, говорю, вызывали?! У меня тут есть для тебя кое-что.

Я выудил из инвентаря микрофон и положил его перед хозяином Музыкального магазина. Глаза Гварнери при виде этого, вне всякого сомнения, очень полезного и необходимого в хозяйстве девайса, вспыхнули безумным огнем. Он схватил микрофон, принялся вертеть его в руках, рассматривая со всех сторон, обнюхивая, и разве, что только на зуб не пробуя.

— Это он! — возбуждённо закричал Гварнери, наконец, снизойдя до меня. — Это мой микрофон!

— Ну, конечно, твой! Чей же ещё?!

— О-о-о! Вы даже не представляете, что эта вещь для меня значит!

— Тут и представлять ничего не нужно, и так все видно. Никаких намеков делать не буду, давайте просто плавно и непринужденно перейдем к торжественному вручению наград!

— Да-да! Уговор дороже денег! Держите, вот ваша награда!

Гварнери нырнул под прилавок и вытянул оттуда старинную обшарпанную гармошку, похожую на одну из тех, что в свое время, в селах и деревнях, помогли погубить не одну девичью честь. С важным видом, он вручил мне данный музыкальный инструмент, а я принял его, как принимают награды из рук глав государств. Любопытство заставляет меня тут же углубиться в характеристики:

Штурмовая Гармошка Василия

Теркина Класс предмета — легендарный.

Урон/Лечение 600.

Дальность 100.

Трансформация:

Уровень 1.

Урон/Лечение +10 %.

Интеллект +10 %.

Ловкость +10 %.

Специальные возможности:

Вызов 1 помощника-сапёра.

Против зданий и сооружений урон увеличивается в сто раз.

Ограничения:

Только для музыкантов

Состояние 100 %

Вещь хорошая, но Гитаре Ленина не конкурент. И поэтому, оформляю её в качестве экспоната в Музей Боевой Славы, имени себя любимого, который помимо всех прочих эксклюзивных вещей, таскает на себе мой Хомяк.

— Я вижу, вы остались вполне довольны полученной наградой. У меня ещё много раритетных вещей. Хотите снова стать счастливым обладателем одной из них?

— И что на этот раз нужно будет сделать? Сравнять с землёй какое-нибудь государство?

— На самом деле я не настолько кровожадный. Нет! Нужно будет отправиться к Лесному Царю, и забрать у него кое-что.

— Что? Опять?!

Но я тут же осекся, споткнувшись на ключевой фразе. Снова Лесной Царь. У меня в ежедневнике уже собирает пыль одно задание, запитанное на этого самого царя. С какой стороны не посмотреть, а идти к нему, в любом случае. А раз идти уже все равно необходимо, тогда можно и нужно на новое задание подписываться прямо сейчас, чтобы потом два раза не ходить.

— Согласен!

— Ну, вот и чудесно! — довольно потер руки Гварнери. — Не извольте беспокоиться, наградой не обижу!

Жара на улице начала постепенно спадать, готовясь смениться вечерней духотой. По сегодняшнему плану мне оставалось теперь лишь одно, ранее не запланированное, мероприятие — навестить отца Евлана. И я, вызвав из недр колокольчика-амулета довольного Хомяка, взобрался на него и периодически "бибикая" на зевак, затрясся по переполненным игроками и неписью улицам в сторону нужных городских ворот.

14. Заслуженный отдых

Церковь, не без моей помощи, пережившая последний набег язычников, вполне оправилась от его последствий, и по-прежнему красивая и нарядная, как невеста, завлекала в своё лоно все новых и новых недотеп. Я с интересом обратил внимание на недавнюю закладку фундамента какого-то здания, которое судя по активной деятельности на строительной площадке, должно было очень скоро появиться возле Церкви. Там и сейчас работали и переругивались, перекрикивая друг друга, несколько смуглых рабочих в праздничных тюбетейках. Я некоторое время понаблюдал за ними и оставшись полностью уверенным в том, что до конца стройки они будут ругаться безостановочно, но все равно так и не подерутся, зашёл в прохладное нутро здания служителей культа.

Внутри церкви, как и возле неё, упрямо лезли на глаза разительные перемены. К медитирующему стоя отцу Евлану, теперь добавился постоянно дремлющий, в данном случае, также стоя, долговязый отшельник Даниамин, отстоящий от священника на расстоянии, достаточном для того, чтобы своим храпом не мешать священнику медитировать.

Я направился к отцу Евлану, стараясь произвести по пути, как можно больше шума, чтобы заранее подготовить священника к встрече. Возможно благодаря этому, когда я подошёл к святому отцу, мне готов был уделить внимание не только отец Евлан, но и переставший дремать отшельник, видимо, ставший не в меру чутким на новом месте. Я не собирался торчать здесь до следующего Нового года, ожидая, когда ко мне обратится отец Евлан, и поэтому взял инициативу в свои руки:

— Может кто-то мне все-таки объяснит, какого хрена я тут делаю?!

— Ты тут находишься по моей просьбе, — вкрадчиво произнес отец Евлан, который никогда не слышал то, что не хотел слышать, как и в этот раз пропустив некоторые мои слова мимо ушей. — У меня к тебе важное дело.

— Любезностями мы уже обменялись. Остаётся только от предисловия поскорее перейти к основной части.

— Мне нравится твоё рвение, но тебе все равно понадобится немного терпения хотя бы для того, чтобы выслушать меня.

Я вдруг с грустью подумал, что это похоже на то, как будто мы едем с отцом Евланом в одном автомобиле, в одно и то же место, но за рулём сидит священник, который в отличие от меня, никуда не спешит. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как по совету священника запастись терпением, чтобы выслушать отца Евлана до конца, и не свернуть ему при этом шею. Между тем, священник продолжил:

— Однако, ты отчасти прав! Все, что касается вопросов безопасности Церкви и посягательств на Веру, требует безотлагательного и быстрого решения. А дело, собственно, вот в чем. В городе живёт наш брат — монах Бертольд. Это, в высшей степени, благочестивый последователь нашей Веры и служитель Церкви. Но это не единственная добродетель нашего брата. Помимо ревностного служения Церкви, брат Бертольд обладает ещё многими добродетелями и талантами, один из которых изобретательство. В последнее время брат Бертольд работал над одним изобретением, которое должно дать нам неоспоримые преимущества в борьбе с язычниками и другими врагами нашей Веры.

Евлан дал мне время выразить бурный восторг по этому поводу, но я ровным счётом ничего не зная, о чем он говорит, так и остался стоять в полном спокойствии и в ожидании продолжения монолога священника. Отец Евлан дал мне ещё некоторое время, чтобы исправиться, но поняв, что зря тратит время, наконец, продолжил:

— На днях брат Бертольд сообщил нам, что его изобретение готово, но он не может его доставить нам, потому что ему кто-то угрожает, и брат всерьёз обеспокоен, чтобы его творение не попало в руки врагов нашей Церкви, и в не меньшей степени, своей безопасностью.

Священник с многозначительным видом поднял согнутую в локте руку с торчащим указательным пальцем, словно пытаясь проткнуть небо, но ограничился тем, что всего лишь потряс этим пальцем, погрозив кому-то невидимому, и произнёс:

— Брат Митяй, ты должен будешь обеспечить безопасность нашему брату Бертольду и доставить его изобретение сюда, к нам в Церковь.

— И только то?! А я-то уже подумал, что вы мне в очередной раз предложите спасти мир!

— Не стоит столь легкомысленно относиться к нашему поручению, тем более, что всё, касающееся интересов Веры, очень важно и представляет для её последователей огромное значение.

— Ладно, у меня всё равно нет выбора. Где мне искать вашего изобретателя?

— В Университете. Брат Бертольд преподаёт там и занимается научной деятельностью. У него там своя лаборатория.

Задание "Таинственное Изобретение". Награда: Вариативно. Принять/Отказаться.

Да-да, принимаю! Без лишних церемоний я распрощался со священником и направился к выходу. Проходя мимо отшельника, я приветственно кивнул ему, и хотел было проследовать мимо, но отшельник вцепился мне в рукав, словно старушка, которой предложили помочь перейти через дорогу. По хитрому выражению его лица я понял, что мне надо срочно готовиться к неприятностям.

— Приветствую тебя брат Митяй! У меня к тебе дело!

И этот туда же! Спокойно отсидеться в ближайшее время никак не получалось. Я смирился и шумно выдохнул:

— Наливай!

— В Пьяном лесу обитает так называемый Лесной Царь. Необходимо добыть все содержимое его инвентаря и сундука, и доставить его мне.

— И все дела, да? А как он мне, всё добровольно отдаст? Надо какой-то пароль ему сказать?

— Нет, обойдемся без паролей. У тебя и так достаточно средств для того, чтобы заполучить все имущество, принадлежащее Лесному Царю…

Задание "Осколки Империи".

Награда: Вариативно. Принять/Отказаться.

Ну, конечно же, жму "Принять". Всё равно к Лесному Царю и без того два раза идти надо.

Вечер на улице был уже в самом разгаре, и вокруг стремительно темнело. Ежедневник распух от заданий. Голова распухла от планов. И хотя целых три задания были запитаны на Лесного Царя, начинать приходилось с самого срочного, с изобретателя с его изобретениями.

Я мог позволить себе отложить задание с Бертольдом лишь до утра, и вернулся на Постоялый двор. Хотя его хозяйка сейчас отсутствовала, у меня по-прежнему был ключ от своего номера, который я не пожадничал снять на месяц. Поэтому я в который раз похвалил себя за предусмотрительность, поднялся к себе, и выставив прямо в комнате боевое охранение из своих чудо-зайцев, как привык делать это на побережье, завалился, наконец, спать.

Университет располагался в Южном районе, недалеко от Консерватории. За университетской оградой с коваными воротами, которые никто не охранял, находились заботливо подстриженные газоны университетского парка, с разрезавшими их под всевозможными углами аккуратными дорожками, разбегавшимися во всех направлениях. Я выбрал ту, что начиналась прямо от ворот и упиралась в центральный вход Университета.

Здание Университета, частично прикрытое изумрудными мочалками вьющегося плюща, было внушительных размеров, как и подобает, быть главному учебному заведению в городе, и угнетало грузом накопленных знаний. Надо было искренне любить Университет, чтобы относиться к этому спокойно. Я Университет не любил.

Вопреки моим ожиданиям, внутри самого Университета, как впрочем, и снаружи, было пустынно. Отсутствовали и студенты и преподавательский состав. Как будто бы здесь наступили каникулы, и не у кого даже было о чем-то спросить. Если бы священник Евлан не указал мне точного местонахождения монаха Бертольда, я бы потратил кучу времени на его самостоятельные поиски, блуждая по лабиринту многочисленных университетских помещений.

Я нашёл брата Бертольда в одной из аудиторий, в которой он был совершенно один. Аудитория представляла собой весьма вместительное помещение, в котором, если убрать все лишнее, можно было запросто устраивать парады провинциального гарнизона. Главной частью помещения была профессорская кафедра, отделанная дешевым деревом, вероятно, с единственной целью подчеркнуть скромность научных деятелей. Напротив нее, от потолка каскадом спускались к полу многоярусные места для студентов. Сквозь узкие окна-бойницы, можно было с трудом рассмотреть газоны университетского парка, а напротив окон располагалась стена с несколькими дверьми и с подвесной террасой, тянувшейся вдоль стены на всем ее протяжении. На террасе располагались многочисленные книжные полки, заставленные бесчисленным количеством книг.

Несмотря на то, что на улице было раннее утро и вовсю светило солнце, в аудитории царил полумрак, который никак не мог разогнать скудный дневной свет, едва пробивавшийся внутрь сквозь узкие оконные проемы, и помогавшие ему немногочисленные светильники, горящие внутри помещения. По углам лежали тяжелые тени, а особенно отдаленные и недоступные для света части помещения кутались в вязкую тьму.

Залитый светом, монах Бертольд, стоял за кафедрой, пожалуй, в самой освещённой части аудитории. Его торчавшие во все стороны волосы свидетельствовали о том, что их хозяин вообще ничего не знает о существовании гребней, расчесок и других приспособлений для укладки волос. В огромных очках, в которых вместо обычных линз, были вставлены выпуклые увеличительные стекла, пучились и разбухали такие огромные глаза, которым мог бы позавидовать любой персонаж аниме. Одет Бертольд был в давно не видавшую стирки рясу неопределенного темного цвета, сплошь покрытую разноцветными пятнами химических ожогов, а кое-где, так и вовсе рваную. В общем, монах был прыщавым и худощавым, законченным ботаном среднего роста и возраста.

Я подошёл к нему и встал так, чтобы он мог меня достаточно хорошо рассмотреть, и при этом, не травмировать своих многострадальных глаз. Внутренне приготовившись к содержательному диалогу, я произнёс:

— Доброго времени суток! Я от отца Евлана, если тебе это о чем-то говорит.

Глаза-телескопы проморгались, затем, стянутые в нитку губы приоткрылись и я услышал его голос, который легко можно было спутать со скрипом не смазанных колес:

— Приветствую тебя, брат! Я, кажется, догадываюсь, зачем ты прибыл, и хочу сказать, что ты прибыл вовремя!

— Это хорошо когда человек что-то хочет сказать и говорит об этом. Потому что, лучше говорить то, что думаешь, чем думать о том, чего не можешь сказать.

— Возможно. — Бертольд говорил совершенно не шевеля губами, и от этого был похож на механическую куклу, создавая, при этом, жутковатое впечатление. — Итак, отец Евлан отправил тебя ко мне за моим изобретением?

— Точнее и не скажешь!

— А больше отец Евлан ничего тебе не поручал?

Выполнить задание без пыли не получилось.

— Да, он там, кажется, еще что-то говорил. Что-то, насчёт твоей безопасности…

— Именно это я и хотел услышать!

Бертольд снял очки и протер их. Я, поперхнувшись словами, смотрел на его глаза, без очков, превратившиеся в две маленькие точки. Теперь Бертольд своей заостренной подслеповатой мордочкой, один в один, напоминал маленького, голодного крота, который попался на воровстве. Тщательно протерев очки, он водрузил их на место, и продолжил:

— Все дело в следующем. Мое изобретение даст огромные преимущества против своих врагов, любой стороне. Поэтому завладеть им постараются все, кто только об этом узнает. От начала и до конца работы над этим изобретением я старался сохранить всё в строжайшей тайне. Об этом знал только я, и больше никого я не посвящал в эту тайну. Как об этом мог кто-то узнать — ума не приложу. Есть слабое предположение, что я проболтался во сне…

Он смущенно остановился, видимо, рассчитывая на мое сочувствие, но я не сочувствую болтунам! И он продолжил:

— Я не знаю кто это, но это очень могущественные силы. Вначале, они себя никак не обнаруживали, и я спокойно работал над своим изобретением. Но совсем недавно, когда для завершения работы осталось лишь расставить точки, я получил послание, в котором сообщалось, что сегодня вечером за моим изобретением придет некто, и я, если, конечно, у меня есть желание остаться в живых, должен ему это изобретение отдать. Но, я ведь не могу отдать изобретение, первому встречному по первому же его требованию, тем более, что все, чем бы я ни занимался, я делаю в первую очередь на благо нашей Церкви и во имя нашей Веры.

— Значит, кто-то напрашивается на встречу с тобой сегодня вечером, а я тебе нужен для физической поддержки и душевного равновесия.

— Совершенно верно! И от результатов этой встречи будет зависеть многое, в том числе, и то, кто станет обладателем моего изобретения.

Бертольду устроили ловушку, но и он платил той же монетой. На кону было загадочное изобретение, и его обладателем должен стать тот, кто выживет сегодня вечером. Хитромудрый Бертольд, при этом, не проигрывал в любом случае.

До вечера было ещё далеко, но я решил не откладывать дело в долгий ящик и подготовиться к встрече заранее. При этом, и без того, мутное дело усложнялось еще и тем, что я не знал, сколько против меня будет врагов, каково их вооружение, да и вообще, с кем мне придётся воевать. Приходилось импровизировать.

Я встряхнул оба колокольчика, вызывая одновременно обоих питомцев, Жабу и Хомяка, благо размеры аудитории позволяли им не только чувствовать себя в помещении свободно, но даже при желании, затеряться в его закоулках. Затем, я поставил Бертольда спиной к глухой стене, сам встал перед ним, загораживая его собой, а по бокам от нас расположил Жабу и Хомяка. Не ограничившись этим, я вызвал всех зайцев, поставив их перед собой, а также Короля Лича, который, принялся патрулировать пространство вокруг нас, бесшумно скользя над полом. Таким образом, я задействовал все силы имевшиеся у меня в наличии. Но если бы у меня было еще что-нибудь, я бы не раздумывая, пустил бы в дело всё.

Время тянулось так медленно, что мне иногда казалось, будто оно стоит на месте, а идти начинает лишь, когда я смотрю на часы. Но жизнь лишний раз доказала, что всему свое время, и все имеет свой конец. Когда до назначенного часа осталось пять минут, я невольно позавидовал своему зверинцу, потому что я был уже на грани нервного срыва, в отличие от своих помощников, которые немигающим взглядом, флегматично разглядывали фактуру пола под ногами и выцветшие гобелены на стене перед собой. Оставшиеся минуты мучительно долго истекали последними секундами.

Когда стрелки настенных часов отмерили указанное время, ровно десять часов вечера, я невольно подобрался, толком не зная чего ожидать. Но прошла секунда, а за ней другая, а затем еще и еще, но ничего не происходило. Я уже было начал облегченно расслаблять ноющие мышцы, а зря…

Я так толком и не понял, что случилось раньше, Король Лич лупанул энергетическим жгутом из своего посоха в сторону террасы с книгами, или пространство заполнилось смертоносными дротиками для дартса, один из которых тут же, насколько мог глубоко, воткнулся мне в лоб. Стоящие по бокам и впереди питомцы вздрогнули, так же, осыпаемые градом дротиков со стороны невидимого врага, и пришли в движение. Зайцы проворно метнулись к террасе, но не имея возможности взобраться наверх, бестолково подпрыгивали на месте, напоминая свору собак, загнавших на дерево осторожную кошку. Жаба начала прицельно плеваться ядом в сторону террасы, а Хомяк круто развернувшись выпустил туда же солидную порцию ядовитого тумана.

Делаю поверхностные расчеты. Учитывая поглощаемый моей пассивной защитой урон, суммарно нам противостоял противник двухсотого уровня. Не кисло.

Я глядел во все глаза, но ничего не мог разглядеть. Судя по всему враг действовал в стелсе, а мои помощники, видимо, обладали даром видеть невидимых врагов. Мне, не оставалось ничего иного, как непрерывно наблюдать за ходом боя, и как единственному "незрячему" в данной ситуации, исцелять своих воюющих помощников.

Между тем, Король Лич успел использовать обе свои абилки, и кажется, без существенного эффекта, а к скачущим зайцам, присоединились три кадавра, которых Король Лич, всегда выбрасывал перед собой автоматически в случае намека на любую агрессию.

Кем бы ни был невидимый враг, но он агрился на Короля Лича, который доставлял ему больше всех хлопот, а потому и выхватывал больше всех. На зайцев и кадавров, а также на Жабу с Хомяком, противник вообще не обращал никакого внимания, сосредоточив огонь исключительно на Короле, даже на время позабыв о Бертольде, чью нежную тушку я прикрывал, как дипломированный телохранитель. То есть, большая часть моего отряда банально простаивала.

Судя по получаемому урону, Короля атаковал противник, уровнем чуть повыше его самого, или несколько врагов, соответственно, уровнем пониже. Но как бы там ни было, долго выдерживать такой темп, Король бы не смог, и поэтому, становился первым кандидатом на выбывание, если не удастся срочно принять необходимые меры.

Однако, видимо, и невидимым врагам стало не слабо доставаться от Короля и ядовитых атак Жабы и Хомяка. Противник начал маневрировать. Из вязкой темноты, стали периодически вываливаться клубящиеся тьмой тени, которые на огромной скорости, сливаясь в движении, тут же исчезали в очередном покрытом мраком участке помещения.

Лихорадочно ища выход, я шарил взглядом по террасе, пока не уперся в приставную лестницу. Едва сдерживаясь от радости, я оставил зайцев забавлять невидимого врага. Короля же отправляю к лестнице на террасу, за которым покорно потянулись и кадавры, неотступно всюду следующие за ним по пятам.

Пока группа достигла лестницы, там уже было два Короля, потому что здоровье базового персонажа просело уже на четверть и ему пришлось разделиться. Однако противник, продолжал шарашить по главному Королю, который готовился подняться по лестнице. И тут случилась непредвиденная заминка. Видимо возле лестницы противник оставил засаду. Огонь усилился, а мои бойцы задергались на месте, разрываясь между долгом, который велел им, исполняя приказ, лезть вверх по лестнице, и желанием, которое толкало их наказать, подлого врага, атаковавшего их из засады.

И тут мне в голову, вместе с очередным шальным дротиком, прилетела неплохая мысль. Я вспомнил про свой "Сквозняк". Да я не мог увидеть своих противников, но я мог с помощью этой абилки узнать, сколько их! А это уже намного облегчало положение вещей.

Теперь наступила моя очередь размазываться по пространству. Я замелькал возле каждого притаившегося в темноте врага, выдавая по каждому серии ударов руками. Четыре! Четыре врага-невидимки. Трое на террасе и один в засаде, возле лестницы. Ну все! Сушите гады весла!

Выделив всю группу Короля Лича, подтверждаю им задачу подниматься по лестнице на террасу. Оставляю Хомяка с Жабой вести по противнику беспокоящий огонь ядом, а всех зайцев разворачиваю к основанию лестницы, в предположительное место засады и сам устремляюсь туда же. Оказавшись под лестницей первым, срабатываю абилкой "Энергетический взрыв" и с удовольствием прислушиваюсь, как кто-то невидимый шумно покатился в угол. Туда же, без лишнего напоминания, бросаются подоспевшие зайцы, и угол заполняется кошмарными звуками работы заячьих челюстей и душераздирающими криками заживо пожираемого зайцами невидимки.

Оглядываюсь вверх на террасу. Там полным ходом идет зачистка — в дело уже активно включились застоявшиеся кадавры, которых поддерживают огнем оба Короля. Пока я размышлял, чем я еще могу помочь своей призовой команде на террасе, и убедившись, что они вполне справятся и без моей помощи, зайцы уже благополучно загрызли своего противника, и я лишь успеваю считать информацию, с появившегося на некоторое время из стелса, перед тем как окончательно исчезнуть, врага.

Ратман Грог Ассасин Уровень 300.

Пока поднимаюсь на террасу, слышу разрозненные глухие удары и чей-то предсмертный хрип. Еще пара шагов и я на террасе. Рядом застывшие в неподвижности Короли и кадавры, ожидающие врагов, которые внезапно закончились. Невидимки все же успели слить одного из кадавров и серьезно потрепать оставшихся. Просматриваю валяющиеся на полу бесформенные комки, все, что осталось от врагов. Все, ассасины двухсотого уровня.

Начинается самая приятная часть этого "марлезонского балета" — сбор трофеев. Королю и зайцам я эту опцию пока отключил, чтобы в обычное время и при обычных условиях, не беспокоились напрасными поисками. Поэтому, собираю трофеи лично, и удовольствие от сбора добычи ни с кем не делю. Не глядя, кидаю в инвентарь золотые монеты, и останавливаюсь, невольно заинтересовавшись вооружением, кинжалами и кожаными куяками:

Стилет гландодёра (ассасина-стажера ратманов)

Урон 300–600 ед.

Особенности: Один раз испорчен Испорченным Камнем. Дополнительный урон ядом 100 ед.

Состояние: 57 %.

Интересно… А, что там с защитой? Я поднимаю с пола, вымазанную кровью и пылью, кожанную безрукавку и сильно встряхиваю ее, пытаясь очистить от налипшей грязи:

Кожанный жилет гландодёра (часть комплекта).

Защита 50 ед.

Сопротивление Магии Огня 10 %.

Сопротивление яду 10 %.

Доспех Гландодёра: Повязка гландодёра.

Кожанный жилет гландодёра.

Наручи гландодёра.

Легкие сандалеты гландодёра.

Бонус за полный комплект: +1

0 % защиты.

У трех других защитных элементов Доспеха Гландодёра, были схожие характеристики, различающиеся только по сопротивляемости. У повязки — Сопротивляемость Магии Воздуха 10 %, у наручей — Сопротивляемость Магии Воды 10 %, а у сандалетов — Сопротивляемость Магии Земли, также 10 %. Нормально так упакованы стажеры оказались.

Спускаюсь вниз, и шмонаю четвертого ассасина. Тут все, еще гораздо интереснее:

Парные ножи-балисонги

Потрошителя (ассасина-специалиста ратманов)

Урон 450–900 ед.

Особенности: Два раза испорчен

Испорченным Камнем. Дополнительный урон ядом 200 ед.

Состояние 85 %.

Уже с нескрываемым интересом перехожу к защитным доспехам трехсотуровневого ассасина:

"Доспех Потрошителя":Каска Потрошителя.

Защита 80 ед.

Сопротивляемость Магии Воздуха 20 %.

Шипастый кожанный жилет

Потрошителя.

Защита 80 ед.

Сопротивление Магии Огня 20 %.

Сопротивление яду 20 %.

Наручи Потрошителя.

Защита 80 ед.

Сопротивление Магии Воды 20 %.

Сапоги Потрошителя.

Защита 80 ед.

Сопротивляемость Магии Земли

Бонус за полный комплект +20 % защиты.

Глубоко задумавшись, в полной тишине, я медленно сложил трофеи в инвентарь. Затем вспомнил про Бертольда, который целехонький стоял, там же у стены, где я его и поставил. Через каких-то пару секунд я, задыхаясь от праведного гнева, оказался возле него. При этом, я изо всех сил старался держать себя в руках, но у меня это очень плохо получалось. Единственное, что отделяло Бертольда от перелома шеи, это условия моего задания, по которым этот мудак всенепременно должен был выжить. Тяжело дыша, я приступил к допросу, пока без пыток:

— Ну-ка дружок! Не хочешь поделиться? Это че, гад, за подстава такая???

— Это ратманы!

— Я умею читать! Кто они такие?!

— Ратман или рэт-мэн, на английский манер, кому как нравится. Полулюди-полукрысы. — видимо, как-то прочувствовав мое теперешнее состояние, Бертольд сейчас испуганно сыпал словами, как горохом по барабану. — Крысолюди! Обитатели заброшенных подвалов и подземелий.

— И какого хрена они тут забыли?

— Они как-то узнали, что я работаю над этим изобретением. И тут нет ничего удивительного. Они очень многое знают. Они знают даже то, о чем мы и не догадываемся. Потому что они повсюду. Они возможно и сейчас наблюдают за нами и слышат о чем мы говорим.

— Давай-ка сначала, и не жалей красок!

Бертольд вновь снял свои замечательные очки, тщательно протер их, испытывая мое терпение на прочность, а затем водрузил их на место и вздохнув, начал:

— Я повторяю, мне не известно как они узнали, что я работаю над этим изобретением. Но оно их очень заинтересовало. Еще бы! Я же говорил, что это очень опасная штука и любая влиятельная сторона отдала бы многое, чтобы заполучить изобретение себе. Как бы то ни было, но когда работа над изобретением была в самом разгаре, я получил от них сообщение, в котором они без всяких намеков, прямо заявляли о своей заинтересованности в положительных результатах моей работы и желании иметь это изобретение у себя. И я бы еще как-то их мог понять… Но они, при этом, ни полусловом не обмолвились об оплате, или на худой конец, каком-то вознаграждении для изобретателя! Это возмутительно! Ни слова! Ничего!

Бертольд в очередной раз рассеяно снял очки, на автомате проделал над ними стандартные операции, доведя меня до тихого кипения, и после того, как они оказались на своем обычном месте, продолжил:

— Затем, когда я их откровенно проигнорировал, они начали мне угрожать. Но дальше угроз дело не шло. И это лишний раз доказывает, что они постоянно следили за мной и были в курсе всего, что касалось работы над изобретением. Наконец, когда работа была почти завершена, и осталось лишь придумать изобретению название, они вновь дали о себе знать. На своем рабочем столе я обнаружил их очередное послание, в котором они требовали, чтобы я доставил им его по указанному адресу. Там также сообщалось, что в противном случае они придут за ним сами, и тогда я горько пожалею о своем упрямстве, со всеми вытекающими последствиями, и установили срок, который истек как раз сегодня, в десять часов вечера.

Рассказ об очередных проблемах ещё одного вымогателя и не более того. В свою очередь, я также решил проигнорировать намеки Бертольда о материальном вознаграждении:

— Ну, вот и хорошо, что все хорошо кончается! А теперь давай-ка сюда свою придумку.

— Нет! — судя по всему, Бертольд почувствовал перемену в настроениях. — Конечно, я мог бы настаивать на оплате своего труда и каком-то материальном вознаграждении за свое изобретение, но я не буду этого делать. Сейчас деньги меня не интересуют. Я теперь хочу одного. Чтобы ты наказал всех этих наглецов, которые имели неосторожность угрожать мне.

— А по тебе брат Бертольд совсем не скажешь, что ты такой кровожадный, — прищурившись погрозил я ему пальцем. — А как же наше монашеское смирение и всепрощение?

— Крыс это не касается! Кроме того, ты достаточно ловко с ними управляешься.

— Ха! Да если бы здесь на террасу не было лестницы, эти бойцы невидимого фронта запи…дячили бы всех нас сверху не напрягаясь, и пошли бы себе спокойно ужинать и спать.

— Но ведь не запи…дячили же! В общем, вот мое условие. Пока ты не уничтожишь всех, кто скрывается в том самом доме, никаких разговоров о передаче изобретения не будет!

У меня в голове крутились два варианта разрешения ситуации: отдать этого дрыща на съедение моим зайцам или отправляться на зачистку загадочного дома. Выбор был очевидным, но пришлось выбрать зачистку дома.

На улице к этому времени было так темно, что хоть глаз выколи. Праздничная иллюминация отсутствовала по причине отсутствия праздников, а остальное уличное освещение в виде вывесок кое-как подсвеченных светильниками, никак не справлялось с темнотой, ввиду их крайне незначительного количества. Оставались чадящие факелы, торчащие из стен некоторых домов. Однако они не только не могли как-то повлиять на ситуацию с освещением, но еще более ее усугубляли, создавая на улицах мрачную средневековую атмосферу и придавая им неповторимый зловещий антураж.

Сворачивать раздвоившегося Короля Лича в Филактерию ой как не хотелось, и поэтому мы короткими перебежками, стали осторожно продвигаться к намеченной цели, стараясь не попасться на глаза какому-нибудь шальному патрулю. Благо дело, цель нашего рейда находилась не на другом конце города, и мы вскоре, благополучно ее достигли.

Нужный мне дом нагло расположился прямо на краю Рыночной Площади, под боком у Городской Ратуши. По соседству с ней и напротив, располагались какие-то не внушающие доверия бараки, отданные местным предпринимателям под товарные склады. Дом, как восточная красавица, стыдливо прятался в тени солидного здания городской Ратуши и густой зелени каштанов. Это был добротный двухэтажный особняк, построенный на совесть, просто и со вкусом.

В доме не было даже намека на свет. Было очевидно, что там либо вообще никого нет, либо все домочадцы, строго соблюдая все правила светомаскировки, наглухо самоизолировались от внешнего мира, чтобы без помех посмотреть популярное вечернее реалити шоу с визгливым душкой-ведущим, или очередной слезоточивый интерактивный сериал.

Меня здесь не ждали, и сам я в гости не набивался, но надо было выполнять требование Бертольда. Я надел на голову налобный фонарик — Искру Истины, и не стал стучать в дверь, как это бывает принято у порядочных посетителей, а ввалился в дом, как это полагается у бесцеремонных силовиков, нагрянувших на хату к наркобарыгам. С шумом, треском, неразборчивыми требованиями и трёхэтажным матом.

Впереди, как самые мощные по здоровью, плавно текли по воздуху две сущности раздвоившегося Короля Лича, за которыми вприпрыжку, стараясь не отстать ни на сантиметр, прилепилась пара уцелевших с последнего замеса кадавров. Следом за ними я пропустил в дом шустрых, до бессмысленной стремительности, зайцев. Догоняя зайцев в дверь с трудом протиснулась Жаба, и сразу же за ней, Хомяк. Наконец, наступила моя очередь зайти в дом, что я и сделал с достоинством монголо-татарского хана.

Кто бы там ни присутствовал в доме, но было совершенно понятно, что мы застали их врасплох. Король Лич рассредоточился обеими своими сущностями, по разные стороны просторной гостиной. Между ними тут же заметались сбитые с толку, кого охранять, кадавры. Зайцы сразу же метнулись наверх по идущей вдоль стены лестнице с перилами. А мои жадины — Жаба и Хомяк — заняли позицию строго посередине помещения. И, понеслось…

Помещение мигом заполнилось праздничными вспышками смертоносных огней Святого Элмо и не менее губительными сетями Черных Молний. Жаба с Хомяком добавили в воздух смертельные концентрации зеленых смесей яда, а кадавры своими чудовищными руками плетьми с длинными пальцами, заканчивающимися длинными крепкими когтями, стали выстегивать из темных ниш, какие-то тени. Где-то наверху зайцы, громко чавкая, принялись жевать кого-то невидимого снизу, но оглушительно орущего благим матом на непонятном языке.

Ратманы, а это были снова они, действительно оказались застигнутыми врасплох. Они даже не успели уйти в стелс, а все их последующие попытки сделать это, заканчивались неудачей, потому что их неотступно преследовали по пятам, кадавры, зайцы, или дистанционные атаки Королей и жадин.

В отличие от прошлого раза, теперь первый ход делали мы, и я постарался с максимальным результатом использовать все имеющиеся у меня козыри. Помимо фактора внезапности, которым мы активно воспользовались, на всех моих помощниках были развешаны, все бафы, на которые я был способен. Враг получал увеличенный урон и к моему удовольствию, пока метался по всей гостиной, не в состоянии решить, что делать дальше.

Наконец, бросив бесполезные попытки уйти в невидимость и уже оттуда привычно атаковать, ассасины-ратманы перешли к менее привычной для них тактике обычных рукопашников. И, несмотря на то, что они были изрядно потрепаны в первые же секунды нападения, когда они в панике пытались найти хоть какой-нибудь выход, теперь они стали заметно теснить моих бойцов, сгоняя их к центру, где уже находился я между двух необъятных боков моих жадин.

Я относительно спокойно наблюдал за противостоящими нам врагами. Пять ратманов, и еще, как минимум, один наверху с зайцами. Три трехсотых уровня, два триста плюс и один четыреста двадцатый. Последний был в черной матовой кольчуге, и видимо, командир всего этого крысятника. Он периодически гортанно с припискиванием выкрикивал что-то, судя по всему, какие-то приказания, а остальные беспрекословно ему повиновались. Даже тот, кто был наверху, перестал орать и пытался спуститься, но на нем белой гроздью висели красноглазые зайцы, вцепившиеся в него мертвой хваткой. Каждый шаг ему давался с большим трудом, но он все равно медленно шел, и стягивал зайцев за собой вниз.

После второй атаки ратманов два остававшихся кадавра приказали долго жить, зато появились очередные пять их собратьев, бодрые и свежие. По-видимому, это окончательно обескуражило ратманов, которым и так здорово досталось в самом начале от абилок Королей. Они сделали пару яростных, но безуспешных попыток пробиться к лестнице, и прижатые к стене перешли в глухую оборону. Преимущество теперь было явно на нашей стороне. Все мои бойцы окружили обороняющуюся группу противника и беспощадно её окучивали, мстя за подлое, коварное и вероломное нападение их сородичей в Университете.

Четыре ратмана были прочно связаны тремя кадаврами и одним из Королей. Через несколько секунд к ним присоединились и зайцы, которые, наконец, догрызли у основания лестницы своего ассасина. Перевес был явно на стороне моих бойцов, но я для гарантии подключил к ним еще и Жабу с Хомяком.

Главарь ратманов одновременно отбивался от второго Короля и пары кадавров. И было заметно, что моим бойцам приходится очень туго. Время от времени балахон Короля раздувался парусом и трещал разрываемый зазубренными клинками ратмана, а из кадавров при каждом ударе тех же клинков, вылетали сгустки вонючей черной крови. Дело дрянь. Надо срочно помогать своим. Я решительно перехватил в руках гитару Ленина и стал работать по главарю, который тут же сагрился на меня и начал засыпать меня дротиками, как любимое чадо новогодними подарками. Продолжаю дергать струны и наблюдаю боковым зрением как в клубах ядовитого тумана, добивают, разбирают на запчасти и догрызают последнего из четырех рядовых ратманов-ассасинов.

Их главарь продолжает еще держаться в одиночку и вновь проводит по мне атаку, выбив с меня около девятисот единиц здоровья вместо тысячи двухсот — Плита Глифа работает безотказно, как и Малое Кольцо Регенерации. Вот оно! Чувствую, как по телу, заставляя его подрагивать от удовольствия, разливаясь приятными волнами, пошел кураж. Я даже не трачу время на лечение — я остервенело рву струны. Во мне еще столько нерастраченной яростной энергии, но все заканчивается внезапно, как будто я уперся в стену. Остается только шипеть и медленно остывать, потому что сейчас тело главаря ратманов уже беспомощно лежит на полу, и манит моих жадин предположительно ценными трофеями.

Хорошенько рассмотреть ратманов в бою не получалось из-за сумасшедшей скорости с которой они двигались, а теперь и разглядывать было нечего — бесформенные кучки какого-то мусора, которые должны вот-вот исчезнуть навсегда. Понятно было одно. Противостоявшие нам бойцы были не совсем обычными, поэтому я не посчитал за труд вновь самолично собрать трофеи, оставив Жабу с Хомяком переминаться с ноги на ногу, стоя на одном месте, и пускать слюни на доставшийся нам лут.

Итак, минуту назад нам противостояли шесть ратманов. Стараясь не сбиться со счёта, я начал сбор ништяков с самого слабого и постепенно продвигался вверх, в предвкушении самых сладких плюшек от главаря крысолюдей. С рядовых ратманов я поснимал уже знакомые оружие и доспехи, а вот их главарь, несмотря на предполагаемый экслюзив, откровенно удивил. Читаю вывеску над пока еще не исчезнувшим, главным здесь, ратманом: Мастер Смерти Крис. Поднимаю с пола два необычных кинжала с волнистыми лезвиями, истекающими ядом:

Парные кинжалы-крисы

Мастера Смерти Криса.

Урон 1 200 ед.

Особенности: Три раза испорчены Испорченным камнем. Дополнительный урон ядом 300 ед.

Далее, начинаю разгребать сваленные в кучу доспехи главаря, поднимая каждый по отдельности и внимательно читая их характеристики:

Доспех Мастера Смерти Криса.

Шлем Мастера Смерти Криса.

Защита 100ед.

Сопротивление Магии Воздуха 30 %.

Кольчуга Мастера Смерти

Криса.

Защита 100ед.

Сопротивление Магии Огня 30 %.

Сопротивление яду 30 %.

Наручи Мастера Смерти Криса.

Защита 100 ед.

Сопротивление Магии Воды 30 %.

Поножи Мастера Смерти

Криса.

Защита 100ед. Сопротивление Магии Земли 30 %.

Бонус за полный комплект +3

0 % защиты.

Бывает, наверное, и лучше, но пока еще не видел. Сбрасываю все к себе в инвентарь и продолжаю ворошить кучку трофеев. Натыкаюсь на книгу в коричневой кожаной обложке:

Том Мастерства.

Увеличивает на 10 % любое умение.

Под книгой тускло светится бронзовое кольцо с небольшим лиловым камнем:

Кольцо Охраны.

Магическое кольцо, дающее 10 % защиты от всех видов атак.

Кольцо прямо сразу на свободный палец, а с книгой еще надо будет подумать, какой скил прокачать. Но это позже. Сейчас же надо проверить дом снизу доверху и обратно на предмет притаившихся врагов. Хотя это навряд ли, что кто-то еще здесь спрятался. Но если хоть один недобиток останется, задание нельзя считать завершенным.

Оглядываюсь здесь внизу в гостиной. Посреди комнаты огромный диван, за ним, камин с удобными креслами. Слева, лестница с резными балясинами, ведущая на второй этаж. "Искра Истины" выхватывает из мрака солидные участки, не оставляя кому бы то ни было, кроме стэлсеров, ни малейшего шанса скрыться в темноте. По углам рыскают мои помощники, вынюхивая врагов. Прямо дверь, ведущая в столовую, из которой можно пройти на кухню. Там тоже никого. Пустив вперед зайцев, начинаю подниматься по лестнице на второй этаж.

Наверху, коридор, пересекающий дом не то вдоль, не то поперек, и двери, ведущие в четыре спальни с ванными комнатами. В каждой спальне разная мебель, но везде сохраняется неизменная комплектация: кровать, бельевой шкаф, пара тумбочек, столько же стульев или кресел, и комод с зеркалом. В тумбочках лежит разная мелочь и немного денег. В некоторых шкафах, ненужная одежда для прогулок по городским улицам. Наверху тоже никого нет. Дом совершенно пуст от всяких врагов, и явных и мнимых.

Спускаюсь вниз и натыкаюсь на еще одну дверь под лестницей, которую поначалу совершенно не заметил. Пытаюсь ее вначале открыть, затем выбить и под конец даже сломать, но ничего не выходит. Делаю вывод, что это либо прикол созданный дизайнерами, либо очередное задание, которое пока закрыто, и оставляю ее в покое.

В доме делать больше нечего, надо идти к Бертольду за изобретением. Чтобы сделать это побыстрее, оставляю Королей с кадаврами в доме, выгоняю остальных помощников на улицу, выхожу за ними следом и закрываю за собой дверь.

Я нахожу Бертольда в той же аудитории и кричу ему с порога:

— Злорадствуй! Враг сполна расплатился за твой испуг. Твое самолюбие может гордиться, что оно у тебя есть! Вы достойны друг друга!

— Ты хочешь сказать, что враг наказан?

— Не хочу, а прямо заявляю тебе об этом! И теперь, пожалуй, не будем терять время. Давай-ка сюда свое чудо-изобретение!

— Вообще-то, любой труд должен быть оплачен. Авторское вознаграждение, там… Если вы понимаете, о чем я говорю…

— Ну, конечно же, я понимаю, о чем ты говоришь, гнида ты висложопая! Только ты, скорее всего, из-за недавно пережитого стресса, немного не в себе. Я пришел сюда не покупать твое изобретение, а просто забрать. И если ты мне его не отдашь, я отдам тебя на забаву моим зайцам. А что касается финансовой стороны дела, я не знаю, как вы там с этим Евланом договаривались, но со всеми денежными претензиями обращайся прямо к нему.

Я посмотрел на своих зайцев, которые впились своими кровавыми глазами в трепещущую плоть брата Бертольда и сделали стойку. Бертольд сразу замолчал, как-то сник и без всякого энтузиазма протянул мне туго скрученный и перевязанный дешевой тесьмой свиток с описанием изобретения и маленький бочонок похожий на те, в которых пираты, в прежние времена, таскали с собой порох.

Я смахнул оба предмета в сумку инвентаря и ободряюще похлопал Бертольда по плечу:

— Рад был сотрудничеству, до определенного момента. Если у тебя найдется еще для меня какая-нибудь не пыльная работенка, как то, проводить хорошенькую симпатичную девушку домой, или присмотреть за тугим кошельком — только позови!

Я, совсем по приятельски ему подмигнул и не оборачиваясь направился к выходу.

Теперь мне нужно было вновь возвращаться в дом среди каштанов, в котором осталась часть моего отряда. Конечно, я мог прямо отсюда развоплотить Короля Лича, но я не хотел этого делать прямо здесь по двум причинам. Король и его кадавры в бою всегда были на высоте и я хотел напоследок взглянуть на них, и пусть хоть так отблагодарить суровых вояк. Ну и вторая причина была исключительно меркантильного характера. Я хотел еще раз, более подробно, осмотреть дом, и удостовериться, что точно ничего в нем не забыл.

Вот и они! Непреклонные в мирное время и неумолимые и беспощадные в бою. Кадавры и Короли, стоят и парят в воздухе, готовые ко всему. Ну, пусть еще немного побудут.

Я перерыл весь дом, но больше ничего ценного в нем не нашел. Зато меня нашла идея на пару-тройку миллионов. Проверяя уже проверенные тумбочки, шкафы и сундуки я вдруг осознал, что я роюсь в доме, который раньше принадлежал моим врагам, которых я уничтожил. А это значит, что дом потерял своих хозяев и стал ничей. НИЧЕЙ!

А раз дом ничей, значит я могу свободно заявить на него свои права, как на Пещеру Отшельника, в свое время. Более того, этот дом стал моим уже тогда, когда был уничтожен в нем последний ратман.

Хорошо, что здесь, в "Противостоянии", есть возможность все свои вещи носить с собой, поэтому мне не пришлось возвращаться за ними на Постоялый Двор. Уже в эту же ночь я решил ночевать на новом месте. Я выбрал себе спальню выходящую окнами на задний двор, а перед сном решил посидеть в уютной гостиной, в кресле у камина.

Перебирая в голове события минувшего дня, я вспомнил про изобретение Бертольда, находившееся в моем инвентаре. Любопытство вновь взяло верх. Я достал из сумки полученный от монаха-изобретателя бочонок, и с интересом повертел его в руках. На пузатом боку деревянного бочонка томилась в гордом одиночестве единственная надпись — "Порох". Тьфу ты! Все-таки он!

15. В гостях у Лесного царя

Весь следующий день я решил отдохнуть и провести время в приятном безделье и ничегонеделанье. Но под вечер моя кипучая натура все же не выдержала. Меня накрыло волной неудержимого творческого безумия, и я схватился за Гитару Ленина и Нотную Тетрадь. Когда я закончил творить, на улице была глубокая ночь. В окно барабанили насекомые. Было не понятно, мотыльки, летящие на свет, пытались разбить стекло или они просто старались разбиться об него. Но, и то и другое, они делали одинаково безуспешно.

Я был выжат, как тряпка с лимоном вместе взятые, но донельзя доволен полученным результатом. Еще бы! Передо мной вертелась информационная строка, которую я перечитывал уже не один раз и знал ее наизусть, но все равно пока совсем не хотелось ее сворачивать:

Поздравляем вас. Вы создали мелодию "Музыкальная Пауза"! Сделан еще один шаг к недоступным вершинам мастерства Великого Композитора.

Перед моими глазами, но чуть в стороне от строки Нотной Тетради, также висит открытое окно с классовыми умениями барда, где на ветке "Авторских произведений", появился новый значок, с маленьким информационным окошком:

"Музыкальная Пауза"

Мелодия останавливающая время.

При ее использовании, Ваши враги, застывают в полной неподвижности на 10 сек.

Каждую секунду они получают 150 единиц урона Здоровью.

Дальность действия 50 шагов.

Время отката 1 мин.

Я теперь умею управлять временем! По крайней мере, на целых десять секунд!

После творческих мук, я пару часов варился и откисал в джакузи. Жмурился от блаженства, не спеша, потягивая прохладную шипящую минералку, при этом, не мешая роиться и толкаться в моей голове приятным мыслям. Я ждал чего-то гениального, но напрасно. В мире где всё продаётся и покупается, даже собственная голова не хочет работать бесплатно.

Когда даже глупостям надоело плодиться в моей голове, я выставил боевое охранение из зайцев в спальне и Жабы с Хомяком в коридоре (весь первый этаж по-прежнему был оккупирован Королями и кадаврами), я с ощущением полной безопасности провалился в глубокий сон.

Я намеревался хорошенько выспаться и не собирался вставать слишком рано, но кого волнуют мои планы? Меня разбудил шум приближающегося цунами, который зародился в мироздании в виде слабых, неразборчивых звуков, и постепенно набрал силу достаточную, чтобы разбудить давно потухший вулкан. Ещё не совсем готовый прорваться сквозь тонкую границу между сном и бодрствованием, я пытался объяснить себе причину этого невыносимого шума, перебирая все варианты, на которые было способно мое воображение, включая даже самые неправдоподобные. Но причина оказалась такой же простой и понятной, как депутатская неприкосновенность. Это всего-навсего, заработал на полную мощность городской Рынок.

У принудительного пробуждения, есть одна, очень коварная, особенность. Чем больше злишься на его причину, тем меньше хочется спать. В результате, я так разошелся, что мне даже не нужно было делать утреннюю зарядку. Настроение с самого утра было испорчено, но зато я был бодр, свеж и энергичен, и соответственно, готов к выполнению любого задания.

На повестке дня у меня маячило их целых три, и все они упирались в одну ключевую фигуру — Лесного Царя. Прежде, чем добраться до него, вначале надо было завернуть в Церковь и доставить изобретение монаха Бертольда священнику Евлану. Но даже и заворачивать никуда не пришлось. Церковь располагалась на пути моего следования.

Перед тем, как отправиться в путь мне, к сожалению, пришлось, оберегая душевное равновесие горожан и гостей столицы провинции Лангобард, развоплотить Короля Лича с его свитой. Затем я надежно запер все двери внутри дома, и особенно тщательно, главную входную дверь, как человек, надолго уходящий из дома.

Еще издали, подъезжая к Церкви, трудно было не заметить, что стройка возле нее идет полным ходом. От фундамента уже потянулись к небу грязно-серые каменные стены, а вид снующих по всей стройке смуглых строителей в тюбетейках, порождал определенные надежды, что скоро у здания появится еще и крыша. Что же это будет? Подъезжаю ближе и подсвечиваю недостроенное здание. Монастырь! Да, видать у Лангобарда дела идут в гору!

Отец Евлан, как всегда медитировал. Это свое основное времяпрепровождение он на этот раз он еще немного разнообразил. Теперь он медитировал, ковыряясь во рту зубочисткой. Из личного опыта мне было хорошо известно, что вывести его из самосозерцания можно было только докладом об успешно выполненном, задании. Что я, собственно говоря, и сделал.

Отец Евлан вздрогнул, как старый холодильник, на который подали электропитание, и ожил. Терпеливо дождавшись, когда он окончательно придет в себя, я выудил из недр своего инвентаря свиток с описанием изобретения, и бочонок с порохом, и протянул всё священнику. Переданные предметы, едва коснувшись рук Евлана, как всегда, тут же куда-то исчезли, а сам отец Евлан вновь попытался впасть в прострацию. Но хрен он угадал! Не для того я трепал себе нервы с вымогателем Бертольдом, не говоря уже о плясках смерти с крысо-ассасинами, или крыссасинами, чтобы Евлан так просто мог от меня избавиться и бортануть. Я крепко взял его под руку и напрямую поинтересовался:

— Позволю себе спросить, а где же доказательство признания значимости выполненной миссии, выраженное в виде вполне осязаемого для меня, материального вознаграждения?

Я никогда не издевался над неписями. Я просто прикалывался. Ну, и потом, разве можно серьёзно относиться к игре, даже такой серьёзной как "Противостояние"?

Надо отдать должное отцу Евлану, когда его загоняли в угол, память его никогда не подводила. Он затрепыхался в моей руке, как голубь угодивший под кошку и заговорил, будто запел:

— Ах да, награда! Какая, однако, потрясающая память! А вот и награда!

Еще бы я не вспомнил! Вновь выручил опыт общения с отцом Евланом. Старый прохвост никогда не кидал, но без лишнего напоминания был не готов спокойно расставаться со своим добром.

Между тем, я сбитый с толку, вертел в руках то, чем меня наградил священник:

"Сапоги Поспешности".

Чудесные сапоги, подвергшиеся воздействию магии, вследствие чего их владелец может бежать со скоростью ветра, а если хорошенько выспится, то даже и обогнать его!

Тут же последовало следующее информационное сообщение:

Вы оказали неоценимую услугу провинции Лангобард, значительно усилив ее военный потенциал. Поэтому, в качестве бонуса, Ваша награда удваивается! Вы можете зайти в любое, удобное для Вас время в Ратушу и получить там вторую пару "Сапог Поспешности".Администрация провинции Лангобард.

Ну почему отец Евлан не наградил меня замком, или на худой конец, каким-нибудь авианосцем?! Я с укором посмотрел на него, но лицо священника оставалось совершенно бесстрастным. Не найдя больше ни одной причины оставаться здесь и дальше, я засобирался на выход. Отец Евлан заметив это, неожиданно произнес:

— Зайди ко мне дня через три. Мне надо будет с тобой кое о чем поговорить.

Ну, да конечно! Когда ему что-то надо, он никогда не забывает! Не забывал бы ты лучше вовремя расплачиваться по своим долгам! В ответ я, не сбавляя темпа, кивнул ему на ходу и продолжил продвигаться в сторону выхода. Взглянув мимолетно на отшельника, стоящего в противоположном от отца Евлана углу, я с удивлением обратил внимание на то, что он, против своего обыкновения не спит, а напротив, стоит с таким видом, будто ему позарез необходимо со мной поговорить. Он подался всем телом вперед и даже протягивал в мою сторону руки. Но мне не с чем было к нему идти, задание от него все еще в процессе. Поэтому, я лишь приветственно помахал ему рукой и вышел из Церкви.

Отъехав от Церкви на приличное расстояние, я вызвал посвежевшего Короля Лича. Тот появился пока без кадавров. Но за ними не заржавеет, в случае опасности кадавры появлялись быстрее, чем прыщи на грязной коже.

Я зашел в меню характеристик Короля и разместил Сапоги Поспешности в соответствующем слоте. Затем я закрыл окно и принялся гонять Короля Лича по полю, как "духа" по учебке. Конечно, насчет скорости, превосходящей скорость ветра, это было явным преувеличением, но ведь и скорость у ветра бывает разная. В целом, я остался доволен. В сапогах Король ничем не уступал в скорости моим жадинам и даже зайцам, а при желании, легко их всех обгонял. При этом он был похож на вездеход на воздушной подушке, которым управляет пьяный тракторист, не имеющий понятия куда ехать.

Вдоволь наигравшись в догонялки своими питомцами, в которых я непосредственного участия не принимал, я отобрал у Короля сапоги за ненадобностью, и мы продолжили свой путь, размеренно, но не слишком медленно, подстраиваясь под скорость Короля, вновь перешедшего на энергосберегающий режим передвижения.

В лес мы въезжали по уже знакомой мне тропинке, которая вела к незабвенной поляне с "ужасным животным" и цветком папоротника. Через некоторое время, тропинка раздваивалась и левой своей частью делала незаметный поворот, который я неизбежно пропустил бы, если б не сверялся постоянно с картой.

После двух часов непрерывного продирания сквозь густые заросли то и дело загораживающие тропу, по которой мы шли и ехали, мы забрались в такие дебри, что казалось хуже и быть не может. Оказалось, что может.

Еще час мы потратили на вырубку леса, который стоял просто сплошной стеной, оставив от казавшейся мне вначале, такой труднопроходимой тропинки, лишь приятное воспоминание. А затем стена леса внезапно закончилась, лес расступился, и мы оказались на такой огромной поляне, что я ее поначалу принял за обычный гигантский деревенский луг, поросший местами редкими деревцами. Но это была лесная поляна! Я оглядел ее границы. Со всех сторон ее подпирала стена деревьев, похожая на ту, что мы рубили еще минуту назад. В самом центре поляны стоял гигантский дуб. Это был поистине царь всех дубов, какие я когда либо видел в своей жизни. Дуб был такой огромный и высокий, что казалось бы, само небо лежит на его густой зеленой кроне. Я восхищенно рассматривал это чудо магического мира и думал, что если Лесной Царь и может где-то обитать, то этот Дуб как раз и есть самое подходящее для этого место.

Я осторожно двинулся во главе своего отряда к чудо-дереву, постоянно вертя головой по сторонам и даже оглядываясь назад. Оказавшись на открытом месте, мы представляли собой превосходные мишени, и если бы кто-то сейчас вознамерился напасть на нас, нам бы пришлось совсем непросто.

Но, по видимому, нападать на нас пока было некому и не за что, потому что мы без помех достигли подножия Дуба, хотя нам и пришлось потратить для этого немало времени.

Я посмотрел вначале в одну сторону, затем в другую и наконец, вверх. С того места где я находился, Дуб был безграничен во всех направлениях. Идти искать Лесного Царя якобы живущего где-то здесь, не зная точно, где он находится, было, по моему мнению, пустой затеей и бесполезной тратой времени. На Дубе можно было легко спрятать всю Квантунскую армию, вместе с близкими родственниками ее военнослужащих в придачу. Кроме того, Лесного Царя могло банально не оказаться "дома". Передо мной был нелегкий выбор, но я его все же сделал. Я решил поберечь свои ноги, и соответственно совершенно не беречь своих голосовых связок. Наверное, ни до ни после этого я не орал так сильно, дико, и самозабвенно. А орал я одну-единственную фразу: " Лесной Царь, выходи!" И скорее всего, со стороны я напоминал человека, стоящего перед запертой дверью в туалет, которому необходимо срочно попасть внутрь.

Я не засекал время, но мне казалось, что я здесь надрываюсь уже целую вечность. Наверное, Лесной Царь, все же услышал мои потуги, потому что через некоторое время на глубоком вдохе перед очередным призывом, я услышал дробный стук копыт, вначале едва уловимый, но быстро нарастающий и приближающийся. Наконец, я заметил, как справа показалась и быстро приближается ко мне вдоль дубового ствола, группа весьма странных всадников. Да как сказать, всадников? Они были похожи на тех самых классических кентавров, только вместо лошадиных тел, у этих были оленьи, которые в районе шеи, переходили в мощный человеческий торс с руками и головой. Голову венчали плетущиеся оленьи же рога. Странных всадников-оленей было одиннадцать штук. Возглавлял группу, наверное, раза в полтора, крупнее остальных, человек-олень, с темными с проседью волосами до плеч, большой окладистой бородой и роскошными раскидистыми и ветвистыми рогами, за которые передрались бы все музеи мира, посвященные охоте, наверняка не устоявшие перед искушением заполучить их в свою коллекцию.

Группа всадников стремительно приближалась к нам, и при этом, совершенно не думала сбавлять скорость. Когда мне показалось, что столкновение, со всеми вытекающими последствиями, неизбежно, а мои боевые зайцы уже даже зажмурились, предвкушая это, всадники резко остановились в полушаге от нас, как вкопанные. Только сейчас я заметил в руках их предводителя внушительных размеров секиру, с метровым лезвием, насаженным на двухметровое древко. У остальных были точно такие же, но гораздо проще. И я вдруг подумал, что они бы легко могли тут нас всех нашинковать, даже не поздоровавшись. Но человекоолени пока не проявляли никаких признаков враждебности, по крайней мере, внешне. Наоборот, их предводитель решил снизойти до разговора со мной, но обратился ко мне с таким видом, словно разговаривал с куском мяса или еще чего похуже. Он говорил, как человек убежденный, что в природе не существует никаких возражений, ни в какой форме. У меня в голове все еще звенело от собственного крика, и я не совсем мог разобрать, о чем он мне говорит. Но по смыслу получилось примерно следующее:

— Я — Лесной Царь! Кто ты такой? Нафига ты тут орешь? И чего тебе надо?

Не зная пока, чего ожидать от этой встречи, я попытался быть предельно осторожным. В связи с этим, я вежливо поздоровался, с достоинством представился и сразу перешел к более удобной форме общения, которая обычно возникает после третьего стакана и настраивает на доверительный лад:

— Ты не поверишь! Этот скрытный до безобразия Гварнери, попросил меня забрать у тебя "кое-что". Ума не приложу, что это такое, но видимо Гварнери считает, что в отличие от него, ты вполне можешь без этого обойтись.

— Гварнери, Гварнери… — человекоолень задумчиво сморщив лоб, повторил несколько раз имя продавца музыкальных инструментов, явно тужась вспомнить что-то и наконец "родил". — Маленький, одетый как попало, волосатый псих, помешанный на музыке?

— Я описал бы его точно также. Кажется, мы говорим об одном и том же человеке, если так можно назвать халфлинга. Ну, так, что там, насчет его барахла?

— Я, кажется, догадываюсь, о чем ты говоришь. Мне нужно будет время, чтобы все подготовить. А ты пока сходи к Гренделю, он тебе передаст для меня кое-что.

Меня уже начали потихоньку накалять эти "чекисты" со своими "кое-что". Но делать было нечего, и я отправился на поиски находящегося, с недавних пор, в международном розыске Гренделя — оптового поставщика контрафактного бухла.

Долго искать Гренделя не пришлось. Лесной Царь указал его местонахождение с точностью до одного дециметра. Не могу взять в толк, как Грендель вообще мог еще разгуливать на свободе. Такой точности позавидовали бы даже натовские крылатые ракеты. А между тем, сумма за Гренделя была назначена нешуточная — 100 000 золотом. Искушение было велико, но только не у меня. Мы были не на восточном базаре, где абсолютно все можно купить и продать. К тому же, сдать Гренделя властям мне категорически не позволяло стандартное уличное воспитание.

Примерно через полчаса неторопливой, но бодрящей прогулки по непролазным дебрям, весь исцарапанный ветвями, и от этого похожий на путника, который провел бессонную ночь с "голодной" темпераментной цыганкой, я с трудом вырвался на небольшую полянку с довольно уютной избушкой, колодцем и небольшим сарайчиком. Над домом и сараем незыблемо, словно античные колоны, стояли два столба дыма которые строго вертикально поднимались в небо и исчезали где-то в верхних слоях стратосферы. Они были видны, наверное, не только в Лангобарде, но и с любой точки бывшей Империи, и никак не могли не привлечь внимание, даже менее любопытных граждан, чем "охотники за головами". Я еще не успел, как следует критически отнестись к этому дополнительному элементу демаскировки и сделать ни одного шага. Я просто застыл в нерешительности на краю поляны. Между домом, сарайчиком и колодцем, в мокрой от пота рубахе, бегал с ведрами, ни на что не обращающий внимания, рыжий и конопатый детина. Дождавшись, когда он в очередной раз забежит в избу, я без стука вошел вслед за ним.

Производство "элитного" пойла шло интенсивно нарастающими темпами. На раскаленной докрасна печи стояло несколько булькающих, алюминиевых бидонов, от которых, строго выдерживая технологию, словно артерии протянулись трубки к змеевикам из нержавейки. С противоположной стороны змеевиков охлажденный мухоморовый первач не спеша капал в стеклянные трехлитровые банки, аналогичные тем, в которые закатывают ядреные огурцы, которыми потом и закусывают подобный самогон. Увиденная картина создавала атмосферу космического спокойствия, абсолютной гармонии и полной соразмерности вселенскому умиротворению, если бы не мелькающий перед глазами детина.

С пятой попытки, мне, наконец, удалось-таки ухватить детину за руку. Он застыл передо мной как лунатик, которого стянули во сне с потолка. Вид у него был даже и рядом не комильфо. Судя по тому, что творилось у него на голове, ему совершенно некогда было не то что стричься, а даже просто причесаться. Разбросанные по всему лицу тут и там заповедники шерсти и грязи, свидетельствовали о том, что он, вероятно, брился и мылся на ходу. При таком окружающем его изобилии алкоголя, он, скорее всего, вполне легко мог спиться, если бы ему не мешал тяжкий труд. Вызывающе блестящие, на чумазом лице, глаза выдавали его пагубную страсть к беспрерывной и тяжелой работе. Одет он был просто и скромно, строго в соответствии с местной сельской модой — в холщовые штаны и рубаху, истосковавшиеся по большой стирке. Это был Грендель.

— Бог в помощь! Как успехи по переработке вод мирового океана в самогон?

Грендель непонимающе захлопал рыжими ресницами, пока Великий ИИ не сгенерировал ему нужный ответ:

— А вы с какой целью интересуетесь?

— Исключительно из меркантильных интересов! Экология довольно капризная штука. Ее невозможно пощупать, но экологи утверждают, что она, все равно, как бы пока еще существует.

— Нууу, здесь все предельно ясно. Они не первые преуспели в подобном, и конечно же, далеко не последние. А все исключительно банально, на самом деле. Необходимо вначале придумать проблему, затем ее устранение сделать своей работой, и в результате, спокойно получать зарплату за свое безделье.

Вот уж совсем не подумал бы, что этот деревенский битюг окажется настолько тонким знатоком хитроумных мошеннических схем. Однако разговор начал уходить в слабо исследованную правоохранительными органами область, и я поспешил вернуть его в нужное русло:

— Я не знаю, что общего у Лесного Царя со всем этим, но именно по его поручению я сейчас здесь нахожусь.

— Лесного Царя?! Как же, как же… Прекрасно понимаю, о чем идет речь!

— А я так и вовсе ни в зуб ногой! — по-старушечьи всплеснул я руками.

Грендель ничего мне не ответил, а вместо этого с загадочной улыбкой Джоконды поманил меня рукой и вышел из дома. Дождавшись, когда я выйду вслед за ним, Грендель забежал в сарай, из которого тут же начали раздаваться тревожные звуки разрываемого голыми руками железа. Через несколько секунд из дверей сарая показался Грендель, который то тянул, то толкал перед собой до боли знакомый предмет. Я поначалу не мог взять в толк, как "это" могло поместиться в сарайчике далеко не выдающихся размеров, но перед моими глазами действительно была самая настоящая железнодорожная цистерна!

Когда Грендель окончательно извлек на поляну огромную емкость и с победным выражением уставился на меня, мне не оставалось ничего иного, как задать самый глупый вопрос, на который я был способен:

— Что это?

По-видимому Грендель пощадил мою любознательность, и сразу признался:

— Самый чистейший и крепчайший мухоморовый самогон! Можно даже сказать почти спирт!

— А ты уверен, что именно это требуется от тебя Лесному Царю?

— Конечно! И уже не в первый раз! Что же еще может он просить у меня?

Я решил воспользоваться подвернувшимся случаем припереть Гренделя к стенке, и параллельно, кое что выяснить для себя:

— Гретхен, например…

— Гретхен?! Ха! Как я могу отдать ему Гретхен, которая и так по доброй воле уже находится у него?

Неожиданный поворот. Хотя, что может быть неожиданного в стремлении двух противоположностей заполнить одну пустоту. Я не испытал даже самого слабого укола ревности. С Гретхен меня связывали исключительно взаимовыгодные отношения. Теперь меня беспокоила лишь одна огромная проблема, которая в виде кошмарной железнодорожной цистерны валялась прямо посреди поляны.

— И что мне теперь с этим добром прикажешь делать? — я окинул взглядом необъятную металлическую ёмкость.

— Можно просто катить ее по лесу, а можно положить в инвентарь, чтобы руки были свободными.

Катить по лесу это чудовище, было равносильно новой прокладке БАМа в этих непролазных дебрях, но как засунуть цистерну в мешок-инвентарь я мог представить еще меньше. Мысленно подготавливая себя к неизбежному, я походил вокруг цистерны несколько минут, и наконец, решился. Выделив ее взглядом, я щелкнул по ней дважды виртуальной ЛКМ. И в очередной раз, был шокирован магической физикой игрового мира. Гигантская бочка мгновенно куда-то пропала, а меня самого тут же придавило к земле тяжестью ответственного груза.

На всякий случай я заглянул в свой инвентарь. Ага! Вот и она! Занимает ровно одну ячейку в виде значка с уменьшенным в десятки раз изображением металлической цистерны. Но давит на плечи и гнет к земле этот значок, ничуть не меньше чем и его полновесный подлинник. И если бы не мой гипертрофированный показатель "Силы", меня бы уже давно раскатало бы этой цистерной в мокрую, холодную и некрасивую лепешку. А так я еще худо-бедно передвигаться могу.

Наскоро, без лишних сантиментов, распрощавшись с Гренделем, я отправился в обратный путь. Мало того, что мне опять пришлось продираться через стены из деревьев и кустов, но теперь это необходимо было проделывать с едва выносимой нагрузкой. Я так вымотался, что буквально упал на поляну и лежал там некоторое время, собираясь с силами. Затем вызвал Хомяка и уже верхом направился в сторону великолепного Дуба.

На этот раз долго звать Лесного Царя не пришлось. Едва я успел набрать побольше воздуха в легкие для очередного незабываемого призыва, как листва на нижних ветвях зашевелилась и из них показалась голова Лесного Царя, с копной подстриженных как попало волос. Лицо его, со следами тяжелейшего похмелья, было по-прежнему бородатое, но уже без усов. Вместо роскошных оленьих рогов его голову теперь украшали скромные козьи рожки.

Рядом с ним среди листвы замелькали еще несколько рогатых мужских голов и довольно милых женских. Лесной Царь не дал мне времени разглядеть их более внимательно:

— Не вздумай орать! Ну, что? Принес?

— А как же! Забирай свое "кое-что"!

И я с огромным облегчением выкатил из инвентаря железнодорожную цистерну с мухоморовым самогоном. Лицо Лесного Царя пошло пятнами радости и счастья, и окружающая его свита тоже заметно оживилась. Затем они все посыпались с Дуба как спелые желуди, а я вновь застыл на месте, словно громом пораженный. У меня разбегались глаза и я не знал куда мне смотреть: на рогатых мужиков с козьими ногами, заканчивающимися раздваивающимися копытами, или на совершенно обнаженных девушек с кожей цвета хаки. И хотя все мужики по факту оказались сатирами, а девушки — нимфами-дриадами, победили последние.

Между тем, все они радостно толкаясь, кинулись к бочке, и я подумал, что их было бы опрометчиво считать трезвенниками. Кажется, сегодня вечером у них будет не просто вечеринка, а целое Вечеринище!

Однако, мне, прежде всего, надо было побеспокоиться о деле, поэтому я вновь привлек внимание Лесного Царя к своей скромной персоне:

— Я извиняюсь, что отрываю вас от бесспорно увлекательного во всех отношениях занятия, но что мне нужно будет сказать Гварнери в ответ на его просьбу?

— Пройди вдоль ствола Дуба на Восток. — отмахнулся от меня, как от зеленой мухи Лесной Царь. — Там ты найдешь все, зачем прибыл сюда.

Лесной Царь вернулся к прерванному занятию по откупориванию мега-канистры, а я потратил еще добрых пару минут, пока окончательно не разобрался, где находится Восток, и мысленно поблагодарил старую систему образования за свои школьные занятия по географии, без которых у меня бы с нынешним образованием ушло на подобное выяснение гораздо больше времени.

Я не знал, сколько мне предстоит пройти, но все же решил идти пешком, чтобы ненароком не пропустить, предназначенное для Гварнери "кое-что", лежащее в густой траве. Хомяк понуро плелся позади меня иногда тыкаясь пухлой мордой в мою спину. Ствол гигантского Дуба незаметно и плавно искривлялся в пространстве, и наконец, когда цистерна, с окружавшими ее любителями горячительных напитков, исчезла за могучим изгибом, я внезапно наткнулся на то, что искал. Пропустить это я решительно не смог, даже если бы очень захотел. А что это именно то, что мне надо, даже сомневаться не приходилось. Передо мной возвышалась целая гора из роялей Рахманинова!

Тайна происхождения роялей была, наконец, частично раскрыта. Значит, вот откуда Гварнери берет эти самые рояли. А вот откуда берет их Лесной Царь по-прежнему оставалось загадкой. Я думал обо всем этом не спеша, считая и складывая рояли в багажник-инвентарь Хомяка. Но, так и не додумался до чего-нибудь, хотя бы приблизительно путного, зато точно знал, что собранных мною роялей было ровно пятьдесят штук.

Когда все рояли благополучно переместились с поляны в Хомячьи закрома, я мысленно отметил, что награда за задание Гварнери считай, что у меня в кармане. Но нужно было вновь возвращаться к Лесному Царю для закрытия других квестов. Я медленно побрел назад, тщательно обдумывая по пути свою стратегию поведения, и совершенно неожиданно попал на праздник жизни.

На площадке, где я оставил цистерну самогона наедине с Лесным Царем и его окружением, полным ходом шло состязание по литрболу, которое при таком обилии совершенно голых женских тел, со стопроцентной вероятностью должно было закончиться неизбежным грехопадением. Заметив меня, раскрасневшийся Лесной Царь, уже порядком накативший, и от этого сама доброта, предложил мне присоединиться к их "пиршеству".

Быстро окинув взглядом, безостановочно пьющую и закусывающую самогон всевозможными фруктами компанию, я не без удовольствия отметил, что помимо Царя, возле цистерны расположились еще четыре сатира и шесть дриад, которых мужчины уже распределили между собой — разобрали по одной на брата. Я не любил математику со школьной скамьи, и с годами эта нелюбовь только крепла. Но, несмотря на то, что я перенес это чувство во взрослую жизнь, нынешние предварительные расчеты меня и радовали и обнадеживали. Из шести дриад, одна оставалась свободной. Я прикинул все свои неплохие шансы на успех и откликнулся полным и бесповоротным согласием на предложение Лесного Царя. Тем более, что именно в разгар пира, я собирался расчетливо выбрать удобный момент для реализации своих дальнейших планов.

После этого, я, как бы случайно, подсел к свободной дриаде, которую звали Дрионой, и принялся изо всех сил стараться ей понравиться. В ход шли все стандартные приемы соблазнения: безобидная ложь, беззастенчивая лесть и бесконечный поток комплиментов. Все это щедро запиваемое мухоморовым самогоном не могло не произвести желаемого эффекта у особы женского пола, которая уже изначально, сама по себе, была расположена к интиму. И хотя я не был сатиром, Дриона вскоре полюбила меня гораздо больше, чем любого из них.

Однако, увлекшись процессом соблазнения, я не забывал украдкой следить за Лесным Царем, выжидая "тот самый" момент. Наконец, скорее почувствовав, чем поняв это, я поцеловал Дриону в глаза влюбленной лани, и без резких движений стал перемещаться в сторону Царя.

Сидящего Лесного Царя заметно "штормило". Он, пытаясь сохранить равновесие, держался за свою соседку-собутыльницу, но та была пьяна не меньше, и они вместо того, чтобы поддерживать друг друга, синхронно совершали бестолковые, ломанные и раскачивающиеся движения немыслимых амплитуд. Я подставил Царю "дружеское" плечо, что помогло ему на какое-то время зафиксироваться. Он перевел на меня мутный, но полный благодарности взгляд, и я понял, что пора начинать:

— А почему на нашей вечеринке нигде не видать твоей гостьи?

Лесной Царь старался по крупицам собрать в единое целое остатки разума, пытающиеся изо всех сил расползтись по самым дальним закоулкам мозга, затаиться там и мечтать, чтобы их оставили в покое. Лишь неимоверным усилием воли ему удалось ухватить некоторые, для того чтобы собрать из них самый простой пьяный вопрос, обычно воспроизводимый заплетающимся языком:

— Я не понял?!

— Я говорю о Гретхен. Вы понимаете, кого я имею ввиду?

По его виду я отчётливо заметил, что он все понял. Потому как он, практически мгновенно, стал гораздо трезвее, а все еще пьяные глазки Лесного Царя вспыхнули лукавым огнем:

— А тебе то, что за дело?

— Самое непосредственное! Ее дядя, владелец Трактира Ганс, всерьез был обеспокоен ее внезапным исчезновением, слезно просил меня выяснить, что с ней приключилось, и по возможности, вернуть ее домой.

— Она вольна поступать так, как ей заблагорассудится! Она одинаково свободно может уйти отсюда, как и остаться здесь. Неволить ее никто не будет!

— А не будет ли расценена, как наглая бесцеремонность, моя просьба увидеться с ней?

— Ну, конечно же, нет! — громко расхохотался Лесной Царь, и через некоторое время продолжил. — Но отложим это все до утра. Тем более, у меня к тебе, в связи с этим, будет небольшое поручение.

Спорить с Лесным Царем не имело смысла. Утром так утром. И я поспешил вернуться к заскучавшей Дрионе. Посидев еще некоторое время вместе за импровизированным столом, мы не сговариваясь поднялись и взявшись за руки пошли в ночное поле. Отойдя, как мне показалось на приличное расстояние, я увлекая за собой Дриону, упал вместе с ней в густую душистую траву…

Когда мы отдышались, была глубокая теплая ночь. Мы лежали в обнимку и смотрели на усыпанное звездами небо. Затем мы стали незаметно погружаться в сон, и сквозь него, я еще некоторое время слышал где-то рядом подозрительные шорохи и несдерживаемые женские стоны. Затем мы с Дрионой окончательно провалились в сон, и подглядывавшие за нами, бесстыжие звезды остались единственными свидетелями праздника любви, бушующего вокруг нас.

16. Цена гостеприимства

Утро наступило, как обычно своевременно, и перебудило своей свежестью даже самых ленивых. Дриона, как и цистерна с самогоном, куда-то исчезли. Лишь Царь всех дубов по-прежнему оставался на своём месте. К нему-то я и отправился, в надежде найти у его подножия живого Лесного Царя.

Судя по виду лесного владыки, он проснулся совсем недавно и испытывал тяжелейшие последствия ночных посиделок в компании с самогоном. Я по себе знал, что человек, который принесет в подобной ситуации страдальцу похмелиться, будет ему товарищ, друг и самый ближайший родственник. Я принес.

Чтобы хоть немного прийти в себя, Лесному Царю потребовалось довольно много времени, в течение которого, я успел разгадать японский кроссворд, смастерить скворечник и проверить котировки акций на местной фондовой бирже.

Нашедшего себя на некоторое время Лесного Царя хватило ровно на то, чтобы отметить мне на карте очередной пункт, куда я должен был отправиться и свалить там пятьдесят деревьев, которые затем следовало доставить Царю. И лишь после этого он соглашался организовать мою встречу с Гретхен. Покончив с инструкциями, Лесной Царь вновь продолжил страдать в одиночестве, а я загарцевал на Хомяке в сторону места нового задания, указанного на карте.

Ехать пришлось неоправданно долго. Вначале лес был привычно непроходимым, затем он начал редеть и стал просто густым, а затем плавно сменился редколесьем. Еще через некоторое время я ехал по пустошам, на которых издевательски торчали одинокие хилые стволы растительной падали.

В итоге, мне только и осталось, что сдвинуть кепку и в задумчивости чесать затылок. Я стоял ровно на маркере, отмечавшем мой пункт назначения. Проверив уже несколько раз, я убедился, что ошибки здесь быть не может, и нахожусь я именно там где надо. Но, дело в том, что вокруг меня был голый пустырь, и здесь не то, что пятьдесят деревьев, здесь не было ни одного, пусть даже и самого кривого и дохлого деревца.

Потрясенный и возмущенный до глубины души, весь обратный путь я прокручивал в голове свой предстоящий разговор, выраженный в грубой матерной форме, с этим рогатым алкашом, Лесным Царем, который судя по всему, не глядя ткнул пальцем в карту. Я просто кипел от негодования. Последняя часть пути была уже традиционно самой трудной, что еще больше вскипятило и без того мой разум возмущенный. Ввалившись на поляну, я не испытал никакого облегчения. Первые несколько шагов я совсем не заметил никакой разницы. Я даже не заметил, как на поляне что-то неуловимо изменилось. Скорее даже не поняв, а где-то на уровне интуиции почувствовав угрозу, я в последний момент, успел вызвать Короля Лича и всех питомцев. И тут понеслось.

Первая стрела угодила мне в живот, проткнув меня насквозь, и частично израсходовав свою энергию на защиту, выбила тысячу единиц моего Здоровья. Согнувшись пополам, я начал медленно вытягивать из себя длиннющую стрелу, краем глаза наблюдая, как в моих бойцов тоже втыкаются точно такие же. Тогда я заорав от дикой боли одним рывком выдергиваю из себя стрелу, а из инвентаря Гитару Ленина. Начинаю шустро навешивать баффы на себя и своих бойцов, исцеляю всех, кто попался на глаза. Немного выровняв положение, пытаюсь определить, кто посмел воспользоваться моей доверчивостью и так коварно напасть на меня.

Облако пыли, катящееся от Дуба, я заметил почти сразу же, как и стоявшего на пригорке у его подножия одинокого стрелка, в деревянном шлеме с ветвистыми оленьими рогами, деревянных же доспехах, и с огромным луком в руках.

Но кто бы это мог быть? Я напряженно вглядываюсь в "вывеску" трепыхающуюся над головой стрелка и с горькой усмешкой качаю головой. Кто же мог меня атаковать в самом сердце владений Лесного Царя? Ну, конечно же, только сам Лесной Царь, собственной персоной, принявший новый облик!

И тогда для меня все стало совершенно ясно и прозрачно, как налоговая декларация. Этот гаденыш — Лесной Царь — совершенно не собирался выполнять свое обещание. Вместо этого, он услал меня подальше под благовидным предлогом, а сам использовал время моего отсутствия, в течение которого я совершенно безнадежно искал то, чего не было и быть не могло, с максимальной пользой для себя, чтобы восстановиться после убийственной попойки и основательно подготовиться к моей встрече.

И теперь он преспокойно обстреливал себе из дальнобойного лука мой отряд издали, а к нам приближались, показавшиеся из облака пыли три медведя, столько же волков и четыре матерых вепря — все двухсотого уровня и огромных размеров.

Пока враг приближается, я едва успеваю расставить своих бойцов в уже проверенный в чистом поле боевой порядок. На правый фланг выдвинул Короля Лича с его кадаврами. На левый фланг сместил Жабу с усилением в виде двух зайцев — Страха и Ужаса — а в центре остался сам с Хомяком и последним зайцем Кошмаром. Всё. Все на местах. Резервов нет и остаётся только держаться и умирать с музыкой. Я усмехнулся и покрепче перехватил Гитару.

Оставалось немного потерпеть, когда Король личей дождется наиболее подходящего момента, чтобы жахнуть по врагу своими умениями массового поражения, а затем плавно подключаться и самому. Вижу, как ничего не подозревающий и уверенный в своей мощи противник неотвратимо приближается к моему отряду и тут же запутывается в переливающихся вспышках "Огней Святого Элмо". Потеряв почти треть здоровья звери Лесного Царя, опутанные черными молниями, теряют уже чуть больше половины. Но, не обращая на это никакого внимания, они с разгона врезаются в мой отряд.

Первыми, удар принимает нежить Короля Лича, и я успеваю заметить, как кадавры взлетели вверх и большими поломанными куклами закувыркались в воздухе. Зайцы прыснули в стороны, как гигантские бильярдные шары. Досталось даже крупным Жабе и Хомяку, которые приняв удар, вначале пропахали землю несколько шагов на лапах, а затем, все же не выдержав, покатились по траве большими цветными мячиками. Разница в уровнях давала себя знать.

Через мгновение все мои бойцы вновь оказались на ногах и лапах, и начался ад рукопашной схватки. И нас и врагов было поровну, и мы дрались по-честному, как на дуэли, один на один.

Мне достался косолапый крепыш с блестящей, от сбалансированного питания, шерстью. Через мгновение мы сошлись, и мир сузился до размеров рыжевато-бурого, враждебного пятна передо мной. Размашистые удары когтистых лап, валивших с одного удара на землю, чудовищная пасть с огромными, влажно блестящими, клыками, глубоко вгрызающимися в мою плоть, и оглушительный рев, которым сопровождались все его атаки, производили не только психологическое воздействие. Но опасения были напрасны. Двести пятьдесят единиц входящего урона, достававшиеся мне после прохождения моей защиты, были вполне терпимы. Поэтому я даже имел наглость не обращать внимания на его атаки, и отвечать на них лишь время от времени, в основном оказывая помощь своим бойцам. Медведь здорово отвлекал, но я все же находил время лечить своих помощников, особо нуждавшихся в неотложной медицинской помощи.

Вяло отмахиваясь от "своего" мишки, обвожу взглядом поле боя. Работы хватает всем. Мои бойцы в два раза слабее врага. Лишь Король Лич и поддерживаемые им кадавры, выглядели достойно. Но и им приходилось туго, от сыпавшихся сверху стрел Лесного Царя. Я поглядел в его сторону и заскрипел зубами.

Царь методично брался за тетиву, на которой мгновенно из пустоты появлялась стрела, и не мешкая пускал ее в нашу сторону с поразительной точностью. Затем вслед за первой, улетала вторая и сразу же третья. Таким образом, в воздухе постоянно могло висеть как минимум три или четыре, а то и пять стрел, обеспечивая высокую плотность огня. Периодически он стреляет бомбами, фаерболлами или заклинаниями, а то запускает одновременно пять стрел, увеличивая плотность огня вдвое, но на наше счастье редко, видимо, жёстко ограниченный временем отката использования этого умения. Делаю оперативный вывод. Самый опасный противник находится пока вне нашей досягаемости.

Через несколько минут боя, хуже всего выглядят потрепанные кадавры, лечить которых я не имею возможности. Остальные, благодаря вовремя оказываемой медицинской помощи, смотрятся гораздо привлекательнее. Противник незаметно по-тихому начинает пятиться. Я усиливаю нажим, и враг побежал!

Мы устремляемся вслед за ними, чтобы добить вероломного противника. Но наши ноги и лапы начинают внезапно быстро вязнуть и путаться в появившейся из земли, странной траве, которая быстро разрастаясь, начала оплетать наши конечности, лишая нас возможности не то, что передвигаться, а даже просто шевелиться. Продвинувшись еще немного в стремлении вырваться из неожиданного плена, мы окончательно встали.

Между тем, наши недавние противники уже достигли подножия дуба и окружили лучника в деревянных доспехах. После чего они на пару секунд окутались переливающимися всеми цветами, вихрями. Когда вихри исчезли, я увидел уже знакомую мне группу человекооленей, во главе с перевоплотившимся в рогатого скакуна Лесным Царем. Число подданных в свите, оставалось неизменным, но у всех вновь была полная, до отказа, линейка Здоровья!

Десять человекооленей, во главе со своим предводителем, сжимали в руках огромные топоры, но не спешили нападать на нас, как будто чего-то ожидая. И действительно, Лесной Царь, сделал какие-то манипуляции и застыл, как рыбак возле удочки. Вначале ничего не происходило. Потом до моего слуха донесся приглушенный шорох, который начал набирать силу, и в конечном итоге, превратился в оглушительный треск ломаемых кем-то деревьев. А еще через мгновение лес, вокруг нас, ожил!

Ветви деревьев и кустарников затряслись, и на поляну стали выскакивать, как ошпаренные: медведи, волки, кабаны, зайцы и даже белки. Земля впереди нас зашевелилась и из нее извиваясь, полезли земляные черви и муравьи, словно под землю пустили электрический ток. Вся эта живность, согнанная вместе силой магии, сгрудилась перед Лесным Царем и его свитой. А еще через мгновение вся эта масса устремляется прямо на нас. Инцидент на глазах вырастал из банальной бытовой драки, в бой местного значения, и даже, возможно, в полноценный локальный конфликт.

Сдерживающая нас трава к этому времени уже исчезла. Видимо, кончилось время действия наложенного дебафа. Я стягиваю всех своих бойцов в кучу, и перехожу к круговой обороне.

Ситуация почти экстремальная, но как обычно и бывает в таких случаях сознание начинает генерировать идеи, одну хуже другой, пока я из кучи этого интеллектуального мусора не выуживаю, наиболее адекватную. Я тут же ныряю в багажник к Хомяку и начинаю выгребать, не глядя, все подряд, независимо от уровней, Сосуды Духа, какие у него накопились за все время, пока я за них благополучно забывал.

Я гребу сосуды до тех пор, пока меня не начинают отвлекать от этого знакомые звуки закипающего боя. Я выныриваю из безмятежного спокойствия хомячьего багажника, и вновь, с головой, окунаюсь в безумие бушующей вокруг кровавой мясорубки. Оцениваю ситуацию. Я вижу вокруг себя только задницы моих бойцов, потому что стою внутри круга, составленного из моих питомцев и помощников. Оглядываю весь периметр обороны, за которым неистовствует кровавая жатва. Не имея возможности протиснуться сквозь плотно сомкнутый строй моих бойцов, и находясь за ними, как за каменной стеной, мне остается лишь остервенело лечить их.

Когда я немного привык к окружающей обстановке, у меня появилась возможность трезво прикинуть свои шансы. Навскидку мои шансы мне нравились не очень. Мы противостояли многочисленному противнику, но уровни бойцов этих противников были далеко не на высоте. Основная угроза исходила по-прежнему от Лесного Царя четыреста пятидесятого уровня и его кавалерийского отряда, каждый человекоолень которого был двухсотого уровня. Все они сгрудились возле Короля личей с кадаврами, как возле наиболее опасных соперников.

На моих глазах, едва ли не мгновенно испарилась первая партия из трех кадавров, которая тут же была заменена второй партией из пяти живых, вонючих мертвецов. Почти сразу же, возле Короля Лича, потерявшего четверть здоровья, вспухла мутная оболочка — сфера зарождавшегося двойника, которая спустя секунду взорвалась, опрокидывая и причиняя урон наиболее близко подобравшимся к ней врагам. Именно здесь основной накал боя, и я начинаю готовить к бою сосуды Духов.

Широко размахнувшись, я словно коктейли Молотова, начинаю кидать сосуды в самую гущу царской свиты, которая тут же приходит в замешательство, получая врагов прямо посреди своих рядов. Кадавры с Королем облегченно вздыхают, но темпа боя не сбавляют. Двухсотуровневых варанов из сосудов хватает ненадолго, и я продолжаю подбрасывать в толпу врагов новые и новые сосуды, словно дрова в костер, чтобы огонь битвы не смог погаснуть вместе с уровнем Здоровья моих помощников.

Так продолжается еще некоторое время: общее лечение "Песней физкультурника", заброс сосудов, адресное исцеление наиболее пострадавших питомцев, и вновь щедрые россыпи сосудов в ряды противника. Затем вновь наступает едва уловимый момент перелома в ходе боя, который сопровождается специфическими ощущениями, но без резких телодвижений продолжаю выполнять отработанную последовательность действий, дожимая врага.

Наконец, уцелевшие остатки представителей местной фауны преграждают редкой цепочкой моему отряду путь к царской свите, а сама сильно потрепанная свита Лесного тирана во главе со своим предводителем вновь отступает под сень могучего Дуба.

Я затаптываю в землю, наконец-то, доползших и добежавших до меня муравьев и земляных червей, одновременно наблюдая, как последние недобитки из заслона Лесного Царя, корчатся, погибая в клубах ядовитого, зеленого, хомячьего пара и не менее ядовитых плевков Жабы. Одновременно с этим, доведенные до крайнего истощения кадавры из второго эшелона, прорывают жиденькую цепочку траванутых царских зверушек, и с трудом двигаясь, устремляются к Дубу.

Оставшиеся враги под воздействием яда, медленно угасают и уже не думают ни о каком сопротивлении. Я, совершенно не собираясь мешать их планам по переселению в иной мир, со своими питомцами расталкиваю стоящую у меня на пути горстку врагов, и бросаюсь догонять обоих Королей с кадаврами. Но не успеваем мы сделать и несколько шагов, как наши ноги вновь опутывает странная трава, сковывающая любые движения. Нам остается только беспомощно дергаться на месте и быть очевидцами дальнейших событий, происходящих на совсем ещё недавно, такой гостеприимной поляне.

Между тем, скучковавшиеся под Дубом, Царь со своей свитой, вновь укутываются разноцветными вихрями, после чего в тени гигантского дерева появляется третье перевоплощение Лесного Царя и его окружения. Теперь я вижу перед собой вчерашних собутыльников и их подруг, среди которых мелькает и Дриона. У всех вновь полная линейка Здоровья!

Лесной Царь начинает делать какие-то манипуляции, и моим зайцам, заметно становится не по себе. Вначале, вновь ничего не происходит. Затем легкий ветерок пробегает по зелени кустарников и деревьев, обступающих поляну плотным забором. Постепенно ветер набирает силу и начинает раскачивать кроны деревьев все сильнее и сильнее, пока лес вокруг нас не оживает в буквальном смысле слова. Деревья и кустарники начинают вытягивать свои корни из земли и шагать на них словно на ногах. Часть леса, ставшая живой, начинает приближаться к нам!

Я смотрю на идущую к моему отряду сплошную зеленую стену деревьев и кустов, среди которых мелькают сатиры с дриадами, и никак не могу найти выход из этой ситуации. Уровни оживших образцов местной фауны, так же как и уничтоженных ранее зверушек разный, но в целом будет, кажется, повыше.

Пока я продолжаю лихорадочно перебирать безнадежные варианты нашего спасения, помощь приходит совершенно случайно и с совершенно неожиданной стороны. Пока я обмусоливал варианты, Зеленая Стена достигла зоны действия Короля Лича и его двойника. В гуще деревьев замелькали спаренные умения "Огней Святого Элмо". После них без промежутка, как всегда, откуда-то сверху ударила Черная Молния. Часть деревьев в которые она угодила, загорелась черным пламенем, которое принялось лизать стоящих поблизости соседей и перекидываться на них. Вторая молния ударила в противоположной стороне Зеленой Стены, и вызвала аналогичные последствия.

Уровень Здоровья шагающей растительности безостановочно сокращался. В рядах живых деревьев, полыхающих черным огнем началась паника. Охваченные пламенем деревья и кусты, заметались по поляне в поисках выхода, которого не было. Часть оживших растений уже успела сгореть дотла, когда дриады сообразили начать лечение оставшихся. Совсем прекратить воздействие бушующего среди деревьев пламени они не могли, но здорово затормозить его действие им было вполне по силам. А за это время, дымящиеся смрадом затаившегося огня деревья, вполне успели бы превратить мой отряд в перегной. Надо было снова искать непростое решение, пока замедлившееся горение деревьев не позволило им уничтожить нас. Замедлившееся… Замедлившееся?

От очевидного решения меня проняло прохладным потом. Для начала, я ныряю в свой инвентарь, переобуваюсь в "Сапоги Поспешности" и подхватываю сосуды Духа. Затем, я с пугающим врагов выражением лица, открываю вкладку классовых умений барда и нахожу список Авторских умений-сочинений. Как же я мог забыть о таком могучем козыре, который в свое время доставил мне столько первобытной радости? Да потому что я ни разу им еще не пользовался! Не успел… Не успел еще даже разместить его на панели быстрого доступа, хотя следовало это сделать в первую очередь и на самом легкодоступном месте!

Вот оно! Стиснув гриф гитары, бью кулаком по кнопке умения "Музыкальная Пауза". Вокруг меня все замирает, казалось бы, даже ветер и тот остановил свое движение. Земля, облака и Солнце тоже непонимающе замерли и пораженные ожидали, что будет дальше. Как-нибудь на досуге нужно будет насладиться картиной впавшего в ступор Мира, а пока надо было решать насущные боевые задачи.

Я срываюсь с места и через пару секунд оказываюсь возле, стоящего у царского Дуба, Лесного Царя. По пути успеваю скинуть Сосуды Духа прямо в кучу сатиров, и с удовлетворением отмечаю, как и мои бойцы, перестают ловить мух и с ревом и писком спешат к обездвиженному противнику.

Мне тоже некогда разбрасываться драгоценным временем. У меня осталось еще целых восемь секунд, чтобы успеть наказать вероломного и коварного Лесного Царя. И я начинаю метелить его, как боксерскую грушу, чередуя удары, замотанных в "Боксерские Ленты" кулаков, с нежным перебором гитарных струн. Я вижу, как полоса царского Здоровья дрогнула и стала неуклонно сокращаться, но гораздо медленнее, чем хотелось бы, и я начинаю понимать, что скорее всего не успею. И я не успеваю. Совсем немного.

Очнувшийся Лесной Царь заметно вздрогнул. Доли секунды ушли на то, чтобы его замутненный взгляд осмысленно уставился на меня, и он немедля дунул в свою свирель. Звуковая вибрация возмутила слои воздуха, который пошел рябью вокруг Царя, набрал силу, и стеганул упругими волнами мое истосковавшееся по капитальному отдыху тело. Выбив около тысячи хэлсов, меня отбросило далеко от Царя. Перед глазами плывет сообщение боевого чата:

Вы получили Контузию. Урон 120 ед. в сек.

Я присел на корточки, сморкаясь и харкая кровью, заполнившей нос и рот. В голове гудело и звенело. Из ушей по щекам что-то текло. Надеюсь, что все-таки тоже кровь, а не мозги.

Шатаясь, с трудом встаю на ноги. Я спешу, но помятое тело совершенно не хочет этого понимать. Если Лесной Царь успеет дунуть в свою убийственную свирель еще раз, я этого уже точно не переживу. Мы, глядя друг другу в глаза, поднимаем свои музыкальные инструменты и…

Вот в чем преимущество всех, без исключения, музыкальных инструментов, перед духовыми музыкальными инструментами. Пока он набирает в легкие побольше воздуха, чтобы потрясти звуками своей пищалки основы мироздания, я просто провожу всей пятерней по дребезжащим струнам, гарантированно перекрывая уроном весь оставшийся запас его Здоровья.

Вопль исчезающего Лесного Царя тонет в вое сатиров и дриад. Они не то оплакивают кончину своего повелителя, не то свою собственную. Наконец, Лесной Царь со своей свитой окончательно исчезают, оставив после себя манящие кучки трофеев.

Почти теряя сознание, я оглядываю поле боя. На земле, чадя черным дымом, догорают остатки деревянной армии Лесного Царя. Высоко подбирая лапы, чтобы не обжечься, их перепрыгивают и спешат ко мне снимать дебаффы мои персональные лекари-жадины, Жаба и Хомяк.

Мои врачи еще не успевают поставить меня на ноги, когда меня начинает засыпать сообщениями:

Бонус +100 очков опыта!!!Вы получили 41уровень.

Получено достижение "Браконьер". +30 очков опыта.

Получено достижение "Лесоруб". +30 очков опыта.

Надо будет дома на досуге и в более спокойной обстановке, подумать, куда пристроить все это богатство. А пока что надо осваивать выпавшие трофеи.

Едва сдерживая себя от нетерпения, начинаю я с кучки оставшейся после Лесного Царя. Здесь лежат предметы, принадлежащие всем трем перевоплощениям владыки леса. Здесь и потрясающая всё и вся свирель и огромный лук с бесконечным запасом стрел, и разрушительная секира, вид которой предназначен был вызывать у врагов частые позывы. Много-то их много, но все эти вещи были именными, как и странные доспехи, сделанные из неизвестного, твердого, как камень, дерева. А значит, игроки не могли их использовать, а следовательно их возможно было продать, только в качестве музейных экспонатов.

Среди именных вещей, как полная нелепица, попадается средних размеров красная барсетка из потертой замши.

Сумка Контрабандиста. Надевшему ее сопутствует Удача, а количество добытого в бою золота увеличивается в десять раз!

Вот это, действительно царский подарок! Да за такую барсетку многие игроки не задумываясь передрались бы, низкоуровневые кланы могли объявлять друг другу войны, топовые кланы затоптать, а все они вместе взятые, вполне могут начать охоту за ее обладателем. В общем, надо быть теперь крайне осторожным и поменьше ее светить. Поэтому надеваю ее на пояс под рясу и сдвигаю назад, на поясницу, подальше, от любопытных глаз.

Ковыряясь в куче трофеев, пытаюсь найти, хоть что-нибудь из того, что могло бы заинтересовать Отшельника Даниамина, но мне больше ничего подходящего не попалось. Зато нашелся сундук под Дубом, в том месте, где я проходил не раз, и готов поклясться, что его там раньше не было. В сундуке я обнаружил казну Лесного Царя, миллион золотых! Не слабо лесной владыка нахомячил! Мешок с золотом лежит на кроваво красной потёртой подушке. Поднимая мешок, невольно задерживаю взгляд на этой подушке. Информация скрыта, но загадки я люблю, поэтому просто кидаю её в свой инвентарь.

Ну, наконец-то! Перехожу вместе с Жабой и Хомяком к сбору остальных трофеев. Врагов было много, но все они были без доспехов и оружия, поэтому оставалось довольствоваться одними монетами.

Тяжелый день догорал вместе с последними деревянными бойцами из армии Лесного Царя. Но перспектива, вновь заночевать на недавнем поле боя, меня никак не устраивала. Поэтому я, надеясь еще успеть в город до закрытия ворот, не мешкая, отправился в путь.

17. Гиблое место

Определенно этот день был крайне благоприятным для меня. К вечеру я выиграл нешуточную битву, а ближе к ночи, успел проскользнуть в закрывающиеся городские ворота. Так как уже было довольно позднее время, сбор наград за выполненные задания пришлось отложить до завтра. А сейчас я собирался ехать прямиком в свой дом на Рыночной Площади, выпить в горячей ванне пару банок безалкогольного пива и хорошенько выспаться на удобной кровати.

Когда я почти уже засыпал, я думал, что завтра утром меня навряд ли так легко разбудит шум работающего Рынка, но как я ошибался. Оказывается, может быть еще, по крайней мере, одна причина, которая в состоянии это сделать…

— Брат Митяй!

Сквозь сон, я услышал какой-то стук и голос, который настойчиво звал меня по имени.

— Брат Митяй!

Всё ещё надеясь, что это какая-то ошибка, я открыл глаза и с удивлением заметил, что от стука во входную дверь сотрясается весь дом.

— Брат Митяй!

Надо было срочно что-то предпринимать, потому что, в противном случае я рисковал остаться без дома.

Голос показался мне до зубной боли знакомым. Бляха-цокотуха! Да как же они меня находят-то?! Я скривился от досады, потому что понял, мне сегодня выспаться уже не улыбается. Когда я открыл входную дверь, то поневоле сощурил глаза от резанувшего ножом яркого утреннего света.

— Доброе утро! — на пороге стоял залитый солнечным светом брат Борзонофий. — Рад тебя видеть выспавшимся, свежим и готовым к встрече с отцом Евланом!

Я взглянул на часы в гостиной. Минутная стрелка, перевалив восьмичасовой рубеж, лениво достигла получасовой отметки. Восемь тридцать…

— Это у тебя утро, а у меня ещё полдевятого ночи.

— Нууу! Не следует быть таким привередой, тем более, когда тебя с нетерпением ожидает отец Евлан! Поторопись!

Сказав это, Борзонофий пошел прочь от двери, зашел за угол и скрылся в неизвестном направлении. А мне оставалось лишь отложить все свои планы на потом и собираться на встречу с отцом Евланом.

У Монастыря, выстроенного возле Церкви, сейчас отсутствовала только крыша и вывеска с полной информацией. Здание казалось крепким, надежным и многообещающим. Церковь, скромно спрятавшаяся в его тени, манила внутрь гостеприимно распахнутыми дверями.

Отец Евлан, в томительном ожидании, попеременно грыз ногти и зубочистку. Увидев, как я вошел он встрепенулся, но остался стоять на месте. Стараясь не смотреть в сторону Отшельника, я прошел прямо к священнику, и поприветствовав его, активировал диалог. Отец Евлан, выплюнул в кулак измочаленную зубочистку, и сразу же перешел к делу:

— Приветствую тебя, брат Митяй! Ты вновь понадобился Церкви!

— Я это понял еще час назад, когда один сумасшедший, едва не разрушил мой дом, пытаясь меня разбудить.

— Ну, давай не будем слишком строго корить за это брата Борзонофия. Иногда он проявляет излишнее рвение, но мы ценим его за то, что он всегда добивается нужных результатов.

Отец Евлан пожевал губами в поисках утраченной зубочистки, а затем, смирившись с ее отсутствием, продолжил:

— Ну а теперь, когда все необходимые формальности соблюдены, давай, наконец, перейдем к нашему делу. А дело наше, собственно, вот в чем… — И отец Евлан начал свое повествование.

Оказалось, что у города Лангобарда изначально планировалось построить три деревни. Две из них, были построены на виду у города. Они стали быстро развиваться и заполнили своими фермами все свободное пространство у городских стен. Таким образом, для третьей деревни места непосредственно возле города не нашлось, и ее решили построить в другом, наиболее подходящем для этого месте.

Самым лучшим, для этого, местом оказалась живописная долина с плодородной землей и просторными пастбищами, покрытыми густой сочной травой. В долине, также, было немало каменоломен и рудников, для добычи полезных ресурсов и даже золота. Она во всех отношениях, как нельзя лучше подходила для строительства третьей деревни, но имела один существенный недостаток. Долина находилась довольно далеко от города, за Пьяным Лесом.

Как известно, в спорах рождается истина, и после ожесточенной полемики, закончившейся обильным кровопролитием оппонентов, сторонники строительства деревни в этой долине победили. Строительство ничем примечательным не запомнилось. Вовремя началось, и также вовремя закончилось. Как и прогнозировали городские аналитики, благодаря выгодному расположению и крайне благоприятным условиям, деревня начала быстро развиваться и давать прибыль даже большую, чем первые две деревни вместе взятые.

Но, как говорит Отшельник, что если всё хорошо, то это ненадолго. И, действительно, с недавних пор всё очень существенно изменилось. С деревни перестали приходить караваны с результатами сельскохозяйственной деятельности. Более того, все посланные узнать, с чем это связано, бесследно исчезли.

— Таким образом, — подвел итог отец Евлан. — На данный момент, какая-либо связь с деревней утрачена. И это не может нас не беспокоить. Не буду скрывать, наша Церковь имеет десять процентов от всей прибыли деревни. Поэтому мы крайне заинтересованы в том, чтобы выяснить причины, отсутствия этой связи и принять все необходимые меры для ее восстановления.

— Кто же этот несчастный неудачник, которого вы намерены отправить в деревню и выяснить в чем там дело? — я постарался изобразить искреннее недоумение.

— Это человек, которого ты каждое утро видишь в зеркале, когда бреешься и чистишь зубы. В общем, не задавай глупых вопросов, а поскорее отправляйся в путь.

Мне не осталось ничего иного, как поскорее избавиться от общества отца Евлана и найти себе тихое и удобное место, чтобы тщательно обдумать, с какой стороны подступиться к выполнению очередного задания.

Думать над этим я начал уже по пути к выходу из Церкви. Но, так и не дойдя до дверей несколько шагов, я вынужден был остановиться. Произошло невероятное! Отшельник Даниамин покинул свое обычное место и сейчас стоял перед входной дверью, куда он совершенно незаметно для меня переместился, загораживая собой выход из Церкви. А судя по его горящему взгляду, Отшельник также покинул свое обычное состояние сна и перешел в режим активного бодрствования. Видно сильно его припекло! Кажется, я недооценил его заинтересованность в результатах последнего задания.

Пройти мимо него я не мог никаким образом. Поэтому пришлось начинать тяжелый разговор, который я тщательно пытался избежать всё последнее время.

— Доброе утро! Ты, кажется, совсем недавно проснулся?

— Да ни в одном глазу!

Очень трудно было в это поверить, глядя на его опухшее лицо. Но мне необходимо было выйти наружу, а не выводить Отшельника на чистую воду.

— Ну, раз ты тут привратником подрабатываешь, может, откроешь мне дверь, чтобы я вышел на улицу?

— Не торопи неизбежное, оно и так неотвратимо. Ты встречался с Лесным Царем?

— Лгать тебе сейчас, так же бессмысленно, как и говорить правду.

— В ложь поверить легко — она убедительнее правды. Но мне нужна правда, а вернее то, что ты нашел у Лесного Царя.

— Вот об этом я и говорил. Ты не поверишь, но я не нашел у Лесного Царя ничего необычного, что могло бы оказаться достойным твоего внимания.

Я подумал, что возможно, доспехи и оружие лесного диктатора пусть и в каком-то смысле необычны, но вряд ли это то, что сейчас хотел получить от меня Отшельник. Неужели он говорит о "Сумке Контрабандиста". Про "Сумку Контрабандиста" я вообще решил ему не рассказывать. Даже если по его заданию мне будет не зачет, сумка стоила того, чтобы оставить ее у себя.

Как мне казалось, я хорошо владел собой и тщательно скрывал свои эмоции. Но, видимо, Отшельник что-то заподозрил или заметил по едва уловимым и понятным лишь ему признакам. Потому что Отшельник навис надо мной, и с высоты своего немалого роста, загромыхал:

— Позволь мне об этом судить самому. Может, ты все-таки дашь мне взглянуть на "наследство" Лесного Царя?

Пока я вытягивал из сумки-инвентаря пред светлые очи Отшельника свои трофеи, "Сумка Контрабандиста" жгла мне поясницу и чуть пониже, но я все равно был тверд в своем намерении, к тому же, я уже привык считать ее своей собственностью. Когда я вытянул из инвентаря почти всё, что досталось мне от Лесного Царя, я украдкой взглянул на лицо Отшельника. Меня поразило его безразличное, и даже скучающее выражение. Еще бы! Легко относиться равнодушно к тому, что досталось невероятными, но чужими усилиями. И я тогда решил немного подшутить над Отшельником. Я ухватился за подушку найденную в царском сундуке и вытянул её наружу.

Совершенно отрешенные до этого глаза Отшельника заполыхали неистовым пожаром, а по лицу прокатился целый парад разнообразных эмоций. Наверное, именно так на рынке выдают себя покупатели, которых очень заинтересовал товар, и которых торгаши, затем, "потрошат" по полной. Наконец, Отшельник кое-как справился со своими чувствами, и его прорвало:

— Ну вот! Это же совсем другое дело! Я с самого начала догадывался, что ты меня разыгрываешь!

Я в удивлении переводил взгляд со счастливого Даниамина на предмет, который я достал из своего инвентаря и обратно.

— То есть, ты хочешь сказать, что это именно то, что тебе нужно?!

— Что значит "хочешь сказать"? Я тебе прямо об этом говорю. Давай-ка ее сюда!

Я еще раз взглянул на предмет, который несколько секунд назад вытянул из инвентаря. Взгляд выдавливает из предмета ранее не читавшуюся информацию:

Императорская Церемониальная Подушка. Предмет из коллекции "Осколки Империи".

Отшельник, заметив мое замешательство, и истолковав его по-своему, просто выхватил из моих рук Подушку, и явно сочувствуя, сказал:

— Прекрасно тебя понимаю! Не каждый смог бы побороть в себе искушение и расстаться с этим сокровищем!

Я еще больше был сбит с толку, и осторожно попытался прояснить, как можно больше для себя:

— И в чем же ценность этого "сокровища"?

— Когда-нибудь, ты узнаешь даже больше, чем хочешь знать сейчас.

— А почему не сейчас? — спросил я, почти теряя сознание от любопытства.

— Ты ещё не готов.

Отшельник, теперь мало обращая внимания на то, что со мной творилось, продолжал дозировано делиться информацией:

— Подушка является ценной сама по себе, но не в этом её главная ценность. Главная ценность Подушки заключается в том, что она является одной из Императорских Реликвий!

— Каких еще реликвий?

— Об этом ты узнаешь в свое время. А сейчас я хотел бы наградить тебя за успешно выполненное задание. Ты одержал победу над самим собой, проявил выдающуюся сообразительность и благоразумие, и показал себя, как чрезвычайно рассудительный и благоразумный человек. У такого человека не может быть глупостей, такому человеку глупости не нужны. И поэтому я, силою данной мне свыше, избавляю тебя от Глупости! Отныне нет в тебе Глупости и быть не может! А если ты хочешь увидеть, от чего ты имел счастье избавиться, возьми этот амулет, выйди наружу и посмотри!

Я все еще съедаемый заживо любопытством, взял в руки, амулет, скрученный в бараний рог. Забыв попрощаться, прошел мимо, наконец-то, отошедшего в сторону Отшельника на улицу. На ходу, открыл описание амулета:

Амулет "Бараний рог".

Неуничтожимый.

Избавиться невозможно.

Все, то же самое… Немного отойдя от Церкви, я выбрал свободное место и активировал "Бараний рог". В глазах зарябило от разноцветных мыльных пузырей, которые появляясь из пустоты, раздувались на глазах, переливаясь в лучах солнечного света и наконец, приглушенно лопались, брызгая во все стороны магической пеной.

Когда смолкли хлопки последних разорвавшихся пузырей, я взглянул на то, что осталось после них, и едва не рассмеялся. Я мог по-разному представлять, как выглядит моя Глупость, но оказывается, все было настолько очевидно, что и придумывать было нечего. Вместо мыльных пузырей сейчас передо мной паслось небольшое стадо, самых обыкновенных овец. Десять штук. Все тридцатого уровня.

Мне неизвестно, по каким критериям оценивались мои недостатки, в частности, почему овец было десять и именно тридцатого уровня, но что было, то было. Оставалось лишь радоваться, что по оценкам Всемогущего ИИ, я был на самом деле не так уж сильно и глуп. У кого-то ведь Глупость могла быть и сотого уровня, вот там-то тогда, вообще беда! Хотя дуракам, на самом деле, и тут везло. Чем хуже, как говорится, тем лучше. Наверняка нашлись бы непобедимые экземпляры, у которых были бы несметные стада овец с запредельными уровнями.

Я вскочил на хомяка и со всей возможной скоростью, погнал свое стадо в нужном направлении, мимо жмущихся к военным патрулям низкоуровневых и никому не доверяющих игроков. Со стороны я походил, скорее всего, на безработного чабана, "нашедшего" отару овец и спешащего на рынок, чтобы поскорее ее продать, пока хозяева не догнали.

Сверяясь по карте, я обогнул Пьяный Лес справа и повернул налево. Затем, неопределенно долгое время, меня довольно чувствительно трясло вдоль зеленой лесной стены. Мне оставалось лишь смириться с отсутствием дорожных удобств, и тщательно следить за тем, чтобы никто не успел еще сильнее испортить мне настроение. Места вокруг были дикие и пустынные.

Дорога меня уже порядком утомила, когда мне стали попадаться первые признаки присутствия человека — насаженные на колья, обглоданные непогодой и воронами до сахарной белизны человеческие черепа. Постепенно, я добрался до вызывающей чувство острой жалости и сострадания ограды, на которой сэкономили немало бюджетных средств, с такими же воротами, над которыми не хватало только вывески: "Welcome" или "Оставь надежду всяк сюда входящий".

Стараясь ничего не сломать своим каким-нибудь неосторожным движением, я проехал за ограду и продолжил свой путь, который мне нравился все меньше и меньше. Наконец, продвинувшись еще немного, я увидел первые пугала над тщательно возделанными фермерскими полями. А затем я увидел и первых людей…

Это были обычные крестьяне со стандартным набором фраз, который Всемогущий ИИ, не считал нужным многообразить. Многие из них, совершенно не обращая на меня внимания, продолжали заниматься своими повседневными крестьянскими делами, подставив свои задницы под лучи не на шутку припекающего солнца.

Пока меня устраивало все, кроме того, как крестьяне смотрят на стадо моих каракулевых питомцев. По их виду было заметно, что мысленно, они уже жарят моих овец на шампурах, только, что слюни еще открыто не пускают. В конце концов, мне все это надоело, и я свернул все свое стадо в "Бараний Рог".

Когда я проехал еще немного, моему взгляду открылась живописная долина. Она и впрямь была прекрасна и в ее глубине основательно стояла зажиточная деревня.

По пути к дому деревенского старосты, ничего интересного на глаза не попалось. Мелькали мимо ухоженные огороды, завтракающие подножным кормом домашние парнокопытные, а также, куры, обучающие подрастающее поколение, сколько полезного и нужного можно найти, ковыряясь в обыкновенной куче навоза. Меня провожали взглядами счастливые до одури лица местных жителей.

Дом старосты, стоял, как и полагается, в самом центре деревни, возле сельского клуба и довольно большой площадки для танцев и сельских собраний. В деревне попадались разные дома, но этот был самый большой и заметный из всех, построенный на совесть и на века. Создавалось впечатление, что дом был создан с единственной целью — подчеркнуть в деревне значимость своего владельца. При доме был большой двор с несколькими постройками хозяйственного назначения и традиционным для деревенского уюта огородом. Меня вышел встречать сам хозяин всего этого изобилия, неизвестно каким образом, узнавший о моем прибытии.

Старосту звали Арнольд. Это был крупный мужчина, с однозначно, развитой в тренажерном зале мускулатурой. Густые черные волосы, закрывающие уши и часть могучей, борцовской шеи, прилипли к мокрому от пота низкому лбу, под которым тускло тлели зачатками интеллекта маленькие, глубоко посаженные желтые глазки. В густых усах и бороде, которой была покрыта половина лица, запуталась дежурная улыбка гостеприимного хозяина, такая же естественная, как и перекаченные губы секретарши моего компаньона. Одет он был скорее практично, чем просто. На нем была просторная рабочая рубаха из расползающейся мешковины и штаны из грубой плотной ткани.

Задушевной беседы со старостой не получилось. Едва мы познакомились, и староста был проинформирован о цели моего визита, он тут же засобирался куда-то по своим неотложным делам, но извиняясь, предупредил, что отсутствовать будет недолго и скоро вернется. Мне не оставалось ничего иного, как отпустить его с миром.

Я сам себе не мог объяснить, откуда у меня появилось некое тревожное чувство, но оно было, и надо было с этим что-то делать. А чтобы успокоить мою подозрительность, необходимо было найти побольше доказательств беспочвенности всех моих тревог и опасений. Поэтому, как только староста скрылся из виду, я еще раз, более тщательно, огляделся вокруг. Поверхностный осмотр ничего не дал, и пришлось приступать к более детальному ознакомлению с чужой территорией.

В сараях ничего интересного не нашлось, если не принимать во внимание странные орудия труда, предназначенные для выполнения различных сельскохозяйственных работ. Сугубо городской житель справедливо посчитал бы, что в сельском хозяйстве все они предназначены для того же, для чего, как посчитал бы сугубо сельский житель, предназначены "орудия труда" из городского сексшопа в городе.

После осмотра подворья, я с интересом стал поглядывать на большой дом главы этого сельского поселения. Наконец, в который уже раз воровато оглядевшись по сторонам, я осторожно толкнул входную дверь. В комнатах царил полумрак и полный беспорядок архаичного уклада. Висящие на стенах старомодные ковры, распушившиеся по краям густой бахромой и антикварный мебельный ширпотреб, бесспорно, заслуживали более тщательного внимания, но меня оправдывало то, что я не в музее, и к тому же, очень спешил. Все было вне подозрений, и я даже немного заскучал.

На первый взгляд в комнатах ничего странного и необычного я не обнаружил. Но это только на первый взгляд. А со второго я, кажется, нашел, что искал. Это была малозаметная дверь в чулан. Но самое интересное было за ней. На полу чулана я обнаружил крышку люка с массивным кольцом, закрывающую вход в подвал. Откинув крышку, я заглянул внутрь, но было и так понятно, что я ничего не увижу, пока не спущусь вниз.

Внизу было еще темнее, чем наверху, но я хоть и с трудом, однако, смог разглядеть главное. Подвал был гораздо больше, чем могло показаться вначале. И в противоположной от меня стороне, в стене виднелась еще одна дверь, которая была приоткрыта, и манила меня новыми тайнами. Я еще раз прислушался. Ни звука. Я переступил через очередной порог.

В помещении, где я оказался, было довольно света, благодаря нескольким висящим на стенах, и беспощадно чадящим масляным лампам. Помещение представляло собой большую комнату с аскетичной обстановкой: простенькая кровать, многоцелевой стол и раскладной стульчик, потемневший от частого использования. На стульчике за столом сидел человек.

Как бы я ни пытался, я совершенно не мог разглядеть этого человека детально. Он уселся таким образом, что свет от ламп не попадал на его лицо, и оно оставалось в густой тени. Одет он был в темный свободный балахон, со странным знаком-символом в виде черного квадрата на видимом мне плече.

Молчание затянулось дольше обычно приемлемых рамок вежливости. Я не выдержал первым:

— Ты кто?

— Я узник старосты деревни, Арнольда!

— Узник? И за какие такие косяки он держит тебя в подвале?

— Я один из тех, кто был послан в деревню, узнать, что тут происходит.

— Ха! Так мы значит с тобой, в некотором смысле коллеги! А где же остальные? И что ты узнал насчет того, что здесь происходит, коллега?

— Остальных сожрал староста Арнольд со своими помощниками.

И не дав мне опомниться, узник поведал мне историю, от которой мне стало даже немного не по себе.

Действительно из трех построенных возле Лангобарда деревень, эта была самой благополучной во всех отношениях. Здесь собирали с плодородных полей небывалые урожаи зерна, было широко развито животноводство, вокруг было полно возможностей для добычи полезных ресурсов, деревенские жители бухали только по большим праздникам. Деревня, молча, трудилась, а город шумно пользовался плодами трудов деревенских и был счастлив. Но эта идиллия продолжалась недолго. Однажды в деревне появился таинственный незнакомец. Чужак принес с собой странный осколок какого-то темного камня. И с тех пор жизнь в деревне начала постепенно меняться. Нет, на работе это никак не отразилось. Земля по-прежнему родила богатые урожаи, которые своевременно убирали. Скотина доилась и давала мясо, а окружающая территория радовала полезными ресурсами. Изменения коснулись людей. Стали меняться люди.

Странный пришелец поселился на время не у кого-нибудь, а у самого старосты. Через некоторое время, деревенские жители начали замечать за Арнольдом кое-какие странности. Вначале они проявлялись в полнолуние, но видимо это, как и наркотики, попробуй только начать! Днем Арнольд вел себя по-прежнему, как заботливый хозяйственник, а по ночам превращался в дикого зверя. И горе тому, кто попадался на его пути. Если он был голоден, он пожирал вопящего беднягу без остатка. А если был сыт, то все равно его жертвы не могли избежать печальной участи. Они бывали зверски искусаны старостой-зверем. Нет, после этого они не умирали, напротив, они, как правило, выживали, но участь их была печальна, и многие завидовали съеденным, потому что они заражались неизвестным недугом, и после этого сами, в свою очередь, стали превращаться по ночам в диких зверей, гонимых терзающим голодом на охоту. Это продолжалось до тех пор, пока все жители деревни, либо не были съедены, либо не превратились в ликантропов — оборотней. Чужак перебрался вместе со своим темным камнем в сельский клуб, находящийся в самом центре деревни, чтобы оттуда продолжать портить людей и контролировать уже испорченных.

Когда все крестьяне превратились в оборотней, тогда деревня зажила своей жизнью, сама по себе, и все связи с городом были нарушены. Действительно, город неоднократно направлял в деревню своих посыльных, выяснить, что творится в деревне, но все они благополучно захватывались оборотнями и незамедлительно поедались.

— И меня ожидает такая же участь, если я останусь здесь! — неожиданно закончил узник свое повествование, ожидаемой истерикой. — Выведи меня отсюда!

— Да, не вопрос! Если ты готов мы можем выдвигаться прямо сейчас.

— Я готов! Но вначале необходимо уничтожить Арнольда и его помощников. Иначе нам далеко не уйти. Они в любом случае догонят нас. И надо еще уничтожить чужака в сельском клубе, чтобы он больше не портил народ.

— Хорошо! Тогда сиди здесь на жопе ровно, и никуда не шевелись. Когда у меня все будет готово, я вернусь за тобой.

Не говоря больше ни слова, я развернулся и пустился бегом к выходу. Пока я бежал, на меня градом начали сыпаться сообщения:

Задание "Утерянные связи". Узнать причину потери связи с деревней. Выполнено.

Дополнительное задание "Освобождение".

Необходимо избавить деревню от оборотней.

Дополнительное задание "Возвращение блудного сына". Избавить деревню от порчи, восстановить в ней прежнее управление и восстановить связь с городом Лангобардом.

Новое задание "Спасти узника".

Необходимо спасти узника старосты Арнольда и проводить его в безопасное место.

Когда я выскочил во двор, на улице уже стемнело. По небу неторопливо катилась беременная луна в окружении подмигивающих звезд. Воздух был переполнен деревенскими ароматами. Где-то поблизости спросонья зашлась лаем дворовая собака, словно ей привиделся во сне очередной экономический кризис. Я уже несколько минут, прямо посреди двора, ожидал старосту, который обещал быстро вернуться, но не сильно спешил выполнять свое обещание.

18. Снятие порчи

Шорох за забором вынудил меня демобилизовать приятную обволакивающую дремоту и мобилизовать всю свою внимательность. Калитка, ведущая в огород, распахнулась по-хозяйски широко, и на двор вошел староста деревни Арнольд и десять добрых молодцев, сопровождающих его. Увидев меня, он широко улыбнулся, на этот раз искренней улыбкой, которая мне совсем не понравилась, и сказал:

— Вот я и вернулся! А это мои помощники, пришли мне помочь по хозяйству. Убрать тут кое-что.

Как это он забавно назвал "уборкой", мою будущую, и по его мнению, неизбежную утилизацию. Уборщик хренов!

Пока я, не совершая резких движений, следил за приближением старосты, его помощники грамотно рассредоточивались по двору, окружая меня и исключая любую возможность вырваться из окружения. Староста подошел ко мне на расстояние удобное для занятий фрисби, и посмотрев на ночное небо, сказал:

— Мне нравится такая Луна, — он смотрел на полнолуние. — Покрываешься шерстью, хочется выть и крови.

Я сделал почти непоправимую ошибку, которая чуть не стоила мне жизни, и как следствие, проигранного пари. Как только я, проследив за взглядом старосты, посмотрел на полную Луну, ко мне со всех сторон ринулись его помощники, во главе с самим старостой, на ходу превращаясь в диких зверей.

Мгновение и вокруг меня становится тесно, как у банкомата в день зарплаты. Как раз то, что надо! Я активирую "Взрыв Энергии" и Арнольд со своими помощниками катятся по всему двору в разные стороны. Пока они приходят в себя, я добавляю им еще и "Сквозняком", и оказавшись на прежнем месте, посреди двора, пускаю в ход основные силы. Тишина моментально взрывается невообразимыми писком, кваканьем, верещанием и блеяньем, а двор мгновенно заполняется моими питомцами, в которых с разбегу врезаются очухавшиеся оборотни, но тут же отскакивают назад, на время оглушенные этой пародией на психическую атаку.

Между тем, мои овцы и зайцы, далеко не празднуют лентяя, а резво вгрызаются в горло стоящим к ним ближе всего волкам-оборотням. Все это столпотворение благополучно тонет в ядовитых зеленых соплях Жабы и в клубах такого же ядовитого, зеленого тумана Хомяка.

Прекрасно понимая, что низкоуровневые овцы недолго смогут трепать двухсотуровневых помощников старосты деревни четыреста двадцатого уровня, я усиленно их отлечивая, материализую свою главную ударную силу — Короля Лича — и начинаю потихоньку выводить овец из свалки боя и сосредотачивать их в одном месте.

Почти не обращая внимания на визуальные спецэффекты действия абилок Короля Лича, щедро развешиваю баффы на всех своих бойцов. Быстро оцениваю обстановку. Почти все оборотни во главе со своим предводителем связаны боем с моими "тяжеловесами".

Я наношу концентрированный удар овечьим стадом по одному из ликантропов. Суммарный входящий урон, который он получает, равен урону трехсотуровневого бойца. Я ему щедро добавляю гитарой Ленина, и жизнь налаживается. Оборотень агрится на меня, но явно не успевает по времени. Через три атаки он тухнет. Отлечиваю всех "Песней физкультурника" и переключаюсь с овцами на следующего оборотня. Этому я еще добавляю туго перемотанными "Боксерскими лентами" кулаками, ускоряя процесс его перемещения в Царство Вечной Охоты.

Воздух трещит разрядами черных молний уже двух Королей личей. Отмечаю также, что и бойцов у меня прибавилось. Значит, в ход уже пошла пятерка кадавров из второго эшелона.

Арнольд, сейчас здоровенный серый волк, с проседью и рыжими подпалинами, используя свое классовое умение, оглушительно ревет. Пара зайцев и часть овец находящихся вблизи вожака оборотней, на глазах чахнут и помелькав на прощание, бесследно исчезают. Мое Здоровье ушло в красный сектор. Оглядываюсь на выживших. У жадин и уцелевшего зайца такая же история. Не поддающаяся лечению нежить выглядит немного лучше, но это только на первый взгляд. Целыми остались только семь овец, не попавших под массовую раздачу. Но всерьез рассчитывать на эти "глупости" не приходится.

Использую все свои классовые лечилки. Лечу максимально всех, кого могу вылечить. Даже не смотрю, насколько смогли восстановиться мои бойцы (сделал все, что мог), и разворачиваюсь в сторону вожака оборотней. Чувствую, как закипаю от ярости. За все время пока я в "Противостоянии", у меня сейчас первые потери! И даже если все мои питомцы уже через сутки вновь полностью восстановятся, это мои первые потери, и это меня очень накаляет.

Бесцеремонно растолкав кадавров и Королей, столпившихся возле главного оборотня, я подскакиваю к старосте Арнольду и вкладываюсь, с доворачиванием ноги и скручиванием корпуса, всей своей массой в удар. Вгоняю тяжелый хук, усиленный "Боксерскими лентами", огромному волку в челюсть. Раздается оглушительный хруст ломаемых костей и зубов. Арнольд, кажется, совсем игнорирует боль, и огрызаясь, прихватывает меня покалеченной челюстью. Полноценного укуса не получается, но и того, что был, мне хватает с головой. Меня корчит и ломает от боли, а Здоровье вновь уходит в тревожную красную зону. От боли у меня все плывет перед глазами. Все дальнейшее воспринимаю, как замедленную киносъёмку. Собрав всю свою волю в кулак, выдёргиваю из пасти оборотня свою покалеченную руку. Крепко обхватываю здоровой рукой гриф гитары Ленина, помогая повреждённой, как могу. Отвожу обе руки за голову, максимально возможно дальше, и даже, как можно сильнее, прогибаюсь назад. Достигнув предела, начинаю реверсивное движение в обратную сторону, полностью распрямляюсь, и наклоняясь в сторону своей цели, одновременно разгибаю и выпрямляю руки, с зажатым в них музыкальным инструментом. Гитара Ленина, описав незамысловатую траекторию, врезается в голову вожака оборотней, и частично, разлетевшись на куски, повисает у него на шее в виде галстука.

Арнольд смотрит на меня укоризненным взглядом, оставшегося без ужина зверя, и молча, с достоинством, как и подобает настоящему волку, часто замелькав, растворяется в воздухе, как будто его и не было. На землю, в том месте, где он стоял секунду назад, высыпается кучка трофеев.

Но радоваться победе еще рано, надо додавливать оставшихся оборотней. Что там у меня с оружием? Изумленно смотрю на целехонькую Гитару Ленина, лоснящуюся под Луной. Вот оно преимущество "неуничтожимого" предмета. Оборачиваюсь к своим бойцам. Там тоже все в порядке, врагов нигде не видно, а мои питомцы застыли в ожидании возле трофейных кочек. На сбор лута уходит несколько секунд, потом буду разбираться, что там нападало.

Так, теперь надо продвигаться к сельскому клубу, чтобы искоренить заразу, испортившую деревню. Но просто взять и пойти туда не получается. На залитой лунным светом деревенской площади снуют взад-вперед еще несколько десятков оборотней. Вглядываюсь в информацию на "вывесках". Противник до сотого уровня, включительно. Но их главное преимущество совсем не качество, а количество. Идти напролом, может выйти себе дороже.

И я разворачиваю свой отряд в противоположную сторону. Мы выходим на задний двор и начинаем пробираться к намеченному объекту огородами. По пути нам попадаются одиночные оборотни, которых мы поспешно и успешно уничтожаем, до того, как они успевают поднять тревогу. Пока все идет хорошо. Мы выбираемся на боковую улочку, по которой до сельского клуба рукой подать. И тут мое везение заканчивается.

Нас замечают несколько оборотней и рыча на всю деревню бросаются к нам. На шум, к ним тут же присоединяются и остальные. Нас моментально растягивают по территории и бой закипает на узких сельских улочках.

Мы оказались разделёнными противником на две группы. Я со своими жадинами, единственным уцелевшим из зайцев Кошмаром и овцами, оказываюсь в одной группе и начинаю медленно выдавливать оборотней снова на площадь. Прекрасно слышу, как на соседней улочке так же медленно к площади продвигается вторая моя группа, колонна Королей с их кадаврами. Идти на соединение со второй группой не представляется возможным. Как только я развернусь для этого, меня тут же атакуют во фланг и неизбежно сомнут, пользуясь численным превосходством. А пока я выжимаю из ситуации все полезное для себя. Пользуясь теснотой улочки, которая не дает оборотням, вообще, всей своей мощью обрушиться на мою группу. Со своими питомцами, я медленно, но неуклонно тесню их в сторону сельского танцпола. Противник несет потери, лекарей у них нет. Я почти не принимаю участие в рукопашной, изредка нанося кинжальные удары многострадальной Гитарой. Пока и без меня справляются, да и некогда мне за лечением. Я даже оттягиваю себе в помощь Хомяка.

Наконец, моя группа вырывается на открытое пространство сельской площади из заваленной трофеями и трупами оборотней улочки. Мои бойцы почти все с полной линейкой Здоровья, нашими с Хомяком стараниями, но это ненадолго. Если сражаясь в улочке у меня была возможность попеременно использовать своих бойцов, переставляя их местами и постоянно отлечивая отдыхающих, то теперь с выходом на площадь такая возможность исключена. И я вновь начинаю втягивать свой отряд назад в улочку, чтобы стоя на месте, пусть даже и в окружении, планомерно перемалывать все наличные у врага силы на удобрения.

Немного запоздав, на площадь вываливается нежить Короля Лича. От них оборотни получают гораздо больше урона, поэтому на Королей и кадавров агрятся даже самые ленивые. Очень медленно, двигая перед собой живую стену, мои мертвецы обвешанные оборотнями, как елка новогодними игрушками, разворачиваются ко мне и "спешат" на соединение. Остановить их и заставить пользоваться моей тактикой я не смогу, не хватит у Короля для этого интеллекта, поэтому вновь вывожу свой отряд на площадь, навстречу идущим на соединение со мной моим дохлякам.

Воссоединившийся отряд я ставлю в глухую оборону, спиной к расположенным на площади домам. Противник атакует по всему фронту, но все его попытки смять нас и размазать по мостовой каждый раз заканчиваются для него чувствительными потерями. Над полем боя стоит оглушительный треск. Трещат раздробленные кости волков под крепкими зубами мощных, овечьих и заячьих челюстей.

Я бросаюсь Сосудами Духа, маневрируя нежитью, наношу ей удары по самым уязвимым местам противника, вырезая оборотней пачками, внимательно слежу за оставшимися в глухой обороне питомцами и лечу, лечу, отлечиваю. Мозоли на пальцах нестерпимо болят, но я морщась от боли, продолжаю старательно брать аккорды, прижимая непокорные обжигающие струны к гитарным ладам. Это продолжается уже довольно долго, и я теряю счет времени.

Вся масса врагов, как неспокойное море, вдруг накатывается на нас могучей волной, но израсходовав всю свою разрушительную энергию о мою непоколебимую оборону, так и не добившись успеха, вновь откатывается назад, оставляя перед нами свежие трупы, чтобы набравшись сил снова постараться разметать и уничтожить нас. Но каждый новый прилив оказывается все слабее и слабее. Гора трупов перед нами растет. Силы противника тают.

В горячке боя я даже не заметил, когда пал последний враг. Просто все мои бойцы внезапно, разом остановились, лязгая челюстями и ощетинившись когтями, как судья-пенсионер, которого пытаются "проводить" на пенсию. Я оглядел выросшую перед нами гору вражеских трупов, впечатляющих размеров. Несколько сотен, по самым приблизительным оценкам.

Но еще не все закончено. Я поворачиваюсь всем корпусом к сельскому клубу и устремляюсь во главе всего моего отряда к нему.

Если кто-то и нашел бы внутри клуба что-нибудь интересное для себя, так это только руководитель другого сельского клуба. Я же там ничего не нашел, включая и таинственного незнакомца с не менее таинственным темным камнем. Перевернув в который уже раз со своими питомцами клуб, и так и не обнаружив искомого, я, наконец, признался сам себе, что скорее всего опоздал. Действительно, пока меня на площади "держали" оборотни, можно было не то, что свалить совершенно незаметно из клуба, но еще вдобавок, разобрать клуб и забрать его с собой.

Уже на выходе из клуба вновь натыкаюсь на древнюю старушку, о которую не раз спотыкался, пока искал в клубе чужака. Исчерпав все свои возможности, хватаюсь за последнюю:

— Бабушка, а в клубе кроме вас еще кто-нибудь есть?

— Нет, внучок. Кто же захочет проводить лучшие годы своей жизни в этой жопе?

— Например, чужак с таинственным темным камнем.

— Ты говоришь о Безликом? Так он сидит безвылазно в подвале, в доме старосты. Странно, что ты об этом спрашиваешь. В деревне все об этом знают!

Я почувствовал себя очень скверно. Если бы сейчас кто-нибудь обозвал меня кретином, я бы этого даже не заметил. Ну почему я первым делом не расспросил обо всем у этой древней старушки? Хотел застать врага врасплох внезапностью появления, после многочасового шума сражения, который был слышен, наверное, даже на Международной космической станции? А в итоге потерял еще кучу времени. Я прекрасно понимал, что меня оставили в дураках, но для успокоения совести и душевного равновесия, решил, все же, спуститься в подвал и убедиться, что чужака там действительно нет. Покидая клуб, я вдруг обратил внимание на явное несоответствие:

— Бабушка, что-то вы на оборотня совсем не похожи?

— Да куда мне?! Я ж одной ногой в могиле уже почти, голоса там разные слышу, чуть не с Богом общаюсь. Не берет меня магия.

— А почему вы чужака Безликим называете?

— А как его Безликим не называть, если у него лица нет?

— То есть, как нет?

— То есть так, нет! Совсем лица нет. Ни глаз, ни носа, ни рта. А вместо лица только мутное пятно!

Как и следовало ожидать, таинственный незнакомец таинственно исчез, вместе с таинственным темным камнем. Но как ловко он обвел меня вокруг пальца! Вначале он тянул время в ожидании возвращения Арнольда с подмогой, рассказывая мне трагическую историю этой деревни, и совершенно не заботясь о том, что некоторая информация выглядит достаточно секретной. Еще бы! Чего ему было опасаться меня, потенциального ужина местных оборотней. Затем, заметив, что оборотни не сильно спешат, чужак подстраховался и пустил меня по ложному следу, отметив, что причина всех деревенских бед находится в сельском клубе. Пока я плясал долгий танец смерти с оборотнями на деревенском танцполе, чужак преспокойно себе исчез со всеми своими пожитками.

Неизвестно на что надеясь, я обошел весь дом в поисках безликого брехуна, но так никого и не найдя, наткнулся на кабинет старосты. В прошлый осмотр дома дверь кабинета была заперта, а сейчас приветливо распахнулась, едва я дотронулся до дверной ручки. В кабинете царствовали запущенность и полная неразбериха. Рабочий стол был завален какими-то бумагами, шкаф в углу распух от папок с отчетами, часть которых выпала на пол, одинокий стул валялся прямо посреди комнаты. С потолка рваными шторами свисала паутина, а на полу было все, что угодно, из классического мусорного набора, даже добавить нечего.

Едва я переступил порог, меня пригвоздило к месту голосовое сообщение:

Деревня Дальняя лишилась управления и никому не принадлежит! Вы готовы принять управление?

А как же! Я даже не успеваю до конца осознать всю ценность нового приобретения, и жму на кнопку, соглашаясь на деревню. Сообщения начинают сыпаться с опасной для зрения частотой:

Поздравляю, бард-монах Митяй с удачным приобретением! И приветствую нового хозяина деревни!

Задание "Освобождение" завершено!

Задание "Возвращение блудного сына" завершено!

Задание "Спасти узника" отменено.

Бонус +100 очков опыта!!!

Получено достижение "

Охотник на оборотней".+30 очков опыта.

Справа в верхнем углу на внутреннем интерфейсе у меня появилась новая иконка: Деревня. Щелкаю по ней, открывается меню Деревни Восточной, с полным доступом к ее управлению! Пробегаюсь по вкладкам, дольше всего задерживаюсь на вкладке "Бюджет Деревни". А как же не задержаться? Бюджет деревни двадцать миллионов золотых!!! Теперь перехожу к локальной карте деревни. На карте пробегаюсь по многочисленным строчкам-расшифровкам обозначений: дома, сараи, конюшни. Все не то. А, вот! Количество ферм — пятьдесят штук. Каменоломни — пять штук. Рудники — пять штук.

Возвращаюсь к вкладке "Найм". Стоуровневый крестьянин стоит, как и стоуровневый наемник. Конечно, возникает дилемма, кто лучше. Но тут все зависит от того, чем заниматься. Если правильно поставить дело, наемник приносит гораздо больше дохода, но в отношении крестьян ничего делать не надо. Крестьяне приносят, хоть и не такой большой, но стабильный доход. С наемниками надо заниматься зарабатыванием денег, кроме того, наемнику необходимо выплачивать жалованье каждый день, от одного до десяти процентов от количества уровней, в денежном эквиваленте. Крестьяне все делают автоматически, нужно только время от времени проверять, чтобы они не сачковали. Крестьяне-то, европейские!

На обработку фермы необходим один крестьянин. Значит всего пятьдесят. Можно нанять крестьян с меньшими уровнями. Это выйдет дешевле, но тогда производительность крестьянина падает в процентном соотношении. Стоуровневые дают стопроцентную производительность. Значит, нанимаю пятьдесят стоуровневых, по пятьдесят тысяч за штуку. Даже не смотрю на бюджет, который уменьшился на два с половиной миллиона.

Дальше. Для работы, что на каменоломнях, что в рудниках требуется десяток на один объект. Значит, нанимаю еще сотню стоуровневых крестьян. Минус еще пять миллионов.

Вокруг непроходимые чащи, и это значит, что заготовка леса весьма привлекательная идея. Нанимаю еще пятьдесят крестьян на лесоповал с прицелом на "Лесопилку", в будущем.

Ради интереса щелкаю на первом попавшемся крестьянине. Выпадает меню с его параметрами и чем он занимается на текущий момент. У него четыре основных вида деятельности. Всё те же, уже известные: хлебороб, лесоруб, каменотес, шахтер. Но меня заинтересовала еще одна "неосновная" — "Призвать в ополчение". Интересно… Нажимаю кнопку, и бывший крестьянин преображается в пародию на профессионального солдата. Однако на нем каска, одет он в доспех из толстой бычьей кожи, а в руках у него деревянный щит и самый простой, какой может быть, меч.

Задумчиво смотрю на карту. Деревня расположена в стратегически удобном для обороны месте, в долине в форме пузатой бутылки, с отвесными непреодолимыми стенами. Причем сама деревня находится в самом широком ее месте. Достать ее сверху без серьезной осадной машинерии, не представляется возможным. Но кто серьезно вознамерится штурмовать какую-то деревню?

Как бы там ни было, заказываю, четыре сторожевых башни, с интегрированными метательными орудиями, по полмиллиона за каждую, и расставляю их по краям деревни, начиная с бутылочного горлышка, там, где находится вход в долину.

Однако, оставлять деревню лишь под защитой одних сторожевых башен просто глупо и не по-хозяйски. Поэтому я вновь, возвращаюсь к вкладке "Найм" и заказываю еще пятьдесят крестьян. Терпеливо дождавшись, когда будут созданы все крестьяне, захожу в меню управления деревней. На вкладке коллективных заданий для крестьян, выбираю "Призвать в ополчение". Появляется выбор в виде окошка с двумя возможностями "Все" и "Задайте точное число". Задаю число сорок девять. На локальной карте деревни появляются еще сорок девять ополченцев, десяток из которых я сразу же направляю к бутылочному горлышку и ставлю там на караул, вокруг сторожевой башни. Выделяю еще два десятка, делю их пополам и отправляю в противоположные стороны, на патрулирование деревни. Теперь они будут вечно ходить по кругу, пока не получат другой приказ или не наткнутся на врага.

Вновь перехожу к вкладке "Найм". Помимо крестьян есть возможность нанять еще повозки, которые должны отвозить деревенскую продукцию в город, по двести пятьдесят тысяч за штуку. Пары штук пока хватит. Выделяю оставшихся ополченцев, делю их пополам и закрепляю каждый десяток за одной из повозок, для охраны в пути.

И, наконец, на десерт самое вкусное — новый староста. Староста фигура, далеко не бесполезная. Староста способен осуществлять местное самоуправление и увеличить производительность деревни на пятьдесят процентов. А, да что там мелочиться?! Выкладываю еще полмиллиона за нового старосту, и пока смотрю на оставшиеся в деревенском бюджете четыре с половиной миллиона, передо мной материализуется какой-то мужик.

Вымытые и причесанные, скорее всего или сегодня утром, или накануне вечером, волосы пшеничного цвета и средней длины. Низкий лоб, изборожденный окопами морщин. Все, на этом хорошее впечатление от внешности заканчивается. Под низкий лоб спрятались маленькие с хитрецой глазки состоявшегося менеджера. Острый нос как будто специально создан для того, чтобы совать его куда не надо. Улыбка, призванная разрядить напряжение, имеет совершенно обратный эффект, растягивая толстогубый рот и вскрывая неровный ряд, прокуренных до классически-насыщенной желтизны, зубов.

Одет он, как раз так, чтобы не выделяться: в просторную белую рубаху, короткий, вышитый, зеленый жилет из толстого сукна и короткие, до колен, светло-коричневые штаны. На ногах белые чулки и крепкие черные башмаки с пряжками. Но больше всего бросается в глаза широкий кожаный ремень с огромной бляхой, в которой преспокойно может поместиться комплект выживальщика.

Нового старосту моей деревни зовут Мартин. Может его, конечно, и Мартин зовут, но только вот этот самый Мартин, как не крути, вылитый Мартын. Немного подавшись вперед, он застывает на месте, комкая в руках зеленую шляпу, с торчащим из нее вместо пера, несуразным цветком ромашки. Поковырявшись, некоторое время в его настройках, я выставляю их на оптимальный режим, переименовываю управляющего в Мартына, и начинаю подумывать о возвращении в город.

Удостоверившись, что мои жадины за это время подмели все трофеи и золотые монеты, число которых, благодаря надетой заблаговременно "Сумки Контрабандиста", увеличилось в десять раз, я понимаю, что меня здесь ничего не задерживает.

В путь я отправляюсь, как всегда, верхом на Хомяке, в сопровождении повозки с деревенской продукцией и отряда ополченцев, охраняющих эту самую повозку. Всех своих питомцев и помощников я свернул в амулеты на заслуженный отдых, а сам погрузился в приятные мысли, крутящиеся вокруг моего нового приобретения.

19. Свиток откровений Иговла

Чем ближе я подъезжал к Церкви, тем меньше в моей голове оставалось приятных мыслей о деревне, постепенно сдающих свои позиции менее приятным мыслям о беседе с Евланом. Отец Евлан все больше и больше начинал походить на какого-то начальника. И мне это все меньше и меньше нравилось, и напоминало первые годы моей послевузовской трудовой деятельности и безуспешные попытки, что-то заработать честным трудом, от чего я, за последнее время, благополучно успел отвыкнуть, став успешным и состоятельным предпринимателем.

Так незаметно за этими мыслями, добравшись до Церкви, я завернул к ее входу, а повозка с охраной продолжила свой размеренный путь в сторону города в достойном всяческого поощрения стремлении доставить городу товары, а мне прибыль.

Вот и приятная прохлада церковных внутренних покоев. Когда необходимый ритуал приветствий был неукоснительно соблюден, отец Евлан немедленно перешел к наиболее его волнующему:

— Так, ну и что там у нас с деревней?

— Полный порядок! От скверны очищена, все жители перебиты!

— Чудесно-чудесно. — Отец Евлан довольно потер бледные ладошки. — Ну что ж, если все так благополучно для нас закончилось, отправляйся-ка ты обратно в деревню и бери на себя ее управление.

— И все?

— Нет не все! С каждой деревни Церковь получает десятину. Поскольку ты "наш человек", с Восточной Деревни мы будем брать двадцать процентов!

Говоря это, отец Евлан слегка подался в мою сторону и лукаво подмигнул, а у меня пропало всякое желание быть "своим человеком". Отец Евлан, видимо мысленно уже распределяя будущую прибыль, продолжил:

— Сколько будет брать себе город, это уже, как договоришься с бургомистром. Но, насколько мне известно, меньше пятидесяти, город не берет.

Зашибись, тут все поделилось. Эти барыги палец о палец не ударили, и им уходит основная часть прибыли. Хотя, конечно, наводка их была. Но, на таких условиях им вскоре придется самим по своим наводкам работать.

— А как там насчет награды за успешное выполнение поставленной боевой задачи?

— Ты про свое задание? — отец Евлан был сама непосредственность. — Да, конечно!

Затем он остановился, весь выпрямился и подобрался, наполняясь торжественностью, и соответствующим голосом на всю церковь произнес:

— Брат Митяй! Ты успешно справился с доверенным тебе пробным заданием! Церковь оценила твое усердие и рвение и считает возможным возложить на тебя важнейшую Миссию! Ты должен добыть "Свиток Откровений Иговла"!

Прижимистый Евлан и тут оказался верен себе. Мою законную награду за задание он подменил новым заданием. Я, едва сдерживая себя от силовых акций в отношении лица Евлана, не отказал себе в удовольствии откровенно подколоть этого пройдоху:

— Если награда за хорошо и быстро выполненную работу — дополнительная работа, то рабочий, скорее всего, умрет от счастья.

— Церковь пока не заинтересована в твоей смерти! — то ли не заметил, то ли откровенно проигнорировал мой сарказм отец Евлан. — Но, вернемся к нашей Миссии. Для ее успешного выполнения, ты должен узнать кое-что. Это поможет тебе лучше разбираться в данном вопросе, и придаст тебе духовных сил.

И отец Евлан начал свое заунывное повествование. Оказалось, что на заре становления Веры, не существовало единой трактовки её сути, но существовали четыре, не зависящих друг от друга, религиозных деятеля. Их звали Иговел, Евентин, Тихария и Лусандр — Пророки, исследовавшие смысл бытия. Каждый из них по-своему понимал Великое Божье Соизволение, и многие годы потратил на Его осмысление. В результате каждого из них постигло Озарение, и каждый из них написал Откровения.

Вскоре, после завершения своих трудов, они тихо скончались, но оставили после себя массу последователей. Свитки Откровений не только не устранили противоречия существующие внутри Церкви, но еще более их усугубили. В итоге, очень скоро их последователи, опирающиеся в своей правоте на Свитки и непререкаемый авторитет Пророков, перешли от яростной полемики, к не менее яростной резне друг друга. Противостояние продолжалось сотни лет и унесло несчетное число жизней. Но адепты учений Пророков, будучи абсолютно уверенными в истинности своих убеждений и чудовищном заблуждении своих противников, не обращали на это никакого внимания и продолжали, остервенело уничтожать друг друга.

Неизвестно, сколько времени это все могло продолжаться, если бы теперь уже противоборствующие стороны не посетило Озарение. Тогда они вновь решили собраться вместе и разобраться в том, что происходит и почему. Собрание проходило в напряженной и даже можно сказать нервной обстановке. Неделю лидеры противоборствующих группировок безвылазно решали непростую задачу, но так и не могли решить, кому должно принадлежать первенство. Переговоры неуклонно заходили в тупик, и постепенно становилось понятно, что они, скорее всего, закончатся ничем, а вернее, продолжением кровопролития.

И тут наверное верующих вновь посетило Озарение, потому что неизвестно точно к кому, но все же пришла гениальная идея. Если верующие не могли решить, чье учение истинно, значит, все четыре учения имеют право претендовать на это, а значит все четыре учения истинны. Все четыре учения — Истина. Поэтому они должны пользоваться одинаковым уважением и почитанием всех верующих, которые должны неукоснительно соблюдать все предписания и рекомендации всех четырёх Откровений.

Наступил долгожданный мир. С оригиналов было сделано огромное количество копий, которые разошлись по рукам всех желающих. Оригиналы же стали святыней и хранились в Главном Кафедральном Соборе в столице. Однако, во время военных лихолетий и социально-экономических потрясений оригинальные свитки с Откровениями Пророков были утеряны и до сих пор не было известно, где они находятся. Их поиски продолжались непрерывно и лишь совсем недавно были получены обнадеживающие результаты. Стало доподлинно известно, где находится Свиток Откровений Иговла!

— В общем, — подытожил свой рассказ отец Евлан. — Место, где находится Свиток у тебя на карте уже отмечено. На выполнение Миссии у тебя двадцать дней. И еще! Советую тебе получше подготовиться. Добыть Свиток будет не легко!

— Двадцать дней, пожалуй, маловато будет. Надо бы добавить!

— Хорошо. На все про все у тебя двадцать один день. И это окончательный срок!

Спорить с этим Евланом также бесполезно, как спорить с обезьяной у кого банан больше. Поэтому я показываю ему "аривидерчи" и спешу на выход.

Теперь в моих планах необходимо вновь делать поправки не менее значительные, чем будущие поправки в конституцию какой-нибудь мандариновой республики.

Что необходимо сделать в первую очередь? По результатам последних событий можно сделать неутешительный вывод, что я имею на руках в меру многочисленный, но качественно пока еще слабоватый отряд. Нужно срочно прокачивать бойцов, насколько возможно повышая им уровни. Дорога к самому лучшему месту для прокачки, которое я знал, проходила вблизи моей деревни, и я вскочив на Хомяка погнал его в нужном направлении.

Чтобы скоротать время в дороге и одновременно не терять его даром, я решил поковыряться в "наследстве", доставшемся мне от прежнего старосты деревни, оборотня Арнольда. В инвентаре сразу же натыкаюсь взглядом на серое кольцо с молочно-белым в серую крапинку камнем:

"Малое Кольцо Разбитого Времени". Надевший это волшебное кольцо получает возможность сократить время "отката" всех своих умений на 20 %.

Очччень полезное колечко. Надеваю его бегом на палец и гляжу, что там мне еще интересного досталось. А ничего интересного больше и не было. Так только, ширпотреб разный.

Подъезжая к деревне на этот раз, я не мог не порадоваться изменениям, которые появились благодаря моей же инициативе. Ограда и ворота были заменены на новые и более прочные. Над воротами появилась вывеска "Добро пожаловать!", а сразу за воротами, в пятидесяти шагах от них, высилась грозная сторожевая башня, которую окружал десяток ополченцев, с суровыми лицами.

Крестьяне тоже изменились. Они были всецело заняты возделыванием полей, и им было некогда, да и незачем, провожать нас с Хомяком голодными взглядами.

Староста встречал нас возле деревенской усадьбы и по совместительству местной управы, чуть ли не "хлеб-соль". Я прошелся по комнатам, удовлетворенно отметив, что царивший здесь прежде беспорядок архаичного уклада, был решительно вытеснен его полным порядком. Идеальный порядок был восстановлен даже в безнадежно запущенном кабинете. Бумаги были подняты с пола, разобраны и аккуратно водворены на свои места. Паутина вместе с мусором бесследно исчезли, а валявшийся прежде прямо посреди комнаты стул, был восстановлен на своем прежнем месте.

Я похвалил старосту за усердие и хозяйственность и распорядился приготовить мне ужин, ванную и спальню, потому что я собирался заночевать в деревне.

В качестве спальни, Мартын подобрал мне одну из самых лучших продезинфицированных комнат, напрочь лишенную пыли и какой-либо грязи. В комнате была большая кровать, и все остальные, необходимые, для хорошего отдыха, условия: свежий воздух, щедро приправленный сельскими ароматами, мягкий полумрак и тишина, иногда нарушаемая резкими криками ослов и других домашних животных.

Так как большая часть моего отряда была на перерождении, мне оставалось только мобилизовать для охраны моих жадин, которых я разместил прямо во дворе перед домом, и с чувством полностью выполненного долга, я удалился в комнату на покой.

Как ни пытался я поскорее добраться до кровати и моментально уснуть, у меня так ничего и не вышло. Я настолько устал от событий предыдущего дня, что от усталости меня начала мучить бессонница. Пытаясь уснуть, я ворочался на немилосердно скрипящей кровати до поздней ночи. Наконец, плюнув на свои добросовестные попытки уснуть я решил немного развлечь себя. Но развлечений в деревне было гораздо меньше, чем могло показаться на первый взгляд, и я, так и не найдя ничего лучше, включил "Творчество" и полез в инвентарь за "Нотной тетрадью".

Едва я успел подобрать первые ноты, моя спальня заполнилась будоражащим естество звуком часто перебираемых струн арфы, и приятно пахнущим дорогими духами, туманом. Туман вскоре рассеялся и оставил после себя приятный запах и стоящую посреди комнаты молодую красивую девушку, в каком-то греческом одеянии из тончайшей полупрозрачной ткани. Так как здороваться она, видимо, не спешила, я на правах гостеприимного хозяина решил прервать затянувшуюся, до подростковой неловкости, паузу:

— И ты, наверное, моя муза!

— Не совсем. Эвтерпа — муза лирической поэзии и музыки, в данный момент крайне занята и прислала вместо себя меня. Я у нее сейчас стажируюсь. Меня зовут Евраопа.

У Евраопы был крайне приятный голос, который хотелось слушать бесконечно. Но она не собиралась продолжать говорить дальше, и мне пришлось поддержать диалог. Против собственной воли, я как мне казалось, незаметно окинул ее с ног до головы заинтересованным взглядом, и спросил:

— И чем же мы с тобой будем заниматься, стажер Евраопа?

— Искусством! — от нее совсем не укрылся мой взгляд, который предательски задержался на ее едва прикрытых тканью прелестях, но она сделала вид, что ничего не заметила.

А мне было совершенно пофигу, как называют разные люди одни и те же, очевидные вещи. Искусством так искусством!

— Ну, что ж. Тогда, пожалуй, приступим! — сказал я, и громко хлопнув в ладоши, с силой потёр их друг о дружку.

Я взялся за гитару, а она подсела ко мне на кровать провокационно близко. Может быть ее опасная близость и призвана была кого-то вдохновить на музыкальный шедевр, но уж точно не Гитару, и тем более не меня. Ну, какое тут может быть музицирование, когда рядом, часто касаясь меня обнаженными частями тела, сидит симпатичная полуголая девица?!

После недолгих мучений, я решительно положил свою руку на ее талию, и это стало причиной крайне волнующих и приятных последствий…

Еще долго в ночи, в моей спальне разоблачительно скрипела кровать, заглушая даже храп, старающегося изо всех сил за стеной притворяться спящим старосты Мартына.

Меня разбудил осторожный стук. Входная дверь открылась одновременно с моими глазами, и в образовавшуюся щель просунулась соломенная голова Мартына:

— Завтракать будете, или обед сразу подавать?

Это сколько же сейчас времени? Я огляделся. Комнату заливало светом полуденного солнца. Вся постель была смята и скомкана, свидетельствуя о том, что события прошедшей ночи это не просто чудесный сон. Я повернулся к Мартыну и распорядился, чтобы подавали обед и только сейчас заметил мелькающее в режиме ожидания системное сообщение:

Вы сочинили "Серенаду Влюбленного Вампира", и сделали еще один шаг к недоступным вершинам мастерства Великого Композитора!

Однако ночь любви не прошла даром! Открываю свои умения, и в списке "Авторских произведений" нахожу свежую композицию:

"Серенада Влюбленного Вампира". При использовании этой композиции, у вашего врага отбирается до 20 % жизненной энергии и добавляется к вашему Здоровью.

Спасибо Евраопе! Помогла, по-любому!

Но восторгаться бесконечно долго, нет времени. Я и так на несколько часов выбился из графика. Наскоро, но плотно, обедаю и отправляюсь в путь. За деревней вызываю еще и Короля Лича, и обуваю его в "Сапоги Поспешности". Упивающийся скоростью предводитель моей нежити, вырывается далеко вперед, заодно обеспечивая надежную разведку. Почти три дня пути без перерывов на сон и мы на месте.

Со времени моего последнего пребывания на Побережье варанов, здесь многое изменилось. Моя победа над Стражем Побережья предоставила свободный доступ всем желающим поохотиться на прибрежных монстров. Народу тут не то, что добавилось, а просто все кишело разноуровневыми игроками. В одиночку и группами, клановыми и по интересам, охотившимися на варанов и друг на друга.

Чтобы снять все вопросы и избавить себя от потери времени на утихомиривание тупорылых беспредельщиков, вызываю, успевший уже полностью восстановиться еще полтора дня назад весь свой отряд в полном составе, и начинаю планомерно продвигаться в самую глубь прибрежных дюн, где обитают самые матерые вараны. Аккуратно раздвигаю толпы игроков. Некоторые уважительно, пытаясь заглянуть под капюшон моей рясы, сами уступают дорогу, самых упрямых и невнимательных приходится просто давить.

Наконец, я добрался почти до центра этой локации. Здесь игроков поменьше, но желающих тоже хватает. В основном прокачиваются клановые группы. Время от времени среди них вспыхивают конфликты и одна из групп отправляется в полном составе на перерождение. Оставшуюся ослабевшую группу, тут же добивает, еще какая-нибудь группа и места на некоторое время становится больше, пока очередной наплыв игроков не превысит критический максимум. Затем, все повторяется сначала.

Понаблюдав некоторое время за этим круговоротом игроков в природе, я дождался пока очередная группа отправится на респаун, и не теряя времени, вклинился в образовавшуюся пустоту. Началась охота. Несколько дней беспрерывных боев с высокоуровневыми варанами и соседними клановыми группами, пытавшимися проверить мой отряд на прочность.

Вначале я прокачал до запланированных величин своих жадин и зайцев, и лишь затем приступил к прокачке слабых овец. Моя тактика была простая до безобразия и настолько же эффективная. Вначале в бой вступали мои жадины и зайцы. Они безжалостно рвали на части всех, и опасных монстров и высокоуровневых игроков, доводя их до нужной кондиции, а затем в бой вступали овцы, которым доставались очки опыта от победы. Короля Лича, я всегда держал под рукой для страховки, но овцы в целом справлялись сами и Королю, как и мне, редко приходилось оказывать им помощь. Я все это время занимался, в основном, совершенствованием врачевания.

В результате к моменту, когда я планировал возвращаться, план по прокачке моих питомцев был выполнен и даже перевыполнен. Я возвращался назад с овцами сотого уровня, зайцами поднявшимися до сто двадцатого и жадинами сто пятидесятого уровня. Благодаря части опыта, достающегося мне от своих питомцев и непрерывному их лечению, я поднялся до шестьдесят пятого уровня и заработал, с учетом действия "Сумки Контрабандиста", тринадцать с лишним миллионов золотых монет, не считая трофейных предметов!

Обратный путь в город был скучным и неинтересным, даже по дурости никто не нарывался. В этот раз я не стал заезжать в свою деревню, а также проехал мимо Церкви и преодолев поля сельских тружеников, въехал в город. Город продолжал жить своей жизнью и не обратил на меня никакого внимания.

Теперь, по плану у меня было посещение городского бургомистра, и я направил Хомяка прямиком ко входу в Ратушу.

Двухэтажное, кирпичное здание Ратуши, с кроваво-красной черепичной крышей, было украшено гирляндами цветов и могло без особого ущерба выдержать штурм разъяренных домохозяек, недовольных повышением тарифов на коммунальные услуги. Внутри здание по большей части пустовало, если не принимать во внимание редких игроков бродящих по помещениям Ратуши, в основном, по трем причинам: удовлетворить свое любопытство, попытаться присвоить все, что любопытство посчитает ценным и убить время или какого-нибудь зазевавшегося неудачника.

Кабинет бургомистра я нашел на втором этаже после пятиминутных поисков и двух отправившихся на перерождение самонадеянных придурков, прятавшихся в засаде. Постучав в дверь я, не дожидаясь приглашения, шагнул внутрь, и оказался в довольно большом кабинете способном вместить канцелярский стол невиданных размеров, ломившийся от кулинарного изобилия. Каким-то непостижимым образом, мне удалось разглядеть на огромном канцелярском столе, настоящие часы, вытесненные всевозможными блюдами и бутылками и одиноко стоящие на краю. И не просто часы, а даже будильник! Больше из предназначенных хоть каким-то образом для работы приспособлений, на столе ничего не было. Все эти отвлекающие моменты были щедро залиты солнечным светом, который беспрепятственно лился в кабинет через широкие вымытые окна.

Во главе стола, как и подобает начальнику его ранга, сидел бургомистр Фриц. Это был, дородный мужчина с солидным брюшком, похоже в свое время вместившим в себя не одну кучу еды и не один бочонок пива, не считая других алкогольных напитков разной степени крепости. Начавшая лысеть голова была повернута в мою сторону, и мне ничто не мешало разглядеть, его утомленное излишествами лицо, кожа которого была сплошь испещрена крупными порами. Под редкими бровями и набрякшими веками, суетливо бегали невыразительные глазки. Далее, наливались спелостью солидные мешки под глазами, между которых разместился крупный мясистый нос. Ещё ниже, большой рот, с толстыми сухими губами и тяжелый подбородок — желанная мишень-мечта для любого боксера.

Одет он был по-деловому. Старомодный жилет от костюма, белая сорочка, взмокшая от пота и строгий непрезентабельный галстук. Передо мной сидел типичный представитель чиновника-бюрократа и вытирал носовым платком блестящее от пота лицо и мокрую шею.

Весь облик Фрица кричал о том, что у него уже давно началась моральная подготовка к обеденному перерыву. Я его прекрасно понимал и поэтому не стал томить Фрица неизвестностью и для начала поздоровался и поинтересовался:

— Может вам помочь? — я указал на стол, стонавший под гнетом посуды со всевозможной едой, и добавил. — Я никогда не был эгоистом, и легко бы мог отдать рубашку нуждающемуся, если у меня их две.

Сбитый с толку моим предложением, Фриц не сразу нашелся, что ответить. Видимо, в нем некоторое время боролись жадность с гостеприимством. В итоге, приняв во внимание обилие пищи, которую Фрицу никак не одолеть в одиночку, победу одержало гостеприимство.

Немного погодя, когда я перепробовал все, без исключения, блюда, ни в чем себе не отказывая и заметил, что пик обеда у Фрица остался позади, я понял, что удобный момент наступил и приступил к обсуждению своих головняков.

— А я, собственно, к вам по делу!

— Надо же! И по какому, если не секрет?

— Совсем не секрет, что больше удовольствия получаешь от еды, чем от разговоров о ней.

Говоря это, я достал из своего инвентаря миллион золотых монет и засыпал ими все освободившееся, от уничтоженной нашими совместными усилиями пищи, пространство на столе. Опыт общения, в качестве успешного, но зависящего от многих обстоятельств предпринимателя, с чиновниками всех мастей, разных уровней и степени значимости, научил меня тому, что человек способен на многое, если ему дать надежду. Иными словами, медсестра с подаренной шоколадкой и та же медсестра без шоколадки — это два разных человека. Я с удовлетворением отметил, как у Фрица загорелись от жадности глазки и продолжил психологическое давление.

Всем давным-давно уже известно, что в коррумпированном обществе неподкупных чиновников не бывает. Исключения есть везде, но искушение губит даже святых девственниц. Неподкупный чиновник — это всего лишь чиновник, с которым не сошлись в цене. С Фрицем в цене мы сошлись целиком и полностью. В результате, мы остановились на том, что город будет получать не как минимум пятьдесят процентов прибыли с моей деревни, а разбогатеет всего лишь на двадцать. Фриц, при этом, в свою очередь, единовременно разбогател на рассыпанный по столу миллион, и еще на десять процентов с прибыли моей деревни, которые отходили ему лично. Я уже почти собрался уходить, когда вспомнил о том, чего никоим образом не должен был забывать:

— Кстати, а как насчет награды за оказание "неоценимой услуги" провинции Лангобард?

— Вот это память! — надеюсь, что искренне порадовался за меня Фриц. — Конечно! Вот, держи!

Я получил вторую пару "Сапог Поспешности", и не стал более злоупотреблять гостеприимством бургомистра. Как нельзя более, обоюдно довольные результатами нашей беседы, мы пожали друг другу руки и разошлись, уж если и не добрыми друзьями, то вне всякого сомнения, убежденными единомышленниками и даже где-то, соучастниками.

Следующим пунктом по моему плану, было посещение, выживающего из ума владельца Магазина музыкальных инструментов, Гварнери. Не прошло и пары минут, как я уже входил в здание магазина. Гварнери начищал валторну, и тер ее с таким видом, как будто собирался сделать в ней еще одну дыру. Увидев меня он хрюкнул и чуть не поперхнулся, и совсем не похоже, что от радости. Почти отбросив в сторону заботливо начищаемый инструмент, Гварнери, вначале уставился на меня, как на привидение, а затем, забыв даже поздороваться, разразился словесным недержанием:

— Ну, и где тебя хрен носил? И что тебя заставило вернуться так рано? Решил проверить, чего у Гварнери больше, терпения или здоровья? Как видишь, и того и другого с избытком, да и сам я в полном порядке. Стоило ли так торопиться? Мог бы еще где-нибудь проболтаться пару-тройку лет.

— Ты прямо мысли мои прочитал! Навряд ли ты теперь поверишь, что я мог просто соскучиться, поэтому забирай свое барахло, и давай-ка сюда то, что мне причитается.

— Все разумные сроки уже давно прошли и так называемое барахло, мне теперь ни к чему. Можешь оставить его себе, как напоминание о своей ненадежности. А насчет твоей награды… Хоть ты и не достоин ее, но Гварнери, в отличие от некоторых, безупречно ведет дела, надежный партнер и на него можно положиться!

Сказав это, Гварнери нырнул под стол и тут же, вынырнул оттуда, с до боли знакомым любой русской душе предметом.

Да-а-а-а! После гармошки, я думал меня трудно будет чем-то еще удивить. Ан-нет… Глумная непись, сейчас с издевательской улыбкой протягивал мне балалайку! Настоящую, треугольную, трехструнную.

— Пока у меня для тебя нет никаких заданий. — сказал мне на прощание Гварнери. — Заходи, узнавай время от времени, может что-нибудь и придумаем. А пока можешь попытать удачу у патронессы Консерватории Ираиды Арчибальдовны. У нее иногда находится для таких, как ты, интересная работенка!

Сказав это, Гварнери хихикнул, лукаво подмигнул и вернулся к прерванному занятию, продолжив заботливо начищать сверкающий музыкальный инструмент.

Оказавшись на улице, я дал волю своему любопытству, которое тут же нырнуло в инвентарь и открыло характеристики балалайки:

Балалайка Батяни-Комбата Емели

Класс предмета — легендарный.

Урон/Лечение 300–900 ед.

Дальность 50.

Трансформация: Уровень 1.

Урон/Лечение +10 %.

Интеллект +10 %.

Ловкость +10 %.

Вызов помощника: 10 ед.

Ограничения:

Только для музыкантов

Состояние 100 %.

Гитара по-прежнему вне конкуренции, но балалайка обеспечивает призыв десяти помощников, и это судя по названию и по всему остальному, далеко не предел. Порулить батальоном — это не то, что имеющийся у меня в наличии взвод неполного состава.

Но, время поджимает, а еще надо проведать хозяина Таверны, Ганса. Я взбираюсь на Хомяка и еду в нужном направлении. По пути, ловлю себя на мысли, что с городом, что-то не так. Дома по-прежнему радуют глаз своей красотой, а улицы столичной чистотой, но что-то все равно неуловимо изменилось. Да как же неуловимо?! Люди! На улицах почти не осталось людей. Да и те, что были, старались либо поскорее скрыться из вида, либо провожали крайне враждебными взглядами.

Я не стал забивать голову выяснением причин столь странного поведения горожан, тем более, что уже вдали показалось здание Таверны.

Зал в Таверне, против всякого обыкновения пустовал, если не считать нескольких посетителей, которые настороженно уставились на меня, как только я вошел. Отметив эту очередную странность, но, не придавая ей особого значения, я отправился искать Ганса, которого нашел на его обычном месте, за барной стойкой.

— Привет! Как идут дела?

Не думаю, что Ганс обрадовался моему появлению больше Гварнери, скорее всего, он просто лучше владел собой. Поэтому, он почти не изменился в лице и ответил ровным голосом:

— Доброго дня! Дела потихоньку налаживаются.

— А как поживает твоя племянница Гретхен?

— Спасибо, хорошо! Поначалу, правда, тосковала по Пьяному Лесу, но теперь, кажется, отлегло. И мне хотелось бы выразить вам свою глубочайшую признательность и горячую благодарность.

— Можно, конечно, и не так эмоционально, но именно за твоей благодарностью я и пришел.

Ганс нервно сглотнул, повернулся и решительно направился к сейфу, стоящему в углу, походкой человека, спешащего в туалет.

За возвращение Гретхен, я получил пятьдесят тысяч. Еще месяц назад я был бы несказанно рад этой сумме, но сейчас… Наши возможности растут вместе с нами.

Теперь, мне по плану осталось лишь посетить Банк, который находился в Западном районе, вывести в реал миллион, пока деньги есть, и успокоиться в этой части спора. Чтобы попасть в Западный район, мне необходимо было пройти почти в конец этой улицы, обогнуть стену Замка, и где-то там искать другую, нужную мне улицу.

Мерное покачивание на Хомяке вызывает приступы непреодолимой дремоты. Солнце, дружелюбно раскрыв всем объятия, никак этому не мешает, а даже скорее наоборот. Городские сумасшедшие упражняются в сумасшествии.

20. Праздник длинных ножей

Нужную улицу я нахожу почти без труда. Это Западная улица, Западного района. В самом её начале висит любопытная вывеска, написанная четким трафаретным почерком "ОСТОРОЖНО — ЗЛЫЕ СОБАКИ". И под ней размашистая приписка какого-то местного остряка"…С ДУБИНКАМИ!". И действительно, проехав еще несколько шагов, я упираюсь в полосатый шлагбаум, который упирается в полосатую караульную будку. Из будки зевая и потягиваясь, выходит на шум охранник в черной форменной одежде и с дубинкой на поясе. В глаза, как под поезд, бросается название охранной организации — ЧОП "Забор". Все понятно — это охраняемая территория, и остается только выяснить, на каких условиях можно на неё попасть.

Все оказалось гораздо проще, чем я мог себе представить. Совсем не обязательно было искушать охранника тусклым блеском презренного металла, достаточно было просто купить пропуск. Пропуск на день стоил тысячу, на неделю — пять тысяч и на месяц двадцать тысяч. Я подумал, что за день могу не успеть, всякое может случиться, поэтому взял пропуск на неделю и выложил за него, часть только что полученных от Ганса денег.

Разобравшись с формальностями и оказавшись по ту сторону шлагбаума, я был, мягко говоря, впечатлен. Раньше я думал, что в Лангобарде красивые дома. Очутившись в Западном районе, я понял, что раньше ошибался. Все самые красивые дома находились именно тут. Внушительные и солидные, почти дворцы, или дворцы настоящие, украшенные архитектурными изысками, а иногда и излишествами, и стоимостью, как замки среднего пошиба. Здесь скучковалась вся игровая элита Лангобарда, все сливки со сливок. Здесь были клановые резиденции топовых кланов, над которыми развевались вывески с эмблемами и названиями этих кланов. Здесь свихнувшиеся на игре небедные геймеры, жили в роскошных особняках, купленных за сумасшедшие деньги. И здесь был Банк.

Здание Банка, самое некрасивое из всех находящихся на Западной улице, было стиснуто с одной стороны резиденцией клана Барыг, а с другой стороны особняком принадлежавшим какому-то чрезвычайно богатому идиоту.

Внутри Банк выглядел гораздо скромнее и напоминал стандартный операционный зал обычного реального банка. За окошками, по причине нейтрализации излишней агрессии, сидели несколько, ничем не примечательных операторов исключительно женского пола, все на одно лицо и совершенно одинаково одетых. Выбирать особо было не из кого, и я направился в сторону ближайшей из них. После первых минут общения с виртуальным служащим кредитной организации, мне срочно понадобился стул и более прочная опора под ногами. Моё настроение упало на диван.

Оказалось, что выводимый мной в реал миллион является эквивалентом всего десяти тысяч реальных долларов. А чтобы выиграть половину спора, мне необходимо заработать в игре сто миллионов, которые и будут эквивалентом реального миллиона. Но это было почти нереально! Я был совершенно обескуражен, и разбит целиком и полностью. Затем, когда я справился с первым шоком, и ко мне вернулась хоть какая-то способность соображать, я подумал, что если бы на моем месте был другой игрок, то именно так бы всё и выглядело. У меня же для успешного исхода дела были все возможности и даже небольшой запас по времени, поэтому совсем не стоило преждевременно впадать в отчаяние. Мое настроение начало постепенно выходить из комы, и когда я покидал банк, я чувствовал себя гораздо лучше, чем десять минут назад. Трудности делают жизнь интереснее. В конце концов, не сначала же всё начинать.

Между тем, мне необходимо было срочно занять себя чем-нибудь и развеяться от недавнего потрясения. Вновь оказавшись на улице, я подумал, что не стоит спешить и возвращаться в свой особняк на Рыночной Площади. Если уж оказался здесь, необходимо все рассмотреть повнимательнее. И я не спеша двинулся дальше по улице, провожаемый взглядами многочисленных бойцов, охраняющих входы в клановые резиденции и особняки частных лиц, и не менее многочисленных охранников из замеченного ранее ЧОП "Забор", патрулирующих всю улицу, вдоль и поперек. Заметно, что с охраной здесь был явный перебор. Но, всему есть причины. Местные обитатели хотели жить спокойно, нуждались в безопасности и готовы были за это платить.

Через несколько десятков шагов, я наткнулся на одноэтажное здание, совершенно нелепое в этом явном переборе роскоши и изящества, но как раз именно, для всего этого и предназначенное. На вывеске было по-деловому выведено "Ювелирный магазин Гойцмана". Пройти мимо, я никак не мог по двум причинам. Мне интересно было посмотреть на знаменитого Моню Плешивого и на то, чем он там занимается. Я решительно взялся за дверную ручку и сопровождаемый перезвоном дверного колокольчика, шагнул внутрь.

Внутри, также во всем царила деловая обстановка. Начиная с входа, от которого вглубь помещения убегала красная ковровая дорожка, и заканчивая витриной, с драгоценными товарами и прилавком, за которым притаился хозяин этого заведения.

Вначале, мне показалось, что передо мной стоит сам Гварнери, неизвестно по какой причине тут оказавшийся. То же лицо, та же шевелюра, только подстриженная, те же метр с небольшим роста. Но приглядевшись повнимательнее, я понял, что они не только не родственники, но даже и не однофамильцы. Кроме того, несмотря на свою чрезвычайную похожесть, они все же очень друг от друга отличались. Маленькие глазки Гойцмана, увеличенные десятикратно линзами его очков, словно далекие звезды, бледно светились надеждами на незаурядный ум. На Моне была белая рубашка со старомодными черными нарукавниками, черный жилет с золотой цепочкой от карманных часов, прятавшихся в жилетном кармане, и галстук-бабочка. Дополняли наряд безупречно черные брюки, и жизнерадостно блестящие ботинки, смешного размера.

Он не спеша, просканировал меня липким взглядом, и я невольно, подумал, что он, за это время, наверное, успел пересчитать все деньги в моих карманах. Однако он ничем себя не выдал, а картаво поздоровался и вежливо поинтересовался:

— Здравствуйте! Чем могу быть полезен?

Покупать у Гойцмана я ничего не собирался, поэтому ответил ему на вопрос первое, что взбрело мне в голову:

— Мне нужна информация!

— И какая, если не секрет?

— Любая!

— Люди злые вокруг! Плюнут на землю — земля шипит!

— Ну да! Люди вокруг дураки, один ты умный!

— Так-то оно может быть и да, но ведь нет же!

— Ну ладно, а новости хоть какие-нибудь есть?

— Такие же, что и вчера.

— То есть, и новостей тоже никаких нет? Ничего нового, хренового?

— Отсутствие плохих новостей — это уже хорошая новость.

Мне показалось, что я сейчас беру интервью у "избранника народа" после выборов. Вроде бы тоже на все вопросы отвечает, а ничего путного не говорит. Но я, все же решил, попробовать еще раз:

— Ладно, давай сначала.

— Давай! Чем могу быть полезен?

— Хочу научиться ювелирному искусству!

— Я уже слишком стар для этого, и ничему серьезному я тебя научить не смогу.

— То есть, на роль учителя ты не годишься?

— Именно об этом я и говорю. Это раньше я был молод, и мне казалось, что мне море по колено, горы по плечо. А теперь для меня попадание нитки в иголку настоящее волшебство.

Я критично осмотрел Гойцмана. Может он и пытался убедить меня в том, что он старая развалина, но у него это плохо получалось. Оставалось сделать вывод, что он просто отмазывается. Но тут Моня Плешивый вновь меня удивил.

— Учиться любому искусству, в том числе и ювелирному, ты должен сам, и только сам! А вот ремонтировать и улучшать предметы, я пожалуй, мог бы помочь тебе научиться.

— А вот с этого момента, попрошу, поподробнее!

И Гойцман принялся объяснять мне, что обучение ремонту и улучшению предметов, занятие далеко не бескорыстное. За обучение ремонту предметов любой категории, мне придется выкладывать кругленькую сумму. Лишь полностью освоив ремонт какой-либо категории предметов, которые носят игроки, я смогу приступить к обучению по улучшению предметов из этой категории. Когда я научусь всему, на что у меня хватит терпения и денег, тогда с помощью ремнаборов можно будет успешно чинить и улучшать все, на что обучился. А пока, начать придется с самого простого, с одежды и обуви. Поэтому, прежде всего, необходимо будет найти на Рыночной Площади владельца Магазина одежды и обуви Ашота Юдашкина, и взять у него первые уроки. Когда будет пройден курс обучения у него, он сообщит, что надо будет делать дальше.

Вот это информация на миллион! По сути, Моня Плешивый только что, выдал мне направление на обучение. И это направление было поважнее любого иного направления для поступления в элитное учебное заведение в реале!

Еще бы! Оказывается, существует целых два способа обучиться ремонту. Можно просто качать скил ремонта, как это и делают почти все игроки, тратя на это уйму времени и драгоценной экспы. А можно всё прокачать гораздо быстрее за деньги. Да, за немалые деньги, но всё же. Тем более если деньги дурные. И я имею такую возможность!

Информации, как научиться ремонтировать предметы в игре таким образом, не было ни в гайдах, ни на форумах. За такую информацию ведущие кланы могли бы заплатить баснословные деньги. А те кланы, которые ей уже обладали, скорее всего, держали в категории особо секретной информации.

Ремнаборы продавались свободно, но естественно, надо было уметь ими пользоваться. Потому что использование ремнаборов без "образования", приводило к самым неожиданным последствиям. В самом лучшем случае ремнабор пропадал, в самом худшем можно было безнадежно испортить ремонтируемый предмет. Ремонтом на профессиональном уровне занимались владельцы магазинов, но за свои услуги брали не дёшево. Поэтому, многие игроки сбывали сильно бэушные предметы, и сильно при этом теряли в деньгах.

Вдохновленный неожиданным успехом, я сделал еще одну попытку вытянуть из Гойцмана что-нибудь полезное, но он, видимо, больше не собирался делиться со мной никакими секретами. Тогда я его горячо поблагодарил, и сопровождаемый прощальным звоном дверного колокольчика, вышел на улицу.

На улице стремительно темнело, и мне надо было пошевеливаться, если я не хотел возвращаться домой в полной темноте. Искать новую дорогу, не было времени, и я обреченно затрясся на Хомяке по той же самой, по которой приехал. Когда я выехал на улицу с Таверной, темнота уже достаточно сгустилась, но скудного света звезд хватало, чтобы разглядеть неясные тени, которые, то и дело шмыгали по улице во всех направлениях. Проехав еще немного, я ощутил смутное беспокойство, которое с каждым шагом все возрастало и приобретало законченные формы надвигающейся угрозы. Отступать было не в моих правилах, но я четко помнил правило из ОБЖ — выбирай не короткий путь, а безопасный. Я украдкой оглянулся назад и подумал, что в реале, я бы сейчас помимо своих воли и желания, начал бы покрываться холодным потом. Сзади загадочных фигур было не меньше чем впереди. Если это была ловушка, то она благополучно захлопнулась.

Незаметно проверив доступность амулетов, я не спеша двинулся дальше, пытаясь на ходу проанализировать ситуацию. Задаваться вопросом, что за враги эти неясные пока еще фигуры, в "Противостоянии" не имело смысла. Здесь все воевали против всех. Печально было другое — как была организована засада. Тут одно из двух, либо меня пасли еще с утра, либо ловушка была уже давно и рассчитана на любого случайного "пассажира". Но каким образом они решатся напасть на меня, в городе, где можно атаковать без всяких неприятных для себя последствий лишь внутри домов?

И тут я вспомнил о первых своих беседах с Флойдом, и подумал, что вновь бы покрылся холодным потом, происходи все на самом деле в реале. Атаковать без всяких последствий любого игрока прямо посреди улицы можно лишь один раз в месяц, в "Праздник Длинных Ножей"! Для этого выбирался случайный день в месяце, и в городе с улиц исчезали военные патрули, следящие за порядком, а сами улицы города превращались в место кровавой охоты и бойни, где игроки могли совершенно спокойно истреблять друг друга двадцать четыре часа, совсем не беспокоясь ни о каких последствиях.

Только теперь до меня дошло, почему улицы были пустынны, а солдат вообще нигде не было видно. Исключение составляла Западная улица со своей круглосуточной охраной. Но то ведь причуды богатых, а у них все не как у людей. Ну, да ладно, то их проблемы, а мне пора было возвращаться к своим.

Времени составлять диспозицию уже не осталось, и я в данной ситуации вынужден больше полагаться не на качество, а на количество. Поэтому я жму в "Бараний рог" и окружаю себя отарой своих глупостей в овечьих шкурах. И как вовремя! Темень взрывается магическим светом, пространство заполняется визуальными эффектами магических умений, а неизвестный противник натыкается на живую стену. Мои овцы выдержали первый удар, но на следующий у них просто не хватит здоровья. Ситуация критическая, и я бросаю в бой все что у меня есть.

Положение выравнивается, но совсем ненадолго. Мы обмениваемся с противником мощными ударами рутов-ДОТов, но обмен явно не в нашу пользу. Противник, видимо, хорошо сумел подготовиться ко всяким неожиданностям. Враги быстро локализуют мой очаг сопротивления, и начинают планомерно долбить моих бойцов, да так, что я не совсем успеваю всех отлечивать. С досадой наблюдаю, как исчезли первые овцы, и понимаю, что круговая оборона здесь "не прокатывает". Выкладываю последний козырь, сохраняемый на самый крайний случай — жму на "Музыкальную Паузу". Выделяю Короля, зайцев и жадин, и бросаю их на прорыв, нанося ими концентрированный удар по относительно небольшому участку атакующей линии. Пока я выделяю овец и тяну их за собой, остальные мои бойцы с хрустом и скрежетом, прорывают кольцо окружения, уничтожив по пути около десятка далеко не слабых бойцов. Но время действия умения заканчивается быстрее чем хотелось бы, и мы в самой гуще всполохов от действия боевой магии пришедшего в себя противника, вырываемся на открытое пространство.

Оглядываюсь на своих овец. Они увязли в тесном коридоре прорыва. Их жестко сдавили с боков, не давая возможности вырваться. Вот она проблема выбора! Можно, конечно, чтобы сковать противника боем, оставить овец погибать, а самому с остатком отряда в суматохе незаметно уйти. Но… Русские своих не бросают! Даже если это овцы тупорылые. И я разворачиваю весь свой отряд, назад, на помощь к застрявшим в толпе врагов своим кучерявым бойцам.

Мы рвем врагов самозабвенно, а враги не менее самозабвенно рвут нас. Все это с обеих сторон, щедро приправлено магическими умениями. Наши усилия не пропадают даром, и у врагов и у нас сильно просело Здоровье, но мы помогаем вырваться из окружения трем овцам. Вокруг оставшихся четырех вновь плотно смыкаются ряды противника, и приходится все начинать сначала.

Когда, до окруженных овец остается всего пара рядов противника, враг вводит в бой свежие силы. Нас останавливают. Мы рвемся к своим изо всех сил, но единственное, что нам пока еще удается — это оставаться на месте. И то ненадолго. Враг начинает нас очень медленно теснить и отодвигать от овец. Мы делаем последние усилия прорваться к своим, но враги надежно нас блокируют, и я выходя из себя от невозможности помочь, наблюдаю, как в гуще врагов исчезают четыре моих овцы. Запоздавшее пламя какого-то очередного вражеского магического спелла, освещает салютом место гибели моих бойцов, а заодно, выхватывает из темноты лица моих старых знакомых из клана Матёрых, паладина Вольдемаара и барда Эдика, стоящих на противоположной стороне улицы и руководящих напавшими на меня бойцами. Эдик ухмыляясь смотрит прямо мне в глаза, а Вольдемаар, наивный, еще пытается спрятаться за своим щитом, но поздно! Я вас уже надежно "срисовал"! Теперь хоть прячься, хоть не прячься, а уже понятно, что все это не случайно. Все-таки мстят за "Турнир бардов", да и на Побережье, в последнюю свою прокачку, я немало экспедиций из их клана погонял. Вот видать злобу-то и затаили. Дело — дрянь!

Между тем противник продолжает меня теснить, а я продолжаю пятиться и хоть как-то пока еще контролировать ситуацию. Пользуясь численным превосходством, враги растягивают свой фронт и пытаются обогнуть мои фланги, чтобы зайти в тыл и вновь окружить мой отряд. Я внимательно слежу за обстановкой, и пока не даю им этого сделать. Прекрасно понимаю, что рано или поздно им это все же удастся и тогда шансов у меня не будет никаких. Но, как говорил один из героев телевизора — безвыходных ситуаций не бывает. Надо искать выход из моей. Я периодически оглядываюсь вокруг, но ничего подходящего не вижу. Противник надежно меня оттер с центра улицы, и от противоположной ее части, где был Постоялый двор. И давил сейчас так, что я волей-неволей прижимался к зданию Таверны.

Наконец, "это" случилось, враги вновь меня окружили. Замелькали мечи, копья, секиры и другие представители холодного оружия, высекая искры и единицы Здоровья. Отходить моему отряду больше было некуда, и мы прижались спинами к стене Таверны, собираясь дорого продать свои жизни. Я еще раз оглянулся по сторонам и наткнулся взглядом на входную дверь Таверны. Хотя… Как это некуда?

Я подскакиваю к двери и распахиваю ее настежь, едва не разбив о стену. Затем, выделяю жадин, зайцев и оставшихся овец, и указываю им на раскрытую дверь. Пока вся эта толпа одновременно ломится в двери, серьезно рискуя застрять в них и напрочь закупорить вход, мы с Королем и кадаврами прикрываем их отход, кое как отмахиваясь от наседающих засранцев. Когда все мои питомцы благополучно преодолели "предательски" узкие двери, настала наша с Королем очередь, и мы одновременно проскользнули внутрь. Кадавры — телохранители Короля, ни на шаг от него нигде не отстающие, тут же втянулись в Таверну следом и прочно загородили вход от всяких попыток противника последовать вслед за нами.

Едва оказавшись внутри, я развернулся вновь к входной двери и попытался придумать, как наиболее эффективно использовать своих бойцов, когда услышал за спиной знакомый голос:

— Приветствую тебя джинази! Похоже, ты везде найдешь себе приключений на одно место!

Я резко обернулся и увидел за столом, в глубине зала, широко улыбающегося Флойда в окружении нескольких наемников.

— Приветствую тебя Флойд! Похоже, ты используешь любые возможности, чтобы не оставаться трезвым!

Флойд улыбнулся еще шире, хотя я до этого думал, что это невозможно и сделав рукой приглашающий жест, сказал:

— Не желаешь ли присоединиться к нам?

— С удовольствием бы сделал это в любой другой раз, но сейчас это вряд ли получится. Я в некотором роде занят прокачкой своих бойцов, если ты успел заметить. Не хочешь ли сам присоединиться к нам?

— Охотно воспользуюсь твоим приглашением! Лишний раз прокачаться никогда не помешает! Глядишь, еще и навариться получится!

— Забудь! Мое предложение было шуткой, выкинь его из головы! Кроме неприятностей ты себе ничего не наваришь! У меня некоторые недопонимания с Матерыми. Лучше подскажи, если знаешь, есть ли тут "черный выход"?

— С Матерыми?! Ну, тогда это вообще дело принципа. Этих выскочек слишком много стало в нашей жизни. Куда не сунься, везде уже торчит их задница. Поэтому, лишний раз поставить их на место — святое дело! И ты уже тут не при чем, можешь уходить, а можешь остаться, в крайнем случае, отправишься на перерождение. А так… Черный выход справа от барной стойки. Можешь уходить прямо сейчас, это уже наше дело!

— Нельзя мне на перерождение! Никак нельзя!

Флойд задумчиво посмотрел на меня, потом что-то поняв для себя, кивнул и сказал:

— Странный ты какой-то, джинази! Но, я тебе уже сказал, можешь уходить прямо сейчас, это уже наше дело. Без обид!

— Ну, тогда пока еще рано ложиться спать.

— Ну как знаешь! — с добродушной улыбкой подмигнул мне Флойд. — Только под ногами не путайся!

Флойд обернулся к своим бойцам и мгновенно преобразился. От бесшабашного гуляки, рубахи-парня не осталось даже намека. Теперь это был собранный и сосредоточенный вояка с грузом ответственности на плечах. Он сразу же включился в заметно привычное для себя дело и начал раздавать приказы направо и налево:

— Бёрнс, Айрон и Бинс держите двери. Барт и Люси на подстраховке. Эффи возьми Смита и Джолли и бегом наверх, только здорово не подставляйтесь, ведите оттуда беспокоящий огонь. Карл, давай через черный ход, посмотри, с чем мы там имеем дело.

Пока я смотрел на разбегающихся наемников, Флойд обернулся ко мне:

— Джинази! Если ты думаешь, что остался здесь, чтобы просто посмотреть, как воюют взрослые дядьки, то ты сильно ошибаешься! Поставь кого-нибудь на черный выход, чтобы мы не получили ничего неожиданного сзади. У тебя визарды есть? Хорошо. Ставь тогда ближе ко входу пусть из глубины поддерживают моих бойцов. И еще. Чтобы мы не перебили друг друга, лови приглашение в группу.

Всё время пока мы разговаривали с Флойдом, противников на тесном пятачке у входа пока ещё удачно сдерживали овцы и кадавры во главе с Королем. Враг пока пробовал менять разные тактики, прощупывая наши слабые места. Затем кадавров у дверей сменили наемники. Флойд распределил своих бойцов, теперь настала моя очередь.

Я соглашаюсь на вступление в группу и передвигаю зайцев к черному выходу, который они берут под охрану сразу же, как только выскользнул наружу рога наемников Карл. Отвожу оставшихся овец и вместе с жадинами пока держу в резерве, в центре помещения, рядом с паладином Бартом и лекарем Люси. Короля Лича ставлю поближе к дверям, возле визарда наемников Бинса, сразу же за "танком" Айроном и еще одним паладином Бёрнсом. Среди них сразу же замаячили и кадавры. Добавляю к бафам визарда и клерика свои, и готовлюсь к интенсивной терапии.

Тактика Флойда была одновременно проста и эффективна. Его бойцы расположились возле дверей таким образом, что противнику оставался только клочок пространства на одного человека, не больше. Любой враг, который оказывался на этом клочке, сразу же выгребал по полной и уходил на перерождение, если у него не хватало ума вовремя выскочить обратно на улицу. При этом, сами наёмники оставались вне досягаемости, под прикрытием стен Таверны. Это продолжалось уже достаточно времени для того, чтобы вызвать зевоту, когда противник поменял свою тактику.

В дверях показался огромный рыцарь, закованный в черные матовые доспехи с двуручным мечом, пугающих размеров. Судя по "вывеске", рыцаря звали Крэйзи Билл, и у него был аж двести тридцать шестой уровень. Он не долго думая, врубился в жиденькую цепочку наших бойцов и начал плотно окучивать Айрона, не обращая никакого внимания на титанические потуги кадавров и остальных рядом стоящих, хотя бы поцарапать его доспехи.

Одновременно с рыцарем, только с противоположной стороны, появился рога наемников Карл. Он быстро подошел к наблюдающему за боем Флойду, и зачастил, как человек, который опаздывает на самолёт:

— Флойд! Наверное, мы взяли на себя слишком много. Матерых на улице столько, что хватило бы и половины, чтобы нас всех гарантированно переделать на трофеи.

В это время Флойд, наблюдавший, как в очередной раз проседающая до красноты линейка Здоровья Крэйзи Билла полностью восстановилась, не оглядываясь, бросил Карлу:

— Судя по всему, на улице у Матерых группа толковых хиллеров, которые безостановочно лечат этого "кабана". Попробуй их вырезать раньше, чем остальные что-нибудь успеют сделать с тобой. Иначе можно будет начинать выкладывать наиболее ценные вещи Гансу под расписку, и ожидать своей очереди на респаун.

И действительно, рыцарь к этому времени мощными ударами сместил Айрона с места, и нашему танку, при этом, приходилось так непросто, что его едва успевали отлечивать Люси и мои жадины. Еще немного и вражеский плацдарм увеличится достаточно, чтобы на нем смогли уместится пара бойцов противника. Флойд бросил в бой все наличные силы перед входом, но это уже было больше похоже на отчаянную попытку хоть как-то исправить положение. В ответ на это рыцарь мелькнул в воздухе, применив какое-то свое классовое умение, и наши бойцы разлетелись веером от входных дверей. Тут же на освободившееся место с улицы запрыгнули несколько вражеских бойцов, а навстречу им кинулись стоящие в резерве овцы, жадины и наемники Флойда. Бой закипел надёжно и основательно.

Я отлечиваю всех "Песней Физкультурника", особо безнадежных, гитарой Ленина, и ловлю на себе удивленный взгляд Флойда. Но в гляделки играть нет времени и мы оба включаемся в бой. Флойд прыгает в самую гущу врага и начинает творить там "смерть и погибель". Мне некогда даже атаковать, бой настолько стремительный, что я занимаюсь лечением безостановочно. Но врагов слишком много и они медленно отодвигают нас от входа, освобождая пространство для новых вражеских бойцов. У нас свежие потери: Айрон, одна из овец и пара кадавров из последней десятки. Сверху скатывается визард Джолли и докладывает выскочившему из свалки перевести дух Флойду:

— Эффи и Смит ушли в минуса. Противник ведет настолько плотный огонь, что нет возможности высунуться.

Флойд, проведя рукой по своим помятым доспехам, тут же нарезает Джолли новое задание:

— Бери правый фланг противника, и ни в чем себе не отказывай!

Мы держимся еще некоторое время, но Флойд понимает раньше меня всю безысходность ситуации, и перекрикивая шум боя орет:

— Джинази! Уходи! Без обид! Потом сочтемся!

До меня доходят масштабы опасности возникшей ситуации и всепоглощающая благодарность к Флойду и его наемникам, перехлестывает через край:

— Спасибо! С меня — "поляна"! Потом обязательно сочтемся!

Флойд, не глядя махнул в мою сторону рукой в промежутках между тяжелыми ударами по чьей-то голове. А я не теряя времени выделяю всех своих оставшихся бойцов и двигаюсь вместе с ними к аварийному выходу.

В проулке, куда нас вывел пожарный выход, было сыро, темно и почти тихо. Приглушенные звуки боя, бушующего в Таверне, долетали и сюда. Проулок был мне незнаком, но судя по всему, он должен был вывести нас на Рыночную площадь, и я двинул свой отряд в нужном направлении. Но не успели мы отойти от Таверны и на полсотни шагов, как внезапно и стремительно были атакованы противником, скорее всего, тем же самым. Я с горькой усмешкой подумал, что на самом деле, не стоило так надеяться на то, что враги не догадаются окружить здание.

Ударивший с фланга враг моментально сминает и уничтожает последнюю пару овец прикрывающих центр слева и застревает на Жабе. Я срочно перебрасываю на атакованный фланг Короля, а сам внимательно слежу за правой стороной. Если удар будет нанесен и оттуда, даже зайцы не помогут, нам конец. Но пока никто этого делать не собирается и мы не сбавляя темпа, отбиваясь и огрызаясь, рвемся на площадь, туда, где наш дом. Мне почему-то кажется, что там будет легче отбиваться. Ну, а если ничего не получится, то все равно, гораздо приятнее умирать в своем собственном доме, чем под чужим забором. Хотя если копнуть поглубже, какая разница? И все же…

Последние несколько десятков шагов до площади, даются нам особенно тяжело. Мы размениваем последних кадавров на десяток врагов, из зайцев остаются только Страх и Кошмар, а жадины потрепаны, как старые библиотечные книжки. Но вот, наконец, и площадь.

Мы с разгона натыкаемся на очередной отряд каких-то воинов. Уже почти собравшись отдать приказ об атаке, в последний момент останавливаюсь и со смешанными чувствами смотрю на подсвеченные фигуры. Они не выделяются оранжевым цветом врага и серым цветом нейтральных юнитов. Их позиции выкрашены в союзный зеленый цвет! Я приглядываюсь к загадочным воинам более внимательно, и узнаю в них ополченцев деревни Дальней из охраны деревенского каравана. Это воины из моей деревни! Мои воины!

В моей голове тут же созревает крайне неприятный для противника план, и я немедленно приступаю к его реализации. Той небольшой форы по времени, которую мы получили очень дорогой ценой, хватает мне, чтобы достичь со своим отрядом здания Ратуши. До моего дома остается всего один рывок, когда на площадь выскакивают наши враги. Ну что ж, так даже еще и лучше получается! Мы останавливаемся, а озадаченный, но ничего не подозревающий враг спешит, спотыкается и торопится прямо к нам. Я, в это время, спокойно выделяю своих деревенских ополченцев и жду когда "матерые" окажутся к ним спиной. Наконец, когда подходящий момент наступил, я даю ополченцам целеуказание и приказ атаковать, и они, не мешкая, врезаются в тыл вражеского отряда, сея смерть и панику. Противник разворачивается в сторону ополченцев и сразу же теряет нас из вида. Воспользовавшись замешательством в рядах врага, я загоняю весь свой истерзанный отряд в свой дом и захлопываю дверь. Мой план прост и коварен, как стручок чили-перца в пирожке с повидлом. Никто не знает, что ополченцы "мои" воины. И вместе с тем, ополченцы являются неписями, и атаковать их "матерые" по идее не станут. Пока они будут разбираться, в чем там суть да дело, у меня появится время, чтобы полностью восстановить Здоровье своих бойцов. И тогда, если враги всё же займутся ополченцами, оказывать ополченцам помощь и действовать по обстановке.

Но ничего подобного не произошло, а случилось совершенно неожиданное! В чем я оказался прав, так это в том что "матерые" действительно не стали атаковать ополченцев-неписей, но дальше началось то, чего я совершенно не мог предусмотреть, хотя и должен был. Атаковавшие "матерых" ополченцы, естественно, как неписи, были частью Системы Лангобарда. И Система автоматически сагрилась на атакованных её частью, и сразу же ставших ей враждебными, воинов "матерых". Из Городского Замка вначале выпорхнули редкие стрелы и преодолев площадь, просыпались на головы "матерых" жиденьким дождиком. Но уже через секунды несерьезный ручеек стрел окреп настолько, что сыпался на головы врага нескончаемым тропическим ливнем. Даже если "матерые" и захотели бы смять моих ополченцев, это бы стало для них весьма проблематично. Сейчас они одновременно отбивались и от ополченцев, и от еще более опасных стрел. Кроме того, с противоположной стороны от ворот послышался какой-то гул, который с каждой секундой назрастал, пока, наконец, не ворвался на площадь, сметающим все на своем пути, потоком лангобардских копейщиков, прибежавших на бой из Казарм у Восточных ворот. Система использовала все свои возможности для ликвидации охамевших и "агрессивных" игроков.

Через несколько минут на площади, не успевшие убежать игроки "матерых", превратились в кучки трофеев, а копейщики и ополченцы бросились преследовать спасающихся бегством уцелевших врагов. И еще некоторое время в ночи были слышны приятные моему слуху звуки, когда боевые юниты НПС настигали моих недавних противников.

Я еще раз взглянул на Рыночную площадь и в моих глазах отразился блеск металлических предметов из трофейных куч, валявшихся по всей площади…

Когда все, до последней монеты, трофеи были собраны, я загнал всех своих бойцов обратно в дом. Тяжелый день, наконец-то закончился, я валился от усталости с ног, и даже не думая подниматься наверх, завалился на диване в гостиной и закрыл глаза. Последнее о чем я успел подумать прежде, чем уснуть, это то, что завтра мне предстоит отправиться в очередную экспедицию, добывать какой-то исключительно важный для Евлана и всех, истинно верующих, Свиток Откровений.

21. Урочище Лесное

Как ни странно, утро следующего дня, было первым утром в этом доме, когда я проснулся сам, без посторонней помощи. Но радость от этого быстро прошла, едва я попытался бодро вскочить с дивана. Я скорчился от неприятной боли во всем теле. У меня было такое ощущение, что вчера я целый день только и занимался тем, что боролся с локомотивом или таскал вместо тягача пассажирские самолеты. Хотя, вчерашняя движуха с "матерыми" смогла бы запросто поспорить по энергозатратности и с тем и с другим. Оставалось надеяться только на то, что возможно получится отдохнуть на ходу в пути, ритмично покачиваясь на размеренно бегущем Хомяке.

Пока мой организм готовился к подъёму с дивана, я не собирался тратить время зря. С тех пор, как я оказался в безопасности, меня мучила мысль о безответственном отношении к своему собственному имуществу, а конкретно к сосудам Духов. Все они компактно располагались там, куда я их скидывал не глядя, еще со времени последней прокачки питомцев на побережье, в багажниках у Жабы и Хомяка. И теперь я, не слезая с дивана, полез в багажники к своим жадинам. Сортировка сосудов заняла около часа, и вызвала противоречивые чувства. Радовало, что в моей коллекции насобиралось довольно много сосудов полученных с высокоуровневых монстров. Особенную радость вызывали четыре сосуда полученных с трёхсотуровневых варанов и несколько сосудов с монстров уровней двести плюс. В тандеме с "батальонной балалайкой" это было похоже на обладание тактическим ядерным боеприпасом. Одновременное введение в бой такой силы, могло, как минимум поставить противника в затруднительное положение, а как максимум, выиграть серьёзную битву. Огорчило же меня то, что я не смог воспользоваться этими преимуществами вчера, в битве с "матёрыми". Может быть, я бы их всё равно не смог победить, но было бы куда как легче обороняться. Оправдания, что я не мог предвидеть нападения вероломного противника воспринимались, как малоубедительные.

Теперь я наученный горьким опытом поместил весь свой стратегический запас у себя в инвентаре. Добавил туда же балалайку и баян, которые были опять-таки извлечены из багажника Хомяка.

Разобравшись с этими хозяйственными делами, я почувствовал, что организм, наконец, готов покинуть гостеприимный диван. Тянуть время не имело смысла, я поднялся и засобирался в дорогу.

Первым делом надо было заглянуть в Таверну и проведать наемников. Наше совместное противостояние с "матерыми" натолкнуло меня на удачную мысль воспользоваться их услугами при выполнении предстоящего задания. Кроме того, я им и так был должен за вчерашнюю помощь и в виде благодарности эксклюзивное задание с уникальными трофеями, подходило, как нельзя лучше.

Я привычно запряг Хомяка и в сопровождении зайцев отъехал от дома. Через десять минут я уже входил в Таверну. Внутри все было, как всегда, без единого намека на вчерашнюю бойню. Зал был наполовину заполнен, но Флойда и его компании нигде не было видно. Единственное знакомое мне лицо, сидело в гордом одиночестве за отдельным столиком. Это был рога наемников Карл Изгоев. И Карл сейчас бухал, как может бухать только человек, который со вчерашнего дня борется с угрызениями совести. Я направился к его столику и без приглашения плюхнулся на немилосердно заскрипевший стул. Карл поднял на меня мутные глаза знатока, знакомого с алкоголем не понаслышке и я понял, что пока его внимание не вернулось туда откуда появилось, пора приступать к выкачиванию информации:

— Привет Карл! Для того, чтобы так стараться напиться до обеда, нужны веские основания.

— Я начал еще вчера вечером, а оснований для этого всегда хватает.

— А почему ты развлекаешься один? Где Флойд и остальные?

— А зачем они тебе понадобились?

— Хочу нанять вашу команду для выполнения одного задания, которое, как мне кажется, вас точно заинтересует.

— И что оно из себя представляет?

— Давай дождемся остальных, чтобы не рассказывать потом каждому одно и то же по десять раз.

— Ну, тогда тебе придется запастись терпением и дождаться, когда они вернутся с точки возрождения!

— Значит все они…

— Да, и я должен был быть вместе с ними, но Флойд, сказал, чтобы я собрал у всех наиболее ценное и ушел в скрыте, как можно дальше от погони и сберег ништяки нашей команды. Теперь я как банковская ячейка, набит разными ништяками и ожидаю их владельцев, чтобы вернуть всё обратно.

Карл налил себе полный, до краев, стакан и осушив залпом, продолжил:

— Но ты все правильно придумал. Наша команда одна из лучших. Так что, если у тебя есть время, можешь подождать Флойда и остальных и обсудить условия договора.

— Нет, к сожалению, я не могу ждать.

— Ну, тогда ты можешь нанять кого-нибудь еще, или вообще наемников из НПС. Те обходятся дороже, зато не болтают лишнего, в отличие от меня. Если у тебя всё, тогда найди себе какое-нибудь занятие и не отвлекай меня!

Что-то мне подсказывало, что наш разговор подошел к концу, и я не стал больше мешать Карлу губить свою печень.

Я вышел на улицу, целиком погруженный в свои мысли. Сколько же здесь нужно думать-то! Все оказывается не так просто. Ситуация изменилась, я рассчитывал на помощь наемников, но не судьба. Надо было срочно искать другие варианты. И тут я кое-что вспомнил. Поэтому найм другой команды наёмников, как и наёмников-неписей, я отложил, как запасные варианты, на потом, или на крайний случай.

Выехав за городские ворота, я призвал Короля Лича. Принимая во внимание то, что маска с врага была сброшена еще вчера вечером, в целях безопасности, путешествовать теперь приходилось при полном параде. Но рассчитывать сейчас было возможно лишь на жадин, Короля и пару зайцев, которые остались с ночи. Поэтому я, стараясь здорово не отсвечивать, галопом долетел до Церкви с Монастырем, стремительно пролетел мимо и не задерживаясь завернул за внушительный выступ Пьяного леса.

Добравшись до безлюдных мест, и тем самым скрывшись от большинства любопытных глаз, я немного сбавил темп, и следил уже лишь за тем, чтобы за мной никто не следил. Через некоторое время, попетляв по окрестностям и удостоверившись, что за мной нет ни слежки, ни погони, я через пару часов подъехал к воротам с красочной вывеской, приглашающей посетить владения деревни Дальней и саму деревню. А еще через полчаса, я входил в свой деревенский дом и по совместительству Деревенскую Управу.

Не пробыл я в доме и нескольких минут, как туда ворвался взмыленный Мартын, с порога начавший причитать:

— Отчего же вы не сообщили заранее, что едете к нам. Мы бы подготовились и встретили вас, как полагается!

— А вот этого не надо! Мои визиты и впредь будут для вас полной неожиданностью, чтобы вы здесь не успевали "подготовиться": положить новый асфальт, вымести и помыть старый и вообще навести везде порядок и привезти хрен знает откуда, красную и черную икру, к праздничному столу. Я хочу, чтобы так было не только тогда, когда я сюда приезжаю, а всегда!

— Будет исполнено!

— И еще, Мартын! Мои распоряжения необходимо выполнять целиком и полностью, но пресмыкаться передо мной при этом, не обязательно!

— Будет исполнено!

— И если ты не исправишься, уволю без выходного пособия! А теперь приготовь баньку и сообрази, что-нибудь на обед.

— Сделаем!

— Ну вот! Уже лучше! Можешь ведь, когда захочу!

Мартын слегка поклонился и побежал суетиться насчет распоряжений. А я прошел в свой кабинет и вызвал меню управления деревней Дальней. Полистав вкладки и удовлетворившись результатами, достигнутыми деревней под чутким руководством Мартына, я наконец добрался до той самой, ради которой сделал многочасовой крюк. Итак, давлю на кнопку "Найм крестьян". В дополнительном окне, выставляю точную цифру "50", и подтверждаю отдельным нажатием. Затем, терпеливо жду, когда материализуются все пятьдесят крестьян и приступаю к самому главному. Выделив на миникарте деревни этих пятьдесят избранных, перехожу к вкладке заданий для крестьян и одним нажатием кнопки переделываю их всех в ополченцев. Раз с наёмниками ничего не получилось, я решил предоставить шанс своим крестьянам, а так как опыта руководства большими боевыми массами у меня не было, я решил пока ограничиться и порулить отрядом численностью в пятьдесят единиц.

Справившись со всеми запланированными делами, я позволил себе немного расслабиться: плотно пообедать, попариться в бане и подремать пару часов. Но "пара часов" растянулись до утра. Мартын исключительно из самых гуманных побуждений не стал меня будить, из-за чего и получил очередной нагоняй на следующее утро. Теперь я выбивался из графика на несколько часов, и надо было наверстывать это время в пути, утоляя голод и жажду на полном ходу.

Чтобы сильно не палиться, я свернул всех своих питомцев-помощников в амулеты, и провожаемый огорчённым моим скорым отъездом Мартыном, под слезоточивый аккомпанемент невидимого деревенского оркестра, выступил из деревни в пешем порядке, в самой гуще бравых ополченцев. Я думаю, несколько часов пешей прогулки, не были лишней мерой предосторожности. Достигнув очередной глухомани, я вновь материализовал Хомяка и поехал на нем верхом, во главе своего небольшого войска, как и подобает свежеиспеченному полководцу.

Без сна и отдыха я провел в пути два долгих, монотонных дня. Дорога то петляла по-змеиному среди холмов и полей, то сменялась полным бездорожьем. В пути нам попадались гнездовья различных монстров, беспощадно вытаптываемых моими парнокопытными глупостями и небольшие экспедиции различных кланов. Те из них, которые не успевали убежать с удивлением наблюдали за моей разношерстной колонной. Я, экономя время, не трогал их, и забавляясь видом отвисших челюстей, проезжал мимо. Единственное исключение, я мог бы сделать для экспедиций клана "матерых", но к моему сожалению, и их великому счастью, их не попалось ни одной.

Обозначенное место, к которому я направлялся, находилось на юге, на самой границе провинций Лангобардии и Молахии. Когда, судя по карте, до него оставалось совсем ничего, начался довольно мрачный лес, щедро заряжающий всех и вся негативом и пессимизмом. Так начиналось Урочище Лесное.

Ночь кралась мягко и неслышно. Теперь надо было смотреть в оба. В лесу помимо ядовитых грибов и наглых белок, наверняка существовали и другие неприятности. И они не заставили себя долго ждать.

Вначале я услышал треск ломаемых сучьев и веток, который начался где-то в глубине леса, и быстро и неотвратимо приближался к нам. Я остановил весь отряд и подвинул Короля Лича поближе к голове колонны. Еще некоторое время мы осторожно продвигались вперед, напряженно вглядываясь в сплошную стену деревьев перед собой. Наконец, среди деревьев замелькали какие-то серые фигуры, и волна самых настоящих оленей, опрокидывая и сметая все на своем пути, захлестнула моих бойцов. Ополченцы летели во все стороны, как артиллерийские снаряды с горящего склада. К деревянному треску добавился еще и треск ломаемых костей. К середине колонны волна оленей растеряла всю свою поступательную энергию, и окончательно завязнув в рядах моих бойцов, встала, бодаясь своими ветвистыми рогами во все стороны. К счастью, невозвратимых потерь пока не было. Теперь "праздник" начался у нас.

Выдержавших первый натиск и сильно от этого пострадавших ополченцев, я вывел из боя поближе к себе и к жадинам, которые принялись всех шустро лечить. Остальные ополченцы и кадавры Короля не сговариваясь, набросились на неожиданного противника, и принялись дружно кромсать, вдруг, ни с того ни с сего, оборзевших оленей. Король Лич обстоятельно поддерживал их дистанционными атаками посоха и классовых умений.

Вижу, что ситуация более менее управляемая, и начинаю активно помогать жадинам возвращать в строй покалеченных ополченцев. Время от времени поглядываю в сторону свалки из оленей и ополченцев. Бывшие крестьяне вроде пока справляются. Моих возможностей сейчас хватает лишь для того, чтобы следить за боем, вовремя выводить из него тяжело раненых и безостановочно лечить всех, кто нуждается в срочной медицинской помощи.

Когда выровнялась и ситуация с ранеными, переключаюсь на "ручное" управление боем. Ополченцы, ранее перемешавшиеся с оленями, постепенно, частью уничтожили, а частью повыдавливали из своих рядов рогатых противников. Теперь шел классический бой стенка на стенку, и олени совсем не собирались отступать. Ну и хорошо! Больше мяса достанется!

Я постепенно начинаю вводить в бой своих питомцев, перебрасывая их с места на место, и добиваясь высокой концентрации сил на отдельно взятых участках. Через некоторое время, это приносит свои плоды. Олени теперь стоят не так густо и линия обороны противника заметно слабеет. Наконец, бросаю всех овец в бой и оборона противника в центре прорвана. Но олени вновь не собираются сдаваться и отступать. С тупой решимостью они продолжают бодать моих бойцов. Это продолжается до тех пор, пока последний олень не пал под могучими ударами топоров доблестных ополченцев и когтей безжалостных кадавров.

У меня ноль потерь. Вместе с Жабой и Хомяком, привожу в порядок своих раненых бойцов, и теперь уже осторожно двигаюсь по направлению к своей цели. Через несколько десятков шагов вновь в глубине леса зарождается знакомый треск ломаемых деревьев. Моя колонна застывает на месте и мы ждем приближения противника.

На этот раз в нас врезается большущая стая волков. Опять волки! Уровни от тренировочных до ста с плюсом. Но эти волки не похожи на всех попадавшихся ранее. Как и у атаковавших нас до этого оленей, я замечаю у волков одну странную особенность. Они атакуют с обреченностью религиозных фанатиков и замутненным взглядом исполнителей чужой воли. Эти "адвентисты от какого-то там дня", не обращая ни малейшего внимания на боль и потери, начинают возить моих ополченцев по всему лесу. Ну, теперь самая работа для моих зайцев и овец. Их генетическая память сохранившая информацию обо всех косяках со стороны волков по отношению к ним, не оставляет ни одному волку ни малейшего шанса на выживание. Мои овцы и зайцы в плен волков не берут!

Атакованные моими питомцами волки, сбиты с толку, но отступать, как и олени даже не думают. Только теперь я замечаю позади волков за деревьями какие-то неясные силуэты, которые вроде как следят за боем, но приближаться видимо пока не собираются. Кто эти загадочные фигуры пока непонятно. Они слишком далеко и идентифицировать их или увидеть информацию о них нет пока никакой возможности.

Между тем, мои зайцы и овцы поймали кураж, и трепят волков, как беспомощные подушки. Периодически в свалке мелькают озадаченные и переставшие что-то понимать в этой жизни волчьи морды, и перепачканные волчьей кровью, перекошенные ненавистью и праведной яростью морды моих зайцев и овец.

В этот процесс неуправляемого избиения активно включаются ополченцы, и через несколько минут мы с жадинами начинаем собирать, валяющиеся повсюду трофеи. Подбирая монеты, куски мяса и шкур, я поглядываю на деревья, за которыми наблюдал странных существ. Сейчас их нигде не было видно.

Удивительно, но у нас по-прежнему нет потерь! До пункта назначения остается совсем немного, и если в пути опять не возникнет никаких неожиданностей, мы доберемся до него минут за десять. Но приготовленные для нас неожиданности у врага пока еще не закончились. Едва мы трогаемся с места, у меня появляется какое-то странное и тревожное чувство, как это стало обычным в последнее время при приближении опасности. На этот раз не было слышно треска уничтожаемых живой плотью деревьев. Вместо этого тишина сменилась оглушительным хлопаньем крыльев, взлетевшей разом с крон деревьев тучи ворон. Мы, запрокинув головы, наблюдаем, как вороны делают круг над нашими головами, потом еще, будто выцеливая что-то, и на третьем круге начинают пикировать нам на головы с приличной высоты подобно живым арбалетным болтам, стараясь пробить насквозь моих бойцов и пригвоздить их к земле. Ополченцы закрываются щитами, но щиты слабо помогают от ворон-камикадзе. Мои потери ранеными, вновь растут с катастрофической скоростью.

Хомяк, как дипломированный телохранитель, сбрасывает меня на землю и прикрывает своей необъятной тушей. Рядом суетится Жаба, готовая сменить Хомяка в любой момент. При этом, они не перестают лечить ополченцев, себя и остальных моих питомцев.

Дождь из ворон-смертниц заканчивается так же неожиданно, как и начался. Надо отдать им должное, эффекта они добились незабываемого. И если бы их было много больше, весь мой отряд неминуемо полег бы без остатка под трепыхающимися вороньими тушками. Как бы там ни было, видимо, враг понес серьезные потери, но не добившись серьезных результатов, сменил тактику. Теперь вороны планируют на моих бойцов и метаясь между ними стараются причинить как можно больше вреда своими крепкими клювами. Это вновь задерживает наше продвижение и доставляет неудобства несовместимые с жизнью. Надо снова срочно искать противодействие. Средство от новой напасти находится совершенно случайно и неожиданно. Ополченцы, защищаясь от ворон, начинают так интенсивно размахивать руками, что со стороны выглядят как старые офисные вентиляторы, работающие на максимальных оборотах. Вороны, попадающие в зону действия мелькающих рук, обречены. По обширной окружности разлетаются перья и кровавые ошметки — то немногое, что остается от самых настырных пернатых.

Противник несет тяжелые потери, но видимо вновь не добившись ожидаемых результатов, переходит к следующей тактике. Вороны снова взмывают над нашими головами и начинают нарезать круги вокруг нас. Они теперь ничего экзотического не придумывают, а просто банально гадят на бойцов моего отряда с высоты, стараясь попасть по незащищенным ничем участкам кожи. Мои бойцы начинают стремительно обрастать птичьим пометом. При этом они страдают не только от психологического эффекта, и получают не только моральный ущерб.

Я надежно прикрытый могучей тушей Хомяка, поспешно ищу выход из сложнейшей ситуации, когда вновь замечаю среди деревьев, неаккуратно подставившиеся загадочные фигуры. Уже не только на уровне интуиции понимая, что все это неспроста, и как-то связано, с атакующими нас животными, выделяю своих зайцев и овец, как самых быстрых, и даю им новое целеуказание. Мои питомцы срываются с места и петляя среди деревьев исчезают в дальних кустах. Оттуда тут же начинают доноситься звуки ожесточенной грызни. Мы медленно начинаем передвигаться в ту же сторону, пока не становится отчетливо видно, с кем сцепились мои питомцы. Считываю информацию с их вывесок. Стрыги. Все начиная с сотого уровня и выше. На ходу открываю сетевой поисковик, и нахожу информацию по этим перцам.

Стрыги — вампиры, употребляющие в пищу не только кровь, но и мясо. Поэтому являются самыми низшими вампирами, но это не мешает им обладать хоть и в меньшем объеме, способностями других вампиров, в том числе, управлять различными животными, ведущими стайный образ жизни. Так вот откуда у встретившихся оленей, волков и ворон это непреодолимое желание поскорее свести счёты с жизнью!

Ну, теперь-то мне все ясно! Выделяю всех своих имеющихся в наличии бойцов, и натравливаю их на связанных боем, и не имеющих возможности бежать, стрыг. Первые же секунды их вдумчивого уничтожения дают свои результаты. По мере ликвидации управляющих ими стрыг, вороны, словно очнувшись от наваждения, перестают мучиться приступами диареи и небольшими группками разлетаются кто куда.

Противные звуки добиваемых моими бойцами стрыг, перемешиваются с приятными звуками звенящих трофейных монет, сыплющихся на землю. До заветного места теперь остается всего несколько шагов, поэтому трофеи собираются, чуть ли не на ходу.

Деревья заканчиваются неожиданно, как хороший асфальт после зимы, и мы всей толпой выскакиваем на поляну, залитую светом, показавшейся на небе луны. В самом центре поляны развалины древнего храма, посвященного какому-то, давно и надежно забытому божеству. Лунный свет заливает остатки лестницы, обломки колонн, продолжающие держаться на "честном слове" и полуобвалившийся вход в хорошо просматриваемый сквозь остатки стен зал, напрочь лишенный каких-либо намеков на крышу. Сквозь ненадежный вход, мы осторожно втягиваемся в руины, все еще продолжающие гордо нести на себе отпечаток былого величия.

Зал огромен, весь мой отряд, совершенно свободно, располагается внутри него. Мы стоим и ждем уже некоторое время, пока не начинаем недоуменно оглядываться по сторонам, но ничего не происходит. Я сверяюсь по карте и лишний раз убеждаюсь, что мы стоим в аккурат на маркере. Потратив еще немного времени для того, чтобы прийти к определенным выводам, я начинаю искать "Свиток откровений Иговла" в зале, еще не совсем веря в то, что он достанется мне так легко. И поиски мои не проходят даром. Я действительно нахожу, но не свиток, а еще один вход, ведущий куда-то вниз. Похоже, мне предстоит продолжить поиски свитка внизу.

Соваться в незнакомые места без разведки — поведение достойное пациента психиатрической клиники. Поэтому я выделяю из общей массы своих бойцов, наиболее для этого подходящий комбинированный отряд, состоящий из кадавров во главе со своим повелителем, и указываю им на провал в полу. "Разведгруппа" не издав ни единого звука, через пару секунд исчезает во мраке провала, а я на ходу вытягиваю из своего инвентаря налобный фонарик — "Искру Истины", надеваю его на голову, и ныряю вслед за ними. Сделав пару шагов в абсолютной темноте, я понимаю, что на местное освещение рассчитывать не стоит, включаю фонарь, и останавливаюсь, наткнувшись на очередной нежданчик — перед моими глазами нервно дергается какое-то сообщение:

Вы имели необходимость в третий раз воспользоваться Искрой Истины. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Искра Истины преобразовалась в Источник Света Истины.

Совершенно не понимая, о чем идет речь, снимаю с головы свой налобный фонарь и вчитываюсь в его новые свойства:

Источник Света Истины. Дальность действия 75 шагов.

Теперь с помощью Источника Света Истины, Вы имеете возможность отличать Истину от Лжи (возможность обнаруживать магические ловушки и мины 1 уровня, и с помощью Источника Света Истины обезвреживать их).

Ай-да фонарик! Ай-да, ДА! Не знаю, про какие там мины и ловушки идет речь, но то, что фонарик может улучшаться сам и по самым пустяковым поводам, это здорово! Смотрю на невозмутимых Короля и кадавров, которые, не разделяя моего восторга, застыли на одном месте в ожидании меня, беру себя в руки и вновь даю команду на движение.

Теперь необходимо пройти дальше по сводчатому коридору, в котором мы оказались, и разведать пространство достаточное, чтобы затащить сюда весь свой отряд. Впереди небольшой изгиб поворота. Я смотрю сквозь стены, что там за углом и вижу подсвеченный мигающим, красным, аварийным светом участок коридора. Осторожно заглядываю за угол в ожидании засады, аварийный свет перестает тревожно мигать, и теперь горит постоянно, словно крича об опасности. Пытаюсь разглядеть, что за беда поджидает нас впереди, и случайно активирую информационную строку на полу перед собой. Взгляд по инерции скользит дальше, но я тут же возвращаю его назад и пытаюсь вновь найти потревоженную надпись. Ага, вот и она:

Магическая ловушка. Желаете обезвредить?

Ха! Естественно! Жму необходимую кнопку. Красная подсветка мигом выключается, а вместо нее я нахожу на полу бесформенный кусок какого-то минерала:

Магическая ловушка 1-го уровня. Любое существо с 1-го по 500-й уровень включительно, попавшее в зону действия активированной магической ловушки не имеет никакой возможности освободиться от ее воздействия, и остается совершенно беспомощным, пока не погибнет, или пока не прекратится действие магической ловушки. Желаете активировать?

Вот это, прям то, о чем даже и мечтать не приходило в голову! Эта "охрана" будет получше, чем самый настоящий цепной пес или охранник из какого-нибудь ЧОП "Забор"! Переполняемый положительными эмоциями, прячу обезвреженную магическую ловушку в инвентарь, поднимаю глаза, вновь натыкаюсь взглядом на хладнокровных кадавров и Короля, и мгновенно изменившись в лице, отдаю команду на движение.

Не спеша продвигаясь по коридору и теперь уже более внимательно глядя под ноги, проходим около ста шагов, по пути обезвредив еще с десяток магических ловушек и несколько мин. Мины отличаются от ловушек тем, что они "одноразовые" и потолок по причиняемому урону ограничивается двухсотым уровнем. Но, зато все кто попадает в зону поражения с подходящими уровнями, зафиналиваются гарантировано. Более высокие уровни могут рассчитывать на военную пенсию по инвалидности и талоны на спецпитание.

Пройдя еще несколько десятков шагов по пустынному коридору, я пришел к выводу, что судя по всему, все мины и ловушки у неведомого противника закончились и путь впереди относительно свободен. Теперь, обследованного пространства хватало, чтобы спустить вниз весь отряд, что я незамедлительно и сделал, после чего, мы почти походным маршем двинулись дальше.

Коридор вилял из стороны в сторону, но неуклонно уходил вниз. Затхлый и вонючий воздух, благодаря совершенному отсутствию какой-либо вентиляции, можно было рубить топором. Сырость и духота, незримо царившие всюду, также не добавляли оптимизма. Все это продолжалось уже достаточно времени, для того, чтобы безмерно надоесть, когда далеко впереди я заметил нечто напоминающее отблеск света. Чем ближе мы подходили, тем больше росла уверенность в том, что впереди действительно что-то светится. Это оказался широкий и высокий пролом в стене пещеры, из которого в темный коридор неудержимо врывался мутноватый поток света.

"Разведгруппа" проскользнувшая в очередной вход в неизведанное, так и осталась стоять у порога не проявляя никаких реакций. Тогда я заглянул внутрь, и мягко говоря, очень удивился. За входом начинался, достаточно хорошо освещенный факелами и светильниками, огромный подземный зал, границы которого терялись где-то в недосягаемых для света глубинах. Но главное, понятно, было не в этом. Примерно в пятидесяти шагах от входа густыми рядами, концы которых терялись там же, где и границы зала, стояли существа, весь облик которых, казалось бы, преследовал лишь одну цель, вызывать у всех остальных отвращение и тошноту. На первый план сразу же выступает необычайная худоба постоянно голодного организма. Далее следует, испещренная складками и морщинами, и совершенно лишенная растительности, пергаментная кожа, с трудом натянутая на скелет. Красные глаза, страдающего от бессонницы, заостренные нос и уши, и наконец, не помещающиеся во рту влажные клыки, с которых стекает и тянется до пола тягучая слюна.

Судя по вывескам, колышущимся у них над головами, передо мной стоят упыри с уровнями начиная от 50-го и теряются где-то в районе 200+. Их здесь не меньше нескольких сотен. Среди них, жиденько торчат яйцеобразные головы редких вурдалаков — офицеров этого бандформирования, внешне похожих на упырей, но более упитанных и следящих за собой. Вурдалаки выряжены в какие-то пародии на боевые доспехи, но также, как и упыри, не имеют никакого оружия, кроме того, каким их наградила сама природа или дизайнер компьютерных игр. Сейчас вся эта масса стоит совершенно неподвижно, лишь иногда периодически у кого-то из них начинают трепетать ноздри, почуявшие свежую пищу.

Как ни крути, а судя по всему, заветный свиток находится где-то за этой отвратительной толпой, и для того, чтобы добраться до него, мне необходимо расчистить себе путь от стоящего передо мной безобразия. Я начинаю аккуратно вводить бойцов в зал, стараясь никак не потревожить прежде времени "залипших" кровососов.

Диспозицию приходится составлять на ходу. Я начинаю размещать своих бойцов равномерно по всему фронту. В центре становятся два десятка ополченцев. На правый фланг, уже традиционно ставлю Короля Лича и его кадавров, и усиливаю их десятком вооруженных крестьян. Оставшиеся два десятка ополченцев ставлю на левый фланг, а всех своих питомцев оставляю в резерве. Вынимаю из инвентаря балалайку и десяток сосудов с Духами, а гитару Ленина помещаю в самом легкодоступном слоте инвентаря. Вроде все готово, но всё ещё ожидая, неизвестно чего, вглядываюсь в отвратительные рожи стоящих напротив упырей и вурдалаков, которые уже стали настойчиво принюхиваться к нам. Агрозона у кровососов большая, но мы, видимо, ещё не пересекли её. В противном случае любой имевший неосторожность оказаться на ней, тут же получал бы проблему, в виде толпы оголодавших кровопийц. Но тянуть время дальше и ничего не делать, это уже, ни в какие штаны не лезет. Кроме того, я хорошо помнил правило из ОБЖ: если драка неизбежна — бей первым! И я ударил!

Широко размахнувшись, забрасываю за передние ряды упырей, первый пробник — десяток сосудов со стоуровневыми духами варанов, которые благодаря батальонной балалайке едва освободившись из сосудов, тут же приобретают плоть и набрасываются на застигнутых врасплох вампиров. Как и следовало ожидать, упыри тут же перешли от полного покоя к самой активной деятельности, но были слегка разочарованы наткнувшись на хладнокровных духов-ящериц, лишенных даже малейших намеков на каплю крови. Однако, это вовсе не помешало упырям приступить к их беспощадному уничтожению. Замелькали уродливые руки, заканчивающиеся корявыми когтями, по-прежнему влажно поблескивают клыки, вонзающиеся в бесплотные фигуры могучих ящеров.

Теперь время терять нельзя, и я бросаю на упырей, сагрившихся на варанов, ополченцев из центра. Пахнущие свежей соломой и навозом крестьяне сразу же сметают крайних вампиров, зарабатывая себе дефицитные очки опыта. На них обращают внимание другие упыри, стоящие поблизости, а я даю в помощь бывшим сельским труженикам Короля личей, который начинает донимать вампиров дистанционными атаками. Конфликт разгорается и разрастается, втягивая в себя все новых и новых участников. Я к этому времени уже успеваю заменить Балалайку на Гитару и лечу вместе с жадинами первых появившихся раненых, периодически использую классовые умения и слежу за временем отката. Краем глаза наблюдаю, как лихо шарашит своими спеллами Король Лич. Пострадавшие упыри пытаются его достать, но натыкаются на корявенькую стенку из кадавров вперемешку с ополченцами правого фланга, застревают в их рядах, и исчезают с поля боя томимые неутоленной жаждой крови и мести.

Когда заканчивается первая партия варанов, я меняю гитару на балалайку и вновь бросаю упырям следующий десяток сосудов с духами ящеров, материализуемых с помощью балалайки, и все повторяется сначала. После третьего заброса, замечаю, что враг слегка попятился и даю команду на движение вперед, понемногу усиливая давление на противника. Теперь бой идет с одинаковым ожесточением по всей линии фронта, даже на более спокойном ранее левом фланге. С визгом и ревом на ополченцев наскакивают упыри и попадающиеся изредка вурдалаки. Отвечая им, тяжело ухают топорами и дубинами крестьяне-ополченцы. Во все стороны щедро летят брызги крови ополченцев и загустевшие кровяные сгустки изголодавшихся вампиров. С проломленными черепами и открытыми переломами конечностей упыри, гонимые голодом, раз за разом бросаются в атаку, но ничего не могут сделать с надежной обороной привыкших к тяжелому физическому труду бывших крестьян, и вновь начинают пятиться.

Переломный момент наступил. Я активирую "Музыкальную паузу" и бросаю в бой овец из резерва, увеличивая тем самым нажим на деморализованного врага. Вовремя введенные в бой овцы выкашивают потрепанных упырей рядами. От свежих овец стараются не отставать и ополченцы с кадаврами. По застывшим вурдалакам ведет снайперский огонь из магического посоха, Король Лич. Затем, уходит еще несколько минут, чтобы окончательно ликвидировать, выживших после "Музыкальной паузы" упырей и вурдалаков. Враг, стоявший перед нами, уничтожен, но и у нас не обошлось без потерь. Из участвовавших в последней атаке моих бойцов, осталось лишь восемь овец и семнадцать ополченцев. Пять кадавров из второй партии с переполовиненым уровнем Здоровья.

Перед нами теперь стоит жиденькая цепочка противников непонятно на что надеющаяся. Хотя по всем раскладам, впереди еще бой с боссом подземелья, так что расслабляться еще рано. Вместе с жадинами я быстро восстанавливаю здоровье уцелевшим, благо никто пока не мешает. Поглядываю вперед в ожидании очередной атаки. Но враг, стоящий шагах в пятидесяти от нас, даже не смотрит в нашу сторону.

Все бойцы восстановились, время откатов всех умений истекло, можно двигать дальше. Отряд вначале идет шагом, затем, переходит на быструю ходьбу. Я замечаю, что нам противостоит три тройки двухсотуровневых упырей, и каждая тройка управляется вурдалаком трехсотого уровня. В принципе сложно, но можно. Я выхватываю на ходу балалайку и еще сильнее разгоняю свой отряд. Когда до врага остается несколько шагов, упыри расступаются в стороны, и я застываю на месте от сказочного зрелища. Перед нами, между расступившихся упырей и вурдалаков стоит почти полностью обнаженная брюнетка. Ее единственная одежда, тёмный плащ с отложным красным воротником полностью распахнут и откинут за спину. Таким образом, ничто не мешает разглядывать ее прелести всем желающим. Рядом со мной застыли в столбняке и все ополченцы. Нам только и остается, что пялиться на голую брюнетку, потому, что мы ничего больше не можем сделать, даже пошевелиться. Вероятно, это какая-то хитрая абилка, другого объяснения нашей коллективной беспомощности я дать не могу. Но не все мои бойцы оказались подвержены колдовским чарам. Все мои питомцы, а также Король Лич с кадаврами продолжили наступление, и уже крепко сцепились, со вновь сомкнувшими строй упырями и кадаврами. Мне же, совершенно обездвиженному, не осталось ничего иного, как более детально разгядывать голую девицу.

Передо мной стояла ярко выраженная представительница категории вамп фаталь, и при этом, обладала такой великолепной фигурой, которая может быть далеко не у всех топ-моделей. Белоснежная кожа резко и контрастно выделялась на фоне ее темного окружения. Чёрные, как смоль распущенные волосы с красным оттенком, почти полностью закрывали покатые плечи, которые застенчиво выглядывали меж густых прядей. Роковой, пронизывающий и загадочный взгляд, темно-синих, с паволокой глаз. Красные сочные губы. У нее было, совсем еще юное, почти детское лицо, со злыми глазами законченной стервы. И ее окружала аура роковой тайны, незримой дымкой витающей над головой. Весь облик и поведение девицы были вызовом, да и сама по себе, она была откровенной сексуальной провокацией.

Считываю информацию с "вывески". Ее зовут Вампирина (ударение на предпоследнем слоге). На пару секунд задумываюсь, что означает это имя, Вампир Ина, или Вамп Ирина. А возможно, вампирина, это так же, как и упырина, только с большой буквы. Так и не придя к однозначному выводу, читаю дальше. Она оказывается высший вампир четыреста пятидесятого уровня, и это возбуждает не меньше, чем ее нагота.

Но вскоре она вновь запахивает плащ, зябко кутаясь в него, и чары спадают. А я испытываю противоречивые чувства: от радости вновь обретенной свободы, до сожаления об утраченном зрелище. Как бы то ни было, я и ополченцы можем снова двигаться. Не особо рассчитывая получить ответ, я перекрикивая шум разгорающейся схватки, делаю ей нескромное предложение:

— Сдавайся! Я найду тебе более подходящее занятие, а твоему телу, более достойное применение!

В ответ на это она коротко взмахивает руками и разведя их в стороны, застывает на месте. При этом, края ее плаща слегка расходятся и нескромным взорам всех присутствующих вновь открывается ее высокая, манящая грудь. Но насладиться зрелищем не получается категорически. С потолка начинают падать вниз ядовитые капли, причиняющие всем, кого касаются, нешуточный урон в две тысячи семьсот единиц единовременно!

Кадавры в очередной раз меняют состав. Рядом с Королем личей появляется сфера его двойника, которая незамедлительно взрывается и выбивая положенное количество единиц Здоровья у вампиров, отбрасывает их вместе с их предводительницей от наших рядов. В моих руках вновь гитара Ленина, и чередуя врачевание с применением своих умений, мне остается только внимательно наблюдать, какие еще сюрпризы приготовит нам босс этого гадюшника.

Вскочившие на ноги вампиры врезаются в наши ряды. Как я ни старался, нам с жадинами не удалось поправить Здоровье всем нашим бойцам. Восстановить положение не помогает даже "Песня Физкультурника", и наши потери продолжают расти. Половина оставшихся зайцев и десяток ополченцев сперва вянут, а потом и вовсе исчезают под зубами упырей.

Ладно! Я вновь использую активную "Музыкальную паузу" и мы немного отыгрываемся. Одна тройка упырей во главе со своим командиром разобраны до трофеев разъяренными овцами и ополченцами. Остальные вампиры в таком удручающем состоянии, что им хватит и пары атак, чтобы успокоиться навсегда. Победу еще рановато праздновать, но она уже заметно обозначилась.

Однако, рановато было даже просто радоваться. Вампирина использует свое очередное умение, в результате чего все бойцы моего отряда, включая и меня, теряют по 25 % своего здоровья, которое тут же вливается в линейки Здоровья наших врагов. Затем Вампирина вновь распахивает свой плащ, и моих окаменевших ополченцев немедленно вырезают упыри и вурдалаки с полностью восстановившимся Здоровьем. Последним довеском становятся вновь капающие с потолка ядовитые капли, добивающие остававшихся овец, которых мы с Жабой и Хомяком так и не успеваем вылечить.

Прошла очередная волна вражеских спеллов, требующих максимальной собранности и непрерывного лечения. Теперь наша очередь атаковать активными абилками, которые мы используем с той же пользой, что и в прошлый раз. Еще одна тройка упырей с вурдалаком-офицером приказала долго жить. Остальные, истекая кровью и жизненной энергией жмутся к своей повелительнице, рассчитывая на помощь и защиту. И они получают и то и другое за наш счет. Здоровье мое и моих бойцов вновь проседает на четверть. Вампирина в очередной раз распахивает плащ, но обездвиженным оказываюсь лишь я один. На животных и на нежить это умение никак не действует. Мне вновь предоставляется возможность полюбоваться прелестями вампирши, в то время, как возле меня закипает настоящая битва. Как только я застыл на месте, на меня, руководимые своей предводительницей, кинулись все вампиры. А все мои бойцы, видя это, сгрудились вокруг меня, всячески препятствуя врагам добраться до моей беспомощной тушки.

Стылый воздух от царящей повсюду смерти. Совсем рядом слышу чавкающий звук работы жабьих челюстей. Накал слепой рубки спадает резко, без всяких переходов. В результате этого противостояния вампиры потеряли половину из всех оставшихся, у меня перебиты все кадавры и зайцы. У Короля Лича исчез двойник, а у него самого осталось семнадцать процентов Здоровья. Теперь нужно совсем немного, чтобы окончательно додавить всех врагов. Пора! Я выхватываю балалайку и использую свой последний козырь: четыре духа трехсотуровневых ящериц и шестерку варанов с уровнями двести плюс. Положение кардинально меняется в нашу пользу, но вампиры и не думают уступать. Три упыря, вурдалак и сама их повелительница упорно бьются с духами, которых я с жадинами даже не имею возможности отлечивать. Здоровье духов неуклонно уменьшается, но у вампиров остается еще меньше. Внутри меня уже начинает потихоньку зудеть от предвкушения скорой победы. Я еще не прикидываю, сколько трофеев может мне достаться, но уже совсем близок к этому.

Вампирина разводит руки в стороны, и я ожидаю очередной ядовитый дождь. По моим прикидкам, даже в самом худшем случае, должны будут остаться пара-тройка ящериц, а так же я с Королем и жадинами. Этого за глаза хватит, чтобы добить долгоиграющую компанию кровососов. Но я, вначале с удивлением, а потом тихим ужасом наблюдаю, что вместо прежних ядовитых капель, сейчас на головы моих ящериц стали падать тяжелые и яркие капли крови, которые почти мгновенно обнуляли линейки Здоровья моих помощников-варанов. Кровавый ливень, уничтожив всех моих духов, дрогнул и медленно двинулся в сторону остатков моего отряда со мною во главе.

Понятно, что единственная возможность уцелеть в этой ситуации, это не попасть под смертоносный ливень. И я, не обращая никакого внимания на свою гордость, разворачиваю жадин и Короля, и несусь вместе с ними к выходу из зала. Оглянувшись на бегу, я понимаю, что мы не успеем пробежать и половины пути. Что делать? Один из любимых вопросов классика. Но я уже знаю, что делать!

Я открываю инвентарь, без труда нахожу, и извлекаю наружу "Свиток Воскрешения", тот самый, который мне вручил Отшельник Даниамин перед прохождением самого первого подземелья. Я постоянно помнил о нем, не зная куда его приткнуть, и случай воспользоваться им представился только сейчас. Неизвестно, как именно он действует, но это моя последняя надежда.

Я оборачиваюсь и уже не думаю бежать дальше. Только сейчас меня и жадин догоняет медлительный Король Лич, но кровавый дождь настигающий его, еще быстрее. Я смотрю, как багряные капли губительной влаги начинают барабанить по Королю, ломаю печать на свитке, и… Ничего не происходит!

Я вижу, как покрытый кровавой пленкой, дымится и испаряется Король. Затем кровавый ливень захватывает Жабу и Хомяка, которые до конца выполняя свой долг, встали передо мной, наивно предполагая защитить меня от смертельной опасности. Я разворачиваю свиток, и… Вновь ничего не происходит!

Первые капли, падающие на меня, разъедают и растворяют доспехи и одежду, прожигают тело насквозь. Я смотрю, как погибают мои бойцы, мои помощники, мои друзья, и ничего не могу сделать. Обреченно смотрю на свою линейку Здоровья, которая уже в красном секторе и неуклонно приближается к нулю.

"Всё", это слово обозначающее беспредельно много. В моем случае, это "Всё", перед которым уже всё закончилось, и после которого уже ничего нет. Задание провалено, спор проигран. Мега-яркая вспышка, выжигая глаза, ослепляет до абсолютной темноты. Сознание, продержавшись доли секунды, для того, чтобы отметить это, сгорает вслед за зрением… Всё! Я больше ничего не могу сделать, даже думать. Я НЕ МОГУ НИЧЕГО! Мир исчез для меня, или, может быть, я исчез для мира. Это полный ПРОВАЛ. И я проваливаюсь в Царство Забвения и Вечной Памяти.

Конец первой книги.

Оглавление

Забелин Павел Евгеньевич Монах с гитарой Книга 1. "Противостояние"

    1. Спор

    2. Новая жизнь

    3. В город!

    4. Рояль Рахманинова

    5. Отшельник Даниамин

    6. Жадность — она такая…

    7. Турнир бардов, или Конкурс авторской песни

    8. Подземелье отшельника

    9. Король Лич — повелитель нежити

    10. Язычники

    11. Полевые работы

    12. Как заработать миллион

    13. Страж побережья

    14. Заслуженный отдых

    15. В гостях у Лесного царя

    16. Цена гостеприимства

    17. Гиблое место

    18. Снятие порчи

    19. Свиток откровений Иговла

    20. Праздник длинных ножей

    21. Урочище Лесное Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg