«Дикий артефакт»

Дикий артефакт (fb2) - Дикий артефакт [litres] (Дозоры) 5117K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виктор Угаров

Виктор Угаров Дикий артефакт

© C. Лукьяненко, 2013

© В. Угаров, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

* * *

Пролог

Урла припозднилась и в кафе «Камелот» попала ближе к вечеру.

Декабрь покрыл изморозью стекла, и поэтому только внутри она увидела, что глава цыганского ковена ведьм уже здесь.

Верховная мать сидела за столиком у окна и хриплым голосом что-то сердито выговаривала официанту. Бросилось в глаза, что старуха замаскировала свою ауру под обычного человека.

Шифруется от Иных, усмехнулась про себя ведьма-неформалка, всем своим видом демонстрирующая окружающим принадлежность к панк-культуре.

Урла расстегнула короткую шубку и танцующей походкой направилась к начальнице. Шлепнулась на стул напротив Верховной матери и осмотрелась. Посетители кафе сразу же стали обращать внимание на странную пару: дорого одетую пожилую бизнес-леди и юное чучело, затянутое в кожу, с густо наложенными вокруг глаз фиолетово-черными тенями и металлическими кольцами на одежде, лице и в ушах.

– Брысь отсюда! – шикнула Урла на официанта и одновременно взмахнула рукой, создавая над столиком «купол невнимания».

Публика, потеряв к ним интерес, вернулась к своим чашкам, бокалам и ленивым разговорам.

– Раздобыла? – быстро спросила старая цыганская ведьма, и Урла кивнула.

Нетерпение Верховной матери можно было понять.

Пару недель назад в руки Ночного Дозора Москвы случайно попал древний манускрипт с текстом на латыни. Грянула сенсация – это была подлинная летопись создания «дикого артефакта». Значит, он реально существует, а не является мифом, которые так любит Иная молодежь!

– Как удалось достать?

– Темная история, – заявила Урла двусмысленно и растянула в улыбке фиолетовые губы. – В Ночном Дозоре довольно быстро сделали перевод на русский. А на следующий же день на улице зарезали одного из Светлых. Из тех, кто в Дозоре помельче. Вроде бы простого курьера. Я узнавала в полиции: они считают, что это чистый криминал. По официальной версии, погиб посыльный одной из группировок, перевозивший брюлики. На трупе ничего не обнаружили. Чуешь, сестра, откуда ноги растут?

– Меня не интересуют мелкие подробности. Дальше!

– А сегодня Темная из нашей тусовки призналась мне по секрету, что кто-то из магов поручил ей размножить на ксероксе один документик. Тот самый перевод! Вот я и убедила дурочку сделать дополнительную копию. Лично для меня, приватно.

Верховная мать не смогла скрыть удивления:

– За такое и голову оторвать мало. Как твоя знакомая решилась?

– А она ко мне неровно дышит! – с вызовом отреагировала девица, достала из внутреннего кармана несколько листов бумаги, скатанных в рулон, и протянула начальнице.

– Молодежь, – протянула старая ведьма.

По ее тону нельзя было понять, восхищена ли она собеседницей или считает ее полным отморозком.

Верховная мать углубилась в чтение. Урла, сердито тряхнув прической а-ля «взрыв на макаронной фабрике», настроилась на долгое ожидание.

Поскучать действительно пришлось.

Наконец глава цыганского ковена оторвалась от документа и задумчиво уставилась на свою помощницу. Она смотрела на юную ведьму, словно в пустоту, не замечая ее присутствия.

– Теперь понятно, где искать «дикий артефакт», – сказала ведьма в никуда. – Но слухи об этом наверняка разбегутся быстрее лесного пожара. И если об артефакте узнает кто-нибудь из Конклава – о нем тут же станет известно Арине. А значит, следует поспешить, если мы хотим опередить Бабушку Бабушек…

– Мы участвуем в поисках?! – воодушевилась Урла.

На лице Верховной матери обозначилась улыбка. Настолько для нее редкая, что невольно пугала.

– Конечно, участвуем, – спокойно ответила старая цыганка. – Но пошлем тех, кого не жалко.

Часть первая. Трусливый маг

Глава 1

Вдоль западного побережья Скандинавии протянулась полоса из сотен островов. Тяжелые волны Атлантики без конца накатывали на них, постепенно, как резец скульптора, извлекая из камня причудливые скальные формы. Мощь океанской воды, доходя до побережья, вгрызалась в материк и порождала ущелья, каньоны и лабиринты фьордов, способные спрятать от чужих глаз любую тайну.

Время словно заблудилось в этих местах. Каждое из племен, разбросанных вдоль извилистой береговой линии, считало время по-своему. Но потоку дней было все равно, как его измеряют и на каком языке. Тем более что письменные календари здесь еще не прижились. В будущем ученый люд прикрепит к этой эпохе единый ярлык.

Раннее Средневековье.

На севере полуострова приютилась горсть рассыпанных вдоль берега маленьких островков. Один из них напоминает корону – ее венец состоит из кривых скал-зубцов, торчащих из воды неровным кругом.

День выдался солнечным, но штормило, и холодный северный ветер срывал пенные барашки с водяных валов. Редкие в этих местах рыбачьи лодки прятались далеко на юге, и некому было заметить, как между каменными зубцами острова-короны из толщи воды взметнулось в воздух могучее серо-стальное тело.

Зубастая пасть, раздутые ноздри и угольно-черные глаза на драконьей голове на миг застыли на конце дуги длинного бочкообразного тела. Раздался рев, и тридцатиметровая громадина рухнула обратно в волны.

Морской Змей разминался после сна.

Когда в мире не происходило ничего интересного, не считая вечной погони Иных и людей за властью, Морской Змей предпочитал впадать в спячку. Он любил пропускать сквозь себя годы и годы в сладких сновидениях. Спал он настолько глубоко и безмятежно, что иногда непроизвольно проваливался в Сумрак, пугая рыбью мелочь. Вывести его из такого состояния могли только голод, природные катаклизмы или колебания Силы.

В этот раз Змея разбудил наставник.

Старый Кракен связался с ним через Сумрак, когда ученик после охоты за косяком трески вернулся к островку и устроился вокруг подводной скалы, своего излюбленного места, чтобы немного вздремнуть. Услышав зов, Змей обрадовался. Учитель всегда находил для него интересные поручения.

Старина Кракен! Наставник в мире Иных, лучший друг и проводник на путях Силы. Тот, кто когда-то, давным-давно, стащил с лодки перепуганного греческого мальчишку и, обхватив его щупальцем, окунул сначала в теплые волны Эгейского моря, а потом и в загадочные воды странного мира с выцветшими красками. Там, в Сумраке, юный житель Эллады впервые почувствовал и примерил на себя облик Змея. И влюбился в него навсегда.

* * *

Хтонические существа, хтоники – так прозвали их люди. Прозвали, не ведая того, тех Иных, кто отказался от человеческого тела и предпочел сумеречный облик.

«Иные наоборот», как шутил Кракен. Они появлялись очень редко и, сменив внешность в Сумраке во время инициации, уже не хотели с ней расставаться. Они готовы были перенестись в реальный мир не как люди, а как грифоны и сирены, драконы и гекантохейры. Именно в таких странных обличьях они наиболее полно ощущали свободу и радость жизни. Ветераны из хтоников, такие как древний Кракен, всегда помогали новичкам осваивать своеобразный вид магии – метаморфоз.

Не быстрое перевоплощение оборотней и вампиров, а медленные и разнообразные изменения своего тела, которые помогают выживать в самых необычных условиях.

Погружаться в черные глубины океана без страха быть раздавленным и возвращаться оттуда к свету и волнам, не опасаясь взорваться изнутри. Греться, а не поджариваться вблизи потоков лавы. Видеть в глубоких пещерах, как летучие мыши. Или, отрастив крылья, оседлать ветер и перенести себя с одного континента на другой.

Но ничто не дается даром. Свобода метаморфоза не дает свободы от людей. Наоборот, случайные встречи с простыми смертными порождали мифы о жутких и опасных чудовищах. И хтоники иногда гибли – под ударами копий, мечей или в огне, – попавшись на пути охваченных ужасом людей.

Первое, чему учили новообращенных, – умению прятаться, сливаться с природой. Отводить от себя взгляды и мысли чужаков, будь то Иные или люди.

* * *

Морской Змей сделал глубокий нырок и, обогнув остров, устремился на юг вдоль скандинавского побережья. Ему не терпелось узнать подробности, и, чтобы не прерывать связи с наставником, Змей держал свою драконью голову в Сумраке. Для посторонних глаз его грива, похожая на морские водоросли, была аккуратно обрезана на уровне безголовой шеи. Но удивляться было некому: вокруг простиралась только водная пустыня на много дней пути.

– Какие новости, учитель? – бодро начал Змей. – Есть для меня задание?

Ответа не последовало, только шелестел магический путь для связи, сотворенный мастером в Сумраке. Пауза затянулась. Наконец в голове у Змея раздался тихий и печальный голос:

– Не будет никакого поручения, Бродяга. Я хотел только попросить.

– Все что угодно, мастер Кракен! Вы же меня знаете!

– Не спеши. Очень нужно, чтобы ты опять превратился в человека. – Наставник сделал еще одну паузу, а по телу Змея непроизвольно прошла волна отвращения. – У меня дурные вести. Аглаофа погибла.

Вот это было плохо! По-настоящему горько и обидно, ведь сирены были любимицами всех хтонических существ. Три Светлые девчонки, которые из чистого озорства взяли имена опасных сирен, придуманных людьми: Пейсиноя, Аглаофа и Телксиепия, – и поселились на одном из островков на юге Эгейского моря.

Веселые подруги всегда были любопытными и много раз посещали материк. Они добирались туда либо по воде, либо по воздуху, меняя рыбьи хвосты на птичьи крылья. Новости из мира Иных и человеческих городов были их страстью, а ночные игры в тумане с рыбачьими лодками и военными судами – любимой забавой.

– В этот раз они забрались довольно далеко по суше в глубь материка, почти вплотную к Родопским горам, – продолжил наставник. – И нарвались на драку местных Темных и Светлых магов. Девочке остановили сердце прямо на лету. И даже не заметили, что убили постороннего!

Змей осторожно спросил:

– А подруги?..

– Они спрятались в предгорьях и вынесли тело Аглаофы только через неделю. Но зато смогли проследить за местными магами и кое-что узнали. – Голос Кракена окреп. – Иные прекратили вражду. Полностью!

Сначала Змей не понял.

В последние годы Светлые и Темные грызлись постоянно. Драки, угрозы, смертельные поединки. Были случаи, когда они пытались поделить целые государства на зоны влияния. Затишье, а уж тем более полное замирение невозможно было даже представить.

Догадка пришла неожиданно.

Змей резко остановился и, подняв волну, свернул свое тело в клубок.

– Глаз урагана, – прошептал он. – Пророчество.

– Да, – прошелестел Сумрак. – Да, Бродяга.

Среди магов иногда встречаются те, кто способен читать линии судьбы. Кто способен распознать беду или удачу в недалеком будущем – смутно и неопределенно, часто ошибаясь. И уж совсем редко, реже самых крупных драгоценных камней, в этом мире появляются пророки. Иные, читающие линии судьбы ясно и четко на годы вперед. И обладающие даром видеть будущее целых народов еще дальше, но уже только в виде смутных образов. Так рождаются пророчества.

Среди хтоников, немногочисленных и разбросанных по всему миру существ, пророк появился только однажды – Левиафан. Его огромное тело кита постоянно пересекало воды океанов по извилистым траекториям. Он разносил новости, предостерегал от беды, замирял врагов. Левиафана всегда почитали как патриарха.

Незадолго до своей смерти он породил свое самое долговечное, но и самое туманное пророчество. Видение Большой беды, как назвали его Иные. Именно Кракену, тогда еще молодому осьминогу, кит-пророк рассказал о далеком будущем.

По его словам, вражда Темных и Светлых будет медленно, но непрерывно возрастать, разделяя Иных на два непримиримых лагеря. Но наступит момент, когда противостояние затихнет.

Неожиданно, сразу, как Глаз урагана.

А потом разразится буря. Что это будет – мор, междоусобица, война с людьми или природный катаклизм, – Левиафан не знал, но твердо был убежден, что погибнет большинство Иных.

А возможно, и все.

– Впервые в жизни я пожелал пророчеству не сбыться, – признался Кракен. – Но ты же знаешь, я не умею видеть линии судьбы. Но могу улавливать всплески магии на больших расстояниях. И я почувствовал, как сдвинулись огромные пласты Силы, совсем недавно, причем по приказу чьей-то воли. Мы должны знать, что происходит, Бродяга!

Морской Змей ненавидел саму мысль вновь обратиться в человека, но выхода, похоже, не было. У него имелся кое-какой опыт. По воле Кракена, примерно раз в столетие, он выбирался на сушу к Иным и людям, пытаясь понять неизбежные перемены и возможные угрозы для хтоников.

– Я предупрежу всех наших. – Кракен издал булькающий звук, похожий на вздох. – Пусть накапливают Силу и готовят заклинания. Ты еще не забыл свой облик Темного мага-лекаря? Понтус, кажется?

– А еще костолом и костоправ, – мрачно добавил Змей. – И Черный торговец жизнью и смертью. Так меня прозвали саамы.

– Твой приятель все еще верховодит местными племенами?

– Алвис? Только одной общиной, недалеко отсюда.

– Начни с него. Береги себя, ученик. И удачи!

Старый хтоник-осьминог прервал связь, а Змей окончательно вынырнул из Сумрака и устремился на юг с максимальной скоростью.

* * *

Этот фьорд был безымянным.

Как, впрочем, и его ближайшие соседи. В глубине извилистого залива путь воде закрывала стена из нагромождения полуразрушенных скал, поросших колючим кустарником и деревцами с искривленными стволами. В глубине каменного хаоса низкие заросли раздвигал массивный валун из гранита, один из тех, что привалил к подножию горы последний ледниковый период.

Даже взгляд Иного через Сумрак не смог бы определить, что камень – искусная иллюзия, один из мороков, в создании которых хтоникам нет равных. Валун прикрывал широкую щель в горе. Она вела в просторную пещеру, до которой не способен добраться солнечный свет.

Прошла неделя после памятного разговора Кракена со своим учеником. В какой-то момент кромешная тьма потайной пещеры стала рассеиваться. Свет, идущий ниоткуда, слабо и медленно разгораясь, залил распростертую на полу тушу мертвого морского чудовища.

Челюсть гиганта приподнялась, и оттуда показалась кисть человеческой руки. Она одним резким движением распахнула пасть зверя, словно та не имела костей. Наружу, извиваясь, выполз голый мужчина, покрытый блестящей слизью. Он быстро прошел в глубь пещеры, где по стене сбегал маленький ручеек. Мужчина встал под струйку воды и энергично смыл с себя остатки Морского Змея.

Прямой нос без переносицы, тяжелый подбородок и твердый взгляд почти черных глаз – уверенный в себе эллин закончил купание и вернулся назад, на ходу стряхивая ладонями воду с шапки густых волос.

Уже не Змей, а человек-торговец произнес заклинание «псевдо». Останки зверя на полу зашевелились. Все, что было раньше грозой морей, подползло к неровной впадине в форме чаши в центре пещеры и, шурша, свалилось в нее аморфной кучей.

Понтус щелкнул пальцем, и над останками поднялись языки бездымного пламени. В пещере сразу стало теплее, и человек, быстро высыхая, для разминки сделал несколько гимнастических упражнений. Затем подошел к стене и снял магическую защиту, близнеца той, что создала иллюзию гранитного валуна при входе.

Часть стены растаяла. В появившейся нише темнела стопка одежды, пролежавшая под заклинанием «заморозки» более полувека в целости и сохранности. Через несколько минут, полностью одевшись, мужчина сотворил очередное и привычное для хтоника заклинание иллюзии.

Перед ним из воздуха соткалось зеркало.

Понтус с неодобрением уставился на свое отражение, пытаясь понять: точно ли он восстановил свой человеческий облик? Одежда на нем была землисто-серого цвета, похожая на шкуру некоторых рыб, а тяжелый черный плащ имел странную изнанку: правильные ряды блестящих пластин – уменьшенные копии чешуй с брюха почившего Морского Змея.

Мужчина осторожно отогнул одну из них: в углублении лежала веточка высушенной водоросли – и довольно рассмеялся. На плечах Темного мага был не просто плащ, а целая аптека, сотни спрятанных за пластинами снадобий, самых экзотических ядов и лекарств, добытых в морских глубинах. Правы были саамы – действительно Черный торговец жизнью и смертью!

Понтус сосредоточился, прислушиваясь к себе.

Сам он не умел создавать порталы. Среди ныне живущих хтоников только один обладал нужным уровнем мастерства – Кракен.

Учитель придумал выход. Он создал и зарядил магией амулет непосредственно в теле своего ученика – маленький нарост в форме звездочки в основании черепа.

Неприметный нарост в теле рослого эллина слегка завибрировал и нагрелся.

Понтус произнес заклинание. Воздух перед ним задрожал и ухнул внутрь черным провалом. Создание портала всегда отнимает много Силы, но сейчас было не время экономить. Возникла безвыходная ситуация – добираться по скалам до человеческого жилья было бы слишком долго.

Мужчина бросил последний взгляд в зеркало и неожиданно вспомнил свое детство, когда в родной деревне он с родичами праздновал приход весны.

Он сложил из пальцев на руке козьи рога и показал своему отражению язык – знак, отгоняющий беду, – усмехнулся и решительно шагнул в дрожащий проем портала.

Глава 2

Братья-погодки Ахто и Валто, зажав в руках охотничьи луки, настороженно вглядывались в утренний туман, наползающий из фьорда. Шаги чужака они услышали загодя. И когда на тропе из влажной мути появился его контур, два наконечника стрел смотрели точно в лицо пришельца, по одному в каждую глазницу. Человек – не белка, трудно промахнуться!

Незнакомец в длинном, до земли, плаще остановился за несколько шагов до охраны и вежливо поклонился:

– Лекарь Понтус к вождю Алвису.

Охотники переглянулись, а потом одновременно посмотрели на дубовую дверь святилища, которую охраняли. Прямо сейчас их предводитель, великий колдун и повелитель ветров, находился в трансе – он был на путях ясновидения. Его дух покинул тело, чтобы найти пропавших рыбаков, среди которых был и отец братьев.

Валто решительно натянул тетиву.

– Выйди за пределы селения, чужак. Жди там или умрешь!

– Подожди, брат, – остановил его старший. – Вы тот самый Понтус? Черный торговец?

Валто открыл было рот, но запнулся. Еще бабушка рассказывала братьям, когда они были совсем маленькими, что у вождя есть друг, важный человек, который мог излечить любую хворь. Высокий, в черном плаще и зовут… точно, Понтус!

– Вождь наверняка скоро вернется к нам, – примирительно сказал гость, одновременно посылая легкие чары доброжелательности. – Он будет рад увидеть рядом старого друга. А вдруг ему понадобится помощь лекаря? Не волнуйтесь, я друг саамов и хорошо знаю обычай. Нельзя подходить к владыке ветров во время ясновидения. А прикоснуться – прямое святотатство.

– Мы присмотрим за тобой, торговец, – предупредил старший из братьев, распахивая дверь.

Понтус зашел в хорошо освещенную просторную комнату с низким потолком и огляделся. Увидев маленькую скамейку при входе, он сразу же на нее уселся, чтобы не усиливать подозрения молодых охотников. Вновь воцарилась тишина, лишь тихонько потрескивали горящие фитили в многочисленных плошках, и воняло жженой ворванью.

В центре комнаты стоял широкий алтарь, застеленный медвежьими шкурами, а на них лежало, вытянувшись, тело в мешковатом балахоне со скрещенными на груди руками. По сторонам от него на алтаре беспорядочно валялись грубо сделанные ритуальные статуэтки из меди: лягушки, змеи, кто-то еще – лекарь не мог рассмотреть их со своего места.

Маг быстро проверил лежащего колдуна через Сумрак и усмехнулся про себя – на шкурах никого не было! Только морок, он сам научил Алвиса этому трюку много лет назад. Теперь местный вождь умел «раздваиваться», чтобы спокойно, не торопясь, искать пропавших людей через Сумрак, якобы воспаряя при этом духом к небесам.

Застывшее тело дернулось, по нему прошла судорога.

Балахон вдруг оказался порванным, а благостный вид колдуна – всклокоченным и грязным. Он бешено вращал глазами, а под левой мышкой у него кряхтел и стонал коренастый мужчина с седой бородой в простой куртке из шкуры тюленя. Одна нога у него была неестественно вывернута, из прорванного и окровавленного холста штанины торчал обломок кости.

– Отец! – крикнул Ахто и, по-детски шмыгнув носом, бросился к алтарю.

– Стоять! – рявкнул мудрый, но потрепанный повелитель ветров. – Их лодку бросило волной на камни у Кабаньего утеса. Ахто, быстро собери людей, и отправляйтесь туда морем. Тихую воду и попутный ветер я вам обеспечу. Рыбаки целы, но их сильно потрепало, и по суше им пути нет. Живо!

Братьев-охотников как ветром сдуло.

Колдун повернулся к Понтусу. Его запачканное лицо расплылось в широкой улыбке, и он перешел на латынь, опасаясь посторонних ушей.

– Ты откликнулся на призыв Высших, костоправ! – Белесо-голубые глазки колдуна лучились искренней радостью. – Вижу, ты понял, что отсидеться в сторонке не удастся. Я всегда знал, что ты умный, а не дурак!

Грубые слова вождя не ввели гостя в заблуждение – Алвис иногда любил притвориться простачком.

– Может быть, сначала займемся бедолагой? – Понтус кивнул на рыбака.

Он пошарил в своем плаще-аптеке и быстро собрал смесь, которую затем растер в деревянной тарелке простым камнем. Полученная кашица усмирила боль и вогнала седобородого в глубокий сон. Привычки лекаря не забылись: он уверенно вправил кости и закрепил ногу в деревяшках и ремнях, которые нашлись здесь же, в святилище. Заклинания для заживления и против горячки довершили дело.

Колдун и лекарь перевели дух.

Но вдруг снаружи раздались жалобные вопли, и Алвис нахмурился.

В дверь просунулась растрепанная женская голова и уставилась на своего повелителя.

– Господин! – тревожно заголосила она. – Хилья рожает, и…

– Мне что, покряхтеть с нею рядом? – прошипел мудрый вождь и повелитель ветров. – Пошла вон! Во-он!!!

* * *

Лодка под парусом летела вперед, сама выбирая себе путь.

Сама сворачивала на подветренную сторону островов и аккуратно обходила подводные камни. Темный маг Алвис задумчиво глядел вперед и крутил в руке кожаный шнурок с узелками. Развязав один из них в самом начале пути, колдун обеспечил лодке постоянный и сильный ветер в парус и теперь мрачно размышлял о будущем.

Два столетия назад, когда он привел часть племени оленеводов сюда, к западным водам, он мечтал только об одном – о покое. Но неуемные людишки в своем стремлении найти рай на земле расползались по миру с упорством тараканов. И небольшие племена мирных кильдов стали окружать чужаки, настырные и жадные. Они цепляли к рыбакам и оленеводам разные прозвища на своих языках: самь, лопь, квены или финны – но требовали всегда одного и того же.

Шкуры. Белок, оленей, морских животных. Хорошо, если обходились только торговлей или данью. Могли просто отобрать все, что им было нужно, убивая попутно всех недовольных.

На этом фоне постоянно растущая грызня Иных перестала заботить. Пророчество Большой беды потихоньку выветривалось из памяти Алвиса, вытесняемое привычными бедами. И перемирие Светлых и Темных, а потом и призыв кого-то из Высших магов к общему сбору грянули как гром среди ясного неба.

«Наступил час расплаты», – подумал тогда старый колдун. Но, как ни странно, подумал со злым облегчением. Теперь решал не он – решала судьба. Жаль только, что грядущее столь туманно! Ведь нынешние времена не породили ни одного пророка. А значит, некому было вразумить непутевое племя Иных.

Алвис бросил ехидный взгляд на своего попутчика.

Не удалось хитрому лекарю отсидеться в глухих чащобах, где он пропадал в поисках трав и грибов для своих снадобий. Попался на глаза – держи ответ! Если будет драка и если победят Темные, то отступникам и трусам придется несладко. По уровню Силы Черный торговец был ниже колдуна, но зато умен и может принести хоть какую-то пользу. Для раненых лекарь окажется очень кстати, а его яды уже пригодились.

Алвис погладил свой кожаный ремень, на котором были закреплены ножи. Лезвия некоторых из них были смазаны экзотической отравой, которой приятель поделился с вождем.

«А дружок мой совсем скис», – усмехнулся про себя повелитель ветров, глядя на фигуру, закутанную в черный плащ. Лекарь сидел на корме лодки, опустив ладонь в воду, и задумчиво смотрел, как сверкающие на солнце струи бегут между пальцами.

Опытному колдуну было невдомек: единственное, что владело Понтусом, – это несбыточное и жгучее желание вновь обернуться Змеем, сделать нырок и уйти в родные глубины Атлантики…

* * *

Северная оконечность Дании, похожая на моржовый бивень, встретила их начинающимся штормом и дождем. Все суда, на которых прибыли Иные, загнали в маленькую бухту, спрятанную от волн и ветров. Место было глухое, далекое от человеческих поселений. Из жилья – только приземистый дом из грубого камня, временный приют для местных мореходов.

Сегодня здесь было многолюдно.

Группы по три-четыре бойца под присмотром высокого норманна, упакованного в доспехи, по очереди ныряли в дверной проем, закрытый пологом мерцающего воздуха.

– Портал! – Алвису приходилось почти кричать из-за грозы. – И командует, конечно, викинг! Любят они это дело – покомандовать. Хотя…

Он внимательно пригляделся и воскликнул:

– Я его знаю! Оборотень-волк. Действительно, он у норманнов лучший. Да и вообще на всем Севере! Но я не думаю, что он способен пробивать порталы. Наверно, ему кто-то помогает с другой стороны!

Воин у двери, пытаясь бороться с порывами ветра, придерживал рукой свой щегольски расшитый плащ. На плаще выделялся тканый большой крест, символ модного ныне христианства. Норманн подгонял Темных чуть ли не пинками, поскольку из-за рева воздуха его голос был едва слышен.

Несмотря на все его старания, у двери образовался затор: в последней группе, компании пестро одетых низкорослых людей, сцепились двое, и дело шло к драке. «Шаманы», – понял лекарь и заметил, как викинг, подзывая, энергично машет рукой Алвису. По Черному торговцу он едва мазнул взглядом.

– Вождь! – прокричал норманн и махнул рукой сначала на шаманов, а потом в сторону портала. – На той стороне возьмешь командование над ними! Иди вперед, а я запущу эту шайку следом.

– Ни за что! – возмутился Алвис. – Они не умеют подчиняться, и ты, конунг, об этом прекрасно знаешь!

Шаманы радостно заулыбались и закивали. А один, несмотря на почти ураганный ветер, крутанулся пару раз, звякнув ожерельями из зубов и костей.

Викингу явно надоели разговоры, он прищурился и достал меч. С кончика длинного прямого лезвия сорвался белый луч, уперся возле ног Алвиса и медленно пополз к нему, оставляя в мокрой траве шипящий след из пара.

– Понял я, понял, верзила… – пробормотал вождь и, уже не колеблясь, пригнул голову и шагнул в проем двери. Лекаря тем более не надо было убеждать, и он нырнул в портал следом.

* * *

После завываний ветра на уши навалилась тишина.

Вместо нагромождения скал вокруг простиралась равнина с редкими невысокими холмами. Когда звуки постепенно вернулись, тишина уже не казалась мертвой. Слабый гул, подобный морскому прибою, накатывал и отступал, но шел не от воды, а от людских тел.

Впереди прибывшие маги увидели шевелящуюся стену Иных. Они стояли на месте, бродили или спорили, разбившись на группы. Все чего-то ждали.

А где-то там, впереди, можно было разглядеть отсветы слитой воедино ауры тысяч Светлых бойцов.

Черного торговца толкнули в спину, послышался гомон – стали прибывать шаманы.

– Пахнет смертью, – сказал Алвис и поежился.

– Я думаю, наши Высшие планируют договориться со Светлыми, – отозвался лекарь. – Может быть, у них и получилось бы. Ведь разума и опыта старейшинам не занимать. Но как они остановят всех остальных?

И он показал вперед.

Действительно, над огромной толпой витала не просто Сила. Сконцентрированная в оружии, в амулетах и в самих телах Иных магическая мощь излучала злость, ненависть, ожидание и страх. Это была не обычная Сила, которую можно применить как угодно. Ее преобразовали заранее, готовили для боя.

Напряжение было столь велико, что грань между Сумраком и явью истончилась. Причем настолько, что сквозь человеческие тела в обертке из одежды и железа проступали звериные контуры с оскаленными пастями, а на кончиках пальцев ведьм и колдунов стали заметны дрожащие заклинания, готовые убивать.

У Понтуса совсем не было способности читать линии судьбы, но именно сейчас он понял окончательно. Вот она – Большая беда. И не важно, на каком она расстоянии: нескольких мгновений, минут или часов. Главное, что Большая беда пришла. Перед ним начиналась завершающая стадия пророчества Левиафана.

Сейчас Глаз урагана закроется, и разразится буря.

Взгляд лекаря заметался.

Нужно было искать укрытие. «Увы, Кракен, – подумал он с сожалением, – больше узнать мне вряд ли удастся. Суметь хотя бы ноги унести! И то если получится». Как назло, равнина была выбрана Высшими без заметных неровностей. Вокруг не было ни лощин, ни оврагов. И все же на плоской вершине ближайшего холма Понтус разглядел едва заметные руины какого-то строения.

Он максимально усилил зрение, и развалины словно прыгнули к глазам. Старый сарай, но остатки стены в одном месте сохранили высоту по пояс человека.

Значит, можно укрыться.

Лекарь стал быстро готовить свое самое искусное заклинание – создание управляемого фантома. К этому моменту оборотень-викинг уже размашисто шагал к рядам Темных, а за ним семенила шумная ватага северных колдунов. Алвис обернулся, сердито махнул лекарю – поспеши! – и побежал вслед за начальником.

Черный торговец щелкнул пальцами, и одновременно произошло несколько событий. От его тела отделилась иллюзорная копия, а самого мага накрыл «купол невнимания», который не способен распознать ни человек, ни Иной. Фантом бодро поспешил за приятелем-колдуном, а сам лекарь направился к развалинам на холме.

Глава 3

Никто не знает, когда это началось.

Кто исторг первый вопль, кто первым взмахнул рукой с зажатым в ней оружием.

Но убивать ринулись все.

Понтус потерял счет времени. Он сидел в развалинах, прижавшись спиной к каменной кладке, и через своего фантома в ужасе наблюдал за битвой. Зрение иллюзорного мага было четким, и реальный Черный торговец рефлекторно дергался от каждого тычка железом в сторону его детища, от каждого яростного взгляда, брошенного в его сторону. Слава морским богам, что Понтус не подключил к иллюзии другие органы чувств! Только зрение – а значит, не испытывал на себе боли от ударов и ожогов, множество вариантов которых придумали Иные для смертоубийства.

Запоздало пришла мысль: если битва сдвинется в его сторону, то мощные боевые заклинания походя сметут его купол невнимания. Исчезнет главное преимущество хтоника – умение маскироваться. А в прямой схватке у бродячего торговца не было даже привычной защиты, бронированной шкуры Морского Змея.

Маг стал лихорадочно вспоминать уроки Кракена по применению магии в бою. Ведь в неспешной жизни обитателей океанских глубин ему с лихвой хватало магии метаморфоза. Облика Змея было вполне достаточно для обороны.

Чтобы лишить врага самой возможности дышать, можно, например, обхватить жесткими кольцами своего тела дыхальце касатки или жабры белой акулы. Если ему попадались мигрирующие стаи этих хищников, то он благополучно избегал с ними встречи, попросту удрав. Оборотни и перевертыши в облике морской живности держались вблизи берегов, для них годилась обычная маскировка.

Но сейчас-то смерть кружила совсем рядом, и нужны были хоть какие-нибудь защитные заклинания! На ум приходил только «щит», да и запасы Силы после превращения в человека и открытия портала сильно уменьшились. Черный торговец произнес заклинание и запустил его привычным щелчком пальца.

Раз за разом, слой за слоем он покрывал «щитом» свое тело. Но больше всего Силы уходило на защиту ладоней, которые все маги обычно выставляют вперед, навстречу угрозе.

Прошло совсем немного времени, и щелчки пальцами прекратились – лекарь был пуст. Сила закончилась, выпущена до последней капли.

Осталось только наблюдать.

Понтус на корточках добрался до края полуразрушенной стены и выглянул наружу. Рев тысяч бойцов доносился даже сюда. Своего фантома маг временно бросил без присмотра на поле боя. Он уложил его неподвижное тело на землю в луже иллюзорной крови, пока сам торговец творил защитные заклинания.

Связь восстановилась быстро.

Мнимый торговец поднял с земли разбитую голову и осмотрелся.

Как оказалось, его приятель, саамский колдун, попал в ловушку. Большой отряд Темных сражался неподалеку и довольно успешно отражал слаженные атаки Светлых магов. Но врагу удалось отколоть от основного отряда группу с десяток Темных бойцов, которая быстро таяла. Сам же колдун, сбитый кем-то с ног, лежал на траве и лихорадочно шарил по поясу.

К тому моменту, когда Понтус разобрался в расстановке сил, от маленькой группы остались на ногах только двое. Высокий поджарый брюнет в доспехах испанского гранда и стоящий рядом массивный увалень-блондин в кольчуге и с тяжелой булавой в правой руке. Левая рука блондина была перебита. На ней бессильно висел, волочась по земле, обшитый железом деревянный щит, по которому пробегали искры магической защиты. «Судя по облачению, – подумал лекарь, – здоровяк откуда-то с востока, похоже, из племени русов». Напротив них стояли в ряд Светлые маги и сосредоточенно готовили удар.

Явно последний.

Нервы у руса не выдержали. Закричав-взревев – для Черного торговца он просто распахнул рот в беззвучном крике, – воин стал быстро оборачиваться зверем. Амуниция посыпалась с трансформированного тела, и на Светлых прыгнул огромный бурый медведь. Еще в воздухе его настигло заклинание «тысячи ножей», и на землю упали только покрытые шерстью кровавые ошметки.

Испанец остался один.

Но саамский вождь все-таки справился со своими поисками, и в его руке появился кожаный шнур с множеством узелков. Он развязал самый крупный, что-то прошептал – и на ряды Светлых сверху упал смерч. Воздушный вихрь точно прошелся по бойцам, разметав их тела во все стороны. Испанец усмехнулся, что-то сказал Алвису и, не оглядываясь, побежал к основному отряду Темных магов.

Лекарь поднял с земли иллюзорного двойника, чтобы направить его вослед своему приятелю. Но тут на земле зашевелился один из поверженных Светлых. Он посмотрел прямо в глаза фантому, отчего у реального лекаря по телу пробежали мурашки, и вытянул вперед руку. С его ладони сорвался сгусток огня. Вспышка – и связь оборвалась уже окончательно, поскольку все резервы Силы у Понтуса иссякли.

Маг поднялся с колен и осторожно выглянул за край разрушенной стены. На взгляд обычного человека, равнина была запружена мятущимися людьми и крупными фигурами зверей с оскаленными мордами. Между ними сверкали огненные нити, земля дыбилась под ногами, и мелькало разнообразное железо. Воздух дрожал от жара, копоти и водяных паров, стоял гул от воплей и звериного рева.

Черный торговец посмотрел на побоище сквозь Сумрак.

Магический фон битвы завораживал! Заклинания обрели форму и цвет: бледные туманные облачка разных конфигураций, длинные плети, шары из огня и стремительные стрелы молний – красочно и смертоносно.

Но больше всего Понтуса поразило небо: такого количества магической энергии, уходящей без пользы куда-то в пространство, он и представить себе не мог!

Сила утекала из ран слабеющих бойцов, из разбитого оружия, но особо мощные выплески сопровождали агонию умирающих. Предсмертная ярость и боль окрашивали небо багровыми тонами.

Утерянная Сила мертвых уходила в никуда, возвращалась в природу.

Простая до изумления мысль родилась в сознании сама собой: магическую энергию можно собрать – это умеет каждый Иной. Какой подарок получился бы для хтоников, разбросанных по миру и осторожно собирающих крохи Силы везде, где придется!

Жадность, помноженная на страх, заставила мысли лихорадочно метаться. Брать такую энергию напрямую смертельно опасно. Ничье тело, даже Высшего мага, не вместит столько Силы, попросту сгорит мозг.

Но амулет тоже решает проблему! Конечно, на создание качественного артефакта нет времени. Зато любой предмет, даже первый попавшийся, можно использовать как вместилище Силы. Получится артефакт, заполненный неимоверной мощью, несовершенный, дикий… и такой желанный!

Нужно было действовать немедленно.

Прямо сейчас, пока колебания и страх не убили решимость, такую хрупкую и ненадежную, – и Понтус зашарил руками вокруг себя.

* * *

Испанец стоял, часто дыша, и опирался на эфес утяжеленной шпаги, вонзенной в тушу мертвого зверя. Два сильно потрепанных отряда Иных расцепились и вышли из боя для недолгой передышки, пытаясь подсчитать потери и перегруппироваться.

Ноги не держали Алвиса, и он лег на траву, примостив голову на скрещенные руки.

– Зови меня Северино, колдун, – отдышавшись, сказал испанец и с усмешкой посмотрел вниз на вымотанного вождя. – Северино Сантана, первый ранг, мастер огня. И дворянин, если для вас, рыбоедов, это что-то значит!

Алвис приподнялся и устало махнул рукой.

– Я своих корней вообще не знаю. Подкидыш. То ли саам, то ли норманн. Говорят, полукровка – наверно, какой-нибудь викинг с мамой побаловался. – Вождь поглядел остро и зло. – Если ты так любишь формальности, то я – Алвис; наверно, второй или третий ранг по-вашему. Мастер ветров. А вообще-то мне наплевать. Главное, что мы пока живы.

Северино шутливо отвесил легкий поклон и изобразил, как снимает воображаемую шляпу. Алвис оценил манеры своего невольного напарника: даже заляпанная грязью и кровью кираса выглядела на этом красавце изящно. Испанец выдернул из трупа шпагу и с усмешкой кивнул головой наверх:

– Почему ты постоянно поглядываешь на небо? Боишься дождя, полукровка?

«А он приметливый», – мысленно одобрил колдун.

Его взгляд притягивала одна странность – через зенит протянулась еле заметная, на грани видимости, полоса дрожащего воздуха и дугой упиралась в ближайший холм. Алвис посмотрел на небо через Сумрак и охнул. От неожиданности он приподнялся на локтях: небо прочертил яркий, в багровых тонах, шнур. Кто-то мощно и целенаправленно качал Силу с поля боя!

Тем временем испанец замер и прислушался к себе.

– Нас зовут, колдун. – Он критически оглядел лежащую фигуру в простой куртке из оленьей кожи. – На ногах стоять сможешь?

* * *

Черный торговец жизнью и смертью устал бояться.

Он сидел среди развалин в нелепой позе: застывшая фигура на коленях и с вытянутыми вверх руками, между ладонями которых был зажат простой булыжник.

И уже который час не мог пошевелиться.

Сначала все было очень просто. Он подхватил с земли первый попавшийся камень, притянул порцию дармовой Силы и сразу же укрепил защиту своих ладоней. Ни к чему магической мощи вливаться в его тело! Слишком ее много.

В зажатый между руками булыжник потекла Сила. Тонкой струйкой – в первые секунды, а потом широким потоком. Понтус стабилизировал поток, сжав его до состояния тонкого и плотного жгута, и замер в ожидании.

Это чувство можно было сравнить только с эйфорией.

Наблюдать, как в маленький объем между ладонями вливается чужая мощь, огромные возможности, будущее могущество, было ни с чем не сравнимым наслаждением! У простых смертных принято считать, что на пламя костра, бегущую воду и звезды над головой можно смотреть, не уставая, вечно. Но люди не способны увидеть такое. Когда в твоих руках разгорается багровое солнце, жадно впитывающее Силу тысяч Иных, покидающих жизнь.

Время утекало мимо сознания, и когда Понтус наконец очнулся, то было слишком поздно: кисти его рук как будто сплавились с артефактом. Они онемели и не подчинились волевому приказу отпустить камень. Более того, сами начали изменяться.

Сквозь Сумрак маг с ужасом увидел, как руки, несмотря на защитное заклинание, стали прозрачными, как стекло, и в магическом зрении проявился весь кровоток, от крупных сосудов до самых мелких, которые светились багровым светом.

Тело уже не слушалось Понтуса и превратилось в застывшую статую с поднятыми вверх руками. А жгут Силы, извиваясь, впитывался в артефакт, и только он казался живым.

Черный торговец осознал тщетность своих усилий. Он прекратил судорожные попытки освободиться и стал ждать гибели с равнодушным спокойствием.

* * *

От двух могучих армий осталось лишь несколько разрозненных групп сцепившихся между собой Светлых и Темных бойцов. Только такие мелкие схватки и оживляли сейчас равнину, усеянную трупами.

Напротив испанца стояли трое, загородившись единым «щитом». Мастер огня послал тонкий бледно-голубой луч в надежде пробить брешь в защите Светлых. Но их «щит» не только отразил атаку, но и отправил молнию обратно в хозяина. Северино еле успел отвернуть голову и чертыхнулся: молния прошла совсем близко и зацепила его, оставив на лице длинный зигзагообразный ожог.

Рядом с Темным дворянином стояла, согнувшись, невесть откуда взявшаяся ведьма в цыганском наряде и колдовала над амулетом. От ее действий было мало проку – только иногда по защите противника пробегали искры и с шипением гасли.

Обессиленный Алвис сидел в траве. Опершись на левую руку, он правой метал последние ножи в надежде поразить в ногу кого-нибудь из врагов. Свое главное оружие – кожаный шнур с узелками – мастер ветров давно потерял. Конец был близок, это понимала вся Темная троица.

Помощь пришла неожиданно.

Слева в воздухе мелькнуло гибкое тело, и на плечи крайнего в ряду Светлого мага упал гепард. Боец даже не успел повернуть голову, как уже падал с разорванным горлом на соседа. Под тяжестью кошки и полутрупа Светлый в центре рухнул, и магический «щит» распался.

Но последний оставшийся на ногах Светлый маг действовал быстро и четко. Он послал правой рукой в голову гепарда заклинание «вечной мерзлоты». Этой же рукой, сжатой в кулак, он нанес короткий удар, и кошачья голова брызнула во все стороны кроваво-красными осколками льда.

Сидящий Алвис увидел, как испанец воспользовался заминкой и выпустил в лежащего, но вполне живого Светлого огненный заряд. Светящийся шарик получился совсем маленьким. Его хватило только на то, чтобы ослепить врага. Саамский колдун вдруг осознал, что его напарник, мастер огня, опустошен. Полностью. Никаких подготовленных заклинаний у него не осталось.

Это поняли и все остальные.

В отчаянии Алвис метнул последний оставшийся нож, неказистый, вырезанный из рыбьей кости. Светлый воин поступил просто. Он сделал шаг в сторону, и ножик пролетел мимо, лишь слегка оцарапав кожу на шее. Но спускать такую наглость противнику Светлый не собирался, и в колдуна полетело еще одно заклинание «вечной мерзлоты». Оно попало в левую, опорную руку. Под тяжестью Алвиса рука с хрустом обломилась, и мастер ветров, застонав, рухнул на землю.

Все было кончено.

Испанец распрямился и с усмешкой вытащил шпагу из ножен. Жест получился скорее ритуальным, ведь сделать даже простой выпад мастер огня уже не успевал. Светлый маг улыбнулся в ответ и вытянул из-за пояса короткий жезл, в котором еще оставалось немного Силы.

Рука с жезлом дернулась вперед, но словно застряла в воздухе, двигаясь все медленнее и медленнее. В груди мага булькнуло, изо рта хлынула кровь. Он так и умер в недоумении, не сообразив, что сработал экзотический яд в царапине от ножа – подарок саамскому вождю от Черного торговца жизнью и смертью.

Неожиданно на землю опустилась тишина.

Все замерло – мир как будто задумался о чем-то или уснул.

Над долиной, заваленной мертвецами, прозвучал Приказ. Приказ-заклинание. Прекратить! Остановиться! При этом не было издано ни звука, но Приказ был понятен без слов. И никто из оставшихся в живых не смог ему противостоять.

Руки с оружием опускались против воли их владельцев, из ладоней ведьм выпадали амулеты, а у животных-оборотней подкашивались лапы. Заклинание такой мощи мог сотворить только кто-то из Высших магов.

Ярость бойцов стала угасать, сменяясь апатией, болью и усталостью.

Заклинание достигло и руин каменного строения на холме. Руки живой статуи, поднятые к небу, подчинились Приказу. Их ладони расцепились, и на землю упал небольшой камень, простой булыжник. Лекарь вышел из состояния транса и зашевелился. А потом со всхлипом втянул воздух и потерял сознание.

Он так и не увидел магическим зрением, как в небе побледнел и растаял без следа багровый жгут Силы.

Великая битва Света и Тьмы закончилась.

Глава 4

Они брели по полю в поисках выживших, лавируя между телами.

По негласному соглашению Иные оказывали помощь всем раненым без исключения, своим и чужим. Цыганка чуть прихрамывала, а саамский вождь баюкал свою искалеченную руку, потерявшую половину предплечья. Хорошо еще, что ведьма остановила кровь и худо-бедно перевязала оттаявший после заклинания «вечной мерзлоты» обрубок. Алвис меланхолично жевал сушеные грибы, которыми его снабдили выжившие шаманы, отчего боль стала тупой и уже не вызывала желания вопить.

Где же Понтус? Вождь хорошо запомнил, что Черный торговец, раненый, запачканный собственной кровью, упал именно здесь. Очень уж приметы запоминающиеся! Вот лежит навзничь Светлая – немолодая черноволосая женщина с отрубленными ногами. Меч, сотворивший такое, валяется тут же, рядом со своим хозяином, конунгом, грудная клетка которого раздавлена заклинанием «молот». При этом тело викинга искажено началом трансформации, и его богато расшитый плащ уже не выглядел таким щегольским на фоне оскаленной полуволчьей морды.

Но на месте, где должен быть Понтус, не было ничего. Ни тела, ни крови, даже трава не примята. Из задумчивости вождя вывел напарник.

– Сколько погибло… Без смысла, без выгоды, – тихий голос Северино Сантаны звучал растерянно. – Грязная и недостойная смерть! Что думаешь, колдун?

– О чем тут думать? – проворчал Алвис и потряс в воздухе своей культей. – Если загарпунить кита, а потом выбросить на берег, то его мысли будут совсем простыми: или верните меня домой, или дайте спокойно подохнуть!

Испанец хмыкнул.

– Сочувствую, рыбоед. Но покоя в ближайшее время не жди. Старейшины уже что-то решили и созывают тех, кто рангом повыше, – объявить свою волю.

Было заметно, что гранду в общем-то плевать на чью бы то ни было «волю». Он явно пресытился дракой между Светлыми и Темными.

– Где собираетесь ночевать? – уже спокойнее спросил испанец. – Хочу вас найти после совещания.

«Меня не позвали, слава богам», – с облегчением подумал Алвис и осмотрелся.

– Вон в тех развалинах. – Он махнул в сторону ближайшего холма и пояснил: – Подальше от похоронных команд.

Ведьма-цыганка согласно кивнула. Северино посмотрел в ту же сторону, сначала вскользь, а потом прищурился и воскликнул:

– Что за дьявол! Только посмотрите!

Алвис догадался, что глядеть нужно через Сумрак. Словно в насмешку над руинами здания, где вождь планировал запалить ночной костер, дрожали отблески Силы. Будто кто-то затеял погреть руки у другого костра – только магического.

Испанец захохотал:

– Прекрасно! Все же нашелся среди нас хоть один здравомыслящий маг, кто решил отсидеться в сторонке, а не участвовать в этом безумии. Мечтаю познакомиться с такой выдающейся личностью! Кто со мной?

Северино не успел сделать и шага, как магический свет на холме погас, и раздался хлопок – характерный звук закрывающегося портала.

– Удрал, – разочарованно констатировал мастер огня и повернулся. – Ну и ладно. Пусть этот трусливый маг горит в том аду, в который сам верит! Значит, договорились, соратники? Дождитесь меня, думаю, к полуночи вернусь.

* * *

В отблесках пламени черно-карие глаза цыганки налились вишневым цветом.

Она сидела и шарила в сумке, которую добыла где-то на поле сражения, пока Алвис искал дрова для костра. Живот сводило от голода, и вождь старался не обращать внимания на то, что холщовая добыча ведьмы чем-то заляпана. Ведьма достала из сумки хлебные лепешки, ломоть сыра и большую баклагу. Пробка хлопнула, и цыганка с довольным видом втянула большим носом запах содержимого. Что там было, Алвис не узнал, пока ведьма не набулькалась всласть и с довольным уханьем не оторвалась от горлышка.

«Обычное солодовое пойло», – напившись, подумал вождь и с удовольствием взялся за хлеб и сыр.

– Ты все время молчишь, – начал разговор колдун, не переставая жевать. Рвать лепешки одной рукой было неудобно, пришлось помогать зубами. – А вот наши разговоры с Сантаной ты понимала отлично. Знакома с латынью?

– Латынь – язык на века, – впервые подала голос ведьма и показала в улыбке ровные молодые зубы. – Мы не люди, нам учиться легче. Я много языков знаю. Табор гуляет где хочет, а толмачи нужны везде.

– Цыганская свобода! Еще одна сказка для скудоумных. Вы гуляете не где хотите, а куда вас пускают. Тебе ли не знать. Ты в таборе кто? И кстати, как тебя называть?

Колдунья помрачнела и ответила не сразу.

– Лала, третья по Силе. А в таборе я зовусь шувихани, ведьма по-вашему, правая рука «графа».

Она помолчала, хмуро глядя в огонь, и неохотно призналась:

– Ты прав, рыбоед. Свободы для цыган остается все меньше, а линии судьбы давно не сулят нам никакой удачи. Я ведь и отправилась сюда только для одного: захотела понять, чего нашему племени ожидать от Иных. Вот и узнала! От Светлых и Темных одни крошки остались, как у тебя во рту и на подбородке.

Вот же зараза глазастая! Алвис быстро смахнул с лица остатки еды здоровой рукой, а потом с интересом спросил:

– Как сама думаешь, что будет с Иными?

Ведьма пожала плечами:

– Как Высшие решат, так и будет. Не о том думаешь, вождь! Эта битва, как огромный камень, брошенный в воду: круги по воде еще долго будут расходиться. Достанется всем, поверь, и простым людям, и колдовской братии. Не зря мой «граф», хоть и не Иной, в последнее время стал сильно волноваться и решил увести табор в места поспокойнее.

– И куда вы теперь?

– Я предложила откочевать куда-нибудь поближе к центру Иберии. Там аристократия пока еще терпимо относится к нам, цыганам. А дальше как судьба распорядится.

– Кто здесь вспоминает мою прекрасную родину? – раздался из темноты звучный баритон, и в свете костра возникла фигура Северино Сантаны.

Не дожидаясь ответа, он уселся напротив ведьмы и молча уставился на пламя костра. Вид у него был понурый, гордая осанка куда-то подевалась.

Алвис насторожился.

– Как прошло совещание? – спросила ведьма и подалась вперед. – Что решили?

Испанец поморщился и покрутил головой, как будто воротник куртки натирает ему шею.

– Договор, – бросил он. – Они создали Договор. И закрепили клятвой Света и Тьмы.

– Какой еще договор?! – возмутилась цыганка. – Люди с начала времен заключают всякие договоры, пакты, унии и прочую белиберду. А что потом? Ложь, предательство – и опять войны, одна за другой! Чем Иные лучше?

– За соблюдением Договора будут следить, – испанец заговорил сухо, без эмоций. – Сами Иные. Темные будут присматривать за Светлыми и наоборот. Для этого создадут Дозоры и передадут им полномочия: карать и миловать. Ну и привилегии, конечно, куда же без них!

– Значит, судить нас будут, – проворчала ведьма. – А кто будет судить судей?

Северино не удержался, хмыкнул и с уважением посмотрел на сердитую цыганку.

– Мудрая в твоем таборе шувихани, повезло им с тобой, Лала! – Испанец явно подслушал их с Алвисом разговор. – Будет и на судей управа – Инквизиция.

Саамскому вождю такие строгости не понравились весьма и весьма. Конечно, битва унесла жизни очень многих, но теперь-то свободе Темных приходит конец. Вот будет радость для Светлых, больших любителей взнуздывать и шпорами гнать к порядку!

– Ты из-за этого расстроен? – спросил он у испанского гранда. – Что Свету дадут больше власти?

– Нас, Иных, осталось совсем мало, колдун! – От резких интонаций в голосе мастера огня Алвис вздрогнул. – Слышал такое слово – выживание? Мы просто обязаны сохранить наше племя среди людей. А простых смертных в мире все больше, и они становятся все сильнее. В ближайшие дни мы будем составлять свод правил для Дозоров. Там будут строгие ограничения на магию против людей. Даже Силу у них отбирать будем тоже по правилам. А за убийство Иного каждого из нас могут отправить в Сумрак навсегда. Привыкайте, бойцы, отныне будем жить тихо.

Лала со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы, но промолчала. Конец вольной охоте друг на друга, конец открытым поединкам!

Вождь начал прозревать:

– Ты, как я понимаю, решил податься в Инквизицию?

– Завтра буду давать клятву, – ответил Северино и кивнул в сторону долины. – А там, я тебе уже говорил, – грязная и недостойная смерть…

Алвис зябко повел плечами. Его взгляд невольно притянула ночная беспроглядная темь, которая, как толстым одеялом, милостиво скрыла от глаз тысячи трупов.

«Хочу домой, – навязчиво билось в голове колдуна, – я просто хочу домой!»

* * *

Силы было так много, что Черному торговцу не приходилось беспокоиться о создании порталов. Достаточно было представить конечную цель, произнести привычное заклинание – и все. Он тратил столько Силы для бегства, сколько, наверно, не использовал ни один хтоник за всю свою жизнь. Он мог бы сразу сотворить один-единственный портал на север Скандинавии, поближе к привычным для него водам.

Но следы! Он оставлял колоссальные магические следы! Где бы он ни выходил в реальный мир, его «дикий артефакт» расплескивал Силу. Она метила землю, растительность, камни – словно живой огонь, который нагревает все, с чем соприкасался. Нужно было сбить со следа магов, будущих возможных преследователей. Поэтому лекарь стал пробивать порталы хаотично и в те укромные места, которые знал и где уже бывал раньше в облике Морского Змея.

И на каждой остановке – на каменистых берегах родного Эгейского моря, на плесах мутного Нила, на крутых откосах далеких и могучих восточных рек – он повторял одну и ту же процедуру. Черпал Силу, создавал «щит» и направлял его вовнутрь булыжника-артефакта. А потом слой за слоем оборачивал «щит» вокруг камня, как бинтовали египтяне своих усопших фараонов. Это было единственным, что пришло ему в голову: попытаться сбить, загнать обратно рвущееся наружу магическое пламя Силы. С каждым разом багровое солнце «дикого артефакта» сжималось, становясь меньше и ярче.

Во время создания порталов маленький нарост в форме звездочки в основании черепа Понтуса постоянно вибрировал и нагревался. Поэтому торговцу приходилось иногда делать передышки, чтобы амулет мог остыть. Мастер Кракен и не подозревал, что, одарив Змея способностью создавать порталы, он спасает ученику жизнь!

В какой-то момент камень в руках перестал выплескивать Силу, а значит, и помечать хаотичное бегство Темного мага. Если бы кто-нибудь нарисовал карту портальных прыжков Понтуса, то она выглядела бы ломаным кривым путем из светящихся следов, которые постепенно гасли на просторах Европы, Азии и Африки. В конце концов магический след полностью исчез где-то в Западной Европе.

Черный торговец стоял на берегу Эльбы и сжимал в руке гладкий небольшой камень. После всех злоключений его руки претерпели странное изменение: на коже выступила извилистая татуировка, отпечаток-узор, копирующий рисунок вен и артерий. На кистях татуировка была иссиня-черной, но кверху, в сторону плеч, постепенно бледнела, становясь сизой, и наконец исчезала на уровне бицепсов.

«Нужны перчатки», – мелькнуло в сознании.

Понтус, сообразив, рассмеялся от такой глупой мысли. Зачем? Здесь и сейчас, в этом безлюдном месте, он может начать метаморфоз. А фона магической энергии от «дикого артефакта» вполне достаточно, чтобы превратиться обратно в Морского Змея. Массу тела он нарастит уже в воде, поглощая рыбу по дороге.

Темный маг посмотрел на север, в сторону устья Эльбы, и глубоко вдохнул влажный речной воздух – пора домой.

* * *

У только что открытого портала стоял и страдал от напряжения перевертыш низкого ранга, один из новых рекрутов Инквизиции.

Портал, созданный Северино Сантаной с помощью кого-то из Высших, отнимал много Силы, и у мага почти не осталось резервов, чтобы его поддерживать. Но он терпеливо дожидался, пока начальник не попрощается с колдуном, своим невольным напарником в битве Иных. За спиной испанца маячила ведьма в цыганском наряде.

– Отсидись в своем племени где-то с полвека, – тихо советовал Алвису Темный гранд, ныне Инквизитор. – Дождись, пока мы не наведем порядок хотя бы в Европе, а потом дай мне о себе знать. На Севере у нас осталось совсем мало Иных, а твоего ранга – только ты один.

Зная, как Темные относятся к чужой власти и к порядку вообще, Сантана хлопнул колдуна по плечу и широко улыбнулся.

– Не пренебрегай моей поддержкой, вождь. Наступают времена, когда защита будет важнее нападения. И с новой властью хоть иногда, но придется дружить.

Он, не прощаясь с колдуном, повернулся к старой цыганке.

– Если твой табор переберется в Испанию, найди меня в Мадриде, Лала. Мой род из древнейших, и любой дворянин в…

Алвис не стал дожидаться продолжения разговора. Заметив страдания перевертыша, бывшего Светлого, он усмехнулся и шагнул в проем портала, оставив позади и зарождение новой власти, и ужас последних дней.

В лицо ударил холодный ветер.

Дождь прекратился, шторм пошел на убыль, но высокие валы прибоя все еще с грохотом бились о скалы датского побережья. Спустившись в бухточку, где он оставил свою лодку под присмотром братьев-саамов, вождь осмотрелся.

В глаза сразу бросились перемены – возле кораблей никто не суетился, они сиротливо покачивались у причала. Только два шамана, оставшиеся в живых из многочисленной и шумной ватаги, мрачно возились у своей лодки. Увидев Алвиса, они побросали пожитки и бросились навстречу. Более старый быстро залопотал что-то, но вождь понял его не сразу. Шаман говорил на одном из наречий оленеводов, и Алвис наконец разобрался, чего хочет старик.

Ветер, им нужен попутный ветер.

Мастер ветров критически осмотрел наряд шамана: разноцветные тряпочки и камешки, нашитые на куртку, – и бестрепетной рукой сорвал у него с шеи самое большое ожерелье с ниткой зубов. Затем, не спрашивая разрешения, вытянул из старика почти всю Силу, оставив самую малость.

– Ждите меня здесь, – бросил он и не торопясь пошел к скальной стене.

Еще раньше вождь заметил кострище, над которым курился дымок. Место он угадал верно: пожитки его попутчиков были аккуратно сложены под каменным козырьком. Колдун разорвал кожаный шнурок шаманского ожерелья и, роняя с него кости, подошел к горке углей. Он уселся на землю и скрестил ноги.

Мысли все время возвращались к приятелю, необъяснимо исчезнувшему с поля боя: «Погиб? Или где-то врачует раненых?» Скоро надо будет отправляться домой. Времени было достаточно, только вот терпения у саамского вождя совсем не осталось! Паршивое место, изуродованная рука. И пустошь на месте большой некогда общины Темных магов Севера. Так ждать Черного торговца или нет?

Его размышления прервали братья-охотники. Они, как всегда бесшумно, появились из-за каменного бока скалы, держа в руках луки. Младший, Валто, нес тушки двух местных чаек. Скудная добыча. Мясо у этих птиц было противное, но съедобное и вполне годное на время похода.

Ахто увидел у своего повелителя обрубок вместо левой руки и застыл, в изумлении раскрыв рот.

– Зачем тебе лук, Ахто, – насмешливо произнес вождь. – Чайки сами будут залетать к тебе в рот в поисках гнезда. Ах нет, прости, они же устраивают свои гнездовья на скалах. Тогда прикрой свое вместилище для языка и не позорься!

Дальше его тон стал деловым, и смущенные братья забегали.

По приказу повелителя Ахто стал собирать вещи и оттаскивать их к лодке, а младший брат уселся рядом с кострищем. Пальцы у Валто всегда отличались особой ловкостью, это было сейчас весьма кстати. Следуя инструкциям, охотник освободил ожерелье от остатка звериных зубов, а на прочном кожаном шнурке стал вязать узлы разного размера и сложности.

Вождь ревниво следил за пальцами паренька, иногда строго покрикивая, если тот отвлекался и путал очередность петель. В завершение он прогнал младшего саама на лодку, а сам постарался сосредоточиться. Заклинания, которые повелевают ветрами, всегда были очень сложными. Темный маг Алвис оттачивал их столетиями, но каждый раз их подготовка отнимала немало времени и Силы.

Два человека и два слабых Темных стояли у кромки прибоя и благоговейно смотрели, как мастер ветров, впавший в транс, начал свой колдовской танец.

* * *

Момент, когда на горизонте показалась серая полоска скандинавских берегов, Алвис пропустил. Он лежал на корме лодки и, глядя в воду, думал о будущем. Чем дальше по времени была битва Света и Тьмы, тем вернее казались ему слова новоявленного Инквизитора Северино Сантаны. Самое разумное – отсидеться в глуши, посмотреть, что получится у этих Дозоров и какой они наведут порядок. Новое мироустройство трудно поддавалось пониманию, и вождь потихоньку склонялся к простому решению: не высовываться, собирать факты и ждать.

От размышлений его оторвали братья-охотники.

Они галдели, сидя у паруса, и тыкали руками вперед, где вырастала неровная полоса береговых скал. Шаманы во второй лодке, взятой на буксир, тоже зашевелились и уже не напоминали два пестро раскрашенных мешка, заброшенных в утлую посудину для балласта. Пока пересекали пролив, они вели себя необычно тихо под впечатлением магии, продемонстрированной саамским колдуном. Еще бы, усмиренные волны, ровный попутный ветер и лодки, сами выбирающие себе путь! Такое для оленеводов было впервые.

Пришла пора разделиться, и более молодой шаман притянул их лодки, сцепленные веревкой, вплотную друг к другу. После чего рассыпался в благодарностях, но Алвис его прервал. Темному магу не давала покоя мысль, что он так и не дождался Черного торговца на датском берегу. Для очистки совести он спросил у шаманов, не натыкались ли они на лекаря в длинном, до земли, плаще на поле боя? Или хотя бы на его труп?

Неожиданно оживился старик.

Из его сумбурной речи нарисовалась весьма удивительная картина. Оказывается, еще перед сражением торговец разделился надвое, точнее, на два одинаковых человека! Один пошел за ними к стану Темных, а второй сделал шаг в противоположную сторону – и исчез.

Лодка шаманов, уходящая к берегу на веслах, уже превратилась в едва заметную точку, а ошарашенный Алвис все никак не мог прийти в себя. В его сознании разрозненные факты, как разноцветные камешки в мозаике, постепенно складывались в единое целое. Раздвоившийся лекарь, одна копия которого сделала шаг в сторону холма с развалинами строения, а затем растворилась в воздухе. Багровый жгут Силы, прочертивший в небе дугу, которая одним концом упиралась все в тот же холм. И наконец, неведомый трусливый маг, бегство которого из руин на том же холме сопроводил хлопок закрывающегося портала.

Ай да лекарь! Трус и вор, зато целый и невредимый! Алвис потер искалеченную руку и со злым весельем подумал: «Такие сведения можно продать. Только вот кому? Новой власти? Северино и его братьям-Инквизиторам? Им сейчас явно не до того. Они, конечно, будут благодарны, но чем смогут расплатиться после такой ужасной катастрофы для всего племени Иных?»

«Нет, – твердо решил для себя колдун, единственный Темный маг второго ранга на всем Севере, – такие тайны со временем становятся только дороже. Подождем!»

– Ахто, Валто, – позвал он. – Ставьте парус, отправляемся домой. Теперь уже без остановки.

* * *

– Итак, свершилось, – прошелестел Сумрак. – И ты все еще жив, Бродяга. Рассказывай.

Кракен на другом конце протоки, пробитой в Сумраке для разговора, слушал, не перебивая. Голос Морского Змея, который раздавался непосредственно в сознании учителя, не передавал сильных эмоций, и поэтому Змей сосредоточился на деталях. Закончив, он стал ожидать вопросов, прежде всего, конечно, о «диком артефакте». Но прозвучало совсем иное:

– Знаешь ли ты, сколько Иных уцелело в битве?

– Наверно, очень мало. Я ведь не остался до конца, пришлось удирать!

– Мне уже сообщили другие хтоники, подземные и те, кто предпочитает крылья… – Голос Кракена оставался бесстрастным, но Змей уловил нотку разочарования по отношению к ученику. – Иных осталось так мало, что даже наша община уже не кажется такой ничтожной.

Новостей, как оказалось, у древнего осьминога было значительно больше, чем у Змея. Наверно, кто-то из подземных Иных, в облике гада или огненного демона, все-таки смог подобраться к месту битвы поближе и собрать нужные сведения.

Новый миропорядок, который провозгласили старейшины, создав Договор, поражал воображение. Теперь выживание стало главным законом для Иных. Даже борьба за власть над людьми уходила в глубокую тень. По крайней мере до тех пор, пока многократно не увеличатся ряды Темных и Светлых, лучших из которых навсегда поглотил Сумрак.

– Пойми, Бродяга, теперь новой власти – и Дозорам, и Инквизиции – очень нужны будут рекруты. Потенциальных Иных станут искать по всему миру. С особой настойчивостью они будут охотиться на умения, заклинания и амулеты сгинувших мастеров. И на созданные магами источники Силы. А твой «дикий артефакт» – это…

У Кракена не хватило слов, чтобы дать определение мощи багрового солнца, втиснутого в простой камень.

– Получается, я все проделал напрасно? – Морской Змей впервые и со страхом осознал последствия своей жадности. – И навлек опасность на всех хтоников?

– Не все так плохо, ученик!

Старый мастер все же решил его приободрить и пояснил:

– Мои уроки не пропали даром, ты заметал следы с похвальной тщательностью. Где сейчас твой могучий источник Силы, не знает никто. Океан скрывает много тайн, не волнуйся! Доставь камень ко мне. Я сейчас по ту сторону океана, в глубокой впадине возле Южного материка. Я подумаю, как распорядиться твоим нежданным подарком.

– Не беспокойтесь, мастер Кракен. – Змею сразу стало легче, ведь задание было простым и понятным. – Доставлю быстро, заодно и повидаемся. Давненько мы с вами не устраивали борцовские поединки!

Морской Змей, зажав в зубах «дикий артефакт», развернулся и устремился в бескрайние воды Атлантики. Порталы в воде он создавать не умел, да и не хотел. Сейчас ему нужно было совершенно другое: вновь чувствовать упругость водяной толщи, которую с легкостью преодолевает сильное гибкое тело.

Глава 5

Тридцатиметровое живое кольцо опоясало вершину подводной скалы, а кончик хвоста был привычно зажат могучими челюстями. Кольцо неподвижно висело в толще воды почти у самой поверхности. Только жаберная грива вдоль спины слегка колыхалась в набегающих волнах. Подводная скала была центром маленького островка, точнее, группы скал в форме короны, которую венчали кривые каменные зубцы, торчащие из воды.

Морской Змей спал, но находился на грани пробуждения.

Минула очередная полоса многолетнего отдыха, и малейших колебаний Силы или человеческой активности в этих безлюдных водах хватило бы, чтобы разум Змея-хтоника очнулся от спячки. Последние годы люди все чаще нарушали сладкую дрему гиганта своими судами, в борта которых с шумом плескались волны.

Вот и сейчас какая-то посудина прошла сверху, и остатки сна улетучились без следа.

Змей зевнул, расцепив зубы.

Он выпустил из пасти кончик хвоста и вынырнул на поверхность. Вокруг клубился густой утренний туман, но Змей успел заметить широкую, уже почти растаявшую вдали корму уходящего судна. Как они все надоели! Он решил применить свой отработанный прием, который позволял хотя бы на время отогнать непрошеных гостей от местных вод.

Поднырнув под киль пришельца, гигант свернулся в клубок и резко распрямился. Ошарашенные члены команды увидели, как над носом судна взметнулось серо-стальное тело толщиной в бочку. Драконья пасть распахнулась, и пелена тумана над водой содрогнулась от рева. Тридцать метров чудовища перемахнули через судно, а кончик бронированного хвоста вильнул в сторону и снес верхушку фок-мачты.

Змей без всплеска вошел в воду и скрылся из глаз.

Теперь он был уверен, что ужас моряков обязательно дойдет до портов и породит страшные истории, наполненные враньем и преувеличениями! И таким образом, на долгие десятилетия эти места опять будут считаться опасными и проклятыми.

Змей в приподнятом настроении устремился на юг.

Пора было повторить один из своих любимых маршрутов: обойти Европу и завернуть в Средиземное море. В тех краях водилось немало водных и крылатых хтонических существ. Они всегда были в курсе новостей из мира Иных и людей.

Пробивать Сумрак для общения, в отличие от своего учителя, мастера Кракена, Морской Змей не умел. Но нисколько этим не огорчался. Наоборот, лично повидать старых друзей было только в радость!

Подобные путешествия омрачались лишь одним обстоятельством – людьми. С каждым разом все больше и больше. Уже в который раз на этом пути Змей натыкался на самые разнообразные суда, которые плотно и по-хозяйски привычно освоили прибрежные воды Европы и Африки. А с появлением трехмачтовых каравелл, не боящихся коварных просторов Атлантики, морскому хтонику приходилось все чаще маскироваться. Это иногда затрудняло охоту и вынуждало плавать только на глубине. А любимые забавы на поверхности: при лунном свете, не таясь, с шумом и плеском – не всегда удавались без оглядки на людей.

С такими мыслями, уже вблизи Геркулесовых столбов, его и застал вызов наставника, с которым не было связи много лет.

– Ты мне нужен, Бродяга, – прошелестел Сумрак. – Нужен здесь, рядом со мной.

Кракен прервал разговор, и Змей, не раздумывая, повернул в сторону океана. Новый маршрут, а возможно, и новое задание – разве плохо?

* * *

Первая неожиданность случилась ближе к концу пути, когда хтоник наискось пересек Атлантику, обогнул с юга материк и вошел в воды Тихого океана.

Сумрак опять ожил, но вместо неспешной речи учителя в голове зазвучали другие голоса, вразнобой и перебивая друг друга:

– Бродяга, ты еще не откусил себе хвост во сне?

– Правда ли, что колдовское умение растет быстрее, если долго спать? А храп не мешает? Или что у тебя там – бульканье?

– Почему мастер Кракен дает нам так мало Силы? Это ты ему запретил, соня? Если ты – хозяин «дикого артефакта», то скажи ему, пусть не жадничает!

«Гекатонхейры», – догадался Змей.

Его сознание не было способно различить голоса, пробившиеся сквозь Сумрак, и он не сразу сообразил, кто из них говорит. Но было понятно, что вся троица в сборе.

Эта маленькая группа Иных всегда отличалась от других хтоников фанатичной преданностью магии метаморфоза. Еще в юности, на земной тверди, они предавались только одной утехе. Постоянно меняли себя, отращивая и удаляя хвосты, лапы, внутренние органы. Идея отрастить множество голов – якобы для прибавления ума – родилась в воспаленном воображении Бриарея. Но эту бредовую идею с восторгом подхватили и Котт, и Гиес.

Когда гекатонхейры занимались любимым делом, то весь мир переставал для них существовать. И в какой-то момент они стали привлекать слишком много внимания со стороны людей. Тогдашняя их наставница Химера пожаловалась Кракену на безалаберность своих воспитанников.

Оба ветерана, посовещавшись, приняли решение. Они совместными усилиями перенесли всю троицу через портал на один из безымянных островков. И уже оттуда принудили их сменить землю на океанские глубины, подальше от простых людей.

Сейчас Змей никак не мог сообразить, зачем учителю могли понадобиться эти трое?

– Мастер Кракен, вы с ними? – осторожно поинтересовался он.

– Да, Бродяга, не отвлекайся. Плыви на север вдоль побережья, – прозвучало в голове. – Плыви на мой голос, а пока я передам тебе последние новости.

То, что рассказал наставник, было второй, но весьма неприятной неожиданностью. Морской Змей так давно не связывался с осьминогом-хтоником, что тревога за «дикий артефакт» стала потихоньку выветриваться из его драконьей головы. А со временем он о своем детище почти позабыл.

Но, как узнал учитель, об этом совсем не забыли Иные. По крайней мере некоторые из них. После сражения Светлых и Темных выяснилось, что немало слабых ведьм и колдунов так и не решились отправиться на битву, даже несмотря на возможные кары в будущем. Инквизиция и Дозоры строго-настрого запретили преследовать таких отщепенцев. Ведь Иных осталось так мало, что даже не хватало рекрутов для новой власти, и приходилось помимо других забот отвлекать ресурсы на поиск потенциальных Иных среди людей.

На этом фоне для Кракена очень подозрительными показались донесения о том, что Инквизиция с неиссякаемым рвением ищет одного-единственного дезертира.

Одного и единственного! Даже прозвище ему придумали – Трусливый маг. Столько времени кануло в бездну после битвы Света и Тьмы, а они не успокоились до сих пор.

– Я думаю, они знают или по крайней мере догадываются, – продолжил осьминог. – Но не о тебе, а о том, что ты сделал, ученик. И держат это в тайне от своих. Особенно от своих! Подумай, какой соблазн для Иного в эпоху нашей общей слабости заполучить в свои руки могучий источник Силы. Разум может помутиться и от меньшего! Пришла пора решать, Бродяга, что делать с твоим «диким артефактом».

Прежние страхи вернулись, и Морской Змей, не особо раздумывая, заявил:

– Все очень просто, учитель. Давайте утопим камень там, где его не смогут найти. Я знаю одну впадину на другой стороне Тихого океана. Она так глубока, что ни один хтоник не решится туда опуститься. Самая надежная могила в мире!

Ответ последовал не сразу, и Змей его поначалу не понял.

– Сколько Темных и Светлых магов, ушедших навсегда… Они копили мастерство и Силу, долго копили, возможно, веками.

Сумрак долго шелестел, заполняя паузу, и затем пришел неожиданный ответ:

– Предлагаешь утопить? Наследие всех Иных? Тебе в твою бронированную голову даже не пришла простая мысль, что в этом нет ни разума, ни чести, мой Темный ученик!

Морской Змей смутился.

Он постоянно забывал, что Кракен, ставший после инициации Темным магом, с годами сильно изменился и уже перестал быть непримиримым врагом Света. Для него благо всех хтоников, а теперь, как выясняется, и благо всех Иных прочно заняло первое место.

– Что же теперь делать? – растерянно спросил Змей, но тут же себя одернул.

Если наставник его вызвал, значит, у него есть план. По-другому и быть не может! Как будто прочитав его мысли, мастер метаморфоза ответил:

– Есть план. У нас нет права уничтожить наследие всех Иных. Поэтому, пока мы с тобой не виделись, я создал заклинание, очень сложное. Это отняло у меня много времени, но надеюсь, оно того стоило. Запустить его можно только один раз и только на единственный, уникальный предмет – «дикий артефакт». Если получится, то мы и сохраним, и сможем до поры спрятать твое сокровище от жадных рук. Спрятать надежно и надолго. Я собрал вас здесь, четверых хтоников, помочь мне опробовать эту магическую процедуру. Причем так, чтобы не погибнуть самим.

– Почему погибнуть?!

– Мне придется на короткое время «распеленать» камень и его Силу. То есть избавить его от твоей защиты, многослойных «щитов». Потом я произнесу заклинание, и ему понадобится всего лишь несколько мгновений, чтобы сработать. Но это будет смертельно опасный промежуток! Взбодрись и сосредоточься, Бродяга. Время неумолимо работает против нас, так что не стоит медлить.

– И как вы назвали то, что должно получиться? – с испугом спросил Змей.

– «Саркофаг Силы».

* * *

Мелководье этого маленького залива на окраине империи инков редко посещали рыбаки местного племени кечуа. Тем более после заката.

Но сегодня плавные изгибы лунной дорожки, по которой мечтают пройти дети и влюбленные, были вдребезги разбиты шевелящейся темной массой, поднявшейся со дна. Из кучи щупалец высвободилась огромная змея с драконьей головой, выползла на песок пляжа и свернулась кольцами. Пасть морского гада сжимала камень размером с человеческий кулак. Следом из воды вытянулось длинное осьминожье щупальце и ухватило змею за хвост.

Воды залива успокоились, и опять стали слышны только обычные плески ленивых волн, залитых серебром полной луны.

Но в Сумраке, спрятанном от реальности, шли бурные споры. Шумели, как обычно, гекатонхейры.

– Хватит! – остановил их Кракен. – Слушайте внимательно, от этого зависят ваши жизни. Сначала я пробью портал вниз, в корневые породы ближайшего горного кряжа. Бриарей, Котт, Гиес! У вас задание самое простое: поддерживать как можно сильнее портал под землю – энергии на это, как вы понимаете, будет с избытком. Теперь ты, ученик. От тебя зависит наша безопасность, поэтому слушай внимательно…

Старому осьминогу пришлось повторить инструкцию дважды, прежде чем он решился начать. С порталом проблем не возникло. А потом мастер одним махом сорвал с «дикого артефакта» всю защиту из многослойных «щитов». В магическом зрении собранная в маленьком камне Сила заполыхала багровым солнцем.

Кракен произнес первую часть заклинания, и Сила в камне, освобождаясь, стала бурно расширяться. Чтобы всех обезопасить, Морскому Змею пришлось повторить трюк, который он использовал во время битвы Иных. Он собрал с краю бурлящую Силу в плотный жгут, но направил его в сторону от себя, точно в центр портала.

Мастер произнес вторую, заключительную, часть заклинания, и багровое солнце Силы стало стремительно сжиматься, одновременно становясь ярче. Через мгновение оно погасло.

Теперь в центре спирали, образованной телом Морского Змея, лежал неприметный булыжник. Он излучал слабый фон Силы, который любой из Иных смог бы заметить на расстоянии не более морской мили.

Но в те несколько секунд, пока избыток мощи, направляемой в портал, утекал куда-то глубоко под землю, самому Змею пришлось несладко. Металлический блеск его бронированной шкуры полностью пропал, а движения стали вялыми, словно во сне.

– Убираемся отсюда, – бросил мастер, подхватил артефакт, и хтоники окончательно покинули лагуну.

В открытом океане компания разделилась.

Гекатонхейры, полные радости и дармовой Силы, отправились в глубину ближайшей впадины, чтобы продолжить свои игры в метаморфоз. Кракен же отвел своего весьма потрепанного ученика подальше от берега и только потом начал разговор.

– Артефакт потерял совсем немного Силы, в худшем случае тысячную часть, – сказал мастер и поднес к глазам Змея камень, зажатый щупальцем. – Ты должен понять, ученик, я создал весьма рискованное заклинание совсем не для того, чтобы просто пригасить магический фон твоего детища. Конечно, теперь камень не будет терять Силу попусту. Но главное в том, что у «саркофага Силы» появился секрет, и о нем должны знать только мы двое. Смотри!

Через минуту Змей увидел такое, от чего растерял почти весь запас слов.

– Не может быть! – воскликнул он – Это… Это…

– Умолкни, Бродяга! – строго прикрикнул учитель. – Отныне, начиная с этого момента, ни один человек и ни один Иной не должны узнать про тайну «саркофага Силы». У тебя новое задание, и поверь, оно не из простых. В облике человека ты должен попасть в самую гущу людей, прижиться среди них и надежно спрятать этот камень. Теперь ты сам увидел, что стало возможным утаить его даже от Иных. Наследие погибших магов не должно сгинуть или попасть в случайные руки! Пусть это сокровище отлежится сотню-другую лет, пока новые власти Иных не наведут порядок.

– Но как они в будущем узнают о том, куда я упрятал этот проклятый булыжник?!

Кракен еле слышно стал бормотать, и Змей с трудом различал отдельные слова: бесконечная жадность… жадность Иных… к власти и Силе…

– Ты прав, Бродяга, – решил наконец старый осьминог.

Он повернулся в сторону открытого океана и закончил:

– Полностью утаить секрет у нас не получится. Тебе придется подыскать хранителя. Но не артефакта, а хранителя знания о том, где ты его спрятал. Кто-то из Иных, тихий и незаметный для властей. И преданный лично тебе. Обсудим по дороге.

* * *

Ничто новое не дается даром.

Старый мастер метаморфоза надеялся, что избыток Силы, который выплеснулся во время его манипуляций, просто уйдет в толщу земли, растворится в природе. Кракен не учел самую малость. За те несколько мгновений, пока он колдовал над артефактом, мощь камня, утекающая прочь, тоже подверглась воздействию заклинания. Эта Сила совсем ненадолго, но стала активной: глубоко под основанием горного кряжа пришли в движение огромные пласты породы.

Где-то появились новые разломы, а где-то закрылись старые. Потоки магмы, постоянно рвущиеся наверх, изменили свой путь. Это сильно приблизило время извержения местного гиганта – вулкана Уайнапутина, который уже через полвека откроет новую главу в истории Малого ледникового периода.

Среди жителей трех поселений племени кечуа, притулившихся поблизости от вулкана, жил только один Иной. Светлый маг низшего ранга, который еще ребенком случайно прошел инициацию – сам, без посторонней помощи. И в эту ночь, когда он обращался к своим божествам и молился на полную луну, то почувствовал, как под коленями слегка дрогнула земля. Заподозрив неладное, он посмотрел на горный кряж сквозь Сумрак: самая большая гора была окутана слабым призрачным сиянием.

«Наверно, боги гневаются», – подумал маг.

Может быть, они недовольны из-за проклятых пришельцев, закованных в блестящее железо, которые зачастили сюда из-за океана для грабежей и убийств? Или сердятся за трусость и нерешительность на племя кечуа?

Ответы на эти вопросы сгинут через полвека вместе с тремя ближними поселениями, похороненными под слоем камней и пепла.

* * *

Человечество, не знающее о битве Света и Тьмы, устраивало свои собственные сражения, плодилось и наращивало мускулы. Впереди еще были великие открытия и ужасы войн, создание новых царств и империй, крушение надежд и чудеса прогресса. Добро и зло в душах людей создавали причудливые сплавы и порой толкали их на удивительные свершения. Драка за жизнь и место под солнцем продолжалась.

В этой драке затерялось чуть было не сгинувшее племя Иных. Оно все-таки выжило и, растворившись среди простых смертных, пыталось создать свой мир, живущий по новым правилам.

Часть вторая. Кошки-мышки

Глава 1

Алвис с удовольствием оглядел свои новые апартаменты.

С тех пор как бывший саамский вождь стал главой Дневного Дозора Скандинавии и перебрался на юг полуострова, его дела заметно пошли в гору. Да и Стокгольм ему нравился все больше и больше. Город разрастался как на дрожжах и уже стал, по сути, столичным центром здешнего региона.

Борьба местных шведов с засильем пришлых германцев и датчан была только на руку саамскому колдуну. Благодаря смутным временам Алвису удалось перебраться с окраины города поближе к центру, в этот добротный особняк. Раньше здесь обитал какой-то датский купчина, а теперь хозяином стал он – уважаемый владелец нескольких торговых судов. Местный житель с якобы шведскими корнями Алвис Эрикссон.

И еще один повод для радости – полностью отросла левая рука, только пальцы пока плохо слушаются. Лечением занималась Светлая целительница, глава Ночного Дозора. Но далеко не бесплатно!

Колдун бросил взгляд на обширный рабочий стол, заваленный документами и картами. Он вздохнул и откинулся на высокую спинку кресла, обитого свиной кожей. Дела Дозора шли неплохо, но вот беда: катастрофически не хватало Иных для службы! А в качестве обслуги пришлось нанимать простых горожан.

Все Темные агенты, завербованные Алвисом, были слабыми магами и обладали лишь крупицами боевого опыта. Но даже таких дозорных он вынужден был загрузить делами под самую завязку. Все они сейчас мотались по Скандинавии, усердно разыскивая по укромным уголкам амулеты, манускрипты и прочие тайны давно погибших мастеров прошлого. И обязательно отлавливая потенциальных Иных.

А кто будет присматривать за Светлыми? Хотя бы здесь, в столице? Только он один, Алвис!

Особо неприятными были поручения от Инквизиции, которые всегда давались в приказной форме и без должных объяснений.

И как заноза в мягком месте – постоянные понукания в поисках дезертира с места Великой битвы, Трусливого мага! Алвис давно и прочно хранил в тайне от Иных сам факт знакомства с Понтусом, Черным торговцем жизнью и смертью. Ну и какой смысл открывать эту тайну сейчас?! Наверно, только Сумрак знает, куда подевался этот пройдоха, живой или мертвый.

В дверь просунулась голова вольнонаемного слуги Акселя.

– Герр Эрикссон, к вам посетитель, – слуга смущенно хихикнул. – Акцент у него смешной, и одет странно, в черный плащ до пола. Говорит, что лекарь по имени Понтус. Просить?

Сердце у колдуна екнуло.

Судьба как будто решила посмеяться над главой Дозора.

– Минут через пять, – прохрипел он и замахал на слугу руками. – Я сейчас занят!

Аксель вышел, а колдун стал лихорадочно готовиться к встрече. Статус главы Дозора давал определенные привилегии. Сейчас у Алвиса под рукой был изрядный запас боевых заклинаний. Он подвесил на кисти рук парализующий «укус змеи» и, подумав, добавил экзотику для здешних мест – заклинание с Востока «разрыв-траву». Для остановки сердца, на всякий случай.

Когда слуга, приняв важный вид, ввел в кабинет гостя, колдун изобразил радостную улыбку.

– Понтус, мой друг, как я рад снова тебя увидеть! – Он махнул слуге рукой. – Аксель, приготовь нам горячего вина со жженым сахаром.

Вошедший лекарь был все тем же: высокий эллин с шапкой курчавых волос. Матово-черный плащ по-прежнему полностью скрывал фигуру и почти волочился по полу. Гость быстро обежал взглядом комнату и улыбнулся хозяину.

От Понтуса не укрылось, что колдун чем-то взволнован и, кажется, даже напуган. «Неужели из-за меня?» – эта мысль неприятно царапнула сознание. Наставления мастера Кракена тут же всплыли из памяти. Может быть, Алвис уже догадался, что под личиной лекаря скрывается Трусливый маг?

На всякий случай Понтус посмотрел сквозь Сумрак: на кончиках пальцев слегка дрожащих рук его приятеля были подвешены два боевых заклинания. И одно из них, судя по всему, смертельное!

В течение всего дальнейшего разговора, вежливого, почти приторного, лекарь только укреплялся в своей догадке. Приятель-колдун либо подозревает, либо знает что-то. Нужно убираться отсюда, быстро и не оставляя следов!

Внешне же разговор напоминал простой обмен новостями двух друзей, которые давно не виделись.

Дела Дозоров и Инквизиции. Растущий город Стокгольм. Жалобы Алвиса на нехватку агентов. Как трудно стало простому лекарю искать лечебные травы и тому подобное.

– Так где ты решил обосноваться? – с интересом спросил колдун.

Он вовсе не хотел терять ниточку, ведущую к столь ценному для Инквизиции субъекту. Но настороженный Понтус сразу же раскусил приятеля, и навыки хтоника по маскировке сработали сами собой.

И он начал врать.

– Надоело все время скитаться, – задумчиво произнес Понтус, – хочу осесть в одном из ближайших городов. Что посоветуешь? Гетеборг, Копенгаген? Или остаться здесь, в Стокгольме?

Но решения, которые лекарь принимал в уме – сразу же и не озвучивая, – были строго противоположны сказанному: «Нужно убираться из Скандинавии! Куда-нибудь подальше, в глубь Европы».

– И кем ты себя видишь? Так сказать, в оседлом виде?

– Было бы неплохо стать основательным хозяином. Хочу построить большой склад лекарственных снадобий и при нем – магазин. Уже и название придумал: «Pharma Pontus». Неплохо звучит, согласен?

«Серенькой мышкой, вот кем я буду, – промелькнуло в голове, – ничтожным помощником при захудалой аптеке».

Они еще поговорили о перспективах для лекарей здесь, в Скандинавии, и наконец разговор иссяк сам собой.

Неловкую и напряженную паузу прервал Аксель, который принес кувшин с горячим вином. Он поставил перед хозяином и гостем по серебряному кубку и ловко наполнил их красной жидкостью, над которой курился легкий парок. Лекарь и колдун одновременно протянули руки к сосудам.

Понтус, погруженный в свои мысли, взял свой кубок обеими руками и стал с удовольствием, маленькими глотками прихлебывать ароматное вино.

Алвис же застыл, и его лицо исказила гримаса ужаса.

Когда Понтус поднял взгляд, то увидел расширенные зрачки колдуна и трясущийся кубок, с которого падали на стол красные капли.

Глава Дневного Дозора не отрываясь смотрел на кисти рук лекаря, которые за весь разговор впервые появились из-под плаща. На них выделялась иссиня-черная татуировка. Понтус догадался, как и колдун, посмотреть на свои руки магическим зрением: черный узор, изображающий рисунок вен и артерий, стал полупрозрачным и пульсировал багровым светом.

– Мне пора. – Не подавая виду, Понтус бодро поднялся. – Спасибо, старый друг, за теплый прием! Когда обустроюсь, обязательно дам о себе знать.

Он обогнул застывшего у входа слугу, широко улыбнулся и исчез за дверью.

Но на улице радостное выражение сползло с лица эллина. Он встал спиной к солнцу и нырнул в свою тень. Когда он вышел из Сумрака, то в его руках был неприметный камень. В реальности булыжник излучал несильный, но заметный фон Силы. Поэтому Понтус не стал медлить. Он отвязал своего коня, а камень спрятал в седельную сумку. Затем взлетел в седло и пустил коня галопом. Путь его лежал на побережье, но подальше от города и порта, туда, где нет поселений.

Понтус уже не колебался, увидев реакцию колдуна на особую метку на руках лекаря, оставленную мощным потоком Силы.

Бежать! Бежать и сменить внешность, имя и возраст для своего человеческого облика. И никаких порталов и кораблей для передвижения. До Европы он доберется по морю как Морской Змей.

А за рабочим столом сидел глава Дневного Дозора Скандинавии и мучился вопросами. Отойдя от шока, он снова перебрал в голове все, что знал о своем приятеле. Трусливый маг? Несомненно. Вор Силы? Очень похоже, судя по метке на руках. Но самые трудные вопросы оставались без ответов.

Каким он стал, скромный врачеватель, пропустивший через себя столько магической энергии? Не приобрел ли новые способности, не стал ли опасным врагом?

И самое существенное.

Стоит ли теперь писать донос в Инквизицию? А точнее, в Барселону, тому, кто сейчас отвечает за поимку Трусливого мага, – Северино Сантане?

* * *

Канун Рождества в Барселоне выдался ненастным.

С обеда сверху повалил мокрый снег. Многочисленные кривые улицы, где дома тесно прижаты друг к другу, как-то сразу потеряли весь свой лоск. Пропала белизна стен, а на некоторых домах померкла яркость цветного орнамента, выполненного в мавританском стиле. Все было заляпано потеками тающего снега. К тому же разыгрался ветер, заставляя мокрые хлопья лететь почти горизонтально. В такую погоду горожане предпочитали сидеть по домам, поближе к жару очагов. А заодно и к бутылям с вином, хорошим или дрянным, в зависимости от достатка хозяев.

К углу одного из колен улочки, сбегающей к подножию холма, прижалась худенькая фигура девушки. Юбка липла к ногам, дрожащим от усталости. Весь ее цыганский наряд промок, но холода она не замечала. Девушка оторвала плечи от мокрой стены и заглянула за угол. Преследователей она пока не видела, но зато услышала, как где-то выше по улочке раздался женский смех.

Ее гнали по городу уже несколько часов.

Медленно, спокойно, уверенно.

Она уже проверила соседние улицы: на каждой из них одно и то же – группа из трех-четырех цыганок, все в накидках от непогоды. Они шли, веселясь и разговаривая, не очень-то стараясь высматривать свою жертву. Это было ни к чему. Они находились под действием заклинания, которое позволяло точно определить направление к удирающей девушке. Конечно же, ведьма, воля которой направила погоню, – это Вадома, ее бывшая товарка! Она была Ванде-беглянке ровней по Силе, но училась гораздо дольше и была неизмеримо опытнее.

До Ванды доходили слухи, что есть магический способ отыскать вора по украденным вещам. Наверно, Вадома этим и воспользовалась. Именно в краже бывшая подруга обвинила сегодня молодую цыганку – прилюдно, в лицо.

Накануне служанка самой шувихани, главной ведьмы их табора, обнаружила пропажу особо ценных хозяйских вещей. И не золотых монет, а колдовских амулетов. А кому они нужны, кроме Иной? Всего в таборе было три ведьмы: шувихани Лала, которая надолго пропала по своим делам где-то далеко на Востоке, и две ее ученицы, Вадома и Ванда.

По нынешним временам иметь в одном таборе сразу трех Иных было непозволительной роскошью, и Дневной Дозор попытался было привлечь на службу двух из них. Но вмешалась Инквизиция, и табор оставили в покое. Тогда-то и пришла в голову Ванде глупая мысль, что Иные – особо важные персоны, и мелкую уголовщину им всегда простят. А если что, Инквизиция заступится.

Вот же дура! Совсем упустила из виду, что серьезные кражи в таборе никому не сходят с рук. И что виновницу впереди ждет цыганский суд, а за ним – смертельный поединок, в котором ей против Вадомы никак не выстоять.

Непроизвольно девушка прижала ладонь к мокрой рубахе. Под ней между грудями висел на шнурке кожаный мешочек с крадеными амулетами. И главное, там лежало так давно вожделенное приворотное ожерелье, составленное из разноцветных камешков-голышей, которые главная ведьма десятилетиями собирала по разным странам.

Узнай об этом хозяйка, прибила бы Ванду на месте. А сейчас будет то же самое, только через суд и поединок, – так какая разница? Нужно бежать из табора, если дорога жизнь!

Ванда вдруг вспомнила, что именно эта улочка является тупиком, который упирается в монастырскую стену. В панике она бросилась к двери ближайшего дома, но заметила странное: она совсем перестала слышать звуки собственных шагов – ни стука башмаков по брусчатке, ни хлюпанья по лужам. Девушка с силой, обоими кулаками заколотила по дубовой двери. И снова тишина, как будто она месила руками воздух. Она бросилась вниз по улочке, завернула за последний угол – и со всего маха ударилась о чью-то широкую грудь.

Ванда отскочила назад и подняла затравленный взгляд. Перед ней, улыбаясь и широко расставив ноги, стоял высокий парень-шатен с водянисто-голубыми глазами – явный чужестранец.

Он погладил девушку по щеке и сказал:

– Спокойных снов, красавица!

Мир вокруг цыганки стал расплываться, темнеть и наконец погас, как задутая свеча.

* * *

Эта зима выдалась не очень холодной.

И уж тем более не такой лютой, как бывало, по рассказам стариков, полвека назад. Русло Эльбы было чистым, только в маленькой протоке, где сидел на лодке мальчик из ближней деревни, у берега нарос тонкий ледок.

Зачем Петер отправился на ночную рыбалку, он и сам толком не понимал. Просто поспорил с приятелями, что даже в такую зимнюю ночь из него, Петера, о-го-го какой рыбак! Но клева не было, и мальчик от скуки стал разглядывать водную гладь широкой реки, залитую лунным светом.

Вдруг вода у противоположного берега вспухла и как будто взорвалась. Из нее вынырнула высокая дуга бочкообразного тела. На миг кожа подводного зверя блеснула в свете луны, а затем чудище ухнуло обратно, оставив за собой лишь разбегающиеся волны.

Раскрыв от удивления рот, мальчик еще долго ждал повторения чуда, но поверхность Эльбы оставалась спокойной. Поверят или нет приятели его истории о таком сказочном событии, Петер не имел представления. Рассказать им или нет? Засмеют же!

Дальше вверх по течению, вплоть до устья Влтавы, в эту ночь не случилось ничего особенного. Только иногда жители прибрежных деревушек могли слышать необычно сильные всплески со стороны реки. Так продолжалось до самой Праги, где капризную Влтаву перекрывал большой, имени короля Карла, арочный мост.

У Карлова моста было совсем тихо, только под одной из арок, которая стояла уже на берегу, раздавались всхлипы и протяжные стоны, похожие на скулеж щенка. Прижавшись к каменной кладке опоры моста, сидел и дрожал под мешковиной десятилетний Леви, незаконнорожденный сын еврея и портовой шлюхи.

* * *

Еще утром ничто не предвещало беды.

Леви уже два года обитал в еврейском гетто Праги: мать на коленях умолила отца куда-нибудь пристроить сына – на любую черновую работу. В сплоченной и замкнутой общине нашлось много работы по хозяйству, и Леви крутился как мог. Через пару месяцев он изучил гетто лучше любого местного жителя. Еще бы, что утаится от глаз шустрого мальчишки, которого целыми днями гоняют по разным мелким поручениям?

Леви в общем-то всем был доволен: одет-обут, крыша над головой и еда каждый день, а с учетом объедков с кухни – вообще до полного пуза.

Но сегодня, в поиске щеток для уборки дома важного раввина, он перепутал коридоры. И вместо кладовки очутился в тупике, перегороженном тяжелым черным занавесом. Проклятое любопытство заставило мальчика сунуть туда нос. В щелку отодвинутого крашеного полотна Леви увидел просторную, хорошо освещенную комнату без окон. Под одним из светильников стену подпирали двое мужчин, одетых в простой повседневный наряд: сюртуки и накидки «талит катан». А вот в центре комнаты!..

Там на коленях стоял третий участник, молодой парень в фартуке, и месил глину в большой бадье. Перед ним возвышалась грубо вылепленная фигура с гладким лицом, пока еще лишенным глаз, носа и рта. Отдельно сделанные глиняные руки лежали на полу. Истукан был выше человеческого роста и шире в плечах.

У мальчика захватило дух: он плохо разбирался в вопросах веры, но вдруг они лепят идола – значит святотатство?!

Додумать он не успел, сзади его грубо схватили за плечо и развернули. Леви увидел разъяренного крепкого мужчину, в бороду которого уже вплелись первые седые пряди. Мальчик ахнул: над ним нависал сам… раввин Йехуда Лев бен Бецалель!

– Кто ты такой? – пророкотал рабби. – Что ты успел увидеть и услышать?!

Леви попытался что-то объяснить, но стал путаться в своих словах. А разъяренный хозяин дома тряс его за плечи и сыпал, сыпал гневными вопросами…

И вот он здесь, под мостом, навсегда изгнанный из общины. Последнее, что осталось в памяти: «Убирайся в порт к своей матери!» А дальше все как в тумане. Мальчик лишь успел прихватить с кухни пустой мешок и теперь зябко кутался в него, пытаясь не замерзнуть.

Ему совсем некуда было идти. Он так и не успел рассказать раввину, что его мать еще год назад зарезали в уличной драке.

От горестных причитаний его отвлек сильный всплеск. Под полотном моста была сплошная темь, и Леви выскочил к урезу воды под лунный свет.

И увидел чудовище, выползающее из реки.

Оно стало быстро подниматься над водой, превращаясь в серебристую колонну. Чтобы рассмотреть, мальчику пришлось задрать голову. И как кошмар из сказок, с вершины колонны к нему, вплотную к лицу, опустилась зубастая пасть, раздутые ноздри и угольно-черные глаза на голове дракона.

«Жди-и… – прошипело в голове Леви. – Я с-скоро».

Неожиданно он понял, что очень хочет спать.

Глаза стали закрываться сами собой. Мальчик поплотнее укутался в мешковину и свернулся калачиком на земле.

* * *

Когда он очнулся, то было ощущение, что сон длился всего несколько минут. Но вместо ночной темноты все вокруг заливал свет яркого полуденного солнца. И только позже, уже в городе, поговорив с прохожими, Леви понял, что пробыл в бессознательном состоянии более двух суток.

А сейчас, в полдень, он зевнул, открыл глаза – и увидел перед собой улыбающегося мужчину, с виду обычного горожанина. Улыбка у него была простодушной, да и весь он был какой-то уютный: дяденька средних лет, полноватый, с маленькими круглыми глазками навыкате. Лысину на голове, как тонзуру монаха, обрамляли клочки пегих волос. По земле волочился длинный черный плащ, явно не по размеру, делая своего хозяина еще нелепее.

– Зови меня Давен, – тонким голоском пропищал дяденька. – Мальчик, ты веришь в чудеса?

– Конечно, – уверенно ответил Леви. После сна он чувствовал себя на удивление спокойным. – Все в них верят, даже если молятся по-разному! Это и в святых книгах прописано.

– А сам ты видел хотя бы одно чудо?

Леви замялся, ему очень не хотелось признаваться в своих ночных видениях. Но мужчина понимающе усмехнулся и сказал:

– Ну, тогда смотри!

Все последующее было похоже на ночную сказку, только при свете дня.

Сначала из воды с шумом и плеском показалась гигантская змея с гривой вдоль спины и головой дракона. Точно такая же, как была ночью! Она подползла к Леви, из ее пасти пахнуло смрадом от переваренной рыбы, и раздалось шипение:

– Помниш-ш-шь?..

Леви судорожно сглотнул и часто-часто закивал. Он обернулся к Давену, но того рядом уже не было. Дядька, возникнув ниоткуда, соткался из воздуха на середине Влтавы и стал бодро вышагивать в метре над водой. Он обернулся к берегу и помахал рукой:

– Хочешь прогуляться со мной?

И Леви отправился на прогулку.

Сначала он побродил над быстрым потоком, намертво вцепившись в руку Давена и с осторожностью переступая ногами.

Затем его перенесло на огромный корабль, где он стоял на качающейся палубе, закутанный не в мешковину, а в пурпурный плащ. Ряды воинов, воздев к небу мечи, ревели ему восторженные слова.

Он покатался на облаке. И у мальчика захватило дух, когда он увидел через прореху в белоснежном тумане, далеко-далеко внизу, разноцветные заплатки возделанных полей.

На морском дне он полюбовался розовыми, белыми и бледно-фиолетовыми зарослями кораллов. Стайки рыб шарахались от Леви, когда тот скользил в толще воды и пускал пузыри воздуха, дыша при этом совершенно свободно.

– Это просто иллюзии, мальчик, – раздался голос сзади. – Миражи, мороки. Чужие воспоминания, понимаешь?

Леви очнулся – он опять стоял под аркой моста, и вокруг не было никого, кроме улыбающегося Давена. Чародей, покряхтывая, поднял с земли оброненную мальчиком мешковину и набросил ему обратно на плечи.

– Мир чудес существует! – продолжил Давен, но его тон стал строгим и назидательным. – Волшебство есть, и ты один из немногих, кто способен овладеть магической наукой. Ты согласен стать моим учеником, малыш? – спросил он и, усмехнувшись, добавил: – И кстати, как тебя зовут, откуда ты?

– Мое имя Леви. – Мальчик не колебался ни мгновения. – Я безродный и согласен на все!

– Для начала я отведу тебя в другой мир, который называется Сумрак.

* * *

Дон Сантана, глава испанского сектора Инквизиции, а заодно и советник местного трибунала святой инквизиции, окинул взглядом стол, заваленный бумагами, и скривился, как от хинной настойки. Крысам церковным, похоже, живется намного легче: по крайней мере они знают, чего хотят и, главное, что делать!

Много лет назад провинциальный приор ордена доминиканцев выделил для посланца из столицы здесь, в Барселоне, лучшие апартаменты в одной из обителей. Еще бы, местные монахи принимали тогда не просто Северино Сантану, а представителя самого Торквемады! В те времена имя духовника королевы Изабеллы заставляло в Испании трепетать всех без исключения – и христиан, и нехристей. Тогда еретики пылали на кострах тысячами, а их имущество с радостью принимала государственная казна.

К облегчению многих, те времена минули, и сейчас имя брата Северино уже не пугало так сильно, как раньше. Более того, новое поколение монахов с завидным постоянством забывало о его существовании. И сколько же на самом деле лет нестареющему советнику и одновременно благородному идальго из древнего рода Сантана, не знал никто из братьев-проповедников. Монахи всегда, проходя мимо двери, ведущей в покои скромного инквизитора, непроизвольно отводили взгляд и тут же о ней забывали.

Место было удобное и обжитое. Если бы не тягостная, вытягивающая силы рутина, то уютный кабинет, обшитый дубовыми панелями, вполне бы подошел для философских размышлений под бутылку хорошего вина. Тем более в такую погоду.

Северино представил, что творится на улице, и зябко повел плечами. В комнате жарко пылал камин, поэтому советник был одет легко, в простую суконную безрукавку и штаны-чулки с короткими штанами поверх. Рукава белой рубахи были закатаны, а пояс со шпагой и кинжалом небрежно брошен на стол. Он выполнял мирную задачу – прижимал к столешнице толстую стопку донесений, чтобы те не рассыпались. Парадные облачения – священника и дворянина – мирно покоились в стенном шкафу.

Пора разбираться с текущими делами.

Северино с кислой миной покачал в руке увесистую стопку указов и разъяснений к ним, которые непрерывно слало ему начальство из Мадрида, новой столицы Испании. Конгрегация священной канцелярии – так теперь они себя называют, «славные» потомки грозного Торквемады.

«Бюрократия никогда не меняется, – подумал советник. – Пухнет, как дрожжевое тесто, и шлет во все стороны указы и повеления, которые чреваты новыми потоками исписанной бумаги. Только одно радует: местный трибунал церковников давно приручен заклинаниями, и на них можно свалить все приказы из Мадрида».

Северино придвинул к себе донесения агентов-Иных.

Дела шли ни шатко ни валко. Совет Инквизиции фактически отобрал у главы испанского сектора почти всех опытных агентов, чтобы разослать их по просторам Евразии. А как они нужны здесь, под боком!

Лучшая из них, цыганская ведьма Лала, сейчас обитала в Московии, и ее последнее донесение было весьма неутешительным. Как представитель Инквизиции она должна была проследить за созданием русских Дозоров.

Но буйный нрав тамошних Иных, привыкших к самоволию в магии и к независимости в жизни, путал все планы. Даже у правителей Руси дела шли намного лучше. Им хватило воли, политой кровью и жестокостью, чтобы сколотить единое государство из кучки враждебных княжеств.

Лала жаловалась, что использовать вслепую местную политическую элиту для решения проблем Иных тоже не удается. Слишком непредсказуем и горяч их правитель, Иван Васильевич.

«Что за манера давать такие труднопроизносимые вторые имена? – мелькнуло в сознании Инквизитора. – Вечная проблема славян. Царь Иван IV, что может быть проще!»

Цыганка сетовала, что правитель Руси то одержим походами на непокорную Казань, то бросается громить местную оппозицию. Все, что удалось Лале, – подкупом спасти от казни десяток потенциальных Иных и пристроить их в совсем еще слабые московские Дозоры. Она даже грозилась самовольно удрать из Московии, если дела и дальше будут ползти черепашьим шагом.

Северино отложил послание Лалы и быстро просмотрел донесения других агентов. За исключением Восточной Европы создание Дозоров с трудом, но двигалось вперед. Невнятны были достижения Инквизиции в Азии и на новых территориях за океаном. Но, слава небесам, это было вне зоны ответственности дона Сантаны! Скоро предстоит делать доклад в Совете, и ему было чем отчитаться. Дела в Испании и вообще на Пиренейском полуострове и его окрестностях шли весьма неплохо.

Оставалось последнее.

Инквизитор пододвинул к себе большой кожаный футляр с металлическими застежками, где хранились особо секретные документы. Для защиты от любопытных глаз весь кабинет был накрыт «сферой невнимания», а на самом футляре были навешаны дополнительно охранные заклинания. Смертельные и надежные – и от Иных, и от людей.

Инквизитор открыл крышку.

Сверху лежала стопка докладов о поисках Трусливого мага, которого только члены Совета называли другой кличкой – Вор Силы. Так уж сложилось, что первым заметил этого вора и дезертира именно испанский Темный маг, мастер огня Северино Сантана. Поэтому и повесили на него тяжкое бремя поиска украденной Силы и ее владельца.

Он достал из футляра самые подробные географические карты разных континентов, включая новейшие, по Вест-Индии. Много лет Сантана скрупулезно делал на них пометки в местах появления Трусливого мага во время его бегства с поля боя. Следы были, причем магические, – и их было много. Как будто беглец расплескивал Силу по дороге.

Вор явно пользовался порталами и при этом скакал по континентам, как взбесившийся козел! Путал следы, несомненно. Даже спустя десятилетия агенты смогли определить такие места по остаточному магическому фону. Куда же ты направлялся, проклятый вор? По истечению стольких лет вопрос был явно риторическим, Инквизитор это прекрасно понимал. Он любил рассматривать свои пометки на картах скорее для того, чтобы сосредоточиться. Нечто вроде новомодных карт Таро, способ гадания.

Катастрофически не хватает свежих данных! Сантано постоянно рассылал запросы в Дозоры: не происходило ли нечто странное в мире Иных? Необычные выплески Силы? Магические аномалии среди простых людей? Но в ответ получал в основном отписки, крохи информации. До сих пор никаких доверительных отношений с Дозорами. И когда же это кончится?!

От горестных раздумий его оторвали тяжелые, бухающие шаги в коридоре. Дверь распахнулась от пинка сапогом, и в кабинет ввалился, без стука и нагло ухмыляясь, Дуги Мак-Донелл.

Шотландский авантюрист, который в молодости совратил дочку высокородного тана и сбежал от гнева папаши на континент. Где благополучно примкнул к шайке германских наемников. А потом долго воевал в разных кампаниях, поражая соратников своей живучестью и неуемной тягой к женскому полу.

Инициировал он сам себя и, кажется, не понял, как это сделал. Был пьян.

Дуги попался на глаза Сантане совершенно случайно. Но сначала пришлось вытащить его из петли, куда засунули самоуверенного шотландца по приговору капитана наемников – за драку с нанимателем.

И сейчас у Инквизитора не было более ловкого и опытного помощника, чем Дуги, которого он многому научил и подтянул до четвертого ранга Силы.

Сантана с удовольствием оглядел статную фигуру.

Парень был красавцем, хоть сейчас пиши портрет: гроза всех девок был одет по последней моде ландскнехтов, то есть ярко и помпезно. Широкие рукава и штаны в стиле «буфы и разрезы» дополнялись внушительным гульфиком, в котором наемники обычно таскали кошельки с монетами. Куртка была украшена богатой вышивкой и разноцветными ленточками.

Из общего стиля выбивалась только большая медная бляха на поясе. На ней была чеканка «Domini canes» – «Псы Господни», неофициальное название доминиканцев. Инквизитор ухмыльнулся, глядя на раздутый гульфик шотландца. Он давно подозревал, что там хранятся не только деньги, но и амулеты.

Но, конечно, самое интересное было на левом плече Дуги.

На нем висело обмякшее тело девушки в цыганском наряде.

– Ванда, надо полагать? – с интересом спросил Инквизитор. – Ты, насколько я помню, обещал мне ее доставить только через месяц. Следуя какому-то своему хитроумному плану.

– Вам о моем плане лучше ничего не знать, командир.

Дуги аккуратно снял с плеча девушку и поместил ее в гостевое кресло. Потом снял плащ и стал энергично стряхивать с себя налипший снег.

И назидательно добавил:

– А вам как монаху о таких планах знать попросту грешно!

– Кого ты учишь святости, мальчик? – проворчал Сантана. – Лучше расскажи, почему ты так быстро с ней управился?

– Простое везение! – воскликнул бывший ландскнехт.

Он вытащил кружевной носовой платок и бережно обтер лицо девушки. Голос его потеплел:

– Эта глупышка сама насадила себя на крючок. Устроила кражу прямо в таборе! Когда за ней отправили погоню, мне осталось только направить загонщиков в мою сторону.

– Значит, податься ей некуда. – Инквизитор в задумчивости потер подбородок. – Ну что же, это к лучшему. Добавим ей еще немного испуга, а потом успокоим и обнадежим. Учти, ловелас, обучать ее магии и навыкам агента придется тебе. Ты меня знаешь, за качество обучения я спрошу строго! Пора ее будить, снимай «сонное» заклинание.

Сантана откинулся на спинку кресла и стал с любопытством наблюдать за действиями шотландца. Заклинание, усыпившее цыганку, было из разряда самых простых. Но вот каким способом будить человека, каждый маг решал по-своему.

Дуги наклонился и нежно поцеловал девушку в губы. «Пройдоха, – усмехнулся про себя Инквизитор, – наверняка для мужчин и старух у него припасено что-нибудь другое!»

Цыганка распахнула большие глаза. Они были светлого орехового оттенка, необычного на фоне иссиня-черных волос. Первое, на что натолкнулся ее взгляд, была надпись на большой медной бляхе ее похитителя – «Domini canes», – и в ужасе девушка попыталась вскочить. По-видимому, символика, которую простой народ всегда связывал со святой инквизицией, была ей хорошо знакома. Высокий шатен, усыпивший цыганку на улице, положил широкие ладони на ее плечи и мягким, но сильным движением усадил обратно в кресло.

– Здравствуй, Ванда! – раздался звучный баритон.

Девушка подняла голову.

Напротив за рабочим столом сидел худощавый мужчина в простой одежде, но с осанкой аристократа. Лицо его с левой стороны сверху вниз пересекала тонкая ниточка шрама. Мужчина широко улыбнулся, от чего его шрам сложился в знак молнии:

– Пора нам познакомиться, чародейка!

Глава 2

Центр Пражского Града бурлил разноцветной толпой.

Теплому летнему воскресенью добавляла настроения новость из Вены: Рудольф II, император Священной Римской империи, стал еще и королем Чехии. Любой мало-мальски сведущий горожанин знал, что новый император весьма неравнодушен к Праге, и, возможно, на город снизойдут какие-нибудь милости.

Толпу неспешно рассекала пара из сословия лекарей.

Впереди шел молодой, чуть за двадцать, аптекарь в богатой одежде, который отпустил – по-видимому, для солидности, – короткую, аккуратно остриженную бородку. За ним семенил полноватый мужчина средних лет. Одет он был гораздо скромнее. Круглые глазки навыкате и обширная лысина, которую он постоянно вытирал платком по причине жары, – скорее всего слуга или в лучшем случае помощник. На нем были перчатки длиной по локоть, странные для летнего времени, но горожане почему-то не обращали на них внимания.

Мужчина подскочил к молодому хозяину и зашептал ему что-то на ухо, указывая рукой вперед. Но его слова разительно отличались от подобострастного вида.

– Малыш, к нам приближается дозорный. – И, не сдержавшись, ухмыльнулся: – Пора тебе представить меня местному начальству. Я хоть и мастер иллюзий, но десять лет прятаться от Иных – слишком долгий срок даже для меня. Постоянно отводить от себя взгляды и мысли местных Дозоров весьма обременительно! Пора показаться из тени.

Из толпы вывернулся невзрачный худосочный человек, с виду обычный мастеровой, и коротко поклонился аптекарю:

– Господин Давен, мне велено передать, что вас ожидают в пивоварне возле Вышеграда. Сказали, что срочно.

Посланец хотел было распрощаться, но вздрогнул от неожиданности: только сейчас он заметил возле аптекаря фигуру мужчины. И готов был поклясться, что секунду назад его здесь не было. Дозорный прищурил глаза, внимательно посмотрел на незнакомца, а потом еще раз поклонился и растворился в толпе.

Аптекарь и его подручный переглянулись.

– Через полчаса доложит начальству, – уверенно заявил слуга. – О том, что в городе появился еще один слабый Темный. Пора идти.

Вокруг Вышеградской крепости было множество пивоваренных заведений, но молодой аптекарь точно знал, в котором из них располагается Дневной Дозор. Медлить не стоило, местный глава Дозора, оборотень-вервольф, отличался крутым нравом.

И они отправились на встречу.

Впереди шел подросший мальчик-изгой Леви. Незаконнорожденный сын еврея и портовой шлюхи, а ныне – владелец магазина со скромной вывеской «Apotheca. Levi Daven», взявший фамилию своего учителя.

Талантливый юноша, преуспевающий в науках и уже известный в солидных кругах врачевателей и алхимиков с улицы Златой как знаток лекарственных снадобий и экзотических ядов.

А за ним спешил невзрачный Давен, в отличие от ученика не имевший ни имени, ни заслуг. Бывший красавец-эллин, не многим известный как Черный торговец жизнью и смертью. И совсем никому не известный под именем Морского Змея, истинный облик которого знали только его собратья-хтоники.

Выбравшись из центра Пражского Града, они добрались до подножия холма, вершину которого венчала окруженная стеной крепость. Поплутав немного среди многочисленных строений, они вышли к добротному двухэтажному зданию, окруженному небольшим парком. Над парадной, украшенной резьбой дубовой дверью красовался герб одной из самых известных в Чехии дворянских фамилий.

У входа никого не было, он предназначался для важных гостей. Вся деловая жизнь проходила на заднем дворе, куда постоянно подъезжали и уезжали конные повозки с тюками и бочками. На углу пустынного фасада, в тени, маячила фигура худощавого мастерового, который подходил к ним на площади.

Фигура махнула им рукой и исчезла.

Лекарь и слуга, не сговариваясь, подошли к тому же углу и, повернувшись спиной к солнцу, через свои тени вошли в Сумрак. В мире стертых красок они увидели, что в поблекшей и сильно постаревшей стене появился проем, лишенный двери. Стала видна лестница, ступени которой густо поросли синим мхом.

«Лентяи, – подумал Леви. – Для того чтобы заморозить эту пакость и очистить от нее лестницу, требуется совсем мало Силы». Ему, с детства приученному к тяжелому труду, такое отношение к порядку в доме было противным и непонятным.

Но он здесь не хозяин, и Леви, брезгливо переступая через заросли мха, стал подниматься вслед за тощим дозорным.

– Подождите здесь, – сказал сопровождающий, когда они вышли из Сумрака на втором этаже. Они оказались в маленьком коридорчике возле единственной двери. – У хозяина важный гость, я доложу о вас.

Он приотворил дверь:

– Герр Шульц… – Но его прервали, и изнутри раздался громкий голос.

– Я знаю, кто пришел, Ганс, пусть заходят!

К удивлению аптекаря, кабинет главы Дневного Дозора, в отличие от лестницы в Сумраке, был опрятен и чист. Больше всего он напоминал большую приемную залу в каком-нибудь городском учреждении. Вдоль аккуратно побеленных стен были расставлены массивные скамьи для посетителей. В углах комнаты возле маленьких бюро старательно скрипели перьями два колдуна низкого ранга, а сам хозяин разместился за рабочим столом у дальней стены.

Крупные габариты оборотня дополняли живот и красные щеки любителя пива.

Змей в обличье Давена с интересом огляделся и вздрогнул, когда наткнулся на пронзительный взгляд черных глаз женщины, сидевшей в гостевом кресле. Наряд посетительницы, одетой по последней венской моде, его не обманул.

Цыганка Лала! Ведьма, которую он заприметил, когда отсиживался в развалинах во время Великой битвы. Узнает или нет? Вроде бы не должна, у него сейчас совсем другая внешность. Но его-то аура осталась неизменной, как у тогдашнего Черного торговца, так и теперь, в облике скромного слуги Давена.

Опытная ведьма даже в разгар сражения могла заприметить отблески ауры Иного в недалеких от нее остатках каменной стены – и запомнить. Непроизвольно, но запечатлеть в памяти! Змей стал лихорадочно творить заклинание для отвода мыслей. Положение спас глава Дозора тем, что отвлек внимание важной гостьи.

– Как я посмотрю, у меня сегодня в гостях знатные Иные! Угощу-ка я вас одной диковинкой. – Вервольф довольно потер руки и рыкнул: – Гертруда!

Из боковой двери появилась юная блондинка в скромном одеянии немецкой служанки. Она обвела гостей медленным взглядом крупных васильковых глаз и, тряхнув пышной гривой волос, улыбнулась. По телу всех присутствующих тут же прошла теплая волна, и появилось желание познакомиться с красоткой поближе. «Зов вампира», – сообразили гости, и стали смущенно переглядываться.

– Прекрати свои фокусы, девочка! – с притворным недовольством произнес Шульц. – Лучше приготовь-ка нам кофе. По турецкому рецепту, как я тебя учил. И сладости не забудь.

– Кофе? – удивился Леви.

Он стряхнул с себя остатки наваждения от колдовского зова и поинтересовался:

– Но зачем нам лекарство, герр Шульц? Насколько я знаю, оно слабое, от легких недугов. К тому же, судя по слухам, довольно горькое.

Видя удивление посетителей, вервольф самодовольно улыбнулся:

– Уверяю вас, господа, в отличие от ваших снадобий это зелье в недалеком будущем покорит всю Европу. Надолго, а возможно, и навсегда!

Белокурый ангел, мечта любого юного германца, сделала книксен и, стрельнув глазами в посетителей, исчезла за дверью.

– Не знала, что вы берете на службу вампиров, – проворчала цыганка. – У них же неодолимая тяга к крови, как вы держите девчонку в узде?

– Подкармливаем помаленьку. – Шульц пожал плечами. – Нехватка Иных для Дозоров, вы же знаете. Вас долго не было в наших краях, уважаемая Лала, грядут перемены. Сейчас Инквизиция разрабатывает правила поведения для вампиров. За примерный образ жизни будем выдавать им разрешения на охоту.

– Индульгенции для кровососов? – усмехнулась цыганка.

– Лучше так, чем паника среди людей, – отрезал дозорный. – После волны казней еретиков от вампиров осталась сущая малость. Ведь их зачастую убивали просто так, по подозрению в колдовстве. Народ в провинциях простой, почуют неладное – и арбалетный болт в спину. Или деревянный кол. Пусть потом церковники разбираются! Некоторые вампиры не выдерживали, срывались и выходили на открытую охоту. Представляете результат? От переизбытка Силы у них мутился разум. Они начинали убивать не ради пищи, а для удовольствия, оставляя за собой сотни трупов. Чтобы развоплотить такого спятившего упыря, нам приходилось устраивать облавы с участием сразу обоих Дозоров. Эту девицу, – он кивнул на дверь, где исчезла белокурая Гертруда, – мы поймали, когда она вырезала целую деревню и уже научилась превращаться в летучую мышь.

Герр Шульц приосанился и гордо заявил:

– Она первая из них, кого мы убедили поступить на службу! Конечно, под присмотром и обеспечив кормежку.

Лала только фыркнула.

– Напрасно вы так реагируете! Из этой девочки со временем выйдет отличный агент. Уверен, в будущем даже вампиры смогут пополнить ряды вашей Инквизиции!

Змей-Давен наконец запустил защитное заклинание и теперь мог не опасаться, что Лала обратит внимание на его ауру.

Видя, как оборотня задевает за живое тема вампиров, он шепнул Леви:

– Пора бы сменить тему для разговора.

Молодой лекарь решился и выступил вперед:

– Герр Шульц и вы, уважаемая… э-э… – Он застыл в полупоклоне, не зная, как обратиться к гостье.

– Госпожа Инквизитор, – подсказал ему глава Дозора. – Не волнуйтесь, молодой человек, вы здесь вполне уместны. Наша гостья оказалась в Праге проездом из Московии в Испанию, к своему начальству. Она специально сделала крюк, чтобы узнать о нашей работе. Еще раз хочу уверить вас, уважаемая Лала, что в Праге давно не было никаких необычных магических происшествий. Так и передайте дону Сантане.

В голосе Шульца прорезались нотки раздражения:

– Я уже говорил это вашим предыдущим посланцам из Барселоны. Года не прошло, как они приезжали с проверкой.

– Это кто же? – рассеянно спросила цыганка, думая о чем-то своем.

– Какой-то Мак-Дуган или Мак-Донелл, черт их разберет, этих шотландцев с их «маками»! – сварливо ответил вервольф. – И с ним цыганка. Ванда, кажется.

– Ванда? – встрепенулась Лала. – Чернявая, совсем слабая ведьма? Вы уверены, что их прислал Сантана?

– Почему слабая? – удивился Шульц. – Уверенный четвертый ранг. Да и подорожные у них были в полном порядке, со всеми нужными магическими отметками. Напрасно беспокоитесь, госпожа Инквизитор, я лично проверил: у обоих на теле есть знак карающего огня. Значит, они действительно работают на Инквизицию и хранят какие-то ее тайны! Агенты Сантаны, можете не сомневаться.

Лала тяжело вздохнула и поднялась:

– Вы правы, дозорный, давненько меня не было дома. Экипаж готов? Мне пора.

– Я думаю, его уже подогнали к входу. – Оборотень посмотрел на своего подручного Ганса, маячащего у двери, и тот утвердительно кивнул. – А как же кофе?..

– У меня со здоровьем все в порядке, – сухо отреагировала ведьма-цыганка в наряде аристократки. – А вот вам не помешает принять это хваленое зелье. Что-то вы бледный после нашей встречи.

– Вообще-то я предпочитаю пиво! – обиделся Шульц, но спохватился и вскочил. – Как же так, вы нас уже покидаете?! В лучшей гостинице для вас заказан номер, и я распорядился насчет ужина…

Но гостья уже стояла у двери.

– Шульц – это ведь значит «староста», – задумчиво произнесла она. – Кличка? Или, как сказали бы древние греки, – псевдоним? Скрываете грехи прошлого, дозорный, не от Инквизиции ли?

Возмущенный Шульц открыл было рот для ответной реплики, но цыганка уже исчезла из комнаты – ее поглотил Сумрак.

Глава Дозора повернулся к лекарю, и тот с удивлением увидел, что вервольф вполне доволен.

– Проверки были, есть и будут, – спокойно пояснил любитель пива. – Главное, надо быть любезным – проверяющим это всегда по нраву. Наша уважаемая госпожа Инквизитор побрюзжала, поехидничала, но серьезных претензий так и не предъявила. А теперь за работу!

Все присутствующие вновь увидели привычного Шульца, массивного, но энергичного и деловитого. Казалось, что его живот и брылы щек подтянулись, а взгляд водянистых глаз подернулся ледком. Он посмотрел на гостей и ткнул пальцем в слугу аптекаря:

– Ты кто такой? Почему не встал на учет, как положено по правилам?

– Пане… герр начальник… – залепетал Змей в облике Давена и потянулся за платком, чтобы в очередной раз вытереть лысину.

– Это мой дядя двоюродный со стороны матери, – поспешил на помощь Леви. – У нас и фамилии одинаковые – я взял себе мамину, в честь ее памяти. Он прибыл в Прагу месяц назад из провинции.

– Двое Давенов, значит, – перебил его глава Дозора и хмыкнул. – И как мне вас различать? И какого дьявола ты вылез из Сумрака прямо на площади, посреди толпы? Захотелось познакомиться с папской инквизицией?! Могу посодействовать, у меня есть на примете парочка доминиканских монахов!

– Не подумал, виноват, – потупился Давен-слуга. – Я только начал осваиваться в Сумраке, вот и не рассчитал.

– Правильно ли я понял, мастер Леви, что ваш дядюшка ничего не умеет? Я имею в виду, в качестве Иного?

– Первые шаги, герр Шульц, – стал оправдываться аптекарь. – Но зато он травник, каких редко встретишь! Очень мне помогает и в магазине, и на складе. Взвешивание, упаковка. Маркировка на латыни…

– Может быть, это и к лучшему! – Вервольф рубанул воздух рукой. – Сегодня вы мне нужны в качестве лекарей, а не колдунов. Прошу за мной, мастер Леви и… э-э… Давен.

Заинтригованные гости, почтительно выдержав паузу, вошли в Сумрак через свои тени вслед за хозяином. Через минуту в опустевшей комнате появилась Гертруда с подносом, уставленным чашками.

– А как же кофе? – обиженно прозвучал ее хрустальный голосок.

* * *

По ночам на улицах Праги стали появляться необычные трупы. Раз в месяц или реже. Любой крупный город опасен ночью, и преступления в это время суток совсем не редкость. Драки, поножовщина, ограбления. Но эти мертвецы были чем-то особенным. Простые обыватели, которых утром находили прохожие, больше всего напоминали поломанных кукол с неестественно вывернутыми конечностями. Как будто кто-то брал их за руки, за ноги или туловище и ломал, словно тонкие веточки. Ни следа магии, никаких отметин от клыков или когтей. Словно людей ломал именно человек, но какой-то невероятно сильный.

– Я уже устал от предположений, – признался глава Дозора.

Он спускался по лестнице, осторожно переступая через заросли синего мха. Леви заподозрил, что педантичный вервольф не уничтожает мох не из-за небрежности, а просто экономя Силу.

– Мне нужно, чтобы вы оценили раны погибшего человека и ответили на простой вопрос: кто это сделал?

Они вышли из Сумрака в подвале пивоварни и оказались в комнате, которая служила ледником. Скрытое от людских глаз «пологом невнимания», там лежало тело горожанина в одежде хлебопека. Лежало на животе, а его вывернутая голова смотрела строго вверх мертвыми глазами.

– Сегодняшний улов. Действуйте, – обронил Шульц и отошел в сторонку.

Леви занимался практикой всего пару лет, но уже имел репутацию самого молодого и самого успешного лекаря среди аптекарей и алхимиков. Под руководством Змея-Давена он залечил немало переломов, а его снадобья, приправленные заклинаниями, поставили на ноги многих горожан. Знаменитым он стал, когда изгнал, кроме прочего, застарелую подагру из важного чиновника, главы городского совета.

Но, честно говоря, богатство приходило к нему – медленно, но верно, – за счет совсем другого: неофициальной продажи экзотических ядов. Увы, смерть приносила больше полновесного золота, чем здоровье!

Леви кивнул дяде, и они сноровисто разоблачили тело. С такими травмами им еще не приходилось сталкиваться. Даже самые толстые кости, берцовые, были переломаны, как тростинки.

– Я слышал, где-то в Африке обитают обезьяны, очень сильные… – осторожно начал Давен и потер лысину.

– Есть, есть такие обезьяны! – раздраженно прервал его вервольф. – Вот только они травоядные и мирные, понял, травник? А оборотней-обезьян в городе нет, я проверял. И сверхсильных людей тоже нет, поскольку для этого надо заранее накачать обычного человека магией. И об этом я тоже знал бы!

Глава Дневного Дозора перевел дух и уже спокойнее продолжил:

– Вы должны узнать еще кое-что. В пекарне, где нашли тело, в одном месте на полу просыпано немного муки, и мой агент обнаружил там отпечаток босой ноги. Отпечаток нечеткий, но ясно видно, что принадлежит он человеку, а не животному. И знаете, что интересно? – и, уже не сдерживаясь, проорал: – У этой твари плоскостопие!

Осмотр тела и целый ворох предположений заняли часа два. Не получив от лекарей сколько-нибудь вразумительных объяснений, Шульц просто-напросто выгнал их, послав вдогонку пару крепких германских выражений.

Хмурый Ганс проводил их к выходу.

Вечер уже наползал на город, и под кронами парковых деревьев сгустились тени. Неожиданно от ствола ближайшего дерева отделилась фигура и вышла под свет уличного фонаря.

Ганс вздрогнул и схватился за рукоять кинжала, висящего на поясе.

– Спокойнее, приятель, – раздался насмешливый голос. – Нельзя так встречать врагов детства, где твое достоинство?

Плечистый парень в форме капитана городской стражи шутливо раскланялся:

– Господа, Ночной Дозор Праги! Януш Новотный, к вашим услугам. Ганс, прекрати хвататься за свою железку, дуэли давно запрещены. Наказание сурово, ты знаешь.

– Только если о них узнают от свидетелей, – проворчал помощник Шульца, отпуская рукоятку кинжала. – Ладно, подожду удобного случая.

– Ну-ну, как скажешь. – Капитан повернулся к аптекарю, и его лицо озарила приветливая улыбка. – Мастер, позвольте проводить вас домой. Улицы города сейчас небезопасны.

Он многозначительно посмотрел на Ганса, и тот, немного поколебавшись, нырнул обратно в Сумрак. Дружелюбность Светлого мага тут же исчезла, и он стал серьезен.

– Мастер Леви, меня прислал рабби Лев, ему нужна медицинская помощь.

Молодой аптекарь поежился.

Прошло более десяти лет, как его, полукровку, изгнали из еврейского гетто. И сделал это знаменитый раввин Лев бен Бецалель самолично.

– Мне нужна сумка с инструментами и лекарствами. – Его голос осип, и он откашлялся. – Придется зайти в мою аптеку.

– И перекусить не помешало бы, – пожаловался Давен-слуга. – С утра в животе бурчит!

* * *

Рабби Леву нездоровилось.

Простуда прихватила его весьма некстати, слишком много навалилось забот. Общину будоражили слухи о возможных погромах, а письмо с просьбой о защите, отправленное императору в Вену, осталось без ответа. Была надежда на то, что Рудольф II, который, по слухам, очень интересовался трудами бен Бецалеля по кабалистике, хоть как-то отреагирует на нужды пражских евреев. Но и эта крохотная надежда канула без следа. Оставалось надеяться только на собственные силы. А тут еще слабость, жар и озноб от простудной лихорадки!

Рабби зашевелился в кресле, взял дрожащей рукой колокольчик со столика рядом и позвонил. Выскочивший из соседней комнаты мальчик лет десяти поправил одеяло, которое укрывало главу общины, и молча дал ему напиться травяным отваром из глиняной чашки.

– Давид, позови нашего мага, – слабым голосом попросил бен Бецалель.

Выдающийся ум и неординарные интересы рабби давно помогли ему вычислить и понять устройство мира Иных. Будучи обычным человеком, он смог привлечь на свою сторону одного из членов своей общины, самоинициированного Светлого мага. Начальству Ночного Дозора было об этом известно. Но оно не возражало, пока соблюдалось нерушимое правило: магические манипуляции Иного не должны выходить за пределы еврейского гетто.

Но как раз с этим-то и возникли сложности.

Вошедший в комнату человек мало чем отличался от других жителей гетто. И среди членов общины некому было за традиционным нарядом распознать Светлого мага четвертого ранга. В глаза бросались только разорванный сюртук и повязка на руке со свежими пятнами крови.

– Авиэль, в каком состоянии твой помощник?

– Все еще без сознания, рабби. – Маг замялся, и его голос стал напряженным. – Жить ему осталось недолго, а я помочь бессилен.

– Что с Големом?

– Я его усыпил. – Авиэль потер раненую руку и поморщился. – Придется опять думать, что же не так с заклинаниями. Но мой помощник…

Раввин остановил его слабым взмахом руки и задумался.

– Сделаем так, – произнес он после недолгой паузы. – Помощь вот-вот подоспеет. Принесите сюда койку с нашим раненым братом, пусть лекарь займется им на моих глазах.

– Но, рабби, вы же сами больны!

– Это пустяки, всего лишь простуда. – Пронзительный взгляд учителя заставил Авиэля подобраться. – Я хочу, чтобы ты проследил за аптекарем из Сумрака. Осторожно, не привлекая внимания. У тебя зрение Иного. Узнай подробности, как работает Темный с магией. Редко выпадает такой случай, грех им не воспользоваться. А теперь ступай за раненым.

Маг вышел, а бен Бецалель устало прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

К тому моменту, когда появился мальчик-слуга, все было готово.

– Пришел капитан городской стражи, – сказал Давид. – И с ним еще люди.

К удивлению раввина, в комнату вошел не один Леви. За ним, пыхтя от натуги, ввалился полноватый мужчина средних лет, с потной лысиной, и втащил увесистую сумку матово-черного цвета. Сумка имела странную текстуру, напоминающую рыбью кожу.

– Добрый вечер, – сухо поздоровался Леви.

Стараясь не встречаться с хозяином взглядом, он поклонился.

– Вы не здоровы? Сейчас мы вам поможем.

– Нет-нет, мастер Леви! – улыбнулся рабби Лев, но улыбка получилась натянутой. – Ранен наш брат, он упал с крыши и серьезно пострадал.

Только сейчас Леви увидел на кровати у стены чье-то тело.

Он подошел поближе. Поверх покрывала навзничь лежал молодой парень без сознания, а его рука бессильно свисала вниз, касаясь пола кончиками пальцев. Одет он был совсем не для работы на крыше: в добротный сюртук и накидку «талит катан». Кипа на его голове сползла, прикрывая окровавленный висок. Левый бок был ободран, а ребра вдавлены. Слабое дыхание выдувало изо рта розовые пузыри – было понятно, что медлить нельзя. Все неприятные мысли о встрече с рабби тут же выветрились из сознания аптекаря.

Он махнул помощнику рукой. Они стали работать вместе, привычно и слаженно, как единый организм с четырьмя руками. Сначала раздели парня, вправили вывихнутое плечо и довольно быстро управились с переломом ноги. Настала очередь самой сложной части тела – вдавленного ряда ребер с левой стороны. Ловкие движения лекарей сопровождались заклинаниями для сдерживания кровопотери, ослабления боли и однажды для запуска остановившегося сердца, которые произносились вслух или включались пассами ладоней.

В свое время Давен в облике Черного торговца жизнью и смертью не зря выбрал ремесло лекаря. Именно магия метаморфоза, меняющая тело хтоника, помогла ему создать целый набор заклинаний для исцеления людей.

Бен Бецалель напряженно следил за работой Леви.

В какой-то момент Змею-Давену понадобилось снять перчатки, замаскированные «пологом невнимания». Нужно было пальпировать внутренние повреждения пациента, используя магическое зрение. Он медленно и осторожно покосился в сторону стоящего неподалеку кресла. Рабби едва успел отвернуть голову и закрыть глаза, изображая дрему измученного простудой старика.

Удовлетворенный Давен снял перчатки и сосредоточился на покалеченном парне. И не заметил, как глава общины вновь повернул голову и широко распахнул глаза, в которых застыло изумление.

Рабби увидел татуировку на руках помощника аптекаря: извилистые кусты с ветвями, очень похожими на кровеносные сосуды. Начиная с кистей иссиня-черная татуировка постепенно бледнела кверху, а на уровне плеч исчезала совсем.

Через час пациент в мазях и бинтах мирно спал, успокоенный «сонным» заклинанием. Давен, уже руками в перчатках, сноровисто упаковал инструменты и снадобья обратно в черную сумку и потащил ее к выходу. Леви обернулся к раввину.

– Рабби, – тихо позвал аптекарь и впервые со своего прихода посмотрел ему в лицо.

Бен Бецалель был все таким же, как он его помнил, только сильно прибавилось седины в пегой бороде. Их взгляды встретились, и раввин опустил веки первым.

– Веришь ты или нет, но я до сих пор сожалею о своем поступке, – словно продолжая вчерашний разговор, начал глава общины. – Я не прошу прощения, оно не обратит время вспять. Когда семья выгоняет сына, это всегда большая беда.

И после паузы добавил с усмешкой:

– И кто знает, стал бы ты знаменитым мастером Леви, а не простым уборщиком, если бы не моя тогдашняя вспышка гнева?

Молодой аптекарь ухмыльнулся в ответ. Почему-то слова рабби его успокоили, как будто сбросили камень с души. Теперь он чувствовал себя на равных с этим мудрецом и прославленным теософом.

– С вашим молодым человеком все будет в порядке, – спокойно сказал Леви и показал на прикроватный столик. – Все необходимые снадобья здесь, инструкции я оставлю.

– Оплату вам доставят прямо в аптеку, – тем же деловым тоном ответил бен Бецалель и, словно только что вспомнив, спросил: – Кстати, мастер, а кто ваш помощник?

– Мой двоюродный дядя со стороны матери, он из провинции.

Леви не придал значения вопросу. Он протянул рабби склянку с лекарством и коротко поклонился:

– А это от простуды, принимайте по чайной ложке перед сном.

Старик задумчиво проводил взглядом спину аптекаря, исчезающую за дверью. Ко всем своим талантам он мог смело добавить феноменальную память.

Между погибшей более десяти лет назад матерью Леви и этим потливым помощником фамильного сходства было не больше, чем между арабским скакуном и верблюдом.

Воздух заколебался, и из Сумрака вышел Светлый маг. Вид у него был бледный. Даже сквозь умело забинтованную руку Сумрак за пару часов выпил у него из раны немалую толику жизненной энергии.

– Слуга аптекаря, кто он? – первым делом спросил рабби, и маг понимающе кивнул. – Тоже Иной?

– Да, учитель, но очень непростой. – Авиэль выглядел встревоженным. – Я так и не смог определить его ранг, слишком хитрая маскировка. А татуировку на его руках заметили? Если смотреть из Сумрака, то она пульсирует багровым светом. Пульсация была сильнее, когда этот Давен творил заклинания. Именно через этот узор на руках он и работает с Силой. Ее было немного, как у простого колдуна, но больно уж способ необычный!

– Мне нужно знать об этом помощнике как можно больше. – Было заметно, что бен Бецалель заинтригован. – Поспрашивай у своих друзей из Ночного Дозора…

В коридоре забухали шаги, тяжелые и гулкие, но какие-то неуверенные, с короткими паузами.

– Проклятие! – воскликнул Авиэль и бросился прочь из комнаты.

* * *

Леви рассеянно листал труд Амбруаза Паре по хирургии и никак не мог сосредоточиться. Смысл слов мудрого врача ускользал от него, словно растворяясь в тревожных мыслях, как жемчуг в уксусе, – и утекал из сознания прочь, в никуда.

Давен, его учитель и единственный друг, как-то заметил, что у Леви есть задатки предсказателя. Но лишь на уровне интуиции. Молодой аптекарь был способен только чувствовать, а не видеть будущие события, причем далеко не всегда.

Но сегодня эмоции настойчиво указывали на одно – грядут серьезные перемены.

Леви с тоской посмотрел в угол своего маленького кабинета.

Там на столике лежала шахматная доска с расставленными фигурками, подарок благодарного пациента, богатого купца. Фигурки были искусно вырезаны из бивней вымерших животных, найденных где-то на Севере в вечной мерзлоте. Шахматные партии в долгие вечерние часы были любимым развлечением ученика и учителя, поводом поговорить обо всем.

Прошел месяц с памятного посещения еврейского гетто.

Шахматы и беседы остались в прошлом. После того визита Давен стал все реже и реже покидать свое жилище – закуток, который он сам отгородил себе на складе. Днем он по-прежнему суетился в магазине, заполнял картотеку, торговался с поставщиками зелий, трав и сушеных органов животных. А по вечерам запирался на складе, оставляя своего мнимого племянника в тягостном неведении.

Безделье стало невыносимым, и Леви вскочил со стула.

Он вышел в коридор и тихонько приоткрыл дверь, отделяющую аптеку от склада. В конце длинного полутемного помещения, уставленного шкафами, виднелась дверь, из-под которой пробивалась яркая полоска света.

Леви усилил слух и переключился на магическое зрение. Он услышал невнятную монотонную речь и почувствовал колебания Силы, меняющие частоту и ритм. Было понятно, что учитель работает с магией, причем так же напряженно, как и все последние недели.

Как финальный аккорд Сила сделала заметный выплеск, и бормотание Давена стихло. Леви прислушался к тишине и не успел среагировать, когда на его плечо, словно материализовавшись из воздуха, легла рука учителя.

Мастер иллюзий был, по обыкновению, на высоте – подкрался незаметно.

– Что ты здесь делаешь, на сквозняке? – с улыбкой спросил Давен, а предчувствия как будто прокричали в сознании аптекаря: вот они, большие перемены, совсем близко!

Бодрый учитель, легонько подталкивая заторможенного ученика, заставил его вернуться в кабинет. Ноги отказывались держать молодого человека, и он без сил упал на стул. Давен же прошел в угол к шахматному столику, взял фигурку черного короля и рассеянно повертел ее в руке. Затем решительно поставил короля в центр доски, и с неожиданной теплотой посмотрел на Леви.

– Нам нужно поговорить, мой Темный ученик! – сказал он с пафосом, словно процитировал кого-то, а потом хмыкнул.

Аптекарь почувствовал, как его накрыли чары доброжелательности. Давен всегда использовал это заклинание, когда хотел, чтобы Леви успокоился перед серьезным разговором. После того как учитель уселся напротив, выражение его лица переменилось. Теперь уже грусть и сочувствие читались в маленьких голубоватых глазках навыкате, а голос стал тихим.

– Вольно или невольно, но мы неизбежно оплачиваем свои долги, малыш. – Он ткнул в Леви пальцем. – Я обещал, что введу тебя в мир Иных, обучу колдовству и дам профессию, которая будет кормить тебя до скончания твоих дней. Как ты думаешь зачем? Я ведь Темный!

Леви медленно кивнул:

– Я должен что-то сделать?

– Да, – просто ответил учитель. – Я собирался попросить об этом давно, но решился только после нашего посещения гетто. Там я убедился, что бывший изгой Леви стал настоящим мастером, и помощник ему больше не нужен. Все мои лечебные заклинания ты давно освоил, а пятый ранг Иного уверенно движется к четвертому. С ядами ты обращаешься виртуозно. И значит, золотая жила смерти обеспечит стабильный доход. А от тебя мне нужно только одно – сохранить тайну, которую мне некому доверить, кроме своего единственного ученика.

Леви перевел дух. Неопределенность закончилась.

– Помните, учитель, что я вам сказал тогда, под мостом? Когда вы впервые показали мне мир чудес?

Как и десять лет назад, Леви не колебался ни мгновения:

– Я безродный и согласен на все!

– Хорошо, что ты вспомнил нашу первую встречу. – Давен привычно вытер лысину платком. – Я покажу тебе историю. Не буду рассказывать, а именно покажу, как тогда, на берегу Влтавы. Весь месяц я потратил на то, чтобы сочинить этот морок, миражи чужих воспоминаний. И сейчас ты увидишь подлинную историю Трусливого мага.

– Значит, он на самом деле существует?! Его же все ищут!

– Трусливый маг давно умер, – твердо заявил Змей-Давен. Ложь, вплетенная в его слова, не вызвала у молодого человека даже тени сомнений в правдивости. – Но перед смертью этот колдун передал мне свою тайну. Смотри!

Мастер иллюзий произнес заклинание, и перед Леви поплыли миражи, сотканные его учителем за долгие вечера.

«Какой же он все-таки мальчишка», – с грустью подумал Змей, наблюдая, как Леви, приоткрыв рот от восхищения, пожирает взглядом чудесные и одновременно жуткие картины Великой битвы Света и Тьмы. Землю, исходящую паром, кровью и огнем. Тысячи живых и мертвых Иных, оскаленные в ярости лица и звериные морды.

Когда очередной мираж показал ему фигуру Черного торговца, стоящую на коленях и ловящую «диким артефактом» багровый жгут Силы, Леви не выдержал.

Он вскочил со стула и застыл в немом восторге.

Краем глаза Давен отслеживал сочиненные им иллюзии, проверяя самого себя: не допустил ли он где-нибудь логической ошибки в «подлинной» истории Трусливого мага? Конечно же, он полностью исключил участие Морского Змея в представленных событиях.

Миражи начинались с того момента, когда Черный торговец, красавец-эллин Понтус, появился на пороге святилища саамского вождя Алвиса. Путешествие на поле боя и все батальные сцены были подлинными, как и воровство Силы. Правда закончилась на эпизоде, где Понтус, получивший в будущем кличку Трусливый маг, сбегает через портал прочь от сражения.

Финальная же часть истории была чистейшей выдумкой.

Она была создана Давеном исключительно для поднятия морального духа молодого и доверчивого ученика.

Последний мираж показывал, как коленопреклоненный Давен, опустив свою лысую голову, со слезами на глазах слушает исповедь умирающего Трусливого мага. И в этой исповеди колдун заклинает Давена позаботиться о сохранности «дикого артефакта», которому он дал название «саркофаг Силы».

Честно говоря, Змею-Давену было лень выдумывать проникновенную речь для своего персонажа. Он попросту украл витиеватые фразы из нравоучений своего наставника Кракена, осьминога-хтоника. Вроде бы получилось неплохо: Леви внимал Трусливому магу, сияя глазами и затаив дыхание.

Когда магический спектакль закончился, Давен строгим тоном сказал:

– Жди меня здесь.

И, оставив впечатленного юношу, удалился в свой закуток на складе. Через четверть часа он вернулся назад.

Перед Леви предстал монах-католик в черной походной рясе с капюшоном, подпоясанной простой веревкой. Лысина в качестве тонзуры была как нельзя кстати.

Давен похлопал по солидной холщовой сумке, висящей через плечо:

– Четки, святое писание и немного снадобий – все, что нужно для помощи раненым воинам и для отходной молитвы.

– Вы меня бросаете, учитель? – испуганно спросил Леви.

– Только на время, малыш. – Давен постарался быть убедительным. – Мне необходимо спрятать «саркофаг Силы» подальше от внимания Инквизиции и Дозоров. Легче всего это сделать в местах, где люди затевают войны. Сейчас собираются войска для нового похода против еретиков-славян. Будут участвовать германцы, шведы, поляки и еще невесть кто. Больше всего солдат собрал под свою руку Стефан Баторий, к нему-то я и напрошусь. Монах и лекарь в одном лице – значит возьмут с радостью и без лишних вопросов. Магов и колдунов в таких войнах сейчас мало, они стараются не ввязываться в людские свары. Думаю спрятать артефакт подальше на востоке, где-нибудь в районе Пскова. Этот город давно мечтают захватить, он как бельмо на глазу у папских воителей. Будет большая драка. Я смогу под шумок выполнить волю Трусливого мага и надежно спрятать «саркофаг Силы».

– А как же я? Что мне делать?

Монах улыбнулся и похлопал аптекаря по плечу:

– Что ты помнишь из того, что я тебе показал?

Леви задумался, и его брови удивленно полезли вверх.

– Все! – воскликнул он. – Я помню все, до мельчайших подробностей!

– Вот именно, – кивнул Давен. – Заклинание внедрило в твою память всю историю моего предшественника. Твоя задача – изложить ее на бумаге. Сделай это не торопясь, вдумчиво. По сути, ты становишься хранителем тайны «саркофага Силы», чтобы передать ее властям Иных в будущем. Когда я вернусь, то составлю еще один документ: ключ, по которому Иные смогут отыскать артефакт.

– А как я скрою ваше исчезновение? Вас же запомнили в Дневном Дозоре!

– Вспомни мои уроки по маскировке, заклинания по смене видимой оболочки. Нечто вроде паранджи у мусульманок или вуали светских дам. Ты сможешь на несколько минут показываться на людях в виде дяди-помощника. Это для простых людей, Дозоры этим не обманешь. Для них останется лишь одно древнейшее средство – искусная ложь. Дерзай, малыш! Надеюсь, я смог тебя кое-чему обучить.

– Учитель… – Леви замялся. – А вы мне покажете свое… сокровище?

– Не стоит, ученик, – мягко возразил Давен. – Во-первых, оно не здесь. А во-вторых, пусть тебя минует этот великий соблазн. Поверь, такой могучий сгусток Силы для тебя безопаснее в виде легенды, чем вживую.

Монах вздохнул и поправил на плече сумку:

– Я уйду тихо. До встречи, – и шагнул в Сумрак.

* * *

Сражения накатывались на западные рубежи русских земель. Накатывались и отступали, рисуя, как волны на песке, зыбкие границы государственных владений. И в эту кровавую кашу, заваренную на людских амбициях и жадности, нырнул скромный католический монах, несущий за пазухой грубой рясы плоский булыжник величиной с человеческий кулак. Простой камень, средоточие Силы – багровое солнце магической энергии…

Глава 3

Глава испанского сектора Инквизиции наслаждался представлением.

В центре его кабинета напротив друг друга стояли две изысканно одетые дамы и ругались, как базарные торговки. Оскорбления на испанском летали по комнате подобно колдовским огненным шарам:

– Аскэросо!.. Бруха!.. Вэтэ аль дьябло![1]

«Незатейливо, но при этом весьма действенно», – усмехнулся про себя Северино.

Он покосился в угол, где, нахохлившись в кресле, сидел Дуги Мак-Донелл и с тревогой наблюдал за перепалкой женщин. Конечно же, шотландец переживал за свою любовницу, молодую Ванду. Напротив нее, сверкая глазами, стояла Лала, бывшая шувихани цыганского табора, ведьма старая, опытная и коварная.

Соперниц подогревала давняя вражда, возникшая из-за глупой кражи амулетов у древней ведьмы. Но Сантана был вынужден свести их вместе: каждая была незаменимым агентом, а дел было невпроворот.

Лучше будет, если они разберутся между собой прямо на его глазах, раз и навсегда.

– Мэ тут накамам![2] – перешла на цыганский Ванда.

А затем гортанным голосом произнесла длинную фразу, и слова срывались с ее языка, как плевки.

Лала замерла. Кровь отхлынула от ее лица, и в руках женщин необъяснимым образом появились ножи. Сантана был знаком с этим оружием: самодельный клинок с загнутым кончиком лезвия, «чури», заточенный с внутренней стороны до остроты бритвы. Где же эти чертовки прятали ножи среди своих кружев и шелков?!

В наступившей тишине Инквизитор чутьем Иного распознал, что цыганки готовят боевые заклинания – дело шло к смертельному поединку. Стало понятно, что они готовы не только нарушить запрет на дуэли между Иными, но и преступить «табу на железо» в схватках между цыганами, то есть готовы стать отверженными – «магирдо» – для своего бродяжьего племени.

«Совсем ополоумели, – подумал Инквизитор, – пора употребить власть!»

Сантана, не вставая, жестом активировал магическую заготовку, и между женщинами выросла стена голубого пламени. Они непроизвольно отшатнулись, но продолжили сверлить друг друга злобными взглядами.

Было похоже, что предупреждение начальника, мастера огня, не произвело должного впечатления. Оставалось последнее средство.

Инквизитор мысленно потянулся к знакам карающего огня на их телах, которые он сам же и поставил много лет назад. Цыганок скрутило от невыносимой боли, они рухнули на колени, а ножи выпали из тонких рук.

Настало время для задуманного плана.

– Милые дамы, – сухо сказал испанец, и, судя по интонации его голоса, «милыми» он их вовсе не считал, – вы на службе и под присягой! Дуэли запрещены законом, а вы устроили схватку прямо на моих глазах и при свидетеле. По нашим правилам наказание неизбежно. Я налагаю на вас заклятие «общей судьбы» сроком на десять лет. Если за это время одна из вас погибнет от руки или по наущению другой, то вторая отправится за нею следом. В Сумрак, навечно!

Инквизитор произнес заранее заготовленное заклинание.

Под конец он хлопнул в ладоши, и женщин накрыла еще одна волна боли. Делать этот последний эффектный жест было вовсе не обязательно. Просто еще один воспитательный момент, не более того.

– Думаю, нам пора поужинать. – Инквизитор сменил тон на дружелюбный. – Дуги, помоги дамам подняться и позови служку.

Следующие полчаса прошли в молчании.

Два монаха, старательно отводя взгляды, расставляли посуду и блюда с едой, а женщины приводили себя в порядок. Когда накрыли на стол и служки удалились, Сантана полез в настенный шкаф и в знак примирения достал два кувшина с вином трехлетней выдержки.

Несмотря на духовные запреты, монахи-доминиканцы послушно доставляли ему, советнику местного трибунала святой инквизиции, лучшие творения виноделов с берегов Риохи. Он поставил кувшины на стол, и пока Дуги галантно разливал темно-красную жидкость по кубкам, отметил про себя, что цыганки разительно переменились.

Теперь за столом сидели не разъяренные фурии, а ухоженные светские дамы. Ни единой помятости на пышных одеяниях, затейливые прически выглядели безупречными. Лала загадочно улыбалась, разглядывая книжные полки, а Ванда призывно мерцала ореховыми глазами из-за полураскрытого веера.

Идальго понимающе улыбнулся: «Вот оно, истинное женское колдовство!»

* * *

Похмелье – оно поражает всех, Иных и людей, от простых крестьян до королей. Вчера не обошлось двумя кувшинами красного риохского. За ним последовали другие, но сколько – он не смог припомнить. Ванда почему-то воздержалась от пьяного веселья, зато Лала и начальник погуляли на славу.

Сегодня с утра бывшая шувихани цыганского табора сняла головную боль и тошноту, но оставила без изменений сосущую пустоту в душе, поблекшие краски мира и мрачные мысли.

Инквизитор маленькими глотками втягивал горячий травяной отвар, приготовленный монахами, и с отвращением смотрел на два документа, лежащих перед ним на столе.

Оба появились сегодня ближе к вечеру и почти одновременно.

Сначала возник чопорный курьер из Праги и после множества формальностей вручил послание от Совета Инквизиции: свернутый рулоном лист добротной бумаги под защитой магической печати. Курьер заставил Сантану при нем снять защиту, прочесть, но, так и не получив ответа, наконец-то исчез.

Второй документ оказался маленьким и невзрачным. Собственно, на столе лежала всего лишь записка на лоскутке холстины величиной с ладонь. На нем простыми чернилами было коряво выведено: «Sapere aude!»

Это был условный знак.

Много лет назад Сантана поведал своему соратнику по Великой битве, тогда еще саамскому колдуну Алвису, историю о том, как попал в ряды новой власти. В первый же мирный день после сражения к нему подошел Высший маг, глава Светлых, и предложил вступить в ряды Инквизиции. Темный маг Сантана был весьма удивлен, и тогда Высший с улыбкой добавил: «Sapere aude!»

Решись быть мудрым!

И на следующий день, отбросив сомнения, благородный дон Сантана принял присягу и навсегда лишился свободы Темного. О чем потом неоднократно сожалел, погребенный под тяжестью дел. Но у человека чести нет другой судьбы, кроме как следовать правилам.

Какой из него вышел Инквизитор, Сантана не уяснил до сих пор. А с Алвисом они договорились, что этот девиз будет условным сигналом. Значит, саамский колдун, а ныне глава Дозора, стал обладателем сведений настолько важных, что их можно передать только при личной встрече. Никаких официальных бумаг.

Кусок холстины доставил боцман торгового судна, стоящего на приколе в порту Барселоны. Кряжистый дядька с обветренным лицом, найдя Инквизитора, содрал с головы шляпу, неуклюже поклонился и молча сунул ему в руку этот клочок. Корявый почерк в записке ясно давал понять, что основательный Алвис, аккуратист по натуре, сильно нервничал, когда выводил слова. Или был с похмелья. А может быть, и то и другое вместе.

Два документа – как два раската грома, ударивших одновременно с ясного неба. Было ощущение, что сонные будни кто-то пришпорил, и жизнь понеслась вскачь.

Нужно было срочно действовать.

Официальный приказ из Праги, написанный магическими чернилами и каллиграфическим почерком, требовал незамедлительного отбытия Сантаны и цыганки Лалы с инспекционной поездкой в Московию. Лала была нужна как знаток тамошних дел, а он, как ее куратор, был средством усиления.

Ситуация в далеких русских землях стремительно менялась. Инквизиция возлагала большие надежды на Бориса Годунова, нового правителя, который пытался наладить связи с Европой. Появилась надежда присмотреть за московскими Дозорами и восстановить над ними контроль.

Сантана с силой потер ладонями лицо, а потом с грохотом обрушил кулак на столешницу. Ну не верил он в благоприятный исход их с Лалой поездки! И дело было не в политике и не в русских Иных.

Что-то назревало, что-то на уровне Силы. Непонятное, а потому особенно тревожное. Идальго не умел читать линии судьбы, но мог улавливать малейшие изменения магического фона. Наверно, он испытывал ту же тревогу, что и птицы накануне землетрясения. Маг первого ранга Сантана не мог понять, откуда идут колебания Силы. Казалось, они приходят отовсюду.

Он не мог знать, что на другой стороне Земли, в краю антиподов ожил горный гигант Уайнапутина. Полвека назад в корневые породы этой каменной махины хтоник-осьминог Кракен влил столько активной Силы, что она сдвинула сроки извержения вулкана и многократно его усилила.

И сейчас, в конце февраля 1600 года от Рождества Христова, Уайнапутина взорвался, став ниже на сотни метров. А магический фон планеты завибрировал, как натянутая струна, вселяя в племя Иных безотчетный страх.

Инквизитор с его знанием и опытом, конечно же, не верил в магию чисел. Но людские суеверия утверждали, что на стыке веков наступает время мрачных чудес и дьявольского колдовства. Разве мог он предугадать, что огромные массы дыма и пепла, словно посланные нечистой силой, опояшут Землю и кардинально изменят погоду в Евразии, заодно поменяв расстановку сил среди Иных в Московии.

Начало семнадцатого века принесет холод, дожди и неурожай на русские земли и, как следствие, голодные бунты и закат власти Бориса Годунова. По иронии судьбы, предчувствия не обманули Инквизитора, и его инспекция была заранее обречена. Приближалось время большой Смуты, и не только для правителей Руси, но и для московских Дозоров.

И пока огромная гора в далеких землях племени кечуа гремела взрывами и плевалась вулканическими снарядами, благородный дон Сантана ломал голову, что же сделать в первую очередь? Он разрывался между долгом и жгучим интересом к сведениям своего приятеля Алвиса.

Победил долг. Впрочем, как всегда. Значит, к Алвису в Стокгольм придется послать кого-то другого. Сейчас в Барселоне были свободны только две враждующие ведьмы и неунывающий шотландец Дуги.

Сантана активировал заклинание вызова.

Радиус его действия был невелик, но для территории города его вполне хватило. Первое подтверждение пришло из гостиницы всего в нескольких кварталах от монастыря. Мило воркующие в номере Дуги и Ванда одновременно смолкли и, бросив ужин, стали спешно собираться.

А на окраине города вокруг большого костра столпилась цыганская детвора и затаив дыхание слушала историю, которую рассказывала им прежняя шувихани. Старая ведьма решила навестить родной табор и сейчас, лукаво улыбаясь, с удовольствием разглядывала полные восхищения детские лица.

В какой-то момент она напряглась, и улыбка сползла с ее лица.

– Мне пора! Сказку про волшебного коня я закончу в следующий раз.

Она упруго поднялась и, не слушая возмущенные вопли, канула в загустевшие сумерки.

* * *

Знаменитый аптекарь, мастер Леви Давен, смотрелся в большое и весьма недешевое венецианское зеркало. Он занимался тем, что особенно любят дети, – корчил рожи.

Любой приличный обыватель, глава семейства и примерный подданный просто обязан иметь после сорока лет жизни первые признаки увядания. Морщины или, наоборот, излишнюю округлость щек. Выпирающий животик или болезненную худобу. Волосы, сползающие с головы куда-нибудь в усы, бороду или еще ниже. Первую, пусть и небольшую седину. И тогда каждый смог бы подтвердить: вот он, солидный человек своего возраста, опора нации!

Но у Леви проблема была диаметрально противоположной – как скрыть молодость? Он перестал меняться в тридцать с небольшим, а сейчас, ближе к сорока годам, все чаще стал слышать от знакомых дам с улицы Златой: «Ах, пане Давен, как вы чудесно сохранились! Неужели алхимики нашли секрет вечной молодости?» Вопрос был к месту – недавно аптекаря приняли в союз алхимиков, и сплетницы быстро распространили эту новость.

Его учитель, фамилию которого он носил, в свое время предупреждал Леви, что проблема «неувядания» обязательно возникнет. Те из Иных, кто не умел менять свою внешность, вынуждены были использовать магию для обмана окружающих, а чаще – просто переезжать с места на место, меняя имена и сочиняя новые биографии.

Молодому аптекарю благодаря своей профессии справиться с такой проблемой было несравненно легче. Лечебные заклинания, которые он применял в хирургии, позволяли ему сращивать и удлинять кости пациентов, затягивать раны и латать рваные внутренние органы. А на себе ему нужно всего-то изредка и постепенно изменять кожу и волосяной покров!

Леви перестал корчить рожи и внимательно всмотрелся в свое лицо.

Добавить морщинок здесь, здесь и здесь, обязательно в уголках глаз и на лбу. Посадить маленький бугорок будущей бородавки. Чуть больше белого налета на висках, чуть тяжелее веки. Ладно, для его возраста хватит.

Он произнес нужные заклинания и вздохнул. Придется подождать пару часов – его целительские заклинания действуют не быстро. А пока можно создать временную иллюзию своего гораздо более старого слуги и сходить на ближайший рынок.

Через минуту из дверей аптеки вышел грузный плешивый старик с корзинкой для снеди. Опираясь на толстую трость и тяжело сопя, он заковылял в сторону торговых рядов.

* * *

Ссора вспыхнула в порту Барселоны еще до их отбытия.

Когда они поднимались на борт двухмачтового люггера, который отправлялся в Скандинавию, шотландец в разговоре неосторожно упомянул Лалу – и Ванда взорвалась. Матрос, тащивший их багаж, отпрянул в сторону. Ошарашенный Дуги узнал, что виновен практически во всех грехах мира, включая неудачи, сопровождающие их как агентов Инквизиции.

В чем-то молодая цыганка была права. Последние десятилетия они безуспешно искали следы Трусливого мага, который затерялся, как полагал их начальник, дон Сантана, где-то в Центральной Европе. Первые годы Ванда была полна энтузиазма, но потом под гнетом неудач ее пыл угас, и она постепенно стала равнодушной к цели их поиска.

Поначалу Дуги решил, что вспышка гнева девушки вызвана стычкой с ее бывшей шувихани, старшей ведьмой табора. Но реакция подруги была слишком бурной! И вместо того чтобы стоять на палубе и наслаждаться отбытием люггера под всеми парусами, шотландцу пришлось сидеть в полутемной каюте капитана.

Он с тревогой смотрел, как Ванда, устав от обвинений, молча сидит за столом и невидящими мокрыми глазами смотрит в переборку. Дуги решил прибегнуть к старому приему. Он знал, что имя его подруги славянского происхождения, и в свое время специально выучил несколько уменьшительно-ласкательных вариантов ее имени. Слова звучали странно и экзотично, но девушке они всегда нравились.

– Ванда, Вандочка… – шепотом позвал он. – Вана, Ваночка… Вандушка…

Девушка повернула к нему заплаканное лицо. Слабая улыбка только обозначилась на губах и тут же исчезла.

– Мне страшно, Дуги, – тихо сказала она. – Чем ближе мы к Трусливому магу, тем больше я боюсь.

Ванда попыталась объяснить.

Сначала сбивчиво и путано, а потом все увереннее. Оказывается, все ее страхи были связаны с даром предсказательницы. Она умела читать линии судьбы и прослеживала вероятности событий вплоть до одной недели. Очень полезная способность для агента Инквизиции и весьма ценимая доном Сантаной.

Но сейчас ее дар скорее пугал, чем помогал.

– Я не вижу Трусливого мага! – воскликнула цыганка. – Ни на одной линии судьбы мы с ним не пересекаемся. Его будто и нет совсем, ты меня понимаешь?

– Тогда почему ты его так боишься? – не понял Дуги.

– Не его, дурачок! А тех, кто вокруг. Мы идем по следу, но я не вижу впереди нашей цели. Зато постоянно чувствую угрозу: от Иных, от Дозоров, от Инквизиции и даже от людей. Они не появляются в моих картинах будущего, но они где-то рядом. Следят, вынюхивают, готовы убивать. У меня словно шоры на глазах, как у лошади, – впереди пустая дорога, а вокруг тьма и смерть. И угроза растет день ото дня.

– А как же Лала? Ты ведь не побоялась смертельного поединка… – И тут до него дошло. – Ты предвидела, чем окончится схватка! Тебе понадобилось заклинание «общей судьбы», верно? Но зачем оно тебе?

– Мне нужна надежная защита от старой ведьмы. – Ванда улыбнулась сквозь слезы и положила руку на живот. – Защита для двоих.

– Ты беременна?! – выдохнул Дуги.

Ребенок от двух Иных – исключительно редкое событие, и у шотландца перехватило дыхание. Сил у него хватило лишь для того, чтобы выдавить из себя ругательство, привычное для ландскнехта:

– Химмельдоннерветтер!

* * *

Из-за неожиданного шторма их судно вынуждено было свернуть с пути в Стокгольм, и они застряли в дождливом Копенгагене. Пока судовые плотники и матросы чинили такелаж, им пришлось маяться на берегу. Гостиница, куда без труда вселились Дуги и Ванда, была лучшей в городе, но их настроению больше соответствовала какая-нибудь крысиная нора. Долгими вечерами, под барабанную дробь дождя в окна, они обсуждали будущее.

– Все не так плохо, как ты думаешь!

Дуги ходил по комнате, размахивая руками, отчего дергались язычки пламени на свечах в настенных канделябрах.

– Мы выполняем приказы командира – и только. До нас никому нет дела! И если мы не поймаем Трусливого мага, то это не наша вина. Мы стараемся как можем.

Ванда смотрела на ломаные тени на стене, которые отбрасывал ее возлюбленный, и ей хотелось нырнуть в Сумрак, чтобы спрятаться от тоскливого разговора.

– Пойми, я не боюсь неудач, – тихо ответила ведьма. – Я в ужасе от возможного успеха.

Шотландец споткнулся на ходу и с удивлением воззрился на девушку.

– Почему?..

– Я поняла совсем недавно… – Она стала нервно крутить прядь своих черных волос. – Пока мы годами барахтались в поисках этого сбежавшего мага, я все испытала: азарт, злость, скуку – и никогда страх. А сейчас я чувствую, как нам кто-то дышит в спину. Мы стали ближе к беглецу, а мне все страшнее. Ты никогда не задумывался, почему на поимку одного дезертира тратят столько усилий?

Дуги пожал плечами.

– Какие-то тайны, связанные с Великой битвой. Нам-то что?

– Есть тайны, о которых лучше не знать, – заметила Ванда и пояснила: – От них голова слабо держится за шею.

– Ты опасаешься?..

– Я боюсь за жизнь ребенка, – холодно отрезала Ванда. – Дырлыно!

Когда подруга начинала ругаться по-цыгански, с ней лучше было не спорить.

На третий день распогодилось, и парусник вышел в море. Люггер без приключений преодолел пролив и при попутном ветре заспешил на север по Балтийскому морю. Боцман, видя, что пара важных пассажиров все больше времени проводит на палубе, решился подойти:

– Господин, позвольте узнать? – и, дождавшись кивка Дуги, спросил: – Записка моего хозяина с вами? Герр Эрикссон настаивал…

– Все в порядке, она со мной. Я лично передам ее Алвису.

Боцман вздохнул с явным облегчением и зачастил:

– Капитан просил передать, что до захода в порт его каюта в полном вашем распоряжении!

Боцман быстро удалился, а Дуги посмотрел на спутницу с укором. При посадке на корабль Ванда явно перестаралась с магией: капитан весь рейс не показывался на глаза.

Портовые строения Стокгольма уже можно было разглядеть сквозь легкую дымку над поверхностью моря. Множество судов, как чайки на воде, толпились возле пирсов. Раздались команды, и экипаж забегал – предстояла швартовка.

Вдруг голос боцмана изменился, и к нему добавились тревожные крики матросов. Они столпились у борта и стали показывать вперед.

Сначала все увидели, как со стороны порта к ним приближается сверкающий на солнце водяной столб, растущий из волн и похожий на песочные часы. По мере приближения стало видно, что это стремительно вращающийся вихрь. Он быстро настиг торговое судно и прошелся по корме люггера. Одна из рей с треском надломилась, и парус заполоскало. Судно резко осело на корму, а матросы с воплями покатились по палубе. Дуги еле удержался, вцепившись в фальшборт. Он успел подхватить Ванду за талию, и они рухнули на колени.

Вихрь выскочил на чистую воду, застыл на мгновение, а потом исчез.

Поднятые в воздух брызги обрушились вниз с шумом дождя – и все стихло. Вокруг опять было спокойное море, залитое солнечным светом. И только люггер выглядел нелепо и жалко, как случайный прохожий, попавший в уличную драку.

Впрочем, появление у пирсов покалеченного судна не привлекло особого внимания. Здания на берегу выглядели не лучше. Сорванные крыши, поваленные деревья и сломанные чугунные ограды. Вихрь поработал и здесь.

Когда Ванда и Дуги спустились по сходням, к ним подошли двое Иных солидного вида, одетые в строгие сюртуки и узкие штаны до колен. Они одновременно сняли высокие круглые шляпы, прижали их к груди и поклонились. На шеях у них вместо обычных украшений висели ожерелья из оправленных в серебро зубов морских животных.

«Шаманы, – понял Дуги, – подручные Алвиса».

– Госпожа… господин Инквизитор, – выступил вперед старик с аккуратно подстриженной седой бородкой и пронзительными бледно-голубыми глазами. – Мастер Алвис поручил нам встретить ваш корабль.

– Постойте! – Голос Ванды был полон подозрений. – Откуда вы нас знаете? И что мы приплывем именно сегодня? Почему глава Дозора не встретил нас лично?

– Алвис… герр Эрикссон описал нам вашу внешность, – робко вступил в разговор молодой парень азиатской наружности. – Сказал, что уже видел вас. И даже успел поприветствовать.

Молодой шаман с испугом покосился на разрушения в порту. Шотландец вспомнил, что колдун Алвис носит звание мастера ветров, – и обозлился.

– Так это он устроил?! – Дуги кивнул в сторону полуразрушенного люггера и процедил сквозь зубы: – Он совсем спятил? Нельзя держать сумасшедшего во главе Дозора!

– Он не сошел с ума, господин Инквизитор, – с грустью ответил старик и, помявшись, добавил: – Он в запое.

Когда они уселись в щеголеватый экипаж главы судоходной компании Эрикссона, старый шаман начал рассказывать.

Все началось месяц назад.

Мастеру Алвису всегда доставляли лучшее пиво из Германии и Чехии, а иногда и прекрасные вина с юга Европы. Пил он умеренно, чаще любил пускать пыль в глаза своим деловым компаньонам, устраивая роскошные застолья.

Но когда хозяин отослал записку дону Сантане с одним из своих судов, его как будто подменили. Он стал много пить, сильно нервничал, постоянно срываясь на служащих и ругая их почем зря.

Алвис стал нелюдимым, и его управляющим компанией, помощникам-шаманам, пришлось взвалить на себя все судоходные дела. Как, впрочем, и текущие дела Дневного Дозора.

А недавно мастер ветров учудил совсем странное. Он раскопал одну медную штуку на складе, где хранились подарки от капитанов, диковины из разных стран. Необычный аппарат с длинной трубкой, изогнутой спиралью. Араб-алхимик, его сотворивший, клялся капитану всеми святыми, что это чудо алхимии способно возгонять и разделять разные жидкости с удивительными свойствами: эссенции, благовонные масла, целебные снадобья. И капитан, чтобы удивить и порадовать хозяина, выкупил у араба эту диковину за немалые деньги.

Видя, как хозяин стряхивает пыль с аппарата, старый шаман спросил о назначении этой штуки. Уже изрядно навеселе, Темный маг второго ранга гордо ответил, что ожидает приезда своего друга дона Сантаны и не желает ударить в грязь лицом перед таким замечательным гостем.

Хихикая, он заявил, что хочет удивить мастера огня созданием «огненной воды».

– Не удивлю, так сам выпью! – загадочно произнес Алвис.

Зловещее значение слов хозяина старик понял, когда колдун развел огонь под аппаратом и стал вливать в медное нутро лучшие и самые дорогие сорта вина и пива. А из кончика изогнутой трубки закапала отвратительная вонючая жидкость.

– Всего лишь самогон, – горестно качая головой, сказал управляющий. – И он пил его еще теплым! Мои родичи гонят эту отраву из перебродивших овощей, зерен и гнилых ягод. Мне порой мерещилось, что хозяин сыплет в эту адскую машину монеты из чистого золота, а на выходе не получает ничего, кроме пьяного забвения. Неужели для этого ему грибов не хватает?!

– Грибы? – удивился шотландец. – Это те, с помощью которых вы камлаете?

– Он ими закусывает, – мрачно обронил старик.

* * *

Сладкие картины давно ушедших дней проплывали перед внутренним взором главы Дневного Дозора Скандинавии: его прежняя спокойная жизнь среди бесхитростных саамов, ловящих рыбу и добывающих морского зверя. Как же он соскучился по тем, кого надменный испанец презрительно называл рыбоедами! Простые в труде и в бою, верные Ахто и Валто, готовые умереть за своего вождя, где вы? Развеялись прахом по скалистым берегам…

Алвис залпом, на одном дыхании и не морщась, проглотил очередную порцию самогона и зачерпнул из миски щепоть толченых грибов.

В короткие промежутки между пьяными медитациями он выныривал в реальность, которая мелькала перед ним силуэтами испуганных шаманов и слуг. У него оставалась только одна забота – встретить Сантану. Не покидая кресла, колдун использовал магию общения с птицами, чтобы проверять прибывающие суда через их зрение. Галдящих прожорливых чаек всегда много над акваторией порта, и зорких глаз для слежки вполне хватало.

Когда сквозь угар он распознал посланцев Инквизиции, это его сильно задело. Как же так, Сантана не прибыл лично, а прислал простых агентов. Значит, с ним, мастером ветров, не считаются?! Уже проваливаясь в очередную галлюцинацию, Алвис достал кожаный шнурок с затейливыми узлами и, прочитав заплетающимся языком заклинание, распустил один из них.

Но сорвавшийся вихрь не возник, как задумывалось, прямо над люггером с Дуги и Вандой на борту, а повторяя настроение хозяина, пьяно прошелся по городу, прежде чем выбрался на чистую воду.

* * *

Следы разрушений служили яркой иллюстрацией горестному рассказу старого шамана, пока коляска с агентами Инквизиции катила к центру Стокгольма.

– Нам нужно забрать его с собой, – вдруг заявила Ванда, молчавшая всю дорогу. – И увезти этого пьяницу в Барселону.

– Нас прислали всего лишь поговорить с ним. Ты о чем? – шотландец с удивлением повернулся к подруге.

– И что ты собрался у него узнавать? – презрительно бросила ведьма. – Новый секрет самогоноварения? Сначала его нужно привести в порядок. А дома пусть с ним Сантана разбирается.

– Сейчас командир вместе с Лалой на пути в Московию, – возразил шотландец.

– Тогда сразу отвезем его в Совет Инквизиции, в Прагу. – Было заметно, что эта идея нравится Ванде все больше и больше. – Хочу поскорее избавиться от этого пьяницы с его тайнами!

Старик-управляющий гордо выпрямил спину и попытался сидя одернуть сюртук.

– Мы не отпустим хозяина одного! – Молодой шаман в знак согласия энергично закивал. – Мы поедем с вами.

Дуги с нервным смешком поинтересовался у попутчицы:

– Дорогая, Алвис не в себе и гораздо сильнее нас. Как же мы заберем опытного мага без его согласия, интересно знать?

– Так же, как ты в свое время забрал меня, – кокетливо улыбнулась ведьма.

* * *

Разноцветные танцующие облака в небе расступились. Алвис увидел, как сверху к нему наклоняется улыбающееся лицо парня-шатена. Широкая ладонь погладила главу Дозора по щеке, и раздался голос:

– Спокойных снов, красавец!

Мир вокруг стал расплываться и погас, как задутая свеча.

Глава 4

Предчувствие праздника не отпускало Леви с утра.

Радостное настроение как нельзя лучше помогало творческой работе – составлению ядов. В другой своей ипостаси, врача-целителя, аптекарь всегда был собран, никогда не отвлекался и, независимо от настроения, был холоден и расчетлив. Но сейчас им управляло вдохновение, а потому из стола в кабинете на свет появилась книга заказов. А за нею следом – после снятия магической защиты – записи рецептов сотен ядов и списки нужных заклинаний.

Леви стал читать учетные записи.

Иногда он морщился. Иногда его что-то забавляло, и на лице возникала ухмылка. Желание смерти своим ближним выдавало анонимных заказчиков с головой. Порою аптекарю казалось, что он с легкостью может описать привычки и нрав клиента.

Наибольшая часть заказов приходила от людей богатых и осторожных. Они предпочитали отправлять своих знакомых на вечный покой с помощью распространенных болезней. Воспаление легких, оспа, грудная жаба и еще десяток своеобычных недугов – и, что немаловажно, безо всякой опасности заражения окружающих! Для Леви это стало рутиной, у него был солидный запас таких ядов.

Но иногда прихоть клиента требовала организовать несчастный случай. Аптекарю всегда вспоминалась история с наследником герцогского титула. Тот был без ума от верховой езды, и следующий по возрасту брат заказал для него падение с лошади во время травли волков.

Задача оказалась непростой, а потому интересной. У молодого мага была обширная коллекция снадобий, собранных им и учителем за долгие годы. И поэтому не составило особого труда подобрать смесь, которая делала человека бесшабашным и рассеянным. Ее легко можно было ввести в будущую жертву через еду или питье.

Вся тонкость заключалась в заклинании, которое накладывалось на такую смесь. Оно активировалось только при условии, что всадник достигнет наивысшей степени охотничьего азарта, а скакун перейдет в галоп. Тогда и происходит магическая атака на лошадь: резкая остановка, подкошенные ноги, падение кувырком. Конечно же, перед Леви никто не отчитывался в результатах! Но до него дошли слухи, что средний брат благополучно стал наследником уже на второй охоте.

Клиентура у молодого пражского аптекаря была обширной. Он и сам не заметил, как его репутация мастера ядов, словно верховой пожар, накрыла всю Европу. Теперь у него была обширная сеть благодарных клиентов на Апеннинах: Венеция, Флоренция, Рим. Не отставала и Франция. Из остальных стран заказы сыпались реже, но с завидным постоянством – он давно потерял им счет. Простолюдины и купцы помельче его услугами никогда не пользовались. Ведь простую отраву без труда можно найти в любом городе, магия тут не нужна.

Учитель оказался прав: золотая жила смерти обеспечила аптекарю стабильный доход.

Темный маг покрутил в пальцах пузырек с опалесцирующей жидкостью.

Это было его новое детище, результат последнего заказа. Исключительно интересного! Он пришел из Вены, самого сердца Священной Римской империи. Вельможа, пожелавший остаться инкогнито, совсем не хотел физических мучений для своего врага.

Легкая безболезненная смерть.

Главным условием, безусловным требованием для смертоносного зелья, было многократное усиление разума и памяти жертвы. Он должен был за считаные мгновения перед смертью четко и ясно вспомнить всю свою сознательную жизнь, а обостренный ум – дать оценку поступкам.

Ужас от содеянного – вот чего добивался заказчик. Надо полагать, противник вельможи изрядно нагрешил за время своего бренного и явно не бедного существования!

«Я назову тебя “Озарение”», – решил Леви и аккуратно поставил пузырек на полку к другим ядам. Он с энтузиазмом потер руки, предвкушая начало новой работы.

Но тут, сбивая настроение, звякнул колокольчик над входом в аптеку. Молодой маг поморщился: как не вовремя. Он вышел к стойке в главном зале и увидел, что в проеме двери стоит полноватый монах в потрепанной рясе и с обширной лысиной в венчике пегих волос. Монах широко улыбнулся, и Леви вздрогнул в радостном узнавании.

– Учитель! – крикнул он, подбежал к монаху и, облапив приземистую фигуру, прошептал: – Наконец-то…

Этим же вечером после того, как «дядюшка» Давен умылся, сменил одежду и поел по-человечески, они уселись за шахматный столик. Бывший монах взял в руку изящно вырезанную фигурку черного короля и торжественно поставил ее в центр шахматной доски.

– Удалось? – тихо спросил Леви.

Видя горящие глаза своего воспитанника, Змей-Давен рассмеялся:

– Удалось, малыш, не елозь на стуле!

– И где?..

– Псков, как я и говорил тебе перед уходом. Хочешь подробностей?

Можно было и не спрашивать.

Полтора десятка национальностей и десятки тысяч бойцов в одном месте – что может быть лучше, чтобы затеряться скромному католическому монаху? Долгие месяцы войска Стефана Батория пытались взять этот упрямый русский город. И у Давена было много возможностей проникнуть через Сумрак за стены осажденного Пскова. Он скрупулезно обшарил весь кремль за каменными стенами, от крыш до подземелий, и в конце концов решился спрятать «саркофаг Силы» в одном из укромных мест.

– Тогда почему ты сразу не вернулся? – удивился Леви. – Тебя не было столько лет!

– Такое сокровище я не мог оставить без присмотра, – объяснил лжемонах, привычно потирая лысину. – Нужно было убедиться, что никто из Иных не проявит никакого, пусть даже и пустого интереса к городу. Все эти годы я сидел в сторонке, наблюдал, переезжал с места на место.

Он переставил черного короля на его законную позицию. А затем привычно сделал первый ход белыми.

– Огромный котел человеческих страстей. – Змей-Давен прищурился и с усмешкой поглядел на ученика. – И знаешь что лучше всего помогает сокрытию колдовских секретов? Людская политика! Твой ход, малыш.

* * *

Через неделю под большим арочным мостом, нависшим над капризной Влтавой, стоял высокий худощавый мужчина, добротно одетый и с легкой сединой на висках. Он стоял, прижавшись к каменной кладке опоры моста, и беззвучно плакал. Ущербная луна едва освещала мокрые дорожки на его щеках. Дневная жара спала, было тихо, только сверху доносились обрывки разговоров пар, гуляющих по освещенному мосту, и иногда – тихий женский смех.

Мужчина плакал и прощался. Это был плач по детству изгоя-полукровки и по миру чудес, показанному восхищенному мальчишке добродушным лысоватым дядькой много лет назад. Прощание с молодостью и годами благодарного ученичества.

Неделя пролетела незаметно и быстро, как полет стрижа, мелькнула и исчезла.

Они обсуждали историю Трусливого мага, тщательно изложенную Леви на бумаге. И она была удостоена похвалы учителя. Пустяк для взрослого и образованного горожанина, но жгуче приятно, черт возьми! Вместе они дописали финальную часть – путешествие лжемонаха к Пскову. Под конец Давен передал аптекарю маленький лист пергамента с зашифрованным текстом-ключом: где и по каким приметам искать «саркофаг Силы» в далеком русском городе.

Были долгие вечера за шахматами и жажда по умному общению, которую невозможно утолить никогда. И как удар кинжалом в сердце – миг расставания. Единственный друг, как и в прошлый раз, сказал только:

– До встречи! – и шагнул в Сумрак.

– До встречи, учитель, – шептал под Карловым мостом, слизывая с губ соленую влагу, повзрослевший мальчик.

За своими переживаниями он не обратил внимания на стук копыт наверху, где по мосту пронеслась дорожная карета. В ней сидела странная компания: молодая пара аристократичного вида и угрюмый приземистый субъект, одетый заметно проще, скорее как купец.

Разговор был не менее странным.

– Отвезите-ка меня в гостиницу, – проворчал просто одетый мужчина. – Мне нужно помыться и отоспаться наконец.

– При всем уважении, о глава Дозора! – голос дамы был полон сладкой отравы. – Я думаю, что члены Совета Инквизиции будут счастливы увидеть вас безотлагательно, прямо сейчас. Надеюсь, что морской бриз выветрил из вас основную долю амбре от сивухи и ядовитых грибов. Хотя…

Она помахала перед собой раскрытым веером и сморщила носик.

– Зря я вам все рассказал, – буркнул купец и обиженно отвернулся к окну.

– Далеко не все, – парировала дама. – К счастью, ваши секреты нам не интересны.

* * *

Рассказ Алвиса вызвал в Инквизиции ажиотаж.

Впервые со времен Великой битвы появились настоящие приметы Трусливого мага. Депеши в срочном порядке полетели к главам европейских Дозоров с одним приказом: все силы направить на проверку Иных – инструкции прилагаются. Подробности разговора Инквизиторов с Темным магом из Скандинавии закрыли плотной завесой секретности, обеспеченной, кроме всего прочего, знаком карающего огня на теле Алвиса. Дикая боль от магического отпечатка ладони вкупе с остатками похмелья окончательно сломили саамского колдуна, и он был отпущен восвояси.

На следующий день в отдельном кабинете самого дорогого питейного заведения Праги, расположенного в уютном полуподвале, сидели главы местных Дозоров, дожидаясь высокого начальства.

Януш Новотный в неизменной форме капитана городской стражи сидел за столом, вытянув длинные скрещенные ноги в сапогах, и с удовольствием наблюдал за своим оппонентом.

И было на что посмотреть.

Два кинжала, разделывающие свиную ногу, порхали в руках грузного Темного мага с необыкновенной легкостью. Тонкие пластинки мяса окунались в соусницу и на кончике лезвия ловко отправлялись в щель между усами и подбородком. Иногда герр Шульц прикладывался к большой кружке с пивом и длинными глотками помогал мясу скользить в желудок. Удивительно, но не было видно ни единого пятнышка на столе и на одежде мага – при таком-то аппетите!

– Любопытно, – задумчиво спросил глава Ночного Дозора, – в бою вы так же быстры и аккуратны?

– Верно подмечено. Учитесь, юноша. – Шульц кивнул и благодушно добавил: – Вам еще многому предстоит научиться. Если доживете, конечно.

Портьера на входе отодвинулась, и в комнату вошел Иной в длинном плаще и с капюшоном, надвинутом на глаза. Все в нем было какое-то упрощенное: средний рост, неприметная походка, невыразительная речь.

– Добрый день, господа.

– И вам солнечного дня, добрых вестей и успеха в делах! – оживился Шульц. – Давно хотел спросить, герр Инквизитор, почему вы и ваши соратники постоянно прячете лица за капюшонами? Надеюсь, не дефекты внешности тому причиной? Было бы искренне обидно, если так. Вот, к примеру, дон Сантана никогда не скрывает свою внешность – красавец, изыскан в манерах и в одежде. Когда позволяют обстоятельства, само собой. Истинный идальго!

– Он не член Совета. – Лаконичный ответ ничего не объяснял, но продолжения не последовало.

– И зачем мы здесь, уважаемый член Совета? – с веселым любопытством спросил капитан. – Мы уже получили приметы Трусливого мага. Дело за малым – найти.

Инквизитор пропустил иронию Светлого мимо ушей, его голос звучал все так же монотонно:

– Для вас дополнительные инструкции. Во-первых, есть подозрения, что беглец именно в Праге. Во-вторых, он может очень искусно маскироваться, даже от Иных. Я передам вам несколько амулетов, они помогут увидеть руки любого мага сквозь защиту и через любую одежду. Увидите татуировку – немедленный захват, но обязательно живым. Через амулеты же пошлете нам сигнал. С пленником не разговаривать ни при каких обстоятельствах!

– Секреты, секреты… – проворчал Шульц, но посмотрел почему-то на главу Ночного Дозора. Тот понимающе улыбнулся.

– И последнее. Необходимо известить Сантану, и срочно. Он нужен нам здесь.

Темный маг кивнул:

– Пошлю Гертруду, так будет лучше всего.

– Это та самая белокурая бестия? – спросил капитан. – Куколка с огромными глазами?

Шульц хмыкнул:

– Когда надо, эта куколка может стать очень быстрой бабочкой.

* * *

Поверхность Днепра была ровной, как стекло, и отражение ущербной луны лишь слегка дрожало на воде. Дон Сантана остановил карету. Лала выскочила размять ноги и успокоила взопревших лошадей, пошептав им что-то в уши.

Решили заночевать здесь же, на берегу, а переправу искать на следующий день.

– Лала, мы уже на русских землях?

– На славянских, – поправила старая цыганка.

Она была в наряде шляхетской пани, который не совсем законно позаимствовала в ближайшем поместье вместе с конным экипажем.

– А как называются эти места?

– Белая Русь.

– Ты меня запутала, – сердито отреагировал испанец. – Я так и сказал: русские земли!

– Нет, здесь другие славяне. – Лала попыталась быть терпеливой. – А ими управляют третьи. Которые католики.

– Значит, местное население – язычники?

– Почему же? – пожала плечами ведьма. – Тоже христиане, только другие.

– Одни христиане, другие тоже христиане, но не такие, – проворчал дон Сантана. – Одни славяне, другие, третьи… У меня голова скоро лопнет!

– Привыкайте, сеньор, приедете в Москву – и вашу доминиканскую голову ждет настоящее испытание. – Лала хихикнула. – К тому же вы советник трибунала святой инквизиции, а значит, богослов. И должны разбираться в обрядах детей Христовых куда лучше меня, бедной цыганки!

– Попрошу без издевательства, – устало отреагировал идальго. – У меня и в другой Инквизиции забот столько, что…

Ночную тишину разорвал вой, за ним второй – и над прибрежным лесом заголосил волчий хор. Кони всхрапнули и подались назад. Сантана едва успел схватить ближайшего за узду.

И сразу же наверху пронеслась тень, мимолетно прикрыв часть звездного неба. Спустя минуту в глубине леса разноголосое пение сменилось взвизгами, хрипами – и вскоре все стихло. Сантана обошел лошадей, встал напротив черной опушки и осторожно, с легким шелестом вытащил меч из ножен. Прямое лезвие засветилось бледно-голубым светом.

Какое-то время прошло в ожидании, а потом из непроглядной тьмы выступила стройная девичья фигурка. Ее молочно-белая кожа и волосы, казалось, подсвечиваются изнутри.

– Они невкусные! – капризным голосом заявила блондинка, и Сантану накрыла теплая волна вампирского Зова.

– Гертруда, – ласково сказал испанец, но меч не опустил. – Правильно ли я понял, что тебе наскучил Дневной Дозор? Решила опять заняться свободной охотой?

Обнаженная девушка поджала губки и с обидой произнесла:

– Я здесь с официальным поручением. Вас вызывают в Прагу. Велено передать, что нашли подлинные приметы Трусливого мага. А вам с вашими подозрениями, дон Сантана, должно быть стыдно!

Она неуловимо быстро обратилась в летучую мышь и в два взмаха крыльев поднялась над землей. Цыганка задумчивым взглядом проводила исчезающего в небе нетопыря и убежденно заявила:

– Скоро в ближайшем поместье недосчитаются парочки батраков.

Инквизитор же, не отвлекаясь, стал сосредоточенно выпрягать усталых лошадей из повозки. Он хмурился, прикусив губу. Его не покидала навязчивая мысль: они опаздывают!

Вся эта поездка была бессмысленной с самого начала. Слепой долг заставил его отправиться в страну, до которой ему не было никакого дела. Все, что Совет Инквизиции узнал нового, наверняка получил от Алвиса. А ведь саамский колдун доверился именно Сантане, когда послал записку с условной фразой «Sapere aude!».

Испанец зашипел сквозь зубы.

«Решись быть мудрым!» Ну и кто он теперь? Примерный Инквизитор или тупой исполнитель? Человек долга или предатель друга? И у кого в руках окажется «дикий артефакт», средоточие могучей Силы, когда он так далеко от центра событий?!

– Лала, – он обернулся к старой ведьме, – когда доберемся до ближайших поселений, начинай отбирать у людей Силу. Но не жадничай, не доводи их до полного истощения.

Заметив недоумение на лице помощницы, он достал из кармана амулет, полученный от Совета Инквизиции, и пояснил:

– Заряжен Высшим. Я намерен пробить портал сразу в Прагу. Тогда мы сократим путь и, главное, выиграем время. Не разучилась еще ездить верхом без седла?

Цыганка только презрительно фыркнула. Она развернула свою лошадь и, подобрав юбки, в один прыжок оказалась на ее спине. А потом пронзительно свистнула и пустила дрожащее от усталости животное в галоп.

* * *

Ванда прижалась к своему кавалеру и глубоко вдохнула свежий воздух Королевского сада. Легкий ветерок разносил необычные ароматы – вокруг было много цветов и деревьев, редких для Чехии. Пара стояла напротив изящного дворца, Бельведера, романтического подарка Фердинанда I своей любимой жене, королеве Анне.

Цыганка пихнула Дуги локтем в бок:

– А ты бы подарил мне такой домик?

– Ты меня обижаешь, любимая, – мгновенно отреагировал шотландец. – Конечно, подарил бы – вдвое больше, втрое! Но фонтан оставил бы таким же, как этот. Очень уж хорош.

Он кивнул на знаменитый поющий фонтан: струи воды весело звенели по бронзовой чаше, исполняя бесхитростную мелодию.

Ванда довольно рассмеялась.

– Если говорить честно, то мне совершенно не хочется возвращаться в город. – Дуги поморщился. – Дозоры взбаламутили всю Прагу. Я сам видел группы вооруженных конников, каждую из которых возглавляет Иной. Городские стражники, имперские, гвардия. Даже попадались слуги вельмож, собранные в отряды. Их всех используют вслепую, представляешь? Немного магии – и они готовы все перевернуть вверх дном. Причем в полной уверенности, что ищут врага империи с татуировкой на руках.

– Ну и пусть! – Цыганка выглядела вполне умиротворенной. – Наш-то начальник еще не вернулся, а прямых приказов от Инквизиции мы не получали. Предлагаю поступить как Трусливый маг: дезертировать и провести день в свое удовольствие! Чувствуешь, стало холодать? Давай просто обойдем Летний дворец вокруг – и на выход. Пересечем Олений овраг, а сразу за ним, недалеко, я знаю одно укромное заведение. Там отличная кухня и даже есть легкие французские вина. Мне не повредит что-нибудь некрепкое, чуть-чуть. А для твоего бездонного брюха найдется и мясо, и бочки с пивом.

– Из тебя получился не только красивый, но и весьма толковый дезертир! – Шотландец отвесил дурашливый поклон. – А как же командир? Дон Сантана может вернуться в любой момент.

– Недотепа! – Ванда опять пихнула его в бок. – Мы ему нужны гораздо больше, чем он нам. Тебе пора отвыкать от дисциплины ландскнехтов. Понадобимся – он нас быстро разыщет. Ну, готов к безделью?

– О да, моя королева!

Шутливо препираясь, пара обогнула фонтан и пошла вокруг Бельведера. Завернув за угол, они не успели сделать и нескольких шагов, как воздух перед ними задрожал. Из Сумрака вышел бледный черноволосый юноша. Одет он был, как обычный пражанин. Но было заметно, что в своем наряде он чувствует себя неуютно.

Дуги посмотрел на ауру незнакомца и прищурился:

– Светлый… Я тебя уже где-то видел, парень!

– Да, пане Инквизитор, – тихо ответил Иной. – Мы как-то встречались в Ночном Дозоре. Я Авиэль из еврейского гетто.

– И почему ты скрываешься, Светлый? – язвительно поинтересовалась Ванда. – Боишься попасть в облаву наших доблестных, но слегка взбесившихся Дозоров?

– Меня сегодня уже проверяли. Трижды, если быть точным. Даже с помощью каких-то амулетов. – Тон Светлого мага стал заметно суше. – Я здесь по поручению нашего раввина. Он очень просил о встрече с кем-нибудь из Инквизиции. Особо велел подчеркнуть, что у него есть важные сведения о сегодняшней, как вы выразились, облаве.

Ванда поняла, что день необратимо испорчен, и поскучнела.

– Если уж простые люди знают о делах Дозоров… Дуги, нас ожидают сплошные неприятности.

– Но не по ночам, любимая, я не позволю! – попытался приободрить подругу шотландец, но вышло неуклюже.

Цыганка кисло улыбнулась и повернулась к Авиэлю.

– Так и быть, веди нас, посланник. – И не удержалась от колкости: – Такой прекрасный день испортил. Чтоб у тебя язык отсох!

Светлый маг вздрогнул и быстро что-то зашептал. Настроение у ведьмы сразу улучшилось, она шагнула в свою тень и исчезла.

* * *

Рабби Лев давно ждал этого разговора.

Но бурная активность, которую Дозоры выплеснули на улицы имперской столицы, заставила его поторопиться и искать встречи с кем-нибудь из Иного начальства как можно скорее. Когда в его кабинет вошла молодая пара, рабби сразу распознал в них долгожданных гостей. Они были похожи на скучающих аристократов из тех, что победнее. Но раввин, несмотря на возраст, не потерял ни зоркости глаз, ни остроты ума. Он сразу отметил, что гости одеты скорее для путешествий, чем для праздных прогулок или приемов.

На брюнетке было серо-голубое платье без особых украшений, а волосы убраны под сеточку с жемчугом. Шею облегал отложной воротник с кружевами, удобный при разъездах, а не гофрированная фреза, похожая на мельничный жернов.

Шатена же выдавала военная выправка. Одет он был в новенький, совсем не разношенный мундир имперского гвардейца, но потертые ножны и эфес меча прямо указывали на их частое применение. Старик не строил иллюзий относительно молодости гостей, возраст которых вполне мог тягаться с его собственным.

Пару выдавали глаза. Взгляды людей, повидавших жизнь.

Рабби посмотрел на Авиэля и вопросительно задрал бровь.

– Инквизиция, – кивнул Светлый маг. – Та самая.

– Господа, прошу садиться. – Раввин показал на кресла рядом с собой. – Простите великодушно за то, что не приветствую стоя. Виной тому не высокомерие, а подагра, будь она проклята.

– А что же вы ее так запустили, вашу подагру? – вопрос Ванды прозвучал лениво-участливым тоном. – У вас под боком такой целитель, лекарь европейской известности! Леви Давен, знаете?

– Наслышан, – сдержанно ответил рабби Лев. – Он мне сейчас не по средствам. К тому же и у нас в общине есть неплохие врачеватели. Но благодарю за сочувствие.

– Уважаемый пан, может быть, оставим любезности? – Дуги нетерпеливо взмахнул рукой. – Насколько я понял, у вас для Инквизиции есть полезные сведения? Прошу!

Старик усмехнулся про себя. Никакой магии не нужно, чтобы понять: этим двоим куда приятнее проводить время друг с другом, чем слушать его брюзжание.

– Вы правы, – встрепенулся рабби Лев. – Авиэль, покажи его.

Светлый маг прошел в угол, где возвышалась бесформенная куча, накрытая полотном. Он сдернул ткань. Под ней оказалась статуя – грубо вылепленная из глины фигура человека. Уродливая голова без шеи, толстые руки до колен и массивный торс выдавали полное отсутствие художественного воображения у ее создателя.

– Вы наверняка уже знаете историю о необычных жертвах среди горожан. Несколько лет назад.

– Поломанные люди? Конечно, знаем. Инквизиция и Дозоры уже провели расследование. – Ванда с любопытством посмотрела на глиняного здоровяка. – Это и есть ваш знаменитый Голем?

Светлый маг молча кивнул.

– Мне хотелось бы, господа, чтобы в присутствии свидетелей от властей Иных мы закончили эту историю. Окончательно.

Раввин подал знак Авиэлю.

Юноша поднял с пола массивный молоток и с силой, необычной для субтильного тела, обрушил его на уродливую статую. Голем с хрустом осыпался на пол грудой обломков, подняв облачко пыли. При этом на хмуром лице Светлого мелькнуло выражение явного удовольствия.

– Весьма эффектно. – Ванда упруго поднялась. – Спасибо за впечатляющее представление, мы сообщим начальству. У вас все?

– Не торопитесь, прошу вас!

Рабби Лев улыбнулся. Откуда такая непоседливость у Иных, которым немало лет? Или это свойство молодых тел, довлеющее над опытом и разумом? Старый мудрец постарался отогнать свою привычку анализировать все на свете.

Сейчас было важно совсем другое.

– Все просто, господа. Я хотел бы донести до Совета Инквизиции очень ясное послание. Во-первых, никакие магические действия в нашей общине отныне никогда не будут нарушать Договор. Во-вторых, все секреты, все тайны мира Иных нас не интересуют. Только собственная безопасность, уверяю вас! И в знак доброй воли я хотел бы сообщить следующее…

Старик выдержал паузу и спокойно закончил:

– Мне известно, кто такой Трусливый маг. И я сам видел узоры на его руках.

Гости замерли. Шотландец, не успев подняться со стула, рухнул обратно и уставился на старца.

– Кто? – прохрипела цыганка.

– Вы упоминали о лекаре, Леви Давене. Трусливый маг – его помощник.

– Плешивый потный толстяк?! – вскинулся Дуги и повернулся к подруге. – Но этот пройдоха почти не появляется в городе.

– Зато его хозяин должен о нем много знать! – решительно заявила Ванда и уже на пути к двери воскликнула: – Ай да аптекарь, кто бы мог подумать?

– Откуда вы?.. – начал было Дуги, но махнул рукой и бросился к выходу вслед за ведьмой.

Рабби Лев осуждающе покачал головой и тихо сказал:

– Авиэль, мы не будем искать «дикий артефакт». Никогда. Зачем нужна Сила, если нет мудрости?

* * *

Леви стоял у камина, скрестив ноги и привалившись к его теплой каменной боковине. Несмотря на лето, похолодало, и он запалил хворост под горкой древесного угля. Аптекарь держал в руке листочек пергамента и с удовольствием перечитывал текст, написанный по-латыни убористым аккуратным почерком. И сам текст, и незамысловатый шифр к нему Леви знал наизусть. Просто ему было приятно в очередной раз перечитывать строки, написанные рукой самого учителя.

Сегодня он уже пережил внезапный налет Ночного Дозора, проверку рук с помощью каких-то амулетов и грозные, но бессмысленные расспросы. И когда он запер двери за незваными гостями, то осознал, что рабочее настроение окончательно испорчено.

Улетучилось без следа. На смену пришла ностальгическая грусть.

Леви бросил взгляд на полку, висящую на стене рядом с рабочим столом. На ней, отражая пламя светильника, переливались веселыми огоньками разноцветные стеклянные флаконы разных форм и размеров.

Яды. Продукты сложных манипуляций со снадобьями и магией.

Решено – вечером после ужина он ими займется. Может быть, земные страсти заказчиков помогут отогнать его собственные грустные мысли?

Все дальнейшее произошло быстро и совершенно неожиданно.

Не было гулких шагов в коридоре, не было сердитых криков и требовательного стука кулаком в дверь. Массивную дубовую дверь попросту сорвало с петель, и она с грохотом обрушилась на пол внутрь кабинета. В проеме появился плечистый парень в форме гвардейца, вытащил меч и направился к лекарю, молча и не спуская с него глаз.

Леви понял и поверил сразу: их с учителем секрет раскрыт. И как быть? Ведь у мирного аптекаря не было никакого боевого опыта. Вся магия, которую он использовал дома, была исключительно бытовой. Двигать предметы, зажигать свечи и тому подобное. Защищаться ему было просто нечем, а на качественные иллюзии не оставалось времени.

Отчаянное решение пришло в голову сразу. Если нельзя спасти текст-ключ, значит, надо его уничтожить!

Аптекарь левой рукой бросил пергамент в огонь камина. А правой, выставив ее ладонью вперед и мобилизовав всю свою Силу, отправил сотню флаконов с полки навстречу ворвавшемуся Иному.

Дуги Мак-Донелл, боевой маг четвертого ранга, опытный ловец Иных и людей, действовал привычно и не задумываясь. Поняв, что его атакуют обычной мелкой посудой, он тут же выставил отражающий «щит». Стеклянные флаконы со звоном разбились и уже в виде осколков и капелек жидкости с той же скоростью полетели обратно.

Небольшая часть попала в Леви.

Его легкую домашнюю одежду прошил десяток мелких и мокрых разноцветных осколков, которые впились глубоко в кожу. Аптекарь опустил взгляд и посмотрел вниз на испорченный халат. Стало понятно – несколько ядов все же найдут кровоток и начнут смертельную схватку с пока еще живым телом.

Ванда, ворвавшаяся в комнату вслед за напарником, успела заметить, как в пламени каминных углей корчится, догорая, какой-то документ. Зло крикнув что-то по-цыгански, она схватила медный кувшин с питьевой водой, притулившийся на скамейке у входа, и с силой запустила его через всю комнату. Бросок получился точным – вода залила огонь. Из зева камина с шипением вырвались клубы пара.

Шотландец не отвлекался на метания подруги.

Не выходя из боевой стойки, он не спускал глаз с хозяина аптеки, которого нужно было аккуратно спеленать. Дуги был готов к неожиданностям. На первый взгляд лекарь казался беззащитным и не представлял угрозы. Рангом невелик, но кто знает, каким трюкам обучил его неуловимый Трусливый маг за годы их общения?

И действительно, Леви Давен повел себя очень странно. Он спокойно выпрямился и поднял взгляд к потолку. Лицо его приняло задумчивое выражение, и несколько долгих секунд он о чем-то размышлял, отрешившись, казалось, от всего мира. А потом опустил взгляд, и на его лице расцвела мечтательная улыбка. Аптекарь посмотрел на Дуги, и его губы что-то зашептали. Заклинание? Непонятная уловка?

Нервы у шотландца не выдержали. В Леви Давена полетело заклинание «заморозки» – и улыбающееся тело застыло.

* * *

…Море. Почему он подумал о море? Когда в него вонзились отравленные осколки, Леви знал, что смерть придет к нему не сразу, и ее приход будет сопровождаться мучительными симптомами известных болезней. Излечить себя он, конечно, успел бы. Времени было достаточно.

Но вместо недомогания в первые же секунды он почувствовал прилив сил. Его разум обострился многократно. Память словно распахнула свои закрома, и Леви четко и ясно вспомнил всю свою сознательную жизнь.

Ну конечно, это было действие его последнего изобретения, которому он дал имя «Озарение»! Значит, в него попал осколок с капелькой этого уникального яда, и жить ему оставалось считаные мгновения.

Тогда почему он подумал о море? Разрозненные картинки памяти стали стремительно собираться в осмысленные фрагменты, и на ум пришла отчетливая мысль: «Учитель всегда любил воду. Он готов был часами смотреть на переливы света на поверхности Влтавы и слушать плеск волн. Он даже напевал что-то за этим занятием. А его имя “Давен”? Кажется, оно тоже имеет отношение к воде. Все правильно, на одном из скандинавских языков “Давен” означает “две реки”. Но и Трусливый маг носил имя “Понтус”, что значит “моряк”».

Леви, глядя в потолок, довольно улыбнулся. Еще два кусочка памяти встали на свое место в мозаике прошлого. Учитель его провел! Трусливый маг, Понтус и Давен – одна личность. А красивая история о передаче «дикого артефакта» Давену из рук умирающего Понтуса – скорее всего сказка для романтически настроенного ученика.

Еще один фрагмент прошлого вдруг появился ниоткуда и стал настойчиво требовать внимания.

Дрожащий от холода, закутанный в мешковину мальчишка. И выросшая над ним и над поверхностью реки серебристая колонна, увенчанная головой дракона. Леви представил, как могучее тело с легкостью рассекает воды морей и океанов, и мимолетно позавидовал ощущению необыкновенной свободы, которой у него не будет уже никогда.

Яд почти закончил свою работу, и за миг до конца к Леви пришло озарение: Морской Змей из его волшебных видений – это же он, учитель, наставник, единственный друг…

Сознание стало мутиться, а из памяти выплыли слова: «Мир чудес существует, малыш!»

– Счастливого плавания, учитель, – прошептал Леви, и его сердце остановилось.

Заклинание «заморозки», посланное Инквизитором, достигло своей цели, но оно сковало лишь улыбающийся труп.

Глава 5

Ванда сидела на полу, привалившись спиной к стене, и безучастно разглядывала два влажных кусочка пергамента с обгорелыми краями. Это было все, что удалось спасти от документа, брошенного аптекарем в огонь. Ее тихий голос был ровным и бесстрастным, лишь глаза подозрительно блестели.

– Мы пропали, Дуги. Я не вижу выхода.

Шотландец метался по комнате, как яростный зверь. Они сделали все, что могли! Логово этого проклятого лекаря-алхимика обыскали до самого последнего, самого укромного закутка. Довольно быстро нашли тайник и сняли магическую защиту. И теперь все книги с рецептами и заклинаниями лежали на столе. И среди них – исповедь Леви Давена, его рукопись о похождениях Трусливого мага.

Легенда о «диком артефакте» оказалась правдой! Он реален, называется «саркофагом Силы» и спрятан где-то в русском городе Пскове. Только неизвестно, как его искать. Нет ключа к поиску! Подруга теребит в руках обгорелые кусочки пергамента, на котором, наверно, и был текст с разгадкой этой тайны. А единственный Иной, кто знал, как искать могучий источник Силы, лежит сейчас – после снятия заклинания «заморозки» – на полу перед камином. И смотрит, улыбаясь, в потолок широко распахнутыми мертвыми глазами.

– Но мы все равно победили, так или иначе!

Дуги остановил свое кружение по комнате и убежденно заявил:

– Нужно скорее отдать исповедь этого аптекаря в руки Инквизиции, и пусть они сами занимаются поиском артефакта.

Ванда почти с умилением посмотрела на своего простодушного любовника.

– Я проверила линии нашей судьбы, – ее голос звучал так же ровно и бесстрастно.

– И что? – не понял Дуги.

– По всем линиям мы предатели, любимый. У меня получился не «веер» возможных событий, а только два толстых «пучка» судьбы, куда нас обязательно затянет. Засосет необратимо, как в болото. – Для выразительности она оттопырила два пальца. – Только два! Во-первых, мы можем поступить так, как ты предложил, и все рассказать. В этом случае нас возьмет в оборот Инквизиция. Как возможных предателей.

– Почему обязательно предателей?!

– А ты сам подумай. Два агента ворвались в логово Трусливого мага и узнали о том, где хранится «саркофаг Силы». Ну и соблазнились, конечно. Мы же Темные по сути! Решили украсть «дикий артефакт» и уничтожили все следы: аптекаря и пергамент. А исповедь Леви Давена оставили для правдоподобия, чтобы поверили в наши честные намерения. Наша правда будет выглядеть хитрой ложью.

Дуги был явно не согласен:

– Но в конце концов они вытащат из нас правду. Они же такое умеют!

Цыганка долгим и тяжелым взглядом заставила его замолчать.

– А ты знаешь, как они это сделают? – Ванда заговорила медленно и четко, будто забивая гвозди. – Они захотят залезть в нашу память. И начнут магией потрошить мозги. Линии судьбы на это прямо указывают.

И невидяще уставившись в пол, тихо закончила:

– У нас будет девочка, Дуги. Обычный человечек, не Иная! При таком допросе плод обязательно умрет, а у меня будет выкидыш. Я это знаю, я видела!..

На цыганку напал нервный смех. Она, давясь, пыталась сказать что-то еще и не могла.

Шотландец схватил со стола кубок и стал лихорадочно искать воду. Но под руку попался только кувшин с красным вином. И он не придумал ничего лучшего, как опрокинуть его на голову подруги, прямо на сеточку с жемчугом. Она тут же пришла в себя.

– Ты мне испортил платье, дырлыно! Как я…

– Говори о второй возможности! – перебил ее Дуги.

Теперь бывший ландскнехт был собран и полон решимости. Как в бою, когда возникает смертельная опасность.

– Стать настоящими предателями, конечно. – Она сердито тряхнула мокрыми волосами. – И пуститься в бега. От Дозоров, от Инквизиции. Пока не поймают или не убьют. Есть ли для нас хоть какая-то разница?

– Подожди, подожди… – Он опять вскочил и стал кружить по кабинету. – Время, вот в чем разница! Нам обязательно нужно выиграть побольше времени. Пока никто ничего не знает, верно? Светлый маг – помнишь, из еврейского гетто? – доложит Ночному Дозору, но не сразу. Он-то уверен, что аптекарем занялись мы, Инквизиторы. А когда все всполошатся и бросятся сюда, то что они обнаружат? Только труп.

И Дуги решительно заявил:

– Спрячь остатки пергамента.

Ванда, не прекословя, открыла медальон, висящий на груди, и осторожно вложила в него два обгоревших клочка. Шотландец расстегнул свой гвардейский мундир и запихнул за пазуху рукопись с исповедью Леви Давена.

– Дуги, зачем все это? – Цыганка жалобно посмотрела на любовника. – А как же наш будущий ребенок?

– Нам придется разделиться, – мягко сказал шотландец.

Ведьма испуганно дернулась, но Дуги сел рядом с ней на пол и крепко обнял за плечи.

– Все будут думать, что мы убили аптекаря, напали на след Трусливого мага и ринулись вдогонку. Или узнали, где «дикий артефакт», и решили заполучить его только для себя. В любом случае все решат, что мы обязательно вместе. Но я двинусь на север, прямо и не сворачивая, до ближайшего порта. Максимально быстро, торопясь и оставляя следы. Твою чудесную одежду я заберу с собой. – Он усмехнулся и погладил по плечу когда-то серо-голубое, а теперь залитое красным вином платье. – Она будет небрежно спрятана по дороге в случайном городишке. Для верности оставлю на ней какую-нибудь безобидную магическую метку, чтобы обязательно нашли. В порту заплачу контрабандистам, и они доставят меня в Шотландию. У меня там много родственников, прикинусь потомком шалопая и бабника Дуги Мак-Донелла. Сходство ведь налицо, верно?

Он легонько тряхнул Ванду за плечи.

– А мне что делать? – уже спокойнее спросила ведьма.

– Уходи на восток, в русские земли. Трусливый маг не зря выбрал те края. Там огромные и малозаселенные территории, а Иных совсем мало. Уходи тихо, в облике крестьянки или городской простолюдинки. Маскируйся под местных жителей. Магия – только для отвода глаз или легкого принуждения. Любого из Иных бойся как огня! Не навредит, так выдаст. Приживись где-нибудь в Московии среди простых людей, рожай и дождись меня.

– Тебя же будут травить в твоей Шотландии, как дикого зверя! Тебя надолго не хватит.

Дуги закаменел лицом, на щеках заиграли желваки:

– Сыграю с Инквизицией в кошки-мышки. У меня на родине горы и дикие необжитые леса. Я заставлю побегать и Дозоры, и бывших соратников! Как можно дольше. А потом сбегу на континент, тихо и незаметно. Не в первый раз.

– И когда же мы?.. – У нее перехватило дыхание, и она не смогла закончить.

Но Дуги понял.

– Не думай о времени, просто живи.

Затем показал серебряный браслет на своей левой руке, постарался придать голосу бодрости и улыбнулся:

– Твой подарок всегда со мной, а мой – в тебе, береги его получше!

– Шутишь, как всегда, неуклюже, наемник, – усмехнулась цыганка. – Ладно, говори, что делать.

Шотландец перешел на рубленые фразы, будто раздавая приказы:

– Одежда. Верховые лошади. Еду и вино заберем здесь, у покойника. Сейчас ночь, это нам на руку. К утру мы должны быть далеко от столицы. Поднимайся!

* * *

Они вели изможденных лошадей под уздцы.

Лала еще пыталась выглядеть браво, но все-таки морщилась и шла вразвалку – сказывалось то, что они провели без малого сутки верхом. Лишь пару часов назад им удалось собрать у польских крестьян достаточно Силы, чтобы Сантана с помощью амулета, но все же с трудом смог пробить портал до самой столицы империи. Они загнали несколько лошадей, а последнюю пару провели с собой через портал: искать в Праге удобный транспорт ранним утром было слишком хлопотно.

Настроение у главы испанского сектора Инквизиции было отвратительным. В резиденции Совета ему, как простому агенту, дали лишь самые общие инструкции и приказали присоединиться к облаве, руководимой Дозорами. На простой вопрос: «Где теперь Алвис?» – дежурный лишь равнодушно пожал плечами.

Дон Сантана глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Затем огляделся.

Прага, несмотря на первые лучи солнца, была пустынна. Она не гремела колесами телег с товарами для рынков. Не было слышно стука подошв простолюдинов, спешащих на работу. Столица, словно осторожный зверек, затаилась в ожидании, пока не минует беда. Только изредка прогремит барабанной дробью конный отряд где-то вдалеке – и все.

«Народ мудр, – испанский гранд хмыкнул, – оттого и жив!» Когда улицы прочесывают вооруженные люди, лучше отсидеться дома. Банально, зато жизненно.

Они уже миновали Олений овраг, и Лала, поглядев на крутой склон впереди, который им предстояло преодолеть, тихо выругалась по-цыгански.

Наверху послышалось сначала цоканье, а потом грохот копыт по брусчатке – и из-за деревьев вывернулся небольшой конный отряд. Впереди двух десятков пестро одетых всадников рысил крупный вороной жеребец с главой Дневного Дозора на спине. Всадник вдруг резко осадил коня и соскочил на землю. Его могучая фигура воздвиглась на краю склона.

Германский вервольф в радостном приветствии распахнул руки, и его могучий рык ухнул в овраг:

– Ваше Инквизиторство! Вернулись, как я рад! Моя бабочка-летунья доложила, что встретилась с вами меньше двух суток назад, – и вы уже здесь, наша опора и закон! Поднимайтесь скорей, Алвис здесь, с нами.

– Пивная бочка, – проворчала Лала, – неймется ему. Хочет посмотреть, как мы, измотанные, полезем наверх к его стопам. Темная душа, не наигрался еще.

– Давай не будем доставлять ему удовольствия, – так же тихо ответил испанец. – У меня после создания портала осталось немного Силы. А у тебя от природы особая связь с конской породой. Залей-ка ты в них немного здоровья, помоги лошадкам, а Силу возьми у меня.

Цыганка обняла изможденных животных за шеи и, прижавшись, что-то тихо зашептала им в уши, то одному, то другому. На глазах у Сантаны кони взбодрились и уже с легкостью приняли седоков в седла. А соловый жеребец, полный сил, даже заиграл под ведьмой, перебирая ногами, и той пришлось его успокаивать. Кони быстро вынесли Инквизиторов наверх по деревянным мосткам. Испанец проигнорировал радушного командира и направился сразу в хвост отряда. Только сейчас он обратил внимание на то, что среди всадников совсем не было людей – сплошь Темные. И это были готовые к бою Иные, а не группа поиска.

Саамский колдун понуро сидел на небольшой спокойной лошади и, казалось, дремал с открытыми глазами. Одного взгляда Инквизитора сквозь Сумрак стало достаточно, чтобы понять причину такого настроения приятеля. Он наклонился с седла и прошептал:

– Тебе заткнули рот, друг мой?

Алвис покосился на испанца, скривился и одним движением заголил живот, задрав куртку и рубаху на правом боку. На его коже проступил алый отпечаток ладони – знак карающего огня. Не отводя взгляда от магической отметины на своем теле, саамский колдун медленно и четко произнес:

– У меня нет для вас никаких новостей, благородный дон Сантана.

Алвис испуганно дернулся, когда знак на его боку быстро вспыхнул и погас, вернувшись к исходному состоянию. Ничего не случилось, и колдун с облегчением перевел дух. На душе Сантаны потеплело: его друг, смертельно рискуя, все же смог передать нужные сведения.

Дело было в том, что колдун никогда до сего момента не обращался к испанцу вежливо. Поскольку не простил ему уничижительного прозвища «рыбоед» еще со времен Великой битвы. Он сознательно привлек внимание, чтобы Инквизитор сосредоточился на смысле его слов. «Никаких новостей» – значит действительно никаких, то есть у Сантаны те же самые сведения, что и у колдуна. Кроме главной приметы Трусливого мага – татуировки на руках. Но сегодня о ней не знает только ленивый, а завтра узнают Иные всей Европы.

«Досталось же тебе, рыбоед», – с легким чувством вины подумал Инквизитор и обернулся к подоспевшему главе Дневного Дозора.

Вервольф больше не улыбался. Он мрачно сверлил Сантану взглядом и молчал.

– Ну что же, герр Шульц, продолжим охоту на дезертира? – как ни в чем не бывало поинтересовался испанец.

– Плевать мне на него! – резко ответил оборотень и осклабился совершенно по-волчьи, выставив напоказ белоснежные зубы. – «Дикий артефакт», источник Силы – вот что всем нам нужно. Удивлены? Очнитесь, Инквизитор! Столько лет ваш Совет разводил секреты вокруг легенды об этом артефакте, а искали-то кого? Всего лишь мелкого предателя. Зато с привлечением всех Дозоров и с упорством голодного вампира. Сложить два и два – сущий пустяк. Неужели вы нас считаете совсем слабоумными? Или у вас сложилось впечатление, что более низкие рангом не способны к логическому мышлению?

– Послушайте меня, дозорные… – начал Сантана, оборачиваясь, и осекся.

В наступившей тишине все Темные, не шевелясь, пристально смотрели на него, и лишь кони под ними нервно перебирали ногами. «Они ждут только приказа», – понял испанец. Сантана перевел взгляд на Шульца – тот улыбался. Сочувственно.

– Я хочу порядка и равновесия не меньше вас, – спокойно сказал вервольф. – Тьма – это не обязательно хаос. И вы, благородный идальго, тому ярчайший пример. Темным тоже нужен мир, но выбранный ими же, а не навязанный кем-то.

– Метите в диктаторы, герр Шульц? Или в короли? – съязвил испанец, но вышло не очень убедительно.

– Разве я похож на идиота? – Вервольф нарочито, как паяц из уличного балагана, всплеснул руками. – Абсолютная власть – вздор, приманка для недалеких людей.

Из-за поворота вылетел всадник на неказистой крестьянской лошадке. Обычный человек, не Иной. Он выискал взглядом знакомого в отряде и что-то жарко зашептал ему на ухо. Иной сначала покосился на Сантану, а потом вопросительно посмотрел на вервольфа.

– Говори, – кивнул тот, – сейчас можно.

– Замечены две подозрительные личности, – доложил Темный. – Поздно вечером они вошли в аптеку на улице Златой, а после полуночи спешно ее покинули, как будто убегали.

– За мной, – скомандовал глава Дневного Дозора.

Он неспешно направил коня опять к центру города. А потом как ни в чем не бывало продолжил разговор:

– Сильная Инквизиция и слабые Дозоры – удобно для вас, дон Сантана, не правда ли? Никаких выкрутасов со стороны Иных, дозорные всегда за ними присмотрят. А мудрые Инквизиторы в случае чего всегда придут на помощь Дозорам. Ведь все могучие амулеты прошлого будут надежно припрятаны в сокровищнице вашего Совета. Их всегда можно достать из тайника – только на время! – для разрешения очередного кризиса. А мы, слабые и покорные, будем простирать к вам руки: благодетели, спасители, что бы мы без вас делали?!

Сантана представил здоровяка Шульца в роли попрошайки и невольно рассмеялся.

– Как я вижу, вы оценили общую картину? – усмехнулся оборотень и спокойно продолжил: – Все, чего я хочу, – это укрепления Дозоров. Только представьте: новое поколение Иных, хорошо обученное, натасканное, снабженное арсеналом заклинаний и амулетов, – опора порядка в нашем сумасшедшем мире. А для этого мне нужна Сила, много Силы! А Инквизиция… что ж, всегда будут конфликты. Среди Темных тоже попадаются не очень дальновидные маги, иногда с амбициями тиранов. К тому же Договор нужно соблюдать, чтобы по крайней мере не раздражать Высших, согласны?

– Но в вашем новом миропорядке преимущество все же на стороне Дневного Дозора, – мягко поправил его испанец. – Лукавите, герр Шульц! Какой-то у вас перекошенный баланс получается.

– Все мы – дети простых людей. – Оборотень назидательно поднял палец. – А у них такой сдвиг в сторону Тьмы не является проблемой. Норма, практически рутина. Или спросим у нашего благословенного императора? А может быть, у святой инквизиции, у ваших коллег из трибунала?

Сантане наскучили дебаты. Самое существенное он узнал и решил сменить тему.

– Не будем делить добычу, которой еще нет. – Он оглядел отряд. – Я только что вернулся и не все понимаю. Откуда у вас столько бойцов? И как я посмотрю, вы не очень-то и торопитесь.

– А зачем? Все дороги из города надежно перекрыты и в реальности, и в Сумраке. А бойцов привлекли из Дозоров других городов. Светлые, кстати, тоже.

– А где ваш любимчик Ганс? Что-то я его не вижу.

– Паршивец отбился от рук, – вервольф поморщился, – и решил под шумок разобраться кое с кем из Светлых. Пришлось отослать его на один из кордонов.

* * *

Маг четвертого ранга Дуги Мак-Донелл верил в приметы.

Одна его часть – опыт и долгая жизнь Иного – с иронией относилась к человеческим предрассудкам. Зато другой его половинке, которая почти полвека убивала людей за деньги, было вовсе не до смеха. Любой ландскнехт очень трепетно относился к своей удаче. И у каждого наемника были свои приметы, свои интимные знаки судьбы, которым он слепо доверял. Один сплевывал через плечо перед боем, другой таскал какую-нибудь безделушку возле сердца, на поясе или даже в гульфике. Третий, приманивая удачу, бормотал перед боем наговор, молитву или совсем простую поговорку.

Все средства хороши.

У Дуги же была своя примета, о которой он стеснялся говорить даже любимой женщине. Бывший ландскнехт свято верил, что успех или неудачу в делах определяет начало суток – полночь. А везение сейчас нужно было позарез, ведь прошедший вечер стал сущим кошмаром: гибель аптекаря и зловещие предсказания Ванды почти не оставляли надежды.

И шотландец не решился выйти в ночной город до тех пор, пока напольные часы в кабинете покойника не пробили полночь. Словно сказали: теперь можно! И вправду, удача как будто повернулась к ним лицом.

Держась подальше от фонарей, они добрались до ближайшего рынка. Все гостиницы вокруг торговых рядов были закрыты, выставив наружу наглухо запертые ставни. Зато крестьянских телег было в избытке. Они сбились в кучу, а их хозяева, охраняя добро, ночевали тут же, разумно полагая, что в такую тревожную ночь товар следует оберегать особенно – и не только от бродяг, но и от шастающих вокруг солдат.

Добровольная охрана устроила костерок поблизости. Четверо вооруженных крестьян сидели у открытого огня и мирно дремали, устав от разговоров. На ногах был только один крепенький паренек, который, нервно сжимая арбалет, таращился в ночную темень.

Дуги жестом остановил Ванду.

Он проверил – к счастью, среди простолюдинов не было ни одного Иного. Шотландец, не стесняясь, зачерпнул Силы у людей и создал «сонное» заклинание, которым, как пологом, накрыл толпу. Охранники у костра повалились на бок, а цыганка едва успела подхватить падающего паренька с арбалетом и мягко опустить на землю, чтобы тот не загремел железом. Они осторожно выпрягли пару лошадей покрепче и занялись мародерством. Нашли в повозках одежду, седла и прочую мелочь, стараясь не особо тревожить мирно храпящих крестьян.

Сложнее было выбраться за черту города, это заняло почти весь остаток ночи. Ванда прощупывала линии судьбы, чтобы миновать отряды и заслоны из Иных и людей. Путь оказался извилистым и долгим, пришлось огибать Пражский Град по дуге. Но везение все еще было с беглой парой, и к предрассветным сумеркам они миновали северные предместья.

Дуги спешился и помог спуститься подруге.

– Впереди на дороге засада, – определила Ванда и стала быстро переодеваться.

Ее попорченный, но все еще элегантный наряд исчез в седельной сумке Дуги, а миру явилась сутуловатая крестьянка в кургузом платье не по размеру. Она обмотала голову простым платком и накинула на плечо холщовую сумку с припасами.

– Постарайся отъехать подальше. А потом бросай лошадь и продвигайся пешком, – тихо инструктировал Дуги, засовывая ей в сумку рукопись покойного аптекаря. – У них не хватит Иных, чтобы плотно закрыть весь город. Я думаю, они понаставили везде, где только можно, магических сторожей, сигнальные маячки. И в Сумраке тоже. Поэтому пробирайся только в реальном мире. Читай линии судьбы – и все получится.

Бывший Инквизитор, а теперь предатель коротко обнял цыганку и помог ей забраться в седло.

– А засада?..

– Там только один Иной, и он меня еще не учуял. Как-нибудь справлюсь! – Шотландец хохотнул. – В отличие от тебя мне можно и нужно пошуметь, помнишь?

Он не любил долгих расставаний и просто с силой хлопнул лошадь по крупу. Та рванула от дороги в глубину леса. Когда силуэт любимой женщины растаял в темноте, Дуги прошептал:

– Да хранят тебя цыганские боги.

Он вскочил на коня и, уже не спеша и не таясь, двинулся вдоль опушки. Шотландец не стал выезжать на саму дорогу: там толпились обычные, вооруженные до зубов люди из свиты какого-то вельможи. Наверняка у них был приказ хватать всех подряд. Интерес представлял только Иной. Пастырь, который спрятался где-то неподалеку и приглядывал за своим людским стадом из глубины леса. Когда впереди сквозь темную завесу деревьев пробились сполохи света от костра, Дуги спешился и повел коня под уздцы. Огонь вывел его на маленькую лесную полянку.

Открывшаяся перед ним картина была мирной, почти умиротворяющей. Знакомый дозорный с комфортом расположился возле костра, сидя на раскладном стульчике. Припасы, еда и вино, были разложены на столике по правую руку.

Удобно, только руку протяни.

Ганс, верный помощник главы Дневного Дозора Праги, был одет совсем не для лесной засады, а словно собрался на свидание с дамой или к друзьям на попойку. Вишневая куртка-хубон со стоячим воротником и с пышными широкими рукавами, украшенными разрезами. Перчатки небрежно засунуты за отделанный серебром пояс.

При виде Инквизитора Темный маг вскочил. На его лице отразились одновременно и любопытство, и облегчение. «Скучно ему, бедняге, – подумал Дуги, – надо помочь!» Он принял исключительно деловой вид, изобразив на челе сосредоточенную работу мысли, и небрежно махнул Гансу рукой.

– Вы ко мне с проверкой или с приказами? – быстро спросил молодой дозорный и, не дожидаясь ответа, выпалил: – Есть новости?

– И то, и другое, и третье, – хмурясь, бросил Дуги, как если бы перед ним стоял простой необученный слуга.

Нужно было вывести дозорного из себя, довести его до точки кипения.

– Обнаружили двоих беглецов, – неохотно пояснил шотландец. – Облава близка к завершению.

– Кто это? Трусливый маг? А кто с ним еще? – Ганс был само нетерпение.

– Не твоего ума дело, щенок! – взорвался Дуги и сменил тон на презрительный. – Твоя задача – всего лишь охранять дорогу. А здесь у тебя, как я погляжу, пикник на полянке. Подружку поджидаешь?

Лицо дозорного пошло пятнами.

– У меня свои приказы, герр Инквизитор, и не вам их обсуждать!

«Попался, – мелькнуло в голове беглеца, – пора заканчивать». Он брезгливо прошелся взглядом по лощеной внешности Ганса и процедил:

– У меня приказ от самого Совета Инквизиции, и мне пора отправляться дальше. Так что помалкивай и прочь с дороги!

– Город перекрыт для всех без исключения, – злорадно заявил Темный маг, выхватил меч и принял боевую стойку.

Удача! Ганс использовал классическую позицию дуэлянта. Стойка на полусогнутых ногах, левую руку прикрывает магический «щит», а правая рука выставила меч острием вперед.

Дуги хорошо знал эту драчливую породу Иных. Они даже смертоубийство превращают в спектакль, ставя на первое место красоту поединка. Удары, контрудары, звон стали, картинные позы. По слухам, любители дуэлей даже разработали свой «кодекс чести», правила, которые нельзя нарушать. Неблагородно, видите ли!

Теперь молодой парень был полностью в руках опытного ландскнехта: он не закричит с призывом о помощи и не удерет через Сумрак.

Таким везением грех было не воспользоваться. Шотландец решил применить одну из своих наемничьих уловок, сыграв роль растяпы-аристократа. Он выхватил меч, а левой рукой – кинжал. Выпятив подбородок и яростно раздувая ноздри, Дуги пошел на дозорного. Безо всякой магической защиты, как бык на красную тряпку.

– Прочь с дороги, сын шлюхи! – рявкнул он.

Но тут же споткнулся, словно зацепился за древесный корень, торчащий из земли. И неуклюже, кубарем сверзился прямо под ноги Темного мага. Тот радостно вскрикнул и, отведя «щит», сделал замах мечом, чтобы одним ударом покарать надменного негодяя.

Дуги прямо по земле сделал перекат и одновременно с силой полоснул кинжалом, целясь в ахиллово сухожилие противника. Разрез был вполне успешным, ведь ногу городского забияки защищал всего лишь щегольской сапожок из тонкой кожи. Через мгновение Дуги снова был на ногах, но уже за спиной Ганса – подальше от ладоней Темного, на которых были подвешены боевые заклинания.

Тот попытался быстро развернуться, но беспомощная нога заставила его рухнуть на одно колено. Наемник, теперь уже используя лезвие меча, повторил ту же операцию на другой ноге Ганса. Противник оказался на коленях, как осужденный на эшафоте.

Не прекращая движения клинка, шотландец сделал полный оборот и аккуратно снес голову незадачливому дуэлянту.

Наступающий день воистину сулил удачу. Дуги успел отправить Ванду в дорогу, минуя кордоны, и сам смог выскользнуть из Праги.

Оказавшись в седле, он еще раз осмотрел полянку.

Что ж, вот он и оставил первую метку на пути своего бегства. Даже две, если считать отрубленную голову отдельно.

Глава 6

В кабинете было многолюдно.

До аптеки на улице Златой наконец-то добралась облава. В одной комнате с мертвым хозяином оказались сразу двое представителей Инквизиции, Сантана и Лала, и два главы Дневных Дозоров – Скандинавии и Праги.

Алвис, нахохлившись, сидел в углу на простом стуле и хмуро наблюдал за цыганкой, которая стояла на коленях у стены рядом с лужей разлитого вина и то ли разглядывала, то ли вынюхивала что-то. А два начальника нависли над телом покойного аптекаря, пытаясь понять, что произошло.

– Следы магических действий отчетливы, – дон Сантана в задумчивости потер подбородок, – но я не вижу даже намека на применение смертельных заклинаний. Что скажете, герр Шульц?

– Согласен. Но меня смущает другое. – Глава Дозора почти обвиняюще ткнул пальцем в покойника. – Такой тихоня был при жизни. Серьезный и солидный, как профессор из академии. А умер счастливым!

Инквизитору тоже не давала покоя улыбка на умиротворенном лице аптекаря. Он закрыл мертвецу глаза и оглядел кабинет.

– Здесь был обыск. Все перевернуто, вещи разбросаны. – Сантана почувствовал, что они напали на след. – Вряд ли это был простой грабеж и убийство. Да еще в такую ночь, когда улицы Праги заполнены солдатами и агентами Дозоров. Кто же здесь был, интересно?

– Я знаю кто, – неожиданно подала голос Лала.

Цыганка встала с колен и отряхнула подол платья. Она держала двумя пальцами длинный черный волос. Были и еще признаки пребывания здесь ее злейшей врагини, но Лала не любила без особой причины раскрывать свои секреты.

– Это волос Ванды, – заявила она, – и остался запах ее любимых притираний. А где Ванда, там и ее любовник.

Шульц резко, всем телом развернулся к Инквизитору. На его лице отразилась искренняя радость.

– Ваши агенты, идальго! Надеюсь, не будете отрицать? – Его раскатистый бас стал бархатистым, слова зазвучали тихо и четко. – Ночью и втайне от Дозоров. Убийство, обыск и бегство. Какие еще могут быть указания на предательство? Уверен, они узнали, где находится «дикий артефакт», и бросились на его поиски. Какой приз, их можно понять!

– Я знаю, как найти их! – в азарте воскликнула цыганка, но, увидев выражение лиц начальников, запнулась и убавила уверенности в своем голосе. – По правде говоря, у меня есть кое-какой опыт поиска Иных по магическим следам. По крайней мере я постараюсь.

Старая ведьма чуть было не проболталась об одном из бережно хранимых секретов цыганской магии – умении точно определять направление к украденным вещам.

В отношении беглых агентов это было просто. Ведь шотландец постоянно, не снимая, носит на руке подаренный любовницей серебряный браслет, бывший амулет Лалы. А сама Ванда наверняка не расстается с другими ценными амулетами, украденными у своей бывшей шувихани.

Пока Лала пыталась, а точнее, делала вид, что пытается найти магические следы беглецов, Сантана и Шульц возобновили свой недавний спор. Темный маг наседал на идальго с теми же аргументами, что и раньше. Но теперь у него появился весьма «увесистый» факт – предательство. И не просто Иных, а опытных агентов Инквизиции. Это ли не повод передать контроль над легендарным артефактом в руки надежного и проверенного Темного мага?!

Сантана вяло отбивался, а здоровяк-вервольф почти в открытую склонял его стать клятвопреступником. Проще говоря, организовать заговор против всех, чтобы захватить могучий источник Силы. И сделать это прямо сейчас, когда Лала вот-вот ухватится за кончик магической ниточки, ведущей к беглецам.

На старой ведьме сошлись два взгляда. Задумчивый – ее начальника и горящий яростной надеждой взгляд главы Дневного Дозора.

Цыганка вдруг испугалась, сообразив, что сама может оказаться ценным призом. Собакой-ищейкой на коротком поводке, за которую стоит побороться. Маги почуяли близость добычи и затеяли спор, который вполне мог привести к смертельному поединку!

Воздух у камина задрожал, и рядом с лежащим покойником материализовалась высокая фигура в мундире капитана городской стражи.

– Меня, кажется, забыли пригласить? – Мягкая улыбка блуждала по лицу Януша Новотного. – Простите, господа, что подслушал ваш разговор.

Лицо главы Ночного Дозора Праги вдруг превратилось в застывшую маску и побелело, словно его присыпали пшеничной мукой. Но голос оставался таким же ровным:

– Светлых осталось так мало, что с ними можно и не считаться, не правда ли? А ведь это единственная группа Иных, которая по-настоящему нуждается в Силе. Боюсь, что мне придется позаботиться об этом самому.

Инквизитор и Темный маг обменялись быстрыми взглядами, и Сантана, увидев выражение лица Шульца, предостерегающе поднял руку.

– О чем бы мы ни спорили, пан Новотный, вам здесь не место, – добродушно сказал вервольф и выхватил из ножен меч устрашающих размеров, под стать могучей фигуре Темного. А потом уточнил: – Ни по рангу, ни по вашим скромным возможностям.

– Вы уверены? – тихо ответил Светлый маг и вытащил свое оружие, гораздо более скромных размеров.

В комнате повеяло такой древностью и мощью, что Сантана и Шульц непроизвольно сделали шаг назад. Обычный меч при взгляде через Сумрак разительно переменился. Не аккуратное современное оружие, а грубый тесак из черного обсидиана. Укороченное и кривоватое лезвие было насажено на простую рукоять, обмотанную шнуром из сыромятной кожи.

– Вы уверены, что научились обращаться с этой штукой? – осторожно спросил Сантана.

– А вы проверьте! – радостно воскликнул Светлый маг, и обсидиан в его руке налился багровым светом.

Цыганке, замершей в испуге у стены, захотелось нырнуть в Сумрак и сбежать. Куда угодно, лишь бы подальше. Лала бросила взгляд на саамского колдуна: выражение ужаса исказило бородатое лицо, а голова вжалась в плечи.

И неожиданно для себя с ноткой отчаяния в голосе она воскликнула:

– Я их потеряла!

Три головы одновременно повернулись в ее сторону. Общее выражение удивления и злости на лицах Иных начальников только укрепили опытную ведьму в своем решении.

А убедительно врать она умела.

– Следы очень слабые, понимаете? – Лала изобразила смущение. – И теряются где-то в центре Пражского Града. А там немало Иных, и слабую магию невозможно проследить, увы…

Степень разочарования магов была столь велика, что цыганке пришлось опустить взгляд – спрятать свое злорадство. Она покосилась в угол, где сидел Алвис.

Саамский колдун был счастлив.

Немедленная погоня за беглецами остановилась, так и не начавшись.

* * *

Месть врагам оставалась одной из немногих радостей, которые все еще грели душу старой колдуньи. Не в ее привычках было прощать. Тем более отступнице Ванде.

Через неделю Лала созвала ковен цыганских ведьм, первый за минувшее столетие. Осторожные женщины встретились подальше от людей, на глухой лесной поляне севернее Праги.

Четыре сестры сидели у костра и боязливо посматривали на свою Верховную мать, не решаясь прервать ее молчание. Лала пристально вглядывалась в дрожащие под ночным ветерком языки пламени, словно они показывали ей огненные письмена, которые нужно обязательно прочесть.

Ведьмам было о чем подумать.

В кострах папской инквизиции сгинуло немало Иных, по большей части богатых и неинициированных. Но смерть с завидным постоянством выкашивала и ведьм, даже самых опытных. Их убивали в самых неожиданных местах, причем чаще простолюдины, а не аристократы. Волну народного страха и гнева подняли монахи, но смертельные-то удары наносили обычные люди.

Достаточно просто быть одинокой и нелюдимой женщиной, чтобы тебя заподозрили в связи с нечистой силой. И не всегда ведьме удавалось предотвратить неожиданный удар со спины: вилами, ножом или просто камнем по голове – и уж тем более полет стрелы или арбалетного болта откуда-то издалека.

Цыган же преследовали по всей Европе почти столетие. Особенно усердствовали правители северных стран, издавая законы против бродячего племени, разрешающие даже массовые казни. Неудивительно, что шабаш именно цыганских ведьм стал почти легендой среди Иных. Сказкой для детей.

– Зачем мы здесь, Верховная мать? – тихо нарушила молчание Вадома, бывшая ученица Лалы.

Старая ведьма встрепенулась и с трудом отвела глаза от завораживающего пламени костра. Ее слегка увядшее лицо осветила широкая улыбка, обнажив два ряда ровных белых зубов. Она хлопнула в ладоши и обвела взглядом сидящих сестер.

– Прошлое стучится в мое сердце! – с пафосом воскликнула она. – Пора вернуть времена, когда ведьмы собирались вместе в узком кругу. Чтобы обсудить дела и помочь друг другу.

Из уст Лалы полилась горячая, проникновенная речь, полная грусти по прошлому. По эпохе славных дел, когда именно ведьмы нагоняли страх на людей, а не наоборот. Когда расположение Темной колдуньи ценилось выше милостей властей предержащих.

При этом старая интриганка внимательно отслеживала реакцию подруг. Сейчас ее задачей было добиться помощи сестер и, что еще важнее, сохранить свою месть Ванде в строжайшей тайне от Инквизиции и Дозоров. А это могло обеспечить только одно. Возрождение древнего обычая – круговой поруки ведьм, скрепленной клятвой Тьмы. Пока звучала речь, Лала не использовала даже крупицы магии для внушения, чтобы решение цыганок было искренним и добровольным.

Верховная мать с удовольствием наблюдала, как распрямляются спины женщин, как в отблесках костра наливаются светом их глаза. Одобрительные «хой!» и хлопки ладоней все чаще стали нарушать дремотный шум ночного леса.

Они созрели, решила Лала и легко вскочила с земли.

– Возродим же наш ковен, сестры. – Она протянула руки вперед и ладонями вверх. – Дадим клятву верности!

Ведьмы образовали пятиугольник вокруг костра и повторили жест Верховной матери.

Покой летней ночи окончательно прогнали громкие гортанные слова древнего цыганского заклинания. Они звучали нараспев, твердо и без запинки, подобно отрепетированному хоровому пению.

«Ничего не забыли чертовки», – удовлетворенно подумала Лала.

Пламя костра ярким столбом рвануло вверх, уничтожая остатки хвороста. А на ладонях женщин затрепетали непроницаемо-черные лоскутки Тьмы.

Все остальное было просто.

Бывшая шувихани без утайки рассказала сестрам всю историю Ванды: и бегство этой воровки из родного табора, и недавнее предательство своей новой семьи – Инквизиции. Первой откликнулась Вадома.

– Месть, никаких сомнений, – твердо заявила она. Остальные ведьмы закивали. – Но как ты ей навредишь, если на тебе заклятие «общей судьбы»?

– Оставим воровку на десерт, сестра, – мягко ответила ее бывшая наставница, – сначала займемся красавчиком Дуги. Для него у меня припасено особое проклятие.

И Лала произнесла цыганское слово, которое в простом переводе означало «спотыкач». Заранее подготовленное заклинание указало Лале точное направление к серебряному браслету на руке шотландца. А вослед, многократно укрепленный Силой сестер, полетел «спотыкач».

Теперь, куда бы ни направлялся бывший наемник, его будут постоянно сопровождать мелкие неудачи: не туда свернул, не то сказал, не там спрятался – «лихо одноглазое», как определили бы московиты. На фоне травли, которая его ждет со стороны Иных властей, теперь жизнь Дуги не стоила и фальшивого дуката.

Любопытство распирало Вадому, и, не дав наставнице передохнуть, она полезла с расспросами:

– А какой «подарок» ты приготовила для Ванды? Учти, я ее тоже ненавижу!

Старая ведьма молча свела вместе запястья ладоней и растопырила пальцы. Получившийся знак «короны» она высоко подняла над головой, чтобы его увидели и остальные ведьмы.

Гулкий хохот пяти женщин заполнил лесную полянку. С ближайших деревьев сорвалась ночная птица, заставив дрогнуть предутренний туман.

Отсмеявшись, Лала подобралась и строгим взглядом обвела сестер.

– Соберитесь, проклятие для беглянки не простое и требует много времени. Мне понадобится вся ваша Сила. – Она вздохнула. – Нужно вплести в заклинание частицу моих мыслей и моей души. За работу!

* * *

Утреннее солнце окрасило розовым верхушки деревьев. Из леса осторожно выбралась фигура бедно одетой крестьянки и стала опасливо озираться. На проселке вдоль опушки не было ни души – и женщина с облегчением перевела дух. Предстояло незаметно преодолеть поселение, маячившее впереди. Последнее в Чехии на пути в Польшу.

Нужно было передохнуть.

Женщина сбросила с плеча котомку и устало присела на траву, не обращая внимания на утреннюю росу. Затем размотала платок и стащила его с головы, выпустив на волю копну иссиня-черных волос. Она тряхнула ими, и челка на миг закрыла глаза необычного светло-орехового оттенка.

Хотелось спать. Может быть, устроить дневной привал в глубине леса, а вечером, поближе к сумеркам, – снова в путь? Идея показалась соблазнительной, и она задумалась.

Неожиданно накатила тошнота.

Приступ был настолько сильным, что молодая женщина повалилась набок. Из-за рвотных позывов она не заметила, как ее лицевые мускулы пришли в движение, совершая быстрый и непонятный танец: они плавно и несогласованно сокращались, образуя уродливые гримасы. Тело забилось в крупном ознобе, а вдоль правого виска словно пробежал белый ручеек, оставляя за собой седую прядь.

Когда приступ прошел, женщина еще долго лежала на траве, пытаясь прийти в себя. От слабости кружилась голова. Ванду и раньше подташнивало, но так сильно скрутило впервые. «Может быть, у беременных ведьм так и бывает, – подумала она. – Надо просто отдохнуть…»

* * *

Лучший корабль торговой флотилии шведского купца Алвиса Эрикссона бодро рассекал воды Балтики, приближаясь к конечному пункту своего назначения – акватории порта Стокгольма. По случаю хорошей погоды сам хозяин и двое его управляющих удобно расположились на корме в плетеных креслах. Стюард наполнил янтарной жидкостью оловянные кружки и почтительно замер у фальшборта.

– Хорошая партия пива, – отхлебнув очередную порцию, отметил старый шаман, главный управляющий компании. – Я полагаю, его раскупят быстро, еще в порту.

Старик был доволен. Идея заполнить товаром пустующие трюмы их фрегата, пока они дожидались хозяина возле Праги, принадлежала ему. Опытный шаман решился на смелый поступок: объехать знакомых поставщиков, пока столица империи содрогается от страха перед облавой. Товар ему отдавали быстро и задешево, без привычного торга. И теперь сотни бочек с лучшими сортами хмельного напитка солидно увеличили осадку фрегата и сулили очень и очень хорошие барыши! Мысль о том, что он оставил без свежего пива гордую Прагу, грела душу старика.

Его смущало только одно. Настроение хозяина.

С момента отбытия судна выражение грусти не сходило с бородатого лица Алвиса. Шаман пихнул локтем сидящего рядом второго управляющего, мужчину азиатской наружности, и многозначительно кивнул в сторону мастера ветров. Собутыльник в ответ подмигнул и, решив приободрить главу компании, заговорил:

– А помните, хозяин, какими мы были после Великой битвы? Вы без руки, да еще два шамана в придачу, израненные и еле живые. Но вы нас тогда не бросили, а взяли нашу лодочку на буксир. Доставили домой, как принцев, со всеми удобствами. Отлично помню, как вы усмирили волны, и море было спокойное, как это пиво в кружке. За вас, герр Эрикссон! Пью до дна.

Воспоминания заставили Алвиса улыбнуться, а взгляд потеплел. Довольный вид верных соратников подтолкнул его к откровенности.

– Чему ты так радуешься, дитя Севера? – с иронией спросил он.

– А как же иначе! – воскликнул шаман.

Длинными глотками он прикончил содержимое кружки. Затем вытер от пены свои жиденькие черные усы и убежденно закончил:

– Мы возвращаемся домой, к покою и благополучию. Это ли не повод для радости?!

Темный маг задумчиво покивал.

– Покой и благополучие. Это как раз то, что я пытался построить всю свою жизнь. Но ловушка в том, что мы долгожители. И стоит построить надежное убежище, как со временем в него обязательно вторгается беда. Обязательно, понимаешь? Просто потому, что прошло много времени. Со мной такое было трижды: на Севере, в краю оленеводов, потом с рыбаками на побережье Атлантики и, наконец, здесь, в Стокгольме. Ловушка времени – это закон, фатум. Ты строишь дом, долго и вдумчиво, а потом приходит беда – и ты бежишь из родного гнезда, бросая все самое дорогое.

– Зачем же все бросать? – влез старый шаман. Он уже был слегка навеселе. – Пусть и ваш дом бежит… и-ик!.. вместе с вами.

– Домик на ножках? – развеселился Алвис. – Где-то я уже слышал эту сказку. Поманить пальцем, и домик побежит за тобой, как верный пес.

– Не обязательно дом, – рассудительно заявил шаман-азиат и махнул стюарду, чтобы тот долил ему пива. – Корабль тоже сойдет. Сейчас, например, многие стремятся в Вест-Индию. И тоже убегают от своих бед. А корабль для моряка – тот же дом родной, даже ближе. Чем наш фрегат плох?

Он топнул башмаком по прочной палубе и с гордостью осмотрелся. Фрегат действительно производил впечатление. Строили его в Голландии, но по английским чертежам. Обводы военного корабля, двадцать пушек и быстрый ход, но при этом увеличенный трюм. Хватает места и для товаров, и для комфортной жизни немногочисленной команды.

Алвиса позабавила идея плавучего дома, на котором можно убежать от беды. «В чем-то шаманы правы, – подумал он, – этот кораблик как убежище гораздо надежнее моего особняка в центре Стокгольма. Да и затеряться на нем в океанских просторах ничего не стоит. Подальше от всех проблем Инквизиции и Дозоров!» Мысль эта настолько захватила старого колдуна, что он перестал следить за болтовней спутников.

Между тем более молодой шаман распалялся все больше. Он вещал, размахивая кружкой и роняя на палубу хлопья пивной пены:

– Каперство – вот благородное дело! Это раньше оно было уделом разбойников и убийц. А сейчас достаточно получить каперское свидетельство, и ты – уважаемый член общества, причем с полным отпущением грехов. Я уверен, что из нас, – он пихнул в плечо соседа, который уже клевал носом, – получилась бы самая сильная шайка во всей Вест-Индии! То есть я хотел сказать… э-э… команда. Но в экипаж нужно брать только Иных – для надежности.

– У нас в Дозоре есть список потенциальных Иных, – вдруг встрепенулся старый шаман. Взгляд его голубых глазок стал более осмысленным. – Мы же их постоянно разыскиваем. Так что рекруты будут. Добровольцы, только свистни.

Алвис отвлекся от своих мыслей и с усмешкой спросил:

– Думаешь, из нас получились бы хорошие каперы?

– Лучшие, хозяин, можете не сомневаться! – Шаман-азиат всплеснул руками. – Наш фрегат – самый быстрый и маневренный в Европе. А с вашими прирученными ветрами у него вообще нет конкурентов. Знаете как его нарекли капитаны торговых судов? «Летучий голландец»!

Старый шаман поднял лицо к небу и беззвучно зашевелил губами. Все операции компании Эрикссона он продумывал лично. В такие минуты никто не смел его беспокоить.

Алвис и шаман-азиат почтительно дождались коммерческого вердикта.

– «Летучий голландец», – задумчиво протянул старик, как будто пробуя название на вкус, – звучит неплохо. Инициируем десятка полтора Иных, натаскаем их по колдовству и по морскому делу. В результате будем иметь фрегат на двадцать пушек, боевые заклинания и мастера ветров в роли капитана – прекрасное положительное сальдо! Я думаю, стоит попробовать.

– Дозоры и Инквизиция в конце концов доберутся и до Вест-Индии. – Сомнение в голосе Темного мага тем не менее сопровождалось блеском интереса в глазах. – Надолго ли нас хватит?

– Семнадцатый век, я уверен, будет нашим, – заявил старый шаман, – а там посмотрим. Стюард, еще пива!

* * *

В лето 1610-го от Рождества Христова мимо одной из глухих деревень Смоленщины неспешно возвращался в лагерь отряд крылатых гусар. Настроение у всадников было отменным. У некоторых под рваной одеждой были свежие повязки, пропитанные кровью, но это не мешало бойцам веселиться. Накануне поляки разгромили русско-шведское войско, и теперь путь на Москву был свободен.

Серые домишки вокруг разбитого проселка совсем не интересовали элиту Войска польского. Умы бравых гусар заполняла куда более заманчивая картина: впереди, уже совсем близко, маячила надежда на вечное холопство Московии. Им было невдомек, что грозовая мгла Смутного времени уже накрыла черным пологом их судьбы.

Слепые окна изб были занавешены какими-то тряпками, и только в одном из них маячила любопытная детская мордашка. Девочка с необычными, орехового оттенка глазами, приоткрыв рот, пожирала взглядом белые крылья на спинах гусар. Немой вопрос – умеют летать или нет? – явственно читался на ее лице. Рядом с ней в проеме окна появилась голова женщины. В глаза бросалась седая прядь, вплетенная в волосы цвета воронова крыла. Женщина бросила тревожный взгляд на улицу, подхватила ребенка и исчезла в глубине комнаты. Занавеска дернулась, закрываясь, и замерла…

Часть третья. Битва за любовь

Глава 1

Антон Анненский, студент Историко-архивного института, сидел на стволе поваленного дерева и, разложив карту на коленях, отмахивался от комаров березовой веткой.

Сегодня у него по плану была проверка руин еще одной дворянской усадьбы. Дело небыстрое и кропотливое, а времени в обрез. До начала занятий в институте осталось меньше месяца, а результаты были весьма неутешительными. Четыре усадьбы за три дня, а результат – ноль целых ноль десятых. Но полуденный зной согнал-таки его с проселка в лес для передышки. Уж больно заманчива была густая тень в глубине опушки леса, да и растрясло его изрядно на колдобинах смоленской глубинки.

Захотелось отдышаться и подумать.

Он загнал арендованную у частника «Ниву» в лес, подальше от солнца. Достал из рюкзака карту, бутылку минералки и пристроился в тенечке так, чтобы его не было видно с дороги.

Ничего не поделаешь, приходилось таиться и от Иных, и от людей. С ночевками прямо в машине и с ужинами у костра. Светиться на людях ему было не с руки, поскольку работа была весьма деликатной: поиск колдовских раритетов.

С целью присвоения и продажи.

Ни Дозоры, ни Инквизиция совсем не приветствовали черный рынок Иных. Магические артефакты прошлого – если мощные и если всплывут – мигом будут конфискованы силами Иного правопорядка.

Без обжалования и с возможными репрессиями.

Студент давно уже отказался от свободного поиска по собственным наводкам. Слишком уж расплывчаты сведения о материальных ценностях прошлого, почерпнутые из архивов. А о магических – вообще крохи. Антон еще первокурсником набил себе много шишек, мотаясь по стране под впечатлением старых и информационно мутных документов. В дорогу тогда его направляли пинки собственного энтузиазма. А также юношеская страсть больше делать, чем думать.

Наверно, слишком много прочитал в детстве приключенческой литературы, вроде «Острова сокровищ» Стивенсона или «Золотого жука» любимого Эдгара Алана По.

Сейчас он работал только под заказ.

Уже три года в интернете висел его скромный сайт: агентство «Антанта», оценка и поиск антиквариата. О нем знала солидная и весьма специфическая клиентура, а репутация работала на него, а не наоборот.

Последнее время к нему стали обращаться и обычные коллекционеры. Оценить старину или семейные архивы. Антон даже успел совершить несколько удачных поисков для пополнения коллекций тех собирателей-нуворишей, которых в избытке породила новейшая история России. Конечно, добыча была не такой крутой, как недавно найденный клад Нарышкиных в Москве, но все же, все же…

* * *

Нынешний заказ поступил от ковена ведьм Подмосковья неделю назад.

По их сведениям, во время наступления Наполеона вместе с дворянскими семьями Смоленщины сорвалась в Москву и скромная гувернантка иностранного происхождения. Она же – ведьма, инициированная еще во времена Реформации то ли в Чехии, то ли в Германии. Опытом та ведьма обладала неимоверным.

Как считали здешние колдуньи, она припрятала свою магическую утварь вместе с обычными ценностями ее хозяев. В то время подобные схроны в своих усадьбах делали многие дворяне, спеша побыстрее и налегке убежать от авангардных полков Мюрата и Даву.

Но какой семье прислуживала ведьма-иностранка – так и осталось неизвестным. Удалось только выяснить, что обитали ее хозяева где-то в направлении от Смоленска в сторону Ельни и Дорогобужа. И еще примета ведьмы: седая прядь в черных волосах сравнительно молодой женщины.

Семейство сгинуло где-то посреди московских пожаров. Вместе с ними пропала и ведьма. А возможно, и вернулась обратно в Европу вместе с хрустящей по снегу отступающей армией. Ареал поисков для студента-историка оказался удручающим.

Тридцать – сорок бывших дворянских поместий!

* * *

Антон поднял было бутылку с минералкой, чтобы хлебнуть на дорожку, и замер. Приближение Иного он почуял загодя. Пришлось освоить такой навык в непростом бизнесе «черного археолога». Импульс Силы оборвался и появился вновь, но значительно ближе, где-то у деревьев рядом.

Колебание Сумрака за спиной.

Антон осторожно обернулся, стараясь не делать резких движений. Невдалеке за двойным стволом разлапистой березы маячила фигура.

Вы смогли бы незаметно спрятаться за деревом с большим рюкзаком за плечами? Из-за левого ствола березы оттопыривался карман рюкзака защитного цвета и торчал черенок лопатки.

А ниже упиралась в землю тяжелым туристским ботинком обтянутая джинсовой тканью… стройная женская ножка!

– Деушка, деушка! Не подскажете, который час? – гнусавым голосом проблеял студент. – А заодно как пройти в библиотеку?

Экипировку брата-копателя (или правильнее – сестры?) Антон определил сразу. По целому ряду мелких признаков «черного археолога» российского розлива легко можно отличить от обычного туриста.

Из-за дерева вышла спортивного склада невысокая девушка. Она молча подошла и скинула ношу рядом с рюкзаком Антона. Потом достала топорик и скупыми движениями освободила от веточек и сучков место на стволе поваленного дерева.

Девушка плюхнулась на деревяшку и так же молча исподлобья уставилась на коллегу. Челка иссиня-черных волос нависала над лицом, пряча в тени прищуренные глаза орехового оттенка.

Иная, Темная. Тех же кровей, проще говоря. Сердитая, но симпатичная. Бодаться она, что ли, собралась?

– А поздороваться? – ласково спросил студент. – Меня Антоном кличут.

Он уже понял, что легкого, ничего не значащего разговора не получится.

– Привет, – она протянула руку, – Анна.

Какое-то время ушло на то, чтобы из вежливости и осторожности покружить вокруг друг друга словесным узором. Но в конце концов оба с облегчением поняли, что цели у них разные. Анну интересовал простой антиквариат, его – колдовской.

Работала юная археологиня только на себя, повторяя путь Антона-первокурсника. Больше всего времени у нее уходило на архивы, краеведческие музеи, интернет, а полевые изыскания служили пусть и тяжелым, но все же отдыхом от городской рутины.

Но один вопрос не давал Антону покоя. Двое Иных, двое копателей в одном месте и в одно и то же время. С чего бы?

В перст судьбы молодой человек не верил.

– Послушай, Анна, – осторожно начал студент. – Тебе не кажется странным, что мы встретились именно здесь и сейчас? Может быть, откроем наши цели? Если хочешь, можно выдавать информацию частями и по очереди.

По настороженному взгляду девушки он понял, что угадал.

– Начинай, – холодным тоном бросила Анна.

* * *

Он: «Вторжение Наполеона, припрятанное дворянское барахло».

Она: «Да, но вполне конкретная фамилия и усадьба. И точно известно, что была попытка припрятать имущество перед бегством».

Он: «Неизвестные дворяне, но с иностранной ведьмой в качестве обслуги».

Она, вздохнув:

– Семья Обишевых плюс гувернантка из неметчины. Брюнетка с седой прядью в волосах. Нет там ничего, я весь особняк облазила. Врут архивы, как очевидцы в полиции! В этих чертовых развалинах…

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руку Антон. – Из неметчины? А как насчет колдовства?

– В архивах об этом ничего. – Девушка пожала плечами. – Вроде бы гувернантка еще и лечила семейство, по-домашнему. И местных крестьян пользовала. Те ее, правда, опасались.

Молодой человек вскочил на ноги.

– В путь, коллега, чую запах удачи! А может, и денег.

– Я же говорила… – начала Анна.

– Жди здесь! – не стал слушать студент. – Я за машиной.

Наличие железного коня приятно удивило девушку. Она-то тащилась к усадьбе на своих двоих, а это без малого десяток километров от станции электрички. И никаких попуток.

Они уселись в «Ниву», предварительно забросив в нее рюкзаки. Узнав маршрут к усадьбе, которая была-таки в его списке, Антон тронул по проселку и объяснил девушке причину своего энтузиазма. Подмосковные ведьмы сообщили ему приметы, по которым нужно искать захоронку на территории теперь уже известного имения. Приметы, которые в архивах не найдешь.

– А теперь сделка, боевая подруга. – Антон подмигнул попутчице. – Тебе антиквариат, мне – колдовские артефакты, лады?

Взгляд брюнетки потеплел. Она застенчиво улыбнулась и кивнула.

* * *

Старая липовая аллея, ведущая к развалинам особняка, была избита временем и людьми. По заросшей колее Антон осторожно лавировал между могучими пеньками и завалами из сгнивших сучьев, сквозь которые пробивалась дикая молодая поросль. Притормозил у высокого крыльца.

Можно было угадать, что по его краям вверх, на веранду второго этажа, когда-то вели два полукруга ступенек. Но второй этаж давно рухнул внутрь первого. Кое-где среди каменных завалов можно было разглядеть осколки колонн и скульптур.

– Зря приехали, – уверенно сообщила Анна, – я здесь все через Сумрак проверила. Каждую полость. Даже нашла одну потайную комнату. Все полости – пустышки с мусором, прости за каламбур! Если только тайники в стенах… Но все стены простучать нереально, все завалено. Разве что на втором слое Сумрака посмотреть. Но при моем седьмом уровне Силы я и на первом устаю смертельно. У меня рекорд – два часа. А у тебя?

Студент не ответил: он был оборотнем примерно того же уровня, что и его спутница-ведьма. А в Сумраке выдерживал даже меньше, чем она.

– Магия имеет много гитик! – заявил он. – Но информация в данном случае важнее. У тебя есть план усадьбы? Доставай!

Они расстелили карту на еще горячем капоте «Нивы». Это была калька, которую Анна сняла с документа в краеведческом музее. Особняк и дворовые постройки были аккуратно обозначены контурами и для верности пронумерованы.

– Нам скорее всего сюда. – Антон ткнул пальцем в шестиугольник, который ютился в стороне от особняка, в левом верхнем углу на карте подворья.

По дороге он объяснил. Местный барин был большой оригинал и в пору своего материального благополучия строил много и разнообразно. В том числе построил он и баню, но не русскую классику, а по образцу древнеримских. Подмосковные колдуньи где-то проведали, что гувернантка-ведьма устроила себе «лабораторию» в подвале где-то рядом с баней, подальше от людских глаз. Что она наплела по этому поводу своему хозяину, неизвестно. Но тот знал об укромном местечке и скорее всего использовал его потом как схрон для имущества во время бегства от французов.

Контуры шестиугольного фундамента еле угадывались на фоне каменного мусора, сквозь который густо лезла вверх сорная трава. Антон заставил девушку покопаться вместе с ним в этом крошеве. Основательно пройдясь саперными лопатками, они извлекли несколько мелких осколков обливной керамики и шлифованного мрамора. Похоже, что она, псевдоримская баня! Значит, подвал где-то рядом.

Для поиска входа пришлось идти в Сумрак. Но и при таком подходе они скорее догадались, чем увидели, где вход в «лабораторию» ведьмы. Ведь его в свое время специально маскировали от оккупантов, а время замело последние следы.

До вечера «черные археологи» пробивались вниз, демонстрируя аксиому копательства: сплошная каторга и никакой романтики.

* * *

Они оказались в небольшом подвальчике, с фонариками в руках и почти упираясь головами в потолок. В лаз, который они пробили, падал мутный от пыли столб света от закатного солнца. Та же пыль покрывала светло-серым слоем сваленные в углу сундуки небольшого размера. У стены обнаружился длинный и низкий стол. Он был похож на верстак, заваленный древней посудой и какой-то мелочью.

Не говоря ни слова, они разделились. Анна зарылась в сундуки, как нетерпеливый гризли в мусорные баки возле человеческого жилья.

Студент же не спешил. Он достал из кармана на брючине кисть размером с малярную, но с мягким волосом, и стал неторопливо обследовать стол. Брал вещицы по одной, обмахивал с них пыль кистью и сортировал. То, что испускало слабый фон Силы, отправлялось в полотняный мешочек. Отдельно росла горка предметов, которым стоило сделать экспертную проверку на антикварную ценность.

Периодически приходилось вылезать, чтобы вытащить то, что собрала Анна. Когда закончили, быстро перетащили добычу в машину. Не стоило маячить в усадьбе, все рассмотреть можно было и попозже.

По привычке Антон спустился во вскрытый подвал еще раз, чтобы напоследок окинуть внимательным взглядом разоренное место.

Честно говоря, в такие моменты историко-архивная совесть студента помалкивала. Ценную информацию для научной публики он может передать и так, инкогнито. Были прецеденты. А вот вещи – увы! – уйдут на черный рынок, на поддержание штанов и общей жизнедеятельности слабенького оборотня.

Он заглянул в угол с сундуками. Как обычно в таких случаях, клад наполовину состоял из трухи. Российский годовой оборот зима – лето столетиями щедро орошал подвал влагой в виде конденсатов, создавая райский уголок для плесени.

Студент еще раз проверил помещение на магическую активность.

Его внимание привлекло слабое излучение Силы у стены, на уровне пола. Наверно, закатилась под стол какая-нибудь мелочь. Антон опустился на колени и посветил фонариком – пусто. Он простучал стенку рукояткой ножа и наткнулся на место, которое отозвалось на удары другим звуком. Вскрытая лезвием ножа маленькая полость преподнесла подарок: увесистый кожаный мешочек со стянутой шнурком горловиной.

Слабенький фон Силы явно показывал, что это прятала именно ведьма. Прятала – значит ценила!

Кажется, в выигрыше не только Анна.

* * *

«Нива» бодро скакала по колдобинам проселка в обратную сторону. Слабая улыбка блуждала по лицу брюнетки, а в ореховых глазах прыгали золотистые искорки. Немного изучив мрачновато-сдержанный характер юной ведьмы, Антон сделал вывод, что попутчица в восторге.

– Можно поздравить? – спросил он и в ответ получил оттопыренный вверх большой палец. – У меня предложение: давай-ка отложим экспертизу добычи. Часика на два.

Увидев, как грозовые тучи собрались на лице девушки, Антон поспешил объяснить:

– Ты бы видела себя со стороны! Лара Крофт, расхитительница гробниц, чумазая и пыльная. Предлагаю почистить перышки и перекусить. Есть тут одно место.

Антон уверенно нашел знакомый поворот в лес – здесь он накануне останавливался на ночевку. Немного поплутав, лесная дорога ухнула вниз и побежала вдоль берега маленькой речки. Они остановились на ближайшем лужке, где трава подползала прямо к урезу воды. Укромное место, узнаваемое по старому кострищу.

Они искупались и сменили одежду. Время было позднее, и они решились на ночевку.

А потом случилось почти неизбежное, то, чем занимаются люди на пяти континентах практически круглосуточно.

Но для Антона это была очень странная ночь.

Они занимались любовью, периодически делая перерывы на костер и еду. Устроили еще одно – ночное – купание. Отношения, как и полагается, стали более легкими. Теперь уже просто подруга и просто Аня оттаяла, легче разговаривала, даже смеялась. Так что же странного?

Мужчины в ее жизни бывали, это очевидно. Удовольствие было обоюдным.

Тогда откуда ощущение насилия над собой и партнером? Откуда неожиданный холод подруги после секса? Как будто каждый раз после жарких объятий она возводила между ними стену, личное пространство, наподобие пресловутого американского «privacy». Уходила в себя, захлопывая створки раковины. Отличный секс и никакой душевной близости!

* * *

Слух у Иного более чуткий, чем у обычного человека.

– Отработали смену, – пробурчал шепотом Антон под утро, проваливаясь в сон. И с ужасом услышал тихий плач в соседнем спальнике.

* * *

Новое утро и новое солнце, казалось, смыли ночные ощущения неловкости. Аня что-то мило щебетала и бодро вскрывала консервы.

«Матрица, перезагрузка», – без особого веселья пошутил про себя Антон, собирая сухие сучья для костра.

Пока прогоняли голод, росло любопытство: что они раскопали? Быстро закончив завтрак, они вытащили из машины сумки и один древний сундучок с Аниной добычей и осторожно переложили вещи на траву. За вычетом простого антиквариата в виде нужной в хозяйстве утвари девятнадцатого века улов оказался неожиданно богатым.

– Императорский фарфоровый завод! – восхитилась Анна, бережно перебирая предметы из сундучка.

Это был сервиз, полный комплект посуды на две персоны.

– Наверняка подарок или награда. Не тот у Обишевых был статус для такой роскоши. Скорее, семейная реликвия.

– Посмотри-ка на это. – Антон протянул ей чашку с аккуратным черно-золотым орнаментом на желтовато-белом фарфоре. – Тут много таких.

Анна взглянула на отдельную кучку разномастной посуды и одобрительно кивнула:

– Завод Гарднера, тоже неплохо. Но это, – она показала на сервиз подле себя, – полный отпад!

– А я только про фарфор Попова кое-что читал. Нужно было по одному делу. А ты откуда про все это в курсе? Училась?

– Мы все учились понемногу, – отделалась от него Пушкиным напарница по археологическому разбою, – чему-нибудь и как-нибудь. А Попов к началу нашествия Наполеона только-только в силу начал входить.

Пора было паковаться. Анна бережно вернула сервиз в полусгнивший дубовый сундучок, перетянутый ржавыми полосами железа. Каждую посудину она аккуратно обкладывала заплесневелой ветошью, в которую превратилось полотно за двести лет. В упаковку ушла и пара старых вещей Антона. Под остальную посуду приспособили ящик для инструментов из «Нивы». Отдельно в багажник уложили сумки с парой тяжелых канделябров из серебра, бытовой мелочью и мешочком с массивными медными и мелкими серебряными монетами.

* * *

На пути к Вязьме Антон предложил Анне переправить ее находки к нему, в московскую квартиру, которую он снимал на время студенчества. В этом был резон. Клиентура в столице многочисленна и богата, и со связями Антона есть возможность быстро «расторговаться». Напарница, недолго думая, согласилась.

В Вязьме хозяин «Нивы», получив оставшуюся сумму и осмотрев машину, остался доволен. Увидев гору вещей, которую приволок с собой арендатор его «ласточки», он стал отговаривать молодую пару ехать поездом или электричкой. И предложил им дать заработать своему родственнику, двоюродному братану, у которого была личная «Газель». Действительно, если сложить стоимость билетов для себя и багажа до Москвы, такси по столице и всю сопутствующую мороку с пересадками, выходило не намного дороже.

Встретились с братаном Шуркой и ударили по рукам.

– Домчу с ветерком! – провозгласил кузен, когда они втроем угнездились в кабине «Газели», и врубил газ.

* * *

Студент попросил Анну и водителя подождать у подъезда. Он поднялся на лифте и сейчас стоял на лестничной площадке перед дверью своей съемной квартиры.

После каждого возвращения из похода он проверял магическую защиту своего жилища. Точнее, систему сигнализации. С его уровнем Силы охранить квартиру от посещения более сильных магов было невозможно. А вот отследить остатки магии он был мастер, специально этому учился.

Через Сумрак он вошел внутрь и обошел все помещение. Вроде бы чисто, следов магического вторжения нет. И метки из предметов, которые он специально расставил по квартире, не были сдвинуты. Значит, и обыска не было. Антон перевел дух и отправился вниз.

Водила Шурка помог им перетащить вещи наверх и, получив плату, удалился довольным. Анна же, как кошка в новом обиталище, медленно и внимательно обследовала квартиру.

– На что тут смотреть, в однушке? – Антон пыхтел, перетаскивая рюкзаки, ящики и сумки из прихожей в комнату. – Лучше сходи в супермаркет на углу. А не то придется на ужин консервы подъедать, а не хотца!

* * *

Когда девушка вышла из квартиры, Антон тут же подсел к компьютеру. Вошел в интернете на свою страничку агентства «Антанта» и через линк отправил сообщение: «Товар прибыл». Ответ пришел быстро: «Через час, на том же месте».

Значит, от ковена ведьм на встречу придет не Наталья Львовна, менеджер, – она живет далековато от Чертаново. Как пить дать заявится подросток по кличке Урла. Прозвище она получила не оттого, что гопница, а от сетевого URL.

Хотя для ее характера вполне подходят оба значения!

Антон вздохнул. Он уже имел дело с этой отвязной девицей и до сих пор не мог определить ее возраст. Может быть, и вправду тинейджер, а может – старуха столетняя, кто их, ведьм, разберет.

Когда вернулась Анна с покупками и занялась ранним ужином, студент предложил:

– Анюта, у меня через полчаса назначена встреча с заказчиком, не хочешь составить компанию?

– Зачем? – она привычно была немногословна.

– Новые связи, – пожал он плечами, – тебе не повредит.

Анна задумалась, перестав хрустеть морковкой, а потом энергично кивнула.

* * *

В кафе «Камелот» у метро они пришли с небольшим опозданием, поскольку решили прогуляться пешком и размять ноги. Антон взял два кофе, но попить спокойно им не удалось: в дверях нарисовалась Урла.

Описать ее сегодняшний облик было очень просто. Кожаные шмотки, густые круги вокруг глаз – и кольца, вделанные в одежду, лицо и уши.

– Кого мы видим?! – Она уселась напротив Антона, попутно сотворив над столиком «купол невнимания». – Гордость российской археологии, студент-стипендиат и просто сексуальный малый Антон Анненский! Верно я говорю, красавица?

Только сейчас она повернулась к Анне и растянула в широкой улыбке ярко-фиолетовые губы. Ее внимательный взгляд обежал фигуру девушки, а потом замер.

– А ты случаем не Аня Снежная? – Урла ехидно прищурилась. – Ученица Нины из Полесья?

Антон уже знал, что его напарница в юности скиталась несколько лет с цыганским табором. А откуда об этом знает городская гопница?

Ведьмы поиграли в «гляделки», и Анна неохотно кивнула.

– Ну-ну, Антошка, не хмурься! Твои сердечные дела меня не интересуют. – Урла стала серьезной. – Показывай находки.

Панк-девица внимательно осмотрела колдовские вещицы из полотняного мешочка: колечки, гребни, браслеты – сделанные искусно, но из простых материалов. Отдельно изучила разряженные временем амулеты. Явно осталась довольной и с облегчением откинулась на спинку стула.

Антон не дал ей времени для комментариев и жестом фокусника вытащил из сумки кожаный мешочек, найденный им в тайнике иностранной ведьмы. Что там внутри, он так и не удосужился посмотреть.

Урла чуть не подскочила на стуле.

Она осторожно развязала шнурок и вывалила содержимое на свою ладонь. Это оказались четки: множество разноцветных камней разных форм и размеров на кожаном ремешке. Камни были совсем простые, из тех, что дети любят собирать на пляжах.

– Приворотное ожерелье, – тихо произнесла Урла, растеряв весь свой гонор. – Оцени, сестра!

Антон с любопытством смотрел, как ведьмы склонились над четками, почти упираясь лбами друг в друга. Они осторожно прикасались кончиками пальцев к каждому камешку и бормотали еле слышно:

– Вера. Ожидание. Предчувствие. А это что, первое свидание? Нет, что ты! Надежда на встречу. Вот эти – совсем сложные клубки, с ними разбираться надо, с каждым по отдельности. А я-то, дура, не верила, думала, что Нина сказки рассказывает…

Антон не выдержал:

– Что вы тут лирику развели! Растолкуйте убогому, что он такое раскопал.

Урла посмотрела на студента презрительно, а напарница – с сочувствием.

– Вот именно, что убогий. – Урла покосилась на Анну и кивнула на студента. – Не хочешь на нем испытать? Для интереса?

Девушка замотала головой, и в ее ореховых глазах плеснул страх. Урла хихикнула и повернулась к Антону.

– Это, господин Анненский, не просто ожерелье, а легенда приворотного мастерства! Считалось давно утерянным. Как бы тебе объяснить? Вот, к примеру, если выпьет парень обычного зелья, сваренного ведьмой для приворота, что будет? А будет все просто: взыграет в нем сила жеребячья, пустит он слюни и страстно возжелает ту, на кого ведьма составит наговор. А вот с помощью этого, – панк-девица с нежностью погладила четки, – можно сочинить сложное чувство, тонкие душевные переживания по отношению к предмету страсти. Комбинаторика, говоря современным языком, программирование души.

– Заменитель любви! – Антон содрогнулся. Стало понятно, почему Анну так покорежило. – Нет уж, сами как-нибудь.

– Дурачок. – Урла явно развлекалась. – За такой приворот короли и герцоги душу готовы были продать. А уж бабы что вытворяли!.. – Она хлопнула ладонью по столу. – Ты прав, хватит лирики. Поговорим о цене. Деньгами, само собой, не обидим. И как бонус два воздействия третьего уровня Силы.

– Ого, а ты не круто берешь, красотка? Есть у тебя такие полномочия?

– Разрешите представиться, казначей ковена! – Урла отвесила шутливый поклон. – Достаточно, красавчик?

Антон призадумался.

Торговаться с ведьмой при таких ставках – только себя позорить. Да и откуда ему знать цену приворотного ожерелья? На черном рынке Иных нет конъюнктуры. Ни биржи, ни аукционов.

– Давай так. – Он решил быть откровенным. – Оценить в деньгах я не могу, сама понимаешь. Цену назначайте сами. Сделаем как в прошлый раз: четверть суммы наличкой, остальное – на счет «Антанты», реквизиты ты знаешь. Плюс подписанный договор на услуги по антиквариату как отмазка для налоговой. А что касается магических воздействий… – Он в задумчивости почесал нос. – Придержите пока, будет за вами должок.

– Сделка заключена! – Панкующая ведьма вздернула руку, и на ее ладони вспыхнул и погас сгусток Тьмы. – Ну а теперь мне пора. Хочу сестер порадовать!

* * *

Весь следующий месяц ушел на реализацию добычи Анюты. Студент поднял свои связи, и весь разномастный антиквариат ушел за неделю. А вот сервиз Императорского фарфорового завода – другое дело. Пришлось нанимать профессиональных оценщиков и щедро платить им за документы. А потом долго и осторожно искать покупателя.

Наконец через месяц подвели итоги. Впечатляющие, надо сказать.

– Комиссионные брать будешь? – серьезно спросила Анна.

И тогда Антон озвучил предложение, которое вынашивал с их первой встречи. Он предложил объединить капиталы под вывеской агентства «Антанта». Общее дело, общие интересы. Пока есть деньги, снять квартиру побольше, на двоих.

– Оставайся, Анюта, – убеждал ее Антон. – Время покажет, правильно ли мы поступили. Разбежаться всегда успеем!

Она легко согласилась, став теперь уже настоящим партнером.

Решив отпраздновать, на следующий день они прошлись по магазинам и приоделись. Вечер в дорогом ресторане плавно перетек в бурную ночь. Бурную, но такую же странную, как и их первая ночь на берегу смоленской речки. Здоровый секс и настороженный холод подруги потом. Под утро Анна опять плакала.

Глава 2

Коди Янг нервничал.

Внешне это было незаметно. Но знавшие его люди удивились бы, увидев, что бизнес-хищник уровня Коди сам приехал в аэропорт Эдинбурга встречать гостей, а не просто послал машину с шофером.

На то были причины. Дела в Штатах у Коди шли превосходно, и он недавно проскочил нижний порог самой богатой сотни мира по списку «Форбс». А на вечеринке по поводу этого события схлестнулся с приятелями на тему вечного вопроса: куда вкладывать деньги?

Быстро богатеющая на ниве интернета молодежь взяла за моду скупать недвижимость в Европе. В этом хорошо помогал финансовый бардак в Евросоюзе и крепнущий доллар. У самого Коди хватало домов и участков в Италии и Греции.

Сильно приняв бренди вовнутрь, Коди поклялся приятелям, что купит в Европе что-нибудь не для вложения денег, а, наоборот, для удовольствия.

И купил древний замок в Шотландии.

Когда влезаешь в роскошь, забудь о прибыли.

Коди оставил в Штатах бригаду, которая продолжала высасывать из пользователей интернета законные барыши, а сам перебрался на север Шотландии, в Абердин, поближе к своему средневековому замку. Неожиданно для себя Коди Янг увлекся историей своего приобретения и решился на полную реставрацию этого осыпающегося монстра. Конечно, с внесением элементов современного комфорта. Если иначе – как там жить? Без строительного хай-тека не обойтись.

Деньги стали утекать сразу, рекой, под пристальным вниманием прессы и сетевого сообщества. А до реставрации еще было как до Луны! Деньги сыпались в карманы тех, кто оценивал прочность конструкции, фундамента и горного основания. А также в карманы чиновников и архитекторов, будущих строителей и дизайнеров.

Но Коди не унывал. По его расчетам, на замок будет уходить не более пяти процентов нынешних прибылей его интернет-компании. Немало, зато и удовольствия не меньше!

В разгар этого бедлама с ним связался Алекс Ройтберг из русского Санкт-Петербурга. В России Алекс представлял интересы компании Янга, а заодно подвизался как блогер.

– Коди, – вопил Алекс по скайпу, – ты забыл о кладах! Твои криворукие строители замажут все щели внутри и понаделают фальшивых стенок. А вдруг там есть клады?! Потом и не найдешь, после такой-то грандиозной реставрации.

– Оʼкей, как скажешь, – вздохнул Янг. – Придется потратиться и на археологов.

– Ни в коем случае! – продолжил вопить Ройтберг. – Забыл про прессу? Не успеешь оглянуться, как все твои находки покажут по ТВ и заставят сдать в музей!

Коди растерянно пожал плечами:

– И что же делать?

Проныра Алекс подсказал выход. В сети есть адрес агентства «Антанта» по оценке и поиску антиквариата. На самом деле там работают «черные археологи» из Москвы.

– Профи хай-класса! – убеждал его Алекс. – Работают сдельно, тебе по карману. После работы – молчок. Полная конфиденциальность. Я по своим каналам проверил: ребята очень успешно поработали на местных акул бизнеса вроде тебя. Рекомендации превосходные!

Коди Янг согласился и сейчас ожидал в терминале аэропорта, пока русские пройдут таможню. Роб, его водитель и бывший гонщик, которого он привез из Штатов, – не доверял Коди местным драйверам! – ожидал его снаружи в арендованном «Крайслере». Написанный шофером плакатик Коди теребил в руках.

Когда появились русские, они стали вертеть головами, пока не опознали себя на картонке. Коди изобразил лицом свой фирменный «чи-из!» и протянул руку:

– Коди Янг, хозяин поместья, рад познакомиться.

Русские, парень и девушка, удивленно переглянулись.

– Вау, сам «сетевой Коди»! Не ожидали, большая честь для нас, сэр.

Русский блондин, улыбаясь, пожал руку и представился:

– Энтони Анненски. А это мой партнер Энн, можно просто Эни.

Изящная брюнетка оказалась менее улыбчивой и, пожимая руку, лишь слегка раздвинула губы.

– Отлично, не будем терять времени, – Коди махнул рукой, – поговорим в машине.

Понравилось, что русские были налегке, с двумя небольшими чемоданами. Когда уселись в «Крайслер», Коди спросил у шофера:

– Как будем добираться, Роб? Не заблудишься в горах?

Роб, одетый по-простому, без униформы, снисходительно улыбнулся.

– Ничего сложного, сэр. Вдоль побережья на север до Абердина, а там свернем в глубь страны. У меня все на GPS. Домчу с ветерком!

Гости переглянулись.

Парень наклонился к ушку спутницы и прошептал по-русски:

– Помнишь братана Шурку из Вязьмы? На «Газели» с ветерком.

– Путь не очень долгий. – Коди обернулся к гостям и нажал на кнопку, подняв перегородку между салоном и водителем. – Если проголодаемся, перекусим по дороге.

– Не волнуйтесь, мистер Янг, – русский похлопал себя по животу, – авиалиния кое-что сюда набросала.

– Вот и славно! В Эдинбург заезжать не будем, сразу отправимся на место. – Сорокалетний магнат стал серьезным. – У нас есть срочные вопросы?

Русский археолог не стал тянуть с ответом:

– Только уточнение. Мы работаем за десять процентов от оценочной стоимости клада, которая будет определена вашими специалистами. Деньги перешлете на счет нашего агентства в Москве. Договор об услугах у нас с собой, ваши юристы будут довольны. Плюс транспорт и проживание. Вроде бы все, как ты считаешь, дорогая?

Симпатичная брюнетка кивнула. На этот раз ее улыбка была заметно шире, показались ровные зубки. Что-то в ней было хищное.

«Боец», – удовлетворенно подумал Коди Янг, а вслух сказал:

– Почему я приехал лично? Это касается особенности вашей работы, а значит, и вашей анонимности.

Мимо проплыла огромная диспетчерская башня аэропорта, напоминающая шахматную фигуру: то ли пешку, то ли королеву. Какое-то время Роб проплутал среди потока машин, а затем выбрался на трассу А90.

«Крайслер» прибавил скорость и бодро припустил на север. С ветерком.

* * *

К тому моменту, как машина осторожно миновала извилистый участок дороги и поднялась к горному взлобью с замком на вершине, русские уяснили положение дел.

Всего в замке ежедневно работает до тридцати человек, занимаясь в основном измерениями и планировкой. Для них по всем этажам, башням и переходам каменного гиганта протянули гирлянды с электролампами. На первом этаже, в одном из залов, разместили времянку с минимальными удобствами и с возможностью отдохнуть и перекусить.

– Сюда их возят на автобусе, прямо от гостиницы в Абердине, – объяснил хозяин поместья. – Я не случайно попросил вас приехать именно сегодня, в пятницу. Всем специалистам объявлена благодарность, и я в виде премии отпустил их на уик-энд пораньше, с обеда. Вслед за ними умотали и телевизионщики. Времени у вас до вечера воскресенья. Охрана в курсе и будет молчать. Обращайтесь к ребятам без стеснения, они всегда помогут. Есть вопросы? Нет? Тогда одна просьба. – Коди широко улыбнулся. – Не пугайте мои привидения! Будьте с ними поласковей.

– Конечно, мистер Янг, – подала голос русская брюнетка. – Я лично прослежу, чтобы их вовремя покормили лунным светом.

И вежливо отсмеявшись, добавила:

– Пожелайте нам удачи, она – дама капризная.

Когда хозяин благополучно отбыл в сторону цивилизации, Антон достал из холодильника бутылку местного темного пива «Midnight Sun», угнездился на диванчике и полушутя-полусерьезно спросил:

– Посмотрела бы ты наши линии судьбы, подруга. Не мелькнет ли в них фортуна?

Анна пожала плечами:

– Я могу оценить только опасность. Пока без проблем. А с пивом завязывай, мы еще даже работать не начали. Что у вас, мужчин, за манера такая, чуть что, устраивать перекур с перепивом!

– А нам, шотландцам, все равно: пиво или лунный свет – лишь бы с ног сшибало. – Антон вздохнул и поднялся. – Ладно. Пионер-оборотень к работе готов, командуй.

* * *

Две фигуры в комбинезонах, как два привидения, бродили по безлюдным залам, переходам и лестницам, перебираясь из башни в башню. С призраками их роднило умение исчезать на несколько минут и появляться в неожиданных местах.

– Ничего, – констатировала Анна, когда они вошли в длинный коридор, ведущий в последнюю, Северную башню. – Я начинаю думать, что, кроме привидений, мы тут ничего не найдем. Кстати, есть тут симпатичные? Чтобы не убийцы и не клятвопреступники?

– Хромой Ганн, например. Дальний родственник главы рода, – ответил Антон. – Вполне приличный призрак, умер от пьянства и обжорства.

– Ау, Ганн! – крикнула Анна, и вдоль коридора побежали волны эха: ауган-ган-ан-ан…

– Подожди секунду. – Антон остановился, уловив слабое волнение Силы. – Там, в башне, что-то есть.

Сразу за коридором в большой круглой комнате они обнаружили пятно остаточной магии, исходящей от стены слева.

– Будем вскрывать, хозяин разрешил. – Антон бодро скинул с плеча сумку с инструментами.

Они провозились не менее получаса, пока не выковыряли первый камень, размером чуть больше кирпича. Дальше пошло легче. Когда отверстие расширилось до ширины локтя, они, мешая друг другу, полезли смотреть и засунули внутрь руки с фонариками.

Каменный мешок полтора на полтора метра. В углу, откинув назад череп и поджав ноги, сидел скелет в лохмотьях мужской одежды. У его ног, излучая совсем слабенький фон Силы, были свалены в кучу мелкие, покрытые пылью предметы.

– Судьба Иного, – в страхе произнесла Анна, – бывает и такой. Почему он не ушел через Сумрак? Пока муровали?

Антон ткнул пальцем в ржавые остатки цепей.

– Могли стукнуть по голове и заковать. Или опоить маковым отваром. Или ослепить… – Он махнул рукой. – Попробуй угадать, как в Средневековье шотландцы казнили колдунов.

– Один. В темноте, – прошептала Анна.

Она сникла, отошла к противоположной стороне комнаты и присела у стены на корточки.

Антон вздохнул. Надо заканчивать: парню в каменном мешке колдовские амулеты уже ни к чему. Он расширил отверстие и полез внутрь.

* * *

Утро субботы они встретили в унылом настроении. На всякий случай повторили свой вчерашний маршрут. Все, что у них было на руках, – карта замка, на которой они отметили найденные пустоты. Пустые пустоты, с точки зрения кладоискателя. Мусор не в счет.

Они сидели в комнате для персонала на первом этаже и вяло жевали яичницу, приготовленную Анной на скорую руку.

– Что будем делать, коллега? – нарушил молчание Антон.

– По крайней мере за границей побывали, – спокойно ответила напарница. – Бесплатно. А на обратном пути можно побродить по Эдинбургу. Я красотами полюбуюсь, а ты неудачу зальешь пивом. Будем считать, что были в краткосрочном отпуске.

– Какой позитивный настрой! – фальшиво восхитился глава агентства «Антанта». – И все же, что мы еще не облазили?

– Только пещеры под замком. Давно изученные и наверняка пустые.

Антон, ненавидящий киснуть, встряхнул головой и решительно встал.

– Я не собираюсь скучать до завтра! План такой. Обойдем замок по периметру, как дядька Черномор, и найдем входы в подземелье. Если не пойдем вовнутрь, то снаружи посмотрим, для очистки совести. А вечером оценим магические находки, тут уж без тебя никак не обойтись. Годится?

– Вай нот? – Иногда ее хладнокровие даже нравилось Антону. Как сейчас.

Подхватив сумки с инструментами, они направились к выходу.

У дверей сидел парень в униформе, крупный, с намечающимся пивным брюшком, и азартно резался во что-то на своем планшете.

– Привет, Шон! – Антон помахал охраннику рукой. – Вокруг не шныряют пожиратели информации?

– Все чисто, сэр, я делаю обход каждые полчаса. Гуляйте спокойно, – пробормотал громила, не отрываясь от игры.

– Вот видишь, милая? А ты беспокоилась!

Анна фыркнула, а начальник приобнял ее за талию и повлек наружу.

* * *

Горку, над которой возвышался замок, обегала вокруг извилистая и широкая тропа, мощенная камнем. По дороге они обнаружили два входа в подземелье: один был перекрыт стальной решеткой с висячим замком, а второй плотно забетонирован.

Для ведьмы-цыганки вскрыть замок что чихнуть.

– Не хочешь взглянуть? – с надеждой спросил Антон, искательно глядя в ореховые глаза спутницы. Та лишь кисло улыбнулась. – Ну ладно, давай хоть сделаем еще кружок, здесь красиво.

Теперь они смотрели в сторону от замка и шли медленно, просто гуляя. Северная Шотландия на пороге ранней осени была спокойной и сонной. Только ниже тропы, бодро скатываясь маленькими водопадами, звенел ручей.

У их ног приземлилась ворона. Она стала ходить перед ними, загораживая тропу и косясь круглым глазом.

– Обрати внимание, – задумчиво произнес Антон, – куда ни приедешь, везде есть вороны. Серые и нахальные, типичные ведьмы! – И тут же получил шутливый подзатыльник.

Как будто поняв, птица обиженно каркнула и сорвалась с места.

Настроение стало подниматься, и Антон обнял подругу за плечи.

– Как думаешь, Анюта, она обругала нас по-гэльски или по-английски?

– Зависит от образования и семейных традиций.

* * *

Так, дурачась, они сделали почти полный круг вокруг замка. Уже подходя к главному входу, Анна вдруг остановилась.

– Посмотри на это. – Она показала на небольшую вмятину на склоне горы, размером с обычную дверь. – Тебе ничего не кажется странным?

Антон присмотрелся и пожал плечами.

– Маленький грот. Кажется, замурованный, под травой плохо видно.

– Замурованный, но очень неровно! Давай-ка поглядим.

Анна шагнула в Сумрак, и недоумевающий напарник – следом. В сером полумраке трава и кусты исчезли. Перед ними была стенка, выложенная неровными грубыми камнями и со щелями, замазанными глиной. Анна кивнула своим мыслям и показала рукой: на выход.

– Ты так и не понял? Кладка же сделана кое-как, в спешке, из того, что попалось под руки. И довольно давно, видишь – нанесло земли, и все заросло. Могли что-то прятать!

Антон поморщился.

– Что бы ты себе ни напридумала, эта кладка сделана в Новейшие времена, а не в эпоху расцвета шотландской аристократии. Анюта, очнись.

– Анто-ошка! – капризно протянула подруга. – Скучно же. До завтра делать нечего, давай посмотрим. А за это я на ужин что-нибудь вкусненькое приготовлю.

– Опять землю долбить, – вздохнул Антон и скинул сумку на землю.

Отдирать слой дерна с травой и кустами оказалось занятием канительным. А вот камни после нескольких ударов подошвой тяжелого ботинка быстро дали слабину и посыпались вовнутрь.

Поначалу Антон заскучал. Маленький грот ожидаемо был заполнен камнями и ворохом сухой листвы. Но Анюта не поленилась и разворошила мусор.

– А вот и сюрприз! – воскликнула она и показала на обнажившийся угол предмета.

Антон подхватил небольшой, но тяжеленький ящик и выволок его на тропу, под солнечный свет.

– Вот видите, госпожа археолог, – назидательно сказал он, – к древнему роду гордого шотландского тана эта деревяшка точно не имеет никакого отношения.

На камнях дорожки лежал полусгнивший патронный ящик времен Первой мировой войны. Крышка легко слетела, а под ней обнаружились две выцветшие сумки защитного цвета.

– Сумка для противогаза. А вторая – командирская, – уверенно заявил Антон и распахнул клапан первой. – Вот же черт! Анюта, ты настоящая ведьма!

В сумке блеснуло золото.

* * *

Они очистили стол от оставшейся после завтрака посуды и аккуратно выложили обнаруженные предметы. Это были золотые статуэтки величиной с ладонь. Тонкая работа, со вставками слоновой кости и вкраплениями мелких драгоценных камней.

– Индия! – удивленно сказала Анюта и с восхищением стала разглядывать статуэтки. – Ты хорошо помнишь мифологию? Доставай-ка ноутбук, проверим.

Они быстро нашли в сети изображения индийских богов. Со стола на них взирала забавная компания.

Ехидно улыбалась слоновья голова Ганеши. Многорукий Вишну держал мелкие предметы и скипетр. Брахма внимательно отслеживал круговую панораму четырьмя ликами. Парочка Нагов опиралась на змеиные хвосты, накрывшись капюшонами из змеиных же голов. Но всех затмевал героический Арджуна на боевой колеснице.

– Давай удивим Коди, устроим презентацию, – ухмыльнулась Анна.

Она поставила журнальный столик под настенной лампой. В центре поместила самую большую статуэтку: две фигуры в золотой колеснице с двумя запряженными лошадками из слоновой кости. А позади полукругом – остальные пять фигур.

Сверху она накинула свой нашейный платок из шелка и громко оповестила:

– Дамы и господа, внимание!

Анна издала звук, пытаясь изобразить фанфары. Потом одновременно щелкнула выключателем и сдернула платок.

Под конусом электрического света вспыхнул желтый металл, а на его фоне светлячками запрыгали зеленые, красные и голубые искорки драгоценных камешков.

– Бинго, ты настоящая ученица цыганской ведьмы! Я звоню нашему магнату. – Антон набрал номер, прочистил горло и солидно бросил в трубку. – Мистер Янг, у нас новости…

* * *

Магнат не стал дожидаться воскресенья и примчался через три часа.

– Дерьмо ангелов и демонов! – завопил «сетевой Коди», таращась на скелет в углу каменного мешка. – Вот это клад! И что мне с ним делать?

Анна оттащила Коди от пролома в стене. Она удивленно распахнула свои ореховые глаза и заговорила бархатным голосом:

– Ах, мистер Янг, как же вы не понимаете? За этим скелетом скрывается тайна, настоящая легенда древнего замка! Неплохое дополнение к привидениям, вы не находите? Вот представьте… – Она театральным жестом показала на дыру в стене. – Здесь ваши строители сделают красивую арку и закроют ее стеклом. Арку снаружи можно будет прикрыть какой-нибудь дверцей, скажем, старинной картиной на петлях.

Антон с любопытством наблюдал, как его подруга наводит легкие чары на сетевого магната. Цыганские штучки!

– Вы приводите сюда гостей, – вдохновенно продолжала Анна, – отодвигаете картину, включаете подсветку, и – вуаля – скелет в кандалах. Вы рассказываете удивительную историю – и все в восторге.

– Неплохо, неплохо, – задумчиво сказал Коди Янг. – А что за история?

– Наймите пиарщиков! Пусть покопаются в архивах.

От не менее театральной демонстрации индийских золотых божков Коди впал в ступор. Затем разразился восторженными ругательствами. И вспомнил не только ангелов и демонов, но и добавил несколько специфических выражений из сленга программистов.

– Это сенсация! – вопил он. – Друзья иссохнут от зависти!

Он позвонил своему шоферу Робу, и тот притащил пузатую посудину с рифлеными боками и стеклянной пробкой.

– Настоящий скотч, – заявил магнат, разливая ароматную жидкость по бокалам, – двадцать лет выдержки. Ну, удивили вы меня, друзья мои, действительно – клад из шотландского замка!

– Осторожней с определениями, сэр, – предупредил его Антон. – К замку и его истории наша находка не имеет никакого отношения. Статуэтки – по-видимому, всего лишь военный трофей времен Первой мировой войны. Его просто припрятали до поры до времени. Британская армия тогда воевала с германцами в Европе, и выяснить происхождение этого трофея, боюсь, нет никакой возможности. Я могу только предположить, что приехавшие на побывку солдаты или офицеры пристроили свое сокровище в нору на вашей горе. До окончания войны. А потом сгинули где-то в окопах. Придется вам, мистер Янг, придумать еще одну легенду!

Коди такому предложению совсем не удивился.

– Умение всучить товар, то есть сочинить легенду – основа современного бизнеса. Поэтому нет проблем. Какие у вас планы? Есть срочные дела в Москве?

– Особых дел нет, – осторожно сказал Антон. – Мы сэкономили завтрашний день, хотим побродить по Эдинбургу.

Магнат думал недолго. Он позвонил секретарю в Лондон.

– Пирс, это я. Организуй гостиницу в Эдинбурге для Энн и Энтони Анненски на… – три дня хватит? – на три дня, начиная с завтрашнего воскресенья. И два билета до Москвы с открытой датой. Через гостиницу передай этой паре кредитку на пару тысяч фунтов в качестве премии за работу. Все, отбой, позвони, когда будет готово.

Коди откинулся на спинку стула и удовлетворенно заявил:

– Толковые вы ребята! Прав оказался Алекс Ройтберг из вашего Петербурга. По этому поводу надо выпить. Наливайте!

* * *

Кредитку сетевого магната они выжали досуха и вернулись в Москву. В дорогу Коди подарил им посудину со скотчем, близнеца той, что они откупорили в замке. Перелет был рутинным. Чтобы провезти артефакты, Анна поколдовала над небольшим пакетом с магической начинкой. Для отвода глаз Иных на таможне она использовала заклинания, полученные еще в пору ее ученичества у цыганки-ведьмы Нины. Все амулеты, добытые в Шотландии, они решили оставить во владении Анны. Черный рынок обойдется!

* * *

Конец экспедиции почти совпал с годовщиной их знакомства. А потому отметить решили по-домашнему. Устроили романтический антураж. Анюта приготовила что-то из южной кухни, а хозяин агентства «Антанта» поставил подаренный скотч в центр стола и размашисто написал на нем фломастером «На удачу!». Огоньки свечей ведьма сделала разноцветными, а на голову повязала цыганский платок.

Когда наполнили бокалы, Анюта строго посмотрела в глаза напарника:

– Первый тост за Иного, замурованного в замке. Я не знаю, где бродит в Сумраке его душа. Но если она своим краешком может иногда выглядывать в наш мир, то пусть порадуется: люди будут видеть его останки и вспоминать о нем, хоть и безымянном.

– Согласен, главное, не делай его своим тотемом. Пусть им Коди забавляется.

В глазах подруги заплясали чертики.

– Моим тотемом будешь ты, начальник! Строгий и подкупный.

Они шутили, танцевали, целовались. Обсуждали дела и ругались. Пожалуй, это был их лучший вечер за целый год.

А потом была постель, была страсть и в конце – холодный и пустой взгляд подруги. Под утро Аня опять плакала на кухне. А он, стиснув зубы, притворялся спящим и в злом недоумении в который раз пытался понять, как в этом хрупком создании могут уживаться такие разные сущности.

Деловой партнер, расчетливая ведьма, верный товарищ.

Мягкая отзывчивая Анюта, нежная любовница.

И убийца эмоций Аня Снежная с душой-холодильником.

Антон не выдержал. Он вышел на кухню и сел напротив Анны. Она успела вытереть слезы полотенцем и уперлась в Антона взглядом своих ореховых глаз на бесстрастном и опухшем лице.

– Говори, подруга, в чем дело, – спросил он и улыбнулся. Улыбка вышла кривой. – Что у нас не так? Ответь на вечный вопрос: кто виноват? Я, ты? Или бизнес?

Она помотала головой и отвела взгляд.

– Знаешь, а у нас неплохо получается! – Он энергично поднялся, достал из шкафчика початую бутылку, которая «на удачу», и рюмки. – Подумай сама. Ты была одиночкой и букой. Сейчас нас двое, мы вместе, друзья и партнеры. Что тебя волнует? Любовь не сложилась? Знаешь, как говорят: стерпится – слюбится.

– Не слюбится, Антошка. – Она залпом выпила скотч и посмотрела в упор. – «Венец безбрачия» не позволит.

«Венец безбрачия!»

Конечно, Антон об этом слышал. И вполне верил: он хорошо представлял, на что способны ведьмы. Но столкнуться вот так, лицом к лицу!

Анна стала рассказывать. Сухо, без подробностей, старательно пряча взгляд. А память, как назло, выталкивала в ее сознание яркие выпуклые воспоминания.

* * *

Свою нелюдимость, как генетическую аномалию, она протащила сквозь детдом и школу. Они и научили ее раз и навсегда: откроешь любому мальчишке свою приязнь, симпатию, влюбленность – и получишь удар в ответ. Презрение, недоумение, насмешку. И сплетни девчонок за спиной, и лживое сочувствие, и прямое злорадство.

А если закрыться, спрятаться за маской равнодушия, тогда можно жить и общаться, не получая удары. От маски было тошно, но хотя бы не больно!

Свободу от людей ей подарил цыганский табор. Темная колдунья, распознав в девочке Иную, агитировала недолго. Пройдя инициацию через Сумрак, Анюта навсегда ушла от оседлой жизни и органов опеки.

Мир колдунов и колдуний для цыганского люда не был тайной, и старую ведьму Нину почитали не меньше, чем барона. За ее пестрыми юбками и спряталась надолго черноволосая девушка с ореховыми глазами и вполне цыганским именем. А угрюмость Анюты бродяжий народ принял легко: ученица чародейки и должна быть со странностями. Аня Снежная, почему бы и нет?

В одну из летних ночей у костра, затерявшегося где-то на просторах Полесья, старая Нина раскрыла источник Анютиных бед.

– Ты проклята, девка. И ты, и весь твой род по женской линии. – Ведьма затянулась сигаретой и выпустила вверх колечко табачного дыма. Она не курила традиционную трубку, предпочитала «Chesterfield». – «Венец безбрачия» накладывают не для того, чтобы насолить, а чтобы весь род извести, под корень. Кого из твоих предков прокляли – не ведаю. Но раз ты передо мной сидишь, значит, мать тебя родила как-то, нашла мужика. Ты ведь подкидыш?

Сжав зубы до боли и привычно окаменев лицом, Анна кивнула.

Проклята вместе с родом – откуда ей было знать, детдомовской?! Все, что отличало ее от других детей, – это медальон, который подкинули на порог роддома вместе с орущим младенцем. И который за всю ее недолгую жизнь так никто и не решился украсть.

Она сидела, опустив голову, но пламя костра заставляло блестеть предательские слезы.

– Я тебе открою то, о чем другие знахарки говорить ни за что не станут. – Ведьма неожиданно хрипло расхохоталась. – Они, дуры, боятся, что часть проклятья на них перекинется!

– А ты не боишься? – подала голос Анна.

– Я дома, в семье. Кровью со всеми повязана, оттого и сильна. Такую силу никаким заклятьем не переломить! – Она махнула рукой в сторону табора и примолкла.

Обе ведьмы, молодая и старая, прислушались к звукам ночи: песням, ругани, детским крикам и смеху.

– Уходить тебе надо, милая, – ошарашила Анну старуха. – Судьба твоя там, среди людей в городах. Нельзя всю жизнь прятаться. Тебе расти надо, как ведьме расти. А в таборе что? Мы от века не меняемся. А тут я одна такая. Всю науку я тебе передала, да и не велика хитрость: колдовать да воровать!

Она опять хохотнула, но тут же стала серьезной. По ее словам, любое ведьмино проклятие можно распутать. Были бы опыт и Сила. Одна колдунья не справится, так позови несколько! Все по плечу. Кроме «венца безбрачия».

– Понимаешь, Анюта, любое проклятие от злобы и гнева происходит. Наложит его врагиня: злоба ее отдельно, а колдовство на тебя упадет, тоже отдельно. А вот в «венец безбрачия» ведьма память о своей злобе внутрь вплетает, как ленту в косу. Там, в «венце», она и живет, и работает. Вот влюбилась ты в парня – это сигнал для ведьминой памяти. Она вылезает и вредит, становишься ты для милого противней кикиморы. Спрятала ты свою любовь в себе – колдовская лютость засыпает до времени. Может, та злодейка и подохла давно, а ее память в порченой бабе живет, переходит к потомству, пока род не оборвется. Проклятье распутать можно, а как злобу избыть? Лютую и вековечную? Она-то и скрепляет «венец безбрачия» и защищает его от чужого колдовства!

Слезы на щеках Анны высохли. Она встала, окинула старую Нину долгим взглядом, а потом поклонилась в пояс и канула во тьму, исчезнув из жизни табора навсегда.

* * *

Антон молча выслушал историю напарницы. Понятно было, что ему выложили не все подробности. Но он и не настаивал. О жизни своей подруги после табора Антон знал и так. Похожа на его собственную. Колдовала да воровала, училась да набивала шишки.

Под разговор скотч «на удачу» закончился, но было не жалко. Может, и к лучшему. А вдруг поможет?

После этого разговора что-то изменилось, изменилось неуловимо. Как будто распрямилась в женской душе сжатая старая и покрытая ржавчиной пружина. Анна была все той же, корректной и дружелюбной. Но холод ослаб, выражение ее лица стало мягче, она стала чаще смеяться.

И главное – перестала плакать по ночам.

* * *

На серьезный разговор Антону долго не хватало духу, прошли месяцы.

И однажды, в дождливую октябрьскую стынь, они сидели за ужином, и он уплетал Анютино рагу. В приоткрытую форточку текла прохлада, разгоняя жар от кухонной плиты. По подоконнику снаружи важно расхаживала толстая чертановская ворона, взявшая за привычку залетать к ним гости.

Подруга, по своему обыкновению, быстро поклевала из тарелки и теперь сидела перед чашкой с кофе и перебирала в коробке из-под обуви свою колдовскую мелочь. Губы ее что-то шептали. Иногда Антон ощущал небольшие всплески Силы, отчего по спине каждый раз пробегала зябкая стайка мурашей.

Неожиданно для себя он решился.

– Нам надо поговорить. – И, увидев страх в распахнутых глазах подруги, засмеялся. – Думаешь, предложу разбежаться? «Фигушки, я плотоядная!» Помнишь корову из старого мультика «В стране невыученных уроков»? У нас та же ситуация. Ведем себя, как двоечники, ей-богу! Какая-то старая сучка своим проклятием испоганила тебе жизнь, а мы и лапки кверху.

Анюта открыла рот, но он ее остановил:

– Молчи, говорить буду я! Вся эта ситуация напоминает торфяной пожар. У нас под ногами земля горит, а мы молчим и дышим вонючим дымом. Хочу разобраться! Прежде всего хватит тебе прятаться, покажи мне «венец безбрачия».

Она сидела и тяжело, со всхлипами дышала, низко опустив голову. Антон постарался говорить мягче:

– Просто расслабься, отпусти себя. Покажи, что ты ко мне чувствуешь.

Антон поднялся, прихватил стул и, обойдя вокруг стола, сел напротив, вплотную. Он приподнял ее голову за подбородок и заставил смотреть Анну прямо ему в глаза.

Девушка поколебалась несколько секунд и приняла решение: привычно холодная настороженность исчезла. Черты ее лица смягчились, и она посмотрела на него одновременно умоляющим и грустным взглядом.

А потом ее лицевые мускулы пришли в движение.

Они ожили, совершая быстрый и страшноватый танец. Их новый узор преобразил лицо подруги до неузнаваемости. Наверно, в течение жизни у каждого человека или Иного хотя бы раз, но возникало такое выражение.

Откровенно презрительный прищур глаз. Брезгливая ухмылка сжатых губ. Тяжелый оценивающий взгляд. В детстве, увидев такое на лице ровесника, маленький Антошка почти рефлекторно бросался в драку.

Мерзость, по-другому не назовешь.

Антон мягко закрыл-обнял лицо подруги своими ладонями. Анюта вздрогнула и обмякла. Голова девушки упала на руки, и плечи затряслись в беззвучном рыдании.

Он встал позади нее, обхватил шею девушки руками и притянул ее голову к себе.

– Спасибо, маленькая, – прошептал в ухо. – Спасибо, у меня гора с плеч свалилась!

Анна зашевелилась, но он не позволил ей обернуться и продолжил:

– Если права твоя учительница Нина, то я увидел правду: твое настоящее чувство ко мне, только вывернутое наизнанку. И судя по твоей мерзкой роже, – он тихо засмеялся, – я тебе по-настоящему не безразличен. Ты влюблена в Антона Анненского! Слава богу, а я-то боялся, что нужен тебе только для снятия сексуального напряжения. Спокойно, подруга, не дергайся! У меня появились идеи.

Нам с тобой нужна магическая защита, уж коли не можем снять этот чертов «венец». Даю приказ как твой начальник! Подумай, прикинь, что можно сделать. Ты же ведьма, напряги фантазию. Заклинания, амулеты – все что угодно, лишь бы ослабить давление «венца безбрачия». Не спеши, времени у нас полно.

От сквозняка хлопнула форточка, и Антон подошел ее прикрыть. Любопытная ворона покосилась круглым глазом, сердито его обругала по-московски и, скрежетнув когтями, ухнула вниз.

– И кстати, у меня рагу остыло. Шевелись, хозяйка, и подогрей побольше – я голоден. А не то оборочусь зверюгой и сожру тебя с потрохами! Мне в облике тигра все равно, с «венцом» ты или без.

Глава 3

Дела шли уныло. Ни интереса, ни прибыли.

Несколько консультаций за сезон и один выезд в Калужскую губернию для проверки участка старого поместья, купленного местным нуворишем. Деньги от вояжа в Шотландию давно утекли, впитавшись, как вода в песок, в ремонт и обустройство новой съемной квартиры.

Бизнес «черного археолога» напоминает синусоиду. Вверху – финансовый рай. Внизу – черная яма. Тоже финансовая. Как раз возле дна такой ямы ближе к Новому году и находилось агентство «Антанта», когда позвонила Урла.

* * *

Средних размеров автокемпер с крейсерской скоростью уверенно катил на запад Московской области. Поперек асфальта дороги текли бесконечным потоком белые змейки декабрьской поземки. За рулем сидела незнакомая пожилая ведьма, изредка с интересом поглядывая на Иных в салоне.

Антон Анненский, студент Историко-архивного института, чувствовал себя весьма неуютно. Он еще не успел отойти от нервотрепки зимней сессии, как его сорвал с места телефонный звонок. После разговора с казначеем ковена подмосковных ведьм ему с Анной пришлось срочно экипироваться и на ночь глядя мчаться в неизвестность.

У противоположной стенки салона на диванчике восседала мрачная Урла в короткой шубке и остро поглядывала на гостей из-под своей всегдашней прически а-ля «взрыв на макаронной фабрике».

– Для вас есть работенка. – Она перекинула включенный планшет на колени Антона. – Приложи ладонь.

Студент с опаской опустил руку на поверхность мигающего экрана. Картинка сменилась, появился список из двух файлов.

Подруга же, напротив, была в приподнятом настроении. Она задорно улыбнулась напарнику и, подхватив его под руку, наклонилась над планшетом.

Браслет на левом запястье Антона стал пульсировать.

* * *

Защиту против злобной сущности, засевшей в «венце безбрачия», они придумали и наладили месяц назад. Анна использовала браслет из серебряных пластинок – давно разряженный амулет безымянного колдуна из Шотландии.

– Амулет для защиты и нападения в поединках воли, – объяснила она. – Раньше ведьмы на шабаше устраивали такие схватки по решению совета ковена. Тогда было просто – бились до смерти.

– А сейчас? – Антон с опаской взял в руки серебряную вещицу.

– По-разному, – ушла от ответа подруга. – Слушай внимательно. Я перенастроила амулет на тебя. Если он на твоей руке, ты почувствуешь присутствие ведьминского проклятия, когда оно во мне проснется. Тогда тебе придется вливать свою Силу в браслет и волевым усилием попытаться остановить… Нет, правильнее – выдавить чужую волю, загнать ее обратно, не дать ей работать. – Она вздохнула. – Не знаю, что получится, надо пробовать.

О том, что было потом, они старались не вспоминать.

Целыми днями повторялась одна и та же картина. Анюта делала попытки расслабиться и, когда на ее лицо наползала гримаса чужой ненависти, браслет на руке Антона начинал пульсировать. Маг-оборотень низшего уровня вливал всю свою Силу в амулет и начинал давить и давить, доводя себя до полного истощения.

Несколько раз он терял сознание. И каждый раз злобная маска чужого колдовства все-таки исчезала ненадолго с лица любимой, но постоянно возвращалась обратно. И каждый раз, выныривая из беспамятства, студент видел ревущую подругу и начинал ругаться. Он орал на нее и требовал повторить попытку.

Получаться стало, когда он попробовал влить в браслет не только Силу, но и эмоции. Ярость, гнев. Ярость до белого каления вытекала из него вместе с энергией Иного. Иногда он бил этой яростью, как кувалдой, вновь и вновь. Процедура стала напоминать боксерские бои, в которых он стал «противнику» по крайней мере ровней.

Поединок воли.

Магический тренинг привел к тому, что сейчас, сидя в автокемпере ведьм Подмосковья, Антон после пульсирующего сигнала браслета подпитывал его уже автоматически, не отвлекаясь от собственных мыслей. В такие моменты Антон научился расходовать Силу скупо, не доводя себя до полного истощения.

Но Анна не злоупотребляла возможностью открыться эмоционально. Вот и сейчас она, что-то почувствовав, мгновенно надела холодную маску бесстрастности.

– Развлекаетесь, голубки? – ухмыльнулась Урла, прищурив свои сильно подведенные глаза, и кивнула на планшет. – Читайте внимательно, там много интересного! Начните с «Легенды».

Они посмотрели на экран.

Там было всего два файла: «Исповедь» и «Легенда». Антон открыл второй текст, прочитал заголовок «Дикий артефакт» и с испугом посмотрел на подругу. Анна побледнела и негодующе уставилась на Урлу. Та хихикнула.

Текст под этим заголовком был чем-то вроде реферата, в котором суть проблемы излагалась сухим канцелярским языком.

* * *

«Эффект “дикого” накопления Силы случайными предметами известен с незапамятных времен. В местах большой беды людей – на полях сражений, в концлагерях или на местах массовых казней – всегда выплескивается огромное количество Силы. Подобно ударной волне от взрыва ее энергия расходится и постепенно рассеивается.

Вокруг таких мест часто кружат Темные маги, прельстившись возможностью быстро и без усилий наполнить Силой свои амулеты. Никто не знает почему, но некоторые случайные предметы без вмешательства Иного тоже могут впитать выплеск Силы и долго хранить ее в себе. Такие “дикие” концентраты магической энергии подобно аккумуляторам со временем все равно разряжаются».

Конец вступления в тексте реферата.

Дальше речь пошла о легендах.

«“Дикий артефакт” – чистой воды миф, сказка. Молодежь среди Иных обожает подобные истории. Вот о чем рассказывает легенда о Трусливом маге.

Это случилось во время Великой битвы, когда две могучие армии Иных схлестнулись в смертельной схватке. Когда кучка выживших заключила Договор о мире, скрепив его клятвой Света и Тьмы.

Тогда выплеснулось огромное количество магической энергии вместе с яростью Иных бойцов, а еще больше – в мгновения их смертельной агонии.

Но не все участвовали в битве. Нашелся хитрый и осторожный Темный маг, который решил отсидеться в сторонке. Он ужаснулся рекам крови и магии, но одновременно в нем проснулась и жадность.

Он подобрал первый попавшийся предмет и с помощью заклинаний стал его заполнять дармовой Силой. Магической энергии было так много, что его руки почернели навсегда, и до самой смерти он не снимал перчаток.

Пока выжившие Иные вели переговоры, Темный маг тщательно опутал заклятьями могучий сгусток энергии, чтобы предмет, ставший “диким артефактом”, сохранил это сокровище на века. А потом сбежал вместе с ним».

Конец легенды.

Самое интересное было в конце реферата «Сравнительно недавно в руки Ночного Дозора Москвы случайно попал древний манускрипт с текстом на латыни. Грянула сенсация – это был подлинник исповеди, которую написал ученик того самого Трусливого мага! Его наставник, которого он называл не иначе, как Учитель, перед расставанием открылся ему и рассказал полную историю “дикого артефакта”. Он передал ученику свиток с приметами, по которым надо искать сокровище.

Учитель то ли умер преждевременно, то ли развоплотился по собственному желанию от того, что просто устал жить. Судьба ученика неизвестна, но можно предположить, что он так и не решился на поиски могучего клада. По-видимому, он просто-напросто сжег свиток наставника с описанием “дикого артефакта” и указаниями, где и как его искать.

Зачем же тогда он написал свою исповедь: оставить след в истории или посмеяться над будущими кладоискателями? Душа Темного – потемки».

* * *

– Вот такие пироги с котятами, – вздохнула Урла и тут же фыркнула. – Извини, студент, я не имела в виду твой звериный облик.

– А я себя примерно так и чувствую. Как запеченный в пироге! – с вызовом отреагировал Антон. – Зачем вам такой слабый маг, как я? Только потому, что Псков – мой родной город?

Он ткнул пальцем в планшет. Действительно, в «Исповеди» было сказано, что Учитель долгие годы прятался среди орлов Стефана Батория, выдавая себя за священника. С ними же он участвовал в осаде Пскова, где благополучно и спрятал свой «дикий артефакт».

Но как выглядит колдовская легенда в виде материального объекта, теперь не знает никто. Ясно, что камень: обломок строения, кирпич, валун – то, что можно удержать в руках. Искать, конечно, нужно в историческом центре Пскова, но где и по каким приметам?! Похоже, инструкция сгинула в пламени от руки боязливого ученика Темного мага.

– Вы еще главного не знаете, детишки! – мрачно изрекла казначей ковена. – Те, у кого оказалась в руках рукопись, благополучно передали оригинал Инквизиции. А перевод на русский у них умыкнули, прямо из-под носа Ночного Дозора. И теперь вся Иная общественность в курсе. Откуда у нас текст, как вы думаете?

Анна зябко повела плечами:

– Какой тогда смысл нас посылать? Псков обшарят и вверх дном перевернут. А нам с Антошкой головы поотрывают. Походя, чтобы только под ногами не путались!

– Что ты от меня хочешь, сестра? Объяснений? – Урла смутилась. – Я хоть и член Совета, но в таких делах решения принимает старейшина.

– Приехали! – крикнула ведьма-водитель. – Выметайтесь!

Урла соскочила с подножки и с наслаждением втянула в себя морозный воздух. Ночной лес вокруг, казалось, был полон колдовства. От светящейся серебром земли вверх, к свинцовому небу, тянулись черные разлапистые стволы. Декабрьский ветер гладил верхушки деревьев, роняя вниз шорохи, скрипы, бормотание…

– Завтра стартует коляда, сестра! – радостно произнесла Урла и свернула в лес. Тропка была удобной: метровой ширины полоса снега была плотно придавлена к земле заклинанием. Похоже, слабеньким «прессом».

– Коляда начинается в дни зимнего солнцестояния, – объяснила Анна своему партнеру. – Решения шабаша приобретают особую силу.

– Мы идем на шабаш? – удивился Антон.

– Много чести! – возмутилась панк-девица. – С вами просто хотят поговорить.

* * *

Поляну закрывала полусфера, залитая мягким молочным светом.

По углам пятиконечной звезды, выведенной чем-то черным на аккуратно примятом снегу, стояли удобные офисные кресла, тоже черные. «Современные ведьмы любят комфорт», – усмехнулся про себя Антон и переступил границу света. Под куполом было тепло, но снег не таял.

В центре круга стояла пирамида из дров, ожидая времени огня – шабаш еще впереди. Антон с интересом присмотрелся к участникам.

Знакомая Наталья Львовна, менеджер, приветливо помахала Антону и что-то сказала соседке слева, древней старухе. Губы менеджера шевелились в полной тишине. Значит, разговор не для чужих ушей.

Еще две ведьмы – одна с внешностью фотомодели и другая, простоватая тетка в повязанном на голову платке, – беззвучно спорили о чем-то, размахивая руками.

Урла кузнечиком проскакала к свободному креслу и забралась в него с ногами.

– Гости прибыли, – неожиданно прозвучал голос старухи. Разговоры сразу прекратились. Стало ясно, кто здесь глава Совета.

– Антон и Анна, вместе – «Антанта», – пропела Урла. – Они в твоем распоряжении, Верховная мать.

Старшая ведьма откинулась на спинку кресла и ткнула в них пальцем:

– Спрашивайте! Врать вам не стану, но и всей правды не ждите.

– Почему мы? – тихо спросила Анна. – Мы же слабые, порвут и не заметят.

– Хороший вопрос, правильный. – Старуха обнажила в ухмылке два ряда ровных белых зубов. – Ответ простой: вы дружите с удачей и вас двое. Это все.

Антона пробило на нервный смех. Он тихонько толкнул подругу локтем.

– Слышала, с удачей дружим! Что еще нужно, чтобы победить толпу сильных магов? Ах да! Чтобы нас было двое.

– Я сказала, вы услышали, – спокойно ответила старуха. – Назначайте цену.

– «Венец безбрачия», – неожиданно для себя, но твердо заявил Антон. – Снимите!

Ведьмы Совета засмеялись. По-разному: хихикали, фыркали, по-совиному ухали – а Урла покрутила пальцем у виска.

– Это проклятие, это злоба, – сначала старуха по очереди показала правую и левую ладони, а потом сплела их пальцы в замок, – а это «венец безбрачия». Проклятие нам недоступно, пока живет злоба. Я думала, вы знаете.

– А мне плевать! – Антону действительно было все равно. – Посылаете на смерть – платите настоящую цену.

Ведьмы беззвучно переговорили, и старшая ткнула пальцем в Анну:

– Останься! А ты, мальчик, погуляй пока.

Когда Антон пересек границу круга, купол света помутнел, и в молочном тумане фигуры ведьм исчезли.

Минуты тянулись и тянулись, затем белая мгла рассеялась. Женщины по-прежнему сидели в своих креслах, а его напарница лежала в центре, возле шалашика из дров.

– Она спит, красавчик, не бойся. – Урла, приглашая, помахала рукой.

Антон, не веря на слово, подошел и наклонился к подруге. Анюта действительно спала на боку, подложив под щеку ладонь.

– Цена та же? – проскрипела старуха. – Не передумал?

– Не передумал.

– Ни денег, ни вещей, ни магии? – бухгалтерским тоном перечислила Урла. – Только «венец»? Неизвестно, получится его снять или нет, но попытка будет. Артефакт отдашь в любом случае, согласен?

Антон молча кивнул. Внизу, просыпаясь, зашевелилась Анна.

Ведьмы синхронно вытянули руки вперед.

– Сделка заключена! – На их ладонях вспыхнули и погасли сгустки Тьмы.

– Удачи не желаю, ее не наколдуешь, – напутствовала их глава Совета. – Казначей соберет вас в дорогу. Ступайте! А наша ночь только начинается.

Когда Урла и гости ушли, фотомодель озабоченно спросила Верховную мать:

– Вместе с этими пятерых послали, не многовато?

– Мелочь, считать не стоит. – Голос старухи звучал расслабленно. – А своих посылать жалко. Права ведь Нинкина ученица: порвут и не заметят.

* * *

Фигура панкующей ведьмы мелькала впереди среди деревьев.

– Что-то мне нехорошо, – тихо проговорила Анна. – Запросто жизни можем лишиться.

– А сейчас разве жизнь? – с тоской ответил студент.

Глава 4

Древний Псков встретил их на вокзале безветрием и крупными снежинками, которые лениво роняло на землю серое небо.

Высокий сутулый мужчина с забавной для жгучего брюнета фамилией Иванов облапил Антона и гулко похлопал его по спине.

– Антошка, кошачья твоя порода! – Псковский дозорный отодвинул студента на расстояние вытянутой руки и с удовольствием стал разглядывать. – Нет бы по-простому приехать в гости на родную землю. Отдохнуть, пообщаться. А ты по-прежнему ищешь приключений на свой полосатый хвост. Что он в детстве вытворял, девушка, вы не поверите! Познакомь нас, кстати.

Павел был обаятельным всегда, сколько Антон его помнил. И сейчас студент с завистью наблюдал, как расцвела улыбкой Анюта под напором шарма провинциального адвоката.

– Вы куда нацелились поселиться? – спросил Павел.

– Гостевой дом «У Покровки», – назвал Антон гостиницу, в которую их направила Урла.

– Ясненько, к таким же фрилансерам, как и ты сам.

Павел подумал и решительно заявил:

– Давайте-ка я прямо сейчас отвезу вас поужинать. В другую гостиницу, «Рижскую». Это недалеко от вашего гостевого дома, и кухня у них в ресторане вполне приличная. Я вас накормлю, а заодно проведу небольшой инструктаж. По долгу службы.

На этой загадочной фразе он развернулся и повел их с привокзальной площади к автостоянке.

Пока «Рено» катил к центру города, оперативник Дневного Дозора смачно рассказывал подробности из жизни юного Анненского. Антон смущенно помалкивал. Напарница же с удовольствием слушала, по ходу рассказа вставляя язвительные комментарии.

На скользкий путь теневого Индианы Джонса он встал не сразу.

В обычной псковской школе Антошка и учеником был самым заурядным. Разве что отличался непоседливостью и чрезмерным любопытством. Слинять с уроков, обследовать подвал или чердак, запустить ракету на бензине (ацетоне, спичечных головках) – всегда Антошка Анненский. Запалить костер на новостройке и, давясь дымом и мучительно кашляя, сделать пару затяжек найденным бычком сигареты – как же без него!

Когда он в третий раз попался с компанией в чужом саду за воровством яблок, отец не только дал ему ремня, но и отвел в отделение полиции. Чтобы знакомый сержант пугнул непутевого сына как следует, до мокрых штанов.

Там-то, в дверях отделения, и столкнулся Антошка с сутулой фигурой частного адвоката, мага-оборотня и жгучего брюнета. Пристально вглядевшись в пятиклассника, адвокат перехватил сердитого папашу и провел с ним педагогическую беседу.

Чета Анненских была безмерно рада тому, что адвокат пристроил бедового сынка в один из городских кружков. Увел с улицы и пристроил к делу. Какому делу – не важно, что-то по школьной программе. Кажется, по истории.

Адвоката звали Павел Родионович Иванов. Сначала наставник в инициации, а потом и друг-приятель.

* * *

Княгиня Ольга, опираясь на щит и меч, строго посмотрела со своего постамента на «Рено», пока машина объезжала памятник на пути к гостинице «Рижская».

После парковки Павел сразу же, минуя холл, провел их в зал ресторана с тем же названием, что и гостиница. Дозорный кивнул распорядителю и усадил своих гостей за ближайший к входу столик.

– Отсюда обзор получше, – объяснил он.

Пока ждали официанта, Антон с опаской наблюдал за группами по три-четыре человека за каждым столиком. Такого количества сильных магов в одном месте он не встречал ни разу в жизни!

– Получил впечатление? – Оказывается, Павел внимательно за ним наблюдает.

– И откуда такая блистательная публика? – настороженно прошептала Анна.

– Можете не секретничать, Аня. – Павел хмыкнул. – Как вы думаете, сколько Иных в зале прекрасно слышат каждое ваше слово? Лучше я вам их представлю.

Псковский оперативник стал перечислять:

– Левый ряд: московские Дозоры, европейская Инквизиция. Справа сидят ребята из Дозоров некоторых столиц Евразии. И даже – видите улыбчивую диву, сияет, как бриллиант? – ведьма из Штатов. И все не ниже третьего уровня. Тут элита, а свободные художники вроде вас разбросаны по другим гостиницам.

– Что, аристократия разогнала плебс? – съязвила Анна.

– Наоборот! Быть здесь – значит попасть под жесткий контроль. Вам бы понравилось такое, Аня?

– И зачем же ты нас сюда привез? – Антон старался говорить спокойно.

– Две причины. – Павел стал серьезным, но заговорить не успел.

От «инквизиторского» стола отделилась фигура и подошла к ним.

– Добрый вечер, Павел! – Незнакомец приветливо улыбнулся. – Вы по делам или отдохнуть?

Павел тут же зеркально отразил его выражение лица.

– Рад вас видеть, Райнис! Вот, знакомлю гостей с правилами поведения в моем городе.

– Это прекрасно! Исторический центр Пскова – памятник мирового значения. Порядок в этом изумительном месте нужно поддерживать очень строго, не жалея никаких сил. – Улыбка Райниса стала еще шире. – Приятного аппетита.

Инквизитор раскланялся и отошел. Павел проводил его задумчивым взглядом и снова повернулся к гостям.

Анна прокомментировала:

– Давненько мне не угрожали так… вежливо.

– Это и есть первая причина, почему вы здесь, – сочувственно сказал Павел. – Инструктаж для новичков, немножко пугаем самых ретивых. Оба местных Дозора сейчас переведены в режим полицейских и не участвуют в поисках артефакта.

– А вторая причина?

– Мне здесь уха монастырская с расстегаем очень нравится. И мясо на косточке! – Павел увидел идущего к ним официанта и потер руки. – После ужина поговорим.

* * *

Под мягким снегопадом они шли по ночному городу.

Павел предложил прогуляться до гостевого дома «У Покровки» пешком. «Для лучшего пищеварения», – объяснил он. А потому сотрудники «Антанты» подхватили свои рюкзачки и теперь с удовольствием дышали свежим морозным воздухом, глазея по сторонам.

Ночной центр Пскова к обычной рекламе добавил предновогодние украшения: новые узоры неоновых трубок, гирлянды в витринах магазинов и – по штуке на квартал – разновеликие елки с иллюминацией.

– А теперь можете спрашивать. – Павел подмигнул. – Подальше от чужих ушей.

– Какой у нас статус?

– Не путаться под ногами! – жестко ответил Темный маг.

– Что сейчас с поисками?

Дозорный помедлил, что-то прикидывая в уме, а потом кивнул своим мыслям.

– Ладно, расскажу. Думаю, уже можно. – Он зло оскалился. – Знали бы вы, как нас все эти поиски достали! Трое Иных уже погибли. Два фрилансера вроде вас, а вчера исчез дозорный из Парижа. Прогулялся с леди из Чикаго по ночным кабакам и пропал. То ли домой вернулся, не предупредив Иную таможню, то ли американскую ведьму обидел. Я поинтересовался у Райниса: европейские зубры из Инквизиции только руками разводят. Говорят, что при такой концентрации магии в городе можно скрыть любое преступление!

Павел помолчал, чтобы отдышаться и успокоиться.

– Весь Псковский кремль обследовали от чердаков до подземных ходов, проверили каждый камень, деревяшку и железяку на предмет следов магии. Ни-че-го! Причем, заметьте, каждая группа пришельцев работала независимо. Прошлись частым гребнем, спокойно и с комфортом. Это мы, местные, постарались и отпугнули обычных туристов. Вторую неделю бедолаги шарахаются от исторического центра города.

Павел неожиданно хмыкнул:

– Все приезжие Иные – сама вежливость, каждый день раскланиваются, как на отдыхе в Ницце. А негативная энергия из каждого бьет фонтаном. Какое-то время мы опасались прямых поединков, но все обошлось. Вы вовремя приехали.

Анна устроила цыганское представление, наивно похлопав длинными ресницами, и изобразила радость:

– Значит, мы можем спокойно все обследовать! И никого не потревожим.

Павел только фыркнул.

– Вы вовремя приехали, чтобы понять – нет здесь никакого «дикого артефакта». Тут такие профи поработали, мне не чета. Так что предлагаю отметить завтра нашу встречу, и можете возвращаться домой с чистой совестью. А сегодня я вам сделаю регистрацию, и баиньки.

Антон развел руками:

– Так быстро вернуться мы не можем – у нас контракт, ты должен понять. Надо хотя бы один день покрутиться тут, походить. А за информацию спасибо, пригодится для отчетности. В кремль-то нас пустят хотя бы, не шуганут? Я хотел бы Анюте все местные красоты показать, раз уж выпал такой случай.

– Смотрите, – кивнул Павел и хохотнул. – За погляд денег не берут. И не развоплощают!

* * *

Глава фирмы «Антанта» стоял на крыльце гостевого подворья и задумчиво смотрел, как в ночных сумерках исчезает фигура приятеля.

– Там, – он повернулся к подруге и ткнул пальцем в сторону двери, – о делах ни слова! Можно жаловаться, ругать меня и лениться, ясно? Здесь все следят за всеми, и наши коллеги там, за дверью, – не исключение.

Анюта молча кивнула.

Они, как послушные бойскауты, вошли, отметились у дежурной и действительно отправились баиньки. Анна, похоже, опять превратилась в Аню Снежную. Со спокойствием узника с пожизненным сроком заключения она рухнула на постель и попыталась заснуть.

Антон же ненавидел безысходность и неизвестность. Он лежал в постели, уперев взгляд в потолок, и перебирал в уме уже известные факты.

И не мог понять.

Ну не складывались они в четкую картину!

Предположим, текст «Исповеди» – фальшивка. Но сотрудники Инквизиции собаку съели на древних манускриптах, они бы обязательно вычислили подделку. Допустим, документ подлинный, но ученик Трусливого мага решил подшутить над потомками. А своего Учителя, может быть, просто выдумал? Но и такой вариант невозможен. Антон твердо знал о существовании колдовских методов, с помощью которых можно определить настроение Иного, который писал текст. Это как запах от духов, его можно распознать. Шутку бы тоже вычислили.

Остаются поиски.

Антон полностью доверял своему приятелю и поверил, что на территории исторического центра Пскова нет никакого «дикого артефакта». Но он есть, причем именно здесь, в Пскове, поскольку ученик чародея его не нашел. Точнее, так и не решился на поиски, а путеводную нить уничтожил.

Артефакта здесь нет, но одновременно он есть, обязан быть!

Как в сказке: пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что.

Одеваясь, Антон все повторял и повторял эту знакомую с детства считалку. Почему-то она застряла в сознании и не желала его покидать.

Прихватив планшет, полученный от подмосковных ведьм, Антон перебрался на кухню. Подогрел воду и замутил большую дозу растворимого кофе с сахаром.

Знакомые файлы «Исповедь» и «Легенда» высветились на экране. Антон, прихлебывая сладкую бурду с кофеином, углубился в откровения древнего Иного. Привычка «черного археолога» вникать во все детали заставила его вновь перечитывать, медленно и вдумчиво, текст «Исповеди».

Он искал повторы. Мелкие совпадения. Просеивал факты, пытаясь найти между ними новые связи. Старался взглянуть на проблему под другим углом зрения.

Ни одной дельной мысли в голове!

Взгляд зацепился за повторяющееся в тексте название артефакта – «саркофаг Силы». Ничего особенного: был «дикий», стал «саркофаг». Всего-то.

Но почему в его голову постоянно лезет латинское слово «sarcophagus»? Оригинала же он не читал! Перед ним был только перевод на русский. Надо спросить у Анны, она знаток латыни, этот язык – ее хобби. Возможно, Антон с напарницей уже сталкивались с этим словом раньше.

Студент, стараясь не шуметь, вернулся в номер. Подруга лежала на животе, вытянув руки вдоль тела. Нехорошо так думать, но ведь – бревно бревном! И дела ей нет до мировых проблем.

Он тихонько потряс ее за плечо.

– Чего тебе, неугомонный? – приподняв голову, сонно спросила девушка.

– Где мы с тобой встречали слово «саркофаг»? – зашептал Антон. – Только не на русском, а на латыни? Вспомни!

Девушка пожевала губами и разлепила наконец веки. Она вытащила наружу серебряный медальон, который висел у нее на цепочке. Вещица, хорошо знакомая студенту. Анюта говорила, что медальон у нее был всегда, еще с младенчества. Нечто вроде сиротского наследства. Она со щелчком откинула овальную крышку и достала оттуда два кусочка пергамента с обгорелыми краями.

– А теперь изыди, сатана, – проворчала Анна и уронила лицо в подушку.

Антон быстро ретировался на кухню. Он залпом допил остывший кофе и осторожно положил на стол два обгоревших клочка.

Ну конечно, как он мог забыть! В свое время они вместе пытались расшифровать набор слов и выражений, написанных на пергаменте. Написанных по-латыни, аккуратно, убористым почерком. Анюте тогда очень хотелось хоть что-нибудь узнать о своих предках. Но бессмысленный набор слов довольно быстро охладил пыл Антона. А подруга еще где-то с месяц, из чистого упрямства, возилась со словарями и наконец забросила это дело.

Антон вспомнил, что слово, похожее на «sarcophagus», они нашли на более маленьком клочке. Вот оно! Можно было различить «sarcophag…» и слегка тронутое огнем «u». Еще там было несколько слов, и среди них «vigor» – жизненная сила. Та ли это Сила? Бог весть.

Но «черный археолог» в душе студента забил в набат.

Конечно же, слабая версия, хиленькая. Но вдруг это те самые остатки текста-ключа, уничтоженного учеником Трусливого мага? Не поленился же тот предок, который нашел «Исповедь», поворошить еще и пепел в очаге и вытащить эти кусочки. Минимум информации, но зато как завлекательно: писано-то свидетелем Великой битвы! Зачем их хранили предки Анюты – вопрос бессмысленный.

У подруги не было фамильного прошлого. Совсем.

Обрывки слов и предложений, бледно-коричневые от времени, ничего не давали ни уму, ни сердцу. Антон, неплохо знающий латынь, решил подойти к делу основательно. Он пошарил на кухне и разжился парой каких-то пыльных бланков. Слава богу, их оборотные стороны были пустыми. Нашелся и огрызок карандаша.

Студент попытался еще раз, как он это уже делал раньше с Анютой, воспроизвести на русском хотя бы смысл словосочетаний из обрезанных огнем предложений. Для слов из первого, самого маленького куска пергамента, не считая «sarcophagus» и «vigor», у него получился столбик возможных смыслов:

«…куцая сплетня с запада…»

«…сплетня, пущенная на запад коротким путем…»

И еще десяток вариантов.

Для второго куска пергамента, побольше, получились варианты совсем уж невразумительные, скорее, похожие на заклинания:

«…синее пламя отнимет холод у черного льда и спрячет его…»

«…синий огонь согреет черный лед и укроет его…»

Бред сивой кобылы в переводе с латыни!

Антон выключил планшет и сунул исписанные бланки в карман. Туда же отправились и клочки пергамента.

Что-то не давало студенту покоя, свербело где-то в подкорке. Или это из-за избытка кофеина в мозгу?

Фактов, фактов не хватает катастрофически! Сплошные домыслы. Как их там? Сплетни с запада. Сплетни и слухи.

А слухами, как известно, земля полнится.

Его как будто саданули обухом по голове.

Слухи! Ну конечно же, в земле под Псковским кремлем полно «слухов»! Древнее слово «слух» – подземный ход, прорытый для выслушивания чужаков: не делает ли где-нибудь неприятель подкоп?

Вот тебе и сплетня с запада! Очень похоже, что произошла путаница от двойного перевода. Известная лингвистическая шутка: переведи Пушкина на английский и дай другому перевести обратно на русский – что получится? Правильно, несуразица и глупость.

Было похоже, что Трусливый маг за стенами древнего Пскова выведал у русских название подземных коридоров – «слухи» – и при переводе напутал. Подобрал латинский оборот, соответствующий понятию «слух, распространять слухи, сплетни». Вместо «слух, слушать, подслушивать врагов».

Что в кремле на западе? Башни и стены с воротами между башнями, как и в других частях крепости. Вот под ними-то и нарыты «слухи». Не так уж много, кстати. Конечно, сектор поиска сильно сужается: только «слухи» на западе, и все.

Антон заметался по кухне.

Но и это все – не то, не то, не то!

Сюда, в Псковский кремль, слетелись не просто сильные маги, а умные долгожители. Мозги-то у них есть! Наверняка кто-то уже догадался, в каком месте искать. Только держал свою догадку при себе. А если проболтался, то, возможно, и сгинул.

Воображение легко подбросило картинку: веселый дозорный из Парижа распускает перья, как галльский петух, перед улыбчивой американской ведьмой. И где он сейчас?

Опять в голову пролезло: пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что.

Но мы-то знаем – что. А вот «пойди туда – не знаю куда»? Артефакт точно в одном из «слухов», но его там нет! Есть и нет, есть и нет, есть и нет…

У Антона перехватило дыхание. Второго удара обухом по голове можно и не пережить.

Сумрак, прах его побери!

* * *

Его разбудил хлопок по спине.

Антон поднял голову. Оказывается, он заснул прямо за кухонным столом, уронив голову на руки. Над ним стояла, ехидно щурясь, Анюта, а вокруг суетились жильцы гостевого дома «На Покровке».

– Еще один новичок довел себя до истощения умными мыслями, – сказал проходящий мимо Антона парень. – Мы все через это прошли. А я, кажется, начинаю спиваться.

Он потряс банкой пива в руке.

– Еще есть? – сипло спросил Антон и показал на банку.

– Ладно, мыслитель, – сказала Анна. – Бери пиво и пошли завтракать. Тут неплохо кормят.

Дальше студент Анненский вел себя как робот. Он что-то жевал и пил, улыбался и отбивался от насмешек пестрой компании Иных. Поучаствовал в обсуждении последних сплетен. Оказывается, где-то в городе нашли тело одного из пропавших жильцов гостевого дома: ему свернули шею.

– Что будете делать? Полезете рыскать по подвалам? – весело и очень вовремя задала вопрос девушка-оборотень из Минска.

Антон встрепенулся и изобразил смущенную улыбку:

– Вы нас так запугали, что сначала надо все обдумать. Давай прогуляемся, дорогая, подышим свежим воздухом. Ты не против?

Антон подхватил недоумевающую подругу и повлек ее в гостиничный номер. Там он показал ей свои записи и коротко объяснил суть. Основную мысль он придержал, опасаясь чужих ушей.

* * *

Они перешли по мосту через реку Великую, скованную льдом, и углубились в жилые кварталы. Вокруг были простые многоэтажки, кое-где украшенные к Новому году. Во дворах попадались снеговики и маленькие снежные горки, на которых суетилась детвора.

Современный город, современные люди. Никаких древних тайн и мистики.

Первой молчание нарушила Анюта предельно коротким вопросом:

– Ну?

– Я знаю, где искать «дикий артефакт», – не стал он тянуть. – И знаю, как его надо искать.

Анюта споткнулась на ходу. Но молча, и выражение ее лица не изменилось. Антон поддержал подругу под локоть и продолжил:

– Я объясню. Следи за моими рассуждениями и поправь, если я ошибаюсь. Мы не знаем размеров артефакта, но он невелик: колдун держал его в руках, пока закачивал Силу. Я прав? – Анна кивнула. – Энергии в предмете, как в атомной бомбе. Как ты думаешь, он будет фонить магией?

– Как фонарик, причем яркий. – Она приостановилась. – Тогда бы его нашли много лет назад!

– Молодец, в точку. – Он повлек девушку дальше. – Но на всех уровнях Псковского кремля, от крыш до подземелий, нет даже следов магии. При этом «дикий артефакт» просто обязан там быть, если верить «Исповеди».

– То есть он там есть, но его там нет.

– Умница! Ты, ведьма, случайно мои мысли не подслушиваешь?

– Говори, а не то прокляну! – Она пихнула его в бок.

– Так вот, вопрос: как в строго определенном месте спрятать магический фонарик, чтобы он не светил? – Антон не удержался и сделал паузу. – Спрятать в Сумрак!

– Погоди, погоди… – Напарница опять остановилась. – Сумрак тоже обшарили и тоже тщательно. О чем ты?

– А «дикий артефакт» в Сумраке не фонит! Просто обычный предмет. Никакой магии.

– А вот это уже – твои домыслы. Откуда ты знаешь?

– Подсказка, ты ее читала: «синее пламя согреет черный лед».

Видя недоумение подруги, Антон воскликнул:

– Боже же ты мой, Анюта! Это же детская загадка с привлечением антонимов, логический перевертыш. Черный лед – белое пламя, а синий огонь – холодный Сумрак. Причем с намеком на синий мох.

– Как-то слишком просто у тебя получается, – сомневаясь, протянула девушка.

– А Трусливый маг – Эйнштейн, что ли?! – обозлился студент. – Колдун средневековый! Жадный до глупости.

Он перевел дыхание и продолжил:

– Ключевое слово здесь «согреет». А если перевернуть смысл – «охладит», то есть ослабит эффект, приглушит магический фон. Я думаю, все эти шишки из Дозоров и Инквизиции вынюхивали именно магию, а простые предметы в Сумраке игнорировали.

– И как искать?

– Как спрятать листок с дерева? Конечно, в листве! Я думаю, надо искать в Сумраке простой булыжник и только по одной примете: его нет в обычной реальности.

И, помявшись, тихо спросил:

– Помнишь, что ты сказала мне тогда, сразу после встречи с Советом ковена?

– Сказала, что боюсь, – пожала плечами Анюта.

– Так вот, сейчас я не просто боюсь, я в ужасе! Я нашел разгадку с помощью примитивной логики. Каждую секунду такие же мысли могут прийти в голову кому-то еще. А если проговоримся, то мы покойники!

Он наклонился к ней и прошептал:

– Маленькая моя, у нас совсем нет времени.

* * *

Через два часа пара молодых людей с рюкзачками за спиной вошла на территорию Псковского кремля и сразу же направилась к величественному зданию Троицкого собора. Они медленно стали обходить его вокруг, оживленно обсуждая архитектурные детали. По пути их встретил патруль местных дозорных.

– Любуетесь красотами? – Павел Иванов был сама доброжелательность.

– Жаль, времени маловато, – озабоченно ответил Антон. – По-хорошему, чтобы все внимательно осмотреть, надо дня три. А сейчас планируем просто пройтись по переходам, заглянем в тоннели и башни.

– Как был непоседой, так и остался. – Павел покачал головой. – Решил все же сам проверить, ну-ну! А что потом, сразу домой?

– Нет, слишком быстро получится, заказчик не поймет. Хотим с Анютой, – он обнял подругу за плечи, – денек по центру города побродить, покажу ей местные достопримечательности.

– А кремль? – Дозорный широко улыбнулся.

– Да ну его, – сердито ответила Анна и прижалась к приятелю. – Мы в гостинице наслушались таких ужасов про ваши поиски! По тем деньгам, что нам посулили, это – непомерный риск. Завтра днем погуляем по городу, а вечером домой.

– Жаль! – Павел искренне расстроился. – А я жене гостей пообещал, думал уговорить вас на Новый год остаться. Когда же посидим по-человечески?

Подруга-археолог изобразила неуверенность и смущение.

– Тут красиво! Мы ведь можем потом еще раз сюда приехать, Антошка? В короткий отпуск, летом? – Она просительно, снизу вверх, посмотрела на Антона, и тот кивнул.

* * *

В Сумрак и обратно, в Сумрак и обратно.

Анюта каждый раз светила фонариком Антону в спину, и тот нырял в свою короткую тень. Они проверили уже несколько подземных ходов-«слухов».

– Здесь, – сказал наконец напарник, материализовавшись перед ней из воздуха. – Доставай сумку и за мной.

В Сумраке вокруг них были те же стены из древних камней, только исчезли потеки плесени и камни словно выцвели. Зато пол покрывал толстый ковер из синего мха. Еще бы, здесь побывало столько нервных Иных!

Около стены синий мох немного выпячивался. Антон присел на корточки и раздвинул сумеречную растительность: показался обычный плоский булыжник величиной с кулак.

– Откуда ты… – начала Анюта, но напарник схватил ее за руку и прижал ладонь девушки к камню. Булыжник был теплым, еле-еле, но все же тепло можно было почувствовать.

И никакой магии.

Антон переложил камень в небольшую сумку из грубого полотна. Толстые ручки сумки были сделаны в виде плетенки из капронового шнура.

– Уносить придется через Сумрак, нельзя камешек светить в обычной реальности. – Студент усмехнулся своему каламбуру. – Пешком до нашей гостиницы минут пятнадцать, а я уложусь за пять в оба конца. У гостевого дома сумку оставлю в Сумраке и сразу назад. А сейчас давай обратно в «слух».

Вернувшись в каменный коридор, студент специально ткнул пальцем в основание стены, чтобы Анна увидела – на месте булыжника было пустое место. Антон быстро разделся донага и снял свой серебряный браслет.

– Я быстро, любимая. – Он чмокнул ее в щеку и начал трансформацию.

Тело Антона потекло, как кисель, и через мгновение на его месте возник уссурийский тигр, красавец-гигант, нервно охаживающий себя хвостом по бокам.

Анюта сделала фонариком тень от звериного тела.

Тигр, не удержавшись, шершавым языком прошелся по ее щеке и канул в Сумрак.

* * *

Пара молодых людей с рюкзачками за спиной вышла из Довмонтовой башни и, оживленно беседуя, направились к выходу из кремля.

Павел перехватил их по дороге.

– Как впечатление, красавица? – Анюта в восхищении закатила глаза. – А ты что такой бледный и кислый, приятель?

Антон пожал плечами:

– В моем бизнесе за отпуск не платят. Ладно, Паша, даст бог, свидимся.

Они пожали друг другу руки, и парочка в обнимку отправилась дальше.

Псковский дозорный проводил их насмешливым взглядом. Да уж, исчез лихой Антошка-непоседа, появился бизнесмен, деловой и осторожный!

Павел понимающе улыбнулся.

В гостевом доме «У Покровки» поубавилось постояльцев – народ стал разъезжаться. Они поужинали и, чтобы обсудить дальнейшие планы, решили повторить свою утреннюю прогулку по городу.

После моста через реку Анюта примолкла, осунулась лицом и стала старательно отводить взгляд. Наконец у Антона лопнуло терпение. Он смахнул с ближайшей скамейки снег и почти насильно усадил на нее подругу.

– Колись, напарник, все равно не отстану.

Помедлив, Анюта тихо заговорила:

– Помнишь, ты сравнил «саркофаг Силы» с атомной бомбой? Он намного хуже.

– Почему? – У студента засосало под ложечкой от неприятного предчувствия.

– Ты думаешь, что этот булыжник вроде аккумулятора? Только мощный? Нет, Антон, это действительно бомба, такая же «грязная», как и атомная. Если рванет, то выплеснется не просто энергия Силы, но и ненависть тысяч Иных! И Светлых, и Темных. От злобы и ненависти у населения целого мегаполиса крышу может снести, а не только у Иных. Нельзя его отдавать! – твердо закончила она.

– А как же ты? А твой «венец безбрачия»? – выдохнул Антон.

Голос Анны стал ледяным.

– Я всю жизнь уродом прожила, мне не привыкать. А «венец» меня и надоумил про бомбу. Во мне злоба только одной ведьмы живет, а в «диком артефакте»?

Антон Анненский, которого дозорный Павел посчитал деловым и осторожным бизнесменом, со злостью пнул скамейку и растерянно произнес:

– Опять двадцать пять! И что же теперь делать?

* * *

Средство передвижения они украли в центре города.

Анюта первой обратила внимание на черно-желтый мотоцикл, похожий на хищную осу. Внедорожник из класса тяжелых эндуро.

Она подошла к хозяину, здоровяку в крутом байкерском прикиде, и завела горячую дискуссию о внедорожниках. Собеседники отметили явные преимущества эндуро по сравнению с питбайками. Пришли к согласию в том, что мотард, конечно, неплохой вариант кроссовера, но слишком пижонистый. А квадроцикл – вообще зверь, но для города не годится.

Через некоторое время здоровяк погрустнел, отдал девушке ключи, крепко ее обнял и пошел восвояси.

– Садись, – бросила подруга, лихо притормозив рядом с Антоном.

– А почему парень ушел таким печальным? – спросил Антон и угнездился за спиной Анюты. – Ты его чем-то обидела?

– Ни в коем случае! Сейчас он думает, что его любимца отдадут в ремонт на несколько дней, и он будет скучать. Но его дура-эндура в надежных руках! – И цыганистая ведьма так рванула вперед, что едва не выронила приятеля из седла.

Они решили просто: прежде чем что-то планировать, сначала надо рвать когти из города. Срочно покинуть место, где смерть ходит вокруг них на цыпочках и внимательно принюхивается.

Байк помог им быстро посетить нужные магазины. Анюту упаковали в теплую кожу на меху, сапоги и снабдили шлемом. Свои маленькие рюкзачки они засунули в большой туристический рюкзак, который затем доверху набили полуфабрикатами – будущей едой уссурийского тигра. Последним купили дорожный атлас. В результате уже изрядно потраченная банковская упаковка тысячерублевок, выданная им в дорогу казначеем ковена, усохла еще вдвое.

Анна загнала мотоцикл в тихий дворик возле жилой многоэтажки. Людей вокруг было немало, но все были поглощены предпраздничной суетой. А быстрые зимние сумерки укрыли парочку от внимательных глаз.

Боевая подруга открыла карту России и ткнула пальцем в маршрут Псков – Великие Луки – Ржев – Москва.

– Если придерживаться дорог, то весь путь – почти полторы тысячи километров. – Она чуть не заплакала. – А у тебя тигриная скорость не больше шестидесяти в час! А в Сумраке еще меньше.

– Подожди, маленькая! Что у тебя за планы такие? – Антон обнял ее за плечи. – Сразу в Москву, Наполеон в юбке!

– Сейчас в штанах, – успокаиваясь, проворчала Анна. – Говори толком.

– Давай постепенно. Несколько сотен километров я осилю. А потом отсидимся и решим, что делать с наследием Трусливого мага. Для начала найдем городок поближе и побольше. – Они открыли карту Псковской области. – Великие Луки, в самый раз.

* * *

Самонадеянное «в самый раз» обошлось Антону Анненскому предельно тяжело. Первый отрезок пути в полусотню километров он одолел играючи, продержавшись в Сумраке в тигрином обличье целый час. Анна рванула на байке по трассе с максимально возможной скоростью и к точке встречи приехала загодя.

Едва вывалившись из Сумрака, уссурийский тигр рухнул на снег, тяжело поводя боками. Анна тут же стала впихивать в него мясные полуфабрикаты. Когда король тайги немного отдохнул и вылакал пару литров воды, Анна сунула ему в морду карту губернии и ткнула пальцем в точку следующего рандеву. Тигр кивнул и исчез.

Каждый следующий отрезок давался все труднее.

Где-то на середине пути Анна, глядя в помутневшие кошачьи глаза, испугалась всерьез. И дело было не в усталости. Могло случиться самое страшное: уставший зверь потеряет человеческий разум и, забыв путь домой, останется в Сумраке навсегда. Она заставила Антона совершить обратную трансформацию и дала ему поспать пару часов.

На весь путь ушла не ночь, а почти целые сутки.

В пригороде славного города Великие Луки зверь вышел из Сумрака с трудом. Медленно, как изображение на фотобумаге, явил миру свое полосатое тело. А потом рухнул на снег и закрыл глаза.

Анюта сначала вознамерилась облиться слезами. Но увидев, что зверь просто дрыхнет, расслабилась. Рискованный эксперимент закончился.

«Саркофаг Силы» незаметно, через Сумрак, покинул Псков.

А столица так и маячила где-то в далеком далеке.

* * *

На этот раз они поселились в гостинице на окраине, подальше от центра.

– Что будем делать с камнем, Анюта? – первым делом спросил Антон, когда они свалили вещи в номере. – Ты ведьма, тебе и думать. Решишь, что надо здесь оставить, – спрячу и слова не скажу!

Анна тяжело осела в кресле и надолго замолчала, теребя прядь волос.

– Всю дорогу думала, пока тряслась на мотоцикле, – призналась девушка. – У нас из амулетов – только браслет на твоей руке. Ты и так с трудом сдерживаешь «венец безбрачия», а в «саркофаге Силы» – ненависть двух армий сильных магов. Разрядить этот булыжник у тебя заведомо не получится. Хуже атомной бомбы, я тебе говорила. Что я могу?! Нужно перепрятать эту дрянь в Сумраке и постараться о ней забыть. А отдавать нельзя-а-а!..

Подруга наладилась было на истерику, но Антон этому сразу воспротивился. На безнадегу у него всегда была противоположная реакция. Злость.

– Хватит стонать, поднимайся! – постарался он ее встряхнуть. – Тут рядом я заприметил симпатичное кафе, пойдем перекусим. После такого кошачьего забега я постоянно голоден.

Кафе действительно было уютным. Одуряюще пахло свежей выпечкой.

Анюта успокоилась. Грустно улыбаясь, она завела разговор о пустяках и занялась пирожными: тряский байк пробудил аппетит. Антон рассеянно отвечал, а мысли почему-то крутились вокруг атомной бомбы.

«Эйнштейн, протоны-нейтроны, цепная реакция…» Странные мысли.

– Скажи, подруга, – спросил Антон, – а в магии бывают цепные реакции? Чтобы слабое воздействие Силы – и мощный эффект, как при ядерном распаде?

Анна задумалась.

– Паника, например, – ответила она, прожевав очередной кусочек эклера. – Если наложить слабое заклинание на пару-тройку самых нервных людей в толпе, то затем паника распространяется веером. Все орут и пучат глаза. Меня научила наставница, цыганка Нина. Простое заклинание, для новичков. На толпу вообще легко воздействовать. Восторг, почтение, ярость – все заклинания простые, отличаются в мелочах. А что это тебя потянуло в нашу науку, ты же оборотень?

– Просто интересно, – пожал он плечами. – А можно сделать наоборот? В толпе паника, а ты накладываешь слабенькое заклинание – и все успокаиваются. Тоже цепная реакция, только в другую сторону?

– Вай нот? – изрекла Анюта и поперхнулась. Ее ореховые глаза округлились.

– Дошло? – самодовольно изрек «черный археолог». – Вот и подумай. В конце концов, ты у нас ведьма или так, погулять вышла?

* * *

Рассуждения о цепной реакции закончились для Антона тем, что на следующий день подруга отняла у него серебряный браслет шотландского происхождения и выгнала на улицу. С формулировкой: «Не мешай, а то огорчу!»

Когда перекладываешь ответственность на плечи другого, это стыдно. Но стыд всегда смягчается явным облегчением, как это ни прискорбно.

Без единой мысли в голове Антон стал обходить центр города, выписывая причудливые кривые по праздничным улицам.

Елки, гирлянды огней. Мандарины, присыпанные снегом. Веселые дети, озабоченные взрослые. Тридцать первое декабря, канун Нового года.

Антон с удовольствием послушал уличных музыкантов. Поглазел на энтузиаста, который кропотливо ваял ледяную скульптуру зверя, символ будущего года. Побродив по уличным базарчикам, он и сам не заметил, как стал обрастать покупками. Ближе к вечеру, с пакетами в руках, он отсидел в маленьком кинотеатре сеанс комедии, тупой, но веселой.

В девять вечера Антон открыл дверь локтем и боком протиснулся в номер.

Аня Снежная с ручкой в руке сидела за столом, склонившись над листком бумаги, и строгим выражением лица напоминала учительницу за проверкой диктанта.

Антон свалил покупки на стол. Потом достал из пакета маленькую темно-красную розу и провел ею по щеке Анюты.

– Леди, вы в курсе, что Новый год через три часа? – Подруга, улыбаясь, откинулась на спинку стула и поменяла ручку на цветок. – Мне срочно нужен сервис в этот роскошный номер: официантка, любовница и кухарка.

– В какой последовательности? – спросила девушка несколько гнусаво, поскольку ее нос был зарыт в лепестки розы.

– В какой получится, я не привередливый. Кстати, ты еще не испортила мой браслет?

Она отрицательно качнула головой, и он сграбастал амулет со стола.

* * *

Это была счастливая ночь – и к черту проблемы!

Браслет на руке Антона пульсировал, не переставая, до утра.

* * *

Нормальный среднестатистический мужчина старается встретить первое января как можно позже. Он спит допоздна, выдергивая свое бренное тело из постели только для встречи с туалетом или для суда Линча над сушняком. А потом опять: сон, дрема, поворачивание с боку на бок…

Но если спишь с ведьмой, будь готов ко всему.

В девять утра Великие Луки все еще дремали, отдыхая от ночных криков, песен, выстрелов петард и треска фейерверков.

В нос главы агентства «Антанта» заполз парок крепкого чая с необычным ароматом. Антон приподнялся на постели, принял из рук девушки чашку и, прикрыв глаза, стал прихлебывать отвар, явно обработанный магией. Головную боль, жажду и желание материться смыло без остатка.

Бодрая Анюта, как было заметно, уже приняла зелье собственного изготовления и сейчас готовила завтрак из остатков вчерашнего застолья. Маленькая роза уже распустилась и гордо торчала в центре стола из высокого стакана с водой.

– Деушка, деушка! Не скажете, который час? – Антон встретил наступивший год фразой, с которой началась их первая встреча в смоленском лесу.

– У нас много дел, – ответила ведьма, – хватит дрыхнуть.

Быстро пройдя утренний санитарный круг, Антон присел к столу и стал уплетать бутерброды.

– Ты что-то придумала с цепной реакцией?

– Уже сделала, – бросила ведьма и, видя его недоумение, объяснила. – Я не спала.

Антон вздернул левую руку: браслета на ней не было.

– Что случилось? – Легкое настроение стало улетучиваться.

– На рассвете я просмотрела наши линии судьбы, – спокойно ответила подруга. – Шансы выжить есть, но они уменьшаются во времени, понимаешь? Если справимся за сегодня, то шансы неплохие. Если притормозим на сутки – почти стопроцентная гибель.

– А ты уверена? Все-таки предсказания – дело ненадежное.

Анюта покачала «айфоном», зажатым в руке.

– Час назад позвонил твой приятель из псковского Дозора. Спросил, как дела. И, между прочим, заявил, что среди приезжих магов началось какое-то брожение, скрытая паника. Твой Павел сказал, что просто хотел убедиться в нашем благополучном отъезде.

Уже понимая, что скажет глупость, Антон не удержался:

– Может быть, он действительно обо мне беспокоится?

– Конечно, милый! – ядовито ответила ведьма. – Спозаранку, первого января. С похмелья. О ком же он, Темный маг, мог подумать в первую очередь? Естественно, о приятеле, которого не видел десять лет!

– Ладно, излагай, – сдался он.

* * *

Пожалуй, впервые за все время их знакомства Анюта взяла управление ситуацией полностью в свои руки.

С ее слов, она опять перенастроила браслет. Теперь в поединке воли противником Антона будут эмоции не одной ведьмы, создательницы «венца безбрачия», а ярость участников Великой битвы, закованная в «саркофаг Силы».

– Действовать придется вдвоем. – Она взяла в руки браслет. Антон и на расстоянии чувствовал, что серебряная вещица сильно изменилась и теперь пульсирует непрерывно. – Тебе нельзя бороться с артефактом напрямую, сгорят мозги. Буквально. Вместо этого нужно только немного Силы, чтобы установить с ним слабый контакт. А я произнесу заклинание, и начнется цепная реакция. Но по результату она будет похожа на реакцию нейтрализации в химии.

Зная привычку ведьм всему давать имена, он спросил:

– Как назвала свой наговор?

– «Колыбельная», – смущенно ответила подруга. – А теперь главное.

Анна выдала свою самую честную и искренне-чистую улыбку и сказала, что, по ее мнению, является самым главным.

– Что? – не поверил студент своим ушам. – Угнать самолет?!

Слушая ее план, Антон стал понимать, в каких тисках они оказались. Тропинка к свободе и просто к жизни оказалась настолько узкой из-за множества «нельзя», что любая оплошность в их действиях становилась подобной ошибке минера или канатоходца.

– Доверься мне. – Анна обеими руками накрыла его ладонь. – Ты мастер в умении искать, а я – беречь шкуру. Мне доводилось в цыганской жизни спасаться от погони, и не раз. Сначала займемся нашей внешностью.

Можно просто заморочить людей, навести на них чары, используя минимум Силы. Тогда бегство можно превратить в относительно комфортабельное путешествие, уводящее в сторону ищеек из спецслужб.

Но не Иных. Для любого, даже плохонького мага зачарованный человек – след из магии, волшебная крошка, оставленная бегущими Гретель и Гензелем. По таким следам парочку «черных археологов» проследят вплоть до Москвы. С фатальными последствиями. А если в руках еще и «саркофаг Силы», яркий магический фонарик…

– Надо идти на прорыв, – объяснила Анна. – Для тайного бегства через Сумрак у нас недостаточно сил. И нет времени. Нужна стремительная многоходовая комбинация, не оставляющая прямых следов. Следов, которые связаны именно с нами. Раз нельзя метить магией людей – будем менять себя.

Следующие часы они решили провести на телефоне и в сети. Как общеизвестно, у интернета и сотовой связи не бывает похмелья, и они не спят даже первого января.

В длинном коридоре гостиницы они нашли номер, за дверью которого беспробудно спала молодежная компания.

Ученица Нины с легкостью вскрыла замок и нырнула в полутемное помещение, откуда пахнуло густым запахом еды, людей и, кажется, марихуаны. Через минуту она появилась с ноутбуком в руках.

Им предстояло найти модель для подражания, скопировать личность мужчины и его спутницы. Нужен был олигарх из московских, но с корнями в мирном городе Великие Луки.

Глава 5

Секретарь был одновременно и напуган, и заинтригован.

Шеф вырвал его из постели телефонным звонком первого января.

– Артурчик, подъем! – раздался в трубке бодрый баритон хозяина. – У меня форс-мажор. Срочно нужен мой самолет в Великих Луках, уже сегодня! Я заеду туда, а потом сразу в Москву, но с промежуточной посадкой возле Звенигорода. Там полно спортивных аэродромов, пусть мой пилот найдет такой, чтобы поукромней. У меня в Звенигороде состоится важная встреча. Но никто не должен знать о моем прибытии!

– Илья Рашидович, – испуганно спросил секретарь, – а вы разве не в «Trident Castle» на Ямайке?

– Уже пересекаю границы нашей Родины, – голос шефа стал вкрадчиво-агрессивным. – После нашего разговора отключишь свои мобильники. Тебя ни для кого нет, ты где-то в Москве празднуешь Новый год.

– Что случилось, шеф? – решился Артур на прямой вопрос. – Вы так срочно вернулись, даже не знаю, что думать…

– Не думай – делай, – засмеялся магнат. – Грядет сделка века, Артурчик, возможно, самая крутая для нашего холдинга. Никаких праздников не жалко! Главное, все сделать быстро и тайно. Скрести за меня пальцы. Все, отбой.

Секретарь приободрился, выскользнул из постели любовницы и стал быстро натягивать штаны.

* * *

В номере скромной провинциальной гостиницы за столом сидела копия знаменитой пары. Илья Рашидович, спортивного вида мужчина с ранней сединой, и его спутница, длинноногая капризная блондинка и королева бомонда.

Наведенный облик отнял у Анны почти всю ее Силу и должен был продержаться всего нескольких часов. Со стороны это выглядело так, будто блондинку-фотомодель пошатывает с похмелья.

– Ты сейчас принесешь камень из Сумрака, – устало произнесла Анюта, – и начнется свистопляска. Счет пойдет на минуты. Ты готов?

Антон в облике олигарха кивнул и исчез.

Когда он вернулся с камнем в руке, в комнате как будто вспыхнул магический костер. Сила, запертая в булыжнике, проявлялась всего лишь в виде фона. Но и этой остаточной эманации было достаточно, чтобы голова слабенького оборотня налилась свинцом от давящей на сознание ненависти.

Они не медлили.

Антон поднял руку с браслетом на запястье над «саркофагом Силы», а подруга, закрыв глаза и вцепившись в рукав его куртки, стала шептать слова заклинания.

Студент словно выпал из времени.

Он тоже прикрыл глаза. Все его силы уходили на то, чтобы уберечь свой разум от ярости Иных, ломающей волю и гасящей сознание.

После вечности и еще капельки времени давление стало медленно спадать и в какое-то мгновение рухнуло. Исчезло сразу, скачком. Антон открыл глаза.

На столе лежал камень, излучая Силу без следа эмоций.

Спокойное магическое солнышко.

– Уходим, Антон, уходим!

Оказывается, Анна кричит ему в ухо. Он вышел из ступора.

Быстро собрались. Подруга сунула «саркофаг Силы» во внутренний карман куртки, и они ссыпались по лестнице. У стойки регистрации на них удивленно воззрилась пожилая женщина, увидев незнакомых людей вместо постояльцев. Антон рванул к выходу, оставив ведьму зачищать память дежурной и удалять записи.

Спрятанный байк эндуро был на месте. Когда Антон подогнал внедорожник к крыльцу, из дверей выбежала Анна. Это было странное зрелище. Только взгляд Иного обладал способностью распознать и подтянутую брюнетку в походном наряде, и взволнованную фифу-блондинку в собольей шубке.

Они обогнули Великие Луки по дуге, стараясь быть подальше от людей, а значит, и от местных Дозоров. Когда впереди показалось двухэтажное здание аэропорта с многогранной башенкой наверху, Анна прокричала в ухо:

– Останови, отсюда пойдем пешком!

Они отогнали мотоцикл в кусты. Антон закинул на плечо оба рюкзачка с вещами, а ведьма погладила бак черно-желтого мотоцикла, заляпанного грязью и снегом:

– Спасибо, дружок, выручил!

Она повернулась к напарнику.

– К зданию подойдем через Сумрак, не хочу, чтобы камень фонил Силой. Ты проверишь аэровокзал на наличие Иных, а потом позовешь меня.

* * *

Местного начальника заранее предупредили из Москвы.

Ему пришлось развлекать знаменитую пару в своем кабинете до тех пор, пока за ними не прибыл частный самолет, а затем лично проводить дорогих гостей к трапу. Магнат снисходительно улыбался, а фотомодель зябко куталась в шубку и капризно надувала пухлые губы.

Взойдя по трапу, Илья Рашидович бросил стюарду: «Проводи даму!» – а сам прошел в пилотскую кабину.

– Нашел площадку возле Звенигорода, Степаныч?

Пожилой пилот солидно кивнул:

– Не волнуйтесь, есть. Полетная карта в порядке. Надеюсь, я там шасси не обломаю.

– Только не такой ас, как ты. – Он хлопнул пилота по плечу. – Отлично, взлетаем!

Они перевели дух, только когда самолетик, ревя моторами, стал упорно карабкаться в небо. Излучающий Силу артефакт сейчас был высоко над землей. А значит, далеко от провинциального города, где оперативники Дозоров уже всполошились от непонятного всплеска магической энергии на городской окраине.

До крайности уставшая Анюта приняла из рук стюарда бокал с вином и откинулась в кресле. Контакт с артефактом вернул ей физическую форму. Налицо было нервное истощение.

Антон не мог скрыть беспокойства:

– Как думаешь, сильно наследили?

– Конечно. – Судя по голосу, ведьма балансировала на грани яви и обморока. – Два следа: непонятный всплеск Силы и ложный магнат в Великих Луках. Но никто не знает, кто там накуролесил с магией. В этом наш шанс.

Антон затребовал у стюарда кофе, а потом чуть ли не насильно влил дымящийся напиток в подругу.

– Не вздумай отключиться, мы на финишной прямой! Мне звонить пора.

* * *

Урла ответила сразу.

– Есть успехи?

– Есть, – буркнул Антон. – Выезжайте прямо сейчас в сторону Звенигорода. В город не заезжайте, остановитесь километрах в двух-трех от окраины.

Урла молча выслушала инструкции, из трубки доносилось только ее тяжелое сопение.

– Уже в пути, – еле сдерживаясь, выдохнула казначей ковена и отключилась.

* * *

Самолетик слегка потрясло при посадке, но все обошлось.

Пилот совсем не удивился словам шефа:

– Мы останемся здесь, в Москву нас доставят. Лети домой, Степаныч, спасибо за оперативность. Двойная премия за мной!

Они проследили за тем, как изящные контуры металлической птицы растаяли в небе, и нырнули в Сумрак, чтобы убраться подальше от спортивного аэродрома.

В обычную реальность «черные археологи» вывалились у опушки заснеженного леса, оставив артефакт в Сумраке. Их мнимый облик исчез без следа.

Антон полной грудью вдохнул вкусный морозный воздух.

Нюх у человека слабый, но звериная половинка археолога что-то почуяла. Он замер и стал медленно озираться, пытаясь понять, откуда исходит угроза.

Взгляд его уперся в опушку леса. Он помедлил несколько секунд, а потом на глазах у побледневшей подруги стал лихорадочно раздеваться.

– Что, Антошка, что?!

– Волчий выводок, – стал объяснять он, срывая рубашку. – Четыре или пять оборотней. На охоте. На разрешенной охоте, Анюта.

– Неужели на нас? Не может быть, я все просчитала!

Антон уже стоял голым и злобно скалился.

– Не на нас, а на всех подозрительных. Я думаю, наши Темные братья и сестры устроили блокаду вокруг Москвы. Придется драться, они не должны узнать про нас.

Черты лица молодого человека поплыли. Трансформация началась медленнее, чем обычно.

– У тебя же Сила на исходе, – прошептала ведьма, – а камень в Сумраке.

Она упала на колени, вытянула руки ладонями вперед и закрыла глаза. Сила девушки стала вливаться в шевелящуюся массу на снегу. Энергия уходила из Анны мощно, толчками, вытекая до донышка. Когда тело уссурийского тигра полностью сформировалось, ведьма потеряла сознание и рухнула на снег.

На опушке, выписывая медленные зигзаги, один за другим стали появляться темные силуэты. Тигр покосился на лежащую ведьму, взревел и прыгнул в сторону леса.

* * *

На губы девушки упала капля. Анна почувствовала железистый привкус соленой крови и открыла глаза.

Над ней, тяжело дыша, стояла гигантская кошка с окровавленными боками. Пасть тигра схватила Анну за руку, грубо вздернула вверх и повернула к полосатой спине. Зверь мотнул головой и постучал лапой по снегу.

– На тебе, верхом? В Сумрак?! – ужаснулась ведьма. – У тебя же кровь идет!

Не обращая внимания на недовольный рык, Анна, помогая себе ножом, разорвала рубашку и джинсы Антона, а за ними – свою рубашку и майку на полосы. А потом пустила на те же полосы свою кожаную куртку. Затем связала полосы вместе и обмотала вокруг окровавленных боков. Хватило на четыре полных оборота. Импровизированный бинт тут же начал намокать. Напоследок она накинула куртку Антона на его спину и с трудом взгромоздилась сама.

* * *

Сумрак пил остатки их жизней.

Пил из опустошенного тела ведьмы. Жадно пил из окровавленных боков зверя.

Спустя всего несколько километров – почти через вечность! – они достигли трассы, ведущей к Москве. Тигр свалил полуобморочную девушку на землю. Не имея возможности для разговора, он поступил просто: тыкал мордой в тело ведьмы, пока та не очнулась. Затем вздернул Анну вверх и просунул свою голову под ее руку.

Медленно, из последних сил, они вывалились в Божий мир на обочине асфальтового полотна.

Когда подъехал автокемпер, Анна сидела на снегу и держала на коленях голову огромной кошки. Глаза уссурийского тигра были закрыты, а на теле запеклись черной кровавой коркой лохмотья повязки. Только медленно вздымающиеся бока показывали, что крохи жизни в распластанном теле еще остались.

Анна подняла лицо к подскочившей Урле и прохрипела:

– Два воздействия. Третий уровень Силы. Ваш должок.

Глаза девушки закатились, и она потеряла сознание.

Десяток ведьм высыпал из машины. Две сразу подхватили Анну и уволокли в дом на колесах. Остальные образовали вокруг зверя круг Силы. Сначала установили магическую стену для защиты и только потом оживили тигра.

Предосторожность оказалась не лишней. Тигр, получив порцию жизненной энергии, долго в ярости бросался на ведьм, пытаясь их порвать. Стена «щита» отбрасывала его назад, но звериная суть снова и снова толкала гиганта в атаку.

Наконец в помутневших глазах появились искры разума, и зверь успокоился. Обратное превращение было мучительным и долгим.

Ведьмы подхватили обмякшее обнаженное тело Антона и, отпуская сальные шутки, потащили в автокемпер.

По дороге сделали только одну остановку – прикупить в придорожном магазине одежду для беглецов взамен старой.

* * *

Ведьмы привезли их на то же место, с которого археологи стартовали. Лесную поляну все так же закрывала залитая светом полусфера, а народу прибавилось. Совет ковена был в полном составе. Пятерка сидела в креслах, а остальные ведьмы столпились за кругом света. В центре уже не было пирамиды из дров, только чернело грязное пятно золы.

Глава ковена вытянула вперед сухую руку и прохрипела:

– «Саркофаг Силы»! Где?

Слегка пошатывающийся студент ответил ей в тон:

– Сначала снимите «венец безбрачия», а разговоры потом.

– Не играй со мной, мальчик. – Старуха, как молодая, вскочила с кресла и уставилась на парня. – Здесь не торгуются!

Антона охватило безразличие. Действительно, зачем препираться? Свою вожделенную добычу ведьмы вытащат из него в любом случае. Он махнул рукой:

– Ладно. Это плоский камень размером с кулак. Испускает фоновое излучение Силы. Но в Сумраке – как обычный булыжник, без магии, только слегка теплый на ощупь. – Старая ведьма понимающе кивнула, продолжая сверлить его бешеным взглядом. – Если хотите сохранить артефакт в тайне, то там его и прячьте.

И после паузы добавил:

– «Саркофаг Силы» в Сумраке. На опушке леса в нескольких километрах от того места, где вы нас подобрали. Там трупы волков разбросаны, не ошибетесь.

Урла и ведьма с внешностью фотомодели тут же вскочили с кресел, вышли за круг света, от которого у них выросли едва заметные на снегу продолговатые тени, и растворились в воздухе.

В наступившей тишине студент потянул подругу за рукав и уселся на снег. Сколько еще ждать, было непонятно. Зачем тогда стоять? И так еле живы!

Они сидели, привалившись друг к другу спинами.

Сеанс расслабления, психотерапия.

Пустоголовие.

– Как самочувствие, партнер? – вяло спросил Антон через плечо, лишь бы разогнать давящую тишину. Анюта потерлась о его спину плечами.

– Как у диска DVD под бульдозером. А у тебя?

– Аналогично.

Они продолжали тихий треп, игнорируя злые, тревожные и удивленные взгляды окружающих их ведьм. Что бы ни случилось, мячик их приключения скатился с горы и затих на этой лесной полянке.

Остальное – судьба.

* * *

Урла вышла из Сумрака, победно подняв камень над головой. Антон еще раз полюбовался на слабый фон, испускаемый «саркофагом Силы».

Действительно, как магическое солнышко!

Ведьмы из-за периметра хлынули в круг и окружили главу ковена. Выхватив из руки казначея камень, Верховная мать застыла в восхищении. Все шумели и о чем-то лопотали, пихаясь локтями.

Антон с равнодушным терпением дождался, когда женщины утихнут. Глава ковена опять уселась в кресло. Члены Советы последовали ее примеру, остальные рассредоточились по периметру.

– Сестры! – В голосе старухи прорезалась патетика. – Сейчас наш ковен обладает почти неисчерпаемым источником Силы. Скоро нам и Конклав ведьм будет не указ! Пусть их Бабушка Бабушек, Арина, слезами от зависти умоется!

Ведьмы захохотали.

– Теперь мы можем…

– Теперь вы можете спокойно раздать долги.

Голос Антона в мертвой тишине прозвучал как оплеуха.

Все с негодованием уставились на него, а старшая ведьма брезгливо поморщилась и махнула рукой в сторону сидящей на снегу пары:

– Надо от них избавиться, они только настроение портят. Урла, займись!

Панк-девица выскочила из кресла и быстро подошла к Анне.

– Брысь отсюда, – бросила ведьма студенту и наклонилась вперед, выставив перед собой руки.

Минут пять отошедший в сторонку Антон наблюдал, как лохматая Урла делает пассы и что-то бормочет. На Анюту было страшно смотреть. Мышцы ее лица плавно и не согласованно сокращались, образуя уродливые гримасы, перетекающие друг в друга. Тело бил крупный озноб, а зубы клацали, как от сильного холода.

– Готово! – весело оповестила публику Урла и поскакала обратно к своему креслу.

Анна осталась на снегу и, тяжело дыша, массировала ладонями лицо.

– Подождите! – воскликнул Антон. – Вы же говорили: пока в «венце безбрачия» живет злоба ведьмы, то заклятие снять невозможно. Вы что, меня обманули?

Он обвиняюще ткнул пальцем в главу ковена:

– Ты обещала не врать, помнишь?

– Мы слово держим, не сомневайся. – Старуха хихикнула и удивленно покачала головой. – Где-то по дороге вы умудрились изгнать лютость ведьмы, наложившей «венец». А как, я даже не представляю. Остальное было просто.

Антон тут же вспомнил, как они с подругой «разряжали» от ненависти свою добычу в далекой провинциальной гостинице, и устало кивнул.

– А если бы не изгнали? – холодным тоном осведомилась Анна.

– Ты кому хамишь, девочка? – ушла от ответа старуха, и в ее голосе появились шипящие нотки. – Урла, уводи их прочь отсюда! А то боюсь не сдержаться.

Пока донельзя вымотанные гости выходили за круг света, Верховная мать торжествующе подняла над головой камень:

– Эти простаки обменяли такую Силу на простой наговор!

В спины уходящей пары полетели хохот, улюлюканье, чей-то крик: Иванушка-дурачок, отдал червонец за полушку!

Им было уже все равно.

Урла вывела их к дому на колесах и крикнула водителю:

– Марта, подбрось их до станции!

А потом сочувственно добавила:

– Живы-здоровы, и то хлеб. Деньги на дорогу есть?

Антон растерянно похлопал себя по карманам. Урла хмыкнула и сунула каждому в руки по несколько мятых купюр. Потом развернулась и почти бегом устремилась в лес.

* * *

Сиденье в электричке было с подогревом.

Их окончательно разморило. Анна в руках своего начальника тут же заснула. Антон какое-то время еще держался, рассеянно разглядывая морозные узоры на вагонном стекле. Но усталость взяла свое, и он уронил голову на макушку подруги. Так, обнявшись, они проспали до Москвы.

На вокзале «черного археолога» обокрали, увели деньги прямо из куртки. Увели чисто, у ларька с газировкой, пока они жадно поглощали воду. Слава богу, осталось кое-что у подруги, хватило на такси.

В московской квартире Анюту прорвало.

Она ревела, ревела и ревела, уткнувшись ему в грудь.

Рубашка под распахнутой курткой промокла, и он попытался оторвать Анну от себя. Она помотала головой и еще сильнее вцепилась руками в отвороты его куртки.

– Что с нами… теперь… будет?.. – вразбивку, не отрывая лица, прошепелявила она ему в рубашку.

– Все по классике, как у Аксакова. – Он погладил ее по голове. – Сказка «Аленький цветочек», только наоборот.

– И что это… значит?..

– Сначала ты была чудищем. А потом мы вместе добыли для тебя аленький цветочек. И теперь имеем полное право превратить чудище в красавицу.

Она подняла к нему распухшее от слез лицо и шмыгнула красным носом:

– Я что, такая некрасивая?

– Угу, до безобразия, – проворчал он и зарылся рукой в ее волосы. – Немедленно в душ. А завтра – шопинг и парикмахерская. Как я тебя такую в загс поведу, чучело?

Она задумалась, молча шевеля губами.

– Тогда у нас денег не останется на аренду квартиры.

– Не бойся, чудище, заработаем еще, – легкомысленно ответил он. – На наш век жадных дур хватит. Да и дураков тоже.

* * *

Весь следующий день прошел так, словно его кто-то сглазил.

Например, ведьма, преподающая алгебру. Антон даже припомнил слово «асимптота», значение которого постоянно вылетало у него из головы, еще со времен школы. Величина, стремящаяся к нулю. Настроение Анюты было именно таким и строго соответствовало величине «игрек» в функции «единица, деленная на икс». Где «икс» – все хорошее, что происходило днем.

После шопинга, который финишировал вполне удачно – ворохом пакетов с новой одеждой, косметикой и обувью, – лицо подруги стало бесстрастным, как у ее второй ипостаси, Ани Снежной. После парикмахерской – мрачнее тучи. Затем последовали поход домой для переодевания и процедура подачи заявления в загс. После них Анна полностью замкнулась в себе, и казалось, вот-вот начнет метать молнии.

За ужином в ресторане Антон вяло поковырял вилкой салат, и у него не хватило ума задать вопрос более тактично:

– Ты что, передумала? Тогда зачем мы поперлись в загс?

Невеста хмуро на него покосилась и, не удержавшись, фыркнула:

– Ты, бедняга, решил, наверно, что сейчас главная наша проблема упирается в детскую считалку «Любит, не любит, плюнет, поцелует»?

– Тогда что? – буркнул он, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

Анюта откинулась на спинку стула. Она прикрыла длинными ресницами свои шальные, орехового оттенка глаза и грустно улыбнулась. Антон окинул ее фигуру в новом платье быстрым взглядом, и его сердце на мгновение дало сбой. «Настоящая ведьма, – на миг восхитился он, – и безо всякой магии».

– Загибай пальцы, студент. – Анна тряхнула коротко стриженными волосами. – Наши прегрешения перед Инквизицией настолько велики, что о наказании я боюсь даже подумать. Мы незаконно участвовали в поисках «саркофага Силы», нашли его и не сообщили властям. А самое существенное – выкрали его для перепродажи. Не таращи на меня глаза, в основе нашей сделки с подмосковными ведьмами лежит именно бизнес. И суть оплаты, я уверена, для суда не будет иметь никакого значения!

Настроение стало стремительно улетучиваться, скатываясь по асимптоте. Антон тут же вспомнил свою драку со стаей оборотней. Получается, он устроил бойню не для самозащиты, а наживы ради?

– Думаешь, дойдет до развоплощения?

Девушка задумчиво покрутила в руке бокал с сухим вином, которое даже не пригубила.

Антон посмотрел на свой.

Пуст. Выхлестал и не заметил.

– В этом деле преступников хватает. Но мы-то на авансцене. Примы! – Анна осторожно поставила бокал на столик. – Весь день я пыталась посмотреть линии нашей судьбы, хотя бы на день вперед. Сплошной туман, со мной такое впервые. Мы с тобой в центре событий, где замешаны интересы слишком многих Иных. Полная неопределенность.

– Предлагаешь пойти с повинной? – заколебался Антон. – Но тогда наказание станет неизбежным.

Подруга раздраженно махнула рукой, давая понять: предположения бессмысленны.

– Нас вычислят в любом случае, вопрос времени. А ты подумал о старухе? Чем дольше мы будем прятаться, тем больше она может наворотить дел. С такой-то Силой в руках!

Антон вспомнил Верховную мать с «саркофагом Силы», торжествующе поднятым над головой. Студент Историко-архивного института не был психологом и не разбирался в тонкостях невербальной информации. Проще говоря, не умел читать по лицам. Но печать безумия на лице старой ведьмы он разглядел отчетливо.

– Будем сдаваться? – обреченно спросил он.

Анюта поднялась. Ее гибкое тело обогнуло столик, и две ладони, захватив лицо парня, подняли его кверху.

– Что-то аппетит пропал. – Она улыбнулась и приблизила широко распахнутые глаза. – Пойдем?

Черт возьми, утонуть можно в таких глазах! И Антон понял, что сегодня решения принимает не он.

– А есть все равно хочется, – проворчал студент, пытаясь скрыть неловкость, и тоже поднялся.

Глава 6

Интернет привычно распахнул свои буквенно-цифровые объятия.

Антон расположился со своим ноутбуком на кухне и, пока Анюта готовила кофе, пытался сообразить, как связаться с Инквизицией. По роду своей деятельности фирме «Антанта» волей-неволей приходилось сталкиваться либо с чистым криминалом, либо с чиновниками, которые не лучше. Поэтому иметь контактные телефоны полиции было совсем не лишним.

Полулегальное добывание колдовских раритетов вынуждало Антона сторониться Иных властей. Но телефоны и адреса московских Дозоров и филиала Инквизиции у него имелись. На всякий случай. На какой случай? Подставить голову под топор?!

Антон заглушил паническую атаку подсознания и попытался сосредоточиться.

Связаться напрямую? Проблема в том, что сообщение в сети или телефонный разговор могут перехватить. Потоки информации любой спецслужбы – обычной или Иной – наверняка находятся под плотной электронной опекой. И не угадаешь, кто быстрее придет по душу Антона. Инквизитор или те, кто пытался остановить его в Подмосковье.

А явиться в офис Инквизиции лично? Опыт «черного археолога», конечно, хорош для поиска артефактов, но на что способны «охотники за головами», вооруженные магией, студент не представлял. Тоже могут перехватить.

Он так и блуждал бы в предположениях, но из дебрей логики его вывели насильно. Быстрые руки отодвинули комп, поставили на стол тарелку с парой горячих бутербродов и высокий стакан с томатным соком. Ломтики сыра, подтаявшие в микроволновке между кусками белого хлеба, – быстро и вкусно, если ты и вправду голоден. Когда дело дошло до кофе, Анна спросила:

– Ты отчего такой задумчивый? Излагай!

Когда Антон выбрался из чащобы объяснений, суть которых сводилась к простой мысли: как быстрее сдаться, оставаясь при этом живыми и невредимыми, – подруга подвела итог:

– Нужно послать прямое сообщение. Но такое, которое ребята в капюшонах поняли бы быстрее наших врагов. Короткую весточку, которая привязала бы нас к Пскову. Тогда у Инквизиторов будет шанс опередить остальных.

– Райнис! – воскликнул Антон. Это была, пожалуй, первая разумная мысль, которая посетила студента за весь день. – Помнишь Инквизитора в ресторане, который нам вежливо угрожал?

Анюта кивнула.

– Значит, вот что делаем. По «айфону» местоположение владельца легко определить. Набираем номер контактного телефона Инквизиции…

Студент на глазах превращался в уверенного главу фирмы «Антанта». Он достал мобильник и быстро забегал пальцами по экрану, одновременно комментируя вслух:

– Текст сообщения: «Привет Райнису!». Вроде бы внятно. Отправляем SMS?

– С Богом, – серьезно ответила Анна.

Антон нажал «отправить» и с облегчением перевел дух. Теперь от него мало что зависело. Необратимый поступок совершен, оставалось только ждать.

– Если не отреагируют в течение часа, то отправлю еще раз.

Реакция последовала через десять минут – зазвонил городской телефон.

«Черные археологи» ринулись в гостиную. Антон схватил трубку, включил громкую связь и ответил универсальным «алло». Раздался мелодичный женский голос.

– Антон Анненский?

Дождавшись подтверждения, голос продолжил:

– Линия закрыта простой и Иной защитой. Говорите!

Студент решил не мудрить.

– «Саркофаг Силы», – просто сказал он и увидел краем глаза, как подруга вздрогнула.

– Спасибо за звонок, с вами свяжутся. – Голос умолк, и посыпались короткие гудки.

– И что теперь? – растерялся Антон.

Анна поджала губы и решительно заявила:

– У нас был запланирован торжественный ужин в ресторане. Не отменять же! Вот и давай приготовим, только по-домашнему. Я же вижу, ты все еще голодный.

Мысль была дельной. Нужно было чем-нибудь занять голову и руки, чтобы, как утверждает народная мудрость, «крыша не поехала». Через час, когда в духовке дозревало нечто пряно-мясное, а салаты были нарезаны, они слегка успокоились.

И не сразу заметили, как перед кухонным окном задрожал воздух.

Когда портал сформировался, из потемневшего проема выступила фигура человека в джинсах и зимней спортивной куртке мышиного цвета. На плече у него висела солидных размеров сумка. Мужчина сделал шаг в комнату, но остановился строго на границе портала. Было странно видеть обычного человека, но похожего на барельеф, у которого телесный «арьергард» тонул, растворяясь, во мраке.

– Разрешите войти?

Высокий широкоплечий брюнет с ежиком седоватых волос коротко поклонился. «Сейчас каблуками щелкнет», – подумал Антон, заметив военную выправку незнакомца.

А вслух неожиданно брякнул:

– Зачем вам разрешение? Вы же не вампир.

Мужчина рассмеялся:

– Простая вежливость уже не котируется?

Анна оттеснила напарника и виновато улыбнулась:

– Извините, это он от неожиданности. Проходите, пожалуйста.

Мужчина шагнул в комнату. Он посмотрел в глаза девушки и задержал на них взгляд.

– Вот и не верь после этого в судьбу, – непонятно пробормотал гость и уже громче представился: – Северино Сантана, глава оперативного отдела Инквизиции. А вы двое, надо полагать, сотрудники «Антанты»? С приветом для Райниса?

Его звучный голос, слегка измененный акцентом, стал деловитым.

– У кого артефакт?

– У Верховной матери подмосковного ковена, – не стал тянуть Антон и с удивлением услышал, как гость смеется.

Пришелец ошарашенно потряс головой. Он резко оборвал смех и еще раз внимательно посмотрел на Анну:

– Простите, вспомнил вашего Булгакова. «Как причудливо тасуется колода карт» – я правильно цитирую? Кстати, великолепно выглядите, сеньора. И это не комплимент.

– Официально пока сеньорита, – улыбнулась девушка. Она еще не переоделась после ресторана.

– Полагаю, ненадолго, – последовал еще один вежливый поклон.

– А это от вас зависит, – невольно вырвалось у студента.

«Что сегодня со мной, – с ужасом подумал он, – совсем ополоумел!»

– Может быть, хватит держать своих людей за порогом? – сменила тему девушка и посмотрела на все еще открытый портал.

Сантана кивнул.

– Заходите, мальчики, – негромко позвал он.

Казалось, что сейчас появятся некие типы крепкого телосложения и сурового вида. Но из тьмы портала выскользнули два тщедушных подростка.

Близнецы, лет по пятнадцать-шестнадцать, синхронно сказали: «Добри вэчер!» – и деловито засуетились. Окружающих они сразу перестали замечать, аккуратно огибая их, словно те были предметами мебели. Оба несли в руках одинаковые металлические чемоданчики. Различить близнецов было легко: одеты они были так же, как и начальник, но у одного на выбритой голове блестел яркими красками трехцветный флаг Чехии.

– Чемпионат по хоккею, – пояснил Сантана, перехватив удивленный взгляд Антона.

Инквизитор разжал ладонь. Оказывается, он держал в руке какой-то амулет, по контуру близкий к овалу и слегка опалесцирующий. Сантана что-то прошептал. Амулет медленно погас, а зев портала, издав хлопок, закрылся.

Тот близнец, который с флагом на голове, прямо на подоконнике открыл свой толстенький кейс, достал и передал Инквизитору плоскую коробочку. Затем братья кивнули и ушли в Сумрак.

– Они проверят вашу квартиру и поставят необходимую защиту. А потом отправятся в московский офис – мы там еще не были.

– А сами вы откуда прибыли? – полюбопытствовала Анна.

– Из Мадрида в Прагу, а оттуда сразу к вам.

– Пути SMS неисповедимы, – задумчиво произнесла девушка и неожиданно добавила: – Мальчиков нужно покормить. По крайней мере по двум причинам. Во-первых, этой ночью им вряд ли придется отдыхать, я права?

Сантана согласно кивнул:

– А вторая?..

– Ну вы словно с Луны свалились! – удивилась Анна. – Это же дети – они всегда голодны!

Инквизитор улыбнулся, от чего ниточка шрама на левой стороне его лица сложилась в знак молнии.

* * *

Близнецов все еще не было, и Северино Сантана стал хмуриться, иногда выбивая дробь на подоконнике тонкими длинными пальцами. Наконец не из Сумрака, а из темноты коридора на кухню вошли подростки. Предупреждая недовольство начальника, тот, что без рисунка на голове, сразу стал рапортовать:

– У нас хорошие новости, шеф! Защиту мы поставили, но попутно связались и с филиалом. Там техника получше и сетевая защита надежнее. – Он покосился на Антона. Сантана ободряюще кивнул, мол, все в порядке, продолжай. – Провели быстрый поиск ведьмы. Лала все еще в Подмосковье, и заметных выплесков Силы за последние сутки зарегистрировано не было. Сейчас агенты проведут ближнюю разведку и удостоверятся, что артефакт при ведьме.

– Не удостоверятся, – спокойно сказала Анна, стоя к говорящему спиной и раскладывая на кухонном столе тарелки. – «Саркофаг Силы» не излучает в Сумраке, и скорее всего он именно там.

Близнецы всполошились, и тот, кто докладывал, стал что-то быстро бормотать в гарнитуру, прикрепленную к уху. Сантана, уже снявший куртку и небрежно присевший на подоконник, в задумчивости потер свой нос с горбинкой и принял решение:

– Придется ждать информацию от разведки. А потому, молодежь, слушай приказ! На время паузы командование переходит к хозяйке квартиры. Ужинаем.

Анна рассеянно наблюдала, как мужчины уплетают ее стряпню. Хоть сейчас показывай по телевизору в передаче «Учимся манерам». Один, сухощавый и прямой, ел чинно, аккуратно – нож и вилка в его руках порхали, исполняя отработанный танец. По контрасту с ним согбенные студент и близнецы сметали все, что попадало к ним на тарелки.

Пока мужчины насыщались, девушка попыталась привести свои мысли в порядок. Кто такая Лала, она не имела представления, но догадалась, что речь идет о старухе, нынешней владелице артефакта. Ведьма-заказчик с сумасшедшим блеском в глазах, которая почему-то взъелась на нее с Антоном.

Реакция же властей была какой-то невнятной. Почему-то Анна ожидала прибытия элитных боевиков Инквизиции, а не двух тинейджеров. Попытка еще раз посмотреть линии судьбы оказалась все тем же блужданием в тумане. Оставалось только махнуть рукой и плыть по течению.

Когда с ужином покончили и прибрались на столе, близнецы вновь связались с филиалом. Сантана вопросительно вскинул брови, и подросток с чешской символикой на голове отрицательно помотал головой.

Антон, проследив за их пантомимой, уверенно заявил:

– Не нашли и не найдут. Я бы на месте ведьмы попросту прикопал бы «саркофаг Силы» в землю. Там же, в Сумраке.

Глава оперативного отдела Инквизиции думал недолго.

– Основной план остается тем же. Только придется добавить еще эту пару, без них не получится.

Сантана показал на «черных археологов»:

– Параметры сняли?

Ближайший к нему подросток кивнул и для убедительности постучал по своему чемоданчику.

– Сколько у нас подготовленных бойцов?

– Восемь, не считая вас.

– Хорошо, отправляйтесь и будьте наготове.

Сантана вновь открыл портал, и близнецы исчезли.

Затем он сел за стол и, приглашая, махнул рукой. Когда студент и Анна сели напротив, Инквизитор выложил на столешницу плоскую черную коробочку, напоминающую внешний жесткий диск компьютера. Он нажал на ней кнопку, и на боку коробочки замигал ярко-синий огонек. Слабый магический фон, исходящий от портативной штуковины, усилился.

– Итак, молодые люди, официальная часть. Производится допрос. – Голос его стал суше и официальней. – Представьтесь – имена, уровень Силы, когда были инициированы.

Когда формальности были соблюдены, Сантана добавил:

– Должен предупредить, идет запись всех ваших параметров, вплоть до запахов, ауры и образов в вашем сознании. Говорить можете по очереди, устанете – сделаем перерыв. Начните с того момента, когда вам сделали заказ на поиски «саркофага Силы». Готовы? Рассказывайте.

Испанец слушал внимательно, лишь иногда требуя пояснений. Оказалось, что рассказывать в подробностях свою жизнь за несколько дней – та еще морока, и Анне пришлось приготовить еще одну порцию кофе.

Когда наступила тишина, Инквизитор еще какое-то время помолчал, глядя на мигание синего индикатора. Наконец он вздохнул, выключил прибор и поднял взгляд.

– Вы правы, Антон, Верховная мать вполне могла надежно спрятать артефакт в Сумраке. Вам придется выманить ее на разговор. Посулить нечто такое, что заставило бы Лалу прихватить «саркофаг Силы» с собой. Давайте попробуем сыграть на ее жадности.

* * *

Черный минивэн с близнецами подхватил их у подъезда и сейчас мчался на запад Московской области. У Антона возникло ощущение дежавю: та же дорога, морозная ночь и те же белые змейки поземки на асфальте. Словно его снова хотят окунуть в смертельно опасную кашу псковских событий.

Зябкие мурашки пробежали по телу.

Инквизитор похлопал по плечу близнеца, сидящего впереди. Тот возился с раскрытым чемоданчиком на коленях, рядом с братом-водителем.

– Как думаешь, они справятся?

Подросток обернулся, бросил взгляд на «черных археологов», а потом с удивлением воззрился на начальника:

– Они в Пскове всех ваших зубров… как это по-русски?.. обдурили! С бабушкой уж как-нибудь справятся.

Сантана хмыкнул.

Минивэн притормозил и плавно съехал на обочину.

– Приехали, – сказал паренек-водитель. – Выметайтесь! Я правильно сказал?

– Правильно-правильно, декуи, – проворчал Инквизитор и полез наружу.

Антон, выбравшись, вдохнул ночной январский воздух. Ощущение дежавю потихоньку его отпускало: с прошлого посещения кое-что все-таки изменилось.

Новогодняя стужа ослабла, превратившись в легкий морозец. Лес потерял колдовскую привлекательность. Усилившийся ветер трепал верхушки деревьев и пел что-то заунывное, а знакомая тропа еле угадывалась под заносами снега.

– Бойцы готовы? – спросил глава отдела.

Близнецы синхронно кивнули. Затем, не сговариваясь, разделились и канули в лес, влево и вправо от тропы.

Сантана повернулся к попутчикам:

– Как мы с вами и условились, ваша задача – втянуть Верховную мать в разговор. Торгуйтесь, ругайтесь, тяните время. Мы подключимся только тогда, когда убедимся, что Лала прихватила «саркофаг Силы» с собой в реальность. Если артефакт уже здесь, то ваш разговор может и не понадобиться. Что ж, приступим, и, как у вас говорят, ни пуха ни пера!

У Антона никогда не было возможности послать к черту Инквизитора, тем более главу оперативного отдела, – и сейчас он сделал это с особенным удовольствием.

* * *

В полном одиночестве Лала сидела в своем любимом офисном кресле с высокой спинкой. В модном кожаном пальто она напоминала бизнес-леди на выездном заседании. Лесная полянка под куполом света была пустынна, только в центре чернела горка золы – сиротливый след недавнего шабаша.

Ее и кресло доставила сюда на джипе Урла, которую она сразу же отослала прочь. Предстоящее дело касалось только Верховной матери.

Одной, без свидетелей.

* * *

Долгожительство имеет свои недостатки.

Для Лалы это были скука и раздражение от человеческого муравейника. Людишки всегда повторяли одни и те же сценарии своей короткой жизни – в политике, бизнесе, личных отношениях. Однообразные сюжеты сливались в памяти ведьмы, смешиваясь и стирая друг друга, становясь блеклыми и невыразительными. Серый бесконечный фон долгожителя. Ловушка времени – так его, кажется, называл саамский колдун Алвис. Где он сейчас, жив ли?

Но пришло время, и фортуна все же смилостивилась над ней! Она разогнала скуку, одарив древнюю Иную нежданной новостью: где-то в Полесье среди цыган появилась молодая ведьма, необычно холодная в общении и с редким цветом глаз светло-орехового оттенка. Предчувствие заставило Лалу послать на разведку своих любимцев, ворон, умнейших созданий среди пернатого племени. Когда-то именно колдун Алвис подарил Лале идею о пользе магии общения с птицами.

Цветное зрение ворон не обмануло – это была она, последняя из рода ненавистной Ванды и первая из них, кто родилась Иной за последние четыреста лет.

Выжило все-таки, не сгинуло крапивное семя от проклятия! Первый позыв – найти, уничтожить – опытная колдунья сдержала и сейчас могла только похвалить себя за предусмотрительность.

Долгие годы шустрые вороны присматривали за Анной, давая цыганке возможность следить за перипетиями жизни молодой ведьмы.

И когда судьба свела их лицом к лицу на этой лесной полянке, Лала поняла: сейчас самое время для долгожданной мести. Интрига приобретала особую форму, оттенки, вкусовые добавки.

Ах, как славно было послать девчонку с опасным заданием, практически на верную смерть! И за какую плату? Снять проклятие, которое Лала сама и наложила. Это был чудесный штрих, новый поворот, отличная приправа к наказанию.

Но «черные археологи» вернулись живыми и невредимыми! И когда сообщили ей, что смогли раздобыть «саркофаг Силы», то желание уничтожить Анну стало почти необоримым. Заклинание для мучительной казни старая цыганка давно заготовила и держала при себе. Пока Урла с товаркой по наводке студента искали артефакт в Сумраке, Лала сверлила ненавидящим взглядом сидящую на снегу пару.

Но бурная, почти детская радость сестер при появлении вожделенной добычи охладила пыл древней Иной. Негоже ронять достоинство в миг торжества! Да и месть ее будет слаще, если совершить ее в одиночестве. Она должна быть медленной и упоительной, без шумной публики, как на стадионах во время финальных матчей. Даже если молодые воры-Иные захотят сбежать, то под присмотром ворон никуда не денутся. Лала отыщет их везде. С такой-то Силой!

И сейчас старая цыганка испытывала чувство, которое за прошедшие века посещало ее все реже и реже, – тихое блаженство.

* * *

На тропе среди деревьев показались два силуэта.

Верховная мать встрепенулась, отвлеклась от своих грез, и села прямо. Жаль, что вороны – дневные птицы, и ей не удалось понаблюдать за своими жертвами этой ночью. Было бы любопытно узнать, как студент решился на новую встречу. Через посредника он дал понять Лале, что обладает полезным знанием – как безопасно «распеленать» могучий артефакт. Ну что ж, Лала и сама планировала этим заняться, но не спеша, в укромном месте и подальше от властей. Но жадный мальчишка, по-видимому, сообразил, что продал артефакт задешево.

Урла, казначей ковена, как-то обмолвилась, что «черный археолог» Анненский удачлив в поисках колдовских раритетов, но слабоват в торге. Конечно, Верховная мать согласилась поторговаться. Даже если студент-археолог не соврал, его все равно ждет казнь. Сейчас было важно, что вместе с ним явилась эта сучка, так похожая на Ванду!

Молодая пара уже пересекла границу света, но тут чуткий слух Лалы уловил, как тихая песня ветра за ее спиной вдруг дала сбой.

Ведьма резко обернулась.

Сзади, в глубине леса, деревья как будто ожили. Из-за черных стволов появились черные же фигуры и, сопровождаемые легким хрустом снега, двинулись к поляне. Вблизи стали различимы длинные плащи и надвинутые на лица капюшоны.

Инквизиторы!

Цыганка рассмеялась и посмотрела на Анну, которая пугливо прижалась к плечу своего кавалера. Ну что же, предатели, наказание придется ускорить!

– Пришел твой час, – прошептала старая ведьма.

Она выставила ладони вперед и выпустила в девчонку, последнюю из рода Ванды, специально приготовленное заклинание «степной пал».

Маленькие огоньки забегали по одежде Анны, оставляя за собой темные дорожки. Резко запахло плавленой синтетикой. Эти крохотные язычки пламени невозможно погасить, они неотвратимо и мучительно, слой за слоем прожгут чертовку до костей!

Отпрянувший Антон что-то закричал и, разрывая одежду, стал увеличиваться в размерах. Через пару секунд уссурийский тигр, стряхнув остатки лохмотьев, рыкнул и присел на задние лапы, готовясь к прыжку. Лала слегка раздвинула ладони, и огоньки, быстро размножившись, с одежды девушки перекинулись на зверя. «Степной пал» накрыл полосатую шкуру, и тигр взревел от боли. Распространяя запах горелой шерсти, он стал кататься по снегу в безнадежной попытке погасить огонь.

Пора было заняться незваными гостями.

«Плеть Шааба», «молот» и «вечная мерзлота» – вот и все, что она заготовила. Заклинания простые, древние, никаких изысков. Столкновение с властью было неизбежно в любом случае, и нужно было заранее подготовиться к бегству. Когда к ней попал «саркофаг Силы», Лала первым делом подключила эти три боевых заклинания к его магическому фону. На подзарядку. За двое суток они набрали столько мощи, что стали способны пробить любую защиту. Грубо, напролом – то, что нужно.

Пожилая женщина, похожая на бизнес-леди, по-молодому соскочила с кресла и развернулась к врагам. С ее правой ладони сорвался огненный извилистый бич и прошелся сразу по трем Инквизиторам. Разрубленные тела рухнули, а ближайшая сосна вспыхнула, как свечка. Остальные фигуры в плащах бросились врассыпную. Цыганка взяла в «прицел» своей левой ладони пару Инквизиторов, убегающих вместе, и одного из них, более мелкого, заклинание «молот» подняло в воздух и с хрустом впечатало в ствол горящего дерева. Бегущего рядом здоровяка «вечная мерзлота» превратила в ледяную статую прямо на бегу, и он на середине скачка рухнул на снег, рассыпавшись на сотни красных осколков.

Древняя Иная вошла в раж.

Она с наслаждением уничтожала все новые и новые фигуры, появляющиеся из глубины леса. Иногда Лала подпускала их поближе, чтобы видеть в деталях их смерть. В какой-то момент она обернулась: ненавистная девчонка уже не шевелилась, и над ней курился вонючий дым. Огромная кошка все еще дергала своими лапами и издавала жалобные взвизги. Обгоревшие бока еле вздымались на последнем издыхании.

Когда подступы к поляне были расчищены, Лала, чтобы отдышаться, снова уселась в кресло. Сила в боевых заклинаниях была на нуле, нужна была новая подзарядка. Она попыталась вновь подключиться к «саркофагу Силы» – не вышло.

Ведьма быстро сунула руку за пазуху. Но артефакт был на месте, во внутреннем кармане пальто. Вот только кто-то перехватил контроль над магическим фоном, и теперь булыжник не излучал совсем. Инквизиторские трюки!

Пора бежать, пока есть время. Цыганка решила привычно уйти в Сумрак, но попытка провалилась – Сумрак тоже заблокировали. Впервые опытная ведьма ощутила приступ паники.

А дальше началось странное.

Из-за деревьев, где попрятались уцелевшие Инквизиторы, появились две щуплые фигуры. При ближайшем рассмотрении это оказались подростки. Близнецы, одетые по-спортивному, у одного из них лысая голова была разрисована чем-то цветным. Они ступили в круг света, и в руках у них засеребрились небольшие чемоданчики. Подростки подошли, поставили кейсы на снег и спокойно встали по бокам от кресла. Они не представляли видимой угрозы, Лала это отчетливо видела. Невысокий уровень, никаких боевых заклинаний, подвешенных, как говорят молодые, «на рефлекс».

Лала попыталась встать, но мальчишки чуть приподняли ладони, и тело Верховной матери зафиксировалось в кресле, как на операционном столе.

Неожиданно на тропе появилась гигантская полосатая кошка. Рядом, обняв тигра за шею, шла девушка – Анна! Взгляд цыганки лихорадочно заметался от вновь прибывшей пары к их же изуродованным останкам на поляне, от которых ощутимо воняло горелым мясом.

– Не может быть, – прохрипела старуха и забормотала. – Вас уже нет… Были и нет…

Анна обогнула трупы на снегу, подошла к креслу и пристально посмотрела в глаза Верховной матери.

– Зря вы это затеяли, – беззлобно, с легкой грустью сказала девушка и слегка погладила Лалу по щеке, давая понять, что реальна.

Сознание древней Иной брызнуло осколками, оставив после себя лишь безмерный ужас. И ужас заставил ее сбежать единственно возможным способом.

Близнецы, которые стояли по бокам кресла, выставив вперед ладони, с удивлением увидели, как лицо Лалы сначала стало мучнисто-белым, а потом полупрозрачным. Модное пальто опало, и через секунду в кресле не осталось ничего, кроме вороха одежды.

– Мне казалось, она куда крепче, – раздался сзади звучный баритон.

Анна вздрогнула, а тигр от неожиданности рявкнул.

Из-за их спин вышел Сантана. Он задумчиво посмотрел на одежду в кресле, подошел и вынул из внутреннего кармана пальто камень размером с человеческий кулак. «Саркофаг Силы» вновь распространял мягкий магический фон.

– Она в свое время была отличным агентом, – добавил Инквизитор. – А вот рассудок уберечь не смогла. Правы люди: каждый сходит с ума по-своему.

Подросток, болельщик за чешскую команду по хоккею, осторожно принял из рук начальника артефакт, а второй близнец открыл свой кейс. Они поместили «саркофаг Силы» в специальное углубление. Магический фон тут же исчез.

– Бережливые ребята, – одобрил глава оперативного отдела.

Сантана передал братьям амулет для создания порталов и, окинув взглядом побоище, сухо добавил:

– Приберитесь здесь и отправляйтесь домой. А у нас еще дела в Москве.

Когда три фигуры – мужская, женская и звериная – исчезли в ночной тьме, подростки принялись за дело.

К тому моменту, как они открыли портал, изуродованные тела Инквизиторов и «черных археологов», следы крови и обуви на снегу медленно истаяли, не оставив и намека на ночную драку. Исчезло все лишнее, включая световой купол над поляной.

Портал с характерным хлопком закрылся. Тишина и покой вернулись в лес.

Только одна из сосен все еще дымила опаленным боком.

* * *

– Правильнее говорить – психотипы, – пояснил Сантана. – А уже на их основе создаются управляемые фантомы. Полная иллюзия человека: от психологических нюансов в поведении до запахов и звуков. Сегодня мальчики превзошли самих себя. Они управляли не только заготовками, но и вашими наскоро слепленными фантомами.

– Никогда не забуду, как наблюдала со стороны собственную агонию и смерть, – мрачно изрекла девушка. – Это будет преследовать меня по ночам в кошмарах.

– Хотите коррекцию памяти? – тут же отреагировал Инквизитор. – Проблем не будет, у меня есть полномочия.

– Сами справимся. – Антон вяло махнул рукой и, несмотря на глубокую ночь, налил себе еще кофе. – Я вот, например, только следил за своим псевдотигром, а нервы уже ни к черту. А вы пробовали управлять такими штуками?

Сантана отрицательно покачал голой.

– Это очень редкий дар. А чтобы управлять сразу несколькими… Пока известны только двое Иных с такой способностью – близнецы Новотные. Наше ноу-хау. Секрет фирмы, Лала об этом не могла знать в принципе. Как и вы, кстати, тоже.

– Вы к чему клоните? – с подозрением спросила Анна.

– Участие в такой операции, да и все ваши псковские похождения Совет Инквизиции отнес к категории высшей секретности. – Сантана вздохнул. – А обеспечить неразглашение можно только одним способом.

– Что вы?.. – Девушка не успела договорить. Ее и Антона скрутило от внезапного ожога.

Было больно. Очень больно!

Когда молодая пара пришла в себя и смогла вновь распрямиться на стульях, Инквизитор поднялся и вытащил из угла кухни здоровую и явно тяжелую сумку. Именно ее он пронес с собой через портал вчера вечером, и сумка сиротливо простояла там, в углу, в течение всего подмосковного приключения.

Оперативник расстегнул ремни и распахнул внушительный кожаный зев. Из него торчали горлышки бутылей, разделенных упаковочным пластиком. Сантана достал одну и поставил на стол. Это оказался глиняный продолговатый кувшин. На запечатанном горлышке был выдавлен какой-то герб.

Антон прекратил, изогнувшись рыболовным крючком, разглядывать под задранной футболкой, как на его коже тает след от огненной печати Инквизиции. Девушка не снизошла до бытового стриптиза и только осторожно потирала правый бок.

– Политика кнута и пряника? – морщась, спросила она.

– Вот именно! Всегда срабатывало. Считайте это моей персональной традицией. Бокалы есть?

Пока длинные пальцы Инквизитора управлялись с горлышком кувшина, он успел рассказать историю вина в необычной таре. Такой продукт делают только на одном винограднике, на берегах испанской Риохи. Плантация родовая, с вековой традицией, и семья милостиво снабжает своего дальнего родственника, тоже Сантану, домашним вином пятилетней выдержки.

Темно-красный напиток оказался достоин своей истории. Вино было очень ароматным, с необычным вкусом и не такое терпкое, как могло показаться на первый взгляд.

– А остальные для чего? – спросил Антон, заглянув в полную сумку на полу. – Мы столько не выпьем!

– У вас намечается свадьба, не забыли? – Сантана сделал вежливый полупоклон. – Считайте это моими отступными за сегодняшние злоключения.

– Я чувствую, что мы разорили ваш личный винный погреб! – Анне стало весело. Казалось, что вместе с вином сюда заглянуло и жаркое солнце летней Испании, потеснив морозную московскую погоду. – Не верю, что семья успела быстро снабдить вас такими запасами. Даже с помощью портала.

– Вот именно, что разорили, сеньорита. Как у вас говорят, зрите в корень. – Инквизитор назидательно поднял вверх указательный палец. – Льщу себя надеждой, что сотрудники «Антанты» будут и впредь сотрудничать с Инквизицией.

– Только официально, через договорные отношения, – быстро заявил Антон. – И оплата не обязательно деньгами. Если уж вы опутали нас своей конспирацией, то должны мы иметь хоть какой-то бонус!

Он с кислой миной стал поглаживать правый бок. Но тут же остановился, услышав:

– Мысль о конспирации не совсем верна. В каком-то смысле вы обязательно прославитесь. Слышали что-нибудь о фирме VMG?

– Virtual Magic Games? – удивился студент. – Кто же их не знает! Самая крутая фирма по играм в интернете.

– Так вот где ты часами просиживаешь? Вместо дипломной работы?

Антон еле успел увернуться от шутливого подзатыльника.

– А при чем тут?..

– Близнецы Новотные – создатели и единственные владельцы VMG. Они же являются основными разработчиками игровых полей. А мир Иных исправно поставляет им сюжеты.

Глава оперативного отдела ехидно улыбнулся.

– Могу поспорить, что на рынке скоро появится новая игра этой фирмы, где главными героями обязательно будут уссурийский тигр и полуголая красотка с необычными глазами. Заранее привыкайте к мысли, Анна, что вас начнут узнавать на улице. Придется какое-то время носить «вуаль» для маскировки.

– А мы потребуем долю с прибыли, – спокойно рассудила девушка. – Деньги нам скоро понадобятся.

– «Черные археологи» в своем амплуа, – одобрительно кивнул Сантана и поднял бокал. – За вашу удачу!

Эпилог

Год пролетел незаметно.

Однокурсники Антона Анненского были очень удивлены, когда весьма толковый Антоха после защиты диплома не пошел в аспирантуру, а буквально напросился на ничтожную должность в Центральном государственном архиве. Каким-то технарем с маленькой зарплатой. И навсегда исчез из развеселых молодежных тусовок.

Супруги Анненские довольно быстро выбрались из финансовой ямы и уже стали прицениваться к двухкомнатной недвижимости на окраине города. Но предновогодние дни они встретили все на той же съемной квартире.

Обильные снегопады обрушились на столицу, а за ними пришла нежданная оттепель. Москва превратилась в подобие запойного пьяницы: ее развезло на грязные завалы тающего снега, за которыми не поспевали уборочные машины.

Такая погода располагала лишь к одному – комфортному безделью.

Они угнездились на диване напротив телевизора. На сегодня у молодой пары была одна задача: начать просмотр криминально-веселой фильмографии Гая Ричи.

Но по закону подлости их настроение испортил телефонный звонок.

Из трубки раздался мелодичный женский голос:

– Антон Анненский? Вас вызывает Прага. Линия закрыта простой и Иной защитой. Говорите!

Анна поморщилась и прошептала:

– Испанец.

– Да, это я, прекрасная сеньора! – Звучный баритон с легким акцентом ни с чем нельзя было спутать. – Прошу прощения, если нарушаю ваши планы. Убедительная просьба: после выполнения вашего следующего заказа не поленитесь написать для меня отчет. Лучше подробный.

– Какого еще заказа?! – возмутился Антон, но в ответ услышал короткие гудки.

– Пошли они все к черту, – отреагировала молодая ведьма. – Включай!

Но как только на экране замелькали первые кадры фильма «Карты, деньги, два ствола», телефон зазвонил вновь.

Ругнувшись, Антон оторвался от Анюты, включил громкую связь и ответил.

Из трубки посыпалась взволнованная английская речь:

– Энтони, это я, Коди Янг! Слава богу, дозвонился, третий день на телефоне. Срочно нужна твоя помощь. Я купил еще один замок в Шотландии!

Антон Анненский, глава агентства и солидный бизнесмен, не удержался и хрюкнул. Он попытался ответить связно, с трудом управляя осевшим голосом: конечно, мистер Янг, нет проблем, непременно свяжемся в ближайшее время.

Закончив разговор, Антон аккуратно положил трубку на место. А потом упал на колени и повалился на бок.

Так он не хохотал никогда в жизни!

Сверху на него обрушилась Анюта, издавая совсем уж немыслимые звуки. Так смеяться, наверно, умеют только ведьмы.

Когда сил на смех не осталось, они стали целоваться.

Примечания

1

Мерзавка!.. Шлюха!.. Пошла к дьяволу! (исп.)

(обратно)

2

Я тебя ненавижу! (цыг.)

(обратно)

Оглавление

Пролог

Часть первая. Трусливый маг

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

Часть вторая. Кошки-мышки

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

Часть третья. Битва за любовь

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg