«Жатва»

Жатва (fb2) - Жатва [SelfPub] 990K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марго Юрьевна Федоренко

Марго Федоренко Жатва

1

День первый…

Утро понедельника, люди торопятся: у каждого важные дела. Ведь как иначе в такое время суток? Всё нужно успеть. Особенно выбивается из общей массы опаздывающих суетливая особа на велосипеде, она ракетой класса «земля — воздух» несётся, иногда чуть не наезжает на несчастных пешеходов. Некоторые пострадавшие просто удивляются, откуда такое чудо выкатилось, а кто-то ругается и желает девушке удачно навернуться. Её зовут Арина, ей нужно успеть на работу… уже в который раз за месяц она опаздывает? Эх, время неукротимо бежит, не успел проснуться — как уже проспал.

Арина хотела затормозить возле входа в небольшое кафе, да только колёса заскользили на каком-то чёрном, маслянистом пятне. Велосипед надрывно застонал, как раненый зверь, его занесло. Девушка, наверное, очень везучий человек, потому как наехать на один из столов, стоящих подле кафе, благо пустующий, — это надо суметь, да ещё так красиво разметать, погнуть стулья и самой не рухнуть. Стол задрожал, издал звук, подозрительно напоминающий хруст. Хоть это были не кости девушки, и то хорошо. Рядом сидящая пара студентов, решивших попить кофейку на свежем воздухе, аж проснулась, это при условии, что они так не успели испить ароматного напитка.

— Арина! Ты… шайтан на двухколёсной развалюхе! Сколько можно?! — голос с явным армянским акцентом принадлежал мужчине средних лет.

Это Ваник Ашотович, хозяин этого милого заведения. Он имел честь в окно лицезреть всю красочность кульбитов юной велосипедистки и её сухую победу над подлым столом. Мужчина под резкий звон дверного колокольчика вылетел из здания, вспотел, запыхался.

— А я виновата, что у кого-то машина — как решето, из которого льётся масло, как из рога изобилия?! — пыталась оправдать себя и «железного коня» Арина, попутно выводя его из-за стола, но стулья не хотели отпускать её транспорт, требуя сатисфакции, постоянно путались под колёсами и ногами.

— Ох, мой Бог! Она ещё и огрызается! Мало того, что бесстыдно опоздала, принесла убыток кафе, так ещё все кругом виноваты, только не она сама. Может, прикажешь тебя на лимузине на работу и с работы привозить?! — не унимал свой восточный пыл этот горячий армянин, его слова подкреплялись активными жестами и ругательствами на родном языке.

Снова звякнул колокольчик при открытии двери; вышел невысокий, темноволосый юноша со словами:

— Ваник Ашотович! Арина не виновата, это наш поставщик сегодня заезжал, ну, у него проблемы с машиной, я предупреждал его, а он лишь отмахнулся на мои слова!

— Ой! Вы посмотрите, рыцарь-заступник сыскался! Полировщик посуды и повелитель бокалов! А тебя кто спрашивал? Иди, к барной стойке и обслуживай клиентов, а не теряй моего времени и не трепи нервы! — ругался владелец кафе, убеждаясь, что его окружают одни идиоты.

Наверное, Ваник Ашотович так кричал, что тот, кто ещё не знал об инциденте, благодаря его гулкому басу уже всё услышал: даже на пятом этаже стёкла дребезжали. Сам мужчина раскраснелся, его кустистые волосы взмокли даже на груди, жила на шее раздулась. А парочка студентов ехидно хихикала и снимала видео на «Ютьюб», чтобы потом залить его с названием «Горилла бесится у кафе».

Звякнул колокольчик, извещая снова об открытии двери, вышла хрупкая, стройная, девушка, она была на полголовы выше паренька, пыталась его затянуть обратно в кафе, шепча на ухо, мол, не лезь не в своё дело.

— Карина! — гаркнул Ваник Ашотович, и девушка вздрогнула. — Убери отсюда этого заступника сирых и оскорблённых, пока не пришлось искать нового бармена! — размашисто махнул он рукой в сторону кафе.

— Хорошо-хорошо, Ваник Ашотович, он не хотел! Пойдём, Женька, мало тебе своих забот, что ли? — Карина потянула юношу за собой, но он сопротивлялся.

— Почему ты не разбудила Арину? Вы же снимаете одну квартиру на двоих? — перешёл в наступление Женька.

— Да как её добудишься? Она всю ночь за своими книжками сидела, типа, готовилась к экзаменам. А я ей говорила: уволят за опоздания — будет у тебя прорва времени. Только денег для проживания не станет! — возмутилась горе-подруга.

Карина попыталась состроить самое обиженное и оскорблённое намарафеченное личико, насколько была способна; эта тактика позволяла любого представителя мужского пола заставить почувствовать себя виноватым перед столь невинной, безвредной особой. Но Женька был исключением, на коем метод не работал. Парень посмотрел на неё с выражением лица: «ну и что?» Карина обиженно надула губки.

После десятиминутных криков и причитаний Арину отпустили на рабочее место, ведь Ваник Ашотович гордился своей исключительной экономностью — а злые языки это называли некрасивым словом «жлобство» — и держал всего двух официанток на всё кафе. Ещё из персонала был бармен Женька, который мог отнести пару-тройку заказов, по доброте душевной помогая девочкам в часы загрузки. Есть повариха Наринэ, её помощник Арсен и техработница в лице Галины Петровны.

— Бли-и-ин! Он вычтет из моей зарплаты стоимость этого злополучного столика! Да ё-моё, суперклей ему в помощь, и эта фигня пластиковая будет как новая! — причитала Арина, с грохотом опустив голову на столешницу барной стойки, её каштановые волосы закрыли лицо.

Девушка была разбита морально, чувствовала себя букашкой, будто потанцевали по ней тяжёлые сапоги, а потом стряхнули и приказали быть как новой. Перед Ариной поставили чашку самого вкусно пахнувшего кофе (особенно на голодный желудок) и свежую плюшку с творогом. Она посмотрела на своего благодетеля в лице добродушного, всегда улыбчивого Женьку. Он даже мимолётно показался девушке ангелом милосердия, спустившимся на эту грешную землю.

— Спасибо… спасибо! — Арина клещом вцепилась в руку Женьки и стала ею болтать, так она хотела выразить благодарность, но не рассчитала силы.

— Арина, пожалуйста, не сломай руку: она мне сегодня ещё понадобится для работы!

— Ой! Прости-прости! — наконец-то отпустила свою жертву Арина.

— Ну, у тебя и силища! А на вид такая маленькая и хрупкая, — потирая запястье, приговаривал Женька.

— Она-то? Ага! Маленький комочек жира! Не знала, что диета из мучного и сладостей приводит к изящной фигурке, — выросла как из-под земли Карина за спиною Арины.

Девушка, укусив плюшку и отхлебнув кофе, аж подскочила на стуле.

— Напоминаю, пока некто плюшками балуется, рабочий день идёт! А я не буду в этот раз платить за тебя долю квартплаты! — Идеально наманикюренные пальцы Карины щёлкнули по плюшке, так и оставшейся во рту Арины.

Посетителей пока немного, чем ближе время клонилось к обеду, тем в зале становилось оживлённее. Это заведение славилось на весь город демократичностью цен, так что это ещё одна причина любви к кафе. Плюс вкусная кухня и уютный зал, где есть удобные столы и стулья, за ними можно сидеть часами, делая курсовую или читая книгу, заказав при этом фирменные хачапури с сыром и душистым кофе. Дизайн кафе был без неуместной чопорности, но сделанный со вкусом. Большие окна днём давали обилие света, а в сумрачное время овальные лампы на потолке служили заменой небесному светилу.

Девочки непринуждённо порхали от столика к столику, подобно бабочкам, только вместо сладкого нектара собирали заказы. На кухне кипела работа, а Ваник Ашотович сидел в своём кабинете, расположившемся по левую сторону от барной стойки. Женька так же с усердием выполнял свои обязанности, к нему первому доносились вкусные ароматы с кухни, ведь та как раз находилась по правую строну от места, где он работал. Женька стоял подле кофе-машины, спиной повёрнутый к залу, когда его затылок пронзила острой иглой боль, а перед глазами заплясали алые круги. Ему пришлось придержаться за стол, где стояла кофе-машина, иначе молодой человек рискнул бы рухнуть вместе с кружкой. Стол покачнулся, принял на себя вес парня, а в глянцевых деталях машины он увидел своё лицо, искривлённое болью.

— Ты чего? — удивлённый голос Арины зазвучал слишком резко и вызвал новую волну боли в голове Жени.

Он зажмурился, положил ладонь на взмокший лоб.

— Всё в порядке, — решил отделаться дежурной фразой Женька и даже вымучил из себя улыбку. — Вот эспрессо, сейчас вторую половину заказа с кухни передадут. — Он поставил на стойку изящную чашечку на блюдце, она задорно цокнула.

— Ага, где же нормально-то? Ты вон лицом белее подвесного потолка над головой! — с сарказмом ответила Арина, внимательно всматриваясь в измождённую физиономию друга.

— Арин, работай, не забивай голову ерундой! — устало ответил ей Женька, отвернувшись, стал выполнять следующий заказ по напиткам.

— Ну-ну… — прищурила подозрительно девушка свои ясные очи.

Дело шло к обеду, уютный зал кафе стал заполняться разношёрстными людьми. Каждый хотел занять самый лучший по расположению столик. Нагрузка на официанток увеличилась, а как умудрялся один Женька справляться, осталось неясным. Арина то и дело бросала украдкой взволнованный взгляд на бармена, а он для своего печального состояния довольно-таки ловко выполнял заказы. Она поняла, что её душу не отпускает неясное чувство тревоги. Ведь просто так здоровый молодой человек в предобморочное состояние не скатится.

Со стороны кухни донеслись дурманящие ароматы разных вкусностей, что заставляло посетителей с ещё большим нетерпением ожидать заказы и попутно ругаться, почему девочки столь медлительны, хотя вины обслуживающего персонала тут не было. Надрывно звякнул колокольчик у входа, распахнулась дверь, сквозь неё ворвался сквозняк, принёсший с собой холод, как из погреба или склепа, хотя на улице царил тёплый летний день, в кафе вошёл высокий, стройный юноша. Он внимательно окинул зал взглядом, остановил свой выбор на пустующем столике возле кадки с пальмой, стоявшей у окна. Незнакомец прошёл к намеченной цели твёрдой, размеренной походкой.

— Ой, какой красавец! — с томным придыханием произнесла Карина, подойдя с подносом грязной посуды, взгляд её голубых глаз цепко следил за приглянувшимся объектом.

— Да ладно тебе! Парень как парень. — На время Женька отвлёкся от своей работы, равнодушно взглянул на статного юношу и принялся опять за выполнение своих обязанностей.

— Да что ты понимаешь! Конечно, для тебя ничего особенного, а вот для девушки… ах… как редко встретишь в этом провинциальном городишке такую чудесную особь, — томно вздохнула романтичная официантка.

Карина так увлеклась изучением новоприбывшего индивидуума, что не заметила, как поставила поднос не на столешницу стойки, а мимо, хорошо Женька его вовремя поймал. Он закатил глаза, про себя ругаясь.

— Карин, может, ты спустишься с небес на землю? У нас тут как бы запарка по работе? — негодовал Женька.

— Ой, прости, замечталась! — сделала жест Карина рукой, словно прогоняя наваждение.

— Хватит слюнкой капать на пол, ты ещё оближи губы при виде этого парня! — прокомментировала реакцию Карины на незнакомца Арина.

Арина пришла сообщить о новом заказе. Её коса каштановых волос слегка растрепалась, а несколько прядей налипли на бледное миловидное лицо, было душно, ведь она активно работала.

— Ой, да ладно! А сама-то? — возмутилась Карина, прищурив глаза с безумно длинными ресницами.

— Я работаю, в отличие от некоторых! — хмыкнула Арина, гордо задрав голову.

— Ну и работай, а я пойду принесу меню этому симпатяге! — выпрямив стан, Карина поправила причёску и декольте.

Женька с ироничной ухмылкой пронаблюдал за её действиями:

— И себя заодно, — с долей иронии в голосе сделал наблюдение бармен.

— Что? — спохватилась Карина.

— А фиг те! Я обслужу этот столик! — осадила подругу Арина.

— И ты туда же? — вскинул брови вверх удивлённо Женька.

Ладно уж в случае любвеобильной Каринки охота на красивых, а особенно с деньгами, клиентов — это профессиональный спорт или призвание, но чтобы честная и правильная Арина таким промышляла, это что-то новое.

— Не-а, просто видно, что парень при деньгах, может, чаевые обломятся, а мне деньги лишние о-очень нужны! Зарплату ведь урезали… эх! — загрустила Арина, опустила хрупкие плечи.

— Это фиг тебе! Я буду обслуживать этот столик! — распалилась не на шутку Карина.

Арину не интересовал посетитель больше, чем необходимо, но чувство естественной вредности не позволяло уступить подруге, вот пришлось им схлестнуться в честной битве за внимание мужчины и за чаевые.

Ситуация грозила перерасти в международный конфликт с применением запрещённого оружия, если бы не появился «представитель ООН» в лице скромного и злого Ваника Ашотовича. Он разогнал двух шумных фей и приказал Женьке обслужить этот столик, ставший яблоком раздора. Девочки надули губки, затаили обиду на начальника, да только ему было всё равно, на то он и занимает своё положение, чтобы всем малину портить, это его призвание. Ваник Ашотович — директор кафе и обломщик девичьих мечтаний по совместительству, просим любить и жаловать!

— Вот меню, пожалуйста, можете ознакомиться, — сказал Женька, подойдя к столику, где сидел прекрасный незнакомец, протянул книжечку в золотом переплёте с изящными буквами.

— Благодарю. Что-то у вас персонала не так много, — взяв меню и раскрыв его, подметил юноша.

Голос посетителя ласкал слух нежным бархатом, от него пахло интересным сочетанием терпкого аромата с нотками сладости. Незнакомец поднял любопытный взгляд на Женьку, официант с непроницаемым лицом взирал на посетителя. Их глаза столь контрастные: у посетителя светло-зелёные, а у бармена-официанта тёмно-карие, почти чёрные — встретились. Для Женьки этот тип был всего лишь ещё одним клиентом кафе, не более.

— Это заведение само по размерам невелико, как раз под стать городу, приютившему его, — Женька хотел сказать иное, мол, чем меньше персонала, тем лучше взаимопонимание между сотрудниками, но вспомнил, как девочки недавно сцепились, и его передёрнуло.

Кончики губ незнакомца дёрнулись в улыбке. Он углубился в изучение меню.

— Вы что-то можете посоветовать из меню? Я первый раз заглянул сюда.

— Наши фирменные хинкали с зеленью или хачапури с овечьим сыром, к ним хорошо подойдёт фирменный настой, готовящийся по особому рецепту, он из себя представляет чай, который бодрит не хуже кофе, хотя не влияет столь пагубно на здоровье, — без запинки, чётко ответил Женька.

Незнакомца перестало интересовать меню, его взгляд остановился на Женьке.

— Премного благодарен за ваши рекомендации, пожалуй, попробую хинкали, эспрессо, пожалуйста, — с доброжелательной улыбкой вернул меню посетитель.

Женька забрал его и удалился выполнять заказ.

— Ах… Каков красавец! — вздыхала томно Карина, взирая на столь недостижимого посетителя. — Интересно, а почему он раньше сюда не заходил?

— Он не местный, только приехал! — кладя меню на столешницу стойки, сухо ответил Женька, записал на листке пожелания клиента и передал в окошко, соединяющее зал и кухню.

— А ты откуда знаешь? Говорил с ним? — подскочила со стула Карина.

— Нет, сам пришёл к этой догадке.

— Но почему? — поедала жадным взглядом Карина бармена.

— У него нетипичная внешность для этого региона, черты лица слишком изящные и правильные, глаза раскосые, необычного оттенка, плюс сейчас лето, лишь ленивый не загорел, а у него лицо бледное, акцент в речи есть. Он приехал на машине, могу даже сказать марку. Ищет, где бы остановиться. Скорее всего, его выбор падёт на восточный район, поскольку этот парень из зажиточных, а восток города как раз для таких, как он, — ответил Женька, продолжая работать.

Карина, как от тяжёлого сна, очнулась, посмотрела пристально на своего товарища по работе и удивилась его проницательности. Девушка раньше замечала за Женькой незаурядную внимательность к деталям, он мог заметить то, что другие не увидят. Эта особенность позволяла ему делать выводы, а иногда целые прогнозы сродни предсказаниям. Например, Женька за месяц предсказал, что будет хорошая погода и на удивление жаркие дни, а также подорожает аренда… что между этим общего? Ответ нужно искать в лабиринтах извилин этого парнишки.

Ваник Ашотович не поверил, а как убедился… Теперь босс использует ум Женьки, чтобы получать прибыль на бирже ценных бумаг. Арина и Карина пытались убедить бармена не помогать их корыстному боссу хотя бы за просто так, но этот странный парень лишь махал рукой, мол, мне не жалко. Также прогнозы Женьки сбывались по поводу спортивных ставок. Даже, когда информация, предоставленная этим смышлёнышем, звучала невероятно, по прошествии времени оказывалась верной. С одной стороны, с таким человеком не соскучишься, с ним выгодно общаться, но… такая личность таит в себе опасность, тихую, бесшумную, точную. Такого человека нельзя обмануть, он сам может кого хочешь вокруг пальца обвести. Радовало то, что Женька был слишком великодушен, а от этого не опасен… Пока…

— Знаешь, ты меня иногда пугаешь, — высказала мысли вслух Карина.

— Чем же? — на неё посмотрели тёмные, словно покров ночи, глаза, такие внимательные, немного насмешливые, за ними что-то проскользнуло, а может, это такая игра света.

Карина поняла, что самая интересная личность — не этот незнакомец, а давно знакомый сотрудник.

Ясное небо затянули свинцовые тучи. Воздух стал тяжелее. Бурная жизнь города не замечала перемен, она спешила по своим делам.

День водителя Максима Петровича не задался с самого утра: сначала поругался с женой из-за какого-то пустяка, потом чуть не застрял в лифте, в этой дореволюционной развалине, на которую жаловался управдому не раз. Потом спустило колесо. Апогеем его невезучести стал штраф за неправильную парковку. А ведь он на пять минут зашёл в магазин, и на тебе! Ещё знака, запрещающего парковаться, видно не было. Максим Петрович хотел сорвать проклятущую бумажку, мысленно желая всех благ полицейскому, выписавшему её, как на лобовое стекло рухнула кровавая пернатая лепёшка, отдалённо напоминающая птицу. Мужчина отскочил от машины, брызги крови заляпали ему руку и лицо, он ругался.

Снаряды из мяса и костей, когда-то бывшие птицами, обрушились на тротуар, шоссе, на машины и крыши домов, и даже на незадачливых горожан. Такого этот небольшой городишко ещё не знал! Дождь из птиц! Началась паника, люди, пытаясь укрыться от пернатого града, прятались где только придётся: под навесами кафе, в магазинах, под крышами остановок. Тем, кого бедствие застало в машине, — повезло больше: оставалось лишь обречённо наблюдать, как по лобовому стеклу расползается багровая масса и скрипят кости.

Кафе, где работали девочки и Женька, не стало исключением: в него врывались насмерть перепуганные люди, а кто-то даже был весь в крови и кусках чего-то, подозрительно напоминающего плоть. А один мужчина поскользнулся при входе в кафе на кровавой луже, рухнул, но это не остановило людей, и они, наступая на бедолагу, забегали под спасительную крышу заведения. Стоял дикий шум, крики, хаотичные вопросы сродни: «Что это?», «Почему это случилось?». Паника нагло пожрала сознание горожан, превращая их в перепуганный скот.

— Ужас какой! — вскричала Карина, позеленев всем лицом, аж сквозь тональный крем было видно.

— Мамочки! Меня сейчас вымутит, — пожаловалась перепуганная Арина и прикрыла брезгливо рот ладошкой.

Они стояли подле окна вместе с ещё уймой зевак, рискнувших понаблюдать за столь кошмарным дождём. Женя, не отрывая сосредоточенного взгляда, огибая зевак, подошёл к окну, его лицо было бледно, отнюдь не от страха, это привычный тон кожи для нашего героя. Бармен — единственный, кто выражал спокойствие в этой дикой ситуации, хотя… был ещё один… таинственный посетитель, запавший в душу влюбчивой Каринке.

В какой момент незнакомец оказался подле Женьки, тот понять не успел. Парнишка оглянулся на темноволосого посетителя, он так же был бледен, но судя по спокойному выражению лица, не испытывал страха перед этой аномалией.

— Как чудесен этот багровый дар небес земле! — воодушевлённо проговорил незнакомец, его голос бархатом ласкал слух, а от него самого веяло холодом, как после дождя.

— Ничего чудесного не нахожу в убийстве стольких сотен небесных тварей! — нахмурив брови, с надломом ответил Женька и пристально посмотрел на этого чудака.

— Небесные твари… Красиво сказано! Да вы в душе поэт! — похвалил посетитель Женьку.

Узкие губы этого чудилы тронула ухмылка, она не понравилась бармену.

— Празднование объявлено открытым! Первые жертвы, знаменующие начало Жатвы!

— Чувак, да ты что? Вообще что ли псих? — отчего-то разозлился Женька, повернулся в сторону, где стоял незнакомец, только понял, что того и след простыл, за столиком его не было, как и в самом зале кафе. Странно.

Звон разбитого стекла ошарашил без того напуганных посетителей, заставил расступиться, осколки разлетелись в разные стороны, грозя впиться в плоть того, кто окажется слишком близко. В окно влетела пушечным ядром тушка несчастной птицы. Кто-то завизжал, можно было подумать, что это женщина. Но звук подозрительно исходил от курносого мужика в кепке.

— Никого не задело? — решил осведомиться Женька, первым взяв себя в руки.

Кажется, последнее происшествие и его напугало до колик в сердце.

— Нет… Кажется, — осмотрев себя, потом окружающих, ответила Арина и заглотнула ком, иголками впивавшийся в горло.

Девушка внезапно ощутила, как земля начала уходить из-под ног, а перед глазами заплясали алые круги. В какой момент она упала в обморок — не успела понять. Женька ловко поймал подругу, не дав упасть на холодный и грязный от крови кафель, ведь на нём опасно блестели стёкла.

От тушки птицы стала растекаться кровь. Одного из посетителей с особенно слабым желудком вытошнило от мерзкого зрелища. Заплакал ребёнок, кто-то из пенсионеров перекрестился, а подростки стали снимать на видео всё происходящее, отвешивая остроты. Даже с кухни персонал примчался, а с ними — и Ваник Ашотович.

Этот кроваво-пернатый дождь окончился так же внезапно, как и начался. А горожанам осталось устранять его последствия. На улицы города вывели снегоуборочную технику, умело пристроив её для уборки кровавых лепёшек. Для дворников также настала горячая пора, хотя сейчас было лето, а не зима. Помимо техперсонала на улицах можно было встретить единственных уцелевших птиц, а именно — «стервятников», они вооружились камерами и микрофонами, наперебой спешили заснять эксклюзив, чтобы показать его всей стране в вечернем выпуске. То и дело эти коршуны подлетали к напуганным очевидцам, докучали им глупыми вопросами. Прохожие старались не убиться на кровавых лужах, автомобилисты спасали стальных коней от последствий багрового дождя, запасаясь моющими средствами, тряпками, матом (это у кого возможности скуднее). Граждане — обладатели кошельков потуже, записывались в очередь на мойку, правда, всё равно ругались из-за долгого ожидания и поднятых цен на услуги предприимчивых владельцев моющих станций.

А кому-то особенно не везло, их машины скользили, вылетали в кювет.

Кто поистине был раз феномену — это бродячие псы, кошки и крысы, куда без этих наглых паразитов! Для наземной живности сегодня будет пир небывалых масштабов.

— Что с ней? — осведомился Ваник Ашотович, смотря на бессознательно лежавшую на кушетке Арину.

— Она такая беленькая! — подметила Наринэ, по-матерински переживая за сотрудницу.

Из персонала в небольшом подсобном помещении, где разместилась кушетка с девушкой, присутствовали повариха Наринэ, Ваник Ашотович и Женька. Последний сидел возле неё, не отрывая встревоженного взгляда, как верный пёс.

— Ох-х… — вырвалось из малокровных губ Арины, она, зажмурившись, распахнула очи и удивлённо всех окинула взглядом. — Вы чего?

— Может, водички? — предложила услужливо Наринэ.

— Нет, спасибо. А как я тут оказалась? — на бледном лице Арины выражалась полная растерянность.

Девушка приподнялась на локтях.

— Это тебя Женька принёс. Он же не дал свалиться в лужу крови, — ответила, опечаленная плачевным видом девушки Наринэ.

— Да я ничего такого не сделал! — возмутился Женька.

Юноша не понял, почему его так пылко благодарят. Он поступил, как и подобает мужчине в подобной ситуации, не более того. Женьке не давали покоя внезапное исчезновение таинственного посетителя и его странные слова. Из состояния глубокой задумчивости бармена вывело лёгкое прикосновение ледяной ладошки, он вздрогнул. Это Арина положила свою руку на его и сказала:

— Спасибо!

В глазах этой хрупкой особы было столько признательности, что Женьке почему-то стало стыдно. Он не понимал, за что удостоился благодарности от столь милой девушки.

— Нужно вернуться в зал и помочь Карине убрать там всё, — отвернувшись от Арины и внезапно сказав это, Женька поднялся с места и вышел.

— Что это с ним? — удивилась Арина.

— Засмущался, — отмахнулась Наринэ.

— Раз с тобой всё в порядке, значит «скорую помощь» можно не вызывать? — подбросил повод для ещё большего удивления Ваник Ашотович.

Хозяина кафе волновало не столько состояние сотрудницы, сколько желание отделаться от лишних вопросов, которые могли возникнуть, если дело дошло до «скорой помощи». А проблем хозяин кафе не хотел.

— Нет, не надо! Это будет лишним, — ответила Арина, уже сидевшая на кушетке. Толстая коса девушки, переброшенная через плечо, опускалась ниже пояса.

— Ладно, в таком случае, можешь пораньше уйти домой.

Ваник Ашотович так проникся ситуацией, что даже снисходительно позволил уйти одной сотруднице раньше конца рабочего срока и ничего не собирался вычитать за это.

Воистину он считал себя великодушным господином.

— А как же зал? Там такой кавардак? — удивилась его словам Арина.

— Ничего, Карина и Женька справятся, а нет, так Арсена позову. Ещё уборщица есть же у нас для этого, — махнул рукой беззаботно на слова девушки Ваник Ашотович.

Можно одной уборщице поручить уборку зала, она даже надбавки не потребовала бы. Хорошая женщина, выгодная тем, что кроткая и не требующая премий. Ценный сотрудник!

* * *

— А почему мы тут корячимся, а Аринка валяется, а? — загребая щёткой стёкла, причитала Карина.

Официантка за всё время убрала маленький пятак, в то время как Галина Петровна, женина в годах, уподобилась какому-то андроиду или киборгу: настолько качественно и молниеносно производилась ею уборка. Даже Женька удивлялся её проворству. Жаль, что Ваник Ашотович такую ценную сотрудницу даже по имени не называет.

— Потому что ей плохо. Ты же сама видела её состояние! — возмутился Женька, подбирая руками в перчатках огромные куски стекла и складывая в кучу.

— А я типа лучше себя чувствую! Если не тональный крем, я бы так же была бледна! И меня тошнит! Это не моя обязанность! Мне за это не платят! Пусть уборщица делает свою работу, а не мы! Мы что, лохи? — не унимала свой разбушевавшийся пыл Карина, махая перед лицом ладошкой и морща нос при виде того, что осталось от птицы.

Галина Петровна лишь покачала неодобрительно головой. А Женька испустил тяжёлый вздох. С детства его учили, что бить девочек некрасиво, но в случае с Кариной так подмывало уступить принципам и стукнуть ради профилактических целей хотя бы той же тряпкой эту неугомонную, возмущающуюся на всё и вся особу. Как такая молодая, красивая может быть брюзгой, словно одряхлевшая, измотанная годами бабка?

— Давайте, я вам помогу! — внезапно отозвалась Арина, она как раз вышла из коридора, ведущего в подсобные помещения.

— Тебя же отпустили пораньше? — удивился её словам Женька и даже передумал драться тряпками… Пока.

— Да вас разве можно оставить? Вы же погрызётесь! — даже нашла в себе силы ёрничать Арина.

— Я суповые наборы не грызу, опасаюсь зубы поломать! — ответил Женька, немного повеселевший, и окинул придирчивым взглядом Карину.

— Что?! Ты кого суповым набором назвал? Ты… Знаешь, кто ты? Как его… ну такой… — пыталась подобрать остроумное ругательство эта вспыльчивая особа, но на ум ничего интересного не приходило. — Ты… кардитупль! — щёлкнула патетично пальцами, наконец найдя что ответить, Карина.

— Кто? — нахмурил брови Женька.

Если до этого момента в кафе царило уныние, граничащее со страхом, то теперь настроение заметно улучшилось, а для этого всего лишь понадобилось кого-то обозвать «кардитуплем».

* * *

— Бли-ин! Я совсем забыла, что мой велосипедик сломан! Как я домой доберусь? — причитала Арина, когда ребята закончили уборку и засобирались домой.

— Ну, может, если ты не знала, есть такое средство передвижения… у нормальных людей, как общественный транспорт! — не упустила возможности подколоть подругу Карина, наводившая красоту у маленького зеркальца пудреницы.

— Ага, в двенадцать часов ночи? Это какой, интересно, вид транспорта? Катафалк, что ли? — на милом личике Арины было выражение глубокой печали, вот и пришло на ум столь траурное сравнение, как раз под стать настроению, царившему в юной душе.

— А такси вызвать ума не хватает? — закатила глаза Карина.

— У меня что, деньги на него есть? — хмуро посмотрела на подругу Арина, раздумывая: треснуть ту чем-то или же подруга и так жизнью обижена, в смысле — отсутствием совести, конечно.

— Значит, прогуляешься пешком. Тебе полезно для здоровья, — подытожила Карина, явно ведь намекая на лишний вес подруги.

Юная хамка сложила помаду и зеркальце в сумочку. На улице кто-то посигналил.

— О! Это за мной! Всем пока! — девушка упорхнула из кафе.

Карину проводили четыре пары глаз с хмурыми физиономиями.

— Как она меня бесит! — произнесла с раздражением в голосе Арина. — Ладно, я — переодеваться, домой пойду… эх, — она смирилась уже с тем фактом, что придётся совершить ночную прогулку.

— Хочешь, я найму для тебя такси? — вызвался помочь Женька.

Арина как раз остановилась подле входа в коридор, ведущий в подсобные помещения, и удивлённо на него посмотрела.

— Спасибо, конечно, но не стоит, у тебя, наверное, у самого напряг с финансами.

— Ведь действенно уже поздно для пеших прогулок, — Женька искренне волновался о подруге, ведь понимал, что ночной город, пусть провинциальный, таит в себе опасности, особенно для юной особы.

— Меня в машине укачивает. Только, пожалуйста, Карине не говори, а то она смеяться будет! — доверительно сообщила Арина.

— Дай, угадаю: в общественном транспорте — тоже? — просиял в догадке Женька.

— Ага. Вот почему велосипед — лучшее решение в данной ситуации… было. Эх, жалко его, хоть он был б/у, а служил верно. У меня такое ощущение, что я друга потеряла, — переплетая косу, сказала Арина и опустила потемневшие от грусти глаза.

— В таком случае, давай прогуляемся вместе? — предложил неожиданно Женька, снимая фартук и цепляя его на вешалку.

— Ну… Ты так просто ведь не отстанешь? — спросила шутливым тоном Арина.

Ей отрицательно покачали головой в ответ.

* * *

Ночь паутиной мрака оплела замедлявшийся город. Он и не думал засыпать, особенно после случившегося. Люди всё ещё устраняли последствия птичьего террора, подсчитывали убытки. Ещё горели вывески магазинов, зазывая припозднившихся покупателей, некоторые уже гасли. Проезжали по дороге машины, поток становился реже, пока совсем не иссяк. Кто-то спешил быстрее закупиться на ужин.

Горели фонари, по тротуару неторопливым шагом шли двое: невысокая девушка и юноша на голову выше её. Вовсе это не была романтичная пара, как могло показаться со стороны, они были просто приятелями. Всего месяц назад познакомились, сдружились, как будто знали друг друга всю жизнь.

— Скажи, а как ты думаешь, из-за чего это случилось? — после длительного молчания задала вопрос Арина.

— Не знаю. Ваник Ашотович говорит, это всё из-за химзавода, что к северу от нас находится. У них вроде уже в начале лета прецедент был. Только с озером, — Женька поднял голову вверх, рассматривая звёзды на небосводе.

— Ого, а расскажи подробнее? — загорелся интерес в глазах девушки.

— Там рассказывать нечего. Дирекция завода, чтобы сэкономить, решила вместо утилизации отходов просто слить их в местное озеро. А в нём, на минуточку, любят купаться местные жители в жаркие дни! Хорошо, тогда день выдался холодным, никто не решился искупаться в водичке с «биодобавкой». А вот рыбаки понесли ущерб: рыба вся всплыла брюхом вверх. Тогда из МЧС приезжали, замеры воды брали, — рассказал Женька.

Юноша перевёл взгляд на Арину, в его глазах проглядывалась усталость, а длинные ресницы отбрасывали тень на бледное лицо, что придавало в большей степени вид измождённости.

Пока Женька всё это рассказывал, Арина неотрывно за ним следила. Она понимала, что ей довольно-таки интересно его слушать, голос у него приятный. Это она заметила ещё в первый день знакомства.

— Бедная рыбка! За что так с озером?! Как так можно? Неужели этим людям совсем природу родного города не жалко? Да и вообще всю природу? — нахмурила изящные брови девушка.

— Ради денег люди сейчас на многое способны! — отмахнулся Женька.

— Не только сейчас… — глаза Арины стали темнее обычного, в них проскользнуло нечто, что не смог распознать её собеседник. — Во все времена так было! Жадность раскалённой сталью выжигала из душ людей все благодетели, пока не оставалась одна скорлупа, призванная утолять ненасытную жажду материальных благ.

Голос Арины приобрёл металлический оттенок, хлестал слух, у Женьки в душе похолодело. Личико её стало чрезмерно бледным, словно было высечено из обледеневшего снега.

Женьку пробрал озноб, ему на нос упало что-то холодное, а потом опустилось на плечо. Подставив ладони, он понял, что на них сыплются снежинки.

— Э… Арин… кажется, снег пошёл, — наверное, сейчас у Женьки было самое растерянное и удивлённое выражение лица одновременно.

— И что? — не поняла девушка, о чём это он, ибо слишком глубоко ушла в свои размышления.

— А сейчас как бы лето, по крайней мере, так было час назад, — Женька посмотрел на небо.

Небосвод затянули откуда-то налетевшие мрачные тучи, сыпало маленькими крупинками снега. Они весело перемигивались, подсвеченные светом фонарей; ложились на буйствующую зелень кустов; покрывали жемчужным блеском цветы, что делало картину ещё более невероятной, подчас сказочной, словно ребята перенеслись в иное измерение.

Арина посмотрела вверх, снежинка упала на губу и, тут же напоследок блеснув, растаяла.

— Ой, щекотно! — фыркнула по-кошачьи девушка.

— Невообразимо красиво! Знаешь, пускай будут такие аномальные погодные явления, нежели лепёшки из птиц! — заворожено ответил Женька, покрутившись на месте и ловя снежинки в ладони, как белых мотыльков, только, увы, эти снежные бабочки тут же таяли, оказываясь в руках.

Менее счастливым Женька себя не чувствовал. Арина подметила, что её друг трогательно выглядел сейчас, радуясь, как ребёнок, этому сюрпризу природы.

— Знаешь, некоторые так сотне баксов радуются! А ты всего лишь замерзшим дождевым каплям. — Алые губы Арины тронула невольная улыбка при виде этой умильной сцены.

— Хэх, сто баксов может напечатать каждый болван, а вот сотворить снег летом — это истинное чудо. Конечно, в современном мире исключена всякая возможность его появления: есть специальные машины, создающие искусственный снег, но это — всего лишь бутафория. Нет в нём некоего волшебства. Я не знаю, как объяснить подобное словами, — ответил юноша.

В душе Женьки царил сумбур из эмоций, мысли путались, толкаясь в тесноте черепной коробки. Одно было ясно — его переполнял восторг.

— Да уж… ты странный! — только смогла ответить Арина.

Она впервые встречала человека с подобным мышлением. Даже Карина была повёрнута на материальном благополучии, пыталась убедить Арину в его первостепенной значимости для уважающей себя девушки. Арине пришлось соглашаться с подругой, чтоб не выглядеть дурой, но в глубине души она так же, как Женька, верила в чудеса или пыталась. Только суровая жизнь своими уловками отбивала желание во что-то верить, а особенно — в хорошее, приучила ждать из-за каждого угла очередного удара.

— Прости, я, наверное, досаждаю тебе. У тебя и так выдался тяжёлый день, а тут я тебе его порчу, своими лоховскими причитаниями, — Женька виновато улыбнулся.

— Эй! Не говори так! — возмутилась Арина.

«Лоховские причитания» — любимое клише Карины, под него попадал широкий спектр действий, слов, но всех их объединяет одно: вера, выходящая за рамки материального мира. Неважно в чём её суть: верить в фей или Бога, желать бескорыстно помочь или прощать обидчиков. Ох, последнее Карина на дух не переносила, считала, что лишь слабаки прощают врагов.

— Не слушай Каринку, она дура! Повёрнутая на мысли, что богатый папик — универсальное решение всех проблем. Эх, если бы ты знал, насколько она достала меня своими «моральными моралями», прости за тавтологию, — на лице девушки отобразилась великая скорбь.

— Прими мои соболезнования! Пора вводить новую уголовную ответственность: «убийство нервных клеток», — положив руку на грудь в области сердца, ответил смиренно Женька.

Они с Ариной расхохотались.

Лето быстро прогнало мимолётное дыхание зимы, снег растаял. Арину довели до дома, она распрощалась с другом.

* * *

Время шло к двум часам ночи. Женька снимал квартиру на окраине города, его совершенно не волновало, что нужно из-за этого вставать раньше, чтобы успеть на работу, ехать получается дольше. В его ситуации вставать пораньше не приходилось, ведь он не ложился вообще. Он никому не говорил о том, что месяц не спит. Правда, точно не помнил, когда это началось: до приезда в город или после. Его воспоминания можно разделить на рубеж в месяц, то, что шло до его начала, он помнил смутно, картины прошлого расплывались, как масляное пятно на воде. Чем сильнее он силился вспомнить, тем хуже это получалось, а если перестараться, то можно нарваться на головную боль, сродни той, что одолела его днём. Юноша точно помнил, как приехал в этот город на автобусе, даже его номер пробил по базе, выяснил, что билет заказывала некая организация. Род её занятий: подбор персонала. Может, Ваник Ашотович заказал у неё нового сотрудника? Что логично, но не типично, ведь хозяин кафе — известный скряга, а организация по подбору персонала берёт хорошие премиальные за свою работу. Если поразмыслить, то Женька очень ловкий в своей работе, явно тренированный. Так что в принципе…

Женька сидел на кухне, залитой желтоватым светом лампы, и не казался таким уже чрезмерно бледным, как при дневном свете. Он пил чай и думал: почему не помнит, как нанимался в эту фирму? Отчего элементарно не может вспомнить лиц родителей, ведь прошёл всего месяц со дня отъезда из дома? Что с его головой? Почему он не может заснуть, как все нормальные люди? Уже снотворные таблетки пробовал пить, какие только можно: никакого результата не последовало. Может, к врачу? Да только что-то говорило — это лишнее.

В открытое окно дыхнул свежий ветерок, проскользнув по кухне, лизнул лицо Жени, тронул пряди тёмных волос. Парень вздохнул. Достал из кармана упаковку с капсулами, вытащив одну, проглотил, запив чаем. Юноша задумчиво вертел в руках пачку. Он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Может, это простая мнительность? Не стоит заморачиваться? Вон Арина также ночами не спит, готовясь к экзаменам. Бедняжка, в этом месяце ей будет туго.

За окном где-то возле мусорных баков устроили концерт коты, хотя восьмое марта давно прошло. Кто-то из жителей нижних этажей стал ругать животинок. Донёсся надрывный кошачий вой, металлический лязг, больше походивший на то, будто неведомое существо когти о металл точило. Наступила внезапная тишина. Даже сверчки, и те смолкли. Смартфон Женьки отозвался короткой трелью, извещая о том, что пришло СМС. Он открыл глаза, взял телефон, экран засветился, показывая сообщение:

«Первый день низвергнутся небесные твари.

День второй изольют слёзы святые

На день третий издохнет домашний скот.

День четвёртый распахнётся небесный глаз,

День пятый побагровеют все воды.

На день шестой спокойствие воцарится, да не верь в ложь — убегай.

Седмицей недели начнётся Жатва!»

— Что за бред? — ни к кому особо не обращаясь, спросил Женька, ещё раз перечитав сообщение. Он посмотрел на номер отправителя, тот не был подписан. Парень пробил по Интернету — такого номера не числится за кем-либо. Юноша нахмурил брови, сжал губы. «Скорее всего, глупая шутка тинэйджеров», — решил про себя парень. Сродни тем: «отправь это письмо трём своим подругам, будет тебе счастье».

Женька решил не обращать внимания на этот розыгрыш, да только в душе что-то зашевелилось сродни страху.

2

За месяц до этих событий…

К офисному центру крупной компании подъехал вороной пикап. Он остановился возле главного входа, вышли двое: азиатского типа мужчина лет двадцати пяти и совсем юный пепельный блондин. Их приветливо встречали представители фирмы.

— Приветствуем вас! Господин Эсмонд ждёт, прошу за мной, — произнёс торжественно мужчина средних лет в чопорном костюме.

Блондин улыбнулся, встречающий гостей удивлённо посмотрел на него, ведь у парнишки сверкали белизной настоящие клыки. Мелкий паршивец не стеснялся демонстрировать белизну клыков, кончики ушей необычной формы торчали из под сияющих металлическими бликами волос. Глазища сверкали серебряным блеском.

Спутник клыкастого блондина закатил глаза. У этого мрачного типа были такие же необычные глаза и уши, наверное, и клыки есть, только совесть не позволяет обнажать, дабы не доводить несчастных людей до икоты. «Определённо надо просить отпуск! А то черти средь белого дня мерещатся!» — подумал про себя, побледнев, встречающий гостей мужчина.

Перед тем как пройти за ресепшен, гостей проверили металлоискателем, на азиате он даже не пискнул, но вот когда подошла очередь юноши, надрывно запищал. Охранник хмуро посмотрел на блондина, провожающий напрягся, блондин пожал плечами, отвернул жилетку, там притаились парные кобуры с пистолетами.

— Чего вы? Это «День» и «Ночь» — мои закадычные друзья!

— Мы не против вашей дружбы, но Вы не могли бы ненадолго расстаться с вашими «друзьями», хотя бы на время пребывания тут? — с предупредительной осторожностью в голосе предложил провожающий.

Блондин состроил такое выражение лица, подобно ребёнку, у которого отобрали шоколадку. Он посмотрел на своего спутника, ища поддержки, но наткнулся на суровое выражение лица: «Мол, а я предупреждал, тащить оружие в обитель охотников — плохая идея».

— Вы их не обижайте, пожалуйста! — расставаясь с оружием, попросил сердечно блондин, сказано это было с такой грустью, что аж охранник проникся и искренне пообещал заботиться о подопечных.

Гостей провели по светлым стеклянным коридорам до сверкающего сталью лифта; он поднялся на десятый этаж. Посетителей привели в зал заседаний, где ожидал глава компании. Господин Эсмонд приподнялся с кожаного кресла, когда важные гости зашли.

— Приветствую, Илья! — почтительно поздоровался Эсмонд, отвесил короткий кивок, при котором уложенные каштановые локоны блеснули от света ламп.

Илья ответил так же лаконично. На его лице почти не было эмоций.

— Привет, Эрик! — посмотрев на светловолосо паренька, приветствовал от души Эсмонд.

Врать и лицемерить перед этими двоими себе дороже: представители народов дракари и дайго чуют фальшь, реагируют не самым лучшим образом.

— Хай! Ну, твой Орден и разросся! А прошло всего ничего! — расплылся в клыкастой улыбке блондин.

У Эсмонда возникло непреодолимое желание конфисковать клыки в качестве трофея в дань охотничьему прошлому, но он отказался от этого: во-первых, это было бы неприлично, во-вторых, желающие это сделать выстроились в очередь, а Эсмонд там, кажется, значится под номером сто один.

— Эрик, к твоему сведенью, прошло пять лет, для тебя это ничего, для людей — много. И ещё ты мог бы не скалиться на моих людей, а то не все привыкли к тому, что ты не кусаешься? — ответил Эсмонд, жестом предлагая гостям сесть.

— Пф… Так пусть привыкают! Я кусаюсь только по чётным числам. Кстати, а какое сейчас число? А, неважно! Мы вон с господином провожатым подружились, — ответил клыкастый задира.

Эрик кивнул в сторону встретившего их мужчины, тот рассеянно моргнул, взял себя в руки, даже нашёл что ответить, не теряя уважительности в тоне:

— Может, гости чего-то желают: чай, кофе… литр крови? — и на последних словах встречающий посмотрел на Эрика.

Эрик дёрнул весело бровями с надломом, улыбнулся на столь щедрое предложение, обнажая клыки, ответил:

— Думаю, одной шоколадки будет достаточно. Или мороженого с клубникой!

Провожатый удивился ещё больше. Олег Витальевич слышал о свирепом нраве сегодняшних гостей, их внешний вид это подтверждал ну или хотя бы намекал, и когда оказывается, что вместо крови предпочитают шоколад, это как-то странно, всё равно что лицезреть льва-вегетарианца. У несчастного мужчины случился кризис понятий. Эсмонд тяжко вздохнул.

— Олег, принеси этому чуду того, что он хочет, и можешь быть свободен, — обратился к растерявшемуся Олегу Витальевичу Эсмонд.

Тот мотнул головой, приводя мысли в порядок, кивнул и вышел.

— Вам, наверное, интересно, зачем позвал после стольких лет? — сев вальяжно в кресло, спросил Эсмонд.

От охотника веяло властью, силой и оружейной смазкой.

— Потому что соскучился? — ёрничал Эрик, забавно дёрнув остроконечными ушками.

— Да, не только поэтому, к сожалению, есть ещё одна, не самая радостная причина. Скажите, что вы знаете о Проклятых домах фей? — вообще-то это был вводный вопрос от Эсмонда.

За столько лет охотник забыл, с кем имеет дело, а именно с древним ископаемым и ходячей энциклопедией в одном лице. Речь идёт не об Илье, который на вид старше Эрика. А именно о неугомонном, клыкастом чуде, рассевшемся вальяжно на стуле и закинувшем ноги на стол.

— Народ фей — это одни из первых жителей Земли, существовавший задолго до цивилизации людей, если не ошибаюсь, в Каменноугольном периоде феи уже жили как развитая культурно-технологическая цивилизация. В отличие от гомо сапиенс, феи не отреклись от Матушки природы и являются воистину детьми Земли. Если люди пошли по пути материального совершенствования, то феи улучшали тысячелетиями ментальные и метафизичекие способности, то бишь магию! — прочеканил Эрик.

Этот бойкий блондин скрестил ноги, находящиеся на столе, да только Илье это не понравилось, и он, схватившись рукой за голень, скинул конечности удивлённого клыкастика. Эсмонд мог поклясться, что услышал злобное шипение, исходящее от Эрика, Илья довольно ухмыльнулся.

— Есть разделение фей на Благородный и Проклятый дома, но оно началось сравнительно недавно… — и Эрик показал кулак Илье.

— Вот о Проклятом доме — подробнее, — заинтересовался Эсмонд, силясь не смеяться слишком в открытую.

— Феи сами не рады появлению этих домов. Ведь главным, непоколебимым правилом мира фей является: не навреди живым существам. Посему в Благородных домах даже смертных казней нет. Некоторые научились такие меры наказаний в обход закону делать, гуманнее всё-таки ввести смертную казнь, — продолжал Эрик.

В помещение вошёл Олег с подносом, где расположились две кружки с ароматным чаем и шоколадка. Одно ухо Эрика тотчас насторожилось в сторону, откуда шёл мужчина. Даже не так: задолго то того, как Олег вошёл в зал, чуткое ухо услышало его мягкие шаги.

— Проклятый дом не просто так получил сие название, — Илья проговорил, помешивая ложечкой чай. — Эти неугодные феи не брезгуют питаться живыми существами, их страхом, жизненной энергией. Также у них считается, что чем больше мучений принесёт смерть жертве, тем вкуснее её душа, — передёрнул плечами тот.

— Уроды! Ладно, питаться плотью живых, это нормально. Но бессметная душа неприкосновенна! Ведь пожирая её, лишаешь существо возможности переродиться в следующей жизни, — добавил Эрик, откусив кусочек шоколадки клыком.

Эсмонд впервые за всю пракриту охотника на нечисть видел, чтобы клыки применяли не для того, что бы рвать противнику горло, а для поедания шоколада. Наверное охотник слишком долго смотрел на Эрика, потому что тот сделал неверные выводы:

— Хочешь кусочек? — предложил поделиться лакомством инопланетный сластёна, забавно дёрнув ушами.

— Нет. Спасибо, я даже чай предпочитаю без сахара, особенно этот, — отпив глоток, ответил Эсмонд.

— Хороший чай, английский? — поинтересовался Илья, который так же был ценителем чая и кофе. Эрик ни то, ни другое не любил.

— Да.

— Дракари… — Илья кивнул в сторону Эрика, — …с феями имеют общую черту: любовь к сладостям. У дайго, то бишь, у моей расы, есть также общая черта с Проклятым домом, — произнёс с мрачным выражением лица он, делая глоток.

— Какая же? — заинтересовался Эсмонд.

— Характер питания одинаковый, — мрачность проскользнула в голосе Ильи.

— Но ты не уничтожаешь целые города, а Проклятый дом ещё и как… а эта «Жатва»… Кто-нибудь знает, что она из себя представляет? — взглянув сначала на Илью, потом на Эрика, спросил Эсмонд, на его лице отобразилась тревога.

Столетиями его семья уничтожала фей и нечисть, ни разу им не удалось наткнуться на Проклятый дом, сколько бы ни следовали по его следу… Да что там! Так и не понятно толком, кто состоит в нём. Слухов много — фактов ноль. Эсмонд считал, что Проклятый дом и «Жатва» — это легенды, кто знал, что они оживут, начнут пожирать людские души?

— Слышали много, что из этого — правда, нельзя наверняка сказать, ведь Проклятый дом не оставляет того, кто бы поведал о его тайнах, свидетели убираются начисто, неважно, человек это или представитель фей… Да, Эсмонд, Проклятый дом не брезгует убийством себе подобных! — ответил невозмутимо Эрик на вопросительный взгляд охотника.

— Даже своих? — глаза Эсмонда расширились от удивления, он побледнел, теперь его белая рубашка гармонировала с цветом лица. — Ужас! — констатировал он, сложив задумчиво руки лодочкой.

Эсмонд не понимал, как такие уроды всё ещё не накликали на себя гнев всех Благородных домов, а потом вспомнил, что у них руки связаны законом, даже если членов дома возьмут с поличным, самое строгое наказание, которое их ожидает, — лишение свободы. А это несопоставимая кара за совершённые ими преступления.

— Теперь понятно, почему Аэлл на днях связался со мной и попросил объединить усилия с вами, — продолжил Эсмонд.

— Ого, вы всё-таки общаетесь? — удивился Эрик.

Аэлл — король фей из Благородного дома Златосерд, отец Эссиль, на которой уже пять лет женат Эсмонд. С начала их брак задумывался из политических соображений, и не более того, а оказалось, что охотник и принцесса фей полюбили друг друга. Аэлл долго с холодом относился к новоиспечённому зятю, наверное, оттого что ворчливому старику нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что его сокровище украл охотник. Каких усилий стоило Аэллу удержатся от соблазна прибить этого нахала — остаётся только гадать.

— Если бы не всё произошедшее в последнее время, наверное он лет через сто со мною заговорил, а так… Думаю, стоит сказать Проклятому дому «спасибо», — улыбнулся искреннее Эсмонд, на его щеках показались ямочки.

— Ну, как говорится у людей: «нет худа, без добра!». Да, Аэлл не может по праву наказать этих выродков, никто из Благородных домов не осмелится, но мы с Ильёй не так трепетно чтим правила и законы фей, поскольку не являемся представителями этой расы. А для тебя с твоими людьми вообще дело чести — изловить и уничтожить ублюдков, пока они не увеличили список жертв этого безумия. Так что команда из нас выйдет что надо. Аэлл — мудрый стратег, что сказать!

— Но есть одна загвоздка, — наконец решил вклиниться в разговор Илья, который доселе, прикрыв глаза, молча слушал.

Со стороны могло показаться, что усталость взяла своё, Илья вздремнул, на самом деле, по привычке, выработанной не одной сотней лет, он «истинным» взором обшарил всё здание от подвала до крыши на предмет чего-то опасного для их жизни или каких-либо секретов. Пусть жители Сиалии (так решили обозначить Илью и Эрика, хотя они из разных рас, но с одной планеты, называемой Сиалией) и охотники объявили перемирие, Илья им не доверял, единственный, на кого можно положиться, это Эрик.

— Мы не знаем, кто они, какими способностями владеют и что такое «Жатва»? — продолжил мысль Илья.

— Ну вот! Умеешь ты обломать настрой! — с иронией в голосе ответил Эрик. — Да, мы не знаем их способности, а свои-то знаем. Посему применим!

— Да? Ты так уверен в своём сверхъестественном идиотизме? Ведь это твоя суперспособность, хотя… — Илья призадумался. — Ещё поиск проблем на филейную часть, — сложив руки лодочкой перед лицом, добавил он с сарказмом.

Эсмонд кашлянул в кулак, пытаясь выдать его за смех.

— Это, когда я их находил?! — искренне изумился Эрик, разведя руки.

— Одно слово «Ватикан», — хотя лицо Ильи было непроницаемо, в душе он смеялся.

— Это в каком столетии было… ой… Вообще такого не было! Это клевета! — возмутился Эрик, прищурив по-кошачьи чуть раскосые глаза, они заблестели серебряными искрами.

— В двадцать первом, четыре года назад… поясни, как? Как в столь крохотном государстве ты умудрился сотворить огромные проблемы? — невозмутимо продолжил уличать друга Илья.

— А я виноват, что в число этих святош затесался вампирюга? Как такое вообще возможно, мне кто-то объяснит? — фыркнул Эрик, скрестил руки на груди, уши повернул назад, прижал к голове.

— Теперь-то некому объяснять, что ты уничтожил клыкастого. Ну и древнюю церковь заодно… как ты только умудрился нечисть заманить в святилище католической веры?

— Пф! Я всё так провернул, что он сам жаждал туда пробраться! А вообще я не виноват, что церковь хлипкой оказалась! Совсем земляне строить не умеют! Вот на Сиалии… — выставив патетично указательный палец вверх, Эрик открыл рот, чтобы продолжить, как тут его оборвали на полуслове:

— Ты там тоже взорвал храм? — не удержался от провокационного вопроса въедливый охотник, изогнув бровь.

— Тьфу на вас! Идите шишликов пасти! — махнул на это безобразие рукой Эрик и надулся.

— Кого? — удивился Эсмонд.

— Зловредная сиальская живность, — кратко ответил Илья.

3

Теперь. День второй

Женька, как уже повелось, месяц не мог глаза сомкнуть, поэтому коротал ночь как мог: играл в онлайн-игры, читал книги, испытывал удачу на верность на бирже ценных бумаг. Ведь у него было преимущество перед конкурентами — его бессонница, когда самых стойких морил сон, Женька бодрствовал, значит мог выгодно продать или купить акции. Самое забавное, что он даже не свои деньги вложил, а Ваника Ашотовича. Юноша умело сыграл на жадности владельца кафе, правда, пришлось вести долгие переговоры, только оно того стоило. Арина и Карина, естественно, не знали об этом, всё, что им известно: Женька помогал Ванику Ашотовичу. Они верили в бескорыстность услуг. Ещё морали по эту поводу читали. Женька решил оставить всё как есть. Почему-то он предпочитал вести скрытый образ жизни, единственный, с кем он опасно близко сошёлся, — это неугомонная официантка-любительница велосипедных прогулок. Ещё он параллельно искал причины мора птицы и адресата той странной СМС-ки, но никаких результатов пока не нашёл. Парень так увлёкся, что не заметил, как настало утро, пришла пора собираться на работу.

Женька вышел из подъезда. Посмотрел на небо: оно было ясным, а рассвет придавал ему розоватый оттенок, юноша вздохнул полной грудью свежего воздуха, лучи солнца ласково пригревали бледное, узкое лицо. В нос резко ударил металлический запах, отчего-то напоминавший кровь.

— Ты смотри, что делается?! — прохрипел прокуренный голос возмущённого мужчины.

Женька открыл глаза, осмотрелся вокруг, увидел местного дворника, он одной рукой держал метлу, а другой чесал затылок. Парнишка проследил за его взглядом, увидел куски окровавлено мяса, облепленного мехом. Значит, запах крови ему не причудился.

— Доброе утро, Василий Петрович, хотя я уже вижу, что добра тут нет… — подойдя неспешно к дворнику, поздоровался Женька.

Мужчина посмотрел на юношу внимательным взглядом, изменившимся на ласковый, когда дворник вспомнил, кто перед ним. Это тот вежливый, аккуратный мальчик с пятого этажа пятиэтажки номер пять на ул. Цветаевой, квартира восемь. У Василия Петровича была фотографичная память, особенно на чистоплотных людей, потому как те, кто свинячил, сливались в общую массу себе подобных, у коих, того гляди, пятачки да хвостики вылезут.

— Здравствуйте, юноша! Да, как видите, столь прекрасное утро было омрачено этим кровавым зрелищем. — Кустистые брови мужчины полезли вверх, а на лице углубились морщины, он почесал бороду.

— А что это? Какой-то чудак мясо из окна выкинул, или что? — удивился Женька.

— Это? Мясо? Как бы не так! Всё, что осталось от дворовых котов! — дворник сделал широкий жест, пытаясь захватить как можно больше растерзанных тушек несчастных животинок.

— То-то я слышал, коты были неспокойные всю ночь, а потом резко затихли. Но кто тот живодёр, что сотворил с ними такое? Неужели это из-за того, что они спать мешали? — озадачился Женька, его лицо вытянулось от удивления.

— Ну… похоже, что их зверь какой-то растерзал. Человек так не может. У нас понимаешь, двор на окраине города располагается, может, гляди, из леса волк иль медведь вышел, совсем оголодавший, видать, раз на котов позарился, — предположил Василий Петрович.

— Хм… можно, я подойду ближе? — осведомился Женька, призадумавшись.

— Да валяй, коли не стошнит! — махнул рукой дворник.

Женька подошёл к одной из тушек, проскользнув взглядом по земле, нашёл веточку от дерева, присел на корточки, приподнял то, что несколько часов назад ещё было котом, прутиком, чтобы лучше рассмотреть характер повреждений. Кусок мяса переливался алым на свету, был мягок, обвис безвольно на ветке, стало отчётливее пахнуть кровью и… ещё присутствовал какой-то запах, но Женька не мог различить, какой.

— Ну что там? — заглядывая через плечо, переспросил нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу дворник. Он явно удивлялся крепости желудка парня.

Женька склонил голову набок, его брови задумчиво надвинулись на переносицу, а несколько тёмно-русых прядей упало на лицо:

— А часто у вас такое случалось?

— Нет, что ты! Впервые за мою сорокалетнюю практику такое вот… вижу! А самое обидное, мне убирать! Сколько мусорных пакетов нужно? А куда потом их… того? Сейчас лето… загниют ведь! — сетовал мужчина. — Хорошо, утро ранее и мамочек с детками пока нет! Что делается? Что делается?!

— Какой-то странный зверь, вовсе не голодный! По крайней мере, этого кота не съели, а просто разорвали! — Женька привстал, подошёл к другой тушке, кровь на ней уже стала запекаться и чернеть. — Все органы на месте!

— Э… а ты что, медик? — изумился Василий Петрович, морщины перебрались ему на лоб.

— Нет, но анатомию знаю, могу понять, что кот без сердца — не жилец, если уж волк решил сожрать котяру, то точно закусил бы сердцем, лёгкими и другими внутренними органами, а в этом случае они на месте. Да и жестокость, с которой убили животных… Звери так не делают! Достаточно перебить хребет или перегрызть горло, а не рвать конечности из тела и куски мяса, — положив ветку подле тушки, сказал Женька. — Сожгите их!

— А может, стоит сообщить полиции? — уточнил дворник.

— Что они сделают? У них куча глухарей с человеческими убийствами, а вы им ещё странные смерти кошек хотите подкинуть? Плюс ко всему, пока мы дождёмся прибытия патруля, точно весь дом проснётся. Вы хотите паники? Особенно после вчерашнего? — не без толики иронии в голосе спросил Женька, отряхивая руки.

Ему стало жаль животных, может, если на их месте оказался человек, было бы проще. У людей уйма причин убивать себе подобных, причём поводы могут быть мизерными, иногда же убитые заслуживают своей участи. Только что такого натворили эти животинки, чтобы заслужить подобное?

— А чего именно сжечь? Может, закопать? — подойдя к Женьке, доверительным шёпотом уточнил дворник.

— Поверьте, так будет лучше, — кивнул Женька, посуровев.

Василий Петрович вздохнул, поплёлся за горючим и зажигалкой. Женька проследил за ним взглядом, пока не наткнулся на припаркованную возле дома машину, у неё были спущены колёса, а на боку были какие-то царапины. Юноша подошёл к автомобилю и понял: на бочине не просто повреждения, полученные в результате ДТП, а именно следы от когтей… острых… способных выцарапать глубокие бороздки на металле! Что ж это за волки-то такие? Чернобыльские, что ли? Женька пригнулся, прошёлся подушечками пальцев по царапинам, потом достал смартфон, сфотографировал их. Его взгляд привлёк блестящий осколок, он поблёскивал на солнце, это оказалась… чешуя.

— Эй! Ты что там у моей машины забыл? — гулким басом окликнули кого-то.

Поскольку Женька был единственным человеком, находящимся подле автомобиля, он понял, что обращение адресовано к нему. Юноша поспешил выпрямиться и, спрятав чешуйку в карман, ответил:

— Простите, я ничего такого не хотел, вам машину кто-то повредил.

— Что?! — владельцем машины оказался высокий, лысый квадратнолицый мужик, ему было лет под сорок.

Он перемахнул ступеньки, оказался подле машины, отпихнул щуплого Женьку, парнишка стал ещё меньше на фоне этого качка. Владелец машины взглянул на пробитые колёса, на царапины, покраснев лицом от гнева, схватил юношу за ворот белой рубашки:

— Ты что, совсем уже?! Жить надоело? Да я тебе! — замахнулся кулачищем размером с голову юноши.

— Отпустите мальчика, вы совсем, что ли? На детей кидаетесь? — пришёл на выручку юному следователю Василий Петрович.

Лысый мужик посмотрел сначала на Женьку, который довольно-таки невозмутимо отнёсся к тому факту, что ему будут бить лицо, потом на дворника.

— А какого лешего он мне тачку повредил? — злобный владелец кивнул на своего четырёхколёсного пострадавшего.

— Где? — дворник подошёл к тому месту, где стоял мужик, и посмотрел на бочину. — Мать моя женщина, роди меня обратно, вот это волки-то! — аж присвистнул от изумления тот.

— Какие волки? Ты что, старый, совсем умом тронулся? — поморщив лицо, переспросил лысый.

— А ты посмотри вокруг! — указав в сторону трупов животных, предложил Василий Петрович.

Лысый посмотрел вокруг, а когда увидел тушки, его глаза округлились, лицо стало бледнее, чем у Женьки, а потом и вовсе приобрело зеленоватый оттенок. Мальчишку он всё же отпустил и… вытошнило этого героя прямо на сдутое колесо своего многострадального авто.

— Совсем желудком слабый! Не то что, вон, молодёжь! — дворник кивнул в сторону Женьки. — Парнишка не побоялся подойти вплотную к трупам и осмотреть их, даже не поморщился при этом, а этот громила…

— Что это? — с выпученными глазами спросил, стоя на полусогнутых, дрожащим голосом амбал.

— Кошки, точнее сказать, части множества кошек или фарш, служат иллюстрацией минусов жизни на окраине города, ведь неизвестно что выползет из чащи леса, пожрёт животных, а машиной закусит! — дёрнул плечами Женька, поправляя рубашку и вертя головой.

— Да вы одурели тут! Как и та баба! — ругался владелец авто.

— Что за баба? — заинтересовался Женька.

— У меня окна во двор выходят. Ну это, чтобы машине ноги не сделали, я, как всегда, решил проверить, как там моя ласточка, выглянул в окно… а там… эта… такая бледная, как смерть, и тощая с длинными патлами… прикиньте, аж до пят! Да одета она, как на маскарад! — амбал указал на окна первого этажа, аккурат напротив машины.

— Это как? — склонил голову набок Женька, скрестив руки на груди.

Василий Петрович тоже заинтересовался.

— Ну, в платье таком, в странном, таких не видел даже в секс-шопе! — наконец выпрямившись во весь рост и вытирая рот рукавом рубашки, ответил лысый.

— А у вас есть опыт в этом? — не удержался от колкости Женька, изогнув иронично бровь.

— Будешь гундеть, точно в хлебальник залетит! — озлобился внезапно владелец авто.

На трупы зверей он старался взгляд не бросать.

— Ладно-ладно! Прости… герой… Скажи, а в каком часу ты её видел? Что она делала? — задавал наводящие вопросы Женька.

Мужик напрягся, если бы не пение птиц и не гудок поезда, проносящегося неподалёку, то можно было услышать надрывное скрипение извилин: шестерёнки туго, но верно работали, наверное, больше, чем за всю жизнь.

— В три часа ночи! Просто стояла вон возле того фонаря! — мужик кивком головы, на которой бликовало солнце, указал на столб, стоявший напротив подъезда. — Хоть лица я её не видел, но гадом буду, вот вам крест… — он перекрестился. — Она словно в душу мне глядела! Так жутко стало! Я впервые боялся с выключенным светом спать, такое со мной было аж в десять лет! — рассказывал владелец авто свои наблюдения; в его глазах промелькнул испуг, он нервозно жестикулировал. — Я даже крест нательный решил надеть… — он вытащил из-за ворота чёрной рубашки, что туго облегала его широкий торс, серебряный крест с распятием. — Может, ещё в церковь заехать, святой воды набрать?

Женька жадно слушал рассказ этого увальня и не мог взять в толк: как такого здоровяка, который из спортивных залов не вылезает и ладони которого можно вместо кувалды использовать, напугала какая-то девица-косплеерша? Вроде и на слабодуха этот мордоворот не похож, раз решил отстаивать целостность своей машины кулаками.

— А может, заодно наточишь осиновый кол? — рассмеялся Василий Петрович, позабавившись вдоволь услышанным и не понимая, что такого страшного увидел этот шкаф с ручкой, чтобы так трястись.

Подумаешь, увидел девушку-гота! Ну, ночью… ну, в макияже… Вон, над Василием Петровичем живёт тоже девушка-неформалка, как накрасится! Хоть стой, хоть падай! А если ещё предстанет в сумрачное время, да в правильном освещении, напугаешься до икоты.

— Те смешно, мужик, а мне — что-то не очень! — хмуро посмотрел на весёлого дворника лысый.

— Может, и стоит… сходить в церковь, авось полегчает, — пожал плечами Женька. — Ты, если ещё что странное увидишь, позвони мне, меня, кстати, Женя зовут… — и юноша вытащил из бумажника визитную карточку и протянул мужику; тот, поколебавшись, взял.

— Меня зовут Константин Большой, ты что, мне веришь? — удивился тот и изучающе посмотрел на парня, пытаясь понять, шутит тот или нет, да только суровое выражение лица молодого человека убедило в правдивости его слов.

— Да, я не верю, что волки просто так будут вредительствовать машине и рвать котов, их кто-то выдрессировал на это. Или это не волки, а крупные породы собак, — ответил Женька и его лицо тронула лёгкая улыбка.

— Хорошо, если что, я позвоню тебе, — воодушевившись тем, что в его слова поверили, пообещал пылко Константин Большой.

— Тьфу, ты! Нашли, из-за чего переполошиться! Вот вчера дождь из птиц — вот это страх! А разорванные коты — обыденное дело! — махнул рукой на слова владельца машины дворник.

* * *

Женька пришёл к кафе, служебные двери были закрыты. Опять он самый первый, конечно, плюс бессонницы в том, что ты никогда не проспишь. Взгляд Женьки зацепился за велосипед Арины, прикованный к перилам, его блестящие детали сверкали в лучах солнца. Переднее колесо неестественно прогнулось, несколько спиц вылетело со своего места, а так какого-либо непоправимого вреда не было. Женька прикинул, что работы-то на полчаса, достал смартфон, взглянул на экран, в фоновом режиме высветилось время, до открытия как раз оставалось сорок три минуты.

Арина встала на двадцать минут раньше обычного, даже пожертвовала завтраком, быстро собралась и вышла из дома. Каринка ещё копалась: выбирала, какое платье сегодня надеть и как накраситься. Арине в этом смысле повезло больше: из «платьев» у неё джинсы и белая шёлковая блузка (убежать в том, что это не платье, даже Каринка не рискует) и удобные балетки. Она по привычке хотела выкатить велосипед, да только вспомнила, что его уже нет. Ей стало грустно: кушать захотелось так же внезапно, как она налетела на тот злосчастной стол, поломавший её верного двухколёсного товарища, живот протестующе заурчал, призывая хозяйку обратить на себя внимание, но она спешила на автобусную остановку. Арина подготовилась к поездке на общественном транспорте, как к штурму бастиона, не в том смысле, что запаслась оружием, а в том, что настолько же основательно: заплела длинные волосы в тугую косу, взяла бумажный пакет и аптечку, набитую средствами, борющимися с дурнотой, даже заранее мятную жвачку стала жевать, а ещё набрызгала платок эфирным маслом мяты. Автобуса долго не было, людей на остановке всё прибавлялось, хорошо, она была во главе очереди.

Арина нервно топала ногой и поглядывала на экран мобильного, сдула с носа упавшую прядь. Наконец-то, под общий вздох облегчения, явил свой божественный лик автобус, замызганный грязью, и это при условии, что дождя уже месяц не было (не считая падающих мёртвых птиц). На лобовом стекле дворниками было размыто тёмно-бордовое пятно, подозрительно напоминавшее кровь, и трещины поползи по нему, а ржавчина на боках придавала ещё большей печальности образу: такое сложилось впечатление, что наступил постапокалипсис и этот автобус — единственный уцелевший вид транспорта во всём мире, даже местами казалось, вот-вот начнётся набег орды зомби.

Арина набрала как можно больше воздуха в лёгкие и героически переступила порог бастиона пыток на четырёх колёсах. В салоне орала музыка, судя по песне «Золотые купола…», играло радио «Шансон». Ладно, девушка решила терпеть, она протянула свои кровно заработанные гривны водителю, который стал ворчать, мол, чего порванные суете? Арина хотела ответить: «Какие услуги — такие и деньги», но решила не нарываться утром на скандал. Молча забрала сдачу. В салоне было душно, не смотря на открытые окна, и пахло машинным маслом и… почему-то — мочой, а изношенные сиденья нуждались в срочной починке, да и вообще желательно их выкинуть из салона автобуса, заменив на новые. Арина выбрала более-менее сносное сиденье, села как раз подле окна. Когда салон заполнился пассажирами… нет, неверное утверждение: когда пассажиры утрамбовались в автобус, тогда, натужно скрепя рессорами, эта консервная банка тронулась с места, грозя развалиться на составляющие. Дышать резко стало нечем. А солнце поднималось всё выше и жарило беспощаднее, и даже сквозняк не спасал. Арина ещё раз с грустью вспомнила свой велосипед и силилась не заплакать. Какой-то мужик завалился на девушку, когда автобус резко остановился, видно, водитель наконец-то вспомнил, что такое остановки и зачем они нужны. Какая-то тётка кричала, что ей дует и нужно срочно закрыть все окна. Молодая мамочка никак не могла успокоить рыдающего ребёнка. Какой-то панк слишком громко слушал в наушниках музыку. Хотя творчество «Rammstein» прекрасно заглушало визг тормозов и ругать подростка не стоило. Но полный треш начался, когда в салон зашёл мужик с рыбой. Из чего стало это понятно? Понимаете, рыбу летом не стоит покупать, особенно в жару, ведь она, вполне вероятно, пока вы доедете домой, может испортиться, а любитель морских деликатесов, наверное, в пылу радости, что отведает сию ароматную вкуснятину, об этом забыл. Как Арину тошнило! Она молилась, чтобы скорее доехали до нужной остановки, иначе за последствия не ручалась.

Девушка вывалилась из салона автобуса бледно-зелёная, помятая и злая, а на голове, как любит выражаться Карина, «взвыв на макаронной фабрике», и кажется, у неё дёргался глаз. Как-то она доплелась до кафе, забралась по ступенькам и открыла дверь. Первым делом страдалица посетила туалет, чтобы привести себя в порядок, а тут уборщица в нём как раз наводила порядок:

— Бог мой! Аринушка, что с тобой? — всполошилась сердобольная женщина.

— Общественный транспорт! Галина Петровна, чтобы я ещё раз на нём ехала! Уж лучше пешком, в дождь, на карачках ползти, помогая ушами! — взорвалась нервной тирадой эта юная особа.

— Как я тебя понимаю! Наш транспорт — самый кошмарный утром и вечером! А где твой велосипед? — выжимая тряпку в ведро, согласилась женщина.

— Эх… он поломан, — вздохнула Арина, умывшись и расчесав волосы, завязала высокий хвост. — Я его оставила на заднем дворе, сегодня вечером отвезу в ремонт.

— Да? Это та серебристая «Украина», что стоит на заднем дворе у входа? — сливая грязную воду в унитаз, уточнила Галина Петровна.

— Да! — переодеваясь в рабочую одежду, ответила девушка.

— А что у него поломано-то? Рабочий, на вид, велосипед, — набирая чистую воду в ведро, переспросила уборщица.

— Э… Ну, у него переднее колесо погнулось и так, по мелочи, — удивлённо взглянула на женщину Арина.

— Я утром проходила мимо него, и все колёса были целы! — заметила Галина Петровна.

Арина не поверила, ведь вчера ей некогда было заниматься починкой, а кроме неё до велосипеда нет никому дела. Девушка выбежала через служебные двери и взглянула на то место, где оставила своего двухколёсного друга. Действительно, он был цел, как буд-то и не врезалась она никуда. Изумлению Арины не было предела. Она стала судорожно вспоминать, а точно ли были эти повреждения? Или всё-таки нет? Кажется, велосипедистка теряет рассудок! Арина на всякий случай пощупала колёса и руль, нет, не мерещится. У неё от изумления даже тошнота пропала. Девушка прошла внутрь кафе и направилась к барной стойке, чтобы спросить у Женьки: а были ли повреждения на велосипеде?

— Ты чего такая загруженная? — участливо спросил Женька, как только увидел удручённое состояние подруги.

Она подняла на него большие блестящие глаза и спросила:

— Жень, я похожа на сумасшедшую?

— Ты чего? Нет, конечно! — оставив свои дела, подошёл к ней Женька.

— Тогда объясни, как вышло, что вчера мой велик подлежал ремонту, а сегодня — как новенький? — и она заглянула ему в глаза.

Во взгляде Женьки что-то промелькнуло, брови поползли вверх, и он выдал:

— Это магия! Наверное, феи постарались! — скорее всего, он сказал это, не подумав о том, что звучит это идиотично: — И вообще… мне надо кофемашину чистить! — Женька тот час заторопился смыться из-под пристального взгляда подруги.

Арина удивилась, потом задумалась, а потом… тихонько стащила пластиковый поднос и, хлопая демонстративно о ладошку, иронично спросила:

— Значит ма-агия! Феи! И долго ты думал, прежде чем такое ляпнуть?

— Так, Арина, без рукоприкладства! Помни: членовредительство уголовно наказуемо, плюс ты держишь в руках имущество кафе, за повреждения которого с тебя снимут штраф, а ты ещё за стол не расплатилась! — подняв перед собой руки в примирительном жесте, пытался вразумить подругу Женька.

Но его это не спасло. Хорошо, хоть он ловкий и быстрый, а в просторном зале не было посетителей, а потому оставалось место для манёвров. Женька про себя сказал «спасибо» жлобству начальника: ведь если бы тот не решил сэкономить, заказав для кафе пластиковые подносы, а вместо них — стальные, то у его бармена случилась бы черепно-мозговая травма, а так, от удара пластиковым подсосом, всего-навсего шишка образуется.

Карина вошла в зал и увидела, как её подруга гоняется за барменом, и поняла, насколько нескучна её жизнь. Правда, когда пришёл Ваник Ашотович, жить стало ещё веселее: все получили звездюлей и почему-то больше всех — именно Карина, которая вообще только смотрела на это безобразие.

* * *

— Вот поясните мне на милость: чего это фигнёй страдаете именно вы, а по шее получаю я? Ведь мы с вами — не родственники, и вы мне даже не нравитесь! — возмущалась Карина на подозрительно притихших Арину и Женьку, державшего лёд на голове. Ребята спрятались в подсобке.

— Ну… потому что мы банда! — переглянувшись ответили дуэтом Арина и Женька.

Карина досадливо хлопнула себя по лицу, думая: «за что мне это всё?»

— Так! Я — работать, а вы приведите себя в нормальное состояние и тоже вспоминайте, зачем вы здесь! — и Карина, развернувшись на каблуках, удалилась прочь.

— М-дэ… если так и дальше продолжится, то мне придётся работать на штрафы, — подытожила Арина, испустив тяжкий вздох.

— Арина, прости, пожалуйста! — состроив виноватую, умильную мордаху, попросил Женька.

Арина насупилась, надула губы и сказала со вздохом:

— Ладно, проехали! Только если в следующий раз надумаешь делать кому-то хорошее, заведомо предупреди его об этом. А то я уже хотела в дурдом сдаваться, — похлопала дружественно по плечу Женьку Арина.

Парень вздрогнул.

— Ты чего? — спросила девушка.

— У тебя рука ледяная! — потирал плечо Женька.

— Не говори глупостей! — обиделась почему-то Арина, да только в глазах её промелькнул страх, природу которого Женька не мог понять.

Она резко поднялась и вышла прочь, он проводил её недоумевающим взглядом и констатировал, что ничего не понял.

— Женщины, странные, не предсказуемые и истеричные существа! — решил подержать морально Женьку внезапно вошедший Арсен. — Ты, кстати, ящик из-под картошки не видел?

— Э… а он тут причём? — что-то не мог уловить скачущую логику сотрудника Женька.

— Да я за ним пришёл, вроде тут в прошлый раз оставил, — Арсен стал озадачено осматривать помещение. — А вот он! — и племянник Ваника Ашотовича нашёл пропажу, заваленную какой-то ветошью. — А вообще держись-ка ты подальше от этой девчонки! — и посмотрел на Женьку предостерегающе.

— Может, ты перепутал, и мне стоит держаться подальше от Карины, это логичнее? — решил пошутить Женька.

— Нет, я сказал, что сказал… — и Арсен оглянулся, нет ли кого за спиной: — …вообще я тебе ничего не говорил.

Арсен ушёл так же внезапно, как и появился, оставив Женьку в недоумении. Плечо юноши лизнуло раскалённым железом.

— Ай! — Женька стал чесать беспокоящее место, вышел из подсобки и прошёл в туалет, где было большое зеркало. Приспустив рубашку и заглянув в него, парень увидел рану, напоминавшую обморожение.

* * *

Время шло к полудню, посетителей в зале становилось больше, следовательнно, работа на кухне стала интенсивнее. Девочки так же носились от столика к столику. А Ваник Ашотович сокрушался на подорожание аренды и продуктов, а как увидел счёт, выставленный стекольщиком, попросил валидола и грозился прикрыть кафе за убытки. Женька только иронично улыбался этим словам.

По нарастанию заиграла мелодия звонка, Женька достал смартфон из кармана и, держа его между ухом и плечом, ответил. Руками же продолжал выполнять свою работу.

— Алло, Женя? — проскользнула некая неуверенность в голосе, и юноша узнал звонившего сразу.

— Константин, здравствуйте! — уверенно ответил бармен, ставя на поднос выполненный заказ, и кивком головы указал, что официантки могут забирать. — Что-нибудь случилось?

— Да-а… Я всё-таки заехал по пути на работу в церковь, ну чтоб наверняка… — и драчливый владелец пострадавшего авто запнулся, так и не досказав, что он там наверняка хотел сделать: — Тут такое! Такое! — его голос дрожал, а на заднем плане слышны были взволнованные голоса людей.

— Что, опять та таинственная гостья объявилась? — решил отшутиться парень.

— Нет! Иконы замироточили! — с придыханием, таившим восторг, ответил Константин.

— Это как? — нахмуривши брови, спросил бармен.

— Ну, капли по иконам потекли, словно они плачут! Священники тут суетиться начали, а бабки — кричать, что это знамение Божье! Только вот чего? — и голос Константина задрожал, выражая глубокую нервозность.

И тут Женьку как мешком по голове стукнули, а по спине пронеслись мурашки, и наверное он побледнел.

— «День первый и низвергнутся небесные твари. На день второй изольют слёзы святые. На день третий издохнет домашний скот. В день четвёртый распахнётся небесный глаз, На день пятый побагровеют все воды. На день шестой спокойствие воцарится, да не верь в него — убегай. Седмицей недели начнётся Жатва!»

— голос Женьки стал чужим, он сам испугался этого, а сердце сжало в кулак от страха.

— В смысле? — удивился мужчина.

— Да забейте, отчего-то детский стишок вспомнился, — поспешил успокоить бармен Константина. — А вы можете записать всё происходящее на видео и прислать мне по «Вайберу», этот номер телефона, на который вы позвонили, за ним закреплён.

— Хорошо, а зачем? — после паузы ответил мужик.

— Нужно, — кратко ответил Женька.

Разговор был окончен. Бармен успел выполнить ещё два заказа, когда пришло видео, и он его немедленно просмотрел. Действенно, пусть слегка размыто, но было видно, что иконы плачут. Предчувствие чего-то нехорошего закралось в душу, только Женька так и не смог разгадать причины.

В зале становилось всё шумнее, и девочки работали с удвоенным темпом. Звякнул колокольчик, и вошёл вчерашний таинственный посетитель, осмотревший всех гостей кафе насмешливым взглядом. Молодой человек занял тот же столик. Арина сообразить не успела, как Карина уже оказалась подле опасно красивого незнакомца; судя по выражению лица девушки, она кокетничала с посетителем. Ох уж эта Каринка! Если сейчас это безобразие увидит Ваник Ашотович, кто-то получит её один штраф.

— Представляете, какой хороший у нас постоянный клиент! — подлетела к стойке на крыльях идиотичной любви Каринка. — Такой милый, интересный и красивый! Ах, мужчина мечты… не то, что некоторые… — и девушка покосилась на Женьку, который состроил ироничную ухмылку.

Наверное, ему следовало обидеться на сотрудницу, но врач на больных не обижается! Да и просто физически некогда ерундой страдать, когда запарка на работе.

— И чем он хорош? Парой слащавых фраз? — заступилась за друга Арина.

Её злило наплевательское, а иногда издевательское отношение Карины к Женьке. Ну и что, что он простой бармен? Зато с ним интересно! И он надёжный, не то что эти мажоры, вечером тебе песни любви поют, а утром за шиворот за дверь выбрасывают, как ненужного котёнка.

Конечно, с Ариной такого не было. Но вот её знакомых и просто других девушек частенько постигала подобная судьба в погоне за идеалом. Поэтому эта фея-заступница не позволяла себе такой оплошности, как любовь. Сие чувство придумали мужики, дабы девушки тупели и могли вестись на их дебилизм: «Смотри, какой я альфа-самец! Поэтому я могу изменять направо и налево, лгать и считать при этом тебя дурой, — ах, да! — и относиться, как к мусору. А ты должна улыбаться, как идиотка, и во всём мне подчиняться!». Рыр-х! Бесит! Арина метнула молнии в подругу и в посетителя.

— Ты чего так распалилась? И нет, не только словами… если он действительно состоятельный, то настоящий мужик! Настоящие женщины выбирают только таких, а всякие недотёпы… — и Карина с головы до ног окинула придирчивым взглядом подругу… — выбирают неудачников.

— Что, сейчас подерутся? — подойдя с миской мороженого в одной руке и ложкой в другой, сказал Арсен.

— На кого ставим? — заговорщически предложил гурман.

— Лучше не надо, разгар рабочего дня всё-таки. Короче, ты берёшь на себя Каринку, а я…

— А что, если эту когтистую, то сразу я? Мне лицо жалко! — патетично поднявши ложку, возразил Арсен.

— Иди работать! А то жрёт он! И вообще, ты кого когтистой назвал? — взорвалась гневом раскрасневшаяся Карина и метнула молнии в Арсена, который невозмутимо облизал ложку.

— У меня обеденный перерыв! — гордо ответил Арсен.

Этот помощник повара неспроста позволял себе подобные выходки, он любимый племянник Ваника Ашотовича. Поскольку у хозяина кафе нет своих детей, он взял попечительство над ребёнком брата, которого считал непутёвым из-за того, что тот жил в глухой деревне и пас овец. Ваник Ашотович полагал, что овцепас ничего не сможет дать хорошего сыну, в отличие от успешного дяди. Арсен и впрямь смог переехать пусть в не большой город, зато цивилизованный, поступил в университет, но чтобы парень не зазнавался и знал, почём достаются деньги (ну и Ваник Ашотович опять решил сэкономить, правда, поздно понял, что неудачно), устроил родственника к себе. Что самое интересное, несмотря на характер раздолбая, Арсен преуспел на своей должности, только вот от привычек, таких, как внезапные «обеденные перерывы», не смог избавиться.

— А с каких пор обедом считается мороженое? — с сарказмом переспросила Арина, скрестивши руки на груди.

— Это не просто мороженое, а с шоколадной крошкой! — возмутился Арсен, который с детства любил этот продукт.

— Ах, это существенно меняет дело! — подняла руки вверх Арина.

— Чувак, шоколадная крошка поглощает твоё мороженое! — с каменным лицом, еле сдерживая смех, заметил Женька, — Ты уверен, что это шоколад?

Арсен обратил более пристальное внимание на миску со снедью, глаза его вылезли из орбит, кожа позеленела, а пухлые губы искривись, как будто он сейчас заплачет. Ребята уже ждали истошный вопль отвращения, а вместо этого:

— А… Ну, ладно! Заодно пообедаю! К тому же пара насекомых в тарелке аппетита не испортит! — и он дальше продолжил есть, удалившись на кухню.

С минуту ребята стояли в онемении, потом, прыснув, взорвались смехом.

Карина с Ариной решили пока не драться — разгар рабочего дня всё-таки, а вовсе не потому, что Ваник Ашотович показался в зале и стал суровым взглядом смотреть на то, чем заняты сотрудники.

За столом, что располагался поодаль входной двери, сидела молодая мамочка. А подле неё был пододвинут стул с переноской. Видно было по внешнему виду женщины, что материнство даётся ей нелегко: бледное измученное лицо ещё сохранило свежесть молодости. Мешки и синяки под красными глазами, на голове — бедлам, и одета в мятую, видавшую виды и детские конфузы одежду. Мамочка заботливо ухаживала за своим чадом, которое стало отчего-то подвывать, а потом разревелось в полную силу. Она пыталась его утихомирить но, увы, не получалось это сделать, чувство неловкости за эту ситуацию одолевало её, равно как и обида из-за своего бессилия. Все посетители косились на немолодую мать, у кого-то в глазах читалось понимание, у кого-то — сочувствие, у кого-то — возмущение, но был ещё один тип. Это мужчина лет двадцати девяти, он, видимо, трудоголик или бизнесмен, ведь даже в обеденный перерыв работал на ноутбуке, который поставил на стол рядом с тарелкой и чашкой. Он был одет с иголочки в модный костюм, да и заказ не дешёвый сделал. Мужчина пытался игнорировать плач, но вскоре его терпение иссякло и он вызверился на мамочку:

— Женщина, да сколько можно! Можете утихомирить своего чертёночка!

Мамочка этого и боялась, она вздрогнула от этих слов и её глаза заблестели.

— Прошу прощения, поймите, у него зубы режутся, он в последнее время беспокойный! — пыталась оправдать своё чадо мамочка, держа младенца за ручку, словно защищая.

— Тогда пусть он орёт у вас дома! А тут кафе, а не ясли! — просверлил гневным взглядом бедную женщину бизнесмен.

Остальные посетители молча за всем этим наблюдали и, чем громче малыш орал, тем больше приверженцев бизнесмена становилось.

— Ужас какой, нужно вразумить этого нахала! — возмутился Женька, он не мог молча наблюдать за этим безобразием. Для него имя матери священно. Пусть он не помнит её лицо, ничего, сердце-то любовь к ней не отпустит.

— Успокойся, рыцарь! Она уже собирается сама уходить, — сухо ответила Арина, нельзя было понять по лицу, что творится в душе этой холодной особы, но судя по ноткам недовольства, она бы этого мужика в выглаженном костюме выкинула в окно, где как раз вчера разбили стекло. Сейчас, правда, оно было переплетено лентами и загорожено знаками, но ничего, ради такого дела можно и обойти преграды.

Мамочка тяжко вздохнула, поднялась, положила деньги за так и не тронутый обед, взяла переноску и поплелась к выходу.

— Арин, догони её и отдай это! — на момент, когда мамочка собиралась, Ваник Ашотович куда-то пропал, а теперь появился с фирменным пакетом в руках, из него пахло вкусной снедью, он вручил его изумлённой Арине, она кивнула и побежала к выходу.

— Это вам! — с самой светлой улыбкой, на которую могла быть способна в данной ситуации, произнесла Арина, вручая пакет удивлённой мамочке: — От заведения — подарок!

— Мне? — в голосе женщины засквозило истинное удивление: — А за что? Уж не за то, что мы взбудоражили всех посетителей! — улыбнулась устало она.

— У нас в кафе сегодня акция: приносите ребёнка, получаете обед в подарок! — решила отшутиться официантка, правда, наверное, шутка вышла не к месту и глупой.

— Да не стоит! — пыталась отказаться женщина, только Арина была упорной, особенно если дело касалось того, что она хотела. В данный момент она хотела, чтобы эта незнакомая женщина спокойно пообедала, ведь, наверное, ей некогда себе готовить. К удивлению Арины, на лице мамочки отобразилась радость, как у ребёнка. Для этой замученной женщины сегодня случилось маленькое счастье. И пусть это всего лишь бесплатный обед, но то тепло, которым от него веяло, и эта доброта от официантки с беджем «Арина». Боже! Арина показалась мамочке ангелом, красивым и лучезарным, хотя это, скорее всего, просто так упали солнечные лучи.

— Спасибо! — всё тепло и доброту решила вложить в эту короткую фразу женщина и почему-то слеза скатилась с её глаза.

Карина удивилась такому внезапному решению Ваника Ашотовича: как она просила прибавку к жалованию, ей отказали, а какой-то мамаше-наседке — бесплатный обед? И за что? Что приволокла своего орущего охламона в кафе и помешала всем мирно обедать? Канина думала, что их директор — более сильная и расчётливая личность, а на деле оказался таким же лохом, как и все. Правда, высказать это ему в лицо она не решилась. И посчитала уместным вообще смолчать о своём отношении к ситуации, а то не только Арина на неё набросится. Карине внезапно вспомнилось её детство: её рождение стало сюрпризом для матери… неприятным сюрпризом, только не понять, для кого больше — для матери или её работодателя, от которого та залетела. Хозяин сжалился и принял внебрачную дочь в свою законную семью, матери было запрещено видеться с ребёнком, но та особо не жаждала встречи. Отец любви к Карине не испытывал, воспитывал в строгости, как он говорил, не из-за зла — а потому, что ей труднее других придётся: его законные дети имеют больше прав, чем она. Азы дадут, а так придётся всего добиться самой. И ни одна собака не помогала на пути к высшей цели, только насмехались и мешали. Почему одни с рождения получают всё, особо не утруждая себя? Иным приходится горбатиться за самую малость?

Арина вошла в зал, а Карина, увидев её, фыркнула и пошла выполнять заказы.

— Ваник Ашотович, ваш поступок заслуживает похвалы! — сказал Женька, который внезапно понял, что его шеф не так плох, как кажется.

— Глупости! Это просто пакет с едой и всё! — махнул рукой мужчина.

Ванику Ашотовичу вспомнилось его детство, о котором он хотел бы забыть. Глухая деревенька, отчий дом, который можно спутать с хлевом, девять детей и все хотят есть, и родители пытаются изо всех сил обеспечить хотя бы необходимым отпрысков. Почему-то эта молодая мамочка напомнила его матушку, которая так же не спала ночами, была худа и измотана. Самым ярким воспоминаем о её внешности было: большие карие глаза.

Таинственный посетитель внимательно за всем происходящим наблюдал, делая про себя определённые выводы.

Вечер наступил внезапно, посетителей становилось всё меньше, пока совсем не осталось. Женька убирал со столов, а уборщица протирала их. Арина сидела за барной стойкой и рисовала. Она так углубилась в процесс, что не заметила, как подкралась Карина. В глазах подруги заблестели алчные искры, и она мигом выхватила скетчбук из-под владелицы:

— И кого мы там рисуем?

— Карина, отдай! — кинулась отвоёвывать Арина своё сокровище.

Женька и Галина Петровна озадачено посмотрели на проделки этой черноволосой бестии.

— А фиг тебе! — и Каринку понесло на кухню, Арина — пулей за ней. Сколько бы играли они в догонялки, точно не сказать, но Карина оступилась и выронила скетчбук, он, пролетев в воздухе, угодил прямиком в печь, где готовились хачапури. Карина не ожидала такого поворота, она хотела немного позлить подругу, а не сжечь её творения.

— Бли-ин! Прости, прости!

— Карина! — в этом коротком слове было столько боли, глаза Арины заблестели и стали влажными.

Внезапно на кухню зашёл Женька, он пересёк её чёрной молнией, создавая ветер за собой, не моргнув глазом, засунул руку в алую пасть печи и извлёк уже опалённый и горящий альбом для рисунков, второй рукой он погасил его. Карина и Арина побледнели и замерли на месте, как в землю проросли, даже моргать на секунду забыли. Первой опомнилась от зрелища Арина и, подбежавши в Женьке, первым делом схватила за ту руку, что побывала в печи.

— Ты что, больной? Ты ожоги получил! — да только когда Арина развернула его ладонь, чтобы осмотреть, поняла, что ожогов-то и не было, кожа была запачкана золой, но волдырей или покраснения не было.

— Э… Это как? В этой печи хачапури до хрустящей корочки жарятся, а твоя рука осталась цела? — изумлению девушки не было предела.

Женька пожал плечами.

— И это твой ответ? — фыркнула Карина, у неё самой, наверное, седые волосы полезут после увиденного. Ей захотелось треснуть этого пиромана.

— Ну, ты блин, Дейнерис Бурерожденная! — сказала поражённая Арина.

— Нет, не Бурерожденная, а «Молнией и громом рожденный»! — не без толики иронии ответил Женька.

— О, Боже! Вызовите скорую! У нас тут псих, маразмом порождённый! — закатила глаза и покрутила у виска Карина.

— Кстати, а что это за блокнот-то Вселенской важности? — поглядывая на скетчбук, спросил Женька, и в его глазах блеснуло любопытство. — Можно посмотреть?

— Да, конечно, ты же рукой за него рисковал! — согласилась Арина, в обыкновении не имевшая привычки показывать свои творения, но ради Женьки решила сделать исключение.

Ребята вернулись в зал и уселись за барной стойкой, Женька сидел на стуле и листал скетчбук, там были и быстрые зарисовки разных животных, некоторые из них были довольно-таки диковинными, и хотелось задаться вопросом, что нужно было принять на душу, чтобы подобное придумать. Были и города с различными зданиями, особенно привлекал внимание один рисунок, который выполнен был с особым трепетом: на нём был изображён на заснеженном пейзаже огромный четырёхглазый крылатый монстр, созданный изо льда, и малышка с белыми, как снег, волосами. Зверь склонил к ней клыкастую морду, а она обхватила его нос своими маленькими ладошками. Вот вроде это простая картинка, выполненная цветными карандашами, только было что-то в ней завораживающее, Женька долго в неё всматривался и не мог понять, что именно, и только-только его настигало понимание сути рисунка, как оно тот час ускользало.

— Красивый рисунок! — лишь сказал Женька.

— Мне тоже навится. Эта девочка на рисунке — ледяная фея, последняя из своего рода, а зверь — из расы дракари сэда, также вымершей, но не из нашего мира, а из другой вселенной. — Внимательно наблюдая за реакцией на рисунок, ответила Арина, и на её сердце стало грустно.

— Блин, ты что, всё ещё в своём возрасте веришь в фей? — фыркнула Карина. — Ой! Меня Айдар ждёт! А тут с вами засиделась, — взглянув на часы, висевшие на стене, спохватилась девушка и начала собираться.

— Это кто ещё? — решила не заводиться на этот раз Арина.

— Мой новый парень, тот прекрасный посетитель! — мечтательно закатив глаза, ответила девушка и побежала переодеваться.

— Она не зря полдня перед ним попой крутила! — ёрничала Арина, и в её глазах заблестели смешинки.

— А по-моему, вера во что-то прекрасное и пусть не материальное, это чудесно! — ответил Женька.

— Ага, слышала бы тебя Каринка! — с иронией в голосе ответила Арина.

— Итак! Одну уже пристроили… точнее, она сама пристроилась, осталось тебя сбагрить кому-то! — потирая алчно руки, приговаривал Женька с улыбкой на лице, а в глазах запрыгали смешинки.

— А может, давай тебя пристроим… например, Галине Петровне нужен молодой муж? — ехидно промолвила Арина, не заметив, что уборщица проходила сзади.

— Боюсь, единственное вакантное место, которое осталось, — это любовник, ибо муж уже есть! — Галина Петровна снисходительно улыбнулась, обнажив ряд белых зубов.

От голоса женщины Арина подскочила на месте.

— Простите, пожалуйста! — застыдилась девушка, а парень тихо хихикал над подругой.

— Да, ладно уж! Я могу у вашей Каринки жениха увести! Да! Да! Я ещё ничего! — и Галина Петровна деланно стала поправлять платье до колен и причёску, изображая девушку, которая собирается на свидание.

У этой женщины явно был талант к пародированию и чувство юмора, посему осталось загадкой, что она делает за мытьём унитазов?

— Да вы — талантище! — воскликнул поражённый Женька.

И все трое рассмеялись.

— Что за обильный смех, а? — нахмурила изящные брови Карина, которая вышла переодетая в открытый сарафан и обутая в сандалии на высокой танкетке.

— Ничего, так… обличаем скрытые ранее таланты — загадочным тоном ответила Арина, подмигнув уборщице, которая заговорщически скрывала улыбку.

— Ну-ну!

За окном засигналила машина, и Карина, выпрямившись, сказала:

— Ладно, я пошла, а вы закройте тут всё! — и её как ветром сдуло.

Женька схватился за плечо, где была странная рана:

— Ай… — сквозь стиснутые зубы вырвалось из уст Женьки, и весёлое выражение лица тотчас помрачнело, а кожа стала серой.

— Что с тобой? — озадачилась Арина, её взгляд стал пристально обращённым к другу.

— Ничего! Просто синяк где-то поставил, а теперь ноет, зараза! — отмахнулся беззаботно парнишка.

— А ну покажи! — и Арина подошла к нему, а он с опаской отстранился.

Женьке на миг померещилось, что к нему приблизилась не подруга, а призрак с белыми волосами. А потом голова разразилась ноющей болью. Какие-то отдалённые голоса звучали в голове: «Я выяснил, когда проходит жатва!», «…феи…», «…проклятый дом…».

Над зданием кафе стали клубиться тяжёлые сизые тучи и кое-где простреливали молнии.

«Это опасно!»… «…это мои друзья „День“ и „Ночь“…»… «Эрик, это опасно!» Эти слова заглушали взволнованные голоса Арины и Галины Петровны, которые испугались за схватившегося за голову и побледневшего Женьку.

— Ого, ты видела, Арина, там, кажется, молния блеснула? — удивлённо вырвалось у Галины Петровны, коротая оглянулась на окна.

Женька судорожно пытался вытащить капсулу из пачки, но блистер выпал из трясущихся рук. Перед глазами заплясали адский танец круги, шум становился всё докучливее и ближе, а боковое зрение почему-то цеплялось за отблески молний, к горлу подступила тошнота. Чей-то голос надоедливо звучал в голове.

Вой сирены привёл в сознание Женьку, он опомнился в катере «скорой помощи», два врача суетились, как будто в салоне был тяжело раненый. Юношу удивляло, как он оказался тут.

— Смотрите. Он пришёл в себя! — в голосе звучала неподдельная тревога и нотка радости, это Арина она сидела рядом и держала его руку в своей.

— Проверь его зрачки! Какой там пульс? — этот голос принадлежал женщине-врачу в очках с толстенной оправой. Женьке зачем-то полезли смотреть глаза, измеряли давление.

— Ничего себе… Давление как раз подходящее… Для трупа… — прерывисто ответил полнотелый мужик лет за сорок, он был не то что удивлён полученным результатом, а просто в ступоре.

— В каком смысле? — нотки возмущения так и звенели в голосе врачихи.

Арина испугано переводила взгляд то на одного врача, то на другого. Когда врачиха сама взглянула на показатели тонометра, то выдала:

— Срочно в больницу!

Только Женька так не понял: это его везут туда или, судя по бледному и продолговатому лицу врачихи, она сама в срочном порядке нуждается в госпитализации.

— Нельзя в больницу! — всполошился Женька и пытался подняться, только врач не дал ему.

— Лежите, больной! — сказал он. — Вам противопоказаны резкие движения… или вы их просто не в состоянии делать! — что-то в тоне врача проскользнуло и оно не понравилось Арине, она нахмурившись спросила:

— Да что с ним?

— Приедем в больницу, сделаем МРТ, а там видно будет! — ответила врачиха и вымучила из себя улыбку, да только она не гармонировала с суровым выражением лица и растерянностью в глазах.

— Да как вы не понимаете, со мной всё в порядке мне не надо в больницу!

Женька чуть не сказал: «мне нельзя в больницу». Но тогда возникает вопрос: а почему? Ответа он не знал, как бы не силился придумать, а память превратилась в желе, которое вибрировало странным образом, не давая приобрести чёткости образам. Юноша твёрдо знал: в больницу нельзя. Эта мысль истерично билась в голове. При осознании, что он попадёт в стационар, его сердце колотилось в припадке ужаса.

Машина «скорой помощи» неслась на опустевшей трассе, хлынул дождь, он заливал лобовое стекло, отчего всё впереди казалось размытым, водитель выругался и включил дворники, вдалеке замаячило чёрное пятно, оно резко приближалось. Водитель из любопытства посмотрел в салон, а когда оглянулся, резко вывернул руль влево, ведь на него, не сворачивая, нёсся чёрной молнией автомобиль, и у него не горели габариты, да что там! Фары тоже не горели! На скользком асфальте машину занесло, и она вылетела кювет, к счастью, не перевернулась, только ударилась передом, фары разбились вдребезги и немного бочина помялась, но это станет понятно потом, при дальнейшем осмотре. Сейчас водитель навалился на руль в бессознательном состоянни, врачей кинуло вперёд, и они также ушиблись, повезло Арине, она зацепилась за что-то и удержалась, а Женька был зафиксирован на каталке, которую просто подало вперёд, но ему вреда это не нанесло.

Дверцы распахнулись, и Женька увидел мужчину азиатской внешности, в чёрном плаще и с длинными тёмными волосами, заплетёнными в косу. Он смотрел холодным взглядом на беспомощного Женьку, который пытался высвободиться. У незнакомца в руках блеснула катана, он замахнулся на Женьку, дождь тарабанил о крышу машины и ветер прошелестел:

— Вспоминай!

4

Месяц назад до вышеописанных событий…

За столом в зале заседаний компании собрались несколько представителей. Эсмонд — глава компании и Ордена, призванного бороться с нечистью, — а когда-то феи также входили в эту категорию. Ему было отведено законное место во главе. Подле его правой руки сидела юная дева с миловидным лицом и хрупким телосложением — это Эссиль, по совместительству секретарша, жена и принцесса фей. И на местах гостей восседали: Илья с азиатскими чертами лица, холодными глазами и ироничной улыбкой; Эрик — светловолосый юноша семнадцати лет, с правильными чертами лица, очень худощавый, но крепкий, и Синнаэль — представитель Благородного дома фей Кастлгардэн, рыжие волосы с золотистым блеском, струящиеся ниже лопаток — отличительная черта этого дома, идеально вытесанное лицо, словно из белого фарфора. Необычно лиловые, раскосые глаза Синнаэля иронично поблёскивали летним солнцем. Видеть рыжего засранца меньше всего желали, ведь его дом был против союза феи и охотника, а также его представители вечно устаивали каверзы Илье и Эрику, но под гнётом общей угрозы бывшие противники решили на время примириться.

— Эй, чудило, хватит пялиться на Эссиль, а то зенки повыпадут! — прищуривши глаза с серебристой радужкой, прошипел по-кошачьи Эрик, он заметил, как Синнаэль нахально пожирал бесстыжим глазами Эссиль, которая спряталась за спинкой кресла Эсмонда. Надо отдать должное охотнику, он в данный момент держал себя в руках и был олицетворением спокойствия, не хуже Ильи. И стало даже интересно, насколько у мужа Эссиль хватит выдержки?

— Эй, ты кого чудилом назвал, чудило? — отвлёкся от поглощающего созерцания прелестей принцессы возмущённый фей.

— Эх, жаль, у меня нет полномочий его выгнать, — хмуро произнёс мысли вслух Эсмонд, — К тому же мне интересно, как он сюда попал, пройдя охрану и датчики?

Надо отдать должное способностям рыжего клопа, ведь эта компания — лишь прикрытие для обители охотников на нечисть, и посему методы защиты здания от незваных посетителей — самые изощрённые и не дающие сбоя. А Синнаэль, благодаря исключительности способностей, смог проникнуть сюда, не привлекая внимания, что ж этот факт доказывает, что Благородный дом Кастлгардэн тренирует своих наследников очень жёстко, насколько, чтобы результаты были самые ошеломляющие.

— Ох! Это легко… Он без мыла может пролезть в… ай! Илья! Чего пинаешься? — Эрик аж подскочил на месте.

Эссиль хихикнула.

— У нас мало времени, говорите по существу! — призывал к порядку этот хмурый дайго. — Что ты узнал о «Жатве» и «Проклятых домах»?

— Итак-с! — Эрик резко встал, прошёл к столу, где стоял проектор, и стал свою речь сопровождать красочными иллюстрациями мифологического содержания. — Всего официально зарезервировано шесть Проклятых домов. Нас интересует один, самый сильный из всего списка, которому по силам запустить «Жатву». И особенно выделяется агрессивно настроенный по отношению к людям дом, носящий имя «Дети свободы», у них есть герб, девиз и история — всё как полагается. Но нет точного обозначения, сколько членов в нём состоит и кто они, из каких Благородных домов они изгнанники, и какими силами располагают? Но мне по своим источникам удалось всё-таки узнать: всего сильных членов там шесть. Из способностей: один «вышивает на нитях боли», что это значит, трактуйте сами! Второй фей — мозг дома, отвечающий за техническое обеспечение, проповедник, заклинательница и ледяная фея, об их главаре мне пока не удалось ничего конкретного узнать, одни слухи. Он и основал этот дом. «Дети свободы» и «Жатва» приходят в жизнь людей одновременно, раз в определённый промежуток времени: всё начиналось через каждые две-три тысячи лет, а потом они оборзели, и промежуток сократился до ста лет.

— То есть каждые сто лет запускается «Жатва»? Чем бы она ни была? — уточнил для себя Эсмонд.

— Да, — переключая картинки на пульте от проектора, ответил Эрик.

— Что ж, тебе удалось узнать за короткий промежуток времени такой объём информации, которая моим Орденом собиралась столетиями, — как было странно Орден теперь называть своим. Эсмонд и не думал, что когда-то будет править здесь. Он всегда находился в тени отца: — Мы поняли, что для проведения «Жатвы» избираются определённые города. Это так?

— Именно! — кивнул Эрик.

— Выбираются те города, которые находятся ближе всего к тектоническому разлому земной коры! — ответил Илья, взглянув исподлобья на Эсмонда: — Мы с Эриком побывали в тех местах, где проводилась «Жатва».

— Это как? — удивился Синнаэль.

— Это несложно: они находятся на этой планете… — не без толики иронии сказал спокойный дайго: — …Мы были в местах, где исчезли цивилизации майя, ацтеки, город Мохенджо-Даро и самое свежеисчезнувшее поселение, находившееся на острове Роанок. Слово «Кроатон» вам о чём-то говорит?

— Вы хотите сказать, что один дом фей, пусть и древний, повинен в исчезновении целых цивилизаций и поселений? — изумился Эсмонд.

— А почему бы и нет? Если случается противостояние человека и нашего народа, то исход один: люди проигрывают! — гордо заметил Синнаэль, поднявши остроконечные ушки вверх.

— Но как? Столько людей за раз взяло и испарилось? У них же оружие было, в конце концов, численное превосходство! — поражался открытию Эсмонд, его жесты выражали растерянность.

— Я не знаю, куда исчезают целые города, точнее, дома остаются, вся утварь в них, даже еда нетронута и только приготовленная. Такое складывалось впечатление, что люди исчезли молниеносно. Даже следов сражения не было, — откинувшись на спинку кресла, сказал Илья: — И это странно.

— Так что мы так и не поняли, по каким механизмам работает «Жатва». Но мы можем определить, когда выпадет время её следующего проведения, — подытожил Эрик.

— И когда же? — иронично спросил Синнаэль.

— Наши дни, — Эрик переключил слайды из древних городов на современный, и этот город подозрительно походил на тот, в котором находились Арина и Женька.

Теперь…

Больничная палата наполнилась ярким светом, в ней стояло три кровати самой простой конструкции, на одной из них лежал бледный и измождённый парнишка. Его тёмные, немного вьющиеся волосы разметались по белой подушке, оттеняя и без того алебастровое лицо без намёка на румянец, чёрные стрельчатые ресницы нервно вздрагивали, словно их владельцу снился нехороший сон. Чёрная льняная рубашка была расстёгнута, обнажая грудь, спокойно подымающуюся при дыхании, на коже которой виднелись шрамы. Паренёк был худощавый, но жилистый, к его правой руке подключили систему капельницы. За юношей наблюдала пара тревожных глаз, это Арина. Она со вчерашнего дня находилась возле Женьки, приехав с ним на машине «скорой помощи». Девушка вместе с врачами еле уговорила, а подчас силой затолкала противящегося госпитализации друга. Тем же вечером он прошёл полный осмотр и, хотя врачи рекомендовали пройти повторное обследование в столичной больнице, ведь там аппаратура лучше, они уже могли дать неутешительный диагноз. Все внутренние органы Женьки поразила неизвестная болезнь, напоминающая рак, но ведёт она себя крайне странно и агрессивно. Когда Арина поспешно собирала Женькины вещи — к её ногам упала странная упаковка с капсулами. Сейчас она крутила её в руках. Когда она спросила у врачей, не знают ли они, от чего эти капсулы, медики развели руками.

— Что же это за дрянь такая? Хм… — задумалась Арина, особо не к кому не обращаясь.

Из глубоких раздумий девушку вывел тихий вздох: Женька приходил в себя.

— Женька! — радостно прильнула к парню Арина.

— Блин… где я? — осмотревшись рассредоточенным взглядом, переспросил Женька, потёр переносицу, жмурясь и попутно удивляясь, отчего на него обрушилась бурная волна эмоций.

— В больнице! Ты в обморок резко свалился вчера! Я «скорую» вызвала. А ты уже, когда мы ехали на ней, пришёл в себя и начал вырываться, как дикий, из машины! Еле усмирили. Ты ещё кричал, мол, нет времени, и кучу всякого другого берда. На тебя врачи, мне показалось, литр успокоительного угробили, — присевши подле него, поведала Арина. Её голос дрожал, а сама она побледнела — так она переволновалась, — а ещё не знала, как сказать Женьке о диагнозе. Можно, конечно, списать на то, что в этой больнице устаревшее оборудование и диагноз поставлен неверно… Да только вид Женьки подтверждал, что время его иссякает.

— Бли-ин… — закрыл ладонями лицо Женька, — Не стоило мне сюда попадать! Уже МРТ делали? — и он испытующе посмотрел на подругу, она кивнула.

— Ты… тебе уже сказали? О том, что тебя пожирает болезнь… блин… я хотела сказать… ты болен… а тут старая техника… бред… ты выздоровеешь! — рассеяно моргнула Арина, стала нести околесицу, ещё больше заволновавшись, и начала активно жестикулировать — так у неё выражалась высшая степень переживаний.

Она хотела подобрать как можно щадящие слова, а вышло… что вышло. Девушка вздохнула.

— Прости… — и она опустила виновато взгляд прекрасных глаз.

— Боюсь, обследование в столице покажет тот же результат. Я был в Киеве. Увы, мне достался проигрышный билет, — с выдохом облегчения ответил Женька, ему внезапно стало легче, когда Арина узнала о его тайне.

Ведь тяжесть настолько давила на неё, что он боялся: Арина её не выдержит.

— Так ты знал?! — взглянула пристально на него Арина, всплеснувши руками.

— Да, поэтому и сбежал из дома, мне стало невыносимо видеть напоминание о скорой смерти в глазах родителей. Это надоедливое сочувствие… самое бесполезное и раздражающее чувство! — внезапно разоткровенничался Женька.

С недавних пор ему стало ненавистно чувство жалости, применимое к нему, как будто он уже умер и его похоронили. А ведь парень был ещё жив и не хотел умирать!

— Но есть же куча способов бороться с патологиями различного рода? — не унималась Арина, она хотела убедить Женьку бороться, а не опускать руки.

К своему изумлению Арина внезапно поняла: мысль о том, что, возможно, она в скором времени лишится Женьки, напугала её до содрогания в коленках. Девушка за этот месяц так привыкла к парню, носившему вечно мрачного цвета одежды. Хотя он ничего особенного не делал. Просто был рядом, поддерживал, как умел, а иногда делал дружественный пинок, чтобы не опускать руки, когда совсем дела идут из рук вон плохо. Почему именно Женька? Вот в мире около миллиарда людей, а может, и больше. Из них можно выбрать самых отпетых засранцев, и пусть их не станет, а не славного парнишки, который готовит самый лучший в мире кофе… Кофе, кстати, по утрам ей тоже никто не будет готовить. Дело конечно не в этом, а в той трепетной заботе, которая ненавязчиво проявляется. Одна кружка кофе говорит о многом: «как дела?», «как добралась?», «я рад тебя видеть». Слова не могут и половины выразить того, что Женька умудряется делать жестами подобного рода.

— Пробовали, родители меня по всем врачам страны таскали, и профессора среди них были, и лучшие клиники, целое состояние угробили… а как видишь, зря, — дёрнул плечами Женька, привстав с кровати, рубашка натянулась на груди, ещё сильнее оголяя грудь. Арина увидела шрамы, хоть понятно было, что им много лет, но менее ужасными на вид они не стали.

— Что это? Как будто тебе сердце из груди вырвали! — поделилась впечатлением Арина, не удержавшись и прикоснувшись самыми кончиками пальцев к зарубцевавшейся и немного розоватой коже.

— Почти угадала, — Женька вздрогнул от прикосновения Арины и тот час вспомнил, как от одного такого жеста появились раны, словно от обморожения. Пальцы девушки были изящные и холодные, нежно прошлись по коже, не нанося вреда. Парнишка понял, что наверное тогда проявился синяк, а он уже вообразил невесть что. И как обладательница столь бархатного прикосновения может нести вред?

Арина вспомнила того грубияна-клиента, из-за которого бедной мамочке с ребёнком пришлось уйти из кафе. Этот придурок будет жить долго и счастливо, а почему? Потому что выживают одни ублюдки, а хорошие люди обречены на скорую и весьма неприятную гибель. Боль и гнев острыми клыками вгрызались в душу Арины. Она сама не знала, чего в её сердце больше из этих чувств.

— Скажи, а кто знает… ну… что я тут? — замявшись, спросил Женька, ощущая, как рука Арины тяжелеет и становится ещё холоднее, а взгляд девушки — более рассредоточенным. Но как только юноша задал этот вопрос, она рассеяно моргнула, убрав мигом руку, словно опомнившись:

— Только Галина Петровна. Карина, как ты, помнишь, умотала на свиданку. А Ваник Ашотович забрал Наринэ и Арсена и куда-то увёз по делам. — До Арины только дошло, что она первой полезла лапать парня, пусть и хорошего друга, и эта мысль вызвала нежный румянец на её круглых щеках. Ей стало неловко почему-то. А ещё девушка поняла, что не смотря на измученность болезнью, Женька довольно-таки красивый. И дело даже не во внешности и не в безумно длинных ресницах, которым она завидует. Так и подмывает спросить, какой тушью пользуется Женька. Речь идёт о духовном устройстве, его поступки, его ум и характер — вот что делает владельца привлекательным. Арина никогда не была падка на внешность, а потому рада, что Женька не стал исключением из правила, ведь он не считался красивым внешне. Душу нельзя отретушировать в «Фотошопе», нельзя отредактировать или изменить пластически, — посему невозможно подделать её истинную красоту, либо она есть, либо её нет.

— Красивая душа… — эти два слова таили в себе великое откровение чувств, которые нельзя передать словами, можно только попытать передать в красках самую малость значения.

— Что? — изумился «красивая душа» и испытующе посмотрел в глаза девушке.

— Ой! Я что, это сказала вслух?! — всполошилась Арина, опомнившись и ещё больше покраснев.

— Арина, а ты — точно человек? Может ты того… демон? Потому как только этим знатокам внутреннего мира интересно внутреннее содержание, а не внешность, — решил пошутить Женька, чтобы Арина не испытывала неловкость ситуации.

— Ой, а я тебе апельсинов принесла! — решила сменить внезапно тему разговора девушка и начала рыться в сумке, чтобы хоть как-то скрыть румянец на щеках, и кажется, неловкость стала переходить на голос, движения, потому что руки не слушались и страшно были мокрые.

Копаясь в содержимом сумки, она наткнулась на пачку с капсулами и решила задать мучивший эти сутки вопрос:

— Скажи, а эти капсулы тебе врач выписал? — и она показала баночку Женьке, который уже сидел на кровати, свесив ноги, и разминал затёкшую шею. Он взял пачку посмотрел, на его лице промелькнула тень мрачности, лишь крылом коснувшаяся души. Обычно так бывает, когда вещь тянет за собой неприятные воспоминания, отравляющие душу. А потом выражение Женькиного лица стало более добрым.

— Да. Где ты их взяла? — и его взгляд тёмных глаз испытующе посмотрел на неё.

— Когда тебя забирала скорая, я собирала вещи, ведь ты был не в состоянии этого сделать. — Развела руками Арина, удивлённая такой резкой переменой настроения. — И, кстати, капсулы у тебя на исходе. Если это важное лекарство, тебе следует заказать ещё.

— Да, ты права: лекарство важное, но заказать не получится, — пожал плечами Женька, доставая одну капсулу.

— Чего?

Арина чистила апельсин. Аромат цитруса мигом заполнил собой светлую комнату.

— Таких лекарств не производят в Украине. Более того, они нелегальны у нас. Ведь они ещё находятся на экспериментальной стадии. Мне их достали чисто по знакомству и за большие деньги. Благодаря им я смог жить, как человек, на целый месяц забыв о болях. — Женька проглотил одну капсулу и запил водой.

— А что станет с тобой, когда они закончатся? — Арина протянула ему дольку апельсина.

— Спасибо… — вздохнул тяжко Женька, принимая угощение, — Ничего хорошего. — И его взгляд стал непроницаемым.

— Может, всё-таки вернёшься в родной город и пройдёшь курс лечения? — Арина решила настоять на том, чтобы Женька попытался вылечиться.

— Говорю же, я уже два года назад проходил курс химиотерапии. И поверь, после неё я выглядел так, словно пора класть в гроб и закапывать, ибо вот-вот мухи начнут слетаться, — вертя в руках блистер, в котором осталось всего три капсулы, ответил Женька.

— Ну, тема зомби сейчас актуальна, так что будешь в тренде! — решила пошутить Арина.

Только чувствовала, что шутка глупая и неуместная, а может, даже звучит как издевательство. Только что-то ей подсказывало, что Женька, как и она, из той породы людей, что жалость воспринимают хуже, чем издевательства, для них она унизительна. Девушка вздохнула, и её хрупкие плечи поднялись и опустились.

— Арин, можно тебя попросить? — с виноватой физиономий спросил Женька.

— Да.

— Не говори никому, что я болен? — и Женька одним движением вырвал катетер из руки и не поморщился.

— Э… — видя это действо широко раскрытыми глазами и с открытым ртом, кивком ответила Арина: — Ага… — а указавши на катетер, только выдавила из себя: — Э… Зачем?

Пока членораздельно говорить у неё не получалось.

— Ненавижу эти штуки! Ненавижу эти долбаные лекарства и эти белые стены, похожие на могильный мрамор! — Женька с яростью отшвырнул катетер, как будто это его смертельный враг. — Я целый год прожил в этом рассаднике заразы, видел, как освобождаются кровати, и поверь, это не потому, что люди выписываются! — с сарказмом добавил Женька, его глаза блестели, подобно звёздам, которые норовили сжечь всё, до чего дотянутся.

Арина привыкла видеть товарища спокойным и уравновешенным, а такое состояние она могла наблюдать впервые, это пугало и в тоже время нравилось, но почему, она пояснить себе не могла. Просто в этой ярости было столько вложено энергии и страсти, не скажешь, что человек болен, да ещё и смертельно. В нём столько нерастраченной, молодой силы, которая пропадёт даром, сожжённая всепожирающей болезнью. Конечно, Женька будет беситься, а кого это не раздраконит? Твоя жизнь только начинается, в этом возрасте люди встречают первую любовь, пишут стихи о ней, чудят, устраивают всякие сумасшествия, учатся и получают затрещины от родителей, которые пытаются вразумить непоседливое чадо. А вместо этого счётчик жизни уже отматывает последние витки, и вот-вот катушка остановится. Справедливо это? Нет!

Арина прониклась чувствами Женьки. Она не могла понять его полноценно, ведь для этого нужно самой пройти тот путь, которым шагает он. Но девушка принимала его злость, ведь он имел право на это чувство. И она понимала, почему он всеми силами противился госпитализации.

— Я не расскажу никому о твоей болезни, но при одном условии! — сказала Арина, внимательно изучая Женьку; кончики её рта тронула ироничная улыбка.

— При каком? — чёрная чёлка навалилась на левый глаз, полностью закрыв его, и Женька почему-то показался Арине похожим на злобного совёнка, осталось насупиться и сказать: «у-у… заклюю!».

— Скажи, только честно, сколько у тебя времени? — и она сунула «совёнку» дольку апельсина, чтобы задобрить.

Женька насупился, посмотрел на дольку, на девушку, потом опять на угощение. Приподнял иронично бровь.

— Ты решила меня закормить апельсинами? А что, смерть от передоза витамина С куда оригинальнее, чем от какой-то там онкологии.

— Просто мне кажется, что ты меня вот-вот заклюёшь… ой, покусаешь! — почему-то покраснела от пристального Женькиного взгляда Арина.

— Хорошо, а тобой закушу! — принимая дольку и откусывая от неё кусок, отшутился Женька.

— Эй! За что? — деланно испугалась девушка, схватившись за розовые щёчки, у неё сейчас было забавное выражение лица. А потом, посуровев, вновь переспросила: — Так сколько?

— Месяц, — собирая свои вещи, коротко обронил юноша.

— Ну и на том спасибо. Хоть ещё месяц проживёшь…

— Арин, ты не поняла… этот месяц… — и Женькин взгляд обжёг Арину холодом.

Веселье в миг спало с прекрасного лица девушки, она подскочила с кровати, на которой до этого момента сидела.

— Как этот месяц? Но он же… заканчивается. Уже… — на бледном личике девушки отобразилась боль. И Женьке стало стыдно за резкий тон.

— Прости… я не хотел тебя расстроить, — собравши ладошкой с бледного лица волосы на затылок, извинился Женька.

Арина подошла к другу впритык, ему аж пришлось попятиться назад, пока его филейная часть не наткнулась на тумбочку. От девушки пахло цитрусами, которые оставили на снегу. Арина была очень близко и смотрела прямо в глаза. Поскольку Женька был на голову выше девушки, ей пришлось приподнять голову, шоколадного оттенка волосы обрамляли бледное, как фарфор, круглое лицо, и без того большие и светлые глаза феи округлились и в них заблестели слёзы, длинные ресницы бросили тень на лицо, а лёгкий сарафан на тонких бретельках выгодно очерчивал пышную фигуру. И к несчастью Женьки с его ракурса представлялась прекрасная возможность заглянуть в декольте учащённо подымающихся перс, таких же круглых и аппетитных. Почему к несчастью? Потому что Женькино воспитание не позволяло пялиться на прелести подруги, но мужская природа вступала в конфликт с воспитанием. А ещё он понимал, что его мысли не соответствуют ситуации, но опять-таки ничего сделать с собой не мог.

— Ой, ты чего покраснел? — удивилась Арина. — И что на потолке интересного? — её удивляло, почему Женька смотрел куда-то вверх, хотя она ничего интересного не увидела, просто побелённый потолок, начавший давать трещины.

— Арина, ты очень красивая девушка! И… — он нервно сглотнул — …у тебя очень прекрасные формы! — юноша взял девушку за плечи и оттолкнул легонько на безопасное расстояние для своих нервов и чести этой юной обольстительницы. Арина удивлённо вытянула лицо, потом посмотрела вниз, увидев вырез декольте, скривила ротик в гримасе недовольства и подняв на Женьку гневный взгляд, покраснела и закричала:

— Извращенец! Я тут переживаю, что ему жить недолго осталось, а он дурью мается! — и Арина хотела врезать Женьке пощёчину, но он предусмотрительно держал её руки вдоль тела, чем отрезал всякую возможность для подобных манёвров.

— Прости, но я разве виноват: тебе что ни надень, твои пышные формы всё ровно не спрятать!

— Что-о? Я ещё и жирная?! — включила чисто женскую логику эта страстная особа, покраснев, как рак.

— Нет, Ариночка, ты не жирная, у тебя просто… Только не бей меня, пожалуйста! У тебя соблазнительные для мужского глаза формы! Я ничего с собой поделать не могу! А может, это вообще побочные эффекты лекарств! — Женька понимал, чтобы он ни сказал, для разъярённой Арины всё будет, как быку красная тряпка, и как в воду глядел, она не отвесила ему пощёчину, нет, просто наступила с силой ему на ногу с воплем:

— Придурок! — Арина схватила свою сумку и, развернувшись резко на каблуках, выбежала из комнаты. А Женька остался прыгать на здоровой ноге, держась за отдавленную Ариной. Ох, уж эти женщины!

* * *

Арина пришла в кафе, переоделась и принялась за работу, она ходила задумчивая, и если подойти к ней довольно-таки близко, то можно было услышать ругательства.

— Арин, а где Женька? — вырвала из глубоких размышлений Карина подругу. Этот «комок раздражения» вздрогнул, ибо не слышал, как приятельница подошла к ней.

— Скоро будет! — выпалила, вложив всю злость, Арина.

Время было обеденным, а погода располагала к пикникам, кушать на душной кухне девочкам не улыбалось, посему они обедали на заднем дворе, где Арсен поставил столик, по просьбе ушлой Каринки, и несколько стульев.

— А чего ты такая гневная? — отпивая из кружки, спросила Карина.

— Просто… — и Арина осеклась, она не понимала сути обуявшего её чувства.

— Я тебя сто лет такой не видела! А ну рассказывай, кто тебя так взбесил? — и Карина требовательно посмотрела на Арину, которая теперь сникла.

— Эх… Женька…

— Ой, это уже интереснее? Что наш тихоня натворил? — оживилась Карина.

— Эм… ну… — Арина почувствовала, что её щёки стали предательски заливаться краской, она нервно стала мять салфетку в руках.

— И? — теряла терпение Карина.

— Ну… он сказал, что у меня это… соблазнительные формы! — наконец-то решилась ответить Арина, и её голос дрогнул.

Карина прыснула и разразилась смехом:

— Кто? Наш скромняга?! Да если присмотреться, над его головой нимб кружит и вот-вот за спиной крылышки полезут! Он просто не мог такое брякнуть… А когда это было? — и Карина никак не могла унять смех, хотя у неё уже живот болел, Арина хмуро на неё смотрела.

— Тебе ха-ха, а он так и сказал… — вздохнула тяжко девушка.

— А когда это было? Я что-то пропустила? — Карина смахнула слезу из прикрытого глаза.

— Эм… когда? Вчера… когда ты убежала на свиданку! — немного приврала Арина, хотя она была злая на Женьку, но слово своё держала и не собиралась рассказывать о его тайне.

— А что ещё он сделал при этом? — промурлыкала Карина, осознавая, что сегодня день открытий и заправского веселья.

— Ничего… — развела руками Арина.

— Что, даже не облапал? Не пытался поцеловать? — скрестивши руки на груди, перечисляла Карина.

— Нет, ты что! Он просто так… ну так. Посмотрел и сказал это и всё, — замотала головой Арина, так что на глаза упала прядь волос, а потом добавила: — Он даже оттолкнул меня!

— Пф… блин, Женьку точно пора в святоши записывать! Эх, скукота! Я тут уже приготовилась услышать о разврате высшей степени извращённости. Он даже приставать по-нормальному не в состоянии! Подумаешь, посмотрел или сказал. Я повода злиться тут не вижу! Ты что, в монастыре росла? Тоже мне благородная леди-недотрога, — фыркнула насмешливо Карина.

Арине не понравился тон подруги, и теперь она злилась на неё.

— Но-но… всё-таки говорить такое девушке… — пыталась объясниться Арина.

— А что лучше, если он подобное скажет парню? Арин, послушай, Женька, как бы я к нему предвзято ни относилась и каким лохом ни считала, всё-таки парень! Нормальный здоровый парень и, судя по твоим рассказам, традиционной ориентации! А это уже как бы редкость! Плюс он честный и даже местами непосредственный, и готов тебе помочь, даже когда ты бываешь невыносимой! И вообще, ему памятник нужно поставить, ведь он считает тебя, плюшку, соблазнительной! Поверь, Арин, тебе с твоей фигурой вообще выпендриваться нельзя! Так и останешься нецелованной или старой девой, или всё вкупе! — возмутилась Карина и стала активно жестикулировать.

Она не видела проблемы в том, что парень сделал комплимент, пусть и неумело, это может свидетельствовать о неопытности его в построении отношений. Тоже плохо, но не прямо-таки катастрофа вселенского масштаба. Карине вот везло меньше: были случаи, когда её без предварительных комплиментов пытались лапать или хуже того: это делали, когда она была явно против. А Арине вечно везёт больше, и сейчас вот повезло: нашла нормального парня, и вместо того, чтобы принять его ухаживания, послала гулять лесом и грибы собирать.

— Может, ты и права… — опустив взгляд и посмотрев на свои руки, ответила Арина и поправила подол юбки.

Недотрога задумалась, решила посмотреть на ситуацию с другого ракурса, и выходило вот что: Женька мог брякнуть такое, не подумав. А если действительно он находит её привлекательной, хотя она далека от эталонов красоты, то это вовсе не плохо, а напротив, нужно было сказать «спасибо», а не пинать бедолагу. Ведь если подумать спокойно, то ей приятно знать, что пусть хотя бы один парень считает её красивой. А если этот молодой человек — Женька? Это хорошо или плохо? И как она вообще относится к нему? Согласна ли принимать комплименты такого рода? К тому же есть одна деталь, которую никто не знает: Женьки скоро не станет. И выходит, что Арина — последняя девушка, к которой Женька испытывает симпатию. И последним объектом страсти этого без пяти минут реального ангела (Арина верила, что Женька точно заслуживает того, чтобы попасть в рай, если он вдруг существует) станет не писаная красавица, а она. И что сделала Арина? Вместо адекватной реакции, м-дэ-м… повела себя, как… как Карина! И чем она лучше неё? Ведь Арина гордилась тем, что отличалась от подруги, и как считала до этого момента, в хорошую сторону.

— Или ты на него злишься, что он только ограничился словами? — иронично переспросила Карина, хитро прищурив глаза.

— Карина! Ну, это уже ни в какие рамки не входит! — подскочив с места, возмутилась Арина.

— Привет, девчонки! Обедаете? — подходя к чёрному входу, поздоровался вежливо Женька, за спиной его был тёмно-синий рюкзак, а сам он был одет во всё чёрное, да, как и обычно, а пояс на джинсах поблёскивал на солнце серебром. Мрачный цвет одежды подчёркивал и без того бледный цвет лица, ещё и синяки прибавились, тёмные волосы собраны в хвост.

Арина посмотрела на Женьку гневным взглядом, вообще-то взор остался таким после слов Карины и предназначен был ей, а девушка просто не успела смягчиться. Как итог, Женька решил, что на него всё ещё злятся, и не стал больше досаждать своим присутствием дамам, он прошёл ко входу и, открыв дверь, скрылся в чёрной пасти здания.

— Молоде-ец! Единственного парня, который на тебя запал, отшила лишь за то, что он не так посмотрел! — покрутила пальцем у виска едкая Карина.

— Это всё ты виновата!

— Я?! Вот те на! — надула алые губки Карина.

* * *

Женька переоделся в подсобке, которая сотрудникам служила раздевалкой, потому что некоторые владельцы кафе экономят на всём, что можно и нельзя, даже вопреки логике и здравому смыслу. Женька понял для себя, что обидел Арину, и что она очень злится. Это даже к лучшему. Его время включилось на перемотку и скоро дойдёт до конца, незачем расстраивать столь прекрасное создание своей кончиной. Эх, а помирать не хотелось. Не потому что он боялся смерти, а потому что его жизнь с появлением Арины обретала смысл. И какой он всё-таки кретин! Повёл себя как придурочный! Почему его подводит память? Почему его воспоминания о прошлом расплываются, как масляные круги на воде? Это бесило! Чувство досады овладело душой парня и он, сжавши в кулак руку аж до хруста, врезал им по стене. Руку обожгло острой болью, она возникла мгновенно, лавиной накрыв сознание, и на миг отвлекла от душевных мук, но, увы, это не могло длиться вечно.

— Время заканчивается! — войдя в помещение и увидев Женьку, сказал Арсен.

— Что, прости? — спрятав повреждённую руку за спиной, переспросил парень.

— Я говорю, время обеденного перерыва заканчивается! — уточнил Арсен. — Ты поспеши, пока начальник не озверел!

— Хорошо, уже иду, — нахмурил лицо Женька и хотел было выйти из помещенья.

— О! — Арсен, что-то вспомнив, опять повернулся лицом к Женьке. — Ты новость слышал?

— Какую?

— Да у фермеров скотина от какой-то заразы разом повалилась! По всем каналам города трубят! Это ЧП городского масштаба, такого мора не было с пятидесятых годов. Город оцепили, не дают выезжать и, естественно, заезжать! — выставив перед собой указательный палец, вещал с упоением Арсен. — Дядя рвёт и мечет!

— Ого! А он тут при чём? — удивился Женька.

— Ну, так поставщики мяса теперь ничего не привезут, а всё, что есть, конфискуют сэсовцы! Это же убыток какой! Он из-за разбитого стекла — помнишь, птица позавчера влетела — орал, как в попу раненый, а сейчас вообще застрелится с горя! — развёл руками Арсен, и его уста растянулись в ироничной улыбке.

— Да уж… и когда это началось? — по спине Женьки пробежали мурашки, он нервно глотнул.

— Да утром как бы… а что? — призадумавшись, ответил Арсен.

— Ты прав… времени и впрямь осталось мало.

Женька скорым шагом вышел из подсобки хотел найти Ваника Ашотовича, чтобы отпроситься, ведь юноше нужно срочно найти информацию об этой страной «Жатве», а из-за состояния здоровья он так и не успел ничего узнать. К досаде парнишки хозяин кафе отказал в удовлетворении просьбы, сославшись, что средина недели, обеденное время, много посетителей. Вот в любой другой день, пожалуйста, только не сейчас. Женька про себя склонял имя начальника, как только мог. Оставалось ждать с нетерпением конца рабочего дня.

Время клонилось к вечеру, и Женька смог облегчённо вздохнуть, ведь имел право на законных условиях уйти с работы. Он уже переоделся и вышел из раздевалки, как ему путь преградила Карина, её глаза блестели, как у кошки, нагадившей в тапки.

— А ты уже домой собираешься, да? — решила начать издалека Карина и ехидненько так улыбнулась.

— Да, конец рабочего дня, как бы, — пожал плечами Женька и хотел обойти девушку, чтобы уйти.

— Сто-ой! — клещом вцепилась юноше в локоть Карина. — Ты не можешь уйти!

— В смысле? — Женька старался говорить спокойно, но чувство самообладания стало всё меньше находить место в душе парня.

— Ну… просто… Ты бы не хотел сходить куда-то вечером? — промурлыкала эта коварная фея.

— Да, я именно это и собирался сделать, пойти домой, — потирая устало переносицу, указал на дверь Женька.

— Не… просто я иду на свидание… — игривым тоном сообщила девушка.

— Поздравляю, я-то тут причём? — вырвал свою руку из Кариныных цепких лапок Женька.

— Ну… можно устроить двойное свидание… — большие раскосые глаза Карины алчно заблестели.

— Карин, хватит ерундой страдать и меня в неё втягивать! Я не имею ни малейшего желания идти на свидание с одной из подружек или родственниц твоего нового кавалера! — стиснув зубы и испустив тяжёлый вздох, проговорил Женька.

— Так никто тебя делать это не просит, на свидание нужно идти… — и девушка оглянулась, проверяя, никто ли не стоит за спиной: — …с Ариной, — доверительным шёпотом поведала Карина.

Женька изумлённо посмотрел на эту интриганку и хотел покрутить пальцем у виска.

— Быть того не может! — сухо ответил с каменным лицом парень.

— Ну, она просто хотела в непринуждённой обстановке извиниться, — пожала плечами Карина.

— За что она хотела извиниться-то? — нахмурился Женька.

— А я почём знаю? Пошли со мной, и сам у неё спросишь! — Карина сделала вид, что она тут не причём, и потащила внаглую Женьку за собой.

— Эй! Да у меня и вид-то, не располагающий к свиданиям! — пытался сопротивляться парень.

— Я сомневаюсь, что в твоём гардеробе вообще предусмотрена одежда иных расцветок, кроме чёрного! — иронично хмыкнула барышня.

Когда ребята вышли из кафе, их уже поджидал чёрный внедорожник на больших колёсах и с тонированными стёклами. А возле него стоял высокий, статный парень лет двадцати шести на вид. Его лицо имело правильные и мягкие черты, золотистая кожа блестела в свете фонарей. Волосы цвета чёрного шоколада, завязанные в хвост. А раскосые глаза иронично поблёскивали, выгнутые дугой брови были вздёрнуты вверх, а узкий рот расплылся в ухмылке. Одет был юноша в элегантный костюм серебристого цвета, идеально очерчивающий атлетическую фигуру.

— Добрый вечер, меня зовут Айдар Басаргин, — протянул правую руку в знак уважения новоиспечённый кавалер Карины, коим оказался постоянный клиент кафе.

— Очень приятно, — Женька ответил на рукопожатие, рука Айдара была крепкая и сухая, что свидетельствовало о спокойствии владельца. Женька даже умудрился улыбнуться, не считаясь с бушующим гневом в груди. — А вы, как я погляжу, решили не ограничиваться продукцией кафе и сразу перешли на персонал? — гнев вылился в сарказм.

— Хех, что поделать, если в вашем замечательном кафе не только вкусно готовят, а и такие прекрасные нимфы порхают, что чувствуешь себя повелителем фей, — нашёл, что ответить, ничуть не смущённый Женькиными словами Айдар.

Хотя Карина уже открыла рот, чтобы ответить.

— Не могу не согласиться, — посмотрел изучающе в лицо Айдара и ответил Женька.

Парень Карины был на голову выше Женьки и крепче по телосложению, хотя не был качком. От него пахло терпким ароматом полыни с розами, странное сочетание, но в современном мире есть ароматы туалетных вод и похуже.

— Скажите, а вы что, относитесь к разряду каких-то субкультур? — запрокинув голову набок, переспросил Айдар, вот вроде ничего оскорбительного не прозвучало, но тон сказанного раздраконил душу Женьки, которая и так пылала в огне из-за бесцеремонности Карины.

— Ага… к сатанистам… все, кто носит чёрные одежды, определённо поклоняются всякой нечисти и демонам! Я даже нашёл, кого принести в жертву… — и Женька посмотрел на Карину с таким выражением лица, мол, я с тобой ещё потолкую, только без свидетелей.

Карина старательно делала вид, что совсем не испугалась, и пряталась за спиной кавалера лишь просто потому, что свет фонарей казался слишком ярким. Да-да, именно поэтому!

— Я бы сердечно попросил воздержаться от ваших намерений, по крайней мере, до окончания вечера, — кинул остроту Айдар.

Женька понял по тому, как себя ведёт этот парень и по его интонации и взгляду, что встретил достойного противника для словесных дуэлей. Вечер обещал быть интересным.

— Прошу, ваша леди уже ждёт в салоне! — и Айдар сделал пригласительный жест.

Женька ловким движением открыл дверь на пассажирское место и наткнулся на удивлённый взгляд Арины.

— А ты что тут делаешь? — искренне изумилась та.

— Э… ну, как бы ты хотела поговорить… по крайней мере, мне так сказали! — предусмотрительно уточнил Женька.

— Я? — добавила ещё удивления в копилку своей души Арина.

Но что-либо выяснить Женька не успел, так как его втолкнули в салон, закрыли дверь, и Каринка, вся сияющая, как преступник, который удачно провернул дельце, плюхнулась на переднее сиденье.

— Карина! — слаженным дуэтом отозвались Женька и Арина.

— А? Что? А я ничего! — открестилась от будущих обвинений хитрая лисица, а про себя лапки потирала и хихикала.

Обойдя спереди машину и вальяжно сев за руль, Айдар захлопнул дверь.

— Ну что, куда едем? — осведомился он, заводя машину.

Мотор покорно заурчал, зажглись фары.

— Домой! — возмутилась Арина, почему-то покраснев.

— Ого, так сразу? У вас, что давно длятся отношения? — изумился искренне Айдар.

Арина резко захотела треснуть его чем-то, и желательно тяжёлым.

— Нет! Я просто хочу к себе домой! А вы езжайте, куда хотите, и этого можете с собой прихватить! — и Арина кивнула в сторону Женьки.

— Эй! Да за что ты на меня так взъелась?! — пытался говорить как можно спокойней парень, но, увы, чувствовал, что это крайне трудно, особенно когда не знаешь причин такого поведения.

— Сам знаешь, за что! — в пылу ответила Арина, а её щёки жгло калёным железом и резко стало нечем дышать.

— М-дэ… вы что, супруги? — призадумался Айдар. — Обычно они так себя ведут.

— Да я лучше за чупакабру замуж выйду, чем за этого извращенца! — Арина смачно ткнула пальцем в сторону Женьки и удачно попала прямиком в глаз.

— Ай! Блин, Арина! Чтобы ты жила долго и счастливо! Больно! У тебя что, вместо ногтей ножи? — потирая слезящийся глаз, прошипел Женька.

— М-дэ… вечер обещает быть забавным! — глядя на эту вакханалию идиотизма, произнесла Карина. — Может, между ними перегородку поставить, чтобы не загрызли друг друга?

— Не-а, боюсь, не поможет! — махнул рукой Айдар, и машина тронулась с места.

5

Всю дорогу в машине царила гробовая тишина, и не скажешь со стороны: молодёжь едет развлекаться. Подобное спокойствие больше подходит катафалку, направляющемуся на похороны. Айдар включил радио, чтобы хоть как-то развеселить компанию, когда из радиоприёмника заверещал очередной попсовый «звездун», Женька резко захотел вырвать себе уши и выкинуться в окно. Вот кому было хорошо, так это Карине, она извлекла из сумочки зеркальце и наводила марафет. Арина неотрывно смотрела в окно и размышляла, как бы ей отблагодарить Карину за такое содействие: может, слабительное в кофе? Не-е… прибить тапки к полу, хотя — тоже детский сад. Мысли юной мстительницы так и не успели зайти вглубь сознания: по левой стороне трассы стремительно приближалась колона тяжёлых военных грузовиков, они направлялись в город.

— Ребята! Смотрите! Военные! — и Арина ткнула пальцем в стекло.

— Фига! А что они тут делают? — отлипла от созерцания себя любимой в зеркале Карина.

— Ну, так мор скотины случился, может, из-за этого? — предположил Айдар и продолжал поглядывать себе в зеркало заднего вида на мелькающие силуэты машин.

— Ага! Я там в кузове приметил пулемёт, это чтобы добить выживших, кабы не мучились? — иронично хмыкнул Женька.

— Где?! — это грянули дуэтом Карина и Арина, у девушек загорелись глаза неподдельным любопытством.

— Да уже проехал мимо! — махнул рукой Женька.

— Может, угроза терроризма? — надвинув брови на переносицу, предположил Айдар.

— Пф… в нашем-то городке? Это Киеву надо опасаться террористов, а не нам! — сделал неопределённый жест руками Женька.

— И то верно, у нас город маленький, чего тут взрывать-то? Единенный стратегически важный объект — это химзавод… О! А может, террористы повинны в дожде из птиц? — оживилась Арина.

— Ага, накормили птиц снотворным, чтобы они в полёте заснули и рухнули на головы нечастных жителей? — иронично изогнул бровь Женька и даже позволил себе придвинуться к стороне Арины, чтобы лучше рассмотреть военные грузовики. Кортеж, словно вальяжная змея, полз в город.

Парнишка решил протереть глаза, чтобы понять, а не приснилось ли ему, ведь в ряды тяжеловесного транспорта затесался неприметный чёрный пикап, вёзший что-то, накрытое брезентом, а правил внедорожником… мужчина восточных черт лица, тот самый незнакомец, что приснился или привиделся Женьке в «скорой помощи». И к ужасу паренька, хмурый тип обратил холодный взгляд на него. На юношу смотрели глаза не человека, а какой-то твари, жаждущей терзать души смертных. Парень почувствовал, как разряд пронёсся по позвоночнику, поднимая мурашки в бег, а сердце на миг остановилась. Женька отшатнулся и вжался спиной в правую дверцу машины, как будто в салон заглянул Ктулху.

— Что с тобой, Жень? — тихо осведомилась Арина, её взгляд взволнованно изучал друга.

Надо же, и следа от былой раздражённости не осталось!

— Да так… глюк словил… — тряхнул головой, прогоняя наваждение, Женька.

— Хороший глюк, что ты стал бледнее сметаны! — хмыкнул Айдар, с интересом наблюдая за выходками Женьки, парнишка сейчас напоминал своей реакцией кота, который увидел невидимые глюки, навострил уши и спиною выгнулся в дугу, осталось ещё хвост распушить.

Разгоняя спокойствие ночи яркими вывесками и прожекторами, показалось здание торгово-развлекательного центра. Оно гордо раскинулось на многие десятки метров по сторонам: шумя, мерцая, заигрывая с людьми, приглашая пройти внутрь, чтобы тратить кровно заработанные деньги.

— Ого, а что мы тут забыли? — спросила, с жадностью рассматривая холодное великолепие роскоши торгового центра с благоговейным замиранием сердца, Карина.

— Тут самый большой каток в городе, и даже… в Украине! — с гордостью ответил Айдар.

— Не может быть! — выдохнула, скептически посмотрев на здание, Арина, но, услышав слово «каток», замерла от радости. Она обожала снег, лёд, а особенно их не хватало летом. А ледовый каток — это как маленький островок прохлады посреди океана духоты.

— Слово чести! — с ноткой пафоса ответил Айдар.

Он повёл свой джип на стоянку и, выбрав стратегически выгодное место, припарковался, выключил мотор и торжественным тоном объявил в салон:

— Всё! Приехали!

— Ура! — обрадованная Карина хлопала в ладоши.

Айдар помог девушке выйти из машины. Даже успел галантно открыть дверь второй даме… только почему-то наткнулся на недовольный взгляд Женьки. Оказывается, Айдар стороны перепутал и вместо двери со стороны девушки, открыл дверь юноше. Главное, кавалер не растерялся и с достоинством произнёс:

— Прошу, мадам!

Стоянка содрогнулась от истеричного смеха Карины, которая неприлично тыкая пальцем приговаривала:

— О! Так у нас ещё одна барышня затесалась?

— Спасибо, обойдусь! — оттолкнув руку Айдара, прошипел Женька и стао хмуро оглядываться по сторонам.

— Ты это… аккуратнее на каблуках! И не наступи на подол платья! — подтрунивала над Женькой Арина и хлопнула его по спине. Он на неё оглянулся с видом полной обиды. Девушка поняла, что глупо обижаться на эту детскую непосредственность.

Не смотря на то, что Женькино самолюбие было задето, он не стал мстить острому на язык Айдару… это пока. Юноша решил и себе примерить роль джентльмена: подал Арине руку. Она поколебалась: прикинув, что её всё равно домой нескоро отвезут, плюс обещали ледовый каток, и решила выбираться из укрытия, коим стала служить машина Айдара. Арина с изяществом аристократки подала руку Женьке и легко выпорхнула из салона, а после, гордо задрав нос, откинула руку озадаченного такой реакцией кавалера. Да, Арина больше не злилась, просто была холодна, как тот лёд, о котором рьяно мечтала.

На стоянке было оживлённо: постоянно приезжали, отъезжали машины, из них выходили люди, кто-то парами, а кто-то — большой компанией. У входа в торгово-развлекательный центр толпились люди, кто-то курил, кто-то разговаривал по телефону. Носились беззаботные детишки, а их родители пытались изловить шустрое чадо.

Автоматические двери гостеприимно распахнулись, и ребята вошли внутрь. Здание спешило показать всю роскошь и яркость, которую в него вложили строители и дизайнеры. Целая анфилада разных магазинчиков, кофеен, лаунж-зон. В воздухе витали различные вкусные ароматы. Играла ненавязчивая музыка. Арину чуть не сбил детский паровозик, имеющий форму улыбающейся гусеницы-обжоры, он с истошным гудком проехал мимо, а радостные детишки излучали столько веселья, как будто едут не на уменьшенной копии поезда, пусть нетривиальной формы, а как минимум на космическом шаттле. Вот их родители не так были счастливы, сопровождая детей. Здесь царило праздничное настроение.

Арина никогда не бывала в таких местах, то ли повода не было, то ли желания. Её душа напевала радостную песенку, а особенно внимание девушки привлёк огромный аквариум шириной и длинной во всю стену. Арина радостно пискнула:

— Ух ты! Сколько рыбок! — и понеслась в сторону грандиозной махины.

Девушка себя чувствовала маленьким ребёнком, внезапно переместившимся в страну сказок, правда, эти сказки имели плавники и чешую, потрогать их было невозможно, но менее счастливым этот «сгусток позитива» не стал.

— Такое впечатление, что Арина никогда не видела тропических рыб? — улыбнулся детской непосредственности подруги Женька.

— Вообще-то да… Арина родом из северных широт, там вечная мерзлота, и единственными обитателями водоёмов являются льдины, когда приходит оттепель, — махнула рукой на реакцию подруги спокойная Карина.

— Скорее всего, там в водоёмах водятся рыбы, только, увы, не такие красивые, как тут. — предположил Айдар, тоже с интересом наблюдая за заметно повеселевшей Ариной.

Она прилипла лицом к стеклу и неотрывно наблюдала за жителями аквариума.

— Как оказалось, насколько мало нужно человеку для счастья! — Женька изумился той простоте Арины, что привлекала к себе.

Он подошёл к аквариуму.

— Ой, смотри, смотри! Это что, акула? Настоящая?! А чего маленькая такая? — надув мило розовые губки, спросила Арина и взглянла умилённо на Женьку.

— А чего ты хотела? Чтобы в аквариум развлекательного центра заселили огромную кровожадную белую акулу и демонстрировали её кормёжку мясом при детях? — иронично хмыкнул Женька.

— Это же развлекательный центр? А для людей нет большего развлечения и радости, как наблюдение за кровавыми и жуткими зрелищами. Хотя бы привести в пример тот же Колизей, — сказаны эти жуткие слова были с таким улыбчивым и невинным выражением лица, что Женька не поверил, что такое возможно совместить.

Но в словах девушки был определённый резон, и от этого становилось ещё больше не по себе, Женька нервно глотнул, а потом, поразмыслив, дёрнул плечами:

— Хотя… современных мелких сложно чем-то напугать, скорее их родителям придётся несладко. Хорошо, я тебе как-нибудь подарю белую акулу! — почесавши затылок, пообещал Женька шутливо.

— Правда? — воодушевившись, спросила Арина. — А можно ещё и тигровую? — на Женьку посмотрели с такой жалостью, как смотрят малыши, выпрашивая у строгих родителей новую игрушку, и те после долгих часов нытья, устало кивают.

— Не думаю, что они уживутся в одном аквариуме, — вздохнул Женька.

— А мы их по отдельности поселим, но чтобы аквариумы стояли рядом, и акулы видели друг друга, — с упоением рассуждала эта любительница морских хищниц. — О! А вдруг они со временем подружатся? — И она азартно хлопнула в ладоши, а её глаза заблестели.

— Даже не знаю, реально ли это вообще! — кажется, до Женьки сейчас дошёл весь абсурд их разговора.

А ведь всё началось с невинных аквариумных рыбок. Нормальные девушки, приходя в торговый центр, думают о модных шмотках и обуви, украшениях, и вкусняшках. Но! Арина разбила стереотипы, как акула хвостом доску сёрфингиста. Эта нимфа не мыслит, как тривиальные девушки, не мечтает, как они, не живёт в чётко прописанном родителями, друзьями, любимыми мире — в ней достаточно той уверенной решительности, чтобы создать свой, неповторимый мир, окунуться в него с головой и не бояться быть осмеянной, если кто-то, соприкоснувшись с ним, уличит в сумасшествии творца. Арина была сильной, независимой девушкой с нестандартным мышлением, и пусть оно настолько нестандартное, что может с первого взгляда сойти за безумие, но это было её право. Женька невольно восхитился своей спутницей, и так же с грустью понял, почему она так сильно обиделась на него в больнице, наверное, для неё Женька перешёл какие-то недозволенные границы, хотя и не умышлено.

— Вы долго там околачиваться будете? — Карина недовольно топнула ногой.

* * *

Ребята пришли на каток. Он действительно поражал своими размерами. На его ледяной глади выводили изящные па опытные фигуристы, а новички делали первые попытки сойти на коварную скользкую поверхность. И хотя все посетители были разные, объединило их одно: любовь ко льду. Это место было, словно храм льда, дышащий прохладой. Ребята взяли в аренду коньки и переобулись в раздевалке, что находилась недалеко от катка.

Первой, с изяществом лебедя, выпорхнула на лёд Арина. Это был второй повод для радости за сегодня. Имея от природы пышную, но не толстую фигуру, девушка двигалась на льду легко и пластично, подобно ледяной фее, её белое платьице-сарафан развевалось от резких движений, нежно очерчивая округлые формы. Самым ярким в её образе было выражение лица: всепоглощающая радость, как у птицы, выпорхнувшей на свободу из тесной клетки.

— Во понесло твою подругу! — изумлялся искренне восхищённый Айдар.

— Ага, пора и нам к ней присоединиться, пока весь лёд не обцарапала! — ответила улыбчивая Карина.

Айдар помог своей спутнице спуститься на белую гладь. Видно было, что Карина не так уверенно держалась на коньках, как её подруга, хотя старалась не подавать вида.

Женька заметил странную вещь: Карина явно готовилась к сегодняшнему вечеру, зная, что увидится со своим кавалером, поэтому принарядилась, но, увы, не смогла почему-то затмить красоты Арины, хотя та вообще ни к чему не готовилась. Карина явно и платье по этому поводу дорогое купила, а Аринин скромный сарафан смотрелся куда утонченнее и делал владелицу благородной леди, вышедшей со страниц сказок, а не современной доступной женщиной — увлечением на день.

Айдар не катался по льду, он словно шёл по твёрдому асфальту, настолько его походка не изменилась. Когда его коньки стали на лёд — стан ровный, рука завернута назад, а другой держит руку спутницы, — он сошёл бы за князя, от его фигуры веяло силой и властностью, хотя на лице играла доброжелательная улыбка. Как бы Женька к нему ни относился с подозрением, всё же понимал, что этот Айдар — весьма интересная личность.

Женька хотел сделать смелый шаг в сторону катка, но резко вспомнил, что совершенно не умеет даже стоять на льду! Опять проклятущая память его нагло дурачит и издевается. Да и чувствовал себя Женька нехорошо рядом со льдом, он, словно жадный зверь, выпивал силы парня, а может, опять его больная фантазия шалила. Вот возле огня или на солнце Женьке хорошо, а тут, в стылом помещении, стало как-то не по себе. Юноша обхватил зябко руками свои плечи и передёрнул ими, по спине пронеслись мурашки.

— Что с тобой, Евгений, голова закружилась? — иронично поинтересовался Айдар, глядя, как замешкался парень.

— Н-нет! Всё в порядке!

Вот только этого Женьке не хватало! Чтобы этот надменный тип нашёл новый повод подтрунивать над ним, да ещё и при девчонках. Парнишка попытался взять себя в руки и даже рискнул сделать шаг, при этом цепко впившись пальцами в бортик.

— Ты что, не умеешь кататься на коньках? — удивился Айдар.

— Умею! Просто давно не катался! — решил соврать юный склеротик.

— Хэх… оно и видно! Аж коленки трясутся! — и в глазах Айдара заблестели смешинки.

— Может, останешься на лавочке сидеть, там безопаснее? — поддакивала Карина, хихикая в кулачок, её смех напоминал фырканье лисички.

— Нет! — упрямился Женька.

Он хотел пересилить страх перед неудачей, а с ним — и это странное наваждение, и показать, что и он может удивлять. Но, увы, ничего годного не получалось.

Арина прекратила порхать на льду и внимательно следила за Женькиными потугами научиться кататься. Потом она увидела, как Карина и Айдар хохочут над её другом, и это её раздраконило. Она гарпией пронеслась мимо Карины и зацепила её плечо, та ойкнула. Девушка приехала к Женьке и подала ему руку, ведь он, потеряв равновесие, рухнул на лёд.

— Лёд скользкий и коварный, как некоторые личности, — улыбнулась Арина и с теплом в глазах посмотрела на друга.

Женька не спешил принимать её помощь, а, поджав губы, сказал:

— Наверное, это не моё!

— И ты пришёл к этой хмурой мысли, только раз упавши на попу? Как глупо! Нужно пробовать снова и снова, пока не получится. Человек ведь не сразу может говорить или ходить? После нескольких неудач наши родители не говорят, что нам не дано и слова молвить, и мы остаёмся немыми или мы же не ползаем всю жизнь? Вот и ты не сдавайся! — и она настойчивее протянула ему руку.

Женька, поколебавшись, принял помощь. Надо отдать должное Арине: она не только проявила доброту и сострадание, а оказалась хорошим педагогом, и её терпению позавидовал бы сам Творец! Под её чутким руководством уже через двадцать минут Женька мог стоять на льду и держать равновесие, делать первые попытки прокатиться. Её поддержка надёжнее держала на льду, чем всякие бортики. Душа Женьки наполнилась тёплой благодарностью к усилиям подруги, и он ценил то, что ему уделили время. Ведь самый ценный подарок, который может один человек преподнести другому после сердца — это время. Женька не любил лёд, ведь тот казался холодным и мрачным. А теперь он будет ассоциироваться с воспоминаниями об этой прекрасной учительнице, лёд, который согревает… Что за парадокс?

— Они прекрасны в своей слепой наивности, и меж тем это трогает сердце какой-то тоской! — произнёс задумчиво Айдар, любуясь танцем инь и ян.

На ледовое поле разлился нежно-голубоватый свет. Холодная площадка взблескивала всеми оттенками серебра под ногами ребят. Две фигуры — светлая Аринина и мрачная Женькина — кружились в безмолвном танце. А они, словно одни в великолепном дворце, и даже мрачный цвет одежды не делал Женьку чужеродным, напротив, он — возродившаяся в человеческом теле ночь, растерявшая звёзды, его бледный лик, как свет луны, Арина — ледяная царевна, морозный день, лишь каштановые волосы немного выбивались из её образа.

— Увы, их союз ждёт неминуемая и печальная кончина, уже подбирающаяся на своих костлявых лапах, — испустила тяжкий вздох Карина.

Ей стало обидно, что у Арины есть то, чего она, Карина, лишена. Это делает её заклятую подругу счастливой. Арина смеялась искренне и душевно, радуясь успехам сперва неуклюжего ученика.

* * *

Сеанс катания неумолимо приблизился к концу, и ребята, переобувшись, покинули ледовую арену. Арине было грустно уходить с приглянувшееся места, она была счастлива, что побывала тут и что Карина пошла на хитрость, дабы заманить их сюда. В противном случае не было бы этих воспоминаний.

— Ой! Смотрите, тир-тир! — внезапно отчего-то обрадовалась Арина. Девушка указала на стрельбище, над которым заманчиво сверкала светодиодная вывеска.

— Ох-х, это хорошо! Пора восстановить имя и смыть клеймо неудачника! — воодушевился Женька.

— А ты что, хорошо стреляешь? — по-новому посмотрел на парнишку Айдар.

— Ну, есть такое, — уклончиво ответил Женька, почесав затылок.

— Тогда давай забьём пари: десять попаданий в одну точку, как тебе? — блеснули раскосые глаза азартом у Айдара.

Карина присвистнула:

— Это нереально!

— Без проблем! — пожал плечами Женька.

— С завязанными глазами? — решил повысить ставки Айдар.

Женька кивнул в знак согласия. А у Карины отвисла челюсть.

— Тогда так, выиграю я… — и мужчина стал окидывать окружение беглым взглядом, остановился на удивлённом лице Арины, нахально улыбнулся: — Если выиграю я, то Арина…

Арина напряглась, ей не нравилось, куда повернули мысли этого нахала.

— …то Арина… — похоже, Айдару не судьба проговорить о своём коварном плане, ибо его опередила Карина:

— Если выиграет Айдар, то Арина отдаёт мне чаевые… ну, а что? Айдару они ни к чему… а вот мне пригодились бы! О! А ещё теперь мне Женька будет каждое утро готовить свой фирменный кофе! — поправляя причёску, промолвила Карина, довольная столь блестящей идеей.

Айдар и Женька рты раскрыли до неприличия. Ведь только Женька вознамерился отказаться от пари, сославшись на то, что будет бесчестно, если отдуваться придётся Арине, а тут такой поворот событий. Парни переглянулись.

— Чего?! — скривила забавно личико Арина: — Ты спятила, да?! А хрен тебе! Женька выиграет, и это ты… ты… хм… о! Ты будешь неделю… нет, месяц мыть полы в кафе вместо Галины Петровны! — решила надавить на больную мозоль гордости Арина.

Карина всегда высокомерно относилась к техперсоналу и ко всему, что входит в его обязанности, и какое же это будет унизительное наказание для этой курицы с блестящим маникюром! Хе-хе. Арина мысленно злорадно потирала ручки, представив красочную картину: Карина, моющая туалеты. Может, Арина пропустила мимо ушей посягательства на её деньжата. Но на святое… халявный вкуснейший кофе посягать сродни кощунству!

Карина и Арина могли бы прожечь друг в друге дыры, настолько испепеляющие были их взгляды.

— Так всегда? — осведомился поражённый Айдар, даже его тараканы в голове, стоя, начали аплодировать двум хищно настроенным феям.

— Угу… — кивнул Женька и нервно глотнул ком в горле.

— Как они ещё кафе не разнесли? — всплыла логичная мысль в голове Айдара.

— Ваник Ашотович — крепкая плотина, сдерживающая это цунами гнева!

Всё-таки пари было заключено, но без участия парней, хотя предстояло отдуваться им, и это изумляло и в какой-то мере даже возмущало, да только их мнение не учитывалось.

Работнику тира объяснили ситуацию, и он посмотрел на ребят, как на идиотов, но посчитал: работа есть работа. Парни встали параллельно мишеням, девушки любезно завязали им глаза, работник тира, коим оказался кудрявый рыжий и конопатый парнишка лет восемнадцати, но из-за обилия прыщей и наивного выражения лица казался моложе, выдал оружие.

Арина никак не могла унять гнев, жалящий душу: ведь Карина ударила по больному. Дело не в кружке кофе, а значении в целом: может, это был стимул подыматься в самую рань, спешить на работу, зная, что тебя там ждёт не только злобный шеф и нервно брюзжащие клиенты — а и нечто хорошее. А Карина нагло покусилась на последнюю радость.

— Готовься к проигрышу! — гордо задрав нос, заявила Карина.

— Взаимно! — кинула Арина.

И тут запоздало вспомнила, что Женька нездоров и, может, до болезни был метким, но сейчас это запросто могло измениться. Вот Арина попала!

Издевательски прогремели выстрелы Айдара и поразили десятикратно цель, даже сквозь наушники звенело в ушах от грохота.

— Хорошее оружие! Пусть игрушечное! — похвалил Айдар пистолет, снимая повязку с глаз.

Работник зала открыл рот в изумлении и пошёл посмотреть на цель ближе, ведь он и как рефери выступал.

— Надо же, прямое попадание: раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь… девять… — чинно посчитал прыщавый рыжик и, снявши кепку, стал рассеяно почёсывать затылок.

— Ха-ха! Ты проиграла! — злорадствовала Карина и пихнула в плечо расстроенную Арину.

— Да ну тебя! — отмахнулась Арина, мысленно ругаясь, что повелась на спор.

Карина была счастлива, а Айдар невозмутим и горд, как горный орёл.

— Простите, но тут отклонение на сантиметр от цели! — пресёк порывы безудержного счастья Каины работник тира.

— Как так? — не поверила Карина.

— Хотите, сами посмотрите.

Мишень сняли с держателей и принесли девушке как свидетельство, что Арина ещё не проиграла.

— Ну и ладно! Подумаешь, какой-то сантиметр разницы! Это не имеет значения! — фыркнула недовольно спутница Айдара и отодвинула мишень от себя так, как будто это была протухшая тушка животного.

Пришла очередь стрелять Женьке, Арина пожелала ему удачи и надела повязку на глаза, он учтиво кивнул, выпрямивши гибкий стан, стал вполуоборот, рука с пистолетом вытянулась, а вторую он завернул за спину, прицелился, грянул выстрел, заставивший девушек зажмуриться… второй… третий и т. д. Когда счёт окончили на десяти и выстрелы прекратились, работник зала пошёл подвести подсчёт. Долго не возвращался. Девушки нервно переглянулись. Айдар хоть был внешне спокоен, но тоже снедался любопытством. Один Женька был спокоен, как кардиограмма недавно усопшего. Работник зала вернулся, и его без того детское лицо от удивления и растерянности бродившей по нему, показалось ещё инфантильнее.

— Ну и? — слаженным дуэтом спросили девушки.

— Десять… — неясно выразился рыжик.

— Мы в курсе, сколько было выстрелов, кто выиграл?! — теряя контроль над собой Карина.

— Он! — и работник тира кивнул в сторону Женьки, который с самым невозмутимым видом рассматривал постер, висевший на стене рядом. «Меткий глаз», как услышал, что речь идёт о нём, оглянулся с выражением лица полной наивности, мол, а?! Что?! Я ничего!

— Не может быть! А ну показывай эту штуку! — приказала Карина повелительным тоном, её голос дрожал, а лицо побледнело.

Работник зала развернул мишень, и глазам ребят предстал расцветший цветок из круглых сквозных дырочек, обосновавшихся строго в центре.

— Он ещё и издевается! Гадёныш! — психанула Карина, топнула каблуком и нечаянно наступила на ногу работника зала, который вообще не причём. Он стал возмущаться и забавно прыгать на одной ноге.

— Хо-хо, а кому-то надо учиться выжимать досуха половую тряпку! — злорадствовала Арина, она подошла к Женьке и потрепала его по голове: — Спасибо, мой герой! Мой рыцарь! Столь дивной красоты цветок мне не приносили в дар!

— Да особенно не за что. Хоть какие-то остатки хорошего оставила болезнь, — тихо прошептал Арине на ухо Женька.

Айдар сначала недоумевал, потом злился, а теперь восхищался. Он-то решил, что Женька — простодушный неумёха, а тут такой талант скрывался под ликом рукожопа. Значит, этого скрытного снайпера нельзя недооценивать, ведь коли один талант припрятал, паршивец, вполне вероятно, есть и ещё. Но вот какие?

— Поздравляю! Не ожидал такого от тебя! — пожав руку Женьке, произнёс восторженно Айдар.

— Не стоит! По недвижимой цели проще не промазать, а вот если бы она от меня убегала или пряталась, было бы сложнее, — улыбнулся в ответ Женька.

— А как ты отнесёшься к пейнтболу? — задал наводящий вопрос Айдар.

— Это, пожалуй, интереснее будет, — ответил Женька после коротких раздумий.

— Тогда разреши пригласить тебя и Арину завтра после рабочего дня сыграть с нами? — и Айдар посмотрел сначала на Женьку, потом на Арину.

— Я не против, — пожал плечами Женька.

— А ты, Арина? — и пристально кавалер Карины посмотрел на Арину, которая задумалась, а потом опомнившись, выдала:

— Я с вами!

— А я? — обиженно надула губки Карина.

— А тебе, моя дорогая, приглашение излишне, — многозначительно выгнул бровь Айдар с улыбкой.

— Это почему же? — в глазах Карины отобразилось чувство обиды, она ощутила себя лишней на этом празднике жизни.

— Потому что ты и так приглашена по умолчанию, по причине моей глубокой симпатии к тебе, — взяв галантно руку Карины и поцеловав, заглянул в глаза девушке Айдар.

Радости Карины не было предела.

* * *

— Эх, жду не дождусь сегодняшнего вечера! — подперев подбородок, произнесла мечтательно Карина, сидя за барной стойкой.

— А ты не забыла про уговор? — решила спустить с небес на землю подругу Арина, подходя к барной стойке с подносом грязной посуды, её губ коснулась ироничная улыбка.

— Бли-ин, не напоминай! — поморщив нос, ответила Карина, представив, как её чистые ручки будут касаться тряпки, которая моет грязь с улицы, плевки, объедки — на ней же уйма заразы! Фи! Девушку пробил озноб от омерзения.

— Уговор дороже денег! — ёрничала Арина и проследовала на кухню.

Карине ничего не оставалось, как выполнить условия договора, хотя про себя она ругалась и желала всех благ подруге.

Ваник Ашотович никак не мог налюбоваться на поставленное стекло, которое разбила неудачно влетевшая птица, и даже почти не возмущался: «чего так дорого?» Вообще он день или два назад это уже делал, и, видно, просто надоело. Правда, потом ему Женька принёс счёт от поставщика продуктов, и ругань возобновилась с новой силой, аж сидящий подле окна посетитель подавился чаем.

— Нет! Ну, вы видели?! А? Да если так продолжится, то мне придётся закрывать кафе и вернуться на родину овец пасти! — тряся бумажкой перед лицом, кипел Ваник Ашотович.

— Не думаю, что всё настолько плохо, просто странный мор домашнего скота поколебал цены, — успокаивающим тоном ответил Женька.

— Ага, эти вонючие фермеры жлобятся прививки делать своей скотине, поэтому она и болеет покатом — а мне плати в три дорога! Тьфу! Ещё этот химзавод с его утечкой и этой птичьей напастью! А у меня под окном всю ночь какой-то сумасшедший орал про конец света, видите ли, иконы заплакали — а это верный признак, — активно жестикулируя, ругался Ваник Ашотович и хмурил кустистые брови, чем нагонял на лоб уйму морщинок и казался старше.

— Да уж… Эта неделя для нашего городка выдалась весёлой! — согласился Женька, отводя бушующего начальника в его кабинет, чтобы не пугать посетителей, благо было утро, и их пока мало.

С кухни донёсся оглушительный грохот, подозрительно напоминающий звон разбитой посуды.

— Ну что там ещё! — проследовал в сторону кухни, ворча, Ваник Ашотович.

Женька тяжело вздохнул и последовал за ним. Какое-то нехорошее предчувствие пробиралось в душу юноши. Ещё и мигрень усилилась и принесла за собой приступ тошноты. Парню ничего не оставалось, как терпеть, ожидая действия лекарства. Ещё нужно было умудриться принять его незаметно.

Ваника Ашотовича основательно отвлекла Наринэ, это она была зачинщицей шума. Бедная женщина выронила поднос с только что приготовленной для клиента едой. Причина такого поступка — не гнев, обуявший внезапно душу женщины, или неуклюжесть, а редкое небесное явление.

Наринэ приготовила и поставила тарелку с едой на поднос, как увидела в окно странную яркую вспышку. Любознательность её одолела, и она решила одним глазком взглянуть на причину подобного явления, а потом отнести в зал заказ. Немолодая женщина вышла на крыльцо заднего двора, и её взгляд зацепила потрясающая и в то же время ужасная картина. На недавно чистом небосводе сейчас грациозно плыла яркая вспышка, то ли это комета пролетала слишком близко к Земле, то ли происходило крушение самолёта, так можно было бы предположить неопытной в подобном кухарке. Цвет, которым это явление было окрашено, был таким, словно из тысячи растерзанных тел разлилась кровь и подарила небесам алый оттенок. Натруженные руки Наринэ затрясло, пальцы непроизвольно разжались и поднос полетел под ноги. Она стала молиться, животный ужас накатил на её сердце.

— Что опять случилось?! Ах ты, растяпа! Я тебе за что плачу? Что бы стояла, как вкопанная, и баклуши била?! — ругался на жену Ваник Ашотович, ураганом проносясь через кухню и вылетел на крыльцо.

Женщина в немом ужасе показала дрожащей рукой на небо.

— О, Бог мой! Что за чертовщина?! Ещё и красная, как кровища! — схватился за голову побледневший хозяин кафе.

— Ничего себе! — подняв взгляд на небо и увидев это странное диво, изумился Женька.

— Точно! Эта неделя — самая сумасшедшая по уровню происшествий! — согласился с барменом хозяин кафе.

Ванику Ашотовичу уже не претила мысль продать кафе и вернуться на родину, но он мужественно взял себя в руки и отогнал подобный бред прочь.

— Нужно срочно покидать город! — как утопающий к шлюпке, кинулась к мужу, схватив его за грудки, и прошелестела сухими губами Наринэ.

— Ты что, женщина, перегрелась на кухне или что?! Какое — уезжать?! А кафе? Разгар сезона ведь! — с трудом отцепив от себя повариху, ответил Ваник Ашотович.

— Это плохой знак! Скоро прольются реки крови! — повторяла, словно спятившая, Наринэ.

— Тьфу, ты! Замолчи, сумасшедшая! Не пугай сотрудников! — выругался Ваник Ашотович, покосившись на «сотрудника», который и не думал пугаться.

— Ты знаешь, что это диво означает! Это око Бога! — обескровленными губами бормотала Наринэ.

— Это глупое суеверие нашей деревни! Забудь! Ты в каком веке живёшь? — грубо схватив под локоть женщину и отведя её в сторону от Женьки, проговорил тихо Ваник Ашотович.

— Все знамения подходят к одному! — не унималась Наринэ, голос её стал низким и скрипучим, по испещрённому морщинами лицу проползла странная тень, превратив женщину в жуткого призрака.

— Какие ещё знамения?! — Ванику Ашотовичу стало не по себе.

— Ты сам знаешь! — многозначительно ответила жена.

Зловещий тон сказанного отзывался нотками страха на струнах души её мужа. Женька делал вид, что любуется небесным явлением, а сам прислушивался, о чём говорила эта немолодая супружеская чета.

— А вот ты куда пропал! — раздалось из-за спины юноши, он чуть не подпрыгнул на месте от неожиданного появления Арины.

— Блин… ты чего подкрадываешься? Напугала! — дёрнулся вправо Женька.

— А ты не пропадай так внезапно, чтобы мне не приходилось волноваться и искать тебя! — ответила Арина. — Что там, в небе… ёжики колючие! Вот это комета! А по новостям ничего о ней не сообщали! — девушка забавно задрала вверх голову.

— Так! — гаркнул неожиданно разгневанный речами супруги Ваник Ашотович. — Чего собрались тут?! А работать кто будет! А ну марш по своим местам!

— Но мы… — пыталась что-то возразить девушка.

— Бегом! — Ваник Ашотович так заорал, что стёкла застонали, а ему на плечо нагадила ворона, впечатлённая суровым выражением лица владельца кафе, и глухо каркнула. Мужчина скривился от омерзения, вся кровь организма сбежалась на лицо, может и не вся, но пунцовое оно стало до сочно-красного оттенка, а сказать он ничего не мог, поганый ком застрял в горле, лишь тяжёлое сопение нарушало нависшую тишину.

Ребята решили ретироваться, но не потому, что спешили подчиниться приказу работодателя, а потому что из-за комичности ситуации не могли сдержать смех и если бы стали хохотать над Ваником Ашотовичем, явно не только штрафом бы отделались. Как только Арина и Женька влетели в небольшой коридорчик, отделявший кухню от зала, разразились диким смехом. Женька согнулся пополам и обхватил руками живот:

— Ты… ты видела?!

— Ага! Наверное, этой вороне не понравилось меню кафе, и она решила оставить «отзыв», — Арина, прыснув, стала смеяться ещё веселей. Прядь тёмной чёлки свалилась на миловидное личико девушки, ей безумно шла улыбка, а веселье заставляло прекрасные глаза блестеть, как драгоценные камни. Женьке нравилась радостная Арина, жаль конечно, что не он — причина её радости.

— Скажи, как домой вчера доехали? — решил осведомиться Женька, когда волна безудержного веселья над конфузом шефа прошла.

— Хорошо, Каринку и меня Айдар завёз домой. Так вымотались, что рухнули без задних ног, хотя… Карина ещё полчаса со своим ухажёром болтала. Как будто за вечер не наговорились, — махнула рукой беззаботно Арина, убирая волосы с лица. — Жаль, тебе не по пути с нами… ты ведь почти в пригороде живёшь? Блин, это сколько времени нужно, чтобы доехать на работу? Я живу не так чтобы далеко, и то опаздываю. А ты вот никогда! — с восхищением подметила Арина.

— Мне проще, я же не девушка, не в том смысле, что хочу обидеть, а в том, что парню проще собраться: встал, умылся, подошёл к шкафу, что из него вывалилось, то и надел! Всё, вот и собран! А вот девушке нужно помимо вышеперечисленного: накраситься, подобрать сочетающиеся вещи, причёску там соорудить, — ответил Женька.

— То-то я смотрю, ты вечно в чёрном ходишь, видно из шкафа только подобная одежда и вываливается… хотя нет, он её из себя извергает! «Буэ… Забери свои мрачные шмотки! Меня от них тошнит». Хи… — шутила Арина, игриво дёрнувши за ворот чёрной рубашки Женьку.

— Давай-давай, поиздевайся над моим стилем! Я тебе это припомню и страшно отомщу! Бу-га-га! — состроил коварную гримасу Женька и патетично засмеялся.

— И чем же?

— Перестану варить кафе по утрам! — поправив ворот рубашки, ответил угрожающим тоном юноша.

— О, нет! Только не это! Молю, не надо! — слёзно просила девушка, даже сложила руки в жесте, обозначающем мольбу. — Прости, о, великий!

— А вот не надо иронизировать тут! — умилялся забавности выражения лица Арины Женька.

Режущая боль поразила его голову, как будто кто-то намеренно вогнал копьё в затылок, начало тошнить и стало душно ни с того ни сего. Парень схватился за голову и покачнулся. Арина поддержала его, на её лице отразилось сочувствие.

— Может, тебе не стоит вечером никуда ехать? Хочешь… я с тобой погуляю в парке? Просто посидим на лавочке? — заволновалась Арина, она начала забывать о плачевном состоянии друга, ведь его болезнь не давала о себе знать с того злосчастного вечера. Если забыть о проблеме, её этим не решишь.

— Ага, полузгаем семечки, как пенсионеры. Увлекательное коротание последних дней жизни… — всё-таки, невзирая на боль, нашёл силы шутить Женька.

Из кухни стали доноситься различные запахи еды, и от них тошнота усилилась. Парень нервно глотнул, мотнул головой. От досады ему хотелось выть, почему он должен выглядеть каким-то слабаком, да ещё и в глазах Арины? Вон Айдар выглядит, как мечта любой девушки, не то что он, Женька, в данный момент. Только почему-то Арина Айдара не удостоила тем вниманием, которое достаётся Женьке. Да, Арина была любезна с Айдаром, но ровно настолько, сколько требовало её хорошее воспитание. И да, видно по манерам и поведению, Арина — из интеллигентной семьи, а если бы они жили в девятнадцатом столетии, то можно заключить, что она получила аристократическое воспитание. Вот у Карины воспитание как таковое отсутствовало.

— Просто ты должен беречь себя… Не обижайся, пожалуйста. Ты сильный, самый сильный человек, которого я видела, ведь обычно стоит современному парню хотя бы порезать палец, как он требует, чтобы его пожалели, и ноет, как будто развивается гангрена. А ты не такой. Я вот не знаю, как бы пережила, зная про такой диагноз, как у тебя, — пыталась вразумить друга Арина, ведь ей было не всё равно, сколько проживёт он.

Арина была готова с ярой решимостью бороться за каждый новый рассвет, который Женька сможет увидеть. Отчего-то ей не хотелось отпускать это недоразумение в чёрном, так бывает, когда находишь частичку себя и ревностно её оберегаешь, хочешь поглотить целиком, чтобы никогда не расставаться. Хотя это довольно-таки странная мысль по отношению, казалось бы, к чужому человеку. Но как Женька может считаться чужим, если он — часть её души? Нет, Арина мотнула головой: странные однако живут мысли в её сознании, причём она их там не поселяла, они сами внаглую прорубили дверь в её разум, обжились там, и фиг теперь выкуришь, как наглых квартирантов, ещё и диктуют свои условия!

— Арина, спасибо тебе за заботу, она лишняя, ведь я этого не достоин. Найди себе более здорового парня и заботься о нём. Уверен, такая добрая и отзывчивая девушка с лёгкостью найдёт вторую половинку, — отстранившись от неё, ответил Женька, его терзало двоякое чувство: с одной стороны, хотелось простых человеческих радостей, а с другой — он понимал, что всё напрасно. Это не значило, что он переставал бороться, просто не хотел слишком запасть в сердце кому-то, не желал становиться причиной страданий, ведь в суровой жизни и так уйма поводов для их возникновения.

6

Весь день по новостям крутили информацию про алую комету, сообщения о ней со скоростью репоста разлеталась по соцсетям, посетители в кафе обсуждали это. Но был один человек, которому было всё равно: Карина. Казалось, если даже случись конец света, её будет волновать только Айдар. Видно было, мысли о нём занимали всё пространство её сознания. Арине приходилось толкать в плечо замечтавшуюся подругу, а та с рассеянным взглядом вспоминала, что находится на работе. Наринэ пришлось напоить успокоительным, чтобы она смогла работать, хорошо хоть Арсен помогал на кухне, а то она была невменяема, всё бормотала о том, что конец близко. Даже всегда невозмутимая Галина Петровна с опаской косилась на небесное явление и крестилась. Уж больно её напрягал цвет сего дива.

Галина Петрона даже цитировала строки из Библии: «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».

Ванику Ашотовичу это не понравилось, и он наорал на бедную женщину, вообще остаток дня хозяин кафе ходил чернее тучи и на всех срывался.

А Женьке становилось всё хуже, даже лекарства не помогали. У юноши было такое ощущение, что его силы внезапно истощились, как пересыхают внезапно реки в Африке. Он весь день проходил на автопилоте. Идея Арины никуда вечером не ездить уже не казалась такой уж плохой.

Арина то и дело поглядывала с беспокойством на бармена, и её сердце сжималось, ведь она чувствовала, как ему плохо. Ей стало казаться, что ухудшение его здоровья связано с кометой. Но это же бред. Хотя… некоторые люди метеозависимы, и магнитные бури на Солнце так же хорошо отражаются на самочувствии человека. Может, и эта странная комета влияет на людей?

Арина подошла к окну и взглянула на небесную гостью, которая, на удивление, не спешила скрыться с небосвода, бесстрастно неся весть. Потом девушка перевела встревоженно-задумчивый взгляд на бармена, увидела, как надрывно цокнула чашка на блюдце в его трясущихся от напряжения руках, а его взгляд остекленел и лихорадочно мерцал, губы стали малокровными и туго сжались. Потом она перевела взгляд на посетителей, которые так же выражали беспокойство и возбуждённость. Её внимание привлёк фикус, стоявший на подоконнике, когда-то он был ярко зелёный, а теперь чах и желтел. Тревога вцепилась клыкастой пастью в душу Арины. И она решилась…

— Же-ень… — подошла тихо к бармену Арина, неся в руке стакан с водой.

— Что такое? — посмотрел измученным взглядом Женька на девушку.

— На, выпей, — она подала стакан.

— Спасибо, но мне не хочется пить, — вежливо отказался от воды Женька.

— Поверь, от этой воды тебе станет легче! — мягко улыбнулась Арина, настаивая на своём.

— Ага, ещё скажи, это живая вода! А она мёртвых не воскрешает? — иронизировал Женька, чувствуя, что ему становится всё хуже, а тут Арина пристаёт со странными пожеланиями, ведь он не маленький и сам в состоянии налить себе стакан воды или чего-то покрепче.

— Ну, почти… — уклончиво ответствовала девушка, дёрнув изящными плечами, а её глаза хитро блеснули. Она заметила, что мучительная боль сделала Женьку раздражительным, поэтому отнеслась к его состоянию с пониманием и терпением.

— Ты же не отстанешь? — устало спросил Женька, хотя знал ответ наперёд.

— Не-а! — воодушевившись отчего-то Арина, как будто если Женька выполнит её просьбу, то исполнит мечту детства.

Женька посмотрел с подозрением на Арину, взял стакан, принюхался к его содержимому:

— Не бойся, не отравлено! Я даже не подсыпала слабительного, — ответила на его действия Арина.

— Ну ладно… Была не была! — поколебавшись, Женька решил испить глоток и тот час пожалел: вода оказалась ледяной! Хотя на ощупь стакан был комнатной температуры, а стоило сделать глоток, как юноше зубы свело от холода: — Афыфа… фы… фтьфу! Я фуфы отмофофил! — хотел поругаться, да понял, что не сможет перекричать хохот Арины. Нет, она хотела сдержаться, увы, у Женьки было такое выражение лица… забавное, и эта «шифиляфость» заставила залиться звонким смехом. Хотя, в где-то глубоко в душе, ей было стыдно. Радовало то, что у Женьки было слишком мало сил, чтобы страшно мстить Арине. Да и девушка разумно решила пока на глаза парнишке не попадаться.

К вечеру Женька стал чувствовать себя гораздо лучше и всё терялся в догадках, то ли лекарство наконец-то подействовало, то ли «живая вода» Арины помогла. И вот ещё одна странность: парнишка вылил остатки воды из стакана в фикус, который отчего-то зачах. А недавно Женька проходил мимо пожухшего растения и увидел, что оно мало того что позеленело, так ещё и бутон пустило (!), а такого сроду за ним не наблюдалось, Ваник Ашотович грозился его выкинуть, если то не зацветёт, ведь деньги уплачены были именно за цветущее растение.

Арина старалась держаться подальше от Женьки, чтобы его не мучил соблазн отомстить за отмороженный язык, эх, а она, до сих пор вспоминая это, не может скрыть улыбки. Настроение испортил надравшийся, как свинья, клиент, который то и дело приставал то к Карине, то к ней.

— Девушка, а вы замужем? — допытывался заплетающимся языком этот охмелевший тип.

— Да! И у меня трое детей! — с сарказмом выпалила раздражённая Арина, которой приходилось ходить мимо этого мужика, ведь столик за которым тот сидел, находился возле прохода к барной стойке.

— Ух, ты! Такая молодая, и уже столько наплодила! Прямо-таки мама-крольчиха! Хэ-хэ! — хрюкнул клиент, опустошая очередную рюмку.

Самое интересное, что он не заказывал выпивку, да и это семейное кафе, и крепче пива тут ничего не продают, так что где этот пьянчужка взял бутылку водяры, осталось гадать. Арина терпеть не могла две вещи: домогательства и пьянство, а когда это соединялось в одном человеке, становилось совсем невыносимо.

— Мужчина! В нашем заведении запрещено распитие своих напитков, хотите выпить — заказывайте пиво! — возмутилась Арина.

— А можно заказать десерт, а, сладкая моя?! — подмигнул игриво клиент и облизнулся.

Арина была злая, как сто чертей, но помнила о правиле: «Клиент всегда мурло… тьфу… прав, поэтому грубить ему нельзя!»

— Выбирайте в меню! — строго порекомендовала девушка и развернулась, хотела было собрать грязную посуду с соседнего столика, как почувствовала, что по её попе кто-то шлёпнул, хотя почему кто-то? Идиотский смешок выдал виновника. Сам виноват! Клиенту пришлось тотчас протрезветь, потому что его лицо встретило поднос, или наоборот, благо для мужика, он был из пластика, но рука у Арины тяжёлая, а характер скверный, если разозлить.

— Ай! Ты что, совсем больная на голову, истеричка?! — ругался покрасневший, как варёный рак, клиент, который так и не дождался сладкого, а вместо него получил острое.

— А не надо нарушать правила заведения и моральные устои общества! — парировала Арина, испепеляя взглядом нахала.

Клиент грозно встал из-за стола, явно хотел потребовать сатисфакции, но его решение оспорил внезапно появившийся Женька. Бармен встал так, чтобы прикрыть собой хрупкую фигурку официантки.

— А ты откуда вылез, червяк?! — громогласно орал грубиян, у которого начало опухать лицо.

— Покиньте, пожалуйста, помещение и не пугайте посетителей своим животным поведением, у нас семейное кафе! — как можно вежливее и спокойнее говорил Женька, а у самого в груди кипел праведный гнев. Он указал клиенту на дверь.

— Слышь, эта девка меня ударила, вы так обслуживаете клиентов? Я буду жаловаться! Где администратор? Где директор?! Жалобную книгу мне! — ревел медведем клиент, и на его шее вздулись вены от злобы.

Арина мысленно пожурила Ваника Ашотовича за его скупердяйство, ведь он не нанял охранника, подумал, что на ночь включённой сигнализации вполне достаточно, а днём что прикажете делать? Мужик-то явно крупнее Женьки, который по профессии бармен, а не вышибала. Арина от досады прикусила нижнюю губу и поругала себя за свою несдержанность.

— Это не девка, а официантка: это раз! — сквозь стиснутые зубы уточнял Женька. — Она поступила так, потому что вы её вынудили к настолько радикальным действиям: это два. Нашего директора на месте нет: это три. Так что покиньте помещение!

— Слышь, ты, что такой дерзкий?! — опасно навис скалой этот детина над пареньком.

Арина пыталась оттащить Женьку от неприятностей и побитой физиономии.

— Учтите, всё, что тут происходило, записывали скрытые камеры, и на них явно видны ваши наглые действия, так что у нас есть доказательства достаточной вескости, чтобы подать на вас в суд за аморальное поведение в общественном месте! А наша официантка ещё добавит за домогательства! — ничуть не испугавшись угрожающего тона, ответил Женька.

— Че? Какие камеры?! — стал осматриваться мужик.

А в глазах проскользнул страх, его явно пугал тот факт, что его недостойный поступок зафиксировали камеры. Ведь чего доброго, реально напишут заявление в полицию. Посему вспыльчивый клиент решил отступить… пока. Мужик гневно раздул ноздри, от бессильной злобы перевернул стул и ушёл, даже не оплатив счёт, попутно чуть не вырвав дверь с петель, но напоследок выпалил:

— Мы ещё сочтёмся, мелкий! Я тебя запомнил! — и так грохнул дверью, что стёкла зазвенели.

Арина с облегчением вздохнула. Женька беззаботно дёрнул плечами, поставил стул на место и начал собирать грязную посуду.

— Ты понимаешь, насколько был близок к попаданию в травмпункт? — возмутилась безрассудству друга Арина.

— А ты понимаешь, что я не мог стоять в стороне, когда тебя беспричинно оскорбили? А когда этот тип начал распускать руки, я еле сдержался, чтобы эти самые руки с корнем не вырвать! — голос Женьки от гнева преобразился в тихий рык.

Его бесило одно существование таких уродов. Он стал удаляться в сторону кухни, Арина увязалась следом. Когда они переступили порог, на них кинулись с расспросами Карина и Арсен.

— Что в зале случилось?! Что за грохот? — сыпала вопросами Карина.

— Да просто Женька, как всегда, решил поиграть в благородного рыцаря и навлёк на себя гнев мстительного урода! — ответила Арина.

— Да, бли-ин! Как вы все понять не можете! Я ни в кого не играю! Мне действительно невыносимо видеть, как пьяные придурки нахально пристают к девушкам. Что я могу с собой поделать? Так меня воспитал отец! Я могу этому противиться, а не хочу, потому что каждый должен нести за свои поступки ответственность, — сокрушался, выгружая в мойку грязную посуду, Женька.

— Да, но и тебе придется отвечать за свой геройский поступок! Этот мужик явно из той категории, что поджидают обидчиков в тёмных переулках, а потом пыряют ножичком меж рёбер! — парировала девушка.

— Правильно! Молодец, Женюха! — восхитился Арсен.

— Так вот почему, ты, дорогой Арсенушка, хотел отнести заказ зал, а потом резко передумал… потому что увидел пьяного м***лу, домогающегося до Арины, и испугался? Так ведь?! — отвесила затрещину «храброму сердцем» Карина.

— Я просто резко вспомнил, что забыл салфетки! — стал неумело оправдываться Арсен.

— Ах, вот оно что! — ирония в голосе Карины так и плескалась через край. — Я тебе сейчас покажу! — и она треснула тряпкой по спине бедного Арсена. — Трус несчастный! Тоже мне, горячий армянский парень! Джигит в мокрых штанах! — и давай лупить «несчастного».

— Ай! Ай-ай-ай! Карина, не надо-о! — стал уклоняться Арсен от нападок разгневанной девицы.

Глядя на такое вопиющее безобразие, Арина даже забыла, о чём говорила. Женька закатил глаза, мол, маразм крепчает, а кастрюли гремят.

— Ужас какой! Я скажу Ванику, чтобы он всё-таки нанял охранника, а то мало ли, город, может, и маленький, но беспокойных личностей хватает! — ужаснулась рассказу Наринэ.

— Непременно! Так, а насчёт тебя, герой, сегодня я тебя сопровождаю домой! — подытожила Арина.

— Не понял… а кто тут у нас мужчина-то? — Женька почувствовал, что офигел от сказанного.

— И не спорь! А будешь возмущаться, вообще из кафе не выпущу… О! И закрою в сейф Ваника Ашотовича… хотя, нет, там ты не поместишься. Ладно, просто на чердаке закрою! — размышляла вслух девушка.

— Чего?! Я что настолько жалок, что нуждаюсь в защите подобного рода? Да ещё и от девушки? — градус удивления резко подскочил, Женька вопросительно уставился на невозмутимую Арину.

Тут ещё Арсен подкрался к Женьке и заговорщически шепнул:

— Соглашайся на первое предложение, а то гляди — хуже будет! — с опаской покосился на Арину и нервно сглотнул.

Девушка как раз мысленно прикидывала, что понадобится Женьке, когда его закроют на чердаке, в мерах безопасности. Женька на Арсена уронил красноречивый взгляд и пытался понять, что с ними всеми не так.

— Так! Тебя что больше возмущает: что тебя будут защищать или то, что это будет делать девушка? — наехала ответно Арина.

— Э… Всё разом. В смысле не так, обижает то, что ты меня совсем никчёмным считаешь! И с чего ты вообще успела заключить, что я слабак? — возмутился Женя. — Ребят, я что, реально настолько убогий? — обратился Женя за поддержкой к Арсену и Карине, которая комично так и застыла с занесённой тряпкой над спиной поверженного армянина.

Ребята многозначительно переглянулись:

— Ну… По правде сказать, у тебя вид такой, что хоть сейчас в гроб клади да закапывай! — почесавши крючковатый нос, произнёс Арсен.

— Ага, тот ещё доходяга! Дрыщ, сдыхля, кабысдох, внук Кащея Бессмертного. Короче, если внезапно наступит конец света, ты помрёшь первым! Мне продрожать? — Карина была неумолима и беспощадна в своём вердикте.

— Не стоит! — тяжело выдохнул Женька. — Да ну вас! — махнул рукой на это всё и, швырнув поднос в раковину, ушёл.

— Жень! Же-еня! — крикнула ему вслед Арина, чувство вины стало её одолевать.

* * *

Женя пришёл на своё любимое место: крышу кафе. Он частенько тут зависал, если нужно было освежить мысли, а ещё с этого места открывался отличный вид на город. Парнишка словно становился немного ближе к Небесам. И сейчас его душа потянулась к излюбленной обители. Женя уселся на краю крыши, свесив ноги, внизу суетливо проходили люди, они были слишком заняты неотложными делами и не замечали ничего и никого вокруг. Парень как бы был выше них с их глупыми и пустыми заботами. Почему люди так зациклены на внешности? Эта гаденькая черта бесила Женьку. Он считал, что хотя бы Арина далека от всего этого, Карина — нет, та точно помешана на оболочке, а содержание её не волновало. И каким же разочарованием оказалась правда! Арина — такая же, как и подруга. Глубоко печально осознавать своё разочарование в возвышенности человека, который безгранично дорог сердцу.

— Женя! — звонкий голос залёг в самих глубинах сознания, Арина, поколебавшись, подбежала к нему. Она проследила за другом от самой кухни и с ужасом увидела, куда его привела горькая обида: — Не вздумай сделать то, о чём пожалеешь!

— Ты о чём? — удивился юноша, оглянувшись.

— Если я тебя обидела, то прости, но это не повод прыгать с крыши! — голос Арины звенел от волнения.

— Ах, вот ты о чём… — догадался Женька, и в его голове мелькнула коварная мысль реально сыграть роль самоубийцы, чтобы отомстить обидчице, но потом он понял, как это жестоко по отношению к Арине. Она ведь действительно переживает за него, так что подло играть с тем, кто испытывает к тебе искрение чувства: — Успокойся, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Я просто вышел подышать свежим воздухом!

— А ты не мог бы дышать внизу? Там безопаснее и людей не напугаешь? — переспросила, рассеяно моргнув, Арина.

— Внизу — люди, а тут хорошо, свободно и неописуемо красиво! Присоединяйся! — с шумом вдохнув свежего воздуха, который тут был прохладнее, чем внизу, предложил внезапно Женька.

— Эм-м… но я как бы человек, ты помнишь? А ещё я тебя обидела, — уточнила на всякий случай Арина.

Женька минуту назад злился на Арину, а теперь понял, что сам виноват: вообразил себе какую-то необычную девушку, а потом сам же в её обычности разочаровался. А это глупо. Пусть Арина обычная, но её общество всё равно желанно для Женьки.

— Я помню, и не злюсь. Просто ещё один человек пал жертвой стереотипов, — лёгкий ветерок коснулся прядей чёрных Женькиных волос.

— Эй, ты же вроде перестал обижаться?! — с иронией отозвалась девушка, присаживаясь рядом.

— Позволь объяснить… — улыбнулся снисходительно краешком губ Женька. — Вот ты увидела меня на краю крыши, какая в голове первая мысль?

— Ой-ой… что ты… решил свести счёты с жизнью, — ответила Арина.

— Правильно, а это стереотип: обыватель (не каждый, конечно), увидев подростка на крыше, свесившего ноги, думает, что тот самоубийца, и в голову никому не придёт то, что человеку нравятся красоты, открывающиеся с высоты. Так и ты видишь, что я не качок, и решила, что я слабак, — а это ещё один стереотип. Да, если этот чудак приведёт друзей в поддержку, я не выстою один, это правда, и я не питаю иллюзий на этот счёт. Но в драке один на один у меня есть шансы его одолеть, ну опять-таки, если у него не будет в кармане огнестрельного оружия… — с уточнениями ответил Женька, почесав нос. — Карина вообще погрязла в стереотипах: она верит, что только лишь красоты достаточно, чтобы зацепить богатого, но это не так. Айдара больше заинтересовала ты, поскольку ты куда интереснее подруги.

— Я поняла… ты думаешь, что я сужу по внешности, так? Но я переживаю за тебя, не потому что ты бесхребетный слабак и не можешь постоять за себя. У меня есть причины… другие, чтобы так поступать, — уклончиво ответила Арина.

Женька с интересом на неё посмотрел, но чувство такта не позволило донимать подругу докучливыми расспросами.

— Я верю в то, что ты сможешь одолеть любого, если пожелаешь, и не обязательно силой. У тебя достаточно мозгов, чтобы придумать, как обойтись без насилия, и это меня восхищает. Ты мог просто сцепиться с тем мужиком, а вместо этого ухитрился без агрессии так его запугать, что он дёру дал! — Арина посмотрела в глаза друга и улыбнулась.

Её аристократичная, напоминающая фарфор, кожа прекрасно гармонировала с белой блузкой и передничком, скрывавшим чёрную юбку, только тёмные волосы выбивались из гармоничной композиции. Арина была словно соткана из дымки, что начала подыматься под вечер, казалось, прикоснёшься к ней, и она растает, поэтому Женька сидел неподвижно, боясь спугнуть зыбкое виденье.

— Спасибо, хоть кто-то в этом бескрайнем мире верит в меня! Если честно, то мои родители с первых дней моего появления знали, что я не доживу до тридцати лет. Слишком уж был хилым и часто болел. Отец особенно бесился по этому поводу. Всё время пытался меня закалять, отдавал в различные физкультурные кружки, спортзалы. Он хотел, чтобы его рохля-сын хоть капельку возмужал, а я оставался таким же хилым, поэтому для него не стал собой неожиданностью мой диагноз, — отчего-то дырявая, как решето, память Женьки подкинула эти воспоминания, и он поспешил ими поделиться с той, кому это интересно.

А вообще он не понимал, чего обижался-то на Арину? Наверное, это всё пагубное действие болезни или лекарств — а возможно, объяснение куда проще: он придурок!

Арина с жадностью слушала его, даже могло показаться, уши навострила, подобно снежной лисичке:

— Прости… но твой отец — балбес! Теперь понятно, почему ты сбежал из дому, — Арина понимала, что Женькин отец, прикрываясь благом для сына, подвергал его испытаниям, вовсе не для того, чтобы сделать отпрыска сильнее, а в связи с тем, что не мог принять своего ребёнка таким, каким он родился. Есть такие родители, увы, ставящие своё тщеславие выше блага семьи, Арина по своему опыту успела убедиться в этом.

— Знаешь, хоть это не самые лучшие воспоминания, но они свидетельствовали, что я жил, и у меня было прошлое, поэтому бесценны для меня, жаль, что мой мозг — ненадёжное хранилище воспоминаний: я опять потеряю их, — расстроился Женя.

Он понял, что и на отца теперь не злится, как раньше. Время принесло с собой понимание поступков.

— А хочешь, я сохраню твои сокровища вместо тебя? Мне нетрудно, у меня «каморка просторная», им там не будет тесно, и там всегда гуляет свежий ветер, — постучав по виску, предложила Арина.

Она любила слушать истории людей, а самые интересные жадно запоминала. История Жени была таковой и претендовала на своё место в памяти этой девушки.

— Я буду тебе благодарен за это! Хоть у кого-то с памятью всё хорошо, — улыбнулся Женька.

— Ты был прав, тут красиво! — взирая мечтательным взглядом на красочный закат и пролетавших мимо птиц, ответила Арина. — А у меня были проблемы со старшей сестрой! — она внезапно перешла на откровения.

— Мне жаль. Да как-то странно, ты живёшь под одной крышей с Каринкой и всё ещё не подсыпала ей в суп мышьяка, и говоришь, даже с родным человеком были проблемы? — изумился Женька, любуясь, как ветерок играет с волосами Арины.

— Ага, но это не значит, что у меня не было соблазна это сделать! Просто понимаешь, моя сестра была сильной, красивой, целеустремлённой заразой, которая меня, как тебя отец, считала доходягой, позорящей имя семьи, — болтая ножками, делилась сокровенным Арина.

— Знаешь, то, что она родилась более сильной, не даёт ей право чмырить более слабого, и в чём её сила-то? Проявление силы не в том, чтобы обижать слабого — а в том, чтобы защищать, — посмотрел с пониманием на подругу Женька.

— Это да… но ты ей понравился… и она попыталась забрать тебя у меня!

— Эй, я же кажусь слабаком, на кой бы ей сдался? Может, ей Айдар лучше бы подошёл? — запрокинув голову набок, переспросил Женька не без иронии в голосе.

— Да, на вид ты доходяга, да только твоя душа, словно солнышко, пустившее лучики в зимнюю стужу, и мы тянем свои замершие лапки, чтобы согреться, — поколебавшись, Арина положила ладонь поверх его руки и улыбнулась.

Женьке стало хорошо на душе от того, что Арина была с ним откровенной.

— Знаешь, вечерние облака напоминают мне сливки, в которые добавили клубнику, м-м… Ты любишь клубнику? — внезапно спросила девушка, показывая на проплывающие над их головами пушистые облака, окрашенные в розово-красный оттенок, а вот кометы уже и след простыл.

— Ага, — подтвердил Женька. — Давай в следующий раз тут поедим вместе… можно даже клубники со сливками? — в глазах парня мерцали огоньки радостной непосредственности.

— Конечно! А свой фирменный кофе принесёшь? — кивнула Арина и заулыбалась, как ребёнок, которому пообещали сладости.

— Конечно! Куда без него!

— Ура-а! — захлопала в ладоши, покачивая ногами, Арина в предвкушении.

* * *

Возле входа в кафе была припаркована машина Айдара, сам владелец стоял, вальяжно облокотившись спиной о её бок, на его глазах красовались солнцезащитные очки, он как всегда являл образчик галантности и спокойствия. Молодой человек терпеливо ждал, пока девушки и Женька выйдут. И вот первой выпорхнула Каринка и тот час бросилась на шею возлюбленному. Арина с Женькой тихо сочувствовали Айдару, ведь их только что на выходе чуть не затоптала возбуждённая сослуживица. Ребята сели в машину и поехали навстречу весёлому времяпрепровождению.

Айдар привёз друзей в загородный клуб, который не был стеснён рамками города, а раскинулся на приличных акрах, полигон для пейнтбола вообще занимал лесопосадку, поле и берег озера. Здесь не только выгодное место локации для активного отдыха, но и самобытный пейзаж, особенно ярким кажущийся после серых стен города. Арина любила природу больше, чем город, наверное, потому что выросла вдалеке от душных бетонных коробок. Женька разделял восторг подруги, неспроста он снимал квартиру на окраине города. А вот Карина не очень восторженно отнеслась к отдыху на свежем воздухе. Наверное, она по-другому воображала пейнтбол и место, где в него играют, поэтому её представление входило в конфликт с действительностью. Она обижено надула губки и воздержалась от возмущений лишь потому, что их сюда пригласил Айдар, а девушка не хотела его обидеть, в противном случае грянул бы скандал.

Как оказалось, возле клуба Айдара и компанию поджидали ещё двое:

— Знакомьтесь, это мои хорошие друзья, — начал Айдар.

Когда все вышли из машины, незнакомцы приблизились к нему.

— Олег… — и парень указал на крепкого парня, что был голову выше него, тот дружественно кивнул и попытался улыбнуться, только даже улыбка не делала его менее брутальным.

Олег явно служил когда-то в армии. Такой вывод выплывал не по тому, что тот был качком, а из-за выправки, плюс характерное поведение и манера одеваться. Его лицо имело грубые черты, короткая стрижка, крючковатый нос с раздутыми ноздрями, маленькие глаза, глубоко посаженные, и узкий рот, искривлённый в ухмылке. Ещё что для себя подметил Женька, у Олега на бицепсе было тату какой-то птицы, отдалено напоминавшей орла или ястреба, а в лапах она сжимала череп и стрелы.

— А это Лекса… — продолжил знакомство со своими друзьями Айдар, похлопав по плечу мелковатого паренька с кавардаком на голове.

Черты лица парнишки были мягче и тоньше, нос прямой и маленький, в небольших миндалевидных глазах блестели смешинки, губы были мясистыми, и их кончики иронично вздёрнуты вверх. Одето это взъерошенное чудо, как типичный панк или компьютерщик, точнее — панкующий компьютерщик.

— Хай! — поздоровался Лекса и с интересом осмотрел девчонок и Женьку.

Девушки его интересовали, потому что понравились, а вот в Женьке, возможно, он предположил, что найдёт единомышленника, ведь тот так же был одет, как типичный неформал.

Олег молча кивнул в знак приветствия. Он также заинтересовался девочками, а вот Женька его явно пока раздражал, опять-таки причина во внешнем виде.

— Очень приятно познакомиться, — пожал обоим руки Женька.

— Значит, будем играть вместе? А что, правильно, а то втроём скучно, а теперь можно на две команды разбиться и так будет интереснее! — радовался Лекса.

— Ты прав, тем более я привёз отличного стрелка, который сделает игру живее! — согласился Айдар.

Лекса удивлённо посмотрел на приехавших, и он не понимал пока, кто из них «стрелок». Неужто кто-то из этих соблазнительных девчонок? Э, нет… наверное, этот чернявый парень с острым взглядом, только вид у него какой-то болезненный.

Ребята разошлись по раздевалкам, чтобы переодеться для игры, а Лекса попутно атаковал Айдара расспросами о его девушке и насколько их отношения зашли далеко.

— Да отвянь ты, короста! — махнул рукой Олег на прыгающего, как кузнечик, возле Айдара Лексу. — Ты лучше расскажи, что за доходягу приволок? Ему под капельницей надо лежать и носа из больницы не показывать, а не шастать по лесу с нами!

— Что, тоже заметил? — иронично изогнул бровь Айдар.

— Так! Я не понял! Я что-то пропустил?.. Вы о чём сейчас? — оставил внезапно пошлые мысли по поводу девчонок Лекса.

— О, Женьке, — кинул Айдар и многозначительно посмотрел на догадливого Олега.

— Ты что, не заметил, что парня смерть в лоб поцеловала? — посмотрел, как на глупого ребёнка, Олег на Лексу.

— О, а как он вообще тогда шевелится? Причём так и не скажешь, что он без пяти минут дар смерти, — почесавши затылок, пробубунил Лекса.

— Я видел как-то мельком, он что-то принимает, Лекса… — на лице Айдара заиграла хитрая кривая усмешка… у тебя задание: добудь кое-что, что принадлежит Женьке… — а во взгляде прочиталась холодная властность. Лекса нервно глотнул и молча кивнул.

После того как ребята переоделись, сошлись вновь, решили разбиться на две команды и стали тянуть жребий. По странному совпадению в одну команду вошли Айдар, он же лидер, Олег и Лекса, а вторая команда состояла из братии кафе. Лекса долго по этому поводу отпускал шуточки. Лидером кафешной команды стала Арина, она и получила карту местности, на которой предстоят игрища.

— А какие правила игры? — осведомилась девушка, изучая задумчиво карту.

— Блин, а я хотела с Айдарчиком в одной команде быть! Так нечестно! — внезапно стала канючить Карина, надувши алые губки.

Эту капризулю нарочно игнорировали, ведь все настроились на игру, даже Айдар.

— Итак-с, призом игры… — начал было Айдар твёрдым тоном.

— Ого, у нас будет приз?! — удивился Лекса.

Айдар закатил глаза и треснул друга по затылку.

— Не у нас, а у той команды, что выиграет! — пояснил, как дурному, Айдар Лексе. — Приз — шикарный ужин в ресторане, что находится как раз в корпусе клуба, тут готовят не так классно, как у вас в кафе, но так же достойно!

— Бли-ин, а у вас интереснее расцветок не нашлось? Я выгляжу в этом комбинезоне охотником на привидения, дайте только бластер! — критично осмотрев свой внешний вид, насупилась Карина.

— Что бы ты ни надела: во всём будешь прекрасна! — не согласился с утверждением девушки Айдар и мягко улыбнулся, отчего Карина расцвела. Ради того, чтобы Айдар обратил на неё внимание, она готова была хоть мусорный пакет надеть.

— А какие правила? — иронично покосившись на Карину, переспросила Арина.

Вот кому было всё равно что надевать, лишь бы поиграть в интересную игру с не менее занятными людьми. Более того, Арина про себя отметила, что Женьке идёт костюм и цвет. Одежда походила на военную униформу, делала парня статным и мужественным. Правда, Женьке пришлось собрать длинные волосы на затылке в тугой хвост. М-дэ… его причёска выбивается из образа военного, ведь солдаты стригутся чуть ли не под ноль. Не… Женьке идут его смоляные волосы, которые делают его похожим на мага из фэнтези-комиксов.

— Краска, которой стреляет наше орудие, — красная, ваша — синяя, если в члена вашей команды попадают, он выбывает из игры, ведь считается фактически убитым. Никаких баллов и очков, всё просто, но при этом интересно… — с удовольствием пояснил Айдар, который также предвкушал интересную игру, — …полигон, где можно прятаться, начинается отсюда… — и показал на ворота, сделанные из сруба с пригласительной табличкой, — …заканчивается берегом озера, за мост заходить категорически запрещается, штраф: дисквалификация. А так правило одно: веселье, веселье и ещё раз веселье! — торжественным тоном провозгласил Айдар, сделав широкий жест.

Команды проверили оружие на исправность, Айдар выдал рации, которые каждая группа настроила на свою частоту, лидеры команд получили по карте, там и обозначили места, запретные для входа, команды обсудили планы действий, разошлись.

На лес тихо наползала тьма, зажглись мощные прожектора, расставленные по всему периметру игрищ, и стало светло, как днём. В воздухе пахло свежестью трав и вечерних цветов. По небу проносились летучие мыши, создавая ультразвуковой писк.

Арина аккуратно кралась, как дикая кошечка, между разлапистых деревьев, она держала оружие наготове, её глаза всматривались в тёмные силуэты ночи, ища противника, а слух пытался уловить шаги. Не теряя чуткости, девушка умудрялась наслаждаться вечерним спокойствием леса. Она не любила города за их суетливость и большое скопление людей, а ещё — за удушливую вонь и шум. А тут так умиротворяюще спокойно, ради этой благодати, что зацветает в душе, стоило приехать сюда в компании Карины и Айдара и нарядиться в громоздкий комбинезон. Арина заметила, как возле куста выплясывают дивные огоньки, словно у тьмы появились глаза, как у живого создания: это светлячки зовут пару. Идиллию оборвал грохот мотора, свет фар больно ударил по глазам, а когда девушка привыкла, увидела: это Лекса рассекал на квадроцикле, где его только откопал?

— Ага! Ага! Попалась! — радостно хлопнул по рулю Лекса, и даже в сумраке его глаза коварно блестели.

— А фиг тебе! — дала дёру Арина так, как будто за ней черти гнались, ладно, один из них на квадроцикле.

Девушка решила уйти от преследователя, используя преимущества местности: петляла между стволов, тем самым уберегаясь от выстрелов краски, пыталась убежать в то место, где квадроцикл не пройдёт. Пару раз Лекса чуть не наехал на кочку, камень и не перевернулся, но в последний момент выравнивал руль. Арина про себя ругалась, она запыхалась и теряла силы, а выстрелить не получалось, это страшно злило. Арина чуть с перепуга в овраг кувырком не покатилась, просто в сумраке не заметила, вовремя притормозила, но теперь она поздно поняла — бежать-то некуда! Спереди — овраг, позади — псих на квадроцикле, а повернуть в сторону она уже не успевала, фары транспортного средства больно ударили по глазам.

— Всё, красавица, некуда бежать! Ишь ты, прыткая какая, заставила меня столько помотаться! — ликовал Лекса. — Но если мы сможем договориться, то может быть, я тебя пощажу… — многозначительно добавил этот наглец.

Увы, не успел договорить о своём выгодном предложении, как ему в шлем прилетела краска, он потерял равновесие и рухнул в кусты, а это оказался шиповник, хорошо на парне был комбинезон и шлем, а то изодрал бы лицо и другие части тела.

— Один готов! — торжественно подытожили откуда-то сверху.

Арина задрала голову, на одной из массивных веток удобно расположился, как заправский снайпер… Женька! Он заговорщически подмигнул подруге.

— Женька! Как ты туда забрался? А не важно! Ты классный! — хлопнула в ладоши восторженная Арина.

— К вашим услугам, моя леди! — поклонился учтиво ворошиловский стрелок. Он ловко спустился вниз.

Из кустов доносилась возня: Лекса пытался выбраться из колючих объятий, попутно ругаясь.

— Бли-ин, откуда ты взялся? Так нечестно! — обиженно надул губы этот горе-гонщик.

— Откуда взялся? Слез с дерева. И всё по правилам: про то, что нельзя лазить по деревьям, в правилах не оговаривалось! — развёл руками Женька.

— Ну, ничего! Айдар вам так просто не сдастся! Он отомстит за меня! — попытался сохранить лицо Лекса, но позорно шмыгнул носом.

— А и не надо просто сдаваться, ибо игра получится неинтересная! — дёрнул плечами Женька.

Лекса уехал обратно к зданию клуба, гордо увозя обиду с собой.

— Так, а где Карина? — всполошилась Арина.

— Надо по рации с ней связаться. — предложил Женька.

Оказалось, Карина так же быстро слилась из игры, как и Лекса, она по какому-то своему недальновидному усмотрению крутилась возле Айдара, а тот не стал жалеть свою подружку: раз из противоположной команды — получи краской по комбинезону. Ещё при этом её удивляло, а почему так? Арина хотела объяснить в твёрдой форме с применением нецензурных слов, но воздержалась.

— Итак, наша команда поредела, — с досадой в голосе подытожила Арина, жалея, что Карину цепью к себе не приковала, может, тогда эта дурочка не подвела бы команду, хотя… зная её, она бы зубами цепь грызть начала. — Что делать будем? Остались Айдар и Олег, а они не так глупы, как те, кто выбыли.

— Согласен, Олег мне кажется каким-то спецназовцем. Айдар — сам по себе ушлый тип, — ответил Женька, они с подругой прятались в укромном месте, где их не видно было, а вот для них обзор был прекрасный. — Предлагаю начать всё-таки с Олега. Но напролом лезть к нему нельзя, нужна хитрость!

— Угу, хм… дай пораскинуть мозгами… — задумалась Арина.

Олег перебежками от дерева к дереву передвигался, выглядывая из укрытия, нет ли противника, повторял манёвр, чутко прислушиваясь и зорко присматриваясь. Он жалел, что сейчас ночь и нельзя выследить по следам. По левую сторону раздался шум предположительно поломанных веток и шелест травы, Олег осторожно начал преследование, держа оружие, готовое стрелять. Убегающий тихо и ловко лавировал между деревьями, перепрыгивал пни, даже невзирая, что царил сумрак. Олег пытался прицелиться, увы, не мог, нужно было преследовать и целиться одновременно, ничего, противник рано или поздно устанет и начнёт замедляться, вот тогда и прилетит ему красочка в спинку! Олег был слишком сосредоточен на погоне, посему для него стало полной неожиданностью то, что его ноги провалились в пустоту, а потом и он сам. Конечно, этот бугай пытался за что-либо зацепиться, чтобы не провалиться в дыру в земле, однако не вышло. Из-за поваленного дерева выглянула встрёпанная Арина. Она тяжело дышала. Девушка осторожно подкралась к западне, которую они с Женькой предусмотрительно заложили ветками. Вообще-то яма была тут задолго то того, как ребята решили поиграть в пейнтбол, даже на карте была отмечена с предупреждением, чтобы никто в неё не провалился, кто и зачем её выкопал — загадка, но не воспользоваться ею ребята не смогли.

— Слишком близко не подходи, а то может из ямы в тебя выстелить! — предупредил Женька, слезавший с дерева, на котором всё это время прятался и выжидал.

— Хорошо! А то это было бы обидно, — согласилась девушка, её щёки горели, она чихнула, шмыгнув носом.

— Будь здорова, лесная коза! — пожелали пламенно из ямы.

— Спасибо, лось! — вытирая нос платком, ответила Арина. — Итак-с, ещё минус один! Остался Айдар.

— А хрен вам! Айдар так просто не сдастся! — подала голос обиженная яма или тот, кто угодил в неё.

— Слушай, а он оттуда не выберется? — решила перестраховаться Арина.

— Не-а! Там приличной глубины рытвина, так что с его ростом да с вытянутыми руками не дотянешься до краёв! — положив успокаивающе руку на плечо девушке, ответил Женька: — Айда командира искать! — и мимо уха враждебно просвистела краска, всего миллиметр и юноша, выбыл бы из игры. Женька и подумать не мог, что когда-то начнёт не пуль бояться, а обыкновенной краски!

— Бли-ин! Он нас первыми нашёл! Айда прятаться! — и ребята кинусь врассыпную.

— Эй, Айдар, подсоби, а? — жалобно подали голос из ямы.

Айдар подошёл к ловушке, в которую угодил товарищ, окинул критично её размеры и выдал:

— Некогда! Пока я тебя вытаскивать буду, добыча уйдёт или меня самого подстрелят! Да и верёвки у меня с собой нет. Посиди тут, после игры вытащим тебя.

— Гром и молния, Айдар! — голос Олега наполнился страхом, ведь внизу тянуло сыростью, было темно и яма походила на могилу, по сему жутковата сама мысль остаться тут навсегда.

Айдар уже исчез, бесшумно, подобно тени самой ночи. Женька бежал без оглядки, а потом решил более разумно передвигаться, чтобы с перепуга не нарваться на противника. Хоть это была игра, но эмоции порождала настоящие: сердце сжималось от тревоги, адреналин стучал в висках, а сознание пугливо выискивало в силуэтах ночи опасность. Да и гордость не позволяла проиграть Айдару. Может, если Арина была противником, Женька уступил бы победу. Хотя с другой стороны, это значило, что он недооценивает её силы. Тогда бы юноша сражался так же яростно, только в случае поражения не так горевал. Женька представлял, как рожа этого нахального бизнесмена, или чем он там промышляет, сияет радостью победы — так в душе ярость разгоралась.

Где-то высоко ухал филин. По лесу стелился туман, и видимость, без того поганая, стала вообще нулевой, ещё и странные силуэты мелькали в белёсой пелене. По спине юноши пронеслись мурашки. А сердце ухнуло в желудок. Слева хрустнули ветки. В горле застрял ком, и парень перестал даже моргать. Как тонка грань между хищником и добычей, и как легко поменяться ролями.

Женьку схватили за горло и прижали к стволу дерева, боль от сильного удара прошила спину.

— И что мне сделать тобой, Бэмби? — прошипели над ухом Женьки, горячее дыхание щекотало ухо, а в глазах Айдара мерцали огоньки коварства.

Ведь хищник остался один на один с добычей, и никто не сможет помешать насладиться её вкусом. Женьке в потёмках показалось, что Айдар сверкнул клыками, да только такого быть не могло.

Юноша растерянно замер, а потом стал яростно вырываться, да тщетно, хватка Айдара была цепкая, как у анаконды. Женька чувствовал себя принцессой, которую сцапал голодный дракон, и в его случае глупо ждать рыцаря-спасителя: как бы он сам должен им быть. Хотелось ругаться и кусаться, а ещё врезать по наглой физиономии, но вывернуться для удара не получалось.

— Пусти, гад! — от обиды и бессилия выпалил Женька.

— Не-а, теперь ты в моей власти! Вот хитрец, уделать моих людей, это надо суметь, да и кто мог знать, что ты не просто хорошо стреляешь, а и лазаешь по деревьям, как настоящий кот! Ну же, пошипи на меня, котик! — насмехался над добычей, ликуя, Айдар.

Но не спешил почему-то стрелять в парнишку, ведь это означало дисквалификацию, а её пока не нужно было допускать.

— Я тебе рожу расцарапаю! — шипел зло Женька, испепеляя взглядом Айдара.

Да только этот ушлый тип злорадно улыбался… и доулыбался — ему в спину прилетела краска, не смотря на то, что удар был несильный и немного гасился плотной тканью комбинезона, всё равно было больно. Ещё и Женька, учуяв слабину, пнул меж рёбер и вырвался. Айдар шипел от досады, понимая — сам виноват: во-первых, сильно увлёкся добычей, во-вторых, понадеялся, что Арина из категории слабодушных девушек, но, увы, она удивила храбростью. Да, это игра, но всё равно — прекрасный показатель внутренних качеств, ведь в один прекрасный момент пейнтбол может смениться настоящей бедой, в которую влипнет Женька, и возможно, Арина — единственная, кто выручит его. Айдар злился на девушку и восхищался одновременно. В конце концов, он повёл себя как дурак, вот и поплатился.

— Арина! — не мог скрыть радости в голосе, которая рвалась из самых уголков сердца, Женька.

— Я пришла на помощь, моя принцесса! — с ироничным выражением лица произнесла эпичным тоном Арина.

— Эй! Какая я принцесса? — обиделся Женька.

— Ну не дракон же?! — изумилась девушка.

— Давай сойдёмся на том, что ты принцесса — и спасла рыцаря, ладно? Пощади мою мужскую гордость! — улыбнулся Женька.

— Ага, вот до чего эмансипация дошла! — хихикнула «принцесса».

— Что ж признаю, вы победили! — про себя выругавшись и позлившись, наконец-то признал Айдар: — А ещё ты очень ловкая и незаметная!

— Пф… Месяц тренировки в нашем кафе — и ты ниндзя! — отшутилась Арина.

Она была довольна собой: и Женьку спасла, и уделала парня Карины, жаль, конечно, что не её саму, но имеем что имеем.

7

После игры обе команды отправились попариться в местной бане, которую арендовал Айдар. Несмотря на проигрыш, команда Айдара не потеряла приподнятого настроения, напротив, все прикалывались над командиром, от которого уж точно проигрыша не ожидали. Правда, Олег ворчал, ведь его чуть не оставили до утра в той злополучной яме, хорошо Женька вовремя вспомнил, а ребята уже пришли в само здание клуба!

— Хэ-хэ, ну ты лошара! Не смог выбраться из какой-то ямки! А ещё хвастал своей крутизной! — потешался над другом Лекса, когда обе красные и разнеженные команды парились в баньке.

— А я виноват, что только зацеплюсь за корень или выступ, а он бац — ломается! И как назло, свой любимый нож в раздевалке забыл, так его использовал бы и точно выбрался! — вздохнул от досады Олег, его выпирающие мускулы блестели от пота. Как же ему было обидно, что несмотря на все свои навыки, облажался, как последний новичок. Просто какой-то неудачный день для него. Всё сложилось против. Если бы хоть Айдар подсобил, и тот погнался за девчонкой и доходягой. Чем они его так зацепили? Вон как глаз с Женьки и Арины отвести не может.

— Ну ты — пустозвон, а не крутой! — журил друга Лекса, явно нарываясь на подзатыльник от Олега.

Карина даром времени не теряла и, не смущаясь, нагло уселась на колени к Айдару, напрочь позабыв, что он её понарошку как бы убил.

— Да ладно вам! Просто ещё и темно было… поэтому сложнее ориентироваться! — заступилась за Олега Арина, которая, покосившись на подругу, хитро хихикнула. Карина на неё недоброжелательно посмотрела.

В коридоре раздался оглушительный крик, судя по всему, женский. Ребята вышли посмотреть, оказалось, что какой-то извращенец залез в женскую раздевалку и стащил бельё.

— М-дэ… день не задался не только у Олега! — услышав такое, прокомментировал Лекса.

— Бли-ин! А что с моим бельём?! — всполошилась Карина и убежала бодрой ланью в раздевалку. Арина последовала примеру подруги.

— Объясните мне кто-нибудь, на кой чёрт этому чудаку женское бельё? Ладно, деньги или ценные вещи, а бельё?! — ушёл в прострацию от новости Женька. — Это ведь точно мужчина? — скептически он переспросил.

— Администратор, которая тут носится, как ошпаренная, сказала, что видела мужчину средних лет в очках и полноватого телосложения, — после общения с девочкой-администратором Айдар подошёл к ребятам с растерянным видом.

— Гром и молния! А затем, что он псих! — ответил кратко, но по сути, Олег.

— А как его вообще сюда пропустили, тут охрана есть? — изумлялся дальше Женька.

Они переоделись и шли в сторону женской раздевалки, чтобы узнать, как там дела у девочек.

— Вот и администратор в шоке! Представляете, это первый прецедент подобного рода в этом клубе! Какое пятно на репутации! Тут же не просто люди среднего класса отдыхают, а и элита, — ответил Айдар, про себя удивляясь происходящему идиотизму. — Отдохнули, блин!

А когда пришли к раздевалке, оказалось, девушек и след простыл, пришлось даже администраторшу просить сходить в раздевалку и проверить, есть ли они там, ведь на телефонные звонки не отвечали.

— Гром и молния, где их носит? — терял терпение Олег.

Как итог, решили разделиться и поискать пропавших по зданию комплекса. Женька вышел во двор после тщетных поисков по клубу и начал волноваться, как услышал панический визг и крики. Когда Женька подбежал к источнику шума, то не поверил своим глазам: полноватый мужчина с проплешиной, в очках, сидя на дереве, обнимал руками ствол, а в зубах, подобно голодному псу, держал… лифчик! Одет мужик был в футболку со знаком супермена и шорты, обут в один сланец, куда делся второй, кто его знает? А под деревом стояли и гневно зыркали наверх Карина и Арина, вторая, кстати, была вооружена бензопилой! Женька на всякий случай себя ущипнул за щеку, а то мало ли… вдруг спит и видит бредовый сон. Оказалось, всё — злая действительность. Потом юноша стал грешить на лекарства, которые принимает, мол, побочный эффект и всё такое, а может, это происки болезни?

Женька подобрал челюсть, достал сотовый и набрал номер Айдара. Конечно, он не стал живописать увиденное по причине того, что его рассказ попахивал бы бредом сумасшедшего: а просто сказал, что нашёл девушек, пусть парни сами придут и увидят этот маразм на ветке.

— И что нам с ним делать? — поинтересовалась раздраконенная Карина.

— А давай, я бензопилой спилю дерево, он и свалится! — кровожадно предложила Арина и коварно посмотрела на мужика, тот нервно глотнув, вцепился сильнее в лифчик, как будто это спасательный круг.

Тут и парни прибежали.

— Гром и молния! Что за хрень?! — не верил в увиденное Олег, ещё рукавом глаза на всякий случай протёр, авось мерещится сие безобразие. Айдар и Лекса в молчаливом оцепенении смотрели на этот сюрреалистический идиотизм.

— Это не хрень, а девочки вершат правосудие! Нужно их остановить! — Женька уже смирился с происходящим, посему единственный мог мыслить здраво.

— Э… Это тот чудак, что бельё ворует? — Лекса тыкнул в сторону дерева, на котором завис мужик с лифчиком в зубах.

— Как вы можете наблюдать, это так! — иронично развёл руками Женька.

— Ладно, я беру на себя Карину, а ты, Женька, отбери у Арины бензопилу, пока она этого мужика на суповой набор не разделала, — пришёл в себя Айдар и тот час стал отдавать приказы.

— Эй! А чего девушка с бензопилой, так сразу мне?! — возмутился Женька, что-то его не грела перспектива быть за компанию почекрыженным на корейскую морковку.

— Ну, твоя подруга? Тебе и нянчиться! — логично заключил Айдар, в душе ликуя, что сплавил на Женьку немного психованную барышню с бензопилой.

Женька посмотрел в сторону Арины, как приговорённый к смерти на гильотине, нервно проглотил ком в горле, выдохнул с шумом воздух и, собрав решимость в кулак, подошёл к подруге, но тот час отшатнулся, ведь на него посмотрели изничтожающие гневным взглядом, по сравнению с которым бензопила была безобидной безделушкой.

Айдар приблизился аккуратно к Карине, про себя радуясь, что она тоже не додумалась вооружиться, со словами:

— Милая моя, солнышко, пойдём отсюда, сдался тебе этот на голову пристукнутый!

— Вот этого нехлюпа прибьём, тогда и уйдём! — резко развернулась к парню Карина, она аж побледнела от злобы: — Этот придурок наше с Аринкой бельё зажучил, а куда дел, не признаётся! Ну, ничего, мы выведем его на чистую воду! — и её глаза нехорошо заблестели.

— О, лучезарная! Брось ты эту затею, пускай администрация клуба им занимается! Они полицию, небось, уже вызвали! Его повяжут. А тебе я куплю, какой захочешь, комплект, а хочешь — два, лучше прежнего? — примирительно выставив перед собой руки, уговаривал девушку Айдар.

Карина насупилась, поразмыслила о чём-то, радостно кивнув, кинулась на шею Айдару, который облегчённо вздохнул.

Женька посмотрел на такое дело, и ему завидно стало, что у Айдара так легко всё решилось, а что ему-то предложить Арине? Она — не его девушка! Парень вздохнул.

— Ну что за напасть? — тихо проговорил сам себе Женька. — Арина, отдай, пожалуйста, бензопилу, а? А то вдруг поранишься?

— Скорее, наоборот!!! — перехватила удобнее орудие Арина.

— Вот это и пугает, — передёрнуло Женьку, — Арина, ну прошу тебя! Давай сдадим полиции его, и всё! Не бери грех на душу, к тому же что тебе дерево сделало?

— Я на этот комплект несколько месяцев собирала! Он был шёлковый и мой любимый! А теперь в чём я домой поеду?! Хорошо, хоть платье эта зараза оставила! А то вообще сраму не оберёшься! Ух! — замахнулась бензопилой вверх на мужика Арина.

Женька схватил девушку за ту руку, в которой был инструмент.

— Хочешь, я тебе куплю такой же или лучше? — пытался уговорить подругу Женька.

— Нет! Я сама себе в состоянии купить одежду и тем боле бельё! А так же могу отстоять свою честь! — гордо ответила Арина.

— Я знаю, что ты самодостаточная леди! Но скажи, что ты хочешь взамен выкупа жизни этого бедолаги? — указал наверх Женька.

Арина призадумалась, посмотрела сначала в лицо друга, потом на мужика с лифчиком, потом на дерево и вздохнула:

— Ладно, ты прав! Что-то я погорячилась… дерево и впрямь не стоит каких-то тряпок! Оно кислород вырабатывает, по сути, жизнь даёт, а я тут трясусь над какой-то бесполезной фигнёй, — фыркнула Арина и сдула волосинку, упавшую на нос.

Ей стало противно от того, что она начала походить на Карину в своей маниакальной привязанности к тряпкам. Но обида никуда не делась. Просто пришлось с большими усилиями переступить через неё.

Женька осторожно забрал бензопилу и отдал её Лексе, который уволок подальше от греха и нервной девицы. Женьке стало жалко подругу, может, он не понимает всей серьёзности ситуации? Он снял кожаную жилетку и накинул на удивлённую Арину.

— Вот тебе компенсация, пусть это не бельё… — улыбнулся лучезарно парень — добрая душа: — Это тоже любимая мною вещь, будет взамен утраченной твоей.

— Если это так, то не стоит с ней расставаться! — пыталась отказаться смущённая Арина, краснея.

— Нет, ценность этой вещи, наоборот, увеличится, если подарю её от чистого сердца хорошему другу!

Ребята сообщили администрации клуба о мужике на дереве, и охрана сняла его, вызвали полицию, и нарушителя увезли, чем спасли ему жизнь — ведь не только Карина с Ариной жаждали расправы.

Вся компания собралась в уютном зале за столом отметить славную игру, а девчонки решили залить горе. Помещение было оформлено в стиле романтизма с примесью барокко, мол, хотели по-богатому — а денег хватило только на это. Большой стол был застелен белой скатертью и заставлен разной снедью и выпивкой.

— Ребята! Смотрите, я пингвинчика изображаю! — бухой в стельку Лекса встал из-за стола и начал показывать какое-то безобразие, которое обозвал «пингвином».

— Лучше наличие мозгов изобрази! — хмыкнул с сарказмом Айдар, понимая, что Лексе не стоит наливать, хватит с него.

— Жень… ну, Жен-ня! — подсунулась слишком близко к Женьке Арина, он аж соком подавился. Увы, ему пить нельзя, посему долго пришлось придумывать убедительные отмазки, чтобы объяснить причину. Ведь развесёлый Лекса так и норовил подлить горячительного в бокал парню.

— Арина, хватит уже с тебя, отдай! — решил отобрать у подруги бокал с вином Женька, но коварная девица подалась назад, убирая причину её охмелевшего сознания.

— Не-а! Я только разогрелась! Ик! Жень, а давай ты мне попозируешь, а? Ик! — Арине было весело и тепло.

Женька покачал головой неодобрительно:

— Нет, Арина, не думаю, что ты сейчас в состоянии начертить ровную линию или вообще пройти! — снисходительно посмотрел на девушку Женька, как смотрят отцы на нерадивых дочерей.

— Неправда! Я всё могу! Хочешь, покажу? — и Арина попыталась встать из-за стола, но пошатнувшись, упала на Женьку. Эта пьяная фея приземлилась мягкими и упругими выдающимися местами, отчего заставила пронестись волну жара по телу юноши, который не ожидал, что ему прилетит такой соблазнительный, немного бухой подарочек: — Упс, зона турбулентности! Уважаемые пассажиры, просьба не волноваться, наш самолёт взлетит после небольшой задержки! Ик, — начала нести околесицу эта весёлая пьянчужка.

— Лекса! Какого хрена ты споил девчонок?! — возмутился Женька и увидел, как сам же Лекса начал чудить всякое.

Айдару также пришлось несладко из-за разбушевавшейся Карины, которая была готова на всё и прямо на глазах свидетелей, так что Женьке ещё повезло. Арина, даже бухой, являлась средоточием целомудрия.

— Жень, а давай я тебя в стиле ню нарисую! Ну, позязя! — канючила, выпрашивая, как ребёнок шоколадку, Арина и сделала забавное выражение личика.

— Нет, спасибо, обойдусь! — про себя уже ругался Женька, он пытался ссадить с колен девушку, но она цепко обхватила шею тонкими руками, и не отпускала.

К несчастью парня, Арина не только вверху имела мягкие выпуклости — а и внизу, ёрзала ими там, где не следует, хорошо, что девушки успели переодеться, а то если бы были в халатах, дело бы обстояло хуже:

— Ай! И хватит меня кусать! Я не вкусный… тьфу! В том смысле, что несъедобный!

— Не могу! Ты пахнешь зефиром! Мой зефирчик! — наступала Арина, кровожадно скалясь.

Женька уже рычал, чувствуя, как становилось резко жарко, как будто они находились всё ещё в бане.

— Я тут подумал… — предложил внезапно Айдар, сам уже офигевший от комичности и маразматичности ситуации: — Может, уже тут заночуем? В здании клуба есть небольшой отель с хорошими номерами, я сниму девушкам и нам — отдельные! — продолжил он, пытаясь отлепить от себя Карину, подобно осьминогу опутавшую его щупальцами.

— А на работу отсюда поехать? — уточнил Женька.

— Ага. Карина, солнышко, хватит уже! У меня и так везде твоя помада, даже там, где её быть не должно! — возмутился Айдар, и Женька ещё раз ему посочувствовал.

— Думаю, в связи со сложившейся ситуацией, это самый оптимальный… ай… вариа… блин, Арина! Вот уж у тебя острые зубы, случайно в роду вампиров не было? — возмутился Женька.

— А фто я мофу пофефать, фты фкуфный! — вцепившись парню в шею, прошамкала Арина.

Женька с усилием оторвал от себя эту пиявку-зефирообожалку.

— Так! Тебе пора в душ и баиньки! — держа Арину за плечи как можно дальше от своей многострадальной шеи, подытожил Женька.

— Ура! Мы идём в душ, — радовалась чему-то Арина.

— Не-е-ет! — гаркнул Женька: — В душ идёшь только ты!

Арина насупилась и сразу сникла.

— Злюка! Скажи правду, я тебе не нравлюсь? Это потому что я полная? — надула губы Арина, и в её глазах заблестели слёзы.

— Нет, с чего ты взяла, что мне не нравишься?! Даже наоборот… очень мне симпатична… и фигура у тебя, что надо! Просто ты сейчас пьяна, завтра протрезвеешь и будешь от стыда сгорать от сегодняшних чудачеств. Я тебя знаю! — поспешил убедить подругу в обратном Женька, также держа её на расстоянии от себя. Ему сейчас стоило неимоверных усилий сдерживать не самые благородные порывы, посему вопрос Арины удивлял. Напротив, Женьке уже сейчас стыдно за то, что позволил парочке пошлых мыслей погулять по голове.

— Ты говоришь так, чтобы меня не обидеть! — надула губки Арина, вырвавшись из его рук, и демонстративно отвернулась.

— Нет, это правда! Арин, ну не обижайся, ты мне очень дорога! — с мольбой в голосе проговорил Женька, уже сам не рад сложившимся обстоятельствам.

В его голове промелькнула шальная мысль, что надо было самому напиться, может, не таким серьёзным был бы сейчас и не обидел бы отказом девушку. А с другой стороны, чего хорошего в подобных приключениях? Завра ведь протрезвеешь, а стыд за содеянное останется.

— Правда?! — оживилась внезапно девушка. — Тогда… тогда отнеси меня баиньки! Мой верный скакун! — Арина тот час повеселела то ли от градусов, удравших в голову, то ли убедившись в своей ценности для сердца друга.

— Блин… теперь я конь, как в жизни всё изменно! — с иронией произнёс Женька с напускным хмурым видом.

Вот точно зря не выпил! Пришлось тащить на руках до номера юную зелёную фею, которая напевала на каком-то странном, мелодичном языке песню.

— Арин, что это язык? — поинтересовался Женька.

— Народный язык ледяных фей наёри. Мне мама эту колыбельную пела перед сном, — Арина склонила устало голову на плече Женьки, от него веяло уютом и безопасностью. Она давно такого не испытывала, а ещё ей нравилось тепло, идущее от его души.

— Феи? Откуда твоя мама знает этот язык? И что, вообще у фей был язык? Они что, существовали или как? — посыпались вопросы у Женьки, но ответить уже было некому: Арина тихо засопела, нежно обхватив его шею изящными ручками, на её лице обозначилось умиротворение, которое бывает на лицах спящих детей.

Она в этот момент казалась беззащитной и невинной, и вызывала одно желание: защитить любой ценой. Женька привык заботиться о себе сам, не надеясь на чью либо поддержку и не требуя её, он подумать не смел, что когда-либо найдёт ещё кого-то, достойного заботы, хотя от него ничего не требовали. Арина вообще никогда не просила у него помощи, всегда добивалась всего сама, и каких это стоило ей трудов, знала лишь она. Такая же одиночка, как и он. Никому не нужная, всем мешающая, потому что слишком независима. Женька, как и Арина, — всего лишь гости в этом мире, когда его создавали, про них забыли, поэтому им под час мерещится, что они тут чужаки.

Всем было хорошо, они забылись сладким сном, а что делать Женьке с его бессонницей? И от нечего делать он стал копаться в Интернете, ища информацию о феях и «Жатве»…

* * *

Наутро все выпивающие страдали от похмелья, и только Женька хитро щурился и снисходительно на всех взирал, за что ему желали всех благ. Сложнее всего пришлось Арине, ведь к жуткой головной боли прибавилось чувство стыда за вчерашнее поведение. Она то и дело ходила по пятам за Женькой и извинялась. Да только никто от неё этого не требовал, наоборот, отнеслись с пониманием, даже поднесли юной жертве зверского похмелья воды и крепкого чая. Арина была благодарна Женьке и обещала ему портрет, на что этот засранец не преминул подколоть, мол, хоть не в стиле ню, за что получил подушкой по наглой ухмыляющееся «моське».

Айдар, как и обещал, отвёз ребят на работу, девочки даже отказались заезжать домой, чтобы переодеться. И работники кафе успели оказаться на рабочем месте раньше шефа. А Наринэ и Галина Петровна не выдали опоздавших гуляк, лишь заговорщически подмигивали и с улыбкой говорили: «Ох, молодёжь!» Айдар с ребятами уехали по своим работам. День начинался в бешеном темпе, ведь приходилось нагонять упущенное время. Карина с Ариной даже не поругались! И Женька подумал, может, почаще им устраивать вылазки за город, правда без попойки в конце, а то так печени не напасёшься.

Время шло к двенадцати, и людей становилось всё больше, заказы сыпались и сыпались, заставляя девчонок носиться взмыленными между столов. У Карины начали ныть ноги от каблуков, а Арина уже час хотела есть, и живот громко требовал обратить на себя внимание замученной хозяйки.

Истошный вопль женщины разнёсся сквозняком по залу. Потом какой-то мужчина стал ругаться и звать официантку. Услышали звон посуды и возмущения. Арина подошла к посетителю:

— Вы только посмотрите на это! — мужчина с густой бородой средних лет показывал стакан, наполненный гранатовым соком.

— А что не так? Сок слишком кислый? Или туда что-то угодило? — начинала раздражаться на чрезмерно придирчивого посетителя Арина, вечно такие ищут изъяны в других, сами при этом ведут себя по-свински. Ещё сейчас Ваник Ашотович начнёт возмущаться.

— Я не заказывал гранатовый сок! Я заказал воду! — указывая на стакан, сыпал молнии из глаз посетитель, хмуря брови.

— Ах… Вам перепутали заказ? Простите, пожалуйста. Сейчас поменяю… — и только Арина потянулась за стаканом, как клиент возразил:

— Нет, дело не в этом. Мне принесли именно воду! А за какой-то миг она побагровела. И стала, как гранатовый сок, но принюхайтесь, какой же сок пахнет кровью? Хотя, может, это просто металлический запах, но всё же неприятно.

Арина посмотрела на мужчину и не могла решиться, послать его сразу к психиатру или ограничиться тем, что покрутить пальцем у виска. Потому как вода сама по себе цвет не меняет, тогда выплывет другая теория: посетитель просто шутит, и вот это бесит ещё больше. Девушка тут загибается, скоро в голодный обморок шмякнется, а этот нахал, сытый и довольный, издевается! Небось, в воду какого-то красящего порошка подсыпал и пытается сенсацию раздуть. Арина гневно сверлила взглядом посетителя.

— Мужчина! Мне некогда шуточки шутить! Идите развлекаться в другое место!

— Но я не шучу, то, что я говорю, это правда! — обиделся посетитель.

— Девушка! Девушка-а! — позвал женский голос Арину, она оглянулась и увидела женщину бальзаковского возраста с короткой стрижкой, она сидела за соседним столиком.

— Да? — на хмуром лице Арины отразилось недоумение.

— У меня то же самое, только в бутылке! Я её с собой принесла, а купила в супермаркете. Хотела попить, а тут — на тебе! — и женщина показала на бутылку известного бренда воды.

Арина скептически хмыкнула, подошла поближе взяла в руки и к удивлению поняла, что бутылку не вскрывали: на ней ещё оставалась заводская пломба.

— Хм… то, есть вы из неё не пили? — вопрос, конечно, идиотский, но Арине хотелось лично от посетительницы услышать подтверждение.

— Конечно, нет. Она же красная! Правда, я не знаю, как из бутылки пахнет, но и проверять не желаю! — брезгливо скривив губы, посетительница посмотрела растеряно на мужчину, а потом на Арину.

— Я к тому веду, что вы её не открывали? — уточнила Арина, призадумавшись.

— Боже упаси! — воскликнула испуганно женщина, бледнея и с омерзением глядя на таинственную красную жидкость, плескающуюся в бутылке.

Крик из кухни заставил уже Женьку оторваться от работы и пойти на разведку. Он застал в немом ужасе замершую Наринэ, смотрящую на бутыль с… алой водой!

— Наринэ, что тут случилось? — удивился Женька, и предчувствие чего-то не хорошего закралось душу.

— Вода… Вод-да-а! Он-на… стала… кра-асной! — пыталась ответить женщина, но каждое слово выговаривалось с трудом, ведь в горле застрял ком.

— В смысле? — Женька был в полной растерянности, он подошёл к бутыли с водой, скептически осмотрел. — Странно, заводские пломбы на месте, то есть её никто не вскрывал, чтобы подсыпать что-то. Может, кто шприцом проколол, ввёл что-то, хотя слишком толстый пластик для этого, — размышлял вслух бармен.

Наринэ молилась на родном языке, вскинув руки вверх. Арина, которая также прибежала на крик, подошла осмотреть бутыль, но согласилась, что та нетронута.

— Что тут происходит вообще? Почему не работаете? — зашёл на кухню Ваник Ашотович, чем-то раздраконенный.

— Да вот, собственно, сами посмотрите! — предложил Женька, указывая на бутыль с загадочной жидкостью.

— Ух ты! — это Арсен воскликнул восторженно. — Винишко!

— Нет, это была вода, а теперь невесть что! — покачала головой Арина, капая успокоительный настой для Наринэ.

— Хм… правда? А зачем вы её покрасили? — с детской непосредственностью на лице спросил Арсен, на него хмуро посмотрела вся собравшаяся компания, на их лицах читался неоспоримый приговор: «Идиот!»

— Кстати, посетители так же жалуются на покраснение воды! Мне показывали бутылку воды, поменьше, вода в ней тоже побагровела, — сообщила Арина.

— А какой фирмы была бутылка? Может, это косяк определённого завода по расфасовке воды? — предположил Женька.

— Возможно, — пожала плечами Арина.

— О! А что будет, если выпить этой водички? — внезапно озадачился Арсен.

— Хочешь, быть первым, кто её отведает: прошу! — Женька сейчас был образцом вежливой терпимости к умственным недостаткам сотрудника.

Арсен, поразмыслив, сказал:

— Я пить не хочу!

Сумасшествие дня набирало обороты: работа в кафе превратилась в испытание нервов и смекалки для его работников, ведь большая часть воды стала непригодна из-за этого происшествия, плюс посетителей стало меньше, они были нервные и напуганные, ведь никто не понимал, в чём дело, выдвигались различные гипотезы, одна другой сумасшедшей. Плюс ко всему, вода побагровела не только в бутылках, но и в местном озере и речках, чем напугала рыбаков до икоты, а купающиеся мигом повылезали из воды, даже не взирая на жару. В новостях научные умы города объясняли такую резкую окраску воды утечкой на местном химзаводе, даже говорилось, что это шлак вытек. Да только это не объясняло, почему бутилированная вода изменила цвет, даже импортированная из других городов или стран, причём недельной давности, а то и более.

Ваник Ашотович не хотел закрывать кафе, но, увы, пришлось: заявились сэсовцы и приказали прекратить работу до выяснения причин этого ЧП, в противном случае придётся платить штраф. Как директор кафе ругался! Но делать нечего, готовить без воды сложно, даже не помоешь элементарно продукты, а немытыми их готовить — себе проблем не оберёшься с жалобами на отравления. Галина Петровна даже полы помыть не может, ведь из крана тоже течёт алая вода.

Тихая и размеренная жизнь города обратилась в сущий кошмар. Воду пришлось доставлять из соседних городов. Люди, стоя в очередях со всей тарой, что нашлась в доме, ругались на химзавод и друг с другом, все были нервозные и готовы вцепиться друг другу в глотки.

* * *

День следующий начался более спокойно, это был самый мирный день по сравнению со всеми за всю неделю. Никаких происшествий не случилось, более того, вода в речках и озере вновь стала обыкновенного цвета. Всю бордовую воду увезли на утилизацию, а новые партии нормальной заполняли прилавки. Люди городка больше не походили на сгустки злобы с тарой. Кафе открылось позже обычного: ждали воду.

Да только Женьке было неспокойно на душе. Что-то его мучило, точило душевные силы изнутри. Юноша не мог усидеть на месте, в его движениях была суетливость. Он словно куда-то спешил, хотя никуда не торопился. Парнишка не знал, что ему делать с этим состоянием и как бороться. Дела ухудшились ещё тем, что лекарства, поддерживающие его весь этот месяц, закончились. И вот уже сутки Женька был без них. Состояние становилось всё хуже — руки утратили ловкость, болели суставы и даже, казалось, сами кости, перед глазами от боли плясали круги, он с трудом стоял на ногах.

Арина заметила плачевность состояния друга, и её сердце сжалось от боли, глядя на то, как его жизнь угасает. Она предлагала ему вызвать «скорую» или хотя бы отпроситься пораньше с работы, но тут сыграло злую шутку Женькино упрямство.

Что-то неладное с Женькой заметил даже Ваник Ашотович и на вопрос, что с ним, тот сослался на обыкновенную простуду.

— Простуда, как же… иди-ка ты, парень, домой! — не согласился хозяин кафе.

— Я могу ещё работать, моё состояние стало лучше! — заупрямился Женька.

— Не спорь! — Ваник Ашотович был непреклонен.

Женька хотел ещё что-то возразить, но почувствовал жуткую тошноту, подступившую к горлу, и тотчас помчался в сторону уборной.

Ваник Ашотович проводил скептическим взглядом бармена.

— Арина! — громко позвал он, девушка аж вздрогнула.

— Да, Ваник Ашотович, вы что-то хотели? — поинтересовалась она, подойдя.

— Когда это чудо соберёт с раковины свои кишки, отведёшь его домой! Не хочу, чтобы он убился где-то по дороге, а меня посадили за это! — приказал хозяин кафе. — Всё равно вечно вместе шатаетесь.

В словах Ваника Ашотовича сквозила ирония, ему было весело наблюдать за дружбой этих двоих. А теперь не нравилось состояние парня, хотя бармен месяц назад, поступив сюда на службу, и выглядел, как висельник, у которого внезапно оборвалась верёвка, но сейчас его вид стал куда хуже.

— Хорошо, Ваник Ашотович! — не стала спорить с начальником Арина, не потому что боялась прогневать его, а оттого что сама готова была отпроситься, для того чтобы отвезти Женьку домой, ведь и слепому видно: сам он уже никуда не дойдёт.

Вообще надо вызвать «скорую помощь», видно, Ваник Ашотович не хочет лишних проблем, особенно после всех сумасшествий, выпавших на судьбу кафе за последнюю неделю. Как её бесила эта черта характера Ваника Ашотовича! Как так можно? Ему настолько плевать на то, что его сотрудник загнётся? Да если бы Арина не знала, что Женька терпеть не может больницы, наплевала бы на всё и сама вызвала бы врачей в кафе. Да только она помнила, как Женька вырывался из рук работников «скорой», и решила не добивать друга новым стрессом.

Арина подошла к двери туалета, отдутого донёсся шум воды. Она постучала:

— Жень, ты там?

— Да! — после паузы ей ответили.

— Ты как? Только честно! — настоятельно попросила девушка, нахмуривши брови.

— Честно? Хреново! Меня изнутри как будто через мясорубку пропустили, — ответил Женька слабым и хриплым голосом.

— Можно мне зайти? — поинтересовалась Арина.

Да только её опередили, Женька открыл дверь, и Арина ужаснулась: лицо парня было серым, под глазами поселились чёрные круги, а само оно осунулось и было измождено, парень опирался о дверной косяк. Арина взяла друга под локоть и вывела коридором через чёрный ход, предварительно забрав его и свои вещи из раздевалки.

— Так, тебе срочно нужно в больницу! — твёрдо решила стоять на своём Арина.

Женька поморщился:

— Не хочу подыхать в этом вонючем месте! Отвези меня за город и оставь где-то в лесу под деревом, когда я помру, пусть моё тело хоть местную живность покормит, — этот сумасшедший умудрялся в подобном состоянии выдавать шуточки из числа чёрного юмора.

— Ты дурак? — дала краткую, но ёмкую характеристику друга Арина и с укором посмотрела ему в глаза.

— Не-ет. Просто меня в больницу не затащишь! — упрямствовал этот псих.

— Я тебя сейчас отпинаю и не посмотрю на то, что ты помираешь! Если не прекратишь нести всякую чушь! — пылко ответила девушка, её наполняла решимость бороться с этим неведомым врагом, даже если сам Женька уже сдался, ничего, в ней хватит решимости на двоих!

— Ты славная девушка, и я рад, что встретил тебя, с одной стороны, мне грустно, что ты видишь меня таким жалким. А с другой: я счастлив, ведь последнее, что я увижу — это самое прекрасное создание в мире! — с теплом на сердце ответил Женька и посмотрел в глаза Арины, они, как две льдинки, на солнце блестели.

Она поджала алые губки.

— Ты… ты точно псих! Нашёл, чему радоваться! И не такая я уже прекрасная. Последнее, что ты увидишь, это чудовище! — она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

Ехать в общественном транспорте Женька не мог, посему Арина вызвала такси, и они отправились на окраину города, где снимал квартиру Женька. Девушка помогла дойти до квартиры другу, попутно им встретилась соседка, которая возмущалась по поводу расхлябанности современной молодёжи, которая нажирается, аж на ногах не стоит. Арина чуть не подралась с этой брюзжащей тёткой, мало того, что первая на них наехала, так ещё и обвинения всякие напридумывала в адрес реально больного и угасающего Женьки! У этой недалёкой тётки даже и на миг не замерцала мысль, что Женька — не пьяница, а тяжело больной. Арина и раньше недолюбливала людей, а теперь она просто бесилась от их поверхностности, эгоизма и безразличия к себе подобным.

— Арина, солнце моего заката, не бесись, ты, конечно, прекрасна в гневе, но помни, что убийство в нашей стане уголовно наказуемо, а более всего — особо тяжкое! — утешил разбушевавшуюся подругу Женька и поморщился от разрывающей его внутренности боли.

— Не, ну ты видел, эту курицу?! С каким надменным взглядом она это сказала! Как будто всё обо всех знает! Высокомерная тварь! — открывая дверь в Женькину квартиру, ругалась Арина.

— Прости, что тебе приходится не только тащить меня на себе, а и открывать квартиру, блин, кто знал, что мои руки перестанут слушаться. — Женьке не верилось, что однажды с ним подобное случится, а всего день назад он уверено держал пейнтбольное ружьё и мог забраться на дерево; как так случилось, что болезнь всего за сутки набрала обороты?

Как будто кто-то нажал на спусковой механизм и выпустил зверя из клетки. Ему было мучительно стыдно за своё бессилие.

— Плевать, мне нравится быть рядом с тобой, даже если для этого приходится лицезреть не самые приятные вещи. Знаешь, все так упёрлись во внешность, что когда красивая оболочка меркнет, по причине болезни или проблем, то люди отворачиваются от тебя, брезгливо морща нос. Всем нужна красивая картинка, даже если её суть ничем не заполнена.

Арина распахнула дверь, они вошли. Женька проследовал в спальню и тот час рухнул на кровать.

— Спасибо, можешь идти по своим делам, — предложил устало он.

— Мои дела сейчас находятся тут! — расшторивая гардины и открывая окно, ответила Арина, ей в лицо дыхнул свежий ветерок, выгоняя духоту закрытого помещения.

Квартира Женьки была небольшая с новым ремонтом, но без излишеств, из мебели — только необходимое, при этом видно, что он аккуратный владелец, нигде ничего не разбросано, всё на своих местах.

— Ты чего-то хочешь? — спросила Арина.

— Не слишком ли я буду жалким в твоих глазах, если попрошу пулю в лоб? — приподнявши голову с подушки, иронично переспросил Женька.

— Могу предложить топор! Дёшево и сердито решает большинство проблем, а те, что не решит, просто ампутирует, — с сарказмом ответила Арина, закатив глаза: — Где у тебя тут кухня?

— Прямо по коридору и направо! — ответил Женька и от боли сжал с силой простынь так, что аж побелели костяшки пальцев.

Он зажмурился, сцепив зубы.

Арина вернулась, и Женька поспешил сделать самый невозмутимый вид, на который был способен. Да только Арину этот спектакль не подкупал, она покачала головой.

— Давай, выпей это, — девушка подошла к кровати, присев на её краешек, и помогла приподняться Женьке.

— Что это? — спросил он, принимая обыкновенный на вид стакан с водой.

— Тебе от этого полегчает! — нежная улыбка тронула уста Арины.

— Там мышьяк? — иронично изогнул бровь Женька, ну не мог удержаться, чтобы не нести всякую чушь, это немного отвлекало от траурных мыслей и хоть как-то веселило, нет, веселила как раз реакция подруги на его слова.

— Нет, там цианистый калий плюс слабительное. Чтобы пришло время умирать, да некогда! — нашлась что ответить Арина, — Сам же просил!

— Добрая ты душа! Наверное, за это тебя из ада выгнали? — понюхав с подозрением воду, заметил Женька.

— Не-а, не выгнали! Я просто на каникулах, — легкомысленно отмахнулась Арина, кажется, она смирилась с ироничным отношением Женьки к своей болезни, а может, это само заболевание так повлияло на психику, или это лекарства, не зря же они считаются экспериментальными и не используются в широких массах.

Как бы там ни было, обижаться на больных — грех. Да и если бы Женька вёл себя малодушно, жаловался, как ему плохо, Арина не выдержала бы и расплакалась или начала бы злиться на него. Хотя ему и говорить не стоит, насколько дела плохи, и так видно.

— Пей! — и её глаза на доли секунды блеснули холодом, если бы Женька увидел бы это, точно ужаснулся.

— Ну ладно, всё равно помирать, — хоть внешне Женька старался улыбаться и иронизировать, но обида и даже злость не покидали его душу, не мог он смириться, что его жизнь заканчивается. Это нечестно! Почему у одних жизнь будет продолжаться, а у него оборвётся? Что он сделал такого, чтобы заслужить подобное? Это бесило, заставляло кипеть душу в адском кипятке, присутствие Арины охлаждало немного, чтобы душа окончательно не выкипела, и парень не превратился в сплошную мясную оболочку. Её доброе отношение — словно исцеляющий бальзам, конечно, она не волшебница, не исцелит от болезни, но как обезболивающее — вполне работает. Он с благородностью посмотрел на неё: — Я тебе говорил «спасибо» за то, что ты такая классная?

— Нет… — призадумалась Арина, посерьёзнев.

— Значит, сейчас сказал! — воодушевлённо проговорил Женька хриплым голосом, и опять боль развернулась в его теле, вытесняя другие чувства, он чуть стакан с водой не выронил, рука превратилась в безвольную плеть. Благо Арина ловко поймала стакан в полёте, и лишь немного воды из него выплеснулось. Женька рухнул на постель, его сознание погружалось медленно, как тонущий крейсер, в океан агонического безумия.

Арина в молчаливом бессилии наблюдала, как смерть вырывает из её друга душу. Подлое сознание выдало воспоминание из прошлого: её брат, корчась от боли, как теперь Женька, умирал, а она, бесполезная, наблюдала за этим.

Гнев нарастал, как корка льда на озере, Арина с силой сжимала стакан, пока тот не разлетелся в дребезги, на прощание блеснув осколками. На ладони девушки не осталось ран, которые явно появились бы от острых брызг стекла. Перед ней возникла дилемма, которую нужно решать и мигом: пойти против намеченного плана, но спасти одну жизнь, или же оставить всё, как есть, не влезая в его ход. Настолько ей дорога эта душа? Арина с жалостью смотрела на оскалившееся от боли лицо Женьки и задумалась. Она знает его всего месяц, это так ничтожно мало, и как оказалось, опасно много для того, чтобы привязаться к человеку. Почему с некоторыми людьми ты годами живёшь бок о бок и не опечалишься, если вдруг они уйдут из твоей жизни? А вот есть те, кому хватает всего небольшого отрезка времени, чтобы забраться в самый уютный уголок сердца и там поселиться навечно, да так, что и не выселишь? Что в Женьке особенного? Чем он зацепил? Он — не эталон женских мечтаний, но и Арина не падка на шаблонных героев из женских романов. Есть в этом бледном парне одна особенность: он благородный рыцарь. Хотя таковым себя не считает. Вот какой парень будет незнакомой девушке варить по утрам кофе? Да по утрам ты «спасибо» не дождёшься, ведь все злые и не выспавшиеся. И не лень этому балбесу это делать, хотя никто об этом не просил? Делалось это, кстати, бескорыстно. Так же было с её велосипедом, да, получилось немного неуклюже, но всё же, он нашёл время, чтобы заняться проблемой простой сотрудницы. Женька прикрывал её перед Ваником Ашотовичем, если она опаздывала, помогал, просто выслушивал, о чём наболело на её сердце, иногда именно это было нужно даже без советов. Женька всегда был надёжен и не подводил, всё, что делал не ради чего-то, хотя всё имело смысл. Последний настоящий рыцарь. Мама Арины говорила: «у каждой девушки должен быть свой рыцарь». Может, это она имела в виду?

— Ты мой рыцарь… — склонившись над ухом Женьки, произнесла шёпотом Арина, в её душе зарождалась решимость.

Женька, невзирая на нечеловеческую боль, приоткрыл один глаз, в нём было тепло, адресованное своей леди, и уголки рта дрогнули, пытаясь изобразить подобие улыбки. Арина взяла его похолодевшую руку в свою и поцеловала.

На стёклах квартиры вырисовывала причудливые узоры зимняя изморозь, вопреки лету. А вскоре по всему дому поползла холодная стужа, коротая преобразовалась в целые куски льда и сосульки, нависшие на козырьках окон.

Ночь забрала права на Землю и на всё, что на ней притаилось. Из леса подымалась белёсая дымка и стремительно налетела на весь город, укрыв его под своим непроницаемым одеялом. Чтобы утро взорвалось Жатвой…

8

Женька помалу приходил в сознание, хотя кости всё ещё ныли, и он был дезориентирован. Он приподнялся на кровати, протёр глаза и осмотрелся, пытаясь вспомнить, а что, собственно, было? Мозг отказывался трудиться и выдавал всякую белиберду, пока наконец не соизволил прийти к воспоминаниям, о том, что юноше стало плохо в кафе и Арина привезла его на такси домой. Даже смутно вспомнилось, что она сидела рядом и что-то ему сказала, только что конкретно, он не помнил.

— Арина? — позвал он её. Да только в квартире стояла тишина и мрак. Он бегло глянул в окно, вроде было пасмурно.

Женька поднялся на ноги, и после нескольких неуверенных шагов его походка стала твёрже. Да и следа от той боли, разрывающей сознание на клочки, не было. Он размял суставы по привычке. Пошёл искать подругу, может, она его не слышит? Но нигде её не оказалось. Женька вернулся в свою комнату и бегло осмотрел мебель на предмет наличия своего мобильного — хотел позвонить Арине, чтобы спросить, где она? Скорее всего, дома, но уточнить необходимо и поблагодарить, конечно. Помимо мобильного, его взгляд наткнулся на лист бумаги, лежащий на столешнице тумбочки. Женька подошёл, взявши его в руки, прочитал.

«Женя! Мой первый и единственный друг, надеюсь, тебе стало легче. Моё сердце разрывалось от вида твоих страданий, поэтому пришлось предпринять некие меры. Увы, мне не удалось излечить тебя окончательно, всё-таки не хватает практики в лечении людей. Каюсь, ты — первый мой пациент. К тому же твоя болезнь не похожа ни на рак, ни на какую-то ни было иную хворь. Поэтому мне пришлось всего-навсего запечатать её. Это выиграет для тебя десять, а я надеюсь, и двадцать лет жизни, потом всё вернётся на круги своя. К этому письму прилагается карта, она поможет тебе выбраться отсюда. Также я собрала для тебя рюкзак со всем необходимым для выживания, можешь дополнить его содержимое на своё усмотрение. Прошу, двигайся к северо-западу, уходи из города, если появится возможность — уезжай! Я хочу сказать: беги отсюда! Прошу, проживи оставшиеся годы в счастье и покое. И сделай одолжение, оторвись-ка за меня!

Умоляю, меня не ищи! Ты мне ничем не обязан. Повторюсь, твоя задача — жить дальше! Мне было весело с тобой. Прощай, ты мне показал, что не все люди плохие, есть среди угля и бриллианты, просто они валялись в общем скопе, запачкались, посему утратили блеск.

Твоя Арина»

— Что всё это значит?! — изумился Женька, ещё раз перечитал строки, выведенные аккуратным почерком, и всё равно ничего не понял.

Почему Арина пишет, что в городе опасно? Почему он должен покинуть его? И куда она исчезла, и почему нельзя её искать? И самое главное, как ей удалось обуздать его болезнь? Двойственное чувство одолевало душу Женьки, с одной стороны, он злился на девушку за оставленную ею головоломку, с другой — начал волноваться: а вдруг она попала в беду? И как теперь её не искать?

Женька нашёл возле кровати рюкзак, в котором был запас провизии и питьевой воды, карту местности, фонарик, и нож. Такое складывалось впечатление, что Арина его в поход собрала. А ещё на шее у себя обнаружил странный кулон. И это ещё больше обескуражило парня. Женька взял мобильный и набрал номер телефона Арины: шли гудки, а ответа не было. Тогда юноша решил, что нужно вернуться в кафе — Арина может быть там, если же нет, выяснить, где она живёт, и поехать к ней за объяснениями.

Пока Женька собирался, заметил, что окна квартиры покрыты изморозью. Но сейчас же лето! Выглянув в окно, предварительно его протерев, он ничего не мог разглядеть, один сплошной туман, даже силуэт ближайшего дома не просматривался. Странно! Он решил зайти в Интернет и посмотреть по новостям, что происходит, да только доступа к сети не было. Ещё одна странность. Женька опять подошёл к окну и стал размышлять, разумно ли сейчас выходить из дома? Неразумно, но нужно! Вдруг Арине помощь нужна, а он тут испугался тумана и сидит, трясясь, как заяц. Ведь люди просто так не исчезают и не пишут, что их не стоит искать. Может, искать-то как раз и не стоит: раз настоятельно рекомендуют этого не делать, но что-то подсказывало Женьке, что нужно найти Арину. И отмести это чувство или как-то отвлечься от него не получалось. Так в чём собственно причина возникновения этого странного ощущения пустоты, что ли? Пока не ясно. Как будто с исчезновением Арины у Женьки стало резко не хватать чего-то внутри.

Женька переоделся в чёрную футболку без надписей и такие же по цвету джинсы, надел кожаную куртку, а на брюки нацепил толстую цепь, её можно в случае чего использовать как кастет или ещё как-нибудь. А вдруг пригодится?

Юноша закрыл квартиру, прислушался, в подъезде было тихо, и это странно, а где голоса соседей? Лай собак? Эта угнетающая тишина настораживала, а звук закрывающегося замка показался оглушительно громким. Парнишка сбежал вниз по ступенькам, но не спешил выходить из подъезда, приоткрыл дверь, выглянул, по-прежнему была ужасная видимость, но он собирался ориентироваться по сторонам света. Кафе находилось на западе. Вот и нужно двигаться туда, к тому же он всё равно будет искать опознавательные знаки. Женька вышел из подъезда. Присмотрелся придирчиво к каждому очертанию любого предмета, ища знакомые ориентиры. Нашёл! Выдвинулся вперёд, включил фонарик, бесполезно, выключил. Единственное, на что он мог положиться, так это на свою память, которая была крайне странно устроена: он не помнил лиц родителей, но помнил, как добраться до кафе или обратно, даже в сумерках или ночью. Иногда, в бессонные ночи, он так и шастал по городу, даже там, где не горели фонари. Ему было интересно находить правильную дорогу в таких условиях, да и надо было коротать время до рассвета. Конечно, он не только так проводил ночи, было много и других интересных занятий, да только кто же знал, что умение ориентироваться в нулевой видимости ему особенно пригодится. Просто китайский язык, который он освоил в бессонные ночи, или собранный конструктор Лего из трёхсот деталей вряд ли поможет найти Арину.

Пару раз Женька замечал какое-то движение в дымке, но как только замирал на месте и пытался всмотреться, что это, всё прекращалось. У парнишки было такое ощущение, что он тут не один. Посему старался не шуметь и быть осторожным. Да что тут происходит?

Яркий всполох света ослепил Женьку, он инстинктивно увильнул в сторону, мимо него пронеслась, судя по всему, машина, визг тормозов и оглушительный грохот, а потом взрыв. Женьку швырнуло на асфальт. Он так и не понял, что это было, но предположил, что это водитель не справился с управлением: машину занесло и она врезалась в столб. Юноше стало жаль, что он не успел помочь водителю. Но уже останавливаться не было смысла. Не смотреть же ему на догорающий труп? Женька про себя ругался на этот туман и не понимал, почему синоптики не предупредили о его появлении? Наверное, это не первая и не последняя жертва.

Женька уже худо-бедно дошёл до первой остановки, всего осталось пять, так он решил ориентироваться. Ему до кафе приходилось проезжать шесть остановок, это, грубо говоря, надо потом ещё пройти пешком, это ещё десять минут или двадцать метров. Приходилось ещё отдыхать, видимо, его болезнь измотала, и он до конца не восстановился. Внимание Женьки привлёк массивный силуэт. Юноша решил проверить, что это, вдруг машина? Правда, что тогда дальше делать? Угонять что ли? А как потом объяснять свой поступок? Если есть возле неё хозяин и удастся договориться, то это другое дело! Жаль, такси нельзя вызвать: гудки идут — ответа нет. Женька аккуратно приблизился на полусогнутых, наверно он сейчас выглядел, как придурок, чего собственно бояться? Это просто туман! Наверное, это письмо Арины так на него повлияло.

Силуэтом оказался… танк! Настоящий, когда-то боевой, теперь дымящийся и искорёженный, как будто злобный гигант решил поиграть с ним, но не рассчитал силы и поломал. Парнишка забрался к башне и заглянул в открытый люк — в почерневшем салоне никого не было, а из-за дыма слезились глаза и чесалось в носу. Короче, глупая оказалась затея, он спустился, зато хоть вблизи танк увидел и даже почти побывал на нём. Женька хотел обойти боевую машину и так засмотрелся, что спотыкнулся обо что-то и рухнул. Боль в колене зазвенела по нервам, он нащупал что-то мокрое, юноша поднёс руку к лицу и еле удержался, чтобы не заорать: это была кровь. Мурашки пронеслись по его позвоночнику, а ком ежом колол горло. Парнишка приподнялся и увидел, что спотыкнулся об изуродованный труп военного, а если присмотреться, то в тумане видны очертания чего-то на земле, подозрительно напоминающие тела. Тошнота тотчас подступила к горлу, но Женька сдержал её волну, лишь желудок надрывно заныл. Что, тоже авария? Хотелось в это верить, да только сложно представить, чтобы бронированный танк взорвался от столкновения со столбом, как машина на трассе, да и тело военного не тронул огонь, его словно разодрали на куски, а что-то оставили в назидание другим. И вообще что в их городке забыли военные? Тут даже их базы нет, границы тоже. Что происходит? Женька чистой рукой нашёл платок, вытер ладонь. Продолжил путь.

Вот и вторая остановка. Ура! Где-то послышался лязг метала, Женька вздрогнул. На него вылетел окровавленный, испуганный насмерть мужик, в котором Женька с трудом узнал того бизнесмена, что нагрубил мамочке с ребёнком, тогда в кафе. Мужчина был на границе безумия:

— Помогите! Помогите!

— Что случилось? Что с вами?! — осмотрел придирчиво мужчину с головы до ног парнишка.

— Они! Они там! Они в тумане! Они гонятся за мной! Помогите! Помогите! — хныкал, как маленький мальчик, этот когда-то годный посетитель кафе.

Вдруг мужчину снесло с того места, где он находился, надрывный крик застыл в ушах Женьки. Противный чавкающий звук, переходящий в бульканье, доносился из непроглядного тумана и… рычание? Из белёсой пелены медленно вышагнуло нечто, причислись это к какому-то виду животных было невозможно, ведь тварь ни на кого или даже ни на что не была похожа. Мускулистый торс, толстые приземистые лапы с загнутыми когтями, сам зверь покрыт чешуёй, но самое примечательное в его внешности — это пасть, напичканная острыми акульими зубами, предназначенными сдирать мясо с кости. Такой монстр полноги отхватит, особо не заморачиваясь. Размеры твари также впечатляли: как упитанный телок.

Женька застыл на месте, его ноги словно одеревенели, да всё тело отказывалось слушаться владельца, сердце вообще, казалось, от страха перестало биться, испуганно спрятавшись за рёбра. Парень не мог и слова выговорить, в горле застыл ком, который даже глотнуть нервно не давал. Юноша, как испуганная лань, стоял и, не моргая, смотрел на неопознанной породы хищника. Монстр принюхался, навострил причудливой формы уши, пока не обращал внимания на парнишку. Миг, и чудовище исчезло за завесой тумана, оставив Женьку в молчаливом недоумении. Где-то раздался душераздирающий крик, заставивший парнишку неосознанно пригнуться и взглянуть в ту сторону, откуда он доносился. Металлический скрежет и мольба о пощаде, опять крик. Женьке хотелось закрыть уши, чтобы этого не слышать. Оставаться тут нельзя, и он сорвался с места. Юноша нервно оглядывался, всматривался в силуэты, окутанные дымкой, пытался понять, где скрывается эта тварь. Женька всё лихорадочно думал, почему его не тронули? Не то, чтобы его это каким-то боком оскорбляло, но всё же. Главной задачей оставалось не сбиться с курса. Женька то и дело проверял ориентиры, сверялся с картой, прислушивался и оглядывался.

А вот и третья остановка, до неё Женька добрался быстро, подгоняемый страхом, и… спотыкнулся, сделавши красивейший пируэт, упал на землю, хорошо успел перед собой выставить руки, а то ободрал бы лицо. И не заметил, как поток воздуха над его головой содрогнулся от чего-то тяжёлого, опасно пролетевшего над мальчишкой, если бы не его неуклюжесть, то оно вгрызлось бы в череп парня.

— Чёртов туман! Ничего нормально не разглядеть. Когда уже рассеешься, зараза?! — ругался на заволокший всё смог неистово Женька, но приглушённым голосом, чтобы его не услышала та тварь.

Когда Женька поднял голову, то похолодел на сердце: над ним тусклым блеском, дрожа, покачивалась стальная цепь. А когда юноша проследовал вдоль неё взглядом, то обнаружил, что она заканчивается копьевидным предметом из металла, судя по тому, как он врезался в ствол дерева, очень острым. Женька нервно с трудом проглотил ком, мысли в его голове начали путаться от страха. Этот странный предмет вырвало из ствола дерева, и он нёсся на Женьку! Парень инстинктивно откатился в сторону, и огромное лезвие прорыхлило землю, оставляя рытвину. Женька пытался подняться на ноги, а они заплетались, как будто он был пьян. Посему юноша на карачках давал дёру, как заправский заяц, наверное, он забавно смотрелся со стороны, но ему было невесело. Этот странный предмет просвистел возле уха Женьки, ещё чуть-чуть, и задел бы. Парень бежал уже в вертикальном положении. Нечто грузно врезалось в землю, и опять цепь напряглась и лезвие вспахало почву, пропало в тумане, а, потом разрезая со свистом воздух, вылетело. Дикая боль прожгла бок Женьки, он заскрипел зубами, гася крик боли. Из-под куртки текла горячая кровь, терялась на фоне чёрной одежды. Алые круги перед глазами начали дикую пляску, шум в ушах вытеснил все звуки, лёгкие, казалось, разорвутся, не выдержав нагрузки, он неуклюже врезался в какой-то объект, боль в плече не была сравнима с болью в боку.

Хищное рычание раздалось откуда-то справа: из тумана выскочила та тварь, что утянула мужика, с чавкающим звуком в неё врезалось металлическое остриё, преследовавшее Женьку. Жалобное подобие скуления, и тварь затянуло в туманную пелену. Её визг затих. Женька, пробежав несколько метров, понял, что попал в тупик, ведь с перепугу перестал смотреть, куда бежит, и совсем потерялся. Парень хотел свернуть вправо, как тут что-то вылетело из тумана и плюхнулось о стену, от него разлетелись брызги и попали на лицо Женьки, он прикоснулся к этим каплям — кровь! А то, что ударилось о стену, было изувеченной тушей чудища. И тут ужасные по своей логичности мысли закрались в голову Женьке: если эта тварь могла с лёгкостью разорвать человека, то какой должен быть монстр, способный искромсать её? Как в ответ, из тумана медленно и необратимо выдвигалось огромное чудище, оно был больше этой твари в два раза, или как минимум — три Женьки. Когда это нечто приближалось, под ногами юноши тряслась земля.

Туман не давал возможности Женьке рассмотреть этого гиганта, но парень точно понял, то копьевидное оружие на цепи принадлежит именно этому чудищу. Это нечто вытянуло руки вперёд — и что-то вылетело, копьём врезавшись в стену, всего в нескольких сантиметрах от головы юноши. Он опасливо вжал голову в плечи, прикрыв её руками, на которые падали обломки стены. Руки ныли от ушибов, оставленных камнями, а в голове пронеслась мысль: «Какого хрена тут происходит?»

Монстр издевался над жертвой, оказавшейся в ловушке, он знал, что ей некуда деваться, поэтому в его движениях наблюдалась мерная вальяжность, ведь он сам решал, когда пареньку нужно снести голову. А Женька лихорадочно искал выходы из положения, но что он мог противопоставить этой детине? Да, у него был с собой нож, и что? Метнуть в этого монстра, чтобы он в зубах поковырялся, когда сожрёт Женьку? Юноша понял, что это конец: очень глупый, ведь он погибнет от какой-то непонятной твари и так не узнает, что случилось с Ариной. Женька в страхе метался в стороны от оружия монстра и бесился из-за своей беспомощности. Да только парень не мог вечно уклоняться, он устал, и в какой-то момент на него напала апатия, остановился, ему показалось, что он всё равно не выжил бы: слишком слаб для этого мира. И как оказалось, все люди ничтожны в сватке с непостижимым ужасом, пришедшим из тумана, если уж военные облажались, что может один невооружённый человек? Женька логично решил, что его всё равно разорвал бы тот изувеченный монстр, либо этот Метательный кошмар (так это чудище окрестил юноша). Парень встал, как вкопанный, на месте и прикрыл глаза, смирившись со своей участью.

Орудие втянулось в руку Метательного кошмара и было выпущено, на этот раз уж точно угодит в голову парня и размозжит её, подобно спелому арбузу, уже можно представить тот хруст разбивающихся костей и чавканье расплющенного мозга, разлетающегося в стороны и забрызгивающего стены.

Внезапно тень из-под Женьки удлинилась, поднялась вертикально и обвила змеёй цепь, оружие жадно втянуло её в чёрную бездну. Метательного кошмара начало медленно и неумолимо затягивать в голодную пасть обсидианового провала, как будто кто-то запустил лебёдку. Монстр упирался ногами, вспахивая асфальт, пытался лихорадочно за что-то зацепиться, да не за что, он бессильно ревел. Одну ногу поглотила тень, вторую… а теперь и весь торс Метального кошмара, пока от него не осталось ничего.

Женька онемел от увиденного и краем сознания понимал, что только монстр создавал шум и крик — эта бездна была бесшумна. Юношу стал бить озноб, а сердце плясало чечётку, отбивая ритм о рёбра, его бросало то в жар, то в холод.

В тумане показался не просто тёмный, а чёрный силуэт, словно тень, на асфальте в солнечный день, и такой же бесшумный, он плавно приблизился к Женьке. Перед юношей предстал азиатской внешности, статный мужчина лет двадцати пяти на вид, его чёрные волосы с синим отливом были заплетены в тугую косу. Одет азиат был в футболку, плащ и штаны, все под цвет волос. Интересно, он специально подбирал вещи или это случайность? Что-то Женьку совсем неуместные мысли стали посещать, вот причём здесь это? От этого что, жизнь и безопасность зависит? Женька был близок к помешательству, таким образом мозг пытается отвлечь сознание уж очень отстранёнными мыслями. Таинственный незнакомец показался парнишке знакомым, где он мог того видеть? Может, один из частых посетителей кафе? Или сосед? Странно.

Внезапно тип остановился, окинул придирчивым взглядом раскуроченную стену и вжавшегося в щель, притихшего, хрупкого телосложения паренька лет восемнадцати на вид. Парнишка был измучен, судя по исходившему от него запаху крови, ранен. Азиат нахмурил брови и про себя удивился, как этого доходягу, да ещё и насквозь пропитанного кровью, не пожрали низшие феи? Так, кажется, Эрик в своё время обозначил звероподобных приземистых существ. Кто же знал, что их настолько много, и не смотря на свои относительно небольшие размеры, они прожорливы и опасны? Хотя… Эрик знал, а ему не поверили. К азиату подбежала золотоволосая дева, она, запыхавшись, схватившись руками за колени и пригнувшись, тяжело дышала:

— Илья! Куда ты рванул? Тут же опасно разгуливать одному!

— Повтори то же самое вон тому истекающему кровью! — иронично хмыкнул азиат и кивнул в сторону Женьки.

Девушка с укором посмотрела на Илью, а потом перевела взгляд на паренька, и её и без того большие глаза округлились ещё больше.

— Выживший! Святая Луна! Как он уцелел? — всплеснула руками она, выпрямив изящный стан.

— Вот пойди и спроси! — предложил Илья, осматривая то место, куда канул Метательный кошмар.

Девушка оказалась рядом с удивлённым и запуганным юношей. Женька не понимал: снится ему всё это, или он спятил. Точно! Он сошёл с ума, ибо не может быть правдой всё, что тут происходит.

— Не бойся! Я хочу тебе помочь, меня зовут Эссиль. Немного знаю человеческую медицину и смогу излечить твои раны, но нам нужно спешить, покинуть это место. Тут опасно, — сделав примирительный жест, сказала девушка.

— К-кто ты? — осмотрев её с головы до пят, только смог спросить Женька, уж больно это создание сказочное на вид: стройная фигура, слишком изящная для простых девушек, таких золотых волос он ещё не видел, у неё даже глаза были ярко-изумрудные, может, она линзы носит? И пахнет от этой прелестницы весной. Одета в комбинезон цвета хаки, но он ей не шёл — она лучше бы выглядела в тунике. Да и Эссиль слишком яркая для пожухлых красок окружающего мира. А ещё в самую последнюю очередь Женька заметил, что у неё остроконечные уши! Как у эльфов или фей. Наверное, так откровенно пялиться на незнакомок — это верх неприличия, с другой стороны, если она глюк — то можно.

— Уже сказала, я Эссиль, — забавно дёрнула ушками эта сказочная дева.

— Э… А уши — накладные? — как-то невпопад поинтересовался Женька.

Эссиль удивилась, а Илья начал терять терпение:

— Давай я его добью. Чтобы не мучился сам и не терял наше время?

Женька воззрился испуганно на хмурого типа — видно этот садист не шутит. А куда затянуло монстра?

— Илья! Как тебе не стыдно?! Хватит бедного мальчика запугивать, вон он как побелел, гляди и поседеет, — возмутилась Эссиль.

Женька не стал дожидаться, когда угрюмый тип исполнит свою угрозу, и кинулся наутёк, пусть это не дело храбрых — зато точно живых! — как вдруг почувствовал, что зацепился за что-то воротником куртки, а когда оглянулся, встретился с холодным, как чёрный лёд, глазами этого мрачного мужика, он с лёгкостью приподнял Женьку за шкирку, как нашкодившего котёнка, парнишка беспомощно болтал ногами.

— Пусти, гад косоглазый! — ругался Женька, пытаясь вырваться из цепких лап Ильи.

— Нет, ты посмотри на него? Раненый — а носится, как полный сил, здоровья и крови! — хмыкнул Илья.

— Илья! Поставь его на землю! — нагнала их Эссиль.

— Я-то поставлю, а он опять сбежит, и подохнет где-то, а ты гляди, и расстроишься, что не смогла спасти, я же тебя знаю! — Илью не волновал тот факт, что Женьке не нравилось его обращение и то, что этот азиат говорил о парнишке, как о каком-то зверье: мышке или морской свинке. С этой Эссиль, напротив, говорил, как с дочерью, которая просит завести хомячка. Но мнения «хомячка» никто не спросил! Тьфу! Женька-то — человек.

— Ну, Илья! — не унималась «дочурка».

— Ладно-ладно! Я его поставлю на землю, когда окажемся в убежище! — пошёл на компромисс Илья.

Женьку потащили в неизвестном направлении, он понял, что теперь сбился с курса окончательно. На пути странного и злобного Ильи возникла тварь, наподобие той, что задрала бизнесмена. Эссиль испугано спряталась за спиной этого безэмоционального киборга. Чудище прижалось к земле, оскалившись, прыгнуло на Илью, тот и бровью не повёл. Женька решил, что тот сумасшедший. Юноша не успел испугаться, как тень превратилась в чёрный жгут и разрезала тварь напополам, её части разлетелись по разным сторонам, и тот час её собратья вынырнули из тумана и кинулись на останки соплеменницы, жадно сражаясь за каждый кусок. От мерзкого зрелища Эссиль поморщилась и отвела взгляд, к горлу Женьки подступила тошнота, участилось сердцебиение. А вот Илье, похоже, было всё равно.

* * *

Когда Илья переступил порог церкви, то отпустил Женьку, и тот грузно рухнул на пол. Эссиль вошла, и за ней закрыли дверь, в помещении помимо её, Ильи и Женьки были люди в военной форме и жители города, те немногие, кто уцелел.

Женька попытался собрать ноги в кучу, но дикая боль в боку заставила пошатнуться, а в глазах потемнело, и почему-то во рту был неприятный, металлический привкус.

— Кого ты приволок? Выживший? — осведомился строгим тоном высокий, статный мужчина, чуть младше на вид, чем Илья, одетый в военную форму и вооружённый.

— Ага, Эссиль настояла, чтобы доходягу взяли с собой. Так что пришлось тащить корм для чудищ через весь город и попутно отбиваться от ашми, ведь аромат его крови их привлекал, как тухлятина мух! — привёл нелестное сравнение Илья.

Военный критично осмотрел Женьку, и на лице мужчины отобразилась целая гамма эмоций, в контраст безэмоциональности Ильи.

— Хм… а он — точно человек? — почему-то военный задал этот вопрос, приподняв кепку за козырёк.

— Конечно! — уверенно Эссиль и подошла к Женьке. — Пойдём, я тебе перевяжу твою рану. — И она подала Женьке руку.

— Никуда я с тобой не пойду, глюк проклятый! — отшатнулся от неё, как от гремучей змеи, Женька.

— Он ещё и грубит! — хмыкнул военный.

— У него это часто бывает. Злобный мальчишка! — пожал плечами Илья. — Так что забудь, Виталий, лучше скажи, как обстоят наши дела? — Илья посчитал, что психованность мальца — сейчас не самое важное, как и его жизнь, ну помрёт — и ладно, куда важней победа над «Детьми свободы».

— Это я — злобный? — задыхался от злости Женька, забившись пугливо в самый тёмный угол: — А не ты ли хотел меня убить?!

Но Женьку не слышали и не хотели слушать. Илья и Виталий что-то сосредоточено обсуждали. Эссиль не оставляла попыток помочь Женьке, она взяла его за руку, чтобы успокоить, и как-то получилось, что юноша не расчищал силы и оттолкнул её сильнее, чем хотел. Парень не злился конкретно на девушку, он злился в целом на ситуацию и на свою беспомощность повлиять на её исход.

Эссиль пошатнулась, но устояла на ногах, чёрный жгут отделился от тени алтаря и полоснул по той руке, которой толкнул Женька девушку. Брызги крови разлетелись в разные стороны, юноша захрипел, потому что от неожиданности даже не успел закричать от боли. Да и не успел понять, что случилось, схватился за руку, попытался остановить кровь, которая заливала пол, резкая боль говорила, что вся эта околесица реальна: монстры, чудища и кровожадные тени, и Илья. Существование последнего особенно приводило в жуть.

— Илья! Ты ему руку отрезал! — закричала тонким голоском Эссиль и подбежала к бледному Женьке, который стал обмякать и скатываться в обморок. — Ой… надо же… рука уцелела… — удивлённо осмотрев конечность потерявшего сознание юноши, облегчённо выдохнула Эссиль.

— А нечего к особе королевской крови так неподобающе относиться. В смысле? Его жалкую конечность должно было отсечь! — ответил Илья и где-то в глубине его бездонных глаз на секунду вспыхнул интерес.

Он подошёл к Эссиль, хлопочущей над Женькой, взглянул на руку парня, что-то притаилось под кожей, оно и отразило жгут. Илья такого ещё не видел.

— Выкинь эту мерзость отсюда! Это не человек! — скомандовал гулко мужчина, потому как что-то подозрительно бесшумно зашевелилось в ране и под кожей юноши.

Эссиль не ожидала такой подлости от своего крёстного, в её глазах он всегда слыл благородным созданием чести, а теперь что? Что с ним стало? Всего-навсего заметив аномалию в организме человека, вот так выкинуть его на гибель?

— Нет! — закричала Эссиль, прикрыв собой ещё не пришедшего в сознание юношу. — Не позволю!

Люди Виталия в недоумении переглянулись, а потом посмотрели на командира.

— Эссиль, успокойся! Он, возможно, один из «Детей свободы», и это объясняет, почему его не тронули твари, и он смог так далеко зайти. Так что ему ничего не будет! Другое дело, если это не пойми что останется тут, — примирительно произнёс Виталий, неспроста малец казался подозрительным, теперь оказалось, по утверждению Ильи, он вовсе не человек, а не доверять мнению этого хмурого азиата не было причин.

— Нет! Он останется тут. Если бы мальчик был один из этих садистов, то не убегал бы от того монстра! И тот не напал бы на него. Илья, видел ты всё сам? — обратила взволнованный, но в то же время требовательный взор Эссиль на крёстного.

— Гм… я видел, как один из зверинца «Детей свободы» гнался за парнишкой и чуть реально не убил. Так что, если он и был в составе банды отморозков, то чем-то их явно прогневал, раз они натравили на своего самую кровожадную тварь, — решил здраво рассуждать Илья: — Может, сможем использовать его против этого дома. Пусть остаётся!

— Как ты можешь, Илья?! Он ранен, может погибнуть, а вы всё о своей выгоде думаете. Эрику бы это не понравилось! — стыдила мужчин бойкая Эссиль.

— Но Эрика с нами нет! Пропал, понимаешь ли, в самый ответственный момент! — возмутился Виталий.

Он так надеялся на ум и силу Бури надежды, а тот взял и за месяц до всей этой канители пропал, и поиски ничего не дали. Всё, что им оставил ушлый блондин, так это план действий, по которому сейчас работают и пока имеют успехи, хотя не везде, товарищей они также теряют и оружие с техникой, всё поглощает битва с «Детьми свободы». И это ужасно бесило Виталика, вот и выместил он свою злость и страх на невинном пареньке. Ещё немало действовало на нервы то, что утеряна связь с Элей, жива ли она? Конечно! Ведь с ней Эсмонд, а глава Ордена не даст в обиду жену командира его лучшего взвода и сам просто так не сгинет в когтях этих низших фей.

— Эй, если Эрик нас оставил в столь важный момент, значит, у него были на то причины! — оправдывала второго крёстного Эссиль.

Илья помог крестнице перетащить Женьку на лавочку, она заботливо подложила пострадавшему под голову сложенную тряпку и начала обрабатывать раны. Девушка не верила в то, что Эрик предал их, и по своей воле оставил. Наверное, он попал в беду, крёстный занимался расследованием дела «Детей свободы» и мог подобраться к ним слишком близко. «Может, он у них в плену и ждёт, когда его спасём?!» — пришла ошалелая мысль к этой сестре милосердия.

— Не думаю, он бы всё равно нашёл способ связаться с нами, — размышлял Илья.

Ему не верилось, что у кого-то из представителей Проклятого дома хватило силёнок заграбастать в плен дракари, не по зубам он им. Тогда не понятно, что случилось с Эриком?

— Арина… — произнёс метавшийся в бреду Женька.

— Ой… он какую-то Арину зовёт, — отпрянула почему-то смущённая Эссиль. — Среди спасённых есть кто-то с таким именем?

— Нет, увы, скорее всего, её нет в живых, — отмёл всякие иллюзорные надежды практичный Виталик. — А чего этот недочеловек так переживает о какой-то Арине? И кто она? Человек или ещё какая-то тварь? — в глазах мужчины вспыхнул интерес.

Когда Эссиль закончила перевязку ран Женьки, то пошла помогать другим пострадавшим, девушка была единственным медиком в их пёстрой компании и пыталась помочь каждому. Пока усталость не свалила её с ног.

Женька давно пришёл в себя и просто слушал и наблюдал, не привлекая к себе внимания. Он должен был понять, что тут происходит и кто все эти люди. Эссиль, понятно, — сестра милосердия, Виталий — командир взвода (если судить по его манере речи и тому, как его слушаются иные военные; к сожалению, шевроны он не носит и правильно делает, ведь противник первым убрал бы его), но кто такой Илья, Женька так и не понял, как и что это за ожившие тени, одна из которых руки его чуть не лишила? От косоглазого веяло холодом, судя по отмороженности каменной морды, ему плевать на людей, тогда что он здесь делает? Уж явно не из трусости прячется, Женька видел, как уверенно этот «ледышка» держится там, в тумане, как на пляже.

— Не бойся, я не позволю Илье тебе навредить! — прозвучал звонкий голосок, чистый, как ручеёк.

Женька поднял голову и увидел, как над ним склонилась Эссиль.

— Ага, в следующий раз он меня просто тем тварям скормит и всё! — с удивительным спокойствием в голосе констатировал Женька.

— Этого не случится! Илья хоть и выглядит грозно, но не так плох, как кажется, он добрый, — ответила Эссиль, обижено надув губки, ей не нравилось, в каком тоне говорили о её крёстном, ведь она-то его любила, и он о ней заботился.

— Но кое перед кем мне следует извиниться — перед тобой. Ты не такая, как этот злыдень, искреннее переживаешь за каждого выжившего. И это поражает! — признал, что вёл себя недостойно по отношению к Эссиль, Женька.

— А почему ты считаешь, что это удивительно? — озадачилась девушка, немного смягчившись по отношению к новому знакомому.

— Ты ведь — не человек? Ну, допустим, я поверю всему, что тут происходит реально, и я почти не спятил, но поясни подробнее? — Женька наконец-то решил смириться с сумасшествием, творившимся в тумане, к тому же боль в порезанной тенью руке явно подтверждала, что он не спит и не бредит.

Может, у него случился супер-сильный приступ, и Женька однажды очнётся в психушке, только это другая история. М-дэ… Самоирония — наш оплот, который держит сознание в куче и не даёт рассыпаться на осколки.

— Кто этот тип? — Женька кивком головы указал на Илью, который стал спиною к нему и разговаривал с солдатом.

— Эм… — замялась Эссиль, всё-таки она не привыкла к прямому общению с людьми, ведь долгое время была изолирована от них и кроме фей и эльфов общалась только со своими крёстными: — Начнём издалека… свободный народ или истинные дети Земли, то бишь феи и эльфы, существуют, а также — куча разных существ, кстати, ты успел близко познакомиться с низшими феями.

— Те безобразные твари — это феи? — Женька посмотрел на Эссиль, как на малахольную. — А разве феи — не милые девушки с блестящими крылышками?

— Нет, наш народ разнообразен в своих формах и расцветках. С прискорбием сообщаю: те ужасные существа были когда-то феями довольно-таки милой наружности, но нарушили главный запрет Небес: начали питаться людьми и деградировали. Стали проклятыми феями. Ведь у нас есть разделение на Благородных — это те дети Земли, что не вредят людям, держатся от них особняком, могут вредничать и устраивать каверзы. Но никогда их поступки не приносят гибель людям. Проклятые — ты сам догадался, чем отличимые, — золотая коса Эссиль была перекинута через плечо, девушка задумчиво её поглаживала.

— Я читал про ваш народ и про разделение тоже. Да только не думал, что всё реально. — удивлённо проговорил Женька, с интересном рассматривая новую знакомую. — А ты, значит, фея?

— Да. Только не бойся меня, пожалуйста! Я не злая, — мило улыбнулась она.

— Не знаю, не знаю, а вдруг и тебя потянет нарушить запрет и стать Проклятой! — с иронией в голосе ответил парень.

— Не смешно! Я лучше умру, чем кому-то наврежу! — обиделась золотая фея и её глаза загорелись.

— Прости, но для меня пока слишком призрачны ваши обозначения, — в примирительном тоне ответил Женька.

— Ладно уж! Ты спрашивал, кто такой Илья? Он не с этой планеты, он с Сиалии. Его раса называется дайго, он повелитель теней и ужаса. Его гнев, как ты успел почувствовать, холоден, как коса смерти, — легонечко похлопав по перебинтованной руке Женьку, продолжала Эссиль. — Он мой крёстный, есть ещё один. Эрик, он также с Сиалии, из другой расы, противоположной по способности с дайго, называется — дракари. Эрик — Буря надежды или Белая смерть.

— Он тоже где-то здесь? — испугано обвёл присутствующих взглядом Женька, неосознанно вжав голову в плечи.

— Нет, он месяц назад пропал, и мы не знаем, где он, — Эссиль загрустила при воспоминании о крёстном Эрике.

— Не понимаю, как они могут быть твоими крёстными, раз с другой планеты? И что забыли на Земле? — положив задумчиво указательный палец на подбородок, спросил Женька.

— Сиалия погибла, и они оказались тут. А для любви стираются границы принадлежностей к разным расам, возрастам или полу. Они любят меня и моего отца, как и мы их! — гордо ответила Эссиль.

— Хэх… ты явно не смотрела фильм «Чужой», иначе бы не спешила записываться родственницей к инопланетянам! — пошутил Женька.

— Я такой фильм не смотрела, но Эрик его страшно невзлюбил. Ладно. Мне пора опять делать обход по раненым. Некогда лениться! — хлопнув по коленям, резко встала девушка.

— А я могу чем-то помочь? А что? Оружия мне не дают, а так хоть чем-то буду полезным! — ответил на недоуменный взгляд девушки Женька.

Пока Женька и Эссиль трудились возле раненых, пришла информация об выживших в каком-то кафе. Женька чуть тазик с водой не выронил от неожиданности и переполнивших его чувств. Арина! Она могла выжить и оказаться там!

— Какое название у кафе? Где оно находится? — набрался решимости и всё-таки подошёл к Виталику и Илье Женька.

— Услышал всё-таки… а тебе какое дело? — смерил придирчивым взглядом взволнованного паренька Виталий.

— Там может быть мой друг! — решил честно ответить Женька, побоявшись врать в присутствии Ильи. От взгляда этого инопланетного выродка забегали мурашки.

— Померла она. Смирись, — ответил бесстрастно Илья.

Слова резали сердце неумолимо и беспощадно, у Женьки стали ватными ноги.

— Нет! Откуда знаешь?! — взявши с трудом себя в руки, запротестовал Женька.

— Потому что у невооружённой и неподготовленной девчонки нет шансов уцелеть в схватке с ашми.

Хоть со стороны могло показаться, что Илья — бестактная скотина, но он не хотел, чтобы мальчишка лишний раз строил иллюзии: потом когда наткнётся на окровавленный труп подружки, может и с ума сойти, а так, когда не будет надеяться, что она жива, горечь потери не отравит здравый смысл.

— А я верю, что Арина жива! — Женьку не удивляло, откуда этот поганец хмурый знал про подругу, после оживших теней парнишку ничем не удивишь. — К тому же вы туда собираетесь? Не врите! Я слышал! А я знаю, как туда пройти, — пытался напроситься в группу по спасению Женька.

— Да ладно? Там повсюду туман, ты ничего не сможешь рассмотреть сквозь него, мои люди в специальных очках — всё равно лёгкие мишени для ашми, а оружие мы тебе не дадим, так что у тебя тоже велики шансы встретиться с подружкой на том свете! — Виталий не доверял этому подозрительному парнишке, хотя тот не казался опасным, даже наоборот, ему хотелось милостыню подать, уж больно жалкий на вид. Да только охотничье чутьё невольно зашевелилось в душе Виталия.

— Могу ориентироваться по силуэтам окружающих предметов и зданий, я ночью тренировался, — не унимался Женька.

— А что ты на улице делал? — с ещё большим подозрением в глазах переспросил охотник.

— Эм… гулял! — ничего умнее сказать Женька не придумал, потому как и сам для себя пояснить эту привычку не мог, как бессонницу и любовь забираться на крыши, хотя тут как раз объяснение нашлось: юношу безудержно тянуло вверх к Небесам, словно там его дом.

— Я настаиваю на том, чтобы ему пустили пулю в лоб и сердце, так… на всякий случай! — сухо порекомендовал Илья.

— Я согласен с тобой Илья, нормальные люди по ночам по улицам не шляются, но Эссиль слишком много усилий потратила, чтобы его откачать, поэтому давай пока его не убивать, тем более этот дохляк и так не выживет! — Виталик учтиво отклонил предложение Ильи.

— Жаль! В принципе, я могу всё обставить, как несчастный случай! — призадумался Илья.

— Не стоит, — ответил бесстрастно Виталик.

— Жаль, очень жаль… — задумчиво разглядывая Женьку, как жужжащую муху, Илья.

— Эй! А ничего, что я вас слышу? — ошарашенно произнёс Женька, поражаясь тому факту, насколько легко обсуждалось убийство человека, то бишь его. Парнишке стало жутковато, теперь и от Виталия. А может, для этих двоих смерть и убийство — вполне обыденное дело? Как для Женьки — готовка кофе по утрам для Арины.

— Могу это исправить! Ты вообще ничего не услышь в этом мире, — с гробовым спокойствием ответил Илья.

— Если там есть выжившие, нужна Эссиль. Вдруг там раненые? — продолжал рассуждать вслух Виталий.

— Я её снова в эту мясорубку не потащу! Она слишком ранимая для всего этого. Я укрепил защиту церкви, сюда ни одна мразь не просочится, пусть отсидится тут, ей работы хватит! Вон сколько раненых. А мы займёмся основным планом, — возразил Илья.

— Эй, вы, что людей там и оставите? — вклинился в разговор Женька, но его демонстративно не слушали. — И что за план? Вы что, террористы? Так это что, всё из-за вас?

— Нет! Мы как раз боремся с последствиями террористических действий! — всё-таки сжалился над Женькой Виталий.

— А люди в кафе? — оглянувшись на Эссиль, которая хлопочет над раненными, спросил Женька.

— У нас нет лишней минуты! Если попрёмся туда — потеряем драгоценное время. Стоит выбор: спасение горстки выживших или всех жителей этого городка, что ты бы выбрал? — в глазах Виталия читалась боль и что-то сходное с гневом, он требовательно посмотрел на сникшего Женьку.

Женька не думал, что дела обстоят настолько серьёзно, тогда логика в действиях этих двоих есть, но сдаться и оставить Арину юноша не мог. Не простил бы себе этого малодушия.

— Тогда отпустите меня одного! — выпалил внезапно Женька и в его глазах разгорелись искры решимости.

— Ты что, с ума сошёл? — синхронно осведомились Илья и Виталий.

— Вам же какое-то задание важнее человеческих жизней? — нашёлся, что ответить Женька, он понимал, что ведёт себя неразумно и у него нет шансов выжить там, за стенами церкви, но его одолевала странная уверенность, что среди выживших есть Арина. Как-то логически объяснить это хотя бы себе он не мог, куда уж двум незнакомым людям.

— Если ты надеешься спасти свою Арину, то покинь эту заведомо губительную идею! — пытался вразумить Виталий Женьку.

— Она жива и находится там! И если вы меня не пустите, я сам сбегу! — сжав руки в кулаки до хруста, ответил Женька.

Илья более внимательно взглянул на щуплого парнишку и понял: тот одержим решимостью во что бы то ни стало найти подругу, и пока не наткнётся на её разорванное тело — не успокоится. В глазах мужчины на миг появилась грусть, этот шизоид напоминал кое-кого, такого же достаточно сумасшедшего, чтобы во имя друга влезть с самое пекло.

Илье вспомнилось, как два года назад он глубоко встрял в одном гиблом дельце, которое грозило забрать его бессмертие раз и навсегда, а один белобрысый придурок, которого мужчина специально отослал на другой конец планеты, примчался на выручку и приволок с собой целый арсенал, по ходу выпотрошивши все свои схроны. Нет, право, вмешательство Эрика тогда спасло Илью, но фаер трехт, мальчишка сам еле живой ноги унёс! И всё порывался даже в таком плачевном состоянии помочь Илье. Наверное, вот он — секрет вечной жизни: нужно всегда иметь верного друга, который вытащит твою душу из самого пекла и вернёт обратно в тело. Друг, который одним словом воскресит, даже если вокруг гиблая пустыня.

— Так, малец! Ты либо глухой, либо тупой, а может, всё намного хуже, и ты сочетаешь в себе оба качества! Ты в этом тумане сдохнешь! Тебя сожрут! Ты и шага лишнего не ступишь! — грозя пальцем, выругался Виталий, которого бесила непроходимая тупость этого мелкого засранца.

— Это так… — согласился Илья с невозмутимым видом.

— Во! — воодушевился Виталий, что авторитетный человек разделяет его мнение.

Женька едва открыл рот, чтобы возмутиться.

— Поэтому мы идём с тобой! — спокойно произнёс Илья и любовался уже двумя вытянутыми физиономиями с неприлично отвисшей челюстью.

— Илья! Ты сдурел? У нас задание! Плюс мы потеряли связь с командой Эсмонда и не можем связаться с внешним миром, а ты хочешь потащиться за кудыкину гору, спасать красную девицу, — активно жестикулируя, возмутился Виталий.

— Вот по этим причинам нам следует попытаться спасти кого можно. Гляди, в процессе и что-то по нашему заданию прояснится. Мне кажется, Эсмонд может быть там, — ответил Илья, осмотрев собравшихся тут холодным взглядом.

— Кстати, а как вы узнали о выживших? — поинтересовался Женька.

— Один из наших людей с нами связался, назвал пароль, как и полагается, но не успел сообщить, сколько конкретно уцелело людей, — поведал Виталий. — И ещё, чтобы вы знали, повторные попытки с ними связаться так же не дали результатов.

— Если ты намекаешь, на то, что они уже могли быть уничтожены, я и такое предполагаю, но проверить стоит. А то не по чести это как-то, — нет, Илья не был бесчувственной сволочью и у него случались просветы совести, наверное это Эрик так на него повлиял. Но не в этот раз! Сейчас у Ильи свой резон идти к кафе.

— Эх-х. Да делайте, что хотите! — махнул на них рукой Виталий.

9

Эссиль оставили под защитой сводов церкви, Виталий будет за главного, также лучших бойцов — ему в помощь, их задача охранять принцессу и пострадавших. К кафе отправились Илья, Женька и пара бойцов. Передвигались тихо, осторожно и не привлекая внимания, в основном прикрытие обеспечивал Илья. Женька заметил, как бойцы чуть ли не с благоговением относятся к хмурому типу. Наверное, поэтому у их команды было больше шансов подобраться к кафе без потерь и лишней перестрелки.

Туман всё густел и был сам, словно живое существо, бесстрастно наблюдавшее за муками и смертью людей, а может, он имел свою долю из сотен собранных душ. В тумане звуки становились глухими, а солнечный свет не проникал сквозь молочную вуаль.

Силуэт кафе зыбко подрагивал в тумане, его вывеска потухла, а света в окнах не было. Возле здания валялись туши мёртвых монстров. Одну из них не заметил Женька и, спотыкнувшись, плюхнулся в растёкшееся пятно крови. Юноша прошипел про себя ругательства, а у солдат сразу поднялось настроение и спало напряжение, царившее всё это время.

— Смотри под ноги! Тоже мне, тот, который может видеть в тумане, — с иронией в голосе подтрунил над парнишкой Илья. Оплошность юноши доказывала, что его слова ничего не значили, он и вправду не выжил бы сам. Илья испытал некое подобие разочарования, наверное, если бы мог что-то чувствовать по отношению к смертному. Ведь только поспешил увидеть в парне воина, как тот неуклюжестью рассеял иллюзию.

— Я просто задумался! — с обидой в голосе ответил Женька, поднимаясь и отряхиваясь.

К кафе приближались осторожно, ожидая подвоха. Каждый надеялся на что-то хорошее, но ожидали и плохое.

Оказалось, двери кафе заперты, а окна заколочены, что неудивительно в сложившейся ситуации, также это был хороший знак.

— Есть ли другой вход? — поинтересовался Илья.

— Да! Я покажу, — и Женька как можно осторожнее двигался в нужном направлении, не хотелось ещё раз поднять настроение этому типу или, чего похуже, быть растерзанным внезапно выскочившей тварью: — Заперто! — оказавшись у чёрного входа, сообщил Женька.

— Гм… взламывать или по-тихому? — рассуждал вслух Илья.

— Есть третий вариант… воспользоваться ключом! — покопавшись в кармане, юноша извлёк ключ.

— Стоп! А откуда у тебя ключ? — удивился Илья.

— Я рабою тут… в смысле, работал, — ответил Женька.

— То есть ты мог открыть двери в парадный вход? — как-то голос Ильи зазвенел нехорошими нотками.

— Ага! — согласился парень.

— А чего не открыл? — чисто символически спросил Илья, еле сдерживаясь от соблазна задушить мелкого засранца или хотя бы скормить туманным чудищам.

— Ну… ты же не спрашивал, — дёрнул плечом Женька и посмотрел самыми невинными глазами без тени издёвки.

Илья зарычал и протянул руку к шее юноши, который поспешил открыть дверь и проскочить в неё, даже не боясь засады, ведь этот злобный мужик был куда страшнее. Даже мелькнула мысль закрыть дверь и оставить Илью на растерзание гнусным монстрам, но там были и другие бойцы, вот их стало жалко, ведь не факт, что эта бездушная сволочь будет их спасать. Да и что-то подсказывало, что мрачного типа ничего не остановит, коли разозлишь.

В коридоре горела тусклая лампочка, освещая бардак, видно в страхе или по каким-то иным причинам вещи были разбросаны людьми. Илья обогнал Женьку и на ходу отвесил затрещину.

— Ай! Ах, ты ж… гад чёрный! — прорычал Женька, потирая затылок.

— Не стой на месте, али испугался? — не обращая внимания на выходки парня, Илья осмотрелся и, применив внутреннее зрение, понял, что врагов в помещении нет.

Выжившие нашлись в зале, напуганные, кто-то плакал, кто-то молился, и когда они увидели вооружённых людей, не знали, радоваться или нет.

— Кто вы такие?! Что тут происходит?! — выскочил навстречу Илье Ваник Ашотович, хотя он пытался держаться храбро, но его голос дрожал от страха: — Как вы сюда попали?!

— Ваш сотрудник впустил, — Илья кивком головы указал на Женьку, который удивился появлению Ваника Ашотовича, почему-то ему казалось, что тот погиб первым, нет, это вовсе не потому, что Женька в душе не любил начальника. — Мы пришли вас эвакуировать в более безопасное место. Ведь город терпит бедствие от действий террористов, прошу не паниковать и следовать инструкциям.

— Женька! Ты ли это? Живой! Хэх… ну и ну! — похоже, Ваник Ашотович тоже не ожидал, что его бармен выживет, более того, приведёт подмогу, или она его: — Какие ещё террористы? У нас тут же не столица! И даже стратегически важных объектов нет, ну кроме химзавода!

При слове «террористы» Ваник Ашотович побледнел, кажется, из-за пережитых событий у него прибавилось седых волос.

— Тем не менее, это зверствуют террористы, — стоял на своём Илья.

— Да? Какие это террористы?! Вы этих тварей видели?! — воскликнул рыжий парень в очках, он зачем-то вцепился в стул, наверное, собирался им героически отбиваться от монстров.

— Террористы выпустили галлюциногенный газ! — нашёлся, что ответить Илья и так посмотрел на парня со стулом, что тот невольно осел на средство обороны.

— А где Арина? — вклинился в разговор нетерпеливый Женька.

— Где-то на кухне, Наринэ успокоить пытается, и Карина там же. Когда туман налетел, они собирались по домам, а не судьба, — ответил Ваник Ашотович.

— Как хорошо! — и Женька побежал на кухню.

— Я бы так не сказал, — не видел повода для радости директор кафе.

Женька воодушевился не тому, что Арина застряла тут, а тому, что была жива.

Парень влетел на кухню, Арина сидела за столом и тот час подскочила, увидев его, он налетел на неё с жаркими объятиями.

— Я так рад! Рад, что ты жива! Тебя не тронули эти твари! — Женька не помнил, когда так радовался в жизни, хотя сейчас не место для подобного.

— Женя?! Почему ты тут?! — жёстко оттолкнула, гневно прорычав, Арина, её прекрасные глаза были наполнены гневом.

— Я… Я тебя искал, мне говорили, что ты не могла выжить! — не понимал он причин гнева девушки.

— Дурак! Почему не уехал, когда у тебя был шанс? Придурок! Ты же тут подохнешь лютой смертью! — лицо её было бледнее обычного и от неё веяло холодом.

— Арина, может, не надо? Мальчик же такой опасный путь проделал, а ты так нелестно с ним? — обычно Наринэ не влезала в чужие разборки, но сейчас её сердце сжималось от несправедливости по отношению к Женьке. Какой человек будет рисковать жизнью и спасать пусть любимую женщину? Вот её Ваник вряд ли так поступил бы. Наринэ опечалилась.

— А его кто-то об этом просил? Тоже мне, герой! Вот чего ты не такой, как все?! Кретин! Ты же мог жить дальше! — обжигала взглядом парня Арина, они стояли друг напротив друга и смотрели в глаза.

— А мне, может, жизнь без тебя не нужна! Я жить по-настоящему только с тобой начал, а до того существовал, — распалился Женька, он не чувствовал за собой вины, хотя его пытались сделать виноватым.

— Ты! Ты! Неполноценный кретин! Что, других девчонок мало? Есть и красивее, и умнее. Придурок! — Арина тяжело дышала, её грудь то подымалась, то опускалась.

— А мне ты нужна. И только, — Женька хотел как-то красивее оформить мысли и чувства, а все слова казались пустыми и через меру пафосными, да и что слова? Что они значат? Поступки — вот детектор подлинности чувств. Он хотел доказать, но что? И кому? Нет, он точно дурак, потому, что припёрся сюда. Потому что не может объясниться с дорогим созданием. И это причиняло боль, немыслимую и жгучую, хотелось что-то пнуть или сломать от злости, но Женька пока сдерживался.

— Ух ты! Женька! Ты что тут забыл?! — Карина уже мысленно похоронила бармена и даже представила, как его тушку обгладывают монстры, а он, оказывается, цел и невредим.

— Мозг он забыл! Вот вернулся забрать, а то без него никак, — выпалила Арина.

— Ладно, опустим ругань, нам нужно уходить отсюда, тут опасно! — с трудом взял себя в руки Женька.

— Да ладно? А с наружи типа хорошо? Так что не стоит никуда драпать, — с сарказмом сказала Карина.

— Нет, тут тоже долго не пробудешь! — не согласился Женька.

Из зала послышался дикий вопль. Ребята испугано переглянулись и помчались туда, оказывается, Ваник Ашотович был солидарен с Кариной:

— Так ещё раз повторяю, я не брошу кафе! В нём вся моя жизнь. К тому же мы его укрепили, оно теперь, как крепость, — и чтобы доказать, насколько надёжны доски, которыми заколочены окна, Ваник Ашотович хлопнул по одной из них рукой.

Доску проломила здоровая харя монстра, схватившая мужичину за руку, и потащила на улицу под дикий крик жертвы. Все встали, как вкопанные, кроме Ильи и его бойцов — они начали обстрел твари, а их мрачный командир одним рывком разжал пасть монстра, попутно просто разорвав её. Илью даже не волновал тот факт, что пули могли попасть по нему, уж их он не опасался, а вот эта вонючая тварь раздражала своим запахом до отвращения, даже больше, чем крики этого пузатого человека, к крикам он, кажется, стал привыкать, а вот запах человеческого страха так же был омерзителен. А ещё Илья не любил даром тратить время, что сейчас успешно делал, спасая этого непутёвого человека, который не о близких печётся — а о горстке камней. Вот если бы в своё время этому мрачному инопланетному гостю сказали, когда их планета рушилась, что можно забирать семью и уматывать в безопасное место, да плевать на всё лишнее, он бы вмиг их в охапку и до ближайшего телепорта, ведущего туда, где можно быть вне опасности. Как Илья сожалел, что у его семьи не было такого шанса. А у этого чудилы есть — хотя он его глупо игнорирует, и это бесило.

Тварь безвольной тушей опала на подоконник, Ваника Ашотовича оттянули бойцы от окна и усадили за один из столиков. Как раз примчался Женька, у него была аптечка, раз вызвался заменить Эссиль, пусть работает. Илья молча жестом указал парню, кого нужно подлатать, ему было даже всё равно, получится у мальца это или нет, во всяком случае, вина будет лежать на самом хозяине кафе, точнее на его упрямстве.

— Знаете, можете, оставаться тут, — преспокойным тоном ответил Илья.

Ваник Ашотович, весь белый и ещё больше поседевший, воззрился с таким неописуемым ужасом на этого невозмутимого типа и с мольбою выпалил:

— Заберите меня-я! Я не хочу тут оставаться!

— А чего? — спросил Илья, закрывая проломанные доски целой, которую ему подал один из посетителей. — А как же ваше детище? — с усмешкой поинтересовался он, забивая гвозди.

— Да ну на фиг! Новое кафе построю, а новую жизнь — это сомнительно! — хозяин кафе никак не мог отдышаться, ругался, попросил принести выпить что-то крепкое.

На удивление Женька оказался ловким медбратом и смог, насколько это возможно в данных условиях, помочь Ванику Ашотовичу, правда, пришлось потом Наринэ с пола поднимать. Она как увидела, что стало с рукой мужа, потеряла сознание. Женьке и с ней пришлось повозиться, а потом он принялся и за других раненых. Илья отметил что парню нравится его новая обязанность, он с той же пылкой трепетностью, как и Эссиль, относился к людям. Эссиль… как она там? Хотя был Илья уверен в способностях Виталия и защитных заклинаниях, но нервничать не переставал.

— Так! Собираемся! Нечего времени даром терять, — скомандовал Илья, невзирая на скуление Ваника Ашотовича.

За окнами услышали душещипательный вой, и кто-то начал ломиться в двери и окна.

— Фаер трехт, прознали их владыки, что мы тут! — нахмурился Илья.

Бойцы заняли выгодные позиции для обстрела и принялись пулями отгонять самых настырных оголодавших монстров. Грохот выстрелов эхом разносился залом, людей пересилили в более защищённую часть кафе, но даже туда доносились запахи пороховых газов.

— И что теперь? Нас сожрут?! — прижимая бережно ребёнка к груди, спросила та самая мамочка, которой на днях пришлось быстро покинуть кафе из-за злобного бизнесмена.

Женька вспомнил, как несчастного снесла с места мутировавшая фея, и холодок страха лизнул его затылок. Юноша вспомнил про карту, которую дала Арина, кстати, её саму он не видел, ладно, потом найдёт, в кафе монстры точно не проберутся, пока на страже стоит Илья. Этот мрачный хрен чует тварей, как собака кусок мяса. Женька понял, что это очень ценная карта, она не только показывает улицы, находящиеся вверху, но также отображает всю подземную часть города. Парнишка подлетел к Илье, юноше показалось, тот спит, и это в такой-то напряжённый момент? Но когда хмурый хрен отрыл глаза, они вспыхнули золотым огнём и тот час погасли.

— Чего тебе? — мрачно он.

— А что ты думаешь, если мы по катакомбам пройдём к церкви? — Женька подумал, раз наверху не пройти, то значит, можно по-другому.

— Откуда про них знаешь? — оглянувшись, чтобы никто их не подслушивал, шёпотом спросил Илья.

— Эм, у меня карта есть, они там отображены, — пояснил Женька.

— Показывай!

Женька развернул перед Ильёй карту, дайго внимательно её изучил, вырвал из рук удивлённого Женьки и что-то шепнул, на краешке карты проявился какой-то герб. Юноша протёр удивлённо глаза.

— Что это?!

— Так, парень, я не знаю, почему тебя изгнали из дома «Дети свободы», могу предположить: из-за лояльного отношения к человечеству. Но я тебе не доверяю! — тыкнувши пальцем в грудь Женьке, раздражённо сказал Илья: — Слишком подозрительно твоё появление, как только мы прибыли сюда — нас тотчас окружил вражеский отряд, да так, что не выбраться, а теперь ты предлагаешь вариант нашего чудо-спасения? Я похож на идиота?

Вот чуял Илья, не стоило брать мелкого предателя с собой и вообще спасать, да только нельзя без присмотра в церкви с Эссиль оставлять, и вообще это она настояла на его спасении. Вот благодарность не замедлила пожаловать с клыками, когтями и ломиться в здание.

— Я не понимаю, о чём это ты! Я не знаю никого из этих «Детей свободы». И уж тем более, я не один из них! Если это было так, меня бы самого не сожрали тогда на улице. Я бы, наверное, не просил у вас оружия, а владел какими-то способностями, не знаю, чем там владеют феи или эти «дети», — слова мрачного хрена разбередили Женьку.

В душе юноши разверзся фонтан пламенного гнева и он даже пожалел что то, в чём его уличают, не правда, ведь так хотелось превратить этого старого хрыча в жабу или во что-то ещё мерзкое.

— Тоже мне, человек! Я, может, не силён в людской анатомии, да только у тебя отказало больше половины органов, ты ходячий труп, а продолжаешь жить благодаря чьей-то магии. Поздравляю, ты марионетка в чьих-то руках. Некогда мне с тобой возиться, — и Илья кинул в лицо картой огорошенному Женьке, развернулся, чтобы уйти помочь своим ребятам отражать атаку монстров, но тут наткнулся на преграждавшую ему путь нагло улыбающуюся Карину.

— Ты, значит, Мрачный дух? — в её глазах заиграли чёртики. — Я представляла тебя старше.

— Ах ты… — потянулся за катаной Илья, но твёрдый лёд стал поглощать его тело, начиная с рук и закачивая головой и ногами, пока Илья не стал похож на статую, высеченную изо льда.

— Сколько в нём силы! Но скорости никакой! — выглянувши из-за оледеневшего Ильи, произнесла ироничным тоном Карина.

— Что? Что происходит? — Женька не мог пошевелиться, настолько был поражён увиденным.

Илья казался ему несокрушимым исполином, а тут его так легко повергли. Юноша почувствовал, как что-то холодное хлопнуло по плечу, он пугливо дёрнулся в сторону.

— Не бойся, Женька, это я, Арина! — подмигнула задорно девушка. — Спасибо тебе, что отвёл в сторону Илью, мы все ломали голову, как его отбить от бойцов, чтобы по-тихому разобраться! А тут ты со своей картой, — Арина была куда в более благом расположении духа, чем тогда на кухне.

— Я… не хотел… — Женька так был рассеян и удивлён, даже напуган, что его мысли путались одна на другой.

— Хотел, ты его ненавидел… как и мы… Так что он прав, у нас с тобой много общего! — с адским холодом в голосе ответила Арина, что-то в ней поменялось и это было не в хорошую сторону.

Женька нервно глотнул ком, мешавший дышать, сердце забилось в бешеном темпе. Он испугано смотрел то на Карину, то на Арину и не мог сообразить, что же делать и чем больше старался, тем хуже выходило.

— Так, пошли что ли, добьём остальных бойцов и людишек заодно? — выпрямив гордо изящный стан, предложила Арина.

— Согласна! А твой лёд точно удержит этого старикашку на месте? — приобняла замершего Илью за шею, уточнив Карина.

— Точно-точно! Единственный, кто мог освободиться, так это тот белобрысый, а его тут что-то нет! — повела изящным плечом Арина.

— Это ты об этом, как его… Эрике? Или Буре надежды, а чего его так называют? — положив указательный палец на подбородок, спросила Карина.

— Эй! Нельзя людей убивать! Что они вам сделали? Там всего-навсего невооружённые раненые и напуганные гражданские! — наконец-то решился перечить двум ведьмам Женька.

— Вот поэтому от них нужно избавиться! Они же бесполезны! Всё равно помрут. Ну, хочешь, мы их убивать не станем… а просто запустим в кафе ашми? — с невинным выражением лица поинтересовалась Арина.

Женька побледнел от ужаса сказанных слов.

— Ты… нормальная?!

Злорадный смех стал ему ответом, юноше было жутко от той метаморфозы, что случилась с подругой. Она ведь не была такой. И это та, ради которой он так рвался сюда? Женька вполне мог погибнуть, а её холодное сердце не дрогнуло бы при этом. Его посчитали предателем, опять из-за них! Обида за себя отравляла душу. Решение как-то пришло спонтанно, это не идея — а желание души…

Женька выхватил из-за пояса нож, который сама Арина для него подготовила, и схвативши её рывком за шею, так прижал, сколько сил хватило, приставил лезвие ножа к горлу.

— Ты… как ты можешь? Не знаю, что ты такое! Но ты — не моя подруга. Она была доброй и заботливой, а не холодной стервой! Быстро избавь Илью от своего поганого льда! Или…

— Или что? Убьёшь меня? Не сможешь! Кишка тонка! — с вызовом выпалила Арина, ничуть не испугавшись угрозы.

Если бы этот бедолага знал, что она могла его запросто обратить в ледышку, да не станет — ведь опасается, что этот порыв магии сведёт на нет заклинание жизнеобеспечения. Так что Женька, сам того не понимая, был защищён от магии Арины.

— Я не хочу этого делать, если придётся, но сделаю всё, что от меня зависит! — вначале голос Женьки предательски дрожал, потом юноша унял страх, загнал его куда подальше и решил попытаться что-либо сделать, дабы хоть кому-то помочь, а не стоять, как истукан. Юноша запоздало понял: Илья — сильный воин, поэтому его боятся те монстры, а эти ведьмы не стали действовать в открытую, а выжидали, когда тот будет отвлечён одним ничего не подозревающим дураком, и тогда подло напали. Если Илья вернётся, он вышвырнет ведьм к своим собратьям и не даст погубить людей.

Женя крепче прижал нож к горлу, так что полилась кровь, даже при условии того, что Арина запрокинула голову. Почему-то Карина не спешила помогать подруге. То ли была уверена, что юноша не навредит девушке, то ли ей было всё равно.

— Ты хоть дурак, но милый! — и Арина каким-то дивным образом вывернулась из рук Женьки, с разворота ногой ударила по лицу, так что парень упал на стол, снося всё, что на нём было. — Но такой наивный! Мы сильны не только в магии! Прежде чем угрожать, узнай больше о том, кому это будешь делать!

Женька попытался подняться и схватить нож, Арина его опередила и вогнала лезвие в руку парня, пригвоздив её к столу, и прижала за шею, как шкодливого щенка, не давая подняться. Юноша хотел закричать от боли, а крик застыл в горле, ведь ему рукой закрыли рот.

— Лучше бы ты сбежал, когда я тебе давала шанс! Раз ты — такой рохля и тебе противно смотреть на гибель людей, — Арина прошептала ему на ухо и слизала выступившую на лбу кровь. — Ничего, ты не мертвец, по-прежнему живой парнишка… Нет, хорошо, что ты не сбежал и вернулся. Теперь будешь моей любимой игрушкой! — и девушка облизала алые губы.

— Кончай уже с ним! У нас слишком много работы, чтобы возиться этим недотёпой! — теряла терпение Карина и от нетерпения топнула ногой.

— Вали добивать остальных людишек, а это моя добыча! Когда надоест, тогда прикончу! — гаркнула недовольно Арина.

И странно, обычно Карина спорила с ней, а теперь молча повиновалась, словно Арина была по чину выше. Карина развернулась на каблуках и вышла.

— Нет! Пожалуйста, не надо! Оставь! Там та женщина с ребёнком! Арина! Ну не надо, пожалуйста, её хоть оставь в живых, — взмолился Женька, когда ведьма убрала руку с его уст, его сердце больно ударялось о рёбра, а рука ныла тупой ноющей болью и начало шуметь в ушах.

— Что? Она выжила? — удивилась искреннее Арина и отпустила Женьку.

— Да-да! — облегчённо выдохнул Женька и пытался вытащить нож, но его слишком глубокого загнали, и одной рукой неудобно было достать, парнишка до боли закусил нижнюю губу. Арине надоели его потуги, и она рывком вытащила нож и кинула, прежде чем выйти из залитой кровью кухни:

— Ты теперь мой! Так что не вздумай убежать!

Арина мигом оказалась возле входа в зал, потому как в других комнатах не нашла людей, её отвлекли щелчки оружия, наведённого на неё, и она хмыкнула.

— Привет, ледяная ведьма! Наверное, с тобой виделся ещё мой прадед? — с иронией поздоровался высокий, статный мужчина англо-саксонской внешности, с немного рыжеватыми аккуратно уложенными волосами, одетый в военную форму и тяжело вооружённый. Он ей задорно подмигнул.

Арина зашипела, да так, что королевская кобра от зависти удавилась бы собственным хвостом.

— Где Лиса?! — машинально спросила Арина, заметив боковым зрением, что её берут в кольцо.

Мужчина кивком головы указал на связанную Карину с кляпом во рту. Арина, увидев подругу, с не меньшим намёком на иронию хмыкнула, и её глаза блеснули холодом.

Он пояснил, что они открыли огонь, не дожидаясь действий ведьмы, но её кожа была покрыта какой-то коркой, которая защищала от пуль, даже крупных калибров, более того, они рикошетом били всё вокруг и даже людей этого англичанина или ирландца, Арина никогда не разбиралась в породах людей. Арина отшвырнула того, кто удерживал Карину, и прикрывая её ледяным щитом, созданным из ниоткуда, выбросилась в окно, доски разлетелись в щепки, как давно прогнившие и объеденные жуками.

— Чёрт! Смылась, зараза феястая! — прикрепляя отборные ругательства на английском, гаркнул мужчина.

— Господин Эсмонд, нам их догонять?! — отозвался один из бойцов.

— Куда? Прямо в лапы ашми?! Ничего, они ещё появятся! — хмуро сказал Эсмонд.

Его отряд еле сюда пробился, так что не стоит рисковать людьми ради жажды мести. Тем более нужно найти механизм, он — сердце «Детей свободы».

— Господин Эсмонд, как мы вам рады! Как вы нас нашили? — обратился к охотнику на фей боец, прибывший с Ильёй.

— Илья позвал… причём не по рации, а телепатически! — этот способ сообщения удивил Эсмонда.

Они с этим мрачным типом не в самых лучших отношениях и это вовсе не потому, что Эссиль выбрала Эсмонда вместо Ильи. Просто телепатия требует слишком близкого метафизического контакта, поэтому возникало много вопросов, на которые Илье придётся ответить.

— Где Чёрный дух?

Бойцы непонимающе переглянулись, но за них ответил Женька, который держал руку в окровавленном полотенце:

— Простите… я… теперь вы точно решите, что я с ними… но я не знал, что Арина… — и Женька, пошатнувшись, рухнул на пол.

К нему подошёл Эсмонд и, внимательно посмотрев, сказал:

— Так, собрал сопли и пояснил по протоколу!

— Эсмонд, ты что, не видишь, парнишка ранен? — обогнув главного охотника, пожурила его девушка.

Это была жгучая брюнетка с персиковой кожей, алыми губами и в очках, надетых на изящный носик, её добродушные оливковые глаза лучились теплом, которого явно не хватало в эту студёную пору.

— Эль, у нас времени нет! Механизм запустили пять часов назад, и чем больше он работает, тем больше душ собирает! К тому же я не знаю, где сейчас Эссиль, — с тревогой во взгляде ответил Эсмонд.

— Что, Эсмонд, ревнуешь к Илье? — снимая противогаз и капюшон плаща, спросил иронично парнишка, огненные волосы заструились по его плечам и спине, идеальные черты лица, алебастровая кожа, ярко-изумрудные глаза с блестевшими в них искорками и едкая ухмылочка узеньких губ. — Чего я должен таскать эту хрень?!

— Во-первых, я давно не ревную Эссиль к Илье, во-вторых, не стоит раскрывать наш козырь раньше времени! — тяжело вздохнув, с видом страдальца ответил Эсмонд.

— Ух ты! Так я — ваш козырь?! — обрадовался рыжий.

— Нет! Козырем был Эрик, но тот исчез, — тут же обломал рыжего Эсмонд.

— А почему в этой штуке дышать тяжело? — осматривая пристально противогаз, спросил рыжий.

— Фильтр надо было надеть, придурок! — закатил глаза Эсмонд.

— А что такое «фильтр»? — спросили с детской непосредственностью, и от этого ещё больше всемирной скорби отобразилось на суровом лице англичанина.

— Я знаю, где Эссиль! — нашёл в себе силы сообщить Женька, жмурясь от боли.

Эля помогла ему пересесть на один из столиков и достала аптечку, которую чуть не выронила от неожиданности:

— Где она? С ней всё в порядке?

— Да, она в церкви имени Павла Печерского! — ответил Женька, мотнув головой, жмурясь и отгоняя предобморочное состояние.

— Это хорошо, а где Илья? С ней? — попутно раздавая команды бойцам, поинтересовался Эсмонд.

— Илья… тут, — уклончиво ответил Женька.

— Да? А почему не выходит к нам? — осмотрелась Эля.

— Не может… — опустил виновато взгляд Женька.

— Почему? — удивлённо вопрошала Эля, аккуратно разворачивая полотенце, в которое была замотала Женькина рука. — Ужас, кто тебя так?

— Лёд мешает, идите на кухню, поймёте… — тихо посоветовал юноша сухими губами.

Эсмонд отправил двух бойцов на кухню.

— Моя рана — ещё пустяковая! Вот моему начальнику руку чуть не оторвало, — иронично ответил Женька, улыбнувшись сочувствующей Эле.

— В смысле, Илья во льду?! — это удивлённо спросил Эсмонд.

Один из бойцов проверил кухню и нашёл там Чёрного духа.

— В прямом, я такого в жизни не видал! Как будто в криокамеру его засунули, но только без камеры! — клялся-божился боец.

Оказалось, Илью могут вернуть в нормальное состояние три существа: какой-то Эрик, сама Арина и особая разновидность фей. Только один из них исчез, а вторая ни в жизнь этого не сделает. А третьи вообще вымерли.

— Класс! Основной линии защиты в лице Ильи мы лишились! Теперь-то что?

Рыжего, оказывается, зовут Синнаэль. Он фея, или фей и не очень-то верит в силы людей, а полагается только на свои, на способности Ильи, ещё Эсмонд был тем, с кем нужно считаться.

— Свяжись с Виталием! Узнай, что у них там происходит? — потребовал Эсмонд у вредного фея, тот скривился, как от лимона, но выполнил задание.

— Ну… с твоей драгоценной Эссиль всё в порядке!

— А с Виталием? — оживилась Эля.

— А что с этим деревянным лбом сделается? — хмыкнул Синнаэль.

Эле не понравился тон, в котором говорил фей о Виталии.

— Ещё он сообщил, что Илья высчитал, где приблизительно находится механизм!

— Где?! — Эля и Эсмонд накинулись на рыжего, фею пришлось забавно вжать голову в плечи.

— Эм-м… в катакомбах. Да только где в них вход, Илья не успел сказать, — ответил Синнаэль.

Женька старался держаться от ребят подальше, ведь чувствовал за собой вину за то, что случилось с Ильёй. Внутри юношу терзала боль от предательства подруги. Почему она так поступила? Всё просто потому, что она — не человек. А она стала такой недавно или всегда была? Женька же, по сути, ничего о ней не знает, ведь та информация, которую он о ней знал, аннулируется в связи с вышеописанными событиями.

Женька понял одно: Илья и эти люди ищут какой-то таинственный механизм, они сказали, что это сердце «Детей свободы», значит, это что-то важное. Что, если механизм остановить или разрушить, то всё прекратится? Ведь и дураку понятно: туман этот не естественный, как ширма, прячет чудищ, а если он искусственного происхождения, то существует нечто, что его порождает, значит, это «нечто» можно отключить! Это пусть хреновенький план, но хоть что-то. Только больше ошибку Женька не повторит. Он сам отправится в катакомбы, тем более у него имеется карта, и потому что её отдала Арина, он пойдёт один: если это ловушка, то он сам в неё угодит. И помощи ждать будет неоткуда. Женька внезапно понял, что он остался один: он — не член дома «Дети свободы», не охотник на фей, и не фея, и, как сказал Илья, не человек. Тогда кто он? Арина сказала, что он живой, он с этим согласен: мертвецы боль не ощущают и кровью не истекают. Юноша почувствовал себя внезапно одиноким и лишним для этого мира, и это давило его душу тяжёлой плитой.

— Я знаю, где вход в катакомбы! Но в них возможна засада, — набрался решимости вклиниться в разговор Женька.

— Ты? Откуда знаешь? — удивился Эсмонд, и все трое по-новому посмотрели на неприметного с первого взгляда мальчишку.

— Знаю и знаю, вам какое дело, говорю, опасно там!

— И что ты предлагаешь? — откинулся на спинку стула Эсмонд.

— Для начала скажите, тот механизм… если его остановить… члены «Детей свободы» станут людьми? — юноша решил узнать правду об этих тварях из первых уст.

— Нет, прости, в ряды «Детей свободы» входят исключительно феи, пусть не чистокровные, но они никогда не были людьми, и посему остановка механизма их не изменит, зато ослабит! Как и разгонит туман и вернёт город на Землю, — пояснила Эля.

— Эля! Хватит, не болтай лишнего, — положил дружественно руку ей на плечо Эсмонд и покачал головой.

— А что такого? Парень и так достаточно пострадал, пусть знает, почему! — Эля не согласилась скрывать правду.

— Так, стоп! Что значит вернуть город на Землю? А где мы, по-вашему, находимся? — опешил Женька.

Он не ожидал услышать подобное.

— В Межмирье, — небрежно кинул Синнаэль, его забавлял этот смертный и его физиономия, когда тот узнал правду.

— А как мы оказались тут? — мотнул головой, отгоняя дурные мысли, Женька.

— Ты хотел что-то предложить по поводу катакомб? — вернул к первоначальной мысли Женьку Эсмонд, который не любил много распространяться о секретных данных.

— Я хотел предложить вот что: я спущусь туда, найду механизм, но как остановить, пока не знаю… думаю, с помощью взрывчатки, она у вас есть? Это единственная причина, по которой я к вам обращаюсь, — взял себя в руки Женька и унял дрожь в руках и коленях, но сердце всё ещё сильно колотилось.

— И с какого перепуга мы должны отпускать тебя вниз, ещё и напичканного взрывчаткой? Вдруг ты предатель? — резонно заметил Синнаэль, хотя он бы с редким удовольствием посмотрел на этого смертника в действии, ещё после взрыва собрал бы то, что от него останется, и подробно изучил, а вдруг идиотизм — это редкое генетическое отклонение?

— А я не прошу доверять. Более того, дайте мне лишь взрывчатку, а пульт для её активации пусть будет у вас. Я доставлю её к механизму, а вы запустите взрыв! Что бы из себя ни представлял ваш объект, в любом случае, несколько килограммов тротила вполне справится с проблемой, — продолжил Женька с непроницаемым лицом.

У него во рту пересохло от нервных переживаний, но внешне это почти не выражалось.

Синнаэль аж присвистнул и решил, что данный смертный нуждается в срочном исследовании, вдруг у него точно редкий вид идиотизма, причём активно прогрессирующего.

— Вы это слышали? У нас тут камикадзе завёлся! — хлопнул по столу весело фей.

— Мальчик, ты пересмотрел голливудских боевиков. Ты совсем, что ли, спятил — такое предлагать? — Эсмонд был сражён словами мальца.

Он не мог понять, то ли парень ищет с горя смерти, то ли героически хочет спасти людей во что бы то не стало. В первом случае, долг Эсмонда — дать юноше подзатыльник и вообще не доверять оружия и держать всегда на виду, во втором случае, выдать, что он требует, а по окончании наградить, правда, посмертно.

— Нет, просто если у вас есть больше представления, как остановить механизм, я открыт к предложениям, — гордо выпрямив стан, ответил Женька.

Все трое переглянулись, а ведь и впрямь никто, кроме Эрика, не знал, что собой представляет механизм! Даже лучшие разведчики Ордена ничего не нашли, хотя некоторые жизни на это положили. А всё потому, что феи умеют мастерски хранить тайны, в отличие от людей: иногда жажда сохранить секрет рода доходит до маниакальной изощрённости. Ушлый инопланетный блондин предлагал взорвать механизм при первой возможности или перегрузить систему, что так же вызвало бы уничтожение. Но где серверная механизма, не знал никто, Эрик бы выяснил, но его-то нет. Странно, отчего у смертного мысли совпали с инопланетянином?

— Что будем делать? — подавшись к Синнаэлю и Эсмонду, спросила Эля. — Позвать подмогу из внешнего мира нельзя, Эрик пропал, Илью вывели из игры.

— И то верно. Рисковать своими людьми, ради призрачного «установка там» тоже не хочется, — рассуждал здраво Эсмонд.

— А парня не жалко! — дёрнул забавно длинными ушами Синнаэль.

Эля и Эсмонд посмотрели на него так: «будешь трындеть, сам вместо человека оправишься». Фей затих, бурча что-то под нос. Обиженная физиономия рыжего подняла настроение Женьке.

— Ты понимаешь, что можешь погибнуть в катакомбах? — поинтересовалась Эля и пристально посмотрела на юношу, ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Да.

— А почему ты считаешь, что у тебя больше шансов на успех, чем у наших тренированных бойцов? — продолжала допытываться Эля.

— Я дурак — а, как известно, людям с этой сверхспособностью всегда везёт, — нашёлся, как ответить, Женька, агатовые пряди вьющихся волос навалились на бледное лицо, а тёмные глаза горели решимостью, они были обращены на Элю, он словно смотрел в душу. Ей показалось, что где-то этот взгляд она уже видела, только у кого?

Синнаэль чего-то затих и позеленел, навострив уши, он неотрывно смотрел на Женьку, словно тот — гадюка, притаившаяся под колодой и готовая в любой момент на бросок.

* * *

Эсмонд всё-таки рискнул довериться Женьке. Да, у парнишки тёмное прошлое, но охотника интересовало настоящее, парень хотел искупления, и он его получит. Оказалось, Женька умел пользоваться оружием, лучше всего у него в руках лежали парные пистолеты, такие и отдал охотник удивительному бармену. Эля соорудила взрывчатку достаточной мощности, чтобы снести торговый центр, ведь никто не знал точного размера установки, а проверять времени не было, Синнаэль сказал:

— «Дети свободы» крепчают, да и город наполняется поганой аурой и монстрами.

Женька спустился в подвал, разыскал вход в катакомбы, который был заставлен старым платяным шкафом, Синнаэля заставили хоть раз для общей пользы воспользоваться силой, и он с лёгкостью сдвинул шкаф, правда, обещал проклясть всех, кто вынудил руки марать в пыли. Женька едко заметил, что если выживет, то Синнаэль может лично с ним поквитаться по этому поводу, почему-то от этих слов фей закашлялся и закручинился. Ножницами по металлу обрезали амбарный замок, закрывавший дверь, а когда её открыли, словно из гнилой пасти, дохнуло плесенью и сыростью.

Эля пожелала удачи Женьке, он молча кивнул, настраиваясь на «весёлую» прогулку. Ему даже противогаз на всякий пожарный положили, Эсмонд сердечно просил не повторять опыта Синнаэля и менять вовремя фильтры, а рыжий почему-то обиделся.

Женька тихо, прислушиваясь к каждому шороху, шагал на встречу с судьбой. Об одном молился — больше не встретить Арину, ведь он не был готов сделать последний в их судьбе выстрел, а вот она походу готова разорвать друга на части. Рука Женьки тот час заныла, тактично напоминая, чем предыдущая встреча с этой ледяной леди закончилась.

Женька пришёл к вопросу: если Арина хочет его смерти, то зачем спасла от болезни? Она сказала, что отныне Женька принадлежит ей, и что это значит? Илья говорил, тот марионетка в чьих-то руках. Это он Арину имел в виду или кого-то ещё? Юноша то и дело сверялся с картой, но где искать установку, понятия не имел, на словах-то оно было всё просто, а на деле? Вот Илья точно справился бы «на ура» или этот Эрик… кстати, а кто это? Тут почему-то Женьке вспомнился стих и те странности с погодой, случай с разорванными животными. Когда началась Жатва? Семь дней назад. В каком часу примерно? В полдень. А если предположить, что часы — это роза ветров? Вот двенадцать часов, это какое значение по ней? Женька присел и нарисовал камнем на мягкой земле розу ветров и открыл на смартфоне часы не с цифрами, а со стрелкой. Если их сопоставить, то выходит: двенадцать часов равны северу! И что это значит? Звучит бредово, да никто в здравом уме до такого не додумается! Но ведь эти «Дети свободы» — это спятившие феи, значит, чтобы разгадать их тайны, нужно мыслить так же. К тому же неспроста именно сюда рвался Илья, так что проверить стоит.

Женька стал двигаться на север. Везде царила тьма и, лишь фонарик служил источником света. Пахло плесенью, юноше за пазуху капнула ледяная капля, что заставило вздрогнуть, под ногами прошмыгнула парочка крыс. Что тут им жрать-то? В катакомбах было холодно, как будто сюда дыхнула душа зимы, юноша зябко поёжился. Парнишка услышал приглушённые голоса, они особенно контрастно звучали в непроницаемой тиши подземелья. Он погасил фонарь и попытался привыкнуть обходиться без него, худо-бедно, но получилось, ведь фонарь мог выдать местонахождение владельца. Женька прокрался к источнику шума и увидел того, кого быть тут не должно: Лексу, он с кем-то по рации обсуждал что-то, Женька притаился поодаль и стал вслушиваться:

— Установка работает отменно, зарядилась на тридцать процентов. Что-то ашми в этот раз медленно работают, нужно больше душ! Пусть Лиса больше разозлит чудовищ, ведь не может город, в котором живёт пять тысяч людей, дать всего тридцать процентов душ! — потом, выслушав гневную шипящую тираду, Лекса добавил: — Да я тут, рядом с установкой! Нет, тут никого… — Лекса для очистки совести осмотрелся: — А что такое? В смысле, охотники на фей пожаловали?! А откуда они взялись?! Не, ну вы даёте! Идите и уничтожьте, ещё не хватало угрозы срыва Жатвы. Нам в этот раз позарез нужны души!

Что-то от слов Лексы Женьке стало на душе жутковато. Была и хорошая сторона: механизм где-то рядом, значит, теория юноши — не бред сумасшедшего. Интересно, а почему Лекса работает на «Детей свободы»? Что они ему пообещали? Парень искренне надеялся, что Лекса уйдёт восвояси, иначе придётся его оглушить или того хуже… Интересно, а если серьёзно, Женька смог бы убить? Выяснять не хотелось.

Лекса ещё раз осмотрелся и ушёл. Женька отсчитал пять минут и прокрался в чёрную пасть входа пещеры, уже издали забрезжил голубоватый свет, а немного погодя по глазам юноши ударила вся яркость освещения, немного обвыкнувшись, он понял: перед ним предстал механизм или установка, аналог которой парень не видел даже на фантастических иллюстрациях к романам. Как будто разработчик какой-то трешовой игры решил в реальности создать нечто потрясное и в то же время жуткое. Женька судорожно глотнул комок в горле. Тут пахло, как после дождя, на установке и на потолке над ней были насечены странные знаки, которые светились сами по себе.

Что-то Женьке подсказывало не лезть на рожон, ведь это была очень ценная установка для этих шизиков, и они наверняка оставили ловушки, чтобы её охранять, раз Лекса спокойно покинул её. В подтверждение теории парень на полу нашёл несколько трупиков крыс, от чего подохли бедняжки, понять нельзя, снаружи тушки не повреждены. Странно, а ещё установка не издавала ни звука. Как она вообще работает? Раз поблизости никого нет, можно сделать вывод, что работает она автономно или отдалённо. А ещё вот что непонятно: чем ближе Женька подходил к этому странному механизму, тем холоднее становилось на душе, как будто её схватили ледяные клещи и пытались вытащить из тела. Как только Женька отходил подальше, всё прекращалось. Тушки крыс были найдены очень близко к установке, на том расстоянии, на которое юноша не осмелился приблизиться. Если предположить, что Лекса не просто для красного словца упоминал о душах, и что для фей собирательство оных, как для грибника — грибов, то этой установке не нужна защита, она сама себя оберегает, ведь прикоснись к ней любой, имеющий душу, и это нечто вытянет её из живого существа. Вот почему здесь нет датчиков или ловушек с охраной! Женьке стало жутко: как разрушить это нечто, не приближаясь? Парень предполагал, что задание будет тяжелым, но до такого его фантазии не хватило!

Женька почесал затылок и придумал вот что: рассчитать так, чтобы при минировании определённых точек пещеры её своды обрушились и похоронили под собой установку. Ошибиться нельзя, больше взрывчатки не было, если хотя бы раз он не там заминирует, то всё пойдёт насмарку. Это очень ответственное решение, и требуется сто раз проверить, прежде чем действовать. Женька так и сделал, он пересчитал пять раз, осмотрел все позиции, да, он терял время, но права на ошибку у него тоже не было. Юноша выбрал после долгих примерок несколько необходимых точек и прикрепил взрывчатку там. И только тогда имел право связаться с охотниками. Ведь Эсмонд настолько опасался срыва операции, что запретил связываться Женьке с ними до того момента, пока не будет найден механизм. Хотя у них была своя защищённая частота, но её могли перехватить, и никакие уверения Эли, что это невозможно, на паранойю Эсмонда не действовали, пришлось согласиться на его условия, чем спорить и терять время. Причём сказать нужно было всего одно слово «танат», а потом Женька стал уносить ноги. Да, он готов был в случае чего отдать жизнь, да только это не значило, что он готов стоять и ждать взрыва в самом эпицентре.

Женька услышал странный свист, блеск металла уловило его боковое зрение, он машинально увернулся и вовремя: по тому месту, где он находился, полоснул огромный меч. Парнишка незамедлительно вытащил пистолеты и открыл пальбу по противнику, укрывшемуся тьмой, попутно сражаясь, от непривычки, с отдачей от выстрелов — давно он всё-таки боевое оружие не держал, это в тире по недвижимым целям легко стрелять, а в реальности всё куда сложнее. Женька затаился за углом стены. Он услышал ругательства в свой адрес, но разобрать слов не смог, ведь не знал этого языка.

— Ах ты, выродок! Ишь ты, где-то оружие раздобыл! — из тьмы выглядывало два круглых, налитых кровью глаза, они искали парнишку. — Прячешься? Ну, ничего ашми тебя найдут! Урах! — последнее слово прозвучало как команда «апорт!», из тьмы вылетело два монстра. Они резко остановились, принюхались, прислушались, зарычав, понеслись в ту сторону, где притаился Женька. Пришлось юноше мотать такой кросс, что олимпийский бегун позавидовал бы, и попутно отстреливаться от адских фей. Выстрелы рокотали, заглушая рычание, в голове стучала мысль: «скоро здесь всё взорвут!» А за ним гнался красноглазый ублюдок с дрянными пёсиками. Веселуха! Монстры настолько были увлечены погоней, что не заметили обрыв и слетели с его края с жалобным визгом.

— Тьфу ты! Гром и молния! Тупые мокрицы! — заглянув в непроницаемый мрак бездны, выругался монстр, это было огромное гуманоидное нечто, с клыками и шипастой спиной. А от его голоса содрогались стены. Он решил, что слепой во тьме человек не мог заметить эту пропасть и навернулся с неё, раз уж даже зверьки её не заметили. А то, что тянуло человечиной, ну мало ли дух от него остался или из пещеры от расплюснутого трупа тянет. Громила развернулся и грузно ушёл.

За минуту до этого Женька чуть с обрыва не навернулся, ведь его в потёмках легко не заметить, хорошо, спотыкнулся и клюнул носом аккурат в пасть провала, насколько глубокого, желания выяснять не было, правда в бездну угодил фонарик к большой досаде юноши. Женька сдунул упавшую чёлку, к нему пришла интересная мысль, как уйти от погони. Он просто опустился по стенке и спрятался под выступом так, что его сверху не было видно, для удобства использовал нож, подаренный Эсмондом, хороший армейский, он надёжно держал вес парня, плюс Женька зацепился за трещину и затих. Для него стало большой неожиданностью то, что те зверюги не заметили обрыв. Женька считал их умнее, и видели они наверняка непорядок лучше человека. Тем не менее, это их не спасло. Их хозяин опять выругался на своём интересном языке и ушёл куда-то. Женька, погодя, выбрался из-за своего схрона, отдышавшись, стал, торопясь, но сохраняя осторожность, бежать отсюда. Без фонаря его скорость понизилась, ведь он не хотел врезаться в стену или угодить опять в какую-то яму. Поэтому Женька не рассчитывал успеть до взрыва, хотя старался изо всех сил.

И только забрезжил где-то вдалеке спасительный свет, как Женьку схватили за грудки и припечатали к стене.

— Я же говорил, какой-то лось носится подземельями, а ты не верил! — возмущался во всю знакомый гнусавый голос.

— Не лось это, а Бэмби! — вторил ему грубый бас насмешливым тоном.

Оказалось, Женьку прижали к стенке Олег и Лекса, точнее сказать Олег, а этот дрыщ просто издевался.

Женька оторопел и посмотрел то на одного, то на второго.

— Как вы меня нашли? — только и силился спросить парнишка.

— Спасибо можешь сказать Арине! — и Лекса распахнул Женьке куртку вместе с рубашкой, обнажив грудь, на которой сиял кулон на цепочке, тот самый, что остался от подруги и про который тот благополучно забыл. — По нему и выследили! Хэх… лосёнок!

— Так вы меня и в кафе нашли?! — дошло, наконец, до Женьки, как его подставили.

Наверное, Илья поэтому и обозлился на него, учуял вражескую магию или энергию — юноша ещё до конца не разобрался во всех тонкостях.

— Ага, ну ты лох! Хэх… будешь теперь любимой зверюшкой княгини… — шутливо треснул по затылку парнишку Лекса.

Катакомбы взорвались, сотрясаясь до основания, ударная волна с огнём пронеслась туннелями, снося всё и всех, с диким рёвом огненного пекла. Олег и Лекса так и не поняли, что их снесло с места. Женька ожидал подобное и принял свою участь, в его ушах загудело перед тем, как взвыв накрыл их, а потом накатила удушливая темнота.

Когда Женька очнулся, то не мог сделать и вдоха, как будто что-то тяжёлое навалилось на грудь, он не чувствовал ног, всё тело ныло, в ушах свистело, а перед глазами всё плыло, когда наконец-то он мог сфокусировать взгляд, то задрав голову, увидел недовольного Айдара, стоявшего на груде обломков, Женька закашлялся.

— Живой, стервец! — удивление Айдара так и сквозило в голосе, напополам с тихим бешенством. — Ничего, это ненадолго! — врезал он по лицу парнишки ногой.

Женька опять отключился.

10

— Ой, Баба Роач! Помоги, а? Ой, как больно, терпеть мочи нет! — канючил Лекса, весь прожжённый, зато живой и относительно здоровый, ведь весь удар принял на себя Олег, точнее его броня, он перешёл на боевую форму и прикрыл товарища в самый опасный момент. Причём сам Олег молча терпел боль от ожогов, хоть и был в боевом режиме, но зацепило всё равно знатно.

Олега и Лексу доставили в замок под названием «Чёрная скала», это была резиденция Проклятого дома «Детей свободы». Несмотря на то, что город перенесли в Межмирье, замок стоял тут ещё до его появления, и наверное будет стоять и после. Ребята находились в медицинском корпусе, в левой стороне замка.

— Так, не ной! Сначала Олег получит первую помощь, потом ты! — ответила скрипучим голосом скукоженная маленькая старушка в причудливом одеянии и странном головном уборе. Она дружественно треснула нытика по лбу и посеменила к Олегу.

— Хорошо же вам досталось! Эх, если были ближе к эпицентру взрыва, точно и броня не спасла бы! — сказала Баба Роач, осматривая и обрабатывая раны Олега.

— Да уж! Кто же знал, что этот доходяга хитрожопый где-то взрывчатку раздобудет и найдёт «Жнеца»! Как это он сделал? Чем мы выдали местонахождение установки? — размышлял громила, морщась от боли, но сцепив зубы и терпя.

— Вот когда оклемается, стервец, тогда и допросим… он, кстати, скоро очухается? — сидя на кушетке и болтая ногами, спросил Лекса.

— Хэх, у парня контузия, пара синяков и царапин, не более, огонь, казалось, над ним сжалился и не причинил вреда! — ответила Баба Роач, почесав бородавку на крючковатом носу.

— Это как? С каких пор люди обрели огнеупорную способность? — удивился Олег, разминая запястье.

— Вы говорили, что мальчишка болен? Но вот что я вам скажу, это странная болезнь, если вообще она… — многозначительно ответила Баба Роач, но её прервала внезапно распахнувшаяся двустворчатая дверь.

В зал внеслась изящной, но твёрдой походкой Арина, словно снежный буран, снося всё на своём пути. Она была сейчас с белыми, как январский снег, волосами, хотя в кафе носила для конспирации тёмные волосы, и одета, как принцесса, в шёлковое платье, выгодно очерчивающее пышные формы и шубку из белого песца, а украшения на ней сияли даже при тусклом свете, словно снежинки на солнце.

— Где он?! — её голос был холоден, словно лёд, но журчал, как последний ручеёк, который не успел замёрзнуть перед злыми морозами.

— Кто, Ваше морознейшество? — состроила самую учтивую мину, на которую была горазда, Баба Роач и поклонилась Арине.

Олег и Лекса аж подскочили на ноги, невзирая на раны и также поклонились до пола. Она на них и взгляда не уронила, лишь смотрела требовательно на старуху.

— Вы знаете! Мальчишка… смертный, которого Айдар притащил сюда, аль мозги у вас оплавились от взрыва? Так я мигом остужу! — в приказном тоне сказала Арина, именно сказала, она пока не угрожала. — Он мой! Отдайте!

— Но ваше, Великолепие, господин Айдар не велел… — попытался отказать Лекса.

— Мне плевать, что сказал Айдар! Я ему не подчиняюсь! Пусть командует вами, а мне верните моё! — Арина говорила спокойно и вела себя сдержанно, она походила на нерушимый айсберг, готовый потопить любой корабль, неудачно приблизившийся, даже если этим кораблём будет сам «Титаник».

Старуха вздрогнула, она была зажата между двух огней или между ледышкой и огнём. С одной стороны, ей хотелось прислужиться господину, а с другой — гнев госпожи страшнее снежной лавины.

Баба Роач вздохнула и указала на дверь, за которой держали пленника.

Арина резко развернулась, создав морозный порыв ветра, заставивший озябнуть всех, собравшихся тут, и вышла. Как только дверь за ней закрылась, парни облегчённо вздохнули и переполошено переглянулись.

— Ой, не к добру! — выдохнула богобоязненно Баба Роач.

Арина вошла в комнату и тотчас закрыла за собой дверь, на кушетке посреди комнаты, без окон лежал связанный по рукам и ногам Женька. Его глаза были закрыты, но веки подрагивали. Девушка, глубоко вздохнув, поколебавшись, подошла к нему.

— Бедняжка, нужно было уносить ноги, когда я тебе давала шанс. Хотя я тайно надеялась, что ты этого не сделаешь… ты оправдал мои надежды, — пройдясь кончиками пальцев вдоль кушетки, проговорила тихо Арина.

Женька, зажмурившись, открыл глаза, из его груди вырвался стон, и он закашлял, а когда его взгляд сфокусировался, то юноша увидел перед собой прекрасное лицо девушки и вздрогнул, как если бы перед ним была жуткая морда тех тварей, что жрут людей в городе.

— Не бейся напрасно, маленькая пичужка, глубоко твой коготок в сетке увяз, — Арина прокомментировала тщетные потуги парня вырваться и кончики её алых губ тронула улыбка. Девушка грациозно подошла к столу, на котором были аккуратно разложены операционные инструменты, и проведя пальцами по их глади, остановила выбор на скальпеле. Она взяла его в руки, холод металла приятно ласкал кожу, словно жидкий шёлк, а его блестящая гладь напомнила Арине замерший лёд на реке.

— Ты, ты что задумала?! Монстр! Отпусти! Пожалуйста! Что я тебе сделал? — внимательно пронаблюдав за действиями прекрасного чудища, Женька побледнел и стал ещё рьянее вырываться.

— Отпущу… как же! Ты теперь мой, слышишь? Никому не отдам! — с нежностью чуть ли не пропела Арина звонким голоском. — Ах! Снег! Снег повалил, какое чудо! А ну да, ты же его не чувствуешь… но поверь, он чудесен! — кружась под неслышную музыку в изящном танце, несла околесицу девушка.

— Класс! Она спятила! Зато это многое объясняет, — апатично прокомментировал странное поведение подруги Женька. — Мне хана! Сейчас препарирует, как лягушку, — и тревога легла тенью на его измученное лицо.

— О да… лягушонок… хм… нет, ты же не зелёный… в обыкновении, — кинув беглый взгляд на юношу, она увидела, что зелёная кушетка, на которой тот лежал, придала зеленоватый оттенок его коже, благодаря отражённому свету; для Арины это выглядело забавно: — Ты… будешь моим совёнком! — придумала прозвище другу девушка, и её глаза заблестели. Ведь Женька был умный, как сова. Прекрасное и безумное чудовище протанцевало до кушетки и, немного поразмыслив, откуда начать, решило с шеи. Арина лизнула от ключицы и до подбородка Совёнка, и плавно разрезала остатки прожжённой рубашки скальпелем, начиная от грудины, и остановилась, когда лезвие наткнулось на бляшку от пояса, чудом уцелевшего в огне.

Женька неотрывно следил за проделками этой коварной феи-монстра и тяжело дышал, ему было ужасно холодно, тело покрылось гусиной кожей, он вжался спиной в кушетку, сжав с силой кулаки до хруста в костяшках пальцев. А в какой-то миг его бросило в жар, аж испарина проступила на лбу.

Арина безжалостно разделалась так с остатками куртки, на Женьке остались только чёрные джинсы, подпоясанные ремнём с серебряными вставками, особенно контрастные с его белой кожей и её белым одеянием. Вышла бы прекрасная иллюстрация выражения «добро побеждает зло или жёстко над ним надругается». Девушка с ликующим выражением личика и чёртиками в больших глазах сбросила остатки одежды на пол.

— Скажи, тебя уже осмотрели на предмет повреждений? Нет? Значит, начнём-с, — облизнулась Арина.

— У меня ничего не болит! Честно! Мне не нужен осмотр! — запротестовал невольный пациент, у которого, не спрашивая разрешения, начали осмотр или ощупывание, так это точно можно назвать.

— Тогда расскажи, как тебе удалось выжить при взрыве? И откуда ты узнал про «Жнеца»? — склонившись над ним и с шумом втянув аромат его шеи, довольно фыркнула Арина.

Её внимание привлекла многострадальная рука Женьки, которую сначала Илья чуть не отрезал, а потом и сама Арина проткнула, сейчас конечность была обмотана остатками обгоревшего бинта. Девушка разрезала бинт и выкинула, брезгливо фыркнув, она не терпела запах сажи — от него чесалось в носу.

— «Жнец» — это тот механизм, в катакомбах? — приподняв голову, чтобы лучше наблюдать за Ариной, перепросил нервно Женька.

— Да. Отвечай! Что ты такое? — повторил свой вопрос более настойчивым тоном прекрасный монстр, нахмурив белые брови.

— Человек! Я — человек! А вот что ты такое?! — разозлился Женька.

— Как ты смеешь?! — отвесила звучную пощёчину Арина. — Не смей так неуважительно отзываться обо мне! — раздраконилась она, и снежные волосы перевесились через плечо, доставая до бедра.

— Я тоже хотел бы знать, чем стала моя подруга! Ты была человеком? Или убив человека, заняла его место? — Женька был готов услышать любой ужасный рассказ, ожидая любые пытки, лишь бы наконец-то докопаться до правды, потому как эта неизвестность жгла его душу калёным железом. Рана от предательства всё разрасталась, пожирая его сознание, душу и суть, затеняя физическую боль.

Не ожидавшая сопротивления девушка опешила, более того, она не полагала, что настолько та иллюзорная Арина запала бедолаге в душу, он же за ней потащился в город, кишащий ашми, хотя сколько они были знакомы? Всего месяц? И за столь краткий срок он к ней намертво прикипел душой? Арина ощутила двойственное чувство, с одной стороны, ей это льстило, а с другой — она ревновала Женьку к своей копии, которую создали всего-навсего, чтобы сыграть определённую роль, не более. Губы девушки дёрнулись, а глаза заслезились, она отвернулась, чтобы Женька не видел миг малодушия. Нет, она не проявит слабость, да ещё из-за какого-то человечишки? Хотя какого… особенного! Для неё он стал таким.

— Смирись, смертный, той Арины больше нет! Не питай иллюзий её вернуть! Здесь живёт только ледяной зверь! — не поворачиваясь, ответила ледяная фея, каких усилий ей стоило унять дрожь в голосе и руках.

— Зверь? Как странно, а я вижу прекрасную девушку, дорогую сердцу подругу. Пусть ты играла по каким-то неведомым причинам роль, но… — Женьке становилось сложнее говорить, чувства разрывали его грудь, жалобно скребясь внутри, как бешеные кошки. Да, юноша всё ещё злился на неё за обман, а может, он сам виноват? Ему ведь ничего не обещали, так что его проблемы в том, что слишком сильно привязался.

Арина как это услышала, вздрогнула, как будто кто-то выстрелил в неё. Почему он такой? Как такого дурака отправить в расход? А надо… ведь по уставу клана, люди служат лишь источником энергии, не более. Как объяснить другим членам дома необходимость оставить в живых одного смертного? Но он ведь так необычен, эта его особенность… это магия? Нет, ничего магического в нём нет. Женька ощущается, как простой человек, самое необычное в нём, это его болезнь, которую Арина ограничила, но видимо, эта субстанция скоро найдёт выход.

— Ты дурак? Вот что ты несёшь? Должен меня ненавидеть! Давай! Я убивала и убиваю людей и тебя убью! — разозлилась на его слова Арина и резко повернулась к нему лицом, в её глазах пылал огнь, который бушевал в душе и сжигал её, аж ад распалился в груди.

— Так давай… моя жизнь — и так твоя, забирай, — меланхолично ответил Женька, он всё равно не выжил бы, просто здраво оценил свои возможности, а они у него весьма скудные, так что либо Арина прикончит, либо ещё какая тварь.

Арина вмиг оказалась подле своей обнаглевшей жертвы, её лицо было непроницаемо, и лишь взгляд метал молнии. Этот дурик смотрит на неё с таким спокойствием, как будто вовсе не прикован к кушетке и без пяти минут препарирован, а загорает на пляже. Прекрасный монстр схватил его за шею, хотел сжать до хруста, чтобы быстро и без мучений. Как вдруг Арина осознала, что ей нравится нежность кожи и тепло, исходящее от Женьки, как будто опустила руку в жидкий шёлк, аж убирать не хотелось, она опустилась ниже, провела по ключице и плечу, её ладонь остановилась на груди парня.

— Ты такая холодная, я это давно заметил, ещё когда ты меня впервые прикосновением обожгла. Может, тебе нужен тот, кто согреет твою душу? — Женька замер, подобно птице, заметившей, как к ней крадётся кошка. Ему было холодно от Арининых прикосновений и в то же время приятно, это нежное жжение, как будто по коже провели кубиком льда.

— Мне не ведом холод, ибо лишь удел слабых — жаловаться на что-либо, сильные просто превозмогают! — ответила Арина, ей действительно было совершенно плевать на экстремально низкие температуры, больше страшна жара, но и отказать себе в удовольствии побыть рядом с ним она не могла.

Женька стал редким лакомством, без которого можно обойтись, но вкусив, нет сил отказаться.

Арине в голову пришла шальная мысль, если бы она была уверена, что Женька выживет за стенами — помогла бы ему сбежать, да только сам он не уцелеет и, как оказалось, фиг его прогонишь. Единственное, на что она решилась: избавить Женьку от оков на руках и ногах. Он этого терпеливо выжидал, мгновенно приподнялся и схватил удивлённую фею за плечи так, чтобы она не упорхнула, и прижал к нагой груди, рука опять заныла, напоминая что не готова получить ещё одну травму, теперь точно её окончательно отрубят, и ещё «сестрёнку» — в придачу…

Арина изумилась, ощущая, как земля уходит из-под ног, его горячее дыхание ласкало нежную кожу девушки, вдоль спины пробежали мурашки. По обыкновению в тёмных глазах Женьки промелькнули серебряные искры и с быстротой молнии угасли. По-прежнему перед Ариной сидел человек, да, что-то неуловимое проскользнуло в его образе. Все звуки и краски мира погасли, она — снова молодая фея и лицезрела перед собой четырёхглазого, величественного зверя, а сердце выпрыгивало от благоговейного восторга, словно сама буря ожила и обрела форму, эти чуть насмешливые, и в то же время добрые глаза, контрастирующие с грозной внешностью. Фея всё не решалась прикоснуться к нему, боясь, что видение растает.

Грюкнула дверь и тяжёлые шаги нарушили тишину, Арина вернулась к реальности, рассеяно моргнув, все её инстинкты зазвенели «Опасность!», и она не разбираясь, направила ледяные копья на противника — всегда готовая к обороне.

— Ай! Леди Арина! — послышался знакомый голос, который старался не сорваться на ругательства. — Ты бы не могла не нападать на своих?

Это Айдар примчался требовать объяснения, ведь ему нажаловался Лекса на то, что ледяная фея нашла себе игрушку и не хочет изымать душу на благо «Детей свободы». Фей уже знал, что скажет этой сумасшедшей драконихе о всей недостойности её поведения, позорящего благородный род. А она такая, покорно всё сказанное примет к сведенью, смутится и отдаст мальчику… ага, тотчас! Вон аж на радостях копьями изо льда стала разбрасываться. Точно умалишённая! Вот какая нормальная фея будет кидаться на себе подобного во имя игрушки, пусть красивой и интересной? Насколько с Лисицей проще!

— А нечего с дрянными мыслями ко мне подступать! Ты уже не одну сотню лет меня знаешь и должен запомнить: я самый сильный эмпат в своём поколении! И посему чую угрозу, даже будь ты в катакомбах на юг отсюда! — ничуть не смутилась своему поведению Арина, более того, ответно наехала на Айдара, как лавина на надоедливого лыжника.

— А что мне думать? Если ты с людишкой в комнате закрылась? Тебе лекцию о чистоте крови прочитать? Или напомнить, что ты последняя в своём роде, а по сему не имеешь права марать генетику мимолётными связями с бесполезными тварями! — проломив одним махом толстый лёд копий, Айдар, вперивший изничтожающий взгляд на мальчишку, за которого Арина тотчас заступилась.

Было видно: она настроена на повторный залп копий, если Айдар попытается отобрать эту «нагую безделицу». Фея походила сейчас на белую тигрицу, у которой пытались отобрать мышонка, с которым так весело играть. Ну, скалится точно по-звериному, и клыки у неё острые, вполне может глотку рвать, не прибегая к магии, но лишь манеры благородной леди её удерживают от этого.

— Сармат! Как ты смеешь так разговаривать со мной? Иди, дерзи к Лисе, со мной же будь любезен выражаться в более учтивой форме! — Арина держалась с достоинством истинной леди, ничего не выражало в ней эмоций, единственное, что позволила она себе, это приподнятая бровь. — У вас ещё четыре тысячи девятьсот девяносто жителей осталось, хватит до верха наполнить «Жнеца», а мне оставь всего одного! Я много работала во имя нашей миссии и имею право на маленькую вольность. — Она предостерегающе посмотрела на Айдара.

— Из-за него «Жнец» чуть не разлетелся вдребезги! Хорошо, этого не случилось! — стиснув клыки, прошипел Сармат.

— А я предупреждала Лексу: одной системы самозащиты мало, нужно оставлять охрану или хотя бы ловушки. А что он? Сказал, что раз к «Жнецу» невозможно подойти ближе, чем на шесть шагов, то ему ничего не угрожает. Как оказалось, этот смертный оспорил приведённую теорию, на минуточку, просто смертный, без сверхспособностей, он работал в кафе барменом! — «…и варил самый лучший кофе» — в мыслях продолжила Арина. — Так что вини Лексу в угрозе срыва операции. Эй, смертный! Пошёл за мной, быстро! — обратился напоследок к Женьке с приказом прекрасный монстр. Леди так красноречиво посмотрела на Айдара, что тому пришлось отступить, чтобы Арина прошла, Женька поколебавшись, проследовал за ней. Айдар шепнул ему:

— Будь осторожен, у нас тут опасно! — предупреждающим тоном сообщил мужчина, и его глаза нехорошо заблестели.

— Не переживай, я не собирался жить вечно, — подмигнувши, ответил Женька.

Пока Женька шёл за Ариной, у него было время на раздумья, и вот что выхолило: механизм «Жнец», увы, не уничтожен, хотя парнишка старался. Это больно и обидно. Аппарат был важен для дома «Детей свободы», зачем он им? Они упоминали о душах, причём здесь они? А если предположить, хоть это дико звучит, что «Жнец» собирает души умерших в городе. Но как? И зачем? И самое главное, как его остановить? Женьке так стало досадно за свои тщетные усилия, за тех людей, что надеялись на него. Почему он настолько жалок?

Женька сжал изувеченную руку, он не мог смириться с жалостью своего положения, конечно же, рад, что был рядом с Ариной, но не собирался оставаться её ручным зверьком, только вот как выпутаться из этой передряги, не знал, хотя сам же в неё и встрял. Придурок! Кровь обильно полилась из ран, капая на золотисто-бежевый ковёр и оставляя бордовые следы.

— Хватит, себя мучить понапрасну! Ты не можешь спасти всех, так нечего переживать, думай о себе! — не оглядываясь, внезапно сказала ровным тоном Арина.

— С каких пор игрушки имеют право на чувства? — иронично спросил Женька и горько усмехнулся.

— Это всё зависит от того, считаешь ты себя игрушкой или чем-то большим! Кто ты, реши, наконец, — одними кончикам губ улыбнулась она, так и не удостоив Женьку взглядом.

Женька удивлённо моргнул, уставившись на спину подруги, он так и не понял, это она его подбадривает так, или что? Но зачем, если он просто для неё игрушка? Что-то юноша растерялся в предположениях. Тем не менее, когда он решил для себя, что сдаться всегда успеет, значит нужно бороться, — стало немного легче.

* * *

Женьку отмыли, перевязали раны, даже пытались накормить, но он отказался. Пока его приводили в порядок, Арина куда-то отлучалась, потом быстро вернулась. Как раз на том моменте, когда Женька отбивался от слуг, которые пытались его нарядить в какое-то подобие платья, искренне убеждая, что это мужское одеяние.

— Милый мой совёнок, привыкай, это мода фей, тебе придётся часто с такими вещицами сталкиваться и это, поверь, самый мужественный наряд из того, что бывает! — Женькино упрямство забавляло Арину, а глаз радовался мужской фигуре, ниже пояса перехваченной полотенцем. А ещё у слуг было забавное выражение лица.

— Мне плевать! Верните мои джинсы, в них буду ходить, я лучше простыну и сдохну от пневмонии, чем надену этот позор! — Женька никогда не был переборчивым в шмотках, носил, что удобно, и не смотрел, модное или нет, и привычке изменять не собирался, пусть хоть в хламиде щеголять будет, лишь бы она была удобной — да только платье, пусть мужское, — это явно перебор.

— Но от них мало что осталось, — заметила Арина, но поняла, что Женька настроен серьёзно. С одной стороны, неплохо оставить его в одном полотенце, но человеческий организм слаб, вдруг и впрямь заболеет и умрёт? Хотя… он же пережил как-то взрыв и будет смешно, если умрёт от простой простуды. Арина осознала всю абсурдность такой смерти и невольно улыбнулась: — Ладно! Тебе всё равно не идёт белый или светлые оттенки. Принесите ему человеческие вещи тёмных оттенков… желательно, мужские… — она не удержалась и подтрунила над своим совёнком. И в награду за её старания задеть Женьку, он состроил весьма забавное выражение лица.

Арина убедилась в том, что Женьке напрочь не идёт белый, в отличие от чёрного, он походил в нём на порождение тьмы и теней, принявшее облик человека, совсем в контраст её внешнему виду — она была одета в белое с оттенком фиолетово и нежно-голубого платье. Свет и тьма… кто из них кто?

Арина заметила, что рана на руке Женьки опять закровоточила. Она велела слуге принести её особую мазь, которую готовила Баба Роач, исключительно для этой ледяной девы. В снадобье входят весьма редкие, а посему дорогие, ингредиенты, но фею беспокоило состояние раны Женьки, поэтому решила пожертвовать ценной мазью.

— Это никуда не годится! — размотав бинт и взглянув на рану, проговорила недовольно Арина, нахмурившись. — Так… я же ладонь протыкала, а откуда порез на запястье? — она бережно держала его руку в своих ладонях и требовательно посмотрела в глаза Женьки.

— Арин… ты говоришь, что в тебе нет ничего человеческого, а сама обо мне заботишься: сначала от болезни каким-то образом избавила, потом хотела, чтобы я покинул город, зная, что его ждёт погибель, и теперь… В тебе же есть что-то хорошее, я же вижу! Ты мне даже кулон дала, я так полагаю, благодаря ему меня не тронули те твари, — указавши на изящное украшение, висяще у него на шее, заметил Женька, глядя ей в глаза.

— Не неси чепухи! Кулон я дала, чтобы выследить тебя, если вдруг захочу вернуть, поэтому он и давал возможность покинуть город, — взяв с подноса принесённую слугой баночку, ответила Арина, отведя смущённо глаза, почему-то ей стало неловко под пристальным взглядом парня. — И от болезни не спасла, а всего лишь её приостановила, надоешь, верну обратно! — гордо подняв голову, ответила она, отчаянно пытаясь скрыть правду. Сожалея, что не освоила более глубоко человеческую медицину, она мягкими массирующими движениями втирала мазь в рану. Женька поморщился, но молча терпел боль.

— Ты так и не ответил, кто тебя ранил — уж точно не ашми.

— Это тот тёмный тип, которого ты заморозила, — наблюдал с интересом за её действиями Женька.

— Мрачный дух?! — Арина подняла взволнованный взгляд на него. — Что ты такого натворил? Хотя… этот тип всегда славился суровым нравом.

— Да я сам виноват, отнёсся плохо к его крестнице! Так что поделом мне, — согласился со своим наказанием Женька.

— Что?! Эссиль? Она тут? — удивилась Арина, на миг замерев. — Какая удача: Эсмонд, Илья и Эссиль — в одном месте! Да ты мой, дорогой совёнок, приносишь нашему дому удачу! — похвалила его искренне Арина, про себя уже строя планы, как одолеет напыщенного охотника на фей и сцапает его жёнушку. Эссиль знатных кровей из Благородного дома, за неё и выкуп получить можно или всего, чего душа желает, уж папа-король всё сделает. Ах! Это можно же влиять на политику Благородных домов!

И тут Женька мысленно шлёпнул себя по лбу, он слишком поздно понял, что ляпнул кое-что лишнее, вот трепло! Его совесть демонстративно заточила зубы и готовится загрызть до смерти.

— Э… Арин, не говори своим, а? — от наивности сказанного Женьке самому стало плохо, он должен был хотя бы попытаться спасти положение.

С другой стороны, всему виной — его запутанность в ситуации, он всего несколько часов назад узнал о существовании фей, более того, они, оказывается, делятся на Благородных и Проклятых, а какая между ними разница? Пойди и разберись! Проклятые феи охотятся на людей, это понятно, но есть ли ещё какие отличия?

— Нет! Я не имею права скрывать подобную информацию. Хотя про то, что тут Эсмонд и его охотники, мы знали, и Лиса его видела, наверняка уже напела на ушко сладким голоском Айдару. А вот что этот придурок приволочёт с собой принцессу фей, и помыслить не смели, — засмеялась Арина, поражаясь глупости охотника или, может, он не знал, что за ними увязалась жёнушка? Феи могут быть незаметны даже для своих, а особенно если очень захотят.

— Эссиль — принцесса фей? Принцесса из Благородного дома? — удивился Женька.

— О да! Единственная и неповторимая, — иронично ответила Арина, забинтовывая руку друга.

— А Эсмонд — это охотник на фей?

— Да! Причём в пятом поколении, кажется. Представляешь? — хорошее расположение духа Арины сопутствовало словоохотливости.

— А разве охотник может взять в жёны фею? — запутался Женька, задумчиво рассматривая интерьер комнаты Арины, что ж, у этой феи отменный вкус не только в одежде, но и в дизайне.

— Нет, конечно! Тем более Эссиль была обещана Мрачному духу, — Арина забавно дёрнула остроконечными ушками, и Женька понимал, что пристально пялиться так на них неприлично, но ничего поделать не мог.

— Я запутался, а Мрачный дух… это Илья… он — тоже фея? — сделал предположение Женька, что-то у него начала кружиться голова от резкого наплыва информации, он чувствовал, как в его голове поселились маленькие, злобные феи и, хищно скалясь, трепыхают крылышками.

— Какой же ты непонятливый! — снисходительным тоном произнесла Арина, посмотрев на Женьку, как на совсем маленького и наивного. — Мрачный дух вообще не с нашей планеты! А с Сиалии, он представитель древней расы дайго. Был ещё один… как его… Эрик, но тот вроде из другой расы — дракари. Чем отличаются, знаю смутно, потому как близко не общалась. Вроде Мрачный дух не брезгует также питаться душами, как наш «Жнец», только в меньших масштабах, но это могут быть всего лишь слухи.

— Знаешь, по нему было видно, что он на подобное горазд… А этот Эрик, где он? — Женька теперь понял, отчего опасался Илью, ещё не зная правды о нём, наверное, чувствовал подсознательно опасность.

— Вроде Айдар с ним разобрался, примерно месяц назад, — задумалась Арина.

— А он тоже души пожирал? — Женька представил ещё такого же мрачного и депрессивного типа, как Илья, с садистскими наклонностями.

— Да нет, вроде… не знаю, я же говорю, не общалась ним и видела мельком. Только слышала о нём всякое, говорили, что его нельзя убить, но, видимо, Айдар опроверг этот слух. А ещё этот Эрик управлял Небесами, — прохаживаясь туда-сюда задумчиво рассуждала Арина.

— А такое возможно? — поражался возможностям Эрика Женька.

И ему стало ещё старшее, чем узнать о существовании Ильи, ведь тот был разрушителен в меньших масштабах, а Эрик, получается, мог уничтожать целые города.

— А кто теперь узнает? Говорю же, слухи! Насколько они правдивы, не узнаем. Но что точно известно, Эрик был Первым стрелком Слобожанщины, а это звание так просто не приходит. Но уверена, ты бы его осадил, — решила польстить совсем поникшему «совёнку» Арина и улыбнулась.

— Ха-ха… — с плохо прикрытым сарказмом ответил Женя, — …я бы не простоял и пяти секунд, меня Илья уделал, а это чудище так вообще и мокрого места не оставило бы!

Невольно Женька обрадовался, что Эрика больше нет, и им не встретиться, а с другой стороны, стало понятно, почему Эсмонд и Эссиль так на него надеялись, будь он жив, он уделал бы «Детей свободы», вот отчего от него избавились первым! И от Ильи… А вдруг у Мрачного духа была возможность разрушить «Жнеца»?! Ведь у них способности сходные! Ну, конечно. Женьку осенило: странные происшествия, Жатва, феи из Проклятого дома, «Жнец». Все факты собрались в единый кусок пазла. Нужно каким-то образом вернуть Илью, и тогда механизм будет остановлен, может, если была бы возможность, Эрика тоже стоило бы привлечь, но раз он погиб, что тут поделаешь? Хотя жутко связываться с подобными тварями, увы, нужно же как-то бороться? А кто может разрушить чудовищный механизм, кроме таких же чудищ? Но как осуществить задуманное?

* * *

Прилетел счастливый Лекса и позвал Арину на сражение с охотниками на фей, дислоцирующихся в кафе. Она, подмигнув заговорщически Женьке, ушла, но прежде приказала Карине следить, чтобы с «совёнка» ни одно пёрышко не упало, в противном случае с ней приключится жёсткое обморожение. Карина, которую все называли Лиса, не очень-то обрадовалась такому поручению, кричала, что она не нянька смертному сопляку, хотя он внешне не намного младше её.

У Лисы был интересный наряд и внешность, только вместо остроконечных ушек у неё были лисьи, обросшие мехом, и хвостик, которым она недовольно махала. Но стоило появиться на горизонте Айдару, как она тот час становилась белой и пушистой… ладно, рыжей, а пушистой она, наверное, и так всегда была. И судя по описанию Константина Большого, владельца изувеченного авто, именно Лиса — та барышня, что напугала его до икоты. Ведь у Карины тоже волосы цвета воронового крыла по самые пятки, правда жуткой она не была, а может, это Женька просто привык к феям. А те чешуйки наверняка принадлежали ашми, а кошек чудища растерзали, потому что Лиса этих пушистых зверьков боится, ведь они на неё кидаются. Про кошек выяснилось, когда Лекса решил подшутить над феей и приволок в замок кота в специальной клетке, потом выпустил погулять животину, она вела себя мирно до тех пор, пока не увидела Карину. Женька никогда не видел, чтобы кошки моментально зверели без видимых причин.

Айдар тоже куда-то исчез, так что в резиденции остались слуги, охрана, Баба Роач, но она была в дальнем крыле огромного замка, и Лиса с Женькой. Карина ни на шаг не отставала от парня, но и блуждать по замку не препятствовала, наверное, понимала, что сидение несколько часов в запертой комнате сделает задание ещё скучнее, чем просто следить за пленником, гуляя по замку, тем более что лезть в его важные части никто не позволял, а в высоких, длинных коридорах или просторных залах тайн не было — так что броди без угрозы рассекреченности. Женька пытался не заметно смыться, чтобы сбежать и предупредить Эсмонда и его команду, но тотчас из ниоткуда появлялась Лиса и, иронично улыбаясь, спрашивала, не мешает ли она побегу. Юноша понял, что Лиса не так проста, как кажется на первый взгляд, и не просто так стала его стражем. Женьке осталось с досады мысленно ругаться, а внешне не подавать виду и ждать, когда госпожа удача повернётся правильной стороной. Правда, кое-что внимание Женьки привлекло:

— Хм… какое огромное зеркало… — тихо для себя заметил Женька, рассматривая с интересом огромное, под два метра размером зеркало в изящной серебряной оправе, да и место было странным для его местонахождения: зал, напоминавший банкетный или бальный, или даже тронный, только поставить трон — и величие этого помещения будет подтверждено.

— Да забей, зеркало как зеркало, — ничего необычного не увидела Лиса или просто не хотела выдавать его важности. — Слушай, ты там не устал… спать не хочешь? Люди же по ночам спят, — хотела отделаться от пленника Лиса.

— Нет, спасибо, — Женька как представил, что на несколько часов потеряет бдительность и его пленители этим воспользуются, аж вздрогнул и обрадовался своей аномальной бессоннице, о которой, к счастью, даже Арина не знала, а если знала, то сочла нужным не упоминать об этом.

— Вот блин, че ж ты такой стойкий, а? Ашми тебя не тронули, взрыв на запчасти не разметал, Мрачный дух не убил, и даже наша ледяная фея над тобой трясётся, в чём твой секрет? Что в тебе особенного? — Лиса пыталась разгадать загадку, носившую имя Женя. А ещё она умудрилась расстроиться, что её не взяли на задание и оставили тухнуть тут, плюс одновременно её глодала тревога, а вдруг Айдар опять себе развлечение найдёт? Он уже раньше приносил трофеи и долго с ними развлекался, а одной слишком увлёкся, но её постигла печальная участь надоевшей игрушки. В этот раз Лиса хотела ни на шаг не отставать от Айдара, чтобы заведомо убрать всех потенциальных «игрушек». А вместо этого торчит тут, а если он уже нашёл? И сердце её ёкнуло.

— Прости, что разочаровал тебя! — с долей иронии ответил Женька и горько усмехнулся. — И прошу прощения, что не можешь находиться со своим любимым.

Лиса вздрогнула, откуда он знал? Он что, эмпат? И острый холодок лизнул её затылок. Она прижала ушки к голове.

— Ты… откуда знаешь, о чём я сейчас думаю? — пыталась не выдавать своего нервного состояния Лиса.

— У тебя всё на лице написано! — Женьке вдруг показалось, что она чем-то была напугана, наверное, её тоже ужасает это жуткое зеркало, уж точно не хрупкий смертный.

— А… не уж-то так заметно? Эх… — не ожидала такого предательства собственной мимики Лиса. Но, увы, фея никогда не умела виртуозно корчить из себя ледяную статую, как это делает Арина. Лиса была слишком эмоциональная и странная особа, и переходила от одной крайности к другой, не могла подолгу держать всё в себе, и это не бесило, пока смертный это не заметил. Она надула губы и отвернулась от него, но потом вспомнила о своём долге и опять повернулась, чтобы не сводить с него глаз. — Да пошёл ты! — только и выпалила в сердцах фея, ей душу жгло от обиды и боли предательства — а он шутки шутит, придурок смертный!

— А хочешь, в знак извинения, приготовлю тебе что-то попить… ты, кажется, хотела попробовать моего фирменного кофе? У вас тут он вообще водится? — юноша решил чем-то задобрить раздосадованную фею.

Женька посчитал разумным наладить контакт с Лисой, она сейчас ранимая из-за любовных переживаний, а посему будет кидаться на всех и вся, кто её чувств не разделяет, а юноша планировал у неё выведать нужную информацию. Карина, или Лиса, как была болтушкой, так ею осталась, но таковой она становилась в особом состоянии души, одно из них — радость или удовлетворение. Женькины возможности крайне ограничены, посему он выбрал самый лучший свой дар: он варил прекрасный кофе, от которого даже холодная фея льда таяла, что уж там говорить о пылкой лисичке. Да, это не тянет на сверхспособность, Женьке самому смешно было, но хоть что-то. Даже если ничего не выйдет, он ничем не рискует.

— Эм… он будет такой же классный, как ты Арине по утрам варил? — неожиданно Лиса загорелась энтузиазмом, и её хвостик аж трубой встал, она этого даже не заметила.

— Постараюсь… — честно Женька не знал, как в этих условиях сделать хотя бы хороший кофе, но решил принять вызов.

— Эх… ну ладно! — поколебавшись, согласилась Лиса.

Она повела, нет, потащила за локоть парнишку в сторону кухни. Лично отогнала настойчивого повара, который не хотел пускать в свою священную обитель чужака, да ещё и смертного, и скептично хмыкнув, всё-таки уступил место. Женьке даже показали, где хранится всё необходимое. Бармен принялся за работу, он не умел делать её плохо, посему погрузился в процесс, подобно живописцу, пишущему свой шедевр, каждый ингредиент — это краски для создания будущего творения, да, для некоторых людей варить кофе — рутина, но не для Жени, для него это было искусство. Даже повар-фей завороженно следил за смертным и не верил, что тот не склонен к магии, ведь то, что тот творил, по-другому не назовёшь.

— Держи, — торжественно сказал Женька, поставив на стол чашку с ароматным напитком, слуги принесли ещё и пирожки.

Ребята перешли в обеденный зал, в центре которого стоял огромный резной стол тонкой работы. Лиса сидела во главе как хозяйка и с предвкушением вдыхала аромат напитка.

— Если ты и впрямь хорош в этом деле, то так и быть, прощу тебя за испорченные планы! — произнесла вместо благодарности фея.

Женька передёрнул плечами, мол, как знаешь. И Лиса осторожно сделала глоток и… запищала от удовольствия и замахала хвостиком, бессознательно, конечно.

— Святая Луна! Везёт же этой ледяной ведьме! Недаром присосалась по утрам к этой амброзии, — на её щеках даже румянец проявился.

— Не уж-то так хорошо вышло? — искреннее удивился Женька, он знал, что хорош в этом, но чтобы настолько… Ему задорно кивнули в знак согласия, прижав ушки к голове.

— Хорошо, что ты будешь жить у нас! Будем каждый день пить эту вкуснятину, — радовалась, что Женьку не сожрали ашми, Лиса.

Фея ощущала немыслимое и чувственное удовольствие от божественного вкуса кофе, а тепло от него нежной негой растекалось по нутру, одновременно бодря тело и расслабляя душу, она облизнулась.

Юноше только оставалось удивляться, насколько мало, оказывается, нужно для выживания: не требуется каверзных планов, новейшего оружия и роты солдат — простая чашка кофе решит все проблемы. Женьке стало смешно от всей абсурдности этого умозаключения. С другой стороны, для человека, не имеющего оружия и сверхспособностей, неплохо заполучить рычаг влияния на противника, пусть и такой сомнительной мощности. М-дэ… докатились…

— А тут что, молоко? — отметила Лиса, сразу что-то учуяла, но шоколадная крошка всё заглушала.

— Там сливки, а что? — удивился Женька.

— Ничего… — Лиса не хотела выдавать правды.

А она была такова: молоко, а тем более сливки или мелисса влияет на фей не хуже алкоголя на людей. Так что Лиса стала немного как бы косеть. Интересно, смертный знал об этом? Скорее всего, нет, откуда? Он же всего недавно узнал о феях и не успел бы разгадать всех их особенностей. А уж про такую личную — и подавно, даже не в каждой легенде об этом говорится. Нежное тепло разливалось по расслабленному телу девушки, одно ухо было поврёнуто настороженно в сторону Женьки, а другое прижато голове. Ей было хорошо. И как-то сразу все проблемы отошли в сторону, нет, сбежали с диким воплем ужаса. И с каждым глотком Лисе становилось веселее.

Женька отметил для себя, как резко после первого глотка изменилось состояние Лисы, она была, словно опьяневшая, хотя и старалась этого не показать, но его внимательный взгляд смог уловить изменения. Самое забавное, что он, делая кофе, сожалел, что у него не было под рукой снотворного, чтобы усыпить своего ушастого охранника, увы, это не голливудский фильм, где главному герою вечно сопутствует удача. Хотя, Лиса права, ему как-то тоже сильно везёт в передрягах, неужто это связано кулоном Арины? Женька молча поражался, как всё оказалось просто, и ведь в трезвом уме не додумаешься, что феи пьянеют от сливок, он ещё Лисе двойную норму сделал, чтобы вкуснее было, и почему повар, видя, что юноша готовит, его не остановил? Почему вообще на кухне присутствует подобный опасный для трезвого ума фей продукт?

— Что с тобой, Лиса? — решил поинтересоваться Женька, сделав самый безобидный вид, на который был способен.

— Н… ничего! — помотала живо головой девушка, она понимала, что от напитка пьянеет, но он был такой вкусный, что отказаться от соблазна не было сил, к тому же от одной кружки сильно-таки не опьянеешь. Так ведь?

11

Лису вскоре саму потянуло на приключения, посему она потащила Женьку под локоть в зал, где Арина хранила свои произведения изо льда. Помещение располагалось в левом крыле замка, оно было под просторным сводом, украшенным затейливой мозаикой. Здесь не было мебели, а главным украшением были скульптуры изо льда. Они, как живые, казалось, если подойдёшь, то увидишь, как из их рта срывается пар.

— Это все трофеи нашей феи льда! — Лиса первой впорхнула в комнату, распахнув двустворчатую дверь, и стала кружиться на месте.

— Надо же, они, как живые! — заметил Женька и зябко поёжился.

— Они и были живыми! А потом наша княгиня обратила их в свои шедевры, подарила им вечность! Разве не благородно с её стороны? — Лиса явно повеселела от кофейка с пьянящей добавкой.

— Ужас… это не вечность, это наказание! А их можно вернуть обратно? — парнишка приблизился впритык к одной из фигур, принадлежащей мужчине средних лет с бородой и в шлеме, с топором наперевес. Женьке стало жутковато от осознания того, что этот викинг живой, заточен под корку льда, изнывает от холода, голода и жажды, вечно безмолвно наблюдая за миром. Это же сколько он в таком состоянии пробыл?

— Нет… ну, есть теория, что обращённых в лёд может вернуть сама Арина или другая сильная фея льда, или анфии, или же Мрачный дух с Бурей надежды. — Задумавшись, ответила Лиса. — Да ты не переживай, они всё равно спят, им там хорошо, как в раю, — решила подбодрить помрачневшего Женьку Лиса.

— А это ангел? Настоящий?! — Женька заметил недалеко крылатую величественную фигуру со смиренным лицом.

— Ага, ещё одна диковинка в коллекции Арины, она любит фантастических или интересных тварей. Она даже грозилась дракари добавить в коллекцию, но не судьба! Зато у неё есть Мрачный дух как утешение. Правда, без Эрика — не полный комплект, — рассуждала о живых существах, как о вещах, Лиса, прохаживаясь между застывшими в разных позах и многогранных гримасах статуями.

— Насколько же сильна Арина, раз с ангелами справилась? — Женька решил, что коли и этот гость с небес не уцелел, то куда уж там какому-то дракари.

— О её силе пора легенды слагать! — выглянув из-за статуи с забавным выражением личика, ответила Лиса.

Хотя она не переносила княгиню за её отвратный характер, но с силой её считаться необходимо, если жизнь дорога. Да и Лису с пелёнок воспитывали уважать старших по силе и благородной крови.

— А насколько ты сильна? — озадачился Женька.

— Молись, чтобы никогда не узнать этого! — коварно прищурив глаза, усмехнулась нехорошо фея.

Внезапно раздались крики и прогремел шум. Лиса насторожила уши и взглянула в ту сторону, откуда они доносились.

— Нападение? На нас? Сейчас? Вот гадство! — изумилась и разозлилась Лиса, она поколебавшись, схватила Женьку за руку и потащила за собой.

Пока они бежали, он пару раз чуть об угол стены не стукнулся, а раз чуть не поцеловался с какой-то статуей. Ребята оказались возле выхода в сад, стражники отчаянно сражались с какими-то сгустками энергии, вполне безобидными на вид, но на практике эти милашки чуть одного детину на запчасти не разобрали. Вовремя Лиса его от них отбила, Женьке приказали не выходить в сад. Да ему не очень-то хотелось, ведь оружия не дали, а без него соваться к этим тварям — самоубийство. К тому же юноша пытался понять, что это за пакость.

Лиса ловко уклонялась от нападок этих существ и отбивалась своими способностями, Женька решил их обозначить как магию, ведь другого названия как-то не нашлось. Юноша не успевал следить за её молниеносными движениями, её способности были из огненной стихии, вот почему они конфликтны с Ариной. Женька из укромного угла наблюдал внимательно за повадками существ, их привлекал огонь и электрические светильники, освещающие сад. Парню показалось, что они питаются огнём и электричеством. Так, выходило, что способности Лисы не годились в сражении с этими шаровыми молниями (так решил их обозначить для себя юноша, ведь это было самое понятное для него явление), а вот Арина бы точно справилась. Но её нет, такое складывалось впечатление, что эти твари наделены разумом и не забывают им пользоваться, и ведь как удачно напали — когда ледяная фея покинула замок. Совпадение? А что, если нет? Если они устроили спланированную атаку?

— Лиса, может, водой их облить, а? Раз они огненные, — прокричал Женька свою идею по борьбе с тварями Лисе.

— Не поможет! Это тебе не костёр тушить! Это звёздные феи, дерзкие и злобные твари! С ними даже Арине туго сражаться, а Айдар лучшее орудие загубил в противостоянии с ними! — отбиваясь от очередной нападки, прокричала в ответ Лиса, она была вся встрёпанная, её платье прожжено и уже виднелись ожоги.

— Блин, тогда уходи оттуда! Они жрут твою магию! — ответил Женька, он пытался понять, откуда они взялись, просто так из ниоткуда не нарисовались же? И вскоре внимательный взор юноши обнаружил: феи выплывают, а именно так хотелось назвать их передвижение по воздуху, из какой-то дыры в земле. — Карина! Они из ямы возле дуба вылезают!

— Откуда? Из колодца, что ли? Вот мерзость пакостная! Ай! — одна из фей ухитрилась выхватить яростно кусок икры с ноги, раздался мерзкий звук разрывающихся тканей и сухожилий Лисы и та, поморщившись от боли, пошатнулась. Другая фея, улучив момент, оторвала кусок от плеча девушки, донёсся смрад палёной плоти, Карина вскрикнула, брызнула в разные стороны её запёкшаяся кровь, падая кусками на листья кустов и траву, всё вокруг Лисы побагровело.

Женька вдруг понял, что этих жутких гостей интересуют не слуги и охрана, и даже не человек, а именно Лиса. Чем-то она им не угодила, и они яростно вгрызались в её тело, хотя Женька полагал, раз у них родственная стихия — то Карине ничего не будет. Они без шума и лишних эмоций одолевали Лису. Она бессильно уже рухнула на колени, под ней растекалась алая лужа. Стражи не могли пробиться к фее, даже огнеупорные щиты и костюмы не спасали от жара этих звёздных фей. Зверюги разделились на две команды, одни не подпускали подмогу к Лисе, другие добивали её, это доказывало гибкость их ума.

Женька понял, что если подождёт, то избавится от надоедливой надзирательницы и сможет убежать, в принципе он и сейчас под шумок мог бежать, и его никто не остановил бы. «Дети свободы» будут ослаблены на одного члена. Как ни крути, смерть Лисы выгодна всем и эта фея наверняка заслужила свою участь. Юноше-то она ничего плохо не причинила, да была груба и резка, морально докучала, но это не повод злорадствовать её гибели. Кем будет Женька, если даст Карину разорвать на части? Он сжал кулаки аж до боли, поколебавшись, сорвался с места.

— Дайте мне оружие! — скомандовал Женька одному из напуганных до икоты слуг.

Тот на него непонимающе воззрился.

— Не положено, сэр! — пытался как можно мягче отказать тот.

— Быстро! Или ваша хозяйка станет ужином для этих кровожадных звёзд! — резко указал в сторону Лисы Женька. В его взгляде появилось то, что заставило слугу повиноваться, парню выдали два пистолета с обоймами к ним и огнеупорный плащ. Женька уже рассчитал, как будет добираться до девушки, молнией понёсся к истекающей кровью Лисе, которая продолжала бороться, как затравленная зверюшка с собаками.

Женька с редкой ловкостью лавировал между огненными шарами, уклоняясь от их атак, они недовольно шипели, поджигая траву и кустарники, мажа мимо цели. Кувырок, выстрел, тупая боль в раненой руке, укрылся за камнем, выстрел, опять перебежки, ещё какое-то прикрытие, почувствовался запах горелой ткани, но боли не было, это хорошо, значит, раны нет или она незначительна. С трудом и упорством юноше удалось прорваться к Лисе, он накрыл её плащом, заставив пригнуться от очередной атаки, шарик с шипением врезался в ствол дерева, пролетая над головой Лисы, и если бы она не пригнулась, то снаряд угодил бы прямо в цель. Дым от гари затруднял прицеливание, плюс от него щекотало в носу и судорожный кашель не давал сосредоточиться для прицела.

— Чего припёрся? Тебя же сожрут! — Лиса своим глазам не верила, ей на выручку пришёл тот, от кого меньше всего этого ждали. Чем этот смертный вообще думает? Нормальные люди удирают от монстров, а не сражаются с ними. Тем более ладно, если бы на её месте была Арина, он очень к ней привязан, но с Лисой у них были, мягко говоря, не очень хорошие отношения, если не сказать хуже. А теперь Женька рискует ради неё своей человеческой шкурой. Он точно сумасшедший! Лиса смотрела на него из-под плаща и поражалась той уверенной стойкости, с которой этот человек принял бой. Не может смертный иметь столько храбрости! Женька напомнил Лисе её отца, не внешне, конечно, а спокойной решимостью и непоколебимым стремлением к победе.

— Лучше погибнуть в сражении за чью-то жизнь, чем прожить целый век трусом! — произнёс юноша стальным голосом, его глаза блеснули в сполохах огня ледяным спокойствием, а мягкие черты лица приобрели суровость, точно, он так похож сейчас на отца Лисицы, тот тоже храбро пытался отстоять жизнь близких и… погиб из-за этого.

Лисе стало жутко уже не от того, что её разорвут на части, а потому что призраки прошлого ожили и настигли её, когда она верила в свою непоколебимость. Её сердце разрывалось от ужаса и боли, она мысленно звала на помощь самое дорогое существо: Айдара, но его не было, был только Женька, ставший стеной между ней и смертью. Прекрасный доселе сад был объят диким пламенем, Лиса лежала, прикрытая плащом, а Женька стоял между ней и этими злобными тварями, они кружились над ребятами, бесшумные и прекрасные, словно звёзды, внезапно сошедшие с небес. Появление человека их сбило с толку. Они попытались его атаковать, но поняли: он не боится огня! Ни единого ожога не могли оставить на его теле, вот вещи спокойно сгорали, а плоть под ними была цела. Звёздных фей это удивило, ведь никогда подобного они не видели, поэтому это их забавляло. Их всепоглощающий гнев, призванный обратить в прах врага, обратился любопытством и весельем, но они помнили о важной миссии, для которой прибыли сюда.

— Что ты такое? — потрескивающим голосом спросила одна из звёздных фей, приблизившись впритык к Женьке, и зависла в воздухе перед его лицом, отражаясь на бледной коже парня всеми оттенками от золотого до голубоватого.

— Человек! — ничуть не испугавшись такого пристального внимания к своей персоне, ответил парень, уже не поражаясь возможности говорить этих существ или субстанций, ведь после одной их формы можно ничему не удивляться.

— Почему ты не горишь? Люди плавятся, как сало на костре, от нашего прикосновения, а ты нет.

У существа не было лица, а может, оно было, но оно излучало слишком яркий свет, чтобы можно что-либо рассмотреть, Женьке приходилось жмуриться.

— Не знаю, сам бы не прочь узнать причину! — ответил парень. — Да это неважно, зачем вы нападаете на эту девушку?

— Она проклята, на ней печать смерти, но мы не хотим сжечь, мы хотим забрать её с собой, а членов её дома — заставить остановить «Жнеца», — честно пояснили феи.

— Охотно верю… — не без иронии ответил Женька. — Да только вы не учли того, что Айдар никогда не оступится! Даже если вы будете угрожать его возлюбленной, он с готовностью пожертвует ею! Ведь на кону стоит многое, я так понял, души имеют большой вес в вашем мире, и он ни за что их не вернёт, — Женька слишком хорошо знал типаж таких, как Айдар, он по трупам пройдёт, лишь бы добиться своего, да и относился он всегда к Карине с холодом, пусть девушка его любила пылко.

— Но оставить всё как есть нельзя! «Жнец» пожирает не только души людей, а и иных существ! Поглощённые души не попадут в Великую Купель и лишатся права на перерождение! Лишить существо следующих жизней — это совершить множество убийств одновременно! Это величайшее преступление, — предупреждающим тоном поведала фея, и её цвет поменялся из нежно-золотистого на оранжевый.

— Я понимаю! Тут наши желания едины! Есть другой путь… — начал было Женька, он понимал, что его слушают, и попытался поведать о своём плане завуалировано, но не знал, поймут ли его феи.

— Какой? — окружили парня феи и заинтересовано затрещали.

— Растопите лёд и выпустите дух на свободу! Если вы понимаете, о чём я, — многозначительно произнёс Женька и пристально посмотрел на фей.

Они затихли.

— Мы поняли тебя! — все феи произнесли это, как одна, и… бесшумно растворились в разгорячённом воздухе.

— Эй, ты говорил с ними? — наконец-то к Лисе вернулся дар речи, её всю трясло.

— Да, а ты что, не могла? — удивился Женька, оглянувшись на девушку.

— Нет! Я вообще считала, что эти твари говорить-то толком не умеют, потому что примитивные! — волосы воронового крыла налипли Лисе на лицо, она морщилась от боли. Женька подошёл к ней и помог подняться.

— А по-моему, они слишком уж разумные! Эти феи не трогали особо охрану, но оттеснили её от тебя, не давая пробиться, они слишком организованы для примитивных существ, — ответил Женька, но Лиса уже его не слушала, потому как сознание её помутилось и она обмякла у него на руках.

* * *

Первыми, кого разгромили Проклятые феи, оказалась команда Эсмонда, хотя они сражались яростно и до последнего. Но грубая сила Олега оказалась куда выгоднее самого лучшего современного оружия.

Потом Арина повела клан к церкви. Тут дела обстояли сложнее, им не удавалось войти внутрь, и их способности тоже не могли просочиться сквозь защиту Ильи. Дайго на советь заколдовал это священное здание, ведь оберегал самое сокровенное. Лекса начал психовать и разводить панику, мол, всё пропало, а время на исходе. Арина была спокойна, как ледяная гладь. Она просто притащила Эсмонда, единственного, кого не превратила в ледышку, и крикнула Эссиль, что если она не выйдет добровольно, то её мужа обратят в лёд прямо на глазах у всех. У Эссиль просто не осталось иного выбора, как подчиниться, но перед этим она попросила Виталия остаться защищать людей, что схоронились под защитой сводов церкви, тот не хотел её отпускать, понимал, что она готова на всё, лишь бы спасти мужа. А ещё Виталий переживал за свою жену Эльвиру, но остался оборонять людей, выполняя последний долг. Он мрачно смотрел, как благородная фея покидала церковь, а с ней — и надежда на победу.

Настроение у «Детей свободы» с каждой победой улучшалось, Лекса чуть не прыгал на месте, опьянённый радостью, лишь Арина с присущим спокойствием принимала всё. Ведь всё, к чему они шли, скоро свершится. Но настроение вмиг упало до нуля, когда команда проклятых фей вернулась в замок и узнала о нападении звёздных фей и что Лиса в тяжёлом состоянии. Над ней заботливо колдовала Баба Роач. Вскоре вернулся Айдар. Возле комнаты Лисы собрались все.

— Как ты? Как это произошло?! — допытывался разъярённый Айдар, что какие-то отсталые твари посмели напасть на члена дома.

Да это плевок на честь семьи! Это значит, что с её властью не считаются и вообще ни во что не ставят. Это обстоятельство бесило фея.

— Это случилось внезапно. Мы их недооценивали, эти твари разумные! Если бы не Женька… — Лиса не хотела, чтобы Айдар видел её всю обожжённую и в бинтах, она очень просила Бабу Роач, чтобы та побыстрее сделала её снова красивой, но целительница не успела. Вдруг Айдар разлюбит её? Она же так ужасно выглядит сейчас, как бы ни старалась выглядеть иначе. Она от сожаления прикусила нижнюю губу.

— Что этот смертный там забыл? — поднял голос до полукрика Айдар.

Мало того, что честь семьи запятнана, так ещё за неё сражался человек! Не член дома, а именно безродный смертный, место которого — в земле червей кормить. Гнев жёг прогнившую душу фея. Его прекрасное лицо исказилось в гримасе злобы. Лиса испуганно вжалась в подушку.

— Он спас меня… — пыталась оправдать появление Женьки девушка.

— А ты почему сама за себя не постояла?! Почему это за тебя должен делать смертный?! Ты… Как можно быть настолько бесполезной? Ты — часть нашей семьи и обязана отстаивать её честь даже ценой своей никчёмной жизни! Или понятие чести слишком для тебя сложное?

Вроде бы Айдар говорил это спокойно, но настолько убийственным тоном, что Лисе хотелось сбежать, куда глаза глядят. Она чувствовала себя ничтожеством. Хотя недавно ей было очень приятно, что за неё заступились, ведь это значило, что её жизнь тоже имеет вес! Ведь с детства Лису приучили, что защиты и уважения достойны благородные феи, а такая полукровка, как она, обязана служить, и только.

Женька единственный относился к Лисе как к равной с достойным уважением. А теперь её опять скинули с пьедестала уверенности в пучину унижения, заставили задыхаться от обиды и боли, пока её душа не утонет в отчаянии. Ей хотелось плакать, она прижала ушки к голове, но сдерживала горькие слёзы, ведь не имеет права их пустить, потому что это также позор. Как, оказывается, мало позволено полукровкам.

— Зачем оставил её одну? — с укором в колком взгляде посмотрел на Айдара Женька, который принёс Лисе травяной чай.

— А этот почему свободно шастает по замку?! — предел терпения Айдара истончился до узкой черты, мало того что на них нагло напали, так ещё пленник спокойно себе расхаживает, как барин, и никто за ним не следит, твори что хочешь и где хочешь! Это беспредел!

— Успокойся, я оружие сдал! — спокойно ответил Женька и вошёл в комнату, подошёл к постели Лисы и поставил перед ней маленький столик, кружечка с чаем на блюдечке тихо цокнула, запах выпечки наполнил комнату.

— Оружие?! Тебе… тебе дали оружие?! — у Айдара было самое запоминающееся лицо, которым Женька мог любоваться вечность: эта отвисшая челюсть, молнии из глаз, грозящие спалить персидский ковёр, и кажется из ноздрей вот-вот будет идти пар.

— Правда, против тех фей оно было бесполезным. Раз у вас с ними тёрки, изобрели бы эффективнее оружие! А то в другой раз меня может не быть рядом, — не упустил возможность дать дружественный совет Женька.

— Ах, ты ж! — Айдар хотел кинуться на парня, но тут вошла в комнату спокойной поступью Арина, хватило одного её взгляда, чтобы фей притих.

— Милый совёнок, ты забыл, кому служишь и за кого обязан отдать жизнь? — спросила не без иронии Арина.

— Ты говорила, что мне пора сделать выбор, и я его сделал! Я буду бороться за то, что мне дорого, — кратко ответил Женька.

Лиса смотрела на смертного и поражалась, как он может без страха вот так говорить о том, что думает? Он не страшится смерти? И что значит «бороться за то, что дорого»? Ему дорога свобода? Или речь идёт о ком-то конкретном? Свобода… какое желанное чувство… как бы она хотела тоже её получить. Но разве поступки Женьки не говорят о том, что никто тебе её не даст, пока сам не возьмёшь? А может, Лиса настолько глупа, что ничего не понимает… Так её убеждали с детства. Ведь если повторить сто раз, что ты дура — то ты свято поверишь. Ты дура и обязана служить — два незабвенных закона превратились в клетку для души Лисы и навсегда закрыли её от свободы. Но ведь Женька не считал себя обязанным Арине? Хотя она ему явно дорога, но он дал понять, что не будет слепо служить, как верный пёс. А разве можно отказаться служить? И Лиса в ужасе поняла, что сравнивает себя с человеком! С тем, кого презирала и ненавидела! Как же она запуталась.

* * *

— Скажи, Арина, какая цель «Детей свободы»? К чему вы стремитесь? — спросил Женька, фея увела его подальше от раздраконенного Айдара, пока тот реально не придушил её человека.

— Зачем тебе это знать? — остановившись, спросила Арина, не глядя на него.

Они находились в коридоре на пути к покоям Арины. Она подошла к окну и задумчиво наблюдала, как с неба сыплет снег.

— У всех злодеев есть своя история, которая привела их на путь злодейства. Это константа, — пожал плечами Женька, отшатнувшийся от жуткой статуи, которую не заметил, пока не оглянулся на неё, она ему в сумраке показалась монстром, готовым к броску.

— А если мы — исключение? — Арина улыбнулась не то от его слов, не то от пугливости: странно, на неуязвимых звёздных фей он бесстрашно бросился, а какой-то статуи испугался аж до икоты.

— Не бывает такого! С чего-то вы начинали? Не, ну правда, жуткая рожа! — покосившись на статую, заметил Женька с забавным выражением лица. — Это изваяние изображает Айдара?

— Хих… смотри, чтобы он не услышал, а то и я не спасу! Скажи, тебе что, совсем не страшно? — хихикнула в кулачок Арина.

Она себя мысленно похвалила, что не убила Женьку и не позволила Айдару это сделать, иначе, кто бы её вот так смешил. Но ей стало грустно, жизнь человека — что жизнь бабочки-однодневки — длится всего краткий миг. Что будет, когда его всё-таки не станет? И сердце Арины затрепетало от тоски, лёд на нём дал трещину.

— Страшно? Мне жутко! Я боюсь, что кто-то из фей меня либо сожрёт, либо просто разорвёт на куски. Мне страшно, что мой город покрыл туман и его людей пожирают. Мне страшно за тех, кто мне дорог! Во мне столько страха, временами кажется, что если его обратить в пули, то их хватит, чтобы убить каждого монстра, таящегося в тумане, — поколебавшись, честно признался Женька.

Ему было неловко, скорее всего, Арина разочаруется в нём, ей наверное нужен непоколебимый храбрец.

— Увы, фиговый из меня герой… — признался, наконец, он в своей никчёмности в этой ситуации.

— Какой ты всё-таки дурачок! — Арина рассмеялась теперь в открытую, это не был издевательский смех или ликующий, это был самый тёплый, на который способна сия холодная особа. — Пошли в сад?

— А ты возвращения фей не боишься? — удивился внезапному предложению девушки Женька.

— Боюсь… Хм… — задумалась фея, и её глаза, которые изменились с карего цвета на небесно-голубой, стали тёмными. — Когда-то боялась. Более того, дом «Детей свободы» построен на фундаменте страха и укреплён болью, — её голос стал хриплым от переполнявших её душу терзаний.

Она пошла в сторону выхода в сад. Женька молча поплёлся за ней. Сад, когда-то блиставший в изумрудном великолепии и благоухающий ароматом цветов, превратился в почерневшее царство золы и праха. Лишь снег оживлял его, делая светлее и зрительно просторнее, а свет от фонарей заставлял снежный ковёр блистать миллиардами бриллиантовых звёзд.

— Жаль, а сад мне нравился, — с грустью и поникшим взглядом заметила печальные перемены Арина.

— Наверное, он был красивым… — и Женька поскользнулся и плюхнулся на попу с характерным шлепком. — …ай, не больно… совсем… вообще! — покраснев от боли и стыда, пытался он убедить то ли себя, то ли Арину, которая ему не верила.

— Как ты ещё выжил при столкновении с феями? — на лице Арины было выражение, как у старшей сестры, которая увидела младшего брата, ушибившего коленку, хотя ему запретили залезать на дерево, но он не послушал.

— Вот самому интересно, — пожал плечами Женька и улыбнулся.

— Ты хотел услышать нашу историю… её иллюстрацией служит этот сад, наши судьбы также объяло пламенем войны и горя, оно сожгло всё, что мы любили, и всех, кого любили. У нас не осталось ничего, только прах, — начала свой горький рассказ Арина.

— Войны? С кем? — заинтересовался Женька, всё так же сидевший на ступеньках.

— Это было давно ещё, когда люди жили в пещерах. А наша раса уже подошла к расцвету, тогда не было разделения на Благородные дома и Проклятые, мы были едины, правда уже тогда звёздные феи держались в стороне, они всегда были не от мира всего, выше всех страданий земных, ведь жили на небесах.

Арина указала вверх, ветер тронул её волосы, и они серебристыми волнами развевались, полы платья то прятали, то обнажали стройные ножки, она была прекрасна, как ледяная статуя, и таинственная, как Джоконда.

— Как бы по ним это сразу видно… какие-то отмороженные, хоть и огненные, — согласился Женька, мотнув головой, чтобы прогнать зачарованность, а то гляди, превратится в глупого снеговика из мультика «Холодное сердце». И чего он вспомнился? Наверное, потому что это последнее, что смотрел Женька перед тем, как всё это случилось.

— Мы ни с кем не хотели воевать, но жители Нижнего мира не разделяли наших желаний. Они всегда отличались особой воинственностью, но не показывались, пока на Земле не появились люди, ведь вы — это прекрасный источник питательной энергии. Самовосстанавливающийся ресурс. Наш же народ к вам относился, как неразумным животным: ходите нагие, корешки выкапываете, какой от вас прок? Вы даже как рабы бесполезны, потому что хилые. Убивать вас не позволял кодекс, да и вы на тот момент нам не мешали, — Арина, чтобы веселее рассказ шёл, стала создавать небольшие статуи изо льда, иллюстрирующие её повествование.

Женька с ещё большим интересом наблюдал за ней, его увлекал не результат, а процесс создания. Он поражался, как легко фее подчиняется лёд, словно пластилин в руках ребёнка. А сколько времени человеку нужно на создание хотя бы одной маленькой ледяной фигурки? Женька попытался слепить хотя бы снежок, и к его разочарованию, он у него даже идеально круглым не вышел: почувствуй себя криворуким, посмотри, как творят волшебство феи!

Арина снисходительно посмотрела на комок снега в руке Жени и вместо юноши увидела себя, ещё маленькой, сидящей вот так в ледяном саду и пытающейся освоить магию, она так хотела похвастаться брату, какая она умелая волшебница, но к её разочарованию, у неё ничего не выходило. Маленькая фея злилась и плакала от досады. Ещё и старшая сестра Маринэль подтрунивала над ней и говорила, что её сестрёнка — подкидыш, потому что в их роду ледяных фей не было бездарностей. Арина себя чувствовала полным ничтожеством и недостойной носить имя дома Замершей звезды. Она позорит имя семьи одним своим существованием и бездарной магией. Но тут появился Фрост, её старший брат, и осадил Маринэль. А из угловатой фигурки Арины сотворил красивого крылатого четырёхглазого зверя, он назвал его «дракари сэда» и сказал, что если она проявит достаточно терпения, чтобы освоить магию, то увидит этих зверей. И она старалась…

Арина превратила Женькин снежок прямо в руке в статуэтку, изображающую дракари сэда. Юноша с удивлением стал её рассматривать с разных ракурсов.

— А это что за тварь?

— Не тварь, а защитник нашего народа, дракари сэда зовётся, балбес! — Арина отвесила ему дружественный подзатыльник.

— Ай! А я откуда знаю? Я вчера вообще о феях ничего не знал! Откуда тогда про ваших защитников мне знать? — потирая затылок, насупился Женька.

Но Арина не чувствовала за собой вины, ведь только и ждала повода вызвать в нём опять столь забавное выражение лица.

— Жители Нижнего мира, которых вы называете демонами, а мы иногда величаем огнианцами, напали на нас подло, без предупреждения… хотя… а какие войны начинаются без подлости? — продолжала Арина. — Наши родители и братья с сёстрами отправились на войну, но первый бой был проигран, оказалось, что огнианцы лучше подготовились, у них вооружение опережает наше по развитию. А мы из-за своей недальновидности и миролюбия отстали в военном искусстве. Второй бой был с таким же результатом, на третий уже взяли и молодняк, в него попала я, Айдар и все, кого ты видел в этом замке. Не смотри так, я не знаю, чем думали наши военачальники, вооружая против противника лучше подготовленного и хитрого, детей, — ответила на немой вопрос Женьки Арина. — Наверное, это жест отчаяния. Скорее всего, нас ждала смерть, если бы наши с Айдаром отцы в порыве защитить последних оставшихся в живых детей, не нарушили закон: тайно создали «Жнеца» и запустили… хоть тогда было не так много людей, мощности всё же хватило.

Чем глубже окуналась в воспоминания Арина, тем мрачнее становилась.

— Что?! «Жнец» и тогда существовал?! — подскочил с места Женька, ошарашенный новостью он, думал, механизм создали «Дети свободы», а оказывается, тот давно уже был собран! Сколько душ он уже поглотил за столько даже не столетий… а тысячелетий?

— Не переживай, наших воинов тоже зацепило… моя сестра… и брат… отец Лексы и родители Олега… они тоже пожертвовали своими душами и будущей возможностью перерождения! — хотя глаза Арины были сухие, они потемнели и остекленели, а её душа ревела раненым зверем от боли утраты.

Хотя прошло немало тысячелетий от того времени. Созданные Ариной статуи начали трескаться и разлетаться на миллионы маленьких частей, их подхватил ветер и вознёс над землёй в вихре печали. Арина с Женей подняли головы, чтобы проститься с былым «Детей свободы».

— Мне… мне очень жаль, хотя я знаю, это просто слова. Прости, я не думал, что было всё настолько плохо.

Женьке почему-то стало стыдно за ненависть, которую он испытывал к этим существам, в конце концов, все они похожи: и люди, и феи. У всех свои трагедии и есть, кого помянуть.

— Ничего, ты же всё-таки человек, а людям свойственно ненавидеть без причины, а уж если она появляется, так подавно! — пожала плечами Арина. — Но знаешь, Фрост сдержал обещание, я увидела дракари сэда… Они были величественными и прекрасными! А их доспехи и энерго-каналы сияли, подобно звёздам, разгоняя тьму отчаяния, а крылья затмевали небеса, рёв сотрясал горы, прогоняя кровожадного зверя войны! Их было шестеро, они появились внезапно, из портала, раскрывшегося в небесах, и напали яростно на армию огнианцев, сокрушая их всего за один заход. Мы были в окружении врага, который замер от ужаса, наблюдая за небесными воинами, а один из дракари сэда приземлился передо мной и заставил забавно разметаться в стороны вражеский отряд. Он был в лунного оттенка доспехе, его четыре глаза, как серебряные кольца, иронично смотрели на удирающих огнианцев, он даже довольно фыркнул. Я его назвала Грозовым рыцарем, ведь от его доспеха исходили молнии, он склонил морду ко мне, с интересом рассматривая, словно никогда не видел прежде фей, даже с шумом втянул воздух. И прорычал, хотя мне это показалось раскатом грома: «Какая забавная малявка и сильная». Огнианцы воспользовались моментом, когда дракари сэда отвлёкся, и выстелили из катапульт. Ему попало по шее и плечу, он оскалился и хвостом разметал катапульты, как соломенные, его рёв заставил разбегаться огнианцев, а некоторых уползать в ужасе. Когда Грозовой рыцарь поднялся в небеса, то сотворил бурю такой силы, которую я не видела, и прогнал остатки армии огнианцев обратно под землю. Эх, жаль, Фрост не мог видеть этого! — на лице Арины изобразилась та мечтательность, присущая детям, это выражение шло ей, как и брильянтовые серёжки. — Победа над огнианцами стала первой радостью, которую я испытала после гибели близких. Появление Грозового рыцаря навсегда запечатано в глубинах моей памяти…

— Так это что получается, «Жнец» открыл тогда портал, но куда? Это в каком мире живут крылатые четырёхглазые чу… защитники? — поспешил поправиться, чтобы опять не получить дозу подзатыльников, Женька.

— В Сиалию, — улыбнулась Арина, умилялась растерянному выражению лица Женьки.

— Та-ак… погоди… а Илья и этот Эрик — тоже оттуда? — Женька стал чувствовать себя совсем уж глупо, как он грустил по тем временам, когда для него существовали только люди.

Арина кивнула в знак согласия.

— Сиалия погибла, разве нет? — Женька стал лихорадочно вспоминать всё, что узнал о Сиалии и её жителях.

— Видимо, портал открылся как раз во время её гибели, впустив шесть удивительных зверей, и тогда эти двое так же следом проникли, — терпеливо пояснила фея совсем растерявшемуся юноше. Кажется, у неё завелось новое хобби: загружать Женьку.

— Так вам удалось победить? — смотря на статуэтку дракари сэда, спросил Женька.

— Нам? Нет, наших отцов наказали за использование «Жнеца», а их детей объявили Проклятыми. А вот те, кто были далеки от страданий, вполне пожинали плоды победы, так, в общем, и у людей бывает, кто-то один жертвует всем ради блага других, а жертва оказывается забытой. Никого не волнует, какова цена? На это нет времени, нужно же успеть возрадоваться! — с грустью в глазах сказала Арина.

— Эх… это и с ветеранами Второй мировой так же было, — печально заметил Женька, и ему было стыдно за неблагодарных личностей.

— Вот видишь, — повела изящными плечами Арина, отряхнув с головы юноши снег, и провела ладонью по щеке.

— У людей и фей много общих грехов! — добавил Женька.

Арина кивнула, горько усмехнувшись. Они стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. Один в чёрном, вторая в светлом одеянии, такие разные и внешне, и внутренне, два мира, которые нашли точки соприкосновения.

— Леди Арина, вот ты где! Айдар совсем сбрендил, хочет принцессу своим любимцам скормить! — прибежал в сад Лекса, но его занесло на повороте, и он проехался ещё несколько сантиметров.

— Ох. Этого и следовало ожидать! Она же — внучка Брансуэлла, того самого, кто выносил приговор отцу Айдара, — пояснила Женьке Арина, как своему. — Понимаю, что она не виновата, но злость надо же на ком-то сорвать? — с иронией произнесла это она.

Арина подоспела вовремя, чтобы оградить принцессу ледяной стеной от злобных монстров, которые бросились на неё.

— Ты в своём уме, леди Арина? Чего вмешиваешься? — спросил Айдар, спокойно за всем наблюдавший.

Они находились в, так сказать, «псарне», где вместо собак содержались кровожадные твари.

— Ты совсем, что ли, от злобы ослеп? Ты не понимаешь, что живая принцесса выгоднее мёртвой! У неё есть любящий отец, который ради дочери, всё что хочешь, сделает! Это же элементарно? — подошла к Айдару и положила руку на плечо Арина.

Айдар смотрел испепеляющим взглядом на вжавшуюся спиной в стену, растрёпанную и перемазанную грязью Эссиль. Его взгляд пылал гневом, а губы искривись, создавая на лице угрожающую гримасу. Слова Арины подействовали на него успокаивающе. И порассуждав здраво, он понял, что фея права. За что Айдар ценил Арину, так это за то, что там, где иные сходят с ума, она остаётся спокойна, как вода в омуте, готовая утопить любого врага.

— Прости, ты права! Что бы наша семья делала без твоей холодной рассудительности! — прикоснувшись устало к переносице, ответил Айдар. — Просто столько на кону, и плюс эта… глядя на неё, вспомнил, как обошлись с отцом, — голос Айдара был низкий, но приятный на слух, даже когда он злился.

— А что мне остаётся делать, если все бешеные? — иронично подметила въедливая фея. — К тому же ты хотел стать принцем? Вот твой шанс!

— Не смешно! Я не собираюсь на этой жениться! К тому же у неё уже есть муж, — опять вспыхнул, как вулкан, Айдар.

— Муж — не стенка, можно и убрать! Хотя и стенку можно, но с человеком проще. Ну не хочешь жениться, не надо. Женим Лексу, — с едкостью добавила Арина.

— Я согласен! — вылез как из-под земли новоявленный претендент в мужья Эссиль.

Лекса был так счастлив, что и не передать словами. Айдар и Арина так красноречиво на него посмотрели, что он сник. Но у главы «Детей свободы» явно настроение улучшилось.

— Уведи нашу гостью в свои покои! И проследи, чтобы её привели в порядок, не положено принцессе выглядеть, как оборванка! — распорядилась Арина, Лекса демонстративно отдал честь и военной походкой подошёл к Эссиль, но она ни в какую не хотела идти с ним.

— Да бери её силой и тащи! — терял терпение Айдар.

— Зачем? Просто пусть Лекса пояснит нашей гостье, что если она не будет подчиняться, то её мужа ждёт весьма и весьма прискорбная судьба, а так, возможно, он проживёт дольше, чем положено охотнику на фей, в нашей обители! — Арина с присущим королевским самообладанием это сказала.

Сейчас именно фея льда была больше похожа на особу королевских кровей, чем Эссиль. Арина была из той категории созданий, что даже в плену не потеряют лица.

— Да, вы одолели нас, ещё остался Эрик! Он вас всех изничтожит! — зловещим тоном пообещала разгневанная Эссиль. Она лихорадочно думала, как сбежать и спасти Эсмонда и друзей, да что она могла одна против этих чудовищ? Девушку всю трясло и боль снедала её душу и тело.

— Ха, вот это уж смешно! — Арина развеселилась со слов этой несчастной феечки. — Айдар, друг мой, ты разве не хвастался перед гостьей своим трофеем? Изволь, это нужно было сделать в первую очередь, ведь принцесса единственная по достоинству оценит его великолепие. — светским тоном предложила Арина и многозначительно посмотрела на рассчётливого фея.

Тот хмыкнул и подал знак Лексе вести Эссиль за ним.

Айдар привёл пленницу к гаражу, пультом открыл двери, и тотчас автоматически включилась подсветка, показав содержимое помещения, а там была груда металла, когда-то бывшая прекрасным мотоциклом.

— Что это? — когда Эссиль увидела байк, её затылок обдало холодом, уж больно покорёженная техника ей напоминала кое-что знакомое.

— Можешь подойти ближе, — позволил великодушно Айдар, держась с аристократическим достоинством. Теперь гнев отпустил его душу окончательно, отец мёртв его не вернуть, скольких из этой подлой семейки ни убей, но нужно думать и о благе новой семьи, ведь «Дети свободы» достойны большего. Нужно наконец-то отпустить прошлое, как сделала это Арина, и бороться за будущее.

Эссиль смотрела то на Арину, то на Айдара, пытаясь разгадать, в чём кроется подлость: при детальном рассмотрении помещение ничем угрожающим не обладало. Девушка подошла осторожно, навострив остроконечные ушки, к покорёженному металлу, но ничего необычного не произошло.

— И что я должна увидеть такого? Это просто обломки, кажется, принадлежавшие человеческому средству передвижения, — не понимала, в чём кроется подвох, наивная Эссиль.

— А тебе не кажется его энергетика знакомой? Хотя, может, уже развеялась за месяц… ну, посмотри, там должен быть герб! — насмешливым тоном подсказывал Лекса, давя смешок.

— Хм… — задумчиво осмотрела обломки Эссиль и когда нашла герб, усилием воли осталась стоять на ногах, ведь они подкосились, она даже ухватилась за кусок металла, чтобы не рухнуть. Всё у неё поплыло перед глазами, полились слёзы. Это не просто байк. Это «Драго», друг Эрика, так он его называл. Эрик с ним всегда был неразлучен, даже когда оправлялся на другой материк, брал его с собой. И если мотоцикл теперь у этих чудовищ, то это значит… И сердце Эссиль, казалось, вот-вот разорвётся от боли, это невозможно, чтобы Эрик погиб, более того, чтобы именно Проклятый дом его убил! — Это «Драго»?

— А ты как думаешь? Конечно, он! — гордо подняв голову, ответил Айдар, и его взгляд ликующе заблестел.

— А где вы держите Эрика? — не верила в его гибель Эссиль.

— Ты хотела сказать, где содержим прах? Да как бы нигде! От него и мокрого пятна не осталось, когда Айдар с ним покончил. Не так-то этот дракари и крут! Тоже мне — непобедимый. И Мрачного духа также одолели! Так что оставь лишние надежды! — рассмеялся в открытую Лекса.

Арине даже жалко стало эту несчастную, её непоколебимая вера в непобедимость крёстных рухнула, что может быть ужаснее.

12

Для Проклятого дома всё складывалось весьма удачно: очаги сопротивления охотников на фей угасали, «Жнец» заполнен на пятьдесят процентов, сиальские твари убраны с дороги, и даже захвачены глава Ордена охотников на фей и принцесса Благородного дома. Правда, настроение омрачалось тем, что где-то блуждают звёздные феи, и на них управы так и не нашлось, но у Айдара была парочка идей, как с ними бороться, так эти сволочи по закону подлости больше не показывались.

Женька по воле случая успел спасти Эссиль, её оставили одну в ванной, и она разбила зеркало, взяла осколок и порезала себе вены. Женька занёс ей в тот момент ужин, хотел хоть как-то приободрить, ведь понимал, что есть и его вина, раз всё так сложилось, ведь если бы ему удалось уничтожить «Жнеца», то Проклятый дом лишился бы энергической поддержки, и врагов проще было бы одолеть. Он поставил поднос на тумбочку и начал искать Эссиль, потому как она не отзывалась на зов, что было странным, ведь сбежать не могла. Женька с ужасом обнаружил её лежащей в ванной, наполненной водой, которая побагровела от крови. Юноша мигом схватил полотенце, разорвал его и подбежал к фее, перевязал туго запястья и стал приводить в чувства. После нескольких минут упорных стараний она приоткрыла свои помутневшие очи:

— Эрик… это ты? — вырвалось со стоном из её синих губ.

— Прости, но нет. Перед тобой Женя, помнишь того смертного, что ты спасла от Мрачного духа? — юноша вытащил её из ванны одним рывком, даже забыв, что у самого рука повреждена.

— Ты?! — вскрикнула она, да так что в ушах зазвенело. — Предатель! Мы так верили в тебя! А ты нас подвёл! — тот час откуда-то у неё взялись силы вырываться из рук парня, а поскольку она была мокрая, он боялся, что она выскользнет из рук.

— Эй! А мне, думаешь радостно быть мальчиком на побегушках у этих злобных чудищ? Я, как и ты, тут пленник! — Женьке было бы обидно от слов Эссиль, если бы не чувство вины, снедавшее душу. Ведь он успел посочувствовать Проклятому дому и привязаться к Арине, с другой стороны, у него тоже было не много выбора.

Эссиль метала в него молнии из глаз, но брыкаться перестала. Видимо силы закончились.

— Допустим! Зачем ты меня спас? Я хотела уйти с честью, чтобы смыть позор моей семьи кровью! — надвинувши изящные бровки на переносицу, ответила Эссиль.

— Какой ещё позор? — не понимал Женька.

— Как какой?! Я попала в плен! Это хуже смерти! Да что я тебе рассказываю. Такому бесчестному созданию меня не понять! — гордо задрав подбородок, сказала Эссиль.

— Конечно, я не пойму, как можно вот так распрощаться с жизнью и при этом наплевать, что будет с близкими! Ты хоть об Эсмонде подумала? Что будет с ним, когда он узнает, что ты покончила с собой? А задумывалась над тем, что когда ты умрёшь, то и охотника убьют, ведь его держат только для того, чтобы влиять на тебя! — пытался из-за всех сил вразумить эту глупышку Женька.

— Эм… ой… ужас… — наконец-то дошло до Эссиль, насколько от её жизни зависимы Эсмонд и её товарищи. — Я просто не подумала, что имею хоть какой-то вес в этой ситуации!

— Знаешь, голова нужна не только ради того, чтобы на ней волосы росли! — с иронией заметил Женька.

— Что-о?! Хам! И… — до Эссиль запоздало дошло, она ведь находится нагая в руках постороннего мужчины, девушка тотчас покраснела или порозовела, на что крови в организме хватило, и лихорадочно попыталась прикрыться руками, с её длинных волос накапало на пол, и Женька поскользнулся, благополучно рухнул вместе со своей возмущающейся ношей.

А тут как назло вошла Лисица.

— Так Эссиль, быстро одевайся, тебя зову… — перед ней предстала живописнейшая картина: Женька сидит на попе, с шипением настоящего змея, походу искусителя, на нём разлеглась принцесса, ещё и голая, и почему-то в крови, и смертный, кстати, тоже. — Что за вакханалия тут творится? — топая ногой, спросила Лиса.

— Это не то, что ты подумала! — сразу попытался оправдаться змеёныш. По лицу Лисы было видно, что она не верит. — Блин… только Арине не говори, а то она лично Эссиль — того, — Женька демонстративно черканул по шее торцом ладони.

— Не-а, я всё расскажу, ещё и привру, что ты там в разных позах эту златовласую… — Лиса сейчас походила на сосредоточие коварства, ещё и ехидненько так улыбалась.

— Блин, в следующий раз не буду тебя от злобных фей спасать! — не мог стерпеть такого предательства ранимый Женька.

— Ладно-ладно! Это была шутка… наверное… хи… — подмигнула заговорщически Лиса и взмахнула хвостом, подошла к Женьке с Эссиль, не церемонясь, схватила фею за волосы, заставила подняться на ноги, кинула ей в лицо халат, и указала на ширму. — Бегом переодеваться, приводишь себя в достойный вид и шуруешь вниз! В противном случае, полетишь со ступенек вниз головой! — спокойно пообещала огненная фея. Ведь её бесила эта златовласка одним своим появлением в их доме. Она же красивая, а значит, потенциальная соперница. — А ты пойди, умойся, маньяк! — указала Карина на перемазанное кровью лицо Женьки.

Лиса привела ребят в банкетный зал, где собрались все главные члены Проклятого дома. Зал был огромный, просторный, его резные своды простирались вверх, в полумрак, а в конце горел камин, по правую сторону стояло то странное зеркало, что заинтересовало Женьку.

— О! А вот и наша гостья! А мы только тебя и ждём, — воскликнул Лекса, как всегда начав фиглярствовать.

— Где Эсмонд? — сразу спросила взволнованная Эссиль.

— Лекса, приведи нашего второго дорого гостя! — скомандовал Айдар, стоявший возле Олега с бокалом вина.

Лекса кивнул и скрылся из виду, вскоре вернулся, уже ведя скованного по рукам, избитого Эсмонда.

— Опаньки! А вот и охотничек пожаловал! — ёрничал фей.

— Что б ты в пекле горел, засранец! — смачно пожелал тому Эсмонд, окинувший всех мрачным взглядом, а как увидел Эссиль, так его сердце ёкнуло.

Он так переживал, чтобы с ней ничего не сотворили и так рад, что с ней всё хорошо, она даже прекрасно выглядела в этом нарядном платье. Но отчего у неё запястья забинтованы?

— Что вы с ней сделали? — вслух произнёс он.

— Ничего страшного, я просто порезалась, — попыталась успокоить мужа Эссиль.

— Ну да, эти благородные феечки — такие недотёпы! От каждого острого угла режутся, вот такие ранимые! — с сарказмом насмешливо проговорила Лиса, подойдя к Айдару, и взяла его под руку, он улыбнулся, найдя нечто забавное в её словах.

— Ах, ты ж! — рванулся вперёд Эсмонд, но его попридержал Олег, который пнул охотника меж рёбер.

— Эсмонд! — кинулась к мужу Эссиль, но ей путь преградил Лекса.

— Куда же ты, любовь моя? Не хорошо без пяти минут покойника трогать! — в его раскосых глазах блеснула насмешка, он радовался, что победа близко, и возмездие придёт.

Проклятый дом впервые провёл настолько удачную «Жатву»! Эссиль отшатнулась от фея, как ошпаренная. Она едва сдерживала слёзы, её терзал гнев и негодование.

— Уроды! — выпалил в сердцах Эсмонд и получил ещё пинок от Олега, удар фея настолько был сильным, что у мужчины кровь изо рта пошла.

— Прекратите, вы ему кости так переломаете! — пыталась заступиться за любимого Эссиль.

— А ничего, что его род нас веками истреблял? — сухо подметил Айдар, радуясь возможности покончить с ещё одним охотником.

— Это в прошлом! Эсмонд теперь работает в союзе с Благородными домами! — сказала Эссиль, сжигая взглядом Айдара.

— Ещё лучше! Он работает на предателей и душегубов! — пожал плечами глава дома.

— Слушайте, что-то скучно как-то, я тут веселье придумал, а давайте наша принцесса что-то сделает, чтобы убедить нас сохранить жизнь охотничку? — воскликнул восторженно Лекса и вальяжно приобнял Эссиль, которая оттолкнула его.

— Ну и что ты придумал? — поинтересовался Олег.

— А давайте она исполнит наши желания? Послужит, так сказать? — промурлыкал противненько Лекса, и его глаза заблестели. Ведь он, как и Лиса, был полукровкой, над которым измывались, заставляли служить и почитать благородных фей — а теперь пришла очередь поменяться ролями.

— О, Луна! Лекса! Что за ребячество? Тебе сколько тысячелетий, а ум, как у столетнего! — вздохнула тяжко Арина, скрестив руки на груди. — Ты ещё в бутылочку предложи нам сыграть, это человеческая игра, кто не знал, в ней нужно крутить пустую бутылку, на ком её горлышко остановится, с тем и целуешься, — устало пояснила она на всякий случай.

— А какой смысл? — поразился Айдар, он всегда удивлялся, чем люди только ни страдают, чтобы сократить и без того короткие мгновения жизни.

— И не спрашивай! — пожала плечами Арина.

— А мне идея нравится! Нет, не с бутылочкой, а с поцелуем! — вдруг оживилась Лиса.

— О да! И кого будут целовать?! — обрадовался чему-то Лекса.

— А пусть… — и коварный взгляд прищуренных глаз Лисы стал блуждать по лицам присутствующих.

Арина с ещё большей скукой на лице вздохнула, Лекса потирал руки, у Айдара было выражение лица типа «я её не знаю», а Женька полез кочергой в камин дровишки поправлять, ему, казалось, меньше всех есть дело до того безобразия, что происходит за его спиной.

— Пусть его поцелует! — и Лиса ткнула пальцем с длинным когтем в сторону Женьки, который кочергу чуть в камин не уронил.

— А чего сразу я? Вот пусть Айдар её целует! — решил срезу же перевести стрелки Женька, которому не улыбалось прилюдно целовать чужую жену.

— Слышь, смертный. А ты ничего не попутал? Тебе вообще право голоса не давали! Ты живёшь, чтобы развлекать нас! Вот и действуй! — усмехнулся реакции Женьки Айдар.

Может, если бы этот человечишка так не истерил по этому поводу, то фей бы пресёк всё это сомнительное развлечение, но шанс поставить на место этого зарвавшегося засранца нельзя упустить.

— Эй! Это моя игрушка, посему я решаю, с кем ему целоваться, и я против вашей затеи! — гаркнула доселе спокойная Арина.

— А что тут такого? Он же с ней не переспит. Или он тебе настолько дорог? Ты скажи, и всё отменим! — хихикнула хитренько Лиса, ей неважно, кто кого поцелует, ей важнее результат: зацепить гордость Арины, это ей месть за то, что в своё время чуть не увела Айдара. Ну, может, она не хотела, это он сам за ней ухаживал… но не суть. Факт в том, что насолить сопернице — это дело святое.

— Да как ты смеешь? — стала угрожающе надвигаться на Лису Арина.

— Успокойся, леди Арина, не стоит так переживать из-за пустяка… если это пустяк, конечно… и ты вдруг не начала ценить людей, — ядовито подметил Олег.

Олег уважал леди Арину, а посему не хотел, чтобы она привязывалась к людям, ибо это приведёт к предательству их семьи. А вот предателей-фей он не переносил на дух. Из-за одного предателя погибли его близкие, он не хотел, кабы это повторилась вновь. А с другой, более светлой стороны: фею уже приелись песни-танцы за тысячелетия жизни, а занятное зрелище — целующаяся принцесска из Благородного дома со смертным, да ещё на глазах мужа-охотника на фей — никогда не виданное. К тому же от этой благородной особы не убудет, в конце концов, она ничего не теряла… кроме гордости, конечно… Но гордость — не самая высокая цена за жизнь любимого существа.

— Да делайте, что хотите! — махнула на этих скатившихся в ребячество членов семьи Арина.

— Не, если что, я могу человека заменить! — вызвался Лекса.

— Вы совсем, что ли, совесть потеряли, чудовища?! — негодовал Эсмонд.

— Давай, принцесса, жизнь твоего мужа зависит от поцелуя! — подкралась к Эссиль Лиса и шепнула ей это на ухо.

— Я не стану этого делать! — задыхалась от возмущения Эссиль, её голос дрожал, она смотрела то на Эсмонда, то на эту подлую девицу-лисицу.

— А… ну, тогда нам ничего не остаётся, как развлечь себя убийством охотника! Предлагаю другую игру: «попади убийце фей в глаз» называется! Как вам? — тот час нашёл новое развлечение Лекса, оказавшийся возле Эсмонда и потрепавший его по голове.

— Нет! Не смейте! — тот час спохватилась Эссиль и побелела, как снег, от страха за мужа. Её щёки покраснели от стыда, она закусила губу, как не хотелось идти на поводу у этих бесчестных чудовищ, однако жизнь любимого зависела от того, как девушка себя поведёт. Фея посмотрела выжидающе на Эсмонда блестящим от слёз взглядом, он качал головой, мол, не надо. Принцесса всё решила и, набрав побольше воздуха в лёгкие, добавила, выпрямивши изящный стан: — Прежде, дайте мне слово, что оставите Эсмонду жизнь и не навредите более ему!

— Ты не веришь в нашу доброжелательность по отношению к этому охотнику? — наверное Лекса очень старался произнести это без сарказма, но увы не вышло.

— Хэх… ну что ж, даю от имени семьи своё твёрдое слово, что твоего мужа мы оставим в покое, если ты порадуешь нас! — пообещал пламенно Айдар, уже развеселившийся реакцией Женьки и несчастным видом Эсмонда, даже сделал почтительный жест. Эссиль кивнула.

— Хорошо, будь по-вашему! — с пылом произнесла золотая фея и плавно отошла от отшатнувшегося от неё Женьки, у него был крайне разбитый вид.

— Блин, Арина, ну скажи им! Это не смешно! — негодовал юноша.

— Ты жив лишь для того, чтобы развлекать нас, вот и делай это! — покачав головой в знак отрицания, ответила бесстрастно Арина, а её взгляд стал холоден, как первые заморозки.

— Ах, вот как… — Женька полагал, что к нему относятся с презрением, для него это не было откровением, он считал, что хотя бы для Арины имел какой-то вес, увы, не отвоевать смертному место в сердце феи, не пробить льда. В сердце юноши не было злобы к Арине, ведь он понимал, что оба они находятся на своих местах, только и всего. Просто подлая грусть пустила ростки в его душе и расцвела буйным цветом.

Женька посмотрел на Эссиль и виновато обронил:

— Прости, что так вышло!

Эссиль нахмурилась, она бы хотела ненавидеть смертного, но за что? Он ведь действительно не виноват в сложившихся обстоятельствах, коварство этих чудищ завело их в тупик отчаяния и унижения.

— Ничего, когда-то им воздастся за покалеченные жизни и за украденные души, — Эссиль ненавидела Проклятый дом не за эту несмешную шутку, а за более ужасные проступки.

Принцесса подняла на него взгляд, её руки вцепились в подол платья, она нервно поджала губы, не решаясь сделать первой шаг.

— Вы долго будете драму тут устраивать? Весь интерес убиваете своими киснущими минами! — возмутился Олег, терявший терпение, фей не любил, когда начинают устраивать драму на ровном месте. Что тут такого в поцелуе? Устроили, понимаешь ли, черт-те что.

Эссиль дёрнулась от гулкого баса этого огромного фея. Женька покосился злобно на Олега. Юноша положил руки на хрупкие плечи Эссиль, заглянул проницающим взглядом в её милое личико, от неё пахло мёдом и лавандой, интересное сочетание, он чувствовал, как она дрожит, фея, не моргая, взирала на него. Женька взял её за нежный подбородок и медленно приближался к розовым устам, ощущая горячее дыхание девушки, которое участилось, на щеках разгорелся румянец, и её бросило в жар. Длинные, тёмные волосы парня навалились ему на бледное лицо. Эссиль, словно солнышко с золотыми прядями, а Женька стал ночью.

Арина не могла на это смотреть, посему отвела взгляд, про себя ругая Лексу за идиотские идеи и обдумывая, как будет мстить Лисе за подстрекательство.

Женькины уста были возле губ Эссиль, когда он резко заставил её пригнуться, она даже ахнуть не успела, огонь в камине вспыхнул, из него вылетели шарообразные огоньки, потрескивающие молниями, они пронеслись над спиной Женьки, который прикрыл собой фею. Звёздные феи атаковали Айдара, Арина успела увернуться.

— Что за хрень тут происходит? — испугался Лекса, запрятавшись трусливо за широкой спиною Олега.

— Ну, как бы у вас тут вечеринка… вот я и позвал своих новых друзей! — выпалил Женька, в глазах которого отражались сполохи звёздных фей. — И не только их!

Из-под двери выползла тень и превратилась в силуэт человека с мечом в руках, он находился позади Олега и Лексы, блеск лезвия — и голова Олега отлетела в сторону, разбрызгивая кровь, Лекса успел в последний момент увернуться, но и его зацепило. Мертвецки бледный фей рухнул и стал ползти, заливая пол кровью. А человек-тень блеснул глазами цвета расплавленного серебра, словно изучая окружение, и двинулся на Айдара, главу Проклятых фей резко прикрыла ледяная стена. А огненные снаряды атаковали незнакомца, но тот ловко и бесшумно уклонялся, иногда погружаясь в тени от предметов и в момент всплывая.

— Эсмонд! — испугалась за мужа Эссиль, всё ещё лежавшая на полу.

Правильно Эссиль боялась, звёздные феи угрожающе кружили над головой всё ещё связанного Эсмонда. Один шар атаковал, охотник увернулся, умело подставивши оковы под удар, что дало ему возможность освободиться от них, хотя ожог оставило. Мужчина кинулся к жене. Эсмонд резко остановился на месте, ведь около его лица застыл огненный шар, от феи исходил жар, мужчина покрылся потом.

— Не смей! Это друг! — произнёс стальным голосом Женька, поднимаясь и помогая Эссиль встать.

— Он убил множество из нас… — протрещала шаровидная фея.

— Охотник ошибался, считая вас угрозой, теперь искупает свои грехи! — не согласился с феей Женька, его лицо стало непроницаемым, а взгляд тяжёлым.

Эссиль с удивлением посмотрела на юношу и не узнала его, нет внешне он был тот же, но в его груди разгоралась сила, грозившая стать бурей и сокрушить тех, кто станет на пути. Это пугало и восхищало одновременно.

— Ты понимаешь этих тварей? — хмыкнул Эсмонд, не терявший самообладание, даже взглянув в лицо «жаровне».

— Более того, они понимают его! — удивилась Эссиль, подбежавшая к мужу и приобнявшая его. — Не бойся, анфии разумные и не вредят без причины или для удовольствия. Пожалуйста, великая Душа Небес, не троньте моего мужа! — просила сердечно Эссиль фею. Та поколебалась и улетела прочь, недовольно зашипев напоследок.

Эсмонд с Эссиль спрятались за колону, чтобы их не зацепили вовремя сражения ожившая тень и проклятые феи, и лишь один Женька стоял подле камина, за его спиной пылал огнь, а над головой кружились анфии. Вскоре тень обрела окончательную форму.

— Что? Я же тебя заморозила! — удивилась Арина внезапному появлению Ильи.

— За что тебе огромное спасибо, давно я так не высыпался! И отдельное спасибо этим огненным кругляхам, которые вовремя разбудили и согрели заодно! — заговорщически подмигнул анфии, пролетавшей мимо, Илья и ухмыльнулся.

— Сами они до этого не додумались! Кто их надоумил?! — прошипела Арина, изворачиваясь с ловкостью снежного барса от удара Ильи.

— Упс! Прости, моя леди, это моя вина… Я попросил этих милах… правда, не надеялся, что меня правильно поймут! — отозвался Женька, задумчиво потирая подбородок.

— Ты-ы! — прошипела с надрывом ледяная фея, прищурив глаза. — Никчёмный предатель! Я… — и она не смогла признаться в том, насколько он был ей дорог, пусть не спешила это показать.

— Минуточку! Предатель — тот, кто обманывает: а я с самого начала говорил, что не отступлюсь от спасения дорогих мне людей! Это уже ваша вина, что вы не восприняли мои слова всерьёз! — спокойно ответил Женька, тени так расположись, что придавали его лицу вид усталости, а может, он действительно устал, от всего этого и рад, что всё скоро закончится.

— Ненавижу! — Арина мигом оказалась подле ничего не подозревавшего Женьки, посмотрела в его широко распахнутые тёмные глаза и оскалилась, обнажая белые клыки, похожие на змеиные.

Юноша ощутил, как его грудину разорвала резкая боль и рассеялась на миллионы осколков по всему телу, тело судорожно дёрнулось, запоздало пытаясь защититься, брызнула кровь, окрашивая светлый наряд Арины в гранатовый цвет. Женька резко перестал чувствовать боль, его сердце сжигал холод этих прекрасных ледяных глаз, а душа окуналась в морозную бездну безмолвия. Ноги юноши подкосились, а перед глазами поплыли алые пятна, и он стал медленно оседать на пол.

Арина с убийственным холодом взирала сверху вниз на предателя, лишившего её второй семьи: на зверя, притворившегося милым совёнком. Как она могла так запросто повестись на милое личико и наивные россказни. Ей уже столько тысячелетий, что стыдно перед предками за такую глупость. Арина с ненавистью посмотрела на ещё трепыхавшееся и истекающее кровью сердце, похожее сейчас на маленького алого зверька, вырванного из тёплой, уютной обители, напуганного жестокостью этого стылого мира.

— Умно было подослать к нам шпиона! — кивнувши в сторону угасающего парня, сухо произнесла Арина.

— Я его вообще впервые вижу! — хмыкнул Илья, ничуть не удивившись тому, что сотворила ледяная ведьма: она похожа на катану, таинственный, холодный блеск завораживает глаз. И в этом кроется великая опасность, ведь её ум настолько же острый. Ему было лишь жаль, что теперь не узнать, кто послал парня, и самое главное — кем он был.

— Эсмонд, это твой человек?

— Нет! — прошелестел одними губами охотник, про себя думая, насколько нужно быть чудовищем, чтобы вырвать сердце любимого. И тут внезапно Эсмонду почему-то вспомнился вопрос Эрика: «Смогла бы любимая охотника вырвать ему сердце?» При воспоминании об этом холодок пробежался по спине. Эссиль боязно прижалась к мужу, прикрыв ротик руками и заплакав.

— Да ладно? — с едким сарказмом ответила Арина, кинув напоследок тоскливый взгляд на бледное лицо всего минуту назад такого живого парнишки. И гнусный ком перекрыл ей горло, а лёд на сердце, который дал трещины, стал опасно хрустеть. Она попыталась взять себя в руки и держаться достойно её положения, но какое-то рыдающее существо в ней вот-вот развезло бы нюни по утрате.

— Ты дура! Убила единственного, кто тебя не считал чудовищем! И при этом он даже не работал на нас! Хотя… может, это человек Эрика? — произнёс с иронией Илья, попутно просчитывая, как лучше атаковать пока рассеянную ведьму.

— Я вам не верю! — зарычала она и атаковала Илью первой, они сцепились яростно и до победного: либо она, либо он.

Эссиль просила Илью вернуть сердце паренька, фея хотела оживить его, но Арина не отдала трофей.

— И чего вы добились? Да, вы убили одного из нас, но «Жнец» работает и уже больше половины наполнен! — сражаясь остервенело с Ильёй, ввыпалила Арина. Попутно ей приходилось уклоняться от разъярённых звёздных фей, коим не понравилось, как поступила с их другом их ледяная сестра.

Илья загнал Арину высоко под крышу замка, они то схватывались, то расходились. Илья не мог никак достать ледяную фею, ведь ещё не до конца восстановился, а она была сильна, не зря считалась опорой «Детей свободы». Но и её силы не безграничны, плюс она истекала кровью: звёздные феи её достали пару раз. Он чувствовал, что у неё было ещё преимущество, видимо «Жнец» не только души поглощает, но и силы, особенно когда активно пользуешься способностями, поэтому дайго пытался достать её катаной.

— Что такое, Мрачный дух, ты стал чернее тучи! — издевательским тоном спросила Арина, уклоняясь от его удара. — Или старость тебе не в радость?

— А ты не переживай, сейчас тебя достану и повеселею! Зачем тебе сердце смертного? — немного удивился Илья тому, что Арина не расставалась с сердцем несчастного парня.

Она с удивлением посмотрела на него и поняла, что в пылу схватки забыла, что у неё в руках, но было странно то, что оно не остыло, более того становилось теплее, хотя ей могло это мерещиться.

— Это трофей! — коротко кинула Арина.

Ей удалось хитрой уловкой ударить Илью, и он вылетел через оконный проём на крышу. Потом поднялся на ноги, скалясь от боли и обнажая острые клыки, его глаза пылали в сумерках золотым огнём.

— Ты проиграл! Тебе не остановить «Жнеца», пока ты тут. Твою крестницу убьют вместе с муженьком или уже убили! Чего ты добился? А ничего! — плавно выйдя к Илье на крышу, проговорила Арина ровным тоном.

Небо над головами героев начало темнеть, как будто кто-то разлил чернила, и серые тучи выкрасились в сизый цвет, они стали заворачиваться в спираль над шпилем замка. Гремел гром где-то вдалеке, неумолимо приближаясь. Срывался ветер, который трепал волосы и подол платья феи. Илья поднял взгляд раскосых глаз на волнующееся небо и ухмыльнулся:

— Скоро грянет буря!

— Да ладно! В этом мире небо принадлежит мне! — выпалила Арина и нанесла очередной сильный удар по Илье, он не успел увернуться, но смог отразить атаку. Арина не медлила и атаковала ещё раз и ещё, пока не загнала Илью на край крыши, его прекрасное лицо было всё испещрено царапинами, а он чему-то ухмылялся.

Снизу доносились отзвуки битвы и сполохи взрывов, на миг разгоняя сумрак и окрашивая всё в жёлто-золотистые краски.

Арина хотела нанести последний удар по Мрачному духу, но почувствовала, как в её руке сердце стало нагреваться, пока его невыносимо стало держать. Она выпустила его из рук. Сердце, вместо того чтобы упасть, зависло в воздухе, как шарик, наполненный гелием, сквозь мышечную ткань начал просвечивать золотой свет, пока не сжёг в прах ткани органа и вместо него остался безумно яркий светящийся объект, вокруг которого кружили по часовой стрелке пластины из металла неизвестного происхождения, отливавшего мельхиоровым отблеском. Арина отшатнулась от этого нечто, зажмурившись, прикрыла рукой лицо, ведь от него дохнуло жаром, стал плавиться материал, коим была покрыта крыша, поднимался едкий дымок и было слышно противное шипение. Даже платье феи стало кое-где украшаться пропалинами, Арина хотела защититься ледяной стеной, но чем бы это сердце ни было, его жар плавил её лёд, как масло.

— Что это такое?! — прошипела Арина, несмело отступая.

— Цефферат! Или, как поэтично можно назвать, сердце и душа дракари. Какой-то дурак поместил его в сердце человека, но не подумал, что для смертного это всё равно, что в груди атомный реактор содержать, облучение будет вызывать мутации и болезни, — проговорил невозмутимый Илья, успевший надеть очки с тёмными стёклами, и походу это спасало его глаза от сожжения.

— Ещё один дракари?! Буря надежды был последним уцелевшим! — лихорадочно соображала ледяная фея, что делать, к этому она не была готова.

Цефферат дружественно покружился возле Ильи и вознёсся на шпиль крыши, где его ждал владелец, сердце сделало круг подле своего хозяина и угнездилось в грудине, закрылась рана, и от неё поползли по телу золотые, горящие в сумраке странные тату, когда глаза существа распахнулись, то были словно два кольца, сияющих в лунном свете, его белоснежные волосы развевались на ветру, оно мотнуло головой, прогоняя сонное состояние, на его алебастровом лице было выражение сосредоточенности, похожее у людей на сон, и оно насторожило необычной формы уши. За спиной развернулись грозовые крылья, а позади него пустились молнии в дикую пляску, приветствуя своего старого друга.

Арина похолодела в душе, ей показалось, что перед ней ожил Фрост, да и такой цвет, характерный только для её рода, больше ни у кого не было бело-серебряных волос. Фея настолько была поражена зрелищем, что не поняла, как управление небесами перекочевало к этому созданию, вокруг которого плелись молнии, как лианы. Небеса исторгли яростный гнев на «Жнеца», беспощадно разнося его на обломки, и множество душ освободилось от мучительного гнёта. А дьявольский туман стал рассеиваться, обнажая притаившихся в нём низших фей, которые настолько скатились, что стали походить на демонов.

* * *

Настала пора активизироваться отрядам охотников на фей во главе с Виталием Победным, они вступили в схватку с растерявшимися монстрами. Синнаэль, который чудом ушёл от облавы проклятого дома, смог привести своих людей на подмогу Эсмонду и Эссиль, которые сражались на нижних этажах замка. Да только замок охраняло слишком много стражников, пробить их ряды не получалось, более того, они зажимали в кольцо охотников.

— Чёрт! Только не снова в плен или того хуже… — ругался Эсмонд, не за себя переживая, а за любимую.

— Как жаль, что люди смертны! — Эссиль взяла руку мужа в свою и заглянула ему в глаза перед гибелью.

— Твоя любовь подарила мне нечто большее, чем вечность. К тому же, как ещё можно умереть в один день? — с нежностью в глазах и с горькой иронией проговорил Эсмонд.

Кольцо стражей замка неумолимо сужалось.

— А на что вы надеялись, нападая на нашу обитель?! — насмешливо выпалил Айдар и выпустил на Эсмонда с бойцами своих любимых тварей, одна из которых прыгнула на Эссиль.

На лету её сжала огромная пасть драконоподобного создания, с четырьмя алыми глазами, стальным холодом взирающими из-под механической брони.

— Драго! Это же Драго! — обрадовалась принцесса.

Дракон, вряд ли существо можно таковым назвать, хотя это слово — единственное по значению, которое было близко. Он раздавил пастью на две части монстра, вальяжно выдвинувшись из гаража, дверь которого за секунду до этого выломал. Громадина зарычала, предупреждая врагов убираться, он заступил собой Эссиль, с интересом рассматривая всех присутствующих.

— Что за хрень?! — застыл на месте от ужаса Айдар, такого чудища ещё не видел, ну ладно, был бы просто себе дракон, а не это! Такое складывалось впечатление, что какой-то ребёнок с больной фантазией сложил неудачно конструктор «Лего», только вместо кубиков из пластика были металлические пластины, провода, болты, диоды и чёрт знает что. «Надеюсь, оно огнём не плюётся!» — подумал себе фей.

В ответ на мысленный вопрос Айдара, монстр пальнул плазменным залпом из пасти, хорошо, фей успел щиты выставить, а то обуглился бы до состояния сильно пропечённой печеньки.

— Эта дрянь, сто пудов, из Сиалии! Только там может жить подобная хрень! Ненавижу эту планету и её чудищ! — ругался на происхождение существа и на него в целом Айдар, кашляя от поднявшегося столба дыма, затмевавшего обзор.

— Блин… это Драго?! — удивился Эсмонд, ведь он видел это существо как байк, но не представлял, что оно может разрастись до состояния разоравшегося дракона-ксеноморфа.

— О да! Правда, это не дракон. Драго лишь взял облик мифологического существа. Это биотехноидное сознание из Сиалии. Он — друг Эрика! — Эссиль радовалась, что Драго уцелел, ведь когда она его видела грудой метала, то и предположить, не смела, что он не просто способен восстановиться — а и вымахать до таких габаритов.

— Ой… как хорошо, что Сиалия погибла! — невольно вырвалось у Эсмонда в голос, он машинально прикидывал, чем в теории можно хотя бы повредить это чудище.

— Ты что такое говоришь? — возмутилась Эссиль.

— А ты представь, что в противном случае на нашей планете не одна такая тварь плазменными залпами плевалась бы! — с угрюмой иронией ответил Эсмонд.

— Ты же убил Бурю надежды и приволок его байк в подтверждение своих слов! — пнула в локоть ругающегося Айдара Лиса, недовольная сложившимися обстоятельствами.

— В том взрыве ничто не могло выжить! — ответил Айдар, у него был растерянный вид. — Хэх… Вот кретин! Дракари не погибают в огне, — до слуха Эсмонда донеслись слова Айдара.

И не мудрено, все замерли и прекратили обстрел и сражение, никому не хотелось провоцировать громадину на бой первым. Тем более Драго, недовольно фыркая, лишь обвёл всех взглядом, словно чего-то ожидая. А тогда пальнул плазменным залпом, потому что на Эссиль напали любимцы Айдара и стражники замка были слишком к ней близко. Как только они разжали кольцо, Драго пока не проявлял агрессии. Зверюга нежно потёрлась щекой об Эссиль, радуясь ей.

— Дракари не горят в огне, — задумчиво наклонив голову набок, проговорила Лиса, и её осенило… Женька! А тут на всех членов Проклятого дома внезапно накатила слабость… «Жнец»! Его не стало, все это поняли, не сговариваясь, лишь переглянулись. — Но как?

— Эрик! — пискнула радостно Эссиль, запрокинув голову вверх и разглядев на шпиле замка крылатую фигуру. Она могла не видеть вблизи белобрысого крёстного, ей достаточно чувствовать его энергию, которую она ни с чьей не перепутает, что она и делала. Как фея соскучилась по нежному теплу, которым отзывается его энергетика души. Эсмонд также взглянул вверх и улыбнулся.

— Ну, а кто у нас молнии метать горазд? Припёрся всё-таки, засранец! — радовался Эсмонд, что эта блондинистая проблема с крыльями всё-таки жива и даже боеспособна. Значит, «Жнец» остановлен, судя по мрачным лицам проклятых фей. Да и туман уже рассеялся, а вместе с его уходом какое-то облегчение на сердце внезапно наступило.

— Драго! — скомандовал Эрик, и зверь, находящийся на земле, услышал владельца, даже несмотря на то, что тот был наверху. — Зачистить территорию!

Драго зычно зарычал, его голос эхом отразился от стены замка. Гигант гордо расправил крылья, взмахнув ими пару раз, отчего поднялась волна ветра, сбивая неудачно подвернувшихся фей и охотников с ног, разогнавшись и махнув хвостом, оттолкнувшись от земли и проломив декоративные плиты, взмыл к небу.

Драго с томной радостью окунулся в свободу небес, впитал её потоки в себя и, словив попутный ветер, полетел к городу, сжигая находящихся на земле низших фей, и те, кому не предназначался его огонь, взглянув на него в небесах, ощущали тоску и желание так же вольно парить в облаках.

Небо стало светлеть, ведь буря стихала и тучи отступали.

Арина с трудом отогнала нахлынувшие воспоминания и решила бороться до последнего. В её глазах вспыхнул холодный огонь ненависти, ведь их план был нарушен, а семья повержена.

В нос ударил запах грозы и раскаты грома оглушили, только потом до сознания Арины запоздало дошло, что это не был небесный гнев — а громыхнул выстрел, теперь свежесть после дождя перебил запах пороха, в руке Эрика блеснул в лучах солнца, выходящего из-за туч, пистолет под именем «День». Арина опустила удивлённый взгляд, ведь она ощущала боль, а это невозможно, потому как привыкла себя считать сильной и непреодолимой, как ледяная стена, но, увы, по ледяной броне поползли трещины, и из них хлынула кровь, обжигающая жаром плоть.

Арина не боялась смерти уже давно, ведь теперь встретится с родными, так что она была благодарна за эту возможность. Фея почувствовала, как земля уходит из-под ног, но вместо твёрдого пола, рухнула на руки Эрику, который за какой-то миг оказался подле неё. Он с печалью взирал в её глубокие глаза, на них упала тень от больших ресниц, губы тронула нежная улыбка:

— Значит, ты Буря надежды? — у ледяной девы вместо слов из пересохших уст сорвался лишь шелест.

— Да, хотя можешь звать Эриком, моя леди. Прости за пулю… но ты должна была её получить, — виновато произнёс Эрик. Дракари с тяжёлой печалью на цефферате понял, что сейчас от него уходит нечто ценное, от чего он добровольно отказался. Всё так и должно быть, да только боли меньше от осознания, что поступил правильно, не стало.

— Эрик… мне нравится… и твой подарок тоже, как раз под стать мне. Что ж, всё на своих местах, — спокойно согласилась со своей участью Арина, прикоснувшись ледяной рукой к его горячей щеке, а он накрыл её своей ладонью.

Город окончательно вернулся на Землю из Межмирья. А те, кого поработил лёд Арины, вернулись к жизни.

Таяли последние остатки снега под безжалостно палящими лучами солнца, скоро от них останутся лишь лужи и ничего более.

В сумрачном зале замка Проклятого дома на стене висело таинственное зеркало, о котором удачно забыли. Его идеально гладкая поверхность зловеще вспыхнула алым светом, а дракарийские знаки, украшавшие его изящную оправу, засияли, безмолвно предвещая приход в мир людей и вольного народа конца времён, и имя ему — Аквитоника. Проклятый четырёхглазый крылатый монстр с ликующим рёвом вылетел из портала, распахнувшегося над городом.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg