«Сердце тени. Книга 1»

Сердце тени. Книга 1 (fb2) - Сердце тени. Книга 1 [litres] (Блуждающая башня - 2) 1948K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Николаевна Стадникова

Екатерина Николаевна Стадникова Сердце тени. Книга 1

Глава 1. Чужие долги

Худенький щуплый Джастин Гудман буквально вжался в стул, когда за дверью раздался гулкий стук подкованных сапог. Мистер Гудман давно ждал подобного визита; он практически дневал и ночевал на работе, осунулся и забыл, что такое полноценный сон.

На пороге выросла мужская фигура, укутанная в длинный серый плащ. Несчастный Джастин подскочил, будто ужаленный, и без промедления отрапортовал:

– Инородный предмет удалить так и не удалось, Сэр! – Слова реконструктора ни капли не удивили гостя, наверное, поэтому продолжение получилось несколько скомканным. – Скорее всего, это какой-то… «зловредный» артефакт, неотделимый от хозяина. Он себя даже не обнаруживает! За последние полгода мы не приблизились к решению проблемы.

– Придется ставить вопрос о вашем неполном служебном соответствии. – Ледяной тон буквально обжигал.

– Я уволюсь самостоятельно, если вы найдете того, кто сможет это снять, Сэр! – оскорбился Гудман. – Подобных случаев в нашей практике еще не было.

– Я не интересуюсь вашей практикой, – оборвал речь реконструктора тот. – Ордену нужен результат, а вы тратите мое время.

– Ситуация ясна, Сэр, – собравшись с духом, возразил он. – Но неизвестно, как инородный предмет повлияет на носителя. Я не могу взять на себя такую ответственность.

– А придется, – коротко подытожил человек в плаще. – Через три часа я жду появления двоих новых Танцоров, если их не будет…

На этом лице улыбка выглядела зловеще.

Стук каблуков неторопливо удалялся, оставляя позади растерянного реконструктора. Опустившись на стул, Джастин Гудман недоумевающе хлопал глазами. А чего он, собственно, ожидал? Еще одну отсрочку? Едва ли… Можно хоть тысячу лет пытаться исправить положение, только сделать больше, чем уже сделано, просто нечего.

С другой стороны, увольнение в обозримом будущем грозит так или иначе, и что из того, если раз в жизни рискнуть? Дать проклятому Коллоу его Танцоров, сжать кулаки и надеяться на чудо. Господин Гудман поправил очки, съехавшие почти на самый кончик носа.

Между тем, отпущенное время неумолимо таяло. В кабинет проскользнул пропустивший самое интересное лаборант.

– Все в порядке, профессор? – промямлил он.

Вместо ответа Джастин Гудман отрицательно покачал головой, но, поймав на себе вопрошающий взгляд, пояснил:

– Поступил приказ будить пациентов из шестого и восьмого боксов. – Странная, несвойственная ему отрешенность разливалась в сознании.

– Как же… а?.. Профессор, что делать?

– Займитесь восьмым, – приказал Гудман. – Заодно посмотрим, насколько вы компетентны. Встречаемся через пятнадцать минут в пункте управления.

Лицо лаборанта мгновенно побелело: несколько секунд несчастный, остолбенев, таращился на своего начальника, а потом опрометью бросился прочь. Приятное злорадство вернуло профессору Джастину Гудману утраченное самоуважение.

* * *

Какой странный сон… Бесконечная тьма, растянувшаяся на несчетное количество часов, удушающая тишина, отрицающая само существование звуков, – и холод. Потом вдруг нестерпимо-яркая вспышка – белый сноп света мгновенно выхватил из привычной бархатной черноты.

Тишина дрогнула. Продираясь сквозь нее, как бы нехотя, далеким эхом прокатился глухой удар… за ним еще! Все быстрее и громче!.. Сердце.

Что-то теплое скользнуло вокруг шеи и свернулось калачиком на груди. Сквозь плотно закрытые веки проникали мягкие золотистые лучи. Они ласково щекотали нос и щеки. Запах наполненного солнцем воздуха вряд ли можно спутать с чем-то еще.

Обилие света, льющегося из широкого круглого окна в потолке, заставило оглушительно чихнуть. Белая комната неожиданно отозвалась грохотом.

– Кто здесь? – Удивляться собственному голосу не было времени.

Источник шума переместился в угол. Утопая в мешковатой полосатой робе, она спустила ноги с жесткой каталки на нагретый солнцем каменный пол. Взгляд уперся в точно такую же кровать на колесиках. Голова немедленно закружилась: удерживать себя в вертикальном положении оказалось довольно сложно.

Стараясь дотянуться до второй каталки, она впервые увидела свои руки – такие тонкие и белые, будто никогда не знавшие загара. Проклятая кровать на колесиках не желала стоять смирно и, дребезжа, укатилась к противоположной стене, стоило только прикоснуться к ней. Из угла донесся сдавленный вскрик.

Ноги подкосились, и тело, повинуясь силе притяжения, рухнуло вниз. Вторая попытка подняться показалась менее приятной, чем предыдущая: колени и локти саднили. Зато без препятствия стало ясно, что представлял собой таинственный источник шума.

– Я тебя не обижу. – В углу виднелась точно такая же полосатая роба.

– А кто «я»? – Из натянутого на голову воротника в раздвинутую дрожащими пальцами горловину выглянуло бледное остроносое личико.

– … не знаю, – единственный доступный ответ. – А кто ты?

– Не знаю. – Большие серые глаза снова скрылись.

Путь до полосатой кучи отнял почти все силы, оставалось только опуститься на теплые камни и продолжить бессмысленный разговор. Внезапно ворох пришел в движение. Скрытая под ним девочка, осмелев окончательно, решила показаться. Она не без труда нашарила рукава тяжелой робы и неловкими движениями закатала их по самые локти.

– Где мы? – второй тревожащий вопрос.

– Не имею понятия. – Короткие блондинистые волосы собеседницы торчали в разные стороны. – Я даже не могу с уверенностью сказать, «он» я или «она».

– «Она». – Отчего-то сей факт страшно расстроил бедняжку.

«Белая Мышь» разгладила подол полосатой робы и шмыгнула носом.

– Что это? Что это у тебя? – серые глазищи так и заискрились.

– Где? – Странное оживление настораживало.

– Да вот же… Что это на цепочке?

Рука легла на грудь и сразу наткнулась на медальон. Вещь смутно напоминала что-то… Черная плашка в виде выпуклой головы лохматого пса, держащего в зубах идеальный круглый кристалл, в сердце которого будто теплился голубой огонек.

– Орин… – вырвалось само собой.

– Это твое имя? – Мышь вся подалась вперед.

– Нет. – Собачий нос выглядел влажным. – Эта вещь – Орин.

– Он твой? – Девочка робко подползла ближе.

– Наверное. – Голубой огонек весело подмигнул.

– Можно? – Не дождавшись ответа, она потянулась за красивым предметом, но цепочка ловко ускользнула от слабых пальцев. – Не хочет!

Внезапно бедняжка начала заваливаться на бок. Стараясь сохранить равновесие, Белая Мышь взмахнула руками, точно крыльями.

– Не падай! – Боль от собственного близкого знакомства с полом еще не утихла, так что единственным верным решением показалось подхватить несчастную, чтоб не позволить той удариться.

– Такая холодная… – Девочка отстранилась, как только почувствовала, что опасность миновала.

– А ты… наоборот… очень теплая.

Странное чувство, будто забыл что-то и мучительно пытаешься вспомнить, но память молчит. Казалось, эта перепуганная Мышь – единственный виденный ранее человек. Неприятный холодок закрался в душу, когда не удалось представить собственное лицо.

– Какая я? – вопрос прозвучал глупо.

– Красивая, – с нескрываемой завистью призналась собеседница и добавила: – А я?

– Ты… у тебя короткие волосы, светлые-светлые, почти белые, большие серые глаза… – Описывать легко, почему же не получается описать себя?

– Я красивая? – Похоже, «блондинку» волновал всего один аспект внешности.

– … да. – Небольшая пауза дала Мыши повод усомниться в искренности ответа.

Она наморщила кукольный лобик и часто заморгала. Едва слышный шорох заставил обернуться. На стене, обойденной вниманием, обнаружилось зеркало – легкое решение проблемы.

– Я сейчас… – словно ватные, ноги несли туда, где стояла не побеспокоенная каталка.

– Я с тобой. – Странная девочка зашуршала робой позади.

Внезапно гладкая поверхность стекла ожила. В центре появилось худое лицо мужчины в очках: казалось, кожу ему подобрали на несколько размеров больше, чем нужно. Что-то глухо грохнуло за спиной: вот теперь Белая Мышь тоже научилась падать.

– Варлоу Эмьюз, – откашлявшись, сообщило лицо.

– Кто-то из нас? – Незнакомец не понравился сразу.

– Вы, мисс. – Изображение дернулось, но никуда не пропало.

– А она? – Орин заметно потеплел.

– Фьюри Лют, – голос мужчины выдавал волнение.

– Не верю, – честно предупредила названная «Варлоу».

– Тем не менее, такова правда, – отрезал тот. – Вы избранные. Немногим достается честь получить то, что ожидает вас. С этого момента Орден Танцующей Тени станет для вас семьей, домом и верой.

В зеркале не было ничего, кроме неприятного серого лица. «Варлоу Эмьюз» – имя не вызывало в памяти шевелений. Собственно, как и «Фьюри Лют».

– А если я не хочу? Не хочу быть «избранной»? – Плечи расправились сами собой.

– Некоторые вещи, мисс Варлоу, не зависят от наших желаний. – Мужчина судорожно промокнул лоб сильно измятым клетчатым носовым платком. – Советую переодеться. Скоро вас заберут отсюда.

– Кто заберет? Кто вы такой? Откуда «отсюда»?! – но вместо ответа холодная поверхность исторгла из себя два увесистых свертка.

Вновь воцарившаяся тишина звенела в ушах. В сердце поднималась горькая, обжигающая обида, а в зеркале медленно проступали незнакомые черты. Закралась странная мысль: девочка по ту сторону – я илине я? Рыжие кудряшки непослушным облачком, слабенькие, едва различимые веснушки, испуганные глаза – отражение никого не напоминало. Так бы и тянулось липкое наваждение, если бы не Мышь.

– Я же сказала, что ты красивая. – Она подплыла неслышно. – Эмьюз… и имя красивое.

– Твое тоже ничего.

Вдруг сделалось легче. Мисс Варлоу переводила взгляд со знакомого глазастого лица на то, которое принадлежало ей самой. Бедняжка могла поклясться, что не встречала себя раньше никогда.

– Мне страшно… – Лют положила острый подбородок на плечо Эмьюз.

– А мне нет, – улыбнулась отражениям она.

Неожиданно приятно оказалось стоять и смотреть в зеркало друг на друга. Только вечность вот так не простоишь. Не сговариваясь, девочки почти одновременно нагнулись и подобрали по свертку каждая.

Переодеться предлагалось в совершенно одинаковые черные строгие платья с белоснежными воротничками и манжетами, черные ботинки с высоким голенищем и белые гольфы.

– Я похожа на монашку, – критически осмотрев себя, сообщила Лют.

– А ты помнишь хотя бы одну монашку? – Эмьюз отреагировала мгновенно.

– Э-э-э… нет, – запнулась та. – Я знаю, во что они одеваются. Странно, правда? А что помнишь ты?

Вопрос застал врасплох. Нет, кто такие монашки, мисс Варлоу определенно знала. Она обвела взглядом комнату и сказала первое, что пришло на ум:

– Я думаю, это место, скорее всего, больница. Там бывают такие кровати на колесиках, жесткие, как доски.

– Здесь не пахнет больницей, – возразила Лют.

Внезапно девочки затаили дыхание и прислушались: где-то совсем рядом прошелестели быстрые шаги. Часть стены с зеркалом отъехала в сторону, открыв взорам ничем не примечательный коридор. На пороге выросла высокая фигура в белом халате, накинутом на плечи поверх строгого костюма.

– Мисс Фьюри? – Незнакомец переводил взгляд с одной девочки на другую и обратно.

– Кто вы такой? – Эмьюз крепко подхватила Лют под локоть.

– Я… – Мужчина попятился. – Я должен отвезти вас… домой.

– Домой? – переспросила она, отчетливо заскрипев зубами. – Вы даже не знаете, кто из нас «Фьюри»!

Эмьюз сделала шаг вперед, но не успели девочки опомниться, как белая стена вернулась на свое прежнее место. Только теперь они поняли, что в комнате не хватает одной очень существенной детали – дверей!

– Почему ты меня не выпустила отсюда? – Лют бессильно плюхнулась на пол, пряча лицо в ладони. – Я хочу домой!

– Замечательно, – фыркнула Эмьюз. – У тебя есть дом? Ты узнала того человека? Он разницы между нами не увидел никакой!

– Я… у меня… – хрупкие плечики мелко затряслись.

– Прости. – Что-то больно кольнуло под ребрами. – Мы обязательно уйдем. Не верю я им, понимаешь?

Мисс Варлоу присела на одно колено. Внутренний голос настойчиво требовал решительных действий. Только вот чего именно? В следующую секунду Мышь обняла Эмьюз, как родную. Странное ощущение холодком пробежало по спине…

– Ты меня не бросишь? – шепотом спросила Лют.

– Не брошу, – эхом отозвалась она.

– Чувствуешь, как тихо? – Мышь едва заметно вздрогнула.

– Это ничего. Я же с тобой. – Коротенькие блондинистые волосы щекотали шею.

Слова давались непреодолимо тяжело, точно мысли вдруг распухли, а губы, смыкаясь, не желали размыкаться снова. Приятная дурманящая слабость сладким ароматом наполняла легкие. Можжевельник и мед… Откуда взялось ощущение безопасности?

Цепляясь за растворяющееся сознание, Эмьюз всматривалась в очертания плывущей куда-то белой комнаты. Захотелось поделиться новыми впечатлениями с Лют, но та казалась спящей. Золотистый свет укрыл пушистым пледом от непонятных тревог.

Она на секундочку смежила веки, а, открыв глаза вновь, обнаружила себя в одиночестве.

– Лют?! Лют, где ты?! – но только голос испуганно заметался между неприветливых пустых стен.

Вдобавок все вокруг погрузилось в густой полупризрачный мрак. Сквозь стекло огромного круглого окна на недосягаемо высоком потолке подмигивали редкие звезды. Если раньше где-то в глубине души и сидела надежда, что происходящее не более чем дурной сон, то теперь от нее не осталось и следа.

Забиться в угол, как та испуганная мышь? Нет уж. Что угодно может оказаться «дверью».

– Я схожу с ума… – Эмьюз вытянулась во весь рост на успевших остыть камнях и уставилась в потолок.

Стены будто стремились к бархатно-черному кругу окна, сближаясь и превращая комнату из куба в пирамиду.

– Кхм… Мисс? – откашлялось зеркало.

– Где Лют?! – Она живо вскочила на ноги.

– Перестаньте кричать, это невежливо, – холодно отрезала знакомая голова, возникшая по ту сторону стекла.

– А запирать здесь людей вежливо? – Эмьюз искала взглядом хоть какое-то подобие оружия.

– Тени – не люди, мне жаль, мисс. Профессор психофизической реконструкции Джастин Гудман к вашим услугам, – представился мужчина.

Несмотря на спокойный тон, слова обожгли пощечиной. Как же, «не люди»? Две руки, две ноги, сердце бьется…

– При чем тут тени?! – В груди поднималась ослепляющая, оглушающая, отупляющая паника. – Выпустите меня, немедленно!!!

– Пока мы не будем уверены в вашей адекватности… – договорить Гудману не удалось.

Эмьюз сорвала с ноги расшнуровавшийся ботинок и, что было сил, запустила им в зеркало! Бедняжка колотила в стены, кричала, требовала, просила – но только устала. В конце концов, она вернулась на прежнее место, села напротив разбитого зеркала и обхватила колени руками.

Орин непостижимым образом согревал не только тело, но и душу. Эмьюз поднесла собачью морду к самому своему лицу.

– Мы встречались раньше? – Каменные глазки зверя поблескивали. – Почему мне кажется, что да?

Естественно, Орин не ответил.

– Кто я? – шепот потерялся в сумрачной тишине.

Память молчала могильной плитой: все, до сегодняшнего дня, будто не существовало. Мысли путались, цепляясь друг за друга: «Похоже, тот человек смог забрать Лют… Почему не страшно? Возможно, потому, что непонятно, чего бояться… Конечно, неизвестность тоже пугает… Только вот когда ты сам часть одной огромной «неизвестности», бояться бессмысленно».

– … «адекватности», – вспомнилось последнее слово профессора. – Меня никогда не выпустят после всего… А не психушка ли это?

Размышления прервал вновь открывшийся проход. Темная фигура шагнула в комнату, и стена закрылась за ней.

– Ты не Лют, – окинув гостью взглядом, сообщила мисс Варлоу.

– Нет, – согласилась невысокая женщина.

– Тогда кто? – Эмьюз вскочила на ноги.

– Мария Росарио Тэсори. – Незнакомка нагнулась и подобрала сиротливый ботинок. – Ты правда хочешь уйти отсюда?

– Да! – без колебаний выпалила Эмьюз.

– А куда? – женщина по-птичьи склонила голову набок.

– Подальше, – призналась она.

– Чего проще! – отмахнулась та.

Тэсори попыталась приблизиться, но Эмьюз отступила.

– Не доверяешь мне? – Женщина застыла.

– Где Лют? – Разговорами о «доверии» бдительность не усыпить.

– Вы еще увидитесь, – мягко улыбнулась Мария Росарио. – Клянусь, чем хочешь.

С этими словами она начертила большим пальцем на груди крест. Что было в странном жесте такого, что заставило безоговорочно поверить женщине с острым носатым лицом и бойкими глазами? Эмьюз не сводила с той взгляда. Если они и встречались раньше, то воспоминаний об этом не сохранилось.

– Куда мы пойдем? – голос предательски дрогнул.

– Подальше, – заверила Мария Росарио Тэсори.

Женщина протянула Эмьюз ботинок.

– Приведи себя в порядок, – попросила она. – Не знаю, как у вас, у нас ходить по улице в таком виде неприлично. Можно?

Мария Росарио достала из сумки, висевшей у нее на плече, гребень и осторожно, почти крадучись приблизилась к мисс Варлоу, закончившей возиться с ботинком.

– Вот так, – улыбнулась новая знакомая, причесав непослушные кудряшки и поправив завернувшийся воротничок.

– Спасибо. – В конце концов, не сидеть же одной. – Пойдем?

– Только чур не отставай, – кивнула женщина-птица и громко добавила, обернувшись к стене: – Открывайте! Живо!

В коридоре было еще темнее, чем в оставленной комнате. Казалось, тьма сгущается с каждым шагом. На полу проступили толстые мерцающие голубоватым светом полосы.

– Не боишься? – участливо поинтересовалась идущая впереди Мария Росарио.

– Нет, мадам, – честно призналась Эмьюз.

Это, скорее, не страх, а щекочущее ожидание чего-то волнующего, подогревающее предвкушение нового. Оно кочует по всему телу, заставляя мурашки пробегать по спине.

Коридор петлял, извивался, разветвлялся, пока не закончился запертой дверью. На пути не встретилось ни единой живой души.

– Почему никого нет? – Вопрос прозвучал как-то по-детски.

– Возможно, в это трудно поверить, но… днем здесь много… всех, – женщина-птица напряженно шарила по карманам. – Рабочий день закончился уже несколько часов назад, а у ночной смены другие обязанности… Да где же он?..

– Кто? – машинально уточнила Эмьюз.

– Ключ. – Шурша и позвякивая, мадам Тэсори запустила руку в сумку по локоть. – Мне здесь нравится еще меньше, чем тебе. Но если мы не найдем ключик, проторчим под дверьми до обхода. Я не могла его забыть! Без паники…

Комичная особа явно уговаривала не кого-нибудь, а себя. Решение в неловкой ситуации нашлось неожиданно: Орин легонько подпрыгнул на цепочке, будто привлекая внимание. Кристалл с каждой секундой разгорался ярче и увереннее…

– Так лучше? – мисс Варлоу направила луч на новую знакомую.

– Что это?! – Женщина выронила сумку, содержимое которой немедленно высыпалось наружу.

– Орин, – отозвалась Эмьюз, помогая собирать ключи, монеты и прочее.

– Вот как? – Мария Росарио озадаченно поморщилась. – Где ты его взяла?

– Не знаю, – призналась она. – Амулет со мной, сколько себя помню.

Шутка получилась удачной, только собеседница ее не оценила.

– Не паясничай, – фыркнула мадам Тэсори. – Дело пахнет серьезными проблемами. Если кто-то узнает, что у тебя есть «личная вещь», неприятности будут и у меня, и у тебя, и… много еще у кого. Правило первое: Никогда не подставляй других под удар.

– А что мне делать? – Едва появившуюся веселость как ветром сдуло. – Снять его?

– Хмм… – Женщина-птица выпрямилась.

Мария Росарио протянула руку к цепочке Орина, но та змейкой скользнула под воротник. Тогда она осторожно взяла саму каменную плашку двумя пальцами – а через мгновение отдернула руку. Страшные волдыри тут же превратились в раны.

– Все хуже, чем я думала, – простонала мадам Тэсори. – Мы тут с тобой не самые умные. Реконструкторы тоже не смогли это снять.

– Больно? – Эмьюз чувствовала, что бледнеет.

– Естественно! – Женщина обернула обожженные пальцы носовым платком.

– Прости… – пролепетала хозяйка опасного украшения.

– Ты не виновата, – тонкие губы искривились в вымученной улыбке. – Орин твой не просто блестяшка. Тебе вреда он не причинит, так что спрячь его за пазуху от чужих любопытных глаз.

Свет кристалла угас, и мисс Варлоу, последовав совету, убрала амулет под платье.

– Надо было сразу все высыпать на пол, – с явным облегчением призналась Мария Росарио. – Ключик наш нашелся. Держись поближе ко мне, про Орин ни звука.

– Ясно, – с готовностью подтвердила Эмьюз.

Еще один короткий коридор, и широкий вестибюль гулким эхом подхватил стук каблуков. Осматриваться не было ни времени, ни желания. Они рысью неслись к выходу из здания.

– Спешишь, Мария? – Мужчина в форме остановил их почти в дверях.

– Да, – нервно отозвалась та, не глядя в его сторону.

– Я думал, тебя списали… – Немолодой охранник небрежно облокотился на турникет.

– У каждого должен быть «второй шанс». – Эмьюз кожей чувствовала поднимающуюся в женщине ярость. – Сэр Джулиус Коллоу не будет ждать, пока мы с тобой треплемся тут.

Нахальный мужчина пожал плечами и скрылся из виду. Мадам Тэсори тяжело вздохнула и посмотрела на свою маленькую спутницу.

– За этими дверьми лежит злой мир, – грустно произнесла она. – Мир, где не прощают, бросают и лгут – все, кроме самых близких. Если что-то понадобится, я всегда буду рядом.

Горький комок застрял в горле. Сердце требовало сказать что-нибудь в ответ… что-нибудь емкое и обнадеживающее, что-нибудь доброе. А разум приказывал молчать и слушать. Вот и стояла несчастная Эмьюз, с собачей преданностью уставившись в такие черные усталые глаза.

Пустые улицы ночного города, залитого бальзамирующим светом фонарей, похожие между собой, как сестры, сменяли одна другую. Парки с лавочками, уютные скверы и мощеные площади заняли место высоких хмурых домов, а над головами развернулось бархатное, пьянящее своей красотой небо.

Мисс Варлоу старалась не отстать, но постоянно спотыкалась. Довольно сложно идти с задранной головой, а пропустить хоть крупицу чуда она не смела. Рядом с волшебным небом все проблемы и переживания превращались в бессмысленное мельтешение.

– Мадам Мария… – Эмьюз очень хотела попросить женщину сбавить темп или рассказать о конечной точке пути.

– Давай договоримся сразу, – резко остановившись, оборвала та. – Не зови меня этим именем. «Росарио» будет в самый раз. Можешь еще прибавлять «тетя», а если сильно надоем или за глаза, то «тетка».

– А ты мне правда «тетя»? – скептически осведомилась она.

– Нет. – Росарио переминалась с ноги на ногу.

– Кто тогда? – возможно, не время и не место, только вопрос возник сам собой.

– Узнаешь, минут через… много, если не поторопишься! – Мадам Тэсори снова помчалась вперед, ловко перебирая тоненькими ножками в высоких сапогах.

Парки и скверы закончились. Со всех сторон обступили симпатичные ухоженные домики. Свет в окнах давно не горел, а за многочисленными запертыми дверьми спали люди – те самые, о которых юная Эмьюз Варлоу не имела ни малейшего понятия.

– Почти пришли. – Росарио остановилась отдышаться.

Представлялось, как они пройдут за один из этих заборчиков, как женщина-птица снова завозится в поисках ключа – но нет. Игрушечный район тоже закончился, а дорога вывела их к простым обрюзгшим строениям. Парочка остановилась перед узким проходом, зажатым между кирпичными стенами и заваленным мусором.

– Туда? – недоумевающе уточнила Эмьюз.

– Да, Леди Варлоу, – отозвался незнакомый приятный голос. – Опаздываете, Тэсори, в вашем теперешнем положении я бы не стал заставлять Сэра Коллоу ждать.

Росарио бессильно заскрипела зубами, а в нескольких шагах возникла, будто из воздуха, высокая стройная фигура. Мужчина, почти по самый нос укутанный в длинный вязаный шарф (что само по себе странно, поскольку ночь была на редкость теплой), подплыл ближе. Его худое лицо, начисто лишенное эмоций, походило на бледную маску.

Мадам Тэсори решительно взяла свою спутницу за руку и шагнула в проход. Только вместо тупика со сгнившими ящиками и грязными тряпками они оказались в совершенно ином месте! Живой полумрак, черный каменный пол с невероятными серебристыми узорами и теряющийся во мгле потолок…

– Где мы? – прошептала Эмьюз, ошеломленная переменой обстановки.

– Это штаб-квартира Теневых Танцоров, – так же шепотом отозвалась Росарио. – Нечего глазеть, насмотришься еще.

Широкие ступени парадной лестницы устилал мягкий темный ковер. Хотела мисс Варлоу спросить, почему странный мужчина назвал ее Леди, но «тетя» уж очень спешила. Опять коридоры и повороты, еще более неприветливые, чем первые, опять запертые двери и удручающая пустота.

– Пришли, – выдохнула мадам Тэсори и принялась судорожно поправлять выбившиеся из тугого пучка волосы.

– Кто такой Сэр Джулиус Коллоу?

По выражению лица женщины можно было подумать, что Эмьюз спросила что-то неприличное. Росарио молча указала на самодовольно поблескивающую табличку с надписью, только прочесть ее мисс Варлоу не успела, поскольку двери распахнулись, и на пороге выросла высокая женщина… без лица. Там, где должны быть глаза, нос и рот, – клубилась тьма! Тьма покрывала всю голову незнакомки, а странные одежды колыхались, как от ветра. Бедняжка Эмьюз сдавленно вскрикнула, когда женская фигура буквально прошла сквозь нее!

– Не обращай внимания, – посоветовала тетя Росарио, ласково подталкивая свою подопечную.

«Легко сказать», – подумала Эмьюз и поежилась. Мадам Тэсори шагнула следом, прикрыв за собой дверь в кабинет пресловутого Коллоу. Взгляд немедленно уперся в длинный стол, во главе которого лицом ко входу сидел некто.

– Если мне еще раз придется ждать вас так долго, – мужчина щелкнул пальцами, и на стенах вспыхнули голубовато-белые огни в тяжелых светильниках, – вы действительно потеряете мое уважение.

– Да кто вы такой?! – не выдержала мисс Варлоу. – Почему каждый считает своим долгом напомнить об опоздании и не интересуется его причиной?

– Эмьюз!.. – пролепетала Росарио, только девочка уже не слышала.

– Меня держали взаперти до ночи! – продолжала возмущаться она. – Естественно, мы не могли прибыть вовремя. Я требую объяснений!

Только теперь Эмьюз заметила, как побледнела мадам Тэсори.

– Поразительно, – металлические нотки исчезли, а на лице Коллоу расцвела едва уловимая улыбка. – Давненько никому не приходило в голову кричать на меня с порога, да еще и в моем собственном кабинете. Успокойтесь и сядьте, Леди.

– Спасибо, я постою, – отрезала мисс Варлоу.

– А вот я сяду… с вашего позволения. – Росарио пододвинула себе ближайший стул.

Джулиус Коллоу оказался довольно симпатичным человеком неопределенного возраста. Не молодой и не старый, со странной тоской в холодных стальных глазах, будто пытающихся дотянуться до самых потаенных уголков души.

– Времени не так много, как хотелось бы… – Сэр Коллоу сделал многозначительную паузу. – Но это никак не повредит. С этого дня, или, вернее, с этой ночи, я ваш непосредственный начальник, юная Леди. Надеюсь, больше разговоров на повышенных тонах не будет.

– Начальник, значит? – Эмьюз скрестила руки на груди, Орин немедленно отозвался волной тепла. – Тогда объясните мне, пожалуйста… начальник… кто я такая? Если не сложно.

– Правильные вопросы задаете, – улыбка сделалась заметно шире. – Вы Леди Эмьюз Варлоу, непосвященный Танцор, член Ордена Танцующей Тени. Орден возлагает на вас очень большие надежды. Уверен, вы их оправдаете. У вас нет прошлого, зато будущее целиком и полностью зависит от вас.

– Что значит, «нет прошлого»? – голос предательски дрогнул.

– Смысл слов предельно ясен. – Коллоу сцепил пальцы в замок. – Я не могу сказать, кем вы были до прихода сюда, но точно знаю, кем станете.

Сердце больно сжалось в груди.

– Если так легче понять и смириться, – продолжил мужчина, – то я точно так же не знаю ничего о себе. Тяжело только первые пару лет, поверьте. В новой жизни будет слишком много событий, чтоб о чем-то сожалеть.

– И для этого вы ждали нас так долго? – стараясь скрыть досаду, уточнила Эмьюз.

– Не только, – охотно признался тот. – У меня нет возможности познакомить вас с наставником, который будет нести ответственность за ваше обучение. Сэр Руфус Тангл отсутствует по делам Ордена. А вот если бы он был здесь, я бы рассказал о ваших взаимных правах и обязанностях.

– Мне кажется, – вклинилась, наконец, Росарио, – что я вполне справлюсь с подобными объяснениями, Сэр.

– Не сомневаюсь, – кивнул Коллоу. – Собственно, вы можете идти. Один маленький вопрос, и все.

Мадам Тэсори нервно перебирала пальцами ручку своей сумки.

– Леди Варлоу, – после короткой паузы заговорил мужчина, – устраивает ли вас Мария Росарио Тэсори? Согласны ли вы работать с ней дальше?

– Да, – без колебаний ответила Эмьюз.

– Дослушайте. – Коллоу неприятно прищурился.

– Она сказала «да», Сэр! – Тетя Росарио поднялась и отступила на шаг.

Легкие, словно пушинки, руки легли на плечи мисс Варлоу. Чего же боялась едва знакомая женщина? И отчего она казалась такой близкой?

– Действительно, Сэр, я свое слово сказала, – подтвердила Эмьюз. – И отказываться от него не собираюсь.

– Что ж, поспешный ответ – тоже ответ. – Джулиус Коллоу закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. – Я вас больше не задерживаю.

Тяжелые двери распахнулись сами собой, и мадам Тэсори буквально выскочила из кабинета. Остановилась она только в большом зале.

– Спасибо, – выдохнула Росарио. – Ты не пожалеешь.

– Куда теперь? – Голова гудела от навалившихся разом событий.

– Для начала выйдем на свежий воздух, – предложила та.

Стоило Эмьюз переступить круг узора в центре зала, как над ней снова открылось черное небо, усыпанное драгоценными звездами. Странный субъект с мертвым лицом все еще неподвижно стоял у обшарпанной кирпичной стены.

– Поздравляю, Мария, – неожиданно мягко улыбнулся он.

– Это моя работа, – отозвалась мадам Тэсори и добавила, обращаясь уже к своей маленькой спутнице: – А вот в пансион показываться действительно поздно. Не возражаешь, если мы немного прогуляемся?

– Только в том случае, если прогуливаться станем медленно, – предупредила девочка.

Одинокий «привратник» проводил их взглядом, пока обе фигуры не скрылись из виду.

Как приятно было вернуться в парк! Под ногами сочная трава, где-то высоко баюкающий шелест листьев, способный вернуть утраченное равновесие, а вокруг пьянящие ночные запахи. Именно сейчас не хотелось никаких объяснений. Тело требовало упасть и уставиться на звезды!

– Ты спрашивала, кто я тебе. – Росарио опустилась на одинокую лавочку, затерянную в буйной зелени. – Я твой связной. Моя задача – помогать тебе оказываться в нужном месте в нужное время.

– Это как? – Эмьюз устроилась рядом.

– А очень просто. – Мадам Тэсори лукаво подмигнула. – Вот сейчас я планирую отправиться в сторону горячего ужина и удобной постели. Вместе с тобой, разумеется. Подержи сумочку.

С этими словами Росарио крепко взяла свою спутницу под локоть, а свободную руку выбросила вперед. Эмьюз не поверила своим глазам, когда от кончиков пальцев женщины в лицо ударил яркий белый свет. Будто ночной воздух – это мешочек с серебряными лучами, а рука – острый нож, вспоровший его. Продолжать смотреть стало нестерпимо больно, но через узенькие щелочки между ресницами она видела сумасшедший хоровод разноцветных пятен.

– Прибыли, – шепнула над самым ухом мадам Тэсори.

Они стояли посреди пустой улицы, освещенной робкими фонарями. Выстроившиеся в ряд старые дома не могли похвастать ухоженностью кукольной аллеи, оставленной где-то далеко позади.

– Разочарована? – Росарио склонила голову набок.

– Нет, мадам, скорее наоборот.

Широкая замшелая дорожка упиралась в парадные двери. Краска облупилась, и в темноте дом напоминал гигантскую лохматую дворнягу, устало уронившую морду на лапы.

– Мне нравится, – ободряюще добавила Эмьюз.

– Я не появлялась здесь много лет, – в голосе отчетливо проступала горечь.

Вместо того чтоб полезть в сумочку, мадам Тэсори осторожно достала из-за пазухи ржавый узорчатый ключ на длинной цепочке. Склонившись к самому замку, Росарио повозилась немного, и пыльный холл распахнул свои объятья гостям.

– Фламма! – приказала она светильникам на стенах, и те неохотно подчинились.

Внутреннее убранство едва ли обещало «горячий ужин и удобную постель». Половицы обиженно скрипели на каждый шаг, а картины настолько заросли паутиной, что отличить на них портрет от натюрморта не представлялось возможным.

– Чтобы дом жил, ему нужен хозяин. – Росарио заботливо расставила перевернутые декоративные стульчики.

Эмьюз с интересом рассматривала мебель: казалось, кто-то большой и страшный разметал ее в порыве ярости очень давно. Неожиданно мисс Варлоу наткнулась взглядом на пушистый от пыли прямоугольник. Любопытство заставило ее протянуть руку и осторожно смахнуть душный серый «ковер», из-под которого проклюнулась деревянная поверхность, небрежно выкрашенная голубой краской. Перепачкавшись с ног до головы, Эмьюз не без труда подняла странный предмет, оказавшийся крышкой сундука.

– Ничего не трогай, – спохватившись, предупредила Росарио откуда-то из-за стены.

– Где ты?! – сложив ладони рупором, позвала мисс Варлоу.

– Привожу кухню в божеский вид. – Бедняжка буквально подпрыгнула, потому что тетка говорила уже у нее за спиной.

– Как? – только и смогла выдавить Эмьюз.

– Просто. – Черные глаза поблескивали. – Глупый вопрос – глупый ответ.

– Моя помощь нужна? – вдруг сообразила она.

– Нет. Справлюсь, – заверила мадам Тэсори. – Главное, ничего не трогай и в подвал не провались. Как закончу с кухней, позову.

Удалилась тетка без фокусов – скрылась в темном боковом коридоре, быстро перебирая своими тоненькими ножками. Оставшись в одиночестве, Эмьюз бесцельно водила взглядом по холлу. «Если я просто поднимусь по лестнице наверх, я ведь ничего не трону», – подумала мисс Варлоу, поставив ногу на первую ступеньку.

Поколебавшись немного на второй, девочка все же добралась до площадки. В центре темного пятачка угадывались очертания чего-то большого и прямоугольного.

– Фламма, – пискнула Эмьюз, но ничего не произошло.

Стук собственного сердца показался барабанной дробью.

– Фламма! – повторила она более уверенно, и стенные светильники подчинились.

В зыбком пульсирующем свете испорченный сундук уже не выглядел зловещим. Пустая коробка без крышки грустно лежала на боку. Перевернув ее, мисс Варлоу не поленилась спуститься вниз и притащить недостающую деталь. Но стоило ей приладить крышку на место, как окружающий мир начал стремительно меняться!

Стены пошли волнами, темнота проглотила зажженные лампы, а безобидный голубой сундук обернулся страшной тварью с острыми желтыми зубами в палец толщиной и отвратительным пупырчатым ярко-алым языком! Может, нужно было бежать, только оцепенение мгновенно сковало все тело…

– Синий, назад!!! – рявкнула так вовремя появившаяся тетя. – Назад! Фу! Синий, фу!

– Что это? – крепко зажмурившись, Эмьюз проклинала свое любопытство.

– Знаешь, а ты ему нравишься, – Росарио заметно успокоилась. – Открой глаза и перестань бояться, иначе шевелиться не сможешь.

Чувство вины и стыд заставили подчиниться, правда, увиденное вызвало приступ тошноты. Жуткая тварь успела облизать бедняжку с ног до головы. Единственное платье пропиталось вязкой дурно пахнущей слюной.

– Синий, перестань, – пожурила бешеный сундук хозяйка дома. – Эмьюз, погладь его, или не отстанет.

– Угу, – согласилась та.

Тварь тяжело дышала, вывалив на пол свой гадкий толстый язык.

– Хороший… Синий, хороший мальчик, – лепетала мисс Варлоу, содрогаясь от омерзения и похлопывая сундук по крышке.

– Слышал? Прекрати спектакль немедленно. – Росарио погрозила чудовищу пальцем.

Синий закрыл пасть, и все вернулось в прежнее состояние: лампы продолжали светить, как ни в чем не бывало, тьма рассеялась, а сундук не подавал признаков жизни. И только платье осталось грязным и липким.

– Марш в комнату! – прикрикнула на Синего мадам Тэсори.

Эмьюз, словно завороженная, наблюдала за тем, как сундук неуклюже проскакал в одну из ближайших дверей.

– А закрыть за собой?.. – Росарио нахмурилась.

Уже на лестнице мисс Варлоу услышала щелчок замка. Начинать разговор не хотелось: совесть скреблась и кусалась внутри, не позволяя поднять глаза.

– Надеюсь, теперь ты станешь меня слушаться? – небрежно бросила тетя.

– Да. – Щеки быстро заливала краска.

– Я плохого не посоветую, – продолжала та, не обращая внимания на ответ. – Синий – он… мимик. Тварь опасная и редкая. Дикий мимик сожрал бы тебя за милую душу и не подавился бы. Наш-то ручной и – как бы так помягче? – немного не в себе.

Росарио задумчиво покрутила пальцем у виска.

– Вообразил себя собакой, – наконец, пояснила она. – А вот форму жалко… отчистить ее даже я не смогу. Тут специалист нужен. Ну да ничего. В шкафах обязательно отыщется что-нибудь. На то они и шкафы. Сильно испугалась?

– Да, – честно призналась Эмьюз.

– Считай, что за ожоги мы расквитались. – Мадам Тэсори дружески подмигнула.

Росарио не обманула. Кухня действительно выглядела значительно лучше всего остального: уютно пыхтел чайник, зачарованный нож что-то увлеченно нарезал ломтиками, а деловитые тряпочки сновали туда-сюда.

– Из еды только стратегический запас сандвичей, – виновато сообщила хозяйка удивительного дома.

– Это не страшно, – заверила мисс Варлоу, устраиваясь за коренастым широким столом.

– В таком случае, голодной спать не придется, – облегченно выдохнула та. – А вот садиться я не советую. Что в ванной, даже представлять не буду. Так что пока стой смирно, пойду смену тебе поищу.

– Ой. – Второй раз Эмьюз поставила себя в глупое положение!

Чайник плавно перелетел на стол, стараясь никого не задеть. Кухня вообще жила своей собственной жизнью: помимо тряпочек, ножа и упомянутого чайника, в углу суетился веник, а у раковины чашки старательно наполняли деревянное корытце, неспособное взобраться прямо к воде.

«Столько стульев, скамья… наверное, когда-то здесь обитала большая и дружная семья», – странная мысль закралась в голову. Размышления прервало то самое корытце: оно с грохотом подскакало к ногам мисс Варлоу, оставляя за собой горячие лужицы. Неутомимые тряпочки одна за другой «приняли ванну» – и, вместо того, чтоб вернуться к прежним занятиям, ринулись оттирать остолбеневшую от удивления Эмьюз.

– Тебе повезло. – Тетя Росарио положила на скамью клетчатую синюю рубашку и черные брюки. – Это вполне можно носить.

Женщина удалилась, вручив подопечной полотенце.

Сколько удовольствия – стянуть с себя зловонное липкое платье! Покончив с переодеванием, Эмьюз выглянула в холл.

– Рубашка в коленях не жмет? – изображая участливость, усмехнулась мадам Тэсори.

– Разве что только там… – плечи висели, а рукава, как и брючины, пришлось сильно закатать.

– В таком виде хоть на бал, – с напускной серьезностью сообщила та.

Сандвичи и горячее питье оказались очень кстати. Голова гудела от обилия событий, но жаловаться не хотелось. Эмьюз всматривалась в сидящую напротив женщину, увлеченно читавшую газету. Черные глаза быстро скользили по строчкам, а дуги бровей то приподнимались, то снова принимали обычное положение.

– Коллоу что-то говорил о «наставнике», – вспомнилось вдруг.

– Да, – не отрывая взгляд от бумаги, отозвалась Росарио. – Старшие Тени часто помогают молодым, но одни делают это, руководствуясь личными мотивами, другие с прицелом на будущую выгоду, а наставники – по приказу Ордена. Руфус не так давно сам был новичком. Я позволила себе навести о нем справки.

– Тени… тени… при чем тут тени? – Мисс Варлоу громко стукнула кружкой по столу. – Сначала профессор, а теперь и ты…

Отложив газету, женщина выпрямилась и тяжело вздохнула.

– Вы, безусловно, будете изучать историю. Я не учитель, но кое-что расскажу. – Эмьюз жадно ловила каждое слово. – Все началось больше тысячи лет назад, когда громадный осколок обрушился на землю. Это был конец старого мира – и рождение нового. Так появилась Призма.

– Что появилось? – переспросила она.

– Появилось не перебивай! – сверкнула глазами тетка, но голос звучал отрешенно. – До этого большинство людей не имело представления о магии. После – волшебство вошло в жизнь каждого. Любые перемены приносят смуту. Любая смута может перерасти в войну. Так и случилось.

Росарио отхлебнула чаю и заговорила снова:

– Маги старого мира болезненно восприняли «утраченную уникальность», правда, не все, – улыбнулась она. – Одни назвали себя «дивными», а другие «Рыцарями Призмы». Когда же выяснилось, что силы равны, Рыцари основали Орден Танцующей Тени. Магистр Ордена стал первой Тенью в истории.

Вопросы так и роились в усталой голове, толкаясь локтями и перекрикивая друг друга, но Эмьюз, стиснув зубы, продолжала слушать.

– Наделенные древними знаниями, Тени бессмертны. – Каждый звук врезался в сознание раскаленным лезвием. – Они не стареют, не плачут, не испытывают жалости… идеальные воины. Но цена высока.

– Память? – что-то кольнуло между ребер.

– Не только, – призналась Росарио. – Теням противопоказан солнечный свет. Он отнимает силы. Можешь забыть слово «дом». Твой «дом» – весь мир, а собственного, даже крошечного уголка у тебя не будет десятилетиями.

– Я не хочу так жить!!! – кружка опрокинулась, и темное пятно проступило на газетных листах.

– Не кричи. – Мадам Тэсори болезненно потерла виски кончиками пальцев. – Мне показалось, ты сильнее… Неужели я ошиблась? Не каждый способен осознать свою судьбу, а осознавшие не все могут найти силы принять ее. Орден жертвует благополучием единиц, чтобы спасти миллионы.

– … это несправедливо… – горький ком застрял в горле.

– Что ж, прекрасно, – фыркнула тетка. – У тебя будет право найти себе замену. Переложить свою ответственность на плечи другого ребенка. Только память это не вернет. Нравится идея?!

Под испепеляющим взглядом запал Эмьюз сошел на нет, освободив место сосущей пустоте.

– Имей терпение дослушать, – неожиданно мягко попросила Росарио. – Я понимаю, как тебе тяжело. Только раз уж все сложилось, как сложилось, постарайся с честью пройти выпавшие на твою долю испытания.

– Но ведь должно же быть что-то кроме… кроме испытаний? – разум цеплялся за любой намек на надежду.

– Конечно. – Мадам Тэсори обошла стол и уселась рядом, обняв свою подопечную. – Как тебе перспектива увидеть далекие чужие миры? Или научиться летать?

– А это возможно? – не поверила она.

– Скажем, вполне вероятно. – Росарио ласково погладила Эмьюз по волосам. – И еще, множество интересных личностей я гарантирую. У всего есть как плюсы, так и минусы. Нельзя получить первое без второго – таков закон. Ты мой последний шанс…

– Что? – погрузившись в обдумывание перспектив, она потеряла ход мыслей собеседницы.

– Не бери в голову. – Мадам Тэсори сладко зевнула. – Некоторые задают слишком много вопросов. А между тем, завтрашний день не претендует на звание «самого легкого». Пора спать.

Как по команде, навалилась усталость, неподъемным грузом повисшая на шее. Тетя погасила лампы в холле, и свет на площадке второго этажа показался спасительным маяком. Ступеньки жалобно поскрипывали, а неутомимые тряпочки продолжали приводить в порядок все кругом.

Взгляд наткнулся на портрет, с которого приветливо улыбался парень лет двадцати с большими голубыми глазами и светло-каштановыми прямыми волосами до плеч. «Франческо Тэсори» – буквы едва различались на потертой медной табличке.

Лестница закончилась, стенные лампы мигнули и почти угасли, оставив тоненькие лучики, не дававшие полумраку превратиться во тьму окончательно.

– В комнате с Синим я спать не буду, – спохватилась Эмьюз.

– Почему-то я так и думала. – Росарио ничуть не удивилась. – Все ждала, когда же ты это скажешь. Ладно, одну тебя сегодня не оставлю. Но напомню: наш ученый сундук умеет открывать двери.

Мисс Варлоу вздрогнула.

– Настоятельно рекомендую перестать бурно реагировать на Синего, – усмехнулась женщина. – Ничего он тебе не сделает.

– Угу, если будет держаться подальше, – пробурчала она себе под нос.

Тусклый квадрат зашторенного окна и мягкий диван ласково убаюкивали, заставляя забыть о тревогах ушедшего дня. «Где сейчас Лют?», – в полудреме вспомнила Эмьюз. Хотелось думать, что той хорошо и уютно. А ведь забавная Мышь тоже Тень, если верить неприятному профессору. Вот лежит сейчас бедняжка Лют где-нибудь одна и решает, как жить дальше. Проклятая «избранность»!..

Повернувшись на бок, мисс Варлоу приготовилась уснуть совсем, как внимание привлекло странное бормотание. Она напрягла слух, но голос стих. Когда Эмьюз уже успокоила себя тем, что ей просто почудилось, бормотание вернулось:

«Огради меня, Господи, силою животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла. В руки Твои, Господи, предаю дух мой. Ты же благослови меня и помилуй, и жизнь вечную даруй мне. Аминь», – шептала Росарио, опустившись на колени перед кроватью.

– С кем ты разговариваешь? – осторожно спросила мисс Варлоу, заметив, что та поднимается с колен.

– Я… это молитва. – Тетя приблизилась.

Росарио склонилась и поцеловала подопечную в лоб, щекоча длинными вьющимися волосами.

– Каждый человек верит во что-то, – пояснила она. – Даже те, кто ни во что не верит, уже верят в это. А я верю в Бога, который все знает и обязательно рассудит по-справедливости, когда придет срок. Наградит за все страдания и утолит боль.

– Расскажи мне еще, – попросила Эмьюз.

– В следующий раз. – Мадам Тэсори прошелестела в другой конец комнаты.

Какое-то время ленивые мысли, повинуясь воле, пытались вяло ползать в тяжелой голове, но вскоре сдались, покорившись сну.

Наутро мисс Варлоу обнаружила себя в одиночестве. Постель Росарио была аккуратно заправлена, а сквозь щель в занавеси проникали золотые лучи. Нашарив штаны, девочка влезла в них и в этот момент заметила в углу овальное напольное зеркало. Любопытство заставило немедленно отправиться туда.

– Здравствуй, Эмьюз! – отражение выглядело помято, но радостно улыбалось. – Почему я тебя совсем не помню? Ах, да… это все Орден. Сколько нам лет?

Девочке за стеклом на вид было не больше четырнадцати-пятнадцати. Кудрявые волосы торчали в разные стороны в самых замысловатых направлениях, а веснушки стали заметно ярче.

– Ты чудовищно предсказуема, моя дорогая! – появление в зеркале мадам Тэсори уже не удивило, но слова слегка задели. – Марш умываться! Ванную найдешь сама.

– Я что? Одна дома? – сообразила она.

– Пока да, – кивнула Росарио. – У меня образовались неотложные дела. Завтрак на столе. Там же записка. Ну, побегу. Вернусь часа через полтора, сделай одолжение, не найди себе неприятностей.

– Хорошо, – ответила Эмьюз своему отражению, поскольку тетка пропала так же внезапно, как появилась.

Помахав себе рукой, мисс Варлоу выскользнула в коридор. Что же может быть в записке? Оставив «поиски места для умывания» на потом, она поспешила вниз.

Лестница и холл преобразились: все вокруг сияло чистотой! С трудом верилось, что еще ночью потолок и стены скрывала паутина, а пол устилал коврик пыли. Как и обещано, на столе почетным караулом выстроились пузатый чайник с кипятком, заварник, сахарница, молочник и тарелка с сандвичами. Записка тоже была тут как тут.

Эмьюз нетерпеливо расправила аккуратно свернутый вчетверо лист и рассмеялась, пробежав глазами первую строчку: «Немедленно умываться!»

Толстые коренастые буковки очень походили на печатные. Соблазн дочитать записку до конца подвел, потому что вторая строчка гласила: «Какая же ты все – таки предсказуемая. Ванная комната вверхпо лестнице и сразу направо».

– Ну, раз так… – фыркнула раздосадованная мисс Варлоу, – терять нечего.

«Немедленно умываться! Какая же ты все – таки предсказуемая. Ванная комната вверх по лестнице и сразу направо. Форменное платье в чистке. Из дому ни ногой – заблудишься, искать не буду! В пансионетебе очень пригодится Синий, и чтоб ускорить процесс вашего сближения, ты его вымоешь до моего возвращения. Ничего в этом страшного нет. У меня в комнате под подушкой спрятана любимая игрушка нашегопитомца – заманишь Синего в ванную и объяснишь, что собираешься сделать. Все получится.

Твоя вредная тетка».

Если бы Росарио не отсутствовала по делам, возражения и опасения, возможно, заставили бы ее отменить поручение. Но она отсутствовала. Радость немного увяла, подорванная перспективой тесного общения с мимиком, даже аппетит куда-то пропал.

Вернувшись наверх, Эмьюз бросила взгляд на зеркало, в котором отражалась кровать и скрытая в ней игрушка для слюнявого монстра.

– Как же это я не найду себе неприятностей, если сейчас пойду купать Синего? – Риторический вопрос храбрости не прибавил, но помог свыкнуться с мыслью о предстоящем кошмаре. – Наверное, тебе сейчас не нужно возиться с чудовищами, а, Лют Фьюри?

Гладкая поверхность стекла подернулась легкой рябью, будто кто-то камешком потревожил покой неподвижного озера, но дальше ничего не произошло. Морщинки разгладились, и появилась надпись: «Запросне может быть выполнен. Лют Фьюри отсутствует в базе данных».

– Ух ты! – Мисс Варлоу следила за медленно растворяющимися буквами. – Тогда… Мария Росарио Тэсори!

Зеркало снова ожило, но вместо желаемого лица тетки Эмьюз увидела очередную надпись: «Запрос не может быть выполнен. Абонент недоступен. Попробуйте связаться позднее».

– Джулиус Коллоу! – сказала прежде, чем подумала.

Несколько секунд привычной ряби, достаточных, чтоб успокоиться, но вместо слов взору открылся знакомый кабинет…

– Мисс? – Начальник поднял голову и деликатно спрятал улыбку. – Хулиганите? И… почему в таком виде?

Бедняжка остолбенела и мгновенно потеряла дар речи. Черты лица Коллоу можно было назвать правильными: тонкий прямой нос, высокий лоб, расчерченный глубокими морщинами, длинные черные ресницы… а брови придавали всему этому слегка надменный вид.

– Я… я… я… – безнадежно краснея, промямлила Эмьюз. – Я нечаянно.

– Верю, – согласился тот. – Успокойтесь, мисс.

– Мне действительно не хотелось «хулиганить», – взяв себя в руки, повторила она. – Но раз так вышло, не могли бы вы мне сказать, где Лют Фьюри?

– В пансионе, я полагаю, – охотно ответил Коллоу. – Меня немного подводит слух… Так почему, вы сказали, вы так одеты?

– Я недавно проснулась. Это пижама. – Неизвестно, что ждет Росарио, если кто-нибудь узнает про мимика.

– В таком случае, – начальник сделал вид, что проглотил маленькую ложь, – прошу меня простить. Работа…

Кабинет пропал, а его место заняло растерянное, напуганное и растрепанное отражение. После такого разговора никакой Синий не страшен!

Игрушка и в самом деле преспокойно ждала своего часа под одной из подушек. Она оказалась обычным бордовым мячиком. Оставалось самое жуткое: отыскать монстра, заманить его куда следует и выкупать. Правда, Эмьюз не очень-то представляла себе саму процедуру купания, но, решив разобраться на месте, выбралась в коридор.

– Синий! – осторожно позвала она. – Синий, ко мне!

Дверь напротив открылась, и мимик тяжело вывалился на площадку.

– Надеюсь, ты меня помнишь. – Мисс Варлоу показала сундуку его мячик. – У меня есть кое-что для тебя. Будь хорошим мальчиком.

Синий принялся с грохотом скакать по полу, хлопая крышкой. Если бы у него были глаза, можно было бы сказать, что тот не сводил взгляда с игрушки. Добраться до ванной комнаты не составило труда.

– Мне нужно тебя искупать. – Эмьюз почувствовала, что больше не боится. – Веди себя хорошо, и я поиграю с тобой.

Мимик опрокинулся на спину, широко открыл пасть и замер. Работа спорилась, хотя отскрести с днища спрессованную столетнюю пыль не так уж просто.

– А внутри тебя мыть? – Мисс Варлоу с опаской заглянула в живой сундук.

Ничего особенного, просто доски. Смочив тряпочку, она начала с крышки. Монстр так и заерзал.

– Щекотно? – сообразила Эмьюз. – Потерпи, я быстро. Только не прищеми мне руки, договорились?

Синий успокоился и позволил продолжить «влажную уборку». Стенки сундука словно покрывала несуществующая паутина: каждую трещинку или царапину заполняла вода, отчего те темнели. Увлекшись рассматриванием хаотичных узоров, мисс Варлоу вдруг заметила что-то похожее на букву.

– Еще чуть-чуть, – пообещала Эмьюз и сильнее смочила странное место.

Сердце затрепетало в груди, когда ожидания оправдались. Кто-то нацарапал это очень давно: «Ческо».

Мисс Варлоу позволила Синему подняться и вымыла заднюю стенку, на которой тот до того лежал, но мысли теперь целиком занимала надпись. Приведя себя в порядок в последнюю очередь, Эмьюз покинула ванную комнату.

– Чай наверняка остыл. – Она остановилась на лестнице и задумалась. – Чего не хватает?

Портрет парня пропал, а его место занял симпатичный пейзаж.

– Франческо Тэсори… Ческо! – Открытие вместе с исчезновением картины немало заинтриговало.

А вот чай и вправду остыл, но так было даже лучше. Возня с мимиком пробудила зверский аппетит, и мисс Варлоу буквально набросилась на приготовленные сандвичи. Внимание привлек грохот. Синий осторожно заглядывал из коридора в кухню, если это можно было так назвать. В действительности, он балансировал на одном уголке, являя чудеса акробатики.

– Играть? – вспомнила Эмьюз. – Иди сюда. Хочешь кусочек?

Отрезав половину сандвича, она демонстративно помахала ей в воздухе. Мимик оживился, бочком проскакал в дверь и призывно открыл крышку. Мисс Варлоу осторожно подбросила лакомство, недоумевая, как Синий станет есть. Сундук грузно подпрыгнул, его очертания на мгновения сделались расплывчатыми… клацнули ужасные желтые зубы, и наваждение рассеялось. Когда мимик снова открыл крышку, сандвича внутри не оказалось.

– Еще? – осторожно спросила Эмьюз.

Любопытство постепенно вытесняло вернувшийся было страх, освобождая место симпатии.

– Поймаешь? – целый сандвич отправился в полет.

Мимик отскочил назад и ловко схватил лакомство своим длинным языком.

– Вообще-то ему не разрешается клянчить еду. – Мисс Варлоу не слышала, как Росарио вошла. – Но я рада, что вы подружились.

– Извини. – Эмьюз положила приготовленный для броска сандвич на блюдо.

– Дисциплина превыше всего. – Тетка водрузила на стол свою сумку и, метнув косой взгляд на Синего, приказала: – Исчезни.

Сундук обиженно поковылял прочь.

– Сначала объясняешь, «кто главный», и только потом можно делать поблажки, – назидательно произнесла Росарио. – В противном случае он тебе на голову сядет.

– Обязательно учту, – пообещала мисс Варлоу. – Вот еще что… Куда пропал портрет, висевший на лестнице?

– Что пропало? – умело изобразив безразличие, уточнила тетка.

– Портрет Франческо Тэсори. – Неприятный холодок пробежал по спине.

– Ничего подобного в доме нет, – помолчав с минуту, ответила женщина.

Ну как же нет, когда сама Эмьюз видела его перед сном? Бедняжка не могла понять, что ей больше нравится в Росарио: ее манера держаться, подкупающая простота или бесконечная непробиваемая загадочность? Скорее, все это вместе.

На прямые вопросы тетка отстреливается обещаниями либо вообще игнорирует. Значит, продолжать выяснять судьбу картины открыто – бессмысленно. Если ждать, пока Росарио скажет что-то сама, слишком долго, остается собственное расследование. Почему Синий не умеет говорить?

Мадам Тэсори, тем временем, придирчиво ощупала чайник и, не скрывая расстройства, отправила его на плиту.

– У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С которой начать? – женщина лукаво прищурилась.

– С плохой, – бездумно брякнула Эмьюз.

– В камере хранения на твое имя оставлены вещи, только их отдавать не хотят. – Росарио достала из сумки немного помятый квиток. – За три года неоплаченного хранения набежала кругленькая сумма, плюс штрафы за просрочки и пеня. Требуют твоего личного присутствия для погашения всего этого безобразия. Вот повестка. Пусть пока побудет у меня. Еще потеряешь.

Воображение взбесилось. Представлялось, как кто-то из прошлого отправляет весточку в настоящее. Среди вещей может найтись напоминание о себе-забытой…

– Странные нынче пошли доброжелатели, – не обращая внимание на блеск в глазах девочки, продолжала тетка. – Либо жадные, либо нищие, либо страдающие склерозом. Первоначальная сумма большой не была, но ее никто не оплатил.

Хорошая новость – а именно, известие о том, что пребывание в доме Тэсори продлится еще на несколько дней – не смогла вытеснить из головы «чужие долги».

Глава 2. Тайна синего

Весь остаток дня Росарио и Эмьюз провели вместе. Тетка специально не отходила ни на шаг. Она будто занималась привычными делами, но краем глаза следила, чтоб девочка не совала свой веснушчатый нос куда не следует.

– Вот, взгляни. – Росарио ласково поманила Эмьюз к себе.

– На что именно? – без особого энтузиазма отозвалась та.

Вместо ответа мадам Тэсори распахнула скрипучие дверцы старого шкафа. Сначала показалось, что вредная тетка решила неудачно пошутить.

– Пусто. – Ядовито-желтая досада обожгла горло. – Ничего, кроме пыли…

Тут-то Эмьюз и заметила небольшую статуэтку из черного камня. Гордая птица с длинным острым клювом туманным взглядом сверлила девочку из дальнего угла. Не спрашивая разрешения, мисс Варлоу протянула руку и достала фигурку на свет.

– Теплая? – склонив голову набок, улыбнулась Росарио.

– Да, – согласилась Эмьюз.

Гладкость черного клюва напоминала что-то. Искусный мастер упивался деталями: крылья перышко к перышку!

– Это мне? – уточнила мисс Варлоу.

– Причем навсегда, – подтвердила тетка. – Если я не ошибаюсь, кое-что похожее висит у тебя на шее.

– Орин? – Амулет едва заметно подпрыгнул на цепочке.

– Не стану утверждать. – Росарио лукаво прищурилась. – Мы же не знаем, чтоон такое. А это вполне понятная вещица. Статуэтка – знак твоей власти надо мной.

– Чего знак??? – скрыть удивление не получилось.

Тэсори закрыла шкаф и медленно проплыла к креслу. Скорее всего, она просто мысленно подбирала нужные слова. Эмьюз настороженно следила за каждым движением тетки. Минуты тянулись мучительно долго… Наконец, Росарио заговорила:

– Со вчерашнего дня и до последнего вздоха моя жизнь принадлежит тебе. – Прозвучало все как-то слишком пафосно, но по выражению лица женщины стало ясно, что по-другому сказать нельзя. – Ты достаточно сообразительна, чтоб осознать нашу с тобой взаимную ответственность. Сейчас я разговариваю не с «Эмьюз Варлоу – маленькой девочкой», а с бессмертной Тенью и моей госпожой. Не обольщайся, делаю я это авансом.

Эмьюз могла поклясться, что в бездонных глазах Росарио плясали черные лохматые черти.

– Пока ты без меня и пары часов не протянешь. – Обидно, но факт. – А до того момента, как ситуация изменится, – уж извини, никаких «господ». Понятно излагаю?

– Вполне, – соврала она.

Если сердце худо-бедно разобралось в положении вещей, то в голове перемешалось абсолютно все: и игривый сундук-монстр, и странная больница, и Коллоу с его стальными глазами, и неизвестный доброжелатель из прошлого, и исчезнувший портрет Ческо, и загадочная тетка, и статуэтка птицы из черного камня… Только Орин по-прежнему мягко, точно лаская, согревал душу волшебным теплом.

Оставленная наедине со своими мыслями, Эмьюз Варлоу мучительно пыталась заставить те выстроиться, но вредные бестии совершенно не слушались! Мадам Тэсори подчеркнуто не интересовалась усилиями, отпечатавшимися на лице подопечной, погрузившись в чтение.

Каменная фигурка, согретая теплом рук и очищенная от пыли, стала еще симпатичней. Птичьи глазки озорно поблескивали в свете ламп, а перышки казались настоящими. «Разве может кусок камня давать власть над живым человеком?», – думала Эмьюз.

Орин… Если он на самом деле имеет сходство с подарком Росарио, то возникает вопрос: власть над кем он дает? Ответа не было.

Незаметно наступил вечер: он точно прокрался в пушистых тапочках, чтоб не потревожить хозяйку и гостью шорохом шагов. Лампы разгорались все ярче, а солнце уходило за горизонт, бросая последние лучи сквозь небольшие круглые окошки, загнанные почти под потолок.

– Уже поздно. – Тетка отложила книгу и, хитро прищурившись, добавила: – Раз вы с Синим такие друзья, пора тебе спать в своей комнате.

– Но… – попыталась было возразить Эмьюз.

– Никаких «но»! – отрезала та. – Я так привыкла к одиночеству, что мне мешает спать даже чужое дыхание. Правило второе: Не создавай другим неудобств, если они их не заслужили.

Оставалось только подчиниться. Девочка понуро брела за Росарио в надеже, что монстры-сундуки тоже спят по ночам. Откуда ни возьмись, навалилась спасительная усталость – удобная кровать под балдахином у стены, сладко поскрипывая, приняла на себя вес тела, а похожая на облачко подушка заставила забыть обо всем.

Проснулась Эмьюз уже утром, но желание выбираться из-под одеяла что-то никак не приходило. Перевернувшись на бок, она немедленно вспомнила про Синего и осторожно выглянула за пределы тяжелой бордовой занавеси. Монстра нигде не было.

Не успела Эмьюз успокоиться, как дверь распахнулась. Синий проскакал внутрь, жутко грохоча. Что-то в нем изменилось, только со сна девочка соображала из рук вон плохо. Мимик подобрался к самой кровати и широко открыл крышку…

– Завтрак в постель? – На дне сундука лежали несколько сандвичей, обильно политых чаем, и разбитая чашка.

– Синий, чтоб тебя! – страшно ругаясь, Росарио поднималась вверх по лестнице.

– В чем дело? – осведомилась мисс Варлоу, когда тетка показалась в дверном проеме.

– Дернуло ж меня неладное пообещать нашему питомцу прогулку с тобой после завтрака, – картинно закатила глаза та. – Вот дубина и решил приблизить этот счастливый момент.

– А я действительно иду с ним гулять? – Эмьюз спустила ноги с кровати.

– Естественно, – подтвердила Росарио. – Ничего сложного. На улице Синий не кидается на людей без приказа.

С мыслями о прогулке девочка отправилась в ванную, рассеянно подобрав со стула мятые брюки. Монстр не отставал ни на шаг. Принесенные сандвичи мимик сожрал сам, причем вместе с остатками чашки. «Если бы у него была морда, на нее мне было бы тошно смотреть», – подумала девочка.

Ну какая там морда? Когда Синий стоял неподвижно, кто угодно спутал бы его с обыкновенным сундуком. Царапины и нестираемые пятна на крышке, потеки грязно-голубой краски на боках и спине – просто «беглец с блошиного рынка».

– А как я покажусь на улицу в таком виде? – спохватилась Эмьюз уже на кухне.

– Вообще-то, дальше ограды вы не пойдете, – бросила Росарио из-за утренней газеты. – Не хватало мне еще поисками заниматься!

Вооружившись любимой игрушкой монстра, девочка с опаской выглянула за парадную дверь. Мимик радостно грохотал за спиной, ожидая возможности выскочить во двор. Единственное, о чем не спросила Эмьюз: сколько именно нужно гулять?

«Росарио обязательно позовет меня обедать», – успокаивала себя она, стараясь зашвырнуть мячик подальше в заросли.

День наверняка перевалил за половину, а Синий даже не запыхался, только девочку так никто и не позвал. Эмьюз бесцельно блуждала среди кустов жасмина, лелея надежду спрятаться от мимика так, чтоб тот ее не нашел.

Но нет: монстр-сундук мчался по лужайке, оставляя за собой хорошо утоптанные дорожки в сочной траве.

– Синий, может, хватит? – Мимик широко открыл крышку, позволяя достать мячик, перепачканный вязкой зловонной слюной.

В тот момент, когда Эмьюз нагнулась, ее желудок неприлично громко заурчал. То ли от обиды на Росарио, которая, очевидно, совершенно забыла об обеде, то ли от неожиданного перепада настроения мисс Варлоу размахнулась и не глядя швырнула мячик, что было силы.

Дальше произошло то, чего Эмьюз никак не могла ожидать. Из-за кустов, со стороны мощенной замшелой дорожки, донесся треск. А когда девочка подоспела на место происшествия, во дворе уже никого, кроме нее, не было – и только покалеченная калитка болталась на единственной уцелевшей петле.

– Синий!!! – бесполезный крик унес ветер.

Выскочив на тротуар, мисс Варлоу увидела, как знакомый прыгающий прямоугольник свернул за угол. Не раздумывая, она бросилась в погоню. Путаясь в распустившихся брючинах, спотыкаясь и падая, Эмьюз петляла между чужими оградами, продираясь сквозь колючие кусты.

– Синий, стой! – но дыхание сбилось, и голос превратился в жалкий хрип, да вдобавок до ушей донесся очень неприятный звук.

Не застегнутый рукав рубашки зацепился за гвоздь, выступавший из грузных старых досок, прислоненных к стене, и теперь не только имел шикарную дыру почти по всей длине, но и на плече держался едва-едва.

– Блестяще!.. – Эмьюз без труда оторвала его и заткнула за пояс.

Бежать снова смысла не было. Она больше не слышала грохот скачков монстра – а значит, Синий уже слишком далеко. Интересно, как посмотрят прохожие на девочку в рубашке с одним рукавом и безразмерных брюках, разыскивающую сбежавший сундук?

Отчего-то вдруг стало все равно. Мысли растворились, а ноги сами понесли туда, где между высокими обшарпанными оградами виднелась дорога. Не без опаски выглянув за угол, мисс Варлоу застала занимательную картинку: шагах в десяти, опустившись на одно колено, спиной к ней сидела девушка и трепала Синего по крышке.

Подойдя поближе, Эмьюз поняла, что никакая это не девушка, а очень даже парень, только с длинными светлыми волосами.

– Твой пес? – не оборачиваясь, спросил некто.

– Да какой же это пес! – неожиданно для себя возмутилась она. – Вы что, не видите? Это сундук!

Ехидный смешок заставил вскипеть от негодования, но стоило незнакомцу обернуться, как запал сошел на нет, а его место занял стыд.

– Мне простительно. – Глаза парня скрывала непроницаемая черная повязка.

– Я не… – запинаясь, начала Эмьюз. – Если бы я…

– Неважно, – отозвался тот, поднимаясь на ноги. – Так забавный зверь твой?

– Не совсем, – призналась она. – Синий принадлежит моей… тетке. Я играла с ним во дворе и нечаянно вышвырнула мячик за ограду. Синий убежал, я попыталась его догнать, но не смогла бы…

– Мячик? – незнакомец широко улыбнулся.

– Да… такой маленький бордовый… ой!..

Как глупо было описывать предмет слепому! Лицо стремительно заливала краска. Успокаивало только то, что странный парень не подозревал, в каком диком наряде стоит сейчас перед ним несчастная Эмьюз.

– Этот мячик? – От неожиданности бедняжка вздрогнула. – Подойди и возьми.

На ладони, спрятанной в плотную белую перчатку, лежал тот самый перемазанный мячик. Достав обрывок рукава, она осторожно завернула в него злосчастную игрушку.

– Я еще не сказала спасибо, – спохватилась мисс Варлоу. – Сама бы ни за что не справилась.

– Хорошо, что хорошо кончается, – подытожил парень. – Уверена, что доведешь своего Синего домой?

– Нет, – честно призналась Эмьюз.

– Тогда мы с Пеппером легко тебя проводим.

Вспомнилось «второе правило Тэсори»… но ведь совершенно незнакомый молодой человек по собственной воле собирается провожать, кроме того, это не так и далеко.

Терзаемая сомнениями, мисс Варлоу не заметила, что от серой стены отделилась невероятно тощая собачья фигура. Внешний вид Пеппера вызывал страх, отвращение и жалость одновременно: грязно-бежевая, почти розоватая шкура лезла клочьями, длинные тонкие лапы с белесыми когтями, казалось, вот-вот переломятся, а на изогнутой волной спине выпирали острые кости позвоночника. Узкую морду пса украшали невообразимо грустные, точно заплаканные, карие глаза.

– Твоя собака больна? – с опаской уточнила Эмьюз.

– Нет, – отмахнулся парень. – Пеппер – призрачная гончая, и если ты не вопишь от ужаса – значит, он сегодня еще ничего. Пэп не красавец, зато отличный поводырь, верно, мальчик?

Странный зверь мотнул куцым хвостом и осторожно боднул хозяина в бок.

– Забыл представиться, – как бы между прочим бросил новый знакомый. – Не очень-то вежливо с моей стороны. Гримм Бишоп.

– Эмьюз Варлоу, – слова застревали в горле.

– Нервничаешь? – Парень склонился почти к самому плечу несчастной мисс Варлоу и как животное потянул воздух носом. – Нервничаешь. Не нужно, я безвреден.

– …э-э-э… пожалуй, сама доберусь, тут рядом… – Что-то в груди приказывало бежать, не оборачиваясь. – Синий, домой!

– Постой! – донеслось до Эмьюз, когда та уже мчалась по узкому проходу между оградами.

Рассуждать о правильности своего поступка не хватало духу. Внутренний голос подсказывал, что люди просто так друг дружку не обнюхивают. С другой стороны, это ведь те люди, у которых есть глаза…

Выбравшись на тротуар, девочка почти мгновенно почувствовала на себе обжигающий взгляд.

– Где вас носили черти?! – встрепанная Росарио спешила навстречу, громко скрежеща зубами.

– Синий… он побежал за мячиком… – Оправдания звучали жалко.

– Рубашка испорчена! – воскликнула тетка, отбирая основательно перепачканный порванный кусок ткани, некогда служивший рукавом.

– Я объясню! – Мисс Варлоу постаралась взять себя в руки.

Но внезапно лицо Росарио смягчилось:

– Непутевая ты моя, – ласково начала она, – как же ты меня напугала. Синий хоть и из дерева, а неглупый. Он вернулся бы домой сам.

– Я не… Прости. – Раздавленная осознанием собственной глупости, Эмьюз пристыжено опустила глаза.

Продолжая корить себя за необдуманный поступок, она без аппетита съела остывший обед и, подцепив чашку чаю, сообщила, что отправляется наверх. Что можно делать до вечера в одиночестве, да еще в таком гадком расположении духа, девочка не знала. Единственный, кто составлял ей компанию, – Синий. Виновник злоключений выглядел странно довольным.

– Чего хвостом виляешь? – нахмурилась Эмьюз. – Минуточку… Откуда у сундукахвост?

Мимик проскакал к подножью кровати и затих там, игнорируя вопрос. Тогда мисс Варлоу с опаской подобралась поближе. Между задней стенкой и крышкой оказался зажат новенький кожаный ремень! Но стоило девочке коснуться его кончиками пальцев, как Синий приоткрыл пасть и втянул импровизированный хвост внутрь.

– Ай, ну и ладно! – неожиданно обиделась Эмьюз. – Подумаешь! Ты просто сундук!

С размаху уронив себя на постель, она сунула руки глубоко в карманы брюк и неожиданно нашарила свернутую шершавую бумажку. Машинально достав ее, Эмьюз обнаружила, что та практически вся исписана ровным аккуратным почерком.

«Нехорошо читать чужие письма», – сообщил внутренний голос, но любопытство уже не слушало. Оно тащило Эмьюз поближе к окну – туда, где больше света. Осторожно развернув лист, девочка разгладила его кончиками пальцев, как ценнейшую реликвию.

Письменный стол и стул оказались слишком высоки, и мисс Варлоу пришлось усесться с ногами, хотя так показалось даже удобнее. Пробежав глазами первые строчки, она отодвинула лист и крепко задумалась.

С одной стороны, это явно отрывок из дневника кого-то, жившего в доме, а читать чужие дневники – низость. С другой стороны, возможно, именно так Эмьюз узнает больше о таинственном Ческо. Нет, конечно, хотелось оправдываться тем, что лист нашелся в кармане брюк сам собой, что его вообще никто не прятал – но только для очистки совести.

Набрав воздуху в грудь, как если бы собиралась нырнуть, мисс Варлоу склонилась над текстом.

«Эта женщина хочет, чтоб я звал ее «матерью»!.. Ха …Мария кого угодно может замучить своими бесконечными правилами

(пометка на полях: …стоит начать их записывать!Похоже, она выдумывает такую чушь на ходу)…»

В этот момент в комнату осторожно постучали.

– Эмьюз, ты ничего не хочешь мне рассказать? – голос тетки звучал настораживающе.

– Нет, а что? – Девочка сунула мятый листок в ближайший ящик стола – и как раз вовремя.

– А мне кажется, что хочешь. – Росарио неслышно вошла. – Под нашими окнами прогуливается подозрительный молодой человек. С собакой.

– И что в нем такого подозрительного? – Мисс Варлоу почувствовала, что краснеет.

– Взгляни сама, – тетка прищурилась.

Подавив смущение, Эмьюз осторожно сдвинула занавеску и выглянула во двор.

– Пэп, ко мне, мальчик! – Гримм стоял прямо напротив окна там, внизу.

Такое приятное щекочущее теплое чувство скользнуло по спине. Узнать человека на улице оказалось невообразимо здорово. Захотелось помахать ему рукой. Совершенно бессмысленное действие, учитывая, что Гримм ничего не видит.

Вдруг Пеппер протяжно взвыл!

Пес схватил хозяина за рукав и развернул лицом к окну. Мисс Варлоу смотрела туда, где под черной тканью прятались глаза, и не могла отвести взгляда. Дальше произошло необъяснимое: парень широко улыбнулся и помахал рукой. Пусть глупо, пусть бессмысленно, но Эмьюз немедленно махнула в ответ и спряталась за штору.

– Значит, у тебя появился друг? – подытожила тетка.

– Д-да, – промямлила девочка. – Это Гримм… он помог поймать Синего.

– Вот тебе еще одно правило. – Росарио с невозмутимым видом подошла и сама выглянула в окно. – Не заставляй ждать дольше, чем позволяют приличия.

– Не поняла, – призналась та.

– Тогда правило номер три, – фыркнула мадам Тэсори. – Никогда не вынуждай человека объяснять дважды, мало кто это любит.

– Это же номер четыре! – попыталась пошутить Эмьюз.

– Это номертри. – Тетка, задрав подбородок, прошагала к выходу из комнаты. – Советую спуститься, иначе твой новый друг будет маячить перед домом до вечера. Знаю я нынешнюю молодежь. Иди. Только быстро.

Вот тут дважды повторять и не потребовалось.

– Ну, не настолько быстро, – рассмеялась ей в спину Росарио. – Там на стуле серый джемпер – надень, не позорь меня.

– Хорошо, – ответила девочка уже на лестнице.

Сердце гулко билось в груди. Если что-то подобное и происходило раньше, бедняжка этого не помнила. А ведь именно сейчас нужно было не выглядеть смешной.

Уже перед парадной дверью в голову закралась мысль, что Гримм мог уйти. Но нет: парень стоял на том же месте и явно никуда не собирался.

Утопая в растянутом вязаном свитере почти по колено, Эмьюз буквально бежала к калитке, которую тетка умудрилась починить.

– Гримм! – громко позвала девочка. – Как ты меня нашел?

– Ну, не я, а Пэп, – придерживая пса за ошейник, признался тот. – И не столько тебя, сколько Синего.

– А-а-а… – изображая понимание, протянула Эмьюз.

Повисла неловкая вязкая пауза, прерываемая только сопением Пеппера. Мисс Варлоу не знала, о чем следует говорить в подобных случаях.

– Я, наверное, должен извиниться? – предположил Гримм.

– За что? – удивилась девочка.

– От меня раньше не убегали, как от чумного. – Если это и была шутка, то крайне неудачная.

Разум мучительно искал возможные варианты поведения, но вместо них – черная тягучая пустота. До тошноты.

– Я что-то не так сказал? Опять? – Улыбка заметно увяла.

– Нет-нет… просто все как-то странно получилось, – наконец выдавила Эмьюз.

– Проблема в этом? – Только теперь мисс Варлоу заметила на себе тяжелый испытующий взгляд отвратительного пса.

Кровь стучала в висках барабанной дробью, заставляя очертания предметов терять четкость. От напряжения на лбу выступили капельки пота. Почему она – Эмьюз Варлоу – прекрасно знает, что такое барабан, что «плохо читать чужие дневники», но не имеет ни малейшего представления о людях и о самой себе?!

Холодное и влажное прикосновение выдернуло из вязких мыслей и бесплодных попыток пробиться сквозь черноту. Пеппер деловито обнюхивал тыльную сторону девочкиной ладони.

– Может, попробуем еще раз? – Хозяин костлявого пса легко поклонился. – Давайте знакомиться, юная леди! Гримм Бишоп – вынужденный слепой, мечтающий увидеть искренность в чужих глазах, сколько себя помнит. К вашим услугам!

– Эмьюз Варлоу, добрый Сэр. – Она зачем-то поклонилась в ответ. – Не помнит себя… сколько себя помнит.

Парень резко выпрямился, будто получил пощечину.

– А вот издеваться надо мной не стоит, – в голосе отчетливо сверкнула сталь.

– А никто и не издевается, – честно призналась мисс Варлоу. – Я действительно будто не существовала еще четыре дня назад. Ты, кажется, седьмой человек в моей жизни, с которым я разговариваю. Честное слово!

– Что ж, семь – хорошее число. – Мягкая улыбка вернулась на прежнее место. – Я бы сказал, счастливое. Хотя время покажет. А пока – мы могли бы выгуливать своих… питомцев вместе. Тут неподалеку есть замечательный сквер.

– Это было бы… – договорить не удалось.

Сердце подпрыгнуло, что твой Синий, и больно застряло в горле.

– Эмьюз! – Росарио широко открыла окно, черные глаза смотрели строго. – Только черепахи не представляют, что такое «быстро».

– Мне пора, – выдохнула мисс Варлоу и попятилась.

– Ты не ответила. – Гримм беспомощно вытянул вперед руку. – «Да» или «нет»?

Тонкие пальцы схватили воздух и сжались в кулак. «Ты меня не бросишь?» – голос Лют звучал глубоко в груди, такой же обезоруживающий и пронзительный, как взгляд Пеппера и странный жест его хозяина.

– Нет… – ответила своей истерзанной памяти Эмьюз, но быстро спохватилась: – То есть… да. Да! Конечно, да.

– До завтра. – Парень махнул рукой и, снова подхватив пса за ошейник, зашагал прочь.

Сидеть в своей комнате расхотелось. Колючие малоприятные мысли так и роились, не давая ни минуты покоя. Оставленный наверху чай наверняка остыл, а лист дневника никуда не убежит. Мисс Варлоу уселась за кухонный стол и уронила тяжелую голову в ладони.

– Что не так? – Тетка опустилась напротив и всем своим видом дала понять, что готова к любым вопросам.

– Все не так, – призналась Эмьюз. – Вот объясни мне, каким образом получилось, что я прекрасно понимаю, что нож острый и им можно порезаться, хотя не могу точно сказать, резалась ли раньше? Или отличаю кухню от спальни, пользуюсь разными предметами, читаю, но не знаю, откуда умею все это? И еще… за что у меня внутри тьма? Почему больно пытаться вспомнить?..

– Стоп! – Росарио загадочно улыбнулась. – Слишком много вопросов, но ответ на все один. Ты – Тень.

Два слова ничего не прояснили. От них в груди начала подниматься бесформенная ядовитая злоба. Все это не могло не отразиться на лице девочки.

– Реконструкторы… они, по сути, ювелиры, – мадам Тэсори смаковала каждое слово. – Психофизическая реконструкция – безумно сложная наука. Рассуждать о ней, не понимая до конца, глупо, но попробую. Место, где проснулась в первый раз, помнишь?

– Я же должна помнить хоть что-то! – фыркнула Эмьюз.

– Прекрасно, – кивнула та. – Ты была реконструирована там. Звучит гадко, я знаю. Специалисты очистили тебя от намеков на прошлое. По крупицам выбрали то, что запрещено помнить Теням, но оставили необходимое. Какой ты быладо, мы никогда не узнаем.

Злобу сменило отчаяние. Тягучее и горькое, оно подступало к горлу, душило и мучило.

– Посмотри на это с другой стороны, – предложила тетка. – Ты не умрешь, пока сама этого не пожелаешь. А нормальные… я хотела сказать, «обычные» люди очень боятся смерти. Даже если тело разорвет на мелкие кусочки, господа реконструкторы смогут поставить тебя на ноги снова.

– Для чего? – вырвалось само собой.

– Ты нужна Ордену, ты нужна другим Теням, – глаза Росарио округлились, – ведь ты и от них отличаешься в выгодную сторону!

Только мисс Варлоу уже не слушала.

– Смерти боятся те, кому есть что терять! – резко оборвала она речь тетки. – Боятся те, у кого есть или хотя бы была жизнь. А у меня только темнота внутри!!.. Я хочу побыть одна.

С этими словами Эмьюз поднялась из-за стола. «Зачем? Зачем нужна вечная жизнь, если у меня забралименя?!» – колотилось в висках фальшивым звоном. Совершенно точно, стоило отвлечь себя чем-нибудь, но проклятый внутренний голос, будто взбесившись, твердил одно и то же! До хрипоты.

– Не шевелись даже! – рыкнула Эмьюз на бестолкового монстра, радостно захлопавшего крышкой.

Звук собственного голоса, испуганно заметавшегося по комнате, вернул девочку в чувства. Она опустилась на колени рядом с Синим и похлопала мимика по холодной деревянной макушке.

– Прости. – Хотелось верить, что монстр все понимает. – Ты не виноват… По крайней мере, в этом.

Заперев дверь изнутри на замок с комичной ручкой в форме кабаньей головы, мисс Варлоу вернулась к изучению найденного листа.

* * *

Как ни противно, но открыть глаза пришлось. Дурная привычка спать в кабинете немедленно дала о себе знать: шея порядком затекла и теперь раздражающе ныла. Стопка неподписанных бумаг на столе росла с астрономической скоростью.

– Что ты тут делаешь? – вопрос, адресованный куда-то за спину, утонул в темноте.

– А разве мне запрещено время от времени навещать свою пару? – Тень отделилась от стены и подплыла ближе. – Опять играешь в игры, Джулс?

– Возможно… – Взгляд уперся в крошечную склянку из прозрачного красного стекла под белой крышечкой. – Если бы не мои «игры», мы бы с тобой давно были по ту сторону Печати, как остальные.

– Мы? Едва ли! Скорее уж, как Фолия… – Тонкие руки в черных перчатках мягко легли на плечи.

Джулиус Коллоу и Леди Воденбран знали друг друга без малого семь веков. Слишком близко и слишком долго. Иной раз казалось, что эта женщина понимает его без слов, являя чудеса проницательности. Одно время подобное положение вещей даже пугало.

– Оставь девочку в покое сразу. – Тень осторожно потеснила чернильницу и заняла место последней. – Реконструкторы не в восторге от ее пробуждения. Почему?

– То, что тебе позволено шпионить в свое удовольствие, еще не дает права задавать вопросы. – Коллоу бесцеремонно смахнул собеседницу со стола. – Если бы я сам располагал этой информацией, все было бы по-другому.

– Не понимаю, – судя по интонации, Тень нахмурилась.

– А ты поверь. – Захотелось взять красную склянку и покрутить в пальцах.

– Я всегда тебе верила.

Женщина бесшумно заскользила к выходу. Чего ожидать дальше, если день уже начался с крайне странного визита?

– Оставь девочку, – повторила Тень на пороге и скрылась за тяжелыми дверьми.

– Нет, – грустно покачал головой он. – А вот за напоминание про Фолию спасибо.

Корникс почти никогда не снимала маски. Только вот Сэр Коллоу прекрасно помнил ее лицо: недовольные дуги бровей, острый длинный нос и глубокие черные глаза. Эта Тень была первым человеком в его жизни. Осторожная и хитрая, она много раз спасала от неприятностей их обоих, ничего не требуя взамен.

Джулиус поднялся на ноги и нехотя влез в опостылевший серый плащ. Предстоял долгий путь, и чтоб не терять времени даром, следовало собрать в чемоданчик бумаги, откладывать рассмотрение которых просто нельзя. Он аккуратно закупорил чернильницу и проверил перо, прекрасно понимая, что непременно забудет что-нибудь. Взгляд снова уперся в красную склянку…

На этот раз Сэр Коллоу не отказал себе в удовольствии и осторожно, словно реликвию, поднял ее со стола. Он без колебаний сунул крошечный пузырек в карман брюк. На пальцах остался едва уловимый сладковато-терпкий запах.

Сейчас как никогда нужен был совет, а кто способен дать его, если не Танцор?

Забавно, но так странно получилось, что тот самый единственный советчик и старший товарищ находится в клинике для умалишенных под строгим контролем без надежды на выздоровление.

Год от года, век от века Фолия только сильнее выживала из ума. В глубине души он боялся однажды увидеть «тело», бессмысленно пускающее пузыри слюны.

Шагая по пустому коридору, Сэр Коллоу вслушивался в мерное цоканье своих подкованных сапог. Из вестибюля резиденции Танцоров сегодня дорога вела на маленький серый пляж, зажатый между влажными скалами.

– Мерзость! – Сапоги утопали в сыром песке, а неприветливый соленый ветер трепал полы плаща.

– Позвольте не согласиться, Сэр. – Привратник висел в воздухе в нескольких метрах над землей и явно наслаждался обстановкой.

– Кому как… – буркнул себе под нос Джулиус, поднимая ворот. – Не одолжишь шарф?

– Ваши шутки злые, Сэр, – равнодушно заметил тот.

Коллоу пожал плечами и, призвав Маску, оттолкнулся от земли. В хлопанье плаща и свисте ветра в ушах терялись даже собственные мысли. Одно и то же желание каждый раз: закрыть глаза и раствориться во всем этом без остатка, сразу и навсегда. Глупое желание, кроме того, противоречащее цели: разобраться до конца.

Три пути ведет в Спрятанный город, но чтобы не привлекать к себе внимания, нужно пользоваться самым очевидным, как ни парадоксально. А что может быть проще небольшого путешествия на поезде?

Обшарпанная площадка богом забытого, потерянного среди полей полустанка стремительно приближалась. Запустение и убожество, которыми пропитался сам воздух, мгновенно бросались в глаза: облезшие лавочки с толстыми ржавыми ножками, выцветшие надписи, оставленные на побеленной стене неизвестно когда, заколоченные окошки касс – все, кроме одного.

– Поезд до… – начал было он, подходя к единственной уцелевшей кассе.

– Вызов принят. Ждите, Сэр. Через пятнадцать минут, – отрезал из темноты неприветливый голос, и окошко с неприятным скрипом закрылось.

– Спасибо и на этом.

Осталось придумать себе занятие на время ожидания. Кому только в голову пришло взять посредственного прорицателя в кассиры?

«Место отъезда можно было подобрать и поудачней», – Джулиус Коллоу устроился на лавочке, вытянув вперед свои длинные ноги в тяжелых сапогах. Теплый воздух щекотал ноздри. А если снять маску и вдохнуть щепотку гоблинской нюхательной пыли, появится возможность насладиться ненадолго задержавшимся летом.

Внезапно что-то изменилось: резкий запах дрянного алкоголя и пота нарушил зыбкую гармонию. Мгновения тянулись чудовищно медленно, любопытство и раздражение переплелись настолько, что грань между ними потерялась.

– С каким удовольствием я перерезал бы тебе горло… – Холодное лезвие обожгло шею.

– Мы оба понимаем бессмысленность этого действия. – От улыбки свело челюсть.

– Ты сделал из меня убийцу! – Лезвие в руке дрогнуло. – А я испорчу твой любимый плащ, если ты не скажешь мнеимя!

– Любое на выбор? Мужское или женское? – Джулиус Коллоу не отказал себе в удовольствии и смахнул с лица маску, благо, солнце скрылось за тучу.

Запрокинув голову, он внимательно посмотрел на своего собеседника. Собственно, этот субъект легко распознавался по запаху: хуже только дохлый кобольд.

– Имя! – упрямо повторил тот. – Я все равно его узнаю!

– Так чего тогда комедию ломаешь, мистер Неудачник? – Сдержать очередную улыбку не удалось. – Эту выходку я могу списать только на страшное горе отца, которое в принципе могу понять.

– Ничего ты не понимаешь! – Лезвие врезалось в кожу, и теплая струйка скользнула за воротник. – Ты же живой труп!.. Весь из себя чистенький и безупречный, а такие, как я, по уши в дерьме по твоей милости сидят. Все чужими руками!!

Поток брани вперемешку с отвратительной вонью накатывался новыми и новыми волнами. Вот что называется плохо сыгранная партия. Все три года Джулиус ждал чего-то подобного, но чтоб настолько не вовремя…

– Все сказал? – осведомился Сэр Коллоу, когда взбесившаяся пешка умолкла, переводя дыхание. – В любом случае, у меня нет на тебя времени, даже убить тебя некогда. Считай – повезло.

Он рывком поднялся на ноги. По груди лениво расползалось алое пятно.

– Я всегда знал, что серый не мой цвет, – упиваясь безразличием, признался Джулиус. – Скорее твой.

С этими словами Коллоу снял перепачканный плащ и швырнул в замершего за лавочкой горбатого человечка. Черная форма – гордость любого Танцора! Ослепительно серебрились знаки отличия и эмблема Ордена, и плевать на рану, на невыносимую боль… плевать!

– Думаю, с этого момента тебя можно считать дивным. – Проклятый Неудачник, испортивший пятнадцать минут ожидания, мелко затрясся.

Вернув на место маску, Сэр Джулиус Коллоу одним прыжком перемахнул через лавочку.

– Мы еще встретимся, – прошипел горбатый человечек, растворяясь в воздухе.

– Почему-то даже не сомневаюсь, – горько усмехнулся тот.

Откуда-то с неба раздался веселый гудок, но даже он не мог реанимировать мертвое настроение. Неучтенный поезд спикировал на рельсы в клубах белого пара и вихре колючих голубеньких искорок. Из распахнувшихся дверей выглянула румяная проводница и с интересом обвела цепким взглядом площадку, задержавшись на мгновение на черной форме Танцора.

– Поезд следует до Шейдивейл без остановок, Сэр, – с вышколенной учтивостью отчеканила она. – Что-нибудь нужно?

– Отдельное купе, аптечку и уединение, если можно, – отозвался Коллоу, покидая неприветливый полустанок.

* * *

Эмьюз снова и снова перечитывала страничку таинственного дневника. Ничего, кроме обиды на весь мир, в тексте не было. Но ведь откуда-то же этот лист вырван. Значит, где-то есть еще.

В голову закралась глупость, альтернатив которой мисс Варлоу не видела. Спустившись со стула, девочка подкралась к неподвижному сундуку.

– Синий? – тихо позвала она. – Синий, хороший пес…

Скрипучие ушки-ручки пришли в движение, и сундук-монстр радостно заерзал на месте.

– Что я делаю?.. – Риторический вопрос придал смелости. – Синий, нюхай! Нюхай и ищи!

Без особой надежды Эмьюз потыкала листком бумаги в замочную скважину. Несколько мгновений Синий стоял неподвижно, будто погрузившись в размышления, а потом вдруг сорвался с места и принялся шумно скакать по комнате, заставляя дребезжать в рамах оконные стекла.

– Что тут у тебя происходит? – Озадаченная Росарио выросла на пороге.

– Ничего, мы немного поиграли, – соврала девочка.

– Ну да, – фыркнула тетка, – а мне на голову едва не свалился потолок. Не играйте так больше, или я переселю вас обоих в подвал от греха подальше.

Продолжая ворчать вполголоса, мадам Тэсори закрыла за собой дверь и зашагала вниз по лестнице.

Только Синий и не думал успокаиваться! Сундук с силой выхватил листок, который Эмьюз предусмотрительно спрятала за спину…

– Отдай! – обиженно прикрикнула она на не в меру расшалившегося монстра.

Не тут-то было! Синий отпрыгнул вбок и защелкал крышкой.

– Прекрати немедленно! Фу! Я не хочу жить в подвале! – рассмеялась мисс Варлоу.

Монстр опрокинулся на спину, демонстрируя неокрашенное брюхо, и широко распахнул пасть. К счастью, листок никуда оттуда не делся, он всего лишь прилип к днищу. Недолго думая, девочка легла на живот и протянула руку, стараясь подцепить уголок страницы кончиками пальцев. Каким бы дружелюбным Синий ни казался, в памяти то и дело всплывали громадные желтые зубы, загнутые внутрь, и отвратительный язык.

Внезапно сундук заволновался, заставив несчастную девочку замереть от страха. Она быстро отдернула руку и села на корточки, но Синий не спешил вскакивать: из глубины раздался легкий щелчок, и что-то глухо стукнуло о спинку.

– Все в порядке, – естественно, Эмьюз пыталась успокоить себя, а не монстра.

Когда мисс Варлоу склонилась, чтоб заглянуть в сундук снова, внутри ее ждал сюрприз. Небольшой прямоугольник днища отвалился, открыв потайную нишу, в которой виднелся блокнот в темном кожаном переплете!

– Надо же! У Синего есть тайна! – девочка осторожно извлекла потертую книжечку, а раскрыв ее, мгновенно узнала почерк.

Сомнений больше не было, но на всякий случай Эмьюз поднесла выпавшую из сундука прямоугольную дощечку к глазам так близко, чтоб прочесть нацарапанное на ней слово: «Ческо».

Глава 3. У меня есть сердце?

Пустое купе, косматые облака причудливых форм за окном, а где-то далеко внизу стелятся лоскутным одеялом поля и игриво поблескивают стежки рек. Поезд набрал высоту, выровнялся, и все та же румяная проводница принесла горячий чай, свежую газету и долгожданную аптечку. Сидение мягко вибрировало, не хватало только стука колес… Но откуда ему взяться?

Повозившись немного с набором, носящим гордое название «Самонакладывающиеся швы», Сэр Коллоу придирчиво осмотрел себя в зеркало. «А могло быть иначе… Заживет», – подумал он. Неизвестно, что хуже: боль от раны или зуд и жжение, которые давала заживляющая мазь едко-коричневого цвета и резкого запаха.

Облака почти не отвлекали от желания чесаться, какими бы причудливыми ни казались, так что Джулиус Коллоу развернул газету в надежде найти там что-нибудь стоящее, но и это никак не помогло. Через полчаса мазь впиталась и перестала беспокоить сама по себе.

В купе деликатно постучали.

– Войдите, – отозвался Коллоу в привычной для себя безразличной манере.

– Вам письмо, Сэр, – объявила проводница и вручила плотный черный пакет.

– Спасибо, – но прозвучало это не слишком вежливо.

Даже не читая надпись на штемпеле, можно было догадаться, кто отправитель. Настроение загублено, а значит, испортить его сильнее какому-то письму не под силу. За неимением при себе ножа для бумаг, Джулиус просто разорвал конверт. Пробежав первые пару строк глазами, он извлек из кармана крошечное прямоугольное зеркальце и скомандовал ему:

– Корникс!

– Разве я не права? – осведомилась Тень, возникшая по ту сторону стекла почти мгновенно.

– Ты не только «не права», но и не оригинальна до печеночных колик, моя дорогая. – Задернув плотные шторки, Сэр Коллоу смахнул с лица маску. – Более того, если ты продолжишь в том же духе, я могу справедливо подумать, что это очередной приступ ревности, а с ней мы все решили примерно двести лет назад. Итак?

– Потрясающе! – фыркнула женщина. – Ты стараешься втянуть нас в очередные неприятности, а я даже не могу попытаться остановить тебя…

– Не нужно меня останавливать! – оборвал он чуть грубее, чем требовалось. – Я пытаюсь закончить одну старую партию.

Корникс тяжело вздохнула и покачала головой, рассеивая собственную маску:

– В том твоя беда и есть… – На остром бледном лице отпечаталась прозрачная, едва уловимая грусть. – Вокруг тебя нет людей, только фигуры. Перестань играть живыми и мертвыми.

– Придержи язык. – Брови недовольно изогнулись.

– Похоже, и я стала для тебя просто куском кости на доске в клетку. – Корникс медленно потерла лоб кончиками пальцев. – Может, тогда Фолия собьет с тебя спесь? Ведь именно к ней ты едешь сейчас, верно, Джулс?

– Не соображу, чего ты добиваешься… – скрывать раздражение смысла не было.

– Наверное, того же, чего и ты, разнятся лишь методы, – призналась Тень доверительным тоном. – Думаю, на данном этапе общение зашло в тупик. Прости, что отняла время.

Через мгновение поверхность стекла не отражала ничего, кроме каменного лица самого Коллоу. «Корникс поймет», – уговаривал он себя, пряча зеркало в карман. – «Знает ведь меня… одна во вселенной знает».

Захотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, но подобная трата времени – непозволительная роскошь. Разговор с Фолией легким не будет, как ни крути. Даже когда у той мозги работали нормально, найти с ней общий язык мог не каждый, да и в любимицах ходила Никс. Только самое неприятное совсем не это.

Чтобы получить вразумительный ответ, нужно задавать правильные вопросы, а предстояло либо блефовать, стараясь не промахнуться с догадками на морскую милю, либо расписаться в собственной несостоятельности и просить помощи. Второй вариант хоть и выглядел как более-менее благоразумный, не нравился в принципе.

В активе только туманное пророчество – три года назад все кому не лень сильно им интересовались, но так и не восприняли всерьез. К тому же, с тех пор, как девочек разлучили, Робин не предсказала ничего путного. Есть еще странный артефакт, озадачивший реконструкторов на пару лет, и… эти проклятые сны, относиться к которым всерьез по меньшей мере глупо. Не очень-то много.

Сэр Коллоу так гордился своим решением поручить заботу о Вестнике Марии Тэсори, но контролировать последнюю оказалось сложнее, чем он предполагал. С другой стороны, эта фанатичка скорее умрет сама, чем позволит причинить вред ребенку, а значит, маленькая Тень в полной безопасности. Хотя бы тут можно не беспокоиться.

Восемнадцать часов пути – форменное безобразие, особенно когда дел по горло. Заперев купе изнутри, Джулиус с головой погрузился в работу, оставляя разговор с Фолией на откуп сиюминутному вдохновению.

* * *

Дневник Франческо Тэсори мирно лежал под матрасом и ждал своего часа. Эмьюз заметила странную привычку Росарио «заглядывать в гости» в течение дня по сто раз, так что не рисковала читать, чтоб не быть пойманной на месте преступления. Если Ческо для тетки тема запрещенная, значит, есть на то причины. Их-то девочка и рассчитывала найти в потертой книжке.

Приладить прямоугольную деревяшку на место оказалось проще простого, а вот отодрать ее еще раз – нет. Синий пребывал в игривом расположении духа и все время пытался прищемить мисс Варлоу руки, когда та старалась открыть тайник снова.

Ближе к вечеру из чистки принесли платье, и с полюбившимися безразмерными брюками пришлось расстаться.

– Завтра у нас насыщенная программа, – сообщила Росарио за ужином. – Я получила недостающие документы, и мы можем зарегистрировать тебя в ближайшем отделении Департамента Зеркальных Коммуникаций.

– Зачем? – на самом деле, Эмьюз и не вникала в суть сказанного, все ее мысли занимал дневник.

– Затем, чтобы у тебя появился свой собственный номер-знак, – вопрос оказался неожиданным. – Кроме того, уверена, что Лют уже получила свой.

– А-а-а, ну тогда да, – многозначительно протянула девочка.

Тетка нахмурилась и спряталась за газету.

– О чем ты думаешь? – продолжила она уже оттуда.

– Ни о чем, просто хочу спать, – соврала мисс Варлоу.

– Верится с трудом, – предупредила та. – Неужели мальчишка настолько забил тебе голову за каких-то пятнадцать минут? Плохая характеристика для Тени.

Эмьюз предпочла промолчать. Если предметом ее размышлений и был мальчик, то никак не тот, на кого подумала Росарио.

В комнате с сундуком-монстром зеркала не было вообще, так что пытаться связаться с Лют следовало либо из теткиной спальни, либо уж из холла первого этажа. Второй вариант показался более привлекательным, поскольку разговаривать хотелось наедине.

Сделав вид, что собирается спать, мисс Варлоу поднялась вместе с хозяйкой дома наверх и проследила, чтоб та вошла в свою спальню. Только после того, как свет перестал пробиваться сквозь щель под дверью, Эмьюз рискнула выбраться в коридор.

– Тихо! – шепотом скомандовала девочка мимику, когда тот захлопал крышкой.

Естественно, Синий не ответил, но команду выполнил: замер и прикинулся мебелью. Приложив ухо к замочной скважине, Эмьюз терпеливо ждала, пока с той стороны закончатся бормотание и возня.

Просидев неподвижно еще некоторое время, дабы окончательно убедиться, что тетка спит, девочка крадучись направилась вниз. Не шуметь оказалось труднее всего: спустившись на одну ступеньку, следовало сперва попробовать нижнюю носком, чтоб не наступить на скрипучую. Целых шестнадцать ступеней, из которых четвертая, седьмая и тринадцатая подают голос.

С горем пополам добравшись до холла, Эмьюз с опаской заглянула в чернеющее на стене зеркало. Ее собственное отражение выглядело зловеще.

– Фьюри Лют, – прошептала девочка, и гладкая поверхность дрогнула.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда за стеклом появилось крайне сонное лупоглазое личико.

– Что ты тут де…? – начала Лют.

– Шшш! – замахала руками мисс Варлоу. – Шепотом! Пожалуйста…

– Прости. – Белая мышь виновато улыбнулась и принялась усиленно тереть глаза. – Я пыталась связаться с тобой весь день.

Только сейчас Эмьюз заметила ссадину на щеке Лют.

– Что у тебя с лицом? – резонный вопрос.

– Училась летать, – похвасталась девочка. – Яник сказал, что заживет, а наставник хвалил.

– Здорово! – Все волнения улеглись, и наступило большое теплое счастье.

Лют жива и явно довольна – что еще нужно? Стараясь заполнить неловкую паузу, мисс Варлоу спросила первое, что в голову пришло:

– Кто такой Яник?

– Тот, кого ты напугала до полусмерти. – Белая мышь сделала свои и без того не маленькие глаза еще больше. – Он пытался забрать меня, помнишь?

– Надо будет извиниться при случае, – Эмьюз виновато улыбнулась.

– Яник добрый… он простит, тем более, если я ему прикажу.

От того, как прозвучала последняя фраза, захотелось поежиться. Что-то изменилось в Лют… что-то неуловимое, но в то же время очень весомое. Стоило только осознать это, как острое бледное личико вдруг перестало вызывать радость.

– Прости, если разбудила, – путаясь в собственных мыслях, прошептала девочка.

– Ничего страшного. – Белая мышь сладко зевнула. – Когда ты переедешь в пансион? Нас поселят в одной комнате, между прочим. Тут безумно скучно и полно… обычных, а старшие Тени не очень-то много мне внимания уделяют.

– Кого полно? – Неприятное чувство усилилось.

Лют наморщила кукольный лобик, изображая недоумение.

– Обычных, ничем не выделяющихся серых людей, – охотно пояснила она. – Они нам не ровня. Третий сорт.

– Мадам Тэсори хочет, чтоб я еще немного у нее пожила. – Общение с Лют стремительно теряло привлекательность.

– Странные у тебя отношения со своей связной, – пожала плечами мышь. – Мне все равно, чего хочет Яник. Нужно сразу показывать, кто главный.

– Наверное. – Настала очередь Эмьюз пожимать плечами.

Когда острое личико пропало, а на его место вернулся темный холл, мисс Варлоу точно знала, что ни в какой пансион она не переедет, а если тетка все же решит отправить туда, Эмьюз сделает все, чтоб остаться!

Не обращая внимания на скрипучие ступеньки, оглушенная и подавленная, девочка поднялась по лестнице в свою комнату. «Неважно, что там учат летать, пусть там хоть… да что угодно! Я не буду жить в одной комнате с новой Лют Фьюри». – Эмьюз упала на кровать. Тут-то и очнулась совесть: она угодливо подсунула еще такие свежие воспоминания о белой комнате без дверей.

«Ты меня не бросишь?» – отозвалось внутри.

– Не брошу… – Сердце больно сжалось, а голос показался невыносимо жалобным.

Почему нельзя прямо сейчас разбудить Росарио и поговорить с ней обо всем этом? О Лют, о пансионе, о том, как Тени относятся к нормальным людям…

Мисс Варлоу решительно встала и направилась к двери, но стоило прикоснуться к холодной ручке, как вспомнилось второе правило Тэсори. Не причинять другим неудобств, если они их не заслужили, – справедливо ведь, никуда не денешься. Тетка спит и не виновата, что непослушной девчонке взбрело в голову испортить себе настроение на ночь глядя.

Эмьюз понимала, что если лечь, закрыть глаза и уснуть, утро наступит значительно быстрее, только тишина тяготила, а взбесившиеся мысли не отпускали. Нащупав под матрасом дневник, мисс Варлоу вспомнила, чем собиралась заняться.

В комнате стоял мистический полумрак: света тусклых фонарей, просачивавшегося сквозь промежуток между занавесями, едва ли могло хватить для чтения. На столе обнаружилась пузатая масляная лампа, а в ящике нашлись спички.

«Если Росарио выйдет из своей комнаты, она непременно заметит огонь и заглянет убедиться, что ничего дурного не произошло», – рассуждала про себя Эмьюз, на всякий случай заранее расправляя постель. Переодевшись в очередную длинную во все стороны рубашку (на этот раз, голубую), девочка осторожно взобралась на подоконник. Шторы выглядели достаточно плотными, чтоб хоть как-то спрятать лампу.

С трудом отвинтив стеклянный плафон, Эмьюз чиркнула спичкой. Странный терпкий запах казался и приятным, и нет одновременно. Было в этом что-то знакомое, оно крутилось на кончике носа и мешало сосредоточиться…

– Ай! – игривый огонек проглотил спичку целиком и обжег пальцы.

Спохватившись, мисс Варлоу зажала рот обеими руками и затаила дыхание… Минуты таяли, но ничего не происходило. Росарио, должно быть, очень крепко спала.

– Спички – не игрушка, – шепотом сообщила себе Эмьюз, откладывая коробок подальше от завораживающего пламени масляной лампы.

Дневник выглядел старым: некоторые страницы слиплись, чернила выцвели, а бумага пропахла плесенью и пылью. Первые записи не были интересными, они лишь подтвердили тот факт, что действительно принадлежат Ческо Тэсори.

Переворачивая один лист за другим, Эмьюз все сильнее чувствовала потребность завести собственный дневник. Ей, несомненно, найдется, что написать там.

К сожалению, жизнь Ческо оказалась намного прозаичней, чем рассчитывала мисс Варлоу. Почти одинаковые дни, тянувшиеся понурой вереницей в стенах этого дома. Встречались даже такие, помеченные единственной строчкой: «Все как всегда. Нечего сказать».

Иногда от одной записи до другой проходили месяцы, а иногда и годы, но понять это помогали лишь даты, выведенные каллиграфическим почерком. Время от времени между страницами попадались сухие листья или мертвые бабочки, заботливо расправленные и невообразимо хрупкие.

Вполне очевидно, что Ческо не был подарком судьбы, он скорее напоминал затравленное существо, обиженное на весь мир по необъяснимым причинам, – но это не могло быть поводом вычеркивать его из памяти. Что же такого страшного сделал Франческо Тэсори?

Эмьюз крепко задумалась: за что бы она захотела забыть о человеке навсегда? Отложив дневник, девочка прислушалась. В тишину спящего дома, разбавленную тиканьем часов, вклинился робкий стук и шелест: за окном начался дождь. Все увереннее и сильнее барабанили по стеклу грузные капли, они легко соскальзывали вниз, оставляя за собой мокрые полоски.

Возможно, ответ следовало искать ближе к последним записям? Глаза уже слипались, но мисс Варлоу упорно листала плотные страницы. Внезапно взгляд уперся в жирную самодовольную кляксу, занявшую собой целый разворот, а дальше ничего не было…

Кто-то (или даже сам Ческо) вырвал несколько страниц, одна из которых все еще лежала под матрасом. В груди поселилось неприятное ощущение неоконченности, недосказанности – оно, конечно, давало широкий простор фантазии, но так хотелось знать наверняка.

Внезапно стук капель прекратился, а в образовавшейся тишине почудилось что-то тревожное. Краем глаза Эмьюз заметила за окном черную покачивающуюся на ветру фигуру! Непонятный некто почти касался кончиком носа заплаканного стекла. Девочка резко обернулась, чтоб на несколько мгновений встретиться взглядом с полным ненависти незнакомым лицом.

В ужасе отпрянув, она не удержала равновесие и рухнула на пол, перевернув лампу и оборвав занавесь. Вылившееся масло мгновенно вспыхнуло! Наверное, мисс Варлоу кричала, потому что у примчавшейся Росарио был крайне перепуганный вид.

– Индекстрэ! – взревела она, и тотчас же из соседней комнаты прилетел графин с водой, который девочка видела на тумбочке возле кровати тетки.

Потушив масляное пятно и успевшую заняться пламенем штору, сонная и растрепанная женщина метнула огненный взгляд в сторону своей подопечной, а заметив на подоконнике дневник, просто-таки пришла в ярость!

– Где ты это взяла?! – рыкнула мадам Тэсори, бешено сверкая глазами.

– Нашла под матрасом! – Эмьюз рассчитывала на большее сострадание.

– Ложь, – процедила тетка. – Обманщикам не место в этом доме, утром отвезу тебя в пансион.

– А я не желаю ехать туда! – Девочка подскочила, как ужаленная, не обращая внимания на ушибы. – И вообще, кто дал право кричать на меня? Бессмертная Тень я, а не ты!

Стоило гневной реплике сорваться с губ, как несчастная Эмьюз уже готова была любой ценой взять свои слова обратно. Так могла бы себя повести Лют, но никак не она!

Тем временем, ошеломленная Росарио медленно пригладила выбившиеся из сеточки волосы и устало опустилась на стул.

– Вот даже как… – грустно усмехнулась она и добавила едва слышно: – Только не опять…

Мадам Тэсори с минуту отрешенно смотрела в окно, в то самое место, где девочке привиделся страшный незнакомец. Тетка что-то бормотала себе под нос, но языка Эмьюз не знала. Когда ожидание сделалось невыносимым, Росарио будто очнулась:

– Дневник я забираю, – бесцветным голосом сообщила она.

Не сказав больше ни слова, Тэсори пошатываясь вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив девочку стоять в полупрозрачной темноте. Дождь с новой силой обрушился на и без того мокрую улицу, яростно заливая глаза ядовито-желтым фонарям.

Забравшись под одеяло с головой, Эмьюз попробовала вспомнить лицо человека по ту сторону стекла, но наткнулась на непроницаемую серую пелену, в которой мерцали два размытых голубых пятна. Девочка нисколько не сомневалась, что странный силуэт просто плод ее собственного воображения – жуткий, но ненастоящий. А вот ссора с теткой произошла на самом деле.

«Что будет, если Росарио от меня откажется?» – Эмьюз рывком села в постели.

Единственный человек, который может дать ответ, – Джулиус Коллоу, только что-то подсказывало, что бестактно будет докучать начальнику среди ночи. Спустив босые ноги на пол, мисс Варлоу нашла взглядом статуэтку носатой птицы, спокойно стоящую там, где положено. Повинуясь внезапному порыву, девочка прошлепала к столу и осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к блестящим каменным перьям.

«…теплая». – Эмьюз не понимала, что это значит, но от сердца немного отлегло.

Вернувшись под одеяло, мисс Варлоу кое-как заставила себя закрыть глаза. Казалось, она пролежала так не больше минуты, когда громкий навязчивый стук привлек внимание. Распухшие мысли лениво ворочались в ватной голове, а свинцовые веки никак не желали подниматься.

Утро успело настать давно и вовсю заливало комнату золотисто-лимонным светом через лишенное шторы окно. Весело перемигиваясь, плясали в нагретом воздухе легкие искорки-пылинки, а статуэтка птицы играла в лучах солнца точно самый драгоценный камень.

Эмьюз чихнула, да так, что на глазах выступили слезы! Синего в комнате не оказалось, значит, источником шума был не он.

Почти под потолком деловито суетился молоток, приколачивая обратно расшатавшуюся гардину, а на стуле висела новая штора. Красивая темно-синяя тяжелая ткань подмигивала вышитыми серебряными звездочками. Но благостное расположение духа мгновенно увяло, стоило вспомнить о ночной ссоре.

С опаской мисс Варлоу выглянула в коридор: на площадке ни души, и весь дом будто погружен в тревожное ожидание. Стараясь максимально отдалить момент встречи с теткой, Эмьюз на цыпочках прокралась в ванную.

Уронив лицо в пригоршню ледяной воды, девочка принялась яростно отфыркиваться. Внутренний голос подсказывал, что стоит в любом случае попробовать помириться с Росарио. Мадам Тэсори не сделала ничего плохого, а Эмьюз едва не устроила пожар, разбудила ее, да еще и нагрубила. Смотреть в собственные бесстыжие глаза после такого не хотелось.

Вернувшись в комнату, мисс Варлоу обнаружила, что сине-звездная штора заняла свое место, и все вокруг погрузилось в приятный голубоватый полумрак. Заправляя постель, Эмьюз напряженно подбирала слова, которые должны были вернуть расположение тетки, но выходило из рук вон плохо. Банальное «извини, я больше так не буду» звучало слишком по-детски, особенно если прибавить «никогда». А «я беру свои слова обратно» вообще выглядело книжной глупостью.

Так и не найдя правильного решения, но основательно собравшись с духом, девочка спустилась в холл. Только ни там, ни в кухне, ни в комнате Росарио не было. Мадам Тэсори просто ушла, не оставив даже записки, а Синий забился под лестницу и не желал оттуда выбираться. Естественно, ни о каком завтраке и речи не шло.

Чайник, не подававший признаков жизни, ловко отскочил на противоположный край стола, стоило бедняжке Эмьюз приблизиться к нему.

– Та-а-ак!.. – многозначительно протянула она. – А ну-ка иди сюда!

Куда там! Чайник метался из стороны в сторону, расплескивая остывшую воду. Проще, наверное, зайца поймать голыми руками! Прицелившись, мисс Варлоу попыталась накрыть неугомонную посудину полотенцем, но вместо этого больно ударилась об угол стола.

– Прекрасно! – Бок болел, а от обиды хотелось расколоться на тысячу кусочков. – К ножам, значит, вообще нет смысла соваться, да? И не стыдно? Зачем нужен чайник, если в нем нельзя нагреть воды?! Теперь ты «садовая лейка». Убирайся со стола и марш на улицу!

Развернувшись на каблуках, девочка демонстративно зашагала прочь. Оставалось одно: действительно поговорить с Коллоу. Совсем плохо дело будет в случае, если в этом доме с ней не дружат теперь даже зеркала.

Эмьюз не знала, откуда взялась стальная уверенность, что «Сэр Большой Начальник» станет вникать в ее маленькие проблемы и, более того, как-то их решит, но другого варианта в голове не возникало. Ну не Лют же жаловаться, в конце концов? Если Коллоу скажет, что девочка сама виновата, и такая она теперь их этому Ордену не нужна, Эмьюз покинет треклятый дом, полный непонятных, совершенно ее не касающихся тайн, и пойдет искать того, кто оставил для нее вещи в неизвестной камере хранения.

Мисс Варлоу представила, как останется совсем одна. Почему-то это не пугало. Жаль только, что слово, данное лупоглазой мыши, сдержать не удастся. Эмьюз с трудом оттащила большое зеркало из спальни Росарио в свою комнату и заперла за собой дверь.

– Джулиус Коллоу! – без колебаний скомандовала она гладкому стеклу.

И ничего не произошло. Поверхность осталась безучастной.

– Джулиус Коллоу! Пожалуйста… – взмолилась девочка, но и к мольбам, и к требованиям глупое стекло оказалось глухо.

Тогда Эмьюз бессильно опустилась на колени, закрыв лицо руками. В груди что-то невыносимо тянуло и ныло, а к горлу подкатывался горький комок: еще никогда она не чувствовала себя такой несчастной.

– Мисс? – Знакомый спокойный голос откуда-то сверху заставил собраться. – Что на этот раз?

Девочка подняла голову, и взгляд уперся в темное пятно. В зеркале отражался черный силуэт, похожий одновременно на тот, что она видела за окном ночью, и на тот, что встретился в дверях кабинета Коллоу. Вскрикнув от неожиданности, Эмьюз неуклюже отшатнулась, но вместо этого запуталась в подоле платья и опрокинулась на спину.

– Оу, извиняюсь. – Мужчина легко смахнул с лица непроницаемый, жуткий, как сама мгла, покров. – Так лучше?

Серые глаза смотрели серьезно, хоть на губах и играла легкая усталая улыбка.

– Значительно, – промямлила Эмьюз.

– Итак, в чем дело? – поинтересовался тот.

Все мысли разбежались, будто кто-то большой и важный скомандовал им: «Врассыпную»! Поднимаясь на ноги и тщательно расправляя платье, мисс Варлоу пыталась выкроить себе лишние секунды на размышление, но едва ли это могло помочь. Краем глаза девочка заметила, что Сэр Большой Начальник осторожно придерживает рукой ворот, пряча горло.

– Что будет, если Тэсори от меня откажется? – Пожалуй, самый правильный вопрос.

– Мария не может этого сделать, – явно успокоившись, пояснил Коллоу. – А вот вы, мисс, вполне, и поверьте, ей бы подобного не хотелось. Только откуда такие мысли?

– Я… вообще-то я… – Щеки заливала краска.

– Эмьюз, – мужчина скрестил руки на груди, и тотчас же край воротника сполз вниз, открывая стянутый коркой шрам, – если что-то не так, лучше сразу сказать об этом – и не кому-нибудь, а мне.

– Да-да, конечно, – пролепетала она.

Не смотреть на страшную рану оказалось сложно. Заметив это, Коллоу хотел было снова взяться за воротник, но потом вдруг передумал.

– Жизнь Теней очень опасна, – счел нужным пояснить он. – Поэтому я прошу: ничего от меня не скрывай.

– Сэр… я… Да, Сэр, – Эмьюз решительно кивнула.

– И еще: немногие отваживаются вот так просто дергать меня раз в два дня. – В холодных глазах пробежали лукавые огоньки.

– Простите, Сэр. – Об этом мисс Варлоу как-то не подумала.

– Ничего, мне кажется, мы с тобой сработаемся. – Мужчина больше не выглядел надменным, скорее наоборот. – Можешь даже звать меня «дядюшкой Джулиусом», но только между нами, чтоб не портить репутацию «великого и ужасного».

– Нет, спасибо, – грустно усмехнулась Эмьюз. – Тетка у меня уже была, и закончилось это плохо.

Сэр Коллоу нахмурился:

– Тетка? – переспросил он.

– Я… поругалась с мадам Тэсори, – виновато разглядывая ботинки, призналась девочка.

– Да, это и в самом деле не очень хорошо, – согласился новоиспеченный дядюшка. – Но легко поправимо.

– Боюсь, что не так уж легко, – возразила Эмьюз. – Я ночью чуть не устроила пожар, прочитала дневник мальчика, который жил раньше в этом доме, и накричала на Росарио. Теперь из-за всего со мной не дружит даже посуда и не слушаются зеркала.

– Похоже, тебя нельзя оставлять без присмотра, – прилагая усилия, чтоб не рассмеяться, подытожил Коллоу.

Безобидная на первый взгляд шутка отозвалась уколом уязвленного самолюбия.

– Вы не понимаете! – Что-то внутри не позволило промолчать. – Пожар получился случайно… разбилась масляная лампа. Я сидела на подоконнике, и мне вдруг почудилось, будто кто-то наблюдает за мной с улицы…

– На что он был похож? – Неожиданная заинтересованность собеседника слегка смутила.

– Я не помню, и… откуда вы знаете, что это был именно «он»? – Эмьюз чувствовала себя несусветной дурочкой.

– Интуиция, – отмахнулся тот. – Совсем ничего не помнишь?

– Ничего, кроме темноты и расплывчатых голубых кругов, Сэр. – Большую глупость и придумать сложно.

Странно, но, выслушав все это, мужчина облегченно вздохнул.

– Джулиус, – сцепив пальцы в замок, поправил он. – Просто «Джулиус», если «дядюшка» так не нравится. Не хочу тебя пугать, но если подобное повторится, немедленно сообщи мне.

– Д-да. – Неприятный холодок пробежал по спине.

– Вот и умница, – кивнул тот. – А по поводу кухонной утвари…

– Не нужно, – запротестовала Эмьюз, готовая провалиться сквозь землю.

– Не перебивай, это невежливо. – Сэр Коллоу смерил девочку укоризненным взглядом. – Насколько я помню, у Марии Тэсори есть свой некий набор универсальных правил, которым лучше следовать. Так вот, одно из них звучало так: «Не зазорно принимать помощь в том, с чем не в состоянии справиться самостоятельно». Понимаешь, к чему я?

Пусть Эмьюз прекрасно знала, что нож острый и им можно порезаться, пусть кухню со спальней не путала, но вот о человеческих отношениях бедняжка имела весьма смутное представление. Здесь действительно многому предстояло научиться.

– Чтобы заставить чужую вещь подчиняться, ее достаточно в большинстве случаев просто взять в руки, – назидательно вещал «дядюшка Джулиус».

– Угу, – язвительно буркнула себе под нос девочка. – Я едва не свернула шею, пытаясь сделать это.

– Не «угу», а «да»! – возмутился тот. – Я порекомендую Марии серьезней относиться к воспитанию.

– Простите, Сэр! – Еще чего не хватало!

– Джулиус, – устало поправил Коллоу. – Я потратил тут с тобой уйму времени, так что дослушай очень внимательно, пожалуйста. Повторить не смогу.

Эмьюз открыла было рот, чтоб выразить согласие, но мужчина угрожающе сверкнул глазами и для пущей убедительности поднял вверх указательный палец.

– Индекстрэ, – медленно произнес он. – Повтори.

– Индекстрэ, – эхом отозвалась мисс Варлоу.

– Сосредоточенно смотри на цель. Для начала можешь прибавлять название предмета, который нужен, но главное: будь уверенной и представляй, что уже держишь это в руках. А теперь мне действительно пора.

Поверхность стекла на мгновенье подернулась рябью, и девочка осталась одна.

* * *

Джулиус Коллоу с размаху уронил себя в удобное мягкое кресло.

– Да, Джулс, с такой протеже ждут тебя неприятности… – сказал он сам себе и криво усмехнулся.

Поезд прибыл в Шейдивейл точно по расписанию, а до начала приемных часов оставалась еще уйма времени – как раз достаточно, чтоб привести себя в порядок и уладить кое-какие дела. Завтрак отменялся, поскольку его пришлось потратить на мисс «я-устроила-пожар».

Джулиус Коллоу знал Спрятанный город как свои пять пальцев и любил его. Возможно, за то, что именно тут прошли самые счастливые годы, те годы, когда он считал себя юным. Где-то здесь осталось больное беспокойное сердце, успевшее причинить владельцу множество неприятностей.

Достав из чемоданчика затейливую табакерку на трех крошечных ножках, Сэр Коллоу набрал щепотку грязно-серного порошка и сделал глубокий вдох.

– Ваш заказ, господин, – объявил из-за двери высокий дребезжащий голос.

– Повесьте на ручку со своей стороны, – отозвался Джулиус.

– Но плащ помнется! – искренне расстроился портье.

– Ничего страшного. – Бороться с желанием чихнуть оказалось не так-то просто.

Когда звук шагов затих в конце коридора, Сэр Коллоу забрал долгожданные вещи. Имело смысл переодеться в штатское, чтоб не привлекать ненужного внимания.

– Бежевый – не серый, – успокоил себя он.

Удобный просторный плащ, наглаженная белая рубашка с накрахмаленным воротничком, приятного коричневого цвета брюки, клетчатый жилет и бордовый галстук, плюс ко всему, шикарный светлый вязаный шарф (демонстрировать шрам не очень-то хотелось) – все это перекочевало с плечиков на широкую кровать.

Опустошив карманы формы, Джулиус высыпал содержимое на стол: зеркало, пара склеившихся мятных конфет, липкая мелочь, бумажник, и (да!) крошечный красный пузырек. Жидкости в нем осталась едва ли половина, а то и меньше…

Что-то сентиментальное шевельнулось в груди. Покрутив скляночку в руке, Сэр Коллоу нехотя оставил ее в покое. Шейдивейл – это не точка на карте, не город и даже не мир… это воспоминания, густые и зыбкие, как осенний туман. По этим извилистым узким улочкам ходили те, кого нет уже много веков, но память бережно хранит их голоса и силуэты, дразня ими в толпе.

– …я дома. – Нужно было что-то сказать.

Здесь тянуло упиваться одиночеством, звенящим прозрачным воздухом…

«Шляпа с пером» – самая что ни на есть заурядная гостиница, затерянная в хороводе мелких магазинчиков и почти кукольных двухэтажных домиков. Останавливаться здесь вошло в привычку давно. Сменялись поколения хозяев, но Сэр Коллоу оставался желанным постояльцем.

Покончив с переодеванием, Джулиус подошел к большому овальному зеркалу, тремя быстрыми взмахами начертил знакомый клубящийся символ и легко втолкнул его в гладкую поверхность. Только по ту сторону не встретило ничего, кроме замасленной тряпки.

– Господин Отто! – громко позвал Коллоу.

Шаркающие шаги и деловитое пыхтение вселяли надежду.

– Это фы? – Старый гоблин хлопал глазами-бусинками, многократно увеличенными невообразимой конструкцией из выпуклых линз, закрепленной на его ушастой лысой голове.

– Да, друг мой. – Джулиус никак не мог избавиться от сентиментального наваждения.

– Сейчас. – Тряпка вернулась на место, а до ушей донесся ехидный смешок: – Друг… ну надо ше?..

За импровизированной занавесью явно двигали мебель: скрип, скрежет и звук, с каким тяжелый шкаф ползет по паркетному полу.

– Остафь нас, – попросил кого-то старый сморчок.

«Сколько приготовлений», – язвительно заметил про себя Сэр Коллоу. Тем не менее, пока дверь с той стороны зеркала не щелкнула замком, разговор не возобновился.

– Итак, зачем я фам понадобилься? – деловым тоном осведомился гоблин, сдвигая страшную конструкцию со своего лба на макушку. – Фишу, мой порошок очень хорошо дейстфует.

– Не жалуюсь, – охотно подтвердил Джулиус. – Мне нужны сведенья о новейших внепризменных приборах слежения.

– Ах, как ше я усталь от фсяких фопрософ… – всплеснул тоненькими ручками Отто. – Я не спрафочное бюро. Но ф порядке исключения… как старому «другу»… прафда, при одном усльофии.

– И каком? – Удивляться и выяснять причину банально не было времени.

Зеленый человечек сцепил длинные узловатые пальцы в замок на животе и картинно держал внушительную паузу.

– У меня есть фнук, – наконец объявил он.

Ироническое «рад за вас» так и вертелось на языке…

– Дайте ему работу ф Ордене, – вот так все просто… – Меня угофарифают фернуться к преподафанию, но если не устрою мальчика, даше фосфращение ф Спрятанный город радостным не будет.

– Господин Отто, если не сложно, излагайте свои мысли быстрее, я несколько ограничен во времени. – Имело смысл предупредить старого болтуна, что потратить на него полдня в планы не входило.

– А, собстфенно, фсе. – Гоблин растянул рот в широкой улыбке. – Я употреблю сфои талянты на благо Ордена, и мой мальчик тоше. О чем еще мошно мечтать?

– Иными словами, – терпеливо продолжил Коллоу, – помогая, я смогу рассчитывать на ваши выдающиеся познания? Где и что вы собираетесь преподавать?

– Там ше, где раньше, – охотно сообщил зеленый человечек. – Ну, фы соглясны?

За такие хорошие новости по Ордену можно было рассовать целый выводок маленьких уродцев! Пусть у Отто из ушей пучками растут волосы и челюсть у него вставная, но пройдоха еще не выжил из ума и хватки не потерял. Лучшей кандидатуры в шпионы за маленькой мисс-неприятность подобрать трудно. Тем более что старичок станет у нее лектором, как минимум, по двум профилирующим предметам.

– Когда я получу информацию? – всем своим видом демонстрируя заинтересованность, уточнил Джулиус.

– Гут. – Кажется, гоблин уже не слушал. – Мы с фнуком приесшаем через неделю. Я с фами сфяшусь. Посмотрите на него и…

– Это все немного не о том. – .драгоценное время утекало в никуда.

– Ах да… просьба, – спохватился старый хитрец. – Фсе через неделю.

На том и порешили. Заперев номер на ключ, Сэр Коллоу отправился на самое романтическое свидание за последнюю сотню лет – свидание с любимым городом.

Приветливо шелестели не успевшие пожелтеть листья старых деревьев, окруженных узорчатыми металлическими заборчиками. Пряный ветерок ласково трепал волосы, возвращая в прошлое, оставшееся очень далеко позади. Горько-сладкие воспоминания щекотали горло, подбивая что-нибудь насвистывать или напевать. Проходя мимо цветочного магазина, Джулиус поймал себя на том, что очень хочет купить букет. Но кому? Дарить цветы городу, по меньшей мере, странно.

Добравшись до очередной точки своего плана, Сэр Коллоу открыл знакомую дверь и переступил порог под мелодичный звон колокольчика.

– Сто лет вас не было! – оживилась хозяйка магазина, хлопая выпуклыми лиловыми глазами.

– Больше, – виновато улыбнулся он.

– Вы за тем, за чем и тогда? – Крошечное создание сидело на долговязом нескладном стуле, смутно напоминавшем несъедобный гриб.

– Неужто помните? – искренне изумился Джулиус.

– Охотников до моего товара не слишком много, тут нужно обладать особым вкусом, – Тоненькие бровки изогнулись, изображая крайнюю степень расстройства. – Не те нынче времена, сами понимаете, Сэр. Все куда-то спешат… Ну так?..

– И упаковать, пожалуйста, миссис Медоус, – с поклоном ответил Коллоу.

Зашелестев кружевными юбками, крошечное создание принялось сновать туда-сюда. Только очень внимательный посетитель мог заметить переливающиеся прозрачные крылышки у нее за спиной. Госпожа Медоус предпочитала называть свои духи «эликсирами» и смешивать у покупателя на глазах.

– Я прекрасно помню ваш состав, – звенела она тоненьким солнечным голоском. – Не что-нибудь, а именно «счастье».

– Давно хотел спросить, – Джулиус осторожно облокотился о прилавок, – не боитесь, что кто-нибудь украдет рецепт?

– О! – колокольчиком рассмеялась женщина. – Это невозможно. У меня есть особый ингредиент.

– Секретный? – Непринужденная беседа приятно не отставала от графика.

– Да нет же! – захлопала длинными фиолетовыми ресницами Медоус. – Всего лишь любовь и искреннее желание нести радость людям. Во времена, когда все стало модно покупать за деньги, желающие заиметь рецепт ни за что не смогут его воспроизвести.

Получив обернутую красно-золотой бумагой квадратную коробочку и расплатившись с приветливой хозяйкой, Сэр Коллоу перешел к самой неприятной части сегодняшнего плана – посещению режимного учреждения.

Снова поезд, только теперь самый обыкновенный пригородный с убаюкивающим стуком колес и вполне привычным пейзажем за окном. Полупустое купе, в соседках сморщенная старушка с вредного вида собачкой. Загородившись газетой для вида, Джулиус отвернулся туда, где плыли вереницы таких еще по-летнему зеленых деревьев.

– Вы не могли бы закрыть окно, молодой человек? – проблеяла попутчица слабым голосом. – Бедняжка Фи-Фи заболеет!

– Сколько угодно, – отвечать было страшно опрометчиво, но Сэр Коллоу не мог отказать себе в удовольствии.

Следующие пару часов пришлось слушать разного рода поучительные и не очень истории из жизни пожилой особы с собачкой, понимающе отзываясь в нужных местах.

– Сайленткип, – откашлявшись, объявила показавшаяся в дверях проводница. – Стоянка десять минут.

– Жуткое место… здесь держат душевнобольных всех мастей, – проскрипела старушка, с интересом выглядывая за штору так, точно рассчитывала, что пациенты клиники будут бродить прямо по перрону. – Не понимаю, зачем останавливаться здесь.

– Похоже, это моя станция, – отложив газету, загадочно улыбнулся Джулиус.

Хотелось вытряхнуть из головы весь мусор, выслушанный в дороге. Оглянувшись, Сэр Коллоу заметил ставшее знакомым сморщенное лицо, буквально прилипшее к стеклу, чтоб убедиться, действительно ли «приветливый молодой человек» – так удачно маскировавшийся псих.

Извилистая дорожка, петлявшая между высокими деревьями, загораживающими кронами почти все небо, вывела на широкую мощеную дорогу. Джулиус невольно замедлил шаг. Внешняя красота природы не могла заглушить гнетущей атмосферы.

Деревья закончились, их сменила ухоженная лужайка, упиравшаяся в неприступную высокую стену. Остановившись у громадных кованых ворот, Сэр Коллоу позвонил в колокольчик.

Здоровый гориллоподобный охранник долго щурился в крошечное окошко, прежде чем открыть небольшую неприметную дверцу в одной из створок. Разделенный надвое дорогой парк со стройными рядами клумб, прудом и очаровательно подстриженными кустиками мог ввести в заблуждение прибывшего впервые. Все это никак не выглядело больницей – скорее, кусочком сказочного леса. Но вовсе не феи населяли его: неагрессивная часть пациентов мирно прогуливалась туда-сюда под пристальным вниманием персонала.

Появление нового лица не могло остаться незамеченным. Суровая женщина-врач в просторном нежно-розовом форменном халате выросла на дорожке в нескольких шагах.

– Какова цель вашего визита? – осведомилась она, заложив руки за спину.

– Джулиус Коллоу, – холодно отозвался тот, скользнув взглядом по табличке с фамилией и должностью на форме. – Я предупреждал о визите.

– Интересующая вас пациентка в последнее время сделалась беспокойной и опасной, Сэр, – предупредила женщина, жестом предлагая следовать за ней.

– Трогательная забота, но не стоит, – процедил он, чувствуя возможную бессмысленность потраченных часов.

Специфический запах больницы, стандартные пальмы в кадках, пыльные подоконники и холодный шахматный пол – что-то никогда не менялось. Каждый шаг отдавался многократным тоскливым эхом, маячившим в бесконечных коридорах от одной запертой двери до другой.

Вскоре более-менее приветливый пейзаж закончился. Джулиус вместе с провожатой свернул в ту часть корпуса, где содержались приговоренные судом к принудительному лечению и буйные. Крутые ступеньки, потрескавшаяся краска и редкие голубоватые лампы на стенах – коридор уходил под землю.

Медные пластинки с выбитыми на них надписями, позеленевшие от времени, хранили имена пациентов. Попадались и знакомые… Коллоу прекрасно помнил показательные процессы. Ему всегда казалось, что лучше умереть сразу, чем жить вот так, в каменном ящике под землей.

Глухой коридор закончился залитой нестерпимым светом дверью.

– Позвольте, я открою. – Суровая женщина вытащила из кармана толстый тяжелый ключ. – Ни при каких обстоятельствах не входите в темноту. Фолия не переносит свет, так что в лучах ламп вы в безопасности.

– Спасибо. – Горький ком застрял в горле.

– Я запру вас внутри, – невозмутимо продолжала та, – и буду ждать тут.

– Хотелось бы пообщаться конфиденциально, – возразил Коллоу.

– Не волнуйтесь, с некоторых пор внутри полная звукоизоляция, – заверила она. – Когда надумаете выходить – просто нажмите большую белую кнопку.

Разумеется, никаким вдохновением и не пахло – сумбурные мысли толпились, причиняя боль.

Разделенная на две части комната давила гладкими белыми стенами, а бивший с потолка слепящий свет не понравился бы кому угодно. Посредине яркого пятна возвышалось массивное кресло (чем-то напоминавшее трон), намертво впечатанное в пол, остальное терялось в густой бархатной черноте.

– Леди Фолия! – позвал Коллоу.

Кровь барабанной дробью стучала в висках. Сейчас все и решится. Легкий шорох, беспокойное царапанье крепких когтей у самой кромки тьмы и гадкое тошнотворное хихиканье…

– У-у-у… кто к нам пожаловал!.. – едва различимым ветерком донесся свистящий шепот. – Джулиус, милый мальчик… подойди поближе, дай… обнять тебя.

– Мне нужен ваш совет, Леди. – Стена живой тьмы дрогнула.

– Возможно, ты не в курсе последних событий, но… я сошла с ума-а-а… – шипение превратилось в визг, закашлялось и смолкло.

– Посудите сами, – без особой надежды продолжил Коллоу, – к кому мне еще обращаться, если не к своей наставнице?

– И то хлеб, – согласилась Тень. – Итак?

Джулиус почти забыл, сколько Фолии осталось в нем самом. Звуки ее голоса будили шквал воспоминаний. Как же неприятна была роль «пасынка» там, где Корникс получала «материнскую» заботу сполна! Застарелые обиды-раны разом открылись, вытесняя цель визита.

– Ты пришел сюда помолчать? – насмешливо осведомилась Фолия.

– Нет, – покачал головой Коллоу.

Он мучительно боролся с собственной памятью, стараясь дать себе понять, что больше не является покинутым тощим мальчишкой – и очень давно.

– Что ты знаешь о пророчестве, которого и мы, и дивные ждали сотни лет? – наконец, спросил он.

– Смотря что интересует… – прошелестело из темноты. – Правда, похожая на ложь… ложь, неотличимая от правды… безыскусная ложь, официальная правда, которая суть та же ложь… у меня полный ассортимент. Выбирай. Лишь бы хватило возможностей расплатиться за все.

Кашляющие смешки снова сменились мерзким хихиканьем.

– Когда два осколка встретятся, а ледяная тюрьма рассыплется, дерево выйдет из-под земли, и царство лжи падет, – процитировал Джулиус на одном дыхании.

– Хм… – протянула Фолия. – Надеюсь, на этот раз хватило ума пророчицу не растерзать?

– Она жива и здорова, хоть и бесполезна. – Мысли медленно приходили в порядок.

– Уже прогресс. – Полоумная разразилась истерическим хохотом и снова закашлялась. – У тебя не найдется табаку для меня, мой мальчик?

– Не курю. – В душе начинало подниматься раздражение.

– Зря, – фыркнула та. – Если решишь снова навестить меня лет через сто, захвати, будь паинькой. Корникс, кстати, не в пример чаще навещает.

– Вот как? – стараясь не скрипеть зубами, улыбнулся он. – Вернемся к нашему вопросу.

– Ах, да… пророчество, – мечтательно мурлыкнула Фолия. – Собственно, я услышала, что хотела. А ты, если не собираешься квартировать остаток вечности за стеночкой, лучше забудь об этом. Именно так звучит единственный совет, который я могу дать.

Неожиданный тупик заставил крепко задуматься.

– Оно, конечно, дело твое, – продолжала Тень. – Только скоро начнетсятакое … тсс… не проси, не скажу ни слова!..

– Тогда последнее на сегодня. – Коллоу мысленно уже сто раз нажал на кнопку и вышел вон. – Каким должен быть артефакт, чтоб его нельзя было отделить, даже пропустив носителя через сферу-контейнер и реконструировав?

– Смотри-ка… неужели все зашло настолько далеко? – Полоумная явно издевалась.

Почувствовав себя еще большим идиотом, чем полный состав пациентов клиники, Джулиус Коллоу поднялся на ноги и, не прощаясь, направился к двери.

– Там, где история стала легендой, нечего делать таким, как ты, мой мальчик, – презрительно бросила Фолия ему в спину.

– Да как ты смеешь! – Не выдержав, Джулиус метнулся назад, остановившись у самой кромки тьмы.

– Как все запущено… – Он кожей чувствовал движение по ту сторону непроницаемой воображаемой стены. – Под глазами круги… нездоровый цвет лица… Плохо спишь? Мучают кошмары?

– Это к делу не относится! – рыкнул Коллоу.

– Знаешь, почему ты в безопасности? – Все попытки взять себя в руки с треском провалились. – Пока не разучишься думать головой и не начнешь чувствовать сердцем, правильная и логичная ложь будет водить тебя за нос до бесконечности.

– Хватит бреда! – вот сейчас отчетливо проступила потребность шагнуть в темноту и уничтожить ехидное существо, хотя этот поединок ему, скорее всего, не выиграть.

– Напоминаю, мы в дурдоме! Здесь никто не может мне запретить говорить правду…мою правду. – На мгновенье показалось, что в нескольких дюймах промелькнуло жуткое искаженное недугом лицо. – Корникс говорила, что ты слишком много помнишь, особенно о других Танцорах. Не стоит. Дорога воспоминаний неизменно приводит сюда.

Утопив кнопку до упора, Джулиус все же решил попрощаться.

– И еще, я не «помню», я «знаю», это несколько разные вещи, – добавил он.

– А вот я знаю, что ты больше не придешь. – В голосе Фолии вдруг не осталось ни капельки иронии, будто никакой болезни и не было вовсе. – Пообещай, что когда перед тобой встанет последний выбор, ты сделаешь его не умом, но сердцем…

– …обещаю, – едва слышно прошептал Сэр Коллоу, переступая порог.

* * *

В ушах невыносимо звенело, а во рту стоял привкус крови. Разбитый и подавленный, Джулиус задумчиво брел по широкой мощеной дороге к станции, когда бесшумная Тень, поравнявшись, взяла его за руку.

– Ты… – выдавил он. – Ты приносила ей сигареты?

– Нет, – честно призналась Корникс. – Фолия неизлечима и бессмертна одновременно. Страшно, верно? А иногда мне кажется, что с чем с чем, а с головой у нее все в порядке. Ничего не сказала, да?

– Ничего, – подтвердил Коллоу.

– Как и мне. – Маска не позволяла видеть лицо, но и без этого Джулиус чувствовал улыбку на губах своей вечной спутницы.

– Слушай, Никс, как ты думаешь, у меня есть сердце? – прокручивая в голове последнюю фразу Фолии, как бы в шутку спросил он.

– Ну разумеется… маленькое такое, сухое и сморщенное, но точно есть! Вот тут примерно, – обогнав на пару шагов, Леди Корникс легонько ткнула кулаком своего друга и начальника в грудь.

– Без рук! – изобразив обиду, прикрикнул Джулиус.

– Что, наперегонки? Кто последний, тот… дивный! – и будто время обернулось вспять.

– Провокация! – но черная фигурка уже маячила на повороте.

Прозрачное осеннее солнце нежно целовало землю косыми золотыми лучами, а над головой шумели высокие деревья. Он быстро бежал по пыльной дороге, цокая тяжелыми сапогами, точно подкованная лошадь. Бежал не ради победы, а для того, чтоб сказать своему единственному другу: «Спасибо, что ты есть».

Глава 4. Пища для ума

Эмьюз никак не ожидала, что сумеет все же приготовить себе что-нибудь: пусть не завтрак, так хотя бы обед. Вооружившись кружкой горячего чая и хлебом с маслом, девочка забралась с ногами в темно-синее кресло в холле прямо напротив парадной двери и принялась ждать.

Часы тянулись мучительно медленно, будто нарочно. Когда начало казаться, что тетка уехала на другой конец света и забыла дорогу домой, в замке с той стороны нехотя заворочался ключ. Сердце сделало в груди смертельное сальто и застряло в горле, мешая дышать.

– Возьми у меня что-нибудь, – как ни в чем ни бывало попросила Росарио, стараясь протиснуть вперед себя невероятное количество узорчатых картонок и перетянутых лентами красивых коробок.

– Я… – принимая часть ноши, попыталась начать Эмьюз.

– Позже, – отмахнулась мадам Тэсори, тяжело пыхтя. – Насилу дотащила… Отнеси это в свою комнату.

– Так я… остаюсь? – осторожно спросила девочка.

– Ну… – тетка хитро прищурилась, – если прощения попросишь…

– Попрошу! – Подхватив оставшиеся коробки, она стрелой взлетела вверх по лестнице, чтоб вернуться как можно скорее.

Получалось, Коллоу кругом прав: Росарио действительно дорожила маленькой Тенью больше, чем могло показаться на первый взгляд.

– Смотри-ка. – Мадам Тэсори заметила следы приготовления пищи и широко улыбнулась. – А ты не теряла времени даром. Одно очко в копилку самостоятельности. Только вот… за собой убирать нужно. Повсюду крошки.

– Учту, – заверила девочка.

– Тебе разве неинтересно, где я была полдня? – Тетка уселась и ловко закинула ногу за ногу.

– Интересно, – Эмьюз потупилась. – Но сначала я должна извиниться за то, что полезла не в свое дело, чуть не сожгла дом и вообще вела себя… отвратительно. Мне стыдно.

– Что ж… – Росарио сгребла со стола все крошки разом и высыпала их не куда-нибудь, а себе в рот. – Я давно не сержусь. Сама собиралась извиняться за «голодный паек». Рассчитывала вернуться до того, как ты проснешься, но не вышло. Да еще и предупредить не смогла: за долги мне обрубили связь, пришлось разбираться. Кто-то хорошо пообщался с подружкой вчера ночью.

– Ой! – Чего-чего, а этого она никак не предполагала.

Если бы можно было провалиться сквозь пол, мисс Варлоу непременно сделала бы это. С другой стороны, откуда ей знать, что за возможность посмотреться в зеркало нужно платить?

– В общем, больше так не делай, – подытожила тетка. – У твоей-то Лют связь бесплатная. Это вам, Теням, положено, а вот мне нет. Пока не зарегистрируем тебя, никакой самодеятельности.

– Хорошо, – пообещала Эмьюз.

Росарио вдруг посерьезнела:

– Считаю нужным спросить, – начала она, – чем так пансион не угодил? Не была там ни разу – и так агрессивно… Видишь ли, тебе часто придется менять место, и лучше научиться этому сразу. Не нужно бояться.

– Ты ошибаешься, – по спине поползли мурашки, – я совсем не боюсь. Еще вчера мне было все равно. Но я… поговорила с Лют.

– И? – Мадам Тэсори подалась вперед.

– И разочаровалась. – Наверное, это самое правильное слово, чтоб описать всю гамму ощущений, разрывавших бедняжке сердце. – Мне показалось, что Лют изменилась.

– А ты будто бы так хорошо знала ее раньше! – всплеснула руками тетка. – Говорят, родных не выбирают, а друг для друга вы теперь самые что ни на есть родные. Все люди разные и, поверь, это к лучшему. Но в пансион ты действительно не поедешь.

– Почему? – вырвалось само собой.

Росарио картинно закатила глаза.

– Не понимаю я тебя, – усмехнулась она. – Получила чего хотела и снова недовольна.

– Нет-нет! – поспешила заверить девочка. – На этот раз мне просто интересно.

– Тогда пойдем наверх разбирать покупки. – Мадам Тэсори громко хлопнула в ладоши, поднимаясь на ноги.

Следующий час Эмьюз весело крутилась перед зеркалом, разглядывая новые наряды. Белая блузка с острым воротничком, приятного светло-синего цвета жилет с серебряными пуговками и длинная, ниже колен, клетчатая юбка с глубокими карманами – все это очень шло юной мисс Варлоу, особенно без тяжелого душного пиджака.

– По какому поводу праздник? – спросила она, высунувшись в коридор.

– Хорошо, что ты не боишься менять обстановку, – отозвалась тетка. – Через четыре дня начнется твой первый семестр в качестве студентки. Некрасиво жить неучем, да и практика общения тебе пригодится.

– Для этого мне придется уехать отсюда? – Радость немного сдулась.

– Да, ничего не поделаешь, – подтвердила Росарио. – Все проходящие обучение в Университете Шейдивейл живут в общежитиях Спрятанного города. Я сама когда-то училась там… достаточно давно. Тебе непременно понравится.

– Но ведь ты можешь перемещаться куда угодно за секунды. – Где-то на горизонте забрезжила надежда. – Почему нельзя провожать и забирать меня каждое утро?

– На то город Шейдивейл и «спрятанный», что туда просто так не попасть. – Тетка гордо внесла стопку слегка потертых толстых книг.

Сгрузив все на письменный стол, мадам Тэсори окинула свою подопечную оценивающим взглядом.

– Что это? – заглядывая за спину Росарио, спросила та.

– Учебники. – Книжки выглядели тяжелыми. – Здесь не все. Остальное купим после обеда. Сложи вещи аккуратно в Синего.

Услышав свое имя, монстр ожил.

– Фу! – прикрикнула Тэсори. – Никаких выходок. С сегодняшнего дня ты – сундук для Эмьюз. Я серьезно. Не подведи нас.

– А с вещами ничего не случится, если я их… в Синего?.. – Девочка недоверчиво покосилась на чудаковатое чудовище.

– Нет, – отрезала тетка. – Меньше вопросов, больше действий. Иначе мы никогда не пообедаем.

Мисс Варлоу не очень представляла себе, как именно следует складывать вещи, поэтому свернула все пополам и опустила на дно сундука, а дурацкое черное платье затолкала в самый низ. Естественно, что-то нужно было оставить. Тетка купила две мягких незабудкового цвета ночных рубашки – так одна отправилась прямиком в Синего, а другая под подушку. Как ни нравились клетчатая юбка, блузка и жилет, но и их тоже пришлось убрать вместе с пиджаком. Носки и белье почему-то оказались на самом верху – прямо над двумя новенькими вязаными свитерами…

После второй попытки все сложить по уму Эмьюз поняла, что сборы – это настоящая логическая загадка. Получить «еще одно очко в копилку самостоятельности» очень хотелось, и девочка не спешила обращаться за помощью к Росарио.

– Хватит! – сказала она самой себе, закрывая сундук. – В конце концов, вдруг именно так мне удобно! Это же мои вещи.

Тут мисс Варлоу обнаружила, что стоит все в той же безразмерной рубашке, которую набрасывала между переодеваниями, чтоб не замерзнуть, а все вещи упакованы в Синего.

– Ну надо же… – простонала девочка, мысленно проклиная собственную невнимательность.

Достать пришлось именно черное платье. Оно могло хоть сто раз не нравиться, но пачкать обновки просто так показалось бессмысленным.

Уже на лестнице улавливался удивительный запах из кухни, от которого живот принимался отчаянно урчать, а ноги сами несли вниз.

После обеда Эмьюз точно знала, что попросит тетку научить ее чему-то подобному!

– Ну что, моя дорогая, приведи себя в порядок – и нам пора, – поднимаясь из-за стола, скомандовала Росарио.

– Но я не могу, – спохватилась девочка. – Гримм должен зайти и… некрасиво подводить, правда?

– Знаешь, – мадам Тэсори скрестила руки на груди, – есть такая штука, как «приоритеты». Что для тебя важнее: едва знакомый мальчик или твое будущее?

Вопрос заставил крепко задуматься. С одной стороны, как гулять с Синим, если у него внутри теперь лежат вещи, да и выбраться из дома хотелось, – но с другой, где-то внутри неприятно скреблась совесть.

– Это несложно, – усмехнулась тетка. – Правильным ответом будет второе, поскольку мальчишка никуда не денется, а вот магазин точно закроется – а потом у нас просто не получится купить все необходимое. Завтра я собираюсь улаживать собственные дела (не всегда же мне твоими заниматься), а послезавтра мы уезжаем.

– Ясно, – обреченно согласилась Эмьюз.

Через пять минут мисс Варлоу, готовая к маленькому путешествию, стояла посреди холла.

– Тебе настолько нравится это платье? – Брови Росарио иронически изогнулись.

– Нет, но я подумала … – девочка почувствовала, что краснеет.

– Бережливость – хорошая черта, только не мы созданы для вещей, а вещи для нас, – подмигнула тетка, подталкивая Эмьюз к выходу.

Обдумывая услышанное, мисс Варлоу бесцельно блуждала взглядом по кустам жасмина, пока Тэсори возилась с замком.

– Ты готова? – голос тетки прервал череду серых мыслей.

– Да, – ответила девочка, и тут же мир вокруг превратился в палитру безумного художника.

Разноцветные пятна-кляксы мелькали перед глазами. «А что видит Росарио?» – только и успела подумать Эмьюз, как все закончилось. Они очутились посреди незнакомой людной улицы перед зеленой дверью под красочной вывеской, содержание которой мисс Варлоу прочесть не успела.

– Собираешься до утра тут простоять? – Тэсори крепко взяла свою подопечную под локоть и открыла скрипучую дверь.

В лицо пахнул теплый воздух, наполненный горько-сладким запахом. Эмьюз с удивлением отметила, что так пахнут новенькие книги, красиво расставленные на высоких стеллажах. Девочка осторожно взяла с полки первую попавшуюся, открыла наугад и принюхалась, почти касаясь ноздрями плотных страниц.

– И что ты делаешь? – удивилась Росарио.

– Ничего. – Стараясь не выглядеть глупо, мисс Варлоу поспешила убрать толстый томик в две ладони высотой и в три пальца толщиной на место.

– Нет-нет, возьми, – попросила тетка. – Это тоже пригодится. Но учти, книги принято читать, а не нюхать.

«Теоретическая Суммология для высшей школы. Том первый. Патриция Плопс», – гласила красивая надпись на корешке. Украдкой Эмьюз все же вдохнула упоительный запах знаний, когда Тэсори отвлеклась.

Невысокий продавец в смешных нарукавниках охотно рассказывал Росарио что-то, во что совершенно не хотелось вникать. Девочка просто бродила между рядами и читала названия, чтоб хоть как-то убить время, когда звук дверного колокольчика заставил ее обернуться. На пороге стоял странно знакомый человек.

Пепельно-серые, почти сизые, аккуратно подстриженные прямые волосы, слегка удивленный взгляд круглых блестящих глаз и крупный нос, острый и крючковатый. Он определенно напоминал кого-то. Сомнения рассеялись, как только следом вошла Лют!

Мисс Варлоу инстинктивно спряталась за стеллаж, стараясь ничем не выдать своего присутствия. «Вот это, значит, Яник и есть», – подумала она.

Между тем, новые посетители, о чем-то оживленно переговариваясь вполголоса, подошли к книжным полкам с учебниками.

– Будешь здороваться? – шепотом спросила тетка, незаметно подплывшая сзади.

– Ты меня напугала, – тем же манером отозвалась девочка. – А она тоже будет учиться?

– Естественно, как еще куча разного народа, – пояснила Росарио. – Думаю, прятаться не стоит.

С этими словами Тэсори вытолкнула ничего не подозревавшую Эмьюз из укрытия прямо навстречу Лют.

– Ой, и ты тут! – Белая мышь обезоруживающе раскинула руки, как для объятий.

– Привет, – пытаясь не смотреть на Яника, виновато улыбнулась мисс Варлоу. – Вы за книжками?

– И за ними тоже. – Эмьюз не успела заметить, когда девочка подошла так близко. – Почему на тебе форма пансиона, если ты там не была ни разу?

Сама Лют Фьюри щеголяла в летнем синем платье с ослепительно белым остреньким воротничком.

– Потому что кто-то умудрился упаковать совершенно все свои вещи в сундук, – выручила Росарио.

– Мы уже взяли билеты, – игнорируя реплику мадам Тэсори, продолжила мышь. – Уезжаем завтра.

– Как жаль, – ловко скрывая раздражение, соврала Эмьюз. – Наш выезд послезавтра.

– Значит, встретимся уже в Спрятанном городе, – Лют зачем-то схватила девочку за запястье. – На фотографиях Шейдивейл выглядит просто потрясающе!

– Леди Фьюри, – Яник, до того напоминавший статую, вдруг заговорил, – позвольте вам напомнить, что мы несколько стеснены во времени.

– Было приятно повидаться, – Лют грустно вздохнула и вскоре уже исчезла за стеллажами.

Странно получалось, если задуматься: зная так мало людей в принципе, встретить тех, кого меньше всего хочется, и притом совершенно случайно! Как это называется?

– Видишь, ничего страшного не произошло. – Тетка сложила покупки в свою сумку так, что последняя перестала закрываться. – Из всего нужно уметь извлекать уроки.

Эмьюз набрала было воздуху в грудь, чтобы возразить, но вместо этого предложила часть книжек понести в руках. Только теперь бедняжка поняла, насколько волнительными станут предстоящие перемены в ее коротенькой пока жизни.

Даже когда магазин остался далеко позади, девочка все пыталась сообразить, какого рода урок ей предстоит вынести из последних событий. Первое, что приходило на ум: снять проклятое платье и сжечь.

– Задумалась? – Участливость Росарио вкупе с проницательностью начинала немного настораживать.

– Я… – Девочка остановилась и уперлась взглядом в витрину на противоположной стороне дороги. – Там… там платье! Как у Лют.

– И что с того? – тетка неприятно нахмурилась.

– Можно мне такое? – Эмьюз мгновенно поняла, что не права, по гримасе отвращения, исказившей лицо Тэсори.

– Нет, – сухо отрезала та и прибавила шаг.

Росарио так быстро перебирала своими тоненькими ножками, что несчастная мисс Варлоу едва поспевала за ней. «Где я ошиблась?» – колотилось в висках.

Грубые ботинки давили и терли – еще одна подробность, открывшаяся в самый неподходящий момент.

– Помедленней можно? Мне больно идти! – возмутилась девочка в спину вредной тетке.

– Вообще-то мы пришли. – Росарио так резко остановилась, что Эмьюз влетела прямо в нее.

По левую руку начинался ухоженный залитый солнцем парк, где широкая мощеная аллея рассыпалась множеством дорожек, уводивших парочки подальше от любопытных глаз. А по правую уютно расположилась маленькая кофейня – туда они и направились.

– Ты очень неуклюжая, моя дорогая, – как бы между прочим бросила тетка, устраиваясь за столиком у окна. – Будем это исправлять.

– Я только за. – Эмьюз и сама знала, что грацией не блещет. – Скажи, что я сделала не так?

– Не понимаю, – отмахнулась Росарио, погрузившись в чтение меню.

– Ага! И я должна в это поверить! – с вызовом в голосе продолжила девочка. – Ты почти с таким же лицом на дневник смотрела!

– Веди себя прилично! – одернула подопечную Тэсори. – А то я могу и передумать кормить тебя тут самым удивительным в мире пирогом.

– Нечестно! – Эмьюз откинулась на спинку стула и надула губы.

Тень обиды рассеялась, когда на горизонте замаячила вкусная еда.

– Тебе ведь не понравилось, что черное платье – просто форма, верно? – От ароматного кофе тетка значительно подобрела.

– Возможно. – В действительности, трудно было сказать, в чем именно дело.

– А теперь запомни: одинаковая одежда (без особой на то причины) прилично смотрится только на близнецах, – глубокомысленно изрекла она. – Словосочетание «хочу, как у…» вычеркни из своего словаря, иначе на подарки от меня можешь больше не рассчитывать.

– Хорошо, только не ради одних подарков, – согласилась девочка.

Расплатившись по счету и покинув уютное заведение, Росарио посоветовала Эмьюз закрыть глаза, но та и сама знала, что мельтешение ярких пятен вызывает легкую тошноту и головокружение.

– Мы дома, – несколько мгновений спустя сообщила мадам Тэсори. – Правда, похоже, опоздали немного…

– Гримм уже был здесь? – Сердце звонко плюхнулось в желудок.

– Он оставил записку. Вот, полюбуйся, – тетка указала на свернутый трубочкой листок бумаги, торчащий из замочной скважины, – едва ли это мне.

Эмьюз не задумываясь вытащила клочок бумаги и развернула.

«Простите за назойливость, мисс, но если мое общество нежелательно, можнобыло просто ответить «нет». Вы поступили очень некрасиво. Прощайте», – голова отказывалась понимать смысл прочитанного, а ноги сами внесли вверх по лестнице, стоило только Росарио открыть дверь – но побыть в одиночестве не удалось.

– Я взгляну? – Тетка осторожно отодвинула бордовый полог и присела на краешек кровати.

Не в силах говорить, девочка коротко кивнула, не отрывая лица от подушки, и протянула злосчастную записку.

– Царица небесная! – воскликнула Тэсори. – А ну-ка посмотри на меня. Надо же, какой мнительный оказался мальчишка. И сколько пафоса!

– Ужасно… – Эмьюз приподнялась на локтях.

– Н-да, – протянула тетка. – Гримм ужасный позер и… обманщик. А видит он не хуже нас с тобой. Или ты думаешь, что всю возмутительную ерунду за него собака нацарапала?

– Об этом я как-то не подумала. – Мисс Варлоу спустила ноги на пол.

– Надо было. – Росарио небрежно скомкала листок и сунула в карман. – Мальчишек на белом свете невообразимое множество на любой вкус, ты же у себя – одна. Вспоминай об этом всякий раз, когда решишь снова испортить себе настроение.

– Спасибо! – Захотелось обнять тетку крепко-крепко, но та поднялась и вышла из комнаты раньше, чем девочка решилась на что-либо.

В любом случае, послезавтра уезжать. Чего ради забивать голову? Пожалуй, главным выводом на сегодня станет: «Мальчишки – существа крайне непредсказуемые».

Устроившись за столом, Эмьюз открыла ароматный учебник на первой странице и с наслаждением принюхалась. «Прочесть его мне так или иначе придется, зачем заниматься этим прямо сейчас?» – очнулась непонятно откуда взявшаяся леность.

Отложив книгу, девочка достала из ящика стола немного помятый чистый лист, подобрала карандаш и стала бездумно возить им по бумаге. Линия за линией, и вот на нее уже смотрело совершенно незнакомое лицо. Черные-пречерные глаза выглядели диковато и даже где-то враждебно, а тонкие поджатые губы точно говорили: «Не смей…».

Эмьюз аккуратно стерла неприятные глаза и попробовала снова, только лучше не стало. Теперь нарисованный некто будто насмехался. Перевернув листок картинкой вниз, мисс Варлоу решила спуститься проверить, что делает тетка, поскольку вдохновение на сегодня отказало.

В кухне полным ходом готовился ужин: Росарио как дирижер руководила целой тучей разного рода штуковин, половину из которых мисс Варлоу и назвать-то не могла.

– А тебе не показалось, что тот человек с Лют похож на куклу? – стараясь переключить свое внимание с Гримма, спросила девочка.

– Яник Сокольски? – Тетка загадочно улыбнулась. – Он еще молоденький. Вдруг их теперь учат быть мебелью? Я считаю, что для совсем юного Танцора нужен кто-то более опытный, но им там в Ордене виднее.

– Если не секрет, сколько у тебя было таких, как я? – прозвучало это странно.

– Ты такая одна. – Росарио отвернулась, делая вид, что страшно занята.

– А если правду? – не отставала Эмьюз.

Тогда мадам Тэсори отложила деревянную ложку с длинной ручкой в сторону и стащила с головы яркую косынку, прятавшую собранные в пучок волосы.

– Знаешь, я… неприлично старая, – промокнув лоб, призналась она.

– Так не скажешь. – Девочка подперла кулаком щеку и сделала наивное лицо.

– Ай, лиса! – усмехнулась Росарио. – Двое.

– «Двое» что? – не сразу сообразила Эмьюз.

– Двоим я служила до тебя, – без особой радости пояснила мадам Тэсори. – Было это очень давно. Первая жива до сих пор, но такая жизнь хуже смерти… А второго больше нет. Мне не очень приятно вспоминать. Давай не будем об этом?

– Прости. – Тетка стремительно превращалась в ходячую загадку!

За окном начало темнеть, а в доме сами собой проснулись лампы. Мисс Варлоу внимательнейшим образом следила за таинством приготовления пищи, стараясь запомнить хоть что-нибудь. Девочка предприняла несколько попыток стянуть лакомый кусочек, за что тетка выставила ее из кухни вон.

– Мало того, что волосы не спрятала, а над едой ими трусишь, так еще и немытыми руками куда не просят! – ворчала Росарио в спину провинившейся. – Нечем себя занять? Вот дружеский совет: сходи достань что-нибудь из Синего и не трепли мне нервы!

Вернувшись в свою комнату, Эмьюз решила последовать совету тетки. Гримм и его непонятная обида как-то отодвинули проблему с форменным платьем на второй план. Подняв крышку сундука, мисс Варлоу немедленно заметила красивую розовую атласную ленту, переливавшуюся притягательным блеском в тусклом свете. Не широкая и не узкая полосочка ткани буквально тянула магнитом.

«И на ощупь она, наверное, приятная», – подумала девочка.

Настораживало одно: еще днем никакой ленты в сундуке не было. Но ведь Росарио могла положить ее сюда, чтоб сделать сюрприз. Нет, конечно, спуститься и спросить про ленточку нетрудно, только зачем? Никто, кроме тетки, не оставил бы это здесь.

Когда любопытство взяло верх над подозрительностью, Эмьюз протянула руку и подняла мягкую прохладную ткань. Не удержавшись, она поднесла ее к лицу и погладила себя по щеке – и в этот момент все лампы мигнули, как одна, а розовая лента ожила!

Девочка почувствовала скользнувший по шее холодок, а Орин яростно обжег грудь. Проклятая тряпка переплелась тугим узлом – и все сильнее и сильнее затягивалась, не позволяя ни вскрикнуть, ни вздохнуть.

Время сделалось вязким: движения замедлились, а все звуки обернулись нечеловеческим воем и тошнотворным скрежетом. Превозмогая морозное оцепенение, Эмьюз сделала несколько мучительно долгих шагов к двери, но ледяная ручка не поворачивалась, точно кто-то держал ее с той стороны!

Бедняжка обернулась, чтобы увидеть, как ее вещи разом вырвались наружу из Синего и рассыпались по ковру. Неожиданно сгустилась тьма, а совсем рядом мелькнули громадные желтые зубы.

Все вокруг сотряс ужасный грохот, в котором всхлип высаженной двери перемешался с диким воплем Росарио. Девочка опрокинулась на спину, сбитая с ног громадным куском деревянной доски, в ту же секунду ее оглушил отвратительный свист, переходящий в рокот.

Тело обдало волной нестерпимого жара, такого колючего, что Эмьюз зажмурилась. Несчастной казалось, будто тысячи раскаленных игл впиваются в кожу, не щадя и единого, даже крошечного, участка.

Когда мисс Варлоу смогла снова открыть глаза, то первым, что она увидела, оказался сундук-монстр, победоносно прижимавший крышкой обрывок обугленной грязно-розовой ленты. Тетка же бессмысленно металась по комнате зигзагами, заглядывая за шторы, в шкаф, под стол и под кровать.

– Как ты это допустил!!! – взревела она, обращаясь к Синему и совершенно игнорируя бедную девочку.

Вместо ответа сундук сорвался с места и выскочил в коридор, громко хлопая крышкой.

– Под лестницей прятаться бессмысленно!! – Тэсори сделала несколько шагов к месту, где совсем недавно была дверь. – Мы еще потолкуем!

– Оставь его, – слабым голосом попросила Эмьюз. – И перестань так кричать.

– Сильно испугалась? – Росарио помогла девочке подняться и сесть на стул.

– Не успела, – призналась та, потирая горло. – Что это было?

Тетка со вздохом опустилась на кровать и обвела взглядом уничтоженную комнату. Повсюду валялись вещи, припорошенные древесной трухой и хорошенько утоптанные Синим, разлетевшаяся на куски дверь разбила некоторые стекла книжного шкафа, осколки угадывались на ковре по самодовольному блеску, – в общем, картинка безрадостная.

– Кто-то пытался тебя убить, – выдавив из себя последнее слово, Росарио побледнела и уронила лицо в ладони.

– А разве такая затея не бесполезна? – Эмьюз закашлялась.

– Это от старости и болезней Тени не умирают! – тетка резко вскинула голову. – Убить даже искусного Танцора сложно, но можно. Тем более что до Посвящения ты не совсем Тень. Видимо, кто-то решил этим воспользоваться…

– Мне нужно срочно сообщить Коллоу! – Мисс Варлоу решительно встала.

– Постой! – в глазах Росарио отпечаталось отчаянье.

– Почему? – удивилась девочка.

– Потому что обвинят меня… – почти прошептала она.

Эмьюз непонимающе уставилась на тетку, буквально трясущуюся от ужаса.

– … обвинят в покушении на убийство, – продолжала бормотать та. – Совсем кроха… Откуда у тебя враги? Не надо Коллоу… я не хочу под суд… обошлось же… Теперь буду внимательнее, обещаю! Я не дам тебя в обиду больше!!.. Верь мне!!!

То ли сказалось чувство вины за глупую сору, то ли блестящие от влаги глаза Росарио подкупали – только сердце больно сжалось где-то под ребрами.

– Поклянись. – Собственный голос показался чужим.

– Клянусь, моя милая… клянусь, чем хочешь! – и снова этот жест… Женщина начертила большим пальцем на груди крест.

– Хорошо, я верю, только не плачь. – Эмьюз осторожно погладила Росарио по растрепавшимся волосам.

Тетка дрожащими пальцами взяла маленькую белую ручку и… поцеловала ее.

– Пообещай, что останешься такой всегда. – Горячие слезы градом сыпались девочке в ладонь.

– Какой? – Мисс Варлоу остолбенела от удивления.

Росарио пришла в себя так же внезапно, как впала в истерику – смахнула воду с лица и заговорила, точно ничего не произошло, только немного гнусаво:

– Скажу, так зазнаешься ведь. – Улыбка получилась не совсем естественной, но вымученной не выглядела. – Сегодня тут спать нельзя, так что перебирайся, милочка, в мою комнату на диван. Бери сорочку и пойдем.

– Я… Да. – Эмьюз решительно ничего не понимала. – Пообещай завтра рассказать мне больше о Танцорах, ладно?

– Договорились. – Тетка успела окончательно успокоиться в считанные минуты.

Сизый туман в голове серьезно мешал думать. Устроившись поудобнее и дождавшись выключения света, девочка порадовалась собственному бесстрашию. Шутка ли? Едва с жизнью не рассталась, толком не узнав, что она такое! Стоило вспомнить розовую ленту, как по телу волной прокатилась дрожь. Липкий страх отчего-то настиг только теперь, когда все, казалось бы, уже позади.

Стараясь справиться с собой, Эмьюз сконцентрировалась на возне Росарио. Правда, сегодня тетка бормотала дольше обычного и к тому же на каком-то непонятном языке.

– Ничего не бойся, принцесса, – прошептала она, подойдя пожелать спокойной ночи, – теперь я буду начеку.

– Спасибо. – Сердце перестало трепыхаться птицей и позволило уснуть, хоть и не вполне сладким сном.

* * *

Дверь оглушительно ударилась о стену, а на пороге выросла высокая фигура.

– Выйди вон!! – Очнувшийся, как по команде, Джулиус резко сел в постели и инстинктивно натянул одеяло по самый нос так, что пришлось поджать босые ноги.

– Вот уж не подумаю, – отрезала Корникс, запирая номер изнутри. – Давно ты кричишь во сне?

– Возвращайся к себе! – Глупо раздавать приказы в подобном положении.

Женщина проплыла к окну, совершенно не обращая внимания на реплики с кровати. Она была одета, будто не ложилась вообще. Эмблема Ордена и знаки отличия играли в бирюзовом свете фонаря.

– Чего еще ты о себе не рассказываешь, Джулс? – не оборачиваясь, поинтересовалась Корникс.

– Спасибо за заботу, дорогая, но не могла бы ты сейчас же выйти вон?! – Коллоу чувствовал, что не контролирует ситуацию, и это расстраивало, пожалуй, больше, чем сам факт вторжения. – Вопросы подождут до утра.

– Нет, не подождут, кроме того, рассвет уже через пару часов. – Тень развернулась на каблуках. – Что с тобой происходит?

– Это допрос? – По-хорошему, нужно было подняться и выставить нахалку в коридор, но положение и без того до крайности щекотливое, чтоб усугублять его прогулками нагишом.

– Пока нет. – Женщина недобро сверкнула глазами. – Правда если продолжишь упираться, я напишу анонимку в Трибунал.

– Ты не посмеешь! – Одеяло сползло на грудь.

– Посмею, когда выбора не оставишь. – Корникс метнула на Коллоу колючий взгляд, и ее брови иронически изогнулись. – Одно из двух: либо кто-то так и не научился бриться за без малого семьсот лет, либо пахнет неприятностями. Итак?

Прогоняя остатки сна, Джулиус потер глаза, и… потерял дар речи. «Неужели опять?» – чтоб удостовериться, он даже попробовал пальцы кончиком языка.

– Соленые? – Женщина прищурилась. – Это слезы, Джулс. Твоя скрытность убивает. Я имею право знать, мы ведь…

Закончить несомненно проникновенную речь не позволило стенное зеркало, поверхность которого пошла рябью.

– Симадзу Синдо, – объявило оно дребезжащим голосом.

– Халат, немедленно! – простонал Коллоу. – Он там за дверью висит. И спрячься пока. Не хочу, чтоб о нас думали всякого.

– Хорошо, только обязательно продолжим разговор, как распрощаетесь.

– Симадзу Синдо! – настойчиво повторило зеркало.

– Слышу, слышу, тупой кусок стекла! – прикрикнул Джулиус, буквально выхватывая махровый халат из рук женщины.

– Настолько срочно? – улыбнулась она.

– Ты даже представить не можешь, а теперь исчезни и дай мне одеться! – Повторять дважды не пришлось: Корникс послушно скрылась в ванной комнате.

Запахнув полы и затянув пояс потуже, Сэр Коллоу громко хлопнул в ладоши.

– Простите, есри помешар. – Низкорослый желтолицый человечек учтиво поклонился. – Деро серьезное. На объект совершено покушение.

– Раз «покушение», значит, обошлось, – Джулиус нахмурился. – Почему не подождали с этим до утра?

– С объекта взяри обещание не рассказывать вам о сручившемся, Сэр. – Симадзу пожал плечами. – Думар, это доржно заинтересовать.

– Продолжайте наблюдение и по возможности не вмешивайтесь. Держите меня в курсе. – Когда отражение шпиона пропало, Коллоу придирчиво осмотрел собственное.

«Будь ты проклят, плешивый неудачник, вместе со своими бандитскими замашками», – подумал он, приподнимая воротник халата так, чтоб скрыть уродливый шов.

– Джулс, прекрати, крайне немужественный жест. – Тень позволила себе выйти без предупреждения и сейчас подпирала плечом дверной косяк ванной комнаты. – Так кокетки примеряются к меховому воротнику.

– Страшная штука – воображение, – хмыкнул в ответ тот.

– Ну хоть у кого-то из нас оно есть, – парировала женщина. – Позволь мне лучше взглянуть на твою «боевую рану».

– Сколько угодно, если язык прикусишь, – Коллоу бессильно опустил руки.

– А мне казалось, что бесконечное раболепство должно бы уже надоесть. – Корникс достала из кармана футляр с очками.

– Это разве повод издеваться надо мной всякий раз, как остаемся один на один? – справедливо заметил Джулиус.

– Ладно, – улыбнулась Тень. – Скажи лучше, кто тебя так? – Длинные пальцы в черных перчатках осторожно повернули его голову набок.

– Можешь считать, что это я себя сам, – грустно признался он.

Пристроив очки на носу, Корникс деловито прищурилась.

– Эй, не трогай! – спохватился Джулиус.

– А я еще и не трогала. – Тень недовольно поцокала языком. – Откуда у тебя растут руки? Если не разрешишь мне переделать, останется шрам.

– Это настолько необходимо? – Он инстинктивно отстранился.

– Нет, если хочешь зимой и летом ходить в шарфе, как Ариэль, – фыркнула женщина. – Подожди, сейчас принесу свою сумку. Советую пока одеться.

– Я еще не согласился! – только Корникс совсем не слушала.

А вот влезть в брюки стоило, хотя бы приличия ради. «Интересная вещь привычка», – подумал сэр Коллоу, застегивая рукава черной рубашки. Почему бы не взять штатское? Нет, руки сами потянулись к форме.

– Джулс, войти можно уже? – Тень едва слышно постучала.

– Да, – отозвался он.

– Давай-ка, пристройся куда-нибудь, где нам будет удобно. – Корникс достала из грубой кожаной торбы несколько склянок, вату и отвратительные инструменты, чем-то отдаленно напоминавшие ножницы.

Один вид острой загнутой иглы со скрученным длинным хвостом-ниткой в заполненной прозрачной жидкостью банке заставлял поежиться.

– Я тут пораскинул мозгами… – Отвращение немного мешало.

– Ты боишься? – Тень закончила расставлять все необходимое на столике рядом с кроватью.

– Нет, вовсе нет! – От насмешливого взгляда захотелось провалиться сквозь землю. – Просто одним шрамом больше, одним меньше, не все ли равно?

– Ты боишься. – На тонких губах расцвела ехидная улыбка. – Успокойся, Джулс. Я же уже штопала тебя, помнишь? Могу усыпить, как маленького. Больно не будет. Неприятно – да, но не больно…

– Прекрати! – Кто угодно обиделся бы. – Я всего лишь не люблю иглы.

– Не кипятись, – Корникс картинно закатила глаза. – Иди лучше сюда и подложи себе под шею что-нибудь. А я задерну шторы. Слишком много света.

Как можно было забыть? Совесть немедленно впилась в душу своими цепкими когтями.

– Прости, что не спросил сразу. Не подумай, что мне безразлично, как твоя болезнь, – напряженно таращась в стенку, бросил Джулиус.

– О, болезнь прекрасно! Прогрессирует. – Легкий щекочущий холодок пополз мурашками от раны к затылку. – Реконструкторы и врачи говорят, что лет через пятьдесят я стану, как Фолия. С ума не сойду, но вот на свет показываться точно не смогу.

– А сейчас? – Челюсть почти не слушалась.

– Искусственный свет меня пока не трогает, а вот яркий лунный оставляет ожоги, – охотно поделилась та. – Чувствуешь что-нибудь?

– Не-е-е. – Слюна струйкой скользнула на подушку.

– Ну, теперь недолго. – Корникс осторожно поправила свернутый валиком бежевый плащ.

Вязкую тишину нарушало только хищное пощелкивание металлических инструментов. «Поговори со мной», – хотел попросить Коллоу, но вместо этого получилось невнятное мычание.

– Что, неужели больно? Не должно, – покачала головой Тень. – Вот интересно, зачем тебе Синдо, если меня можно было попросить последить за девочкой и Марией?.. Не дергайся! Пораню. Я знаю, что ты ответишь. Скажу сразу, я не ревную. Ревность будет уместна лет через десять.

Разговор принимал занятный оборот, а значит, имело смысл помалкивать и слушать, тем более что Джулиус не мог произнести ни слова.

– И вообще, – продолжала Корникс, – почему Мария? С ее-то выкрутасами? Я еще поняла желание спасти старушку от приговора Трибунала по старой памяти, но доверять ей Танцора после всего… У тебя наверняка есть на это веские причины, потому что если нет, то ты спятил.

Неприятные щелчки стихли. Тень привстала и пристально посмотрела ему в лицо.

– Сейчас онемение пройдет, – сообщила она. – Я о многом собираюсь поговорить с тобой.

– Спрашивай, – сделав над собой титаническое усилие, вполне разборчиво выговорил Коллоу.

– А я все спросила уже. – Корникс с невозмутимым видом принялась складывать свои мерзкие принадлежности обратно в торбу. – Досчитай в уме до десяти и попробуй еще раз.

В какой момент он разучился доверять? Нет, простаком Джулиус не был никогда, но поделенный на «своих» и «чужих» мир оставлял место возможности открыть свои мысли и тревоги единственному близкому существу.

– Мария… – выдохнул он (нужно же с чего-то начать). – Я хорошо подумал и вовсе не спятил. Ее «выкрутасы» должны спасать девочке жизнь до самого официального вступления той в Орден. Синдо вызвался подстраховать Тэсори сам. Не в моих правилах просить.

– А ты не думаешь, что покушение ее рук дело? – Тень вдруг перестала возиться с сумкой.

– Хорошо, что даже ты не исключаешь подобного, – вымученно усмехнулся Коллоу. – Это говорит о том, что я все идеально рассчитал.

– Постой-постой! – Женщина нахмурилась. – Всякий раз как ты заявляешь, что «все идеально», дело заканчивается глобальной катастрофой, спастись от которой удается лишь чудом!

– Никаких чудес, только торжество интеллекта и логики. – Наконец-то онемение прошло окончательно.

– Ну да… – саркастически хмыкнула Корникс. – Та самая «железная мужская логика»: чудеса являю я, а награды получаешь ты.

– Еще одно доказательство того, что разум и расчет лучше чувств и интуиции, – Джулиус сел.

– Пока не забыла, – спохватилась Тень. – Шов не трогать и не мочить. Я сама скажу, когда все это станет можно.

Небо за окном неотвратимо светлело, фонари погасли, а проснувшиеся птицы наполнили утренний воздух веселым щебетом.

– Ты не ответил на самый первый вопрос, Джулс, – Корникс недовольно поморщилась. – Давно кричишь во сне?

– Надеялся, что забудешь, – признался он.

– На самом деле, это единственное, что меня действительно волнует, – доверительным тоном сообщила та.

– Это началось около трех лет назад. – Неприятные воспоминания с удовольствием запустили липкие щупальца так глубоко, как смогли дотянуться.

– Ты помнишь сами сны? – Женщина подалась вперед.

– Нет. – Странный блеск черных глаз настораживал. – Почему это тебя интересует?

– Видишь ли… – Тень достала из кармана портсигар.

– При мне не смей, – процедил Коллоу сквозь зубы.

Две вещи неизменно вызывали его раздражение с первых дней жизни: пьющие без меры мужчины и курящие женщины.

– Прости, мне так думается лучше. – Корникс вернула коробку с отравой на место. – Ты знал, что палата Фолии стала звуконепроницаемой после того, как наша Леди начала вопить по ночам, пугая округу?

– Головой я пока не повредился, если речь об этом, – отрезал Джулиус.

– Мысль еще не закончена. – Тень сцепила пальцы в замок. – Фолия тогда бредила каким-то «мальчиком изо льда». Только мне снится… не «мальчик».

– Не один я скрытный, оказывается. – Задушевные беседы неожиданно обернулись богатой пищей для ума. – И ты ходила проверять.

– Откуда знаешь? – Корникс отвела взгляд.

– Я там тоже был, но по своим надобностям, – прозвучало это не слишком убедительно.

– А говоришь, снов не помнишь! – неожиданно вскинулась та. – Меня мерзкие твари провести без приказа отказались.

– Больше зови их «мерзкими», моя дорогая, и чаще «тварями». – Нетерпимость Никс к разного рода «нелюдям» порой переходила все границы. – Симпатичного в кобольдах, конечно, мало, но как любые разумные существа они не лишены чувства собственного достоинства, да и работу выполняют на совесть.

– Билль о правах этих уродцев не ты часом составлял? – Вроде ничего особенного, а она вышла из себя. – Скажи лучше, что увидел?

Сэр Коллоу явственно представил себя на месте Фолии и вспомнил ее слова о «квартировать за стеночкой».

– То, о чем никому знать пока не положено, уж прости, – произнесено это было так, что желание переспрашивать возникнуть не могло в принципе.

– Мне-то что делать? – Корникс коротко взглянула на зашторенное окно и призвала маску.

– Тебе? – А действительно?.. – Продолжать деликатно собирать информацию, в своем стиле. Главное, помни: я не посвящаю тебя только потому, что сам толком не понял пока. Не хочу быть кривым зеркалом. Страшного ничего не произошло.

– Хорошо, «мега-мозг», – Тень поднялась со стула. – Думать – твоя работа, а я, и в самом деле, займусь своей. Если понадоблюсь, только позови.

«Думать, бесспорно, замечательная затея», – отметил про себя Коллоу. – «Только всему свое время». Он запер дверь, стянул рубашку и вернулся на кровать, напоследок поплотнее задернув шторы.

Глава 5. Галерея каменных лиц

Рыжее солнце беспрепятственно заливало пол комнаты, наполняя воздух уютным запахом теплого дома. Игривые пылинки подставляли бока свету, превращаясь в живые искорки. Поддавшись магии умиротворяющей картинки, Эмьюз не сразу вспомнила о ночном происшествии.

– С добрым утром, соня! – Росарио сидела в кресле и просматривала очередную хрустящую газету.

– А разве у тебя на сегодня планов нет? – продирая глаза, удивилась девочка.

– Мои планы подождут пару дней, ничего с ними не сделается, – отмахнулась та.

– Что на завтрак? – Эмьюз сладко потянулась и чихнула.

– Прикрывай рот, радость моя, – улыбнулась тетка. – И не «на завтрак», а скорее уже «на обед». Не болтай, дуй умываться.

На память о розовой ленте остался тонкий лиловый синяк вокруг шеи, но даже он не мог испортить «солнечное» настроение. Бодрящие струи ледяной воды звенели между пальцами: если бы Эмьюз знала хоть одну песню, непременно спела бы. Сегодня девочка была готова принять и выдержать любые испытания – просто потому, что проснулась странно счастливой.

Проходя мимо своей комнаты, Эмьюз успела заметить, что следы разрушений устранены, а вещи, скорее всего, вернулись в Синего, поскольку ни на кровати, ни на стуле их не было. Правда, новая дверь за ночь не появилась, на память о старой осталась только забавная ручка, нашедшая пристанище на столе.

– Ты уже готова снова спать здесь? – Привычка Росарио подкрадываться больше не удивляла.

– Почему нет? – Мягкая кровать поудобнее любого дивана.

– Такая позиция мне нравится. – Тетка внимательно осмотрела след на шее своей подопечной и поцокала языком. – Спустимся вниз, напомни мне про аптечку.

– Хорошо, – кивнула девочка.

Сундук-монстр смирно стоял у кровати и сам открыл крышку, чтоб Эмьюз могла взять что-нибудь из одежды.

– Жалко, что глаз у тебя нет, – ласково похлопав Синего по шершавому боку, улыбнулась она. – Если Росарио позволит, я их нарисую.

Наверное, тетка собирала все сама, поскольку вещи оказались сложены на редкость аккуратно и логично.

– Кто же нам вчера ленточку подсунул? – Девочка прекрасно знала, что сундук никак не может дать ответ на этот вопрос, как и на любой другой. – А вот говорить я тебя при всем желании научить не смогу. В свитере будет жарко? Как считаешь?

Лентяйка в ней просила достать черное платье и не ломать голову зря, но Эмьюз прекрасно помнила, что кроме клетчатого костюма мерила еще много всякого. Так, путем нехитрых умозаключений, она пришла к выводу, что бежевая блузка с перламутровыми пуговицами и мягкого зеленого цвета юбка с накладными карманами вместе составят неплохой ансамбль.

– А Синего разве не нужно кормить? – справедливо поинтересовалась мисс Варлоу, устраиваясь за кухонным столом.

– Вообще-то нет. – Росарио поставила перед девочкой тарелку с сандвичами и чай. – Он, конечно, поесть не дурак, только если совсем честно, ему это исключительно ради баловства. Я того времени не помню – времени, когда ничего этого не было, но моя прабабка…

– Чего не было? Сандвичей? – Эмьюз хрюкнула в чашку.

– Нет, острячка, не сандвичей, а магии, – тетка едва заметно нахмурилась. – Мне кажется, я тебе уже говорила об этом.

– Да. Призма… помню. – Девочка немного смутилась и притихла.

– То-то. – Тэсори снисходительно кивнула. – Тогда многое иначе было. Тварей навроде Синего не водилось точно. Чудик этот жив, пока в Призме есть сила. Лучше не объясню. Можешь не спрашивать даже. Если настолько интересуешься, почитай свои книжки.

– Не прямо сейчас, договорились? – Внутренний голос подсказывал, что чтение учебников – занятие не особо веселое.

– Естественно, – фыркнула тетка, – усердия в учебе в тебя они как раз и не закладывали.

– Что значит, «не закладывали», и кто «они»? – Вот теперь ей и в самом деле стало не до шуток.

– Ну, раз ляпнула, покажу. – Росарио поднялась из за стола и вышла в холл.

Но не успела Эмьюз соскучиться, как она вернулась и принесла с собой свиток. Грубый черный пергамент, исписанный серебряными чернилами, должен был что-то пояснить…

– Это твоя «метрика». – Тетка демонстративно помахала свитком. – Я не имела права разглашать, но сама опростоволосилась. Пусть все останется между нами. Здесь описано то, чем тебя наделила природа и господа реконструкторы. Почерк отвратительный. Если хочешь, я прочту вслух.

– Нет! – Бедняжку бросило в жар.

– Тогда сама. – Мадам Тэсори свернула пергамент. – Что уставилась, моя дорогая? Сначала завтрак.

Трудно спорить, когда у другой стороны на руках имеются настолько веские аргументы. Изображая зверский аппетит, Эмьюз поглотала куски сандвичей, почти не прожевывая, и залпом выпила оставшийся чай, даже не думая, что обожжет горло.

– Всегда бы так, – усмехнулась тетка. – Ни тебе расспросов, ни острот, одна продуктивная работа челюстями.

– Метрику. – В голосе промелькнули незнакомые металлические нотки.

– А где вежливость? – Росарио приподняла бровь.

– Пожалуйста, – нетерпеливо добавила девочка.

– Уже лучше, – не отставала та. – А теперь все вместе.

– Дай мне, пожалуйста, метрику. – Эмьюз для убедительности протянула руку.

– Сколько угодно, – мадам Тэсори широко улыбнулась. – И запомни, моя драгоценная: вежливость не похожа на оружие, но в некоторых случаях им является, так что не забывай применять ее вперед всего остального.

– Правило номер четыре? – принимая свиток, уточнила она.

– Да, – подтвердила Росарио.

– Учту, – заверила девочка и поспешила наверх.

Добежав до площадки второго этажа, Эмьюз вдруг остановилась. Странное сосущее чувство заставляло найти такое место, где никто не потревожит, а ни ее комната, ни вторая спальня под этот критерий явно не подходили. Решение нашлось невероятно просто…

Не помня себя от волнения, бедняжка закрылась в ванной и бессильно сползла прямо на кафельный пол по гладкой двери. Свиток дрожал, как от ветра, а сердце так и норовило вырваться из груди.

– Успокоиться! – шепотом приказала себе Эмьюз, отложив злосчастный лист и спрятав лицо в ладони.

Орин легонько подпрыгнул на цепочке и обдал девочку волной ласкового тепла. Мисс Варлоу, пошатываясь, поднялась на ноги и встретилась взглядом с бледной до синевы рыжей особой с сумасшедшими глазами. Опознать в этом привидении себя можно было только по отметине на шее.

– Забыла напомнить Росарио про аптечку, – призналась Эмьюз отражению и рассмеялась.

Живой щекочущий звук отскакивал от стен и наполнял собой всю комнату, вытесняя волнение, выдавливая его в щель под дверью, как выдавливают горчицу из тюбика! От этих мыслей девочке сделалось еще веселее. А чего она, собственно, боится? Подумаешь, глупый пергамент!

Первое, от чего перехватило дыхание – дата… Дата рождения и в скобках возраст. Каким-то непостижимым образом Эмьюз умудрилась прожить четырнадцать лет, о которых совершенно ничего не помнила.

Почерк действительно попался исключительно неразборчивый: буквы то наползали друг на друга, то разбредались кто куда, а некоторые закорючки, подобно рыболовным крючкам, цепляли соседние строки.

«Если не думать о том, что это обо мне, станет спокойнее», – решила она.

Устроившись на мягком коврике скрестив ноги, девочка погрузилась в чтение. Сначала все было достаточно жизнеутверждающе: «контактна, обучаема, склонна к творческой работе, любознательна». Но чем дальше заходила Эмьюз в лес кривых закорючек, тем меньше приятного находила: «По складу ума практически неспособна к точным наукам, невнимательна, неусидчива. Эмоционально уязвима, что может серьезно повлиять на профессиональную пригодность».

А после слов «примерная оценка закладки базовых знаний» вообще начинался сплошной кошмар! По трем пунктам из десяти значилось: «неудовлетворительно»…

– Что ты там делаешь? – раздался из-за двери голос Росарио.

– Собираюсь утопиться в унитазе, – бесцветно ответила девочка.

– И с чего это? – Тетка попробовала покрутить ручку.

– Потому что я дура… – Желание изорвать проклятый свиток на мелкие кусочки росло и крепло.

– Зря. – Оставив пустые попытки войти, Тэсори села прямо на пол по ту сторону двери. – Не принимай близко к сердцу. Те, кто это писал, знают о тебе еще меньше, чем ты сама. Правда, им кажется, что они шибко умные. Только время покажет, где там истина, а где поспешные выводы.

– Ты так думаешь? – На горизонте забрезжила зыбкая надежда.

– Еще бы! Я уверена в этом, – отозвалась тетка. – Открой и отдай документ, будь добра. Топиться в унитазе плохая идея – начнем с того, что это жуть как негигиенично…

Росарио свернула свиток трубочкой и ласково потрепала свою подопечную по плечу:

– Видела бы ты метрику вашего Коллоу, – подмигнула она. – И ничего. Не утопился пока. Реконструкторы еще не такого написать могут.

– Я им не понравилась? – спросила Эмьюз уже на лестнице.

– Не в тебе тут дело, – отмахнулась тетка. – Они вообще такие. Считается, что реконструкторы закладывают в Теней некоторые базовые знания, только чем они при этом руководствуются – тайна, покрытая мраком. Не здравым смыслом точно.

– Что-то легче мне не стало, – вздохнула девочка.

– Ну-у-у… Многие знания – многие печали… или как-то так. – Росарио спрятала свиток в недрах своей сумки.

Через пять минут мисс Варлоу пожалела, что напомнила-таки про аптечку, поскольку бесцветная желеобразная мазь страшно пекла.

– Терпи, – скомандовала тетка. – Помнишь, я собиралась твою неловкость исправлять?

– Да, – стараясь отвлечься от жжения, подтвердила Эмьюз.

– Так вот сейчас мы этим и займемся. – Она достала с полки толстую-претолстую книгу. – Смотри вперед… спину ровно… Замри!

Как ни странно, вместо того, чтобы читать, Росарио водрузила тяжелый талмуд на голову несчастной девочки.

– Вот так, – аккуратно отпустив томик, Тэсори ехидно прищурилась. – Попробуй мне только уронить «Кулинарный Справочник»! Эта книжка на вес золота.

– Ничего не знаю про золото, но моя шея сейчас переломится! – простонала Эмьюз.

– Привыкнешь, – заверила тетка. – Твоя задача теперь пройти до зеркала в холле и обратно, не потеряв ценный груз. Придерживать книгу руками нельзя. Фокус в том, чтобы двигаться мягко и плавно. Вперед.

Можно было возмутиться, но обозначенная в свитке «не очень хорошая координация» требовала срочной работы над собой. От сосредоточения на лбу выступил пот. Какое там жжение! Справочник Росарио так давил на макушку, что из глаз почти сыпались искры. А по возвращении выяснилось, что это была только разминка: вредная тетка заставила прогуляться с бумажным кирпичом до ванной комнаты и обратно.

Подстегиваемая самолюбием, Эмьюз не сдалась даже когда Росарио приказала повторить поход десять раз. Зато после того, как со справочником удалось-таки расстаться, от свалившейся тяжести закружилась голова.

– Вот видишь! – подбодрила мадам Тэсори, пряча книгу на полку. – Ерунду реконструкторы пишут. Не учитывают, что у каждого воля есть и желание стать лучше.

– Что теперь? – разминая усталую шею, спросила девочка.

– Можешь дойти до булочной и купить что-нибудь к чаю, – предложила тетка. – Заодно проверим твою «контактность» и «сообразительность». От дома направо до перекрестка, оттуда опять направо до пересечения, а дальше ищи сама. Можешь не волноваться, я буду незаметно приглядывать за тобой.

– Не нужно за мной приглядывать! – вскинулась Эмьюз.

– Как знаешь, – пожала плечами Росарио. – Тогда возьмешь зеркальце и свяжешься со мной, когда заблудишься.

– Если заблужусь, – поправила она.

* * *

Уснуть Джулиус не смог, как ни пытался. Голова гудела от всплывших разом воспоминаний. Имело смысл все это как-то упорядочить…

Корникс расплатилась и сейчас, скорее всего, уже покинула пределы Шейдивейл, но ее голос снова и снова повторял: «Только мне снится… не мальчик». Сам Коллоу видел пресловутого «не мальчика» дважды: первый раз, когда в руки попала папка с делом «казненной пророчицы», а второй – незадолго до откровений девочки по имени Робин.

Если пятьсот лет назад в ледяной глыбе был заключен мужчина на вид лет сорока, то три года назад Джулиус обнаружил в ней дремучего старика. Подобные метаморфозы не свойственны трупу, да еще и замороженному. По всему выходило, что Вечный Узник живее всех живых. Смущало одно: почему он не предпринимает никаких попыток ни освободиться, ни влиять на других? Ситуация напоминала бомбу замедленного действия.

Ледяную тюрьму разрушить невозможно ни изнутри, ни снаружи – факт общеизвестный и проверенный. Сотни Танцоров пытались достать тело, нужно ли говорить, что он сам пытался? В Ордене понимали: это ледяное заточение – какая-то хитрая уловка, но не могли отыскать доказательств. И вот они нашлись сами! Логичные, дразнящие, но способные взорвать с таким трудом завоеванный мир. Может быть, именно поэтому сэр Джулиус Коллоу утаил свои страшные открытия и от Трибунала, и даже от самого Магистра?

Легче всего было бы предположить, что изменения состояния Вечного Узника как-то связаны с предсказаниями. Слишком легко и практически ничем не обосновано. Первый вопрос, приходивший на ум: что здесь причина, а что следствие? Мало того, между первым и вторым посещениями века! Также нельзя утверждать, что процесс старения не был растянут во времени. Сути проблемы это, конечно, не меняет, но связь с пророчествами размывается.

– Бррр… – Джулиус сел и обхватил тяжелую голову руками. – Вот интересно, что тут можно «выбрать сердцем»?

Сказал и замер, как громом пораженный. Казалось, правильный ответ вертится на языке, щекоча небо…

– … сердцем… сердцем… – Не в силах усидеть на месте, он подскочил с постели и принялся расхаживать взад-вперед, шлепая по полу босыми ногами. – Сердцем!

Все, кому, так или иначе, виделся некто во льду (Фолия, Корникс, идиотка Уиквилд), имели один общий дефект – врожденную эмоциональную уязвимость. Занятно, что достаточно редкая для Теней проблема проявляется в двух формах: помимо врожденной, есть уязвимость приобретенная. Если первая почти всегда допустима, хоть и нежелательна, то вторая вполне может поставить крест на карьере Танцора. Была мысль связать все случаи воедино, но материала для обобщения тогда оказалось слишком мало. А теперь что-то подсказывало, что это единственно правильный способ разобраться.

– Похоже, придется целенаправленно наступить на старые грабли. – Сэр Коллоу грустно подмигнул своему отражению в зеркале.

Как замечательно получается: единственное, чего он, Джулиус Коллоу, не может сделать, так это почувствовать сердцем. Продвижение к поставленной цели однажды потребовало избавиться от последнего серьезного препятствия – проклятой эмоциональной уязвимости. Корникс, конечно, не одобрила. «Откуда в твоей причесанной голове берутся подобные лохматые глупости? Это больше похоже на самоубийство, чем на лечение», – сказала она тогда.

На что бы это ни было похоже, результат оказался стратегически верным – по крайней мере, до сегодняшнего дня.

Приведя себя в порядок, сэр Коллоу собрал немногочисленные вещи в чемоданчик и распрощался с привычным номером до следующего приезда. Не теряя времени даром, Джулиус взмыл в небо прямо от гостеприимного порога. Поднявшись над домами и деревьями, он мгновенно определился с направлением: университетский комплекс, окруженный двумя кольцами крепостной стены, не заметил бы только слепой.

Его ноги снова коснулись земли перед красивой аркой, заменившей собой гигантские кованые ворота, необходимость в которых отпала еще в незапамятные времена. Скучающие горгульи из блестящего черного камня проводили посетителя любопытными взглядами хитрых прищуренных глаз.

Тяжелые подкованные сапоги громко цокали по мощеной дороге, заглушая ход мыслей. С каждым шагом идти становилось все тяжелее и тяжелее: так некстати очнувшиеся сомнения заставляли повернуть назад, отступиться. Но решение уже принято, а значит, обратного пути, как обычно, и быть не может. Ведь жил же он раньше со всем этим?

Стараясь отвлечься хоть ненадолго, Джулиус переключил внимание на кипящий жизнью пейзаж вокруг. Прибывшие заранее студенты наслаждались временным бездельем: не способные соображать шумные первокурсники, одетые в синее, сновали туда-сюда, точно взбесившиеся бабочки; второкурсники в зеленом смотрели на это безобразие свысока и даже как-то по-отечески; а немногочисленные третьекурсники в золотисто-коричневом вообще игнорировали и тех и других. Сэр Коллоу заметил только одно алое пятнышко среди всего многоцветия – это студентка выпускного пятого курса дремала над книгой почти в самом конце аллеи.

Университет Шейдивейл – город в городе, если не сказать больше. Когда-то он сам сидел на этих лавочках, пропадал в библиотеке и даже на спор дразнил горгулий-привратниц (ох и влетело же тогда от Фолии!). Некоторые вещи не забываются…

Внешняя часть комплекса осталась за спиной. Можно думать о чем угодно и сколько угодно долго, но навязчивые тягучие сомнения все равно возьмут свое. Чем сильнее гонишь их от себя, тем яростнее они расталкивают локтями зыбкие приятные воспоминания.

Возможно, вернув то, от чего пришлось избавиться, жить станет невыносимо. Но ведь если не испробовать этот вариант, придется жалеть ничуть не меньше.

Остаток пути Джулиус прошел, пытаясь прислушаться к себе, только внутренний голос молчал, как рыба.

Дверная ручка оказалась неожиданно холодной. Неприятное ощущение мгновенно вернуло к реальности. Непривычно пустые коридоры и холл будто смотрели на него невидимыми глазами со стен и потолка.

«А Никс считает, что у меня нет воображения», – отметил Коллоу.

– Вы к кому, мистер, простите-не-знаю-имени…? – Шустрый малый в смешном бордовом камзоле вырос, как из-под земли.

– Брысь! – Вступать в разговоры с карликом «при исполнении» желания не было.

– Это уважаемое и престижное учебное заведение, посторонним находиться здесь без причины нельзя. – Гладко выбритая длинноносая мордашка изображала решимость.

– Блестяще, – не останавливаясь, отозвался Джулиус. – Что ты можешь мне сделать?

– Э-э-э… ничего, мистер, – карлик смешался, но быстро нашел, что ответить. – Я донесу начальству!

– Вперед! – Сдерживать улыбку оказалось сложно.

Маленький человечек покраснел и бросился наутек: «доносить», надо полагать. Бесполезному, хоть и бдительному охраннику, скорее всего, не больше пятидесяти лет – естественно, бедняга не в курсе, кто перед ним. Встретив Танцора впервые, в штатском его узнает только другой Танцор.

Немного мятый бежевый плащ, потертый чемоданчик, широкий шарф (несмотря на теплую погоду) – этот образ не вызывал доверия, как ни крути.

– Постойте, мистер! – Назойливый карлик вернулся, но не один.

– Я вынужден задержать вас, – проскрипел румяный старичок крошечного роста с ухоженной бородой, с трудом поспевавший за своим молодым собратом.

– Ну задержи меня, Джиммини. – Наблюдать за выражением лица старшего коридорного без смеха смог бы только напрочь лишенный чувства юмора.

– Сэр, простите, Сэр! – Карлик принялся быстро-быстро кланяться, подметая пол своей великолепной бородой.

– Ничего не понимаю… – побледнев, промямлил доносчик, но все же поклонился целых три раза.

– Прекратите вы оба, не то я сойду с ума от смеха! – прикрикнул на бедняг Коллоу.

– Не сердитесь, добрый Сэр, Иеремая работает недавно, – не переставая «подметать», взмолился Джиммини.

– Когда я на вас сердился? – фыркнул Джулиус и добавил: – Скажите лучше: у себя ли ректор?

Карлики озадаченно переглянулись.

– Нет, Сэр, – наконец, ответил старший.

– Не страшно, если, конечно, вы мне поможете. – Обстоятельства складывались достаточно удачно.

– Что от нас требуется? – с готовностью подхватил Джиммини.

– Ничего сложного, уверяю, – улыбнулся Коллоу. – Собственно, как и ничего противозаконного. Мне нужно попасть в одну из экзаменационных комнат, доступ к которой я имею по праву Танцора.

– Конечно, господин, – карлик энергично закивал. – Скажите, к какой именно, и Иеремая принесет ключ.

– Мне нужно в Галерею Каменных Лиц.

Слова повергли слушателей в шок – неприятно, но ожидаемо.

– У нас нет ключа от этой комнаты, – наконец, выдавил Джиммини.

– Достаточно будет просто проводить меня до двери, – успокоил старого карлика Джулиус. – Войти и выйти я смогу сам.

Забавные человечки крепко задумались. Не каждый день получаешь предложение совершить прогулку к одному из самых загадочных мест Шейдивейл.

– Последний месяц дверь туда обитала в одном крыле с частью студенческих общежитий – тех, которые за пределы здания решили не выносить, – размышлял вслух Джиммини. – Галерея Лиц до экзаменов не нужна, поэтому мы не сильно-то следим, куда ей вздумается себя перепрятать.

– Можно мне сказать? – подал голос Иеремая и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Теперь она в тупике восточного коридора третьего этажа, сбежала от шума, когда начался плановый ремонт.

– Ну, раз знаешь, так веди, а я вернусь к своим обязанностям – тут без контроля всякая работа останавливается, ничего нельзя на самотек пускать, – раздувая щеки для пущей важности, подытожил старый карлик.

– Сделаю, – вздохнул незадачливый доносчик.

Ехидно крякнув в бороду, Джиммини растворился в воздухе.

– Хотел остановить, а теперь сам дорогу покажешь. И впредь ко мне стоит обращаться «Сэр Коллоу». – Суровый взгляд должен был сработать подстегивающее, но вместо этого загнал несчастного Иеремаю в ступор окончательно.

– К-к-к-коллоу?.. – промямлил он. – Тот самый?!

От ужаса у карлика мелко затряслись даже оттопыренные ушки. Остекленевшими глазами Иеремая таращился на высокого во всех смыслах гостя.

– Так дело не пойдет…

Осознав совершенную ошибку, Джулиус предпринял попытку исправить положение. Где уж он вычитал подобный способ, не имело сейчас никакого значения, но кажется, в той книге речь шла о маленьких детях, хотя ради эксперимента попробовать стоило. Опустившись на одно колено и склонившись так, чтоб человечку не пришлось больше задирать голову, Коллоу как мог мягко, но в то же время серьезно заговорил:

– Ты очень ответственно отнесся к своим обязанностям. Это похвально. – Ужас на лице собеседника сменился крайней степенью смущения. – Если бы всякий мог узнать меня в лицо, хорош бы я был.

– Вы правда не сердитесь, Сэр? – почти пискнул Иеремая.

– Нет, – подтвердил Джулиус. – Более того, я доволен, что ты поступил именно так. А теперь мне нужна помощь.

– Сэр, да, Сэр! – вытянувшись в струнку и сложив руки по швам, отчеканил ничего не понимающий, но счастливый карлик.

Теперь бедняга гордо вышагивал впереди, но цель оказалась достигнута. Сомнения улетучились, оставив место решимости: в конце концов, это всего лишь возвращение к истокам.

В тупике царствовал полумрак.

– Я могу зажечь лампы, – сообщил Иеремая.

– Не нужно, – покачал головой Коллоу. – Можешь быть свободен. Обратную дорогу я найду сам.

– Как скажете, Сэр, – карлик поклонился и пропал.

Бродячая дверь не подавала признаков жизни. Она выглядела много старше стен: едва ли Галерея позволяла ремонтировать себя. Тяжелая темная дверь, испещренная прожилками и царапинами, закованная в узорчатые металлические скобы, внушала благоговение и страх. Железная маска с узкими прорезями глаз смотрела прямо Джулиусу в лицо.

– Я здесь, чтобы забрать свое. Пропусти, – тихо произнес тот, ставя чемоданчик у ног.

Маска пришла в движение. Она широко открыла рот, обнажая острые серебристые зубы, а глубоко в горле показалась замочная скважина.

Гоблинский порошок перестал действовать не так давно, Джулиус почувствовал это еще на улице. Шаг в тени… туда, где нет ничего невозможного. В такие моменты он прекрасно понимал больных инумброманией.

Так или иначе, дверь оказалась за спиной, а это главное.

Длинная пустая комната, точно высеченная в скале, давила со всех сторон, но стоило нарушить тишину, как шорох дыхания обернулся утробным гулом. Шершавые стены начали меняться: тысячи лиц с черными безднами пустых глазниц сменяли друг друга, наполняя комнату леденящим кровь шепотом. Невнятные звуки, переплетаясь, обретали четкость, заставляя двигаться вглубь.

– Да иду я, иду, – отмахнулся Коллоу.

Шепот умолк, позволяя звенящей тишине заполнить Галерею. Стук подкованных сапог звонко метался между потолком и полом. То там, то тут просыпались тусклые голубые огни, разгоняя вязкий мрак, – чем дальше, тем ярче. Наконец, прямая комната, больше похожая на просторный коридор, уперлась в грубую стену.

– …ты пришел … – тысячи невнятных голосов сплелись в один.

– Разве это не очевидно? – Долгие речи магических существ и предметов порой выводили из себя.

Галерея отозвалась ехидным смешком. Джулиус предусмотрительно отступил на шаг, потому что на стене стремительно нарастало огромное, в человеческий рост лицо. Оно словно бы пыталось отделиться от каменного монолита, частью которого являлось. Высокий выпуклый лоб, острые скулы, прямой правильный нос – лысую каменную голову можно было считать женской.

– Ты хоть помнишь, что оставил здесь?Что решил забрать? – Каменные веки поднялись, и в лицо ударил невыносимо яркий голубой свет.

– Прищурилась бы, что ли… – отводя взгляд и заслоняя глаза рукой, попросил Коллоу.

– Хватит! – громыхнула голова. – Зачем ты явился сюда?

– Отдай мое сердце, – прошипел он сквозь зубы.

– Ты уверен, что хочешь получить его назад? – Каменные губы не шевелились, голос звучал отовсюду.

– Да. – Подмывало сказать что-нибудь едкое, но здравый смысл заставил ограничиться простым ответом.

– Вначале выслушай предупреждение …

– Не нужно, я прекрасно знаю, что меня ждет, – отрезал Джулиус.

– Что ж, в таком случае, не вини потом, – безразличным тоном отозвалась Галерея. – Посмотри на меня, бессмертный.

Превозмогая боль, он выпрямился и поднял взгляд…

* * *

Ох, как же зря Эмьюз уперлась и даже зеркальце не взяла! Девочка вот уже несколько часов ходила кругами, пытаясь отыскать булочную. Прохожих на улице почти не было, и потому положение выглядело еще более удручающим.

С чего она взяла, что способна отыскать дорогу самостоятельно? Зачем вообще согласилась? Только для того, чтоб доказать безликим реконструкторам, что те ошиблись? Вопросы, вопросы, вопросы… Бесконечная вереница вопросов заставляла скрипеть зубами от немой злобы на собственную глупость. А может, не настолько и «собственную»? Вдруг это профессор с мерзким лицом сделал ее такой?

– Будь ты проклят, Джастин Гудман! – прошипела мисс Варлоу, не найдя другого способа выпустить пар.

«Но ведь это не профессор заблудился», – съехидничало внутреннее я.

Внезапно размышления нарушил хриплый лай. Звук доносился из-за угла и быстро приближался. Конечно, в этом городе кто угодно мог выгуливать собаку, но Эмьюз прекрасно помнила, какими невозможными бывают совпадения. Лучшим вариантом избавления от нежелательной встречи показалось бежать в противоположном направлении. Окинув взглядом улицу, она поняла, что никак не успеет до следующего поворота.

«Пугаться некогда, нужно соображать», – Эмьюз оценивающе осмотрела улицу. Чужие дворики и незнакомые дома, куда хватало глаз. Где-то недалеко мелодично звякнул колокольчик, такой же висел на входе в книжный магазин. На противоположной стороне дороги из дверей вышел коренастый мужчина с усами, прижимавший к себе одной рукой деревянный прямоугольник.

Девочка не раздумывая бросилась туда. Юркнув в теплое помещение с маленькими почти непрозрачными окошками, она так и остолбенела от удивления. Пьянящий запах свежей сдобы пропитал все вокруг, батарея пышущих жаром булок смотрела на Эмьюз с длинного подноса, а маленькая девочка в белом фартуке и смешных варежках перекладывала их одну за одной на длинный резной лоток.

Снова звякнул колокольчик, и тот самый мужчина с усами крикнул, просунув голову в дверь:

– Лизи, подай молоток!

– Через минуту, папа, я занята, – отозвалась серьезная кроха.

– У нас нет минуты! Откуда возьмутся покупатели, если над входом не будет вывески?

– Простите, молодой человек, вы не подскажите, где тут булочная? – раздался елейный голос с улицы.

– Здесь, мэм. – Мужчина открыл дверь шире, пропуская тучную пожилую даму. – Только собачку придется оставить снаружи.

– Присмотрите за моим милым мальчиком, прошу вас, это не займет много времени. – Не дожидаясь ответа, она вложила в свободную руку усатого поводок, потому что забавная кучерявая сарделька на ножках жаждала последовать за хозяйкой.

Эмьюз зажала рот ладонями, чтоб не расхохотаться.

– Понимаешь теперь, о чем я? – Росарио вошла вслед за тучной дамой, лукаво улыбаясь.

– Нет, – честно призналась мисс Варлоу.

– Наши общие знакомые не учитывают кое-что очень важное, – охотно пояснила тетка. – А именно – Его Величество Случай со спутницей.

– С какой такой «спутницей»? – Сдерживать смех дольше не было нужды.

– Как с какой? – Тэсори приподняла брови. – Эту ветреную особу зовут Удача. Я вижу, ты с ними общий язык нашла.

Покинув царство сладкой сдобы, Росарио и Эмьюз унесли с собой много всяких вкусностей. «Что не съестся, пригодится в дороге», – приговаривала тетка, складывая горячие пирожки в бумажный пакет.

– Мы разве не домой? – поинтересовалась девочка, когда исследованные улицы остались позади.

– Пока нет, – ответила та, не сбавляя шаг.

– А куда? – резонный вопрос.

– Увидишь, не порти сюрприз, – отмахнулась Росарио.

Для себя Эмьюз отметила, что терпеть не может все, что предполагает собой неизвестность или ожидание. Попытки угадать изматывают, а от назойливых мыслей только болит голова. Когда девочке начало казаться, что они так и будут бродить по городу, Тэсори остановилась и, поправив волосы, сообщила:

– Пришли!

– «Мадам Нидлз. Оденет с иголочки», – прочла вывеску Эмьюз.

– Ты же хотела платье? – Тетка осторожно подтолкнула девочку к двери.

Внутри ждало легкое разочарование: никаких платьев там не было, только многочисленные рулоны ткани всевозможных цветов и оттенков. На звук колокольчика вышла высокая костлявая женщина средних лет. Стоило ей увидеть Росарио, как деловую мину сменила по-настоящему радушная улыбка:

– Мария! – воскликнула женщина. – Снова в наших краях? Как поживает твой сын?

– Он умер, Марта. – Тетка едва заметно побледнела, а Эмьюз больно прикусила язык. – Давно.

– Прости… – Улыбка мгновенно слиняла с худого лица.

– Не будем об этом. – Самообладанию Тэсори позавидовал бы кто угодно. – Видишь юную леди? Ей нужно особенное платье. Это моя единственная племянница.

– Вы обратились по адресу. – Марта Нидлз достала из кармана аккуратного передника странный моток.

– Пройди с мадам в соседнюю комнату, ей нужно снять мерки, чтоб новое платье хорошо сидело, – скомандовала Росарио. – Я подожду тебя на улице.

Девочка послушно выполнила все, что от нее требовалось, тем более что это никак не мешало думать. Нидлз бубнила что-то себе под нос и скрипела длинным карандашом, в то время как Эмьюз вспоминала лицо на портрете. Похоже, Ческо был для тетки хоть и не родным, но очень близким. Кто его знает, может в этом и есть повод прятать подальше предметы, способные напомнить о нем? Что ж, любопытство удовлетворено окончательно, только приятного в том мало.

– Какой у тебя любимый цвет? – Девочка вдруг заметила, что Марта перестала возиться и уже какое-то время пытается начать беседу.

– Трудно сказать, – призналась она.

– Тебе уже шили что-нибудь на заказ? – не отставала портниха.

– Нет… скорее всего, нет, – настоящего ответа Эмьюз не знала.

– Тогда ты позволишь мне выбрать тот, который подчеркнет твою индивидуальность? – Последнее слово понравилось, и девочка кивнула.

Мадам Нидлз снова заскрипела карандашом, потом ловко вырвала лист из рабочего блокнота со словами:

– Отдай это своей тете.

– Когда я смогу увидеть платье? – спохватилась Эмьюз уже почти в дверях.

– Быстро только мухи плодятся, – улыбнулась та.

«При чем тут мухи? Не понимаю», – думала мисс Варлоу, вертя головой в поисках Росарио.

– Ну что? – Тетка появилась как из-под земли.

– Вот, это тебе. – Клочок бумаги отправился прямиком в теткину сумку. – Что теперь?

– Домой, – рассеянно бросила она. – Собирать вещи, завтра мы этого просто не успеем.

На улицах начали оживать фонари, но, несмотря на это, Росарио предпочла пешую прогулку разноцветным кляксам.

* * *

Последнее, что Джулиус запомнил, была нестерпимая боль в груди, точно проклятая каменная морда прожгла там огромную дыру своим взглядом. Он лежал на животе в полной темноте. От звона в ушах мутило.

– Если имеет смысл жалеть о содеянном, то сейчас самое время. – Руки и ноги затекли и основательно замерзли.

Перевернувшись на спину, Джулиус закрыл глаза и прислушался. Да, теперь он снова мог слышать тяжелые удары. С каждым вздохом внутри становилось все горячее и горячее, вскоре онемение отступило, и Коллоу позволил себе сесть.

Бархатная тьма ластилась к лицу, ложилась на плечи нежными объятьями, на что выпущенное на волю сердце немедленно отозвалось сладкой тоской, которой хотелось упиваться неподвижно, затаив дыхание.

– Нет, Джулс, так не пойдет! – отчаянно замотав головой, возмутился он, приводя себя в привычное состояние.

Только что-то в груди чхало на эти попытки, оно выло расстроенными струнами и заставляло волны дрожи пробегать по всему телу. С нечеловеческим рыком Джулиус вскочил на ноги и с размаху ударил кулаком в стену (ту, откуда появлялось каменное лицо). Физическая боль переключила на себя внимание с мук сердечных – способ варварский, но действенный.

– Может, все же надо было выслушать предупреждение? – спросил он пустоту, но Галерея не ответила.

Послушные тени позволяли разглядеть во тьме голые грубые камни и заветную дверь вдалеке. Сэр Коллоу поймал себя на мысли, что хочет разуться и пройтись босиком.

Выбравшись в коридор, Джулиус с удивлением обнаружил там осчастливленного карлика, дремавшего свернувшись калачиком рядом с брошенным чемоданчиком. И снова сердце дало о себе знать: оно так сдавило грудь, что ничего другого не оставалось, как снять плащ и укутать им крошечного человечка. Иеремая напоминал ребенка, которого бездарная мамаша обрядила в дурацкий карнавальный костюм, он потешно причмокивал во сне и водил ушками.

«Вот и начались мои мучения», – подумал сэр Коллоу, осторожно поднимая чемоданчик.

Джулиус легко взлетел над полом и понесся к выходу, кожей ощущая необходимость вдохнуть живительный ночной воздух.

Глава 6. Люди, небо, поезда

Утро началось с рассветом. Эмьюз еще не просыпалась так рано, а для Росарио это, похоже, было самым обычным делом. Тетка носилась по дому как заведенная, чем-то гремела и шуршала. Сундук-монстр прогрохотал до первого этажа и там затих, готовый к выходу.

В полудреме девочке казалось, что все ее действия вдруг сделались чрезвычайно медленными, точно воздух превратился в воду и мешал двигаться. Насильно затолкав в себя завтрак и залив его чаем, Эмьюз выбралась «досыпать» во двор, чтоб не попадаться тетке под ноги.

Прохладный ветерок шелестел желтыми листьями, пытаясь заглушить шум улицы. За забором незнакомые люди спешили по своим делам, не обращая внимания ни на заспанное солнце, ни на осеннее золото.

Мисс Варлоу вдруг почувствовала острую, как лезвие, грусть, врезавшуюся прямо в сердце без предупреждения. Девочка осознала, что непременно будет скучать по первому в своей жизни уютному дому. Она обвела обветшалый фасад тоскливым взглядом: замшелые ступени, тяжелая парадная дверь, а вон ее комната на втором этаже… Почему-то казалось, что на эту сторону должно выходить только одно окно – то, в которое Эмьюз видела злосчастного Гримма – но, очевидно, она ошиблась.

Рядом обнаружилось еще одно, занавешенное плотной шторой. Если есть окно, должна быть и комната за ним, а в коридоре дверь, закрывающая ее, – но ленивые мысли не желали ворочаться, и девочка никак не могла заставить их собраться.

Решив развеять глупые сомнения, мисс Варлоу направилась было по дорожке к дому, но Росарио успела выпустить Синего и уже возилась с замком.

«Это подождет», – зевнула девочка и принялась яростно тереть глаза.

Эмьюз никак не могла понять, что происходит и почему столько нервов и суматохи вокруг. Тэсори, люди на улице и даже сундук – спешили все. Съеденный впопыхах завтрак не оставил о себе в памяти ни следа.

Оказывается, город просто кипит, когда сама мисс Варлоу едва находит в себе силы перебирать ногами! Не помог даже ледяной душ. Тетка весь вечер твердила, что жизнь изменится, но девочка и не предполагала, что настолько!

«Мы не успеваем», – отвечала на любую реплику Росарио, а от цветных пятен невыносимо мутило. Сначала толкотня в незнакомом здании, где странно приветливые женщины сидели за решетками и задавали вопросы.

– Откуда столько людей? – стараясь удерживать осмысленное выражение лица, осведомилась Эмьюз.

– И вообще, кто рано встает, тому… счастье тому! Отстань, – фыркнула тетка после успевшего порядком надоесть «мы не успеваем».

Потом неожиданно лавиной шума и муравьиной возни обрушился вокзал. Какие-то мужчины в форме подхватили Синего и унесли, стоило девочке зазеваться.

– Эй! Это наше!.. – но никто не слушал.

– Уймись. На нас смотрят, – всплеснула руками Тэсори. – Вещи принято сдавать в багаж.

– Но он не «вещь»! – возмутилась Эмьюз.

– Об этом вообще стоит помалкивать. – Тетка схватила ее под локоть, и опять началась непонятная погоня за взбесившейся толпой.

Из общего вокзального гула слух выхватывал обрывки фраз, сплетая их в невероятное кружево человеческих жизней. Одни прощались, другие кого-то встречали, а над всем этим гремел невозмутимый женский голос, многократно умноженный эхом: «Поезд на Шейдивейл прибывает согласно расписанию. Освободить полосу!»

– Советую посмотреть вверх, если не хочешь пропустить удивительное зрелище… – слова Росарио почти растворились в густом шуме.

Настоящее «удивительное зрелище» Эмьюз уже нашла. Она не отрываясь следила за родителями и детьми. С каждой секундой сердце наполнялось ядовитой завистью и обидой все больше и больше, пока они не хлынули через край.

«Ведь это же несправедливо!» – думала мисс Варлоу. – «Почему именно я очнулась несколько дней назад, как первый раз в жизни? Почему меня все кому не лень называют Тенью? Кто виноват, что я одна в целом мире?! Бессмертна, значит? Я приду плюнуть на твою могилу, Джастин Гудман!»

Росарио больно ткнула девочку локтем в бок и указала рукой куда-то вверх. Только теперь Эмьюз заметила, что толпа отчего-то затихла.

– Что происхо…? – голос заглушил задорный гудок.

Стеклянная крыша над путями открылась хрустальным цветком под восторженные вздохи, а из облаков, окруженный клубами белого пара, вырвался голубой поезд, игравший на солнце, как драгоценный. Волшебный состав плавно заходил на посадку. Мисс Варлоу боялась пошевелиться, чтоб не спугнуть ощущение чуда.

Вот он коснулся земли, с ревом пронесся совсем рядом, обдавая вихрем ярких искорок, и замер, как вкопанный. А когда пар рассеялся, люди на перроне принялись хлопать!

– На что это было похоже? – спросила тетка.

– На сказку, – призналась Эмьюз. – А ты разве не видела?

– Нет, моя милая, – Тэсори грустно улыбнулась. – Ни я, ни кто-либо из присутствующих здесь, даже не все Тени могут наблюдать приземление «Звездного Экспресса».

Голос из динамика объявил, что поезд до Шейдивейл простоит ровно полчаса, прежде чем снова отправится в путь. Провожающие принялись прощаться с новой силой, а девочка не сводила взгляда с гладкого блестящего бока удивительного Экспресса.

Двери открылись, и из вагонов начали выходить немногочисленные пассажиры. Внимание привлекла невероятно высокая женская фигура в странном капюшоне, укутанная во все черное, – Эмьюз не могла отделаться от ощущения, что знает, кто это…

– Простите, вы меня не помните? – подойдя поближе, спросила она у высокой незнакомки.

– Мы уже встречались, это верно. – Женщина в черном повернулась, и мисс Варлоу сдавленно ахнула. – Не стоит пугаться. Это всего лишь форма.

– Вы не могли бы снять… – девочка мучительно пыталась подобрать название тьме, покрывавшей всю голову незнакомки целиком.

– Нет, – покачала головой та.

– Потеряться вздумала? Это же вокзал! – сердито окликнула свою подопечную Росарио.

– Здравствуй, Мария. – Женщина в черном приветливо махнула рукой. – Рада видеть тебя в добром здравии.

– Спасибо, Леди Корникс. – Тетка учтиво поклонилась. – Посещали Спрятанный город?

– Всего лишь навещала больную. – В голосе незнакомки не было и тени эмоций.

– И как она? – Росарио, напротив, пришла в странное волнение.

– Без улучшений, – отозвалась та.

– Как жаль… – Тетка отвела взгляд.

– Воистину так, – кивнула женщина. – Наверное, ей было бы приятно увидеть тебя. Я не настаиваю, но если надумаешь, это можно легко устроить.

Когда черная фигура скрылась в толпе, Эмьюз решилась задать сам собой напросившийся вопрос:

– Леди Корникс – Тень? – Голос дрогнул.

– Да, – подтвердила Росарио. – А в клинике Сайленткип находится моя первая госпожа и ее наставница. Давай отложим разговоры, у нас с тобой впереди целых восемнадцать часов один на один.

Вскоре публика на перроне заметно поредела. Провожающие энергично махали прильнувшим к окнам пассажирам.

– Почему мы еще здесь? – осведомилась девочка.

– Только лишь потому, что после того, как поезд поднимется в воздух, до посадки в Шейдивейл нам придется находиться внутри, – фыркнула тетка. – Я не очень-то люблю подобные путешествия, вот и стараюсь насладиться последними минутами на твердой земле. Собственно, ты можешь обустраиваться. Просто покажи девушке в дверях билет.

Эмьюз так и поступила. Ей не терпелось оказаться в животе у удивительного голубого Экспресса. Это желание, вместе с предвкушением далекого и увлекательного путешествия, не давало неприятным мыслям снова завладеть вниманием.

Возможно, для кого-то интерьер и казался вполне заурядным, хоть и бесспорно красивым, для девочки же все выглядело сказочно-волнующим.

Приветливая проводница, странные двери, открывающиеся вбок, большое окно и два удобных сидения – все это приводило в дикий восторг. Повинуясь внезапному порыву, Эмьюз, как большинство пассажиров, прилипла к стеклу. Естественно, ничего и никого знакомого она не нашла (даже Росарио отсюда было не разглядеть в пестром море), но из окна перрон выглядел иначе.

Спустя некоторое время поезд снова весело загудел, словно предлагая прощающимся закругляться. Не успела мисс Варлоу начать волноваться, как тетка нашлась сама собой. Она вошла, воровато озираясь, и первым делом сунула что-то под свое сидение и приоткрыла форточку.

– Чем тут пахнет? – Эмьюз поморщилась.

– Рядом со мной курил какой-то джентльмен, – ответила Тэсори, деловито копошась в необъятных глубинах своей сумки. – Тебе не дует?

– Нет пока. – Девочка недоверчиво прищурилась.

– Славно. – Тетка поправила волосы. – Сейчас нужно будет пристегнуться: пока Экспресс не наберет высоту и не выровняется, может немного трясти. Помочь?

– Я справлюсь. – Толстые серебристо-голубые ремни с тяжелыми застежками нашлись легко.

Наконец, приятный женский голос рассказал о предосторожностях во время взлета, пожелал счастливого пути, и поезд едва заметно вздрогнул. Эмьюз повернулась к окну, насколько позволил ремень, чтобы увидеть, как клубы искрящегося белого пара обволакивают Звездный Экспресс причудливым облаком, скрывая от глаз окружающий мир.

Поезд мягко сдвинулся с места и начал плавно подниматься, оставляя вокзал где-то внизу. Щекочущий восторг заполнял душу, бесцеремонно вытесняя все остальное. Как же не хотелось отвлекаться от золотисто-зеленого пейзажа, но Росарио имела твердое желание поговорить о чем-то важном.

– Центр вызывает Эмьюз! Тук-тук! Есть кто дома? – Тетка ловко установила незаметно сложенный столик на ножке и сейчас громко стучала по гладкой блестящей крышке, привлекая внимание.

– Что? – отозвалась девочка чуть более недовольно, чем следовало.

– Всего один вопрос, и можешь продолжать таращиться в окно в свое удовольствие, – фыркнула она.

– Прости. – В животе заворочалась совесть.

– Ладно, – отмахнулась мадам Тэсори. – Неприязни к метрике больше нет?

– Пожалуй, так, – осторожно согласилась Эмьюз.

– Отлично! – Росарио звонко щелкнула пальцами. – Значит, я могу на тебя положиться?

– Конечно! – горячо заверила девочка, не подумав о последствиях.

– Умница! – Тетка загадочно улыбнулась. – Возьми свой документ и до начала занятий сама отнеси его проректору по кадрам, чтобы у меня об этом голова не болела.

Она протянула свернутый трубочкой черный пергамент.

– Куда я его сейчас-то дену? – Мисс Варлоу, тщательно скрывая раздражение, приняла злосчастную метрику.

– Верно мыслишь, – кивнула Росарио. – Взгляни, что заботливая тетя припасла для своей липовой племянницы…

Она нырнула под сидение и извлекла оттуда симпатичную темно-синюю сумку на двух лямках, украшенную россыпью нежно-лимонных звездочек.

– Это мне? – Настроение заметно улучшилось.

– А кому же еще? – усмехнулась Тэсори. – Во-первых, здесь кое-какие мелочи, которые могут тебе понадобиться. Во-вторых, ты забыла статуэтку, а этоочень неправильно. И, наконец, в-третьих, во внутреннем кармане немного денег на всякий случай.

– Спасибо, но я еще не вполне разобралась, как пользоваться… деньгами, – сказала и покраснела.

– Это к лучшему, поверь. – Тетка сосредоточенно искала что-то по карманам. – Когда появится необходимость – разберешься, а до этого целее будут. Главное, не афишировать тот факт, что они у тебя есть.

Девочка немедленно приступила к исследованию новой вещи. Сумка оказалась просторной и забавной.

– Отвлекись еще на минутку, пожалуйста, – попросила Росарио.

– Запросто, – засовывая черный пергамент на самое дно, согласилась мисс Варлоу.

– Зеркало может быть крайне полезным, – тетка явно начала издалека. – Пользоваться им очень просто. В большинстве случаев достаточно знать, кого именно хочешь видеть, и внятно приказать. Есть люди, с которыми невозможно связаться, не имея представления об их личном «номере-знаке»…

– Пока я ничего не понимаю, – честно предупредила Эмьюз.

– Терпение, – Тэсори подняла брови. – Я всего лишь приобрела зеркальце и зарегистрировала тебя в необходимом порядке.

Росарио выложила перед девочкой небольшой предмет, похожий на гладкий плоский камень прямоугольной формы с мягко скругленными углами. Черная матовая поверхность контрастировала с паутинкой серебристых узоров и почти незаметной защелкой.

– Твой личный номер-знак в сумке, там же, где инструкция и деньги, – продолжала тетка.

– Даже не знаю, как благодарить. – Девочка осторожно подобрала удивительное зеркальце. – Можно им воспользоваться прямо сейчас?

– Ничего не выйдет, пока поезд не ляжет на курс, – со знанием дела пояснила Росарио. – А теперь я, с твоего позволения, немного вздремну. Растолкай меня, если проводница зайдет.

– Договорились. – Эмьюз с удовольствием крутила в руках зеркальце.

«Интересно, что скажет Лют?», – подумала она, разглядывая свое отражение.

* * *

Билет на ночной Экспресс покоился на дне чемодана. Джулиус прекрасно понимал, что теряет время, бесцельно гуляя по городу, но ничего не мог с собой поделать. Живое сердце ныло и просило эмоций, которых было лишено столько лет. Наверное, поэтому сэр Коллоу совершенно забыл об одном крайне важном деле.

«Рановато я съехал из гостиницы», – думал он, примеряя новый серый плащ.

– Вам невероятно идет этот цвет и фасон, – соловьем заливался продавец.

– Замечательно, – отозвался Джулиус. – Я беру. Можно не упаковывать.

Запахнув плащ и вдохнув щепотку гоблинской пыли, Коллоу влился в ряды праздно шатающихся горожан и беспричинно счастливых студентов. Внутренний голос настойчиво твердил что-то об укромном месте и необходимости выяснить недостающие подробности о двух новых Танцорах.

По пути попалась очаровательная кофейня, не завернуть в которую было бы преступлением. Заняв столик у окна, он направился прямиком в уборную. А когда шумный зал оказался за спиной, Джулиус извлек из кармана брюк зеркало.

– Джастин Гудман, – приказал он темной поверхности стекла.

Не прошло и пяти секунд, как усталое испуганное лицо появилось по ту сторону.

– Я исполнил все, как вы просили, Сэр, – настороженно выговорил профессор после приветствия. – Если что-то не так, это не моя вина.

– Пока вас ни в чем не обвиняют, – Волна антипатии подкатилась к самому горлу. – Мне нужны сведения из метрик новых Теней. Немедленно.

– Какие именно? – Реконструктор побледнел.

– Негативные факторы, влияющие на профпригодность, – невозмутимо объявил Джулиус.

– Дайте мне минуту. – Гудман дрожащими пальцами примостил на носу очки и скрылся из виду.

Вдруг кто-то из девочек «награжден» врожденной эмоциональной уязвимостью? Следовало принять меры. Если бы сердце не мешало соображать, Коллоу непременно нашел бы способ сделать это так, чтоб не впутывать реконструкторов.

С первой Тенью все оказалось в полном порядке: Фьюри идеальная кандидатка в Танцоры, не считая, мягко говоря, среднего уровня интеллекта. А вот новая протеже неприятно удивила…

– … по складу ума практически не способна к точным наукам, невнимательна, неусидчива. Эмоционально уязвима, что может серьезно повлиять на профессиональную пригодность, – монотонно блеял профессор.

Сердце оборвалось и гулко плюхнулось в пустой желудок.

– Что-то не так, Сэр? – Очки сползли на кончик мокрого от волнения носа.

– Куда вы направили копию документов? – прямо спросил Джулиус.

– Только связной Тэсори. – Во взгляде реконструктора промелькнуло гаденькое злорадство.

– Придется написать новый вариант метрики для мисс Варлоу. – Ни один мускул не дрогнул на каменном лице, но вот внутри все буквально переворачивалось.

Попытка «взять с наскока» провалилась: слова ответа крупно отпечатались на морщинистой физиономии прежде, чем прозвучали.

– Это прямое нарушение закона, караемое тюрьмой. – Щуплые плечи расправились. – Я не только не стану этого делать, но и могу донести, куда следует, о вашем предложении.

– Можете, – подтвердил Коллоу. – А я могу доказать, что метрика – результат вашей непростительной ошибки при реконструкции.

– Моя ошибка будет стоить карьеры, а вот подделка документов сломает жизнь, – осмелев окончательно, возразил Гудман. – Предлагаю просто забыть о нашем разговоре.

– Пожалуй, придется согласиться, – изобразив короткие, но мучительные раздумья, кивнул он.

– Спасибо за понимание. – Наверняка мелкий профессоришка страшно вырос в собственных глазах.

Дальнейшее общение не имело смысла, так что Джулиус просто захлопнул складное зеркальце и крепко задумался. С одной стороны, эта уязвимость еще никому не помешала. А с другой, если девочка рано или поздно окажется впутанной в историю с пророчеством и дивными, следует пойти на хитрость.

Сэр Коллоу прекрасно знал, что не он один интересовался древними предсказаниями. Орден давным-давно перестал уделять внимание закрытым делам первого века, а вот банальные разведки стран, считающих себя цивилизованными, располагали расплывчатыми данными и даже умудрялись наступать на пятки.

Проклятая бюрократическая путаница! Хоть Орден и считается формально организацией международной, его члены не имеют гражданства и живут по законам, установленным Советом, Трибуналом и Магистром. Естественно, все еще находятся те, кого подобное положение вещей не устраивает. Если бы не контроль над энергией Призмы, благодаря которой существует все вокруг, и не священный долг защищать каждый клочок планеты от мыслимых и немыслимых угроз, положение Теней сделалось бы весьма шатким. Отсюда такое твердокаменное желание смертных путаться под ногами.

Лучше переоценить противника, чем недооценить. Смогли же они пронюхать, что «великий и ужасный Коллоу» добровольно расстался со своим сердцем, смогли вычислить потенциальную пророчицу. Он сам тогда не стал пресекать попытку внедрения агента, чтоб присмотреться к их стилю работы поближе. Приятно, что разведки никогда не перестанут конкурировать еще и друг с другом. Это сильно уменьшает их шансы…

Вернувшись за столик, Джулиус не избавился от назойливых жалящих мыслей. Фолия открытым текстом предупредила, чем заканчиваются раскопки в направлении, тянувшем словно магнит. Все настолько привыкли считать ее умалишенной, что едва ли воспринимали всерьез. А если нет? Тогда слова о том, что он больше не вернется, не предположение, а совет.

«Джулс, взгляни на себя! Это похоже на приступ паранойи», – сердце обиженно сжалось в груди. – «Одно верно: с милейшим профессором нужно что-то делать».

Чтоб не возиться с пером и чернилами, Коллоу извлек из чемоданчика огрызок простого карандаша и быстро набросал записку на клочке белоснежной салфетки. Свернув послание вчетверо, он снова достал зеркальце, сунул в него записку и осторожно захлопнул.

Неприятный осадок, оставшийся после разговора с Гудманом, улетучился, вытесненный потрясающим запахом горячего кофе и ягодного пирога.

– Здравствуйте, Сэр! – пискнул знакомый голос откуда-то снизу. – Если бы я знал, что встречу вас, непременно захватил бы плащ. А так не могу предложить ничего, кроме собственной благодарности.

– У тебя выходной, Иеремая? – Джулиус знаком предложил вчерашнему карлику располагаться за своим столиком.

– Нет, Сэр, – устраиваясь поудобнее, признался тот. – Я был в городе по делам Университета.

На последних словах смешное носатое личико исполнилось гордости.

– Наверняка что-то очень важное, – без тени иронии улыбнулся Коллоу.

– Что вы! – немедленно возразил Иеремая. – Я всего лишь относил заказ на чернила и перья в лавку.

Честные синие глаза смотрели с неподдельной детской наивностью. Внимание привлекло странное оживление у стойки: напыщенного вида дамочка тыкала пальцем в их сторону и что-то тихо объясняла склонившемуся к ней официанту.

«Едва ли это заказ», – делая вид, что не обращает на происходящее никакого внимания, отметил Джулиус про себя.

И точно: дослушав озабоченную особу до конца, официант выпрямился и решительно направился через весь зал.

– Простите, господин, но карликам, равно как и другим нелюдям, запрещено находиться в нашем заведении, – откашлявшись, объявил он. – Прикажите своему слуге подождать вас на улице.

Иеремая густо покраснел и предпринял попытку улизнуть, чтобы избежать развития конфликта.

– Не думай даже. – Джулиус протянул руку через стол и осторожно удержал несчастного.

– Тогда я приглашу хозяина и попрошу покинуть заведение вас обоих, – с металлом в голосе продолжил официант.

– Нет, правда, я пойду, Сэр, – пискнул карлик, крупные бусины слез стремительно набухали, склеивая ресницы.

– Да что же это за день такой?.. – Живое сердце билось гулко и мерно, а в голове воцарилась невероятная ясность. – Зовите кого считаете нужным. Для справки, констебля я видел за углом.

– Зачем, Сэр? – испуганно прошептал Иеремая, утирая лицо рукавом.

– Потом объясню. – Не теряя времени даром, Коллоу снял новенький серый плащ.

Люди в зале перестали жевать и с интересом наблюдали за происходящим, а зачинщица, первой оценив пикантность ситуации, поспешила скрыться в уборной.

Когда же на горизонте показались двое – официант и толстый свиноподобный мужичонка в безвкусном наряде – Джулиус не придумал ничего лучше, чем просто встать во весь свой немаленький рост.

Толстый отчаянно потел и хлопал поросячьими глазками, официант испуганно изучал знаки отличия на идеально черной форме, а Танцор возвышался над ними, точно скала, грозящая обрушиться лавиной.

– Немая сцена затянулась, – буквально обжигая холодом, произнес он.

– Приносим свои извинения за беспокойство, и… – нашелся толстяк.

– Не мне, – оборвал того Коллоу.

– Как не вам? – мужичонка побагровел.

– Причины, как минимум, две. – Восхитительная ясность мыслей и торжествующий трепет живого сердца подстегивали. – Разве я похож на карлика?

– Вовсе нет, Сэр, – толстяк затряс круглой головой.

– Это раз, – подтвердил Коллоу. – Своим странным предложением вы нанесли обиду моему доверенному лицу – это два.

Несчастный Иеремая не знал, куда себя деть. Он ерзал на стуле и хлопал влажными ресницами.

– Прошу прощения за причиненные неудобства, – через силу выдавил мужичонка. – Теперь инцидент можно считать исчерпанным?

– Не знаю, – изображая раздумья, произнес Джулиус. – Господин доверенный, как вы считаете?

– Я? – Карлик закашлялся. – Конечно.

– Что ж, правильное положение вещей восстановлено, – подытожил Коллоу. – Теперь мы уходим.

Восприняв последние слова как руководство к действию, Иеремая сорвался с места и опрометью кинулся к двери.

– Рекомендую пересмотреть правила относительно малочисленных народов, – бросил Джулиус через плечо, накидывая плащ и поднимая с пола чемоданчик.

– Всенепременно. – Свиноподобный проводил проблемного посетителя до двери, мучительно гадая о возможных последствиях ситуации для своего бизнеса.

На улице, переминаясь с ноги на ногу, ждал потрясенный карлик, но заговорить решился не сразу. Иеремая полквартала молча трусил рядом.

– Еще никогда человек не вступался за меня, – собравшись с мыслями, наконец, начал он. – Да чего там за меня… готов съесть свой камзол без соли, если найдутся люди, способные видеть в карликах больше, чем забавное дополнение к мебели или дешевую рабочую силу. Кроме вас.

– Иеремая… – Джулиус замедлил шаг.

– Выслушайте, Сэр! – Умоляющие глаза будто пытались дотянуться взглядом до самых дальних уголков души. – Я всем доволен в этой жизни. Университет – прекрасное место, несмотря ни на что. Наверняка вы шутили про «доверенного», но если моя пугливая храбрость и скромные физические возможности смогут оказаться полезными, я готов. Нет, ничего не отвечайте. Дайте мне примириться с тем, что я наговорил.

«На кой мне преданный карлик?» – думал Коллоу, озадаченно запустив руки в карманы формы. – «Хотя отправить его подальше сейчас, когда у крохи появилась слабая надежда найти себя, просто гадко». Джулиус не сомневался, что случись все вчера, он поступил бы так же. Ведь в отличие от Корникс и многих других, Сэр Коллоу испытывал уважение ко всем маленьким трудягам, будь то дурно пахнущие кобольды, хитроумные гоблины или безропотные карлики. Существа, из года в год поколениями выполнявшие тяжелую грязную работу за жалкие медяки, а кто и за так, имели право на человеческое отношение к себе.

Да, Сэр Коллоу приложил руку к «Биллю о гражданских правах кобольдов». Пришло время подумать и о карликах.

Танцоров с самого начала убеждают в их «избранности» и много болтают о «великой миссии спасения мира» – только бред все это. Под маской Тени нет ни величия, ни славы, только изматывающая война против бесконечного числа противников, заставляющая на каждом шагу делать непростой выбор между законом и истиной.

– Сэр? Господин? – Иеремая робко тряс Джулиуса за полу плаща. – Что-то не так?

– Почему ты спрашиваешь? – продираясь сквозь непроходимую чащу мыслей к реальности, отозвался он.

– Вы уже несколько минут стоите посреди дороги, вот я и подумал… – Карлик, смутившись, отдернул руки так, как если бы ткань была раскаленным железом.

– Я обдумывал твое первое тайное поручение, – ни с того ни с сего ляпнул Коллоу.

– Правда?! – Круглые синие глаза заблестели.

– Конечно, – соврал тот.

«Деваться некуда», – проклиная неожиданную болтливость, Джулиус перебирал в уме возможные варианты заданий. – «Это должно быть что-то несложное и неопасное…»

Пальцы в кармане уперлись в маленькую коробочку.

– Кажется, знаю, чем тебя озадачить. – С сердца камнем свалилась успевшая окрепнуть досада.

– Я весь превратился в слух! – Коротышка буквально излучал счастье.

– Не торопись, сначала я должен кое-что купить…

* * *

Поезд легко плыл, рассекая бескрайнее голубое небо.

Эмьюз сидела с ногами и бесцельно смотрела в окно, за которым ничего не менялось уже несколько часов. Скучные поля, разделенные пушистыми бортиками золотых посадок… Первая эйфория давно прошла, а новые впечатления не спешили появляться.

На столике остывал крепкий чай – мисс Варлоу для себя решила, что любит именно такой: не слишком горячий и очень насыщенный. Росарио оказалась неинтересной попутчицей: она то молча шуршала газетой, то спала. Тетка не жаловалась, но Эмьюз видела, что той немного не по себе, поэтому не приставала с разговорами.

Девочка от нечего делать по сто раз изучила содержимое своей сумки и даже перечитала метрику, испортив себе настроение. Как можно было показывать это кому-то по собственной воле? Желание просто выбросить черный пергамент в форточку прямо сейчас не покидало.

«Что мешает? Вот окно… Тихо швырнуть вниз, пока Тэсори спит, и никто не узнает, что мисс Варлоу настоящий ходячий ужас». – Эмьюз бросила тоскливый взгляд на залитые закатным солнцем поля. – «Ответ прост: Росарио мне доверяет. Я не могу подвести ее».

Обстоятельства буквально душили: с одной стороны стыд, а с другой чувство ответственности. «Интересно, что в метрике у Лют?» – подумала девочка, устраиваясь поудобнее.

Эмьюз показалось, что она прикрыла глаза всего на пару минут, но пейзаж сильно изменился: солнце пропало, а бархатно-черное небо расцвело множеством звезд. Тетка едва слышно дышала, отвернувшись к стене. За бортом заметно похолодало, и Эмьюз решила закрыть форточку, но когда попробовала встать, обнаружила, что ноги ужасно затекли.

– Это не дело… – прошептала девочка, с силой растирая одеревеневшие ступни и пропихивая их в ботинки.

Кусачие мурашки вгрызались от пяток до кончиков пальцев, превращая каждый шаг в пытку. Кое-как доковыляв до двери, Эмьюз решила выбраться в коридор, чтоб не разбудить тетку своими попытками «научиться ходить заново».

Но стоило только закрыть за собой, как что-то большое налетело на девочку, сбив на пол и окатив водой.

– Прости, мне очень жаль! – Две руки легко подхватили Эмьюз и вернули в вертикальное положение так, будто она ничего не весила.

– А как мне жаль! – Холодная блузка, мгновенно прилипшая к плечам, вызвала волну раздражения.

– Была б моя рубашка чистой, я б тебе предложил, а так… в сторону, мелочь… – спокойно ответил голос из темноты.

Ярко-алый гнев застилал глаза! На мгновенье стало плевать и на не успевшую пройти немоту в ногах, и даже на спящую Росарио. Эмьюз распахнула дверь, метнулась внутрь, подцепила со столика остывший чай и, выскочив обратно в коридор, яростно плеснула его наугад в темноту.

– Это тебе за «мелочь»! – вырвалось из груди приглушенным рыком.

Незнакомый наглец громко втянул воздух носом и медленно выдохнул.

– На свете миллион девчонок, а меня угораздило столкнуться с истеричкой – надеюсь, ты хоть хорошенькая. – Глупая шутка заставила щеки вспыхнуть.

– Да кто ты такой?! – прошипела Эмьюз, кипя от негодования.

– Конор Хаулинг. – Он сдвинул плотную штору, и слабый звездный свет мягко обвел фигуру парня в черноте. – Теперь мы оба мокрые, а я еще и грязный. Довольна? Это что? Чай?

– А не нужно было меня задирать. – Мисс Варлоу скрестила руки на груди.

– Не я под ноги людям кидаюсь, – возразил наглец, утираясь рукавом. – Обидно, что высохнуть не успеем.

Конор деловито выглянул в окно.

– Извиняться не буду, – предупредила Эмьюз.

– Я и не надеялся, – хмыкнул тот. – Чего с мелочи взять? У меня сестра такая же заноза. Вон он, город…

Девочка осторожно приблизилась.

– Я вижу только зарево, – призналась она.

– Так то Шейдивейл и есть, балда. – Наглец хитро прищурился: казалось, он совсем не сердится.

– Сам балда! – парировала мисс Варлоу.

– Рад был поболтать, – Конор вернул штору на место, – но мне пора идти. Через час прибываем. Не попадайся мне больше под ноги.

Пока Эмьюз думала, что ответить, шаги удалились и затихли. Ничего не оставалось, как вернуться обратно к тетке.

– Если так бурно реагировать на каждого подвернувшегося шалопая, никакого здоровья не хватит. – Естественно, Росарио не спала. – Знаешь, сколько еще таких тебе встретится? Предположить страшно. И на каждого чай переводить?

– Я… не знаю, что на меня нашло, – девочка потупилась.

– Вот ведь что меня пугает… – Тетка не слушала. – Сейчас ты в него из кружки плеснула. А будь у тебя силы? Где гарантия, что какого-нибудь следующего несчастного ты на месте не уложишь?

– Не говори так! – Слова обожгли уши.

– Нет уж. Я скажу. – В полумраке Тэсори выглядела высеченной из камня статуей. – Либо ты сейчас научишься держать себя в руках, либо просидишь целую вечность в четырех стенах, перебирая бумажки, с рабочим днем с девяти до восьми. И я при тебе дурой на посылках. Такого будущего нам не надо. Поняла?

– Поняла, – процедила Эмьюз сквозь зубы.

– Больше энтузиазма. – Росарио сняла с себя пиджак и протянула девочке. – Вот, все лучше, чем в мокром.

В этот момент над обоими сидениями зажегся свет, а бодрый голос из динамиков объявил о том, что поезд подлетает к Шейдивейл и пассажирам следует готовиться к приземлению. А через несколько минут заглянула участливая проводница.

– Все в порядке? – спросила она, бросив короткий взгляд на аккуратно сложенные влажные вещи.

– В полном, – заверила тетка.

Эмьюз чувствовала, как вокруг нее разрушается зыбкая оболочка… Даже нет. Не «оболочка», а скорее «кокон», похожий на тот, из которого появляется бабочка. Вот сейчас поезд совершит посадку, и об успевших стать привычными беззаботных днях наедине с Росарио можно будет забыть. Хотя не таких уж беззаботных. Глупо терзать себя вопросом, почему все сложилось так. Здесь, на пороге новой жизни, кое-что следует принять, как данность. Отбросить пустой кокон и надеяться на хрупкие крылья. Непонятное сейчас может ведь открыться и позже, если внимательно наблюдать, ничего не упуская из виду.

– Милочка моя! – Тэсори громко щелкала пальцами прямо перед носом у девочки. – Рано впадать в транс. Умываться пойдешь, или тебе хватит уже?

– Иди первая, – утопая в «коконах» и «бабочках», отозвалась та.

Пока бедняжка Эмьюз отвлекалась на теткин предутренний едкий юмор, все прозрачные поэтичные мысли разбрелись кто куда, оставив только свежие воспоминания о вредном мальчишке. Наверняка сам-то ненамного старше, а уже обзывает всех «мелочами» направо и налево! Но, как ни печально, Тэсори права. Если у тебя в документах прописана «эмоциональная уязвимость», не стоит кидаться на людей. С другой стороны, как поступать, когда обижают? Молча терпеть? Внутренний голос подсказывал, что позволять другому причинять тебе вред – глупо.

«И где Росарио с ее правилами, когда действительно нужен совет? Перышки чистит», – мисс Варлоу тихонько хихикнула, прикрывая рот ладонью.

– Иди умывайся. – Свежая и совершенно не сонная тетка вернулась на свое место и принялась деловито раскладывать припасы. – А если снова встретишь своего… кавалера, просто смотри сквозь него. Представь, что он мебель.

– Непременно так и поступлю, – заверила девочка.

Свет горел везде. Заспанные люди, одетые кто во что (от строгих костюмов до стеганных халатов и ночных колпаков), тянулись за горячим чаем.

«А ведь я не узнаю его, если увижу», – Эмьюз даже остановилась, делая вид, что заглядывает за плотную штору в густую черноту окна. – «Может, только по голосу… или жутким манерам? Было темно… Скорее всего, и Конор тоже не узнает меня при следующей встрече». Ничего не значащие глупости роились в голове, давая пищу пустым фантазиям. Мисс Варлоу вдруг представила, как новый знакомый сейчас смотрит на нее из дверей своего купе, пытаясь вспомнить, откуда ему знакома девушка, рассматривающая собственное отражение в темном стекле.

Эмьюз резко уронила лицо в пригоршню воды, стараясь избавиться от несуразного наваждения.

Как хорошо, что Росарио некрупная женщина! Пиджак сидел сносно, хотя невооруженным глазом было видно, что вещица с чужого плеча.

Если по утрам есть не хочется, то о ночной трапезе и думать нечего, но тетка оказалась непреклонна. «Прими, как лекарство», – приказала она. И мисс Варлоу «приняла» два целительных пирожка, чтоб только остаться наедине с собой. Внезапно девочку осенило:

– Если поезд невидимый, что делать со светом из окон? – ни с того ни с сего спросила она.

– Приятно, что ты интересуешься такими на первый взгляд неважными деталями, – одобрительно кивнула Тэсори. – Жаль, что ты не заметила, после чего зажглись лампы.

– После объявления. Нет? – Эмьюз немного смутилась.

– Нет, – ответила Росарио. – Мы пересекли границу, после которой начинается Шейдивейл. Миновали сторожевые столбы. Это самое безопасное место из тех, что я знаю. Четыре Танцора постоянно охраняют город.

– А чего здесь такого важного? – Девочка чувствовала непреодолимую тягу ко всему загадочному.

– Долго рассказывать, – отмахнулась тетка. – Захочешь узнать – прочтешь в библиотеке. Я не справочное бюро.

– Ну и ладно, – буркнула Эмьюз и демонстративно отвернулась.

Вместо ответа Росарио закопалась в свою безразмерную сумку.

На небе не было ни намека на рассвет, когда зачарованный Экспресс, сделав круг над городом, начал заходить на посадку. Девочка видела, как тонущие в клубах густого пара разноцветные огоньки весело перемигивались со звездами.

Поезд мягко опустился на рельсы и промчался вдоль сонного полупустого перрона, дыша сверкающими облаками.

– Прибыли! – объявила тетка, как только состав затих. – Нечего рассиживаться! Нам еще багаж получать. А потом я хочу провести хоть пару часов по-человечески.

– Что ты имеешь в виду? – закидывая рюкзак за плечи, уточнила Эмьюз.

– Еще из дома я заказала нам комнату в гостинице рядом с вокзалом, – призналась мадам Тэсори. – Все одно в зале ожидания не торчать. Я, например, не откажусь от возможности принять душ. А ты наверняка мечтаешь переодеться. Проверь – ничего не забыли?

Пока Росарио деловито осматривала все, включая пространство под сидениями, девочка бросила последний взгляд в не зашторенное окно. От длинного залитого разноцветными огнями здания к перрону шли двое: невероятно высокий мужчина в сером плаще и крошечный человечек, едва поспевавший за ним. На один шаг великана приходилось шесть крошечных шажков его спутника. Вдруг сердце бешено подпрыгнуло и застряло в горле, заставляя прильнуть к окну.

– Куда ты смотришь? – фыркнула тетка, уже в дверях обнаружив, что подопечная прилипла к стеклу.

– Взгляни сама! Это Коллоу! – Эмьюз поманила мадам Тэсори к себе, на мгновение обернувшись.

– Никого там нет. – Росарио наморщила лоб, заглядывая девочке за спину.

– Как? – Но там действительно уже никого не было. – Неужели показалось?

– Забудь, – отмахнулась та. – Нужно поторапливаться, если не хочешь отправиться обратно.

На перроне девочка украдкой вертела головой по сторонам, пока тетка тянула ее за руку к вокзальному комплексу, отсюда напоминавшему пучеглазое насекомое из прозрачного стекла.

– Милочка, ты рискуешь свернуть себе шею. – Тэсори, нарочно замедлив шаг, заговорила вкрадчивым шепотом. – И потом, если даже предположить, что Сэр Коллоу действительно здесь, неприлично так вести себя. Выйди он сейчас нам навстречу, ты станешь хлопать в ладоши и свистеть? Бьюсь об заклад, люди уже подумали, что я взяла тебя из зоопарка. Этот мужчина тебе никто. Он всего лишь твой непосредственный начальник, который без колебаний прикажет любому Танцору погибнуть, если сочтет необходимым. Его боятся почти все Тени, потому что Коллоу чудовище.

– Я не верю! – неожиданно громко возразила Эмьюз.

– Мотылек тоже не верит, что пламя свечи не сулит ничего хорошего, пока не падает с опаленными крылышками, – парировала тетка, умело маскируя досаду. – Понимаешь, к чему я? Не веришь – не надо. Просто запомни мои слова.

– Хорошо. – Девочка удивилась, с какой легкостью ей далось притворное согласие.

В любом случае, Росарио услышала, что хотела, и снова прибавила ходу.

* * *

– Ты все еще здесь? – Джулиус легко спрыгнул с подножки.

– Да, Господин. – Карлик не мигая смотрел на него, запрокинув голову.

– Иди домой, Иеремая. – Такого назойливого внимания Сэр Коллоу никак не ожидал. – Чего ты ждешь?

– Я… хочу помахать вам рукой. – В признании забавного человечка было что-то щемяще-трогательное.

– Ну так маши сейчас и беги. – Забытое чувство вины взбиралось по ребрам, как по лесенке, от желудка к сердцу. – Вот что: я дам тебе немножко денег на выполнение задания, остаток заберешь себе.

– Не нужно! – запротестовал карлик.

– Это приказ. – Джулиус сурово сдвинул брови и высыпал в подставленные ручки все, что смог найти в карманах формы. – А теперь точно поспеши убраться отсюда. Вокзал не то место, где безопасно разгуливать с деньгами.

– Да, Сэр! Спасибо, Сэр! – Иеремая несколько раз поклонился и припустил так, что только подметки засверкали.

Как бы там ни было, общение с карликом оставило в памяти теплый отпечаток. Спать совершенно не хотелось, но время лишь во сне летит незаметно. Заштопанная умелыми руками Корникс рана на шее почти не беспокоила, только Джулиус даже жалел об этом.

– Не думай о крылатых розовых слонах, – монотонно бубнил он себе под нос.

Когда-то подобная глупость неплохо выручала, переключая вредный разум на вполне безобидных тварей. Коллоу изо всех сил старался не позволить ожившему сердцу вытащить из воспоминаний что-нибудь болезненное. Он чувствовал, что не готов испытывать нравственные страдания, от которых был избавлен.

В кармане ожило зеркальце.

– Докладывай. – Розовые слоники полопались под натиском реальности.

– Документы получил, но вот с профессором беда, – виновато признался мужчина, возникший по ту сторону стекла.

– Отправь их в Университет Шейдивейл на имя ректора. – Совесть могла проснуться с минуты на минуту. – Что с Гудманом? Хотя… не желаю знать.

– Но узнать все же придется… из утренних газет, мой господин. – Связной поклонился, пряча изуродованное лицо в глубине капюшона. – Реконструктор мертв.

– Мне все равно, – решительно отрезал Джулиус. – Можешь быть свободен ближайшие два дня.

– Благодарю вас, Сэр. – Он коротко поклонился и пропал.

Коллоу попытался вспомнить полное имя своего связного, но не смог. А ведь оно совершенно точно было. «Ты печешься о всякой мелкой мерзости, но совершенно не ценишь людей», – упрекала Корникс всякий раз при случае. Естественно, она в чем-то права, только Джулиус не видел объективных причин менять отношение к жизни.

Настроившись на путешествие, сэр Коллоу хотел было достать из чемоданчика бумаги и немного поработать, как зеркальце снова дало о себе знать.

– Фы не ошидали уфидеть меня, ферно? – Сморщенная зеленая физиономия принадлежала старому хитрому гоблину.

– Нет, мой друг. – Внутренний голос подсказывал, что не все так просто.

– А фот мой фнук фидель фас на фокзале, – Отто улыбнулся, обнажая меленькие зубки. – Обстоятельстфа застафили нас приехать в Спрятанный город раньше срока.

– Интересный у вас внук. – Между тем Звездный Экспресс задорно загудел.

– Да, фесьма одаренный мальчик, – гоблин многозначительно поднял брови. – Если фам дейстфительно нушна моя помощь, фы фстретитесь с ним. Сейчас.

– Видите ли, я нахожусь в поезде… – Смешанные чувства: старый прохвост знает, как нужен со своими хитро-мудрыми штучками.

– Это последний поезд ф фашей шизни? – Отто нахмурился.

– Хорошо. – Возможность быстрее разделаться с отпрыском ушлого изобретателя стоит нескольких потерянных часов.

– Мой мальчик шдет фас у фхода ф «Пять Медякоф» через пятнадцать минут. – Гоблин довольно сложил костлявые руки на животе. – И прошу не опаздыфать. Он еще дольшен помочь мне распакофать фещи.

Чтоб не сболтнуть лишнего в адрес старого прохвоста, Джулиус просто захлопнул зеркальце и, не теряя ни минуты, покинул вагон под изумленный шепот проводниц.

«Это же надо, какой загадочный мальчик», – подумал он, поднимаясь в воздух. Ветер хлестал полами плаща по бокам, а из карманов на город сыпались припасенные в дорогу мятные конфеты.

«Пять Медяков» – самое дешевое и занюханное заведение в городе – располагалось где-то на отшибе, там, куда не все добропорядочные жители рискнули бы забрести даже под страхом смерти. Покосившееся здание, расплывавшееся в тусклом свете фонарей, являлось пристанищем для тех, к кому судьба повернулась не самой своей представительной частью. Здесь за монетку можно было, рискнув здоровьем, от пуза наесться национальной стряпни кобольдов и напиться дешевого варева, которое тут звали «пивом».

Тем не менее Сэр Коллоу прекрасно знал это место. В обшарпанных стенах «Пяти Медяков» продавалось и покупалось все, от сплетен до подержанных волшебных палочек, – без всяких гарантий, естественно. За кривоногими столиками, вдали от назойливых взглядов занудных менторов рождались студенческие бунты. Заведение пытались прикрыть тысячи раз, но всегда находился кто-то разумный, кто говорил, что лучше пусть сомнительные личности собираются там, где их нетрудно контролировать.

Впрочем, ни у входа, ни рядом с ним Джулиуса никто не ждал. Разве что подозрительно опрятно одетый молодой человек лет девятнадцати с худым смуглым лицом.

– Да. Вы ищете именно меня, Сэр. – Парень сделал шаг вперед, заметив на себе пристальный взгляд. – Клаус Раббе, к вашим услугам.

– Клаус, значит? – умело маскируя замешательство, протянул Коллоу.

Небольшой паузы хватило, чтоб получше рассмотреть пресловутого «фнука». Слегка сутулый, он вовсе не был маленьким зеленым существом, которое ожидал увидеть Джулиус. Темные волосы, почти до самых плеч, широкие, точно углем начерченные брови, тонкие плотно сжатые губы, длинный острый нос с горбинкой и хищные черные глаза – весьма занятный портрет.

– Что-то ты не очень похож на арийца. – Шутка получилась неуклюжей.

– А вот это вас не касается, Сэр, – холодно отозвался мальчишка, на физиономии которого не дрогнул ни единый мускул. – Хватит того, что и на гоблина я тоже… не похож.

– Ну так просвети меня, Клаус, чего ты хочешь? – Играть в словесные игры не было ни настроения, ни желания.

– Я хочу быть вашим связным, Сэр, – совершенно спокойно объявил тот.

Пораженный несусветной дерзостью, Джулиус открыл рот, но так и не нашел верного и емкого необидного ответа.

– Я вам нужен, Сэр. – Можно было подумать, что мальчишка издевается, если бы его лицо не говорило о серьезности намерения.

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен согласиться, – быстро оправившись от шока, предложил Коллоу.

– Вас интересуют разработки моего деда. – Поражало, насколько бесстрашно и самозабвенно «фнук» хамил.

– И все? – Желание свернуть сопляку шею отчего-то никак не возникало.

– А вы что, ждете, что я начну себя расхваливать? – Черные глаза казались тусклыми. – Достаточно будет испытать меня. Я готовился к этому всю жизнь.

– Сколько же тебе лет? – Живому сердцу импонировали упорство и бескомпромиссность собеседника.

– Четырнадцать, – объявил Клаус, вздернув свой немаленький нос.

– Не смешно, – предупредил Коллоу.

– Я и не собирался вас смешить, Сэр.

Чутье подсказывало, что даже если сопляк не обладает особыми данными, дрессировать «звереныша» будет забавно, хоть и неинтересно.

– Дал бы тебе мятную конфетку, но все они рассыпались по дороге, – балансируя на грани приличия, съязвил Джулиус. – Я-то думал, господин Отто предложит что-нибудь стоящее…

– Я догадывался, что вы не воспримете меня всерьез, – признался Клаус. – Но мы потратили достаточно времени, чтоб я мог продемонстрировать кое-что.

– Вот как? – Угасший было интерес разгорелся с новой силой.

– Спросите наблюдателей, известно ли им о моем… таланте, – в глазах заплясали торжествующие огоньки. – Они ответят, что нет. Я использую навыки перехода с восьми лет, и ни разу не попался на этом. Вы понимаете, о чем я, верно?

– Смелое заявление… – Фнук не переставал удивлять.

– А чтоб вы мне поверили окончательно, я выбрал именно это место. – Мальчишка обвел взглядом улицу. – Я вижу, как свет Призмы слабеет… Если сомневаетесь, попробуйте воспользоваться зеркалом.

– Прямо сейчас? – уточнил Джулиус.

– Да, – коротко кивнут тот.

И действительно, гладкая поверхность стекла осталась безучастной к командам и не показывала ничего, кроме озадаченного лица.

– Я чувствую взгляды наблюдателей, – продолжил Клаус. – Такие, как я, большая редкость. Я хочу вам служить. Я вамнужен.

– Для начала, перестань без конца повторять «я», «мне», «меня»… Раздражает, – оборвал напористого сопляка Коллоу. – Похоже, ты отчаянный парень.

– Так точно, Сэр! – впервые за все время разговора Клаус улыбнулся.

– Допустим, я тебя возьму. – Улыбка на смуглом лице сделалась заметно шире. – Не особенно радуйся. Помимо профессиональных навыков у тебя должны быть некоторые… личные качества. Напади на меня.

– Еще чего! – Мальчишка даже обиделся. – Все знают, что, напав на Танцора, мгновенно становишься дивным.

– Подвох в другом, – заверил Джулиус. – Ты мне ничего не сделаешь, а я узнаю о тебе много нового.

– Выступать против древнего – безумие, – возразил тот, но как-то подозрительно спрятал руки за спину.

В следующую секунду мальчишка метнулся в сторону и пропал, а, появившись у Коллоу за спиной, попытался воспользоваться красивым кинжалом с тонким блестящим лезвием.

«Ловкий и хитрый», – подумал Джулиус, перехватывая щенка за запястье и поднимая в воздух. – «Что бы он сделал, если бы достал меня?»

– Виси смирно, – приказал он. – Испачкаешь плащ, я переломаю тебе ноги.

– Что-то не так, Сэр? – Клаус послушно обмяк.

– Симпатичная вещица. – Коллоу осторожно опустил мальчишку на землю. – Острый?

С этими словами он крепко сжал лезвие в кулаке. В такие моменты Джулиус жалел, что не может похвастать «багровыми реками». Ленивая капля скользнула по стали к рукояти, но этого оказалось достаточно: мальчишка заметно позеленел и немедленно прикрыл рот свободной рукой.

– Зачем таскать с собой оружие, если боишься крови? – В сердце непрошенной гостьей шевельнулась жалость.

– Я исправлюсь, – сделав над собой усилие, заявил Клаус.

– Не сомневаюсь, – интонации смягчились сами собой. – Я слушал тебя, а теперь послушай ты. Только внимательно и не перебивая. Договорились?

– Да, Сэр. – Мальчишка достал из кармана носовой платок и вытер лезвие.

– Как ты понимаешь, связной у меня уже есть, – он тщательно подбирал слова, – сиюминутно я его никуда не дену. К тому же, ты еще слишком юн. И – без обид – я знаю, что Отто непревзойденный учитель, но Ордену нужно, чтоб у тебя был диплом.

Повисла тяжелая пауза, прерываемая только приглушенным шумом, доносившимся из-за дверей «Пяти Медяков».

– Не вешай нос, – неожиданно для себя подбодрил сопляка Джулиус. – Сделаем так. Поступить в этом году ты уже не успеешь. Пусть дед запишет тебя как вольного слушателя. Это уже кое-что.

– Посещая лекции, из которых не узнаю ничего нового, я просто потрачу время, – Клаус нахмурился.

– А если я скажу, что одному из студентов угрожает опасность?

«Мальчишка должен остаться доволен, ведь именно в этом случае старый гоблин поделится полезными изобретениями. Нужно быть дураком, чтоб попытаться причинить вред Варлоу в стенах Университета, но чем черт не шутит? Заодно неплохой способ проверить щенка на сообразительность», – выигрышная комбинация выстроилась сама собой.

– В первый день обучения нужный объект будет отмечен. – Сейчас Джулиус старался напустить побольше тумана, в котором любая мелочь станет выглядеть загадочной и значимой. – Твоя задача вычислить нужного человека без подсказок. Посмотрим, как ты справишься.

– Справлюсь, Сэр! Не сомневайтесь, – заверил тот и легко поклонился.

– Еще одно. – Коллоу вдруг почувствовал, что смертельно устал. – Я не могу пользоваться услугами моего связного из Спрятанного города. Буду рад оказаться на вокзале.

– Сию минуту, Сэр. – Клаус завертел головой, будто выбирая дорогу, потом шепотом сосчитал до трех, и все погрузилось в круговорот цветных пятен.

Глава 7. Друзья и враги

Эмьюз пришла в себя от назойливого пиликанья. Приоткрыв глаза, она обнаружила крошечного человечка в красном камзоле, сидящего на спинке кровати свесив ноги. Малютка опустил свою скрипочку и бодрым голосом спросил:

– Вы проснулись, мисс?

– Да, – ответила девочка в надежде получить объяснения.

– Вот и хорошо, – улыбнулся человечек и пропал.

Озадаченная Эмьюз потянулась и села в постели. Тетки нигде не было видно, но на столике обнаружилась записка. «Как это на нее похоже! Пропадать в неизвестном направлении по утрам», – подумала мисс Варлоу.

«Не разлеживайся, милочка. К моему приходу ты должна прилично выглядеть. Прими душ и приведи себя в порядок, я очень скоро вернусь», – гласило коротенькое послание.

– Как будто без нее я не догадаюсь сделать все это. – Эмьюз сладко зевнула.

С другой стороны, девочку так и подмывало отвернуться к стене и подремать еще хоть пару минут…

– Сон – зло! – Холодный пол так и кусал за босые пятки.

Прошлепав до ванной комнаты, Эмьюз обнаружила на стуле наглаженную форму. Как ни крути, Росарио заботилась о своей подопечной. В душу закрался липкий страх: совсем скоро девочка останется одна, наедине с таким большим и чужим миром. Как она станет жить?

Орин легонько подпрыгнул на цепочке.

– Спасибо, дружок, – прошептала Эмьюз. – Я правда справлюсь.

Выполнив все, как просила тетка, девочка заправила постель и устроилась на покрывале, рассматривая собственное отражение в новеньком зеркальце. Лют совершенно точно где-то в городе, но почему-то больше не хотелось видеть ее остренькое бледное личико.

– Была бы ты умницей, уже открыла бы учебник и что-нибудь прочла. – Эмьюз подмигнула самой себе. – А так просто убиваешь время.

– Ой, и не говори, – Росарио картинно закатила глаза, остановившись в дверях. – Бери рюкзак, и мы уходим.

– А Синий? – На самом деле, она хотела спросить совсем не это.

– Наш монстр давно уже ждет тебя на новом месте, – улыбнулась та. – Напомню еще раз. Никто – слышишь? – никто не должен даже догадаться, что твой сундук не то, чем кажется.

– Я давно все поняла! Сколько можно?! – обиделась девочка.

– Столько, сколько нужно, – отрезала тетка. – Вперед! Нам предстоит пешая прогулка.

– Мы еще вернемся? – Эмьюз уже знала ответ.

– Нет.

Осеннее солнце прозрачными лучами гладило холодную землю, а легкий ветерок играючи срывал с деревьев пожелтевшие листья и стелил под ноги равнодушным прохожим. Днем город выглядел не менее привлекательно, чем залитый загадочным светом фонарей. Росарио быстро-быстро цокала каблуками по мощеному тротуару.

– Представляешь, – вспомнила девочка, – меня сегодня разбудил странный человечек со скрипкой.

– А я все ждала, когда ты заговоришь об этом, – усмехнулась тетка. – Можешь считать, что это «добрый фей». За один золотой в месяц чудо не дает мне проспать.

– Он вместе с нами приехал? – По выражению лица Росарио Эмьюз поняла, что сказала глупость.

– Вовсе не обязательно, моя дорогая, – пояснила та. – Будить людей – неплохой бизнес для крох по всему миру.

– Достаточно действенно. – Пиликающий звук каждое утро… то еще удовольствие. – Мы будем завтракать?

– Да, но позже, – заверила тетка. – Сначала объявимся в учебном заведении. Должна же я убедиться, что ты хорошо обустроишься.

– Ясно. – В животе неприятно заурчало.

Разговор не клеился, так что Эмьюз предпочла идти молча, безуспешно стараясь запомнить хоть что-нибудь. Росарио, как обычно, торопилась, будто спасалась бегством.

Вскоре симпатичные ухоженные дома сменились многочисленными магазинами, но широкая дорога увлекала дальше, туда, где за рощей поднимались крепостные стены. Девочка с воодушевлением посмотрела на повозку, запряженную красивой лошадью, но Росарио только отрицательно покачала головой.

– Я уеду прямо сегодня ночью, – наконец, произнесла тетка. – Осталась бы с радостью, но не выйдет.

– Ничего страшного, я же не на необитаемом острове. – Эмьюз чувствовала, что мадам Тэсори переживает за нее.

– То-то и пугает… – протянула Росарио. – Если мне ты поверила сразу и не ошиблась, это еще не значит, что верить нужно всем и каждому. Советую держаться за Лют, нравится она тебе или нет. Привыкнешь, в крайнем случае.

– Я же… – попыталась вставить девочка.

– Видела, что «я же», – оборвала та. – Не кидайся на людей. Любое серьезное нарушение правил поведения в Университете обернется для тебяарестом – поскольку выгнать Танцора они не имеют права. В близком знакомстве с каменным ящиком приятного мало.

Эмьюз поняла, что прекратить унизительный подробный инструктаж нельзя, оставалось стиснуть зубы и дослушать все до конца, кивая в нужных местах. Так девочка узнала о множестве неинтересных, но жутко важных вещей, только предпочла пропустить все мимо ушей. Она украдкой озиралась по сторонам. Свидетели сейчас нужны были меньше всего.

– И наконец, – Росарио перевела дыхание, – если понадобится совет, я его дам в любое время дня и ночи.

– Спасибо. – Благодарность получилась слишком правдоподобной.

Тетка грустно улыбнулась и приготовилась погрузиться в молчание, тем более что из-за поворота уже вынырнули пепельно-черные, будто опаленные, стены.

– Со мной ясно, – Эмьюз почувствовала холодок, скользнувший по спине, – а что будешь делать ты?

– Ну… – тетка явно ждала этого вопроса, – я так давно находилась… вне дел Ордена, что теперь, как и ты, вынуждена учиться. Много чего переменилось, и все это мне придется осваивать, чтобы достойно служить тебе.

– Почему не здесь? – Девочка кивнула в сторону опущенного моста через ров со странно-мутной водой.

– Господа «доброхоты» из начальствующих решили, что соседство с молодежью меня сильно смутит, – охотно пояснила Росарио. – Буду учиться в частном порядке. Причем, полгода, как минимум, за партой сидеть.

Наверное, Тэсори рассчитывала на сочувствие, но, обернувшись, заметила, что Эмьюз безнадежно отстала.

– А я тут распинаюсь! Кому? Непонятно!.. – Тетка сурово сдвинула брови.

Вниманием девочки целиком владели две статуи много больше человеческого роста в высоту, замершие на высоких тумбах по обе стороны арки-входа. Костлявые тела, высеченные из черного-пречерного камня, изогнувшиеся, как для прыжка; сложенные будто кожистые крылья и прищуренные маленькие глазки – все так детально и четко, даже слишком.

– Они необыкновенные… – выдохнула Эмьюз.

– Не подлизывайся, – фыркнула тетка. – Горгульи все одно твари равнодушные.

– Ты о чем? – удивилась девочка.

– Это местные привратницы. – Росарио нехотя вернулась. – Я знаю всего одного несчастного, кому пришло в голову с ними связываться.

– А почему «несчастного»? – тут же переспросила девочка.

– На спор мальчишка больше трех часов подряд дразнил и оскорблял твоих красавиц, – странная улыбка скользнула по губам Росарио. – А когда уставшие от кривляний зрители решили, что Горгульям все равно, черная парочка сорвалась с места, подхватила наглеца и подняла выше шпиля башни ветров… «Дальше только звезды», так тут говорят.

– Это же страшно! – прошептала Эмьюз, представляя себя на месте хулигана.

– Страшно, но не это, – возразила Росарио. – Горгульи швырнули обидчика вниз.

– Студент разбился?!

– Не угадала. – Лукавые огоньки мелькнули в темных глазах. – Мальчишка остановил время и свое падение вместе с ним. Его спасли. С тех пор эту каменную парочку стараются не тревожить. Пусть их и держит здесь древняя магия, но мало ли что в этих головах ворочается…

Повисла многозначительная пауза.

– Догоняй, – бросила тетка, углубляясь под арку.

Реплику подхватило эхо и несколько раз крепко ударило о своды длинного прохода.

– А вы все равно необыкновенные, – призналась равнодушным тварям Эмьюз. – Я-то знаю, какими невыносимыми бывают некоторые наглецы.

Мисс Варлоу могла поклясться, что одна из живых каменных скульптур хитро подмигнула в ответ.

«Галлюцинации? Ничего удивительного», – подумала Эмьюз. От голода начало подташнивать.

– Неважно выглядишь, – Росарио нахмурилась.

– Есть хочу, – призналась девочка.

– Потерпи еще немного, – попросила та.

А вокруг кипела жизнь: мимо прошелестела группка девушек постарше в форме – такой же, как на Эмьюз, только фиолетовой – и высоких полосатых гольфах, чуть дальше остановилась стайка студентов в синем, они галдели и смеялись… Новый мир выглядел светлым и приветливым.

Но Росарио уводила все дальше, и вскоре они пришли к громоздким воротам, в которых обнаружились двери поменьше.

– Вот почти и прибыли, – объявила тетка. – Сейчас пара формальностей, и перекусим.

– Хорошо бы, – подхватила девочка.

Широкий холл, залитый солнечными лучами, проникавшими сквозь вереницу сводчатый окон, выглядел фантастически.

– Закрой рот, муха залетит! – одернула свою подопечную Росарио. – Все самые необходимые сведения можно найти на доске объявлений. Там же схема здания. Нужно кое-что уточнить – это не займет много времени.

Эмьюз ответила коротким кивком, потому как все слова куда-то потерялись.

Объявления занимали целую стену по обе стороны от лестницы с массивными ступенями и перилами. Все время, пока тетка изучала схему, девочка скользила взглядом по холлу. Сама того не желая, она искала в толпе единственное знакомое лицо – Лют Фьюри. Только последней нигде не было.

– Я выяснила, что хотела, – сообщила тетка и направилась к лестнице.

Внезапно откуда-то сверху буквально кувырком слетела странная девочка и распласталась у теткиных ног.

– Эмьюз, помоги человеку подняться, – приказала та.

– Конечно, – спохватилась мисс Варлоу.

Она неловко склонилась и подала незнакомке руку. Казалось, студентка и не заметила, что упала.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Не стоит бегать по лестнице, тем более с развязанными шнурками, – назидательно произнесла Тэсори.

– Вот о чем я забуду! Шнурки! – Широко распахнутые голубые глаза просияли.

Рослая (больше, чем Эмьюз, головы на две) стройная девочка немедленно присела на одно колено и принялась возиться с ботинками, что-то бубня себе под нос.

Осторожно обходя незнакомку стороной, мисс Варлоу с удивлением отметила, что в одну из потешных косичек рассеянной студентки вместо ленты вплетен галстук.

«Наверное, и так носят», – успокоила себя Эмьюз.

Дорогу до кабинета с золоченой табличкой «Приемная ректора» мисс Варлоу не запомнила, уж слишком много впечатлений навалилось.

– Вам назначено? – осведомилась озабоченного вида особа с совершенно не женственной квадратной челюстью.

– Тэсори, по делам Ордена, – сухо пояснила Росарио.

– Минуту. – Секретарь закрыла глаза, а когда открыла их снова, сообщила, что господин ректор ждет.

Тетка жестом показала Эмьюз остаться.

«Не очень-то и хотелось», – фыркнула девочка про себя. Наверное, где-то здесь обитал и таинственный «проректор по кадрам», которому следовало отдать проклятую метрику, только искать его желания что-то не возникало.

«Если так нужно, сам найдется», – справедливо решила Эмьюз.

Росарио отсутствовала совсем недолго, а когда вышла, вид у нее был крайне озадаченный.

– Странно, но реконструкторы сегодня рано утром зачем-то прислали все твои документы прямо ректору, – призналась тетка, когда комната с малоприветливой секретаршей закрылась за их спинами.

– Здорово… – Мечты о «ритуальном сожжении» позорящего свитка рассыпались, раня сердце острыми звенящими осколками.

– Ну да, одной проблемой меньше, – улыбнулась Тэсори, протягивая девочке серебристый ключ.

– Это от чего? – бесцветным голосом спросила она.

– От твоей комнаты, – пояснила тетка. – На брелке номер. Дорогу будешь искать сама по карте, а сейчас мы отправляемся завтракать!

* * *

Яркое солнце било в окна вагона, даже плотные шторы не могли защитить от его навязчивого внимания. Усталая голова то и дело норовила упасть на грудь и выключиться.

– День определенно не твое время, Джулс. – Сэр Коллоу заперся, потому позволил себе устроиться поудобнее (насколько это было возможно) и стянуть тяжелые сапоги.

Визит в Спрятанный Город представлялся пестрой мозаикой из множества угловатых кусочков, складывавшихся в занятный узор. Не спать всю ночь, слоняясь по улицам, – не самый глупый поступок прошедших суток.

На сильно мешающем столике покоилась утренняя газета, прочесть которую следовало сразу. В живом сердце скреблось неясное чувство вины. Ситуация требовала решительных действий, только что-то подсказывало, что легче не станет.

Сделав глубокий вдох, Джулиус тоненькой струйкой выдохнул, медленно досчитав про себя до двадцати, и развернул пахнущие типографской краской страницы.

Взгляд немедленно уперся в колонку происшествий. «Нелепая гибель под колесами поезда», – гласил первый же заголовок. «Несчастный случай трагически оборвал жизнь видного деятеля науки… бу-бу-бу… профессора Джастина Гудмана», – читать дальше смысла не было.

Совесть просто взбесилась! Она кусалась, металась внутри, то подкатывая к самому горлу, то бросаясь в желудок, заставляя все переворачиваться.

– А чего ты, собственно, еще мог ожидать? – Циничный вопрос заставил живое сердце больно сжаться.

«Одной смертью больше, одной меньше – уже без разницы! И так в крови по самую макушку», – ядовито выплюнула совесть.

«Нельзя оставлять возможность для шантажа», – парировал сонный разум. – «Тем более что Гудман всего лишь очередной реконструкторишка. Эти скоты за людей-то нас не считают, относятся к Теням, как к материалу для экспериментов».

«А это здесь при чем?» – возразила она. – «Такими темпами наука заглохнет. Ты бы хоть не связывался с лучшими!»

«Тоже мне – гений!» – в полудреме усмехнулся Джулиус. – «Стрый неудачник! Не только не сумел снять с девчонки въедливый артефакт, но и своими потугами испоганил той метрику!»

– Сколько раз повторять: «О покойниках либо хорошо, либо ничего». – Голос совести звучал как-то слишком узнаваемо.

– Хватит! – обиделся Коллоу. – Я не обязан обсуждать свои решения. Достаточно! Считай это его злой судьбой – встать у меня на пути и быть убранным с него.

– А кто ты такой? Неужто Бог? Ответь, мальчик мой!

– Фолия? Это не можешь быть ты! – Он попытался заставить себя поднять взгляд.

«Я же сплю!» – мелькнуло в голове.

– Да, спишь, – подтвердила та. – Только разве это что-то меняет? Рано или поздно за все придется платить.

– Не учи меня! Ты всего лишь игра воображения! – Коллоу резко вскинул голову, но вместо ожидаемого лица увидел совершенно незнакомого ребенка.

Мальчишка болтал ногами под столом, но голубовато-серые глаза смотрели строго.

– На твоем месте я бы не был так уверен, – сообщил он голосом Фолии.

– А вот это точно бред! – Замешательство быстро сменилось раздражением. – Пора просыпаться!

– Не пора! – Мальчишка ловко вскочил на стол и крепко схватил Джулиуса за воротник обеими руками.

Ледяной холод мгновенно пригвоздил к сидению, а дышать стало невыносимо тяжело.

– Ферзь хоть и не пешка, но тоже всего лишь фигурка на чьей-то игровой доске. – От морозного дыхания странного ребенка ресницы покрылись инеем. – Однажды могут съесть и тебя.

Внезапно все вокруг задрожало и завертелось.

– Похоже, просыпаешься… – Мальчишка вернулся на место. – Шах и мат!

Когда Коллоу открыл глаза, он не сразу смог определить, почему вокруг темно, и где находится источник шума. Радовало одно: тягостный сон рассеялся, как и не было.

Зеркало лягушкой скакало в кармане.

– Ну? – бесцеремонно спросил Джулиус, увидев по ту сторону стекла Корникс.

– А манеры где? – фыркнула та. – И вообще, что ты делаешь под столом?

– Монетку уронил, – стараясь сохранить достоинство, солгал Коллоу. – У тебя что-то важное, или опять соскучилась?

– Пару часов назад со мной связалась наша Мария, – сообщила Тень. – Я уже успела столкнуться с ней лицом к лицу на вокзале и предложить посетить «больную».

– Зачем? – насторожился Джулиус.

– Пфф… – Корникс никогда не любила объяснять вещи, которые считала очевидными. – Во-первых, у Фолии кроме нас троих не осталось живых родных. Тебе не кажется, что ей должно быть невыносимо одиноко?

– По-моему, кто-то кому-то заговаривает зубы.

Когда на дату своего рождения начинаешь смотреть с ужасом, красивые жесты и проявления «доброй воли» превращаются в весьма удобные способы достижения целей.

– Я слишком хорошо знаю тебя, Никс, – выбравшись из-под стола, продолжил он. – Странно получается: Фолия в психушке уже уйму времени, а ты только сейчас вспомнила про Марию.

– Вот поэтому есть и «во-вторых», – парировала та. – Все, что Леди не сказала нам, она может доверить своей…

– Блестяще! – упиваясь сарказмом, перебил Джулиус. – Фолия хоть и с приветом, но далеко не дура. Она догадается, кто за этим стоит. И с чего ты решила, что Тэсори станет шпионить для нас?

– А разве Мария не часть твоей коллекции марионеток? – удивилась Корникс.

– Больше нет, увы. – В груди шевельнулось легкое сожаление. – Моя власть закончилась, как только девчонка согласилась принять чокнутую развалину в услужение.

Тень задумалась.

– Тогда можно подвесить к Тэсори «глазки», кому-то из нас повезет, – после паузы предложила она.

– Не выйдет, – отрезал Коллоу. – Мария-то ничего не заподозрит, но разве ее нужно обмануть? Все наши с тобой «хитрые уловки» показала Фолия. После такой откровенной глупости Леди перестанет меня уважать.

– Значит, я, как обычно, вотрусь к Тэсори в доверие. – Составление хитроумных планов никогда не было сильной стороной Корникс, и она старалась протащить каждую более-менее стоящую идею любой ценой.

– Считаешь, получится? – недоверчиво уточнил Джулиус.

– Мария помнит нас детьми. – То, что смущало Сэра «грозного начальника», всегда несказанно радовало Никс. – Оба мы «Тэсори», каждый по-своему. Фолия не играла бы в «дочки-матери», если бы Мария не кудахтала над нами наседкой. Я всего лишь воспользуюсь известными слабостями старушки, которые, похоже, никуда не делись.

– У кого-то не «болезнь», а «подлость» прогрессирует.

– Хм, по мне, так ты просто завидуешь, что эта замечательная идея посетила именно мою голову. – Корникс явно гордилась собой. – Позволишь попробовать? Это никак не помешает.

– Пробуй, – отмахнулся тот и захлопнул зеркальце.

На самом деле, сейчас больше волновало странное наваждение, буквально врезавшееся в память. Неужели это последствия воссоединения с собственным сердцем? Если вот так взять и поверить в то, что жизнь круто изменилась, и каждый сон стал вещим, – можно по приезде пересаживаться на Экспресс, идущий обратно, и без колебаний сдаваться в Сайленткип.

«В конце концов, я успел подзабыть, насколько впечатлительным иногда являюсь», – логичное объяснение нашлось без спроса. – «Визит к Фолии растревожил неприятные воспоминания, которые никак не могли улечься быстро. Проклятое сердце сыграло со мной одну из своих милых шуточек. Перемешало тайные страхи, обиды и опасения в один гремучий коктейль, приправив все это свежими мыслями для остроты, и выдало за ожидаемые «откровения»… А что? Запросто!»

От всего этого хоровода очнулся аппетит, но в карманах ничего съестного не оказалось, как и денег.

– Зато Иеремая доволен, – успокоил себя Джулиус.

* * *

Росарио с каждой минутой мрачнела все сильнее.

– Я не люблю прощаться, – как бы между прочим сообщила она.

– Не прощайся. – Грустить на полный желудок не получалось. – Можно видеться хоть раз в полчаса. У меня ведь есть зеркало.

– И то верно, – изображая облегчение, отозвалась тетка. – Тогда сейчас расплачусь, и мы разойдемся каждая в свою сторону. Ты потренируешь сообразительность и общительность, изучая окрестности, а я навещу кое-кого перед отлетом. Вот прощаться и не придется.

– Так и будет, – с вызовом в голосе подтвердила Эмьюз, маскируя внезапное волнение.

«Не успела привыкнуть к компании, как снова одиночество», – думала девочка, глядя туда, где несколько мгновений назад растворилась в воздухе Росарио.

С другой стороны, не такое уж и «одиночество». Разноцветные студенты мелькали то тут, то там яркими пятнышками в толпе. Оставалось пристроиться за кем-нибудь и ждать, пока компания выведет в нужном направлении.

Спешить не хотелось. Предоставленная сама себе, Эмьюз бесцельно брела по незнакомой улице, постепенно привыкая к новому положению.

Откуда ни возьмись налетел легкий ветерок, пропитанный ароматами осени. Он ласково взъерошил непослушные кудряшки, подхватил несколько сухих листьев с дорожки прямо из-под ног мисс Варлоу и скользнул за угол.

Вскоре девочка обнаружила, что студенты вовсе не стремятся поскорее попасть в учебное заведение. Пестрые компании стягивались к залитому мягким светом парку. Высокое небо, прозрачный воздух и разноцветные деревья – что может лучше отвлечь от неясной тревоги где-то между лопаток?

Эмьюз не раздумывая пересекла крошечную площадь, будто зажатую кольцом двухэтажных домиков. Никто не обращал внимания на девочку, бредущую по золотой аллее. Никому не было дела до еще одной первокурсницы, решившей в свободное время познакомиться со Спрятанным Городом поближе.

Массивные бордовые лавочки, твердо стоящие на львиных лапах; фонари, замершие в вечном поклоне над дорожкой; аккуратно побеленные бордюры и ухоженные кустики – все это настраивало на романтический лад.

Эмьюз заметила, что многие девочки собирают букеты из ярких осенних листьев, и ей немедленно захотелось иметь такой же. Она свернула с дороги на тропинку и замерла, пораженная красотой и безмятежностью картины. Черные стволы, окруженные легкими облаками лимонных, пропитанных светом крон… яркие штрихи на еще такой зеленой траве… и пьянящий запах. Странным показалось отсутствие гуляющих, которые будто все остались за спиной, на широкой аллее.

Неожиданно приятно оказалось просто стоять и вдыхать сладковатый воздух, так глубоко, насколько возможно, до головокружения. Откуда-то сзади примчался знакомый игривый ветерок. Он будто тоже на мгновение замер, залюбовавшись осенним парком, но быстро опомнился и мгновенно потерялся в ярких кронах.

«Ты вроде как букет собираешь», – улыбнулась самой себе девочка.

Листья, что лежали на земле, не выглядели такими же прекрасными, как те, которые не успели упасть. Эмьюз точно зачарованная приблизилась к черному стволу и, не удержавшись, протянула руку, чтоб погладить шершавую кору кончиками пальцев. Она помнила ощущение, но хотела убедиться… Закрыв глаза, девочка отдала все на откуп чуткому осязанию.

«Почему я не дерево? Даже у него есть корни», – подумала она.

Что-то осторожно мазнуло по щеке… Эмьюз немедленно обернулась – и ахнула. Проказник ветер словно ждал, пока девочка подойдет поближе, чтоб преподнести ей поистине королевский подарок: все вокруг наполнилось нежным, почти мелодичным шелестом! Эмьюз протянула руки, и симметричный лист с остренькими уголками опустился прямо ей в ладони.

В этот момент в груди сделалось невыносимо тесно, а в лицо бросился жар. Может, для кого-то это и показалось бы полной ерундой, но не для мисс Варлоу. Не для девочки, которой не с кем разделить радость.

– Благодарю тебя, Ветер! – прошептала она, прижимая подарок к сердцу, а новые и новые листья продолжали сыпаться из потревоженной кроны.

Тут-то Эмьюз и обнаружила, что не одна, – только компания, отделенная густыми высокими кустами, вовсе не наслаждалась природой.

– Не смейте меня трогать! – испуганно вскрикнула незнакомая девочка совсем рядом.

– А мы и не будем, – ответила другая, с высоким ядовитым голосом. – Ты все сделаешь сама.

Что-то глухо упало в траву. Затаив дыхание, Эмьюз осторожно подкралась поближе и прислушалась.

– Подними склянку и выпей, – приказал все тот же голос.

По спине пробежали мурашки.

– Не бойся, ты всего лишь покроешься отвратительными прыщами.

– … я …я не стану… не буду… нет… – простонала жертва.

– Будешь. – Прозвучало это странно убедительно.

– … по… помогите!.. – как из последних сил выдавила несчастная.

– Прекрати, – лениво отмахнулась мучительница под чьи-то гаденькие смешки. – Мы обе знаем, что никто не придет. На колени! Взяла и выпила, что велят!

Две последние фразы гулко отозвались у Эмьюз в голове. На какое-то мгновение она даже почувствовала слабость в ногах, словно это ей предлагалось принять отраву.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб понять: происходящее за кустами следует прекратить немедленно! Девочка нашла слабый просвет в густых колючих зарослях так быстро, как смогла, и ринулась туда, не обращая внимания на треск веток.

Взору открылась жуткая сцена во всей своей неприглядности. Пока Эмьюз искала путь, несчастная жертва успела подобрать квадратную склянку и, откупорив, поднести к губам, а группа подозрительно знакомых девушек в фиолетовом замерла, предвкушая результат.

– Не пей! – Мисс Варлоу сбросила стеснявший рюкзак и одним ударом выбила флакон из трясущихся рук.

Квадратная склянка отлетела в сторону, орошая примятую траву жидкостью, очень похожей на гной.

– … спасибо… – прошептала спасенная девочка, заваливаясь на бок.

Эмьюз выпрямилась и развернулась лицом к тем, чьи планы имела честь сорвать.

– Являться без приглашения невежливо, – зашипела стервозного вида длинноволосая блондинка. – Тебя сюда не звали. Прости, мелочь, но ты сама виновата.

Окружающий мир больше не напоминал чудесную сказку, он стремительно превращался в страшный сон наяву. Золотистый туман счастливых эмоций рассеялся, освобождая место пульсирующей ярости. Как такое могло получиться? В момент, когда Эмьюз нашла успокоение и примирилась с новыми обстоятельствами, убедив себя, что перемены к лучшему, – какая-то дрянь уничтожила все на корню.

– Ты за это ответишь! – Кулаки сжались сами собой, и плевать на «каменный ящик».

– Не думаю, – покачала головой блондинка. – Новенькая здесь? Я, так и быть, поясню, во что ты только что вляпалась.

– Пойдем отсюда, Амбер. – Крупная девица, живо напоминавшая задумчивого носорога, нерешительно отступила на шаг.

– У меня появилась идея… лучше прежнего. – Едва ли это могло обернуться чем-то хорошим.

Названная «Амбер» вела себя так, точно позирует художнику, – и не просто так, а для галереи. Она то и дело встряхивала волной идеально-гладких волос, достававших ей до самого пояса (что твоя лошадь гривой). Во всех движениях Амбер чувствовалась наигранность, неестественность.

– Итак. – Блондинка пристально уставилась на Эмьюз ледяным взглядом. – Ты испортила вполне невинную шалость. Подумаешь, пара прыщиков… Ты ведь даже не знаешь эту жалкую неудачницу. А теперь мне придется испортить жизнь вам обеим.

– Отличная «шалость»! – Испачканная гнойной пакостью трава побурела и пошла пятнами.

– Тебе слова не давали, – оборвала Амбер и продолжила, обращаясь уже к своим подругам: – Кого только не берут в Университет… В наше время мелочь была скромнее.

– «В наше время»? – Мисс Варлоу и не думала молчать. – Ну да, на вид тебе лет сто!

Соображений по поводу защиты не возникало, но что-то внутри не позволяло сдаться.

– Значит, так… – В ядовитом голосе снова появились малоприятные «убеждающие» интонации. – На земле лежит не человек, а кукла. Ударь ее. Ногой.

– И не подумаю.

– Тут не думать, тутбить нужно. – Ледяные глаза не мигая смотрели на Эмьюз. – Давай, это просто.

Орин проснулся на цепочке и сердцем затрепетал на груди, только самое странное было отнюдь не это. Пейзаж вокруг сделался нечетким, размытым, как акварельный набросок, и лишь фигура Амбер оставалась прежней. Девица же продолжала монотонно уговаривать причинить вред лежащей на земле без движения студентке.

– Кажется, я уже сказала «нет»! – Мисс Варлоу шагнула вперед.

– Не знаю, как у тебя получается, – блондинка явно занервничала, – но сейчас я перестану просить и разозлюсь. Поверь, злой я тебе не понравлюсь.

– А ты и так не особенно в моем вкусе. – Она чувствовала, что играет с огнем, но не могла остановиться.

– Вот как? – С этими словами Амбер взмахнула рукой так, если бы собиралась кого-то оттолкнуть.

Не успела Эмьюз удивиться, как неизвестная сила ударила ее чуть повыше живота!

– Все, на что ты способна? – задыхаясь от боли, прохрипела она.

– Показная храбрость, – фыркнула блондинка. – Но так и быть… хочешь еще – получи!

На мгновенье девочке показалось, что следующий удар ее просто убьет. Время растянулось. Эмьюз в мелочах запомнила, как Амбер размахнулась и подалась вперед всем телом.

«Устоять! Только бы устоять!», – колотилось в висках.

Когда же накатилась незримая волна, случилось чудо! Точно тысячи рук подхватили девочку, не позволив упасть, а Орин вспыхнул так ярко, что бело-голубой свет пробился сквозь форму и рассеял странное наваждение.

– Пойдем отсюда, Амбер! – взмолилась толстуха, вцепившись подруге в рукав.

– Что ты такое?.. – Блондинка терла глаза и часто моргала. – Я ничего не вижу!

– Взяли ее и исчезли! – выплюнула Эмьюз.

Едва ли злорадствовать хорошо, но зрелище «некогда превосходящих сил противника», в ужасе бегущих прямо сквозь колючки, настолько развеселило девочку, что она расхохоталась им в спины.

– А-а-а-а!!! – Мисс Варлоу как-то выпустила из поля зрения причину стычки, а между тем несчастная студентка пришла в себя и немедленно принялась вопить.

– Тише… пожалуйста. – Эмьюз ожидала любой реакции, только не такой.

– Назад! Назад! – Девочка подобрала с земли прут и попыталась отмахнуться им от своей спасительницы так, точно последняя была осой.

– Все в порядке, они ушли, – но сумасшедшая не слушала.

– Оставь меня в покое! – визжала та, бешено вращая глазами.

– Отлично! – обиделась Эмьюз. – Вот так и помогай после этого людям! Может, зря я не позволила Амбер напоить тебя той гадостью?

Просто-таки кипя от негодования, девочка схватила рюкзак, развернулась на каблуках и, не оборачиваясь, зашагала прочь.

– Постой!.. – опомнилась сумасшедшая и неуклюже села, утирая испачканное лицо.

– Стою, только не кричи больше, а то кто-нибудь подумает, что я тебя убиваю, – согласилась Эмьюз.

– Расскажи, что тут произошло, только с самого начала, а то я ничего не помню, – попросила она. – Не помню даже, как сюда попала.

– Ты б представилась, что ли… – Со знакомствами явно не везло.

– Ирис Гудчайлд. – Студентка немного успокоилась.

Покончив с пересказом, мисс Варлоу перевела дух и сама приготовилась слушать.

– Похоже на правду. – Ирис с отвращением покосилась на бурые пучки травы, сгнившей на корню.

– Чем ты им так насолила? – прямо спросила Эмьюз.

– Не уверена, но думаю, это из-за ежегодного дня посвящения в студенты, – призналась та. – Ты на первом курсе, я на третьем, а Амбер с компанией на четвертом.

– Откуда вы все знаете? И те девицы первым делом прицепились к тому, что я новичок. Так заметно? – Девочка даже расстроилась.

– Ты совсем ничего не знаешь о месте, в котором будешь учиться? – Ирис поднялась на ноги и отряхнула помятую юбку. – Пойдем отсюда, а по дороге я расскажу, о чем захочешь.

– Договорились. – Краем глаза Эмьюз заметила крупную черную птицу, зачем-то нырнувшую в кусты.

Когда отравленная гнойным зельем полянка осталась позади, произошедшее на ней превратилось в обыкновенную страшную историю. Эмьюз ни за что на свете не поверила бы в такую, если бы не личное участие.

– Студенты различаются по курсу и факультету. – Ирис шла медленно и говорила в основном для того, чтоб отвлечься от мыслей о случившемся, не заботясь особенно о внимании собеседницы. – У первого курса форма синяя, у второго зеленая, а у меня, как видишь, коричневая.

– Амбер была в фиолетовом, – вспомнила девочка.

– И ее подружки тоже, – подтвердила та. – Меньше всего студентов в красной форме. До пятого курса не каждый доходит.

– Вас тут что, убивают?!

– Не-е-е, – весело протянула Ирис. – Отчисляют за неуспеваемость тех, кто экзамены проваливает. Ничего… Вот зимой и ты узнаешь, что такое сессия. Лучше бы нас убивали.

«Вдвоем гораздо приятнее, чем одной», – отметила Эмьюз про себя.

– Я все равно не понимаю, чем ты не угодила той компании, – добавила она уже вслух.

– Видишь ли, – Ирис на мгновение задумалась, – мне выпала честь произнести напутственную речь от старших курсов. Это ответственное и почетное задание. Оратора выбирают преподаватели и комитет студенческого самоуправления. Как ты догадываешься, Амбер не выбрали. Но если бы я отказалась или не смогла по любой другой причине, она бы меня «подстраховала».

– И только-то?! – Возмущению не было предела. – Из-за какой-то ерунды!..

– Может, для тебя, но не для Амбер, – покачала головой та.

– Все равно… – что именно «все», Эмьюз сказать не успела.

Парк закончился, а у ворот обнаружилась та самая красивая белая в сереньких пятнышках лошадь, от которой отказалась Росарио.

– Прокатимся? – спросила Ирис, заметив живой интерес новой подруги.

– А билетики у вас с собой, барышни? – подмигнул горбатый мужичок помятого вида.

– Да. – Все бы ничего, но Эмьюз успела достаточно громко ляпнуть свое «а какие билетики?»

– Студенческие, голуба моя. – Почти все лицо хозяина повозки скрывали ухоженные усы и борода, а глаза прятались под козырьком немного выцветшей кепки. – Без билетиков только за деньги.

– Я могу показать вам свой, – не дожидаясь, пока незадачливая спасительница окончательно испортит положение, объявила Ирис. – Эмьюз только сегодня прибыла и ей просто не успели выдать документы.

– Откуда мне знать, что подружка твоя зачислена, а не просто ряженая? – Упрямый кучер приподнял козырек двумя пальцами, и окинул девочек цепким хитрым взглядом.

– Просто поверить моему слову.

От испуганной жертвы не осталось и следа. Бледно-голубые, почти серые глаза смотрели уверенно, а прямые темно-каштановые волосы, немного не достававшие до плеч, придавали лицу Ирис серьезность.

– Я знаю, что уже к вечеру документы будут выданы, – добавила она.

– Где вас таких умных берут? – хмыкнул в бороду мужичок.

– Университет Шейдивейл, факультет Теоретической и Прикладной Мантики. – Из всего Эмьюз поняла только первые три слова, но кучер явно понял больше.

– Предсказательница, значит, – усмехнулся он. – Ну, если троечница, пойдете пешком.

– Отличница, – заверила Ирис. – Еще и зачетку показать?

– Не надо! Садитесь, – отмахнулся тот.

«И где тут смысл?» – размышляла мисс Варлоу, пристально вглядываясь в продолжавшую о чем-то рассказывать спутницу.

Можно было сомневаться в истинности информации о предсказателях, выданной обычно бесполезной памятью, только по всему выходило, что не должны они попадаться в ловушки…

– Подожди, – собрав мысли воедино, перебила чудом спасенную от уродства девочку Эмьюз. – Я не соображу никак…

– Ты меня не слушала? – расстроилась Ирис.

– Задумалась, прости, – призналась она. – Почему ты не предвидела неприятности в парке?

На прямой вопрос студентка ответила не сразу.

– Вот ты о чем. – Беззаботная улыбка расцвела на лице Ирис. – Я предсказываю только приятные и счастливые вещи: свадьбы, рождение детей, подарки и все в этом духе. Ничего грустного или страшного. Меня даже прозвали «Радугой», потому что «черного цвета» нет.

– А мне ты что-нибудь хорошее можешь предсказать? – На самом деле Эмьюз старалась избавиться от чувства вины за смутные подозрения.

– Тебе? Запросто, – подмигнула Ирис «Радуга» Гудчайлд.

Но стоило той набрать в грудь воздуху и задуматься, как повозка налетела на камень и подпрыгнула так, что обе девочки чуть не вывалились на мостовую.

– Прошу пардона, голубы мои. – Хозяин лошадки чуть развернулся к пассажиркам и криво улыбнулся, сверкая золотым зубом. – Не рассчитал чутка.

– Смотрите на дорогу, – попросила Ирис.

Радуга прикусила щеку и уже сама была не рада идее прокатиться до Университета. Тема судьбы ускользнула, и мисс Варлоу не спешила ее поднимать. Не то чтобы Эмьюз боялась своего будущего, скорее она подозревала, что Ирис нечего там искать.

Когда местность стала узнаваемой, в кармане сам собой обнаружился ключ.

– Не подскажешь, где это? – Зачем напрягаться и изучать карту, если можно спросить?

– Хм… – протянула Ирис, разглядывая номер, выбитый на прямоугольнике костяной таблички. – Только цифра. Нет корпуса. Значит, тебя поселили с «чудиками».

– С кем? – Неприятный холодок пробежал по спине.

Не хотелось думать, что Радуга не такая светлая и добрая, какой старается казаться, но новая знакомая немедленно рассеяла все сомнения.

– Не пугайся, они отличные ребята! – горячо заверила она. – Все друг дружку знают. Учатся на разных курсах и факультетах, но очень сплоченные. Они до единого воспитанники пансионов при Ордене Танцующей Тени. Я в таком практику по выбору проходила. Удивительное место!

– Да уж… – Эмьюз нечаянно произнесла последнее вслух.

– Ты знаешь это заведение? – Ирис оживилась и забыла про ноющую щеку.

– Нет… совсем нет… – скороговоркой ответила девочка. – Откуда мне? Я там никогда не была. Я живу с теткой.

– А где?

А действительно…Где? В доме… но где именно находится дом и улица, на которой он стоит, Эмьюз не имела ни малейшего представления. Предстояло выкручиваться, потому что соврать на эту тему убедительно мисс Варлоу оказалась не в состоянии.

– Дальняя родственница. – Эмьюз решила, что обилие красочных и путаных деталей отвлечет внимание от сути. – У нее свой двухэтажный домик, старенький, но уютный. Я переехала к ней недавно. На чердаке и в подвале еще не была…

Про себя девочка отметила, что с легкостью может нести околесицу, ловко обходя необходимые, казалось бы, факты. Повозка остановилась у моста через ров как раз в тот момент, когда мисс Варлоу приступила к описанию собственной комнаты.

– Тише, – попросила Ирис.

– Почему? – удивилась девочка.

– Я… не люблю их. – Радуга кивнула в сторону черных горгулий. – Такие мерзкие и страшные. Убийцы.

– Но тетка мне рассказывала, что студент не погиб. – Эмьюз с огромным удовольствием сменила тему. – Она помнит, что вредного мальчишку спасли.

– Этой истории лет пятьсот, не меньше, – хихикнула та. – Выходит, твоя тетка «ископаемое»!

– Нет, просто ей рассказывали иначе.

Память сразу подсунула разговор, когда Росарио назвала себя «неприлично старой». Фраза немедленно приобрела для Эмьюз новый смысл.

– Прибыли, красавицы, – объявил мужичок, натягивая поводья.

– Спасибо, – зачем-то поблагодарила мисс Варлоу.

– Угу, – отозвался тот.

«Не очень-то вежливо», – подумала она, стараясь не потерять Ирис в нахлынувшей волне разноцветных студентов.

– Ты проводишь меня до моей комнаты? Покажешь дорогу? – наконец спросила Эмьюз.

– Да, – согласилась новая подруга.

Все бы ничего, только вдруг откуда ни возьмись примчалась другая девочка в коричневой форме.

– Радуга, выручай! – буквально взмолилась она. – Я совсем забыла про летнее задание по Хиромантии!

– Третий год подряд, – улыбнулась Ирис. – Совпадение?

– Ты поможешь? – не отставала та.

– Ну хорошо! – нехотя согласилась Радуга. – Жди меня минут через пятнадцать у нас.

– Ты просто сокровище! – Нахалка послала воздушный поцелуй и исчезла из виду так быстро, что Эмьюз не успела даже толком рассмотреть ее.

Ирис выглядела виноватой.

– Теперь придется поторопиться, – сообщила она. – Нам нужно попасть в главное здание.

– Если тебе некогда, я сама отыщу дорогу…

– Я уже сказала, что провожу, – отрезала девочка. – Не отставай!

Угнаться за Ирис оказалось значительно проще, чем за Росарио.

«Интересно, тетка не обидится, если прямо спросить, сколько ей лет?» – размышляла Эмьюз.

Радуга незаметно перешла на бег.

– Я запыхалась, – решилась сознаться мисс Варлоу, когда девочки почти достигли доски объявлений.

– Это еще даже не быстро, – пожала плечами Ирис. – Если бы ты увидела, как я обратно лететь буду.

– А ты умеешь? – Эмьюз не сразу поняла, что сказала глупость.

– Нет, конечно, – рассмеялась третьекурсница. – Такая фигура речи.

Крайне неприятно чувствовать себя дурой.

– Ты странная, но мне нравишься. Думаю, мы подружимся, – весело подмигнула Радуга и добавила: – Отдохнула? Тут недалеко теперь.

Кивка для ответа оказалось вполне достаточно. По-хорошему, следовало запоминать дорогу, только голову занимали совсем другие проблемы. Эмьюз вдруг осознала, что для дружбы мало спасти человека, ему нужно обязательно понравиться. Сколько еще непонятных вещей таит в себе новая жизнь?

– Прибыли! – объявила Ирис и указала на тяжелую дверь, с виду напоминавшую просто узор стены. – Вставь жетон номерка в ухо оборотня на барельефе. Он туда только одним концом влезет, ошибиться невозможно.

– И что произойдет? – По телу пробежала легкая дрожь.

– Ничего особенного, – заверила Радуга. – По ту сторону начинается общежитие для… не самых обычных детей, так что ничему не удивляйся. Читай таблички с номерами, но, когда найдешь нужную дверь, советую постучать, чтоб не поставить соседок по комнате в неловкое положение.

– Спасибо, – поблагодарила Эмьюз.

– Не за что. – Студентка махнула рукой и будто бы собралась уходить. – И еще. Через неделю высокая костлявая женщина пришлет тебе подарок.

– Это предсказание! – В памяти всплыла Мадам Нидлз.

– Да, – подтвердила та. – Но самое интересное не это. Совсем скоро ты влюбишься и взаимно! Твое будущее погружено в тени… я мало, что могу разобрать.

– … тени, – эхом повторила девочка, и сердце в ее груди больно сжалось.

– Мне уже совсем пора, – Ирис явно ждала какой-то другой реакции. – Еще увидимся.

Эмьюз растянула губы в пародии на улыбку, стараясь ничем не выдать змеиного клубка эмоций, травивших все внутри.

«Так ты быстро разонравишься кому угодно», – подливал масла в огонь внутренний голос.

В ином расположении духа девочка наверняка задержалась бы получше рассмотреть барельеф, но теперь просто отметила, что изображена на нем «батальная сцена» с перевесом сил не в пользу оборотня точно.

Глава 8. Прививка от непонимания

Стоило только аккуратно протолкнуть жетон в ухо монстра – картина ожила. Многочисленные идеально подогнанные фигурки пришли в движение, открывая длинный полутемный коридор, ведущий в заманчивую неизвестность.

Переступив через порог, Эмьюз прислушалась. Ничего необычного или странного – просто приглушенные голоса где-то в глубине. Неожиданно барельеф вернулся на место, щелкнув спрятанным от глаз замком.

После светлого холла и не менее светлых лестниц тусклые огни, трепещущие в каменных лампах в форме сложенных лодочкой ладоней, казались мутными. Бархатный живой полумрак ластился к лицу и звал погрузиться в него с головой, оставив все тревоги. Кладка пола отзывалась на каждый шаг глухим стуком.

Захотелось достать Орин и осмотреться, но Росарио просила не очень-то им хвастать. С другой стороны, камень сам выдал себя там, на полянке… Мучаясь раздумьями, девочка продолжала идти вперед, сжимая амулет сквозь ткань рубашки.

«Орин бывает холодным?» – И сам кристалл, и его оправа будто излучали тепло.

Коридор разделился на две части, чем немало озадачил Эмьюз. Налево или направо? Не так уж принципиально, если все равно не знаешь, куда именно тебе нужно. Девочка снова прислушалась: голоса и смех стали четче.

Не мудрствуя лукаво, она решила отыскать студентов-аборигенов и расспросить тех на предмет местоположения комнаты под номером двести тринадцать.

Наконец, скучный коридор уперся в массивную дверь из темного дерева с тяжелой на вид ручкой-кольцом. Из щели внизу пробивался пульсирующий золотистый свет. В комнате по ту сторону явно было людно.

– Попробуй еще раз, – предложил незнакомый мальчик кому-то, с трудом сдерживая смех.

– Легко! – ответил ему хриплый грубый голос. – Только за последствия не отвечаю. Во что?

– В мышку! Так, Дэн? – Раздались жиденькие одобрительные хлопки.

– Абсолютно, милорд Бэнжамин! – Казалось, что предыдущий оратор разговаривает сам с собой.

– Слушай же моего верного оруженосца, женщина! – Эмьюз успела запутаться, где чьи реплики, но все не решалась войти.

– Дуроносцы вы оба. – С трудом верилось, что хриплый голос принадлежал особе женского пола.

– Про-сим! Про-сим! – нараспев взревел то ли Дэн, то ли его «милорд»…

– Пес с вами! – согласилась неизвестная девица.

В комнате все затихло. От любопытства Эмьюз даже перестала дышать, но так ничего и не уловила. Тогда она приложила ухо к шершавой двери, которая оказалась неожиданно податливой и с легким скрипом отворилась!

Несчастная мисс Варлоу замерла на пороге уютной просторной комнаты, освещенной веселым огнем в каминной пасти, отчаянно хлопая глазами и собирая в кучку перепуганные мысли, бросившиеся врассыпную от смущения. Все присутствующие немедленно развернулись в ее сторону.

– Я… я Эмьюз, простите, если помешала… – голос предательски дрожал.

– Ничего-ничего, – весело отозвался мальчишка с сетчатым ведерком для бумаг на голове и длинной простыней в зеленый (под цвет форменных брюк) крупный горох, повязанной как плащ. – Зовите меня Лордом Бэнжамином Из-Под Дивана!

Потешный малый отвесил поклон, выписывая руками замысловатые кренделя, успев при этом изящным движением подхватить чуть не слетевшее ведро.

– А этого, – «поддиванный» лорд дернул к себе мальчика в широкополой соломенной шляпке с совершенно бездарными бумажными цветами и клетчатой юбке по колено, – не надо звать, он сам приходит. Мой верный оруженосец и заморский принц в изгнании, ловко маскирующийся под… Под кого ты там?.. Забыл…

– Неважно!.. Подо всех! – Сумасшедшая парочка напустила на себя таинственный вид и замерла, изображая героическую скульптуру.

Эмьюз не сразу сообразила, что мальчики похожи, как две капли воды: одинаковые хитрые физиономии, один рост, один цвет глаз и голос. Различались мальчишки, пожалуй, только странными татуировками. И у «милорда», и у его близнеца на левой щеке (почти под самым глазом) красовался прямоугольник палочек разной ширины с мелкими циферками. Приглядываться показалось неприличным.

Тишину нарушил хриплый кашель.

– Ах, да! – хором спохватились ряженые и обернулись.

На пятачке между камином и сдвинутыми креслами стояло нечто! Суровая мышь – размером с хорошую собаку! – на кривых коротких лапах мученически вздохнула и плюхнулась на непомерно широкий зад.

– Ну? – спросила она, обводя присутствующих ненавидящим взглядом крошечных черных глазок.

– С такой чудесной фигурой вы можете претендовать на роль дамы сердца! – Бэнжамин сорвал с головы ведерко и разразился хохотом, утирая глаза простыней.

– Посмотрю, как ты посмеешься, когда я тебя вздую! – Мышь, кряхтя, привстала.

– Брось, Урд! – отмахнулся оруженосец. – Мы же не со зла, а по глупости.

– С шутами все ясно, – согласилась та. – Еще мнения?

– Сама видишь, что ничего не вышло. – Тощая девочка с немытыми волосами, свисавшими разноцветными желто-сине-серыми сосульками почти до плеч, поднялась с ручки кресла. – Нет, я, конечно, могу измерить твою длину от носа до хвоста, но готова спорить на что угодно, что меньше ты не стала. Это «неуд».

Мышь смачно сплюнула прямо в огонь сквозь ужасающие зубы.

– А ты чего думаешь? – Урд развернулась к Эмьюз всем телом. – Только честно.

– Мышка… – под сверлящим взглядом не особенно приятно размышлялось, – она должна не только быть маленькой, но…

Пустая память напряглась до предела. Казалось, вопрос с подвохом…

– … но и вести себя соответственно. – Мисс Варлоу выдала первое, что пришло на ум.

– Так? – Урд опустилась на четвереньки и деловито прошлась по комнате, принюхиваясь и шевеля усами.

– Ты уменьшаешься! – буквально взвизгнула тощая девочка.

– Измерь меня! – скомандовала Урд.

Улучив момент, пока все отвлеклись на мышь-переростка, Эмьюз решила тихонько улизнуть от сумасшедших, хоть и милых, студентов.

Все бы ничего, только путь преградила серьезная четверокурсница, всем своим видом дававшая понять, что находится в дурном расположении духа.

– Минуту внимания! – перекрикивая общий оживленный шум, попросила она. – Меня прислали из деканата.

– Ба! Дэн, к нам «посол»! – воскликнул поддиванный лорд, потирая руки.

– Не обольщайтесь! Про вас я давно все поняла, – бросила девочка, доставая из рюкзака толстый бумажный пакет.

– Тогда объясни и нам. – Бэнжамин торжественно водрузил на голову сетчатое ведерко.

– Лучше ты объясни мне, куда пропали ваши рубашки… и почему на твоем приятелеюбка? – Шуты и впрямь были наги по пояс.

– Послушай, засланка… – вмешался хриплый голос с пола. – Нечего сказать доброго и вечного, лучше за-мол-чи. Цени момент, пока по-хорошему прошу.

Урд поднялась на задние лапы и вразвалку направилась к двери.

– Дай сюда. – Гигантская мышь выхватила пакет и, откашлявшись, прочла: – Леди Э. Варлоу. Интересно, кто тутеще у нас «Леди»?

– Я, – робко отозвалась Эмьюз.

– Значит, это твое. – Урд обнюхала плотную бумагу. – Кожей пахнет… и чернилами. Это студенческий и зачетная книжка.

– Последнее – перед тем, как я смогу пойти заниматься своими делами, – фыркнула недовольная старшекурсница. – Сегодня перед ужином вас ждут на «прививки от непонимания». Всех. А некоторые пусть не забывают: психушка тут недалеко. Пара часов на поезде, и вам окажут квалифицированную помощь.

– То-то ты подозрительно правильная, что дорогу туда хорошо знаешь, – огрызнулась мышь.

– Зверинец, – процедила сквозь зубы «засланка», закрывая за собой.

Общее веселье, царившее до неприятного визита, заметно поувяло.

– Ну вот, – вздохнула девочка в роговых очках, до того сидевшая неподвижно на спинке дивана. – Теперь донесет…

– А мы ничего такого не сделали, кажется. – Дэн стащил с головы соломенную шляпку.

– Если разгуливать по коридорам в нелепом и вызывающем виде, волоча за собой по полу казенную простыню, означает «ничего», то конечно! – саркастически заметила она. – А ты, Йонсон? Мало тебе неприятностей было? Нет! Обязательно нужно лезть на рожон. Лучше бы молча вживалась в роль мелкого грызуна. Без обид.

– Анжелина хоть и зануда, но на этот раз права. – Неприметный серебристо-серый в полосочку кот потянулся и зевнул. – Сильно советую вам, джентльмены, бежать со всех ног и приводить себя в порядок. Покуролесили – и хватит!

– Но мы ведь даже ничего не успели натворить, – изображая обиду, возразил Бэнжамин. – В конце концов, придет Волчара и все уладит.

– Вы уже не маленькие, нечего прятаться за него! – Полосатый зверек упал на бок и перекатился на спину. – Я сам его по-дружески попрошу вас больше не вытаскивать за уши.

– Как настоящий кот настоящего пса? – Дэн перестал кривляться и поднялся из мягкого кресла. – Мы не прячемся ни за кого. Просто нас слишком хорошо знают, Мэйсон. В деканате не поверят в раскаяние двух шутов, как бы искренне оно ни было сыграно.

– Спорить с вами невозможно, – подытожил кот. – Значит, я на правах помощника Коменданта приказываю идти переодеваться.

– Остынь, мы все поняли. – Бэнжамин развязал простыню и с помощью бывшего «оруженосца» свернул ее вчетверо.

– Вот и славно. – Мэйсон довольно сощурился.

– Ну, тогда и я потопала.

Мышь приподнялась на носочки и… начала расти! Серая шерсть сменилась мешковатым черным свитером и потертыми брюками, а усы и хвост исчезли вообще. Урд Йонсон лучше смотрелась в качестве безразмерного грызуна. Это была коренастая темноволосая девица с широким скуластым лицом и слегка раскосыми серыми глазами.

– Никуда ты не пойдешь, – покачал головой кот. – Причем ровно до того момента, пока мне не захочется съесть тебя. Упражняйся.

– Это кто еще кого съест! – фыркнула та.

– Мне нужно попасть в двести тринадцатую комнату, – наконец, решилась вклиниться в разговор Эмьюз, из-за которой веселье-то и остановилось.

– Мальчишки тебя проводят, – пообещал Мэйсон, сделав многозначительный кивок в сторону странной парочки.

Только за дверью ряженные потеряли к мисс Варлоу всякий интерес: они оживленно что-то обсуждали на неизвестном языке.

– Зюжню зююснють, зух зюм гы-ыр звютюют… – задумчиво изрек Бэнжамин.

– Зух? Ю зюбю зкюжю! – возмутился Дэн. – Зрюмюню!

– Гырх зрюмюню – гы-ыр зюрюшю, – вздохнул бывший лорд.

– И знаешь еще зух? – Оруженосец поудобнее перехватил свернутую простыню.

– Гырх, но ты сейчас скажешь.

– К концу семестра мы превратимся в двух муравьедов. У меня уже губы в трубочку, – признался Дэн. – Убери свою любимую букву, а?

– Гырх! – отрезал тот.

Так бы и продолжался непонятный спор, если бы Эмьюз не напомнила о себе:

– Прошу прощения, но вы не одни.

– Вот именно, а время на исходе! – Бэнжамин яростно взъерошил волосы. – Вечером нас привьют, и все… Любой сможет проникнуть в наши планы! Мы кучу сил убили на изучение искусственных языков и жаргонов, но…

– … они тоже прививкой «рассекречиваются», – закончил за него второй. – Тут нужно что-то лишенное смысла!

– О чем вы? – уточнила девочка.

Ряженые переглянулись.

– Мы о «прививке от непонимания», – хором ответили они.

– Один укол, и начинаешь понимать любой язык. И так каждые полгода, – улыбнулся Дэн. – В Университет студенты отовсюду попадают, даже трáнсумы встречаются.

– Кто? – Второй раз за день Эмьюз почувствовала себя глупой.

– Та-а-ак, – протянул Бэнжамин. – «Леди»… ведет себя, точно с неба упала… и подселена в двести тринадцатую… Тень, да?

– Да.

Юлить смысла не было: никуда от себя не деться. Оставалось решить, как именно относиться к статусу «нечеловека».

– Давно «дышишь»? – Мальчишки замедлили шаг.

– Несколько дней. – Уклончивый ответ – тоже ответ.

– И как это? – осторожно поинтересовался Дэн.

– Гадко, – неожиданно призналась Эмьюз. – Никто ничего не объясняет, все называют «тенью», а какой-то Джастин Гудман вообще сказал, что я…

– Профессор? – перебил Бэнжамин. – Преподавал здесь такой. Умер вчера.

– Умер? – Смысл сказанного камнем лег на сердце.

– Несчастный случай. Поскользнулся на банановой кожуре. Попал под поезд. – Повисла пауза.

Отчего-то больше не хотелось ненавидеть второго человека в своей короткой жизни. Даже наоборот: жгучая жалость стиснула горло.

– Где его похоронят?

– На земле аббатства, здесь в Шейдивейл. – Дэн отвел взгляд. – Завтра. Студентам разрешено присутствовать. Так написано на доске.

– Я пойду. – По-другому поступить мисс Варлоу не могла.

– Дело твое, – пожал плечами тот.

Эмьюз понимала, что затевает все это, только чтоб успокоить собственную совесть.

– Тот, кто придумает средство от внезапной смерти – озолотится! – глубокомысленно изрек Бэнжамин.

– Давай сменим тему? – попросил Дэн.

Коридор снова разделился надвое.

– Мальчики налево, девочки направо, – объявил бывший лорд. – Дэниэл, ты у нас в юбке, так что отдавай боевую накидку и провожай.

– Не вопрос, – отмахнулся тот. – Мне все равно шляпку возвращать.

Бэнжамин отвесил очередной поклон и потрусил прочь.

– Вы братья? – спросила Эмьюз, чтоб как-то заполнить тягучую тишину.

– О да! Близнецы… нас разлучили при рождении. – Дэн толкнул плечом массивную дверь с самодельной табличкой «Мальчишкам тут делать нечего!».

За сердитой надписью прятался небольшой уютный холл с мягкими пуфиками, расположившимися полукругом подле камина на ковре. Диван и несколько кресел спрятались по углам, чтоб не нарушать волшебной обстановки. Вся комната буквально пропиталась ароматами нежных духов, причудливо переплетавшихся с запахами фруктов и благовоний. С непривычки даже голова немного закружилась.

– Подбери челюсть, и пойдем дальше, – попросил провожатый.

– Наверное, здорово иметь брата, – предположила Эмьюз, сворачивая на одну из двух боковых лестниц с широкими ступенями.

– Еще как! – подтвердил Дэн.

Похоже, мальчишка был большим любителем поболтать, потому что всю дорогу до двери с выбитым на медном прямоугольнике номером двести тринадцать не умолкая расписывал, как ему повезло с Бэном.

– Его воспитывали приличные люди, а я попал в трущобы и вырос на улице… Смотри-ка… Открыто! – Мальчишка легонько постучал.

– Входите уже! – раздалось по ту сторону.

Сердце бешено заколотилось в груди…

– Не верь ни ушам, ни глазам, когда имеешь дело с этим типом. – Знакомая рослая девочка с галстуком в волосах сидела на подоконнике, вытянув длинные ноги, и читала толстую книгу.

– Би! – обиделся Дэниэл. – Я только вошел во вкус.

– Ну так выходи из него побыстрее, – рассмеялась она. – Врать нехорошо. Симпатичная юбка.

– Спасибо! – Шут сделал реверанс, подхватив подол. – Передаю тебе новую соседку, получше предыдущей (это был комплимент), и убегаю!

– Правильно, – согласилась девочка. – Нечего тебе тут демонстрировать свои волосатые ноги.

– А вот это уже удар ниже пояса!

Мисс Варлоу чудом удержалась, чтоб не взглянуть туда, где заканчивалась зеленая в клетку юбка: вовремя вспомнила, что она «Леди».

– Значительно ниже, – кивнула Би. – Когда ты уже уйдешь?

– Прямо сейчас, – имитируя рыдания, ответил Дэн. – Ей-ей, в предсмертной записке напишу: «в моей гибели винить Р.»…

– Пфф… – девочка закатила глаза.

– Мужайся. – Шут дружески похлопал Эмьюз по плечу.

Квартировать предстояло в просторной квадратной комнате с одним окном и добротной деревянной мебелью. Почти у входа обнаружился Синий, не подававший никаких признаков жизни.

– Тебе не мешает свет? Я могу задернуть шторы. – Разговор начался как-то странно.

– Нет, совсем нет. – Мисс Варлоу осторожно приблизилась, снимая рюкзак.

– А вот подруга твоя утверждает, что вам вредно, – недоверчиво прищурилась Би.

– Какая подруга? – не сразу поняла Эмьюз. – Лют?

– Она еще в пансионе только о тебе и говорила. – Девочка подобрала ноги и жестом предложила сесть рядом.

– Надеюсь, исключительно хорошее. – Нагретый солнцем широкий подоконник оказался гораздо удобнее, чем в доме у Росарио.

– Тут смотря что хорошим считать. – Собеседница пожала плечами, а в следующий момент вытерла ладони о блузку и протянула руку для приветствия: – Робин Хаулинг, для друзей просто Би!

– Эмьюз Варлоу! – По спине пробежал холодок. – Ты… случайно не знаешь Конора Хаулинга?

– Вообще-то, мне знакомы целых два «Конора Хаулинга»! – Робин загадочно улыбнулась. – Один из которых мой отчим, а другой сводный брат.

Второй раз юная Тень столкнулась с чудовищным совпадением. Эмьюз начала думать, что подобный порядок вещей закономерен. Судьба (или что там за это отвечает?) всегда подсовывает самое нежелательное развитие «сюжета», чтоб посмотреть, как участники событий станут выкручиваться. Девочка немедленно почувствовала себя марионеткой в умелых руках спрятанного за ширму кукловода, но даже не стала удивляться, откуда в голове подобные образы.

– Конни тебя чем-то обидел? Он мог… – Едва знакомая студентка успела сделать выводы из задумчивого молчания собеседницы. – Не сердись на него. Мой брат не злой, просто у него подружки нет.

Робин Хаулинг наверняка выболтала бы все секреты, которые знала, если бы Эмьюз снова не включилась в разговор:

– Мы друг друга обидели, – призналась она. – В поезде.

– Так это ты его чаем?.. – не поверила девочка.

– Я.

Стыдно за опрометчивый поступок стало почему-то только сейчас.

– Молодчина! – рассмеялась Робин. – Мне всегда казалось, что Тени надменные снаружи и холодные внутри.

– Спасибо! – От обиды захотелось взвыть.

– Нет, ты точно не такая!.. Совсем-совсем!

– А вдруг? – бессмысленно таращась в окно, фыркнула Эмьюз.

В голову закралась мысль: если к Лют в пансионе относились как к диковинному зверьку – «Вот, посмотрите, идет Тень!», – немудрено, что та недолюбливает «обычных».

– Не знаю. – Девочка обхватила колени руками. – Твоя подруга с первого дня пыталась всеми командовать, приказы раздавать. А мы так не привыкли. Мы семья. Зато псионики от нее в восторге.

– А где сейчас Лют? – Смешанные чувства причиняли боль.

– Наверное, со своим ненаглядным наставником. – Робин снова взяла книгу.

Несуразная студентка могла бы стать другом…

– Давай договоримся сразу, – Эмьюз поднялась на ноги, – ты можешь не любить Лют, но я не желаю ничего знать об этом. Я и ей не позволю говорить о тебе плохо, если на то пошло. Комната на всех одна, так будет справедливо.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Робин. – Осталось выяснить только одно: где ты будешь спать?

– Очевидно, на той кровати, которая свободна, – если учесть, что их всего три.

– Отлично, – улыбнулась Би. – Моя ближе к окну, Лют спит на дальней, а ты, значит, посередине. Когда она вернется, можно будет подтащить твой сундук поближе. Он выглядит тяжелым.

Эмьюз, конечно, лелеяла надежду справиться без посторонней помощи. Проще говоря, когда все уйдут, заставить любимого монстра размяться немного. Только соседка явно никуда не собиралась.

– Как-то ты неважно выглядишь, – не отрываясь от толстых страниц, заметила Робин. – Если что-то понадобится, просто попроси меня.

– Я… полежу немного… – Откуда берется усталость?

Кровать под сенью темно-синего в серебристо-лимонных звездах балдахина оказалась почти такой же удобной, как в доме Росарио. Девочка стянула ботинки вместе с гольфами и отгородилась от всего остального мира плотной тканью.

«Похоже, наставнику плевать на меня», – Эмьюз перевернулась на живот и уткнулась носом в душную подушку. – «Я даже не знаю, кто он. Разве это справедливо?»

Мисс Варлоу снова почувствовала себя невыносимо одинокой. Взять заветное зеркальце и пожаловаться? Но кому? Тетке?

«Расстались совсем недавно, соскучиться не успели, а уже расписаться в собственной неприспособленности к жизни тянет? Нет уж!» – Эмьюз укутала босые ноги темно-синим покрывалом. – «Все можно перетерпеть, если не терять присутствия духа».

Жалеть себя – занятие, бесспорно, приятное, но совершенно бесполезное. Любая другая на ее месте давно бы вскрыла конверт и узнала еще немного, но не Эмьюз. Ни один документ еще не принес ей радости, тем более, покойный Гудман прислал в Университет унизительную метрику. С такими показателями едва ли девочку определили в группу для одаренных. Не хотелось портить себе настроение, которое и без того балансировало на одной ножке над бездной.

«Наверное, это противостояние с Амбер так вымотало», – думала Эмьюз в полудреме, настолько тягучей, что даже чей-то незнакомый громкий голос не смог вырвать из щекочущего марева.

– Чего орешь, – зашипела Робин совсем рядом, – тут человек спит!

Последняя фраза ласковой рукой смела все невеселые мысли, оставив место только для глупой улыбки, замершей на губах.

* * *

– Проснись!.. – Би осторожно трясла девочку за плечо. – Пора на прививки.

– А где Лют? – с трудом продирая глаза, спросила Эмьюз.

– Ее еще не было. – Галстук занял законное место на шее, а косички превратились в два хвоста. – Умываться и причесываться будешь?

– Буду, – кивнула та.

– Тогда пойдем. – Робин принялась деловито раздвигать занавеси звездно-синего балдахина.

Все еще сонная, Эмьюз натянула гольфы и влезла в жесткие ботинки, а когда подняла голову – столкнулась взглядом со странной девочкой в непомерно длинной белой ночной рубашке с рукавами до пола.

Незнакомка бессмысленно покачивалась на носочках и вращала глазами. Ее спутанные черные волосы стекали по плечам и груди почти до самого пояса, а бледная кожа отдавала синевой.

– Здравствуй. – Но ответа не было.

– Софочка не отреагирует, хоть ты ей в самое ухо крикнешь, – пояснила Би. – Будет хорошо, если ты поможешь мне с ней.

– Она глухая? – Эмьюз думала, что уже ничему не удивится.

– Нет. – Робин подобрала с тумбочки свой ключ. – Софья… не здесь. Мы по очереди следим, чтоб она не навредила себе.

– Что от меня требуется? – Подернутый дымкой взгляд снова остановился на мисс Варлоу.

– Я одену ее, а ты причешешь, лады? – Робин вывела Софью из комнаты, поддерживая под локоть.

– Конечно. – Пустые карие глаза вызывали невыносимую жалость.

Стоило выйти в коридор, как лампы будто бы очнулись. Золотисто-рыжие огоньки весело заплясали на каменных ладонях.

– Умойся пока, – через плечо предложила Би. – Ванная комната этажом ниже, если по второй лестнице подняться. А чтоб ты на обратном пути не заблудилась, я оставлю дверь в комнату Софьи открытой настежь.

– Я быстро. – Эмьюз решила не терять времени даром.

Девочка без труда нашла спуск на первый этаж общежития. В благоухающем холле мирно беседовала группка смешных студенток в синей форме, увлеченно заплетавших друг дружке косы.

Дверь в ванную отыскалась так же легко. Но переступив порог, мисс Варлоу вспомнила об оставленных в сундуке расческе и зубной щетке.

«Значит, все будет еще быстрее», – отметила она про себя.

– Эй! – пискнул тоненький голосок откуда-то сверху. – Эй! К тебе обращаюсь!

– Меня зовут не «Эй», а «Эмьюз». – Мисс Варлоу отчаянно завертела головой, пытаясь обнаружить источник звука.

– Посмотри вверх, – попросил таинственный некто. – Я под потолком! Застряла в вентиляционной решеткенамертво! Позови кого-нибудь!

И в самом деле: в металлической вязи, закрывавшей крошечное окошко, ведущее в черноту, трепыхалась вполне себе настоящая летучая мышь.

– А кого позвать-то? Может, я попробую тебя вытащить? – Девочка пододвинула стул к стене, но шкафчик для полотенец не позволял дотянуться.

– Ты мне все кости переломаешь своими пальцами-сосисками! – запротестовала мышь. – Зови кого угодно, только не коменданта и не коридорных. Лазать по вентиляции запрещают правила… меня выгонят!

Несчастное существо предприняло еще одну попытку освободиться, но тщетно.

– Не стой! Сделай что-нибудь! – взмолилась она. – Я не могу долго удерживать эту форму… Скоро я начну расти – и все! Меня… разрежет пополам!

– Держись! Я сейчас! – Дальнейших пояснений не требовалось.

«Интересно, тут каждый день так?» – думала Эмьюз на бегу. – «Только бы девочки из холла еще не ушли!»

Одним невероятным прыжком преодолев лестницу, мисс Варлоу растянулась на крошечном квадрате площадки.

– Помогите! – не обращаясь ни к кому конкретно, простонала она.

Две студентки-первокурсницы немедленно поднялись со своих мест.

– Да не мне!.. – Эмьюз села, неистово растирая колени руками. – Там в ванной летучая мышь застряла в вентиляции. Говорит, что скоро начнет расти!

– Вайолет? – уточнила девочка со скобками на редких зубах.

– Она не представилась, – отрезала мисс Варлоу. – Вы поможете?

– Само собой, – кивнула та и обратилась уже к своим подружкам. – Что будем делать?

Эмьюз осталось только пожимать плечами, когда вся компания сбилась в тесную кучку и принялась оживленно шушукаться. Неожиданно дверь открылась, и вошла еще одна девочка, одетая в форму третьего курса.

– Бри! – отчего-то обрадовались копуши.

– Помогите. Там летучая мышь застряла в решетке! – На коленках стремительно наливались лиловые синяки.

– Где? – В новоприбывшей явно что-то былоне так.

– В ванной.

– Внимание! – приказала она нерасторопной компании. – Вы две: в вентиляционную трубу, будете толкать. Остальные поделились и ушли отвлекать коридорных, скоро обход.

Первокурсницы организованно ринулись в разные стороны, а Бри начала оседать и уменьшаться, пока вместо нее на ковре не осталась совершенно обычная белая крыса с выпуклыми красными глазками.

– Отнеси меня, – попросила она.

– Я Эмьюз… – Девочка осторожно подобрала хрупкое пушистое тельце.

– Давай без этого пока, хорошо? – оборвала Бри. – Если это Вайолет (а больше некому), то времени катастрофически мало.

Забыв о боли, мисс Варлоу взлетела по лестнице и распахнула дверь в ванную комнату.

– Когда вы меня спасете уже?! – взвизгнула пленница металлической решетки.

– Повежливее, – прикрикнула крыса. – Девочки подтолкнут тебя сзади, а я попробую потянуть.

– Британи! – оживилась летучая мышь. – Скорее! Я не могу больше!

– Эмьюз, подсади меня на шкаф. – Розовые пальчики беспомощно хватали воздух.

Мисс Варлоу понимала, что ничем в этой ситуации не может быть полезна, и ненавидела себя за это.

– Так ее не достать… – Белая крыса нервно бегала по кругу, царапая дерево коготками. – Чтоб тянуть, устойчивость нужна. В шкафу должны быть чистые полотенца! Тащи их сюда!

Тугие дверцы обиженно всхлипнули, а воздух наполнился благоуханием чистого белья. Не раздумывая, Эмьюз схватила первую попавшуюся стопку и, взобравшись на стул, положила ее к самой стене.

– Потерпи, Вайолет, – уговаривала Бри, упираясь задними лапками в край решетки.

– Вижу чей-то филей! Мы на месте! – В темноте началась непонятная возня.

– Не издевайтесь, – попросила летучая мышь.

– Лучше скажи, как тебя угораздило? – Крыса тянула изо всех сил.

– Даже не спрашивай, – простонала Вайолет.

– Стыдно? – Бри перевела дыхание.

– Какая нелепая смерть… – Пленница решетки опустила голову. – Ничего не выходит. Я только сильнее застреваю.

– Не думай об этом даже! – Бри отчетливо заскрежетала зубами. – В конце концов, всегда остается «тревожная кнопка» как вариант. Коридорные тебя вытащат.

– Лучше сдохнуть, чем опозориться! – отрезала летучая мышь и… будто распухла.

Сердце Эмьюз оборвалось и гулко плюхнулось в желудок. Девочка бросилась к раковине и схватила кусок мыла.

– Сосредоточься! Повторяй за мной, – стараясь сохранять самообладание, вещала Бри. – Безлунная ночь, мои перепончатые крылья рассекают теплыйвоздух …

– Не выйдет!

– Напряги воображение и повторяй! – Усилия грызунов по обе стороны решетки не приносили результатов.

– Отодвинься! – приказала крысе Эмьюз и в то же мгновенье выплеснула в несчастную Вайолет пригоршню пенной воды.

– Отлично! Умру мокрой, – отфыркиваясь, выдохнула та.

– Неплохая мысль! Еще мыла! – Британи вытерла лапки о полотенце. – Эй, там! Потяните на себя и снова толкните!

Девочка слышала, как пленница простонала что-то про свои «чувствительные уши».

– Не отвлекайся, Вай! – Крыса усиленно намыливала серые бока летучей мыши. – Безлунная ночь, мои перепончатые крылья рассекают теплый воздух. Я слышу стрекот цикад …

– Я слышу стрекот цикад … Бри… мне тяжело дышать! – Писк превратился в хрип.

– Потерпи… повторяй за мной… – В голосе уже отчетливо звучала паника.

Мисс Варлоу торопилась, как могла, расплескивая спасительную мыльную жижу.

– Эмьюз, лей скорее! – Белая крыса отступила на шаг. – Теперь возьми меня обеими руками и тяни! А вы там сзади навалитесь изо всех сил! Раз… два…три!

– …безлунная …ночь, мои …перепончатые крылья рассекают …теплыйвоздух …я слышу …стрекот цикад … – кряхтела Вайолет.

В тот момент, когда отчаянье уже стиснуло душу ледяными когтями, летучая мышь выскользнула из смертельной ловушки и шмякнулась сначала на шкаф, потом на пол.

– Спасибо, Господи! Она в безопасности! – Крыса-Британи легко сбежала по Эмьюз, как по лесенке, а на месте мокрого комка серой шерсти уже сидела круглолицая девочка с вздернутым носом.

– Простите меня, – первым делом попросила она.

– Это-то конечно, – отмахнулась Бри, принимая человеческий облик и потягиваясь. – Но теперь мы опоздаем на прививки. Придется стоять в очереди.

– Мне и так стыдно. – Бывшая летучая мышь поднялась на ноги, осматривая влажные пятна на зеленой форме.

– Не сомневаюсь. – Бри достала из кармана миниатюрные круглые очки с оранжевыми стеклами.

Тут мисс Варлоу и поняла, что именно в студенткене так – глаза. Они остались красновато-розовыми. Кожа Британи выглядела восковой из-за легкого желтого оттенка, а волосы оказались белее чистых полотенец.

– Эмьюз, – продолжала тем временем девочка-крыса, – я буду платить тебе золотой в месяц, если раз в неделю ты станешь так же здорово разминать мне позвоночник.

– Нет уж, увольте, – нервно рассмеялась Вайолет. – Раз в неделю я не хочу застревать в вентиляции, даже для тебя.

– А зачем золотой? – искренне удивилась мисс Варлоу. – Мне совсем не сложно.

– Любой труд должен вознаграждаться, – улыбнулась Бри.

Из коридора донеслась знакомая возня, а через минуту стайка все тех же первокурсниц ввалилась в ванную комнату.

– Вы идете? – хором спросили они.

– Действительно пора, – согласилась Британи. – Подумай над мои предложением, все-таки целый золотой – это хорошие деньги за работу «не бей лежачего».

– Я и без золотых… – попыталась возразить Эмьюз, но слушать ее уже было некому: вся компания скрылась за дверью.

«Робин! Она же ждет». – Совесть извернулась и впилась ядовитыми зубами в самое сердце. – «Хорошо хоть оправдания выдумывать не надо»…

Настолько быстро, насколько позволили давшие о себе знать ушибы, девочка добралась до жилой части. Как и обещано, одна единственная дверь оставалась открытой.

– Прости, я… – начала Эмьюз, переступая порог.

– Да-да. – Би точно гладила гребнем черные волосы Софьи. – Ты спасала жизнь летучей мыши. Я знаю…

Внезапно легкое недовольство в голосе сменилась бурной радостью:

– Я знаю! Я знала! – Робин подскочила к остолбеневшей от удивления девочке и буквально стиснула ее в своих объятьях. – Уверена, это из-за тебя! Не догадываюсь почему, но… уверена! Еще утром я не могла причесаться с закрытыми глазами, а теперь!.. Теперь!.. Это же почти настоящее предсказание!..

– Успокойся, – попросила Эмьюз, деликатно отстраняя чересчур эмоциональную соседку по общежитию. – Я ничего не поняла.

– Объясню как-нибудь вечером, – рассмеялась Би. – Страшные истории приято рассказывать в особенной обстановке. А вообще… спасибо.

– За что? – насторожилась мисс Варлоу.

– Надо было сказать сразу. Но я подумала, что ты зазнаешься. – Робин широко распахнула свои огромные голубые глаза.

– Уже можно начинать обижаться? – уточнила девочка.

– Как хочешь, – пожала плечами та, поднимая Софью со стула. – Ходят слухи, что какая-то первокурсница уела Амбер и ее подружек. Не нужно быть оракулом, чтоб понять, чьих это рук дело.

– Теперь мне грозит арест? – Неприятный факт заставил холодок скользнуть по спине.

Би кивком попросила Эмьюз взять беспомощную «отсутствующую» девочку под вторую руку.

– Ничего тебе не грозит. – Повозившись немного, Робин заперла комнату Софьи. – Нажаловаться на тебя – значит признать унизительное поражение. Амбер соврала в госпитальном корпусе, что перестаралась со свето-чарой. Ей бы не поверили (зрение полностью восстановится только через неделю), но псионики бывают очень убедительными.

– Хорошо это или плохо? – Голос собеседницы звучал не очень оптимистично.

– Тут сложность, – замедляя шаг перед ступеньками, призналась та. – Здорово то, что Радуга не пострадала. Она наш друг. И то, что у тебя проблем с деканатом нет.

– Но? – Неприятное предчувствие нарастало снежным комом.

– Но теперь у тебя есть враги. – Робин перешла на шепот. – Амбер опасная штучка. Я знакома с ней уже три года… Мстить будет. Неожиданно, гадко и обязательно исподтишка. Советую быть настороже. Перво-наперво, следи за тем, что ешь и пьешь.

Софья споткнулась, и стоило усилий удержать ее от падения. Образовавшейся паузы хватило, чтоб поднявшие было голову страхи улеглись и освободили место чему-то совершенно иному.

– Подумаешь, какая-то Амбер, – подмигнула Эмьюз. – На меня пару дней назад покушался таинственный убийца. И ни-че-го.

– Не нужно бравады. – Би бедром толкнула дверь холла. – Просто скажи, что ты не легкомысленная, и я отстану.

– Я не легкомысленная, – попугаем повторила мисс Варлоу. – А почему мы не торопимся на прививки? Я слышала, там очередь.

– Спокойно, – Робин приподняла брови, – с нами «пропуск». Главное – довести ее без приключений. Может, через эти ступеньки перенесем? Софочка не тяжелая.

– Так выйдет безопаснее и быстрее, – согласилась Эмьюз.

Госпитальный корпус находился недалеко от главных ворот внутреннего кольца крепостной стены. Взору открылось длинное двухэтажное здание с белыми занавесками в похожих на острые арки «фасеточных» окнах.

Студенты с номерками начинались уже на улице: они настороженно переговаривались и тоскливыми взглядами провожали тех, кто уже получил свою порцию «вакцины». Каждые несколько минут кто-нибудь выходил, прижимая рукой левое ухо.

– Почему мы стоим, если можем войти? – Резонный вопрос.

– Я… с детства боюсь игл, – призналась Робин и шумно сглотнула. – Говорят, это больно.

– Мне кажется, чем дольше ждешь, тем страшнее. – Девочка потянула Софью, а вместе с ней и Би ко входу в Госпитальный корпус.

– Дай мне еще хоть секундочку! – Робин дернула живой пропуск обратно.

– Нет уж, – уперлась Эмьюз.

Так бы и продолжалось бесконечное «перетягивание Софьи», если бы она вдруг не подхватила обеих провожатых за шеи! Би даже ахнула от неожиданности, но не растерялась:

– Разойдись! С нами сомнамбула! – крикнула она, и студенты разного пола и возраста расступились, точнее, начали буквально шарахаться в стороны.

– Что происходит? – Мисс Варлоу попыталась высвободиться, но не смогла: настолько цепко держала девочек Софья.

Не успели провожатые опомниться, как живой пропуск не разбирая дороги бросился вперед!

– Эмьюз, там ступеньки! – взвизгнула Би. – И закрытые двери!!!

– Не кричи, я здесь. – Шутка помогла опомниться. – Приподнимем ее!

– Вместе с тобой?!! – Первая ступенька неумолимо приближалась. – Мы разного роста!

– Я буду подпрыгивать! – Ситуация выглядела смешной и страшной одновременно.

– Пробуем! – обреченно согласилась Робин.

Только помощь пришла откуда не ждали. От шокированной толпы отделилась высокая черная фигура. Таинственный незнакомец, не говоря ни слова, легко оторвал Эмьюз вместе с Софьей от земли, позволяя второй провожатой выпрямиться и преодолеть ступеньки.

Длинные ледяные пальцы, стиснувшие предплечье, казались выкованными из стали, а плотная черная одежда источала странный запах, от которого в горле оседала горечь – это не могло составить портрета, даже приблизительного. Проявившееся ни к месту тягучее смущение не позволяло повернуть голову.

Мисс Варлоу все же украдкой взглянула на так вовремя появившегося помощника. Откровенно говоря, она ожидала увидеть вместо лица незнакомца клубящуюся тьму, ведь именно этим по сумасшедшей логике сегодняшнего дня все обязано было закончиться. Но Эмьюз ошиблась.

Удалось рассмотреть длинный нос с узкими ноздрями и острый подбородок. Загадочный некто больше походил на взрослого, чем на мальчика.

– Спасибо, – поблагодарила она, снова очутившись на земле.

– Это моя работа, – сухо отозвался тот и открыл дверь, пропуская незадачливых студенток вперед.

К счастью для обеих девочек, к Софье вернулось прежнее безразличие к окружающему миру. Она снова обмякла и послушно следовала за провожатыми.

Внутри Госпитальный корпус ничем не отличался от главного здания Университета: те же руки-светильники, те же тяжелые двери и каменные стены. Небольшой заполненный студентами холл приглушенно гудел, точно пчелиный улей. Нет, присутствующие вели себя вполне достойно, они просто тревожно переговаривались вполголоса все разом, но немедленно умолкали, стоило только с ними поравняться.

– Почему нас сторонятся? – шепотом спросила Эмьюз.

– Ну, не нас, а ее, – громче, чем нужно сообщила Робин. – Некоторые недалекие личности испытывают суеверный страх перед сноходящими.

– Так Софья спит? – От многочисленных глаз, сверливших спину, хотелось спрятаться под заботливо расставленные скамьи.

– Ага, – кивнула девочка, которую совершенно не интересовали ни косые взгляды, ни неприятный шепот. – Тело здесь, а разум в царстве Морфея.

– Где? – не поняла Эмьюз.

– Точный адрес не скажу. – Би с трудом сдержала смешок.

– Фигура речи? – на всякий случай уточнила мисс Варлоу.

– Она, – подтвердила Робин.

Холл закончился, и очередь вместе с ним. Впереди только высокие двери с табличкой «Процедурные», за которыми, скорее всего, скрывался безликий коридор, а по левую руку открытый ослепительно белый кабинет.

– Мисс Хаулинг, входите, – позвал женский голос, такой мягкий, что от одного его звука все страхи терялись где-то далеко. – Кто первый?

Обе девочки вошли и, не сговариваясь, указали на безразличную Софью.

– Усадите ее на стул, – попросила высокая девушка в белом халате поверх голубовато-серебристого костюма, напоминавшего просторную пижаму, и белой же шапочке.

– Да, мисс Гейл. – Робин очень нервничала.

– Перестань, Би, – ласково улыбнулась та, закрывая дверь. – Пока другие студенты не видят, можно звать меня просто Флоранс. Как дела у директрисы? Вы там по мне не очень скучаете?

– Скучаем. – Странное напряжение пропало.

Эмьюз почувствовала себя лишней.

«У каждого есть прошлое», – подумала она. – «Есть старые друзья и приятные воспоминания… только не у меня! А винить больше некого. Гудман мертв, значит, прощен за все».

Пока Эмьюз отвлеклась, Софью уже пристроили на высокий белый стул. Робин, присев на одно колено, держала девочку за руки, а ее знакомая набирала золотисто-желтую жидкость из крошечной склянки. Отчего-то сделалось не по себе.

Бедная Софья не подозревает, что сейчас ей сделают больно. «А может, не почувствует? Она же спит», – промелькнуло в голове. Подернутые белесой дымкой карие глаза отрешенно смотрели в никуда. Мисс Гейл подошла и осторожно склонила голову Софьи набок…

Эмьюз ощутила непреодолимое желание остановить издевательство.

– Зачем? – громко спросила она.

– Что «зачем»? – Флоранс выпрямилась.

– Зачем мучить? Ей же будет больно! А толку от вашей прививки никакого! Эта девочка все равно «не здесь» – правильно, Робин? – Эмьюз с надеждой посмотрела на новую подругу.

Но та только отрицательно покачала головой.

– Это приказ деканата, – возразила мисс Гейл. – Я не обсуждаю приказы. София Зингель зачислена в Университет Шейдивейл и…

– Послушайте себя! – Что-то внутри отказывалось принимать подобную глупость.

– Эмьюз, перестань, – наконец вмешалась Робин. – Ты ничего не слышала про обучение во сне? Софочка такая же студентка, как ты или я.

– Я ничего не слышала, – в голосе сверкнула обжигающая сталь. – Я прожила в общей сложности околонедели! Хватит тыкать мне этим в лицо!! Да, я Тень, и начинаю этим гордиться!!!

Леди Варлоу так громко кричала всего раз в своей жизни… до хрипоты и звона в ушах… Причем тоже в отвратительно-белой комнате и от чудовищной несправедливости.

Повисла пауза, в которой стук собственного сердца казался громом, как в тот день. Первый день.

– Эмьюз. – Мучительница отложила шприц и приблизилась. – Никто не хотел тебя обидеть. А Софочку я помню совсем маленькой…

Флоранс кинула короткий взгляд назад в пустые карие глаза и продолжила уже шепотом:

– Я видела ее не спящей однажды ночью.

– Ты не говорила об этом раньше. – Робин все еще выглядела испуганной, но теперь не из-за укола прививки, а из-за гневной тирады.

– Она взяла с меня слово, что я никому не расскажу, – девушка поправила свою шапочку, – но пообещала, что я не сдержу его. И вот Софья оказалась права. Давайте побыстрее закончим с этим. За дверью ждут другие студенты.

Эмьюз бессильно опустила руки. Как-то странно было просто стоять и смотреть. Туманные карие глаза не выражали никаких эмоций, даже когда от крика чуть не тряслись стены. Но стоило тонкому жалу шприца проникнуть под кожу, как белесое марево рассеялось, бездонные зрачки сузились до точек, а по щекам потекли слезы…

Мисс Варлоу стиснула зубы и отвернулась.

– Вот и все, ничего страшного, – улыбнулась, как ни в чем не бывало, Флоранс. – Кто следующий?

– Я, – не колеблясь ни секунды, ответила Тень.

«Не плакать», – зачем-то приказала Эмьюз самой себе, склоняя голову набок и убирая непослушные кудряшки.

Глава 9. Неожиданные подробности

А за дверью стояли те, кто прекрасно слышал, как здорово Тени умеют злиться.

– Не сердись на меня, – робко попросила Би. – Я забываюсь: уж очень ты похожа на человека.

– Я тоже была не права. – С души точно камень свалился.

– Мир? – Робин подняла вверх мизинец.

– Мир, – согласилась Эмьюз и показала свой.

– Не-а, – рассмеялась та. – Вот. Возьми меня пальцем за палец и потряси хорошенько.

Еще один интересный жест? Что-то, после чего все разногласия должны исчезнуть?

– Дорогие мои, – Флоранс Гейл взглянула на девочек с напускной строгостью, – всем остальным придется пропускать ужин, чтоб получить свою порцию вакцины.

– А… там… снаружи хорошо слышно, что тут происходит? – осторожно поинтересовалась Эмьюз.

– Боюсь, более чем, – подтвердила та.

– Не думай об этом, просто пойдем, – посоветовала Робин. – Теней боятся. Никто и пикнуть теперь в твою сторону не посмеет!

С этими словами Би дернула дверь на себя.

– А где все-то? – Вопрос подхватило легкое эхо…

– Ждут своей очереди, – отозвался стальной голос.

Прямо перед кабинетом стоял недавний помощник. Поражало то, насколько надменным и самодовольным выглядело его смуглое острое лицо, обрамленное прямыми иссиня-черными волосами. Казалось, сердце в этой груди еще холоднее и темнее, чем глаза, где непонятно было, в каком месте заканчивается зрачок и начинается радужка.

– Господин Раббе, – тон Флоранс из дружески-ласкового мгновенно превратился в обходительно-официальный. – Господин профессор (ваш дедушка), предупредил, что вы придете и…

– Ну так давайте без лишних разговоров, – отступая, чтоб пропустить девочек, оборвал тот.

«Как грубо! Я бы на месте Гейл…», – подумала мисс Варлоу и испугалась. А действительно – что бы она? Кинулась бы на наглеца с кулаками, очертя голову? Чая-то под рукой нет…

– Смотри вперед, шею свернешь! – хихикнула Робин.

– … прямо ворон на снегу… – непонятно к чему брякнула Эмьюз.

– Ничего особенного, – фыркнула Би и ускорила шаг.

Все студенты обнаружились на улице. Они встревоженно гудели и отчего-то не решались войти.

– Что случилось? – спросила Робин у какого-то мальчика, цвет формы которого уже слился с сумерками.

– Тип в черном отправил Борова в нокаут одним ударом! – Ужас и восхищение говорящего слились воедино. – А потом спокойно так попросил всех «выйти вон и толстого прихватить».

– И вы послушно подчинились? – не поверила Би.

– А что было делать? Мы… как бы… «опозданцы», все, кто мог с ним поспорить, давно ужинают! – удивился мальчишка. – Тут еще за дверью поднялся странный крик…

Мисс Варлоу почувствовала, что краснеет.

– Ясно. – Робин нахмурилась. – Можете смело заходить.

Проснулись уличные фонари. Изящные домики для маслянистого света загорались по очереди, как по цепочке – будто не каждый в отдельности, а один от другого… Огни растекались от головного здания во все концы.

– Этот… гад… не студент. Точно, – наконец, подала голос Би. – Мы обязаны носить форму. Чей же он внук? Боров хоть и вздорный, но не злой – за что его? Не понимаю.

– Ты со мной разговариваешь? – на всякий случай уточнила Эмьюз.

– Нет, – призналась та. – Это мысли вслух.

– Тогда не буду отвлекать. – Место укола навязчиво ныло.

– Я должна первой рассказать брату!

– А ужин? – Желудок мисс Варлоу громко и жалобно заурчал.

– Удержать Конни от поступка, о котором он будет жалеть всю жизнь, для меня важнее. – Робин остановилась. – Сейчас я попрошу кого-нибудь проводить вас с Софьей.

– Не надо. – Совесть снова зашевелилась под ребрами. – Успеем еще.

Би коротко кивнула и свернула с широкой аллеи на боковую дорогу.

– Что это за дома и куда мы идем? – спросила Эмьюз, чтобы снова завязать разговор.

– Давным-давно Шейдивейл существовал только в границах крепости, – неохотно пояснила Робин. – Теперь это учебный комплекс, а люди живут в городе. Здесь прачечная, библиотеки, разбитые по тематике, мастерская и всякое такое – но исключительно для университетских нужд.

– Ты так хорошо ориентируешься? – восхитилась девочка.

– Естественно, нет! Просто умею и люблю читать, – зашипела та, приложив указательный палец к губам. – Тихо! Мешаешь сосредоточиться.

Фонари здесь стояли не так часто, как на главной улице, потому свет казался зыбким и текучим. Каменные постройки с черепичными крышами выглядели старыми, но ухоженными. Все закончилось глухим тупиком.

Ничего не поясняя, Робин принялась вертеть головой и настороженно щуриться в темноту между домами.

– Тут я, тут, балда, – неожиданно отозвался голос, заставивший Эмьюз прикусить язык и спрятаться за ничего не понимающую Софью.

– Ты знаешь, какое сегодня число. Не ходи, – попросила Би.

– Послушай, кнопка, покая старший. – Конор шагнул на свет. – Кроме того, мне просто интересно, что это за чудо в перьях.

– Тем более, Боров сам виноват. – Пытаться отличить Дэна от Бэна занятие неблагодарное. – По свидетельствам очевидцев, он в своей обычной манере спросил, почему незнакомого вида молодой человек пытается пройти без очереди.

– Ну да, – подтвердил Конни. – И звучало это, наверняка, примерно так: «Эй, ты, чумазый! Куда прешь?». Другое дело, что раньше я был единственным, кому удалось положить Борова на лопатки. Вот любопытство и разбирает.

– Нездоровое любопытство. – Робин сжала кулаки, всем своим видом демонстрируя решимость остановить брата любой ценой.

Мисс Варлоу даже обрадовалась, что на нее никто не обратил внимания, как и на безучастную Софью.

– Почему ты всегда думаешь обо мне самое плохое? – обиделся тот. – Мы всего лишь хотим повидать Радугу.

– А при чем тут она? – удивилась Би.

– Ирис наверняка знает, кому из наших старичков эдакое «счастье» привалило. – Конор весело щелкнул сестру по носу и собрался было уходить, но вдруг оглянулся и добавил, ни к кому не обращаясь: – А пятно ничего так получилось… симпатичное.

Одинаковые мальчишки переглянулись и захихикали.

– Осторожней, Волчара, это Тень! – стараясь не смеяться, воскликнул один из них.

– Вот даже как… – Конор рассеянно почесал себя за ухом и странно хмыкнул.

– Прекратите, – вмешалась Робин. – Ей не нравятся такие шутки.

– Не надо, Би. – Эмьюз перестала прятаться и выпрямилась. – Да, я Тень – и что? Что дальше?

Мисс Варлоу обвела мальчишек испытующим взглядом.

– Может, хоть вы мне объясните, в чем со мной дело? – Слова обжигали горло.

– Прости нас, – не оборачиваясь, попросил Хаулинг. – А меня и за «мелочь» тоже.

На душе сделалось приятно и одновременно грустно. Неужели не окажись она «Тенью», так бы и осталась «мелочью»? Эмьюз подняла взгляд к небу – туда, где должны были загореться первые звезды, – но не нашла ничего, кроме грузной черной птицы, сорвавшейся с ближайшей крыши и исчезнувшей во тьме. А Волчара со свитой уже успели дойти почти до поворота.

– Сколько твоему брату лет? – Вопрос получился неловким.

– Двадцать один. – Робин осторожно развернула Софью лицом в сторону залитой светом главной улицы. – А что? Это так бросается в глаза?

– Совсем нет, – соврала девочка. – Он на последнем курсе?

– Конни на втором, – ответила та, но немедленно кинулась пояснять: – Он не глупый. Просто… болен. Или возможно болен. Ему нельзя было вместе со всеми. Семь лет строгого карантина…

– Не нужно. – Эмьюз почувствовала себя виноватой. – Ничего не нужно. Кто хороший, кто плохой, кто умный, а кто глупый – не мне судить. Я сама – непонятно что. Вы… вы оба мне нравитесь. И Дэниэл с Бэнжамином тоже. И Софья… и…

Дыхание перехватило, а в горле застрял горький ком. Что-то непонятное буквально распирало изнутри, искало выхода – но не находило.

– Спасибо. – Робин неуклюже обняла юную Тень. – Мне слишком часто приходилось оправдываться.

Би казалась такой открытой и доброй… она будто излучала тепло, как Орин. Эмьюз поняла, что больше всего сейчас хочет просто заплакать, как положено любой нормальной девочке. Но не тут-то было…

– Стой! Куда ты?! – Робин дернулась в сторону, а мисс Варлоу так и осталась стоять бессмысленной куклой, энергично хлопая сухими ресницами.

* * *

Весь день Джулиус находился во власти вдохновения. Он усиленно шуршал огрызком карандашика по бумаге, перечитывал, черкал и шуршал снова. Ни единой секунды не было потрачено впустую.

Работа занимала все мысли целиком. Джулиус ни на что не отвлекался, даже не заметил, когда солнце успело закатиться за горизонт огненным яблоком. Распрямив усталую спину, он потер глаза и встал на ноги.

Черновой вариант «Билля о гражданских правах карликов» мирно лежал на столе.

«Почему на этот раз повезло именно карликам? Можно ведь назвать документ Биллем о правах малочисленных народов», – думал Сэр Коллоу, вращая головой. – «Нет, Джулс, не «можно». Тебе этот проект еще протащить нужно. Карлики посимпатичней кобольдов, как ни крути, но все же… жизнь длинная… так потихонечку, планомерно…»

Рассуждения прервало неприятное жужжание.

– Не спал? – спросила Корникс, возникшая по ту сторону стекла. – Странно выглядишь.

– Нет, – насторожился тот.

Всякий раз, как разговор начинался подобным образом, заканчивался он дурными новостями.

– Как погода в пути? – Тень смахнула маску.

– Рассказывай прямо, что случилось! – приказал Джулиус.

– Хорошо. – Корникс набрала в грудь воздуху и медленно выдохнула. – Ты… уверен в Марии?

– Что не так? – Тревога мурашками скользнула за ворот.

– Ты в нейуверен, я тебя спрашиваю? – Черные глаза пылали что твои угли.

– Да. – Хотя вернее было бы сказать: «смотря в чем».

Тень принялась расхаживать взад-вперед по темной комнате.

– Тогда просто выслушай меня, – наконец, попросила она. – Это так, на заметку. Когда ты сел в поезд, Мария сплавила свою девчонку и тут же связалась со мной. Догадываешься, что произошло?

– Ты устроила ей встречу с Леди. – Коллоу нахмурился.

– Да, – кивнула та. – Только Тэсори не идиотка. После разговора с Фолией она опять вышла на меня. С интересным и жутковатым предложением, Джулс.

Корникс остановилась и резко вскинула голову.

– Она будет нашими ушами и глазами в клинике, станет навещать Леди и вести с ней беседы об интересующих нас вещах…Но, – Тень перешла на шепот, – не догадываешься, что именно «но», а, Джулс?

– Нет. – Когда обещают многое, требуют еще больше.

– Мария настаивает на визите Варлоу к нашей Леди. – Коллоу сел. – Тебе не страшно? Старуха спятила – как Фолия. Я уже жалею, что свела их.

Повисла пауза. Джулиус буквально слышал, как в его голове движутся тяжелые жернова, перемалывающие камни в песок. Бессмысленно и болезненно.

– Не молчи! – Корникс вплотную приблизилась к поверхности зеркала со своей стороны. – Это почти как покушение на убийство! Ты готов отправить ребенка на смерть ради своего любопытства?

– Какого ребенка? На какую еще «смерть»?! – Он будто очнулся.

– Послушай, Джулс, ты же спишь! – Тень отвернулась. – Встретимся на вокзале. Там и поговорим нормально.

– Я не… – Только острое лицо пропало, сменилось его собственным отражением. – … не сплю.

Сэр Коллоу зевнул.

– Нет, не сплю, – сказал он себе. – Мне некогда.

И в самом деле, улетая, Джулиус успел подвесить глазки кое-кому на хвост. Вечер – наиболее подходящий момент проверить «улов».

Как приятно представлять себя пауком в центре сверхчувствительной паутины, где каждая ниточка вплетается в узор ловко расставленной ловушки. Губы сами расплылись в довольной улыбке. Достаточно просто почувствовать под пальцами нужную паутинку, и – пожалуйста!

Руки легли на колени, а разум пустился в бешеную пляску ярких пятен в зияющей черноте, пока не остановился в достаточно просторной комнате.

«А неплохо обустроился», – в груди шевельнулась редкая гостья – тоска по уюту.

Добротный стол, коренастая широкая кровать, шкаф и полки под книги – везде идеальный, нездоровый порядок. Шикарное зеркало в резной деревянной раме, плотные тяжелые шторы, пустое ведро для бумаг…

Внезапно тишину нарушили гулкий стук сапог и скрип двери. Молодой Танцор быстро прошагал через всю комнату и бессильно уронил себя в кресло, рассеивая маску. Он выглядел измотанным. Картинка приобрела некоторую выпуклость и глубину, в то время как второй шпионский глаз единым махом передал все виденное вокруг мальчишки за день. Ничего интересного: сплошная возня с Фьюри.

Вот тут-то и ожило зеркало. Худой тип с рябым лицом в белом халате буквально прилип к стеклу:

– Руфус, – жалобно позвал он. – Руфус, ты здесь?! Я весь день тебя ищу!

– Макс? – Танцор лениво поднялся и подошел. – Выглядишь отвратительно.

– Руф, спаси меня!!! – без предисловий взмолился тот. – Я не хочу умирать! Спаси, заклинаю! Ты моя последняя надежда!!!

– Прекрати истерику и объяснись. – Тангл явно не в восторге, но начало разговора звучало многообещающе.

Шпионские глазки подобрались поближе.

– Его убили… он слишком много знал, – сбивчиво бредил рябой Макс. – И меня убьют, если ты… не спасешь. Я хочу жить!.. Жить хочу!!!

– Приди в себя! – зарычал Руфус. – Ревешь, как…

– Мне страшно. – Неприятный тип сложил руки рупором и приставил их к стеклу. – Наши говорят, что профессор свихнулся, в газетах пишут «несчастный случай», а правду знаю я один. Я… и убийца.

Танцор пододвинул себе стул и приготовился слушать.

– В тот день… я опять повздорил с мамой…

«Интересно, Тангла уже тошнит? Или только меня?» – Глазки качнулись и потеряли фокус.

– …ну ты помнишь, какая она! Решил отсидеться… в конторе. Там она меня не тревожит, знает, что работа серьезная. – Сейчас главное было просто впитать информацию, не думая. – Покойный Гудман терпеть не мог, когда путаются под ногами. Вот я и заперся в комнате управления. Она нужна раз в сто лет, по особым случаям…

– Ближе к делу, – попросил Руфус.

– К профессору приходил человек… в сером плаще… с капюшоном. – Рябой громко сглотнул. – Они говорили… а потом профессор вдруг перестал отвечать. Я осторожно выглянул в замочную скважину, и…

Нечаянный свидетель перешел на громкий вкрадчивый шепот:

– Было видно, как тот, в сером, дал Гудману ручку… в правую руку – На жирном лоснящемся лбу выступили бусины пота.

– Пока ничего криминального, – предупредил Тангл.

– Профлевша! – взвизгнул Макс и, промокнув лицо измятым носовым платком, добавил: – Был.

– Что он писал? – Танцор сцепил пальцы в замок.

– Дослушай! – Истеричный тип громко зашипел и замахал руками. – Когда Гудман закончил текст, убийца забрал лист. А после этого профессор ушел за ним, как был – без шляпы, не снимая читальных очков, в халате. А утром выяснилось, что несчастный попал под поезд. Это был псионик, Руф. Я сам чуть не вышел следом!

– Ты заявляешь, – внешнее спокойствие сменилось легкой настороженностью, – что твой начальник находился под воздействием третьего лица и был послан на рельсы его волей?

– Да. – Макс часто закивал.

Труднее всего в подобной ситуации отключиться от собственных мыслей. Не реагировать, а просто наблюдать.

– Мотив? – Тангл явно оказался настроен скептически.

– Зачем тебе мотив?! Просто спаси меня!!! – Неприятное лицо снова погрузилось в клетчатый платок. – Я не хочу умирать… Мы же друзья.

– Помоги понять, от кого тебя нужно спасти. – Руфус начал злиться. – Или ты перестаешь размазывать сопли по щекам и начинаешь отвечать на вопросы – или катись ко всем чертям! Нашел… друга.

Несколько секунд ошеломленный Макс не мигая таращился на собеседника.

– Ты Тень, ты обязан меня защищать, – наконец выдавил он.

– Точно, – фыркнул тот. – Только есть нюанс небольшой. Я, может, чего кому и обязан лично, но защищать вас должен всех скопом и никого в отдельности.

– Прекрати! – На жиденьких ресницах набухли слезы отчаянья. – Я думаю, это как-то связано с последней работой. Нашей с профессором.

– Что за работа? – Тангл напоминал породистого пса, взявшего след.

– Двое Танцоров, – откашлявшись сообщил Макс. – Одна ничего, а другую профессор собирал несколько лет и… так что-то и не исправил. Говорят, к нему приходилсам! Требовал дать новых Теней.

Сбивчивая тягомотина, прожеванная вперемешку с воплями и соплями, начала приобретать неприятный оттенок. Оттенок поражения. Глазки снова разболтались, и стоило усилий выровнять картинку.

– Я не следил за профессором, вернее, не делал этого специально. – Рябой явно искал оправдание чрезмерному любопытству. – Но слышал, как тот бормотал что-то про метрику. Может, дело в ней?

– Что там такого особенного? – стараясь не выказывать заинтересованности, уточнил Руф.

– Ну… все записи за профессором вел я. – На какое-то мгновение рябая физиономия преисполнилась гордости. – Даже во внутреннем варианте не былополной картины. Гудман боялся. Поэтому мы не стали вписывать… кое-что очень важное…

– Не тяни. – Тангл ужом заерзал на стуле.

– Профессор намеренно скрыл наличие фатальной уязвимости к целой школе чар, – громким шепотом объявил злосчастный Макс. – Любая, даже дилетантская любовная магия подействует с вероятностью восемьдесят процентов. Это ужас! Хуже, что за неудачную девчонку борется не кто-нибудь, асам!

– Минуточку! – Руфус побледнел. – Ты хочешь сказать, что в смерти Гудмана виновен…?

– Молчи!!! – Визг сбился на хрип. – Ты с ума сошел!

– Не сошел, – заверил он. – И именно поэтому советую тебе спасать себя самому. Против Древнего я бессилен. Могу только попробовать соорудить тебе поддельные документы.

– Что угодно! Только быстрее!

– Быстрее? – переспросил Тангл. – Ну так исчезни. Я сам тебя найду.

– Спасибо, – прошептал насмерть перепуганный реконструктор.

Вот тут можно было временно свернуть наблюдение: оставить глазки в покое и обдумать услышанное. Но чутье подсказывало, что самое интересное начнется только теперь.

Руфус с минуту стоял, рассматривая свое отражение, потом метнулся к двери, но вместо того, чтоб выйти вон, быстро выглянул в коридор и заперся изнутри. Дальше мальчишка снял большое зеркало и развернул его к стене.

Закончив приготовления, Тангл вернулся в кресло, попутно вынимая из кармана крошечное круглое зеркальце.

– Скорбь, – коротко приказал он.

– Есть новости? – разумеется, Коллоу узнал голос.

– Более чем, – Руфус поежился. – Я еще раз прошу: оставь это. Если ты попробуешь вывести девчонку из строя – вмиг станешь дивным. Оставь это мне.

– Мальчик мой… – Проклятый неудачник наверняка по своему обыкновению успел нализаться.

– Я лично желаю сделать ее жизнь бессмысленной! – Осязаемая ненависть волной прокатилась по комнате. – И теперь у меня на руках козырь.

– Поздно, – оборвал тот. – Пару дней назад я… напал на Танцора.

– На кого? – Тангл подскочил, как ужаленный. – Может, я смогу уладить?

– Хорошая попытка, но не стоит, – отмахнулся неудачник. – Я немного порезал дядюшку Жу-Жу.

Захотелось уничтожить паразита на месте только за неуважение!

– Найджел! – Мальчишка ошарашено таращился в картинку за стеклом. – Как?..

– Легко, – дерзко бросил глупец. – Терять мне нечего.

– Ты еще жив, – возразил Руфус. – Я могу поручиться за тебя, если сдашься.

– Я умер – и ты этознаешь!

«Жалкий позер», – подумал Коллоу и снова потерял фокус. Хорошо, звук остался прежним.

– Без обид, мой мальчик, – продолжал бывший связной. – Даже в память о дочери я не стану статуэткой на твоей каминной полочке. Хватит!

– Перестань! – Голос Тангла дрогнул. – Я хочу сохранить тебе жизнь! Ты – все, что мне осталось от нее!

– Эгоист. – Звук отрыжки трудно перепутать с чем-то еще.

– Как и ты.

– Я с тобой свяжусь.

По приглушенным проклятиям Джулиус понял, что разговор закончился ничем.

«Корникс, определенно, должна узнать обо всем», – отметил про себя он, открывая глаза в пустом темном купе.

* * *

Ужин остался несбыточной мечтой. Желудок обиженно съежился и прилип к позвоночнику.

– Надо ж было так! – ворчала Робин. – Почему Софочка не хочет шевелиться, когда обстоятельства не ждут, и проявляет чудеса резвости совершенно не к месту?

– Риторический вопрос… – Девочки понуро волокли висящую мешком Софью в общежитие.

На отлов спящей беглянки ушло все время, отведенное на ужин. Расстроенные подружки не замечали ничего вокруг себя.

– Помось? – Круглое, как лепешка, лицо смотрело добродушно.

– Хорошо бы, – согласилась Би и добавила: – Кван, это Эмьюз Варлоу. Эмьюз, это Нуо Кван.

Нуо оказалась рослой полной девочкой со смешными, пышущими здоровьем щеками, а таких глаз юная Тень еще ни у кого не видела. Что-то веселое было в самой их форме. Кван улыбнулась, широко растягивая пухлые губы.

– Может, заодно и с сундуком нам поможешь? – вспомнила Робин.

– О сем лесь! – Нуо легко перекинула Софью через плечо. – Плививка действует холосо. Залко, плоизносение не исплавляет.

– Ну, мы тебя хоть так понимаем, – рассмеялась Би. – А произношение само скоро наладится.

Кван поднималась очень медленно. Эмьюз даже подумала, что той тяжело, пока не заметила, что все движения Нуо утрированно плавные.

В холле на задвинутом в угол диване сидела мрачная Урд, а тощая девочка с трехцветной немытой шевелюрой причесывала той волосы.

– Как успехи? – Робин приветливо махнула рукой.

– Спасибо, паршиво, – ехидно отозвалась Йонсон.

– Опять ничего не получилось, – подтвердила тощая.

– Я никогда не превращусь в… дурацкую… мышь! – Урд тряхнула головой, уворачиваясь от гребня.

– Тот, кто усится не размысляя, впадет в заблуздение. Тот, кто размысляет, не зелая уситься, оказется в затруднении. – Несмотря на вес, Нуо двигалась почти бесшумно.

– Как было хорошо, когда ты болтала исключительно по-китайски! – ухмыльнулась Йонсон.

– Уситель сказал: «В любом селении из десяти домов найдется селовек, котолый не уступит мне в доблодетели. Но никто не славнится со мной в любви к усению». – Кван поравнялась с остальными девочками.

Казалось, Урд понимала, что все ее колкости либо пролетают мимо, либо не пробивают защитную оболочку добродушности, покрывавшую толстушку целиком.

– Идем дальсе? – спросила Нуо.

– Ты иди, мы тебя догоним, только дух переведем, – попросила Би, присаживаясь на диван.

– Договолились, – согласилась та.

Неудавшаяся мышь закатила глаза.

– А почему ты не спросишь совета у Британи? – вдруг вспомнила Эмьюз. – Я сама видела, как она помогала девочке по имени Вайолет оставаться маленькой.

– Отличная идея, – фыркнула Урд. – Но проблема в том, что грызуны со мной не разговаривают. Подумаешь, подняла их драгоценную Бри с пола за хвост! Кто мог знать, что они такие нежные?

– Кстати о «поднять», – Робин ловко повернула разговор в нужное русло, – не могла бы помочь нам переставить сундук Эмьюз?

– Ты просишьменя помочь Танцору? – Что-то недоброе промелькнуло в серых глазах.

– Да, – неуверенно подтвердила та.

– Хорошо! – Йонсон хлопнула себя по коленкам и рывком встала на ноги.

Сгрузив Софью на кровать в ее комнате, вся компания направилась в двести тринадцатую.

– Тех и дел-то, – поясняла Би, ворочая ключом в замочной скважине, – взять и переставить.

– Стучаться не учили? – недовольно фыркнула Лют, когда двери распахнулись. – Я могла быть неодета.

– И меня бы стошнило, – ехидно бросила Урд.

– Вон он, сундук! – поспешила вмешаться мисс Варлоу. – Только поосторожнее. Вещь старая. Развалится еще.

– Нисего с ним не сделается, – ласково заверила Кван.

– Куда – покажи только, – добавила Йонсон.

Под чутким руководством Робин Синий занял-таки законное место у кровати.

– Вот теперь ровно, – удовлетворенно кивнула та.

– Признавайся! У тебя там камни, да? – Урд уселась на крышку.

Эмьюз могла только догадываться, какие эмоции испытывал монстр от такого количества новых знакомых. Что касается Лют, та демонстративно делала вид, что никого кроме нее не существует.

– Сьто-то я кусать хосю. – Нуо плюхнулась на пол, едва не придавив ноги второй помощнице, достала из кармана распакованную сладкую вафельку и принялась хрустеть, густо усыпая все вокруг мелкими крошками.

– Кван, радость моя, – Йонсон нахмурилась, – не все тут попали на ужин, как я себе понимаю… а ты не делишься.

– Плостите. – Толстушка покраснела. – Кто-нибудь хосет кусосек?

– Спасибо, но нет, Нуо. – Робин закрыла окно и задернула шторы. – Мы с Эмьюз сейчас поднимемся в Мышарий.

– Не уходи… не бросай меня. – Бледное личико Лют изображало испуг вперемешку с обидой.

Прежде чем мисс Варлоу успела сориентироваться, Кван удивленно обернулась и ответила:

– Я побуду с тобой, если тебе стласно.

Светлые брови изогнулись, а серые глаза вспыхнули. Еще до того, как Фьюри успела открыть рот, присутствующие догадались, что разразится буря.

– С тобой никто не разговаривал, прожорливое чудовище! – процедила Лют сквозь плотно сжатые зубы.

– Да как ты!.. – взревела Урд, багровея.

– Давай, – лениво протянула та. – Напади на меня. Прежде, чем ты успеешь дернуться, здесь появится мой наставник. Не понимаю, зачем Ордену такие… выродки, как ты?

– Хватит!!! – Для пущего эффекта Эмьюз схватила с тумбочки здоровую книгу и с размаху шарахнула ей об пол.

После такого тишина показалась непроницаемой. Нуо перестала хлюпать носом, а Робин, улучив момент, опасливо подкралась и обняла пострадавшую ни за что толстушку.

– А мне наплевать! – Йонсон демонстративно закатала рукава.

– Не надо, Урд. – Леди Варлоу подплыла и мягко положила руку малознакомой девочке на плечо.

Эмьюз всем своим существом отвергала происходящее. Жизнь становилась сложнее и сложнее с каждым вздохом. Казалось, тело наполнилось легчайшим газом, увлекающим за собой под потолок.

– Ты на чьей стороне? – Лют выглядела растерянной.

– На своей. – Единственный правильный ответ. – Надеюсь, ты не понимаешь, что говоришь.

– Все она понимает, – выплюнула Йонсон.

– Тогда дайте нам поговорить… наедине, – попросила Эмьюз, постепенно восстанавливая контакт с реальностью.

– Есть не пойдем? – почти шепотом поинтересовалась Би.

– Пойдем – но чуть позже, – заверила та. – Подожди меня в холле.

Робин помогла толстушке Кван подняться на ноги и вышла в коридор, потянув за собой Урд. Отчаянная девочка одарила Эмьюз на прощание странным взглядом, настолько тоскливым, что по спине пробежал холодок.

– Объяснись, – попросила мисс Варлоу, как только дверь закрылась.

– Зачем? – Лют плюхнулась на кровать. – Ты обещала, что не бросишь меня…

– А я разве нарушила слово? – Эмьюз осторожно присела на покрывало.

– Ты хоть знаешь, что эта Йонсон – дочь дивных? – Слова должны были произвести впечатление.

– Теперь знаю, – подтвердила она. – Только не вижу повода ругаться.

Блондинка отвернулась к стене.

– …думала… мы как сестры, – прошептала Лют. – А ты променяла меня на них!

– Не понимаю, – предупредила Эмьюз.

– О! Конечно! – В голосе звенела обида. – Наставник говорил, что ты не такая, как нормальные Тени… что ты «дефективная»… Я еще зачем-то тебя защищала! Теперь эти животные вертят тобой, как хотят! Если сейчас уйдешь – мы поссоримся.

Несчастная мисс Варлоу чувствовала, что ее голова вот-вот взорвется. Девочки словно бы говорили на разных языках. Разбираться с новой проблемой под названием «наставник», не успокоив своего самого близкого человека, – эгоизм.

– Лют… – Мысли не желали строиться. – Если я останусь, узнаю, что такое спать голодной. Ты не представляешь, что мне пришлось сегодня пережить.

– А кто тебя просил возиться с пускающей слюни идиоткой? – Фьюри села и обхватила коленки. – Я видела, как вы носились туда-сюда! Они просто используют тебя! Только Тени по-настоящему ценят друг друга.

– Успокойся, – без особой надежды попросила Эмьюз.

– Я совершенно спокойна, – отрезала Лют. – Просто грустно, что между нами нет ничего, как между другими парами. Наставник рассказывал…

– Давай не о нем. – Нервы постепенно сдавали. – В мире полно людей – неужели тебе не нужны друзья?

– Зачем мне кто-то, если есть ты? – На остром бледном личике отпечаталось удивление.

Девочка кожей чувствовала, как между ними разрастается пропасть. На какие-то секунды Эмьюз представила себя стоящей на краю каньона и кричащей, что есть духу, кому-то на противоположной стороне.

– Что мы станем делать, если я останусь? – спросила она.

– Болтать! – оживилась Лют. – Я расскажу, как мы с наставником провели день. Может, даже покажу парочку трюков, которым он меня научил.

Фьюри весело подмигнула.

– А ты не допускаешь возможность того, что мне не интересно слушать про человека, который не только твой, но и мой наставник… но так и не показался мне на глаза ни разу и еще имеет наглость говорить гадости за моей спиной? – после тягостной паузы поинтересовалась Эмьюз.

– Ты ревнуешь? – Естественно, блондинка поняла по-своему. – Не нужно! Он, конечно, безумно красивый, но я не променяю тебя на Сэра Тангла! Никогда-никогда! Или это… зависть?

– Что? – Челюсть отвисла сама собой.

– Понимаю… – Лют уже не слушала. – Я идеальна, а ты нет. Наверное, поэтому тебе в связные дали старую сварливую развалину, которая еще и неумеха. Не расстраивайся, от твоей вороны (или что она там за зверюшка?) легко отказаться.

– Не смей!!!..

Какого цвета ярость? Кроваво-красная? А может быть, она похожа на безупречный ледяной кристалл, острый, как бритва?

– Не смей, слышишь!!! – Голова горела, сердце же стремительно покрывалось колючим инеем. – Мария Росарио Тэсори удивительная, мудрая и сильная женщина. Счастье знать ее! Если я что-то значу для тебя на самом деле, перестань обижать моих друзей!!

Разговаривать дальше не было ни смысла, ни желания. Так что Эмьюз просто встала и, не оборачиваясь, вышла вон.

Коридор ходуном ходил перед глазами, а предательский пол уплывал из-под ног. Точно чумная, девочка шарахалась от стены к стене, спотыкаясь на каждом шагу. Перед дверью на лестницу мисс Варлоу остановилась, стараясь найти силы и взять себя в руки.

– Почему? – прошептала она бессмысленный вопрос.

– Тебе плохо? – Неожиданное внимание заставило вздрогнуть и обернуться.

Неприметная студентка с полосатым полотенцем на плече дружелюбно улыбалась.

– Я Люси. Люси Смит. – Девочка протянула руку.

– Эмьюз Варлоу, – рассеянно представилась та. – Я тебе проход загораживаю.

– Немного, – улыбнулась Люси. – Ничего страшного. Кому-то просто нужно успокоиться. Я слышала, как вы ссорились. Не специально, клянусь. Разногласия есть у всех. Перемелется – мука будет.

Девочка с полотенцем скрылась за дверью, оставив теплый след в душе юной Тени. В конце концов, жизнь предстоит очень длинная, и если Лют не поймет сейчас – возможно, все наладится потом. Да и Эмьюз не чувствовала себя виноватой или поступившей неправильно, иначе совесть бы давно дала о себе знать.

На всякий случай, мисс Варлоу спускалась тихо, прислушиваясь к каждому звуку.

– Пиши пропало, – донесся снизу голос Урд. – Змея белобрысая быстро ей мозги прополощет без наркоза.

– Нельзя за глаза, да и в глаза тоже!.. – Робин явно мерила шагами холл.

– Ей можно, а мне нет?! – взорвалась Йонсон.

– Что ей можно, что нет – личное дело Лют, – отозвалась Би. – А ты не давай повода думать о себе плохо.

– Не представляла, что скажу это, – пришлось напрячь слух, чтоб разобрать следующие слова, – вторая Тень – славная девчонка, и она мне понравилась.

– Ну так верь ей! – решительно подытожила Робин. – У Эмьюз своя голова на плечах. Ты и про меня знаешь, и про Конни. Что с того? Мы как-то хуже от этого стали? Тут у каждого в шкафчике свой собственный скелет на вешалке висит и ножками дрыгает. А у некоторых не один.

Подслушивать дольше не позволил стыд, так что девочка направилась в холл, стараясь произвести как можно больше шума, чтоб уж наверняка не появиться внезапно.

* * *

Звездный Экспресс, дыша мерцающим паром, промчался по пустынному перрону и замер. Джулиус бросил короткий взгляд в окно, чтоб увидеть высокую неподвижную фигуру.

Живое сердце ни с того ни с сего радостно заметалось в груди. Между ними никогда ничего не было. Он видел в Никс сестру, друга – что угодно, но не то, чего ей хотелось.

Давно Сэр Коллоу не вспоминал об этом.

«Пожалуй, ты действительно сухарь, Джулс», – он мысленно пообещал себе подарить сестренке какую-нибудь мелочь в следующий раз.

Когда-то – целую вечность назад – с каждого задания, из каждого нового мира приносилось что-нибудь для Корникс. Просто чтоб увидеть искреннюю радость.

– Прости, сегодня без цветов и ковровой дорожки, – съязвила она. – С приездом. Я сняла номер в гостинице, там можно обсудить сам знаешь что.

Затянутое тяжелыми тучами небо позволяло Тени развеять маску. Корникс выглядела ультимативно серьезной, словно бы говорила: «Я знаю, о чем ты думаешь, но подумай еще раз!».

Легкий ветерок донес тонкий запах ее волос… Коллоу мог поклясться, что на спор найдет Никс на восточном базаре, даже если ему выколоть глаза.

– Чего улыбаешься? – строго спросила Тень.

– Не «чего», а «кому». – Тягучий ночной воздух зачарованного бабьим летом города наполнял душу потерянной юностью.

– Джулс, что с тобой? – Корникс отступила на шаг, но этого оказалось мало.

Потакая живому сердцу, он подхватил свою вечную спутницу на руки и взмыл в небо, не обращая внимания на ни на ее протест, ни на мешающийся чемоданчик.

Он не делал так уже лет триста! От скорости и бессмысленного счастья кружилась голова.

– Прости меня, но ты идиот!!! – Корникс безуспешно пыталась вырваться. – Не то время выбрал с ума сходить!

– Пожалуй, только мне это нравится! – Сердце наотрез отказывалось прекращать дурачиться. – Представь: второй человек в Ордене – спятивший романтик!

– Ты… Ты вернул его?! – Голос захлебывался встречным ветром.

– Да!!! – Джулиус камнем сорвался вниз, чтоб остановиться у самой земли и осторожно опустить свою беспокойную ношу.

Корникс молча смотрела ему в лицо, будто оно стало каким-то другим. Черные глаза поблескивали в свете фонарей. Ни с чем не сравнимый взгляд стоил тысячи слов.

– Наконец-то… – выдохнула Тень.

– Ну, где твоя гостиница? Мы собирались что-то обсуждать. – Всколыхнувшиеся эмоции медленно приходили в норму, позволяя разуму заняться своими делами.

– Сейчас, – коротко кивнула Никс и, приложив одну руку к серебряной эмблеме, а свободной взяв Джулиуса под локоть, приказала: – Переноси. Двоих.

В круговерти цветных пятен Корникс выглядела черной статуэткой удивительно тонкой работы.

– Располагайся, – сказала она, когда переход закончился в той самой темной комнате, которую Коллоу видел по ту сторону стекла.

– Можешь выкладывать, что у тебя, – сообщил он. – Я предельно серьезен.

– Вот и хорошо, не хотела портить тебе настроение, – призналась та. – Не догадываешься, зачем нашей Леди может понадобиться девочка?

– Давай сразу свой вариант, ведь именно ради этого вся конспирация. – Джулиус поудобнее устроился в мягком кресле.

– Тогда начну издалека… – согласилась Тень.

Корникс сгребла со стола писчие принадлежности в потертую старую торбу и уселась на освободившееся место, вытянув ноги на стоящий радом стульчик.

– Помнишь, когда я в последний раз попадала к реконструкторам? – Не решаясь закурить, она вертела в руках изрядно помятую сигарету.

– Действительно «издалека». – Коллоу прищурился. – Около двух лет назад.

– Точно, – подтвердила та. – А теперь я расскажу, по какой причине это произошло.

– Если так нужно, – пожал плечами Джулиус.

– Фолия – одна из первых двенадцати Рыцарей Призмы. Мы с тобой слишком молоды, чтоб знать о них всю правду, но я… кое-что раскопала. – Казалось, Тень обдумывает каждое слово. – Они были созданы с одной единственной целью – убивать. Первые Рыцари отличались от нас. Они были неспособны учиться знаниям аркана, но идеально владели тьмой.

– Пока ничего нового. – Разговор грозил превратиться в бесконечно-длинный.

Корникс решительно прошагала к окну и, распахнув его, закурила.

– Ты знаешь, что стало с Рыцарями?

– Наша Леди в психушке, остальные в склепе под аббатством, запечатаны живьем. – Пришло время насторожиться.

– А вот и нет. – В черных глазах шевельнулся охотничий азарт. – Одного Рыцаря история потеряла. Тот, кто упоминался как «Хитрец» или «Локи», по каким-то причинам в «братскую могилу» не попал. У него даже имени толком не было.

– Откуда такие сведения? – Джулиус нахмурился, стараясь не обращать внимания на уязвленное самолюбие.

– Я перерыла кучу документов. – Никс выпустила струю сизого дыма. – Правдами и неправдами добралась до первоисточников. Ты знал, что Фолия вела дневник тысячу лет назад? Естественно, нет! А я держала его в руках. Почерк у нее и тогда был гадкий.

– Дальше, – отмахнулся Коллоу.

Корникс так редко удавалось обставить его по теоретической части, что из всякого своего открытия она устраивала невообразимый спектакль, доводя Джулиуса до белого каления. Привычка соревноваться всегда и во всем никому еще не принесла счастья или покоя.

– Теперь ближе к нашему времени, – упиваясь моментом, продолжила Тень. – Однажды со мной связалась администрация клиники и попросила «уладить неприятный инцидент, не придавая дело огласке»…

– …и раз я не в курсе, значит, ты согласилась, – закончил за нее Джулиус.

– Согласилась, конечно, – подтвердила Никс. – Потому что источником проблемы была наша Леди.

Корникс рассеянно швырнула окурок вниз и закрыла окно.

– Фолия заманила к себе во тьму человека и пыталась завладеть его телом. А когда поняла, что сил на подобное у нее больше нет… – воспоминания явно причиняли Тени неудобства, – потребовалась я, чтоб отнять у нее труп – или то, что от него осталось.

– Минуточку, в каком смысле «завладеть телом»? – Коллоу весь подался вперед. – Не помню, чтобы Фолия считалась псиоником.

– То-то и оно, Джулс… – Корникс вернулась на стол. – Тогда я впервые задумалась об истинной природе Первых Рыцарей. Нам рассказали героическую сказку о том, что они все из себя служители Ордена и не имели права на смерть, как и мы с тобой… Но это не вся правда.

– Ты уверена, что сработала чисто? Не привлекла ненужного внимания к вопросу? – Единственное, что могло интересовать в подобной ситуации.

– Только дураки уверены, – фыркнула Тень. – Я лишь приложила максимум усилий.

Он почти обижался, что не был посвящен во все раньше.

– Не секрет, что в нас очень мало человеческого, – продолжила Корникс. – Но Рыцари вообще только внешне напоминали людей. И далеко не поголовно. Это чудовища! Фолия изорвала меня в клочья!.. Не напрягаясь… Я не видела ничего подобного. Складывается ощущение, что их намеренно изолировали от мира, когда потребность в такой силе пропала. А наша Леди оказалась самой адекватной, как бы это странно ни звучало. Остается гадать, кто этот Хитрец и куда он пропал.

Мысли взбесились. Роем диких пчел они жалили обезоруженный разум.

– Я… видел те раны. – Посмотреть Никс в глаза оказалось невыполнимой задачей. – И ты еще после всего навещала ее?! Хочешь, я затребую у Трибунала санкцию разобрать и не восстанавливать Фолию? До окончания обучения Варлоу на меня возложены некоторые старые обязанности.

– Не нужно. – Корникс поджала ноги, обхватив руками колени. – Да ты и не сможешь. Скорее всего, ониабсолютно бессмертны, Джулс. Им не нужно ни есть, ни пить – только убивать.

Живое сердце приказывало оторвать зад от кресла и сделать что-нибудь! Коллоу бессильно впился пальцами в мягкие подлокотники. Никс ненавидит, когда ее жалеют.

– Ты думаешь, Фолия убьет девочку, чтоб получить энергию для побега? – только и придумал спросить он.

– Хуже, Джулс, – Тень отвернулась. – Я посетила место захоронения. Сначала меня удивило наличие обозленного на весь мир старого-престарого голодного мимика. Для твари созданы все условия сожрать любого, кто посмеет сунуться так глубоко в катакомбы.

– Обмануть такого монстра способен опытный Танцор. – Беседа начала напоминать капельницу для смертельно-больного.

– Что я и сделала, – подтвердила Корникс. – Дело в приснопамятной печати. Ее может снять даже ребенок… но только обычный человек, а любой из нас рассыплется прахом на месте. Теперь представь: Фолия с легкостью заманит твою Варлоу к себе, завладеет ее телом и преспокойно отправится распечатывать своих товарищей. Возможно, наша Леди знает, где Хитрец. Также не исключено, что он пойдет в катакомбы вместе с любым одержимым Фолией телом, чтоб избавиться от мимика. А когда Первые Рыцари вырвутся на свободу, начнется бессмысленная бойня. Не забывай, наша Леди – ненормальная. А винить в этом она может только Орден. Я понимаю, факты притянуты за уши, но лучше так, чем без всякой идеи. Нужно же от чего-то отталкиваться.

– Варлоу – Тень, – возразил Джулиус.

– Одного факта реконструкции из сферы недостаточно. – Черные глаза снова обернулись в его сторону. – До Посвящения она смертна. Наверняка именно поэтому Фолия не попыталась убить Марию. Нашей Леди нужна девочка!

– Перестань звать ее «Наша Леди»! – Живое сердце негодовало.

– Не могу, Джулс… – Корникс спустилась на пол и направилась к окну, доставая следующую сигарету. – Память мешает. Я помню ее совсем другой. Мы одни в целом мире… Ты, я и Фолия… ну еще Мария. Все чаще возвращаются старые мысли: «Почему мы? За что нас?» Ты веришь, что мне шестьсот восемьдесят один год?

– А я на четыре месяца старше. – Джулиус подошел и бережно обнял ее. – Мы справимся, как думаешь? Вдвоем – обязательно. Со всем, что нам подкинет Судьба… Только курить бросай. Запах отвратительный.

Между домами на горизонте начинал проклевываться заспанный бледный рассвет. Именно сейчас хотелось верить в лучшее. Какая мелочь – насмерть перепуганный свидетель, неудачник Найджел и иже с ними, когда Корникс бессмысленно гипнотизирует неумолимо поднимающееся солнце вечно-сухими глазами!

Глава 10. Знакомый незнакомец

Все еще сытая и спокойная, Эмьюз лежала, отгородившись от остальной комнаты звездно-синим занавесом. В голове лениво ползали сонные мысли, но разум не желал проваливаться в сладкую дрему.

«Зачем нужны правила, если их никто не соблюдает?», – вопрос, которым мисс Варлоу задавалась с вечера. – «Вот Британи с подружками: все вокруг знают, что хранить в комнатах еду нельзя, а мышам без разницы. С другой стороны, будь грызуны такими законопослушными…».

– Не спишь? – Лют осторожно приоткрыла полог и теребила Эмьюз за руку, мирно покоившуюся на животе. – Не спишь ведь?

– Даже если и спала, то уже нет, – отозвалась девочка.

– Можно к тебе? – Не дожидаясь ответа, блондинка перебралась на постель Эмьюз, притащив свою подушку.

– Мы же поссорились, вроде? – уточнила мисс Варлоу, силясь рассмотреть что-нибудь в густой темноте.

Неожиданно ожил Орин. Он ласково подпрыгнул и превратил темный балдахин в сказочный шатер, озарив его доброй сотней веселых пятнышек света. Лют невольно вздрогнула и поплотнее прижала подушку к груди.

– Прости меня, – девочка устроилась напротив Эмьюз, скрестив ноги, – я… просто ревную. Глупо, да?

– Неумно, – подтвердила мисс Варлоу.

– Все еще злишься? – Серые глаза смотрели пронзительно-жалостливо. – А знаешь, каково мне было – ходить за тобой хвостом полдня?

– Ну уж… так и «полдня», – не поверила она.

– Может, меньше, – нехотя согласилась Лют. – Но все равно… Ты в упор меня не замечала! Как будто я просто «тень», без всяких… Кого угодно, только не меня.

– Я не нарочно. – Пришел черед Эмьюз просить прощения.

Блондинка зачем-то принялась копаться в неплохо подогнанной наволочке.

– Со мной все понятно, – воспользовавшись паузой, продолжила девочка. – Но за что было обижать ту же Нуо? Кван добрая и всего лишь хотела…

– Они меня ненавидят. – Лют резко вскинула голову. – С первого дня не приняли в свою дурацкую «семью».

– И ты не догадываешься, почему? – На полный желудок реальность, какая бы она не была, воспринималась приятней и легче.

– Понятия не имею. – Фьюри снова запустила руку в наволочку. – Большая честь дружить с Танцором…

– Угу, – хихикнула Эмьюз. – Этой-то «большой честью» ты и распугала всех подряд. Мы с тобой жить начали неделю назад. Объясни мне, в чем тут честь?

– Сэр Тангл сказал… – попыталась возразить та, но запнулась.

– Вот видишь. – Как приятно сознавать, что Лют не злая, а просто немного запуталась.

Наконец, блондинка нащупала что-то, и ее личико просияло.

– Это тебе! – Девочка протянула маленький прямоугольник, обернутый плотной блестящей бумагой. – Мне понравился такой сыр, и… я решила принести немного. Наставник угостил.

– Спасибо. – Теперь из одной только вежливости нужно обязательно попробовать сладко пахнущий кирпичик.

– Какой бы Сэр Тангл раскрасивый ни был, – продолжила Фьюри, – у него явно не все в порядке с головой.

– Не понимаю. – Эмьюз уставилась на Лют круглыми от удивления глазами.

– Дерганный он, – пояснила та. – Лучше не объясню. Три года назад наш наставник потерял свою пару. Тень покончила с собой. После чего у Сэра Тангла, очевидно, мозги-то и свернуло.

– Откуда ты все это знаешь? – Вопрос возник сам собой.

– Пока кто-то «заводил друзей», я занималась более полезными вещами. – Блондинка с чувством показала язык. – Наводила справки. А если честно, Яник рассказал. Мне зябко. Под одеяло можно?

– Почему нет? – девочка пожала плечами.

Эмьюз подвинулась вместе с подушкой немного влево, освобождая место для Лют.

– Ты такая холодная, – поежилась та, устраиваясь поудобнее.

– Осторожней, не прикасайся к Орину, – предупредила мисс Варлоу. – Амулет очень сильно обжег Росарио. И не болтай про него, ладно?

– Не буду болтать. Мне и не с кем. Вот почему он в руки не дался. – Лют сладко зевнула, прикрывая рот ладошкой. – Жалеет меня.

– Наверное, – улыбнулась Эмьюз. – Что еще говорил Яник?

– Ничего почти, – призналась блондинка. – Он у меня страшный молчун. Слова не вытянуть!

Угодливая память, словно издеваясь, подсунула ту часть вечернего разговора, где Лют непочтительно отзывалась о Росарио. Девочка непроизвольно нахмурилась.

– Все еще сердишься? – в голосе промелькнула растерянность.

– Не за себя… – призналась мисс Варлоу.

– Из-за Тэсори? – Белая мышь отвела взгляд. – Я могу извиниться и перед ней. А вот перед Йонсон – даже не проси. Она мне не нравится, понимаешь? Такая грубая, глупая и некрасивая… С ней даже рядом находиться неприятно.

– Достаточно будет, если ты просто не станешь больше ее задирать, – предложила Эмьюз.

– Постараюсь, – пообещала та. – Ты правда никогда не видела нашего наставника?

– Нет. – Девочка решительно развернула цветную шелестящую бумагу и разделила лакомство пополам. – Сэр Коллоу сказал, что…

– Кто сказал? – Лют отчего-то промахнулась сырком мимо рта и перепачкала щеку.

– Джулиус Коллоу, – медленно и четко произнесла Эмьюз.

Блондинка утерла лицо тыльной стороной ладони и икнула.

– Если все так… то это очень…очень большая честь, – прошептала она. – Я бы на твоем месте просто со страху умерла!

– Это еще почему? – насторожилась мисс Варлоу.

– Если представить Орден пирамидой, то мы с тобой в са-а-а-амом низу. – Лют что-то быстро чертила пальцами в воздухе. – Наставник наш тоже не очень далеко продвинулся. А вот Древние…

– Минутку, – перебила Эмьюз. – По порядку можно?

– Я выдам все, что узнала, если ты… – Фьюри покраснела, – расскажешь мне, какойон.

– Договорились, – согласилась девочка.

Лекция получилась не очень длинной, но достаточно занудной. Лют смешно морщила носик, пытаясь ничего не упустить. Она изо всех сил старалась пересказывать дословно, отчего постоянно сбивалась и запиналась. В результате, мисс Варлоу вынесла для себя следующее: Орден был основан Магистром и двенадцатью Первыми Рыцарями безобразно давно, причем участники тех событий все живы, хоть и не все здоровы; у Ордена есть Совет, Трибунал и некоторое количество Теней (одними из которых девочки теперь и являются); Совет Ордена сочиняет законы, решает важные конфликты, а Трибунал, в основном, судит и карает, но над всем этим… и стоит Сэр Джулиус Коллоу.

– Если представить Орден весами, то Коллоу острие, а Трибунал с Советом – чаши, – наконец, Лют позволила себе отдышаться.

– А Магистр? – Эмьюз понимала, что засыпает. – Какая он деталь весов?

– Магистр… – Девочка поежилась. – Рука, которая все это держит. Не спрашивай меня, где там мы – эту чушь не я придумала.

– Ладно. – Она уже не могла сохранять голову в вертикальном положении и медленно сползала по подушке вниз. – Знаешь, что мне сказала Росарио? Она сказала, что Коллоу чудовище.

– Смелая! – Сонные серые глаза округлились и преисполнились уважения. – Пусть Рыцари были вообще жутко древними, Сэр Коллоу и его пара сейчас старейшие из продолжающих службу Танцоров. Говорят, такие как они очень любят «оказывать услуги», а потом получать вечную власть над оставшимися в долгу. Ужас, да?

– Не особенно похоже на правду. – Эмьюз отчаянно клевала носом.

– Не-не, это на самом деле. – Язык собеседницы заплетался. – Твоя очередь…

Сначала девочка титаническим усилием воли заставила толстые ленивые мысли появиться в тягучем сознании. Казалось, прошла целая вечность до того, как она произнесла первое слово… только что именно и о чем, Эмьюз уже не запомнила. Сон обрушился непроницаемой стеной, отсекая назойливую реальность одним ударом.

* * *

Утро настало неожиданно быстро. Кто-то настойчиво стучал в дверь. Девочка с трудом приподняла голову и обнаружила себя на полу.

«Хорошее начало», – подумала она, вставая на ноги.

– Эмьюз, – позвал не то Дэн, не то Бэн. – Ты, кажется, на похороны собиралась.

– Я не сплю. – Нужно же было что-то ответить.

Мисс Варлоу поднялась и увидела Лют, дрыхнущую без задних ног на двух подушках.

– Ты куда раздетая? – не открывая глаз, спросила Робин, перехватывая подругу за подол ночной рубашки. – Возьми в шкафу мой халат.

– Спасибо. – Эмьюз легко высвободилась из расслабленных пальцев.

Утопая в толстом персиковом халате, девочка выскочила за дверь.

– Мы опаздываем? – первым делом поинтересовалась она.

– Пока нет. – Ответ должен был успокоить.

– Ты Бэн или Дэн? – на всякий случай уточнила Эмьюз.

– В данном случае, это не имеет принципиального значения. – Шут лукаво улыбнулся. – А так… правильный вариант второй. Приводи себя в порядок и одевайся, я подожду в общем холле. Там, где ты застала нас всех вчера.

Мальчик махнул рукой и поспешил покинуть коридор женской части общежития.

«Странное заведение», – думала мисс Варлоу. – «Вроде как учебное, но никто не учится». В холле, на лестнице и в ванной не встретилось ни души.

Только после умывания Эмьюз проснулась окончательно. Форма студента университета должна была подойти для любого случая, включая похороны. Девочка чувствовала, что уже совсем не хочет туда идти, но что-то внутри заставляло сделать это.

В общем холле стояла тягостная тишина. Дэн и Бэн молча сидели друг напротив друга, точно манекены. Мальчики как один обернулись на звук шагов.

– Я готова, – отчего-то шепотом сообщила мисс Варлоу.

– Не совсем. – Такие озорные и веселые вчера, близнецы выглядели серьезными и подавленными.

На какое-то время Эмьюз показалось, что перед ней два совершенно разных человека. Если дурачились мальчишки одинаково, то грусть открывала индивидуальность каждого. Мисс Варлоу могла поклясться, что взгляд Дэна светлее и мягче.

– Стой смирно, я приколю тебе ленточку, – попросил мальчик.

– Дэниэл… – решила проверить свою догадку она.

– Не бойся, не пораню, – заверил тот, демонстрируя крошечную булавку.

– Кто-нибудь еще идет, или только мы трое? – Эмьюз старалась разбавить тоскливое молчание.

– Все давно на церемонии прощания, а мы… – Дэн запнулся.

– …мы не хотим с ним прощаться, – закончил за него Бэн.

– Кроме того, нужно дождаться Бри, – нашелся тот. – Вы вчера долго гудели, я насилу ее добудился.

– Перестань, мне и так стыдно. – Вошедшая Британи выглядела виноватой.

– Вот теперь все в сборе, – подытожил Бэнжамин.

Когда барельеф с оборотнем остался позади, мальчики немного оторвались и спинами маячили в непонятно откуда взявшейся толпе.

– Зачем ты идешь туда? – неожиданно спросила Бри. – Похороны – это неинтересно и… очень грустно.

– Этот человек был вторым, кого я встретила в жизни, – призналась Эмьюз. – Я ведь Тень, а он…

– Светило мировой науки в области психофизической реконструкции. – Британи поправила черную ленточку на форменном жилете.

– А ты почему идешь? Училась у него? – Не желая отставать, девочки прибавили шаг.

– Нет, это близнецы у нас будущие реконструкторы. – Ответ несколько ошарашил мисс Варлоу.

– Как реконструкторы? – только и переспросила она.

– Молча, – улыбнулась Бри и крикнула ребятам в спины: – Эй! Подождите нас!

Не вязался сформировавшийся образ «злодеев-тенененавистников» с двумя забавными, добрыми мальчиками. Несовпадение убивало. Оно точно резало сердце тупым ножом… Так было просто винить в своих недостатках расплывчато-неконкретных «реконструкторов».

– Шевели ногами, Британи, – попросил Бэн. – Тебе и так от матери влетит.

– Можно не напоминать? – отчего-то обиделась та.

– Можно, – согласился Дэн. – Только это ничего не меняет.

– Почему никто из вас не прикинулся мной?..

Эмьюз удивленно уставилась на девочку-крысу. Представить шутов в любом нелепом виде не составляло труда, но как тот же Бэн станет изображать Британи? Парик и юбка тут не помогут!

– Ты забываешь о первом правиле кодекса Арчера-Кросса! – возмутился Бэнжамин. – В девчонок не превращаться ни-ког-да! Тем более, если учесть, что та женщина твоя мать. Никакой наш маскарад не обманул бы ее. Разозлил только.

– Ну и Бог с вами, – фыркнула Бри.

– Поминаешь всуе? – съязвил Дэниэл.

– Забудь, – отмахнулась та.

Ребята поравнялись с горгульями-привратницами.

– Простите, дамы, сегодня нам не до вас. – Бэнжамин небрежно похлопал ближайшую тумбу.

За крепостными стенами мальчишки быстро поймали экипаж, насыпали вознице пригоршню блестящих монет и объяснили, куда именно опаздывают.

– Но я не езжу дотудова… – Тощий мужичонка попытался вернуть деньги.

– Отец, ты не понял. – Дэн ловко подсел к бедняге. – Намочень нужно. Похороны – такое дело. Давай с ветерком.

– Ай! – словно бы через силу согласился тот.

Эмьюз без уточнений сообразила, что слова Дэниэла – очередная фигура речи.

Юная Тень не обращала внимания на дорогу. Она все пыталась уложить в голове тот факт, что близнецы – будущие реконструкторы. Всю свою жизнь (без преувеличения) девочка собиралась ненавидеть представителей этой профессии, но теперь подобное казалось невозможным. Не в образовании дело, а в людях, его получающих.

Между тем, экипаж петлял узкими улочками, огибая скверы и пересекая маленькие площади, пугая прохожих.

– Посторонись! – ревел возница.

Эмьюз обвела глазами своих спутников. На лице Британи отпечаталась досада. Бэнжамин напоминал грозовую тучу: он полулежал, откинувшись на спинку сидения, вытянув ноги, и таращился ненавидящим взглядом в высокое голубое небо. Что касается Дэна, то девочка видела только спину. Повинуясь минутному порыву, мисс Варлоу протянула руку и осторожно погладила кончиками пальцев шершавую ткань его пиджака.

– Что? – Дэниэл резко обернулся – и несколько крошечных холодных капелек упало девочке на щеки.

Повозка подпрыгнула, так что Бэн едва не вылетел на повороте.

– Сядь ты уже нормально и держись как все – процедила Бри сквозь зубы.

Мальчик ничего не ответил.

Наконец, тягостное путешествие закончилось перед стенами немногим ниже крепостных.

– Приехали, – без особой нужды объявил возница, останавливаясь около высоких ворот. – Ждать вас или как?

– Или как. – Дэн старательно отворачивался, пряча чуть вспухшие глаза.

– Дальше пешком. – Британи зачем-то взяла Эмьюз за руку.

Мисс Варлоу чувствовала странную атмосферу места прибытия… Земля, камни и деревья дышали всеобъемлющим одурманивающим покоем. Близнецы снова вырвались вперед, а Бри бледнела с каждым шагом.

– Гудман был… другом семьи, – неожиданно призналась она. – Мама им просто восхищалась. Профессор знал моего отца и деда. Он был веселым. Я не верю. Вчера все показалось неудачной шуткой… а здесь, как нигде… теряешь надежду.

– Опять? – Бэн нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Мальчики остановились, давая возможность нагнать их.

– Это место, – Бэнжамин обвел взглядом мощеную дорожку, коренастые деревья и высокие белые стены, – дом Бога.

– А ты уверен, что Ему именнотакой дом нужен? – Очки с оранжевыми стеклами сползли почти на кончик носа. – Камни давят… У каждого в сердце должен быть свой храм.

– …не сегодня… – бессильно опуская руки, попросил мальчик.

– Кто ваш Бог? – воспользовавшись паузой, спросила Эмьюз.

Она так часто слышала о нем, но толком ничего не узнала.

– Вопросы веры закрыты Теням, – покачал головой Бэн, подталкивая Британи в спину.

– Почему? – обиделась мисс Варлоу.

– Лучше я объясню. – Дэниэл поравнялся с девочкой и сделал двум другим ребятам знак идти вперед.

Дорога разветвлялась. Дэн коротко взглянул на часы и отчего-то свернул на боковую аллею.

– Только не принимай близко к сердцу. – Безрадостное начало. – Мне кажется, ты можешь. То, что прозвучит, придумано не мной. Более того, скажу, что я не со всем согласен, но так уж повелось.

– Говори, – зачем-то поторопила Эмьюз.

– Человек смертен. – Дэниэл указал на фигурные камни, аккуратно расставленные рядами по ровной лужайке. – Здесь заканчивается земной путь и начинается… другая жизнь. Плоть умирает, но душа вечна.

– Душа – это Бог? – не удержалась девочка.

– Можно и так, наверное. – Дэн занервничал. – Считается, что у Теней нет ее. Ваши души отданы Призме в обмен на бессмертие, а тела принадлежат Ордену. Таким, как ты, нельзя принимать никакую религию.

– Не верю! – Сердце сжалось в комок под ребрами. – Ты лжешь! Вы все лжете!!!

– Эмьюз…

Только мисс Варлоу не желала больше ничего слушать. Она с размаху влепила ни в чем не повинному мальчику звонкую пощечину и бросилась бежать, что было сил.

«Как же так?! За что?», – колотилось в висках. – «Разве это возможно?»

Внутренний голос подсказывал, что душа – нечто очень важное, неотъемлемое. Одушевленный – значит живой!..

Впереди неожиданно возникли кусты. Пролетев зеленые заросли насквозь, Эмьюз упала на землю и откатилась под сень низких спутанных веток.

На испорченную форму ей было искренне наплевать. Лицо пылало, а по телу каждую секунду пробегала мелкая дрожь. Хотелось превратиться в камень… перестатьбыть. От обиды и бессильной ярости невыносимо ныло в груди. На этом их «боге», в конечном счете, свет клином не сошелся – бесило само отношение. Даже горгульи-привратницы одушевленные! А она – Леди Эмьюз Варлоу – нет!

«Стоит спросить, что обо всем этом думает Лют», – болезненные мысли терзали разум. – «Только сначала просто успокоиться».

Эмьюз представила, как весь тот бред, что отравлял ее вполне настоящую, живую и ранимую душу, уходил прямо в землю. По капле, постепенно, но непременно навсегда. Покалеченное настроение выровнялось, а эмоции улеглись.

Тишину нарушили быстрые шаги. Кто-то бежал по дорожке вдоль скрывавших девочку кустов. Не узнать форменные брюки трудно, да и как можно было решить, что Дэн махнет рукой и пойдет по своим делам, позволив Эмьюз потеряться.

С другой стороны, совесть заставляла принести извинения, перед которыми мисс Варлоу предстояло еще набраться смелости. Не вылезет же она из-под кустов со словами: «Я тут»!

Оставалось притаиться и делать вид, что никого здесь нет. Девочка закрыла глаза, доверившись слуху, чтоб не разнервничаться и не выдать себя. Бедняжке казалось, что стук ее сердца слышен на добрую милю вокруг.

Внезапно легкое влажное дыхание защекотало лоб. Эмьюз мгновенно открыла глаза – и увидела узкую собачью морду, с неподдельным интересом заглядывающую ей в лицо.

– Пеппер? – предположила девочка.

Зверь моргнул и с лаем унесся прочь, не потревожив ни единого листика.

«Блестяще!», – возмутилась про себя Эмьюз. – «Такого и в дурном сне не снилось». Интуиция била тревогу. Рядом с собакой вполне может быть ее хозяин. И опять выбор: либо ноги в руки и, не оглядываясь, в противоположную сторону, либо уж найти Гримма (если это вообще его собака). Но реальность оказалась занятнее любого сна.

– Так-так. – Каждый звук пропитался едкой иронией, стремящейся поразить слушателя в самое сердце. – Я-то в догадках теряюсь, зачем кому-то сломя голову носиться по кладбищу… А это очередная жертва женского коварства. Нет бы просто бегать, так он еще и кричал, да так жалобно: «Эмьюз! Прости меня!». Какая проза!.. Вылезай. Я знаю, что ты там.

– Вылезу, никуда не денусь, – с вызовом ответила девочка. – Нам есть что обсудить.

– Сильно сомневаюсь, – отрезал тот.

Гримм стоял в нескольких шагах. Внешний вид парня показался до крайности странным: перво-наперво, одет он был в простое черное платье с капюшоном, такое длинное, что скрывало ноги, а в руках держал пухлую книгу, хотя глаза по-прежнему прятались под повязкой.

– Скажи, – Гримм небрежно повесил плотную белую перчатку себе на плечо, – это нездоровое хобби – назначать встречи и не показываться? Тогда кладбище не совсем правильное место. Не я первый и, очевидно, не я последний.

– Объяснись! – потребовала мисс Варлоу, выбирая сор из волос.

– Чего тут объяснять? – удивился тот. – Я сам как полный идиот вопил под твоими окнами! А ты даже не удосужилась лично послать меня подальше, предпочла отсидеться внутри. Ты это хотела услышать?

– Вообще-то нет, но и так сойдет. – Эмьюз тоже могла быть язвой.

Мальчишка побледнел и с чувством захлопнул книгу.

– Я не позволю издеваться над собой! – Он почти сорвался на крик.

– Похоже, у одного из нас мания! – Мысли выстроились и приготовились к бою. – Мы с теткой весь день провели вне дома. А какой-то гад в это время подбросил в мои вещи заколдованную ленту, едва не придушившую меня! Жаль, следа от удавки не осталось (спасибо Тэсори), а то бы показала. Ах да! Ты же прикидываешься слепым! Как можно было забыть эту пикантную деталь?!

– Видеть, что вижу я – пытка. Поменялся бы с тобой жизнями не глядя! – Конструктивной беседы не получалось.

Неожиданно из-за кустов вынырнул Дэниэл.

– Какие-то проблемы? – не вникая в суть, сурово поинтересовался он.

– Не у меня. – Гримм повернулся на звук всем телом. – Перед нами воплощение коварства. Но это исключительно ваше горе. Прощайте!

– Ну уж нет! – Эмьюз вцепилась в острый капюшон платья и дернула пытавшегося уйти мальчика на себя.

Гримм неловко взмахнул руками и уронил книгу.

– Я ничего не понимаю! – Дэн крепко подхватил девочку под локоть. – Прекрати.

– Не могу! – призналась мисс Варлоу. – Если я его отпущу – не узнаю правду о человеке, пытавшемся меня убить.

– Ничего себе заявления!.. – Гримм с трудом высвободился, воспользовавшись минутным замешательством, и подобрал пухлый маленький томик с земли. – Убери руки, ведьма! Вы оба ненормальные! Не верю ни единому слову.

– Ряса еще никого от кулаков не спасала. – Дэниэл окончательно запутался, но, тем не менее, принял сторону мисс Варлоу.

– Дикарь, – выплюнул тот. – А она просто водит всех за нос.

– Почему ты мне не веришь?! – Чувствовать себя непонятой – еще хуже, чем сто часов ожидания.

– Да ну его. – Мальчик решительно взял Эмьюз за руку. – Забыла, зачем мы здесь?

– Ты прав. – Совесть снова дала о себе знать.

Уходить ни с чем обидно. Но тысячу крат обидней оставлять все как есть. Хотя… одно точно можно было исправить.

– Прости меня, – громко и четко произнесла она, когда Гримм скрылся из виду.

– Забыли, – отмахнулся Дэн. – Ты… удивительная. Не подумай чего. Это я… с профессиональной точки зрения. Ты живое подтверждение теории профессора.

Дэниэл неожиданно смутился и отпустил руку Эмьюз, которую продолжал держать.

– Гудман считал, что Теням нужно оставлять сложные эмоции, – продолжил он тоном заправского лектора, изображая полную отрешенность. – В науке это принято считать пороком, но с завидной периодичностью подобные мысли посещали многих выдающихся деятелей прошлого.

– Мы что – мыши лабораторные? – Разочарование настойчиво скреблось где-то внутри. – Кто мог дать человеку право лезть в другого и что-то решать?

– Нет. Конечно, нет. – Мальчик предусмотрительно вильнул вбок. – Вы – грозное оружие. Вместе и поодиночке.

– Да не хочу я быть оружием, даже грозным. – Эмьюз сунула руки в карманы. – Я хочу жить.

– Странный разговор для такого места. – Дэн заложил руки за спину. – Если не поторопимся, я не успею проводить профессора.

«Гримм мог видеть человека, подбросившего мне ленту», – навязчивая мысль саднила занозой. – «Определенно, стоит попробовать побеседовать с ним снова. Не поверил мне – поверит Росарио».

Отвлекшись от размышлений, мисс Варлоу обнаружила, что вокруг стало людно. Все собравшиеся смотрели в одну сторону. Туда, где стоял пожилой мужчина в платье и проникновенно вещал над гробом о чем-то добром и вечном.

– Не успели, – прошептал Дэн девочке в самое ухо. – Крышку закрыли. Больше мы его никогда не увидим. С другой стороны – может, так лучше. Говорят, он выглядел как спящий. Не скажешь, что погиб под колесами поезда. Тело собирали по кусочкам. Вот когда жалеешь, что реконструкторы не в силах вернуть к жизни обычного человека.

– Тихо, мистер Кросс, – зашипела незнакомая женщина с заплаканными глазами.

– Простите, профессор Аллард. – Мальчик выпрямился.

– Декан Аллард, – поправила та, и новые слезы устремились по щекам. – Теперь декан.

Она спрятала лицо в кружевной платочек.

Осмотревшись, Эмьюз неожиданно наткнулась взглядом на неподвижные черные фигуры за спиной оратора. Тени! Целых пятеро. Они напоминали статуи.

– Пообещай мне одну вещь, – едва слышно попросил Дэниэл.

– Обещаю, – не отрывая взгляда от группы Танцоров, ответила девочка.

– Дослушай. – Дэн пристально смотрел в ту же сторону, что и Эмьюз. – Не ходи на мои… похороны.

– Ты не умрешь! – Девочка даже обернулась.

– Непременно умру, – странно беззаботно заверил он. – Только хочется надеяться, что нескоро. Так обещаешь?

Воображение подсунуло пробирающую до костей картинку: бесконечное кладбище, заполненное могилами всех тех, кого мисс Варлоу успела встретить и еще встретит. Радуга, Робин, Конни, Дэн и Бэн, нелепая Нуо, Урд, Мэйсон, и даже та тощая девочка, имени которой Эмьюз так пока и не узнала, – все они умрут однажды. Кто же останется? «Росарио и Лют», – ответил внутренний голос.

Тем временем, пожилой мужчина закончил речь и отступил в сторону, давая возможность четырем Теням выйти вперед. Земля легонько загудела под ногами, а где-то в голос разрыдалась женщина. Четыре черные безликие фигуры двигались плавно: казалось, они просто отражения друг друга! Эмьюз не поверила глазам, когда по обе стороны поднялись абсолютно прозрачные деревья: сильными ветками они подняли гроб, а толстыми корнями впились в лужайку, вырезав из нее ровный прямоугольник, будто кусок пирога!..

Только никто, кроме девочки, не смотрел на них. Все следили за движениями Теней, будто никаких деревьев не существовало. Наконец, в земле образовалась ровная яма, в которую призрачные исполины опустили гроб, осыпая его золотистыми прозрачными листиками. А когда все закончилось и деревья растворились, люди начали расходиться.

– Я… сейчас, – бросила Эмьюз и почти побежала к тесной группе черных фигур.

Она впервые видела столько взрослых Танцоров одновременно. Странное ощущение, разливавшееся по всему телу: приятное чувство узнавания. Казалось, Эмьюз уже встречала одного из них, только знала, что это не Коллоу и не Леди Корникс. В памяти не возникло ничего, кроме тьмы и двух голубых мерцающих кругов в ней.

– Простите… – начала девочка, но никто не ответил.

Черные безликие фигуры расступились и начали исчезать одна за другой, пока мисс Варлоу не оказалась нос к носу с последней Тенью, простоявшей в сторонке всю церемонию.

– Сэр… – Эмьюз попыталась приблизиться, но воздух неожиданно наполнился колючими голубыми искорками.

Такие точно девочка видела вокруг Звездного Экспресса!

– Постойте… не улетайте! – но мужчина в форме оторвался от земли и стрелой взмыл в голубое небо.

Мисс Варлоу ощутила себя беспомощной, ничтожной и невыносимо одинокой одновременно, а еще брошенной… в туго завязанном мешке и с моста.

– Эмьюз, – голос Бри вытащил из липкой жижи саможалости, – ты пойдешь с нами?

– Пойду, скажите только куда. – На самом деле, она готова была отправиться хоть на край света, лишь бы мысли все остались здесь.

– В одно хорошее место. – Бэн криво усмехнулся. – Туда, где нам позволят отдать последний долг нашему учителю.

– Пять Медяков, – пояснил Дэн. – На большее все равно денег не хватит. А место историческое со всех сторон. В хорошей книге написано, именно там затевал все свои каверзы легендарный Шутник.

– По-моему, вы немного зациклились на сказке про мальчика, который натворил столько, что должен был тысячу раз вылететь из Университета! – Британи закатила глаза.

Кроме знакомых ребят, Эмьюз заметила тех, кого раньше не встречала, но все без исключения – и первые, и вторые – выглядели растерянными и подавленными.

– Попрошу! – Близнецы точно надели веселые маски на траурные лица. – Теологические вопросы еще можно обсудить, а вот Шутник неприкосновенен! Он – наше все!

– Точно так, Бэн! – Мальчишки обнялись и затараторили в один голос:

«Шути, когда больно!Шути, когда тошно!Бесись и пляши, Когда жить невозможно!»

– Хорошо, мы все поняли. – Бри невольно улыбнулась.

* * *

Корникс сидела, закинув ногу за ногу, и сосредоточенно щелкала костяшками пальцев.

– Перестань, звук гадкий, – признался Джулиус. – Скажи лучше, что думаешь обо всем этом?

– Значит, его действительно ты убил. – Тень подняла тяжелый мрачный взгляд.

– Теоретически да. Технически – нет, – покачал головой он.

– Маньяк-теоретик! – фыркнула та. – Обидно, что покойный Гудман сволочью не был. Он нас уважал. Насколько это вообще возможно для реконструктора.

– Что-то я не заметил. – В глубине души Коллоу рассчитывал на понимание, когда обрисовывал подсмотренную сцену.

– Ладно, – согласилась Корникс. – Так или иначе, профессора закопали. Кстати, это ты дозорных отрядил на это?

Джулиус отвернулся.

– Совесть, да? – Судя по тону, Тень ехидно хмурилась. – Твой связной, упырь, не первый раз так сплоховал. Вам пора распрощаться, пока он тебя окончательно не дискредитировал. Жаль, что мое мнение ничего не значит.

– Ты же всегда его терпеть не могла, – парировал тот. – Кроме того, я уже присмотрел замену.

– Неужели? – Корникс сдвинула брови.

– Представь себе. – Коллоу беззастенчиво лгал. – Занятный звереныш. Молодой, смышленый и амбициозный. Причем, явно не наших кровей… По документам все чисто, но похож на потомка Изгоя.

Вместо ответа Тень загадочно улыбнулась.

– Знаешь, кто меня сейчас больше беспокоит? – ловко сменила тему она. – Тангл. По мне, так это потенциальный предатель, а значит – дивный.

– Спешишь с выводами, – осторожно предостерег Джулиус. – Мальчишка не подарок – что верно, то верно. Тангл запутался. Но я знаю, как помочь в такой ситуации.

– Я слышу от тебя слово на букву «п»? – Корникс изобразила искреннее удивление. – Неужели убьешь его?

– Прекрати паясничать! – обиделся он.

– Нет, – рассмеялась та. – Наставник, ненавидящий подопечную, – что-то новенькое… Пахнет сговором, Джулс. Твоя игра грозит вырваться из-под контроля.

Неожиданно Тень поднялась на ноги и, не говоря ни слова, направилась прямо к окну.

– Что ты делаешь? – только и успел выдохнуть он, когда Корникс рывком распахнула шторы.

Лицо, руки и шея ее покрылись кровавыми волдырями… Тень горела без огня, но не двигалась с места!

– Невозможно… – Джулиус хотел было броситься к ней, но обнаружил, что вморожен в ледяную глыбу по пояс.

– Не понял еще? – осведомился голос Корникс откуда-то из-за ее спины. – Это сон. Ты спишь.

– Покажись! – взревел Коллоу.

– Сколько угодно, – отозвался все тот же голос.

Темноволосый голубоглазый ребенок лет десяти шагнул на свет и осторожно взял Корникс за руку. С обугленного тела Тени лоскутами сходила кожа, обнажая белые кости. Улыбка на лице мальчика выглядела отвратительно невинно.

– Прекрати! – Джулиус почувствовал невыносимый холод.

– Что именно? – продолжил мальчик не своим голосом.

– Корникс… – борясь с дрожью, выдавил он.

– Ну так это не я, – возразил ребенок. – Это твое собственное воображение… или совесть? Интересно, чувство вины не мучает? Ты же знал, что именно это ждет ее? Знал, но ничего не предпринял. Нещадно использовал чужие таланты, не заботясь о последствиях.

– …з-з-заткнись. – Губы окоченели.

– Она не винит тебя, – будто по-секрету сообщил непонятный мальчишка. – А вот я виню. Вечности не хватит искупить все то, что ты совершил. Но шанс представится непременно. Теперь, проснись. Проснись, Джулс.

Очертания комнаты поплыли.

– Проснись, Джулс! – настоящая, живая и невредимая Корникс тормошила его за плечи.

– Прости меня… – Горький ком застрял в горле.

– Это ты меня прости, – улыбнулась Тень. – Зря позволила тебе спать в кресле. Надо было настоять на своем.

Джулиус взял подругу за руки и пристально уставился ей в лицо. Наверняка именно смятение во взгляде заставило Корникс замолчать.

– Я виноват перед тобой, – вдруг признался он.

– В чем? – искренне удивилась Тень.

– Во всем. – Коллоу не отводил глаз. – Если бы не я, ты была бы здорова.

– Глупости! – отрезала та. – Это был мой выбор. И только мой. Я ни о чем не жалею.

– Даже если так, все равно, прости меня. – Сердце гулко колотилось в висках.

– Я прощаю. – Корникс нагнулась и по-матерински ласково поцеловала Джулиуса в лоб.

От легкого влажного прикосновения тягостные мысли растаяли без следа. Единственное, что продолжало расстраивать, так это то, что все придется пересказывать заново.

Глава 11. Посылка из прошлого

Сумбурный день закончился. Сначала Эмьюз чувствовала себя несколько странно в кругу студентов-реконструкторов. Но когда привыкла, открыла целый мир. Кто ж мог знать, что покойный Гудман был добряком и весельчаком? Про недовольную усталую физиономию по ту сторону зеркала ничего подобного сказать не приходило в голову. А он оказался именно таким. Профессор любил своих студентов и не только преподавал, но и являлся деканом факультета.

Дэн и Бэн наперебой рассказывали, как тот спасал их от неприятностей или объяснял принципы сложнейшей науки на примере мыльного пузыря, наполненного табачным дымом из его трубки! Мисс Варлоу даже пожалела, что никогда не узнает Джастина Гудмана с этой стороны.

Эмьюз молча сидела на подоконнике, прислонившись лбом к стеклу, и думала, как бы сложилась ее жизнь, если бы представился случай взаправду подружиться с профессором. А за окном солнце медленно клонилось к закату, играя золотыми лучами на пурпурных облаках. Так приятно было смотреть вниз, на крепостную стену, и дальше – туда, где у подножья пологого холма ютился сонный город. Сердце переполняла немая радость, беспричинная и необъятная. Наконец от сияющего диска осталась лишь тонкая полоска, а небо поделилось на две части: фиолетово-синюю и насыщенно-голубую.

– Ты собираешься спать? – Робин осторожно подсела рядом.

– Да. А почему ты спрашиваешь? – Эмьюз не отрывала взгляда от горизонта, точно пытаясь удержать солнце.

– Завтра начинается учеба. Я позволила себе распечатать твой конверт. – Девочка виновато улыбнулась. – Ты, похоже, не интересуешься этой ерундой. Но если не явишься на занятия, заработаешь неприятности.

– И что в нем, в конверте? – изображая безразличие, бросила юная Тень.

– Факультет Теоретической и Прикладной Суммологии, с утра у вас аж пять пар. – Робин зевнула. – Я не желаю поднимать тебя завтра с постели насильно, хотя и так понятно, что если не ляжешь сейчас, в срок сама не проснешься. Лют, к слову, уже час как уснула.

– Вот почему ты говоришь шепотом, – догадалась мисс Варлоу.

– Ага, – кивнула та. – Если чего не понимаешь, спрашивай у меня. Любую мелочь.

Эмьюз с трудом переключилась со стремительно угасающего заката на более насущные вещи.

– Что с собой брать и куда идти? – Прозвучало это как-то ну уж совсем глупо, так что она решила пояснить: – Завтра.

– На ознакомительные занятия ничего особенного не требуется. – Робин снова зевнула. – Конор говорил, что достаточно писчих принадлежностей. На первую пару все равно идем вместе.

– А какой у тебя факультет? – спохватилась девочка.

– Такой же. – Би принялась расплетать свои потешные косички. – Только специальность «инженер-призмотехник».

– А я кто? – Эмьюз уже жалела, что не поинтересовалась содержимым документов.

– Ты – Тень.

– Мы разве с Лют исключительно вдвоем учиться будем? – похоже, возникло легкое недопонимание.

Робин по-собачьи затрясла головой, распушая волнистые от кос волосы.

– Нет, конечно, нет, – продолжила она. – Ваша специальность – прикладная суммология. Что именно сие означает, я не в курсе. Знаю, что в шутку этих студентов называют ОПАми… или как-то так. Может, лучше пойдешь вымоешься и на боковую? У меня мозги уж не соображают. Не забивай себе голову. Завтра будет завтра.

Совет показался достаточно здравым, чтобы им воспользоваться. Эмьюз, правда, заволновалась по поводу помятой и выпачканной формы, но и тут Би пришла на помощь: «Оставь на плечиках и подвесь к ширме – утром будет как новая».

Мисс Варлоу решила, что непременно свяжется с Росарио и расскажет той о Гримме, как только выдастся свободное время. Тетка наверняка сама захочет расспросить его.

* * *

Конечно, не стоило засыпать с мокрыми волосами, только сделанного не воротишь – зато соседка вволю посмеялась.

– Я на твоем месте так и пошла бы. – Робин примерялась к торчащей во все стороны шевелюре Эмьюз, словно собиралась нарисовать портрет.

– Уже утро? – не открывая глаз, спросила Лют.

– Увы! – отозвалась та. – Поднимайся и дыши полной грудью!

– В чем секрет твой жизнерадостности? – Фьюри повернулась на бок.

– Никаких секретов! – Би прошаркала до ширмы и оценивающе осмотрела идеальную благоухающую форму. – Я просто привыкла вставать рано.

Лют проворчала что-то в адрес людей, придумавших «распорядок дня» вместо «распорядка ночи», и, пошатываясь, направилась к шкафу. Внезапно белая мышь остолбенела, уставившись туда, где стоял Синий:

– Что еще за?.. – пролепетала она, часто моргая, будто отгоняя от себя остатки сна.

– Просто сундук, – насторожилась мисс Варлоу.

– Нет же, – возразила Лют. – Тут кто-то оставилрозу! И записку.

Блондинка нахмурилась и метнула строгий взгляд в сторону Эмьюз.

– Да ну?! – не растерялась та.

– Ты не говорила, что успела найти себе ухажера! – За иронией проклевывалась легкая зависть.

– Поверь, я удивлена не меньше, – отчего-то начала оправдываться девочка.

– Это оставил карлик-коридорный, до рассвета. – Робин аккуратно заправила постель и разглаживала складочки на покрывале.

– Прочти! – потребовала Лют.

– Хорошо, только не при вас.

– А я вообще иду умываться! – изобразив невинность, объявила Би.

– Я первая! – подхватила Фьюри.

– Хоть ванных на этаже и шесть, но там вполне может оказаться море желающих. – Робин влезла в свой розовый халат. – Не задерживайся. Мы займем тебе очередь, если что.

Возможно, Лют и не собиралась так скоро покидать комнату, но Би без труда утянула ее за собой.

Когда обе девочки скрылись за дверью, Эмьюз осторожно, почти крадучись подобралась к Синему. Инцидент с лентой не позволял легкомысленно относиться к неожиданным подаркам.

– Что мне сделает цветок и крошечный конвертик? – спросила мисс Варлоу тишину, нарушаемую только приглушенной возней в коридоре.

Воображение подсказывало множество вариантов поведения на первый взгляд безобидных предметов. «Хорошо, что я одна», – подумала Эмьюз. Колебаться дольше смысла не было. Стройная роза с заботливо подрезанными шипами казалась невообразимо свежей, будто еще мгновенье назад красовалась в цветнике! На нежно-розовых плотно сжатых лепестках дрожали крошечные капельки. Сердце девочки так и подпрыгнуло от любопытства. Она опустилась на одно колено и, не касаясь цветка руками, вдохнула его сладкий запах. В этот момент в пустой памяти точно что-то щелкнуло!

– Я… не люблю розы. – Эмьюз не удержала равновесие и плюхнулась на пол. – Нет. Эта прекрасна! Но…

Щекочущее, вертящееся на кончике носа ощущение испарилось. Забыв об осторожности, мисс Варлоу схватила бутон и сделал глубокий вдох… потом еще и еще… и еще! Эмьюз не хотела останавливаться. Что-то в самом запахе прозрачное, неуловимое… знакомое.

– Уже можно? – Робин едва слышно постучала в дверь.

– Конечно, это же и твоя комната тоже.

– Ты почему до сих пор в ночной рубашке, да еще и… на полу? – Картина явно смутила Би.

Правда и сама девочка что-то подозрительно прятала за спиной.

– Робин! – Мисс Варлоу резко вскочила на ноги. – Кто-нибудь сумеет предсказать мое прошлое?

– Послушай себя! – закатила глаза та. – Все знают, что «предсказать» прошлое в принципе невозможно, а у тебя (не обижайся) его вообще не было. Спроси хоть у Дэна с Бэном.

Розово-благоуханная сказка оборвалась пронзительно и жалобно – фальшивой нотой. Эмьюз еще раз взглянула на цветок. «Как нет? Неправда», – подумала она. – «Откуда-то же мне знаком этот запах».

– Не бери в голову. – Би виновато похлопала подружку по плечу свободной рукой. – Я вообще отвратительный предсказатель. Понимаю, утешение неважное, но я сама не помню полгода своей жизни.

– Как тогда ты узнала про Вайолет? – Надежда не желала сдаваться.

– Ума не приложу, – вдруг призналась та. – Мысль о том, что ты «помогаешь грызунам», возникла у меня как-то вдруг. До того, как ты вернулась в тот раз. И это самое странное.

Робин рассеянно протянула небольшую вазу, наполненную водой.

– Вот, – улыбнулась девочка.

– Спасибо. – Доверчивые голубые глаза подкупали.

– Я ведь потеряла свой Дар. Вернее, меня от него «вылечили», – решила продолжить Би. – Что я, по-твоему, в пансионе делала? Врачи говорили: «следствие пережитой психологической травмы»… Скажи, я похожа на травмированную? Тем более, психологически?

– Нет. – Эмьюз замотала нечесаной головой.

– Но так все и было. – Робин спряталась за ширму и продолжила уже оттуда: – Завидую Радуге. По-доброму. Она видит только хорошее.

– А ты? – Ваза с цветком нашла себе место на тумбочке у кровати.

– Я? Я вижу смерть. – Би шумно выдохнула. – Свой последний день я знаю по минутам. Врачи считают, что это-то меня и подкосило. Глупая причина белого пятна в биографии. Потом дар пропал насовсем, пока не появилась ты.

– Робин… – пролепетала мисс Варлоу.

Живое веснушчатое лицо показалось из-за ширмы.

– Подай мне форму. – Казалось, сказанное несколькими мгновениями ранее – дурной сон.

Но нет: как только девочка скрылась из виду, рассказ продолжился.

– Я видела вероятную смерть Вай. – Признание шокировало. – «Вероятную», понимаешь? С условием «если не». И вы все стали этим «если».

– Ужасно… – Эмьюз поежилась.

Девочка боялась задать очевидный вопрос, но Робин опередила события:

– Ты не подумай, – голос Би звучал виновато, – я умру забавной такой веселой старушкой, в кругу дружной семьи. Дома и во сне. Забудь. Зря я. Прости.

– Нет… спасибо за доверие. – Простая фраза передала все то, что бурлило под ребрами.

– А цветок от кого? – Оставалось восхищаться, насколько непринужденно Робин меняет темы.

– Сейчас посмотрю.

В хрустящем плотном конвертике лежала приятная на ощупь прямоугольная карточка, подписанная немного небрежным размашистым почерком:

«Поздравляю с началом учебы!

Дж. У.К.»

– Что там? – Робин снова выглянула из-за ширмы.

– Ничего особенного, – солгала Эмьюз. – Это от мадам Тэсори. Я так и думала.

– Просто волшебная роза. – Би сделала вид, что проглотила наживку. – Выглядит так, будто говорит: «Верь мне». Даже вон шипы обрезаны.

– Я не люблю розы, – скорее для самой себя, чем для кого бы то ни было, повторила мисс Варлоу.

Естественно, никакой очереди в ванную не было. Робин все выдумала, чтоб утащить Лют из комнаты. Умываясь впопыхах, Эмьюз основательно облила ночную рубашку, так что ее пришлось оставить на ширме сушиться. Каменную фигурку, данную Росарио, девочка оставила в комнате, последовав примеру Фьюри. Статуэтка Яника представляла собой хищную птицу: острый загнутый клюв, когтистые узловатые пальцы, суровый взгляд выпуклых глазок.

По дороге в трапезный корпус Лют хмурилась и ворчала, недовольно поглядывая на высокое голубое небо. Девочке казалось, что та немного передергивает, хотя сама Эмьюз отчаянно чихала, стоило солнышку коснуться ее носа.

– Почему бы этому вашему Трапезному не быть внутри главного здания? – вполголоса возмущалась Лют. – Рано или поздно настанет зима! Таскаться туда-сюда по холоду! О чем думает деканат?!

– Угу, – не выдержала Робин. – Только ты учти, что большая часть студентов живет ближе к внешней стене и рву.

– Мне без разницы, – призналась Фьюри.

– Отличная жизненная позиция. – Близнецы поравнялись с девочками.

– Особенно для Тени. – Дэн казался немного сонным.

Лют измерила мальчишек презрительным взглядом и ответила, изображая доброжелательность:

– Если понадобится мнение реконструкторов, я обязательно вас спрошу, – на что Дэн и Бэн многозначительно переглянулись.

– Раздаешь плохое настроение? – нахмурилась Би.

– Ничего подобного! – Круглые серые глаза смотрели невинно. – Просто мысли вслух.

– А далеко еще? – поинтересовалась Эмьюз достаточно громко, что переключить общее внимание на себя.

– Вот он уже – трапезный корпус. – Робин указала на расположенное уголком двухэтажное здание с флюгером в форме петушка на остроконечной крыше, поделенной надвое.

Широкие шершавые ступени расходились от резной деревянной двери. Мисс Варлоу заметила смешные полукруглые окошки у самой земли, но разглядеть что-то за ними не представлялось возможным: вместо обычных стекол в рамы были вставлены разноцветные почти непрозрачные пластины, забавно искажавшие отражения прохожих.

– Эмьюз… пойдем, – попросила Би, теребя девочку за рукав. – И так есть придется очень быстро.

Внутри шумели студенты: одни только что прибыли и громко обсуждали меню, другие спешили уходить. Отовсюду доносились аппетитные запахи и легкий мелодичный звон.

– На первом этаже все занято, – объявил Дэн, успевший обежать целых два зала, открывавшихся по обе стороны от светлого холла.

– На втором есть свободные, Мэйсон держит нам столик! – Бэн лихо съехал по перилам, вызывая улыбки окружающих.

Внезапно с приглушенным «пуфф» за спиной мальчика возник коротышка в бордовом камзоле.

– Мистер Арчер, – начал тот официальным тоном, – вы в очередной раз пойманы на нарушении правил. Пользоваться перилами не по назначению в Университете запрещено. Прошу вас явиться в учебную часть после занятий. Вы все поняли?

– Само собой, меня же прививали, – беззаботно отозвался Бэн.

За лестницей сразу начинался зал, заставленный коренастыми круглыми столами и широкими стульями с высокими узорчатыми спинками.

– Зачем Бэнжамин сам ищет неприятности? – шепотом спросила подругу Эмьюз.

– Они с Дэном помешались на истории «подвигов» печально известного Шутника, – тем же манером пояснила Робин. – Хотят повторить его проделки и выжить.

Последняя фраза не особенно понравилась мисс Варлоу, но расспросить подробнее не получилось, поскольку внимание собеседницы переключилось на серого в полосочку кота, важно разгуливавшего по столу, задрав хвост трубой, и шипевшего на всех, кто пытался занять охраняемые места.

– Мэйсон! – воскликнула она. – Ты с ума сошел! А ну брысь!

– Не чувствую благодарности, – обиделся кот.

– Естественно! – Робин бесцеремонно спихнула зверька на пол. – Откуда ей взяться? Я собираюсь тут есть, а некоторыеногами ходят.

– Лапки у меня, между прочим, чистые! – возмутился Мэйсон из-под стола.

– Рада за тебя, – отрезала Би, демонстративно уткнувшись в свиток меню.

Эмьюз заметила, что крышка стола выглядит несколько странно (казалось, их не одна, а две, причем вторая заметно меньше первой в диаметре), хотя на этом необычность обстановки не заканчивалась. В центре, рядом с подставкой с солонкой и перечницей над штукой с салфетками прямо в воздухе висел небольшой серебряный колокольчик.

– Выбери себе. – Робин протянула девочке свиток.

Пробежав глазами лист, мисс Варлоу поняла, что совершенно не голодна, но решила выпить чашку чая и съесть сандвич с ветчиной исключительно приличия ради.

– Что, все? – искренне удивился Дэниэл, принимая из рук девочки меню.

– Люблю делать выбор быстро, – солгала Эмьюз.

– Было бы из чего. – Лют недовольно наморщила нос.

Близнецы не стали даже заглядывать в свиток и сразу передали его вредной Тени. А когда все определились, Бэн подцепил лежавшую рядом декоративную ложечку и трижды постучал по колокольчику. Не успел мелодичный звон затихнуть, как из воздуха возник уж совсем крошечный человечек с остренькими ушками и голубыми глазками в белоснежном фартуке поверх формы, похожей на ту, что была на карлике.

– Ваш заказ? – пискнул он.

– Чай и сандвич, – сообщила мисс Варлоу, поскольку малютка смотрел как раз на нее.

– И нам, – хором подхватили близнецы.

– А мне чай и булочку, – вставила Робин.

– А вам, мисс? – Человечек вопрошающе взглянул на Лют.

– Просто чай, – ответила та, и кроха пропал.

Мэйсон тем временем поднялся на задние лапки и попытался вскарабкаться на колени к Би.

– Не думай даже, – предупредила она.

– Вот так всегда, – расстроился кот.

– Ты знаешь, как я отношусь к вашей породе, – пожала плечами Робин.

– Я вижу, ты добрая девочка… – Зверек умоляюще уставился на Эмьюз.

Отказать существу с мягкой шерсткой и влажным морковного цвета носиком оказалось выше ее сил. Мисс Варлоу нагнулась и подобрала Мэйсона с пола.

– Ты прелесть, – мурлыкнул тот. – Может, еще и кусочком ветчинки поделишься?

– Не слушай его, – попросила Би. – Это же кот, он даже сытый клянчить будет.

Еда возникла сама собой, наполняя все вокруг ароматом крепкого чая и сдобы. Мэйсон буквально завертелся на коленях, но внезапно откуда-то с улицы донесся густой мелодичный голос огромного колокола, и энтузиазм кота заметно увял.

– Что? – Эмьюз осторожно погладила зверька по макушке.

– Мярр, – ответил он и потянулся мордочкой в сторону сандвича на изящной тарелке.

– Я не понимаю, – призналась девочка.

– Десять часов, – объявил Бэн. – С первым ударом началась практика у старшекурсников. Теряющиеся в городском пейзаже и прочие мелкие звери до шести часов после полудня обязаны шнырять по городу и проверять свои «инстинкты и правдоподобность».

– Не болтайте, а ешьте! – попросила Робин. – С третьим ударом начнутся занятия, и нас никто ждать не будет.

– Перестань так нервничать, Би. – Дэн протянул руку и потрепал подругу по плечу. – Это всего лишь учеба. Не спорю, она важна, но не настолько, чтобы беспокоиться заранее. Первый день и у нас был. Вот скажу тебе от всего сердца: ничего в этом страшного нет. Улыбнись и успокойся.

– Я не… – начала та, но запнулась, глубоко вздохнула и продолжила: – Ты прав. Я просто немного разнервничалась.

– Ну да, а цунами – это разновидность ласкового прибоя, – мученически закатывая глаза и воздевая руки к потолку, произнес Бэнжамин.

Мальчишки шутили, наперебой успокаивая Робин; Мэйсон жадно лопал кусочки ветчины прямо с ладони Эмьюз, щекоча ее шершавым языком; даже Лют несколько оттаяла. Но раздался второй удар колокола, и друзья отправились в главное здание, а незаметный серый кот потрусил в сторону города.

Дэн и Бэн исчезли из виду в толпе у доски объявлений, а девочки поспешили за Би, которая точно знала дорогу.

У дверей в кабинет мялись нерешительные первокурсники, тревожно переговариваясь вполголоса. «А правда, что преподаватель Танцор?», – переспрашивали друг друга незнакомые мальчики и девочки. Грянул третий и последний удар колокола, но никто так и не решился войти в лекционный зал.

Внезапно дверь со зловещим скрипом отворилась. Стройный мужчина шагнул через порог и обвел перепуганную публику испытующим взглядом.

– Что же это получается, господа хорошие? Студенты все здесь, а я весь там, – строго спросил он. – Прикажете двум группам опоздания поставить поголовно?

Бледное лицо преподавателя выглядело изможденным: тонкие сухие губы, темные круги под глазами, а в самих глазах бешеный блеск, от которого мурашки пробегали по спине. Длинные светло-каштановые волосы, спускавшиеся чуть ниже плеч, сильно контрастировали с общим обликом своей ухоженностью и здоровьем.

Эмьюз едва не подпрыгнула от неожиданности, когда чутье сообщило, что именно этого мужчину девочка видела тогда за окном – и никто иной, как он же улетел от нее на кладбище вчера! Оставалось загадкой, почему мисс Варлоу узнала незнакомого Танцора даже в обычной одежде, но спорить с внутренним голосом, перекрикивающим мысли, не представлялось возможным.

– Заходите немедленно! – приказал преподаватель. – Я не стану вести лекции в коридоре, в том числе ознакомительную.

– Я же сказала, что он дерганый, – прошептала Лют. – Теперь сама видишь.

– Это и есть наш наставник? – зачем-то уточнила девочка.

Фьюри ответила коротким кивком и поспешила в класс. Смешанные чувства не давали сосредоточиться: с одной стороны, мужчина не показался злым, а с другой, обида, сидевшая глубоко в душе, саднила занозой.

Заниматься предстояло в просторной, достаточно неплохо освещенной комнате. Места для студентов, поделенные на два сектора, будто ступени спускались к открытой площадке с тяжелым столом, доской и высокой кафедрой. Эмьюз и Робин расположились на самом последнем ряду, откуда открывался отличный вид на всех присутствующих.

– А наш «приятель» тоже здесь. – Би легонько толкнула подругу под локоть. – Прикидывается скульптурой.

– Ты о ком? – Вниманием мисс Варлоу владел преподаватель, деловито перебиравший какие-то бумаги, пока студенты занимали места.

– Я о грубияне в черном с во-о-от таким носом. – Робин изобразила в воздухе дугу невероятного размера.

– Не вижу. – Эмьюз отчаянно завертела головой.

– Пальцем показывать не стану… неприлично. – Девочка незаметно кивнула головой куда-то в сторону другого сектора.

И действительно: среди ребят в синем смуглый надменный мальчишка напоминал замысловатую кляксу в своей странной одежде.

– Перестань так на него таращиться, – усмехнулась Би. – А то я подумаю, чтоэто тебе нравится.

– А что с Софьей? – вдруг спохватилась юная Тень, главным образом, чтобы сменить тему.

– У нас с ней факультеты разные, – сообщила та, выкладывая на стол бумагу и остро заточенный простой карандаш. – Кроме того, сегодня Урд и Клер за ней присматривают.

Может, Эмьюз и хотела уточнить, кто такая Клер, но обнаружила, что вокруг воцарилась тишина.

– Да, мисс, вы самая несобранная из всего потока! – Голос преподавателя гулким эхом отскакивал от стен. – Если не перестанете болтать, отправитесь за дверь, так и не узнав, для чего, собственно, пришли.

– … молчи, не отвечай… – почти беззвучно прошипела Робин, стараясь не шевелить губами.

– Вы так и будете строить мне глазки, или приготовитесь к занятию? – не унимался тот.

Мисс Варлоу демонстративно извлекла из рюкзака пустой свиток, прозрачную чернильницу и футляр с пером. Все это время девочка смотрела прямо в пылающие глаза так называемого наставника, лучезарно улыбаясь. Эмьюз казалось, что в них извивались самые настоящие молнии.

– Итак, – продолжил мужчина с громким хлопком. – Позвольте представиться. Сэр Руфус Тангл. Понимая, что от «СЦП» (Студенческой Цепной Почты) бессмысленно что-либо скрывать, сам развею все сомнения. Да. Я Танцор. Чем занимаюсь и насколько давно – информация секретная.

По рядам волной прокатился восхищенный шепот, сотканный в основном из девичьих голосов, – разве что Эмьюз позволила себе негромко фыркнуть, нарушая общую гармонию.

– Наш с вами курс – «основы защиты аркана», – сцепив пальцы в замок, продолжил преподаватель. – И моя первостепенная задача – донести простейшие знания о создании разного рода и вида барьеров, доступных каждому. Кроме того, в конце года вас всех ждет первый срезовый экзамен (который я предпочитаю называть испытанием стойкости), где придется на практике показать все, чему мне удастся вас научить. А забегая уж совсем вперед, сообщу, что этот предмет читается в течение пяти семестров, так что мы успеем хорошо узнать друг друга и все выяснить. Опустите руку, молодой человек. Я не настроен отвечать на вопросы.

Сэр Тангл плавно проплыл к своему столу, подцепил с него какие-то бумаги и отправился за кафедру. Даже с того места, где расположились подружки, можно было рассмотреть, насколько плотно жались друг к другу строчки.

– Знания аркана, Episteme Arkanika… советую помечать, причем быстро, – оторвав взгляд от своих конспектов, скомандовал преподаватель.

Сэр Тангл протянул руку и перевернул доску, чтоб все могли видеть приготовленные заранее «опорные слова», выведенные красивым аккуратным почерком, больше подходящим какой-нибудь скромной девушке.

– …первоначально представляли собой работу по теории использования энергии Призмы, написанную в середине первого века до великой победы (в науке называемого так же эпохой артефактов) Альбериком Варлоу.

Эмьюз больно прикусила язык.

– Нетрудно догадаться, что с тех пор многое изменилось, – диктовал преподаватель. – Большинством обывателей под «знаниями аркана» понимаются исключительно боевые приемы, используемые Тенями. Это не совсем верно. Кристаллы поиска пути, полет Звездного экспресса, зеркальная связь и многое другое, о чем вы даже не догадываетесь, – все это примеры использования знаний аркана на практике.

Сэр Тангл перевел дыхание, поднял глаза и добавил:

– Я намеренно не вдаюсь в подробности. Обучение состоит не только из моей работы, но и индивидуальных усилий каждого. На семинарских занятиях мы обязательно поговорим обо всем подробней, а некоторые из вас даже подготовят доклады, темы для которых на весь семестр я размещу на доске объявлений в ближайшие дни.

Не то чтобы лекция оказалась совсем уж неинтересной, но монотонный голос преподавателя в наполненной скрипом перьев и шуршанием карандашей тишине действовал усыпляющее. Эмьюз даже позевывала украдкой, а когда запястье начало уже буквально отваливаться от усталости, девочка отгородилась ото всех рюкзаком и отложила перо. На перепачканные ладони и пальцы жалко было смотреть.

От непомерного количества общих фраз откровенно мутило. «Зачем нужно столько писать, если есть учебник?», – думала Эмьюз, разглядывая усердных студентов из своего укрытия. Но один человек даже не брался за перо. Загадочный помощник и просто вздорный мальчишка сидел неподвижно и прямо с отсутствующим видом.

– …но все вышеизложенное не имеет прямого отношения к нашему с вами предмету, – преподаватель широко улыбнулся.

– Ну вот! – шепотом возмутилась Робин.

– А что это вы скисли, господа студенты? – Сэр Тангл шутливо нахмурился. – Я, между прочим, расширяю ваш кругозор и обогащаю общую эрудицию. Отдыхайте пять минут и продолжим.

– Ты почему не пишешь? – осторожно поинтересовалась Би.

– Не могу больше, – призналась девочка. – Я никогда столько не конспектировала. Да еще попыталась разобрать свой почерк и поняла, что второй раз мне это не прочесть.

– Дай. – Робин с интересом заглянула в записи подруги.

Вдруг Эмьюз почувствовала себя как-то неуютно. Она резко вскинула голову и тут же встретилась взглядом с тем самым смуглым носатым мальчиком.

– Он смотрит на нас… – отчего-то прикрывая губы ладошкой, сообщила мисс Варлоу.

– Кто? – насторожилась Би, но быстро догадалась, в чем дело. – Я бы сказала, пялится.

– Чего ему нужно? – Эмьюз не знала, как следует реагировать в подобных случаях.

– Похоже, нас изучают. – Робин развернулась на стуле и принялась всматриваться в нахального типа, пока тот не моргнул. – В общем, если он тебе нравится, лучше подумай еще раз. У этого парня будет столько отличных возможностей погибнуть, что я теряюсь в догадках, какой именно он воспользуется.

– Никто мне не нравится! – возмутилась девочка. – Просто… не каждый день незнакомые люди кидаются тебе помогать.

Эмьюз села полубоком, подпирая холодную стену спиной.

– Мисс «В Засаде»! – Преподаватель вернулся за кафедру и знаками привлекал к себе внимание. – Рюкзак не может считаться достойным защитным барьером. Уберите все лишнее со стола немедленно, или я вас выгоню.

– Вот привязался… – проворчала девочка, выполняя приказ.

– А поскольку вы все равно не пишете, я предлагаю вам сыграть роль подопытного кролика. – В улыбке мужчины промелькнуло что-то зловещее.

– Воздержусь, пожалуй, Сэр! – несколько враждебно ответила она.

– Ничего подобного, – покачал головой тот. – Спускайтесь ко мне сейчас же, не задерживайте всех.

Эмьюз прекрасно понимала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Внутренний голос советовал держаться от дерганого наставника подальше, но обстоятельства заставляли пренебречь здравым смыслом и чутьем.

– Знакомство с основами защиты аркана мы начнем с самого простого, – вещал преподаватель, потирая руки. – Запишите название темы. Малый аркан щита.

– Не прикасайся к нему! – громко прошептала Лют, сидевшая у прохода несколькими рядами ниже.

– Для того чтобы вы имели представление о предмете разговора, проведем небольшой эксперимент. – Сэр Тангл поставил ногу на первую ступеньку и галантным жестом предложил Эмьюз помочь спуститься.

Но девочка проигнорировала протянутую открытую ладонь, чем вызвала волну шепота за спиной.

– Даже так? – изображая разочарование, отметил преподаватель. – Жаль…

Ничего сложного в том, чтоб не прикасаться к человеку, нет, только что делать, если он захочет сам дотронуться, Лют не сказала. Что-то невидимое легонько встряхнуло девочку.

– Ой! Я, кажется, немного наэлектризован! – перекрикивая взрыв хохота, посетовал проклятый наставник.

Щеки Эмьюз вспыхнули от смущения. Взглянув на свою тень, она поняла, что так развеселило студентов. Все волосы на голове девочки встали дыбом. Дрожащими руками мисс Варлоу попыталась вернуть прическу в прежнее состояние – оставалось найти в себе силы и повернуться лицом к публике.

– Давайте представим, что ваша сокурсница страшно обиделась на меня и в душе лелеет план мести, – продолжал издеваться тот. – Мисс, возьмите с моего стола, что на вас смотрит, и швырните в меня.

– С удовольствием, – развернувшись на каблуках и отвесив зрителям поклон, ответила Эмьюз.

Девочка успела заметить, что, по крайней мере, трое не смеялись над ней: бледная от негодования Лют сжимала кулачки, Робин удивленно хлопала глазами, а смуглый мальчик оставался неподвижен и безразличен, словно каменное изваяние.

– Малый аркан щита имеет сферическую форму. – Преподаватель проследовал к центру площадки. – Практические занятия, где каждый из вас сможет потренироваться, начнутся после того, как я начитаю первую часть лекций, – а пока смотрите.

В мгновение ока золотистый пузырь качнулся, обволакивая тело вредного наставника.

– Действие почти всех малых арканов доступно человеческому зрению, – пояснил он. – Варлоу, сколько можно копаться? Не позорьте своего знаменитого однофамильца. Ничего тяжелого или опасного для жизни вы на моем столе все рано не найдете!

Уязвленное самолюбие требовало отыграться. «Что на меня смотрит, значит?», – не заботясь о последствиях, Эмьюз сгребла исписанные все тем же ровным почерком листы, скомкала их в увесистый шар и, сделав несколько шагов, небрежно швырнула в онемевшего от злости преподавателя.

Естественно, бумажный снаряд отскочил от поверхности сферы и откатился обратно к ногам девочки.

– Очень наглядно получилось, – так тихо, чтоб услышать мог только Тангл, прошептала она.

– Ну что ж… один-один, но ненадолго, – выдохнул тот сквозь зубы, изображая улыбку.

– Интересно, унижать меня тоже входит в обязанности наставника? – Эмьюз медленно развернулась и собралась вернуться на свое место.

Неожиданно упругая золотистая сфера окутала и ее. Странный сладкий запах наполнял тело свинцовой усталостью, приковывая к полу намертво. Не было сил даже на то, чтоб спросить, в чем дело.

– А теперь скажите мне, – в голосе преподавателя мелькали торжествующие нотки, – чем эти два аркана отличаются друг от друга? Леди Фьюри?

– Ничем, Сэр. – Лют еще сильнее побледнела.

– Ну как же?.. А если задуматься? – с надеждой переспросил он.

– Не знаю, Сэр. – Девочка отвела взгляд.

– Однажды вы с этим сталкивались. – Казалось, Тангл уже не представлял, как еще подсказать.

– Пример одного из старших арканов? – пролепетала Лют, готовая провалиться сквозь землю.

– Отлично! Замечательно! – Радость и восхищение выглядели искренними, но несчастная Фьюри от них сползла под стол почти по плечи.

Эмьюз задержала дыхание, и в голове несколько прояснилось: получилось даже достать платочек, чтоб прикрыть им рот и нос.

– Все арканы помимо видового деления распределяются еще и по старшинству, – продолжил лекцию Тангл. – В нашем случае это будет звучать так: малый аркан щита, аркан щита, большой аркан щита, великий аркан щита. Последние два не сможет выполнить обычный человек. Спросите меня, в чем разница? Для глаза оба пузыря полностью идентичны.

Шум в голове напоминал шелест осенних листьев, такой же золотой и ласковый, но сознание упорно цеплялось за происходящее снаружи. Не нужно быть профессором, чтоб сообразить, что все это из-за дурманящего запаха, от которого не спас бы даже ломоть вонючего сыра.

– Малый аркан щита можно наложить только на самого себя, кроме того, эта сфера уязвима, – преподаватель поднял вверх указательный палец, – по крайней мере, с одной стороны.

Сэр Тангл ловким движением проткнул свой пузырь, и тот мгновенно рассыпался яркими брызгами.

– А вашей сокурснице повезло больше. – Он приблизился и постучал по гладкой поверхности костяшками пальцев. – Господа практики, обратите особое внимание на эту пару арканов. Почти каждый день встречаются случаи, когда простая эвакуация нечаянного трансума превращается в опасное предприятие. Наши случайные гости не всегда являются существами разумными и могут оказать ожесточенное сопротивление на любую попытку оказать им помощь в возвращении домой. Может, кто-то знает альтернативное название обычного аркана щита?

– Сонный Капкан. – В тишине голос смуглого мальчика показался громким.

– Жаль что вы не мой студент, господин Раббе, – кивнул преподаватель. – Я бы вами гордился. Уникальность этого аркана в том, что заключенное в него существо не только не в состоянии выбраться самостоятельно, но и рано или поздно уснет, независимо от веса, пола и комплекции. Время и глубина сна зависит разве что от стресса. Сейчас мы с вами в этом убедимся.

Эмьюз пошатнулась и рухнула на колени.

– Не беспокойтесь, мисс, – с притворной заботливостью произнес проклятый наставник, – пол чистый. Единственный побочный эффект – легкое недомогание. Но часов через шесть от него не останется и следа. Я разбужу вас в конце лекции.

Про отупляющую слабость Тангл ни словом не обмолвился! Захотелось взглянуть мучителю в лицо, только шея не слушалась.

– … два-один, – донеся незаметный шепот.

«Орин! И где ты, когда нужен?» – Рука с платочком неумолимо сползла на грудь. Так не хотелось сдаваться, только другого варианта не было. Но кристалл точно ждал приказа! Он немедленно ожил на цепочке и начал стремительно нагреваться. Тепло волнами разливалось по телу, снимая оковы невыносимой усталости. А когда золотой туман в голове рассеялся окончательно, Эмьюз заметила, что преподаватель вернулся за кафедру и продолжил о чем-то увлеченно вещать, уверенный в результате.

– Простите, Сэр! – громко позвала девочка, поднимаясь на ноги. – А скоро мне захочется спать?

– А разве вы не?.. – начал тот, но осекся.

Эмьюз видела, как на виске Тангла забилась жилка, хотя лицо Танцора оставалось безразличным.

– Нет, Сэр. – Девочка тряхнула все еще взъерошенными волосами.

– Скорее всего, вы просто переволновались. – Былой уверенности и след простыл. – Первое занятие, первый день учебы, незаслуженно повышенное внимание к вашей персоне…

Реплику заглушил удар колокола.

– Прежде чем мы расстанемся, запишите задание, – объявил Сэр Тангл.

– Освободите меня, пожалуйста, – не выдержала Эмьюз.

– Сколько угодно! – раздраженно бросил тот, и переливающаяся сфера рассыпалась.

Когда все вышли в коридор, мисс Варлоу постаралась проследить за загадочным господином Раббе, но не тут-то было! Неожиданно у девочки образовалось много друзей, наперебой расспрашивавших об ощущениях после случившегося.

– Как тебе удалось? – тихо спросила Лют, без труда пробившись сквозь плотное кольцо.

– Сама не знаю, – отчего-то соврала Эмьюз.

– Эта перемена маленькая, и мне с вами не по пути. – Робин утянула Теней в сторонку. – Вот эмблемы вашего факультета. Моя вина, надо было еще вчера вам о них сказать. Вылетело из головы. Не потеряйте, вечером пришьем к форме. Советую следовать за ребятами, у которых такие же. Через пару снова встретимся.

– Хорошо, – кивнула мисс Варлоу.

А когда фигурка Би исчезла за поворотом, а интерес новых знакомых несколько улегся, Эмьюз задала давно тревожащий вопрос:

– За что он меня ненавидит?

– Не знаю, – виновато призналась Лют.

* * *

Корникс ушла, предоставив Джулиусу возможность воспользоваться кроватью. Только спалось на редкость плохо, сознание словно бы утопало в тягучей серой жиже.

– Неужели я провалялся весь день? – спросил он сам себя, в очередной раз открыв глаза.

Комната погрузилась в густую, почти осязаемую тьму, в которой с трудом угадывались очертания предметов. До ушей донесся робкий звук, похожий на осторожное поскребывание коготков по голому полу.

– Я не вижу сквозь тени… – улыбнулся Коллоу. – Значит, точно сплю. Фокус не удался! Выходи!

– Я-то выйду… Только, как ты изволил выразиться, «фокус» не в этом. – И снова женский голос, слегка хриплый, но совершенно незнакомый.

– Кто на сей раз? – Он силился рассмотреть хоть что-нибудь, когда в темноте вспыхнули два желтых огонька-глаза.

– Она не любит розы, Джулс.

Сердце оборвалось, а язык прилип к небу. Память молчала, но чувства взбесились все разом! Из черноты выплыла белая высокая фигура, приобретая четкость. Строгое лицо, обрамленное светлыми волосами; острый с горбинкой нос; тонкие губы и прямые брови, – отвести взгляд от портрета оказалось невыносимо сложно.

– А я любила… – Слова пробирали до костей. – Неприятная тенденция, мой милый. Цветы, эликсир Медоус… Повторяешься. Что дальше?

– Не понимаю, – предупредил тот.

– Ах, да! Забыла, представляешь? – Женщина деловито подкатала рукава рубашки. – Ты же у нас беглец от собственной совести, каких свет не видывал. Так сейчас я быстренько освежу чью-то память.

Блондинка демонстративно щелкнула костяшками пальцев.

– Мне ничего от тебя не надо. – Коллоу сел в постели.

– Зато мне надо. – Высокая женская фигура стала медленно надвигаться. – Ты слишком долго не вспоминал о вполне естественном человеческом состоянии – чувстве вины.

– Кому «мне»? – Джулиус соскочил на пол с противоположной стороны кровати.

– Не имеет значения, – мотнула головой незнакомка. – Правда – это не страшно. Это данность, которую нужно принять.

Женщина растворилась во тьме и в мгновение ока возникла за спиной. Легкие холодные руки почти нежно закрыли ему глаза.

– Угадай кто, Джулс.

Прежде, чем Коллоу успел озвучить хотя бы какое-то предположение, незнакомка снова позволила смотреть.

Каменная комната с крошечным окошком у самого потолка, стол, испещренный глубокими трещинами и царапинами, широкая скамья и узкая деревянная лежанка в углу – обычный тюремный интерьер.

– Ну ты же знаешь, что я его не убивала! – Все та же женщина, но в черной форме Танцора, лишенной знаков отличия. – Зачем мне брать на себя вину?

– Пойми, это единственный шанс для меня закрыть чертово дело. – Джулиус узнал свой голос и обернулся. – Я же так и так тебя отсюда вытащу! Окажи мне малюсенькую услугу.

– «Малюсенькую»?! – Желтые глаза вспыхнули. – На кону моя честь! Весь ваш суд – балаган! Не хватает только полосатого шатра! Я выполняла свой долг.

– Конечно-конечно! – Коллоу отошел к стене, чтоб видеть всю картину целиком. – Кристиан Битл и Помона Томсон тоже. Но я клянусь, что тебя оправдают, если ты поможешь мне решить вопрос с Гудкрафтом. К тому же, он-то уже мертв.

– Вот как повернулся разговор? – Блондинка перекинула ногу и уселась поперек скамьи. – Тогда послушай меняочень внимательно.

В плотном снопе солнечного света, падавшего на стол, огоньками плясали пылинки. Пауза показалась уничтожающе тяжелой.

– Я возьму на себя все что угодно, – слова обжигали, – но только в том случае, если из зала суда уйдудомой.

– А разве он у тебя есть? – съязвил в ответ двойник.

– Не сомневайся, – отрезала та. – Но и это еще не все. Я хочу, чтоб ты навсегда исчез из моей жизни вместе с Орденом и его делами. Оставил в покое меня и моего… мужа.

– Ты действительно этого хочешь? – Голос дрогнул.

– Больше, чем можно себе представить. – Женщина сощурилась. – Ты принимаешь такие условия?

– Да. – Двойник бессильно опустил руки, и все вокруг замерло, даже пылинки остановились в воздухе.

У противоположной стены Джулиус снова увидел злосчастную блондинку. От той, что сидела за столом, она отличалась разве что цветом формы и более глубокими морщинами поперек высокого лба.

– Память проясняется? – осведомилась она.

– Нет пока, – честно признался Коллоу.

– Значит едем дальше, – пожала плечами та.

– Зачем тебе убеждать меня, что мы знакомы? – но вместо ответа женщина ловко щелкнула пальцами, и декорации сменились.

Не узнать свой собственный кабинет было бы глупо. И снова двойник. Этот Джулиус погружен в чтение документов. Ничего необычного… Вдруг на столе ожило зеркало, оно так и подпрыгивало от нетерпения.

– А кто просил «оставить ее в покое»? – недовольно поинтересовался двойник.

– А кто клялся «исчезнуть из моей жизни вместе с Орденом»? – По ту сторону стекла тоже не испытывали удовольствия от общения. – У вас есть Вестник. Оставьте ребенка моего работодателя в покое.

– Я бы с радостью, но не могу, – отрезал он. – Это все?

– Нет. – Женщина шумно выдохнула. – Я готова вернуться и служить хоть тысячу лет, если ваш новый Вестник не в состоянии.

– А ты готова вернуться… ко мне? – Сердце подпрыгнуло и комом застряло в горле.

– Вы негодяй! – взревел совершенно незнакомый мужской голос.

– Вызови меня на дуэль, изгой, – улыбнулся двойник. – Я и не догадывался, что у нас «семейный совет».

– Не поддавайся на провокации, Люсьен.

Джулиус смотрел в свое собственное лицо и не испытывал ничего, кроме отвращения. «Неужели так все и было?», – пронеслось в голове. – «Но если да, то… что и когда?» Коллоу осторожно, будто кто-то мог его видеть, обошел двойника и заглянул ему через плечо прямо в небольшое настольное зеркало. Джулиус хотел и не хотел увидеть ставшие знакомыми строгие черты. Та самая блондинка сверлила сразу двоих Коллоу ненавидящим взглядом желтых глаз.

– Заруби себе на носу, – холодно продолжила она. – Если ваш нынешний Вестник откажется воспользоваться правом на замену, ты уже ничего не сможешь противопоставить.

– Тешься надеждами, – бросил двойник и перевернул зеркало.

Время снова замерло.

– Ничего не хочешь сказать? – Женщина в белой форме осторожно присела на краешек стола.

– Неужели это я? – Слова вырвались сами собой.

– К сожалению, у истории есть и продолжение. – Блондинка достала из кармана формы трубку и кисет.

– Не хочу никакого продолжения. – Коллоу отступил на шаг.

– Хочешь, не хочешь, а придется. – Желтые глаза вспыхнули, и кабинет погрузился в густой полумрак.

Несколько секунд Джулиус вертел головой в поисках своего двойника. Наконец, тот обнаружился у книжного шкафа. Внезапно двери открылись, и в них протиснулся несуразный, неопрятно одетый человек.

– Вы звали меня? – с опаской спросил он.

– Естественно, Найджел. – Двойник даже не обернулся. – И у меня к тебе деловое предложение.

– Слушаю, Сэр. – Борджес беспомощно озирался.

Двойник хлопнул в ладоши, и в настенных светильниках вспыхнул синий огонь.

– Ты знаешь, что женщина, убившая Томсон, пытается помешать твоей Диане сделать правильный выбор? – осведомился он. – Но ее еще можно остановить.

– Как? – немедленно отреагировал тот.

– Очень просто. – Двойник протянул руку и достал из шкафа пухлую папку. – Твоя дочь должна получить это. Но не от тебя. Еще понадобится несколько подтолкнуть Диану к нужному решению. Убедить, что она не годится для такой работы.

– Я… не уверен, Сэр, – замялся Борджес. – Это может причинить ей боль.

– Лечение почти никогда не бывает приятным. – Пухлая папка медленно проплыла по воздуху прямо к Найджелу. – Неизвестно, когда выпадет еще один такой же шанс освободить твою дочь от обязанностей в Ордене. Упустить его сейчас – значит выбросить на ветер сто лет.

– Вы правы, Сэр, – с трудом согласился тот.

Дрожащими руками Борджес спрятал пухлый сверток под куртку.

– И еще, – как бы между прочим бросил двойник, – желание отомстить вполне понятно в твоем случае.

– Вы правда так думаете, Сэр? – Найджел впервые на протяжении разговора прямо взглянул на собеседника.

– Да, – кивнул тот.

Коллоу чувствовал, что двойник лжет. Но вдруг обнаружил, что в кабинете нет никого, кроме него самого и причины кошмаров.

– Ты все еще нравишься сам себе, Джулс? – спросила блондинка. – А хочешь знать, кого ты предал?

– Зачем спрашивать, если мое слово тут ничего не значит?

Женщина ласково улыбнулась и бесшумно приблизилась.

– Я соврала… Правда – это страшно, – прошептала она. – Но только так можно избежать старых ошибок.

Блондинка сложила губы бантиком и по-детски поцеловала Коллоу в щеку. Обрушившиеся лавиной воспоминания заставили упасть на колени.

Джулиус увидел забавную белобрысую девочку с доверчивыми янтарными глазами… «Ты мой самый лучший друг», – сказала она.

– Хватит! – прохрипел Коллоу. – Я… я все понял!

– У живого сердца есть свои минусы, Джулс. – Белая фигура начала стремительно превращаться в гипсовую статую.

– Прости меня… – Когда боль в груди и тишина сделались невыносимыми, по щекам покатились горячие, обжигающие слезы.

Неизвестно откуда налетел легкий ветерок и принес звук осторожных шажков.

– К сожалению, – маленький мальчик ласково погладил Джулиуса по волосам, – ни она, ни ее муж больше не могут тебя простить. Некому тебя прощать, кроме меня. Я не враг. Говори, облегчи душу.

Потолок исчез, а на его месте распахнулось бархатно-черное звездное небо. Давящие стены и пол сменились зеленым холмом, покрытым мягкой травой. Странный ребенок в коротких штанишках сидел, обняв руками коленки.

– Ты очень много знаешь обе мне, но не все. – Коллоу вытянул ноги. – У Александры никогда не было пары. Более того, ее самой фактически не было.

– Продолжай! – попросил мальчик, точно слушал сказку перед сном.

– Очень давно у меня был друг. – Джулиус лег на траву, заложив руки за голову. – Мы вместе учились. Он был одержим идеей избавить человечество от необходимости отдавать своих детей Ордену.

Рассказывать вдруг стало очень легко.

– Так появился «Проект А». – Коллоу закрыл глаза. – Александра – плод моего воображения. Я придумал ее такой. А мой друг разработал способ оживить мечту.

– Этого я действительно не знал, – признался загадочный ребенок.

– Счастливчик умер, когда нам исполнилось пятьдесят два. – Слезы одна за другой скользили по вискам, затекая в уши. – Все свои записи он завещал мне. Я же поклялся попробовать, когда наука сможет то, о чем мы грезили тогда.

– И ты попробовал. – Мальчик сорвал травинку и немедленно потянул в рот.

– Да, но кто мог догадаться, что однажды моя мечта выберет не меня? – В груди сделалось тесно. – Я не говорил ей, чем она отличается от всех остальных Теней. Никогда. Возможно, это было ошибкой.

Где-то неподалеку протяжно и жалобно подал голос одинокий сверчок.

– Мне смешно слышать, что Гудман великий ученый. – Джулиус сел и утер лицо рукавом. – Единственным Великим был Счастливчик.

– Ты скучаешь по друзьям? – почти шепотом спросил ребенок.

– А сам как думаешь? – Остро захотелось обратиться к собеседнику по имени. – Может, все же представишься?

– С радостью бы. – Мальчик начал меняться, пока не превратился в парня лет семнадцати. – Когда я выглядел примерно вот так, был Сириусом. Это не имя. Прозвище между своими, но в нашем случае сойдет.

– Зачем тебе я? – Еще один важный вопрос.

– Каждому нужно дать шанс, считай, что это твой. – Сириус поднялся на ноги и отряхнул брюки. – На сегодня у тебя уже есть над чем подумать. Но прежде чем проснешься, я попрошу об одолжении.

– Почему нет? – пожал плечами Джулиус.

– На имя Леди Эмьюз Варлоу оставлена посылка, – продолжил тот. – Проследи, чтобы девочка получила ее. Сможешь?

– Да. – Красивый холм и странный собеседник растворились, погрузившись в белый туман.

Сэр Коллоу потянулся и зевнул. Давно ему не было так спокойно.

Не теряя времени даром, Джулиус привел себя в порядок и отправился туда, где давно требовалось его непосредственное присутствие.

Задумчивый Ариэль в своем вечном шарфе увлеченно читал книгу, сидя на лавочке в ничем не примечательном парке, заваленном золотыми листьями.

– Отлично выглядите сегодня, Сэр, – оторвав взгляд от строчек, отметил он. – Выспались?

– Пожалуй, – пожал плечами тот.

– Взгляните. – Привратник протянул свою книгу.

– А что там? – но стоило коснуться переплета, как парк сменился знакомым холлом.

Оставалось удивляться воображению Ариэля, выдумывающего новые способы попасть в штаб Теней больше тысячи лет подряд.

Уже подходя к дверям кабинета, Джулиус вспомнил, что посылка действительно была. Найти ответственного и поручить ему прислать все сюда не составило труда.

Коллоу не успел как следует погрузиться в работу, когда в кабинет постучали.

– Войдите, – отозвался он.

– Со здоровой коробкой в руках тяжело, Сэр. – Корникс постучала снова.

– Сейчас. – Джулиус поспешил к дверям.

– Ты уверен, что все это законно? – Тень кивнула на наклейку, исписанную ровным почерком. – Это можно расценить как «личные вещи».

– Если и личные, то не получателя и тем более не отправителя, – принимая посылку, заверил он.

– Еще не все. – Корникс скрылась, а, появившись снова, держала в руках плоский, но увесистый сверток.

В графе «от кого» Сэр Коллоу прочел: «Найджел Борджес».

Глава 12. Кое-что о морфах

Если перерыва на обед Эмьюз дождалась с трудом, то окончание занятий вообще выглядело чем-то призрачным. Из-за неудержимого потока новой информации гудела голова и в ужасе разбегались мысли. Тангл оказался самым плохим преподавателем из тех, кого девочка встретила сегодня. Во-первых, он был и самым молодым, во-вторых, все читал по бумажке, а в-третьих… в-третьих, Тангл просто не нравился.

Предмет, который не изучала Робин, называвшийся «История Ордена Танцующей Тени», заинтересовал сразу. Его вела бойкая пожилая дама с незапоминающейся фамилией и непроизносимым именем.

За два занятия мисс Варлоу настолько проголодалась, что совершенно забыла и про Росарио, и про Гримма. А потом все снова завертелось. На третьей лекции девочки сидели вдвоем: Лют предпочитала передние ряды, тогда как Эмьюз и Би больше нравилось сзади. Старенький гоблин очаровал обеих подружек с первой секунды – когда вместо того, чтоб отправиться за кафедру, взобрался на стол и принялся деловито расхаживать туда-сюда, сложив руки на животе.

Из его потешных ушей пучками торчали седые волосы, а на лысой макушке виднелись, точно нарисованные, темные пятна. Но более всего нравился голос гоблина и его чудной акцент. Мягкие слова старика будто гладили прилежных студентов по головам. Оказалось, что у гоблинов не бывает фамилий в человеческом понимании, их заменяют прозвища. Господин Отто потратил десять минут на объяснение этого странного факта, но так и не назвал своего. Он преподавал Суммологию, разбитую на два предмета: Теорию и Практику, а у группы Робин еще и «Введение в специальность».

Пожилой гоблин только и делал, что рассказывал. Для Эмьюз оставалось загадкой, как Би умудрялась что-то за ним записывать, кроме того, что господин Отто назвал «Терминологическим словарем».

– Попробуйте предстафить такую дферь, за которой ничефо нет. – Гоблин начертил в воздухе прямоугольник длинными узловатыми пальцами. – Парадокс ф том, что и самой дфери нет, да еще и когда фы предстафили «ничто», оно уше «что-то». Нам придется изучать материи, неподфлястные зрению и осязанию. Одни из фас будут со фременем управлять нефидимыми дферями, другие пользоваться ими, а третьи расхлебыфать результат.

Старичок заразительно рассмеялся, волнами распространяя положительные эмоции – даже на тех, кто не понял шутки.

– Суммолёгия – комплексная наука. – Господин Отто уселся на стопку книг. – Она застафляет нас обращаться к знаниям, накопленным ф других облястях. Кроме того, без фообрашения разобраться фо многом просто не удастся. Фесь перфый семестр мы с фами будем пофторять школьную программу. Поэтому нам предстоит много читать, фспоминать и обдумыфать.

Такая перспектива привлекала и пугала одновременно. С одной стороны, Эмьюз знала, что вспоминать ей особо нечего, а с другой, очень хотела завоевать расположение потешного профессора.

– На теоретических занятиях мы с фами познакомимся с наиболее часто пересекающимися реальностями, – продолжил гоблин. – Научимся пользофаться спрафочной литературой, фсефосмошными кляссификаторами и таблицами. На практических нам придется много считать, решать слёшные задачи и строить графики. Прошу запастись чертешными принадлешностями. Сегодня мы рассмотрим несколько широко употребляемых терминоф.

Робин толкнула подругу в бок.

– Правда, старичок прелесть? – шепотом спросила она. – У него училась моя мама. Чудо, что господин профессор еще преподает.

– Забавный, – согласилась Эмьюз.

– Зато на самостоятельное изучение задаст выше крыши, – заверила Би. – У него репутация изобретателя, исследователя, естествоиспытателя и путешественника. Мама читала все его работы.

Мисс Варлоу украдкой искала глазами смуглого мальчика в рядах студентов, но тот будто сквозь землю провалился.

– Трансумом, – вещал лектор, – принято назыфать любое сущестфо (незафисимо от степени его разумности), намеренно либо случайно оказафшееся за пределями сфоей реальности. Часть из фас носит знак «О.П.О.» (с гордостью, я надеюсь). А означает это «Оказыфать Помощь Обязан», если кто еще не ф курсе. И для несчастных слючайных физитероф именно фы будете последним шансом фернуться домой. Если станете хорошо учиться, естестфенно. И не только у меня.

– Это про тебя, между прочим. – Робин ткнула пальцем в вышитые под эмблемой крошечные буковки.

– На моих занятиях, – продолжал гоблин, – фы познакомитесь с изфестными видами трансумоф и способами расчета точки отпрафления, если прибыфшее сущестфо не поддается кляссифицирофанию, либо не мошет быть отнесено к какому-либо определенному миру ффиду сфоей распространенности здесь и фезде. Как фы думаете, какое сущестфо яфляется самым часто фстречающимся?

Господин Отто обвел аудиторию вопрошающим взглядом.

– Очень простой отфет, – хитро прищурившись, добавил он.

Студенты погрузились в размышления, перешептываясь с соседями, но никто не рисковал озвучить предположения открыто. Эмьюз тоже не стала бы этого делать, только болтливый язык опередил осторожный ум.

– Человек, – сказала она.

– Фот именно! – профессор повернулся в сторону девочки всем телом. – Теперь пофторите для фсех.

– Человек… или люди. – Мисс Варлоу чувствовала, что слова путаются.

– Позфольте поинтересофаться, – старый гоблин излучал доброжелательность, – как фы пришли к такому фыфоду?

– Встань, когда с тобой разговаривает преподаватель, – шепотом посоветовала Би.

– Я… – Эмьюз, не ожидавшая продолжения беседы, кожей ощущала, что краснеет. – Мне показалось… Тут вокруг столько людей: на вокзале, здесь и в городе. Если бы кто-то вдруг отказался трансумом, ему было бы трудно помочь.

– Уферен, кашдый догадалься, но не фсем хфатильо мушестфа фысказаться, – жестом предлагая девочке сесть, улыбнулся профессор. – Запомните: мальо знать, мальо фыучить, нушно не бояться думать. Не ошибается тот, кто бездейстфует. Я могу дать фам знания, но не ф моих силях осфободить фаши умы от страха быть непрафыми.

Эмьюз ловила каждое слово. Смысл сказанного господином Отто настолько вдохновил ее, что до самого удара колокола девочка не оставила без внимания ни единого вопроса. А когда студенты получили задание и начали расходиться, пожилой профессор подозвал Эмьюз к себе.

– Фам скоро объяфят, что для перехода на следующий курс необходимо не только сдать экзамены, но и написать некоторое научное исследофание ф рамках одной из дисциплин, – Гоблин прошаркал к краю стола, пристраивая на носу круглые очки. – Как фы отнесетесь к предльошению фыбрать объект изучения себе из моих предметоф?

Бедняжка потеряла дар речи. Крошечный зеленокожий профессор казался умнейшим и добрейшим существом во вселенной.

– Юная леди, – в голосе господина Отто промелькнуло легкое разочарование, – я не браль научное рукофодстфо уше очень много лет. Мне показальось, фы достаточно пытлифы, чтоб уфлечься сльошной наукой. Если ше нет…

– Конечно, господин профессор! – спохватилась девочка. – Я готова работать под вашим руководством над чем угодно!!

– Только не нушно кричать. – Гоблин болезненно потер виски кончиками пальцев. – Этот замшелий пень, фозмошно, стар, но не глюх.

– Тысяча извинений. – Эмьюз только не скакала от радости.

– Еще одно, – глазки-бусинки лукаво заблестели, – не могли бы фы помочь мне спуститься на поль? Я несколько не ф форме для прышкоф.

– Каким образом? – на всякий случай уточнила Эмьюз.

– Я легкий, как перышко, – заверил забавный гоблин. – Фозьмите меня и снимите отсюда.

Но стоило протянуть руки, как дверь в задней стене класса открылась, и на пороге появился тот самый смуглый мальчик.

– Что это вы делаете, мисс? – недовольно поинтересовался он.

– Где тфои манеры, мой дорогой? – нахмурился господин Отто, обернувшись в сторону вошедшего. – Прикашешь сидеть тут, пока тебя нет рядом?

– Простите, профессор, – бросив косой взгляд на невольную свидетельницу, ответил тот.

Эмьюз почувствовала себя лишней, но вдруг сообразила, что не знает, куда ей идти.

– Я пойду. – Девочка попятилась. – Наверняка меня уже ждут.

– Не очень-то уференно это зфучит. – Старый гоблин поцокал языком. – Если фы боитесь заблюдиться, мой фнук с удофольствием профодит. Прафда, Кляус?

– Но, дедушка… – попытался возразить он.

– Никаких «но»! – Господин Отто даже топнул ногой для пущей убедительности. – Чтобы быть слюшателем, нушно посещать занятия!

– Будет исполнено, – умело скрывая раздражение, согласился вредный мальчишка. – Дорогу вон до той двери вы найдете самостоятельно, мисс. Идите вперед.

– Я фсе еще на столе, мой дорогой, – напомнил гоблин.

Украдкой оглянувшись, Эмьюз поразилась, с какой осторожностью и трогательной заботой рослый мальчик опустил хрупкого гоблина на пол, почти преклоняя колени, – хотя очевидно, что господин Отто ему такой же дед, как Росарио тетка мисс Варлоу. «И так бывает», – отметила она про себя.

– Не отставайте, – поравнявшись с девочкой, попросил недовольный своей ролью провожатый.

– Эмьюз, – стараясь завязать диалог, представилась она. – Эмьюз Варлоу.

– Сказал бы, что мне очень приятно, но не желаю выглядеть неискренним, – холодно отозвался тот. – Клаус Раббе. К вашим услугам.

Казалось, будто он строит вокруг себя неприступную стену. Так, на всякий случай. Запирает окна и двери, чтоб выкинуть ключи в бездонную черную пропасть.

– Грубиян, – фыркнула Эмьюз.

Мальчишка ничего не ответил, только ускорил шаг. Если по прямой еще можно было угнаться за ним, то на лестнице мисс Варлоу сдалась.

– Слишком быстро. – Она бессильно повисла на перилах.

– Послушайте, я снова помогу вам, если оставите едкие комментарии при себе. – Вредный провожатый спустился и протянул руку. – Соглашайтесь. Мы уже почти опоздали.

– Договорились. – Эмьюз выпрямилась.

– Отлично. – Клаус окинул пустой коридор оценивающим взглядом и без предупреждения дернул ничего не подозревавшую девочку на себя.

Наверное, стоило обидеться или, на худой конец, выразить недовольство, но все вокруг растворилось в вихре цветных пятен под густой бас огромного колокола. Не успела она и глазом моргнуть, как уже стояла перед дверью в класс, заботливо открытой вредным мальчишкой.

– Неплохо смотритесь, – хихикнула Робин, пропуская подругу на ее место.

– Не смешно! – фыркнула Эмьюз. – Ты почему меня бросила?

– Никто никого не бросал. – Девочка тяжело вздохнула. – Радуга втянула меня в «общественную жизнь университета». Да к тому же, наши выбрали старостой группы. Пришлось подниматься в деканат. Скажи лучше, как его зовут?

– Какая разница? – смутилась Эмьюз. – Хватит. Твои шутки перестают казаться смешными. Между прочим, знаешь, чей это внук? Господина Отто!

– Не похож. – Би с трудом сдерживала смех.

– Профессор попросил его проводить меня, – призналась девочка. – И еще… Объясни, что за научная работа нужна для перехода на следующий курс? Господин Отто хочет, чтоб я что-то исследовала под его руководством.

– Везучая. – Робин отчего-то грустно вздохнула.

Разговор мог продолжаться, но преподаватель начал занудную вводную лекцию по Общей Истории, мало отличавшуюся по содержанию от той, что Эмьюз уже выслушала на Истории Ордена. Би усердно царапала карандашиком, составляя конспект, а мисс Варлоу только делала вид, что записывает. Девочка мысленно перебирала своих знакомых в поисках хотя бы одного обычного человека. Главным образом, для того, чтоб не думать о Клаусе.

«А вдруг все могут, как Росарио? Тогда ничего необычного в нем нет», – робко шевельнулся внутренний голос. Только что-то подсказывало, что мальчишка много больше, чем просто ходячая головоломка. «Не был бы он таким невоспитанным», – Эмьюз шумно выдохнула, – «подружилась бы. А так… Ничего, кроме неприятных эмоций».

Девочка постаралась прислушаться к невнятному шелесту речи пожилого лектора и на секундочку прикрыла глаза…

– Спать на занятиях в первый же день, – Би изо всех сил трясла подругу за плечо, – как не стыдно!

– Крошечный разряд быстро приведет ее в чувства, – съехидничала Лют.

– Не нужно! – Эмьюз с трудом подняла тяжелую голову. – Все закончилось?

– У меня да. – Робин выглядела подозрительно веселой. – А у вас еще одна пара. Встретимся за ужином. И… сделай что-нибудь с лицом! У тебя на обеих щекахконспект!

Пока соседки по комнате тщетно сдерживали смех, мисс Варлоу извлекла из рюкзака зеркальце.

– Какой кошмар! – ужаснулась она, когда убедилась в правдивости сказанного Би.

– Вот что бывает с теми, кто дрыхнет на лекциях, – поучительно подытожила та.

– Ладно, ладно, – отмахнулась Эмьюз. – Что с этим делать теперь?!

– Оставить на память или смыть. Выбирай сама, – улыбнулась Лют.

– Надеюсь, уборная тут недалеко? – Перспектива прогуляться по зданию с измалеванными щеками не выглядела радужной.

– Не так чтобы очень. – Робин подняла взгляд к потолку.

Всю дорогу до женского туалета и Лют, и Би беспощадно потешались над бедняжкой. А внутри Фьюри будто взбесилась. Ее подколки сделались обидными.

– Все? – с надеждой спросила Эмьюз.

– Нет, – третий раз подряд ответили девочки.

Проклятые чернила не желали смываться ничем. От мыла невыносимо щипало в глазах. «Вот тебе урок», – отчитывал внутренний голос. – «Не спи когда не положено».

– Хватит, до дыр протрешь, – без тени иронии попросила Робин. – Уже почти не видно.

– Жаль, – фыркнула Лют. – Я-то надеялась, что навсегда останется.

– Ты чего такая злая? – Би метнула на блондинку суровый взгляд.

– И вовсе я не злая, – пожала плечами та. – Просто у кого-то появился поклонник, который дарит розы… а я…

– Какой поклонник?! Какиерозы?!! – От назойливой рези в глазах Эмьюз моментально вышла из себя. – Сговорились свести меня с ума? Если у вас обеих головы мальчиками набиты, то у менянет! Цветок мне прислала Росарио Тэсори. А Клаус вообще не имеет ко мне никакого отношения!

– Клаус, значит… – не удержалась Робин.

Мисс Варлоу мысленно поблагодарила деканат за короткие перемены. Би проводила Теней до кабинета алхимии.

– Не скрипи зубами, – виновато улыбнулась она на пороге. – Ты такая смешная, когда сердишься. Обещаю больше не подтрунивать.

– Надеюсь. – Эмьюз покосилась на Лют.

– А я не обещаю, – бросила та.

«Если Лют станеттак обижаться на каждую мелочь», – думала девочка, – «стоит серьезно поговорить с ней как можно раньше». Зная белую мышь, несложно оказалось докопаться до причины подобного поведения. Скорее всего, Фьюри накрыл очередной приступ ревности. Блондинка демонстративно отправилась на свое обычное место, оставив Эмьюз в полном одиночестве. Никого на всем последнем ряду.

В итоге, так было даже лучше: мисс Варлоу конспектировала с утрированным рвением. Сказывались уколы совести и покрывшиеся красными пятнами щеки.

– Не ерзай, Мэй. На первом занятии нам ничего потрогать не дадут, – зашипела на свою соседку девочка, сидевшая ярусом ниже.

– А когда дадут? – раздувая губы, спросила та.

– Невоспитанным дурочкам никогда, – отрезала она.

– Я больше не буду. – Шепот Мэй походил на писк.

– Естественно, не будешь! – Подслушивать неприлично, но девочки выглядели знакомыми. – Я сегодня же вечером отправлю письмо домой!

– Эйприл! – взмолилась несчастная. – Я правда не хотела. Я испортила учебник нечаянно.

– Учебники. – Эйприл повернулась к своей соседке, и мисс Варлоу тотчас узнала в ней одну из подружек Бри.

Эмьюз не успела выучить всех обитателей комнаты с пятиэтажными кроватями, которую Робин называла «Мышарием».

– Девочки, мне не слышно лектора, – осторожно вмешалась она.

– Прости, Эмьюз. Мы не заметили, что сзади кто-то есть, – приветливо отозвалась Эйприл.

Студентки притихли, но совесть мисс Варлоу немедленно ухватилась за новую оплошность. «Вот… они-то тебя запомнили, а ты!.. Нехорошо», – ворчал внутренний голос. – «Исправься сегодня же!».

Несколько отвлекшись, Эмьюз заметила, что в классе как-то подозрительно много свободных мест. Все ребята, которые остались, носили одинаковые нашивки.

«Это моя группа!», – вывод оказался странно радостным.

Если считать по головам, выходило двадцать человек ровно. Девочка хотела верить, что рано или поздно подружится со всеми.

Тем временем, плотный алхимик средних лет увлеченно вещал о важности своего предмета. «Вот интересно», – задумалась Эмьюз, – «хоть кто-нибудь скажет, что его дисциплина не имеет значения или никогда не пригодится? А раз уж все науки так нужны, зачем столько говорить об этом?».

Финальный удар колокола был встречен чуть ли не аплодисментами, хотя алхимия выглядела предметом крайне интересным. Одни только пузатые склянки и прозрачные плоские чашки тянули магнитом.

– До начала ужина десять минут. – Мэй перекинула сумку через плечо. – Всей группой идем. Ты с нами?

– Наверное. – Девочка с удивлением обнаружила, что сидевшая еще минуту назад на месте Лют будто в воздухе растворилась.

Приятно было почувствовать себя частью чего-то большего. Усталые студенты отовсюду стекались в холл, а из холла на улицу.

– Не опоздаем? – осторожно поинтересовалась Эмьюз.

– Нет, – отмахнулась Эйприл. – Я как староста еще во время обеда позаботилась о столиках к ужину для нас всех.

– Кто тебя выбрал? – Возможно, вопрос прозвучал несколько некорректно, зато в самую точку.

– Сама себя выбрала. – Девочка с серой внешностью прищурилась. – А ты что, тоже хочешь эту каторжную работу?

– Нет, – честно призналась мисс Варлоу. – Но если понадобится помощь…

– Все вы так, – мученически вздохнула Эйприл, старательно скрывая облегчение. – У меня уже есть одна «помощница». Пока достаточно.

Эмьюз краем глаза заметила, что совершенно незнакомые девчонки показывают пальцами в ее сторону и подозрительно хихикают. «Неужели следы чернил еще остались?», – с досадой подумала мисс Варлоу.

Голова просто звенела от злобного роя растревоженных мыслей. «Что я могла сделать Танглу такого? Куда подевалась Лют? Что такое Орин? Как и зачем он помогает мне? Почему одни люди грубые, а другие нет?», – каждый вопрос отзывался приглушенной тупой болью.

– Мерзость какая! – неожиданно взвизгнула Мэй.

– Где? – машинально уточнила Эмьюз.

– Вон там. – Девочка указала куда-то между домами. – Если я одна это вижу, значит, точно спятила. Если нет, то собака больше похожа на труп.

– Ничего там нет! – недовольно фыркнула Эйприл.

Еще до того, как глаза нашли горбатый костлявый силуэт зверя, в сердце юной Тени шевельнулась надежда. Именно она заставила попросить ребят идти вперед, не дожидаясь, пока Эмьюз завяжет так вовремя распустившиеся шнурки.

– Я догоню, – солгала девочка.

– Уверена, что не заблудишься? – участливо поинтересовалась самопровозглашенная староста.

– Было бы где… – отмахнулась мисс Варлоу.

Дождавшись, пока знакомые студенты скроются из виду, Эмьюз кошкой скользнула в проулок. Тяжело не привлекать к себе внимания, когда пытаешься незаметно просочиться туда, где тебе в принципе нечего делать, да еще и не имея опыта в подобных вещах. Воровато озираясь, девочка прокралась к месту, где несколько минут назад видела костлявый силуэт.

– Пеппер, – шепотом позвала она.

Черные каменные стены словно давили. Эмьюз заранее чувствовала себя глупо. О чем можно было разговаривать с собакой?!

– Пеппер, – на всякий случай повторила девочка, а в ответ услышала хриплое дыхание.

Облезлый пес, больше похожий на кучку мусора, поднялся на ноги. Выпуклые карие глаза внушали доверие.

– Где твой хозяин? – Мисс Варлоу сделала несколько шагов и попыталась погладить зверя по макушке, но тот ловко увернулся и ухватил девочку за рукав пиджака зубами. – Ты чего?

Пеппер неуклюже попятился и потянул Эмьюз за собой.

– Отпусти меня, я сама пойду.

Слова заставили собаку задуматься. В конце концов, пес разжал челюсти и приветливо затрусил лысым хвостом, переминаясь с лапы на лапу.

– Вперед, – приказала девочка.

А Пепперу того и надо было. Он поднял острую морду, точно хотел взвыть, – но вместо этого закашлялся.

Трудно вести себя естественно, когда рядом вышагивает существо, больше похожее на труп, хоть и дисциплинированный. Пес не смотрел по сторонам. Он целеустремленно вел Эмьюз к выходу на подвесной мост.

Свет под аркой не горел. В длинном проходе эхо, умножающее стук каблуков и царапанье собачьих когтей, звучало зловеще. Резкие очертания горгулий маячили впереди. Девочка взглянула на покрытую старыми шрамами и отвратительными язвами спину Пеппера. На какое-то время показалось, что сквозь кожу зверя пробиваются крошечные языки голубого пламени.

– Здравствуйте, – зачем-то кивнула каменным привратницам Эмьюз.

– Здравствуй, – ответил знакомый голос.

– Ты поверил? – Сердце сделало в груди смертельное сальто.

Гримм сидел прямо на мосту, свесив ноги.

– Не я, – признался он. – Пэп. Выл, тащил меня куда-то… Жалко, что звери не разговаривают, хоть и соображают.

– Неважно. – Недолго думая, девочка устроилась рядом. – Главное, ты здесь. Скажи, кого ты видел тогда в окне?

– Мне казалось, все знают, что видят такие, как я. – Гримм осторожно поправил черную повязку.

– Какие? – тут же переспросила Эмьюз.

Парень хотел было возмутиться, но Пеппер ласково положил свою морду ему на плечо и причмокнул языком.

– Никто не знает, почему так получается. – Гримм похлопал питомца по макушке. – Одни люди, умирая, отправляются к Богу на небеса, а другие… возвращаются, чтоб прожить отмерянное сполна. Восемь месяцев назад я умер и воскрес. Братья-монахи называют это чудом…

Девочка слушала, затаив дыхание.

– Только их «чудеса» больше похожи на бесконечный кошмар. – Он поежился. – Все живое представляется только гнилью и тленом, а мертвое, напротив, снова обретает утраченные краски. Я не хочу смотреть на тебя. За восемь месяцев привыкаешь доверять глазам пса.

– Так ты ничего не видел? – Как ни печально, но Эмьюз вынуждена была вернуть собеседника к началу разговора.

– Точно сказать не могу, – признался Гримм. – По крайней мере, прямо сейчас.

– А когда сможешь?! – Девочка с трудом перекрикивала накатившийся лавиной гром большого колокола.

– Помоги мне подняться, – неожиданно попросил собеседник.

– Сейчас. – Эмьюз встала на ноги.

Кротость и беспомощность подкупали.

– Думаю, нам обоим пора. – Гримм держал девочку за руки, но не двигался с места. – Братья-монахи не поймут моих прогулок по вечернему городу. Мы ведь еще встретимся?

– Обязательно, – заверила Эмьюз. – Постарайся вспомнить, что видел. Хорошо?

– Я пришлю за тобой Пеппера, – он уже не слушал, – на выходных, наверное. Раньше не получится. И… да. При следующей встрече я буду помнить больше, обещаю.

Гримм отступил на шаг. Пальчики Эмьюз соскользнули с одетых в плотные белые перчатки ладоней.

Он ни разу не обернулся. Мисс Варлоу вдруг остро почувствовала сосущее одиночество. Впереди чужой, хоть и прекрасный, город, позади безучастные горгульи, длинный темный проход и горстка друзей в море незнакомых студентов.

– Прогуливаешь ужин? – Серенький в полосочку кот, мягко переступая, подкрался ближе.

– Расследую преступление, – брякнула она в ответ.

– Вот даже как? – Зверек потянулся и зевнул. – Что-то серьезное?

– Нет, – быстро опомнилась Эмьюз. – Ерунда.

– Понимаю. – Мэйсон сделал вид, что проглотил небольшую ложь. – Я внутрь. Если хочешь, пойдем вместе. Если нет, не забудь: в семь часов вечера поднимают мост.

– Идем, конечно. – Мисс Варлоу бросила последний взгляд на широкую дорогу, уходящую под уклон, и поспешила под арку.

Кот блестяще справлялся со своей ролью. Девочка не заметила, как зверек уговорил ее понести его на руках.

– Почему я тебя не видела человеком? – прямо спросила Эмьюз.

– Ну… Во-первых, ты от этого ничего не потеряла, – мурлыкнул Мэйсон. – Во-вторых, я многое приобрел. Посуди сама: как еще можно, не прикладывая усилий, побывать в объятьях всех симпатичных девчонок в округе? Так еще каждая третья норовит поцеловать в нос.

– А вот как возьму и как брошу тебя на мостовую, – отчего-то оскорбилась мисс Варлоу.

– Не нужно, я шучу. – Кот, предчувствуя неладное, впился когтями в пиджак. – Мне нравится прыгать и лазать, нравится кататься в пыли на солнце… охотиться на кузнечиков тоже очень весело. И вообще, всегда мечтал быть котом. Именно так я чувствую себя… целым.

– Как-то странно, тебе не кажется? – Эмьюз ссадила кота на ближайшую лавочку.

Есть совершенно не хотелось. И если утром девочка не чувствовала ничего, кроме неподъемного желания спать, то к вечеру будто включилась.

– Ничего странного, – обиделся Мэйсон. – Всем свойственно фантазировать. Что такого, если мои фантазии стали реальностью? Урд, например, уже три года не может найти своего зверя.

– А зачем его искать? – Эмьюз опустилась рядом.

– Поиск себя, – кот упал набок и вытянул лапки, – важная часть развития личности. Мы – аниморфы – ищем себя не только как люди, но и как звери. Этот выбор накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Большинство тех, кто живет во внутренних общежитиях, – морфы.

– Даже Кван? – не поверила Эмьюз.

– А ты думаешь, она от природы такая плавная? – фыркнул Мэйсон. – К слову: Клер, подруга Урд, никогда в жизни не красила волосы.

– Ладно, – согласилась та. – А что с близнецами?

Кот торжествующе навострил уши.

– Никакие это не близнецы, даже не братья, – признался он. – Дэниэл Кросс и Бэнжамин Арчер! Где тут родство? Дэн был беспризорником до одиннадцати лет, а Бэн вырос в семье реконструкторов. Я помню, как мальчишки впервые встретились. Один мечтал о семье, другой хотел иметь брата…

– Тогда кто на кого похож? – Эмьюз представила одинаковые лица.

– Свою общую внешность они скопировали из книжки. – Мэйсон спрыгнул на мостовую и начал расти…

…вверх и в стороны, раздвигаясь, как подзорная труба. Пока на месте уютного комочка шерсти не появился невысокий плотный парень, чем-то похожий на старинный комод на коротеньких толстых ножках. Прежним осталось разве что выражение круглого лица: те же хитрые глаза и нагловатая улыбка.

– Согласись, что в качестве кота я… ммм… несколько приятней. – Мэйсон виновато расправил мятый пиджак пятикурсника.

– Не соглашусь. – Девочка лукавила, но ничего не могла с собой поделать. – Мне хоть до Трапезного корпуса не придется тебя тащить.

Котом ли, человеком ли – он одинаково вызывал симпатию, каким-то внутренним обаянием. И ведь на самом деле было в Мэйсоне что-то по-настоящему кошачье.

По дороге на ужин старшекурсник с упоением рассказывал о «прелестях возможности приземляться на все четыре лапы и использовать хвост как воздушный руль».

– А мы тебя везде ищем! – всплеснул руками Дэн.

– Кого именно? – с напускной строгостью уточнил Мэйсон.

– Не тебя, пушистый друг, – тряхнул головой тот. – У нас с Бэном есть деловое предложение для Леди.

– Ничего криминального, я надеюсь? – Бывший кот по настоящему сурово нахмурился.

– Прекрати, Мэйс! – отмахнулся Дэниэл. – Во-первых, ты еще не комендант. Во-вторых, когда мы кого-то втягивали в неприятности?

– Я помощник, – возразил Мэйсон.

– Угу, – иронически отозвался Дэн. – Отставной козы барабанщик ты.

Эмьюз не совсем понимала, что происходит, но чувствовала свою ответственность.

– Прекратите, – приказала она. – Что у вас за дело?

– Мы реконструкторы, ты – Тень. – Шут немного смутился. – Я рассчитывал, что Бэн найдет тебя первым.

– При чем здесь это? – искренне удивилась девочка.

– Он объясняет лучше. – Дэн приподнял брови. – Мы хотим… исследовать… тебя. Звучит страшно, но это не то, чем кажется. Раз в две-три недели отвечать на пару пустяковых вопросов. Несложно, правда? Взамен мы можем предложить только свою дружбу. Хотя она у тебя и так есть, даже если откажешься.

Наверное, на лице Эмьюз отпечаталось что-то невообразимое. Противоречивые эмоции просто разрывали бедняжку. С одной стороны, ничего плохого поддельные близнецы не хотели; с другой стороны, предложение приводило в бешенство ту часть, что до сих пор ненавидела реконструкторов как вид. Но была и третья сторона.

– Без меня никак не обойтись? – стараясь не выдавать внутренней борьбы, спросила мисс Варлоу.

– Боюсь, что нет. – Дэн отвел взгляд.

– Тогда я согласна, – скрепя сердце, ответила Тень. – Вы ведь не причините мне… вреда?

– Скажи, когда можно будет обижаться, – рассердился Дэниэл. – Я про дружбу распинаюсь, а она тут «вреда» опасается. Бррр! Ущипните меня – я брежу! Чудной народ – девчонки!

Так бы Дэн и продолжал возмущаться, если бы желудок Эмьюз не подал голос громче, чем следовало.

– Согласилась же! – в образовавшейся паузе вставила мисс Варлоу. – Хватит.

– Я твое «согласие» не принимаю, – хитро прищурился тот. – Подумай еще, стоит с нами связываться или нет. Мы с Бэном подождем. Прошу пардона!

Отвесив парочку странных поклонов, шут развернулся и зашагал прочь, растворяясь в сгустившихся сумерках.

– Неловко получилось. – Мэйсон галантно открыл перед девочкой двери. – Надеюсь, во всем этом нет моей вины?

– Откуда ей взяться? – Эмьюз приподняла брови.

– Ну как же… – В холле Трапезного корпуса царила тишина. – Если бы кто-то до сих пор считал Дэна и Бэна близнецами, доверия к ним было бы больше. Разве нет?

– Возможно, – осторожно кивнула Эмьюз.

– Вот видишь! – грустно улыбнулся он. – Мы вернулись почти к тому, с чего начали. Способным на большее тяжело жить в мире, где у человека всего одна внешность, данная раз и навсегда, а не «на что фантазии хватит». Спрашивать у антропоморфа, как тот выглядит на самом деле, еще более неприлично, чем интересоваться у женщины, сколько ей лет. Счастливым обладателям стабильной формы приходится объяснять, что морфы не обманщики. А Изменяющихся нужно учить жить в гармонии с действительностью и собой.

– Я не думала об этом, – призналась девочка.

– Думала, но неосознанно, – заверил старшекурсник.

В зале на первом этаже все столики пустовали, кроме двух. Выбрать удобную позицию для продолжения разговора не составило труда.

– Таких, как Дэн и Бэн – антропоморфов – во всем мире по пальцам пересчитать, – продолжил Мэйсон, отпустив крошечного человечка с заказом. – Это, конечно, при грубом упрощении, но все-таки. Их метят. Унизительно, правда?

– Наверное, если ты так говоришь. – Эмьюз почувствовала себя неуютно.

Старшекурсник будто бы пытался в чем-то убедить, только девочка никак не могла догадаться, зачем. Под испытующим взглядом Мэйсона хотелось согласиться с чем угодно, лишь бы он перестал таращиться. Только внутренний голос подсказывал, что поступать так неправильно.

– Я не очень понимаю суть разговора, – наконец, призналась она. – Если ты со мной споришь, давай проясним позиции. Еще утром я понятия не имела о существовании всех сложностей, а сейчас ты хочешь добиться от меня какой-то точки зрения. Либо меняй тему, либо объясняй толком, о чем речь!

– Опять увлекся. – Собеседник будто спрятал невидимые когти. – Объяснять особо и нечего уже. Антропоморфов, как Дэн и Бэн, метят. Татуировки на их лицах – не дань моде и не причуда. Это нестираемый знак, который нужен на тот случай, если мальчишки попробуют использовать свой дар для обмана. Сдать экзамен за кого-нибудь другого, например.

– Выглядит, словно им не доверяют заранее, – нахмурилась Эмьюз.

– Вот именно! – Мэйсон хлопнул всей пятерней по столу так, что солонка и перечница звякнули. – Некоторые считают, что этот варварский способ толкает морфов на путь преступления. По мне, достаточно того, что нас регистрируют. Метка на щеке – крайне неэтично.

Вот тут мисс Варлоу согласилась без колебаний.

Внезапно воздух наполнился теплыми и аппетитными запахами.

– Что-то долго сегодня ждали, – отметил Мэйсон, потирая руки.

– А вас как «метят»? – поинтересовалась девочка в продолжение разговора.

– Нас, в смысле, аниморфов? – на всякий случай уточнил он.

– Угу, – кивнула та, поскольку другой ответ тяжело дать с набитым ртом.

– Мы жизнью отмеченные, – загадочно улыбнулся Мэйсон. – Что звериная, что человеческая форма накладывают друг на друга свои отпечатки, которые трудно с чем-то спутать. Если у тебя сильный желудок – могу показать, чем от нормального человека отличаюсь я.

– Почему нет. – Эмьюз очень хотела продемонстрировать понимание и терпимость, но робко добавила: – Только если это пристойно.

Парень-кот поперхнулся и озадаченно почесал себя за ухом.

– Неужели я произвожу впечатление человека, способного на непристойное поведение? – почти смеясь, спросил он.

Несчастная мисс Варлоу поняла, что ляпнула обидную глупость.

– Моя отметина не хвост. И не стоит так краснеть, – подмигнул Мэйсон. – Волноваться совершенно не о чем.

Он ловко одернул рукава, расстегнул манжеты рубашки и протянул девочке руки ладонями вверх. Сначала Эмьюз не сообразила, что в картинке необычного. Запястья как запястья, но чуть выше примостились лишенные ногтей короткие отростки по одному на каждую руку.

– Мэйсон «Двенадцать Пальцев» Мотли. – Он демонстративно пошевелил шестой парой. – Прошу любить и жаловать. Только в карты со мной играть не советую.

После ужина старшекурсник с удовольствием проводил девочку до общежития. Эмьюз нашла в Мэйсоне интересного собеседника. Можно было бесконечно болтать о трудностях жизни морфов, только уходящий день приготовил еще один сюрприз…

Завернув на шум в общий холл, они застали странную сцену. На высокой каминной полочке балансировал на одной ноге несерьезного вида молодой карлик в жилетке без пуговиц и выбившейся из брюк рубашке, на полу же Дэн и Бэн буквально бились в истерике от хохота! Вообще, в холле оказалось очень людно. И все внимание приковал к себе незадачливый карлик. Мисс Варлоу не сразу разглядела, что в поднятой над головой руке человечек держит красную бархатную коробочку.

– Ну дай, а? – охрипшим голосом уговаривала тощая девочка с разноцветными волосами. – Мы же только одним глазком глянем.

– Не положено, мисс! – почти взмолился карлик.

– Что здесь происходит?! – перекрикивая радостное безобразие, осведомился Мэйсон.

– Наконец-то меня спасут! – всплеснул руками человечек и немедленно рухнул вниз, потеряв равновесие.

Если бы не Урд, коротышка легко мог свернуть шею.

– Господа студенты! – рявкнул Мэйсон. – Последний раз повторяю вопрос: что здесь происходит?!

– Мистер Мотли, – сдавленно пискнул карлик. – Меня послали вручить посылку лично в руки Леди Эмьюз Варлоу. Я не предполагал даже, чем это обернется.

– Похоже, у кого-то будут неприятности, – подбирая с пола позолоченную пуговку и обводя разгоряченную охотой на курьера публику, произнес тот.

Про себя девочка отметила, что Мэйсон способен быть крайне убедительным, когда это необходимо. Дэн и Бэн поднялись на ноги. Мальчишки одинаково поправили волосы и приготовились спорить.

– Вот как всегда! Мэйс… – начал Бэн.

– … пришел и все испортил! – закончил за него Дэн. – А было так…

– … весело! – Липовые близнецы, не сговариваясь, шагнули вперед.

– Еще слово, и я лично отведу вас в деканат. – Мэйсон выпрямился и скрестил руки на груди.

– Не нужно, – снова подал голос карлик. – Посылка цела, а пуговицы я к жилету пришью. Ничего страшного не произошло.

– Опять вам везет. – Урд поставила коротышку на пол. – Мне бы так хоть раз.

– Угу, – буркнул Дэн, покосившись в сторону Эмьюз. – Как утопленникам.

Человечек гордо задрал подбородок и прошествовал к тому месту, где стояла невольная виновница его злоключений.

– Наконец-то вы здесь, Леди. – Карлик с поклоном протянул коробочку.

– Дружеский совет, – усмехнулся Дэниэл, – хватай и беги что есть духу, или открой здесь и удовлетвори наше любопытство.

– Никуда я не побегу. – Внезапно девочке стало невыносимо жалко забавного длинноносого и синеглазого кроху-посыльного. – Извинитесь перед ним. Немедленно!

– Что вы, мисс… Леди? – пролепетал бедняга, бледнея. – Не нужно… не обязательно… я всего лишь карлик.

– В самом деле, Эмьюз, это перебор, – нахмурился Дэн.

В наставшей угрожающей тишине юная Тень встретилась со стеной непонимания в чистом виде: недоумевающие взгляды, удивленные лица.

– Ничего не хочу знать, – фыркнула она. – Кто надеется посмотреть, что в коробке, извиняется сейчас же. До смерти надоели все ваши условности и хитрости, больше похожие на бред сумасшедшего. Чтоб не вдаваться в подробности, считайте это прихотью Тени.

Кровь колотилась в висках громом оглушающей барабанной дроби. Эмьюз страстно желала разобраться, почему здесь в порядке вещей безнаказанно гонять карлика, как зверька. В то же время, девочка яснее, чем когда-либо, понимала, что любое продолжение разговора вполне может обернуться крупной ссорой.

– Извини нас, Иеремая. – Подруга Урд нагнулась и подобрала еще одну пуговку. – Некрасиво получилось, хоть и весело.

– Извини нас, – подхватили липовые близнецы, а за ними и другие ребята.

– Ну что вы… – Карлик испуганно хлопал влажными ресницами и застенчиво мял в руках кончик белой рубашки. – Захотите снова загнать меня на каминную полку, так я всегда к вашим услугам.

– В другой раз обязательно, – заверил Дэн, – а сейчас можешь идти.

Не успела мисс Варлоу и глазом моргнуть, как шустрый карлик скрылся за дверью.

– Распечатывай коробочку, – напомнил Бэн. – Мы от любопытства извелись все. Сто к одному, что о ней уже болтают в коридорах. Такая загадочная посылка с курьером – это что-то новенькое.

– Слово есть слово, – пожала плечами Эмьюз и устроилась в мягком кресле.

Легкий деревянный кубик, обтянутый алым бархатом, не имел даже намека на крышку или замок. Девочка задумчиво крутила странный предмет в руках, когда на одной из сторон проявилась надпись золотыми буквами: «Эликсир Счастья для Леди Э. Варлоу». Эмьюз собралась было удивиться, как загадочная коробочка распустилась, словно цветок, прямо на ладони, наполняя комнату нежным кисло-сладким ароматом. В центре, среди невесомой белоснежной подстилки из шелка покоился крошечный стройный пузырек алого стекла под белой крышкой.

– Что с этим делать? – честно спросила девочка, обводя присутствующих глазами.

– Пить точно не советую, – хихикнул Дэниэл. – Похоже на духи.

– Причем, очень дорогие, – добавил Мэйсон с видом знатока. – Посмотри, там внизу нет карточки?

– Кажется, есть. – Эмьюз потянула за торчащий уголок, но на квадратном листочке не было ничего, кроме знакомой монограммы «Дж. У. К.». – Понятия не имею, кто это… – правдоподобно изображая изумление, объявила она.

– Все интереснее и интереснее, – нахмурился Дэн.

Отделаться от любопытных студентов оказалось не так-то легко. Когда Эмьюз протиснулась в свою комнату, ее голова просто гудела. Нет, внимание – штука приятная, но когда его слишком много, невольно возникает желание спрятаться под кровать и не выходить оттуда, пока все не уляжется.

Дремавшая на подоконнике Робин не сразу заметила возвращение соседки.

– Где Лют? – осведомилась Эмьюз.

– Заходила на пять минут оставить вещи. – Би сладко зевнула и перебралась на кровать. – Наверное, опять со своим наставником где-то.

– Замечательно, – процедила она, роняя себя лицом вниз на покрывало.

– Что в коробочке было? – как бы между прочим спросила Робин.

– И ты туда же? – Девочка приподняла голову.

– Разве только чуть-чуть, – пожала плечами Би.

– Духи это, – устало пояснила Эмьюз.

– Я так и думала, – мурлыкнула та, устраиваясь поудобнее, и закрыла глаза.

Даже если бы здравый смысл трубил о необходимости сесть за учебники, мисс Варлоу не пошевелила бы и пальцем. И вовсе не потому, что студентка из нее никудышная! «Пять минуточек», – пообещала себе Эмьюз, стягивая ботинки и сворачиваясь клубком на нерасправленной постели.

* * *

Джулиус устало взглянул на часы. Все умные мысли заблудились в невообразимо корявых рапортах. Стук в дверь быстро переключил внимание с протокольного бреда.

– Я никого не жду! – сердито прикрикнул Коллоу.

– Не кипятись, Джулс. – Корникс вошла и беззвучно закрыла за собой. – Есть разговор.

– Рад за тебя, – отрезал тот. – И… Никс, где отчеты? Кто-то добрых сто килограмм макулатуры должен. Мне здоровья не хватит разом все прочесть!

– Вот как раз и допишу, что осталось, – загадочно улыбнулась она. – Пока ты хорошенько выспишься… под наблюдением.

Корникс подняла руку и продемонстрировала крошечную пилюлю, зажатую между большим и указательным пальцами.

– Что это ты задумала? – Брови Джулиуса иронически изогнулись.

– Не прикидывайся! – обиделась Тень. – Я хочу узнать, кто именно тебя беспокоит.

– Неважно, – оборвал он. – Давай-ка проветримся и по дороге все обсудим.

Жизнь (особенно долгая) учит не доверять никому, кроме самых близких. Коллоу порой не верил даже себе, а уж стенам своего кабинета и подавно. Мягко вытолкав Никс в коридор и заперев двери, Джулиус зашагал к выходу.

– Симадзу Синдо! – неожиданно пропищало зеркальце из кармана.

– Недолго, – попросила Корникс, отступая в тени и сливаясь со стеной.

– Да. – Он почти знал, о чем пойдет речь.

– Сэр Руфус Тангр упорно укроняется от обязанностей наставника дря объекта набрюдения, – бесстрастно сообщил Симадзу. – Средует принять меры?

– Продолжайте следить. – Единственный доступный ответ.

– Будет испорнено. – Силуэт шпиона пропал.

Весь путь до лавочки с задумчивым Ариэлем Джулиус преодолел молча. Коллоу не знал об истинной природе этого странного существа. Да и не был уверен, что хочет знать.

– До завтра, Сэр. – Привратник отложил книгу и поправил шарф.

Джулиус рассеянно махнул рукой в ответ. Ариэль видел его мальчишкой и не изменился ни на йоту с того времени. Вечный Проводник и Привратник, он не был ни Танцором, ни даже человеком – правда, мало кого интересовал этот факт. Ариэль, с его почти прозрачной бледностью и пронзительной голубизной глаз, умудрялся оставаться незаметным.

С детства Коллоу помнил, что Ариэля держит древний договор, но ни самой бумаги, ни упоминаний о ней Джулс никогда не встречал. Свою часть соглашения странное существо исполняло исправно. Сам Магистр доверил Ариэлю «определять вход в башню Теней по своему усмотрению». А значит, сомневаться в его верности Ордену, кем бы он ни являлся, – бессмысленно.

– Я уже давно ломаю голову над пророчеством и, кажется, до чего-то докопалась, – нарушила молчание Корникс. – В этом городе у меня жил друг, но переехал. Его старый дом больше хозяину не нужен. Ключ есть. Там безопасно.

– Хорошо. Конечно. – На самом деле Джулиус не слушал.

Он все пытался охарактеризовать Ариэля сам для себя. Только растворяющийся в воздухе образ ускользал легким туманом. Джулс столько всего знал о нем и почти ничего… Столько раз встречал, но ни разу не говорил с Ариэлем и пяти минут.

Безрадостный вид обнесенного ржавой изгородью старого-престарого дома заставил остановиться. В такие моменты ощущение бренности всего материального подбиралось длинными костлявыми пальцами к самому горлу.

– Пришли. – Корникс распахнула скрипучую калитку, без труда избавившись от рассыпающегося навесного замка.

Замшелая дорожка, погребенная под грудами опавших листьев и жухлой травой, делала вид, что ее попросту нет. Кривые деревья с черными стволами скребли косматое низкое небо тонкими ветками, повинуясь налетевшему холодному ветру. Джулиус поежился и запахнулся в свой очередной плащ.

Двухэтажное здание из камня под черепичной крышей грустно смотрело на визитеров пустыми темными окнами. Казалось, оно в любую минуту может развалиться карточным домиком.

Никс тяготела к подобного рода местам. Особенно если те хранили память.

Замок на парадной двери поддался неожиданно легко и бесшумно, будто предлагая перейти на шепот, чтоб не оборвать царящий внутри сон.

– Флагра, – выдохнула Корникс, и живой белый огонек вспыхнул у нее на ладони, выхватывая из темноты поросший пылью и паутиной интерьер.

На вешалке, на столе в прихожей, равно как и в шкафах с распахнутыми створками не было ничего, кроме пыли.

– Что, говоришь, случилось с твоим другом, и когда? – стараясь разорвать липкие сети навеянного заброшенным домом настроения, осведомился Джулиус.

– Он переехал. – Тень обернулась. – Примерно двести лет назад. Туда, где больше ничего не нужно.

– Ясно. – Коллоу украдкой ущипнул себя за руку: уж очень все вокруг напоминало «стандартный кошмар».

– Когда-нибудь, после того, как ты меня демобилизуешь, – Корникс толкнула плечом ветхую дверь в гостиную, – я поселюсь здесь.

– Если обещаешь делать влажную уборку, буду заходить в гости, – пошутил он.

Половицы отзывались на каждый шаг жалобными голосами. Осторожно сняв покрывало с основательно побитого молью кресла, Сэр Коллоу устроился напротив камина.

– Рано сел, – призналась Тень. – Тут без тебя огонь не развести. Продуй-ка дымоход.

Хотел Джулиус ответить что-нибудь едкое, но вместо этого поднялся на ноги и отправился выполнять поручение.

– Посторонись, – предупредил он.

– Лишь бы труба не улетела. – Корникс картинным жестом освободила место для размаха.

Этот фокус Джулиус не повторял очень давно. Наверное, с самого детства. «Жаль, что Никс не видит плотное веретено воздуха у меня между пальцами», – те же мысли, что и тогда. Он будто натянул тетиву несуществующего лука. Несколько мгновений, и вихрь колючих голубеньких искорок устремился через дымоход – домой, к небу! Корникс настороженно прислушалась…

– Перестарался, – подытожила она, когда что-то гулко стукнуло по крыше. – Разбирать трубу на кирпичи не требовалось.

– Придираешься? – бросил тот, возвращаясь к креслу. – Лучше поведай, чего надумала.

– Если представить, что наша Леди и неучтенный Хитрец – два осколка прошлого, – Тень с утрированным тщанием раскладывала припасенные бревна в очаге, – они встретятся и освободят остальных Древних – то есть, все «дерево» целиком. А дальше не то что какое-то «царство», все вокруг будет поставлено под угрозу.

– Знаешь, чего тебе не хватает? – нахмурился Коллоу. – Внимания к документам.

По чести сказать, Джулиус сам рассматривал подобный вариант расшифровки, но лишь до того, как раскопал кое-что любопытное.

– Согласись, мало приятного провести вечность за каменными дверями в теплой компании озлобленного мимика и горы костей. – Мысли странно ловко складывались безо всякой подготовки. – Ты была права: они действительно абсолютно бессмертны. Убить Древних может только тот, кому они принесли присягу. И если ты наивно полагаешь, что это Магистр, то жестоко ошибаешься. Первые Рыцари клялись в верности кристаллу Призмы. Камню! Это их главный просчет, если верить документам.

– Надеюсь, это я натолкнула тебя на размышления? – Просто так промолчать Никс не позволял характер.

– Чтобы не сидеть до конца света в запечатанном склепе, – продолжил тот, – Хитрец распорядился своей вечной жизнью сам. Рассек себя на куски, приказав связному разослать их в разные миры. После завершения задания связной тоже покончил с собой.

– Так еще грустнее. – Тень протянула руки к огню.

– В отличие от нас, Фолия и иже с ней не чувствуют физической боли. – Джулиус подтащил кресло поближе к камину. – С одной стороны, хорошо, а с другой… на ней даже царапины без вмешательства реконструкторов не затягивались.

Уютно потрескивающие поленья и сладкий смолистый запах, противоречившие теме беседы, настраивали на сентиментальный лад.

– Утверждаешь, что Хитреца больше нет? – Корникс обернулась.

– Посуди сама, – он стянул тяжелые сапожищи вместе с носками и с наслаждением пошевелил пальцами, – Орден не отпускает так просто. Твой неучтенный Рыцарь должен быть тысячу раз нейтрализован, если даже папки с его делом не существует.

– А может, мою версию не станем сбрасывать со счетов? – Энтузиазм Тени несколько увял.

– Не станем, – зачем-то пообещал Джулиус, но быстро исправился: – Правда, на место основной эта версия больше не претендует.

За мутными от пыли окнами завывал по-настоящему осенний ветер, хлеставший в стекла промозглым дождем. Иллюзия дома грела живое сердце гораздо сильнее озорного огня в очаге.

– Я сейчас без всяких пилюль усну, как младенец. – Он поднялся и снял ставший ненужным серый плащ.

– Наверху холодно, – Никс подбросила еще поленьев, – и крыша течет.

– Мне и здесь неплохо. – Коллоу опустился на корточки. – Спасибо Ордену, форма не пачкается. Свернусь калачиком прямо тут, если, конечно, ты споешь.

– Ничего себе «калачик»! – смутилась Тень. – А о пении вообще забудь. Столько лет в табачном дыму… Не думаю, что смогу, как раньше.

– Не нужно «как раньше», давай «как сейчас». – Джулиус зашвырнул сапоги подальше в темный угол.

– Не пожалей потом. – Корникс позволила ему положить голову себе на колени.

Под звуки ласкового голоса, укрывавшего невесомым облачком, в растворяющееся сознание просочились давно потерянные воспоминания.

Мальчишкой Джулиус легко простужался и часто болел. Нежно-салатное стеганое одеяло; гора наглаженных носовых платков; строгая Мария, по часам сующая под нос ложку с противными микстурами; заботливая сестренка, читающая вслух ей одной интересные повести про любовь, взобравшись с ногами на стол перед окном, – манящие, напоенные светом образы увлекали все глубже и глубже.

«А ведь «переехать» означало «смерть»… для нас с Никс», – укололо где-то под ребрами. В самом деле, он придумал это для нее через год после окончания университета, когда разбился Ловкач. Чтоб не произносить каждый раз жестокое «умер», хотя бы между собой.

Джулиус не заметил, как уснул, точнее, провалился в черную дыру без стен и дна. Естественно, ни о каком общении с таинственным Сириусом речи не шло. Приоткрыв глаза, он обнаружил у себя под щекой сидение кресла. Глупо было надеяться, что Корникс просидит неподвижно всю ночь.

Пусть солнце еще не выбралось из-за горизонта, Джулиус знал, что неумолимое утро уже настало. Никс нашлась за столом. Она и впрямь писала отчеты, от которых все равно пользы чуть, только бумажная пыль и волокита, пока сама не уснула.

Занавесив окно пыльной тряпкой, снятой вчера с кресла, и обувшись, Сэр Коллоу мягко выскользнул из дома в надежде раздобыть завтрак и вернуться до того, как Корникс узнает о его отсутствии.

Глава 13. Табакерка

Естественно, «пятью минуточками» здоровый сон ограничить не получилось. Эмьюз села в постели и осмотрелась в предрассветном сумраке. Обе соседки дрыхли без задних ног на своих местах, но кроме мерного дыхания до ушей доносился почти неуловимый посторонний звук.

– Кто здесь? – шепотом спросила девочка пустую на первый взгляд комнату.

– Всего лишь уборка, мисс. – Знакомый карлик испуганно выглянул из-за Синего.

– Который час? – стараясь не выдавать удивления, поинтересовалась Эмьюз.

– Начало пятого. – Коротышка робко приблизился. – Простите, что не поблагодарил вас вчера за оказанную честь.

– Какую еще честь? – Спросонья она неважно соображала.

– Студентам не обязательно извиняться перед нашим братом. – Виноватые глаза поблескивали в темноте сквозь длинную челку.

– Иеремая, да? – Девочка сдержала зевок. – Это карлики приводят в порядок форму, если ее на ширме оставлять?

Он гордо выпрямился и кивнул.

– Простите за назойливость, – спохватился коротышка. – Сегодня ночным экспрессом вам пришла посылка. Мне было поручено передать ее утром, чтоб никого не будить, но если хотите получить свои вещи сейчас, только скажите.

– Говорю. – Эмьюз потянулась и спустила босые ноги на пол.

– Тогда подождите немного, – Иеремая легко поклонился и исчез.

Робин проворчала что-то невнятное и перевернулась на другой бок, заставив девочку вздрогнуть от неожиданности.

«Вот очнитесь только», – подумала она. – «Я еще спрошу, почему вы позволили мне уснуть в одежде».

Прокравшись в противоположную часть комнаты, Эмьюз устроилась за столом, подобрав под себя ноги, с твердым желанием прочесть заданное на самостоятельное изучение. Толстая книга «Знания аркана: защита» с выпуклыми серебряными буковками на обложке оказалась как раз кстати. Правда, ничего, кроме названия томика и фамилии автора, девочка разглядеть не смогла. Хочешь не хочешь, а крутобокий настольный светильник следовало зажечь.

– Фламма, – прошептала Эмьюз.

Естественно, ничего не произошло.

– Фламма… пожалуйста, – жалобно попросила она.

Едкая совесть заботливо нарисовала, как Тангл станет потешаться над бедняжкой, когда выяснит, что та не готовилась. Внутренний голос подсказывал, что вредный тип найдет, к чему прицепиться, в любом случае, но давать лишний повод глупо. Можно, конечно, не обращая внимания на подруг, громко и внятно приказать бездушной стекляшке включиться, только второе правило Росарио не позволяло причинять другим незаслуженных неудобств.

– Лампа, милая… – Эмьюз протянула руку и погладила шершавую поверхность подставки кончиками пальцев. – Ну, фламма… Очень нужно…

Зыбкий огонек шевельнулся внутри, но сразу угас. Зато ожил Орин, подмигивая сквозь рубашку нежно-голубым светом.

– Не так ярко… – Теплый камень сам просился в ладонь.

Послушный кристалл мягко освещал плотные страницы, словно понимал: будить Робин и Лют нельзя. Девочка не без злорадного удовольствия отметила, что конспект повторял учебник почти слово в слово. Пьянящий книжный запах увлекал гораздо больше самого текста. Эмьюз позволила себе перечитать скупую выноску об Альберике Варлоу целых три раза. Выдающийся деятель науки, первый ректор Университета Шейдивейл, а на картинке просто серьезный пожилой мужчина с улыбающимися глазами в очках. Огонек мигнул.

– Мисс, – тихо позвал карлик, с трудом угадывающийся за большим ящиком и странным свертком.

– Я здесь, – ответила та, пряча Орин обратно.

– Ваши вещи. – Иеремая прижимал к груди плоскую папку. – Необходимо расписаться, только темно тут. Давайте спустимся в холл?

– Отличная идея, – согласилась Эмьюз. – Но мне нужно обуться.

Девочка прошлепала до кровати и натянула жесткие ботинки прямо на босые ноги. Стараясь двигаться бесшумно, она выскользнула за дверь вслед за карликом и заперла за собой. Лампы в коридоре горели едва-едва, наполняя все вокруг ласковым полумраком, зато в холле женской части общежитий яркий свет заставил зажмуриться.

Иеремая достал из внутреннего кармана жилета крошечную чернильницу и облезлое перо.

– От кого это? – поинтересовалась Эмьюз, старательно выводя свою фамилию в указанном месте.

– Не знаю, мисс, – честно признался он. – На ящике должна быть маркировка. Я больше не нужен? Могу вернуться к своим обязанностям?

– Иеремая, – девочка протянула коротышке перо и подписанные бумаги, – моя форма помялась…

– Понял. – Лицо карлика просияло. – Только зажмурьтесь, мисс. Я стесняюсь.

– Чего проще. – Эмьюз выпрямилась и вытянула руки по швам.

Что именно Иеремая сказал, девочка не разобрала, но почувствовала, как горячая волна прокатилась по одежде от плеч до подола юбки.

– Готово, – объявил коротышка.

– Спасибо! – Юная Тень очень хотела расспросить забавного человечка о многих вещах, но кожей чувствовала, что последний жутко торопится.

Выпуклые синие глаза смотрели умоляюще.

– Иди, – скомандовала Эмьюз. – Я больше не задерживаю.

– Удачного вам дня. – Иеремая улыбнулся и пропал.

Открыв книгу, мисс Варлоу несколько минут усиленно таращилась в скучные строчки. В глубине души бедняжку так и подмывало промчаться вверх по лестнице, распахнуть дверь в комнату и немедленно распотрошить посылку, о содержимом которой даже думать страшно. Теоретически, внутри может быть все что угодно, от пыльного хлама до тьмы разноцветных злобных ленточек.

От волнения скрутило живот. Эмьюз решительно отложила книгу.

– Не спится? – Невысокая девочка с мышиного цвета волосами и светлыми глазами, одетая в полосатый халат поверх розовой ночной рубашки, облокотилось на перила.

– Пытаюсь заниматься, – отозвалась юная Тень, силясь вспомнить имя неожиданной собеседницы.

– Люси. – Студентка точно умела читать мысли. – Смит. Люси Смит. Нет? В коридоре с полотенцем…

– Точно. – Эмьюз сделала вид, что вспомнила.

Люси спустилась и села на пуфик у камина, явно намереваясь продолжить общение.

– Ты видела карлика? – неожиданно для себя самой спросила мисс Варлоу.

– Да, – охотно кивнула Люси. – Их тут куча. Убирают, следят за порядком в здании, выполняют мелкие поручения деканата, готовят. Живут на нижних уровнях крепости. Говорят, тут под главным корпусом даже дракон настоящий есть.

– Звучит как сказка, – призналась Эмьюз.

– Ну, дракона и я не видела, – быстро согласилась новая знакомая. – А вот про живую дверь и комнату Тысячи Настроений с Все-помню-галереей многие знают.

– Подожди! Про что и что с чем? – не удержалась девочка.

– Так гораздо лучше. – Люси напустила на себя таинственный вид. – Я уж подумала, что ты хочешь избавиться от меня.

Проницательность собеседницы начала раздражать.

– Как ты догадалась? – Эмьюз попыталась обратить очевидную неловкость в шутку.

– Моя специальность «Прикладная Мантика», – призналась та. – Такие вещи чувствую.

– Прости. – Затея с треском провалилась. – Это на самом деле интересно. Но нетрудно понять, что меня тревожит больше всего.

– Карлики? – Люси нахмурилась. – Уверена, завтра только ленивые не станут обсуждать, как ты заставила толпу народа извиниться перед младшим коридорным.

– Во-первых, я никого не заставляла. – Раздражение усилилось. – Во-вторых, мне все равно, что скажут. Я права.

– Не спорю. – Девочка с невыразительной внешностью примиряюще подняла вверх руки. – Любое живое существо, если оно разумное и не злобное, заслуживает уважения.

– Особенно, если благодаря ему мы живем в чистоте и уюте, – вставила Эмьюз.

Люси Смит не поднимаясь потянулась к камину и достала крупный кусок угля из неприметного ведерка.

– Я могу дать тебе золотой, если ты станешь жонглировать этим. – Она выложила еще два камня на пол и продемонстрировала перепачканные руки. – Что скажешь?

– Откажусь, пожалуй. – Казалось, в словах мисс Смит есть тайный смысл.

– Почему? – Люси широко улыбнулась.

– Для начала, я не умею. – Правильнее было бы сказать «не пробовала», но кого интересуют такие тонкости? – Потом, я не хочу пачкать форму. И последнее… мне не нужен золотой.

– Теперь представь, – едва знакомая студентка убрала угли обратно, – любой карлик кинулся бы выполнять, несмотря на все три причины. За это их уважают одни и презирают другие.

Эмьюз крепко задумалась. Такие разные оценки одного и того же качества!

– Ладно, – отряхивая ладоши, продолжила Люси, – не думай об этом. Все слишком сложно. Главное, твой выбор уже сделан.

– Выбор чего? – Девочка подняла взгляд.

– Стороны в споре, – пожала плечами та. – Защищаешь карликов и считаешь, что права. Чем не выбор? А господин Отто, наверное, твой любимый преподаватель?

– Угадала, – согласилась Эмьюз. – Расскажи лучше о местных достопримечательностях.

– Ты правда ни об одной не слышала? – уточнила Люси.

– Нет. – Эмьюз окончательно отказалась от попыток дочитать унылый параграф до конца.

– Вообще, в Университете много чего странного, – с удовольствием начала она. – Даже башня Теней (кочующая штаб-квартира Танцоров) когда-то была частью комплекса. А за университетским парком следит и ухаживает разумное растение.

Люси поплотнее запахнула полы халата и подвязалась мохнатым поясом.

– Комнатой Тысячи Настроений здесь называют кабинет психолога, – продолжила мисс Смит. – Дело в том, что он находится в башне ветров, а там просто бездну времени живут псионики. Камни башни и земля под ней буквально пропитаны их силой. Комната перестраивает себя под настроение вошедшего, полностью меняя внешний вид. На это стоит посмотреть, даже если помощь психолога тебе совсем не нужна!

– Как туда попасть? – Резонный вопрос.

– Взять и прийти, – хихикнула Люси. – Думаю, после случая с карликом тебя туда пригласят.

Пусть Эмьюз все равно не понимала, чего такого особенного сделала, но взглянуть на комнату Тысячи Настроений хоть одним глазком так и подмывало.

– Все-помню-Галерея, – девочка зевнула, – длинная зала с высоким потолком, заполненная портретами тех, кто здесь учился. После посвящения в студенты и ваши там появятся. Чтобы найти кого-то, достаточно громко произнести имя человека и Галерея сама приведет его изображение к тебе.

– Зачем? – Мысли Эмьюз занимал волшебный кабинет психолога.

– Память, – пояснила Люси. – Для некоторых прошлое важнее настоящего.

Юная Тень больно прикусила язык. Наверное, если бы у нее были воспоминания, она бы тоже стала трепетно хранить их.

– А «Живой Дверью» за глаза называют Галерею Каменных Лиц, известную как «экзаменационная комната номер «N». – Девочка широко зевнула. – Где она находится, знают только карлики-коридорные. Дверь постоянно перемещается и может образоваться где угодно!

Последние слова Люси произнесла зловещим шепотом, от которого Эмьюз вся подалась вперед.

– Даже прямо в полу под тобой… – Странная девочка говорила все тише и тише.

Тень чувствовала, что история еще не закончена, поэтому почти перегнулась через подлокотник, когда Люси молниеносным движением дернула ее за рукава на себя с криком:

– Смотри не упади!!!

От неожиданности сердце подпрыгнуло и застряло в горле. А когда первое потрясение рассеялось, на смену ему пришла обида. Не говоря ни слова, Эмьюз подхватила учебник и поспешила подальше от странной девчонки с ее глупыми шутками.

– Подожди! – Люси хотела встать, но наступила на халат и потеряла равновесие.

Этого как раз хватило, чтоб взлететь вверх по лестнице и юркнуть за дверь.

* * *

По холодному небу ветер трепал обрывки ночных облаков. Джулиус поднял ворот.

Сонный лавочник не сразу сообразил, что происходит, – правда, увидев деньги, сориентировался мгновенно. Ничего экстраординарного не произошло, только зануда-совесть все равно ныла и царапалась в груди.

Мальчишка Тангл, на самом деле, подходил на роль наставника так же, как Мария на роль связного. Но и этому у Сэра Коллоу имелись свои объяснения. Бессмысленно скрывать: до воплощения в жизнь план, в целом, выглядел несколько приятней, если не вовсе чем-то гениальным. Кто же знал, что чокнутая старушка кинется к своей второй половинке несколько веков спустя (с подачи Никс!), а сопливый Танцор станет действовать в интересах неудачника Найджела?

Несмотря ни на что, сама первоначальная идея все еще устраивала. Логика подсказывала, что Мария привяжется к Варлоу и окажется способной защитить девочку от чего угодно. Было ведь время, когда он сам чувствовал себя рядом с Тэсори как за каменной стеной.

А вот с Танглом предстояло что-то решать. Очевидный выход из ситуации, собственно, и тревожил навязчивую совесть.

Войдя в дом, Джулиус первым делом убедился, что Корникс продолжает пребывать в мире снов. «Тем лучше», – подумал он, отрываясь от пола, чтоб не скрипеть половицами.

Взлетев на второй этаж, Сэр Коллоу снял плащ и призвал Маску.

– Маркус, – нехотя приказал он зеркальной глади.

Долго ждать не пришлось. По ту сторону возникла фигура Танцора.

– Что вам угодно, Сэр? – осторожно поинтересовался он.

– Руфус Тангл, – Джулиус старательно подбирал слова, – не справляется с обязанностями наставника. Не понимает их сути. Я предполагаю, что во всем этом есть и ваша вина.

– Вы хотите сказать, – голос собеседника дрогнул, – что мой дурной пример отразился на мальчике?

– Боюсь, что так, – бесстрастно подтвердил Коллоу. – Тангл игнорирует одну из подопечных. Возможно, даже готовится причинить ей вред.

– Сэр, я… – Маркус запнулся. – Позвольте мне поговорить с ним.

– Один вопрос… – Живое сердце сжалось.

Танцор в зеркале выпрямился и вытянул руки по швам, будто готовясь принять удар.

– Вы признаете свою вину? – Принципиально важный момент и самый гадкий.

– Да, Сэр. – Маркус без колебаний вынес себе приговор.

– Я даю месяц. – Джулиус старался игнорировать попытки совести разорвать его на части. – Если в течение этого времени ничего не изменится, вам придется сделать для Тангла то, что когда-то сделали для вас. И поверьте, мне это неприятно не меньше вашего.

Не желая продолжать разговор, Коллоу просто захлопнул зеркальце. Наставник в ответе за подопечного, навечно и во всем.

– Вот ты где. – Заспанная Корникс плавно вплыла вверх по лестнице. – Прячешься?

– Ищу уборную, – глазом не моргнув, соврал он.

– Не там ищешь. – Тень потянулась и зевнула. – Иди за мной.

Голос разума уговаривал не раскрывать Никс планов относительно Тангла, а правда так и вертелась на кончике языка. Живому сердцу требовалось одобрение.

– Корникс, я… – как-то неуклюже начал он.

– Не нужно. – Тень резко обернулась. – Я все понимаю. Давно хотела сказать: Руфус – почти дивный. Не понимаю, почему ты держишься за него.

– Он просто мальчишка, который потерял пару, – неожиданно жестко возразил Коллоу.

– А зачем было убивать Уиквилд? – как бы между прочим бросила Никс.

– Если у кого-то неустойчивая психика, это не моя вина, – призывая остатки самообладания, процедил сквозь зубы тот.

Естественно, ни о каком «одобрении» речи уже не шло.

– Джулс, ты сам хоть себе веришь? – Корникс толкнула плечом ближайшую дверь.

В лицо пахнул холодный сквозняк, пропитанный запахом мокрых досок и прибитой пыли. В потолке зияла шикарная дыра, сквозь которую на Теней смотрело безрадостное осеннее небо.

– Это не уборная. – Только Никс не слушала.

– Усыпить двух демобилизованных Танцоров, написать от их имени прошение о смерти, только чтоб довести девочку до самоубийства… – Она осторожно обошла лужу и устроилась на каркасе некогда шикарной кровати, сейчас больше похожей на обглоданный остов. – Может быть, ты сам дивный, Джулс?

Коллоу украдкой больно ущипнул себя за руку, чтоб удостовериться, что это не один из привычных кошмаров, но реальность оказалась страшнее любого сна.

– Пфф. – Он стоял как провинившийся школьник под прицелом черных глаз. – Я ничего не подделывал.

– Так записано в твоих «дневниках»? – Тень нахмурилась. – Прекрати бегать от совести. Я знаю, что ты чистишь свою память. Хочешь остаться «хорошим»? От того, что ты забудешь, факты не изменятся. Не желаешь быть честным с собой – не обманывай меня.

Времени собраться с мыслями не требовалось. Этот разговор неизбежен, а потому продуман до мелочей.

– Я не дивный. – Живое сердце словно снова остановилось. – Для любого моего решения есть веская причина, в которую я не посвящаю тебя ради твоего же блага. О некоторых вещах даже думать опасно. Мечтаешь об уютном запечатанном склепе под аббатством? Или о комнате в Сайленткипе? Уверен, что нет. Или я чего-то о тебе не знаю?

– Не ерничай, – фыркнула Корникс. – Все и так паршиво.

– А будет и того хуже, – заверил он. – Если еще ты станешь мне мешать. Знаешь, что не так с Уиквилд?

Тень отрицательно покачала головой.

– Имя «Диана Томсон-Борджес», конечно, не наталкивает тебя на выводы? – Едкая ирония – отличный способ самообороны.

– Наталкивает, но мыслитель ты. – Широкая улыбка, несвойственная острому лицу, заставила мурашки пробежать по спине.

– Когда Трибунал посмертно оправдал Томсон, – Джулиус осмотрелся в поисках стула, – и демобилизовал Александру, я провел дополнительное расследование. Сам.

– Только все это было лет двадцать назад. – Корникс прищурилась.

– Меньше, – отрицательно мотнул головой тот. – Тогда я и узнал о маленькой тайне Найджела и Помоны, подтвердив показания своей подопечной.

– Бонмонт действительно заявляла, что ее подруга находилась под воздействием извне, – нехотя согласилась Тень.

Коллоу смахнул мешавшую маску.

– По всему выходило, что кто-то через дочь управлял матерью, – без особой надобности пояснил он. – Девочка оказалась достаточно одаренной, чтоб служить Ордену. Но я позволил себе подарить Найджелу воспоминания об их родстве.

– Выясняется… – Никс приподняла брови. – Нарушение Декрета Секретности! Точно уверен, что ты не дивный?

– Вот заладила. – Джулиус оторвался от земли и повис в воздухе точь-в-точь, как Ариэль. – Мне не удалось выяснить, кто действовал руками Томсон в первый раз. Понадобилась приманка. Но и в случае с Уиквилд я остался ни с чем. Достоверно известно, что имело место вторжение в сны и создание зеркального дубля.

– А за Борджесом ты следил днем и ночью, – закончила за него Тень. – Спустись, пожалуйста. Неприятно разговаривать с пустотой.

– Только не я, – поправил тот. – Симадзу. Зачем лишнее внимание?

Корникс картинно всплеснула руками.

– Там и так меня во всем подряд обвиняли, – отмахнулся Джулиус, возвращаясь на пол. – Не хватало только лично поприсутствовать.

– Твоя правда, – вздохнула Корникс. – Но раз знал, что Уиквилд управляемая, зачем подвергал опасности Орден?

– Не Орден, – признался он. – Все три нападения дублированная Дайна совершила на потенциальную замену, пока не была уничтожена оригиналом.

– Поэтому ты теперь так трясешься над девчонкой? – В голосе промелькнули нотки ядовитой зависти. – Думаешь, она имеет отношение к чему-либо?

– Нет и да, – спокойно ответил Коллоу.

Влажная тишина целовала щеки незримыми росинками несуществующего тумана. Ветер принес бурый лист и аккуратно положил его в неподвижную лужу. Как круги по воде расходились неудержимые мысли. «Неужели выглядит, будто я дивный?», – совесть обиженно молчала.

– Джулс, – он не заметил, как Тень подплыла и осторожно взяла его за руку, – прости мои сомнения. Знай… даже если ты вдруг станешь дивным, я пойду за тобой. Клянусь.

– А вот этого не надо!

Распухшее самолюбие не в лад ударило по расстроенным струнам эмоций – до звона в ушах – но так и не смогло перекричать невозмутимый голос разума.

– Здорово, конечно, что и в безумии я буду не один, – улыбнулся он. – Только лучше бы ты верила, что все мои действия направлены на благо Ордена. Средства временами сомнительные, не спорю. Только я ведь и к себе жесток. Не каждый решится расстаться с сердцем, мешающим служению.

– Я не считаю это подвигом. – Корникс бодро зашагала вниз по лестнице. – Скорее – бегством.

– Возможно, потому, что сама не решилась? – предположил Джулиус.

– Давай завтракать, – попросила Тень. – Этот спор старый, как время. Ты не согласишься со мной, я не соглашусь с тобой. Зачем тратить слова?

Убийственный аргумент, после которого дискуссия теряет всякий смысл, потому что между собеседниками глухая стена. Оставалось сменить тему и насладиться честно добытым завтраком.

* * *

Эмьюз не нашла сведений о таинственном отправителе ни на одной из сторон крепкого ящика. Ничего, кроме следа тщательно сорванной бумажной этикетки.

Зря она не спрятала все куда-нибудь – еще до того, как соседки проснулись. Оставалось только молча жалеть, отбиваясь от града вопросов и нелепых предположений.

– Мало ли чего там внутри, – стараясь сохранять хладнокровие, в очередной раз отрезала мисс Варлоу.

– И тебе ни капельки не любопытно? – не поверила Робин.

– Или ты просто не хочешь нас посвящать? – надулась Лют.

– Ни то и ни другое, – призналась девочка.

– Что тогда? – сдерживая зевок, поинтересовалась Би.

А и в самом деле, что? Положим, наткнуться внутри на кучу опасных лент Эмьюз уже не боялась. Наверное, пока посылка не распакована, можно было надеяться найти в ней ответы на все тревожившие вопросы. Ну как это окажутся теплые вещи от тетки? Или еще какая-нибудь полезная, но совершенно не важная ерунда.

– Я не знаю, что внутри, – самый правильный вариант.

– Открой и узнаешь! – возмутилась Робин. – Или мы так и будем все пять лет спотыкаться об ящики?

– До вечера дотерпит, – упорствовала Эмьюз.

В комнату настойчиво постучали.

– Кто? – сурово спросила Лют, кутаясь в покрывало, точно в тогу.

– Эйприл, – отозвалась та. – Можете не пускать, если не хотите. Я просто оповещаю, что первой пары не будет. Сэр Тангл снял занятие, а другое поставить не успели.

– Правда? – Мисс Варлоу подскочила к двери, отперла и рывком распахнула ее.

– Говорят, его не будет два дня, – промямлила обескураженная староста.

– Отличная новость! – Эмьюз почувствовала, что готова расцеловать ничего не понимающую Эйприл.

Если еще несколько мгновений назад невыученное задание давило камнем, то теперь на душе сделалось невообразимо легко. Казалось, мисс Варлоу прямо сейчас взлетит от счастья!

– А что это у вас? – Серая девочка вытянула шею, чтоб получше рассмотреть сваленные на полу вещи.

– Посылка из дома, – не задумываясь, соврала Эмьюз. – Принесли, пока все спали.

– А чего не распечатала еще? – Эйприл без приглашения протиснулась внутрь.

– Не могу, ящик закрыт плотно. – На эту фразу Лют презрительно фыркнула, а Би закатила глаза.

– Тоже мне проблема. – Незваная гостья деловито осмотрела крышку. – Пока Кван и Йонсон на занятия не ушли, все решаемо. Я мигом за ними сбегаю.

Пока юная Тень мучительно придумывала новую отговорку, Робин согласилась за нее:

– Отличная идея, – подмигнула она. – Мы бы сами ни за что не справились. Зови!

Эйприл ответила коротким кивком и скрылась в коридоре. Повисла пауза. Не нужно быть предсказателем или псиоником, чтоб почувствовать наполнявшие комнату мысли. Мисс Варлоу потерянно стояла между выходом и злосчастной посылкой, пытаясь справиться с вырывающимся из груди сердцем. С каждой секундой времени на наивную надежду оставалось все меньше и меньше.

– Это судьба, – глубокомысленно изрекла Би. – Ты не хотела открывать посылку, потому что не знала, что там. Но не открыв, содержимого не увидеть. Замкнутый круг.

– Скорее, случайность, – пожала плечами Эмьюз.

– А судьба, по-твоему, закономерность? – Девочка уселась на подоконник. – Она вся из случайностей и есть. Одна за другую цепляется, и получается – судьба.

– Можно спорить, – вклинилась в разговор Лют, энергично заправлявшая постель.

– Можно, но не нужно, – возразила Робин. – С удовольствием как-нибудь выслушаю твое мнение, но спорить не стану.

– Почему? – Фьюри сверкнула глазами.

Вместо ответа Би указала обеим Теням на дверь. Медлительная Нуо робко мялась на пороге.

– Доблое утло! – Неожиданно став центром внимания, рослая полная девочка доброжелательно улыбнулась. – Сто за ясик нузно отклыть?

– Он перед тобой. – Эмьюз понуро отошла в сторону.

– Ты сего глустная? – Нуо забавно вытянула вперед голову. – Вдлуг там сто-нибудь вкусненькое?

– Ну, гадать и мы можем, – рассмеялась Робин.

– Нисего, если я ясик исполсю? – на всякий случай уточнила Кван.

– Лишь бы содержимое осталось цело, – улыбнулась мисс Варлоу.

– Подожди! – запыхавшаяся Эйприл присела на корточки и принюхалась. – Там внутри… бумага. Старая бумага. Скорее всего, книги. Благородный металл и…

Девочка-мышь буквально возила носом по крышке.

– И что-то еще, чего я не могу определить, – наконец, подытожила она. – Странные запахи, я таких не встречала. Хоть разбиваться там нечему, но в любом случае, осторожнее, Нуо.

– Вы поболтать пришли или помочь? – Лют устроилась на Синем, закинув ногу на ногу.

Кван в последний раз взглянула на ящик и одним ударом проломила доски, отделявшие Эмьюз от манящей неизвестности. Флегматичная девочка удалила остатки бессмысленных деревяшек вместе с длинными гвоздями так, как если бы это были небрежно приклеенные листы картона.

– Мозес смотлеть. – Нуо поманила мисс Варлоу к себе.

– А сверток? – неожиданно хрипло спросила та.

– Там зеркало. – Робин отогнула краешек плотной бурой бумаги, перевязанной грубой веревкой.

– Я зе плопусю завтлак! – спохватилась Кван. – Плил, мне пола.

– Спасибо за помощь. – Эмьюз неловко похлопала медлительную девочку по спине.

– Обласяйся, это не слозно, – заверила она, обернувшись на пороге.

Лют сосредоточенно кусала губы, Би покачивалась в такт воображаемой музыке, закрыв глаза, а Эйприл вертела на пальце ключ от комнаты – все ждали от мисс Варлоу хоть какой-то реакции. Эмьюз осторожно посмотрела внутрь, раздвигая руками заботливо натолканную паклю. На первый взгляд, ничего опасного в посылке не было: несколько старых книг в тяжелых кожаных переплетах, небольшой сундучок, бархатный мешочек, до верху заполненный разноцветными стеклянными пилюлями, и пустой альбом для рисования с коробкой красок в пузатых тюбиках. Если эти вещи и могли что-то прояснить, то послания девочка не поняла.

– И? – наконец, нарушила тишину Робин.

– Бессмысленный хлам, – неожиданно разозлилась юная Тень.

– Присмотрелась бы хоть, что за книги. – Би укоризненно поцокала языком. – А то сразу «хлам», и все тут.

Наверное, Эмьюз просто ожидала большего. Но чего именно? Вечером, после целого дня в предвкушении, впрочем, разочарование вышло бы куда болезненнее. Если очевидного ответа на вопросы нет, стоит поискать намеки. Обиженный разум отказывался рассматривать небольшой кованый сундучок как потенциальный источник сведений о себе. К тому же, девочка никак не могла найти ключик от замка, дразнившего чернотой по ту сторону замочной скважины.

– Не уверена, что любила эти книги. – Эмьюз смахнула пыль с первого попавшегося томика.

Держать его на весу оказалось достаточно неудобно, поэтому девочка разложила все прямо на полу.

– Тут закладка. – Эйприл присела на корточки и подцепила торчащий уголок. – Это же… нет, ну сама посмотри! Это господин Отто! Только молодой!!

– Зачем кричать? – маскируя любопытство, бросила Лют. – Естественно, он не родился сушеным сморчком.

Девочки склонились над пожелтевшей от времени карточкой, с которой и в самом деле добродушно улыбался крошечный гоблин. Узнать в нем потешного профессора получилось не сразу. Отто на карточке сидел вполоборота, лихо примостившись на спине чешуйчатого монстра.

– Надо же, у него и волосы были, – хихикнула Би.

– Еще какие! – подхватила Эйприл.

– Сзади ничего не написано? – Лют перебралась поближе к подружкам.

– Что-то есть, но почерк мелкий и неразборчивый. – Девочка-мышь перевернула карточку.

– «Спасибо». А это, наверное, имя: «Саше», – прищурилась Робин. – …«за неоценимую помощь в исследованиях», нет?

– Что получается? «Спасибо за неоценимую помощь в исследованиях. Саше от Отто», – подытожила Эмьюз. – А это что за слово?

– Ты помнишь какого-нибудь Сашу? – скептически уточнила Фьюри.

– С таким именем это может быть как мужчина, так и женщина, – добавила Эйприл.

– Я нет, а вот господин Отто наверняка. – Приятная мысль наполняла сердце новой надеждой.

Оставалось придумать, как осторожно вызнать у профессора про карточку. Спрашивать напрямую казалось очень волнительно, да и бестактно. Тем более что мисс Варлоу не собиралась расставаться с занятной картинкой и удобной закладкой.

– Ой! – Эйприл просияла. – Табакерка!

– Кто? – переспросила Эмьюз.

– Уверена, что вещи твои? – Лют внимательно изучила серебристую коробочку, живо напоминавшую пузатого жука.

– Теперь мои.

Посылка из прошлого стремительно превращалась в таинственное наследство. Истина будто скользила по поверхности смутных предположений, ловко уворачиваясь от слабых пальцев.

Отпереть миниатюрный сундучок так и не удалось, как и найти, где открывается табакерка. Металлический «жук» оказался хитрее, чем девочки думали. Би предложила попросить о помощи карликов-коридорных, но Эмьюз отказалась.

– У них и без нас работы полно, – отрезала она.

– Как знаешь. – Робин только плечами пожала.

После обеда староста раздала всей группе брошюры про курсовые проекты и правила работы над ними. Так что на Истории Ордена ребята украдкой шушукались и шелестели листами под партами. Невозмутимая преподавательница как могла привлекала к себе внимание, но удалось это только тогда, когда она представила список возможных тем для проектов по своему предмету.

Сестры Праудфут, сидевшие по обе стороны от Эмьюз, мгновенно ввязались в дискуссию.

– Нет, – устало повторила профессор Дэрвла Фицфьонн. – Вдвоем один проект писать нельзя. И совершенно одинаковые темы в потоке неприемлемы. Как правило, я не беру больше пяти человек от группы. Нужно же что-то и другим профессорам оставить. Пятерка счастливчиков получит от меня максимум помощи, тем более что это будет ваша первая подобная работа.

– А если определиться с темой сразу не получится? – продолжала пытать Эйприл.

– Ничего страшного, – терпеливо заверила профессор Фицфьонн. – Я и в этом помогаю своим студентам.

– Возьмете нас с Мэй? – как можно жалобнее попросила та.

– Поднимите руки, если вам не сложно. – Женщина скользнула острым взглядом по лицу Эмьюз. – Трудно запомнить всех сразу.

– Эйприл и Мэй Праудфут, – отрапортовала староста, поднимая руку.

Очевидно, Мэй привыкла, что старшая сестра все решает за двоих, и послушно последовала ее примеру. Разницу в возрасте между девочками на глаз определить не удавалось, значит, вряд ли она больше года.

Профессор Фицфьонн отметила что-то в записной книжке и продолжила:

– Если кто-то раздумывает, времени не так уж много.

Странное чувство посетило юную Тень. Складывалось впечатление, что профессор уговаривает – и не кого-нибудь, а их с Лют.

– Ты тоже заметила, или мне показалось? – спросила Эмьюз подругу после колокола.

– Все заметили, – хищно улыбнулась та. – За руководство проектами приплачивают, а за «Теней» и подавно.

– Это тебе Тангл сказал? – без особой надобности уточнила мисс Варлоу.

– Естественно, – подтвердила она. – Нашими проектами руководит он.

– Только не моим. – Эмьюз отрицательно покачала головой.

– Да-а-а? – Лют наморщила кукольный лобик. – Сама его «обрадуешь». Предупреждаю, будет метать громы и молнии! Он уже нам темы придумал.

– Замечательно! – возмутилась девочка.

«У меня и так слишком маломеня, чтоб какой-то совершенно чужой человек пытался руководить моей жизнью», – клокотало внутри. – «Да еще и так грубо… из-за угла. В голове не укладывается! Он уже все решил».

Продолжая кипеть от негодования, Эмьюз заняла место в первом ряду для лекции по Суммологии и принялась с утрированным рвением изучать упрямую табакерку. Хитрая штуковина никак не хотела поддаваться.

– Мисс? – Пожилой гоблин многозначительно откашлялся. – Откуда у фас…моя табакерка?

– Ваша? – Девочка даже перегнулась через стол, чтоб рассмотреть хотя бы пятнистую лысую макушку.

– Фы не ослишались, – подтвердил крошечный профессор.

Господин Отто достал из жилетного кармана золотые часы на изящной цепочке и несколько секунд сосредоточенно всматривался в циферблат.

– Фремя есть, – скорее себе, чем кому бы то ни было сказал он. – Пройдемте ф мой кабинет. Остафьте фещи здесь… фозьмите только табакерку.

Эмьюз больше почувствовала, чем поняла, что господин профессор… плачет. Движения старичка сделались торопливыми и неловкими. Он всем своим жалким весом навалился на тяжелую дверь (ту самую, из которой вчера вышел Клаус).

– Позвольте. – Мисс Варлоу не стала дожидаться ответа.

Небольшая вытянутая комната выглядела просторной оттого, что вся мебель в ней отвечала потребностям хозяина: низенький столик, изящное почти детское кресло с резной круглой спинкой, обитой золотисто-бурым бархатом, стремянки с частыми ступеньками у каждого стеллажа, деревянные ступени, от пола до высокого подоконника.

– Дайте. – Не поднимая туманного взгляда, гоблин протянул дрожащую хрупкую руку. – Я ферну… обещаю.

– Пожалуйста. – Эмьюз положила серебряного жука на сухую ладонь.

Профессор с трудом обошел свой стол и опустился в кресло. Мисс Варлоу выглядела инородным телом в этой крошечной вселенной. Остро захотелось оставить старика наедине с его… горем. Господин Отто ласково поглаживал табакерку по сложенным крылышкам, бормоча что-то себе под нос, а по сморщенному зеленому лицу струились скупые слезы.

– Прошу прощения, – наконец очнулся он. – Фы не финофаты. Ни ф чем не финофаты. Я дольшен быль догадаться, что с моей дефочкой что-то не так.

– Это ее звали Саша? – робко спросила Эмьюз.

Пятна на лысой макушке стали ярче, а длинные ушки затрепетали, как от ветра. Крошечный профессор посмотрел на студентку полными необъяснимой животной тоски глазами.

– Зря я… – Эмьюз попятилась. – Оставьте табакерку себе, раз она ваша. Простите.

Что-то с силой ударилось в стекло. Резкий крик ворона добавил мрачных красок к и без того безрадостной картине.

– Нет-нет… – Старый гоблин зашарил по карманам в поисках носового платка. – Фы федь Тень? Это фам гораздо нушнее.

– В каком смысле? – Эмьюз без колебаний предложила профессору свой беленький платочек.

– Ф самом прямом. – Господин Отто аккуратно промокнул сырость на щеках. – Саша Бонмонт… Леди Александра, а для близких просто Альхен, никогда бы не рассталясь с этой фещицей. Здесь лешит лекарстфо, которое очень скоро мошет понадобиться и фам.

Деревянная дверь с грохотом распахнулась и на пороге вырос жутко недовольный Клаус.

– Эта девица расстроила вас? – метнув на Эмьюз испепеляющий взгляд, осведомился он.

– Феди себя прилично, мой мальчик! – Старый гоблин с благодарностью передал платок хозяйке. – Юная Мисс теперь наш друг.

Клаус потупился и притих.

– Профоди ее ф клясс, – попросил профессор.

– Да, дедушка.

Глава 14. Ключ там

Робин, обещавшая прикусывать язык, так и заерзала на стуле, когда Эйприл передала ей свернутый вчетверо клочок бумаги, подписанный «Эмьюз от Клауса». А после того, как подруга, прочтя коротенькое послание, кивнула странному мальчишке в черном, вообще завертелась волчком.

– Нельзя, да? – шепотом спросила она, покосившись на записку.

– Не мешай. – Эмьюз поспешила смять послание и сунуть поглубже в карман. – Ничего интересного там нет. Профессора лучше послушай.

– Бука. – Би сделала вид, что надулась.

Старенький гоблин улыбался и шутил, но его глаза оставались грустными. Правда, едва ли это заметил кто-то кроме мисс Варлоу и Клауса. Вообще, господин Отто и его внук теперь казались девочке чуть ли не родными. Даже несмотря на отвратительный характер, Клаус вызывал теплые эмоции. Наверное, поэтому Эмьюз без колебаний согласилась на предложение в послании – тем более, перед обедом, когда уйма свободного времени.

Что-то внутри просило достать записку и перечитать еще раз. «Поговорим после пары?», – крошечная горстка букв, а столько переживаний.

Лекция пронеслась незаметно, а мисс Варлоу так и не придумала, как улизнуть от Лют. В отсутствие Тангла вторая Тень не отставала от девочки ни на шаг. Естественно, ненужных обид не избежать, если Лют узнает о записке или увидит встречу с Клаусом.

Эмьюз специально медлила. Она якобы нечаянно смахнула плотно закрытую чернильницу и полезла за ней под стол.

– Долго еще? – капризным тоном осведомилась Фьюри. – Я умираю от голода!

– Ну так пойдем. – Робин отлично понимала, откуда ветер. – Эмьюз просто необходимо пообщаться со своим руководителем проекта.

– А ведь верно! – Мисс Варлоу мгновенно вынырнула в проходе. – Не ждите меня. Я вас в Трапезном найду.

Лют презрительно фыркнула. Не секрет, что сама Фьюри из всего преподавательского состава уважала только своего ненаглядного наставника.

Когда Би наконец удалось утянуть ее из аудитории, Эмьюз осмотрела пустые ряды, прислушиваясь к угасающему шуму голосов в коридоре. Господина Отто нигде не было видно, да и Клауса не оказалось на привычном месте. Хватило нескольких секунд, чтобы девочка почувствовала себя обманутой.

– Обернись, – попросил тихий вкрадчивый голос.

Вредный мальчишка преспокойно сидел у стены, вытянув длинные ноги. Ближе, чем Эмьюз рассчитывала.

– Давно вы тут? – зачем-то спросила она.

– Нет, – ответил тот. – Давайте сразу перейдем к делу?

Черные глаза смотрели внимательно и бесстрастно.

– Я еще не видел, чтобы господин профессор… плакал, – продолжил Клаус, не дожидаясь реакции собеседницы. – В чем причина? Что вы ему сказали? Хотя – неважно. Больше так не делайте. Он стар и слаб здоровьем. Переживания укорачивают жизнь.

– Табакерка, – спохватилась Эмьюз.

– Вы меня не слушаете? – Брови мальчишки недовольно изогнулись.

– Слушаю, – заверила мисс Варлоу.

Разговор не клеился.

– Сегодня мне прислали кое-что, – решила пояснить Эмьюз. – Но в ящике нашлась одна вещь, принадлежавшая профессору.

– Меньше лирики, больше конкретики, – попросил Клаус. – Вас ждет обед, меня – работа.

Бедняжка совершенно смешалась. Как рассказать чужому человеку о страхах и надеждах, в которых себе-то признаешься с трудом?

– Хорошо, – юная Тень выпрямилась, – я обещаю не расстраивать больше вашего дедушку. Этого достаточно?

– Вполне, – кивнул тот и добавил, склонив голову набок: – Буду честен. Я неприятен вам, а вы не нравитесь мне. Чтобы не причинять друг другу неудобств, не соглашайтесь на научное руководство господина Отто.

– Вот даже как? – В голосе Эмьюз проступили металлические нотки. – Никому не позволено решать за меня. Тем более вредному, заносчивому нахалу, вроде вас! Сама разберусь. И вообще! Я стою, вы сидите. Будьте добры: встаньте, когда я с вами разговариваю!

Сердце бешено колотилось в груди, а щеки пылали. Ситуацию бы спасли искренние извинения мальчишки, но вместо них…

– Сколько угодно, мисс, – безразлично бросил он.

Эмьюз чувствовала, что крепко пожалеет о своих словах, но уже не могла остановиться:

– Я-то подумала, что мы можем стать друзьями! – выпалила она. – Нам больше не о чем говорить. Сделайте милость, исчезните, как вы умеете! Простите, что отвлекла от работы. Я вас не держу.

Если бы юная Тень умела убивать взглядом, Клаус наверняка рухнул бы замертво.

– Эмьюз… – Он изменился в лице, словно получил пощечину.

– Исчезайте же!! – Девочка уже не замечала, что кричит. – Нет?! Тогда я сама уйду!

Демонстративно развернувшись на каблуках, Эмьюз сделала шаг и вспомнила, что рюкзак-то остался на стуле…

– Не обольщайтесь, я не… – только собеседника уже и след простыл.

Настроение погибло. Внутренний голос злорадно отчитывал за бесплодные надежды, будто разочарования с посылкой мало было. Конечно, мисс Варлоу вовсе не собиралась отказываться от перспективы поработать с господином Отто из-за какого-то мальчишки.

В животе неуютно ворочался стыд. Хорошо, что воображение не успело детально прорисовать ожидаемый разговор. Крошечная часть Эмьюз все еще не верила, что никакой дружбы между ней и Клаусом не получится.

Всему должно быть объяснение, даже вот такому поведению.

«А сама-то…», – подливал масла в огонь внутренний голос. – «Вышла из себя, кричала. Жуть как невоспитанно. Тетка просила тебя быть сдержаннее? Кто бы только ее слушался!»

Хотелось возразить что-нибудь вроде: «он первый начал» или «я не виновата». Но прятаться за кривым забором отговорок не слишком достойно.

Аппетит тоже пропал, и Эмьюз понуро плелась к Трапезному корпусу, уставившись себе под ноги. Она даже не сразу услышала, что ее зовут.

– Чего такая кислая? – поинтересовалась Урд, поравнявшись с девочкой.

– Пообщалась с одним неприятным типом, – отозвалась Эмьюз.

– Он тебя обидел? – Форма на Йонсон сидела как-то криво, а развязанный галстук болтался бессмысленной лентой. – Назови имя, и я вздую поганца.

– Не нужно, – улыбнулась мисс Варлоу. – Идешь обедать?

– Ага, – кивнула та. – Не особенно охота, только до ужина ждать долго. Тихо завидую прожорливости Кван, эта вечно голодная.

Настроение начало постепенно выравниваться.

– Извини, что не пришла тебе помочь с ящиком. – Урд заложила руки за голову. – Клер побоялась меня будить, очень уж я вредная по утрам.

– Ты и вечерами не подарок. – Запыхавшаяся девочка с разноцветными волосами согнулась пополам, держась за бок.

– Кому Софочку сбагрила? – Йонсон остановилась, чтоб дать подруге отдышаться.

– Не то Дэну, не то Бэну, – отозвалась та. – Пес их разберет. Неважно. Главное, она в надежных руках, а мы можем спокойно поесть.

– А Софья? – решила уточнить Эмьюз. – Разве ей не нужно обедать?

– Не с нами, – отмахнулась Урд. – Я вообще ни разу не видела, как наша невменяемая это делает. Раз в полгода кто-нибудь из старичков закатывает лекцию о том, как с ней правильно обращаться. И знаешь что? Про еду там ни слова.

У самого Трапезного от группы совершенно незнакомых ребят отделилась низкорослая щуплая девочка в роговых очках с выпуклыми стеклами. Не успела мисс Варлоу и глазом моргнуть, как она преградила ей дорогу.

– Кыш, чучело. – Йонсон выглядела устрашающе.

Несуразная студентка затараторила высоким голосом. Очевидно, металлические скобки на зубах сильно мешали ей говорить, потому что Эмьюз не разобрала ни слова.

– Помедленнее, Эллис, – ласково попросила Клер.

– А лучше прямо сразу проваливай, – снова влезла Урд.

– Как представитель клуба «Облегчим Работу Карликам» (сокращенно «ОРК»), – набрав в грудь побольше воздуха, снова запищала та, – прошу не оставить без внимания нашу акцию «Стираем Сами»!

– Опять за старое? – нахмурилась Йонсон. – Я же, кажется, уже сказала, куда тебе стоит пойти с проповедями.

– И куда? – не поняла мисс Варлоу.

– Эм… – Урд отчего-то смутилась, а ее подруга виновато улыбнулась. – Очень далеко.

Пользуясь паузой, девочка со скобками на зубах полезла в сумку и извлекла оттуда немного помятый лист, исписанный ровным убористым почерком и украшенный алой рамочкой из причудливых узлов и завитушек.

– Если ты с нами, приходи после ужина. – Сунув листовку Эмьюз, она отступила на шаг, подняла вверх левую руку, согнутую в локте, и вместо того, чтоб помахать в знак прощания, показала кулак.

Йонсон проворчала что-то себе под нос, провожая Эллис недобрым взглядом.

– Лучше выкинь сразу, – посоветовала она. – Не отстанут ведь.

– И что? – Юная Тень свернула бумагу и сунула в карман. – Разве плохо защищать карликов?

– Защищать, положим, и хорошо, – возразила Урд. – Но это если на самом деле и искренне. Им же плевать на коротышек. Собираются толпой, строят из себя тайный кружок, а все для того, чтоб раздражать окружающих и привлекать к себе внимание. Не ккарликам, а к себе. Понимаешь, в чем соль?

– Не злись. – Клер потрепала подругу по плечу. – Пусть Эмьюз сама увидит.

– Пусть. Я что, против? – нехотя согласилась та. – Только один совет… Про деньги ни слова.

– Про какие деньги? – Пришел черед мисс Варлоу смущаться.

– Про те, которые ты в рюкзаке таскаешь постоянно. – Урд криво усмехнулась. – Глупо, кстати.

– Откуда?.. – Сердце оборвалось и плюхнулось в пустой желудок.

– Не дергайся, – отмахнулась Йонсон. – По чужим вещам не шарю. Да и у тебя все большими красными буквами на лице написано.

Слова Урд заставили крепко задуматься. В результате бедняжка Эмьюз заказала то, что совершенно не собиралась есть, и отрешенно тыкала себя ложкой отвратительного на вид густого супа в щеку, сидя с открытым ртом.

– Эй! – Робин протянула руку и помахала у девочки перед глазами. – Ты тут?

– Нет, – призналась она.

– Ну так возвращайся к нам, – попросила Би, пересаживаясь к подруге поближе. – Вся чумазая. Того и гляди, форму испачкаешь.

Бумажная салфетка быстро исправила положение. Эмьюз решительно отодвинула тарелку с диетической бурдой и осмотрелась, восстанавливая контакт с внешним миром.

– Где Лют? – Вопрос медленно начал превращаться в риторический.

Робин вытянула шею и несколько секунд энергично вертела головой в разные стороны, пока не нашла, что искала.

– Вон она. – Девочка указала большим пальцем куда-то влево.

Почти на другом конце зала мисс Варлоу заметила вторую Тень в компании до боли знакомых старшекурсниц в фиолетовом. Лют сочувствующе гладила Амбер по светлым волосам.

– Минуточку, – маскируя раздражение, изумилась Эмьюз, – в последний раз они не все были блондинками.

– Осторожно, это заразно! – Урд сделала страшные глаза.

Шутка получилась достаточно удачной, учитывая, что никто за столиком не питал теплых чувств к Амбер и Ко. Громче всех смеялась Йонсон, вызывающе поглядывая в сторону псиоников.

– Лэндвик до сих пор слепая, как крот, – потирая руки, добавила она.

– И мне ее ни капельки не жаль, – добавила Клер.

– А вот Фьюри, похоже, жутко переживает. – Урд даже поморщилась.

– Интересно, а Лют догадывается, кто обидел ее ненаглядную Амбер? – Робин многозначительно покосилась на подругу.

– Нет. И лучше бы ей не знать, – поспешила ответить Эмьюз.

– Вот хоть режьте меня, а не к добру все это, – подала голос Эйприл. – Лэндвик что-то задумала. Фьюри, конечно, очень в их теплую компанию вписывается, только заговором несет за милю.

– Лют не причинит мне вреда, – ляпнула раньше, чем подумала.

Девочки за столом замолчали, обмениваясь удивленными взглядами.

– На кой ляд тебе башка, Варлоу? – глубокомысленно изрекла Урд. – Такая большая, круглая и кудрявая, но ты ж ей не пользуешься совсем. Мы-то в курсе, что к чему. Все с Радугой накоротке. Если так дальше пойдет, сама себя сдашь с потрохами в один прекрасный день.

– Зачем так грубо? – насупилась Би.

– Чтоб запомнилось лучше, – охотно пояснила она. – Нужно один раз почувствовать себя полной идиоткой, чтоб больше не повторять ошибок.

– Тебе нельзя преподавать. – Эмьюз с трудом изобразила улыбку.

– Вот поэтому перед тобой будущий специалист по Боевой Призмотехнике. – Урд выпятила грудь и ткнула указательным пальцем в нашивку.

Разговор плавно перетек в приятное русло и смыл дурные воспоминания о вредном смуглом мальчишке. Не расстроил даже тот факт, что Лют пропала куда-то из Трапезного вместе со своими новыми подружками. Единственное, о чем мисс Варлоу украдкой жалела, так это о забытой у профессора табакерке.

* * *

В тишине кабинета монотонный скрип пера разносился усыпляющим эхом.

Работалось из рук вон плохо. Смутное предчувствие неприятностей, грозивших навалиться неудержимой лавиной, заставляло живое сердце нервно метаться в груди, мешая разуму делать свое дело. А когда Джулиус решил взять паузу и посидеть несколько минут с закрытыми глазами, зеркало за его спиной звонко треснуло.

Означать это могло только одно: прямая угроза интересам Ордена. Поверхность стекла казалась чернее, чем сама тьма, и будто дышала. Ветер, взявшийся из ниоткуда, гнал невесомые пылинки к прямоугольнику, пульсирующему в стене.

Наконец, черная гладь успокоилась, и на ней проступили ровные стройные буквы: «Мастер Тени. Ваши бесспорные таланты нужны нам сейчас, как никогда». Серебристые слова качнулись и растворились, уступая место новым: «Приступайтекак можно скорее». А потом и они пропали, сменившись на контур квадрата под надписью «Получите Инструкции».

Джулиус медлил. Всего-то: запустить руку в очерченную область и взять пакет. «Вытащить проклятые инструкции как можно быстрее», – приказал он себе. Там, где заканчивалась реальность и начиналась зазеркальная пустота, безраздельно правил холод, пробиравший до костей. Кисть будто погружалась в ледяную воду, кишащую склизкими тварями, о природе которых даже думать противно. Серебряная запонка покрылась инеем.

Отделавшись от тягостного наваждения, Сэр Коллоу сломал печать на плотном конверте.

Почему из всех возможных средств связи Магистр предпочитал именно такой? Со своим непосредственным начальником Джулиус вообще встречался всего однажды. По правде сказать, лучше бы и этого раза не было. Нет, Магистр не выглядел пугающим или зловещим. Его внешность условна и неконкретна: под тяжелыми доспехами все равно невозможно разобрать настоящую фигуру, а лицо пряталось за маской, привычной для любого Танцора. Потрясало отнюдь не это.

Обезоруживающий липкий страх неподъемным камнем прибивал к полу, когда голос Магистра начинал звучать не где-нибудь, а в сознании, похожий на шелест осеннего ветра. Границы стирались и…

Джулиус прекрасно помнил то ощущение. Все уголки его души, даже самые потаенные, открывались спокойному и внимательному взору. Как беспомощная козявка под лупой. Хотелось закрыть голову руками, прекратить безмолвную пытку, но ватное тело не слушалось. Не зная всего этого, Корникс может сколько угодно издеваться над склонностью чистить память. Любому есть что скрывать.

Сэр Коллоу судорожно выдохнул. Он нашарил в кармане крошечный гладкий пузырек. Знакомый запах Эликсира Дэйи Медоус согревал горло и успокаивал нервы. Отложив присланные документы, Джулиус спрятал лицо в ладони, умываясь тонким ароматом. Это всегда помогало привести мысли в порядок.

– Воденбран Корникс, – скомандовал он настольному зеркальцу.

– В чем дело, Джулс? – Тень изображала бурную деятельность. – Если ты про отчет, то я его почти закончила. Остается только получить в архиве номер, чтоб все подшить правильно.

– Ценю твое рвение, но у меня более серьезное предложение. – Сэр Коллоу вымученно улыбнулся. – Моиталанты нужны Магистру, а твои мне.

– Когда? – коротко спросила она.

– Немедленно.

Дважды повторять не пришлось. Не успел Джулиус и глазом моргнуть, как в кабинет постучали.

– Входи уже, – отозвался он.

– Что на этот раз? – Тень скользнула внутрь и плотно закрыла за собой двери.

– Однажды мы с ними сталкивались, – нехотя признался Сэр Коллоу. – К сожалению, поражение не послужило уроком, а только разожгло жажду противостояния.

– Цель? – Корникс напоминала хищного зверя, почуявшего кровь.

– Шпион, – ответил он. – Разработан очередной прототип химического оружия против нас. Вполне возможно, что мы будем первыми, кому придется испытать его на себе. Снова попытка разорвать связь между Танцорами и первородной тьмой.

– Что-то вроде дряни, которую придумал твой ручной гоблин? – уточнила Тень.

– Больше уважения, – попросил тот. – Господин Отто находится под моей защитой. Он гений, и не имеет значения его расовая принадлежность.

– Но все же? – не отставала Никс.

– Да, – кивнул Коллоу. – Твоюсвязь разорвать невозможно, а я и без этого справлюсь. Действовать нужно сейчас.

Он еще раз заглянул в присланные Магистром бумаги и продолжил:

– Объект панически боится Теней. – Джулиус свернул свой серый плащ и затолкал в ящик письменного стола. – Не исключено, что нас ждут. Придется снять все знаки отличия и отправиться с помощью Ариэля.

– Кто б сомневался, – отмахнулась Корникс. – Чем быстрее начнем, тем лучше. Приятно, что хоть за это отчитываться не мне.

– Шутки в сторону. – Он натянул перчатки и призвал маску.

И вот уже две безликие Тени подплыли к чернеющему зеркалу. Джулиус несколькими движениями начертил в воздухе пылающий голубым огнем символ и втолкнул в мертвую гладь.

– Нет для нас дня и нет ночи… – начал он.

– Нет рассветов и нет закатов… – подхватила Корникс.

– Есть только бесконечные сумерки… – два голоса звучали, как один. – Мы, карающий меч Ордена, именем Очевидца возвращаем символ аркана.

Тьма по ту сторону стекла рассеялась вместе с серебряными метками на идеально-черной форме.

Они молча шагали по пустому коридору, а на улице уже ждал задумчивый Ариэль.

– Вы готовы? – по привычке спросил он.

Тени кивнули.

– Тогда вот вам мои руки. – Ариэль протянул вперед гладкие лишенные линий ладони. – Точка выхода за пределами пункта назначения. Область поиска тысяча метров.

Джулиус и Корникс коснулись проводника одновременно, и дорожка под ногами качнулась. Стоило зажмуриться, потому что от вспышки Призмы не спасет никакая маска.

Коллоу подхватил напарницу и остановил падение. Где-то внизу стелилась сухая скудная пустошь. Солнце здесь уже село, и чистое небо расцвело десятками звезд. Редкие кривые деревья – вполне достаточное укрытие.

– Твой план? – предложила Никс.

– Эти черти любят зарываться под землю, так что ищи вход. – Джулиус уселся скрестив ноги. – А я смогу нас доставить по воздуху куда надо. Есть схема «норы».

– Дай, – попросила она.

Корникс пару минут с интересом изучала лист.

– Ничего особенного. – Коллоу заметил, что очертания его напарницы сделались нечеткими.

– Переходы… пара комнат, – проворчала та. – Скучно. Архитектура неоригинальна. Сейчас.

Тень опустилась на одно колено и с силой ударила кулаками в сухую серую землю, поднимая вихри невесомой пыли. Джулиус много раз наблюдал это таинство. Вот сейчас Никс замрет и будет слушать. В юности он очень радовался возможности видеть проявления всех арканов – преимущество Вестника.

– Какие же мы разные, – сорвалось неловким шепотом и растворилось в тишине.

– Молчи, – сосредоточенно шикнула Тень. – Мешаешь.

Вокруг Корникс не опадали пылинки: они продолжали закручиваться причудливыми клубами. Трудно было сказать наверняка, происходит ли все это на самом деле, или только в его собственных глазах…

Наконец Тень озадаченно выдохнула и обернулась.

– Там и правда что-то есть, – призналась она. – Далеко и глубоко. Над землей небольшим кусочком выступает, так что промахнуться не должны.

– Не можем, – машинально поправил Джулиус.

– Можем, – заверила Тень. – Хуже всего, что вниз ведет только один ход. Скорее всего, лифт.

– И вентиляции нет? – удивился Коллоу.

– Нет, – подтвердила она. – Вывести из строя энергосистему и попытаться проскочить, или идти напролом. Тебе решать.

– Если воздух у них внутри свой, значит и питание аварийное предусмотрено, – возразил Джулиус. – Вот поэтому и послали нас с тобой.

– Тебя, мой милый…тебя. – Корникс отряхнула штаны.

– Не придирайся. – Колючие искорки обволокли с ног до головы. – Предложение такое: пошуметь снаружи. «Землеройки» среагируют, выползут посмотреть, а мы войдем.

«Как жаль, что Никс не видит этого чуда», – вдруг подумалось ему. Искорки щекотали душу, наполняя необъяснимым восторгом. Сэр Коллоу сам словно был частью звездного неба. Но сказка быстро закончилась, сдавая позиции под натиском реальности.

Покосившийся сарайчик с пристройкой, обнесенный ветхим забором, едва ли напоминал вход на подземную базу, только Джулиус кожей чувствовал пристальные взгляды, скользящие сквозь него.

– Отпускай меня, – прошептала Корникс.

Он развел руки в стороны, и напарница камнем рухнула вниз, мгновенно растворившись во мгле. Земля содрогнулась, а где-то глубоко тревожно взвыла сирена.

Уже через минуту группа серьезно настроенных людей, прикрывая друг дружку, высыпала из сарая. Они целились в пустое небо остриями палочек, нервно переговариваясь вполголоса. В воздухе висел страх.

Новый толчок чуть поодаль заставил людей разделиться. Охранять проход остался только один. Джулиус грациозно проплыл у ничего не подозревающего бедняги над головой.

Даже вслепую Тени могли действовать слаженно и четко. Свою напарницу Коллоу не видел, как и она его, но где-то на уровне чувств понял, что Никс бесшумно скользнула внутрь.

С этой стороны «сарай» было не узнать. «Любоваться некогда», – одернул сам себя Джулиус. У противоположной стены обнаружился вполне ожидаемый лифт.

Горе-охранник обернулся, чтоб увидеть за стремительно смыкающимися створками две высокие темные фигуры.

– Подобный раритет и портить-то не хочется. – Коллоу придирчиво осмотрелся.

– Не болтай. – Корникс прислушалась. – Там уже засуетились.

– Отойди, – попросил он.

Тень послушно забилась в угол. Руки сделались тяжелыми, пальцы вытянулись, превращаясь в толстые длинные когти. Любая рана такими способна навсегда отделить душу от тела, а уж пробить пол какого-то лифта и подавно.

– Прыгай, я остановлю время! – приказал Джулиус.

– Встретимся внизу, – кивнула Никс.

Как только Тень исчезла из виду, плотно сомкнутые створки сотряс чудовищной силы удар. Кто-то страстно желал войти. В сознании возникли крошечные песочные часы в золотой оправе. Он знал их в мельчайших деталях. В мгновение ока тоненькая блестящая струйка замерла, и люди за покалеченными дверями вместе с ней.

В шахте лифта царила тьма, но недолго… Внезапно отовсюду полился ядовитый слепящий свет! От неожиданности Джулиус даже несколько потерял равновесие и вильнул в сторону, ударившись о стену.

– Ты прав, нас ждут, – согласилась Корникс.

– Кого остановят несколько лампочек, – подчеркнуто беззаботно отозвался Коллоу.

– Тебя, например, – съязвила она.

В коридоре все тот же свет, до звона в ушах, до головокружения. Трудно сказать, кто первый заметил новую проблему. Из стен, пола и потолка по тонким канавкам бесшумно неслись отвратительные пилы!

– Они отбрасывают тень! – Своевременное открытие.

Какая ирония: что создано рубить на мелкие кусочки, оказалось крайне полезным. Докатившись до тупика с запертой дверью, пилы застыли на несколько секунд и помчались обратно.

Подбирать комбинацию кода – неблагодарное занятие. Снова когти, и снова металл не выдержал удара, но в просторной комнате засели люди, отлично понимавшие, с чем придется столкнуться.

– Именем Очевидца! – начал было Джулиус, а в ответ уже летел пылающий шар.

– Опустите оружие и не пострадаете, – без особой надежды подхватила Корникс.

Из-за стены с крошечными бойницами отозвались отборной бранью.

– В таком случае, я признаю вас дивными. – Коллоу заметил на стене немного утопленный прямоугольник.

Тонкая гибкая молния сорвалась с кончиков пальцев и поразила цель. Ненавистный свет дрогнул и погас, а комната наполнилась запахом паленых проводов.

– Я не дивный! Выпустите меня!! – взвизгнул кто-то за стеной.

Рыжая вспышка и звук упавшего тела. Затем тягучие мгновенья тишины, и воздух вспороли несколько огненных шаров.

– Иди вперед, оставь их мне, – прошептала тьма.

Шаг в тени – и ощущение безграничной власти над слепыми, ничего не подозревающими червями, копошащимися где-то за спиной. Но Джулиус, до боли стиснув зубы, твердил себе, что люди не виноваты, что они просто выполняют приказ, как и он сам. Только исходят эти приказы с разных сторон, и кто-то обречен победить.

– Попрощайся со своей силой, нежить. – Очнувшееся аварийное освещение замигало красными лампами, то выхватывая, то снова теряя исполинскую женскую фигуру. – Я знаю, что ты здесь.

Пыльное облако заполнило широкий коридор, отсекая все чувства, оставляя только беспомощную пустоту. Маска рассеялась легким дымом. Тени больше не слушались.

– Ничего не изменилось. – С живым сердцем блеф удавался особенно удачно.

– Вы убьете меня? – Женщина отступила, с трудом скрывая изумление.

– Возможно, – спокойно ответил Коллоу.

Корникс возникла по левую руку от Джулиуса. Ее маска осталась на месте, как и решимость уничтожить любого дивного «во славу Ордена».

– Ничего тут не разрабатывали, – выплюнула Тень. – Это почти промышленный шпионаж. А за спиной наша новая знакомая прячет…табакерку.

– Старая знакомая, – поправил он. – Красть нехорошо. Верни то, что тебе не принадлежит, расскажи нам правду об этом убежище – и останешься жить. Однажды я уже отпустил тебя. Три года назад.

– А разве вам не проще забрать табакерку силой и отдать мое тело смотрящим в ночь?! – Давно Джулиус не встречал настолько искренней ненависти.

– Орден не сделал вам ничего. – Сэр Коллоу переступил порог. – В вашей семье не было дивных. Почему?

– Вы нежить! – Крупная широкоплечая женщина выпрямилась и гордо вскинула голову. – Вы паразиты. Лезете во все, будто кто-то дал вам право. Забираете детей. Заставляете весь мир платить за энергию Призмы, которая такая же наша, как ваша!

– Вот в чем дело. – Коллоу понимал, что в любой момент Никс может просто не выдержать. – Призма и власть, а все остальное так… пустая риторика. Мелко.

– Злорадствуйте, пока можете! «Когда два осколка встретятся, а ледяная тюрьма рассыплется, дерево выйдет из-под земли, и царство лжи падет». Мы тоже это слышали! Мы не дивные! Многие мечтают избавиться от вашего Ордена! Плевать, кто победит, лишь бы вы исчезли навсегда!!

Последняя капля переполнила чашу терпения. Даже если бы Джулиус хотел остановить свою напарницу, он бы все равно не сумел. Тень пронеслась сквозь него, смахивая маску. Короткий удар, и грузная туша плюхнулась на пол.

– Кем бы они себя не считали, это дивные. – Корникс отрешенно вытерла лезвие и спрятала небольшой слегка изогнутый клинок в ножны. – Должна спросить: где твой гениальный зеленый гнус потерял табакерку?

Тень протянула ему простую прямоугольную коробочку с несложным замком.

– Вещь принадлежала Уиквилд, – пояснил тот. – А особа, которую ты заколола без суда и следствия, штатный сотрудник контрразведки.

– Забавно. – Реплика ничего не значила, Никс планомерно осматривала комнату. – А чьей?

– Это к делу не относится. – Джулиус сунул табакерку поглубже в карман. – Они, как и я, ждали пророчества, но склонялись к тому, что в нем мелькнет надежда на избавление от Ордена.

– Одни дивные верят, что другие дивные освободят своего отмороженного вожака и уничтожат нас? – Тень усердно перебирала содержимое ведерка для бумаг. – Абсурд. Даже если хоть на секунду представить, что кому-то удастся разрушить «ледяную тюрьму», как это предсказано, то «дереву» уже больше тысячи лет. Он молодым-то не справился.

Разговор мог зайти слишком далеко, но аварийное освещение неожиданно выключилось, оставив только редкие крошечные лампочки у самого пола. Невозмутимый женский голос громом разнесся по коридорам:

– Обратный отсчет: десять…

Корникс вскочила на ноги. Такого поворота событий Сэр Коллоу не предвидел. Допризменной технике безразличны любые манипуляции со временем. Подхватив свою напарницу, он молнией полетел к выходу!

Обесточенные пилы оставались острыми и кровожадно поблескивали в пульсирующей алой мгле. Никс крепко обняла Джулиуса и нырнула в тени, стараясь забрать его с собой.

– Хорошая попытка, – прошептал он, когда зазубренные лезвия прошлись по телу.

К боли привыкнуть нельзя. Одурманивающая пелена перед глазами и обрывки формы на полу проклятого лифта. Еще совсем недавно дыра вовсе не казалась узкой.

Идеально отточенные движения со свистом рассекали воздух. Широкая полупрозрачная сфера нерушимым щитом накрыла Теней и все еще застывших во времени дивных, а за ее пределами бушевало пламя! Ни земли, ни неба, только грохот и гул.

Джулиус опустился на колени, упираясь руками в золотистое дно. Он уже не обращал внимания на осыпающие сферу обломки.

– Джулс! – Корникс осторожно хлопала его по щекам. – Я все понимаю, но с дивными что делать?

– Оставь, как есть. – Картинка перед глазами плыла. – Никуда они отсюда не денутся. На нас, между прочим, форма без знаков отличия. А моя вообще больше на тряпку похожа.

Как только огонь угас, а облака пыли и дыма постепенно начали рассеиваться, Тени покинули границы сферы.

Корникс старалась не шевелиться и не дышать.

– Очень больно? – зачем-то уточнила она.

– Раны глубокие. – Джулиус легко летел вперед, придерживая спутницу рукой. – Без реконструкторов не обойтись. Мне нужно быть целым уже завтра.

– Может, лучше пешком?

– На глупости не отвечаю, – отрезал он, набирая высоту.

* * *

После ужина девочки долго сидели в общем холле у камина под мерный стук капель в стекло. Дэн и Бэн избегали общества мисс Варлоу и покинули комнату, стоило ей появиться. С одной стороны, так было даже лучше, потому что девочки собирались заниматься, но с другой…

Импровизированные пиратские костюмы смотрелись на близнецах уморительно. Они где-то раздобыли жилетки карликов, а знакомая соломенная шляпка превратилась в треуголку. Дэн привязал к своей голове мочалку и скакал на одной ноге, опираясь на швабру. Бэн же изображал одноглазого пьяного матроса в косынке. Так или иначе, без них в холле стало тихо.

Эмьюз выяснила, что гораздо лучше запоминает, если кто-то читает скучные параграфы вслух, чем если пробегать однообразные строчки глазами. Устроившись тесным кружком, первокурсницы слушали Эйприл, с выражением вещавшую об основных элементах Начертательной Символогии. Некоторых девочек мисс Варлоу раньше не видела в общежитии.

– Они нормальные, – шепотом пояснила Мэй. – Не морфы и не псионики. Просто дети. Квартируют в Книжном переулке.

– За крепостными стенами? – не поняла Эмьюз.

– Нет, – отозвалась та.

– Прекратите шушукаться! – обиделась Эйприл. – Я что, просто так тут распинаюсь? Мэй, сама теперь надрывай горло.

– В Университете улицы имеют названия, а дома – номера. Он как город в городе, – пояснила девочка, принимая учебник из рук сестры.

Мэй читала плохо. Не то чтобы запиналась или сбивалась, просто весь текст у нее звучал одним громадным куском, проглотить который Эмьюз оказалась не в силах.

Между тем, у загнанного в угол дивана Урд множила попытки превратиться в мышь.

– Ну давай, еще чуть-чуть… – уговаривала подругу Клер.

– Видишь же, что не получается! – огрызнулась та.

– Да-а-а, – протянул Мэйсон, выпуская когти. – Стабильные тридцать сантиметров. Может, тогда в крысу?

– Шутишь? – отмахнулась Клер. – Ее крыса меньше метра не бывает.

– Не смей драть диван, – попросила девочка с собранными в тугой пучок волосами.

– Я помощник коменданта, Анж! – обиделся кот.

Суровая студентка, сидевшая спиной к компании первокурсниц на спинке кресла, выпрямилась и шумно выдохнула.

– Во-первых, мое имя Ан-же-ли-на, и никак иначе. Во-вторых, уверена, что даже коменданту лично запрещается портить мебель, – заявила она.

– Язва, – фыркнула Эйприл.

– Вечно задирает нашего кота. – Мэй отложила книгу.

– А Радуга говорит, что они поженятся, – почти одними губами прошептала староста.

Мисс Варлоу только и успела, что тактично откашляться.

– Ирис ошибается. – Анжелина сверлила мышей уничтожающим взглядом.

Было в этой картинке что-то неприятное, неправильное. Эмьюз не сразу поняла, что именно.

Громадные круглые глаза не мигали, а зрачки то сужались, то снова расползались почти до самых границ радужки. Анжелина смотрела на первокурсниц прямо, только вот ее тело осталось повернуто к Мэйсону!

– Слушай, ты, мешок перьев, – Урд стремительно приобретала обычные размеры, – Мэйс хотел сказать, что не идиот и не собирается точить когти о диван.

– Давайте не будем ссориться из-за меня. – Кот виновато прижал ушки.

– А при чем здесь ты? – изображая удивление, спросила Анжелина. – Тут кому-то просто нравятся провокации. Но не волнуйтесь. Я принципиально не обижаюсь на истеричек.

– Так, курица, очечки сними. – Ситуация накалилась. – Не люблю резаться битым стеклом.

– Не надо, Урд! Тебя же выгонят, – взмолилась Клер.

– Я все равно задерживаться не собиралась, – стряхивая с себя подругу, отрезала та.

Мэйсон легкой тенью скользнул на пол, а через мгновенье уже усадил Урд на диван.

– Вам больше заняться нечем? – строго поинтересовался он. – Немедленно разошлись по углам, иначе обеим взыскания выдам. Вы меня знаете.

– С претензиями не ко мне, – всплеснула руками Анжелина.

Так бы и продолжалась ссора, если бы Эмьюз не решила вмешаться.

– Помнишь, ты утром извинялась, что не помогла мне с посылками? – начала она. – Так вот, еще есть шанс исправиться.

– Веди, – устало отмахнулась Урд. – Все лучше, чем тут торчать.

Кружок защитников карликов совершенно вылетел из головы. Узорчатая листовка мирно покоилась на дне кармана рядом с запиской Клауса. Немного тревожил вопрос «куда переложить деньги». Единственной кандидатурой на роль сейфа оставался Синий. Только мисс Варлоу чувствовала, что мимику стоит объяснить важность этой роли, прежде чем что-либо в нем прятать.

Лют все еще не вернулась, и девочка постепенно начинала волноваться. Невообразимо скучный учебник по Символогии нагонял сон. Эмьюз ощущала странную неприязнь к предмету вполне себе безобидной науки, сотканной из констант и теорем. Она бесцельно пролистывала книгу из конца в конец, разглядывая громоздкие уравнения и сложные чертежи.

В глубине комнаты Йонсон и остальные почти час пытались заставить несговорчивый сундучок открыться. Безуспешно.

– Дайте мне три минуты и зубочистку! – воскликнула Урд. – Я разнесу это в щепки!

– Вместе с общежитием? – Клер перепробовала добрый десяток отпиральных заклятий разной сложности, но тоже не добилась результата. – Не кипятись.

– Может, действительно лучше карликов попросить? – в сотый раз за вечер попыталась предложить Би.

– Нет!! – хором отозвались несколько голосов.

Азарт не позволял сдаться. Вдруг люстра, напоминавшая драгоценную ягоду, замигала! Не успели подружки опомниться, как комната погрузилась во тьму.

– Без паники, – успокоила Урд. – Накрыло слепое пятно Призмы. Оно чаще всего краешком задевает. Скоро все восстановится.

– Почему именно нас? – надулась Мэй.

– Поверь, лучшенас, чем какую-нибудь больницу, – тоном наставницы отозвалась Эйприл. – Странно, что наблюдатели не перевели пятно куда-нибудь в поле.

– Не перевели – значит, у них на то есть причины, – пояснила Робин. – Ничего странного. Всего лишь моя будущая работа.

Эмьюз почти сразу заметила, что между студентами разных специальностей и факультетов взаимоотношения получаются крайне замысловатые. Они придумывают друг другу забавные и не очень прозвища, стараются защищать своих, даже если те не правы. Например, Урд и Клер не особо уважают тех же чудоделов, только с гражданской специализацией, и ласково зовут их «чайниками». Девочки уже пытались объяснить юной Тени, почему все так, а не иначе, но их доводы выглядели настолько неубедительно, что Эмьюз решила просто запомнить общую ситуацию, как есть.

– Флагра. – Голубой огонек расцвел у Робин на ладони. – Разбирайте. Только осторожно, он хрупкий.

– Хорошо, хоть так. – Йонсон бережно зачерпнула приплясывающее пламя.

– Страшно, – поежилась Клер.

– Начинается, – фыркнула та. – Вот лучше огоньку возьми.

– Мы этот ларчик не откроем без ключа. – Голубые отблески играли на бледном лице и волосах-сосульках. – Я читала про подобное. Замок очень старой конструкции. Не уверена, конечно, но похоже на то.

– И что? – Урд старалась не дышать на зыбкое пламя. – Сломать деревяшку это никак не помешает.

– Не нужно ничего ломать! – возразила Эмьюз. – У меня не так много вещей, чтоб ими разбрасываться.

– Замечательно! – Йонсон хлопнула себя по коленке свободной рукой, едва не погасив робкий свет. – В таком случае у тебя есть безобразно полезная в хозяйстве вещь: запертый коробок без ключа.

– …ключ там …

Незнакомый голос заставил всех замолчать, но замешательство длилось недолго. В дрожащем неверном свете фигура Софьи выглядела зловеще. Девочка, до того сидевшая на стуле около пустой постели Лют, как тряпичная кукла, стояла и указывала на дверь.

– Не может быть… – пискнула Мэй.

– …ключ там … – повторила Софья и, обмякнув, снова вернулась на прежнее место.

– Софочка. – Робин осторожно подкралась к ней и потрусила за свисавшую плетью руку.

– Спит? – прищурилась Урд.

– Крепче прежнего, – отозвалась та.

Эмьюз не совсем понимала, почему подружки побледнели как одна и нервно переглядывались.

– Бред? – на всякий случай уточнила она. – Софья разговаривает во сне?

– Все что угодно, только не это, – покачала головой Клер. – Проверишь?

– Мне несложно, – пожала плечами девочка.

– Не болтай, а посмотри, – попросила Урд. – Первый раз в жизни вижу, чтоб наша сомнамбула открывала рот.

Мисс Варлоу кожей ощущала общую напряженность. Исключительно ради того, чтоб прекратить мистическое молчание и вернуть подружек к реальности, она решительно поднялась на ноги.

Рывком распахнув дверь, Эмьюз едва не подавилась заготовленной репликой «Я была права!»

– Постучать не успел, а мне уже открыли, – виновато пошутил Клаус.

– Что вы тут делаете? – мучительно собирая рассыпающиеся мысли, осведомилась Тень.

– Эй, как тебя… ключ есть?! – бесцеремонно крикнула Урд.

– И да, и нет. – Рослый смуглый мальчик аккуратно сдвинул Эмьюз в сторону и шагнул внутрь. – Что нужно открыть?

– Тут все умные. – Йонсон перебралась на подоконник. – Без ключа только ломать.

– Ой ли. – Клаус загадочно улыбнулся. – Сначала покажите, в чем проблема.

– Вот она. – Урд мотнула головой в сторону сундучка.

Нахал ничего не ответил, только молча подошел и принялся внимательно осматривать замочную скважину. Потом он извлек из-за голенища сапога странную зазубренную палочку.

– И что это за штуковина? – Эйприл как-то очень театрально оперлась щекой на запястье.

– Отмычка, – отрешенно пояснил Клаус. – Мне нравятся вещи, не зависящие от энергии Призмы, мисс.

– И мне тоже, – горячо заверила она, отчаянно хлопая ресницами.

– Разве? – удивилась Мэй, но умолкла, получив от сестры незаметный тычок под ребра.

Несколько движений, и замок сдался.

– Вот и все, – убирая отмычку обратно, сообщил Клаус. – Ничего ломать не понадобилось.

– Спасибо, – выдавила Эмьюз.

– Это моя работа, Леди, – спокойно отозвался тот. – У вас слишком людно, я, пожалуй, зайду в другой раз.

– Не нужно, – процедила сквозь зубы мисс Варлоу.

– Мне казалось, добровольная помощь равноценна извинениям. – Смуглый мальчик недовольно сдвинул брови.

– Убирайтесь немедленно. – Она схватила Клауса за рукав и поволокла к выходу.

– Леди… – Надменный наглец совершенно не сопротивлялся.

– Не хочу вас больше видеть здесь. – Тень продолжала тихо кипеть.

– …послушайте же…

«Как можно?!», – бушевало в груди. – «В обед мы друг другу неприятны, а вечером вместо банального «прости» сомнительный жест доброй воли, больший похожий на рисовку». Вытолкав незваного гостя в коридор, Эмьюз с чувством захлопнула дверь.

– Лихо ты, – присвистнула Урд. – Если это тот самый обидчик, гуманнее было бы мне его вздуть.

– Правильно-правильно, – оживилась Эйприл. – Раз он не нравится, пусть ищет ту, кому понравится.

– Угу… и ходить долго не надо, – хихикнула Мэй.

– Ты же вроде как моим братцем грезила? – прищурилась Робин.

– В прошлом, все в прошлом. – Девочка-мышь немного покраснела.

Разговор оборвал настойчивый стук.

– Кто? – насторожилась Эмьюз.

– Табакерка, – ехидно отозвался Клаус.

Девочка обвела подруг вопрошающим взглядом.

– Выйди к нему, – посоветовала Клер. – Если карлики его тут застанут, влетит нам. Так что чем быстрее уйдет, тем лучше.

– Ладно, – мученически вздохнув, согласилась она.

Выскользнув в коридор, Эмьюз очутилась в непроницаемой темноте. Очевидно, огонь светильников тоже поддерживала Призма.

– Вы еще здесь? – прошептала девочка.

– Да, Леди. – От его интонаций веяло холодом. – Дедушка просил передать табакерку. Теперь она ваша.

Эмьюз неловко протянула руки в черноту. Найти друг друга на ощупь не так-то просто. Наконец, с четвертой попытки Клаус сумел положить металлического жука на ладонь мисс Варлоу.

– Если я чем-то обидел вас… – начал он.

– Что значит «если»? – вполголоса возмутилась девочка.

– Ладно, – нехотя признал тот. – В общем, думаю, вы достаточно отыгрались за все, чуть не убив меня дверью. Раз вам интересно работать с господином Отто, я не вправе отговаривать. А после опрометчивых слов и поступков с обеих сторон не стоит рассчитывать на дружбу, верно? Простите.

Горячие от волнения пальчики Эмьюз соскользнули с ледяной ладони, а через мгновение свет вспыхнул с новой силой, но коридор оказался пуст.

Глава 15. Я – тень

– Ну? – Урд не отличалась ни тактом, ни терпением.

– Извинился, – зачем-то сообщила Тень.

– Значит, трепка отменяется? – изображая разочарование, уточнила та.

– Да, – кивнула девочка.

– Он такой загадочный, – вздохнула Эйприл.

– Угу, как павлин, которого мучают глисты, – хохотнула Урд.

– Я тебя не слушаю, – обиделась она. – Эмьюз, ты обязана нас познакомить!

– Отстань, – ласково попросила Робин. – Если не заметила, то их вряд ли можно назвать приятелями.

Эйприл расстроилась и притихла с видом человека, потерявшего надежду на счастье. Наверное, Эмьюз должна была пожалеть ее, но мысли снова бросились врассыпную.

– Посмотришь, что в сундучке? – Клер своей мягкостью и воспитанностью полностью уравновешивала подругу. – Или тебе хочется сделать это без свидетелей?

– Скорее второе, чем первое, – улыбнулась девочка.

– Тогда мы займемся Софьей, – кивнула она. – Уже поздно.

– Нам тоже пора к себе, – поднимая расклеившуюся сестру на ноги, согласилась Мэй.

– Тогда я пойду в душ, – подытожила Робин.

– Спасибо за понимание, – сочла нужным сказать Эмьюз.

Урд и Клер вынесли Софью из комнаты под горестные вздохи Эйприл, а Би юркнула за ширму, откуда вынырнула уже в халате и с полотенцем на плече.

– Я долго, – заверила она. – Когда освободишься, позови. Буду в гостиной. И Лют перехвачу, если она вернется. Чтоб не мешала.

– А она может не вернуться? – удивилась Тень.

– Еще как может, – подтвердила Би. – Двери башни псиоников закрываются в восемь вечера и открываются в восемь тридцать утра. Полосатым товарищам вообще по максимуму ограничивают свободу.

– Может, поэтому они такие злые? – предположила Эмьюз.

– Злые – потому что злые, – нахмурилась та. – Тебе когда-нибудь хотелось управлять другим человеком?

– Не знаю, – отозвалась она.

– А мне много раз хотелось. – Робин выпрямилась. – И всякий раз это было в те моменты, когда во мне зрела обида. Любой псионик способен заставить кого угодно выйти в окно и разбиться насмерть. Без сожалений. А в итоге, они всю жизнь направляют наши желания через Призму. Если ты вместо имени скажешь зеркалу «капуста», но точно будешь знать, кого увидишь, все получится. Где-то далеко псионик прочтет твое желание и найдет нужного человека.

– И что? Они все как Амбер? – Тень поежилась.

– Не все, наверное, – Би виновато улыбнулась, – но многие.

Оставшись в одиночестве, мисс Варлоу вовсе не бросилась к заветному сундучку. Она заперла дверь, потушила лампы и устроилась поудобнее на подоконнике.

Слова Робин все еще звучали внутри. С одной стороны, противно осознавать, что, отдавая приказ зеркалу, открываешь свой разум неизвестно кому, а с другой, как все это еще может работать?

– Росарио Тэсори. – Больше всего на свете Эмьюз мечтала услышать очередное теткино правило.

– А я думала, ты забыла обо мне. – Росарио выглядела усталой. – Что-то случилось?

– Я не забыла, просто не могла отделаться от компании. – Глупая отговорка.

– Понятие «уборная» не наталкивает тебя на мысли? – Тетка потерла глаза. – Я не обижаюсь. Со сверстниками интересней, чем со старой развалиной. Повторяю вопрос: «что-то случилось?».

– Ты не старая. – Вообще-то девочка просто не знала, с чего начать.

– Скажи это моему паспорту, – отмахнулась Росарио.

За спиной мадам Тэсори виднелась знакомая комната. Эмьюз вдруг остро захотела назад в старый тихий дом с его скрипучими ступеньками и уютной кухней. Захотела спать в своей постели и рядиться в просторные потертые брюки вместо формы.

– Я встретила Гримма, – решилась она. – Возможно, тот видел человека, подбросившего ленту. На выходных Гримм обещал вспомнить подробности.

– Ты продвинулась дальше, чем я. Поздравляю! – тетка оживилась. – Мои изыскания зашли в тупик, когда в архиве отказались выдать сведенья о твоей предшественнице. Я узнала только то, что Леди Дайна Уиквилд убила себя.

– Где тут связь? – насторожилась девочка.

– Мы пытаемся разобраться, – терпеливо пояснила мадам Тэсори, – за что можно желать тебе смерти. Других внятных вариантов я не нашла. Связной Уиквилд, некто Борджес, недавно признан дивным и официально находится в розыске. Расследование поручено Сэру Руфусу Танглу. Но самое неприятное, на мой взгляд, то, что он же «пара» покойной Тени, как у тебя Лют. Правда, очевидное не всегда верно.

После публичных унижений на занятиях по защите аркана Эмьюз с легкостью представляла вредного наставника в роли маньяка-душителя.

– Тангл меня ненавидит, – призналась она. – Даже скрывать этого не пытается.

– Подробнее, – попросила тетка, сурово сдвинув брови.

Рассказ получился коротким, но красочным.

– Я рада, что сейчас его нет в городе, – добавила Эмьюз.

– Пока ничего криминального, – заверила Росарио. – Насколько я успела выяснить, он в принципе не подарок. Что-нибудь еще?

– Сэр Коллоу поздравил меня с началом учебного года, – вспомнила девочка. – Прислал розу и духи.

– Выкинь все, – неожиданно попросила тетка. – Это злой, бессердечный человек. Уверена, у него на тебя какие-то планы. Джулиус был замечательным ребенком, но как только вырос, превратился в чудовище.

– Ревнуешь? Позволь мне самой решать, – отрезала мисс Варлоу. – И еще. Сегодня утром прислали коробку и зеркало.

– От кого? Ты их не трогала? – В голосе Росарио явственно ощущалась паника.

– Не знаю от кого, – осторожно продолжила Эмьюз. – С ящика сорвана наклейка. А внутри несколько книг и еще пара безобидных вещей.

– В следующий раз, – острые глаза вспыхнули, – прежде чем что-то трогать, советуйся со мной. Если ты не доживешь до Посвящения, я себе этого не прощу!

– Доживу, – заверила девочка. – Я могу попросить выяснить кое-что?

Тетка знакомым движением склонила голову набок.

– Проси, – улыбнулась она.

– Кем может быть Саша Бонмонт? – Эмьюз немного смутилась.

– Почему тебя это интересует? – Росарио приподняла брови.

– Мне кажется, вещи принадлежали этому человеку, – пояснила девочка.

– Сделаю все, что смогу, – согласилась мадам Тэсори. – Только пообещай, что не станешь развивать бурной деятельности, пока мы не поймем, откуда исходит угроза.

– Обещаю.

Но в душе заворочались сомнения. Попрощавшись с теткой и отложив зеркальце, Эмьюз уставилась в окно. Огни города казались маячками из прошлого, подмигивавшими сквозь пелену дождя. Что Росарио имела в виду под «бурной деятельностью»? Что девочка вообще могла противопоставить взрослому? Напугать парочку вредных студенток – это одно. А попытаться справиться с человеком, решившимся на убийство, удастся только в самых смелых фантазиях – тем более, голыми руками.

Глаза давно привыкли к темноте, так что Эмьюз без труда подобрала сундучок и перенесла на стол.

– Фламма! – На этот раз лампа подчинилась.

Подмывало сказать что-нибудь себе для храбрости, но правильные слова заблудились в тревожном ожидании. Девочка положила руки на крышку и выдохнула.

– Пусть там будет что-нибудь полезное, – прошептала она.

Внутри на потертом темно-синем бархате обнаружились пухлая записная книжка в кожаном переплете, перетянутая ремнем, острая деревянная палочка и видавшая виды чернильница.

Разочарование горьким комом застряло в горле, но где-то под ребрами еще теплилась надежда.

Эмьюз подняла книжку и ахнула! На дне сундучка преспокойно лежал небольшой старый ключик. Нетрудно догадаться, к какому именно замку он должен подойти. А вот матовые черные страницы блокнота не внесли ясности, потому что были совершенно пусты.

– Не отчаивайся, – подбодрила себя Тень. – Ты же хотела вести дневник? Вот и он!

Настала очередь чернильницы. Эмьюз осторожно подцепила пузырек двумя пальцами и критически осмотрела. На боках застыли серебристые чернила, и что-то еще плещется за стеклом. Внимание привлекла странная клякса… Крошечный отпечаток походил на след ладошки – по форме человеческой, только во много раз меньше. Руки малютки со скрипочкой по сравнению с этим отпечатком выглядели гигантскими.

Убрав все обратно, девочка решила позвать Робин. Даже сто посылок не отменят завтрашних занятий – значит, подружкам пора спать. Усталая голова отказывалась соображать и уговаривала отложить исследования до утра.

* * *

Реконструкторы буквально вжимались в стены, когда две черные фигуры проносились мимо, оставляя за собой нить темно-красных капель.

– Ассистировать не надо! – рыкнула Корникс, захлопывая наглухо двери бокса.

– Если ты будешь паниковать, лучше прими помощь. – Джулиус снял верхнюю мантию и бережно повесил на стул. – Мне уже почти совсем не больно.

– Посмотри на свою рожу в зеркало и попробуй соврать более убедительно, – фыркнула она, скрываясь за ширмой.

– Допустим, – возразил Коллоу, – я не хуже тебя знаю, что делать. Раны мои, а злишься ты.

– Сделай милость, разденься молча и устройся на столе, – попросила Тень. – Иногда трудно бороться с соблазном зашить тебе рот.

– Не смешно, – отмахнулся он. – Лучше грудь и бока мне зашей, чтоб завтра уже ни единого следа не осталось.

– Как смотришь на здоровый сон, пока я буду возиться с твоим телом? – Из пола и потолка за ширмой вырвались струи густого белого пара с приятным запахом мяты. – Соглашайся.

Избавляясь от остальной формы, Джулиус украдкой скользнул взглядом по собственному отражению. Корникс говорила правду. Его и без того бледное лицо приобрело оттенок синевы, а круги под глазами казались нарисованными, до того густыми и четкими они были.

– Почему тут такие коротенькие столы? – Коллоу сел, обернувшись белоснежной простыней.

– Это не столы короткие, а мы длинные. – Тень смахнула маску и улыбнулась. – Потерпи, во сне неудобства станут незаметны.

– Тебе могут понадобиться мои советы, – предупредил он.

– Ну уж нет, – отрезала та. – Обойдусь как-нибудь.

Корникс протянула руку и нежно коснулась кончиками пальцев Джулиусу чуть выше переносицы. По затылку вверх побежали мурашки, и чем выше они поднимались, тем меньше волновала окружающая действительность. Яркий свет отсек комнату, и спина легла на жесткую холодную поверхность.

* * *

Снова бархатная ночь… Высокая сочная трава, приглушенный плеск волн и соловьиные трели. Узенькая утоптанная дорожка привела в камышовые заросли.

– Смелее, – позвал знакомый голос.

– Где ты? – сказал и сам себе удивился.

– На берегу. – Камыши качнулись, и за ними блеснула водная гладь.

Сириус сидел на одном из громадных камней, спустив босые ноги в подкатанных брюках вниз. Тяжелые ботинки валялись чуть поодаль на песке.

– Умеешь удить рыбу? – тихо спросил он.

– Нет, – мотнул головой Джулиус. – Никогда не пробовал.

– Давай учиться. – Сириус охотно подвинулся.

Свежий ветер шуршал камышами и наполнял сердце забытой свободой.

– Я чувствую себя как-то странно. – Пряжка никак не желала поддаваться.

– С подростками всякое бывает, – заверил собеседник, привязывая к тонкой леске живую крошечную звездочку.

– Ну да, это же сон. – Он с трудом стащил упрямые сапоги. – Я передал посылку.

– Знаю, – кивнул Сириус, протягивая Джулиусу снасти.

– Чего в ней такого важного? – осторожно поинтересовался тот.

– Надежда. – Он нагнулся за второй удочкой. – Разве тебе не хотелось бы получить что-то подобное в ее ситуации? Когда кругом пустота. Подтверждение того, что ты… был.

– Всего-то? – не поверил Джулиус.

– А ты ожидал нечто загадочное? – Сириус задумчиво запустил руку в банку со звездами. – Некоторые вещи бесценны для одних и мусор для других.

– Если мои мысли и память не секрет, почему бы просто не ответить? – Он забросил свою звездочку на леске как можно дальше в лунную дорожку.

Сириус нахмурился.

– Вообще-то, чтоб получать ответы, нужно задавать вопросы, – доверительным тоном сообщил он. – Я сказал тебе, что хотел.

– Тогда почему мы снова встретились? – Джулиус поудобнее перехватил самодельную удочку.

– Понравилось общаться, – признался тот. – И еще кое-что, но об этом позже.

– А что мы все-таки ловим? – Сэр Коллоу неожиданно на самом деле почувствовал себя подростком.

– Говорю же: рыбу. – Наживка Сириуса плюхнулась в воду.

– На звезды? – съехидничал Джулс.

– Это же сон!

Синий в оранжевую полосочку поплавок легонько дрогнул. По воде побежали круги. Джулиус не отрываясь смотрел на свои руки. Он успел забыть, как они выглядели в самом начале.

– Я выше тебя ростом? – глупость вырвалась сама собой.

– Да, – подтвердил задумчивый мальчишка. – Но я старше.

– Не сомневался. – Зеленый в желтую полосочку поплавок утонул и снова выпрыгнул на поверхность.

– Тяни! – Сириус подался вперед.

– Не хочу, – отмахнулся Джулиус. – Это мой сон, а я понятия не имею, что вытащу. Так не честно.

– А как же здоровое любопытство? – обиделся тот.

– Больше похоже на больное воображение, – признался он.

Поплавок Сириуса тоже скрылся под водой.

– Спорим, моя рыбка лучше! – Голубовато-серые глаза вспыхнули.

– Я не дурак, чтоб спорить. – Джулиус положил удочку на камень и придавил босой ступней.

– Но ты же хочешь получить ответы? – Сириус убрал челку со лба.

– Разве что ради этого…

Мальчишки с сосредоточенными лицами наблюдали за разноцветными поплавками. Джулиус мысленно уговаривал себя, что ему вовсе не нужна победа, но горячий азарт неумолимо разливался по всему телу.

– На счет «три»? – предложил Сириус.

– Хорошо. Кто будет считать? – Он даже поднялся на ноги.

– ТРИ!

Две одинаковые золотые рыбки с длинными блестящими хвостами взвились в воздух, но вместо того, чтобы беспомощно повиснуть на леске, плюхнулись обратно.

– Моя взлетела выше!

– Тешь себя надеждой. – Джулиус зевнул. – Где обещанные ответы?

– А вот они. – Сириус указал куда-то ему за спину.

Камыши застыли. Смолкли соловьи. Сквозь зеленые заросли шли бесформенные, расплывчатые фигуры. Джулиус отступил на шаг, но поскользнулся.

– Они не причинят вреда. – Странный мальчишка ловко подхватил его под руки.

– Кто это и что им нужно? – Десяток сгустков тьмы выстроился на берегу.

– Двоих не хватает, – отметил вполголоса Сириус. – Слышишь их?

– Нет. – Джулиус силился разглядеть хоть какие-то черты.

Существа напоминали кляксы. Разобраться, где заканчивались туловища и начинались головы, не представлялось возможным. Он напряг слух.

Ничего. Все звуки точно вымерли. Только босые ступни ощущали, как гудит теплый камень.

– Что они хотят сказать? – Джулиус перевел взгляд с немого строя на Сириуса.

– Интереснее не то, что они хотят сказать, апочему ты их не слышишь, – пояснил тот. – Правильнее даже так: «кто мешает тебе их услышать».

– Это уже слишком! – Он решительно спрыгнул на песок. – Мне надоели нелогичные загадки и туманные намеки. Отвечай прямо!

– Спрашивай прямо. – Отрешенное спокойствие собеседника раздражало.

– Отлично!

Заставить себя повернуться спиной к тварям-кляксам оказалось невыносимо тяжело.

– Не злись, – попросил Сириус. – Пожелай, и они снова станут невидимыми. Если ты не можешь понять мои ответы, вовсе не значит, что я лгу или пытаюсь запутать. Мне нечего терять. Просто поверь. Не я один проникаю в твои сны. Многое взаимосвязано, но начни я говорить прямо, твоя участь будет хуже, чем у них.

Джулиус краем глаза заметил, как зловещие фигуры рассеялись дымом.

– Какой артефакт нельзя отделить, даже пропустив носителя через сферу-контейнер и реконструировав? – без особой надежды спросил он.

– Наконец-то! – искренне обрадовался собеседник. – Я даже способен показать тебе его.

Сириус расстегнул воротник.

– Никаких секретов. – В голубовато-серых глазах проснулся ледяной блеск. – Получить такой можно только в дар, а надеть исключительно добровольно.

За серебряную цепочку он вытащил из-за пазухи амулет из черного камня. Джулиус протянул руку, но мальчишка протестующее замотал головой.

– Не трогай ни в коем случае! – в серьезности этих слов сомневаться не приходилось. – Даже здесь… в своем собственном сне рискуешь остаться без пальцев.

Вещь, лежавшая на ладони Сириуса, вовсе не выглядела опасной. Амулет завораживал четкостью линий и ровным бело-голубым светом, который излучал круглый кристалл с невообразимым множеством граней. Лохматый зверь, державший в зубах яркий шар, будто заглядывал прямо в душу.

– Снять его можно? – с трудом переключив внимание с кристалла на собеседника, продолжил Коллоу.

– А нужно ли? – беззаботно улыбнулся тот, но вдруг добавил: – Боюсь, что нет.

– Сколько всего таких?.. Как, кстати, эта штука называется? – не отставал Джулиус.

– Орин. – Сириус убрал амулет обратно. – Сколько всего? Откуда мне знать? Я… несколько отстал от жизни.

– Для чего он нужен? – Вопросы буквально толкались локтями.

– Я сам до конца не сообразил. – Подобный поворот событий превращал точку в многоточие. – Хоть времени на размышления имел предостаточно. Поклянись, что не станешь докучать ей из-за камня!

– Но… – попытался возразить он.

– Клянись!!

Дыхание колючими снежинками встало в горле.

– Клянусь, – прохрипел Коллоу. – Именем Очевидца.

– Ну-ну! – усмехнулся Сириус. – Кто-нибудь из вас еще помнит это имя? Клянись своей целью, Джулс. Той самой, ради которой ты все еще жив.

– Нет. – Он сжал кулаки.

Джулиус ждал чего угодно. Но вместо этого…

– Что ж, хотя бы честно. – Сириус опустился на теплый камень и обхватил колени.

– И все? – Вокруг как ни в чем не бывало пели соловьи и ласково шуршали камыши.

– А ты думал, я начну превращать такой замечательный сон в кошмар? – Темноволосый мальчишка смотрел укоризненно.

– Я не успел подумать. – Хлипкое оправдание.

– «Очевидцем» так «очевидцем», – кивнул тот. – Принимаю клятву.

Они сидели молча, уставившись в линию горизонта, над которой висела золотистая луна, отражаясь в водной глади. Больше всего на свете Джулиус хотел знать, что происходит в голове странного мальчишки и кто он на самом деле. Магистр, или Хитрец, или даже…

– Перестань думать так явно, – попросил Сириус. – Не все ли равно? Я же могу быть и просто плодом твоего воображения.

– Можешь, – согласился Коллоу. – Но что-то слабо верится.

– Твое право, – пожал плечами тот и рассеянно высыпал горстку звездочек себе в рот. – Пока наши цели совпадают – и этого достаточно.

– Это «пока» меня и пугает. – Джулиус достал из банки яркую звезду и осторожно понюхал.

– Не отравлено, – улыбнулся собеседник. – И на вкус вполне ничего. Есть можно.

Любопытство так и подмывало попробовать, но здравый смысл отчего-то противился. Рука сама швырнула пухлую подушечку в воду.

– Неправильно. – Сириус привстал на одно колено, доставая следующую звездочку. – Так гораздо веселее. Смотри.

Он размахнулся, и светящаяся точка стрелой полетела вперед.

– Где тут веселье? – скептически нахмурился Джулиус.

– Вот… сейчас! – Вместо того, чтобы как положено утонуть, звезда отскочила от поверхности и полетела дальше, и еще, и еще…

– Как? – Любопытство просто взбесилось.

– Пообещай, что сдержишь клятву, – покажу. – Сириус растянулся на камне, заложив руки за голову.

– Занятно. Я жду от тебя подвоха, а ты не веришь моему слову. Мы отличная команда! – Джулиус положил звездочку себе на нос, ловко подбросил в воздух и поймал зубами.

* * *

Корникс легонько шлепала его по щекам.

– Очнись, Джулс. – Острое лицо немного расплывалось в ярком свете. – Сколько пальцев?

– Лампы выключи, – отмахнулся он. – Так и ослепнуть недолго.

– Все прошло хорошо. – Корникс кивнула в сторону ширмы, на которой висели его вещи. – Я позволила себе отправить твоего Симадзу забрать дивных.

– Ясно, – коротко кивнул тот.

Ран больше не было. На их месте виднелись ровные розовые полосы. Как ни крути, а Никс отличный реконструктор!

– Тебе что-то снилось? – подчеркнуто беззаботно поинтересовалась Тень.

– Не помню, – соврал Джулиус. – А что?

– Ты улыбался. – Корникс аккуратно перекладывала инструменты в стерилизатор. – А в какой-то момент мне показалось, что у тебя изо рта идет пар.

– Вот именно: «показалось», – заверил он и добавил, стараясь сменить тему как можно быстрее: – Правильно, что не стала дожидаться, пока я приду в себя, и подключила Синдо.

– Не нравится он мне. – Никс охотно завела старую песню.

– Тебе кто-нибудь вообще нравится? – усмехнулся Коллоу.

– Не в этом суть, – возразила Тень. – Ты слишком полагаешься на своих должников. А этот… вообще интересный случай. Я смотрю в его узкие черные глазки и не могу понять, как он думает, даже если примерно знаю, о чем. Настораживает.

– Профессиональная паранойя? – Джулиус выглянул из-за ширмы.

– Издевайся, сколько хочешь. – Корникс демонстративно отвернулась. – Только Симадзу ждет не дождется, пока срок у долга выйдет. Тогда и посмотрим, насколько он хорош.

Сэр Коллоу снова чувствовал единение с тьмой. Форма так и ластилась к телу! Глубокий вдох и медленный выдох. Воздух тоненькой струйкой щекотал губы. Тем временем, дыры в черной ткани стремительно затягивались, исчезали пятна и складки.

– Зря ты. – Джулиус подошел к своей вечной спутнице и дружески похлопал по плечу. – Симадзу странный, но не более, чем все мы. А мои «должники» привыкают ко мне. Все-таки личное обаяние – удивительная штука.

– Расскажи об этом Марии. – Тень отстранилась. – Она зовет тебя «чудовищем» по поводу и без.

– Я просто вырос не таким, как ей хотелось, – парировал тот. – Вырос очень давно, надо заметить. А старая все никак не успокоится. Не устраивает ее, что я не спасаю человечество на завтрак, обед и ужин, а строю наши с тобой карьеры. Своего пасынка-дивного Мария, между прочим, из биографии выкорчевала без колебаний. Так что я не единственная ее педагогическая «неудача».

– Вот и не обобщай, – подытожила Корникс.

– Меня больше беспокоишь ты, – нахмурился Сэр Коллоу.

– Отчеты, что ли? – Тень умело изобразила непонимание.

– Нет, – спокойно возразил он. – Из-за тебя нам некого допрашивать. Перепуганные охранники не в счет. Едва ли им что-то и в самом деле известно. А основной источник информации уничтожен. Официальные лица от бункера, разумеется, открестятся. Если уже этого не сделали.

– … из-за взрыва, – поправила та. – Да и необязательно это. Дивные нас, конечно, ждали, но явно не сегодня. Я нашла в ведерке для бумаг несколько подозрительно чистых листов. Догадываешься, что на них обнаружили реконструкторы?

– Не люблю гадать, – отрезал Джулиус.

– Вот и прочтешь, когда они закончат. – Корникс всем своим видом давала понять, что тема закрыта. – Больше меня не в чем обвинять.

Тень умолкла. Она сосредоточенно позвякивала блестящими инструментами, не обращая внимания на недавнего пациента. В воздухе висела прозрачная обида.

– Спасибо. – Сэр Коллоу присел на корточки и заглянул Никс в лицо. – Ты удивительная. Не знаю, что было бы, если бы у меня не было тебя.

Острые плечи дрогнули. Корникс нежно обняла его горячую голову и рассеянно поцеловала в макушку.

– Вспоминай об этом почаще, – шепотом попросила она.

* * *

После того, как Лют не пришла ночевать, отношения между девочками разладились. Фьюри демонстративно не разговаривала с Эмьюз, а если и сталкивалась с ней нос к носу, то бросала что-нибудь вроде: «Тени так не поступают».

Естественно, Амбер посвятила Лют в тайну своей внезапной слепоты. Хуже всего, что история в изложении псиоников звучала так, будто мисс Варлоу ни с того ни с сего напала на них.

Любые попытки оправдаться приводили в тупик. Лют совершенно не хотела слушать и охотнее верила Амбер. В ее глазах псионики выглядели гораздо убедительнее, чем сто аниморфов вместе с Радугой.

Бедняжка Эмьюз совершенно не представляла, что правда бывает разной. Одни и те же факты с противоположных точек зрения казались непохожими друг на друга. Крупицы истины, умело вплетенные Амбер в свой рассказ, заставляли соглашаться. Как с этим бороться, мисс Варлоу не знала.

Тангл вернулся в Шейдивейл только в субботу. Эмьюз сидела на лавочке, когда тот прошествовал мимо, не обратив на подопечную никакого внимания.

– Лучше пусть игнорирует, чем издевается, – попыталась утешить подругу Би.

– Наверное, ты права. – Только камень на сердце заметно потяжелел.

– Чего мы тут ждем? – Робин достала из рюкзака книгу и принялась листать, то и дело облизывая пальцы.

– Одного мальчика. – Она покраснела.

– Если это не студент, можно хоть до конца света ждать, горгульи не пропускают чужих, – сообщила та.

– Он не сам придет, а пришлет за мной… свою собаку. – Эмьюз почувствовала, что говорит ерунду. – Забудь. Давай вернемся в общежитие?

Девочка хотела встать, но Би удержала ее.

– Перестань! – Робин отложила книгу. – Ты как в воду опущенная последние дни. Встряхнись!

– Легко сказать. – Эмьюз потерла лоб. – Месть Амбер удалась на славу. Я будто потеряла часть себя.

– Это из-за Лют что ли? – Девочка нахмурилась. – Зря. У вас впереди столько времени, сколько ни одна даже самая живучая Амбер не протянет. Обиды развеются. Не веришь – спроси у Радуги.

– А толку? – К горлу подкатился горький ком. – Найдется что-нибудь еще.

– И так же пропадет без следа, – пообещала Би.

В глубине души Эмьюз давно согласилась, но сердце упорствовало, оно больно сжималось в груди, отравляя кровь саможалостью. Всплыл в памяти тот ночной разговор с Лют через большое зеркало в доме Росарио. Вернулись и неприятные ощущения от него. Внутренний голос-подстрекатель твердил: «Зачем нужна такая подруга, которая претендует на рольединственной, но совершенно не дорожит тобой?» Только упрямая совесть, стиснув зубы, отвечала, что давала обещание «не бросить».

– Не забивай голову, – посоветовала Робин. – Помирись лучше с нашими близнецами.

– Я с ними не ссорилась, – резче, чем следовало, отозвалась мисс Варлоу.

– Тогда почему Дэн и Бэн так не думают? – Би сладко потянулась. – В чем корень этой проблемы?

– Мне опять указали на то, что я недочеловек. – Слова обожгли горло. – Предлагали «изучать», как подопытную зверушку.

– Скорее «перечеловек», – пожала плечами та. – Когда Радуге нужны люди для практики, она тоже просит других студентов. Еще никто не отказывал, хотя Ирис лезет туда, где заканчивается реальность и начинаются надежды на будущее. Мальчишки совсем не хотели задеть тебя, а в ответ получили непонимание. Ты сделала выводы, не попытавшись разобраться.

– Ну вот не надо! – Мисс Варлоу решительно поднялась на ноги. – Ты и понятия не имеешь, каково в первые пять минут сознательной жизни услышать, что Тени не люди.

– Я в этом не виновата. – Робин отвела взгляд.

– Прости, – спохватилась Эмьюз. – Мне сейчас лучше побыть одной.

Мысли шипели и извивались змеиным клубком. Хотелось связаться с Сэром Большим Начальником и спросить его, кто сделал ее такой. Правда когда вопрос сформировался в голове, а пальцы нащупали холодное зеркальце, девочка вспомнила, что Джулиус Коллоу такой же Танцор, как она сама.

– Куда ты?! – крикнула вслед Робин.

– Прогуляюсь, – не оборачиваясь, ответила Тень.

– Если не вернешься к ужину, мы вышлем за тобой поисковую экспедицию! – Скорее всего Би шутила, но даже такая забота согревала.

Ноги сами несли к подвесному мосту и дальше по широкой дороге в город. Еще совсем недавно Эмьюз шла здесь полная надежд навстречу новой жизни. Кто мог знать, что эта жизнь окажется так сложна?

На обочинах по обе стороны карлики сгребали опавшие листья в ровные опрятные кучки. Тут и там мелькали их бордовые курточки. Крошечный румяный старичок с белоснежной бородой важно расхаживал взад-вперед, придирчиво осматривая результаты работы остальных.

– Извините, – окликнула его девочка.

– К вашим услугам, мисс. – Выпуклые синие глаза смотрели доброжелательно.

– Как мне найти Иеремаю? – Вопрос явно не обрадовал карлика.

– Он отправлен в город, – настороженно ответил тот. – Если Иеремая вызвал ваше недовольство, скажите мне. Обещаю принять меры.

Крошечный начальник явно переживал за своего подчиненного.

– Нет-нет, ничего такого, – поспешила заверить Эмьюз. – Он – единственный карлик, которого я знаю. Хотелось немного расспросить его. Иеремая так ловко вычистил форму… Возможно, он согласится научить меня.

– Вы не «мисс», а «Леди» верно? Вы Тень. – Карлик стащил с головы колпак и утер им лоб.

– Неужели заметно? – Девочка больно прикусила язык.

– Обычно никому нет дела до нас и наших умений, пока обязанности исполняются, – признался он. – Джиммини Ханниган, старший коридорный и завхоз Университета Шейдивейл. Теперь вы знаете двух карликов. Если поторопитесь, вполне сможете догнать Иеремаю. А сейчас – долг зовет.

Джиммини отвесил потешный поклон и растворился в воздухе.

Странное едва различимое чувство холодком пробежало по спине. На мгновение показалось, что в затылок уперся тяжелый недобрый взгляд. Эмьюз тряхнула головой, стараясь не расплескать едкие мысли.

Дорога закончилась гораздо быстрее, чем девочка рассчитывала. У огромной витрины кондитерской Эмьюз заметила крошечную фигурку. Иеремая прилип к стеклу, разглядывая воздушные замки тортов и разноцветные леденцы. Пока мисс Варлоу решала, как завязать беседу, мелодично звякнул колокольчик.

– Ты весь день собираешься тут проторчать, мелкий бездельник? – Тучный усатый мужчина в наглаженном фартуке крепко схватил карлика за ухо.

– Нет, господин, – пискнул тот.

– Вот и проваливай! – отшвырнув несчастного, как тряпичную куклу, рявкнул лавочник. – Приличным людям товар не видно. Витрину заляпал!

– Простите, господин. – Иеремая бросил тоскливый взгляд на сладкое царство за стеклом.

Эмьюз ускорила шаг.

– Вы грубиян!! – выпалила она. – Как может работник такого симпатичного магазинчика быть настолько злым?!

– Благодарю, мисс. – Мужчина явно услышал что-то свое. – Я не только работник, но и владелец.

Толстяк гордо указал на вывеску, с которой смотрел его улыбающийся двойник. Юная Тень приготовилась объяснить торговцу, что обижать слабого недостойно, но карлик бросился наутек.

– Иеремая, постой! – только и успела крикнуть она.

Крошечный человечек зайцем петлял между домами так, если бы спасался от врага. А через несколько минут Эмьюз обнаружила себя на незнакомой узкой улочке, зажатой между суровыми кирпичными зданиями. Волосы растрепались, бок болел, и самое отвратительное – никакого карлика!

– Весь город мне одинаково незнаком, так что будем считать, что я совсем даже не заблудилась, – как можно бодрее сказала она.

– Я не хотел. – Из дырки в заборе показалось испуганное личико.

– А уж как я не хотела. – Отчего-то сделалось очень весело.

Сейчас стоило рассердиться, но вместо этого на губах расцвела примиряющая улыбка.

– Ты почему удрал? – помогая карлику выбраться в проулок, поинтересовалась девочка.

– Пытался избежать конфликта, – признался Иеремая, робко улыбнувшись в ответ.

Крошечный человечек походил одновременно и на ребенка, и на взрослого. Чуть вздернутый длинный нос покрывали бледные, почти незаметные веснушки; очаровательные ямочки на нежно-розовых щеках; но совершенно не по-детски смотрели большие синие-пресиние глаза.

– Мы заблудились? – на всякий случай уточнила Эмьюз.

– Нет, что вы. Я знаю город как свои пять палацев. – Иеремая продемонстрировал покрытую мозолями ладонь. – Когда-нибудь вы тоже поймете, что потеряться здесь невозможно. Если вы не против моей компании, конечно.

– Зови меня по имени, – осторожно попросила она.

– Думаете, это будет пристойно? – Бедняга смущенно потупился. – Вы человек, а я всего лишь карлик…

Леди Эмьюз Варлоу опустилась на одно колено. Густая тишина отдавалась в ушах воображаемой музыкой. Сложив губы бантиком, девочка мягко коснулась ими лба Иеремаи. Пушистая челка щекотала щеки.

Ничего не понимающий карлик хлопал длинными ресницами, силясь прийти в себя. Но не смог даже поднять взгляда. Он нервно мял в руках бордовый колпак и мелко дрожал. Тогда Эмьюз склонилась ниже и заглянула в остекленевшие синие глаза.

– Я не человек. Я – Тень.

Впервые эти слова наполняли сердце теплом.

Глава 16. Волчья яма

Похожие, как Дэн и Бэн, дома из красного кирпича с плотно занавешенными окнами тянулись по обе стороны дороги. Тротуар и мостовая напоминали дырявую шаль нищенки: многочисленные заплатки отличались друг от друга, а там, где камней недоставало, скапливалась дождевая вода.

– Будь я хотя бы немного повыше ростом, предложил бы вам руку. – Иеремая ловко перепрыгивал лужи.

– Для чего? – не поняла Эмьюз.

– И правда… для чего? – Карлик отвернулся, делая вид, что обнаружил что-то интересное на противоположной стороне. – Если хотите, я могу проводить вас до Университета, а уже потом приступить к выполнению поручений в городе.

– А разве мне с тобой нельзя? – Когда перспектива потеряться перестала маячить на горизонте, прогулка начала казаться приятной.

– Можно, конечно! Просто не думаю, что Леди понравится. – Иеремая сунул руки поглубже в карманы курточки. – Я всего лишь посыльный, ничего увлекательного в этой работе нет.

– А если мне доставляет удовольствие твое общество? – Эмьюз изо всех сил пыталась проникнуть за непробиваемую завесу учтивости собеседника.

– Зачем вы так? – Карлик остановился и укоризненно взглянул на девочку. – Я ведь могу поверить…

Неожиданно ей почудился знакомый запах. Нежный-нежный аромат роз струился в воздухе, превращая реальность в сказку.

– И что тогда? – улыбнулась Эмьюз.

– Вам, положим, и ничего. – Иеремая с трудом поборол смущение. – А мое сердце будет разбито, когда выяснится, что это обман. Мы, карлики, не привыкли бросаться словами.

– Но мне правда нравится с тобой говорить. – Надежда убедить упрямца таяла на глазах.

– Это пока, – грустно выдохнул тот. – Сейчас я кажусь вам говорящей куклой, но скоро надоем.

– Так плохо обо мне еще никто не думал! – От обиды захотелось взвыть.

Эмьюз развернулась на каблуках и зашагала обратно, толком не представляя, куда именно придет.

«Похоже, ты всегда убегаешь от проблемы», – издевательски отметил внутренний голос. – «Боишься что-то доказывать? А как люди узнают, что ошибались, если ты промолчишь? Язык нам дан, чтобы все решать в диалоге».

– Мисс, вы же… – очнулся карлик.

– Имя! – оборвала его Тень.

Девочка замедлила шаг, позволяя маленькому человечку поравняться.

– Эмьюз, – выдавил тот, – вы же не знаете дороги. Простите. Если все еще желаете составить мне компанию, почту за честь.

Иеремая легко поклонился.

– Обещай не расстраивать меня больше, – попросила она.

– Обещаю, – кивнул карлик.

– Друзья? – Эмьюз протянула крохе руку.

– Друзья! – Иеремая вытер влажную ладонь о брюки.

Даже в новом качестве карлик чувствовал себя неловко: он молчал и старался не смотреть на девочку. Все попытки разговорить Иеремаю с треском проваливались.

Между тем, аромат цветов усиливался с каждым шагом. Мисс Варлоу ни капельки не удивилась, когда заметила сказочный садик, затесавшийся в хмурый ряд одинаковых домов.

Не раздумывая, Эмьюз пересекла улицу. Низенькие деревца, ухоженные розовые кустики и посыпанные мелким щебнем дорожки – только среди всего этого великолепия она выглядела великаншей! Распахнутая резная калитка в белом заборчике приветливо приглашала войти, а в глубине угадывался домик, оплетенный диким виноградом.

– Что это за место? – дурманящий сладкий запах наполнял душу волшебным светом.

– Магазин Филниса Вбочкуплюхла, – пояснил Иеремая. – Здесь всегда лето и самые прекрасные розы.

– Минуточку. – Но Эмьюз ступила за калитку, и садик ожил.

Блестящие листочки трепетали, как от ветра, и будто перешептывались!

– Смелее. – Карлик осторожно взял девочку за руку.

– Так нам туда? – на всякий случай уточнила та.

– Мне да, – подтвердил Иеремая. – Подождите меня снаружи. Я мигом. Быстро отдам заказ на цветы к празднику и вернусь. Позвал бы вас с собой, но вдвоем мы, боюсь, не поместимся.

Мисс Варлоу охотно поверила. С первого взгляда становилось понятно: чтоб пролезть в домик, девочке пришлось бы вставать на четвереньки.

Рыхлая мягкая земля между кустами дышала теплом. Эмьюз стащила душный пиджак и положила на крошечную скамейку. Сесть сама девочка не решилась. А садик продолжал перешептываться где-то за спиной.

От любопытства мисс Варлоу так и завертелась волчком, но никого не обнаружила. Тогда она затаила дыхание и прислушалась…

– …вы только посмотрите, какие у нее ручищи! – отчетливо пропищал соседний куст.

– А носище!! – отозвался кто-то почти у самой земли. – Какая уродина!

– Тише, вдруг услышит, – вклинился третий звенящий голосок.

– Не услышит, – хихикнул куст.

– Услышит, услышит. Вон ухи-то какие! – не унимался второй.

Незаметные под защитой колючих стеблей и густых листьев вредины так и потешались бы над девочкой, если бы та не решила вмешаться.

– Это кто ж такой невоспитанный? – как можно строже спросила Эмьюз.

– Я же говорил! – испугался невидимый кто-то.

– Покажитесь, тогда посмотрим еще, насколько вы сами хороши! – с вызовом продолжила Тень.

– Она злая! – отозвался куст. – Злая и страшная!

– А ну-ка прекратите, негодники! – Девочка вздрогнула от неожиданности. – Не обижайтесь, добрая госпожа. У эльфов умишко маленький, они сами не понимают, что болтают.

На дорожке чуть позади стояла странная особа, опираясь на внушительных размеров садовую лейку.

– Роззи Лиз Вбочкуплюхл, – улыбнулась она. – К вашим услугам.

– Эмьюз Варлоу. – Замаскировать удивление не удалось.

Девочка предполагала, что где-то должны быть и карлицы, но чтоб так вдруг… Роззи живо напоминала дорогую куклу с круглыми голубыми, как утреннее небо, глазами, острым длинным носом и кудрявыми солнечно-рыжими волосами. Эмьюз не сразу поняла, что и карлица с интересом изучает ее.

– Вы кого-то ждете? – осторожно спросила Роззи.

– Да, – подтвердила девочка. – Мой друг здесь по делу.

– Друг? – Широкие дуги бровей поползли вверх.

– Иеремая, – зачем-то пояснила Эмьюз.

Внезапно голубые глаза карлицы наполнились слезами. Бедняжка уронила круглое веснушчатое личико в ладони, плюхнулась на колени и разрыдалась. Остолбеневшая от удивления девочка моментально пришла в себя.

– Я что-то не так сказала? – пролепетала она.

– Все так, – всхлипывала Роззи. – Для вас он купил самый красивый цветок? Для вас?!

– Не понимаю. – Эмьюз решительно убрала с дорожки лейку и заняла ее место.

– Нераскрывшийся бутон, нежно-розовый… Вспоминайте! – Карлица усердно размазывала слезы по щекам.

– Я и в самом деле получила не так давно в подарок цветок, – в голове у девочки все окончательно перемешалось, – только вовсе не от Иеремаи. В карточке было другое имя.

– Правда? – Бедняжка подскочила как ужаленная. – И он… Иеремая вам совсем-совсем не нравится?

– Нравится, конечно, но явно не так, как вам. – Картина постепенно начала проясняться. – Я знаю его всего пару дней. Иеремая добрый и очень ответственный карлик.

Заплаканная Роззи просияла и бросилась Эмьюз на шею, прежде чем та договорила.

– Думаю, вы отличная пара. – Девочка осторожно погладила карлицу по спине.

За дверью раздались голоса.

– Не хочу, чтобы он видел меня такой! – Роззи отступила на шаг, судорожно расправляя подол платья. – Передайте… передайте Иеремае привет.

Мисс Варлоу ничего не успела ответить, потому что карлица растворилась в воздухе, а из дома вышел невольный виновник неожиданной сцены ревности.

Обнаружив обескураженную Эмьюз на коленях посреди дорожки, Иеремая открыл рот, но так и не нашел нужных слов. Вместо этого он подобрал со скамейки пиджак.

– Все в порядке, мисс? – настороженно спросил карлик.

– В полном. – Девочка с трудом сдерживала смех.

За оградой летнее тепло закончилось, но улыбка не желала покидать губ.

– Знаешь, – спохватилась Эмьюз, – Роззи просила передать тебе привет. Мне кажется, ты ей очень нравишься.

Иеремая ничего не сказал, только густо покраснел.

Мисс Варлоу старалась идти как можно дальше от карлика, пока сказочный садик не исчез за поворотом. Под ребрами шевельнулась совесть. «Вдруг Гримм сейчас ищет меня? А я опять не там, где должна быть», – сердце оборвалось и плюхнулось в желудок.

– Проводи меня к выходу из города, – попросила девочка.

– Я же говорил, что со мной скучно. – Карлик шумно выдохнул.

– И вовсе не поэтому! – возразила Эмьюз. – Я вспомнила, что обещала дождаться кое-кого. Еще одного друга.

– Парня с собакой? – Иеремая сунул руки в карманы курточки.

– Ты шпионил за мной? – В каждой шутке есть доля правды. – Спасибо за розу, кстати. Карточку тоже сам подписывал?

– Нет, карточку не я, – признался тот. – Я всего лишь выбрал цветок, который просил Сэр. Рад, что вам понравилось. Так вот, если это действительно «парень с собакой», ждите его не раньше завтрашнего вечера.

– Интересно, интересно… – Ничего не значащая фраза удачно заняла собой паузу.

– Студентов-богословов выпускают за пределы аббатства только один день в неделю, – продолжил карлик. – Я там работал несколько лет назад, пока не освободилось место в Университете. Почти уверен, что за ту прогулку ему влетело.

– Тогда никуда провожать не надо. – Эмьюз боялась заблудиться в хитросплетениях чужих отношений, но все же рискнула спросить: – Почему Роззи решила, что ты покупал цветок для меня по собственной инициативе, и расстроилась?

Иеремая крепко задумался.

– Когда-нибудь, – почти шепотом начал он, – я попрошу старика Филниса отдать мне ее в жены.

– А почему ты не хочешь сделать это сейчас? – удивилась девочка.

– Я просто младший коридорный, мисс. – Карлик одарил Эмьюз тоскливым взглядом. – Этого слишком мало. Чтоб просить руки Роззи, нужно быть кем-то. У нашего народа свои порядки.

– Как грустно, – не выдержала Тень.

– Может и так, – пожал плечами Иеремая. – Зато справедливо. Был бы я сам отцом, убивал бы за такие просьбы. Карлики ценят трудолюбие и упорство. Мне не страшна никакая работа – а значит, однажды я добьюсь своего.

Почти осязаемая решимость накатила горячей волной. «Вот бы и я так могла верить в свои силы», – мелькнуло в голове.

Дорога стала шире, а дома опрятней. Вскоре вдоль широких тротуаров появились ухоженные деревья, окруженные изящными металлическими оградками. А за следующим углом обнаружились редкие прохожие.

– Мне нужно в магазин портного. – Иеремая остановился. – Если никуда не сворачивать, по этой улице вы придете прямо к выходу из города. Или составите мне компанию?

– Составлю, – подтвердила Эмьюз. – Спешить мне некуда.

Невидимая стена между ними крепчала поминутно, и девочка ничего не могла с этим сделать.

– Почему ты отталкиваешь меня? – единственно правильный вопрос.

– У вас все слишком быстро. – Он серьезно посмотрел на мисс Варлоу. – Вот мы едва знакомы, а вот уже друзья. Разве так бывает? Сэр, между прочим, веками помогал карликам.

– Я не понимаю, что такое «веками». Для меня неделя пока самое длинное, что было в жизни, – призналась Эмьюз. – Но я знаю, что хочу многому у тебя научиться. Я не думала навязываться. Просто показалось, что тебе нужен… друг. Спасибо. Теперь я сама найду дорогу в Университет.

Несчастный Иеремая быстро понял, что не прав. Карлик пытался извиняться, не замечая, что они стоят прямо на дороге. Только Эмьюз не слушала. Девочка вертела головой, стараясь охватить взглядом пустынную улицу целиком.

Казалось, будто все вокруг попрятались от осязаемого предчувствия беды, повисшего в воздухе, чтоб из зрителей не превратиться в жертв.

– … замолчи, – прошептала мисс Варлоу. – … слушай! Как тихо…

– И в самом деле как-то… – голос карлика утонул в странном громе.

Иеремая от ужаса уткнулся девочке в колени. Только бояться стоило совсем не этого.

Все произошло мгновенно. В нескольких метрах от них будто из воздуха вырвался пустой экипаж, запряженный обезумевшей лошадью – так близко, что Эмьюз не успела даже испугаться. Время сделалось тягучим. Девочка не могла пошевелиться и лишь наблюдала, как тяжелое животное неотвратимо несется на нее. Руки и ноги окоченели, дыхание паром застывало на губах, только живой Орин трепетал на груди. Она зажмурилась…

Толчок сбил девочку на землю! «Неужели все не так страшно? Отделались парой ссадин», – думала она, пока катилась по камням мостовой.

– Жива? – сухо спросил знакомый голос.

– Клаус?! – Эмьюз поспешила отстраниться.

– Жива. – Мальчишка сел, потирая ушибы. – Где благодарность? По чьей-то милости я чуть не расшиб голову, пока кувыркался, и на спине проехал не меньше двух метров! Предъявите ваше «спасибо», Леди!

– Меньше, – оборвала она. – Иеремая!!!

Сердце костлявыми пальцами стиснул запоздалый страх. Карлик лежал лицом вниз в нескольких шагах от того места, где минуту назад девочка закрыла глаза. Забыв обо всем, Эмьюз опустилась на колени у беспомощно распростертого на мостовой тела.

– Иеремая… – Она осторожно перевернула беднягу.

– Ваш коротышка в обмороке, – пояснил Клаус, поравнявшись с тем местом, откуда вылетела повозка. – Они гораздо более живучие, чем мы.

– Не хочу выглядеть невежливой… – попыталась начать мисс Варлоу, но внимание собеседника оказалось приковано вовсе не к ней.

В темном промежутке между домами Клаус явно заметил что-то.

– Стой!!! – крикнул он, а в ответ потрескивающий огненный шар размером с мужской кулак пронесся прямо у Клауса над головой.

– Кто там? – Эмьюз вскочила на ноги.

– Жди здесь! – приказал мальчишка так, словно имел на это право.

Мисс Варлоу не вспомнила даже просьбу Росарио «не предпринимать активных действий», когда бросилась следом.

Сырая земля между домами хранила глубокие отпечатки копыт. Если глаза не лгут, то проклятая лошадь свалилась с неба. Мягко ступая, Эмьюз подкралась к забаррикадированному всяким хламом повороту. В нос ударил крепкий запах чего-то мерзкого вперемешку с гнилью.

– Кто ты такой? – Невозмутимость Клауса внушала надежду.

Девочка украдкой выглянула из-за разбитых ящиков с выцветшими этикетками.

– Сынок, убери нож, ведь ты можешь и глаз кому-нибудь выколоть… или себе. – Эмьюз не видела лиц.

– Подними руки и назовись. – Клаус действительно упирался острием клинка мужчине, больше похожему на нищего, в спину.

– Хорошо, только успокойся. – Тот медленно развел руки в стороны. – Я никто. Просто потерял свою лошадь.

Когда девочке начало казаться, что ловить преступников не так и сложно, потрепанный мужичок рыбкой нырнул вперед и пропал! И в ту же секунду в узком кирпичном закутке сделалось людно. Двое в форменных мантиях выросли, как из-под земли.

– Властью, данной мне Трибуналом, приказываю опустить оружие и назвать себя! – скомандовал ближайший.

– Клаус Раббе, вольный слушатель университета Шейдивейл. – Он ловко спрятал клинок за голенище.

– Что здесь произошло? – Второй Танцор поманил Эмьюз из укрытия.

– Человек, обладающий способностью к переходу, напал на Леди, – пояснил Клаус.

– Это нам известно, – кивнул первый. – Скажи пожалуйста, зачем ты его вспугнул? По нашим данным, дивный Борджес опасен и непредсказуем. Ты мог быть уже мертв.

– Не стоит обо мне беспокоиться. – Мальчишка гордо вскинул носатую голову. – Я выступаю от имени и по поручению Мастера Тени Сэра Джулиуса Коллоу.

Мисс Варлоу больно прикусила язык.

– Здорово получается. – Тангл легко соскользнул с крыши. – В том, что я сегодня не арестовал преступника, виноват не кто-нибудь, а сам Мастер? Поаккуратнее со словами, молодой человек.

– Не знаю, кто виноват, – Эмьюз ненавидела своего наставника все больше и больше, – но если бы не мистер Раббе, я лежала бы на мостовой, как тот карлик.

– Какой еще карлик? – Он развернулся к девочке.

– Иеремая. – Пусть мисс Варлоу не видела сквозь маску, но обжигающий взгляд так и пригвоздил бедняжку к земле.

– Никогда не интересовался именами всяких существ, – отрезал наставник. – Кроме того, район оцеплен, и никого кроме нас тут нет.

– Но как же?.. – робко возразила Эмьюз.

– Вот так! – грубо оборвал ее тот.

– Полегче, Руф. – Танцор, заговоривший первым, небрежно похлопал Тангла по плечу. – Это не преступники, а дети. Я провожу их в безопасное место. Поставлю в известность ректора и вернусь на пост.

– Тогда я займусь осмотром, – согласился он.

Иеремаи и в самом деле нигде не было видно. «Очнулся и сбежал», – подумала девочка. Мисс Варлоу чувствовала себя неуютно. По левую руку от нее шел угрюмый Клаус, а по правую Танцор, так непринужденно поставивший Тангла на место.

Город гудел. Пугающая новость волнами распространялась по улицам. Эмьюз всматривалась в лица людей: одни с интересом подтягивались к невидимой линии, за которую зайти не могли; другие, тревожно переговариваясь, провожали странную троицу долгими понимающими взглядами.

– Почему люди так смотрят на нас, Сэр? – Девочка решилась нарушить молчание только тогда, когда город остался позади.

– Вообще-то я… Леди. – Тень попыталась откашляться, но голос не стал больше похожим на женский.

– Простите, – смутилась Эмьюз.

– Ничего. Не все на самом деле то, чем кажется, – пояснила она. – А люди… они слышали грохот. Дивных в городе не было слишком давно.

В животе заворочалось чувство вины. Если бы таинственный кто-то не желал навредить, он не приехал бы в Шейдивейл и…

– Догадываюсь, о чем ты думаешь. – Тень словно не замечала присутствия Клауса. – Да, это к нам ты подходила после похорон реконструктора. Нам и так пришлось из-за этого покинуть посты, вот никто и не остался поговорить. Не обращай внимания на колкости Руфуса. Ему просто достался плохой наставник в свое время.

– Неужели хуже, чем сам Сэр Тангл? – Разум требовал промолчать, но самолюбие не позволило.

– Много хуже, – кивнула провожатая. – Я помню Руфуса таким, как ты сейчас, а Маркус… он… хотя тебе рано знать о таких вещах. Маркус просил воспитанников как «последний шанс». Нет, все закончилось благополучно, но Тангл все равно изменился. Озлобился, что ли.

– А зачем тогда было давать кому-то «второй шанс»? – Эмьюз вспомнила худое болезненное лицо наставника.

– Это ты меня спрашиваешь? – отшутилась Тень. – Ходят слухи, что Трибунал снова позволил Марии Тэсори поступить на службу. Вот кому бы этот шанс не дала бы ни за что! Ни первый, ни второй, никакой.

– Почему? – осторожно поинтересовалась мисс Варлоу.

По спине побежали мурашки.

– Она – ископаемое! – Леди «Сэр», очевидно, просто очень любила поговорить, но не находила благодарных слушателей. – Тэсори собственноручно убила своего второго Танцора и сама не отправилась за ним на тот свет только потому, что формально навсегда принадлежит первой госпоже. Прямо здесь, в Шейдивейл. Мы неделю отскребали его внутренности от стен. А когда прилетели ее арестовать, обнаружили в доме отвратительного мимика! Ту тварь, которая прикидывается сундуком. Хорошо, что их больше не осталось. Мимик чуть всех не сожрал. Вроде как это произошло из-за пасынка-дивного, которого Тэсори пыталась «перевоспитать». Федерико… или…

– Франческо, – ляпнула, прежде чем подумала.

– Действительно. Франческо. – Тень сунула руки в карманы формы. – Откуда знаешь?

Обманывать смысла не было. Тем более, несколько дней – не такая уж богатая биография, чтоб в ней могли затеряться факты.

– Тэсори теперь… со мной. – Клаус, до того совершенно безучастный, споткнулся и едва не упал.

– Тогда забудь, что я наговорила, – предложила Леди «Сэр», как если бы разболтала незначительный пустячок. – В конце концов, Мария служила наставнице нашего Мастера.

– Это она сейчас в «Сайленткипе»? – с надеждой вспомнила Эмьюз.

– Ну да, в психиатрической лечебнице, – согласилась та.

– … в психиатрической лечебнице, – бесцветно повторила девочка.

Клаус немного отстал, делая вид, что ему что-то попало в горло.

– Может, вас сразу проводить в Госпитальный корпус? – беззаботно поинтересовалась Тень.

– Нет, Леди, – отмахнулся мальчишка. – Я всего лишь проглотил жука. В моем случае это в порядке вещей.

Эмьюз с трудом перебирала ватными ногами. Принять то, что Росарио убийца, означало перестать ей верить. А кому, если не ей? С другой стороны, все теткины обмолвки подтверждали сказанное. Одно то, что Тэсори чуть не лопнула от злости, когда обнаружила дневник Ческо, уже наталкивало на мысли. Девочка чувствовала, что крепко попала в окружение.

– Не расстраивайся ты так. – Леди «Сэр» легонько ткнула ее кулаком в плечо. – Мария прожила больше тысячи лет. Чего только не могло случиться за это время. Я точно знаю, что она любит детей. А Руфус отвечает за тебя своей жизнью перед Мастером и Магистром. Он, конечно, груб. Тут не поспоришь. Но если совсем с ним не поладишь, просто скажи, что Вильгельмина припасла для него «каменный пояс».

– Что припасла? – Эмьюз почти не слушала.

– Это старая шутка, – пояснила Тень. – Кто раз на своей шкуре испытал, второго не захочет.

Дорога закончилась. Девочка не заметила ни одного карлика. Складывалось впечатление, что крошечные трудяги в спешке бросили свою работу и вернулись под защиту стен Университета: то тут, то там попадались забытые инструменты, а ветер продолжал гонять золотые листья.

Поравнявшись с горгульями, Леди «Сэр» остановилась.

– Все в безопасности? – Ее густой грудной голос загудел в длинном проходе.

Прежде, чем Эмьюз сообразила, кому адресован вопрос, одна из привратниц ожила!

– Студенты. Все. – Звук напоминал скрежет ржавой двери. – Не студенты.

– Неважно, – покачала головой Тень. – Правом Рыцаря приказываю поднять мост и закрыть ворота!

– Подчиняемся, – отозвалась горгулья и медленно расправила крылья.

Леди «Сэр» аккуратно подтолкнула девочку вперед.

– Не задерживай их, – попросила она. – Ворота не закроются, пока мы здесь.

– Что теперь будет? – Только услышав за спиной хлопанье тяжелых крыльев, мисс Варлоу осознала всю серьезность случившегося.

– В городе объявят комендантский час, отменят рейсы Звездных Экспрессов, а вам, скорее всего, вообще запретят покидать замок. – Очередная неприятная новость окончательно повергла в уныние.

– И все это из-за меня… – прошептала Эмьюз.

– Ничего подобного! – отрезала Тень. – Ты не виновата, что какому-то подонку взбрело в голову поохотиться на людей. Руфус поймает его. Не сегодня, так завтра.

Удивительно было видеть университетские улицы пустыми. В пронизывающей тишине металлический лязг эхом разносился вокруг. Мисс Варлоу очень хотела верить в способности своего наставника, даже несмотря на его отвратительный характер.

В безлюдном холле Леди «Сэр» попрощалась и попросила Клауса проводить девочку в общежитие. Как только Тень скрылась из виду, Эмьюз с трудом доковыляла до ближайшей стены и прислонилась лбом к холодному камню.

– Ты чего? – Вредный мальчишка бесшумно приблизился.

– Моя голова сейчас лопнет, – шепотом отозвалась мисс Варлоу.

– Пойдем. – Клаус попытался взять девочку за руку.

– Не трогай меня! – Эмьюз почти сыпала искрами. – Ты правда шпион?

– Не то время и не то место для разговора. – Он отвернулся.

– Знаешь, мне уже все равно! – От осознания этого факта даже как-то полегчало.

– Да, я шпион, но очевидно бездарный, – грустно пошутил тот. – Теперь идешь?

– Значит, вся «чистосердечная помощь» – обман? – Неестественное спокойствие заставляло кровь стыть в венах.

– Возможно, поначалу. – Клаус умело маскировал смущение. – Сегодня я вообще оказался рядом почти случайно. Господин Отто просил найти тебя, а твоя чудаковатая соседка по комнате посоветовала искать в городе. Нагнал вас с карликом у странного сада, а пока думал, как обнаружить себя, случилось то, что случилось. Довольна? Можем идти?

– А если я не хочу? – Нездоровое желание противоречить вырвалось наружу.

Тут Клаус приложил указательный палец к губам.

Эмьюз затаила дыхание и прислушалась. Быстрые шаги. Кто-то спускался вниз по лестнице. Ребята, не сговариваясь, юркнули за колонну. Шаги приближались.

Открылись и закрылись тяжелые двери. В холл вошел еще один человек.

– Ректора нет? – Не узнать Тангла было бы глупо.

– Он в пути, – сообщила Леди «Сэр». – А ты что-то шустро управился.

– Переживаю за своих подопечных. Проверю, как они, и вернусь. – Беззастенчивая ложь мячиком отскакивала от стен. – И еще, Мина, не нужно портить мне воспитательный процесс. Я пытаюсь показать молодежи, что такое субординация.

– Сказала бы, что ты пытаешься показать, но это плохо кончится. – В голосе звенели металлические нотки. – Я ждала этих девочек сорок долгих лет. Просила Мастера. Писала в Совет и Трибунал. Тебя на милю нельзя подпускать к детям, как и Маркуса!

– Не смей, – выплюнул Тангл. – У моего наставника, между прочим, нет проблем с самоидентификацией по половому признаку.

Легкий свист и короткий удар. Кто-то рухнул на каменный пол.

– Слов ты не понимаешь, – судя по всему, Мина улыбалась, – значит, будешь бит – и не раз. Вот такаяу меня субординация. И тут без разницы, Вильгельмина я или Вильгельм.

Снова шаги. И опять открылась и закрылась дверь. А когда посрамленный Тангл исчез на лестнице, Эмьюз шумно выдохнула. К горлу волнами подступал нервный смех.

– Почему это со мной? – вдруг спросила она.

– А почему вода мокрая? – Черные глаза не мигали.

– Не знаю, – пожала плечами девочка.

– Тогда зачем ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответа? – усмехнулся Клаус. – Если думаешь, что тебе труднее всех, подумай получше. Пойдем, пока никто не решил, что мы тут не просто так. Даже у стен есть уши.

* * *

Зеркальце взбесилось. Оно вращалось с поразительной скоростью, поднимая ветер.

– У нас большая проблема, – вместо приветствия объявила Корникс.

– Конкретней. – Джулиус собрал разлетевшиеся бумаги.

– На Варлоу напали. – Тень развеяла маску. – Борджес в Спрятанном городе. Примерно полчаса назад он попытался подстроить девчонке несчастный случай.

– Его поймали? – нахмурился Сэр Коллоу.

– Нет. – Корникс отрицательно покачала головой. – Упустили. Предположительно, дивные действуют группой. Наблюдатели отслеживают все переходы, но безрезультатно. Найджел не дурак и все наши приемы знает.

– Она не пострадала? – Джулиус потер лоб кончиками пальцев.

– Отделалась легким испугом, – сообщила та. – Лучше скажи, с каких пор у тебя появился новый протеже?

– Смотря кто. – В подобной ситуации глупо интересничать, но ему срочно требовалась пауза.

Пока Никс объясняла очевидное, Джулиус мысленно проклинал собственную оплошность. Чего ради он просто так отпустил Борджеса там, на станции? Скорее всего, Найджел проскользнул в тот же самый поезд! По-другому никак: в Шейдивейл Джулиус сразу объявил бывшего связного в розыск. Рвать на себе волосы поздно.

– Эй! – Никс постучала в стекло со свой стороны.

– Ты давно хотела, чтоб я заменил своего «упыря» на кого-то достойного. – Заготовленная заранее фраза позвучала не так эффектно, как он рассчитывал. – Мальчик «неопределяемый». Вдобавок ко всему, нахальный, сообразительный и упорный.

– Угу, еще самоуверенный и безрассудный. – Корникс закатила глаза. – Он устроил Найджелу погоню. Тыкал ему в спину ножичком. А прибывшим на место Танцорам заявил, что выступает от твоего имени.

– Вот тебе и «фнук», – улыбнулся Джулиус.

– Не поняла, – нахмурилась Тень.

– Оставь меня ненадолго, – попросил он. – Я должен выяснить кое-что принципиально важное.

– Хорошо. – Корникс коротко кивнула и пропала.

Сэр Коллоу откинулся на спинку кресла. Сомнения, упрямо царапавшие живое сердце, мешали сосредоточиться. Если Тангл – сообщник, придется вспомнить старые обязанности. Руфусу едва исполнилось тридцать, потерять его сейчас – непростительное расточительство. Джулиус медленно выдохнул.

Кабинет плавно растворился. Перед глазами возникла совсем другая комната. Глазок-шпион осторожно выглянул из-под кровати. Тангл сидел за столом, глубоко запустив пальцы во взлохмаченные волосы. Прячась в складках балдахина, крошечный глаз подобрался поближе. Коллоу слышал, как мальчишка дышит.

Ждать пришлось недолго. Небольшое зеркальце легонько задрожало, едва не соскользнув на пол.

– Как ты мог? – выдавил Руфус. – Как мог?!

– Вот так. – Найджел оказался на удивление циничен и трезв. – Что с лицом?

– Я из кожи вон лезу, чтоб найти тебе оправдание, а ты!.. – Тангл вспыхнул, как сухая трава. – Вот так взять и все перечеркнуть! Ты и в самом деле дивный. В следующий раз, когда мы встретимся, я тебя арестую.

– И передашь Трибуналу? – съехидничал Борджес. – Лучше убей. Вы меня не поймаете. Кроме того, теперь у меня есть один очаровательный маленький заложник.

Бывший связной продемонстрировал плотно завязанный грязный мешок.

– Это что? Карлик?! – Танцор вздрогнул.

– Очень скоро в Университете недосчитаются одного недомерка. – Найджел бесцеремонно встряхнул мешок.

– Зачем он тебе? – Голос Руфуса дрогнул.

– Предположим, мне нравится компания. – Дивный широко улыбнулся. – Жаль будет с ним расставаться, но пока я планирую покрошить несчастного кубиками, упаковать в маленькую коробочку и отправить твоему начальству. Если, конечно, не придумаю чего-нибудь поинтереснее.

– Ты… дрянь! – Тангл вскочил на ноги, опрокинув стул.

– Не больше, чем все в вашем Ордене, – отрезал Найджел. – Лови меня, сколько влезет. Ты предал память Дианы.

– Не я, а ты!!! – взревел тот. – Она служила Ордену!

– И чем это обернулось? – В мутных глазах появился сумасшедший блеск. – Больше всего желаю, чтобы лично Жу-Жу поохотился за мной. Чтобы я сам смог вручить ему два трупа. А там и умереть не страшно.

Повисла пауза.

– Прощай, мой мальчик. – Найджел отвел взгляд. – Тут мы навсегда расходимся по разные стороны. Пусть я запомнюсь подлецом, но знай… хотя бы ты… Знай. В память о Диане я отниму у него то ценное, что сумею. Как он отнял мое доброе имя и мою… дочь.

Отражение Найджела пропало. Руфус молниеносно сгреб со стола зеркало и почти прокричал:

– Призматическая подстанция, дайте исходящую точку!

– Секундочку… Университет Шейдивейл, кабинет ректора. – Растрепанная особа в роговых очках побледнела. – Мы зафиксировали слабый всплеск. Конечный пункт просчитывается.

– Накройте территорию слепым пятном. Немедленно. Это приказ. – Тангл умел думать быстро.

– Но я не вправе. – Узколобая девица испугалась еще сильнее. – И… вы не можете мне приказывать…

Джулиус открыл глаза. Что не может один, вполне по силам другому.

– Главный Инженерный Зал, – скомандовал он зеркалу, а когда по ту сторону появилось чье-то лицо, продолжил тем же тоном: – Накрыть Университет Шейдивейл слепым пятном. Немедленно.

– Слушаюсь, Сэр. – Наблюдатель исчез.

Отсечь замок от источника энергии – идея не очень хорошая, только другого способа максимально защитить студентов Коллоу не видел. Теперь все, что внутри, будет словно под стеклянным колпаком.

«Кто в мешке, Джулс?» – удержать ядовитый вопрос внутри не удалось, а логичный ответ раскаленным лезвием скользнул между ребер. Мерзкий гнус считает, что бросил вызов. Пусть так. Поддаваться на провокацию нельзя. Борджес позер. Он блефует, но проверить стоит.

Сэр Коллоу поднялся на ноги и медленно проплыл в глубину кабинета, туда, где одиноко красовалось ростовое зеркало. Длинная стена, разделенная на две части, – напоминание о прежнем месте башни Теней. Джулиус нежно погладил шершавую поверхность кончиками пальцев.

– Мне нужен ответ, – почти касаясь камня губами, прошептал он.

Стена вздрогнула и пришла в движение. Знакомые черты проступали настолько быстро, что Джулиус едва успел отступить.

– Здравствуй, бессмертный. – Сквозь неплотно сомкнутые веки пробивался бело-голубой свет. – Наигрался старым сердцем? Или оно тобой? Учти, здесь я всего лишь гость.

– О чем говорят карлики в Шейдивейл? – осторожно спросил он.

– О многих вещах, – улыбнулась каменная голова. – О погоде, об урожае, о Родине, но ведь не это тебе интересно?

– Не это, – подтвердил Джулиус.

– Карлики взбудоражены, – продолжила та. – Они недосчитались одного своего соплеменника. Шутка ли… Был Иеремая, вышел в город и не вернулся. Услышал, что хотел, бессмертный?

– Да.

Сэр Коллоу отрешенно наблюдал, как стена вернулась в прежнее состояние. Часть его жаждала сию минуту отправиться в Спрятанный Город, отыскать дивного Борджеса и раздавить, как клопа. Но другая часть не стала бы этого делать по трем причинам. Во-первых, идти на поводу у преступника – не то, чему учат Рыцарей Призмы. Во-вторых, пока Найджел уверен, что карлик приманка, Иеремая останется жив. Скорее всего, гнус собирается убить беднягу в присутствии того, кого выбрал в заклятые враги.

Когда-то Джулиус радовался, что единственное по-настоящему близкое существо – его пара и бессмертная Тень. Он и представить не мог ситуацию, подобную этой. Судьба какого-то карлика волновала ничуть не меньше судьбы Никс.

Третья причина – Тангл, который обязан сам довести расследование до конца, чтоб развеять все сомнения в собственной лояльности.

Картинка до боли напоминала волчью яму. И тут уж либо удастся перемахнуть ее одним прыжком наугад, либо придется всем телом рухнуть на острые колья.

Глава 17. Кукольный театр

Эмьюз молча сидела в уголке, подальше от оживленного центра комнаты. Клаус, проводивший только до двери с оборотнем, улизнул под предлогом помощи старому профессору, поэтому никто и не догадывался, что непосредственная участница событий в городе старательно прикидывается предметом интерьера.

Давно спустилась ночь, но никто не спешил покидать общий холл. Лампы не зажглись в положенный час, так что студенты сгрудились возле камина, освещавшего их посерьезневшие лица рыжими отблесками.

– Нам сегодня скажут хоть что-нибудь? – Британи сняла очки и потерла усталые глаза.

– Ректора все еще нет, – отозвался Мэйсон. – Без него ничего прояснять не станут.

– Мы имеем право знать, что происходит! – Бэн стукнул кулаком по крышке стола. – Должно быть объяснение тому, почему всех разогнали по общежитиям.

– Может, вы не заметили, но света нет. – Вайолет спикировала с потолка и плюхнулась на спинку кресла. – Чует мое сердце, неспроста все это.

– Молчат, значит, не хотят паники, так? – предположила Бри.

– Я им в два счета организую панику, если не объяснят, в чем дело! – продолжал бушевать Бэнжамин.

Дверь с легким скрипом отворилась, и на пороге показались карлики со стеклянными лампами в руках. Человечки выглядели подавленными, если не сказать – испуганными. Первый поставил свой светильник на стол, остальные, не обращая внимания на студентов, поднялись вверх по лестнице.

– Прошу внимания, господа. – Карлик снял с головы колпак и обвел присутствующих полными немого страдания глазами. – Деканат просит не расходиться. Верните тех, кто уже отправился спать. Через час прибудет ректор и соберет всех в большом зале.

– Случилось что-то серьезное? – Мэйсон переставил лампу поближе к центру.

– Мужайтесь, господа… – Человечек промокнул глаза кончиком колпака. – Мне строго-настрого запретили что-либо пояснять, но я не могу… В городе дивные.

Тишина сделалась непроницаемой. Эмьюз всматривалась в побелевшие лица друзей и совершенно незнакомых ребят, застывшие с одинаковыми выражениями.

– На одного из студентов совершено покушение. – Голос сбился на шепот. Он уже не пытался справиться со слезами, струившимися по щекам. – Пропал без вести карлик.

– Кто? – выдохнула мисс Варлоу.

– Иеремая Ханниган. – Человечек бессильно опустил руки. – Один из дивных – бывший связной, поэтому до его поимки Университет находится в слепом пятне. По распоряжению Деканата всем выдадут свечи. Ждите дополнительной информации в ближайшее время.

Карлик неловко поклонился и поплелся к двери вслед за своими сородичами.

Первым молчание нарушил Бэн:

– Это тоже твое сердце почуяло, а, Вай? – съехидничал он.

– И совсем не смешно. – Успевшая превратиться в девочку Вайолет устроилась на полу, обхватив колени. – Что теперь будет?

– Очень своевременный вопрос. – Бэнжамин поднялся и встал спиной к камину, заслоняя пламя. – Мы можем сидеть и трястись, а можем попробовать что-нибудь предпринять! Провести свое расследование. Все, кто тут собрался, однажды станут служить Ордену. Так почему не начать сейчас?

– Еще на стол залезь, – процедила сквозь зубы Британи. – Команды «В атаку» не было, так что найди себе место и не мельтеши. Без тебя тошно. И потом: мы только студенты. Ты, между прочим, вообще реконструктор. Если не в курсе, то это не боевая единица.

– Вот поэтому я шевелю мозгами, пока кто-то трясется за свой лысый розовый хвост и то, к чему он крепится! – резко оборвал ее тот.

– Прекратите. – Конор неслышно прошел мимо Эмьюз. – Ссоритесь, паникуете, дрожите! Вот дивным праздник-то. Им же этого и надо.

Робин подвинулась, позволяя брату попасть на освещенный пятачок.

– Спасибо за вмешательство. – Мэйсон все еще выглядел растерянным.

– Не радуйся раньше времени, старичок. – Конор с трудом протиснулся к Бэну. – Кто сказал, что я не поддерживаю многоуважаемого шута? Мы вполне в состоянии выяснить, на кого конкретно нападали. Раз был приказ повернуть Призму, значит все серьезно.

– Если вы сумеете раздобыть подходящие болванки, – вклинилась Урд, – я зачарую их. Пусть повоевать нам не дадут, да и такой толпой на горстку дивных – пошло, но для самообороны пригодится.

– И вас всех выгонят отсюда! – Бри решительно перебралась поближе к Мэйсону.

– Что ж, – Бэнжамин явно не желал сдаваться, – предлагаю разделиться!

Эмьюз уронила лицо в ладони.

– Считаешь себя виноватой? – почти в самое ухо прошептал знакомый голос.

Сквозь пальцы и полуприкрытые веки мир казался путаным сном. Горячие споры, резкие жесты, отблески огня – все это сливалось в один гудящий хоровод бесформенных клякс.

– Зря. – Дэн осторожно погладил девочку по волосам.

– С чего ты взял, что я… – начала было она, но осеклась. – Как догадался?

– Короткая же у вас память, Леди, – усмехнулся тот. – На кладбище, помнишь? Ты сама обмолвилась о покушении на свою жизнь. А сегодня пришла позже всех. И еще: ты формой мостовую протирала?

– Мы стояли на дороге, – пояснила Эмьюз, – когда из воздуха появилась страшная лошадь. Меня бы размазало по камням, если бы не Клаус… который побил Борова.

– Кстати, видишь, в противоположном углу что-то колышется? – Дэн будто старался отвлечь девочку от ее невеселых мыслей. – Так это Боров и есть.

– Правда? – удивилась она, силясь рассмотреть что-то в темноте. – И что он делает?

– То же, что и всегда, – шут широко улыбнулся. – Дрыхнет.

Споры в центре комнаты не утихали. Конор и Бэнжамин на два голоса доказывали свою правоту Мэйсону и Британи.

– Почему ты здесь, когда твой друг там? – зачем-то спросила Эмьюз.

– Пусть успокоятся, – отмахнулся Дэн. – Бэн везде найдет себе подходящую баррикаду. Сейчас они все перессорятся, разойдутся, потом снова сойдутся и помирятся – вот тогда посмотрим. Расскажешь общественности свою часть истории?

– Не знаю. – Правильнее было бы «не хочу».

– Все равно разнюхают, – предупредил тот. – Если не разрешишь, я не разболтаю. Даю слово.

Рассудительный и спокойный Дэниэл внушал доверие. В какой-то момент проснулся запоздалый стыд.

– Я согласна. – В темноте бессмысленно смотреть в глаза.

– Отлично, пойдем и все расскажем! – Мальчик хлопнул себя по коленям и собрался вернуться к бушующему пятачку.

– Не о том речь, – смутилась Эмьюз.

– Что тогда? – Дэн несколько растерялся.

– Вы – реконструкторы… я – Тень. – Слова застревали в горле. – Вот. Я долго думала и согласна.

– Ты совсем не обязана. – Мальчик отвернулся. – Подозреваю, что это все из-за операции «Бойкот». Избегать тебя под любым предлогом не я придумал. Мы надеялись, что ты сама подойдешь первой. Все еще согласна?

– Да, – уверенно кивнула она.

Эмьюз взглянула на компанию заговорщиков и несколько опешила. Ребята, успевшие разделиться на два лагеря, с интересом наблюдали за ней и Дэном.

– Наболтались, голубки? – хохотнула Урд.

– Сдается мне, Волчара, в наших рядах дезертиры! – Бэн хитро сощурился. – А ну-ка топайте оба сюда!

– Мы не «голубки», – обиделась мисс Варлоу.

– И не «дезертиры», – подхватил Дэниэл.

– Угу. – Йонсон картинно закатила глаза. – Все голубки так говорят.

Эмьюз открыла было рот, чтоб начать спорить, но Дэн незаметно одернул ее.

– Больше отрицаешь – дольше пристают, – шепнул он.

У камина сгрудились все те, кто поддерживал инициативу Конора и Бэна, а на диване и возле него сидели недовольные мыши, окружив Мэйсона и Британи словно живым щитом.

– И почему я сразу дезертир? – копируя гримасу Бэнжамина, осведомился Дэн. – Вот Боров вообще не у дел!

– Тсс! – зашипел тот. – Ирвин ставит мировой рекорд по сну в ответственный момент.

– А толку? – возразил Дэниэл. – Единственный и непревзойденный чемпион в этом виде спорта – Софья.

– Хватит трепаться! – Конор ловко зажал голову Дэна, а свободной рукой взъерошил мальчику волосы. – Вот ты за кого?

– Отпусти – скажу, – пытаясь высвободиться, ответил он.

– Нетушки! – Бэн помахал у друга перед лицом указательным пальцем. – Сбежишь еще.

– Прекратите! – вмешалась Эмьюз. – Я знаю, что случилось. В подробностях.

– И она молчала! – всплеснула руками Урд.

Внимание обеих сторон спора мгновенно переключилось на девочку. Би, сидевшая по правую руку от Мэйсона, понимающе кивнула. Мисс Варлоу даже показалось, что та с самого начала знала обо всем, но терпеливо ждала, пока ситуация разрешится сама собой.

Эмьюз повторила свою историю несколько раз, потому что публика буквально требовала новых деталей. Пришлось припомнить в подробностях даже отпечатки копыт на влажной земле.

– Было страшно? – Вай выглянула из-за диванной подушки.

– Нет, – призналась Тень. – Все случилось так быстро, что я не успела испугаться.

– Почему ты не послушала этого Клауса? Почему не осталась рядом с карликом? – нахмурился Мэйсон. – Тогда Иеремая никуда бы не пропал, а дивных могли схватить.

Неожиданный вопрос окатил ледяной водой, превращая девочку из действующего лица в сообщницу преступников. В полной тишине бедняжка тщетно искала оправдание своему поступку, но не находила ничего, кроме чувства вины, расползавшегося жирным пятном.

– Вы не правы, господин Мотли. – В комнату протиснулся седой бородатый карлик. – Если бы Леди задержалась там, разделила бы участь несчастного Иеремаи.

– Давно вы нас слушаете? – уточнил тот.

– Вы хотели сказать «подслушиваю»? – Джиммини нашел в себе силы улыбнуться. – Не очень. Ректор прибыл. Через полчаса студентам приказано спокойно и организованно проследовать в большой зал. Проследите, господин Мотли.

– Зачем дивным карлик? – робко поинтересовалась Вайолет.

– Замолчи, – почти беззвучно процедил Мэйсон.

Джиммини приблизился. Только теперь Эмьюз заметила, что он одет в черное.

– По долгу службы нам известны секреты замка Шейдивейл. – Человечек расправил плечи. – Все до единого. Тех, кто сможет их узнать, не остановит слепое пятно Призмы. Но никто из карликов даже под пытками не выдаст доверенных тайн. Поэтому мы думаем, что Иеремая уже… мертв.

Вай зажала рот обеими руками, чтоб не вскрикнуть, и только отчаянно хлопала ресницами.

– Он жив. – В гробовой тишине лишенный эмоций голос Робин разносился ударом колокола.

– Спасибо за попытку обнадежить, но… – Пожилой карлик стиснул зубы.

– Повторяю, – Би открыла глаза, – я точно знаю, что Иеремая живой. А вам на самом деле лучше выпить лекарство, которое лежит в кармане, прямо сейчас.

Побледнев, Джиммини достал крошечную прозрачную склянку и вытряхнул из нее белую пилюлю.

– Воды? – участливо поинтересовалась Вайолет.

– Не нужно, – вежливо отказался тот. – Не смею вас больше задерживать. Время уходит.

Когда карлик скрылся за дверью, Мэйсон сурово взглянул на Вай.

– Ты совсем не соображаешь? – строго спросил он. – Джиммини Ханниган и Иеремая Ханниган. Понятно же, что они родственники.

– А вдруг однофамильцы? – виновато пискнула девочка.

– Нет, глупая, – тон Мэйсона стал мягче, – это же карлики. Теоретически они все друг другу в какой-то степени родственники. У них однофамильцев не бывает. Советую начать шевелиться. Конор разбудит Ирвина. Если кому-то нужно срочно посетить уборную, делайте это прямо сейчас. Урд и Клер, обойдите женскую часть общежития, Бэн и Дэн – мужскую.

– А Софью брать? – уточнила Йонсон.

– Естественно, – подтвердил он. – Раз все студенты – значит все.

– Поднимусь наверх, положить вещи. – Робин подобрала с пола рюкзак.

– Я с тобой. – Эмьюз не очень хотела таскать за собой душный пиджак.

В коридоре потрескивали настоящие факелы. В очередной раз споткнувшись на лестнице, Би посетовала, что они больше греют, чем светят. Обычный огонь действительно не был и вполовину так ярок, как волшебный, зато было в нем что-то… живое, настоящее. Что-то, заставлявшее любоваться его опасной красотой.

– Ты знала, что произошло? – шепотом спросила мисс Варлоу перед входом в холл «для девочек».

– Более-менее, – отчего-то смутилась Робин. – Поняла, что ты можешь умереть, но не умрешь, потому что сработало неожиданное «если».

В комнате с пуфиками оказалось людно. Скорее всего, те, кто не поместился в общем холле, ждали новостей здесь.

– Пора? – Анжелина моргнула по очереди обоими глазами.

– Ага, – подтвердила Урд, успевшая нагнать Эмьюз и Би. – В комнатах кроме Софьи есть кто-нибудь?

– Трудно сказать, – призналась она. – Мои соседки здесь. Я не видела Вайолет и Мэй.

– Вайолет внизу, а вот мелкой там нет.

Мышарий располагался в глубине второго коридора, почти напротив ванных комнат. Поэтому на лестнице девочки разошлись в разные стороны.

– Почему ректор появляется среди ночи? – вдруг спросила мисс Варлоу.

– Сэр Таранис Финн бывший Танцор. – Робин сосредоточенно шарила по карманам в поисках ключа. – Он почти не преподает и часто отсутствует.

Эмьюз поморщилась. Росарио говорила, что когда один Танцор покидает службу, на его место должен прийти другой. Значит, этот Финн лишил кого-то радости нормальной жизни.

Би толкнула плечом дверь и ахнула.

– Что опять? – По спине пробежал холодок.

– Все твои вещи… раскиданы, и сундук пропал! – Би с перекошенным лицом таращилась в полумрак.

Испуг сменился раздражением.

– Не входи. – Робин стиснула руку подруги так, что хрустнули суставы. – Я позову кого-нибудь.

– Не нужно. – Эмьюз силилась разглядеть Синего, но не обнаружила ничего, кроме своей одежды и обломков стула. – Зажги свет.

– Флагра. – Голос Би дрожал, как и огонек на ее ладони. – А если это дивные?

– Подними руку повыше и не говори ерунды! – Прозвучало это резко и сухо, почти как у Клауса или Тангла.

Что-то внутри заставляло ступать мягко, точно по ковру из опавших листьев.

– Синий, где ты? – прошептала девочка, и комната отозвалась приглушенными хлопками.

Обернувшись на звук, мисс Варлоу нашла мимика наполовину торчащим из-под стола. В голове медленно проступала картина произошедшего. Синий однажды уже выплевывал вещи при весьма неприятных обстоятельствах.

– Ничего не трогай, – на всякий случай попросила подругу Эмьюз.

– Позвать кого-нибудь? – Теперь и Би заметила уничтоженный стул.

– Мой сундук тут, а больше никого нет.

Девочка собиралась положить пиджак на кровать, когда Синий неожиданно ожил. Мимик выбрался из укрытия и принялся скакать вокруг хозяйки, отчаянно хлопая крышкой.

– Фу! Синий, фу! – Мисс Варлоу виновато посмотрела на подругу.

– Выясняется… – Робин плотно закрыла дверь.

– Место! Слышишь? Место и замри! – Но монстр не подчинялся.

Тогда Эмьюз уселась на него верхом и попыталась удержать.

– Помоги, раз все видела!

– Смеешься? – Би осторожно приблизилась. – Это мимик, да?

– Да, только он немного… не в себе. – Сундук не желал успокаиваться.

– Что тут у вас? – Урд и Клер застыли на пороге.

– Синий, хороший мальчик, прекрати, пожалуйста, – взмолилась Тень. – Все в порядке…

Стараясь не свалиться, она погладила монстра по крышке. Сундук описал последний пируэт и остановился как ни в чем не бывало.

– И чего у тебя еще есть, о чем ты помалкиваешь? – Урд криво усмехнулась. – Ручной?

– Можно и так сказать. – Эмьюз быстро собирала разлетевшиеся в разные стороны вещи. – Синий думает, что он пес.

– Пес так пес, – согласилась Йонсон. – Только ему нельзя здесь быть. Деканат такой шум поднимет…

– Но ведь никто не узнает? – с надеждой спросила девочка.

– А кто им скажет? – Урд опустилась рядом с сундуком на корточки. – Сама не верю, что вижу настоящего мимика.

– Насмотримся еще, – вмешалась Робин. – Мэйсон лично нас покусает, если опоздаем.

– И отравится, – закончила за нее та. – Варлоу, уверена, что чудик больше не набедокурит?

Вообще-то, Эмьюз в принципе не испытывала уверенности ни в чем, но мимик показал себя существом вполне разумным.

– Его что-то напугало, – предположила она. – Сейчас Синий спокоен. Если онумный мальчик, тоне доставит неприятностей.

– Это ты кого уговариваешь? – Урд выпрямилась.

– Мимика. – Эмьюз чувствовала, как щеки заливает краска.

– Пусть хлопнет крышкой, если понял, – покосившись на монстра с опаской, попросила Клер.

Не дожидаясь разрешения, Синий тихо открыл и закрыл пасть.

В коридоре покачивалась на носочках безразличная ко всему Софья. Она выглядела странно радостной: беззаботная улыбка играла на губах, а глаза метались из стороны в сторону под опущенными веками. «У нее там какая-то своя жизнь», – в сердце Тени неловко шевельнулась прозрачная грусть. – «Наверное, Софья в определенном смысле счастливее нас».

Как Эмьюз сразу не обратила внимание, что украшенная узорами стена прямо напротив главного входа – на самом деле, громадные ворота? Остановившись у подножия лестницы, девочка наблюдала за пестрым потоком, постепенно разделявшимся на пять ручейков.

– Каждому курсу свое место. – Клер осторожно подтолкнула Эмьюз вперед.

– Почему я раньше этого не видела? – шепотом спросила та.

– Ворота в «Тронный зал» открывают очень редко, – пояснила она. – На праздники или вот… как сейчас. Еще последние экзамены тут принимают.

– Что мне нужно делать? – Мисс Варлоу чувствовала необъяснимое волнение.

– Ничего, просто сесть за крайний правый стол, – приободрила ее Клер. – Чтобы не запутаться, смотри, куда пойдут студенты, одетые в форму цветов первого курса.

– А я тебя обыскалась! – Запыхавшаяся Эйприл энергично работала локтями. – Все наши уже уселись. Я и тебе место заняла.

– Иди вперед. – Клер уступила девочкам дорогу.

Эмьюз даже представить не могла, что в Университете учится столько народа. Суетливая староста тащила ее за собой по лестнице мимо распахнутых ворот в огромный зал. Мисс Варлоу спотыкалась на каждом шагу, поскольку любопытство заставляло смотреть куда угодно, только не под ноги.

Если студенты и старались не шуметь, выходило у них из рук вон плохо. Шепот и шорохи, шарканье или стук каблуков – все подхватывало неумолимое эхо и швыряло о каменные стены. Сколько Эмьюз не пыталась рассмотреть, куда тянулся свет множества свечей и откуда свисали разноцветные полотнища флагов, не увидела ничего, кроме непроницаемой тьмы, будто потолка не было вовсе.

«Пропасть наоборот», – подумала она. Воображение мгновенно заставило тело поверить, что низ это верх, а верх – это низ. Голова закружилась, а в ушах фальшиво зазвенели тысячи крохотных колокольчиков.

– Не смотри, – одернула подругу Эйприл.

– Что там? – Эмьюз с трудом перевела взгляд с черноты на старосту.

– Ничего, – насупилась та. – Злая шутка. Первокурсников, оказывается, не принято предупреждать… Нельзя здесь смотреть на потолок, если не знаешь, что хочешь увидеть. Робин чуть не стошнило, а моя сестра вообще представляет теперь жалкое зрелище.

– А ты? – вполне невинный вопрос.

– А я в норме, – сердито буркнула та. – Говорят, это потому, что у меня чего-то не хватает в мозгах.

– Кто говорит?

– Дэнбил и Бэнжиот. – Девочка кивнула куда-то влево.

Возня постепенно утихала, сменяясь тревожным молчанием. Эмьюз с интересом рассматривала присутствующих. Пять длинных столов занимали студенты. Хмурая Лют сидела напротив и делала вид, будто понятия не имеет, кто такая Эмьюз Варлоу. Дэн и Бэн расположились за соседним «зеленым» столом по обе стороны от Конора, а Мэйсон маячил вдалеке, среди таких же пятикурсников, как он сам.

– Я не улетаю… не улетаю, – бубнила Мэй, обеими руками держась за скамью.

– Что с ней? – шепотом спросила Эмьюз.

– Мэй показалось, что потолок засасывает ее, или что-то в этом роде, – тем же манером пояснила Эйприл.

– Зверская традиция. – Все еще бледная Робин старалась не смотреть вверх.

– Предлагаю устроить молчунам темную! – Девочка-мышь сверлила недобрым взглядом спины липовых близнецов.

– Кому? Всем курсам со второго по пятый поголовно? – оборвала ее Би.

– Мне-то ты тоже ничего не сказала, – вставила Тень.

– Но с тобой ничего и не случилось, – возразила Эйприл.

Последние студенты спешно занимали свои места. Псионики под руки привели Амбер. Лют привстала и помахала им рукой, словно говоря: «вот мои настоящие подруги». Мисс Варлоу с удивлением отметила, что Софья на курс старше ее самой.

«И как же она сдает экзамены, не говоря уже о посещении лекций?» – ответ на этот вопрос девочка найти не могла.

– Вы не видели Люси? – Если уж мириться, то со всеми сразу.

– Какую Люси? – непонимающе переспросила Эйприл.

– Люси Смит, – смутилась она. – Я думала, вы друг друга знаете. Люси живет в нашем общежитии.

– Может, это кто-то из других пансионов или вообще трансум? – пожала плечами та. – По крайней мере, имя мне незнакомо. У нас есть Люси, но не Смит, и Смит, но не Люси.

Тем временем, из боковой двери в глубине зала вышли учителя.

– Чего их так много? – глупость вырвалась сама собой.

– Ну, здрасьте! – Робин вымучено улыбнулась. – Вот нас – много, а их в самый раз. Вон там мама Британи, декан факультета психофизической реконструкции. Вон та дама с брезгливым выражением лица – декан призматической связи.

– Псиоников? – догадалась Эмьюз.

– Ага, – кивнула Би. – Ты же учти, что некоторые преподаватели ведут только лекции или только практические занятия.

– И их обязательно всех знать по именам? – Почему-то эта идея девочке не понравилась.

– Разве что деканов стоит запомнить, – успокоила подругу Робин. – С половиной из них мы даже встречаться не будем.

– Тогда где наш декан, и кто из этих?.. – хотела Эмьюз сказать «людей», но вовремя заметила господина Отто. – Кто ректор?

– Наш декан – бывший связной Сэра Тараниса Финна. – Эйприл, отказавшаяся от планов мести, все равно выглядела сердито. – Зовут его Теренс Дарроу. Вон, кстати, и они.

Тишина сделалась непроницаемой. Одетый в жемчужно-белое худой старик и невысокий мужчина с выпученными глазами мгновенно приковали к себе внимание.

– Го-оспода студенты. – Старик поднялся на трибуну, откуда его могли видеть все. – Я ис-искренне надеялся увидеть всех вас здесь совсем по д-другому поводу – но увы. Об-бстоятельства сложились иначе.

Он обвел зал пристальным взглядом. Эмьюз уже жалела, что не села ближе. Отсюда рассмотреть старика как следует не представлялось возможным.

– Для тех, кто в-встречает меня впервые, – продолжил тот, – представлюсь. Сэр Таранис Финн. На этом пе-эрейду прямо к делу. В город проникла группа дивных. Среди них б-бывший связной Найджел Борджес, вот почему Университет находится в зо-оне слепого пятна. Орден уже принимает меры.

Ректор опирался на руки и точно нависал над собравшимися. Его совершенно седые волосы и борода молочными струями стекали по плечам и груди, а звук голоса внушал слушателям уверенность.

«Этот Таранис Финн должен неплохо петь», – глупая мысль вспыхнула и тут же погасла.

– Им-именно по этим причинам я не стал д-дожидаться утра и соб-брал вас сейчас, – пояснил он. – Помимо всего про-очего, администрацией принято решение за к-каждым первокурсником закрепить ст-старшего товарища из числа студентов выпускного или четвертого курсов. Профессор Дарроу?

– Благодарю, Сэр. – Приземистый мужчина с длинным списком в руках занял место ректора на трибуне и, откашлявшись, начал: – Когда услышите свое имя, вставайте, чтобы ваш партнер мог запомнить вас. Утром списки вывесят на доске.

От Теренса Дарроу виднелась одна макушка с забавным хохолком, зато его резкий высокий голос долетал во все уголки зала. Эмьюз надеялась получить подтверждение существования Люси Смит, но профессор не назвал ее. А когда девочке начало казаться, что Люси – плод больного воображения, господин Дарроу пропустил и Клауса. «Значит, так надо», – подумала она.

С какой чудовищной обидой в глазах поднималась на ноги Лют. Она-то наверняка считала, что Теням опекуны не нужны. Едва ли Анжелина обрадовалась такому подарку судьбы. Она мельком обернулась к недовольной Лют, словно бы отвечая: «ты мне тоже не нравишься».

Услышав свою фамилию, Мэй едва оторвалась от скамьи, судорожно перехватившись за крышку стола. Бедняжка все еще боялась улететь в черноту потолка.

– Варлоу Эмьюз! – произнес профессор и с интересом выглянул из-за трибуны.

Девочка виновато улыбалась. Она не знала, куда деть руки. Не в карманы же! Столько пар глаз смотрели на нее, и многие студенты наверняка уже знали, что именно в ней причина перемен. До ушей долетал приглушенный шепот, похожий на шелест робкого дождя.

– Мотли Мэйсон! – объявил господин Дарроу, и сердце радостно подпрыгнуло.

Лучшего кандидата в старшие товарищи и пожелать нельзя! Мальчик-кот легко поклонился, на что Эмьюз не удержалась и поклонилась в ответ.

– Повезло тебе, – прошептала Робин.

– А тебе разве нет? – Студентка, которую определили Би, казалась дружелюбной.

– О’Лэйн – псионик, – сообщила та. – Да еще и староста. К тому же не из нашего пансиона. От наших змеюк хоть ясно чего ждать, а эту я совсем не знаю.

– Откуда столько сведений? – удивилась Эмьюз.

– Я эту О’Лэйн заметила еще у входа. – Робин прикрыла губы рукой для пущей секретности. – На ней полосатые чулки в тон форме. Так отличают факультет Призматической Связи. А к ее жилетке прикреплен значок ромбиком, значит – староста.

– Почему тогда у вас с Эйприл значков нет? – возразила мисс Варлоу.

– Потому что первокурсникам такие вещи выдают на празднике, – грустно вздохнула Би. – Но в этом году, похоже, никаких торжеств не будет.

Девочка больно прикусила язык. Желание разговаривать пропало. Эмьюз подперла рукой щеку и умолкла, стараясь сохранять осмысленное выражение лица. В глубине души набухала ненависть, как капля крови на свежей ссадине.

«Найджел Борджес», – даже имя негодяя казалось мерзким. – «А ведь это тот самый человек, которого упомянула Росарио».

– Глянь, кто тут. – Би незаметно толкнула подругу локтем. – Наш герой!

Робин многозначительно скосила глаза в сторону входа.

Клаус стоял у стены рядом с Джиммини и внимательно изучал студентов презрительным взглядом.

– Какой он красивый, – прошептала Эйприл.

– По мне так нет, – пожала плечами Робин.

– Чумазое чудовище с громадным носом, – фыркнула Эмьюз. – И пахнет от него отвратительно.

– Клаус не чумазый, а смуглый, – обиделась девочка-мышь. – Разные вещи. Ты вообще должна быть ему благодарна.

– Я ничего никому не должна. – Мисс Варлоу понимала, что злится совсем не на вредного мальчишку.

– Вот если бы он меня спас… – Эйприл мечтательно прикрыла глаза.

Тень собралась объяснить, что в кувыркании по пыльной мостовой романтики никакой нет, но Робин деликатно откашлялась.

– Перекличку закончили, сейчас опять что-нибудь интересное скажут, – примиряющее произнесла она.

И точно. Теренс Дарроу снова уступил место ректору.

– Последнее, перед тем, как в-вы отправитесь спать. – Сэр Таранис пригладил бороду. – Как бы д-дивные не старались посеять страх в наших сердцах, мы не поддадимся! Что скажете, если посвящение в студенты отменено не б-будет?

Несколько секунд тишины показались вечностью, а за ними грянул гром. Одобрительные возгласы сливались в один боевой клич армии, не воспринимаемой всерьез. Действительно, что еще могли сделать дети? Только не бояться.

Когда же студенты затихли, он заговорил опять:

– Думаю, это оз-значает «да». – Ректор улыбался. – Мир вокруг нас таков, каким мы создаем его сами. Пока мы сильны духом, над нашими головами горят звезды.

Таранис Финн взмахнул руками, и все свечи разом угасли, наполнив воздух запахом горячего воска. Но тьма не настала. Эмьюз могла поклясться, что вокруг фигуры ректора плясали крошечные голубенькие искорки!

– Смелее. – Он посмотрел вверх.

Оттуда на ребят лился зыбкий ласковый свет. Мэй шумно выдохнула, отпустила крышку стола и подняла голову, а за ней и остальные первокурсники. Наверху же ждало застенчиво притаившееся чудо! Будто кто-то невидимый успел пришить тысячи больших и маленьких блесток к черному бархату, превращая «пропасть наоборот» в настоящее звездное небо.

– Никто не см-может научить вас быть смелыми. – Эмьюз не до конца понимала, отчего всем так страшно, но от слов ректора грудь наполнялась необъяснимой решимостью. – В-все необходимое уже заложено в вас самих. А теп-перь, идите спать.

* * *

Джулиус всеми силами старался заставить себя снова погрузиться в чтение нудных отчетов, но мысли не желали возвращаться в стены душного кабинета. «Распределение новых приказов подождет пару часов», – подумал он, откидываясь на спинку кресла.

Бумаги, найденные Никс в подземном убежище, подтверждали, что Элизабет Живье была внедрена в ряды дивных, но слишком прониклась их идеями, чтобы продолжать выполнять задание. Бумаги предписывали ей свернуть деятельность и вернуться. Живье проигнорировала приказ своего начальства.

Он следил за этой женщиной пять лет – до того дня, когда маленькая девочка озвучила пророчество замученной старухи.

Почему Живье стала дивной? Почему вообще постоянно находится кто-то, желающий противопоставить себя Ордену, расшатать тот мир, который Тени строили веками? Естественно, окружающая действительность не идеальна. Но ведь именно Орден не позволяет людям перегрызть друг дружку за клочок земли, горсть монет или просто так, из-за цвета кожи с разрезом глаз. Именно Орден не дает тварям извне мешать течению мирной жизни.

Только сердце все равно терзала жалость.

Корникс ненавидит дивных. Всех поголовно. Ей с детства было невдомек, для чего Орден заботится о семьях уничтоженных врагов, и зачем каждый раз предлагать сдаться, если ответ предсказуем и неизбежен.

В дверь негромко постучали.

«Пора завести секретаршу», – проворчал про себя Джулиус, поднимаясь из кресла. – «Либо перестать запирать за собой».

– Я ждал тебя раньше, – впуская гостя, отметил он.

– Простите, господин. – Связной застыл, склонив голову. – Мне нужно было подготовиться, ведь вы собираетесь отправить меня в Спрятанный город.

– Собираюсь, – подтвердил Коллоу. – Нужно помочь Сэру Руфусу Танглу выследить и обезвредить дивного Борджеса. Помочь, слышишь? Не «найти и убить», апомочь это сделать другому.

– Понятно, господин. – Бесцветный тип склонился еще ниже.

– Хватит, Натан! Я что, должен разговаривать с твоей макушкой? – Он взял связного за шиворот и поставил ровно. – Вопросы?

Натан предпринял попытку поклониться, но передумал.

– У Борджеса заложник-карлик, его выживание обязательно?

– Да, – подтвердил Джулиус. – А вот жизнь самого дивного меня не волнует.

– И вы, безусловно, правы, господин. – Связной набросил на голову глубокий капюшон. – В его случае суд – просто отсрочка приговора.

– Я всегда прав, – отрезал Коллоу.

Второй раз за ночь тревожить Каменную Деву не очень-то красиво, только другого пути в Шейдивейл больше не было.

– Мы слишком часто видимся, бессмертный, – съязвила она.

– Моим правом приказываю открыть проход на ту сторону, – не обращая внимания на колкость, отозвался тот.

– Исполняю. – Каменные челюсти нечеловечески широко распахнулись.

– Иди, Натан. – Коллоу отступил на шаг. – За порогом твои особенные таланты должны хорошо послужить тебе, мне и Ордену.

Когда последние складки на стене разгладились и кабинет опустел, Джулиус ощутил невыносимую усталость. Только вовсе не физическую. Сердце ныло и просилось в небо. Вот так необъяснимо и вдруг. Но разум лелеял иные планы.

– Воденбран Корникс. – Настольное зеркало качнулось, и сонная физиономия с дежурной сигаретой в зубах возникла по ту сторону стекла.

– Посмотрел бумаги, – догадалась Тень.

– Посмотрел, – кивнул он. – Знаешь, что мне меньше всего нравится?

– Что же? – Никс выпустила струйку сизого дыма. – Вредная привычка?

– И это тоже. – По счастью, запахи зеркалами не передавались. – Давно не секрет, что дивные делятся на группировки, которые плохо ладят между собой. Чувствуешь, к чему клоню?

– Чье змеиное гнездо мы разворотили? – она понимала с полуслова.

– Сможешь выяснить – забудешь про старые отчеты, – добавил Джулиус. – Я приму их у тебя как есть.

Корникс демонстративно потушила сигарету, призвала маску и утрированно бодро отрапортовала:

– За неделю справлюсь, если про отчеты не шутишь.

– Шутки тут неуместны, – нахмурился Джулиус.

– А с текущими делами что? – спохватилась Тень.

– Передай их Маркусу. – Ответ собеседницу явно не обрадовал.

– Думаешь, он справится? – В голосе Тени промелькнула неуверенность.

– Вполне, – солгал Коллоу.

– Тебе виднее, – нехотя согласилась Корникс.

Ни с того ни с сего в груди всколыхнулась обида.

– Никс, ну ты же знаешь, что я вру, почему принимаешь это? – не выдержал он.

– Я верю не словам, – Тень снова развеяла маску, – я верютебе. И… если переживаешь, отправь меня в Спрятанный город. Только прикажи.

– Нет, – покачал головой тот. – Все останется как есть.

– Хорошо, – выдохнула Корникс. – Как только что-нибудь выясню, дам тебе знать.

И снова тишина стальными тисками сдавила сердце. Удержать контроль над глазками-шпионами сквозь зону слепого пятна не удавалось еще никому. Наверное, именно по этой причине Джулиус лишил себя связного.

«Почему Натан не беспокоит меня? Я толком его имя вспомнил только полчаса назад», – Сэр Коллоу скользнул взглядом по торчащему корешку старой папки. – «Ведь когда-то мальчишка радовал… Неужели все вот так уходят из моей жизни? А я не замечаю».

Джулиус напряг память. За плотно прикрытыми веками проносились лица, знакомые и забытые: университетские друзья, ребята из пансиона, Фолия, вереница Теней… Алекс.

Одиночество жадно впилось в душу. Он попытался назвать тех, кто еще жив и дорог.

– Корникс, – прошептал Джулиус, с надеждой глядя на приготовленные для загибания пальцы.

Отыскать внутри теплые эмоции, погребенные под слоем вековой пыли и копоти – практически невыполнимая задача. В голове то и дело всплывало одно и то же имя. Даже не имя, а прозвище: Сириус. Но как вообще можно относиться к существу непонятной природы, появляющемуся только во снах?

– Пусть будет, – уговаривало сердце непреклонный разум. – Итого… двое. Негусто. Да, Джулс… Старость начинается тогда, когда внутри кладбищенской ограды своих больше, чем за ее пределами.

Сэр Коллоу нащупал в кармане мятную конфету, и желудок тут же громко объявил, что не видел ни обеда, ни ужина. Работать окончательно расхотелось, тем более, теперь появился официальный повод проветриться.

Запирая за собой кабинет, Джулиус все продолжал думать о своем вновь обнаруженном одиночестве.

* * *

Как хорошо, что Лют подчеркнуто не разговаривала с Эмьюз. Она не могла задать девочке, собиравшей оставшиеся разбросанными вещи, очевидный вопрос. Робин давно отвернулась к стене и мирно посапывала, не обращая внимания на возню в тусклом свете заплаканной свечки.

Синий снова старательно прикидывался сундуком. А Эмьюз в очередной раз пожалела, что монстр не умеет говорить: уж очень хотелось узнать причину его волнений. Ничего нового и подозрительного в вещах не появилось. Правда, девочке показалось, что исчез носок, но пропажа быстро обнаружилась на шкафу.

Спать не хотелось, как и играть в молчанку с Лют. Так что мисс Варлоу вооружилась зубной щеткой и выскользнула в коридор.

Эмьюз даже обрадовалась тому факту, что все ванные комнаты заняты. В холле для девочек оказалось непривычно темно.

В глубине души она надеялась найти себе компанию. Если осознание произошедшего пришло еще до заката, то испуг нагнал только сейчас. Сердце металось зигзагами в плену ребер, поминутно пытаясь вырваться из груди, а память угодливо подсовывала обрывки разговора с Иеремаей. Неужели добрый крошечный человечек никогда не осуществит свою мечту?

«Раз Борджесу нужна я, пусть освободит карлика», – мысли неожиданно выстроились в простой план, но вначале его следовало обсудить с кем-нибудь здравомыслящим. Например, с Мэйсоном.

Только в общей гостиной было пусто. Эмьюз стащила с дивана подушку, свернулась клубком на полу перед угасающим камином и приготовилась грустить. А что еще оставалось? По ее вине Иеремая попал в нешуточную беду, что бы там ни говорил по этому поводу Джиммини.

За спиной послышались тихие шаги.

– Ты чего тут делаешь? – Дэн присел на корточки.

– Судя по всему, хандрит. – Бэн подкинул в камин пару сухих поленьев.

– А вы почему не спите? – изображая заинтересованность, осведомилась Эмьюз.

– Думаем, где украсть болванки для Урд, – признался Дэниэл. – Хватит валяться на полу, простудишься.

Девочка нехотя поднялась и перебралась на диван.

– Мне казалось, что красть плохо, – робко добавила она.

– Правильно казалось, – согласился Бэн. – Только другого способа достать пригодное для зачарования дерево сейчас нет.

– Эх, надо было озаботиться этим раньше! – Дэн с чувством хлопнул себя по лбу. – А теперь вот… преступление замышляем.

– Ты не помнишь, господин Шутник ничего не крал? – Мальчишки явно никуда уходить не собирались.

– Еще как крал! – возмутился Дэниэл. – В восемнадцатой главе.

– Вы о чем вообще? – Эмьюз стремительно теряла нить рассуждений.

Липовые близнецы хитро переглянулись.

– Из рук в руки передается «Настольная Книга Непослушания»… – начал Бэн.

– …написанная госпожой Шпилькой в четыреста тридцатом году, – подхватил Дэн. – Однажды и мы найдем себе достойных преемников, как год назад неизвестный доброжелатель нашел нас.

– Что такого в этой книге? – Девочка устроилась поудобнее.

– История жизни и подвигов непревзойденного Шутника, – сообщил Бэнжамин, – описанная преданными почитателями его таланта.

– О! Этот парень не давал Университету Шейдивейл скиснуть от скуки! А когда в город проникли дивные, организовал вылазку за стены и лично обнаружил их укрытие. – Мечтательная улыбка расплылась по лицу Дэниэла.

– Вот почему вы тоже без дела не сидите, – догадалась она.

– Нет! – встрепенулся тот, но Бэн уже успел вставить свое «Да».

Мальчишки начали казаться предсказуемыми и примитивными существами: прочли про героя и принялись подражать ему! Причем не факт, что написанное – правда.

– А можно мне взглянуть на эту вашу книгу хоть одним глазком? – попросила мисс Варлоу.

– Очень жаль, но нет, – покачал головой Дэн. – Страницы зачарованы так, что только истинные последователи Шутника могут видеть текст.

– Их же задача (то есть наша), – Бэн напустил на себя таинственный вид, – не дать погибнуть легенде и еще кое-что.

– Да ну вас, – обиделась Эмьюз.

Она решительно приготовилась вернуться в женскую часть общежития.

– Постой. – Лица фальшивых близнецов застыли с одинаковыми выражениями печали.

– Я собиралась почистить зубы. – Девочка продемонстрировала щетку. – Странно, что вы возражаете.

– Не-не, – запротестовал Дэн. – Вовсе не возражаем. Просто мы не все сказали. После собрания пытались поговорить с мистером «я на самом деле из камня». С твоим приятелем Клаусом. Он не обратил на нас внимания.

– Зачем? – удивилась она.

– Ты видела дивного только со спины и недолго, – терпеливо пояснил Бэнжамин. – А Клаус твой мог запомнить его в лицо. И вообще, он парень не промах.

– Почему сразу «твой»? – Эмьюз одарила мальчишку злобным взглядом.

– Не сердись, – отмахнулся тот. – Нам идиотничать по статусу положено. Да и кроме тебя с ним пока никто не общался. Боров не в счет. Поможешь?

– Хорошо, но при одном условии. – Тень сурово сдвинула брови.

Шуты коротко переглянулись и в ту же секунду рухнули перед девочкой на колени.

– Все что угодно, только не отдать наше священное писание! – картинно взмолились они.

– Далась мне ваша книга! – всплеснула руками та. – Лучше расскажите, кто такие дивные, и почему их все боятся. Только честно и по секрету.

– Должна бы знать… – Мальчишки одинаково нахмурились.

Эмьюз чувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.

– Не беспокойся, – поспешил заверить бедняжку Дэн. – Щас мы тебе все разобъясним на раз-два, и тайна твоей неосведомленности умрет вместе с нами.

– Только странно, что покойный проф не заложил стандартного виденья этой проблемы. – Бэн потер лоб. – Похоже, господин Гудман предоставил тебе самой разобраться во всем и сделать выводы.

Близнецы усадили девочку на диван, а сами перевернули письменный стол на ребро и спрятались за ним.

– Я вас не вижу, – осторожно предупредила Тень.

– Это так задумано, – хихикнул не то Дэн, не то Бэн. – Штука называется «кукольный театр».

Из-за импровизированной ширмы показалась рука.

– Кукол нет, сойдет и так, – прошлепала она. – Значит, дивные…

– … да подожди ты! – оборвал только завязавшееся повествование приглушенный шепот.

– … спятил?! Хочешь, чтоб она задохнулась? – За ширмой началась непонятная возня. – Возьми свои носки и сожги! Не стануэто на руки надевать!

– …ну и как хочешь. – Со стороны все напоминало разговор сумасшедшего с самим собой, настолько похожими были голоса.

Эмьюз почти отчаялась, когда из-за поваленного стола обратились не к кому-нибудь, а к ней:

– Леди, в театре положено хлопать!

– Сколько угодно. – Игра уже казалась забавной.

Над столом снова появилась рука.

– Давдыб-давдо, – прогнусил голос за ширмой.

– … прекрати, не так и воняет. – После почти неслышной реплики девочка уже не могла воспринимать происходящее серьезно.

– Угу, – согласилась рука. – Это был забавный мир, где старинные машины ездили с жалкой скоростью на зловонном, как чьи-то носки, топливе.

На «носковую» ремарку второй актер отозвался неразборчивым ворчанием.

– Их небо стало серым, по рекам тек яд, а земля превратилась в песок, – продолжила рука. – Неизлечимые болезни терзали людей…

– Чего-то мне уже не нравится. – Эмьюз зевнула и легла на бок.

– Потерпи, дальше будет интересно, – пообещал рассказчик.

– Человечество погрязло в грехах… – Рядом выскочила вторая рука и отвесила первой затрещину.

– Короче, – сказала она, – все было плохо. Поэтому никто не удивился, когда в довершение картины безобразия на горизонте появилась комета.

– Астероид, – поправила первая рука.

– Без разницы! – парировала вторая. – Громадный камень грозил уничтожить планету и все живое вместе с ней. Но! Как ты понимаешь, этого не произошло.

– Вот тут мнения специалистов разделяются, – хихикнул первый рассказчик. – Потому что на сцену выходит человек, далее известный как «Очевидец». Одни считают его мессией, другие пророком, третьи реинкарнацией древнего бога – в общем, приписывают ему всякого до кучи.

– Однако факт остается фактом, – закончил за него второй. – Вместо глобальной катастрофы он принес людям удивительный кристалл – Призму, а сам обрел власть над реальностью и знание природы всех вещей.

Эмьюз из последних сил боролась со сном.

– Отличная сказка, – улыбнулась она. – Только при чем тут дивные?

– А ты, оказывается, совсем не умеешь слушать. – Обе руки бессильно повисли на крышке стола. – До Призмы никаких дивных не было. Вернее, они были, но не были дивными… Тьфу! Не путайте меня, я сам запутаюсь.

– Чего лез, спрашивается. – Первая звонко шлепнула вторую по тыльной стороне ладони. – Как думаешь, Эмьюз, чего Очевидец стал делать с навалившейся мудростью? Правильно. Людям раздавать. Рассказывать о новых возможностях. Колдовство всегда в мире было, но встречалось редко. И настоящие колдуны считали себя по этому поводу очень особенными, прямо избранными, а точнее – дивными.

– Когда же каждый встречный-поперечный получил их тайные способности, – робко вставил второй рассказчик, – они забыли по-шустрому свои распри и решили уничтожить Призму и Очевидца вместе с ней, чтоб все снова стало, как раньше. Но быстро поняли, что бессильны против того, кто знает столько всякого.

– Ты еще учти, что за время ожидания гибели планеты людитакого наворотить успели, что любо-дорого! – На заднем плане две другие руки дрались из-за носка, а потом принялись друг дружку душить по очереди. – «Вот к чему все привело», – говорили дивные. Мессия там, Очевидец или кто, порядок на целой планете в одиночку навести он не смог.

– Колдуны поняли: чем гуще хаос, тем меньше последователей у Очевидца, меньше народа верит ему – вполне закономерное явление.

Самая болтливая рука сильно затрусила кистью.

– …большой палец свело, – простонал голос за ширмой. – Шамкай один.

– Что с вероятностью сто процентов без погрешности вызывает хаос, дети? Правильно! Паника! Дивные убивали жестоко и бессмысленно, стирая с лица Земли города. – Эмьюз чувствовала, что история вот-вот подойдет к концу. – Хуже всего, что они использовали ту же силу, которую принес Очевидец, но не во благо, а во вред. Именно тогда он собрал двенадцать верных людей, чтоб превратить в непобедимую армию. И те двенадцать поклялись защищать Призму и Очевидца во веки веков. Так родился Орден Танцующей Тени, а Очевидца стали звать его Магистром.

– Много всего произошло за тысячу лет, – подхватила пострадавшая рука. – Те дивные давно повержены, а их вожак заточен в глыбу льда.

Юная Тень вмиг ощутила себя частичкой чего-то большего. Подобное осознание наполняло грудь не глупой гордостью, как у Лют, но желанием быть достойной всего этого.

– Если дивных победили, откуда тогда страх? – осенило ее.

– То-то и оно, что людей победили, а идея осталась. – Голова Дэна показалась из-за импровизированной ширмы. – Тут и религиозные фанатики были, с мыслью, что «всякий богоподобный должен принять смерть, чтоб вернуться на небеса». И желающие получить контроль над Призмой. И просто так психи, призывавшие «взбунтоваться против мирового порядка».

– Только методы у них одни и те же. – Бэн с наслаждением разогнул спину.

Мальчишки вернули стол в нормальное положение и с интересом уставились на Эмьюз.

– Хлопать? – непонимающе уточнила она.

– Нет, – отмахнулся Дэн. – Что думаешь о сюжете жизненной пьесы?

– Пока ничего, – призналась она. – Дайте мне время разобраться.

– Сколько угодно, – кивнули близнецы.

За окнами стремительно светлело косматое, затянутое свинцовыми тучами небо. Девочка бессильно уронила себя на нерасправленную кровать и мгновенно провалилась в черный колодец забытья.

Глава 18. Крошечное преступление

Голова гудела, как растревоженный улей. Казалось, будто Эмьюз на пару минут смежила веки и тут же очнулась. Только отекшая шея подтверждала обратное.

– Солнце высоко. – Робин плавно водила свежим бутербродом у подруги перед носом. – Кто-то проспал завтрак и почти додрых до обеда.

– И где там «солнце»? – Эмьюз раньше услышала дождь, чем увидела сбегавшие по стеклу струйки.

– За тучами, – улыбнулась Би. – Оно всегда там, где положено, даже если мы его не видим.

– Это мне? – кивнув в сторону бутерброда, спросила Тень.

– Естественно, – подтвердила девочка. – Только пока не умоешься, я тебе его не отдам.

– Справедливо, – согласилась та.

– Когда ты спала, заходил Мэйсон, – вспомнила Робин. – Он ждет тебя на первом этаже общежития в гостиной. Хотел сказать что-то важное, а через меня передавать не стал.

Пробуждение – не самая приятная процедура, особенно если ночь прошла не так, как ее следует проводить. Девочка самым тщательным образом привела себя в порядок, поскольку имела твердое намерение встретиться с Клаусом и попросить его поговорить с липовыми близнецами.

Мэйсон действительно обнаружился в общем холле. Серый в полосочку кот дремал на спинке дивана, или просто делал вид, что дремлет.

– Доброе утро, – громко произнесла Эмьюз, не обращаясь ни к кому конкретно.

– День. И не такой уж и «добрый», – возразила Эйприл. – Дивных еще не поймали.

– Не все сразу. – Мэйсон приоткрыл глаза. – Плохо, что мы не получаем информацию о том, что происходит за стенами замка. Но раз ни зеркальной связи, ни нормального света, значит, еще ничего не разрешилось.

– Ты меня искал, – напомнила Тень.

– Ну да. – Кот потянулся и зевнул. – Мы ж теперь с тобой как приклеенные. Считай, у тебя есть личный хвост. Куда ты, туда и я.

– А если я хочу попросить карликов вывести меня в город? – покосившись на одногруппницу, спросила она.

– Рехнулась?! – Шерсть на загривке Мэйсона мгновенно встала дыбом. – Во-первых, никто из них не согласится. А во-вторых, я не дам. Обещаю связать тебя и запереть в туалете, если потребуется. Для чего вообще нужно идти туда?

– Ты сам сказал вчера, что я виновата. – Сердце больно сжалось в груди. – Все это из-за меня. Хочу найти дивных и Иеремаю.

Повисла пауза. Даже группка малознакомых ребят в дальнем углу смолкла. Эйприл таращилась на девочку с открытым ртом и выпученными глазами. Серый кот соскользнул на пол.

– Как такое в голову пришло?! – принимая человеческий облик, взревел он. – Теперь я точно от тебя ни на шаг не отойду.

– Но ты же… – попыталась вставить Эмьюз.

– Что «я же»?! – Мэйсон решительно взял ее за плечи и легонько встряхнул. – Не прав я был. Это потому, что…

Мальчик-кот неожиданно смутился и опустил руки.

– Неважно, – сам себя оборвал он. – Просто не прав и все. Так или иначе, тебя вызвал ректор. Наверняка будет расспрашивать о нападении. Не вздумай поделиться своим «гениальным» планом спасения карлика. Я бы на его месте за такие мысли посадил тебя под арест – во избежание.

– Уговорил, – согласилась Эмьюз.

– Просьбу можно? – наконец вклинилась Эйприл.

– Давай, – кивнула та.

– Если что-то узнаешь про дивных в городе, расскажи, – попросила староста. – Даже нет. Постарайся разузнать что-нибудь про дивных.

– Постараюсь, – пообещала Тень.

Эмьюз поймала себя на мысли, что панически боится встречи с Таранисом Финном. Этот человек читал метрику и знает все ее недостатки. «Но ведь и достоинства тоже», – подбадривал внутренний голос.

– А они были? – фыркнула девочка себе под нос.

– Что? – переспросил Мэйсон.

– Ничего, – спохватилась та. – Не думала, что скажу что-нибудь вслух.

– Разговариваешь сама с собой? – Старшекурсник осторожно повернул рычаг, торчащий прямо в центре каменной двери. – Не очень хороший знак.

– Так, вырвалось. – Эмьюз сосредоточенно вслушивалась в постукивание невидимых механизмов, приводивших барельеф с оборотнем в движение.

За пределами общежития властвовали тишина и запустение. Звуки шагов разносились звонким эхом, оживляя каменные стены.

– Чего молчишь? – Мэйсон нарочно замедлил шаг. – Учти, кошки странные твари, они настроение чувствуют. Не бойся. Там, куда мы идем, некого бояться.

Самым разумным показалось многозначительно промолчать.

– Тебе же не страшно было отправиться на поиски дивных, – улыбнулся тот.

– А вдруг они знают обо мне что-то? – Девочка отвела взгляд.

– Странная логика. – Мэйсон задумчиво почесал себя за ухом.

– Меня… уже пытались убить, – пояснила мисс Варлоу. – Должна быть причина. Если я теряюсь в догадках, значит, дело в моем прошлом.

– Пойми правильно, Эмьюз, – мальчик-кот тщательно подбирал слова, – твоего прошлого нет. Я, конечно, не силен в этих вопросах. Тут лучше пообщаться с шутами. В любом случае, дивным достаточно того, что ты Тень, чтоб желать тебе смерти.

– Тогда почему я, а не Лют? – сказала и больно прикусила язык. – Она тоже Тень.

– Я начинаю думать, что ее нужно не обучать, а забрасывать в тыл врага, как есть, – отмахнулся Мэйсон. – Анжелина уже готова расстаться с годовой стипендией за возможность избавиться от Лют.

– Где они? – Удачный момент для смены темы.

– Когда я видел «сладкую парочку» в последний раз, они ненавидели друг дружку в Трапезном, – охотно поведал тот. – Сейчас, наверное, заняты тем же, только в библиотеке. Мало кому повезло, как нам с тобой. Би вон от своей О’Лэйн вообще прячется. Теоретически, везде, кроме общежития, я обязан тебя сопровождать. Так Робин попросила наврать Линде, что она заболела и никуда из комнаты не выйдет.

– И ты наврал? – не поверила Эмьюз.

– Нет, конечно, – признался Мэйсон. – Я честно сказал, что Би недолюбливает псиоников. Здесь попытки обмана бессмысленны. Только Дэну и Бэну такое удавалось, вроде как способ в своей книге вычитали.

Коридор сделал резкий поворот и уперся в узкую крутую лестницу.

– Ты уверен, что мы правильно идем? – робко уточнила мисс Варлоу. – Я посещала ректора вместе с теткой, но этой части пути что-то не припоминаю.

– Не хочу знать, откуда у тебя «тетка», – парировал мальчик-кот. – Скорее всего, вы были в приемной. Странно, что ты мне не веришь.

– Я верю! – К счастью, Мэйсон не успел обидеться.

Старшекурсник поднимался с трудом, но изо всех сил пытался не подавать вида.

– Постоим минутку? – предложила Эмьюз.

– Не нужно меня жалеть, – мотнул головой тот. – Отвык ходить на двух ногах. В пушистом варианте я несколько легче и проворней. Осталось всего ничего.

И в самом деле, лестница вскоре закончилась круглой площадкой с мозаичным полом, высоким потолком и единственной кованой дверью.

– Тебе туда, – сообщил Мэйсон.

– Разве я одна пойду? – Волнение вернулось с новой силой.

– Как бы да, – он развел руками. – Подумай, чего мне-то там делать. Не переживай, когда освободишься, найдешь меня здесь.

Эмьюз решительно взялась за тяжелый молоточек в форме кошачьей головы и постучала, но вместо ответа дверь просто отворилась сама собой. Оглянувшись в последний раз, девочка шагнула за порог.

– Господин ректор, Сэр? – глаза не сразу привыкли к темноте.

Почему-то Эмьюз не удивилась, когда за спиной щелкнул замок. Стоять на месте гораздо страшнее, чем двигаться вперед, тем более что не так и далеко забрезжил свет. На одеревеневших ногах мисс Варлоу доковыляла до стены. Холодный шершавый камень под пальцами несколько привел в чувства.

Чего она, собственно, боится? Пфф, какая-то метрика! На первый взгляд Таранис Финн показался человеком довольно приятным. Едва ли он сделает студентке своего учебного заведения что-то дурное.

Тот самый зыбкий свет пробивался в щель еще одной приоткрытой двери. Собравшись с духом, Эмьюз толкнула ее.

– Господин ректор? – только и в следующей комнате никого не было.

Живые огоньки свечей качнулись, повинуясь дыханию легкого сквозняка. Любопытство мгновенно вытеснило из сердца все остальное. Оно щекотало нос нежным перышком, заставляя жадно ловить очертания, которые выхватывал игривый огонь.

Кабинет ректора вполне мог считаться просторным, если бы не царивший беспорядок. Открытые створки шкафов, забитых старыми книгами и странными штуками, о предназначении которых юная Тень даже не догадывалась, создавали впечатление, что хозяин отлучился на пару минут и вот-вот вернется. В камине весело приплясывал огонь, освещая два удобных мягких кресла с высокими спинками по обе стороны от журнального столика, едва заметного под грудой свитков. В глубине кабинета различался письменный стол.

Никаких звуков, кроме усыпляющего потрескивания поленьев в очаге. Эмьюз подобралась поближе к слабоосвещенной части комнаты, укрытой длинными тенями кресел. Батарея разномастных немытых чашечек свидетельствовала о бурной деятельности, кипевшей здесь не так давно. Взгляд уперся в свернутую трубочкой газету. Не заметить выделенное жирным слово «дивные» на первой полосе мог только слепой.

Листы еще пахли типографской краской. Озорная искорка вспыхнула в груди, и, прежде чем очнулась совесть, девочка успела сунуть газету за пазуху. «Полдела сделано», – подумала Эмьюз. – «У них наверняка найдется еще, а у нас появится чтиво перед сном».

Девочка поспешила вернуться к камину. «Разве можно заставлять людей ждать?» – сначала робко, но с каждой секундой все увереннее и увереннее возмущался внутренний голос. Мягкое кресло тянуло магнитом. Не стоять же посреди кабинета?

Окон в комнате не было. Возможно, поэтому воображение с легкостью заставило разум поверить, что за пределами замка самая настоящая ночь. Эмьюз старалась сконцентрировать внимание на чем-нибудь, чтоб не дать себе задремать. Разглядывать картины бессмысленно: в неверном свете все они выглядели одинаково зловеще.

Она перевела взгляд на каминную полочку и даже привстала от удивления. Там преспокойно стояла модель Звездного Экспресса! Сам поезд и пара голубеньких вагончиков. Эмьюз подвинула скамеечку для ног, насколько это было возможно, и, поднявшись на нее, осторожно погладила металлический бок крошки-экспресса. Игрушка от оригинала отличалась, пожалуй, только размером. За теми окошками, которые не закрывали шторы, виднелись места для пассажиров!

– …поразительно! – выдохнула Эмьюз.

Внезапно крошка-экспресс ожил! Он задорно присвистнул, выпуская струйки белого пара, за окошками вспыхнули лампы, и, окутанный облаком колючих искорок, он сорвался с места! Девочка едва не упала, когда игрушечный поезд описал круг почти перед самым ее носом и устремился туда, где пряталась настоящая темнота.

– В-вам нравится З-звездный Экспресс, мисс? – Крошка-поезд лег в руки своего хозяина.

– Очень, Сэр. – Таранис Финн стоял на вершине неприметной винтовой лестницы, начинавшейся у дальней стены.

Он бесшумно закрыл дверь, из которой только что вышел, и проплыл вниз. Сейчас ректор вовсе не казался старым. Седым и усталым – да, но совершенно не старым.

– С-садитесь, пожалуйста. – Сэр Финн указал гостье на кресло. – Не нужно пояснять, з-зачем вы… здесь?

– Чтобы рассказать о происшествии в городе? – уверенного утверждения не получилось.

– Не сов-всем. – Ректор уютно устроился напротив. – Клаус уже предост-тавил всю необ-бходимую информацию. Ваш наставник занят расслед-дованием, а зеркальная связь в-временно недоступна… Я з-знаю, как тяжело в первый раз сталкиваться с подобным.

– Поэтому вы так странно разговариваете?

По выражению лица собеседника Эмьюз поняла, что сказала нечто обидное. Таранис Финн резко выпрямился, будто получил пощечину, и часто-часто заморгал.

– Простите, Сэр, – пролепетала девочка.

– В-вы могли бы ради пр-приличия сделать ви-в-вид, что не замечаете, – выдавил тот. – Мое за-з-заикание никого не ка-к-касается. Нав-верное тут пом-пом-поможет только направление к п-психологу.

– Направляйте меня куда угодно, только не сердитесь, – взмолилась Эмьюз. – Я не хотела!

– Еще бы х-хотели. – Таранис Финн потер лоб. – Самое заб-бавное, что вы правы. Довольно об этом.

Украденная газета точно жгла кожу. «Воровка и бестактная дурочка», – зудел внутренний голос. Естественно, мисс Варлоу не собиралась расставаться с трофеем, только теперь это вызывало тягучий стыд.

– Почему так происходит со мной? – Эмьюз подняла на ректора виноватый взгляд.

– Не д-думаю, что знаю ответ. – Мужчина встал и вернул модель на место. – Более того, не ув-верен, что сам в-вопрос правильный. Подобные события пов-вторяются с завидной периодичностью. Стоит Орд-дену ослабить бдительность, как дивные напоминают о своем существовании.

Таранис Финн собрал свитки в охапку и перенес на письменный стол.

– Меня просили рассказать в-вам о Тенях, – не оборачиваясь, продолжил он. – О наших сходствах и разл-зличиях.

– С людьми? – предположила девочка.

– Нет. Меж-между собой. – Сэр Финн аккуратно перелил воду из графина в слегка закопченный чайник. – Каждый из нас владеет од-дним из пяти арканов. Огонь, в-вода, земля, воздух или вр-время. Нередки комбинации из двух арканов. Это как раз в-ваш случай.

Чайник окутали голубенькие искорки и увлекли прямо в пламя очага.

– Для б-большинства Звездный Экспресс воз-зникает из ниоткуда посреди перрона, – голос ректора ощутимо потеплел, – но мы с вами видим полную картину, потому что наш об-бщий аркан – Воздух.

– Это написано в метрике? – робко поинтересовалась Эмьюз.

– Нет, мисс. – Сэр Финн снова устроился в кресле. – В метриках об-бычно пишут чушь. Такие св-сведения содержат внутренние документы реконструкторов. И з-значат они ровно то, что в потенциале вы сможете осв-воить не один, а два аркана.

В рыжем свете очага очертания предметов казались мягкими. Чайник попыхивал белым паром и осторожно булькал, как бы вполголоса.

– К сож-жалению, «больше» не всегда «лучше». – Из шкафа напротив выпорхнули две чистые чашечки на почти плоских блюдцах. – Нас-настоящее мастерство только там, где нет изл-лишеств.

Пузатый заварник тяжело проплыл по воздуху, позвякивая крышечкой, и неуклюже приземлился в центре стола.

– Мне изв-вестно о первом покушении, – как бы между прочим бросил Таранис Финн, наполняя чашечки.

– А вот я о нем ничего не знаю. – Эмьюз посмотрела прямо в глаза собеседнику.

– Хмм, – нахмурился тот. – В-вижу, что вы действ-вительно умеете лгать. Только в этом нет необ-бходимости. Я всегда был в отличных отн-ношениях с Марией Тэсори. Она об-бо всем рассказала сразу. Так что во вт-втором нападении есть и моя вина. Подвела вера в защищенность Университета и самого гор-города. Если бы не предатель-Борджес, ед-два ли дивные сунулись бы сюда.

Пышущий жаром чайник принялся посвистывать, точно привлекая к себе внимание. Он плавно покинул очаг и осторожно приблизился. Стараясь не расплескать ни капли, чайник тонкой струйкой разлил по чашечкам кипяток и примостился на каменном полу почти у самого камина.

– Сахар? – Таранис Финн протянул руку и извлек из-под стола забавную шкатулочку на изогнутых ножках-лапках, пока заварник превращал воду в чай.

– Да, пожалуйста. – На самом деле девочка вовсе не хотела ничего пить, даже сладкого.

Крышка с мелодичным «динь» открылась, и два крошечных толстых человечка, помогая друг дружке, выбрались на стол.

– Нет, сн-сначала гостья, – покачал головой ректор, когда сахарные человечки обогнули шкатулку и направились к нему.

Эмьюз завороженно наблюдала, как крохи пересекли стол и вскарабкались на бортик блюдца. Не успела девочка и глазом моргнуть, как один человечек подсадил другого и перекинул прямо в чашечку с горячим чаем.

– Прекратите! – Она попыталась выхватить несчастного, но хрупкое тельце рассыпалось, да вдобавок еще и острая боль пронзила пальцы.

– Зачем же принимать все так бл-близко к сердцу? – На лице мужчины отпечаталось неподдельное изумление. – Это обычные куб-кубики сахара, зачарованные ради шутки.

– Значит, я не понимаю шуток. – Эмьюз демонстративно отодвинула блюдце вместе с чашкой.

– Вам б-будет очень тяж-жело в жизни. – Сэр Финн отвел взгляд. – Пожалуй, мне пока неч-нечего больше сказать. Вы свободны.

Последние слова грустным аккордом звучали в голове. Разговор с ректором не принес ничего: ни успокоения, ни ответов – только тягостное ощущение незавершенности.

* * *

«Полчаса, пятнадцать минут, пусть даже пять… лишь бы сомкнуть веки и не думать ни о чем», – Руфус буквально валился с ног от усталости. Вторые сутки без сна. Красные остекленевшие глаза бессмысленно таращились с перекошенного лица собственного отражения в стенном зеркале.

Он уронил себя на нерасправленную кровать и мгновенно провалился в забытье. Но тревожные мысли не покинули даже там. Бесконечный хоровод размытых силуэтов, шум голосов – все смешалось в тошнотворную кашу. Незнакомые люди хватали за руки, просили, требовали, кричали – а тот Руфус как заведенный повторял затертую до дыр фразу: «Орден принимает меры».

Сэр Тангл очнулся от тупой боли в плече. На полу. Только вот он больше не был один. За столом лицом к двери сидел мужчина в сером плаще с глубоким капюшоном.

– Простите мне вторжение, Сэр, – тихо произнес он, – но, похоже, вам не помешает помощь. С этой минуты я поступаю в ваше полное распоряжение по приказу Мастера Тени. Думаю, представляться нет необходимости?

Руфус поднялся на ноги и отрицательно покачал головой. Даже если бы он испытывал страстное желание не узнать сидящего, едва ли подобное удалось бы. Облегченная копия своего господина, Натан источал могильный холод. Хрестоматийный случай: не нарочно выпавший из реальности мальчик удивительным образом нашелся спустя почти сто лет.

«А ведь Гудман на совести вот этого существа, если там вообще есть… совесть», – Руфус аккуратно разгладил морщинки на покрывале.

– Насколько мне известно, – продолжил незваный гость, – у вас нет опыта проведения такого рода операций, Сэр.

– Да, – подтвердил он. – Мне еще не приходилось удерживать от хаоса целый город.

– Вы потрясающе справляетесь. – Натан с поклоном уступил место за столом.

Руф невольно поежился. Едва ли кому-то в целом мире известно, что скрывается под маской покорной учтивости. Если бы его на сто лет бросили в полной ужасов враждебной вселенной, он ненавидел бы Орден всем сердцем.

– Не так уж и «потрясающе», – возразил Тангл. – Пока мы налаживали наблюдательные узлы, в редакцию местной газетенки пришла записка с предупреждением о готовящихся взрывах.

– Позвольте угадать? – Натан явно улыбался. – Вместо того чтоб сообщить вам, люди решили заработать.

– Увы, – согласился Руфус. – Часть тиража удалось изъять и уничтожить еще ночью, но неизвестно, сколько экземпляров разошлось по рукам. Для паники вполне достаточно одного. Я знаю Борджеса. Это блеф. Причем блеф жестокий и циничный, чтоб осложнить нашу работу. Газетчики сопротивлялись, рассказывали про «свободу слова».

– Если вам интересно, – гость достал из кармана портсигар, – там, где мне довелось вырасти, свобода иллюзорна. А «свобода слова» иллюзорна вдвойне.

– На территории Университета курить запрещено, – предупредил Руф.

– Учту, – пожал плечами тот.

Сэр Тангл подобрал со стола свернутую газету и бросил беглый взгляд на свое отражение. Руфус по ту сторону стекла не похорошел ни на йоту.

– Сколько я проспал? – Рассчитывать на ответ не приходилось.

– Ровно полчаса, господин, – отозвался Натан.

В пустом коридоре звуки распространялись с удивительной четкостью. Руфус раньше услышал тихий звон ключей, возню и сопение, чем увидел гоблина, перекладывающего блестящие железки в ярко-красную тележку.

– Кляус, мой мальчик, – спохватился профессор, – фозьми фонарь. Мы не смошем ничефо налядить на ощупь.

– А что вы собираетесь налаживать? – поравнявшись с гоблином-ученым, осведомился Тангл.

– Фсефо лишь старенький генератор, – охотно пояснил тот. – Эти факели фышигают кислярод и смердят.

– А тут есть генератор? – с недоверием в голосе уточнил Руф.

– Естестфенно. – Профессор скрылся за дверью, а уже через мгновенье попытался выволочь из комнаты канистру с надписью «огнеопасно».

– Дедушка! Поставьте это немедленно! – Нескладный подросток выхватил тяжелую ношу из узловатых зеленых пальцев и осторожно водрузил на тележку.

Руфус отчетливо уловил скрип кожаных перчаток Натана, чьи кисти сами собой сжались в кулаки. Сплетни распространяются с неземной скоростью, особенно если дело касается личности Мастера.

– Здравствуйте, Сэр Тангл. – Бойкий мальчишка вскинул носатую голову и уставился на Танцора черными, как угли, глазами.

– Нас ждет ректор. – Руф незаметно подтолкнул Натана в спину.

Тот не позволил себе оглянуться, но в разные стороны от Натана струилась обида. Что это: ревность верного слуги или страх потерять с таким трудом завоеванное уважение? Руфус не знал. Зато он прекрасно понимал, что такое «замена». По воле Ордена бездарная пигалица вот-вот займет место, которое не может ей принадлежать! Какая злая ирония! Маленькая дрянь претендует не только на обязанности Дайны, но и на ее уголок в его сердце. «Девочке нужны твои забота и любовь. Не повторяй мою ошибку. Я все осознал», – Маркус, взывающий к человеческим чувствам, смешон. Так хотелось бросить ему в лицо: «А где ты раньше был со своим осознанием?!».

– Не думаю, что кому-то понадобится генератор сомнительной конструкции, – процедил сквозь зубы Натан, когда гоблин с внуком остались далеко позади. – Мы справимся так быстро, что никто не заметит неудобств.

– Мне бы эту уверенность, – выдохнул Руфус.

Знакомый беспорядок в кабинете ректора невольно вернул на пятнадцать лет назад. Тогда Финн еще не мог ходить и передвигался в парящем кресле, а Дайна думала, что он сидит прямо на воздухе.

– Не стойте на па-пороге. – Таранис Финн поднял голову. – Перв-вый раз Баламут здесь, а ругать его не за что.

– Все шутите, профессор. – Зря Руф полагал, что его нельзя смутить.

– Если бы кто-то лет десять назад ск-сказал, что Руфус «Баламут» Тангл станет препод-давать в Шейдивейл, я бы не поверил.

Лукавые искорки промелькнули в добрых глазах.

– Я нашел! – Взъерошенный, как всегда, Теренс Дарроу пушечным ядром влетел в комнату, размахивая толстой папкой.

– Как только стало изв-вестно имя нападавшего, – пояснил ректор, – мы под-дняли его учебные документы. Все до единого. Вот более-менее свежие бу-бумаги о его профессиональных качествах. Они вполне могут пригодиться.

– Руфус, только не потеряйте! – попросил Дарроу, передавая папку.

– Когда вы уже забудете? – прошептал тот.

– Что, простите? – Круглые очки Теренса Дарроу сползли почти на кончик носа.

– Ничего, профессор. – Руф позволил себе улыбнуться. – Разумеется, я все верну в целости и сохранности.

Невысокий плотный Теренс Дарроу на своих коротеньких ножках по-птичьи бочком подскочил к сидящему ректору:

– Время принимать лекарства, Сэр, – почти с опаской произнес он.

– Я п-помню, – оборвал Финн.

– Знаю, что помнишь, но лучше сделать это при мне, – попросил Теренс.

– Простите, что не спросил сразу, – Руфус облокотился на спинку пустого кресла, – как ваше здоровье?

– Спасибо, прекрасно. – Таранис Финн поднялся, придирчиво осмотрел грязные чашки и наполнил одну из них водой.

«Такая трогательная забота», – Руф бросил взгляд на безразличного Натана, изображавшего статую. Доподлинно известно, что Финн и Дарроу дружили со студенчества. Ум первого и талант второго позволили им с самого начала работать вместе. Руфус жалел, что ему достался в связные старый брюзга, с которым и поговорить-то не о чем. «Скорее бы сменить трухлявую развалину на что-то более интересное», – по чести сказать, Сэр Тангл рассчитывал «подарить» Майера кому-нибудь из девочек, но для них нашлись другие варианты.

Внезапно в кабинете сделалось слишком светло, но всего на несколько мгновений. Висячая лампа, покачивавшаяся на тонком проводе, несколько раз моргнула и снова погасла, а черный кирпич, лежавший на столе, громко зашипел:

– Горит?! – пробиваясь сквозь помехи, прокричал почти неузнаваемый голос гоблина.

– Драз-знится! – Таранис Финн с мальчишеским азартом в глазах давил на большую кнопку.

– Фторая попытка! – гаркнул кирпич. – Отбой!

Все невольно уставились на лампочку, похожую на прозрачную каплю. Руфусу удалось побывать в реальностях, застрявших в допризменном периоде. Древние технологии смотрелись несколько дико. Он не отрываясь следил, как медленно разгоралась нить накаливания.

– Что-то не так, – ни с того ни с сего подал голос Натан. – Сейчас она лопнет.

– Кто? Лампочка? – спросил Теренс и скользнул за спинку кресла.

И точно. Несколько секунд слепящего сияния и нарастающего гула, за ними глухой хлопок и темнота.

– А фот так?! – снова очнулся шипящий кирпич.

– Отг-отгорела навсегда! – утопив кнопку, ответил Сэр Финн. – Еще есть?!

– Польно! – заверил сумасшедший ученый. – Шдите! Отбой!

Повисла напряженная пауза, разбавляемая только потрескиванием поленьев в камине.

– Зачем он все время повторяет этот «Отбой»? – выглядывая из укрытия, спросил господин Дарроу.

– Каб-бы знать, – развел руками Таранис. – Теренс, проводи Натана в его комнату, нам с Руфусом есть, что об-бсудить с глазу на глаз.

– Конечно, – согласился тот.

– Я вам не нужен, Сэр? – В глубине капюшона ничего нельзя было различить.

– Нет, Натан. – Рядом с таким связным каждый мог почувствовать себя Мастером Тени.

Когда дверь закрылась, вся комната погрузилась в тишину. Руфус не решался ни сесть, ни продолжить беседу.

– Ты очень плохо в-выглядишь. – Ректор бережно усадил своего бывшего студента в кресло. – Когда все зак-закончится, стоит подумать о сп-спокойной жизни. Взять паузу и посв-вятить себя заботе о девочках.

– Рано списываете меня, профессор. – Он невольно расправил плечи. – Дело вовсе не в работе.

– Я знаю о твоей ут-утрате и… мне искренне жаль. – Привычка Финна смотреть прямо собеседнику в глаза, умноженная на доверительный тон, превращала любой разговор в исповедь. – Воз-зможно, тебе стоит отказаться от охоты на Борджеса? Передать это кому-нибудь др-другому?

– Нет. – Руфус решительно мотнул головой. – Мало кто лучше меня способен понять, как движутся его мысли.

Таранис Финн задумчиво осмотрел комнату, и туча осколков, от более-менее крупных до микроскопических, взвилась в воздух, пролетела до письменного стола и, запеленав себя в чистый лист, шмыгнула в ведерко для бумаг.

– Пока не з-забыл, – пояснил тот. – Не хочу, чтоб какой-нибудь кар-карлик поранился.

– Я до сих пор так этому и не научился, – с некоторой завистью признался Руф.

– З-зато у тебя есть другие таланты, – подбодрил Сэр Таранис.

Тут дверь распахнулась, и в глубине коридора раздалось хлопанье тяжелых крыльев, сменившееся уверенными шагами.

– Господин ректор, – носатый мальчишка коротко поклонился, – вот лампочки. Вы сможете заменить испорченную?

– Без-безусловно, – ответил он. – Возвращайтесь к своему дед-душке.

– Должен предупредить, – продолжил Клаус, передавая принесенные стекляшки. – Будьте осторожны.

Пока Руфус прикидывал, как деликатнее предложить свою помощь, Сэр Финн выпроводил молодчика и легко вскочил на скамеечку для ног. А через пару мгновений уже взмыл на ней к потолку.

– Ничего сл-сложного, – улыбнулся он, выкручивая останки лопнувшей лампочки.

Внутренний голос настойчиво советовал не сидеть сиднем. И как всегда не обманул. Стоило свету вспыхнуть под пальцами, как профессор соскользнул со скамеечки, потеряв равновесие.

– Будем дальше дис-дискутировать на тему способностей? – упиваясь иронией, поинтересовался он, вцепившись Руфусу в плечо.

– Если и эта сломается, следующую ставлю я, – плавно опускаясь на пол вместе с ректором, предложил тот.

В тревожной тишине оба Танцора сосредоточенно ждали. Допризменное приспособление явно не собиралось взрываться и мягко освещало комнату желтыми лучами.

– Ра-работает! – объявил Таранис Финн, утопив до упора кнопку на черном кирпиче.

– Отлично!! Ф таком слючае я начну протягифать профода! – Гоблин буквально задыхался от радости.

– Под-дождите, господин Отто! – возразил профессор. – Есть бо-более легкий способ. Я к вам спущусь.

– Обесточифаю сеть! – согласился он. – Отбой!

Многострадальная лампочка мигнула и погасла.

– Как твой быв-вший учитель, хочу сп-спросить, – Сэр Финн отправил скамеечку для ног на ее законное место, – что с гу-губой?

– Обсудил кое с кем из коллег вопросы субординации, – неожиданно ядовито отозвался Руф. – Не буду отнимать ваше время.

– Еще десять минут св-своего драгоценного я вп-полне в состоянии подарить.

Тут стоило бы насторожиться, но вместо этого…

– Слушаю вас, – отозвался Тангл.

– Сл-слушаешь, но не слышишь. – Ректор укоризненно покачал головой. – Я не стал рассказывать Эмьюз Варлоу, в чем бу-будет заключаться ее служение Ордену. И если ты продолжишь упорствовать в же-желании посвятить девочку во все сейчас, у меня сложится вп-впечатление, что ты не хочешь ей добра. Двух покушений вполне достаточно для неок-крепшей психики, чтобы св-сверху еще добавлять потрясений.

– Двух? – переспросил Руфус.

– Она тебе не ск-сказала, – спокойно подытожил Таранис Финн. – В дом ее связной под-дбросили ленту, едва не пр-придушившую бедную девочку. Мы считаем, что за этим тоже стоит Бо-борджес.

– А где гарантия, что сама Тэсори непричастна? – Он все еще слишком болезненно воспринимал обвинения в адрес Найджела. – Эту женщину судили за убийство Танцора. И приговорили бы, если бы подсудимая совершенно другого процесса не взяла вину на себя.

– Г-гарантия перед тобой. – Ректор постучал себя по лбу указательным пальцем. – Я выступал в об-об-боих процессах на стороне защиты, потому что уже мог га-говорить. Девочка никогда не па-полюбит тебя, если ты не попытаешься стать ей другом.

– Мне совершенно безразлично отношение этой конкретной Тени, – отрезал Руфус. – Если бы можно было отдать одну подопечную и оставить другую, я бы так и поступил. Причем не задумываясь.

– Жаль… – Порыв ветра распахнул дверь. – З-значит, мое старое мнение о тебе ошибочно. Держи меня в к-курсе расследования.

Таранис Финн отступил на шаг и пропал, растворился в густом мраке. Руф начинал подозревать заговор: уж очень похоже и складно вещают про любовь и понимание все, кого он встречает. Слова профессора ртутными шариками досады катались в давно опустевшем сердце. Чем больше носятся с девчонкой Варлоу, тем крепче уверенность в том, что Дайну убрали с пути за ее нежелание уступать свое место в Ордене.

Уже на лестнице от стены отделился темный силуэт.

– Вы чем-то расстроены, Сэр? – Натан бесшумно поравнялся с Руфусом.

– Немного, но это личное. – Лгать бессмысленно.

– Я не позволил себе подслушивать, поэтому отвлекитесь от своих мыслей и расскажите, что сочтете нужным, – предложил он.

По спине пробежал холодок. «Неужели я начинаю привыкать к Натану? Что-то быстро», – Руф сунул руки поглубже в карманы формы, делая вид, что решает, с чего начать рассказ. – «Майер наверняка бы завалился спать, как только узнал, что у него есть комната. Хорошо, что Натанне Майер. И плохо, что не он».

* * *

Эмьюз никак не могла решиться и поведать друзьям о своем невинном преступлении. Дэн и Бэн наверняка обрадуются, а вот Лют… Вторая Тень сидела у камина спиной к остальным ребятам, изображая крайнюю степень безразличия.

Наконец, азарт переборол чувство вины, и мисс Варлоу, подхватив Мэйсона за шкирку, выскользнула в коридор.

– Наверное, у тебя есть веские причины будить меня таким грубым способом. – Серый кот поджал задние лапки и хвост к животу.

– Я кое-что взяла из кабинета ректора, – прошептала девочка, приподнимая зверька к самым своим губам. – Без спроса. Это газета.

– Ясно. – Кот предпринял попытку перебраться подруге на плечо. – Ну и бедовая же ты. Должна бы знать, что красть со всех сторон плохо.

– Предлагаешь вернуться и попросить прощения? – Сердце гулко плюхнулось в желудок.

Эмьюз поставила Мэйсона на пол.

– Как старший товарищ – да. – Зверек ласково потерся о девочкины коленки. – А вот как студент, успевший изголодаться по информации… нет, нет и еще раз нет!

– Я не хочу, чтобы о моем поступке узнала Лют, – на всякий случай вставила Тень.

– Думаешь, она тебя выдаст? – без особой надобности уточнил кот.

– Мгновенно, – подтвердила та. – И не ректору, а Танглу.

– Кто такой Тангл? – Мэйсон принял человеческий облик.

– Танцор, наш с Лют наставник и не очень хороший человек, – сообщила Эмьюз, а, помолчав, добавила: – Он преподает защиту аркана.

– Я несколько старше, забыла? – улыбнулся мальчик-кот. – Три года назад его тут не было. В любом случае, не беспокойся: все пройдет, как на мягких-премягких лапах. Обещаю. Поднимись в женскую часть общежития и жди.

Целиком доверившись Мэйсону, мисс Варлоу поспешила прочь по скудно освещенному коридору.

С чего Таранис Финн решил, что ее жизнь окажется трудной? Неужели потому, что Эмьюз не принимает с радостью издевательства над сахарными человечками, пусть даже сто раз ненастоящими? Чуть ошпаренные пальцы все еще ныли. Кидаться вытаскивать тающий на глазах сахар из чашки с кипятком не самая лучшая идея, но в тот момент ей почудилось, что забавный кроха по-настоящему жив и погибает.

«А вот Тангл, наверное, еще и ложечкой бы его разбил», – фыркнула про себя Эмьюз.

В гостиной для девочек на диване в углу сидела Кван. Она занимала собой добрую его половину, если не больше. Мисс Варлоу тихонько устроилась рядом, чтоб не привлекать к себе внимание. Толстушка приветливо улыбнулась и постаралась подвинуться, на что ножки дивана отозвались обиженным скрипом.

– Не нужно, – смутилась Эмьюз. – Мне удобно и так.

– Выглядись взволнованной. – Миролюбивая Нуо отложила книгу. – Тебя кто-то обидел?

– Я просто проспала завтрак, а обед не был слишком сытным. – Сочинять на ходу получалось довольно правдоподобно. – Вот теперь с нетерпением жду ужина.

– Если хосесь, у меня есть понсик. – Она потянулась за сумкой.

– Не будем перебивать аппетит, – запротестовала мисс Варлоу.

– А мой пелебить нельзя, – пожала плечами Нуо. – Плавду говолят, сто на тебя нападали?

– К сожалению, да, – согласилась Эмьюз.

Кван понимающе кивнула и притихла.

«Вот когда пожалеешь, что не умеешь читать мысли», – юная Тень шумно выдохнула и откинулась на спинку дивана.

– Мозет все-таки понсик? – Забавные блестящие глаза лучились добротой.

– Нет, Нуо. – Эмьюз украдкой нащупала почти плоскую бумажную трубочку под одеждой.

Сердце наравне со стыдом точил необъяснимый страх потерять трофей. Воображение легко рисовало газету, сиротливо лежащую на полу в коридоре. Когда ожидание сделалось невыносимым, в холл ввалилась шумная компания.

– Вот ты где? – всплеснула руками Эйприл. – А мы собрались немножко подкрепиться. Из-за каких-то работ в нашем здании ужин откладывается на час.

– Космал! – Кван выглядела несчастной. – Мозно с вами?

– Конечно, радость моя! – Урд протиснулась между близнецами. – Только пока ты дотопаешь, мы уже все самое вкусное съедим.

– Нисего, я и невкусное с удовольствием ем, – заверила добродушная толстушка.

– И несъедобное ем! – копируя воодушевленный тон Нуо, продолжила за нее Йонсон.

– Прекрати, это уже не смешно, – одернула подругу Клер. – Поднимайтесь без меня. Мы вас догоним.

– Не задерживайтесь, – коротко кивнула Эйприл.

Бэн и Дэн ловко подхватили Эмьюз под локти. Мальчишки сияли.

– Теперь ты точно поможешь раздобыть болванки, – шепнул первый в правое ухо.

– У тебя есть неоценимый опыт, – подхватил второй.

– …дураки вы оба, – прошипела она сквозь зубы.

– О! Это мы знаем, – хором согласились те.

– Не сердись, – попросил Дэниэл. – В общем, если попадешься, смело сваливай все на нас. Мол, «гадкие мальчишки науськали». Финн нам и не такое прощал.

Эмьюз даже не думала о том, что может попасться! Теперь к терзаниям морального характера и ощущению черного пятна на совести прибавилось еще предчувствие разоблачения.

В уютном гостеприимном Мышарии места хватило всем. Три пятиэтажных кровати почти упирались в потолок, а на письменном столе красовались в ряд пятнадцать разных чернильниц с перьями. На длинном подоконнике выстроилась вереница благоухающих цветов в горшках.

Эйприл нырнула под кровать и выбралась оттуда уже с внушительных размеров бумажным пакетом, под завязку набитым шоколадным печеньем.

– Мама передала из дома, – пояснила та.

Атмосфера неловкости звенела расстроенной струной. Гости все прибывали, но ничего не происходило. Они настороженно хрустели печеньем и украдкой бросали на Эмьюз любопытные взгляды.

– Ждем Конора, – шепотом пояснила Би, отводя подругу в сторонку.

– Зачем столько народа? – Мисс Варлоу поежилась.

– Это наши друзья, – улыбнулась Робин. – Мэйсона, мышей, Британи, Вай и близнецов с Урд, Клер и Нуо, ты знаешь. Угрюмые мальчишки в углу – братья Блэкли (старший Бэйн, младший Бэйл). Парни нормальные, только неуютно себя чувствуют в компании больше пяти человек, когда центр событий не они. Разговаривающие с Мэй второкурсницы – Мэри и Кэти. Первая учится с моим братом, а вторая «опа», как ты.

– И всем им можно доверять? – больше из вредности, чем из каких-то других побуждений поинтересовалась Эмьюз.

– Естественно! – улыбнулась та.

Все разговоры прекратились, когда в комнату проскользнули долгожданные гости.

– Решил, что Радуга тоже нужна, – объявил собравшимся Конор. – Вам не показалось странным, что у коридорных сейчас должен быть обход, но ни одного карлика нет?

– Добро пожаловать в клуб параноиков. – Дэн затолкал сразу два печенья себе в рот.

– Я серьезно, – нахмурился тот. – Лично видел, как все коротышки зачем-то спускались в подземелье. Разве это не подозрительно?

– Посмотри на это с другой стороны, – примиряющее подытожила Клер. – Если коридорных нет, мы можем спокойно заниматься своими делами.

Сидящая на полу Нуо от удивления оставила в покое пакет с печеньем:

– А лазве мы плишли не поесть? – осыпая сидящих рядом крошками, спросила она.

– Мы пришли, – Урд резко развернулась к толстушке лицом, – узнать, что происходит в городе, из свежеукраденной газеты. Если у тебя с этим какие-то проблемы, забудь про печенье и вали.

– Не нузно злиться, – Кван утерла круглые щеки. – Я не болтуська. Васи тайны – мои тайны.

– Вопрос снят. – Йонсон подняла руки. – Эмьюз, делись трофеем, пока мы от волнения не обожрались до потери пульса.

В гробовой тишине Эмьюз извлекла из-за пазухи немного помятую теплую газету.

– Подождите!!! – спохватилась Мэй.

Девочка подскочила как ужаленная и плотно задернула тяжелые шторы так, что все вокруг тут же погрузилось в таинственный сумрак.

– И зачем? – поинтересовался Конор.

– А вдруг оттуда кто-нибудь подсматривает? – зловеще прошептала та.

– Я понял, Волчара. – Бэн легонько хлопнул себя по лбу. – Она метит на пост председателя нашего клуба.

– Флагра! – На ладони Робин вспыхнул белый огонь. – Кто будет читать вслух?

– Почему сразу «Флагра»? – расстроилась Мэй. – Я надеялась, при свечах посидим…

– Здорово придумано, – возразила Британи. – А через пять минут у кого-нибудь загорятся волосы. Нет уж. Обычные свечи небезопасны. Когда Би устанет, огонь зажгу я.

Тем временем Дэн перехватил газету и разложил ее на полу, сдвигая пакет с печеньем почти к самой тумбочке.

– Хватит! Надоели, – вместо вступления произнес он. – «Безопасность под угрозой?!»… ничего так заголовочек.

– Взялся читать, так читай, а не комментируй, – попросила Урд.

– «Без малого пятьдесят лет Шейдивейл считался самым безопасным местом в мире. – Бэнжамин лег на живот рядом и подпер голову кулаками. – Вчера все изменилось. Группа дивных под предводительством некоего Найджела Борджеса проникла в город при весьма туманных обстоятельствах. Сам Борджес объявлен в розыск около недели назад. За последние сутки редакция неоднократно обращалась за разъяснениями к уполномоченному вести расследование последних событий, связанных с покушением на жизнь студентки первого курса и похищением карлика. Но Сэр Руфус Тангл не пожелал высказаться, сославшись на интересы следствия. «Орден принимает меры», – всякий раз пытался убедить нашего корреспондента он. Только результативность этих мер остается под большим вопросом. Как раз когда господин уполномоченный изображал бурную деятельность, дивные беспрепятственно проникли в здание редакции и оставили записку следующего содержания…»

Дэн перевел дух.

– «Многоуважаемые горожане! – продолжил он. – С прискорбием сообщаем, что, оставаясь в пределах Шейдивейл, вы подвергаете свои жизни опасности. Орден – фурункул на теле свободного мира. Отриньте заблуждения, переходите на сторону правды! Наши методы жестоки, но только для тех, кто упорствует. Очень скоро все изменится. Нам неприятно прибегать к подобным методам, но ваш Орден не оставляет нам выбора. Мы – борцы за вашу свободу! Даже если в процессе придется жертвовать не только нашими жизнями, но и вашими, нас это не остановит. Для того чтобы не быть голословными, мы собираемся осуществить ряд террористических актов (взрывов). Заранее приносим извинения семьям пострадавших и погибших.»

– Все, дальше можешь не читать, меня стошнит! – Конор накрыл окончание статьи ладонью. – Остальные пять абзацев жутких стенаний для домохозяек можно пропустить.

– А на картинке что? – Вай попыталась заглянуть Урд через плечо.

– Не смей так делать, – рыкнула та. – Я этого не переношу! Там фото оригинала записки.

Вдруг отовсюду полился густой гул, а стены, пол и потолок мелко задрожали. Мальчишки мгновенно вскочили на ноги, заслоняя собой сбившихся в кучку девочек от незримой опасности.

– Это еще что такое? – Мэйсон вертел головой, пытаясь понять, откуда может исходить угроза.

Над столом, над дверью и между кроватями прямо на каменной кладке набухли волдыри. Ребята, затаив дыхание, наблюдали, как они медленно наливались, превращаясь в подобие сомкнутых лепестков.

– Красиво и жутковато, – прошептала Эйприл.

– По-моему, тряска усиливается. – Конор подобрался поближе к столу.

И в самом деле: легонько заплясали стулья и задребезжали стекла в рамах. Когда любопытство вперемешку со страхом достигло своей высшей точки, тяжелые бутоны выскользнули наружу и повисли на изогнутых, точно лебединые шеи, каменных стеблях. Дрожь прекратилась, как и не было.

– Вашу в печень!.. – раздался в непроницаемой тишине шепот Урд.

– Еще не все… – Би указала на три волдыря пониже.

Второй приступ тряски воспринимался уже менее эмоционально. Наконец, лепестки каменных бутонов вздрогнули в последний раз и распахнулись, заливая все золотистым светом. А из другой тройки волдырей поменьше появились беленькие рычажки-рубильники.

– Я всегда считал, что только Комната Тысячи Настроений умеет изменять себя, – признался Мэйсон.

– Какая комната? – Сестры Праудфут как одна повернулись в его сторону.

Эмьюз хотела рассказать то, что знает, но только набрала в грудь воздуху, как раздался робкий стук.

– Кто-нибудь есть? Это коридорный, – робко подал голос карлик из-за двери. – Нужно проверить, как встали лампы.

– Лампы есть, – отозвалась Британи.

– Можно войти? – Ситуация начинала напоминать плохую шутку.

– Нет! – крикнула та, пока Вай запихивала молчаливых Бэйна и Бэйла в шкаф. – Я… не одета! Минутку.

Дэн развернулся к Бри и молча показал ей оба больших пальца вверх. Мэйсон, превратившись в кота, собрался было шмыгнуть под кровать, как Нуо попыталась пересесть и поставила колено ему на хвост…

Дикий вопль Мэйсона наверняка услышали даже на улице. Несчастный коридорный не нашел ничего лучше, чем задать свой следующий вопрос:

– У вас все в порядке, мисс? – Судя по голосу, сам карлик в этом сильно сомневался.

– Да, я просто укололась булавкой, – продолжила врать Британи, жестами приказывая близнецам, корчащимся в беззвучном хохоте, лезть на верхние кровати и лежать там тихо.

Конор сориентировался сам: он легко взлетел по ближайшей лестнице и укатился к стенке.

– Спрячь, – шепнула Бри, глядя прямо на смущенную Кван.

Только вместо того, чтоб убрать газету, толстушка накрыла ей пакет с печеньем, а Эйприл уже успела распахнуть дверь.

– Что тут у вас? – сердито поинтересовался довольно молодой карлик, но внезапно его лицо переменилось.

Коридорный сделал несколько шагов вперед, потом метнулся к выходу.

– Отец! Сюда!! – крикнул он, сложив ручки рупором.

– Не нужно никого звать… – взмолилась Эмьюз, а запыхавшийся знакомый карлик уже подпирал дверной косяк, стараясь отдышаться.

– Ми-ми-мистер Ханниган, – пискнула Мэй. – Это не то, что вы думаете.

Только Джиммини не обращал на девочек ни малейшего внимания. Он, так же как его сын, таращился на беззастенчиво раскрытую краденую газету.

«Все!», – мелькнуло в голове. Мисс Варлоу точно знала, что ни на каких близнецов ничего сваливать не станет. Когда необходимость скрывать правду пропала, Эмьюз даже почувствовала приятное облегчение: точно камень свалился с души. «Тяжелая же штука совесть, когда она не чиста», – подумала девочка.

– Закройте двери, – попросил старый карлик, пристраивая на носу квадратные очки. – Мало ли кто может увидеть. Мы сами хотели взглянуть на это, но кто-то нас опередил.

Джиммини лукаво улыбнулся.

– Что-о-о-о?! – не выдержал не то Дэн, не то Бэн. – Я так не играю!

– Ну-ка, заговорщики, покажитесь. – Карлик утер лоб колпаком.

– Угу, только что нам за это будет? – хором осведомились липовые близнецы.

– Сегодня ничего, – заверил тот. – Я все понимаю…. Дело молодое. А тут такое творится. Вы газету взяли?

– Нет, – твердо сказала Эмьюз. – Здесь виновата я.

– Неважно, – вклинился карлик помладше. – Взгляни, это его почерк!

– Чей? – не сообразила девочка.

– Иеремаи, – опускаясь на одно колено, пояснил Джиммини. – Вот что странно: некоторые буквы написаны кривовато, на моего племянника не похоже.

Тут дверцы шкафа распахнулись и на пол вывалились братья Блэкли.

– Что за манера брызгать одежду духами?! – возмутился Бэйн. – Нелепо погибнуть от удушья среди девчоночьих юбок, блузок и носочков.

– Еще партизаны есть? – обводя бледнеющих мышей суровым взглядом, спросил карлик.

– Ну, раз так… – Конор ловко спрыгнул на пол.

– Мистер Хаулинг? – Брови Джиммини поползли вверх. – Вы же взрослый человек…

– А я сестру навещал, – с этими словами он дернул Би за одну из ее забавных косичек.

– Это все?

Вместо ответа Конор указал на дальнюю кровать, вернее, под нее. С пристыженным видом Мэйсон осторожно показался из темного угла.

– Мистер Мотли?!! – Карлик явно не знал, смеяться ему или сердиться.

– Я… наблюдал за своей подопечной. – Паутинки на усах зверька вздрагивали.

Он на полусогнутых лапах скользнул к ногам Эмьюз.

– Вам хотя бы стыдно? – поправляя очки, поинтересовался Джиммини.

– Нет, – честно признались Дэн и Бэн.

– Очень. – Мэйсон все еще прижимал ушки.

– Еще как, – ответил за двоих Бэйн.

– Не особо, – зевнул Конор. – У меня железная причина находиться тут. Моя любимая и единственная сестра дружит с Варлоу. Вы лучше поясните, что значит «некоторые буквы написаны криво»? Вдруг в этом что-то есть?

– Хорошо, – согласился старый карлик.

Вся компания склонилась над копией записки:

«Мн огоуважаемые горожане!

С прискорбием сооб щаем, что, оставаясь в предел ах Шейдивейл, вы подве ргаете свои жизни опасности. Орден – ф урункул на теле свободного мира. Отриньте заблуждения, переходите на сторону правды! Наши методыж естоки, но только для тех, кто упорств ует. Очень ско ро все измен ится. Н ам неприятно прибе гать кп одобным методам, но ваш Ор ден не оставля ет нам выбора. Мы – борцы за вашу свободу! Даже если в процессе придется жертвовать не только нашими жизнями, но и вашими, нас это не остановит. Для тогоч тобы не быт ь голос ловными, мы собираемся осуществить ряд террористических актов (взрывов). Заранее приносим извинения семья м пострадавших и погибших».

– Вот. – Бэн протянул руку, и подцепил со стола ближайшую чернильницу. – Сейчас все станет ясно.

Мальчик взялся за перо и аккуратно подчеркнул все буквы, показавшиеся карликам подозрительными.

– Что получается? – Мэйсон старательно убирал пыль и паутину с мордочки.

– Получается очень интересно, – потирая руки, отозвался Бэнжамин. – Вот, слушайте: «не блеф, я жив, он не прячется».

– Похоже, ваш Иеремая – герой, – подытожил Конор. – Понять бы еще, что значит последняя часть.

* * *

– По-моему, они все воспринимают слишком буквально. – Натан придирчиво осматривал просторное квадратное помещение, больше похожее на склеп.

– Здесь зябко и сыро. – Руфус провел кончиками пальцев по каменной стене.

– Естественно, это же подземелье. – Связной отвернулся. – Я давно не чувствую ни холода, ни жара, ни боли… ничего.

– Только это не повод пренебрегать удобствами, верно? – Тангл вдруг осознал, что существо перед ним гораздо старше Тараниса Финна и уж тем более его самого. – Я выскажу ректору претензии немедленно.

– Не нужно, – мягко возразил Натан. – Кроме того, необходимость в комнате отпадет, как только вы поймаете дивного Борджеса.

– Может, тогда поднимемся ко мне? Хочется поделиться кое-какими соображениями. – Руфус оглушительно чихнул.

– Как прикажете, Сэр, – охотно согласился тот.

Поднимаясь по крутой лестнице, Баламут Тангл прислушивался к себе: внутри уже зрела досада. Если бы удалось сменить старика Майера на Натана… раз уж Коллоу и так настроен взять неопытного, но бесспорно талантливого мальчишку. Естественно, Руф понимал всю абсурдность схемы. Кто он такой по сравнению с Мастером, чтоб Натан захотел ему служить?

– Вы чем-то взволнованы, Сэр? – нарушил молчание тот.

– Нет, просто привык летать, пешком тяжело, – машинально солгал Руфус.

– Хорошо, – кивнул Натан. – На всякий случай… Я вижу, как бьется живое сердце, даже сердце Тени. Мы справимся. Думаю, вы понимаете, что там, в Блуждающей башне сомневаются в вас, иначе бы меня здесь не было. Так вот, нам вполне по силам доказать сомневающимся, что они ошибались.

– Спасибо, – единственный возможный ответ.

Вместо того чтоб блуждать по длинным переходам и путаным лестницам, Руфус отпер ближайшую дверь в пустую аудиторию и, убедившись, что подслушивать некому, начал:

– Записку нацарапал не Борджес. – Он сел на парту и расстелил перед Натаном изъятую газету. – Эксперты подтвердили, но я и без них знал. Продиктовал Найджел, а почерк не его.

– Тогда кто? – Связной ловко протянул Руфусу мел.

– Первая версия, что Борджес все же не один. – Тангл твердыми шагами направился к доске. – Тут возникает вопрос: кто его сообщники и сколько их?

– Где есть первая версия, должна быть и вторая. – Натан оторвался от пола и плавно проплыл к центру класса. – Писать мог заложник-карлик. Низкорослому народцу присущи основательность и семейственность, здесь наверняка работают его родственники. Расспросите их.

– Верно. – Руф нарисовал еще один кружок. – Вторая версия предпочтительнее. Но рассматривать стоит обе. Одна другую не отрицает. Вероятность того, что Найджел действует с группой, довольно велика.

– То есть, вы не исключаете, что Борджес давно предал Орден? – подытожил он.

Хрупкий мел превратился в крошку, так сильно Руфус сжал его пальцами.

– Знаете, почему ваш господин не доверяет мне? – Тангл отряхнул руки.

– Я не сказал, что это он. – Натан явно не желал развития темы.

– Вы и не отрицали. – Сейчас как никогда Руфусу хотелось спрятать лицо под маску, чтобы сравняться с собеседником. – Так вам известна причина?

– В общих чертах, – пожал плечами тот.

– Ну так, я поясню… – Недопонимание в некоторых случаях губительно.

Тангл кивком указал Натану на стул, а сам по привычке прошел за кафедру.

– Борджес – связной Леди Дайны Уиквилд. – Руфус старался максимально отстраниться от сути повествования. – Моей пары. Нам с Дайной не повезло с самого начала. Маркус Штэйнфол – наставник – оказался весьма неадекватной личностью. Мы для него были не больше чем говорящими игрушками. Маркусу казалось, чем крепче он за нас возьмется, тем лучше мы станем. Иногда мне кажется, что Маркус просто садист.

Тяжело судить о степени заинтересованности собеседника, если его лицо скрыто от чужих глаз. Поэтому Руф решил, что лирическое вступление несколько затянулось.

– Найджел защищал нас, – продолжил он. – Тут следует отметить, что связной Борджес искал в своих Танцорах некое подобие семьи. Я так и не выяснил, что было между ним и его первой Тенью Леди Помоной Томсон, но к Дайне Найджел относился по-отечески. Когда ее не стало, наш контакт прервался почти на целых два года. За это время многое могло произойти. И наверняка произошло. Тот Борджес, которого я знал, никогда не взял бы заложников.

– Вы что, думаете, кто-то подозревает вас в пособничестве дивному Борджесу «по старой дружбе»? – Натан рывком встал на ноги. – Ничего подобного!

– Но ведь я защищал его, даже после того, как Найджела объявили в розыск. – Руф чувствовал, что бледнеет. – Готов был поручиться за него перед Советом и Трибуналом. Хотя не знал, где тот находится. Он снова появился в моей жизни примерно с неделю назад.

– Сэр, я верю. – Глубокий капюшон качнулся, но остался на месте. – Вижу, что вы говорите правду, которая причиняет вам боль. Избавьте себя от лишних объяснений. Кроме того, ваша откровенность вполне способна сподвигнуть меня на подобную исповедь. Уверяю, моя судьба несколько грубее вашей. Давайте вернемся от воспоминаний в день сегодняшний и постараемся разобраться.

Руфус глубоко вдохнул и медленно выдохнул, давая себе несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями.

– Сегодняшний так сегодняшний, – кивнул он. – Ректор сказал, что нападений на Варлоу было не одно, а два. О первом девчонка ничего мне не сказала. Да и о втором мы пока ни словом не обмолвились.

– Тоже Борджес? – коротко спросил Натан.

– Увы, да к тому же по моей нечаянной наводке. – От признания на душе стало немного легче. – Найджел нашел меня как раз после того, как я узнал, что назначен наставником двух новых Теней, одна из которых должна заменить погибшую Дайну. Чего греха таить, я от этого факта не в восторге. Мы в тот вечер долго говорили обо всем и ни о чем. Теперь я понимаю, зачем Борджес затеял ту беседу. После того, как мы попрощались, мне захотелось взглянуть на эту самую замену. Я и представить не мог, что Найджел собирается последовать за мной.

– Мой господин в курсе первого нападения, хотя Тэсори хотела скрыть его. – Такого поворота событий Руф никак не ожидал. – Однако Сэр Коллоу считает, что в тот момент Борджес должен был направляться сюда. Потому что на следующий день его уже объявили в розыск как дивного, и попасть в Спрятанный город он уже не мог.

– Теоретически, – Тангл наморщил лоб, – если у Найджела было три года на подготовку, он вполне способен поселиться здесь под чужим именем и ждать.

– А вот и третья версия. – Вдруг Натан умолк, подняв вверх указательный палец.

Связной бесшумно метнулся к двери и резко распахнул ее.

– Я… я… я… я… – пропищал перепуганный карлик.

– Ты заика, что дальше? – Он отступил на шаг.

– Сэр Тангл, – собравшись с духом, продолжил несчастный коротышка, – вас вызывает ректор. Срочно.

– Мы сейчас будем, – холодно отозвался тот.

Очистив доску, Руфус вышел в коридор вслед за молчаливым Натаном, прихватив злополучную газету.

– Я все же порекомендую Финну переселить вас куда-нибудь, где не так мерзко, – зачем-то пообещал Руф.

– Вы слишком добры, – Натан учтиво поклонился, и они оба зашагали к ближайшей лестнице.

Глава 19. Личная жизнь

– Не сердитесь? – Эмьюз нервно теребила ключ в кармане формы.

– В-вы уже в восьмой раз сп-спрашиваете, – Таранис Финн пригладил бороду.

– Мне просто все еще стыдно, – девочка потупилась.

– Это хорошо. – Теренс Дарроу, внимательно изучавший газету, отвлекся и суровым взглядом обвел ребят. – Я бы мог поставить в известность деканов ваших факультетов, но не стану этого делать. Пусть все останется на вашей совести первый и последний раз.

– Тише, профессор, – Сэр Таранис многозначительно кивнул в сторону двери, – мы уже п-почти не одни.

Эмьюз незаметно взяла Робин за руку. Она прекрасно понимала, кто должен вот-вот войти в кабинет.

– Что здесь делают студенты? – с порога осведомился Тангл.

– Помогают вам делать вашу раб-работу, я полагаю. – Ректор взял у Теренса Дарроу многострадальную газету. – Они выяснили, что по-послание написано рукой Иеремаи Ханнигана и содержит ск-скрытый смысл. Взгляните сами.

Если бы мисс Варлоу встречала раньше спутника Руфуса Тангла, наверняка не забыла бы. Широкие плечи, длинные кисти рук, укутанные в перчатки из блестящей кожи, и подстегивающий воображение капюшон – портрет, достойный внимания. Странный человек ничем не пах, а двигаться начинал только тогда, когда Тангл обращал на него внимание.

– Натан, это интересно, – произнес он, и некто в сером плаще склонился над изрядно помятыми листами. – Скажите пожалуйста, господин ректор, как изъятая в городе вещь попала в руки ваших студентов?

– Я дал по-почитать, – спокойно ответил тот. – Пытливый де-детский ум – это пытливый детский ум, с какой стороны не по-подступись. Тем более, мисс Варлоу лично заинтересована, так как имеет ко вс-всему непосредственное отношение.

«А Финн тоже умеет лгать, глядя собеседнику прямо в глаза», – Эмьюз с трудом сдержала улыбку.

– Что скажете? – Профессор Дарроу спрятал очки в футляр.

– При детях ничего, – отрезал Тангл. – Между прочим, у меня есть претензии к администрации Университета, которые мне бы хотелось высказать в частном порядке. По поводу размещения моего связного… временного связного.

– А разве что-то не так? – Ректор недоуменно поднял брови.

– Еще как, – заверил наставник. – Но обо всем после ужина. Простите нас.

Сэр Тангл развернулся на каблуках и собрался уйти.

– Газета, Руфус. – Теренс Дарроу протянул руку.

– Пожалуйста, профессор. – Он ехидно вручил свой экземпляр. – У вас полно карликов в подчинении. Едва ли им сложно отметить для вас еще раз. Уходим, Натан.

Для пущей убедительности Тангл еще и дверью хлопнул, не прикоснувшись к ней даже кончиком пальца.

– Распоряжения будут? – тихо произнес Теренс.

– Будут, но минут через пят-пятнадцать, – отозвался тот. – Пока у меня есть, что сказать наш-нашим доблестным детективам.

– Тогда я загляну позже, – согласился профессор Дарроу.

Конор мягко положил свои широкие горячие ладони обеим девочкам на макушки. Эмьюз немного обижалась на него за фразу, сказанную в Мышарии. Получалось, что она для Би опасный и нежелательный друг. Подсознательно девочка ждала извинений. Хотелось не забыть спросить у Мэйсона, сидящего пушистым зверьком у ног, как ему Тангл. Урд, Клер и Радуга стояли чуть сзади с Вай, Британи и братьями Блэкли. Близнецы перебрасывались короткими репликами, но Эмьюз не могла разобрать ни слова.

– Если вы ду-думаете, что у меня нет для вас нак-наказания, то горько ошибаетесь. – Сэр Таранис Финн скрестил руки на груди. – В мое в-время у нас была своя собственная газета. Так вот, все вы с этого мо-момента редакция возрожденного студенческого из-издания, с чем вас и поздравляю. По кругу обязанностей реш-решайте сами, но чтобы через два дня структура и макет пер-первого выпуска были у меня на столе. В противном сл-случае, я придумаю, как распорядиться вашим свободным временем с по-пользой для Университета. Способ тиражирования и распространения ищите сами.

– Тогда уж и цензурирование на наше усмотрение, – Дэн и Бэн одинаково прищурились.

– Я об этом т-точно пожалею, – усмехнулся ректор, – но так тому и быть. Учтите, необходимость ус-успевать по всем предметам газета не отменяет. Приступайте! И… мисс Варлоу, задержитесь, пожалуйста.

Эмьюз разжала пальцы, отпуская запястье Робин. Мэйсон ласково боднул девочку чуть пониже колена и выскользнул вслед за остальными.

– Вы что-то хотели мне сказать? – От волнения ноги сделались ватными. – То, что не договорили в прошлый раз?

– Я специально ост-оставил газету, знал, что вы ее во-в-возьмете. – Сэр Таранис присел на подлокотник дальнего кресла. – В том, что происходит, нет ва-вашей вины. Даже несмотря на то, что отн-отношения с наставником явно не сы-складываются, стоит посвятить его в тайну пер-первого покушения. Лучше, если вы сы-сделаете это сами, до того, как Сэр Тангл проявит ин-интерес.

– А как? – Эмьюз не особенно жаждала откровенничать с тем, кто ей неприятен.

– Идите к нему прямо сей-сейчас и попросите вас выс-выслушать: думаю, он не откажет, – предложил ректор. – Обещайте, что так и по-поступите.

– Обещаю, только не знаю, куда нужно идти, – призналась девочка.

Сэр Таранис широко улыбнулся и бросил лукавый взгляд на каминную полочку.

– Что-что, но это вп-вполне решаемо. – Крошка-экспресс снова свистнул, будто подтверждая готовность выступить в роли провожатого. – Руфус вов-вовсе не такой суровый, каким хочет ка-казаться.

На площадке перед первой дверью караулил серый в полосочку кот: он, естественно, не мог видеть никакого игрушечного поезда, но согласился не сопровождать подругу в ее поисках.

– Мне нужно собраться с мыслями, – пояснила Эмьюз. – В одиночестве лучше получится. Клянусь не потеряться!

– Даже если потеряешься, не страшно. – Мэйсон поднялся на ноги. – Нарисуй пальцем круг, перечеркни его дважды и ткни в центр креста – тут же явится какой-нибудь карлик и выведет.

– Где рисовать? – не сообразила она.

– Да где хочешь, хоть на потолке – лишь бы на камне, – заверил кот. – Не знаю, как работает, но называется «Тревожная Кнопка». Действует на территории Университета безотказно, даже на улице. Я пробовал.

– Спасибо, – кивнула Тень.

Крошка-экспресс нетерпеливо кружил у начала спуска. После длинной лестницы мисс Варлоу помахала Мэйсону рукой и поспешила за искрящимся поездом.

«И что я скажу?», – Эмьюз замедлила шаг. – «Я тут проходила мимо и внезапно решила поведать о первом покушении на мою жизнь. Как, вы про него не знаете? Ой, простите, я должна была сделать это раньше. Нет, я вам доверяю…» Девочка не заметила, как начала оживленно жестикулировать, бормоча себе под нос. Воображение позволяло построить ситуацию, только насколько она соответствует реальности – вопрос спорный.

– Эй! Ты чего? Разгоняешь прозрачных летающих крокодилов? – хихикнула странно знакомая студентка, появившаяся из-за поворота. – Опять не узнаешь меня?

Эмьюз с трудом восстанавливала контакт с реальностью, мысли еще вертелись вокруг предстоящего разговора.

– Ну? – Девочка уперлась руками в бока и картинно насупилась.

– Люси? – Первое, что пришло в голову.

– Ура! – Студентка трижды хлопнула в ладоши. – А чего бледная, будто бы я привидение?

– Никто, кроме меня, тебя не встречал. – Крошка-экспресс заметался из стороны в сторону. – И «старшего товарища» тебе не определили.

– Да не дух я, вот на, потрогай! – Люси протянула руку. – Никакие «товарищи» второкурсникам не нужны. А не знают ваши меня потому… потому что я трансум. Только не болтай об этом.

Мисс Смит весело прищурилась.

– Разве быть трансумом плохо? – Игрушечный поезд пролетел так низко над головой, что девочке пришлось пригнуться.

– Ты точно не чокнутая? – Люси отдернула руку и сунула ее поглубже в карман.

– Нет, – отмахнулась Эмьюз. – Просто думала, что тарнсумов положено возвращать туда, откуда они пришли.

– Бесплатный совет: начни посещать библиотеку. – Собеседница еле сдерживала смех. – Вообще, трансумы здесь в Шейдивейл учатся содействовать Ордену, потом отправляются домой и ждут, пока не возникнет необходимость в их услугах. Иногда Танцорам приходится преследовать преступников за пределами своей реальности – не таскать же за собой реконструктора, который будет штопать раны в случае чего?

– А что, в других реальностях «штопать раны» некому? – не поверила Тень.

– Пфф, – Люси закатила глаза. – Там, откуда я, взрослые дядьки и тетки не умеют того, чему здесь учат студентов-первокурсников!

– Так ты сможешь им показать! – обрадовалась Эмьюз.

– Щас! – оборвала та. – Если я выдам хоть что-то из того, что узнала – нарушу свой контракт. Наказание за это – смерть. Думала, все игрушки?

– Ужасно… – радость мгновенно сменилась сосущей пустотой.

Мисс Варлоу не представляла, что Орден убивает маленьких девочек, если они хотят помочь своему миру стать лучше. Люси приблизилась и осторожно похлопала Эмьюз по плечу.

– Зря я, – виновато произнесла она. – Ты же совсем ничего в этом не понимаешь… Слушай, если бы я не хотела, не согласилась бы. Тут кругом такое… такое удивительное и волшебное творится, а у нас всех радостей – мультики и школьные танцы. Кроме того, начни я дома всем рассказывать, что по полгода живу в альтернативной вселенной, меня быстро упекут в дурдом. А некоторые знания могут даже нарушить развитие истории.

– И что, за это стоит убивать? – Тень резко вскинула голову.

– Стоит, – спокойно подтвердила Люси.

Вдруг крошка-экспресс стрелой устремился вперед по коридору!

– Прости, мне… пора бежать! – Упрямый игрушечный поезд не оставил ни секунды на объяснения.

Спутанные мысли с трудом продирались сквозь стук каблуков. Не кричать же бездушному провожатому, чтоб летел помедленнее? Крошка-экспресс вошел в вираж и нырнул за угол, но стоило Эмьюз последовать за ним, как она налетела на что-то холодное и твердое! Не удержавшись на ногах, девочка упала.

– На ловца и зверь бежит, – тихий голос пробирал до костей.

Мужчина в плаще с глубоким капюшоном склонился над бедняжкой. Эмьюз кожей чувствовала острый, как лезвие, взгляд.

– Предупреди ректора, что я задержусь. – Тангл поравнялся со своим компаньоном и обратился уже к сидящей на полу девочке: – Ваше поведение возмутительно! Вставайте, мисс.

– Прошу прощения, – пролепетала та, силясь разглядеть лицо в темной глубине капюшона.

Загадочный мужчина выпрямился и проплыл мимо. Эмьюз судорожно собирала в уме обрывки заготовленных фраз, но вместо разговора наставник крепко стиснул ее запястье.

– Рэклюдо! – приказал Тангл ближайшей двери с табличкой «Экзаменационная комната № 18».

– Мне больно, – прошипела сквозь зубы девочка.

– Да неужто?! – язвительно отозвался тот и втолкнул ничего не понимающую Эмьюз внутрь.

Бедняжка отчетливо видела тонкие ломаные молнии, извивавшиеся вокруг фигуры Тангла. Голубые всполохи выхватывали из густой мглы каменное лицо.

– Что я вам сделала? – Девочка попятилась.

– Скажите лучше, чегоне сделали! – выплюнул он. – Почему я последним узнаю, что на мою подопечную совершено не одно, а два покушения? Вы поставили меня в крайне неловкое положение! Должны были немедленно сообщить!

– Когда?! – Запястье саднило. – В перерывах между вашими попытками унизить меня?

– Не смей огрызаться!! – Молнии стали отчетливее и ярче.

– Не смейте кричать на меня!!! – если в первые секунды липкий страх имел место, то теперь его сменила настоящая злоба. – Ядовитая змея была бы лучшим наставником, чем Вы, Сэр! Вильгельмина просила передать, что припасла для вас «каменный пояс»!

Наверное, Эмьюз стоило просто промолчать, потому что в следующий момент, растянувшийся на несколько минут, Тангл подскочил к ней и влепил оглушительную пощечину! Девочка во всех деталях рассмотрела, как окутанная искрами рука рассекла воздух и нанесла удар. Но в то мгновение, когда острая боль обожгла лицо, незримая сила встряхнула тело и отбросила бедняжку, как тряпичную куклу.

– Групый марьчишка! – незнакомый голос потерялся в отвратительном треске.

«…брежу», – подумала Эмьюз, когда сам Тангл пролетел над ней, подхваченный полупрозрачной синей волной, увенчанной короной белой пены, и глухо рухнул на пол позади. Тут боль отступила вместе с растворяющимся сознанием. И все вокруг будто перестало существовать.

* * *

«Раздавать поручения – это хорошо, но кое-что необходимо делать самому», – Джулиус внимательно читал надписи на табличках и вывесках чужого города. Он совершенно точно бывал здесь раньше, но настолько незначительный факт память хранить отказалась.

Взгляд уперся в пожилую женщину на перекрестке. Черная шляпка с атласной лентой и короткой сеточкой, прикрывавшей лицо, простое платье, две слегка увядшие розы в сухой костлявой руке, – она стояла, как памятник среди потока прохожих, как цветок гербария, мелькнувший в калейдоскопе перелистываемых страниц.

Пожилая женщина подняла голову и приветливо улыбнулась. Пропустив трамвайчик, попыхивающий рыжими искрами, Джулиус пересек улицу.

– Удивлен? – вместо приветствия спросила она.

– Немного. – Коллоу ощутил укол совести. – Куда мы пойдем?

– Туда, где скоро найдется местечко и для меня, – отозвалась та. – Здесь недалеко. Предложи руку, что ли. Мне давно пора обзавестись клюкой.

Со стороны могло показаться, что заботливый сын прогуливается со старушкой-матерью. Джулиус помнил эту женщину совсем другой: почти юной и полной сил.

Они долго шли молча, пока дорога не уперлась в высокую каменную ограду. Здесь не было ни оживленного движения, ни шумной толпы – только тишина и покой.

– Мы собираемся проведать Мэг, – в голосе звенела такая по-осеннему прозрачная грусть.

– А она больше не живет с тобой? – Сердце гулко считало удары.

– Нет, Джулс, больше не живет. – За поворотом взору открылись широкие ворота. – Она умерла, а это кладбище. Ты же хотел поговорить без свидетелей, а где может быть достаточно пусто, как ни здесь?

– Тереза, прости… – Окончание фразы застряло в горле горьким комом.

– Так просто! Сорок лет назад ушел и больше не вернулся, – отмахнулась та. – Я, конечно, обижалась, потом все отболело. Но ты же не за этим искал встречи, верно?

Сквозь спутанные ветки голых деревьев мелькала крошечная часовня. Джулиус с утрированным тщанием рассматривал скудный пейзаж, стараясь помешать совести объявить себя подлецом.

– Мне нужна информация, – наконец, произнес он. – Хочу разобраться, куда ваша организация внедряла Элизабет Живье.

– Я давно не у дел. – Тереза свернула на бархатный газон. – Правда, свои люди у меня еще остались. Только в этом случае обмен должен быть равноценен. Само собой, ты можешь послать официальный запрос. Но раз мы встретились, значит, толку от него немного.

– Меньше, чем просто «немного», – подтвердил Коллоу. – Мне сказали, что такого сотрудника не существовало.

– Как все запущено, – фыркнула та. – Наверняка, документы засекречены или уничтожены, что в принципе одно и то же. Почему тебя интересует Живье?

– Уверена, что желаешь знать? – Глазки-шпионы незаметно прочесывали округу.

– Не то чтобы очень, – призналась Тереза. – Есть такое слово «надо». У моей помощи будет максимальный эффект, если пойму, к кому и за чем нужно обращаться. Пришли.

Тереза склонилась и положила цветы к невысокому надгробию.

– Вот и я, Мэг, – прошептала она. – У нас все хорошо, твои живы-здоровы, я пока тоже молодцом.

– Давно? – Джулиус старался занять неловкую паузу.

– Разучится читать или считать за те сорок лет, что мы не виделись? – Шутка получилась едкой. – Моя покойная сестрица до последнего считала тебя проходимцем.

– А ты? – Он скользнул взглядом по выбитой на камне надписи.

– А что я? – Тереза достала из сумочки платок и промокнула глаза. – Надо было думать головой. Хорошо хоть Мэгги вышла замуж и родила троих прекрасных сыновей, а у них уже и свои есть. Теперь по дому топают крошечные ножки, как я всегда мечтала. Вон, кстати, и муж ее.

Тереза сделала несколько шагов.

– Тебе, Роб, цветочков не положено, – она погрозила костлявым пальцем белому камню. – Роберт мне никогда не нравился. Он был страшным занудой, а теперь его дети наперебой признаются мне в любви. Подозреваю, что мальчики просто рассчитывают на завещание… Что-то мы отвлеклись.

Она убрала платочек обратно и замолчала.

– Ну хочешь, я… женюсь на тебе? – и так искреннее это прозвучало, что Джулиус почти сам себе поверил.

– Чувство юмора – твой уникальный дар, – Тереза картинно закатила глаза. – Лет сорок назад это предложение оказалось бы весьма актуальным. А теперь… Жаждешь стать вдовцом? Нет, Джулс, я не выйду за тебя замуж, даже если от этого будет зависеть судьба человечества. В любом случае, спасибо за возможность сказать то, что я давно хотела.

– Теперь у меня разовьется комплекс неполноценности, – изображая страдание, отозвался Коллоу. – Буду чувствовать себя отвергнутым.

– Заслужил. – Пожилая женщина снова оперлась на его руку. – Давай лучше про Живье рассказывай, не хочу до утра по кладбищу гулять, даже с тобой.

«Вот и еще один друг нашелся», – щелкнуло в голове. – «Три – хорошее число!»

Бодрящий ветер успел разогнать косматые тучи, не позволив им пролиться дождем, а Джулиус и Тереза все бродили туда-сюда вдоль почетного караула голых деревьев.

* * *

«Какой странный сон. Пока помню, нужно рассказать Робин, ей понравится», – сквозь веки проникал мягкий золотистый свет. Но лучи вовсе не были солнечными, их источала стеклянная капля под рыжим абажуром.

– Наконец-то очнурась. – Ни привычной комнаты, ни соседок, только мужчина с почти такими же смешными глазами, как у Нуо.

Эмьюз рывком села в постели, и все неприятные новости настигли мгновенно. Во-первых, мышцы словно бы превратились в желе и не смогли удержать тело, уронив его обратно на подушку. А во-вторых, кто-то переодел девочку в безразмерную полосатую пижаму.

– Сейчас ручше режать. – Незнакомец ласково потрепал девочку по щеке.

– Кто вы? – слабым голосом спросила она.

– Симадзу Синдо, – ответил тот и, помолчав, добавил: – Сэр. Сэр Симадзу Синдо.

Присмотревшись повнимательнее, Эмьюз заметила, что этот Симадзу одет так же, как Тангл и остальные Тени.

– Где я? – второй тревожащий вопрос.

– В Госпитарьном корпусе. – Сэр Симадзу заботливо подоткнул девочке одеяло. – На ночь вы останетесь здесь, как и ваш наставник.

– Это же были вы! – Голова соображала чудовищно медленно. – Такая большая красивая волна.

– Ворна? – переспросил он. – Вы видери ворну?

– Господин Симадзу, Сэр, – Флоранс Гейл с масляной лампой в руках шла вдоль вереницы пустых кроватей, – господин ректор вызывает вас к себе.

Мужчина коротко кивнул и удалился.

– Мисс Гейл, – Эмьюз устроилась поудобнее, – можно мне воды?

– Не только воды. – Флоранс поставила лампу на прикроватную тумбочку. – Сейчас тебе принесут ужин.

– А вот есть я совсем не хочу, – призналась девочка.

– Придется. – Стеклянная капля под абажуром мигнула и погасла. – Как ты себя чувствуешь?

– Пока лежу, очень даже хорошо, – она растянула губы в улыбке.

– Не нужно, – покачала головой мисс Гейл. – Постарайся не делать так. У тебя ожог. Благодаря лекарству это совсем не чувствуется, но если не побережешься, может остаться след. Так что отложи улыбки на потом.

– У вас нет зеркала? – Эмьюз осторожно потрогала щеку.

Пальцы утонули в прохладной влажной мази.

– И так тоже не делай. – Флоранс легонько шлепнула девочку по тыльной стороне ладони. – Зеркала нет. Зато кое-кто очень хочет с тобой повидаться. Но я не уверена, что ты достаточно окрепла, чтобы принимать посетителей. У выздоравливающих обычно отличный аппетит.

– Клянусь съесть все, что принесут, только не оставляйте меня одну. – Погрузившаяся во мглу длинная палата пугала.

– Хорошо, но выпроводи гостей, как только устанешь, – нехотя согласилась мисс Гейл.

Дверь в дальнем конце комнаты приоткрылась, ненадолго впустив длинный луч света, но его быстро оборвала голова с торчащими косичками.

– Уже можно? – спросила Робин.

– Заходите, раз такие любопытные, – Флоранс мученически вздохнула.

– Пропустите прессу! – Бэн и Дэн мигом протиснулись внутрь.

– Будете шуметь, разворачивайтесь и идите спать. – Мисс Гейл бросила на мальчишек суровый взгляд.

– Ну не сердись, Флор, – попросил Дэниэл. – Мы тихо пошумим.

– Учтите, Эмьюз нельзя улыбаться. – Девушка уменьшила огонек масляной лампы.

– Отлично, тогда мы грустно пошумим. – Бэнжамин напустил на себя траурный вид.

– Отправляйтесь в коридор, негодники. – Флоранс крепко схватила липовых близнецов за уши и направилась к выходу.

– Мы на минуточку, – обернувшись, насколько это было возможно, сообщил Бэн. – Вернемся, даже соскучиться не успеете.

Конор приблизился первым, он помог девочке привстать и водрузил на кровать столик на коротеньких ножках.

– Кем надо быть, чтоб сделать такое?.. – прошептал он, пропуская вперед Клер с подносом в руках.

– Старшие нам не сказали, почему тебя забрали сюда. – Робин обошла кровать. – Больно?

– Ни капельки. – Эмьюз попыталась улыбнуться, но вовремя вспомнила о запрете.

Тем временем перед девочкой выстроился ряд тарелочек с еще горячими лакомствами. От приятных запахов проснулся аппетит и потекли слюнки. Гренки с сыром, жареные колбаски, немного куриного супа с яйцом и полплитки темного шоколада на десерт! Все бы ничего, но из напитков предлагался только стакан теплого молока.

– Нравится? – Урд присела на корточки и положила подбородок на кровать. – Карлики хотели ограничиться здоровенной тарелкой бульона.

– Как вы догадались, что именно я люблю? – Девочка целилась ложкой в рот так, чтоб не потревожить заживающий ожог.

– А это не мы. – Би уставилась на брата так, точно тот выдал страшную тайну.

– Кто тогда? – удивилась Эмьюз.

– Твой приятель, Клаус. – Конор ловко увернулся от подзатыльника.

– Он не угадал, – в основном из вредности отрезала больная. – Я не ем молоко.

– Ой! – расстроилась Клер. – Думала что-что, а это все любят. Клаус советовал взять крепкий черный чай с сахаром.

«Поди ж ты», – фыркнула про себя мисс Варлоу. – «Следит он за мной, что ли?»

– Если бы не Клаус, Мэйс так и метался бы по университету до утра, – продолжил Конор. – Встретил полосатого, все ему рассказал и советов дал в довесок.

– Только просил тебе ничего не говорить, – укоризненно вставила Робин.

– Нашел, кого просить, – отмахнулся тот. – Мэйсон из лучших побуждений все нам выдал. Борец за дружбу и понимание… педагог. Ты ешь, не отвлекайся.

Эмьюз не знала, радоваться ей такому вниманию или насторожиться, но вкусный ужин пришелся как раз кстати. Друзья терпеливо ждали, пока девочка покончит с супом и всем остальным. Конор осторожно переставил столик с пустой посудой на соседнюю свободную кровать.

Шоколадки оказалось ровно столько, чтоб раздать друзьям и изрядно перемазаться самой. Би без колебаний поделилась носовым платком.

– Зачем Таранису Финну борода и усы, он же не старый? – Подобная глупость вполне подходила для смены темы.

– Ты тоже об этом задумывалась? – Урд перебралась больной в ноги.

– Все задумывались, так или иначе. – Щеки Робин слегка порозовели.

– Начинается! – съехидничал Конор. – Девчоночьи сплетни! Пора мне перекинуться парой слов с Флоранс, а то мало ли чего она с моими оболтусами сделала. Заодно ваши бредни слушать не придется.

– Поднос захвати, – попросила Клер.

Пока все отвлеклись, Эмьюз перевела взгляд на неплотно зашторенные окна. За пределами Госпитального корпуса уже спустилась ночь, по-осеннему тусклая и промозглая. Крупная птица мазнула крылом по стеклу и сорвалась с карниза.

– На что ты смотришь? – Би устроилась рядом с Урд.

– Ни на что. – Сложно зевать, почти не открывая рта. – Тебе тоже усы с бородой показались лишними?

– Угу. – Румянец стал ярче.

– Вот из-за таких Финн и прикидывается стариком, – хихикнула Йонсон. – Чтобы разные впечатлительные дурочки не строили глазки.

Би явно собиралась возразить, но передумала.

– Куда ушел Конор? – Эмьюз осторожно потерла сонные глаза.

– Туда, где нам прививки делали, – пояснила Клер. – Мы отпросились побыть с тобой, пока не уснешь. А он хоть и второкурсник, но взрослый. Кто-то же должен нас проводить. Правила запрещают покидать общежитие после десяти часов вечера. О нашей вылазке знают только мистер Ханниган и Флоранс.

– Завтра же занятия! – спохватилась девочка.

– Ты не идешь, – заверила Урд и мечтательно добавила: – Счастливая…

– Тихо! – Робин приложила палец к губам и затаила дыхание. – Вы слышите?

– Что именно? – насторожилась Эмьюз.

– Кто-то скребется в дверь…

Огонек лампы дрогнул и будто съежился.

– Узнаю Флор, – прошептала Йонсон, – на маслице сэкономила.

Неприятный звук сделался отчетливее. По спине поползли мурашки. Неизвестный зверь настойчиво просился внутрь. Фитилек погас, наполнив темноту душным запахом.

– Помолчим, может, оно уйдет? – Клер скользнула поближе к подружкам.

– Что значит «оно»? – выдохнула Би.

– Привидение, – поежилась та. – Здесь их полно.

– Подумай, кому еще придет в голову нас пугать? – Урд сползла с кровати и приложила ухо к полу. – Оно ходит на четырех ногах с вот такенными когтями…

Йонсон выпрямилась и продемонстрировала свои скрюченные пальцы. Девочки настороженно всматривались в темноту.

– Без тебя страшно. – Робин нащупала руку Эмьюз.

– В замке только одно привидение пакостит, – Урд снова прислушалась, – его зовут «Фантом Самоубийцы».

– Ничего он не пакостит, – громким шепотом возразила Клер. – Просто не любит псиоников. И зовут его Дезмонд.

– А что делает этот призрак? – Би изо всех сил боролась со страхом.

– В самые холодные зимние ночи настежь распахивает окна в башне четырех ветров, к примеру, – охотно поведала та.

– Почему там? – Глаза Эмьюз постепенно привыкали к темноте.

– По легенде, – Урд подцепила с тумбочки нетронутый стакан молока, залпом осушила и, утерев губы рукавом, продолжила: – девица-псионик своей волей заставила бедолагу шагнуть вниз, чтобы «доказать ей свою любовь». Вот теперь дух и мстит.

За окном начался дождь. Тяжелые капли тревожной дробью барабанили в стекло, подпевая серой тоске, заполнявшей сердце.

– Хватит! – не выдержала Урд. – Что бы оно ни было, уже никого нет. Фламма!

– Перестань! – зашипела Клер, сдувая хрупкий огонек.

Но было поздно. Бело-голубой зверь ворвался в палату прямо сквозь дверь и одним прыжком преодолел почти все расстояние до насмерть перепуганных девочек.

– Назад, тварь! – рявкнула Урд.

«Неизвестно, кто из них страшнее», – Эмьюз внимательно изучала призрачного пса, явно старавшегося дать понять, что он безобиден.

Языками голубого пламени приплясывала шерсть, навевая знакомое ощущение. Зверь низко склонил голову и робко трусил хвостом. Казалось, что-то заткнуто за широкий шипастый ошейник.

– Пеппер? – осторожно спросила она.

Пес даже заплясал от радости, яростно подметая пол хвостом и переминаясь с лапы на лапу.

– У! Зверюга, – усмехнулась Йонсон. – Теперь и я вижу, что это за штука. Призрачная гончая. Ты же чей-то?

Пеппер снисходительно позволил потрепать себя по макушке. Он очень изменился. Костлявого, израненного болезнями тела больше не было. Глаза из карих сделались алыми, но остались такими же грустными и мудрыми, как в первую встречу. Длинные уши красиво лежали, придавая узкой острой морде благородный вид. Пес-призрак бесшумно подошел к кровати и положил голову на одеяло так, чтобы Эмьюз хорошо рассмотрела прицепленную для верности скрепкой записку.

– Это мне? – тихо спросила она.

Естественно, зверь не ответил. Он пристально посмотрел девочке в лицо и моргнул.

– Какая у некоторых интересная жизнь, – озадаченно протянула Урд.

– Давай меняться, – оборвала подругу Эмьюз. – Лучше зажгите свет. Я не умею читать в темноте.

– А сама не можешь? – осторожно спросила Клер.

– Нет. – Такой ответ девочку несколько шокировал.

– Я плохой учитель, а вот Мэйсон или Конор вполне могут объяснить тебе, как это делается, – заверила она. – Фламма!

Идея поучиться показалась юной Тени вполне здравой.

– Может, тогда прочтешь вслух? – Урд уселась на пустую кровать.

– А это вежливо по отношению к автору записки? – Клер нахмурилась.

– Не очень, – призналась та. – Только пугать нас своей собакой тоже не особенно чтобы вежливо. Так что, если это не личное, Варлоу, читай! Что скажешь, нетипичный друг человека?

Пеппер едва слышно чихнул, облизнул нос и отошел к окну, где улегся мордой в сторону двери.

– Видишь, ему все равно! – будто реакция собаки могла что-то подтвердить или опровергнуть, объявила Урд. – В конце концов, если там проскочит что-нибудь ну очень личное, обещаю заткнуть уши. Дольше препираемся.

– Ладно. – Эмьюз развернула послание.

Аккуратно выведенные буковки мало ассоциировались с человеком, их написавшим. Такой почерк больше подошел бы Клер или даже самой мисс Варлоу. Но пробежав глазами несколько предложений, девочка в мельчайших подробностях представила Гримма. Слова его голосом звучали в голове.

– «Здравствуй, Эмьюз!», – это вполне можно было не читать. – «Прежде чем сомнешь записку и выбросишь, как бесполезную, дочитай до конца! Из-за событий в городе наша встреча пока невозможна. Хотя, по правде, мне нечего рассказать тебе о человеке, которого я… видел. Прости, что дал ложную надежду. Не вини за этот маленький обман! Пеппер не уйдет, пока не напишешь ответ, даже если этот ответ – «Исчезни из моей жизни навсегда». Я уже получал такой».

– Ничего себе! – Урд вся подалась вперед. – В его глазах ты просто чудовище! Давай дальше!

– «До того, как мой мир перевернулся, у меня была… девушка», – Эмьюз запнулась. – Я не могу.

Она опустила записку.

– Слушай, роковая женщина, не томи! – Йонсон сгребла одеяло в охапку и подобрала ноги.

– Не смешно, – обиделась Тень.

– Так я и не смеюсь, – парировала Урд. – Нравишься красивым, некрасивым и непонятным!

– А «некрасивый» кто? – Клер жутко стеснялась собственного любопытства, но ничего не могла с ним сделать.

– Горгулья носатая, – пояснила та. – Вот интересно, он гастрономические пристрастия по составу стула определяет? Я в трапезном его ни разу не видела.

– Иногда ты бываешь невыносимой, – решительно отрезала Робин. – Клаус явно не прекрасный принц, но перемывать кому-то кости… Мы от него видели пока только хорошее.

– Ладно, остынь, – Урд отвернулась. – Читать-то дальше будем? А то я не усну. Щас еще Флор погонит.

Пеппер поднял морду и прислушался.

– Кто-то идет, – выдохнула Би.

– Накаркала на свою голову. – Йонсон быстро привела помятую постель в порядок. – С псом чего делать?

– Пеппер, спрячься. – Эмьюз умоляюще уставилась на призрачную фигуру.

– Послушный… – улыбнулась Урд, когда пес растворился в воздухе без следа.

И как раз вовремя. Сердитая Флоранс приоткрыла дверь.

– Вы еще здесь? – громким шепотом возмутилась она. – Конор устал ждать. У него, между прочим, занятия с утра, как и у вас. Немедленно уходите. И так неприятностей не оберемся, если кто-то узнает.

– Да-да, мы уже. – Клер осторожно подтолкнула подругу в спину.

Девочки попрощались. Пожелав больной сладких снов и скорейшего выздоровления, они нехотя направились к выходу.

– Урд! – Эмьюз чувствовала необходимость задать один последний вопрос. – А «красивый» кто?

– Дэн, конечно, – не оборачиваясь, бросила та.

Выпроводив визитеров, Флоранс принесла графин с водой, стакан и колокольчик.

– Если что-то понадобится, просто позови меня. – Девушка выглядела усталой. – Мне всю ночь дежурить.

– Зачем? – Девочка неуклюже наполнила стакан.

– Университет вон какой, – мисс Гейл пощупала лоб больной, – случиться может что угодно. Кто-то с кровати упал, кто-то полез посмотреть, как новые лампы устроены – всякое может быть. Преподаватели пожилые есть: вроде здоровы, а через пять минут уже при смерти. Вот для этого здесь всегда кто-то дежурит. Поэтому если что, звони в колокольчик.

Флоранс старательно сдерживала зевок, даже слезинки блеснули в уголках ее глаз. Эмьюз решила не беспокоить добрую девушку. Кроме того, она не представляла, что еще может понадобиться.

Оставшись в одиночестве, Тень снова нащупала записку, предусмотрительно заткнутую под подушку.

– Толку! – фыркнула она вполголоса. – Все равно ничего не разгляжу.

Тут сердце оборвалось и бессмысленно повисло между надеждой и досадой. Естественно, Эмьюз вспомнила об Орине. Света, излучаемого кристаллом, вполне хватило бы на чтение, только раз на девочке пижама, значит просьбу Росарио «не показывать амулет» выполнить не удалось.

Дрожащей рукой Эмьюз попыталась нащупать цепочку и сам камень… Но ничего! Пусто! От внезапного осознания утраты захотелось взвыть. Бедняжка точно осиротела. Орин – единственное, что осталось от прошлого, про которое все вокруг твердили, будто его нет. Несколько секунд черного ужаса, до звона в ушах. Потом что-то теплое змейкой скользнуло по шее и свернулось калачиком на груди. А еще через мгновение мягкий голубовато-белый свет робко подмигнул сквозь ткань.

– Как же ты меня напугал! – шептала она, осыпая поцелуями сияющий кристалл. – Никому тебя не отдам! Ты мой…только мой!

В нескольких шагах раздалось знакомое царапанье. Пеппер, постепенно проявляясь, подошел и положил длинную морду на краешек кровати.

– А с тобой, Пэп, мне вообще не страшно. – Эмьюз осторожно погладила странного зверя по макушке.

Оставалось загадкой, как призрачное существо может оставаться осязаемым. Пеппер поставил передние лапы на кровать и умоляюще уставился на девочку.

– Хочешь ко мне? – догадалась она. – Ну иди. Можно.

Пес легко взлетел на одеяло, не потревожив ни единой пружины. Эмьюз не чувствовала его веса, словно Пэп был легче воздуха! Совершенно никакой тяжести, только слабое гудение в ногах (скорее приятное, чем какое-либо еще) там, где на них ложилось слабо мерцающее тело.

При свете Орина девочка снова развернула послание. Внутренний голос отговаривал, но сердце просило дочитать все до конца. Наверняка есть те, кому совершенно наплевать на других, даже открывших свою душу. Отбрасывающие пройденные судьбы, как прочитанные по диагонали книги. Эмьюз же, наоборот, чем больше узнавала, тем крепче становились невидимые нити, связывающие ее с окружающей реальностью, тем ближе делались ей люди.

– «До того, как мой мир перевернулся, у меня была… девушка», – одними губами повторила Тень. – «Только ей оказалось удобней оплакивать меня умершего, чем помочь научиться жить по-новому. Ты, наверное, не знаешь, что такое настоящее одиночество. Я ни о чем не прошу. Мне сейчас подойдет даже иллюзия того, что я кому-то нужен вот такой. Постарайся дать ответ как можно скорее, без своей собаки-поводыря я практически беспомощен».

Дальше только подпись. Эмьюз решила во что бы то ни стало написать ответ и вернуть Пеппера Гримму. Она шлепала по полу босыми ногами, освещая Орином дорогу, заглядывала во все тумбочки, но так и не нашла ничего даже отдаленно напоминающего писчие принадлежности. Только голова закружилась. Вернувшись на свое место, тоскливо взглянула на колокольчик.

– Нет, – оборвала сама себя она. – Только не мисс Гейл. Второе правило Росарио! Не причинять другим неудобств.

Если Пеппер смог отыскать Эмьюз среди множества студентов в университетском комплексе, найти карандаш и клочок бумаги для него пустяк.

– Пэп, – позвала девочка, – мне нужна помощь. Ты же хочешь вернуться к хозяину поскорее? Я не могу написать ответ, потому что мне нечем и не на чем.

Призрачный пес скользнул на пол, демонстрируя готовность отправиться на поиски. Эмьюз старалась ступать бесшумно, внимательно вслушиваясь в голоса спящего здания. Она и подумать не могла, что Госпитальный Корпус такой обширный. Закрытые двери пустых палат, запертые процедурные под номерами и звенящая тишина. Пройдя длинный коридор до конца, Эмьюз свернула на лестницу.

Девочка взбиралась почти на четвереньках. У самой вершины она вытянула шею, желая убедиться, что путь свободен, прежде чем выходить на открытое пространство. На этом этаже также обнаружился неосвещенный коридор, похожий на предыдущий. Луч Орина выхватывал медные таблички.

Пеппер остановился у одной из дверей и толкнул ее лбом. Эмьюз вздрогнула от неожиданности, когда та с легким скрипом отворилась.

«Ординаторская», – прочла девочка. – «Раз открыто, значит, худого не будет, если я войду». Любопытство и щекочущий азарт буквально втолкнули Эмьюз в небольшое помещение без окон.

От мягкого темного ковра поднимались облачка пыли. Нагромождение мебели, белый халат на вешалке в углу, недопитый кофе и старая газета на журнальном столике будоражили воображение. Эмьюз едва не забыла, зачем пришла. «Наверняка писчие принадлежности отыщутся на большом столе или в его ящиках», – девочка бесшумно прокралась к центру комнаты. – «Лишь бы не попасться». Почему-то перспектива быть замеченной вне палаты не особенно нравилась, что превращало малоромантичный поход в настоящее приключение.

Мисс Варлоу почти достигла цели, когда внимание привлекла длинная доска с множеством пришпиленных к ней бумажек, исписанных как минимум пятью разными почерками. Имена, задания, даты, рецепты… На глаза попалась заметка о «неожиданной» слепоте Амбер Лэндвик. Писавший не верил версии псиоников и предлагал собрать какой-то «консилиум». Только на бумажке под текстом красовались два «за» и три «против».

Вдруг где-то неподалеку хлопнула дверь, раздались шаги, а затем и голоса. Эмьюз кошкой скользнула к выходу, чтоб запереть ординаторскую изнутри. «Если это сюда, у меня будет больше времени на то, чтобы спрятаться, пока с той стороны отомкнут простой механический замок», – но вместо того, чтоб искать укрытие, девочка прильнула ухом к гладкому дереву.

– Вам лучше лечь, Сэр, – снова этот леденящий шепот.

– Просто позволь на тебя опереться, Натан. – Мужчины подошли слишком близко. – Я дважды ударился головой: сначала о потолок, потом об пол. Проклятый Симадзу!

Эмьюз закрыла рот обеими руками и почти не дышала.

– Вы действительно хотите проведать Варлоу? – Шаги замерли. – Я бы рекомендовал сделать это утром, Сэр.

– Она дефектная и не достойна называться Тенью, Натан. – Слова жгли уши. – Скоро я это докажу. Не потому что девочка вызывает у меня личную антипатию, а из-за того, что такой Вестник, как она, может поставить под угрозу дело Ордена. Я сам прекрасно отношусь к этой Варлоу.

– Мне кажется, вы говорите неправду, – и Эмьюз безоговорочно согласилась с человеком в капюшоне.

– Не имеет значения, – отрезал Тангл. – Сейчас я должен извиниться. Мне будет проще, если она и в самом деле спит.

– Тогда я лучше провожу вас обратно, – мягко возразил Натан. – Зачем столько усилий ради иллюзии? Если появится желание принести извинения, сделаете это завтра. А нет, так и не жалко.

– Ты всегда такой понимающий, или мне просто повезло? – Тангл не получил ответа, по крайней мере, на словах.

Когда шаги стихли, Эмьюз бессильно сползла по холодной двери на пол. «Не достойна?!» – колотилось в мозгу. – «Он докажет?! Это я ему докажу! Ему и всем».

* * *

Из-за поворота вынырнул красивый дом, окруженный живой изгородью, будто нанизанной на невысокий заборчик. В кухне горел свет и играли тени. Золотистые блики от высокого фонаря ложились на дорожку.

– Вот ты и дома. – Джулиус остановился. – Заранее благодарю за помощь.

– Уже уходишь? – Тереза не спешила отпускать его руку. – У тебя ведь все по-прежнему? Ни своего угла, ни мягкой постели. Знаю, что да. Оставайся.

– Мне неловко, – признался он.

– Неловко ему! – возмутилась пожилая женщина. – А мне неловко, что ты пойдешь непонятно куда голодный и усталый. Когда наступает старость, на многие вещи смотришь по-другому. Ты же не подозреваешь, что такое старость. Слушайся меня, пожалей бабкины бедные кости. Ноги так и гудят. Погода меняется.

Сосущая осенняя грусть ворочалась и ныла под ребрами. Дом ни капли не изменился с тех пор, как Джулиус был здесь в последний раз. По крайней мере, внешне.

– Не заставляй себя уговаривать. – Тереза явно успела все решить за двоих.

– Ты мертвого уговоришь, – согласился он.

На пороге их встретила кроткая женщина, судя по всему, компаньонка или нянька, в белом переднике поверх строгого платья.

– Как прошел день? – участливо поинтересовалась она, косясь на незнакомого мужчину.

– Превосходно, Анна. – Тереза вручила той свою шляпку и плащ. – Постели джентльмену в комнате для гостей. Мальчики уже спят?

– Давно, – подтвердила она.

– Превосходно.

Внутри тоже особых изменений не намечалось: овальное зеркало в деревянной раме, комод на коротеньких гнутых ножках, даже отделка прежняя. Джулиус вдохнул полной грудью знакомый запах уюта.

Анна прошелестела по коридору и скрылась из виду, а он все стоял, принюхиваясь и прислушиваясь.

– Боже мой, Джулс! – всплеснула руками хозяйка. – Чувствуй себя, как дома. Сейчас я угощу тебя ужином, только посижу минутку.

– Не нужно. – Он снял плащ.

– Это не предложение, – Тереза ловко утянула гостя на кухню, – а констатация факта.

И тут все осталось, как было. Тот же стол и стулья те же. Диванчик, пара кресел, буфет и свисающие с потолка начищенные до блеска кастрюли и сковороды.

Тереза осторожно опустилась в кресло и прикрыла глаза.

– Хорошо себя чувствуешь? – Джулиус присел на корточки рядом.

– Ценю твою заботу, – улыбнулась та. – Но лучше не болтай, а принеси грелку.

– А где она? – не задумываясь, уточнил Коллоу.

– Ты не хуже меня знаешь, где, – покачала головой Тереза.

И в самом деле, Джулиус отлично помнил дом. Он предоставил моторной памяти решить эту несложную задачу самостоятельно. Коридор, стенной шкаф, третья полка. У Терезы всегда болела спина. Легкие осторожные шажки заставили обернуться.

Трое розовощеких мальчишек не старше шести лет внимательно изучали его сквозь перила лестницы.

– Мисс Анна, у нас в доме вор! – пискнул один, и все вместе они умчались, топоча и размахивая руками.

– Вот так, Джулс, – Тереза едва заметно прихрамывала, – это мои внуки. Гарри, Терри и Фил.

Услышав свои имена, дети рискнули вернуться.

– Ты вор? – сердито спросил самый старший.

– А похож? – Встречный вопрос нисколько не смутил карапуза.

– Я не видел других, мистер, – признался он.

– Нет, Филипп. – Тереза приняла из рук Джулиуса грелку. – Этот человек мой друг. А вы рискуете остаться без сладкого. Детям не положено бодрствовать в столь поздний час.

– Ну, бабушка!.. – в один голос взвыли мальчишки.

– Где ваше воспитание? – нахмурилась та. – Анна вас избаловала. Марш спать!

– А мы специально не спали. – Фил явно считался самым смелым из братьев. – Мы ждали пока, ты вернешься. Ты обещала нам сказку на ночь!

– Раз обещала, выполню, – тон Терезы смягчился. – Дядя вам почитает.

Впервые за долгое время щеки Джулиуса заливала краска. Он сидел на диване, облепленный забавными сонными ребятишками, упорно требовавшими продолжения, хоть уже и не открывавшими глаз. Хозяйка колдовала над ужином, время от времени бросая теплые взгляды не то на своих внучат, не то на самого Джулиуса.

– Можешь остановиться, – участливо прошептала она, когда Коллоу окончательно свыкся с ролью няньки, – ты их уболтал. Отнеси мальчиков наверх. Туда, где раньше была комната Мэг.

– Хорошо, – отозвался он, откладывая книгу.

Голубенькие искорки окутали свернувшихся калачиками сорванцов. Как умно, вырезать имена на спинках кроватей. Джулиус чувствовал, что уже никуда отсюда не хочет. Любил ли он Терезу? Нет. Просто вокруг нее всегда образовывалась атмосфера дома, как защитный кокон. Но для любви этого слишком мало.

Еще несколько часов незаметно промелькнули в приятной беседе ни о чем и обо всем. Чай остыл, угли в очаге истлели, и стенные часы говорили о том, что пора расходиться.

Подушки и одеяло пахли мятой. В комнате для гостей по-прежнему висели тяжелые плотные шторы, не способные пропускать свет.

«Какой она была?» – шевельнулось в ленивом сознании. – «Какие волосы, какие глаза, что она носила?» Джулиус отчетливо помнил лицо, но не решался точно сказать, были глаза Терезы голубыми или серыми, как у него.

Сон неумолимыми волнами накатывался снова и снова, мешая медлительному разуму справиться с непосильной задачей. Навязчивая мысль зубами цеплялась за ускользающую реальность.

«Да блондинка, конечно», – будто отмахиваясь от нее, убеждал себя Джулиус. – «Блондинка… или рыжая».

Глава 20. Дневник

Бело-голубой свет распорол черноту сна, образуя оконный проем.

– Зачем? – заслоняя глаза рукой, спросил Коллоу.

– Дело есть, даже два. – Сириус подтянулся и ловко забрался на подоконник.

– Выкладывай, – согласился Джулиус, тем более что выбора особенно не было.

– Предлагаю проникнуть в голову Борджеса, но только еслиты мне доверяешь. – Мальчишка легко спрыгнул на пол, которого еще мгновенье назад не существовало вовсе.

– А при чем тут я? – Он внимательно осматривал стремительно прорисовывавшуюся обстановку знакомого помещения.

– Я как бы сам этого не могу, а вместе с тобой запросто, – признался тот. – Попробуем?

– Объясни толком. – Джулиус спустил с кровати босые ноги.

Комната ничем не отличалась от той, в которой он засыпал, только все предметы будто выросли… или сам Джулиус уменьшился.

– А тут объяснять-то особо и нечего. – Сириус плюхнулся на пол и скрестил ноги. – На короткое время мы станем одним целым. Ты частью меня, я частью тебя. Звучит страшно, но ничего криминального, ручаюсь. Технически меня нет, поэтому я ничем не рискую, а вот ты… Скажу сразу. Если бы я был злодеем, склонив тебя к подобному эксперименту, захватил бы твой разум и… дальше фантазируй сам. У тебя это здорово получается.

– Честность подкупает. – Джулс снова чувствовал себя подростком.

– Но?.. – предположил тот.

– Что-то ничего приличного на фразу «станем одним целым» на ум не приходит. – На самом деле он просто тянул время.

– Пошляк, – обиделся Сириус.

– Не-не! – запротестовал Джулиус. – Не «пошляк», а шутник.

– «Цыпленок» подойдет лучше, – парировал тот. – Ты просто струсил!

– Ничего подобного! – но собеседник уже не слушал.

Сириус подскочил и с громким кудахтаньем пустился по комнате.

– Прекрати! – Джулс поднялся со стойким желанием хорошенько поколотить любителя дразниться, но чуть не упал, запутавшись в подоле длинной сорочки. – Это еще откуда?

– А это тебе за неприличные мысли в мой адрес, – рассмеялся тот.

– Оценил шутку. – Джулиус схватил подушку и метнул в обидчика.

– Так разбрасываться дуэльными снарядами, – посетовал Сириус. – Давай, кто первый сдастся, тот продул?

– Не честно, – отмахнулся Коллоу. – Я черт-те в чем, и подушка только одна.

– Поправимо. – В голубовато-серых глазах вспыхнул нешуточный азарт.

– Пес с тобой, – он расправил плечи.

Сириус щелкнул пальцами, и сорочку сменила вполне себе обычная пижама, ровно такая, какая была у Джулиуса, когда он жил в доме Тэсори. Вторая подушка плюхнулась на пол у ног, возникнув прямо из воздуха.

– Без всяких штучек, – предупредил Коллоу. – Чтоб на равных. И за одежду, чур, не хватать!

– Отлично. – Мальчишка стянул ботинки и носки. – Готов узнать, что такое поражение?

– А сам-то? – Джулиус подвернул рукава и брючины.

– Поверь, в этом вопросе я ас, – мрачно пошутил Сириус. – На счет «три»?

– ТРИ! – Он с размаху двинул оппонента по макушке.

* * *

– Натан, ты почему не спишь? – Руфус открыл глаза и обнаружил связного изучающим заметку раз за разом.

– Думаю, – отозвался тот. – Блеф, не блеф – дело десятое. Но что значит «не прячется»?

– Я несколько лет ничего не слышал про Борджеса. – Он перевернулся на бок. – Забыл? Найджел вполне мог действительно раздобыть себе липовые документы и поселиться здесь. И никому в голову не приходит искать не предателя дивного, а незаметного обывателя.

– Тогда с чего начнем поиски? – Натан поправил душный капюшон.

– Я пытался представить Борджеса другим человеком, – признался Руфус, – но ничего, кроме «уличного пьянчуги», не получилось.

– Тоже вариант, – согласился тот. – Документы с профессиональными качествами – хорошая штука, но тут дивный Борджес характеризуется только как связной. У него наверняка были какие-то другие склонности и навыки. Вы ничего не припоминаете?

Руф крепко задумался. Найджел здорово рисовал, умел красиво и правильно чертить, почти ничего не забывал и любил животных. Только все это относилось к тому Найджелу, который остался в далеком счастливом прошлом.

– Его физиономия расклеена на каждом углу. – Руфус потер лоб. – Если у Борджеса и была какая-то другая жизнь, теперь она под большим вопросом. Напуганные горожане могут быть очень подозрительными.

– Уверены, что они сделают за нас всю работу? – В голосе промелькнула ирония.

– Нет, просто хочу заставить тебя поспать хоть пару часов. – Тангл брезгливо отодвинул подальше стакан с водой. – И себя тоже. С утра пораньше нужно успеть убраться отсюда, пока профессор Финн не пристанет с нравоучениями или чем посерьезнее.

– Вас совсем не мучает совесть? – Натан отложил газету.

– Знала бы малолетняя дурочка, что такое этот «каменный пояс». – Руф непроизвольно стиснул зубы и, помолчав, добавил: – Искренне надеюсь, что она никогда не узнает.

– А что это? – Собеседник склонил голову набок.

– Самая унизительная штука, заставляющая расстаться с надеждой на собственное достоинство. – Он старательно пытался дать понять, что не желает пояснять детали. – У Маркуса извращенное чувство юмора. Скажи лучше, почему ты не снимаешь плащ?

Натан поднялся и подошел к окну.

– Для чего все так хотят увидеть мое лицо? – Ядовитый лед звонкими осколками рвал слух. – Вам что-то рассказали, но хочется убедиться? Объяснитесь!

– Я подозревал, что у каждого свой «каменный пояс». – Руфус старался не смотреть Натану в спину. – Я не настаиваю. Просто отдохни, до утра осталось совсем немного.

Так глупо. А там, в кабинете ректора, он пытался выдать желаемое за действительное. Было между ними что-то общее. Руф и в самом деле хотел заглянуть под непроницаемый капюшон, но вовсе не потому, что слышал про Натана всякого, а чтобы найти… найти понимание в его глазах. Легко говорить что угодно, когда собеседник не видит твоего лица.

– Для вас это очень важно, Сэр? – Связной опустил руки.

– Забудь. – Руфус перевернулся обратно на спину. – Кто я такой, чтобы принуждать? Считай, что это было праздное любопытство.

– Ну так я его удовлетворю. – Он тряхнул головой, и капюшон сполз вниз.

– Пока ничего страшного, – подбодрил Руф. – У меня такие же волосы, но не настолько кудрявые.

– Это цветочки. – Натан медленно обернулся.

Большую часть лица занимал отвратительный бурый шрам, начинавшийся от пустой глазницы. Единственный целый глаз алой каплей смотрел на побледневшего Руфуса. Неповрежденная кожа имела едва заметный серый оттенок.

– Руки точно такие же. – Из ряда ровных белых зубов выделялись острые тонкие клыки. – Довольны, Сэр?

Тангл ничего не успел ответить, как Натан вернул капюшон на место.

– Подожди! – Голос предательски дрогнул. – Это же лечится! Даже далеко ходить не надо. В университете отличное оборудование и реконструкторов предостаточно, не считая студентов.

– Вы что, не поняли?! – Он в исступлении сорвал плащ. – Я – чудовище!!! Финн, Дарроу и им подобные ненавидят меня, как вид. Их стараниями я… последний. Уникальный, считай. Ни один реконструктор по собственной воле не возьмется за меня. Страх заразиться помешает.

Натан доковылял до кровати, сел и уронил изуродованное лицо в ладони.

– Во враждебном мире приходится чем-то жертвовать, чтобы выжить. – Он с трудом возвращал себе невозмутимость. – Вас солнце лишает силы, а таких как я… оно убивает.

– Так это все что? От солнца? – Натан ответил коротким кивком.

– Еще горите желанием со мной работать? – Каждый звук пронизывала невероятная боль.

– Да, – без колебаний подтвердил Руфус. – Во-первых, всех поголовно в детстве прививают от болезней, занесенных извне. Таких, как твоя. По-настоящему заразить получится разве что какого-нибудь случайного трансума. Во-вторых, здесь в университете желающего стать наглядным пособием с руками оторвут. Тем более такого, за чью жизнь бояться не приходится.

– Это правда? – не поверил он.

– Естественно. – Упрямство там, где успел привыкнуть к покорности, раздражало. – Если не хочешь спать, можно прямо сейчас отправиться в город. Пока ветер без кирпичей.

– Как прикажете, Сэр. – Здоровый глаз поблескивал собачьей готовностью следовать хоть на край света, хоть за край.

Живо переодевшись в форму, Руфус распахнул окно, впустив в палату особый запах осеннего дождя.

– Просто улетим? – Натан подобрал с пола плащ.

– Именно, – согласился Тангл. – Чего тянуть? Я решил лично допросить владельца злосчастной клячи. С упором на подозрительных сослуживцев. Мы ему уделили непростительно мало внимания.

Руфус призвал маску. Подхватив Натана под локоть, Сэр Тангл рыбкой нырнул за подоконник.

Черная горгулья проводила взглядом легкий голубой росчерк, скользнувший по косматому небу.

* * *

Пол толстым слоем устилали перья.

Джулиус вяло тыкал прохудившейся подушкой распластанного рядом Сириуса в бок.

– Сдаешься? – простонал тот, хотя сам давно не мог поднять ни руки, ни головы.

– Держи карман шире! – Джулс из последних сил размахнулся и нахлобучил подушку на голову противника, разметав тучу невесомых перышек.

– Давай лучше монетку бросим? – отплевываясь, предложил он.

– Сначала признай поражение! – Джулиус только теперь понял, что охрип.

– Никакого уважения к старости. – Сириус с трудом перекатился на спину. – Сдаюсь. Монетка есть?

– Откуда? – Он вывернул карманы пижамы.

Со звонким «динь» что-то брякнулось на пол и укатилось под кровать.

– Растяпа! – рассмеялся Сириус. – Полезай теперь за ней.

Джулиус прекрасно понимал, что над ним издеваются, но принял правила игры. Замученный противник производил впечатление человека, начисто лишенного удачи.

– Что это за денежка такая? – Коллоу покрутил желтый кругляшек перед глазами. – Тут с одной стороны я, а с другой что? Ты?

– Для наглядности, – пояснил Сириус. – Бросай первым. Бросай и лови, и так три раза.

– Легко! – устроившись поудобнее, он подкинул монетку, поймал и с чувством шлепнул на тыльную сторону ладони.

– Что там? – без особой надежды поинтересовался тот.

– Я! – подбрасывая снова, сообщил Джулс. – И обратно Я!

Сириус сел, вытряхивая из волос перья.

– Три из трех! – объявил Джулиус. – Учитывая прошлое поражение, можешь не пытаться, я все равно по очкам впереди.

– Нет уж! – Он требовательно протянул открытую ладонь.

А через минуту уже доказывал, что противник жульничал.

– И как же? – возразил Джулиус.

– Ты скажи, как? Ты же шулер! – Сириус в сердцах швырнул монетку в окно.

– Не шулер, а шутник. – В груди шевельнулась жалость. – Представим, что выиграл ты. Я согласен попробовать.

– Честно? – Собеседник удивленно уставился на него.

– Не очень, но любопытство… такая штука, сам знаешь. – Джулиус заложил руки за голову.

– Знаю, – улыбнулся Сириус.

Он опять протянул открытую ладонь, только теперь тонкая бледная кожа словно светилась изнутри.

– Когда будешь готов, просто возьми меня за руку.

Разум отчаянно протестовал, прокручивая картинки последствий в случае вероломного предательства. Но живое сердце, подстегиваемое желанием знать наверняка, заставляло пойти на риск.

Джулиус вытер ладонь о пижаму и сделал глубокий вдох.

– Если… – начал было Сириус.

– …замолчи, – оборвал он.

Одно прикосновение – и комната завертелась и пропала, сменившись бесконечной пустыней, изнывавшей под беспощадными лучами. Куда хватало глаз, простиралась рыжая потрескавшаяся земля.

– Это снится Борджесу? – не поверил Джулиус.

– Угу, – отозвался голос внутри. – И очень давно. Видишь, как все детально? Теперь молчи и смотри. Говорить буду я.

– На что смотреть? – но Сириус только зашипел в ответ.

– Сейчас организуем тенек и подождем немного, – ни к кому не обращаясь, по-стариковски проскрипел он.

Едва заметная дорога следом змеи петляла от одного края горизонта до другого, а по ней брела одинокая точка. Пока Джулиус силился распознать идущего, Сириус воплотил слова в реальность сна, но как-то странно. Между двумя кочками поднялось кривое мертвое дерево. Толстый-претолстый ствол отбрасывал густую тень, а голые ветки колючей шапкой нависали над босым нищим, расположившимся у корней.

– Не удивляйся, – беззубый старик поднял голову, – уже совсем скоро…

Труднее всего оказалось терпеливо молчать. Джулиус старался занять свое внимание хоть чем-нибудь. Поскольку пейзаж не представлял интереса, он внимательно исследовал новый облик Сириуса.

Смуглый старик больше напоминал скелет, обтянутый ветхой кожей и обернутый грязными тряпками. На лысой макушке красовались бурые пятна и редкие седые волоски, слепые бесцветные глаза ничего не выражали, только костлявые пальцы перебирали кроваво-красные четки. С каждым новым щелчком точка на горизонте росла, пока, наконец, сам хозяин сна не поравнялся с деревом и стариком.

Найджел выглядел уничтоженным. Он едва перебирал ногами в сапогах без подошв, а обгоревшая кожа превратила лицо в сплошной ожог. Борджес спотыкался, но продолжал путь, упрямо волоча по земле острый топор.

– Куда ты так спешишь? – Стук четок замер.

– Отомстить. – Найджел медленно развернулся к старику.

– Как? – Тень дерева накрыла прохладной волной.

– Убить. – Он подтянул поближе блестящий топор.

– Не меня, надеюсь? – Сириус отстегнул полупустой бурдюк и протянул вперед. – Выпей воды.

– Нет, не тебя. – Найджел жадно пил, стараясь не потерять ни капли.

– Тогда ты, наверное, собрался уничтожить чудовище, отнявшее у тебя близких? – предположил слепой нищий.

– …нет. – Глаза Борджеса наполнились влагой. – Это чудовище я победить не в силах.

– Может быть, сейчас война, и ты собираешься покончить с врагом? – продолжил старик.

– …нет… – Он бессильно рухнул на колени.

Слезы быстрыми струйками стекали по щекам и мгновенно высыхали.

– …я убьюдевочку, – выдавил Найджел.

– Поступок, достойный мужчины. – Сморщенные губы растянулись в подобии ухмылки.

– Ты не понимаешь!! – Крик отчаянья сбился на хрип. – Он обещал… обещал вернуть мне мою Диану! Ради этого я, считай, душу продал. Хорошего человека убил. Подло… в спину… Для него!

– Вот чего я действительно не понимаю, – Сириус почесал лысую макушку, – с какого боку тут девочка виновата?

– Это единственное, что я могу отнять. – Остатки уверенности испарились, как слезинки. – У него на глазах…

– А ведь твоя Диана любила этого ребенка. – Старик с трудом поднялся, опираясь на суковатую палку.

– Что ты можешь знать?!! – взревел Найджел. – Голос моей девочки звучит у меня в голове. Она говорит со мной! Просит отомстить.

– Она ли это? – Нить с четками оборвалась, и алые капельки разбежались по сухой земле. – Ты еще можешь отступиться.

– Не могу, – прошептал тот.

– Можешь. – Старик медленно поковылял прочь по пыльной дороге, выстукивая палкой монотонный ритм.

– Эй, постой! – окликнул его Найджел. – Твоя вода.

– Оставь себе, – не оборачиваясь, отмахнулся Сириус.

Джулиусу показалось, что жара спала и налетел почти незаметный свежий ветер.

– Кто ты такой?! – голос Борджеса растворялся, истончался, исчезал…

– Меньше, чем просто никто.

Пустыня пропала. Снова комната и пижама, прохладный пол, устланный белыми перышками, и тощие подушки. Сначала Коллоу подумал, что остался один, но потом заметил на подоконнике ставшую привычной фигуру худощавого парня.

– Я, конечно, далеко не святой, – совесть обезумевшим зверем рвала грудь в клочья, – только Найджел кое-что подзабыл. Странное хобби – мстить невиновным. Не хотел бы, не убил.

– У тебя разве не болит голова? – оборвал его Сириус. – Ваши общие дела с Борджесом в данный момент мне безразличны. Я знаю, что в его словах правды не больше, чем в твоих. Она где-то между. Факты и отношение к ним действующих лиц – никогда не совпадают полностью. Получается выставка красочных картин самооправдания.

– Звучит как обвинение, – нахмурился Джулиус.

– И в мыслях не было, – возразил тот. – Раз сказал и готов повторить: «Это твой второй шанс». Знаешь, что это значит?

Кровь, стучащая в висках, заглушала голос разума.

– Так вот, это значит, что я простил тебе все. – Сириус даже не смотрел на собеседника. – Прости теперь себе сам и попробуй принять себя таким, какой ты есть. Меня настораживает вовсе не это.

– Дай угадаю? – Джулиус подошел и сел рядом. – Таинственный некто, внушающий Найджелу планы мести? Потому что если Борджес не спятил (а это вполне может быть и так), наш противник посерьезней истерика-слюнтяя.

– Лихо ты, – хмыкнул он. – Противники у нас с тобой разные. Моих никому не пожелаю. Цель же – одна. Ты вон о своей даже думать боишься. Правильно, кстати, делаешь.

– Тем не менее, это было только первое «дело»? – Из черноты постепенно прорисовывались знакомый луг и берег, поросший камышами. – Какое второе?

– Тангл поднял руку на свою подопечную. – Сириус спрыгнул в траву. – Если тебе еще не доложили, утром обязательно обо всем узнаешь. Самое время принять меры.

– Тут не беспокойся, – заверил Джулиус. – Я знаю, как это лечится. Причем раз и навсегда.

– Не сомневаюсь, – кивнул он. – А теперь настоятельно рекомендую проснуться. По ту сторону реальности любознательная старушка обшаривает твои карманы. Я слышу, как скрипят половицы и шаркают тапочки. Прощаться не будем.

Сэр Коллоу рывком сел в постели.

За пределами сна темнота не являлась преградой для зрения. Тереза вздрогнула от неожиданности, и крошечная алая склянка под белой крышечкой выскользнула из сухих пальцев.

– Индекстрэ, – прошептал Джулиус.

Не долетев до пола, заветный флакон скользнул хозяину в руки.

– Нехорошо трогать чужие вещи, – назидательно произнес Коллоу.

– Я… я помню, что в твоих карманах не бывает ничего, кроме горстки мятных конфет или огрызка карандаша, – незадачливая воровка потупилась. – Искала чего-нибудь «на память». Ты же больше не вернешься.

– Вернусь. – Правильнее было ответить «хочу вернуться». – Вот, возьми его себе все равно.

Тереза прижимала крошечную склянку к груди и плакала от счастья. Такая ничтожная мелочь, а столько эмоций.

– Обязательно подарю тебе полный такой, – пообещал он. – Дай только до Спрятанного города добраться.

– Я буду ждать, – промокнув глаза платочком, отозвалась та.

В голове все основательно перемешалось: и Найджел с его пустыней, и Сириус со всепрощением, и Тангл с Терезой заодно. Сердце приказывало думать обо всем и сразу, но разум быстро расставил приоритеты.

Если лысеющий неудачник выбрал Джулиуса целью своей мести, а несчастную Эмьюз – средством, да еще жаждет все красиво обставить, значит, имеет четкий план. Найджел наверняка помнит, что до того, как стать Мастером, Сэр Коллоу являлся Вестником Смерти. Зная это, нетрудно догадаться, как заставить его появиться в нужном месте в нужное время, пока новый Вестник не обучен, а старый (злосчастная Дайна) мертв.

Хуже всего, что для этого ему просто необходимо совершить нечто требующее обязательного присутствия Вестника. Развязать боевые действия нужного масштаба в одиночку в самом сердце Ордена – кишка тонка. Захват заложников? Чертов трус не может справиться ни с кем, кроме карликов. А их целую армию захвати – никому дела не будет. Стихийных бедствий в Шейдивейл не намечается… остается только теракт.

Не теряя ни секунды, Джулиус оделся и распахнул окно.

– Уходишь вот так, не прощаясь? – Тереза словно караулила за дверью.

– Дела Ордена. – Он успел поставить ногу на подоконник. – Мне у тебя всегда лучше соображалось. Вот результат озарения.

– Мне неважно, говоришь ты правду, или как обычно лжешь. – Пожилая женщина вручила ему небольшой сверток. – Считай, что это завтрак.

Он спустился, бережно обнял Терезу, а через несколько мгновений уже взвился высоко над землей.

* * *

Тишина и спокойствие, царившие в Госпитальном корпусе, не особенно располагали к бодрствованию. Эмьюз то просыпалась, то снова проваливалась в серую пустоту.

Где-то между завтраком и обедом заходила Флоранс обработать ожог, который начал невыносимо чесаться.

– Я привяжу твои руки к кровати, если не перестанешь трогать лицо, – пригрозила она.

– А может, есть лекарство от этого зуда? – Девочка стиснула кромку одеяла.

– Есть, конечно, – фыркнула мисс Гейл. – Смыть мазь и пустить все на самотек. Чесаться не будет, но красное пятно не исчезнет никогда. Чем быстрее процесс заживления, тем больше неприятных ощущений. Ничего не поделаешь. Это только мужчин шрамы красят.

Извиняться Тангл так и не явился. Только почему-то Эмьюз никак не удивилась этому факту. Не заглянула и Лют. Зато Урд, Клер и Би провели у больной почти весь обеденный перерыв.

– Мы хотим написать об этом происшествии в первом выпуске, – сообщила Йонсон.

– Не нужно, – покачала головой мисс Варлоу. – Относиться ко мне лучше Тангл от этого не станет, разозлится только.

– А как же правда? – возразила Урд. – Знаешь, сколько народу в деканате радостно размазало бы меня по стенке? Сумасшедшее число! Теперь они будут думать, что это позволено!

– Утрируешь, – одернула подругу Клер.

– Пускай! – отмахнулась та. – Сути это не меняет. Сделал гадость – получи общественное порицание.

– Но Эмьюз против. – Последний довод несколько потушил пламенную решимость обличать и клеймить.

– Да ну вас, – расстроилась Урд.

Робин широко зевнула, прикрывая рот ладошкой.

– Лучше озвучь вторую идею, эта должна понравиться, – посоветовала она.

– После того, как первую забраковали, нет никакого желания, – призналась Йонсон.

– А ты попробуй, – не отставала Би.

– Ладно, – пожала плечами та. – Здесь в замке вести из города – на вес золота. А у тебя, Варлоу, есть там друг. Почему бы ему не стать нашим специальным корреспондентом?

– Неувязочка, – виновато покачала головой Эмьюз. – Гримм носит черную повязку на глазах и передвигается с помощью собаки-поводыря.

– Ты нарочно? – фыркнула Йонсон. – Он же не идиот! Может купить свежий номер газеты или подслушать, о чем на улицах болтают. И вообще, Мэйсон сказал, что тот парень – смотрящий в ночь, а значит, видит не хуже меня. Всей разницы, что там, где у меня группа обычных здоровых людей, у бедолаги кучка мерзких разложенцев. Даже если… как, ты сказала, его зовут?.. Неважно… Даже если тип не сможет выйти за пределы аббатства, проблемы нет. Монахи тоже газеты читают. Так еще проще будет.

– Отличная в целом мысль. – Эмьюз понимала, что Урд взорвется, если не получит одобрения.

– Хоть что-то! – Она картинно воздела руки к небу. – Осталось написать соответствующее письмо.

Какими глазами смотрели на девочку подружки, когда она описывала способ, которым раздобыла писчие принадлежности в пустом Госпитальном корпусе среди ночи.

– Шустрая, как голодная блоха! – усмехнулась Урд. – Отослала она ответ! Хоть не «исчезни из моей жизни навсегда», я надеюсь?

– Нет, – заверила Эмьюз. – Мне жаль его.

– Балда ты, Варлоу. Ой, балда! – Она с чувством треснула себя по лбу. – В некоторых вещах жалость унизительна, тем более для парня. Наверняка в его письме вторая часть была про любовь-морковь.

– А вот и нет, – спокойно возразила Тень. – Гримму очень нужен друг.

– Угу, – Урд прищурилась. – Или он из той породы, которую я не переношу. Клиническая «жертва», старающаяся выдавить из окружающих слезу, чтобы его любили хотя бы сердобольные, потому что остальных привлечь нечем.

– Хватит! – не выдержала Эмьюз. – Каким бы ни был Гримм, это его личное дело. Если хотите помощи – уважайте! А нет – так нет.

В неожиданно наставшей звенящей тишине робкая дробь мелкого дождя казалась градом.

– Я не враг, просто имею дурную привычку говорить, что думаю – прямо и теми словами, какие знаю. – Сейчас Урд Йонсон не выглядела ни грозной, ни грубой. – Встречу этого Гримма, скажу ему все то же самое. Почти уверена, что он нормальный парень, только раскис немного. Такого не жалеть, а встряхнуть нужно.

Тут дверь в палату открылась, и рыжая пятикурсница в круглых очках впустила полосатого кота.

– Робин Хаулинг? – как бы извиняясь за вторжение, позвала она.

– Да, это я. – Би ненавидящим взглядом сверлила Мэйсона.

– А я Линда О’Лэйн, так приятно наконец-то познакомиться поближе. – Линда приветливо улыбалась. – Если поторопимся, еще успеем пообедать.

– Да, девочки, – серый кот ловко запрыгнул на кровать, – идите. Мисс Гейл обещает отпустить больную отсюда уже завтра.

– Если бы меня так шарахнули, я бы умерла на месте, – прошептала Урд, в надежде, что совершенно никто не может ее услышать.

Мэйсон вытянулся и поддел мокрым носом руку Эмьюз. Оставалось удивляться его артистичности. Если бы серый в полосочку кот помалкивал, от обычного зверька его было бы не отличить!

– У тебя разве нет занятий? – Девочка рассеянно почесала друга за ухом.

– Прости, что отпустил тебя одну, – без предисловий начал Мэйсон. – Если бы я пошел с тобой…

– Зачем гадать? – Эмьюз сжала зверьку челюсти. – Ничего ведь страшного со мной не случилось. Танглу вот тоже досталось.

– И еще достанется, когда он вернется, – высвободившись из слабых пальчиков, добавил кот.

– Что значит, «когда вернется»? – переспросила мисс Варлоу.

– Я как раз бегал в деканат по делам газеты, – чуть не лопаясь от важности, пояснил Мэйсон, – когда к ним спустился ректор. Он принципиально не повышает голос, но от этого только страшнее. Даже стены тряслись от ужаса! Иногда кажется, что лучше бы Финн кричал.

– Ну так что там Тангл? – поторопила рассказчика девочка.

– Сбежал он ночью, – зверек зевнул. – Выпорхнул в окошко – и только его и видели. Горгульи донесли, что он отправился в город. За это ректор и отчитал профессора Дарроу, как мальчика.

– Неужели любой может войти и выйти, если сумеет преодолеть стену? – Мысль выглядела чудовищной.

Мэйсон сел и лапкой разгладил усы. Его короткая шерстка блестела даже в бледном свете, пробивавшемся сквозь свинцовые тучи за окном.

– Горгульи не вправе останавливать Рыцаря Призмы, – ответил он. – Но когда этот Тангл вернется, его встретят серьезные неприятности. В библиотеке есть книга «Правда и Вымысел в истории Шейдивейл». Это на тот случай, если тебе интересно побольше узнать о месте, в котором учишься. Вообще подобных книг пруд пруди, но эта считается самой полной.

Эмьюз мысленно приплюсовала к необходимой литературе «Правду и Вымысел», но где-то в хвосте. Помимо всего прочего, подружки принесли задания, от количества и срочности которых просто дух захватывало.

– Так у тебя нет занятий? – Девочка настойчиво повторила самый первый вопрос.

– У меня практика. – Мэйсон перекатился на бок. – Я давно зарекомендовал себя как образцовый кот. Вот поэтому пока одни тренируются, другие приятно проводят время.

– А ты только котом можешь быть? – чтобы отвлечься от непрекращающегося зуда, продолжила она.

– Вообще-то нет, – как-то сразу признался тот. – Но есть одна неувязочка. Очень забавная.

Мэйсон поднялся и серьезно посмотрел Эмьюз в лицо. Тут он начал стремительно меняться: серый мех уступил место рыжему в черную полоску; мордочка, лапки и хвост также изменились непостижимым образом – а вскоре на одеяле уже стоял самый настоящий тигр! С той лишь разницей, что рост зверька остался прежним.

Низкий звук вибрировал в груди миниатюрного зверя, заставляя сердце девочки замирать от восторга.

– Порычи еще! – попросила она.

– У меня идея получше! – Мэйсон сверкнул глазами. – Подожми ноги. Дай простор покуражиться.

Тигр, мягко ступая, прошел к противоположному краю кровати и, неожиданно метнувшись в сторону, легко и грациозно перемахнул на соседнюю! А приземлившись, выпустил когти и позволил инерции развернуть свое тело. Мэйсон ожесточенно хлестал себя хвостом по бокам и прижимал уши.

– Красиво? – осведомился он.

– Еще как! – Эмьюз захлопала в ладоши. – Только ты порвал простыню.

– Ерунда, – фыркнул тот. – Поправлю, плевое дело. Ничего из меня тигр, а?

– Замечательный, – честно призналась девочка, – только маленький.

– В том-то и фокус. – Мэйсон завалился на бок. – Если я попробую изобразить, к примеру, слона, он легко поместится в почтовый ящик! Я уже говорил, что у каждого из аниморфов есть свой зверь, накладывающий отпечаток на все остальное.

– Забавно, – улыбнулась Тень. – Но почему когда ты человек, то становишься довольно большим…

– …и толстым? – Тигр хитро прищурился.

– Я не это имела в виду, – смутилась девочка.

Мэйсон облизнул нос и глубоко вдохнул.

– Видишь ли, – после паузы начал он, – я сам думаю, что причина в моем желании стать незаметным. Хрупким-то я никогда не был. Не спрашивай, «куда деваюсь весь я».

– Почему? – Эмьюз снова вытянула ноги.

– Как-то раз я серьезно задумался над этим с точки зрения допризменной науки, – скучным тоном лектора продолжил тигр. – Потом неделю не мог принять человеческую форму. Тогда бы подобное назвали «чудом». Так может быть стоит некоторые вещи принимать, как есть? В школе я ненавидел алхимию только за то, что учительница рассказала нам, «как горит огонь». Что на самом деле завораживающие языки пламени не больше чем реакция соединения, сопровождающаяся выделением тепла и света. А уж когда мне (тогдашнему студенту-новичку) старшекурсник-реконструктор заявил, что любовь просто сочетание нужных гормонов, я… первый и единственный раз полез в драку.

Тигр поднялся, а на пол скользнул уже серый в полоску кот.

– Как, должно быть, тяжело Очевидцу. – Мэйсон забрался подруге на руки. – Он-то знает ответы на все наши «почему и как». В мире, где фантазия становится реальностью, – умирает сказка. Я согласен жить без энергии Призмы, только бы забыть о препарированных чудесах, разложенных по полочкам. Хорошо, что науке так и не удалось докопаться, куда все-таки девается лишняя масса или откуда появляется недостающая у таких, как я. Иметь свой кусочек сказки – великое счастье…

Он закрыл глаза и затих. Эмьюз рассеянно потрепала Мэйсона по макушке. Столько всего еще предстояло узнать и столькому научиться, но раньше не возникало мысли, что знания воруют веру в простое… обыкновенное чудо.

– Совсем-совсем ничего не известно про морфов? – стараясь подбодрить кота, поинтересовалась девочка.

– Есть ряд аксиом, с которыми нельзя не считаться, – пояснил он. – Самая первая звучит так: «Трансформирование живого в неживое всегда влечет за собой смерть». Полезно, правда? Теоретически я могу превратиться в табурет, но это будет последнее, что я сделаю.

– Сурово, – пожала плечами Эмьюз.

– Справедливо, – возразил кот. – Технически уже на том уровне, где только мельчайшие частицы, между мной и табуретом нет принципиальной разницы. Но! Я жив, а табурет – нет. Хочется верить, что все дело в душе…

Идея Мэйсона не могла не нравиться, потому что по ней выходило, что и у самой юной Тениесть душа! Эмьюз непроизвольно прижала зверька к груди покрепче.

– Ты чего? – сдавленно пискнул тот. – Придушишь! Ребра мне дороги, как память! И Урд не оценит, если ты меня сломаешь.

– А при чем тут она? – Девочка отложила кота в ноги. – Она разве?..

– Да, – кивнул тот. – Мы уже довольно давно вместе.

– Вы такие разные… – Щеки Эмьюз порозовели.

– И не говори, – усмехнулся Мэйсон. – Только с Клер они вообще как небо и земля, а друг за дружку горой! Некоторые вещи осмыслению не поддаются. Особенно если касаются отношений между людьми.

– Примеры? – Мисс Варлоу украдкой зевнула.

– Чтобы не быть сплетником, возьму в пример себя, – отозвался он.

Мальчик-кот превосходно отвлекал внимание. Юная Тень и думать забыла, что у нее на лице заживает громадный ожог.

– Урд, Анж и ваш покорный слуга, – продолжил Мэйсон, – или «Недоразумение на пустом месте, как оно есть». Примерно пару недель назад, когда у Радуги закончились неосчастливленные ее предсказаниями, а дневник практики заполнился едва наполовину, она поймала меня и предложила ее выручить. Не в обиду будет сказано, только ее пророчествами интересуются исключительно девицы. Ирис взахлеб рассказывает, когда те выйдут замуж и сколько родят детей… Мне это неинтересно по понятным причинам. Но когда девушка просит – я что?

– Не можешь отказать? – улыбнулась Эмьюз.

– Правильно! – согласился он. – И тут Радуга мне говорит, что я, видите ли, непременно женюсь на Анжелине! А я ни сном, ни духом! Сколько с ней знаком, считаю Анж жуткой занудой. Анжелина, кстати, тоже мою кандидатуру станет рассматривать только как альтернативу вымиранию человечества, да и то не во всех случаях. В общем, Ирис ошиблась, но признать это отказалась.

– Пока не вижу особых сложностей, – призналась Тень.

– Сложности начались, когда Радуга напророчила того же Анж, а та в свою очередь неудачно об этом пошутила. – Кот закатил глаза. – Вот так из нормальных отношения превращаются в натянутые. Теперь между девочками вялотекущая ссора, возникшая из воздуха. Люди – существа обидчивые. Никогда не знаешь наверняка, из чего вырастет конфликт.

Столько умных мыслей за короткую беседу просто требовали записать себя куда-нибудь!

– Отказать, значит, не можешь, да? – Эмьюз склонила голову набок.

– Не могу, – с опаской подтвердил Мэйсон.

– Мне очень нужны три вещи, – пояснила девочка. – Первая – моя шкатулка из общежития. Вторая – ключ от нее, который на моей связке и, скорее всего, там же, где форма. И третья – простой карандаш. Справишься?

– А чего не справиться? – Кот с готовностью поднялся на лапы. – Сам я в вашу комнату не попаду. После пар Би принесет. Предупрежу всех прямо сейчас, пока не забыл или не отвлекся. Заодно ключи твои у Флоранс возьму, Робин она их вряд ли отдаст.

Когда Мэйсон ушел, Эмьюз свернулась калачиком, укуталась поуютнее и тут же задремала под тихий шелест осеннего дождя.

* * *

Руфус сосредоточенно мерил шагами комнату от окна до стены, за которой напряженно работали наблюдатели. Узловая призматическая подстанция – лучшее место для главного штаба. Именно сюда стекались все сведения.

Хозяин лошади, послужившей Борджесу орудием, запил и лежал сейчас без чувств у себя в каморке.

Попытки засечь Найджела, безуспешные все, как одна, заставляли скрипеть зубами.

– Если потребуется, я лично перебью всех воробьев в городе и его окрестностях! – Руф резко остановился и посмотрел в окно, будто Борджес мог запросто оказаться там.

– Вы тратите слишком много энергии, Сэр. – Натан отложил протоколы опросов свидетелей.

– Трачу, – подтвердил Руфус, – только впустую! Я не сказал, но твой господин прислал мне письмо. Впервые получаю что-то неофициальное от самого Джулиуса Коллоу…

– Что в нем, если не секрет? – Связной демонстрировал крайнюю заинтересованность.

– Все то, над чем мы думали, – мрачно отозвался Тангл. – Как? Как, находясь безобразно далеко отсюда, твой господин продвинулся дальше нашего?

– На то он и Мастер, Сэр. – Натан повел плечами. – В некоторых вопросах мой господин вне конкуренции.

– Вот, почитай. – Руф вынул из кармана изрядно помятый листок. – Тут и возможность теракта расписана, и много еще чего. Я раньше думал, что твой господин считает меня предателем, но я и вправду ошибся… он считает меня круглым дураком. Будто я не способен вести расследование сам.

Внизу по обезлюдившей улице шли двое: пожилой монах и смотрящий в ночь. Первый монотонно махал из стороны в сторону небольшим колокольчиком, наполняя улицу сладким согревающим звоном. Второй, совсем еще мальчишка, осторожно поддерживал монаха под руку. На шее у смотрящего в ночь болтался деревянный короб копилки для сбора пожертвований.

Рядом с ними гордо вышагивал крупный полупрозрачный зверь, сотканный из бело-голубого сияния. Когда монах и юноша поравнялись с окном, они вдруг остановились, и из соседних домов к ним потянулись люди. Молодые и старые… всякие. Пожилой монах пристегнул колокольчик к поясу и начал проповедь. Руфус не слышал самих слов, но по лицам слушателей догадаться не составило труда. Что, как ни вера, поддерживает в трудную минуту тех, от кого ничего не зависит?

О чем просят Бога перед сном эти люди? О том, чтобы Орден снова защитил их от ужаса, на который способны дивные. А фактически, о том, чтобы он, Сэр Руфус Тангл, справился.

Невысокий и тучный проповедник плавно водил руками в такт голосу, а его молодой помощник будто прислушивался к настроению улицы.

Дождь прекратился, и из прорехи в тучах выглянуло рассеянное осеннее солнце. Влажный блеск мостовой; лужи, превратившиеся в бассейны чистого света; и едва заметная, неуловимая радуга, почти касающаяся крыш домов, – все это создавало ощущение чуда.

Руфусу отчетливо захотелось броситься сломя голову туда: постоять под этими прозрачными осенними лучами, послушать мудрые слова человека веры, найти то, что в них искала Дайна…

Он внезапно встретился взглядом с призрачным псом. Алые глаза, до краев наполненные какой-то светлой грустью, смотрели так, будто знают историю его жизни от начала и до конца, даже там, где он сам теряется в догадках. Говорят, даже грешник попадет в рай, пройдя весь путь искупления вот так – мертвым зверем при смотрящем в ночь.

– Я… спущусь ненадолго. – Руф отстранился от окна.

– Не нужно. – Холодные тяжелые ладони в кожаных перчатках по-отечески легли на плечи. – Легче не станет. Не от этого. А то, что Сэр Джулиус Коллоу помогает вам, всего лишь подчеркивает важность поручения. Поддержка особых расследований – одна из прямых обязанностей Мастера Тени. Давайте лучше окунемся в местные трущобы и все же попробуем опросить извозчика, пока тот не организовал себе следующие десять часов отключки.

– Спасибо, Натан. – Сияющее наваждение прошло. – Пока я буду слушать проповеди, их надежды сами собой не сбудутся.

Эта мысль придала сил. Руфус давно не чувствовал себя таким уверенным и целеустремленным. Неужели все дело в Натане? Невольно вкрался вопрос: а что будет, когда придет время вернуть связного его хозяину?

– Отправляемся, – приказал Руфус, и все вокруг погрузилось в хоровод цветных пятен.

Несколько секунд спустя вокруг грязной кляксой расползлась обшарпанная улица с покосившимися пятиэтажными домами, дырявой паутиной сетчатых заборов и начисто вытоптанными газонами.

«А ведь проповедник доберется и сюда», – подумал Руф, пинком открывая двери дома под номером 12а. В подъезде, сыром и душном, стоял невообразимый запах целой стаи бродячих кошек. Скрежет битого стекла под каблуками как нельзя лучше дополнял унылую картину.

– Квартира четыре. – Натан указал на дверь с болтающимся на одном гвозде номером. – Будем стучать или сразу войдем?

– Кому стучать, если хозяин пьян? – возразил Руфус.

Связной пропал, а уже через мгновение отпер изнутри. Интерьер поражал чистотой и опрятностью – что никак не вязалось с психологическим портретом возницы-пьянчуги.

– Мы дверью не ошиблись? – Сэр Тангл обвел прихожую взглядом. – Или домом…

– В том-то и дело, что нет. – Натан смахнул пальцами пыль с подставки для зонтов. – Здесь пусто. И довольно давно.

– Что же получается… – Руфус решительно отправился в кухню, видневшуюся в конце коридора. – Человек намеренно указал неверный адрес?

– Может и так, а может, все еще интереснее. – Связной не отставал. – Вдруг наш «свидетель» и есть Борджес, а Роджера Барела никогда не существовало?

– Сейчас выясним. – В полупустом шкафу нашлись чашки, сахарница с присохшим намертво содержимым, а на плите обнаружился чайник. – Организуй кипяток, а я позабочусь об остальном.

Он вернулся в прихожую. Простое зеркало поросло пылью, как и все остальное. Руфус провел рукой по гладкой поверхности, и перчатка из черной сделалась серой. Несколькими быстрыми движениями начертив в воздухе золотисто-рыжий символ, он втолкнул его в стекло.

– Чем могу служить, Сэр? – отозвалась девушка-секретарь, возникшая по ту сторону.

– Запросите в городском архиве все сведения о Роджере Бареле, – приказал Руфус. – Это срочно.

– Куда переслать? – деловым тоном уточнила она.

– Прямо сюда, – ответил тот. – И еще пришлите сюда же специалиста по криминалистической диагностике и пачку черного чая.

– Тоже срочно? – Девушка позволила себе кокетливо улыбнуться.

– Да, – подтвердил Руфус.

Отражение дрогнуло и сменилось его собственным.

– Я все слышал, – признался Натан. – Зачем нам криминалист? Вы считаете?..

– Пока ничего не считаю, – оборвал Тангл. – Но некоторые опасения у меня имеются.

– Какого рода опасения? – поинтересовался тот.

– Весьма неприятного. – Руфус уселся за стол. – Не хочу быть голословным. Нас учат опираться только на факты. А факты сейчас прибудут.

Ждать и в самом деле пришлось недолго. В дверь тихонько постучали, прежде чем чайник успел закипеть.

– Мисс Алиса Маршал, криминалист-аналитик, к вашим услугам. – Немолодая женщина вручила Руфусу толстую папку и чай. – Я все еще не совсем понимаю, чем могу оказаться полезна.

– Мисс Маршал, – пропуская женщину вперед и запирая за ней, начал он, – у меня есть основания полагать, что хозяин квартиры либо преступник, либо жертва.

– Я осмотрюсь? – кивнула та.

– Конечно, мисс, – ответил Руфус и поспешил на кухню.

Пока Натан колдовал над горячим питьем, Сэр Тангл внимательно изучал документы.

– Роджер Барел действительно вполне обычный горожанин, – сдвигая бумаги, чтоб ненароком не залить их, признался Руф. – Коренной житель Шейдивейл. Одинокий и заурядный, а значит незаметный. Родители умерли, оставив ему эту квартиру. Занимался извозом. Биография пресная, как тюремная похлебка. Если бы он вдруг пропал, никто бы и внимания не обратил.

– Но ведь он никуда не пропадал? – Натан открыл окно и достал портсигар.

– Беру свои слова назад, Сэр. – Мисс Маршал, цокая каблучками, вошла в кухню. – Тут преступление не совершалось, но могу сказать с вероятностью в восемьдесят процентов из ста, что господин Барел мертв и довольно давно. Считаете, что это как-то связано с последними событиями?

Такую женщину вполне можно было назвать привлекательной, если бы не ее по-мужски широкая шея и неприятный хищный взгляд. Собранные в пучок неестественно рыжие волосы придавали чертам Алисы что-то демоническое, а синий костюм идеально сидел на стройной фигуре.

– Сэр? – окликнула она.

– Да, считаю. – Руфус демонстративно уткнулся в бумаги. – Судя по протоколам опроса свидетелей, Барел прекрасно себя чувствовал буквально вчера и проживал здесь. Кроме того, давал вполне внятные показания. А сегодня предупредил работодателя, что не выйдет на маршрут по вполне очевидной причине. Барел находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, за что и был предупрежден о возможности увольнения.

– Хм, – мисс Маршал нахмурилась, – мне придется покинуть вас, господа. Мы немедленно займемся поисками Роджера Барела.

– Информируйте меня обо всех подвижках в этом направлении, – попросил Сэр Тангл.

В голове вырисовывалась неприятная картинка. Найджелу вовсе не обязательно было искать себе подложные документы. Достаточно занять место кого-то другого. Человека, чья жизнь никому не интересна. Такого, как этот мистер Барел.

– Догадываюсь, о чем вы думаете. – Натан ловко швырнул окурок в окно. – Дивный Борджес проник в городской архив, нашел подходящую личину и занял место несчастного, которого, скорее всего, убил.

– Очень похоже на то. – Руфус плотно задернул шторы и развеял маску.

– А когда «извозчик» сыграл свою роль, – продолжил он, – Барел пропал без следа. Только Борджес аниморф, а не антропоморф. Разве нет?

– Ты забываешь, что если знать места, – Сэр Тангл отхлебнул приторно-сладкий чай, – можно достать любой товар, в том числе запрещенный. А здесь в Шейдивейл такие места, увы, есть.

– Я это прекрасно знаю, – обиделся Натан. – Только продаются подобные товары по весьма кусачим ценам.

– Вот ты о чем, – Руф потер глаза. – Деньги у Найджела были. Три года назад он даже собирался купить здесь дом. Борджес был у нас в руках…

Осознание того, что Найджелу таки удалось перехитрить абсолютно всех, терзало больное самолюбие. С таким опытом, как у него, только на природных данных можно было водить за нос хоть Орден в полном составе с Магистром во главе! А он сделал то, чего от него никто не ждал! Усложнив задачу всем, и себе в том числе. Что же будет, когда Найджел все же воспользуется своими навыками? Ситуация начала напоминать затишье перед бурей.

– Не время рвать на себе волосы, – отрезал Натан. – Что предпримем?

– Вечером совершим вояж по всем злачным местам, – Руфус сделал еще один глоток, – а сейчас мне придется поговорить с профессором Финном. Я со студенчества кожей чувствую желание устроить мне показательную порку. Лучше пусть все случится сейчас, а не в последний момент. Тем более у меня есть законные основания улизнуть, если станет совсем горячо.

– Я могу присутствовать? – осторожно спросил он. – В качестве моральной поддержки?

– Не обязательно, – с утрированной веселостью отмахнулся Руф. – У меня богатый опыт в подобных вопросах. Придумай мне лучше еще версий, куда мог деться Барел, и почему его квартира пустует, если он должен быть здесь, исключая вмешательство Борджеса. Все не зря время потратим.

* * *

Мэйсон все выполнил ровно так, как Эмьюз просила. Тяжелая деревянная шкатулка мирно лежала на прикроватной тумбочке, ожидая своего часа, а друзья развлекали рассказами о своих мытарствах с заданием ректора.

– Вай обещала написать стихи для первого номера, – вещала Робин.

– А она умеет? – Удивлению не было предела.

– Еще как! – заверил Дэн. – Мы с Бэном взяли на себя развлекательную часть: юмор, кроссворды. Удалось даже договориться с парочкой преподавателей о том, чтобы первому приславшему правильные ответы на все вопросы они поставили по отличной оценке каждый! Представляешь, какой популярностью будет пользоваться такая возможность отличиться? Если нет, советую представить!

– Радуга сделает статью о подготовке дня посвящения в студенты, – продолжила Би. – Как член оргкомитета, она многое может поведать общественности.

– Плюс интервью, но мы еще не решили, с кем и о чем, – вклинилась Клер. – Только пока нет идей на тему тиражирования. Правда, Урд обещала решить эту проблему.

– Кстати, где она? – осведомилась Эмьюз.

– Отрабатывает неуд по Истории Допризменных Войн, – сообщила та. – В библиотеке.

Если Таранис Финн и хотел наказать ребят, то наказание превратилось в настоящее удовольствие.

– Пока не забыл, – Бэн полез в рюкзак и достал оттуда потрепанную книгу в черном кожаном переплете и чернильницу с пером, – окажи услугу…

Он протянул больной небольшой томик.

– Прочесть что-то? – не поняла девочка.

– Ну, этого ты сделать не сможешь, – с усилием отвинчивая крышку, заверил тот.

Взглянув на обложку, Эмьюз все же широко улыбнулась вопреки всем запретам Флоранс. «Настольная Книга Непослушания. Госпожа Шпилька», – гласила выдавленная надпись.

– Можно? – Тень скользнула пальцами по обложке.

– Нужно! – Дэн легко перемахнул через кровать, и одинаковые мальчишки с лицами заговорщиков устроились по обе стороны от Эмьюз.

– Возьмите перо, Леди! – торжественно произнес Бэнджамин. – Мы решили, что это должны сделать именно вы!

– Что «это» и почему «я»? – Девочка переводила взгляд с одного шута на другого.

– Полоснуть раскаленным клинком истины по кое-чьей наглой морде, – пояснил Дэн, ожесточенно перелистывая пустые страницы. – Вот. Вот оно.

– Что «оно»? – снова переспросила та.

– Торжество справедливости! – Бэн взял девочку за руку, которой она держала перо.

– Вы как всегда правы, многоуважаемый Шут! – Дэниэл сделал то же самое.

– Ой, ты левша! – маскируя стеснение, ляпнула Эмьюз.

– Не отвлекайся!!! – хором попросили мальчишки.

Они оба с совершенно одинаковыми серьезными выражениями смотрели на стремительно краснеющую мисс Варлоу.

– Повторяй, – попросил Бэн и громко объявил: – Таким, как ты, не место среди нас!

– Таким, как ты не место среди нас! – эхом отозвались Дэн и Эмьюз.

– Ты больше не опозоришь честное имя Шутника! – а когда все слова были сказаны до конца, мальчики провели жирную черную линию посередине страницы, направляя руку подруги.

Вместо того чтоб просто засохнуть, блестящие чернила впитались в книгу! Исчезли без следа!

– Дело сделано, – с облегчением вздохнул Бэнжамин. – Поздравляю вас, коллега!

– И вас, коллега! – Липовые близнецы обменялись рукопожатиями, а потом долго трясли кисти Эмьюз.

– Будет вам, – рассмеялась Би. – Лучше объясните, в чем смысл действа!

– Мы бы с радостью!.. – заверил Бэн, запихивая книгу в свой рюкзак.

– Только теперь очень спешим, – подхватил Дэн.

– Оставьте мне перо и чернила, – попросила мисс Варлоу.

– С удовольствием. – Бэнжамин закрыл пузырек.

Шуты вприпрыжку умчались к выходу из палаты.

– Все складывается отлично, – раздалось за дверью, – завтра, когда меня спросят, почему не готов доклад, я смогу честно ответить, что пожертвовал писчие принадлежности в пользу Ордена!

– Что за идиоты. – Робин протянула подруге ее ключи. – Нам тоже уйти?

– А вы разве не хотите узнать, что внутри? – Эмьюз взяла с тумбочки шкатулку.

– Хотим, конечно, – призналась Клер и перебралась поближе.

«Стоило предупредить их, что ничего особенного там нет», – думала девочка, прислушиваясь к щелканью замка. Но как только крышка откинулась, Клер громко ахнула.

– Откуда у тебятакое? – Она указывала пальцем на острую палочку черного цвета со светлыми прожилками. – Это… это же очень опасная штука. Я взгляну поближе?

– Пожалуйста, – пожала плечами Эмьюз.

Клер подобрала вещицу так, если бы она была спящей ядовитой змеей, которую никак нельзя будить, или могла взорваться.

– Клейма нет. – Девочка бережно покачивала палочку на ладони. – Но онабезупречна! Судя по характеру области опаления должна бить огненными шарами чудовищной силы. Тот, кто изобрелтакое, – гений и псих одновременно!

– Так это что? Оружие?! – на лбу Тени выступили крошечные бисеринки пота.

– Самое что ни на есть, – подтвердила Клер. – Пообещай две вещи. Во-первых, ни в коем случае не бери ее в руки и тем более не направляй на людей. Во-вторых, спрячь и никому не показывай! Это не просто повод для исключения без права на восстановление, а прямая дорога в тюрьму. За изготовление (да даже за хранение) такой штуки человека без разговоров объявят дивным!

Теперь уже Эмьюз трясущимися руками приняла опасную палочку и убрала поглубже в шкатулку.

– Можно научиться ей пользоваться? – осторожно спросила она.

– Много чего можно, – нахмурилась Клер, – только мы не знаем, на что эта штука способна! Могу сказать, что она точно перезаряжаемая. Примерно на двадцать пять – тридцать выстрелов. Но если не хочешь расстаться с жизнью или убить кого-нибудь, не пытайся примеряться к ней даже! Обещаешь?

– Обещаю! – Девочка вовремя захлопнула крышку, потому что в палату вошла Флоранс для вечерней процедуры.

Выпроводив посетителей и обработав место ожога, мисс Гейл присела на краешек кровати и бережно убрала волосы со лба Эмьюз.

– Уже не чешется? – спросила она.

– Почти нет, – солгала девочка, стараясь побыстрее отправить Флоранс восвояси.

– Пятно бледнеет на глазах. – Мисс Гейл явно никуда не спешила. – Уже завтра ты опять будешь как новенькая. Хотя эта травма никак не повлияла, очень советую поберечься. В некоторых случаях физические повреждения, даже внешне восстановимые, могут навсегда поставить крест на карьере в Ордене.

– Как у ректора Финна? – Отчего-то очень захотелось получить прямое подтверждение тому, что Сэр Таранис и в самом деле хороший человек и не стал бы специально перекладывать свое бремя на другого.

– Да, как у него, – подтвердила Флоранс.

Свет дрогнул и погас, только трепетный огонек масляной лампы завораживающе приплясывал под стеклянным колпаком.

– Знаешь, что с ним произошло? – Сама атмосфера располагала к загадочным и жутким историям.

– Нет. – Эмьюз осторожно зевнула, стараясь не потревожить место ожога.

– А я знаю. – Мисс Гейл бережно подоткнула девочке одеяло. – Ты наверняка думаешь, что Сэр Финн злодей, из-за которого какой-то ребенок потерял детство и стал Тенью. Это неправда. Вернее, правда, конечно, но профессор не виноват.

Флоранс сняла белую шапочку, и пшеничного цвета волосы нежными волнами скользнули по ее плечам.

– Все случилось примерно тридцать лет назад. – Она собрала часть прядей в небольшой пучок на затылке. – Сэр Таранис Финн с тремя другими Тенями вел важное и опасное расследование. Подробности известны только участникам тех событий, но для Сэра Финна все закончилось, когда они с напарницей попали в слепое пятно Призмы за несколько мгновений до взрыва.

Девушка глубоко вздохнула.

– Вторая Тень наложила на него полновесный аркан щита, но спасти себя не успела, – голос мисс Гейл вздрагивал, как огонек лампы. – Как только ее тело разорвало на части, сфера защиты развеялась, и Финна отбросило на четыре лестничных пролета вниз.

– Но ведь все закончилось хорошо? – Эмьюз боролась с желанием натянуть одеяло на голову, настолько живо воображение рисовало картину повествования.

– Когда прибыла спасательная команда, – Флоранс будто не слушала, – они обнаружили Сэра Тараниса лежащим на спине. Спасателям пришлось сломать его чудом уцелевшие руки, не желавшие отпускать мертвую голову Тени, сохранившей ему жизнь, которую тот прижимал к груди.

Повисла пауза. Тягучая, как ожидание неприятной новости.

– В итоге реконструкторам удалось восстановить обоих, – спохватилась мисс Гейл. – В той или иной мере. Сэр Таранис лечится до сих пор. А что до его напарницы, она была Вестником. Такие Тени поддаются физическому восстановлению даже после полного уничтожения. Другое дело, что пережитые ужас и боль не забываются. Она еще несколько лет пыталась служить, потом попала под суд за последствия той операции, потому что из всех, кто мог нести ответственность, осталась только она одна. Двое Танцоров погибли, Сэр Финн превратился в калеку, но честь Ордена была спасена. Счастливый конец и занавес!

– Ничего себе «счастливый конец»! – возмутилась Эмьюз.

– Ну, настоящее всеобъемлющее счастье в финале наступает только в книжках, да и то не во всех. – Флоранс взяла с тумбочки масляную лампу. – Жизнь, она учит радоваться тому, что есть. Спокойной ночи.

Свет мягко проплыл вдоль вереницы пустых кроватей. Мисс Гейл ступала бесшумно, точно легкий ветерок. Изящная и стройная, как серебряный подсвечник, она на секунду обернулась на пороге и скрылась из виду, позволяя бархатной черноте вступить в законные права.

Девочка нащупала теплый Орин, и кристалл ожил. Тонкий лучик будто с опаской обшаривал темные углы, разгораясь все ярче и ярче. Когда света стало достаточно, Эмьюз снова отперла шкатулку и достала свой блокнот. Но открыв его, мгновенно осознала бесполезность этого действия: матово-черные листы явно не подходили для оставленных чернил.

Решение нашлось само собой. Там же в шкатулке преспокойно лежал оставленный неизвестным доброжелателем квадратный флакончик с отпечатком крошечной ручки. Серебристые чернила довольно сильно присохли, так что юной Тени пришлось пустить в ход даже зубы, чтобы отвинтить крышку! Результат превзошел все ожидания: сияющая жидкость восхитительно ложилась на шершавую черную поверхность.

«Леди Эмьюз Варлоу», – высунув язык от усердия, вывела она. Скрип пера в сочетании с запахом чернил будоражили воображение.

Перевернув страницу, девочка крепко задумалась. Стоило начать с даты, как делал Ческо, но число никак не вспоминалось. «Середина октября», – выкрутилась Эмьюз и приписала: – «Ночь».

В сердце бродило столько всего, что решить, с чего начать, оказалось не так-то просто. Пока она выбирала подходящую тему, рука сама выводила пером замысловатые кренделя, а потом рядом появился месяц с россыпью звезд.

Чернила выглядели влажными, и Эмьюз попыталась просушить блокнот, чтоб нечаянно не размазать казавшийся симпатичным рисуночек. Она открыла книжку и помахала ей, как веером, в надежде добиться нужного результата.

Вместо этого что-то крошечное выскользнуло из плена черных страниц.

«Записка!» – заранее обрадовалась девочка.

Эмьюз тут же отложила новоиспеченный дневник и принялась искать таинственное послание в складках одеяла. Но стоило бедняжке поднять небольшой свернутый вдвое прямоугольничек и раскрыть его, как пальцы намертво примерзли к неаккуратно оторванным краям белой бумаги!

Разум прояснился, а свет Орина угас, точно девочка провалилась в саму себя. С белого прямоугольника смотрели глубокие светлые глаза, но не на нее, а куда-то дальше…

Когда тишина стала невыносимой, а оцепенение пугающим, непонятно откуда раздался чуть хриплый женский голос, наполненный добротой и заботой, каких несчастная Эмьюз еще не знала:

– Нельзя доверять тому, кто смотрит сквозь тебя…

Линии рисунка вспыхнули и сделались выпуклыми, будто обрастая недостающими деталями. И вот уже мисс Варлоу держала перед собой вполне узнаваемую голову… Джулиуса Коллоу! Превозмогая оцепенение, Эмьюз закричала так громко, как могла. Если бы не история, рассказанная Флоранс, реакция была бы другой. Ведь ничего страшного не произошло. Где-то на границе слуха внутренний голос уговаривал успокоиться и попробовать понять странное послание, но сердце не соглашалось.

Внезапно холод сменился жаром и схлынул, а она обнаружила себя сидящей со свернутой вдвое бумажкой при свете Орина в пустой темной палате.

Оглавление

Глава 1. Чужие долги

Глава 2. Тайна синего

Глава 3. У меня есть сердце?

Глава 4. Пища для ума

Глава 5. Галерея каменных лиц

Глава 6. Люди, небо, поезда

Глава 7. Друзья и враги

Глава 8. Прививка от непонимания

Глава 9. Неожиданные подробности

Глава 10. Знакомый незнакомец

Глава 11. Посылка из прошлого

Глава 12. Кое-что о морфах

Глава 13. Табакерка

Глава 14. Ключ там

Глава 15. Я – тень

Глава 16. Волчья яма

Глава 17. Кукольный театр

Глава 18. Крошечное преступление

Глава 19. Личная жизнь

Глава 20. Дневник Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg