«Магия зеркал»

Магия зеркал (fb2) - Магия зеркал [litres] (пер. Анастасия Альбертовна Дубинина) 1536K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Клэр Фэйерс

Клэр Фэйерс Магия зеркал

Claire Fayers

MIRROR MAGIC

Text copyright © Claire Fayers 2018

First published 2018 by Macmillan Children`s book an imprint of Pan Macmillan

© Claire Fayers 2018 First published 2018 by Macmillan Children`s book an imprint of Pan Macmillan Во внешнем оформлении использованы иллюстрации Евгении Кобозевой

© Дубинина А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Линде, которая любит книги

Таковы условия договора между Миром Людей и Внемиром:

– Дивный Народ оставляет Мир Людей и забирает с собой всю свою магию, чтобы создать собственное царство. Однако не должно Миру Людей остаться вовсе без магии. Да будут созданы магические зеркала, связанные попарно, и каждая пара да станет дверями, соединяющими Мир Людей с Внемиром. В эти двери может войти любой, кто получит приглашение с той стороны. Посредством зеркал Внемир да будет поставлять в Мир Людей магические предметы и услуги.

– Покуда существуют зеркала, действует сей договор. Если договор нарушится, с ним исчезнет и Внемир.

Да сбудется написанное.

Мистеру Мэтью Харкурту

Ул. Милл-лейн, дом 7

Кембридж

16 июня 1842 года

Дорогой мистер Харкурт,

Примите мои искренние соболезнования по поводу вашей утраты. Я хорошо знал ваших родителей и с глубоким прискорбием узнал об их кончине.

До меня дошли слухи, что вы сейчас испытываете некоторые финансовые затруднения. Мне как раз нужен дельный клерк для работы в моей конторе здесь, в Уайзе, и если бы вы пожелали занять этот пост, я был бы чрезвычайно рад.

Насколько я помню, у вас есть сестра, которой сейчас должно исполниться, по моим прикидкам, одиннадцать или двенадцать лет. Моё приглашение переехать в Уайз распространяется также и на неё. Я с удовольствием подыщу ей подходящее место для помощи по хозяйству в доме одного из лучших семейств Уайза.

В ожидании вашего согласия и нашей скорейшей встречи –

искренне ваш,Лорд Эфраим СкиннерПравительство Её Величества, департамент налогообложения и соблюдения законодательства (отделение «Внемир»)«Убывающая Луна», Уайз, Англия

Глава 1

Город Уайз, расположенный на самой границе Англии и Уэльса, замечателен одной вещью: это единственное поселение человеческого мира, где магия до сих пор действует. Или будет действовать, если говорить о середине девятнадцатого века. Что до прочих периодов людской истории, не спрашивайте меня – я ведь всего-навсего книга.

Та Самая Книга

Эйва выглянула из окна экипажа. Дорога к Уайзу извивалась и петляла между невысокими холмами. Английский сельский пейзаж выглядел до обидного обыденным.

– Что-то незаметно никакого волшебства, – разочарованно сказала девочка.

Мэтью устало улыбнулся ей.

– Скоро будет заметно. Просто подожди немного.

Но ей не хотелось ждать – ужасно тяжело ждать в мире, где всё происходит с такой огромной скоростью! Эйва откинулась на спинку сиденья, стараясь поудобнее устроить ноги между ящиками с вещами. Полгода – кажется, что это долгий срок, а пролетел он словно за несколько дней. За шесть месяцев вся её прежняя жизнь развалилась на куски, родители умерли от брюшного тифа, их прежний дом был продан в уплату долгов… А теперь они с братом сидели в наёмном экипаже, набитом остатками их пожитков и уносившем их в город, откуда они уехали, когда Эйве было всего два года.

– Ты до сих пор не рассказал мне про этого лорда Скиннера, – обратилась она к брату, желая отвлечься от мрачных мыслей.

Сама она лорда совершенно не помнила, но всякий раз, когда девочка пыталась его себе представить, ей почему-то казалось, что она задыхается.

Мэтью прикрыл глаза ладонью.

– Я тоже его с трудом припоминаю. Помню, что он был полный, что он смешно одевался. Все его любили.

– Папа не любил, – возразила девочка.

В груди у неё что-то болезненно сжалось. Воспоминание. «Держись подальше от зеркал, Эйва…» Эти слова вновь и вновь повторял её отец в горячечном бреду. И ещё: «Не доверяй лорду Скиннеру… Он не тот, кем кажется…»

– Отец был болен и сам не знал, что говорил, – отозвался Мэтью.

– Но всё равно это очень подозрительно. Папа снова и снова повторял его имя, понимая, что скоро… – она с трудом сглотнула и сумела договорить: – Что скоро умрёт. А потом сразу приходит это письмо. Как если бы лорд Скиннер следил за нами всеми и выжидал момент.

– Не говори глупостей, – с нажимом ответил Мэтью. Голос его предательски дрогнул. – Без сомнения, лорд просто узнал новости от кого-то из наших родственников в Уайзе. Никто ведь не пытался скрывать, что наши родители умерли. А теперь благодаря лорду у нас есть работа и кров, пусть и не совсем такие, о которых ты мечтала. Мы должны быть благодарны.

– Я понимаю. Извини, – Эйва вовсе не хотела расстраивать брата.

Рука её невольно поднялась и коснулась тонкого шрамика на левой щеке, похожего на лунный серп – едва заметной отметины, оставшейся после кори, по крайней мере, так объясняли шрам её родители. Но даже дома, в Кембриджшире, от которого до Уайза и магии было далеко, как до Луны, Эйва нередко ловила на себе странные взгляды людей, слышала шепотки о «метке фей».

Потому что раньше её отец работал заклинателем. Он владел одним из немногочисленных волшебных зеркал, которое потом осталось в Уайзе.

Воображение Эйвы отказывало, стоило ей начать об этом думать. Папа никогда не рассказывал о своей жизни в Уайзе, упомянул только, что продал магическое зеркало своему племяннику вместе с остальным имуществом, и теперь не стоит об этом вспоминать. Но что-то же произошло с ним в Уайзе, что-то, что заставило его оставить прежнюю жизнь и начать новую. Что может побудить человека переселиться со всем семейством в такое обыкновенное и неинтересное место, как Кембриджшир, если он мог бы до старости жить в последнем магическом городе во всей Британии?

Экипаж подпрыгивал на ухабах дороги, с каждой минутой приближаясь к Уайзу. Эйва от нетерпения постукивала каблуками об пол.

– А если бы папа не переехал тогда из Уайза, сейчас ты мог бы быть заклинателем.

Мэтью тихо застонал и покачал головой.

– Последний раз повторяю: мне очень нравится работать клерком. – Он сердито нахмурился. – А тебе непременно понравится та работа, которую подберёт для тебя лорд Скиннер. Мы не в том положении, чтобы позволить себе выбирать.

Эйва только пожала плечами и отвернулась к окну. Может, Мэтью и впрямь повезло получить место клерка, но ей-то предстояло стать кем-то вроде служанки. Не такой жизни она хотела для себя! Они с братом возвращались на родину, в Уайз, город магических зеркал. Если бы ей удалось отыскать отцовское зеркало… И заглянуть в него хоть разок… Кто знает, что бы она увидела по ту сторону стекла?

Но тут девочка забыла обо всех своих планах и разочарованиях, потому что экипаж вкатился на вершину холма – и сверху ей впервые открылся вид на город.

По картинкам, которые Эйве случалось видеть, она представляла Уайз сверкающим золотом и бриллиантами. Но на самом деле город выглядел как детская поделка из цветных стекол. Дома его, как в калейдоскопе, пестрели самыми разными красками, от алого переходя к зелёному и жёлтому. Узкие извилистые улицы блестели бледным серебром и издали казались влажными, как след на камне, оставленный проползшим слизняком.

Если так выглядела магия, Эйву она пока что не слишком впечатляла.

– А ты говорил, что Уайз – прекраснейший город Британии, – с упрёком обратилась она к Мэтью.

Её брат выглянул из окна. Навстречу им по дороге катился открытый экипаж, сверкавший целой радугой ярких самоцветов. У четырёх дам, ехавших в коляске, была золотистая кожа и волосы разных оттенков изумруда. Вокруг них мерцал некий туманный ореол, будто Эйва смотрела на них сквозь тонкую пелену дыма. Она потёрла глаза – но туманная аура никуда не делась. Дамы с тихим смехом помахали им руками, и от каждого взмаха в воздухе оставался золотой след.

Мэтью снял шляпу и учтиво раскланялся с ними, отчего дамы захихикали ещё сильнее.

– Всё это какое-то ненастоящее, – пожаловалась Эйва.

– Так и должно быть, это нарочно задумано, – ответил Мэтью, снова надевая шляпу. – Заклинания Дивного Народа всегда окружены цветной аурой – особенно те, что подешевле. Так сделано для забавы.

Здешний народ полагает забавным ездить в экипажах, которые кажутся размытыми? Эйва прилипла к окну, сдвинувшись на самый краешек сиденья, когда их собственная коляска выкатилась из неухоженной рощицы со слишком высокими деревьями и прогремела по каменному мосту. Несколько мгновений – и они уже ехали по центру города. Какие-то из домов по сторонам улицы были огромными и роскошными, в четыре-пять этажей, с высокими стрельчатыми окнами, но все они выглядели так, будто нуждались в капитальном ремонте под слоем сверкающих заклинаний. Были тут и явно заброшенные дома с птичьими гнёздами на каминных трубах и фасадами, заросшими диким плющом. Даже театр – как Эйва знала из книг, шестой по величине во всей стране – казался заброшенным, и афиши на нём давно выцвели от непогоды.

Мистер Рэдкот, джентльмен-заклинатель, гласило одно из объявлений. Гарантия на все желания.

(«Интересно, “на все” означает – вообще на все, – невольно подумала Эйва, – или только “на желания купить яркое фальшивое заклинание»?”)

Мистер Эдмунд Футер, заклинатель, назначенный личным указом королевы Виктории. Приём частных лиц с понедельника по пятницу.

Лэнгайл и Гэддсби, заклинатели. Специализируемся на детских праздниках (следите за нашими летними предложениями!)

Эйва попробовала представить на подобном плакате имя своего папы. Альфред Харкурт, заклинатель. Специальные предложения по пятницам и субботам.

– Мистер Эдмунд Футер – наш кузен, – сказал Мэтью, трогая сестру за плечо. – Тот самый, который купил у папы магическое зеркало перед нашим отъездом. Я всегда ему сочувствовал – у него такая ужасная мать…

Его мать – это значит, их родная тётка? Ещё одна родственница, с которой Эйва никогда в жизни не встречалась. Никто из родни даже не появился на отцовских похоронах, хотя тётя Лили и прислала им письмо с соболезнованиями.

Взгляд девочки привлекла большая компания, собравшаяся возле театра с транспарантами в руках. Транспаранты гласили:

«ДИВНЫЙ НАРОД – НАСТОЯЩИЙ НАРОД, А НЕ ФЕИ!»

«ЗАКЛИНАТЕЛИ, ВЫ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНЫ!»

– Кто эти люди? – спросила она, мигом забыв про мистера Футера и его матушку.

От компании отделился мальчишка, который побежал следом за их экипажем, громко выкрикивая:

– Свободу Дивному Народу! – Поравнявшись с окном, он сунул Эйве в руки листовку. – Приходите на наши собрания! Мы встречаемся каждый четверг! Дом номер два, Чёрч-стрит, это сразу за ратушей! Дивный Народ – живые существа, они наши братья!

Он помахал девочке рукой и вернулся к группе протестующих. Эйва смотрела ему вслед. Похоже, он был примерно одного с ней возраста, и его улыбка показалась ей приятной – но что бы сказал этот паренёк, узнав, что она – дочь заклинателя? Наверняка у него мигом поубавилось бы дружелюбия… Эйва сунула листовку под крышку одного из ящиков с багажом. Интересно, с чего бы это люди выходили на демонстрации в защиту фей?

– Скажи, а феи – настоящий народ? – спросила она брата.

Мэтью безразлично пожал плечами.

– Отец всегда говорил, что да. А он разбирался в этом деле лучше многих. Но кто бы они ни были, ясно одно – феи от нас очень сильно отличаются. Я бы им не стал доверять.

– Да я и не собираюсь им доверять. Просто хочу кого-нибудь из них встретить и посмотреть своими глазами, – она одарила брата солнечной улыбкой. – Где твой дух авантюризма, братец?

Это была излюбленная фразочка Мэтью. «Где твой дух авантюризма, Эйва?» – то и дело повторял он сестре, когда подбивал её сделать что-нибудь противозаконное – например, забраться вместе с ним на высокое дерево или стащить после обеда кусочек пирога с патокой, который мама приготовила на ужин. Эйва (Мэтью повторял это с десяток раз на дню) всегда была слишком осторожна и осмотрительна. Ей нужно было учиться рисковать. Когда же характеры брата и сестры успели поменяться? Может, когда их родители один за другим заболели? А может, на похоронах, когда Мэтью внезапно осознал, что теперь он – глава семьи? Или когда ему стало известно, как много денег они задолжали?

А может, дело в Эйве? Если бы Мэтью жил сам по себе, ему было бы куда проще справляться с жизнью. Молодой одинокий джентльмен – даже без денег – всегда может найти в любом городе мира неплохую работу, чтобы себя обеспечивать. Но юная сестрёнка в качестве довеска немедленно осложняла его положение вдвое. Как он сам недавно выразился, теперь он не мог позволить себе выбирать.

Эйва выглянула из экипажа и окликнула возницу:

– Извините! Можно на минутку остановиться?

Тот недовольно оглянулся на неё и скривился, однако всё же натянул поводья и остановил лошадей.

– Что ты задумала? – спросил Мэтью.

– Просто хочу немного осмотреться. Выйдешь со мной?

И прежде чем брат успел её остановить, она открыла дверцу и выскочила наружу.

За спиной ещё слышались возгласы демонстрантов. Эйва на всякий случай не оглядывалась, чтобы они не подумали, что она хочет к ним присоединиться. Девочка перешла дорогу и подбежала к магазину, украшенному золотой вывеской, буквы которой вспыхивали и снова угасали.

«Империя сувениров! Только для вас, только в Уайзе! Зеркала и магические товары!»

Под крупными буквами виднелась надпись помельче – на листке бумаги:

«Испорченные товары возврату не подлежат. Магия фей – только иллюзия. Она не меняет реальности. Она не действует вечно и со временем истаивает».

На полках в витрине магазинчика громоздились груды маленьких серебряных зеркал, фарфоровых сервизов и дешёвой на вид бижутерии. Все эти вещицы казались слегка размытыми из-за облекавших их фейских заклинаний.

– Это те самые заклятия, которые поставлял наш отец? – спросила Эйва, услышав, что брат подошёл и стоит рядом с ней.

– Да, он снабжал товарами такие магазины, – ответил Мэтью. – Обычно владельцы лавочек приходили к нему со списками, а отец запирался у себя в комнате и заказывал это всё через своё зеркало. – Он вздохнул, вспоминая прежние времена. – А потом товары сами собой появлялись перед ним, аккуратно упакованные и перевязанные ленточками.

– А потом он решил прекратить этот бизнес. Просто взял и прекратил?

– Так он говорил, – Мэтью сдвинул шляпу на затылок и потёр лицо рукой. В траурной одежде он казался слишком бледным.

«Он так поглощён заботами обо мне, что забывает заботиться о себе самом», – подумала Эйва, и снова её посетила нежеланная мысль: в одиночку Мэтью было бы легче.

Она взяла его под руку.

– Ладно, это не важно. Может, зайдём внутрь?

Мэтью потянул на себя дверь магазинчика. Над входом звякнул колокольчик. Эйва, подобрав подол длинного платья, подошла к одной из полок. Несколько туристов рассматривали товары на витрине, а лавочник наблюдал за ними из-за серебряной стойки. Похоже, что это обычное дерево – просто зачарованное так, чтобы походить на серебро, подумала Эйва, заметив деревянные проплешины на серебряной поверхности. Она почувствовала скользнувший взгляд лавочника, слегка задержавшийся на метке у неё на щеке.

– У меня есть отличное заклинание, которое навсегда избавит вас от вашего недостатка, – окликнул он девочку.

Эйва взглянула ему прямо в глаза.

– От какого ещё недостатка?

Она нарочно улыбнулась, увидев, как тот слегка покраснел и отвёл глаза.

Мэтью тем временем взял в руки зеркальце.

– «Привет из Уайза», – прочитал он надпись на его обратной стороне. – А я-то думал, что эти штуки доставляют прямиком из Внемира.

Лавочник встопорщил усы.

– Наши зеркала – очень популярный местный сувенир. Напоминание о приятно проведённом отпуске, например.

– Мы приехали не в отпуск, – Мэтью положил зеркальце обратно на полку и приподнял шляпу. – Меня зовут Мэтью Харкурт. Я когда-то жил здесь вместе со своей семьей.

Лавочник распрямился и уставился на него во все глаза.

– Так вы – сын Харкурта? Значит, собираетесь работать на лорда Скиннера? Он замечательный человек, примите мои поздравления. Мой младший сын годами добивался работы в «Убывающей Луне»!

В его устах это прозвучало почти как обвинение, будто бы Мэтью нарочно украл работу из-под носа его младшего сына.

– А это, значит, та самая девочка, – добавил лавочник, переводя взгляд на Эйву.

Эйва одёрнула юбку. Траурное платье внезапно показалось ей слишком тесным и жарким. Она взяла в руки одно из зеркал, чтобы куда-то деть глаза, и перевернула его. На обратной стороне красовалось целое стихотворение, и девочка прочла его вслух:

Если на сердце темно и несладко, Зеркало примет всё зло без остатка.

– И что это значит? – сердито спросила она.

– Ничего, – пожал плечами лавочник. – Это просто детский стишок, в них немного смысла.

– Там ещё две строчки есть, – добавил Мэтью. – По крайней мере, так я запомнил. «Зеркалу горе своё передай, дальше по жизни счастливым шагай».

Ох, как бы Эйва хотела передать своё горе, свою грусть и дурные предчувствия какому-нибудь зеркалу! Она несколько секунд смотрела на своё отражение в дешёвом стекле, покрытом амальгамой, наклоняя зеркальце туда-сюда.

– Здесь не стоит слишком долго глядеть в зеркала, юная леди, – предупредил её лавочник. – Никогда не знаешь, что выглянет на тебя с той стороны.

Эйва чуть не подпрыгнула на месте и поспешно отложила зеркальце, а торговец весело подмигнул ей.

– Не бойтесь, я просто пошутил. На этой штучке, конечно, лежит простенькое заклинание, чтобы она поярче блестела, но вообще-то в ней нет ничего, кроме обычного стекла. Два шиллинга, если она вам приглянулась.

Он протянул руку в ожидании денег, но Эйва покачала головой и отвернулась. Она чувствовала на себе взгляд торговца всё время – пока его не отвлёк другой покупатель, который захотел приобрести фарфоровый молочник. Эйва зажмурилась и выдохнула. Теперь она уже жалела, что вошла в магазин.

Тем временем Мэтью вытащил из кармана визитку и положил её на стойку перед лавочником.

– Мы будем жить в доме номер восемь на Примроуз-Хилл. Хотелось бы поближе познакомиться с нашими новыми соседями.

– Не сомневаюсь, вы с ними познакомитесь, – кивнул лавочник, не сделав ни малейшего движения, чтобы взять визитку или хотя бы взглянуть на неё. – А на сегодня, я не сомневаюсь, у вас запланировано ещё много дел. Хорошего дня вам обоим.

– Какой противный, – сказала Эйва, когда они с братом садились обратно в экипаж.

Желание исследовать окрестные магазинчики у неё полностью пропало. Как только брат и сестра опустились на сиденье, лошади рванулись с места в карьер.

– Ты видел, как он на меня пялился?

Мэтью оглянулся через плечо.

– Он просто обижен, потому что лорд Скиннер дал работу мне, а не его сыну. Не стоит думать плохо обо всём городе из-за одного грубияна.

На миг его голос прозвучал так же весело и уверенно, как в прежние времена. Эйва осторожно улыбнулась. Может быть, возвращение в Уайз и впрямь окажется к добру для них обоих.

Экипаж катился по улицам, миновал несколько магазинов и поднялся на холм, где возница внезапно резко затормозил.

– Приехали! – крикнул он. – Вот он, номер восемь.

На вид дом был вполне неплох. Сад несколько зарос, но было видно, что там растут яблони – а ещё между деревьев виднелась овощная грядка. По фасаду дома карабкался тёмный плющ, поднимаясь до самой крыши и подбираясь к каминной трубе.

Возница, кряхтя, тяжело спрыгнул на землю.

– Давайте, забирайте свой багаж, отсюда сами донесёте.

Он не сделал ни малейшей попытки помочь им с вещами, и Эйва решила не просить помощи. Она подхватила две туго набитые сумки из тех, что поменьше, и потащила их по подъездной дорожке.

В доме сильно пахло сыростью. По стене в прихожей расплывались пятна плесени, в углу лежал свёрнутый влажный ковёр, похожий на кучу грязного тряпья. Комнаты отличались не сильно: все они также были мрачными, грязными и заплесневелыми.

– Здесь не так уж плохо, – храбро сказала Эйва, проводя пальцем по пыльному стеклу. Конечно, дом нуждался в хорошей уборке – но если вытащить ковры наружу и хорошенько их выбить, а потом открыть окна и всё проветрить, неприятный запах должен пропасть.

На кухне обнаружилась плита – старая, но вроде бы исправная, а также стол и четыре стула. А на столе, прислонённый к молочнику, стоял плотный конверт с письмом.

Дорогие мистер и мисс Харкурт,

Добро пожаловать в ваш новый дом. Надеюсь, вам здесь будет уютно. Сожалею, что не встретил вас по прибытии – у меня не было такой возможности. Однако же буду очень рад отужинать вместе с вами сегодня же вечером – у меня дома, в «Убывающей Луне». Жду вас к семи часам.

Искренне ваш,Лорд Скиннер

Лист бумаги был самым обыкновенным – плотным, не размытым, не зачарованным. Письмо было написано ровным чётким почерком, без всяких излишних завитков. Почерком, вызывающим доверие.

Не доверяй лорду Скиннеру, говорил Эйве отец… Перечитывая письмо, девочка почувствовала, что начинает задыхаться.

– Нужно было купить еды где-нибудь в городе, – послышался голос Мэтью, который только что вошёл на кухню. – Завтра ведь воскресенье, все магазины закрыты. Может, ты сбегаешь и купишь нам чего-нибудь, пока я распаковываю вещи? – Только тут он заметил листок бумаги в руках сестры. – А это что такое?

Эйва протянула ему письмо, стараясь, чтобы рука не слишком дрожала.

– Это для нас… приглашение. Или скорее приказ.

Глава 2

Если на сердце темно и несладко, Зеркало примет всё зло без остатка. Зеркалу горе своё передай – Дальше по жизни счастливым шагай. Не говорите детям ничего подобного. Дети склонны верить во что попало. (Да, я знаю, что последние две строчки не рифмуются, и ритмы у них тоже нет. Но я ведь вам не сборник поэзии!)Та Самая Книга

Главная улица Уайза казалась ещё тише, чем прежде, когда Эйва шагала по ней в поисках булочной. Демонстранты перед театром уже разошлись, после них на мостовой остались россыпи мятых листовок. Эйва в сердцах пнула комок бумаги, вымещая на нём своё скверное настроение. Она нарочно шла с опущенной головой, стараясь не обращать внимания на прохожих, которые то и дело оборачивались ей вслед.

– Это она, – расслышала Эйва голос одного встречного. – Та девочка, которая… ну, вы поняли.

Она было обернулась, желая напрямую спросить, что он имеет в виду, но компания уже поспешно её миновала.

– Извините, можно вопрос? – громко обратилась Эйва к их быстро удалявшимся спинам. Прохожие обернулись, обмениваясь взглядами, глядя друг на друга, себе под ноги – куда попало, лишь бы не в глаза Эйве. Девочка изобразила свою самую очаровательную улыбку и продолжила: – Вы не подскажете, где здесь ближайшая булочная?

Облегчение, нарисовавшееся на их лицах, было таким комичным, что Эйва прикусила губу, лишь бы не расхохотаться в открытую. Кто-то из парней указал ей направление – чуть вперёд, а потом в боковую улочку.

Свернув, куда ей было сказано, девочка вскоре заметила лавочку пекаря. Кажется, внутри никого не было – но когда она толкнула дверь, та легко поддалась.

– Здравствуйте! У вас ещё открыто? Мы с братом только что приехали в ваш город, и…

Из-под прилавка внезапно вынырнуло круглое мальчишеское лицо. Эйва невольно сморгнула.

– …И нам нужно купить хлеба, – закончила она. – А вас я уже встречала сегодня. Вы вручили мне листовку.

Подросток улыбнулся, и на щеках его образовались ямочки.

– Да, помню. – Он вытер руки о фартук и протянул ей через прилавок крепкую ладонь. – Будем знакомы, я – Чарльз Брунел. Пекарня «Брунел и сын» – я, собственно, и есть этот сын. Моя мама возглавляет движение «Свободу Дивному Народу».

Он открыто и прямо смотрел Эйве в глаза, когда они обменялись рукопожатием, а потом скользнул взглядом по её платью – и снова посмотрел ей в лицо. Эйва поняла, что он разглядел шрам на её щеке, но из вежливости не выказал любопытства или смущения, просто отметил что-то для себя и снова принялся внимательно её изучать.

– На самом деле грубо так рассматривать едва знакомых людей, – сказала Эйва, отнимая у него свою руку.

– Извините. У меня не было особых шансов потренироваться.

– Потренироваться в чём? В рассматривании людей? – Она тряхнула головой, чувствуя, что её втягивают в нежеланный разговор. – Не важно. Можете просто продать мне несколько булок?

Чарльз развернулся к полкам и начал складывать свежие булочки в бумажный пакет.

– Здесь все только о вас и говорят, – заметил он за работой. – Мэтью и Эйва Харкурт. Все удивлены, что вы через столько лет вернулись. Судачат, чем ваш брат сумел подкупить лорда Скиннера, чтобы он дал вам работу. Некоторые даже болтают, что это вы вынудили лорда так поступить, наложив на него заклятие.

Он закрутил пакет и запечатал его, но краем глаза всё так же наблюдал за Эйвой. Девочка вздёрнула подбородок и ответила ему прямым взглядом.

– Мои родители умерли от брюшного тифа, – сообщила она сдавленным голосом. – После чего у нас кончились средства к существованию, и мы были вынуждены сменить место жительства. Лорд Скиннер очень удачно предложил Мэтью работу, так что мы вместе с братом приехали сюда. Будь у нас деньги на подкуп этого лорда, нам бы в голову не пришло уезжать из дома. Что же до моих заклятий – я правда похожа на заклинательницу?

Чарльз поставил пакет на прилавок и упёрся в столешницу ладонями.

– Не похожи – но никогда не стоит судить о людях по внешности. Это первое, чему должен научиться каждый полицейский.

– Полицейский? Я думала, тут булочная.

– Это и есть булочная. Я помогаю отцу в работе, но когда вырасту, собираюсь стать полицейским. У нас в Уайзе недавно появился первый констебль – вот это, я понимаю, работа! Носишь шикарную униформу и раскрываешь преступления. А правда, что вы в детстве едва не умерли от кори?

Рука Эйвы невольно взлетела к шраму на щеке.

– Да, когда мне было два года, я переболела корью. Ничего не знаю о том, что я, оказывается, едва не умерла. А сейчас я спешу. Сегодня вечером мы ужинаем у лорда Скиннера.

– Правда? – улыбка Чарльза поблёкла, но он быстро взял себя в руки и снова заулыбался. – Уверен, он вам ужасно понравится. Он всем нравится.

– И вам тоже? По вашему тону так не скажешь, – заметила Эйва.

Чарльз пожал плечами.

– Я его недостаточно хорошо знаю. Но работа полицейского подразумевает, что ты подмечаешь любые детали, – он протянул Эйве пакет с булочками. – Все в нашем городе утверждают, что лорд Скиннер – замечательный человек, но эти слова звучат так, будто их заучили наизусть. У этого лорда странный запашок.

– Запашок?

– Вы сами поймёте, что я имею в виду. Приглядитесь к нему, к мелочам, которых не замечает большинство. Детали – это ключ к истине. Платить за хлеб не нужно, добро пожаловать в Уайз.

Слова Чарльза эхом звучали в ушах Эйвы, когда она вечером того же дня стояла у входа в «Убывающую Луну». Кованые ворота были распахнуты, за ними виднелась широкая, слегка изогнутая улица вдоль полукруглой лужайки, окружённой высокими белыми домами. Уличные фонари только начали зажигаться – пара их горела в конце квартала, освещая улицу мерцающим бледно-зелёным светом.

– Это светильники фей, я их помню из детства, – сказал Мэтью.

Сейчас, в паре шагов от дома своего работодателя, он выглядел куда менее уверенным в себе, чем казался днём.

Порыв ветра прокатился по улице, продувая насквозь единственное нарядное платье Эйвы, и девочка, вздрогнув, поплотнее запахнула на груди тёплую шаль.

– Если не хочешь идти со мной, я могу сказать лорду Скиннеру, что ты приболела и отдыхаешь с дороги, – предложил ей брат.

Эйва покачала головой. Она не собиралась отпускать Мэтью в одиночку знакомиться с подозрительным лордом. К тому же после слов Чарльза ей было любопытно самой на него взглянуть.

Они медленно шли вдоль газона в форме полумесяца, пока не добрались до подъезда, по сторонам которого и светились огоньки фей, бросая зелёные отсветы на тяжёлые высокие двери.

– Нам сюда, – Мэтью взялся за шнурок колокольчика.

Двери распахнулись так стремительно, что было очевидно – лорд Скиннер поджидал гостей и следил за их приближением. Эйва слегка отшатнулась от неожиданности.

Мэтью, конечно, упоминал, что лорд Скиннер – полный джентльмен, но человек, стоявший в дверях, был не просто полным. Он был чудовищно жирным. Пиджака на его плечах хватило бы, чтобы укрыть двадцать взрослых людей. Огромный живот выпирал из-под синего бархатного жилета. Подбородков у него было несколько, они один за другим спускались ему на грудь и колебались при любом движении головы. Даже ноги его были необычайно толстыми, складки жира на щиколотках нависали над краями блестящих чёрных ботинок.

– Мистер Харкурт, – приветствовал он Мэтью, протягивая руку. – Добро пожаловать. Я – лорд Скиннер. Соболезную вашей утрате.

Как странно: лорд – а сам открывает перед гостями двери… Эйва осознала, что неприлично уставилась на толстяка, и быстро сделала книксен, чувствуя, как пылают её щёки.

Лорд Скиннер и её приветствовал рукопожатием. Ладони его казались удивительно худощавыми по сравнению со всей прочей огромной фигурой, а тонкие пальцы были сухими, как старая бумага. Он так сильно сжал руку Эйвы, что та поморщилась от боли. Хозяин дома и всё вокруг казались успокаивающе реальными, плотными, без малейших признаков магии. Эйва задумалась, сколько этому лорду лет – сорок? Пятьдесят? Точнее она сказать не могла. Волосы его начинали седеть, но только на висках. Запах от него тоже исходил вполне обычный – должно быть, Чарльз просто издевался над ней, когда говорил про «запашок».

– Заходите, добро пожаловать, – пригласил лорд Скиннер, отпуская наконец руку Эйвы. – Две вещи никогда не ждут – время и хороший ужин.

Эйва взглянула на брата. Мэтью как-то расслабился, повеселел, напряжённые морщинки исчезли с его лица, делая его моложе. Ему и правда нравится этот лорд, подумала девочка – а, собственно, почему бы нет? Лорд Скиннер выглядел приятным человеком. Отец, очевидно, ошибался, и Чарльз тоже, и она была этому рада – так рада снова видеть Мэтью улыбающимся.

Эйва охотно шагнула через порог «Убывающей Луны» вслед за братом… и тут же замерла как вкопанная.

Широкий вестибюль был полон зеркал. Их серебряные рамы самых разных размеров занимали всё пространство от пола до потолка. С потолка свисали канделябры, и свет множества свечей отражался в зеркалах, погружая пространство в такое сияние, что Эйва могла бы подумать, что вступает в сплошной огонь… если бы не было так холодно. Этот холод не могло прогнать даже тёплое пламя сотен свечей. Девочка медленно развернулась – сотни её отражений смотрели на неё отовсюду, и на каждом был ясно различим бледный полумесяц шрама на щеке.

– «Убывающая Луна» долгие годы служила музеем магии Дивного Народа, – лорд Скиннер улыбнулся при виде её замешательства. – Это всё старые магические зеркала, но ни в одном из них давно уже нет магии. Едва вернувшись в Уайз, я решил собрать их все в одном месте в память о нашем общем прошлом.

«Приглядитесь к мелочам», – говорил Чарльз. Оглядываясь, Эйва заметила на стене с несколькими зеркалами небольшие отметины – как если бы зеркала несколько раз перевешивали, меняли местами. Она коснулась поверхности одного из них, желая узнать, каково на ощупь волшебное стекло. Зеркало казалось таким же, как обычное, но ведь оно давно уже не работало. Может быть, действующая магия ощущается иначе?

– Боюсь, в этом зеркале вам больше не увидеть никого из фей, – с улыбкой сказал лорд Скиннер, останавливаясь рядом с ней. – Вы интересуетесь магией, мисс Харкурт?

Эйва поспешно отдёрнула руку, смутившись, что её застали за исследованием.

– Моя сестра ещё в том возрасте, в котором интересуются всем на свете, – сухо сказал Мэтью у неё за спиной. – Примите наши извинения.

– Нет, что вы, нет причин извиняться. Любопытство – весьма похвальная черта, присущая молодости.

Эйва бросила на брата торжествующий взгляд. Лорд Скиннер нравился ей чем дальше, тем больше.

– А вы знаете, отчего эти зеркала перестали работать, лорд Скиннер? – набравшись храбрости, спросила она.

Тот покачал в ответ головой, ведя гостей всё дальше в дом.

– Этого никто не знает. Существуют разные теории – например, что в эпоху промышленной революции наша нужда в волшебстве становилась всё меньше, так что магия сама собой мало-помалу угасла от невостребованности. А может быть, и не предполагалось, что зеркала будут действовать вечно. Сейчас в Уайзе осталось шесть действующих зеркал – и это всё. Шесть заклинателей снабжают товарами все сувенирные магазины города и следят за тем, чтобы для туристов Уайз выглядел достаточно магическим. А моя задача – следить за юридической и налоговой стороной их торговли и за тем, чтобы заклинатели соблюдали технику безопасности.

Эйва заметила, что он не смотрел по сторонам, спеша вперёд между рядами сверкающих зеркал и направляя гостей в столовую до обидного быстро. Ей бы хотелось чуть помедлить и разглядеть побольше. Из сотен зеркал осталось только шесть работающих…

– А что произойдёт, если и последние зеркала перестанут работать? – снова задала она вопрос.

Лорд Скиннер развёл руками в беспомощном жесте.

– Тогда Уайз станет самым обыкновенным городом, а я… – он отвёл взгляд. – Но до сегодняшнего дня оставшиеся зеркала работают бесперебойно, хотя им уже немало лет. Будем надеяться, они ещё долго нам прослужат. Уверен, вы оба изрядно проголодались с дороги – теперь нам сюда.

Пара слуг открыла перед ними двери в конце вестибюля и замерла по сторонам, пропуская гостей внутрь. Эйва чуть задержалась взглядом на одном из них, пожилом человеке, но его лицо осталось совершенно непроницаемым, он даже бровью не повёл ей в ответ.

– Это наш банкетный зал, – объяснил лорд Скиннер. – Обычно я использую его только для крупных собраний, но ради дорогих гостей решил, что сегодня мы отужинаем именно здесь.

Эйва с трепетом огляделась. Зал был огромным, и хотя в его конце ярко пылал камин высотой с саму девочку, тепло огня не достигало и середины помещения. Стрельчатые окна выходили на лужайку-полумесяц, стол простирался на всю длину зала – но накрыты за ним были только три места, причем ближайших к огню.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил их лорд и сам втиснул своё огромное тело в кресло во главе стола. Ну, не всё тело, но большую его часть.

Из двери в углу показалось ещё несколько слуг – причём так безмолвно, будто они материализовались из воздуха. Один из них наполнил бокалы водой, другой поставил перед Эйвой тарелку супа.

«Он не тот, кем кажется», – говорил о лорде отец… Эйве не было особого дела до Чарльза и до того, ошибается он или нет, но папа… Разве папа мог ошибиться?

Лорд Скиннер начал шумно прихлёбывать суп.

– Когда вы поближе познакомитесь с населением Уайза, вы найдёте, что у нас очень дружелюбный и уютный город, – сказал он. – Кстати, мисс Харкурт, у меня для вас хорошая новость. Я подыскал вам место горничной в доме мистера Эдмунда Футера, вашего собственного кузена, и его матушки.

Эйва со стуком уронила ложку и нагнулась было, чтобы её поднять, но один из слуг опередил её.

– Извините… Вы сказали, мистер Футер и его матушка? Это же они купили дом нашего отца?

Лорд Скиннер кивнул, намеренно не обращая внимания на её смятённый тон.

– Да-да, именно они приобрели дом вашего батюшки вместе с обстановкой и магическим зеркалом. Меня несколько смущало, что вам придётся вернуться в ваш прежний дом в качестве горничной, однако потом я рассудил, что вы покинули его настолько юной, что наверняка ничего не помните, – он разломил булочку надвое и потянулся к маслёнке. – Мне показалось, что вам будет комфортнее работать на собственную родню, а не на чужих людей.

Что-то новое промелькнуло в его глазах – холодный и голодный блеск. И в этот же миг на Эйву накатила волна странного запаха – то ли мокрой земли, то ли прелых листьев, то ли ещё чего-то, что она не могла опознать, хотя была уверена, что этот запах ей знаком. У неё слегка перехватило дыхание.

Слуга тем временем положил возле её руки чистую суповую ложку, и когда девочка потянулась её взять, запах отхлынул. Наверное, показалось, подумала она. В конце концов, какая разница, в чьём доме работать? Как и сказал лорд Скиннер, лучше уж с роднёй, чем с чужаками.

– Спасибо большое, – сказала она. – Всё это звучит просто замечательно.

Лорд Скиннер откинулся на спинку кресла.

– Вот и славно. Вы приступите к работе в понедельник утром. А завтра вы могли бы, например, посетить воскресную службу в церкви – но если предпочтёте остаться дома и посвятить день обустройству после переезда, я уверен, никто во всем городе не подумает о вас дурно. А теперь расскажите мне о себе, мистер Харкурт. Насколько я понимаю, ваши родители сразу предпочли осесть в Кембриджшире? Весьма далеко от Уайза, смею заметить…

Разговор продолжался в подобном духе. Слуги безмолвно убрали суповые тарелки и подали рыбу, а после рыбы – ростбиф, целый огромный телячий бок. Лорд Скиннер собственноручно его нарезал толстыми, истекающими алым соком кусками. Слуги ещё раз сменили приборы и подали на десерт бланманже и бисквитный торт.

Эйва ела молча. Она не понимала, почему Чарльз предупреждал её о лорде Скиннере. Он действительно был замечательным человеком…

Она поймала себя на этой мысли и вздрогнула. Все говорят, что лорд Скиннер – замечательный человек, но эти слова звучат так, будто их заучили наизусть.

Только тут она осознала, что лорд Скиннер что-то ей говорит, и вскинулась.

– Извините, я немного…

– Я рассказывал мистеру Харкурту о нашем театре, – повторил тот, отправляя в рот очередной кусок шоколадного бисквита. – Вам стоит при первой же возможности сходить туда, посетить представление заклинателей. Уверен, вы найдёте его увлекательным.

Взгляд его бледно-голубых глаз снова сделался холодным и острым. Как он догадался, что Эйва как раз мечтала увидеть заклинателей в деле? Она неловко поёрзала на сиденье.

– Значит, зеркала передаются из рук в руки между членами семьей? И поэтому мистер Футер смог пользоваться отцовским зеркалом – потому что он его племянник?

Мэтью предостерегающе кашлянул, но лорд Скиннер, похоже, не возражал против этого вопроса. Похоже, интерес Эйвы был ему даже приятен.

– Именно так. Зеркала обычно передаются от отца к сыну, но это не строгое условие. Считается, что в жилах первых заклинателей текло немного крови Дивного Народа, и именно поэтому они могли пользоваться зеркалами. Эта способность передаётся по наследству в пределах семей.

Передаётся по наследству? Это же могло означать…

Лорд Скиннер кивнул, словно прочитав её мысли.

– Ваш отец был заклинателем, мисс Харкурт, и это значит, что в вас есть немного фейской крови. Что вы об этом думаете?

Мэтью рассмеялся.

– Но ведь это значит, что и у меня есть кровь Дивного Народа, да и у всякого, кто в родстве с заклинателем, а это как минимум половина Уайза. В вас, лорд Скиннер, тоже наверняка найдётся капелька фейской крови. То есть любой из нас при желании смог бы воспользоваться магическим зеркалом.

Эйва нахмурилась. В устах Мэтью всё это звучало так обыденно! На миг вернулся странный запах – и девочка подавила зевок, внезапно ощутив себя очень усталой, как если бы обильная и роскошная еда, которую она съела, теперь тянула её к земле.

– Извините меня, – сказал лорд Скиннер. – Я уже говорил, что моя работа здесь – чисто административная. Я сам не тянусь к магии и без сожалений оставляю её заклинателям. – Он поднялся с кресла. – Что ж, тем временем становится поздно, а вы ещё не отдохнули с дороги. Я прикажу заложить экипаж и отвезти вас домой.

Когда Эйва вскарабкалась в поджидавший у крыльца экипаж, голова у неё слегка кружилась – и не только от обильной еды. Она никак не могла разобраться, что же она на самом деле думает о лорде Скиннере. Он выглядел таким приятным, совершенно нормальным, вовсе не опасным. И всё же…

– Он замечательный человек, – пробормотал Мэтью себе под нос, усаживаясь рядом с сестрой.

Эйва вздрогнула.

– Что ты сказал?

– Я о лорде Скиннере. Он замечательный человек, тебе ведь тоже так показалось?

Да, Эйве действительно тоже так показалось. Эти слова сами собой поселились у неё в голове, словно заученные наизусть – точно как и говорил Чарли. Она скрестила руки на груди, стараясь думать о чём-нибудь другом.

– Только вот я не верю, что ему неинтересна магия. Он же устроил в «Убывающей Луне» настоящий магический музей – со всеми этими зеркалами. И вообще он управляет всей магической частью города. Если ты чем-то управляешь, ты же не можешь совсем этим не интересоваться, верно?

– Глядя на наше правительство, я бы так не сказал, – сухо отозвался Мэтью.

– Я серьёзно. Папа говорил, что не доверяет ему. Ты хочешь сказать, мы можем просто не обращать внимания на папины слова?

– Нет, я хочу сказать… сам не знаю что. Лорд Скиннер показался мне очень разумным и убедительным человеком. Давай дадим ему шанс заслужить наше доверие, ладно?

Эйва неохотно кивнула. Всё равно они теперь были заперты в этом городе, так что выбирать не из чего.

За коваными воротами между тем загорелись уличные фонари, и в их зелёно-золотом мерцании «Убывающая Луна» выглядела совсем из иного мира.

Глава 3

Наверняка вам не терпится поскорее перейти к Дивному Народу. Не спорьте, я знаю, о чём вы думаете: я ведь книга-провидец, книга, читающая мысли, я, в конце концов, пришла сюда с той стороны зеркала. Человеческие создания все одинаковы: им интересна магия и ничего, кроме магии. Хорошо, сейчас вы узнаете кое-что о Внеуайзе, пока у нас ещё есть на это время. Пока все на свете не умерли.

Та Самая Книга

Хоуэлл терпеть не мог выходить из дома по воскресеньям. В этот день, единственный в неделю, люди никогда ничего не заказывали через зеркала, и улицы Внеуайза были полны народа, вышедшего за собственными покупками. По воскресеньям Хоуэлла толкали на улицах города, натыкались на него и наступали на ноги чаще, чем он успевал сосчитать.

Он надеялся, что хотя бы на площади перед Зеркальной Почтой будет потише, но и здесь тянулась огромная очередь: все стремились как можно поскорее передать на отправку свои товары, чтобы те добрались через зеркала до адресатов как можно раньше в понедельник утром. Дым из труб «Растущей Луны» мешался с серебряным туманом, в тех местах, где в воздух пролилась магия, принимая причудливые формы цветов и ветвей. Эта серебряная дымка всегда особенно густо стояла над Зеркальной Почтой, и сегодня она противно воняла тухлыми яйцами.

Зажав сумку под мышкой, Хоуэлл начал прокладывать себе дорогу через толпу.

– Осторожнее, – возмутился какой-то мужчина, ожидавший своей очереди. – У меня тут сотня зачарованных роз, спецзаказ на завтра!

– Извините, – отозвался Хоуэлл, совершенно не чувствуя себя виноватым. У этого торговца розами был целый день, чтоб отправить свой товар – сам виноват, что его принесло на Почту именно сейчас.

Мальчик в красной униформе проверял документы посетителей у входа на Почту, и Хоуэлл на миг задержался на него посмотреть. «Я бы мог работать на такой должности», – подумал он, чувствуя укол зависти. Для этой работы не нужно никаких особых способностей, никакой магии. Но у Хоуэлла, конечно, не было шансов получить подобное место – всех почтовых смотрителей лично назначал мистер Боунз.

Мистер Боунз, владелец Почты, а заодно и доброй половины Внеуайза. Все без исключения подростки, когда им исполнялось одиннадцать, проходили обязательное годовое обучение на фабрике мистера Боунза – «Растущей Луне», где создавалось большинство заклинаний для мира людей. Для молодёжи это был шанс показать себя – и в ещё большей степени шанс исследовать собственные магические таланты и узнать свои сильные места.

Как выяснилось в процессе обучения, у Хоуэлла вовсе не было сильных мест. Пока прочие ученики выхватывали магию прямо из воздуха, чтобы превращать сухие листья в живые розы, или меняли собственную внешность, Хоуэлл ничего ниоткуда не выхватывал и внешне оставался всё тем же скучным Хоуэллом.

В результате за время обучения ему то и дело поручали работу, которую больше никто не хотел делать. Восьмичасовые смены проходили в подметании полов и чистке оборудования – и всё это в атмосфере удушающей, непроходимой скуки. Сперва он ещё надеялся, что кто-нибудь оценит его старания и усидчивость и даст ему шанс заняться чем-нибудь получше – но никто его так и не оценил.

Три месяца назад, когда год обучения закончился, родители подыскали Хоуэллу работу, на которой отсутствие магических способностей не особенно сказывалось. После чего, удовлетворившись тем, что сын теперь может сам о себе позаботиться, они уехали из Внеуайза путешествовать – и Хоуэлл с тех пор их больше не видел. Иногда он скучал по родителям, но большую часть времени просто злился, что они его бросили.

Он оторвал взгляд от фабричных труб. Лучше не думать о «Растущей Луне» – для него время работы там закончилось и вряд ли когда-нибудь вернётся.

Дама в необычайно широкой шляпе, украшенной синими розами, на ходу налетела на мальчика и извинилась:

– Простите!

Потом она пригляделась – и, откинув вуаль, пристально воззрилась на Хоуэлла.

– Извините, вы, случайно, не…

– Я спешу, – коротко бросил тот.

Его вдруг страшно утомила эта толпа. Дама ещё пыталась что-то сказать ему вслед, но он заторопился прочь, расталкивая толпу локтями и не обращая внимания на возмущённые выкрики владельцев всех этих сумок и коробок.

Спрятавшись за памятником мистеру Боунзу, возвышавшимся на краю площади, он остановился перевести дыхание – а потом продолжил путь. Обойдя подальше Молочайную улицу, где жила чокнутая мадам Брилль (последний раз, когда он наткнулся на неё, старуха пригрозила превратить его в уховёртку), он выбрал дорогу через вещевой рынок и вышел по другую его сторону на почти пустую дорогу.

Здесь магический туман был не таким густым, а запах травы и дыма говорил, что кто-то неподалёку жжёт летние костры. Немногочисленные прохожие спешили куда меньше, чем в центре. Хоуэлл вытащил из сумки пирожное и принялся жевать на ходу, облизывая с пальцев сладкие крошки.

На середине улицы – между очередной конторой и сырной лавкой – стояло нужное ему здание, с фасадом, целиком сделанным из стекла.

Вот оно, единственное место во Внеуайзе, где имелась работа для парня, лишённого магических способностей. Хоуэлл доел своё пирожное и со вздохом взглянул на знакомую табличку на дверях:

«Добро пожаловать в Дом Забытых Зеркал»

Галерея была пуста – если не считать коллекции старых зеркал, собранных со всего Внемира. Ни одно зеркало не работало. Завёрнутые в белую ткань, они напоминали собрание призраков.

Хоуэлл положил свою сумку на конторку и сбросил с плеч пальтецо. Не успел он повесить его на вешалку, как сверху по ступенькам с топотом сбежал ему навстречу другой мальчишка. Волосы его, чуть более светлого оттенка зелёного, чем у Хоуэлла, были нарочно прилизаны, чтобы открыть кончики ушей.

Хоуэлл внутренне застонал. Конечно же, Уилл уже был на ногах – и в полной готовности съесть весь их общий завтрак без остатка.

– Ты опоздал, – сообщил Уилл, бесцеремонно хватая сумку Хоуэлла и заглядывая внутрь. – Где ты застрял?

– В пекарню была длинная очередь. А где мастер Тьюдур?

Уилл вытащил из сумки кекс и откусил от него сразу половину.

– Уехал навестить матушку, – сообщил он с набитым ртом. – Ты сегодня можешь помыть зеркала. А для меня есть работа наверху.

«Знаю я твою работу наверху – ты просто завалишься там спать», – подумал Хоуэлл. Будучи на пару лет его старше, Уилл занимал должность рангом повыше и обладал совершенно бесполезным и страшно раздражающим магическим талантом – подражать пению птиц. Но во Внеуайзе даже бесполезный магический талант считался лучше полного отсутствия такового.

Хоуэлл пожал плечами и повесил наконец своё пальтецо на вешалку у стола.

– Я ещё на прошлой неделе перемыл все зеркала, и с тех пор они не испачкались. Вроде бы мастер Тьюдур говорил, что мне нужно будет прибраться на втором этаже.

– Я приберусь вместо тебя, – Уилл подхватил под мышку сумку с выпечкой. – Оставлю тебе пару кексов на потом.

Ничего он, конечно же, не оставит. Уилл, как всегда, слопает всё до крошки, потом опять завалится спать, а когда вернётся мастер Тьюдур, в беспорядке на втором этаже он будет винить Хоуэлла.

Уилл толкнул его плечом и поскакал вверх по лестнице. Хоуэлл слышал наверху его шаги, потом – скрип кровати. Он грустно опустился в кресло мастера Тьюдура за конторкой. Можно, в конце концов, поступить как Уилл и просто отдохнуть. Зеркала пока явно не нуждались в дополнительной полировке.

Какое-то время Хоуэлл просто смотрел в окно, разглядывал прохожих. Но никто из них не останавливался у дверей, даже не смотрел на Дом Забытых Зеркал. Мастер Тьюдур любил представлять этот дом своеобразным подобием музея из человеческого мира, напоминанием об истории Внемира. Но на самом деле это скорее был унылый склад для хранения вещей, которые больше никому не нужны. Хоуэлл скользнул взглядом по рядам зеркал – их тут были сотни, все пронумерованные и обёрнутые белым полотном. Их с Уиллом обязанности заключались в том, чтобы держать зеркала в чистоте и примерно раз в месяц проверять, не вернулись ли к какому-нибудь из них рабочие свойства, но Уиллу всегда было лень этим заниматься, а Хоуэлл брался за это дело совсем редко, когда ему случалось совсем уж заскучать.

Со второго этажа послышался негромкий храп. Уилл уже успел заснуть. Хоуэлл почувствовал, что и его глаза потихоньку закрываются…

И тут входная дверь шумно открылась.

Хоуэлл поспешно заморгал и вскочил с кресла. С чего бы это мастеру Тьюдуру вздумалось вернуться так рано?

– Уилл сейчас… – начал было он, но тут же прервался.

Потому что через порог переступил вовсе не мастер Тьюдур. Вошедший мужчина был высоким и худым, с длинным острым носом и с лицом, словно бы состоящим из сплошных прямых линий.

Хоуэлл моментально узнал его. Конечно, а как не узнать! Он ведь всего час назад проходил мимо памятника этой персоне.

Мистер Боунз!

Тот был одет в тёмно-красный костюм – такой тёмный, что казался почти чёрным. Штанины его брюк и рукава были настолько узкими, словно он не желал расходовать на одежду больше ткани, чем это необходимо. На голове мистер Боунз носил высокий цилиндр – по человеческой моде. Вслед за ним в приоткрытую дверь сочилась серебристая дымка.

О мистере Боунзе рассказывали, что он обладает способностью создавать из магической дымки скелетов и насылать их на своих врагов. И если такой скелет отправится за тобой, он рано или поздно найдёт тебя где угодно, куда бы ты ни спрятался, и больше никто никогда не увидит тебя снова. Хоуэлл почти не верил в эту байку – но всё-таки… Всё-таки невозможного не бывает, так что мальчик слегка вздрогнул и невольно огляделся вокруг.

– Мастер Флетчер, если не ошибаюсь? – обратился к нему мистер Боунз, снимая цилиндр.

Сердце Хоуэлла замерло. Он с трудом заставил себя кивнуть.

– Да, я Хоуэлл Флетчер. Я подмастерье… то есть подмастерье-уборщик. Я чищу зеркала и наблюдаю за порядком в галерее, когда мастера Тьюдура нет. Сегодня он ушёл с визитом к своей матушке, но я могу сбегать и привести его…

Мальчик запинался, собственный голос казался ему слишком тонким. Он прервался на полуслове, чтобы перевести дыхание.

Мистер Боунз окинул помещение взглядом, подолгу задерживаясь на каждом закрытом зеркале.

– Скажите мне, мастер Флетчер, вам нравится здесь работать?

От неожиданности Хоуэлл прикусил язык. Острая боль разозлила его, и это странным образом уменьшило его ужас перед мистером Боунзом. Он сглотнул и ответил куда более твёрдо:

– У меня есть кров над головой, достаточно еды, а сама работа не тяжёлая.

Почему мистер Боунз задаёт ему такие вопросы? Неужели мастер Тьюдур на него жаловался? Хоуэлл протянул руку к ближайшему зеркалу.

– Зеркала в превосходном состоянии. Я могу вам показать…

– Нет! – мистер Боунз оттолкнул руку Хоуэлла, уже взявшуюся за край покрова. От его обтянутой перчаткой руки ударила волна холода, пронзившая Хоуэлла. Мальчик резко отдёрнул руку. Кожу слегка покалывало.

– Спасибо, не нужно, – уже более спокойно повторил мистер Боунз, поправляя покрывало. – Я задумывался о том, чтобы взять на Зеркальную Почту нового подмастерья. Мне порекомендовали вас.

Хоуэлл был рад, что стоит у конторки – можно было схватиться за столешницу, чтобы удержать равновесие. Его одновременно бросало в жар и в холод. Всего несколько минут назад он мечтал о том, как он мог бы работать на Зеркальной Почте!

– А кто меня порекомендовал? – спросил он, с трудом выговаривая слова (рот его мгновенно пересох).

Мистер Боунз проигнорировал этот вопрос и продолжил:

– Работа на Зеркальной Почте – дело очень ответственное. Именно поэтому я лично выбираю всех своих работников. Я должен быть уверен, что вы намерены трудиться усердно, что вам можно доверять…

– Я усердный, – выговорил Хоуэлл. – Спросите хоть мастера Тьюдура, он подтвердит.

– В своё время я непременно с ним поговорю, – кивнул мистер Боунз и побарабанил пальцами по конторке – совсем рядом с рукой Хоуэлла, вцепившейся в столешницу. – Должен признать, вы оказались моложе, чем я ожидал.

Всего несколько секунд назад присутствие мистера Боунза вгоняло Хоуэлла в ступор. Теперь же мальчик трясся от страха, что тот развернётся и уйдёт, навсегда забыв о нём.

– Я буду работать очень хорошо, – выпалил он, – и я очень, очень надёжный. Что вы мне скажете сделать, то я и сделаю. Обещаю вам.

Мистер Боунз легонько покачал головой и снова надел свою шляпу.

– Хорошего вам дня, мастер Флетчер.

Сердце Хоуэлла провалилось в пятки. Но мистер Боунз внезапно остановился на пороге и развернулся.

– Хотя, пожалуй, у меня есть для вас одно задание, – сообщил он. – Уверен, что вы слышали о неприятном инциденте на Зеркальной Почте, который имел место на прошлой неделе.

– Да, конечно! Лига античеловечников, – отозвался Хоуэлл. Об этом и правда слышали все жители Внеуайза. Члены лиги античеловечников попытались прорваться на Почту – очередная попытка разбить последние работающие зеркала и таким образом разрушить договор с миром людей.

Мистер Боунз кивнул.

– Одна персона из этой клики доставляет нам сейчас больше всего проблем. Это юная леди с розовыми волосами, в широкополой шляпе. Возможно, вы её встречали?

Только сегодня он видел возле Почты даму в широкополой шляпе, она ещё на него наткнулась в толпе. Но какого цвета были её волосы? Хоуэлл не мог припомнить, мозги просто отказывались работать.

– Я не знаю, – выговорил он наконец.

Если он ошибётся и мистер Боунз потратит время на преследование не той персоны, Хоуэлл может сразу распрощаться с надеждой когда-нибудь получить место на Зеркальной Почте.

Мистер Боунз посмотрел ему в лицо долгим взглядом.

– Если вам когда-нибудь встретится эта женщина, если она попытается с вами заговорить – особенно если попытается заговорить, – немедленно отправляйтесь на Зеркальную Почту и доложите мне. Могу я доверить вам такое поручение?

Вот он, шанс доказать свою надёжность!

– Да, конечно, – горячо сказал Хоуэлл.

– Хорошо. Тогда я ещё раз пожелаю вам хорошего дня и удалюсь. Естественно, я ожидаю, что вы никому не будете рассказывать о нашем разговоре. Если ваш мастер обнаружит, что вы собираетесь его оставить до окончания срока обучения, он вряд ли будет доволен. Может даже отказаться отпустить вас.

С этими словами он вышел, так резко распахнув дверь, что она захлопнулась за ним с громким стуком. Хоуэлл подпрыгнул от этого звука – и снова ухватился за конторку. Сердце его громко колотилось, колени дрожали.

Это на самом деле случилось. Мистер Боунз – сам мистер Боунз – предложил ему работу на Зеркальной Почте. Конечно, придётся начать с самого низа служебной лестницы, но ведь постепенно он сможет и подняться на несколько ступеней, может, даже до охранника или оператора зеркала. Он станет старше Уилла по званию – вот Уилл разозлится! Хоуэлл невольно усмехнулся, представив выражение лица своего собрата-подмастерья, когда тот услышит эту новость…

Но усмешка его быстро угасла. Хоуэлл снова уселся в кресло и закатал рукав, чтобы потереть круглый шрам на левом плече. Обычно он его не беспокоил, но тут что-то зачесался.

Только что сюда приходил мистер Боунз и предложил Хоуэллу работу его мечты. На первый взгляд всё было отлично, просто замечательно. Откуда же у Хоуэлла это странное чувство, будто что-то не так?

Глава 4

Уайз, 1852 год. Население: 8300 человек. Гости города: от 800 до 1000 человек еженедельно. Число магических зеркал: 6. Это официальная статистика. В реальности цифры могут отличаться. Ну, в общем, я вас предупредила.

Та Самая Книга

Церковь в Уайзе принадлежала к числу немногих городских зданий, нетронутых магическими заклинаниями. Когда воскресным утром Эйва и Мэтью проскользнули в её двери и уселись на деревянную скамью, девочка непритворно наслаждалась ощущением обычности, надёжности старых каменных стен. Почти все присутствующие обернулись со своих мест, чтобы посмотреть на новичков. Эйва заметила, что из прихожан лишь несколько человек мерцало аурами заклинаний. Лорд Скиннер сидел на передней скамье – и в одиночку занимал её целиком. Он заметил Мэтью и дружелюбно ему кивнул.

Какой же замечательный чело… Эйва поймала себя на этой мысли и быстро пресекла её.

Проповедь была на тему привечания вновь прибывающих, при этом преподобный то и дело со значением взглядывал на Эйву с братом, отчего она почему-то не чувствовала себя особенно привечаемой.

По окончании службы прихожане начали один за другим подниматься и потянулись мимо них к дверям. Преподобный подошёл лично поприветствовать Эйву и Мэтью.

– Добро пожаловать в Уайз, – сказал он, обмениваясь с Мэтью рукопожатием. – Мои соболезнования по поводу вашей потери.

– Спасибо, – вежливо отозвалась девочка. – Нам очень понравилась ваша проповедь.

Пастор скривил губы, и Эйва подумала, что он, наверно, заметил, что она половину службы продремала. Однако он открыто смотрел ей в глаза, и это ей нравилось.

– Будем знакомы. Я – преподобный Стоув. Я сам не так давно в Уайзе – на прошлую Пасху исполнилось шесть лет со дня моего прибытия. Как вы, начали обустраиваться?

– Всё в порядке, – кивнул Мэтью. – Здешние жители очень, м-м-м…

– Когда поближе познакомитесь с местными, вы обнаружите, что они милы и дружелюбны, – заверил преподобный Стоув. – Дайте людям пару недель – и вы начнёте чувствовать себя по-настоящему дома.

Эйва в этом сильно сомневалась. Оглядываясь, она заприметила знакомое лицо – Чарльза Брунела из пекарни. Он был в компании двоих взрослых – должно быть, родителей – и двух девушек немного его постарше, наверное, сестёр. У них были похожие русые волосы и круглые лица.

– Это семейство Брунел, – заметив её взгляд, пояснил преподобный. – Чарльз, я думаю, ваш ровесник. Они занимаются одним очень достойным общественным движением здесь, в Уайзе.

– Да, я знаю, «Свободу Дивному Народу», – кивнула Эйва. – А вы что думаете о магии?

– Эйва, – смущённо шепнул Мэтью, но преподобный Стоув только улыбнулся.

– По правде сказать, я наряду с Брунелами принадлежу к движению «Свободу Дивному Народу». Дивный Народ – наши братья, они заслуживают справедливого к себе отношения. Я слышал, вы собираетесь работать у лорда Скиннера, мистер Харкурт? Вам очень повезло, он – замечательный человек.

И снова эти слова!

– А как давно лорд Скиннер живёт в Уайзе? – невинным голосом спросила девочка.

Вопрос, похоже, позабавил преподобного.

– Знаете, я не могу точно сказать – но всяко дольше, чем я сам. Он даже немного помогает нашим акциям протеста, хотя у него, конечно же, связаны руки для активного участия в движении. Человек его положения не может себе позволить фаворитизма, – священник вздохнул. – Но, по крайней мере, сегодня у него – день отдыха. Никаких заказов через зеркала, так что и Дивный Народ имеет возможность отдохнуть от трудов.

– Вы когда-нибудь видели фей, преподобный Стоув? – задала было Эйва новый вопрос, но Мэтью уже поспешно увел её за руку.

Они вышли из храма под хмурое пасмурное небо. Надгробные памятники на церковном дворе отбрасывали бледные тени.

– Зачем ты меня утащил? Я хотела расспросить его о Футерах, – сказала Эйва.

– Думаю, на сегодня ты задала ему уже достаточно вопросов.

– Мне так не кажется. Я ещё о многом хотела узнать, – возразила Эйва, останавливаясь посреди дороги. – Почему ты не хочешь разговаривать о магии фей? Это ведь очень интересно, в чём тут проблема?

Мэтью избегал её взгляда.

– Нет никакой проблемы. Смотри, а вот и Футеры, – он указал Эйве на пожилую женщину, которая выходила из церкви рука об руку с молодым мужчиной. – Тётя Лили и Эдмунд! Доброе утро. Мы давно не виделись. А это Эйва.

Вот, значит, какие они – родственники, которые купили папино волшебное зеркало! Эйва не видела в них ни малейшего сходства с отцом. Папа был тихим и малорослым, а Эдмунд Футер – довольно высоким. Миссис Футер хотя и была хрупкой, однако же выглядела сердитой и грозной с тёмными глазами и седыми волосами, стянутыми на затылке в плотный пучок.

– Нам отлично известно, кто эта девочка, – ледяным голосом сообщила Лили Футер. Она смерила Эйву строгим взглядом и фыркнула. – На мой взгляд, она выглядит достаточно нормальной.

Интересно, а какой ещё она могла бы выглядеть? Эйва сдвинула шляпку на затылок и улыбнулась старухе самой очаровательной своей улыбкой.

– Доброе утро. Я с нетерпением жду первого дня работы у вас.

– В воскресенье мы не обсуждаем работу, – поспешно сказала её тётка. – Ждём вас у себя завтра утром. Не опаздывайте. Идём, Эдмунд.

Эдмунд послушно пошёл вслед за матерью, только чуть пожал плечами, словно извиняясь перед Эйвой за её резкость.

Эйва топнула каблучком.

– Что с ней не так?

– Это не твоя вина, – объяснил Мэтью. – Тётя Лили и наш отец никогда особо не ладили. Может, из-за большой разницы в возрасте, он ведь был сильно младше. К тому же она рано овдовела и была вынуждена растить Эдмунда в одиночку.

Всё это, по мнению Эйвы, не давало тётке права вести себя так ужасно. Внезапно она почувствовала прилив ненависти к этому городу. Её тошнило от этих неправдоподобных заклятий и от враждебных людей. Её тошнило от того, что родители просто взяли и умерли, и теперь – хочешь не хочешь – им с Мэтью придётся жить здесь.

Мэтью подавил тяжёлый вздох и взял Эйву под руку.

– Я вот подумал – может, после обеда пойдём исследуем деревья в нашем саду? Ты же не забыла, как лазают по деревьям?

Через пелену облаков над головой прорвался солнечный луч. Эйва ласково сжала локоть своего брата и пошла рядом с ним. Многое изменилось, ничего не поделаешь, но, может быть, и не всё на свете.

Разумеется, жителям сразу обоих соседних домов приспичило нанести обязательный визит вновь прибывшим ровно в тот момент, когда Эйва наполовину вскарабкалась на дерево.

Они стояли тесной группой и неодобрительно смотрели на неё снизу вверх – двое мужчин, две дамы и целая стайка детишек разных возрастов. На всех без исключения лицах отражался чистый шок. Кто-то из детей захихикал.

– Может быть, хотите выпить чаю? – вежливо пригласил их Мэтью.

– Мы заметили, что вы, гм, заняты, – сообщила одна из дам. – Не хотим вам мешать. Но если вам что-нибудь понадобится, будьте любезны, гм… м-м…

Она хочет сказать – «будьте любезны, не вздумайте обращаться к нам», подумала Эйва. Она спустилась с дерева, по пути зацепившись юбкой за сучок, так что её ноги открылись почти до колен.

Дама постаралась поскорее развернуть своих детей спиной к этому непристойному зрелищу.

– Добро пожаловать в Уайз. Приятно видеть, что вы начинаете осваиваться.

– Поскорее заходите к нам снова! – крикнула Эйва им вслед, и незваные гости ещё быстрее зашагали к воротам.

Она подождала, пока те скроются из вида, и повернулась к Мэтью.

– Похоже, они считают, что со мной что-то не в порядке.

– С тобой всё в полном порядке, – заверил её Мэтью.

– Но всем этим людям так не кажется, – она смотрела вслед уходящим соседям. – Если ты мне не объяснишь, в чём дело, я просто продолжу спрашивать всех подряд. Чарльз Брунел сказал, что в детстве я едва не умерла от кори.

– Где ты успела с ним поговорить?

– В булочной. Так это правда?

Мэтью вздохнул.

– Я сам не знаю. Помню только, что ты очень тяжело болела. Мне самому тогда было немного лет – вроде бы не сильно больше десяти. Никто не удосуживался мне объяснять, что происходит. – Он передёрнул плечами. – Но ты в конце концов выздоровела, и это главное.

– Но всё-таки? – продолжала допытываться Эйва. – Мэтью, давай, расскажи мне наконец.

Мэтью ковырнул землю носком башмака.

– Ты же знаешь, что люди любят сплетничать. А наш отец, помимо прочего, был заклинателем. Так что некоторые говорили, что тебя вылечили с помощью магии. К тому же болезнь оставила у тебя на лице этот шрам. Понимаешь, людям всегда нравится верить в чепуху вроде фейских меток.

– Я думала, магия фей – это сплошные иллюзии. Она же не может никого вылечить или оставить после себя настоящие шрамы.

– Не может… Но это не мешает людям сплетничать и придумывать небылицы, – юноша глубоко засунул руки в карманы и ссутулился. – Думаю, это одна из причин, по которым отец решил уехать из Уайза: он страшно устал от сплетен.

– А какие у него ещё были причины? – спросила Эйва.

Мэтью снова вздохнул.

– Мы вроде бы собирались пить чай?

Ладно, не хочешь – не говори. Эйва сердито зашагала к дому. На кухонном столе она заметила листок бумаги. Да это же листовка движения «Свободу Дивному Народу», которую дал ей Чарльз! Эйва разгладила её на столешнице.

«Кем вы считаете Дивный Народ?

Многие говорят, что они – всего лишь иллюзия, отражения, живущие внутри магических зеркал и исполняющие наши приказы. А вы что думаете?»

Глава 5

Быть магической книгой пророчеств иногда забавно, особенно когда удаётся подслушать людские разговоры.

Вот такой разговор происходит прямо сейчас:

«– Я слышал, ты наконец раздобыл девчонку.

– Да, она у меня. Не смей к ней прикасаться, она моя.

– Ты ведь даже не знаешь, способна ли она на что-нибудь. Из всего, что ты знаешь, получается, что это обычный ребёнок.

– Ты говоришь так, потому что хочешь вынудить меня отказаться от моего плана. Но ты опоздал: она уже у меня. А теперь расскажи мне о мальчишке».

Звучит интересно, верно же?

Та Самая Книга

– Ты уверена, что мне лучше не ходить с тобой? – спросил Мэтью, останавливаясь у дома Футеров.

Эйва прикрыла глаза ладонью, поднимая взгляд к высокой крыше. Весь этот дом сиял чистыми самоцветными красками, а крыша была ярко-золотой. Цвета перетекали друг в друга и мерцали, так что у девочки слегка рябило в глазах.

Сперва она даже не смогла разглядеть, где тут ворота – но наконец заметила их. Вход был почти полностью оплетён алыми розами, которые ярко засияли и исчезли, когда она взялась за кованую ручку.

– Со мной всё будет в порядке, – сказала она уверенно. Ей не хотелось, чтобы брат провожал её за ручку на первое место работы, как неразумного младенца.

Эйва немного подождала, чтобы убедиться, что Мэтью действительно отошёл достаточно далеко, и наконец толкнула ворота. А потом помедлила пару секунд, потому что сердце внезапно начало биться слишком быстро. Всё будет хорошо, яростно напомнила она себе. Что бы ни произошло в их семье, Футеры все равно её родственники, и они предложили ей работу, что очень мило с их стороны, верно же? Если бы по какой-то причине она им не нравилась, они бы этого не сделали.

Она быстро прошла по подъездной дорожке и позвонила в медный колокольчик у двери. Несколько секунд ничего не происходило, а потом дверь так резко распахнулась внутрь, что девочка едва не упала.

На неё сурово смотрела Лили Футер.

– Ты слишком рано, – взгляд её задержался на шраме-полумесяце у Эйвы на щеке, потом она осознала, что слишком уж неприлично себя ведёт, и развернулась. – Ладно, заходи.

Эйва переступила порог. Вестибюль был широким, стены зачарованы под сусальное золото. Конечно, она не ожидала от себя воспоминаний об этом доме, но всё равно была разочарована, что обстановка выглядит настолько незнакомой.

– Доброе утро, тётя Лили, – вежливо поздоровалась она. Слова ощущались странно – странным казался сам факт, что у неё есть тётя. – Мэтью передаёт вам привет. Он бы с радостью зашёл вместе со мной, но уже приступил к работе в «Убывающей Луне».

Лили Футер смерила её взглядом.

– Называй меня «миссис Футер», – она не просто произнесла эти слова, а пролаяла их, как собака. – Я не выношу фамильярности в общении со слугами. Мы приняли тебя на работу только потому, что об этом попросил лорд Скиннер, а моему сыну не хватило характера ему отказать. Думать не смей, что родство со мной – это повод для тебя расхаживать по моему дому как хозяйка.

Эйва смотрела на неё во все глаза, совершенно шокированная. Все слова, которые она собиралась сказать, замерли у неё на языке.

– Я и не хотела, я…

Миссис Футер не дала ей договорить.

– Надеюсь, ты быстро поймёшь, где твоё место.

Она развернулась и быстро зашагала по коридору, а Эйва растерянно поспешила за ней. Вот и расплата за робкую надежду, что здесь у неё всё будет хорошо.

Миссис Футер резко распахнула дверь и жестом приказала Эйве зайти на кухню.

– Твои обязанности – поддерживать чистоту во всех комнатах первого этажа, – с этими словами она коротко приоткрыла дверь шкафа, давая Эйве разглядеть хранившиеся там полотенца, щётки и тряпки. Она двигалась с такой спешкой, словно боялась потратить на девочку лишнюю секунду. – Кухарка приходит в девять утра. С её приходом твоё дело – не мешать ей, разве что она потребует от тебя какой-либо помощи. По понедельникам в доме стирка. С ней справляется приходящая прачка, но теперь ты будешь ей помогать. – Наконец она открыла дверь в дальнем конце кухни. – Здесь ты можешь оставить верхнюю одежду. Давай, поторапливайся.

Помещение представляло собой нечто среднее между прачечной и кладовкой. На полках по стенам стояли банки с мукой и сахаром, на полу – корзины с бельём. Эйва положила свою шляпку на единственный в комнатке стул и сняла пальто, дрожа от сквозняка, проникавшего в широкую щель под окном. На сегодня она выбрала простое серое платье без узоров. Вообще-то ей ещё полагалось носить траур, но тяжёлое и плотное чёрное платье плохо подходило для домашней работы.

– Тебе понадобится фартук, – сказала миссис Футер. – И ещё повяжи голову платком. Не желаю, чтобы по всему дому попадались твои грязные волосы.

Можно подумать, Эйва только и мечтала, как оставлять волосы и беспорядок повсюду, где она ни окажется! Она быстро провела по волосам пальцами.

– Извините. Завтра я принесу с собой фартук и платок.

– Уж будь так любезна. Так, идём дальше.

Она стремительно провела Эйву по всему этажу, коротко приоткрывая перед ней двери в разные комнаты и выплёвывая указания. В столовой имелся обеденный стол, который надлежало полировать каждый день и не оставить на нём ни царапинки. В большой и малой гостиной – проводить полную уборку и следить, чтобы на ковры не попало ни кусочка копоти из камина.

Нигде в этих комнатах не было ни следа отцовского магического зеркала. Эйва подивилась, где мистер Футер может его хранить.

Перед последней дверью в коридоре миссис Футер на миг задержалась.

– Это самая важная комната, – заявила она.

Сердце Эйвы подпрыгнуло.

– Это комната заклинателя?

Миссис Футер ощерилась.

– Не глупи, девочка. Кабинет мистера Футера находится на втором этаже, и слугам туда вход запрещён. Это – моя личная гостиная, где я принимаю друзей. Я ожидаю, что ты будешь поддерживать в ней идеальный порядок. Здесь нужно мыть полы и прибирать каждый день.

Она распахнула перед Эйвой дверь. Чуть приподняв подол, девочка осторожно переступила порог, боясь случайно что-нибудь сломать или испачкать самим фактом своего присутствия.

Эта комната оказалась больше всех остальных. Утренний свет струился из широких окон. Большую часть одной из стен занимал выложенный мрамором камин, у которого полукругом стояли кушетки и кресла. Но взгляд Эйвы сразу привлекло зеркало, висевшее на стене между двух окон – длинное, узкое, в красивой серебряной раме.

На вид оно походило на магическое, но ведь Футеры наверняка не стали бы хранить его открыто, у всех на виду?

– Это зеркало нам подарил лорд Скиннер, – сообщила миссис Футер. – Раньше оно хранилось в «Убывающей Луне».

Она сделала многозначительную паузу и даже улыбнулась краями губ, словно ожидая, что Эйва сильно впечатлится.

Эйва вспомнила старые зеркала, занимавшие в «Убывающей Луне» целую стену. Неудивительно, что это зеркало выглядело волшебным – оно и вправду когда-то таким было. А теперь стало просто красивой безделушкой, как и все фейские заклинания, которыми изобиловал город. Миссис Футер явно повесила это зеркало на самом виду, чтобы люди спрашивали о нём и давали ей шанс похвастать, что сам лорд Скиннер делает их семье подарки.

– Э-э, красивое зеркало, – сказала Эйва. – Оно отлично… отражает.

Улыбка миссис Футер снова превратилась в оскал.

– А теперь приступай к работе. Твои рабочие часы – с восьми утра до шести вечера. Кухарка будет кормить тебя обедом, есть будешь на кухне, но после того, как остальные пообедают. По воскресеньям у тебя выходной, по средам будешь уходить раньше, после обеда. Я не терплю опозданий и надеюсь, что ты будешь работать усердно и не путаться лишний раз под ногами. Мистер Футер – очень важный человек, и ты не должна попадаться ему на глаза и мешать работать.

Ясно.

Не путаться под ногами, не попадаться на глаза и не задавать вопросов. И не забывать, что ты здесь лишняя.

Эйва вернулась в кухню, достала из шкафа пустое ведро и тряпку. Когда наконец миссис Футер перестала за ней пристально следить и удалилась, девочка облегчённо выдохнула.

Она очень надеялась, что хотя бы для Мэтью сегодняшний день будет более удачным.

– Ужасный был день, – сказал Мэтью, падая в кресло перед камином. – Во-первых, похоже, лорд Скиннер толком не знал, к чему меня приставить. Наконец придумал, чтобы я составлял каталог книг в его кабинете. Так что всю вторую половину дня я карабкался вверх-вниз по лестницам, стаскивал книги с полок, переписывал их названия и авторов и ставил книги на место. У меня никогда в жизни так не болели ноги! И знаешь, что самое скверное? Эта работа совершенно бессмысленна. Ища какую-нибудь толстую тетрадь, чтобы записать в неё все эти книги, я случайно обнаружил в ящике стола полный каталог здешней библиотеки. Его составили только в прошлом году.

– Ты сказал об этом лорду Скиннеру? – спросила Эйва.

– Сказал. А он ответил, что хочет составить новейший каталог. «На случай, если что-нибудь изменилось», видишь ли, – Мэтью тяжело вздохнул. – К тому же там ужасно холодно, и, кроме меня, нет ни одного другого клерка. По крайней мере, я за весь день никого не видел, так и мёрз в одиночку в пальто. Надеюсь, лорд Скиннер в ближайшем будущем найдёт мне какое-нибудь настоящее занятие, а пока я просто не понимаю, зачем я ему вообще понадобился, – он со стоном потянулся. – Единственная польза – он накормил меня прекрасным обедом. Мясным пирогом. И, кстати, пригласил нас обоих завтра вечером снова с ним поужинать.

Опять?

– Может, он хочет нас как следует откормить, а потом съесть? – предположила Эйва. – Ты же видел, какой он жирный.

– Эйва!

– Извини, – Эйва потёрла ладонью ободранные костяшки другой руки, всё ещё красные после долгой стирки. – Кстати, Футерам я тоже не нужна. Тётя Лили даже не признаёт меня своей племянницей, а Эдмунда я за весь день ни разу не видела. По словам миссис Футер, они дали мне место только потому, что об этом попросил лорд Скиннер. Я, правда, не понимаю, какое ему до нас дело.

– Может, он занялся нашей судьбой из милосердия. Он кажется очень сердечным человеком.

Кажется. Эйва ударила рукой по креслу, подняв облачко пыли.

– В этом городе всё подряд только кажется! Почему вещи и люди не могут быть настоящими, такими, как они выглядят?

– Но всё и есть ровно так, как оно выглядит, – отозвался Мэтью. – Может, мы и не хотели сюда попадать, но мы уже здесь – и должны тут оставаться. Уверен, со временем наше положение выправится.

Со временем! «Сколько времени для этого понадобится? – вздохнула про себя Эйва. – Месяц? Год?»

Она была уверена, что никакое время не заставит миссис Футер лучше к ней относиться. Что же до самого этого города с его тайнами и сплетнями, ей начинало казаться, что она предпочла бы жить бездомной бродяжкой в Кембридже.

Глава 6

Договор гласит, что магические зеркала служат дверьми между двумя мирами. Конечно, не в буквальном смысле дверьми. Обычными дверьми может воспользоваться кто угодно, здесь не нужно магических способностей. А когда вы смотрите в волшебное зеркало, ваше отражение появляется в зеркале-близнеце. Тогда вам остается просто перейти в собственное отражение и сделать шаг вперёд. Для этого требуется кое-какая магия, поэтому мало кто из людей способен на переход, к тому же вам обязательно нужно, чтобы с той стороны вас пригласили войти – мы же не можем позволить людям и нелюдям бесконтрольно бродить между мирами туда-сюда. Это могло бы породить многие несчастья – хотя и не хуже, чем несчастье, которое неминуемо грядёт.

Та Самая Книга

С тех пор, как мистер Боунз впервые посетил Дом Забытых Зеркал, прошло пять дней. За это время он заглядывал сюда ещё дважды – первый раз, чтобы расспросить Хоуэлла, не встречал ли он где-нибудь розоволосую леди, а второй – по его утверждению, просто потому, что проходил мимо.

И вот сегодня снова…

– Нет, я всё ещё не видел той леди-античеловечницы, – покачал головой Хоуэлл. – Извините, пожалуйста. Я правда ищу её повсюду, стоит мне выйти из дома.

Мистер Боунз, нахмурившись, сверлил мальчика взглядом, будто решая, можно ли ему верить.

– Продолжайте розыски, – наконец сказал он. – Если она всё ещё во Внеуайзе, вы непременно с ней встретитесь.

Непонятно, почему он был в этом настолько уверен. Хоуэлл открыл было рот, чтобы спросить, но тут мистер Боунз сдёрнул пальто мальчика с вешалки и бросил ему в руки.

– Думаю, вам было бы приятно сегодня посетить Зеркальную Почту, – сказал он как ни в чём не бывало.

Хоуэлл от неожиданности уронил пальто, и оно грудой свалилось на пол.

– Как, прямо сейчас?

– Почему бы нет? Ваш мастер не вернётся до самого вечера, а ваш товарищ-подмастерье…

Да, наслаждался послеобеденным сном на втором этаже. Откуда мистеру Боунзу удавалось знать, где и кто находится? Хоуэлл нагнулся и подобрал своё пальто. Да, он может просто закрыть галерею на час-полтора, никто и не узнает…

Сердце его учащённо билось, когда он выходил на улицу вслед за мистером Боунзом. Сегодня после обеда дымка в воздухе сияла жёлтыми и оранжевыми оттенками. Кусочки тумана отрывались от плотной пелены и прилипали на ходу к полам пальто мистера Боунза, переливаясь, как мыльные пузыри. Хоуэлл с восторгом смотрел на это зрелище – никогда до сих пор он не видел, чтобы магический туман так странно себя вёл. Истории о том, что мистер Боунз умеет создавать из этой дымки скелетов, теперь казались куда правдоподобнее. По спине мальчика пробежали мурашки.

– Оно всегда так делает? – осмелился он спросить, стараясь не задевать туманные пузыри.

Мистер Боунз брезгливо отряхнул пальто, и оранжевые клочки тумана разлетелись в стороны.

– Иногда. Не отставайте, юноша.

Он прошёл сквозь обычную толпу перед Зеркальной Почтой, словно бы не замечая её – и толпа действительно исчезала при его приближении. Народ расступался в стороны, в знак почтения прикасаясь к полам шляп или даже отвешивая поклоны. В Хоуэлла, правда, несколько прохожих всё-таки врезалось – они были слишком заняты созерцанием мистера Боунза, чтобы замечать его маленького спутника, но на этот раз Хоуэллу не было до них дела. «Я иду на Почту с самим мистером Боунзом», – думал он, раздуваясь от гордости, которая на время вытеснила все остальные его чувства и мысли.

Мистер Боунз, правитель Внеуайза. Когда магические зеркала по всему Внемиру теряли силу, это он основал Зеркальную Почту и разместил там последние оставшиеся зеркала, а теперь (Хоуэлл и представить не мог, каким образом) он поддерживал в них магию, чтобы они продолжали действовать. Это он основал фабрику «Растущая Луна», чтобы производить заклинания для мира людей, и под его управлением фабрика работала бесперебойно. А теперь он самолично решил предложить Хоуэллу место на своём предприятии.

Через несколько секунд они вошли в помещение Почты. Привратники в красной униформе проверяли ярлыки на посылках, готовых к отправке. Все разом оставили свои дела и выпрямились при появлении мистера Боунза.

– Продолжайте работать, не отвлекайтесь, – на ходу бросил мистер Боунз. – Мастер Флетчер, идите сюда.

На мгновение он приостановился и нахмурился, словно заметив что-то важное.

– Мне нужно кое-чем срочно заняться, – сказал он – и перехватил ближайшего охранника. – Покажите этому мальчику нашу Почту. Пусть он взглянет на зеркала. Мистер Флетчер, мы с вами поговорим чуть позже, – с этими словами он отошёл, открыл какую-то дверь и, казалось, исчез на секунду раньше, чем она за ним затворилась.

Охранник повернулся к Хоуэлу и объяснил:

– Не удивляйся, он всё время так делает. Наверное, его срочно позвали на фабрику – у него тут есть мгновенный переход для экстренных случаев.

– Мгновенный… что?

– Магический портал. Ну, я так думаю, сам-то я им никогда не пользовался, – он чуть улыбнулся. – Кстати, я Льюэл. Пошли, покажу тебе зеркала.

Последние три месяца Хоуэлл провёл в помещении, битком набитом зеркалами, но до сих пор не видел ни одного из них в работе. Шесть зеркал стояли в ряд, разделённые серебряными перегородками. Шесть операторов зеркал сидели перед ними в ожидании – кто-то читал книгу, кто-то вязал или шил, чтобы скрасить ожидание.

– Впечатляет? – спросил Льюэл.

Хоуэлл кивнул, потому что Льюэл явно ожидал от него подтверждения. Но на самом деле он удивлялся, как обыкновенно всё это выглядит.

Но тут одно из зеркал подёрнулось дымкой, и Хоуэлл мгновенно изменил своё мнение. Оператор зеркала – это была женщина – мгновенно отложила шитьё и выпрямилась. Льюэл оттащил Хоуэлла на пару шагов назад, но тот успел увидеть, как зеркало очистилось – и отразило не оператора, а мужчину-человека, молодого и полненького, с волосами цвета сухой травы и жесткими русыми усами.

– Отойди чуть в сторону, чтобы он тебя не увидел, – шепнул ему Льюэл. – Людям приятно думать, что их обслуживают в условиях полной приватности. Если бы они знали, что нас тут целые толпы, это бы испортило им всю магию.

– Всю магию? – переспросил Хоуэлл.

– Ну да. Нам нужно выглядеть в их глазах как можно почтеннее. В конце концов, половина нашего товара – это всего лишь видимость.

Женщина-оператор достала серебряную записную книжку.

– Внемир приветствует вас, мистер Футер. Ожидаем ваших заказов.

Человек по ту сторону стекла вытащил собственный блокнот.

– Одна сотня зачарованных роз, – зачитал он. – Шестнадцать чайных сервизов. Двадцать халатов, повышающих красоту носителя.

В голосе его звучала явная скука.

Оператор стремительно записывала всё, что он диктовал.

– Доставка в понедельник утром, – закончил наконец заклинатель. – Это всё.

Зеркало затуманилось, а потом очистилось – и на этот раз в нём отразилась женщина-оператор. Она вздохнула, вырвала листок из записной книжки и бросила его в корзину.

– Вот так оно работает? – прошептал Хоуэлл.

Льюэл тем временем уже отвернулся.

– Да, примерно так. Потом придёт сотрудник, соберёт все заказы и отправит их на «Растущую Луну». Там товары запакуют и доставят сюда, чтобы в понедельник их переправили заказчику через зеркало. Иногда, правда, люди заказывают что-нибудь, чего у нас на фабрике на данный момент нет, и нам приходится искать это по городу. А ещё иногда люди задают вопросы. Как будто мы обязаны знать ответы на то, что касается их собственного мира! Но чаще всего они просто передают заказы. Часть моей работы – ну, кроме охраны порядка – следить за тем, чтобы заказы отправлялись через нужные зеркала.

– А сами вы когда-нибудь ходили через зеркало? – спросил Хоуэлл. – Я имею в виду – попадали в человеческий мир?

Льюэл со смехом покачал головой.

– Это было бы забавно, верно? Но я за всю жизнь не припомню ни одного случая, чтобы кто-нибудь путешествовал через зеркало. Людям от нас нужны только заклинания, им совершенно не хочется пускать нас самих к себе в гости.

– А как насчёт мистера Боунза? – продолжал расспрашивать Хоуэлл. Конечно же, мистер Боунз не мог ни разу не побывать в мире людей! Но Льюэл и на этот вопрос покачал головой.

– Я никогда не видел, чтобы мистер Боунз вообще заглядывал в зеркало. Поверь, для нас это только способ принимать человеческие заказы.

– А-а, – протянул Хоуэлл, чувствуя себя слегка разочарованным. Он ожидал от Зеркальной Почты большего. – А чего хотят античеловечники? Я слышал, они причиняют большие неприятности.

– Ещё как причиняют, и раньше, и сейчас. Хотя по большей части они просто устраивают снаружи свои демонстрации и орут во всю глотку, а мы их игнорируем, – он с важным видом одёрнул форменный китель. – Не проболтайся мистеру Боунзу о том, что я сейчас тебе скажу, но все считают, что рано или поздно эти зеркала перестанут работать – с помощью античеловечников или без. Все остальные зеркала ведь уже умерли, верно? Значит, и эти не вечны, и, несмотря на договор с миром людей, однажды человеческим заказам придёт конец.

У Хоуэлла отвисла челюсть.

– Но ведь когда зеркал не останется… – он не договорил. Это означало, что не останется и Зеркальной Почты, и «Растущей Луны», и всех трудов мистера Боунза. Мальчик нервно сглотнул. – А что вы думаете о мистере Боунзе? Он вам нравится?

Выражение лица Льюэла вдруг как-то изменилось – по нему, как рябь по воде, пробежал оттенок страха, – но потом он успокоился.

– Он замечательный, – сказал охранник. – Очаровательная личность. Настоящий джентльмен. – Он быстро оглянулся через плечо, словно ожидая, что мистер Боунз стоит у него за спиной и все слышит. – Просто оставайся по его правую руку – и у тебя всё получится.

Интересно, что происходит с теми, кто случайно оказался по левую руку мистера Боунза? Хоуэлл согласно покивал.

– Может, вернёмся, пока он не начал меня искать? – слова с трудом выходили из пересохшего горла. – Спасибо, что показали мне Почту.

Он в последний раз оглянулся на зеркала. Ещё одно начало подёргиваться дымкой, и его оператор вытащил записную книжку на изготовку.

Когда Хоуэлл вышел из Зеркальной Почты, голова его кружилась от обилия впечатлений. Шесть действующих зеркал – и благодаря им работает огромная фабрика «Растущая Луна». Внезапно это число показалось таким крохотным! Вся связь их мира с миром людей висит на тоненькой ниточке, и никого это, похоже, особенно не пугает. Или пугает – но никто не подаёт виду, потому что слишком страшно.

Он привычно начал пробираться через толпу. Теперь никто и не думал уступать ему дорогу. Наоборот, некоторые огрызались на него, когда он старался проложить себе путь.

И тут чья-то рука схватила его за локоть.

– Хоуэлл, запомни номер семьдесят семь, – произнёс женский голос.

Хоуэлл резко обернулся – и вскрикнул. Это была леди с розовыми волосами! Та самая античеловечница!

Мальчик быстро вырвал у неё свою руку.

– Откуда вы меня знаете?

Где сейчас мистер Боунз? Нужно срочно доложить ему!

Античеловечница покачала головой.

– Тебе грозит смертельная опасность. Не доверяй мистеру Боунзу и помни номер семьдесят семь.

С этими словами она исчезла, растворилась в толпе, заполнявшей площадь.

Хоуэлл стоял неподвижно, словно прирос к земле ногами. С чего бы античеловечнице идти на риск, явиться в самый центр города, к Зеркальной Почте, чтобы предупредить его о неведомой опасности?

Кто-то из прохожих толкнул его локтем.

– Извините, – привычно обронил Хоуэлл и отошёл с дороги. А потом побрёл обратно – просто потому, что не мог придумать никакого другого плана действий.

Дом Забытых Зеркал был совершенно пуст. Вот и замечательно – последнее, чего сейчас хотелось бы Хоуэллу, это объясняться с мастером Тьюдуром или даже с Уиллом о причинах своего отсутствия. Он взял тряпочку и начал заново полировать зеркала. На лбу застыла тревожная морщинка. Как бы ему хотелось понять, что обо всём этом следует думать!

«Запомни номер семьдесят семь».

Это просто число. Оно может что-то значить, а может не значить вообще ничего. Однако же Хоуэлл внезапно оторвался от работы, поднялся на ноги, прошёл в другой конец галереи и сдёрнул покров с зеркала номер 77.

В стекле отразились только его собственное лицо и стена галереи у него за спиной. Всё как обычно. Хоуэлл издал тихий смешок, и его дыхание слегка затуманило зеркало. Мальчик поспешно протёр стекло тряпкой.

По непонятной причине пятнышко влаги, оставленное его дыханием, не исчезало, несмотря на его старания – наоборот, казалось, что оно растёт и распространяется. Хоуэлл потёр ещё сильнее.

И тут в мгновение ока зеркало очистилось. Тряпка выпала из рук Хоуэлла и была моментально им забыта.

С той стороны стекла, где прежде Хоуэлл не видел ничего, кроме собственного отражения, на него смотрело чужое лицо. Лицо девочки с тёмными волосами, с повязанным на голове платком и со шрамом на щеке, по форме напоминающим лунный серп.

Глава 7

В 1852 году Британия больше не нуждалась в магии. Британия и безо всякой магии успешно правила морями. Новый вид магии называется «промышленность»: это фабрики, машины, двигатели. Зачем здесь нужны заклинания фей, которые так быстро изнашиваются, если есть механизмы, способные работать долгие годы?

Печален тот мир, который перерос свою потребность в магии, но что я, в конце концов, могу в этом понимать? Как я, кажется, уже упоминала выше, я ведь всего лишь книга.

Та Самая Книга

Эйва прибиралась в передней гостиной, довольная тем, что рабочий день вот-вот кончится, а кроме того, что сегодня суббота, и завтра у неё будет выходной. Эта неделя, по её ощущениям, длилась целую вечность. Миссис Футер то и дело срывала на ней злость в течение дня, а по вечерам вдобавок приходилось терпеть ужины у лорда Скиннера, во время которых он пристально её разглядывал.

Он замечательный человек.

Эти слова как будто сами собой пробирались ей в голову, и Эйва усилием воли вытрясала их вон. Вскинув голову, она увидела собственное отражение в длинном зеркале – и её сердце пропустило пару ударов. Девочке показалось, что с той стороны стекла на неё смотрит кто-то совсем чужой. Незнакомая унылая личность в сером платье, в белом фартуке, с волосами, прикрытыми платком… Только метка на щеке оставалась прежней.

Эйва распрямилась и нарочно подошла к зеркалу вплотную. Нет, она не собирается вечно заниматься уборкой в чужих домах. Она не просто какая-то горничная, что бы ни думали о ней Футеры. Облачко её дыхания слегка затуманило зеркало.

Бедное зеркало, невольно подумала Эйва. Его создали порталом в другой мир, а вместо этого оно теперь было обречено висеть на стене без дела и услаждать взгляды противных друзей миссис Футер…

Тем временем туманное пятно на поверхности зеркала начало распространяться. И вдруг – раньше чем Эйва успела отреагировать – стекло полностью очистилось, и теперь оттуда смотрело вовсе не её собственное отражение. Из зеркала на неё во все глаза пялился мальчик. Мальчик с зелёными волосами и острыми ушами, с огромными, на половину радужки, тёмными зрачками. И лицо мальчика было искажено от ужаса.

Эйва замерла. Краем уха она слышала, как кухарка гремит кастрюлями на кухне. С улицы доносились голоса людей, проходивших мимо. Мир продолжал жить своей обычной повседневной жизнью, и при этом – каким бы невероятным это ни казалось – с той стороны зеркального стекла на неё смотрел настоящий живой мальчик из народа фей.

Если бы он наконец не сморгнул, им бы никогда не удалось разорвать зрительный контакт, подумала Эйва – и только тут осознала, что сама за всё это время ни разу не моргнула. Она шумно втянула воздух и на миг прикрыла глаза, хотя и боялась, что мальчик исчезнет, как только она отведёт от него взгляд.

Но тот никуда не делся. Эйва вопросительно улыбнулась ему. Сердце её билось гулко, как молоток.

– Привет?

Интересно, он вообще может её слышать?

Мальчик часто заморгал и наконец отозвался:

– Э-э, ага, привет.

Вот и ответ на её вопрос. Эйва не представляла, чего бы ещё сказать.

– Ты фея? – спросила она наконец – и тут же почувствовала себя полной дурой. Конечно, он из народа фей, это и так ясно.

Однако мальчик по ту сторону зеркала недоумённо нахмурился.

– Нет. Я из Дивного Народа. А вот тебе бы понравилось, если бы я назвал тебя человейкой?

Вроде бы шутка и не смешная, но Эйва невольно хихикнула.

– Нет, наверное, не понравилось бы. Извини.

Она на всякий случай оглянулась на дверь – убедиться, что та заперта. Последнее, чего ей сейчас хотелось – чтобы её за разговором застукала миссис Футер.

Мальчик точно таким же движением оглянулся через плечо, проверяя, точно ли в комнате никого нет.

– Этого просто не может быть, – сказал он наконец. – Это зеркало не работало уже лет сто. Сейчас происходит нечто очень странное.

– Да, я заметила, – Эйва коснулась серебряной рамы, боясь, что магия, пробудившаяся в зеркале, исчезнет так же внезапно, как и появилась. – Меня зовут Эйва Харкурт. Я из Уайза.

– Хоуэлл Флетчер из Внеуайза, – отозвался мальчик, нервно вытягивая из воротника рубашки торчащую нитку. – А как ты заставила своё зеркало заработать?

– Я не заставляла. Просто посмотрела в него, – Эйва невольно потёрла шрам на щеке. – Это, наверное, ты что-то сделал.

– Я? Нет, я просто пытался его протереть. Скажи, тебе ведь не встречалась леди в широкополой шляпе? Или мистер Боунз?

Эйва покачала головой.

– Кто такой мистер Боунз?

Хоуэлл ещё несколько раз растерянно моргнул.

– Ты не знаешь мистера Боунза? Он – правитель Внеуайза. Владелец Зеркальной Почты и «Растущей Луны». Его все знают.

Эйва представления не имела, что такое «зеркальная почта» и «растущая луна».

– Наверное, его знают все по твою сторону зеркала, – предположила она. – Здесь всё иначе. – Она попробовала вспомнить, что было сказано в листовке движения «Свободу Дивному Народу», полученной от Чарльза. – Скажи, Внеуайз – это реальное, настоящее место? Вы не просто живёте в зеркалах, как отражения?

Теперь пришла очередь Хоуэлла смотреть на неё как на идиотку.

– Ты что, не знаешь, что отражения не живые? Иначе они могли бы перемещаться и говорить сами по себе.

Эйва почувствовала, что к щекам её прилила кровь.

– Не обязательно мне грубить. Откуда я знаю, как работают эти зеркала? Я же не заклинательница.

– Прости, – на сей раз извинился Хоуэлл, но губы его изогнулись от сдерживаемого смеха. Он провёл рукой по зелёным волосам. – Магические зеркала работают как двери между нашими мирами. Зеркала на твоей стороне открываются на Зеркальной Почте, и операторы принимают ваши заказы, которые выполняются нашими мастерами на фабрике «Растущая Луна». А зеркала, которые больше не действуют, хранятся в Доме Забытых Зеркал, и сейчас я нахожусь именно там.

Эйва не желала открыто признать, что вообще не понимает, о чём он говорит.

– А я сейчас нахожусь в доме своего кузена, – сказала она. – Он заклинатель, но это не его рабочее зеркало. Вообще, я не уверена, что он хорошо разбирается в магии.

Хоуэлл почесал за острым ухом.

– Я уже сказал, что происходит нечто очень странное.

Лорд Скиннер. Эйва всегда знала, что с ним что-то не так. Это он отправил Эйву работать к Футерам, и он же подарил им зеркало. Может, он стоит за всем происходящим?

– Мне кажется… – начала было Эйва и тут же прервалась: за её спиной послышался звук открывающейся двери. Миссис Футер выкрикивала её имя. Эйва тяжело вздохнула. – Слушай, я сейчас должна идти. Мы сможем с тобой ещё поговорить?

– Думаю, да, если зеркало не перестанет работать. Может, завтра?

Эйва едва не кивнула – но вовремя вспомнила, что завтра воскресенье.

– Давай в понедельник? – предложила она. – Я буду здесь между пятью и шестью часами. У вас во Внеуайзе время такое же, как у нас?

– Сейчас у нас почти шесть вечера, так что, похоже, да. Буду тебя ждать.

– Никому не говори, – успела добавить Эйва.

Если каким-то образом через третьи руки слухи дойдут до Футеров, ей больше никогда не позволят даже приблизиться к волшебному зеркалу.

– Тогда до понедельника, – отозвался Хоуэлл. А потом наклонился и подобрал с пола покрывало. На миг зеркало отразило его, держащего в руках белое полотно – и зеркальная поверхность стала белой, а потом очистилась, и Эйва снова не видела ничего, кроме собственного отражения. Но теперь щёки её разгорелись, и шрам-полумесяц выделялся особенно ярко.

«Где твой дух авантюризма, Эйва?»

Девочка открыла дверь и вышла в коридор.

– Мисс Футер, – позвала она, – я хотела вас немножко расспросить про ваше новое зеркало. Вам ведь его подарил сам лорд Скиннер? А как давно?

– Несколько недель назад. На самом деле он предложил нам такой подарок в благодарность за то, что мы согласились принять тебя на работу. И я понимаю, почему он постарался заранее компенсировать нам издержки – ты пока ещё ничем не доказала, что заслуживаешь своего жалованья. Иди-ка помоги кухарке, если наконец закончила возиться с уборкой.

«Миссис Футер даже не подозревает, что зеркало рабочее», – поняла Эйва и на миг испытала облегчение. Прежде чем закрыть за собой дверь в гостиную, она бросила на зеркало прощальный взгляд.

«Держись подальше от зеркал, Эйва. Не доверяй лорду Скиннеру. Он не тот, кем кажется».

Детали – это ключ к истине.

Происходит нечто очень странное.

Эти мысли не давали Эйве покоя, вновь и вновь повторяясь по кругу, пока её рабочий день наконец не закончился.

Эйва знала, что сразу после работы должна идти домой, но ей требовалось время, чтобы немного подумать. К тому же вечер выдался ясный. Девочка дошла до центра города и медленно бродила по улицам, рассматривая разные заклинания, облекавшие дома своими аурами. Некоторые уже увядали и работали только частично, из-под сохранившихся лоскутов виднелись участки обычных кирпичных стен. Когда она подходила к театру, начали зажигаться уличные фонари – шары волшебного света. Какие-то из них сияли ярко, какие-то – более тускло, пронизанные грязно-бурыми прожилками.

– Да, в этом и есть проблема магии фей, – произнёс у неё над ухом мальчишеский голос. – Она быстро изнашивается.

Эйва развернулась – и увидела Чарльза Брунела. Он возвращался откуда-то с пустой корзиной из-под хлеба.

– Газовые фонари куда лучше фейских, – сказал он, кивая на ближайший шар света. – Они чище и проще в управлении. К тому же их производство не вынуждает рабочих Внемира трудиться впустую. Кстати, рад снова тебя встретить.

Эйва кивнула, хотя не была уверена, рада ли она сама новой встрече с Чарльзом. Прямо сейчас она была не в настроении говорить с кем бы то ни было. С другой стороны, Чарльз наверняка знал о Дивном Народе не меньше, а то и больше, чем все остальные жители Уайза.

– А почему ты сказал, что Дивный Народ трудится впустую? – спросила она. – Разве они не могут просто отказать людям, если не хотят делать эти фонари?

– Для дочери заклинателя ты на удивление мало знаешь о магии. Дело в договоре между нашими народами.

Эйва едва не ляпнула, что её отец никогда не говорил с ними о магии, а теперь, когда он умер, у него уже ничего не спросишь. Однако Чарльз не был виноват ни в том, ни в другом. Так что девочка предпочла просто задать ещё один вопрос:

– Что за договор?

Чарльз поставил на мостовую корзину и вытер потные ладони о штаны.

– Это старая история. По одной версии событий, некогда Дивный Народ жил здесь бок о бок с нами, но однажды они покинули этот мир и забрали с собой всю свою магию. А в качестве прощального подарка они оставили людям зеркала и заключили с нами договор, что с помощью зеркал мы можем иметь доступ к их магии. Но вместо того, чтобы прибегать к помощи магии в трудный момент, люди начали требовать всё больше разных заклинаний и чар для своей потехи и начали обращаться с Дивным Народом как со своими рабами. Возможно, поэтому большинство зеркал перестало работать: люди слишком ими злоупотребляли.

Эйва подумала о Хоуэлле, о мальчике-фее, смотревшем на неё из глубины давно уже сломанного зеркала. Она едва не проговорилась Чарльзу о произошедшем – и едва успела сдержаться.

– Но это всего лишь старая история, – закончил тем временем Чарльз. – Может, на самом деле всё обстояло иначе.

Непонятно почему, но общий дух истории казался Эйве истинным. И знакомым – как будто когда-то давно она уже это слышала. Может, отец рассказывал ей что-то подобное в детстве?

– Как тебе работается у Футеров? – спросил Чарльз. – Думаю, вряд ли очень хорошо?

Эйва заправила под шляпку выбившуюся прядь волос.

– А почему ты так думаешь?

Чарльз указал на её ладони.

– У тебя руки грязные. Ты не нашла лишней минутки, чтобы помыть их перед выходом, а это означает, что тебе ужасно не терпелось оттуда сбежать. – Он широко улыбнулся. – А кроме того, я знаю, что миссис Футер – ужасная старая карга. В городе говорят, её муж умер так рано только для того, чтобы наконец убраться от неё подальше. – Улыбка его угасла. – Ладно, извини. Это я глупость ляпнул.

– Почему? Потому что мои родители тоже умерли?

По крайней мере, Чарльз не притворялся, что ничего об этом не знает. Эйва оглянулась на тусклый уличный фонарь. Его свет почти целиком стал грязно-бурым, и внутри стеклянного шара девочка ясно различала очертания сухих мёртвых листьев. Застань её миссис Футер в одиночку разговаривающей с мальчишкой на улице, она бы, наверное, в ту же секунду её уволила, но Эйве было наплевать.

– Расскажи мне ещё о договоре, – попросила она. – Что случится, если его нарушат?

– Вся магия снова вернётся в наш мир, а Внемир просто закончится. Что-то в этом роде, – Чарльз нагнулся, чтобы поднять корзину. – Знаешь, тебе стоит зайти к нам на собрание «Свободы Дивному Народу». Мы встречаемся каждый четверг в доме номер два по Чёрч-стрит. Для начала хотя бы просто заходи познакомиться и попить чаю.

Улыбка его была полна надежды, и Эйва подумала, что, наверное, в группу освободителей фей редко вступают новые члены.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Я подумаю об этом.

– И если тебе понадобится какая-то помощь, обращайся, – продолжил Чарльз. – Например, если Футеры слишком загружают тебя работой или если тебе нужно узнать что-нибудь про лорда Скиннера… Кстати, как он тебе?

Он замечательный человек. Эти слова были так близко – на самом кончике языка.

– Пока не понимаю, – медленно выговорила Эйва. – Он… странный человек.

– Я же тебе говорил, – с готовностью подтвердил Чарльз. – Ты обратила внимание на запах? Его мало кто замечает.

Эйва кивнула.

– Прелые листья и заплесневелый хлеб, – её передёрнуло от одного воспоминания. – А вот Мэтью лорд Скиннер нравится. Правда, брат постоянно говорит, что не понимает, зачем лорд Скиннер его нанял, ведь ему там практически нечего делать. А ещё я узнала, что лорд Скиннер подарил Футерам зеркало из «Убывающей Луны» в благодарность за то, что они взяли меня на работу.

Вообще-то когда Эйва говорила это вслух, ей стало ясно, что обвинение звучит не слишком убедительно. Она подумала, что сейчас Чарльз над ней рассмеётся – но вместо этого мальчик вытащил из кармана блокнот и начал быстро в нём писать.

– Это могло быть актом милосердия с его стороны, нельзя сразу отвергать очевидное. Но при этом продолжим собирать улики.

Он, похоже, ожидал услышать от Эйвы согласие или возражение, как если бы он был детективом, а она – его помощником в расследовании. Девочка начала подозревать, что не только защитникам прав фей не хватает новобранцев, но и самому Чарльзу попросту не хватает друзей.

Чарльз надел хлебную корзину себе на локоть.

– Ладно, я, пожалуй, пойду домой. Скоро увидимся. Если я тебе понадоблюсь, меня всегда можно найти дома, на Чёрч-стрит, или в пекарне.

Он удалился, насвистывая себе под нос, а Эйва смотрела ему вслед, хмуря брови. Она уже начинала жалеть, что упомянула в разговоре с Чарльзом подаренное зеркало. Он явно был из породы мальчишек, обожающих раскрывать тайны. Как много времени ему понадобится, чтобы разгадать её секрет?

Глава 8

Знаете, что единственно можно утверждать о науке предсказания будущего? То, что она очень сложна. Так многое в будущем зависит от того, что происходит в настоящем! Всё, что я сейчас могу сказать наверняка – нас ждут крупные неприятности. 77-процентная вероятность, что мы все обречены, но наверняка не скажешь.

Та Самая Книга

Хоуэлл разгладил покрывало на зеркале и быстро вернулся в кресло мастера Тьюдура. Коленки его дрожали. Человеческая девочка. В зеркале, которое перестало действовать почти сотню лет назад.

Может, это какой-то трюк? Уловка мистера Боунза, который хотел проверить, что Хоуэлл будет делать? Однако по нескольким причинам мальчик в этом сомневался. Если бы мистер Боунз умел возвращать мёртвые зеркала к работе, он бы уже набил ими Зеркальную Почту сверху донизу и стал бы в десять раз богаче, чем есть.

Хоуэлл долго так просидел, размышляя и глядя на занавешенные зеркала, пока наконец не вернулся мастер Тьюдур.

– А где Уилл? – спросил он, снимая пальто и вешая его на вешалку.

– Наверху.

Мастер Тьюдур кивнул и начал было подниматься на второй этаж, но помедлил и оглянулся.

– Хоуэлл, что-то случилось? Ты на вид сам не свой.

Пару секунд мальчик обдумывал, не рассказать ли обо всём мастеру, но не мог выговорить ни слова. Эйва попросила его держать их встречу в тайне, и согласно договору он был обязан выполнить её просьбу. Так он и собирался ответить любому, кто дознался бы до правды. Хотя технически он не был членом магической обслуги и поэтому его не связывал обет молчания, но договор настолько хрупок и уязвим, что никто не смог бы осудить Хоуэлла за излишнюю осторожность.

– Нет, всё хорошо, – ответил он. – А что могло случиться?

– А, ну тогда ладно. Молодец. Можешь пойти прогуляться, если хочешь, – он выложил на конторку горсть мелких монет. – Ступай и посмотри, например, открыта ли ещё булочная – и не говори ни слова Уиллу.

Он ласково похлопал Хоуэлла по плечу, искренне думая, что порадовал мальчика. Хоуэлл сумел растянуть губы в улыбке. Сначала мистер Боунз проявляет к нему неожиданный интерес, потом – непонятная леди в шляпе, а теперь появилась ещё и Эйва. Хотелось бы Хоуэллу знать, что это всё означает.

Воскресным утром магический туман собрался в облака, пахнущие яблоками. Хоуэлл вышел купить себе что-нибудь на завтрак раньше, чем обычно, надеясь избежать встречи с мистером Боунзом, если тому вздумается его искать. Но не успел он перешагнуть порог Дома Забытых Зеркал, как заметил шагающую навстречу высокую худую фигуру.

– Доброе утро, мастер Флетчер. Надеюсь, вчерашний визит на Зеркальную Почту доставил вам удовольствие.

Хоуэлл споткнулся от облегчения – даже едва не упал. Мистер Боунз, похоже, не знал ничего про Эйву, иначе бы он сразу о ней спросил. Наверное. За исключением варианта, что он пытается поймать Хоуэлла в какую-то ловушку.

– Там было очень интересно, спасибо вам большое, – сказал мальчик. Голова его начинала болеть, и сохранять ясность мыслей стоило ему большого труда.

– Вот и прекрасно. Прошу прощения, что был вынужден вас оставить – меня призвали неотложные дела. – Мистер Боунз зашагал рядом с ним. – У меня к вам один вопрос.

Хоуэлл заранее напрягся. Но вместо того, чтобы заговорить о зеркалах или о розоволосой античеловечнице, мистер Боунз широким жестом указал на магический туман – и спросил:

– Скажите-ка, что вы думаете о договоре?

Хоуэлл снова споткнулся, на этот раз от удивления.

– О договоре? Ну, он… он просто есть, и всё. Мастер Тьюдур говорит, что договор – это необходимое зло. Я знаю, что есть античеловечники, которые стараются его разорвать…

– Но что вы сами о нём думаете? – настаивал мистер Боунз. – Можете себе представить, чтобы договор подвергся изменениям?

Хоуэлл теперь ступал аккуратно, чтобы снова не запнуться о мостовую.

– Я думаю, что если все зеркала перестанут работать, договор будет разорван, – сказал он осторожно и рискнул бросить косой взгляд на высокую фигуру, шагавшую рядом. – Это правда, что, если договор будет разрушен, Внемиру придёт конец?

Мистер Боунз помедлил с ответом. Вокруг него клубился желтоватый туман.

– Мы создали наш мир как зеркальное отражение их мира, – сказал он. – Может ли отражение существовать без оригинала?

– Но мы же существуем сами по себе, – возразил Хоуэлл. – То, что Внемир – это копия людского мира, не значит, что он не настоящий.

– А, по-вашему, что такое Внемир? – спросил мистер Боунз. – Это мир, созданный из магии и снов. Если договор разрушится, наша магия исчезнет, и нам останутся только сны, – он отмахнулся от густой пряди тумана. – Однако же я не спрашивал об уничтожении договора. Я спрашивал о его изменении.

Хоуэлл выдавил неуверенный смешок.

– Ну, с таким же успехом можно попробовать изменить наши миры.

– Именно, – мистер Боунз снова отвёл прядку тумана от своего лица. – Что, если бы мы могли изменять миры – не только наш собственный, но и человеческий тоже? Что бы лично вы хотели изменить?

Мимо проплыло облачко клубнично-розового тумана, напомнив Хоуэллу о женщине с розовыми волосами, и по всему его телу пробежала тревожная дрожь.

– Не знаю, – осторожно сказал он, заметив, как внимательно изучает его мистер Боунз. – Я об этом никогда не думал.

Мистер Боунз покачал головой, лицо его слегка скривилось от… от чего? От разочарования? Или от раздражения?

– Думать о самых разных вещах – стоящее занятие, мальчик, – резко сообщил он. Туман собрался вокруг него плотным облаком и, прежде чем исчезнуть, приобрел форму оскаленных черепов.

Хоуэлл с трудом сглотнул слюну. Мистер Боунз этим утром явно был им недоволен. Мальчик сунул руку в карман и позвенел монетками.

– Мне нужно в булочную. Мастер Тьюдур велел, чтобы я не задерживался…

– В самом деле? – между Хоуэллом и мистером Боунзом заклубился туман. Владелец Внеуайза подозрительно поднял брови, но потом всё же кивнул. – Хорошо, тогда бегите скорее.

На миг Хоуэлл ощутил, что его подошвы словно бы прилипли к дороге… а в следующее мгновение он уже мчался со всех ног.

Договор! С какой стати мистер Боунз внезапно вздумал расспрашивать его о договоре?

Глава 9

Вы когда-нибудь задумывались, откуда взялось слово «фея»? Уверена, не задумывались ни секунды. А если и да, наверняка тут же решили, что во Внемире все просто феерически красивые и удивительные, отсюда и имя народа. Однако это не так. Это название происходит от древнего слова fere, что означает «слуга». Такие дела.

Та Самая Книга

Утром понедельника Эйва стояла у дверей кабинета Эдмунда Футера и подглядывала в щёлку. Видно было мало, зато девочка неплохо слышала голос своего кузена, монотонно объясняющего группе туристов о феях, живущих внутри магических зеркал. О том, что дело заклинателя – с помощью специальных заклятий призывать этих существ, чтобы они выполняли его приказы.

– Но почему магические зеркала действуют только в Уайзе? – спросил отец семейства, главный в этой группе.

– Потому что Уайз расположен в точности на границе Англии и Уэльса, – объяснил Эдмунд Футер. – И таким образом наш город как бы служит связующим звеном между двумя мирами.

Полная ерунда, подумала Эйва. Будь это правдой, волшебные зеркала имелись бы в любом пограничном городе.

Её кузен продолжил свою речь, и она придвинулась чуть ближе к двери, чтобы лучше видеть и слышать.

– Сейчас я произнесу заклинание, призывающее фею. Вы увидите, как зеркало подёрнется туманом, а потом в нём появится облик феи. Я передам ваши приказания – примерно так, как вы заказываете товары в любом магазине. Это всё совершенно безопасно.

Он пафосным жестом воздел руки и начал выпевать заклинание. Эйва узнала несколько латинских слов, но большинство казалось просто бессмысленным набором звуков.

Внизу скрипнула дверь – домой вернулась миссис Футер. Эйва быстро вернулась к лестнице и принялась старательно подметать ступеньки. Она испытывала к своему кузену даже какое-то подобие сочувствия – в конце концов, ему досталась в матери ужасная миссис Футер, – но, как она уже говорила Хоуэллу, в магии фей он совершенно не разбирался.

Может, и хорошо, что не разбирался – иначе догадался бы, что зеркало в нижней гостиной не только магическое, но и действующее.

– Убирайся с этой лестницы, – послышался голос миссис Футер. – Не желаю, чтобы ты мозолила глаза гостям мистера Футера.

Гостям? Больше похоже на заказчиков. Если не принимать во внимание фальшивую латинскую абракадабру, мистер Футер был обыкновенным торговцем и сейчас совершал торговую сделку. Эйва распрямилась и вытерла руки о фартук.

– Тётя Лили, можно задать вам вопрос?

Миссис Футер скривилась. Эйва знала – она терпеть не может, когда девочка называет её тётей, но Эйве было важно постоянно напоминать Футерам об их родстве.

– Все говорят, что магия фей способна производить лишь внешние эффекты, – сказала она. – Это правда?

Миссис Футер нахмурила брови.

– Будет лучше, если впредь твои вопросы будут касаться только твоих обязанностей служанки. Твой отец лишился всех прав и притязаний на магическое зеркало, когда продал его моему сыну.

– Да, но… – Эйва собралась с духом. – Мэтью рассказал, что в два года я едва не умерла от кори, и некоторые думали, что отец вылечил меня с помощью магии. Возможно такое, как вы думаете?

Взгляд миссис Футер задержался на шраме у Эйвы на щеке.

– Нет, такое совершенно невозможно. Магия фей – замечательное явление, но оно неспособно влиять на реальность и изменять её. Например, – подчёркнуто добавила она, – с помощью магии невозможно поддерживать чистоту в этом доме. И сам собой порядок не наведётся, если ты наконец не примешься за работу. Сейчас можешь пойти полировать подсвечники.

Со вздохом Эйва пошла за тряпкой. Однако же худо-бедно, но ей всё-таки удалось разговорить миссис Футер. Может, со временем – ну, через год или два – тётя даже научится говорить с племянницей нормально, не огрызаясь на каждом слове. А может, это так же невозможно, как менять реальность с помощью магии.

Наконец короткая стрелка часов подползла к цифре 5, а длинная – к отметке 12. Эйва тревожно ждала, когда объявится Хоуэлл – и когда зеркало наконец затуманилось, едва не засмеялась от облегчения.

Она думала, что Хоуэлл будет так же рад её видеть – но мальчик выглядел хмурым и обеспокоенным. Он подошёл совсем близко к зеркалу и оглядывался через плечо каждую пару секунд.

– Что с тобой? – спросила Эйва.

– Ничего. Просто… – Он взъерошил пятернёй свои зелёные волосы. – Просто всё это странно и опасно. Если кто-нибудь узнает, у меня будут большие неприятности.

Что же, в этом он был не одинок. Эйва постаралась не обращать внимания на собственную тревогу.

– Ты когда-нибудь слышал о лорде Скиннере? – спросила она. – Он в Уайзе, можно сказать, главный. И все вокруг считают, что он – замечательный человек.

– Но тебе он не нравится, – заметил Хоуэлл.

– Я этого не говорила.

– Но ты это подумала, верно же? – Он быстро улыбнулся ей, потом пожал плечами. – Как бы то ни было, я о нём никогда не слышал. У нас тут главный – мистер Боунз. И я должен докладывать ему обо всём, что происходит.

– Но ты не хочешь этого делать, – догадалась Эйва. – Потому что не доверяешь ему.

– Я этого не говорил.

– Но ты это подумал, я же вижу.

Они обменялись улыбками.

Эйва заправила за уши выбившиеся пряди волос. До чего же странное чувство, когда ты понимаешь другого без слов, особенно если этот другой – существо из иного мира.

– Так о чём ты сегодня хочешь поговорить? – спросил Хоуэлл.

Эйва коротко поразмыслила. У неё было столько вопросов – трудно выбрать, который задать первым. Наконец она определилась.

– Внеуайз. Расскажи мне как можно больше про Внеуайз.

У лорда Скиннера этим вечером подавали жареных цыплят. Он ел быстро и жадно, похоже, не замечая, что Эйва едва притронулась к еде.

– Как вам понравились Футеры? – спросил он девочку между сменами блюд.

Эйва почувствовала, что к щекам хлынула краска и залила всё лицо до самой шеи.

– Они очень приятные люди.

– В самом деле? А мне всегда казалось, что миссис Футер похожа характером на злобную собачонку.

Эйва едва удержалась, чтобы не хихикнуть. Мэтью слегка толкнул её ногой под столом.

Лорд Скиннер на миг опустил вилку и нож.

– Мистер Футер уже продемонстрировал вам, как работает его волшебное зеркало?

Эйва покачала головой:

– Нет. Он всегда очень занят, ему не до меня.

– Я уверен, он может уделить вам немного времени. В конце концов, магическое зеркало раньше принадлежало вашему отцу. Я поговорю с ним, если желаете.

И снова в глазах у девочки помутилось, и её накрыла волна запаха прелых листьев. Лорд Скиннер, конечно, был куда более приятным человеком, чем Футеры. Какая жалость, что она работает на Футеров, а не на него!

– Как вы думаете, отработанное магическое зеркало может снова починиться? – задумчиво, как в полусне, спросила она.

Мэтью только вздохнул и закатил глаза, но лорд Скиннер с живым интересом наклонился к девочке через стол.

– Это очень интересный вопрос! Почему вы решили его задать?

Эйва почувствовала, что слова вот-вот хлынут у неё изо рта неудержимым потоком. Она прикусила щёку изнутри – и короткая вспышка боли отрезвила её, мир перед глазами снова обрёл свою чёткость. Лицо Эйвы горело.

– Сама не знаю. Просто стало интересно, может ли сломанное зеркало заработать или нет. Никто ведь не знает, отчего они перестают действовать, поэтому никто не может сказать, что это навсегда. Предположим, я буду проходить мимо какого-нибудь старого зеркала, загляну туда – а оттуда на меня в ответ посмотрит мальчик из Внемира…

– Мальчик из Внемира, – лорд Скиннер оттолкнул тарелку, и её немедленно убрал со стола безмолвный слуга. – Это какой-то определённый мальчик из Внемира?

Эйва тут же пожалела, что вообще открыла рот.

– Нет, почему же определённый? Я ведь не знаю никаких мальчиков из Внемира, чтобы их различать. Я просто фантазировала.

Лорд Скиннер несколько секунд не сводил с неё взгляда, потом кивнул.

– Фантазия – прекрасное качество для юной леди.

Слуги тем временем вкатили серебряный столик на колёсиках, нагруженный десертами, – здесь были бисквиты со сливочным кремом, и лимонный торт, и даже безупречно белое бланманже.

– Вы непременно должны снова у меня отужинать, – беря со столика кувшинчик со сливками, сказал лорд Скиннер. – Например, завтра же вечером.

Мэтью просиял и забормотал слова благодарности. Эйва сидела молча, не прикасаясь к десерту. Запах всех этих лакомств внезапно показался ей каким-то странным, как если бы их слишком долго держали в слишком жарко натопленной кухне. Зачем она упомянула о мальчике из Внемира? Кто тянул её за язык? Она ведь пришла сюда с твёрдым намерением не говорить ни слова о происшедшем, а потом начала думать, какой же всё-таки замечательный человек этот лорд Скиннер, а потом… слова как-то сами собой выскользнули наружу. Что лорд Скиннер с ней сделал?

Как уже говорил Хоуэлл, происходило нечто очень странное.

Глава 10

Феи создают заклинания, извлекая магию из волшебного тумана, которым наполнен Внемир. Заклинания непрочны, как воздух, из которого созданы, они действуют только на внешние свойства вещей и со временем изнашиваются и увядают. Но есть и другие виды магии – древняя магия, которая связывает миры посредством зеркал. И живая магия, заключённая в живых существах.

На самом деле на эту тему написано множество книг. Если хотите узнать больше, ступайте и почитайте что-нибудь из них, вместо того чтобы дёргать меня по любому поводу. Что я вам, в конце концов, энциклопедия?

Та Самая Книга

Стремительно пронеслась ещё одна неделя. Хоуэлл перенёс зеркало номер семьдесят семь в дальний угол галереи, где его не было видно ни от входных дверей, ни от конторки. Леди с розовыми волосами ему больше не встречалась, но мистер Боунз по-прежнему ежедневно заходил его навестить. А ещё его каждый день навещала Эйва. Хоуэлл в какой-то момент обнаружил, что ожидает встречи с ней с нетерпением, пусть даже он по-прежнему жил в постоянном страхе, что кто-нибудь узнает об их общении.

В субботу пополудни он сидел возле зеркала, стащив с него покрывало, и держал под рукой тряпку – чтобы, в случае если кто-нибудь войдёт, поспешно сделать вид, что он просто протирает поверхность.

У Эйвы, отразившейся в зеркале, тоже была в руках тряпка, и пока они разговаривали, девочка невольно вязала на ней узелки.

– Лорд Скиннер снова пригласил нас на ужин. Я не хочу идти, но Мэтью всё ещё думает, что он замечательный человек, и не желает слышать о нём ни одного дурного слова.

Хоуэлл почесал кончик острого уха.

– А меня мистер Боунз опять пригласил на Зеркальную Почту. На этот раз хочет, чтобы я провёл там целый день.

– И ты пойдешь?

– У меня нет выбора. Если я не пойду, он поймёт, что я его избегаю.

Оба они дружно вздохнули.

– Похоже, я единственный житель Внеуайза, который не доверяет мистеру Боунзу, – сообщил Хоуэлл. – Ну, кроме разве что той леди с розовыми волосами, кто бы она ни была.

– А я – единственный человек в Уайзе, кто не считает лорда Скиннера замечательным человеком. Кроме разве что Чарльза, а его я уже целую неделю не видела.

Похоже, у них с Эйвой одна и та же проблема, хотя и с разными персонами, подумал Хоуэлл. Может, поэтому Эйва – хоть она и была человеком – сейчас казалась ему ближе, чем Уилл и мастер Тьюдур, жители его собственного мира.

– Думаю, я мог бы тебе помочь, – осторожно произнёс он. – Хочешь, попробую добыть для тебя заклинание для обнаружения истинной сущности лорда Скиннера?

Эйва широко распахнула глаза.

– А я думала, что заклинания – это просто иллюзии, которые не могут открывать нам истину… Наоборот – только скрывают её.

– Да, большинство заклинаний, которые мы вам посылаем, именно таковы. Но есть и другие. Такие, о которых людям не приходит в голову нас просить.

Ступеньки заскрипели под быстрыми шагами. Должно быть, это спускался Уилл, которому наконец надоело спать. Хоуэлл напрягся.

Эйва смотрела вниз, на свои руки.

– Я не хочу создавать для тебя проблемы.

– Ты их и не создаёшь. – На самом деле Хоуэлл мог легко вообразить себе сотню проблем, которые могло бы для него создать подобное предприятие! Это же значит, что нужно пойти в магазин заклинаний, а для похода в магазин нужны деньги, и если мастер Тьюдур что-нибудь узнает, к подмастерью возникнет множество вопросов…

– Давай я тебе заплачу, – предложила Эйва. – Денег у меня не очень много, но всё-таки…

Хоуэлл уверенно покачал головой.

– Не нужно. Если ты просишь о каком-то товаре посредством зеркала, мы просто обязаны выполнить твой заказ. Это условие договора.

К тому же, к собственному изумлению, он осознал, что хочет ей помочь, пусть даже и попадёт из-за этого в неприятности. Он, как и Эйва, хотел узнать правду.

– Хоуэлл? – послышался голос Уилла. – Ты там, внизу?

– Мне нужно идти, – быстро сказал Хоуэлл. – Возвращайся сюда попозже вечером, на восходе луны. А я пока посмотрю, что можно для тебя сделать.

Он поднялся на ноги.

– Подожди, – позвала его Эйва.

Не сейчас. Уже некогда. Хоуэлл стремительно набросил на зеркало покрывало – и оборвал речь Эйвы на полуслове.

Через мгновение в галерее уже показался Уилл.

– С кем это ты разговаривал? Только не говори, что это неправда – я слышал твой голос.

– Да с тобой, идиот! Я тебя звал, спрашивал, проснулся ли ты наконец.

Уилл сильно толкнул его в плечо.

– Не называй меня идиотом.

– Тогда не веди себя как идиот! – Хоуэлл толкнул его в ответ.

Рот Уилла приоткрылся от изумления. Да Хоуэлл, по правде сказать, был и сам не менее изумлён собственным поступком. Обычно он всегда поддавался Уиллу и даже не думал ему противостоять.

Мальчик быстро сдёрнул с вешалки своё пальто.

– У нас хлеб кончился. Пойду посмотрю, осталось ли что-нибудь в булочной.

До восхода луны оставалось около трёх часов. Удастся ли ему за это время найти нужное заклинание?

Хоуэлл нарочно обошёл стороной Зеркальную Почту – на случай, если мистер Боунз вздумает снова его искать. Он направился в совсем другую сторону, в ту часть города, где улицы были узкими, а в переулках между домами громоздились горы мусора.

За спиной он услышал чьи-то быстрые шаги и обернулся, но улочка была совершенно пустой. Ну вот, до чего он дожил – шарахается от любой тени! Хоуэлл выдавил деланый смешок, но это не помогло ему почувствовать себя веселее и спокойнее.

Но тут на его пути возникли три тёмные фигуры – это из подворотни выскочили трое мальчишек. Все они казались более-менее ровесниками Уилла и по телосложению тоже были на него похожи.

Хоуэлл отступил на шаг, слегка задохнувшись.

– Что вам нужно?

Ребята переглянулись между собой и расхохотались.

– Мы собираем пожертвования на дело лиги античеловечников, – сообщил один. – Наша миссия – разорвать договор и освободить от рабства наш родной Внемир. Сколько денег ты готов нам пожертвовать? Вернее, сколько у тебя есть?

Хоуэлл ни на миг не поверил, что эти мальчишки имеют отношение к античеловечникам, но какая разница – они явно собирались обчистить его до последней монетки. Если ему повезёт, его просто оберут, а потом отпустят. А если не повезёт… Хоуэлл невольно сунул руку в карман, нащупав там свои скудные сбережения.

Самый крупный из мальчишек грубо толкнул его в грудь.

– Валяй уже. Выкладывай деньги.

В любой другой день Хоуэлл бы так и поступил. Однако сегодня был, как выяснилось, не любой другой день. Он медленно вытащил руки из карманов, взглянул на свои ладони… а потом врезал кулаком хулигану в нос и бросился бежать.

Он бежал и сам не мог поверить, что он только что сделал.

– Хватайте его! – послышались крики хулиганов за спиной.

По мостовой застучали быстрые шаги. Хоуэлл бежал быстро, как только мог, перепрыгивая через груды мусора. Надо было отдать этим бандитам хоть что-нибудь! Тогда бы они его отпустили – а теперь явно собирались его догнать и избить до полусмерти.

И вдруг из магического тумана перед ним появилась высокая фигура. Хоуэлл не успел затормозить и врезался прямо в неё. Сила удара отбросила его назад, и он запрокинул голову, чтобы разглядеть широкополую шляпу – полосатую, как шкура тигра, в зелёную и синюю полоску.

– И снова здравствуй, – сказала леди с розовыми волосами. – Здравствуй и извини, пожалуйста.

Она сорвала шляпу с головы и бросила на землю – как раз в тот миг, когда в переулок вбежали трое хулиганов.

Мгновение – и перед ними предстал самый настоящий сине-зелёный тигр в натуральную величину. Огромный зверь, причём разъярённый.

Хоуэлл взвыл от страха и шарахнулся в сторону. Тигр яростно взревел, и трое мальчишек, вопя от ужаса, бросились наутёк.

– Это моя боевая шляпа, – объяснила леди, дёргая тигра за зелёный хвост. Вместо того, чтобы откусить ей голову, зверь послушно превратился обратно в шляпу. Дама водрузила её на голову и поправила объёмистую сумку на плече. – Нам нужно поговорить.

Хоуэлла разрывало от множества вопросов. Мистер Боунз, зеркало, договор, всё, что произошло за последнее время…

– Кто вы такая? – первым делом выпалил он. – И что вообще происходит? Почему зеркала снова начинают работать? И почему я не должен доверять мистеру Боунзу? – он привалился к стене. Он непременно сел бы – если бы тут было на что присесть. – Почему это всё случается именно со мной? Я ведь просто подмастерье-уборщик! У меня даже магических талантов нет.

– Меня зовут Люнетт, – представилась леди. – Я пришла тебя предостеречь. Ты в опасности – да, собственно, мы все в опасности. – Она вытащила из сумки на плече небольшой свёрток. – Вот, держи. Насколько я знаю, тебе это нужно.

Хоуэлл прочитал этикетку на упаковочной бумаге – и его изумление ещё возросло. Этикетка гласила:

Мадам Брилль

Поставщица заклинаний ручной работы

Внеуайз, ул. Молочайная, дом 77

Игредиенты: цветок папоротника, кора дуба, лепестки маргаритки, запах лаванды.

Назначение: обнаружение истинной натуры личности.

Предупреждение: это не игрушка. Не давать маленьким детям.

Обращаться с осторожностью.

Хоуэлл с подозрением понюхал сверток. Пахло главным образом лавандой.

– Вы знакомы с Чокнутой Старухой Брилль?

– Она – моя тётушка, – объяснила Люнетт.

Щёки Хоуэлла вспыхнули.

– Извините… Просто её все так называют…

– Я знаю, она не без странностей. Однако для своих близких и друзей она всегда была и остаётся приятнейшей персоной. Например, она изготовила для меня это заклинание по первой моей просьбе, как только я намекнула, что оно тебе понадобится.

Но ведь Хоуэлл не говорил об этом ни с кем, кроме Эйвы, и не более четверти часа назад! Как Люнетт могла узнать?

Розоволосая племянница чокнутой старушки тем временем огляделась по сторонам.

– Не возражаешь, если я предложу тебе зайти куда-нибудь погреться? Сегодня прохладно, а неподалёку есть неплохая чайная. Там и поговорить можно, я тебе кое-что объясню.

Она выглядела такой уверенной в своих действиях, что Хоуэлл хотел было ответить согласием, но понял, что уже кивает ей. Кроме того, на самом деле он и правда жаждал объяснений.

– Мой мастер отпустил меня совсем ненадолго, – сказал он Люнетт, спеша за ней по переулку. Просто хотел дать ей понять, что его скоро хватятся, если он не вернётся. – А кто сказал вам, что мне нужно такое заклинание?

Люнетт покачала головой, и поля её тигрошляпы заколыхались.

– Не здесь. Не сейчас. У тумана есть уши. Одно только скажу – это был вовсе не кто, а что.

Глава 11

Ладно, я пыталась вас предупредить. Всё-таки до чего трудно быть книгой! Используй хоть самый крупный шрифт из имеющихся – всё равно никто не слушает. Даже если ты – магическая книга пророчеств…

Та Самая Книга

Эйва раздосадованно шлёпнула ладонью по раме зеркала. Снаружи ещё вовсю светило солнце. Восхода луны стоило ожидать спустя несколько часов, а у неё до конца рабочего дня оставалось всего двадцать минут. И как, скажите на милость, она могла снова оказаться перед зеркалом на восходе луны?

Миссис Футер приоткрыла дверь, желая проверить, чем занята Эйва, – и скривилась, увидев, что та без дела стоит у стены.

– Чем ты тут занимаешься? Я надеялась, что ты здесь уже прибралась!

– Извините, – сказала Эйва. – Может быть, вы хотите, чтобы я сегодня осталась в доме подольше и закончила уборку? Я могу задержаться дотемна…

– Нет, не хочу. Чего я хочу – так это того, чтобы ты справлялась со своей работой за отведённое тебе время.

Эйва, впрочем, и не особенно надеялась, что та согласится. Она приподняла китайскую вазу, чтобы протереть столик под ней.

– Осторожнее с фарфором, – гавкнула миссис Футер. – Он очень хрупкий. Разобьёшь ещё.

Эйва поставила вазу обратно – чуть громче, чем намеревалась.

– За что вы меня так не любите?

Слова вырвались у неё раньше, чем она успела подумать.

Бледные щёки миссис Футер вспыхнули.

– Мы с сыном были вынуждены изменить своим принципам ради помощи тебе. Мы дали тебе работу в нашем доме, я до сих пор терпела твою нерадивость, выносила все твои оплошности. Я ожидаю, что ты отплатишь нам за нашу доброту по-настоящему хорошей работой, а ты вместо этого продолжаешь предаваться пустым фантазиям.

Эйва понимала, что теперь ей лучше всего проглотить обиду, извиниться и промолчать, но она просто не смогла. В этом городе всё шло не так, как надо, всё было противно и криво, и она до смерти устала от Уайза.

– Вы – моя тётя, – выговорила она. – Не знаю, чем мой отец успел вас так обидеть, но я в любом случае в этом не виновата.

– Твой отец был крайне безответственным человеком, – выплюнула миссис Футер. – Он совершил слишком много непростительных ошибок.

Например, стал моим папой, подумала Эйва. И невольно коснулась метки-полумесяца у себя на щеке.

Миссис Футер быстро отвела от неё взгляд.

– У меня нет лишнего времени, чтобы тратить его на разговоры с тобой. Мистер Футер сегодня собирается выступать в театре, и я должна помочь ему подготовиться. Ты можешь идти домой. На сегодня ты свободна.

В кладовке возле кухни Эйва в возмущенном молчании накинула пальто и надела шляпку. Она представила Хоуэлла, который будет ждать её на восходе Луны и удивляться, почему она не пришла… А завтра вообще воскресенье, выходной. Так что у неё не будет ни единого шанса поговорить с ним до самого вечера понедельника.

– Поторапливайся, – с порога гавкнула на неё миссис Футер.

Эйва завязала ленточки шляпки.

– Уже иду.

Взгляд её упал на окно кладовки. Оно было приоткрыто снизу – и щель казалась достаточно широкой, чтобы просунуть в неё пальцы.

Эйва пока не была готова идти домой. Вместо этого она бродила по центральной улице, заглядывая в витрины. Хозяин магазинчика «Империя сувениров» явно её узнал, и она смело помахала ему рукой.

Прошагав ещё пару кварталов, она вдруг заметила небольшое туристическое бюро: «Карты, книги, информация! Сувениры местного производства!»

Информация – вот ровно то, что ей нужно. Эйва, не раздумывая, вошла в бюро.

Контора была маленькая и почти пустая – единственным сотрудником оказалась девушка, которая сидела за конторкой и читала книгу. Она на миг вскинула на Эйву глаза и вернулась к чтению. Эйва окинула взглядом полки сувенирных чайников и поддельных зеркал, а потом перешла к путеводителям и раскрыла первый попавшийся.

«Магические зеркала управляют миром фей, – прочла она. – Это совершенно безопасный процесс. Народ фей обитает исключительно в зеркалах, и его представители могут вступать в контакт с нашим миром, только будучи призваны заклинателем. Заклинатели достаточно редко призывают кого-то из них. Все шестеро заклинателей Уайза находятся под постоянным наблюдением нашего правительственного чиновника, лорда Скиннера, чья обязанность – обеспечивать безопасное применение магических зеркал».

– Вы собираетесь это покупать? – обратилась к ней девушка за конторкой.

Эйва покачала головой и поспешно перевернула ещё одну страницу. Там красовалось описание того, как – предположительно – заклинатели блокируют свои зеркала, чтобы магия не вытекала наружу.

– А вы знаете, по какой причине магические зеркала перестают работать? – спросила Эйва.

Девушка отложила свою книжку.

– Вы – та самая дочка Харкуртов, я верно понимаю?

– Да, это я, – Эйва заметила, как та поспешно отвела взгляд от метки на её щеке. – А вы что, знали моих родителей?

– Лично нет, не знала. Но слышала о них от местных жителей.

Ага, слышала все эти россказни и слухи, подумала Эйва.

– Так что насчёт зеркал? Почему вдруг такое множество зеркал перестало действовать? В ваших книгах об этом что-нибудь написано?

– Зеркала просто прекратили работать, и всё, – ответила девушка. – Никто не знает, по какой причине. Ни в одной хронике не упомянут момент, когда сломалось первое зеркало. Думаю, тогда никто даже не подумал, что это может быть началом умирания всех зеркал, одного за другим. – Она слегка нахмурилась – предмет разговора явно задел её за живое. – Первая запись о катастрофе относится к 1710 году, и к тому времени перестало работать уже пятьдесят три зеркала.

– А на сегодня осталось всего шесть, – подытожила Эйва.

Девушка облокотилась о стол.

– Шесть – это много. В некоторых хрониках сказано, что до того процесс общения с миром фей был совершенно хаотичным, сотни работающих зеркал были рассеяны по всей стране, и никогда нельзя было предугадать, что ты увидишь, если заглянешь в такое зеркало. Система, которую мы создали в Уайзе, много лучше, всякое действие находится под правительственным контролем.

Эйва поставила путеводитель обратно на полку.

– Вы, случайно, не знаете, как давно лорд Скиннер живёт в Уайзе?

Ей показалось – или глаза девушки чуть блеснули? Эйва не могла понять.

– Спросите его самого, – предложила та. – Он наверняка вам расскажет. Он ведь такой замечательный человек.

Замечательный человек. Итак, Эйва ни на шаг не приблизилась к пониманию истины. Она вышла из турбюро обратно на широкую улицу и направилась было к дому, но возле театра замедлила шаг, чтобы почитать афиши. А потом наконец развернулась к ведущей домой улице – и тут заметила знакомую фигуру – невысокого круглолицего паренька в кепке, несущего под мышкой корзину с хлебом.

– Чарльз! – окликнула она.

Тот остановился, услышав её голос, и перебежал улицу ей навстречу.

– Привет, Эйва! Тебя миссис Футер послала по поручению?

– Нет, она пораньше отправила меня домой. Мистер Футер сегодня вечером даёт представление в театре.

– А, да, все заклинатели по очереди этим занимаются, – кивнул Чарльз. – Хочешь, немного пройдёмся вместе? Мне ещё нужно доставить два заказа.

Эйва охотно пошла рядом с ним, щурясь на солнце.

– Ты знаешь остальных заклинателей?

– Ну, я порой доставляю им нашу выпечку. Вот есть, например, мистер Рэдкот – он живёт в другой части города. Ещё мистер Лэнгайл и мистер Гэдсби, они соседи и работают вместе. Дальше, конечно, мистер Футер. Потом мистер Прайс, он планирует вскоре отойти от дел и оставить зеркало своему сыну, и мистер Пауэлл, который в прошлом году женился. Сейчас его жена ждёт ребёнка.

В городе шесть заклинателей – а она, как назло, из всех них прикована именно к Футеру! Эйва с досады пнула ногой встречный камешек. Как же ей пробраться в дом Футеров на восходе луны?

Чарльз всё ещё беззаботно болтал что-то о заклинателях и их магии. Эйва внезапно перебила его:

– Чарльз, помнишь, ты говорил, что я могу к тебе обратиться, если мне понадобится помощь? Ты и вправду имел это в виду?

Глава 12

Зеркала созданы, чтобы их разбивать, как и правила – чтобы их нарушать. И в том, и в другом случае вас ждут разнообразные неприятности – но ведь неприятности вас ожидают так или иначе. К слову, возможно, следующую пару страниц вам лучше бы пропустить. Там будут описываться действительно неприятные события.

Та Самая Книга

Люнетт остановилась возле маленького кафе с ярко-красным чайником на вывеске. Другая вывеска гласила: «У нас самообслуживание! Заходите, пожалуйста!» Время чаепития уже давно миновало, и кафе, похоже, было совсем пустым. Люнетт отодвинула стул у ближайшего столика и села. Перед ней тут же появились чайник чая, фарфоровая чашечка и блюдце с кусочком клубничного пирога.

Хоуэлл помедлил в дверях. Прогулка до чайной – хоть и короткая – помогла ему слегка прочистить разум и набраться храбрости.

– Что вы задумали? – спросил он. – Мистер Боунз говорил, что вы античеловечница – это правда? Почему я не должен ему доверять?

– Всё немного сложнее, – Люнетт поставила сумку на пол у своих ног. – Может, выпьешь чаю?

– А вы не прикажете своей шляпе меня сожрать?

– Этой шляпе? – Люнетт сняла её и бросила на соседний стул. – Это же только иллюзия. И я не античеловечница. Я шляпница. Я родом из Внелайма – это на западном побережье. Хороший город, хотя сейчас там осталось совсем немного магии. Однако он красивый, тихий и спокойный.

Это ещё ничего не объясняло.

– Так что насчёт мистера Боунза? – повторил Хоуэлл.

– Ты замечал, что он никогда не покидает пределов Внеуайза? – Люнетт начала помешивать ложечкой в своей чашке. – Интересно, почему. Он тут живёт безвыездно годами, десятилетиями. Думаю, лет сто как минимум, а может, и больше. По идее, за такой срок можно страшно утомиться от Внеуайза и захотеть перемены мест.

– Может, дела на «Растущей Луне» и на Зеркальной Почте постоянно требуют его присутствия, – предположил Хоуэлл, не понимая, почему так важно, где именно хочется жить мистеру Боунзу. Да, он сам ему не доверял – но всё равно чувствовал себя немножко предателем, когда говорил о нём в таком духе. – И вообще, почему он вам настолько важен?

Люнетт вскинула на него глаза.

– Нет, он – лично он – мне совершенно не важен. Но он хочет завладеть кое-чем, что сейчас находится на моём попечении.

Она наклонилась и открыла сумку.

Ноги Хоуэлла против его воли сделали несколько шагов вперёд. В груди пульсировал плотный клубок любопытства, тревоги и замешательства. Тем временем Люнетт вытащила из сумки несколько разных шляп, а под конец – книгу.

На вид это была совершенно обычная книга, в кожаном переплёте, слегка потрёпанная по углам. Никакой картинки на обложке, если не считать двух кругов, отчасти перекрывающих друг друга.

Эта книга и есть то, чем хочет завладеть мистер Боунз? Плотный сгусток у Хоуэлла в груди словно бы размяк.

– Это не просто книга, – Люнетт, похоже, читала его мысли. – Это Та Самая Книга. С большой буквы.

Она раскрыла книгу – и Хоуэлл увидел, что её листы совершенно пусты, без единого слова.

– Книга, это мастер Хоуэлл Флетчер, – произнесла Люнетт.

Страницы зашелестели, как если бы их начал перелистывать ветер, хотя никакого ветра Хоуэлл не чувствовал. Он подошёл ещё ближе, с любопытством глядя, как в самом центре левой страницы возникает и растёт тёмное пятнышко, как оно распространяется и бежит в обе стороны, становясь цепочкой слов.

Люнетт поговорит с мастером Флетчером, после чего они вместе немедленно отправятся в Дом Забытых Зеркал.

– Что это? – выдохнул Хоуэлл.

Тем временем буквы на странице расплылись, перестроились и образовали новые строки:

Я создана из бумаги, у меня есть страницы, корешок и обложка. Не знаю, что ты обо мне думаешь, но я сама считаю себя книгой. Той Самой Книгой, вернее говоря. Книгой Магии Внеуайза. Я могу рассказать тебе обо всём, что происходит в данный момент, – и обо всём, что может произойти в любой момент будущего. Задай мне вопрос.

Хоуэлл с трудом оторвал взгляд от страницы.

– Почему тебя зовут Книгой Магии Внеуайза, если ты родом из Внелайма? – спросил он первое, что пришло в голову.

Я родом вовсе не из Внелайма. Я родом сразу отовсюду. Телефон будет изобретён в 1876 году, если, конечно, 1876 год когда-либо наступит, что на данный момент далеко не факт.

Люнетт вздохнула.

– В последнее время Та Самая Книга выражается довольно сумбурно, и это тревожный признак. Но когда она говорит что-то осмысленное, к этому следует прислушаться.

Я выражаюсь вовсе не семимильно, то есть не сумбурно, – обиженно написала в ответ Та Самая Книга. – Привет, Хоуэлл. Садись уже, наконец. Кстати, твоё будущее выглядит весьма интересным. Хотя, возможно, оно продлится совсем недолго.

Хоуэлл сел, вернее, осел на ближайший стул, потому что ноги уже не соглашались его держать. Перед ним сам собой появился чайник и налил ему в чашку струю бледно-голубой жидкости. Чаепитие на краю катастрофы. Всё это не имело никакого смысла.

Для Хоуэлла всё это не имеет никакого смысла, – написала тем временем книга в такт его мыслям. – Электроплиту изобретут не раньше чем в 1890 году, возможно, даже позже. Автомобиль будет изобретён примерно в это же время. Если, конечно, останутся в живых люди, способные что-либо изобретать.

– Что такое электроплита? – спросил Хоуэлл. – И этот… автомобиль?

Люнетт покачала головой.

– Это не имеет значения. Иногда Та Самая Книга ведёт себя таким образом – делает случайные предсказания, полные совершенно непонятных слов. Обычно это происходит, когда я задаю ей вопрос, на который она не знает ответа, но в последнее время такое бывает всё чаще. Думаю, она сейчас чем-то болеет.

Это звучало дико: книги же не могут болеть. Хотя обычно книги и не пишутся сами по себе, обращаясь к читателям. Хоуэлл поёрзал на стуле, усаживаясь поудобнее.

– Ладно, давайте дальше. У вас есть говорящая книга, которая предсказывает будущее, и мистер Боунз хочет ею завладеть. Какое это всё имеет отношение ко мне?

Люнетт отхлебнула чаю и нахмурилась.

– Боюсь, я сама не знаю. Всё, что я знаю – Книга велела мне приехать во Внеуайз и отыскать тебя. Это было рискованное предприятие, но, как я уже говорила, когда Та Самая Книга делает подобное предсказание, к нему следует прислушаться и сделать, как она велит.

Зеркала умирают, будущее под угрозой. Всё зависит от вас.

Хоуэлл едва не подавился глотком солёного чая.

– Что? Но я никогда до сих пор даже не слышал о Той Самой Книге!

Конечно, не слышал. Я – великая тайна. Не садись на борт корабля «Титаник» в 1912 году.

– Мне кажется, ты не очень полезная книга, – сердито сказал Хоуэлл.

Попробуй-ка сам предсказывать будущее, а потом суди, глупый мальчик.

Страницы Книги внезапно опустели. А потом на них появились всего два слова – написанные косым почерком, будто в спешке:

Уходите. БЫСТРО.

В этих словах была такая сила приказа, что Хоуэлл немедленно вскочил на ноги. Свет снаружи угасал. Должно быть, скоро взойдёт луна.

Люнетт поспешно затолкала Ту Самую Книгу обратно в сумку.

– Я пойду с тобой.

Когда они добрались до Дома Забытых Зеркал, тот был целиком погружён в темноту. Хоуэлл чуть-чуть приоткрыл дверь и заглянул в щёлку. Внутри никого не было.

– Заходите, – шепнул он Люнетт и сам на цыпочках прокрался в галерею. Потолок тут же засветился бледным светом, в котором зеркала под покрывалами ещё более обычного походили на призраков. В конце галереи что-то шевельнулось, и мальчик подпрыгнул на месте – но тут же подавил нервный смешок. Это всего лишь белое покрывало взлетело от сквозняка, просочившегося сквозь приоткрытую дверь.

– Хоуэлл, – прошептала Люнетт.

– Всё в порядке, тут безопасно.

Конечно, тут было безопасно! Дурацкая книга, и он сам дурак, что начал ей верить… Хоуэлл повертел головой, осматриваясь. Сейчас он должен был бы уже разговаривать с Эйвой через зеркало номер 77. Зеркало, которое стояло вон в том углу…

Зеркало, с которого сейчас был сорван покров. Белая ткань грудой лежала у подножия зеркала, на полу.

В груди Хоуэлла будто что-то оборвалось. Всё в порядке, сказал он себе, я просто недостаточно хорошо накинул покрывало, когда уходил, и оно соскользнуло, так бывает…

И тут он разглядел ещё несколько покрывал, сброшенных на пол. Целая группа зеркал была открыта.

Нет, всё было далеко не в порядке. Мастер Тьюдур никогда не оставил бы зеркала в таком состоянии, а Уилл был слишком ленив, чтобы вообще лишний раз к ним подходить. Хоуэлл невольно отступил на шаг обратно к двери. И кстати сказать, куда подевался Уилл?

В этот момент он услышал звук.

Сначала совсем тихий, как будто кто-то легонько скрёб по стеклу ногтями. Потом скребущий звук стал громче, каждое пощёлкивание – ещё отчётливее. Как будто сотни острых когтей постукивали в ритме, сразу напомнившем Хоуэллу о…

О костях. Сухих костях скелетов.

Глава 13

Люнетт и Хоуэлл отправятся в Дом Забытых Зеркал, после чего… Ох, нет. Есть тут кто-нибудь, кто может немножко попредсказывать здешнее будущее вместо меня? А я пока посмотрю, что там происходит в человеческом мире.

Та Самая Книга

– Ты уверена, что у нас не будет крупных неприятностей? – спросил Чарльз. – Ты же помнишь, я собираюсь стать полицейским. А ты мне предлагаешь нарушить закон.

Они уже были в половине квартала от дома Футеров и прятались за оградой. Было ещё светло, но фейские фонари уже начали разгораться и испускали бледный свет, так что воздух вокруг них колыхался. Эйва потёрла глаза. Она совершенно ни в чём не была уверена.

– Это не нарушение закона, – нашлась она с ответом. – Это просто… расследование. Всё, что тебе нужно сделать – постучать в дверь и на несколько минут отвлечь миссис Футер разговором.

– А что в это время будешь делать ты?

– Это секрет. – Достаточно скверно уже то, что она втянула в свои дела ещё одного человека. Если он влипнет в неприятности, виновата будет только она и никто иной. – Но это связано со свободой для Дивного Народа. Пожалуйста, просто доверься мне!

Чарльз покачал головой, хмуря брови.

– Ладно, – сказал он наконец, сжимая и разжимая засунутые в карманы кулаки. – Например, спрошу её, не видела ли она мою собаку. Которая потерялась.

– А у тебя есть собака?

– Нет, но миссис Футер об этом не знает.

Эйва вздохнула. Будем надеяться, это сработает.

– Дай мне только пару минут, а потом стучи в дверь.

Она быстро обежала дом Футеров сбоку и добралась до приоткрытого окна чулана за кухней. Её слегка мутило от волнения, ладони так намокли от пота, что пальцы слипались между собой. Нельзя позволять себе думать о том, что собираешься сделать, иначе растеряешь всю храбрость и попросту сбежишь.

Девочка протиснула пальцы в щель и попыталась поднять раму. Та поддавалась неохотно, отверстие расширялось понемногу. Наконец она решила, что уже сможет пролезть, задрала юбку и протиснулась в щель.

Никто не закричал во всё горло. Никто не примчался по коридору, угрожая позвать полицию. Эйва перевела дыхание и на цыпочках прошла через кухню к двери в коридор.

А что, если как раз сегодня вечером у миссис Футер запланирован приём в той самой гостиной? Эйва застыла как вкопанная, пытаясь прислушиваться. Она поняла, что толком не продумала своего плана – он заключался в том, чтобы прокрасться в гостиную, быстро забрать у Хоуэлла заклинание и удрать поскорее, пока никто её не заметил. Но Эйва совершенно не учла детали, и столько мелочей могли пойти не так и всё испортить!

Руки девочки дрожали, и она, чтобы успокоиться, ухватилась за подол платья. Уже не важно, была её идея плохой или хорошей. В любом случае она здесь, так что почему бы не испытать удачу?

Тут прозвонил дверной колокольчик. Эйва услышала шаги по коридору, потом голоса.

– Нет, никаких собак я не видела, – произнесла миссис Футер.

– Я подумал, может, она случайно забежала к вам в сад, а потом садовник закрыл ворота, – послышался голос Чарльза. – Может быть, можно зайти вместе с вами на минутку и поискать её?

Он говорил и ещё что-то, но слишком тихо, так что Эйва не могла расслышать. А потом прозвучал отчётливый тяжкий вздох миссис Футер.

– Ну так и быть, заходи, – и входная дверь закрылась.

Эйва глубоко вдохнула, а потом выскочила из кухни и стремглав промчалась по коридору к гостиной. Там было пусто. У девочки закружилась голова от облегчения, когда наконец она затворила дверь за собой и оказалась лицом к лицу с зеркалом.

– Давай, Хоуэлл, – прошептала она. – Я уже тут. А ты где?

Перестук костей эхом отдавался по Дому Забытых Зеркал. Хоуэлл хотел закричать – но собственный голос подвёл его. Из тёмного угла ему навстречу выступил скелет, вытянув вперёд костяную руку. Тёмные кости его блестели, как старая бронза, а пустые глазницы горели ярче свечей.

– Хоуэлл Флетчер, – произнёс мёртвый безгубый рот. – Отправляйся со мной в «Растущую Луну».

На последнем слове изо рта скелета с шипением вышел воздух. В груди Хоуэлла поднимался сдавленный стон. В конце концов, все истории про скелетов мистера Боунза оказались правдой.

Скелет приближался к нему, но мальчик словно прирос к месту и позабыл, как двигаться. Он стоял, как замороженный, неспособный даже зажмуриться, чтобы перестать видеть пылающие глазницы черепа.

И тут он почувствовал у себя на плече ладонь Люнетт. Она оттащила его в сторону и сунула ему в руки свою сумку.

– Защищай Ту Самую Книгу, – приказала она мальчику и бросила на пол свою шляпу. Та мгновенно превратилась в тигра, который яростно хлестал хвостом, взметая в воздух разбросанные по полу покрывала.

Хоуэлл вцепился в сумку, которая неожиданно оказалась очень тяжёлой. Всё это не могло происходить на самом деле. Это был просто сон – скорее ночной кошмар. И он вот-вот проснётся и обнаружит себя лежащим в кровати, в полной безопасности.

Тигр подобрался для прыжка и атаковал. Скелет обхватил зверя поперёк туловища.

– К сожалению, это только иллюзия, – прошептала Люнетт. – Большинство врагов убегает раньше, чем успевает это понять.

Тем временем скелет проткнул тигра насквозь костяной рукой. Тот яростно взревел – и исчез.

Сумка выскользнула из ослабевших рук Хоуэлла.

Скелет разорвал надвое шляпу Люнетт и отшвырнул в сторону обрывки.

– Мальчишка, – прошипел он. Голос его был похож на холодный туман, наполнявший сейчас всю галерею, и пах гнилью и рвотой.

Люнетт схватила шляпную стойку и ударила ею противника. Это была большая и тяжёлая штуковина, однако она заставила скелета отступить всего лишь на шаг.

– Не волнуйся, – крикнула Люнетт мальчику, слегка задыхаясь. – Уверена, он не настолько опасен, как кажется!

Сейчас мы оба умрём, подумал Хоуэлл. А наутро моё бездыханное тело обнаружит мастер Тьюдур или Уилл, если, конечно, сам Уилл ещё жив, может быть, скелет уже успел его убить. Эта мысль совершенно не утешала.

Люнетт нанесла ещё один удар шляпной стойкой. Скелет перехватил это оружие и вырвал у неё из рук. В этот миг ужас, сковывавший Хоуэлла по рукам и ногам, внезапно отступил. В ушах его словно бы зазвенело.

– Не трожь её! – крикнул он во всё горло, подхватил с пола пыльное покрывало и хлестнул им, как кнутом, но вместо скелета попал в ближайшее зеркало.

Стекло подёрнулось дымкой – и мигом очистилось. Хоуэлл различил в нём поражённое лицо Эйвы, смотревшей на происходящее распахнутыми глазами.

Тут на него накатила волна облегчения.

– Эйва! – крикнул он девочке по ту сторону зеркала. – Пригласи нас войти!

Эйва глупо сморгнула.

– Что?

Нашла время спорить, когда его вот-вот убьют!

– Просто делай, что я говорю!

Скелет отшвырнул шляпную стойку и вместо неё схватил самого Хоуэлла. Мальчик завопил, молотя кулаками по крепко вцепившимся в него костяным рукам.

– Хоуэлл! – крикнула Люнетт.

Она подобрала брошенную скелетом стойку и со всей силы врезала врагу по голове. Тот слегка пошатнулся, его хватка ослабла достаточно, чтобы мальчик сумел вырваться. Он больно упал на локти и колени, оказавшись лицом перед самым зеркалом, откуда смотрело лицо Эйвы.

Наконец до неё, кажется, дошло, что происходит что-то не то. Девочка ударила в стекло ладонями со своей стороны.

– Идите сюда! Я приказываю вам прийти сюда!

Хоуэлл с трудом поднялся на ноги и оглянулся в поисках Люнетт. Она обнаружилась у него прямо за спиной.

– Иди! – крикнула она, толкая его к зеркалу, которое снова начало клубиться дымкой.

Хоуэлл заорал. Костяные руки опять тянулись к нему – но он уже выпадал прочь, туда, где его было не достать, и в падении уцепился за подол платья Люнетт. На этом Внемир вокруг него растворился.

Глава 14

Ну как там, уже не так страшно? Можно высунуться наружу? Извините, что я предпочла на время спрятаться. Вам, людям, стоило бы получше заботиться о книгах. Не перегибать наши корешки, не заламывать уголки страниц, а главное – держать нас вне доступа злобных скелетов.

Та Самая Книга

Эйва отшатнулась, прикрывая глаза рукой, когда зеркало заклубилось ярким светящимся туманом. Мгновением позже оттуда кувырком выкатился Хоуэлл и сбил её с ног – а следом за ним, раньше, чем Эйва пришла в себя от потрясения, вывалилась какая-то незнакомая леди с розовыми волосами и приземлилась на них обоих.

Вдалеке послышался звук открывающейся входной двери. Эйва выбралась из куча-мала и успела подняться на ноги.

– Боже, что…

Из глубины зеркала протянулась рука. Рука, состоявшая из сплошных костей.

– Не пускай его! – завопил Хоуэлл.

Эйва не раздумывала. Она схватила с каминной полки кочергу и изо всех сил ударила по зеркалу. Самого зеркала она не видела в клубящемся тумане, однако по звуку бьющегося стекла поняла, что попала правильно. Раздался треск – куда громче молнии, как если бы разбилось что-то куда менее обычное, чем зеркальное стекло. Костяные пальцы обхватили запястье девочки, она завизжала и нанесла зеркалу ещё один удар. Хватка скелета ослабла, рука потеряла чёткость очертаний и распалась туманными хлопьями. Когда на ковёр упали первые осколки, страшная рука окончательно исчезла.

Эйва стояла, часто дыша и всё ещё сжимая в пальцах кочергу.

– Ты разбила зеркало, – произнёс Хоуэлл. Глаза его были огромными, лицо под прядями зелёных волос казалось белее мела.

– Я знаю. Ты в порядке?

Он кивнул и сунул руку в карман.

– Я принёс…

И тут дверь гостиной с громким стуком открылась.

– Моё зеркало! – взвизгнула представшая в дверях миссис Футер.

Эйва охнула.

– Миссис Футер, позвольте мне объяснить…

– Объяснить что? – и тут она наконец увидела Хоуэлла, а потом и леди с розовыми волосами и завизжала ещё громче. – Ты пригласила в мой дом чужаков!

Хоуэлл попытался выскользнуть в дверь, но миссис Футер перехватила его за длинное острое ухо.

– Ты останешься здесь и не двинешься с места! Я вызываю полицию!

– А ну пусти! – Хоуэлл рванулся и ударил её кулаком в живот. Гостиная моментально наполнилась серебряным светом и запахом лаванды и мускуса.

Эйва невольно чихнула.

Свет снова стал самым обыкновенным. А вот миссис Футер исчезла. А вместо неё…

Эйва потёрла глаза, поморгала и снова потёрла, не в силах поверить, что она действительно это видит…

Потому что на том месте, где секунду назад стояла миссис Футер, на ковре подпрыгивала маленькая чёрно-белая собачонка. И злобно гавкала!

Если это и была иллюзия – то, по крайней мере, лучшая иллюзия из тех, которые Эйва видела в своей жизни.

Леди из Внемира учтиво кашлянула, будто хотела что-то сказать.

– Э-гм… Здравствуйте. Меня зовут Люнетт. Рада с вами познакомиться. Сейчас стоит очень хорошая погода для этого времени года, не правда ли?

Эйва с трудом отвела взгляд от собачонки – от миссис Футер.

– А? Вы что-то сказали?

Люнетт понимающе улыбнулась и повела плечами.

– Мне казалось, люди всегда и в любой ситуации говорят о погоде.

Эйва помотала головой, пытаясь сосредоточиться.

– Нет, не в любой. И не всегда. Иногда мы говорим совсем о другом, например… Откуда вы здесь взялись и почему миссис Футер превратилась в собаку? – голос Эйвы задрожал. Она протянула к собачонке руку, ожидая нащупать шляпку миссис Футер, – но рука ощутила только висячие уши и собачью голову, покрытую короткой жёсткой шерстью.

Хоуэлл отшатнулся.

– Так это и есть собака? Я слышал рассказы о собаках! Это же существа, которые едят всех подряд.

– Что? Нет, ничего подобного! – Эйва всё ещё надеялась, что ей снится сон, настолько бессмысленным было всё происходящее. Господи, что скажет Мэтью, когда узнает об этом? Она со свистом втянула воздух. – Немедленно превратите обратно миссис Футер!

– Я не могу, – отозвался Хоуэлл. – Это же сработало твоё заклинание – про выявление истинной природы существа.

– Заклинание изготовила моя тётя, – вмешалась Люнетт, тревожно покусывая нижнюю губу. – Думаю, со временем оно должно выветриться.

Эйва присела на корточки, чтобы получше разглядеть собачку. Никакой ауры заклинание не оставило, ничто не указывало на то, что это был не обыкновенный терьер, а миссис Футер. Если дешёвым заклинаниям из сувенирного магазина требовалось несколько недель, чтобы потерять свою силу, как долго может действовать это конкретное заклятие?

И в этот миг – как будто сегодня вечером и без того не хватало неприятностей – из прихожей послышался голос Чарльза.

– Эйва? Эйва, я, кажется слышал крики. У тебя всё в порядке?

– Не заходи сюда! – крикнула девочка – на секунду позже, чем нужно, потому что Чарльз уже стоял в дверях гостиной. Рот его сам собой приоткрылся от изумления.

– Ничего себе, – выговорил он. – Это же Дивный Народ.

Несколько мгновений никто не мог шелохнуться. Первой пришла в себя Эйва.

– Э-э, хочу представить вам своего друга – Чарльза Брунела, – произнесла она. – Чарльз, это Хоуэлл и Люнетт из Внеуайза.

– На самом деле я родом из Внелайма, – пробормотала Люнетт. – Но в любом случае рада познакомиться. – Она протянула руку Чарльзу.

– И я рад знакомству, – он пожал протянутую руку, и лицо его расплылось в широкой улыбке. – Моя мама – секретарь Лиги «Свободу Дивному Народу». – Тут наконец он разглядел собачку, вертевшуюся под ногами. – Эйва, если бы ты сразу сказала, что у тебя есть собака, мне не пришлось бы врать миссис Футер…

– Это и есть миссис Футер, – горестно выдохнула Эйва. – Хоуэлл её нечаянно заколдовал.

Глаза Чарльза едва не выскочили из орбит.

– Что, правда? Ничего себе, отличное заклинание! Сильно она будет злиться, когда вернётся в прежний облик?

– Думаю, просто ужасно, – вздохнула Эйва, проводя рукой по волосам. Сейчас она хотела, чтобы Чарльз понял серьёзность ситуации, а он пока что воспринимал происходящее как забавное приключение. – Что мы теперь будем делать?

– Моя мама, например, давно собиралась пригласить тебя на ужин, – сказал Чарльз. – И мой дом отсюда довольно близко. Может, нам всем вместе отправиться туда?

Он поднял с ковра осколок зеркального стекла и дыхнул на него, так что поверхность затуманилась… после чего Чарльз осторожно положил его обратно на пол.

– Вроде бы неплохая идея, – неуверенно сказала Эйва. Если они все сейчас отправятся к Брунелам, по крайней мере, это отсрочит момент её возвращения к Мэтью… – Спасибо тебе большое.

Люнетт открыла свою сумку и вытащила оттуда широкополое нечто из жёлтого шёлка, которое никаким образом не могло помещаться в такой маленькой сумочке.

– Это моя маскировочная шляпа, – сообщила она, водружая нечто на голову.

Эйва не могла представить себе предмета одежды, сильнее привлекающего внимание к его носителю… Хотя, может быть, в Уайзе, где каждый турист старался закупиться самыми экзотичными сувенирами, такая маскировка и могла сработать?

Чарльз фыркнул.

– Кстати, кто-нибудь кроме меня чувствует запах яблок?

Да, Эйва тоже чувствовала этот запах. Она оглянулась на разбитое зеркало. Из осколков, ещё крепившихся к раме, выползал тонкий ручеёк белого тумана. За считаные секунды он впитался в ковёр – и там, где он коснулся ворса, ковёр приобрел жёлтый цвет того же оттенка, что и шляпа Люнетт.

– Что это было? – спросила Эйва – но к моменту, когда Чарльз тоже пригляделся к ковру, он уже вернул себе изначальный цвет.

Глава 15

Одна из главных проблем состоит в том, что население человеческого мира больше толком не верит в настоящую магию. Магия для людей – это всего лишь предмет любопытства, нечто развлекательное и притом достаточно опасное, чтобы пощекотать нервы. Нечто вроде гонки на колесницах по городскому парку.

Но фейская магия по большей части иная. Однако когда до вас, люди, это наконец доходит, чаще всего уже слишком поздно.

Возьмём, например, хотя бы осколки разбитого зеркала. Некоторые из них уже подёргиваются туманной дымкой. Но вам, скорее всего, нет до этого дела.

Та Самая Книга

Надо же, никакого тумана. Такой была первая мысль Хоуэлла, когда он вышел наружу. Вечерний воздух был сладким и прозрачным, и в ярком свете луны очертания домов вырисовывались очень чётко. А ещё воздух не пах ничем особенным. Какие-то запахи исходили от отдельных домов, мимо которых они проходили: в одном месте пахло готовящимся ужином, в другом – цветущими деревьями из сада… Всякий новый запах едва не сбивал Хоуэлла с ног, в носу свербило, постоянно хотелось прочихаться.

Чарльз и Эйва уверенно шли вперёд, похоже, и не замечая отсутствия тумана. Может, для человеческого мира это нормально, может, тут всегда такой прозрачный воздух?

– Как давно вы двое знакомы? – спросил Чарльз.

Эйва оглянулась на Хоуэлла.

– Наверное, где-то с неделю.

– И ты ничего мне не сказала?

– А что я должна была сказать? «Привет, Чарльз, отличная погода, не правда ли, и кстати, я тут поговорила с одним парнишкой из Дивного Народа через зеркало, которое уже век как не работает»? – Она улыбалась, но Хоуэлл видел в её глазах тревогу.

«Значит, я не единственный, кто пытался сохранить всё это в тайне», – подумал он.

Ну что же, теперь тайное стало явным.

– Не спрашивайте меня, как это случилось, – произнёс он. – Всё, что я знаю – я чистил неработающее зеркало, а потом в нём появилась Эйва.

Как ни странно, Чарльз, похоже, очень обрадовался его ответу.

– Значит, для нас всех это тайна. Здорово!

Ну, может быть, для Чарльза это и было здорово… Это же не он неизвестно как и насколько застрял в чужом мире.

Мимо них по мостовой прогремела коляска, облачённая аурой третьесортных заклинаний. Пара лошадей, тянувшая экипаж, казалась слишком большой для этой узенькой улочки. Хоуэлл отшатнулся из-под копыт, вжался в стену.

– А у вас во Внеуайзе есть лошади? – спросил Чарльз.

– Конечно, есть. Но только дикие.

Лошади Внемира с их огненными хвостами и гривами… Если кто-нибудь окажется достаточно глуп, чтобы попробовать запрячь их в повозку, они сожгут и экипаж, и возницу до угольков. Хоуэлл покосился на миссис Футер, которая на своих коротких лапках едва поспевала за Эйвой. Он пока не понял, нравится ли ему этот слишком яркий, слишком жаркий мир, где всё было не так, как должно быть.

Компания завернула за угол, на более широкую улицу, где среди домов выделялось особенно высокое каменное здание с крестом над дверьми. Чарльз постучал в дверь дома напротив.

«Интересно, как люди друг друга приветствуют?» – задумался Хоуэлл. Но прежде, чем он успел спросить об этом у новых знакомых, дверь распахнулась. На пороге предстала полная черноволосая дама, на ходу вытиравшая руки о фартук.

– Чарльз, где тебя носи… – начала было она, но при виде спутников своего сына тут же сменила интонацию. – Ох, боже ты мой. А ну-ка скорее заходите.

До нынешнего дня Хоуэлл знал о людях наверняка только одно: что у них нет своей собственной магии, и поэтому они постоянно требуют у Дивного Народа новых и новых заклятий, чтобы облегчить себе жизнь. Но матушка Чарльза была настоящим вихрем в человеческом обличье! Сколько всего одновременно она умудрялась делать, уму непостижимо. Первым делом она отправила сестёр Чарльза за братом Эйвы, потом усадила Хоуэлла и Люнетт у огня и, каждую секунду спрашивая, хорошо ли они себя чувствуют, принесла им чашки напитка, который назвала чаем – хотя он был коричневым, а не синим, как положено, и на вкус отдавал молоком и сладостью. Хоуэлл несколько раз порывался спросить, есть ли в доме соль, чтобы можно было положить себе ложечку, но все остальные так радостно прихлёбывали это странное зелье, что он не решился на просьбу и тоже начал потихоньку его пить, надеясь, что скоро привыкнет.

– Может быть, отнести вашу сумку в какое-нибудь безопасное место? – спросила у Люнетт миссис Брунел.

Люнетт замотала головой. В помещении она сняла свою шляпу, и розовые кудри каскадом рассыпались по плечам.

– Спасибо, но самое безопасное место на свете – это у меня на коленях.

Хоуэлл не сразу понял, куда девалась Эйва – но вскоре она присоединилась к остальным.

– Миссис Футер пока что на кухне, – объяснила она. – Спасибо, что оказали нам всем гостеприимство!

– Не стоит благодарности, – отмахнулась миссис Брунел. – Кто-нибудь хочет ещё чаю?

Хоуэлл поспешно замотал головой. Хотелось бы ему, чтобы все перестали так радостно ему улыбаться – это начинало раздражать.

– Как же всё это замечательно, – сказал Чарльз.

Хоуэлл, со своей стороны, не видел в происходящем ничего замечательного. Напротив, всё это было страшно и нереально. На него напал скелет, потом он угодил в Уайз… Мальчик тоскливо сгорбился в кресле. Этого скелета, конечно же, сотворил мистер Боунз… Но зачем бы мистеру Боунзу посылать за ним скелета? Он ведь просто мог в любое время зайти в Дом Забытых Зеркал и застать Хоуэлла на месте.

Как зачем? Из-за Люнетт и Той Самой Книги, мысленно ответил он сам себе. Мистер Боунз хотел завладеть Книгой и наверняка выяснил, что Люнетт ищет встречи с Хоуэллом. Вот почему он просил Хоуэлла выследить её и доложить ему: он надеялся, что мальчик приведёт его к Книге.

Хоуэлла передёрнуло. Если бы Эйва не призвала его в свой мир через зеркало, сейчас они с Люнетт уже были бы пленниками…

Отворилась дверь – и с улицы вошли две сестрёнки Чарльза в сопровождении молодого человека с вьющимися русыми волосами и огромными взволнованными серыми глазами.

Эйва вскочила ему навстречу.

– Мэтью! Я сейчас тебе всё объясню.

– Очень на это надеюсь, – отозвался Мэтью. – Твои подруги болтали что-то невнятное о гостях из мира фей, о людях, превратившихся в собак, и… – Он запнулся на полуслове, рот его приоткрылся. Ему удалось издать лишь несколько сдавленных звуков, и щёки его тем временем приобрели ярко-розовый оттенок, похожий на цвет волос Люнетт.

Та поднялась с кресла ему навстречу.

– Прошу вас, не сердитесь на Эйву. Она спасла нам с Хоуэллом жизнь. Если бы она не призвала нас в ваш мир через зеркало, нас обоих утащил бы в плен к злодею его подручный скелет.

Щёки Мэтью несколько раз за пару мгновений поменяли цвет – от клубнично-розового к багровому и обратно.

– Не беспокойтесь, – слабым голосом выговорил он наконец. И тяжело сел в кресло, обеими руками прижимая к груди свою шляпу. – Как вы сказали – подручный скелет? Не могли бы вы с этого момента поподробнее объяснить мне, что тут происходит?

Хоуэлл уступил право рассказа Эйве: похоже было, что ей этого хотелось. Сам он сидел сгорбившись, держа на коленях пустую чашку, и старался упорно не замечать, как сёстры Чарльза пялятся на его волосы. В конце концов миссис Брунел прогнала их обеих в их комнату и закрыла за ними дверь.

– Они никому ничего не скажут, – пообещала она Хоуэллу. – Как и все мы.

Он должен был бы чувствовать себя благодарным, но в его душе не осталось места на другие чувства, кроме крайнего замешательства.

– …а потом миссис Футер превратилась в собаку, – продолжала свой рассказ Эйва. – В настоящую собаку.

Мэтью едва не уронил чашку.

– Но это невозможно. Фейская магия может создавать только иллюзии.

– Вы увидите, как много на самом деле может фейская магия, – вмешалась Люнетт. – Магия может оживлять неживое, преображать и разрушать. Всё зависит от того, к какому типу принадлежит магия – и кто именно ею пользуется.

И снова перед глазами Хоуэлла мелькнули костяные руки скелета, тянущиеся к нему из темноты, и чашка его невольно звякнула о блюдечко.

– А где сейчас миссис Футер? – спросил Мэтью.

Эйва теребила подол платья.

– Она на кухне. Миссис Брунел дала ей погрызть косточку.

Мэтью улыбнулся было – и тут же подавил улыбку, неодобрительно нахмурившись.

– Это был несчастный случай, – объяснила Эйва. – Заклинание предназначалось для лорда Скиннера.

– Ты хотела превратить лорда Скиннера в собаку?

– Нет, я просто хотела узнать о нём правду.

– Это заклинание раскрывает истинную натуру человека, – с извиняющейся улыбкой сказала Люнетт. – Сейчас оно показало, что миссис Футер любит лаяться неспроста, а по велению своей природы. Со временем заклинание выветрится и действие его закончится.

Мэтью подавил тяжкий вздох и откинулся на спинку кресла. Хоуэлл не мог винить его в подобной реакции. Он выглядел приятным человеком, просто сейчас находился в крайнем замешательстве, подавленный таким обилием нежданной информации.

– Полагаю, нам нужно отправиться к мистеру Футеру и честно ему обо всём рассказать, – сказал наконец Мэтью. – Может быть, ему удастся снять заклятие, а заодно отправить Хоуэлла и Люнетт обратно во Внемир, – он бросил на Люнетт косой взгляд и снова вспыхнул. – Полагаю, он на это способен. Я ведь совершенно не знаю, как работают подобные вещи.

По спине Хоуэлла пробежали мурашки тревоги. Нет, им нельзя было возвращаться обратно! Только не сейчас.

– Каждое работающее зеркало в Уайзе имеет свою пару во Внеуайзе, – сказал он. – А все действующие зеркала Внеуайза находятся на Зеркальной Почте. Если заклинатель переправит нас обратно, мы окажемся именно там – и там нас будет поджидать мистер Боунз.

– Мистер Боунз? – переспросил Мэтью.

Хоуэлл не испытывал ни малейшего желания говорить о нём.

– Да, мистер Боунз, правитель Внеуайза. О нём говорят, что он сохранил работающими последние зеркала, когда все остальные умерли. А ещё он способен создавать из магического тумана скелетов, которые охотятся за теми, кто посмел его ослушаться.

– То есть за такими, как вы, – наконец догадался Мэтью. – Что же такого вы натворили, что он за вами охотится?

Хоуэлл опустил плечи и ничего не сказал.

– Дело не в том, что мы натворили, – ответила вместо него Люнетт. – Дело в предмете, который мы охраняем.

У Хоуэлла перехватило дыхание. Они же только что познакомились со всеми этими людьми – и хотя они ему ужасно нравились, он не был уверен, что им можно настолько доверять.

Однако Люнетт выглядела достаточно уверенно. Она вытащила из сумки Ту Самую Книгу и положила её к себе на колени.

– Это Та Самая Книга, – представила она людям своё сокровище и открыла книгу. – Она особенным образом предсказывает будущее. Не думаю, что здесь от неё будет много проку.

На белой странице появилось чернильное пятно и начало оформляться в слова.

Я всё слышала.

Мистер и миссис Брунел так и подпрыгнули на месте, а Чарльз и вовсе упал вместе со стулом.

Что вы на это скажете? – написала Книга. – Как видите, моя магия отлично работает и по эту сторону зеркала. Всем привет! Я – Та Самая Книга магии Внеуайза. Я предвидела, что познакомлюсь со всеми вами, но всё равно очень рада встрече.

– Привет, Книга, – осторожно сказала Эйва.

Мэтью наклонился и перехватил руку сестры раньше, чем та успела коснуться пожелтевших страниц.

Вы все наконец собрались вместе, – написала Та Самая Книга. – Это хорошо. Нельзя терять время. Время – это драгоценность, которую мы не всегда можем себе позволить сберечь.

– О чём это она? – спросила Эйва.

Буквы смешались, поменялись местами, и по странице потекли новые строчки.

Зеркала умирают. Договор под угрозой, а вместе с ним – и будущее обоих миров. Сейчас следует забыть о возвращении во Внеуайз. Мастер Хоуэлл Флетчер, мисс Эйва Харкурт, с этого момента я назначаю вас моими новыми хранителями.

Глава 16

Каждые семь лет Та Самая Книга меняет своего хранителя. Задача хранителя – оберегать меня, например, от падения в наполненную ванну. Обычно это довольно простая работа, но в этот раз всё иначе. На этот раз хранителей будет двое – чтобы охранять меня от двойных неприятностей.

Та Самая Книга

Эйва пыталась дышать глубоко и размеренно, чтобы сохранять спокойствие, несмотря на выражение растущей паники на лице Мэтью – но тут бегущие по странице буквы сложились в её собственное имя.

Она подавила возглас изумления и выдернула свою руку из ладони брата.

– Это какая-то ошибка, – произнесла девочка вслух. – Как я могу быть хранителем волшебной книги?

Люнетт сжала губы.

– Конечно, никак не можешь. Книга снова говорит что-то сумбурное. Никогда у неё не было одновременно двух хранителей. Думаю, она имеет в виду, что после меня хранителем должен стать Хоуэлл.

Может, вы не заметили, – упрямо написала Та Самая Книга, – но я на самом деле книга. То есть я знаю, как применять слова и выражать ровно то, что я имею в виду. Если я говорю, что Хоуэлл и Эйва – мои новые хранители, значит, так и есть. С этого самого момента, оба сразу. Между ними существует магическая связь.

Буквы какое-то время помедлили на странице и наконец исчезли.

Лицо Эйвы стало холодным как лёд, в груди гулко бухало сердце.

– Какая ещё связь? – нарушил тишину Хоуэлл. Лицо его позеленело – под цвет волосам. – Мы же всего несколько дней как познакомились! Как мы можем быть связаны?

Я не занимаюсь прошлым. Вы знаете, что на данный момент Лондон является самым крупным городом в мире и собирается ещё расти? Людям Лондона не нужна магия, потому что у них есть технологии.

– Снова она несёт что-то невнятное, – нахмурилась Люнетт. – Книга, а раньше ты не могла мне сказать, что Хоуэлл должен стать моим преемником?

Книга зашелестела страницами.

Эта часть будущего тогда была лишь одной из вероятностей. Всё это довольно сложно устроено. Кстати, если уж тебе так хочется, чтобы я работала без сбоев, не нужно было ронять меня в ванну. Итак, Эйва и Хоуэлл связаны друг с другом. Поэтому они способны заново открывать закрытые зеркала: магическая связь между ними пробуждает от сна связь между парными зеркалами.

Эйва несколько раз перечитала эти слова, пока они не истаяли, – и всё равно не увидела в них никакого смысла.

Она всегда чувствовала, что с ней что-то не так. Метка на лице, шепотки про фейскую магию, странные взгляды, которые бросали на неё незнакомые люди… Мэтью всегда это отрицал, но наверняка и сам подозревал что-то подобное. А теперь Эйва знала это наверняка, и знание заставило её почувствовать себя страшно одиноко. Она невольно потёрла шрам на щеке.

– У меня тоже есть такая метка, – сказал Хоуэлл и закатал рукав.

Его шрам имел форму неполного круга – как раз нужного размера, чтобы дополнить её полумесяц.

– Совпадение, – сказал Мэтью.

Чарльз поднял глаза от своей записной книжки.

– Есть версия, что совпадение – это всего лишь другое название для ключа.

– А ещё есть версия, что магии фей доверять нельзя, – отрезал Мэтью. – Никакой, включая их магические книги.

Страницы Той Самой Книги снова зашелестели.

Мэтью Харкурт не желает в это верить. Он испуган. Зеркала умирают. Эйва и Хоуэлл вместе могут спасти их… или нет. Что бы ни произошло, всё полностью изменится.

– И что это должно значить? – сердито спросил Мэтью.

Эйва встретилась глазами с Хоуэллом. Тот пожал плечами. Мистер и миссис Брунел сидели мрачные, и Эйва невольно задумалась, уж не жалеют ли они, что их во всё это втянули.

– Я могу предполагать лишь частично, – сказал Чарльз. – Эйва и Хоуэлл встретились через магическое зеркало, которое давно считалось мёртвым. Что, если они могут повторить такую встречу? Тогда они могли бы вернуть к жизни все остальные зеркала!

Раньше процесс общения с миром фей был хаотичным, вспомнила Эйва слова девушки из турбюро. По спине её пробежали мурашки. Сотни работающих зеркал по всему миру… Она представила все зеркала, висящие по стенам в «Убывающей Луне», вспомнила жадный взгляд, который то и дело устремлял на неё лорд Скиннер – и захотела сбежать отсюда как можно дальше. Бежать, бежать не останавливаясь, пока Уайз не останется далеко позади.

– Что мы теперь должны делать? – спросила она.

– Хоуэлл и Люнетт могут остаться у нас, если захотят, – предложил Чарльз. – Могут ведь, правда, мам?

Эйва покачала головой.

– Они должны пойти с нами, со мной и Мэтью. – Девочка взглянула на брата, ожидая подтверждения, но тот только сдвинул брови и отвёл глаза.

– Нет, – наконец сказал он. – Простите, но нет. Эйва, ты моя сестра, и я за тебя в ответе. Мисс Люнетт, боюсь, вам придётся подыскать другого хранителя для своей книги. – Он поднялся на ноги. – Эйва, будь добра, принеси своё пальто и приведи миссис Футер.

– Мэтью! – воскликнула девочка.

– Это моё решение, и оно не обсуждается, – отрезал Мэтью. – Сейчас мы отправимся к мистеру Футеру, всё ему расскажем, и он отправит Хоуэлла и Люнетт обратно во Внемир. – Щёки его слегка порозовели, когда он повернулся к Люнетт. – Я действительно очень сожалею.

– Просто поверить не могу, что ты так поступил! – взорвалась Эйва, стоило им выйти за порог.

Миссис Футер слегка задержалась, чтобы пописать у изгороди, потом встряхнулась и цапнула Эйву за лодыжку, словно обвиняя её в своем унижении.

– Та Самая Книга могла ошибиться, – ответил Мэтью. – Магия фей ненадежна, на неё нельзя рассчитывать. Тебе вообще не следовало связываться с зеркалами.

– Ага, значит, теперь ещё и я во всём виновата.

– Что ж, ведь так и есть.

В его словах была своя правда. Эйва остановилась посреди дороги, скрестив на груди руки.

– А что станет с Хоуэллом и Люнетт, если мы отправим их домой – и их тут же поймает мистер Боунз? Или тебе нет до этого дела, главное, чтобы нас не касалось?

Миссис Футер оскалилась и зарычала на неё. Мэтью только вздохнул.

– Конечно, мне есть до этого дело. Но я обещал отцу, что позабочусь о тебе. Последние несколько месяцев и так были достаточно трудными.

И наличие Эйвы составило для него половину трудностей – он явно имел это в виду.

– Мы поговорим с мистером Футером, – продолжал Мэтью. – А если он не сможет помочь, я попрошу совета у мистера Скиннера. Он…

– Замечательный человек, ты хочешь сказать? – саркастически перебила его Эйва и потянула миссис Футер за поводок вперёд, чтобы оторваться от брата и прекратить этот разговор.

Так, на несколько шагов впереди, она и проделала весь путь до дома Футеров – но на подходе замедлила шаг. Сердце её словно куда-то провалилось. Мистер Футер был дома, и не один. Вокруг него толпилась небольшая группа соседей – некоторых из них Эйва узнала издалека. Мистер Футер стоял посреди толпы, одетый в серебряный костюм и в плащ, переливающийся магическими цветами. Усы его были нафабрены и загибались вверх полукольцами.

– Мистер Футер, – окликнул его Мэтью.

Вся компания дружно повернула к ним головы.

– Нам нужно с вами поговорить, – сказала Эйва. – Это очень, очень важно.

– Важнее, чем пропажа моей матери? Мистер Харкурт, вы выбрали крайне неудачный момент для визита к родственникам.

Миссис Футер, которую Эйва подхватила на руки, начала так извиваться, что едва не вырвалась на свободу.

– И уберите свою собаку, – добавил мистер Футер. – Терпеть не могу собак.

– Пять минут, – настаивал Мэтью. – Очень вас прошу.

Заклинатель неуверенно окинул взглядом соседей. Похоже, он и правда не знает, что делать, когда мать на него постоянно не гавкает, подумала Эйва. Она оглянулась на Мэтью, на его бледное решительное лицо, и в груди её словно затянулся тугой узел. Сейчас он всё расскажет мистеру Футеру, и тогда Хоуэлла и Люнетт отправят обратно во Внемир, и всё это – чем бы оно ни было – закончится навсегда, едва начавшись.

– Кто-нибудь, пошлите за констеблем Блэксоном, – сказал мистер Футер. – Нужно уведомить полицию. Хорошо, я уделю вам пять минут – и не более, мистер Харкурт.

Но прежде чем они успели сделать хоть шаг за ворота дома, Эйва услышала стук колёс экипажа по мостовой. Она обернулась – и словно заледенела изнутри. Прибыл лорд Скиннер.

Экипаж его был совершенно чёрным, не украшенным ни единым заклинанием.

Мистер Футер промчался мимо Эйвы, задев её краем плаща, будто её здесь вообще не было.

– Лорд Скиннер, слава богу, что вы здесь! Представляете, сегодня вечером я вернулся домой – и обнаружил, что дверь открыта, по всему полу рассыпаны осколки стекла, а моя мать исчезла без следа. Я точно знаю, что сегодня вечером она не собиралась никуда выходить.

Лорд Скиннер вышел из экипажа и снял шляпу. Сквозь жидкие волосы на его голове Эйва могла разглядеть кожу черепа – дряблую, как мокрая бумага. Она медленно и осторожно выдохнула. Сейчас лорд Скиннер всё решит, во всём разберётся. Он ведь такой…

Нет! Никакой он не замечательный человек. Он обманывал других, притворяясь хорошим, но на самом деле не был таковым. Эйва помотала головой и сжала кулаки, так что ногти впились в ладони. Она изо всех сил сосредоточилась на этой боли.

И тут – мгновенным озарением – она увидела, что всё, касающееся лорда Скиннера, было насквозь лживым. Внешний вид его не изменился, но изменилось что-то другое, как если бы иллюзия перестала действовать. Ему хотелось всем нравиться, хотелось всеми управлять, ему хотелось…

Что-то задело Эйву за подол юбки. Она опустила глаза и увидела скакавшую мимо большую жёлтую лягушку. Лорд Скиннер наклонился, чтобы поднять лягушку, и его лицо прорезала странная улыбка. Как если бы он чего-то долго ждал – и оно наконец случилось. Он отпустил лягушку и выпрямился.

– Мисс Харкурт, что вам известно о разбитом зеркале? – вопросил он.

Не известно ли вам, а что вам известно. Он отлично знал, что она как-то с этим связана. Эйва ущипнула Мэтью за руку.

– Ничего. Миссис Футер сегодня рано отослала меня домой. Я по дороге зашла в турбюро и немного там задержалась – можете спросить девушку, которая там работает.

– Непременно спрошу, – лорд Скиннер отвёл глаза от Эйвы, и девочка почувствовала, будто некая тень прошла мимо.

– Мистер Футер, – продолжил лорд, – мне нужно с вами поговорить. Возможно, мы имеем дело с нападением из Внемира.

Группа соседей мигом умолкла, а потом они снова заговорили, причём все разом.

Челюсть мистера Футера отвисла.

– Но это невозможно. Внемир – не реальное место.

– Боюсь, он куда реальнее, чем вы думаете. Нечто оттуда проникло в наш мир – нечто опасное, нечто чуждое. Мы должны найти его прежде, чем оно причинит ещё больше вреда.

Он говорит о Хоуэлле и Люнетт, подумала Эйва. Но ему неоткуда о них знать! Он нарочно нагнетает обстановку, чтобы запугивать людей, и у него отлично получается. Мистер Футер, например, побледнел как полотно. Люди сбились в тесный кружок вокруг него, тревожно оглядываясь, как будто злые обитатели Внемира могли в любую минуту выскочить на них из ближайших кустов.

– Мисс Харкурт, – произнёс лорд Скиннер, – я смотрю, вы завели себе четвероногого друга.

Эйва вздрогнула. Миссис Футер напряглась и зарычала, скаля зубы.

– Извините, – без тени сожаления сказала Эйва. – Она просто не любит чужих.

– Надо же, какая чувствительная собачка, – тяжёлый взгляд лорда Скиннера словно бы давил на Эйву. – И как её зовут?

– Жучка, – не раздумывая, выпалила Эйва.

– Мушка, – одновременно с ней сказал Мэтью.

Щёки Эйвы залил жар.

– Пока что мы называем её Жушка. Совсем недавно подобрали её у нас в саду, ещё не договорились друг с другом, как её называть.

– Понятно, – лорд Скиннер наклонился, чтобы получше разглядеть собачку. – Похоже, это обычная дворняжка.

– Ну, а с чего бы ей быть необычной? – невинным голосом спросила Эйва.

На неё резко накатил запах прелых листьев. Фейские светильники вдоль по улице дружно мигнули и подёрнулись туманом.

– Вам всем следует разойтись по домам, – сказал лорд Скиннер. – И будьте осторожны, повсюду могут рыскать феи! Мистер Футер, пойдёмте со мной, прошу вас…

Мэтью дёрнулся было пойти за ними следом – но Эйва схватила его за фалды, чтобы не дать сделать ни шагу. Лорд Скиннер с мистером Футером рука об руку удалились в дом, соседи поспешно разошлись, без единого слова минуя Эйву и Мэтью, будто их тут и не было.

– Зачем ты меня остановила? – спросил Мэтью, когда все посторонние наконец исчезли из виду. – Мы должны были ему обо всём рассказать!

– Нет, не должны были. Ни в коем случае. Ты же видишь, как он лжёт всем вокруг? Лорд Скиннер – вовсе не замечательный человек, Мэтью! Он куда больше знает о магии фей, чем показывает в открытую. Пожалуйста, подумай головой. Смотри, он то и дело приглашает нас на ужин, постоянно расспрашивает меня про магические зеркала. Это что-то неестественное.

Дверь особняка Футеров внезапно распахнулась.

– Мистер Харкурт! – позвал голос лорда Скиннера.

Эйва слегка задохнулась от неожиданности.

Лорд Скиннер смерил её пронзительным взглядом.

– Наша совместная работа продолжится по расписанию, – сказал он. – В следующий раз приходите в понедельник, в половине девятого. Это всё. Есть ещё какие-то вопросы?

У Эйвы перехватило дыхание.

Мэтью стиснул кулаки, а потом медленно покачал головой:

– Нет, благодарю, больше вопросов нет. Спокойной ночи, лорд Скиннер. Пойдём, Эйва.

Он зашагал прочь с такой скоростью, что Эйве пришлось догонять его бегом.

– Ты наконец-то мне поверил! Правда же, поверил?

– Может быть. Я ещё не уверен, – Мэтью замедлил шаг. – Прямо сейчас я просто не знаю, что думать. Пожалуй, лучше будет молчать обо всём произошедшем, пока мы не разберёмся в точности, что происходит. Люнетт и Хоуэлл могут остаться у нас на эту ночь, а завтра… Что же, посмотрим, что нам принесёт завтрашний день. – Он заставил себя улыбнуться. – Главное – сохранять наш семейный дух авантюризма.

Эйва заключила его в объятия.

– Спасибо тебе.

Тем временем резко похолодало. Фонари на главной улице тускло мерцали, из-за чего всё вокруг выглядело странным, иномирным. Миссис Футер тихонько скулила.

Эйва не могла сдержать внезапную дрожь. Теперь она была хранительницей пророческой книги. А ещё она была связана магическими узами с мальчиком из народа фей. И при этом за ней следил лорд Скиннер.

Глава 17

Кстати, если вы вдруг начали бояться зеркал в собственном доме и ждать, что через них вот-вот полезут чудовища из мира магии – не переживайте. Почти наверняка ничего подобного не случится. А если всё же случится, преждевременные переживания ничего не изменят.

Та Самая Книга

На следующее утро Хоуэлл проснулся от того, что на лицо ему падал странный, необычно тёплый солнечный луч. Пару минут мальчик полежал неподвижно, не понимая, где он и почему под ним твёрдый пол, а потом вдруг вспомнил всё разом и сел, отбросив одеяло. В голове крутились говорящие скелеты, летящие осколки стекла, прыгающие лягушки и книги, отпускающие ехидные замечания. Он потёр лицо ладонями и почувствовал исходящий от рук запах лаванды.

Вдруг он понял, что только что слышал чей-то голос, и обернулся к двери. На пороге стояла Эйва. Вместо привычного Хоуэллу тёмно-серого платья на ней было другое, золотисто-коричневое, и волосы её были собраны заколками, отчего она выглядела старше, чем вчера. Хотя, может, в этом была виновата бессонная ночь.

Ни она, ни её брат особенно не разговаривали со своими гостями, когда вчера вечером вернулись из дома Футеров. Сказали только, что Хоуэлл и Люнетт могут переночевать у них, но из того факта, что они принесли с собой также и миссис Футер в её собачьем обличье, мальчик сделал заключение, что встреча с мистером Футером прошла не слишком удачно.

– Сегодня воскресенье, – сказала Эйва. – Мы должны пойти в церковь, иначе местные начнут судачить, почему нас нет. Мэтью считает, что вам с Люнетт лучше пока оставаться здесь. Вы голодные? У нас есть колбаски, бекон и яйца. А ещё сыр и хлеб. Что ест ваш народ?

Желудок Хоуэлла громко заурчал. Последний раз он ел вчера пополудни и то едва успел заморить червячка.

– Еду, – произнёс он. – Я ем еду. Всё что угодно. Спасибо.

Они продолжали рассматривать друг друга. Эйва в зеркале выглядела совсем иной, чем девочка, которая сейчас стояла в дверном проёме. Там и тогда она казалась такой уверенной в себе… А здесь и сейчас она то и дело отводила глаза и теребила подол платья, как если бы оно было ей слишком тесно.

Хотел бы Хоуэлл знать, что сейчас происходит во Внеуайзе. Мистер Боунз наверняка уже проведал, что они сбежали. А что думают обо всём этом мастер Тьюдур и Уилл?

Хоуэлл взъерошил пятернёй непослушные волосы.

– Значит, мы с тобой теперь хранители Той Самой Книги. Это наше общее дело.

Эйва кивнула.

– Книга сказала, что мы с тобой связаны, но я не понимаю, как это может быть. Мы же из разных миров.

«Но ведь и наши миры связаны», – подумал Хоуэлл. Связаны договором и зеркалами.

– Та Самая Книга сказала, что договору угрожает опасность. И мистер Боунз тоже пытался расспрашивать меня о договоре. Похоже, он считает, что его условия можно изменить.

– Что вообще такое этот договор? – спросила Эйва. – Чарльз говорил, есть старая история о том, что Дивный Народ покинул этот мир и забрал с собой магию, чтобы создать для себя Внемир, а взамен оставил зеркала. Это правда?

– Более-менее. Мы обязаны поставлять людям любые магические товары или услуги, которые люди запрашивают посредством зеркал. И если договор будет разорван, магия покинет Внемир. Что, скорее всего, означает гибель Внемира, но в этом нет полной уверенности.

– Мне очень жаль, – выговорила Эйва.

– Не надо, не жалей. Этот договор составлен много поколений назад. Он всегда таким был и с тех пор не менялся, – мальчик опустил глаза. Одежда его была ужасно мятой оттого, что он спал не раздеваясь. А ещё он понимал, что ему неплохо было бы принять ванну. А ещё у него в животе урчало от голода.

– Пойдём скорее завтракать, – сказала Эйва.

На кухне они обнаружили Люнетт и Мэтью, которые сидели за столом друг напротив друга. А между ними лежала целая груда разных шляп.

– Это моя маскировочная, – объясняла Люнетт, демонстрируя пёструю зелёно-коричневую шляпку. А потом протянула руку к белоснежному головному убору. – А это – моя шляпа-переодевалка, когда нужно притвориться кем-то ещё. А это – шляпа для холодной погоды. А эта – для дождливых дней, а эта – для горных прогулок и вообще для того, чтобы покорять высоты, а эта – для беготни и для побегов. Видите, у меня есть шляпы на все случаи жизни.

– И все они умещаются в вашей сумке, – удивлённо сказал Мэтью.

– Конечно, умещаются, это же специальная шляпная сумка. Ещё я всегда носила с собой боевую шляпу, но её, к сожалению, вчера порвал скелет. Будь я сейчас во Внемире, к этому времени шляпа уже самовосстановилась бы, но шляпам для быстрого роста необходим постоянный приток магии.

– Она растит шляпы, как овощи? – шёпотом спросила Эйва.

Хоуэлл пожал плечами.

– Так это работает во Внемире. У нас есть разные виды магии. Вы тут видите только простые заклятия. Их создают, вытягивая магию из воздуха, а воздух – материя ненадёжная, ну и заклинания получаются ненадёжные. Но у нас есть магия и посильнее – например, как то заклятие, которое изменило миссис Футер.

Он взглянул на собачку, которая свернулась на коврике у плиты. Миссис Футер подняла голову и злобно зарычала, так что Хоуэлл предпочёл спрятаться за спину Эйвы. Может, в этом мире собаки и не слишком опасны, но он не хотел проверять.

– Большинство жителей нашего мира, – продолжил он, – не просто творят магию. Они сами – магические существа.

– Особенно во Внеуайзе, – расслышав его, добавила Люнетт. – Там больше магии, чем в любом другом городе Внемира. Её притягивают зеркала. А когда ты с детства растёшь в месте, настолько пропитанном магией, она тебя меняет. Я-то обычная шляпница, а вот моя тётя, мадам Брилль, создаёт удивительные заклинания и может видеть всё что угодно.

– Мне кажется, работа шляпницы – это просто прекрасно, – сказал Мэтью. – Она вам так подходит!

Люнетт вспыхнула.

– Спасибо за комплимент.

– А у тебя какое магическое умение? – спросила Эйва Хоуэлла.

Тот смущённо пожал плечами.

– Боюсь, никакого. Я совершенно обычный, ничем не примечательный. Поэтому меня и отправили работать в Дом Забытых Зеркал – для того, чтобы протирать их, магических талантов не требуется.

Эйва хмыкнула.

– Совершенно обычных не бывает. Тебя выбрала в хранители Та Самая Книга, а это что-нибудь да значит.

Может, это что-нибудь и значило, но что именно, Хоуэлл понятия не имел. И не чувствовал себя более магическим существом только потому, что его выбрала Та Самая Книга.

Люнетт сдвинула груду шляп на край стола и достала свою сумку.

– Хочешь себе воскресную шляпу, Хоуэлл? Люди обычно наряжаются во всё самое нарядное по воскресеньям, такая у них традиция.

Хоуэлл попробовал одёрнуть свою мятую рубашку. «Если бы люди поменьше заботились о внешней стороне вещей и побольше интересовались их истинной сущностью, мир был бы совсем другим», – невольно подумал он.

Он подошёл к окну и выглянул наружу. Утро было солнечным, только над садом висела тонкая пелена рассветного тумана, сверкая капельками росы под лучами солнца. Он потянулся, разминая затёкшие руки. Неожиданно для себя Хоуэлл оказался в мире людей, и это само по себе было необыкновенным приключением.

Мальчик развернулся к столу. Эйва обещала покормить его завтраком, но, похоже, уже забыла об этом, потому что прямо сейчас рассматривала Ту Самую Книгу.

Где вы пропадаете? Я же назначила вас своими хранителями. В данный момент происходит – или может произойти – или произойдёт – множество неприятностей, а моих хранителей заботят только шляпы и обещанный им завтрак!

– Ну сейчас-то мы здесь, разве нет? – сказал Хоуэлл. – Если мы с Эйвой и правда твои хранители, ты обязана нам объяснить, что происходит. Почему мистер Боунз охотится за тобой?

– А ещё расскажи про лорда Скиннера, – добавила Эйва. – Зачем ему понадобилось приглашать нас с Мэтью обратно в Уайз?

Я же вам уже говорила – я не занимаюсь прошлым.

Хоуэлл снова взъерошил волосы.

– Ладно, давай тогда так. Что, если мы начнём расследование? Представь себе, что мы тщательно его проведём и обнаружим, что же тут происходит. Каким может быть наше открытие?

Та Самая Книга на миг замерла неподвижно. А потом написала:

Первый из рассказов о Шерлоке Холмсе будет написан в 1887 году. Мистеру Боунзу известно, где вы находитесь. Чтобы прочитать роман о Дракуле, вам придётся подождать до 1897 года, но зато книга о Джекилле и Хайде выйдет уже в 1886-м. Да сбудется написанное.

– Думаю, в её исполнении это равнозначно ответу «я не знаю», – сказала Люнетт. – Или она не знает, или снова начинает портиться.

Я в полном порядке, благодарю. Вы просто не желаете слушать. Если что-то и начинает портиться, так это мир, в котором вы сейчас находитесь. Он давно забыл, что значит обладать магией.

Слова появились на странице и вновь угасли.

Хоуэлл во все глаза смотрел на пустую страницу. Он понятия не имел, кто такие Джекилл и Хайд, но слова «Да сбудется написанное» – это же последняя строка договора!

Люнетт погладила его по плечу.

– Мы останемся здесь, в безопасности, пока не разузнаем, что к чему. Как я уже говорила, мистер Боунз никогда не покидал пределы Внеуайза. Здесь ему нас не найти.

Мистер Боунз – последнее, о чём им стоит сейчас волноваться, подумал Хоуэлл. И облокотился на столик, чтобы удобнее было смотреть в Ту Самую Книгу.

– Книга, – позвал он. – Скажи, зачем мистер Боунз хочет тобой завладеть?

Книга ничего не ответила.

– Давайте завтракать, – сказал Мэтью. – А потом у нас в планах церковь. Остальное мы обсудим позже.

«О, нам очень многое надо обсудить», – подумал Хоуэлл.

Например, что нам предстоит сделать здесь или во Внемире.

Этим утром городская церковь была переполнена, на лавках трудно было отыскать свободное место. И среди толпы то и дело пробегали шепотки, в которых ясно слышалось слово «Внемир». Однако же, как заметила Эйва, мистер Футер отсутствовал. Лорд Скиннер тоже. Предназначенная для него лавка в первом ряду резала глаз своей пустотой.

Чарльз приветственно помахал Эйве, когда в храм вошло семейство Брунелов в полном составе, и что-то беззвучно прошептал, но она не смогла прочитать по губам, что именно. Только помахала мальчику в ответ, с нетерпением ожидая, когда служба наконец кончится и они смогут переговорить. Им нужен был план.

Всю проповедь она нетерпеливо ёрзала на скамейке, совершенно не слушая священника. Её одолевали совсем другие мысли.

Где сейчас лорд Скиннер? Где-то прячется? Нет, это на него не похоже. Эйва снова подумала, что этот человек как был, так и остаётся для неё совершеннейшей загадкой. Он живёт один, никогда не упоминал никого из членов своей семьи, из родственников, вообще никогда не говорил о своей жизни…

Однако Эйве показалось, что она внезапно нащупала ниточку. Девочка выпрямила спину и задумалась. В первый же свой вечер в Уайзе, когда они с Мэтью ужинали у лорда, тот обмолвился, что «Убывающая Луна» когда-то служила музеем магии Дивного Народа, и он, лорд Скиннер, решил восстановить его, «едва вернувшись в Уайз». Вернувшись – это означало, что раньше он тут уже жил. Может быть, его семья происходила из Уайза.

Загремел церковный гимн, завершающий службу, и Эйва, подпрыгнув на месте, схватилась за песенник. В спешке она едва не уронила его на пол. Вот странно: обложка книги сейчас была ярко-зелёной, а мгновение назад Эйве казалось, что она коричневая!

В следующий миг из большого букета цветов, украшавшего алтарь, вылетела птица, проделала круг над головами изумлённых прихожан и вылетела в раскрытые двери.

– Должно быть, эта птичка проспала всю мою проповедь, а музыка её разбудила, – пошутил преподобный Стоув, но смех его звучал вымученно, и сам он невольно отшатнулся от цветов, как если бы те стали ядовитыми.

Когда служба наконец закончилась, люди потоком устремились прочь из храма, в спешке толкая друг друга локтями.

– Все вокруг говорят о Дивном Народе, – шепнул Эйве Чарльз, пробившись к ней сквозь толпу. – Они все думают, что нам кто-то угрожает.

– Вот глупость! Ведь пока ничего страшного не случилось.

– Людям немного нужно, чтобы начать сплетничать, – пожал плечами Чарльз.

Стоявший у выхода преподобный Стоув обменялся с ними всеми рукопожатиями.

– Приятно видеть, что вы подружились семьями, – сообщил он. А потом наклонился чуть ближе и прошептал: – Я слышал, вчера вечером в городе случилось нечто неординарное.

– Ничего такого, о чём бы следовало волноваться, – так же тихо ответил Мэтью, положив Эйве руку на плечо.

Девочка впечатала каблучки туфель в дверной коврик.

– На самом деле, преподобный Стоув, – сказала она, – вы могли бы нам помочь. Я от кого-то слышала, что лорд Скиннер родился в Уайзе, а потом уехал и вернулся в город спустя долгое время. Это правда?

Преподобный Стоув одарил её смущённой улыбкой.

– Думаю, что да. Но наверняка сказать ничего не могу. Я же говорил, я сам прибыл в Уайз всего несколько лет назад.

К счастью, память преподобного Стоува была не единственным источником информации.

– В церкви ведь должны храниться приходские книги с записями семейных событий, – сказала Эйва. Она бросила взгляд на Чарльза. Тот одобрительно кивал. – Можно будет посмотреть записи сегодня после полудня?

Глава 18

Британцы постоянно говорят о погоде. Они так делали с незапамятных времён и впредь не перестанут. Однако же они никогда не удовлетворены этой погодой. Всегда для них либо слишком жарко, либо слишком холодно, слишком влажно или слишком сухо, или чересчур ветрено. Может быть, обсуждения погоды отвлекают их от размышлений на более важные и неприятные темы. Например, от того факта, что мир, несомненно, обречён на гибель.

Та Самая Книга

После полудня погода была просто отвратительная, скорее осенняя, чем летняя. Над домом висели рваные клочки тумана, которые попытались просочиться в дверь, когда Эйва распахнула её, чтобы пустить Чарльза. Воздух снаружи пах яблоками, как будто где-то пекли огромный яблочный пирог.

Хоуэлл надел на голову кепку, такую же, как у Чарльза, – с той только разницей, что свою он надвинул низко, чтобы скрыть острые уши. Люнетт выбрала в качестве головного убора огромное широкополое сооружение, покрытое ярко-зелёной шипастой сеткой. «Совсем не дурная маскировка», – подумала Эйва. Нечто подобное могла бы напялить себе на голову сумасбродная туристка.

– И всё-таки я бы предпочёл, чтобы вы с Хоуэллом оставались дома, – в который раз повторил Мэтью.

Люнетт непринуждённо взяла его под руку.

– Чепуха. В вашей компании нам куда безопаснее, к тому же мы горим желанием помочь.

Щёки Мэтью порозовели.

– Гм… Хорошо… Я полагаю, вы правы…

Эйва усмехнулась. Так приятно было видеть брата смущённым.

– Если кто-нибудь будет приставать к вам с расспросами, – сказал Мэтью, – хотя никто не будет, потому что все здесь британские граждане, следовательно, все очень вежливы, – то отвечайте, что вы – мои двоюродные брат и сестра, которые заехали навестить меня из Кембриджшира. Если они спросят, как вам нравятся здешние места, отвечайте, что здесь слишком дождливо.

Когда они шли по дорожке между надгробиями, возвращаясь обратно в церковь, их приветствовал гром органа.

– Это преподобный Стоув упражняется, пока никто не слышит, – объяснил им Чарльз, морщась от фальшивых нот.

Он громко постучал в дверь и распахнул её, не дожидаясь ответа.

Звуки органа – слава богу! – мигом прекратились. Через мгновение им навстречу уже спешил преподобный.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Мэтью. – Я хочу вас познакомить с моими двоюродными братом и сестрой из…. Из Кембриджа.

Увидев Люнетт и Хоуэлла, преподобный не сразу снова обрёл дар речи. Девушка-фея приветственно помахала ему рукой.

– Да-да, конечно, из Кембриджа, – повторил преподобный Стоув, потирая лоб. – В некотором смысле мы все друг другу… двоюродные родственники. Заходите, пожалуйста. Жалко, что я сегодня утром не видел вас на службе. О, я вижу, вы захватили с собой и вашу собачку.

Эйва подхватила миссис Футер на руки.

– Простите. Мы просто не могли оставить её одну дома. В одиночестве она… э-э… очень скучает.

Преподобный Стоув почесал затылок.

– Есть такое выражение – если не хочешь слышать ложь, не задавай вопросов. Я не хочу вынуждать кого-то из вас лгать в доме Господнем. – Он сцепил пальцы рук и внезапно приобрёл деловой и конструктивный вид. – Итак, вы хотели посмотреть наши приходские метрические книги. Записи актов рождения, браков, смертей и так далее. В секретариате прихода хранятся метрики за пару сотен лет. Давайте-ка я просто отведу вас туда и оставлю наедине с книгами, а сам пока сделаю нам всем чаю, хорошо?

– Почему люди всё время хотят сделать себе и другим чаю? – спросил Хоуэлл, когда преподобный Стоув стремительно удалился, оставив всю компанию в секретариате со стопками пыльных метрических книг, подносом с чаем и открытой коробкой с бисквитным печеньем. – Этот ваш чай… он ведь даже не особенно вкусный.

Эйва взяла сверху стопки самую верхнюю книгу.

– Это такой жест вежливости, и к тому же он помогает нам чувствовать себя полезными, когда мы не можем разобраться, что делать.

Она вспомнила, какой была их жизнь в первые недели после смерти родителей. Эйва тогда потеряла счёт чайникам чая, которые она постоянно заваривала.

– Эйва, давай ты нальёшь всем чаю, – распорядился Чарльз. – А потом каждый возьмёт по одной книге и начнёт её изучать. Начинаем с самых свежих, постепенно переходим к тем, что постарее. Ищем любые упоминания семейства Скиннер.

Эйва с громким хлопком положила книгу обратно. Приход сюда, исследование метрических книг – всё это было её идеей, а не Чарльза, а теперь он начинал тут командовать!

Хоуэлл взглянул на неё с пониманием, но Чарльз уже с головой ушёл в свою книгу и даже не заметил раздражения Эйвы.

– Какая разница, кто успел распорядиться первым? – тихо сказала ей Люнетт. – Главное, мы – одна команда и заняты общим делом.

Эйва что-то не помнила, когда успела принять Чарльза в свою команду… Но как бы то ни было, следующий час все они были заняты чтением и работали в полном молчании. Мэтью быстро листал страницы, пробегая пальцем по колонкам имён сверху вниз. Хоуэлл и Люнетт, напротив же, читали довольно медленно. А Чарльз мог бы читать и побыстрее, если бы постоянно не спрашивал остальных, нашли ли они что-нибудь ценное.

Эйва читала списки имён, беззвучно проговаривая губами некоторые из них. Футер… Браун… Джонс… Кауден… И ни единого Скиннера.

Спустя три чайника чая метрические книги закончились. Никто не нашёл ничего. Эйва вздохнула, помогая остальным убирать книги в шкаф.

– В любом случае это была хорошая идея, – утешительно сказал Чарльз.

– Я знаю, что хорошая. Не могла же целая семья жить здесь годами и не оставить после себя ни единой записи о браке или рождении ребёнка.

– Или о смерти, – добавил мальчик.

Эйва замерла с пыльной книгой в руках.

– Чарльз, ты настоящий гений.

Собравшись уходить, они снова застали преподобного Стоува играющим на органе. Тот прервался ненадолго, только чтобы проводить гостей до двери. Кладбище сейчас имело более осенний вид, чем когда бы то ни было – со всеми этими прядями тумана, висевшими между могил. Эйва обхватила себя за плечи и вздрогнула, когда на неё дохнул необычайно холодный ветер.

– Можно по дороге домой мы ненадолго задержимся на кладбище?

– Конечно, – преподобный Стоув чуть помедлил в дверях, глядя на Люнетт и Хоуэлла с таким выражением, будто он хотел им что-то сказать, но не знал, с чего начать.

– Некоторые люди боятся неизвестности, – выговорил он наконец. – Но в конце концов всегда оказывается, что лучше, когда нашими поступками руководит доброта, а не страх. – Он обменялся рукопожатием с Люнетт. – Надеюсь, вы прекрасно проведёте здесь время и сможете спокойно вернуться домой. Я имею в виду – в Кембриджшир, конечно же.

– Почему он помогает нам? – спросил у Эйвы Хоуэлл.

Девочка одёрнула пальто и ещё раз обмотала вокруг запястья поводок миссис Футер.

– Не знаю. Должно быть, он просто хороший человек. – Она быстро пошла по дорожке между могил, ненадолго останавливаясь у каждого надгробия, чтобы прочитать надпись на нём. Она до сих пор злилась, что Чарльз перехватил у неё руководство расследованием. – Иногда жители нашего мира бывают просто хорошими.

– Я никогда не говорил, что вы плохие, – его голос вдруг пресёкся.

– Что не так? – быстро спросила Эйва.

– Ничего, – однако он пошатнулся и тяжело присел на ближайший могильный камень. – Ты же видела того скелета, да? Он был такой ужасный. Что, если он явится за мастером Тьюдуром? Мастер ничего плохого не сделал! И прямо сейчас он наверняка беспокоится обо мне, ведь я же пропал. На самом деле я был вполне счастлив, работая в Доме Забытых Зеркал. Ну, конечно, это была не самая интересная работа в мире, но в любом случае лучше, чем на «Растущей Луне». А теперь я застрял здесь, в вашем мире, и совершенно не представляю, что творится у меня дома. Я даже не знаю, можно ли будет когда-нибудь туда безопасно вернуться.

Эйва ещё ни разу не слышала от него так много слов за один раз.

– Мне очень жаль, – выдохнула она. – Я и подумать не могла.

Она и правда не подумала, что Хоуэлл может это всё чувствовать. Раньше ей казалось, что переезд из Кембриджшира в Уайз – это огромная катастрофа, но она-то, по крайней мере, оставалась в привычном для себя мире.

– Ты обязательно вернёшься, – пообещала она. – Мы разузнаем, что происходит, и найдём способ вернуть тебя домой. И спасём договор, а с ним и оба наших мира.

«Хотя, – внезапно подумала она, – спасение договора, возможно, не лучшая перспектива для Внемира, потому что его обитателям по-прежнему придётся рабски трудиться над заклинаниями для людей».

– Эйва, – послышался голос Чарльза.

Девочка помахала приятелю рукой, чтобы показать, что она его слышит.

– Не волнуйся, – сказала она Хоуэллу. – Мы сможем всё уладить.

Хоуэлл грустно поднял голову.

– Как именно?

Эйва не знала, что ему ответить. Но тут, к счастью, её снова позвал Чарльз.

– Догоняй нас, – бросила она зелёноволосому мальчику и поспешила на зов, таща за собой на поводке миссис Футер.

На дорожку между могилами выпрыгнула красная лягушка. За ней скакала белка – по крайней мере, Эйве сначала показалось, что это белка. Зверёк двигался слишком быстро, и всё, что она успела разглядеть – это кончик рыжего хвоста, исчезнувший на высоком дереве. С веток крикнула птица – странным, почти человечьим голосом.

Чарльз стоял, склонившись над надгробием, настолько старым, что надпись на нём едва читалась. Прочие памятники в этой части кладбища густо заросли мхом и сорняками, но этот могильный камень оставался чистым, и трава вокруг него была аккуратно подстрижена. А на могильной плите стояла небольшая вазочка с белыми цветами.

Эйва нагнулась пониже, чтобы прочитать имена.

Мистер Эфраим Скиннер 1562 – 1602 И его супруга Абигейл 1570 – 1602 Возлюбленные родители

Просто мистер Скиннер, никакой не лорд.

– Первое имя лорда Скиннера ведь тоже Эфраим? – спросила она, присаживаясь на корточки рядом с холодным каменным надгробием.

– Они оба скончались молодыми, – заметила Люнетт. – Вот бедняжки.

«Да, – подумала Эйва, – эти супруги были даже младше наших собственных родителей». Но они умерли так давно, что эти даты казались уже потерявшими всякий смысл… Однако для тех, кто ухаживал за могилой, они, очевидно, смысла не потеряли. Она нагнулась к камню поближе, чтобы разглядеть почти неразличимую надпись под именами усопших – и её словно окатило ледяной волной. Обычно на могильных памятниках выбивали какой-нибудь стих из Библии. Но стихи на этом надгробии уж точно не имели к Библии никакого отношения.

Если на сердце темно и несладко, Зеркало примет всё зло без остатка.

Глава 19

Кто-нибудь вообще меня слушает? Нет?

Не думала, что дела обстоят настолько плохо.

Парк-роуд, Уайз. По цветочной клумбе пролетает облачко тумана – и розы вдруг становятся ярко-зелёными.

Театр-стрит. По улице стремглав несётся кошка, а за ней ещё одна. И ещё одна. И ещё. Все они стараются убраться подальше как можно скорее. Кошки обычно чувствуют, когда что-то не так.

На самом деле, вам тоже пора начать хоть что-нибудь замечать вокруг себя.

Та Самая Книга

Компания возвращалась обратно по центральным улицам. Поскольку было воскресенье, все магазины были закрыты, и только небольшие группы туристов гуляли туда-сюда и жаловались друг другу на плохую погоду. Ничего себе, туман в июле, когда следовало бы ждать яркого солнца!

Эйва притормозила, чтобы дать миссис Футер как следует обнюхать фонарный столб.

«Зеркало примет всё зло без остатка…»

– Я никогда не слышала этот стишок до прибытия в Уайз, – сказала она вслух, – но тут он звучит просто отовсюду.

– Странный выбор цитаты для надгробия, – согласился с ней Чарльз. Даже на ходу он не переставал делать записи в своём блокноте, а ещё разок остановился, чтобы подобрать что-то непонятное с земли и после короткого исследования выкинуть прочь. – На могильном камне написано – «Возлюбленные родители». Значит, у этой пары точно были дети. Интересно, что с ними случилось?

Эйва отступила в сторону, чтобы разойтись с компанией дам в платьях, сверкающих всеми цветами радуги. Мэтью приподнял шляпу, приветствуя их.

– Мы приехали к родственникам в гости из Кембриджа, – нарочито громко выпалила Люнетт при виде дам. – Тут очень дождливо.

Женщины одарили её странными взглядами и прошли дальше.

Люнетт остановилась у витрины.

– Никогда не думала, что людям нужно так много чайников и маленьких зеркал!

– Им и не нужно, – пояснил Чарльз, останавливаясь с ней рядом. – Туристы покупают эти вещи только потому, что они зачарованы. Но дело в том, что магия работает только в пределах Уайза, и стоит людям вывезти сувениры из города, эти штучки превратятся в обыкновенные чайники и зеркала.

– Это если повезёт, – вставил Хоуэлл. – Потому что для изготовления магических штучек мы используем всякий мусор… Делаем розы из сухих листьев, продукты из… – он прервался, но его кривая улыбка была достаточно красноречива. – Нет, думаю, вы не хотите знать, из чего мы делаем зачарованную еду. – Он рассматривал витрину, хмуря брови. – Чарльз, Эйва… сколько у вас в городе таких магазинов?

Чарльз быстро посчитал на пальцах.

– Восемь. Девять, если считать наше местное турбюро.

– Не может быть, – Хоуэлл внимательно всматривался в витрину. – Мы же на фабрике «Растущая Луна» изготавливаем заклинания сотнями, тысячами! Куда они все деваются, раз не доходят до этих ваших магазинов?

– Никуда, – отозвался удивлённый Чарльз. – Я же сказал – за пределами Уайза магия не действует.

Эйва смотрела, как её дыхание туманит стекло витрины.

– Слушай, но если вы во Внеуайзе создаёте эти заклинания тысячами, а до магазинов Уайза доходят только десятки…

– Куда же деваются все остальные? – завершил Мэтью реплику сестры.

На следующее утро, когда Эйва собиралась на работу в дом Футеров, команда ни на шаг не продвинулась в расследовании. Девочка медленно одевалась, живот у неё побаливал от тревоги при одной мысли, что придётся встретиться лицом к лицу с мистером Футером. Но то, что Мэтью предстояло отправиться в «Убывающую Луну», пугало ещё сильнее. Стоило Эйве хотя бы подумать о том, что брат окажется наедине с лордом Скиннером, её начинало мутить от ужаса.

– Может, дашь полезный совет, а, Книга? – спросила она.

На странице появилось несколько бледных слов.

Не входите в непонятные двери.

М-да, очень полезно.

Мэтью перед зеркалом повязывал галстук.

– Всё будет хорошо. Нам нужно вести себя как можно нормальнее, иначе люди начнут шептаться на наш счёт.

Эйве было глубоко плевать, что подумают люди.

– Давай я пойду на работу, а ты останешься дома?

– И дождусь, когда за мной сюда явится обеспокоенный лорд Скиннер?

Мэтью положил ладони сестре на плечи и долгим серьёзным взглядом посмотрел ей в глаза.

– Я буду очень осторожен. Обещаю тебе.

Потом он повернулся к Люнетт, и выражение его лица смягчилось.

– Мне очень жаль, что мы вынуждены на время вас покинуть. Оставайтесь в доме, не отвечайте, если кто-нибудь постучит в дверь, а мы постараемся вернуться как можно скорее.

Люнетт покивала. В отличие от Хоуэлла, она не казалась слишком взволнованной – а может, просто лучше умела это скрывать.

– У нас всё будет в порядке, – заверила она и надела Мэтью на голову серую шляпу. – Это шляпа защиты. Она должна немного помочь.

– И что бы ни сказал тебе лорд Скиннер, помни, что на самом деле всё ровно наоборот, – напомнила брату Эйва.

Снаружи туман постепенно поглотил весь бледный солнечный свет, и сад погрузился в серые ледяные сумерки. Воздух пах жарящимися тостами. На улице почти никого не было, и немногие прохожие сейчас спешили по домам, опустив головы. Несколько раз Эйва слышала какие-то странные шорохи в живых изгородях по дороге, и ещё из одного дома, который они проходили, слышались женские крики. Какая-то дама вопила, что феи украли весь её сыр.

Эйва прибыла к дому Футеров с небольшим опозданием и совершенно запыхавшись. Она даже не была уверена, что мистер Футер сейчас откроет дверь и пустит её на порог. Но, как выяснилось, об этом волноваться не стоило, потому что дверь дома Футеров стояла широко распахнутой. В вестибюле три женщины дружно выражали соболезнования мистеру Футеру в его несчастье, а ещё две хлопотали на кухне, гремя кастрюлями. Эйва и не предполагала, что её кузен настолько популярен в городе. Когда она вошла, никто из присутствующих не обратил на неё ни малейшего внимания. Похоже, чтобы поговорить с мистером Футером, ей нужно было подождать. Она осторожно вошла, надеясь, что никто не услышит, и на цыпочках поднялась по лестнице в комнату, в которую до сих пор ей запрещали входить: в кабинет мистера Футера.

Внизу не смолкал гул голосов.

«Не входите в непонятные двери», помнится, сказала Та Самая Книга. Эйва разгладила фартук и расправила плечи. В конце концов, она хранительница Книги, а не её слуга. Она не обязана делать всё, что Книга ей скажет. Девочка задержала дыхание и толкнула дверь от себя.

Комната за дверью не сильно-то отличалась от кабинета её отца дома, в Кембриджшире. Несколько удобных стульев у стены, книжные шкафы, под окном, за которым проплывало облачко тумана, – письменный стол, заваленный бумагами. А у противоположной стены стоял большой резной комод, старинный, казавшийся неуместным в этой современной комнате. Дверцы комода были заперты, из замка торчал ключ.

Сердце Эйвы забилось вдвое быстрее.

Отцовское зеркало. Наверняка оно хранится там. Девочка подошла к комоду и коснулась ключа, который показался ей тёплым, словно совсем недавно его держали человеческие руки. Эйва начала было поворачивать его в замке и замерла на мгновение. Это полностью законное, рабочее зеркало с лицензией, а значит, его пара находится на Зеркальной Почте во Внеуайзе. Если попробовать им воспользоваться, есть риск оказаться лицом к лицу с мистером Боунзом.

Девочка постояла неподвижно – а потом её рука соскользнула с ключа, так его и не повернув. Трусиха, мысленно обругала она себя и отступила от комода к столу.

Стол выглядел так, будто мистер Футер никогда в жизни на нём не прибирался. Он был завален пустыми вскрытыми конвертами, письмами и счетами – всё это валялось в полном беспорядке. Эйва начала копаться в бумагах, хотя руки её всё ещё слегка дрожали. Просьбы от каких-то незнакомых людей о частной аудиенции… Письмо с жалобой от матери семейства, которая заказала у заклинателя зачарованную куклу и не ожидала, что та через неделю превратится в связку прутиков…

И тут Эйва заметила на одном конверте приметный, удивительно кудрявый почерк лорда Скиннера.

Она замерла, дышать внезапно оказалось трудно. Туман, вползавший в приоткрытое окно, пах прелыми листьями.

«Приказы к исполнению во Внеуайзе, – прочитала она. – Мистер Футер, сегодня, ровно в полночь, когда все в доме уснут, вы разблокируете зеркало и вызовете свою прислужницу-фею. Когда она появится, проинструктируйте её обеспечить вашему разговору полную конфиденциальность. Когда она обеспечит полное уединение, зачитайте ей следующий абзац».

«Следующий абзац» оказался достаточно коротким.

«Скажите ей: мистер Боунз что-то ищет. Узнайте, что именно. Никому не говорите, чем вы заняты, особенно же самому мистеру Боунзу. Я приказываю вам сохранять ваше занятие в тайне. Ровно через неделю в это же самое время я свяжусь с вами вновь, чтобы узнать о ваших успехах».

Эйва перевернула страницу.

«Ваша прислужница ответит согласием. Через неделю снова откройте зеркало и запишите всё, что она вам расскажет. Излишне будет подчёркивать, что это сугубо частное дело и оно должно храниться в секрете между нами. По исполнении моих указаний уничтожьте это письмо».

Эйва схватилась обеими руками за крышку стола, чтобы не упасть от внезапного головокружения. Лорд Скиннер использует мистера Футера для шпионажа во Внеуайзе. Почему-то она не была удивлена… Но зачем окружать это дело такими сложностями? А ещё совершенно ясно, что мистер Футер ослушался Скиннера и не уничтожил письмо, как ему было велено. Почему?

Эйва покопалась в бумагах и обнаружила ещё несколько писем от лорда. Некоторые содержали в себе обычные расспросы о положении дел во Внеуайзе, но большинство так или иначе касалось мистера Боунза. Эйва наконец развернула последнее письмо, погребённое на самом дне под кучей бумаг. Под обычными предупреждениями, что вопрос должен храниться в тайне, было два предложения:

«Десять лет назад на одного мальчика было наложено заклятие, вытягивающее из него магию. Что стало с этим ребёнком?»

Эйва окаменела с листком бумаги в руке. На первом этаже хлопнула дверь, послышались шаги и голоса, потом всё умолкло. Но девочка так и не смогла двинуться с места.

Этот мальчик – Хоуэлл. Это должен быть он. Заклятие, вытягивающее магию… но Хоуэлл говорил, что у него никогда не было никакой магии…

– Что ты, чёрт побери, здесь делаешь? – раздался громкий голос от дверей кабинета.

Эйва поспешно сунула письмо в карман фартука и развернулась, щёки её вспыхнули.

Ещё никогда она не видела мистера Футера в гневе.

– Моя мать тебе приказала не переступать порог этой комнаты, – прорычал он, усы его яростно топорщились. – Она всего один день как пропала, а ты уже начала тут рыскать!

– Я не рыскаю, я прибираюсь! – ответила Эйва, пытаясь незаметно для него поправить стопку писем на столе. – Мистер Футер, я знаю, где ваша мать! Её случайно зачаровали. Вы её со мной видели – она превратилась в собаку.

Мистер Футер побагровел.

– Я отлично знаю, как работает магия фей. Она неспособна превращать людей в собак. Пошла вон отсюда!

– Не пойду, – внезапно возразила Эйва, поражённая собственной храбростью. И ухватилась руками за столешницу. У мистера Футера отвисла челюсть. – Лорд Скиннер вас использует, чтобы посылать во Внеуайз тайные приказы. Почему вы не уничтожили его письма, как он велел? Потому что забыли? Или вы решили сохранить их как доказательства – потому что, если вы решитесь в этом сами себе признаться, лорд Скиннер вовсе не такой уж замечательный человек?

Что-то внутри её стойко надеялось, что мистер Футер признает правду, но не стоило рассчитывать, что это будет для него просто.

– Подумать только, – рявкнул он. – Кто ты вообще такая, чтобы расхаживать по моему дому и копаться в моих личных вещах?

Внизу скрипнула ступенька.

– Мистер Футер? У вас всё в порядке? – послышался голос.

– Да, всё в полном порядке, спасибо большое, – отозвался он и снова повернулся к Эйве. – Бери свои вещи и убирайся, – голос его был низким и дрожал от ярости. – И передай своему братцу, что теперь это мой дом и ни одного из вас я здесь видеть не желаю.

Глава 20

В сувенирном магазинчике внезапно ожило семейство фарфоровых мышек, когда к ним прикоснулась волна тумана. Они начали вслепую прыгать с полки на полку, и присутствующие дамы подняли визг, от которого одна из мышек свалилась на пол и разбилась.

Вы всё ещё не слушаете моих предупреждений? Услышьте хотя бы эти крики…

Та Самая Книга

Уилл Гослинг, старший подмастерье Дома Забытых Зеркал, неторопливо шагал по улицам Внеуайза на работу. Он там отсутствовал с самого вечера субботы. После ссоры с Хоуэллом Флетчером ему не хотелось там оставаться, так что он пошёл домой, а когда мама вытолкала его обратно на работу, вместо этого Уилл переночевал у приятеля. Никто его вроде бы не искал, что поначалу его радовало, но потом начало даже тревожить. В самом деле, неужели мастеру Тьюдуру всё равно, где он и чем занят? Или Хоуэлл чего-нибудь наврал мастеру про Уилла, чтобы добавить ему неприятностей?

Настало утро понедельника, и больше не появляться на работе было никак невозможно. Так что Уилл, особенно не торопясь, тащился в Дом Забытых Зеркал и по пути изобретал новые аргументы в предстоящем споре с Хоуэллом, новые способы заставить младшего подмастерья пожалеть о своей наглости.

Он переступил порог Дома, занятый своими мыслями, и остановился как вкопанный.

За конторкой мастера Тьюдура сидел почтовый охранник в красной униформе. Покрывала на зеркалах висели криво, кое-как, будто их сдёргивали, а потом в спешке накидывали обратно. А ещё туман. Его густые пряди покрывали весь пол, меняя цвет от серого к красному, а потом – к ярко-серебряному. И весь этот туман медленно полз к одному из зеркал, которое, как и прочие, было закрыто тканью, однако полотнище на нём мягко колыхалось, как если бы внутри зеркала что-то дышало.

– Что здесь происходит? – растерянно спросил подмастерье.

Ему ответил сухой резкий голос.

– Вы – Уилл Гослинг?

Уилл вскрикнул от неожиданности. Из дверей, ведших на второй этаж, выступил мистер Боунз.

Уилл отступил на шаг к двери и едва не потерял равновесие. Сердце его бешено колотилось, к щекам резко прихлынула кровь.

– Подойдите сюда, – приказал мистер Боунз.

Уилл задумался о том, чтобы сбежать, но что-то в голосе мистера Боунза заставило его сделать несколько шагов вперёд.

Тот стянул перчатки, потом снял цилиндр и аккуратно уложил в него перчатки. Все эти неторопливые действия заняли у него не менее половины минуты.

– Уилл Гослинг, верны ли вы Внеуайзу? – вопросил он.

Уилл чувствовал, как по спине текут струйки холодного пота. Он не мог оторвать взгляд от пустых перчаточных пальцев, свисавших с края цилиндра. Он попробовал заговорить, но оказалось, что голос его совершенно пропал. Всё, что ему удалось выдавить – это слабый писк, сопровождаемый торопливым кивком.

Мистеру Боунзу, похоже, этого хватило. Он сам милостиво кивнул в ответ.

– Мы исследуем очередную диверсию, устроенную античеловечниками. Мастер Тьюдур арестован, ваш товарищ-подмастерье – Хоуэлл Флетчер, кажется, так? – по видимости, сбежал. Когда вы в последний раз его видели?

Уилл растерянно покачал головой.

– Я его не видел с самой субботы. Думал, он остался здесь… – колени мальчика начали дрожать.

Мастер Тьюдур арестован? Хоуэлла подозревают в диверсии? Уилл представил, как его самого под конвоем приводят на «Растущую Луну» в качестве предателя, и пот ещё сильнее заструился у него по спине.

– Я не античеловечник, – выдавил он. – Я всегда был верен Внеуайзу! Я ничего не знаю про мастера Тьюдура, но Хоуэлла Флетчера я давно недолюбливаю. Он постоянно где-то болтается в рабочее время.

Мистер Боунз постучал пальцами по полям цилиндра.

– Хорошо, Уилл Гослинг. Дальше будет так. Вы подниметесь на второй этаж, и ляжете в свою постель, и натянете одеяло на голову. Вы останетесь там, пока вас не позовут. После чего вы продолжите наблюдения уже здесь, в зале зеркал. Если какое-то из зеркал подаст признаки жизни – или если неожиданно вернётся Хоуэлл Флетчер, – вы немедленно доложите об этом почтовым охранникам. Но не смейте подходить к этому зеркалу, – он указал на то, к которому тянулись пряди тумана. – Вы не будете к нему прикасаться и даже глядеть в его сторону. Особенно глядеть. Вам всё понятно?

Уилл привалился к конторке. Ноги его ослабли от облегчения. Он совершенно не понимал, что происходит, но главное было ясно – никто не собирался его арестовывать.

– У вас тут есть бумага? – спросил мистер Боунз.

Уилл закивал и вытащил чистый лист из ящика стола. Мистер Боунз крупными буквами написал на листе одно-единственное слово и протянул бумагу Уиллу.

– А это вы сейчас же повесите на дверь, – объяснил он.

Уилл с пересохшими губами прочитал написанное.

Единственное слово: «ЗАКРЫТО».

Глава 21

Кстати сказать, если вы читаете в постели перед сном, немедленно остановитесь. Иначе после этой главы вам будут сниться кошмары. Хотя, возможно, вам нравятся кошмары – я же вас совсем не знаю.

Та Самая Книга

Утром понедельника Мэтью шёл на работу в «Убывающую Луну» с новым ощущением осмысленности происходящего. За юношей полз липкий туман, покрывая его пальто каплями влаги, и летнее утро казалось невероятно холодным – скорее ноябрьским, нежели июльским.

Улица перед юношей была пуста и покрыта прядями сырого жёлтого тумана. Кованые ворота в конце лужайки-полумесяца стояли широко открытыми, заклинания на белых каменных домах зловеще мерцали. Мэтью чуть замедлил шаг. На миг ему страшно захотелось развернуться и убежать обратно домой.

В голове зазвучал насмешливый голос сестры: «Где твой дух авантюризма, Мэтью?»

Он припомнил, сколько раз сам говорил это Эйве и оставался в стороне, наблюдая за происходящим. Он постоянно болтал об авантюризме, но никогда не имел в виду ничего серьёзного. Как белая фарфоровая ваза, зачарованная так, чтобы выглядеть золотой и переливчатой, он всегда умел создать видимость, но внутри, в своём сердце он всегда оставался обыкновенным скучным человеком, к тому же, как ему открылось сейчас, не особенно храбрым.

Мэтью сжал кулаки. Не важно, сколько у него в сердце храбрости: он всё равно должен сделать то, что нужно. Он поднялся по ступеням дома и позвонил в колокольчик.

Лорд Скиннер открыл ему в ту же секунду, как будто давно поджидал за дверью.

– Мистер Харкурт! Что-то вы запаздываете.

Мысли Мэтью разбегались. Он откашлялся, прикрыв рот ладонью.

– Извините, пожалуйста. Похоже, у меня начинается традиционная летняя простуда.

Лицо его отразилось во множестве зеркал в вестибюле – и Мэтью подумал, что выглядит необыкновенно бледным.

– Да, вид у вас не очень здоровый, – согласился лорд Скиннер. – Заходите и садитесь-ка, отдохните. Снимайте шляпу. Я прикажу подать вам горячего чаю.

Он провёл Мэтью обычным путём вдоль по коридору. Юноша снова заметил, что лорд, проходя между увешанных зеркалами стен, смотрит прямо перед собой, будто боится увидеть собственное отражение.

– Зачем вы держите здесь все эти зеркала? – спросил Мэтью. – Может быть, удобнее было бы хранить их на складе?

– Может, и удобнее, мистер Харкурт. Но что, если одно из них внезапно вновь заработает, а я об этом не узнаю? – Лорд Скиннер вдруг резко обернулся и заглянул ему в глаза. – Что случится тогда?

У Мэтью закружилась голова. Коридор поплыл перед его глазами, в воздухе неожиданно запахло прелыми листьями и плесенью. Он зажмурился и потряс головой, чтобы прочистить ум. Лорд Скиннер – никакой не замечательный человек, повторил он про себя несколько раз, чтобы отбросить наваждение.

Он коснулся своей шляпы, которую дала ему поносить Люнетт, и зрение тотчас снова обострилось.

– Итак, лорд Скиннер, – произнёс он, радуясь, что голос его дрожит гораздо меньше, чем он ожидал. – Я хочу узнать, что тут происходит. Кто вы такой на самом деле и как применяете все эти зеркала? Я хочу знать правду.

Бледные глаза лорда Скиннера злобно сверкнули.

– Вы в этом уверены, мистер Харкурт? Я провёл большую часть субботнего дня, убеждая мистера Футера не пользоваться его зеркалом. Сегодня утром я, несомненно, должен переговорить с остальными заклинателями, а заодно и со всем городом. Мы находимся в разгаре магического кризиса, и моя задача – всеми средствами поправить положение. И тут являетесь вы и требуете от меня отчёта в моих действиях и ответов на свои вопросы.

Мэтью невольно отступил на шаг.

– По здравом размышлении, думаю, мне стоит сейчас пойти домой.

– Вам никто не говорил, что носить головной убор в помещении – признак дурного тона? – вопросил лорд Скиннер. А потом протянул руку и, раньше чем Мэтью успел ему помешать, сдёрнул шляпу с его головы. В глазах юноши снова всё поплыло. Вернулся отвратительный запах. Мэтью прерывисто выдохнул.

– Вы в самом деле неважно выглядите, мистер Харкурт, – неожиданно резким голосом сообщил лорд Скиннер. – Давайте-ка вы сядете поудобнее и расскажете мне всё, что вам известно.

Мэтью покорно кивнул и с трудом пошёл вдоль стены. Ему и в самом деле необходимо было срочно присесть.

– …Выпейте чаю, мистер Харкурт.

Мэтью со стоном открыл глаза. Он сидел за своим рабочим столом в «Убывающей Луне». Над ним склонился лорд Скиннер, в руках его была исходящая паром фарфоровая чашка.

– Что случилось? – с трудом выговорил Мэтью. Голова его пульсировала тупой болью.

– Вам внезапно стало нехорошо, – объяснил лорд Скиннер. – Сейчас вам уже намного лучше.

В голове юноши начало проясняться. Он взял чашку и против воли сделал большой глоток. Что-то здесь произошло, что-то скверное, в этом он был уверен. Почему же он ничего не помнит?

Лорд Скиннер отступил на шаг.

– Не волнуйтесь, мистер Харкурт. У вас были проблемы, но мне удалось их разрешить. – Он бросил взгляд на карманные часы. – Кстати, о проблемах: сейчас я опаздываю на очень важную встречу. А вы оставайтесь здесь и как следует отдохните. Я попрошу слугу за вами присмотреть.

Мэтью попробовал подняться на ноги, но они отказывались его держать.

– Где Эйва? – у него отчего-то было ужасное чувство, что сестрёнка попала в беду, хотя он совершенно не представлял, что с ней могло случиться.

– Я позабочусь также и о вашей сестре, – со странной улыбкой обещал лорд Скиннер. – Несомненно, совсем скоро она к нам присоединится. – Он направился к двери. – Пожалуйста, ждите меня здесь и ни о чём не беспокойтесь.

Мэтью бессильно откинулся на спинку кресла. Слава богу, что лорд Скиннер так вовремя оказался рядом! Он обо всём позаботится, всё решит. Он замечательный человек.

Глава 22

Не входите в непонятные двери. Не входите в туман. Не ходите никуда в одиночку. Пожалуйста, запомните – магия фей не всегда работает так, как вы ожидаете. Уровень вашей личной опасности может внезапно вырасти – как, впрочем, и понизиться.

Та Самая Книга

Эйва с грохотом захлопнула за собой дверь особняка Футеров и выкрикнула в воздух:

– Лорд Скиннер – никакой не замечательный человек!

Письмо, которое она украла со стола мистера Футера, осуждающе зашуршало в кармане её фартука.

«На одного мальчика было наложено заклятие, вытягивающее из него магию».

Она не понимала до конца, что это значит, но в горле стояло такое ощущение, будто она проглотила острый осколок льда. Она оглянулась на дверь дома Футеров, а потом кинулась по подъездной дорожке и так же громко захлопнула за собой створку ворот.

Туман всё прибывал, и сейчас он пах лимонами и апельсинами. По улице промчалась кошка, за ней гнался чёрный дрозд. Магазин «Империя сувениров» на главной городской улице был закрыт, изнутри на витрину было приклеено объявление с извинениями насчёт закрытия – «Ввиду непредвиденных обстоятельств». Из соседнего магазинчика поспешно выкатилась небольшая семья.

– Нет, вы не хотите больше туда заходить, – уверял домочадцев отец семейства. – Эти чайники дружно начали петь, а потом все разом на нас набросились!

Эйва заглянула в магазин. Пол был покрыт осколками битого фарфора, мальчик-приказчик оторопело смотрел под ноги с таким видом, будто пытался проснуться от кошмара.

– Магазин закрывается, – заторможенно произнёс он. – Все магазины в городе закрываются. Приказ лорда Скиннера.

Эйва выскочила обратно на улицу. Туман клубился у неё перед лицом, мешая смотреть. Быстро уходя прочь от магазина, она услышала за спиной какой-то звук, и по спине пробежали мурашки.

Что-то следит за мной, подумала она и резко обернулась. Но позади никого не было. Обиженное семейство уже ушло в соседнюю сувенирную лавочку – несомненно, чтобы пожаловаться там на бешеные чайники.

Что это? Как будто звук шагов?

Эйва напряглась.

– Я знаю, что вы тут, – громко произнесла она, надеясь, что не услышит ответа.

Ответа и не было, но всё равно сердце её билось учащённо, а собственное дыхание казалось громче, чем обычно. На шляпку вдруг пролился целый дождь опавшей листвы, и девочка вскрикнула от неожиданности. Листья в полёте превратились в птичьи пёрышки, а потом истаяли и слились с туманом.

Эйва вымученно рассмеялась, но смех неохотно выходил из пересохшего горла. Она из последних сил пыталась храбриться, но у неё это не особенно получалось.

– Чарльз, если это твои шуточки, – вслух сказала девочка, – так и знай, я собираюсь с тобой серьёзно поссориться.

Туман висел неподвижно.

Эйва прижала руку к щеке, ощущая под пальцами холодный полумесяц шрама. Хватит глупить, никого здесь нет! Нужно просто идти домой и рассказать остальным про мистера Футера и про лорда Скиннера.

Она двинулась с места и зашагала – быстрее, чем обычно.

И тут прямо перед ней туман расступился, оставляя за собой чистое пространство, и оттуда навстречу девочке шагнула фигура.

Это был не Чарльз – кто-то повыше Чарльза, к тому же с ярко-рыжими волосами и изящными заострёнными ушами.

– Здесь меня не видит никто, кроме тех, кому я позволяю себя увидеть, – сообщил гость из Внемира. – Такова моя магия. Не бойся.

– Почему я не должна бояться? – Эйва отступила на пару шагов. – Вы вообще кто? Кто вас сюда пригласил?

Существо из Внемира медленно приближалось к ней, не переставая говорить:

– Меня никто не приглашал. Просто кто-то оставил за собой открытую дверь между мирами. Сквозь неё сочится магия, а в местах утечки магии мы всегда отыщем способ войти. Я был послан сюда, чтобы кое-что отыскать. Двое преступников из нашего мира украли некий ценный предмет и вместе с ним сбежали сюда. Этот предмет – важная книга.

Эйва постаралась ничем не выдать своей реакции, но, похоже, не справилась с этой задачей. Губы гостя чуть изогнулись.

– О, я вижу, ты знаешь, где находится нужная книга, не так ли… Эйва Харкурт?

Девочка подпрыгнула на месте.

– Откуда вы знаете моё имя?

– Я просто слушаю, что говорят вокруг меня. А в твоём городе люди достаточно разговорчивы, верно? Юная девушка с меткой на щеке и её простоватый брат… – Он быстро пошёл к ней навстречу сквозь туман, струившийся по мостовой, и шаги его не производили никакого звука. – Скажи мне, где сейчас находится Хоуэлл Флетчер.

Он протянул к ней руку.

– Помогите! – во весь голос завопила Эйва. – Тут феи!

Может, местные жители и не могли видеть гостя из Внемира, но крик Эйвы они точно должны были слышать. В домах по сторонам улицы начали открываться двери.

– Здесь кто-то есть! – послышался голос лавочника. – Здесь, в тумане!

Это на минуту стёрло улыбку с лица гостя из Внемира. Видно, по эту сторону зеркала магия работает не так хорошо, подумала Эйва. А он этого не ожидал!

– Хватайте его! – прокричала она, развернулась и бросилась бежать.

За спиной слышались людские крики. Может, людям удалось схватить пришлеца, может, и нет – но у неё не было времени с этим разбираться. Нужно срочно бежать в пекарню, Чарльз сейчас должен быть там! Господи, какая же улица ей нужна? Все эти кривые переулочки в тумане казались совершенно одинаковыми.

Прямо впереди из тумана встала громада театра. Эйва едва не упала, налетев на тумбу с афишами ближайших представлений. Проклиная чёртов туман, девочка бежала вперёд из последних сил, свернула влево на улочку – и всем телом ударилась о дверь булочной.

Та была заперта.

Эйва ударила кулаками о стеклянную витрину.

– Чарльз! Чарльз, пусти меня!

У неё кололо в боку от быстрого бега. И тут сквозь шум собственного прерывистого дыхания она услышала чьи-то шаги за спиной.

– Где Хоуэлл Флетчер? – спросил голос врага из Внемира.

Он стоял в дальнем конце улицы, скрестив руки на груди, склонив голову на плечо. Вид у него был такой, будто он играл в забавную игру и наслаждался процессом.

Не было смысла убегать. Ясно, что он быстрее и сильнее и перехватит её, не успеет она сделать и десятка шагов.

Но Эйва всё равно побежала. Она слышала шаги преследователя у себя за спиной, но не останавливалась. Она была уже почти возле церкви. Если удастся проникнуть внутрь, можно будет задвинуть за собой засов…

И тут она увидела перед собой какое-то движение. Что-то – вернее, кто-то бросился ей наперерез. Не один – двое.

– Эйва! – выкрикнул голос Люнетт. – Пригнись!

Эйва бросилась на землю, и Люнетт метнула в противника свою шляпу. Согнувшись на мостовой, девочка с замиранием дыхания наблюдала, как шляпа превратилась в летящую птицу, врезалась прямиком в лицо её преследователю и обхватила его голову своими крыльями.

Тот издал приглушённый вскрик и попытался оторвать птицу от своего лица.

– Это моя шляпа внезапной слепоты, – объяснила Люнетт. – Её эффект долго не продлится. Та Самая Книга сказала, что мы должны встретить тебя возле церкви.

– Господи, Книга в кои-то веки сказала что-то полезное? – выдохнула Эйва, оглядываясь на своего врага, который с трудом пытался оторвать покрытое перьями существо от своей головы. Вдруг на неё накатила волна ужасной усталости.

– Дом Чарльза ближе всего, – сказал Хоуэлл. – Может, ты хочешь…

Эйва помотала головой. Они и без того доставили семейству Брунелов немало неприятностей.

– Нет, пойдёмте лучше домой.

У меня чешутся страницы. Тебе бы не мешало иногда чистить свою сумку. В мире существует не менее 35 000 видов пауков. Некоторые пауки способны есть бумагу.

– Не обращайте внимания на пауков, – попросила Эйва.

Она сидела за кухонным столом и до сих пор слегка дрожала. Хоуэлл поставил перед ней чашку горячего чая, пока Люнетт проверяла, точно ли все двери хорошо заперты. Миссис Футер улеглась на полу и тихонько порыкивала.

Нельзя тут оставаться, подумала Эйва. Преследователь из Внемира может явиться в любой момент, а Мэтью, как назло, застрял в «Убывающей Луне».

Магию тянет в этот мир. Она, в конце концов, родом отсюда и хочет вернуться домой. Зеркала работают как барьер, препятствуя её проникновению, но сейчас одно из зеркал разбито. Происходит то, что произошло бы, если не закрыть за собой дверь.

Хоуэлл задумчиво насыпал соли в свой чай.

– Ты хочешь сказать, это мы во всём виноваты?

За окном задом наперёд пролетела птица.

– Не мы, а я, – поправила его Эйва. – Это же я разбила зеркало в гостиной Футеров.

– Только потому, что я тебя попросил, – возразил Хоуэлл. – Книга, как нам всё это прекратить?

Разумеется, вам нужно разорвать связь.

Ох, разумеется. Эйва вздохнула.

– Понятно. Разорвать связь. Есть идеи, как это можно сделать?

Я – Книга пророчеств, а не инструкций. Вы можете, например, вытянуть всю магию из связующего звена. Или разбить второе зеркало. Это тоже сработает.

Но второе зеркало находится во Внеуайзе, подумала Эйва. И сунула руку в карман фартука, чтобы вытащить украденное письмо.

– «На одного мальчика было наложено заклятие, вытягивающее из него магию», – прочитал Хоуэлл. – Что это значит?

– Я надеялась, ты мне объяснишь. Похоже, лорд Скиннер какое-то время шпионил во Внемире, – Эйва закрыла лицо ладонями. – И он – не единственный шпион. Мистер Боунз, кажется, тоже этим занимается. Тот, кто преследовал меня, сказал: «Мы всегда отыщем способ войти». Мы – это значит, что их больше одного. Мы окружены!

Глава 23

Англичане на весь мир известны своей вежливостью и законопослушностью. Они даже изобретают новые игры, чтобы получить удовольствие от игры по правилам и почти неизбежно проиграть.

Магия тоже действует по своим законам. Проблема лишь в том, что вы, люди, не понимаете, в чём эти законы состоят.

Та Самая Книга

Мэтью в одиночестве сидел в комнате, полуприкрыв глаза и тщетно ожидая, что стены вокруг наконец перестанут кружиться. Что-то тут было сильно не так. Да, он неожиданно заболел – в это ему нетрудно было поверить, – но перед самым приступом болезни с ним произошло ещё нечто, чего он никак не мог вспомнить. Отражения, мелькающие по сторонам коридора… Лорд Скиннер, говорящий с ним, задающий вопросы…

Мэтью заставил себя рывком подняться на ноги. Из приоткрытой двери комнаты так стремительно выглянул слуга, что Мэтью предположил – тот давно там дежурил.

– Я в порядке, – хрипло выговорил юноша. – Принесите мне, если можно, стакан воды.

Слуга кивнул и испарился.

Мэтью начал было опускаться обратно в кресло, но усилием воли остановился. В ушах его отдавались слова, которые словно бы вспоминались из далёкого прошлого.

«Скажите мне правду, мистер Харкурт».

И свой собственный голос, мямливший ответы на все вопросы, которые задавал лорд Скиннер, – про Эйву, про Хоуэлла, про зеркало и Ту Самую Книгу, про всех и вся.

Волна паники вымела остатки тумана из его головы. Теперь лорд Скиннер всё знает! Мэтью нужно как можно скорее найти Эйву и предупредить её… Он поковылял к двери и выглянул наружу. Со стороны кухни приближался слуга, нёсший на подносе стакан. При виде Мэтью он замедлил шаг.

– Вот ваша вода, сэр, – сообщил он. – Сядьте, пожалуйста, обратно в кресло и дождитесь лорда Скиннера. Он замечательный человек.

Нет, вовсе не такой уж замечательный. Кем бы ни был на самом деле лорд Скиннер – замечательным человеком он точно не был.

Мэтью взял стакан с подноса – и резким движением выплеснул воду слуге в лицо. А потом бросился бежать.

За спиной он слышал крики слуги. Прочая челядь начала выглядывать из дверей по коридору, но Мэтью, отталкивая их, промчался мимо и пинком вышиб дверь, вырываясь из дома наружу, на лужайку «Убывающей Луны». Позади слышались гневные голоса, но юноша, не обращая на них внимания, нырнул в густой туман и скрылся из виду.

Он не останавливался, пока не выбежал прочь из «Убывающей Луны» и не убедился, что за ним никто не гонится. Только тут он позволил себе перевести дыхание, замедлив бег.

Вот смешно: как только он выбежал из дома лорда Скиннера, в глазах у него будто бы прояснилось, хотя туман на улице казался ещё гуще, чем был до того.

Но туман, по крайней мере, гарантировал, что тому, кто следит за Мэтью, будет трудно его разглядеть. Он быстро зашагал по улице прочь из «Убывающей Луны». Сначала нужно зайти к Футерам, думал он, найти там Эйву, и вместе с сестрой они решат, что теперь делать.

Мэтью уже подходил к театру в центре города, когда плотный туман расступился перед ним и впереди замаячила фигура в красной униформе.

– Эй, кто там? – позвал Мэтью, делая неуверенный шаг вперёд.

В тумане снова мелькнуло что-то красное.

Сзади кто-то положил ему руку на плечо.

– И что мы собираемся делать? – спросила Эйва.

Хоуэлл не мог себя заставить посмотреть ей в глаза. Он-то думал, что сумел убежать через зеркало от мистера Боунза, а вышло, что он навлёк беду ещё и на Мэтью с Эйвой.

– Думаю, мы придумаем какой-то выход, – сказала Люнетт.

Хоуэлл покивал, но только потому, что не хотел ничего говорить. Мистер Боунз даже тут мог до них дотянуться. И если бы они не успели вовремя встретить Эйву… Нет, он даже думать не желал, что могло бы с ней случиться.

И тут кто-то постучал снаружи в кухонное окно. Хоуэлл так и подпрыгнул на месте, испустив крик ужаса.

– Я что, вас напугал? – спросил Чарльз, заглядывая в дверь.

Хоуэлл откинулся на спинку стула, сердце его грохотало.

– Меня – вовсе нет, – он попробовал улыбнуться. – Вот Эйва испугалась до полусмерти, это да. Где ты был?

– Дома, где же ещё. Лорд Скиннер велел всем разойтись по домам и не выходить, и мама его послушалась. Она всё ещё считает, что он замечательный человек, – Чарльз скривился. – Но, по крайней мере, в одном лорд Скиннер не ошибся: туман становится гуще.

Туман становится всё более внеуайзовским, подумал Хоуэлл, но промолчал.

Эйва поднялась и дрожащими руками поставила чайник на плиту.

– За тобой точно не следили? – спросила она Чарльза.

– По крайней мере, я никого не заметил, – отозвался тот. – А я довольно-таки внимательный. Что тут вообще творится?

– Это всё моя вина, – сказал Хоуэлл. – Я попросил Эйву разбить зеркало Футеров, и теперь через приоткрытую дверь в Уайз сочится магия. Единственный способ это прекратить – разбить парное зеркало. А оно находится во Внеуайзе, – добавил он.

Чарльз кивнул и сел на стул.

– И как мы собираемся попасть во Внеуайз, чтобы его разбить?

Хоуэлл тяжело вздохнул.

– Вы – никак. А я просто должен это сделать, – он поднял руку ладонью вверх, когда Чарльз попытался ему возразить. Эйва тоже обернулась от плиты. – Нет, послушайте, вы же не представляете, как себя вести во Внеуайзе. А я там всё знаю. Я обязан вернуться.

Он толком не представлял, как это сделать, но если мистер Боунз способен посылать в Уайз своих охранников, значит, есть какой-то путь между мирами. Понять бы только, какой именно.

Та Самая Книга ожила, страницы её тихо зашелестели.

– Хоть что-нибудь из написанного в этой книге сбылось? – спросил Чарльз. – А что, если я сам возьму перо и напишу там, что у нас на заднем дворе зарыто сокровище?

На моих страницах невозможно ничего написать, Чарльз Брунел. Мэтью Харкурту сейчас довольно плохо. Он думает, что лорд Скиннер – замечательный человек.

Хоуэлла пронизала острая паника. У него за спиной Эйва уронила чашку на пол.

– Что? Мэтью?

Горячий чай выплеснулся Хоуэллу на ноги. Он поспешно захлопнул Книгу и вскочил на ноги.

– Эйва, подожди секунду!

Девочка смотрела на пол, на разлетевшиеся осколки фарфора и растекающуюся лужицу. Лицо её побелело от паники.

– Я знала, что не должна его туда отпускать. – Она лихорадочно схватила шляпку и надела её на голову.

Хоуэлл перехватил её за локоть.

– Эйва, подожди, прошу тебя!

– Нет, сам жди, если хочешь, – она сбросила его руку. – А я немедленно отправляюсь в «Убывающую Луну».

– Я просто хотел сказать – подожди нас, мы пойдём все вместе, – пояснил Хоуэлл.

Сердце его колотилось так сильно, что в ушах будто стучали молоточками. Он взглянул за окно, на туман, липший снаружи к стеклу. Сколько посланников мистера Боунза ожидает их за дверями?

Когда они вместе бежали по направлению к «Убывающей Луне», туман вокруг сворачивался, принимая страшноватые формы. К ним тянулись призрачные руки, хлопья тумана складывались в ухмыляющиеся черепа. Из мглы возник куст, угрожающе простирая к ним свои ветки, и чуть не схватил семенящую у ног Эйвы миссис Футер. Хоуэлл едва успел оттащить собачку за поводок и отвесил кусту хорошего пинка. С каждой минутой Уайз всё сильнее напоминал Внеуайз.

Впереди спешили Эйва и Чарльз. Хоуэлл заметил, что туман мешает им куда сильнее, чем ему самому и Люнетт. Может, человеческие глаза менее к нему приспособлены?

– Всё будет хорошо, – сказал он вслух, стараясь заодно убедить в этом себя самого. – Мы вместе отыщем Мэтью, а потом мы с Люнетт отправимся обратно во Внеуайз и заберём с собой Ту Самую Книгу. Когда Книга уйдёт из вашего мира, мистер Боунз оставит вас в покое.

– Ты что, забыл, что я тоже хранитель Книги? – возразила Эйва. – Я хочу тебе помочь! И в любом случае ты пока не знаешь ни единого способа вернуться домой.

– Я что-нибудь придумаю.

Как ни странно, туман помогал ему чувствовать себя более привычно и уверенно. А знание, что от мистера Боунза никуда не убежишь, тоже неожиданно придавало храбрости. Раз убегать бесполезно, значит, нужно просто вернуться во Внеуайз и сделать, что должно.

– Давайте сначала выручим Мэтью, а потом уже будем думать, что нам делать с Книгой, – предложила Люнетт.

Хоуэлл удивился тому, насколько яростной выглядела розоволосая девушка. Он, конечно, заметил, что ей нравится Мэтью, но впервые видел, чтобы она ценила что-то превыше безопасности Книги. Даже тогда, когда в Доме Забытых Зеркал на них с Люнетт напал скелет, её первая мысль была о том, как защитить Книгу. «Может, между Люнетт и Мэтью тоже создалась магическая связь?» – невольно подумал мальчик.

Они спешили вперёд. Возле церкви не было никаких следов охранников из Внемира, хотя по мостовой и были рассыпаны серые перья – всё, что осталось от шляпы Люнетт. Девушка на ходу подобрала несколько пёрышек.

– Ну вот, я лишилась ещё одной шляпы, и чтобы снова её вырастить, понадобится немало времени, – со вздохом посетовала она.

Миссис Футер что-то приотстала, хватая зубами оставшиеся перья. Хоуэлл подхватил собачку на руки. Удивительно – но он совершенно перестал бояться собак, и ещё более удивительно, что миссис Футер с довольным фырканьем прижалась к нему, как будто смирилась с тем, что в её положении ничего поделать нельзя.

Центр города был совершенно пуст. На всех магазинах висели таблички «ЗАКРЫТО», в некоторых витринах имелись дополнительные объявления:

«По совету лорда Скиннера заведение закрыто до последующих распоряжений. Приносим извинения за доставленные неудобства».

На дверях театра висело огромное объявление, что все магические представления временно отменяются из-за непредвиденных обстоятельств, но взамен Театральное общество города Уайза скоро представит вниманию публики общепризнанные шедевры Уильяма Шекспира.

В этот миг в тумане Хоуэлл разглядел мелькание красной униформы.

– Мэтью! – завизжала Эйва.

Хоуэлл увидел её брата мгновение спустя – тот боролся с двумя охранниками из Внемира: рыжеголовым здоровяком и ещё одним молодым человеком, которого Хоуэлл сразу же узнал и окаменел на месте.

– Льюэл!

Льюэл повернул голову в его сторону и широко улыбнулся.

– Привет, Хоуэлл! Видишь, в конце концов мне удалось наведаться в человеческий мир. А он, оказывается, не сильно-то и отличается от Внемира! Кстати, я думаю, что мистер Боунз здорово тобой недоволен.

– Отпустите моего брата! – выкрикнула Эйва.

Льюэл бросил на неё равнодушный взгляд.

– Обязательно. Как только ты и твои друзья отдадите нам книгу, которую вы украли.

– Мы её не крали, – выпалил Хоуэлл.

– Как это не крали? Хотя не важно. Важно, что эта книга нужна мистеру Боунзу. Ничего личного, мы просто исполняем приказы.

Эйва бросилась на него, и Чарльз едва успел перехватить её за локоть. Люнетт сунула руку в сумку, нащупывая нужную шляпу.

– Я бы не стал этого делать, – бросил ей рыжеволосый охранник и отступил на пару шагов, таща за собой Мэтью. Они замерцали и начали меркнуть, как если бы только наполовину находились в этом мире. – Мистеру Боунзу нужны вы оба, а заодно и книга, которая сейчас у вас. Вернитесь во Внеуайз вместе с нами, и мы отпустим этого человека. Откажитесь – и вы больше никогда его не увидите.

– Люнетт, не отдавай им Ту Самую Книгу, – хрипло выдохнул Мэтью.

Люнетт вытянула вперёд руку, державшую сумку.

– Отпустите его. Кстати, и Хоуэлл вам тоже не нужен. А я добровольно пойду с вами.

– Нет, – крикнул Хоуэлл, но Люнетт уже отстранилась от него, и ему оставалось только беспомощно провожать её взглядом.

Нельзя, чтобы она сдалась и отправилась прямо в лапы мистеру Боунзу! Она не могла так поступить!

И тут мальчик услышал стук колёс экипажа по мостовой. Тот приближался стремительно – так что он едва успел отскочить в сторону.

Лошади вздыбились с нескольких дюймах от него, когда коляска резко затормозила. Из окна выглянул лорд Скиннер.

– Убирайтесь! – крикнул он, указывая на охранников дрожащим пальцем. – Возвращайтесь в свой мир!

На несколько мгновений все замерли. Хоуэлл впервые видел лорда Скиннера и теперь таращился на него во все глаза. Лорд выглядел мало похожим на человека – в покосившемся цилиндре, с глазами, метавшими искры.

– Убирайтесь вон! – снова прокричал он.

Льюэл хотел было что-то сказать, но внезапно растворился в воздухе вместе с другим охранником – и Мэтью исчез вместе с ними.

– Мэтью! – воскликнула Эйва в ужасе. Чарльз всё ещё не отпускал её локоть, и она гневно стряхнула его руку и бросилась к тому месту, где только что стояли охранники. – Куда они девались? – яростно вопросила она в пустоту.

– Я отправил их обратно во Внемир, – спокойно объяснил лорд Скиннер. – Как вам, должно быть, известно, Дивный Народ обязан нам подчиняться.

Ложь, подумал Хоуэлл. Жители Внемира обязаны подчиняться только приказам о магических услугах, отданных посредством зеркал, а это совсем не тот случай.

Однако по неизвестной причине двое охранников действительно подчинились приказу лорда Скиннера. Но почему?

Лорд Скиннер распахнул дверцу своего экипажа.

– Коль скоро я только что спас вас от ужасной участи, вы могли бы в благодарность оказать мне небольшую услугу. Мисс Харкурт, если вы хотите вновь увидеть своего брата, я прошу вас проехаться со мной – вас и этого мальчика. У меня есть для вас кое-какая работа.

Глава 24

Книга извиняется перед вами за отсутствие забавного вводного абзаца перед этой главой. Вскоре Книга вернётся в свой обычный режим функционирования. Возможно. А возможно, и нет. В любом случае не переживайте на мой счёт. Я уверена, у каждого из вас есть более важные вещи, о которых стоит переживать.

Та Самая Книга

На мгновение Эйву накрыло теплом облегчения. Всё, что ей нужно было сделать – это рассказать лорду Скиннеру правду о Хоуэлле, Люнетт и зеркалах, а дальше он всё исправит, и жизнь снова наладится. Но даже когда эти приятные мысли нахлынули на неё, она понимала, что всё это – ложь.

Её оттащили прочь от экипажа три пары рук – и крепкие собачьи зубы, спасибо миссис Футер. Эйва не без усилий освободилась от всех помогающих.

– Всё в порядке, – сказала она друзьям. – Он больше не имеет надо мной власти.

Она распрямила плечи и взглянула прямо в глаза человеку, который смотрел на неё из окна экипажа.

– Нет, лорд Скиннер, мы никуда с вами не поедем. Вы лжец. Пусть вам и удалось обдурить всех остальных в этом городе, но со мной этот номер не пройдёт.

– Что бы вы ни думали обо мне, мисс Харкурт, – раздражённо отозвался лорд Скиннер, – мистер Боунз в тысячу раз хуже меня. Он будет держать вашего брата в заключении столько, сколько захочет, и никогда его не отпустит – из чистой зловредности, даже если вы принесёте ему в качестве выкупа все книги мира. – Он снял шляпу и почесал свой лысеющий череп. Эйва впервые заметила, что у него на голове есть целые проплешины. – Однако же, – сказал он наконец, – у меня есть способ заставить его отпустить Мэтью.

И снова ей пришлось бороться с всепоглощающим чувством облегчения. Лорд Скиннер был насквозь лживым, но каким-то образом его слова так сильно походили на правду! Она оглянулась на своих друзей, а потом перевела взгляд на возницу экипажа, который сидел на козлах непроницаемый, как скала, и делал вид, что ничего не видит и не слышит.

Люнетт тем временем вытащила из сумки очередную шляпу.

– Вы можете выручить мистера Харкурта? Так сделайте же это! Прямо сейчас.

Взгляд лорда Скиннера стал холодным.

– Давайте, юная леди, продолжайте угрожать мне и будьте уверены, что в таком случае вы больше никогда не увидите Мэтью Харкурта. Пришло время объединить наши усилия и начать работать вместе.

– Мы не отдадим вам Ту Самую Книгу, – подал голос Хоуэлл.

– Она мне и не нужна, – лорд Скиннер выразительно пожал плечами, и от резкого движения его жилет едва не лопнул на толстом животе. – Должен признать, что я заинтригован тем, как сильно она нужна мистеру Боунзу, но меня совершенно не тревожит, что она находится у вас в руках – коль скоро она не попадёт в руки к нему. Мои же мысли занимает кое-что совсем другое, – он снова повернулся к Эйве. – Вам двоим удалось запустить зеркало, которое считалось мёртвым, оживить его. А если вы смогли сделать это единожды, значит, можете и повторить.

– Откуда вы это знаете? – спросила Эйва.

Губы лорда Скиннера раздвинулись в хитрой улыбке. Да, конечно, ему рассказал Мэтью! Мэтью вообще обо всём ему рассказал. Эйва подавила желание гневно топнуть ногой. Как она вообще могла позволить брату в одиночку пойти сегодня в «Убывающую Луну»?

– Вернитесь со мной в «Убывающую Луну», – продолжил лорд Скиннер. – Нет, я не требую, чтобы вы оживили все тамошние зеркала. Для начала хватит и сотни, а потом мы подумаем о том, как можно помочь вашему брату.

– Почему вы не можете просто приказать Хоуэллу это сделать? – спросил Чарльз. – Вы же сами говорили – Дивный Народ обязан подчиняться приказам.

Боже, зачем Чарльз подкидывает лорду Скиннеру такую идею? Эйва схватила его за локоть, желая, чтобы он замолчал, но было уже поздно.

– И в самом деле, почему? – внезапно поддержал товарища Хоуэлл.

Лицо лорда Скиннера исказилось от раздражения.

– На самом деле не всё так просто. Мне нужно не только ваше согласие сотрудничать, но и согласие мисс Харкурт, – он на миг прикрыл глаза рукой, вдруг показавшись очень усталым. – Между вами двоими существует связь – вы сами понимаете, – связь, которая соединяет два мира.

Он знает об этом только потому, что Мэтью прочёл это в Книге и рассказал, подумала Эйва. Но всё равно от взгляда, которым сверлил её лорд Скиннер, у неё по коже бежали мурашки. А также от всезнающей улыбки на его губах и от голодного выражения глаз.

Связь.

Раньше Эйву удивляла эта мысль, но теперь она вызывала у неё невольную дрожь – в голове у неё начинала формироваться догадка, которую она ни за что не хотела выдавать. Это не могло быть правдой… потому что, если это правда, значит, она невольно сломала кое-кому жизнь.

Если дела действительно обстоят так, какой у них с Хоуэллом есть выбор? Если бы она первой не открыла зеркало, сейчас ничего этого не происходило бы. А теперь нужно спасать Мэтью, даже если плата за его спасение – открытие всех до единого зеркал «Убывающей Луны».

Хотя постойте, есть и другой путь! Не сильно-то лучше альтернативы, но если лорд Скиннер сейчас говорил правду, такая возможность тоже существовала.

– Нам нужно время, чтобы немного подумать, – сказала она. – Давайте встретимся сегодня вечером на восходе луны? Во дворе церкви, на кладбище, у надгробия человека по имени Эфраим Скиннер. Вы, должно быть, знаете, где оно находится.

Ей показалось – или лорд Скиннер в самом деле поморщился при упоминании надгробия? Однако же он кивнул и на прощание коснулся пальцами полей своей шляпы.

– Интересный выбор места для встречи! Ну что же, хорошо. Тогда встретимся на восходе луны. Я, разумеется, полагаю, что вы никому не станете рассказывать о нашем разговоре. Всё равно вам никто не поверит.

Он захлопнул дверцу экипажа. Через мгновение его возница взялся за поводья, и коляска застучала колёсами по мостовой.

Хоуэлл тут же развернулся к девочке.

– Мы не будем открывать для него никаких зеркал!

Эйва теребила пальцами ленту, подвязывающую её шляпку под подбородком. Та вдруг показалась ей слишком туго затянутой.

– Конечно, не будем. Мы собираемся открыть одно-единственное зеркало. Пока лорд Скиннер будет ждать нас на кладбище, мы проникнем в «Убывающую Луну», откроем какое-нибудь зеркало, переместимся во Внеуайз и своими силами спасём Мэтью.

Чарльз от неожиданности уронил записную книжку. Хоуэлл уже отрицательно мотал головой.

– Мы ведь даже не уверены, что это сработает во второй раз!

Сработает, подумала Эйва. Сработает, потому что между нами существует связь. Внезапно она осознала, что не готова смотреть Хоуэллу в лицо.

– Ты говорил, что все мёртвые зеркала находятся в Доме Забытых Зеркал, верно?

– Да, но сейчас за ними наверняка наблюдает мистер Боунз, – мальчик схватил её за плечи и попробовал развернуть к себе. – Что с тобой случилось?

Эйва попросту не могла вынести его взволнованного взгляда. Она снова отвернулась, притворяясь, что наблюдает за дорогой, ища признаки присутствия охранников из Внемира. Вроде бы красная униформа нигде не мелькала, но уверенности, что их никто не подслушивает, всё равно не было.

– Нам нужно найти надёжное укрытие до восхода луны, – произнесла она.

Чарльз подхватил на руки миссис Футер.

– Мой дом ближе всего.

Он бросил на Эйву проницательный взгляд, а потом поспешно увёл Хоуэлла вперёд по улице. Эйва пошла за ребятами следом, стараясь не догонять их, чтобы не пришлось ни с кем говорить. Всё произошедшее было её виной, и она очень ясно это чувствовала.

Лорд Скиннер ворвался в свой особняк и взбежал по лестнице вверх, не остановившись даже затем, чтобы поставить в стойку трость или снять шляпу. Тяжело пыхтя, он перебирал множество ключей на связке, пока не нашёл нужный – и, отперев дверь, торопливо вошёл в комнату.

Как всегда, здесь стоял запах разложения и гнили, который сразу же ударил в нос, так что лорд был вынужден прижать к лицу носовой платок. После чего развернулся к высокому зеркалу, висевшему на стене рядом с дверью.

– Я же просил тебя не вмешиваться! – яростно крикнул он в зеркальную глубину. – Я тебе приказывал! Ты ведь не можешь проходить сквозь зеркало без приглашения. Как тебе удалось это сделать?

Поверхность зеркала помутилась. А потом в нём отразилась фигура, но не лорд Скиннер. Стоявший по ту сторону стекла смотрел на него холодным взглядом без всякого выражения.

– Между нашими мирами открылась дверь, а ты не единственный, у кого есть слуги, готовые выполнять приказы.

Лорд Скиннер стиснул рукоять своей трости так, что костяшки пальцев побелели. Если бы он мог рассмотреть в зеркале своё лицо, увидел бы, что оно тоже побелело от гнева. А ещё – что оно резко постарело.

– Не знаю, зачем тебе нужна эта книга, – сказал он собеседнику, – но ты её не получишь. Отзови из Уайза своих слуг и скажи им, чтобы оставили нас в покое.

Он предупреждающе поднял трость, грозя ею зеркалу.

Лицо в зеркале усмехнулось.

– Ты уже закончил? Тогда ступай и перестань мне докучать.

Рука лорда Скиннера сильно тряслась. Он хотел бы ударить тростью в стекло, на миг даже представил, как зеркало разбивается на мелкие осколки, – но просто не мог заставить себя это сделать. Подавляя отчаянный крик, он отшвырнул трость и выбежал из комнаты, дрожа с головы до ног и часто дыша, как после быстрого бега.

Ему нужно было больше магии. Он страшно устал, его наизнанку выворачивало от ужасного голода. Лорд Скиннер кое-как скатился по ступенькам, совершенно забыв запереть за собой дверь.

Глава 25

В пекарне разрезали пирог – и из него вылетела стайка сорок, которые описали круг под потолком и снова превратились в цукаты.

Возница экипажа увидел, что хвосты его лошадей внезапно загорелись. Он отшвырнул вожжи и с криком кинулся бежать, а вот лошади, похоже, не испытали ни малейшего неудобства.

Та Самая Книга

Заметки о расследовании будущего полицейского Чарльза Брунела

1. Мэтью забрали охранники из Внемира. Освобождение Мэтью – наш приоритет номер один.

2. Мистер Боунз желает завладеть Той Самой Книгой. Причины неизвестны.

3. Лорд Скиннер хочет, чтобы Эйва и Хоуэлл пробудили к жизни отработанные магические зеркала. В ходе расследования пока не удалось выяснить ничего о прошлом лорда Скиннера, кроме того, что на городском кладбище похоронены двое его предков.

4. Лорд Скиннер отдавал приказы охранникам из Внемира, и они ему подчинялись. Согласно показаниям Хоуэлла и Люнетт, подчинение любому приказу человека не является условием магического договора.

5. Между Хоуэллом и Эйвой существует магическая связь. Этот момент требует дальнейшего расследования.

6. Во Внеуайзе во множестве производятся магические товары – их куда больше, чем поступает на продажу в Уайзе. Что происходит с остальными товарами?

– Я ничего не забыл? – спросил Чарльз у товарищей, отрываясь от записной книжки.

Эйва присела на край его кровати. Так странно было находиться здесь без Мэтью! Она старалась не думать о том, что, возможно, сейчас происходило с братом, но получалось плохо. У неё перед глазами стоял образ Мэтью, запертого в какой-то ужасной темнице во Внемире, и мистера Боунза, который угрожает ему ужасными карами… Девочка невольно содрогнулась.

Чарльз сделал ещё одну заметку в записной книжке.

– Я до сих пор думаю, что стоит рассказать обо всём моим родителям. Они привлекут тебе в помощь всю нашу организацию «Свободу Дивному Народу».

Эйва отчаянно замотала головой. Когда они явились домой к Чарльзу, он соврал маме, что Мэтью сегодня задерживается на работе допоздна, а остальным нужно где-нибудь провести ночь. Эйва ненавидела лгать, но это было лучше, чем рассказывать правду.

– Нам нужно больше доказательств, – сказала она. – И собрать их – работа как раз для тебя. А мы с Хоуэллом и Люнетт отправимся на поиски Мэтью, пока ты займёшься расследованием здесь, в Уайзе, и соберёшь свидетельства, что лорд Скиннер – лживый негодяй.

Миссис Футер согласно гавкнула у её ног.

Эйва посмотрела на Хоуэлла, который сгорбился на другом краю кровати, держа перед собой открытую Книгу.

На вашем месте я бы меньше занималась болтовнёй и больше – делом, – написала тем временем Книга. – Вспомните про мадам Брилль. Молочайная улица, дом 77.

Сердце Эйвы подпрыгнуло.

– Это место, где держат Мэтью?

– Нет, это адрес моей тётушки, – пояснила Люнетт. – Какое отношение моя тётушка имеет ко всему этому?

Электрическую лампочку изобретут в 1879 году, а застежку-молнию – в 1891-м. Оба этих предмета довольно скоро докажут свою полезность. Если, конечно, конец света не настанет раньше.

Эйва со вздохом соскользнула с кровати.

– Нам нужно идти и приниматься за дело.

Чарльз выглядел таким же подавленным, как и все остальные.

– Ладно. Я скажу маме, что хочу согреть для вас молока на ночь – это лучший способ выманить её на кухню, она не оставит меня без надзора возле плиты. Я давно выяснил, что при соблюдении определённых предосторожностей из этого окна можно вылезти на улицу. Удачи вам.

Он вышел из комнаты, по пути производя чуть больше шума, чем обычно.

– Мам! Я собираюсь погреть для наших гостей молока.

Эйва подождала, пока снизу донесётся звук открывающейся и закрывающейся двери, и отворила окно. До мостовой казалось ужасно высоко, но прямо за окном росло дерево, и, хорошенько вытянувшись, можно было достать до его ветвей. Она перевела дыхание. Мэтью рассчитывает на её помощь, зависит от неё. Девочка протянула руки как можно дальше, ухватилась за ветку дерева и притянула её к себе. Теперь оставалось выбраться наружу, и она достаточно успешно это сделала – только немного ободрала руку и порвала край юбки, но это были сущие пустяки.

– Какая досада, что со мной больше нет моей боевой шляпы, – вздохнула Люнетт, спрыгивая рядом с ней.

Что-то пробежало перед ними через дорогу, наполовину скрытое туманом. Существо двигалось слишком быстро, чтобы Эйве удалось его разглядеть. Туман совсем сгустился, его пелена почти что не пропускала лунный свет.

Компания быстро и молча зашагала к цели и вскоре добралась до ворот «Убывающей Луны». Светильники фей тускло мерцали в тумане, окрашивая его в зелёный цвет и то и дело угасая. Все окна домов вдоль лужайки-полумесяца были темными и пустыми.

– Похоже, сегодня тут никого нет дома, – неопределённо сказал Хоуэлл.

Теперь, когда они были на месте, Эйву мутило от страха. Она начала одно за другим проверять окна нужного дома. Что, если внутри до сих пор находятся слуги лорда Скиннера? Или он сам вот-вот вернётся домой?

Хоуэлл шагал рядом с ней, осматривая фасад. Похоже, он куда лучше Эйвы видел в тумане. Высмотрев какое-то окно, он толкнул створку внутрь, и она со скрипом открылась.

– Пусто, – сообщил мальчик, заглянув внутрь.

Люнетт протиснулась между ними и легко запрыгнула на подоконник, а через мгновение приземлилась внутри помещения со стуком, от которого Эйва невольно зажмурилась. Через пару секунд Хоуэлл пожал плечами.

– Похоже, никого нет. Заходим.

Он быстро влез в окно и протянул Эйве руку, чтобы помочь.

Эйва вытерла влажные руки о подол и вскарабкалась следом за ним. Да, действительно пусто. Ещё несколько минут и, если им повезёт, они окажутся во Внеуайзе.

– Тут всё очень похоже на Дом Забытых Зеркал, – шёпотом сказал Хоуэлл, оглядываясь в широком вестибюле.

Эйва же, напротив, старалась смотреть под ноги, а не по сторонам, словно опасаясь увидеть собственное отражение. Ей вовсе не хотелось случайно оживить очередное зеркало, не будучи к этому готовой.

Люнетт тронула её за локоть.

– Что это такое? – спросила она.

Наверху лестницы сиял прямоугольник золотого света. Нет, этот свет совсем не походил на свечной – он был слишком ровным. У подножия лестницы на Эйву нахлынул густой запах прелой листвы и гнили. Он словно бы катился по ступенькам волнами, вызывая слабость и головокружение.

Люнетт принюхалась.

– А это ещё что такое? – Она начала подниматься по ступенькам.

Бледные тени двигались по стенам, и Эйва увидела, что одна из дверей наверху открыта нараспашку. Свет исходил именно из неё.

Хоуэлл в несколько прыжков догнал Люнетт.

– У нас нет на это времени, – сообщил он. – Лорд Скиннер вот-вот вернётся.

Но с этими словами он перевёл взгляд на поток света из двери и, словно зачарованный им, зашагал вверх по лестнице впереди подруги.

– Люнетт! Эйва! – окликнул он, и в голосе его звучало что-то странное. – Вы должны подняться и сами это увидеть…

– Увидеть что? – спросила Эйва, на которую волной накатила тошнота.

Что может прятать лорд Скиннер на верхнем этаже своей резиденции «Убывающая Луна»? Перед глазами её пронеслось несколько картин – от огромной горы магических зеркал до груды мёртвых тел. Она осторожно начала подниматься следом за Люнетт и Хоуэллом, разрываясь между страхом и смертельным любопытством.

Ну, по крайней мере, мёртвых тел в комнате не обнаружилось. Зато её по колено заполнял густой туман, а по трём стенам громоздились горы мусора. Настоящие мусорные кучи, в которых виднелись сухие ветки, какие-то старые носки, набитые прелыми листьями, даже корзина с чем-то вроде испорченных булок, покрытых целым лесом зелёной плесени.

Запах разложения заполнил ноздри и рот Эйвы, так что она чуть не задохнулась, как только перешагнула порог вслед за Хоуэллом. На стене за её плечом что-то шевельнулось, и она подпрыгнула от неожиданности – но тут же поняла, что это просто её собственное отражение в зеркале. Возле двери висело огромное ростовое зеркало, покрытое тонким слоем пыли. Его угольно-чёрная блестящая рама была украшена резьбой, изображавшей переплетения листьев, цветов и свитков.

Трое друзей стояли напротив зеркала и изумлённо смотрели на него.

– Оно магическое? – спросила Эйва, зная наперёд, что иначе быть не может. Вот она, тайна лорда Скиннера: у него было своё собственное волшебное зеркало.

Хоуэлл подобрал с пола сухую розу и покрутил между пальцами мёртвый стебель.

– Этот цветок родом из Внеуайза. А мы ещё удивлялись, куда деваются горы магических товаров. Все они оседают здесь. Но я не понимаю, что с ними делает лорд Скиннер?

Эйва протянула было руку к зеркалу – и тут же её отдёрнула, не желая касаться стекла в страхе, что оно может ожить.

– Ты говорил, что на Зеркальной Почте всего шесть работающих зеркал, – вспомнила она.

Хоуэлл кивнул, подбирая и растирая между пальцев ещё одну сухую розу.

Они знали, где находятся все шесть работающих зеркал Уайза: в домах у шести заклинателей. Это зеркало не входило в их число. Эйва заметила на полу что-то длинное и тёмное, нагнулась разглядеть – и увидела, что это трость лорда Скиннера, без которой тот никогда не ходил. Девочка подняла трость и, хмурясь, провела пальцами по её гладкой древесине. То, что лорд Скиннер посылал секретные приказы во Внеуайз через мистера Футера, хотя у него было своё личное зеркало, теперь казалось ей особенно бессмысленным.

– Куда бы ни вело это зеркало, сомневаюсь, что его пара находится на Зеркальной Почте, – дрожащим голосом сказал Хоуэлл. – Может, мы попробуем его открыть, чтобы узнать правду?

Эйва уже хотела кивнуть. Она даже поднесла руку к зеркальной поверхности, но тут её едва не сбила с ног волна паники. Нет, куда бы это зеркало ни вело, она не хотела там оказаться!

– Не надо, – горячо попросила она. – Давайте держаться изначального плана.

Она положила трость лорда Скиннера обратно на пол и почти бегом бросилась из комнаты. В вестибюле множество зеркал поочерёдно отразили её взволнованное лицо. Шрам-полумесяц на щеке девочки выглядел таким ярким, будто его только что выжгли калёным железом.

Какая досада, что нельзя обо всём срочно рассказать Чарльзу, подумала Эйва: это ведь ещё одно свидетельство против лорда Скиннера! Ну ничего, они расскажут ему позже, если, конечно, кому-нибудь из них удастся снова вернуться в Уайз.

– С какого зеркала начнём? – спросил Хоуэлл.

Эйва не знала, что ответить. Если Та Самая Книга не ошибалась, они с Хоуэллом способны открыть любое зеркало. И если она, Эйва, не ошибается насчёт причин, по которым это возможно, Хоуэлл никогда в жизни её не простит.

Она перевела дыхание, отбрасывая эту тяжёлую мысль. Сейчас имело значение только одно – найти и выручить Мэтью. Девочка подошла к ближайшему зеркалу и прикоснулась к нему.

Ничего не произошло.

Холодная поверхность оставалась плоской и незамутнённой.

– Давай попробуем это, – Хоуэлл прижал ладонь к другому зеркалу. Эйва присоединилась к нему, они дружно нажали на стекло…

И снова никакого результата.

– Откройся, пожалуйста, – вслух попросила Эйва.

Рука её начала дрожать. Это не работало. Они напрасно явились сюда. Мэтью оставался в плену в другом мире, а она ничего не могла сделать, чтобы помочь брату.

Щёлк. В дальнем конце коридора послышался звук отпираемой двери.

Эйва отшатнулась и едва не упала на Хоуэлла, в ужасе оглянувшись.

На пороге стоял лорд Скиннер. Он снял шляпу и улыбнулся нежданным гостям. Это была странная улыбка: изумлённая и какая-то сонная.

– Мисс Харкурт и компания, – выговорил он. – Я-то думал, что у нас назначена встреча на кладбище. Ничего страшного, зато вы избавили меня от необходимости вас разыскивать.

Глава 26

Существует множество историй о людях, которые случайно попали во Внемир. Обычно все они кончаются сумасшествием главного героя или его возвращением в собственный мир, где он обнаруживает, что за время его короткой отлучки тут прошли сотни лет.

Вам, несомненно, будет приятно узнать, что ничто подобное вам не грозит. Эти истории придуманы специально для того, чтобы отбить у людей желание пересекать границы Внемира. Человеческие существа и в собственном-то мире причиняют немало неприятностей, незачем позволять им творить разрушения ещё и нам.

Та Самая Книга

Лорд Скиннер вернулся неожиданно быстро. Хоуэлл словно врос в землю и не смог пошевелиться, даже когда в него врезалась Эйва. Лорд Скиннер горой высился в конце коридора. Казалось бы – один пожилой человек против них троих, молодых и крепких. Если сейчас они решат бежать, подумал Хоуэлл, лорд ни за что их не догонит. Он попробовал оторвать ноги от пола, но они внезапно словно налились свинцом.

Лорд Скиннер – замечательный человек.

Эти слова прозвучали у него в голове, словно бы кто-то громко прошептал их мальчику на ухо.

Эйва с силой наступила ему на ногу. Боль отрезвила его и вернула к реальности, хотя реальность сейчас была такова, что к ней не очень-то хотелось возвращаться. Хоуэлл обвёл языком пересохшие губы.

– Вы опоздали, – выговорил он. – Мы сейчас уходим, и вы не сможете нам помешать. – Собственный язык казался ему распухшим, слишком большим для рта, и ворочался с трудом. – Мы знаем, что вы прячете у себя наверху, мы видели ваше зеркало.

Лорд Скиннер со вздохом покачал головой. Его четыре бледных подбородка заколыхались складками жира.

– Вот незадача. Впрочем, рано или поздно всё равно тайное стало бы явным. Я занимался всего лишь тем, чем занимаются все заклинатели и продавцы сувениров в этом городе, – поставлял сюда товары из Внеуайза. Понимаете ли, я нуждаюсь в их магии.

– Зачем? – вопросила Эйва. Она была белой как полотно. – Чтобы заставить всех вас любить? Чтобы все думали, что вы замечательный человек?

Последние слова она выговорила с отвращением, словно выплюнула.

Лорд Скиннер издал ещё один тяжкий вздох.

– Да, именно так. Но главным образом затем, чтобы оставаться в живых. Прошу вас, заходите, садитесь поудобнее и выслушайте мою историю. Я расскажу вам всю правду без утайки.

Ага, наврёшь нам ещё больше, подумал Хоуэлл, но сейчас лорд Скиннер выглядел достаточно искренним. И к тому же надломленным, наполовину побеждённым.

Люнетт инстинктивно сунула руку в свою сумку, готовясь выхватить оттуда очередную шляпу.

– Вы молоды, – сообщил лорд Скиннер. – Вы пока что думаете, что у вас в распоряжении всё время мира. Подождите, когда разменяете шестой десяток и впереди будет маячить одна лишь смерть, а вы при этом будете осознавать, что не достигли и половины своих целей. Тогда, возможно, вы меня поймёте. Вот вы должны меня понимать лучше прочих, мисс Харкурт. Ведь вы тоже живы исключительно благодаря магии.

– О чём это вы? – спросил Хоуэлл, бросая косой взгляд на ближайшее зеркало.

Может, им всё-таки удастся открыть его и сбежать отсюда во Внемир… но тогда он никогда не узнает, что здесь происходит. А Хоуэллу неожиданно ужасно хотелось всё знать, даже если это означало, что возвращение домой откладывается. Он нарочно отступил от зеркала на пару шагов.

– Что ты делаешь? – прошептала Эйва.

– А ты разве не хочешь во всём этом разобраться?

– Сначала я хотел испробовать этот метод всего один раз, – продолжал лорд Скиннер. – Просто чтобы получить ещё чуть-чуть времени. Магия, связывающая зеркала друг с другом, очень сильна, и я не думал, что её понадобится особенно много. Каждая пара зеркал давала мне лишнюю пару лет. Но все эти годы казались такими короткими, кончались так быстро… А вокруг было столько дел, которые требовали моего участия.

Люнетт замерла, сжимая в руках шляпу, её голубые глаза расширились.

– Так это вы убили зеркала, – дрожащим голосом выговорила она. – Вы крали их магию, чтобы поддерживать жизнь в своём теле.

Лорд Скиннер покаянно кивнул. Глаза его покраснели, их окружали глубокие тени. Эйва рядом с Хоуэллом стояла неподвижно, как каменная.

– Но зеркала начали умирать ещё в семнадцатом веке, – сказала она, вспомнив, что ей говорила работница турбюро. – Вы не можете быть настолько старым.

– Отчего же не могу? – лорд Скиннер широким жестом указал гостям на дверь у себя за спиной. – Заходите, пожалуйста.

Хоуэлл первым ответил на приглашение, не заботясь о том, идут ли за ним остальные. Лорд Скиннер провёл их через огромную столовую в кухню, которая была раз в пять больше кухни дома у Эйвы. Задняя дверь её была распахнута, и снаружи проникали тонкие пряди тумана, обвиваясь вокруг сковородок, висевших на стене над плитой. Одна сковородка под действием тумана начала дрожать, словно собиралась сорваться с крючка.

– На том надгробии… – начал было Хоуэлл.

– Высечены имена моих родителей. Я был их единственным ребёнком. – Лорд Скиннер тяжело сел на стул, заскрипевший под тяжестью его огромного туловища. – Кухни так замечательно подходят для задушевных разговоров, верно? Их обстановка успокаивает, – голос его слегка задрожал. – Вы можете себе представить, каково это – быть вечно голодным? Испытывать постоянный неутолимый голод, чувствовать пустоту внутри, которую не может заполнить никакая еда?

Хоуэлл попробовал это себе представить. Единственным аналогом ему показалась собственная пустота, не заполненная магией, но и она казалась пустяком по сравнению с чудовищным голодом в глазах лорда Скиннера.

– Но как? – выговорил он. – Как вы это делали?

– Я нашёл способ вытягивать магию из зеркал, – лорд Скиннер отвёл глаза. – Когда это мне впервые удалось, я почувствовал себя заново родившимся. Я думал, что одного раза будет достаточно, но ошибся. Мне пришлось делать это снова и снова, и наконец зеркала стали кончаться, осталось всего несколько работающих. Я постарался собрать их все в одном городе и стал внимательно приглядывать за заклинателями, которые ими владели. Собственное зеркало я спрятал и использовал для того, чтобы получать магические товары из Внеуайза. Обрывков магии, содержащихся в них, мне едва хватает на поддержание жизни.

Сковороды по стенам снова успокоились – как будто им было слишком страшно шевелиться. Хоуэлл отшатнулся от лорда Скиннера. Эйва стояла с широко раскрытым ртом и выражением крайнего недоверия на лице.

Губы лорда Скиннера растянулись в нервной улыбке.

– Но теперь появились вы, и это может всё изменить. Вы способны вернуть зеркала к жизни. У меня будет неисчерпаемый источник свежей магии. А в благодарность, мисс Харкурт, я прикажу мистеру Боунзу вернуть вам вашего брата. У меня есть власть ему приказывать.

Хоуэлла передёрнуло. Он и без Той Самой Книги мог без труда предсказать, что случится, если они выполнят пожелание лорда Скиннера. Эта история попросту никогда не закончится. Лорд Скиннер на какое-то время удовлетворится, но потом снова проголодается и продолжит потреблять всё вокруг себя – не только Уайз и Внеуайз, но и весь мир, и Внемир заодно. Мальчик сжал кулаки.

– Нет, – решительно сказал он. – Мы не будем этого делать.

Если бы взглядом можно было сбивать с ног, лорд Скиннер сделал бы это с Хоуэллом.

– Боюсь, вам придётся. Мисс Харкурт, вы уже обязаны мне своей жизнью. Я помню тот день, когда ваш отец прибежал ко мне, умоляя поделиться с ним более сильной магией, чем та, которую он сам мог получить с помощью зеркала. Я дал ему книги, о которых он просил, рассказал, как он должен формулировать свою просьбу. Всё, чего я хотел от него взамен – чтобы он передал через своё зеркало одно послание.

Эйва затрясла головой, стиснув зубы.

– Что за сильная магия? – спросил Хоуэлл, пытаясь взять её за руку, но девочка оттолкнула его ладонь.

– Никакой сильной магии. Мои родители уехали отсюда, чтобы навсегда порвать со всякой магией. Отец велел мне держаться подальше от зеркал. Это было последнее, что он сказал мне перед смертью.

Значит, родители Эйвы умерли? Она раньше никогда о них не говорила, но Хоуэлл почему-то думал, что они просто уехали путешествовать, подобно его собственным отцу и матери. Неудивительно, что Эйва иногда бывает такой грустной… Он снова хотел взять её за руку, но она опять отстранилась, даже не удостоив его взглядом.

– Я тоже потерял родителей в юном возрасте, – мягко сказал лорд Скиннер. – Они умерли от холеры. В этом городе выжили лишь немногие. Я знаю, каково это – остаться одному, без всякой компании, кроме себя самого. У нас с вами, мисс Харкурт, очень много общего.

Эйва снова помотала головой.

– Я не осталась одна. У меня есть Мэтью.

– А что об этом думает Мэтью? – тихо спросил лорд Скиннер.

Эйва ничего не ответила, но щёки её покраснели.

Перед глазами Хоуэлла плыли языки тумана. Он отмахнулся от них, но разум его пребывал в смятении. Тысячи заклинаний каждый день изготавливались на фабрике «Растущая Луна» – и всё только для того, чтобы через зеркало утолить неуёмный голод лорда Скиннера. Да, конечно же, мистер Б оунз знал об этом и поэтому хотел изменить условия договора.

Запах магии усилился – теперь она явно воняла падалью. Лорд Скиннер и мистер Боунз ведут между собой войну, беспомощно подумал Хоуэлл, а они с Эйвой оказались их заложниками.

Взгляд лорда Скиннера дрейфовал между Эйвой и Хоуэллом.

– Когда умерли ваши родители, мисс Харкурт, – сказал он, – я воспользовался шансом вернуть вас обратно в Уайз. Я ещё не знал, каким образом будет действовать ваша связь с Внемиром, однако же надеялся, что после той магии, которую для вашего спасения использовал ваш отец… – Он не договорил и помолчал немного, а потом закончил: – Что ж, человеку всегда свойственно надеяться. Я рад, что вы здесь. Теперь мы вместе можем сражаться с мистером Боунзом.

Плечи Эйвы поникли.

Она ведь уже почти готова согласиться, подумал Хоуэлл. И резко встряхнул её.

– Эйва, не слушай его.

– На самом деле вам не нужен такой союзник, как я, – пустым голосом сказала Эйва. – Я приношу всем только несчастья. А теперь ещё и мистер Боунз забрал Мэтью. Что нам остаётся делать?

– Вам остаётся бежать – прямо сейчас, – произнесла Люнетт, и в её голосе было что-то странное. Она указала на раскрытую заднюю дверь кухни.

Хоуэлл обернулся, чтобы посмотреть, и едва подавил рвавшийся из груди крик. В темноте снаружи что-то шевелилось. Что-то высокое и худое, с суставами, которые сгибались под неестественными для живого существа углами. Оно двигалось резкими прерывистыми движениями и при каждом слышались характерные щелчки и перестук костей.

Глава 27

Вас преследует скелет. Ваши действия:

(а) бежать;

(б) приказать скелету остановиться;

(в) спрятаться;

(г) другое (впишите нужное).

Правильный ответ – (д): делайте что угодно – всё равно ничего не поможет. Но я подумала, что эта маленькая викторина вас развлечёт в ожидании неизбежного.

Та Самая Книга

Скелет перешагнул порог кухни и чуть помедлил, поворачивая череп туда-сюда, чтобы всех разглядеть. В груди у Хоуэлла поселилась тупая боль, как если бы сердце его больше не могло биться.

– Нет! – отшатываясь, выдохнул лорд Скиннер. – Он не мог это сделать!

Скелет пошевелил костяными пальцами.

Если уж мистер Боунз послал за вами скелета, не важно, куда вы попытаетесь убежать: он везде вас найдёт. Эта мысль странным образом успокаивала Хоуэлла. Теперь, по крайней мере, не нужно было постоянно волноваться, ожидая услышать щёлканье костей из-за каждого поворота.

Люнетт что-то сунула Хоуэллу в руки. Взглянув на этот предмет, он с удивлением увидел Ту Самую Книгу.

– Бегите, – велела девушка. – Книга скажет куда.

Сама же она развернулась навстречу скелету и метнула в него шляпу. Та немедленно взорвалась многоцветной радугой, такой яркой, что её сияние поглотило кухню целиком.

– Вы – хранители! – крикнула Люнетт. – Вы двое теперь хранители. Так что бегите, у вас всё получится!

Радужные цвета в воздухе постепенно бледнели. Скелет пока что заворожённо смотрел на них. Люнетт, пользуясь тем, что он отвлёкся, схватила с крючка на стене сковородку с длинной ручкой и взмахнула ею, как мечом.

Хоуэлл оттащил Эйву с дороги. Краем глаза он заметил, как приближается тёмная тень скелета, как Люнетт бьёт его, – но в следующий миг он, увлекая за собой девочку, уже выскочил в кухонную дверь, захлопнул её и задвинул засов.

Эйва вырвала у него свою руку.

– Что ты делаешь?

– Ему не нужна Люнетт! Ему нужна Книга, то есть мы с тобой! Это за нами он охотится!

Будто в подтверждение его слов что-то тяжело ударилось о дверь изнутри, проделав в ней длинную трещину. Хоуэлл расслышал из кухни крики лорда Скиннера.

– Убирайся из моего дома! – вопил тот. – Забирай её и уходи!

Ещё один удар, и лорд Скиннер заорал уже от боли. Хоуэлл надеялся, что это Люнетт треснула его сковородкой.

Он промчался через огромный и пустой банкетный зал и дальше, по полному мерцающих зеркал вестибюлю, и тащил упирающуюся Эйву за собой. Ещё один громкий удар со стороны кухни. Мальчик скривился на бегу, не замедляя хода.

У самой входной двери Эйве наконец удалось вырваться. Зеркала ждали. Два длинных ряда дверей во Внемир – и все они заперты. Ладони Хоуэлла были мокрыми от пота. Он увидел, как скелет, ковыляя, вываливается из двери, ведущей в банкетный зал, и по пути стряхивает с себя древесные щепки. На пороге он снова повертел черепом, оглядываясь, заметил их и зашагал к ним через огромную столовую. Он, казалось, вовсе не спешил – и с чего бы ему спешить, если его жертвы в ловушке?

Эйва прижала ладони к ближайшему зеркалу. Хоуэлл тоже положил руки на его поверхность, страстно желая, чтобы стекло затуманилось – но оно, как и прежде, оставалось гладким и холодным.

– Ну же, давай, – прошептал Хоуэлл.

Скелет уже почти добрался до двери в коридор. Из кухни выскочила Люнетт и швырнула в него тяжёлую сковородку. Тот, не глядя, отбил её одним ударом и продолжил неотвратимо двигаться вперёд. Эйва схватила Хоуэлла за запястье и до боли сжала его.

– Это не работает.

Но оно должно сработать! Думай, Хоуэлл, думай! Что ты делал тогда, когда открыл зеркало номер семьдесят семь? Точно, протирал его тряпкой. А ещё… ещё размышлял о том, какая жалось, что в нём совсем нет магии, и это ощущается как большая пустота внутри…

Но сейчас Хоуэлл совершенно не чувствовал себя пустым!

Скелет переступил порог вестибюля – и в этот миг поверхность зеркала подёрнулась туманом. Отражение вестибюля и шагающего по нему скелета смазалось и растворилось. Хоуэлл слышал за спиной щёлканье костей, но даже не обернулся – не посмел ни на миг отвлечься от зеркала.

Люнетт что-то кричала им, но голос её звучал словно издалека, и мальчик не разбирал слов. Тяжесть Той Самой Книги увеличилась, и она, словно камень, потянула его за собой в дымку на поверхности зеркала.

Хоуэлл почувствовал, что рука Эйвы выскальзывает из его руки.

– Эйва, – позвал он, вовремя вспомнив, что теперь он должен её пригласить. – Заходи.

Он сделал шаг вперёд – и мир вокруг стал серебряным.

В следующий миг он вышел наружу из зеркала и уткнулся лицом в полотняное покрывало. Оно мешало ему видеть, но ладошку Эйвы у себя в руке он чувствовал совершенно ясно. Ласково пожав её, он сбросил полотнище с головы и сказал:

– Привет, Уилл.

Уилл, сидевший в кресле мастера Тьюдура, подпрыгнул и вскрикнул от неожиданности. Хоуэлл чуть не расхохотался при виде его лица – но тут разглядел, в каком состоянии находится галерея, и желание смеяться мигом пропало. По меньшей мере с половины зеркал были сдёрнуты покровы, пыльные полотнища грудами валялись на полу. А ещё тут было полно тумана. Он плавал над полом мерцающими прядями, наполняя помещение – и особенно густо стекаясь к одному конкретному зеркалу, которое по-прежнему оставалось закрытым. Хоуэлл подумал, что наверняка это зеркало номер семьдесят семь.

– Что тут случилось? – спросил он товарища-подмастерье. – И где мастер Тьюдур?

Уилл забормотал что-то невнятное, будто вдруг забыл, как разговаривать.

– Ты притащил сюда человека! Но как? Это же не работающее зеркало!

Хоуэлл наконец отпустил руку Эйвы.

– Теперь работающее. Уилл, пожалуйста, попробуй успокоиться. Я тебе всё объясню.

– Что ты собрался объяснять? Тебя ищет сам мистер Боунз! Он сказал, что ты заделался античеловечником, а ещё почтовые охранники патрулируют улицы в поисках предателей! Они забрали мастера Тьюдура в «Растущую Луну». Мистер Боунз велел мне сидеть тут и наблюдать за зеркалами!

На случай, если кто-нибудь явится во Внемир через зеркало, подумал Хоуэлл. Вот странно – то ли он за последние несколько дней умудрился вырасти, то ли Уилл как-то уменьшился в росте?

– Я не античеловечник, – сказал он. – Мистер Боунз солгал. Я думаю, он всему городу лжёт. А это Эйва, моя подруга.

– Твоя подруга? – одновременно вслух поразились Эйва и Уилл (девочка при этом нахмурилась, а подмастерье выглядел перепуганным).

Хоуэлл уверенно кивнул.

– Да, моя подруга. Это зеркало номер семьдесят семь, верно? – Он кивнул в сторону укрытого покрывалом зеркала, окружённого густым туманом. – Через него в человеческий мир утекает магия. Его нужно разбить.

– Мистер Боунз запретил его трогать, – в ужасе сказал Уилл. Его хныканье начинало не на шутку раздражать Хоуэлла.

– Какой же ты трус, – вздохнул он. – Бьюсь об заклад, ты даже не попробовал вступиться за мастера Тьюдура? Ты только о своей шкуре и думаешь.

Глаза Уилла вспыхнули гневом.

– Я не трус.

– Тогда докажи это. Ослушайся мистера Боунза. Разбей зеркало.

Вместо этого Уилл бросился на него.

Он ударил товарища кулаком прямо в лоб, и из глаз Хоуэлла посыпались искры. Тот ответил ударом на удар, даже не задумываясь.

– Хватит! – во весь голос вскрикнула Эйва.

От неожиданности оба мальчика замерли. Уилл отступил на шаг, лицо его пылало, взгляд был злобным.

– Ты ещё будешь указывать мне, что мне делать?!

– На самом деле, я имею на это право, – сообщила Эйва. – Я ведь человек, а значит, я могу отдавать тебе приказы, и ты обязан подчиняться.

Уилл стиснул кулаки.

– Только не по эту сторону зеркала!

Но в глазах его Хоуэлл увидел сомнение.

– Хочешь испытать, работает ли это? – спросила Эйва. – Может, мне приказать тебе встать на голову или совершенно раздеться? – в глазах её блестела сталь. – Или лучше приказать тебе сделать нечто более опасное, например, пойти к мистеру Боунзу и доложить ему, что ты сам – предатель и тебя нужно запереть в темницу «Растущей Луны»?

Она выглядела такой маленькой и обыкновенной в своём сером платьице, с пятнышками грязи на руках и на лбу, но взгляд её был непреклонным и жёстким. Хоуэлл с восторгом обнял бы её, если бы посмел. Сейчас, похоже, она была скорее в настроении драться, чем обниматься.

Плечи Уилла поникли.

– Я же просто исполняю приказы. Это не моя вина.

Ровно эти же слова сказал тогда Льюэл – «Мы просто исполняем приказы». Хоуэлл решительно зашагал к дверям.

– Сейчас мы уходим, и для тебя будет лучше, если ты никому не скажешь, что видел нас. Иначе Эйва вернётся и тоже отдаст тебе парочку приказов. А пока ты мог бы, например, прибраться в галерее.

Он открыл дверь и выглянул на улицу. В воздухе клубился туман, свиваясь в знакомые узоры. На этот раз он пах розами и спитым чаем. Дом. Хоуэлл сам поразился, как сильно он, оказывается, скучал по Внеуайзу.

Глава 28

Уайз, Виктория-роуд, дом номер 58. Туман проникает в дом сквозь разбитое окно и зависает над столом, накрытым к ужину. Вскоре в столовую входят жители дома и видят, что скатерть превратилась в змею и жадно пожирает их сэндвичи.

А в городском театре… Нет, поверьте, вы не хотите знать, что происходит в театре! Достаточно того, что в этом участвуют сиденья-людоеды и звучит очень много человеческих криков.

Та Самая Книга

Чарльз сидел в пустой спальне, раскрыв свой блокнот будущего полицейского.

Мистер Боунз, записал он – и дважды подчеркнул это имя. А потом дописал: лорд Скиннер. На полу стояло четыре пустых кружки: ему пришлось самому выпить всё подогретое молоко. Жалко было бы дать ему пропасть. Сёстры Чарльза давно уже легли спать, где-то час назад он слышал, как в свою спальню поднялись родители. А сам он никак не мог уснуть. Нужно было ещё поспорить с Эйвой и Хоуэллом, настоять на своём, убедить их, что он просто обязан отправиться с ними!

Лорд Скиннер хочет, чтобы Эйва и Хоуэлл открывали для него зеркала, писал он в детективном блокноте. Зачем это ему нужно? Чтобы обрести в Уайзе ещё больше власти и влияния? И почему Эйва так странно себя вела? Что она скрывает?

Слишком много вопросов – и ни единого ответа. Чарльзу куда лучше удавались полевые расследования, чем кабинетные размышления.

Церковные часы пробили одиннадцать. Лорд Скиннер, должно быть, уже вернулся в «Убывающую Луну» несколько часов назад, волнуясь, отчего Эйва и Хоуэлл не пришли на назначенную ими же встречу.

Миссис Футер начала тихонько подвывать.

Это не к добру, подумал Чарльз. Он не мог просто так сидеть дома и ничего не делать! В «Убывающей Луне» в это время может происходить всё что угодно…

Он отложил свои записи, бесшумно спустился вниз, прошёл мимо спальни сестёр и тихо постучал в дверь родительской спальни.

Чарльз всегда ненавидел делать что-нибудь только потому, что иначе мама выглядела бы слишком разочарованной таким сыном, как он. К счастью, на этот раз ни один из его родителей не тратил времени на ворчание, когда он объяснил, что и почему хочет сделать.

Они просто быстро встали с постели и начали одеваться.

– Тебе нужно было сразу нам всё рассказать, – сказал отец. – Сделай ты это раньше, я бы уже успел сходить к констеблю Блэксону и попросить его о помощи.

– Констебль Блэксон не сможет тут помочь, – объяснил Чарльз. – Он же ничего не знает про Внемир! Мы имеем дело не с обычными преступниками, а с фейской магией, с настоящей фейской магией, а не с ерундой, которую продают туристам.

– И как ты предполагаешь бороться с этой магией? – подавив тяжкий вздох, спросила мама. – Нет, забудь об этом, я не желаю, чтобы ты вообще имел дело с магией и пытался с ней бороться! Ты останешься дома, с сёстрами. Мы с твоим отцом пойдём и соберём участников группы «Свободу Дивному Народу» и позовём на помощь констебля Блэксона. Потом мы вместе отправимся в «Убывающую Луну» и послушаем, что лорд Скиннер может сказать в своё оправдание.

Она чуть помедлила, застегивая пуговицы на ботинках, и отвела затуманившийся взгляд от сына.

– Я всё ещё уверена, что имеет место какое-то непонимание. Лорд Скиннер – замечательный человек. Он всё объяснит и уладит.

Господи, им хватило одного упоминания его имени вслух, чтобы начать думать, какой же он замечательный! Чарльз положил руки матери на плечи и развернул её к себе.

– Мама, ты сама послушай, что ты говоришь! Похоже, он наложил на тебя и на весь остальной город какое-то заклятие, заставляющее всех его обожать. Подумай минутку, разве на самом деле он тебе нравится?

Мать попыталась сбросить с плеч его руки – но вдруг замерла.

– Я сама не знаю. Полагаю, что…

– Всё, что делал лорд Скиннер, всегда шло на благо городу, – вмешался в разговор отец Чарльза – но голос его сейчас звучал не слишком уверенно. – Иди в постель, сынок. Я уверен, всё уладится, а нам ничего не будет угрожать, если мы заявимся к лорду целой толпой.

Чарльз тревожно смотрел вслед своим уходящим родителям. Больше он пока ничего не мог сделать. Он вернулся в свою комнату и начал ждать. Совсем скоро внизу послышались голоса и звуки открываемой и закрываемой входной двери.

Родители велели ему идти в постель, но он не давал им обещания так и поступить. Так что если он их ослушается, это не будет нарушением слова.

Чарльз накинул куртку и поспешно застегнул её.

– Хотите пойти прогуляться? – спросил он миссис Футер. К его изумлению, собачка запрыгала от радости.

Снаружи всё было затянуто густым туманом. Даже дома на противоположной стороне улицы невозможно было толком разглядеть. В воздухе пахло дымом, розами и мокрой землёй. Единственный уличный фонарь, который всё ещё горел, не мог слабым светом одолеть подступающую мглу. Едва Чарльз вышел на улицу, его одежда моментально набухла влагой и противно прилипла к телу. Он поднёс к лицу руку с растопыренными пальцами и понял, что даже её едва может рассмотреть в таком тумане. Если в шаге от него сейчас находилось другое живое существо, мальчик мог пройти мимо и даже не заметить, что тут кто-то есть.

Главная улица была запружена экипажами. Это поспешно выезжали из города туристы, которые осознали, что не готовы ночевать в столь подозрительном месте.

– Вот почему во всей остальной Англии мы отказались от магии, – услышал Чарльз голос какой-то женщины, жаловавшейся своим попутчикам. – В Бате, например, никогда не бывает таких катаклизмов.

Её голос утонул в ужасном гомоне – толпа с криками выливалась наружу из дверей театра. Юбки многих дам были порваны в клочья, брюки джентльменов тоже пребывали в не лучшем состоянии. Чарльз на миг остановился, изумлённо уставившись на человека, который бежал прямо ему навстречу. На нём был цилиндр, праздничный смокинг, а вот ниже пояса почти ничего, кроме жалких лохмотьев, которые прежде, очевидно, были штанами.

– Меня попыталось сожрать театральное кресло! – выкрикнул он, пробегая мимо мальчика и скрываясь в тумане.

Чарльз нагнулся и подобрал с земли листовку с рекламой.

Мистер Рэдкот, джентльмен-заклинатель. Гарантия на все желания.

Мистер Эдмунд Футер, заклинатель, назначенный личным указом королевы Виктории. Приём частных лиц с понедельника по пятницу.

Лэнгайл и Гэдсби, заклинатели. Специализируемся на детских праздниках (следите за нашими летними предложениями!)

Заклинатели могут с помощью зеркал призывать Дивный Народ и отдавать им приказы, подумал Чарльз. «И как ты предполагаешь бороться с этой магией?» – совсем недавно спросила его мама. Ответ прост: с помощью более сильной магии!

Мистер Боунз – представитель Дивного Народа. А это значит, что его можно призвать через зеркало, а если его можно призвать, им можно и командовать.

Хоуэлл, помнится, сказал, что Дивный Народ обязан только поставлять людям магические товары и услуги, но ведь лорд Скиннер как-то смог приказать охранникам из Внемира убираться отсюда, и те его послушались.

Чарльз взглянул вниз, на миссис Футер. Собачка встряхнулась и сдвинула лопатки, как будто пыталась пожать плечами.

Попытка не пытка, подумал Чарльз и принял решение. Он больше не собирался в «Убывающую Луну». Вместо этого он развернулся и зашагал в обратном направлении, к дому Футеров.

Хоуэлл обеими руками прижимал к груди Ту Самую Книгу. Эйва послушно следовала за ним по улочкам Внеуайза. Вокруг них клубился туман, образуя в воздухе странные лица и удивительных животных, а длинные пряди тумана складывались в ветви деревьев, которые на глазах у ребят расцветали пышными цветами. Луна над головой была едва видна, и сейчас она образовывала почти полный круг серебряного света.

После того как Эйва накричала на Уилла и сильно его напугала, девочка почти всё время молчала и едва смотрела на Хоуэлла, тихо шагая с ним рядом. Хоуэлл вспомнил, как ужасно он себя чувствовал тем утром, когда он проснулся в Уайзе, – и его накрыло осознанием, что его окружает другой, совершенно чужой мир. Он оторвал одну руку от Книги и протянул её Эйве.

– Всё будет хорошо, – обещал он. – Люнетт ни за что не отправила бы нас к мадам Брилль, если бы это не было совершенно безопасно.

Ощущение, что на этот раз из них двоих он – главный, было довольно приятным.

За спинами ребят в тумане послышались шаги. Хоуэлл быстро дёрнул Эйву к стене, желая спрятаться, но их уже заметили.

– Что это вы двое тут делаете? – прозвучал грубый голос.

Хоуэлл толком не видел сквозь туман, но ему казалось, что перед ними краснеет униформа охранника. Он стоял неподвижно, вжавшись в стену дома.

– Таким детишкам, как вы, сейчас место дома. Вы что, не слышали про комендантский час?

– Так мы же и спешим домой, – прозвучал неподалёку другой голос. – Мы только что закончили работу.

Хоуэлл шумно выдохнул. Охранники, похоже, не разглядели их с Эйвой и обращались к кому-то ещё, кто стоял совсем рядом, в дальнем конце улочки.

Разговор продолжался. Охранники хотели обыскать двоих ребят, которых они остановили, а те жаловались на произвол, но наконец сдались и позволили себя осмотреть.

– Ладно, можете идти, – позволили им охранники. – Давайте, ступайте скорее домой.

Ещё несколько поспешных слов на прощание – и шаги прохожих и стражников утихли.

Хоуэлл подождал немного, пока тишина не стала полной, и осторожно сделал шаг вперёд. В тумане он с трудом различил силуэты стражников, удалявшихся вверх по улице.

– Думаю, уже можно идти, – прошептала Эйва.

Один из охранников остановился, расслышав эхо шёпота, и окликнул:

– Кто здесь?

Хоуэлл сжал зубы, чтобы не застонать вслух.

Эйва отступила от него, делая шаг на середину улицы. Хоуэлл едва успел её перехватить.

– Что ты делаешь?

– Лучше беги, – произнесла она насмерть перепуганным голосом. – Я причинила тебе уже достаточно неприятностей. Мистер Боунз захватил Мэтью, так что я не возражаю, если и меня бросят к брату в тюрьму.

– А я возражаю, – яростно прошипел Хоуэлл.

Он выхватил из груды мусора какой-то камень и швырнул его в сторону, чтобы отвлечь внимание охраны. А потом крепко схватил Эйву за руку и побежал. За спиной послышались крики охранников и их быстрые шаги. Сердце Хоуэлла колотилось где-то в горле. Эйва споткнулась, и он едва не отпустил её руку, но всё же смог удержать девочку на ногах. Он представил, что сейчас охрана призовёт подкрепление, кто-то бросится им наперерез… И тут над головой Хоуэлла пролетел ещё один камень и со стуком отскочил от стены. Позади послышался крик охранника.

Новые и новые камни летели из темноты. Хоуэлл пригнулся, чтобы ему не попали в голову, и постарался рассмотреть, что происходит. Из густого тумана в их сторону бежали какие-то тёмные фигуры. Рядом с Хоуэллом возник мальчишка – и он узнал одного из хулиганов, которые напали на него в день встречи с Люнетт. Хоуэлл не удержался от стона.

– Слушайте, вы не могли бы поколотить меня чуть позже? Сейчас я немного занят.

– Тебе повезло, – крикнул хулиган. – Мы сегодня не на стороне античеловечников. Мадам Брилль велела поторопиться.

Он бросился на охранников и в последний миг успел свернуть в уходящий вбок переулок. Другие мальчишки стайкой прыснули за ним, на ходу успевая бросать камни. Охрана дружно побежала за ними, и через пару секунд улица была совершенно пуста.

– Кто это такие? – выдохнула Эйва.

Хоуэлл, тяжело дыша, привалился к стене дома. Он никак не мог совладать с дрожью.

– Да так, одни знакомые ребята. Думаю, мы уже почти на месте.

Они двинулись вперёд, причём Эйва по пути опиралась на стены.

Желудок Хоуэлла урчал от волнения – и не только потому, что им едва-едва удалось избежать опасности. Чокнутая мадам Брилль, вновь и вновь думал он. Мадам Брилль, которая склонна превращать мальчиков в уховёрток. Он же полжизни потратил на то, чтобы по дуге обходить квартал, где обитает эта злая старуха, а теперь сам направляется прямёхонько ей в лапы!

А вот и её дом. Узкая высокая дверь с номером 77, ярко мерцавшим в тумане. Хоуэлл вытер запотевшие ладони о штаны и поднял руку, чтобы постучать.

Дверь открылась мгновенно, и пара худых старушечьих рук затащила их обоих внутрь.

Глава 29

Лорд Скиннер в ужасе откашливается, прижимая ладонь ко рту. Но скелета он не интересует – тот ковыляет через банкетный зал, хватает Люнетт и перебрасывает её через костлявое плечо. Скелет медленно поднимается по ступенькам на второй этаж, к открытой двери.

Через некоторое время в комнату с зеркалом вбежит лорд Скиннер – и обнаружит, что она пуста.

Та Самая Книга

Чарльз стучал в двери дома мистера Футера не менее минуты, когда тот наконец открыл ему. Заклинатель выглядел так, будто он не спал – а заодно и не мылся, и не брился – целую неделю. Усы его топорщились в стороны, будто пытаясь сбежать с его лица, глаза были налиты кровью, веки распухли.

– Ты – мальчик Брунелов, – измученно и притом недоумённо выговорил он. – Что тебе нужно?

Чарльз набрал в грудь побольше воздуха.

– Я знаю, вы мне не поверите, но эта собака на самом деле – ваша мать. Её случайно зачаровали.

Мистер Футер потёр глаза, как будто толком не мог разглядеть ни Чарльза, ни собачки.

– На животном не видно следов заклинания, – сказал он наконец. – Не знаю, что за игру ты затеял, но это не смешно. Немедленно отправляйся домой, или я пожалуюсь твоей матери.

Чарльз не двинулся с места. Он и не ожидал, что мистер Футер ему поверит, но настоящий следователь не останавливается после первой же неудачной попытки.

– Я могу это доказать, – настаивал он. – Только мне для этого нужно, чтобы вы призвали фею.

– Что-что тебе от меня нужно? – усы мистера Футера гневно задёргались. – У меня пропала мать, в городе творится настоящее безумие, а ты являешься ко мне на порог с какой-то собачонкой и болтаешь о магии! Убирайся домой.

– Простите, но я не могу этого сделать. – Настоящий полицейский всегда должен быть терпелив и вежлив. Чарльз вытащил из кармана записную книжку. – Мы с друзьями собрали немало ключей к разгадке происходящего. Лорд Скиннер – вовсе не тот, кем он кажется. Теперь нам известно, что он использовал вас, чтобы диктовать жителям Внеуайза тайные приказы. Сейчас горожане уже направляются в «Убывающую Луну», чтобы призвать его к ответу, но я думаю, мы справимся быстрее, если воспользуемся вашим зеркалом.

Он постарался придать лицу самое убедительное выражение.

Мистер Футер опустил взгляд и тяжко вздохнул.

– Может, ты и искренне пытаешься помочь, но это всё бесполезно. Лорд Скиннер сегодня объявил срочный сбор всех заклинателей и конфисковал наши зеркала – как он выразился, для того, чтобы их исследовать. Так что никто из нас пока что не может никого призвать, – он потёр лицо ладонью. – Даже не представляю, что на это всё сказала бы моя матушка.

Чарльз осознал, что до сих пор он ещё ни разу не видел мистера Футера без сопровождения его матери. Она всегда вилась где-то неподалёку, первой отвечала на заданные сыну вопросы, прежде чем тот успевал заговорить, отдавала ему указания. Должно быть, без неё мистер Футер чувствовал себя совсем потерянным. На миг Чарльз ощутил к нему прилив симпатии. А миссис Футер зарычала и попробовала укусить заклинателя за лодыжку.

– Извините, – сказал Чарльз, оттягивая её за поводок, и быстро пробежал глазами свои записи, готовясь к следующему вопросу. – А как давно вы начали передавать во Внеуайз приказы лорда Скиннера?

Мистер Футер гордо выпрямился.

– Важная часть моей работы – полная конфиденциальность. Я не собираюсь это обсуждать. Лорд Скиннер – замечательный человек.

Как люди умудряются игнорировать то, что находится у них прямо перед носом? – подивился Чарльз. Но если мистер Футер не собирался слушать доказательств, требовалось найти другой способ его убедить.

– Да, он действительно таков, – для вида согласился он. – Лорд Скиннер ведь начальствует над всеми заклинателями города? Должно быть, он настоящий эксперт по части магии.

– Не особенно, – мистер Футер ещё хмурился, но выглядел уже чуть более уверенным в себе. – Не думаю, что лорд Скиннер как следует разбирается в магии фей. По крайней мере, в сравнении со мной.

– Значит, помочь ему разобраться в происходящем – хорошая идея, – предположил мальчик. – В конце концов, ведь это вы, а не он, эксперт в подобных делах. Поэтому именно вас он выбрал для передачи своих посланий во Внеуайз – он знает, что вы лучший заклинатель в городе.

Детективные романы, которые читал Чарльз, дружно говорили, что у каждого человека есть слабое место, нужно только его нащупать. А слабое место мистера Футера было очевидным: его тщеславие. На хвалебных словах Чарльза грудь его раздулась, как кузнечные мехи.

– Это правда. Даже не понимаю, почему он сразу ко мне не обратился.

– Некоторые другие заклинатели сейчас как раз собираются в «Убывающую Луну», – сказал Чарльз.

Он не был в этом уверен, но почему бы нет? Его родители наверняка поставили на ноги половину города и со всей этой толпой собираются навестить лорда Скиннера. На его глазах выражение лица мистера Футера изменилось. Его мысли можно было легко прочесть: если прочие заклинатели идут в «Убывающую Луну», мистеру Футеру тоже нужно туда поспешить. Иначе они, не дай бог, найдут выход из кризиса без его участия, и вся слава достанется им.

– Или вы думаете, что они и без вас справятся? – невинным голосом спросил Чарльз. – Там ведь уже достаточно заклинателей… Я сам слышал, как мистер Лэнгайл говорил, что в одиночку способен всё уладить.

Эти слова стали последней каплей, переполнившей чашу. Больше мистера Футера незачем было убеждать.

– Мистер Лэнгайл – надутый болван, – прорычал он. – Подожди меня здесь, мальчик, я только пальто надену.

Глава 30

Последние зеркала умирают. Моя магия умирает. Да сбудется написанное. Я себя плохо чувствую. Могут книги болеть? Похоже, что могут, и я подцепила какую-то заразу. Хотя не думаю, что вам есть до этого особое дело.

Та Самая Книга

Хоуэлл подумал, что никогда ещё не видел никого настолько старого… и настолько уродливого. На огромном, похожем на пятачок носу старухи колебались сразу трое очков, сквозь тройной слой стёкол на него поглядывали блестящие чёрные глаза.

Он неуверенно топтался на месте, прижимая к груди Ту Самую Книгу и потирая место на плече, за которое его так крепко ухватили пальцы старухи, оставив тёмные синяки.

– Здравствуйте… вы – мадам Брилль?

– А кого ещё ты ожидал встретить в моём доме? – лицо хозяйки было таким же круглым, как её нос, и сплошь покрытым глубокими морщинами. Волосы её, снежно-белые, были затянуты на макушке в кривой пучок, на лбу сидело ещё двое очков – одни ярко-красные и одни жёлтые.

– Можешь пялиться на меня, сколько хочешь, – сказала она. – У тебя на это, как я погляжу, достаточно времени. За тобой, очевидно, никто не гонится, например – мистер Боунз.

Она пахла лавандой, даже изо рта у неё доносился сильный лавандовый запах. Лицо Хоуэлла вспыхнуло.

– Извините… Я Хоуэлл, а это Эйва. А это…

– А это Та Самая Книга, да, я знаю, – она сняла одни из своих трёх очков и взамен надела другие, ярко-красные, сдвинув их на нос со лба. – Едва ко мне заявилась племянница, требуя изготовить для неё особенное заклинание, я сразу поняла, что нас ожидают неприятности – хотя в тот момент даже не носила своих неприятностно-предсказательных очков. Давайте-ка, поднимайтесь наверх вместе со мной.

С этими словами она развернулась и потопала вверх по ступенькам.

– Что такое неприятностно-предсказательные очки? – шёпотом спросила Эйва у Хоуэлла. – И ты уверен, что это не ловушка?

– Я всё слышала! – крикнула мадам Брилль со второго этажа.

Хоуэлл нервно улыбнулся.

– Думаю, тут всё в порядке, – шепнул он в ответ.

Это ведь Люнетт направила их сюда. А кроме того, после посещения Уайза, где столько людей носило оболочку дешёвых заклинаний, он точно понимал, что мадам Брилль совершенно противоположна всякому подобному притворству. А именно – она была ровно такой, какой казалась.

Наверху в камине горел яркий огонь, а все свободные поверхности были заняты сосудами с сушёными цветочными лепестками. На столе стоял поднос с чайником и тремя чашками на блюдцах. Похоже, мадам Брилль ждала их в гости. Хоуэлл одарил Эйву взглядом, который, как он надеялся, был ободряющим, и чуть ли не силой втолкнул её в гостиную.

– Постарайтесь не наследить на моём ковре, – предупредила мадам Брилль. – А я пока поищу нужные очки.

Она открыла деревянный сундучок, стоявший на столе, и принялась в нём копаться. Хоуэлл разглядел, что он под завязку забит очками. Сколько их там было? Несколько сотен? И все были аккуратно рассортированы по кучкам.

– Зачем вам столько очков? – осмелился спросить он.

– О, для разных целей. Очки для чтения, очки для того, чтобы смотреть вдаль, очки для того, чтобы видеть, лжёт ваш собеседник или нет. Очки для заклинаний, очки для заклятий, очки для готовки, очки для еды. Не вздумайте смеяться! Однажды вы сами состаритесь и узнаете, зачем нужны очки.

Старуха примерила несколько вариантов и остановилась на обычных прозрачных очках в коричневой оправе.

– И каким же ты ожидала увидеть Внемир? – строго спросила она Эйву, которая уставилась на неё во все глаза. – Небось представляла, что у нас тут ходячие кресла и поющие чайники, и всё это – для нашего развлечения?

Эйва порозовела.

– Нет, я не думала ничего подобного.

– Ладно, – согласилась мадам Брилль, меняя очки на другие и строго глядя на девочку сквозь стёкла. – Может, и не думала. Тут у нас и без того хватает зрелищ, привлекающих взгляд, верно ведь? Даже такой привычный взгляд, как у меня. Кстати, можешь присесть, стул тебя не укусит.

Эйва в смятении взглянула на Хоуэлла, и они оба, не сговариваясь, присели. Мадам Брилль продолжала рыться в сундучке с очками.

– Очки для встреч с новыми знакомыми, – бормотала она себе под нос, вытягивая на свет экземпляр с оранжевыми стёклами и оправой в виде сердечек. – Нет, это не наш случай… Мне нужны очки для расспросов нежданных посетителей. С синими сердечками. Вот и они! – Она выхватила нужные очки откуда-то со дна и водрузила их себе на нос. Взгляд её неожиданно стал ярким и очень острым. – Ну, и как сработало моё заклинание о выявлении истинной сущности?

Хоуэлл не сразу нашёлся с ответом.

– Оно… Э-гм… сработало.

– Отлично. Я сразу сказала племяннице: проданный товар обратно не принимаю. – Мадам Брилль взяла чайник и начала разливать по чашкам ярко-розовую жидкость. – Экстракт молочая, отлично прочищает зрение. И совсем не ядовитый, скорее даже полезный. А теперь, – она откинулась на спинку своего невысокого кресла, – вам лучше рассказать мне всё без утайки.

Хоуэлл с Эйвой по очереди излагали мадам Брилль последние события, а та в процессе рассказа то и дело останавливала их, чтобы поменять одни очки на другие, третьи, четвёртые.

– Похоже, у вас и в самом деле крупные неприятности, – сказала она, когда они наконец закончили. – И у тебя тоже, – добавила старуха, указывая пальцем на Ту Самую Книгу.

Не нужно меня в этом винить. Я только предсказываю будущее, а не создаю его.

В горле Хоуэлла стоял комок.

– Что теперь будет с Мэтью и Люнетт?

– Понятия не имею – я же не хранительница волшебной пророческой Книги, – пожала плечами мадам Брилль.

Разумеется, вы отыщете их обоих в подвалах «Растущей Луны». Их забрал мистер Боунз, где же ещё им быть?

Желудок Хоуэлла словно сжался.

– Могло быть хуже, – произнёс мальчик вслух.

По крайней мере, теперь точно известно, где искать пропавших. На «Растущей Луне» всегда столько народа, что, может быть, удастся пробраться туда незамеченными.

– Ещё чаю? – предложила мадам Брилль. – Вы пока разговаривайте, я сейчас вернусь.

И она выбежала из комнаты.

Хоуэлл допил остатки чая из своей чашки. Он почти остыл, и от горького послевкусия мальчик закашлялся.

Хоуэллу страшно, – сообщила Та Самая Книга. – Теперь ему хочется выкинуть меня в окно и навсегда обо мне забыть.

Хоуэлл осознал, что крепко вцепился в Книгу – на странице остались отметины от его ногтей. Он поспешно разжал пальцы.

– Да, Книга, мне страшно, – подтвердил он и взглянул на Эйву. – Мне страшно, по правде сказать, с самого начала этой истории. Хотелось бы мне перестать бояться, но я ничего не могу с этим поделать, так что мне приходится делать, что могу, несмотря на страх. Потому что, если я решу ждать прилива смелости, будет уже слишком поздно.

Он замолчал. Эйва шумно выдохнула.

– Мне тоже страшно, – сообщила она.

Несколько секунд они сидели молча, глядя друг на друга. По крайней мере, я не один должен иметь дело со всем этим, подумал Хоуэлл, и ему стало немного легче. Он сбросил Книгу с колен.

– Как ты думаешь, эта связь между нами с тобой – она правда существует?

Эйва хотела было помотать головой, но не смогла. Она взглянула мальчику прямо в глаза и сказала только:

– Прости меня.

Это был настолько неожиданный ответ, что Хоуэлл разинул рот от удивления.

– Простить тебя? За что?

– Думаю, я нечаянно кое-что сделала. – Девочка разглаживала складки на юбке. – Кое-что ужасное. Помнишь письмо из кабинета мистера Футера? На одного мальчика было наложено заклятие, вытягивающее из него магию. Лорд Скиннер сказал, что я жива только благодаря магии. Это правда. В раннем детстве я очень сильно заболела и должна была умереть, но внезапно выздоровела. После чего мой отец немедленно продал всё имущество и увёз нашу семью из Уайза. Мой отец, который был заклинателем.

– Твой отец был заклинателем? – переспросил Хоуэлл.

Девочка кивнула.

– Но всем известно, что магия фей – это только иллюзия и не может по-настоящему менять реальность.

– Некоторая наша магия действительно такова, – поправила мадам Брилль, входя обратно в гостиную с чайником на подносе. – Что касается, например, моего заклятия для выявления истинной сущности, мне понадобилось добавить в него маленькую частицу себя – всего несколько волосков с головы – чтобы придать ему нужный импульс. Нам всем присуща собственная магия, которая является частью нас. Если забрать у кого-то эту магию, она может навеки изменить реальность.

Хоуэлл сидел очень тихо. Он понимал, что мадам Брилль говорит о нём, но его разум отказывался это принимать. Вот что такое – знать что-то, чего ты знать не желаешь.

– Изо всех городов Внемира самое большое скопление магии – здесь, во Внеуайзе, – сказала мадам Брилль. – Тебе никогда не казалось странным, что ты, родившись здесь, оказался единственным из нашего народа, кто лишён магии?

– Но я не один такой, – возразил Хоуэлл.

– Ты уверен? И скольких, полностью лишённых магии, ты встречал в своей жизни? Десять лет назад из двухгодовалого мальчика, родившегося во Внеуайзе, была вытянута вся магия. Десять лет назад двухлетняя девочка, рожденная в Уайзе, волшебным образом исцелилась от смертельной болезни. Я это знаю, потому что сама помогала изготавливать то заклятие. Это я забрала твою магию, Хоуэлл, и передала её отцу Эйвы.

Хоуэллу казалось, что стены вокруг него кружатся. Значит, вот какой секрет скрывала от него Эйва. В некотором роде он был хуже, чем все тайны лорда Скиннера. Лорд Скиннер крал магию у зеркал, чтобы поддерживать свою жизнь, а отец Эйвы украл магию у Хоуэлла.

– Можешь винить во всём меня, – предложила мадам Брилль. – Это ведь я сделала, а не Эйва.

Хоуэлл глупо кивнул. Он чувствовал, что должен бы злиться, но почему-то не мог испытывать гнева. Интересно, почему? Ведь это его собственную магию забрали, украли её целиком, чтобы отдать кому-то другому. В голове мальчика словно бил барабан – слишком громко, чтобы можно было спокойно думать.

А потом он понял, что это реальный звук, и доносится он снизу лестницы. Кто-то громко колотил в дверь.

Глава 31

Становится всё хуже. Или, возможно, лучше. Или, возможно, позже. В любом случае, похоже, наступило время кричать и звать на помощь.

Та Самая Книга

Чарльз быстро шагал сквозь густеющий на глазах туман, стараясь не отставать от мистера Футера. Миссис Футер бежала впереди, натягивая поводок, будто стремясь как можно скорее покончить с этим делом.

– Это пустая трата времени, – бормотал себе под нос мистер Футер. – Лорд Скиннер – замечательный человек. Я уверен, что у всех его поступков есть достойное объяснение.

Люди не любят думать, что им солгали, подумал Чарльз. Особенно когда лжец – богатый и уважаемый человек вроде лорда Скиннера. Мистер Футер, однако же, был не единственным, кого в это втянули, а Чарльз – не единственным, кто искал ответов на свои вопросы. По мере приближения к «Убывающей Луне» в тумане появлялось всё больше людей, явно спешивших в то же самое место.

На парадной лестнице особняка лорда Скиннера собралась небольшая толпа – человек двадцать. Туман был слишком густым, чтобы разглядеть сквозь него, но, подойдя ближе, Чарльз увидел своих родителей, а также преподобного Стоува и прочих членов «Свободы Дивному Народу». Преподобный даже держал какой-то плакат на шесте и немного смущённо им размахивал.

К группе подходили другие горожане и с интересом рассматривали демонстрантов. Чарльз заметил констебля Блэксона в полицейской униформе и двух заклинателей – мистера Лэнгайла и мистера Гэдсби.

Прядка тумана сорвала у Чарльза с головы фуражку и попробовала утащить её с собой.

– Стой! – негодующе воскликнул тот, и несколько голов обернулось в его сторону.

– Чарльз! – воскликнула его мать. – Я же велела тебе оставаться дома.

– Знаю. Извини, мам, – он всё-таки догнал свою фуражку и водрузил её обратно на голову. – Я привёл мистера Футера. И… – Он едва не сказал «миссис Футер», но вовремя спохватился. – И собаку.

– Немедленно ступай домой и оставайся там со своими сёстрами, – строго приказал ему отец.

Мальчик сделал невинное лицо.

– Одному? Мне в такой час ночи одному идти через весь город?

Мимо прокатился экипаж – на вид совершенно обычный, разве что двенадцати дюймов высотой, и вместо лошадей его тянули окружённые мерцанием заклинаний белые мыши. Мистер Футер уставился на него во все глаза, но он быстро скрылся за поворотом. Некоторые дамы успели завизжать, когда экипаж проезжал мимо них.

Мистер Футер с суровым видом сбросил пальто.

– Это уже слишком. Где лорд Скиннер? Он забрал наши зеркала и позволил магии заразить весь город! Пора бы ему разобраться с ситуацией.

Прочие заклинатели – Лэнгайл и Гэдсби – что-то согласно пробормотали. Преподобный Стоув взмахнул плакатом.

– Что нам нужно? Нам нужны ответы! Когда они нам нужны?

– Как можно скорее! – отозвался кто-то из демонстрантов.

Чарльз ждал. Родители какое-то время строго смотрели на него, потом отец вздохнул и покачал головой.

– Ладно, оставайся. Но ни во что не вмешивайся, слышишь?

Чарльз широко улыбнулся и отступил в толпу, скрываясь за людскими спинами. Какая жалость, что ему не пришло в голову тоже написать плакат и захватить его с собой! Хотя эта мысль никому не пришла, кроме преподобного. Демонстранты довольно неуверенно переминались с ноги на ногу, никто не спешил звонить в двери лорда Скиннера.

– Может быть, его нет дома, – неопределённо протянул мистер Футер.

– Конечно же, он там.

Где ему ещё быть? Чарли был уверен, что лорд Скиннер не стал особенно мешкать на кладбище. Но если он дома, то наверняка заметил народ, собравшийся у его порога. Почему он ещё не открыл дверь?

Миссис Футер легонько цапнула Чарльза за лодыжку. Он посмотрел на собачку сверху вниз.

– Думаете, я должен?..

Ему очень не хотелось становиться тем, кто наконец позвонит в колокольчик. Но миссис Футер убедительно рыкнула, потом, к удивлению мальчика, кивнула головой и потянула за поводок.

– Чарльз, что ты задумал? – нервно спросила его мать, увидев, что он пробирается сквозь толпу. Но мальчик уже схватился за верёвку дверного колокольчика и сильно потянул. Колокольчик резко и громко зазвенел, эхо звона раскатилось между домами. Чарльз задержал дыхание.

Ничего не произошло. Но стоило мальчику сделать первый шаг – и все остальные тоже пришли в движение. Через плечо Чарльза протянулась рука мистера Футера, и он тоже подёргал за звонок.

– Скиннер, мы знаем, что вы дома! Откройте нам!

Чарльз быстро подтянулся, ухватившись руками за карниз, и заглянул в окно.

– Там внутри горит свет, – сообщил он, спрыгивая обратно на землю, и снова позвонил в колокольчик, и ещё, и ещё, пока звон не наполнил весь квартал. – Открывайте! Мы не уйдём, пока вы к нам не выйдете! – крикнул он во весь голос. – А если не откроете, мы разобьем окно и войдём сами!

– Чарльз! – воскликнула миссис Брунел возмущённо.

– Он же не знает, что мы не собираемся этого делать, – объяснил Чарльз матери и снова подтянулся на карнизе и забарабанил в стекло ближайшего окна.

– Свободу Дивному Народу! – воскликнул преподобный Стоув и начал вдохновенно колотить в дверь своим плакатом. К нему присоединилось ещё несколько человек, забарабанив кулаками в двери и в окна.

И тут наконец дверь распахнулась.

Все мигом замолкли. Преподобный Стоув попытался спрятать плакат у себя за спиной.

Чарльз привык видеть лорда Скиннера одетым как почтенный джентльмен – в дорогом костюме, обтянутом шёлком цилиндре, в начищенных ботинках. Но он вовсе не привык встречать лорда Скиннера в толстом золотистом домашнем халате и красных тапочках, с непокрытой головой, так что дряблая кожа черепа проглядывала сквозь редкие волосы.

– Да? – учтиво вопросил лорд Скиннер, представ на пороге перед собравшимися. – Чем могу вам помочь?

Рука, которой он держался за дверной косяк, словно бы ему не принадлежала – такой она была худой в сравнении с его жирным телом. Худой и покрытой старческими пятнами.

Демонстранты отхлынули от дверей.

– Мы хотим знать, что происходит, – ответил за всех отец Чарльза. – Э-гм, ну, если вы не возражаете дать нам объяснения.

Лорд Скиннер плотнее запахнул полы халата на своём огромном животе.

– Как вы можете видеть, я уже лёг спать и собирался хорошо отдохнуть. Возможно, вам бы следовало оставить мне свою карточку, и мы договоримся о времени, на которое вам следует перенести эту небольшую протестную акцию. Например, на завтра.

Демонстранты обычно не оставляют визитных карточек тем, кому адресуют свой протест, подумал Чарльз. Но люди вокруг него виновато потупились, многие начали потихоньку отступать назад, спускаясь по ступенькам. На них явно ещё действовала магия лорда Скиннера, заставляя подчиняться его словам.

А вот миссис Футер не спешила отступать – она распласталась на земле и сердито рычала. Перед Чарльзом проплыло облачко тумана, и сквозь туман он увидел лорда Скиннера. Увидел – и ахнул: на секунду ему показалось, что лицо лорда опадает вниз крупными серыми хлопьями, как будто под кожей не было плоти, сплошная пустота. Бледно-голубые глаза лорда были налиты кровью, взгляд постоянно бегал туда-сюда, будто боясь остановиться на чём-то одном.

– Что вы сделали с Эйвой и Хоуэллом? – громко спросил Чарльз.

Облачко тумана миновало – и лорд Скиннер снова стал похож на обычного себя.

– Хоуэллом? Я не знаю никого с таким странным именем, – произнёс он, всё так же крепко держась за дверной косяк. – Что же до Харкуртов, я не видел ни брата, ни сестры с сегодняшнего утра. Полагаю, они сбежали из города. Харкурты всегда были семьёй со странностями.

– Это правда, – согласился мистер Лэнгайл.

Чарльз заметил слабое дрожание тумана, почувствовал запах гари.

– Это всё ложь. Вы в неё верите только потому, что её говорит лорд Скиннер. Он нас зачаровывает – он постоянно применяет к нам свою магию!

Это было настолько очевидно, что Чарльз дивился, как остальные могут этого не замечать.

Мальчик повернулся к мистеру Футеру, который заворожённо смотрел на клочья тумана, принимающие форму собачьих голов.

– Вы хотели спросить лорда Скиннера про ваше зеркало, помните?

Мистер Футер подпрыгнул на месте, как будто его разбудили.

– Да-да, помню, – он потёр глаза рукой и поморгал. – Так что насчёт зеркала, лорд Скиннер? Это зеркало – моя собственность, честно приобретённая у прежнего владельца, и у вас нет никакого права её забирать. Вы хотели что-то исследовать с помощью зеркала – вы уже закончили свои исследования?

– Эти исследования подпадают под понятие мер государственной безопасности, – злобно огрызнулся лорд Скиннер. – Я не собираюсь их с вами обсуждать. Я же говорил вам – всем вам – оставаться по домам, пока я не улажу текущую ситуацию. Сейчас я слишком занят, чтобы с вами разговаривать.

– Заняты? – переспросил Чарльз. – Вы же только что говорили, что легли спать.

Миссис Футер одобрительно рыкнула.

Лорд Скиннер начал было закрывать дверь, но мистер Футер снова вскинул руку, показывая, что хочет говорить.

– Мы не уйдём, пока не получим ответов на свои вопросы.

– Например, когда наконец вы позволите нам выходить из собственных домов? – спросил преподобный Стоув. – Мне пришлось отменить все свои визиты на сегодня, а туман пока что только усиливается.

Чарльз сильно сомневался, что до сегодняшнего дня кто-то давал лорду Скиннеру подобный отпор. Прочие протестующие тоже начали роптать.

– Я больше не верю, что вы – замечательный человек, – неожиданно сказал мистер Футер и на лице его появилось изумление собственной смелостью. – Что за игру вы ведёте, Скиннер?

Лорд Скиннер выглядел ещё более растерянным. То немногое доверие людей, которое ему удалось себе вернуть, теперь было утрачено, а вместе с ним ускользал и его контроль над ситуацией.

Миссис Футер неожиданно вывернулась из ошейника и, проскользнув лорду Скиннеру между ног, бросилась в дом. Чарльз попытался перехватить её, но не успел.

И тут – раньше, чем лорд Скиннер успел это остановить, раньше, чем Чарльз успел понять, что происходит, – вся компания ломанулась следом за собакой в двери особняка.

Лорд Скиннер беспомощно раскинул руки.

– Стойте!

Но никто его не слушал. Те, кто был впереди, просто отодвинули его с дороги, а за ними следовали остальные, толкая по дороге Чарльза, пока все до единого не оказались внутри, – и только мальчик остался одиноко стоять на пороге. Он вытащил из кармана записную книжку – хороший полицейский всегда должен быть готов к записи произошедших событий – и последним нырнул в двери следом за демонстрантами.

Глава 32

Фабрика «Растущая Луна» очень стара. Стара, как кости из древней могилы. Однако же, хотя один год, проведённый там, засчитывается за семь, очень трудно следить за течением времени, когда ты уже внутри.

Та Самая Книга

И снова – стук в дверь. На этот раз ещё сильнее и громче. Этот грохот, казалось, отдавался у Эйвы в самых костях. Наверное, нужно было что-то делать, но разум её был сейчас совершенно пуст. То, чего она боялась, оказалось правдой – это она отобрала у Хоуэлла всю его магию, сломала его жизнь. Лучше ей было тогда умереть от кори – и сейчас Хоуэлл по-прежнему владел бы своей магией, а Мэтью был бы свободен, мог бы заниматься чем угодно, наличие младшей сестры не связывало бы ему руки.

Бах! Бах!

Мадам Брилль поднялась со стула и вытащила из-под диванной подушки сумку.

– Это поможет вам сохранить Книгу, – сообщила она, вручая сумку Хоуэллу – вернее, попросту швырнув сумку ему на колени, потому что мальчик всё ещё сидел неподвижно, словно превратившись в камень.

– Она волшебная? – спросила Эйва.

– Нет, обычная сумка, – старуха пошарила в сундучке и извлекла наружу двое очков в простой проволочной оправе. – Зато вот эти очки очень даже волшебные. Я называю их а-до-меня-вам-нет-никакого-дела. Они не делают вас невидимым – просто устраивают так, что вас никто вокруг не замечает. Я их делала в спешке, так что чары долго не протянут, но их должно хватить, чтобы пробраться на «Растущую Луну».

С улицы послышался грубый голос.

– Открывайте немедленно!

Эйва дрожащими руками надела очки, заправив проволочные дужки за уши. Они были такими тонкими, будто могли в любую секунду переломиться. Девочка ожидала, что сквозь очки комната будет выглядеть совсем иначе, но всё осталось точно таким же: огонь в очаге, мадам Брилль, Хоуэлл, сидящий на стуле и смотрящий на неё огромными глазами.

Наконец он тоже надел очки.

– Я по-прежнему вижу Эйву, – удивлённо сообщил он.

– Потому что тебе на самом деле есть дело до Эйвы, – объяснила старуха. – Не волнуйся.

Она подошла к окну и распахнула ставни.

– Убирайтесь! – крикнула она тем, кто стучал в её двери. – Как вам не стыдно! Я просто безобидная старая вдова и ненадолго прилегла поспать, а вы меня разбудили!

При этом безобидной она вовсе не выглядела. По правде сказать, она выглядела так, будто прикидывала, что бы потяжелее выбросить из окна на головы потревожившим её. Эйва чуть придвинулась к Хоуэллу.

– Прости меня.

– Не надо извиняться. Это же не твоя вина.

– Мистер Боунз сообщил нам, что вы укрываете предателей, – крикнул снизу охранник. – Открывайте дверь, иначе мы её выломаем!

Мадам Брилль подавила тяжкий вздох.

– Иду, иду, дайте мне время спуститься.

Она с грохотом захлопнула окно и развернулась к своим гостям.

– Держитесь у меня за спиной, – тихо приказала она. – Когда я открою дверь, у вас будет время выскользнуть наружу.

Пальцы Эйвы непроизвольно сжались в кулаки.

– Хоуэлл, если что-то пойдёт не так, ты должен оставить меня и бежать, – выдохнула она по пути на первый этаж. Он однажды уже лишился всей своей магии ради спасения её жизни – нельзя позволить, чтобы теперь он попался врагам, выручая её.

Хоуэлл упрямо покачал головой и хотел было что-то сказать, но мадам Брилль не дала ему на это времени.

– Внимание, готовьтесь, – сказала она – и открыла дверь.

В переднюю тут же ворвалось четверо охранников. Первые двое схватили мадам Брилль и прижали её к стене.

– Вы арестованы, – выпалил один. При этом все четверо не обращали ни малейшего внимания на Эйву с Хоуэллом.

Мадам Брилль беспомощно замахала на охранников руками.

– Как вам не стыдно набрасываться на бедную старую леди! Я пойду с вами без всякого сопротивления, только, пожалуйста, не обыскивайте мой дом!

Охранники дружно затопали вверх по лестнице.

– Не трогайте мои очки! – закричала мадам Брилль, ковыляя по лестнице за ними следом. Она ни разу не оглянулась на Эйву и Хоуэлла, которые замерли в коридоре, прижавшись спинами к стене.

Девочка повернула голову и встретилась взглядом со своим товарищем. Мгновение они молча смотрели друг на друга, а потом обменялись безмолвными кивками и незаметно выскользнули на туманную улицу.

Эйве ужасно хотелось, чтобы Хоуэлл хоть что-нибудь ей сказал. Но тот просто спешил вперёд, обгоняя её на пару шагов, и только иногда оглядывался, чтобы проверить, не отстаёт ли она. Город казался почти пустым – Эйва вспомнила, что охранники что-то говорили насчёт комендантского часа – а немногие встреченные ими пешеходы даже не смотрели в их сторону. Это ощущалось очень странно, впору было усомниться в собственном существовании.

– Дай мне ненадолго Ту Самую Книгу, – попросила она, догоняя Хоуэлла. Мальчик попробовал уклониться, но она всё равно сняла сумку с книгой с его плеча. – Хоуэлл, я правда очень, очень сожалею, что всё так сложилось. Если бы я знала способ вернуть тебе твою магию, я бы это обязательно сделала.

Наконец-то он остановился и взглянул ей в глаза. Но она совершенно не могла прочитать выражение его лица.

– Хоуэлл?..

Он опустил взгляд.

– Нам нужно выручать Мэтью и Люнетт, – сказал мальчик. – Всё остальное подождёт.

С этими словами он развернулся и указал ей на две длинные трубы, которые торчали из тумана откуда-то за Зеркальной Почтой.

– Нам туда. Это «Растущая Луна».

В этот миг одна из труб выплюнула в воздух облако чёрного дыма. В животе у Эйвы заурчало, как будто она голодала целую неделю. Шрам-полумесяц на щеке вспыхнул огнём, но когда она прижала ладонь к лицу, кожа под рукой показалась ей холодной как лёд. Мэтью и Люнетт в плену в этом ужасном месте. В руках мистера Боунза. Эйва содрогнулась всем телом. Она перекинула ремешок сумки через плечо и попробовала улыбнуться, но собственные губы её не слушались.

– Тогда идём скорее.

Вблизи «Растущая Луна» показалась Эйве ещё страшнее, чем издалека. Безликие стены были сплошь покрыты копотью, сажей и каким-то склизким зелёным мхом, так что невозможно сказать, какого цвета они были изначально. Окон на фабрике не было – только квадратные ворота, у которых дежурила охрана. Даже магический туман здесь казался серым и больше напоминал грязный дым.

Перед фабрикой стояли небольшие группки мужчин, женщин и детей, но никто друг с другом не разговаривал. Все они выглядели так, будто дремали с открытыми глазами.

– Сейчас перерыв, – объяснил Хоуэлл. – Каждые восемь часов они выпускают работников наружу, подышать свежим воздухом. – Он скривился от отвращения. – Если здешний воздух можно назвать свежим.

Эйва замедлила шаг, чтобы перевести дух.

– Почему здесь всё такое уродливое?

Хоуэлл пожал плечами.

– Фабрику построил мистер Боунз. Наверное, ему не хотелось тратить время на её украшательство. В любом случае, когда оказываешься внутри, перестаёшь обращать на это внимание.

Как же ужасно это всё звучало!

– Почему работники не убегают с такой отвратительной работы?

– Ну, некоторые из них – заключённые, и мистер Боунз налагает на них заклятия, которые не дают им убежать. Другим просто нужно зарабатывать на жизнь. А все эти дети – здешние подмастерья. Каждый подросток во Внеуайзе обязан провести на фабрике один год, прежде чем рассчитывать на любую другую работу. – Он покачал головой, глядя на закопчённые стены. – Многим на фабрике нравится, хотя тебе, наверное, трудно в это поверить. Подростки открывают в себе магические таланты, о которых раньше и не подозревали.

А вот сам Хоуэлл не смог открыть в себе никакого магического таланта, горько подумала Эйва. Не смог, потому что она высосала из него всю магию.

Прозвонил колокол. Эйва увидела, что работники, вышедшие наружу подышать, послушно выстраиваются в очередь у ворот.

– Давай сюда, – шепнул Хоуэлл, пристраиваясь в хвост очереди. – Опусти голову и иди медленно. Попасть на «Растущую Луну» нетрудно – никто не пойдёт сюда без крайней необходимости, так что охрана не проверяет входящих. А вот выйти оттуда наружу, боюсь, будет куда сложнее.

Двери фабрики распахнулись вглубь – с грохотом, от которого у Эйвы заболели барабанные перепонки. Она надвинула шляпку на лоб, чтобы та закрывала лицо, и почувствовала страх. Что с ней будет, если кто-нибудь разглядит её, с её обыкновенными человеческими русыми волосами? Но никто по-прежнему не обращал на неё ни малейшего внимания. Очки мадам Брилль, похоже, ещё не растратили свою силу.

Охранник на входе раздавал рабочим коричневые бумажные пакеты с обедом. Эйва проскользнула мимо него, локтем прижимая к себе сумку с Той Самой Книгой. Все вокруг тем временем шуршали бумагой, разворачивая еду, и принимались жадно жевать.

– Здесь кормят всего дважды в сутки, – сказал Хоуэлл. – И порции очень маленькие. Мистер Боунз считает, что на слегка голодный желудок лучше работается.

Мистер Боунз, похоже, полная противоположность лорду Скиннеру, подумала Эйва, вспомнив, как Мэтью жаловался на слишком плотные обеды на своей новой работе. Она вымученно улыбнулась.

– Мистер Боунз водит дружбу со скелетами. Я бы не стала доверять его мнению о том, сколько нужно есть.

С этими словами она глубоко вдохнула – и переступила порог «Растущей Луны».

Грохот, стоявший на фабрике, причинял ей почти физическую боль. Шум и перестук множества вагонеток, крики рабочих, шипение пара, струившегося в воздух… Здесь было полно огромных тёмных машин, механизмы которых ходили вверх-вниз, и всё это производило ужасный лязг и клацанье. Половину помещения занимали металлические столы, и крышки их двигались туда-сюда по хитрым траекториям, издавая отвратительный скрежет.

Сам воздух здесь казался плотным и тяжёлым, так что Эйве было трудно просто идти вперёд, как если бы она двигалась в потоках воды. Хоуэлл указал ей путь между длинными скамьями, на которых сидели ряды рабочих и приклеивали к каким-то палкам сухие мёртвые листья. Эйва случайно прикоснулась к куче листвы, и к её пальцам тут же прилипли какие-то мерзкие синие катышки. Как Хоуэлл выживал в этом ужасном месте целый год? Конечно, она понимала, что время уже позднее, а она давно не спала, однако же усталость здесь наваливалась просто нереальная, не позволявшая даже двигать языком или шевелить мозгами.

– Эйва! – позвал её Хоуэлл.

Внезапная дрожь в его голосе заставила её преодолеть безумную усталость и встряхнуться. Она обернулась, и её окатило волной паники. Между столами двигалась группа охранников в красной униформе, а среди них Эйва разглядела высокого и очень худого мужчину в чёрном костюме. Рабочие поспешно расступались, уступая ему дорогу.

Губы Эйвы вмиг пересохли. Она поняла, кто это такой – даже раньше, чем Хоуэлл прошептал его имя.

– Мистер Боунз. Он здесь.

Глава 33

Ну как, вы уже достаточно напуганы? Попробуйте посмотреть в зеркало и передать этот липкий, тяжёлый страх вашему отражению. Стало легче? Предупреждение: с обычными зеркалами этот трюк, возможно, не работает. Заклинания Дивного Народа не несут никакой гарантии, что они сработают так, как от них ожидается.

Та Самая Книга

Группа демонстрантов ворвалась в «Убывающую Луну» и рассеялась по огромному вестибюлю. Чарльз так и ахнул при виде множества зеркал – и он был не единственным, кого поразило это зрелище. Можно было легко определить, кто из присутствующих до сих пор никогда не бывал в «Убывающей Луне» – это те, кто сейчас приоткрыл рот от изумления. Отражения множества лиц мелькали в зеркалах от пола до потолка, справа и слева, до конца коридора. Вокруг плясал свет множества свечей – огромные свечные люстры свисали с потолка, полностью зажжённые, а ещё здесь были настенные канделябры, и в воздухе висел сладкий запах воска.

Посреди всего этого великолепия стоял лорд Скиннер и беспомощно махал руками.

– Это мой дом, вы вторгаетесь в частное владение! Прошу вас, немедленно уходите!

– Мы никуда не уйдём, пока вы не объясните нам, что происходит, – заявил мистер Футер. – Откуда взялся этот туман? Где моё зеркало? И где, в конце концов, моя мать?

Растолкав остальных, он предстал перед лордом Скиннером и храбро смотрел ему прямо в лицо.

Глаза лорда забегали.

– Я представления не имею, где ваша мать. Мне очень жаль, что она пропала, но ко мне это не имеет никакого отношения.

– Той ночью, когда она исчезла, вы что-то слишком быстро объявились у меня на пороге, – возразил мистер Футер.

Чарльз заметил, что миссис Футер тем временем спряталась под столом, и наклонился, чтобы выманить её наружу и взять на руки. Люди продолжали взволнованно говорить.

– Все эти сувениры, которые начали оживать и пугать покупателей…

– Вы не имели права забирать наши зеркала! Как нам без них зарабатывать на жизнь?

– Дивный Народ – настоящий живой народ, и вы это знаете, – вставил реплику преподобный Стоув, но она утонула в общем гвалте.

Чарльз вылез из-под стола и протиснулся между преподобным и констеблем Блэксоном, держа миссис Футер повыше, чтобы ей было видно происходящее.

Лорд Скиннер всё ещё пытался выгнать всех за дверь.

– Пожалуйста, успокойтесь! Расходитесь по домам!

Но никто его не слушал.

– Вот оно, моё зеркало! – мистер Гэдсби отбежал в дальний конец коридора, снял со стены золочёную раму и развернул зеркало тыльной стороной к публике, чтобы продемонстрировать написанное там его собственное имя. – Сейчас наконец мы узнаем, что происходит! Зеркало, я приказываю тебе открыться во Внемир перед нашими очами вопреки нашему маловерию.

Чарльз мельком подумал, что в маловерии вряд ли можно упрекнуть большинство присутствующих. Однако – вне зависимости от веры публики – зеркало осталось тем же, что было, в нём отражались только коридор и лица окружающих. Мистер Гэдсби нахмурился и потряс его.

– Аперире спектакулюм. Спекулюм магика, – стараясь помочь коллеге, произнёс мистер Лэнгайл. Но помочь ему не удалось – ничего нового с зеркалом не случилось.

– Что вы с ним сделали, Скиннер? – гневно вопросил мистер Гэдсби.

Лорд Скиннер сердито расправил плечи, но Чарльз заметил в его глазах блеск паники.

– Я ничего не делал. Зеркало попросту перестало работать. Это весьма печально, но, похоже, остатки магии фей покидают наш мир.

– Судя по туману, магия фей в последние дни только набирает силу, – сказал Чарльз.

Лорд Скиннер раздражённо обернулся к нему.

– Я вас всех уверяю…

Среди собравшихся поднялся ропот. Пара дам устремилась вдаль по коридору, по пути открывая двери и заглядывая в них.

– Перестаньте совать нос в эти комнаты! – воскликнул лорд Скиннер. – Для вас там нет ничего интересного!

– Я нашла ещё несколько зеркал! – воскликнула одна из дам.

Все дружно ринулись в комнату, желая посмотреть, что там.

– Это моё, – послышался голос мистера Футера. Он вынес зеркало в середину вестибюля.

– Нет, не ваше. Это просто обычное зеркало, – запротестовал лорд Скиннер. – Я привёз его из Корнуолла. Оно, конечно, немного похоже на ваше, но лишено всякой магии, уверяю вас.

Мистер Футер прислонил зеркало к стене.

– Остенде Внеуайзиум! – произнёс он.

Пару мгновений ничего не происходило. Может быть, лорд Скиннер всё-таки сказал правду насчёт того, что зеркала сами собой перестают работать? Но когда мистер Футер прижал к зеркалу ладонь, стекло его подёрнулось дымкой и приобрело цвет тумана.

По толпе пронёсся ропот изумления. Мистер Футер медленно развернулся и оказался лицом к лицу с лордом Скиннером.

– Значит, вы говорите, обычное зеркало из Корнуолла?

– Возможно, я перепутал ваше зеркало с другим, похожим на него. В любом случае можете его забирать, оно мне больше не нужно.

И тут за спиной мистера Футера дружно охнуло несколько человек, потому что зеркало тем временем очистилось, но вместо того, чтобы отразить коридор «Убывающей Луны», оно показало лицо девушки с голубыми волосами. Она была одета в тёмно-красный форменный костюм и сидела со скучающим видом, полируя ногти пилочкой.

Мистер Футер вежливо покашлял.

– Э-э, можно вас на минутку?

Девушка из Внемира вскинула голову – и скука на её лице сменилась удивлением.

– Что вам нужно? Это не ваше обычное время заказов. Пожалуйста, излагайте свою просьбу быстро, сегодня ночью мы очень заняты.

Как человек, который уже встречал целых двух представителей Дивного Народа, Чарльз полагал, что он привык к их виду, но и на этот раз по его позвоночнику прокатилась дрожь, как будто воздух внезапно заледенел. Не выпуская из рук миссис Футер, он пробрался мимо собственной матери и встал перед самым зеркалом.

– Нам нужно поговорить с мистером Боунзом, – заявил он.

Все головы мигом повернулись к нему. Глаза девушки из Внемира округлились.

Мистер Скиннер отшатнулся от зеркала.

– Нет, мы не хотим говорить с мистером Боунзом, – поспешно сказал он. – Только не с ним, только не сейчас. Нам вообще ничего от вас не нужно, это был ложный вызов. Спасибо, до свиданья.

Губы девушки растянулись в злой улыбке.

– Это не ваше зеркало, – ответила она. – Вы не можете отдавать через него приказы – только он может, – она указала пальцем на мистера Футера. – Так что же вам нужно?

Мистер Футер трудно сглотнул.

– Мистер Боунз, – выговорил он, бросив взгляд на Чарльза. – Я хочу немедленно поговорить с ним, кто бы он ни был. Приведите его.

– Нет! – отчаянно крикнул лорд Скиннер.

Чарльз подпрыгнул – не только из-за громкого крика, но и из-за страха, который явно прозвучал в голосе лорда. Мальчик уже не был уверен, что поступил правильно, требуя разговора с мистером Боунзом. Но отступать было поздно – он отдал приказ, и мистер Футер подтвердил его. Крепко прижимая к себе миссис Футер, Чарльз отступил назад. На всякий случай он хотел держаться поближе к выходу.

Девушка из Внемира расхохоталась. В её смехе звучала холодная злоба, острая, как осколок стекла.

Все смотрели на неё, затаив дыхание. Даже миссис Футер перестала вырываться у Чарльза из рук.

– Вы хотите видеть мистера Боунза? – воскликнула синеволосая фея. – Это очень просто. Вам нужно всего лишь поставить перед зеркалом его, – она махнула рукой в сторону лорда Скиннера.

Лорд Скиннер испустил крик ужаса и бросился бежать. Толпа ринулась ему вдогонку, и он был без особого труда перехвачен на полпути к дверям. Несколько человек – отец Чарльза в том числе – потащили упирающегося лорда по коридору в сторону зеркала, перед которым ждал мистер Футер.

Лорд Скиннер отбивался как мог, упирался в пол ногами, с которых слетели красные тапки. Он полностью потерял контроль над людьми. Какой бы магией он до того ни пользовался, чтобы всем нравиться, этим чарам пришёл конец. Чарльз даже не мог разобраться, что он сейчас чувствует по отношению к лорду – злорадство или жалость.

Толпа подвела лорда Скиннера к стене и силой развернула его лицом к зеркалу. Тот под конец сдался, понимая, что сопротивление бесполезно, и подчинился. Его отражение в зеркале сперва показалось размытым, а потом начало становиться тоньше и тоньше.

И ещё тоньше. И длиннее.

Миссис Футер тихо зарычала. Несколько человек не сдержало вскриков – кто-то от страха, кто-то от изумления, кто-то просто потому, что кричали другие.

Чарльз сморгнул. С той стороны зеркала вместо жирного лорда Скиннера на них смотрел очень худой и высокий мужчина с тёмными волосами, длинным острым носом и с лицом, которое словно бы всё состояло из прямых линий.

Люди, державшие лорда Скиннера за руки, невольно отшатнулись от него, оставляя его в одиночку перед зеркалом, окруженного врагами.

– Кто – вы – такой? Что вы такое? – вопросил мистер Футер.

Лицо, похожее на череп, повернулось к нему. Глаза, смотрящие из зеркала, были чёрными и ужасно глубокими, больше походившими на дыры в пустоту.

Мистер Футер издал слабый звук, похожий на стон, и отступил ещё на шаг.

– Я – мистер Боунз, – ответило существо в зеркале. – Я – отражение этого человека, призванное к жизни магией и полное зла. Зачем вы меня позвали?

Глава 34

Вам, наверное, интересно, как синеволосая девушка-оператор зеркала узнала секрет мистера Боунза. Интересно же? Отлично, я люблю наблюдательных читателей. Коротко говоря, синеволосая девушка тоже наблюдательна, особенно когда дело касается мистера Боунза. Из неё бы мог получиться – и однажды получится – неплохой полицейский.

Та Самая Книга

Мистер Боунз. Он здесь.

Хоуэлл крепко стиснул руку Эйвы. Мысли его тревожно метались, сил хватало только на то, чтобы стоять неподвижно и смотреть перед собой.

И тут мистер Боунз внезапно исчез.

Хоуэлл заморгал. Только что владелец фабрики был здесь – и вдруг растворился в воздухе, оставив после себя клочок бледного тумана – и целый отряд охранников, которые растерялись и в замешательстве переглядывались.

Переносица у Хоуэлла вдруг зачесалась, зрение на миг помутилось, потом очистилось – и когда через секунду он взглянул на Эйву, то увидел, что очки мадам Брилль исчезли с её носа. Он поднял руку, чтобы пощупать собственный нос. На нём очков тоже больше не было.

– Человек! – раскатился по фабрике чей-то крик.

Хоуэлл застонал. Вы отлично рассчитали время, мадам Брилль, нечего сказать! Он схватил Эйву за руку и быстро дёрнул её вниз, под ближайший стол. Отовсюду слышались крики. Охранники, преодолев минутное замешательство, мигом рассеялись по помещению и принялись заглядывать во все углы.

Эйва попыталась куда-то отползти под столом.

– Подожди, – шепнул Хоуэлл.

– Подождать чего?

Она продолжила двигаться вперёд, и он последовал за ней. К счастью, кругом царил полный хаос, рабочие разбегались во все стороны, и никто не замечал двух маленьких фигурок, продвигавшихся ползком по полу. Добравшись до конца длинного стола, они выглянули наружу. Неподалёку работал огромный ткацкий станок, извергавший наружу метры мерцающей ткани, которая змеёй уползала в широкое отверстие в полу.

– Туда, – приказал Хоуэлл. В ушах у него грохотало собственное дыхание. Дыры, как и зеркала, просто обязаны куда-то выводить.

– Ты с ума сошёл! Мы не можем просто взять и нырнуть вниз! Мы погибнем!

– А ты предпочла бы остаться здесь? – не дожидаясь ответа, он выскочил из-под стола и бегом бросился к дыре. Кто-то попытался перехватить его, он вырвался. У него за спиной Эйва со всей силы ударила кого-то сумкой с Книгой.

Девочка упала рядом с Хоуэллом на колени, лицо её под слоем грязи и копоти было белым как мел. Их заметил один из охранников и громко позвал остальных, крик его тонул в грохоте станка. Но тут какой-то работник перехватил его за локоть и указал ему в другую сторону, посылая его в неверном направлении.

Хоуэлл в ужасе узнал рабочего: это был мастер Тьюдур.

Со времени их последней встречи он стал таким худым! И его одежда, обычно опрятная, теперь была заношенной и грязной. Долю секунды он смотрел на Хоуэлла, потом коротко кивнул ему и отвернулся.

– Спасибо, – беззвучно прошептал мальчик, понимая, что его бывший мастер всё равно ничего не слышит. А потом он выхватил у Эйвы Ту Самую Книгу и сильно толкнул девочку в спину. Та ахнула и кубарем покатилась в дыру, едва успев вовремя ухватиться за ткань для поддержки. Хоуэлл тоже вцепился в полотно и прыгнул вслед за Эйвой за миг до того, как его окружила охрана.

Вокруг адски лязгала и грохотала какая-то техника, Хоуэллу казалось, что у него вот-вот лопнут барабанные перепонки. Он зарылся головой в толстые складки ткани, вместе с полотнищем скользя вниз и вниз, пока круг света над головой – отверстие, в которое они с Эйвой провалились, – не стал едва различимым пятнышком где-то наверху.

– Эйва, ты здесь?

– А где мне ещё быть после того, как ты меня столкнул?

– Извини! У тебя был такой вид, что я боялся – сама ты с места не сдвинешься.

Он осторожно покачал ногой из стороны в сторону – и нога упёрлась во что-то твёрдое. Похоже, они вместе с полосой ткани катились по какому-то огромному жёлобу, уходящему вниз.

Наконец полотно дёрнулось и остановилось. Звук работающей машины умолк, только его эхо всё ещё пульсировало в голове Хоуэлла. Он стиснул зубы.

– Я собираюсь немного спуститься к тебе. Оставайся на месте.

Он начал карабкаться вниз – и наконец завис пониже Эйвы, так же, как и он, плотно вцепившейся в ткань. Глаза мальчика постепенно привыкали к темноте, он уже мог разглядеть бледное мерцание ткани – и ещё более бледное лицо Эйвы, смотревшей на него сверху вниз.

– Отсюда недалеко до пола, – сказал он. – Я сейчас попробую слезть.

Жёлоб к концу расширялся, и вскоре ноги Хоуэлла коснулись чего-то мягкого. Это был огромный ворох ткани, кучами лежащей на полу. Мальчик наконец отцепился и потёр затёкшие руки, пытаясь вернуть им чувствительность. В слабом мерцании заклятий, покрывавших ткань, он сумел рассмотреть вокруг себя стены помещения и рассыпанные по полу сухие листья и траву.

Эйва спрыгнула рядом с ним.

– Ничего не могу разглядеть. Где это мы?

– Не знаю. Похоже на какой-то подвал.

– То есть ты хочешь сказать, мы в ловушке?

Хоуэлл потряс головой. Он не собирался верить в худшее. Он крепко сжал кулаки, так что ногти врезались в ладони, и постарался дышать ровно, хотя с каждым вдохом его грудь больно сжималась. Мистер Боунз не мог просто так складывать сюда эту ткань, чтобы потом забыть о ней. В этом помещении обязана найтись дверь.

– Подержи Книгу, – сказал он, добрался до стены и начал её ощупывать.

Эйва какое-то время помогала ему, а потом просто села на груду ткани и, положив Книгу на колени, стала за ним наблюдать.

– Сколько у нас есть времени, пока не явится охрана?

– Не знаю, – в комнате как будто становилось светлее. Мальчик продолжал нажимать по очереди на камни стен, давить пальцами на места их соединения, пока не заболели ногти.

– Хоуэлл, – окликнула Эйва.

Тот подавил раздражение и ответил как можно спокойнее:

– Не волнуйся. Здесь не может не быть двери.

– Я знаю. Ты можешь уже перестать её искать.

Мальчик развернулся – и удушающая паника снова накатила на него.

В помещении действительно делалось светлее. Свет исходил от дальней стены, на которой тёмные камни начинали мерцать серебристым туманом.

Глава 35

Если на сердце темно и несладко, Зеркало примет всё зло без остатка. Зеркалу горе своё передай – Дальше по жизни счастливым шагай.

Если этот стишок уже вконец вас утомил, представьте, что должен чувствовать по отношению к нему Эфраим Скиннер, у которого в ушах эти строчки повторяются более двух сотен лет. Вот почему не стоит связываться с магическими зеркалами.

Та Самая Книга

Хороший полицейский изучает доказательства и не делает поспешных выводов, но в доказательство, которое сейчас находилось у Чарльза прямо перед глазами, было очень трудно поверить.

Мистер Боунз раздражённо смотрел из зеркала своими чёрными глазами. Люди по эту сторону зеркала сбились в кучку, разрываясь между двумя желаниями – узнать, что будет дальше, и немедленно убежать отсюда как можно дальше.

– Что вы хотите сказать, утверждая, что вы – отражение лорда Скиннера? – спросил мистер Футер. – Как вы можете быть отражением?

Мистер Боунз склонил голову к плечу, улыбаясь тонкими губами.

– Вы никогда не поверите, сколько всего возможно с помощью магии. Настоящей магии, а не её бледного подобия, которое вы используете для развлечения. Это зеркало принадлежит вам?

– Заклинатель действует по моему приказу, – вмешался лорд Скиннер. – Тебе следует говорить со мной, а не с ним. – Он попытался отступить от зеркала в сторону, но люди не пустили его. – Мистер Футер, это существо – всего лишь фейская иллюзия и ничего более. Нельзя доверять ни единому его слову. Будьте так добры, немедленно отошлите его прочь.

Мистер Футер ничего не ответил. Чарльз поудобнее перехватил миссис Футер, так, чтобы чувствовать в переднем кармане свой блокнот. Знакомый, обычный предмет из нормального мира, который прикосновением сквозь ткань внушал мальчику уверенность.

Мистер Боунз в зеркале усмехнулся.

– Уходи, – велел ему лорд Скиннер. – Оставайся по свою сторону зеркала, занимайся своими делами и оставь меня в покое. Мы же договаривались.

– Да, договаривались, – кивнул мистер Боунз. – Договаривались, что ты правишь по эту сторону зеркала, а я – по ту, и, если ты позовёшь меня, я явлюсь и выполню любой твой приказ. Но на этот раз меня позвал не ты. – Он снова переключился на мистера Футера и призывно наклонил голову. – Говори, что ты от меня хочешь, заклинатель. Если это в моих силах – я сделаю. Даю тебе слово.

Мистер Футер нервно облизал губы и оглянулся на своих сограждан. Выглядел он как мышь, оказавшаяся перед самым носом у кошки – огромной магической кошки, которая сейчас решала, прыгнуть на добычу или нет.

Миссис Футер мелко дрожала и скулила. Шерсть её стояла дыбом, и Чарльз был уверен, что его собственные волосы сейчас ведут себя точно так же. По спине его бежали мурашки.

– Спросите его, где миссис Футер! – выкрикнул он.

Заклинатель сглотнул и согласно кивнул.

– Мистер Боунз, я приказываю вам найти мою мать, – голос его взволнованно дрожал.

Ох, нет, это была очень плохая идея! Чарльз толком не понял, что мистер Футер сделал не так – но мистер Боунз, услышав его приказ, что-то слишком уж обрадовался.

– Наконец-то, – выдохнул он и положил ладонь на поверхность зеркала со своей стороны. Расправил длинные пальцы и надавил на стекло.

Стекло под его рукой начало вздуваться. На нём появилось туманное пятнышко, которое быстро росло – и скоро заняло уже больше половины зеркала. Сквозь белый туман виднелась чёрная худая фигура мистера Боунза.

Сперва из тумана появилась его рука, проникая в Уайз с той стороны зеркала. Он пошевелил пальцами – и несколько человек вскрикнуло. Одна из дам упала в обморок.

– Вы мне дали слово! – отчаянно крикнул мистер Футер.

Лицо мистера Боунза возникло в тумане следом за рукой.

– Ты приказал мне найти свою мать. Я подчиняюсь приказу.

Туман вокруг него раздвинулся, как занавес. Чарльз смотрел, не в силах отвести взгляд, как мистер Боунз целиком выступил из зеркала в вестибюль «Убывающей Луны».

– Уйди! – завизжал лорд Скиннер. – Приказываю тебе!

Миссис Футер уткнулась носом Чарльзу в грудь, отчаянно скуля.

Над головой мальчика пронёсся порыв холодного ветра – и все до единой свечи во множестве канделябров затрепетали и разом погасли.

В темноте прозвучал единственный голос – голос тёмный и тихий, как могила:

– Я больше тебе не подчиняюсь.

Нужно наблюдать, отчаянно подумал Чарльз. Хороший детектив постоянно ведёт наблюдение. Он старался победить предательскую дрожь в коленях. В бледных пятнах лунного света, проникавшего сквозь окно, Чарльз видел, как мистер Боунз шагает по коридору. Одежда сидела на нём странно, как-то неестественно – как будто его тело под одеждой было не совсем телом. Шляпы он не носил, и его чёрные волосы, которые до того казались прилизанными, теперь поднимались дыбом навстречу окружавшим его голову клубам тумана.

Никто не издавал ни звука – кроме лорда Скиннера, который жалобно стонал.

Взгляд мистера Боунза остановился на Чарльзе.

– Чего ты боишься, мальчик? – негромко спросил он.

Чарльз думал, что сердце сейчас просто взорвётся у него в груди. Он сглотнул и сумел выдавить:

– Прямо сейчас? Вас.

Мистер Боунз расхохотался:

– Не сомневаюсь.

С этими словами он прыгнул вперёд.

– Чарльз! – отчаянно вскрикнула миссис Брунел.

Мальчик зажмурил глаза от ужаса.

Нет, он не умер на месте. Костлявые пальцы коснулись его, вырывая у мальчика из рук миссис Футер.

– Вот твоя мать, – послышался голос мистера Боунза.

Чарльз рискнул наконец открыть глаза. Мистер Боунз высоко поднял собачку и с силой швырнул её прямо в мистера Футера.

Заклинатель, не ожидавший такого поворота событий, споткнулся от неожиданности и с изумленным оханьем сел на пол. Вокруг него заклубились тени, воздух наполнился ароматом лаванды. Через мгновение оказалось, что вместо собаки на коленях мистера Футера сидит его собственная матушка. Её шляпка съехала на бок, волосы были в беспорядке, платье – всё в дырах, но она была живой, невредимой и вернула свой прежний облик. Миссис Футер возмущённо вскочила с колен сына, раскрасневшись от гнева.

– Так это и правда были вы, матушка, – пролепетал мистер Футер.

Миссис Футер сорвала с головы шляпку и ударила ею сына по голове.

– Конечно, это была я! Ты что, неспособен узнать родную мать? Хорошенький же ты после этого заклинатель! Если бы чужие дети не взялись обо мне заботиться, я бы сейчас бегала по улицам и питалась отбросами!

Чарльза тем временем прижала к груди его собственная мама.

– Сынок, ты в порядке?

– Да, мам, всё хорошо, – пробормотал он, отворачивая лицо, утопавшее в складках её платья, и постарался поскорее высвободиться и отойти в сторону.

Мистер Боунз стоял в центре вестибюля. Тени вокруг него сгустились и начали принимать форму. Форму костей и черепов.

Лорд Скиннер громко вскрикнул и отшатнулся.

– Я – скелет, я – костяк, – сказал ему мистер Боунз, громко хрустя суставами пальцев[1]. – Я – страх, приобретший форму. Я – всё, что ты когда-либо пытался скрыть. Ты передал всё это зеркалу и притворялся, что я не являюсь частью тебя, но мы – всего лишь две половинки целого, Эфраим Скиннер. Ты – испуганный ребёнок, а я – всё, чем этот ребёнок мог бы стать, если бы осмелился.

Лорд Скиннер беспомощно вскинул руки, пытаясь загородиться от приближавшегося мистера Боунза. Он отступил на несколько шагов, по пути опрокинув низкий коридорный столик.

Мистер Боунз надвигался на него шаг за шагом – медленно, но неуклонно.

– Ты всё ещё настолько боишься смерти, Эфраим? Но с чего бы мне убивать тебя? Ведь если ты умрёшь, я тоже умру. Мы с тобой неразрывно связаны, просто я достаточно послужил тебе и больше не намерен этого делать.

Чарльз – поражённый страхом, но и совершенно зачарованный – смотрел, как самый богатый и влиятельный человек Уайза отползал по ковру, путаясь в полах халата. Он даже немного ему сочувствовал.

Лорд Скиннер со всхлипом закрыл лицо руками.

– Возвращайся во Внеуайз. Эйва Харкурт сейчас там, и мальчишка вместе с ней. У них в руках Та Самая Книга. Можешь забрать их всех себе. Властвуй над Внемиром – только оставь меня в покое.

Какой же он всё-таки трус, подумал Чарли, и всё его сочувствие к лорду мигом испарилось. Мимо него пролетел сотканный из тумана призрачный скелет. Чарльз с криком отскочил.

Лорд Скиннер попытался бежать, расталкивая людей по пути. Никто из них не двинулся – все были слишком испуганы и стояли, словно окаменев.

Мистер Боунз у самого выхода перехватил лорда Скиннера за шиворот.

– Заклинатель, – обратился он к мистеру Футеру. – Приказывай, я жду. Хочешь ли ты, чтобы я остался здесь?

– Нет! Уходи! – огрызнулась миссис Футер.

Её сын сглотнул комок в горле и согласился:

– Да, уходи отсюда. Возвращайся во Внемир, где тебе и место, и пусть здесь от тебя ничего не останется. Никогда не тревожь нас снова.

– Погодите! – воскликнул Чарльз, внезапно охваченный тревогой, но мистер Футер уже не слушал его. Мальчик подумал, что сейчас заклинатель не услышит никого и ничего, кроме собственного страха.

– Ступай! – громче повторил мистер Футер.

Мистер Боунз поклонился ему, развернулся и зашагал через коридор по направлению к зеркалу, таща за собой беспомощного лорда Скиннера.

Мистер Футер ахнул.

– Нет, я не имел в виду, чтобы ты забирал с собой и его! Отпусти его!

Мистер Боунз обернулся через плечо:

– Ты приказал мне уходить и чтобы от меня здесь ничего не осталось. Он – часть меня. Мы оба – две части единого целого.

Он продолжал свой путь. Вокруг него вздымалась пелена тумана. Лорд Скиннер даже не сопротивлялся, волочась по полу, как большой мешок, и вслед за мистером Боунзом постепенно исчезал в тумане.

Тем временем туман втянулся в зеркало, съёживаясь до размеров зеркального стекла, а потом оно очистилось и снова отразило коридор особняка. Мистер Боунз, а вместе с ним и лорд Скиннер бесследно исчезли.

Несколько долгих мгновений никто был не в силах заговорить.

Потом Чарльз бросился к зеркалу и ударил ладонями в его стекло. Оно было твёрдым и гладким и не отвечало на его прикосновение, даже когда он начал давить обеими руками, а потом и колотить по нему кулаками.

Преподобный Стоув приоткрыл входную дверь и выглянул наружу. В вестибюль проник яркий лунный свет, отражаясь во множестве зеркал.

– И что мы теперь собираемся делать? – обратился он к остальным.

Несколько голов повернулось к Чарльзу – возможно, потому, что на него сейчас смотрел мистер Футер, – будто ожидая от мальчика какого-то осмысленного решения. Даже констебль Блэксон внимательно глядел на него. Чарльз потёр лоб, не зная, что сказать. Где-то во Внеуайзе сейчас находились Эйва и Хоуэлл. И теперь, из-за трусости лорда Скиннера, об этом знал мистер Боунз.

– Нужно снова открыть зеркало, – сказал мальчик. – Я собираюсь через него пройти на ту сторону.

– Нет, ты не собираешься делать ничего подобного, – резко возразила его мать. – Мистер Футер, я запрещаю вам открывать зеркало ещё раз.

Миссис Футер шлёпнула заклинателя по руке.

– И я тоже тебе запрещаю! Ты уже причинил достаточно вреда.

Ладно, всё равно это бы не помогло, подумал Чарльз. Ведь пройти сквозь зеркало можно, только получив приглашение с той стороны – и что-то он не мог представить ответного приглашения от мистера Боунза. Но просто так разойтись по домам после всего произошедшего было тоже немыслимо.

– Давайте обыщем дом, – предложил Чарльз. – Вдруг мы найдём ещё какие-нибудь работающие зеркала.

Он не был убеждён, что от этого будет толк, но ведь он пообещал Эйве и Хоуэллу всё тут исследовать и выяснить.

Чарльз, признаться, не ожидал, что кто-нибудь согласится в этом участвовать, и очень удивился, когда согласились все без исключения. Люди закивали, миссис Футер одобрительно похлопала его по плечу.

– Отличная идея, молодой человек. Давайте-ка примемся за дело.

Глава 36

Будущее вот-вот изменится. Ненавижу, когда оно меняется. Я люблю точно знать, что должно произойти, а теперь у меня об этом не больше представлений, чем, скажем, у вас. Может быть, так и ощущаете себя вы, смертные: постоянно волнуясь о том, что может случиться в следующий момент?

Та Самая Книга

Эйва медленно поднялась на ноги, пока стены подвала вокруг неё превращались в серебристую дымку. Постепенно эта дымка становилась всё светлее, как если бы сквозь неё светило солнце, и наконец Эйва уже ясно видела весь подвал – и груду зачарованной ткани, мягкой горой возвышавшуюся рядом.

– Это не к добру, – пробормотал Хоуэлл себе под нос.

Эйва кивнула, но всё равно ей несколько полегчало. По крайней мере, теперь она могла видеть, что происходит. Всё лучше, чем ожидать неизвестно чего в полной темноте.

А потом туман разошёлся посредине, как занавес, и Эйва поняла, что, пожалуй, есть вещи похуже, чем сидеть в темноте. Например, оказаться нос к носу с мистером Боунзом, увидеть перед собой его бледное лицо, казалось, состоящее из сплошных острых углов и прямых линий, взглянуть в его чёрные глаза, темнее, чем мрак подвала, и полные злобы. Да, это было куда хуже неизвестности.

А ещё хуже было, что он пришёл не с пустыми руками. Сперва девочке показалось, что он тащит за собой огромный мешок; потом мешок зашевелился и застонал – и она увидела, что это человек. Лорд Скиннер.

Эйва в ужасе прижала ко рту ладони, подавляя рвущийся наружу крик.

Лорд Скиннер был совершенно босым, одетым всего лишь в пижаму и поверх неё в золотистый домашний халат, в котором сейчас запутался, как в коконе. Когда мистер Боунз швырнул его на пол, веки лорда затрепетали, но ему не хватало сил даже отползти, и он валялся на полу, как куча тряпья, словно из его тела исчезли все кости.

– А вот и вы, – обратился мистер Боунз к неожиданным гостям. – Как раз вовремя. Можете отдать мне Ту Самую Книгу прямо сейчас. – Он протянул ждущую руку.

Эйва прижала Книгу к себе. Она чувствовала, как сердце стремительно бьётся, словно бы ударяясь изнутри о рёбра. Как же всё было чудовищно нечестно! Она никогда не просила о том, чтобы стать хранительницей Книги, не хотела, чтобы всё это происходило…

Где твой дух авантюризма, Эйва?

– Заткнись, – прошептала она своему внутреннему голосу. Мистер Боунз ещё не победил. – Где Мэтью? – громко спросила она. – Что вы с ним сделали?

Мистер Боунз покачал головой из стороны в сторону.

– Ты действительно раздражаешь меня, девочка. Твой брат и Люнетт целы и невредимы. Идём со мной, я отведу тебя к ним.

Эйва отшатнулась от его протянутой руки.

– Зачем вам вообще нужна Книга? От неё не слишком много пользы.

– Ты так думаешь? – чёрные глаза блеснули. Он повернулся к Хоуэллу. – С тобой мы это уже обсуждали, мальчик. Да сбудется написанное.

Хоуэлл вдруг замер, едва дыша.

– Договор, – прошептал он. – Договор – это и есть написанное.

– Эта Книга, от которой не слишком много пользы, – пояснил мистер Боунз, – и есть книга договора между двумя мирами, созданная здесь, во Внеуайзе, с помощью той же магии, которая поддерживает зеркала. Её магическая защита не позволяет никому создавать в ней новые записи или менять прежние. Но зеркала погибают, и магия Той Самой Книги иссякает вместе с ними. По правде сказать, сейчас в ней осталось так мало магии, что она не сильно отличается от обычной бумаги. Бумаги, на которой можно писать что угодно.

Книга в руках показалась Эйве очень тяжёлой. Словно защищая её, девочка крепче прижала её к груди.

– Книга говорила, что никто не может делать в ней новые записи.

– В самом деле? Может быть, она имела в виду, что в ней не может делать записи кто попало? Я потратил на изучение её магии сотни лет. Книга связана со своим хранителем, и этой связи должно быть достаточно, чтобы преодолеть ту немногую магию, что осталась у самой Книги. – Мистер Боунз задумчиво, как бы между делом, пнул лорда Скиннера в бок. – Или в данном случае вернее будет сказать, что Книга связана со своими хранителями. Твой брат довольно быстро рассказал мне правду, когда я пригрозил сделать больно его подружке.

Эйва так крепко сжимала Ту Самую Книгу, что мышцы рук болели.

– Вам бы лучше не трогать ни одного из них.

– Я и не тронул. И впредь не собираюсь – если вы отдадите мне Книгу.

Он снова протянул руку ладонью вверх.

– Не делай этого, – выдохнул Хоуэлл.

– Прости меня, – отозвалась она.

Эйва надеялась, что Хоуэлл по её лицу понимает – она не собирается позволить мистеру Боунзу победить. Он не мог никакими силами заставить их писать в Книге. Но если они хотели спасти Мэтью и Люнетт, нужно было обмануть врага, выиграть время, пока не появится какой-нибудь способ его одолеть.

Она протянула мистеру Боунзу Книгу, уронив её ему на руки. Тот принял тяжёлый том, склонив черепообразную голову набок.

– Ну вот, видишь, это было совсем не трудно, – усмехнулся он. – А теперь будьте добры, следуйте за мной.

И всех троих поглотил ледяной туман.

Они вышли из тумана в помещение, при виде которого Эйва ахнула от изумления. Потому что это была точная копия банкетного зала в «Убывающей Луне». От свечей в канделябрах на обшитых деревянными панелями стенах на пол падали озерца жёлтого света. В очаге потрескивал огонь, но вместо тепла от него исходил леденящий холод. Над камином висело зеркало в бледной раме – Эйва с содроганием поняла, что рама сделана из человеческих костей.

В центре зала по разным сторонам длинного стола сидели Мэтью и Люнетт, а перед ними стояли пустые тарелки.

Эйва бросилась к брату.

– Мэтью! – крикнула она, но тот не ответил. Девочка схватила его за плечо и потрясла, но он оставался холодным и твёрдым, как камень.

– Вы же сказали, что он невредим! – с ненавистью выкрикнула она, оглядываясь на мистера Боунза.

– Он и впрямь невредим, – мистер Боунз аккуратно положил Ту Самую Книгу на стол. – Они с подругой вели себя несколько шумно, и я решил, что лучше погрузить их обоих в сон. Скоро я разбужу их, – он сгрузил едва живого лорда Скиннера возле камина и взял с каминной полки курительную трубку. Спокойно и расслабленно он набил её табаком и раскурил, а потом повернулся к зеркалу, и Эйва с ужасом увидела, что он там не отражается. Как это возможно? Ведь у всего существующего есть отражения!

Лорд Скиннер с трудом поднялся с пола, опираясь о каминную полку. Всё тело его страшно дрожало, так что непонятно было, как он вообще держится на ногах.

– Мистер Боунз, – произнёс он слабым голосом, – ты у меня вспомнишь своё место. Я сам создал тебя, и ты поклялся мне служить. Я приказываю освободить нас всех.

Руки Эйвы соскользнули с холодных плеч Мэтью.

– Вы его создали? Что вы имеете в виду?

– «Если на сердце темно и несладко, зеркало примет всё зло без остатка», – насмешливо процитировал мистер Боунз. – Оно сработало слишком буквально, верно, Эфраим?

Лорд Скиннер застонал.

– Когда умерли мои родители, мне было всего восемь лет. Магическое зеркало досталось мне в наследство от отца. Никто не говорил мне, что связываться с волшебными зеркалами опасно, никто не предостерёг, что я могу там увидеть. Все говорили одно и то же – что я должен держаться, быть мужественным, быть хорошим мальчиком. Так что мне оставался только этот детский стишок. Я проводил перед зеркалом ночи напролёт, представляя, что моё отражение – это плохой мальчик, мальчик, которому тяжело, который скорбит, который боится тоже заболеть и умереть, как заболели и умерли его родители. А потом пришла ночь, когда мальчик из зеркала взглянул на меня и заговорил со мной.

Стены зала словно бы плыли вокруг Эйвы. Этого не могло быть. Отражение не могло просто взять и ожить.

Хоуэлл подвинул себе ближайший стул и тяжело сел на него, будто у него закружилась голова. Похоже, он сам не понимал, что делает.

Мистер Боунз улыбнулся ужасной улыбкой.

– Отражения реальны. Обычное зеркало показывает вам, как вы выглядите снаружи. Я – противоположность этого: я показываю то, что внутри. Я создан из магии и из всех тех частей Эфраима Скиннера, от которых тот хотел отделаться, – ничего удивительного, что теперь он меня боится.

Значит, мистер Боунз – это страх мистера Скиннера, обретший собственную форму! Эйва задрожала. Понятно, почему у мистера Боунза не было отражения: потому что он сам – отражение.

– Должно быть, поэтому он так внезапно исчез тогда с фабрики, – тихо сказал Хоуэлл. – Потому что в Уайзе лорд Скиннер заглянул в магическое зеркало, и мистеру Боунзу пришлось в нём отразиться.

Это объясняло, почему лорд Скиннер использовал мистера Футера в качестве шпиона: если лорд сам смотрел в зеркало, он мог увидеть там только одно – мистера Боунза. Помнится, лорд Скиннер говорил, что остался один, без всякой компании, кроме себя самого. Оказывается, он выражался совершенно буквально. А теперь и его собственное отражение стало ему врагом.

Лорд Скиннер выпрямился и запахнул свой халат.

– Я тебя не боюсь, мистер Боунз, – сказал он, потуже завязывая пояс. – И приказываю тебе отпустить нас.

Мистер Боунз расхохотался.

– Ты не можешь ничего приказывать по эту сторону зеркала, Эфраим Скиннер. Внеуайз принадлежит мне. Я бы убил тебя, если бы мог, но мы с тобой неразрывно связаны. Все эти годы я поддерживал в тебе жизнь потому, что смерти ты боишься больше всего на свете. Чтобы её избежать, ты готов на что угодно.

Он щёлкнул пальцами в воздухе.

Все огни в зале разом погасли. Единственный свет теперь исходил от огня в камине – да ещё от серебристого мерцания за окнами. Люнетт осталась неподвижной, а вот Мэтью вздрогнул, вскочил с места и с диким видом огляделся.

– Эйва? Что происходит?

Эйва бросилась брату на шею.

– Всё в порядке! Не волнуйся.

– Вообще-то вам есть о чём поволноваться, – заметил мистер Боунз, выбивая трубку в камин. По стенам зашевелились тени, послышался какой-то звук, похожий на шелест мёртвых листьев, он становился всё громче, всё меньше походил на шорох листьев и всё больше – на…

Перестук костей.

Сквозь окна заструился серебряный туман – и начал принимать форму. Скелеты. Четыре огромных скелета. Их костяные руки болтались по бокам, пальцы беспокойно шевелились. Черепа скалились в вечных улыбках, пустые глазницы были чёрными дырами в белой кости, дырами, ведущими в никуда…

Та Самая Книга на столе внезапно раскрылась и зашелестела страницами. На листе проступили строки – такие бледные, что Эйва едва могла их различить.

Сие есть Книга Магии Внеуайза, в коей содержится договор между Миром Людей и Внемиром.

Таковы условия договора между Миром Людей и Внемиром:

– Дивный Народ оставляет мир людей и забирает с собой всю свою магию, чтобы создать собственное царство. Однако не должно миру людей остаться вовсе без магии. Да будут созданы магические зеркала, связанные попарно, и каждая пара да станет дверями, соединяющими Мир Людей с Внемиром. В эти двери может войти любой, кто получит приглашение с той стороны. Посредством зеркал Внемир да будет поставлять в Мир Людей магические предметы и услуги.

– Покуда существуют зеркала, действует сей договор. Если договор нарушится, с ним исчезнет и Внемир.

Да сбудется написанное.

Если бы слова на странице могли выглядеть грустно, Эйва бы сказала, что именно так они и выглядят.

Рядом с Книгой – по обеим её сторонам – на столе появились два костяных пишущих пера.

– Хранители Той Самой Книги, – сказал мистер Боунз, – пришло время переписать договор и навсегда изменить наши миры. Сейчас вы возьмёте эти перья и будете писать под мою диктовку. Итак, пишите. «Таковы условия договора, написанные без принуждения. Зеркала будут пробуждены вновь. Мир Людей вовеки будет служить Внемиру», – он мрачно усмехнулся и кивнул на лорда Скиннера: – А этот мешок плоти будет служить лично мне.

Скелеты приблизились на несколько шагов.

– Пишите, что вам сказано, или умрёте, – сказал мистер Боунз. И указал на Мэтью. – Первым будет он.

Мэтью расправил плечи.

– Попробуйте меня убить!

– Мэтью, нет! – воскликнула Эйва! Она сцепила руки за спиной, до боли стиснула их, боясь, что не выдержит и невольно схватится за перо.

Рука мистера Боунза легла ей на плечо. Его прикосновение было холодным как лёд.

– Лучше бы ты делала, что я говорю. Всё равно ты уже причинила столько зла, что хуже некуда. Если бы не ты, твой брат был бы свободен и счастлив, жил бы, как хотел. Если бы не ты, Хоуэлл сохранил бы свою магию, но ты её украла. Сколько ещё жизней ты успела разрушить?

Эйва попыталась отвести от него взгляд, но не смогла. Она словно бы падала в глубокую чёрную яму, и не за что было зацепиться. Мистер Боунз говорил правду. Неудивительно, что люди с самого начала относились к ней подозрительно, шептались за её спиной. Они всегда знали, что с ней что-то не так.

– А ты, – мистер Боунз перевёл взгляд на Хоуэлла, – ты хочешь остаться здесь навеки? Провести всю оставшуюся жизнь на «Растущей Луне», делая самую чёрную и однообразную работу, пока все твои мысли и надежды не обратятся в пыль от смертельной тоски?

Хоуэлл сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели и стали цветом как костяные писчие перья. На кончике одного пера появилась капля красных, как кровь, чернил.

– Я – кости, – прошептал мистер Боунз, стоя между двумя хранителями. – Я – страх, живущий в ваших костях. Я – всё то, чего вы боитесь и желаете скрыть. Порой вы можете меня спрятать, но избавиться от меня невозможно. Я – главные ваши кошмары, обретшие плоть, и меня не остановить. Никто не поможет вам. Мальчишка, пиши, что я говорю, или оставайся здесь навеки, заживо погребённым. Девчонка, пиши, что я говорю, или твой брат умрёт.

В груди Эйвы поднималась волна плача. Если она напишет то, что приказывает мистер Боунз, она разрушит жизни всех людей своего мира. Если не напишет – убьёт этим Мэтью. Рука её словно сама собой потянулась к перу.

Но тут от дальней стены послышался новый голос.

– Извините, мистер Боунз, – учтиво сказал он, – но вы ошибаетесь.

Глава 37

Помните, я однажды вам уже предлагала перестать читать и срочно звать на помощь? Вот сейчас – самый лучший момент для этого. Думаю, оба наши мира вот-вот изменятся.

Та Самая Книга

Эйва резко развернулась – и от изумления замерла как вкопанная. Чарльз! Это он смотрел на неё из зеркала над камином. Она сперва подумала, что это очередной обман мистера Боунза, но в следующий миг мальчик в зеркале подмигнул ей и усмехнулся – такой знакомой усмешкой, что она сразу поверила в его реальность. Тени, которые уже почти поглотили её разум, тут же отступили, и она осознала, что снова способна ясно мыслить. И сбросила руку мистера Боунза со своего плеча.

– Чарльз! Что ты здесь делаешь? – крикнула она.

Мальчик откинул волосы со лба.

– Мы тут решили обыскать «Убывающую Луну» и нашли на втором этаже зеркало – в комнате, полной всякого хлама. И я подумал – в конце концов, среди нас целых три заклинателя, может, нам попробовать запустить это зеркало? – Он взмахнул руками в широком жесте. – Ну и вот – та-даммм!

Мистер Боунз издал странный звук – словно хрустнул суставами пальцев.

Чарльз сумел запустить в работу магическое зеркало? Да не какое попало, а тайное зеркало самого лорда Скиннера? Эйва даже представить не смела, к чему это может привести.

– Ну, в одиночку я бы не справился, – признал Чарльз. – Но за дело взялась миссис Футер и заставила всех поработать – да, она снова в человеческом облике. И да, здесь собралась добрая половина города.

Из-за спины мальчика замахало множество рук. Эйва помахала в ответ и не смогла удержать улыбку. Столько народа, и все хотят ей помочь!

Она почувствовала, что Та Самая Книга на столе зашевелилась, и бросила на неё взгляд. На странице буква за буквой появлялось одно-единственное слово.

С-В-Я-З…

Тут страница снова побелела.

СВЯЗЬ.

Конечно же. Всё было связано. Эйву связывали с Мэтью узы крови, с Хоуэллом – магия, с Чарльзом – дружба. Эти связи были такими же прочными и реальными, как связь лорда Скиннера и мистера Боунза через магическое зеркало.

Глаза мистера Боунза сверкнули.

– Пиши, – приказал он. – Пиши, что я говорю, и я отдам тебе всё, что принадлежало лорду Скиннеру. Его богатство, его власть. Ты сможешь исправить всё причинённое тобой зло. Тебе больше никогда не придётся бояться.

Интересно, лорду Скиннеру он тоже обещал что-то подобное давным-давно? Взгляд Эйвы метнулся к дрожащему жирному старику – и на миг она увидела его мальчиком, одиноким и испуганным. Он надеялся избавиться от своих страхов, а вместо этого они обрели плоть и стали им управлять.

«Лучше, когда нашими поступками руководит доброта, а не страх». Чьи это были слова – преподобного Стоува? Эйва заставила себя рассмеяться. Да, она едва могла дышать от ужаса, но понимала, что должна смеяться, потому что страх существует, только если ему есть чем кормиться. Как скелет не может существовать без тела, а отражение – без зеркала.

– Чарльз, – позвала Эйва. – Разбей это зеркало.

Глаза мальчика округлились от изумления.

– Что? Но ведь тогда вы застрянете там навсегда!

– Не застрянем. Просто поверь мне.

– Остановите их, – проскрежетал мистер Боунз – и скелеты бросились вперёд.

Отражение Чарльза вдруг исчезло. Зеркало затуманилось, а потом стало серым и безжизненным. Мистер Боунз пошатнулся, но удержался на ногах. Наверное, Чарльз разбил зеркало по свою сторону, но пока существовало парное ему, связь между мирами не могла окончательно разорваться.

Эйва быстро огляделась, ища глазами что-нибудь тяжёлое, чтобы швырнуть его в зеркало, но тут у неё на запястье сомкнулись пальцы скелета.

– Помогите! – крикнула девочка, вырываясь.

Люнетт наконец зашевелилась, освобождаясь от чар, и вскочила на ноги. Мэтью попытался оттащить скелета от своей сестры, но тот легко отшвырнул его прочь, и юноша упал спиной на стол, кривясь от боли.

Мистер Боунз силой вставил перо в свободную руку Эйвы.

– Пиши. Или твой брат умрёт.

Эйва зажмурилась, чтобы не видеть происходящего. Она услышала крик Мэтью, услышала треск ломаемой мебели – наверное, стула. Ледяная рука схватила её за горло и сильно сжала. Эйва забилась, борясь за глоток воздуха.

Послышался громкий хруст.

Сперва Эйве показалось, что это хрустят её сломанные шейные позвонки. Но тут хватка на её горле разжалась, и она снова жадно вдохнула. Она открыла наконец глаза – и прямо над собой увидела костяное лицо скелета, так близко, что его череп едва не касался её кожи. Девочка втянула в лёгкие побольше воздуха, готовясь завизжать изо всех сил – но в этот миг череп начал разрушаться изнутри. Из глазниц посыпалась белая сухая пыль, нижняя челюсть отвисла и отвалилась. Костяные руки разжались, и хотя отдельные фаланги пальцев ещё пытались цепляться за её одежду, через секунду они тоже отпали и осыпались на пол.

Эйва, дрожа с головы до ног, поднялась.

У камина стоял лорд Скиннер, сжимая в руках отломанную ножку стула. Зеркало перед ним было покрыто сеткой трещин. Кусок стекла вывалился из рамы и при падении на пол распался на мелкие осколки, на прощание испустив что-то вроде еле слышного человеческого шёпота.

Обломки стула выпали из рук лорда Скиннера. Лицо его цветом напоминало сухие листья.

– Вот и всё, – прошептал он одними губами.

Мистер Боунз пошатнулся и проговорил:

– Зачем?

Лорд Скиннер покачал головой. От этого движения с его головы посыпались выпадающие волосы.

– Я устал, – пробормотал он. – Устал постоянно жить в страхе. Я прошу у вас прощения, мисс Харкурт.

Он встретился взглядом с Эйвой – и она снова на миг увидела в старике мальчика с искажённым от страха лицом, залитым слезами бессильного гнева. А потом лорд Скиннер тихо осел на пол и начал на глазах съёживаться и дряхлеть. Его волосы быстро побелели как снег, кожа сморщилась и покрылась старческими пятнами. Через секунду и волосы, и кожа истлели, остались только серые кости, а следом исчезли и они, и на ковре осталась только груда золотистой ткани – пустой домашний халат.

Мистер Боунз испустил отчаянный крик. Но страшным он больше не был – он стал просто отражением испуганного мальчика, которое тот ненароком оживил. И как любое отражение, он не мог существовать сам по себе. Он протянул на пару секунд дольше своего хозяина, а когда от зеркала отвалился ещё один крупный осколок, мистер Боунз угас, сперва обратившись в скелет, потом в тень скелета, а потом – в ничто.

Первым из них всех в себя пришёл Мэтью.

– Эйва! – Он бросился к сестре и заключил её в объятья, настолько крепкие, что она снова чуть не задохнулась.

По лицу девочки струились слёзы.

– Всё хорошо. А теперь можно мы просто пойдём наконец домой?

– Мы ещё не закончили наше дело, – вмешался Хоуэлл. Он сжимал в пальцах пишущее перо. – Мы с тобой – всё ещё хранители Той Самой Книги.

Он провёл по Книге ладонью. Её желтоватые страницы по углам побурели, словно резко состарились. Книга умирает, подумала Эйва. Но они с Хоуэллом могли это исправить. Они могли оживить зеркала, и тогда Книга, созданная из той же самой магии, снова вернётся к жизни.

Да сбудется написанное, вспомнила Эйва. Вот она, на самом деле, их главная задача – переписать договор.

Эйва протянула руку к перу – и тут же отдёрнула её.

– Нет. Я не могу. Что, если мы сделаем ещё хуже? Я причинила уже достаточно зла, мистер Боунз говорил правду.

– Ты не причинила никакого зла, – возразил Хоуэлл. Он почесал кончик острого уха, глаза его сияли. – Послушай. Ты не украла мою магию – просто магия у нас теперь общая. И с её помощью мы можем делать то, что не под силу никому другому. Мы можем возвращать к жизни зеркала. А ещё мы – хранители Той Самой Книги, то есть хранители Договора. Без тебя я не стал бы ни хранителем, ни открывателем зеркал.

Глаза Эйвы наполнились слезами, и она смахнула их, чтобы лучше видеть.

– А если ты думаешь, что без тебя я был бы более свободным и счастливым, – добавил Мэтью, – то это полная ерунда. Без тебя я был бы всего лишь одиноким.

Он потянулся и взял за руку Люнетт.

Все смотрели на Эйву с такими выражениями лиц, будто верили в каждое сказанное слово. Девочка удивлённо обнаружила, что улыбается в ответ.

– И что мы будем писать? – спросила она Хоуэлла.

Тот наклонился к её уху и прошептал несколько слов. Эйва кивнула и наконец взяла в руку перо. Как бы ей хотелось, чтобы жители Уайза видели их в этот торжественный момент! Но что поделаешь. Главное – что совсем скоро они в любом случае всё узнают.

– Готова? – спросил Хоуэлл.

– Готова.

И хранители начали писать.

Таковы условия договора между Миром Людей и Внемиром.

Первый договор исполнен, более в нём нет нужды. Между мирами более не существует обязательств. Люди и Дивный Народ по-прежнему могут переходить между мирами посредством зеркал по приглашению с той стороны.

Да сбудется написанное.

Слова потемнели и глубоко впитались в бумагу. На миг на странице Той Самой Книги проявились строки прежнего договора, а потом истаяли.

Книга зашелестела страницами.

Привет, хранители, – написала она. – Всё кажется совершенно другим, чем раньше. Неужели мы всё-таки победили?

Глава 38

Город Уайз, расположенный на самой границе Англии и Уэльса, замечателен одной вещью: это единственное поселение человеческого мира, где существует переход во Внемир. Дивный Народ часто посещает Уайз по праздникам и выходным, заклятия фей здесь к обоюдному удовольствию и выгоде меняют на шляпные булавки. Или будут менять, если говорить о второй половине девятнадцатого века. Что до прочих периодов людской истории, не спрашивайте меня – я ведь всего-навсего книга.

Та Самая Книга

Чарльз Брунел провёл следующий день в «Убывающей Луне» – как, впрочем, и половина населения города. Дети радостно бегали по широким залам и коридорам особняка, хохоча и играя в салки, взрослые спорили, у кого больше прав на лучшую мебель пропавшего лорда, а городские заклинатели тем временем исследовали зеркала и пытались заставить их работать. Из нескольких сотен зеркал это удалось в отношении двух. Зеркало мистера Футера отразило лицо синеволосой девушки, которая довольно резко сообщила, что сейчас наступил переломный момент в истории и со всеми вопросами пока придётся подождать. Второе зеркало – из числа висевших в вестибюле – неожиданно открылось в странную широкую галерею, где пол усеивали груды каких-то покрывал, и испуганный зеленоволосый мальчик сказал собравшимся, что, во-первых, он понятия не имеет, что происходит, а во-вторых, совершенно ни в чём не виноват.

Процессом руководила миссис Футер, которая с тех пор, как вернула себе человеческий облик, стала куда меньше огрызаться на людей. Она бегала по всему дому, мешала горожанам растаскивать всё, что плохо лежит, и порой шикала на детей, если те вели себя слишком шумно. Но вообще атмосфера у этого дня была какая-то праздничная. Как будто случился всеобщий выходной, подумал Чарльз. К тому же туман быстро рассеивался, и преподобный Стоув доложил горожанам, что в город возвращаются туристы и что они сердятся на отсутствие свободных заклинателей, которые могли бы устроить для них весёлое магическое представление.

Чарльзу было ужасно обидно, что всего этого не видят Эйва и Хоуэлл.

– Я уверена, у них всё в порядке, – сказала ему мама.

– Знаю, – отозвался тот.

Он и правда понимал, что Эйва в состоянии о себе позаботиться. Кроме того, туман явственно убывал, пришельцев из Внемира на улицах больше не попадалось, а значит, каким-то образом его друзьям всё же удалось победить мистера Боунза.

Но вот подробностей, как именно это произошло, мальчику пришлось ждать целый день. Следующим вечером он сидел дома и делал записи в своём «полицейском» блокноте, когда снизу послышался стук в дверь, а следом за стуком и дружные удивлённые возгласы сестёр Чарльза.

На пороге стояли Эйва и Хоуэлл, и лица обоих сияли от радости. За ними Чарльз разглядел Мэтью и Люнетт, которые держались за руки, и какого-то незнакомого мужчину с ярко-зелёными волосами.

– Привет, – выпалила Эйва. – Прости, что мы задержались, но нам столько всего нужно было решить, ты просто не поверишь! Сперва нам понадобилось выбираться из подземелий «Растущей Луны», потом мы целую вечность убеждали рабочих на фабрике, что мистер Боунз взаправду умер и они теперь свободны. А потом нужно ещё было разбить зеркало номер семьдесят семь, потому что через него в Уайз протекал магический туман. Хоуэлл поручил это Уиллу, но тот, похоже, сбежал – мы нигде не смогли его отыскать. Ну, в любом случае теперь все дела сделаны. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание.

– Это мастер Тьюдур, – представил Хоуэлл зеленоволосого мужчину, подталкивая его вперёд. – Он теперь будет управлять Зеркальной Почтой во Внеуайзе. Нам нужно всем вместе обсудить наши дальнейшие планы.

Все они выжидающе воззрились на Чарльза. Но Эйва и Хоуэлл разом вывалили на него столько информации, что мальчик пока не мог толком разобраться, о чём идёт речь.

– Может, вы лучше зайдёте в дом? – пригласил он. – И объясните, что это за… наши дальнейшие планы?

Эйва бросила взгляд на Хоуэлла.

– Ну, у меня появилась парочка идей, но решение будет лучше принимать всем вместе.

Впервые в жизни Эйва принимала участие в городском собрании. Она не ожидала, что ей это понравится, – однако, как ни удивительно, всё прошло очень приятно. Люди теперь казались куда дружелюбнее к новичкам, чем раньше. Даже миссис Футер как-то смягчилась и признала, что в этом деле Эйва принесла некоторую пользу, и разрешила ей иногда – в частной обстановке – называть её тётушкой Лили. Эйва тихонько улыбнулась. Преподобный Стоув, помнится, предсказывал, что им с братом потребуется пара недель в Уайзе, чтобы почувствовать себя дома, – но Эйва сильно сомневалась, что он предвидел, каким образом это произойдёт.

Поначалу владельцы гостиниц и сувенирных лавочек были недовольны происходящим – они боялись лишиться единственного источника своих доходов. В самом деле, кто теперь поедет в Уайз, если в город перестанут поставляться фейские заклинания? И тут поднялся Мэтью и представил собранию их новый общий план.

– Эйва и Хоуэлл способны возвращать к жизни магические зеркала, – сообщил он. – Что, если они этим займутся – но с условием, что пары зеркал будут находиться только в Уайзе и во Внеуайзе? Тогда наш город станет официальным – и единственным – местом перехода во Внемир, мостом между двумя мирами. «Убывающую Луну» мы могли бы превратить в аналог тамошней Зеркальной Почты и нанять сотрудников, которые будут присматривать за зеркалами. Мы могли бы оформлять паспорта и документы для перехода между мирами, могли бы торговать с Внемиром посредством зеркал. Они по-прежнему поставляли бы нам заклинания – лучшие заклинания, а не обычные иллюзии – а мы бы продавали во Внемир… ну, например, шоколад, и чай, и всякие подобные товары.

– Шляпные булавки, – предложила Люнетт. – Шляпные булавки везде пользуются неизменным спросом.

А потом все разом заговорили, внося новые предложения, споря и доказывая свою точку зрения. Об Эйве все словно бы позабыли, против чего она вовсе не возражала – судя по всему, ей в скором времени и так предстояло достаточно хлопот. Пока собрание спорило, девочка сунула руку под лавку и достала оттуда Ту Самую Книгу. Они с Хоуэллом вместе открыли её, положив между ними на скамью.

– Что ты обо всём этом думаешь, Книга? – тихонько спросила хранительница.

Страницы легко зашелестели.

Что я думаю? Я думаю, вы двое можете заняться пробуждением зеркал. Будущее теперь зависит от вас: пока что существует слишком много версий его развития, и я пока не готова в них разбираться. Однако какая бы версия ни сработала, я предсказываю, что это будет довольно весело.

Сноски

1

Имя мистера Боунза – Bones – буквально переводится с английского как «кости», «скелет». (Примеч. пер.)

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg