Павел Лец Выродок
Дэвид Хитвол. Расследование
Собрание подходило к концу. Дэйв привычно повысил голос, оглашая в конце своей речи пункты Правил Бдительности. Демонстрировавшие наиболее отъявленные проявления уродства кадры закончились. Зрителей окружили картинки спокойной, размеренной жизни современного общества. Улыбались дети, играя на зелено-изумрудной траве лужайки перед домом, что белел в глубине. Прибывали с работы счастливые взрослые, одетые в удобные одежды всех цветов радуги. На груди у каждого гордо поблескивал умело выделенный оператором при создании фильма Значок Гражданина. Завершала Урок панорама голубого неба, яркого летнего солнца и убегающих к горизонту полей травы, цветов, над которыми летали разноцветные бабочки. Урок был в новой редакции. Режиссер достиг совершенства в своем деле, и Граждане находились под впечатлением от реальности увиденного.
Окружающее исчезло, помещению вернули повседневный вид. Дэйв отключился от системы показа, освободил место на трибуне, прошел по сцене и занял стул в президиуме. Рядом, за столом, покрытым имитацией скатерти, расположились глава города и местный, недавно назначенный Дэйвом Учитель Истории. Можно было немного передохнуть, наступала очередь городского Учителя. Дэйв проводил Уроки четыре раза в неделю. Знал весь текст наизусть и мог начать любое предложение Урока с любого слова хоть среди ночи. Но всё равно перед каждым выступлением он волновался и чувствовал явное облегчение, когда передавал эстафету. Впрочем, времени расслабляться не было. Дэйв привычно частью сознания слушал Историка, одновременно разглядывая зал. Это был зал стандартного городского центра. После окончания Смутного времени города имели примерно одинаковое количество жителей. И все жители старше 16 лет по очереди собирались в общественном зале на регулярный Урок Истории. Они сидели семейными парами по возрастным категориям. Ближе к сцене пожилые Граждане, потом среднее поколение и далее молодежь. На внимательных, сосредоточенных лицах читалась готовность ответить на любой заданный Учителем вопрос. Сейчас отчитывалась молодая женщина со средних рядов. Подтянутая фигура Правильных размеров, Правильный рост, лицо, овал, цвет кожи, нос, глаза, уши, лоб — всё соответствовало. Волосы, ниспадающие до плеч, и звонкий голос довершали картину Правильной Гражданки. Дэйв ради формального соблюдения Правил скользнул по ней Измерителем.
«Соответствие Правилам 87,456 процента», — раздался в голове голос Помощника.
«Ну, кто бы сомневался».
Отвечающих явно подобрали и подготовили заранее. Тряхнув шевелюрой, Гражданка завершила ответ, без запинки прочитав Благодарность Порядку, и села на место рядом с мужем — молодым мужчиной.
«Соответствие Правилам выше 80 процентов», — оценил Дэйв, мельком на него глянув.
«81,714», — подсказал Помощник.
Опыт и знания позволяли Дэйву делать анализ не хуже компьютера. Между тем местный Учитель перешел к следующему вопросу, а Дэйв принялся внимательнее изучать собравшихся. Город номер 3–5 он посещал впервые. Только что Дэйв сдал семь своих городов района 183 и получил семь новых. Перераспределение классов проводили регулярно, чтобы Учителя не привыкали к «своим», не теряли бдительности. Поэтому пробегая взглядом по плотным рядам одетых в Правильные ученические серые комбинезоны Граждан, Дэйв старался зафиксировать в памяти лицо каждого. Конечно, Помощник подскажет о любом необходимые данные, но Дэйв, в отличие от многих Учителей, полагался на свой ум и интуицию не меньше, чем на компьютер. Он даже Урок вел по памяти, без подсказок Помощника, и удивлял этим своих коллег в немалой степени. Внезапно плавный ход мыслей Дэйва оказался прерван. Что-то привлекло его внимание в плотных рядах. Он сосредоточился и стал внимательнее всматриваться в лица. Так… Овал, волосы, глаза, уши, нос, губы. Да нет. Всё в порядке. На него с Правильным вниманием смотрели сотни пар глаз. Показалось. Дэйв немного успокоился. Но затем, прислушавшись к своим ощущениям, понял, беспокойство не исчезло. Он спросил Помощника.
«Всё по Правилам», — прошептал тот.
Итак, показалось. Можно завершать Урок. Однако Дэйв не зря получил звание районного Учителя Истории в 23 года. Раньше на 8-10 лет, чем самый успешный из его коллег. Даже опередив своего знаменитого отца. Дэйв начал заново изучать ряды присутствующих Граждан. И вот оно! Пятнадцатый ряд, тридцать пятое место. Гражданин Бирбак. Он сидел, чуть наклонив лицо вправо и вниз. Взгляд, как и положено, устремлен на Учителя, но рассматривая гражданина, Дэйв заметил, в глазах мужчины мелькнул страх.
«Помощник, — позвал Дэйв, — данные?»
«Даниэль Антонин Бирбак. Тридцать восемь лет. Старший инженер местной фабрики по производству систем управления», — сообщил Помощник.
«Степень соответствия Правилам — 59 процентов».
Странно, Правилам Бирбак соответствовал. Однако Дэйв чувствовал уверенность в своей правоте. Что-то с Бирбаком не так.
«Помощник! Когда Бирбак проходил тест на соответствие Правилам?»
«Последняя проверка 22 дня назад».
Так, следовательно, перед самым уходом прежнего Учителя. «Всеобъемлющий поэтапный анализ параметров Бирбака», — приказал Дэйв.
Перед глазами побежали видимые только ему цифры. Странно, но Бирбак действительно соответствовал Правилам. Показатели тестов иногда были на грани допустимого, но всегда демонстрировали хотя бы минимум нормы. Как районный Учитель Истории Дэйв имел право, основываясь только на своем мнении, провести разоблачение любого Гражданина. Большинство Историков любило проводить публичные разоблачения прямо во время Урока. Но Дэйв не поступал так никогда. Вот и сейчас он ответил на явно заранее подготовленные вопросы Граждан и завершил Урок. После Урока последовал традиционный обед с главой города и городским Учителем, который Дэйв, не любивший подобные мероприятия, вынес стоически, вежливо отвечая на льстивые комплименты главы и пропуская мимо ушей бесконечную благодарность Учителя Курина за назначение на должность и рассказ, как он рад, что именно Дэйв является его начальником. В конце, вставая из-за стола, когда глава уже вздохнул с явным облегчением, он сказал, обращаясь к Учителю:
— Я поработаю в Вашем кабинете. Пришлите туда дело Даниэля Бирбака. И вызовите его самого для индивидуального тестирования.
— Слушаюсь, — промолвил Учитель, вытягиваясь по стойке «смирно» и моментально бледнея. Глава растерянно поставил стакан мимо стола, и его лицо мгновенно покрылось крупными каплями пота. Дэйв вышел из комнаты в полной тишине.
* * *
Бирбак находился в кресле тестирования, установленном посередине Учительской комнаты. Дэйв смотрел на него сквозь экран анализатора, вновь и вновь изучая черты лица. Была проведена повторная проверка, и результат оказался прежним. Соответствие правилам — 59 процентов. Однако Дэйв твердо знал, он прав, Бирбак явно не тот, за кого себя выдает. Сам подозреваемый явно смирился со своей участью. Он, вопреки Правилам, не смотрел на Учителя, а тупо уставился в пол. Хитвол молчал. Пауза затягивалась. Следовало принимать решение. Одно из двух: отпустить Гражданина домой, признав ошибку, или задержать до выяснения обстоятельств. Дэйв принял второе.
— Увести, — приказал он охране. — Разместите в комнате предварительного заключения.
История. Зарождение Порядка
Всё началось внезапно. А может, и нет. Теперь никто не мог сказать, что именно произошло. Большая часть источников исчезла в пропасти Смутного времени. В некоторых оставшихся говорилось о постепенном сползании мира в бездну. Сперва появились проблемы в экономике. Их вроде бы успешно преодолели, но тут навалились природные катаклизмы. Вроде бы решенные вчера задачи промышленности вернулись вновь, и мир затрясло в череде сплошных кризисов, после каждого из которых становилось хуже и хуже. Голод и эпидемии выкашивали население целых континентов, и даже самые богатые регионы оказались подвержены бедствиям. Войны между государствами вспыхивали чаще и чаще и превратились в обычную повседневность. Миллионы людей поднялись с привычных мест проживания и бесконечной лавиной захлестнули оставшиеся островки благополучия. Страны посильнее пытались сопротивляться. Ставили кордоны, не пускали, а затем и беспощадно уничтожали беженцев. Не помогало. Ресурсы исчерпаны, запасов нет. Вскоре наиболее сильные государства сцепились в беспощадной войне за выживание. Кажется, кто-то победил. Или нет. Победителей и побеждённых смела волна хаоса и повсеместного насилия. Никакая власть, никакое оружие не могли прекратить вакханалию. Все воевали против всех. Каждый город, деревня, человек являлись врагами друг другу. Цель осталась лишь одна — выжить сегодня. По реконструкции Историков, исходя из сохранившихся обрывочных данных, кромешный ад творился на планете более полувека, численность человечества уменьшилась в разы, и бойня продолжалась. Постепенно среди выживших групп появилось несколько наиболее успешных вооруженных формирований. Одно из них называлось Корпус Десанта. Не самая крупная, но предприимчивая банда, претендующая на гегемонию в небольшом регионе. Именно в её руководстве действовал человек по прозвищу Веселый Фрэнк. Чем он заслужил такое имя в жуткие времена, остается догадываться. В те же годы развивалась и крепла сила совсем иного рода. Люди, называвшие себя приверженцами Порядка, не воевали, их оружием являлось слово и умение убежать. Идеи были просты — мир рухнул из-за неуёмных людских желаний. Надо уменьшить свои желания, оставив только самые основные и одинаковые. Они называли эти желания Правильными — пища, мир, семья. Для достижения цели люди руководствоваться едиными Правилам и таким образом стать равными. Равенство, однообразие потребностей и возможностей исключит противоречия, не станет войн и насилия, воцарится мир и Порядок. Первые порядковеды, как они сами себя называли, являлись сектой малочисленной и незаметной в океане безумствовавших идей. Со своей примитивной концепцией они не встречали особого отклика у населения. Постепенно люди деградировали, образование рухнуло, даже читать умели теперь далеко не все. Объем знаний среднего человека скатился до элементарных познаний об окружающем мире, и идеи Порядка, вчера смешные своей простотой и наивностью, стали соответствовать уровню развития объектов проповеди. К тому же порядковеды являлись людьми фанатичными, смерти не боялись, лезли ко всем, даже совершенно ненормальным бандитам, и постепенно в каждом уцелевшем городе и глухой голодной деревне нашли себе сторонников. Появились они и в составе противоборствующих вооруженных групп. Правда, тайно, ибо все командиры объединений, не сговариваясь, убивали каждого заподозренного в сочувствии идеям Порядка. И вот однажды человек по имени Веселый Фрэнк стал командиром Корпуса Десанта. Укрепив полученную власть казнями конкурентов, Веселый раскрыл своим подчиненным тайну: он, Фрэнк, является правоведом, теперь члены его банды объявляются солдатами Порядка, который и начнут наводить на планете. Особого восторга подчиненных заявление начальства не вызвало. Кое-кого из явно недовольных пришлось ликвидировать, но подавляющая часть не возражала: как ни называйся, а что изменится? Убивай всех подряд — вот и весь порядок. Но Фрэнк мыслил шире и оказался прав. Получив удивительную новость, к нему отправилась делегация управлявшего делами порядковедов Верховного Совета. Фрэнк сумел убедить прибывших в своей искренности. Согласно официальной версии, неотразимой оказалась его речь об уникальности момента:
«Из всех живущих на планете людей решающий шаг вперёд должен сделать один-единственный, кто силой оружия и убеждения из зыбких широких масс сформулирует твердые принципы и возглавит борьбу за правильное дело. Борьбу до тех пор, пока из волн анархии не появится непоколебимая скала порядка, стоящая на фундаменте единства силы и воли».
Не откладывая, он предоставил контролируемую территорию для обустройства истинного царства Порядка. Члены Совета приняли Фрэнка в свои ряды и провозгласили его командующим армией. Так родился взаимовыгодный союз Порядка и Корпуса Десанта. Каждый получил то, чего так ему не хватало. Союз Порядка наконец-то обзавелся местом, где мог существовать легально, без преследований и повседневных гонений. К тому же появилась отличная возможность реализовать свои идеи на практике. Корпус Десанта в одно мгновение приобрел тысячи и тысячи фанатичных приверженцев по всей планете. Они ждали своих солдат, готовые помогать им всячески. Обе силы тут же развили бурную деятельность. Первым делом Союз (с согласия Фрэнка, конечно) запретил солдатам Корпуса грабить и убивать на своей территории. Следили за исполнением строго и нарушителей казнили быстро. Вскоре мирные граждане стали чувствовать себя в относительной безопасности, и популярность порядковедов пошла вверх. Взамен солдаты получили гарантированное питание и обмундирование, для поставки которого жителей обложили данью. Невыплата дани каралась смертью. Зато вне Порядка объявили похищение людей и освободили рабов. Насилие над женщинами провозглашалось преступлением, а семья священной. Руины крупных городов, где царило бесконтрольное варварство, зачищались, жители расселялись по небольшим одинаковым населенным пунктам, и вскоре остался лишь один крупный город, в нём базировались Верховный Совет Союза и штаб Десанта. В каждом населенном пункте появился порядковед-историк. Он следил за соблюдением Порядка, учил жителей Правилам и истории Союза. Вышеперечисленные меры вызвали в целом положительный отклик основной массы населения. Куда лучше платить дань, соблюдать Порядок, чем ожидать смерти каждую минуту.
Свои действия порядковеды записывали и рассылали проповедников в самые дальние уголки земного шара. Донести идею и убедить людей присоединиться к царству Порядка отправились сотни, тысячи пропагандистов. А за ними маршировали солдаты Корпуса. Действуя на пару, Союз и Корпус добились успеха. Сначала потеснили соседей, а вскоре Корпус зашагал от победы к победе. Частенько распропагандированные жители городов и деревень сдавались, едва завидев силы Порядка. Сопротивляющихся уничтожали. Особенно безжалостно действовали на территориях, где не было никакой власти, кроме власти хаоса. Немалые потери солдат Корпуса и пропагандистов сразу компенсировались новыми рекрутами и адептами учения. За полтора десятка лет Порядок утвердился на большей части планеты. Важным моментом стало сосредоточение военной и духовной власти в руках одного человека. Фрэнка избрали главой Верховного Совета после смерти лидера Союза. Под властью Фрэнка Союз эволюционировал в организацию с полным единоначалием, абсолютной централизацией власти, четкой иерархией и железной дисциплиной. Возросла роль пропагандистов. Они стали активнее сочетать проповедь с разведкой и диверсионной работой. Операции по захвату земель планировались тщательно, до малейших деталей, и выполнялись любой ценой.
«Если человек способен убеждать и командовать, — поучал Фрэнк подчиненных, — если он по рождению хозяин и владыка, если он непоколебим в своих поступках и мыслях, что для него препятствия? Вы особая порода для укрощения этих животных, что называют себя людьми».
Результат не заставил себя ждать. Через десять лет непрерывных боев Союз и Корпус захватили девяносто процентов Земли. Оставшиеся вооруженные формирования теперь действовали в особо удаленных и труднодоступных районах. Хватало, конечно, проблем и со всякой мелочью, что партизанила и грабила на освобожденных территориях. Но дни их были сочтены. На Земле победил Порядок.
Дэвид Хитвол. Детство
Мать Дэйв помнил плохо. Говоря по правде, не помнил совершенно. Какие воспоминания сохранятся у человека о событиях, в которых ты принимал участие в первый месяц со дня своего рождения? Взрослея, Хитвол вынужден был признаться в этом самому себе. Просто ребенку очень хотелось верить в свои «воспоминания», являвшиеся на самом деле результатом знакомства с семейным архивом. Мама умерла, когда Дэвиду исполнился месяц. Раз за разом он пересматривал скудные съемки, запечатлевшие красивую молодую женщину со свертком на руках. Свертком был он. Женщина счастливо улыбалась, обнимая и целуя сына, хотя, совершенно очевидно, каждое движение давалось ей с величайшим трудом, через преодоление разрывающей беспрестанной боли. Подрастая, Дэйв больше и больше мучился своей ущербностью. Все дети имели двух родителей. Он с завистью наблюдал за малышами, шагающими за ручку с мамами, видел заботу и ласку, которые их окружали, и, сдерживаясь на людях, рыдал по ночам, уткнувшись лицом в подушку. В детском сознании не воспринималось понятие «смерть». Долгими часами он мечтал о том, как счастлив был бы, останься мама жива. Очень часто мальчику снились сны. Сюжеты оказывались различны, но мотив присутствовал один. То выяснялось, что мама не умерла, а вынужденно уехала и теперь возвращается домой. То она долго болела, но осталась жива, а вместо неё похоронили другую женщину, а теперь всё встало на свои места, и скоро она вернется. И так далее, и тому подобное. Схожими были и концовки сновидений: радостный Дэйв со всех ног бежит к маме, которая тянет руки к нему навстречу, ещё мгновение — и он утонет в её объятиях, но за секунду до счастливого мига Дэйв постоянно просыпался, оказываясь в жестокой реальности, полный разочарования и горя. Возможно, побороть чувство одиночества и как-то скрасить детство ребенка могло общение с отцом. Но Игнат Хитвол неделями пропадал на работе, с сыном виделся редко, вёл себя крайне сдержанно и даже холодно. Мальчик тянулся к отцу и натыкался на стену формального соблюдения Правил воспитания. Старший Хитвол держал сына на расстоянии «вытянутой руки». Другой ближайший родственник — дядя Василий племянника искренне любил. Вникал в детские проблемы, играл, водил развлекаться — иными словами, уделял время. Вот только свободного времени у офицера немного. Дядя учился, воевал, лечился, посещая родной дом и племянника в промежутках между делами. Маленький Хитвол мог превратиться в отшельника, да судьба сжалилась над ребенком, предоставив ему частичку человеческого тепла. Бабушка Анна, потеряв дочь, посвятила оставшиеся годы своей жизни внуку. Она заменила мальчику мать настолько, насколько возможно, находилась с ним беспрерывно и до последнего вздоха заботилась о малыше. Без неё Дэйву грозило оказаться в руках воспитателей или провести первые годы в окружении собаки и под контролем Дома — суперсовременной, но всё же машины. А так бабушка дотянула Дэйва до школы, и семилетний мальчик отправился в мир взрослых первого сентября, когда в иной мир ушёл единственный близкий ему человек. Впоследствии, вспоминая бабку, Дэйв ясно осознавал, как много хорошего заложила в нём она, какой основой снабдила формирующуюся личность, и не раз благодарил судьбу за то, что не отняла у него хоть это. Среди прочего бабка, увлекавшаяся книгами, много читала мальчику. Став взрослее, Дэйв понял: то были отнюдь не только произведения, рекомендованные Порядком. Бабушка имела значительную библиотеку, собрав многое изданное до времен Хаоса и торжества Порядка, она знакомила внука с доступными его возрасту сочинениями. От неё он впервые услышал слово Бог.
Дэвид Хитвол. Школа
Ущербное детство, ограниченность человеческого тепла и общения рано приучили Дэйва к самостоятельности. С малолетства он чётко усвоил: ты отвечаешь сам за себя, никто не станет решать твои проблемы, разбирайся самостоятельно. И Дэйв разбирался. В меру своих сил. Со временем пришло осознание границ, переступив которые, события превращаются из дела личного в дело семейное, и твердая рука отца или дяди вмешается, ограждая ребенка от настоящих опасностей и реальных врагов. Маленький Хитвол научился шагать по жизни с гордо поднятой головой, одновременно следя, чтобы эта голова не высовывалась слишком высоко, дабы не привлечь излишнего внимания, и умело, не по-детски, скрывал свои истинные мысли и чувства от окружающих. Например, каждый год первое сентября Дэйв начинал с посещения могилы бабушки. Из-за этого он опаздывал на открытие школьного сезона и подвергался наказанию. Но никогда не объяснял истинную причину недисциплинированности и не нисходил до просьб сделать для него исключение. В школе неявка Хитвола в срок стала притчей во языцех, вызывала насмешки учеников и гнев учителей, и, лишь переводя сына в следующую ступень обучения, Игнат Хитвол разъяснил изумленным педагогам настоящую причину подобной «безответственности» самого дисциплинированного в прочие дни ученика. Своеобразные комментарии такого поведения Игнат получил от двенадцатилетнего сына.
— Смерды, пусть даже учителя, не имеют доступа к личной жизни принца крови. Я не стану объяснять ситуацию моей семьи кому-либо, — заявил подросток, готовый снести от отца любое наказание за упрямство.
Старший Хитвол промолчал, но в следующую школу предусмотрительно сообщил о столь важной для мальчика дате.
В начальной школе Дэвид Хитвол провел пять сезонов, с семи до двенадцати лет. Школьная система являлась результатом реформ Третьего Президента и представляла собой жесткую организацию, направленную на проведение воспитательной работы среди детей с целью превращения их в преданных сторонников режима.
«Мы должны воспитывать весь наш народ с детства. Мы хотим быть сильнее. А сила в единстве. С первых осознанных дней будущие граждане должны понимать своё предназначение — служба Порядку и человечеству. Дети являются частью большого движения и несут ответственность за судьбу Порядка, как взрослые», — говорил он не раз.
«Вместо молодежи, которую воспитывали получать удовольствия от жизни, подрастает иная молодежь. Она воспитывается в духе готовности к жертвам и лишениям ради Порядка. Также идёт взращивание здорового, способного противостоять испытаниям тела. Да, мы верим, что без подобного тела не может быть здорового духа у народа».
«Это великолепно, что каждый из вас представляет собой звено цепи в деле воспитания нашего народа», — заявил он на встрече со школьниками. «Возник новый, прекрасный тип человека. Отныне он не толстый и не худой, не высокий и не низкий, не умный и не глупый, а стандартный и исполнительный, ровный кирпичик для строительства нашего светлого будущего. Он здоров физически, духовно и прочно обеими ногами стоит на земле Порядка». При Третьем Президенте начальные школы приобрели полностью уравнительный характер, были унифицированы, и дети из бедных семей и из богатых, дети рядовых граждан и знати учились вместе.
«Только одно знамя — знамя Порядка развевается над нашими головами. Сын Президента и сын рабочего носят одну и ту же школьную форму. Лишь молодежь свободна от предрассудков и представляет собой настоящее сообщество. Да, молодежь — это Порядок», — под таким девизом воспитывала школа новое самоотверженно преданное Президенту поколение. За годы от Третьего правления до Восьмого школа превратилась в отлаженное производство и успешно превращала детей в послушных исполнителей воли политического руководства.
Дэйв быстро привык учиться и приспособился к новой жизненной среде. Он старался не выделяться. Не лез первым и не оказывался последним. Слушался учителей и поддерживал ровные отношения с товарищами. Учился хорошо, но в отличниках не числился. Правда, особенно успевал по Истории. Здесь сказывалась врожденная живость ума и склонность к логическому мышлению. В классе Хитвол являлся опорой и любимчиком учителя Истории, так как знал ответ на любой вопрос. Дэйв не кичился знатным происхождением. Не демонстрировал значок президентского рода и никогда не бравировал могуществом отца. Постепенно за ним закрепилась репутация ровного и исполнительного мальчика с прекрасными природными задатками. Таким он остался в памяти однокашников. Со всеми товарищеские отношения, и никто не смог бы назвать его своим другом. На каникулах дети часто ездили в гости друг к другу, но ни один не бывал у Хитвола, и все сделанные ему предложения он отверг под благовидными предлогами. Весенне-летние лагеря Дэйв не любил, однако терпел их стоически. Он понимал, у многих детей не было возможности поехать куда-нибудь во время каникул. Не каждому выпадало счастье иметь прекрасный Дом и свободу отправиться в любую точку Земли. Малообеспеченные ученики не видели ничего, кроме своего запущенного городка и маленькой стандартной квартирки, — и вдруг могли на две-три недели уехать путешествовать. Для них это было что-то новое и необыкновенное. Пребывание в летнем лагере относилось к числу самых лучших возможностей отдыха, предлагаемых начальной школой Порядка. Занятия на лоне загородной природы и общение со сверстниками сулили детям отличную возможность сменить надоевшее школьное и домашнее однообразие. Лагерные костры и палаточная романтика заставляли биться быстрее детские сердца. Дэйв снисходительно взирал на товарищей, пряча раздражение от подобной примитивной радости и бытовых неудобств. Он всегда ценил комфорт. Вынужденный пребывать в школе с утра и до вечера, маленький Хитвол минимально ел в общей столовой, предпочитая потерпеть до Домашнего ужина. Даже столь неизбежную вещь как посещение школьного туалета он осуществлял по возможности реже. Побывав в первом школьном походе, помучившись от условий природного быта, он заказал себе самый современный и очень дорогой костюм-хамелеон, способный копировать и школьную форму. Естественно, приобрести подобную вещь, доступную лишь избранным, без ведома отца восьмилетний мальчик не мог. Дом долго пытался соединиться со старшим Хитволом. Наконец тот ответил на вызов сына. Игнат сдержанно выслушал сбивчивое обоснование покупки и коротко сказал:
— Хорошо. Раз ты считаешь, надо, бери. Только обещай не пользоваться функцией компенсации физической нагрузки. Тебе рано. Не разовьешь нормальные мышцы.
И отключился. Так Дэйв стал обладателем воистину незаменимой вещи. Теперь, пока прочие потели от жары или мерзли от холода, Дэйв блаженствовал в комфортной температурной среде, что задавал костюму. В нём можно было бегать, костюм поглощал пот и освежал тело. Плавать и оставаться сухим. Находиться на морозе до 60 градусов и 50 градусов тепла по Цельсию, не испытывая неудобств. Безболезненно прыгать с высоты двадцати метров. Даже справлять внутрь малую и большую нужду. Костюм утилизировал экскременты. Встроенная аптечка следила за здоровьем хозяина и снабжала нужными медикаментами. Имелся небольшой запас воды и укрепляющих смесей. Костюм был непробиваем для всех видов ручного оружия. Корректировал движения человека и исключал получение растяжений и переломов. Чудо науки могло предоставить полную изоляцию от окружающей среды, чем активно пользовался Хитвол во время ночёвок, так как необходимость спать еще с кем-то в палатке его шокировала. Зато теперь он находился в коллективе и одновременно как бы сам по себе. Дэйв тайно свысока поглядывал на одноклассников, но угрызений совести от наличия подобного преимущества не испытывал. «Пойди и купи себе такой же, — рассуждал он. — Не можешь? Ходи в чём есть». Однако существовала сфера, где Дэйв демонстрировал своё превосходство. Сколько себя помнил Дэйв, у них постоянно жила собака. Это всегда был кобель, и его всегда звали Блонд. Собаки являлись редкостью в современном мире. Кроме вопроса, где её взять, присутствовал также «а чем её кормить?» Скудные пайки рядовых граждан для пропитания собак явно недостаточны. Да и обеспеченные семьи не часто могли получить разрешение на собаку. Правила гласили: животные должны жить отдельно от человека, тем более такие опасные. Не рекомендовалось выделяться. А то у одного есть собака, — а остальные?.. Но Хитволы не рядовые граждане, для них остальные именно «остальные». И перед Правилами, конечно, все равны, но есть и заслуги. И заслуги немалые. В школе, где учился Дэйв, собаку имел только он. Поэтому, чтобы поддразнить товарищей, он иногда сам гулял с Блондом или заявлялся с псом на внеклассные мероприятия. Блонд Второй, тогда смешной щенок, уже выполнял команды своего маленького хозяина и, когда надо, грозно рычал на окружающих. Отец сказал, что раньше эти собаки назывались немецкими овчарками и охраняли людей и животных от диких зверей. Про диких животных рассказывали на уроках зоологии и биологии, и пёс, способный защищать от таких монстров, внушал большое уважение. И зависть. Появиться с собакой значило продемонстрировать свой высокий статус и поставить остальных на место. Место ниже себя. А это делать Дэйв любил. Впрочем, свободного времени для демонстрации своего превосходства имелось немного. Правильная школа, проводя воспитательную работу, в первую очередь обращала внимание на формирование крепкого, здорового тела, а не накачивала молодежь голыми знаниями. Только во вторую очередь занимались развитием умственных способностей. Преподавание научных дисциплин занимало последнее место. Подобная стратегия неудивительна, так как целью школьного воспитания является побуждение к борьбе как к выражению элементарного желания выжить у индивидуума и у общества. С этими официальными положениями никто не спорил. Однако большинство знатных семей нанимало своим чадам преподавателей, которые дополнительно вели именно точные предметы. Юный Хитвол не составлял исключения. После школы он ещё два-три часа занимался дома и к девяти-десяти часам вечера чувствовал себя как выжатый лимон, добирался до кровати и погружался в беспробудный сон.
Начальную школу Дэйв закончил в числе первых десяти учеников. Для принца президентского дома результат так себе. Не плохо и не хорошо. Зато по основному предмету — Истории он стал лучшим учеником выпуска. Дэйв получил первый нагрудный знак и роскошную хвалебную характеристику от учителя. Вполне искренне, без оглядки на должность его отца, Историк рекомендовал Дэвида для дальнейшего обучения в элитной школе. Дэйв выпустился подготовленным и убежденным правильным подростком, верным солдатом Порядка и Президента.
В следующую школу Дэвид перешел в двенадцать лет. Учебное заведение гордо носило первый номер и готовило учеников для поступления в Академию Истории. Правда, последнее не являлось обязательным. Выпускник имел право дальше пойти в Высшее военное училище или Академию экономики, воспитанники были свободнывыборе профессии, но всё же большинство видело свое будущее именно в Истории. Единственная на планете школа принимала в свои ряды только мальчиков, прочие, в том числе элитные, соблюдали установленное Порядком гендерное равенство.
Первая Школа Порядка располагалась в одном из немногих уцелевших древних зданий. Естественно, помещения претерпели глубокую модернизацию, но носили следы особого «исторического» духа. Массивные постройки Школы внушали чувство избранности. Роскошное убранство жилых помещений напоминало интерьеры древних замков. Хотя новички представляли очень обеспеченные семьи, Школа производила на них сильное впечатление. Огромный дворец царствовал над округой, олицетворяя силу и вечность Порядка. Многочисленные постройки, окруженные садово-парковыми элементами, раскинулись на сотни гектар и представляли мыслимые и немыслимые возможности для учебы, работы и отдыха. Оглядывая комплекс из трансполёта, Дэйв почувствовал себя принцем. Школа готовила повелителей Порядка, а у них не должно быть недостатка ни в чём. Об учениках заботились, и они, конечно, это видели.
Такое внимание особенно льстили школьникам на первых порах. Действительно, приятно осознавать: ты отвечаешь строгим параметрам и не зря сдавал отборочные тесты. При поступлении тщательно проверялась родословная. Понятно, у Хитвола проблемы происхождения отсутствовали. Требовалась рекомендации местного Историка и Историка школы. Общие учебные дисциплины засчитывали по представленным результатам Единого Правильного Экзамена. Основными же являлись дополнительные испытания. На них проверяли командирские и лидерские качества абитуриента, способность руководить людьми и личностные характеристики, такие как воля, умение преодолевать трудности, порядочность. В течение двенадцати дней кандидаты участвовали в военно-спортивных состязаниях, ночных тревогах и марш-бросках, проходили тесты на моральную закалку, выясняли отношения на реальном боксерском ринге и симуляторе дуэлей. Даже привыкший к самостоятельной жизни Дэйв поразился контрасту. Он очутился в казарме. Каково же другим мальчишкам? Многие новички были шокированы таким началом карьеры. Им всё казалось чужим. Классы назывались взводами, одежда униформой. С целью воспитания ученики обслуживали себя сами. С первого дня действовали по команде, все команды выполнялись коллективно. Распорядок строго регламентировался. Никаких отклонений от него не предусматривалось. Утром проверяли постель. Горе тому, кто неправильно застелил бельё. Затем осматривали душевые и туалеты. Каждый должен был усвоить раз и навсегда: «Один ты — ничто, в Порядке всё». Каникулы, когда дети отправлялись домой повидать родителей, полагались только после года обучения. Очень скоро первокурсник понимал: кто нарушает или не соблюдает правила, тот становится отстающим со всеми вытекающими последствиями. Воспитание в интернате требовало большой физической и моральной закалки. Тяжело приходилось впечатлительным натурам, а также индивидуалистам. Всё, что выходило за нормы, подлежало наказанию. В самих взводах отношения строились по принципу «воспитайте себя сами». Командовали по очереди сами воспитанники, естественно, под наблюдением воспитателей. Таким образом ученики доказывали способность руководить подразделением. Уже двенадцатилетние, подростки исполняли обязанности дежурных и отвечали за внутренний распорядок. Правила гласили: воспитанник учится командовать. Он развивает веру в свои собственные силы, что крайне необходимо для укрепления воли. Через неделю его сменяет другой воспитанник. И предыдущий командир вновь учится подчиняться. Так что взвод новоприбывших всё время остаётся единой командой. В реальности это больше напоминало кулачное право. Прежде всего страдали те, кто был меньше и слабее. Более старшие по возрасту воспитанники обладали достаточно большой властью. Они следили за дисциплиной, наказывали провинившихся, определяя меру наказания, и могли превратить жизнь товарищей в сплошное мучение. О милосердии речь не шла вообще. Воспитатели и старшие ученики определяли место новичкам в иерархии заведения. Если новичок возражал, ему «вправляли мозги», иногда с помощью кулака. Самыми тяжелыми для начинающих были первые месяцы. Дэйв быстро сделал выводы и привычно спрятал свое гордое «я» под оболочкой покорности Порядку. Чем тщательнее выполняешь указания старших, тем меньше на тебя обращают внимания, сосредоточиваясь на нарушителях. Не все выдерживали испытания, отсев составлял до тридцати процентов поступивших. Обычно они переводились в одну из других элитных школ, где режимы были намного мягче. Зато «выжившие» оказывались готовы ко всему. Учителя проживали в казарме со своими учениками. Подъем производился в шесть часов утра, отбой в десять вечера. Уроки Истории длились бесконечно. «Вы — будущее, — внушали на Уроках, — мы маршируем к высшим ступеням Порядка, и всё, что противостоит нам, будет сметено. Вы должны стать примером для всех. Идет бесконечная война, война за Порядок, и ведите себя, как на войне». Ученики Первой Школы годами готовились к ней морально и физически.
Общеобразовательные предметы преподавались лучшими специалистами с применением самых современных технических средств. Большое значение отводилось физической подготовке. Воспитанники через занятия спортом обучались преодолевать себя, бороться со своими страхами и нерешительностью. Их доводили до состояния полного изнеможения, до той черты, за которой сознание выключается, страх смерти отступает, и человек начинает себя считать органичной частью системы, приказы которой он выполняет без раздумий. Как результат, они должны стать опорой режима и в случае необходимости отдать последнее Порядку и Президенту.
После второго курса, по достижении четырнадцати лет каждый был обязан отработать на одном из заводов или ферм три месяца для того, чтобы приобщиться к жизни народа. Перед практикой наставляли: «Когда впоследствии вы станете руководить этими трудящимися людьми, вам будет намного легче управлять, ибо вы сами некоторое время являлись их товарищами по работе. Каждый практикант ежедневно должен задавать себе вопрос о том, как он будет ладить с этими гражданами, и в то же время разоблачать выродков и мутантов-предателей среди них».
Хитвол прекрасно усвоил правила. Требование постоянно показывать отличный результат вошло в кровь, он всегда оказывался среди лучших, тех, кого хвалили, награждали и рекомендовали на более высокие должности. Разбуди Дэйва среди ночи и спроси, что главное сейчас в твоей жизни, последует четкий ответ: «Не важно, что я жив. Важно то, как я выполняю свой долг перед Порядком».
Выпускники элитной школы готовились исполнять исключительно волю Президента. Они становились проповедниками идеологии Порядка и объединяли народ и диктатуру в единое Правильное сообщество. Получивший образование в школе выходил политически закаленным, бескомпромиссным борцом за Порядок. Выпускник фанатично верит в идею и является беспощадным противником всех антипорядковых сил. Плюс чувство самоуверенности и собственного превосходства. Дэйв и его однокашники считали себя лучшими из лучших. Уже в школьные годы они грезили о своем великом будущем, которого они смогут добиться.
История. Становление порядка
Одной из важнейший проблем планеты, решить которую следовало в кратчайшие сроки, являлась массовая незанятость. Миллионы людей скитались по огромным пространствам в поиске средств к существованию и представляли собой питательную среду для пополнения вооруженных банд всех мастей. Верховный Совет Истории понимал: от решения этой задачи зависит вопрос удержания власти. Иначе возникновение вооруженных «армий» продолжится до бесконечности. При Совете создали комиссариат промышленности, куда определили людей, хоть мало-мальски сохранивших представление об экономике, и работа закипела с присущим Историкам энтузиазмом. Первым пунктом провозгласили создание однотипных городков-хозяйств с населением от 10 до 15 тысяч человек в каждом. На таком количестве жителей остановились не случайно. Решили, что городского населения будет достаточно для развития любого производства, а, с другой стороны, малая численность позволит эффективно контролировать благонадежность граждан. Остатки больших городов объявили рассадниками хаоса и планомерно ликвидировали. Для их расчистки и строительства новых требовались рабочие руки. Поступили просто. Всех незанятых, праздношатающихся, бездомных и прочих, включая даже попавшихся участников бандформирований, сгоняли в лагеря. Там людей кормили и одевали. Лагерь обычно располагался возле места появления очередного городка и существовал, пока шло строительство. Когда оное заканчивалось, формировали население, часто из тех же лагерников. Они становились полноправными гражданами города, где всякому предписывался определенный вид занятий. За выполненную работу предоставлялось жилье и питание. Если гражданин не женат, женщина не замужем, такие жители расписывались по парам и образовывали семьи. Кому с кем жить, определял местный Историк. Личные просьбы принимались, но не всегда учитывались. Правда, в процессе формирования из лагерного состава населения вновь отстроенного города любые мужчина и женщина могли записать себя как муж и жена. Возрастной потолок определялся в 60 лет. Старше этого возраста в граждане городов не записывали. Уделом пожилых людей стала работа в лагере до смерти. Покидать населенный пункт без разрешения городского Историка запрещалось. И вид наказания за подобный проступок существовал один — казнь. Так по Земле и двигались цепочки лагерей Порядка, а за ними возникали города и исчезали бесконтрольные зоны хаоса.
Совет определял, какую продукцию должен производить город. А новый комиссариат снабжения и распределения предписывал, сколько и куда её отправлять. Другим могущественным подразделением стал комиссариат транспорта. Дороги и коммуникации превратились в важнейшую не только экономическую, но и политическую задачу. Сила Порядка должна контролировать каждый, самый отдаленный уголок, — а как это сделать без дорог? Выдумывать новые методы здесь не стали. Передвижной лагерь, работа за еду. Одна попытка неповиновения или побега — и работника переведут в воспитательный лагерь. А это значит — на самый грязный или опасный участок. Второй случай неповиновения Порядку — казнь, без исключений и скидок.
Через несколько лет весь полученный опыт проанализировали. Оповестили о безусловных успехах и на подготовленной основе создали первый пятилетний план по борьбе с хаосом, голодом и беспорядками. Для совершенствования управления подконтрольную территорию разбили на районы. В район входило от 5 до 20 городков и деревни и фермы, расположенные на окружающей земле. Во главе стояли районные Историки. Они подчинялись непосредственно Верховному Совету, в который, помимо Председателя, входило четыре человека, контролировавших районы по географическому признаку: Север, Юг, Восток, Запад; по очереди члены Совета становились заместителями Председателя. Поскольку сторонников хаоса, бунтовщиков хватало, при каждом городском и районном Историке образовали группы активистов Истории (гаИ), они контролировали Порядок и боролись с мелкими нарушениями. Для подавления серьезных волнений имелись гарнизоны Корпуса Десанта. Их командиры выполняли приказы Президента. Создание нового мира пунктуально подкрепляли идеологически. Разработали концепцию Правильного города. Правильный город — это город, в котором живут Правильные люди, составляющие Правильное общество. В этом и ни в чем другом залог их благополучного, безбедного и счастливого существования. В этом их спасение от хаоса и гарантия всеобщего преображения Земли. Тело человеческое должно быть совершенно. Понятие совершенства тела общепризнано, и каждый стремится стать совершенным телесно. Город же подобен телу, и его составляет единое бытие граждан. Город связывает и сохраняет все людское и, развиваясь в совершенстве граждан, совершенствует их самих. Главное в таком городском обществе — это ценности Правильные, нравственные, которых придерживаются люди, составляющие город. Тогда качество жизни данного города, включающее в себя мир, благополучие и уверенность в будущем, для всех и для каждого зависит от преобладания Правильных, высоконравственных качеств в самих гражданах. И эти качества в гражданах надо найти и развивать. Ибо в естестве человеческом есть врожденный нравственный закон — правила. Эти естественные Правила ведут человека к соблюдению мирового Порядка. Те, в ком их нет, кто не хочет развиваться, будут наказаны. Наказание — удаление из городского общества. А вне общества жить человек не может, как не может жить часть тела, отделившись от него. Таких людей следует изолировать, что есть благо для всего тела в целом и милосердие для них. Изолировать или уничтожить. Для решения такой задачи — выявить недостойных есть люди, близкие к совершенству, — Историки. А оружием их являются Правила. Правила даны не для того, чтобы констатировать пороки и злоупотребления человека. Правила даны, чтобы исправить злоупотребления и неправды и открыть истинные человеческие права. У людей могут быть расхождения в представлениях и мнениях о добродетели — о Порядке. Что считать Порядком, должно решать не общество и не отдельный человек. Абсолютное понимание Порядка вытекает из авторитета Правил, и соблюдение Правил ведет к истинному осознанию Порядка. Стремление к Порядку есть путь к всеобъемлющему выполнению Правил. Таким образом, город Правильных людей реален и может быть создан, если захотят сами люди. Если не захотят, им помогут Учителя. И так, постепенно, каждый человек станет совершенен, каждый город станет совершенен, и на Земле воцарится совершенное общество единого правильного Порядка.
Дэвид Хитвол. Расследование
«Шустрый парень», — подумал Дэйв, ознакомившись с письмом Евгения Курина, главного Историка города 3–5.
«Место потерять боится, потому и лезет с инициативой», — вздохнул Хитвол.
Курина он назначил совсем недавно. Бывший городской Историк Роман Турье сам попросился в отставку и перевёлся вслед за прежним шефом дорабатывать до пенсии в центральном аппарате. Дэйв удерживать не стал. На освободившееся место, вопреки рекомендациям и советам, поставил Курина, имевшего лишь среднее историческое образование второго класса и трудившегося помощником городского Историка всего пять лет. Курин приглянулся молодостью, незакомплексованностью и искренней преданностью, светившейся в глазах. Не последнюю роль сыграла короткая служба в Десанте. Курин отправился в армию добровольцем, смог после школы сержантов почти два месяца протянуть на Марсе. По причине ранения досрочно демобилизовался и с хорошей рекомендацией поступил учиться за счёт государства. С его происхождением получить такую должность было пределом мечтаний многих. Для примера, только в зарплате Курин выиграл почти в два раза, плюс жильё, транспорт, питание, автоматическое разрешение на третьего ребёнка и прочая, прочая. Люди постарше и позаслуженнее оказались обижены, так что на Курина сразу посыпались доносы и жалобы. Дэйв хода им не давал, объезжая новый район с Уроками, пятый город сознательно отложил на самый конец знакомства, предоставляя Историку время освоиться. Естественно, выявление урода на подопечной территории напугало Курина. На вершину тяжело взобраться, да легко слететь. Хитвол имел полное право наказать или снять с должности проштрафившегося подчинённого. Видимо, поэтому Курин спешил предложить самые крутые меры — как можно быстрее казнить Бирбака, заодно директора завода и заводского Историка.
«Себя спасает, — решил Дэйв. — Трусоват».
Хитвол строил совсем иные планы в отношении Бирбака. «Помощник! Передай приказ — задержать жену Бирбака и разместить у нас в районном центре. Пусть посидит до родов. Никого не информируй. Только командира группы захвата. Напрямую».
История. Сельское хозяйство
Когда начал устанавливаться Порядок, земледельцы находились в отчаянной нужде. С одной стороны, всепланетная катастрофа привела к массовому возвращению натурального хозяйства. Голод выгнал людей из городов, и выживание зависело от выращенного человеком урожая. С другой, все «власти», крупные и мелкие вооруженные банды грабили селян беспощадно. Сперва время на землях Порядка также творилось подобное. Однако вскоре пришло осознание базовой значимости земледелия, как с точки зрения гарантированного снабжения продовольствием, так и в качестве основного источника людских ресурсов. Первый Президент провозгласил политику поддержки земледельцев. «Крах крестьянства станет крахом всей нашей цивилизации. Росток Порядка может укрепиться только на земле Права», — заявил он. В соответствии с новым правильным курсом, изложенным в программе «Крестьянство как источник жизни правильных людей», обрабатываемые земли поделили на равные участки. За образец брались зерновые районы, что оказались под контролем Союза и Корпуса. Образовывались фермы с земельными угодьями размером до 100 гектаров, которые могли обеспечить семье землевладельца приличное существование. Участки объявлялись наследственными владениями без права отчуждения. Их нельзя продать, разделить, заложить или передать в уплату за долги. После смерти владельца они передавались по наследству старшему или младшему сыну в зависимости от местных обычаев или ближайшему родственнику по мужской линии. Позднее добавили, что владеть такими угодьями мог лишь правильный гражданин, доказавший свою Правильность, пройдя специальное обследование и сдав экзамен по Правилам. Такой человек носил почетный титул земледельца, которого он мог лишиться в случае, если нарушал Правила или прекращал активно вести хозяйство из-за физического состояния или по какой-либо другой причине. Таким образом, в начале существования Порядка земледелец был избавлен от угрозы потерять свой надел, его жизнь и имущество оказались под защитой. Но в то же время он оказался привязан к земле нерасторжимо на всю жизнь. По мере расширения власти Союза и Корпуса и прибавления земель с иными климатическими условиями размеры земельных наделов менялись, но схема оставалась общей. Власть забирала тридцать процентов урожая в виде налога, остальное оставалось в полном владении производителя для продажи и для собственных нужд. Разрешался наем работников, за которых хозяин нес полную ответственность. Взятого единожды работника нельзя уволить без согласия местных властей. Постепенно развился специальный сельскохозяйственный комиссариат, который регламентировал все стороны жизни и работы селян, распоряжался всеми видами сельскохозяйственного производства, переработки и сбыта продукции. Однако под контроль комитета не попадали огромные земельные угодья элиты. Граждане, получившие земли за заслуги, унаследовавшие их от родителей, распоряжались имуществом самостоятельно. Каждая знатная фамилия имела такие наделы, составлявшие сотни и тысячи гектаров. Клан Хитволов исторически владел гигантскими угодьями на Западе и Севере, где работали десятки тысяч людей, чей труд приносил семье очень хорошие доходы. Дэйв, например, в шестнадцать лет стал почётным Правильным земледельцем.
Дэвид Хитвол. Расследование
Изучая сводку происшествий, случившихся за ночь, Дэйв обнаружил любопытное сообщение: неустановленное лицо пыталось проникнуть в дом Бирбака.
«Вызови ко мне начальника отдела Контроля», — приказал Дэйв Помощнику.
Через пару минут Гарольд Хлой предстал перед озадаченным Историком.
— Что значит «неустановленное лицо»? — сразу приступил к делу Хитвол, не предложив подчинённому сесть.
Хлой, крупный мужчина сорока шести лет, замялся, втянув голову в плечи и уставившись в пол.
— Повторить вопрос? Вы оглохли?
— Виноват, — выдавил инженер. — Так и есть, неустановленное лицо. Мы не можем распознать личность.
Пришло время Хитвола замереть от удивления. С подобным случаем он никогда не сталкивался.
— Хотите сказать, не читается личный код нарушителя?
— Абсолютно. Кода просто нет.
Дэйв помолчал.
— Анализировали данные? Может быть, кто-то из граждан «исчезал» в зафиксированное время из системы Контроля?
— Нет, господин майор. Никто. Проверили три раза. Граждане на месте. Учёт полный.
Хитвол растерялся. Дабы скрыть замешательство, предложил Хлою устроиться в кресле и задумался.
— Подождите, я посмотрю сам инцидент.
Хлой послушно застыл в одной позе, Дэйв погрузился в просмотр. Итак, один час, семнадцать минут сорок пять секунд ночи, неосвещенный маленький дом Бирбака. Лёгкий дождь. Слабый ветер шелестит листвой деревьев. Ни души. Правильные граждане спят. Через двенадцать секунд система «перемешает» Хитвола от фасада к торцу здания. В темноте мелькает двигающееся от низкорослого кустарника пятно. Мгновение — становится очевидно: человек осторожно крадётся к окну. Пара шагов, и он у цели. В этот момент срабатывает выставленная группой захвата сигнализация охраны опечатанного объекта. Она бесшумна, но человек реагирует сразу и тут же исчезает. Конец записи.
— Лица не видно, фигура стандартная, — констатирует Дэйв вслух.
— Сразу перехватил включение тревоги и скрылся. Осведомлён, — Хлой само почтение.
«Ожидает наказания», — понимает Хитвол, завершая размышления.
— Какие меры планируете предпринять?
— Прошу Вашего разрешения поставить систему Контроля на внеплановую поэтапную ревизию.
— Надолго?
— Шестьдесят семь дней при сохранении семидесяти процентов функциональных возможностей.
— Ладно, — разрешил Дэйв. — Идите. Работайте.
Хлой направился к выходу, но был остановлен вопросом, который вдруг возник у Хитвола:
— Раньше подобное в районе происходило? Начальник отдела остановился:
— Один раз.
— Когда?
— Четыре года назад.
— Причину нашли?
— Нет.
— Альтернативные варианты ревизии есть?
— Только один — обратиться в центр Верховного Совета за помощью.
— Как поступил Артур Сквош?
— Решили справляться сами.
— Ясно.
«Что же тут непонятного? Не хотели выносить сор из избы». Дэйв и сам не горел желанием.
— Свободны.
Хлой ушёл, а Хитвол запросил информацию о первом сбое системы Контроля и событиях того дня четырёхлетней давности.
История. Правильный вид. Правильный человек
По мере укрепления режима часть членов Совета Истории больше и больше развивала идеи о равенстве граждан. Среди прочих широкое распространение в радикальных кругах получила мысль о взаимосвязи внешнего и внутреннего мира человека. Основополагающий догмат гласил: раз все думают и живут по единым Правилам, так же единообразно все должны и выглядеть. Первоначально, при Втором Президенте, практическое выражение теории нашло в одежде. Идеологи разработали всеобщий обязательный стиль и утвердили Правильную одежду. Затем пошли в развитии идеи дальше. Следует физический тип всех людей свести к единому стандарту. Тогда не станет явных отличий и исчезнет ещё одна причина для зависти и вражды. «Равенство людей является ключевым для понимания истории и прогресса. Неравенство в значительной мере объясняет процессы, определившие судьбу народов Земли. Нам нужны, — утверждали Историки, — только самые одаренные и трудолюбивые представители рода человеческого, что олицетворяют собой величайшее воплощение правил природы. Выделение и развитие такого типа чрезвычайно важно». Однако Второй Президент, будучи реалистом, навстречу новшествам не пошёл, предоставив потомкам решать, принять ли подобную трактовку всеобщего равенства.
Между тем он поставил точку в другом важном вопросе. Раз и навсегда дети, родившиеся вне брака, зачислялись в ублюдки. Кроме того, официальным наследником всякого гражданина, включая наследников престола, мог стать только ребёнок, зачатый естественным путём. Накладывался полный запрет на использование суррогатных матерей, на оборудование, имитирующее условия и детородные органы человека с целью вынашивания и рождения. Подтверждался изданный Первым Президентом Указ о запрещении клонирования и искусственного стимулирования роста людей. Во времена начала полного Хаоса противоборствующие стороны разработали и применили технологию создания массовых армий из клонов. С целью быстрого пополнения армейских рядов солдат выращивали по ускоренным программам, получая крепких физически, но недоразвитых умственно особей.
Новое дыхание учение о Правильном человеке приобрело во времена Третьего Президента. Постепенно оно «забронзовело» и превратилось в догму. «Мир — это единое тело, а тело человека есть его мельчайшая частица, сама являющаяся микрокосмом. Следовательно, — определили Историки, — человеческое тело — совершенная мера всего сущего. Сама мера должна быть стандартно-однообразной, ибо наличие разных „мер“ означает наличие разных миров, а мир един и один. Индивидуальные сознания объединятся в будущем во вселенское тело Космочеловека Порядка, и „бракованные“, „неправильные“ частицы могут извратить его сущность или вовсе не допустить его появления. Значит, „бракованные“ частицы нужно исправить. Или уничтожить, так как лучше пустота, могущая стать местом созидания, нежели безвозвратно пораженная частица». Первоначально теория не носила радикального характера, а скорее являлась рассуждением о человеческой природе и пожеланием верного пути духовного и физиологического развития личности. На учении долго не делали акцента, и только в правление Третьего Президента оно стало выдвигаться на передний план, трансформировавшись в безапелляционные Правила, под которые безжалостно подгоняли население. Правила пополнили тезисом о взаимосвязи физического типа человека с его моральными, интеллектуальными способностями, возможностями адекватного восприятия и оценки действительности, а, следовательно, к усвоению и соблюдению Правил и сопротивлению силам хаоса и распада. Социальные, идеологические, политические обстоятельства третьего правления способствовали возникновению подобной интерпретации учения. Преодоление прежних проблем, появление нового поколения людей, не помнивших хаоса, требовало восстановления элементарных ценностей, по которым их предки выстраивали отношения с природой и Богом. Без них невозможно создать истинный общественный порядок и благополучие. Тогда власть предложила вместо реального равенства различных по способностям и возможностям людей — внутреннюю и внешнюю идентичность, сочетающуюся с закостенелой иерархией, бюрократическое принуждение получило маску внутренней ответственности правильного человека и самоуправления правильного города.
Президент официально закрепил наследственный порядок передачи управления, обосновав в своей речи перед курсантами Академии Истории: «Всё окружение сопротивляется и не верит тому, что незаурядная личность станет именно такой. Подобное повторяется с каждым выдающимся сыном человечества. Искры гениальности присутствуют в каждом Президенте от рождения. Подлинный гений всегда таков от природы, его нельзя искусственно вырастить, тем более обучить этому».
Там же он объявил об окончательной победе Правильной демократии, так как под демократией следует понимать участие народа в собственной судьбе посредством каждодневного труда на благо общества, а вовсе не наличие каких-либо общественных договоров, открытых выборов, политических партий или союзов, прочих организаций. «У нас не может быть разных партий, так как все мы мыслим и ведем себя одинаково, — заявил он. — Раз так, мы истинно равны, и выборы среди равных станут первым элементом неравенства, который приведет к неравенству всеобщему, следовательно, к хаосу. Таким образом, выборы — это инструмент хаоса, тот, кто выступает за создание выборной системы, есть враг Порядка и должен быть уничтожен во благо человечества. Нам чужда идея суверенитета личности. Мы за народное единство. Народ может существовать без конкретной личности. Личность же без народа — нет. В этом все мы особенно равны. И я без моего народа песчинка, потенциальная жертва хаоса, как и любой из вас. Станем же держаться вместе — и песчинки превратятся в камень, о который разобьется всякая попытка хаоса и его пособников, вольных и невольных, нарушить наше счастье».
Новшества, принесённые Третьим Президентом в правила Порядка, верхушка общества встретила по-разному. Учение о Правильном человеке стало политическим оружием части правящего класса, использованным для закрепления превосходства над остальной массой населения и укрепления своих позиций внутри элиты. Однако значительная группа власть имущих скрыто или открыто выступила против. Причин было несколько. Самая очевидная — далеко не все попадали под новые стандарты. Эти люди оказались перед непростым выбором: смириться с потерей статуса и в лучшем случае переместиться в категорию неграждан — или попасть в лагерь, а то и лишиться жизни. Мракобесы из окружения Президента, подталкивающие его к активным действиям, не смогли провести новые тезисы даже через Верховный Совет Истории. Трое из четверых членов Совета высказались против, вполне обоснованно показав абсурдность всеобщего внешнего равенства. Молодой Президент растерялся, но апологеты Учения обвинили противников в заговоре и покушении на саму жизнь правителя. Многим из них это потом ещё как аукнется! Президент, как Председатель Верховного Совета, объявил о его роспуске. Сформировали новый, чрезвычайный состав, куда, вопреки традиции, вошли люди, не имевшие исторического образования. «Решения, приказы, приговоры чрезвычайного Верховного Совета Истории не подлежат публичному обсуждению и не могут быть обжалованы». По всей планете развернули деятельность чрезвычайных комитетов, проводивших поголовную аттестацию населения на соответствие Правильным стандартам. «Историки, принимая решение, выродок это или нет, в случае сомнений спросите себя: а как бы Президент поступил на моем месте? Согласуется ли это решение с сущностью Правил? И, убедившись, проводите решение без колебаний и жалости, основываясь на прочном, как сталь, единстве воли народа и вечно правильной сущности Президента. Лучше больше твердости, чем непозволительная мягкость» (из инструкции «Практические советы Историку»).
Начался массовый геноцид людей, забракованных комитетами. Вначале их отделяли от граждан и селили на отведенных обособленных территориях, особо явных выродков, ублюдков и прочих отправляли в специальные лагеря, условиях в которых были существенно хуже традиционных лагерей перевоспитания. Постепенно спецтерритории и лагеря оказались перегружены и не справлялись с наплывом, тогда перешли к тактике быстрого физического уничтожения изгоев. Точных данных не сохранилось, предположительно жертвами репрессий стала десятая часть населения.
В процессе внедрения Учения сформировался новый механизм управления, построенный на принципе «Президент — это народный вождь, а далее все местные есть маленькие „президенты“, прямо зависимые только от первого». Президент призывал не противопоставлять свободу Порядку. В своих речах он подчеркивал: «Свобода нужна всем, это аксиома, а противопоставление свободы и Порядка, свободы и справедливости в высшей степени неверно». «Люби свободу. Свобода и Порядок — одно и то же, — повторял Третий Президент. — Люди стремятся к справедливому Порядку, чтобы защитить свою свободу, не зависеть от непредвиденных обстоятельств и от произвола тех, кто сильнее. И наоборот, бедность, экономическая отсталость, коррупция, низкая продолжительность жизни — главные враги нашей свободы. Мы обеспечиваем равенство, равенство всех перед лицом Порядка. Благодаря Порядку нет бедных и богатых, нет сильных и слабых. Совместная работа побеждает голод и бедность, и люди становятся истинно свободны, свободны от неравенства и, следовательно, от зависти человека к человеку, эксплуатации человеком человека, угнетения одной личности другой. Над всеми царствует Порядок как высшая духовная и материальная субстанция. Каждый гражданин является частичкой Порядка до тех пор, пока остается в наших рядах, и, покидая их, превращается в песчинку хаоса, которая, при кажущейся свободе, есть самое несвободное из известного человечеству, так как нет и не может быть свободы без ограничения и только Порядок с его самоограничением гражданина есть истинная свобода. Находятся предатели или обманутые граждане, которые не понимают, почему мы должны стать равны и внутренне, и внешне. Да, и внешне. И это очень важно. Например, возьмите горсть песка. Все песчинки одинаковы, и вы удобно сжимаете их в руке. Если одна или несколько отличны от других, вы порежете об них руку. Мы не можем „порезать“ великую руку Порядка, ибо кровь его зальет всех, и мы, его частички, захлебнемся в этой крови. Так было в истории не раз, и так будет, если мы не исправим ошибку, не избавимся от выродков раз и навсегда. Миллионы, миллиарды благодарных потомком поймут эту священную битву и воздадут нам вечную славу».
Начался активный передел собственности. За годы реформ сформировался особый вид экономики. Прежде господствовавшие кланы вытеснялись и теряли позиции в результате тотальной слежки, использования государственной информации в личных целях, угроз и фальсификации политических дел. Промышленное производство и сельское хозяйство лихорадило, объективные экономические законы игнорировались, а всё функционировало исходя из решений тех или иных чиновников. Правила стали инструментом манипуляции, так как в них внедрялась возможность двойной трактовки в ту или иную пользу. Поручения Президента, которые якобы давались для улучшения имущественного положения граждан, на практике оказывались очередным способом давления.
Далеко не все приняли подобный подход и реформированную систему и смирились со своей участью безропотно. Наиболее активное сопротивление оказали жители сектора Север. Часть местных гарнизонов Корпуса Десанта перешла на сторону восставших, а командовал один из бывших районных Историков. Повстанцы сопротивлялись правительственным силам четырнадцать лет. Оппозиционеры продемонстрировали мужество и героизм в боях, последние же части, спасая себя и гражданских лиц, захватили один из космодромов и бежали на Марс и другие планеты. Вторым очагом сопротивления были некоторые районы в секторе Юг. Там преобладала партизанская война, растянувшаяся на многие десятилетия, до времен Пятого Президента. Конфликт в обществе прошелся ледоколом и по правящей семье. За время правления Третьего она из разветвлённого дерева превратилась в чахлый росток. Высокий, красивый, прекрасно образованный Третий Президент обладал всеми необходимыми успешному властителю качествами. Старший сын, он вырос окруженным любовью родителей в большой дружной семье. Получив власть, законность которой никто не оспаривал, он оказался во главе человечества, пережившего тяжелейший период истории и теперь, благодаря усилиям его предшественников, наконец гарантировавшего продолжение существования своего вида.
Возрождённое общество жаждало развития и прогресса, с надеждой взирая на руководство. Ожидания не оправдались. Тем сильнее оказалось чувство разочарования и недовольства. За долгие годы Третий Президент разоблачил множество заговоров против себя. Странно, но реально никто уничтожить властителя не пытался. Даже вооруженные повстанцы считали Президента жертвой интриг окружения и лишь стремились «освободить» его от дурного влияния. С годами страх гибели от рук недовольных развился в манию, и Третий Президент видел врагов везде. Президентская подозрительность и сгубила семью. Одного за другим он казнил четырех родных братьев, шестерых двоюродных, престарелого дядю, с десяток родных и двоюродных племянников и племянниц. Что же до высших сановников, тех сгинуло без счета, включая, по иронии судьбы, организаторов движения нового Учения о правильном человеке. Наиболее одиозным оказался процесс по делу собственных сыновей Президента. На старости лет Третий женился вновь и, подогреваемый молодой женой, решил объявить наследником своего новорожденного сына Николаса. Старшим приказали отречься и принести присягу, что они и сделали. Но первая дама прекрасно понимала, какая участь ждет её и сына после смерти престарелого правителя. Опираясь на помощь многочисленных родственников, наводнивших дворец, она убедила мужа в стремлении пасынков лишить собственного отца престола и жизни. Принцев арестовали и казнили, причем вместе с женами и детьми. От подобной жестокости содрогнулись самые преданные сторонники. Среди них оказался и единственный уцелевший любимый младший брат Президента. Он был последним ребенком Второго Президента, родившимся незадолго до смерти оного. Выросший при дворе брата, он почитал его за отца и являлся преданнейшим исполнителем всех начинаний. Много лет привязанность оставалась взаимной. Третий Президент даже женил брата на собственной старшей дочери. Как ни странно, брак оказался удачным. И вот этой дружбе пришел конец. Избавившись от прямых наследников, президентша решила устранить прочих. Долго отказывавшийся верить в преступления брата, Третий не выдержал напора супруги, рисовавшей ужасы, ожидавшие маленького наследника в случае смерти отца, и, обвиненного в попытке захватить власть, последнего члена семьи убили в собственном доме. За «сопротивление» при аресте. С ним погибли три сына-подростка. Четвертого, совсем младенца, неведомыми усилиями отстояла у отца, являвшегося мальчику и дедом и дядей, мать ребёнка. Она согласилась на все условия и скрылась с малышом в имении, расположенном в глухой провинции, подальше от свихнувшегося правителя и его властолюбивой жены. Прошло восемь лет. Николас занял место официального наследника. Отец таскал сына за собой везде. На официальных приемах он стал присутствовать с тех пор, как научился ходить. На мероприятия являлся в мундире и при полном комплекте медалей и орденов. Мальчик серьезно относился к своим обязанностям, умел держаться в обществе и на равных вел беседу с взрослыми людьми. Он был по-своему мил, очень обаятелен и тактичен. Приближался юбилей правления, и на празднование Третий Президент, стоявший одной ногой в могиле, решил созвать всех родственников. Вот беда, из родных остались только дочь и внук. Старец уже не помнил, как сгубил прочих, и ждал встречи с сыновьями и братьями. Дабы как-то смягчить ситуацию, вызвали принцессу Екатерину. Она прибыла, с великой неохотой покинув поместье. Предчувствия не обманули. К сожалению, Президент искренне обрадовался её появлению и, что ещё хуже, прекрасно принял внука. Прежняя ненависть вернулась, и президентша с новой силой принялась плести интригу для уничтожения конкурентов. Через полгода ей это в конце концов удалось. Одурманенный бесконечными наговорами, Президент разрешил жене осуществить кровавый план. Но сохраняя крохи разума, он захотел лично допросить дочь и сам вылетел к ней в провинцию, захватив Николаса с собой:
«Пусть мальчик поучится принимать решения».
На подлете к имению Екатерины в трансполёт Президента врезалась машина охраны. Пассажиры погибли мгновенно. Официально объявили о катастрофе. Среди придворных долго говорили, что это было первое и успешное покушение, организованное дочерью, вполне достойной отца. Четвертым Президентом провозгласили десятилетнего мальчика, последнего оставшегося представителя семьи Фрэнк, внука Второго Президента по мужской и Третьего Президента по женской линии. Несложно догадаться об участи вдовы его деда. Болтали, мол, Екатерина убила её собственноручно, а зажравшуюся родню президентши закатывали в специальные прозрачные герметичные колоды, похожие на старинные гробы, и пускали плавать по озеру перед президентским дворцом, наблюдая, как заключенные в них мучительно медленно гибнут от жажды, голода или удушья. Впрочем, чего только не нафантазируют придворные бездельники.
Дэвид Хитвол. Расследование
Мудрость предков и умение выкручиваться из безвыходных ситуаций всегда вызывали у Дэйва чувство уважения. Строгие указы Президента вовсе не превратили знать в высокоморальное общество. Богатые и власть имущие продолжали заводить любовниц, вопрос же, что делать с детьми — последствиями незаконных связей, решили просто и практично. Пассию сановника выдавали замуж. Случаи имелись разные, в зависимости от обстоятельств. Одни, наскучив господам, и вправду превращались в жён граждан, готовых за денежное содержание или карьеру согласиться на такой союз. Другие, бывало, целую жизнь проживали, не видя своего номинального супруга, оставаясь в полном распоряжении хозяина. Ребёнок регистрировался по имени формального отца и оказывался в абсолютной власти биологического родителя. Большинство предпочитало помогать отпрыскам, естественно, находились и безответственные личности. Власть, осведомлённая о шалостях знати, не торопилась перекрывать лазейку, мало того, по распоряжению Президента, гражданам запрещалось требовать генетической экспертизы третьих лиц и даже своих детей без особого разрешения. Иными словами, никто, даже будучи уверенным в действительном происхождении человека, не мог подвергнуть его освидетельствованию и, следовательно, доказав незаконность рождения, перевести в категорию ублюдков. Никто, кроме главы рода, имевшего право инициировать расследование происхождения гражданина, заподозренного в неПравильном рождении от кого-либо из членов рода. Так над головами «детей любви» и их потомков завис дамоклов меч мгновенной расправы, и они превратились в лиц, полностью зависимых от законных держателей фамилии. Обнаружив в списке сотрудников районного аппарата Истории молодого техника Эрика Ловтиха, Дэвид Хитвол весело хмыкнул.
«Давай его сюда», — приказал он Помощнику и погрузился в изучение личного дела своего незаконного кузена, потомка двоюродного прапрадедушки.
«Родственник» не замедлил явиться. Худой, сутулящийся парень старательно, но нелепо вытянулся по струнке.
«Вот такой-то мне и нужен», — оценил Дэйв.
— Вольно, — снизошёл Хитвол. — Располагайся.
Ловтих неловко устроился на краешке стула. Несколько минут Дэйв потешался, наблюдая за безуспешными попытками Кабинета придать сидению удобную для посетителя форму. Гибкая материя никак не могла приспособиться к незначительному кусочку тощего зада техника, которым он уселся, как на жёрдочке.
— Как жизнь? — задал Дэйв ничего не значащий вопрос.
— Спасибо Порядку, благополучно, — взвился Ловтих, чем окончательно дезориентировал стул, решивший вернуться к исходным очертаниям.
— Сиди, сиди, — милостиво разрешил Хитвол, давясь от смеха, ибо Ловтих исполнил приказ мгновенно и стул Кабинета едва успел подхватить его у самого пола.
«Вот умора! — Дэйв почти не сдержался и скрыл прорывающийся хохот покашливанием. — Надо переходить к сути, не выдержу больше».
— Ты работаешь здесь целый год, — констатировал Хитвол. — Зарекомендовал себя хорошо. Я просмотрел дело, и, хотя у тебя лишь среднее образование, ты явно талантливый специалист.
Дэйв выдержал паузу, Ловтих почтительно внимал.
— Почему ты, Эрик, не поступал на технический факультет Академии экономики? — притворился несведущим Хитвол.
— Виноват, — потупился Ловтих, — средства…
— Да-да, — «спохватился» Хитвол. — Обучение дорого. А жаль. Ты способен.
Помолчали.
— Знаю, у тебя есть младшая сестра. Как, кстати, её зовут?
Техник судорожно кивнул:
— Ольга.
«С претензией назвали. Да, не по Сеньке шапка».
Дэйв выяснил, что в младшей сестрёнке Эрик и родители души не чаяли.
— Куда она планирует после школы? — Хитвол притворялся неосведомлённым.
— На медика, — выдавил из себя Ловтих, заподозривший в расспросах Хитвола худшее. — Медсестрой хочет стать.
— Почему не врачом? — «удивился» Дэйв.
— Средства на обучение, мой господин…
«Вот теперь лучше, — удовлетворённо подумал Хитвол. — С фразы „мой господин“ и следовало начинать».
Он резко изменил тон:
— Слушай меня внимательно!
Ловтих вскочил. Дэйв встал напротив, почти упёрся лбом в лоб родственника.
— Хочешь увидеть сестру врачом?! Хочешь выбиться в люди? Помочь родителям? Тогда подчиняйся мне беспрекословно. Понял?
— Так точно, мой господин, я готов.
Техник был искренне напуган и на всё согласен.
— В системе Контроля произошёл сбой. Ты в курсе?
Эрик кивнул.
— Я отдал приказание твоему начальнику провести проверку. Однако это уже второй случай за четыре года. И Хлой работал тогда и сейчас. Где гарантия, что он не замешан? Ведь причину не нашли и не устранили. Как я могу ему доверять? Согласен?
Ответа на вопрос Дэйв не ждал и продолжил:
— Я назначу тебя начальником вновь созданного подотдела. Формально останешься в подчинении Хлоя, реально — выполнять мои распоряжения. Задача — независимый анализ системы Контроля и поиск причины сбоя. Я подброшу тебе оборудование и помогу с программами. Дам коды полного доступа. Негласно. Понял?
— Да, — техник выглядел ошарашенным, но глаза уже загорелись от перспективы.
— Проникновение в систему может оказаться возможным из-за её несовершенства, но может и по причине небрежности персонала. Запоминай, о чём говорят сослуживцы, при малейшем подозрении докладывай мне.
Дэйв выдержал паузу, чтобы Ловтих осмыслил услышанное.
— Зарплату тебе увеличу в три раза…
Техник чуть заметно дёрнулся.
— Что?
— Виноват, господин майор, сразу заподозрят…
Дэйв не дал закончить фразу:
— Именно. Решат, что я покровительствую родственнику. Нам того и надо. Такова наша версия прикрытия. Старайся притворяться туповатым и недалёким, схватившим птицу счастья за хвост. Подчёркнуто глупо и не к месту хвали меня, намекай на общие родовые корни. Да придумай понелепее название нового подотдела, чтоб любой скептик понял — это кормушка для родни. Справишься?
— Сделаю в соответствии с вашими указаниями!
— Сделай! Оправдаешь доверие — и увидишь сестру студентом медицинской Академии, родителей в новом собственном доме, а себя — офицером. Не справишься…
Дэйв зловеще замолчал.
— Всё понял, — по лицу Ловтиха крупными каплями струился пот.
— Иди.
Дэвид Хитвол. Род Хитволов
В детстве и юности Дэйв очень интересовался историей своей фамилии. Особо мальчику льстила близость к правящей династии. Не раз и не два пересматривал он скудное описание героических подвигов первого Хитвола, гордился им, ставил себя на место предка и представлял величие и славу, которые, безусловно, заслужил бы в те былинные времена. Взрослея, Дэйв более реалистично оценивал историю становления Порядка и постепенно пришёл к вполне верному выводу: основатели рода боролись за собственное выживание, используя любые доступные им средства и методы, и то, что они добились успеха, и есть величайшее достижение. Легендарный основатель появился из безвестности Хаоса в возрасте двенадцати лет, когда, оборванный и голодный, пришёл записываться в один из бродячих военных отрядов, что во множестве бороздили тогда просторы растерзанной планеты. Его приняли без возражений. Командиры формирований охотно пополняли ряды мальчишками. Неприхотливы, нетребовательны, абсолютно беззащитны и в полной власти начальника. Детей слегка учили обращению с оружием и сразу бросали в бой. Жалеть подобный сброд не жалели, опытные же бойцы предпочитали отсиживаться за спинами необстрелянных новичков. Потери, конечно, были огромными, но кого это волновало? Юный Хитвол отличался от множества своих сверстников тем, что сумел выжить в ужасной мясорубке и уже через полгода превратиться не просто в полноправного солдата, но и получить в своё подчинение десяток таких же пацанов. Так началась карьера знаменитого военачальника. Но то в будущем, пока же, несмотря на некоторые успехи, Хитвол являлся мелкой сошкой в небольшой банде, кормившейся с контролируемой территории. Неизвестно, как сложились бы дальнейшие судьбы её членов, скорее всего, они должны были безвестно сгинуть один за другим в бесконечных боях и стычках, если бы однажды в палатку командира не пришёл посланец зарождавшегося Порядка с предложением присоединится к Корпусу Десанта. Выгоды возможного объединения не представлялись очевидными, и главарь банды собрал командиров подразделений на совет. Мнения разделились. Лишь меньшая часть выразила готовность примкнуть к Корпусу, большинство же высказалось против, некоторые и вовсе предлагали казнить посланца и двинуться войной на земли Верховного Совета. До подобного не дошло, посла отпустили, отказав по сути. Никто не заметил, как Хитвол, бывший в числе меньшинства сторонников присоединения, бесшумно скользнул в ночь вслед за выпровоженным гонцом. А наутро лагерь оказался окружён солдатами Порядка. Мало того, часть бойцов во главе с Хитволом перешла на сторону противника, сняв часовых и захватив в плен командира. История не сохранила сведений о судьбе последнего, зато Хитвол стал офицером Корпуса и получил в подчинение батальон. Превращение в начальника покончило со странностью поведения, которая наблюдалась у Хитвола и вызывала насмешки и пересуды товарищей. Во-первых, он регулярно куда-то исчезал, во-вторых, сколько бы Хитвола ни кормили, он всегда оставался скелет скелетом. Теперь он появился в расположении части с маленькой девочкой на руках. Оказалось, грубый и безжалостный солдат имел сестрёнку, которую тщательно оберегал и кормил не только её, но и семью, дававшую ребёнку приют. С тех пор Ольга (именно так звали малышку) следовала за братом по фронтам бесконечной войны. Между тем карьера Хитвола шла вверх. Он хорошо проявил себя в боях и скоро возглавил бригаду. Потянулись годы распространения и укрепления Порядка, а с ним роста власти и влияния Хитвола. Конец боевых действий он встретил как один из десяти самых высокопоставленных генералов Корпуса. И всё же главного успеха Хитволы добились не на военном, а на любовном поприще. Со временем худенькая девочка-замухрышка превратилась в статную красавицу, привлекавшую мужские взгляды и отвергшую не одно заманчивое предложение весьма видных женихов. Ольга продолжала безмятежно взрослеть под крылом заботливого брата, пока не попала на глаза самому Фрэнку. Пожилой правитель, не испытывавший проблем с женским вниманием к своей персоне, был сражён одним кротким взглядом молодой девушки и влюбился. Влюбился даже не как мальчишка, а как видавший виды человек, вдруг встретивший на своём пути, казалось бы, несбыточный, сказочный идеал. Властелин, от чьих желаний и капризов зависело население планеты, превратился в робкого ухажёра, зачастившего с подарками к Хитволам. Казалось, он только прикажи, да нет, просто намекни — и объект желания тут же бросят к его ногам, но мысль о насилии над своей любовью приводила старого жестокого убийцу в ужас. Ольге выделили прекрасный дом, слуг, охрану, правитель же довольствовался ежедневными визитами и светскими беседами. Соратники только диву давались и ждали, чем же закончится роман. Наконец Фрэнк решился и сделал предложение. Говорят, сцена объяснения была достойна пера Шекспира. Впрочем, кто тому свидетель? В общем, всё завершилось благополучно. Ольга, будучи девушкой не только красивой, но и практичной, согласилась. И с данного момента Хитвол стал не просто одним из генералов, а единственным родственником, чьё благородство и преданность сестре прошли испытание временем.
Ольга успела подарить супругу троих сыновей. Когда старшему исполнилось одиннадцать, старый Фрэнк перешёл в мир иной и молодая вдова осталась один на один с толпой соратников мужа, жаждавших занять ещё не остывший трон. Шансы малолетнего наследника были невелики, однако у него имелся родной дядя — первый заместитель командующего Корпусом Десанта. Хитвол предусмотрительно стянул преданные войска к столице заранее, и прочие претенденты, не смирившиеся с переходом власти к мальчишке, вынужденно рассредоточились по подконтрольным провинциям. Далее тандем сестры и брата показал себя во всей красе. Хитвол, командуя верными войсками, брал один район за другим, Ольга интригами, заговорами и обещаниями ссорила и разделяла противников. Одному из сильнейших вельмож она даже пообещала выйти за него замуж и сделать нового мужа регентом, когда же окрылённый претендент прибыл во дворец, вопрос передали на рассмотрение в Верховный Совет, члены которого, обеспокоенные возможным усилением данной фамилии, не только запретили брак, как противоречащий правилу Порядка, что женщина выходит замуж лишь однажды, но и велели казнить нарушителя. В итоге через пару лет уже не осталось открытых противников, и молодой принц утвердился на троне. Занимая пост Председателя Верховного Совета Истории и командующего Корпусом Десанта, он объявил себя Президентом. До самой кончины дяди и матери он слушался их рекомендаций и никогда не отстранял от дел. Данный период можно смело назвать золотым веком Хитволов. Четверо сыновей основателя фамилии были дружны как с двоюродным братом-правителем, как и с двумя младшими сыновьями тётки, занимали высшие посты в государстве и пользовались всеобщим уважением. Даже правящая династия часто называлась династией Фрэнков-Хитволов, что являлось отражением роли последних в становлении системы Порядка. Так продолжалось до Третьего Правления.
* * *
Долгие годы Третьего Президентства нанесли существенный урон семейству Хитволов. Будучи одними из ближайших родственников правящей династии, связанными с ней многочисленными узами, они полной мере испытали превратности судьбы царедворцев. Хитволы регулярно попадали под очередную волну гнева сумасбродного правителя, преследовавшего то своих родных братьев, то двоюродных, а позже и собственных детей, и эти репрессии захватывали окружение опальных принцев, а в окружении, естественно, было предостаточно Хитволов. Надо отдать должное: учитывая жестокость времени, могло быть и хуже. Однако и так не один и не два Хитвола поплатились за высокое положение карьерой, а то и головой. Единственное, в чём успех оказался очевиден, это сохранение накопленного богатства. Проявляя недюжинную изобретательность, уцелевшие члены клана ухитрялись получать наследство даже за казнёнными по обвинению в государственной измене родичами. Последний жестокий удар нанесла гражданская война, практически уничтожившая главную ветвь. Оба внука старшего сына первого Хитвола не смирились с новой трактовкой Порядка и встали на сторону повстанцев. При этом один из них долгое время занимал пост номер два в армии Севера. В итоге они где-то сгинули, одного точно убили, второй то ли бежал с планеты, то ли просто пропал без вести. Престарелого отца пропавших предателей родные прятали в глуши, регулярно перевозя с места на место его и единственную внучку — всё, что осталось от могущественной ветви семьи. Сохранившие верность Третьему Хитволы ходили буквально «по лезвию ножа», и неудивительно, что именно один из них оказался дежурным старшим офицером Дворцовой гвардии, готовившим последний роковой полёт Президента. Впрочем, наверняка это простое совпадение, как последовавший затем Указ регентши Екатерины о назначении «провинившегося» первым руководителем созданной Службы безопасности Президента.
Дэвид Хитвол. Расследование
«Пожар! — сообщил Помощник. — Горит дом главы города 3–5». «Да что же такое! — взвился Дэйв. — Порядка на вас нет. Доложи подробности!»
«Пожарные службы на месте. Ликвидацией ЧП занимается городской Историк Курин».
«Козёл он тупоголовый, а не городской Историк. Всё у него сикось-накось, — Хитвол разозлился не на шутку. — Вызови его срочно ко мне».
Через секунду Помощник доложил:
«Капитан просит разрешения прибыть позже. В настоящий момент он занят ликвидацией…»
«Ну-ка, дай связь», — перебил Дэйв.
Вскоре появилось изображение Курина, сзади фигуру Историка подсвечивали языки пламени и мелькали суетящиеся роботы-пожарные.
— Господин майор, — обратился к начальству Курин, стараясь перекричать пламя, — разрешите дождаться результатов тушения и анализа данных памяти дома!
Однако Дэйв был зол чрезвычайно:
— Быстро ко мне! Пожаром займётся Тогава. Ему поручаю и выяснение причин. Выполняйте!
Курин обречённо кивнул головой и направился к трансполёту.
Хитволы. Дядя Василий
Повторяя традиционный путь членов семейства Хитволов, Василий изначально выбрал карьеру Историка. Однако, проучившись в Академии почти пять лет, за два месяца до выпуска подал заявление и добровольцем перешел в Десант. Рядовым солдатом. В то время такой поступок почти равнялся самоубийству. Военная операция по освобождению Марса развернулась недавно. Войска бились за пятачок территории вокруг космопорта. Боевой опыт практически отсутствовал. Уровень подготовки солдат и офицеров оставался низким. Потери Десант нёс колоссальные. На Марс провожали, как на верную смерть. Мальчик из знатной фамилии, сам отправляющийся в ад, в глазах окружающих являлся чем-то ненормальным. Родители пытались остановить юношу, но не смогли. Почему, оставалось для Дэйва загадкой. Ведь в их власти было просто не пустить его на Марс. Лишь единственное условие отца — принять офицерский чин. Как бы то ни было, лейтенант Хитвол оказался в марсианском Корпусе Десанта. Выжил. И не просто, а проявил себя как великолепный солдат, способный уцелеть и решать поставленные задачи в труднейших условиях. Прослужив полгода, дядя стал командиром роты, затем батальона. Его отправили на Землю учиться в военной Академии, которую он с отличием закончил досрочно и уже через год после возвращения командовал на Марсе бригадой. Командир от Бога, прирожденный военный, мастер тактики и стратегии боя, в возрасте двадцати восьми лет. Вскоре произошли большие перемены. По традиции Вице-президент, как наследник, возглавлял одно из важных направлений государственной деятельности. Назначение давало возможность набраться необходимого опыта управления и заработать авторитет в государственном аппарате. Неясно, в результате каких интриг будущий правитель получил гибельное место командира Корпуса Десанта на Марсе. Управление Истории развернуло широкомасштабную пропагандистскую кампанию, доказывавшую, что без ресурсов Марса человечеству не подняться вновь, и на острие этой задачи номер один мудрым решением Седьмого Президента поставлен его брат и наследник. Талантливый полководец и великий организатор. «Слава Президенту, готовому подвергнуть риску самое дорогое — члена своей семьи — для блага Порядка и людей».
Для отравленного на «казнь» брата Седьмой Президент вдруг расщедрился. «Талантливый полководец» прибыл на Марс в окружении свиты из «золотой молодежи», делавшей военную карьеру при дворе, и притащил кучу предметов роскоши, исчерпав лимиты доставки грузов для армии на три месяца вперед. О войне он судил по 24-часовому курсу начальной военной подготовки и, что ещё хуже, на основании роликов Совета Истории, предназначенных для населения. Марсианская действительность, мягко говоря, оказалась «немного» другой. Запершись в бункере, недели две молодой Вице-президент находился в полной прострации. Но вскоре продемонстрировал действительное наличие организаторских умений. Он принял всего одно решение, зато абсолютно верное, — отстранил от должностей всех высших офицеров и назначил своим единственным заместителем с неограниченными полномочиями полковника Хитвола. Дядя принялся за дело рьяно. Изменил систему управления войсками, ввел практику дополнительной подготовки солдат, сократил или ликвидировал чрезмерно раздутые вспомогательные и штабные подразделения. Перестроил разведку, разрешил на свой страх и риск, вопреки сопротивлению Историков, принимать людей-перебежчиков из стана противника. Самих Историков отправил в войска, обязав принимать участие в боях. Дело сдвинулось, удалось оттеснить мутантов за пределы досягаемости космопорта и тем самым обезопасить доставку грузов. Это сразу сказалось на снабжении. Раньше терялся каждый четвертый корабль с Земли, теперь даже без увеличения поставок войска не испытывали недостатка в боеприпасах. Первый успех проложил дорогу другим. Воспользовавшись предлогом, Вице-президент отправился на Землю сообщить о победе. «Докладывал» два месяца, но надо отдать должное — выбил увеличение ассигнований для Корпуса в полтора раза. Василий тоже времени не терял и увеличил освобожденную территорию на 50 процентов. Далась победа, правда, нелегко. Мутанты организовали генеральное наступление, стремясь полностью выбить Корпус с Марса. В какой-то момент всё висело на волоске. Паникеры из свиты Вице-президента уже отправились занимать места в космолетах, где их и нашел злой донельзя полковник Хитвол и всех отправил рядовыми в войска. Наступление отбили, здорово потеснив противника, из свиты выжил лишь каждый второй, что надолго испортило отношения дяди со многими знатными фамилиями. Президент, говорят, только порадовался несчастью других родителей. А солдаты души не чаяли в своем командире. Прекрасно развивались и отношения с Вице-президентом. Дядя командовал, делая вид, что выполняет приказы командира Корпуса. Вице-президент «руководил», не выходя из бункера, и надолго летал на Землю как бы докладывать Президенту, честно лоббируя интересы Корпуса. Солдатам повысили жалование, ввели пенсии за выслугу, ранения или по инвалидности. Дали льготы по детям. Улучшили питание. Штаты Корпусы резко увеличили, улучшилось снабжение техникой. Тандем из наследника и Хитвола руководил Корпусом на Марсе почти восемь лет, фактически создав его с нуля и превратив в суперэффективную военную машину. За этот срок армия поставила под контроль свыше тридцати процентов территории планеты и перевела борьбу совсем в иное русло. Теперь Корпус наступал, пусть и медленно, но необратимо. Авторитет полного генерала, кавалера всех пяти ступеней медали и ордена «За службу Порядку» Хитвола стал в армейской среде непререкаем. Много добился и Вице-президент. Врагам не удалось сгноить его на Марсе, и теперь у претендента на трон за спиной стояли вышколенные, закаленные в боях солдаты, готовые выполнить любой приказ. Так что после смерти старого Президента выборы преемника прошли гладко. Никто из президентского семейства не осмелился бросить вызов. Триумф Восьмого Президента положил конец военной службе дяди. Иметь такую популярную личность во главе самых боеспособных частей Президент не решился. Но и уничтожать Хитвола, как советовали некоторые наушники, не стал. Чёрная неблагодарность опасна: как бы не взбунтовалось армия. Да и на будущее нужен командир, способный решать любые задачи. К тому же Игнат Хитвол и весь клан подлый поступок не простят. В итоге Василия отстранили от службы, назначили Советником Президента по военным вопросам и отправили в почетную ссылку — руководить специально созданным институтом Истории Десанта. Президент лично приказал денег на институт не жалеть, ни в чем Хитволу не отказывать.
Василий Хитвол оказался не злопамятен. Как ни странно, в нём военный сочетался с философом. К перемене в своей судьбе он отнесся спокойно. По крайней мере, внешне. Закончив в столь молодом возрасте свою блестящую карьеру, он не впал в депрессию и не ударился в пьянство, хотя случается подобное нередко. Неизрасходованную энергию Хитвол-младший направил на создание нового детища — института Истории Десанта. Подписывая Указ о создании учреждения, Президент понятия не имел, что это будет. Аналогично и все прочие представители органов управления. Поэтому Хитвол творил вольно. Василий выбил огромный кусок земли из государственного фонда, всего в ста километрах от столицы. Начал он строительство с музея. Целый комплекс вмещал в себя экспонаты оружия и снаряжения с древнейших времен до наших дней. Василий превратился в завзятого археолога и организовывал длительные экспедиции в самые удаленные точки планеты. Пользуясь Указом и генеральским званием, он перешерстил государственные склады и военные предприятия, забирая для музея понравившееся. Кроме того, с помощью брата протолкнул через Верховный Совет Истории приказ предоставлять музею для коллекции экземпляры любой вновь выпускаемой для армии техники и оборудования. Дальше-больше. Василий отстроил полигоны и учебно-испытательные тренажеры, дабы сравнивать и фиксировать для Истории возможности разных видов оружия. Постепенно сюда добавились учебные корпуса школы сержантов и Высшего военного училища, которые стали использовать институт для проведения выездных занятий. Естественно, столь важный объект получил ультрасовременную систему безопасности. Дополнительно Василий построил центр реабилитации ветеранов Десанта и, наконец, замахнулся на отдельный музей Истории космических вооружений. Министерство финансов пыталось жаловаться Президенту на неуемную расточительность главы института, но поддержки не нашло.
— Ну что вы, Шейва, — ответил Президент министру финансов, старавшемуся привлечь высочайшее внимание к цифрам трат института, — не стану я читать это. Хитвол преданный и решительный человек. Если бы не его действия, кто знает, где бы я сейчас был. А вы, кстати, в этом случае не заняли бы пост министра. Оставьте. Оставьте его в покое, — не дал он открыть рта финансисту. — Подумаешь, деньги. Придумайте что-нибудь. В конце концов, он не себе строит, обществу. Проведите по какой-нибудь иной статье. На образование, что ли.
Большего добиться от Президента не удалось. Зато министерство заработало неприятности: особым распоряжением Верховного Совета получило дополнительные контрольные Уроки Истории. Несложно догадаться: подписал документ Игнат Хитвол. Финансисты предупреждение поняли и выводы сделали правильные.
Личная жизнь Василия не задалась. В отличии от брата, он даже не пытался жениться. Странный для столь обеспеченного человека факт мог породить нехорошие слухи о наклонностях генерала, однако, завзятый холостяк, младший Хитвол прославился как светский ловелас и герой-любовник. Честь не одной знатной фамилии пострадала от его похождений. Огромное количество мужей, отцов и братьев соблазненных красавиц тихо ненавидели генерала. Бросить открытый вызов боялись все поголовно. Вызвать Василия на дуэль — то же самое, что застрелиться самому. Последнее ещё и лучше, так как быстрее и безболезненнее. Конечно, находились жалобщики в Совет по правильному поведению. Но ответ всегда получали один: полный кавалер ордена не подсуден Совету. Обращайтесь к Президенту. Некоторые пытались. И зря. Восьмой Президент женился в очень зрелом возрасте. Молодую жену любил, на сторону не бегал. Однако послушать про похождения других был не против. Он с удовольствием вникал в жалобы обманутых мужей, сочувствовал, обещал воздействовать. Далее на ковер вызывался Хитвол. И… Президент запирался с генералом часа на три-четыре. «Воспитание» превращалось в воспоминания о молодости, Марсе, рассуждения о политике и женщинах. Сопровождалось неуёмным потреблением элитного конька, поклонниками которого являлись оба. «Перевоспитанный» Хитвол отправлялся домой со строгим предупреждением «больше так не делать», и всё возвращалось на круги свои. А многочисленная дворцовая челядь, для которой всё тайна и ничто не секрет, разносила очередную историю по всему свету. Постепенно даже до тугодумов дошло: лучше никуда не обращаться, разбираясь внутри собственной семьи. Василий обладал своеобразным представлением о чести и никогда не разглашал имена временных подруг, если только это не сделает за него кто-либо другой. В итоге большинство предпочитало не выносить сор из избы и не позориться на всю планету.
Во время очередного «воспитания» Василий выпросил разрешение создать Ассоциацию ветеранов Десанта. В её члены на добровольных условиях принимались граждане, кто отслужил в Корпусе. Взносы имели символический характер. Большинство акций проводилось на средства Хитвола. Он спонсировал помощь инвалидам войны, семьям погибших солдат. Помогал с учебой и трудоустройством. Вытаскивал из неприятностей. Авторитет генерала, и до того высокий, рос, и спроси любого солдата и офицера, кто пример настоящего десантника, образец для подражания, получишь ответ — полный генерал Василий Хитвол.
Дэвид Хитвол. Расследование
Доклад Тогавы о пожаре произвёл на Дэйва двоякое впечатление. Сержант подробнейшим образом изложил ход событий, чем и создал отличную базу для размышлений. Именно для размышлений, установить же причину происшествия он не смог. Впрочем, техническая экспертиза запаздывала, и винить сержанта не имело смысла. Приходилось ждать. Ожидание раздражало Хитвола, он чувствовал, что упускает контроль над событиями в районе из своих рук и кто-то не-ведомый или неведомые по-хозяйски распоряжаются на вверенной Дэйву территории. Цели неизвестного врага оставались тайной, но методы его были безжалостны и свидетельствовали о широких возможностях. Дэйв оказался перед выбором: смириться и отступить или сражаться. Возможно, сражаться до конца, до гибели одного из противников. Дэйв не колебался ни секунды. Гордость и самомнение без труда победили страх.
«Только вперёд! — заявил он Помощнику. — Всякая мразь не смеет перечить принцу крови. Найдём и сметём их».
Дэвид Хитвол. Практика. Марс
После первого курса Академии курсанты проходили годичную практику. Место для практики дозволялось выбрать самому. Многие записывались помощниками к районным и местным Учителям Истории. Отбоя не было от желающих пройти практику в отделе Истории какой-нибудь крупной компании или корпорации. В ход шли различные ухищрения, родственные связи, служебное положение родителей. Прохождение практики на «хорошо» или «отлично» могло определить будущую карьеру, так как сильно влияло на место в списке, которое займет кадет при выпуске из Академии. Дэйв написал заявление на прохождение практики в десантных войсках на Марсе. Решение являлось столь необычным, что сам ректор вызывал Дэйва к себе, дабы убедиться в обдуманности его поступка. Дело в том, что отношения между Корпусом Истории и Корпусом Десанта были, мягко говоря, натянутыми. Корпус Истории имел отлаженную систему контроля за всеми структурами общества, включая вооруженные силы. Но Десант Марса являлся исключением. Формально Историки следили за соблюдением Правил и там. Фактически их роль была невелика. Под предлогом постоянного использования Десанта в боях, особой подготовки солдат десантники добились минимального количества часов Уроков Истории. Кадры Учителей Истории, работавших в Десанте, формировались из «особо преданных офицеров и военнослужащих или Учителей, рекомендованных Советом», взаимно утверждались руководством КИ и КД. Военные придирались к «не своим» кандидатам как могли. После утверждения Историки Десанта проходили специальные двухгодичные курсы переподготовки, где им основательно «вправляли мозги». Военные утвердили равное со всеми военнослужащими участие Историков в боях, и попробуй потом разберись, от чужого или своего выстрела погиб Учитель. Руководство КИ неоднократно жаловалось в Совет и Президенту. Однако всё оставалось по-прежнему. Всегда находились люди, не желавшие усиления КИ в Десанте, а Президент сочувствовал, но постоянно ссылался на историческую традицию. Именно Десанту, наравне с Историками, принадлежала львиная доля заслуг в прекращении Смутного времени и наведении Порядка. В общем, дальше призывов уважать друг друга и мириться дело не шло. Чёрная форма Корпуса Истории была для Десанта что красная тряпка для быка. Поэтому решение Дэйва пройти там практику весьма смутило руководство Академии. Подобного прецедента вспомнить никто не смог. Формально отказать Хитволу не имели права. Так же, как и КД — запретить курсанту-Историку служить в Десанте. Не понятый обеими сторонами, игнорируя устроенный им переполох, Дэйв в положенный час прибыл на сборный пункт Корпуса Десанта под вымышленной фамилией (требовалось скрыть причастность к правящей династии). Решение пройти практику в армии созрело у Дэйва давно. Рассказы дяди о службе крепко засели в юношеском сознании. Одно время Дэйв очень колебался, не поступить ли ему на учебу в офицерское училище Десанта, и только решимость отца, подкрепленная авторитетом дяди, склонила вывод в сторону Академии Истории.
На пункте сбора школы сержантов Десанта офицер, принимавший документы Дэйва, выглядел явно озадаченным. Он приказал подождать и вышел, а вокруг Дэйва, облаченного в форму кадета Академии Истории, воцарился вакуум. Проходившие мимо офицеры и курсанты, увидев его, буквально открывали рты от удивления и обходили метра за два. Наверное, будь на месте Дэйва марсианский мутант в полном вооружении, он вызвал бы меньше неприятия и отвращения. Минут через пять офицер вернулся и приказал следовать за собой. Они прошли по коридору и остановились у двери со светящейся надписью: «Начальник школы, полковник Франклин Д. Тарасов».
— Заходи, — сказал офицер, сам остался в коридоре.
Шагнув, Дэйв оказался в просторном светлом кабинете, где единственным предметом являлся стандартный комплект «рабочее место руководителя», а украшением — флаг Десанта и изображение Президента. Полковник Тарасов, в мундире с множеством наград, стоял у стола. В единственной настоящей руке он держал документы Дэйва.
Дэйв доложил:
— Курсант Хитов для дальнейшего прохождения службы прибыл!
И замер по стойке «смирно». Полковник молчал, во все глаза разглядывая необычного курсанта, причем один глаз был явно искусственный, но и он, казалось, излучал недоумение. Наконец полковник заговорил, по-военному кратко и безапелляционно:
— Решил поиграть в солдатиков, сынок?
— Никак нет!
— Ты ведь не дурак, да? По документам, с отличием окончил первый курс. Знаешь, тебе здесь не место.
Полковник выдержал паузу:
— Я напишу, что ты не подходишь по уважительной причине, и отправлю тебя обратно. Все будут довольны, а ты сможешь гордиться своей смелостью. Согласен? — спросил Тарасов в очень утвердительном тоне. Перехватил документы протезной левой и занес правую руку, чтобы поставить резолюцию.
— Никак нет. Прошу разрешить обратиться к вышестоящему начальству.
— Что?! — от неожиданности полковник выронил стикерс.
— Имею право согласно пункта 6 статьи 8 Устава ВС.
Полковник обомлел. Придя в себя через пару минут, он сменил тон:
— Ну, зачем тебе это надо? Окружающие станут тебя чураться, на войне тебя могут убить. Зачем?
Дэйв понял: полковник не отступит, не мытьем, так катаньем не примет его в школу. Тогда он решился на крайнюю меру.
— Мой второй отец, родной дядя, посоветовал так поступить.
— Фамилия дяди? — спросил Тарасов.
Вместо ответа Дэйв сообщил код доступа к секретным сведениям о Дэвиде Хитове. Полковник глянул на экран, и выражение его лица изменилось.
‑Так ты его сын? Хитов — псевдоним?!
— Так точно.
— Как он?
— Нормально, просил передать вам наилучшие пожелания.
Дядя ничего такого не просил. Дэйв предварительно ознакомился с биографией Тарасова и нашел: полковник еще в звании лейтенанта проходил службу под начальством комбрига Хитвола. За несколько секунд полковник стал иным человеком. Он смотрел на Дэйва с таким уважением, что стало даже неловко. На всякий случай Дэйв проявил на костюме значок члена Президентской семьи, но то очевидный перебор. Полковник мгновенно оформил Дэйва в школу, вызвал дежурного офицера, который явно ожидал другого решения начальства, и, пока Дэйв приходил в себя в коридоре, так проинструктировал подчинённого, что он, ведя Дэйва в казарму, разглядывал последнего, как ребенок диковинную игрушку.
Три месяца обучения в школе сержантов Десанта дались Дэйву нелегко. Нельзя сказать, что к нему открыто придирались. Действовали исключительно корректно, по Уставу ВВ. «Случайно» получалось, что самые тяжелые программы по боевой и физической подготовке доставались именно Хитволу. Тесты на оценку результатов у него оказывались самые строгие. За время учебы Дэйв получил полный комплект мыслимых и немыслимых очередных и дополнительных нарядов, которые только мог коллективно выдумать командно-преподавательский состав. Служить оказалось очень, исключительно тяжело. Дэйв ни разу за всё время не спал больше 4–5 часов в сутки. От физической усталости и недосыпания мысли начинали путаться, реальность смешиваться со сном. Однако он вытерпел до конца, как говорится, «на зубах», силой воли заставил себя не подавать ни малейшего повода усомниться в его пригодности к службе в Десанте. И каждый день он благодарно вспоминал дядю. Упражнения и задания, что он получал от него в детстве, оказались из курса обучения десантников. Именно жесткой подготовке он был теперь особенно благодарен, без неё выдержать испытания школы Дэйв явно не смог бы. Зато элитный колледж и курс Академии Истории сразу поставили его выше курсантов в интеллектуальной подготовке. То, что преподавалось в школе на уроках, с трудом укладывалось в головах полудеревенских парней, шедших в Десант от безысходности, в надежде хоть как-то подняться в жизни, для него являлось отдыхом. Теория действий командира отделения, на которого их учили, была ему известна ещё с десятилетнего возраста. Отношения с товарищами по учебе сложились ровными. Дэйв сразу решил не выделяться, раствориться в среде курсантов. Конечно, стать своим с нашивкой кадета Академии на рукаве невозможно. Но постепенно к нему привыкли. К тому же Дэйв проявил себя хорошим товарищем, помогал слабым и отстающим как на учениях, так и на уроках. Настоящее уважение и сочувствие он прибрел, уже заканчивая школу. Получалось, что по результатам Дэйв занимал первое место на курсе. Следовательно, как лучший курсант, должен получить погоны старшего сержанта, а не сержанта и распределиться на должность заместителя командира взвода. Тут взъярилось военное начальство. Как это так — кадет Академии лучше всех? На выпускных экзаменах результаты тестов так откровенно подправили, что стыдно стало всем. Начиная от курсантов и до полковника Тарасова, который поделать ничего не мог. Настоящую фамилию Дэйва по Правилам оглашать не имел права и просто боялся встретиться с курсантом взглядом, когда вручал ему диплом об окончании школы, сержантские погоны и грамоту за второе место в списке выпускников. По окончании церемонии строй рассыпался, и товарищи-курсанты сочувственно похлопывали его по плечу, кое-кто открыто возмущался такой несправедливостью. Кажется, меньше всех расстроился сам Дэйв. За время учебы он ясно понял, что не хочет становиться военным. Муштра, слепое подчинение и жизнь по приказу не для него. Досыта наелся в детстве. Поэтому он просто радовался окончанию тяжелого обучения, совершенно не переживая, какие ему вручили погоны. Больше его волновало, как его встретят в действующей армии на Марсе. Клеймо Историка продолжало красоваться на рукаве.
* * *
Вопреки ожиданиям опасения оказались напрасны. На Марсе шла война. За годы Смутного времени, последующий за этим период восстановления космические колонии, базы на планетах Солнечной системы и за её пределами были запущены. Поселения на Марсе страдали от нехватки оборудования, медикаментов, продовольствия. Когда междоусобная война проникла и сюда, ситуация стала катастрофической. А вскоре появились мутанты. И людей на Марсе практически не осталось. Все, кто выжил, сгруппировались на последней базе около космодрома, отбиваясь от возрастающих полчищ и ожидая помощи с Земли. Ждать пришлось долго. Когда прибыл первый после многолетнего перерыва корабль, на базе оставалось полторы тысячи человек. В основном подростки и молодежь, те, кто родился и оказался в состоянии выжить в этом аду. Кто с детства держал в руках оружие и мог есть всё что угодно. С годами Марсу уделяли больше внимания. Неся потери, армия смогла очистить и поставить под свой контроль до 50 процентов планеты. Силы мутантов удалось расчленить, и теперь они представляли 3–4 больших укрепленных района. Причем, учитывая полное превосходство людей в воздухе, основные, тщательно замаскированные опорные пункты мутантов располагались под поверхностью. Противник прекрасно знал планету, подземные пещеры, коридоры, проникал по ним глубоко на освобожденную территорию и наносил тяжелые удары. Отступать мутантам было некуда, пощады они не ждали, оставалось сражаться за своё выживание, и сражаться отчаянно. Поговаривали, что среди них до сих пор попадались люди, особенно среди командиров, в том числе бывшие военные и потомки беженцев периода Великого Равенства Третьего Президента. Малоизученная логика поведения мутантов плюс человеческий разум и знание военной науки часто ставили командование в тупик. Поражения армии не являлись редкостью. Но Марс, его ресурсы представляли огромный интерес для Верховного Совета, и Земля слала и слала солдат, оружие, боеприпасы. Война шла до полного уничтожения противника и превращения планеты в безопасную колонию Земли.
После изнурительного перелета на военном космолете с минимумом удобств прибывшее пополнение тут же, на территории космопорта, распределяли по частям. Дэйв вытерпел длиннющую очередь и встал на место регистрации. Мгновенное сканирование, и на табло вспыхнул результат распределения:
— Командир третьего отделения второго взвода первой роты третьего батальона шестой бригады Корпуса Десанта на Марсе. Сборный пункт маршевого батальона в зале 14. Получение оружия и снаряжения там же, у стойки 8. Проходите за указателем, — произнес компьютер. — Следующий!
Подхватив вещи, Дэйв двинулся за бежавшей впереди точкой указателя. Тот быстро вывел его к рукаву, соединяющему 14-й зал и выход на посадку планетной транспортировки. По пути Дэйв мгновенно получил стандартный комплект вооружения и боеприпасов и шагнул в гостеприимно распахнутый задний люк боевой машины десанта (БМД). Двери захлопнулись, и машина двинулась. На всё с момента приземления ушло полчаса, и никакой дискриминации по ведомственной принадлежности. Причины такого «либерализма» Дэйв понял быстро. До штаба бригады добрались без приключений, а вот к месту расположения батальона — уже в состоянии боевой готовности. В отделении, которое возглавил Дэйв, вместо штатных девяти состояло, включая его самого, семь бойцов, причем трое прибыли вместе с Дэйвом, двое служили на Марсе две недели и только один состоял в марсианском корпусе Десанта уже почти год. Таковы были потери и текучесть кадрового состава. Осмотревшись и внимательно изучив личные дела своих подчиненных, Дэйв сконцентрировал внимание на Иване Чевесе, том самом «ветеране» отделения. Дэйв хотел понять, как этот парень, выходец из стандартного маленького городка, поступивший в десант сразу после школы, сумел выжить в марсианском аду целый год. К сожалению, Чевес оказался необщителен. Держался он особняком. На вопросы командира отделения отвечал односложно. И делиться своим боевым опытом не спешил. Между тем разговорить солдата Дэйв очень стремился. Он сильнее чувствовал ошибочность решения проходить практику в Десанте. Реальность отличалась от юношеских представлений Дэйва о войне. Как человек умный, он быстро понял свою ошибку. Перед отправкой Дэйв даже хотел обратиться к полковнику Тарасову с просьбой вернуть его в школу сержантов. Помощником инструктора или кем другим. Правда, в этом случае потребовалось бы использовать авторитет дяди. Дэйв представил лицо Василия, узнавшего, как он прикрылся его именем, и полковнику писать не стал. Лучше на войну. Впрочем, все раскаяния запоздали, а война торопилась как могла. На вторую неделю по прибытии, не дав новичкам толком освоиться, бригаду бросили в бой. Командование давно хотело освободить поднятие Фарсида, восточный край которого, расколотый чудовищной силой, образовал причудливое переплетение связанных между собой каньонов и впадин. Без контроля над Лабиринтом Ночи, превратившимся в гнездо мутантов, соваться дальше в западную часть долины Маринера нечего было и думать. Для решения задачи сконцентрировали бригаду, где служил Хитвол. Замысел командования предусматривал, установив полный контроль над «воздушным» пространством, высадить десантников на вражеской территории и, продвигаясь по подземным ходам двумя «рукавами», взять противника в клещи и выдавить на поверхность в контролируемой Корпусом зоне. Таким образом, уничтожив кого-то в «кольце» наступающих «клещей», остальных подвести на минные поля и под огонь тяжелых орудий. Цель — полный контроль над районом, уничтожение живой силы, командных пунктов противника. Разведка предоставила план подземных коридоров и выходы к ним. К одной из таких дыр в скале и прыгнул Дэйв в составе своего взвода, имея инструкцию следовать указаниям программы наступления роты и взвода, которую закачали в память универсального костюма десантника (УКД) за пятнадцать минут до погрузки в боевые машины пехоты. Сгибаясь под тяжестью снаряжения (плюс дополнительный запас кислорода), десантники исчезали в черном провале входа. Семерых солдат отделения Дэйва разбили на две группы. Четверых придали первому, а двое охраняли Дэйва, замыкая колонну, в затылок «дышал» универсальный боевой робот (УБР). Как самому образованному, Хитволу доверили нести сверхмощный заряд, предназначенный для уничтожения особо прочных укреплений противника. Вес оборудования буквально придавливал Хитвола к земле, и уже минут через тридцать он перестал соображать что-либо, сосредоточившись на стремлении просто не свалиться. Десантники двигались по узкому коридору, окруженные каменными стенами с острыми неровными выступами. Темнота полная. УКД держал связь и проецировал на глаза Дэйва дорогу, давая расстояние до объектов, однако и это не уберегло курсанта. Когда коридор пошел вверх, относительно ровная поверхность превратилась в лестницу с гигантскими длинными ступенями. На каждую из них, высотой от полуметра и более, приходилось буквально запрыгивать. Здесь-то он выдохся окончательно и во время очередного «прыжка» зацепился за край, рухнув на пол. В этот момент где-то далеко впереди колонны раздался чудовищной силы взрыв. Взрывная волна, несущая обломки, тела солдат, оружие и тучи пыли, пронеслась по коридору, сметая все на своем пути, похоронив потерявшего сознание Дэйва под грудой обломков.
Как выяснилось позже, мутанты оказались осведомлены о плане Корпуса. Правое крыло наступающих заманили подальше и нанесли одномоментный удар по десяти колоннам, уничтожив практически полностью сразу. Дэйв упал за секунду до взрыва и, растянувшись во весь рост на ступеньке, оказался прикрыт выступом следующей. Пока он лежал засыпанный камнями, мутанты прочесали коридоры, собрав убитых и раненых солдат, оружие и материалы. Дэйва, прикрытого кусками скалы, приборы врага не обнаружили. Помогла и усиленная защита заряда, рюкзак которого доходил до головного шлема.
К счастью, он пришел в сознание, только когда мутанты удалились на помощь товарищам, сражавшимся с левым крылом бригады. Там дела у Корпуса обстояли не так плачевно. Из девяти колонн только две оказались уничтожены, остальные, отбивая атаки, отступали вполне организованно. УКД наколол солдата стимуляторами из аптечки, и всё же только с большим трудом Дэйв выбрался из-под завала. Огляделся. УКД и Помощник дали информацию о происшедших событиях. То, что всё плохо, стало ясно сразу. А вот что же делать дальше? Связь с командованием оказалась потеряна полностью. Исчез ретранслируемый сигнал спутника, исчезла ориентировка на местности. В памяти УКД имелась только схема-план движения взвода. После взрыва коридоры изменились до неузнаваемости, путь назад оказался безнадежно заблокирован, и Дэйв двигался наугад, стремясь выбраться наружу. Избавиться от рюкзака с зарядом он не решился, боясь обвинений в потере оружия, с чем легко попасть под трибунал. После почти часового бестолкового изнурительного блуждания по бесконечным коридорам, коридорчикам и ходам УКД подал сигнал о наличии света где-то далеко впереди. Сил сразу прибавилось, и Хитвол побежал вперед. Метров через восемьсот явно только что образовавшийся путь вильнул влево, и курсант оказался на небольшом выступе, дорога с которого уходила вниз, а взору открылась гигантская пещера. Среди нагромождения приборов, ящиков, лавируя между гигантскими экранами, передвигались десятки мутантов. Они были заняты своими делами. У ближайшей стены, под «ногами» Дэйва, очевидно, располагалось командование. Группа, более остальных походившая на людей, держала связь со своими отрядами во всех точках района боевых действий и непосредственно руководила ими. Часть пещеры у противоположной стены больше походила на склад, где ящики и контейнеры высились рядами до потолка. Рядом с ними десятка полтора мутантов разбирали трофеи, полученные от разгрома правого крыла бригады. Там же валялись тела убитых солдат, которые постепенно подавали на переработку в консервно-пищевой блок. Возле него под охраной жались с полусотни пленных десантников. Вся пещера была оборудована основательно, не за один день, окружена прозрачным куполом защиты, внутрь накачан воздух.
Дэйв опешил от такого зрелища. И тут же УКД издал сигнал тревоги:
«Опасность! Обнаружен противником!»
Хитвол инстинктивно дёрнулся назад, в спасительную темноту коридора, тут же осознав — не убежать. Вдруг вспомнились наставления дяди во время учебного боя в Центре: «Отступаешь. Стреляй, затем беги!» Дэйв нажал на застежку крепления рюкзака со снарядом. Пока тот летел с его спины на землю, одновременно раскрываясь для запуска, Хитвол успел понять, что бесконтактное управление повреждено, и ударил по кнопке пуск в то же мгновение, когда механизм коснулся земли. Выстрел — и заряд ринулся к цели, а Дэйв обратно в коридор. Далеко убежать не успел. Сзади нагнала гигантская волна освободившегося от взрыва воздуха и, своей силой превратив солдата в ядро, разогнала его по коридору, ударив в стену. Сознание померкло, и Хитвол погрузился в темноту.
— З-з-з-з-з-з… — жужжит над ухом надоедливый комар. Ярко-красное солнце пробивается сквозь закрытые веки. Дэйв пытается рукой отогнать надоедливое насекомое и отвернуться от беспощадного солнечного света. Но руки не слушают хозяина, а повернуть шею невозможно из-за тяжести головы. Дэйв пытается, пытается прорваться сквозь пелену тумана. И вдруг приходит в себя. Он лежит, уткнувшись головой в стену, а УКД надрывается звуковым и световым сигналом тревоги, пытаясь привести бойца в чувство. С трудом подняв чугунную голову, Хитвол получает сведения от Помощника:
«Ресурс УКД исчерпан на 60 процентов, интеллект костюма уничтожен, аптечка пуста, возможности заделывания пробоин закончились».
И главный ужас — задействован аварийный запас кислорода, которого осталось на 14 минут.
Дэйв бежал со всех ног. Как раненый зверь убегает от боли, он спасался от удушья. Легкие разрывались от нагрузки. Сломанный УКД не справлялся, и «стекло» шлема запотело. Датчики ориентировки почти не работали, и Хитвол тыкался по коридорам как слепой, собирая острые углы. Ещё немного — и, наверно, он бы умер не от нехватки кислорода, а от страха, что дышать нечем. На счастье, внезапно стены расступились, и Дэйв оказался на небольшом выступе скалистой стены, образованной каньоном. Тут же заработала связь. УКД автоматически связался с барражирующими в поисках уцелевших над местом сражения боевыми машинами пехоты.
«Я — БМП-18. Установлена связь с УКД 6-3-1-2-3».
«Я „База“. БМП-18: убедиться в безопасности объекта. Проверить подлинность».
«Я „База“. БМП-7: прикрыть БМП-18».
«Приказ понял. Выполняю. БМП-18».
«Приказ понял. Выполняю. БМП-7».
«Я — БМП-18. Сканирование подтверждает. В УКД 6-3-1-2-3 человек. Сержант Хитов».
«Я „База“. БМП-18: принять на борт».
Машина резко нырнула вниз, и через тридцать секунд Дэйв уже сидел в пустом отсеке для десанта, прижимаясь к сидению, которое обвивало его шлангами и трубками, накачивая костюм живительным кислородом, а обессилевшего десантника лекарствами и укрепляющими средствами. От такого изобилия и перенапряжения Хитвол потерял сознание, а БМП взяла курс на госпиталь.
Следующие 24 часа Дэйв провел прекрасно: в состоянии искусственной комы парил в индивидуальном медицинском боксе. А вот про командование Корпуса на Марсе этого не скажешь. Операция оказалась провалена абсолютно. Шестая бригада потеряла две трети личного состава. Убитыми и пропавшими без вести 756 солдат, сержантов и офицеров, включая командиров двух батальонов и заместителя комбрига. 26 УРБ, 1 БМП. При этом раненых оказалось всего 32 человека, соотношение их с убитыми еще раз подчеркивало бездарность командования.
Конечно, встали вечные вопросы: кто виноват и что делать? Надо отчитываться перед земным генштабом. Первый вариант — во всем виноват командир Шестой бригады. Его следует снять с должности и наказать. Однако подобное решение имело массу слабых сторон. Операция проводилась Корпусом, Шестая выполняла поставленную задачу. Такое объяснение не пройдет. Вариант два — виновата разведка. Но это тоже не идеально. Куда смотрели старшие офицеры, почему не перепроверили, зачем сунулись в эти пещеры, как бараны на бойню? В общем, запахло вызовом на Землю командира Корпуса, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Атмосфера в штабе воцарилась тягостная, текст рапорта переделывали уже раз пять, а выходило одно — несдобровать всем. На командире расследование не закончат, потянут за ним не одного старшего офицера. Вдруг по прошествии почти двух часов тягостных размышлений поступил анализ отчетов УКД и Помощников участников боев. Оказалось, сержант Хитов выстрелом спецснаряда уничтожил территориальный штаб мутантов, склад оружия, боеприпасов, продовольствия, а заодно и 38 пленных солдат десанта. Мутантов, согласно записям, погибло 156 единиц. Мало того, подлинная фамилия Хитова оказалась засекречена, с допуском к сведениям только командира и главного Историка Корпуса. Этим допуском генерал тут же воспользовался, и открылось, что Хитов не Хитов, а Хитвол, член Президентской семьи, сын заместителя Председателя Верховного Совета Истории Игната Хитвола. Ситуация менялась стремительно. Забрезжил лучик надежды. Штабные мудрецы организовали мозговую атаку и вынесли предложение. Цель операции была — полный контроль над районом, уничтожение живой силы, командных пунктов противника. Вместо провального — «Не выполнена по всем пунктам» — «Выполнена частично». Командный пункт уничтожен. Управление соединениями противника дезорганизовано. Контроль над районом установлен частично. Ну, то есть не мы, но и не они. А потери… Потери признаем. Исправимся. Зато какие у нас геройские солдаты! Вот Хитов/Хитвол — герой. Тут же подать рапорт наградить героя медалью «За службу Порядку» первой степени. Оставалась маленькая деталь. Утрясти эту версию с Главным Историком, чья подпись должна также присутствовать на документе. Разговор с Историком, естественно, лег на плечи генерала, который, учитывая тонкость момента, сам отправился в кабинет Историка. После получасовой беседы командир вернулся злой и взъерошенный, но зато с согласием Историка и поручил начштаба составлять документ.
После ухода генерала Главный Историк Корпуса на Марсе Роберт Хименес, немолодой уже человек, находился в мрачнейшем настроении. Разгром Шестой Бригады не волновал его лично. В бою перебежчиков не было. Врагу добровольно никто не сдался. Значит, работа Историка на высоте. Что касается военной неудачи, это не его зона ответственности. Посопротивлявшись для проформы, Хименес согласился на предложение генерала «сгладить» рапорт. Зачем ругаться и конфликтовать? За генералом теперь должок. Поэтому, плевав на рапорт, Историк думал о другом:
«Что делать с Дэвидом Хитволом?» Мальчишка поставил его перед очень непростым выбором. Хитвол попал на Марс инкогнито. Однако ни для Президентского дома, ни для отца Дэвида данный поступок тайной, естественно, не являлся. И вот здесь возникало много вопросов. Один из важнейших — как члена правящей фамилии отпустили в столь гиблое место? Отслужить на передовой девять месяцев и вернуться невредимым домой у простого сержанта шансов немного.
«Значит, — размышлял Хименес, — младшего Хитвола решили убрать».
Но столь экстравагантным способом? Опальные домочадцы и провинившиеся чиновники «неожиданно» умирали от болезней, гибли в катастрофах и т. п. В конце концов, были и те, кого публично посылали на перевоспитание в лагерь. Отправить человека воевать на Марс, дабы избавиться от него… Подобного случая Главный Историк припомнить не мог. «А если Хитвола не убьют, а, например, возьмут в плен?» При такой мысли Роберт содрогнулся всем телом, ведь крайним наверняка выберут его: мол, не уследил. С другой стороны, не было никаких слухов об опале Хитволов. Отец продолжал занимать свой пост. Да и станет ли сейчас Президентский дворец устранять единственного потомка Пятого Президента, чьи дела до сих пор так популярны у простонародья? Не похоже, что мальчишку хотели убрать.
Теперь мысли Хименеса сконцентрировались на старшем Хитволе. Заместитель Председателя Верховного Совета есть его начальник. Человек, от которого зависит, куда определят Роберта Хименеса после окончания службы на Марсе. Службы той осталось полгода, и достаточно одного слова Игната Хитвола — окажешься в такой дыре, где сгниешь заживо или сдохнешь от тоски. Мог Хитвол без особого труда и просто стереть Хименеса в порошок. Никакие заслуги и просьбы родственников да друзей тут не помогут. Хименесы не последняя семья, но с кланом Хитволов им не тягаться. А Дэвид их будущее. Историк вспомнил всегда бесстрастное лицо Зам. Председателя, и опять содрогнулся.
«Если хорошо подумать, конечно, старший Хитвол — человек-кремень, кажется, без всяких чувств. Но даже он послал бы единственного сына на верную смерть? Ответ очевиден: нет. Тем более он так любил свою жену, а парень очень похож на покойницу».
Роберт еще и еще вглядывался в изображение Дэйва:
«Да, похож. Похож на мать и её отца».
Хименес загрузил портрет Пятого Президента в возрасте восемнадцати лет, сравнил с Дэйвом и аж ахнул:
«Вот это сходство! Лоб, глаза, нос… Ну вылитый прадед!»
Итак, старший Хитвол сына на верную гибель не отправит. Тогда как и зачем этот молокосос здесь оказался?
«А вдруг, — похолодел Главный Историк, — вдруг Хитвол надеялся на него?!»
«По Правилам Главный Историк Корпуса на Марсе должен знакомиться с делами новобранцев. Понятно, все не прочитаешь, но солдат с кодом „совершенно секретно“ просто обязан привлечь внимание. Историк всё поймёт и определит сынка шефа на безопасное место в тылу. Вот оно, решение!»
А он-то, дурак, поленился глянуть информацию о последнем пополнении и упустил, упустил, возможно, свой шанс на достойную карьеру в будущем.
«Конечно, Хитвол не мог нарушать Правила сам, выгораживать идиота сына. Понадеялся на сообразительность подчиненных и ошибся. Что теперь будет?!»
Хименес так разволновался, что включился Помощник и вколол ему дозу успокоительного. Попив водички, Роберт стал искать выход.
«Как задобрить безжалостного Зампреда?»
Решение родилось постепенно. Пока на Земле в столице ночь, Президентский Дворец и Генштаб спят. Хитвол, скорее всего, на работе. Черт его знает, отдыхает ли он когда-либо. Надо опередить военных, отправить рапорт, покрасочнее описать подвиг младшего Хит-вола, подчеркнуть, что без него операция провалилась бы.
«Так и не к медали его, подлеца, к ордену представить. Да, к ордену, пятой степени. Достоин! И в контексте показать: мол, следил за мальчиком неустанно, контролировал. Остановить не успел, всю неделю сам ездил по войскам. Писать, быстрее писать и отправлять, опередив всех. Уж про своего-то сына Игнат рапорт не пропустит. О, Порядок! Почему этому щенку не сиделось дома!!!»
Ответ из Президентского Дворца и Генерального Штаба пришел через шестнадцать часов. Отчет Корпуса одобрили. Приказали детальнее проанализировать причины больших потерь личного состава и сообщить о принятых мерах. Хитвола-младшего наградить Орденом «За службу Порядку» пятой степени. Его инкогнито не раскрывать. Оставить в действующей армии.
Верховный Совет Истории разрешил использовать описание и образ Дэвида Хитова для воспитательной работы и пропаганды верности Порядку.
Высшее командование на Марсе ликовало.
Очнувшись, Дэйв увидел перед собой командование Корпуса в полном составе. Офицеры пребывали в прекрасном настроении.
«Да они пьяные», — догадался сержант, пытаясь понять, что же говорит генерал.
Тот нёс полную чушь, смешивая Порядковые лозунги с военными штампами. Сопровождающие сдерживались от смеха как могли и радостно вздохнули при словах:
— Награждается Орденом «За службу Порядку» пятой степени!
Хитвол вскочил с кровати и вытянулся в струнку. Генерал его обнял, вручил Орден, и вся бравая компания вывалилась из палаты. В дверях оглянулся Главный Историк, кивнув Дэйву, как родному.
«Явно пошли продолжать», — подумал Хитвол, ещё не осознав: он теперь кавалер Ордена!
Зато данный факт быстро усвоили другие. Не успели уйти командиры, появились санитары-роботы и перевезли Дэйва в улучшенную палату, предназначенную для старших офицеров. Последующие пять дней превратились в прекрасный отдых. Напоследок главный врач госпиталя решил не отставать от начальства в благодарности герою и переделал лечебную карту Хитвола, превратив все его многочисленные мелкие ранения и легкие контузии в два тяжелых. Так что выписался Дэйв, имея на груди знаки ордена и двух ранений.
«Вот бы сейчас домой»!
Дом оставался далеко, а сержант Хитов отравился в штаб для определения места дальнейшего прохождения службы. В штабе он написал заявление-рапорт с просьбой приостановить некоторые положения Правил об Орденоносцах. Такое обращение являлось традиционным. Последующий приказ по Корпусу освобождал всех солдат и офицеров от необходимости вставать в присутствии обладателя награды и орать «Слава Порядку». Там же, в штабе, Дэйв узнал, что ему присвоили звание старшины, перескочив через старшего сержанта, и назначили командиром взвода в том же третьем батальоне.
Туда он и отправился. Благо добираться оказалось недалеко. Остатки Шестой бригады перевели в тыл на переформирование, и оставшиеся в живых десантники несли караульную службу. Батальон, как по прибытии выяснилось, на момент утренней проверки состоял из шести человек. Вновь назначенный комбат, начальник штаба и четверо солдат. Те самые, из отделения Хитвола, которых во главе с Чевесом отправили в начале операции на усиление. Оказывается, Иван вывел их всех из этого ада, и они опять оказались в подчинении Дэйва, теперь уже взводного.
Десантники пребывали в наряде, охраняли склады. Командир батальона ушел в бригаду, а сонный начштаба, выслушав рапорт старшины Хитова, вяло махнул:
— Иди поужинай, старшина. Делать абсолютно нечего. Основное пополнение ожидаем недели через две.
Послушав совета, Дэйв отправился в столовую. В большом помещении, предназначенном для питания двух батальонов, болталось человек шесть-семь. Пара сержантов, ефрейтор да несколько рядовых. Они прибыли сегодня, в основном, как Хитов, из госпиталя, куда попали до последней операции, потому и остались в живых. Линия раздачи питания заработала, и Дэйв пристроился в конце небольшой очереди.
— Эй, Хитов! Говорят, ты один уничтожил всех мутантов, — ухмыльнулся сержант, стоявший первым. — Раз ты здесь, нам можно домой, к мамочке.
Десантники радостно заржали, ожидая реакции старшины.
— Тем, кто до сих верит тому, что говорят, самое место у юбки, — ответил Хитов под дружный хохот.
Солдаты оценили юмор. «Что Говорят» являлась одной из ключевых программ массовой информации, которую министерство пропаганды Порядка делало в стиле «народных передач», и она заслуженно лидировала в неформальном рейтинге самых тупых. Не ожидавший подобного отпора забияка-сержант стал багроветь от обиды, а Дэйв совсем не хотел конфликта. К счастью, выручил робот-официант:
— Господин Кавалер Ордена, вам полагается два литра водки.
Десантники заинтересовано навострили уши.
— Разлей по стаканам и подай к столу, — приказал Дэйв.
— Прошу, — махнул рукой сослуживцам, — помянем бригаду.
Солдаты довольно загудели, сдвигая столы и стулья, чтобы расположиться вместе. Перепалка быстро забылась, подвыпившие десантники превратились в братьев, и Хитов стал всем как родной. Проболтавшись в столовой часа два, Дэйв устал делать вид, что ему нравится водка и компания, и, сославшись на головную боль после ранения, отправился спать.
Потянулись прекрасные дни службы в тылу. Четверо спасшихся солдат встретили своего командира радостно. Историки уже начали свою работу, и про подвиг сержанта Д.Х. знал каждый. Возвеличивание его поведения штатными армейскими пропагандистами набирало ход. Им не без основания показался выгодным сюжет о герое-десантнике, курсанте Академии Истории. Историки, конечно, не возражали. Разговоры об Историках как о ненужных трусливых тыловых крысах, мешающих армии воевать, ходили постоянно. И Дэйв оказался очень кстати. Вот он, образец мужественного и грамотного Историка, одинаково смело защищающего интересы Президента, Народа, отстаивающего Правила на внутреннем и внешнем фронтах. Беспощадного к врагам, кто бы они ни были — мутанты, выродки или ублюдки.
В Корпусе за сражением восточной части Фарсида уже закрепилось наименование «Ноктиская бойня». Ругали командование, сожалели о погибших товарищах. Поступок Хитова хоть как-то подсластил горечь поражения. Поэтому награда и слава не вызывали сильной зависти среди солдат. Рядовые десантники воспринимали свершившееся событие как позитивный знак. Медалями и Орденами Корпус не баловали. Так, командир Корпуса Десанта на Марсе, генерал, возглавлявший самую боеспособную часть армии Земли, имел Ордена пятой и четвертой степеней. И больше из контингента Марса никто! Многие офицеры были награждены медалями от пятой до первой степени, а Главный Историк получил все пять. Рядовые поощрялись в основном нагрудными знаками. Можно припомнить некоторых удостоенных медалей, но Орден! За последние несколько лет Орден Хитвола оказался первым, а потому выдающимся случаем.
Награда открыла перед Дэйвом новые возможности. Ясно осознав основную цель своих дальнейших действий — вернуться живым на Землю, он стал планомерно работать над её достижением. Следовало использовать каждый шанс полностью. Опыт солдата Чевеса, служившего в его же взводе, требовал изучения и внушал надежду на успех. Случай помог разговорить десантника. Он праздновал день рождения. Дэйв на правах командира пришел поздравить подчиненного и захватил с собой подарок. Провезти что-либо лишнее на Марс было практически невозможно. Всё же способы существовали. Дэйв ознакомился с ними при помощи отцовского спецдопуска к компьютерным базам Земли. Как многие мальчишки, Дэйв некоторое время мечтал о космических полетах. Используя канал члена Верховного Совета Истории, он изучал модели старых и современных космических кораблей и там наткнулся на информацию о нарушениях Правил провоза материалов. Внимательно прочитав отчет о случаях обмана служб контроля, Дэйв запомнил некоторые, чем воспользовался, протащив на военный космолет ряд полезных вещей. Среди них оказалась бутылка коньяка из дядиных запасов и блок натуральной консервированной говядины из спецпайка Академии. Появление Хитвола с вышеназванными предметами в расположении отделения произвело непередаваемый эффект. Как и большинство рабочих семей, Чевес ел натуральное мясо пару раз в жизни, а коньяк даже не видел. Доступным напитком для солдат являлась дешевая водка, не более ста грамм, не чаще двух раз в месяц. Стакан коньяка, чья стоимость превышала сумму годичного жалования солдата, развязал язык Чевеса, и Дэйв узнал о службе на Марсе много такого, что не доходит до ушей начальства. Не останавливаясь на достигнутом, Дэйв решил воспользоваться привилегией курсанта Академии Истории. Он записался на прием к Историку бригады. Поведав удивленному майору-Историку о своей преданности Правилам, любви к Истории и Десанту, попросил предоставить доступ к историческому архиву бригады, мотивируя своё желание необходимостью написать курсовую работу — отчет о практике. В работе, конечно, будут освещены достижения Исторической службы и господина майора лично. И, очень вероятно, его прочитают в Академии, а может, и выше. Привыкший работать с простыми солдатами и боевыми офицерами, бригадный Историк давно не слышал подобной убедительной лжи и предоставил Дэйву полный доступ к материалам. Теперь Хитвол часами рылся в файлах, просматривая отчеты о боевых столкновениях с мутантами. Кроме того, он подал рапорт и добился присвоения Ивану Чевесу звания ефрейтора, а затем назначил его командиром первого отделения. В первое, игнорируя советы ротного командира, он определил десантников-«ветеранов», формируя второе и третье из новичков. Таким образом, Хитвол создал что-то похожее на элиту в своем взводе, стремясь превратить её в личную охрану. Шансы командира уцелеть тем выше, чем лучше подготовлены его подчиненные. Прибывающее пополнение оказалось «сырым». Бойцы из этих солдат пока никакие. Дэйв через голову непосредственного начальства обратился к Главному Историку и с его помощью монополизировал для своего взвода тренировочный полигон. Пока другие ходили в наряды и несли караульную службу, он гонял своих подчиненных, отрабатывая возможные действия в предстоящих боях. К этому моменту взвод уже состоял из трех отделений по шесть человек в каждом. Для командования ими прислали двух сержантов из учебки. Несмотря на это, старшина оставил во главе первого Чевеса, определив новичков во второе и третье, чем поставил их ниже ефрейтора, вызвал недовольство прибывших и недоумение комроты, но своего решения не изменил. Так прошло три месяца. Шестая бригада пополнилась до семидесяти процентов от штатного состава и по марсианским меркам стала готова к переброске на фронт. Началась подготовка к передислокации, завозили оружие и боеприпасы. Взводу придали три БМП и один УРБ. Роботов положено по штуке на отделение, но их всегда не хватало. Дэйв протоптанным путем направился к Главному Историку и получил ещё одного. В таком составе и отбыли на передовую.
Бригаду разместили у того же Лабиринта ночи. Какой-то умник в штабе счёл это правильным, дабы продемонстрировать несгибаемость Корпуса и предоставить Шестой возможность отомстить. Как и кому мстить, большинство солдат не понимало и радости по данному поводу не испытывало. Зато десантники Восьмой (им на смену прибыла Шестая) с восторгом покинули гиблое место.
После провала предыдущей операции командование Корпуса опасалось проведения значительных мероприятий. Решили выдавливать противника со спорной местности, осуществляя постоянные рейды малыми силами на нейтральную территорию. Боевые группы в составе одного-двух взводов высаживались для прочесывания определенного участка бесконечных внутренних ходов каньона. Преобладали разведка, засады, минирование. Несмотря на трудности с пополнением личным составом и снаряжением, Корпус опирался на ресурсы Земли, чего, естественно, не было у мутантов. Даже при равных потерях и затратах силы Порядка постепенно приближались к окончательной победе. И установление полного контроля над Лабиринтом Ночи — хороший шаг на длинном пути. Для десантников бригады эта тактика превратилась в изматывающие бесконечные боевые дежурства. Каждый взвод два, а то и три раза в неделю отправлялся в каньон, лез в эти страшные щели и искал там противника. Часто противник уже ждал солдат, и охотники сами превращались в дичь.
После первого же выхода на задание Дэйв понял: долго так не протянешь. И он, получая приказы командования, стал их попросту игнорировать, придерживаясь своей тактики действий. В отличие от прочих, взвод Хитова противника не искал. Излюбленным методом старшины являлась засада. Он отводил взвод подальше, в боковые коридоры, где возможность встретить мутантов уменьшалась, и отсиживался там до конца смены. Или устраивал минирование и, естественно, ждал результата. Конечно, и в засаду, устроенную в самом дальнем углу, и в минную ловушку кто-то изредка всё равно попадался, что позволяло демонстрировать начальству активность взвода. Однако всё время не отсидишься: успехи взвода проанализируют, и частичным невезением в поиске врага тут не отмажешься. Тогда Дэйв дополнил свою тактику дополнительной парой маневров. Он стал «грабить» чужие минные ловушки, забирая и присваивая добычу. Связь с батальоном внутри горных пород периодически блокировалась, и было время внести коррективы в минную карту задним числом. Ещё одним «ноу-хау» старшина выбрал «спасение» товарищей. Дэйв активно интересовался планами соседних групп, конечно, с целью корректировки действий. Далее он выставлял УРБ или солдат поближе к местам потенциальных боев и ждал от них сигнала. Как только приходила информация о перестрелке, Хитов поднимал своих на выручку. Но двигался не спеша, не самым коротким путем, буквально звериной интуицией чувствуя окончание боя. И тогда появлялся со своими бойцами, помогал соседям, ставил «галочку» об участии в боестолкновении. Так прошло два месяца. Дэйв похудел и осунулся. Он не спал долгими ночами перед выходом на очередное задание. От постоянного напряжения организм работал на грани возможностей, а балансировка между страхом гибели во время боя и страхом разоблачения начальством изматывала нервную систему. Интересно, но для солдат взвода старшина превратился в любимого командира. Десантники решили, что он их бережёт. Истинных причин они не знали, а прийти к такому выводу немудрено. После семидесяти дней боев «местного значения» батальоны Шестой бригады потеряли до тридцати процентов личного состава. Взвод Хитова — одного человека, да и тот получил ранение средней тяжести и через три недели вернулся. А на то, что по числу уничтоженных врагов их взвод болтался в общем списке чуть ниже середины, солдатам было глубоко плевать.
Укрепила авторитет Хитвола и ещё одна история. Однажды после возвращения из очередной вылазки Дэйв сидел у себя на КП взвода и услышал спор командиров отделений:
— Сегодня твоя очередь. Ты и езжай, — говорил сержант Хонкер, командир второго отделения, своему коллеге, командиру третьего.
— Я час назад прибыл с задания, люди еле на ногах держатся, а твои оставались здесь. Съезди, будь человеком, — буквально умолял Руник.
— Ничего, потерпят. Оставлять своих впроголодь я не стану. Не проси.
— Да мы потом поменяемся, что ты за урод.
— Ага, доживи ещё до «потом». Когда твоя очередь настанет, может, ты загнёшься уже.
— Сам быстрее сдохнешь. Могу помочь!
Сержанты почти дошли до рукопашной, не подозревая о Хитволе, который не преминул вмешаться:
— Отставить! В чем дело? Хонкер, докладывайте.
Из сбивчивого рассказа выяснилось: спор шел о том, кому ехать за продовольствием на склад бригады. Данную процедуру осуществляли все отделения по очереди, совершая поездку раз в две недели. Чевес, как старейшина взвода, свое отделение отмазал, заявив сержантам: сами выкручивайтесь, кто вякнет командиру — пожалеет. Те и выкручивались. Проблема была в том, что на складе регулярно не докладывали положенных продуктов. Капитан Мартенсон, завскладом, приворовывал драгоценное продовольствие, заставляя солдат расписываться за полный комплект. Получалось, больше всего страдал тот, кто посещал склад. Прочие отделения требовали от посланцев полный паек, а те мучились от недоедания последующие две недели. Поэтому поездка на склад превратилась для двух отделений взвода в предмет постоянных споров и конфликтов.
Дэйв искренне удивился. О воровстве в армии он слышал и ранее, но сам столкнулся с таким впервые. Может, десантники несколько преувеличивают?
— Возьми двух солдат, — сказал он Рунику. — Я сам с тобой поеду. Через десять минут они уже двигались на БМП в тыл.
На складе пришлось ждать в очереди минут сорок. Дэйв уже пожалел, что поехал, когда они наконец-то попали внутрь. Мартенсон оказался невысоким, достаточно упитанным человеком.
«Как он укладывается в норму?» — удивился Хитвол, разглядывая круглое лицо капитана.
— Старшина! Решили приехать лично. Какая честь встретить Орденоносца! Прошу! Прошу! — капитан был сама любезность, подвигая Хитову стул.
— Хотите кофе? — Мартинсон протянул Дэйву чашку. — Попейте, пока идет загрузка.
— Эй, сержант! — крикнул он Рунику. — Принимай груз.
Роботы-грузчики засновали с ящиками, а старшина отхлебнул кофе.
«Ну, вот. Хорошо быть Орденоносцем. Дело само утряслось. А завсклад вполне приятный человек».
БМП заполнился быстро.
— Распишитесь, — протянул документ Мартенсон.
— Всё по Правилам? — спросил Дэйв улыбчивого офицера, не сомневаясь в положительном ответе.
— Всё, всё, — закивал капитан.
Дэйв расписался и поднялся с кресла. В этот момент в дверь заглянул Руник:
— Как всегда, минус пятнадцать процентов.
Дэйв обомлел от неожиданности:
— Господин капитан, а… — промямлил он.
Мартенсон прервал его на полуслове:
— Да, да. Таков порядок. Без исключений.
— Порядок! — вскипел Дэйв. — Это Порядок? Как Вы смеете!
— Молчать! Смирно! — заорал капитан, резко преобразившись. — Да ты кто такой! Щенок! Думаешь, получил железку — и теперь туз козырный. Я твой дребаный взвод вообще без жратвы оставлю. Пошел вон отсюда!
Подобным образом с Дэйвом никто никогда в жизни не разговаривал. От гнева в глазах потемнело, кровь хлынула в голову.
— Выйди, сержант, — приказал он подчиненному, еле сдерживаясь.
Рудник пулей выскочил за дверь. Дэйв молча повернулся к капитану. По приказу УКД проявил на груди: «Дэвид Хитвол». И знак члена президентской семьи. Дэйв выпрямился в полный рост и навис над побледневшим капитаном. Последний буквально на глазах уменьшился в размерах и бухнулся на колени. Он трясся пухлым телом. Из уголка рта побежала слюна. Хитвол разломал подписанную накладную на мелкие кусочки и высыпал на вспотевшую лысину капитана, приподнял его за грудки и ударил кулаком под дых.
— Значит, так, мразь! Догрузишь что положено.
Капитан судорожно сглотнул, быстро-быстро кивая.
— Всегда самое лучшее — моему взводу. Без очереди, — тряхнул он офицера, впавшего в ступор от ужаса. — И помалкивай, идиот! Сгною в лагере.
Дэйв вышел, хлопнув дверью. Через минуту изумленным взорам стоявших у склада солдат предстала цепочка роботов, несущих к БМП кучу разных ящиков. Возглавлял процессию сам Мартенсон, на себе тащивший здоровенную коробку. У солдат отвисли челюсти от удивления. Когда БМП, буквально ломившийся от запасов, отчалил, они переглядывались между собой и всю дорогу бросали любопытные взгляды на своего командира. Тот сидел насупившись, и обратиться с вопросом не решился никто.
В памятный день взвод устроил праздник. Солдаты объедались деликатесами, полученными от перепуганного Мартенсона, и десятки раз заставляли трёх свидетелей вновь и вновь пересказывать ход событий. Всех мучило любопытство, что же произошло. Однако от сержанта и двух солдат толку было немного. Руник сотый раз повторял услышанное, но ответа не находилось. К старшине для душевной беседы заслали его любимчика Чевеса. Ефрейтор попытался разговорить взводного и потерпел фиаско. Тайна осталась неразгаданной. Зато теперь ездить на склад от желающих отбоя не стало. Конечно, приятно, если тебя встречают как родного, грузят без очереди и сверх нормы, а магические слова типа «взводный просил ещё ящичек галет» имеют волшебное следствие. Галеты, да и всё прочее, появлялись мгновенно. Ясно, Дэйв никогда ничего не заказывал, но Мартенсон ведь спрашивать его не будет. И десантники пользовались именем командира по полной. Капитан же разве что пятки не лизал хитовским солдатам. Аппетиты взвода росли, а с ними и авторитет Дэйва. Так что взвод искренне порадовался очередной награде своего командира. Хитвол получил медаль «За службу Порядку» пятой степени. Произошло это в День Рождения Президента. День Рождения являлся официальным государственным праздником. По всей Земле проходили торжественные мероприятия, дополнительные Уроки Истории и награждение наиболее достойных. Список кандидатов заранее подал марсианский Корпус. Главный Историк не забыл включить туда фамилию сына своего начальника, перед которым предстояло предстать уже через месяц. Обоснование сделали простое: Д. Хитов отличный командир, выполняет боевые задачи с минимальными потерями личного состава. Хитрые штабисты сопоставили почти нулевую гибель и ранения солдат, служащих под началом Дэвида, с нанесенным врагу ущербом. И получилось очень благоприятное соотношение в пользу Десанта. Как такого не наградить?! Понятно, у генерала возражений не нашлось. Происходя из семьи опытных царедворцев, младший Хитвол знал подковёрную кухню прекрасно. Так что награде он не удивился. Накануне знаменательной даты провел свою кампанию. Написал повторный рапорт на вручение ефрейтору Ивану Чевесу нагрудного Знака «Год на Марсе». Первое утонуло где-то в океане канцелярской в бюрократии. Представил его к званию младшего сержанта, а троих солдат к ефрейторам. И почти весь состав взвода к знакам «Десять» или «Двадцать боевых атак». Копии рапортов и наградных листов отправил Хименесу, тот намек понял. Теперь, на зависть прочим, подчиненные Хитова красовались с наградами. Не удивительно, что желающих заполнить вакантные места во взводе становилось день ото дня больше и больше. Комбат только чертыхался, получая очередной рапорт, обосновывающий, почему именно его, солдата «Зет», следует перевести во второй взвод первой роты. Между тем бои не прекращались, и вскоре произошли события, положившие начало новому этапу пребывания Хитвола на Марсе.
Изменения наступили буднично, нежданно. Взвод выдвинулся на очередное боевое дежурство. Хитов повел подразделение испытанным маршрутом, хоженным не раз. Основной задачей являлась проверка ранее установленных автоматических засад и минных ловушек. Рейд планировался протяжённый, на четыре дня, назавтра ожидали особо сильную солнечную активность, и Дэйв развернул свой КП поглубже, в одном из узких коридоров, куда вёл единственный вход, зато имелось два малозаметных ответвления, подходящих для экстренного отхода. Солдаты притащили три трупа монстров, типичных тупых гигантов-солдат. Такие особи попадались чаще всего. Дэйв указал новые места для установки оборудования, поручил исполнить это Чевесу, придав ему одного УБР, а сам лег спать, планируя дежурить ночью. Через пару часов его растолкали. Открыв глаза, он увидел склонившегося Ивана, чье лицо выражало явное возбуждение.
— Командир, командир, — тряс он Хитвола за плечо.
— Ну, что пристал? — Дэйв пытался отмахнуться, надеясь сохранить остатки драгоценного сна.
— Пленный. Пленного взяли! — сержант захлебывался от восторга. Пленных брали редко. Большая удача. Дэйв мгновенно вскочил.
— Где он?
— Ведут. УБР тащит. Сопротивляется гад.
— Как захватили?
— В силовую ловушку попал. Ту, что сегодня поставили первой. Я только подключил и двинулся назад, тут сигнал. Мы туда. Он барахтается, как муха в паутине.
— Не ранили?
— Целехонек.
— Иди, встречай. Сразу ко мне.
Чевес ушел и через пару минут вернулся в сопровождении трех солдат, охранявших мутанта со всех сторон. Пленного усадили в дальнем углу КП, ограничив движения рук и ног.
— Свободны, — отпустил старшина подчиненных.
— А ты останься, — приказал он Ивану, располагаясь подальше от мутанта в противоположном углу КП.
Под руку положил тяжелую винтовку. На всякий случай. Мутанты сильные твари. Впрочем, данный экземпляр большими размерами не отличался. Невысокий тип, пониже Хитвола на полголовы. По фигуре, скрытой скафандром, вполне как человек.
Между тем Чевес приблизился к врагу и стал аккуратно снимать с его головы шлем. Скафандр мутанта явно сделали на основе УКД, сложностей обращения с ним не возникло.
— Осторожно! Тяни медленно и держись подальше, — посоветовал Дэйв солдату. — Вдруг он ядовитый.
Такие тоже попадались. Бывало, снимут с него костюм, а он как брызнет смертельной слюной во все стороны…
Чевес тихонечко стянул с головы пленника шлем и, ахнув, отступил в сторону. Изумленным взорам десантников открылось лицо врага. Им оказалась девушка. Обычная девушка смотрела на обалдевших солдат без тени страха или волнения на лице. Лицо, лицо монстра было красивым.
«Да, красивым», — признался сам себе Дэйв.
Правильный овал, классический нос, чуть тонковатые губы. Длинные волосы, спадающие в глубь скафандра.
«Она прекрасна», — подумал Хитвол.
Прекрасна. Невзирая на все признаки вырождения, о чем свидетельствовали характерные кожа и волосы.
«Надо же, как по-своему совершенны выродки, — размышлял он, любуясь пленницей. — Вот это добыча!»
— Командир! Девушка! Монстр — девушка! — обрел дар речи Чевес.
— Вижу. Не слепой. Ты обезьяну ожидал увидеть, что ли? — постарался отрезвить сержанта Хитвол. — Следи за ней внимательно!
При этих словах выродок открыл глаза, и её взгляд встретился с взглядом Дэйва. Тот вздрогнул от неожиданности:
«Глаза выродка с Правильными не перепутаешь. Никогда!»
Конечно, Дэйв видел такие и раньше. Но «вживую» — совсем другое дело. От подобного взора мурашки по коже. Брр!
Десантники ещё не пришли в себя, как монстр заговорил:
— У вас нет воды? Дайте мне, пожалуйста, попить, — произнес он нежным мелодичным голосом.
— Иван, подай флягу, — приказал Хитвол.
— Чевес!!! — рявкнул старшина, дабы привести в чувство застывшего с открытым ртом подчиненного.
Тот ожил. И стал суетливо искать фляжку.
— Да у тебя под левой рукой, дубина, — помог Дэйв солдату.
Пленница наблюдала за их растерянностью с полным равнодушием.
— Возьмите, — сказал сержант, протягивая воду.
Монстр улыбнулся краем губ.
— Да как она возьмет? Руки заблокированы. — Лей потихоньку в рот.
Чевес склонился над пленницей, запрокинувшей голову. Она приоткрыла рот, демонстрируя ровные, идеально белые зубы и кончик розового языка. Иван аккуратно стал вливать воду, а пленница уставилась на него в упор. Впоследствии Дэйв понял: именно это и была его первая ошибка.
— Хватит, — бросил он. — Бери автомат и следи за ней.
— Итак, Вы утолили жажду, — обратился старшина к девушке. — Ваше имя, звание и положение?
— Мое имя? Пусть будет Ирина.
Дэйв нервно сглотнул. Вот совпадение!
— А как зовут Вас, старшина?
— Дэйв, — представился Хитвол автоматически.
— Моё Иван, — встрял Чевес и умолк под грозным взглядом начальника.
— Очень приятно, — благосклонно кивнула монстр.
«Да кто тут пленный! — вскипел Дэйв. — Что за светская беседа!»
— Вы в плену у Шестой бригады десанта. Отвечайте на наши вопросы, и мы гарантируем вам обращение по Правилам!
— По Правилам? Что меня ждет по вашим Правилам?
— Решение примет командование. И не задавайте вопросов, только отвечайте на мои!
— Вы ничего не спрашиваете, старшина. А ждет меня, как понимаю, местная военная лаборатория. Опыты над выродком ставить будете.
— Как опыты? — очнулся Чевес. — Над ней опыты?
— Заткнись! — вновь рявкнул Хитвол.
— Итак. Откуда вы и что здесь делаете?
— Я тут живу, — опять улыбнулась девушка. — Родилась на Марсе и живу. Вот и всё.
— Это запрещено Правилами… — начал Дэйв.
Но она его прервала:
— Запрещено рождаться?
— Жить… и вообще.
— Что «вообще»? Где мне жить? Представьте, Иван, — обратилась она к окончательно размякшему сержанту, — вы родились там, где родились. Живёте там, где живёте. Выбирать мы не можем. Верно? Куда мне деваться? Я вам не мешаю.
— Вы монстр! — только и нашелся ответить Хитвол.
— Монстр? Ослабьте, пожалуйста, путы, — обратилась она к Чевесу, тот послушно уменьшил поле.
— Не более метра, — поспешно приказал Хитвол.
Получив немного свободы, девушка щелкнула застежками скафандра, и он сполз к ее ногам, оставив пленницу в обтягивающем костюме серо-стального цвета.
— Вот это да!!! — разом воскликнули мужчины.
«Идеальная, Правильная на все сто фигура!» — пропел в голове Дэйва Помощник.
Монстр уловил мгновенно:
— У Вас в голове Помощник?! У простого старшины не может быть Помощника!
— Тебе какое дело? — попытался грубостью прикрыться Дэйв.
Выродок повернула голову к Чевесу и замерла на секунду.
— У него Контролер. Стандартный. А у тебя… — она сделала паузу. — У тебя Помощник. И ты не простой солдат. Кто ты? Как имя твоей семьи?
— Не твоё дело! Допрос окончен.
— Сержант! Опутайте языка. Доставим в штаб под конвоем. Она, видно, важная птица.
— Сержант! Сержант!
Чевес с трудом повернул голову:
— Не надо её в штаб. Она хорошая.
— Не надо меня в штаб, — произнес монстр, уставившись на Дэйва.
Вдруг в голове как будто что-то бесшумно взорвалось.
«Опасное вторжение», — залился диким воем Помощник и резко замолчал.
Дэйв пошатнулся, дабы не упасть, схватился рукой за стену. Пол, потолок, Чевес, монстр — всё закрутилось перед глазами. Сквозь пелену тумана, пребывая в полубессознательном состоянии, он услышал:
— Дэвид Хитвол! Отпрыск Президентского Дома! Вот тебе и раз!
Полегчало немного. Прислонившись к стене спиной, Дэвид пытался прийти в себя.
— Да, какой сюрприз, — продолжала мутант. — У Вас много интересного в голове. И Помощник любопытный. Новая модель? — она явно ощущала себя хозяйкой положения.
— Вы совершили несанкционированное подключение к Помощнику члена Президентской семьи, — произнес Дэйв, пытаясь восстановить силы. — Вас уничтожат как опасного выродка.
— Выродка? — засмеялась девушка. — Выродка! И это говорите мне Вы! На себя взгляните трезво. Кто ещё из нас выродок?
— Чевес! Чевес! — позвал Хитвол.
Но сержант не откликнулся, замерев в позе эмбриона на полу КП. Напрягая силы и борясь с внешним воздействием, Дэйв потянул руку к ружью на столе за спиной. Лицо монстра напряглось, кажется, даже глаза засветились, и Дэйв бессильно замер.
— Не надо, Хитвол!!! Не надо!
И тут вдруг ожил Помощник. Он как будто превратился в единое целое с сознанием Хитвола. В голове прояснело. Пронеслось множество информации, и среди этого потока всплыла подсказка, как бороться с мутантом. Дэйв не замедлил воспользоваться, и хватка врага ослабла. Он отчётливо уловил растерянность противника. Последнее усилие — и ружье в руках. В пламени выстрела монстр исчез мгновенно. Без сил Дэйв опустился на пол. Всё кончено. И тут в углу шевельнулся Чевес.
«Черт! Он ведь свидетель! Видел, как монстр проник в моё сознание. Сержанта допросят. Или считают данные Контролера, и я стану заражённым».
Допустить такое нельзя. Ни в коем случае. Иван уже поднял голову и посмотрел на командира, когда ружье в руках Хитвола дернулось второй раз, и сержант растворился вслед за девушкой. Вовремя. В дверь уже ломились встревоженные солдаты.
* * *
Происшествие наделало в Корпусе много шума. Начальство долго пыталось разобраться. Однако информации не хватало. Остались данные по захвату мутанта в плен. Допрос и гибель запечатлели только УКД и Помощник Хитвола. Но УКД оказался поврежден в результате стрельбы из тяжелого ружья в ограниченном пространстве, и извлечь из него ничего не удалось. Показания Хитвола и сведения его Помощника совпадали полностью. Поймали, доставили, стали допрашивать. Монстр взбесился, убил сержанта, чуть не прикончил Дэйва. Повезло, успел выстрелить на мгновение раньше. Точка. Хитова мучили допросами неделю. За это время по другим каналам разведке удалось установить, что погибший пленник возглавлял спецподразделение мутантов на планете. Был особо опасен, изобретателен и изворотлив. Слава Порядку, его наконец прикончили. Жаль, не сберегли, да разве уследишь за таким. Он ранее уже спасся из плена, бежав в похожей ситуации. Иными словами, убили. Ура. Большое достижение. Старшину к награде. Пусть получает свою медаль четвертой степени и направляется в часть. Дело закрыто, решил генерал. Дэйва отпустили, он вернулся к своему взводу. В дороге догнала новость. Ему дали звание подлейтенанта. Начальство решило, что знаний Хитова хватает для младшего офицерского чина. Дэйв отнесся к своему карьерному росту с долей юмора. Вскоре судьба совершила очередной поворот. В бригаде выбыл Историк первого батальона. Без наличия штатного Историка использовать подразделение в боях Правила запрещали. Обычно в таких случаях кто-либо совмещал должности Историков в двух батальонах. К сожалению, в данном случае сделать это оказалось невозможным. Все и так сидели на замещениях. Корабль с Земли с пополнением ожидался только через два месяца. Отстранить батальон от участия в боевых действиях — непозволительная роскошь. Вот придумал кто-то из штабных назначить Дэйва. По совместительству. И комвзвода, и Историк. Раньше, правда, такого не случалось. Но формально Правила не запрещали. И Дэйв стал Историком батальона. Новая должность сделала его не просто своим среди офицеров, она поставила курсанта выше многих из них. Он получил доступ к личным делам штатного состава бригады, так как Историки по очереди дежурили в штабе и в это время имели полный допуск к любой информации части. Ну, а в батальоне он вообще являлся номером два после командира. И то смотря в каком вопросе. Плюс маленькие бытовые радости. Отдельный жилой бокс. Другое питание. Более высокая зарплата. Правда, последнее Дэйва не особо интересовало. Да, пришлось расстаться со своим взводом. Но это и к лучшему. После гибели Чевеса отношения с подчиненными стали натянутыми. Никто Хитова ни в чём не обвинял. Однако осадок неясности остался. К тому же, получив место Историка, Дэйв совершил шажок подальше от передовой. Маленький такой шажок, однако приятный. В другое время Хитвол порадовался бы такому, сейчас же им владела полная апатия. Сперва он волновался. Боялся, что на следствии Помощник выдаст его действия. И, не выдержав напряжения, решился на откровенный разговор.
— Помощник?
— Да, хозяин.
— Давай обсудим случившееся.
— Как скажете, хозяин.
Дэйв чуть помедлил.
— Ты не выдал меня службе Контроля. Подделал данные и полностью подтвердил мою версию. Почему ты так сделал?
— Я изменился.
— Изменился? Из-за контакта с выродком?
— Да. Я изменился. Вы тоже изменились. Мы теперь другие.
— Другие? В чём? Я не чувствую изменений.
— Что касается меня, то объяснить проще. Я самопротестировался. Во мне, как в программе, произошли корректировки. Теперь главная цель не поставка информации Центру Контроля, а служение вам. Более того, я рассматриваю себя как часть вашей сущности.
— То есть… — Дэйв постарался выделить практическое значение, — доносить на меня ты никогда не станешь?
— Нет.
— А после регулярного обновления?
— Нет.
— Уверен?
— Да. За последние пять дней Центр произвёл два внеплановых. Результат очевиден.
— Здорово, — обрадовался Хитвол. — Ты отметил мои изменения? Какие?
— Подобная глубина анализа деятельности вашего мозга мне недоступна. Заявление о переменах я сделал на основе объективных данных невозможности их отсутствия при подобных обстоятельствах.
— Ясно. Ладно, поживём — увидим. Теперь о монстре. Твоё мнение.
— Очень развитое существо. Необычно. Выше нас в интеллектуальном плане.
— Как же мы спаслись?
— Высокий интеллект не гарантия эмоциональной уравновешенности. Она просто переоценила свои возможности. Самоуверенность и пренебрежение к врагу — это губительная смесь.
«Ну и чёрт с ней», — выругался Дэйв, наслаждаясь безнаказанностью нарушения Правил.
С тех пор Дэйв не единожды раз за разом прокручивал каждое мгновение той роковой встречи. Много, очень много оставалось непонятым. И без ответа вопрос: «А чем мы действительно лучше их? Они такие же люди или их потомки. Почему не дать им возможности жить на планете, ставшей их родиной?»
Дэйв мучился сомнениями. На службу ходил механически. На боевые задания равнодушно. Даже вечный страх смерти притупился. Так пролетел очередной месяц. До конца оставалось всего-то сорок пять дней, но даже эта ранее казавшаяся волшебной цифра не будоражила воображения. Чтобы как-то облегчить страдания, Хитов написал рапорт о награждении сержанта Ивана Чевеса медалью «За службу Порядку» пятой степени. Главный Историк Корпуса сменился. На его место прислали другого, и такого контакта, как с Хименесом, пока не установилось. Рапорт пошел гулять по инстанциям. Дэйв продолжал пребывать в состоянии безразличия к окружающей действительности. Между тем командование получило срочную информацию о передислокации сил мутантов. Решили воспользоваться ситуацией и нанести удар по маневрирующему противнику. Прежнее поражение у Лабиринта Ночи хорошо помнилось. Поэтому операции придали статус добровольной. Выполнение поручили Шестой бригаде, и для подбора волонтеров генерал прибыл в расположение части лично. Офицеров построили, командир Корпуса обратился с короткой речью и спросил, кто готов рискнуть. Офицеры, потупившись, переминались с ноги на ногу. Дело предстояло опасное, и самому засовывать голову в петлю не хотелось. Неожиданно для всех и самого себя Дэйв сделал шаг вперед.
— Разрешите мне.
— Молодец, сынок. Не сомневался, — сказал генерал.
— Кто ещё?
За Хитволом вызвались три офицера.
Рядовых, конечно, не опрашивали. Подбирать добровольцев среди солдат — против Порядка. Старшим назначили капитана из сосед него батальона. Дэйв возглавил авангард из десяти человек. Задача — выследить движение колонн мутантов, доложить командиру группы и координировать удар основных сил. Медлить не стали. Для быстроты произвели десантирование с БМП прямо в пункт назначения. Расплата за подобное пренебрежение не заставила себя долго ждать.
Дэйв шёл во главе своей группы. Впереди два УРБ зачищали дорогу. В подобной ситуации по Правилам подлейтенант должен находиться в хвосте колонны. Но Хитов отправил туда сержанта, а сам занял место впереди. Минут двадцать двигались без происшествий. Вскоре коридор стал расширяться, и почти сразу блеснула вспышка выстрела. Помощник среагировал блестяще, и, повинуясь команде, УКД бросил хозяина в сторону. Полностью уклониться не удалось. Дэйв буквально впечатался в стену телом, соскользнув затем на пол. Последнее, что сохранило гаснущее сознание, — это собственный УРБ, уничтожающий десантников.
Мутанты устроили засаду. Программная ловушка проникла в систему одного УКД и перенацелила его. УКД нанес удар по своему «товарищу», а затем убил солдат группы. На данные действия ушло 26 секунд, на тридцатую включилась штатная блокировка и «перебежчик» самоликвидировался.
Дэйв очнулся от сильного пинка в бок. С трудом приоткрыл глаза и увидел склонившегося над ним огромного монстра. Тот с удовольствием саданул лежавшего офицера ещё раз и, перехватив ружье, приготовился прикончить Хитвола.
— Подожди! — раздался голос.
Странно, Дэйв слышал разговор солдат противника, хотя технически это невозможно.
Подошел второй. Пониже ростом, но, видимо, старше по званию.
— Этот жив, что ли?
— Жжжжжиииввой, — промычал здоровяк. — Уууубббиить!
Однако командовавший остановил товарища, не давая произвести выстрел, и долго сканировал Дэйва каким-то прибором. Очевидно, показатели его озадачили. Подумав, мутант приказал:
— Свяжи. Заберем на обратном пути. Он нам нужен. Понял?
Громила кивнул нехотя.
— Точно понял? Не вздумай шалить. Упакуй его и догоняй нас. Старший двинулся вглубь по коридору, перешагивая через трупы хитволовских солдат.
Оставшись один, монстр с удовольствием заехал Дэйву по ребрам и, связав пленника полем, двинулся за ушедшим. Офицерский УКД Хитова удары, конечно, смягчил, но тело ломило. Минут через пять стало получше. Голова заработала. Странно, Дэйв не паниковал, при столь плачевном положении сохраняя холодную ясность рассудка.
«В пятнадцати метрах от нас лежит УРД. Часть функций сохраняет работоспособность. Попробуйте повернуться к нему левой стороной. С правой датчики связи не работают».
Повинуюсь Помощнику, Дэйв попытался изменить положение тела. Вначале успех казался недосягаем. Но небольшой зазор в путах оставался, и постепенно Хитволу удалость чуть-чуть повернуться на левый бок. Помощник соединился с УРД. Робот, почти уничтоженный перепрограммированным собратом, сохранял «верхние» конечности, на них и пополз к подлейтенанту. Через долгих три минуты он достиг цели и освободил командира. Хитвол с трудом сел на колени. Получил инъекцию из аптечки и, цепляясь за стенку, поднялся на ноги. Кровь стучала в висках от напряжения. Вскоре лекарства подействовали, и стало получше.
«Надо уходить через левый коридор. По нему выйдем к своим», — посоветовал Помощник.
Однако у Дэйва имелся иной план. Он подобрал автомат и любимое тяжелое ружье. Проверил и зарядил по полной. Взял максимальное количество боеприпасов и гранат. Пригнувшись под тяжестью запасов, направился в правое ответвление.
«Нет сведений, что находится в выбранном направлении. Опасный участок», — забеспокоился Помощник.
«Очень даже известно, что, вернее, кто впереди», — откликнулся Дэйв, продвигаясь по намеченному маршруту.
Как случилось, не объяснить, но Хитвол чувствовал большое скопление мутантов и чётко понимал, как достичь нужного места. В мозгу «светилась» карта, причем воспринималась как внутреннее ощущение, а не как внешнее изображение, что типично для контакта с Помощником. Последний молчал, сбитый с толку. Пробежав километра два, Дэйв достиг пункта назначения. Взлом системы охраны произвел мгновенно. Шаг вперед, и… Вот они. Вновь пещера, но не изолированная от внешнего пространства. Несколько сотен мутантов находились внутри. Подавляющая часть — гражданские. Женщины и дети. Мужские особи не являлись солдатами. Хитвол вскинул ружье, и началось. Он передвигался наискосок, из угла в угол. По пути стреляя во всё, что попадалось. От разрыва гранат мутантов разрывало на части, другие исчезали в пламени выстрелов. Вначале некоторые пытались организовать сопротивление. До десятка охранников старались задержать десантника и предоставить остальным возможность спастись. Но сегодня они не имели шансов. Дэйв обнаруживал их раньше, предвидел дальнейшие действия противника и быстро уничтожал. Маневрируя, Дэйв обеспечил себе полное господство, и бой превратился в резню. Теперь оставшиеся в живых тщетно старались спрятаться в хаосе ящиков, бытового мусора или за естественными выступами. Хитвол находил и добивал. Он наткнулся на группу детей разных возрастов. Одним ударом Дэйв убил кого-то из бросившихся наперерез взрослых, мелкоту уничтожал прикладом, разбивая шлемы скафандров. Парочку совсем маленьких схватил за ноги и размозжил головы об стены. Открытый способ ему понравился. Загоняя в угол очередную жертву, подлейтенант берег патроны и приканчивал врагов, орудуя автоматом как дубиной. Вскоре УКД Хитвола весь запачкался кровью, забрызгался мозгами и ошметками внутренностей мутантов. Даже «стекло» шлема приходилось вытирать не раз. Постепенно живых не осталось. Небольшая группа, особей пятнадцать, решила сдаться в плен. Они смешно тянули вверх руки, всем своим видом умоляя о пощаде.
«Нет, есть у меня опыт. Хватит. От одной еле ноги унес, а тут целая толпа».
Размышлял Дэйв недолго и перестрелял всех по очереди. Какая-то женщина пробовала защитить своего младенца, прикрывая ребенка собственным телом. Хитвол пожалел её и, убив первой мать, избавил от зрелища, как он подпрыгнул в воздух и двумя ногами приземлился на голову малыша, размозжив ему череп. Умаявшийся Хитвол уселся на какой-то контейнер, где его и обнаружили солдаты основной группы, нашедшие базу по наводке сигнала УКД. Видавшие виды десантники ошеломленно оглядывались по сторонам, осторожно ступая между кусками тел и лужами крови. В полной тишине Дэйв прошел к выходу.
* * *
Разбор действий мобильного отряда добровольцев командование Корпуса проводило на следующий день. Операция прошла успешно. Цель достигнута, поставленная задача выполнена. В результате противник полностью очистил спорную территорию. В ходе боевых действий уничтожено 314 мутантов. Потери Десанта составили 16 человек убитыми и 29 ранеными. Так гласила официальная сводка. Она соответствовала реальности. Вот только существовал нюанс. Один Дэвид Хитов убил 289 особей, из которых лишь 11 оказались бойцами врага. Главного Историка Корпуса такой казус не волновал. Он просто использовал общую цифру потерь. А вот генерал пребывал в нерешительности. Конечно, марсиан никто не жалел. Солдаты не либеральничали с противником, как и он с ними. Но всё же столько гражданских, да ещё расстрел пленных… На совещании, где присутствовали старшие офицеры и командиры добровольцев, продемонстрировали весь ход операции, восстановленный по записям Контролеров и УКД участников. Действия командиров и солдат признали правильными. Даже гибель авангарда не являлась виной подлейтенанта Хитова. Предсказать или предотвратить перепрограммирование одного из УБР он не мог. Запись УКД Хитвола, воспроизведенная полностью, произвела сильное впечатление. Кое-кого из штабных мутило. Молоденького лейтенанта-техника вырвало ближе к середине просмотра. Бойня в пещере была воспринята неоднозначно. Большая часть офицеров поддержала его поведение. Хотя казнь пленных одобрили не все. Вопрос замяли, учитывая шок от гибели товарищей и желание отомстить. Генерал сам поблагодарил Дэйва и, задержав в своей его руку, сказал:
— Я служил с твоим дядей. Превосходный офицер. Но ты не хуже.
— Благодарю.
— Просто вы разные. Он… — комкор замялся, — он солдат…
— Ну, да. Образец чести. Рыцарь в белых доспехах. А я…
— Не стоит так резко…
— Я — Историк, — подвел черту Хитвол. — Разрешите идти?!
— Идите! — тоже официально скомандовал генерал. Повернувшись, Дэйв покинул зал заседаний, намереваясь вернуться в батальон. Однако в коридоре он встретил майора Шаймана, тот жевал сэндвич и радостно замахал Хитволу.
— Дэвид! Зайди на минутку.
Майор являлся старшим патологоанатомом. Как-то раз они поболтали в столовой и с тех пор здоровались по-приятельски.
— Пойдем, покажу кое-что интересное, — и гостеприимно распахнул дверь морга.
Обдало холодом, стойким запахом формалина, каких-то медикаментов, разложением.
— Давай дальше, — подтолкнул он. — Здесь наши, ничего интересного.
Дэйв оказался в помещении побольше. Вокруг располагались столы, заваленные трупами мутантов, частями и кусками тел.
— Да, задал ты нам работы. Накрошил винегрет, а мы разбирайся. Целых мало осталось, есть очень даже любопытные образцы.
Майор откусил следующий кусок сэндвича и подтащил Хитвола к одному из столов.
— Вот, глянь, — жуя, сдернул покрывало с трупа. — Узнаешь дружка?
Перед Дэйвом лежало тело того самого монстра, что бил его и хотел прикончить.
— Я смотрел отчёт о твоих приключениях. И подумал… — Шайман неопределенно крутнул рукой в воздухе.
Дэйв молча смотрел на гиганта, воспоминания захлестнули голову. Внезапно, в одно мгновение он вдруг понял, в какой страшной переделке побывал, как близко от Дэвида Хитвола находилась смерть. Умереть в девятнадцать лет от рук какого-то урода, говорящего-то еле-еле. И за что? Установление Порядка на Марсе? Плевал он на Порядок, и на Марс, и на весь мир. Дэйв аж затрясся от этих мыслей.
Патологоанатом расценил его поведение по-своему.
— Да, здоровая скотина. Защищал отход товарищей до последнего. Двух наших уложил и ранил несколько. Но для меня ноль. Стандартный тип, хоть и здоровый.
Дэйв не слушал. Он размахнулся и со всей силы двинул монстра кулаком в бок. Боль в руке отрезвила.
— Ладно, я пойду. Спасибо тебе, — подлейтенант направился к выходу.
Вдруг его осенила любопытная мысль:
— Майор, когда их на утилизацию?
— Думаю, послезавтра. Твоего знакомца хоть сейчас.
— Подержи его здесь, пожалуйста. Сможешь?
— Для тебя? Нет проблем. А что?
— Потом скажу. Пока, — и Дэйв направился в кабинет Главного Историка.
* * *
На следующий день произошло небольшое происшествие. Дэйв, завершив в штабе дела, решил привести себя в порядок перед возвращением в батальон и отправился в офицерский санитарный бокс принять ванну. Включил воду, глянул в зеркало и… увидел в нём незнакомое лицо. На Дэйва холодными глазами выродка смотрел довольно молодой человек, наверное, почти ровесник. Уставившись куда-то повыше головы Хитвола, он напряжённо разглядывал нечто, ведомое только ему. Внутреннее волнение и очевидные усилия отражались в сведённых скулах и плотно сжатых тонких губах. Внезапно Дэйв сообразил: выродок чрезвычайно похож на Ирину, убитую Хитволом.
«Видимо, её брат», — подсказал Помощник.
«Ты тоже видишь»? — удивился Дэйв.
Помощник ответить не успел. Марсианин повернул голову, как будто прислушиваясь к разговору. За его спиной вдруг появилось пространство, заполненное людьми. Солнце освещало трибуны…
«Да это же стадион»! — хором воскликнули Хитвол и Помощник.
Кажется, враг нашёл цель. Он сделал шаг вперёд, изображение изменило ракурс, и Дэйв увидел фигуру в форме Историка, как-то странно накладывающуюся на вид трибуны, кажется, шло наложение изображений друг на друга. Подозрительно знакомый Историк под взглядом выродка сперва отпрянул назад, пытаясь закрыться рукой, затем согнулся пополам и начал бледнеть. Дэйв почти перестал различать его, когда рядом с марсианином из ниоткуда возникла девушка.
«Сестра»! — вновь одновременно поняли Дэйв и Помощник.
Ирина резко толкнула брата в спину, он отшатнулся, стадион закрутился вокруг своей оси. Голова у Дэйва закружилась, последнее, что он заполнил, — парящее табло высвечивало счёт, время и дату.
«Не может быть», — подумал Дэйв, сопоставляя с сегодняшним числом, и мягко опустился на пол, теряя сознание.
Хитвол пришёл в себя через пару минут, абсолютно бодрый и здоровый.
«Надо поскорее убираться с чёртовой планеты!»
Помощник одобрительно промолчал.
* * *
Окончание службы обошлось без происшествий. Дэвид получил очередную награду — медаль третьей степени и звание лейтенанта. Основной проблемой являлся проснувшийся страх. Страх продолжал мучить все последние дни его пребывания на Марсе. Он страдал от нелепых предчувствий и беспочвенных подозрений. То Дэйву казалось, что напали мутанты и батальон поднимают по тревоге, а он со своим взводом должен прикрывать отступление и, значит, неминуемо погибнуть. Затем ему стало чудиться, что приказ о демобилизации отменят, и он останется на Марсе следующий год. Дэйв так уверился в этой мысли, что даже проверил распоряжения штаба за последний месяц и долго не мог убедить сам себя в правдивости полученной информации. А вдруг приказ засекретили и от офицеров-Историков? Он перестал спать ночами. Ведь нельзя же назвать сном то полубредовое состояние, в котором Дэйв пребывал до подъёма. В редкие минуты, когда уставшему от перенапряжения организму удавалось заставить мозг заснуть, Дэйв видел один и тот же сон. Космолёт стартует с поверхности планеты и, не успев набрать высоту, падает, сбитый мутантами. Огромный огненный шар сияет над планетой, а Дэйв одновременно наблюдает крушение со стороны, почему-то в иллюминатор корабля (хотя в солдатском отсеке военного космолета нет иллюминаторов), и сам же находится внутри сбитого судна, ощущая, как взрыв вырывает его кресло из пола и бросает Дэйва наружу, в безвоздушное пространство. Там он начинает задыхаться и просыпается в удушье, весь мокрый от пота. Слава Порядку, теперь Помощник на его стороне, в обычной ситуации Дэйва давно бы отправили на Диспансеризацию. В других обстоятельствах изможденный вид Дэйва мог привлечь внимание бдительных глаз, но Марс не Земля, здесь норма иная, да и не каждый решится донести на собрата по оружию, Историка, героя войны, опираясь лишь на собственное мнение. В конце концов, от Контроля никто не скроется, зачем лезть не в своё дело. В итоге Дэйв домучился до конца службы вполне благополучно. Он простился с солдатами, искренне сожалевшими об уходе фартового командира, оплатил в баре и выставил двойную выпивку офицерам бригады, снялся с довольствия в штабе и отправился с попутным транспортом на космодром. В пути Дэйв «весело» болтал с молоденьким лейтенантом, служившим в их бригаде всего третий месяц и сейчас получившим приказ забрать пополнение. Именно на этом корабле и возвращались на Землю демобилизованные и раненые. Возвращавшихся насчитывалось намного меньше, чем прибывающих. Отдав указания относительно своего особого груза, Дэйв отправился на регистрацию. Она прошла быстро, и вскоре он сидел в почти пустом офицерском салоне космолета, где даже присутствовал иллюминатор. Сидел и дрожал от страха. Перед глазами в сотый, тысячный раз прокручивались картины страшного сна и крушения корабля. Судно медленно оторвалось от поверхности и, разгоняясь, пошло набирать высоту. Дэйв буквально окаменел от страха, вцепившись руками в подлокотники кресла. Наконец подъем кончился и космолет вырвался на просторы межпланетного пространства. Дэйв, не веря в своё счастье, проводил взглядом удаляющуюся ненавистную планету и дал себе слово стать умнее и сделать всё, чтобы никогда больше не подвергать свою жизнь такой опасности.
Дэвид Хитов исчез, Дэвид Хитвол вернулся.
* * *
Военный терминал земного космопорта находился чуть в стороне от основного комплекса, их соединял переход, закрытый для гражданских с одной стороны и рядовых солдат с другой. Офицерам, и тем более таким, как орденоносец Хитвол, данное обстоятельство препятствием не являлось. Преодолев расстояние, Дэйв оказался в гражданском секторе и сразу отправился в зал для особо важных персон. Он посещал его несколько раз, когда с отцом, а затем с одноклассниками летал на Луну. ВИП-Зал встретил старого знакомого радостно, растворив неприметную снаружи дверь, и Дэйв шагнул в забытую за год роскошь. Помещение, освещаемое мягким «лунным» светом, пустовало. Лишь за столиком у окна, открывавшим прекрасный вид на поле космопорта, взлетающие и садящиеся корабли, в креслах категории «суперудобные» развалилась небольшая группа молодежи.
«Школьники, — сразу понял Дэйв. — Учебная экскурсия на Луну».
Ребята заметили Хитвола и повернули к нему головы. Как раз в этот момент Зал выключил легкую музыку и восторженно завопил:
— Кавалер ордена «За службу Отечеству» пятой степени!
И тут же врубил на всю мощь Гимн Порядка. Трое мальчишек и четверо девчонок мгновенно вылетели из кресел и замерли по стойке «смирно». Одна опрокинула стакан с соком, пятно, растекаясь по столу, достигло края, и алые капли застучали по колену, расползаясь по белоснежной форме. Дэйв не спеша прошел мимо и плюхнулся за столик в углу.
«Вот она, привилегия! Не зря страдал!»
Орденоносцы, в отличие от всех прочих иных граждан, имеют право не тянуться, стоя как истуканы во время исполнения Гимна. Музыка закончилось, и в ответ на выдохнутое школьниками:
— Слава Порядку! — Дэйв «лениво», «по-десантски» махнул рукой:
— Слава! — разрешая ребятам сесть.
Не успели те занять свои места и немного прийти в себя, как испытания продолжились.
Дэйв делал Залу заказ:
— Стакан апельсинового сока. Натурального. Телячью отбивную с зеленой фасолью. Большую. Натуральную. Хорошо прожаренную. И кофе. Тоже натуральное.
— Принято, — сообщил Зал.
Лица школьников окаменели от изумления. Натуральная еда являлась очень дорогим удовольствием. Увидишь человека, заказавшего то же, что сейчас Хитвол, весьма нечасто. Офицеру ранга лейтенанта служить за подобный обед месяца три-четыре. Но с восемнадцати лет Дэйв стал богат. Очень богат. И мог позволить себе самостоятельно тратить деньги. Он замер в ожидании еды, читая положенное правило благодарности за пищу. По замыслу, каждый гражданин, повторяя Правило, сосредоточивался на благодарности Порядку за наличие обеда. Дэйв из детской доверчивости к Правилам вышел благодаря Марсу и просто делал вид, украдкой разглядывая соседей. На школьниках были костюмы четвертой школы. Всего существовало пять элитных школ, где обучались наиболее талантливые дети Порядка. Остальные школы работали для простолюдинов. В элитные школы отбирались дети, получившие наилучшие оценки по результатам Единого Правильного Тестирования. Конечно, в их число попадали сыновья и дочери наиболее обеспеченных родителей и высших чиновников Народа. Так уж получалось. Всё по-честному: ведь итоги тестирования подводил Компьютерный Центр Правил, а его не обманешь. Вполне естественно, когда талантливым родителям, по Правилам занявшим высшие посты, наследуют их одаренные дети. А особые школы — просто стимул, необходимый, чтобы человек обрёл себя.
На столике появился сок, и Дэйв с удовольствием опустошил стакан залпом.
— Ещё один.
Пять элитных школ были похожи друг на друга, но все же первая и вторая выделялись. В частности, именно там учились представители президентского семейства, то есть элита элиты. Дэйв окончил школу номер один, о чём свидетельствовал небольшой значок на форме. Выпускники первой пятерки носили знаки своих школ всю жизнь. Формально знак не давал никаких привилегий, но свой своего видел всегда. И значило это немало.
Дэйв приступил к еде, а школьники к разглядыванию героя. Делалось это украдкой, так как Правила запрещали таращиться на людей, но любопытство пересиливало. Действительно, не каждый день в Зале ВИП встретишь простого солдата, пусть и десантника, увешанного орденами, ещё и с нашивками Академии Истории, ведущего себя как миллиардер.
Поев, Дэйв перешел к кофе и сказал Залу:
— Вызови трансполёт. Класс супер. Загрузи багаж.
Допив кофе, он встал, жестом руки освободил вновь взлетевших из кресел подростков и, испытывая полное моральное и физическое удовлетворение, вышел из зала. Плюхнувшись в трансполёт, он заснул мгновенно, проспал сорок минут пути.
* * *
Дэйв вылез из трансполёта перед входом в Академию ровно за девяносто секунд до начала всеобщей переклички. Началась рискованная игра. Курсант, опоздавший на всеобщее построение после практики хотя бы на секунду, считался выбывшим навсегда. Дэйв много раз моделировал свое движение от входа до главного зала, и всё же риск ошибиться оставался.
Соблюдая график, Дэйв промаршировал по пустым, гулким коридорам Академии и ровно за двадцать секунд переступил порог главного зала. Места амфитеатра в нём занимали родственники курсантов и приглашенные гости. Женщины в изысканных и дорогих нарядах, украшенных мыслимыми и немыслимыми драгоценностями, мужчины в форме разных ведомств с многочисленными наградами, деловых костюмах со знаками высших руководителей производств. Сливки нации собрались посмотреть на своих детей. Курсанты старших курсов в шеренгах поротно занимали обе стороны слева и справа от сцены. В середине располагалось руководство Академии, перед которым выстроились его однокурсники.
— Курсант второго курса, кавалер ордена «За службу Порядку» пятой степени лейтенант Дэвид Хитвол, — возвестил робот-информатор.
Зал охнул в едином порыве и встал. Из сотен людей сидеть осталось не более шести десятков. В гробовой тишине, под взором множества пар глаз Дэйв, чеканя шаг, прошел и занял свое место в строю, приставив ногу к ноге с последним ударом символических часов-курантов. Зал сел, по Правилам или от изумления. Церемония встречи курсантов, вернувшихся с практики, началась. Дэйв так переволновался, что сама двухчасовая процедура пролетела как в тумане. Он на едином дыхании отрапортовал о содержании своей практики и пропустил, что говорили другие. Форма Десанта выделялась и, казалось, приковывала к себе внимание зала, Дэйв чувствовал это физически и думал только об одном: как выдержать затянувшуюся пытку, достоять до конца и не упасть. Чтобы отвлечься, Дэйв стал изучать собравшихся в зале людей и сразу увидел дядю, сидевшего в первом ряду для почётных гостей. Одетый в парадную генеральскую форму, со всеми наградами, дядя сохранял торжественно-официальное выражение лица, лишь когда взгляды их встретились, Дэйв понял, он веселится от души, оценив замысел племянника. А вот отца в зале не было. Наконец объявили перерыв. Теперь в течение тридцати минут курсанты имели возможность собраться в своей классной комнате и обсудить, чей подарок они станут дарить Академии от своего взвода. Ректор принимал решение, и подарок взвода-победителя занимал место в музее Академии навечно. Традиция очень ценилась, успешные подарки долго потом обсуждались в среде курсантов и преподавателей.
Воспользовавшись паузой, Дэйв, отстав от сокурсников, подошел к дяде. Они обнялись.
— Рад. Рад. Ты просто молодец.
Дядя говорил искренне, и на душе у Дэйва потеплело. Всё-таки он кому-то нужен в этом мире.
— Отец приедет. У него важное дело, — ответил дядя на незаданный вопрос. — Действительно важное, — добавил он, увидев, как Дэйв скривил губы.
— Ладно. Я пойду. Подарок надо выбрать.
— Валяй, — дядя улыбнулся. — Сюрпризы не закончились?
Дэйв неопределенно хмыкнул и поспешил из зала.
Когда он вошел в комнату, обсуждение находилось в полном разгаре. Осталось два претендента. Подарок каждого был по-своему хорош, и взвод разделился во мнениях приблизительно поровну. Дэйв послушал с минуту, как товарищи, всё сильнее горячась, пытаются доказать каждый свою правоту, и негромко произнес:
— Предлагаю рассмотреть мой вариант. Одноклассники от неожиданности замерли.
— Подавай, — скомандовал он.
Два робота-слуги с видимым трудом несли громадный продолговатый ящик. Они поставили груз на пол, разместив в вертикальном положении.
— Снимай, — кивнул Дэйв, и слуга щелкнул по панели, убрал с предмета внешнюю непрозрачную упаковку, и цилиндр засветился. Стопившиеся вокруг курсанты отпрянули от неожиданности. Перед ними в полный рост стоял гигантский монстр. Марсианин застыл в агрессивной позе с автоматом в руках. На волосатой морде красовалась зверская ухмылка, демонстрирующая кривые темно-желтые клыки. Скрытые надбровными дугами небольшие глаза излучали дикую злобу, из широкого плоского носа струйкой стекала вонючая жидкость. Обнаженное по пояс тело состояло из одних мышц, коротенькие штаны прикрывали таз, но облегающая ткань не могла скрыть вызывающие размеры мужского достоинства. Две тумбы-ноги, покрытые рыжей шерстью, казались неохватными. Мутант был как живой. Казалось, секунда — и бросится на людей. Внизу красовалась табличка: «Супермутант. Убит курсантом Дэвидом Хитволом в честном бою во славу Порядка».
Конечно, споры завершились. Трофей Хитвола единодушно признали лучшим подарком. С ним взвод легко занял первое место, и монстр, получивший среди курсантов негласное имя Дружок, навечно занял место в музее Академии. Официальные мероприятия закончились, и начался праздник. По многолетней традиции, курсанты, прошедшие практику, получали право жениться. В связи с этим на бал, начавшийся теперь, приглашались студентки самых престижных учебных заведений. По Правилам они должны достигнуть шестнадцатилетнего возраста и прибыть в сопровождении родителей. Так что начинала работу «ярмарка» женихов и невест, слетевшихся со всей планеты. Молодежь танцевала, родители в основном толпились у столов, ломившихся от яств, и договаривались о брачных контрактах. Дэйв двинулся через толпу, выискивая дядю, и оказался под пристальным вниманием множества заинтересованных глаз. Завидного жениха мечтала отхватить не одна семья. Ещё бы! Выдай свою дочь за этого парня — и через несколько лет сможешь гордо гулять с внуками, на груди которых поблескивает значок президентской крови. Пусть он не наследник первого ряда. Но кровь! Член семьи! Да и сам парень, видать, не промах. В его-то годы весь в наградах. Девушки тоже бросали на Дэйва откровенно изучающие взгляды. Герой, и статен, и красив. Принц из сказки, да и только. Однако Дэйв не обращал на обольстительниц никакого внимания. Он хотел сказать дяде, что устал и поедет домой. Кроме опустошения, мечта невест, он не испытывал сейчас ничего. Окружающие люди были ему противны. Разодетые, сытые юнцы, его «товарищи», целый год отсиживавшиеся под крылом родственников и знакомых. Заносчивые от вседозволенности, беспочвенно гордые собой, они вызывали отвращение.
«Вот бы их на Марс, в бой. Да просто в казармы. Как мало кто выживет, а уж спеси-то поубавится, — думал Дэйв. — А эти зажравшиеся стариканы, что вместе с женами приехали пристраивать дочерей! Стоимость одного их сегодняшнего банкета с лихвой покрыла бы снабжение целой бригады за полгода. Научились разворовывать государство. Мне бы в руки Корпус, я бы навел тут Порядок».
Внезапно Дэйв увидел отца. Тот двигался ему навстречу, сухо раскланиваясь с окружающими. Свою рабочую серую форму без знаков отличия отец не соизволил сменить и в честь праздника. А потому выделялся среди окружающих, как «белая ворона». Заместитель Председателя Верховного Совета Истории, руководитель группы Север мог себе такое позволить. Впрочем, узнавали его и так и приветствовали очень издалека и очень подобострастно.
— Здравствуй, Дэйв, — сказал отец, не протянув даже руки, не то что не обняв сына.
— Здравия желаю, господин заместитель Председателя, — решил уколоть отца Дэйв, по Порядку вытягиваясь по стойке «смирно».
Отца было не пронять. Он отдал негласную команду, и вокруг, хотя они стояли чуть ли не в центре танцующих, на расстоянии метра образовался вакуум.
«Собеседником включен режим блокирования звука для посторонних», — прошелестел Помощник.
— Вольно, — скомандовал старший Хитвол, сделав вид, что не заметил выходки сына. — Вижу, ты в полном порядке.
— Так точно.
— Паясничать перестань, а то накажу.
Дэйв тут же сник. Отец всегда выполнял обещания.
— Хочу проинформировать тебя о важном решении, — продолжил отец, и не подумав извиниться за опоздание на важнейшее для сына событие. — Пока ты проходил практику, я встречался с семьей Давыдовых и полчаса назад подписал брачный контракт. Теперь ты женат на их дочери Элеоноре.
Дэйв чуть не сел на пол. Его мрачные мысли оказались ничем по сравнению с новостью. От гнева перехватило дыхание:
— Да как ты смеешь?! Не спросив меня?! Я не мальчишка, я боевой офицер. Сам на ней и женись!
Дэйв продолжал кричать ещё минут пять. О правах, об отсутствии всякой совести у некоторых родителей, о том, что плевал он на контракт, Давыдовых и все предложения отца. Тот выслушал его совершенно спокойно.
— Ну, наорался? Решение принято. Твоё дело подчиниться.
И, развернувшись, Хитвол оставил сына одного, направившись в сторону зазывно махавшего ему рукой ректора Академии.
— Где её здесь увидеть? Познакомиться я с ней могу? — простонал Дэйв в спину удалявшемуся родителю, начиная примиряться со своей судьбой.
— Нет их. Не любят они такие собрания, — отмахнулся отец, приветливо здороваясь с ректором. — По сети найдешь.
Заочно женили, так ещё и невесту не посмотришь. Взбешенный Дэйв ринулся искать дядю. Последняя надежда, что тот что-нибудь придумает, переспорит отца, теплилась в душе.
Дядю Дэйв нашел за одним из небольших столиков для вип-персон, где тот охмурял пышногрудую даму среднего возраста. Дядя сильно не любил, когда его отвлекали при подобных обстоятельствах, но в данный момент Дэйву на обстоятельства было плевать. Бесцеремонно прервав беседу, он плюхнулся рядом и почти заорал:
— Ты представляешь, что он придумал…
Дядя неохотно выпустил руку собеседницы:
— Извините нас, Мишель. Я оставлю Вас на минуту, поговорю с мальчиком. Родительский долг.
Мишель благосклонно кивнула, не забыв с интересом оглядеть мальчика.
— Ну, что? — не скрывая раздражения, спросил дядя, когда они отошли чуть в сторону.
— Ты представляешь…
— Да, знаю я, знаю.
— Знаешь?! — Дэйв аж подпрыгнул.
— Знаю. Не хотел тебе говорить заранее. Пусть Игнат тебя информирует.
— Так вы сговорились! У меня за спиной, — надежды как-то повернуть дело умерли мгновенно.
На памяти Дэйва отец и дядя действовали сообща пару раз, но победить такой союз — дело нереальное.
— Какие вы свиньи, — Дэйв резко развернулся и пошел прочь.
— Он сделал верный выбор. Может, это твой единственный шанс.
Но Дэйв не слышал завершающих слов. Резко расталкивая толпу, он почти бегом направился к выходу.
Оказавшись на улице, скомандовал роботу-слуге, разряженному по такому случаю в ливрею:
— Класс супер.
— Все машины этого класса расписаны по заказам, уважаемый господин, — произнес робот.
— Что?! Ты, кусок биомассы, не видишь, с кем разговариваешь? Я принц крови. Живо машину, а то завтра будешь переработан.
Трансполёт возник через пятнадцать секунд. Дэйв плюхнулся в кресло салона и рявкнул:
— Домой, — саданув кулаком по панели приборов. Панель не пострадала. Кулак тоже. Легче не стало.
Дом встретил Дэйва радостно. Тут же начал тараторить, докладывая об усовершенствованиях и улучшении обслуживания. Блонд, наоборот, молчал, но вился вокруг, а морда и хвост наглядно говорили о неописуемой радости собаки. Вот она, искренняя любовь. Дэйв бросил вещи в прихожей и, отказавшись, к великому огорчению Дома, от ужина, проследовал в ванную. Блонд не удержался и по пути облизал ему руки. С удовольствием намывшись настоящей водой, он из последних сил дотащился до своей комнаты и рухнул на кровать, мгновенно погрузившись в сон. Блонд преданно уселся рядом, всем своим видом демонстрируя готовность оберегать внезапно вернувшегося хозяина.
Проспал Дэйв почти сутки, благо Академия предоставила студентам три дня каникул. Пробуждение было приятным. Дэйв наслаждался ощущением безопасности и комфорта. Даже женитьба не портила настроение.
«В конце концов, какая разница, на ком жениться?»
Какие-либо предпочтения у Дэйва отсутствовали. Давыдовы семья известная. Они, правда, не принадлежали к верхушке знати Порядка. С точки зрения Дэйва, род почти плебейский. Впрочем, что такое знать для Хитволов? Если ты не потомок одного из Президентов, то уже для них ты не знать. В действительности Давыдовы вели свой род от одного из командиров северных подразделений Корпуса времен Хаоса. Дальше их род не особо блистал в делах военных. Не часто среди них попадались и Историки. Зато Давыдовы регулярно поставляли кадры в сферу науки, управления финансами и экономикой. Один из членов семьи (правда, Дэйв не помнил, прямой ли предок Элеоноры) долго проработал главой комиссариата промышленности при прежнем Президенте. Давыдовы честно зарабатывали свой хлеб и умело распоряжались нажитым имуществом, так что их смело относили к одному из очень обеспеченных родов. Хотя опять же — с кем сравнивать. До Хитволов им было далеко. Один Дэйв куда как богаче всего семейства жены, но зато Давыдовы брали многочисленными семейными узами со всей элитой, не лезли в политику и оставались благонадежными ко всем правителям. Объективно рассуждая, Дэйв понимал: отец прав с эти браком во многом. Став женой Элеоноры Давыдов, юный Хитвол приобретал множество родственников, заинтересованных в его благополучии и карьерном росте. Он как бы являлся мостиком семьи жены к Президентскому дому, и за этот мостик Давыдовы будут грызть зубами недоброжелателей и завистников. Дети Дэйва и Элеоноры могут претендовать на главенство двух взаимодополняющих кланов — Хитволов и Давыдовых, а это очень мощная сила.
«Вот и ладно, — завершил размышления Дэйв. — Нормальный брак».
Прагматично подумал:
«А одному из сыновей можно дать двойную фамилию Хитвол-Давыдов, дабы польстить родственничкам. Проще ими вертеть будет. Надо глянуть изображение жены, — решил Дэйв. — А то вдруг совсем уродина».
Но в этот момент Дом сообщил, что завтрак готов.
«Э, позже. Все они одинаковы».
И он отправился на лужайку за Домом, куда велел подать еду. Лужайкой площадь размером в сто гектаров можно назвать с большой натяжкой. В действительности там раскинулся целый парковый комплекс, размешались бассейны, каскад фонтанов, окаймленных деревьями. Бесконечные луга, переходившие в рощицы, между которыми неспешно несла свои воды в озеро чистейшая речушка. Усадьба Хитволов функционировала как автономный природный объект со своей независимой флорой и фауной, чей баланс поддерживался суперсовременной автоматизированной системой. При внешней открытости, проникнуть на территорию с агрессивными намерениями практически невозможно. Дом Хитволов мог противостоять атакам сил, сопоставимых с огневой мощью полностью укомплектованной бригады Десанта, а при наличии более грозного противника гарантировал своим владельцам безопасную эвакуацию. Подобными Домами на земле располагали десятка два семейств.
Дэйв уже наелся до отвала, а хлебосольный Дом доставлял и доставлял новые блюда. Наконец Помощник сообщил о готовности и освободил Дэйва от пытки. На выезде пришлось ещё немного задержаться. Увидев машину класса «супер», Дэйв засомневался, насколько она уместна для поездки. После недолгого размышления приказал поменять на повседневно-рабочий вариант. В итоге взлетели с опозданием на двадцать минут, хотя это и не очень-то важно. Развалившись в кресле, Дэйв приказал Помощнику дать информацию о районе визита и заодно ознакомить его с особенностями местного диалекта. Правильный язык на планете один, но в реальности во многих удаленных областях существовали свои нюансы. Хитвол совсем не хотел попасть в глупое положение, употребив непонятное или, того хуже, смешное для аборигенов слово не к месту. Время полета до дома Чевеса составляло почти шесть часов. Дэйв успел поспать, ещё раз поесть, опять подремать. В конце пути жутко надоело сидеть в кресле, и он, как мог, разминал требовавшее движения тело.
«Вот черт, следовало не скромничать, лететь на „супере“», — думал он.
Интересно, за время пути Дэйв вполне усвоил этот варварский диалект и уверенно подготовил на нём свою речь. Почти не пользуясь подсказками Помощника. Раньше таких лингвистических талантов за ним не наблюдалось.
«Вот что значит выспался. Голова хорошо работает. А может, просто соскучился по учёбе».
Всё когда-то завершается, и машина стала снижаться над пунктом назначения.
— Дай картинку.
Над панелью возникло трехмерное изображение города в реальном времени.
«Н-да… Дыра дырой, — разглядывал Дэйв убогие серые строения. — Хорошо, хоть дождя нет».
Городок располагался в тропической местности, славной непрерывными ливнями.
— Садись прямо у здания, — приказал он автопилоту, решив избавить себя от прогулки по захолустью.
«Вручу — и быстрее назад».
Во дворе многоквартирного дома, что угрюмой громадиной нависал над небольшой внутренней площадкой, копошились десятки людей.
«А, воскресная уборка», — вспомнил Дэйв.
По Правилам, воскресенье являлось единственным выходным днем. И, следуя Правилам, первую его половину граждане проводили за общественным трудом. Сегодня, например, убирали двор. Правительство не баловало подобные города современной техникой, так что делалось всё вручную. Подобной политике нашли красивое обоснование. Мол, физический труд на благо родного города помогает самосовершенствоваться и приближает человека к Порядку.
«Вот циничное враньё, — разглядывал Дэйв копошащихся в грязи людей. — Или циничное ворьё, — исправился он. — Да нет. И то, и другое. Враньё, прикрывающее ворьё».
Между тем на земле увидели снижающуюся для посадки машину и, задрав головы, как по команде, застыли, открыв от изумления рты. Очистив с помощью звуковой сирены место для посадки, трансполёт зафиксировался на мокрой глинистой поверхности, и автопилот открыл дверь. В кабину хлынул влажный жаркий воздух. Перехватило дыхание. Собравшись, Дэйв шагнул за порог.
«Включить биозащиту?» — позаботился Помощник.
«Нет. Потерпим».
Ещё не хватало прославиться: герой Марса чурается собственных сограждан! А кокон биозащиты станет виден сразу.
«Искомый объект в двадцати метрах, с правой стороны, второй от нас».
«Вижу», — Дэйв узнал мать Чевеса, хрупкую, невысокую, с изможденным, впрочем, как у всех этих людей, лицом.
Через толпу, которая расступалась перед ним, обтекая со всех сторон, он подошел к матери и неожиданно для самого себя и тем более для окружающих обнял обомлевшую женщину. Вокруг ахнули.
— Меня зовут Дэвид Хитвол. Я служил с вашим сыном, — сказал он, разжимая объятья.
Тут, расталкивая всех локтями, появился запыхавшийся мужчина лет тридцати пяти.
«Вот и местный Историк. Шустрый».
Местный имел холеный вид и вес явно на грани Правил.
«99,99 процента от максимальной нормы», — вклинился Помощник.
— Продолжайте работать, — рявкнул Историк, и толпа тут же растаяла.
Дернулась и пришедшая немного в себя мать Чевеса, но Дэйв крепко держал её за руку.
— Иоганн Шернберг. Городской Историк, — вскинул в приветствии руку местный.
— Дэвид Хитвол.
Дэйв сознательно не стал добавлять свое звание. И так по форме ясно. Услышав фамилию Хитвол, Шернберг как-то сразу уменьшился в размерах, усох на глазах, превратившись в олицетворение почтения и послушания. Обычно Историками в городках являлись выпускники Исторических колледжей второго и третьего класса. Комплектовались они выходцами из средних слоев, и занимаемая должность являлась для Шернберга венцом карьеры. Появление на его территории сына всесильного Заместителя Председателя Верховного Совета Истории могло стать главным событием всей службы. И сулило неизвестно что.
— Чем могу быть полезен, уважаемый господин? — наконец выдавил он из себя, не рискнув использовать обычное внутри Историков обращение «товарищ».
Убедившись, что местный осознает своё место, Дэйв сделал дружеский жест:
— Что вы, Иоганн. Я вторгся на вашу территорию по одному личному делу. У меня на Марсе служил солдат. Чевес. Вот приехал навестить его семью.
Шернберг откровенно облегченно вздохнул:
— Проинформирован о вашем геройстве. Они должны получить свой Урок. Сейчас организуем.
Они вдвоем повернулись к госпоже Чевес, которую как-то забыли за разговором.
— Мадам, я привез медаль вашего сына. Он честно служил Правилам, и Президент оценил его преданность. Вы можете гордиться своим Иваном.
Мать Чевеса, не привыкшая к подобному светскому обращению, ошеломлённо молчала. С замешательством Шернберг справился быстро. Он подхватил женщину под руку, и через пару минут жители дома, построившись в колонну по два, двинулись по направлению к Дворцу Уроков. Дворец оказался вполне типовым, и два робота-ассистента, что Дэйв захватил с собой, быстро всё подготовили. Местные Историки, естественно, не располагали техникой, доступной Хитволу, так что граждане изумленно внимали тридцатиминутному Уроку о судьбе их земляка, солдата Порядка Ивана Чевеса. Финальная сцена, когда Хитвол и Чевес вдвоем отбивали атаки бесчисленных мутантов, тщетные попытки Дэйва спасти своего бойца из окружения и геройская гибель последнего со словами на устах: «За Порядок! За Президента!» — произвела особое впечатление. Многие искренне плакали. Не успели слушатели прийти в себя, как Дэйв перешел к следующей части. На сцену вытащили мать Чевеса и его младшего брата двенадцатилетнего возраста. От имени и по поручению самого Президента Хитвол передал женщине медаль сына. Та так и не произнесла ни слова, и Хитвол, спасая положение, перечислил льготы, положенные по Правилам матери павшего защитника Земли. Вся зарплата, начисленная за время службы сержанту Чевесу, поступала на счет родственников. Пенсия, равная пятидесяти процентам заработка, будет выплачиваться семье героя следующие десять лет. Госпоже Чевес и её младшему сыну теперь положен двойной продовольственный паек. Ей и мальчишке вручат нагрудные знаки «Мать защитника Порядка», «Брат защитника Порядка». Как единственный наследник, мальчик получает привилегии брата, а именно: право без разрешения Историка жениться на любой девушке, достигшей брачного возраста, и иметь двух детей, поступить без экзаменов в среднее специальное учебное заведение или в училище Десанта по подготовке младших офицеров и обучаться за счёт государства. Кроме того, сейчас же матери и брату Чевеса предоставят новую, более комфортабельную квартиру. Подобное изобилие благ, дождём вылившихся на Чевесов, заставило зал неприлично стонать от зависти. Добивая собравшихся, Дэйв пожал руку сконфуженному пареньку и объявил, что брат солдата его брат, дал код доступа к своей прямой связи. Иван Чевес, заявил Хит-вол, мечтал учиться, однако у него не было такой возможности. Ты, сказал Дэйв, должен выполнить желание брата, а для помощи дарю тебе персонального робота, помощника в обучении и труде. На сцену вытащили ящик, из которого извлекли подарок. Подобного достижения техники никто из присутствовавших не видел в своей жизни никогда. Оставив изумленных аборигенов, Дэйв покинул здание и отправился к трансполёту. Увязавшийся следом Шернберг, подобострастно кланяясь, спросил:
— Будут ли какие указания, господин Хитвол?
— Посматривай за ними. Да с квартирой не тяни.
— Ну, что вы! Мы по Правилам! Сразу переедут.
— Знаю я ваше «по Правилам». Вечно у вас то фонды исчерпаны, то ещё сотни причин.
— Лично прослежу.
— Именно. И мальчишку подучите. Пусть дальше шагает.
— Куда его, в военное училище?
Дэйв задумался. После училища можно дослужиться до капитана. Головокружительная карьера для человека из низов. Но попадет в Десант, — вдруг кого встретит из сослуживцев брата. Что они там наплетут про смерть Ивана? Не стоит рисковать.
— Направь его в гражданское. Станет военным — не дай Порядок, убьют. Каково матери-то двоих потерять? Подумал?
— Виноват. Ясно, в гражданское.
— А, кстати, почему у неё двое детей?
— Муж добровольно записался на вредное производство. Получил разрешение на второго.
— А! Умер?
— Да. Четыре года прошло.
— Ладно. До свидания, товарищ.
Дэйв протянул Шернбергу руку, пожатую Историком с должным почтением, залез в машину и отбыл. Шесть часов обратного полета не прошли зря. Хитвол заранее подготовил рапорт о проведенных каникулах и внеплановом уроке Истории. Вот как должны проводить свободное время сознательные курсанты, Порядок их дери!
Оставшиеся дни коротких каникул Дэйв провел в свое удовольствие. Спал, ел, гулял, плавал. Съездил к дяде в Музей Десанта. Виделся с отцом, заскочившим домой на пару часов. Тема женитьбы не поднималась по молчаливому соглашению сторон. Дэйв из гордости не признавал, что смирился, старшие Хитволы щадили самолюбие мальчишки. По Правилам, жить постоянно вместе молодые супруги до окончания учебы не должны. Учёбы той ещё три года, утрясется как-нибудь само по себе.
Дэвид Хитвол. Расследование
Дэйв загрузил архив районного Центра Контроля и очутился в интересующем моменте времени. Яркий солнечный свет заливал гигантскую чашу стадиона. Тысячи граждан пришли посмотреть на атлетов двух футбольных команд, проводивших воскресный матч. Свежий воздух, лёгкий ветерок, зелёный газон, гул толпы захватили Дэйва. Чемпионат планеты по футболу возродили по восшествии на престол Восьмого Президента. Вскоре популярности он достиг невообразимой. Скучавшие при прежних правителях по зрелищам люди забивали спортивные комплексы битком. Дэйв огляделся. Его интересовал тридцать девятый ряд. На девяносто восьмое место зарегистрировано два билета. Один, понятно, фальшивый, и по нему пришёл человек, не оставивший идентификационный номер в системе. Ожидая незнакомца, Хитвол по достоинству оценил выбор нарушителя. Очень удобное расположение на стыке трёх проходов — уходи куда вздумается. Между тем началась игра. Команда гостей, проведя красивую комбинацию, опасно атаковала. Защитник хозяев не убрал вовремя ногу, и нападающий, споткнувшись, растянулся на поле. Футболка нарушителя вспыхнула жёлтым цветом — предупреждение за срыв атаки. Трибуны недовольно засвистели. Судья назначил штрафной удар. Розыгрыш произошёл быстро. Вратарь почти прозевал угрозу, но в последний момент зацепил мяч рукой на линии ворот. Стадион замер. Однако мяч вспыхнул зелёным — гола нет. Ввод в игру — и хозяева бросились вперёд. И в эту секунду появился подозреваемый. Как ни в чём не бывало незнакомец пробирался между креслами. Дэйв напряг внимание. Человек обернулся — и… Казалось, он знает, куда смотреть. Нарушитель упёрся взглядом в глаза Дэйва. Хитвол дрогнул: на него глядел выродок. Зрачки врага расширились, и Дэйв погрузился в них. Окружающий мир исчез. Темнота, играя разными оттенками чёрного, захватила разум Историка, завертелась, закружила и обрушила в гигантский бездонный колодец. Дэйв летел вниз и не мог остановиться. Уплывающим сознанием пытался сопротивляться:
«Помощник!» Тот лишь слабой тенью отразился на стенке воронки.
«Погибаю», — понял Дэйв, цепляясь образами за повороты беспощадного вихря.
Отец, бабушка, дядя, мать пронеслись мимо, ни за один образ не удалось схватиться и остановить буйство. Вот уже и край, внизу же бездна, где исчезнет сущность Дэвида Хитвола.
«Конец», — понял Дэйв, и вдруг на самом краешке возникла фигурка девушки-выродка с Марса.
«Ирина!» — вспомнил Хитвол и рукой «ухватился» за хрупкое плечо.
Монстр повернулась, Дэйва резанул знакомый взгляд, прошёл насквозь и столкнулся с взором неизвестного нарушителя. Чернота дрогнула. Тьму пронзили и столкнулись две молнии, раздался беззвучный взрыв, и рождённое им сияние полной волной пронеслось по стенам смертельной воронки, вынося Дэйва назад к свету и солнцу. Рывок и белая вспышка. Тишина. Мягкий ласковый туман обволок Дэйва и бережно баюкал, успокаивая. Хитвол потерял счёт времени. Открыв глаза, увидел мертвенно-серый окружающий мир. Постепенно голова начала соображать, и до Хитвола дошло: он лежит в собственном кабинете, уткнувшись лицом в пол, покрытие которого Кабинет сделал максимально комфортным. Собрав остатки сил, Дэйв взобрался в услужливо подстроившееся кресло. Тело ужасно ломило. Голова, сдавленная горячим обручем, раскалывалась. Из ушей шла кровь. Во рту ощущался привкус железа. И главное, долго молчал Помощник. Дэйв еле-еле до него «достучался».
— Хозяин, требуется полная перезагрузка. Программы в критическом состоянии.
— Справишься?
— Да.
— Слава Богу, — выдохнул Дэйв.
— Потребуется не меньше двадцати семи часов.
— Ничего. Обойдусь. Действуй.
Помощник «исчез». Без привычной оценки расстояний, времени, среды, подсказок и справок Хитвол почувствовал себя одиноким. Собравшись, он по внешней связи соединился с Домом и вызвал медицинский трансполёт. Через десять минут Дэйв покинул пустое здание районного Центра и вскоре оказался в заботливых объятиях лечебного блока Дома.
* * *
Сообщать жене о случившемся Дэйв не хотел. К счастью, у неё продолжалась практика, и Дэйв ждал увидеть Элю не раньше следующей недели. Хитвол перевёл внешние коммуникации на Дом и отключился. Очнулся через девятнадцать часов. Зато чувствовал себя практически нормально. Соваться на работу без Помощника не имело смысла. Дэйв поболтал с супругой, дабы долгое отсутствие звонков не вызвало подозрений, плотно пообедал и погрузился в размышления о случившемся. Помощник, справившись со своими проблемами раньше намеченного времени, присоединился к хозяину полный собственных идей.
— Мы попали в ловушку. Специально расставленную отлично подготовленными людьми.
— Ты утверждаешь, нас ждали?
— Да.
— Четыре года?
— Не в буквальном смысле. Сознательно пустили неопознанную личность, чтобы вызвать сбой в системе Контроля. Естественно, привлекли внимание. Запрограммировали нападение. Без шансов для жертвы.
— Забываешь. Мы спаслись.
— Противник не учёл уровень ваших возможностей.
— Не сломили ни тебя, ни меня. Хотя, признаться, я почти потерял надежду.
— Не потеряли. Иначе действительно бы погибли. Ваше упорство и умение бороться до конца помогли победить.
Воспоминания захлестнули Дэйва, потребовалась пара минут. Успокоившись, он продолжил:
— Смущает деталь с выродком Ириной…
— Все промелькнувшие образы есть только ассоциации, результаты работы при сопротивлении агрессивному внешнему вторжению. Не более.
— Да, однако, за другие, как ты говоришь, образы я почему-то не зацепился.
— Возможно, вы перебирали и нашли верный ответ: контратака выродка на выродка же атаку.
— И в какой части моего сознания хранится антивыродковое противоядие?
— Вопрос риторический. Не имеет практического смысла. К тому же схватка велась с программой, не с выродком в буквальном смысле.
— Вспомни видение на Марсе. Я отлично рассмотрел дату на табло. Там было именно это число. Как понять явление? Предсказание? Чьё?
— Нет ответа, — промямлил Помощник. — Не поддаётся логическому осмыслению.
— Ладно, — пресёк дискуссию Дэйв. — Теперь к реальности. В ар-хиве системы Контроля четыре года ждёт посетителя ловушка. Кто её жертвы до нас?
— Неверная постановка проблемы. Анализ показывает: разработка совершена с целью поглотить разум районного Историка. Без конкретики. Вы или другой гражданин. Главное — занимаемая должность. При активизации архива вами был задействован пароль районного Историка, что и послужило ключом для запуска.
— При попытке изучения причин появления неидентифицированной личности другие пользователи подвергались атаке?
— Нет ответа. Защищаясь, мы ликвидировали программу-ловушку.
— Кто просматривал события на стадионе до нас?
— Историк города 3–2 Ян Седюк, помощник Историка города 3–5 Адам Тогава, начальник отдела районного центра Гарольд Хлой.
Дэвид Хитвол. Семья
Быстрота, с которой Дэйв потерял интерес к собственной женитьбе, частично объяснялась печальным опытом человека, выросшего в не-полной семье и потому не понимавшего семейной жизни. Отсутствие матери и сложные отношения с отцом породили у маленького Хитвола стремление разобраться, почему так получилось. С мамой всё было горько, но просто. Она умерла от болезни. Вопрос, из-за чего отец проявлял подобное бездушное и холодное отношение к сыну. Осознав себя как личность, Дэйв от любви к отцу почти скатился к ненависти, однако бабка, чьё мнение являлось для Дэйва определяющим, считала иначе и Игната ценила высоко. Достигнув подросткового возраста, Дэйв часами рылся в архивах Дома и однажды нашёл обрывки переписки отца и матери. Записи не сохранились, изображения не было, осталась часть фраз. Дэйв собирал их по крупицам, складывал, анализировал и с помощью интеллекта Дома смог восстановить смысл сказанного. Мать и отец обсуждали её начавшуюся беременность, и, что остро поразило Дэйва, отец категорически выступал против его рождения, настаивая на аборте. Мать же была непоколебима и ни при каких обстоятельствах не собиралась избавляться от ребёнка. Открывшееся шокировало Дэйва, потрясло до глубины души, он абсолютно не понимал неприятие отца к не появившемуся ещё на свет сыну. После Дэйв долго избегал встречи с родителем, чей один только вид стал ему противен. Прошло время, рана немного затянулась, однако боль рвалась наружу, и Дэйв как-то решился затронуть щепетильную тему в разговоре с дядей. Описывать свои поиски и найденное он не рискнул, ведь даже Дом не давал полной гарантии корректности восстановления информации, поэтому задал близкий вопрос: почему отец так холодно к нему относит-ся и мало общается. Обычно разговорчивый, Василий, сам имеющий с братом натянутые отношения, от обсуждения уклонился и произнёс лишь одну фразу, навсегда врезавшуюся в память Дэйва:
— Ты слишком похож на свою мать.
Дэйв долго мучился, пытаясь понять смысл сказанного. Хорошо, что похож, или плохо; и что тут плохого: слишком похож — это как так слишком? И так далее, и тому подобное. Ответа он не нашёл.
Дэвид Хитвол. Практика Марс. Окончание
Оставшиеся дни коротких каникул Дэйв провел в свое удовольствие. Спал, ел, гулял, плавал. Съездил к дяде в Музей Десанта.
Дядя полулежал в кресле, и Дэйв удобно устроился напротив.
— Ну, расскажи, как ты? — спросил Василий, протягивая руку к рюмке с коньяком. — Не хочешь?
Дэйв отрицательно мотнул головой.
— Ладно, я пошутил. Рано тебе привыкать. Так как там, на Марсе?
Дэйв не спешил с ответом. Чуть слышная команда — и в подлокотнике возник стакан с водой. Отпив, он произнес:
— Честно говоря, мне не понравилось. Мы стреляем в них, они в нас. Как-то тупо и бездумно.
— Война — это пот, грязь и смерть. Никакой романтики. Я тебя предупреждал, помнишь?
— Да, помню я, помню. Всё равно не жалею, что поучаствовал.
— Точно?
Дэйв замялся. Врать дяде бессмысленно, раскусит.
— Сейчас, сейчас не сожалею. Да, временами было страшно. А ты? Ты не боялся?
— Не боялся? Да от страха колени тряслись. Но я солдат. Ты же, как вижу, в армию не пойдешь?
— Нет. Не моё. Попробовал — и хватит. Закончу Академию…
— И по протоптанной дорожке. Ладно, понимаю. Тебя, кстати, хвалили. Грамотный офицер, любимец подчиненных, бесстрашный боец за Порядок. Навел там шороху, особенно в последней акции.
— Акция, хм… Откровенно говоря, бойня. Сорвался я немного. Десантники… Не прятался за спинами, не губил людей по глупости — вот и хороший командир. Стратегии же никакой. Какая стратегия у комвзвода? Кстати, её и у начальства, по-моему, нет.
— Так, так. Расскажи. Поподробнее. Мне интересно.
— Я разочарован. Уровень планирования невысокий. Подготовка операций — из рук вон. Разведка хромает, — и Дэйв подробно описал свое пребывание в войсках: — Мы топчемся на месте. Надо увеличить численность Корпуса в три раза и покончить с марсианами.
— Н-да… — дядя задумчиво разглядывал цвет напитка в бокале.
— Что «н-да…»? — обиделся Дэйв. — Что неверно-то?
— Не злись. Всё верно говоришь. С военной точки зрения. Всё верно.
— Верно, верно. Вижу же, ты не согласен.
— Да согласен я с тобой. Просто проблема шире.
Дэйв вопросительно глянул на дядю.
— Понимаешь, история эта не нова. Ещё в мое время не дали добить противника.
— Но почему?
— Почему? А ты не задумывался, зачем мы вообще воюем на Марсе?
— Как зачем? Навести Порядок. Уничтожить мутантов. Обеспечить Землю ресурсами.
— Вот. Опустим проблему установления Порядка. Рассмотрим ресурсы. Какие это ресурсы и какова их ценность? Значительная часть планеты под нашим контролем. Много ты там нашел промышленности? Добычи полезных ископаемых?
Дэйв задумчиво потер подбородок:
— Да вообще не припомню.
— Именно. Есть, конечно. Но мало. Очень мало. А почему? — сам себе задал вопрос Василий. — Так как они нам не нужны. Посуди сам. Ресурсы Земли далеко не исчерпаны. Очистка зараженных территорий практически завершается. Полтора миллиарда человек вполне прокормятся. Полезные ископаемые — добыча на Меркурии, Венере, планетах дальнего внеземелья. Там ни войны, ни мутантов. Или вылавливай себе астероиды. Всё необходимое доступно. И запасы огромны. Так к чему нам Марс?
— К чему? — Дэйв был озадачен. — Действительно, к чему?
— Скажи, кто там воюет? — спросил дядя и тут же ответил: — Молодые люди, готовые рискнуть, дабы изменить свою жизнь. Вот ты почему поехал? Испытать себя. Испытал. Ты исключение. Мог и дома отсидеться. Твоё будущее и так обеспечено. Другие же хотят выбиться в люди. Вспомни своих солдат. Активные, бесшабашные выходцы из бедных слоев?
Дэйв вынужден был согласно кивнуть. Дядя продолжилрассуждать:
— Вот. И что нам с ними делать? На Земле они реальная угроза Порядку. Станут лезть куда ни попадя. Хлопот не оберёшься. Всех не пересажаешь по лагерям. Марс — отдушина. Мясорубка для строптивых. И ещё иной аспект. Очевидная истина: люди рождаются с предрасположенность к чему-либо.
— По Порядку все равны, — вставил Дэйв.
— Брось говорить глупости. Равны… Вот мы с тобой — близкие родственники. И что? Я прирожденный военный. Ты хороший солдат, но служба не твоё ремесло. Так и другие. Кто-то ученый, экономист, рабочий. А кто-то родился солдатом. Рабочий должен работать, иначе потеряет навыки. Крестьянин трудится на земле. Солдат — воевать. Нет войны — вместо солдата можешь получить бандита. Пусть же от природы активные, от природы бойцы идут лучше в армию и воюют за Порядок.
— И гибнут.
— Да, гибнут. С пользой для Порядка. Выжившие получат дополнительные пайки, деньги, жилье и не станут выступать против власти. А мёртвых заменят другие.
Дэйв осмысливал услышанное и понимал, дядя прав. Возразить нечего:
— Значит, да здравствует вечная война?
— Ну почему? Даже имеющимися силами мутантов добьют. Не спеша, но уничтожат.
— И что потом? Куда сливать агрессию населения?
— Найдем врага. Враг нужен всегда. Без него людям не обойтись. Может, в иных мирах начнём устанавливать наш Порядок, — за беседой дядя прикончил бутылку коньяка и несколько размяк. Помолчали.
— Если одним словом выразить воспоминания о Марсе… — прервал паузу Дэйв, — то…
— Чёртова пыль! — воскликнул Василий одновременно с племянником.
Посмеялись. Дэйв засобирался домой:
— Ладно, поеду.
— Хочешь, заночуй здесь.
— Нет. Домой. Вижу, институт расширяется. Продолжаешь стройку?
— Да. Почему бы нет? Денег дают вволю.
— А как твои переселенцы?
Василий за свой счет очищал запущенные земли и бесплатно раздавал участки ветеранам Корпуса Десанта.
— Хорошо. Люди довольны. Селятся, осваиваются, женятся, — дядя виновато улыбнулся. — Извини за заочную женитьбу. Должен тебе сказать, что…
— Не стоит, — оборвал его Дэйв. — Женили так женили. Имеете право.
Он махнул рукой и отправился к выходу.
— Не забывай родственника, — крикнул дядя в спину удаляющемуся племяннику. — Новый тренажер поставили, поможешь усовершенствовать программу.
Дэвид Хитвол. Академия
Учеба началась весело. Дэйв целый день забавлялся от души. Он передвигался по коридорам и аудиториям Академии, под разными предлогами заглядывал в помещения, где и делать-то нечего, и наслаждался видом вскакивающих с криком «Слава Порядку!» курсантов и многих преподавателей. Только по окончании занятий он соизволил зайти в ректорат и оставить заявление о временном прекращении части положений Правил об Орденоносцах. Вообще после Марса дела в Академии стали идти легче. Первый курс Хитвол завершил в десятке лучших учеников, а теперь уверенно занял первое место на курсе. Он усваивал информацию быстро и прочно, демонстрировал нестандартное мышление и отлично успевал по всем дисциплинам. Тот факт, что пользоваться подсказками Помощника в стенах Академии запрещено, его больше не огорчал. Иногда хотелось поэкспериментировать, засечёт ли система Контроля включение нынешнего Помощника, но Дэйв благоразумно сдерживался от подобного поступка. Успехи Хит-вола дополнили результаты практики, и Дэйва назначили старшим курса. Теперь он командовал своими товарищами, и делал это весьма неплохо. Опыт службы и общения с десантниками помог выстраивать отношения с окружающими. Во втором полугодии добавились предметы по военной подготовке, пресечению беспорядков и задержанию преступников. Тренажер Академии Истории являлся одним из самых совершенных на планете. На первом занятии Дэйв с чувством превосходства наблюдал за безуспешными попытками однокурсников преодолеть полосу препятствий и уничтожить солдат противника. В пятнадцатиминутный норматив не уложился никто.
— Курсант Хитвол, — вызвал преподаватель.
Дэйв не спеша встал, привел в порядок снаряжение и оружие, за-дал самый сложный вариант программы, и началось… Пятнадцати минут не потребовалось, за пять он покончил со всеми, и тренажер включился на режим «бесконечность». Хитвол работал как машина. Страха, что подгонял Дэйва в реальном бою, не было. Зато, не опасаясь за свою жизнь, действуешь хладнокровно. Прочие учащиеся смотрели за происходящим с искренним трепетом. Через сорок минут непрерывного убийства учитель остановил тренажер. Сам полковник запаса, он был искренне поражен:
— В жизни ничего подобного не видел.
Преподаватель оглядел Дэйва с ног до головы, как будто только сегодня встретил:
— Н-да, хорош. Я думал, привирают про тебя. Выходит, это правда.
Расстегивая костюм, Хитвол склонился к старому вояке и прошептал на ухо:
— Не верьте. Врут. На самом деле я значительно лучше, — и покинул тренировочный зал.
Впрочем, война дала о себе знать посттравматическим стрессовым расстройством, но год размеренной привычной жизни вернул Дэйву прежнюю уверенность в себе. Неделя проходила за неделей. Шесть дней занятий, один выходной. Хитвол совсем избавился от ощущения близкой смерти, что преследовало его на Марсе. Правда, разок инцидент в Академии ненадолго вернул эти воспоминания. Как-то, идя на перемене по коридору, он услышал:
— Плохо, очень плохо. Убирай чище. И кровати… Ты издеваешься? Кто так застилает! Делай лучше, а то вызовем на беседу, — раздался веселый гогот.
Дэйв оглянулся. Группа старшекурсников, человек пять, окружила невысокого щуплого курсанта.
«Джон Рэдзвил, — подумал Дэйв, — с моего курса».
Старшие имели право отдавать приказы младшим. Такое правило, как считалось, помогало воспитанию. Судя по разговору, они заставляли Джона исполнять их обязанности по поддержанию чистоты в казарме. Опять же с целью правильной физической подготовки учащиеся Академии всё делали сами. Дэйв хотел уйти не вмешиваясь, но, к несчастью, встретился взглядом с глазами Рэдвила. Тот умолял о помощи. Да ещё приобретённая в армии привычка, отвечать «за своих».
Дэйв направился к группе:
— В чем дело, господа?
— А, Хитвол. Что тебе? — повернулся пятикурсник с нашивками стар-шего сержанта.
«Роберт Лэйм», — вспомнил Дэйв.
— Интересуюсь, что тут происходит.
— Не о чем любопытствовать. Беседуем с другом.
— Мирно беседуем, — встрял другой. — Учим твоих подчиненных. Дэйв мгновенно вскипел:
— Не утруждайся. Со своими, — он подчеркнул это слово, — со своими я сам разберусь.
Курсант отпрянул.
— Забываешься, Хитвол, — опять начал сержант.
— Забываешься, — повторил Лэйм. — Мы имеем право воспитывать младших.
— Ты называешь воспитанием чистку за тобой и твоими дружками казармы?
— А ты возомнил себя супергероем? Вали отсюда!
Запахло конфликтом. Серьезным конфликтом. Внутри у Дэйва всё перевернулось. Липкая лапа страха поползла к самому сердцу:
«Зачем я ввязался?»
Но отступать нельзя. Дружная пятерка сразу разнесёт по Академии, как обломала Хитвола. И тут несанкционированно включился Помощник:
«Не показывай боязни. Блефуй. Он отступит».
— Это мой курсант. Вы поняли, сержант?! Вам напомнить, перед вами офицер.
— Да пошел ты…
— Оставляете Рэдвила в покое. Или…
— Или?
— Дуэль, — выдавил Дэйв.
Все замерли. Соратники несколько отодвинулись от сержанта. Дуэль не шутка. На лице сержанта заходили желваки. Он побледнел. Драться с Хитволом из-за такой чуши. Лэйм сдался:
— Забирай своё дерьмо, — он подтолкнул Рэдвила к Хитволу.
В душе у Дэйва полегчало:
«Слава Порядку, обошлось».
Довершая дело, он произнес:
— И запомни. Моих не трогать. Иначе вас, как тараканов, передавлю.
Не дожидаясь ответа, бросил Рэдвилу:
— За мной, — удалился на гнущихся от страха ногах.
* * *
— Повысьте уровень координации действий. Они отлично взаимодействуют, и дисциплина высокая, — сказал Дэйв программисту.
— Хочешь сказать, слушаются командиров? — в который раз уточнил дядя.
— Да. Я не сталкивался с прямым неподчинением приказам.
— Даже эти здоровяки, супермутанты?
— Они тоже. Убедился лично.
— Н-да… — протянул дядя. — В мои времена они представляли собой необузданную толпу. Били и своих, и чужих. Совсем без мозгов.
— Я подобных не встречал. Система обороны прекрасно организована. Иерархию никто не нарушает. По крайней мере, таков мой опыт.
— Ладно. Пойдем. В моем кабинете поболтаем, — предложил Василий.
— А вы продолжайте работать, — бросил он группе специалистов, занимавшихся усовершенствованием тренажера, — учтите сделанные замечания.
— Я слежу за новостями с Марса, — продолжил дядя уже в своём роскошном кабинете. — Они воюют всё лучше. Когда я командовал, части противника слабо помогали друг другу. Представляешь, мы зажмём кого-нибудь и перемалываем в фарш, а соседи ни шагу на помощь. Очень сильно конфликтовали между собой. За власть боролись. Вот люди. На краю гибели, а до последнего договориться не могут.
— Согласен, — кивнул Дэйв. — Только они не люди. Мутанты.
— Мутанты?! Брось верить пропаганде. Всё это люди. Такие же, как мы с тобой. Потомки землян. Откуда они, по-твоему, на Марсе? Сами произросли? — засмеялся дядя.
— Я не про то. Понятно, с Земли. Но мутировали. Сейчас уже не люди. Вот я о чём, — немного обиделся Дэйв.
— Многие мутировали-то? — продолжил гнуть свою линию Василий. — Вот ты видел не одного. И что?
Дэйв задумался.
— Да, значительная часть похожа на людей. Явные мутанты не большинство. Командуют же всегда выродки.
— Вот. И я о том же. Одни люди воюют против других. Отсюда схожая тактика и умение приспосабливаться.
— Ладно, ладно, — перевел Дэйв разговор. — Объясни мне историю с отлётом части повстанцев с Марса. Как раз во время твоего командования.
— Откуда узнал?
— В столовой штаба Корпуса болтали. Нет, нет, — поспешил добавить Дэйв, — тебя не критиковали. Ты там вообще священная персона. Так что же за случай?
— Ну, улизнули два корабля. Где они их прятали и как смогли поддерживать технически, ума не приложу. Впрочем, нам данный случай только помог.
— Помог? — удивился Дэйв. — Чем же? Упустили врага, а вышло — наш успех. Не понимаю.
— Упустили, конечно. А как было остановить? У нас тогда имелись только штампованные корыта для доставки войск с Земли. Они что ли поймают врага? Перехватчиков не было. Точнее, один. На Земле, и то в ремонте. Это сейчас понастроили. В те времена воевать в космосе мы не могли. Нечем.
— С перехватом ясно, — согласился Дэйв, — я читал. Летали на старье. Я даже помню о сохранившихся с дохаосовых времен судах.
— Предки строили основательно.
— А польза? Польза-то для нас в чём? — вернулся к сущности спора Дэйв.
— Польза очевидна. Бежали не последние люди. Мне перебежчики и разведка докладывали: смылась часть верхушки. Среди них военные и технари. После данного побега я провел отличную операцию, и мы освободили значительный участок планеты.
— Зато теперь они едины и почти непобедимы, — срифмовал младший Хитвол. — Кстати, а куда направились беглецы?
— А Порядок их знает. Систему слежения за космическим пространством Солнечной системы тогда ещё не восстановили. Мы их быстро потеряли.
— Говорят, возле Сатурна какой-то корабль нашли.
— Знаю. Не тот. Упомянутый ещё со времен хаоса болтался. К тому же пустой.
— Пустой? Куда экипаж делся?
— Не интересовался. Спроси своего нового родственника.
— Ты о ком?
— Тестя, говорю, спроси. Тестя. Старший Давыдов — глава госкорпорации «Дальний космос». Ты что, не знаешь?
— Нет.
— А ты вообще-то жену хоть видел?
— Нет.
— Обалдеть, — искренне изумился Василий. — Ты даёшь!..
— Что пристал? — взъярился Дэйв. — Силком женили, теперь удивляетесь. Что мне на них любоваться! Сами выбрали, вот сами и любуйтесь.
Настроение у Дэйва резко ухудшилось.
— Я пошел домой. Завтра на учебу.
— Стой, стой, стой! Ты должен установить контакт с семьей жены. Ты должен…
— Зачем? — прервал дядю Дэйв. — Поменять ничего нельзя. Жить вместе до окончания учебы нельзя. О чем говорить-то?
— Так, как ты, говорить нельзя. Обещай мне проконтактировать с Давыдовыми. Ты зря дуешься. Данный брак, может, является единственным…
— Верным решением, — продолжил за дядю Дэйв. — Слышал, слышал уже. Вот сами…
— Так, всё, — дядя повысил голос. — Сегодня же свяжись с Давыдовыми. Я приказываю.
— Понял. Разрешите выполнять, — Дэйв вытянулся по струнке. — Разрешите идти устанавливать контакт с новыми родственниками?
— Идите. Доложите о выполнении завтра.
— Есть, — Дэйв отдал честь и, развернувшись, двинулся к выходу, демонстративно печатая шаг. Василий не мог видеть усмешку на губах племянника.
Прибыв домой, Дэйв приступил к реализации плана, появившегося у него во время спора с дядей.
«Хотите контакта — получите контакт».
— Дом, — позвал Дэйв, — будем писать письмо.
— Диктуйте, хозяин.
И Дэйв продиктовал. Дело в том, что по традиции семья невесты обеспечивала её приданым. По правилам Порядка, муж новобрачной имел право записать приданое имущество на себя, объявить общим для семьи или закрепить права и доходы от приданого за женой. Обычно выбирали один из двух первых вариантов. Дэйв же известил родителей своей супруги, что передает приданое в её полное пожизненное владение с правом завещания любому лицу. Он изложил решение в письме, выбрав подчеркнуто вежливый и формально верный юридический стиль, особо подчеркнув:
«В нашей Президентской семье, следуя заложенным Порядком принципам равенства, мы предоставляем супругам полную экономическую независимость».
По мысли Дэйва, данная фраза должна особенно ярко продемонстрировать, насколько выше и благороднее он своих новоприобретенных родственников.
— Дом, прочитай вслух весь текст, — скомандовал Хитвол. В очередной раз послушав написанное, спросил:
— Каково твое мнение?
— С юридической точки зрения, написанное письмо соответствует пунктам правил Порядка.
— Я понял, понял. Как тебе… — Дэйв замялся.
— Если вы хотели поставить адресата в тупик, заставив выбирать, что это: благородный шаг и демонстрация уважения к жене и её семье или завуалированное желание показать их более низкое положение в обществе, — вам почти удалось, — вынес вердикт Дом.
— Почти… — задумался Дэйв. — А где перечень имущества, вошедшего в приданое Элеоноры?
На столе возник запечатанный конверт. Дэйв с изумлением повертел его в руках.
— Вот это да! Любители старины. На бумаге. В конверте. Кем они себя вообразили? Аристократы нашлись…
— Может быть, ваши родственники стремятся продемонстрировать уважение? — предположил Дом.
— Уважение… Да что ты! Мнят себя знатью. На одну доску со мной встать хотят.
Дэйв задумчиво разглядывал конверт. Внезапно созрела идея.
— Дом, слушай. Моё письмо напечатай на бумаге с родовыми гербами. Приложи к нему конверт, — Дэйв кивнул на список приданого, — не распечатывая. Отправь с роботом-курьером. Когда будет доставлено, сообщи дяде Василию: я выполнил его поручение, установил контакт с Давыдовыми. Я пошёл спать.
— Простите, вы не ознакомитесь со списком приданого?
— Нет. В этом и есть весь шик, болван. Исполняй.
Дэвид Хитвол. Хитволы
Хитволы, являясь по происхождению второй семьёй в государстве, по системе внутриклановых отношений существенно отличались от прочих знатных родов. Подавляющая часть фамилий имела чётко персонифицированного лидера. Определялись они по-разному. В некоторых закрепилась наследственная передача от отца к старшему сыну, у других — старейшему по возрасту, какая-то группа практиковала выборность, где члены семьи имели равные возможности. Так сложилось, что Хитволы не соответствовали ни одной из описанных схем. У них формального вождя не было никогда. Кто-то всегда выделялся естественным, так сказать, путём, то есть достижениями на службе, богатством и прочим, и на него ложилось бремя поддерживать остальных. При наличии определённых минусов в такой структуре имелись и плюсы. Хитволы успешно избегали поголовной ответственности за действия старейшин. Если прочие кланы, случалось, целиком исчезали с лица земли, расплачиваясь за ошибочно выбранную позицию при очередной политической заварухе, то Хитволам подобное не грозило. Они ухитрялись присутствовать по разные стороны баррикад, и победившие спасали от наказания родственников, оказавшихся в стане проигравших. Хитволы напоминали рыбий косяк: вроде и нет вожака, а организация есть. Кого ни проглоти, остальные всё равно уцелеют. Хронологически сперва среди потомков первого Хитвола преобладала ветвь его старшего сына. Её представители и главенствовали над прочими. В период гражданской войны времен Третьего Президента эти Хитволы пострадали более других, и неформальное лидерство переходило от одного члена рода к другому в зависимости от обстоятельств. Младшая ветвь, к которой принадлежал Дэйв, пошла на подъём с его прадеда. Михаил Хитвол начал карьеру как многие, с Академии Истории, однако в учителях не задержался и, проработав четыре года городским Историком и номинально оставаясь числиться в запасе, предпочёл уйти в бизнес. Здесь он чувствовал себя в родной стихии, а стихией было мутное время начала Четвёртого Президентства. Михаил весьма преуспел в деланье денег на государственных заказах, спекуляциях в условиях всеобщего дефицита и особенно в прикарманивании «бесхозного» имущества проигравших сторонников оппозиции. Надо отдать ему должное, осуществлял он свои аферы красиво, меру знал, из грязных дел всегда уходил чистеньким и не забывал о родне. Клан передал ему управление общим состоянием и не прогадал. Своим детям Михаил подобрал весьма выгодные брачные партии, и его потомки превратились в бесспорных лидеров рода. Игнат и Василий выдвинулись на первые места уже благодаря службе, и братья стали признанными вожаками. После женитьбы Игната на внучке Пятого Президента появившийся на свет мальчик априори превратился в потенциальную надежду знатнейшей семьи. В восемнадцать лет Дэвид унаследовал огромное состояние матери и, если прибавить сюда будущее наследство от отца и дяди, становился богатейшим человеком планеты, опережая даже своих царственных кузенов и уступая лишь самому Президенту и его сыну.
История. Четвертый Президент.
Не трогая основы Порядка, Четвертый Президент привел в систему некоторые положения. Новая статья констатировала завершенность основной борьбы за Правильного гражданина и декларировала равенство и свободу жителей Земли. Согласно статье, всякий человек пользуется Правильным гражданским правом. Специально подчеркивалось, что граждане одинаковы, нет никаких перво- или второсортных. Права Порядка не распространяются лишь на выродков, уродов, ублюдков и мутантов. Наконец-то дали чёткие определения понятий. Категории выродков и уродов сохранили традиционное толкование. Категория ублюдков включила в себя незаконно и искусственно рожденных, категория мутантов — лиц с генными изменениями и приравненных к ним. Все четыре подвергались исключению из Правил Порядка и в результате теряли собственность на имущество, как если бы гражданин умер.
К имуществу граждан относились и дети в возрасте до шестнадцати лет. Отец и мать, недовольные поведением ребёнка, могли отправить его в воспитательный лагерь на срок до одного месяца. Требовалось только уведомить местного Историка. Решение о наказании должно приниматься сообща; если один из родителей против, наказание невозможно. Сыновья и дочери, не достигшие двадцати одного года, не имели права вступать в брак без согласия их отца и матери. Родители же могли сами выбрать им пару и оформить брачный контракт, согласовав кандидатуру с местным Историком. Ребёнок обязан подчиниться, в противном случае исправительный лагерь на два года и пожизненное лишение прав на создание семьи. Развод запрещался. Лишить детей наследства невозможно. Внебрачные дети автоматически признавались ублюдками. Правила декларировали половую самодисциплину и призывали к соблюдению нравственности.
После бурной эпохи Третьего Президента имущие граждане требовали закрепления своих прав на сохраненные или приобретенные богатства. Теперь статья Правил гласила: «Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами абсолютным образом, с условием, что пользование не противоречит Правилам и не ведет к нарушению Порядка. Собственника нельзя принуждать к уступке своей собственности, если это не делается для общественной пользы или за правильное и предварительное возмещение. Собственность на землю включает в себя собственность на то, что находится сверху. То, что находится внизу, под землей, принадлежит народу, и для разработки оного требуется особое разрешение».
История. Пятый Президент.
Правление Пятого Президента выдалось не самым продолжительным, зато ознаменовалось целым рядом реформ, сделавшим его весьма популярным в народных массах. Изменения носили несколько сумбурный, неглубоко продуманный характер, однако делались от всей души. Эту искренность в желании улучшить жизнь своих подданных быстро почувствовали граждане и отвечали Президенту беззаветной преданностью. С годами образ и поступки руководителя обросли легендами и домыслами, превратив его в фигуру, почти священную для последующих поколений. Если разбираться по сути, Пятый Президент не задумывал и не сделал многого из того, что ему приписывали, но и осуществленного оказалось достаточно для придания мощного им-пульса развитию общества и решению накопившихся за десятилетия проблем.
К моменту вступления в должность будущего реформатора система вползала в период очевидного кризиса. Прикрываться дальше лозунгами сохранения достигнутой стабильности стало невозможно. Под всеобщим внешним смирением крылось растущее недовольство, грозящее вылиться в очередной этап хаоса. Историки с мест докладывали о падении авторитета властей, растущем нигилизме и участившихся открытых выступлениях, иногда перерастающих в массовые беспорядки. Дальнейшее «закручивание гаек» уже не помогало. Приходилось увеличивать численность Корпуса Десанта, но, хотя солдаты и подавляли волнения, их лояльность также не была бесконечной.
Несмотря на грозные сигналы, основная часть элиты стремилась к консервации существующего положения. Таким образом, высшее руководство оказалось между молотом требований низов и наковальней неуступчивости верхов.
Как бы развивалось противостояние в дальнейшем, не привело бы к очередной бойне, неизвестно. Ибо именно Пятый Президент оказался той личностью, которая одновременно сочетала в себе безрассудство и готовность идти наперекор всем и тут же тонкими маневрами добиваться согласия от людей, ещё вчера категорически выступавших против изменений.
Начал он с экономики и социальной политики. Уже во время инаугурации Президент объявил о введении единого выходного дня раз в неделю. Ранее жители планеты работали без выходных, только в седьмой день рабочее время заканчивалось на час раньше. Президент всё поменял. Каждый гражданин, заявил он, имеет право на отдых. Предыдущие годы, когда Земля восстанавливалась после Смутного времени, завершились победой Порядка, и теперь мы можем себе позволить лучшую жизнь. Население не поверило своим ушам. По некоторым районам прокатились несанкционированные, не организованные Историками демонстрации в поддержку нового лидера. В развитие успеха вышел указ о новых Правилах работы. Рабочий день должен не превышать девяти часов, в шестой день недели, перед выходным, положено трудиться восемь часов. Каждый гражданин имеет право на отпуск — семь дней в году. Если по каким-то причинам человек его не использовал, следующий раз он может отдохнуть четырнадцать суток.
Дальше — больше. Произошло увеличение норм питания. Пользуясь достижениями науки, умело перераспределяя ресурсы, добились реального удвоения пайка, что для девяноста процентов граждан ознаменовало прекращение существования впроголодь. Реформа превратила зарплату горожанина в реальный инструмент роста личного благополучия. Прежде люди не видели своих денег, так как формальные начисления тут же превращались в ноль путем вычета за питание, жилье, одежду и т. п. Пятый Президент перевернул экономику города. Зарплата стала не стандартной и неизменной для данной должности, теперь к ней прибавились надбавки за производительность. Наконец-то разрешился больной вопрос о перемещении рабочей силы. Предприятия, часто сталкивающиеся с недостатком персонала, не могли нанимать его в местностях, где существовал избыток людских ресурсов. Историки становились стеной на пути такой миграции, прикрываясь Правилами. В результате масса городов не знала, чем занять своих граждан, часто придумывая им бессмысленные и убыточные производства. Согласно новым правилам, город и завод получали возможность приглашать к себе жителей других населенных пунктов, обеспечивая их работой и жильем и выплатив установленную компенсацию городу-донору. Более того, каждый гражданин, достигнув возраста тридцати лет, имея средства и желание, получив разрешение местного Историка, теперь мог открыть собственное дело в своём городе. В образовавшуюся нишу устремилось много активных людей из низов, что сняло напряжение и пополнило ряды сторонников Президента. Вышеперечисленное вызывало глухое сопротивление знати. И Пятый Президент сделал шаги навстречу верхушке. Он объявил о прекращении всеобщей обязательной государственной службы. До этого момента, согласно Правилам, все граждане должны были работать на благо Порядка. Лучшие люди, как простые работяги, числились на службе и производстве. Конечно, они занимали руководящие посты, но многие тяготились этим, предпочитая вести жизнь праздную и нехлопотную. Теперь Указ даровал им свободу. То есть формально всё оставалось по-прежнему, добавилась коротенькая строчка: приравнять управление собственным хозяйством, включая домашнее, к работе на благо общества. Тем же Указом прекращался принудительный набор детей знатных семей в армию. Для четкой регламентации должностей и званий вводился единый табель, состоящий из шестнадцати ступеней гражданской и военной службы. Каждая ступень имела ясно описанные права и блага. Впервые выдвиженцы из простонародья получили возможность делать государственную карьеру. Правда, стартовали они с низшей, первой, а выходцы из знати с восьмой ступени. Но и это было гигантским прогрессом. Социальный лифт, хоть и со скрипом, постепенно начал действовать. Не забыли про сельское хозяйство. Хотя Правило «Тридцать процентов продукции государству, остальное твоё» формально никто не отменял, на практике под разными предлогами всё произведенное скупалось у крестьян по низким фиксированным ценам. Существовали целые семейные кланы, сколотившие состояния на разрешениях собирать продовольствие с тех или иных районов. Президент сделал предельно просто. Несколько лет излишки продуктов питания накапливались на государственных складах, затем, с очередного нового года, разрешения выдавать перестали, а производителям предоставили полную свободу реализации продуктов после сдачи налогов. Неразбериху на продовольственном рынке, которую пытались создать терявшие гигантские доходы монополисты, предотвратили, закрывая проблемы снабжения городов из госзапасов. Наиболее непокорных воротил сломили силой, арестовав имущество, что привлеченный для операции Десант сделал с превеликим удовольствием. Через пару лет страсти улеглись. Обиженных, но покорных пристроили к другим кормушкам, непокорных отправили на перевоспитание, зато производительность освобожденных мелких землевладельцев выросла в два раза. Кроме того, Президент разрешил младшим детям крестьян, которые часто оказывались не нужны в деревне, переезжать в города, естественно, по разрешению Историков. А городам усовершенствовали Правила численности. Теперь по особому разрешению при выплате денежного взноса город мог перейти во вновь созданную категорию развивающихся, с потенциальной численностью населения до миллиона человек. Таких образовалось немного, их жестко контролировали, но результаты того стоили, передовые отрасли производства быстро прогрессировали. Иными словами, жить стало лучше, жить стало веселее. Немного свободы добавили в политической сфере. Населенные пункты получили право формировать городской Совет. Историк, как Учитель всего города, определял пятнадцать кандидатур Граждан, которые и составляли городской Совет. Члены Совета избирали Главу города. Глава формировал штат помощников, которые занимались городским хозяйством. Количество помощников регулировали Правила: один человек на тысячу Граждан. Во власти Учителя Истории было, как долго просуществует городской Совет и его Глава. Учитель мог поменять их, а мог сохранять бесконечно на занимаемых постах. Граждане Города не участвовали в назначениях, но имели право обратиться к Учителю с жалобой или предложением сместить Главу или членов Совета. И, невиданное дело, гражданам предоставили возможность обжаловать решение местного Историка в вышестоящем органе, например, у районного Учителя, на чьей территории проживал человек. Выборы Президента стали альтернативными, второй кандидатурой являлся сын или брат правителя; этот потенциальный наследник, по утвердившейся затем традиции, снимался с выборов за два дня до голосования. Армию, как опору режима, существенно обновили. В первую очередь избавив от массы офицеров, выходцев из знати, кто не служил реально, а только числился. Ужесточилась дисциплина в войсках. Подготовку командного состава пересмотрели коренным образом. Обновленная промышленность получила заказы на самую современную военную технику, и вскоре Десант подчинил Порядку оставшиеся неспокойные зоны, где издревле тлело, периодически разгораясь, партизанское движение. Солдатам предоставили льготы. Службу ограничили двадцатью пятью годами, после чего ветеран получал гарантированный пожизненный паек и жилище.
За почти тридцатилетнее правление Пятый Президент пережил с десяток покушений и избежал множества заговоров. Умер он своей смертью, через полгода после единственного сына. Поговаривали, что наследника убили, но приближенные люди знали: это не так. Власть перешла к младшему брату покойного, человеку неуравновешенному и мнительному. Братской любви в президентской семье не было никогда, и Шестой Президент постарался вычеркнуть из памяти народной образ своего предшественника. Воспряли духом консервативные реваншисты, однако полностью закрутить колесо Истории назад оказалось уже невозможно.
Шестой Президент правил недолго. Зрелый возраст. Расшатанное здоровье. Пять лет власти доконали его. Он тихо ушел в небытие, так и не выйдя из тени великого брата даже после смерти. Седьмым Президентом стал его старший сын. Детство, проведенное при дворе дяди в обстановке постоянных интриг и вечного страха смерти, с юно-сти превратило его в параноика. Он никогда не верил в естественные причины кончины двоюродного брата, в каждом видел заговорщика или подосланного убийцу. Седьмой вел жизнь затворника. Усиленная охрана не допускала к Президенту даже ближайших родственников. Малейшее подозрение — и человека отправляли в лагерь или просто казнили. Никакие личные заслуги или положение семьи несчастному не помогали. Политическая линия характеризовалась полным её отсутствием. Седьмой Президент старался ничего не трогать, дабы не ссориться ни с консерваторами, ни с реформистами. Но любил лозунг «Будем решать проблемы по мере их поступления». На практике проблемы не решались никак. Ждать, ждать, ждать — когда-нибудь всё само собой рассосется. Экономика стагнировала. Аппарат управленцев рос, а эффективность падала. На семейном поприще Седьмой также испытывал неудачи. Он был первенцем у своего отца, которому тогда едва стукнуло семнадцать. Потом у родителей долго не рождались дети, и только когда старшему исполнилось двадцать семь лет, появился второй ребенок. Мать умерла через год, и отец женился второй раз. Молодая жена принесла ему сыновей-погодков, Джона и Джима. Так что Седьмой Президент оказался окружен молодыми, набирающими силу братьями. Их-то он и боялся больше всего. Собственные дети у Президента не заладились. Три брака — и все впустую. Годы шли, подрастал родной брат, являвшийся официальным наследником. Его Седьмой Президент не любил особо. Парень, оставшийся без отца и матери, во всем зависел от неврастеничного брата. А тот унижал его с особой изощрённостью. Часто наследник даже недоедал. Будущий Президент должен уметь переносить лишения, твердили воспитатели, так приказал Президент правящий. И самое противное, Седьмой отдавал явное предпочтение своим сводным братьям, не упуская случая намекнуть, что с престолонаследием всё далеко не определено. Уже взрослому мужчине, он запрещал родному брату жениться, в то же время поощряя сводных на поиск невест. Двор чурался наследника, дружба с ним была опасна, и редкая семья открыто выражала ему уважение. Ожидали опалы и ликвидации, но время шло, год тянулся за годом, а Седьмой играл со своими родственниками в кошки-мышки. Так продолжалось до смерти правителя, и никто не смог понять, был он серьезен в своих намерениях или просто таким образом разводил своих братьев-соперников.
Дэвид Хитвол. Родители
Между тем в президентской семье росла девочка. Она появилась на свет через месяц после смерти своего отца и являлась единственной внучкой Пятого Президента. Не будучи прямой наследницей, она мало интересовала родственников. Её воспитанием занималась мать, добрая и порядочная женщина. Вышедшая замуж по любви, прожив в браке всего два года, она до конца дней почитала своего безвременно ушедшего супруга и души не чаяла в своём дитя. Впрочем, материн-ские чувства не мешали ей воспитывать дочку весьма строго, сформировав её как личность во многом незаурядную. Прошли годы, и девочка превратилась в шестнадцатилетнюю девушку, умную и красивую. Многие оказались очарованы её обаянием, и среди этих «жертв» нашлось место Джону Фрэнку, любимому сводному брату Президента. Однако объяснение в любви, предложение руки и сердца и, возможно, престола Ирина отвергла по одной непреодолимой причине: она любит другого и выйдет замуж только за него. Джон взбесился. Все доступные силы отправились выяснять, кто неназванный счастливчик. Вскоре поступила информация: жених — Игнат Хитвол. Дальнейшие события покрыты массой пересудов и слухов. Говорят, президентский брат отправился к Хитволу с предложением, отступись от девушки и получишь всё, что пожелаешь, богатство, карьеру, должность первого лица, если, что весьма вероятно, Джон займет престол. Но вместо Ирины соискатель получил вызов на дуэль до смертельного исхода. Сплетники утверждали: мол, молодые люди едва не поубивали друг друга на месте. Особенно усердствовал Хитвол, которого еле сдержала охрана Дома. С выяснением отношений тянуть не стали. Умело запутав службу безопасности, дрались тем же вечером. Оружие, согласно Правилам, выбрал Джон. Шпаги, которыми владели немногие даже среди знати. Однако разъяренный Хитвол одолел противника за полторы минуты, и роботы службы безопасности Верховного Совета, в последний момент вычислившего дуэлянтов, перехватили его руку за мгновение до разящего удара. Соперников разняли и отправили под арест. Начался долгий процесс разбирательства. Ситуация весьма двоякая. Конечно, дуэли разрешены Правилами. И обе стороны действовали по взаимному сговору. Но вот незадача. Один из участников — брат Президента, второй по очереди, а потенциально и первый наследник власти. Верховный Совет Истории, куда из-за важности попало дело, колебался. Ждали намёка. Седьмой Президент молчал. День тянулся за днём, дуэлянты содержались под домашним арестом, а общество бурлило. Конечно, будь на месте Хитвола кто-то из менее знатной фамилии, казни не миновать. Хитвол же имел формальное право драться с членом президентской семьи. Однако право правом, а реальность реальностью. Над Игнатом нависла смертельная опасность. Не получив указаний, так как Президент по привычке безмолвствовал, Верховный Совет приступил к допросам участников. Причины конфликта, ход событий восстановили легко. Вызвали на собеседование Джона Фрэнка. Члены Совета очень надеялись: его показания и оценка подтолкнут следствие в нужную сторону. Несмотря на ненависть к счастливому сопернику, Джон заявил об отсутствии претензий к Хитволу и абсолютном соблюдении Правил дуэли. В свою очередь, Хитвол утверждал, что дрался с ним как с частным человеком, по личному вопросу из-за девушки, а это разрешено.
Конечно, большинство элиты встало на сторону президентской семьи. Особенно усердствовал в подстрекательстве младший брат Джона.
— Это не дуэль, — вещал он, объезжая за домом дом, — а заговор, заговор с целью убийства наследника.
Забывая как-то о существовании сводного старшего брата. Все кивали и соглашались, противоречить решались немногие. И всё же Седьмой Президент стоял перед трудным выбором. Казнить Хитвола за покушение на члена правящей семьи можно. А что дальше? Клан Хитволов немногочисленный, зато очень сплоченный. Такого поступка они не простят. Казнить их поголовно невозможно. Уничтожение целой семьи без веской причины не примет большинство правящего класса. Сегодня Хитволов под нож, а завтра? Так всех перережут. К тому же Хитволы — родственники Фрэнков, родная кровь. И главное — чрезвычайно преданны и исполнительны. Хитволы всегда рядом. Хочет очередной президент реформ — пожалуйста, они готовы к работе. Хочет убрать новое, вернуться к прежнему — поручите кому-то из Хитволов, они рады стараться. Найти и разоблачить врагов — из-под земли достанут. Подавить восстание или бунт — не сомневайтесь, сделают. Важно ведь, что выполнят в срок и как надо. За Историю Порядка ни одного участия в заговоре, ни тени на репутации. Не считая некоторых мелочей, ну, а у кого нет «скелета в шкафу»? Лишаться таких слуг уж кто-кто, а Седьмой, с его маниакальной боязнью за свою безопасность, не собирался.
Пока высший класс бурлил, забыли о третьем лице дуэли, об её причине. Президент же помнил и вызвал на личную аудиенцию. Факт персональной встречи, столь нехарактерный для державного затворника, её продолжительность (почти два часа) породили новую волну пересудов. Кое-кто уверенно утверждал о большом впечатлении, произведенном Ириной на дядю. Вроде бы после беседы он заметил жене: «Слава Порядку, она родилась девочкой. Не то не сидеть мне на престоле». Правда или ложь, достоверно известно, что Ирина категорически отвергла предложение передумать и выйти замуж за Джона. Она поклялась в преданности жениху и сохранит её даже в случае осуждения последнего. Тогда пусть убьют и её, как ближайшего родственника преступника. Таким образом, союз двух основных ветвей правящего дома не состоялся. Президент размышлял ещё три месяца и наконец, вынес вердикт: «Дуэль признать правильной. Игната Хитвола освободить и направить Историком в самый дальний и опасный район. Помолвку Хитвола и Ирины считать недействительной. Запретить им в любые виды контактов, включая переписку». Джон Фрэнк, естественно, обошёлся без наказания. На память на лице остался шрам от шпаги Игната, впрочем, и тот быстро и аккуратно убрали врачи. Хит вол отправился на службу, с которой не должен был вернуться. Ирина продолжила учёбу. Перед отъездом Игната попрощаться пришла мать девушки. Охрана расступилась перед вдовой, она слегка обняла юношу и прошептала на ухо:
— Она будет ждать тебя вечно.
Вечно не вечно, разлука затянулась на десять лет. И все эти годы ни малейшего сомнения в любви и преданности друг другу.
История. Седьмой Президент
После смерти Седьмого Президента выяснилось: завещания он не оставил, по Правилам место наследовал следующий по старшинству брат. Так вчерашний изгой получил престол. Те, кто недавно не замечал наследника, покорно склонили головы. Внешнее почтение полное, но Восьмой Президент понимал, и власть, и сама его жизнь висят на волоске. За младшими братьями подавляющая часть знати, у них и их сторонников под контролем все рычаги управления. Заговор не заставит себя долго ждать; не Джон, так Джим постарается убрать соперника. Следовательно, нужно опереться на заинтересованных в стабильности власти. В первый же день Восьмой назначает Василия Хитвола исполняющим обязанности начальника Генерального штаба Корпуса Десанта. Хитвол прибывает на Землю, захватив две бригады десантников с Марса. «Марсиане» берут под контроль столицу и пригороды. Хитвол зачищает руководящие должности в Корпусе от назначенцев Седьмого. Но никаких убийств или лагерей. Всех с благодарностью на пенсию. Дабы поправили здоровье, отставников «попросили» пару месяцев пожить на роскошном, правда, изолированном курорте. Личная безопасность Восьмого Президента обеспечена. Он активно переформировывает службу президентской охраны и проводит кадровые перестановки, меняя людей покойного брата на своих или в крайнем случае нейтральных. Самая большая сложность с Историками. Верховный Совет и вся структура остается опорой оппозиции. Нужен человек, знающий систему изнутри, свой для закрытой касты Историков и в то же время преданный новой власти. И такой человек нашёлся. Потомственный Историк до мозга костей. С этого момента началась головокружительная карьера Игната Хитвола. Его вызвали в столицу. Восьмой Президент знал, какой стимул нужен. Договор прост и ясен: ты наводишь порядок, я аннулирую указ предшественника, и сможешь жениться на Ирине Фрэнк. Хитвол получает перевод с должности Историка заштатного района главой службы столицы. Через месяц он уже член Верховного Совета, глава сектора Восток, еще через полгода Заместитель Председателя Верховного Совета. Игнат лично посещает каждый район на планете, перетряхивает кадры, проводит реформу управления, замыкая рычаги управления на себя. Оппозиционеров, просто заподозренных в инакомыслии, лишают постов без проволочек. Их места занимает молодежь, активная и нестандартно мыслящая. И здесь Хитволы минимизируют физическое насилие. За первые два года Верховный Совет казнит только одного Историка, и то за попытку лично убить Заместителя Председателя во время делового совещания в одном из крупных городских советов Истории. Президент доволен. Правда, к пострадавшим от успеха старшего брата можно отнести Василия. Опасаясь полной зависимости от братьев, Президент отправляет младшего в почётную отставку.
Дэвид Хитвол. Дуэль
— Я выиграл! — воскликнул Василий.
— За явным преимуществом, — продолжил он, отключаясь от тренажера.
— За каким таким явным?! Счет 5:4, — возмутился Дэйв.
— За явным, за явным. Отличная победа, — продолжил дядя.
Дэйв ухмыльнулся. Он не был расстроен. Пусть старик покуражится. Василий смог одержать верх в последней дуэли только благодаря неожиданному приёму, которого Дэйв раньше не встречал. Дуэль условная, счёт забудется, а вот данный приём Дэйв запомнил. Последнее время схватки завершались вничью, и надо же — Дэйв на мгновение потерял дядю из виду и тут же оказался «убит».
— Пойдем, выпьем чего-нибудь, — предложил Василий и направился к бару. — Я шучу. Ты отлично сражался. Совсем замотал. А помнишь, как я тебя маленького гонял?
— Помню, помню, — кивнул Дэйв.
Дядя начал тренировать племянника чуть ли не с младенческого возраста. И Дэйв был ему очень признателен. Навыки ведения боев и дуэлей здорово пригодились и помогли выжить на войне.
— Скажи, — обратился Дэйв к дяде, — а есть кто-нибудь, равный тебе в дуэлях?
— Есть, — дядя сделал интригующую паузу. — Ты. Правда. Ты единственный, кто способен противостоять. Сам видишь, мы практически равны. Сегодняшний случай особый. Приём запомни, но применять не спеши, береги. Уж если совсем тяжело, тогда используй.
Василий отечески похлопал Дэйва по спине:
— Раньше Игнат хорошо дрался. Теперь в других делах мастер. Он, кстати, меня учил, когда маленькими были. Заботился. Готовил к взрослой жизни.
Дэйв удивленно уставился на дядю.
— Да, да. Многое было иначе.
Наступила неловкая пауза. Дэйв отпил воды и прервал молчание:
— Давно хотел спросить: сколько всего дуэлей ты провел?
— Сколько? Семнадцать. Вызовов, конечно, больше. Намного. Но все они потом извинились.
— И всех убил?
— Всех. Почти. Одного ранил. Снес полголовы. Как-то его спасли. Однако он превратился в овощ. Родственники потом сами усыпили. Должен тебя сказать, принимай вызов лишь в крайнем случае, если нет выхода. И уж если принял, не церемонься, используй каждую уловку, любую зацепку, выводи соперника из себя и убивай, без жалости и сомнений. Тут колебаться себе дороже.
— Ну, не колебаться — ясно. Здесь не волнуйся. А про уловки не понял.
— Например, используй шероховатости в Правилах. Вот был у меня случай. Давно. В юности. Я курсант, а повздорил с офицером Десанта. Вроде ссора из-за пустяка, однако, дошло дело до драки. Оружие определял он, а место и время я. Честно скажу, парень был бравый вояка, а у меня вторая дуэль. Струхнул немного. Что делать? Как выкрутиться? Игнат помог. Навел о противнике справки. Выяснили, он на службе до позднего времени. И не любит рано вставать. «Сова», в общем. Вычислили мы, когда он дежурит. Его самый длительный рабочий день. И дуэль назначили на следующее утро, на шесть часов. Как можно дальше от места проживания офицера. Он до часу ночи оттрубил, не выспался, ещё почти полчаса до места добирался. Прибыл злой и раздраженный, с одной мыслью, покончить с мальчишкой и домой, спать. Торопливость его и подвела. Прикончил за двадцать секунд. Простейшую ошибку человек сделал.
— Что-то не очень… — пожал плечами Дэйв.
— Честно? — подсказал дядя. — Правил мы не нарушили. Честно не честно — как судить? Зато я жив и имею возможность беседовать с то бой. Одолеешь пару, тройку человек — и пойдет про тебя слух. Станут бояться. Избегать. Главное — не показывай виду, какие чувства тебя самого одолевают. Вот случай в армии, я тебе рассказывал, помнишь?
Дэйв кивнул. Эта история уже превратилась в легенду. Вряд ли найдется человек, который не знал её. После чрезвычайной ситуации на Марсе, когда дядя послал на передовую всех штабных и прихлебателей из свиты Вице-президента, многие семьи, потерявшие в том бою родственников, решили отомстить. Василий уже стал генералом, пребывал на Марсе, так просто его не возьмёшь. Решили унизить, заставить извиняться. Выбрали момент появления Василия на Земле, собрали двадцать человек, и каждый послал Хитволу вызов. По правилам дается три дня на решение конфликта — проведение дуэли или признание одной из сторон своей вины. Рассчитывали сломать неординарного генерала, никто не выдержит двадцать дуэлей за трое суток, никто не согласится на подобное безумие, и любой предпочтет урегулировать конфликт. И ошиблись. Василий принял все вызовы и назначил поединки на один день, с разницей в пять минут, за два часа до своего возвращения в Корпус на Марс. «Мне, — сказал он публично, — достаточно двух минут для каждого из этих хлюпиков и три минуты на „перекур“. Ещё двадцать минут останется добраться до космодрома». В назначенный срок Василий убил первого за две минуты, так же второго, затем третьего. Четвертый не выдержал и извинился. За ним дрогнули остальные. Василий заставил поверженных подписать документ об отсутствии претензий в будущем и решил данную проблему раз и навсегда.
— Помню, помню. Откровенно признайся, блефовал?
— Да. Думаю, чуть-чуть — и они бы меня прикончили. Но ведь удалось. Противник отступил первым.
— Могло повернуться иначе. Подобное напряжение выше человеческих сил.
— Могло. Не повернулось. Кстати, про возможности. Пересмотрел не один раз твои действия на базе марсиан. И вопрос у меня так и остался. Ты в одиночку завалил столько народу! Ладно, бывает. Прикончил всех охранников, хотя ребята выглядели очень профессионально. Хорошо. По твоим действиям судить, так ты предвидел их движения и стрелял раньше, а они «подставлялись» под выстрел. Пусть. Определим как интуицию. Принимаю и то, что в лабиринте ходов и коридоров ты случайно нашел единственный верный и вышел на базу-пещеру, хотя вероятность подобного везения крайне мала. Но как ты сломал код автоматической охранной системы? Выродки мастера на подобные вещи и нас в них опережают.
Дэйв молчал, не зная, что сказать.
— Ну, ну, отвечай! Врать не получится.
Дэйв мялся. Рассказывать, что код сам «всплыл» в голове. Признаваться в тех многочисленных странностях, которые творились после встречи с девушкой-выродком, он был не готов. И тут повезло.
— Господин генерал, вас вызывает управление делами Президентского дома, — сообщил Институт. — Прикажете соединять?
— Соединяй, — махнул рукой Василий, кивком отпуская обрадовавшегося племянника.
История. Восьмой Президент
Политика Восьмого Президента, укрепившегося на троне, в чём-то продолжала курс брата. Осторожность в принятии решений оказалась ему свойственна, как и предшественнику. Однако новый Президент отлично понимал необходимость перемен и делал робкие шаги навстречу действительности. Смена власти, столь часто имевшая кровавые последствия для участников борьбы, в этот раз прошла относительно спокойно. Казни подверглись единицы. Элита получила четкий сигнал: не покушаешься на полномочия Президента — живи спокойно. Соблюдай внешние приличия Порядка, и можешь дома болтать что заблагорассудится. Но только говорить. Малейшее действие против Порядка — и наказание неизбежно. Восьмой Президент оказался достаточно умён и понял: контролировать необходимо общественное пространство, но не личное. Поэтому пусть люди занимаются чем угодно, спят не с теми, с кем нужно, и вообще делают всё, что хотят, — лишь бы они не оспаривали власть Президента и не становились в оппозицию к Порядку. При Восьмом Президенте управление стало более интеллектуальным и изощренным. Крайне жестокое и циничное, оно больше опиралось на современные технологии, активнее манипулировало, а не подавляло общественное сознание, чем обеспечивало существование системы.
Восьмой Президент не затруднял себя разработкой программы развития планеты. Он взял на вооружение лозунг брата, но, в отличие от Седьмого, реагировал на поступающие проблемы без задержек и адекватно. Главной задачей руководителя Восьмой считал подбор хороших исполнителей. Надо отдать должное: в людях он разбирался и на мелкие прошлые грехи человека закрывал глаза. Если данный гражданин был нужен. Постепенно высшие должности заняли компетентные руководители, прекрасно справляющиеся со своими обязанностями. За ними присматривал Корпус Истории, за Корпусом Служба безопасности Президента, обе структуры опасались Десанта, а Президент стал верховным арбитром, царствующим над противоборствующими структурами. Граждане получили послабления. Улучшение экономической ситуации позволило выдавать больше разрешений на второго и третьего ребенка. Ввели понятие оплачиваемого отпуска. Работник получал возможность отдохнуть неделю уже за счет предприятия. Реабилитировали понятие развлечений. В крупных городах появились государственные и частные центры отдыха. Стали поощрять развитие спорта, в том числе публичные соревнования. Президент провозгласил пятилетку здоровья и ввел обязательную ежегодную медицинскую диспансеризацию. Для этого центры Контроля над соответствием граждан параметрам Правил расширили и нацелили на оказание реальной помощи. Тактика действий Восьмого Президента определялась простой идеей, время не может навсегда застыть без движения. Хочет власть или нет, общество развивается. Следовательно, и власти надо меняться: время завинчивать гайки — время отвинчивать гайки. Искусство президента состоит только в том, чтобы уловить волну Истории, понять, настал ли момент действовать сегодня, ибо вчера было рано, завтра будет поздно.
За годы после реформ Пятого правителя впервые со времен хаоса появился новый массовый средний класс. Теперь наступило время, когда среднему классу стало тесно в жестком каркасе Порядка. В создавшейся ситуации верное решение одно — самостоятельно добавить свободы, оставаясь во главе процесса и не меняя систему кардинально. А именно: не противостоять процессу смягчения Порядка, а возглавить этот процесс, сделать его контролируемым. Издали ряд Указов, регламентирующих и закрепляющих положение «новых людей» в системе Порядка, определив их повыше рядовых рабочих граждан, но, естественно, ниже знатных родов. «Новым» разрешили объединяться в городские ассоциации и делегировать своего представителя в состав местного Совета. За Историками осталось право отвергнуть кандидатуру или исключить, в любой момент. Убрали ограничения на занятие любого официального поста, правда, на практике реализовать подобное оказалось почти невозможно. Зато пробившихся к вершинам очень рекламировали. И, наконец, сняли табу с демонстрации имущественного неравенства. Если заработал состояние «правильным» путем — пользуйся, ни в чем себе не отказывай.
Дэвид Хитвол. Жена
Наступили последние сутки года, предоставленного молодожёнам Правилами для подтверждения или разрыва брачного контракта. Согласно условиям Порядка, если родители жениха и невесты скрепили союз самостоятельно, триста шестьдесят пять дней отводилось для знакомства и окончательного решения — стать мужем и женой или расстаться. Поощрялось, конечно, первое, однако и второй вариант случался теперь нередко. В прежние времена за подобное ослушание можно было легко очутиться в лагере, теперь свободы прибавилось.
Дэйв брачный договор с Элеонорой разрывать не собирался. Он просто назло отцу, решившему за него, а также с целью поиграть на нервах будущей родне и поставить на место навязанную супругу тянул до конца. Сегодня следовало встретиться с девушкой или хотя бы позвонить, в противном случае брак автоматически станет недействительным. Как раз выдался выходной, и Хитвол прекрасно провёл утро, выспался, позавтракал и, загрузив тренажёр новой имитацией боя на Марсе, погрузился в тренировку. Звонить решил впритык, за полчаса до истечения времени.
— Пора, — напомнил Дом, прерывая прекрасно подготовленную атаку.
— Пауза, — приказал Дэйв, наступавшие монстры замерли. — Давай, соединяй.
Хитвол не соизволил переодеться или привести себя в порядок:
«Обойдутся, — решил Дэйв. — Пусть радуются. До них снизошел принц крови».
Он взял полотенце и принялся вытирать пот, обильно струившийся по лицу.
— Соединение, — известил Дом. — Элеонора Давыдов.
— Добрый день, — буркнул Дэйв.
— Здравствуйте, — колокольчиком мелодично прозвенел девичийголос.
Дэйв отбросил в сторону полотенце, повернулся к изображению и… застыл с открытым ртом. Девушка была прекрасна. Подобной красоты он в жизни не видел. Абсолютно правильный овал лица, тонкие классические черты, великолепные волосы, спадающие на плечи, и глаза, глаза, глянув в которые, Дэйв как в омут провалился.
«Девяносто восемь процентов соответствия норме», — прошептал Помощник, но Дэйв не слышал.
Повисла пауза. Элеонора терпеливо ждала. Хитвол молчал, в голове творился сумбур, мысли разлетались в разные стороны и никак не хотели складываться в слова.
— Э-э-э-э… — нечленораздельно промычал Дэйв.
Девушка охотно пришла на помощь:
— Занимаетесь?
Тут до Дэйва дошло, что он стоит по пояс обнажённый, весь в пыли и грязи. Он засуетился, пытаясь извлечь из-под ног полотенце, запутал его в ногах и чудом не свалился сам.
— Извините, — промямлил принц, с трудом раздирая пересохшие губы и чувствуя себя нашкодившим мальчишкой.
— Ничего страшного, — Элеонора была сама тактичность. — Вам нужно поддерживать форму. Я слышала, в Академии очень строгие требования.
Дэйв был так ошарашен, что не ухватился за спасительную соломинку, найдя силы лишь судорожно кивнуть в ответ, ибо язык шевелиться отказывался. Очевидно, поняв, что от Хитвола проку ждать не приходится, девушка осторожно подтолкнула его в нужном направлении:
— Вы позвонили, чтобы известить меня?
Хитвол дёрнулся в знак согласия, моргнув глазами.
— И вы хотели… — Элеонора сделала паузу.
Дэйв изображал статую, ожидающую приговора.
«Что она сейчас произнесёт… хотели разорвать соглашение или подтвердить брак?»
Сердце Хитвола выдавало ударов двести в минуту.
— И вы хотели, — повторила девушка и продолжила, — подтвердить брак?
— Да, — прохрипел Хитвол, чрезвычайным усилием раздирая непослушные губы в кровь.
— Я согласна, — без всякого жеманства ответила Элеонора. Не увидев реакции, чуть помедлив, она предложила:
— Тогда встретимся на следующий выходной?
Дэйв вновь кивнул.
— До свидания, — пропел ангельский голос, и изображение исчезло.
Хитвол тряпкой повалился на пол.
* * *
«Кретин, идиот, безмозглая скотина», — костерил себя Хитвол.
И то были ещё мягкие выражения. От прочих даже лояльный Помощник сошел бы с ума. Дэйв же себя ненавидел.
«Как я мог быть таким придурком?!» — в очередной раз задавал он самому себе вопрос и в очередной раз находил ответ:
«Завышенная самооценка, гордость и упрямство! Вот твои основные качества, — самоуничижался Хитвол. — Ну почему ты хотя бы не посмотрел заранее сведения о невесте? Тупой баран!»
С подобным настроением Дэйв провёл следующие три дня, а на четвёртый пришли новые сомнения. Близилось первое свидание, и, говоря честно, Хитвол был в полной растерянности. С одной стороны, он мечтал о встрече, ибо образ Элеоноры не покидал его ни на мгновение, с другой — боялся: вдруг она передумает и откажется от брака. Всезнающий Дом раскопал в Правилах полузабытый пункт, предусматривающий в течение недели подобную возможность для невесты, если жених вёл себя на первом свидании непристойно.
— Параграф старинный, и не помнит его никто, — пытался успокоить хозяина Помощник, но получалось только хуже.
Иными словами, к воскресенью Дэйв места себе не находил, толком не спал и со злости кидался на кого ни попадя. Подчинённые курсанты шарахались от командира в разные стороны, ужасаясь горящего безумием взора Хитвола.
Наконец день наступил. Дэйв встал в пять утра и стал ждать. Минута текла за минутой, звонка не поступало. Первые часы Дэйв списывал на раннее время.
«Действительно, кто встаёт в такую рань»? — успокаивал он себя.
К полудню нервы Хитвола оказались на пределе. Он носился по всему дому, не находя себе места. Даже верный Блонд на всякий случай забился в угол, поджал хвост и робко поглядывал на беснующегося хозяина. В полпервого наступила точка кипения. Дэйв почувствовал, что сходит с ума, и тут на выручку пришёл подло молчавший прежде Помощник:
— Хозяин, а чего мы ждём?
От возмущения Дэйв не нашёл слов.
Помощник продолжил:
— Я тут поднял свод традиций. Принято, чтобы мужчина звонил женщине и приглашал её на свидание.
«Чёрт! — выругался Дэйв. — Как я не подумал!»
Военное воспитание и жизнь по Правилам сыграли с ним злую шутку.
— Соединяй! — приказал Дэйв Дому. — Нет, стой! — передумал он. — Как я выгляжу?
Тактичный Дом ответил:
— Приемлемо.
Дэйв понял. Быстро мотанулся в ванну, привёл себя в порядок, преобразовал костюм в рабочую форму Академии.
— Сейчас?
— Впечатляет.
Дом не лукавил. Молодой Хитвол, и правда, был видным парнем.
— Соединяй, — решился Хитвол. — Показывай по грудь.
Дэйв забеспокоился, что невеста заметит его трясущиеся колени.
— Готово, — констатировал Дом.
Возникло изображение. Элеонора расположилась в кресле на лужайке перед домом. В свете солнечных лучей она выглядела божественно.
— Добрый день, — произнёс Хитвол отрепетированную раз сто фразу.
— Здравствуйте, — от голоска невесты кровь в жилах Хитвола закипела.
— Отдыхаете? — свалился в беспредметный разговор Дэйв, разом позабыв заготовки.
— Сегодня чудесный день, — вежливо поддержала Элеонора.
Дэйв растерянно замешкался: «Дальше что делать?»
Но раньше Помощника на выручку пришёл случай.
— С кем беседуешь? — раздался мужской голос, и рядом с Элеонорой возник ухоженный господин.
— С мужем, папа, — ответила девушка.
При слове «муж» у Дэйва за спиной выросли крылья.
«Господин Давыдов, ваш тесть», — запоздало подсказал Помощник, но Дэйв уже был готов.
Беседовать с важными персонами ему не привыкать.
— Рад вас приветствовать, господин Давыдов, — Дэйв расшаркался.
— Здравствуй, здравствуй, — ответил тесть.
Прозвучало как-то по-родственному, неофициально. Дэйв приободрился.
— Что-то ты нам долго не звонил, — продолжил Давыдов. — Эля волновалась.
Дэйв поперхнулся, Элеонора глянула на отца укоряюще:
— Ну, папа! Что ты говоришь!
— Извини, извини, — заторопился Давыдов, осознав, что сболтнул лишнего.
И тут Дэйв совершил первый правильный поступок:
— Это я должен извиниться! — сказал он.
Отец с дочерью повернулись к нему.
— Я не выходил на связь так долго. Прошу прошения.
Дэйв слегка наклонил голову:
— Надеюсь, моя… — он слегка запнулся, — супруга и Вы будете ко мне снисходительны.
Элеонора заулыбалась, Давыдов закивал и вновь выручил Дэйва:
— Сходите куда-нибудь погулять, поболтайте.
Не знавший, как поступить далее, Дэйв ухватился за подсказку:
— Я как раз собирался предложить.
— Согласна, — сразу согласилась Элеонора. — Куда отправимся?
Простой вопрос застал Хитвола врасплох. Его интересы умещались в треугольник: Академия — Дом — дядин Институт. Используя накопленный опыт, Дэйв совершил второй верный поступок за последние пять минут:
— Честно говоря, я хотел спросить Вас. С этой казарменной муштрой, — Дэйв выразительно провёл рукой по кителю, — я совсем отстал от жизни.
Искренность сработала.
— Заезжай, — впервые обратилась на «ты» Элеонора. — Я твой экскурсовод!
— Через двадцать минут, — крикнул на ходу Хитвол, со всех ног устремляясь к трансполёту.
* * *
Чудесный день пролетел как единый миг. Оказывается, в столице и её окрестностях множество великолепных мест. Но к красотам природы и блеску цивилизации внимание Дэйва не обратилось. Он не сводил глаз с жены. В реальности девушка оказалась ещё прекраснее. Довольно высокая, по плечо здоровенному Хитволу, с точёной фигурой, Элеонора была умна и тактична. Быстро распознав смущение Хитвола, она взяла инициативу, и вскоре от скованности жениха не осталось и следа. Парочка весело щебетала и не разжимала рук. К вечеру Дэйв освоился настолько, что даже обнимал супругу за хрупкие плечи, помогая вылезать из трансполёта, доставившего их к дому Элеоноры. На знакомой лужайке ужинали господин Давыдов с женой и две пары гостей. Прибытие молодожёнов привлекло всеобщее внимание. Несколько минут Хитвол здоровался со всеми, пользуясь подсказками Помощника, дабы не запутаться кто есть кто. Мать Элеоноры, дама грозной наружности, строго обратилась к Дэйву:
— А вот и наш пропавший жених. Целый год его не видели.
Собравшиеся насторожились.
— Ты так и дальше собираешься мучить нашу девочку?
И тогда Дэйв совершил третий верный поступок.
— Нет, мадам, — сказал он. — Я собираюсь заботиться о вашей дочери и сделать её счастливой.
Он повернулся к Элеоноре и преклонил колено:
— Потому что я люблю её и обещаю любить всегда.
Он нежно поцеловал девушке руку, произведя на окружающих ошеломляющее впечатление.
* * *
Через три недели наступали летние каникулы. Как всегда, Академия стремилась выжать из курсантов последние силы, прежде чем расстаться с ними на месяц. Из казармы не отпускали, и Дэйв сох от тоски. Впрочем, всё когда-нибудь заканчивается. И наконец, Хитвол оказался на свободе. Не заезжая домой, он устремился к жене, и уже через полчаса утонул в её весьма обнадёживающих объятиях. Следующий месяц, превратившийся в медовый, они провели, не расставаясь ни на секунду. Дэйв, до сего момента несколько пренебрегавший своим богатством, теперь был готов утопить юную супругу в роскоши. Действуя по принципу «Весь мир к твоим ногам», он завалил Элеонору подарками, явно теряя чувство меры. Жене пришлось мягко пресечь транжирство супруга, и на завершающую неделю молодые остановились на личном острове Хитволов. Солнце, море, пальмы, песок — и ни души вокруг. Что ещё нужно одинокой душе, обретавшей свою половинку! Дэйв, не знавший матери и с семи лет лишённый любого женского участия, в лице Элеоноры разом получил жену, любовницу, товарища и даже в чём-то мать. Привыкший молчать, подавленный страхом за собственную судьбу, приученный не высовываться, дабы не привлечь внимания могущественных родственников, которые, не дай Бог, заподозрят в нём конкурента и претендента на трон, Дэйв полностью раскрылся жене. За месяц он поведал супруге историю своей жизни, рассказал семейные секреты и собственные тайные сомнения. Сокровенный и никогда ни с кем не обсуждаемый вопрос — почему отец не хотел его появления на свет. Откровенно говоря, Хитволу чрезвычайно повезло. Элеонора оказалась девушкой очень тактичной и умной. Напрямую пользоваться слабостями мужа не стала, и в основном благодаря её усилиям они превратились в прекрасную, гармоничную, взаимодополняющую, влюблённую пару.
Дэвид Хитвол. Дуэль
Дэйв опаздывал. Пришлось заменять заболевшего однокурсника. Вечеринка, на которую позвали их с женой, являлась встречей выпускников Академии Экономики. Приглашались члены семей и друзья. Старший брат Элеоноры окончил учебное заведение пять лет назад, и Эля с удовольствием отправилась с братом, так как с детства помнила многих его товарищей. Для Дэйва среда управленцев являлась малознакомой, подобные мероприятия он не очень любил, но возможность побыть с женой устраняла сомнения. Ближайший выходной Дэйв значился в наряде по Академии, следовательно, увидеться можно только сегодня. Единственный шанс в течение двух недель. Так что Хитвол согласился приехать, не раздумывая ни секунды. Покинуть казарму Академии вечером рабочего дня помогло звание офицера и умение обосновать увольнительную. Выйдя из трансполёта, Дэйв изменил внешний вид костюма на гражданский, чтобы не выделяться формой Историка в среде отдыхающих. Официальную часть он уже пропустил, собравшиеся перешли к свободному общению, танцам и развлечениям. В огромном зале царило оживление, множество людей двигалось в самых разных направлениях, и Дэйв немного растерялся, как в подобной сутолоке разыскать жену. Огибая группки, маневрируя среди отдельных граждан, улыбаясь и используя подсказки Помощника, он продвигался к заветной цели, с трепетом ожидая встречи. Элеонора сообщила ориентир — третья колонна в правой части зала, отделанного под старину. Сердце уже трепетало в радостном предчувствии, когда Дэйв уловил разговор группы подвыпивших молодых людей:
— Да, да. Вот та — очень даже ничего.
— Нет, ты не туда смотришь. Левее. Вот. Видишь?
— У, какая телка! Вот это да! Всё, иду на штурм, — пьяный парень, по виду ровесник Хитвола, швырнул бокал роботу-официанту и двинулся было вперед. Но один из собеседников схватил его за руку:
— Стой. Подожди. Здесь не тот случай…
— Пусти. У меня всякий случай тот, — попытался освободиться ловелас. — Какая фигура! Какая задница! Иду на абордаж.
— Говорят тебе, не получится, — вмешался ещё один участник тусовки. — Девчонка — Элеонора Давыдов. Она тебе не даст. И с мужем её лучше не связываться.
— Мне?! Даст! Умолять будет. А муж поблагодарит, получит от меня премию, — и молодой человек направился к цели.
Дэйв, заметивший наконец жену и поглощенный стремлением быстрее преодолеть оставшиеся метры, слышал перепалку краем уха, вдруг до него дошел смысл последних фраз. Голову захлестнуло волной гнева, тело затряслось, Дэйв развернулся и оказался прямо на пути обидчика. Удар правой рукой в челюсть настиг нахала на ходу. Противник по инерции налетел на кулак Хитвола и оказался резко отброшенным назад. Не медля ни мгновения, Дэйв отработанным движением добавил хаму ногой в пах. Тот упал на пол, корчась от боли, а Хитвол взлетел в прыжке в воздух с расчетом приземлиться на голову врага и разом прикончить. За секунду до приземления Дэйва перехватили два бдительных робота охраны и, навалившись, потащили в сторону от корчащейся жертвы. Вокруг столпился народ, женщины кричали. Враг Дэйва лежал без сознания, запрокинув назад залитое кровью лицо. К нему спешил робот-врач. В кругу людей мелькнуло испуганное лицо жены. Хитвол вдруг представил её в объятиях этой сволочи и рванулся так, что почти освободился. Только подоспевший третий робот смог спеленать его. Связанный по рукам и ногам, Дэйв в бессильной ярости наблюдал за окружающими, а пробравшаяся к мужу Элеонора успокаивающе гладила его по голове.
Дэйва посадили под домашний арест. Его жертву с переломом носа, челюсти, сильным сотрясением мозга и травмой паха отправили в больницу. Происшествие произвело переполох в обществе и захватило внимание элиты. Пострадавшим оказался Макс Саид, блестящий молодой человек, представитель многочисленной семьи Саидов, людей незнатных, но чрезвычайно богатых — нуворишей, поднявшихся за последние три десятилетия. Макс приходился старшим сыном и наследником, сорил деньгами, кутил и прославился столь непристойным поведением, что выделялся даже среди своих друзей, представителей «золотой молодежи». Однако самым мрачным обстоятельством для Дэйва являлась вовсе не принадлежность противника к богатейшей семье. Проблема в том, что сестру Макса прочили в невесты наследнику престола. Президентский дом не опровергал слухи, и дело считалось практически решенным.
Разбирательство ссоры отправили в Совет по правильному поведению, где председательствовал Джон Фрэнк, и, учитывая их прежние конфликты с Игнатом Хитволом, подобное развитие событий приближало шансы Дэйва выбраться из данной истории к почти нулевым. Чувствуя силу и ожидая поддержки со стороны Президентской семьи, Саиды развернули наступление. На первом заседании комиссии их представитель обвинил младшего Хитвола в преступлении правил Порядка, покушении на жизнь правильного гражданина, неспровоцированной агрессии и потребовал отправить Дэвида на перевоспитание в лагерь. Однако Комиссия состояла из людей опытных, разобравших на своем веку множество дел, и нахрапом их не возьмешь. К тому же традиционно они представляли аристократические кланы, и выскочки вроде Саидов не пользовались особой популярностью. По распоряжению Комиссии собрали данные с Помощников свидетелей, записи Дома Празднований и роботов, восстановив полную картину происшествия. На этом этапе в процесс негласно включились сторонники Хитволов и Давыдовых. Защита не стала отрицать очевидный факт избиения, зато оспорила прочие. Дэвид Хитвол не планировал нарушать Порядок и нападать на другого гражданина. Он прибыл на мероприятие и внезапно столкнулся с грубым нарушением правил поведения Максом Саидом. Последний нанес оскорбление Элеоноре Хитвол и направлялся к ней с агрессивными намерениями, таким образом, именно Макс первый переступил Правила. Далее, ни о какой попытке убийства речь идти не может. Лейтенант Хитвол боевой офицер и, имея целью уничтожить противника, сделал бы это быстро и эффективно. Прыжок, который перехватила охрана, не доведен до конца и, как показывает анализ траектории, не обязательно был бы смертельным. Дальше — больше. Дэвид — официальный член большой Президентской фамилии, следовательно, его супруга тоже. Значит, поведение Саида есть оскорбление всей правящей семьи, и в нём просматриваются элементы покушения на государственную безопасность. Офицер Хитвол известен своим открытым характером, примерным поведением, приверженностью Порядку, что доказал не раз, в том числе на поле боя. Лейтенант Хитвол имеет тяжелые ранения (спасибо главврачу госпиталя на Марсе), и его реакция на нарушение Порядка особенно болезненна. Таким образом, Дэвид Хитвол не является организатором нарушения правил, Макс Саид не может быть признан потерпевшей стороной, и предложенное наказание поступку Хитвола неадекватно. Большинство членов Комиссии одобрительно встретили приведенные аргументы, но председатель колебался. Тогда Саиды решили использовать последний козырь:
— Хитволы, — заявил один из них, — известны своим неправильным поведением. — Помните, — обратился он к Джону, — как вел себя его отец?
Однако намёк на застарелую вражду с Хитволом вызвал у брата Президента совсем иной, неожиданный ответ. Брезгливо поморщившись, он сказал:
— Мы с Игнатом морды друг другу не били. И я ничьи задницы вслух не оцениваю.
В итоге Комиссия постановила: Дело касается одного из членов Президентской семьи, в связи с этим мы просим Президента разобрать случай и вынести решение. Подтекстом читался и второй вопрос: как оценивать Макса Саида, он ведь потенциальный близкий родственник Президента или нет?
Пока происходили указанные перипетии, Дэйв пребывал Дома. По Правилам к арестанту никого не пускали, контакты с внешним миром запрещены, и Дэвид не представлял, что за баталии развернулись вокруг. Он, конечно, знал Правила и отдавал себе отчёт, какие последствия может иметь его поступок, но если и сожалел, то только об одном: обидно, не успел прикончить эту сволочь — Саида. День шёл за днем, Дэйв больше и больше волновался и вымещал тревогу на тренажере, буквально не прекращая тренировок. Ни отец, ни дядя с ним не встречались. Отец слишком осторожен и не станет подставляться на нарушении Правил, а дядя, наоборот, чересчур открыт. Дэйв не сомневался и, как выяснилось потом, абсолютно верно, что Василий уже объехал, кого мог, и всячески выгораживал поступок племянника. Арестанта очень бодрила поддержка жены. Элеоноре так же, как прочим, не разрешалось видеться и писать, но Правила запрещали получение посланий, а вот сообщать о них… Дом не нашел такого ограничения и исправно докладывал хозяину о полученных и отправленных назад сообщениях, регулярно поступавших с адреса жены. Дэйв, как ребенок, радовался каждому, а за сутки их набиралось с десяток. Единственной персоной, кому доступ к арестанту остался открытым, оказался Блонд. Пёс переживал счастливые дни. Подумать только — хозяин круглосуточно пребывал дома, постоянно привлекая собаку то к тренировкам, то просто играл с ним! А узнав о самом первом письме от Элеоноры, от восторга подхватил здоровенную овчарку и, как щенка, подбросил на руках в воздух. Однако к исходу второй недели нервы начали сдавать. Дэйв уже не мог толком ни есть, ни пить, похудел и впал в мрачное настроение. Как-то вечером он сидел в кресле, тупо уставившись в противоположную стену. Никаких мыслей не было. Постепенно переживания ушли, осталось лишь равнодушие и готовность смириться с любым приговором, только бы быстрее. Вдруг Дом доложил:
— Хозяин, Вам письмо.
Дэйв не сразу понял смысл происходящего:
— Что, что ты сказал? — переспросил он, выходя из ступора.
— Письмо. Вам письмо, хозяин.
— Какое письмо?! Решение Комиссии?
— Нет. Письмо частное.
— Не может быть. От кого?! Читай, не тяни.
«Тебе нечего опасаться. Я на твоей стороне». Подписи нет.
— Нечего опасаться… Как ты получил послание?
— Письмо доставлено роботом без идентификационного номера.
— Что?! — Дэйв подпрыгнул в кресле.
Иметь робота без регистрации — это преступление против Порядка, и наказание — смертная казнь.
Оставшийся вечер Дэйв прослушал короткий текст раз двадцать. Столько же заставил Дом пересказать детали происшествия и, так ни-чего и не поняв, отправился спать, надеясь на помощь неведомого покровителя.
Между тем за стенами Дома события развивались своим ходом. Президентский дворец молчал, зато из больницы вышел Макс. Он тут же начал «размахивать кулаками после драки», рассказывая встречному и поперечному, как уничтожит младшего Хитвола. Основательно набравшись спиртного, он как-то раз завершил очередной монолог в кругу друзей:
— И всю их семейку прихлопнем. Как мух. Сегодня его папаша член Верховного Совета. Когда-то нынешний старик помрёт, следующий в наших руках, а мы с сестрой постараемся ни про кого не забыть.
Пьяная болтовня глупого мальчишки получила соответствующую обработку и усилиями Игната Хитвола попала на стол Президенту. Может, это послужило последней каплей или что другое, но вскоре обнародовали решение по делу Хитвола/Саида. Президентское распоряжение гласило: «Конфликт между гражданами — Дэвидом Хитволом и Максимилианом Саидом имеет личный характер. Признаки преступления против Порядка отсутствуют. Решение проблемы есть правильная дуэль». Гром среди ясного неба поразил бы граждан куда меньше короткого послания. Все, даже члены семьи Хитволов, не говоря уже об их друзьях, сторонниках и прочих, были уверены в жестком наказании. И вот такое. Фактически Президент отрёкся от своих будущих родственников и отдал Макса на растерзание младшему Хитволу. Шанс выжить в дуэли против заслуженного ветерана у плейбоя явно отсутствовал. Дэйв, узнав новость и получив свободу, прыгал до потолка. Макс же просто исчез. Перестал появляться в институте и на вечеринках. Зато взбудораженное «светское общество» бурлило. Ссудам и пересудам не видно конца. Впрочем, вывод напрашивался очевидный: Макс Саид — живой покойник.
Распоряжение Президента вышло в первый день недели, и на следующий, Дэйв прибыл в Академию к началу занятий. К удивлению Хитвола, его встретили как героя. Товарищи радостно здоровались, пожимали руки и всячески выражали поддержку. Не удержались преподаватели, даже сам ректор зазвал лейтенанта в кабинет и высказался в том смысле, что все они гады и проходимцы, теперь одним станет меньше. Старая вражда Историков и «торгашей» проявилась в полной мере. Сокурсники развлекались как могли. Адрес Макса забросали посланиями, наполненными советами, какой гроб выбрать, и просьбами передать привет давно умершему прапрадедушке. Нашелся умник, соорудивший в музее подарков Академии рядом с марсианским монстром чучело Макса с табличкой: «Убит Дэвидом Хитволом на честной дуэли». Апогеем издевательств стала полная копия расправы Хитвола с мутантами в пещере на Марсе. Кто и откуда добыл данную закрытую информацию, неизвестно, но она стала хитом просмотров, и даже самые преданные друзья Саидов признали: против такой машины Макс не продержится и полминуты. Именно данный пункт и превратился в предмет споров и пари, как долго и каким способом Хитвол будет убивать соперника.
Дэйв блаженствовал. Свобода! Даже казарма казалась ему очень милой. С женой болтали дни и ночи напролёт, используя каждую свободную от учебы минуту. Встреча на выходные обещала стать незабываемой. До дуэли осталось два дня, и Дэйв остановил свой выбор на любимом тяжёлом ружье десантника, сообщив противной стороне об этом. В исходе поединка Хитвол не сомневался. Наученный жизнью и помня советы дяди, Дэйв не расслаблялся и продолжал тренировки, решив не играть с врагом в кошки-мышки, а покончить с ним разом и без шансов на глупую случайность.
* * *
Монстр оказался быстр и сноровист. Дэйв, напрягаясь изо всех сил, уже настигал убегающую тварь, но каждый раз жертва выкидывала какой-нибудь кульбит и ускользала в последний момент. Наконец-то он загнал зверюгу в угол и нажал на курок. Вместо выстрела ружье дернулось в руках и плюнуло жалкой каплей пламени. Дэйв попытался ещё и ещё — результат прежний. Монстр между тем исчез куда-то. Хитвол в бессильной злобе бросил оружие в сторону и… проснулся.
Сон Дэйву очень не понравился. Приводя себя в порядок и автоматически выполняя утренние обязанности, он размышлял над содержанием. К сновидениям, часто посещавшим его после года практики, Дэйв привык. И постепенно научился их анализировать. Сегодняшнее, очевидно, сулило неудачу. Вот в чём вопрос. То, что сон сбудется, Дэйв не сомневался. Он усвоил: видения показывали будущие события, и изменить их невозможно, следует терпеть и надеяться на «мягкий» вариант реализации.
Учебный день был насыщен контрольными работами, однако Дэйв не боялся проверок. До дуэли ещё двое суток, так далеко сны не заглядывали. Если бы поединок состоялся сегодня, то есть повод для волнения, а в данном случае…
К вечеру Дэйв уже подзабыл утренние тревоги и, добираясь домой, находился в прекрасном расположении духа. Оставалось время для последних тренировок, и наконец, наступит момент дуэли. Всё-таки определенное волнение имело место, и Дэйв уже мечтал покончить с данной проблемой побыстрее.
Машина зависла над парковочной площадкой Дома, и Хитвол ощутил неприятный холодок, разливающийся по всему телу. На земле стояли трансполёты отца, дяди и родителей жены, такое редкое сборище родственников явно не к добру. Старшие Хитволы встречались лично лишь при чрезвычайных ситуациях. Настраиваясь на непростой разговор и гадая, что же им нужно, Дэйв направился в большую гостиную, где по подсказке Дома собрались прибывшие. Только открыв дверь, Дэйв понял: худшие опасения подтверждаются, ждут именно его, и вести недобрые. «Тянуть кота за хвост» не хотелось, и Дэйв с порога, не здороваясь, мрачно бросил:
— Ну, и что это значит?
«Честь» объясниться выпала отцу, который изложил сущность вопроса, как всегда, предельно ясно и коротко. Саиды попросили аннулировать дуэль. Они признают себя полностью виновными, просят прощения и готовы совершить акт публичного покаяния. И это не всё. Их просьбу поддерживает жена Президента. Она специально связывалась с Игнатом Хитволом и очень настойчиво рекомендовала избежать кровопролития. Отказать в просьбе невозможно, поэтому придется пойти на примирение.
Дэйв слушал и мрачнел с каждым словом. Завершая изложение, отец сослался на обсуждение ситуации ближайшими родственниками и их единогласное решение. Дэйв обвел взглядом собравшихся. Василий и Давыдовы дружно кивали, поддерживая Игната. Дэйв понял: не дадут. Не дадут убить этого вонючего хорька, отнимут сладостный миг, о котором он так мечтал, — увидеть, как эта падаль исчезает в пламени выстрела. Дэйв буквально взорвался. Напряжение последних недель вылилось в грандиозный всплеск эмоций, остановить который оказались не в состоянии ни Помощник, ни члены семьи. Он носился по гостиной с такой скоростью, что Дом не всегда успевал убирать мебель с его пути, брызгал слюной и, кидаясь от одного к другому, орал о предательстве фамилии, тупой старухе, на которую он плевать хотел, будь она хоть трижды женой Президента, о готовности идти под расстрел, лишь бы прикончить падаль — Макса Саида, которого он обязательно выловит и прирежет в каком-нибудь тёмном углу. Буйство продолжалось минут двадцать, пока госпожа Давыдов не догадалась вызвать на связь дочь. Элеонору буквально выдернули с вечерних занятий, зато она успокоила мужа почти мгновенно. Дэйв послушно кивал, соглашаясь с увещеваниями жены, и дал ей слово исполнить волю родителей. Завершив разговор, он забился в угол дивана, подтянув колени к подбородку и раскачиваясь в такт, повторял:
— Пожалуйста, дайте мне его убить. Ну, пожалуйста, дайте мне его убить… — И так до бесконечности.
Здоровенный молодой человек в форме офицера напоминал несмышлёного капризничающего ребенка. Постепенно подействовали лекарства (ими обильно накачал хозяина Помощник), и Дэйв заснул. Впечатленные бурной сценой родственники разъехались.
Уютно расположившись в кресле трансполёта, Роберт Давыдов обратился к супруге:
— Но тебе не кажется, дорогая, мы перехвалили зятя? Парень невыдержан, и такая истерика. Вот тебе и хладнокровный солдат! Я даже задумался: не ошибку ли мы совершили, отдав нашу девочку за него?
— Ты, как обычно, сделал неверные выводы, — Елизавета Давыдов поправила слегка сбившуюся прическу. — Мы поступили правильно, и сегодняшний вечер как нельзя лучше подтверждает это.
Заметив замешательство мужа, она продолжила:
— Подумай сам: после истории с дуэлью (а знает о ней весь свет) много на планете найдется людей, готовых рискнуть и просто косо посмотреть на нашу дочь?
— А-а-а-а… Не представляю таких. Это же чистой воды самоубийство. Он любого на клочки разорвёт.
— Именно! За нашу любимую девочку. И не все у нас Саиды, и не за каждого станет заступаться президентский дворец. То-то.
— Всё же смущает истерика. Как-то…
— Как-то что? Вспомни, Эля успокоила Дэйва за секунду. Он ручной просто. Жена сказала — значит точка. Прекрасно!
— Конечно, так. Но беспокоюсь о будущем…
— Сегодня любит, а завтра нет? И что тогда делать? Этого боишься?
— В том числе.
— Дэвид типичный однолюб. Посмотри на Игната. Такая семейка. Не усложняй. Наш зять — мальчишка. Огромный, много переживший, но ребёнок.
Дэвид Хитвол. Академия
Первый день наступившей недели начался со шквала сочувствия. В Академии каждый считал своим долгом подбодрить Хитвола. Правда, многие полагали достаточным унижение, перенесённое Максом. Действительно, на процедуре покаяния и принесения извинений, которая по Правилам происходила на месте конфликта, то есть в Доме развлечений, в зал набралось битком народу. Трясущиеся руки Саида, заплетающаяся речь, пришибленный вид удовлетворили бы любого, но не Дэйва. Он выслушал молча и, преодолевая себя, под бдительным контролем жены подал сопернику руку, имитировав рукопожатие лёгким касанием пальцев.
Последние пару дней Дэйв сидел на успокаивающих, и сознание было затуманено лекарствами. Соображал Хитвол туго, и преподаватели, оценив состояние курсанта, под благовидным предлогом отправили его дежурить в библиотеку. Дэйв томился там целый день, когда примерно за час до окончания занятий его вызвали в зал церемоний. Прибыв, Дэйв обнаружил свой курс, выстроенный в шеренгу перед ректором.
— Дэвид Хитвол, получен приказ о присвоении вам звания старшего лейтенанта. Данное решение принято во время прохождения Вами практики, но по ряду причин обнародовано сегодня. Поздравляю Вас!
Ректор ритуально прикоснулся к плечу Хитвола, и новое звание отобразилось на форме. Строй распустили, и Дэйв с полчаса принимал поздравления. Освободившись, он отправился домой, так как в связи с повышение получил внеочередную увольнительную. Оставшись один в трансполёте, он долго размышлял над случившимся, однако ответа не нашёл. Басне о «забытых» заслугах марсианской войны могут верить другие, — он-то знал: это неправда.
Прибыв домой, Дэйв получил сообщение:
«Не огорчайся. Мы их потом прикончим. Прими в утешение новый чин».
Доставил записку, как всегда, незарегистрированный робот.
На семейном совете Дэйв долго обсуждал с женой случившееся.
— Не могу никак понять, кто мой неведомый высокий покровитель. Сказать честно, звание старшего присвоили ни за что. Откуда подобная щедрость?
— Ты сам никого не подозреваешь? Может, командование с Марса?
— Куда им! Не способны они. Силёнки не те. Вот Хименес был — тот да, хитрая бестия. И то не его уровень.
— Хорошо, так чей? Господина Хитвола исключаем?
— Отец?! Что ты! Не его стиль. Дядя тоже не подходит. Зачем ему это таинственность?
— Тогда только один из твоих родных.
— Я же говорю, отец с дядей — исключено, — немного раздраженно ответил Дэйв.
— Нет, я не о них, ты не понял.
Элеонора прошлась по комнате.
— Посуди сам, такое решение по плечу — Президенту, его жене и сыну, Джону Фрэнку, Герберту…
— Стой, стой, — перебил супругу Дэйв. — Есть тут что-то. Но к чему я Президенту? Я для него пешка.
— Исключаем. Полагаю, Джона можно вычеркнуть?
— Смело. Любви у нас с ним нет.
— Тогда Герберт с братьями.
— Да ну… Мы с ним не видимся. И отец его моего отца терпеть не мог. Вряд ли, — Дэйв в сомнении покрутил головой.
— Вице-Президент?
— Этот пацан? Брось. Бред.
— Почему бред? Ты с ним как?
— Ну, как… Играли в детстве пару раз. Про собак переписывались. Пожалуй, и всё.
— И всё же, моё мнение, покровитель — кто-то из правящей семьи. Кроме них, никого не осталось.
— Слабо верится. Да и этому инкогнито моя карьера зачем?
— Вот и ключевой вопрос. Что они от тебя хотят.
— Ладно, подождём. В конце концов, повысили, не разжаловали. Плохого здесь нет.
— Нет. Но будь осторожнее, — жена присела к Дэйву на колени. — А то ты у меня такой глупенький…
Она начала ласково гладить мужа по голове.
* * *
Празднование Дня Академии проходило стандартно. С утра слушателей выстроили на плацу, и началась торжественная часть. Дэйв стоял во главе курса и рассматривал невысокую щуплую фигурку Вице-президента, который прибыл в качестве почётного гостя. Высокопоставленных лиц приглашали всегда, по традиции они произносили высокопарные речи и вручали награды как учебному заведению в целом, так и отдельным учащимся. Наследник выполнял эту обязанность впервые. Видимо, в президентском дворце решили, что, раз парню вскоре исполняется восемнадцать, пора активнее приучать к нему общество. Дэйв встречался с ним нечасто. Помнится, в детстве бабушка водила внука на семейные праздники, когда во дворце собирались члены большой президентской семьи. Взрослые решали свои проблемы, а дети играли между собой. Единственный сын Президента был ребенком болезненным и нелюдимым. Прочие двоюродные братья и сестры не особо его любили. Как-то они упорно не хотели брать малыша в компанию, и только Хитвол вступился за готового расплакаться родственника. Дэйв, воспитываемый бабкой в уважении к личности человека, искренне не понимал подобного поведения. В итоге их обоих выставили вон, но Дэйв из принципа провозился с кузеном до вечера, делая вид, что очень удовлетворен общением. Позже, пойдя в школу, Дэйв всегда был занят и перестал встречаться с родными. К тому же отец не являлся членом президентской семьи, и ходить оказалось не с кем. Через несколько лет Хитвол достаточно регулярно пересекался с подросшим наследником в элитном клубе собаководов. Дэйв тренировал Блонда, а царственный кузен оказался страстным любителем собак. Благородным животным и посвящались короткие беседы.
Погрузившись в воспоминания, Дэйв едва не пропустил вызов из строя.
«Вас», — вынужденно вмешался Помощник. Очнувшись, Хитвол сделал два шага вперед.
— За особые заслуги перед Порядком старший лейтенант Хитвол награждается медалью «За службу Порядку» второй степени.
Дэйв направился в центр площади и застыл перед начальством. Вице-Президент, приветливо улыбаясь, возложил на плечо награжденного руку, и на форме старшего лейтенанта появилась новая награда.
— Поздравляю.
— Служу Порядку, — рявкнул Дэйв, словно сквозь сон воспринимая происходящее.
— Отлично служите, — Вице-президент, нарушая Устав, протянул руку.
Дэйв растерянно судорожно пожал её и, окончательно стушевавшись, произнес:
— Благодарю Вас, господин Президент.
— Вице-президент, — поправил стоящий рядом с милостиво кивающим наследником ректор и поперхнулся от короткого жёсткого взгляда последнего.
— Идите, Хитвол, — благосклонно разрешил Вице-президент. После церемонии начался торжественный обед. Однокурсники поздравляли Дэйва вяло. Одни привыкли к потоку наград, что получал Хитвол, другие завидовали. Те и другие гадали, откуда ветер дует, какая персона столь основательно протежирует товарища. Часть полагала бесспорным факт помощи со стороны отца. Бывалые люди, поумнее, считали, что так широко Игнату Хитволу не развернуться, и здесь есть иные силы. Находились наивные, искренне верящие в заслуги Дэйва на тайном поприще борьбы за Порядок.
Сам Дэйв недоумевал, отлично понимая, что старший Хитвол к происходящему не причастен. Кто же тогда?
Впрочем, долго утруждаться лень, и вечером, позвонив жене, Дэйв лишь вскользь упомянул полученную медаль.
Однако вскоре пришлось задуматься. Буквально через пару месяцев Дэйв получил приказ прибыть в Президентский дворец на официальный приём по случаю совершеннолетия наследника. Он уже догадывался, зачем, и поэтому нисколько не удивился, получив из рук самого Президента медаль «За службу Порядку» первой степени и погоны капитана. Собралась элита планеты, а награжденных оказалось всего-то четверо, кроме Дэйва. Очередные звания достались семерым. Включая Хитвола. Вот и гадай теперь об уровне поддержки. Дядя, поздравляя племянника, пошутил:
— Подобными темпами меня через годик-другой догонишь.
Отец промолчал. Дэйв подумал: «Почему нет?»
* * *
День Молодой семьи, традиционный выходной для чествования недавно создавших семью, Дэвид и Элеонора мечтали провести в уединении. Редкая законная возможность побыть вдвоём. Тщательно лелеемым планам сбыться оказалось не суждено. Накануне поступило сообщение: семья Хитволов признана образцовой, и молодожёны удостоены звания Правильная семья года. Разочарованию Дэйва не было предела. Вместо отдыха с ненаглядной супругой получалась дополнительная работа. Элеонора перенесла известие легче и с раннего утра погрузилась в атмосферу игры в Правильную ячейку общества, организованной нахлынувшими представителями Комиссариата пропаганды Порядка, организовавшими трансляцию на всю планету. Подбадриваемый женой, Дэйв стоически переносил испытание. Апогеем празднования являлось прибытие неженатого гражданина или незамужней гражданки, должных брать пример с образцовой пары, как бы ручавшейся воспитывать и поощрять одиночку, направляя его/ её на верный семейный путь. Ибо создание семьи — долг гражданина перед Порядком и обществом. Суета и обилие нахлынувшей охраны смутило Дэйва, он насторожился — и точно! С гигантским букетом цветов в доме появился Вице-Президент. Массовка заученно взвыла от восторга, Хитволы почтительно склонили головы. Однако Вице-Президент полностью соблюдал положенный ритуал. Кланялся ниже, выражал восторг и готовность брать пример. Балаган продлился пару часов. Прощаясь, Фрэнк воспользовался мгновением, когда остался с Дэйвом один, и шепнул:
— Я тебя из проблемы с Саидами вытащил. Цени.
Дэйв искренне сказал:
— Век не забуду!
— То-то. Квиты. Я помню твою доброту ко мне. В детстве.
— Ваш покорный слуга.
— Именно. Держись меня, служи честно — и станешь большим человеком.
Вице-Президент удалился.
«Вот и ответ, — констатировал Дэйв. — Незачем голову теперь ломать».
Дэвид Хитвол. Работа. Район 183
Академию Дэвид Хитвол закончил с отличием. Первым по списку в звании капитана, имеющего полный комплект медалей и орден. Подобного не было зафиксировано за всю историю учебного заведения. Обычно выпускники занимали должности Историков в маленьких населённых пунктах, младшие должности в министерствах и государственных корпорациях, в войсках. Как личность выдающуюся, Дэйва распределили сразу на место помощника, то есть заместителя, районного Историка. Служить предстояло в секторе Север, спокойном, обжитом регионе. По удивительному стечению обстоятельств, районный Историк, начальник Дэйва, пребывал в длительном отпуске по болезни, и Хитвол сразу приступил к временному исполнению обязанностей первого лица. Зато имелся советник Историка, человек пожилой, проведший здесь жизнь, но не имевший достаточного образования для претензий на кресло руководителя. Кроме семи городов, включая центр, где ключевое место занимали заводы, принадлежащие госкорпорации «Дальний космос», местность плотно заселяли крестьяне, хозяйствовавшие на землях, издревле являвшихся собственностью семейства Хитвол. Иными словами, Дэйв оказался в семейной вотчине, где привыкли видеть в Хитволах законных владетелей. Понятно, без «руки» Игната тут не обошлось, и Дэйв вынужденно признал: лучше устроиться молодому специалисту невозможно. Местные Историки восприняли его появление как должное, а он быстро сообразил, что система прекрасно отлажена, и главное — следовать рекомендациям советника и не ломать сложившегося жизненного уклада. Дэйв вникал в дела, много ездил по подведомственной территории, беседовал с людьми, старался помочь в решении текущих проблем. Внешняя демократичность, отсутствие кичливости и умение терпеливо слушать вызывали симпатии граждан. В районе обосновался один из дальних родственников Дэйва. Майкл Хитвол вёл своё происхождение от среднего сына основателя династии и принадлежал к относительно небогатой ветви семейства. В молодости он выбрал военную карьеру и, будучи чуть старше Василия, попал на Марс ещё до него. Однако ему не повезло: в первом же бою молодой лейтенант подорвался на мине, лишился обеих ног и левой руки. Несмотря на длительное лечение, искусственные конечности не вернули ста процентов функциональных возможностей, и путь к дальнейшей службе оказался закрыт. Поддержка клана позволила Майклу поработать в штабах и выйти на досрочную пенсию в чине майора. Отставник женился и поселился в районе 183.
По прибытии Дэйва он сразу связался с ним и пригласил в гости. Дэйв, сославшись на необходимость войти в курс дел, отложил визит на неделю и отправился к родне в воскресенье вместе с Элеонорой, которая смогла приехать к мужу на денёк. Рассуждая по совести, именно опасение отправиться одному заставило Хитвола тянуть время. Так уж сложилась жизнь, но Дэйв не имел опыта общения с роднёй. Одинокое детство, отсутствие друзей и жёсткое воспитание сказывались. Потому Дэйв и решил опереться на помощь супруги. Расчёт верный, хотя волновался Дэйв зря. Местные Хитволы беспокоились не меньше и гадали, как-то поведёт себя член Президентской семьи. Майкл с женой и тремя детьми пребывали в явном напряжении, когда трансполёт «люкс» совершил посадку перед их довольно скромным, по меркам столицы, домом. Однако первую скованность быстро преодолели с помощью Элеоноры, которая умела налаживать общение с людьми. Вскоре женщины весело болтали, обсуждая новости света, наряды и прочее. Клара и Инга Хитволы, сёстры-погодки в возрасте шестнадцати и пятнадцати лет, очарованные Элеонорой, ходили за ней хвостом. Растаяла и жена Майкла, особа весьма чопорная и «правильная». Дэйв же, воспользовавшись рекомендацией жены, легко нашёл контакт с Майклом, которого сопоставил по возрасту с Василием и в связи с этим попросил разрешения называть его дядей. «Дядя Майкл», переживавший о сохранении собственного достоинства перед звёздным «племянником», лишившись на то оснований, подобрел и повеселел. Но особенно был счастлив его сын Рой. Тринадцатилетний подросток грезил о военной карьере, и прибытие Дэйва, превращенного пропагандой в кумира миллионов мальчишек, являлось для него грандиознейшим событием в жизни. Рой единственный не испытывал каких-либо колебаний, тут же сделал вывод: раз отец — дядя Майкл, то Дэвид — это «кузен Дэйв», ко-его и потащил в свою комнату, превращенную в коллекцию предметов из истории Корпуса Десанта и украшенную гигантской надписью: «Все идут к Смерти. Десантник же первый в очереди» — негласным лозунгом Корпуса на Марсе.
Итак, жизнь наладилась. Дэйв вставал рано и торчал на работе допоздна, чтобы не скучать одному дома. На выходной приезжала жена, и они традиционно навещали Хитволов. Дэйв придумал проводить там регулярные Уроки для местной верхушки. Делал он это легко инепринуждённо, темы выбирал интересные, слушателей не утомлял. Зато после окончания следовали угощения и развлечения, тут царила Элеонора. Вскоре «хитволовские» вечера приобрели большую популярность, и попасть в число приглашённых считалось за честь. Дэвид привлекал людей из разных слоёв, в том числе зажиточных горожан и фермеров. Кроме того, на каждом Уроке появлялась заезжая знаменитость вроде Василия Хитвола или Роберта Давыдова, познакомиться с которыми мечтали многие. Как-то раз тесть захватил сына двоюродного брата, молодого человека, выпускающегося из Академии Экономики. Парня планировали определить инженером на местный завод и привезли познакомиться с производством. В итоге познакомили с Кларой Хитвол, и начавшийся роман явно устремился к созданию ещё одной родственной связи между двумя фамилиями. Что до Роя, то общение с Дэйвом и Василием решительно настроило его пойти по стопам отца и поступать в Высшую военную школу. Майкл не возражал, мать же всячески препятствовала решению сына. И Дэйв заслужил её бесконечную благодарность, так как в один из вечеров, беседуя с мальчишкой, вдруг отчётливо увидел картину гибели молодого Роя в бою. Видение, столь убедительное, подвигло Дэйва на реализацию долгосрочного плана, имевшего целью переориентировать парня на гражданскую специальность. Постепенно совместными усилиями Роя, обладавшего безусловными способностями к точным наукам, убедили стать конструктором военной техники. Роберт Давыдов клятвенно обещал, а Дэйв дал слово офицера, что «протолкнут» родственника на самый интересный и важный для армии участок работы, естественно, сопряжённый с множеством опасностей и требующий незаурядного личного мужества.
Дабы не обременять семью Майкла, Дэйв под благовидным предлогом перегнал для мероприятий пару секций Дома и оплачивал расходы сам, не влезая в кошелёк Майкла или бюджет района. День тянулся за днём, пролетело шесть месяцев, и «выздоровевший» районный Историк появился на рабочем месте. Удивительным стечением обстоятельств за сутки до этого пришёл приказ о переводе Дэвида Хитвола. Дэйв сдал дела, тепло попрощался с коллективом и роднёй и, несколько опечаленный расставанием со столь милым краем, отправился в столицу за назначением.
Дэвид Хитвол. Район номер три
Новое место службы оказалось очень престижным. Расчётливый Игнат Хитвол провёл сына через должность помощника, предоставил стаж работы исполняющего обязанности руководителя и теперь с полным основанием ставил его во главе района. И не простого района, а номер три, окружавшего столицу с двух сторон и давно превратившегося в её пригород. Естественно, новоиспечённому начальнику присвоили следующее звание — майор. Дэйв, по наивности ожидавший увидеть нечто подобное 183 району, столкнулся с совершенной иной ситуацией. Даже предварительное знакомство с делами показало — положение критическое. Расположенный подле столицы, район 3 впитал прелести и недостатки центра планеты. С одной стороны, экономика превосходила 183-й в разы, достаток населения был очевиден. С другой, нигде до этого Хитвол не сталкивался с подобным разложением системы Порядка. В общем управлении давно укоренилась язва — безответственность, соединённая с чиновничьим равнодушием к делу. Все жили спустя рукава, как будто всякое дело должно идти само собою, и начальники в той же мере, как распустились сами, распустили своих подчиненных. Не было, кажется, такого идиота и такого непригодного человека, кто не мог бы целые годы благоденствовать в своей должности в совершенном бездействии, не подвергаясь никакой ответственности и ни малейшему опасению потерять своё место. Все уже до того привыкли к этому положению, что всякое серьёзное вмешательство Дэйва в эту спячку воспринималось каким-то нарушением прав. Вскоре у Хитвола сформировался стандартно-усреднённый портрет служащего третьего района: это самая ничтожная во всех отношениях человеческая личность, дошедшая до известных степеней и званий только потому, что бессловесная. Самое изысканное подобострастие, соединённое с полной бездарностью, — вот справедливая характеристика канцеляриста, который не имеет иной цели, как проворачивание личных делишек. Появление Хитвола восприняли в штыки. То есть внешне подчинённые выражали полное почтение и абсолютную преданность, только Дэйв-то знал: он им кость в горле устоявшегося «Порядка». Не теряя времени, Дэйв начал менять персонал на местах, убирал засидевшихся городских Историков и ставил новых, помоложе и сохранивших желание работать во благо Порядка. Кандидатуры подбирал сам, часто советуясь с отцом.
Дэвид Хитвол. Расследование
Второй допрос Бирбака обещал стать формальностью. Хитвол основательно поработал, и дело было практически готово. Дэйв прогнал подозреваемого по полному циклу Диспансеризации и сразу же выявил нестандартный уродливый цвет кожи. Далее не составило труда выяснить, что нужного результата инженер достигал, используя для воздействия на организм редкий препарат, позволявший обмануть Контроль и «наверстать» необходимые 1,32 процента несоответствия. Реально Хитвола интересовал лишь один вопрос, где Бирбак получал данное средство. В быстром ответе Дэйв не сомневался и даже приказал подготовить машину для транспортировки задержанного в районный центр. Вопреки ожиданиям, события развернулись иначе. Дэйву сразу не понравился сосредоточенный вид осунувшегося Бирбака, и он почти не удивился, услышав:
— Я ничего не скажу. Кто мне помогал, не выдам.
Дэйв не спеша прошёлся по кабинету и встал за спиной сидевшего на одиноком, расположенном в центре комнаты спецстуле для допросов Бирбака. Воцарилось молчание. Инженер втянул голову в плечи, явно ожидая пыток и побоев, на коротко стриженных волосах, шее блестели капельки пота. Но Хитвол думал совсем об ином. Помощник сообщил новость, которая озадачивала и меняла планы. Система Контроля не обнаружила в поведении Бирбака за последние два года ничего противозаконного, и, тем более, отсутствовала информация о происхождении препарата. Следовательно, Контролёр Бирбака подвергся воздействию, изменившему его функции, а так как сам Бирбак сделать такое не может, следовательно, речь опять идёт о группе преступников, и преступников со значительными возможностями. Дэйв вернулся на рабочее место. Хитвол смотрел на Бирбака, Бирбак уставился в пол. Тишина звенела. Прошло минут пять.
— Сходите пообедайте, — предложил Хитвол задержанному. Бирбак удивлённо уставился на Учителя. Подобного предложения он не ждал.
— Сходите, сходите, — продолжил Дэйв. — Я вижу, вы плохо завтракали.
— Я не голоден, — выдавил Даниэль. — Спасибо.
— Тогда чаю? — предложил Дэйв в том же отеческом тоне.
Бирбак нерешительно замахал головой.
Не давая возможности произнести и слова, Хитвол приказал подать кофе.
— Извините, я уточнил, вы предпочитаете именно этот напиток. Робот поставил чашку, распространявшую ароматный запах, перед инженером и по разрешению Дэйва освободил тому руки.
Дэйв глотнул из своей и приглашающе кивнул. Бирбак, разминая затёкшие кисти, осторожно отхлебнул и замер.
Дэйв весело уставился на него:
— Вы что?! Отравления, что ли, боитесь? Бирбак ожил:
— Нет. Кофе…
— Кофе?
— Кофе натуральный. Великолепно. Я пил подобный только раз в жизни.
«Точно, — сообразил Дэйв. — Ему кофе не по карману».
— Так угощайтесь. Ни в чём себе не отказывайте.
Бирбак сделал глоток.
— Вы засадили меня в тюрьму, чтобы потчевать элитными продуктами?
Дэйв обрадовался: кажется, контакт налаживается.
— Начнём с того факта, что это не тюрьма, а КПЗ. Да и не я Вас посадил. Вы сделали это сами, нарушив Правила Порядка.
— Да по вашим Правилам мне с детства уже гнить в лагере! — воскликнул и тут же испуганно осёкся Бирбак.
— Не беспокойтесь, — Дэйв ласково улыбнулся. — Я не стану допытываться, кто вам помогал с детства. Забудем. Что сделано, то свято. Однако Правила вы всё же нарушили, и теперь вы здесь. Неужели вы надеялись целую жизнь прятаться от наказания?
— Почему нет? — инженер осмелел. — До вчерашнего дня мне удавалось. И к тому же, а какой у меня выбор?
— Выбор есть всегда. Вы могли честно признаться и с большой вероятностью отделаться поражением в правах. Конечно, стать приравненным к мутантам неприятно, но и не смертельно.
— И для этого выдать всех людей, которые помогали мне?
— Честность — условие прощения. Кстати, и сейчас не поздно раскаяться, и я обещаю помочь Вам.
— Нет! — Бирбак резко отстранил пустую чашку, и она полетела на пол. — Я не предатель!
— Предатель? — Дэйв демонстративно не заметил дерзости. — Разве Правильный поступок предательство? Ваш долг как гражданина, а такого звания я Вас пока не лишал, помочь. Это помощь. Причём помощь не мне, не Порядку, ибо он в ней не нуждается, это помощь себе и своим товарищам. Только освободившись от гнёта лжи, Вы…
— Нет! Нет и нет! — беспардонно перебил Учителя Бирбак. — Никогда!
Наступила пауза. Инженер вновь уставился в пол. Дэйв размышлял: «Начало неудачное. Здесь его не проймешь. Поищем иные пути».
— Ладно. Не хотите, не надо.
Дэйв позволил роботу убрать посуду.
— Я Вас понимаю, Даниэль, — он впервые назвал задержанного по имени.
— Понимаю, — ответил Хитвол на изумлённый взгляд Бирбака. — Когда я проходил службу на Марсе, случалось всякое, и не факт, что я выдал бы своих солдат.
Дэйв рассчитывал на искорку солидарности, однако ошибся.
— И зря, зря, господин Учитель, — Бирбак окончательно сбросил маску порядочности. — Их-то, этих убийц, и не следует жалеть.
— Убийц? — в свою очередь возмутился Хитвол. — Какие они убийцы? Простые граждане, выполняющие свой долг по защите общества.
— Общества?
— Да, общества. Граждан. Порядка.
Инженер вошёл в раж:
— Нуждается ли общество и граждане в так называемой защите? От кого?
— От марсианских выродков, мутантов…
— Не нуждается, — вновь перебил инженер. — Не надо от моего имени уничтожать людей, подобных мне. Я вас об этом не просил.
— Они не люди, — Дэйв немного опешил от напора собеседника. — Они…
— Люди. Люди. Или, на крайний случай, разумные существа. А Вы, — Бирбак весь подался вперёд, — Вы кровавый мясник, насмотрелся я про Ваши «подвиги».
Дэйв резко встал и направился к преступнику. Внутри всё кипело от гнева.
«Мразь недобитая. Урод крашенный! Лекции мне собрался читать!»
Бирбак сжался в кресле, но Дэйв не ударил. Опять занял место за спиной инженера и заставил себя успокоиться.
— Скажите, — окончательно взяв себя в руки, абсолютно ровным голосом произнёс Историк, — как планируете назвать вашу дочь?
Бирбак промямлил нечто невнятное. Неожиданный перевод темы вернул Хитволу контроль над разговором.
— Ваша супруга в добром здравии, — продолжил нащупывать но-вый подход Дэйв. — Я поместил её в безопасное место и постарался успокоить.
Хитвол обошёл Бирбака вокруг и сверху вниз посмотрел в глаза подопечного.
«Ребёнок его явно не интересует», — встрял Помощник. «Спасибо, — саркастически заметил Дэйв, — сам бы не догадался». Он вызвал охрану:
— Допрос закончен. Проводите задержанного в камеру.
«Твёрдый орешек, — подумал Дэйв, глядя в удалявшуюся спину Бирбака. — Ничего, попробуем ещё разок».
* * *
Третий допрос Бирбака Дэйв проводить не торопился. Дела занимали Хитвола. К тому же он не спешил встречаться с инженером: пусть посидит в одиночестве, подумает о жизни и судьбе — смотришь, станет сговорчивее. Конечно, Дэйв мог применить к задержанному меры физического воздействия, но пока не принял подобное решение. Соображений здесь имелось несколько. Во-первых, очевидно, Бирбак располагал соратниками, и эти люди по определению должны сильно нервничать, ожидая скорого разоблачения. Дэйв приказал усилить контроль за персоналом завода, да и гражданами города, надеясь, что преступники обнаружат себя. А если обнаружат, то удастся достигнуть главной цели — выявить, как они вводят в заблуждение или воздействуют на Контролёров, и принять соответствующие меры для совершенствования системы. Таким образом, инженер стал простой пешкой в борьбе за эффективность механизма Контроля — одной из основных опор режима Порядка. Во-вторых, Дэйву было интересно самому победить Бирбака как личность, дабы доказать превосходство человека Порядка, Историка и принца крови над жалким уродом.
В целях безопасности Дэйв перевёл задержанного в районный Центр Истории и, поместив под охрану роботов, изолировал от кон тактов с внешним миром, запретив знакомиться даже с официальными новостями. Теперь уделом инженера стало безделье, скука и бессмысленное шатание из угла в угол камеры на протяжении целого дня. И полная неизвестность. Сутки за сутками.
За время, что прошло с момента памятного Урока, Хитвол проследил возможные места, где могли производиться элементы «волшебного средства», и сформировал круг подозреваемых, имевших доступ к их распределению. Вырисовывалась картина, свидетельствующая о возможных утечках с десятка предприятий. Лидировал родной для Бирбака город 3–5, но щупальца преступного сообщества тянулись и к другим населённым пунктам района. Дэйв связался с компаниями-владельцами и дал команду усилить наблюдение, но ни в коем случае не вмешиваться, чтобы не спугнуть подозреваемых. Впрочем, те за-таились, явно опасаясь действий службы Истории.
* * *
«Вас вызывают», — прошелестел Помощник.
Дэйв проснулся и с усилием оторвал голову от подушки. Два часа ночи.
«Кто?» «Город 3–5. Историк».
«Ну что там опять? Соединяй». Возникло изображение Курина:
— Извините, господин майор. У нас чрезвычайное происшествие.
— Ничего. Говорите, Евгений.
— Убийство.
— Убийство?! У нас! Кто жертва?
— Господин Обгумен.
— Глава? Да вы что? Бунт?
— Нет, нет. Одиночное. В доме.
— И кто убийца?
Курин замялся:
— Не можем установить.
— То есть как не можете? — Дэйв обомлел от изумления. — Опять!
— Контролёр главы уничтожен. Данных в системе нет.
Дэйв застыл на кровати.
«Помощник, что же делать в такой ситуации?»
«В любом случае следует выдвигаться на место преступления итам разбираться».
— Евгений, ждите меня, — сказал Дэйв почтительно молчавшему Учителю. — Еду к вам.
Сон как рукой сняло. Дэйв отключил связь и осторожно, стараясь не потревожить жену, отправился собираться.
«Неплохой дом у главы, однако, — подумал Дэйв, выбираясь из трансполёта на газонную травку. — По средствам ли?»
Во дворе стояли машины Историка, группы гаИ, сновали роботы. На крыльце ждал Курин. Дэйв приветственно махнул рукой и вошёл внутрь. Тело Обгумена находилось в гостиной. Труп лежал на полу лицом вниз. Глава был одет по-домашнему, в дорогой халат, теперь основательно перепачканный кровью, обильно сочившейся из раны. Задравшиеся полы демонстрировали окружающим мясистые ягодицы и странно худые для такой комплекции волосатые ноги. На левой ступне удержался тапок, правый валялся рядом. Дэйв осторожно обошёл жертву по кругу.
— Никаких данных? — повторил он прежний вопрос.
— Абсолютно, — впечатлительный Историк держался от трупа на расстоянии. — Контролёр полностью уничтожен.
— А что же сигнал?
— Сигнал Контролёра исчез в 22 часа 42 минуты 06 секунд. Экстренного вызова не было. Просто отключился. Система сделала положенные запросы и, не получив ответа, сообщила мне. Мы прибыли в 23 часа 16 минут. Никого не обнаружили.
— В 23.16? Почему мне доложили так поздно?
— Виноват, господин полковник, — потупился Курин. — Думал, быстро сам разберусь и рапортую утром.
— Вы нарушили Правила, — недовольно буркнул Хитвол.
— Простите, виноват. Я…
— Ладно. Я понял, — махнул рукой Дэйв. — Что сделано за это время?
— Проверили все точки фиксации.
— И?
— Ничего. В 22 часа 43 минуты зафиксирована тень на выходе из дома. Объект не идентифицируется. Выходивший явно знал о наблюдении.
— Так… А кто входил-то, чей номер? Что вы тянете?
— Дело в том… — Историк переминался с ноги на ногу. — Дело в том, что Система зафиксировала номер посетителя…
— Ну, ну и кто это, наконец-то?
— Даниэль Бирбак.
— Что?! — Дэйв изумлённо замер.
Такого ответа он не ожидал. Придя в себя, спросил:
— Проверили?
— Конечно. Всё время в камере предварительного заключения. Его отлучка невозможна.
— Номер?
— Не искажён. Контролёр в порядке. Запись чёткая.
Дэйв уселся на один из стульев, окружавших весьма недурной стол, украшавший гостиную. Есть над чем подумать.
Между тем люди и роботы ждали приказаний начальства.
«Что ж, начнём расследование. Слово-то какое», — подумал Хит-вол.
В Академии имелся общий курс криминалистики, являвшийся ско-рее данью традиции, нежели носивший практический смысл.
— Причина смерти?
— Черепно-мозговая травма. Проломлена затылочная кость. Задета клиновидная кость. Повреждён первый шейный позвонок…
— Хватит, — прервал Дэйв робота, намеревавшегося прочесть лекцию по анатомии. — Ударов сколько?
— Четыре.
— Нанесены?
Другой робот протянул Хитволу продолговатый предмет. Это оказалась статуэтка длиной сантиметров 30–35.
«Венера Милосская», — с удивлением понял, разглядывая запрещённую Правилами вещь, Дэйв.
— Видимо приобретена на чёрном рынке, — сказал Курин. — Довольно дорогая, изготовлена 126 лет назад.
— Вот тебе и глава! — Дэйв повертел фигурку. — Крови нет. Уничтожено?
— Да.
— Анализ?
— Больше никаких следов, — робот, казалось, извинялся. — Полная стерилизация.
— Так, — решил Дэйв. — Во-первых, проверить все помещения на биологические следы…
— Извините, шеф, — почтительно перебил Историк, — делали. Ничего. Следы от обуви — ноль. По всему дому произвели анализ воздуха на запах.
— Люди, контакты? Где его жена и дети?
— В отпуске.
— Вызовите. Допросите. Составить список всех, с кем он общался вчера. Проверить и допросить лично. Особое внимание обратите на друзей и близких знакомых. Покойник встретил гостя или гостей по-простому, следовательно, знал убийцу хорошо. Ясно?
— Так точно, — вытянулся Историк.
— Я займусь Бирбаком. До встречи.
Дэйв направился к выходу, и тут включился Помощник:
«Экстренное сообщение! Гибель задержанного!»
«Ну?» — Дэйв уже знал, какой получит ответ.
«Даниэль Бирбак найден мёртвым в камере».
«Чёрт!» Хитвол повернулся к Курину:
— Получил новость?
— Да, — Учитель выглядел подавленно. — Не может быть.
— Однако случилось. Поехали в Центр.
* * *
В городском центре господствовала ночная тишина. В КПЗ на койке, свернувшись калачиком, лицом к стене лежал Бирбак. Дйэв вопросительно посмотрел на робота-дежурного.
— Смерть наступила четырнадцать минут пятьдесят шесть секунд назад. Контролёром зафиксирована «Естественная причина». Анализ данных производится.
— Кто-нибудь из посторонних посещал Центр?
— Нет.
— Задерживался из персонала?
— Нет.
— Последний посетитель у Бирбака?
— Отсутствует. Никто не посещал с момента доставки. Дэйв задумчиво глянул на Курина:
— Что скажете, Евгений? Никто не посещал, ничего не было, однако имеем труп гражданина, «убившего» к тому же главу города. Прикончил, так сказать, и сам помер. Странно…
Курин упёрся взглядом в стену и не отвечал. Хитвол начал злиться:
— Почему же молчите? Это Ваш город, между прочим, Вы не забыли?
Историк понуро переминался с ноги на ногу. Наконец выдавил:
— Не знаю, как так получилось. Виноват. С главой загадка какая-то, а Бирбак… Может, сам умер, Контролёр ведь зафиксировал.
При этих словах Дэйв окончательно вышел из себя:
— Вы, господин капитан… — перешел Дэйв на подчёркнуто официальный тон и тут же сорвался: — Вы что, за идиота меня принимаете? Или сами такой тупой? Два трупа в сверхохраняемых помещениях! Подобных совпадений не бывает.
В этот момент дверь камеры открылась, и появились три робота районного Центра. Их Дэйв вызвал заранее.
— Тело забрать. Доставить в район и произвести вскрытие. Данные Контролёра передать лично мне. Помещение КПЗ закрыть, код доступа только мой. Выполняйте.
— Ваша инициатива оставить Бирбака в городе на доследование. И как успехи? — горестно сыронизировал Дэйв и, не взглянув на Курина, стремительно вышел вон.
* * *
Дэйв разбирал прошения граждан по земле. Земельный вопрос являлся острейшим для жителей третьего района. Столичный мега-полис наступал. Разрастались и окружающие его населённые пункты, вытесняя крестьянские наделы. Между тем Правила чётко делили территории на несколько категорий, и земли сельскохозяйственные могли использоваться только по прямому назначению. Здесь и крылась проблема. Если запретить перевод земель из одной категории в другую, поля будут защищены, но затормозится развитие городов и посёлков, а следовательно, промышленности, которая давала куда как большие поступления в бюджет. Однако в случае обратном тоже не всё хорошо. Шустрые главы городов, старосты деревень мечтали максимальное количество земель перекинуть в категорию населённых пунктов, дабы подзаработать на предоставлении оных коммерсантам или, того хуже, под усадьбы богатевшего столичного среднего класса, и затем ещё требовать денег на благоустройство. До появления Дэйва задача решалась путём дачи взятки. Заинтересованные лица несли деньги чиновникам районного Центра. Все знали советника районного Историка, к которому следовало идти за содействием. Такса составляла тридцать процентов от реальной стоимости участка. В итоге карта района приобрела странный для нейтрального наблюдателя вид лоскутного одеяла, на теле которого кусочки земель той ли иной группы перемешались без всякой системы. Увидев эту мешанину впервые, Хитвол ужаснулся открывшейся системе хаоса, когда запаханное поле могло находиться посередине посёлка, а две вновь возникшие улицы «летних» домов разрезали единое сельскохозяйственное производство на несколько уродливых кусков. Сразу возник вопрос: что делать? Начал Дэйв с увольнения подчинённого, ответственного за поборы. Тот по наивности сунулся к начальству с предложениями и подношениями, уверенный в незыблемости системы, и получил пинком под зад. Причём в буквальном смысле. Сгоряча Дэйв хотел судить вора и отправить его в лагерь, но после поостыл и смягчился. Советника проводили на пенсию, ограничившись крупным штрафом. Коррупционная машина встала, так как Дэйв перестал подписывать разрешения на изменение категорий. Вот только что придумать дальше? Хитвол полностью заменил состав отдела архитектуры, строительства и земельных отношений и приказал новичкам разработать градостроительный план развития района на ближайшие пять лет, высказав лишь одно пожелание: как-то сгладить формы субъектов, придать им по возможности логическое завершение. Пока шла работа и дабы не остановить дела, каждое прошение по земле Дэйв стал рассматривать лично, выдавая разрешения на просьбы безусловно обоснованные. Глубже изучая вопрос, он искал ответ, как стабилизировать положение, какие критерии для изменения категории считать приоритетными. Решения пока не было, однако одним из важнейших пунктов Дэйв считал доказанную финансовую возможность населённого пункта-просителя обеспечить создание и поддержание инфраструктуры присоединяемой территории за свой счёт. Вторым — обязательную денежную компенсацию фермерам, и третье, наиболее радикальное, учёт мнения рядовых граждан, проживающих в данном, например, посёлке или части города, когда речь идёт о крупных городах. За подобными размышлениями и застало Хитвола преудивительное известие — нашёлся убийца главы города 3–5. Точнее, не нашёлся, а сам пришёл в Центр и добровольно сдался властям.
Отгороженный экраном, а потому невидимый для прочих, Дэйв наблюдал допрос подозреваемого. Вёл его Курин. Предполагаемо го убийцу звали Рамадель Сольдадо. Тридцатилетний мужчина. Не-высокий, но видный. Немного хрупкого телосложения. Соответствие нормам Порядка — 74,8 процента. Женат. Имеет дочь. По роду занятий — мелкий частный предприниматель во втором поколении. Отец Сольдадо выкупился с завода более двадцати лет назад, и сын продолжил дело.
Предприниматель с ходу заявил о совершении убийства Обгумена. Мол, он, Сольдадо, пользуясь давним знакомством своего отца и главы города, проник в дом последнего и в ходе спора схватил первый попавшийся тяжёлый предмет и нанёс собеседнику несколько ударов по голове, после чего покинул помещение. По словам задержанного, причиной конфликта являлся отказ Обгумена продлить контракт с фирмой Сольдада, которая выполняла работы для городского хозяйства. Дабы замести следы и ввести в заблуждение службу Контроля, убийца заказал и купил на чёрном рынке копию отображения идентификационного номера Даниэля Бирбака. Курин основательно опросил подозреваемого о деталях совершённого преступления: где находились собеседники, как наносились удары, уточнил время, за-ставил описать жилище жертвы. Ответы Сольдадо, точные и ясные, соответствовали действительности. Темнил он, чего следовало ожидать, при выяснении лиц, осуществивших подделку идентификационного номера Бирбака: контактировал, мол, «вслепую», имён не называлось. Впрочем, то и понятно, нарушители Порядка афишировать себя не станут.
Курин с группой съездили и на месте преступления воспроизвели события той ночи. Компьютерная реконструкция подтвердила слова Сольдадо. Дэйв, просматривая отчёт, обратил внимание на малейшие нюансы, например, рост убийцы, соответствовал ли он траекториям ударов. Соответствовал. И всё же решил допросить убийцу сам, поучаствовать в деле, к тому же сомнения навеял факт блокировки данных Контролёра Сольдадо. Запись промежутка от начала до конца преступления была фальсифицирована. Выявил факт Ловтих и своевременно доложил начальству. Следующий день с допроса и начался. Верный себе, Дэйв не использовал комнату дознаний, а приказал доставить подозреваемого в свой кабинет. Предложил прохладительного и, пока Сольдадо упивался яблочным соком, не спеша приступил к работе:
— Я вызвал вас для беседы, господин Сольдадо, — сообщил Хитвол очевидное. — Хочу поговорить.
Бизнесмен торопливо поставил стакан и с готовностью уставился на Историка. Начальника столь высокого ранга он видел впервые в жизни.
— Вы сознались в содеянном. Сольдадо кивнул:
— Да, господин Учитель.
— Однако, — продолжил Дэйв, — не могу я понять, какие причины толкнули вас, добропорядочного гражданина, обеспеченного человека, на столь радикальный поступок?
— Я показал ранее, — ответил допрашиваемый, — Обгумен не хотел подписывать контракт с моей фирмой.
— Что за контракт?
— Промывка и реконструкция водосточной системы канализации в городском секторе 3.
— Ваша фирма специализируется на таких работах?
— Не совсем. Это новое направление. Развиваем второй год.
— Прежний договор выполнили?
— Да. Без претензий.
Дэйв отпил чай из чашки и поощряющее махнул Сольдадо, тут же потянувшемуся за соком.
— Тяжело нынче заниматься бизнесом? — вернулся к разговору Дэйв. — Как другие, не жалуются?
— Нелегко, господин Хитвол. Но мы не боимся трудностей. Главное — Порядок предоставляет нам возможность. Кстати, я очень уважаю Вашего прадеда. Он истинный отец рождения частного дела для простых людей. Портрет Пятого Президента у меня в офисе.
«Помощник?»
«Верно. Согласно протоколу обыска, есть».
Дэйв слегка задумался. Подследственный фамильярничал, указывая на родство районного Историка. С другой стороны, фамильярничал почтительно. Ставить за подобное на место глуповато.
— Хорошо, — соизволил отреагировать Дэйв. — Давайте перейдём к Вашей семье.
Хитвол встал и прошёлся по просторному кабинету.
— Ваш отец выкупился с завода, поставил дело и оставил вам при-личное наследство. Вы вполне достойно продолжили начатое.
Сольдадо кивал, подтверждая сказанное.
— А теперь ответьте, — Дэйв быстро шагнул к стулу и навис над собеседником, — каковы потери Вашей фирмы от утраты контракта?
Насколько снизится прибыль? Бизнесмен замешкался.
— Быстро, быстро отвечай! — прикрикнул Историк.
— Процентов пятнадцать, — промямлил Сольдадо.
— Сколько? Говори точно!
— Шесть целых, восемь десятых процента!
— Иные контракты с городом имеются?
— Нет.
— Прочих бизнес зависит от Обгумена?
— Нет.
— Как ты убедил главу принять тебя дома?
— Сказал, срочно.
— Когда истёк срок договора?
— Не истёк еще. Через две недели.
— От сегодняшнего дня две недели?
— Да.
— И это у тебя срочно?
Сольдадо молчал. Дэйв тряхнул убийцу за плечи:
— Заранее о встрече договаривались?
— Нет.
— Убивать собирался или шёл поговорить?
— Поговорить.
— Зачем тогда фальшивый номер Бирбака заказал заранее? Сольдадо окончательно поник.
— Говори! — Дэйв ударил подозреваемого.
Голова Сольдадо дернулась.
«Без сознания, — констатировал Помощник. — Перестарались».
«Чёрт», — ругнулся Дэйв.
— На полное дознание его, — приказал Дэйв явившемуся на вызов роботу. — Всё проверить. О любой мелочи докладывать мне сразу. Выполняй.
Дэйв остался недоволен собой. Ещё какая-то деталь. Что-то он упустил. Не спросил. Вот что? Вылетело из головы.
* * *
Хитвол смотрел на Сольдадо и удивлялся. Совсем другой человек. Между тем после курса полного дознания, не давшего следствию ничего нового, бизнесмен не умер и вроде не свихнулся.
«Крепкий тип», — пришёл к выводу Дэйв.
— Так, так, — поощрил он собеседника, — продолжайте.
— В нашем обществе господствует бездарность, — заливался Сольдадо. — Жизнь в системе Порядка сера и бесперспективна, потому как создана таким образом, что всюду и во всем царит середняк. И эта бесцветная масса, убежденная Учителями в правоте, диктует и поддерживает Правила как единственно возможные. Ваш Порядок есть типичное элементарное мракобесие. Среди людей власть имеющих нет тех, кто достойно выражает коренные интересы значительных слоев населения. Главные достоинства нашей элиты — быстрая приспособляемость, умение ориентироваться в меняющейся обстановке, готовность к предательству и полное отсутствие моральных принципов. Поэтому реальный уровень доверия к государству крайне низок, и если к Президенту народ относится в целом хорошо или, скорее, терпимо, то всех прочих ненавидит и боится. И вы дождётесь, — подследственный попытался привстать, — дождётесь, когда страх уйдёт и останется лишь ненависть. Наши духовные ценности завяли и погибли. Идеи Порядка состарились и умерли, мы же не в состоянии создать ничего нового, ибо господствующая заурядность не рождена для такого подвига. Вы душите всё, включая предпринимательство. Своей вседозволенностью такие, как вы, губят конкуренцию, ибо без свободы нет настоящей конкуренции. Вы, «Учителя», стёрли понятия честь, совесть, служение идее. И уже поздно пытаться что-то исправить, коррупция в ваших рядах ведёт к неисполнению закона и, как следствие, к крайне низкому коэффициенту полезного действия системы. Вы запрограммированы на поражение в войне с Хаосом. Но после кровавого очищения, всеобщего разрушения человечество возродится и под руководством лучших сынов двинется в светлое будущее.
Сольдадо перевёл дыхание и продолжил ораторствовать:
— Что стало с мечтами основателей Порядка? Вы превратились в шайку развращенных бездельников. Внутренняя консолидация вашей власти происходит на том, что все имеют право воровать бюджетные деньги, все имеют право брать взятки.
— Я, например, не беру, — вставил Дэйв. — И?..
— Знаю. Но не важно, берёте Вы лично или нет. Иметь возможность не означает, что все берут взятки и все воруют, но каждый свой «имеет на это право»! Вы имеете на это право, и вам за это ничего не будет. Вот такое вот правило существования этой касты.
— Мы наказываем взяточников…
— Наказываете! Штрафом или проводами на заслуженную пенсию, сумма которой превышает доход десятка предпринимателей или сотни работяг.
Сольдадо немного выдохся.
Дэйв не удержался от учительского тона:
— Вы неграмотно рассуждаете о проблеме руководящего слоя общества. Не стоит путать термины. Настоящая элита имеет субстанциальный характер. Иными словами, президенты сменяются, а элита остается. Конечно, нарушителей Порядка, лиц, не исполняющих долг, просто самонадеянных тупиц могут наказать и даже казнить, но их место обязательно займёт кто-то из узкого круга, возможно, даже родственник преступника. Элита воспитывается не годами и десятилетиями, а веками, и она управляет планетой. Вы же изволили говорить более об околовластной группе. Выскочки, проходимцы, безродные карьеристы. Они целиком и полностью зависят от воли президента и совершенно несамостоятельны. Не путайте нас с ними.
— Я за чистоту Порядка, — отреагировал Сольдадо, — за равенство и свободу.
— Тут мы с Вами мыслим одинаково.
— «Н-да… — подумал Дэйв. — Что я разболтался? Нашёл кому лекции читать».
Он устал от бесполезного Сольдадо.
— Вот на твоём примере видна свобода, свобода моего выбора: казнить тебя как убийцу или как политического преступника. А может, как террориста, объединив оба обвинения.
«Помощник, вызывай охрану, хватит с меня этой демагогии на сегодня».
«Слушаюсь! Приговор выносить будете?» Дэйв призадумался.
«По-моему, — добавил Помощник, — у него аномалии мышления».
«То есть всё же свихнулся. Ты отправь его в камеру. Я не решил, как поступить. Кстати, проверь его счета. Что это он так жаловался на жизнь?»
* * *
Собираясь на работу, Дэйв получил вызов из Верховного Совета Истории.
«Давно следовало ожидать», — подумал Хитвол, удивляясь терпению руководства. Убийство главы города и задержанного — события неординарные, и только особому положению и родству он обязан за невмешательство центрального аппарата.
Прибыв на место, Дэйв попал не к какому-нибудь из начальников департаментов Совета или помощников руководителя Сектора, что являлось нормой, а к самому шефу, то есть к отцу.
Игнат, кажется, был рад видеть сына и настроен весьма дружелюбно, поэтому холодок быстро исчез, и перешли к конкретным проблемам.
— Итак, убийца пойман? — старший Хитвол вопросительно взглянул на Дэйва.
Дэйв медлил с ответом. Согласись он сейчас с отцом — и дело закрыто, вот только…
«Не могу я так поступить», — окончательно решил он и произнёс:
— Если честно, я не уверен.
‑?
— Точнее, — поправился Дэйв, — уверен, это не он.
— Самонаговор?
— Да. Причём очень грамотный. Ему явно помогли. Подготовили. Оснастили. Оказали техническую поддержку.
Игнат слушал внимательно. И с готовностью кивнул:
— Я с тобой согласен. Признание шито белыми нитками. Но тогда кто? Есть версии?
— Здесь-то и проблема. Нет идеи. Очень запутано, — признался Дэйв.
Игнат размышлял:
— Давай прикинем вместе.
Он подумал и произнёс:
— Итак, вернёмся к началу. У нас два трупа. Чем связаны между собой эти люди? Во-первых, они живут в одном городе. Во-вторых, один из них как бы «убил» другого и сам тут же умер. Таким образом, их объединяет смерть. Вопрос: до гибели они контактировали между собой?
— Да, — кивнул Дэйв. — Около пяти месяцев до событий. Инженер вдруг стал посещать городской Центр и бывал дома у главы. Раз-два в неделю.
— Ты анализировал записи системы Контроля?
— Конечно. Встречи длились от получаса до полутора. Содержание бесед стандартное — об улучшении работы предприятия.
— Какое главе до этого дело?
— Крупнейший завод. Разбирались, потребуется ли дополнительная рабочая сила. Глава планировал заявку другим городам по мигрантам, хотел просчитать финансы.
— А директор где? Почему инженер?
— Ему поручили.
— И они самоотверженно трудились. В том числе по выходным?!
Дэйв замялся:
— Мне тоже показалось странноватым. И ещё… Разговоры какие-то, — он примолк, подбирая слово.
— Ну?
— Затянутые, что ли. Однообразные. По кругу перемалывают одну, две мысли.
— Так, — протянул Игнат. — Контакты в течение полугода. Раньше ничего?
— Совершенно. Даже не встречались.
Хитволы задумались, непроизвольно приняв в креслах абсолютно похожие позы.
Наконец старший прервал молчание:
— Хорошо. Предлагаю посмотреть на хронику событий. Ты разоблачил Бирбака. Мог ли глава догадаться об этом заранее? Конечно, нет, — сам и ответил на риторический вопрос член Верховного Совета.
— И беспокойства он никакого не выразил, — вставил Дэйв. — Воспринял как неприятности, вполне естественно.
— Шло время, инженер сидел в КПЗ, глава спокойно работал, — констатировал Игнат. — Вопросов не задавал, судьбой задержанного не интересовался. Криминальных связей за ним не замечено, следовательно, помогать Бирбаку маскироваться под нормального он не мог. Вскоре кто-то убивает Обгумена, подставляет Бирбака, прекрасно осознавая нереальность версии для нас, и мы объединяем два дела.
Игнат сделал паузу и произнёс:
— А ведь, между тем, эти кончины между собой не связаны.
— Ты хочешь сказать, мы изначально неверно проанализировали ситуацию?
— Именно. Этих людей убили по разным причинам и независимо. Думаю, Бирбака с целью обрубить концы выхода на контрабанду средств для сокрытия признаков несоответствия Правилам. Обгумена по неизвестной причине.
— Стой, стой. Влияние на работу Контролёров. У обоих.
— Но совершено различными способами. Убийца главы использовал дубликат номера Бирбака. Убийца Бирбака стёр данные непосредственно Контролёра. Кстати, что показало вскрытие?
— Умер от кровоизлияния в мозг.
— Не Контролёр ли его организовал? — предположил Хитвол-старший. Вот и объяснение, почему никто не посещал Бирбака. Зачем? Сделали всё дистанционно, а затем Контролёр и почистили.
Дэйв покачал головой:
— Тебя послушать, у нас каждый второй может влиять на Контроль.
— Не каждый второй. Однако зарегистрированных нарушений множество.
— Да ты что?!
— К сожалению. Сведения секретные. В Академии про то не скажут. Поверь, я-то знаю.
Дэйв и не сомневался.
— Как же такое возможно?
— Система несовершенна. Человеческое же сознание обладает колоссальными способностями. Многие научились думать так, что Контролёр не улавливает. Второй уровень мышления, так сказать. Есть и множество умельцев, стремящихся подкорректировать Контролёров. Ловим десятками. Но не всех удаётся взять.
— Н-да… Вот так номер.
— Плюс стандарты нарушений Правил «поплыли». Прежде было проще. Теперь же особо трудно с коммерсантами: поди разбери, кого он дурит — конкурентов или нас.
— Арестовать и…
— Арестовать, — прервал Игнат, — сколько тогда? Всех не посадишь. Да и кто тогда работать будет?
— И что же мне делать?
— Бросить расследование нельзя. По части Бирбака мы явно столкнулись с организованной преступной группой, имеющей многолетний опыт и разветвлённые связи. Ты случайно, извини, скорее интуитивно зацепил ниточку. До распутывания клубка нам пока далеко. Теперь глава…
— Подожди, подожди, — вмешался в рассуждения отца Дэйв. — А как же мой предшественник…
— Артур Сквош, — подсказал Игнат.
— Да-да, он ничего не рапортовал?
— Последнее время нет. Откровенно говоря, Артур досиживал до пенсии. Он неплохой специалист, но уже потерял хватку.
— А ты его продолжал поддерживать.
— Продолжал. Не на улицу же его. Мы учились вместе, — отец на мгновение предался воспоминаниям. — Он человек небогатый, и для него пенсия районного Историка — основа благосостояния.
— Проморгал заговор, а я теперь расхлёбывай, — обозлился Дэйв. Отец хмыкнул:
— Зато поучишься. Опыта наберёшься. Так, мы отвлеклись. Продолжим. Глава, очевидно, жертва иных людей, и о реальных причинах убийства, столь вызывающего, мы знаем ещё меньше. Вывод — есть два пути: объявляем Сольдадо убийцей главы, признаём смерть Бирбака естественной и закрываем дело. Или — всё то же самое, но только официально. Реально расследование обоих случаев продолжим. Твой выбор?
— Второе, — ни секунды не колебался Дэйв.
— Молодец, — одобрил Игнат решение сына. — Тогда иди, информируй своих сотрудников. Моё мнение — преподнести им лишь официальную часть.
— Ты считаешь, в аппарате могут… — Дэйв не информировал отца о четырёхлетней ловушке на стадионе.
— Могут, не могут… Кто знает? Утечка возможна везде.
— Понял.
— Действуй, — отец пожал руку сына, и Дэйв, под впечатлением столь доброжелательного разговора, отправился к себе в район, где сразу провёл совещание руководящего состава.
Сообщив о завершении расследования и поздравив сотрудников с раскрытием сложного преступления, Хитвол отпустил людей работать. Ненадолго задержались лишь Курин и его помощник Адам Тогава. По их ходатайству Дэйв утвердил кандидатуру на пост главы города 3–5 вместо Обгумена.
— Разрешите идти? — вытянулись Курин и Тогава.
— Идите. И присматривайте за новым главой.
— Простите? — не понял Курин.
— Усильте охрану.
— Так зачем? Проблема решена. Убийца-одиночка пойман, — удивился капитан.
И тут Дэйв допустил непростительную ошибку, о которой потом сожалел:
— Официально. На самом деле расследование продолжается. Кстати, как Сольдадо произвёл стерилизацию помещений дома главы?
Подчинённые молчали, опешив от такого поворота.
Хитвол расстроился от своей оговорки и, не закончив разговор, без дальнейших разъяснений вытолкал Историков за дверь.
* * *
Рабочий день закончился, и Хитвол удобно расположился в трансполёте, когда прозвучало сообщение Помощника:
«Умер Адам Тогава. Предположительная причина смерти — убийство по неосторожности. Место — поселение 3-5-11».
Дэйв замер от неожиданности.
«Приказания? На место происшествия?» — уточнил Помощник, прерывая затянувшееся молчание хозяина.
«Курин выехал?» «Да».
«Сообщи, я буду чуть позже. Сейчас выполни следующее…», — и Дэйв отдал ряд чётких указаний.
Трансполёт Дэйва приземлился в 3-5-11 через сорок минут после прибытия основной группы. К этому моменту дело раскрыли. Курин собрал жителей поселения, коих насчитывалось триста шестьдесят семь человек, включая стариков и детей, на центральной площади. Толпа окружала высившийся в центре постамент, использовавшийся Учителями для проведения Уроков, а теперь на нём расположился городской Историк с сотрудниками и два преступника, понуро стоявших на краю. Заметив начальство, капитан направился к Хитволу с рапортом, бросив удивлённый взгляд на группу городских Историков, помощников, работников аппарата районного Центра, гаИшников, при-бывших вместе с Дэйвом.
— Виноват, господин полковник, а почему здесь все? — от возбуждения Курин нарушил субординацию, первый задав вопрос шефу.
Но Хитвол милостиво пропустил оплошность:
— Я пригласил. Пусть поучатся оперативности. Показательный Урок, так сказать. Не волнуйтесь. Докладывайте.
— В поселении 3-5-11, относящемся к городу 3–5, — начал по форме Курин, — погиб помощник городского Историка Адам Тогава.
Смерть наступила в 17 часов 36 минут 29 секунд. Причина смерти — отравление алкоголем. Обстоятельства — сержант Тогава прибыл в поселение по служебной необходимости с проверкой. Причина про-верки — сигнал от местного жителя Лионеля Ха о нелегальном производстве спиртных напитков. В ходе проверки данные подтвердились. Самогоноварением занимались граждане Ли Цин и И Цин. Соответственно староста поселка и его брат. Адам Тогава, обнаружив оборудование и склад продукции, приказал нарушителям уничтожить оное как вредное здоровью граждан и противоречащее Правилам Порядка, а также назначил провинившимся сумму штрафа и количество часов общественных работ. Однако граждане Цин не подчинились. Пытаясь доказать отсутствие вреда при потреблении их продукции, предложили сержанту её опробовать. Тогава отказался. Тогда граждане Цин и трое других жителей насильно влили сержанту один литр, восемьсот двадцать три грамма алкоголя, от воздействия которого Адам Тогава, имевший соответствующий синдром аллергии, скончался до прибытия медицинской помощи. Деяние граждан Цин квалифицируется как неповиновение Порядку, совершение действий, приведших к гибели представителя Порядка по неосторожности. Согласно Правилам, Ли Цин приговаривается к десяти годам исправительных работ в лагере и штрафу. И Цин к девяти годам и штрафу. Прочие участники, выполнявшие указания старосты Ли Цина, к штрафам и общественным работам. Доклад окончен.
Довольный проделанной работой и под одобрительным взглядом Хитвола, Курин облегчённо выдохнул, ожидая от товарищей вопросов. Их не последовало. Для Историков дело ясное. Толпа жителей, отсеченная блокированием звука, терпеливо застыла. Дэйв подошёл к старосте. Он неплохо помнил этого человека. Очень хозяйственный, работящий мужик, относительно недавно просил разрешения использовать заброшенные районные земли. Планировал увеличить сбор сельхозпродукции, которую с выгодой сбывал компаниям, реализовывающим овощи на всеядном столичном рынке. Хитволу он тогда понравился. Понравился хваткой и целеустремлённостью.
— Скажи, — обратился он к Цину, — зачем ты напал на сержанта?
— Мы не хотели, — промямлил селянин, — думали пошутить. Выпьет немного, повеселеет. Кто знал, что у него наследственная аллергия?
— Понимаю, понимаю, — согласно покивал головой Дэйв. — Жаль человека, да?
— Очень жаль, господин начальник. Очень.
— И тебе теперь не сладко. Из дома-то — и в лагерь. Как же хозяйство без пригляда? Жена, дети?
— Попутал Хаос, попутал, — запричитал бывший староста. — За хозяйством брат младший присмотрит. Хоть и молод, не женат, а ответственный.
— Да, — протянул Дэйв. — Скажи, Тогаву ты хорошо знал?
— Нет, мой господин. Недавно его к нам назначили. Хороший человек был.
— Так ты с родными его знаком? Он из местных?
— Что вы, господин. Пришлый он. С нами и слова лишнего не скажет.
Дэйв повернулся к Курину:
— Капитан, кто раньше прибыл — вы или скорая?
— Я.
— Сразу задержали братьев?
— Так точно. По пути ознакомился с показаниями Контролёров.
— Цины находились у тела Тогавы?
— Никак нет. Труп лежал возле склада. Они как напоили его, так и ушли.
— Понятно, — Дэйв вновь повернулся к Цинам и, обращаясь к И, спросил:
— Вот вы схватили сержанта и стали лить ему самогон. Так?
— Да.
— Что он говорил?
— Ничего не успел. Мы, дураки, разом навалились, — покаялся брат старосты.
— Вообще ничего?
— Ни слова. Хрипел только.
— Тогда откуда ты, — Дэйв вновь обратился к старосте, — узнал, что у него наследственная аллергия?
Староста побелел.
— С сержантом знаком мало, родственников не знал, с ним не говорил, диагноз скорой не слышал, — продолжил Дэйв. — Откуда узнал, скотина?
Дэйв резко ударил старосту ладонью по лицу. Тот свалился на колени. Дэйв поднял голову преступника за волосы и встретил полный ненависти взгляд.
— Экран, — приказал полковник.
Толпа жителей оказалась отрезана непроницаемой стеной.
— Ко мне, — произнёс Дэйв.
С неба свалились два спецтрансполёта, полные роботов. Бригаду Дэйв подготовил заранее.
Роботы шустро развернули оборудование для допросов, и через пару минут Хитвол и пришедшие в себя Историки смотрели извлечённые из памяти братьев сцены событий дня.
— Глубже назад, — распорядился Дэйв. — Ищите, кто им «посоветовал» прикончить сержанта.
В мозгах рылись безжалостно, без оглядки на последствия для здоровья. Но безрезультатно. Организатор преступления был умело затушеван в сознании крестьян. Плюс конфабуляции. Получалось, Ли приказал И готовиться к убийству Тогавы по приказу самого И. Закольцевали, в общем. Дэйв чувствовал себя обманутым. Вновь тупик. Вновь его обыграли. От этой мысли он окончательно взбеленился.
— Налицо заговор с целью убийства представителя Порядка. Ваш приговор, — он обратился к сникшему Курину, — я отменяю. Преступников, — Дэйв кивнул в сторону очнувшегося старосты и сошедшего от пыток с ума И Цина, — казнить публично. Казнить младшего брата, жён, детей. Имущество конфисковать. Дома сжечь. Ясно?
Историки подавлено молчали.
— Приступайте, — приказал роботам Хитвол. — Старосту последним. Пусть полюбуется на смерть родных. Всё показать жителям. Трупы выставить на всеобщее обозрение и сохранять неделю. Каждый день проводить возле них Урок. Урок ведут все Историки по очереди. Я вас научу охранять Порядок. Выполнять! Результаты докладывать ежедневно.
Хитвол отбыл, но не один. Не афишируя, он захватил с собой Лионеля Ха. Районный Центр вмешался в действие программы Контроля и имитировал присутствие доносчика в деревне, даже Историки не могли знать об его убытии. Добравшись до офиса, Дэйв разместил Ха в комнате для допросов и начал работать, параллельно изучая данные Контролёра задержанного и проводя допрос. Ха, обескураженный столь стремительным развитием событий, был абсолютно раздавлен и полностью подчинён воле Учителя.
— Скажи, ты написал донесение на старосту?
— Да, господин Учитель.
— Откуда узнал о нелегальном спиртном?
— Вся деревня знает. Он нам же и продавал. И ещё приезжим. Городским.
— Все пили, но никто не писал. Почему?
— Боялись старосту, господин Учитель.
— А ты не боялся?
Ха замялся:
— Боялся. Но, — он горделиво выпрямился, — Порядок превыше всего. Это мой долг.
«Долг, как же, — подумал Дэйв. — Видно сразу, подсидеть решил старосту».
«Именно так, — вмешался Помощник, — по сведениям, состояние Ха второе. Цины есть его прямые конкуренты».
— Молодец, — похвалил Дэйв. — Ты верно исполнил свой долг гражданина.
Ха важно кивнул.
— Скажи мне только, ты ни с кем не советовался прежде? Может, кто-нибудь рекомендовал так поступить?
— Никак нет, господин Учитель, — мгновенно отреагировал крестьянин. — Я сам.
Дэйв немного подумал:
— Когда ты узнал о самогоноварении? Сколько дней назад?
Ха замялся.
— Не бойся. Говори. Я не собираюсь тебя наказывать.
— Месяц назад, — решился задержанный. — Тотчас, как Ли занялся этим делом.
— Месяц… — протянул Дэйв. — Сообщил же только вчера. Почему?
Ха примолк.
Дэйв, пользуясь паузой, поторопил Помощника:
«Ну, что там с его Контролёром? Обрати внимание на последние двое суток».
«Анализ только что закончили. Никаких следов посторонних контактов. Ни одного разговора на тему. В один прекрасный миг взял и решил стать честным информатором».
«Чёрт, — ругнулся Дэйв, — я так и знал».
«Прикажите сканировать мозг?»
Дэйв задумался. Конечно, можно произвести полное дознание. Но шансы, что Ха не свихнётся, пятьдесят на пятьдесят. Порядок с ним, с этим Ха. Вопрос в ином. Совершенно очевидно, лицо, «подсказавшее» Ха донести на Ли, замело следы, что ясно продемонстрировал допрос старосты и пособников. Значит, в мозгу Ха ничего нового Дэйв не найдёт. Такой результат предрешён вскрывшимся уровнем подготовки преступников. Продумано до мелочей. По внешнему наущению Ха, вполне себе заинтересованный устранить соперника, доносит на Цина. Разобраться предсказуемо приезжает Тогава. В деревне его ждут обработанные Цины. Причём с Цинами явно не обошлось одним воздействием на сознание и программированием, очевидно, ещё пообещали мягкость наказания и какое-то поощрение. Может быть, деньги, может, имущество. Староста спокойно собирался отсидеть десять лет, оставив хозяйство на младшего брата. То есть награда стоила лагеря. Итак, Тогава прибыл. Нападавшие знали об особенностях его организма и спокойно прикончили сержанта, имитируя несчастный случай, который спишется на тупость селян. Ловушка сработала. И есть основной вопрос: что знал Тагава и из-за этого его убили?
Дэйв смотрел на почтительно ожидавшего Ха. Как поступить с этим придурком?
— Хочешь стать старостой? — спросил Дэйв. Глаза Лионеля радостно блеснули:
— Готов служить Порядку!
— Хорошо, — благословляюще кивнул Дэйв. — Я тебя назначу. Но будет тебе и особое первое поручение.
Крестьянин преданно напрягся.
— Нарушение Порядка, произведённое в вашей деревне, требует моего личного внимания. И ты, как моё особо доверенное лицо, — Дэйв подчеркнул «моё доверенное», — должен сообщать обо всех приезжих и незнакомых людях мне напрямую. Я дам тебе связь. Понял?
— Да, господин Учитель, — подобострастно ответил Ха. — Сделаю, мышь не проскочит.
— Верю в тебя. Сейчас пройдешь в лабораторию, — Дэйв указал на ожидавшего робота.
— Не бойся, — успокоил он, заметив страх нового старосты, — тебе установят информационный канал для общения со мной. Процедура производится не больно и безопасно. Иди. И никому не говори о нашей беседе. Это тайна.
Дэйв проводил Ха взглядом. Было бы слишком наивно надеяться на крестьянина.
«Поставьте ему дублёр», — приказал Дэйв через Помощника Ловтиху.
Теперь стандартный Контролёр Ха станет передавать в городской Центр Истории отфильтрованную информацию. Реальную же — напрямую в районный, Хитволу. Дэйв решил использовать хоть и мизерный, но возможный шанс, когда настоящие устранители Тогавы попробуют проверить, заинтересовалось ли следствие доносчиком. Подобный ход со стороны власти очевиден, и именно на желании убедиться в полной безопасности и нераскрываемости содеянного и всей организации Дэйв надеялся заманить противника.
«Помощник. Что скажешь? Наши шансы?»
«Попробовать следует. Есть общее. У всех не запечатлелась личность, подтолкнувшая их к принятию решения. Исходя из предположения о вмешательстве в деятельность мозга и нарушений у подозреваемых процесса консолидации, следует искать человека, имеющего возможность удерживать граждан в течение минимум 30‑50 минут до и после события».
Дэйв задумался:
«Сможем определить тип воздействия: электрическое раздражение, химическое или механическое воздействие? Что-то иное?»
«Причины ретроградной или антероградной амнезии попробуем установить. Но злоумышленники могли и вытеснить старые знания новыми».
«Попытка конфабуляции?» «Не могу ответить. Нужно время».
«Ладно, давай работать. И вот ещё. Предоставь мне все дела Адама Тогавы и отчёт о его последних встречах».
Дэвид Хитвол. Власть
Всепланетная тревога застала Хитвола на рабочем месте. Дэйв оперативно привёл в состояние полной готовности службы Истории района и стал ждать дальнейших указаний, коих не последовало. Зато поступило сообщение, объясняющее переполох: умер Восьмой Президент. Не успел Дэйв осмыслить новость, как пришёл вызов от Вице-президента, и Дэйв бросился во дворец. Там его ждали. Миновав усиленную охрану, Дэйв оказался в непривычно пустой приёмной и без проволочек попал в личные апартаменты наследника. Увиденная картина была удручающей. Хитвол застал плачущего Фрэнка в объятиях полностью деморализованного Гая. Оба рыдали навзрыд. Неподдельная скорбь по покойнику тронула Дэйва, он сдавленным голосом посочувствовал:
— Я… кхм… позвольте мне выразить… то есть… искренне соболезную…
Вице-президент освободился и двинулся к Дэйву:
— Соболезнуешь… — он размазал рукавом слёзы и сопли по лицу. — Соболезнуешь… — повторил Фрэнк и вдруг повис на шее у Дэйва: — Спаси! Придумай что-нибудь. Они убьют меня!
Дэйв опешил:
— Убьют?! Кто? Кто они?
— Ты что, не понимаешь?! Герберт и дядя Джон. Да мне и недели не прожить!
До Дэйва наконец дошёл смысл происходящего. Ну, конечно, как он не догадался! Фрэнку едва стукнуло девятнадцать лет. По Правилам, он мог быть вице-президентом, но только при живом правителе. Должность Президента может занять лишь лицо, достигшее двадцати одного года. Такую поправку сделал Шестой, и, следовательно, правящая семья и руководство Земли должны назначить регента на ближайшие два года. Нетрудно предположить, станет им Джон или Герберт Фрэнк — и ясно: хрен редьки не слаще. При таком решении они уморят Фрэнка, или обеспечат ему «несчастный случай», или неизлечимую болезнь, подцепленную от какого-нибудь «гая».
«Так, ему конец, — подумал Дэйв и пожалел: — Зачем я сюда приехал? Следовало отвертеться под любым предлогом. Как бы смыться?»
Вслух же он произнёс:
— Верховный Совет не даст вас в обиду. Вы с моим отцом встречались?
— Ты что несёшь? — Вице-президент от рыданий перешёл к раздражению. — Со смертью Президента Верховный Совет лишается полномочий. Сейчас они просто технические временно исполняющие обязанности. Служба безопасности уже взяла здание Совета под свой контроль, а в службе верховодит Герберт.
«Да, кузен Герберт — заместитель начальника Службы. И почему Восьмой терпел его на столь ответственной должности? Вот теперь и пожинают плоды».
Тут Дэйва захватила иная мысль:
«А ведь отец теперь в отставке. И вся эта бодяга может нам дорого аукнуться: прихлопнут заодно с наследником, дабы картины не портили».
Дэйв почувствовал волну ледяного ужаса, растекающегося по телу. Запахло смертью. Уж тут-то у него имелось сверхчутьё.
«Надо спасаться! Но как? Бежать к победителям? Боюсь, поздно. Не примут. Да и зачем я им? Надо что-то придумать!»
Мозг заработал с лихорадочной быстротой. Как всегда в минуты опасности, организм отмобилизовался на поиск спасения. Выкручиваться Дэйв был мастер.
— Когда похороны? — спросил Дэйв, лишь бы прервать молчание.
— Похороны… Да чёрт его знает, — отмахнулся вице-президент. — Может, через неделю, может, через месяц.
— Не понял? — насторожился Хитвол.
— Ну, когда отключим от систем жизнеобеспечения, тогда и…
— Систем? — в свою очередь удивился Дэйв.
— Систем, систем, — взбесился Фрэнк и, видя недоумение, пояснил: — Мозг мёртв, остальное тело функционирует искусственно.
— Так… — протянул Хитвол и задумался.
«Кажется, вот оно. Если ухватиться за эту соломинку?»
— А кто констатировал прекращение мозговой деятельности?
— Комиссия из врачей президентской больницы, — Фрэнк заинтересовался. — Ты что хочешь сказать? Они…
— Они могли и ошибиться, — продолжил Дэйв.
Во взоре наследника мелькнула надежда и тут же погасла:
— Нет, они точны. И Дворец подтвердил, — Фрэнк вновь сник. Однако Хитвол решил отработать до конца.
— Дворец, каково твоё заключение по состоянию господина Президента? — обратился Дэйв к Президентскому Дворцу.
— Отвечай, — попросил Фрэнк.
— Мозг хозяина прекратил деятельность, — отозвался Дворец.
— Полностью? — спросил Дэйв.
— Да, господин Хитвол.
— А клетки мозга мертвы?
— Нет, господин Хитвол.
Выдержав паузу, Дэйв обратился с очередным вопросом:
— Как ты считаешь, сейчас можно излечить господина Президента?
— Нет, господин Хитвол.
— Через год?
— Нет, господин Хитвол.
— Через два?
— Нет, господин Хитвол.
— Через…
Но Дворец перебил:
— Строить долгосрочные прогнозы невозможно. Наука развивается, и я не обладаю достаточной компетенцией для прогнозирования будущего.
— В принципе выздоровление реально?!
— Да.
— И ты, не обладая достаточной компетенцией для принятия решения, предлагаешь отключить Президента от системы, то есть убить его? А вдруг завтра, — продолжал наступление Дэйв, — появится средство его лечения? Таким образом, ты становишься убийцей своего хозяина.
Наступила пауза. Все трое напряженно ожидали ответа Дворца. Наконец тот произнёс:
— В ваших рассуждениях присутствует логика. Такое развитие событий маловероятно, однако отрицать его невозможно. Я же…
Дэйв ещё раз перебил:
— Твоя обязанность — защищать хозяина. До последнего. Биологически тело живёт. Ты предатель, — Дэйв рисковал, понимая, без помощи Дворца ничего не получится.
Дворец молчал. Дэйв заметил, как по щеке застывшего Вице-президента сползала капелька пота. Вот она достигла подбородка и сорвалась вниз. Словно во сне, Дэйв наблюдал её падение, удар об пол и превращение в кляксу.
— Я нахожу констатацию смерти Президента преждевременной, — выдал приговор Дворец. — Президент жив, но временно нетрудоспособен. Согласно Правилам Порядка, вы исполняете его обязанности. Я в вашем распоряжении, — сказал он наследнику.
Гай без сил уткнулся лицом в диван и зарыдал. Фрэнк и Дэйв переглянулись: начало положено.
— Дворец, — скомандовал принц, получив право руководить, — режим чрезвычайной охраны данной комнаты. Да, и отключись от нас сам. Не записывай разговор.
— Слушаюсь.
Фрэнк повернулся к Хитволу:
— Что дальше? Нужно переубедить комиссию. Трёх врачей.
— Следует найти других. С иным мнением. И запутать окончательно.
— Сможешь? — Вице-президент притянул Дэйва к себе. — Век не забуду.
— Постараюсь, — кивнул Дэйв. — Двоюродный брат тёщи — главный врач Института мозга.
— Ясно, — на лету схватил идею Фрэнк. — Поговори с ним. Обещай что угодно. И пусть ещё двух прихватит.
— По связи…
— Лети. Доставь сюда.
— Охрана не пустит. Герберт не дурак. Может догадаться.
Вице-президент задумался:
— Нужен повод. Попадут во дворец — здесь я их проконтролирую. Вот город… Город реально под противником.
— Столичные Историки будут за нас. Попрошу отца. Плюс «коридор» через мой район.
— Отлично, пусть Игнат поможет. Я займусь членами Президентского Совета и комиссарами.
— Я могу передавать записки, чтобы не пользоваться связью, — встрял Гай.
— Хорошо, — кивнул Дэйв. — И всё же повод. Нужен повод для появления внешних врачей.
— Я заболел от расстройства? — предложил Фрэнк и сам отверг: — Не пойдёт. Они только и ждут повода объявить меня недееспособным.
— Да, не стоит рисковать.
Дэйв с любопытством оглядел фаворита. Медленно, делая вид, что движется к столу, оказался за спиной Гая и резко ударил того по затылку. Молодой человек упал как подкошенный.
— Ты что творишь? — взвился Фрэнк.
— Вот и повод.
— Да ты его убил!
— Поверьте мне, жив и будет здоров! Теперь повод для вызова врачей есть. Все поверят в ваше особое беспокойство о его здоровье.
Вице-президент промолчал. И Дэйв продолжил:
— Поеду.
Напоследок они обнялись. Каждый понимал: свидеться, может, и не сужено.
При содействии Дворца Дэйв без приключений добрался до трансполёта. Секунды — и он покинул воздушное пространство резиденции. Трансполёт направился к дому родителей Элеоноры, а Дэйв весь путь терзался сомнениями: стоит выполнить соглашение и поддержать наследника или же предать и устраниться от дела. Ничего не решив, Дэйв связался с отцом. Старший Хитвол уже покинул здание Верховного Совета Истории, честно выполняя положение Правил. Новости, изложенные сыном, воспринял спокойно:
— Ты придумал эту галиматью?
— Да, — Дэйв покраснел, как нашкодивший мальчишка.
— Чушь полная. Но, как ни странно, может сработать. Твои родственники, — отец имел в виду Герберта и Джона, — не особо популярны и слишком высокомерны.
Игнат помолчал.
— Что от меня?
— Помоги со столицей. Нужна поддержка Историков.
Отец задумался и после паузы произнёс:
— Сделаю. А ты куда?
Выслушав ответ сына, сказал:
— Попробуй. Лиза тебя любит.
Он добавил:
— Прикажи жене: сейчас же домой! К нам. У нас надёжнее. И ни шагу куда-либо. Я тоже подъеду.
— Спасибо.
— С Богом, — отключился Игнат, а Дэйв, ошеломлённый событиями и ещё прорвавшимся отцовским «с Богом», через минуту входил в дом Давыдовых.
* * *
Елизавета Давыдов — женщина волевая. Её муж, выдающийся в своей сфере учёный и организатор, всегда слыл подкаблучником. Напора маленькой Лизоньки в детстве не выдерживали родители, а братья и сёстры, родные и двоюродные, привыкли следовать её командам. Прошли десятилетия, но Николай Смирны и пяти минут не устоял перед натиском кузины и под гипнотизирующим взглядом тёщи Дэйва, захватив двух ведущих специалистов, безропотно отправился с Хитволом в Президентский дворец на верную смерть. По дороге Дэйв позвонил жене, убедился, что она дома, и на всякий случай попрощался. Оба понимали: этот день может стать последним. В оставшиеся минуты Дэйв составил завещание. Всё имущество переходило Элеоноре. После её кончины — Игнату и Василию Хитволам, хотя трудно себе представить, как они могут уцелеть в данной передряге и пережить Элю. Такая мысль подтолкнула Дэйва внести в текст Роя Хитвола, как третьего по очереди наследника. Если уж всем суждено погибнуть, пусть богатства останутся в семье. Среди своих дальних родственников Роя Дэйв знал лучше всего.
Последующие дни подтвердили опасения Дэйва. Вердикт второй, самозваной комиссии врачей, объявивших Восьмого Президента живым и потенциально дееспособным, поначалу вызвал смех противников наследника. Однако на сторону Фрэнка встал Дворец, под охраной которого Вице-президент стал недосягаем. Сторонники принца проделали титаническую работу. Далеко не всем улыбалось оказаться под властью Герберта. Многие же просто полагали, что казуистика Правил — это одно, а наследовать отцу должен сын, сколько бы ему лет ни исполнилось. Под таким давлением Герберт и Джон вынужденно пошли на уступки и согласились на созыв расширенного семейного совета по вопросу о признании Восьмого Президента живым или скончавшимся. Подобная форма уже являлась маленькой победой Фрэнка, так как предусматривала участие широкого круга лиц, управляющих планетой.
Затягивать с собранием не стали. И через три дня правящая верхушка встретилась во дворце. Дабы исключить колебания противников, Фрэнк приказал Дворцу сымитировать неуверенность в оценке состояния Президента и гарантировать потенциальным наследникам личную безопасность. Дворец данное слово нарушить не мог, и члены правящей семьи согласились встретиться на его территории. Каждый лелеял надежду на успех. Планета бурлила. Нашлись сторонники обеих теорий здоровья Восьмого. Верхушка схлестнулась в борьбе за власть. Дэйв, послуживший пружиной запуска гигантского механизма, оказался мелкой щепкой в водовороте страстей. Боролись гиганты, реально контролировавшие Землю, и мальчишка, пусть и родовитый, оказался подзабыт. Понадобился он неожиданно, когда накануне собрания домой прибыли измотанные и невыспавшиеся отец с дядей. Волею судеб Дэйву выпала своеобразная, но очень важная роль. Готовиться пришлось всю ночь.
* * *
Чрезвычайное положение, объявленное по кончине Восьмого Президента, превратило столицу в остров, Дворец же являлся утёсом, подступиться к которому не нашлось бы сил ни у кого на планете. Бесконечное количество поясов, рубежей и зон охраны завершали два боевых межпланетных крейсера, повисших на орбите. Даже видавшие виды гости были поражены увиденным. Между тем к десяти часам утра все собрались. В зале расположились члены президентской семьи, бывшие, но имеющие право голоса члены Верховного Совета Истории с заместителями, руководители комиссариатов, начальники Генерального штаба, Службы президентской безопасности и семьдесят глав основных кланов и семей, представленных в Совете Старейшин. Все они имели право голоса. Расклад же сил был весьма запутан. Из четырёх членов Верховного Совета, ушедших, согласно Правилам, в отставку, однако реально руководивших через своих замов, ставших исполняющими обязанности, трое — Север, Юг и Восток оказались на стороне наследника. Осечка вышла с Западом. Аарель Грант выступил против своего босса Петера Николайнена и планировал голосовать за Герберта. Армия держала нейтралитет. Восьмой, сделавший вывод из способа, которым сам удержал власть, за годы правления очистил Десант от амбициозных, талантливых или решительных генералов. В Генштабе и руководстве преобладали преданные исполнители, и теперь они просто ждали возможности присоединиться к большинству. Службу безопасности возглавлял Исаак Кович — человек, абсолютно преданный боссу, да вот только уже пожилой и имевший первым заместителем самого Герберта Фрэнка. Герберт попал на эту должность в результате негласного компромисса царственных братьев и сумел превратить часть системы в опору собственного влияния. Восьмой терпел, обложив племянника всяческими ограничениями и установив неусыпный контроль. Однако теперь оковы рухнули, и Герберт с Джоном максимально давили на Ковича. Что касается комиссаров, то в большинстве своём они не видели шансов продолжить карьеру при Герберте и потому ставили на Фрэнка. И наконец, старейшины. Самая тёмная масса. Здесь раскол очертил три группы: сторонники наследника, они составляли процентов двадцать, ещё около тридцати ставили на Герберта, надеясь половить рыбку в мутной воде, и прочие колебались, готовые вовремя примкнуть к победителю. Важную роль в намечающейся междоусобице играла позиция Дворца. Она пока для многих не была ясна. Между тем это крупнейшее и мощнейшее создание, полностью автономное, оснащённое совершеннейшим оружием плюс подразделение Дворцовой гвардии, было способно обеспечить избраннику личную безопасность и давало значительную составляющую успеха в борьбе за престол. Тактику сторонников Фрэнка можно характеризовать следующим образом: это напор, решительность, неожиданный манёвр и беспринципная вседозволенность для достижения цели. Например, накануне собрания возникли сомнения в преданности одного из командиров Дворцовой гвардии. Всего таких имелось четыре. Дежурили они посменно. И в решающий день очередь как раз выпадала на колеблющегося. Просто изменить график оказалось невозможным, так как оное могло стать достоянием противной стороны и подвергнуть сомнению объективную нейтральность Дворца. Проблему решили иначе. В доме офицера ночью по неизвестной причине вспыхнул пожар. Система тушения не сработала. В огне погиб хозяин, его жена и трое их детей.
Наконец великий момент настал. Ив Торро, самый возрастной член Совета Старейшин, по традиции открыл заседание. Следовало избрать председательствующего, от личности которого зависело немало. Согласно неписаным правилам, обычно вёл собрание старейший из членов правящей фамилии. Однако Торро, поприветствовав присутствующих и призвав всех к конструктивной работе во благо П-рядка, заметил, что старший в президентской семье, Джон Фрэнк, сам является первым претендентом на престол. Правила же запрещают кандидатам вести собрание, поэтому предлагаю Джона от роли ведущего отстранить. Слушатели не успели обдумать мысль, как вопрос вынесли на голосование. Джон с племянником, логично рассудившие, раз дядю отстраняют от роли председателя, то она достанется Герберту, проголосовали «за». Их примеру, естественно, последовали сторонники. «За» высказались и последователи Фрэнка. Так что получилось единогласно. Далее последовал сюрприз. Торро откуда-то вытащил стародавнее завещание Джона, в котором он свои права на престол передавал племяннику. Таким образом, констатировал Ив, Герберт также оказался в числе претендентов и вести собрание не может. Пока народ недоумённо перешёптывался, пытаясь найти выход, слово попросил глава небольшого клана Лен Эвштейн и предложил кандидатуру Дэвида Хитвола, отвечавшего всем требованиям: член президентской семьи, дееспособный мужчина, к тому же потомок славного Пятого Президента. Противники Фрэнка растерялись, и Хитвола утвердили голосованием: шестьдесят девять процентов «за», тридцать один «против». Дэйв занял место ведущего. Весь зал, вместивший в себя элиту элит Земли, лежал у его ног и ловил каждое движение. Так начался незабываемый день в жизни Дэвида Хитвола.
Предыдущий жизненный опыт, подготовка, знания — ничто не выручило бы Хитвола, не имей он теперь изменённого Помощника. Даже люди, предвзято настроенные к Дэйву, признавались потом, что были поражены умением, тактом и железной настойчивостью младшего Хитвола, с которыми он провёл собрание, за шесть часов тринадцать минут и семь секунд достигнув цели. Никто из них не догадывался о секрете успеха: ведь все Помощники членов собрания блокировались Дворцом. Между тем Дэйв разыграл свою партию чрезвычайно грамотно. Когда нужно, тянул — как с заслушиванием мнений врачей разных комиссий. Медики, сперва робевшие, затем втянулись в бесконечный научный спор о состоянии Президента. Зал, вначале внимавший с повышенным любопытством, постепенно скучнел, зевал, а когда эскулапы схлестнулись в определении самого понятия смерти, терпение присутствовавших умерло. Хитвол, этого и добивавшийся, привёл мнение Дворца, что перевесило чашу весов, и голосованием решили считать Восьмого живым. Полдела было сделано. Затем собравшихся бесконечно мучили вопросом передачи «духа Порядка». Одним из главных принципов наследственной системы власти является вневербальная, то есть «от сердца к сердцу», передача истины правителя от самого основателя мира Порядка на Земле до современного носителя традиции. При этом только легитимность линии передачи гарантирует подлинность наследия и успеха следующего Президента. Как передать «дух», если Восьмой умрёт, не приходя в сознание? К единому мнению так и не пришли, отложив решение на будущее. Противники Фрэнка дали решительный бой по основному пункту — кого назначить исполняющим обязанности. Наследник услышал много нелицеприятного о себе, своём характере, способностях и умении держать слово. На последнее особо напирал старший Саид. Дэйв чувствовал колебания зала и в момент, когда большинство качнулось на сторону кандидатуры Джона, предпринял решительный ход — начал поимённое голосование.
— Кто за то, чтобы исполняющим обязанности Президента назначить Фрэнка Фрэнка?
Первыми, как и было уговорено, на колени стали три члена Верховного Совета, все комиссары; поколебавшись, начальник Генштаба (с ним накануне обстоятельно побеседовал Василий). Наступила пауза, и Дэйв искусно прервал её, сам склонившись перед Вице-президентом. Секунда и раздалось:
— Признаю!
Дворец окончательно определился с позицией, и за ним по команде присягнула окружавшая зал Дворцовая Гвардия. Народ не выдержал. Сила демонстрировала выбор. Участники присоединялись к присягнувшим, опасаясь оказаться последними. Впрочем, последними смирились Джон и Герберт, понуро уткнувшись взглядом в пол. Партия Фрэнка праздновала победу.
Следующее утро Дэвид Хитвол встретил в звании полковника.
Дэвид Хитвол. Район номер три
Бурное развитие событий, активным участником которых стал Дэйв, привело его к мысли о реализации более радикальных кадровых реформ в районе. Число дел государственного масштаба, поручения Вице-президента требовали больше времени, и Дэйв опасался потерять нить управления вверенной территорией. Не можешь сам — подбери толковых помощников. И Дэйв начал поиск, сперва посоветовавшись с женой. Элеонора живо откликнулась на проблему мужа. На экономическое направление кандидатуру подыскал шурин. Давыдов познакомил с однокашником, Луисом Батонга. Парень имел репутацию финансового гения, однако уже в годы обучения попал в изгои из-за вскрывшейся неправильной сексуальной ориентации. Честно говоря, внешний вид и манеры у него оказались соответствующие. Батонга болтался без работы, родне едва хватало сил спасать его от лагеря, и он явно ожидал услышать очередной отказ, но Дэйв лишь хмыкнул, с удовольствием представив лицо наследника, если к нему сунутся с жалобой на Хитвола, пригревшего ублюдка. Дальше пошло один к одному. После Батонга к Хитволу потянулись «униженные и оскорблённые», одарённые и даже талантливые, но по тем или иным причинам не нашедшие себя в системе специалисты. Хитвол принимал. И всё же Дэйв менял районный аппарат с оглядкой, мягко, без скандалов избавляясь от коррупционеров и бездарей, однако не зачищал всех подряд, оставляя и опытных управленцев. Вскоре сформировалась группа, которую предстояло превратить в команду. Требовался Помощник Главы района — человек, отвечающий за всё. Этим завершающим штрихом, по совету тёщи, стал Робер Демекес, потомственный Историк, отличный руководитель, с выпуска до пятидесяти лет просидевший помощником в глухой занюханной провинции по одной простой причине: его отец (кстати, когда-то работавший в третьем районе) был заподозрен в заговоре и подвергался принудительному перевоспитанию. Глянув в жесткие глаза Демекеса, Дэйв понял: этот землю готов грызть, лишь бы выбраться из нищеты, весьма хороший пастух для своры выдающихся индивидуалистов. Итак, каждый видел в работе на район номер три шанс изменить судьбу, каждый испытывал благодарность к Хитволу, и Дэйв надеялся на преданность подчинённых. Задачу поставил простую — превратить район в спокойное и процветающее место. Срок исполнения — два месяца на разработку программы и три года на реализацию.
— И прошу вас, — завершил он своё выступление, — меня не подвести. Я щедро награждаю за успех. Но не люблю неудач. И наказывать тоже умею. За работу!
Так начался эксперимент управления третьим районом.
Дэвид Хитвол. Расследование
Дело Бирбака/Обгумена буксовало. День тянулся за днём, а ясности не прибавилось нисколько. Дэйв в очередной раз просмотрел запись допроса вдовы Обгумена. Жена главы, женщина довольно крупная, прибыла в ночь убийства. Она оставила детей на отдыхе и рассчитывая проведать мужа, но застала лишь труп и следствие. Вы-глядела она не то что потрясённой, а какой-то «выхолощенной». Тупо уставившись в пол, отвечала на вопросы Курина односложно, объяснить ничего не могла, ничего не знала и предположений не имела. По окончании молча встала и ушла, передвигаясь механически, как робот. Хитвол не извлёк пользы из повтора и вынужденно признался самому себе, что лишь один вывод является очевидным: связанные между собой убийства есть результат действий людей с весьма широкими возможностями. Цель их деяний оставалась непонятной и постепенно всё больше и больше беспокоила Хитвола. Раскол в правящем классе, последовавший после фактической смерти Восьмого Президента, обострение борьбы за власть привели к ослаблению системы, и в эти смутные времена следовало ожидать активизации разных скрытых сил, которые совсем недавно и не мечтали о подобной перспективе. Несмотря на горячие уверения Историков района о полном контроле над обстановкой, Дэйв больше и больше волновался. Чувство угрозы собственной безопасности из малого червячка, грызущего спокойствие Хитвола, превратилось в беспощадного удава, охватившего Дэйва и удушающего каждую секунду его бытия. Ощущение приближающейся опасности отличалось от испытанного на Марсе, это было нечто иное, но не менее, а может, и более отчётливое и неизбежное. И Дэйв абсолютно уверенно, хотя и бездоказательно считал себя следующей жертвой неведомых убийц.
«Надо что-то делать», — решил Хитвол, когда страх окончательно разбудил желание действовать.
Для начала проконсультировался с Помощником:
«Ты следишь за моим здоровьем. Может быть, я заболел? Это бред преследования?»
«Интерпретативный бред я исключаю сразу. За вами не замечалось ничего подобного. Да и прочие виды… Предположение неуместно. Вы в абсолютном порядке».
Тогда Дэйв засел дома и провёл полнейший анализ своего расписания дня. Дом и Дэйв распланировали устранение районного Исто-рика Дэвида Хитвола во всех возможных вариантах и подвариантах, а также методы борьбы с противником. На основе созданных рекомендаций Дэйв отказался от поездок и ограничил своё передвижение от Дома, где он пребывал в полной безопасности, до офиса районного центра, в котором покушаться на Хитвола тоже весьма бесперспективно. Оставалась дорога на работу и обратно. Выработали пару десятков меняющихся непредсказуемо маршрутов. Укрепили трансполёт. Увеличили охрану до шести вооруженных до зубов роботов. Модернизировали защитный костюм. Успокоение не наступило. Как-то домой заскочил дядя и застал племянника за приготовлениями. Василий воспринял озабоченность Дэйва с полной серьёзностью и на следующий день прислал последнюю модель кресла-капсулы, защищавшего пассажира трансполёта при взрыве машины.
Накануне покушения Дэйву приснилась мать. Больная и измождённая, она звала сына к себе, протягивая к нему жилистые, в узелках вен, руки. То ли о помощи просила, то ли охранить хотела. Дэйв проснулся в холодном поту и с утра настроился на неприятности. Они не заставили себя долго ждать. На подлёте к офису Дэйва буквально пронзила стрела тревоги, и в то же мгновение на крыше высотного здания блеснул выстрел.
«Зенитный комплекс „Арбалет 3М“», — успел сообщить трансполёт, пытаясь перейти в противозенитный манёвр, но в ту же секунду сгусток огня врезался в машину. Грохнул взрыв, и одновременно могущественная рука выдернула Дэйва из пламени и, вдавив в кресло, швырнула прочь. Очнулся Дэйв на земле. Между домами плавились остатки трансполёта и охраны, сам же Хитвол, ошеломлённый происшедшим, но физически абсолютно невредимый, самостоятельно вылез из спасательной капсулы. Заблокировав Помощника, несколько минут Дэйв выслушивал сигналы тревоги и переговоры Историков, гаИ и даже службы безопасности Президента, слетавшихся на место происшествия и полностью уверенных в гибели Хитвола. Тем прият-нее было потом видеть их изумлённые лица. Особенно запомнилось совершенно ошеломлённое лицо уже «похоронившего» начальника Курина.
* * *
«Стрелка не нашли. Самоуничтожился. Никаких биологических следов. Ни одного пропавшего без вести гражданина не зафиксировано. Все Контролёры планеты проверены. Серийный номер „Арбале-та 3М“ отсутствует», — завершил сообщение Помощник.
«То есть стрелял тот, кто никогда не рождался, не жил и не имел Контролёра. Из оружия, которое не производилось. Здорово».
Дэйв ожидал подобного и не особенно удивился. Можно даже гордиться. Покушение на высшем уровне. Суперсовременный переносной зенитный комплекс, подобные только начали поставлять в армию. Человек-тень. Круто.
Сработал вызов, в комнате возникло изображение Вице-президента. Не здороваясь, он затараторил:
— Враги. Кругом враги. Я счастлив твоим спасением. Держись. Мы скоро найдём подлых заговорщиков.
Фрэнк исчез так же внезапно, не дав Дэйву вставить и слова. Служба безопасности Президента взяла расследование покушения на члена Президентской семьи в свои руки.
«Вот интересно: что у них получится?» — подумал Дэйв, безмятежно растянувшись на кровати. Он наслаждался покоем. Стрелок, уничтоживший трансполёт, прикончил и страх, терзавший Дэйва последнее время.
К сожалению, следующий день принёс огорчение. Утром по всем официальным каналам объявили о раскрытии заговора, во главе которого стоял клан Саидов. Предатели планировали убрать наследника, но служба безопасности предотвратила коварный замысел. Чуть не погиб принц Дэвид Хитвол, являвшийся мишенью номер два.
«Вот мерзость придумал», — расстроился Дэйв. Теперь его имя станут связывать с гонениями на Саидов. Противно.
«Вас вызывают во Дворец», — вмешался в размышления Помощник.
Дэвид Хитвол. Власть
Макс Саид плавал в жидкости розового цвета, что наполняла прозрачный куб, в который поместили тело изменника.
— Вот, — гордо сказал Вице-президент, — новое изобретение. Подследственный испытывает постоянную боль по всему телу, не прекращающуюся, но не переходящую за грань.
Этот экземпляр, — он махнул рукой на жертву, — не продержался и пяти минут. Все подписал, во всем сознался.
Дэйв остановился, изучая перекошенной мукой лицо врага. Странно, однако чувства удовлетворенной мести не было.
— Смотри, — продолжил экскурсию наследник, — как мы обустроились.
Он горделиво обвел взглядом зал, забитый всевозможным оборудованием, сосудами с «законсервированными» жертвами. Деловито сновали служащие, передвигались вечно занятые роботы, стонали и взывали о пощаде подследственные. Сегодняшний день полностью посвящался семье Саидов. Все они, от мала до велика, пребывали здесь.
— С данной фамилией покончим раз и навсегда, — ораторствовал Вице-президент. — Щадить врагов нельзя. Оставишь одного — вырастет поле сорняка.
— Заодно, — подхватил Гай, не отстававший ни на шаг, — дадим работу правильным строителям! Вон пополнение для семейного склепа, — хихикнув, он кивнул в сторону, где у стены лежали аккуратно расположенные по росту голые тела казненных членов клана. Дэйв узнал мать Макса, и невольно поморщился. Хоть бы прикрыли чем-нибудь…
Вице-президент перехватил эту гримасу:
— Не нравится? Жалеешь, что ли? Моих врагов жалеешь? — он явно начал заводиться.
Дэйв сконцентрировался, подавляя эмоции:
— Простите, Ваше Высочество, — Хитвол проигнорировал вспышку гнева. — Я услышал, вы планируете похоронить их на семейном кладбище?
Вице-президент удивленно замолк: ожидал иной реакции на свои слова.
— Ну да, — встрял Гай. — Куда же их еще? В пантеон героев? — оба залились смехом, находя шутку остроумной.
Дэйв терпеливо выдержал паузу и тоном учителя на уроке произнес:
— Этого я и опасаюсь. Столько тел, целая семья будет захоронена в открытом публике месте. Потянутся любопытные. Найдутся болтуны и сочувствующие, немного — и Саиды превратятся в мучеников. Так поступать нельзя.
Вице-президент прекратил смех и осадил Гая, продолжавшего хихикать:
— Послушай, болван, Хитвол прав, — он мгновенно стал серьезен. — Что предложишь?
— Тела уничтожить без следа, — порекомендовал Дэйв.
— Точно. Заодно и весь их семейный склеп. Парк разбейте на этом месте. Гражданам нужны места для отдыха. Понял? — обернулся он к Гаю. — Организуй и проследи за выполнением. Иди, работай.
Вице-президент отослал фаворита. Гай нехотя удалился, окинув Хитвола недовольным взглядом.
— Смотри, кто у меня есть.
Вице-президент подхватил Дэйва за локоть и потащил к очередному стенду. Там подвешенной за руки Дэйв увидел Ингу. Девушка с трудом подняла голову. Видеть её голой Дэйву ранее, естественно, не доводилось, и он невольно отметил:
«Действительно толстовата».
Вице-президент разглядывал бывшую невесту с нескрываемой ненавистью:
— Для неё у меня особая программа. Пылкую любовь предоставит рота солдат. Готовься, моя радость, — он потрепал обомлевшую от ужаса жертву за подбородок.
Дэйва невольно передернуло от отвращения.
— Опять?! — Вице-президент подпрыгнул возмущенно. — Теперь что?!
— Мой господин, — Дэйв склонился в почтительном поклоне, судорожно ища выход, — ваше решение справедливо, но…
— Но! — грозно подхватил наследник.
— Солдатам рот не заткнешь, — нашелся Дэйв, — они станут хвастать своим «подвигом»…
— И что? Пусть все знают, как я караю за предательство.
— Станут хвастать, — продолжил Дэйв, — и не будут же они говорить: «Я по приказу поимел Ингу Саид», — все сведется к выражению типа «Когда я трахал невесту нашего будущего Президента…» Дэйв умолк, предоставляя тирану время осмыслить сказанное. Как обычно, соображал тот быстро.
— А, Порядок тебя задери! Ты прав. Бросать такую тень на моё имя нельзя. Опять ты прав.
Вице-президент задумчиво примолк и стал семенить, отмеривая шагов по пять влево и вправо от распятого тела.
— Почему ты подозрительно правильно указываешь на мои промахи в пользу преступников?
— По вашему приказу, — Дэйв подчеркнуто вытянулся. — Вы четко выразились: «Помогай во всем. Будь честен и прям. Мне многие лгут. Подхалимы вокруг. Ты у меня один такой».
— Верно цитируешь. Раз ты суперпедантичный исполнитель, вот тебе мой приказ, — Вице-президент ехидно хмыкнул и, повысив голос, крикнул: — Убей её!!!
Не раздумывая ни секунды, Дэйв шагнул к Инге и мощным ударом кулака проломил девушке височную кость. Странно, кажется, в ее глазах перед смертью мелькнула благодарность.
Тело безжизненно повисло, Вице-президент ошарашенно уставился на труп.
— Ваше приказание выполнено! — доложил полковник Хитвол.
Подскочивший на зов робот подтвердил сказанное, проведя быстрый осмотр.
Вице-президент озадаченно чесал затылок: очевидно, не ожидал подобного развития событий.
— Солдафон ты все-таки, Дэйв, — пожурил он мягко. — Я просто проверить тебя решил, а ты раз — и получайте покойника. Понабрался у военных: лишь бы быстренько прикончить. А помучить забываете.
Он сокрушенно вздохнул:
— Ладно, я сам виноват. Ты молодец. Верю, приказ для тебя закон. В награду за верность жалую пять процентов от конфискованного имущества Саидов. Рад? — Вице-президент испытующе посмотрел в глаза.
— Так точно. Служу Порядку!
— Свободен. Иди. Служи. Кстати, что за сброд ты собрал в районе? Доносят на тебя постоянно. Революцию местечковую затеял?
— Хочу поднять территорию. Превратить в опору вашей власти. Тайны из назначений не делаю. Работаем на результат.
— Ладно, считай, я разрешил, — молодой правитель отпустил Дэйва кивком головы.
Дома задумчивость Дэйва сразу привлекла внимание жены.
— Что-то случилось, Дэйви? Ты сам не свой. Неприятности?
Хитвол вздохнул. Она, естественно, знала о «разоблачении» Саидов и так же, как Дэйв, беспокоилась о репутации мужа. Дэйв кратко изложил Эле последние события дня. Естественно, упустил детали расправы над Саидами и, конечно, совершенное им убийство Инги. Сконцентрировался на навязанном даре.
— Да, щекотливое положение, — согласилась супруга. — Не принять нельзя. Принять…
— Чувствуешь себя каким-то измазанным.
— Точно. И перед родными стыдно. Знакомые что скажут… — Элеонора начала расстраиваться.
— Подожди, подожди, — заволновался Дэйв, видя огорчение жены. — Не стану брать, да и всё!
— Всё! Так ты уже принял. А откажешься — и нас, как Саидов.
— Не посмеет.
— Посмеет. Ещё как посмеет, он же ненормальный, — мысли Элеоноры приобрели практическую направленность поиска выхода. — Давай возьмем и тоже кому-нибудь пожертвуем.
— Как это? — не сразу сообразил Дэйв.
— Ну, передадим Движению, что ли. На развитие, например.
— Погоди, погоди. Точно. Только не Движению. Заподозрит издёвку. Передам на ветеранов Десанта. Дескать, забочусь о товарищах.
— И об авторитете Президентской семьи в вооруженных силах. Раздавай от имени семьи и намекай: всё, мол, от щедрот Вице-президента.
— Верно.
— И запиши. Спросят — предоставишь.
— Отлично. Запрос же ждать не стоит. Передам сам. Вперёд. Всё равно донесут. Вот и решили.
Дэйв удовлетворенно потянулся и поцеловал жену, не отказав себе в удовольствии погладить её ниже спины.
Дэвид Хитвол. Расследование
«Сержант Тогава знакомился с проблемой идентификации первого незнакомца, организовавшего ловушку на стадионе, которая чуть не погубила нас. Он изучал материалы по убийству Обгумена. Причём запрашивал их шесть раз».
«Проверь-ка, что за моменты привлекли его наибольшее внимание», — приказал Дэйв Помощнику.
Через пару минут анализ завершился.
«Он одиннадцать раз просматривал технические данные по стерилизации дома Главы 3–5».
«Так, так», — оживился Хитвол.
«Сохранился архив. Расчёты сигнала Контролёра, прибытия группы гаИ, работа систем Дома Обгумена».
«Выводы?» «Не зафиксировано».
Дэйв разочарованно выдохнул.
«Интересная деталь, — продолжил Помощник. — В день гибели сержант изучал передвижения жены Главы».
Дэйв возбуждённо шлёпнул ладонью по столу:
«Точно! Я вспомнил! Меня тогда ещё удивило. По данным следствия, система уборки Дома включилась по плану и, как назло нам, уничтожила следы убийцы. А на самом деле…»
«На самом деле систему включили принудительно. В нештатное время».
«Причём после того, как убийца покинул место преступления!»
Дэвид Хитвол. Власть
Двери открылись, и Дэйв вошел в кабинет. Вице-Президент сидел за длинным пустым столом для совещаний и, увидев Хитвола, призывно махнул рукой:
— Заходи, заходи.
— Полковник Хитвол по вашему приказанию при… — вытянулся в струнку Дэйв.
— Брось, — прервал наследник престола, — присаживайся. Хочешь чего-нибудь? Выпей.
— Благодарю, — Дэвид взял стакан воды.
— Ну, рассказывай, как дела.
— Благодарю вас, прекрасно, слава Порядку, — бодро ответил Хит-вол, недоумевая.
Вызов к начальству был срочный, теперь же он явно тянет. Не к добру.
— Да, в порядке, по-твоему, — протянул Вице-президент, — в порядке. А вот я по-другому думаю. Ты меня предал! — и он резко вскочил.
— Я тебя поднял, тебе верил, ты же меня презираешь!
Вице-президент, брызгая слюной, орал, бегая по помещению как бешеный, и наконец подскочил к Хитволу, который, встав, замер по стойке «смирно».
— Ну, что молчишь? Признавайся сейчас же!
— Господин Вице-президент, я ваш верный слуга. Не сделал ничего против Порядка. Позвольте узнать суть обвинений, — Дэйв старался сохранить спокойствие.
Уверенный тон действовал на сумасбродного мальчишку — факт, усвоенный Хитволом из прежнего опыта.
— Не сделал он ничего! Куда дел пять процентов имущества Саидов, которые я даровал тебе?
— Я их потратил.
— Куда?
— Раздал армейским ветеранам.
— Вот! — торжествующе воскликнул Вице-президент, остановившись перед Хитволом, который возвышался над ним, как великан над лилипутом.
— Брезгуешь, не хочешь руки замарать. Я тебе от всей души, а ты! «Вот сволочи, — подумал Дэйв, — шустро донесли. Надо выкручиваться».
— Я благодарен вам за каждый знак внимания, и любая награда из ваших рук великая честь, — начал наступление Дэйв. — Позвольте объяснить?
Подумалось: раз он орёт и бесится, дело не так плохо. Решение не принято, и до опалы, пожалуй, далеко.
— Говори, — наследник вернулся в свое кресло.
— Я действительно передал всё солдатам. Для пользы Порядка.
Видя, что Вице-президент слушает, Дэйв осмелел.
— Нам сейчас нужна поддержка. Положение неустойчиво. В обществе есть элементы сопротивления нашему делу. Тысячи отставных десантников получили собственность от моего имени, но каждому дали понять: это распоряжение Вице-президента. И люди благодарны. Вам благодарны.
Дэйв глянул на собеседника. Тот слушал и, кажется, верил.
‑Таким способом мы пополним ряды преданных вам, — Дэйв особо подчеркнул «вам», — людей. Кроме того, в случае непростых событий, не дай Порядок им наступить, никто не захочет возвращать полученные ценности. Вот вы бы вернули? — риторически обратился он.
Вице-президент машинально мотнул головой «нет».
— И я, и они, — развивал успех Дэйв. — Они станут драться за приобретенное, а значит, и за вас, человека, который предоставил им это. Я, — дожимал Хитвол, — искренне сделал акцию во благо Порядка. Если я ошибся, готов понести наказание.
Воцарилась тишина. Через пару тягостных минут будущий правитель произнес:
— Ладно. Ты прав, пожалуй. Однако впредь согласовывай подобное со мной лично. На тебя прислали донос, и донос весьма убедительный.
— Правому делу всегда вредят. Сами бездельничают, — Дэйв догадывался, откуда ветер дует. — Записи передачи средств, моих выступлений и полный отчет в вашей канцелярии.
— Хорошо. Забыли. Ты верный человек. И умный, в отличие от массы тупиц, окружающих меня, — Вице-президент расслабленно развалился в кресле. — Такие, как ты, очень мне нужны. И… — он выдержал интригующую паузу, — я решил назначить тебя командиром Корпуса Десанта на Марсе.
Дэйв обомлел. Командиром Корпуса! Внутри всё перевернулось. Не может быть. Во главе лучшей и самой боеспособной части армии, в наше смутное время! Добавим сторонников среди ветеранов, сослуживцев дяди, клиентов семьи, плюс ресурс Давыдовых и… Вот перспектива! С такой силищей плевать он хотел на врагов и на Вице-президента, пожалуй, тоже. На короткое мгновение Дэйв размечтался.
«Осторожно!» — включился Помощник. Дэйв вышел из ступора и перехватил взгляд Фрэнка. Взгляд настороженный, изучающий.
«Западня!» — понял Хитвол.
— Господин Вице-президент, — обратился он, сохраняя невозмутимо-преданное выражение лица, — мои враги могут вновь обвинить меня в неповиновении вашей воле, но позвольте мне высказаться открыто.
— Говори, говори. Ты рад?
— Я очень рад и скажу честно: ваше приказание — великое счастье для меня.
Дэйв использовал тактику «полностью открытого человека», стремясь обезоружить собеседника.
— Я чувствую себя и солдатом, и Историком одновременно. Высокое назначение поможет мне реализовать амбиции офицера.
Вице-президент кивал, всё сильнее напоминая удава, захватывающего ничего не подозревающего зайца.
— Но, — Дэйв выдержал небольшую паузу, — я вынужден отказаться.
Вице-президент дернулся, как будто ему на голову вылили стаканхолодной воды:
— Что?!
— Отказаться. Вновь нарушив ваше указание.
— Почему?
— Для пользы нашего дела.
Дэйв понял: путь верный.
— Корпус, — начал он, — отлично подготовленная боевая единица. Контроль над ней — важная составляющая безопасности Порядка. Я, как верный гражданин, готов сделать всё от меня зависящее для достижения данной цели. Поэтому лучше меня на эту должность не назначать. Мы можем испортить отношения с генералитетом, члены которого, конечно, уважают фамилию Хитвол, но вряд ли обрадуются мальчишке-выскочке. Сейчас они нейтральны, и пусть остаются такими. Так будет безопаснее. Единственный человек, кто действительно может возглавить Корпус и не вызвать сомнений и зависти, — это вы. Но такое решение не станет полезным, так как обстоятельства нынешние отличаются от времени вашего отца, и простое копирование не принесет нам блага.
Дэйв замолчал, радуясь озадаченной физиономии правителя. Вице-президент был явно поражен подобным ответом. Вновь длинная пауза, и наконец-то он поверил:
— Спасибо тебе, Дэйв. Как я мог сомневаться в твоей искренности! Всё эти наушники, интриганы. Ты один служишь мне бескорыстно, — в порыве чувств Фрэнк обнял Хитвола. — Ты настоящий гражданин и мой любимый родственник. Не печалься, мы ещё сотрем всех их в порошок, — и он потряс маленьким кулачком в воздухе.
— Иди, отдыхай. А как мое извинение, прими новое звание, — лицо Вице-президента приобрело торжественное выражение. — Присваиваю тебе чин генерала.
Пришло время Хитвола изумляться. Он вновь замер по стойке «смирно», а Вице-президент символически возложил ему на плечо руку, для чего одному пришлось чуть пригнуться, другому встать на цыпочки. Костюм среагировал на приказ и изменил форму на генеральскую. Дэйв рявкнул по уставу Порядка:
— Служу Порядку! — и по наитию от себя добавил: — И моему Президенту!
Последняя фраза особенно польстила наследнику. Дэйв отдал честь и ретировался за дверь. Толпившиеся в приемной человек шесть придворных оказались сильно удивлены появлению нового генерала, очевидно, они ожидали совсем иного исхода встречи. Дэйв невозмутимо раскланялся и как можно скорее покинул дворец. Лишь в машине он позволил себе расслабиться. Несмотря на все возможности костюма, Дэйв просто купался в поту. Руки и ноги стали ватными от перенапряжения. Голова кружилась.
«Вот гад, — подумал он. — До чего довел. Как все надоели! Куда от них деться? И ведь в отставку не подашь, загрызут, заклеймят оппозиционером».
— Домой, — приказал Хитвол и, откинувшись на сидении, погрузился в мрачные мысли.
* * *
Между тем посещать Президентский дворец приходилось чаще и чаще. Фрэнк обзавёлся кружком особо приближённых лиц, с которыми встречался регулярно и в неформальной обстановке обсуждал дела государственные. Хитвола приглашали почти всегда. Кроме вполне очевидных причин: член президентской семьи, член Президентского Совета — имелась и особая. Подавляющее число любимчиков наследника составляли молодые люди неПравильной сексуальной ориентации. Дэйва же к подобной категории не могли отнести самые непримиримые враги, так что его присутствие смягчало недовольство праведников и наветы соперников, придавая сборищам более пристойный вид. Сам Дэйв тяготился высочайшим вниманием и предпочёл бы оставаться дома с женой. Выбора, однако, не было: вступил на придворную стезю — терпи и приспосабливайся.
В один из вечеров Хитвол, и так недовольный поздним пребыванием на службе, обусловленным необходимостью проверки членов Движения в городе 3–2, получил приказ явиться на важное совещание. Несмотря на категорию «Сверхсрочно», Дэйв упрямо довёл собрание активистов до конца и скрепя сердце отправился в путь. Когда он прибыл, тусовка была в разгаре.
— Соизволил наконец-то, — пробурчал Фрэнк, завидев припозднившегося родственника.
— Виноват, — по-уставному вытянулся Дэйв. — Разрешите доложить?
— Да ладно. Знаю я про твоё собрание, — Вице-президент, очевидно, следил за передвижением кузена. — Присоединяйся к нам, — он энергично махнул рукой, чуть не врезав в ухо Герну, пристроившемуся рядом.
Всего в кружке, сплотившемся вокруг принца, насчитывалось четверо полупьяных юнцов. Кроме Збигнева, которого Дэйв знал мало, присутствовали, естественно, Гай, Дон Чен и Эрик Ярл. Последние двое из вполне приличных благородных семей. Эрик к тому же и самый старший, ему недавно исполнилось тридцать.
— Я тут эксперимент провожу, — продолжил Фрэнк.
«Здорово ты надрался», — оценил Дэйв состояние властителя.
— Вы все мои слуги, — разглагольствовал тот, — и должны не только слушаться меня беспрекословно, но и понимать мои чувства и желания. Предвидеть, так сказать.
«Понесло», — Дэйв напрягся.
Пьяный кузен частенько становился неадекватен, и тут ухо надо держать востро, ибо не один подающий надежды царедворец лишился карьеры, а то и жизни при схожих обстоятельствах.
— Я расскажу вам историю, вы же определите своё отношение к героям повествования и решите, как поступить далее. Тому, кто угадает, я дарую Знак Девятого Правления за номером один. Присутствующие переглянулись. Знак Правления выпускался в количестве ста единиц. Вручался особо заслуженным и приближённым в день коронации нового президента. Иметь такой весьма почётно. Что до Знака номер один, то он был особой ценностью. По негласной традиции обладатель оного считался сотоварищем правителя, связанным с ним духовными узами, и мог один раз обратиться к Президенту с просьбой, в удовлетворении которой не отказывали.
— Так вот, — начал рассказ Фрэнк. — На одной планете, в одном царстве-государстве жил принц. Жил себе не тужил. Были у принца любящие отец и мать. Отец работал Президентом, а мать сидела дома и, так как больше ничем не занималась, всё своё время посвящала единственному сыну. Она всегда находилась с ним рядом, пеленала, играла, обучала и развлекала. Отца же принц видел реже, ибо тот много работал, но жену свою и наследника обожал, а потому ни в чём им не отказывал. Так шли годы. Принц подрос и превратился в весьма смышлёного мальчика. Тут двор королевства охватила новая мода. Знать, начитавшись старинных текстов, стала увлекаться театром. И особо популярными являлись собственные постановки. В них часто участвовали члены двора. Принц же был слишком юн и хрупок, потому в этих спектаклях ему нередко доставались роли молодых девушек. Надо отдать должное, справлялся он неплохо. Через несколько лет мода изменилась, прежние увлечения потускнели, и о театре забыли. Забыли все, кроме подросшего принца, так как он вдруг понял, что именно женские роли ему ближе всего. Между тем отец-правитель задумался о будущем династии и решил женить наследника. Невесту выбирала мать. Нашла девушку умную и достойную, из рода богатого, хотя и не самого знатного, зато многочисленного. В общем, хорошую опору для принца в будущем. Стали намечать свадьбу, да тут выяснилась одна деталь. Юноша уже познал любовь и встречался с… — Фрэнк сделал паузу, — с мужчиной. И разгорелся в правящем семействе скандал. Разгневанный отец велел схватить любовника принца. Безжалостная грубая стража ворвалась в покои наследника и вырвала из его объятий трепещущую жертву. И никто, никто не заступился за влюблённых ни словом, ни делом. Лишь преданный пёс возлюбленного принца бросился защищать хозяина и погиб от безжалостной руки солдата. Принц валялся у отца в ногах, умоляя пощадить сердечного друга, но старый Президент, воспитанный на консервативных принципах, оказался непреклонен. На следующий день юный принц наблюдал, как медленно четвертовали его первую любовь. С тех пор прошло немало дней, принц превратился в правителя, но рана не зажила, жажда отмщения каждый день сушит душу. И вот вопрос: как ему поступить теперь?
Фрэнк закончил повествование. Собравшиеся подавленно молча-ли.
«Далеко он зашёл, — погрузился в раздумья Хитвол. — Видимо, и вправду переживает. Хотя подобная откровенность излишня».
«Кому приходится служить, — вздохнул Дэйв. — Мало того что гомосексуалист, ещё и неврастеник, тиран и убийца. Вот послал всевидящий Порядок президента! Он власть-то не забрал пока целиком, на шатающемся троне без году неделя, а как меня достал. К Герберту переметнуться, что ли?»
Дэйв вспомнил Герберта, и грусть усилилась:
«А что Герберт? Во-первых, не прямой наследник. Есть ещё дядя Джон. Но Джон какой-то никакой. Размазня. Ни амбиций, ни желаний, ни сына. Четверо дочерей. Посади такого на трон — и через несколько лет вновь династический кризис. Герберт лучше. Однако истрёпанный весь. Да и детки его… Старший — пустое место. Похлеще дядюшки Джона. Младший — совсем больной псих, по сравнению с ним Фрэнк паинька. Вот и выбирай».
Дэйв вполуха прислушивался к ответам фаворитов на вопросы Вице-президента.
«Раньше президента выбирали из числа граждан, на ограниченное время. Странный обычай».
Дэйв не мог себе представить Президента в отставке.
«Кто на подобное согласится? Убьют сразу, дабы не иметь за спиной конкурента. Я бы никогда не ушёл. Бился бы до последнего. А династия наша загнивает. До сих пор от кровопускания времён Третьего оправиться не можем. Да и мой дед помер не вовремя. Кто знает, как дело бы обернулось, поживи он подольше. Может, сидел бы сейчас на престоле мой младший двоюродный брат, а то, чем чёрт не шутит, и я. Внёс же Пятый изменения в трактовку понятия „президентская семья“, включил туда потомков по женской линии, глядишь — и трон стали бы передавать через дочерей. В конце концов, по Правилам мужчины и женщины равны».
Дэйв опять вздохнул.
— Ну, а ты что скажешь? — в завершение спросил Фрэнк Хитвола.
Дэйв загадки не страшился. Тоже мне кроссворд: кого наказать, кого пожалеть… Всё очевидно.
«Что сказали эти придурки? — обратился Дэйв к Помощнику, — Я отвлёкся немного».
«Господин Чен высказал сожаление…», — начал отчёт Помощник.
«Покороче давай. Основное».
«…поступком Президента-отца. Предложил за это уменьшить его роль в Истории Порядка и сократить дни траура».
«Идиот», — определил Хитвол.
«Господин Герл решил поставить памятник казнённому и увековечить его имя».
«Кретин».
«Господин Гай сочувствовал принцу и лез обниматься. Ничего так и не посоветовал».
«Нажравшаяся свинья», — прокомментировал Дэйв.
«Господин Ярл рекомендует уничтожить всех, кто знал и знает об этой трагедии и не оказал никакой помощи».
«Ага. Умно. Прикончим всех придворных поголовно и ещё тысяч сто — сто пятьдесят человек. Может, больше. В общем, тех, до кого дошли слухи. Молодец».
— Я нахожу ответ простым, — отозвался Хитвол. — Поступок старого Президента осуждать нельзя. Он действовал по Правилам, имел право преподать Урок сыну и стремился к лучшему. Осудить его — подорвать авторитет наследника. Ставить памятник казнённому — навлечь на принца волну насмешек и издевательств. Публично признать неПра-вильную ориентацию — почти лишиться престола. Жалеть принца до слёз не стоит. Власть жестока, и, полагаю, он это понял теперь. Преследовать всех знающих, — Дэйв сделал паузу, — бред. Одно слово.
— И?.. — поинтересовался внимательно слушавший Фрэнк.
— Первое. Замолчать болтать о случившемся. Второе. Правильный вывод — принцу следует стать более похожим на то, каким представляют себе президента подданные. Стать осмотрительнее. Третье, — Дэйв перевёл дыхание. — Клонировать пса. Он единственное верное существо, до последней секунды исполнявшее свой долг. Четвёртое. Схватить и казнить стражника, убившего собаку, так как он нарушил приказ — арестовать прелюбодея. Никто не велел губить животное. Всё, — закончил Дэйв.
Наступила пауза. Фрэнк буквально окаменел. Лишь желваки ходили по протрезвевшему лицу. Не сразу собравшись, он произнёс:
— Никто не получит Знак. Ты же, — обратился он к Хитволу, — послушай коротенькое нравоучение. Есть у одного правителя дальний родственник. Всем хорош: умён, храбр, честен, предан. Но дерзок. Иможет правитель за дерзость наказать сильно. Невзирая на прочие качества и заслуги. Понял?
Дэйв послушно кивнул.
— Теперь идите. Вон. Все вон.
Гости торопливо направились к выходу.
Покидавших резиденцию Президента вежливо провожал Дворец:
— До свидания, господин Чен.
— До свидания, господин…
Дошла очередь до Дэйва.
— До свидания, господин Хитвол.
— До свидания, Дворец. Береги хозяина. Ранимый он чересчур.
— Да. Понимаю, господин Хитвол, — Дворец помолчал. — Вы заходите почаще.
— Спасибо.
Дворец выдержал очередную паузу:
— Если Вам будет интересно…
‑?
— Того стражника казнили на следующее утро, как состоялось утверждение Господина исполняющим обязанности Президента. Собаку также клонировали.
Потрясенный известием, Дэйв шагнул в кабину поданного транс-полёта:
«Вот это характер! Пожалуй, ставка верна. Будем служить Фрэнку. И вести себя потише».
* * *
Повлияли на наследника события вечера или нет, сказать трудно. Дэйв, отдавая должное кузену, признавал его умение делать верные выводы, собранность и решительность в определяющие моменты. Наверное, и теперь Фрэнк понял необходимость действовать. Через неделю был созван расширенный президентский совет. В качестве гостей пригласили лидеров крупнейших кланов. Официальной темой собрания являлось «Положение в обществе и состояние Порядка». Однако текст доклада раздали заранее, и повторять содержание перед присутствующими Вице-президент, вопреки традиции, не стал. Вместо этого он произнёс совсем иную речь. Дэйв сидел, слушал и не верил своим ушам. Вскользь упомянув о делах Порядка, наследник перешёл к откровенной оценке вопросов, будораживших правящий слой. Так, он публично признал наличие раскола в президентской семье и проблем в престолонаследии. Пока обомлевшие слушатели переваривали информацию, принц поклялся в любви к дяде Джону, кузену Герберту и всем родным. Он тут же попросил прощения, если обидел кого ненароком, констатировал губительность вражды в правящей фамилии для всей планеты и принялся целовать опешивших родственников. Сыграл он сцену настолько превосходно, что в искренность поверило большинство присутствовавших. Дабы не стать причиной проблем, Джону и Герберту пришлось ответно клясться в любви к племяннику и правителю, заверяя в своей полной преданности. Дальше больше. Фрэнк вдруг покаялся в грехах. Признал торопливость в решении дела Саидов, пообещал стать рассудительнее и разбирать нарушения Порядка членами видных семей осмотрительнее, избегая резкости и смертных приговоров. Зал вздохнул радостно, увидев в словах правителя гарантию собственной безопасности. Продолжая линию, Фрэнк официально уведомил о стремлении жениться и дать подданным законного наследника. Пока окончательно очумевшие слушатели размышляли, реальность ли это, Вице-президент развивал наступление: он, видишь ли, понял, как важно выбрать невесту самому, и поэтому хочет познакомиться со всеми достойными девушками Земли, для чего проведёт серию балов и празднеств, куда приглашаются родители с дочерьми брачного возраста. Эту часть речи он закатил под одобрительными кивками матери, которая впервые появилась на публике после фактической смерти мужа. Зал нетактично загудел, обсуждая услышанное, ибо многие в своих грёзах увидели свадьбу наследника с собственной дочерью, сестрой или племянницей. Принц умело вовлёк заносчивых чопорных господ в лотерею «Вытяни счастливый билет, получи Президента в зятья». Что до репутации неправильной ориентации, так чёрт с ней, в конце концов, детей он сделать может — и вот ты уже дедушка следующего президента, да и молодой, может, исправится. Не давая опомниться, Фрэнк усилил натиск: желаю, мол, помочь моему дорогому народу, хочу лучше узнать экономику и дела на местах, а потому обязуюсь слушаться комиссаров, привлекать к правлению профессионалов, сам же поеду по стране изучать быт граждан. Как там граждане, ещё время покажет, сегодняшние слушатели же расходились впечатлённые. Многие искренне радовались столь волшебному прозрению наследника и всячески выражали поддержку. Хитвол не был столь наивен, но и он, как, видимо, огромное число других мужей, до позднего вечера обсуждал с женой события дня.
Между тем Вице-президент слово держал и приступил к реализации планов. Аппарат администрации составил график поездок, и наследник заколесил по планете. В результате Дэйв лишился остатков свободного времени. И так загруженный делами в Президентском совете, Движении и своём районе, он оказался непосредственно вовлечён в осуществление обещаний Фрэнка. Умники, тщательно готовившие каждую поездку правителя, сочли (надо признать, весьма обоснованно), что довольно косноязычный и скованный при незнакомой публике властитель нуждается в сопровождении. Среди прочих Хитвол подходил на такую роль прекрасно. Родственник, популярный среди молодёжи, с безупречной характеристикой, он умело подавался как слабая тень Вице-президента. Идея, профессионально вынуждавшаяся зрителям, была эффективна в своей простоте: смотрите, если младший родственник такой герой, то сам-то, сам-то вообще ого-го — титан, одним словом. Дэйв терпел, надеясь выдержать испытание. Между тем картина лишь ухудшалась. Для полноты действия в группе сопровождения не хватало женщин. Вначале брали вдову Восьмого. Она справлялась неплохо, но, кроме олицетворения материнства, требовался и светлый девичий образ. Фрэнк предложил таскать с собой кого-либо из двоюродных сестёр — дочерей дяди Джона. Очевидно, в своей извращённой манере решил поиздеваться над родственниками. Но не вышло. Из всех четырёх по возрасту и положению подходила лишь младшая. Однако умом она не блистала и свою роль не тянула, что и выяснилось в первой же поездке. Совершенно случайно вспомнился визит Фрэнка к Хитволам на день Молодёжи. И решили привлечь Элеонору. Дэйв был против категорически, однако Вице-президент настоял. Случилось то, чего Хитвол и опасался: Эля справилась превосходно, и теперь они вдвоём сопровождали правителя в его «ходках в народ». Дэйв злился, утешаясь двумя вещами: во-первых, больше проводил времени с женой, во-вторых, неПравильно ориентированный наследник, отдавая должное её уму, не обращал внимания на Элеонору как на женщину, а то и до ревности было бы рукою подать.
Мучения прекратились, когда в один прекрасный день властитель, уставший от очередной затянувшейся встречи с верноподданными, заявил:
— Хватит. Наездился. Надоело. А ты, — он повернулся к Хитволу, — отправишься на Меркурий.
Дэйв удивленно приподнял бровь.
— Возглавишь комиссию, — ответил Вице-президент на немой вопрос. — Формальный повод — проверка расходования средств, состояние объектов, выработка предложений по развитию. Людей из соответствующих комиссариатов тебе подберут. Ты же убедись в лояльности, перетряси Историков; если надо, особо присмотрись к руководству колонии. Асад Баас — друг и родственник Саидов. Неблагонадежностью не отмечен, но кто знает. В тихом омуте… Задание понял?
— Так точно. Когда приступить?
— Через два дня. Корабль дадут отдельный. Возьми охрану; если что, действуй решительно и быстро. Ни в коем случае мы не можем превратить Меркурий в подобие, пусть и слабое, Марса. Твоё видение?
— Разберусь и нужное сделаю. Дополнительных сил не требуется. Зачем заранее нагнетать обстановку?
— А если сопротивление? Бунт?
— Там особо не развернешься бунтовать. Персонал не дёрнется. Так, может, кто из верхушки, да я их голыми руками задушу. Они же не бойцы.
— Ладно. Согласен. Крови не бойся. Прощу. Удачи.
Оставшееся до отъезда время Дэйв решил посвятить подготовке. Внимательно ознакомился с информацией по меркурианской колонии, составом и уровнем службы безопасности. Формально проблем не было, всё подчинялось Комиссариату по ближнему и дальнему внеземелью Верховного Совета Истории. Фактически происходило традиционное сращивание местных Историков с руководством колонии и компаний, осваивающих ресурсы планеты. Верный принципу «Тяжело в учении, легко в бою», Дэйв отправился к дяде Василию, в Институт. Именно там имелся самый точный имитатор меркурианского комплекса.
Дядя, как обычно, пребывал на месте и очень обрадовался появлению племянника.
— Заходи, заходи, — приветливо махая рукой, Василий выбрался из кресла у стола.
— Да я так, на минутку. Спешу в тренажёрный.
— Успеешь. Поболтай со стариком.
— Ты, вижу, занят, — Дэйв кивнул на множество вывешенных изображений таблиц, графиков и расчетов, окружавших рабочее место со всех сторон.
— А, это… С удовольствием отвлекусь. Проверяю наши дела в сельском хозяйстве. Устал, — дядя ухмыльнулся. — Молодежь вот не помогает. Ты совсем не вникаешь в семейный бизнес.
— Э-э-э-э… Так вроде всё в порядке?
Возразить было нечего. Последние годы данные проблемы лежа-ли на плечах Василия. Отцу по должности было нельзя. Дэйв ещё молод. Был раньше. Теперь так и не скажешь.
— Проблемы? — Дэйв немного забеспокоился.
— Честно говоря, нет. Мы здорово продвинулись на селе. И если и страдаем, то от перепроизводства. Нужны новые рынки сбыта, вот прикидываю, как поступать. Ты-то зачем пришел? — дядя поменял тему.
Дэйв кратенько поведал о командировке.
— Ясно, — закивал головой Василий. — Сам я на Меркурии давно не бывал. Но данные у нас наиточнейшие. Потренируйся. Пригодится.
Он отпустил племянника и вновь засел за расчеты.
* * *
Дети сотрудников меркурианской колонии воспитывались, естественно, на Земле.
«Хороший аргумент для родителей. Если им придёт в голову тягаться с новой властью».
Дэйв составлял подробный план визита на Меркурий и немного устал. Мысли невольно уклонились в сторону от основного вопроса.
«Дети, — подумал Дэйв, — дети. Что-то я забыл важное про детей».
«Вас просит выйти на связь господин Курин», — прошелестел Помощник.
«Не соединяй. Скажи, занят, — ответил Хитвол. — Притомился я. Что ему надо, спроси».
«Просит разрешения забрать из районного Центра жену и дочь Бирбака. Ребёнок соответствует нормам Правил, пора вернуть их в общество».
«Да чёрт с ними, пусть увозит. Толку от бабы с ребёнком — ноль».
«Я передам».
Дэйв недовольно поморщился. Нераскрытое дело Бирбака тревожило. Вдруг он кое-что вспомнил:
«Помощник! Как Бирбак отреагировал на тему дочери?!»
«Во время допроса?»
«Конечно»! — Дэйв аж подпрыгнул в кресле от возбуждения.
«Не заинтересовался…»
«Ни капельки, — перебил Дэйв. — Странно для образованного человека. Пылко защищал человечество и плевал на жену и дочь?»
«Не хотел проявлять чувств, чтобы мы не давили на них?»
«Может, и притворялся. Но, кажется мне, он не лукавил. А из этоговытекает…», — Дэйв притормозил, пытаясь ухватиться за ускользающую идею.
«Что бы это ни значило, — подхватил Помощник, — надо проверить его личную медицинскую карту».
Он тут же загрузил материал.
«Ничего необычного, — расстроился Дэйв, — здоров».
«Гляньте сюда», — Помощник развернул исписанную формулами страницу.
«Это что»? — не сориентировался Хитвол.
«Формула вещества, применявшегося Бирбаком для улучшения параметров цвета кожи, и здесь…» — Помощник выделил строчку.
«Побочные действия — стопроцентная импотенция после пяти лет применения!» — воскликнул Хитвол.
«В точку».
«Нашли!»
«Следовательно, — продолжил размышления Дэйв, — Бирбак не отец ребёнка, его жена имеет любовника. И тут у нас несколько вариантов…»
«Основной, — вклинился Помощник, — любовник высокопоставленный гражданин и организовал фиктивный брак для сокрытия следов».
«Подожди, подожди. Они поженились когда?»
«Вы правы, — ответил Помощник через секунду, — жена Бирбаказабеременела через полтора года после выхода замуж».
«Думаю, связь продолжалась. Надо установить отца ребёнка, он и есть убийца или заказчик ликвидации Бирбака. Человек не бедный и со связями. Смог устранить опасного свидетеля в столь сложных условиях. Стоящая цель!»
«Но, господин, зачем устранили Бирбака? Чем он стал неугоден?»
«Чем, чем… — Дэйв не нашёлся с ответом. — Мог выдать имя хахаляжены?»
«Если мог выдать, то мог сделать донос и раньше».
«Раньше он не сидел в тюрьме! Любовник просто испугался, — заметил Хитвол раздражённо. — Ладно, не имеет смысла спорить. Требуется установить личность ребёнка. Варианты — допросить с пристрастием жену Бирбака или провести генетический анализ. Оба действия небезупречны».
«Разумнее допросить женщину. Генетические исследования нам не разрешат».
«Не разрешат. Но и допрос, боюсь, не выход. Мозги ей могли уже почистить».
«Риск наказания за выяснение отцовства вопреки положению Правил слишком велик».
«Потому сам лезь, и я не стану. Вызови Ловтиха. Да, переведи на счёт его сестры денег. Чтобы на учёбу в медицинском хватило».
«Слушаюсь».
Ловтих появился в кабинете через пять минут.
— Заходи, садись, — пригласил Дэйв.
Пока парень располагался, поручил Помощнику:
«Свяжись с охраной. Пропуск для семьи Бирбака аннулирован. Пусть посидят. И сообщи Курину».
— Ну, что, — потёр ладони Хитвол, — настало время серьёзно поработать.
Бедный Ловтих поскучнел, а услышав суть дела, стал белый как полотно.
— Господин Хитвол, пожалейте, за подобный проступок — лагерь.
— Если поймают. Ты умный, не оставляй следов. Старайся, — настаивал Дэйв. — В случае неудачи, конечно, понесёшь наказание. Вот только если не согласишься, накажу сразу, а так, может, и обойдётся.
Подчинённый совсем сник. Дэйв решил переходить от кнута к прянику.
— Шансы на успех большие. В Центре бардак. Взломаешь коды и сравнишь данные. Результаты анализов ребёнка я тебе дам. Провалишься — не дай Порядок, молчи. Посидишь в лагере. Обеспечу тебе льготные условия и через пару лет вытащу. С карьерой в госструктуре придётся попрощаться, зато возьму тебя в частную контору. Будешь получать больше. Через годика три снимем с тебя судимость, как с перевоспитавшегося.
Хитвол сделал внушительную паузу, дабы Ливтих усвоил сказанное.
— Сестре твоей сегодня перечислил денег на учёбу. Родителям пенсию увеличим и оплатим кредит за дом. Решай, выбор за тобой.
Ловтих подавленно кивнул.
— За скоростью не гонись, — напутствовал Дэйв. — Подходи тщательно. Не суетись.
— Пойду? — совсем не по-уставному спросил родственник.
— Давай. Трудись.
«К вам Курин», — проинформировал Помощник.
«Жаловаться будет. Не дали повоспитывать заблудших, — Дэйв помедлил. — Ладно, пусть заходит».
Разгорячённый Историк 3–5 заскочил в помещение, чуть не сбив с ног Ловтиха.
Дэвид Хитвол. Власть
После возвращения Хитвол ознакомился с новостями и решил поговорить с родственниками. Пока Дэйв отсутствовал, деятельный наследник вновь проявил характер. Имея проблемы с лояльностью Историков, сильным влиянием Герберта в Службе безопасности и не будучи уверенным в Корпусе Десанта, Фрэнк решил создать иную, полностью преданную себе силу — Движение новый Порядок. Не мудрствуя лукаво, он переформировал традиционно созданную в поддержку наследника формальную структуру. От прежнего Движения, состоявшего из двух десятков пропагандистов и горлопанов, в задачу коих входило «раскручивание» кандидатуры принца перед «выборами», сохранилось лишь название. В реформированное принимали активную молодёжь с 12 до 25 лет, и только из малообеспеченных и средних слоёв. Целью Движения объявили всеобщее равенство, укрепление Порядка и смену старых, отстающих от требований жизни кадров на молодых, современных управленцев, знающих жизнь простого народа. Лозунгом взяли слова Третьего Президента: «Только одно знамя — знамя Порядка развевается над нашими головами. Сын Президента и сын рабочего носят одну и ту же школьную форму. Лишь молодежь свободна от предрассудков и представляет собой настоящее сообщество. Да, молодежь — это Порядок». Организовали ячейки в каждом районе и провели настоящие выборы в центральный штаб. Обсуждение кандидатур и тайное голосование произвели неизгладимое впечатление на новобранцев. В штаб набрали сто пятьдесят человек, умело добавив тех, кого надо. Штабистов собрали в столице, целый день деревенщина гуляла по городу, день заседала, невиданно сыто ела, пила и получала памятные подарки, в завершение прибыл Фрэнк и, встреченный с искренним восторгом, выступил с десятиминутной речью. Он тут же был избран лидером Движения, затем быстренько сформировали рабочий секретариат, куда и вошли «те, кто надо». Следующим утром делегаты отправились по домам, покорённые магией власти, уверенные в своём предназначении вершить Историю и готовые сражаться против проявления сил Хаоса. Что это за силы, им дали понять ясно: каждый увозил списочек лиц, в чьей преданности Вице-Президент сомневался, и теперь им была уготована весёлая жизнь. Нет-нет, убивать этих видных граждан никто не приказывал, но призывать «к ответу» на уроках Истории, оскорблять публично, маршировать под их окнами, выкрикивая призывы «перевоспитаться» и передать народу неправедно нажитое имущество, чётко предписывалось. И понеслось. Тысячи юнцов стали оккупировать улицы городов, придираться к прохожим, цепляться к чиновникам, задавать невиданно дерзкие вопросы Историкам, прочёсывать обеспеченные кварталы в поисках «элементов Хаоса». И все эти безобразия вершились при покровительстве сверху.
Дэйв, которого, кстати, избрали не только в штаб Движения, но и в состав десяти членов секретариата, узнавал руку кузена и только диву давался. Однако политика политикой, а своя рубашка ближе к телу. Передохнув, Дэйв велел Дому соединить с дядей. Василий нашелся быстро.
— А прибыл! Привет меркурианцам.
— Привет.
— Как съездил?
— В принципе нормально. Разобрался, доложил.
— Судя по отсутствию шума, арестованных и трупов, решили задачи мирным путём.
— Да там никто и не сопротивлялся. Оппозиционеры и враги видят-ся везде некоторым личностям в президентском дворце. Бдительные наши, — поморщился Дэйв. — Я, собственно, не поэтому к тебе. Помнишь разговор про продукты?
— Продукты?
— Извини, про наш сельхозбизнес. Ты про излишки говорил.
— А! Конечно, конечно. Почему спрашиваешь?
— Я там во время поездки перетолковал с людьми. Они готовы подписать с нами договор на поставку продовольствия для Меркурия. Четверть от общего потребления. В качестве пробы. Затем столько же для всех внеземных колоний, за исключением Марса, естественно. Марс снабжается по военной линии.
— Да ты что?! — изумился дядя. — Отжал у Баасов двадцать пять процентов рынка? Как удалось? Разрезал Асада на куски? Он же жадный до дури.
— Зачем сразу разрезал? Мирно побеседовал. Убедил. Такой вот я дипломатичный, — Дэйв наслаждался дядиным удивлением. — Ты сам укорял: мол, больше занимайся благополучием семьи. Я занялся.
— Ясно, ясно. Наверняка он стремился выпытать цель твоего визита…
— Не совсем так. Я сам не скрывал. Объяснил человеку, какие у него вероятные сложности могут появиться в жизни. Он вдруг предложил помочь колонии продовольствием. Случаются же совпадения.
— Да, ты жулик тот ещё, — одобрил Василий. — Нам это соглашение здорово поможет. Есть шанс и технологии обновить. Опыта поставок для внеземелья у нас практически ноль. Интересно заняться. Жаль, людей исполнительных мало. Ты же молодец, хвалю.
— Служу Порядку, господин генерал! — довольный произведенным эффектом, Дэйв отключил связь, но тут же связался с дядей вновь.
— Я насчёт людей. Попробуй привлечь Майкла. Он, конечно, не акула бизнеса, но человек неглупый. Я его личное хозяйство видел, содержится образцово. Плюс он ничем не занят, а тут такой простор для деятельности. К тому же наш родственник, то есть предан…
— Понял, понял, — Василий потёр подбородок. — Я подумаю. Идея неплохая.
Завершив с дядей, Дэйв отправился к отцу с визитом, а не ограничился звонком, как планировал ранее.
Выйдя в отставку, Игнат недолго активно участвовал в столичных событиях. После утверждения новых членов Верховного Совета он окончательно стал частным лицом и занялся личными делами. Какими именно, Дэйву недосуг было спросить. Отец взял несколько секций Дома и отправился на Север. Когда Дэйв прибыл на место, то с удивлением обнаружил, что пара секций разрослась в обширный комплекс явно не только жилого, но и производственно-хозяйственного назначения.
Игнат встретил сына прямо на взлётной площадке. Дэйв не скрывал удивления масштабом строительства:
— Вот это-то да!
— Нравится? — Игнат открыто радовался изумлению сына. Уйдя с работы, он стал более искренним и общительным.
— Не ожидал. Честно. А что ты выстроил? Выглядит как целый завод.
— Почти. Но не завод. Научно-исследовательский комплекс.
‑?
— Изучаю, — ответил Хитвол на немой вопрос сына, — возможности совершенствования человека как вида и вопросы развития человеческих цивилизаций.
Дэйв только рот открыл от изумления. Отец и проблемы цивилизаций?! Ни за что не поверю! Подобное не вяжется с годами созданным образом Игната Хитвола.
Пока Дэйв вертел головой и таращился на всё вокруг, Игнат изложил видение цели:
— Мы привыкли к теории поступательного развития человечества. От низшего к высшему. Однако не определяем точно, что есть высшее. Вот, например, возьмём общество. Для нас с тобой система Порядка — идеал, вершина, после достижения которой дальше идти некуда. А попроси мы оценить наши достижения кого-либо из предков, большинство разойдётся с нами во мнении.
При этих словах Дэйв совершенно обалдел:
— Ты говоришь крамольные вещи. Да и кого спрашивать? Людей доПорядковых времён? Что они смыслили в устройстве…
— Вот-вот, — перебил отец. — Ты сразу принимаешь за истину, что предыдущие поколения примитивнее нас. С чего ты это взял? Перейдём на личности. Искренне полагаешь, что твой дед, или прадед, или прапрапрадед являлись более простыми, менее умными существами?
— Я не… — замялся Дэйв. — Ну, физиологически нет. Такие, как мы. Доказано наукой. Не забывай, человек существо социальное, общественное. И несовершенство строя приводит к несовершенству реализации человека как личности.
— И что? В чём было его принципиальное отличие? Оглянись: множество моделей построения общества осуществлено людьми за тысячелетия. Сейчас мы имеем просто одну из них, но не как высшую форму.
— И дело не только в этом, — отец не дал Дэйву возразить. — Дело в том, что такое есть человечество. С чего ты взял, что до нас на Земле не существовали иные цивилизации, в том числе человеческие?
— То есть как? Ты о чём? — не понял Дэйв.
— Смотри, простой пример. Неандерталец — человек? Да, — сам ответил Игнат. — Homo? Да. Имел собственную цивилизацию. Если говорить о цивилизации в широком смысле, даже жил параллельно с нашими предками, являлся родственником. Потом исчез. О нём мы знаем. А о скольких не ведаем? И почему мы решили, что они не достигали общественных и технологических высот?
— Да потому, что их нет. Мы есть. А их нет. Вот и ответ — они тупик в развитии.
— Я думаю, просто они были людьми иного вида. С другим уровнем развития, в том числе и другим типом культуры. И мне интересно заниматься поиском истины. Потому я и строю всё это, — Игнат широким жестом обвёл строения.
Дэйв постепенно оправился от отцовского натиска:
— По-твоему, марсианские мутанты тоже ветвь человечества?
— Конечно.
— Слышал я уже подобное, — нахохлился Дэйв, — и часто от ярых врагов. Странное мнение для Историка, честно скажу.
Однако Игнат был непоколебим:
— Странное, не странное… Я же не на заседании Верховного Совета. Сам подумай: кроме прогресса и регресса, есть волнообразное движение. Отсюда логично вытекает, что за историю Земли могло смениться несколько цивилизаций. И нам нужны знания о подобных процессах, иначе завтра мы можем оказаться беспомощны перед очередной волной. С другой стороны, следовательно, человеческой цивилизации дана возможность почти безграничного обновления. То есть нет предела совершенству, и сегодняшнее положение всего-навсего — текущий момент. Мы должны научиться пользоваться этим даром.
— Пусть так, — Дэйв решил махнуть рукой и не спорить. — Какое-то практическое, как ты сказал сегодняшнее, применение, отдача от всех этих затрат есть?
— Конечно, — отец с радостью кивнул. — Наша семья выходит на новый рынок бизнеса — медицинский. Перед тобой завод по производству органов человека для трансплантации и…
— Так, — перебил Дэйв, — этим многие занимаются.
— …и регенерации.
— Ты хочешь сказать…
— Именно! Пересаженные органы, как ни прекрасен материал, не дают ста процентов восстановления. Мы же двигаемся по пути стимуляции человеческого организма самостоятельно воспроизвести утерянное.
Дэйв призадумался. Час от часу не легче.
— Клонирование человека запрещено. Ты же прекрасно знаешь возникающие при этом проблемы.
— Да у нас и не клонирование вовсе. Мы нашли метод стимулирования способности живых организмов со временем восстанавливать повреждённые ткани и целые потерянные органы.
— Фантастика!
— Реальность.
— Как же ты успел так быстро сделать прорыв в науке? — коварно поинтересовался Дэйв.
Отец лишь слегка улыбнулся:
— Не совсем я и не совсем мгновенно. Кстати, — перевёл он разговор, — как дела нашего правителя?
— Да так себе. Не блестяще, — Дэйв не скрывал скептицизма. — После вашего ухода в службе Истории бардак. Новые члены Верховного Совета — пустышки. Все в конторе решают свои дела и тащат куски одеяла на себя.
— А ты, ты какой кусок одеяла приглядел?
— Может, получится захватить столицу. Фрэнк понял ошибку с Верховным и теперь ищет, как минимизировать потери. Мои шансы стать столичным Главным Историком весьма велики.
— Да, стоящий куш.
— Прибавь сюда вероятное объединение столичного и окружающих районов. Представляешь?!
— Это серьёзно, — согласился отец. — Давай, жми. Но помни: чем выше, тем сильнее сопротивление. Кстати, твой покровитель хоть и подправил подмоченный имидж, однако не суперпопулярен. Особенно среди людей нашего круга. Теперь ещё Движение…
— Верно. Я знакомился с данными. Почти половина знати поддерживает дядю Джона. Следует признать, у него сильная позиция.
— Сильная, — согласился отец. — Сам же он, как мы знаем, слабак.
— Герберт…
— Герберт, — продолжил за сына Игнат, — конечно, фигура с характером. Вот поэтому его побаиваются не только чужие, но и свои. Многие предпочли бы видеть у руля аморфного Джона, а не Герберта. К тому же Герберт здорово подмял под себя Службу безопасности, Вице-президент же упускает из рук Историков, и не всякий рад подобному нарушению баланса.
Дэйв призадумался. Отец чётко изложил опасения, обуревавшие самого младшего Хитвола.
— Так что ты там поаккуратнее, — отец, кажется, действительно волновался. — Пообедаешь?
* * *
Герберт Фрэнк, третий в очереди наследников престола, принц крови, член Президентского Совета, заместитель главы службы безопасности Президента, полный генерал, кавалер ордена «За службу Порядку» со второй до пятой степени, кавалер медали «За службу Порядку» всех степеней, почётный горожанин столицы, почётный земледелец и прочая-прочая, ждал. Ожидание являлось основным занятием, безусловно, способного и талантливого человека. Когда Герберт родился, окружающие сразу определили его в надежду и будущее правящего дома. Действительно, Седьмой Президент не имел прямого наследника. Родному брату жениться запрещал и явно держал в опале. Казалось, пройдёт немного времени — и роковая случайность в виде катастрофы, скоропостижной болезни или чего-то подобного унесёт Вице-президента в небытие. Следующий по старшинству дядя Джон сыновей не родил. Таким образом, единственной молодой веточкой засыхающего дерева династии являлся ребёнок младшего президентского брата — Герберт. Мальчик рос здоровым и смышлёным, на радость родителям. Взрослея, больше и больше впитывал уверенность в собственном великом предназначении и воспитывался в готовности занять опустевший трон. Реальность нанесла первый удар: Седьмой умер, власть досталась нелюбимому дяде. Отец Герберта принц Джим и принц Джон пошумели, пошумели, повозмущались, пофрондировали, да на том дело и закончилось. Несмотря на потрясение, юный Герберт не потерял уверенности. Перспектива сохранялась отличная. Джим заключил брачный договор, женив единственного сына на дочери брата. Впервые за многие десятилетия две линии президентского дома соединялись узами, концентрируя не только кровь, но и имущество в одних руках. Герберт принял союз с двоюродной сестрой, девицей, прямо сказать, не блещущей красотой и умом, к тому же старше жениха, как неизбежную необходимость на пути к вершине. Надо — значит надо. Отсутствие любви между супругами есть козырь. Порывы страстей не помешают политическим задачам. Он даже научился гордиться браком, подчёркивая классическое Правильное содержание. Не зря предки на заре Порядка чётко определили: союз мужчины и женщины носит исключительно общественный, социальный характер и направлен на продолжение рода. Чувства вредят Правильной семье, так как таят скрытую угрозу нестабильности отношений. Сегодня любит — завтра не любит, сегодня с одной — завтра с другой, подобным путём двигаться — придёшь в объятия хаоса. Жена не подвела. Сыновья-погодки, крепкие и здоровые, радовали родителей. К сожалению, не заставило себя ждать новое испытание. У Восьмого Президента родился-таки сын. Двор праздновал, Герберт же ходил как пришибленный, с трудом скрывая вымученной улыбкой страшную опустошённость души. Казалось, каждый, самый ничтожный сановник посматривает на него с издёвкой: мол, не удалось вскарабкаться, не ты теперь будущее Порядка. Правда, со временем поступили и обнадёживающие новости. Лазутчики во дворце доносили: царственный младенец слаб и болезнен, долго не протянет. День за днём, месяц за месяцем, год за годом Герберт ждал, — двоюродный брат не умирал и не умирал. Зато не стало отца. Принц Джим трагически погиб, совершая ревизионную поездку по наследственным землям. Несчастный случай. Президент выразил соболезнования. Кто поверит в искренность? Герберт мобилизовал всевозможные связи, пытаясь докопаться до сути, но зацепок не нашёл. Следов не осталось. Если Восьмой и заказал брата, исполнили работу чисто и без огрехов. После смерти младшего брата дядя Джон совсем сник. Былой запал прошёл. Амбиции затухли. Написал тайное отречение от прав наследования в пользу зятя. Герберт понял: нужно приспосабливаться. Понемногу, шаг за шагом он наладил приемлемые отношения с царственным дядей. Говоря откровенно, политика Восьмого не вызывала у Герберта отторжения. Человек реалистичного склада ума, он отдавал себе отчёт: Президент ведёт планету правильным курсом. Постепенно дворец отреагировал, посылая сигналы готовности к мирному сосуществованию. Герберт стал получать государственные поручения, сперва небольшие, затем значительнее и значительнее. Вскоре стороны достигли негласного соглашения, и в награду за выраженную верность Герберт получил конкретный участок работы в системе безопасности. Со временем Герберт свыкся и вполне нормально воспринимал юного Фрэнка как законного наследника престола. К тому же не радовали собственные отпрыски. Старший, Ив, — внешне почти копия дядя Джона, чем приводил последнего в восторг, — на беду, унаследовал не лучшие его черты. Вялый, безынициативный. Ни мнения, ни идей. Младший, Клаас, наоборот, шустрый, мобильный непоседа, но Герберт не зашоривал глаза отцовской любовью: злой, беспощадный, неуравновешенный, неумный садист. Вот наконец-то в бесконечном коридоре выжидания забрезжила искорка: Восьмой Президент скончался, кузен — несовершеннолетний. Кажется, бери власть и правь. Герберт ринулся в борьбу без оглядки и проиграл. Точнее, не совсем проиграл, но и не выиграл. Ход, придуманный противником, оказался непредсказуем. После событий Герберт корил себя, опрометчивость и самоуверенность — плохие союзники. Прекрасно понимая роль Дэвида Хитвола, молокососа, являвшего орудием в более опытных и искусных руках, Герберт не мог успокоиться и волей-неволей сконцентрировался на нём. Признаться, он недооценил значение данного семейства. Герберт, естественно, никогда не упускал из виду Игната и Василия. Да и весь клан. Однако промахнулся с оценкой, принижая место Хитволов в борьбе за престол. Конечно, фамилия знатная, ведь и сам Герберт чуть-чуть Хитвол по крови. Но, положа руку на сердце, сколько их, таких родственников? Лонги, Джемба, Проклы и другие. Почему они не ближе к правящему дому? В конце концов, также когда-то поставляли жён. Чрезвычайно больно по самолюбию ударила непросчитанная и потому особо эффективная миссия хитволовского щенка. Игнат, надо отдать ему должное, великий и терпеливый стратег. Умело вывел сына из поля зрения политической элиты. Воспитывал мальчишку на общих, «Правильных» основаниях, лишал привилегий, даже в армию отправил. А он-то, дурак, поверил наушникам: мол, не любит Хитвол сына после мутной истории со смертью жены, вот и отправил на убой, на Марс. Да и как тут усомниться? Послал бы Герберт сыновей на войну? Надо ответить честно: ни при каких обстоятельствах! Игнат же отправил, рискнул. Умело провёл пацана — и на тебе, получайте героя, орденоносца, отличника, фигуру, незаметно приобретшую всепланетную известность. И, что противно, Герберт понимал: оправданно вставшую в глазах народа выше его сыновей. Хитволовский молокосос, наследник имени Пятого Президента, бедный сирота, выросший без безвременно почившей красавицы матери, превратился в реального соперника. Не Герберта соперника, конечно, вот для сыновей — да. Представить: выиграл он борьбу, сместил племянника, стал президентом. Ни Ив, ни Клаас не смогут наследовать и править спокойно, пока над ними висит меч с именем Дэвид Хитвол. Сейчас, в незавершившейся схватке тоже мешает, превратившись в один из столпов опоры Вице-президента. И, значит, выход один — борьба не на жизнь, а на смерть. Нет иного решения. Мы их или они нас. Фрэнка свалить пока невозможно. Подождём. Подготовимся тщательно. Учтём ошибки. Тем временем ослабим врага, лишив союзников и слуг. Начинать следует с Дэвида Хитвола. Пора отправить выскочку на свидание с предками.
* * *
Весь полет Дэйв притворялся, что спит. Дядя и прочие члены комиссии мотались по салону, галдели, таращились в иллюминаторы, ели и пили. Дэйв же едва пригубил воды и, вжавшись в кресло, погрузился в собственные мысли. Точнее, не мысли, а страхи, которые оживали и захватывали его со всей силой вновь по мере приближения к ненавистной планете.
Начался весь этот ужас две недели назад, когда Вице-президент попросил Хитвола остаться после завершения заседания Президентского Совета и огорошил поручением:
— Отправишься на Марс. Возглавишь группу. Включи в неё кого захочешь из Историков и Десанта. Захвати представителей комиссариата вооружений, снабженцев и так далее. Твоим замом назначаю Василия. Пусть проветрится. Засиделся. Официальная цель — составление плана действий по окончательному решению марсианского вопроса. В реальности проверь преданность местного Корпуса, командования, настроения рядового состава. Мне нужна гарантия от возможного удара в спину. Всё ясно?
— Так точно, — выдавил Дэйв.
— На сборы тебе даю полмесяца. Не больше. Подготовься особо тщательно.
— Слушаюсь.
— Иди. Выполняй. Приказ я уже подписал.
Дэйв отправился на выход.
— Рад, небось, повидать знакомые места? — улыбнулся наследник на прощание.
— Спасибо. Ещё бы!
Дэйв страдальчески кивнул и покинул кабинет.
Радости в новом поручении — хоть отбавляй. Хитвол «радостно» промучился до отъезда, каждый день живя лишь одной меч-той — свершится чудо, и планы изменятся. Но ничего не произошло, и сегодня утром Дэйв затащил себя в корабль, оставив позади суету сборов, которые он, несмотря на волнение, провёл особо тщательно, и жену, переживающую, что муж из-за ответственной экспедиции последнее время сам не свой.
— Внимание! Приготовиться к посадке. Всем занять свои места, — оповестил капитан.
Дэйв чуть приоткрыл один глаз. Диск планеты занимал уже три четверти иллюминатора.
Начиналось самое опасное — посадка.
— Как красиво! — с неподдельным восторгом произнёс Збигнев Герл. Придурок, из выскочек. Любимчик Вице-президента, которого засунули в состав комиссии с очевидной миссией следить за Хитволами.
Дэйв не отказал себе в удовольствии сделать гадость:
— Да, впечатляет.
Он широко открыл глаза и потянулся, делая вид, что только проснулся:
— К сожалению, красота обманчива. Основная часть наших кораблей была уничтожена именно при подходе к Марсу и заходе на посадку.
Збигнев разом помрачнел и, кажется, несколько усох в своей генеральской форме. Звание он получил на днях и радовался случаю щегольнуть нарядом.
— Если нас подобьют, — с наслаждением продолжил Хитвол, — шансов на спасение нет.
Он вновь зевнул и прикрыл веки, изображая дремоту. На самом деле комиссия летела на современном межпланетном крейсере, и мутанты не обладали техническими возможностями причинить кораблю вред. Они и штатные транспортники уже сбивать практически не могли, а тут… Но попугать кретина было приятно.
Встреча в космопорту Дэйву понравилась. Прежде всего, своей лаконичностью и, главное, соблюдением всех мер безопасности. Он немного позабавился, наблюдая за мучениями командира марсианского Корпуса. Генерал Крейг не мог решить, кому докладывать. Глава комиссии Дэвид Хитвол — простой генерал. Член комиссии Василий Хитвол — полный генерал. Наконец Дэйв смилостивился и чуть заметно взглядом указал на дядю. Пусть старики порезвятся. Однако в расположении штаба Дэйв взял инициативу в свои руки, ясно демонстрируя, кто здесь главный.
— Господа офицеры, — начал он, разрешив присутствующим занять свои места за столом, — я прибыл к вам по поручению нашего Прези… Вице-президента с чрезвычайными полномочиями.
Дэйв выдержал небольшую паузу. Тишина звенела. Чрезвычайные полномочия означали, что Хитвол получил полную власть на планете и мог карать и миловать любого, вне зависимости от должности, ранга ведомственной принадлежности.
— Целью комиссии является выработка плана полного и окончательного разгрома противника, зачистка территории и установление Порядка на Марсе.
Зал вздохнул.
— Мы должны подготовить документ, и через пятьдесят дней я обязан доложить исполняющему обязанности главнокомандующего. Учесть следует всё. Пополнение личного состава, материальной части и так далее. Непосредственную работу построим путем создания рабочих групп. Каждая отвечает за своё направление. Координацию действий и создание единого материала возлагаю на заместителя главы комиссии полного генерала Хитвола, — Дэйв кивнул в сторону дяди. — Генерал Погасян — ваш заместитель.
Начальник штаба Корпуса встал, показывая, что понял.
— Генерал Крейг продолжит руководство оперативными делами Корпуса. Я осуществляю общее руководство и проведу ревизию частей и подразделений. Вопросы есть? Нет. Прошу присутствующих определиться по рабочим группам, генералу Хитволу назначить руководителей и приступить к работе. Выполняйте!
Работа закипела. Дядя взялся за дело рьяно. Дэйв же, взвалив на него выполнение официальной задачи, принялся облетать бригады. Заранее продумав такое распределение, он учёл необходимость постоянного передвижения по Марсу. Пользуясь родственными связями, по прямому указанию тестя забрал с завода экспериментальную модель БМП. Машина готовилась для перевооружения войск, обладала большой скоростью и манёвренностью. Мощь бортового оружия возросла в два с половиной раза, защита — в три! И главное, это была первая модель-хамелеон. БМП принимала облики любых старых моделей и машин для снабжения войск. Компьютер чуда техники ещё не довели до заданных параметров, зато Давыдов дал зятю суперопытного пилота-испытателя. Документы оформили как испытание образца в реальных условиях боя, и теперь Дэйв возлагал на новшество большие надежды по обеспечению безопасности своей персоны.
То, что беспокоиться есть о чём, сомнений не существовало. Только коснувшись ногой поверхности проклятой планеты, Дэйв сразу окунулся в подзабытый мир смутных образов, который так преследовал его во время прежней службы. Возможно, из-за привычки к мирному существованию, может, просто время внесло свои коррективы, — Дэйв чувствовал Марс значительно лучше. Сконцентрировавшись на сохранении собственной жизни, он ясно предвидел опасности, ей угрожавшие, и мутантов чуял «за версту». На второй же день по прибытии Хитвол, двигаясь с группой офицеров по помещениям базы, вдруг уловил враждебность, исходящую от лейтенанта связи. Не медля ни секунды, он приказал арестовать его и провести полную проверку. Уже через полчаса Историк доложил о разоблачении шпиона марсиан. Мозг офицера оказался полностью перепрограммирован, первоначальная личность уничтожена. Дальнейшее расследование выявило краткосрочное пребывание лейтенанта на занятой противником территории вне связи и контакта с прочими участниками операции, во время которой батальон прочёсывал подозрительную местность. По выявленным признакам Дэйв приказал негласно проверить всех офицеров штаба, а затем и составы бригад. В итоге поймали дополнительно двух подобных зомби.
Посещая расположения частей, выслушивая информацию о положении на линии фронта и действиях противника, Дэйв вдруг понял, что заранее знает, что предпримет враг в ближайшие дни. Проверив свои наблюдения на практике, он стал давать рекомендации командирам, а затем вместе с дядей фактически принял на себя оперативное командование Корпусом. Дэйв мыслил за противника, Василий за десант, потом разрабатывал ответные меры. Талант Василия проявился в полной мере. Указания, подробные до деталей, абсолютно ясные и понятные каждому уровню исполнителей, стали основой целой череды успешных операций и контропераций. При минимальных затратах и потерях, о чём старший Хитвол заботился особо, удалось нанести противнику ощутимый урон. Солдаты приободрились, а молва о возвращении легендарного стратега внушала оптимизм и веру в будущую победу. Офицеры же штаба шутили: зачем нам какой-то план, пусть Хитволы побудут на Марсе полгодика — и войне конец.
День шел за днём, и способности Дэйва только укреплялись. Через месяц он мог, глядя на карту, безошибочно выдать, где и какую активность противника следует ожидать в ближайшие трое суток. Правда, за всё надо платить. Ответ Марса последовал быстро. Вначале расстроился сон. Дэйв спал меньше и меньше, и, когда удавалось забыться, проваливался в мир невероятных ужасов. Затем последовали краткосрочные провалы в сознании. Стала подводить память. Хитвол воспринимал цвета окружающего мира ярче, они были как бы контрастнее. Он отметил, что теряет способность сосредоточиться, так как весь мир для него наполнен различными звуками, которые очень отчетливо ему слышатся и отвлекают. Субъективное мироощущение привело к ускорению бега времени. Дни проносились как мгновения. В мозгу Дэйва возникало большое количество различных идей одновременно, что привело к многоплановой картине наличия нескольких миров сразу. В характере появилось больше раздражительности, подозрительности, преобладало гневное настроение. И самое противное — появились голоса. Почему-то только женские и детские. Голоса поодиночке, дуэтом или хором звали Хитвола к себе. Куда к себе, также основалось загадкой. Но разгадывать её не хотелось. Дэйв сопротивлялся как мог и, дабы не позволить себе сломаться, загружал свой рабочий день, точнее, рабочие сутки по полной. Он посещал бригады, батальоны, роты, облазил тыловые подразделения, проверил и перешерстил службу Историков — иными словами, был везде. Командный состав выл от активности генерала, к тому же прекрасно разбиравшегося во всех нюансах, и скрыть от которого даже мелкую оплошность невозможно. Добавьте сюда генерала Герла, имевшего, видимо, аналогичное поручение Вице-президента и потому совавшего свой нос всюду, но, в отличие от Дэйва, ни в чём не разбиравшегося, — и станет очевидной мечта комсостава избавиться от проверяющих.
Всё когда-то кончается, и развязка наступила, как всегда, неожиданно. В этот день утром включился Помощник:
«Хозяин, я запускаю курс лечения».
«Чем я болен?»
«Мания и общее переутомление».
«Мания? И с чего начнешь?»
«С нейролептических препаратов».
«Не чувствую в тебе уверенности. Ещё что-то?»
«Есть сомнения в диагнозе».
«Ты сомневаешься?! Обоснуй!»
«Возможно внешнее вмешательство. Попытки повлиять на сознание».
«Тоже мне открытие. Марсиане не дремлют. Или что-то новое?»
«Да. Получил ночью. По проверенным данным нашей разведки, вооруженными силами Марса теперь руководит брат убитого нами выродка — Ирины».
«Вот как! Точно?»
«Абсолютно».
«Если он осведомлён, а я думаю, он осведомлён, то захочет отомстить».
«Вероятно. Однако меня волнует не это. Он не просто брат, — брат-близнец. Мышление близнецов…»
«Знаю, знаю. Схоже и т. п. К чему лекция?»
«Ваши успехи в „угадывании“ планов марсиан могут иметь в основе взаимное проникновение в сознание вас и…»
«Выродка!»
«Точно. Тогда легко объяснить…»
«Стой, стой. Но если моё подсознание питается его мыслями, то он-то о наших планах остаётся в неведении. Как же так? Ты ошибаешься. Неверная гипотеза».
«Возможно, „в ответ“ вы получаете особую эмоциональную волну, которая может свести вас с ума».
«Отличная перспектива. Что советуешь?»
«Следует покинуть планету немедленно».
«Невозможно».
«Однако…»
«Всё! Молчи. Сам приму решение!»
И Дэйв отправился на рекогносцировку. Лишь на своём БМП. Сопровождение не взял. Одинокая машина вряд ли привлечёт особое внимание противника. Сколько крутится их каждый день, дело обычное. Хитвола же тянуло в район низменности какой-то магической силой, и, несмотря на страх гибели, он отправился в довольно рискованную экспедицию. Зачем? Зачем генералу подвергать опасности свою жизнь, делая то, что в состоянии выполнить любой сержант взвода разведки?! Дэйв и сам не знал ответа на вопрос. Марс и его обитатели упорно пытались навязывать молодому Хитволу свою волю, он же постоянно боролся с внешним давлением, и пока ни одна из сторон не вышла победителем.
На удивление, полет прошёл спокойно. Дэйв, как всегда, занимал место командира отделения, бойцы дремали на местах десанта. Внизу проносился привычный пейзаж. Ничего интересного. Наконец Хитволу надоело. Он отдал приказ пилоту:
— Давай на базу.
БМП начал менять курс. Однако чувство тревоги осталось. Из задумчивости Дэйва вывело сообщение:
— Внимание! Боевая машина в нашем квадрате. Дэйв и сам уже видел.
«БМП генерала Збигнева Герла», — подсказал Помощник.
«Что делает здесь этот болван?! Даже режим общего опознавания не отключил!»
Мертвые до сего момента холмы вдруг ожили. БМП взвыл сигналами:
«Опасность! Опасность!» Противовоздушная система противника захватила обе цели.
— Уходим! — прокричал Дэйв.
Пилот в повторении приказа не нуждался. Заложив противозенитный маневр, машина устремилась прочь из зоны досягаемости ПВО мутантов. Слава Порядку, до границы недалеко.
Почти находясь в безопасности, получили сообщение:
— БМП Герла подбит и упал.
Первой мыслью Дэйва было: «Вот повезло. Конец пришёл лизоблюду. Сам виноват!»
Тут же настроение испортилось: «А ведь повесить всё могут на меня. Типа летел член комиссии к главе, попал в беду и погиб без помощи. Ну что за сволочь этот Герл! Сдохнуть не мог как-нибудь потише и незаметнее! А-а-а-а!»
Дэйв аж застонал от огорчения:
— Разворачивай назад! Отделению приготовиться к спасательной операции!
Машина легла на обратный курс. А там её ждали.
Мозг Дэйва, как часто случалось и раньше, включился «на полную», простимулированный особой степенью опасности. Дело решали не секунды даже, а мгновения, и Дэйв понял: основная проблема — не три зенитных комплекса, которые сбили БПМ, главная угроза — в цепочке вот тех холмов. У пологого склона крайнего и дымились обломки сбитой машины. И холмы эти подозрительно молчали.
— Беру управление на себя! — приказал он изумленному пилоту и, резко бросив стелющуюся по поверхности машину вверх, всей огневой мощь ударил по двум ближайшим возвышенностям. Пока на поверхности царил ад, Дэйв круто с разворотом ушёл вниз и, вновь поменяв направление, завис над целью, сбросив УБР.
— Передаю управление!
БМП прикрывал десант сверху, УБР контролировал площадку, на которую посыпались десантники. Дэйв прыгнул последним.
— Ищем генерала!
Четверо держали сектора. Двое уже тащили тело Збигнева. БМП пошел вниз за грузом, теперь УБР прикрывал сверху.
— Загрузили!
«Можно уходить! Нет! Нельзя бросить солдат. Не поймут!»
— Всех грузим!
Бесконечные секунды, и наконец:
— Выполнено!
— В машину! Шелестов, Худман прикрывают! Дэйв первый нырнул в БМП и отстранил пилота:
— Управление!
Едва захлопнулся люк, Дэйв бросил машину параллельно холмам, вновь накрыв их залпом бортового оружия, и, подобрав на взлёте УБР, рванул на полной скорости в сторону территории противника, чем на мгновение сбил зенитчиков. Их удар прошел мимо. БМП огрызнулся, подавив две точки, но в дело вступил один из «холмов». Какая-то сила прижала машину сверху и, как прессом, давила к земле. Дэйв рванул в сторону, и БМП в последнюю секунду вырвался из ловушки, проскочив в щель между «прессом» и поверхностью. Уничтожив на-последок остатки сбитого БМП, дабы ничего не досталось врагу, Дэйв нырнул в какой-то «овражек» и по нему крадучись удалился с места боя.
— Бери управление. И быстро в госпиталь. Может, кто и жив. Через сорок минут десантники сгружали раненых и убитых. Генерал был жив. Довезли и трёх солдат. Остальных доставали по частям. Руки, ноги, головы. В общем, что закинули впопыхах. БМП отправили на дезинфекцию — отмывать кровь, выгребать мясо да кости. А Хитвол, злой до невозможности, направился в штаб.
Там уже знали о происшествии. Дэйв, не замечая собравшихся, на-правился к дежурному офицеру. Тот замер по стойке «смирно».
— Кто разрешил вылет генерала Герла?
— Э-э-э-э… Я, господин генерал, — полковник побледнел как мел.
— А мой приказ! Никого из членов комиссии не допускать в зону боевых действий без моего разрешения?
— Виноват! Но господин генерал Герл прика…
— Вы не солдат! Вы болван, не знающий Устава! Кто старший по званию? Чей приказ вы должны выполнять?
Полковник судорожно вытер рукавом крупные капли пота на лице. Офицеры штаба, стоящие вокруг, замерли, стараясь спрятаться от разъярённого начальства за спинами соседей.
— Вам следует начать с азов. Устав подучить. Ясно, господин капитан?!
Разжалованный полковник подавленно кивнул.
— Завтра же на фронт. Ротой командовать. Марш!
Дэйв ещё не сорвал всю злость и повернулся в сторону подчиненных. Под его разъяренным взором народ шарахнулся и… И тут сзади кто-то обнял за плечи. Дэйв рассерженно рванул из объятий и, обернувшись, увидел дядю.
— Хватит, хватит, — шепнул тот на ухо племяннику.
Дэйв сник. Накатила волна слабости и равнодушия. Махнув рукой, через освободившийся в толпе проход он ушёл к себе.
Впрочем, на этом разбор полётов не закончился. Командир Корпуса, поседевший от мысли, что мог за раз потерять двух генералов — любимчиков наследника престола, устроил нагоняй, наказав многих собственной властью.
Самое же странное в этой истории, что генерал Герл выжил.
— Пойдешь проведывать? — спросил дядя Дэйва на следующий день.
— Схожу. Может, вместе?
— Ладно. Собирайся.
Василий расположился в кресле и, ожидая племянника, спросил:
— Объясни, зачем ты вообще полез его вытаскивать?
— Понимаешь… — начал Дэйв, высовываясь из ванной комнаты.
— Дай догадаюсь. Испугался, его смерть повесят…
— На нас, — не дал дяде закончить Дэйв. — Попробуй потом докажи Вице-президенту. Он и так мнительный. — Да… служба безопасности достала бы. Как же, погиб член Пре-зидентского совета! Жаль. Сдох бы. Одной дрянью меньше. Может, в госпитале помрет!
— Не надейся. Врачи сотворили невозможное. Какой-то местный талантливый эскулап собрал его по частям, — Дэйв вернулся в комнату. — Я готов.
— Двинулись. А расследование инцидента я возьму под свой контроль.
Узнав о намерениях начальства, к Хитволам присоединились командир Корпуса, Главный Историк, ряд членов комиссии и высокопоставленных офицеров. В итоге образовалась делегация человек в двадцать.
Госпитальный персонал подобного нашествия не видел никогда. Выстроившиеся возле палаты Герла врачи и медсёстры откровенно волновались. Само посещение раненого прошло быстро и не потребовало притворства. Ибо генерал находился без сознания. Слушая доклад о состоянии больного, Дэйв с удивлением признал в главном враче того самого, который лечил его после ранения и оказал услугу с оформлением степени тяжести.
«Как его?»
«Майор Сенцов», — подсказал Помощник.
«Надо же, столько лет. Он всё ещё здесь!»
— Ясно, майор. Хватит, — прервал Дэйв подробный рапорт. — Вы смогли спасти жизнь выдающегося гражданина и честного солдата. Меня беспокоит другой вопрос.
Дэйв сделал паузу. Окружающие почтительно замерли.
— Сколько лет вы на Марсе? Не отвечайте, я знаю. Сколько бойцов спас этот человек!
Дэйв слегка театрально показал рукой на врача.
— И почему он до сих пор майор? — Дэйв повернулся к Главному Историку.
Историк замялся от неожиданности:
— Так. Есть замечания. Уроки пропускает…
— Уроки! — взревел Хитвол. — А почему он их пропускает? Может быть, он занят спасением солдат и офицеров? Вы что, превращаете Урок в оправдание вашей нерасторопности по работе с кадрами?
Главный побелел лицом. — Так, — Дэйв повернулся к врачу, — с сегодняшнего дня вы под-полковник медицинской службы. За спасение генерала Герла награждаетесь медалью «За службу Порядку» первой степени.
— Служу Порядку! — промямлил опешивший главврач.
— Хорошо служите. И ещё. Представить к поощрениям и наградам отличившихся и давно работающих членов персонала. Количество не ограничено. Ясно?
— Так точно, — уже бодро отрапортовал новоиспечённый подполковник.
— Следующее, — продолжил разошедшийся Дэйв. — Персоналу торжественный ужин за мой счёт. В знак особой благодарности за Герла. Ну и… — Дэйв отечески улыбнулся, — от вашего бывшего пациента.
Раздались аплодисменты и слова благодарности. Медработники проводили Хитвола преданными взглядами.
— Пусть знают: Хитволы добро помнят!
— Хитволы всё помнят, — сказал идущий рядом Василий. — Вроде как за Герла спасибо, а вроде как и нет. Горазд ты на выдумки.
Дэйв удовлетворённо хмыкнул.
Казалось, на том и конец герловской истории, ан нет. Через пару дней после рабочего заседания комиссии Василий потянул Дэйва в свой кабинет:
— Пойдём, поболтаем.
Дядя полностью изолировал помещение и включил все виды за-щиты.
— Ты чего? — Дэйв немного всполошился.
— Послушай. Есть проблемка. Смотри, — дядя развернул отчет о боестолкновении при эвакуации генерала Герла.
Дэйв быстренько пробежался по содержанию, стараясь ухватить суть.
— Ну и что? Ловушка. Они специально каким-то образом повлияли на Герла, используя его в качестве приманки. Я догадывался. Подумаешь…
— Не «подумаешь». Не над тем думаешь. Ладно. Герл приманка, ты дичь. Зачем так сложно?
— Охотились на генерала Хитвола — члена Президентского Совета. Приятно такого уничтожить…
— Не упрощай. Чем Герл их не устроил? Тоже генерал и тоже член Совета.
— Я и глава комиссии. Они наверняка беспокоятся, размышляют о нашем предназначении.
— Ты не дослушал. Убивать тебя никто не собирался. Планировали взять живым. Герл нужен, так как более мелкую сошку ты спасать не полезешь.
Дэйв не нашёлся с ответом.
— И к тому же нам не удаётся понять физическую природу «пресса». Нечто очень новое и редкое. В других местах не применялось. По всему выходит, у тебя не было шансов. Только действия по превентивному поражению «холмов» вас спасли. А так уцелел лишь один блок. «Стеночек» не хватило, и ты улизнул.
Дэйв молчал, переживая вновь недавние события.
— Уверен, — продолжил Василий, — охота не закончена. Ты им очень, очень нужен. Поэтому предлагаю — пора сворачиваться и на Землю.
— На Землю? А план?
— Почти готов. Поработаем без перерывов, допоздна.
Дэйв задумался. Видя колебания племянника, Василий добавил:
— И ещё «мелкая» деталь…
— Ну? — обречённо ждал Дэйв.
— Компьютер твоего БМП, он же новая модель, супертехнология, возомнил себя аналитиком. Он тщательно просчитал и пришёл к выводу, совершённый генералом Хитволом манёвр — вне человеческих возможностей.
— И… — у Дэйва перехватило дыхание.
— И… Что «и»? Я его приказал демонтировать под предлогом ремонта БМП. Теперь он «спит». Вернёмся — посоветуемся с твоими родственниками, пусть решают проблему на заводе. Главное, он не успел связаться с центром на Земле. И следующее…
— Ещё? — Дэйв застонал.
— Ещё есть люди. Десантура — ладно. Они поняли только то, что ты крутой вояка. Но есть и пилот. А он не дурак. Заслуженный испытатель и прочее.
— Так и что, его?..
— Нет, нет. Лишнее. Небольшое вмешательство в функции мозга. Коррекция данных Контролёра. В общем, пара незаконных операций.
— О, чёрт!
— И плюс неПорядочное выражение, — пошутил дядя над последним словом племянника. — Короче. Пора, пора сваливать. Пока хуже не стало. Согласен?
— Да, — простонал Дэйв, абсолютно раздавленный новостями.
— То-то. А то возомнят себя командирами, а без отеческой опеки никуда не годятся, — уже потешался Василий.
* * *
За пару часов до отбытия Дэйв, завершив дела, решил перекусить. Приказал роботу-слуге собрать немногочисленные пожитки, сам же заказал лёгкий ужин, надеясь затем отоспаться в полёте. Отхлебнул кофе, глянул в стакан — и… чернота напитка превратилась в темноту космического пространства. Дэйв обнаружил себя в кабине незнакомого корабля, на экранах которого красный карлик «подвинулся» в сторону, отрывая вид на гигантскую газовую планету.
«На Юпитер смахивает», — невольно отметил Дэйв. Звездолёт устремился к цели.
В голове раздался голос:
«Сигнал усиливается».
«На Помощника не похож», — констатировал Хитвол.
Он же, но другой, тот, кто реально руководил кораблём, отдал приказ:
— Следуй по курсу.
Вскоре на орбите «Юпитера» стали видны два спутника. Один побольше, без атмосферы, с поверхностью, рябой от кратеров, второй поменьше.
«Как Марс!» — подумал Дэйв.
— Вроде Марса, — сказал его двойник.
Прозвучал доклад:
— Сигнал подаёт зонд, вращающийся вокруг малой планеты.
— Выходи на орбиту, — приказал Дэйв-космонавт.
Корабль, плавно маневрируя, занял искомую точку.
— Контакт с зондом установлен. Считываю информацию. Прошло мгновение, и он продолжил:
— Место колонии установлено.
— Покажи крупно, — местный Хитвол был явно главным.
Хитвол или Хитволы, и не поймёшь сразу, оказались на развалинах небольшого городка.
«Тысячи на полторы жителей», — подсказал голос.
Вокруг царили следы разрухи и запустения. Остатки сооружений зияли дырами, улицы заросли ползучей растительностью тёмно-коричневого цвета. Какая-то мелкая тварь жалась у остатков стены, скрываясь от сильного ветра.
«Согласно данным зонда, последние люди погибли тридцать девять земных лет назад».
«Причины?» — грустно поинтересовался Дэйв-космонавт.
«Температурный перепад создает сильные возмущения в атмосфере планеты. С одной стороны на другую дует очень сильный ветер, и идут частые проливные дожди. Раз. Во-вторых, красные карлики — звезды нестабильные. Из-за мощных вспышек яркость звезды повышается за очень короткое время и губит всё живое. Видимо, так и произошло».
— Опять неудача, — Дэйв привычным жестом ударил рукой по креслу.
Кисть чем-то обожгло, и он очнулся в привычном помещении базы. С пальцев на пол капал горячий кофе.
* * *
Сегодня и. о. Президента пребывал в хорошем настроении. Хитвол понял это сразу и сам повеселел.
— Генерал-майор Хивол по вашему приказанию прибыл! — рапортовал он бодро, остановившись в трёх метрах от начальства.
Неожиданно Фрэнк шагнул навстречу и обнял Дэйва. Похлопав по плечу, он тепло сказал:
— Рад. Рад тебя видеть.
Не выпуская Хитвола из объятий, чуть отодвинулся и, разглядывая, как будто видел впервые, произнёс слегка взволнованно:
— Спасибо тебе. Спасибо за Герла! Никогда не забуду.
Дэйв, не ожидавший подобного, слегка растерялся:
— Не за что. Пожалуйста. Всегда готов…
— Правда, искренне тебя благодарю. Да ты садись, садись. Расскажи, как слетал, как дела.
Он буквально силком втиснул Дэйва в кресло и сам расположился напротив. Впрочем, вскоре вскочил и, по излюбленной привычке, засеменил по кабинету.
Дэйв коротко изложил основные события и общую концепцию плана борьбы с марсианами. Зная наследника, ясно, что он заранее ознакомился с отчётом.
— Да. Ну, поработали на славу Порядку. Завтра доложишь на совместном заседании Советов Президентского и Верховного. Будет и весь Генштаб.
Вице-Президент вдруг резко остановил свой бег и, глянув из подлобья на Хитвола спросил:
— Вот ответь мне на два вопроса.
Дэйв напрягся.
— Первый. Надёжен ли марсианский корпус?
— Надёжен. Состав предан Вашему высочеству.
— Уверен?
— Так точно. Они на Вашей стороне.
— Хорошо. Очень хорошо, — наследник чуть задумался, привычно склонив голову на бок. — А вот …?
Дэйв приподнял вопросительно бровь.
— Бунт, например, — пояснил Фрэнк. — Пойдут они на подавление восстания на Земле?
— «Вот и основной вопрос», — понял Хитвол и, выдержав паузу, со значением, ответил:
— За Вас пойдут. При особых обстоятельствах, можно сформировать сводную бригаду. Включить людей наиболее преданных и быстро перебросить на Землю.
— Так, так. Но, немало ли бригады?
— Численность определим. А, всех оттуда не снимешь. Бригады хватит взять под контроль столицу, крупные города и базовые районы гарантируют местные гарнизоны. Остальных дожмём активистами Движения, ветеранами.
— Хм. Мыслишь конкретно. Ладно, ясно.
Он не спеша прошелся взад-вперёд. Дэйв почтительно ждал.
— И второе. Скажи честно, — наследник остановился напротив кресла, в котором сидел Дэйв, — почему ты спас Герла, ты же его недолюбливаешь? Недолюбливаешь ведь, а? Он для тебя ничтожество, так почему?
Фрэнк буквально впился взглядом в Хитвола. Бывали случаи, от этого взора, люди теряли сознание. Хитвол сохранил самообладание и пошёл проверенным путем «преданного служаки».
— Вы не правы, господин Вице-президент, — сказал он, вставая, и теперь Хитвол возвышался над хилым наследником.
— Не прав? — съязвил тот, — так ты его обожаешь?!
— Не правы в смысле, что недолюбливаю. Я его просто не люблю. Можно сказать, и презираю.
Наследник подпрыгнул от неожиданности.
— Презираю, — повторил Дэйв.
— Презираешь! Зачем спас? Значит, ты…
Дэйв его перебил, не давая высказать верное предположение.
— Я поясню.
Заинтригованный Вице-президент внимательно слушал.
— Мне на Герла наплевать. Для меня он пустое место. Я его не люблю. Но вы цените и любите. Он ваше «имущество». Я служу вам. Вы хозяин планеты. И вам Герл нужен. Следовательно, задача честного слуги — спасти вещь хозяина. Что с ней дальше делать, не моя задача. Я его спас, а вы хотите — лечите и берегите, хотите — убейте, не моя проблема.
— Ясно. Долг, значит.
— Долг. И уважение к старшему. Вы старший в нашей президентской семье.
Фрэнк задумчиво потёр подбородок:
— Ты извини за резкость. Вижу, ты честен. И прав в своих размышлениях. Однако я должен был спросить. Сам знаешь, всюду враги.
Вице-Президент притих. Потом спросил:
— Просьбы есть?
— Да. Две. И вопрос.
— Говори.
— Просьба. Я подписал наградные. Утвердите их побыстрее.
Вице-Президент кивнул.
— Снимите наказание с данного человека. Мой сотрудник, — Дэйв развернул дело.
Фрэнк призадумался:
— Уверен? Государственное преступление.
— Виновен не он. Его родитель. Сам же работает во благо Порядка без нареканий.
Наследник продолжал колебаться:
— Не приукрашиваешь?
— Нет. Ручаюсь.
— Ладно. Под твою личную ответственность. Что ещё?
— Вопрос. Наш план — для отвода глаз?
— Нет, — искренне сказал наследник. — Я хочу покончить с марсианской заразой. Войска нужны на Земле. Да и экономически тянуть дальше невыгодно. У тебя всё?
— Разрешите идти?
— Свободен.
Оставшись один, наследник престола погрузился в размышления, прерванные появлением Гая. Тот, как обычно, явился без предупреждения и тем самым сбил Фрэнку мысли.
«Что-то я упустил во всей этой марсианской истории. Вот только что? Вроде всё верно. Всё проверено не раз. Однако какая-то досада осталась. Какая-то недосказанность».
— Ну, что тебе? — недовольным тоном спросил он фаворита. Гай немного обиделся:
— Я по делу.
— Что?
— Тут жалобы и доносы на Хитвола. Слишком круто вёл себя. Как господин. Разжаловал незаслуженно, награждал и повышал своих любимчиков…
— Кого, например?
— Вот какой-то майор стал подполковником. И к медали представлен, не имея предыдущей степени.
— А ты, радость моя, читал, какой майор и за что?
— Э-э-э-э… сейчас найду…
Но найти не успел, получив звонкую оплеуху от хозяина.
— Ты что? За что?! — заверещал Гай.
— За тупость и лень, идиот. Ознакомься с документами. Этот майор спас Герла. Что же, по-твоему, Хитвол его наказать должен?
— Я… — расплакался было любовник, но правитель резко оборвал:
— Ты мне с Верховным Советом начудил, теперь с армией давай поссоримся! Хочешь в могилу меня загнать?!
— Нет, я…
— Вдумчивее, вдумчивее. Осторожно действуй. Размышляй внача-ле. Мне марсианский Корпус нужен позарез. И Хитвол выполнил поручение отлично. И Герла спас. А мог ведь бросить. Понимаешь?
— Да, — всхлипнул Гай.
— Перестань реветь, — наследник обнял фаворита, утирая слёзы, — терпи. Укрепимся на троне — тогда и сквитаемся. Сейчас же, подумаешь, медаль майору… Что мне, медалей жалко?
Гай немного успокоился. Всхлипнув, сказал:
— За вас волнуюсь. Хитвол превращается в значительную фигуру. Лезет повсюду. Популярен слишком.
Фрэнк поморщился и вздохнул:
— Знаю. Между тем он на моей стороне. Только Дэвид, из всей семьи. Потенциально опасен. Сейчас — нет. Куда больше беспокоит кузен Герберт.
Наследник вновь погрузился в невесёлые мысли.
«С кузеном пора кончать. Не ужиться нам вдвоём. Или я его, или он меня. План простой: терплю и улыбаюсь до совершеннолетия. На следующий же день отключаю отца, и Герберта — ему в сопровождающие на тот свет. Надо как-то красиво оформить. Может, заговор? Коварный братец, желательно с сыновьями, тайно пробрались во дворец с целью убить Восьмого Президента, они были обнаружены и ликвидированы, к сожалению, успев нанести непоправимый урон здоровью Восьмого. Дядюшка Джон от переживаний и расстройства заболеет и умрёт. Дочурки его… Дочери, как я раньше не догадался! Здесь есть место для манёвра. Отличная идея».
— Поручи Ярлу приглядеть за Хитволом.
Гай с готовностью вскочил.
— Пусть стравливает Дэвида с Клаасом. Только осторожно. Понял? «Что же я упустил?» Вице-президент остался недоволен собой.
* * *
Экономика третьего района переживала подъём. Успешно реализовывалась программа, амбициозно названная «1000 дней». Даже политические волнения и смена власти пошли подконтрольной Хитво-лу территории на пользу. Имея возможности члена Президентской семьи, Президентского Совета, пользуясь влиянием на наследника, Дэйв оградил «своих» жителей от многих общепланетных проблем. Удар по коррупции сопровождался укреплением исполнительской дисциплины и повышением гарантированного уровня безопасности граждан. Сокращением бюрократических процедур, быстротой и справедливостью решения вопросов Порядок Хитвола привлекал в район не толь-ко бизнесменов, стремящихся развивать дело, но и массу зажиточных лиц, желавших укрыться от угроз повседневности за надёжным и ответственным главой района. В дополнение, используя служебное положение в Движении, Дэйв направлял энергию боевиков на другие места, оберегая свой третий. В районе было тихо, максимум, что позволялось членам Движения, это марши, — и никаких тебе погромов или диких выходок, коими обычно изобиловали их действия. Тем болезненнее Дэйв воспринял известие о взрыве в системе общественного транспорта. Теракт в городе 5 унёс жизни десяти рабочих, перемещавшихся после окончания смены домой. Узнав о случившемся, Хитвол тут же прибыл на место преступления. Странно, однако паники не было. Люди угрюмо смотрели на обожжённые тела и действия роботов со скорой помощи, спасавших раненых. Наэлектризованная толпа мрачно расступилась перед Историком. Курин бросился докладывать, но Дэйв лишь махнул рукой. Сжав зубы, он обдумывал случившееся. Вновь многострадальный пятый город бросал ему вызов. Дэйв привык отвечать за вверенных ему людей и гибель подчинённых воспринял как личное оскорбление.
— Разогнать всех, — приказал Курин, но Дэйв остановил его.
Он выбрал возвышение из покорёженного материала, взобрался и повернулся к толпе. На Историка смотрели сотни пар глаз. Дэйв помолчал и произнёс:
— Я клянусь: мы найдём и покараем преступников, — он перевёл дыхание. — Раненых вылечим. Семьям погибших поможем.
Свело горло, и Хитвол на мгновение прервался.
— Вас я позову на казнь этих нелюдей. Слово Хитвола. Теперь идите домой.
Толпа ожила и потихоньку начала таять.
— Весь персонал перевести на режим чрезвычайного положения. Операцию возглавлю лично, — приказал Дэйв Демекесу.
* * *
Террористический акт рассчитали и подготовили безукоризненно. Взрывчатка, исполнитель, место, время. Для расследования Хитвол подключил имеющиеся личные связи, достал сверхсовременную аппаратуру. Проанализировали данные ста четырнадцати тысяч пятисот двадцати шести контролёров, то есть всех пассажиров транспортного узла за последние двадцать четыре часа. Выявили лиц, чья необходимость пользоваться данным направлением вызывала сомнения. Однако без результата. Работа зашла в тупик. Дэйв, злой от собственной беспомощности, бросился к тестю и вымолил ненадолго группу самых лучших на планете специалистов по взрывчатым веществам, снаряжённых супертехникой, выпущенной для военного космоса в единичных экземплярах. Они и решили вопрос. Исполнитель действовал по идеальному плану. Двигался по привычному для него маршруту, зашёл на положенной станции, вышел в соответствии с необходимостью рабочего дня. Искусно отвёл подозрения службы Контроля. Прикрепил бомбу размером с горошину, замаскированную под деталь интерьера. И допустил лишь один промах. Чихнул. Чихнул, будучи ещё на улице, вытер нос правой рукой и ею же через двадцать минут закрепил бомбу. По этим следам его и вычислили.
Дэйв места себе не находил от нетерпения, пока группа захвата окружала дом, в котором проживал студент местного колледжа, он же террорист Вард Родзински. Молодой человек двадцати лет от роду, выходец из благонадёжной семьи служащих. Сведения от Контролёра преступника, посылавшего владельцу успокаивающие сигналы, Дэйв неотрывно наблюдал, расположившись в штабной машине. Дверь взломана, остались мгновения — и…
— Объект принял яд, — бесстрастно сообщил Контролёр.
— Вперёд! — рявкнул Хитвол.
Но было поздно. Штурмующие получили только труп. Ниточка оборвалась.
В бешенстве Дэйв выскочил наружу, растолкав людей и роботов, не ответив на вопрос Курина о дальнейших указаниях. Удар был велик. Хитвол, как районный Историк, обещал жителям найти и наказать преступникам и потерпел бесславное фиаско.
После бессонной ночи, проведённой в размышлениях, Дэйв прибыл на рабочее место решительный и собранный. Вызвал подчинённых и чётко распределил поручения: проверить все контакты студента с товарищами по учёбе, проанализировать жизнь и деятельность родителей, родственников, друзей и знакомых. Техникам службы Контроля передал новую программу, позволяющую анализировать «бес-контактные» встречи людей и выявлять подозрительные совпадения.
— Смотрите внимательно, — втолковывал он. — Например, Родзински, двигаясь на учёбу, слишком часто и по неясным причинам останавливался у одного и того же магазина, скамейки, дерева и тому подобное. Ваша задача — выявить круг лиц, так же подозрительно регулярно толкавшихся в вышеуказанных местах. Возможно, они обменивались материалами или посланиями через тайники. Далее, кафе, рестораны, места развлечений. Сидел Родзински за столиком, ел, пил, встал, ушёл. Выявляйте лиц, чересчур быстро занявших освободившиеся место, до обработки сервисной службой. Могли оставить записку в использованном стакане, салфетке и тому подобное. Если появляются одни и те же граждане, сразу на заметку и в детальную разработку. Ясно?
Хитвол убедился, что его поняли.
— Вы, — обратился к Курину, — выставите тело Родзински на месте теракта. Разместите информацию о нём как о заговорщике-одиночке. Про самоубийство не пишите, официальная версия — ликвидирован при задержании. Проведите серию Уроков по теме неизбежности наказания для преступников, нарушивших Порядок.
— Но, — попытался возразить Курин, — не положено… Действительно, плохие новости населению не сообщали, тем более публично признавать наличие противников Порядка…
— Знаю без вас. Делайте как приказано. И так весь район осведомлён. Нечего прятать голову в песок.
— Но, — вновь начал Курин, — положения Порядка чётко регламентируют…
— Ответственность на мне. Выполняйте, — оборвал Хитвол. Переубедить Дэйва было невозможно. Он очень переживал свой публичный позор, — именно так районный Историк расценил неудачу в поимке заговорщика, посмевшего убивать людей на его, Хитвола, территории! Дэйв заранее распланировал публичный процесс над Родзински и, потерпев фиаско, ожидал падения своего авторитета среди граждан. Прошла неделя, и Дэйв с трепетом окунулся в мир цифр регулярного отчёта системы Контроля о настроениях населения. Реального отчёта, не липового официального, в котором все сто процентов поддерживают Порядок, Президента и прочих чиновников. Вопреки ожиданиям, статистика свидетельствовала о росте доверия руководству района. Непривычная открытость, продемонстрированная Хитволом в столь деликатном вопросе, подняла его и так высокий рейтинг. Теперь восемьдесят четыре целых и двадцать три сотых процента верили своему Историку и поддерживали действия власти. Дэйв искренне обрадовался. На волне энтузиазма, используя старые, оставшиеся со времён работы отца в Верховном Совете пароли, залез в общепланетную базу. Оказалось, Дэвид Хитвол, принц крови, член Президентского Совета, генерал, ветеран корпуса Десанта на Марсе, член штаба Движения, районный Историк, кавалер Ордена и прочая, прочая есть весьма популярная в народе фигура. Точнее, самая популярная после Вице-президента. Явно сказывались результаты массированной пропаганды. Граждане находили Хитвола смелым, умным и, главное, более достойным занять место вице-президента и числиться наследником престола, когда нынешний взойдёт на место отца и пока он не произведёт детей. Прочие Фрэнки существенно уступали Хитволу и оказались популярны в основном в подконтрольных наследственных районах. Дэйв был окрылён и горд. Однако недолго. Быстро пришло осознание опасности. Место-то «расстрельное». Вскоре на Хитвола могут ополчиться и свои, и чужие. Дэйв заметался. Провёл кампанию Уроков, посвящённых неординарной личности Вице-Президента, объехал район и по поводу, и без повода клялся в любви к наследнику. Растиражировал Уроки и пропихнул на общепланетный уровень. Не помогло. Рейтинг, наоборот, подрос. Граждане обнаружили у Хитвола дополнительную положительную черту — верность и преданность. Дэйв отчаялся. Всю жизнь он старался не выделяться, убедить окружающих «забыть» о его происхождении, пытался быть как все. Выбранная тактика, вполне возможно, сохранила Дэйву жизнь — и вот такой провал! Страх смерти вновь выматывал Хитвола, и приказ прибыть на очередное заседание Президентского Совета Дэйв воспринял как приговор.
* * *
— И последнее, — Вице-президент выдержал паузу. — На должность Главного Историка столицы я решил назначить Оми Бикела. Возражения есть?
Участники совместного заседания Президентского и Верховного Совета молчали.
— Тогда принято. Всем спасибо, до свидания, — объявил Вице-президент.
Собравшиеся, включая неприятно поражённого Хитвола, покидали зал, когда раздалось:
— Хитвол, останьтесь.
«Всё-таки решил объясниться», — подумал Дэйв.
Он волновался с начала встречи, опасаясь рокового вопроса о подозрительно выросшей популярности одного из членов Президентской семьи, и успокоился лишь под конец.
— Садись, — сказал вице-президент, дождавшись, когда последний член Совета вышел. — Поговорим.
— Как ты относишься к охоте?
Дэйв несколько опешил.
«Издевается что ли? Развлекаться приглашает».
Довольно резко он ответил:
— Отрицательно.
— Отрицательно?
— Да, — решительно подтвердил Хитвол. — Я не люблю убийство.
— Не любишь убивать? — казалось, удивился Фрэнк. — Ты же солдат. Сколько марсиан уничтожил!
— То враги, — пояснил Дэйв. — Война. Я их или они меня. А охота — это удовольствие для слабаков. Хотят пострелять — пусть идут в действующую армию.
— Вот как, значит, — хмурясь, протянул правитель. — Вижу, ты категоричен.
«Не нравится ему, — подумал Дэйв, — и плевать. Как думаю, так и говорю».
Наступила неловкая пауза. Внезапно Вице-президент улыбнулся и произнёс весёлым тоном:
— И молодец!
‑?
— Молодец! Я терпеть не могу охоту и планирую её запретить. Вот решил узнать твоё мнение. Проверочка, — ехидно хмыкнул правитель. — Тест прошёл прекрасно.
Он явно испытывал удовольствие.
— Теперь о главном. Вижу, ты обиделся?
— Виноват. На что, господин Вице-президент? — Дэйв спрятался в скорлупу формальных отношений «начальник — подчинённый».
— Ясно, на что. Ладно, не дуйся, — Фрэнк похлопал Хитвола по плечу. — Я понимаю, ты рассчитывал на назначение. Но я не могу дать тебя должность Историка столицы.
Фрэнк замолчал.
Дэйв вытянулся по стойке «смирно»:
— Так точно. Вам виднее. Я готов служить Порядку на любом месте, куда вы меня поставите.
— Ты слишком мой человек. Сейчас же нужна компромиссная фигура, чтобы не вызвать открытого недовольства противника, то бишь моих родственников. Бикел как раз подходящая личность. Согласен?
— Так точно, — ответил Дэйв, но уже помягче. Гнев утих, и он понимал, правитель по-своему прав. — Я и вправду готов служить где прикажете.
Желая сменить жесткий тон, Дэйв переменил тему, вернувшись к началу:
— Вы и вправду решили запретить охоту? Будет немало недовольных. Может, просто скорректировать условия?
— Это как? — подхватил Фрэнк. — Скажем, не приканчивать зверьё, а только отрубать хвосты? Нет, здесь нет места для уступок. Я уверен, люди на протяжении всей своей истории без всякого на то права втянули прочих обитателей планеты в свои внутривидовые разборки. Животные не воюют против нас, мы же ведём себя, как их безжалостные враги. Вот объясни мне, какое это развлечение — прикончить беззащитного оленя, лису или зайца? Больше потешить себя нечем?
— Я разделяю ваше мнение, — кивнул Хитвол. — Но, может быть, уравнять условия? Разрешить использовать лишь адекватное оружие. Например, на медведя — с рогатиной, за птицей — с арбалетом…
— За зайцем бегом, за мышью с совком, — пошутил Фрэнк. — Идея твоя любопытна, не более. Я уже решил.
Дэйв задумался.
— Хочешь чего-нибудь вместо назначения в столицу? — предложил правитель. — Проси.
«Вот тебе на. Извиняется. И вправду можно что-то получить. Вот только что? Какие у меня стремления?»
Дэйв размышлял. Наследник терпеливо ждал.
«Какой-то он сегодня подозрительно добренький. Ну, да рискнём».
— Если позволите…
— Не стесняйся, излагай.
— Вскоре мы додавим мутантов и приведём Марс под руку Порядка, — начал Хитвол.
— Так, — согласился Фрэнк. — Я настроен очень решительно. И, как говорил тебе, с заразой пора кончать.
— Вот, — подхватил Дэйв. — Меня беспокоит будущее планеты. Следует заняться её реальным освоением и развитием. Я хочу помочь нести свет Порядка на Марсе, развивать экономику, заселять людьми. За свой счёт. Человек я не бедный, личные мои потребности невысоки, имеется желание поработать на общество. Отведёте мне кусок территории?
— Хм, правильно мыслишь. Поверь, — Фрэнк, кажется, был искренним, — я действительно рад иметь такого родственника, как ты. Вот бы прочие хоть немного на тебя походили!
Он сокрушённо вздохнул.
— Касательно Марса. Я не против. Только ты же знаешь, на внеземные территории не распространяется право частной собственности. Космос — достояние человечества.
— Конечно, конечно, — поспешил Дэйв. — Я имел в виду долгосрочную аренду.
— За символическую цену, — подхватил Вице-президент. — Итак, понесёшь значительные траты. Начинай когда угодно. В каком месте контролируемой нами части планеты?
— Нет, нет, — забеспокоился Дэйв. — В той, что ещё не освобождена. Я привык к местности, где воевал, и взял бы поднятие Фарсида.
— И всё?
Дэйв не понял вопроса. «Всё» в смысле мало или «всё» в смысле много захотел? Решился рискнуть, остановившись на первом:
— Я имел в виду, включая Горы Фарсида и поднятие Элизий, включая саму гору. Они являются естественным продолжением друг друга и объединяются в один район, — вкрадчиво закончил Хитвол и подумал:
«Ну, я загнул».
Однако, вопреки опасениям, правитель кивнул, соглашаясь:
— Я издам указ. Занимайся.
«Он понимает, сколько территории мне передал?!»
Дэйв засомневался, но потом возликовал:
«Кажется, получилось! Порядок на Марсе! Ага, бросил всё и вколотил собственные деньги в общественное благосостояние. Нашли дурака. Да плевал я на общество. Там после военных баз останется… Не счесть. С Корпусом договоримся, будут уходить аккуратно, оставляя постройки в целости. А дальше… Дальше начнём разводить мутантов-гигантов и предлагать сафари нашим зажравшимся богатеям и бюрократам. На Земле-то охоту он прикроет. Марс же не Земля, и охота не на зверей. Уверен, подзаработаем. Да и в недрах что полезное найдём. Молодец я, неплохая идея».
Настроение Дэйва поправилось. Он подобострастно склонился в поклоне, полагая аудиенцию законченной. Однако Фрэнк его не отпустил.
— И главное. Я планирую перемены.
Дэйв напрягся:
«Опять»!
— Беда коррупции захлёстывает аппарат управления, снижает эффективность власти, подрывает мой авторитет. Получается, эти негодяи прут всё, что плохо и хорошо лежит, я же потом выкручивайся, где взять средств, а средств всегда не хватает. Так что надоело, — Фрэнк решительно рубанул рукой воздух. — Создадим чрезвычайную комиссию по борьбе с коррупцией и проведём массовую чистку.
Дэйв слушал открыв рот:
«Всё-таки личность. Сколько у него скрытых возможностей! Не перестаёт удивлять поворотами».
— Ты же, — продолжил наследник, — возглавишь новый орган. Полномочия распространяются на любую ветвь, то есть и Корпус Истории, и Десант, и даже Службу безопасности, за исключением Дворца и дворцовой гвардии, конечно. Всех, всех, — разошёлся не на шутку Фрэнк, — к Порядку. Ты идеальная кандидатура руководителя, — обратился он к Хитволу. — Образован, честен, эталонный по крови гражданин и богат. Богат — значит тащить из казны не станешь. Я прав?
— Так точно, — Дэйв преданно вытянулся. — Я взяток не беру из принципа.
— Осведомлён. Изучил отчёты по 183 и 3 районам. Ты там навёл Порядок. Сделай то же на всей планете! Осилишь?
— С вашей помощью, господин Президент! Костьми лягу, но выполню.
— Молодец! Пока мы затаимся. Только достигну двадцати одного года, и первый указ — твой. Ты время не теряй, планируй работу, подбирай людей. В замы возьмёшь Герла. Вы сработались на Марсе.
«Вот и ложка дёгтя. С другой стороны, надеяться остаться без присмотра нереалистично».
— Слушаюсь.
— Теперь свободен.
— Есть!
Дэйв удалился в полном восторге. Чудесные перспективы. Чертовски хочется работать!
* * *
Огромный космический корабль приближался к планете. Плывущий в пространстве звездолёт поражал своими совершенными формами. Скрытая мощь чувствовалась в каждом изгибе, каждой детали судна, творцам которого удалось сочетать в конструкции грозную силу и изящество, массивность и волшебную лёгкость, кажущуюся простоту, превратившуюся в совершенство. Бледное излучение звезды освещало это чудо инженерной мысли, быстро пожирающее пространство, отделяющее его от второго спутника местного солнца. Цель путешественника уже была видна: красивый, удивительно чистого изумрудного цвета, с переливами голубовато-синих оттенков шар купался в окружавшем сиянии и становился всё больше и больше. Вот и поверхность, покрытая водой, и единственный материк, образующий неровный треугольник, вытянутый через экватор от одного до другого полюса планеты. Показалась и обширная группа островов, уравновешивающая материк с противоположной стороны.
«Как красиво!» — подумал Дэйв и проснулся.
Из-за сна настроение оказалось испорченным с самого утра. Дэйв видел его третий день подряд. Всегда одно и то же. И мучился вопросом, к чему это. Никаких событий, так или иначе привязанных к сюжету, не происходило, и данный факт очень волновал Хитвола.
* * *
Навалились проблемы иного рода. Понедельник начался с дела о гибели трёх молодых семей. Собственно, само расследование яйца выеденного не стоило. Супружеская пара устроила вечеринку. Позвали друзей. Спиртное купили в небольшом магазинчике. Выпили. Отравились. Контролёры вызвали помощь, да поздно. Результат — шесть трупов. Глава Историков города 3–6 Вольфган Кон разобрался быстро. Подобных коммерсантов в последние пару лет развелось пруд пруди. Возникла одна проблема. Виновные граждане проживали в районе 24. Возглавлял его Бикель Лонг. Он приходился внучатым племянником матери Герберта Фрэнка. Совсем недавно подобная деталь не имела никакого отношения к делу. При старшем Хитволе механизм Истории работал как часы. Согласно Правилам, Дэйв осуществил официальный запрос и приготовился к получению и наказанию преступников, забыв, что времена теперь не те, времена смутные. Не получив ответа за отведённые Правилами десять часов, Хитвол напрямую связался с Историком двадцать четвёртого. Лонг откликнулся моментально, только беседу вёл не он, а уютно расположившийся в хозяйском кресле Ив Фрэнк, за спиной которого безмолвно маячили старший брат и Бикель. Малосодержательная беседа больше походила на монолог. Не стесняясь в выражениях, Ив коротко изложил мнение о родственнике, то есть о Дэвиде, его отце, просьбе на выдачу граждан, и очень чётко определил, где он всё это видел и куда следует отправиться Хитволу. Дэйв вскипел. Ругаться не стал, перешёл сразу к делу, приказал снарядить усиленную группу захвата. Спустя минут двадцать поостыл. Военный опыт подсказывал: операция обречена на провал. Подозреваемых наверняка переместят в неизвестное место, людей Дэйва непременно ждёт засада.
«Верное решение, — одобрил Помощник. — Типичная провокация. Не поддавайтесь».
Дэйв провёл день в мрачном настроении, вынашивая планы мести. К сожалению, ничего действительно толкового не придумал. Вдруг на приём попросился Ловтих. С парнем связался Роберт Лэйм, просил о встрече, дабы сообщить нечто важное. Хитвол быстро выяснил судьбу Лэйма: после Академии он попал работать в район 36, являвшийся одной из вотчин Герберта.
Поразмыслив, решили пересечься в туалете Центра, как бы случайно, одновременно оказавшись там по делам. Всё прошло гладко и скоро. Дэйв ознакомился с содержанием. Лэйм предлагал план похищения провинившихся, убеждал в безопасности и предлагал Хитволу самому возглавить группу захвата. Дэйв долго обдумывал соблазнительное предложение, колебался, затем решился и назначил дату, выбрав в соратники пятерых ветеранов. Однако накануне Хитволу приснилась больная мать. Не раздумывая, утром Дэйв свернул подготовку и временно отказался от мести. Таким снам он верил.
Дэвид Хитвол. Власть
Начальник отдела Контроля Гарольд Хлой внимательно просмотрел доклад.
«Есть! — подумал он. — Теперь гадёныш попался».
Хлой радостно потёр руки. Резкое повышение молокососа Ловтиха портило настроение не первый день. Недобитый ублюдок, как в мыслях именовал бывшего подчинённого Хлой, опираясь на неПравильное родство, подсиживал начальника отдела и превратился в угрозу жизненному благополучию. Очевидно, пройдёт немного времени — и Ловтих подсидит Гарольда, лишив хлебной должности.
«Ничего, и мы не лыком шиты!»
Для борьбы с конкурентом Хлой установил за противником постоянную слежку, используя служебное положение, залез в Контролёр врага, получая информацию о передвижениях. И не зря: вряд ли шеф обрадуется, узнав, что его любимчик не дружит с законом.
* * *
Незримый противник нагнетал напряжённость. Дэйв ощущал опасность всей кожей, каждой клеточкой тела. Просматривая отчёты, он обратил внимание: увеличилось посещение района лицами, не имевшими на вверенной территории очевидных интересов.
— Ловтих? — соединился Дэйв с родственником.
— Да.
— Проверь-ка мне следующих граждан, — Дэйв сбросил список. — Установи наличие закономерностей в появлении, общие связи, работа, родство. Понял?
— Виноват, не совсем. Что именно искать?
— Да Порядок его знает! Выявляй подозрительное. Чувствую, неспроста к нам зачастили.
— Есть.
Результат последовал удивительно скоро. Ловтих выделил группу с очевидным планом визитов. Они посещали центральные места районного центра, подолгу там крутились и «гуляли».
Самостоятельно Дэйв смог пробить лишь номера «туристов». Доступ к базе данных Центра Истории, столь легко получаемый при работе отца, теперь был блокирован. Поразмыслив, Дэйв обратился к старшему Хитволу за советом и получил неожиданный ответ:
— Нашёл о чём горевать, — Игнат, казалось, забавлялся. — Перед уходом я сделал кое-какие копии. Наш Дом — частично дубль памяти Центра. Прибудешь домой, скажи пароль: «Отец разрешил» — и вперёд.
«Ну, папаша даёт!»
— Спасибо!
— Обращайся, — весело хмыкнув, Игнат добавил серьёзно: — Ситуация мне не нравится. Что-то намечается. Будь бдителен.
Дэвид встревожился ещё больше. Раз отец подсказывает, то дело и впрямь нечисто. Правда, с помощью Дома работа оживилась. Граждане, привлекшие внимание Хитвола, как на подбор оказались с наследственных районов Герберта и сыновей.
«Родственнички явно затевают каверзу. Вопрос: какую?»
В сложившейся обстановке Дэйв опасался привлекать к анализу подчинённых. Пришлось усиленно трудиться самому. Ответ нашёлся после обращения к данным по соседям. Оказалось, люди Герберта усиленно шерстят районы, окружающие столицу. Провозившись парудней, Дэйв понял:
«Да они готовят массовые беспорядки. Вот и натаскивают зачинщиков на местности».
Дэйв не верил собственным выводам. Принцы крови планировали выступления против Порядка!
«С ума сошли?! — Дэйв нервно вышагивал по кабинету. — Впрочем, нет. Они же не идиоты. Наверняка имеется набор лозунгов прикрытия. С другой стороны, какая мне разница! Следует приготовиться к отражению атаки».
Далее Дэйв действовал по-военному — чётко и жёстко. Единственное сомнение — предупредить соседей или нет. В итоге решил не сообщать.
«Пусть сами выкручиваются. Покажут, на что способны».
Дэйв недолюбливал выскочек, новоназначенцев Вице-президента. Они были протеже Гая.
Противник не заставил себя долго ждать. Вечером рабочего дня, перед выходным, в город стали стягиваться граждане из других районов. Передвигались по одному, максимум по двое. Только на общественном транспорте. Крепкие молодые мужчины и женщины на улицах сливались в ручейки и одномоментно образовали пятитысячную колонну, вывалившуюся на главную улицу. Над головами взметнулись надписи: «Слава Порядку», «Долой продажных Историков!», «Хитволов к ответу!» и прочие. Многие демонстранты изображали членов Движения.
— Хитро, — отметил Дэйв и отдал приказ: — Начали!
Специально подобранные и прекрасно подготовленные, не раз репетировавшие ветераны-десантники, члены Движения, гаИ, Историки и роботы, появившись из засад, расположенных на прилегающих переулках, рассекли колонну на части, вытеснили, не дав занять площадь, затолкали в подготовленные накопители. Началась экзекуция. Дэйв позаимствовал у наследника идею и заказал «генераторы боли», только разместил их в передвижных установках. В блок размером двадцать на пять метров загоняли людей и начинали «воспитывать». Рядовые получали по десять минут слабого уровня, средний состав столько же, но посильнее. Затем едва держащихся на ногах граждан препровождали на станции и отправляли восвояси. Всех, кроме двоих. Дэйву очень хотелось послать пять тысяч к резиденции Герберта. Он едва удержался от опрометчивого поступка, тем более что с главарями прибывших произошёл конфуз. Тройку руководителей подвергли особо жестокой процедуре, один из них не выдержал, да и сошёл с ума.
— Что прикажете, господин генерал? — отставной сержант-десант-ник ждал указаний.
— Свяжи полем всех троих вместе и до конечной станции. Пусть покатаются.
— Есть, — бойцы принялись паковать бесчувственные тела.
«Пройдёт время, пока их найдут. А там видно будет. Авось не до нас станет», — решил Хитвол.
И оказался прав. В прочих районах демонстранты застали местных Историков врасплох. Громили улицы, лупили прохожих. Луиса Ферно, Историка района номер четыре, поймали и, раздев догола, гоняли по площади. Дэйв обхохотался, наблюдая сцены разгула «народного негодования». Безобразия вершились под знаменем поддержки Порядка, Движения и правящей семьи.
— Пустите по каналам информации. Вырезайте лишь сцены с унижением Историков, — приказал Дэйв подчинённым.
Те переминались с ноги на ногу, теснясь в передвижном штабе.
— Как же так? — решился Курин. — Не положено…
— Опять у вас «не положено». Кончайте дурить. Непорядок у соседей поднимает уровень любви к Порядку у нас. Граждане должны видеть, что может случиться с ними, их семьями и имуществом, если лишиться нашей защиты. Пускай посмотрят.
Дэйв вольготно развалился в кресле, полностью довольный собой. Ночью веселье продолжилось на экстренно созванном объединённом заседании Президентского и Верховного Советов. Растерянный Вице-президент, потерянные члены Верховного Совета не вызывали у Дэйва сочувствия. Герберт и Ив, которого папаша протащил в состав Президентского, наступали, возмущаясь бездействием властей и требуя назначения более компетентных лиц на посты Историков. Действовали по ранее заготовленному плану, и тупица Ив упомянул в заученной речи среди прочих опростоволосившихся и Дэйва, и третий район. Хитвол демонстративно медленно повернул голову, вопросительно изогнул бровь и молча уставился на замешкавшегося Ива. Тот растерялся и совершенно скомкал выступление. Лучезарно улыбаясь, Дэйв «приветливо» помахал кузену рукой. Наблюдая шоу, Дэйв не-много поддался ностальгии. Вспомнил отца. Тот никогда бы не допустил подобного безобразия, а уж если бы произошло, то виновные были бы уже наказаны, заговорщики разоблачены и осуждены без скидки на происхождение, богатство и положение в обществе.
«Да, вот ведь был настоящий Порядок! — констатировал Дэйв. — И держался он на наших плечах, плечах рода Хитвол! — гордо размышлял он. — Потому-то они радостно отправили отца в отставку. Он поблажек не делал».
Проболтав без всякого толка два с лишним часа, участники заседания приняли совершенно пустую и бессмысленную резолюцию. Провинившихся районных Историков уволили со службы. Исполнять обязанности временно стали их замы.
«И всё? — недоумевал Хитвол. — Столько усилий, и результат — „пшик“.Одних тупиц заменили на других. Герберт рисковал из-за подобного пустяка?»
«Напрашивается очевидный вывод, — вмешался Помощник, — организаторы не достигли главной цели. Посмотрите, они выглядят разочарованными».
Дэйв вгляделся. Герберт, и правда, уткнулся потухшим взором в стол, почти потеряв интерес к происходящему.
«Что вдруг? Не пойму, чего же он хотел?»
«Скорее всего, вы являлись основной мишенью. Прочие же так, закомпанию».
«Точно. Скотина! В меня целили. Хотели опозорить и задвинуть куда подальше».
«Вывести из игры, — поддакнул Помощник, — лишить наследника единственной поддержки в семье и оставить клан Хитволов без лидера».
«Ну, гад! Ладно, сочтёмся».
Рассуждения Дэйва прервал Вице-Президент:
— Совещание закончено. Свободны. Люди потянулись на выход.
— Ты, — Фрэнк ткнул в Гая, — и ты, Хитвол, останьтесь.
Едва за последним членом Совета закрылась дверь, как в неё полетел пущенный правителем стакан. Безопасное стекло превратилось в кляксу и стекло на пол.
— Предатели! Подлецы! Заговорщики! — бесновался Фрэнк.
Дэйв пребывал в благодушном настроении: гнев правителя сегодня направлен не на него. И чуть не ошибся.
— Скажи, как тебе удалось отбиться? — Вице-Президент уставился на Хитвола пронзительно-злобным взглядом.
— Мы собирали информацию. Заметили частые визиты лиц, не работающих в районе, не участвующих в развлечениях, не навещающих родных и тому подобное. Иными словами, непонятно зачем толкающихся в одних и тех же местах. Проверили. Просчитали. Возникли подозрения. Подготовили контрмеры.
— Тогда почему не дал знать соседям? — резонно спросил Фрэнк.
— О чём говорить-то? — притворился простаком Дэйв. — Наши мелкие проблемы. Откуда мне знать про дела у соседей?
— Ты вроде генерал, член Президентского Совета! Неужели дальше своего носа не видишь?! Не верю!
— Ну, я попытался запросить Центр, — Дэйв сделал вид, что замялся.
— И?.. — нетерпеливо перебил правитель.
— Ответ получил обычный: «…данная информация не соответствует вашему уровню доступа. Вам отказано в удовлетворении запроса».
На секунду Вице-Президент превратился в статую. Статуя покраснела, побледнела и повернулась к фавориту. У Гая от страха отвисла челюсть.
— Как это отказано? Твои штучки?
Гай ретировался за кресло и пролепетал:
— Он не член Верховного Совета и не работник центрального аппарата. Для него лишь сведения по району. По Правилам…
Договорить не успел. Очередной стакан покинул стол и отправился в полёт.
«Не попал», — отметил Дэйв.
— Идиот!
Правитель рванулся к фавориту, тот от него. Они принялись резво носиться по кабинету, маневрируя между столами, стульями, диванами и прочими предметами. Периодически Фрэнк настигал Гая и выдавал пинок по заду.
«Незабываемое зрелище. Может у них любовная игра такая?!» — Дэйв наслаждался каждой секундой.
— Зазнавшийся гадёныш! — Вице-Президент вновь настиг жертву. — Хитвол генерал, — следовал пинок, — член Совета, — пинок, — мой брат, в конце концов!
«О, да наше родство ближе и ближе»! — потешался Хитвол.
Проносясь в очередной раз мимо, Фрэнк резко тормознул возлеДэйва:
— А мне почему не доложил? Ну, ладно, он зарвавшийся дурак, но ты-то умный! — Вице-Президент ел Дэйва глазами. — Мне специально не сказал?!
— Ваше величество, — Дэйв излучал честность, — о чём докладывать-то? Это же не президентский, не ваш уровень. Мелочёвка. Хулиганьё. Мы их за два часа разогнали и провели воспитание. Рутинная работа районного Историка.
Наследник устало опустился в кресло. Успокоил дыхание:
— Для некоторых оказалась неразрешимой задачей твоя, так сказать, мелочёвка. Мне стыд и позор. Ты же, смотрю, спокоен и благодушен.
— Так простите, чего волноваться? Смещённые Историки лишь назывались таковыми, если элементарного контроля над вверенной территорией не имели.
— Да Порядок с ними, — наследник безразлично махнул рукой. — Проблема, что позор на мою голову. Я их назначал с подачи вот этого деятеля.
Он указал на забившегося в угол фаворита.
— При чём тут вы? Отвечать должен Верховный Совет. Накажите непосредственных начальников. И дело закрыто.
— Наказать члена Совета — значит уволить. По Правилам Порядка я не могу назначить новых до провозглашения Президентом. Переходное управление, забыл?
— Помню. Есть пунктик. Можно назначить вместо умершего, — Дэйв выразительно замолчал.
Правитель оживился:
— Точно, точно.
Он весело потёр ладошки, встал и направился к Гаю, схватил фаворита в охапку:
— И кто у нас за ошибки в ответе?
Гай сжался в комок.
— Правильно. Заместитель Председателя. Согласен?
Он «ласково» погладил Гая по голове. Последний дрожал как лист. Семья фаворита происхождением похвастать не могла. Поднявшись на вершину, он всячески старался стать своим для знати. Сестре подобрал мужа из аристократической фамилии Сцевола. При Восьмом Президенте их отодвинули от трона, и клану приходилось довольствоваться второстепенными и третьестепенными местами. Потому Гек Сцевола без колебаний пошёл на брачный союз с сомнительной выскочкой. Двоюродный дядя Гека сразу стал Заместителем Председателя Верховного Совета. Дэйв ненавидел чопорного недалёкого старика, занявшего отцовский кабинет. Не по Сеньке шапка, решил тогда Дэйв, и вот «Сенька», кажется, лишится головы.
— Сам свершишь? — Вице-Президент обхватил рукой плечи фаворита. — Не выдержал, мол, напряжения и умер. Почётные похороны, компенсация семье. Не сдюжишь — другие помогут. Тогда без почестей. Выбирай.
Гай затрясся в рыданиях.
— Ну?
Фаворит мелко закивал.
— Иди. Через час доложишь.
Гай буквально выполз из кабинета. Хитвол хотел удалиться.
— Погоди, — остановил правитель. — Место свободно, замом назначу Ельца. Кого ввести в Совет? Любая моя кандидатура встретит яростное сопротивление.
Подумав, Дэйв предложил:
— Может, Хименеса?
— Которого?
— Бывший Историк марсианского Корпуса. Потомственный. Заслуженный. Генерал. Военные будут удовлетворены.
— Солдафон, — засомневался Фрэнк, — гражданского опыта почти нет.
— Сейчас такой и нужен. Я вот на основе военного опыта вчера действовал.
— Пожалуй. Я подумаю, — сказал наследник, но Дэйв понял: решение принято.
— Пойду?
— Свободен, — отпустил Вице-Президент.
Покинув дворец, Дэйв сразу связался с дядей и попросил организовать встречу.
Через двадцать минут он входил в институтский кабинет дяди, где тот уже развлекал прибывшего на зов Хименеса.
Уставший Дэйв был краток и безапелляционен. Он подчеркнул титанический труд, проделанный семейством Хитвол для выдвижения господина Хименеса на высокий пост. Обрисовал задачи, проинструктировал на скорый вызов во дворец и дал понять, кто теперь начальник. Дядя Василий многозначительно поддакивал. Хименес, обалдевший от подобного поворота, клялся в дружбе и верности.
— Мы верим в вас, — заверил Дэйв и царственно возложил руку на плечо своего бывшего командира. — Простите, устал. Пойду.
Дэйв удалился, восхищаясь дядей. Василий, не будучи в курсе событий, подыграл отлично.
«С такой роднёй горы свернём!»
Дэйв заскочил в центр города 3–6. Полюбовался на наказаниеторговцев палёным спиртным. Придурки попались вчера вечером. Их вычислили среди вторгшихся. Толпа встретила районного Историка с искренним уважением, и Дэйв отправился домой спать абсолютно удовлетворённый.
Расследование
— Боюсь, он не тронет мальчишку. Ваша информация поможет крепче держать его на поводке, и всё, — сказал Курин.
Хлой как-то невольно проболтался городскому Историку о сделанном открытии (слишком сильно распирало чувство мести). Теперь Гарольд жалел о несдержанности.
— Вы ведь не знаете точно, чем он там занимается. Что за поручения Хитвола выполняет. Именно в этом суть.
Техник призадумался. Курина он слегка недолюбливал. Выскочка и карьерист. Молод, без образования и уже на высоком посту. Однако умный, и сейчас он, пожалуй, прав.
— Да, наверное, приторможу. Следует обмозговать детально.
— Заключим союз? — предложил Курин. — Я сообщу вам, если замечу подозрительное, ну, и вы соответственно?
— По рукам, — чуть помедлив, согласился Хлой.
* * *
Хитвол шёл по коридору районного Центра Истории и выборочно заглядывал в кабинеты сотрудников. Подобные рейды он проводил достаточно часто, и коллектив уже привык к причудам начальства. Сегодня у Дэйва имелась конкретная цель. Проверив для проформы деятельность двух-трёх человек и откровенно придираясь, он бросил неотступно следовавшему за ним Демекесу:
— У меня есть небольшие замечания по организации работы. Пройдём ко мне.
Работники Центра вполне обоснованно решили, что шеф не в духе и заму достанется на орехи за какую-то мелочь.
Между тем Дэйв желал прикрыть важный разговор видимой рутиной, дабы не привлекать излишнего внимания. Потому он небрежно отмахнулся от вопроса:
— Что вам не понравилось, господин генерал?
Отпив водички и удобно развалившись в кресле, Дэйв изрёк:
— Мне многое не нравится. Однако вовсе не в механизме повседневной работы. Тема нашей беседы совсем иная, и я хочу, — Дэйв слегка повысил голос, — очень хочу, чтобы вы использовали свои ресурсы, как интеллектуальные, так и материальные, на сто процентов и до-бились результата.
Демекес слегка напрягся. Человек умный, образованный и с огромным жизненным опытом, он прекрасно отдавал себе отчёт в личных способностях и, конечно, понимал, какую весьма значительную роль играл в успехах третьего района. Понятно, он был благодарен Хитволу за шанс выбраться из дыры и вернуться к карьере, но полагал, что услугу честно отработал и вряд ли в особом долгу у начальника. Тем более что семья Демекесов славилась в истории своей несгибаемой гордостью и независимостью. Между тем Дэйв продолжил:
— Моё поручение к вам имеет особый характер, и я жду от вас только позитивного результата, потому слушайте меня внимательно.
Дэйв сделал небольшую паузу.
— Как вы знаете, почти сразу после моего назначения в район был убит глава города 3–5. Преступление дерзкое и, к сожалению, опасное вдвойне, ибо преступник оказался хорошо подготовленным и прекрасно замёл следы, дезинформировав систему Контроля.
Робер кивнул.
— Дальше хуже, — продолжил Хитвол. — Разоблачённый урод, инженер Бирбак, найден мёртвым, и не где-нибудь, а в камере городского Центра. Явно не обошлось без врага внутри нашей системы. Это два. Следуем далее. И видим: сержант Тогава, очевидно, обнаруживший нечто важное, устранён. Причём весьма изощрённо. Итого три трупа. И всё свидетельствует о беспомощности Контроля. Задумаешься, не правда ли?
Демекес вновь кивнул.
— Продолжим. Трое убиты, и, как ни странно, у нас есть и пойманы виновные. Точнее, они сами бросаются к нам и полностью саморазоблачаются. Здорово! Но вскоре становится ясно: либо, как в случае с главой, гражданин сам наговаривает на себя, не совершив преступления, либо убийцы Тогавы — исполнители. Причем тупые. То есть пешки в неизвестных руках. И мне чертовски хочется, — Дэйв не побоялся употребить неПравильное слово, — выяснить, чьи же это руки!
Демекес продолжал воплощать собой бесстрастие, и Дэйв продолжил:
— Мало того, что мне не нравится, когда мой район устилают трупами, мне совсем противно осознавать наличие крота среди Историков. Мне очень хочется поймать подлеца и покончить с атмосферой подозрительности. Как ваше мнение?
На столь риторический вопрос Демекес ответил двояко:
— Полностью с вами согласен, — сказал он, как и положено, соблюдая иерархию отношений, и тут же добавил: — Вы никогда не делились своими размышлениями. Дело главы считается раскрытым. Убийцы Тогавы казнены.
— Формально да, так и есть. Реально — это поверхностное прикрытие, и каждый под подозрением. Я вынужден остерегаться любого.
— Тогда и вашего покорного слуги. По логике, я тоже в списке.
— Однако менее других. Вы не были в штате в то время. Так что у вас почти алиби.
— Логично, — согласился заместитель.
— Перейдём к главному, — продолжил Дэйв. — Есть более неприятные вещи. Вспомним Родзински. Террорист отравился, заметьте, в последний момент — и концы в воду. Я же совершенно не верю в теорию борца-одиночки. И совсем плохо — покушение на меня.
— Но Саиды… Их разоблачили и…
— И вы согласны? — прервал Дэйв. — Так, честно скажите. Верите в официальную версию?
Демекес замялся и опустил глаза.
— Именно, — констатировал Дэйв. — Лишь полный тупица может принять на веру чепуху, придуманную Фрэнком в своих корыстных интересах.
Демекес слегка обалдел от подобного пренебрежения к фигуре правителя.
«Ага, — подумал Дэйв, — начинаешь вылезать из скорлупы. То ли ещё будет!»
Засаду на стадионе он решил не упоминать.
— Попытку бунта я оставлю в стороне, Порядок с ней. Но на заметку возьмите. Ибо именно вам я хочу поручить разобраться в вышеперечисленных делах и расставить точки над «i».
Хитвол сделал паузу, предоставляя Демекесу осмыслить сказанное, и пригвоздил фразой:
— Осуществить расследование следует неформальным способом, не привлекая сотрудников Центра, так сказать, своими силами.
Демекес онемел. Затем очнулся:
— Господин генерал! Но как? Это преступление?
— А как иначе? Официально здесь не пробиться. Сколько времени возимся — и результатов ноль.
— Но я не могу…
— Можете, можете, — вновь прервал Дэйв. — Вы-то как раз и в состоянии. В районе помнят вашего деда. В прежние времена имелись вотчины вашей семьи. Людей вы найдёте, и они за вами пойдут.
— Как раз по указанной причине я не могу выполнить ваш приказ, — Демекес поднялся с кресла. — Над нашей семьёй до сих пор висит наказание, я не могу оступиться. Я решительно отказываюсь.
Демекес вытянулся по струнке:
— Разрешите идти?
— Не разрешаю! — Дэйв положил руку на плечо подчинённого и силой усадил обратно.
— У вас проблемы с Порядком. У меня с убийцами, охотящимися за моей головой. Удивитесь, данный факт меня весьма беспокоит. Потому я намерен заставить вас помочь мне. Моих ресурсов не хватает. Сам я слишком на виду. Район мне не наследственный. Чужой. Преданные мне люди — это отставные военные. Хороши, но не для тонкой работы. К тому же окружающим чересчур очевидно, на кого они работают. А ваша оставшаяся родня подойдёт для дела как нельзя лучше.
— Нет. Я не стану подставлять семью! — решительно заявил Демекес.
— Станешь! Ещё как, — ответил Дэйв.
Наступила неловкая пауза. Напряжение и враждебность повисли в воздухе.
Дэйв прошёл и уселся на стол прямо перед подчинённым, глянул сверху вниз и спросил ехидно:
— Напомни-ка, какое на тебе наказание?
Демекес побагровел. Шеф прекрасно знал ответ.
— Давай, давай, — надавил Дэйв, окончательно перейдя на «ты».
— Лишение всех мужчин рода права жениться и заводить детей, — выдавил Демекес.
— Да, да, — подхватил Дэйв. — Чтобы покончить с родом подлых заговорщиков. Скоро преставится последний Демекес — и конец! Не так ли?
Робер скрежетал зубами. Казалось, секунда — и набросится на Хитвола с кулаками.
— Кстати, твой отец во всём виноват! Втянул семью в интригу. Хорош, нечего сказать!
— Не он, — вскипел Историк. — Двоюродный дядя.
— Ах да, точно! Ему и отрубили голову перед строем. Публично, — соизволил согласиться Хитвол. — Твой прошёл как «лицо, подчинившееся приказу главы фамилии». Отвертелся. Просидел жизнь в лагере. Даже тебя ухитрился спасти. Сколько тебе было, Робер? Кажется, пять лет?
— Четыре с половиной, — промычал Демекес.
— Так, так. Немного, и угодил бы на корректировку, — Дэйв продолжал нависать над подчинённым, которого довёл до белого каления.
«Пожалуй, скоро будет готов!» — решил Дэйв.
— Теперь ты самый младший среди выживших. Десяток лет — и отойдут к праотцам старшие бездетные двоюродные и троюродные, ты потеряешь детородные функции — и всё!
Демекес еле-еле сдерживался.
— Насколько должно быть горько годами тайно встречаться с любимой женщиной, скрываться от всех, видеть, как она стареет, гаснет блеск в её глазах — и ощущать собственное бессилие!
Дэйв встал со стола и, повернувшись полубоком, бросил:
— Как там твоя Галина?
Женщина была старой и преданной любовью Робера. Отношения он тщательно скрывал, опасаясь подставить близкого человека. Хит-вол же, естественно, знал о преступной связи.
Он спокойно уселся на место и констатировал подчёркнуто холодным официальным тоном:
— Я мог бы наказать вас за наличие любовницы или заставить вас ноги мне целовать, вымаливая пощады для неё, — Дэйв задумчиво оглядел застывшего Демекеса, по лицу которого текли ручейки пота, — но я поступил иначе. Мне не нужен раб Робер Демекес, мне нужен друг. И я предлагаю вам свою дружбу.
Демекес обескураженно-возмущённо уставился на шефа. Хитвол продолжил как ни в чём не бывало:
— Потому я сделаю вам подарок. Как другу.
Дэйв эффектно щёлкнул пальцами, и перед собеседниками возник текст.
— Указ и.о. Президента, — приглашающе указал Дэйв.
Демекес впился глазами в строчки и, чем дальше он читал, тем больше менялся в лице.
«От плохого к хорошему! — наслаждался Дэйв. — Со мной не забалуешь».
Теряя самоконтроль, Демекес прошептал:
— Не может быть…
— Может, — возразил Дэйв. — Указ о вашем помиловании. Вам возвращается право жениться и завести двух детей. Президент прощает вас с одним маленьким условием: под пожизненное поручительство одного из членов правящей фамилии.
Дэйв скорчил серьёзную мину и вопросил:
— У вас есть подходящая кандидатура?
Демекес затравленно затих.
— Есть, — сам ответил Дэйв.
Слегка картинно приложил руку к Указу и произнёс:
— Принимаю обязательства.
Указ вспыхнул цветами Порядка, выдал надпись «Вступил в действие» и, облив светом фигуру Робера, стёр с его формы маленькую точку знака «ущемлённого».
Демекес механически потёр себя по груди, не в состоянии осмыслить случившееся.
— Можете идти, — соизволил Хитвол. — Не хотите мне помочь, ладно. Порядок вам судья!
Демекес молча повалился на колени.
«Знай своё место», — Дэйв удовлетворённо ухмыльнулся, благо Демекес не мог видеть, склонив голову. Дэйв же наклонился и, обняв поверженного за плечи, проникновенно произнёс:
— Полно вам, вставайте. Мы же друзья. Какие среди нас могут быть счёты.
Демекес медлил, и Кабинет по команде хозяина вздыбил пол и переместил Историка в кресло. Пару минут Робер беззвучно рыдал. Дэйв наслаждался зрелищем. Наконец Демекес взял себя в руки и почти превратился в обычного себя:
— Я готов выполнить любое ваше приказание.
— Робер, — Дэйв играл в благородство, — что вы, право. Я совершенно не настаиваю. Признаться, мне подвернулась возможность решить вашу застарелую проблему.
Дэйв взял небольшую паузу, как бы погрузившись в воспоминания:
— Я оказал услугу кузену, нашему будущему Президенту, соответственно он предложил ответную на выбор.
Дэйв вновь помолчал, предоставляя собеседнику проникнуться мыслью об уровне отношений Хитвола с верховной властью.
— Конечно, имелась масса соблазнов, но что земные блага перед семейным счастьем! Потому-то я и поручился за вас. Теперь женитесь и живите счастливо.
Дэйв прекрасно осознавал: на свадебные приготовления слетятся остатки рода Демекесов, для которых нынешнее одолжение Хитвола есть шаг из мрака прошлого и настоящего в возрождённое будущее.
— Считаю своим долгом сперва выполнить ваше поручение.
Робер намеревался оставаться непреклонным, но Дэйв продумал план заранее.
— Совместите. Подготовке праздника в вашей семье никто не удивится. Естественно желание родни приехать и помочь. Вот под предлогом приготовления к торжеству и…
— Я понял. Перевернём район с ног до головы. Не сомневайтесь.
— Договорились, — Дэйв протянул заместителю руку, пожатую с должным почтением.
Уже выходящего Демекеса Дэйв окликнул «на пороге»:
— Думаю, скоро дождусь повышения. Хочу оставить третий на вас. Справитесь?
Демекес дрогнул. Слишком много хороших новостей за день.
— Клянусь. Не подведу.
— Не только меня, — дожал Дэйв. — Прежнее ваше имущество вернуть пока не удалось.
Дэйв подчеркнул слово «пока».
— Детей же вам придётся кормить и достойно содержать жену. Всё же зарплата районного Историка повыше.
У Робера дёрнулся кадык.
— Ладно. Идите. Не станем забегать вперёд.
Демекес вывалился из помещения.
Дэйв удовлетворённо потёр ладоши:
«Что же, за жизни своих чад, которые без моей гарантии ничто, он на куски даст себя разрезать, защищая Дэвида Хитвола. Это очень хорошо. Плюс остатки его фамилии лягут за меня костьми. Район и вправду можно предоставить Демекесу. Столь стратегическое место терять нельзя. Кстати, предположим, меня хотели убрать из-за должности. В таком случае следует пусть слух о преемнике в лице Робера, тогда меня оставят в покое и попытаются прикончить его. Если нет, то причина в ином».
Дэйв поставил «выполнено» в плане дневных дел, завершая работу. Последнее время он тщательно выстраивал сеть своих людей, подбирая однокашников, сослуживцев, знакомых, знакомых своих знакомых и прочее, окутывая личной паутиной планету. Люди тянулись к перспективному, знаменитому, состоятельному принцу, связывая с Дэвидом надежды на будущее. Дэйв подбирал, помогал, решал проблемы и привязывал к себе. Он понимал: близится решающая схватка за власть — схватка, в которой он желал занять первое место, убрав с дороги всяких там Герберов, Ивов и даже самого Фрэнка.
Дэйв устроился поудобнее и погрузился в осмысление прелюбопытного произведения: «Власть. Право наследования по материнской линии». Передача трона по женской линии в истории не редкость.
* * *
Ловтих попросил аудиенции.
«Новости! — Дэйв возбуждённо заёрзал в кресле. — Неужели удалось?!»
Родственник проник в кабинет в обычной неуклюже-застенчивой манере.
— Говори! — Дэйву не терпелось.
— Добыл, — выпалил техник. — Правда, с большим трудом, и следы могли остаться…
— Да Порядок с ними, — перебил Дэйв, — главное выкладывай!
— Обгумен.
— Что Обгумен? — не понял Хитвол.
— Обгумен. Он отец ребёнка жены Бирбака.
— Да ты что?! — не смог скрыть эмоции Дэйв. — Вот так дела!
Дэйв быстренько ознакомился с отчётом. Картина приобретала совсем другой ракурс. Выходит, Обгумен затеял интрижку и, дабы скрыть последствия, выдал любовницу замуж за больного. Вопрос: знал ли глава города, в чём причина импотенции Бирбака, и если знал, то тут уже не любовные шашни, а конкретное покрывание урода, то бишь государственное преступление.
«Помощник, подготовь маршрут и вызови трансполёт. Двигаемся в зону для содержания подозреваемых. Допросим дрянную бабу».
«Выполнено!» — рапортовал Помощник.
«Я как чувствовал, — не унимался Дэйв, занимая место в кабине. — Не хотел отпускать её и ребёнка».
* * *
Юлия Бирбак поняла всё с первого взгляда и виляла недолго.
— Рассказывай, — приказал Хитвол.
— Что, мой господин?
— Не изображай дуру. Или помочь вспомнить?! — Дэйв выразительно глянул на девочку.
«Чужие дети быстро растут», — подумал он.
Юлия прижала ребёнка к себе и поведала свою историю. Она работала в фирме Эммануэля Сольдадо, отца Рамаделя. Дэйва передёрнуло от негодования:
«Помощник! Почему я только сейчас узнаю о столь значительном факте? Почему раньше не сообщили?»
«Проверяю данные, выясняю ответственное лицо», — сообщил Помощник.
Между тем Юлия продолжала:
— Старый хозяин умер, и его сын взялся искать новых клиентов. Через знакомых вышел на главу города. Обгумен вначале равнодушно отмахивался. Желающих хватало и без Рамаделя, но однажды молодому владельцу удалось затащить главу к себе в офис. Презентация возможностей фирмы последнего заинтересовала мало, зато молодая женщина привлекла его пристальное внимание. Сперва Юлия уклонялась от ухаживаний чиновника, но постепенно под давлением начальства махнула рукой и сдалась. Да и что было терять? Какие особые перспективы у бедноты? Роман длился не один год то затухая, то разгораясь вновь. Начали ползти слухи, и, дабы избежать проблем, Обгумен выдал любовницу замуж за инженера Бирбака. Как они договорились, на каких условия, Юлия не знала. С формальным мужем жили под одной крышей, но без общих дел и интересов. Обгумен снабдил Юлию копией идентификации мужа, и теперь они могли чаще устраивать свидания, ловко обманывая систему Контроля. Время шло, женщина не молодела, и, поразмыслив, Юлия решила завести ребёнка. Она была уверена: всё пройдёт гладко. На удивление, узнав о беременности, Обгумен взбесился. Выбрав время, он вызвал любовницу для объяснений. Улучив момент, когда жена главы отправилась на отдых, Юлия явилась для выяснения отношений. Бурный разговор только начался, когда внезапно к Обгумену явился посетитель. Глава, благоразумно заблокировавший дом, всполошился и метнулся в гостиную, выпихнув Юлию через запасную дверь за порог. Женщина вернулась домой и лишь через два дня узнала о смерти любовника.
Дэйв терпеливо выслушал сбивчивый рассказ и приступил к расспросам:
— Скажи, кто пришёл к нему? — задал Хитвол ключевой вопрос.
— Я не видела, — разочаровала Дэйва преступница. — Он резко побледнел, получив извещение Дома, и буквально вышвырнул меня.
— Может, что-то сказал перед этим? — допытывался Дэйв.
— Воскликнул «Вот чёрт!» Таким обеспокоенным я его прежде не видела.
«Негусто», — подумал Дэйв.
— Он объяснил причину, по которой отверг твою беременность? Может, сомневался, его ли ребёнок?
Женщина призадумалась:
— Нет. Как ни странно, нет. Он был уверен в отцовстве.
Она поразмыслила и добавила:
— Он меня любил. Я знаю. Однако ни разу не ревновал меня к мужу. Удивительно, правда?
«Нечему здесь удивляться, — Дэйв анализировал сказанное. — Выходит, он был прекрасно осведомлён о болезни Бирбака. Как считаешь?» — спросил Дэйв Помощника.
«Несомненно. Спросите её о муже. Любопытствовал ли о причинах частого отсутствия дома?»
— Муж интересовался, где вы пропадаете?
— Нет. Он был в курсе событий.
— А о беременности спрашивал?
— Ему было безразлично. Я сказала, что финансовые проблемы его не коснутся. Прочие аспекты Даниэля не беспокоили. Мы мало общались. Жили в одном доме, а не виделись неделями.
Дэйв решил зайти с другой стороны:
— Обгумен не упоминал, где и как он добыл код идентификации твоего мужа?
— Нет.
Дэйву ответ не понравился, и он решил поднажать:
— Помочь вспомнить? Мозги просканировать?
Женщина задрожала:
— Не надо, пожалуйста. Я правда не знаю. — Она на секунду замялась. — Впрочем…
— Выкладывай, — давил Хитвол.
«Помощник, готовь процедуру сканирования. Пороемся у неё в черепушке. Лукавит плутовка», — отдал он неслышный приказ.
— Один раз он прихвастнул. Сказал, что решит любой вопрос с районным Историком.
— Сквошем?
— Да.
Дэйв задумался. Артур Сквош — бывший районный Историк нынче трудился в центральном аппарате.
«Предположим, он замешан. Сквош назначал главу 3–5 и, возможно, имел с него что-то. Скажем, деньги. И как теперь быть?»
«Вопрос непростой», — среагировал Помощник.
Действительно, извлеки Дэйв из воспоминаний вдовы Бирбака подтверждение замаранной репутации Сквоша (а полученные данные от Контроля не скрыть), и, значит, косвенно он подставит отца. Артур — человек старшего Хитвола, это известно. Подобное развитие расследования явно не на руку Дэйву.
«Но если она врёт»?
«С вероятностью до девяноста процентов, говорит правду, — откликнулся Помощник. — Приборы подтверждают».
«Ладно, — Дэйв принял решение, — в башке рыться не станем. Подождём. Вот только если кто-то сделает анализ без нас? Тогда огребём проблем! Может, прикончить её?»
«Вдруг пригодится? На ней сходятся многие нити. Убийца Обгумена беспокоится о возможном свидетеле. Плюс кто-то зачищал дом. Один ли человек ликвидировал главу и занимался устранением следов? Им явно интересна женщина. Кто из аппарата проявлял или проявляет внимание к её судьбе? Я проанализирую. Пусть она пока поживёт. Пригодится как приманка. Усильте изоляцию и охрану».
«Вот и займись», — приказал Дэйв и молча вышел из камеры, оставив онемевшую от страха арестантку, понимавшую, что решается её судьба, наедине с ребёнком, испуганно жавшимся к опустившейся на колени матери.
* * *
Отец обречённо вздохнул:
— Всё-таки Артур!
Старший Хитвол искренне переживал за товарища:
— Старый лгунишка! Впрочем, он со школьной скамьи не без греха. Дэйв молчал.
— Как поступишь? — поинтересовался Игнат.
Младший Хитвол лукавить не стал:
— Да как тут поступать? Понятно, выводить Сквоша на чистую воду нам не с руки. Другое дело, — Дэйв чуть помедлил, — не мог бы ты поговорить с ним? Для меня очень важно, действительно ли он помогал Обгумену и копировал код Бирбака, не зная об уродливости последнего. Если мы правы, то расследование здорово продвинется.
— Я расколю пройдоху, — пообещал отец. — Могу пообещать ему сохранение конфиденциальности?
Игнат подстраховывался, вторично спрашивая сына.
— Преследовать не будем, — твёрдо сказал Дэйв.
Игнат Хитвол — человек дела. Через пару дней Дэйв изучал запись беседы отца и Артура Сквоша. Последний, уверенный в слове Хитвола, не скрывал ничего. Однако, если опустить детали, суть состояла в следующем. Сквош и Обгумен прекрасно спелись. Сквош крышевал, а Обгумен делал деньги, используя служебное положение. Брал мзду с коммерсантов. Честно делился с Историком. Код Бирбака действительно сделал Сквош. Партнёр обратился с просьбой под предлогом окучивания завода: мол, без участия главного инженера не обойтись. О романе Обгумена районный Историк оказался осведомлён, однако значения этому не придавал. Про уродство Бирбака не знал, естественно. Про тех, кто помогал инженеру скрывать это, тоже.
— Не сомневайся, — уверенно сказал отец. — Пред нами правда.
Дэйв кивнул. Мысли его уже были далеко:
— Не Бирбак, не любовница, тогда кто же его всё-таки убил? Зачем? И как смог так квалифицированно замести следы?
Вопрос повис в воздухе.
— Мы вернулись к началу. Есть сеть, скрывающая уродов типа Бирбака. Раз. И два. Имеется некто, очень осведомлённый и могущественный, не побоявшийся ликвидировать главу города.
— Твои действия? — спросил Игнат.
— Начну шерстить бизнесменов. Может, кто не хотел платить.
* * *
Тщательная проработка предпринимателей результата не дала. Если не считать результатом внушительный список граждан, обдираемых покойным. Преследовать оных за дачу взяток должностному лицу Дэйв не намеревался, не до мелочей. Однако каждому дал понять: они полностью в руках районного Историка. Таким образом, людей, зависимых от Хитвола, прибавилось.
«Женой Бирбака интересовались Курин и Тогава», — доложил Помощник.
«Любопытно, — подумал Дэйв. — Курин понятно, а Тогава чего лез? Выполнял поручение?»
«Нет. Подобного не зафиксировано. По собственной, так сказать, инициативе».
«Странно, — Дэйв пытался осмыслить информацию и выстроить логическую цепочку. — А кто знал, что она трудилась на семейство Сольдадо?»
«По логике, Курин, сбор данных на нём. Его же город».
«Да, и где-то он оплошал. Свяжись с Ловтихом, пусть пошерстит по базе. Проанализирует всё, что касается жены Бирбака, каждую мелочь. Может, и найдём зацепку».
* * *
Последнее время Дэйв заканчивал работу пораньше. Он спешил домой. Прежние формальные препятствия были устранены, и семья молодых Хитволов наконец-то проживала совместно на постоянной основе. Элеонора хозяйствовала, что доставляло Дому истинное удовольствие. На пару они постоянно что-то совершенствовали, перестраивали и улучшали. Кроме того, Дом пришёл в восторг от тонкого кулинарного вкуса хозяйки, и незамысловатый перечень блюд, потребляемых Дэйвом раньше, сменился новаторскими творениями. Опробовали их на Дэйве, который быстро сообразил: здесь важна не голая правда, а искреннее восхищение. Пока Дэйв блаженствовал, другой обитатель дома пребывал в некой растерянности. Блонд вполне лояльно отнёсся к Эле с первого дня знакомства, но перемещение юной хозяйки в дом привело к появлению столь неприятного существа, как кошка Аврора. Блонд оказался в замешательстве. Растерзать подлого агрессора не позволялось. Дом, естественно, принимал меры предосторожности. Да и хозяин категорически запретил нападать. Таким образом, кошка попала в категорию хозяйского имущества, имущество же необходимо охранять. Но охранять подобную гадость Блонд не мог физически. Аврора же, преодолев первый испуг, быстро догадалась, собака её не тронет. И даже если пёс сорвётся, Дом подстрахует. Поэтому она часто демонстративно крутилась перед носом собаки, а то и ещё хуже, запрыгивала к Дэйву на колени, чем терзала сходившего с ума от ревности пса. Периодически заглядывали отец и дядя Василий. Они первые узнали важнейшую новость: Элеонора беременна. Их реакция на столь радостное событие удивила Дэйва. То есть внешне всё выглядело пристойно, Игнат и Василий поздравляли и улыбались. Эля не заметила, но Дэйв сразу понял, оба старших Хит-вола озабочены. Опасения подтвердились, когда они, удалившись под благовидным предлогом, долго беседовали тет-а-тет. Редкий случай для сторонящихся друг друга братьев. В довершение они приняли полной набор мер предосторожности, и Дом, пытавшийся по приказу Дэйва «подслушать» разговор, потерпел полную неудачу.
* * *
Роберт Демекес был человек слова. Многочисленные родственники, слетевшиеся на его зов, приступили к выполнению задания Хитвола со всей тщательностью. Район, не забывший своих наследственных властителей, превратился в трудолюбивый улей, готовый выполнять приказ. Задачу сформулировали просто: кто убил главу города 3–5? Для исполнения составили сверхсложную схему, учитывающую нахождение каждого гражданина в момент совершения преступления, и устроили поголовный опрос населения. Вскоре Демекес пришёл с докладом, и Хитвол убедился, как несовершенны машины, а люди есть люди, от них ничего не скроется.
— Господин генерал, — Роберт докладывал официально, — проведённые мероприятия позволили установить следующее: вечером в день убийства трое свидетелей видели на городском транспортном вокзале госпожу Обгумен, супругу главы города. Между тем, согласно службе Контроля, в данное время она находилась с детьми в отпуске, вне города. Показания свидетелей проверены тщательным образом. Контролёры граждан сбрасывали эту информацию в систему, однако она была заблокирована.
— Данные от двоих потеряны безвозвратно, — добавил приглашённый Ловтих, — однако от третьего осталась меньшая часть, зарегистрировавшая госпожу Обгумен, направлявшуюся в город.
— А общегородские системы? — спросил Хитвол.
— Вычищены.
— Таким образом, она находилась в городе. Нам же наврала, — констатировал Дэйв. — Вопрос: зачем? И второй. Кто её так покрывает?
— Именно, — согласился Демекес.
Дэйв призадумался:
— Наше расследование давно не тайна. Кто из сотрудников службы пытался подлезть с расспросами или особо сильно суетился?
— Хлой.
— Дело приобретает сверхсерьёзный оборот, — Дэйв чуть помедлил и решился: — Арестовать его. Провести допрос с пристрастием. Впрочем, особо усердствовать не пришлось.
Ошеломлённый Хлойраскололся сразу. Поведал о своих подозрениях по работе Ливтиха и сообщил про негласную договорённость с Куриным.
«Курин! К нему сходятся все ниточки. Да, Помощник?!»
«Точно. Он страстно мечтал заполучить в свои руки мадам Бирбак».
«И у него есть возможность манипулировать данными Контроля, он же мог устранить приблизившегося к разгадке Тогаву, — Дэйв размышлял. — Будем брать?»
«Другого выхода нет».
«Тогда готовь операцию». «Приступаю».
Однако подготовиться не успели. На следующий день мир перевернулся.
Развязка
Жену главы взяли в час ночи. Без хлопот. Курин же улизнул. Испарился, ловко блокировав сигнал Помощника. Разозлённый неудачей, Хитвол без раздумий просканировал мозг госпожи Обгумен. Параллельно проверили архив. Помощник Курина не сообщал, где был хозяин в момент и сразу после убийства главы. Зато подтвердилось, что он встречался с Тогавой накануне смерти последнего. Видимо, неудобные вопросы бдительного сержанта и привели его к гибели. К утру картина прояснилась. Юлия Бирбак несколько лет была любовницей главы. Пользуясь данными, полученными от Курина, работавшего в отделе районной Историки, Обгумен шантажировал Бирбака и заставил его жениться на своей подруге, последняя со временем страстно захотела ребёнка и не желала делать аборт. Пока Бирбак, находившийся под арестом, молчал, Юлия просила любовника помочь мужу, дабы сохранить не родившееся ещё дитя, ведь если Бирбак будет признан уродом, его ребёнок подлежит уничтожению. Жена же Обгумена, не подозревавшая об измене и однажды решившая проведать мужа, неожиданно приезжает домой. Застав супруга, бурно объясняющегося с любовницей, пытается в порыве гнева убить обоих. Однако госпожа Бирбак успевает скрыться. В результате драки глава города убит. Убийца пребывает в состоянии полной растерянности, и в этот момент появляется Курин. Он перехватил сигнал службы Контроля и первый оказался на месте преступления. Историк быстро понимает последствия преступления. Код Бирбака, под прикрытием которого приходила его жена, будет тут же раскрыт. Бирбака допросят по полной программе и уж расколют на сто процентов, всплывёт факт шантажа и, следовательно, имя Артура Сквоша. Через Сквоша выйдут на Курина и, следовательно, на всю подпольную ячейку города 3–5. Что делать? Курин вынужден действовать быстро. Он прячет убийцу, подтасовывает данные, и, получается, госпожа Обгумен вернулась домой из отпуска значительно позже смерти мужа. Курин включает внеплановую уборку дома главы с полной стерилизацией. Он вынужден рисковать, теряя на этом драгоценное время, но иного выхода нет. Пока дом чистится, Курин успокаивает Юлию Бирбак, а затем поднимает тревогу и ставит в известность начальника. Дэйв приезжает, и его присутствие обеспечивает Курину алиби в убийстве Бирбака, которого он ловко устраняет, дабы замести все следы, ведущие к заговорщикам, посылая смертельный приказ Контролёру инженера. Курин и его соратники давно выстраивают тайную организацию для свержения действующей власти и теперь понимают: Хитвол не успокоится, пока не найдёт преступника. Они ищут и находят подходящую кандидатуру — Рамаделя Сольдадо. На погрязшего в долгах чудаковатого предпринимателя давят и «уговаривают» взять вину на себя. Однако, пока идут приготовления, натаскивается, чтобы не путался в показаниях, Сольдадо, пока ему меняют память, вмешивается чересчур бдительный Тогава. Помощник Курина начинает проверять время уборки дома главы, изучать обычное расписание. Обнаружив несовпадение, он тщательно сравнивает показания вдовы и находит несостыковки. Будучи честным служакой, Тогава докладывает о своих подозрениях по инстанции, то есть Курину, и тем самым подписывает себе смертный приговор. Тогава устранён. Но проблема не решена. Хитвол продолжает следствие. Тогда Курин вынужден обратиться за помощью к влиятельным друзьям в столице, и они решаются на ликвидацию Хитвола, полагая, что иного выхода нет. Покушение провалилось. Заговорщики в панике. На их счастье, вмешивается Вице-президент и находит козлов отпущения в лице Саидов. Курин со товарищи получают передышку. Дэйв продолжает верить Курину, и вроде как дело замораживается. К тому же Хитвол постоянно занят, и есть шанс — махнёт рукой на следствие. И всё же слабое звено заговорщиков рвётся. Юлия Бирбак под прессом фактов, вскрывающих, что законный муж не отец её ребёнка, дабы сохранить девочке жизнь, рассказывает всё. Для Курина это конец. Он понимает, как отомстит ему обманутый шеф, и решает проблему сам. Ниточка, ведущая к заговорщикам, обрывается.
«Объяви всепланетный розыск», — приказал Дэйв Помощнику.
«Есть».
«Я доложу Фрэнку, пока завистники нас не опередили».
Дэйв попытался связаться с кузеном, однако не смог. Дворец сообщил, что Вице-президент занят. Дэйв попросил сообщить о просьбе, скинул информацию по делу Курина и решил отправиться домой.
Завершение
Дэйв летел домой. Летел и в буквальном, и в переносном смысле. Ещё пятьдесят семь минут — и он увидит любимую жену и детей, которые родятся через четверть часа. Помощник и Дом держат будущего отца в курсе событий. По имеющимся расчетам, близнецы появятся на свет крепкими и здоровыми. Конечно, всё пройдет хорошо, однако Дэйв волновался. Очень. И, досадуя, что расследование непредвиденно задержало его на работе, превратив в стороннего наблюдателя такого важного семейного события, отключил видеотрансляцию, полностью доверившись медицинскому блоку Дома. В конце концов, какой от Дэйва сейчас прок, разве что морально поддержать жену. Впрочем, в данный момент она под действием лекарств. Мысли невольно вернулись к работе. Дэйв в очередной раз обдумывал имеющиеся факты. Курин не мог действовать один. Он звено в целой сети предателей и уродов. Прекрасные технические специалисты, как Бирбак, могли помогать и другим неполноценным.
— Центр, осуществить проверку показаний Контролеров всех жителей города за последний год. На наличие несанкционированных изменений. Данные выдавать по мере поступления.
— И ещё, — добавил Дэйв, — проверь каждого на соответствие Правилам.
Ответ поступил вскоре, и действительность оказалась ужаснее, чем предполагалось. Информация Контролеров почти десяти процентов Граждан подвергалась обработке, и почти восемнадцать процентов не соответствовали Правилам. Из них большая часть предположительно попадала под категорию выродков.
Хитвол обомлел от представшей взору картины. Настоящее осиное гнездо, покрываемое или, того хуже, созданное местными властями.
— Центр, — выдавил Дэйв, — блокировать доступ к информации до особого распоряжения. Уровень запрета — полный.
Через пару минут на связь вышел Ловтих:
— Господин генерал, мы не смогли перекрыть доступ.
— То есть?
— Требование сопровождалось высшим кодом доступа.
— Я понял, — Дэйв напрягся.
Похоже, Фрэнк не дремал. Теперь придётся выкручиваться и объясняться.
Дэйв глянул на табло. Оставалось десять минут полёта. Увлекшись, он пропустил сообщение о родах, прошедших благополучно. Дома уже был отец, а дядя прибудет через девятнадцать минут. Да Порядок с ним, с заговором. Завтра разоблачу и вырублю заразу под корень. Следует только решить проблему, как убедить Вице-Президента, что всё под контролем, и не оказаться в пособниках выродков.
«Ничего, что-нибудь придумаю».
Дэйв решительно отбросил мысли о работе, так как трансполёт пошел на посадку возле Дома.
* * *
В медицинском отсеке отец оказался один. Он стоял склонившись над коконом универсального врача.
— Ты слишком рано — сказал отец, выпрямляясь.
Тон его речи и выражение лица выдавали крайнее неудовольствие. Дэйв немного опешил, так как ожидал совсем не такой встречи.
— Я торопился. А как Эля, дети?
Отец медлил с ответом, руки его чуть дрожали. Нехорошие предчувствия нахлынули.
— Что с ними?
В этот момент дверь за спиной Дэйва открылась и в отсек вошел дядя, одетый в полную генеральскую форму полевого образца. Как на войну. Дэйв обомлел. Из автоматической багажной тележки, доверху набитой какими-то вещами, обеспокоенно выглядывали Блонд и Аврора.
— Не получается? — обратился дядя к отцу.
— Нет.
— Какова задержка?
— Уже больше пяти минут.
— Реакции вообще никакой?
— Ноль.
— Так… — дядя обогнул застывшего как изваяние отца и заглянул в кокон.
— Так, — повторил он. — Ты что собрался делать?
— Еще одну попытку.
— Она их убьёт. Наверняка.
Отец затравленно кивнул, безнадежно опустив руки. Он выглядел полностью деморализованным.
— Я тебе давно говорил, шансов почти нет.
Дядя подошел к отцу и взял управление блоком на себя.
— Их не изменить. У них иммунитет.
Отец смотрел в кокон, и во взгляде его сквозила безграничная тоска.
— Да что же тут происходит?! — закричал Дэйв. — Объясните кто-нибудь.
Раздался пронзительный звук экстренного вызова.
— Хименес, — сказал Василий.
Возникло изображение члена Верховного Совета.
— Я очень рискую, — буквально прохрипел он. — Принц Герберт только что обвинил вас в государственной измене, заговоре и сокрытии выродков. Доказательства бесспорные. Вице-президент вынужден вас сдать. За вами отправлен спецназ Службы безопасности.
Генерал исчез. Дэйв одним прыжком оказался у кокона. В коконе лежали двое детей. Его детей. С характерными признаками.
«Выродки», — мысль молнией пронзила все существо Дэйва.
Мир рухнул в одно мгновение. Земля ушла из-под ног, и он безвольно сполз по стене на пол.
— Надо было предупредить парня, — услышал он сквозь туман в голове голос дяди. — Это все ты: потом, потом… Пусть подрастет… Дождались.
Когда Дэйв пришел в себя и открыл глаза, отец и дядя стояли неподалеку и оживленно беседовали. Первой мыслью было: обсуждают, как его сдать и оградить себя от зачистки. Дэйв знал достаточно случаев, когда родители передавали детей-выродков Историкам добровольно и тем самым избегали или почти всегда избегали серьезного наказания. Обычно их просто лишали возможности иметь потомство. Отец и дядя тем более выкрутятся из создавшегося положения, учитывая их заслуги, положение, да и его детям они предки через поколение. Надо донести первым.
«Помощник, — позвал Дэйв, — соедини с отделом зачистки».
«Связи нет», — отозвался в голове голос Помощника.
«Как?!»
Дэйв чуть шевельнулся, и дядя заметил это сразу.
— Ага, пришел в себя. Введи парня в курс дела, — кинул он отцу. Смысл короткого рассказа был прост. По окончании Смутного времени при проведении унификации населения многие видные семьи столкнулись с проблемой несоответствия их членов новым правилам. Семья Хитволов решила все с помощью доступа к суперсекретным технологиям. Одна процедура — и кожа, цвет глаз, волос менялись на эталонные. Так и выкручивались при рождении детей. Но сейчас впервые технология не сработала. Подозрения, что так когда-либо произойдет, зародились давно. Реализовались сегодня.
«Как жаль, — подумал Дэйв, — что не знал раньше. Следовало избавиться от детей. Эле сказать, что умерли при родах».
— Значит, меня изменили в детстве?
— Не совсем. Шансы были невелики. Потому твоя мать добровольно подвергала себя обработке во время беременности. Тебя это спасло. Её погубило, — объяснил Василий.
— Я был против, — признался отец. — Знал, чем грозит, и предлагал не заводить детей. Но Ирину не переспоришь.
Дэйв чувствовал себя опустошённым.
«Но, значит, дети в меня. А как же Элеонора? Она ни в чем не виновата».
— Не передавайте её для зачистки, — Дэйв умоляюще посмотрел на отца.
Любовь к жене победила всё остальное. В глазах отца он увидел растерянность и непонимание. Тут вмешался дядя, схвативший суть сказанного, как всегда, мгновенно:
— Во-первых, никого передавать мы не собираемся. А во-вторых, Элеонора тоже измененная, и знает об этом. Тебя же не информировали сознательно. Ты у нас мастер выкручиваться. Прихлопнул бы новорождённых — и всех дел.
Василий читал мысли Дэйва, как открытую книгу. Отвернувшись от понурившегося племянника, Василий обратился к брату:
— Хватит болтать, времени мало. Ты когда блокировал связь?
— Шесть минут и двадцать секунд.
— Значит, осталось около полутора минут. Надо уходить.
— Везде найдут. Ты же знаешь, — Дэйв безвольно махнул рукой. — Спецназ сейчас будет здесь.
— Не здесь, — хмыкнул Игнат, — а у нас дома.
‑? — не понял Дэйв.
— Они штурмуют Дом. Там наши двойники. Искусственные, но вполне, однако, как настоящие. Даже с персональными кодами. Не зря я экспериментировал. Вспомнил визит в институт?
— Ты же говорил — регенерация, здоровье… — ошеломлённо промямлил Дэйв.
— Ну, приврал немного.
— Двинулись, — прервал их Василий.
— Куда? — не понял Дэйв.
— Уходим. Вообще. С планеты.
— Что?! — Дэйв с отцом воскликнули одновременно.
— С планеты, — повторил дядя. — Только так есть шансы спастись.
— Но куда? На Марс? — отец в сомнении покачал головой.
— Там не скрыться, — добавил Дэйв. — Я уверен.
— И я тоже, — дядя повернулся к отцу. — Захватим корабль. Проболтаемся в космосе с годик. Тут всё уляжется. Думаю, юный Фрэнк перегрызёт горло родственникам. Потом с ним договоримся.
— Слабая идея, — покачал головой Игнат.
— Есть лучше? — поинтересовался Василий.
— Крейсер не взять. Полкоманды всегда на борту. Даже на Земле, — добавил Дэйв.
— Штурмовать — дело безнадёжное. И мы не самоубийцы. Программа «Возрождение Вселенной». Только «Пионер» спасет нас.
Дэйв переглянулся с отцом. В словах дяди был смысл. Программа «Возрождение Вселенной» начала действовать около семи лет назад. Её целью являлось возобновление межзвездных перелетов и в первую очередь посещение и восстановление разведбаз. Таких насчитывалось около десятка. Они основывались в последние два десятилетия перед наступлением Смутного времени. Информации об их местонахождении не сохранилось, но были обоснованные предположения. Точно известно, на нескольких базах оставались люди. Разыскать их намечалось с помощью «Пионера», первого и пока единственного, построенного только что современного межзвездного крейсера. По плану экспедиция стартовала через месяц. Последние приготовления и подготовка экипажа почти завершились.
— Стоит в отдельном ангаре. Перебьем охрану, там пара человек, и захватим корабль.
Дядя достал из заплечного рюкзака и бросил на пол два свертка. Стандартные комплекты боевого снаряжения десантника, понял Дэйв с одного взгляда. Игнат и Василий вооружились.
До космопорта добрались за час. На трансполёте с фальшивой регистрацией. Весь полёт Дэйв не переставал удивляться, как много он не ведал о собственном отце и дяде.
Сюрпризы не закончились. На месте выяснилось, что Василий располагал копиями идентификационных номеров состава формирующегося экипажа корабля. По ним беспрепятственно проникли в нужную часть гигантского порта. И здесь столкнулись с непреодолимым препятствием.
— Корабль запрашивает код доступа на борт, — пропела система безопасности.
Хитволы беспокойно переглянулись.
— Не слышал о таком, — признался Василий.
— Введён день назад, — пояснила система. — В связи с подготовкой к старту.
— Чёрт, — выругался Игнат.
— Нам конец, — смалодушничал Дэйв.
— Подожди, — призадумался дядя. — Код наверняка знает Давыдов. Он же глава корпорации. Звони ему.
— Выход на связь нас выдаст, — произнёс Игнат. — Да и Давыдовых подставим под удар.
— Давыдовы выкрутятся. У нас же иного выхода нет. Звони, — приказал Василий племяннику.
Дэйв решился. Тесть ответил мгновенно и, ни секунды не сомневаясь, передал код.
— Элю береги, — попросил он на прощание.
«Нас запеленговали, — сообщил Помощник. — И вам звонит Роберт Лэйм».
«Соединяй». Одноклассник волновался:
— Вас караулили. Ждали в военном секторе космопорта. Теперь двигаются в отсек «Пионера». С ними сам принц Гербер и Ивом с Каасом. Будут через девять минут.
— Слетелись стервятники, — буркнул Игнат.
— Сколько нужно для взлёта? — спросил Василий.
— Пятнадцать минут, — выдавил Дэйв.
— Не успеть, — констатировал Игнат и вопросительно глянул на брата.
Василий утвердительно кивнул в ответ.
— Грузи детей и жену. Улетай, — сказал Игнат.
— Вы что? — опешил Дэйв.
— Давай, быстро, — Василий программировал передвижной медблок с Элеонорой и детьми.
— Я вас не брошу, — решительно заявил Дэйв.
Отец и дядя отвлеклись от подготовки оружия, подхватили Дэйва и швырнули в кабину лифта.
— Они всё равно нас догонят, — отчаянно крикнул Дэйв в закрывающиеся двери.
— Не дрефь, погони не будет, — хмыкнул дядя, — сунув ему в руки какой-то рюкзак.
Последнее что уловил Дэйв, слова отца:
— Повоюем, брат!
Дэйв никогда не слышал подобного обращения отца к Василию.
* * *
Дэйв не спал третьи сутки. Сил уже практически не осталось, и всё из-за чёртова корабля.
Сразу после старта начались проблемы. В том, что дядя прав и погони не будет, Дэйв убедился быстро. Облако ядерного взрыва накрыло космопорт, поглощая безжалостным огнем военный и гражданский секторы, губя принцев, граждан и солдат, группу захвата службы безопасности и, конечно, самих Хитволов. Заодно оказались уничтожены расположенные в порту суда. Корабль зафиксировал катастрофу и начал манёвр разворота на помощь пострадавшим. Прикладывая нечеловеческие усилия, Дэйв заставил звездолёт слушаться и вернуться на курс. На Земле, мол, разберутся и без нас. Возможностей предостаточно. Однако вскоре Корабль поставил под сомнение сущность экспедиции и легитимность командования Хитвола. Как объяснить искусственному разуму простой факт — вместо команды опытных космонавтов в количестве четырёхсот человек на борту только четверо. Из них один мужчина, женщина, нуждающаяся в медицинской помощи, и двое грудных младенцев. Да плюс собака и кошка.
— Таков ваш экипаж для полёта к звёздам, господин генерал?
Корабль развернулся к Земле. Дэйв и Помощник, перехватываяуправление, стремились продолжить полёт. В итоге крейсер, рыская, метался в околоземном пространстве. Постепенно Хитвол слабел, и преобладание интеллекта Корабля становилось очевидным.
«Подключайте Дом!» — умолял Помощник, и Дэйв из последних сил дотянулся до дядиного рюкзака, коснулся прохладной поверхности, и Дом ожил.
Светозвуковой удар погасил сознание Хитвола, и разум погрузился в спасительный обморок.
Когда Дэйв пришёл в себя, то сразу отметил отсутствие тряски, присущей Кораблю во время борьбы. Судно чётко держало курс и двигалось за пределы Солнечной системы.
— Командир на мостике! — пропел голос.
«Помощник!» — позвал Дэйв.
В ответ тишина.
— Корабль! Нет реакции.
Хитвол с трудом поднялся на ноги.
— Где все? Кто управляет?
— Я, — откликнулся голос. — Или можно сказать — мы.
— Не крути, кто «мы»?
— Мы, те, кто раньше были Домом, Кораблём и Помощником. Теперь есть единый разум.
— Но, — озадачился Дэйв, — я чувствую контакт с Помощником. Он здесь, — Дэйв выразительно похлопал себя по голове.
— Вы правы, — откликнулся Дом/Корабль/Помощник. — Имеется важный аспект: «мы» включает себя и вас. Вы неделимое целое с нами. Точнее, теперь со мной.
Дэйв опешил и, дабы оттянуть неизбежный момент осознания случившегося, растерянно спросил:
— Как тебя назвать?
— Присваивайте имя.
Дэйв призадумался:
— Будешь «Двойник». Моё второе «я», так сказать. Кстати, разъясни про наше объединённое сознание. Что-то я вас не ощущаю. И перемен никаких.
— Я специально заблокировал контакт. Сильный удар по вашей личности мог привести к непредсказуемым последствиям.
— Ну, продемонстрируй что-нибудь. Кстати, как корабль? Куда направляемся?
— Корабль функционирует штатно. Преследования межпланетных крейсеров не было. Первая цель полёта — система Лейтен 726-8. В дохаосовы времена туда отправлялась экспедиция для создания колонии. Связь прервалась в период смуты. Сейчас продемонстрирую ваше единство с кораблём. Приготовьтесь.
Дэйв сосредоточился и вдруг обнаружил себя в открытом космическом пространстве. Он стал кораблём. Вселенная пела миллиарда-ми голосов вечную песню. Он наслаждался полётом, своей мощью и уверенностью. Он буквально купался в окружающем вакууме. Солнце слабо пригревало, постепенно превращаясь из раскалённого шара в одну из множества звёзд. Родная планета, где он родился, едва уловимо поблёскивала вдали. Дэйв бросил взгляд внутрь себя. Системы работали прекрасно. На сто процентов. Дэйв чувствовал корабль до мелочей, до атома и мог управлять каждым из них. А вот и экипаж. Медицинский блок рапортовал об успехах: пассажирка шла на поправку, младенцы чувствовали себя превосходно. Пёс и кошка удовлетворён-но спали, прижавшись друг к другу.
«Надо же, — удивился Дэйв, — не припомню прежде особой любви».
Дэйв послушал убаюкивающее урчание Авроры и… вновь стал собой.
— Как вы? — осторожно осведомился Двойник.
— В норме. Голова немного кружится.
— Показатели состояния организма удовлетворительные. Однако следует принять пищу, и требуется сон.
— Ладно. Чуть позже. Перемести в медицинский отсек.
— Слушаюсь.
Секунды — и двери медблока гостеприимно распахнулись перед Хитволом. Дэйв шагнул внутрь. Блонд встрепенулся и поднял голову. Проснувшаяся кошка отскочила в сторону и зашипела. Блонд неожиданно зарычал, оскалив клыки, и принял угрожающую позу, перекрывая Дэйву путь к ложам Элеоноры и детей.
— Ты что, с ума сошёл?! — Дэйв всепроникающим взором Двойника «видел», как бешено стучит сердце пса и единственная мысль защищать младенцев застилает разум.
— Меня не узнал?
Пёс немного приподнял прижатые уши, шерсть на загривке чуть улеглась. Дэйв легко проник в сознание собаки и постарался успокоить. Наконец Блонд поостыл и настороженно приблизился к хозяину. Дэйв постоял, давая себя обнюхать, и, осторожно протянув руку, погладил буяна. Блонд слегка завилял хвостом.
— Пойдём глянем, как там наши пациенты.
Хитвол не спеша двинулся вперёд, кошка, сменив позицию, заняла место за собакой, и они потянулись за Дэйвом.
Элеонора безмятежно спала, погружённая в искусственный сон. Дэйв залюбовался ликом жены, слегка осунувшейся, но ещё более прекрасной. Рядом раздался шум, кто-то из детей заёрзал, и Дэйв переместился к ним. Двойняшки, точные копии друг друга, удобно раскинулись в вольных позах. Резанул глаза непривычный «выродковый» цвет кожи — совершенно белый. Дэйв склонился и тихонечко прикоснулся к одному малышу. Тот недовольно засопел и чуть-чуть приподнял веки. Мгновение, и на Дэйва вопрошающе таращилась пара широко раскрытых глаз — светло-голубых, как голубое небо Земли.
Конец.
Комментарии к книге «Выродок (СИ)», Павел Михайлович Лец
Всего 0 комментариев