«Война Гнева»

Дэн Ферринг Война Гнева

Часть первая МЕЧ-ДЕВА

Плачут черные скалы, призывая ветер. Океан грызет их подножия, как голодный пес. Ветер приходит вслед за волнами. Его заунывная песня вырывает из сердца надежду. Ей нет здесь места — это край мира. Скалы плачут. Их тела источены бороздками, по которым струится призрачное пламя. Мертвый огонь пульсирует в пересечениях линий, образующих странные фигуры. Черный камень вздымается до самого неба. Скалы высоки. Исполинской крепостной стеной, опутанной сиянием неведомых сил, встают они из ревущих волн. И это действительно крепость…

Она очень стара. Ее бастионы пустынны, и кажется, что крепость покинута. Но горит в желобках призрачный огонь, и вечерами, когда кровавое око солнца тонет в океане, бесчисленные шорохи населяют крепость. Неясные тени заполняют коридоры, и эхо гуляет по ним, гулкое и зловещее…

Время покинуло эти стены, отчаявшись сокрушить твердыню. Лишь волны продолжают грызть подножия башен. И скалы плачут, призывая ветер…

Глава первая

Король! Они вернулись! Лицо Алого Стража ничего не выражает. Доклад по форме. Все как обычно. Кулл кивнул головой, отпуская вестника.

«Они вернулись. Меч здесь, я чувствую это. Сам воздух наполнен его присутствием. Они вернулись… но почему кому-то другому выпал жребий совершить за меня то, что я должен сделать сам? Сколько еще в моей жизни будет подобных невыполнимых, невозможных пророчеств? Как бы я хотел сам добыть это оружие!..»

Король вздохнул и потянулся, сидя на троне. Стены и своды огромного зала, казалось, легли ему на плечи непосильной тяжестью. Как, оказывается, трудно ждать возвращения друзей из опасного похода. Гораздо легче сделать все самому. Но это невозможно. Невозможно, если вмешались силы, неподвластные тебе. И сказано было: «Только другой воин твоего народа добудет этот меч. Но не ты. Это должен быть великий король. Не менее великий, чем владыка Валузии. Но другой. Не ты».

— Не я… — Кулл произнес это вслух. Звук его голоса на миг спугнул гнетущую тишину, поселившуюся в тронном зале. Но лишь на миг. Потом она снова вернулась, устроившись по-хозяйски, надолго. Лишь звериный слух короля-атланта мог различить дыхание Стражей, его личной гвардии, охранявшей покои. Алые пластинчатые доспехи, красные портьеры на стенах, багровое пламя, бьющееся в светильниках, — и черное безмолвие… Световые люки впускают вечер под своды зала. Вечер здоровается с тишиной.

Бесшумно, как призрак, появляется вестник. Проходит к трону. Сжатый кулак перед грудью — воинский салют. Алые всегда приветствуют Кул-ла как вождя. Лучшего среди равных. Их народ ценит только личную доблесть, и потому они не знают слова «династия». Королю нравится прямота горцев. Приятно, когда сильный признает в тебе силу.

Кулл слушает вестника, и в глазах короля отражаются искры света. Он удивлен.

— Вот это неожиданность! С ними посол атлантов! Ах, это один из них теперь стал послом атлантов? И воительница? Чего они хотят? Аудиенции… Может, им лучше сперва отдохнуть с дороги? Не устали? Хорошо, пусть приходят. Передай — я буду ждать их, когда последний солнечный луч скроется за горизонтом. Да, и позови Копьебоя, Ка Ну и канцлера. Хочется верить, что последний еще не спит…

— Конан передал, что придет позже. Он хочет видеть тебя наедине.

«Вот оно! Конечно, дело в Мече». Кулл смотрел в спину удаляющемуся вестнику. Неужели сегодня? Наконец-то война, зашедшая в тупик, получит шанс к завершению. Он сможет выполнить свою клятву…

При мысли о клятве по спине короля пробежала волна холода, как если бы он встретился со смертельной опасностью. Так и было. Имена, скреплявшие клятву, заставляли содрогаться от ужаса храбрейших из воинов. Кулл, произнося их, был ослеплен яростью битвы, иначе он никогда не дал бы этого страшного обещания. Теперь у него нет выбора, он должен уничтожить всех змеелюдей. Всех до последнего. Боги, призванные им в свидетели, не позволят отступиться.

Но он и не собирался изменить единожды данному слову. Ка Ну, посланец пиктов, восхищался яростной целеустремленностью атланта. Он говорил полушутя, что Война Гнева заменяет королю и вино, и любовь женщины, и любые иные развлечения.

Отчасти он прав, старый развратник. Кулл не собирался отступать. Клятва лишь добавляла ему решимости. Ненависть к змеелюдям сжигала сердце короля.

Кулл сжал кулаки. Сегодня, сегодня вечером все сдвинется с мертвой точки. Иначе змеи найдут в конце концов способ добраться до него. Здесь победит тот, кто сумеет ударить первым, — ведь силы почти равны.

Тяжелые створки дверей тронного зала бесшумно разошлись в стороны. «Проклятье, — подумал Кулл, — хоть бы малейший скрип… Похоже, Тишина хочет отомстить за то давнее поражение». Он усмехнулся этой мысли, отстраненно наблюдая, как вступает в тронный зал посольство атлантов.

Двое, мужчина и женщина. Огромные тени, плывущие по алым портьерам, сопровождают их движение. Шаги людей бесшумны, как поступь хищников. Легкий шелест одежды. Звякает пряжка пояса. Доспехи Алых Стражей, следящих за атлантами, отвечают легким шорохом тщательно пригнанных пластин металла…

Кулл отметил про себя, что уже называет Кер-балла атлантом. А ведь он киммериец, дитя другой эпохи… Как все странно. Для Конана и его спутников это путешествие, наверное, кажется затянувшимся сном. Но раны в этом сне кровоточат…

Послы уже перед троном. Кулл ответил на приветствие — сдержанный поклон.

«Они горды. Это ясно — Грайу ничем мне не обязан. Скорее наоборот. Проклятое упрямство жреца! Он все загубил. Теперь Грайу сделался королем и у него нет причин хорошо относиться ко мне. Жаль… Ну что ж, посмотрим, что они скажут».

Он глянул в лицо мужчине. Кербалл внушает доверие. Грубые, почти свирепые черты. Сильный взгляд. Он прям, как клинок валузийского меча. И столь же опасен.

Женщина. Ее взгляд… На миг королю показалось, что прошлое настигло его гигантской волной, захлестнуло и вышвырнуло на берега Атлантиды. Он помнил эти глаза, смотревшие на него от столба позора. Столба, под которым уже разложили костер. «Племя Приморских Гор не потерпит, чтобы его дочери путались с лемурийцами»! Нет худшего греха в глазах атлантов. И нет прощения преступнице.

Глаза у столба не молили, нет! Они призывали его.

Он поднимает руку, в ладони кремниевый клинок. Девушка у столба медленно кивает. Бросок — нож вонзается прямо под левую грудь. Потом стремительный бег и прыжок со скалы. И рев морских валов, слившийся с гневным воем обманутого клана.

То был день его прощания с Атлантидой…

Конечно, стоящая перед ним воительница — дочь совсем другого клана. Черты ее лица более правильны, но глаза те же… В них таится уверенность и сила. Да, это глаза Атлантиды! Будет ли теперь их взор благосклоннее к бывшему изгою?

— Ну, и что было дальше? — спросил Алке-мид. Он сидел в роскошном кресле, сплетенном из золотистых стеблей какого-то неизвестного растения. На столе перед ним стоял кубок с вином. Темно-синяя тола, золотая кайма которой поблескивала в полумраке, седые кудри и спокойные, внимательные глаза делали Алкемида похожим на жреца. Это впечатление нарушал только тяжелый боевой шлем с гребнем и меч в ножнах, лежавшие на столе рядом с кубком.

Кербалл мысленно усмехнулся. Да, внешность бывает обманчива. Этот аквилонец во время недавнего путешествия показал себя бывалым воякой.

— В тронном зале было не слишком много народа. Пока мы шли от дверей до трона, а шли мы очень долго, никто даже не пошевелился. Ты себе не представляешь, какой огромный там зал. От входа до противоположной стены не меньше двух выстрелов из лука. Ну так вот, идем мы к трону, все пялятся на нас, как на призраков, и молчат. Вдоль нашего пути — ряды неподвижных, как камни, парней в красных доспехах. Тишина жуткая. Мне даже показалось на миг, что этот проклятый дворец вот-вот рухнет нам на головы. Когда мы проходили, красные медленно поворачивали шлемы нам вслед. Провожали взглядами… В общем, торжественности было даже больше, чем если бы весь зал набили разряженными придворными и музыкантами.

Кулл сидел на троне, сделанном из какого-то сверкающего камня, похожего на янтарь. Всюду горели огни, и казалось, что трон мягко светится. Спинка трона сделана в виде пылающего диска с застывшими языками пламени… Словом, все выглядело очень величественно.

Я сразу узнал одного из людей, стоявших на ступеньках у трона. Это был тот самый пикт, который приходил за мной во сне. Его зовут Брул Копьебой. Еще там был какой-то серенький человечек, похожий на казначея.

— Канцлер Ту.

— Ага. — Кербалл потянулся к сосуду с вином, и кресло под ним жалобно заскрипело. — Рядом, на подушках, валялся невероятно толстый пикт с хитрой рожей. То есть, конечно, я видал людей и покрупнее, чем он. Но, сам знаешь, чтобы уж пикт так растолстел — скорее рыба отрастит себе ноги и выберется погулять по горам!..

Алкемид улыбнулся:

— Наверное, ты говоришь о Ка Ну, посланце пиктов. Надо сказать, он очень умный человек.

— Можно подумать, там был ты, а не я.

— Не забывай, я изучал историю этого мира. — Алкемид пропустил насмешку мимо ушей. — Имена этих людей сохранили легенды, поэтому я смог их узнать по описанию. Ну, так что было дальше?

— Дальше воцарилось молчание. Мы с Айар приветствовали короля. Он кивнул и принялся рассматривать нас. Меня он знает, а Айар, похоже, ему напомнила кого-то… Так мы простояли довольно долго. Точнее, стояли мы, Брул и этот самый Ту. Толстопузый пикт продолжал валяться на подушках, щурясь, как сытый кот, а Кулл в доспехах, и диадеме восседал на троне. Тишина, похоже, надоела ему еще больше, чем нам, и он разрешил говорить. Я передал послание Грайу. Он выслушал меня с каменным спокойствием но мне лично показалось, что он удивлен. Похоже, Кулл ожидал, что атланты проявят враждебность — как-никак, это Гонар наслал на них колдовской шторм. Поэтому предложение мира его удивило. И обрадовало, хоть он и не выказывал этого.

Тогда он сказал: «Хорошо. Я рад, что между нашими народами теперь будет мир. Но я хочу сделать Грайу из клана Морской Лошади встречное предложение. Я предлагаю союз. Союз Валузии с новым королевством атлантов, как заключен у нас союз с пиктами». Потом он говорил о тяжелых временах, о том, как расплодились по всей земле змеелюди, и о том, что союз, который он хочет заключить с Грайу, должен быть направлен в первую очередь против них. В общем, о союзе и условиях предстоит еще договориться, но мир уже заключен. Айар утверждает, что Грайу согласится. Змееголовых не любит никто.

— А где она, кстати? — Философ вопросительно взглянул на киммерийца.

— В купальне. Решила принять ванну. В горах Атлантиды много горячих источников, и ее сородичи очень любят в них париться… Конан, я вижу, ушел к королю?

— Да. — Алкемид прикрыл глаза и отхлебнул из чаши. — Хорошее здесь вино… А ты, как я понимаю, все-таки остаешься?

Кербалл потер ладонью правое плечо. Когда они отправились в горы Му, чтобы добыть для Кулла Меч Огня, землетрясением молодого киммерийца сбросило со скалы. Он успел ухватиться за выступ, но при этом сильно поранил руку. Пальцы разжались, и киммериец наверняка разбился бы, но Айар… По счастью, она оказалась рядом.

Он посмотрел на философа, отметив про себя, что новые шрамы, украсившие лицо аквилонца, почти зажили, и кивнул.

— Мне здесь нравится. Сородичи Айар очень похожи на наших с Конаном земляков. Вот только жизнь у них интереснее. Они только строят свой мир, а мы…

— Киммерию тоже ждут войны, потрясения. Новое время грядет. Оно не за горами. Сейчас королевства Запада сильны, но пройдет пара-тройка столетий, и все изменится. Тогда киммерийцы не останутся в стороне от передела мира.

— Все верно, но это будет не скоро. А здесь… Здесь мир меняется прямо сейчас, у нас на глазах.

Алкемид, улыбаясь, осушил бокал.

— Мир всегда меняется, Кербалл, всегда! И в то же время он неизменен. Все зависит от твоего взгляда. Твоего восприятия. Ты меняешь себя, и мир следует за тобой. Нет — и он постоянен. Для меня нет разницы, в каком мире жить. Есть разница, как жить…

— Поэтому ты и возвращаешься. А я остаюсь. Здесь Айар, Грайу… Здесь теперь мой дом. Я ведь в Киммерии никогда не чувствовал себя по-настоящему нужным. Мне всегда казалось, должно быть что-то еще… Там слишком сильны обычаи. Все так размеренно — даже поединки между кланами. Если только забраться на границу с Нордхеймом — тогда веселее…

— Я понимаю тебя, Кербалл. Может быть, встреть я здесь свою Айар — остался бы тоже. Но я не встретил…

Философ смотрел на киммерийца, вертя в пальцах пустую чашу, и думал о том, что мир непостижим и пути, казалось бы, расходящиеся навсегда, могут встретиться вновь.

Бесконечные коридоры, освещенные мерцающим пламенем факелов, анфилады залов, арки, колонны, теряющиеся во мраке над головой своды. Легионы теней следуют за человеком. Человек уверенно находит дорогу среди этого лабиринта, украшенного фресками, статуями и стоящими, как статуи, Стражами, хотя идет этим путем впервые. То, что он несет в руке, указывает ему путь.

Вот из полутьмы впереди появляются огромные бронзовые двери, украшенные причудливым рельефным узором. Головы странных зверей на створках держат в зубастых челюстях толстые кольца ручек. По бокам дверей Стражи в алых доспехах, такие же неподвижные, как и те, в коридорах. Человек подходит к дверям и с силой ударяет по бронзе ладонью. «Я здесь!» Металл отзывается гулом. Створки отворяются.

Сотни огней отражаются в полированном камне пола. Человек, щурясь, входит в тронный зал короля Кулла, Властелина Валузии.

Он внезапно почувствовал присутствие. И понял, что сейчас должно произойти, тем более, что ожидал этого. Гулкий удар, словно копьем, пронзил тишину зала. Бесчисленные отголоски, отразившись от стен и колонн, изорвали в клочья раненое безмолвие. Бронзовые створки дверей распахнулись. Ощущение присутствия усилилось настолько, что Кулл привстал с трона. Человек, возникший в дверях, стремительно пересек зал. В руках его…

Конан подошел к ступеням трона и остановился. Решимость вдруг покинула его. Он знал, что должен вручить атланту, и знал, что АОЛЖСН сделать это. Но тело не повиновалось. Оно помнило ощущение могущества, силы, с которой не сравнится ничто. Ощущение Силы Меча.

Именно за такие мгновения он ненавидел магию. Она соблазняла. Сулила неслыханные возможности, ослабляла волю. На своем веку киммериец видел немало достойных людей, превратившихся в омерзительных тварей, поддавшись на обещание Власти. Большинство из них Конан уничтожил собственными руками. Но теперь это пришло за ним самим…

Оно ошиблось. Конечно, Конан помнил. Помнил мощь Стихии, бурлящую в жилах, неистовый жар Девы Огня, золотое теплое облако, ведущее его в пещеру спящего Бога. Он помнил это, и оно было с ним до сих пор. Но его воля сильнее соблазна, который дает Сила. Сильнее еще и потому, что он знал — истинная Сила не соблазняет, она просто есть. Остальное — лишь призраки желаний, видения жажды Власти…

Он взглянул на Кулла и увидел в его глазах отражение собственных мыслей. Властелин Валузии почувствовал его состояние и, возможно, догадывался о причинах. Пусть… Конан вытянул руки с Мечом, держа клинок на открытых ладонях.

Кулл, стоя на верхней ступеньке тронного возвышения, молча смотрел на киммерийца. Лицо последнего хранило странное выражение, как если бы только долг удерживал его от какого-то поступка. Какого? Кулл не имел понятия. Меч в руках Конана захватил все его внимание. Присутствие стало материальным. Оно было звоном в воздухе, дрожанием теней, стуком сердца. Оно просто было.

Вот и все!.. Кулл не заметил, как спустился с возвышения, но Меч внезапно оказался всего в двух шагах от него. Нужно только протянуть руки и… Узор на лезвии, образованный слоями стали, необычен. Он напоминает языки пламени. Сам клинок странного золотистого цвета, длинный, сужающийся между рукоятью и острием, затем снова расширяется, образуя «лист лавра».

Руки, державшие оружие, слегка подались навстречу. «Возьми!» Синие глаза воина полны ледяного спокойствия, но где-то в глубине их затаилась… Печаль?

Клинок мягко лег в подставленные ладони. По жилам пробежал огонь, и оба короля на миг почувствовали, будто держат на руках обнаженную женщину. Кулл посмотрел в глаза Конана. В них — усмешка. Кулл улыбнулся в ответ. Они оба знали, что им не почудилось.

— Я в большом долгу перед тобой, Конан. — Слова звучали, как если бы их произносил кто-то другой. — Ты спас мое королевство и, может быть, весь наш мир. Надеюсь, что когда-нибудь смогу отплатить тебе тем же.

Киммериец улыбнулся:

— Это была хорошая драка.

— Я хочу сделать тебе подарок. Помнишь этот панцирь?

Конан кивнул. Он помнил тот сон, в котором короли встретились в пустыне, чтобы, сразившись, исполнить пророчество. Тогда на владыке Валу-зии был этот самый панцирь из черной бронзы, покрытый кованым узором. Северянин видел такие узоры на камнях, из которых были сложены курганы древних киммерийских вождей. Такими же орнаментами украшали свое оружие атланты.

— Гонар, мой маг, наложил на него заклятие. Если тебе нужна будет помощь, ударь по нему трижды рукоятью своего меча, и, где бы ты ни находился, я приду на зов.

Конан принял подарок. Панцирь был довольно увесистым, и киммериец с удивлением подумал, каким же образом Куллу удавалось в нем так легко двигаться…

Кулл смотрел, как Конан уходит, держа в руках драгоценный Неуязвимый Гром. Этот панцирь пришел- из такой же седой старины, как и Мечи Стихий. Но это было единственное, чем Кулл мог хотя бы частично уплатить долг за Меч Огня. Конан вдруг замедлил шаг и оглянулся.

— Забыл сказать тебе: в горах Му мы столкнулись со змеелюдьми. Они знали, за чем мы идем. Теперь они предупреждены. Прощай и будь осторожен, король Страны Снов. Если когда-нибудь окажешься у нас — заходи. Выпьем вина».

Через много лет, в другом времени и ином мире, произошла попытка дворцового переворота. Она чуть было не увенчалась успехом. Пользуясь услугами предателей из числа придворных, заговорщики прорвались к самому кабинету короля Аквилонии. Конан с тремя оставшимися в живых гвардейцами забаррикадировался в оружейной. Убийцы сломали тяжелые дубовые двери и ринулись вперед, считая, что проклятый киммериец уже у них в руках. Король и Черные Драконы отчаянно защищались, но шансов у них не было. Даже Конан не мог выстоять против стольких убийц…

Потом оставшиеся в живых заговорщики, как один, клялись, что слышали звуки, похожие на удары гонга, а вслед за этим прямо из воздуха явились десятки воинов в алых доспехах, которые, сохраняя полное молчание, принялись рубить заговорщиков. Правда, Паллантид, прорвавшийся с тремя сотнями Черных Драконов из казарм гвардии, запертых врагами короля, ни одного из загадочных воинов не видел. Спасатели обнаружили лишь разгром, трупы заговорщиков и короля, который невозмутимо перевязывал раны единственному уцелевшему из гвардейцев. Он сказал Пал-лантиду, что его выручили валузийцы, после чего военачальник долго порывался осмотреть голову Конана на предмет ран и ушибов. О давнем случае со сном короля он к тому времени успел позабыть.

Но это уже совсем другая история.

Глава вторая

Кулл спал. Ему снова снился тронный зал. Конан, идущий к трону, огни светильников, сверкающих, словно маленькие солнца. Но что-то было не так. Весь зал переполняло странное сияние. Золотые искорки танцевали в воздухе, пронизанном сплетающимися световыми жгутами. Они образовывали странный узор, и этот узор жил собственной жизнью.

Конан, идущий сквозь эти потоки, тоже не походил на себя, но Кулл откуда-то знал, что это все-таки он. Янтарное сияние, которое излучала фигура киммерийца, становилось просто нестерпимым, когда он пересекал линии узора. В эти моменты на месте человека из плоти и крови возникал странный светящийся шар со множеством лучей, исходящих из середины. Эти лучи как-то взаимодействовали со световыми жгутами узора, но Куллу не удавалось все рассмотреть полностью. Его внимание отвлекли спутницы киммерийца — ибо на сей раз тот пришел не один.

Две женщины, одна темноволосая, другая огненно-рыжая, были с ним. Темноволосая воительница в пластинчатом панцире красно-коричневого цвета, напоминающем доспехи Алых Стражей, шла по левую руку от Конана. Ростом она почти не уступала киммерийцу. Насколько Кулл смог заметить, при ней не было оружия. Огненно-рыжую Конан нес на руках. Ее обнаженное тело сияло, как факел в ночи. Если бы киммериец не казался сейчас сам сгустком пламени, Кулл испугался бы, что киммериец сгорит в этом огне.

— Сестры Земли и Огня.

Голос, прозвучавший за левым плечом, заставил атланта вскочить с трона, хватаясь за меч. Но вместо рукояти клинка он обнаружил у себя на боку руку в латной перчатке. Она принадлежала еще одной воительнице. Ее волосы были цвета спелой ржи, а доспехи — голубыми. Синева исходила из ее глаз, как легкий туман, как ветер, прохладный утренний ветер. Кулл понял, что смотрит в глаза своему мечу.

— Воздух, — вымолвил он. И проснулся.

В темноте спальных покоев притаилась тишина. Лишь за дверями из черного камня чуткий слух Кулла различал дыхание Алых Стражей, несущих караул. Свет факелов проникал в тончайшие щели под дверью, но ничего осветить не мог. И все же темнота, только что непроницаемая, казалась неполной. Кулл тихонько приподнялся на ложе и огляделся в поисках источника света. Рука, нащупавшая рукоять верного топора, замерла.

Стойка для мечей, находившаяся напротив окна, озарилась сиянием. Мечи Стихий, находившиеся в ней, сияли каждый своим цветом. Огонь горел закатным заревом, воздух светился бело-голубым. Цвета плыли и мерцали, мягко перетекая друг в друга. В их глубине королю почудились танцующие силуэты. Мечи звенели. Звон был на грани слышимости, но Кулл все же различал различные тональности в их звучании. Они разговаривали.

Кулл откинулся на ложе и стал обдумывать свой сон. Одно дело рассказывать другим о том, чем же на самом деле являются Мечи, а другое — самому убедиться в этом. Впрочем, он всего лишь видел сон. Но какая-то часть его разума знала без тени сомнения, что все увиденное во сне — правда. Он помнил ощущение живого тела, когда Конан передал ему Меч-Огонь. Но даже если бы он этого не помнил, сомнений все равно возникнуть не могло.

Клинки продолжали сиять.

Дорога звенела под копытами гнедого. Подковы роняли искры. Прогремел и пропал позади каменный мост через маленькую речушку. Белым призраком промелькнул за холмами Дом Тысячи Зеркал, пустой и мрачный. Сонные городки, через которые пролетал всадник, удивленно распахивали ставни на окнах. Гонец мчался на юг.

Ранним утром он покинул Полуденные ворота Города Пурпурных Башен и за два дня рассчитывал достичь моря. На побережье ждал корабль.

Он отвезет гонца в крепость Нидл, столицу пиктской колонии, расположенной на архипелаге у южных берегов Валузии. Послание, которое он должен передать вождям кланов Борни и Волков Убийц, было коротким. Кулл сказал только: «Готовить флот. Кораблей — в два раза против прежнего. Идем на лемурийцев».

План большой войны, составлявшийся долгие годы, начал исполняться. В первую очередь властелин Валузии хотел обезопасить свое побережье. Переговоры с атлантами идут полным ходом. Через седьмицу в своем дворце Кулл принимает самого Грайу Тысячеглазого, короля атлантов. Дикие кланы Атлантиды не признавали его, и он завоевал себе королевство на материке, захватив несколько мелких княжеств в горах Му, подчинив местные племена. Его войско насчитывало уже пять тысяч мечей. Пять тысяч атлантов или ким-рах ак карнах — «безумцев с мечами», как их называли пикты, — это страшная сила. А к Тысячеглазому присоединяются все новые кланы. Союз с ним даст Валузии безопасность на Закате, но с Полуночи грозят лемурийские пираты, засевшие на большом архипелаге в Своенравном море. Пришло время выбить их оттуда.

Гонец улыбался на скаку. Конская грива хлестала его по лицу. Он не обращал внимания — это часть наслаждения скачкой. Копыта гремели боевыми барабанами пиктов. «Грядет война змея!» Проучить лемурийцев, чтобы надолго запомнили преподанный урок. Затем очистить Валузию и Тула от змеелюдей, а дальше… Гонец прищурился, и лицо его стало грозным. Он знал, что будет дальше, ибо он не был простым гонцом. Брул Копьебой, Первый Воин пиктов, мчался на юг принимать командование над флотом.

Зал Совета походил на воронку со ступенчатыми стенками. Всего ступеней было девять, и сановники располагались на них согласно рангам, причем самые влиятельные занимали нижний ряд. Мантии сановников имели различные цвета, также в зависимости от ранга. Высшие посты в Совете раньше могли занимать только вельможи, насчитывавшие не менее восьми поколений благородных предков. Теперь же Кулл своей волей изменил этот закон. Он желал видеть на постах советников дельных людей, которые будут верны валузийскому трону, при этом его нимало не заботило, кем были их деды и прадеды. И хотя король не мог просто отменить древнее право, но изменения, внесенные в него, были весьма значительными. Для назначения на высшие посты в государстве дворянство все еще было необходимо, но теперь оно могло быть пожалованным. Таким образом, Кулл собрал в Совете толковых людей, хотя многие посты продолжали передаваться по наследству. Король должен был оставить аристократии хотя бы видимость старых привилегий. И так слишком много покушений на его жизнь за последнее время…

Через специальное окошко, спрятанное в затейливой резьбе, украшающей стены, Кулл наблюдал, как советники заполняют беломраморный зал.

Здесь уже был и Гонар со своими магами, и канцлер Ту, и многие другие. Особняком занимали места послы пиктов, атлантов и Тула. Вроде все здесь — пора начинать.

Кулл прошел по узкому коридорчику и кивнул ожидавшим его Алым. Воины обнажили мечи, и властелин Валузии под звуки торжественной музыки вступил в зал Совета.

Шевеление во тьме. Шорохи. Смутные тени. Они стекаются отовсюду. Временами шорохи превращаются в тихий свист и шипение. Тени говорят.

Узкие коридоры. Паутина ходов пронизывает древнее строение. Всюду сырость, тьма и отсутствие света. Но тени безошибочно находят здесь путь. За долгие тысячелетия они изучили лабиринт.

Тени спешат, растворясь во тьме одна за другой. Время пришло.

Келкор, командир Алых Стражей, вошел в зал Совета вслед за Куллом. Ослепительный солнечный свет заливал все вокруг. Хрустальные линзы в потолке направляли снопы янтарного сияния на трон из кроваво-красного камня, стоящий напротив входа. Когда Кулл взошел по ступеням и сел на трон, его доспехи и диадема засияли нестерпимым блеском. Советники, почтительно вставшие при появлении короля, поклонились. Кулл приветствовал их. Алая ткань мантии сияющим потоком упала с поднятой руки. Советники сели на свои места.

Келкор поставил двух Стражей сразу за троном и пристально оглядел зал. Все в порядке. Здесь делать больше нечего. Он отсалютовал королю и вышел. Резные каменные створки закрылись за его спиной. Двое Алых сразу же заняли позиции перед ними. Никто не войдет в зал во время совета.

Келкор кивнул им и в сопровождении резервного десятка направился проверять посты. Зал Совета охватывал кольцевой коридор, от которого, подобно лучам солнца, отходили другие. Главный их них вел в Тронный зал и апартаменты короля, некоторые полого уходили вниз, к казармам Стражей, конюшням и подсобным помещениям, другие поднимались к Световой Галерее, Святилищу Валки и другим покоям.

Дворец представлял собой целый город, объединенный под одной крышей замыслом архитектора. Строили его чуть ли не при первых королях Валузии, во времена ее расцвета и могущества. В нем было неисчислимое множество комнат, покоев и залов. Купальни и бассейны, гимнастические и фехтовальные площадки, астрологические обсерватории. Многие помещения не использовались и пришли в запустение.

Дворец многократно перестраивался, и контроль над его планомерным развитием был утрачен в давние времена. Ни один из планов дворца не являлся точным, а некоторые покои были замурованы согласно высочайшим приказам, причем такая практика применялась задолго до Кул-ла. На подходах к ним устраивались ловушки, начиная с сигнальных шнуров и заканчивая ямой с кольями или каменным блоком, падающим на голову не в меру любопытного.

И в этих условиях Командиру Алых было необходимо обеспечить надежную охрану короля и его приближенных. В распоряжении Келкора находилось полторы тысячи Алых Стражей. Из них пятьсот в городских казармах и тысяча в дворцовых. Сам корпус Алых был значительно больше и в полном составе имел численность до шести тысяч тяжеловооруженных всадников, но большая часть из них располагалась за стенами города в особых крепостях, разбросанных вокруг Столицы на жизненно важных направлениях.

Для охраны дворца тысячи человек хватало с трудом. Они должны были отдыхать, упражняться, выходить в город. Поэтому в одной смене караула было всего двести человек и еще двести в казармах в повышенной готовности. Исходя из наличных сил, Келкор определил наилучшие пути охраны королевской цитадели, заняв постоянными постами только ключевые точки. По его просьбе Гонар снабдил Алых несколькими магическими приспособлениями. Например, Стражи могли сразу почувствовать, если где-то во дворце пролилась кровь…

— Итак, — прервал молчание Кулл, — благородные Советники, мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить план будущего похода против лемурийских пиратов. Присутствующие здесь представители наших союзников — Соединенного королевства Тула и пиктов — действуют как полноправные члены Совета. Послы короля атлантов Грайу Тысячеглазого приглашены пока в качестве наблюдателей. Переговоры о Союзе состоятся через два дня…. Ну что же, командующий Маас, вам слово. — Он кивнул седому широкоплечему человеку, сидевшему на первой Ступени Совета.

Тот поднялся и вышел на середину зала. Несмотря на преклонный возраст, военачальник двигался легко, словно боевые доспехи, которые он, как и Кулл, предпочитал парадным, ничего не весили. Представитель древнейшего аристократического рода, он был одним из тех, кто сохранил свою наследственную должность. Его предки с древних времен служили королям Валузии своим мечом, и Маас, их достойный наследник, обладал ярким полководческим талантом.

Посреди зала стоял стол, накрытый блестящей шелковой тканью. Командующий сдернул ее. Стол оказался рельефной картой северного побережья Валузии и Зарфхаана, омываемых синью бескрайних морей. Первое из них на Восходе клином вдавалось в сушу, разделяя Зарфхаан и горы Му. За горами Му простирались земли Соединенного королевства. На Закат от него и на Полночь от Валузии, омываемый двумя морями, лежал большой архипелаг. Все надписи на карте были сделаны старой вязью, которую не использовали уже пять столетий.

— Как видите, — начал командующий, — карта старая. Она относится к тем временам, когда острова принадлежали Валузийской империи. Впрочем, тогда Зарфхаан, Коммория и Верулия тоже были нашими провинциями.

В голосе командующего явно слышалась ностальгия по тем далеким временам.

— На островах, до того как они в эпоху упадка были захвачены лемурийцами, были построены три крепости — Полночь, Предел и Врата. На данный момент неизвестно, существуют ли они еще, но, надо полагать, лемурийцы используют их по назначению. Архипелаг состоит из трех крупных и нескольких мелких островов. Крепости Полночь и Предел находились на двух крупнейших островах архипелага, образующих своими берегами внутреннее море, в котором на одном из малых островов стоит крепость Врата. Таким образом, мы видим перед собой естественную крепость, усиленную тремя цитаделями. Это идеальная база для набегов и вторжений, и, пока она в руках лемурийцев, мы не можем себе позволить активных действий на суше.

Наш план действий предусматривает атаку на острова силами четырех флотов, если союз с атлантами будет достигнут. В противном случае — трех. На первом этапе корабли пиктов и флот Валузии собираются в гавани Нарег, расположенной в устье реки Вэл. Ладьи атлантов и дромоны короля Конхобара — в Рудрайге. Силы лемурийцев оцениваются в двести — двести пятьдесят длинных галер. Учитывая, что на каждой по сто человек, получим двадцать пять тысяч воинов с их стороны. Наши силы несколько больше. Флот Валузии примет на борт пять тысяч Черных латников под командованием Гериобара, тысячу Алых Стражей и десять тысяч обычных воинов. Пикты выставляют пять тысяч стрелков, Конхобар — десять огненосных дромонов и шесть тысяч ратников. Если присоединятся атланты — это еще две-три тысячи воинов.

На втором этапе корабли Конхобара и наши соединятся в море. Задачи по связи выполнит Го-нар и его помощники. Наша задача — с ходу занять Врата. Атаковать все три крепости сразу мы не сможем, не распыляя сил. Возможно, перед штурмом придется принять морской бой. Здесь дело за метателями огня гойделов. В это время атланты совершат обходной маневр и захватят Предел. Если их не будет с нами — это выполнят пикты. Затем…

Кулл рассеянно слушал Командующего. Этот план они составляли вместе. Рассматривая лица советников, он обдумывал, кому какое дело поручить в свое отсутствие. Он собирался сам возглавить этот поход, а здесь должны были остаться те, кто сможет привести в исполнение вторую часть его плана. Весь штурм Полуночных островов был, по сути, грандиозным отвлекающим маневром. Его не будет в столице, и Змеи ослабят внимание… Именно поэтому здесь остается большинство Алых во главе с Келкором. Именно ему, при поддержке Канцлера и Ка Ну, Кулл поручил общее руководство. Хочется надеяться, что дело выгорит…

Командующий начал расписывать роли союзников, и Кулл обратил внимание на поведение послов. Посланник пиктов, как всегда, пребывал в благодушном настроении. Его рука обнимала крутой бок сосуда с терпким южным вином. Сопровождавший его воин с иссеченным ритуальными шрамами лицом был спокоен, как скала. Его левая рука придерживала ножны изогнутого меча, лежащего на коленях. Телохранителям послов дружественных стран разрешалось входить в зал Совета с оружием. Кулл слегка кивнул в такт своим мыслям. Он знал этого воина.

Послы атлантов сидели рядом с пиктами. Айар-воительница, так же как и Кулл, рассматривала лица присутствующих. На миг они встретились взглядами, и король вновь, как тогда в тронном зале, ощутил волну печали и тревоги. Атлантида снова пришла к нему. С чем? Он взглянул на Кербалла. Киммериец слушал командующего, гордо выпрямив спину, и слегка хмурился, когда заходила речь об участии атлантов в походе. Похоже, у него было свое мнение по этому вопросу. Его руки лежали на перекрестье огромного двуручного меча, острием упертого в пол. Раньше такого оружия Кулл у него не видел. Но насторожило его не это. Что-то неуловимо изменилось в манере держаться, в том, как киммериец поворачивал голову, оглядывая зал. Что-то… Колокольчики тревоги зазвенели в голове. Это не Кербалл! Король ощутил вдруг полную уверенность в этом. Проклятье — как они проникли сюда?! Кулл выхватил топор и вскочил с трона.

— Ка нама каа лайерама! — Слова древнего заклинания заставили жалобно звенеть хрустальный потолок. Все в зале повскакивали с мест, испуганно глядя друг на друга и ожидая, что чьи-либо черты вот-вот поплывут туманом, обращаясь в мерзкую морду змеи. Командующий, прерванный на полуслове, мгновенно выхватил короткий меч и пригнулся, хищно шаря глазами по залу. Но… ничего не случилось. Змеелюдей в зале Совета не оказалось.

Тем не менее Кулл не собирался успокаиваться. Глядя прямо в глаза киммерийцу, он произнес:

— Ты не тот, за кого себя выдаешь. Кто ты?

— Тот, кого ты не ждал так скоро, — ответил человек с лицом Кербалла, поднимаясь во весь рост. — Я тот, кого еще называют Тысячеглазым.

— Грайу? Но кто может это подтвердить? И где киммериец? — В серых глазах короля пылало недоверие. — И почему у тебя его лицо?

В зале Совета наступила мертвая тишина. Все ждали ответа на вопросы короля, ждали, опасаясь, что ответы могут вызвать гнев Кулла. В таком случае им бы хотелось оказаться подальше отсюда. Грайу молчал, глядя в глаза короля. Он не собирался отчитываться в своих действиях. Гордость не позволяла ему произнести слова, которые полностью оправдали бы его. Слишком много посторонних. И потом — разве сам он не король? Почему он должен оправдываться? Тем более что Кулл сам пригласил его. Вот только прибыл он, гм… немного раньше назначенного срока…

Айар, стоявшая рядом с ним, понимала, что если не сделать что-нибудь немедленно, то намечающийся союз рухнет, как построенный ребенком замок из мокрого песка, подмытый волной. Она видела, как ладони Грайу крепче охватывают рукоять меча, как в глазах Кулла разгорается яростное пламя, а топор в руках угрожающе поднимается вверх.

— Так кто подтвердит?! — прорычал Кулл. В ответ взгляд Грайу стал еще холоднее. Гнев полыхнул в сердце короля, но в этот миг чистый звонкий голос прогнал ярость прочь.

— Я могу подтвердить!

Кулл обернулся и замер. Ее глаза были как небесная синь, а волосы — спелая рожь. Голубой плащ с золотой каймой оттенял густую синеву доспехов. Окружающие могли бы принять ее за воительницу из Соединенного королевства — только там родятся такие светловолосые. Но Кулл знал, что она — свежий утренний ветер, что она — Воздух. Рядом с ней стоял посол Конхобара — Кай-рпре. Такой же светловолосый и синеглазый, он казался ее братом. Но Кулл знал, что у нее нет братьев — лишь три сестры. И они не были рождены смертными отцом и матерью.

— Он действительно тот, кем назвался, и лицо тоже его собственное. Они с Кербаллом — двойники из разных миров. У тебя с Конаном тоже есть такая связь, но Кербалл и Грайу похожи даже внешне. Так что довольно споров и подозрений! Сейчас вам нужно примириться и заключить наконец союз, иначе может быть поздно — я чувствую приближение тьмы.

Зал Совета снова наполнился гулом голосов. Советники, шелестя одеждами, занимали свои места. Краем уха Кулл уловил сказанные кем-то слова: «Кто она такая? Я не видел ее в составе посольства, а подобную красотку трудно не заметить. Глянь, как сверкают очи! До чего же хороша! Ммм…» Да, Меч-Дева прекрасна, и все же — как она попала сюда? Кулл, продолжая ломать голову над этим, повернулся к Грайу. Все еще хмурясь, он протянул атланту руку.

— Не сердись, но сам понимаешь — ты появился слишком неожиданно. Мы слишком привыкли остерегаться шпионов змеелюдей, тем более что у них есть союзники в столице.

Грайу пожал плечами и ответил на рукопожатие.

— Меня не прозвали бы Тысячеглазым, если бы я появлялся только там, где меня ожидают. Я прибыл тайно и хотел сам услышать все до начала переговоров. Даже представить не мог, что ты меня раскусишь… Да, кстати, если тебя это интересует, Кербалл отдыхает в своих покоях…

Но Грайу ошибался. Киммерийца в отведенных ему покоях уже не было.

Кербалл стоял у одной из арок Световой галереи и, опираясь на длинную рукоять секиры, смотрел вниз на" столицу. Некое странное ощущение заставило его недавно покинуть свои комнаты. Это же ощущение заставило его вооружиться. Надевая на правую руку боевой наруч с наплечником и застегивая ремни, киммериец испытывал смутное удивление, что прощальный подарок Конана пригодился так скоро. Он не задумывался над источником своей уверенности в том, что ему придется сражаться. Как говорили киммерийцы — тело знает. Знает, когда надо есть, когда спать, когда любить, а когда готовиться к бою. Если научиться прислушиваться к голосу тела, то обретешь железное здоровье и могучую волю. Цивилизованные люди никогда не слушают тело. Они слушают голос ума и поэтому не едят, утоляя голод, а обжираются, не любят, но предаются похоти…

Теперь его внимание было приковано к великолепному зрелищу, что являла собой валузийская столица, и Кербалл бездумно смотрел вниз, зная, что время битвы еще не пришло. Световая Галерея опоясывала дворец со всех сторон. Место, с которого смотрел киммериец, находилось со стороны парадного фасада дворца. Отсюда взгляду открывался прекрасный вид на площадь, вымощенную розовым гранитом, на другой стороне которой высилась белокаменная Башня Великолепия. Резные двустворчатые двери в ее основании сейчас были закрыты, но в дни празднеств на площадку перед ними выносили Топазовый Трон, дабы Властители Валузии могли наблюдать за шествиями. Кулл, правда, редко пользовался своей привилегией. Он предпочитал принимать парады верхом на боевом коне, в окружении своих воинов. Поэтому резные двери Башни Великолепия редко открывались в его царствование.

Кербалл усмехнулся — все это очень напоминало Конана и его пренебрежение дворцовыми ритуалами. Киммериец перевел взгляд дальше, к лесу хрустальных шпилей, венчающих дворцы вельмож, к аркам виадуков, шагающих через город к реке со странным именем Вэл, к величественным пурпурным башням вдали, охраняющим стены великого города. Каменное кружево делало город невесомым, устремленным ввысь к синеве неба. Лишь ночь расставляла все на свои места, являя взору истинную тяжесть стен и древность камней. Киммерийцу нравился этот город. Он был полон загадки, опасной, как жало змеи, и так же прекрасен, как причудливые переливы ее чешуи. Кербалл жаждал приключений и опасности, а город обещал ему это…

Тихий звук достиг слуха воина. Что-то, напоминающее свист или шипение, донеслось с одной из лестниц, ведущих на нижние уровни. Руки сжали древко секиры, и Кербалл понял — время пришло. Стремительными бесшумными шагами он достиг лестницы и посмотрел вниз. Бесчисленные ступени спускались в зал Славы Королей, заполненный статуями владык, оружием и трофеями. Штандарты побежденных держав свисали с огромных колонн, капители которых терялись в темноте сводов — свет ламп не достигал потолка. У основания лестницы всегда стоял один из Алых, но сейчас Стража не было видно. Киммериец насторожился — Алые славились своей верностью долгу и стойкостью. Он не верил, что часовой мог покинуть пост просто так, без веской причины. Вглядываясь в полумрак зала, Кербалл заметил стремительные тени, мелькнувшие между колоннами. Он начал спускаться.

Тени скапливались в темных переходах и залах. Змеиное шипение наполнило узкие ходы, пронизывающие стены дворца. Тенями владело одно желание — убивать. Оно копилось веками и теперь, как бурая пена колдовского варева, стремилось вырваться на поверхность. «Приказ Хозяев — убить всех! Всех!» И тени бросились убивать. Тихое шипение перешло в клокочущий рев, когда они стремительно врывались в залы и покои, убивая всех без разбора. Красная людская кровь сводила тварей с ума. Их жертвы не могли сопротивляться…

Но что-то пошло не так. Оказалось, не все люди беззащитны. Особенно опасны оказались те, в красных панцирях. Они могли убивать теней! Тени, обезумев от ярости, набросились на них. Никто не смеет безнаказанно причинить вред слугам Великих Хозяев Тьмы!

Еще с середины лестницы Кербалл почувствовал запах. Терпкий запах, чем-то смутно знакомый, словно в прежние времена, когда-то давно, предки киммерийца знали его. И запах этот напоминал о Смерти.

Кербалл пошел еще осторожнее, держа наготове секиру и передвинув поудобнее за поясом метательные ножи. Ступив на полированные плиты пола, он услышал слабый звук и замер. Справа за колонной кто-то стоял, стараясь дышать как можно тише, но это у него плохо получалось. В тот же миг киммериец заметил маслянистую черную лужу, блестевшую у основания колонны. Запах шел от нее. Волосы воина зашевелились, когда волна холода окатила его позвоночник. Он стремительно обернулся, всматриваясь в ряды статуй. Нет, ничего… Тогда Кербалл поднял секиру для удара и шагнул к колонне. Но почти сразу, увидев, кто перед ним, киммериец опустил оружие.

У самой стены, в тени от колонны, стоял Алый Страж с мечом, направленным на киммерийца. Лезвие меча было все в черных потеках. Левой рукой Страж держался за шею. Ворот красного панциря был смят — так руки гончара сминают сырую глину неудавшегося сосуда. Личину шлема пересекали глубокие борозды. Когти, оставившие эти следы, должно быть, из закаленной стали…

Страж был ранен, но рука, зажимавшая поврежденное горло, не дрожала. Кербалл шагнул ближе, и тут же Страж с яростным рычанием выставил вперед меч. Он пытался что-то сказать, но безуспешно. Наконец, справившись с болью, Алый произнес: «Ка нама… каа… лайерама!» Ожидания его не сбылись, и он, опустив меч, упер его в тушу твари, лежащей на полу.

— Я знаю тебя, — прохрипел он, — ты Кер-Абал, посланник атлантов…

— Верно, — сказал киммериец, подходя поближе, чтобы рассмотреть убитую тварь. — Что это за пакость? И где остальные стражи? Где Келкор?

Келкор сражался. Чудовища окружили его, но тяжелый меч горца сплетал для них смертоносный узор. Рядом сражались другие Стражи. Скоро должна была подойти подмога из Казарм. Командир Алых радовался, что оставил сегодня в усилении еще две сотни бойцов. Он знал так же, что помощь на подходе: Алые со всего города спешно возвращаются во дворец. Он знал, что твари будут уничтожены, и молил Валку только об одном — чтобы Кулл оставался в зале Совета. Стражи у дверей остановят тварей. Их там двадцать — вполне достаточно. Но он знал своего короля и не верил, что Бог услышит молитву.

— Ну, кажется, мы обо всем договорились. Я рад, что Союз заключен.

— Только учти, король Валузии, что мне тоже может понадобиться твоя помощь. Княжества гор Му сплотились против меня. Пока что я справляюсь своими силами, но знаешь сам: война в горах — дело долгое. Сейчас я строю крепость на восточных склонах Священной горы Бен-Мор…

— Что за гора? — Кулл нахмурился. — Никогда не слышал о такой.

Грайу кивнул:

— До недавнего времени — я тоже. Но твой друг киммериец разбудил в ней Спящего Бога. Теперь он — покровитель атлантов…

— А Великая Мать Пучины?

— Мне было видение, когда твой маг напустил на нас шторм. Я призвал ее, и она пришла. Шторм прекратился, но… Она сказала, что ее время на этой земле прошло. Мать направила нас к Богу Горы. Теперь он вдыхает силу в души атлантов.

— Проклятье! — Кулл растерянно покачал головой. — Кто бы мог подумать, что мир будет меняться с такой скоростью… Ты не сердись на Го-нара, он иногда бывает излишне горяч. У меня были другие планы относительно твоего набега. Грайу усмехнулся:

— Представляю себе. Однако не думаю, что принуждать меня к Союзу силой было бы правильным решением. Как знать, что я ответил бы тебе тогда?

Кулл собирался что-то сказать, но вдруг застыл. Алые Стражи, стоявшие по бокам трона, метнулись к двери, держа мечи наготове. Почти сразу из-за резных створок послышался лязг оружия, боевые крики Стражей, охранявших дверь снаружи, и низкий утробный рев. В Зале Совета наступила тишина. На этот раз никто не вскочил с места — все молча ждали распоряжений короля. Паники не было.

— Командующий Маас! — В голосе Кулла зазвенела сталь. — Соберите у двери всех присутствующих, имеющих оружие. Гонар! Можете ли вы сказать — кто напал на нас? Сможете ли вы оказать Алым магическую поддержку?

Седой маг поднялся с места и поклонился, сделав знак своим помощникам. Они начали спускаться к дверям. Лицо старца приняло задумчивое выражение.

— Единственное, что я могу сказать, мой король, — это не змеелюди. Это нечто похожее на них — так же как большие обезьяны юга похожи на людей. И ведет этих тварей воля… — Маг запнулся и побледнел, его голос стал хриплым. — Страшная воля… я… мне трудно видеть, но… это тьма… Древние боги, что стоят над народом Змея… это они.

Маг опустился на свое место и застыл. Кулл огляделся. Его взгляд наткнулся на фигуру Меч-Девы, стоявшей в стороне. Ее синие глаза подсказали решение. Огонь! Огонь и Воздух!

— Отворяйте двери! — крикнул он Алым. — Я должен попасть в свои покои!

У твари был крупный череп с выпуклым лбом. Мертвые глаза затянуты белесой пленкой. Хищная пасть раскрыта. Мощные вытянутые челюсти, усеянные иглами острых зубов, угрожающе скалились. Тело твари напоминало человеческое, но было слегка крупнее. Мускулистые руки заканчивались когтистыми пальцами. Именно эти лапы смяли металл доспеха, как пергамент. Еще у твари были сильные задние ноги и длинный мощный хвост.

— Мы видели таких, — просипел Алый, — когда я год назад ходил с королем за Стагос. Только те были размером с быка и поглупее. Этот — хитрый. Подобрался, когда я отвлекся на шорох, и схватил меня за шею. Тут уж я решил — мне конец. — Страж закашлялся. — Видишь что он сотворил с доспехом? Но он хотел, убивая, смотреть мне в глаза и промедлил. Я воткнул ему в брюхо кинжал. А когда он разжал лапы, пустил в ход меч.

— Если ты не против, я составлю тебе компанию на некоторое время, — сказал Кербалл.

Алый Страж кивнул. Тени вновь скользили среди статуй…

— Они идут!

Глава третья

Распахнулись двери, и умирающий воин в алых доспехах рухнул к ногам короля. Тварь, прикончившая его, перепрыгнула через тело, но топор Кулла настиг ее посредине прыжка. Черная кровь забрызгала беломраморные стены.

Из двадцати Стражей, охранявших двери зала Совета, на ногах осталось только семеро. Их доспехи, залитые кровью тварей, стали черно-красными. Трупы чудовищ валялись повсюду, но еще больше живых тварей напирало на строй Стражей, перегородивший дорогу к дверям. Тварь, убитая Куллом, ухитрилась все же прорваться… Над плечом короля пролетела молния, и одна из тварей превратилась в груду пепла. Маги Го-нара вступили в сражение. Кулл бросился вперед. За ним последовали остальные, и началась настоящая свалка. Всюду сверкали огненные разряды, топор короля крушил чудовищ, мечи Алых разили направо и налево. В сознании короля все превратилось в череду отдельных эпизодов, вспыхивающих в мозгу, словно молнии магов.

…Вот один из Алых падает, тварь бросается сверху, но воин выставляет меч, и клинок высовывается из чешуйчатой спины чудовища, словно один из шипов… Меч пикта сверкает серебряной луной, и туловище твари разваливается пополам… Командующий Маас вонзает свой клинок в брюхо чудовища, тварь держится на ногах еще пару мгновений и падает… Один из Алых схватывается с очередным противником, но не успевает ударить мечом. Тварь выбивает оружие у него из рук, но тут же опрокидывается навзничь — кривой кинжал Ка Ну подсекает ей поджилки… Кто-то из придворных пронзает здоровенную тварь дуэльным клинком, но та, не обращая внимания на рану, отрывает ему голову. Фонтан алой крови ударяет из разорванных артерий. В то же мгновение огромный меч Грайу сносит твари башку… Кайрпре, посланник Конхобара, легко вращая тяжелым северным мечом, отсекает своему противнику сначала ногу, а затем голову… Айар, с ног до головы покрытая черной кровью, со свирепым воем рубит наотмашь…

Твари не думали убегать, но сражение близилось к концу — их становилось все меньше. Вдруг из бокового коридора выплеснулась новая волна чудовищ, а за ними с боевыми криками — свежий отряд Алых. Ужасающая бойня продолжилась.

Клинки поднимались и опускались, молнии и огненные шары превращали тварей в пепел. Скоро все было закончено.

Командир подкрепления подошел к королю чеканным шагом и отсалютовал.

— Мой король! По приказу Келкора сотня Алых прибыла в ваше распоряжение.

— Хорошо, Керн валь Ард! Ты прибыл вовремя. Оставь здесь пятьдесят человек для охраны и оказания помощи раненым. Маги поддержат их. Остальные со мной!

Воин повернулся, отдавая приказы. Стражи тут же разделились. Часть их заняла боковые коридоры и вход в зал. Другие занялись ранеными товарищами, по пути добивая еще живых тварей.

— Какая обстановка во дворце? — спросил Кулл, когда командир отряда вернулся к нему.

— Нижние ярусы очищены. Келкор и с ним триста воинов окружили большую группу тварей в районе Тронного зала. К постам у ваших апартаментов и в зале Славы Королей пробиться пока не удалось. Стражи, находившиеся там, скорее всего, погибли, тем более что последний пост считается почетным и на нем всегда находится только один Страж, правда лучший из лучших…

Кулл выругался и направился к Главному коридору, бросив через плечо:

— Следуйте за мной. Необходимо срочно попасть в мои покои.

Он не видел, как вздрогнула при упоминании о зале Славы стоявшая рядом Айар. Воительница взглянула на Грайу.

— Я чувствую, Кербалл в этом зале…

В следующий миг атланты бесшумно исчезли в одном из боковых коридоров. Ка Ну, заметив это, кивнул своему сопровождающему, и пикт тенью метнулся следом за атлантами…

Твари неслись вперед, вытянув шеи. Зубастые пасти раскрыты, передние лапы, согнутые в локтях, прижаты к бокам, напряженные хвосты вытянуты назад. Кербалл и Алый Страж, стоя плечом к плечу, следили за их стремительным приближением. Двадцать шагов… Десять… Пять… Передняя тварь прыгнула. Меч и секира ударили одновременно, и уродливое создание рухнуло на пол. Остальные вихрем налетели на воинов, но те лишь слегка попятились. Они заняли позицию у стены, между двумя огромными колоннами, так что чудовища нападали лишь с одной стороны, и только две твари могли сражаться, не мешая друг другу. Людей это вполне устраивало.

Твари лезли друг на друга с неистовым ревом, пытаясь достать воинов кривыми когтями. Клинки людей отрубали чудовищам лапы, крушили черепа, вспарывали животы. Воины знали, что тварей нельзя подпускать вплотную, и длина оружия позволяла им сделать это.

Казалось, столетия прошли в неистовом хрипе и визге умирающих чудовищ, свисте клинков и тяжелом дыхании бойцов. Потом, в один миг, все закончилось. Твари отступили. Их шипение и свист звучали удивленно. Киммерийцу показалось, что он различает отдельные фразы. Чудовища разговаривали…

Только теперь воины поняли, с каким количеством противников им пришлось иметь дело. Не менее сотни отвратительных созданий толпились между колоннами зала, и еще около десяти трупов их сородичей валялись у ног людей. Твари как-то странно приседали на задних лапах. Их мощные хвосты гневно постукивали по полу. Сверкающие зеленым огнем глаза то и дело обращались в сторону воинов.

— Не на второй, так на третий раз они нас прикончат… — Голос Алого звучал спокойно.

— Может, пока они болтают, отступим по лестнице. Вполне можно успеть…

Алый покачал головой:

— Я не могу оставить пост. Но…

— Знаю, что ты сейчас скажешь! — Кербалл хмыкнул. — Мол, мне-то вовсе не обязательно тут с тобой умирать… Забудь и думать об этом! Киммерийцы не бросают товарищей по оружию. Никогда!

— Я Измиагр, Второй Меч Алых. Если ты согласен принять смерть рядом со мной, даже не зная моего имени, я клянусь Мечом и Пламенем… клянусь, что до последнего мгновения своей жизни буду защищать спину своего брата Кер-Аб, ала из атлантов. Примешь ли ты мою клятву?

Кербалл выхватил из ножен кинжал и провел лезвием поперек груди. Выступила кровь.

— Принимаю! И клянусь в том же! И тут твари напали снова.

Стремительный бег по тускло освещенному главному коридору. Половина светильников разбита. Отдельные твари попадаются по дороге.

Взмах топора. Уродливая бестия, хрипя, катится под ноги Стражей. Ее приканчивают. Снова бег. Десяток тварей выпрыгивают из бокового коридора. Стремительный бой. Топор короля — словно молния. Мечи Алых — гром. Отряд устремляется дальше, оставив позади изрубленные трупы. Новая стычка. Еще и еще. Несколько раз Кулл замечает рядом силуэт Меч-Девы. Ее движения точны и смертоносны, в руках — полосы тумана. Твари при виде синих доспехов пытаются удрать. Они знают, кто она.

Впереди Тронный зал. Слышен шум боя. Алые загнали сюда три сотни тварей. Отряд с ходу вступает в бой. Сопротивление чудовищ сломлено. Кулл оставляет Келкора добивать оставшихся, торопясь дальше. С ним уже полторы сотни воинов.

Коридоры, ведущие к покоям короля, кишат тварями. Кулл отправил Керн валь Арда и его полусотню в обход, а сам бросился в атаку. Снова неистовая круговерть боя. Топор в руках короля без устали сокрушает черепа гнусных существ. Меч-Дева рядом. Алые прикрывают бока.

Вдруг все исчезло. Чудовищ больше не осталось. Их изуродованные трупы покрывали пол настоящим ковром до самых дверей королевских апартаментов. Возле створок из чернокамня лежали тела пяти Стражей. Еще трое Алых стояли рядом, тяжело опираясь на свое оружие. Один из них, видя удивленный взгляд короля, покачал головой:

— Нет, мой король, это не мы, хотя, Валка свидетель, мы сделали все, что могли. Но их были сотни, и они навалились со всех сторон. Пятеро наших пали в один момент, но случилось чудо. Мы уже приготовились умереть, когда двери покоев открылись. Из них появилась воительница с волосами, как пламя, с золотыми кинжалами в руках, — он покосился на Меч-Деву, — похожая на эту госпожу. Только доспехи у нее были красные, как у нас. Ничто не могло ее остановить. Она убила больше чудовищ, чем все мы, вместе взятые, а потом исчезла… Мой король, вы можете приказать нам броситься на мечи, но мы не знаем, как она оказалась в ваших покоях… Кулл мрачно улыбнулся:

— Здесь нет вашей вины. Я не предупредил вас о ее присутствии.

Он повернулся к командиру Алых:

— Керн! Оставь мне полусотню, а сам с остальными отправляйся в зал Славы Королей.

Воин отсалютовал. Король посмотрел, как тот отдает распоряжения, и, кивнув, вошел в свои покои. Его встретила улыбка Девы Огня, сидевшей скрестив ноги на королевском ложе.

— Я успела соскучиться… — вымолвила она.

Стальные когти рванули плечо. Соскользнули — спас наплечник. Зубастая пасть лязгнула у самых глаз. Лезвие секиры с хрустом врубилось в омерзительную морду. Рукоять сломалась, и Кер-балл на миг остался безоружным. Пока он выхватывал меч, одна из тварей подскочила вплотную, но побратим прикрыл его, подрубив ей поджилки. Чудовище рухнуло, ударом хвоста сбросив Стража с груды трупов, на которой они защищались. Твари ринулись к нему, но первая из них вдруг завертелась волчком, с визгом цепляясь за рукоять метательного ножа киммерийца, торчащего из ее правой глазницы. Остальные попятились. Через мгновение Алый снова стоял рядом с Кербаллом.

Твари снова ринулись вперед. Воины приняли их на мечи. Полетели черные брызги. Сталь заскрипела о кость. В этот миг прогремел боевой клич атлантов. Грайу и Айар, сбежав по лестнице, ринулись в бой. Молчаливый пикт последовал за ними.

Неожиданное нападение ошеломило тварей, и они вновь отступили к середине зала. Айар сжала предплечье киммерийца, глядя, как из-за дальних колонн появляются все новые бестии.

— Не спрашивай, откуда я узнала, где ты. Кербалл усмехнулся. Синие глаза сверкнули с залитого черной кровью свирепого лица.

— И не спрошу… Попить бы сейчас.

Грайу молча протянул ему флягу. Киммериец глотнул и засмеялся:

— Вино! Кром разрази моих предков! Вы запасливый народ, атланты!

— Нам надо уходить. — Грайу мрачно указал мечом в сторону зала. — Их все больше. Видимо, Алые выжимают сюда тварей со всего дворца.

— Видишь ли, мы не можем уйти. — Кербалл задумчиво осмотрел зал, кишащий тварями. — Дело в том, что я и вот этот парень из Алых — теперь побратимы. Он на посту и уйти не может, а я его не брошу. Так почему бы нам еще не повеселиться?

Грайу пожал плечами — почему бы и нет? Айар вздохнула и принялась проверять остроту меча. Пикт, все это время молчавший, что-то произнес вполголоса на своем языке.

— Что он сказал? — спросила воительница. Киммериец отпил еще вина из фляги, и, передав ее Измиагру, ответил:

— Он говорит, что мы воистину киммрах ак карнах—«безумцы с мечами».

— Подскажите, что мне делать. — Кулл слышал свой голос, словно из неимоверной дали. Две Меч-Девы стояли перед ним. Две пары глаз — синие и золотые смотрели в самую суть его существа, как если бы увиденный им сон стал явью. И это действительно было так. Кулл знал, что его сны имеют свойство сбываться, и ничему не удивлялся.

Он смотрел на них и думал, что ему все время придется напоминать себе о том, что они не обычные женщины. Что они не рождены смертными отцом и матерью, что они — живые воплощения Стихий. Впрочем, будь они смертными — все оказалось бы проще. Смертные женщины, даже несказанно прекрасные, не волновали сердце атланта. Он знал их любовь, но никогда не любил сам. Они не имели власти над душой короля. Но эти… Кулл чувствовал, как сила, излучаемая их телами, проникает в его сердце, зажигая неистовый жар. Но воин никогда бездумно не поддается Силе, даже если эта сила — его собственная. Только тогда он может быть уверен, что не станет ее рабом. Конан-киммериец справился с этим. Теперь это сделает Кулл-атлант.

— Так что мне нужно делать, чтобы покончить с этой мерзостью раз и навсегда? — Теперь его голос звучал как обычно. Девы с улыбкой переглянулись.

— Сначала нам нужно взяться за руки, — сказала Огонь, — ты, мой король, станешь центром. Всю силу тебе сейчас не использовать — наша связь с тобой еще непрочна. — Она снова улыбнулась. — Но того, что ты сможешь сделать, будет вполне достаточно.

— Я уничтожу их род?

— Нет. Они слуги такой страшной силы, что даже мы не сможем тебе помочь в борьбе с ней. Для этого нужны все четыре Меча. И то… Ты не уничтожишь их всех, но дворец свой очистить сможешь вполне. Ну, — она шагнула к нему, — давай руку.

Огонь и Воздух, солнце и утренний ветер, жар и прохлада… Кулл закрыл глаза, и неистовый вихрь подхватил его, как пушинку.

Твари снова двинулись в наступление, когда тяжкий удар потряс дворец до самого основания. Из невидимых ранее отдушин в стенах с ревом вырвалось синее пламя. Предсмертный вой сотен чешуйчатых бестий, застигнутых в тайных тоннелях, заполнил дворец.

— Кром! Что это?! — Меч киммерийца указывал на новые тени, зашевелившиеся между колоннами. Твари отпрянули от них, сгрудившись перед лестницей. Их когтистые лапы судорожно сжимались. Сильные хвосты, дрожа, волочились по полу. Тени, напугавшие их, выступали из мрака. Их глаза сияли свирепым призрачным огнем. Бронзовые и каменные воины, статуи героев и императоров, двигались вперед, и копыта их неживых коней гремели по плитам пола. Впереди всех, верхом на скакуне из черного оникса, ехал призрак в доспехах из мрака и седой паутины. Его яростный взгляд пылал ненавистью. Вот он воздел прямой валузийский клинок, и воинство ринулось в атаку. Бронзовые пики пронзали тварей насквозь, металлические копыта крошили их кости. В считанные мгновения все чудовища были уничтожены. Кони статуй стояли по бабки в черной крови. Призрак на ониксовом жеребце остановился у самой лестницы. Измиагр отсалютовал ему мечом. Глаза умершего владыки вспыхнули неистовым жаром, и он ответил на приветствие.

— Передай королю, — от голоса призрачного воина всех проняла дрожь, — мы ждем сигнала. — Воитель выпрямился в седле и застыл. До людей донесся угасающий шепот: — Я… отомстил…

Они молчали довольно долго, но статуи остались неподвижными. Потом послышался топот множества ног, и по лестницам в зал ворвались две сотни Алых. Они издали восторженный рев, увидев Измиагра живым. Тот отсалютовал еще раз.

— Что это был за призрак? — Кербалл положил ему руку на плечо.

— Эаллал, король правивший Валузией за тысячу лет до Кулла. Он был убит змеями и все это время оставался неотомщенным. Теперь он отомстил.

Кербалл не раздумывая отсалютовал молчащей статуе.

— Ты настоящий воин, Эаллал. Хотел бы я сражаться с тобой рядом!

За его спиной Страж издал удивленный возглас:

— Ты видел?! Он кивнул тебе, он слышал!

Тьма окружала его со всех сторон, и в этой тьме он увидел дворец так, как если бы мог смотреть сквозь стены. Он видел его весь целиком, сразу. Все залы и покои, переходы, площадки и галереи. Видел черную паутину тайных ходов, наполненных мерзкой шевелящейся мглой. Пламя вскипело в его груди, и он ринулся вниз, проникая в древние коридоры, катясь неудержимым валом жидкого огня. Он был везде и всюду одновременно.

Незримое яростное пламя охватило весь дворец, и мерзкая мгла в тайных тоннелях вспыхнула бледным сиянием, сгорая дотла. Он жег ненавистных тварей, гоня их все дальше и дальше. Потайные панели в стенах с гулом вышибало наружу. Дворец содрогался, как больной, заходящийся кашлем. Больной, который должен выздороветь или умереть.

Катясь волной пламени в стенах зала Славы, он почувствовал сопротивление, словно некое заклятие держало здесь взаперти древнюю силу. Под его неистовым напором сопротивление рухнуло, и плененная сила вырвалась на свободу. Не останавливаясь, он помчался дальше, уверенный: так и должно быть.

И вот уже почти все ходы сияют янтарным огнем. Запуская жгуты пламени в отступающую мглу, он спускался все ниже. Вот подвалы. Мгла кипит в них, но ярость огня превращает ее в пыль. Мгла со стоном отступает к подземным ходам, и становится видна их сеть, бегущая от дворца во все стороны. Здесь он почувствовал, что преследование нужно прекратить, и последним яростным усилием обрушил своды подземных ходов. Земля содрогнулась. В последний миг он увидел, что самый широкий ход вел к храму Змея…

Кулл открыл глаза. Стены Покоя вращались вокруг него, и он невольно пошатнулся. Громкий стук в двери привел его в чувство.

— Войдите! — прорычал король и почувствовал, насколько же он устал. Хотелось пить. В глотке бушевал настоящий пожар.

Двери распахнулись, и на пороге появился Алый Страж в истерзанных доспехах, только что из боя.

— Мой король!.. — начал он и запнулся, удивленно оглядывая покои. Он ожидал увидеть короля в обществе двух прекрасных воительниц из Соединенного королевства, но девушек и след простыл. Король же стоял посреди комнаты с двумя длинными мечами в руках и выжидающе смотрел на вестника. У него был такой вид, как будто он только что выдержал тяжелый поединок.

Молчание затянулось, и Кулл стал проявлять признаки нетерпения. Алый встрепенулся и доложил:

— Мой король! Твари уничтожены, дворец очищен полностью. Обнаружено множество открывшихся тайных ходов. Внутри их стены закопчены, как от очень сильного пожара. От тварей остались лишь кучки пепла.

— Знаю. Что еще?

— В зале Славы Королей странное происшествие. Оказавшиеся там послы атлантов, их король Грайу и телохранитель Ка Ну в один голос утверждают, что статуи древних владык вдруг сошли со своих мест и уничтожили всех тварей, находившихся в зале. Наш Второй Меч — Измиагр, остававшийся там на посту и, к счастью, уцелевший, подтвердил все это и добавил, что вел древних король Эаллал, точнее, его призрак. И что последний просил передать вам следующие слова: «Мы ждем сигнала», после чего снова превратился в статую.

— Наконец-то Эаллал отомстил… — Кулл задумчиво смотрел в окно. — Это все?

— Да, мой король!

— Тогда слушай. Мне срочно нужны писцы и художники, которые занимаются зодчеством. Доставить их сюда вместе со старыми планами дворца и чистым пергаментом. Пусть Ту позаботится о рабочих. Я хочу нанести на план все обнаруженные ходы. Некоторые можно использовать, остальные — замуровать по всей глубине. Задача ясна? Отлично! — Король опустился в кресло, положив на колени обнаженные мечи. — Да! Позаботься, пусть принесут вина, и передай Келкору, чтобы зашел, как освободится. Хочу обсудить с ним кое-что…

С тех пор короля часто видели в сопровождении двух красавиц — рыжей и златовласой. Ходили слухи, что властелин Валузии наконец-то решил покончить с холостой жизнью и завести себе жен. По валузийскому обычаю, у него их могло быть несколько. Рассказывали, что брак династический и девушки — сестры короля Тула Конхобара. Правда, знающие люди утверждали, что у Конхобара всего одна сестра и та уже пять лет замужем за опальным Лабрайдом из Мунстера. Но слухи лишь ширились.

Вообще, этот день вошел в историю как День Дворцового Побоища. Тварями было убито почти триста человек придворных. Знатнейшие фамилии Валузии понесли тяжелые утраты. Кулл объявил всеобщий траур, омраченный к тому же слухами, что сам король и Алые перебили неугодных им царедворцев.

Слухи удалось быстро пресечь — нашлось множество очевидцев трагедии, а канцлер Ту приказал отрубить головы всем убитым тварям и выставить их за стенами дворца, насадив на колья. Голов оказалось больше тысячи. Народ смотрел на них и ужасался, в пояс кланяясь Алым Стражам, которые потеряли в этот день не меньше сотни убитыми. Правда, раненых было гораздо больше.

Ходил еще слух, что статуи древних королей в этот страшный день сошли со своих постаментов и выстроились в боевой порядок у ступеней Зала Славы и сам Эаллал вел их. Это расценили как благословение политики короля Кулла, направленной против культа Змея. Но это обсуждали шепотом. Слишком могущественны были жрецы и слишком страшны наказания тем, кто упоминал темного бога всуе.

Каждый думал, что как-нибудь переждет борьбу короля со Змеями. Всем казалось, что это их не касается, но перемены неумолимо надвигались на разнежившуюся в роскоши страну. Слишком быстро валузийцы забыли правление Борны и войну с Тройственным Союзом. И в скором времени им предстояло вспомнить, как держать в руках меч. Пока же все тешились слухами о красавицах из Соединенного королевства, о Союзе с атлантами Грайу Тысячеглазого и о походе на Полночь, который затевает король. А меч судьбы уже неумолимо опускался на людей, безжалостно поделив их на мертвых и живых.

Часть вторая ВРАТА

Осторожнее тут, на прогнившем и грязном причале, Где меж черными сваями мертвенно стынет вода. Это я, «Покоритель морей». Вы меня не узнали? Да и как тут узнать, если прошлое съели гола… Был я гордым и стройным пенителем синего моря. Самым лучшим во флоте могучем, душой короля. Побеждал я всегда, и с врагами, и с бурями споря. Люди «Гордостью Кулла» меня называли не зря. Он стоял на корме иль на кнехте сидел, как на троне, Вперив взор в океан, словно видел за ним он врага. Жарко плавился полдень, и камни сверкали в короне, И блестели суровою сталью на шлеме рога. С ним мы плыли бесстрашно на поиски стран небывалых, Где под яростным солнцем из швов выступала смола, И нездешние волны качали там чаек усталых, И нездешние звезды гляделись в морей зеркала. По ночам выплывали из бездны, страшны, как кошмары, Твари, коим и имени нет. Кулл рубил их сплеча. И акулы размером с кита, и гиганты кальмары Стали первой добычей его гарпуна и меча. Мы великого Змея Морского видали однажды, Нам встречались не раз в небе призраки странных судов. В мертвом штиле на южных морях мы томились от жажды. Замерзали на севере, в царстве сверкающих льдов. Бури грозно рычали, и мчали меня, и качали. Налетал вдруг свирепо стремительный, яростный шквал, Злобно щерились рифы, и некуда было причалить, И вставал, надвигаясь, девятый, погибельный вал. Ветер странствий нас звал за собой. Зову властному внемля, Мы прошли все моря, повидали мы все берега. И в бескрайнем просторе нашли неизвестные земли. Те, куда не ступала доселе людская нога. Мы вернулись с победой, омывшись в соленой купели. Облачивши во плоть дерзновенные Кулла мечты. Звуки труб золотых нам великую славу пропели, И, встречая нас, с берега люди кидали цветы… Роберт Говард. Жалоба старого Корабля

Глава первая

Палуба исполняла под ногами немыслимый танец. Волны с гулом били в крутые борта «Покорителя», забрасывая холодные брызги до самого мостика. Кожаная одежда моряков, управлявших кормовым веслом, блестела от влаги. Ветер туго надувал паруса, трепал вымпелы и флаги, завывая в снастях, рвал плащи с людей, стоявших на палубе. Он нес холодную водяную пыль, которая секла кожу, словно песок. Кулл наслаждался. Он устал от дворца, от вельмож, важных и завистливых, от этикета и тысяч писаных и неписаных правил, окружающих короля со всех сторон, подобно тому как загонщики обкладывают кабана. Свирепый ветер и палуба под ногами, брыкающаяся, словно норовистая лошадь, дарили ощущение свободы. Свободы и опасности, а их Кулл ценил в жизни больше всего.

Свинцовые водяные холмы несли его флот к берегам северных островов. Трехмачтовые валузийские скаги, увенчанные башнями белых прямых парусов, казались на спинах «коней моря» утлыми суденышками. Но флот был огромен. До самого южного горизонта виднелись паруса валузийских кораблей. При хорошем ветре они достигнут архипелага за два дня.

Кулл посмотрел вправо. Горизонт на восходе зубрился треугольными парусами дромонов. Корабли Конхобара составляли правое крыло объединенного флота. На левом находились пикты. Их длинные ладьи были наполнены свирепыми смуглыми воинами. Отсюда было видно, как легко они взлетают на гребни волн. Их паруса, разрисованные синими узорами, с древних времен наводили ужас на обитателей прибрежных городов. Но ушли в прошлое безумные набеги пиктов. Теперь у них есть верховный вождь. Кланы объединились вокруг него, оставаясь, впрочем, вполне самостоятельными. По-другому быть не могло: кровное родство превыше всего для таких, как они.

Темные тучи мчались над самой водой. Казалось, что мачты кораблей царапают их мягкие животы. Тучи несли снег.

«Валка! — подумал король. — Я уже и забыл, что в это время года может идти снег!» Он представил себе флот атлантов, внезапно возникающий из пелены снежного заряда. Черные корпуса кораблей, черные паруса. Чудовищные лики носовых фигур. Корабли Грайу уходили все дальше, держа курс между Полуночью и Восходом. И Кулл надеялся, что они успеют уйти подальше, прежде чем галеры лемурийцев выйдут навстречу объединенному флоту.

По палубе зазвучали шаги. Король обернулся, держась рукой за поручень. Палуба в очередной раз пыталась вырваться из-под ног. Вестник, направлявшийся к нему, едва сохранил равновесие. Его лицо, по контрасту с алыми доспехами, было пугающе бледным.

— Мой король! — Казалось, ветер пытается украсть слова воина, унеся их прочь. — Маг, наблюдающий за перемещениями врага, докладывает, что впереди, в нескольких десятках морских да-киле, большое скопление кораблей. Его помощник, ответственный за связь с кораблями флота, говорит, что маги с других кораблей также подтверждают это.

Рука короля легла на обух тяжелого топора. Он погладил древний металл, и ему вдруг привиделось, как сияют во тьме его каюты Мечи Стихий. А быть может, они сейчас приняли человеческий облик? Возможно…

Он посмотрел в глаза Алого. Тот держался молодцом, хотя морская болезнь всерьез донимала его.

— Пусть передадут по эскадрам боевую тревогу. Командующему правым крылом — выдвинуть огненосные корабли ближе к стыку наших флотов. Левому крылу — развернуть строй и готовить охват фланга. Центру — две боевые линии. Всем готовить баллисты к стрельбе. И еще. Пусть свяжутся с атлантами. Я хочу знать, далеко ли они успели уйти.

Алый отсалютовал и поспешил вниз. На «Покорителе» зазвенел боевой гонг. Команда высыпала на палубу — ставить паруса по-боевому. Воины окружили рамы тяжелых баллист. На носу появился отряд Алых — на случай абордажа.

Кулл смотрел на полуночный горизонт, над которым вскоре должны были запестреть паруса лемурийских галер.

Поселок Ястребов был на самом деле небольшим приморским портом, недалеко от устья реки Вэл. Название осталось с тех стародавних времен, когда его носил маленький рыбачий поселок. Несколько раз городок разоряли набеги атлантов, но теперь наступило затишье. Атлант на троне Валузии заставил соплеменников перенести свой кровавый промысел в другое место.

Два дня назад все население города, высыпав на серебряный пляж за городскими стенами, с восторгом наблюдало, как огромный флот короля направляется на Полночь. В гавани города последнюю неделю стояло тридцать пиктских ладей, и горожане радовались, что смуглые варвары уходят вслед за королем. Радовались по разным причинам. Некоторые — потому что болели кости после драки со свирепыми смуглыми воинами в одной из таверен. Другие — потому что не надо больше держать взаперти дочерей, а то про пиктов всякое расскажут. И не всегда понапрасну. Правда, дочери были об этом иного мнения. Пикты казались им благородными дикарями, и не одна, сбежав из-под родительской опеки, оказывалась в жарких объятиях смуглого воителя. И через некоторое время плоды ночных похождений иных девиц грозили стать явными…

Городок еще не остыл от сплетен по поводу Объединенного флота, когда по дороге на Нарег в него прибыла сотня Алых Стражей. Лучших воинов короля здесь видели в последний раз двадцать лет назад во время особо крупного набега атлантов. Их появление взбудоражило Поселок Ястребов. Еще бы — ведь король-то на войне! Значит, что-то происходит. Все с нетерпением ждали развития событий. Прошел слух, что с Алыми прибыл Глашатай Короля.

На следующий день на площади перед зданием королевского суда собралось все взрослое население городка. Вокруг специально выстроенного помоста стоял четкий квадрат всадников в алой броне.

Пики, упертые в стремена, высились частоколом. Помост был пуст. Люди глазели на Стражей, раскрыв рты. Те казались им мифическими существами, сделанными из холодного металла. В толпе ползли шепотки, — Привет, Мерама!

— Здорово, сосед! Что слышно?

— Разное болтают. Я слыхал, скоро будет говорить…

— Ну-ну, что-то не видать Глашатая… А ты, сосед, дочку-то из подвала уже выпустил или как?

— Выпустил. А вот ты свою и не прятал. Смотри, как бы потом смугляков воспитывать не пришлось.

— Да ну тебя. Язык у тебя что жало змеиное. Столько рядом живем, и не знаешь, что посватана она за Атлу Оружейника? Они друг в друге души не чают, а Атлу ты знаешь. Он кому угодно ноги переломать может.

— Ладно, Мерама. Я же пошутил.

— Шутник… О! Смотри! Это не Глашатай случаем?

На площади появился высокий сухощавый человек с седыми вьющимися волосами, одетый в толу королевского вестника. Его сопровождал десяток спешившихся Алых. Придворный прошел через расступившуюся толпу и поднялся на помост.

Воцарилась тишина. Глашатай молча осматривал людей. Все ждали речи, но он ничего не говорил. Тогда шепотки поползли вновь.

— Смотри, какой важный! Небось, настоящий царедворец. Интересно, что скажет? Я слыхал, в столице траур объявляли. Народу погибло много…

— Да… еще говорят, какие-то чудовища короля Кулла хотели убить, но он вместе с этими вот, в красных доспехах, их всех прикончил. Знаешь, Мерама, когда я сюда шел, то в боковой улице видел отряд Береговой Охраны. Они как будто оцепляли площадь…

— Да ну?! Значит, новости совсем паршивые будут.

— Вот-вот. У меня там племянник служит, так я его спросил — что это вы тут делаете, Скри? А он бледный какой-то, круги под глазами — словно ночь не спал. Смотрит на меня странно так и говорит — иди, мол, дядя, на площадь, там все узнаешь.

— Странно это, сосед. Он же у тебя балагур — на весь Поселок такого весельчака не сыщешь.

— И я о том же…

— Смотри, смотри! Свиток достал, сейчас говорить будет!

— Да мне ничего не видать отсюда. В самый раз черепушка твоего будущего зятя обзор закрывает!

— О, говорит!

Голос у седовласого Глашатая оказался звонким и сильным. Вся площадь слышала его слова совершенно отчетливо.

— Слушай, Валузия! Послание короля! Вы на всю жизнь запомните слова, которые сейчас будут сказаны. Они принесут вам горе! Но они же дадут вам покой! Слушай, Валузия!

— Что он говорит? Ка… нама… На каком это языке, ты не знаешь, сосед?.. Сосед, ты не знаешь?

— Эй, ты что, оглох, со… Ты это… Ты кто это… Эй, люди, это же змея! Помогите! Люди!

Вся площадь взорвалась криками ужаса. Люди с воплями шарахались от чудовищных созданий, в которых вдруг превратились их знакомые и родичи. Змеи бросились наутек, но Алые уже мчались, расшвыривая толпу в стороны, и настигали тварей.

Кровь хлынула на мостовую. Люди хватали змей, те защищали свою жизнь. Воцарился настоящий кошмар. Выходы с площади перекрыли отряды Береговой Охраны. Они прошли это испытание еще сегодня ночью, и лица многих ратников были бледны. Страшно, когда тот, с кем ты рядом ел и спал столько лет, вдруг оказывается не человеком, а уродливой тварью со змеиной головой.

Через несколько минут все было кончено. Змее-люди перебиты. Настоящие люди с ужасом взирали на их уродливые тела, сваленные у помоста. Их было около двадцати.

Глашатай покачал головой. Двадцать змееголовых на маленький провинциальный городок… Это очень много. Борьба, которую начал король, может оказаться гораздо более кровавой.

Гул толпы привлек его внимание.

— Люди Валузии! Теперь вы знаете, о чем хотел предупредить вас король. Отныне эти слова — Ка Нама Каа Лайерама — должны стать для вас утренним приветствием друг другу, иначе злобные твари, подобные тем, которых вы видите перед вами, снова смогут убивать ваших близких, чтобы занять их место. Помните об этом! Если есть среди вас те, кто хочет отомстить за погибших родичей и друзей, вы можете подать прошение о зачислении в новое войско, которое создает король для борьбы со змееголовыми. Войско Гнева!

После его слов наступила тишина, а потом насколько человек вышли из толпы, и один из них, огромный, ростом под стать Куллу, сказал:

— Я — Атла Оружейник. Мы хотим записаться.

По всей стране в этот день отряды Алых, возглавляемые Глашатаями, несли людям Слово Кулла. Страна встала на дыбы. Война Гнева началась.

Дом Первого Советника Раналгри стоял на окраине Асматиарны, столицы Верулии. Огромный парк окружал величественное строение, когда-то бывшее загородным имением рода Раналгри. Потом город разросся, и усадьба неожиданно превратилась в городской дом. У Первого Советника был еще один дворец — ближе к резиденции короля, но Раналгри его не любил. Очень уж помпезным и вычурным было его убранство. Советник предпочитал более уютные помещения и теплую семейную обстановку.

Здесь же, в его Доме Среди Деревьев, до сих пор жили старые слуги, которые помнили Раналгри еще ребенком, хотя Советнику перевалило уже за шестьдесят.

Несмотря на возраст, он сохранил подвижность и здоровье. Высокий и жилистый, Ри Раналгри в молодости слыл одним из самых опасных фехтовальщиков королевского двора, и на дуэль с ним отваживались немногие. До сих пор он с удовольствием фехтовал перед обедом на лужайке за домом.

Партнерами ему были порой сын, статный сорокалетний мужчина, один из лучших полководцев королевства, а порой внук, такой же повеса, каким был в давние годы его дед. Упражнялись на прямых валузийских клинках, вошедших в моду еще при старом короле. Поединки иногда затягивались, и не раз случалось, что молодежь уставала быстрее, чем старый Ри.

Окружающие были от него без ума. Он всегда казался исполненным оптимизма и той бесшабашной уверенности, которая делает человека душой компании. В то же время Раналгри слыл опытным и осторожным политиком. Он распутывал заговоры и останавливал войны. О его влиянии на короля ходили легенды. Злые языки обвиняли его в злоупотреблении властью. Но Первый Советник оставался в милости у короля.

В свое время он уговорил верулийского монарха выйти из Тройственного Союза с Фарсуном и Комморией. Армия валузийцев разгромила Союз вдребезги. Конечно, некоторые утверждали, что, не выйди Верулия из Союза у него были бы шансы одержать победу.

Но Раналгри знал, что с тигром на троне, как он называл Кулла, Валузия перестала быть сонной, слабой страной, и шансов у Союза на самом деле не было никаких. Он успел открыть глаза королю, и тот принял верное решение. Верулия отделалась лишь небольшой контрибуцией, пограничные же районы Коммории и побережье Фарсуна армия Кулла сожгла дотла.

Политическое чутье не изменяло Советнику и теперь. Он всячески противился возникновению нового союза против Валузии, которая со времен войны стала только сильнее. Король прислушивался к нему и предпочитал заниматься делами южных колоний и вечными спорами с Фарсуном относительно границы по реке Сатис. Но Раналгри чувствовал, что силы, стоящие за партией войны, пришли в движение. Он боялся, что дело дойдет до государственного переворота, и поэтому заручился поддержкой министра тайной охраны Ара Дарата. На последнем Совете они договорились, что министр прибудет в Дом Среди Деревьев сегодня вечером, чтобы обсудить с Раналгри создавшееся положение.

В назначенный час мрачный всадник на вороном коне въехал в аллею, ведущую к парадному крыльцу Дома Среди Деревьев. В это же самое время советник находился в своем кабинете. Он задумчиво прохаживался по мягкому ковру, устилавшему пол. Предчувствие надвигавшихся неотвратимых событий давило на сердце.

Раналгри посмотрел на забавные механические часы, изготовленные, по слухам, каким-то карликом Странное нагромождение рычагов, дисков и зубчатых колес, изготовленных из бронзы, находилось в постоянном медленном движении. Диски и колеса бесшумно вращались, рычаги покачивались вверх-вниз, а балансир, движущийся вдоль рейки, на которой были обозначены часы дня, показывал время. И показывал гораздо точнее, чем обычные песочные и водяные часы. Сравниться с ним могли только солнечные, но ночью и в помещениях они не годились.

Советник поймал себя на том, что он гордится единственным в своем роде механизмом, и улыбнулся: «Ну чисто ребенок! Седьмой десяток, а никак не повзрослею». Он еще раз глянул на часы и заметил что балансир находится у знака Пса. Солнце садится — пора бы Ару Дарату и прибыть.

В дверь постучали, и старый слуга величаво вступил в кабинет.

— Мой господин! — произнес он сухо. — Вы хотели лично встретить министра в гостиной.

— Спасибо, Эт Тино.

Раналгри последовал за слугой. Они прошли по кольцевой галерее, свернули налево и очутились у лестницы в гостиную. Но вместо Ара Да-рата Советник увидел у подножия лестницы десяток вооруженных людей. Удивленный, он хотел обернуться к слуге, но тот с неожиданной для старика силой схватил Советника за горло. Вооруженные люди бросились вверх по лестнице, обнажая клинки, и Раналгри понял, что настал его смертный час.

Флот лемурийцев пылал. Кровавое зарево отражалось в черной воде. Но бой продолжался. Уже наступила ночь, но отдельные отряды галер продолжали вылетать из темноты, стремясь протаранить корабли валузийцев. Кулл несколько раз брался за топор, помогая Алым очищать палубу от свирепых пиратов. Их флот был разбит, но они сражались до последнего, даже терпя поражение. Пикты и гойделы зажали их в клещи, пока лему-рийцы с отчаянным упорством атаковали центр флота.

Под градом каменных ядер их галеры снова и снова неслись в убийственные атаки. Неслись, чтобы измочаленными в щепу исчезнуть под волнами. И они прорывались сквозь огонь баллист. Тогда яростные сражения кипели на палубах кораблей и все решали сталь и мужество. Если бы не огненосные дромоны, Объединенному флоту пришлось бы плохо. Лемурийских галер оказалось очень много — гораздо больше двухсот. Но теперь они отступали к островам, преследуемые по пятам быстрыми ладьями пиктов. Отступали организованно. Летучие отряды по две-три галеры продолжали тревожить флот, держа союзников в напряжении.

Кулл смотрел на гигантский костер, бывший недавно целым отрядом кораблей, и думал, что людям, вместо убийства друг друга, надо бы объединиться для дел более важных. Например, для войны со змееголовыми. Но человек так устроен, что пока он находится в сильной позиции, никакие разумные доводы не могут достичь его ушей. Мир с лемурийцами невозможен именно по этой причине.

Они не станут слушать короля, побережье страны которого считают своей охотничьей вотчиной. Значит, нужно заставить их прислушаться к его словам.

Зарево понемногу гасло — корабли тонули. Кулл снова подумал о флоте атлантов, прорывающемся сквозь туман и снег. Грайу почти завершил свой обходной маневр.

Утро выдалось на редкость туманным. Было такое впечатление, что облака устали лететь по небу и легли на воду отдохнуть. Но туман не мешал высадке. Корабли атлантов тихо выскальзывали из дымки и, скрипя корпусами о прибрежный песок, замирали. Головы чудовищ и богов на их носах грозили земле. Атланты идут!..

Грайу первым спрыгнул за борт и, по колено в ледяной воде, пошел к берегу. Волны с шипением бросались на пустынный пляж. Воины принялись вытаскивать на него корабли. Грайу приказал разослать во все стороны дозоры. Они должны были найти и уничтожить наблюдательные посты и устроить засады на тропах. Через некоторое время примчались вестники и сообщили, что постов нет и путь свободен. Грайу усмехнулся. Лемурийцы должны поплатиться за свою беспечность. Он скомандовал выступать.

Холодные скалы, поросшие мхом и лишайниками, напоминали северное побережье Атлантиды. Казалось, ни одно живое существо, кроме птиц и морских котиков, не селилось в этих местах. Но вид острова был обманчив.

За линией береговых скал начинался хвойный лес. В нем пахло жизнью, и множество звериных следов подтверждало — остров вовсе не пуст. Изредка попадались и следы людей. Кострище, в котором лежит обугленный олений череп, зарубка на стволе дерева, сломанная стрела без наконечника. Люди явно посещали эту часть острова, и войско шло осторожно, разослав дозоры далеко в стороны. Грайу спешил.

Вскоре пришло сообщение, что обнаружена старая валузийская дорога, мощенная камнем, идущая с Восхода на Закат. По ней, похоже, ездили редко. Судя по карте, которую дал Грайу Кулл, она должна вскоре свернуть к Полудню. Отрядив фланговое охранение, войско свернуло на дорогу. Снова вернулись разведчики и сообщили, что впереди, там, где дорога выходит из леса, находится большой поселок. Домов сорок, рынок и небольшая крепость.

Грайу был верен своей стратегии — никто из врагов не должен спастись бегством и предупредить остальных. Разделившись на три отряда, атланты бросились в атаку. Фланги взяли поселок в кольцо, а центральный отряд в мгновение ока захватил укрепления. Жители отчаянно сопротивлялись, но их было слишком мало. В конце концов, они сдались.

Тщательно проследив, чтобы не было пожаров — дым мог выдать нападавших, — Грайу оставил гарнизон и помчался дальше.

Городок за городком падали к его ногам. Он захватил свое нынешнее королевство, имея меньше девяти сотен воинов. Сейчас с ним было три с половиной тысячи мечей.

С такой силой он мог бы покорить это остров, даже если бы его жители добрую луну готовились к бою. Но Грайу Победитель Шторма не любил понапрасну терять людей. Они были его братьями.

К полудню войско атлантов увидело стены Предела и с ходу ворвалось в город. Началась резня. Никто не успел организовать сопротивление, но лемурийцы защищались с неукротимой свирепостью. Тысяча воинов с Кербаллом во главе захватила порт, отряд Морна занял саму крепость, но уличные бои не прекращались. Атлантами овладело боевое безумие, и они начали убивать всех подряд. Город охватило пламя.

Глава вторая

Огромный камень рухнул в воду в ста шагах перед носом «Покорителя». Столп воды, поднятый им, взлетел выше мачт.

— Откуда бьют? — спросил Кулл, глядя на темнеющие вдали стены Врат. Острые зубцы парапетов напоминали челюсти акул.

Командующий Маас, прищурясь, определил расстояние. Стальной шлем с пернатым гребнем делал его похожим на хищную птицу.

— Это тяжелая катапульта, мой король. Из крепости сюда им не достать. Значит, бьют с одного из фортов. Все подходы наверняка пристреляны.

Кулл задумчиво кивнул.

Серые стены Врат вздымались прямо из бушующих волн. Могучие контрфорсы дробили в пену свирепые валы. Крепость стояла на небольшом каменистом острове, занимая все его пространство. Не оставалось даже пяди земли для высадки.

Зато у крепости была гавань. Несмотря на прикрывающие ее мощные форты и каменный мол, она была уязвима. Отсюда был хорошо виден лес мачт внутри гавани — остатки лемурийского флота. Форты располагались на малых островках справа и слева от входа в гавань. Тяжелые цилиндрические башни, стены которых, словно оспой, были изрыты бойницами. Что-то мелькнуло над парапетом одного из фортов, и новая глыба взлетела в синеву.

Кулл спокойно наблюдал, как камень с обманчивой медлительностью ползет вверх, издавая неприятный воющий звук. Как видно, в нем были проточены специальные канавки — король слышал о подобных хитростях. Подождав, пока глыба рухнет на прежнем расстоянии от корабля, он повернулся к командирам, стоявшим на палубе.

Брул Копьебой в бронзовых доспехах опирался на ножны длинного изогнутого меча. Его лицо, покрытое синей боевой раскраской, было невозмутимо, и только взгляд, направленный на крепость за спиной короля, выдавал бурлящую в нем жажду битвы. Брул был недоволен, что пропустил недавние события во дворце.

Рядом с пиктом возвышался командир флота Соединенного Королевства Блатах Сигриайне. Светловолосый зеленоглазый гигант с иссеченным шрамами лицом, он, по слухам, выдвинулся из личных телохранителей Конхобара.

Куллу нравился этот могучий и надежный, словно скала, человек. Конхобар рекомендовал его весьма лестно, как героя битвы при Круах ан

Глер, Скалах Героев. Кулл сам был там и помнил, что из пятидесяти отборных воинов, охранявших короля Тула, в том бою остались в живых лишь четверо.

— Ваше мнение, друзья? — Кулл вопросительно смотрел на военачальников. Катапульта на одном из фортов снова метнула камень.

— Нужно поджечь их флот! — Глаза пикта хищно сверкнули. — Тогда под прикрытием дыма мы высадимся на молах и захватим ворота. Наши ладьи смогут войти прямо в гавань. Дурацкая цепь под водой — не помеха, сейчас прилив.

Блатах пожал плечами:

— Пара дромонов может пройти вдоль мола и перебросить через него огонь, но форты… Из нас сделают решето.

Командующий усмехнулся:

— Значит, надо захватить один из них или оба. Отсюда мне кажется, что у подножия одного есть небольшая площадка. Там можно высадиться.

— Если грести изо всех сил, можно успеть подойти к форту так, чтобы он закрывал нас от обстрела из крепости, до того как они пристреляются. — Кулл, прищурившись, рассматривал форт. — Но стрельба из самого форта… Там наверняка много копьеметов и других машин.

— Против этого у нас есть кое-что… — прогудел Блатах.

— Тогда вперед! — Кулл надел латные рукавицы.

Над горизонтом поднимались жирные клубы дыма.

— Похоже, мне сейчас сообщат, что Грайу захватил Предел. Надеюсь, он не сжег его дотла…

Лемурийцы вынырнули из дыма, как тени. Атланты еле успели перестроиться, чтобы принять их на щиты. Началась отчаянная схватка. Враги пытались прорвать окружение. Атланты встали стеной. Стрелы сыпались на них градом. Из боковой улочки появился новый отряд лемурийцев. Грайу скомандовал перестроение. Вторые и третьи ряды подняли щиты над головами. Из-под этой крыши полетели короткие арбалетные стрелы. Лемурийцы продолжали напирать. Вдруг у них за спиной раздался лязг оружия и крики боли. Отряд Кербалла, совершив фланговый маневр, вышел лемурийцам в тыл. Они в беспорядке отступили к площади.

Уличные бои, разгоревшиеся в городе, постепенно смещались к центру. Крепость и гавань были захвачены. За молами догорали остатки лему-рийских галер.

Атланты теснили противника все дальше, загоняя его на главную площадь. Когда-то на ней стоял храм Валки и дворец наместника. Но за пятьсот лет все изменилось. Храм лемурийцы снесли, построив на его месте жуткую ступенчатую пирамиду, а дворец облюбовали мыши и вороны.

Король атлантов изменил тактику. Он послал впереди легкую пехоту. Ловкие юноши и девушки забирались на крыши домов, проникали в подвалы и чердаки, отовсюду выкуривая затаившихся «желтоглазых». Они опережали отряды тяжелой пехоты, прикрывая ее от обстрела из окон и предупреждая о засадах. Вскоре воины Грайу вышли на площадь.

Они увидели там наспех выстроенные укрепления из камней и вытащенной из домов мебели. За валом горели костры. Лемурийцы стояли вокруг костров. Их было не меньше двух тысяч — почти столько же, сколько атлантов. Грайу везде приходилось оставлять гарнизоны.

Он подозвал одного из воинов:

— Варн Ал вернулся?

— Да. — Воин указал куда-то назад. — Морн в крепости ждет сигнала.

— Отлично, тогда начинайте.

Воин кивнул и вернулся к своим. Несколько атлантов быстро сложили костер. Когда он разгорелся, они сунули в огонь стрелы, обмотанные просмоленной тканью. Грайу поднял руку. Лучники наложили стрелы на тетиву и замерли. Король атлантов взглянул на укрепления лемурийцев. Те готовились к обороне. Он опустил руку, и пять огненных дорожек прочертили небо. В этот же, миг со стороны крепости раздался глухой звук. Раз и еще раз. Здоровенные каменные глыбы со свистом врезались в мостовую посреди площади. Осколки брызнули во все стороны. Наступила тишина.

Лемурийцы молча рассматривали воронки от попаданий. Их укрепление пока не пострадало. Грайу знаком остановил лучников, приготовивших новые стрелы, и вышел на площадь.

— Эй! — прокричал он. — Есть у вас вождь? Пусть выходит для переговоров.

— Проклятье темным богам! — Керн валь Ард стряхнул кровь с клинка. Алая полоса перечеркнула пыльную мостовую. Один из воинов, стоявший рядом с ним, пожал плечами.

— Мне сразу не понравился этот паршивый городишко, — сказал он. — Странно, когда на улицах совсем нет детей.

Керн валь Ард кивнул, осматривая место побоища. Тела змееголовых тварей валялись по всей площади. Среди них виднелось насколько алых плащей.

— Мы потеряли десять человек! Но кто бы мог подумать, что все до одного жители здесь окажутся нелюдью.

— Могло быть хуже, Керн. Городок совсем маленький. Будь их на сотню-другую больше — твари растерзали бы нас в клочья. Тем более — они не воины…

— Как там Глашатай?

— Ранен. Когда они ринулись на нас всей толпой, он, видать, решил поучаствовать. Зарубил троих, а потом его стащили с седла…

— Смелый старик… Кто бы знал…

В это время еще один всадник в алых доспехах вихрем мчался в столицу. Нужно было срочно предупредить Келкора и канцлера Ту. Кто знает, сколько еще в Валузии таких городков.

По всей стране воцарилась атмосфера подозрения и страха. На улицах городов агрессивно настроенные группы молодежи устроили настоящую охоту на змеев. Обнаруженных убивали на месте. Все это грозило перейти в массовые беспорядки, и Охрана Спокойствия сбивалась с ног, стараясь отловить юных героев и заставить их вступить в ряды Войска Гнева.

Люди с ужасом обнаружили, что среди них многие годы таились призраки древних времен. Холодящий душу страх проникал в самое сердце. Но он заставлял людей бороться. Все предрассудки, связанные с происхождением и положением в обществе, были забыты. План Кулла сработал…

Советник сделал попытку освободиться от захвата, но старик держал крепко. «Проклятый предатель!» — прохрипел Раналгри… и внезапно расслабил ноги. Тело, ничем не поддерживаемое, осело вниз. Слуга, только что преодолевавший отчаянное сопротивление, потерял равновесие, и Ри перебросил его через себя. Грузный Эт Тино рухнул прямо на подбегавших убийц. Образовавшийся клубок из человеческих тел с грохотом покатился по лестнице, а Советник подобрал чей-то меч и занял позицию на верхней площадке. Он покачал клинок в руке, проверяя баланс, и остался доволен. Конечно, не его любимый меч, оставшийся в кабинете, но убийцы явно знали толк в оружии. Бой предстоял нешуточный.

Враги молча пошли в наступление. Они явно слышали о репутации Раналгри и действовали осторожно. Трое стали подниматься по лестнице — один впереди, двое чуть сзади. Еще трое заняли позиции в зале, разойдясь по сторонам. «Ножи» — мелькнула быстрая мысль. Раналгри шагнул в сторону и сорвал со стены государственный флаг Верулии — золотой тигр на черном поле, терзающий белого слона. Взмахнув рукой, он накрутил на нее флаг и стал ждать.

Атакующими змеями взлетели руки стоящих внизу убийц. Смертоносные метательные диски молниями прорезали воздух. Одновременно с этим поднимавшийся первым человек скользнул в длинном выпаде, целясь Раналгри в пах.

Первый диск летел прямо в советника, второй — в то место, куда он должен был отступить, но Ри не оказалось ни там, ни здесь. Вместо того чтобы, парируя выпад, шагнуть назад, он слегка сдвинулся вперед, спустившись на одну ступеньку. Диск взвизгнул над самым ухом, рука, обмотанная флагом, отвела клинок убийцы. В тот же миг меч Раналгри вонзился в горло врага. Тот с жутким бульканьем опрокинулся назад. Его оружие зазвенело по ступеням. Двое, шедшие за ним, одновременно уклонились от падающего тела и вступили в бой.

Они здорово работали в паре, эти двое. Если один колол в грудь, то другой подсекал ноги, если один атаковал в голову, второй колол в живот. Раналгри слегка отступил, выманивая их на себя, одновременно прикрываясь противниками от метателей. А затем молниеносно контратаковал. Демонстративный выпад — противник поднял оружие для защиты. Движение телом к другому — отскакивает, и снова атака первого пониже под-

нятой руки, обходя клинок. Убийца рухнул. Второй на миг потерял темп и тут же покатился по лестнице, разбрызгивая кровь из глазницы. Оружие советника пронзило ему мозг.

Раналгри знал, как сражаться с убийцами. На его памяти не раз перетрусившие вельможи присылали на место поединка отряды головорезов.

Поднявшиеся до середины лестницы убийцы застыли. На их глазах в считанные мгновения было убито три опытных фехтовальщика. Эта заминка погубила их. Раналгри ринулся на них, как ураган. Один тут же умер с раной в сердце, второй, отступая под градом ударов, поскользнулся, и… третий убийца метнул нож. Он целился точно в лоб, но советник чуть уклонился, и отточенное лезвие вспороло кожу на скуле. Ри, не обращая внимания на кровь, вонзил меч в упавшего. И сбежал по ступеням в зал. Ему нельзя было подняться назад или остаться посреди лестницы — пятеро оставшихся прикончили бы его своими ножами и дисками. Он предпочел принять бой внизу. И здесь ему пришлось туго.

Они все время теснили его, обходя то справа, то слева, грамотно пользовались своим преимуществом в числе. Они постоянно срывали контратаки Советника: как только возникала опасная ситуация, один из задних метал нож, и Ри приходилось отвлекаться. Будь у него два меча, он бы справился с ними даже раненный. Но меч был один, и с кровью уходили силы. Ему приходилось вскакивать на столы, швырять во врагов стулья и подсвечники, но стало ясно — их не одолеть. Он все-таки убил еще одного, но противники стали еще осторожнее. Они методично отжимали его к углам, стараясь атаковать наверняка. Раналгри устал. Все же шестьдесят лет не шутка… Флаг на руке пропитался кровью — неудачно принятый выпад, — и тигр на нем стал красным..

В этот миг выскочивший из-за портьеры Эт Тино ударил его по руке каминными щипцами. Меч со звоном упал на пол. Советник ножом, выхваченным у одного из убийц, ударил слугу в живот. Даже раненная, его рука была тверда — предатель, хрипя, повалился навзничь. В то же мгновение клинок убийцы вонзился Раналгри в грудь…

Как только очередной камень, пущенный катапультой из крепости, плюхнулся в воду, паруса валузийской эскадры с гулом наполнились ветром. Кулл вычислил время перезарядки машины и счел прорыв возможным. Если успеть подойти ближе — защитникам придется менять угол возвышения, а это еще немного времени. По его расчетам выходило, что на верхней площадке форта нельзя установить больше двух машин — станет слишком тесно. Оставалось надеяться, что вторая промажет…

Глыба весом с хорошего быка рухнула в воду у самого борта. «Покоритель» вздрогнул всем корпусом. Мощный толчок едва не положил его на борт. С мачты упал матрос и с криком исчез в волнах. Снасти отозвались хриплым стоном, но корабль, скрипя, выпрямился.

— Трави говорю! Трави! — надрывался палубный мастер. Матросы колдовали над снастями.

— Сигналь «поворот»! — скомандовал Кулл. Маг, стоявший рядом с ним, что-то забормотал.

Корабли повернули вправо.

— Бей! — взревел король.

Тяжкий вой пронесся над волнами. Машины, установленные на палубах, выстрелили все разом. Раздался грохот. Форт оделся каменной пылью. Зубцы на парапете срезало, будто ножом. В воздух взлетели обломки деревянной рамы.

— Накрыли! С первого залпа! — Капитан «Покорителя» сорвал свой берет. — Никогда бы не поверил, что это возможно!

— Молодцы! — Глаза Кулла сияли. — Командуй снова «поворот»!

Маг опять забормотал. Эскадра повернула влево, снова построившись фронтом. По палубе сновали зарядные команды. Скрипели вороты машин. За кормой «Покорителя» в море рухнул новый валун.

— Это из крепости! Мы в их досягаемости! — Командующий указал на Врата. В небо над ними взлетело не менее десятка камней.

— Поворачиваем! Быстрее!

Эскадра начала разворот, когда глыбы обрушились вниз. Трехмачтовик, шедший сразу за «Покорителем», исчез в водяном смерче. Обломки полетели во все стороны, мачты рухнули в воду.

— Они попали в «Тигра»! И «Борец» вышел из строя! — В голосе капитана послышалась боль.

— Держать прямо! Бей!

Машины взвыли. Форт, казалось, вздрогнул, когда сотни камней ударили в его стены. В этот миг между ним и эскадрой вклинились три пиктских ладьи, переполненных завывающими воинами.

Длинные весла взлетали с невероятной скоростью. На ладьях грохотали барабаны. Они преодолели расстояние до форта в десяток гребков. Лемурийцы не успели опомниться после обстрела, а пикты были уже рядом.

То, как они высаживались, казалось чудом. Когда ладья пролетала вплотную к стене форта, гребцы мгновенно наполовину втягивали весла. Смуглые воины вскакивали на них и, сделав два-три шага, прыгали на стену. Некоторые ухитрялись на ней зацепиться, другие, соскользнув к основанию, уже раскручивали крюки на веревках, чтобы забросить их наверх.

В считанные мгновения почти триста человек облепили подножие форта, а ладьи уже уходили из-под обстрела. Шедший за ними огненосный дромон плюнул огнем по верхним бойницам. Дикий вой, донесшийся изнутри, был слышен даже на эскадре. Он еще не затих, а пикты были уже на верхней площадке.

Кулл приказал эскадре отойти за пределы досягаемости крепостных машин. Еще три ладьи пиктов уже неслись к форту, чтобы повторить высадку. Через сотню ударов сердца над фортом заполоскался на ветру флаг Валузии — золотой царский венец, увенчивающий голову дракона, на синем фоне.

— Это Копьебой! — воскликнул Кулл. — Он там, клянусь Валкой, никто другой из их воющей своры не взял бы с собой флаг Страны Снов!

Вождь лемурийцев оказался высоченным жилистым воином в стальной кирасе и шлеме из кабаньих клыков. Шлем был явно очень древней работы, прочный и крепкий. Бронзовые накладки, скреплявшие клыки между собой, покрывала благородная патина. На верхушке шлема крепилась маленькая, искусно сделанная фигурка кабана. Лемуриец остановился в пяти шагах. Свой топор он заткнул за пояс, но круглый щит с шипом на умбоне держал наготове. Из-под насупленных бровей на Грайу смотрели странные желтые глаза.

— Чего ты хочешь? — послышался голос, как лязг стального засова.

Атлант усмехнулся:

— Того же, чего и ты, — победить! Но у меня это пока получается лучше.

— Ну-ну… — Желтоглазый зло прищурился. — Посмотрел бы я на вас, когда б наш флот стоял в гавани.

— Его здесь нет и не будет. Кулл сжег его вчера ночью на Полдень отсюда. А сейчас наверняка осадил Врата.

Лемуриец сверкнул глазами, но промолчал.

— Я предлагаю тебе договор…

— Нет! — Вождь выплюнул это слово, словно яд, обнаруженный в роге для вина.

Грайу, глядя ему в глаза, поднял руку.

— Ты — вождь, а значит, отец своих людей. Ты хочешь, чтобы они погибли?

— Мы будем драться…

— Вы не сможете… — Рука атланта опустилась. Взлетели огненные стрелы, и из крепости снова донесся глухой гул. Часть укрепления лемурий-цев взлетела на воздух, осколки расшвыряли людей. Желтоглазый мгновенно выхватил топор, но, увидев вновь поднятую руку, замер, оскалившись в бессильной ярости.

Грайу кивнул:

— Правильно. Ты не успеешь. Но я предлагаю тебе договор. Честный договор.

— Атланты лгут, еще не родившись!

— Ты сам знаешь, что это и есть ложь. Мы держим слово. Я дам тебе свое. Слово Грайу Тысячеглазого, что, если ты победишь меня в поединке, твоих людей отпустят на все четыре стороны. Им даже оставят оружие. Если же я убью тебя — они обязаны сдаться без сопротивления и, клянусь, им не причинят вреда. Эти острова вернутся валузийцам, а твоим людям придется отправиться домой на Закат.

Желтоглазый мрачно кивнул.

— Я согласен. Твое слово имеет вес, Тысячеглазый. Я много слышал о тебе.

— Тогда иди и заставь своих воинов выполнить договор. Пусть поклянутся вашими богами. Я подожду тебя здесь.

Грайу смотрел, как он идет к своим людям, стремительный и свирепый, точно барс. Что ж, хороший шанс испытать судьбу. Теперь он может себе это позволить: у него есть брат, и если что — воины пойдут за ним.

— Ты слышал, что творится, Скартоб? Помнишь соседа моего, Вафниса? Представь себе — змей оказался!

— Так он же помощник казначея. Они, эти змеетвари, всегда до власти лезут.

— А то! Так вот, сижу я в своем заведении за стойкой, аккурат в тот вечер, как Слово короля объявили. Только чуть суматоха улеглась, все это дело залить спешат, страсть такую. У меня, конечно, народу — не протолкнись. Денежки текут рекой. И тут смотрю — лезет он к стойке. И на вид какой-то смурной, словно только проснулся. «Налей, говорит, мне, Грим, анкарнийского да расскажи: чего это вокруг все с ума посходили?» Я смекнул, что он и впрямь Слово проспал, и, не будь дурак, брякнул: «А это, Вафнис, Ка Нама Каа Лайерама называется!» Сказал и чуть в штаны не навалил. У него морда эдак рябью пошла, и, глядь, пялится на меня змеюка здоровенная. Ну, я не растерялся — дубинку из-под стойки хвать и ка-ак тресну его по башке, змея-то… Хлипкая тварь — сразу на пол. Тут уж народ подскочил и схватили его…

— Ну? Чего дальше-то было?

— А что — отволокли на площадь суда, привязали к столбу и подпалили. Ух, он выл. Прямо по-волчьи.

— Змей-то? По-волчьи? Ты чего-то привираешь, Грим. И к тому же я слышал, что всех изловленных тварей в Охрану Спокойствия сдавать велено. Для выявления этой… сети шпионской, потому как у змеетварей среди людей друзья есть.

— И ничего я не вру! Когда тебе пятки поджарят — еще не так выть начнешь. А толпу мне было не удержать — у каждого они кого-то из родни погубили. Вот и сам же Вафнис — хороший был человек, а змеи его прикончили….

— Да уж, Грим, такие времена. Вот король с Полуночи вернется, и начнется большая война. Верь — я нюхом чую.

— А ну, плесни-ка мне еще в чашу. Да-да, этого. Люблю красное… А чего тут чуять — на всех углах болтают. Я вот подумаю и в Войско Гнева запишусь.

— Ты сдурел! А на кого заведение оставишь? У тебя же старший уже там, в войске этом.

— Жена с младшим управятся. А я не могу. Как лягу спать — так морда эта, вместо лица старины Вафниса проступающая, прямо мне в сон и лезет…

— Ну смотри — дело твое. А я пока подожду. Знаешь, мне войны и с Тройственным Союзом хватило.

— Это ж другое, Скартоб! Это или они, или мы! А с Фарсуном да Комморией хотя бы договориться можно…

— Договаривался тигр с буйволом… Ну да ладно. Давай за короля, потому как его здоровье нам еще пригодится.

— Давай…

Советник сумел-таки повернуться вбок, и клинок убийцы, пронзив грудную мышцу, скользнул по ребрам и вышел через подмышку. В глазах потемнело от боли, но Ри схватился правой рукой за перекрестье вражеского меча, а ножом, зажатым в левой руке, ударил убийцу под челюсть. Тот как-то странно всхлипнул и выпустил рукоять. Раналгри шатнуло назад, однако он устоял. С мечом, торчащим в груди, и ножом в руке, обмотанной знаменем королевства, весь окровавленный, старый воин выглядел устрашающе. Убийцы нерешительно шагнули к нему, когда дверь в гостиную с грохотом распахнулась.

Спиной вперед в нее влетел еще один убийца. Его голова еще в падении отделилась от тела. Следом за ним в гостиной возник, подобно демону из темных миров, высокий человек в черной одежде с двумя камелийскими кривыми мечами в руках. Казалось, он двигался медленно, но быстрые убийцы не успевали за ним. Клинки сверкнули кровавыми плавниками акул, и три тела рухнули на ковер.

Начальник тайной службы Ар Дарат легким движением стряхнул с мечей кровь и вбросил их в заплечные ножны. Он очень быстро очутился рядом с Раналгри и помог тому сесть. Легкие чуткие пальцы пробежались по ранам.

— Ничего страшного, Советник. Сейчас я вас перевяжу, и скоро вы сможете драться левой рукой. Вот только нужно вытащить меч.

— Вы очень вовремя, Ар Дарат… — Собственный голос показался Ри скрипом сухого песка.

— Я бы пришел раньше, но эти подонки подстерегли меня на аллее. Их было пятнадцать, двое с арбалетами.

— Уважают они вас. — Советник попытался улыбнуться.

— Вас тоже, Ри. Я вижу, их тут было десять, а вы, надо понимать, безоружны. Держитесь…

Он мгновенным и точным движением выдернул меч убийцы из раны и тут же зажал ее куском ткани.

— Подержите вот так. Сейчас я разорву что-нибудь для повязки…

— Оставьте это, Ар Дарат. Это же наш флаг.

— Он все равно в крови и порезан в десяти местах. Вы защитили его — он вас. Полно…

Советник покачал головой. Рана на виске заныла.

— Мне кажется, это еще не все. Надо срочно осмотреть тела — может, кто жив, и допросить. Я же говорил вам, что чую заговор.

— Вы были правы. — Ар Дарат мрачно огляделся. — Но, боюсь, здесь нет живых… О боги! — Голос начальника тайной службы сорвался. Его рука в черной перчатке указывала на пол, позади Советника. Раналгри обернулся и застыл.

На полу лежало тело его старого слуги, оказавшегося предателем. Но нет, это был не Эт Тино. Некто лежал здесь в его одежде, зажимая руками рану в животе, но у него была… змеиная голова. Бледная пленка, затянувшая глаз, подергивалась.

— Это, надо полагать, змеечеловек собственной персоной. Я ни разу не сталкивался с этими тварями… — Ар Дарат присел рядом с телом. — Это змеечеловек, и он еще жив. Похоже, мы нашли вам для допроса, Ри, весьма необычного свидетеля.

Советник поднялся. Голова кружилась, но он твердо стоял на ногах. Подойдя к твари, он ткнул ее в ребра носком обуви.

— Эй! — сказал он. Змеиные глаза открылись. — Что все это значит? Отвечай немедленно, что должно было последовать за моим убийством? Вы хотите убрать короля и заменить змеей, как вы пытались проделать с атлантом в Валузии? Когда произойдет убийство? Каким образом?

Челюсти змеечеловека открылись, и он презрительно прошипел:

— Раб! Мне нет дела до твоих вопросов!

— Сейчас будет! — В руке Ара Дарата возник зловещего вида нож, и он неуловимым движением отсек твари пальцы на левой руке.

Змеечеловек захлебнулся воплем.

— Неужели больно? — удивился начальник тайной службы. — Я надеюсь, ты не захочешь, чтобы я проделал то же самое с твоей второй рукой или глазом? Нет? Тогда изволь ответить на вопросы Советника. Помни — ты еще жив, а живое всегда испытывает боль!

Когда через некоторое время они садились в седла, чтобы мчаться ко дворцу короля, Советник заметил:

— У вас весьма эффективные методы, Ар Дарат. Надеюсь, вы не часто к ним прибегаете…

Тот удивленно посмотрел на Раналгри:

— Ну что вы, Ри. Я очень щепетилен в этих вопросах, но в случаях, подобных нашему, все решает время. — Он хлестнул коня и крикнул уже на скаку: — Держитесь, мой друг, иначе ваша рана может открыться!

* * *

Лезвие топора сверкнуло перед самым лицом. Грайу парировал удар, уколол, отпрыгнул. Желтоглазый оказался великолепным бойцом — самым лучшим из всех, с кем ему приходилось встречаться. Уже не раз с начала боя жизнь атланта висела на волоске. Он уворачивался, отходил и вновь бросался вперед, но противник, казалось, чувствовал каждое его движение, каждый маневр и атаковал, атаковал.

Грайу вновь парировал удар плоской стороной клинка, тут же ответил, уклонился от удара в голову. Ему показалось, топор отсек на лету несколько волосков. Шип на щите врага проскрежетал по панцирю. Удар отбросил атланта назад. Он тут же подставил лезвие под удар по ногам. Топор скользнул по клинку к гарде. Грайу крутанул оружие, надеясь защемить топор и обезоружить лемурийца, но тот успел высвободиться. Обух топора ударил атланта по запястью левой руки. Спасла латная перчатка. Грайу мгновенно перевернул меч рукоятью вверх и нанес сильнейший рубящий удар по внутренней стороне бедра желтоглазого. Тот подставил край щита, чуть подавшись назад. Его рука с топором на миг исчезла из виду, чтобы вдруг выскочить слева сверху и обрушиться на наплечник Грайу. Последний еле успел сделать жесткую подставку клинком. Металл жалобно взвизгнул. Руки онемели.

Отскочив назад, Грайу взял клинок в положение «меч-копье». Лемуриец скользнул к нему — топор снова за щитом, глаза прищурены. Атлант встретил его двойным колющим и секущим по руке. Попал! Боевой браслет частично защитил желтоглазого, но тот стал осторожнее.

Войска смотрели, как вожди танцуют посреди площади пляску смерти. Ни один звук не нарушал тишины.

Грайу снова пошел вперед. Ему показалось, он нащупал брешь в обороне желтоглазого. Звон клинков. Топор снова сверкает у самых глаз. Грайу рубанул от левого плеча, противник ушел уклоном, снова подсекая ноги. Атлант высоко подпрыгнул, извернулся, и его меч вспыхнул в лучах солнца. Лемуриец снова уклонился, но атлант, приземляясь, крутанул оружие. Рукоять меча с треском обрушилась на шлем желтоглазого. В этот миг шип нашел наконец щель в его доспе-хе. Грайу почувствовал влажное тепло на боку, шагнул назад. Лемуриец, упавший на колено, вдруг кувыркнулся вперед. Его топор лязгнул о пластину поножей. Атлант инстинктивно выставил вперед колено. Желтоглазый, получив удар в челюсть, откатился в сторону, вскочил. Грайу ударил его в шею. Промахнулся. Парировал подряд три рубящих в голову, обозначил сам. Желтоглазый приподнял щит, и атлант тут же ударил в его нижний край ногой. Лемуриец крутанулся, пытаясь удержать равновесие. Его топор метнулся к шее атланта, но тяжелый меч Грайу за миг до этого проломил стальной нагрудник вождя.

Топор выпал из руки и, высекая искру, загремел по мостовой. Атлант выдернул меч из раны, и лемуриец тяжело рухнул навзничь.

Грайу наклонился над ним и увидел, что из-под кабаньего шлема на него смотрят глаза змеи.

Его Королевское Величие Владыка Верулии, острова Баликан и устья Замгизи, государь и самодержец Пиртрагор Шестой изволили развлекаться. Пиршественные покои заливал свет тысяч свечей. Играла легкая музыка, и тени танцевали на стенах, расписанных прекрасными фресками. Вместе с тенями танцевали восемь обнаженных красавиц. Их безупречные тела отливали красным — девушки были родом с островов Каа-У. Они словно исполняли древний ритуальный танец, то сходясь к центру покоя, то разбегаясь в стороны. Четкий рисунок представления навевал на короля тоску по чему-то неизведанному или давно забытому.

Пиртрагор Шестой был молод. Тридцать шесть лет разве возраст для самодержца? И хотя он с ранних лет управлял могучей державой — что-то странное и далекое, словно голоса забытого детства, продолжало манить его. Королю грезились дальние страны, где растительность пышна, где таятся в джунглях неведомые звери, а песок на пляжах имеет странный золотой отблеск. Его манили просторы, мир напоминал о своей беспредельности шорохом волн и пением ветра, бликами света на прекрасных телах танцовщиц и запахом неведомых благовоний…

Король возлежал на пиршественном ложе и, щурясь от удовольствия, наблюдал за танцовщицами. Их безупречность ставила его в тупик: Пиртрагор никак не мог выбрать какую-то одну. Ему нравились все.

Перед королем на низком столике стояли хрустальные сосуды с изысканными винами. Великолепные яства переполняли блюда. Но король не хотел есть. Он пил вино, пощипывал гроздь черного винограда и выбирал. Наконец, когда он уже решил, что оставит с собой одну из девушек, его избранница вдруг сделала неловкое движение. Бровь короля поползла вверх. Он удивился — эти красавицы были лучшими танцовщицами из всех, каких он когда-либо видел. Они не могли так ошибаться. Тотчас он заметил, что и другие девушки начали делать неуверенные движения, словно им было трудно устоять на ногах.

Он хотел приподняться на ложе, но почувствовал, что силы вдруг изменили ему. Все мышцы налились непонятной слабостью. Он упал обратно на подушки, с нарастающей паникой сознавая, что теряет сознание. Его взгляд скользнул по прекрасным телам девушек, бессильно распростершихся на коврах. Они были похожи на сорванные цветы…

Напрягая все силы, Пиртрагор попытался позвать на помощь, но вдруг заметил, что у ложа кто-то стоит. «Эй!» — позвал он, и собственный голос показался королю удивительно слабым и немощным. Человек, стоявший рядом, наклонился к самому ложу, и король с ужасом взглянул в свои собственные глаза…

Тени на стенах вдруг устроили безумную пляску. Как сквозь толстые пуховые подушки, король услышал далекие крики и звон оружия. В руках его двойника возник кинжал. Король попытался поднять руку для защиты… В этот миг раздался слабый хлопок, и ему вдруг стало очень тесно. Воины в стальных доспехах с сиреневыми шарфами на шлемах окружили его.

«Гвардия Трона, — подумал он, — но я же отравлен!». Он попытался что-то сказать, но лицо Первого Советника склонилось над ним. «Не волнуйтесь, Ваше Величие! Заговор раскрыт — вы вне опасности. Курения, которыми вы дышали, содержали сонный корень. Сейчас вам нужно отдохнуть — я прикажу отнести вас в Спальный Покой».

Король моргнул и с трудом произнес: «Девушек тоже… Всех…»

Советник улыбнулся и сказал кому-то через плечо: «Можно не волноваться — Его Величие думает о девушках, значит, его жизнь вне опасности». На его скуле король с удивлением увидел длинный кровоточащий порез. Потом глаза его сомкнулись, и он уснул.

Тяжелое бревно, окованное железом, пронеслось над самой головой Кулла и ударило в корму подходящего к молу корабля. Рыбий хвост, украшавший ее, взлетел высоко вверх, переворачиваясь и сверкая позолотой. Дромон накренился, но с него на мол уже прыгали воины. Король увидел большие прямоугольные щиты и штандарт — на черном поле серебряное копье, пронзающее льва.

Гайбуаибтех — «Устрашающее копье» — лучшая пехота Соединенного королевства Тула. Воины выволокли с постепенно погружающегося корабля легкий таран и присоединились к Алым. Король и его воины, пригнувшись, сидели за выступом мола. Град стрел и снарядов из метательных машин не давал поднять головы. Мол сильно вздрогнул — защитники крепости перенацелили на него тяжелую катапульту. Дальше по молу высадился еще один отряд. Валузийские ратники тащили с собой длинные шесты и сборные лестницы с крючьями.

Король обернулся, глядя на море. Один из фортов пылал. Его пришлось просто поджечь, так как даже пиктам там было негде высадиться. Эскадра подошла ближе и теперь обстреливала крепость. Трехмачтовые корабли постоянно маневрировали. То и дело между ними взлетали пенные фонтаны. Врата отчаянно защищались. Многие скаги уже лишились мачт, паруса висели клочьями. Кулл подумал, что эта победа недешево достанется Валузии.

Десяток дромонов полным ходом прошли вдоль мола. Короля обдало жаром. Огненные струи вырывались из портов в надстройках кораблей Конхобара. Лемурийские галеры, стоявшие за молом, занялись пламенем. Экипажи спешно покидали палубы. Густой дым закрыл небо. Обстрел ослаб.

Король поднял топор и, прикрывшись щитом, пошел сквозь черные клубы к воротам крепости, воины двинулись за ним. Все новые отряды высаживались на мол.

Внезапно бронзовые створки ворот распахнулись, и лемурийцы бросились в отчаянную контратаку. Ширина мола позволяла сражаться только десяти воинам, построенным вряд. Обстрел из крепости прекратился совсем — стрелки боялись задеть своих в кромешном дыму.

Это сражение вошло в историю как «Бой в Клубах Дыма». Пираты сражались с яростью обреченных. Даже то, что пикты с подошедших ладей начали расстреливать их из луков, не заставило их отступить.

Кулл дрался в первых рядах. Его топор нес смерть. Глаза из-под шлема дико сверкали. Желтоглазые воины, одетые в сталь и бронзу, яростна крича, наседали на него из после/чих сил. Щит превратился в щепы. Нагрудник короля гремел от ударов. Алые защищали его с боков. Копье ранило Кулла в ногу. Воин, державший его, тут же свалился с разрубленным черепом. Король не чувствовал боли. Шаг за шагом он и его воины теснили лемурийцев к воротам. Еще немного…

Отряд Черных латников высадился с подошедшего корабля у самых ворот. Невысокий сотник повел своих в атаку. Только что стойко державшиеся лемурийцы дрогнули. Воины в черных доспехах стремились отрезать их от ворот. Пираты побежали. Алые ворвались в крепость. Отважные мечники уже лезли на стены, втискивались в бойницы, карабкались по острым зубцам и вступали в бой.

Кулл мимоходом хлопнул крепыша-сотника по плечу.

— Ты, как всегда, вовремя, Гериобар! — Тот в ответ салютовал мечом.

Врата были захвачены полностью только через сутки. Лемурийцы защищались везде, где только можно. Запирались в помещениях, нападали из засад. Сдаваться они не хотели, и Кулл, чтобы не истреблять их полностью, приказал воинам на время прекратить сражение.

Он решил вызвать вождя лемурийцев на поединок, не зная, что Грайу в Пределе поступил точно так же. Но пираты, защищавшие Врата, ответили, что их вождь убит на молу. И что они не сдадутся, а валузийцам предложили убираться прочь, обозвав при этом Кулла грязными словами.

Король рассвирепел и отдал приказ атаковать. Вскоре все было кончено.

Врата вновь, как и пятьсот лет назад, стали ва-лузийской крепостью.

— Кулл приказал собрать тела всех защитников крепости, погрузить на оставшиеся галеры и, выведя в море, поджечь. Лемурийцы оказались стойкими воинами, и королю было жаль, что они вынудили его перебить их всех. Он предпочел бы иметь их в своем войске. Кулл еще не знал, что крепость Полночь сдастся со всем гарнизоном, а Грайу приведет на его сторону целый лемурий-ский клан.

— Ты удивлен… — Голос лемурийца звучал хрипло. — Ты наверняка думал, что настоящими воинами могут быть только люди. Это не так…

— Теперь я знаю… — Грайу почему-то не испытывал отвращения, глядя в эти нечеловеческие глаза.

— Ты великий воитель… Я рад, что именно ты привел меня к Порогу… Выполни мою просьбу… Сделай так, чтобы они, мои воины, никогда не узнали — кто на самом деле был их вождем…

— Зачем?

— Обещай!.. Ты не поверишь… но я не потому стал править ими, что так велели Жрецы темных богов. Нет… Я… Изгой… Урод, которого изгнали из страны Змея… Никогда мое сердце не могло мириться со всем этим… шевелением во тьме… Сплошь заговоры… мои сородичи любят дергать за ниточки, но я всегда считал, что если этот мир нужен нам… так почему не взять его открыто, как вы… люди. Я за честный бой, но моя раса вырождается. Это наш мир… но время уходит. Вы молоды… Сотни тысячелетий вам идти до вершины… А мы проходим, как проходит лето… Оно еще вернется, но уже не то… что раньше. Пойми… я не вор. Я не крал ничьего облика тот, что ты видел, я выдумал сам… Когда я, скитаясь, оказался здесь — случилось, что их вождь погиб на охоте. По закону — кто убьет зверя, погубившего вождя, — тот займет его место. Я убил… вепря… и… стал вождем… и я действительно любил этих людей… здесь был мой дом. Поэтому не отнимай у них веры… Обещай…

Грайу, пораженный услышанным, кивнул.

— Клянусь, Змей-Воин, что они не узнают. Я похороню тебя посреди моря, как вождя, в полном доспехе, на горящей ладье. А их я отпущу…

— Спасибо… Тысячеглазый… — Голос змея ослабел. — Если они решат идти за тобой, как я им приказал… то не гони их… они точно дети… и еще передай Куллу из Валузии, что есть люди… которые умирают, как змеи, а есть змеи, которые хотят умереть, как люди… Пусть помнит… И еще скажи, что темные боги Ктулху, Пришедшие-Из-Тьмы, Повелители Черной Крови, рано или поздно явятся за ним. Он опасен… и они придут… Если же он умрет… Ваш мир погаснет… нет, не сразу… но надежды не будет. Никто из вас не имеет ныне такой Силы, как он… Даже ты, Грайу.

— Имя. Скажи свое имя. Я хочу знать.

— Ты не сможешь его произнести… Но по-вашему оно означает «Шелест»… Прощай…

Грайу смотрел в его уже мертвые глаза, такие же желтые, как и у большинства лемурийцев, и вдруг поймал себя на том, что по-настоящему скорбит. Из мира ушел Великий Воин. Атлант снял с мертвой руки щит с шипом на умбоне и, прикрыв им лицо Змея, поднялся с колен. Ноги предательски подгибались, раненый бок болел немилосердно. Грайу не замечал этого. Он смотрел, как лемурийцы выходят из-за вала, с грохотом бросая наземь свое оружие.

— Мой король! Поздравляю с великой победой! Валузия, вновь вернувшая себе заморские земли, теперь по праву может считаться империей, как и пятьсот лет назад! — Голос канцлера, однако, не выражал всего того ликования, что заключалось в его словах.

— Ну что еще, Ту? — Кулл устало опустился на трон. — Я же вижу, что у тебя есть плохие новости, а король я или император — не все ли равно?

Ту опустил глаза:

— Э… Видите ли, государь, дело в том, что ваш план сработал…

— И чем это плохо?

— Слишком хорошо сработал. Уничтожен почти весь государственный аппарат. Змеелюди, оказалось, занимали почти все важные должности. Потери среди простого населения гораздо меньше, но народ в гневе. Всюду ищут новых тварей, хотя те, что выжили, уже наверняка давно покинули страну…

Кулл усмехнулся:

— Чтобы эта страна вышла из спячки, мне пришлось ткнуть ее носом в дерьмо! — Канцлер при этих словах поморщился. — Теперь они не смогут отрицать существование змееголовых!

— Но государь! Пострадали невинные!

— Каким образом? Тебе не кажется, что ошибка в данном случае исключена?

— Конечно, но при объявлении Слова во многих местах возникли беспорядки. Несколько человек были затоптаны толпой насмерть. Сразу начались грабежи и разбой, и пришлось принимать жесткие меры…

Кулл нахмурился:

— Ту! Мне это нравится не более чем тебе, но ты понимаешь — это неизбежное зло. Никак нельзя предусмотреть всего.

— Понимаю… — Канцлер снова опустил голову. Кулл с подозрением уставился на него:

— Я вижу, у тебя есть кое-что еще. И эти новости похуже предыдущих.

— Да, мой король, жрецы Змея…

Хохот короля прервал его. Король со смехом указывал в сторону окна. Ту подошел и выглянул наружу. В центре столицы поднимались клубы дыма. Он посмотрел на Кулла. Тот, еще улыбаясь, кивнул.

— Первое, что я сделал, войдя с войсками в город, — это послал Гериобара с Черными отрядами прямиком к храму Змея. Народ с удовольствием присоединился — теперь они уже далеко не столь набожны и пугливы, как раньше… Что, неужели и это не последние новости?

— Да, государь. Фарсун и Коммория объявили нам войну. К ним присоединились пять Малых княжеств.

— Та-ак… Час от часу не легче! — Кулл ударил кулаком в серебряный гонг, висевший рядом с троном. Дверь распахнулась, и на пороге возник вестник.

— Немедленно собрать Военный совет. Своей властью объявляю чрезвычайное положение. Всем войскам — боевая тревога! Ту! — Он обернулся к канцлеру. — Что ж ты сразу не говоришь самого главного?! Это же война, а ты о десятке горожан, потоптанных лошадьми…

— Все необходимые распоряжения уже отданы, войска стянуты к южным пределам, отряд наемников стоит на границе с Комморией. Береговая Стража усилена. Я взял на себя смелость разместить на верфях заказы на постройку десяти новых кораблей. Оружейники также предупреждены… а для гонга, мой король, есть серебряный молоток…

— Ну ладно, Ту, извини. Ты хорошо поработал. А насчет молотка — я его выбросил в сад еще до похода. Попался, понимаешь, под руку… Да! А что же Верулия? Неужели они никак не замешаны в этих событиях?

— Это еще одна новость, государь. Посол Верулии ожидает в соседнем покое.

— Проси. Надеюсь, его новости лучше твоих.

Посол Верулии оказался высоким широкоплечим мужчиной. Осанка выдавала в нем опытного воина. На вид ему было лет сорок, но седина уже тронула на висках его коротко остриженные черные волосы. Посол вежливо поклонился и подал королю верительные грамоты. Кулл, соблюдая этикет, развернул их и бегло просмотрел. Кивнув, он разрешил послу говорить.

— Владыка Кулл, император Валузии, и островов севера. — Посол проявил похвальную осведомленность. — Мой государь, Его Королевское Величие Пиртрагор Шестой, владыка Верулии, острова Баликан и устья Замгизи, шлет вам привет и просит Вашего соизволения предложить Вам Союз против вероломства Фарсуна и Коммории, а также Вечный Союз против Змея, знающего человеческую речь.

Официальная часть обращения посла закончилась, и он перевел дух. Было видно, что он явно больше привык отдавать распоряжения войскам, нежели произносить придворные речи.

— Государь! — сказал он менее официальным тоном. — Не ранее как два дня назад в Асматиарне произошла попытка государственного переворота. Были совершены дерзкие покушения на Его Королевское Величие, а также на Первого Советника и Министра Тайной охраны. Их совершили змеелюди при помощи наемных убийц. Они надеялись занять ключевые государственные посты. Его Величие и Министр не пострадали, а Первый Советник получил легкие раны. В свете вышеизложенного можно сделать вывод, что в Фарсуне и Коммории, а также в нескольких Малых княжествах подобные перевороты имели успех. Я, будучи командующим Южной Тысячей войска Верулии, имею все полномочия, чтобы совместно с вашим Военным Советом планировать военные походы, в случае если Союз будет заключен.

— Они нанесли ответный удар. — Кулл усмехнулся. — Я ожидал чего-то подобного. Ну что же, господин Рэм Раналгри! Я много слышал о вас и вашем отце, который, я подозреваю, сыграл не последнюю роль в разрушении планов заговорщиков. Для заключения Союза у меня лишь одно условие. Он должен быть многосторонним. Под этим документом кроме Валузии поставят свои знаки ее союзники — король Соединенного Королевства Тула Конхобар Кетаках, король нового государства атлантов Грайу Победитель Шторма и верховный вождь пиктов Асмарул Коготь Рух. Теперь это и ваши союзники!

— Я рад, что ты убил его… — Кулл мрачно смотрел на полыхающий на воде корабль. Грайу, стоявший рядом, не пошевелился.

— И ты не должен испытывать вины. Смотри на это по-другому. Твой меч освободил его из тела змеи. Теперь, быть может, он снова родится, но уже человеком… Но то, что ты рассказал мне о его последних словах… это беспокоит меня. — Глаза атлантов встретились. — Теперь я не смогу, убивая тварей, не думать о том, что они, быть может, подобны этому воину. Но я не смогу и прекратить войну. Ты сам знаешь, и твой враг, что горит сейчас в этой ладье, сам сказал тебе, что остальные змеи хотят завладеть миром и что они не остановятся. Что же до темных богов — пусть приходят. Их слуги пролили под моим топором немало черной крови. Пусть… — Руки короля легли на рукояти двух мечей, висевших у него на поясе. — У меня есть чем их встретить!

Грайу удивленно взглянул на него.

— Ты хочешь сразиться с богами? — Он пожал плечами. — Впрочем, не мне судить тебя, Кулл. Твой путь теряется в бездне времен. Я вижу это. Быть может, тебе по силам даже победить… — Он помолчал. — Спасибо, что принял моих лемурийцев. Я поклялся, что их не тронут. — Он снова посмотрел на горящий корабль.

— Сейчас мне нужны все воины, которые есть под рукой, а они не из худших. Обстановка накаляется. За комморийской границей видны тысячи костров. Враги собрали огромную армию. Флот Фарсуна проводит набеги. Они держат нас в напряжении. Скоро начнутся боевые действия. — Кулл сплюнул под ноги. — Я разобью их, но будут потери. Это задержит меня, как раз когда я готов повести войска на Города Змея, за Стагос.

— Что ж… — Грайу улыбнулся. — Неужели два атланта, пикт, хитрый верулиец и мудрый король гойделов не смогут чего-нибудь придумать?

— Ты забыл еще пройдоху-киммерийца и его свирепую подружку. Эта парочка точно может поставить на дыбы весь мир.

Черные скалы плачут, призывая ветер. Океан грызет их подножия, как голодный пес. Ветер приходит вслед за волнами. Его заунывная песня вырывает из сердца надежду. Ей нет здесь места — это край мира.

Скалы плачут. Их тела источены бороздками, по которым струится призрачное пламя. Мертвый огонь пульсирует в пересечениях линий, образующих странные фигуры. Черный камень вздымается до самого неба. Скалы высоки. Исполинской крепостной стеной, опутанной сиянием неведомых сил, встают они из ревущих волн. И это действительно крепость…

Она очень стара. Ее бастионы пустынны, и кажется, что крепость покинута. Но горит в желобках призрачный огонь, и вечерами, когда кровавое око солнца тонет в океане, бесчисленные шорохи населяют крепость. Неясные тени заполняют коридоры, и эхо гуляет по ним. Странные очертания появляются в тумане. Далекий гул, подобный рокоту вулкана, доносится из неведомых сфер. Когда это случается, тени начинают нерю-товый танец на стенах крепости. Жуткие формы являются тогда из тьмы, и тени, страшась, пресмыкаются перед ними…

Время покинуло эти стены, отчаявшись сокрушить твердыню. Лишь волны продолжают грызть подножия башен. И скалы плачут, призывая ветер.

Эпилог

Повесть эта была переведена лично моим учителем Алкемидом с валузийского языка. Ее полный текст был найден несколько лет назад в пещерном храме, обнаруженном пастухами в горах Пуантена. К сожалению, сам философ не дожил до обнародования своего последнего труда. В возрасте пятидесяти пяти лет, командуя отрядом ратников во время печально известной битвы при Валь-кии, он прикрывал отступление основных сил нашего войска.

Паника, поднявшаяся после воображаемой гибели короля, не позволила должным образом организовать оборону. В последний раз воина и философа Алкемида видели стоящим с горсткой воинов на пути наступающей тяжелой конницы немедийцев. Последующие поиски ничего не дали — тело не было обнаружено. Но со дня битвы до момента начала поисков прошло довольно много времени. Тела погибших не были захоронены, поэтому птицы и хищники успели сделать их неузнаваемыми.

Король, высоко ценивший моего учителя, приказал поставить на месте битвы его бронзовую статую. Скульптор изобразил Алкемида в тот момент, когда он смотрел в глаза своей смерти. Воин в гандерских доспехах стоит, подняв круглый щит, и, выставив вперед пику, смотрит на восток — туда, откуда пришли на нашу землю вражеские полчища. Они с позором изгнаны с аквилонской земли, но мудреца Алкемида уже нет с нами.

Несмотря на это, беру на себя смелость продолжить дело его жизни. Составление Хроник Алкемида будет продолжено. В них будет и дальше рассказываться о двух великих королях. Материалов, собранных нами, хватит не на один том, а история, которую вы дочитали сегодня, является всего лишь одной стороной каменной стелы у пещерного храма. Всего у стелы четыре стороны, украшенных древними символами стихий. Мое знание валузийского далеко от того совершенства, с которым им владел мой Учитель, но я надеюсь все же, что расшифровка не займет слишком много времени.

Никий, хронист Конана Аквилонского

Оглавление

Часть первая . МЕЧ-ДЕВА

  Глава первая

  Глава вторая

  Глава третья

Часть вторая . ВРАТА

  Глава первая

  Глава вторая

Эпилог

Реклама на сайте