«Новые герои»

Софья Николаевна Непейвода Новые герои

Пролог

Изящно взяв бокал тремя пальцами, я невольно залюбовался его причудливой формой. Солнечный свет распадался на изумительной красоты искры охватывающие весь радужный спектр, создавая причудливые узоры на гранях хрустального творения. Оно достойно меня и награды, которую получил его создатель.

Я прикрыл глаза. Приятно, когда тебе оказывают знаки внимания. Еще приятнее — когда ценят. Тем более — заслужено. А-то некоторые лицемеры пользуются результатами моего труда, но при этом всегда готовы осудить мои методы. Осудить вслух, в душе одобряя. Ну, или, по крайней мере, не возражая. Тоже мне, святоши.

— Ты звал меня? — один из них тут как тут. Маджит, мой названный брат. Единственный, кто хотя бы наедине со мной не боится признать истину. Хотя и он делает это не ради любви к правде, а всего лишь преследуя свои интересы. Глупость с моей стороны, но когда у меня появляется новая идея, все внутри закипает от избытка энергии, и я не могу не поделиться хоть с кем-то. С кем-то из равных мне. Но один всегда начинает грубить, критиковать мои идеи или вообще не слушает, а другой — неизменно найдет какую-нибудь «жестокость» или «безразличие» с моей стороны и идет все портить. Возможно, я именно поэтому выбираю Маджита — того единственного, с кем я могу обсудить новые проекты не опасаясь подвергнуться злостной необоснованной критике.

— У меня есть идея, — я небрежно указал на соседнее кресло, предлагая садиться. — Угощайся.

Хотя слова так и рвались наружу я расслабился, лениво потягивая вино и дожидаясь, когда брат докажет свою готовность воспринимать. Он тоже не спешил. Молчание затягивалось и я начал подумывать уже о том, чтобы заговорить первым (в отличие от Маджита у меня достаточно других занятий, чтобы не поддерживать глупое состязание), когда он не выдержал:

— Брат мой, прояви милость и поделись со мной своим начинанием.

— Так и быть, — великодушно кивнул я. — Но прежде ответь: на тебя никогда не находила ностальгия, воспоминания о тех прекрасных днях, когда мы только-только попали сюда? Когда души наши были открыты, когда искренние чувства и желания не приходилось прятать, как сундук с сокровищами, чтобы показывать лишь избранным. Когда ни один из нас не боялся высказывать свое мнение, дабы не показаться смешным и когда этот мир заводил нас в тупик, ломал наши старые стереотипы и заставлял принимать новое. Не только разумом, но всем сердцем.

Маджит долго смотрел на меня с изумлением, явно не ожидая таково поворота разговора. Провел рукой по длинным густым волосам, пропуская изумрудные пряди между пальцами.

— Воспоминания посещали меня. Тоска — нет. В те времена жизнь наша была слишком тяжела и опасна. Приходилось прилагать значительные усилия просто для того, чтобы выжить. Нет, я не скучаю по тем временам.

— Совсем? — я не смог скрыть разочарования. — Неужели тебе не хочется вновь испытать радости новых впечатлений, счастья познания? Как ты вообще можешь жить без этого? — От огорчения я сбился с торжественного тона.

— Я — спокойно. Однако тебе, похоже, приходится трудно, — брат также перешел на нормальную речь.

— Я, в отличие от вас, не остановился на достигнутом! Моя жизнь — вечный поиск. Я всегда иду вперед, не боясь быть первопроходцем, познающим бесконечные тайны вселенной! — я вскочил от переполняющих меня чувств.

— Да, этого не отнять, — Маджит взял меня за руку, пытаясь успокоить. — Ты хотел рассказать о своих новых идеях?

— Хотел, — честно ответил я. — Но теперь не хочу! И не захочу, пока не успокоюсь! Я — обиделся!

Глава 1. Проникновение

Миша. Проникновение

Наставник велел мне заниматься самоанализом каждое утро, поэтому я, не открывая глаз, попытался понять, что меня разбудило. Я чувствую себя сонным и уставшим, значит, я еще не выспался. Физиологические потребности? Но я не испытываю никакого желания. Неудобная поза? Видимо во сне я упал с кровати и устроился на полу, опершись о стену, поскольку нахожусь в полусидящем положении на чем-то достаточно жестком. Вполне вероятная причина пробуждения, но надо рассмотреть остальные возможности. Громкие звуки. Их нет, но от тихого низкого гула закладывает уши. Итак, неприятный шум также мог быть причиной пробуждения. Закончив анализировать свои ощущения, я пару раз глубоко вздохнул и, улыбнувшись, открыл глаза, чтобы с благодарностью встретить утро.

Предо мной находилось кресло, причем подобную конструкцию я видел единственный раз — в самолете. Полукруглый потолок с двумя рядами ламп, слабо разгоняющими полумрак красным светом. Соседи по месту… Я что, действительно в самолете?! На мгновение запаниковав, я вскочил, но, не удержав равновесия, взмахнул руками и упал на соседа. Соседку. Причем одетую… точнее раздетую в противоречившее всем правилам приличия. Невольно отшатнувшись от этого чудовища, я вновь оказался в своем кресле.

— Извините, — привитые с детства манеры не позволяли грубить даже этой падшей женщине.

— Да не, я не против, только не сейчас, — тоном сатанистки ответила она. — Вот сядем и пощупаешь, если так надо. Потерпишь намного?

Только после этих слов я понял всю абсурдность происходящего. Суккуб в соседнем кресле, самолет без иллюминаторов, внезапно навалившаяся тяжесть. Пора посоветоваться с наставником насчет хорошего психиатра для профессионального психолога. Самолечение в подобных случаях недопустимо. Только сначала надо проснуться, а как это сделать, я не знаю. Мне еще никогда не снились сны столь правдоподобные и таково содержания.

Поэтому я устроился поудобнее в кресле, закрыл глаза и стал выравнивать, замедлять ритм дыхания. «Все в порядке, это только сон», — внушал я себе. — «Ну и что, что он наслан дьяволом, истинно верующему дьявол не страшен». Постепенно тело расслаблялось, дыхание замедлялось, и шум отступал, затихая вдали. Я слегка улыбнулся — уверенность вернулась ко мне.

Мягкие волны покоя унесли меня в океан тишины. Я еще раз сосредоточился на необходимости посетить психиатра по пробуждению и раскрылся навстречу свету, сильному, но не слепящему. Бескрайнее небо, солнце и легкие облака. И я, летящий все выше и выше, маленький и уязвимый, отдающий всего себя тебе. Как жаворонок, поднимаясь в утренней песне, растворяется в воздушных потоках, так и я, ничтожный, доверяю тебе, надеясь на твое милосердие и защиту. Я стараюсь быть достойным их. Благослови меня, ведь моя жизнь посвящена тебе…

Но небеса отвергают меня, отталкивая безжалостными ветрами и избивая ледяным градом. Холод, боль и отчаянье загоняют меня в материальное тело. А его вес не позволяет стремиться ввысь. Я падаю, падаю с огромной высоты… Внизу горит огонь. Красное адское пламя, из которого выступают острые как иглы горные пики. Ад. Подземное царство, которое ждет меня, ибо я осмелился посчитать себя достойным… Клубы черного дыма, смрадного настолько, что от него перехватывает дыхание и горло сжимается в судороге…

— Нет!

Кто-то схватил меня за плечо, резко остановил падение, и саркастический голос уже знакомого мне суккуба произнес:

— Эй, парень, ты там живой? Кто же сознание теряет в такой момент! Все самое интересное пропустишь!

Оля. Проникновение

Мы еще раз проанализировали показания приборов, но так и не поняли, откуда взялась эта планета… это место. Планетой ЭТО мы даже назвать не решились: нечто, похожее на гигантский смерч без конца и края, приближающийся с ужасающей скоростью… и обладающий огромной гравитацией. Смерч, появившийся из ниоткуда в необъятной пустоте вакуума. Двигатели работали на максимуме, тщетно пытаясь бороться с ненормальными перегрузками. Вместо обычного, еле слышного ровного успокаивающего шипения теперь звучал низкий вибрирующий гул, явно возвещающий о недалекой их кончине, если не уменьшить мощность. Но мы не могли позволить себе сделать это, ведь тогда погибнут пассажиры, люди, жизнь которых нам доверена высшим командованьем.

Главное, мы сейчас ничего не можем сделать. Только ждать. Ждать и надеяться, что нам удастся нормально приземлиться. Хотя шансов нет. Слишком велика сила притяжения, поэтому даже со всеми перегрузками мы не сможем затормозить достаточно, чтобы избежать катастрофы. Даже если предположить, что нам удастся сбросить скорость, гравитация настолько велика, что человеческие тела не смогут дышать под такой тяжестью. Их просто расплющит.

Мы не умеем надеяться, если это противоречит реальности. Но нас всегда учили делать все возможное и невозможное для спасения людей. Вбитое с детства правило. Глупое, но нерушимое правило заставляет нас гибнуть медленно и мучительно. Все, левый антиграв отказал. Теперь уже скоро.

Так же неожиданно, как появилась, гравитация исчезла, наши приборы зашкалило, но показания тут же выправились. Нас снова вдавило в кресло. Но теперь мы поднимались. Смерч под нами заметно сдвинулся, теперь мы были над гораздо более узкой частью воронки. Отказал второй левый антиграв. Плавно сбавляя мощность, мы попытались выправиться и едва не ушли в мертвую петлю, а наше оборудование не приспособлено для таких акробатических трюков. Проведя анализ, мы поняли, что придется попытаться сесть, потому что наша жизнь, рассчитанная с многократным запасом, подходила к концу. Слишком неожиданно и слишком большие нагрузки нам пришлось взять на себя. Теперь хорошо, если за время приземления мы не развалимся на куски.

Несмотря на наши самые худшие опасения, посадка в воду с небольшим количеством различных примесей прошла спокойно. У нас даже остался небольшой запас прочности. Пассажирам необычайно везло, что противоречило всем доводам разума. Глубина оказалась невелика, воздух (по первичным данным) пригоден для дыхания, берег рядом. Мы торопились собрать всю возможную информацию, пока нам не пришел конец. Гравитация в норме, радиационный фон в норме, температура около двадцати градусов в воде и двадцати пяти — в воздухе. Солнечное излучение… откуда взялось солнце? Мы еще раз проанализировали историю посадки. Вначале не было никаких звезд. И сейчас их не было. Звезд нет, а их излучение — есть. Еще один парадокс смерча. На этом моменте анализ прервался. Наступила агония. Остается надеяться, что она продлится достаточно долго, чтобы люди смогли нас покинуть.

Мы вышли из системы. Точнее не мы, а я. Он, мой корабль, моя вторая половина, остался умирать. На мгновение мне захотелось не расставаться с ним в этом действии. Нет, так нельзя. У меня будет другой партнер по полетам, другой друг. Мой погиб, чтобы жила я. Я вытерла выступившие слезы и направилась в салон.

«Твой погиб, чтобы жили твои пассажиры», — закралась непрошенная мысль, когда я увидела их. Всего шестеро, у троих — носовые кровотечения. Неужели стоило спасать им жизнь? Не лучше ли было забрать их с собой, принести в эдакую своеобразную жертву? Разве они достойны жить? Густой волной нахлынула ненависть. Он погиб, чтобы жили они.

До боли сжав зубы я заставила себя отогнать непрошенные чувства. Заставила несколько раз глубоко вздохнуть, возвращая контроль над своим телом, успокаиваясь и избавляясь от яростной дрожи. Любой гражданин, независимо от его положения, имеет право на жизнь, пока он не совершил преступления. Да, именно так.

Я больше не буду вспоминать о нем. Он отдал свою жизнь за них и за меня. Он ушел в небытие. Мы — остались. Значит, и думать надо о нас. С трудом заставив себя улыбнуться, я шагнула к людям…

Гронкарт. Проникновение

Оглядев людей, присутствующих в спасательной капсуле я тяжело вздохнул. Нет, я никогда не пойму этих гражданских с их безалаберностью и аномально безразличным отношением к собственной судьбе. Всего пятеро, не считая меня, на сто двенадцать мест. Я практически уверен, что как минимум пятьдесят процентов из присутствующих даже не участвовали в учебных эвакуациях. Им просто повезло оказаться неподалеку. Кстати, очень возможно, что большинство из них приписаны к другой шлюпке, потому что я не могу вспомнить их лиц, кроме одной крупной девушки, как там ее?… Забыл имя. Неважно.

Нас всего семеро. Вместе с пилотом. Даже если неподалеку есть какая-нибудь планета, даже если нам удастся на нее приземлиться, есть ли у нас хоть один шанс выжить? Очень сомневаюсь. Семеро, из них максимум шестеро — специалисты, необходимые для жизни в суровых инопланетных условиях (пилот в счет не идет). Нереальный максимум, потому что две трети приписанных к каждой спасательной шлюпке людей — простые пассажиры. Остается надеяться, что если нам удастся приземлиться, то не одним, а вместе с другими шлюпками. Или, что тревога окажется ложной, и скоро мы состыкуемся с базовым кораблем.

Начались перегрузки. Мы приземляемся. И впечатление такое, что это не спасательная шлюпка, а военный транспорт, ведомый искусным военным пилотом и лавирующий таким образом, чтобы подвергаться минимальной опасности при атаке с планеты. Что за чушь?

Может планета, на которую мы приземляемся, обладает большой гравитацией и отвратительными погодными условиями, с ветрами, дующими со скоростью около или более ста километров в час? Или она уже населена, при этом ее жители проявляют такое нередкое в наше время недружелюбие? В любом случае пилоту мешать нельзя. Надо ждать.

Да, перегрузки не маленькие. Я бы сказал, что они слишком велики даже для военной операции. Либо наши дела совсем плохи, либо пилот не в себе. Впрочем, одно не исключает другое.

В случае если планета населена враждебными существами, командование мне придется взять на себя. Не люблю командовать. Тем более, неорганизованными штатскими. Я достаточно знаком с их отвратительной манерой спорить с каждым приказом или, что еще хуже, соглашаться, а потом все делать по-своему. При работе с ними гораздо больше сил уходит на организацию собственной группы, нежели на защиту от внешних врагов.

Надо надеяться на лучшее. По крайней мере, пока приземляемся. Это поможет перенести перегрузки и остаться в хорошей форме. Так что до посадки все дурные мысли — долой.

Лучший вариант. Планета уже населена людьми, они не распознали спасательную шлюпку и открыли предупредительный огонь. Скоро все выяснится, приземление пройдет нормально и местное население без лишних проволочек примет нас в свою колонию. Мне не надо будет следить за остальными, и я смогу вернуться к своей работе. Жизнь быстро наладиться. Все будет хорошо.

Донгель. Проникновение

— Вот это классное начало! Хотя могли бы и нормальную предысторию сделать! — громко прокомментировал молодой человек с ярко рыжими волосами, откидываясь на спинку кресла. — Детали проработаны просто отменно. Хотя сочетание костюмов и обстановки оставляет желать лучшего.

Поморщившись от пронзительного голоса, я еще раз изучил обстановку. То же, похожее на пещеру помещение с металлическими стенами и полукруглым потолком, настолько низким, что, встав, я легко смогу дотянуться до него рукой. Однотипные грубые кресла, обитые блестящим бурым материалом похожим на полусгнившую кожу, а на ощупь скользким и слегка хрустящим. А запах! Да в крестьянской хижине и то лучше пахнет! От этой отвратительной вони меня тошнило, глаза слезились, каждый вдох давался с трудом. Вместе с шоком, в который меня повергла моя незапланированная телепортация, запах придавил меня к сиденью, заставив почувствовать неимоверную тяжесть моего такого легкого в обычном состоянии тела.

Пещеру тряхнуло. Только землетрясения мне и не хватало! От очередного толчка я едва не врезался в спинку впереди стоящего кресла. Еще. И еще! А все молчат, как будто не знают, как опасно находиться в помещении во время бедствия. Я буду умнее.

Но попытка покинуть опасное пространство провалилась: стоило приподняться, как вонь навалилась на меня с новой силой, так что я едва не задохнулся. Некоторое время я просто выживал, судорожно хватая грязный воздух ртом. В глазах потемнело, стук собственного сердца заглушил все остальные звуки…

— Мы приземлились. Но корабль долго не протянет! — громкий крик пробился сквозь шум крови. Одновременно тяжесть отступила, хотя запах не ослабел, а только стал сильнее. С облегчением вздохнув, я задумался.

Передо мной стала на первый взгляд глупая проблема — как выяснить, что происходит, и где я все-таки нахожусь, не показав остальным, кто я такой. Вполне возможно, что телепортацию, перенесшую меня сюда, использовал маг из враждебного нам государства. Тогда нет никаких гарантий, что туземцы примут меня с подобающим уважением и окажут помощь, а не зверски изувечат.

Ситуация вышла за все пределы разумного. Я хочу домой! Господи, как я хочу домой…

В это время мое внимание, да и не только мое, привлекла девушка в красном кружевном нижнем белье… и без всего остального.

— Эй, ты что делаешь, концы отдаешь? — воскликнула она, подхватывая юношу, который повалился на нее с глупым выражением на лице. — Ну вот, теперь все мои кружавчики обратно пришивать придется. Эй, что с тобой, ты там жив? — забеспокоилась она, увидев, что обморочный сосед сползает с кресла. В это время его глаза закатились, и он окончательно обосновался на полу, хорошо, хоть не на проходе. — Эй, люди, у вас вонючка есть какая-нибудь? Тут всякие в обморок хлопаются, — сказала черноволосая.

— Вот аптечка, — протянула какую-то коробку блондинка.

— Счас… Эй, ты, розово-голубой, помоги слабым женщинам, не будь эгоистом! — прикрикнула черноволосая в мою сторону. Я недоуменно оглянулся на соседа. — Ну, чего головой вертишь, к тебе обращаюсь! — добавила она, толкнув меня в бок. — Или от нервов мозги отказали?

Я, в некотором шоке от такого обращения, счел за лучшее подчиниться. Вскоре юноша оказался в кресле и прошел полный комплекс услуг первой помощи, включая искусственное дыхание и нашатырь под нос.

— Ахс… Ах-ха… Апч! — прокомментировал он свое возвращение к жизни и уставился на нас своими испуганными голубыми глазами.

— Вот хлюпик, наверное, первый раз на игре, — прокомментировал рыжий, не принимая в помощи никакого участия, если не считать пары дурацких советов. — А может это и какая компьютерная мешалка, — подумав, добавил он.

— Ладно, раз все пришли в себя, давайте представимся. — Маня, — отвлекла меня от тяжелых мыслей девушка в красном белье.

— Гронкарт, — веско сказал огромный бронированный культурист, поднимаясь с кресла.

— Оля, — раздался из пилотской кабины громкий голос.

— Миша, — прошептал спасенный юноша.

— А я Вася, — почти так же тихо сказала девушка с косичками.

— Рыжий! — сообщил рыжий, с неподдельным интересом рассматривая собственные длинные лохмы.

— Эй, а тебя как зовут? — потребовала у меня ответа Маня, прерывая затянувшуюся паузу. — Что-то ты нынче тормозишь.

— Эээ… Донгель, — неуверенно сообщил я одно из наименее затасканных своих прозвищ.

— А теперь нам надо отсюда выбираться, — сказала Оля, выходя к нам с немного странным видом, радостным, но с оттенком печали. — Вы можете не поверить, но среда снаружи… в общем, мы, наверное, сможем там жить! Только выплыть надо…

— Я — верю! — громогласно сообщил Рыжий. — А иначе создателям не выгодно — не успел войти, как Game Over! Навара никакого!

— Что? — слабо спросил Миша.

— Главное, все ценности собрать надо, — подсказала Маня. — Интересно, другие шлюпки далеко приземлятся? И по нормальному или так же, всмятку?… Да ты не обижайся, — добавила она насупившейся Оле. — Классно посадила, ничего не скажешь. Я тебя не критикую, просто, может, другим больше повезло.

С этими словами она принялась за сборы.

Так как я все равно не знал, что от меня требуется, то посвятил время изучению своих спутников.

Маня — высокая мощная девушка с большой грудью и крутыми бедрами. Волосы ее черные, как и глаза. Прическа, при которой они торчат во все стороны, показалась мне не слишком изящной… но у каждого свой вкус.

Оля — стройная голубоглазая блондинка. Если бы не слегка надменное и брезгливое выражение лица, я бы назвал ее идеалом человеческой красоты… Но эта гримаса несколько портила ее, придавая вид недотроги.

Вася — обычная девушка. Длинные каштановые волосы и карие глаза, в сочетании с довольно бледной кожей и чуть длинноватым носом… Она симпатичная, по человеческим меркам. Но не больше.

Гронкарт. Высок, черноволос и черноглаз, при этом настолько мускулист, что становилось не по себе. Взгляд холоден и хмур, но, по крайней мере, не презрителен, как у Оли.

Рыжий — обычный для человеческих представителей этой масти, разве что без веснушек. Глаза его зеленые, а кожа бледно-розовая. На мой взгляд, он слишком худ… К тому же явно почти не двигался.

Миша являл собой великолепный пример наивного ребенка (я до сих пор не понимаю, как у людей иногда может сохраняться подобная наивность во взрослом возрасте). Золотисто-русый и с голубыми глазами, тем не менее, он совсем не походил на Олю, а, скорее, являлся ее антиподом.

И, наконец, для полноты картины опишу себя. Я — обладатель изящной стройной фигуры, нежно-персиковой кожи, больших глаз синего цвета, иногда отсвечивающих изумрудной зеленью, и светло-каштановых волос, отливающих ярким золотом.

Закончив изучение нашей компании, я вернулся к реальности. Что мне теперь делать? Если бы я хотя бы знал, где я нахожусь… ГДЕ?! И КАКИМ ОБРАЗОМ я сюда попал?! Понимая, что я вот-вот запаникую, я заставил себя закрыть глаза и расслабиться.

Немного побаливает грудь. И колено. И еще я разбил локоть, стукнувшись во время этого «прекрасного» приземления, и теперь он саднит. Я, может, здесь никогда и не был, но и так прекрасно понимаю, что членовредительская ситуация не является нормальной. Адское место. Однако никто из присутствующих не высказывает особого неудовольствия. Значит, и мне придется смириться. До поры до времени.

Моему появлению они, похоже, не удивились. Если вообще обратили внимание. Это может оказаться как плюсом, так и минусом. Интересно, они все из разных миров? Я прислушался к голосам.

— Да что ты там застряла?! — высокие пронзительные ноты Олиного голоса резали мой утонченный слух.

— Пайки не выковыриваются, — с надрывом прохрипел Манин. — Надо же все неприкосновенные запасы с собой взять. А то потом прикасаться не к чему будет, — ее тон раздражал меня несколько меньше, но раздавшийся вслед за ним оглушительный скрип… Не выдержав, я закрыл мои нежные уши руками.

— Ты что вытворяешь?! — окрик Гронкарта окончательно вывел меня из с таким трудом приобретенного равновесия, и я невольно поежился. Даже на праздниках шума и то меньше. — Хватит мебель ломать, бомба! Осторожнее!

— Если ее сейчас не поломать, мы с тобой останемся без еды! Помоги лучше!

— Сбоку есть кнопка, отсоединяющая кресло! — снова вмешался Олин голос. — Ниже, под сиденьем!

По крайней мере, они понимают друг друга. Значит, они из одного места. Минимум, эти трое. Но как здесь оказался я?

Что я не рядом с домом, это однозначно. И, похоже, даже в другом мире. Или все же нет? Приоткрыв глаза, я незаметно окинул взглядом комнату. Другой мир. Или та часть моего мира, которая мне совершенно незнакома. Странно, почему я с легкостью понимаю их речь? Раньше я не знал ее, это точно. Ладно, это еще не самое важное. Что мне теперь делать? Как вернуться домой?…

Я чуть не застонал от вновь раздавшегося визга. Определенно, если это мой мир, то окружающие меня существа воспитывались в лучшем случае у орков! Но, к моему облегчению, треск, скрипы и голоса постепенно стихали и, наконец, наступила… не абсолютная тишина, на нее и надеяться было бы глупо, но вполне приемлемый уровень шума.

— А броню и бластер придется бросить, — оглядывая Гронкарта, прокомментировала Маня. — Не выплывешь ведь.

Гронкарт мрачно посмотрел на нее, после чего грозно ответил:

— Не дождешься!

— Так потонешь ведь! — убедительно сказала Маня. — Нам и так пока большинство вещей бросить придется. Даже пайки все вытащить не удастся. Не нервничай, потом вернемся.

— Не надо было такой корявый класс выбирать, — прокомментировал Рыжий. — Я вот выбрал барда — и никаких проблем!

— А со своей гитарой, думаешь, выплывешь? — поинтересовалась Маня. — Кстати, все плавать умеют?

— У меня спасательные жилеты есть… — влезла Оля.

— Пригодятся. Интересно, мы глубоко? И чем дышать будем, пока выплываем?

— Да совсем мелко, — ответила Оля, выходя из пилотской кабины. — Метров пять с хвостом.

— Оптимистка, — ворчнула Маня. — Миша, думаешь, выплывет? И Рыжий?

— А мы на него два жилета наденем! — внес рацпредложение Рыжий.

Минут через десять Маня в последний раз критически осмотрела наше снаряжение, и мы открыли люк, через который сразу же хлынул поток воды, прижимая нас к стенам…

Маня. Проникновение

Мне-то что, я плавать умею, а вот с остальными вопрос. Вот и сейчас, вынырнув и маленько отдышавшись, я огляделась. В воздухе висел туман, благо не очень густой. С Донгелем никаких проблем не было, надо же, я его недооценила. Оля вынырнула с громким фырканьем и хрипло дышала. Рыжий, несмотря на свои выпирающие во все стороны костяшки, уже пускал пузыри прямо у поверхности, а высунув голову, просипел:

— Тону… Что за реал ощущения такие.

А вот еще двух хлюпиков и Гронкарта все не было. Донгель, похоже, тоже сообразил и, нырнув, поплыл в глубину. Я за ним. Хлюпиков я обнаружила в полутора метрах, их уже толкал вверх наш голубой. Передав это дело мне, он рванул наверх, глотнул воздуха и поплыл к нашей шлюпке. Оставив хлюпиков откашливаться в своих четырех спасательных жилетах (похоже, я начинаю уважать Рыжего), я обернулась к Оле.

— Эй, ты там не видела, что с Гронкартом, застрял он, что ли?

— Люк вроде большой, застрять не должен… — с сомнением ответила Оля.

— Тогда куда он провалился? Потонуть решил, чтоб не мучаться, дубина стоеросовая, так его и разтак! — выругалась я.

— Эй, а ты кто? — прервал мое самовыражение окрепший голос Рыжего.

Я оглянулась. Как только мы раньше не заметили: всего метрах в десяти на волнах качалась лодка, а в лодке сидел какой-то симпатичный встрепанный парень неопределенного возраста с большой бородой и гривой волос. Если бы вместо шкуры на нем не красовалась какая-то серая рубаха… да и сейчас, он смахивал на пещерного человека.

— Дак я, эта, крестьянин. Тута, эта, рыбу ловлю… А чаво, помощь-та нужна? — парень смотрел на нас, разинув рот. Еще бы, наверняка не часто увидишь протаранившую мирный океан шлюпку, а потом появившихся из воды колонистов в праздничных нарядах. А откуда здесь взялся он? Я тоже отвесила, было, челюсть, но потом резво вернула ее на место — не хватало еще воды наглотаться!

— Ясное дело, нужна! — ответила я, решив удивляться попозже, когда народ будет в безопасности. — Хлюпиков на борт! Кстати, тут акулы и другие плавучие хищники водятся?

— Чаво? Да, есть такие — рыбешку мелкую хавают. А зачем тебе, а?

— Мне не твою рыбу начхать! Такие, что людей жрут, часто плавают?

— Чаво? — с неподдельным удивлением сказал крестьянин, затаскивая Васю в лодку. — Дак зачема они такие нужны-та, а?

Я поняла, что разговор будет тяжелым. К счастью, в это время на поверхность пробкой вылетели Гронкарт и Донгель, причем последний явно улепетывал и, показав великолепную скорость плаванья, птицей влетел в лодку, так что она даже зачерпнула немного воды.

— ААА! — Завопили хлюпики вместе с крестьянином.

— Ладно, не паникуйте, сейчас воду вычерпаю — с этими словами голубой взялся за глиняную миску и, высыпав червей за борт, принялся за дело.

— Берег далеко? — поинтересовалась я.

— Дак савсема близко. Вона, — и бородач махнул рукой в неопределенную сторону.

Я присмотрелась внимательнее. Да, действительно, туман там казался несколько гуще, и через него с трудом угадывалось что-то темное, хотя, может, мне и показалось. Подсадив в лодку Олю, я обратила внимание на остальных пловцов. Рыжий с большим трудом перевалил через борт. А Гронкарт медленно, но верно приближался к лодке, не спуская грозного взгляда с Донгеля. Подумав, что суденышко не выдержит еще и меня, я уцепилась сзади.

Когда Гронкарт медленно влез в лодку, голубой задумчиво на него глянул, тут же отступил и, сказав:

— Намек понятен, я пошел вплавь, — сиганул в воду.

Его башка быстро пропала в тумане. Интересно, что у них там такое стряслось, под водой? Надо будет разузнать. Попозже.

Рыжий. Проникновение

— А ощущения все-таки могли бы и не такими натуральными делать! — в который раз возмутился я. — Игра для мазохистов что-ли? Если так, то все ясно, но я-то не мазохист! Хотя, с другой стороны классный способ поумирать без особого вреда…

— Слушай, ну помолчи хоть немного, — потребовала Маня. — У меня тут серьезный разговор! Ты здесь давно живешь? — последние слова были адресованы не мне, а подвозящему нас мирному жителю.

— Дак я, эта… — начал в своей обычной манере он. — Вота кака родился, така и живу. Точнее я, эта, в нарковской деревне родился. А тама болота, каму в балотах-та жить ахота? Вота мы и уехали… Теперича на окраине живема…

Большую часть его речи я пропустил мимо ушей. Источник сведений он был корявый, почти никакой, но лучше, чем ничего. Словарный запас у первого встреченного нами монстрика скажем так, был не самым плохим. По крайней мере он не отвечал на любой вопрос «Я думаю о важных вещах, обратитесь в храм», как сделано в некоторых игрулях. Когда мы подплывали к пристани, я уже знал, что мы появились неподалеку от города, называемого Мироградом (могли бы и побольше фантазии проявить). По его словам, город был мирным, проблем никаких не было, и жизнь текла плавно, размеренно и неторопливо. Я-то этому не поверил, ведь если проблем нет — тогда зачем нужны герои?

— Так, теперь моя очередь! — скомандовал я, перебивая излияния крестьянина по поводу «бальшой капусты на агароде». — Мы когда знакомились, представились коряво. Теперь по-нормальному представимся. Я — Рыжий, знаменитый бард всех времен и народов, по жизни немного программист, немного журналист, немного все остальное. Мишка, по игре ты, насколько я понял, маг, а по жизни кто?

— Психолог я, — испуганно ответил он. — Вневоенные психологии и теория Рая…

— Не слышал, но тебе тогда священника надо было выбрать, играть легче было бы! Так, теперь Гронкарт, ну и имечко, не выговоришь! Давай мы тебя Гроном называть будем, — увидев хмурый взгляд культуриста и вспомнив реал чувства, я добавил. — Я пошутил. Так ты по жизни кто будешь?

— Слушай, ты от шока все мозги растерял, что ли? — возмутилась Маня. — Напомню, если не помнишь: мы летели в другую галактику, раздался сигнал тревоги, все помотали в шлюпки, кто в чем был, ты, как и я, похоже, с дискотеки. Дальше произошел выброс некого ядовитого газа, и мы отчалили, попали в какие-то там завихрения, я в этом не разбираюсь, потом вылезли из них. Двигатели почти отказали, пришлось садиться на первую попавшуюся планету, и откуда она только взялась. Потом Миша порвал мне трусы… ну, дальше помнишь?

Я с сомнением посмотрел на Маню. Одно из двух: или она была подсадной уткой, или компьютерной мешалкой, или у всех нас были разные предыстории. А может, она просто додумала кое-что, тогда с фантазией у нее все в порядке.

— Ладно, ты мне мозги не пудри. Сама-то кто будешь? — спросил я.

— Испытатель я. Испытатель-выживальщик, — добавила она, заметив мой удивленный взгляд.

— Игры новые испытываешь, что ли?

— Какие игры! Новые условия испытываем, вакцины, газы, микроорганизмы всякие, жратву… Теперь понял?

— Враки! Не было такой профессии! Или издатели дискриминацию устраивают!

— Дак вы, эта, — вмешался монстрик. — Вылазить-та будете? А то мне лодку абратна атдать нада. Ваня ругаться будет…

— Вылазим, вылазим, — с этими словами Маня выпихнула меня на пристань. — Интересно, где теперь Донгеля искать…

— Остановимся в таверне, он сам нас найдет, — предложил я.

— В чем-то ты прав… Эй, тут гостиницы неподалеку есть?

— Чаво? А чаво эта, гастиницы? Ежели таверны, то есть — «Пающий дяльфин» напрямер. Дак я паплыл, ага? Патома встретимся, если чаво…

— Ну, пока, — сказала Маня.

В это время Гронкарт (а Грон все равно лучше звучит) быстрым шагом направился куда-то вглубь города. Туман уже рассеялся, и дома были видны хорошо. Только на город это было похоже мало. Могли бы и получше город оформить, компьютерщики липовые! Вот я бы на их месте…

Невольно улыбаясь, я следил за первыми шагами новорожденных, невольно погружаясь в яркие воспоминания своего прошлого. Когда-то нас тоже было семеро, и этот мир обрушился на нас ливнем кипящего металла. Двое погибли в первые же дни, еще один — гораздо позже, столкнувшись с силами, превышающими его и затеяв конфликт. Для этих детей я выбрал менее агрессивное место появления, так что им очень повезло… но смогут ли они это оценить?

— Лэт, мы установили круглосуточное наблюдение и запись, чтобы ты в любой момент мог просмотреть и оценить наиболее интересные моменты. Что-нибудь еще?

Я улыбнулся на слова моих жрецов. Глупый Верхакс счел бы такое обращение не соответствующим форме и уничтожил несчастных (если не физически, то морально — без сомнения). Маджит в лучшем случае подверг бы их изгнанию, за то, что посмели обратиться к «высшему» без подобающего почтения. Эльдил терпит подобное обращение, но не любит, и, не наказав явно, он бы заставил своих служителей мучаться, в попытках разгадать его желания после неясного, расплывчатого ответа.

— Нет. Молодцы, что быстро справились. Свободны, — объявил я. Жрецы не спеша, удалились. Но не все.

— Если не секрет, что ты затеял, господин? — закрыв двери за остальными, обратился ко мне последний. — Новое исследование? Научный эксперимент? Но среди нас не было ученых. Киносъемки или шоу? Опять не подходит. Слишком велики затраты при неясно еще каких результатах. Тогда что?

Во имя всего, что мне дорого, как мои братья могут не испытывать радости за своих людей, когда те стремятся познать новое или проявить инициативу?! Запретить можно всегда, но завоевать доверие, пробудить любознательность и избавиться от преклонения до дрожи в коленях гораздо сложнее. Даже не пытаясь сдержаться, я обнял молодого жреца и закружил в танце. Успокоившись всего после нескольких па, я выпустил удивленного юношу и молча указал на кресло, потому что он настолько разволновался, что едва стоял.

— Да, ты правильно заметил, мой мальчик… Лекс. Это не шоу. И не научная работа. Что же тогда? У тебя есть какие-нибудь догадки? — улыбнувшись, я наклонился, вглядываясь в его глаза. Выходец из низшей касты своей расы, он сможет далеко пойти, если продолжит в том же духе. — Ну?

— Деньги?… — я сделал удивленное лицо, и юноша поспешил разъяснить. — Ну, среди них трое очень красивы, каждый по-своему… Их можно неплохо продать… Только тогда ведь нет необходимости следить за ними, — подумав, добавил он. — Можно было сразу захватить…

— Верно. Значит не на продажу. Еще предположения?

— Может быть… — Лекс помолчал. — Может быть, Вы хотите сделать из них своих любимых рабов?

— Мы? Нас что, здесь много? К чему такая официальность? — улыбнулся я, заставив юношу покраснеть. — Ближе. Но не попал.

Чтобы не смущать собеседника еще больше я поставил другое кресло напротив и присел, нарочно приняв расслабленную позу и прикрыв глаза. Мне это видеть не мешает, а мальчику все легче.

На сей раз он задумался надолго. Не смотря на его старание скрыть свои чувства, было очевидно, что он боится высказывать некоторые свои мысли, считая их глупыми и опасаясь опозориться и разочаровать меня.

— Ну, смелее, — подбодрил я.

— Любимые игрушки, — на мгновение подняв глаза он заметил мою улыбку и окончательно стушевался. — Простите…

— Ну почему же, — я решил не мучить больше ребенка. — Ты почти угадал. Только не игрушки. Я не собираюсь их больше касаться. Только наблюдать. И переживать их жизнь вместе с ними.

Глава 2. Мироград

Маня. Вечер понедельника, 15 апреля 5374 года (231 год основания Мирограда)

Город оказался корявый. В смысле похожий скорее не на нормальные современные города, а на некоторые киношные деревни. Из фильмов с исторической тематикой, я имею в виду. Но как бы то ни было, в нем жили люди, значит, выживем и мы.

Шагая по улице, я вертела головой во все стороны и с интересом разглядывала низкие строения. Точно: обычная древняя деревня. Колония явно существует уже давно. Я порадовалась — значит поесть будет что. А еда — это одна из главных вещей в жизни. Посмотрев на сидящего на одной из многочисленных лавок и полдничающего парня, я сглотнула. Потянулась за куском неприкосновенного запаса… и получила по пальцам от Гронкарта.

— Ты что? — возмутилась я.

— Не протягивай руки, — спокойно сказал он.

— Так тут же есть еда!

— А если они мутанты? — понизив голос, он сделал шаг ко мне и взял под руку, так что до пайков добраться не стало никаких шансов.

— Я — выживальщик, — я покосилась в сторону мирных жителей. — Мне не страшно.

— Зато другим страшно.

— А вы все равно имеете хорошие шансы помереть, если они — мутанты и здешняя пища — ядовита. Так зачем долго мучатся?

— Выживальщик, — с отвращением прошипел Гронкарт. — О других совершенно не думаешь!

— Думаю, — возразила я. — Я так вот и думаю: чем долго мучатся, так лучше сразу сковырнуться… А сам-то ты кто?

— Спецназовец, — абсолютно спокойно ответил он, но я вздрогнула и воззрилась на него с таким прибалдевшим видом, что он не выдержал. — Не нервничай.

— Так вот откуда у тебя бластер и почему ты не хотел его бросать! — от радости я заговорила громче, и Гронкарт слегка шикнул на меня. — А правда, что у вас там за потерю оружия к прочистке мозгов приговаривают? — уже тише спросила я.

— Да, — коротко бросил он и отошел. Ладно, не буду задевать его больную тему. Я вновь стала разглядывать окрестности. Невольно нос повернулся в сторону какого-то магазинчика… Да нет, не какого-то, а продуктового. У меня снова потекли слюнки, но с пайками решила подождать — не эгоистка же я, право слово! А колония-то явно образована уже после введения общегалактического языка — здесь и говорят и пишут на нем!

— Эй, а вы кто такие, в таких корявых одежках? — спросил высокий мужчина в монашеской рясе.

— Мы — великие герои! — радостно сообщил Рыжий, совершенно не обращая внимание на то, что я его пихала в бок. — Я — предводитель, к тому же великий бард Рыжий. Кроме меня в группе состоят великий воин Гронкарт, маг Миша, целитель Вася, вор Донгель и мои подруги — механик Оля и варварша Маня! Мы прибыли с ве… — тут я пихнула его посильнее и он, наконец, заткнулся, укоризненно посмотрев на меня.

— Ааа… — потянул монах. — Новые герои… Надо же, сколько сразу… Вам к Наместнику, это прямо по улице, увидите такой большой дом с садом, там еще воины на воротах стоят… в хорошей броне, — непонятно зачем добавил он.

Поблагодарив, я направилась в указанном направлении, волоча за собой упирающегося Рыжего. Остальные шагали следом, причем Гронкарт теперь вел под руку Олю. Интересно, о чем они говорят?

Дом действительно оказалось легко отыскать — он стоял по правую сторону большой площади с двумя фонтанами (первые признаки высоких технологий!). Дом был белый и довольно высокий, а дорожку, пролегающую к нему по саду, украшали живописные клумбы. Я, конечно, люблю цветы, но аппетита они особого не вызывают. Разве что на голодуху. Или для разнообразия. Я стала придумывать рецепт из местных цветочков, облизнулась и чуть не врезалась в какого-то парня, по-видимому, местного охранника.

— Здравствуйте, мы к наместнику! — сообщила я стражникам, удивленно вылупившимся на нашу кампанию.

— Новые герои что ли?! — удивленно воскликнул один из них.

— А Наместник сегодня не принимает, — ехидно сообщил другой. — Он в деревню уехал. Так что гуляйте! — увидев кислую Васину мину, он добавил. — Да ладно уж, не гады же мы. Выделим, я думаю, рублик на новых героев из наместниковской казны, а? — Теперь он обращался к первому стражнику.

— Выделим, куда денемся, — подтвердил тот. — А вы завтра заходите, сегодня он только вечером приедет. А если очень кушать захочется, то прямо в столовую наместника или в приют, запомнили?

— Ни фига себе! — возмутился Рыжий. — Герои приезжают, а их никто не встречает! В конце концов, мы вам нужны или вы нам?!

— Ну, вообще-то, мне как-то вы не нужны, — радостно сообщил один из воинов. — Да и вообще, кому нужны новые герои… разве что паладинам.

— Хамство! Это как понимать: мы, получается должны ходить и у всех спрашивать, не нужны ли им герои?!!

— Не нужны, мы же сказали! — хором ответили стражники.

— А если вам герой нужен, так это к Джеку идите, — усмехаясь, заметил один из них, передовая мне рубль. — Он обычно у «Веселого Воина» ошивается.

— Благодарю, — подошедший Гронкарт отобрал у меня деньги. — Не подскажите, где тут остановиться лучше?

— Ну, можно в «Поющем дельфине», там и комнаты ничего и цены хорошие. Если предпочитаете мясо, то в «Веселом воине», но там дороже. Если у вас каждый грошик на счету, то в «Трех паладинах», а в «Под алую» вам лучше пока не соваться, там цены кусаются, — объяснили стражники.

И мы направились в «Поющего дельфина». Точнее говоря, развернулись и дружно потопали за Гронкартом (деньги-то у него). По пути я вновь размечталась было о пище, но меня отвлек Рыжий.

— А почему ты обиделась? — нагло спросил он, пристраиваясь сбоку и слегка подпрыгивая от быстрого темпа, который задал спецназовец.

— Чего? — не поняла я.

— Почему ты обиделась, спрашиваю? — повторил Рыжий.

— Обиделась? — я честно попыталась вспомнить, когда это я могла обидится и на кого, но мне это так и не удалось. Через пару минут усиленного шевеления мозгами мне это надоело и я честно выдала:

— Не знаю.

— То есть как?! — Рыжий даже остановился от удивления. — Ты что, просто так обиделась?

— А когда?

— Что когда? — поскольку мы продолжали движение, он слегка запыхался, прежде чем снова нагнал меня.

— Когда я обиделась?

— Ну, когда я тебя варваршей назвал… У тебя другая профессия, да?

— Вообще-то я выживальщик, но называть можешь как хочешь, — я пожала плечами. — По мне так варвары хорошие были: большие, лохматые и мускулистые. И сильные, — я мечтательно вздохнула.

— А чего тогда дралась? Ну, пихалась, — пояснил он, когда я воззрилась на него в полном недоумении.

— Так ты просто такую чушь порол, что я подумала, что ты не в себе…

— Это какую еще чушь?! — обиженно возмутился он.

— Ну, про великих героев и предводителей… — я пожала плечами.

— А что, не так?! — взвился Рыжий, но тут же сник. — Ты думаешь, Гронкарт лидерство захватит? — уже тише добавил он.

— Не знаю, — я снова пожала плечами. — А какая разница?

— Тебе может и никакой… — он взглянул на бодро шагающего спецназовца и скорчив смешную рожу высунул в его сторону язык. Не успела я прокомментировать, как Гронкарт резко свернул, затормозил, и я увидела, что мы уже пришли. Каких-то десять минут от центра до пристани — разве ж это город?

Таверна оказалась ничего, симпатичная. Что мне особенно понравилось, так это то, что мебель была сделана из крепких толстых досок, так что не приходилось опасаться, что она развалится под моим весом. Трактирщик же вообще был редкостным душкой, только низкий — ниже меня. Зато здоровый ярко-розовый цвет лица, плотное телосложение, лохматая шевелюра и объемная борода с застрявшими в ней крошками выдавали в нем настоящего мужчину. Я бухнулась на скамью, с удовольствием отметив, что она даже не прогнулась и залюбовалась хозяином заведения.

Потом был ужин. Точнее говоря, наш спецназовец заказал несколько местных блюд (кашу, творог и еще чего-то), подошел и с хмурым видом поставил все это передо мной.

— Ну, спасибо! — удивилась я и принялась поглощать продукты. Они были вкусные, гораздо вкуснее пайков, хотя я никогда особо не жаловалась на их вкус, только на количество. Гронкарт стоял надо мной и внимательно следил за судьбой каждого куска.

— Дискриминация! — завопил Рыжий. — А нас-то кормить будут?!

— Ну что, съедобно? — спросил спецназовец.

— Не знаю, — с набитым ртом прочавкала я.

— Как не знаешь? — от удивления он чуть не упал. Дожевав, я проглотила очередную порцию творога, и лишь потом ответила:

— Я же испытатель. Тут нужны ученые, которые снимут с меня показания и решат, ядовита пища или нет. Или, можно подождать около двух месяцев: если я не помру и не заболею, значит, все в порядке, еще неизвестных науке и не поддающихся иммунизации ядов и микроорганизмов нет, — глаза Гронкарта при моих объяснениях становились все больше.

— Так ты что — подопытный кролик?!

— Ну да, я же говорила, что я — испытатель-выживальщик, — радостно выдохнула я.

— Вы все как хотите, — заявила Оля, осмотрев нашу кампанию. — А лично я два месяца голодать не собираюсь, а пайков все равно не хватит, — с этими словами она отобрала у меня миску с кашей.

— Наконец-то! — обрадовался Рыжий. — А-то ты, Гронкарт, охамел — кормишь только свою подружку…

Спецназовец хмуро посмотрел на него, но ничего не сказал, только заказал каши и для остальных.

— А ты, случайно, не врач? — поинтересовался он у скромно сидящей в стороне Васи.

— Нет. Я студентка, — тихо ответила она.

— Тогда мы обречены, — медленно произнес Гронкарт, рассматривая содержимое своей тарелки. — Если они — мутанты, то мы — обречены.

Он был такой серьезный и задумчивый, что я невольно им залюбовалась. Большой, мускулистый, небритый — он был идеалом мужской красоты. Волевой подбородок, решительно сжатые губы и мерно двигающиеся челюсти, когда он жевал — как это эротично… Я положила руку ему на колено.

— Что тебе надо? — отрываясь от ужина, он окинул меня хмурым взглядом.

— Слушай Гронкарт, может мы с тобой, потом где-нибудь уединимся? — прямо предложила я.

Его мохнатые жесткие брови на мгновение взметнулись.

— Маня, сейчас не время и здесь не место, — сказал он. — На секс уходит много сил, а они нам еще могут понадобиться. Хотя ты и симпатичная. Может быть потом. А пока — убери руку.

Ну вот, такой облом! А я уже подумала, что влюбилась. Ну, ничего страшного, он ведь тоже, наверное, по-своему прав. С этой мыслью я сняла руку с его колена, вытащила паек из неприкосновенного запаса и, так как никто не возразил, вонзила в него зубы.

Миша. Вечер понедельника — утро вторника, 15–16 апреля 5374 года

Остановились мы в «Поющем дельфине». Несмотря на страшный вид, трактирщик оказался на редкость приветливым, предложил нам неплохие комнаты и вкусную пищу. Оказывается, рубль здесь весьма большие деньги. По моим расчетам дней на пять хватит, если хоть немного экономить.

Под конец ужина в таверну пришел Донгель. Выглядел он просто ужасно, правый глаз заплыл и приобрел багровый оттенок.

— Видишь, как ты мне глаз подбил, — сказал он Гронкарту. — Я же тебя спасал, — обиженно добавил он. — Ну что, мир?

Гронкарт некоторое время с садистским удовольствием рассматривал изувеченное лицо, после чего медленно проговорил:

— Так и быть. Но чтобы больше этого не повторялось! Все ясно?

Что конкретно не должен был повторять Донгель я так и не узнал, потому что сам он молчал, а расспрашивать… нехорошо как-то.

Всю ночь меня преследовали кошмары, я никак не мог смириться, что все происходящее — реальность. Перед сном я провел все известные мне полевые тесты на чистоту разума, все они оказались отрицательны. Но если я нормален, то в какой же ужасный мир я попал! За один день я видел больше орудий убийства, чем за всю свою прежнюю жизнь. Одни закованные в латы стражники чего стоят. А кроме них по городу ходят инквизиторы в серебряных кольчугах, бронированные паладины, жуткие рыцари на тяжеловозах и, наконец, эти ужасные монстры — воины с большими мечами, неухоженные и со зверским выражением лица.

Может быть, я умер и сейчас нахожусь в загробном мире? Но, что это не Рай, видно сразу, да и разве достоин я его? Но чистилище или Ад? Только не Ад! Ладно, допустим, что это чистилище. Здесь я должен искупить свои грехи… а потом меня будут судить. Судить, ибо любой смертный рано или поздно оказывается судим Богом.

Да, это чистилище. Как еще объяснить единый язык, который известен всем, попавшим сюда? Я попытался произнести несколько фраз на своем родном языке, и это удалось мне без труда. Но и местный я воспринял как свой, даже не сразу заметил, что мы разговариваем совсем на ином… только ночью… сейчас.

Или я все еще жив? Если так, то как я оказался в этой совершенно незнакомой мне местности? Почему я понимаю их речь? И почему здесь столько жестокости? Всего за пол дня я видел около сотни экземпляров холодного оружия. А ведь это лишь малая его часть. Что же будет, если представить себе общее его количество, пущенное в ход…

Как смогу я выжить в таком мире? Ведь я поклонник теории Рая, мира без насилия. И, как любому из истинно Верующих, насилие мне полностью чуждо. Неужели наша колония оказалась единственной? Я отказываюсь в это верить. Я уверен, что здесь тоже есть места, называемые Заповедниками Рая, их надо только найти. И я должен найти их…

На следующее утро, после завтрака Гронкарт опять повел нас к наместнику. Я бы на его месте не стал навязываться, но им виднее, ведь похоже, что остальные лучше адаптированы к этому миру, нежели я.

— К Наместнику? — поинтересовались стражники. — Проходите.

Зала, в которую мы попали, оказалась красиво обставлена, исполнена в белых и кремовых тонах. Посредине стоял большой накрытый к завтраку стол, во главе которого сидел средних лет мужчина, с прямыми недлинными каштановыми волосами, уложенными в простую прическу, загорелым лицом и мягкими карими глазами. Одет он был в белую рубашку и бежевые штаны.

— Здравствуйте, — поприветствовал он нас. — Я — Александр, Наместник Мирограда, — он бросил на нашу компанию заинтересованный взгляд. — Присаживайтесь, угощайтесь.

— Спасибо, — заявила Маня, плюхаясь на стул и придвигая к себе блюдо с мясом. — Понимаешь, я мясо люблю, а Гронкарт на него раскошеливаться не желает, — добавила она с набитым ртом в ответ на удивленный взгляд Наместника. — А жрать-то хочется!

В это время Рыжий украдкой распихивал по своим карманам пирожки. Оля налила себе соку, а Донгель с наслаждением откинулся на спинку стула, смакуя красное вино, чем заслужил презрительную Олину реплику:

— Алкоголик!

Вася забилась куда-то в угол, а я присел на стул примерно в середине стола, чтобы не показаться слишком навязчивым, но, одновременно и не выглядеть брезгливым. Зато Гронкарт явно не собирался садиться.

— Благодарю, я сыт, — мрачно сказал он, хмуро посмотрев на остальных.

— Да ты присаживайся, что стоишь, — повторил предложение Александр.

— Спасибо, я постою, — еще более хмуро ответил Гронкарт.

— Кстати, извините, но мы, похоже, не знакомы, — намекнул Наместник.

— Да! — воскликнул Рыжий. — Мы — Великие Герои, те самые, которых вы уже давно заждались! Мы — Спасители Мира! Ну и так далее и тому подобное… — пробормотал он себе под нос, сбившись под суровым взглядом воина.

— Меня зовут Гронкарт…

— Так какие геройства мы должны совершить? Ну, подвиги то бишь! Объяснить то нам ведь должны! Хоть что-то…

— А эта колония давно здесь? — спросила Маня.

— Какая, извините, колония? — искренне удивился Александр.

— Ну, знаете, мы тут недавно прилетели, ничего не знаем. И еще, Вы не знаете, остальные шлюпки где приземлились?

— А, теперь, мне кажется, я кое-что понял. Вы — новые герои, так?

— Ну, наконец-то доперло! — обрадовался Рыжий.

— Тогда позвольте мне вам кое-что рассказать, только не перебивайте, пожалуйста. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. Так вот, сейчас вы находитесь в мире, известном местному населению как Черная Дыра. Периодически сюда попадают существа, вещи и энергии из других миров, правда, в районе моего города это случается относительно редко, так что ваш случай уникален, последний раз такое случилось четырнадцать лет назад, тогда вывалилось девять существ… Так вот, люди (и не только), вываливаются к нам с самых различных миров, мест и времен. Я слышал, что ученые из Островлика даже пытались найти зависимость между местом, из которого вываливаются, и затягиванием Черной Дырой. Правда, насколько мне известно, им так ничего и не удалось обнаружить… Также, к сожалению, пути ИЗ нашего мира не существует, так что вам придется поселиться тут. Кстати, вам очень даже повезло, что вы попали в Мироград, мы — самая восточная столица Черной Дыры, у нас жизнь самая приятная и безопасная. У нас даже ядовитых растений с животными практически не встречаются, разве что расстройство желудка получите. И крупных хищников нет. Главную опасность представляют люди… Под людьми я понимаю представителей всех разумных рас… Так что прошу вас соблюдать порядки нашего города, иначе вы можете быть наказаны, вплоть до изгнания. Мне кажется, наших законов придерживаться достаточно легко, и поэтому я надеюсь… ну, вы понимаете.

— А законы-то какие? — поинтересовалась Маня.

— Ну, не убей, не укради, не нанеси травм (намеренно, имеется в виду), в том числе и моральных… К сожалению, сейчас в городе проблемы, так что за всем проследить не удается… но вы уж постарайтесь не нарушать их, это ведь не так трудно, не правда ли?

— Так, — сказал Рыжий, потирая руки. — Я так и знал, что проблемы есть… Что мы должны делать?

— Жить. Пища у нас дешевая, одежда и жилье тоже… Правда и зарплата невелика, по сравнению с другими городами, но жалуются редко. А если какие проблемы будут, заходите, я почти всегда тут.

— Эээ! Нет, так я не играю! Мы — герои, ГЕРОИ, слышишь?! Нам ГЕРОЙСТВА нужны, подвиги то бишь. Намек понятен?

— Какие подвиги?… Ну, ладно… Вот у паладинов проблемы, денег совсем нет, даже гильдию отремонтировать не могут. Вы могли бы собирать на них пожертвования…

— И это — подвиг?! Да мы…

— Благодарю за консультацию, — хмуро перебил Рыжего Гронкарт. — Куда можно обращаться с вопросами?

— Ко мне, в библиотеку, или к любому проходящему мирному жителю…

В это время к Наместнику зашла группа рыцарей, и мы поспешили распрощаться.

Рыжий. Полдень — вечер вторника, 16 апреля 5374 года

Нет, этот так называемый «Наместник», совсем обнаглел! Пожертвование собирать предлагает! Мы ему что — монахи или нищие? А другие главное молчат, будто их это устраивает, честное слово. Меня лично — нет!

Сразу после того, как мы вышли от Наместника, я сделал всем ручкой, предупредил, что вернусь к ужину, и помотал исследовать город. К несчастью, денег у жадины Гронкарта выхмурить не удалось. И вообще, он так наглел, что я теперь мысленно называю его компьютерной мешалкой. Ну что ж, легенду мастера этому миру не такую плохую придумали, если учитывать, что в будущем в нее несколько тысяч одновременно играть будет. Но чувства истинного героя она задевает сильно.

А сам город идиотский. Я человек умный, и прекрасно знаю, что в средневековых городах должны разгуливать свиньи и стоять лужи помоев. Сами улицы гораздо уже, еще забыли крепостную стену вокруг города. И, разумеется, окна не застекленные! А тут что? Не замощенные улицы шириной с хорошую проселочную дорогу. По бокам куча клумб, всякие живые изгороди, деревца, лавочки, сортиры… Чисто, как будто только что дворник подметал. Свиней почти не видно. И большинство окон блестят своими прозрачными стеклами! Короче, реализм ни к черту.

Разумеется, я первым делом пошел по улице, набирать разные полезные штуковины. Первые несколько минут мне казалось, что все в порядке, я собирал себе разные цветочки (то бишь лекарственные растения), палки (раз можно поднять, значит для чего-то да нужны), вытащил скомканные бумажки из ведра в сортире (среди них я даже нашел одну записку!)… Настроение начало падать, когда случайно вместе с очередным цветочком я вытащил и хороший ком почвы. Расковыряв его, я, к своему удивлению, не обнаружил ничего ценного! Осмотрев черно-бурую кучу жирной земли, я понял, что или она сама для чего-то нужна (как компонент зелья, например), или ценность представляют многочисленные черви, старательно в ней копошащиеся. Придя к выводу, что скорее второе (а-то я и так уже сильно нагружен был), я выковырял мелкую гадость, завернул в широкий зеленый лист и сунул в карман. После чего потопал дальше. Увидев валяющееся без присмотра ведро, решил, что как раз его мне и не хватало! Выложив туда большую часть своей мелкой добычи, я с облегчением вытер потный лоб и потопал к ближайшему колодцу. Их было полно, и я подумал, что если каждый с каким-то спецэффектом, то карту рисовать придется! Выпив, я прислушался к ощущениям. Жажда утихла, но никаких других изменений я не заметил. Видимо, в этой игруле распознать зелье можно, только опробовав его в действии. Или колодец без спецэффектов. С обидой посмотрев на него, я пошел дальше (к следующему).

По пути меня заловил какой-то блондинистый парень, похожий на корявого героя или мирного жителя.

— Ты ведра случайно не видел? — спросил он.

— Какого ведра? — столкнулись мы как раз на том месте, где я присвоил емкость, поэтому я сделал невинный вид и задвинул ведро за спину, чтобы оно было не так заметно.

— Тут стояло, я в него семена хотел собрать… — он так активно чесал голову, что я подумал, что его заело.

— Да нет, не видел, — я с наигранным сожалением пожал плечами.

— А у тебя в руках что? — холодно спросили меня сзади. Подпрыгнув, я обернулся. За моей спиной стоял какой-то монстр. Я мгновенно расквалифицировал его как светлого. И не слабого светлого. Если он до сих пор не напал, значит мирный. Я шумно выдохнул: связываться с монстрами такого уровня в одиночку, нетренированным и без амулетов желания никакого не было.

— Ведро. Но мое ведро, — я встал в позу и попытался выпятить нижнюю челюсть, чтобы стать хоть немного круче (похожим на Гронкарта).

— Не твое, — тон светлого был настолько хмурым, что я прямо увидел как он из зеленого (миролюбивого) превращается в желтого (нейтрального), а там и до красного недалеко. А может он и не был зеленым? Я сглотнул, пожалев, что не знаю заклинания «волшебный глаз» или здешней его аналогии. С ним, по крайней мере, я бы сразу увидел, как монстры ко мне относятся.

— Почему это не мое? — мой голос был полон искреннего возмущения (как он узнал?!).

— Я — видел. Верни ведро. Тебе сделано первое предупреждение. Если нарушишь закон еще два раза — попадешь в тюрьму.

Я с надутым видом отдал емкость, предварительно освободив ее от своих вещей.

— И газоны больше не обрывать, — добавил монстр. Ну, это вообще хамство: ингридиенты пособирать не дают! Монстры, которые грабиловкой мирных героев занимаются! Наконец успокоившись, я решил, что может это и к лучшему: вот когда соберемся всей группой и с нормальными мешками — тогда и насобираем…

Я остановился и задумался. Значит здесь герои практически не нужны… А есть ли задания для героев в других городах? И я направился к посольствам. Одно из них называлось посольством Верграда, ага, понял я, там очень сильна вера (причем не в кого-нибудь, а видимо в бога Огня, судя по типам в красных халатах и с крутыми ковырялами, перед входом). Здание, конечно, стильное! Большое, все из себя каменное и такого грозного и мрачного облика… по крайней мере по сравнению с остальными. Второе посольство принадлежало Торгограду… и вид у него самый наиобычнейший.

— Приветствую Вас, огненосцы, и да пусть огонь вечно горит над Вашими головами! — на ходу съимпровизировал я. Они прожгли меня суровыми взглядами.

— По какому делу? — мрачно поинтересовался один.

— Я — посланник группы героев, и мы хотели спросить, не нужны ли вам те, кто поможет разрешить возникающие проблемы?

Второй охранник хмуро осмотрел меня и невежливо предложил:

— Вон!

— А можно мне пройти, поговорить с главным?

— Вон! — с этими словами рука огневерца потянулась к мечу. Я поспешил отступить. С этими все ясно — желтые монстрики (в смысле, нейтральные). Может и я ошибся — они поклонники крови, а не огня… Нет, одежда по цвету на кровь не шибко походит. Очень вероятно, что внутри Верградского посольства хранятся крутые амулеты. Или оно нужно для выполнения какого-нибудь квеста. И еще, учтем, вежливость тут не в ходу.

— Эй, ты, — обратился я к парню, сидящему на крыльце Торгоградского посольства. — Я пройду?

— Дак прахади, я же вроде путь-та не засланяю? — ясно, это крестьянин. — Тока тама таргаградцы сидят, ну, эти, тарговцы ну-купи…

— Ага, ясно, — сказал я и поспешил скрыться от назойливого типчика за дверь. Я оказался в небольшой, но красиво обставленной комнате, с большим столом, креслом, и несколькими стульями (разумеется, стулья для посетителей). За столом сидел, склонившись над бумагами, хорошо одетый мальчишка. А сбоку на столе полулежала обалденная блондинка в черном обтягивающем ее стройную фигуру костюме и жевала бутерброд.

— Эй, рыжик, тебя стучаться не учили? — поинтересовалась она.

— Привет! Я новый… то есть Великий герой! Подвиги нужны?

— Эээ… — сказал, оторвавшись от бумаг мальчишка. — А что, подвиги нужны?

— Ага!

— Ну… Мы можем предоставить Вам сведенья о существующих заданиях за разумную цену, разумеется.

— Чего?!

— Вполне выгодное предложение, — пояснил мальчишка. — Внакладе Вы не останетесь. Поэтому, если…

— Эй, Толик, не трудись, у него денежек все равно нет, — перебила девушка. — И гитара ломаная.

— Гитара хорошая! — возмутился я.

— Хорошая? После такого активного вымачивания? — Я скосил глаза на гитару: ну, честно говоря, выглядела она действительно не очень, морщинистая какая-то и вообще…

— Гитара нормальная, — заступился я. — Внешний вид — это только маскировка!

— Ну-ну. Тогда сыграй что-нибудь, о великий бард! — девчонка явно издевалась. Ничего, сейчас я ей покажу… Поудобнее перехватив гитару, я смело провел рукой по струнам. Раздалось нечто вроде скрипа давно несмазанной двери и гриф переломился пополам. Нет, разработчики хамы — гитару бракованную подсунули! А этим смешно: сидят, заливаются!

— Ты вообще играть-то умеешь? — спросил Толик.

— Умею! Я класс барда выбрал!

— Ни фига он не умеет, — презрительно прокомментировала блондинка. — Даже гитару неправильно держит. Так что мы, не обращая на него внимания, продолжаем заниматься. Итак, какие товары пользуются наибольшим спросом в Монограде, и каковы трудности их доставки?

— Эй, я еще не закончил!.. — начал было я.

— Закончил уже, — махнула рукой девушка. — Заходи, когда денежки будут.

— А заплатить за бардеж? Я старался!

— Что?! — они переглянулись и дружно прыснули. — Рыжик, ты вообще знаешь, куда пришел? Читать умеешь? Это Торгоградское посольство. Торгоградское, понимаешь?

— Ну и что? Я согласен поторговаться, — с готовностью предложил я. — Это в умения барда также входит.

— Как и игра на гитаре? — блондинка согнулась от смеха. — Ты хочешь сказать, что торгуешься так же искусно, как и играешь?

— По-моему, он не бард, а клоун, — съехидничал мальчишка. — Или шут.

— Ладно, повеселил ты нас на славу, — девушка бросила мне какую-то монетку. — А теперь шагай, и не мешай заниматься.

Мне ничего не оставалось, как уйти. Но я пообещал себе, что эта дура блондинка еще будет моей… и они меня еще оценят!

Маня. День — вечер вторника, 16 апреля 5374 года

После выхода от Наместника мы разделились. Так как я хорошо наелась, то пошла побродить по городу, освободить место для вкусной и здоровой пищи. В жизни всегда полно плюсов. Здесь, например, еда вкуснейшая и в таких количествах…

Дороги были не заасфальтированные и даже, в большинстве случаев, не замощенные. Только центральная площадь и пара прилегающих к ней улиц. Разбивка на тротуар и проезжую часть также отсутствовала. Да и не к чему она была в этом странном городе, до сих пор напоминающем мне о нашей древней истории. Ни машин, ни автоматов… Тишь и чистота. Может, кто-то мне возразил бы, по типу «а земля разве не грязь? Ты подумай, сколько здесь микробов!» Но я всегда считала, что естественно — то не безобразно, и вообще — красиво.

Часа два я ходила и рассматривала красочные вывески и любопытных типчиков, бегающих вокруг. Аборигены почти все, как на подбор, были симпатичные, розовые или загорелые, кругленькие и улыбчивые. И на редкость расточительные, подумала я, заметив, как один мальчишка выбросил в мусорную корзину, которые стояли тут на каждом углу, какой-то фрукт. Любопытствуя, я подошла поближе и достала.

Если я правильно разобралась, то это что-то типа яблока. Точнее, огрызка от яблока, но такого огромного, что даже обратно возвращать жалко. И не буду, тем более, что место в желудке уже освободилось! Огрызок оказался вкусным и сочным, я с аппетитом им захрумкала, оставляя только палочку.

Пока я перекусывала, несколько местных собрались на противоположенной стороне улицы, посматривая на меня и негромко переговариваясь. Потом один ушел, пронзив меня таким взглядом, что мне стало не по себе. Видимо, им тоже хочется пожевать клетчатки. Я решила было поделиться, но потом посмотрела на остатки, и, поскольку там и жевать-то больше нечего было, подумала, что успокою народ по-другому. Не надо было стоять и завидовать, попросили бы, я бы и поделилась, не жадина ведь!

Но не успела я подойти к местным, как вернулся уходивший и протянул мне корзину с яблоками, пирожками и еще какими-то плодами. Я немного обалдела от такого гостеприимства.

— Это мне?

— Да. У нас достаточно пищи, чтобы ни никому не приходилось побираться по мусоркам, — укоризненно произнес мужчина. — Даже торгоградкам, — оглядев меня, добавил он.

— А я не побиралась, просто зачем хорошей вещи валятся, если ее съесть можно? — выбрав самый большой фрукт из корзины я с аппетитом вгрызлась в него, так что вся обляпалась соком. — Я же не народ граблю, а утилем работаю.

— Больше так не делай, — проникновенно и немного устало продолжил абориген.

— Ладно, только ради тебя, — честно сказала я, поскольку у собеседника было такое замученное лицо… — Хочешь? — я протянула ему корзину.

Он покачал головой. Чтобы не смущать местных, я отправилась дальше по улице. Потом вышла в красивый ухоженный парк, и, обнаружив фонтан, уселась на его бортик передохнуть. Продукты из корзины быстро кончались, оказавшись не только вкусными, но и очень сытными. Дожевав последний пирожок, я напилась воды и удовлетворенно похлопала себя по появившемуся пузику. Давно я не чувствовала себя такой счастливой. Идти никуда не хотелось, поэтому я легла на травку у фонтана и решила вздремнуть. Светило солнце, теплый воздух, как из кондиционера, окутывал тело словно мягкое одеяло, а журчание воды и пение птиц переносило в сказочною страну…

— Эй, а в парке, между прочим, спать нехорошо, — разбудил меня грубый мужской голос. Открыв глаза, я обнаружила над собой большого шикарного парня. Причем первое, что бросалось в глаза — была его кудлатая борода, торчащая во все стороны. Она была такая лохматая, что я засмеялась от восторга. На корабле носить бороду могли себе позволить только высшие чины, но они почему-то не пользовались этим правом. В Мирограде я уже не раз встречала бородатых мужчин, и мне начинало это нравиться.

— А где мне прикажешь спать? — зевнув, спросила я.

— Ну… Можно в Веселого Воина пойти, у меня там комната… — я легко поняла его намеренья. Только вид у него был какой-то больно уж неуверенный.

— А Наместник это одобряет?

— Да я эта, я так… — заскромничал он. — Чего я такого делаю? Пива хочешь?

Пить действительно хотелось. Впрочем, как и есть. Мы, испытатели, все такие, вечноголодные, разумеется, когда есть что поесть. Зато во время голода страдаем меньше остальных. Пайки кончились сегодня утром (и это называется недельный запас!), причем я съела не больше половины! Куда пропали остальные, ума не приложу, я как-то совершенно не заметила, чтобы кто-то еще к ним притрагивался.

— А поесть не предложишь?

— Мясо любишь? — увидев, как я облизнулась, он оскалился себе в бороду. — Айда?

Только тут я обнаружила, что уже стемнело. Пошли мы почему-то не в таверну, а в столовую Наместника. Наверное, потому, что идти туда было ближе. А, может, столовая позже закрывалась. Я сообщила ему, что мне в принципе не надо особо накрученных блюд, главное, чтобы побольше. Окинув меня понимающим взглядом, он притащил гигантский поднос… Такой и четырем таким как я не съесть, хотя уж я-то, поверьте, не на диете.

— Ты, того, бери что ли, — предложил парень.

К тому времени, как поднос опустел, мы успели познакомиться и даже подружиться.

— Знаешь, а я тебя за торгоградку принял. Обычно только они, да новые герои так вызывающе ходят, — признался Тор. — Я ж не знал, что ты новый герой, прости уж, — виновато добавил он, как будто само слово торгоградец было оскорблением.

— Да ладно, ерунда все это. Слушай, а за что ты так торгоградцев не любишь? — полупьяным голосом спросила я.

— Да кто же торгоградцев-то любит! — возмутился Тор. — Они ж ну-купишники!

— Чего?

— Ну-купишники. Ну, ходят, ко всем пристают и талдычат: «ну купи!». И пока не купишь, не отвяжутся. А всучить обычно всякую дрянь пытаются. Слушай, ты прогуляться не хочешь?

Мы вышли на улицу и направились в сторону набережной. Снаружи было темно, фонарей, ясное дело не было. В это время в моих ушах заскрипело.

— Слушай, я по-моему того… перепила… — радостно оповестила я спутника.

— Почему ты так решила?

— А у меня в ушах скрипит! Вот у тебя никогда после выпивки в ушах не скрипело? У меня тоже… Сейшк… Сейчас в первый раз… вот!

Тор рассмеялся.

— Да это Нарк домой едет. Десять вечера, стало быть.

— Что за Нарк? — подозрительно спросила я.

— Нарк — это наш знаменитый рыцарь. Крутой, кстати. Только вот с поместьем ему не повезло, в железячном болоте оно, ну, там такая пакость водится, которая железо лопает. Вот и приходится ездить в ржавой броне.

— А чего не почистит?

— Так ржавчину то дрянь всякая не ест. А вот чистое железо… Я же говорил, что все торгоградцы — бяки!

— Торгогок… ну, эти-то тут причем?

— Так кто по-твоему эту пакость-то завез? Вот Нарк деньгу и копит, чтобы свое болото обратно очистить.

— Ааа…

— Слушай, кстати, ты так и собираешься в своем купальнике ходить? Айда ко мне, выберем что-нибудь. Я, правда, один живу, но найдем…

В результате этого похода выяснилось, что ни одни его штаны мне не подойдут, зато Тор подарил мне свою новую рубашку, которая, хотя я девка не мелкая, доставала мне почти до колена. А потом мы расстались, и на прощанье он предложил мне заходить в конюшни, где он работает. В любое время.

Рыжий. Вечер вторника, 16 апреля 5374 года

После кучи компьютерных мешалок в посольствах я направился к «Веселому воину», который, к счастью также находился на площади. Над входом висела красочная вывеска, на которой рыцарь поставил ногу на поверженного врага, причем в одной руке у рыцаря был меч, а в другой — пивная кружка. Полюбовавшись на нее, я обратил внимание на сидящего на скамейке перед дверью парня. Одетый в драные кожаные штаны и безрукавку, дырявый красный плащ и с ржавым ковырялом на коленях, он производил потрясающее впечатление попавшего в бочку с помоями петуха.

— Эй, ты кто? — спросил я.

— Я — Великий Герой Джек! — гордо сообщил он и тут же добавил: — Полтинник не одолжишь? Я верну.

— У самого ни грошика, — тут я вспомнил о подобранной монетке, осмотрел ее и поправился, — точнее, два грошика. Кстати, я — Великий Герой Рыжий!

— Это что, кличка такая?

— Нет, — обиделся я. — Это фамилия.

— Так для героя фамилия не годится! Придумай что-нибудь покруче, а то коряво как-то.

— Фамилию не меняю! — провозгласил я. — А ты что здесь делаешь? Дай ковыряло помахать.

— Фикушки! Знаешь, как мне трудно было этот меч раздобыть? Хотя… я вот тут группу героев собираю, чтобы на подвиги пойти… Так вот, если присоединишься — дам.

— Ну, знаешь, у меня вообще-то уже есть группа… Но я подумаю. А ты уже многих собрал?

— В том-то и проблема, что еще никого, — вздохнул Джек. — Так что присоединяйся, советником будешь. А ты кстати кто, по профессии?

— Бард. А ты?

— Воин… Ну, буду воин, какая разница. Знаешь, тут героев не ценят, не то, что в том мире, где я раньше жил.

— Давно ты здесь? — сочувственно спросил я.

— Да вот уже третью неделю.

— И все без денег?

— Угу… Нет, манюшки-то периодически бывают, но на нормальное оружие и броню накопить никак не могу. Вот собираюсь пойти в лес и пограбить какого-нибудь разбойника. Только одному страшно, компания нужна.

— А кем ты по жизни… ну, то есть в своем мире был?

— Никем… Тут хочу стать героем. Слушай, у тебя правда всего пара грошиков?

— Правда. Зато еда есть, — я протянул ему помятый пирожок.

— Круто! Кстати, у меня еще копеечка осталась, не всухомятку же жевать, айда пивка купим, — с этими словами Джек зашел в таверну.

Внутри была… ну, совместите таверну с кабаком и получите требуемое. Чистотой не блистали ни столы ни пол, ни те, кто за ними сидели. Впрочем, я не брезгливый, на то и герой. К тому же в игруле, даже снабженной реал ощущениями, отсутствие гигиены не сможет повредить телу… по крайней мере реальному.

— А, Джек, привет, — поприветствовал моего знакомого сидящий на проходе шкаф с большой грязной бородой и громадной кувалдой, прислоненной к лавке. — Ну как, нашел кретинов в герои?

— Еще нет, — ничуть не обидевшись, ответил Джек. — Ищу.

Мы долго сидели и потягивали пиво, обсуждая будущие подвиги, достоинства разных профессий и наши общие проблемы. Пиво было холодное, вкусное, хотя и непривычное, с незнакомым фруктовым запахом. Потом Джек проводил меня домой. Он оказался замечательным парнем, так что если моя компания не исправится, я отправлюсь на геройства с ним.

Глава 3. Поиски работы

Оля. Среда, 17 апреля 5374 года

На следующее утро, сразу после завтрака я отправилась на поиски работы. Выспаться не удалось, мало того, что Рыжий пришел пьяным (он хотя бы в комнате парней спит), так еще в полночь заявилась Маня в аналогичном состоянии и остаток ночи горланила песни. Заснула она уже утром, как раз когда было пора вставать. Вообще, похоже, большинство из нашей кампании — алкоголики. Повезло же мне!

Итак, я направилась в заведение под названием «Святой монах», которое располагалось неподалеку от монастырей, рассудив, что монахам, в отличие от наглых воинов развратничать запрещено. Внутри это заведение действительно выглядело весьма почтенно: белоснежные скатерти, строгие занавески на окнах… Вообще «Святой монах» мне понравился с первого взгляда. И хозяин тоже, явно послушный служитель церкви, чтящий моральные принципы. Не могу сказать, чтобы я благоговела хоть перед какими-то религиозными убеждениями, на мой взгляд, они вообще блажь, но тем не менее помогают некоторым личностям вести себя подобающе.

— Ну, в работниках я пока не нуждаюсь… хотя могу взять тебя официанткой, — ответил он на мой вопрос.

Одинокий монах в углу хрюкнул в кулак и нагло прокомментировал:

— Ага, и в мини юбочке, пожалуйста. А то нам уже надоело смотреть на твой толстый пуз.

— Сам не лучше, — парировал хозяин. — Сиди, пей свое молоко и помалкивай. Так как?

— Спасибо, конечно, за предложение, — прервала я затянувшуюся паузу. — Но я, пожалуй, поищу работу в другом месте.

— Ну вот, такую девку упустил, а все из-за тебя, брат недоделанный, — услышала я выходя. Как я ошиблась! Но кто же мог подумать, что монахи такие отвратительные развратники? Или здесь все такие? Теперь-то я поняла, почему на карте сбоку от «Святого монаха» стояла кривая приписка «кабак».

Рассматривая карту Мирограда, которой снабдил меня Гронкарт, я размышляла, куда же еще можно податься неразвращенной девушке, ведущей здоровый образ жизни. И вообще, что из того, что я умею, будет востребовано в такой низко технологичной местности. В принципе можно было попытаться устроиться в столовую Наместника, или в один из двух городских ресторанов.

На площади меня догнал тот самый развратный монах, который возжелал мини-юбок.

— Слушай, ты не обижайся а? Я ж не торгоградское супермини прошу! Слушай, а у нас больше платят… Ну слушай, постой, мы с друзьями скинемся и еще побольше отвалим…

— Пшел вон, развратник! — отрезала я.

— Правильно, не приставай к девушке, она же ясно сказала, что видеть тебя не желает, — раздался сбоку обворожительный баритон. Там в раскованной позе стоял высокий черноволосый мужчина в элегантном фиолетовом костюме и со шпагой у пояса. — Мадмуазель не желает пообедать в ресторане?

— В каком?

— На ваш выбор.

— И что, там у вас все такие? — спросила я, подозрительно оглядывая щеголя.

— Рестораны в основном посещают такие же благородные рыцари, как ваш покорный слуга. Не бойтесь, мы не позволяем себе ничего лишнего, — с этими словами мужчина в фиолетовом нагнулся поцеловать мне руку. — Меня называют Тарауром.

— Ясно, — я вырвала у него руку. — В ресторанах тоже развратники шастают.

Развернувшись, я быстро пошла по улице, оставив за собой окаменевшего от удивления извращенца. Отдалившись на приличное расстояние, я опять взялась за карту, размышляя, куда бы еще податься. В школу? Ну уж нет, я не выдержу нагрузки в виде нескольких десятков невоспитанных подростков. В какой-нибудь магазин? Не могу представить себя в образе глупой торговки. В санаторий или библиотеку? А есть хоть какая-то гарантия, что там чтят моральные принципы? Ну что за город, приличной девушке даже работать негде! С этой мыслью я еще ускорила шаг и врезалась в какого-то мужчину в белоснежном одеянии, с вышивкой в виде серебряного креста на рубашке.

— Простите, — обиженно буркнула я. Мог бы и сам смотреть, куда прется!

— У тебя что-то случилось? — насмешливо спросил он. — Может скромный служитель церкви как-нибудь помочь?

— Ага, такой же скромный, как и монахи! — не выдержала я.

Брови инквизитора удивленно поползли вверх.

— Ну, если говорить о здешних монахах, то они все алкоголики… и к тому же грешники. А мы занимаемся как раз искоренением этих пороков, — я удивленно посмотрела на него. Он в очень мягких выражениях высказал мои личные мысли. Мгновение поколебавшись, я решилась:

— Извините за дурацкий вопрос, но в этом городе есть вообще заведения, где могла бы работать приличная девушка… не развратница и не алкоголичка, при этом, чтобы ей не делали пошлых предложений каждые несколько минут?

— Ого, вот даже как, — теперь инквизитор с неподдельным интересом рассматривал меня. — Не знаю. Надо в гильдии спросить, может у нас и найдется место… Если хочешь, идем, тут недалеко.

На развратника он вроде не походил, поэтому я согласилась рискнуть. Пришлось повернуть обратно на площадь, к счастью прежних двух извращенцев там уже не было. Высокое белокаменное здание гильдии инквизиторов, окруженное стеной, возвышалось с южной стороны. Большие узорные ворота позволяли предположить как минимум государственную организацию. Впрочем, о чем это я? Спутник ведь прекрасно дал понять, что они выполняют здесь роль полиции нравов.

— Ты кого привел, это же новый герой, — прошипел моему провожатому инквизитор из приемной, после взаимных приветствий. — Она же новый герой, не знаешь разве, какие грешники вывалились в понедельник? И к тому же женщина…

— Ну, знаешь, по поведению и по ауре вроде не совсем неисправимая. А ты сам говорил, что нам нужен секретарь…

— Ладно, — закончив совещаться, инквизиторы повернулись ко мне. — Мы возьмем тебя на испытательный срок… Работа у нас не такая уж и тяжелая. Но учти, у нас тут закрытая организация, поэтому будь так любезна, не совать нос не в свое дело.

Маня. Среда, 17 апреля 5374 года

Проснулась я уже после полудня, но ничего страшного ведь в этом нет, не так ли? Обидно если время пропадет зря. А сны мне снились смешные, так что я ни минуты не потеряла. Наших ни вверху, ни внизу никого не было, и завтрака спаренного с обедом они мне не оставили (эгоисты!). Вот и пришлось, перекусив в долг, направиться на поиски работы.

Работу, как я и предполагала, найти оказалось совсем не трудно. Я прекрасно помнила, что в «Веселом воине» любят мясо… а стало быть, вкусно поесть. Туда я и направилась. Меня приняли сразу. И вот теперь я разношу подносы симпатичным типчикам, а они меня за это угощают пивом и закуской. Так что с голоду я здесь не пропаду. А парни в Мирограде очень даже ничего, большинство совсем не против накормить голодную женщину.

— Я у тебя ногу оторву, ладно? — спросила я у очередного посетителя, принеся поднос. — Утка ведь большая, ты всю не слопаешь.

— Слопаю! — нагло ответил он. — А тебе вообще худеть надо, отрастила окорока, кобыла!

— Не нравятся, так не хлопай, — заявила я. — А мне объем поддерживать надо!

И под дружный смех клиентов мне поставили еще пару кружек пива. Все-таки жизнь — прекрасная штука! Периодически я подсаживалась к одному из воинов передохнуть, хозяин не возражал, он вообще вскоре стал подозрительно молчаливый и как-то странно на меня поглядывал. Наконец, уже поздно вечером его прорвало:

— Слушай, ты конечно, девка красивая, но слишком наглая. Ты мне всех клиентов распугаешь! Так что, пожалуй, нам придется расстаться…

— Да ты что, обалдел что ли?! — перебил его один из воинов. — Да таких нынче днем с огнем не сыщешь! Только попробуй ее уволить, мы тебе все дружно морду набьем! Верно? — обратился он к остальным.

— Верно!!! — завопили все. — Мы нашу Манюшку в обиду не дадим!

Показав трактирщику язык, я утащила пиво народу.

— Да я же просто пошутил… Мань, ты на меня не сердись, ага? — сказал он мне, когда я собиралась уходить. — Я ж не знал, что ты воинам так нравишься… Мне казалось это как-то…

— Да ниче, у всех бывает, — отмахнулась я. — А крутые, между прочим, любят, когда девушка их отшить может. Так что без проблем!

По дороге домой я натолкнулась на Нарка. Прям наваждение какое-то наркотическое. Так вот, этот огромный тип в ржавой броне спешился, с грохотом свалился на одно колено и всучил мне букет каких-то сорняков вырванных прямо с корнем, со словами:

— Прекрасной даме!

— Ну, спасибо… — я, покачиваясь, приняла букет. Интересно, а в Веселом Воине он часом не был? Скорее всего, нет, разве что его броня на ходулях стоит. Этот Нарк был повыше моего Тора. Представив себе рыцаря на ходулях или, в крайнем случае, на каблуках я захихикала.

— Меня называют Нарком, о мадмуазель. А как вас величать?

— Маней… Да ты встань, заржавеешь совсем… ик!

Броня осуждающе покачала головой.

— Вас проводить?

— Ну, если хочется… А ты чего все время в своей ржавой броне ездишь? Вообще без брони что, нельзя?

— Вам не стоит столько пить, молодая леди.

— А у меня похмелья не бывает, так что мне все можно! — радостно сообщила я. — У меня обмен веществ это… переделанный! Вот. И к тому же надо пить, пока так круто действует. Вот пройдет недели две, так гораздо труднее захмелеть будет. Привыкну. Я, знаешь, на редкость быстро к выпивке привыкаю… В смысле, не пристращаюсь, а действует она меньше… Ну, иммунитет, то бишь…

Под мою болтовню мы незаметно доскрипели до «Поющего дельфина». Тут я обратила внимание как Нарк осуждающе покачивает головой и внутренне порадовалась: сам в беде, а о других заботиться… есть же такие люди! У двери он поднял забрало, поцеловал мне руку, и мы распрощались.

В комнате уже дрыхли девчонки. Кто же в такую рань спать-то ложиться? Покачав головой, я неожиданно для себя зевнула. Потом еще и еще раз. Решив отдохнуть полчасика, я свалилась на кровать. И незаметно для себя уснула. Эх, если бы всегда и все удавалось мне так же легко…

Рыжий. Среда, 17 апреля 5374 года

Думаете легко быть героем? Да ни фига! Вот и мне прямо с утра пришлось идти самому искать для себя и задания и учителя, ковырялом-то ведь я махаю действительно плохо. Тем более что остальные совсем разленились и на подвиги идти не желают, а меня психом обзывают, тоже мне, нормальные нашлись! Вообще, мне начинает казаться, что они слишком вошли в образ и даже поверили, что все это происходит на самом деле!

Просмотрев карту, мне стало ясно, что путь мой лежит в гильдию рыцарей. На соседней стороне улицы возвышался невысокий забор женского монастыря. Увидев, какие симпатичные мордашки работают на ихнем огороде, я понял, почему рыцари именно здесь основали свой штаб. Итак, я постучал.

— Что надо? — не слишком приветливо встретил меня молодой взлохмаченный парень, явно с бодуна.

— Я пришел становиться рыцарем!

— Хм… — потянул парень, оценивающе оглядывая меня. — Сейчас начальство разбужу, если он еще спит.

Минут через двадцать в приемную спустился благородный рыцарь в пурпурных одеждах.

— Здравствуй. Итак, мне сообщили, что ты намерен стать рыцарем?

— Ага.

— Ну что ж. Вступительный взнос пять рублей. Еще рубль за сдачу экзаменов по фехтованию, верховой езде и благородному общению с дамами. И, разумеется, ты должен иметь вооружение рыцаря и надел земли… В принципе достаточно одной деревни.

— Н да… А просто ковырялами тут махать не учат? Ну, в смысле шпагами там, мечами… — поняв, что звание рыцаря мне пока не светит, спросил я.

— А, подготовительные курсы! Ну, как же! Те же пять рублей за месяц занятий.

Ни фига себе! Так грабят мирных героев. И где, интересно бедный бард без гитары должен зарабатывать такие шиши? Выйдя от рыцарей, я где-то полчаса успокаивал нервы, наблюдая за монашками. Главное, зачем они так одеваются, что ничего не видно, красоту не прятать, а показывать надо! А они ее, небось, только святым отцам и кажут! Когда мне надоело смотреть на этих задрапированных красоток, я вновь взялся за карту. В гильдию паладинов и соваться не буду, там, как минимум, рубликов двадцать потребуют. К инквизиторам? Извините, я не фанатик торжественных сожжений… к тому же известно, что все инквизиторы уроды и психи! Ага, остается одно — гильдия путешественников. Надеюсь, что там я найду тренера, или мне хотя бы подскажут, что делать.

— Эй, привет! — окликнул меня Джек. — Ты куда?

— В гильдию путешественников.

— Что ты там забыл?

— А куда еще податься бедному барду, у которого нет даже гитары? — трагически спросил я.

— Да, дело дрянь. Но тогда тебе и в гильдии путешественников делать нечего. Туда идут те, кто собирается уехать из города.

— И что мне тогда делать?! Где тренера найти?! Создатели — гады!

— На тренировку можно какого-нибудь воина совратить, если ему поставить пару пива. А при чем тут создатели?

— Дак такую игрулю сделали, что сплошные глюки и неприятности. Кто ж в нее играть-то будет?

— Ничего не понимаю… Ну да ладно. Как там твоя компания?

— Компания — вредная! — провозгласил я. — На подвиги идти не собирается. Я тут даже к тебе уже примкнуть надумал. Только у меня ничего нет.

— У меня тоже, — вздохнул Джек. — Слушай, — оживился он. — Айда в лес… хотя лучше не надо. Страшно.

— Да ну тебя! Риск — дело благородное. И к тому же, герой лучше всего развивается в битве. И деньгу подработаем. А монстры здесь страшные?

Короче, мы направились в лес. Погода была хорошая: и небо ясное и ветра почти нет. Лес напоминал скорее сад — не густая непроходимая чаща, заросли встречались лишь изредка.

Когда мы отошли километра на два от города, из кустов выскочил рыжий парень с прической а-ля хиппи и бросился нам наперерез с криком:

— Слушайте, эксклюзивный продукт! Купите, не пожалеете!

— О, нет! — простонал Джек.

— А что ты продаешь? — спросил я.

— А что надо?

— Ковыряла! В смысле мечи!

— Есть! Разумеется, есть отличные ковыряла и по приемлемой цене, — с этими словами парень вытащил из-за спины короткую палку. — Вот замечательный экземпляр для тренировок. И отдам дешево, всего за пять копеек!

— Дряни — не надо! Нормальные ковыряла есть?

— А, так вам подлиннее? Сейчас достану, — парень выломал с ближайшей вербы длинный прут. — Вот элитная фехтовальная рапира…

— Ты что, издеваешься?! — не выдержав, завопил я.

— Отдам всего за пять копеек… — я пошел на гада с кулаками, но он оказался очень вертким и к тому же гораздо быстрее меня. — Специально для вас скину до четырех!

— Убирайся отсюда!!! Вон!!! Отстань!

— Купите, тогда отстану!

— Обойдешься!

— Слушай, давай возвращаться, — обречено сказал Джек. — Это ну-купишник.

— Ну, купите! — как будто подтверждая слова Джека, затянул парень. — Дешево отдам! Всего две копейки и рапира будет вашей. Купите, не пожалеете! Ну, купите!

— Из-за этой дряни возвращаться?! Ну, уж нет!

Где-то через полчаса я без сил повалился на землю, пытаясь заткнуть уши, чтобы не слышать этих отвратительных слов «ну купите». Но и это не помогало, голос у парня был пронзительный, от него уже звенела голова. Наконец Джек отозвал негодяя в сторону и вскоре тот замолчал.

— Как тебе это удалось? — удивленно спросил я, когда Джек вернулся.

— Как, как, ты теперь мне десять грошей должен! — проворчал он. — Я же говорил — идем в город. Если ты бегаешь хуже, чем он, то и не пытайся отвязаться, пока чего-нибудь не купишь, — Джек бросил мне на колени ту самую короткую палку, которую парень пытался нам загнать в самом начале.

— А город-то тогда чем бы помог?

— Там инквизиторы… и воины наместника, а они ну-купишников не любят.

Я начал испытывать сочувствие к инквизиторам: какая у них, оказывается, опасная работа!

— Ну, идем, что ли, раз уж откупились, — предложил Джек.

Весь день мы бродили по лесу. Кроме ну-купишника, нам попалось также несколько крестьян, которым явно хотелось поговорить, пара монахов, а один раз мы даже наткнулись на стражника, которых здесь почему-то называют воинами наместника.

— Вы поосторожней в лесу-то, — посоветовал он, когда выяснилось, что мы не разбойники. — Тут последнее время неспокойно, грабители всякие бродят, да ведьмы… Вы уж с ними не связывайтесь.

— Не будем! — пообещали мы.

А уже под вечер на нас напал один из здешних разбойников. Когда мы отказались отдать ему наши деньги и предложили взамен отдать нам свои, он без предупреждения бросился на Джека. Джек рванулся в сторону, их мечи со звоном скрестились, мой воин по инерции развернулся, наклонился… врезался головой в дерево и мертвый, с разбитым черепом сполз по стволу. Грабитель усмехнулся, поглядев на мою палку, и двинулся ко мне с грозным видом. Я развернулся и бросился наутек, за помощью, разумеется. Не заметив чью-то гадскую нору, вот ведь реал-лес устроили, я кубарем пролетел через кусты и рухнул с десятиметрового обрыва…

Миша. Среда, 17 апреля 5374 года

После завтрака я пошел в гильдию целителей, надеясь найти там хоть какую-то работу. Их участок находился на окраине города, неподалеку от больницы и внешне практически не отличался от соседних домов, разве что чуть побольше и с поясняющей вывеской.

— А ты что умеешь? — поинтересовался у меня благородный старец в ответ на мой вопрос.

— Раньше я был психологом…

— Психологи, это врачи такие?

— Да, что-то вроде…

— А чем занимаются?

— Лечат Душу…

— Ну, если ты хочешь быть врачом, то тебе в Островлик или в больницу, но там психологов нету. Души у нас священники и паладины лечат. А я могу взять тебя в ученики, если ты согласен, разумеется.

— А Вы кто?

— Целитель я, читать не умеешь, что ли?

— Простите…

— Да ладно, ерунда, у нас в школе, бывает, и постарше меня учатся, так что походишь полгода, и проблемы не будет.

— Но я умею читать… просто я подумал…

— Тем лучше, а то меня крестьяне со своими «чаво» уже достали. Так что тебе надо, юноша?

— Я согласен, если не буду Вам в тягость.

— Согласен на что? Молодой человек, не тяните, мое время дорого. Так о чем мы говорили?

— Вы предлагали мне стать Вашим учеником… — я покраснел.

— Когда? — удивленно вскинулся целитель. — А… Беру я тебя, беру. Только тебе придется быть снисходительным к моим старческим слабостям… Ну вот, девясил опять кончился, пьют они его, что ли? Значит так, — старец оглядел меня из-под густых бровей. — Первый урок проведем в лесу. Ты будешь носить сумку, а то до вечера трав не соберем, я уже совсем дряхлый… Кстати, меня зовут Арат, — с этими словами целитель передал мне большую сумку, взял посох, прислоненный к стене, и бодрым шагом направился из города. Я едва поспевал за ним. — Вероника, девясил и болотная голубика, но для нее не сезон… Надо будет через пару месяцев на болото наведаться… Н да, дрова там должны были еще сохраниться… Жить есть где… Так как?

— Что? — удивленно спросил я.

— Тебе жить есть где? — раздраженно повторил Арат. — Я дома один живу, а комнат несколько, так что могу одну уступить. Так вот, слушай…

Мы долго ходили по лесу, при этом целитель, не останавливаясь, рассказывал мне о целебных свойствах здешних растений, способах лечения разных болезней и нравах больных. Иногда он прерывал свой рассказ вопросами, причем задавал он их тем же задумчиво-утвердительным тоном, так что я мог догадаться, что это вопрос, только по тому, что через пару секунд он добавлял «так как?» и вопросительно смотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами. По его рассказу я понял, что проблем с питанием у меня не будет, ибо целители едят прямо в гильдии, да и в лесу с голоду пропасть невозможно. На закате мы наткнулись на стонущего юношу, сидящего под деревом с огромной шишкой и глубокой царапиной на лбу.

— Что случилось, молодой человек? — требовательно спросил Арат.

— На нас грабитель напал… Избил и меч отобрал… А мой напарник вообще пропал… — простонал тот.

— Вон твоя железяка, в кустах валяется, — проворчал целитель. — Кому такая ржавь нужна. Шел бы ты лучше в крестьяне, что ли, если даже с самим собой справиться не можешь… У тебя ж и меча нормального нет…

Арат ворчал, а сам занимался странными манипуляциями: стряхнул руки, подул на свои ладони, потер их одну об другую и приложил к шишке воина. Невероятно, но ссадина за считанные секунды покрылась молодой кожей, а шишка стала уменьшаться в размерах, пока не перестала быть заметна, на ее месте осталось лишь небольшое покраснение. Этот старец был святым! От глубины пронзивших меня чувств я упал на колени.

— Ну что там еще такое… Что ты нам на земле откопал? Дрянь-то всякую не собирай… — проворчал Арат.

— Вы Святой… Я… я недостоин учиться у Вас… — пробормотал я.

— С чего ты взял? Ах, это, — старец взглянул на исцеленного воина. — Так это магия, молодой человек, просто магия, а я не святой. И это будет темой нашего следующего урока… Так, где там твой напарник…

По следам: примятой траве и поломанным веткам мы быстро вышли к дороге. Путь к ней преграждала канава полутораметровой глубины, узкая тропинка спускалась вниз. А там, на одиноко стоящем посредине камне лежал мой знакомый… Рыжий.

— Вот ведь герои новые, сплошные от вас проблемы, — сказал Арат, ловко спускаясь в яму. — Лежит единственный камень на протяжении сотни миль, так нет, надо врезаться именно в него, будто место другого не нашел.

Целитель вновь проделал странные манипуляции, бурча себе под нос:

— Н да, этот потяжелее, придется в город возвращаться… Сотрясение обеспечено, кто же бегает так, сломя голову, и где у них только мозги находятся… В больницу и холодный компресс…

В этот момент Рыжий приподнялся и мутным взглядом оглядел нас.

— Я требую компенсацию морального ущерба… И верните мои деньги… Садисты чертовы! — с этими словами он вновь потерял сознание.

— Значит так, молодые люди… Он спит… А ну-ка, быстренько, сооружайте носилки и понесем этого героя липового в больницу, — скомандовал Арат. И я, и воин беспрекословно последовали указаниям целителя.

В город мы пришли уже поздно ночью. Оставив Рыжего в больнице, я попрощался с учителем и вернулся в таверну. Если бы я смог научиться хоть десятой доле того, что умеет Арат, мне не было бы жалко потратить на обучение всю оставшуюся жизнь. Стать целителем. Святым человеком, помогающим жизни не исчезнуть, умеющим вновь раздуть угасающую искру…

Вася. Среда, 17 апреля 5374 года

Слишком реально. Очень реалистично для сна. И слишком фантастично для реальности. Всхлипывая, я пошла по городу. Вот уже три дня я пытаюсь убедить себя, что сумасшедшие считают свои галлюцинации реальностью, поэтому, если мне трудно в нее поверить, скорее всего, все происходит на самом деле. Даже если я и спятила, глупо ведь бороться с собственным воображением, особенно, если все равно ничего не получается.

Только вот успокаивали такие мысли слабо. Ну не могу я успокоиться! Не могу! И о работе спрашивать не могу, как велел Гронкарт. Стесняюсь. Поэтому, выбрав скамеечку подальше, где народу нет, я села и стала настраиваться на то, чтобы обнаглеть и пойти искать какой-нибудь заработок, ведь здесь у меня никого нет. Совсем никого.

Никто мне не поможет. И даже не скажет, спятила я все-таки или нет. Да и вообще если я подойду и спрошу у кого-нибудь, действительно ли так выглядит то, что я вижу, то в любом случае буду выглядеть полной дурой. И сумасшедшей.

Нет, надо набраться смелости и узнать, не найдется ли где-нибудь для меня работы. Вот сейчас как обнаглею и сразу пойду…

Уже вечерело, а я так и не смогла перебороть свой страх. Вот трусиха, теперь меня Гронкарт ругать станет… И заслуженно.

— Вася, что ты плачешь? Кто тебя обидел? — Оле удалось подойти совсем незаметно.

— Никто, я просто работу не нашла.

— Да, среди этих развратников скромным девушкам туго приходится. Но, я уверена, что хоть что-то подобрать можно. Где ты уже была? — по-деловому осведомилась она.

— Еще нигде, — я сглотнула. — Вот сейчас соберусь…

— А чем ты занималась весь день?!

— Собиралась… — покраснев, я не смела взглянуть на Олю.

— Так… Ну… Ну ты… Прямо слов нет. Неужели все еще в шоке от катастрофы?

— Немного…

— Ладно, это дело поправимое. Идем в таверну, — она взяла меня за руку и заставила подняться. — Сейчас я попытаюсь тебя успокоить.

Я пошла за Олей, удивляясь ее силе воли, смелости и наглости, у меня бы так никогда не получилось…

— Все элементарно, просто надо четко определить свое положение, — объясняла она по пути. — Не в том смысле, что оно безнадежное, а в том, как следует себя вести. Вот, например, если тебе предложили какую-нибудь работу, а у тебя еще есть деньги, ты можешь или согласиться, или отказаться. А если денег нет, то отказаться ты уже не можешь, потому что подобного выбора нет. Ясно?

— Почему нельзя отказаться?

— Да потому, что иначе с голоду помрешь! Вот и сейчас, обратного пути у нас нет, значит, отступать нам некуда и единственный выход — двигаться вперед. Прокладывая путь, если понадобится, кулаками. А поскольку выбора нет, и переживать не стоит. Хотя нервное напряжение, конечно, накапливается. Но и с ним можно бороться. Чем мы сейчас и займемся.

В это время мы вошли в свою комнату.

— Делается это очень просто. Берешь… да вот, хотя бы подушку, и вымещаешь на ней накопившиеся за день чувства. Нет, только не ревом! Хватит слезы лить! Ударь ее! Сильнее! Еще сильнее! Еще! Как, чувствуешь облегчение?

Я нерешительно помяла в руках подушку.

— Не знаю.

— Тогда попробуй снова. И не стесняйся ты так, ори погромче, — велела Оля.

— Вдруг я ее порву, — тихо возразила я.

— Ну и что? Подушек много, а нервы — одни. Что для тебя важнее?

— Но нехорошо ведь…

— А ходить и всем окружающим настроение портить своей кислой физиономией, по-твоему, хорошо?! Ладно, не хочешь так… займись каким-нибудь спортом. Или, хотя бы, обычной гимнастикой. Известно, что физические упражнения помогают снимать стресс… Договорились? — уже спокойнее добавила она.

— Постараюсь, — я покраснела от стыда за свое поведение, остальным ведь тоже нелегко, а тут еще я со своим заупокойным настроением.

— И не шепчи. Будь увереннее. Знай, пока не начнешь сама себя ценить, тебя никто не оценит. Всегда помни об этом. А теперь ноги в руки и пошла устраиваться на работу. Давай, поднимайся.

— Сейчас… — судорожно вздохнув, я попыталась набраться смелости.

— Не сейчас, а немедленно! Привыкай к самостоятельности. Или даже тут тебе нужна помощь?

Представив себе Олю, помогающую мне искать заработок в своей обычной, агрессивной, манере я поспешно помотала головой.

— Ладно, тогда иди сама. И учти, я буду присматривать за тобой. Если начнешь тормозить, вмешаюсь.

Я вышла из таверны. Все-таки в чем-то Оля права. Пора взять себя в руки и начать проявлять наглость, иначе выжить будет еще труднее. А я хочу выжить.

Мне действительно некуда отступать.

Гронкарт. Среда, 17 апреля 5374 года

Почти весь день я ходил по городу в поисках работы. Рыцарям воины не нужны, они сами не хуже меня умеют сражаться. Инквизиторы сказали, что чтобы поступить к ним в корпус надо не только сдать экзамены, а еще как минимум месяц прожить в этом мире. Паладины опять-таки набирают уже опытных, да плюс к этому предъявляют еще какие-то странные требования. Мне, например, они сразу вежливо сообщили, что я им не подхожу, даже не проверив меня в деле. Когда же я поинтересовался, как они это определили, лишь неопределенно сказали, что у них «есть способы». В воины наместника вообще, оказывается, берут только по специальному приглашению и рекомендации (от них же). Уже отчаявшись найти работу в этом городе, я направился к тюрьме, в надежде, что хоть там нужны охранники.

— Здравствуйте, а вы к нам зачем? — поинтересовался тюремный садовник, высаживая какие-то растения на клумбу при входе. — Если к начальнику, то его сейчас нет…

— А когда будет?

— После обеда, наверное, если в море не выйдет. Рыбу ловить, — пояснил садовник. — Но я точно не знаю, сам-то я всего лишь ОН.

— Кто? — не понял я.

— ОН. Отбывающий наказание, то есть. А что?

— Так ты преступник? Почему не в камере? — Я с сомнением огляделся. Нет, я не ошибся, тюремный двор окружал лишь низкий штакетник, через который перелезет любой хлюпик. А этот не выглядел хлюпиком. — Что ты натворил?

— Воровал. Но больше не буду. А то изгонят, — любовно поправив растение, он продолжил. — Я вот после того как выйду, хочу садовником устроиться. Как думаешь, возьмут? Вроде неплохо получается…

— Извините, Вам что-нибудь надо? — раздался голос сзади от меня.

— А вот и начальник! — радостно прокомментировал преступник.

— Почему у вас заключенные бегают на свободе? — поинтересовался я, опуская приветствие.

— Так они же мирные. Что нам их в клетках держать, что ли? — удивился начальник. — Ночуют они в камерах, ты не думай, мы не разгильдяи, — добавил он. — Но не лишать же их здоровья из-за всяких мелочей…

— Что, и убийц вы тоже на свободе держите? — ядовито спросил я.

— Да нет, их изгоняют. А для особо злостных инквизиторы есть.

— Понятно. Стражники здесь не нужны, — с этими словами я направился к выходу.

— Эй, как там тебя! Стражники нам как раз нужны. У тебя справка есть?

Я остановился.

— Какая справка?

— От паладинов. Ну, что ты психически здоров и можешь выполнять эту работу.

— И где ее получают?

— Где? Да где всегда, в больнице!

Паладин, когда узнал, для чего мне нужна справка, выдал ее безо всяких лишних вопросов, только добавил:

— В школу бы тебя не взяли… Ты все-таки помягче там, у нас не Верград.

Вернувшись со справкой в тюрьму, я получил, наконец, работу. Она оказалась не сложной, правда работой стражника назвать ее было трудно. Скорее она походила на труд бригадира-воспитателя, если не считать обхода территории тюрьмы трижды в день, и охраны входной двери ночью. Узнав, что я заступаю на ночное дежурство лишь в воскресенье, я отправился в таверну.

Хотя уже стемнело, четверо из наших еще не вернулись. Первой, пошатываясь, ввалилась Маня. Еще через полчаса пришел Миша, со странным выражением лица. Он сообщил, что Рыжий попал в больницу и, скорее всего, пробудет там несколько дней (Вот идиот! И как он умудрился?!). Донгель так и не вернулся. Выяснив, что все остальные работу нашли, я со спокойной душой отправился спать. А эта тварь, Донгель, пусть делает, что хочет, такие нигде не пропадут!

Донгель. Среда, 17 апреля 5374 года

Утром я встал в отвратительном настроении. Глаз все еще не прошел, напоминая мне в зеркале подгнившее мясо. Неблагодарный же Гронкарт человек! Я ему жизнь спасал, отрывая от дурацкого огнемета, а в благодарность что получил? Фингал на пол-лица! А как я спрашивается, должен был поступать, я же не культурист и сила у меня не такая, как у некоторых… Вот я после нескольких безуспешных попыток вырвать оружие, отступил, и подплыв сзади, похлопал Гронкарта по бедру. Может, не слишком вежливо, зато подействовало сразу… и следы этого действа я сейчас наблюдаю на своем лице. Кто меня наймет в таком состоянии? По идее, Гронкарт должен был бы выделить мне хотя бы пару рублей, до выздоровления. Так нет же, всучил карту и «идите, ищите работу»! Умный какой!

С этими мыслями я побрел по городу. Где мне такое место найти, чтоб и работать поменьше, и работа творческая и платили бы побольше?

Обнаружив на карте больницу, я поспешил туда, с надеждой, что раз город «самый лучший», как нам тут его разрекламировали, то и лечение тут бесплатное.

Мои ожидания оправдались. Мало того, оказалось, что здесь весьма распространена целебная магия, так что глаз мой открылся, оказавшись налитым кровью, и боль прекратилась, хотя фингал и остался такого же отвратительного цвета. Мне пообещали, что все пройдет к завтрашнему дню… но кто знает, что случиться до завтра.

После лечения я направился в библиотеку, ибо, кроме всего прочего, не помешает приобрести сведенья об этом мире, раз уж мне в нем жить. А я люблю жить красиво. Оказалось, что в этой сокровищнице знаний (совсем небольшой, на мой взгляд), можно еще и подработать, рассортировав по темам книги, которые прибыли совсем недавно. Плата, конечно, совсем небольшая. За работой я разговорился с библиотекарем.

— Интересно, а кто является основными посетителями здешней библиотеки? Местные показались мне не слишком интеллигентными… — заметил я.

— Да если честно, в основном целители да ремесленники. Паладины тоже наведываются, но их немного, поэтому почти не заметно. У инквизиторов своя библиотека есть, а рыцари предпочитают ухлестывать за девушками. А остальные так, заходят иногда, постольку поскольку. Когда нужны сведенья, тогда и приходят. Учителя, правда, часто бывают, но их у нас всего трое.

— А учителям много платят?

— Много, но там требования строгие… В школе даже паладин сидит. Специальный. Так что не рассчитывай, тебя не возьмут.

— Почему это? — обиделся я.

— А там драчливых не берут.

— Я не дрался, меня стукнули.

— Ну тогда может, и возьмут, если ты не нарывался, а иначе ничего тебе не светит. Положи историю вот на эту полку.

— Так тут еще не по порядку.

— Да все равно потом все перемешается, и полчаса искать буду. Так что клади, не гляди.

— А почему тогда ты не составишь каталог? Сразу бы знал, и какие книги есть, и где они лежат.

— Как в Островлике, что ли? Хорошо бы. Да у меня времени мало, вот если бы кто другой взялся…

— Сколько? — прямо спросил я.

— Чего, книг? Ой, много, я даже не знаю…

— Нет, сколько ты заплатишь за эту работу, если я ее сделаю?

— Ну… надо посчитать… Книг ведь много… Это большая работа…

Цена, на которой мы сошлись, мне понравилась. Надеюсь, я не согласился как дурак, на минимум и буду зарабатывать не меньше остальных. К тому мы договорились, что работать я буду не целыми днями, а-то замучаюсь, а три-четыре часа. В общем, судя по здешним расценком, я буду получать не так уж и мало.

К вечеру, получив плату за перебор книг и аванс за составление каталога, я стал раздумывать, как бы мне их потратить. Надо было купить одежду, обувь, предметы гигиены… На все сразу пожалуй не хватит. Итак, купив симпатичный, но дешевый костюм, вымывшись в бане и переодевшись, я почувствовал себя гораздо лучше. Теперь никто не посмеет назвать меня «розово-голубым». Правда, на мой взгляд, розовая рубашечка с рюшечками и голубые брючки, что были на мне раньше, гораздо элегантнее. Хотя их все равно надо постирать…

Уже смеркалось, когда я направился погулять по городу и поужинать в ресторане. Но взглянул на цены в «Серебряном знаке» и предпочел пирожное с соком. Я задумчиво смотрел в окно на закатное небо, когда меня окликнули.

— Эй, ты, подработать не хочешь? — вопросил высокий мужчина в фиолетовых одеждах, насколько я узнал, здесь так одевались рыцари.

— А что требуется? — мягко спросил я.

— Ты ведь новый герой?

— Ну, здесь нас называют так.

— Знаком с прекрасной леди? Тоже новая героиня, Олей зовут.

— Это та прекрасная дама, у которой все алкоголики? — я не удержался от смешка.

— Мою даму не оскорблять!

— Как, она уже Ваша дама? — увидев, что рыцарь готов взорваться, я тут же виновато добавил: — Извините, я просто немного не в себе сегодня. Я не хотел оскорблять Вашу честь.

— Ты… ты оскорбил мою даму! Теперь быстро проси прощения на коленях!

Окинув взглядом его мускулистую фигуру, я вспомнил о запретах на драки в пределах города. С другой стороны я прекрасно понимал, что напоминать об этом было бы верхом глупости… а мне не хотелось приобрести еще несколько синяков, или чего похуже, судя по боевой шпаге на поясе рыцаря. Со вздохом встав на колени я извинился.

— Теперь еще раз и погромче! Чтобы все слышали!

Скрипя зубами от обиды, я выполнил требуемое.

— Вот так-то лучше!

Я уже направился к выходу, когда он снова меня окликнул.

— Так значит, заработать ты не хочешь? — насмешливо спросил рыцарь.

Если он думает, что я как собака прибегу на его зов, то глубоко ошибается! Я, не спеша, повернулся.

— Какую работу Вы предлагаете? — я старался говорить ледяным тоном, и у меня неплохо получилось.

— Ты смазливый парень… Если б еще покультурнее был… Так вот, ты доставишь моей даме подарок. Прямо в комнату. Но если ты при этом хоть глазом посмеешь на нее взглянуть, я тебя прикончу! — агрессивно добавил фиолетовый рыцарь.

— Почему бы Вам ни обратиться к трактирщику.

— Трактирщик дурак и отказывается проносить подарок в комнату. Так что решай.

Договорившись о цене, я взял подарок (оказавшийся огромным букетом красных роз) и направился в таверну. Девчонки спали без задних ног, даже дверь не заперли, так что выполнить задание оказалось совсем не трудно. Счастье этого фиолетового рыцаря, что мне очень нужны деньги… Иначе я ни за что не стал бы терпеть такое унижение! С этой мыслью я прокрался в свою комнату, и, обойдя громко храпящего Гронкарта, тихо улегся в кровать. Уснуть удалось не скоро, ибо я все еще кипел от возмущения. Ничего себе благородная дама! Было бы в ней хоть что-то благородное. И ехидничал я, между прочим, тихо, а извиняться заставили на весь ресторан. Гад все-таки этот фиолетовый, в первые же дни так опозорил меня перед всем городом…

Глава 4. Мирная жизнь

Маня. Апрель — Май 5374 года

Я — влюбилась! Причем сразу в троих.

Первым был большой и классный парень Тор, тот самый, с которым я познакомилась почти сразу по прибытию в город. В нем меня особенно привлекала огромная и кудлатая борода, ее так и хотелось подергать и растрепать еще больше. Когда Тор ел, крошки сразу поселялись в его бороде, придавая ей еще большую мужественность. А как он пах, сразу после конюшен!.. Ни одни духи не могут передать настоящий мужской запах пота и навоза. Он часто заходил за мной после работы, и мы шли гулять почти до утра, а в выходные брали лошадей и катались в лесу. Я рассказывала ему о работе испытателей, а он — о своих приключениях. Потом мы разводили небольшой костер, поджаривали на нем хлеб и завтракали бутербродами с мясом под открытым небом. А иногда Тор договаривался с другом, и мы на лодке уплывали на небольшой остров, восточнее Мирограда и целый день купались, играли в салки и разыскивали удивительной красоты ракушки.

Вторым был благородный и еще более большой рыцарь Нарк. В нем самым привлекательным были его рост (гораздо больше двух метров) и лицо. Благородное лицо настоящего воина с широким, выдающимся вперед подбородком, большими крепкими зубами, мужественной щетиной с редким свойством (сколько не брей, все равно видно будет). Еще Нарк мог легко поднять меня даже одной рукой.

В будни, каждый раз, когда я возвращалась с работы, он встречал меня с неизменным букетом сорняков, дома я их засушивала и развешивала вокруг своей кровати, так что Оля сначала долго возмущалась по этому поводу. Однажды Нарк подарил мне длинное пурпурное платье с красивой вышивкой. Правда, долго оно мне не прослужило: я надела его в тот же вечер и пошла на танцы, а там, когда объясняла одному типчику, как плясать вприсядку, случайно оборвала подол. Я даже немного расстроилась по этому поводу, но мой рыцарь совсем не обиделся. Вообще, удивительные люди, эти рыцари. С парнями так по малейшему поводу в драку лезут, а девчонкам, даже грубым и наглым, типа меня, все прощают.

Третьим оказался тип из «Веселого воина». Он был приезжим, но жил в Мирограде уже давно, поэтому его все принимали, как своего. Он был не такой большой, как Тор, но все равно выше меня. Его звали Волком и серая шевелюра (какой интересный натуральный цвет) красиво сочеталась с горящими зелеными глазами. Этот знал толк в драках. Ни одна драка в «Веселом воине» не обходилась без его участия, и ни разу он не выходил проигравшим. Волк был наемником-профессионалом, он больше остальных моих ненаглядных знал о других странах и часто рассказывал смешные истории, когда мы вместе выпивали в таверне. Несмотря на не слишком уважаемую в этом городе профессию, Волка все любили, да и как его было не любить, ведь он любую ссору умел обратить в шутку, всегда улыбался и в глазах его мерцали смешливые искорки. С ним я тоже проводила много времени, мы ходили на рыцарскую тренировочную площадку (Волку каким-то загадочным образом удалось договориться, чтобы нас пускали) и там он обучал меня сражаться кинжалом и посохом, а также стрелять из арбалета, искренне радуясь каждой моей удаче и не ругая за промашки.

Сначала я думала, что влюбилась в четырех, но потом поняла, что Джек был всего лишь минутным увлечением. В нем тоже была своя, оригинальная изюминка. Чуть меньше меня ростом и неширокий, с первого взгляда Джек казался обыкновенным парнем но, приглядевшись, я поняла, в чем его шарм. Он брился от силы раз в неделю и так неравномерно, что его щетина становилась похожа на картину какого-то абстракциониста. И еще Джек часто спотыкался и проливал и просыпал все, что было у него в руках, причем в основном — на себя. В результате Джек всегда выглядел стильно, и, несмотря на остальные недостатки, очень симпатично. Он тоже часто посещал «Веселого воина» и просиживал у стены с огромной кружкой своего любимого «Геройского» пива. Джек все время строил какие-то грандиозные планы и пытался заманить меня в свою группу, обещая интереснейшие приключения, славу и деньги. Но денег мне и так хватало, а слава… зачем она вообще нужна, меня и без нее все любят. Но я согласилась присоединиться, когда группа пойдет на приключения, потому что всегда хочу увидеть что-нибудь новое. А пока он занимался тренировками, мы просто общались.

Однажды, заметив, что мы с Волком много времени проводим вместе, Джек отозвал меня в сторону и, сильно смущаясь, заговорил:

— Мань, ты не могла бы… ну, это… в общем…

— Что?

Джек покраснел еще сильнее.

— Ну, ты так много общаешься с Волком, что я подумал…

— А я не только с Волком общаюсь, — радостно сообщила я. — Еще с Нарком и Тором. Если хочешь, и с тобой буду, все равно мои парни какие-то немного нерешительные и непонятливые, я уж им намекаю, намекаю, что созрела, а они как будто и не замечают. Кстати, в Мирограде, что, все девственность хранят и сексом заниматься вообще запрещено?

— Эпс… — Джек с трудом сглотнул, явно не ожидая такого поворота событий. — Вообще-то нет…

— А что они тогда такие нерешительные? Ладно я понимаю, Нарк, он неисправимый романтик… Впрочем Тор тоже такой же. Но Волк, Волк же опытный мужчина, должен был бы понять, что подруге хочется!

В тот день Джек сбежал от меня галопом. Тогда я подумала, что он ревнует, но, оказалось, что на самом деле Джек просто хотел попросить, чтобы Волк хоть немного позанимался и с ним.

— Что ж ты тогда так смущался? — удивилась я.

— Так я это… в общем, я еще девственник, — шепотом сообщил он. — Только ты не говори никому, ладно? А то засмеют…

Еще через несколько дней я решила перейти в лобовую атаку. В это время мы как раз тренировались с палками.

— Слушай, я тебе нравлюсь? — спросила я Волка.

— Конечно, я ж все время тебе об этом говорю!

— А что ты тогда никак не предложишь нам перейти в другую стадию отношений?

— Да понимаешь Мань… Ты не обижайся, ты тут совершенно не при чем, дело тут скорее во мне…

— Так ты что, импотент?! Надо хоть к целителям сходить, может смогут помочь!

— Да нет, целители тут помочь не смогут…

— Бедный… Что ж ты сразу не сказал, я б твою больную тему не трогала.

— Да нет, ты не правильно поняла, это не больная тема.

— Уже привык, что ли? Я б на твоем месте наверное никогда не привыкла…

— Мань, знаешь что, — решительно заявил Волк. — Ты вот сядь, посиди тут на лавочке… и подожди. Я сейчас приду!

Я очень удивилась, но возражать не стала. Вернулся он действительно быстро и притащил с собой трехкилограммовый шоколадный торт, мой любимый.

— Ешь, ешь, я ведь знаю, как он тебе нравиться, — сказал Волк. — Так что жуй, и помолчи, дай мне сказать, что я хотел.

— Говори, — прочавкала я с набитым ртом.

— Так вот, как я уже говорил, ты тут совершенно не при чем…

— Угу, это я уже поняла.

— Все дело во мне…

— Угу…

— Слушай, жуй и молчи, в конце концов! — возмутился Волк. — Ясно?!

— Уже морчу…

— Так вот… ладно, обойдусь без предисловий. Знаешь, есть такая категория людей, ну, точнее, не совсем людей…

— А ты что, не человек? — не выдержала я. — А кто тогда?

— Зенверг я. Оборотень, то есть. Думаешь, даром меня Волком зовут?

— Круто! Покажи!

— Заткнись! Временно, — добавил Волк, когда от его отчаянного крика я подавилась тортом. — Так вот, не приспособлен я к семейной жизни, понимаешь? Не готов жениться! Прямым текстом говорю! Хотел ведь подготовить, но тебя, пожалуй, подготовишь…

— Не поняла?

— Ты девченка классная и мне нравишься, но женится я на тебе не намерен, — пояснил он.

— А что, без свадьбы трахаться нельзя? — удивленно спросила я.

— А ты разве согласишься?

— Так я ж не мироградка какая-нибудь… — я уже довольно свободно ориентировалась в здешних сравнениях.

— Ну, я просто тебя обижать не хотел…

В этот же вечер он отозвал меня в сторону и гордо продемонстрировал целую пачку презервативов, которые, как я потом выяснила, были в Мирограде большой редкостью. Волк оказался в обоих обликах невероятно красив (волосатый, со слегка огрубевшей кожей и такой мускулистый…), и так неутомим, что следующие недели я провела на самой вершине блаженства…

Рыжий. Апрель — Май 5374 года

Теперь я точно уверился во мнении, что создатели игрули переборщили с реализмом. Так как я всегда следил за компьютерными новинками, то знаю, что по самой новейшей технологии игровое время можно ускорить в пять раз. То есть, если я взял отпуск на полгода, то тут могу провести ровно два с половиной… Но если я буду терять то тут то там по несколько дней, никакого времени не хватит!

И еще, опять-таки замечание к реализму. Ощущения слишком уж натуральные. Я, конечно, теперь знаю, как чувствует себя человек с размозженной головой, но я вообще-то стремился не к этому. Единственное, что меня успокаивает, так это то, что, несмотря на все реал-ощущения, это всего лишь ИГРУЛЯ! Игруля, и никто, ни один дурацкий компьютерный персонаж не убедит меня в обратном. Я разгадал хитрость фирмы — они сводят клиентов с ума, а потом получают проценты из психушки. Как бы ни так! Со мной этот номер не пройдет!

Из больницы я вышел лишь через неделю. Из наших за это время ко мне заходил Гронкарт, наорал безо всякого повода и сообщил, что денег мне давать не будет. А я ведь единственный, кто хотя бы пытался совершить геройство! Еще на третий день пришла Маня и принесла вкусной жратвы, она душа благородная, отвалила мне свой дневной заработок, так что теперь задаток есть. А остальные вообще обо мне не вспомнили. Эгоисты компьютерные!

Зато меня каждый день (а-то и по несколько раз за день) навещал Джек. Он умудрился каким-то образом выжить, что окончательно убедило меня, что он игрок, а не мешалка. Ведь фирма, судя по всему, пока срок действия контракта не кончится, не даст выйти игроку. Интересно, на сколько месяцев подписался Джек? Но я принял здешние правила и теперь тоже делаю вид, что верю в сказки о другом мире, и прорывает меня все реже.

Джек приносил то пироженки, то фрукты и долго сидел у моей кровати. Он сказал, что нашел одного воина, крутого, Волком звать, который согласился нас тренировать, причем совсем недорого. Джек оказался настолько классным парнем, что он даже без меня не занимался! Зато зарабатывал деньгу, что в этом мире (по реал-игруле), оказалось делом действительно важным. А однажды ко мне зашел паладин.

— Мне сказали, что ты болен, но я не вижу духовных проблем, лишь мнение твое не соответствует истине, — сказал он.

— Это какое ж мнение?

— Ты не веришь, что этот мир — реальность и я не могу тебе в этом помочь. Твоя проблема в том, что ты не считаешь его плодом своей фантазии или сном. Твое мнение иное, оно граничит с твоей реальностью… то есть ты считаешь этот мир нереальным потому, что в твоем прошлом мире существовало много нереальных миров, и это было нормой…

— Ну, и? — мне стало интересно, что еще придумает этот странный тип.

— Остается одно: ты должен убедиться в реальности этого мира сам, ибо другие не смогут тебя убедить.

— Послушай, друг: вам меня не совратить! Я прекрасно знаю, что у меня срок — два с половиной года, а потом я окажусь дома. Ну, разумеется, меня могут выпнуть и раньше, это, если все-таки убьют, например. Так что гуляй!

Эта компьютерная мешалка так и не смогла меня убедить.

Когда я, наконец, поправился, мы сложили наши с Джеком деньги вместе, пересчитали и обнаружили, что их все равно мало. Понятно, что с нашим единственным ковырялом, отобрать что-то у разбойников нам не светит. Тогда мы пошли собирать подаяние на паладинов (а по умолчанию и на бедных героев). Побродив по городу, мы обнаружили, что в нем все поголовно жадины, выпросить удалось лишь у пары ремесленников, стражника и нескольких крестьян, причем с последних подаяние взяли в виде жратвы. При этом многие советовали нам побродить по лесу, и попросить подаяние там. После долгих раздумий мы решились.

Посовещавшись, мы спрятали деньги и все ценные вещи и пошли налегке, ведь если брать с нас будет нечего, то грабители оставят нас в покое. В лесу дела действительно пошли гораздо лучше, хотя и непонятно, почему. Одни давали всего лишь грошик, а другие, разжалобившись нашими историями (а к тому времени мы стали мастерами по вызыванию жалости к паладинам) отваливали по несколько копеек. Были, правда, и неприятные встречи: несколько раз попадались ну-купишники, трижды нас грабанули при возвращении (причем однажды на целый рубль!). Один раз нас даже заловила пара инквизиторов.

— Кто такие, и что здесь делаете? — спросили они, приготовившись к бою.

— Мы мирные жители и собираем подаяние на паладинов. Видите, как их мало? Им ведь даже крышу починить не на что, так каждый раз под дождем и мокнут. И кормят их не везде, и то лишь из жалости… Трудные времена настали для святых последователей бога. Немногие хотят помочь тем, кто бескорыстно защищает нас от наступления тьмы. А ведь паладины смиренны, и никогда не напомнят нам об этом нашем грехе. Так будьте же милостивы, благородные господа, подайте монетку на пропитание для паладинов…

— Интересно… — потянул один из инквизиторов. — Паладины, значит, святые… Но мы тоже служители церкви, не забывайте об этом!

— Так неужели вы не поможете своим братьям по вере? Вы же не бросите их в беде!

— В беде, — фыркнул другой. — Тоже мне беда, ввели бы налог, как мы на инквизиторов, и никаких проблем бы не было!

— Они бескорыстны!

— Мы платим большую цену за ваши грехи! Мы закладываем собственные души, берем ваш грех на себя, разве могут паладины похвалиться этим? Кстати, а как вы докажете, что все деньги, которые вы собираете на паладинов, действительно оседают в их гильдии, а не в ваших карманах?

— Мы — честные люди!

— Так значит, заведите документы по приходу расходу и пусть все в них расписываются, а мы проверять будем…

— Но ведь так никто подавать не будет! — возмутился Джек.

— Но мы согласны! — добавил я.

— И чтоб в следующий раз были с документами!

Никаких идиотских таблиц мы, конечно, заводить не стали. Зато после этой встречи всегда внимательно оглядывали окрестности. Это помогло нам не только избежать новых встреч с инквизиторами, но даже, в нескольких случаях, уберегло от ограблений.

Мы продолжали заниматься этим нестандартным подвигом и даже честно относили две трети вырученных денег к паладинам, они, в отличие от мешалок, к нам не прикапывались и всегда благодарили! Деньги потихоньку копились, мы добрели и тренировались попрошайничать, так что стали настоящими профессионалами в этой области. В конце месяца нам удалось охмурить выпившего торговца и раскрутить его на три рубля. Правда, протрезвев, он поперся к стражникам и наплел им о грабителях, но его показания были столь идиотскими, нас он вспомнить так и не смог, так что ему пришлось убраться не с чем. Так ему и надо — компьютерной программе с тремя вирусами в боку!

Оля. Апрель — Май 5374 года

Работа в инквизиторской гильдии оказалась даже приятным занятием. Рабочий день у меня был ненормированным, поэтому мне предложили отдельную комнату прямо в гильдии. Она оказалась небольшой, строго и по-деловому обставленной, ничего лишнего: шкаф, кровать, письменный стол и стул. Но мне как раз это и нравилось, я привыкла к такой обстановке и не собиралась изменять своим привычкам. Переехала я с радостью, тем более что в таверне от меня не отставал развратник Тараур, как я не пыталась от него отделаться. Только представьте: каждое утро мне преподносили букет роз, уже вся комната была ими завалена, как торговая лавка какая-то! А по вечерам и того хуже — то заколку пришлет, то пирожные, а то и вообще вино, алкоголик чертов! Хотя и в инквизиторскую гильдию подобные подношения приходили ежедневно. Однажды я даже пожаловалась своему начальнику по этому поводу.

— А что такого? Своими дарами он ничего не нарушает, а лишь пытается привлечь твое внимание, — усмехнулся он.

— Ничего себе — привлечь внимание! Как Вы не понимаете, если я приму эти подарки, то буду ему обязана. Да и вообще, с развратниками не общаюсь!

— Знаешь что… Слышала ты поговорку: «со своим уставом в чужой монастырь не лезь»? Так вот, у наших рыцарей принято, если девушка им нравится, дарить ей подарки. Тебя это не к чему не обязывает, запомни. А если хочешь отвязаться… раз и навсегда, достаточно сообщить, что у тебя есть жених.

— Я не развратница!

— Тогда придется терпеть подарки.

— Но Вы хотя бы посмотрите, что этот… этот прислал мне вчера!

— Хм… На мой взгляд, вполне приличный купальник. Правда, немного более открытый, чем порекомендовал бы я, но что взять с этих рыцарей. По крайней мере, вкус у него есть.

— ЭТО, по-вашему, нормальный подарок?! А Вы знаете, какая записка прилагалась к нему? Жду на пляже, называется!

— Кстати, вот немного загореть тебе действительно не помешает… А если не хочешь столкнуться со своим благоверным — ходи по утрам, рыцари в это время спят.

— Ну хоть что-то Вы можете сделать?! Или я ошиблась, когда оценивала Вашу порядочность?

— Ладно, уймись, я посмотрю, может что-нибудь и найдем.

На следующий день шеф сообщил, что Тараура наказывать в принципе не за что. За ним ни разу не замечали хоть малейшего оскорбительного действа в адрес женщин.

Потом я перестала обращать на этого развратника внимание. Причиной этому послужил молодой несчастный юноша, которого я повстречала однажды на улице. Сначала я приняла его за обычного развратника, но потом поняла, что ошиблась. Он красив, элегантен, не пьет и не развратничает, и еще… он очень несчастен. Когда мы познакомились ближе, он объяснил, что я его привлекла потому, что очень похожу на его сестру, убитую злостным преступником, известным под именем Лоск.

— Он охотиться и за мной. Поэтому я и вынужден скрываться здесь, вдали от родного дома, — пояснил Лексан.

— Почему ты не обратился в полицию?

— Он торгоградец, а им закон не писан. Поэтому я здесь, без родных и работы…

Выяснилось, что Лексан работал преподавателем в одном из самых высокотехнологичных городов, Островлике. Я обнаружила, что у нас много общих интересов, и вообще с ним было легко и свободно, я чувствовала себя его сестрой, и он не позволял себе никаких поползновений, в отличие от остальных.

— Что, загуляла? — спросил меня как-то шеф.

— Вовсе нет! Он просто хороший знакомый.

— Ага, сначала хороший знакомый, потом друг… а там и до жениха недалеко…

— Вы неправильно поняли. Он мне как брат.

— Ну, смотри сама. Но ты все-таки поосторожней с ним, мне кажется он не так прост.

— Я Вам благодарна, что Вы так заботитесь о моей чести, но Лексан, в отличие от всяких развратных рыцарей, лишнего себе не позволяет!

Отчаявшись меня переубедить, шеф лишь устало покачал головой. Уж я-то развратников в своей жизни повидала немало, так что меня на мякине не проведешь, в этом я была уверена.

Отношения со своими бывшими земляками я не прервала, но виделись мы редко. Чаще остальных я встречалась с Гронкартом, потому что меня периодически посылали в тюрьму, по работе. Но и с ним наше общение в основном ограничивалось сухими приветствиями.

— Где преступник Фех? Его на допрос к инквизиторам.

— В лесу. Пряности собирает к тюремному столу.

— Совсем преступников распустили! Так им и сбежать не долго!

— Это уж точно, — вздохнул Гронкарт. — Мне здешние порядки тоже не по нраву. Хотя я и заключенных понять не могу. Ты хоть знаешь, что в тюрьму на очередь ставят, потому что камер не хватает…

— Что? — у меня отвисла челюсть.

— Вот именно. У меня сложилось впечатление, что тюрьма в Мирограде награда, а не наказание. А это в свою очередь означает поощрение нарушений законов. Таким образом, они сами плодят преступность…

— Ладно, хватит философствовать! Так, где мне искать Феха?

— Не знаю. Говорю же — он в лесу, вернется вечером, до восьми.

— Может, начальник знает, где… Мне срочно нужен Фех!

— Начальник сам… на рыбалке, — прорычал Гронкарт.

— Ловит рыбу к тюремному столу, — обреченно продолжила я.

Короче, Феха в тот день я так и не нашла.

Но на моей работе случались и приятные события. Например, я присутствовала при допросе миниюбочного монаха, который вместе со своими друзьями устроил пьяный дебош.

— И куда вы направились после Святого монаха? — спросил молодой инквизитор по имени Лектор.

— Слушай…те. Давайте перенесем допрос, у меня голова болит…

— Пить надо меньше! Держи кефир и отвечай.

— Ну… мы пошли на площадь… там сплясали… в туалет сходили… в туалет, а не под куст… Ну пожалуйста, у меня башка не варит…

— Продолжай.

— Мне целитель нужен…

— Никаких целителей. Твое состояние контролируется и не представляет опасности ни для жизни, ни для здоровья. А почувствовать последствия нарушения наложенной нами на тебя всего неделю назад епитимьи ты должен сполна.

В эти моменты я не могла нарадоваться на инквизиторов. Какие же они все-таки молодцы! А этим алкоголикам и развратникам так и надо! Будут знать, как пить!

Рыжий. Апрель — Май 5374 года

Потом начались тренировки. Волк оказался весьма наглым типом, все время ехидничал и насмехался над малейшей ошибкой. К тому же нам он уделял время всего три раза в неделю по паре часов, а вот с Маней был готов заниматься целыми сутками. Хотел бы я знать, чем она его так охмурила. Эх, болван я болван, надо было выбрать женский пол, а я как дурак указал свой настоящий…

— Ты скалкой воюешь, или мечом? — в очередной раз наехал на меня Волк.

— Мечом!

— А что тогда держишь совсем как хозяйка скалку? И ты Джек не лучше, эта великолепная поза называется: сделаем себе харакири, не так ли? Последний раз показываю.

Мы честно попытались скопировать его позу.

— Рыжий, рыжий и лохматый, мой горбатый, бородатый… — прокомментировал наши усилия Волк. — Горбишься зачем? Мягче, мягче, напрягся весь и стоишь как бревно. А ты, между прочим, мелкий, тебе крутиться надо. А то любой дурак сделает так, — и с этими словами он так ударил меня палкой под коленями, что я с воплем свалился на землю. Вот гад!

— А! Больно же!

— А ты не верь врагу своему, он не будет мелочиться. Если б я тебя мечом ударил, стал бы ты хромоножкой. Ладно, отрабатывайте те два приема… — срочно добавил он и умотал, даже до встречи не сказал!

— Чего это он? — спросил я.

— Так там Маня…

Вот так и проходили наши тренировки. С арбалетом дело обстояло не намного лучше, я никогда не думал, что стрелять так сложно и к тому же все время приходиться за стрелами бегать. Мане так Волк сам собирает!

Вообще, выйдя из игрули я проверю, если в реальности эти навыки не сохраняться… хоть чуть-чуть, подам на создателей в суд. Нет, где это видано, чтобы в игруле больше чем в жизни тренироваться приходилось? По крайней мере не меньше… По крайней мере те игрули, в которые я играл раньше, подобным недостатком не страдали. А тут мало того, что мечом целый день махаю, так еще все мышцы и все синяки болят! А на синяки уж это наглый волчара не скупиться, садист чертов!

В свободное время мы с Джеком окромя наших прогулок по лесу, подрабатывали грузчиками. Так я узнал, что торгоградские корабли больше похожи на свинарники, а на верградские нормальных людей не пускают, как и в гильдию. Зато мироградские оказались на высоте: и чистые и перекусить дают, кроме платы.

На заработанные деньги мы прикупили себе оружие и броню. Джек затарился наконец нормальным мечом, кольчугой и шлемом, а я вооружился мечом и арбалетом, а из брони хватило только на шлем и паховую… Но я подумал, что пока это главное: самое ценное защитил.

Кстати, Джек затащил в нашу группу Маню. Я ничего против не имел, тем более что Маня девушка сильная и без комплексов. А если еще учесть нормальные тренировки от Волка, то она может стать покруче нас обоих. Посовещавшись, мы решили, что нам необходимы в группу еще хотя бы целитель и маг.

Целителей найти-то было легко, а вот присоединить их нам так и не удалось. Я пытался втолковать этим кретинам, что им же легче, искать нас по всему лесу не придется и даже в битвах участвовать не заставим, пусть отсиживаются в кустах, а потом лечат. Так все равно ни один не согласился, собственной выгоды они не понимают!

С магами оказалось труднее. Их даже найти было нелегко, потому как они сидели в основном в одной наглой таверне по дурацким название «Под алой звездой», а только за вход в нее дерут десять копеек! За одного! Мы с Джеком пытались подстеречь их на выходе, но наглая охрана все время нас отгоняла. Тогда я решил устроиться туда кем-нибудь и снова попробовать. Но, когда я сообщил об этом типам, стоящим у входа, то услышал неизменное:

— Десять копеек.

— Так я на работу устраиваться, а не просто так. У меня и денег нет…

— Нам бедняки на работу не нужны. Приходи, когда будут деньги.

Пришлось нам с Джеком скинуться.

— Подавитесь своими копейками!

— Не груби.

Как только я переступил порог, мне вымыли ботинки и всего обрызгали какой-то дрянью. Дрянь, правда, не воняла и по консистенции напоминала туман, но как они смеют!

— Что это за фигня? — спросил я.

— Против насекомых, клещей, других мелких паразитов и духоэльфов, — сообщил мальчишка, продолжая экзекуцию с моими ботинками.

— Я не бомж!

— Каким дезодорантом будете пользоваться?

— Мне не нужны дезодоранты, я чистый!

— Тогда предлагаю без запаха.

— А вот фиг тебе, — ответил я.

Когда меня наконец пропустили внутрь, я благоухал, как розовый куст. Таверна, конечно, была покруче, чем виденные мною ранее. И официантки специальные были, прям как в Веселом воине, только еще класснее! Одеты они все были в форму в обтяжку и небольшие фартучки. Пару минут я смотрел на них и балдел от счастья.

— Вам отдельный столик? — спросила одна из них, подходя.

— Да нет, мне к хозяину…

— Наверху, последняя дверь.

Хозяин оказался огневерцем. По крайней мере, так мне показалось с первого взгляда. А потом я засомневался. Одет он был действительно совсем как они, но на его лице блуждала задумчивая улыбка, для охраны Верградского посольства совершенно несвойственная.

— Здравствуйте, мне нужна работа, — сказал я.

— Кто?

— Что кто?

— Кто ты по профессии?

— Бард.

— На чем играешь?

— На гитаре.

— Вон, стоит в углу. Сыграй.

Я осторожно прикоснулся к драгоценному инструменту из красного дерева. Взял ее в руки, провел рукой по струнам…

— Что сыграть?

— Что хочешь.

— Сидел я, несчастный, в тюряге сырой, вскормленный в неволе орел молодой… — затянул я. Гитара не слушалась. Да что за черт, я что, действительно что ли играть не умею? Быть такого не может, я ведь барда выбрал! Наверное, эта гитара какая-то неправильная…

К этому моменту хозяин встал, забрал у меня инструмент и сказал:

— Вон!

— Эээ… Ну, я еще многое умею. Картошку, например, чистить…

— Вон! — вот теперь он стал вылитым огневерцем.

— Не имеете права меня выгонять! Уплачено!

Вместо ответа тип щелкнул пальцами, меня подняло в воздух, и я вылетел в окно.

Так я познакомился с магом. Только вот почему я сомневаюсь, что мне удастся завлечь его в нашу группу?

Гронкарт. Апрель — Май 5374 года

Продолжая работать, я в свободное время ходил тренироваться. Так как специальные площадки есть только при гильдиях, пришлось помучаться, прежде чем удалось договориться. Рыцари требовали слишком большую плату, а инквизиторы вообще отказывались пускать к себе «непосвященных», и в гильдии паладинов согласились не сразу, я некоторое время занимался за городом. Однажды меня за этим занятием застал один из паладинов:

— Зачем ты это делаешь? — спросил он, минут пять понаблюдав за моими упражнениями.

— Чтобы быть сильным.

— А зачем тебе это?

— По-вашему, закон и порядок должны охранять слабаки?

— Так ты воин наместника?

— Нет, охранник тюрьмы!

— Но там нет необходимости в столь усиленных тренировках.

— Я всю жизнь должен в тюрьме гнить не собираюсь, там даже порядка никакого нет! — возмутился я.

— А каковы твои планы?

— Не Ваше дело!

— Ну не хочешь, не надо. Я подумал, вдруг смогу помочь, — пожал плечами паладин.

— Себе бы лучше помогли! Вон, у вас гильдия разваливается! Согнали бы крестьян, они бы мигом починили.

— Мы не плодим насилие в этом мире.

— Вот поэтому мне больше нравятся инквизиторы, — сказал я. Действительно, к этому времени я был даже рад, что паладины отказали мне тогда. Вынести их хлюпное «доброе» отношение ко всем и вся я бы не смог. Потом, подумав, а вдруг и вправду помогут, добавил: — Пока я собираюсь стать инквизитором, а там посмотрим.

Воин света внимательно посмотрел на меня:

— Твоя цель благородна, хотя путь, по которому ты идешь, не всегда является верным. Я поговорю с начальником. Ты можешь заниматься на нашей площадке.

За разрешение, я его поблагодарил. Но кто просил этого паладина копаться в моей душе? Я же не преступник какой-нибудь! Вообще, что у этих философов за дурная привычка! Даже противно становиться.

С тех пор я тренировался на паладинской площадке. Иногда я заставал там одного молодого человека, также посвящавшего себя тренировкам, и в те дни у меня был напарник. За эти полтора месяца я сильно прибавил в фехтовании, ведь раньше мне не приходилось заниматься им профессионально. Зато теперь с каждым днем силы мои росли, и в сражении с мечом я чувствовал бы себя не менее уверенно, чем в рукопашной.

Глава 5. Разговоры

Миша. Апрель 5374 года

Через некоторое время, освоившись с работой в гильдии целителей, я начал регулярно посещать храм. Святыни, в которые верили мироградцы, напоминали мне те, которые были и в моем мире, но об особенностях и тонкостях местной религии я все еще имел плохое представление.

— Извините, у Вас найдется несколько минут? — спросил я однажды у священника после утренней службы.

— Конечно, сын мой. Чего ты хочешь?

— Понимаете, — смутился я. — Я нездешний, из другого мира. И мне трудно разобраться в вашей вере и ее истоках. Вы не могли бы подсказать мне, где найти просвещение.

— Я всегда свободен после утренней молитвы. Если у тебя есть время, то мы можем поговорить прямо сейчас, сын мой.

— Да, сегодня у меня выходной, святой отец. Я был бы очень благодарен Вам за объяснения.

— Тогда слушай, сын мой. Наиболее известны четверо богов. Мирограду покровительствует голубой бог, его имя — Эльдил. Он самый добрый, мирный из богов и земли наши самые спокойные. Все остальные боги восхищаются Эльдилом, ибо при всем старании не могут добиться и половины того счастья, которое испытывает Голубой, глядя на воплощение своих замыслов. Земли Торгограда принадлежать черному богу Лэту, богу воров и жуликов. Я не критикую других богов, я лишь сообщаю, кто пользуется их покровительством, — добавил священник в ответ на мой удивленный взгляд. — Древград защищает Маджит, зеленый бог, повелитель магов и оборотней. А Верградом правит красный бог Верхакс, он уважает воинов и боевых магов.

— Но разве Бог не един?

— Бог — един, а богов — много. Единый — это Создатель, Творец всего Сущего. А боги — это служители Единого, как мы являемся их служителями. И богам, в отличие от Единого, позволено ошибаться… как и нам. Но они платят за свои ошибки гораздо больше, чем мы. Но и нам их ошибки обходятся дороже.

— То есть вы называете богами ангелов и святых? Извините за дерзкий вопрос…

— Почти, сын мой. Некоторых ангелов можно назвать богами, но не все ангелы — боги, и не все боги — ангелы. А святые — это совсем иная сила, хотя она тоже связана с богами. Богами считаются те, кто творят историю.

— Но тогда и королей можно считать богами. Ведь за ними идут люди.

— Боги творят историю в более общем плане, нежели короли. Например, Эльдил оберегает кроме нашей, еще несколько стран, например Белокерман.

— Тогда их можно сравнить с Папой? — я все еще пытался найти соответствие между здешними и своими понятиями.

— Каким папой?

— Священнослужителем, который объединяет несколько стран с единой верой.

— Видимо, ты еще не совсем понял. У нас разные веры, белокерманцы не поклоняются Эльдилу. К тому же боги обладают большей силой, нежели священнослужители…

— Мне кажется, я начинаю понимать. Богами называют тех, кто служит Единому по своему разумению и старается направить простых смертных на путь своего служения, причем боги обладают силой, большей, нежели сила любого смертного?

— Да… Но как мы не всегда служим богам, так и они не отдают все свою жизнь Единому.

— Извините, а кому покровительствует Эльдил?

— Нам… А если ты спрашиваешь, какие профессии ему наиболее близки, то это священники и паладины.

— Но ведь монахи и инквизиторы тоже служители церкви, разве не так? Почему Голубой не благословляет их?

— Я не говорил, что Эльдил оставил их без своего покровительства. Он благоволит ко всем. Но наиболее близки Голубому именно мы, ибо монахи часто нарушают наши законы, а инквизиторы… они бывают слишком жестоки и бескомпромиссны в суждениях. Но это не значит, что если служитель чист, Эльдил обойдет его в своих молитвах.

— А если мы согрешим, он оставит нас?

— Нет. Эльдил всегда надеется, что мы раскаемся и исправимся. Я ведь тоже не всегда был священником, сын мой. И в своей мирской и монашеской жизни совершил немало грехов. Гораздо больше, чем ты.

Я вздрогнул.

— Нет, я грешен, святой отец. Я совершил много тяжких, непростительных ошибок…

— Разве ты убивал, сын мой? — и с грустной улыбкой священник распрощался со мной.

Донгель. Апрель 5374 года

Однажды я забрел в храм и разговорился с находящимся там священником.

— Скажите, а чем занимаются священники?

— Хранят жизнь и помогают заблудшим душам идти по пути добра.

— То есть вы направляете нас на путь истинный? Спасаете нас от греха? — ехидно спросил я.

— Да, сын мой.

— Одолжите двадцать рублей, — потребовал я.

— Но у меня нет таких денег…

— Вот жил замечательный человек Вася. Его жена была при смерти, а денег на лечение не хватало и он пошел к вам, попросил в долг, ему не дали… Сейчас он разбойник и убийца с большой дороги, жена поправилась, но останавливаться уже поздно…

— Раскаяться никогда не поздно. А лечение у нас бесплатное.

— Ее не могли вылечить тут, надо было ехать в Островлик. Если бы вы дали ему тогда денег, никто бы не пострадал. Разве нет? Что же вы не помогли этому человеку?

— Где он? Проводи меня к нему.

— Да нет, — отмахнулся я. — Это же я просто для примера, разве не могло быть такой ситуации?

— Сын мой, человек, которого ты привел в пример, мог бы рассказать нам о своей проблеме, мы бы нашли решение…

— И что, вы никогда не ошибаетесь?

— Мы смертны, и нам свойственно ошибаться.

— А я бессмертен, поэтому не совершаю ошибок, так что ли?

— Все мы смертны, сын мой, — вздохнул священник.

— Вы — может и да, а я нет. Знаете, есть такая раса — моредхел, или иначе темный эльф, называется?

— Я имел в виду другое…

— А я — именно то, что сказал. Вы сказали, что все мы смертны, но я бессмертен!

— Но ведь тебя тоже могут убить, сын мой…

— А вот это уже другой вопрос!

— …а значит, ты подвластен смерти, то есть смертен. Просто длина твоей естественной жизни не нормирована.

— А разве ваших богов нельзя убить?

— Теоретически можно, но…

— Тогда они тоже смертны, а смертным свойственно ошибаться… Кстати, богов четверо, почему же вы не допускаете возможности, что ваш бог неправ, а прав другой, именно служение ему истинно?

— Все правы и все неправы, сын мой.

— А каким образом вы определяете, кто более прав? По количеству служителей?… Или по процентной смертности верующих?

— Это трудно объяснить, сын мой. Обычно люди выбирают того из богов, чье служение ближе ему по духу…

— Значит, тебе по духу ближе Эльдил?

— Да.

— Что там он вам завещал: «Любите жизнь и весь мир сущий, и спасайте заблудшие души»… — процитировал я одну из библиотечных книг. — Кстати, вы знаете, что твориться в Святом монахе?

— Увы, да, — еще раз вздохнул священник. — Мне жаль, что зерно греха настолько близко к нашему храму…

— А почему тогда вы не вытаскиваете своих монахов из кабака? Должны же вы заботиться о спасении их душ?

— Мы — священники Эльдила и не приемлем насилия. Дети храма должны сами осознать свою ошибку и раскаяться, ибо насильем невозможно спасти душу. Мы можем лишь давать им советы и направлять на путь истинный, но не силою, а святым словом.

— Хм… А вот инквизиторы, похоже, другого мнения…

— Все мы служим Эльдилу в меру своего разумения. Боги рассудят, кто из нас прав.

— Значит, ты считаешь, что правы священники, а не инквизиторы?

— Все мы грешны.

— Не уходи от ответа. Ты лучше мне скажи, что будет с вами, священниками, если вас не будет охранять святая инквизиторская армия? Разве первый же вывалившийся маньяк не перебьет запросто всех священнослужителей?

— Не забывай о паладинах, сын мой.

— А что паладины, — вскинулся я. — Насколько я понял, они тоже подчиняются заповеди «не убей».

— Остановить заблудших можно не только смертью.

— Понятно. Когда в Мирограде объявляется маньяк, какой-нибудь крутой паладин залавливает его и читает нотации о хорошем поведении, пока бедняга не спятит, или не пойдет сдаваться инквизиторам добровольно, и с песней.

— Многие, кто раскаялся добровольно, позже стали верными служителями Эльдила, либо просто хорошими людьми.

— Значит я прав! — от смеха я уже не смог продолжить разговор в тот день.

Миша. Май 5374 года

После первого разговора я часто встречался со священником у него дома, за чашкой чая.

— Помнишь, когда-то я признался тебе, что убивал, — сказал он мне однажды. — Но это был не единственный мой смертный грех. Я ненавидел… я люто ненавидел и не слушал оправдания других.

— Это ошибка свойственна многим, святой отец. Теперь Вы на пути добра, по-моему, это главное.

— Но возможно, сын мой, что зло, которое я породил, живет до сих пор. И эта мысль не дает мне покоя. Хотя те, кого я оставил, не считали мои действия злом. По крайней мере, власть так не считала…

— Как это может быть, святой отец? Если зло не есть зло, то тогда и добро может не быть добром…

— Все мы разные… даже боги у нас разные. Судим мы тоже различно. И то, что одни считают добром, другие называют злом…

— Но я понимаю добро и зло как абсолют… Разве…

— Мы воспринимаем так же… Но многие считают эти понятия относительными.

— Например?

— Смертная казнь. Это зло, убийство. Но некоторые считают ее добром, ибо в мире становиться меньше творцов зла. Таково, например, мнение инквизиторов.

— Но ведь те, кто приговаривают и исполняют этот приговор, сами ступают на дорогу зла… разве нельзя было попробовать заглушить зло преступника, вернуть его на путь истинный?

— Не многие могут судить с позиции Эльдила, если их самих коснулась беда. Даже боги, а они ведь гораздо мудрее нас.

— Но те же инквизиторы, разве они не понимают, что, карая, вступают на путь зла?

— Понимают. Но в них есть что-то от Верхакса… они, считая, что несут ответственность за наш покой, берут на себя меньший грех, не давая совершиться большему. Такова их мораль.

— Это неправильно! По крайней мере, мне так кажется…

— Мне тоже, сын мой. Ведь беря на себя это бремя, инквизиторы привыкают видеть зло даже там, где его нет. Там, где оно еще только может появиться… Или где его совсем немного.

— Но мы все грешны! Тогда, получается, что инквизиторы могут приговорить любого, даже не совершавшего преступлений? Ведь они этим уничтожают и добро, поселяя страх в души невиновных… Может быть они забыли… запутались в понятиях добра и зла?

— Инквизиторы так не считают. Но они не являются злом, мы тоже считаем, что эти их действия лишь заблуждение. Только вот их самих очень трудно убедить в этом.

— А монахи? Почему грешат они?

— Знаешь, есть такая поговорка: «запретный плод сладок». Монахи часто просто не задумываются о том, что творят, действуя лишь по воле желаний, не слыша голосов веры и разума. Они — как дети, забравшиеся в чужой огород.

— А как Вы возвращаете их на путь истинный?

— Мы помогаем им осознать свои ошибки и ждем, когда придет понимание. Но, иногда, в этот процесс вмешиваются инквизиторы. Я не ругаю их, порой они даже помогают вернуть заблудшего, но бывает и обратный эффект: наши дети продолжают грешить просто из чувства противоречия…

— Есть ли возможность распознать, какой из способов лучший для помощи?

— На мой взгляд, наказания редко помогают понять. Они, скорее, воспитывают страх… А страх наказания не является верой.

— Скажите, — спросил я во внезапном порыве. — А всех ли удается посвятить добру?

— Нет, сын мой. В том то и дело, что нет. Хотя, наверное, проблема тут не в них, а в нас. Мы ведь тоже несовершенны и часто сами не знаем, как вернуть души на путь истинный…

Донгель. Май 5374 года

В другой раз я отправился попытать паладинов.

— Здравствуйте, можно с Вами поговорить? — учтиво спросил я, чтобы о моем намерении не догадались слишком рано.

— Разумеется. Сегодня мое дежурство, и пока других посетителей нет, я свободен. К тому же я тоже не прочь посмеяться… над новым героем, — с улыбкой ответил паладин, откладывая в сторону какие-то бумаги.

— Простите?

— Ну, ты же пришел подколоть меня, разве нет? Присаживайся и начинай.

— Неправда! Почему ты так подумал? — я развалился в кресле.

— По ауре видно.

— А что еще ты видишь по этой ауре? — обиженно поинтересовался я.

— По этой — ничего особенного… Так зачем ты пришел?

— У меня есть вопрос, — я решил, что ему не удастся сбить меня с панталыку. — Разве паладинам не надо соответствовать своему имиджу? Хоть бы сами свою крышу починили, а то сплошное позорище…

— Крышу уже починили, это раз. А два, наши проблемы не твоего ума дело.

— Ага, значит помощь вам не нужна… А что тогда тут некоторые бегают, подаяние на паладинов собирают?

— Мы никогда не откажемся от помощи… Но ведь ты ее не предлагал, — паладин ехидно посмотрел на меня.

— И не предложу, хотя бы потому, что не уверен, что мои средства будут потрачены на дело!

— Много у тебя средств… — фыркнул тип.

— Ну уж побольше, чем у тебя!

Паладин рассмеялся:

— Малыш, ты хоть знаешь, сколько стоит обмундирование настоящего паладина? Ты такую сумму, наверное, никогда и в глаза-то не видел…

— Видел! Хотя бы сейчас, на тебе…

Воцарилось молчание.

— Знаешь что, — сказал я через несколько минут. — Что-то непохож ты на настоящего паладина, насколько я их знаю…

— А я еще не совсем настоящий. Точнее, настоящий, но не совсем истинный, я пока еще учусь.

— Оно и видно — в жизни не встречал таких наглых паладинов!

— Рад, что тебе понравилось.

— Вовсе не понравилось! Я серьезно поговорить пришел, а тут насмехаются! Тоже мне, святые нашлись!

— Сам не лучше… Ты даже не пытаешься встать на путь добра, в отличие от меня.

— Вот, еще! У самого-то тоже ничего не получается!

— Время… просто я еще не избавился от некоторых мелких недостатков.

— Я бы скорее сказал — от большинства! Кстати, а правда, что, заловив преступника, вы читаете ему нотации, пока он не исправиться?

— Нет, а почему ты так решил?

— Один священник сказал.

— Вре… Ты говоришь неправду, — покачал головой паладин.

— Почему же? — вот теперь пришла моя очередь наслаждаться, наблюдая, как мой противник старается держать себя с прежним достоинством.

— Во-первых, я вижу это. А во-вторых, священники не могут так сказать, ибо они знают нас.

— Понял. Тут у вас круговая порука: паладины за священников, священники за паладинов. А бедных инквизиторов и монахов побоку!

— Послушай, грешник… — тут мой собеседник осекся.

В этот момент дверь открылась, и вошел другой представитель этой гильдии.

— Прояви смирение, — сказал он.

— Вот еще! — возмутился я.

— Прошу прощения за несдержанность в речах своих, уважаемый сэр, — голос вскочившего паладина был полон искусно наигранного раскаянья. Причем обращался он ко мне.

— И я извиняюсь за своего неразумного ученика, если он посмел оскорбить тебя, — добавил вошедший. — Его опыт еще слишком мал, будьте снисходительны к его ошибкам.

Мне очень хотелось заставить их извиняться на коленях, как когда-то меня заставили рыцари, но я сдержался.

— Да нет, я не сержусь. Но я хотел кое-что выяснить. Позвольте поговорить с Вами…

— Прости, но сейчас у нас нет времени. Зайди в другой раз, когда будешь свободен. Но если дело срочное, скажи об этом прямо сейчас.

— Нет, я не тороплюсь. Благодарю за поучительный разговор, — я церемонно поклонился паладинам.

Миша. Май 5374 года

А однажды мы разговорились о городах и странах.

— Я слышал много разговоров о трех столицах… Но ведь богов четверо, почему же про Древград практически не упоминают?

— Мироград, Торгоград и Верград построены на берегу океана, а Древград в глубине материка. Но на самом деле о нем говорят не намного реже, видимо ты просто не попадал на эти разговоры.

— Вы упоминали Белокерман. Это другая страна, не входящая в четверку. Она ведь не одна?

— Да, существует много стран разных народов, но самых больших и известных, называемых Гигантскими странами, всего пять.

— Простите, но ведь богов только четверо…

— Пятая страна принадлежит безбожникам. Если ты еще не слышал о ней, то ее столица — Мориоград, и ее земли называют землями Мориограда или безбожников… или, редко, владениями фиолетового бога.

— Почему?

— Некогда их охранял бог. Но он погиб.

— Разве никто другой не захотел взять на себя ответственность за те земли?

— Захотели… Только вот жители тех мест этого не пожелали.

— Как все-таки боги гуманны!

— Не скажи. Эльдил не претендовал на них, а остальные отнюдь не так добры. Но мориоградцы невероятно могущественны для смертных и очень жестоки, их много… поэтому боги не смогли захватить земли безбожников.

— Но ведь они поклоняются Единому?

— Увы, не знаю… но очень на это надеюсь, сын мой.

— Скажите, святой отец, а другие города примерно такой же величины, как и Мироград?

— Есть разные города. Какие конкретно тебя интересуют?

— Ну, хотя бы столицы.

— Столицы четырех гораздо больше Мирограда, как по населению, так и по площади. Да и большинство столиц мелких стран больше. Мироград вообще считается самой маленькой столицей Черной Дыры.

— Но ведь это столица одной из Гигантских…

— Да. Это один из парадоксов, сын мой. По моему мнению, чем больше город, тем более он грешен, именно поэтому Мироград так мал.

— А другие города?

— Ты о столицах? Самым большим и перенаселенным является Торгоград, Верград и Островлик отстали не намного. Мориоград несколько меньше, и последним из четырех идет Древград.

— Но при чем тут Островлик? Какой страны эта столица?

— Торгограда. Понимаешь, — пояснил священник. — Государство черного бога имеет две столицы. Первая — Торгоград, она официальная, и многие почитают ее настоящей столицей. Но там полное беззаконие, поэтому политики и власть не признают за этим городом право быть главным. Вторая — Островлик, это город науки и посольств. Именно в нем происходит большинство переговоров, в нем принимаются решения. Хотя Островлик и не всеми признан столицей, но играет ее роль, поэтому говорят, что столиц — две.

— А какие еще города принадлежат Эльдилу?

— Много, ибо наша страна велика, сын мой… Самыми знаменитыми являются Моноград, город монахов и их служения, а, в реальности, самый грешный из наших городов, Святоград, город инквизиторской власти и их порядков — самый жестокий и Олимион — город земного рая…

— Расскажите подробнее про Олимион, пожалуйста, — взмолился я.

— Мне это нелегко, сын мой, ибо я никогда там не был. Олимион охраняется инквизиторами и паладинами и является закрытым городом, не всех допускают туда, а лишь избранных Эльдилом, достойных. Внутри нет стражи, нет инквизиторов и законов, нет болезней, голода, бедствий и преступлений. Олимион безгрешен. Я надеюсь, что однажды заслужу благословение Эльдила и попаду в рай. Это моя заветная мечта.

В тот день я понял, какова моя цель — на пути служения добру очистить себя настолько, чтобы меня признали достойным войти в Олимион — город святых. Конечно, сами мысли об этом грешны, во мне взыграла гордыня… Но, возможно, когда-нибудь, я все же заслужу эту награду…

Вася. Май 5374 года

Долгое время я работала посудомойкой. Но постепенно, осваиваясь в этом мире, я поняла, что не это мое призвание. Я не имею в виду, что в моем мире я всю жизнь провела бы на аналогичной работе, там я вообще была студенткой медфака… Но тут я стремилась к кое-чему другому. В конце концов, это стремление и привело меня к целителям, тем более, что Миша часто рассказывал про их бескорыстие и доброту. Может, они помогут мне… хотя бы советом.

— Извините, можно зайти? — негромко спросила я, стоя за дверью гильдии целителей. Мне никто не ответил, внутри продолжался веселый разговор. Я хотела постучать еще раз, но потом подумала, что они, наверное, заняты важным делом и стала ждать. Видимо, дело оказалось очень серьезным, потому как ждать мне пришлось часа два, в конце концов, я даже почти надумала постучать снова. К счастью, в это время из гильдии вышел молодой человек.

— Извините, Вы не знаете, там свободно? — я тут же поняла, что сморозила глупость.

— Занято! — радостно откликнулся парень. — Петька там сидит. А туалет есть вон там, и наверняка свободен!

Покраснев, я с трудом дождалась, пока парень скроется из вида.

— Здравствуйте, можно зайти? — спросила я.

— Заходи. В чем проблема? Если с болячками, то в больницу. Если к главному, то его сейчас нет, по лесу шастает, вместе со своим новым учеником. Если к Ваське, то он в Островлик смотался, на эти… в общем, уровень повышать. Если за травками, то сегодня не продаем, и вообще, в магазине «Лес-дома» покупайте, но он сегодня тоже закрыт. Если в ученики, то я учеников не беру, потому как сам еще учусь. Ну, а если просто поболтать, то заходи. Кстати, привет, меня зовут Петр, или попросту, Петька. Так меня преп, то бишь учитель называет, да и вообще все старшие… да и ровесники… ну и дети многие. Так что я не обижусь. Давай на ты? Тем более тут так принято. А то представляешь, в том мире, где я раньше жил, все друг другу Выкали. Вообще, «ты» из языка убрали. Жуть была, никогда не поймешь, к тебе конкретно обращаются или ко всей кампании. Ты ведь тоже новый герой? Я уже три года, как вывалился. Мне тут больше нравиться — загрязнений нет, да и народ вроде хороший. Только вот телевизора не хватает. Говорят, в Островлике есть, но меня туда ломает ехать. Кстати, как тебя зовут?

— Вася… я хотела спросить…

— Классное имя, Василиса, стало быть. Прям как в сказке: Василиса Прекрасная. Ты слышала такую сказку? Там еще Кощей… Жаль меня не Иваном зовут, а то бы у тебя и царевич сразу появился. Что ты там спросить хотела? Если знаю — отвечу, но я тут еще немного знаю. В Мирограде хорошо ориентируюсь, а вот в других городах коряво. Кстати, на тебя никакой рыцарь еще не залип?

— Я хотела спросить о магии… — не к месту вставила я, поняв, что иначе придется ждать очень долго. — Дело в том, что я магом хочу стать… если можно.

— Маги — это круто, я б тоже не отказался. Но только учиться ломает. Впрочем, меня и на целителя учиться ломает, так что разницы особой нет. Вот только в Мирограде магов раз, два и обчелся. Даже посчитать могу: наш Васька, но его сейчас нет, наместниковский, инквизиторский, торгоградский, пара верградских да владелец «Под алой». Он тоже верградец, а они наглые, носы задрали до небес и никого не учат. Впрочем, другие тоже не учат, но, по крайней мере, фокусы показывают. Ты видела когда-нибудь «горящий палец»? Говорят, одно из самых легких заклинаний. А ты знаешь, кстати, что магия делятся на тринадцать разделов? Дьявольская наука, прям таки. Станешь магом, покажешь что покруче? А то я почитай, что ничего и не видел, окромя «рук зомби», «горящего пальца» и «обмана слуха». Причем «руки зомби» мне Васька показал, жулик такой. Вот скажи, какая польза от вонючего заклинания, которое, к тому же еще и отстирывается плохо? Разве что врагов измазывать…

— А где учат на магов? — набравшись смелости, перебила я Петра.

— Где? Да в Островлике учат, говорят, там даже универ есть магический. И наверняка в нем не пять лет сидеть заставляют, а все десять… Кому охота? В Древграде учат, там же сплошные маги и оборотни. Но там, если ты не маг и не оборотень, тебя сразу в дрянь запишут, так что тоже коряво… В Верграде учат только «избранных», насколько я знаю, а нам в избранные не попасть. Короче, там все блатники, прохода нет честному человеку, видела их? Самыми умными себя считают, и к тому же эгоисты! Сильные эгоисты, правда…

— Извини…те, но я сейчас на работу должна идти…

— Так что ты зашла-то на две минуты? В следующий раз часа на два, а то так ничего и не узнаешь, разве ж так можно? И захвати чего-нибудь похавать, вместе чайку попьем, скучно ведь весь день травку-муравку перебирать…

Я поспешила распрощаться, пообещав себе, что в следующий раз буду смелее, и ждать под дверью не больше… скажем, пятнадцати минут, для смелости. Надо узнать побольше про Островлик. Университет меня не пугает, но для него надо поднакопить денег, ведь здесь у меня нет родственников… Но, с другой стороны, если вступительные экзамены летом, как в моем мире, то лучше и не затягивать. Интересно, требуется ли при поступлении знание магии…

Глава 6. Темная сторона Мирограда

Гронкарт. Четверг, 32 мая 5374 года

Наконец я решил, что пришла пора действовать. Почти полтора месяца я усиленно занимался тренировками, а если учитывать, что месяца здесь длиннее (по тридцать пять дней), то это немалый срок. Поэтому я прямо с раннего утра отправился в тюрьму, хотя у меня были выходные до понедельника. Но, во-первых, я не собирался ждать так долго, а во-вторых, неизвестно, можно ли будет застать начальника ближе к выходным.

— Благодарю за неплохие рабочие условия, но я пришел увольняться, — сообщил я ему, когда он, наконец, вышел умываться.

Шах удивленно зевнул.

— Что случилось? Мне кажется, что это хорошее место. И платим достаточно много… Или ты намекаешь, что пришла пора повышения?

— Нет, я отправляюсь поступать на другую работу.

— Какую?

— У инквизиторов.

— Так ты не спеши, — тут же проснувшись, посоветовал начальник. — Инквизиторы могут и не взять, куда тогда пойдешь? Я просто учту, что ты можешь уйти, вот когда все уладиться, тогда и уволишься.

— Благодарю, но меня это не устраивает. Я предпочитаю все решить сейчас.

— А если тебя не возьмут?

— Тогда уеду из города. Кроме гильдии инквизиторов, в Мирограде нет ни одного заведения, в котором я желал бы работать.

У Шаха невольно вытянулось лицо:

— Я, конечно, знал, что моя тюрьма тебе не очень нравиться, но не настолько же!

— Меня не устраивают здешние порядки. Слишком уж мягки с заключенными. Мало правил и запретов, — сообщил я.

— Это с твоей стороны! А вот если бы ты у нас сидел, понравились бы тебе сплошные запреты?

— Да, я предпочел бы строгое заведение этому.

— Ну, как знаешь. Если передумаешь, возвращайся, а так считай себя уволенным.

Я знал, что не вернусь. Мне тяжело дались даже эти полтора месяца. Каждый раз, когда я видел нарушение режима, мне приходилось сдерживаться, чтобы не поставить преступников на место, чтобы не отвести их в камеру. Разве это дело, курорт из тюрьмы устраивать?

В гильдии инквизиторов меня встретила неизменная Оля, которой очень повезло: ее взяли сразу. Хотя я бы не согласился работать секретарем.

— По какому делу? — спросила она.

— Мне нужно увидеть ответственного инквизитора. Насчет работы.

— Подожди, я спрошу главного, — вернувшись через минуту, Оля добавила. — Он свободен и ждет.

— Кстати, как его зовут, Романом? — уточнил я.

— Да.

— Здравствуйте, — сказал я, входя в кабинет. — Я уже приходил. Насчет работы в Вашей организации.

— Помню. За испытательный срок ты не совершил больших грехов. Поэтому мы можем рассмотреть твою кандидатуру. Садись.

Интересно, неужели они действительно следили за мной эти полтора месяца? Или это было сказано просто для красного словца? Однако вопросы, которые задавали инквизиторы, убедили меня в их правдивости.

Меня расспрашивали, а точнее сказать — допрашивали трое. Одним являлся сам Роман, вторым — незнакомый мне русоволосый инквизитор с пронзительными черными глазами, которые, казалось, глядят прямо в душу, а третьим… вот третий привлек мое внимание надолго. В отличие от остальных, его костюм был черным, лишь неяркий серебристый крест проступал на свету. Черным был и его длинный плащ с капюшоном, напоминающий скорее длинный халат (хотя, скажем честно, в одежде я разбираюсь не слишком хорошо). Кроме того, внимание привлекали волосы, также черные, которые крупными кудрями спадали чуть ниже пояса и внимательные глаза, опять-таки черные зрачки которых выглядели неестественно… они были вертикальными, как у кошек. Правда, разглядел я это не сразу, потому что основной фон также был черным, зрачки выделялись лишь изредка, поблескивая золотисто-красным под солнечными лучами, попадающими через занавески. «Неужели все инквизиторы черноглазые?» — с этой мыслью я взглянул на Романа. К моему облегчению, его глаза были обычного, карего цвета.

Хотя кресло было на редкость удобным, а может быть именно поэтому, я сильно нервничал, как на первом экзамене, под перекрестными взглядами этих троих. Вопросы в основном задавал русоволосый, но порой вклинивались и Роман с черным, каждый раз заставляя меня вздрагивать. Я сам не понимал, что со мной твориться, раньше я никогда так не нервничал, даже под прицельным огнем лазеров мне было гораздо спокойней. Русоволосый расспрашивал о моем прошлом, моих умениях, достоинствах и недостатках, а Роман требовал представлять различные ситуации и делать выбор.

— Представь себе, что перед судом предстало трое грешников. Первый — убийца, на его счету восемь мирных жителей. Преступления совершались им с особой жестокостью, пять с надругательствами в крайней форме. Второй — элитный вор, работающий по богатым домам. Часто по заказу. Минимум провалов. Третий — бард, поющий революционные песни. Также в своих выступлениях он поощряет такие качества, как разврат и наркомания. Возможные приговоры: штраф, крупный штраф, тюремное заключение, пожизненное тюремное заключение, стирание памяти, смертная казнь. К чему приговорит их суд и почему?

— Смотря где, — честно пытался ответить я. — Если в том месте пропагандируют гуманность, — это слово невольно получилось с оттенком отвращения. — То, скорее всего ни смерти ни стирания не получит никто. Убийца — пожизненное, вор — заключение, а бард отделается штрафом, либо крупным штрафом. Хотя, если за моралью следят строго, то последнего могут и посадить. Если же законы более жестки, то убийце — смертная казнь, вору — стирание, барду — штраф и заключение. Если власть правит железной рукой — барду смерть, пожизненное или стирание. Разумеется, если суд подкуплен, любому из них может быть снижено, либо завышено наказание.

— Ты судья. Каков приговор и почему? — вступил в разговор черноволосый.

— На мой взгляд, самый опасный преступник — бард, потому что он может повести за собой народ. Ему смертная казнь. Насчет вора надо смотреть глубже, если он занимался секретными документами, проникал на закрытые объекты или потенциально способен это сделать — смерть, иначе — стирание. Убийце — стирание или пожизненное заключение.

— Почему ты готов оставить убийце память? — вонзился в меня взглядом черноволосый.

— Он не так опасен для власти, — попытался объяснить я. — Поэтому ему можно дать шанс исправиться… в строгих условиях.

К концу разговора с меня градом тек пот, даже руки слегка тряслись, когда меня, наконец, отпустили в приемную, и Оля принесла чай. У меня сложилось впечатление, что эти трое знали обо мне чуть ли не больше, чем я сам. Смеркалось — неужели ЭТО продолжалось целый день? Я со вздохом повалился на диван. Последний раз я чувствовал себя так после недельного перехода по одной крайне негостеприимной планете, где постоянно дул горячий иссушающий ветер… а мы были без запасов пищи и воды. Ладно, по крайней мере, если меня не возьмут, то я буду знать, что этому есть причина — я еще никогда не подвергался такому подробному допросу.

Уже стемнело, когда меня вновь позвали в кабинет.

— Мы готовы принять тебя в посвященные. Но прежде ты должен подумать. Если ты будешь работать у нас, то свобода твоя будет ограничена, как и свобода каждого из нас. Мы сможем послать тебя в любой город, либо местность, где ты нам можешь понадобиться. Ты перестанешь быть гражданским. Тебя отнюдь не всегда будут спрашивать о твоем желании выполнять какую-либо работу, или занимать какую-либо должность. И ты не сможешь уволиться. Точнее это можно будет сделать только по специальному разрешению, которое выдается очень редко. Ты узнаешь многое, о чем другим знать не положено и должен будешь молчать и подчиняться. Если ты готов к этому, прекрасно. Но мы предоставляем тебе возможность отказаться, пока не поздно.

После этих слов я окончательно убедился, что не ошибся в своем выборе. Поэтому единственным, что я ответил, было:

— Я согласен.

Оля. Май — Июнь 5374 года

Со временем я стала замечать странности в гильдии инквизиторов. Мне начало казаться, что они занимаются похищением людей. По крайней мере, некоторые признаки были налицо. Я решила быть внимательней, хотя внешне старалась не показывать этого. А убедится в своих подозрениях, мне помогли странные случаи, изредка происходящие в стенах гильдии.

В конце мая в гильдию пришел поступать Гронкарт. После того, как я доложила об этом начальству, меня послали к охранникам внутренних помещений, куда мне входа не было, передать чтобы к шефу пришли старший судия и некий Экс Абджудикум. Первого я знала, а вот второго… Мало того, что у него было весьма странное имя, но и выглядел он также странно, хотя рассмотреть подробно мне его не удалось. Они заперлись в кабинете вместе с Гронкартом и провели там весь день, даже не попросив меня принести обед или чай. До этого времени такое случалось лишь дважды, но в те разы запирались только двое, без Экса, и не с мирным жителем (если так можно назвать Гронкарта), а с особо опасными преступниками. Причем преступников приводили в плащах с длинными капюшонами, так что я не видела их лиц. Но Гронкарт ведь не преступник (я, конечно, признаю, что он алкоголик, но по сравнению с остальными моими одномирцами, разве что кроме Миши, самый нормальный). Так зачем вызывать того же, кто разговаривает с особо опасными, да и еще одного?

Отпустили Гронкарта только вечером, причем вид у него был такой измотанный, будто он весь день тренировался при трех g. На мои вопросы он отвечать отказался. Тогда я думала, что меня вызовет шеф, но он не спешил, а проявлять инициативу мне запретили еще в самом начале моей работы. Через час он снова вызвал Гронкарта, а когда тот вышел, то быстрым шагом, даже не попрощавшись со мной, покинул гильдию. Я поняла, что ему отказали.

На следующий день, решив подбодрить и, если понадобиться, успокоить Гронкарта, я направилась в тюрьму. Оказалось, что он уволился прошлым утром. Бедняга, он был так уверен в своих силах! Но что странно, в таверне его видели последний раз вчера поздно вечером, он зашел ненадолго, а потом отправился побродить по ночному городу. Решив, что он заночевал где-то в другом месте (может, вообще напился с горя, алкоголик!), я вернулась.

Но через несколько дней я забеспокоилась всерьез. В тюрьме он так и не объявился, в таверне тоже, хотя практически все его вещи остались там, я имею в виду те, которые он не таскал постоянно с собой. Еще через два дня аренда комнаты кончилась — вот тогда встрепенулся и хозяин. Но наши поиски так ни к чему и не привели, в «Поющем дельфине» его видели последними.

Еще через сутки я обратилась за помощью к шефу.

— Извините, что тревожу, но пропал мой друг.

— Кто конкретно?

— Гронкарт. Тот, что приходил поступать в инквизиторы, а Вы его не взяли. После этого он зашел в таверну, потом отправился гулять и пропал. Вы обязаны найти его!

— Возможно.

— Что возможно?! Вы должны его найти! А вот уж потом, если он в запой ударился, покарать!

— Ладно, не волнуйся. Я выясню, что с ним случилось.

А еще через два дня я снова зашла к шефу.

— Ну, выяснили, где Гронкарт?

— Ну да. Уже давно.

— Так почему мне не сказали?! — возмутилась я.

— А зачем? С ним все в порядке.

— Где он?

— Мы не розыскное агентство. Я сообщил, что он в порядке, этого тебе должно быть достаточно. Если хочешь узнать, где он, ищи сама.

— Но ведь…

— Возвращайся на свое рабочее место.

Слова шефа только укрепили мои подозрения. Во-первых, как они могли его найти, если этого не смог сделать никто другой? Во-вторых, почему Гронкарт оставил вещи в таверне? А, в третьих, почему место его пребывания так усиленно скрывается?

Кроме этого, преступников иногда приводили по ночам, они закрывались с шефом в кабинете, а потом не выходили оттуда. Я не раз внимательно осмотрела кабинет, но не нашла запасного выхода, разве что они уходили через окно. А уходили ли они?

Единственным развлечением стали мои встречи с Лексаном. Он оставался прежним, и, чем ближе я его узнавала, тем больше он мне нравился — его наполняло некое внутреннее очарование. К тому же он много рассказывал об Островлике, так что я даже начала было подумывать, не переехать ли мне туда. А однажды я затосковала по кораблю, а он поведал мне о большом аэропорте в этом городе и вечной нехватке пилотов. Единственное, что меня сдерживало, так это работа… и сам Лексан. Ведь он не мог вернуться, там его ждала смерть, а оставлять его здесь одного, без понимающих друзей было бы слишком жестоко с моей стороны.

Гронкарт. Май — Июль 5374 года

Моим начальником оказался тот самый длинноволосый. Его зовут Элгором, и он — черный иртериан. Эта раса, как мне рассказали, обладает уникальными качествами (впрочем, как и многие другие). После определенной тренировки они различают правду говорит собеседник или ложь. Я так и не понял, каким образом они это делают, хотя мне попытались объяснять про специфический орган, задействовающийся при этой их функции.

Служить меня отправили не в саму инквизиторскую гильдию, а в спец-корпус, располагающийся за ней, окруженный высокой стеной, охраняющей нас от любопытных глаз. Наш отдел занимал большую площадь. Сюда входили: небольшой ипподром, тренировочная площадка и хорошо обставленный спортзал, бассейн, тир, оружейная, зал для теоретических занятий, библиотека, молельня, ну и, конечно, жилые помещения. У каждого из нас была своя комната, называемая кельей. В ней я спал, в ней же занимался дополнительной теоретической подготовкой.

Мы вставали на рассвете, после короткой утренней молитвы шли два часа усиленных физических тренировок (борьба, силовые упражнения, скорость, гибкость, плаванье, короче, общая физическая подготовка). После завтрака нам полагался часовой отдых, видимо, для лучшего усвоения пищи. Потом были три часа теории, на ней мы изучали теологию, законодательство, тактику, интеррогатологию (искусство ведения допросов), теорию магии и другое. За обедом также следовал час отдыха, еще три часа упражнений (фехтование, верховая езда, стрельба и многое другое). Еще два часа нам отпускалось на самостоятельную подготовку, в том числе на выправление собственных недостатков. В результате, есть положить на сон полных восемь часов, то и вечером остается около двух часов свободного времени.

Наш корпус имеет для гильдии инквизиторов очень важное значение. Мы являемся скрытой силой, дополнением к основной их армии. Мало кто знает про нас, и практически никто не может даже представить, что мы связаны с инквизиторами. Мы — палачи, исполняющие приговор. Мы, как и инквизиторы, — карающий меч, направленный против зла. Но, если инквизиторы действуют гласно, карая тех, чьи преступления известны всем и их легко доказать, то мы действуем тайно. Мы воюем с тайными врагами церкви, теми, кто часто прячется под личиной безобидных граждан. Мы никогда не караем невиновных, но безжалостны к преступникам. Те, на кого мы обращаем внимание будут иметь шанс исправиться… но только в следующей жизни.

Прямо в день прибытия мне приказали пройти в библиотеку и, в специальном отделе, ознакомиться с досье отряда, в котором мне служить и моего непосредственного начальника. Все, даже малые проступки были зафиксированы в них, любая, даже случайная встреча с любым, даже потенциальным преступником. Это делалось с великой целью — помочь нам остаться на пути истинном, ибо зная друг друга, мы быстрее заметим первые шаги по неверному пути. С тех пор каждый вечер я должен был докладывать о своих грехах.

Также в библиотеке находилась картотека преступников, как действующих, так и потенциальных. Но мы не нападали на мирных жителей, как можно подумать, мы даже преступников не трогали… до определенной стадии. Но их список помогал нам заметить их переход из безопасного в опасное состояние.

Я до сих пор поражаюсь величине проделанной инквизиторами работы — ведь за достоверность сведений мы отвечаем собственной душой. Потом, на занятиях, я понял, что не ошибиться им помогают ауры, несколько видов аур, которые умеют видеть более продвинутые инквизиторы. По одной из них можно определить, сколько грехов лежит на человеке, по другой, правда, научиться ее воспринимать гораздо тяжелее, даже разновидности этих грехов.

Так размеренно и постепенно я становился… не инквизитором, но абджудикумом, карающим.

Донгель. Июнь 5374 года

Вот и закончился договор по моей основной работе. К счастью, заработал я там немало, да и до сих пор у меня остался другой непыльный заработок — разносить рыцарские подарки их дамам, а, иногда и участвовать в серенадах под окнами. Так что безденежье мне не грозит, мало того, удалось скопить небольшой капитал… правда я считаю, что наибольшую ценность представляют собой вложенные деньги. Причем я не имею в виду, что они обязательно должны быть в обороте, красивая одежда, изящное оружие и украшения, уроки фехтования — это также прекрасно. Так что я уже давно вкладываю свои средства только в себя.

Теперь я живу не в каком то примитивном «Поющем дельфине», а в лучшей таверне, где подают уникальные блюда, и обслуживание находиться на высшем уровне. Я согласен, что расценки здесь не маленькие… но не жить же мне на сеновале за грош…

Хотя я и закончил составлять каталог, тем ни менее, почти так же часто заходил в библиотеку. Меня интересовал этот мир, его особенности, странности, достоинства и недостатки, ведь мне придется жить в нем всю жизнь, а я — бессмертен. Хотя меня и могут убить, но я не собираюсь допустить этого. К сожалению, в книгах, хранящихся в библиотеке, было очень мало ценных сведений, их приходилось вытягивать по крупинке из сборников легенд, сказок и исторических летописей. Причем последние были написаны так, что у меня возникали обоснованные сомнения в их правдивости. Но изредка встречались и действительно ценные труды. Таковыми являлись, например, географическая карта стран с пояснениями или описание разных рас, их внешних данных и уникальных свойств, а также наиболее характерных признаков. Правда, на мой взгляд, про моредхелов там было сказано слишком мало и сухо, но что взять с людей?

Однажды я зачитался легендами про здешнего «голубого» (ну не мог более нейтральный цвет выбрать) бога и Мироград. Меня удивила одна странность — создавалось впечатление, что Мироград разрушали гораздо чаще, чем все остальные города, это притом, что он считается самым мирным! Не найдя ничего конкретного по этому поводу, я решил обратиться за сведеньями к библиотекарю.

— Да, действительно, Мироград разрушают примерно каждые двести — двести пятьдесят лет, — подтвердил он.

— Но почему? В легендах сказано, что этот город разрушается, когда в нем накапливается слишком много грешников. Получается, на него гневаются боги, а мне говорили, что ваш Эльдил — самый мирный…

— Но разрушает-то не он! — резво воскликнул библиотекарь. Вообще, за время, проведенное мною в Мирограде, я пришел к выводу, что все тут обожают своего «голубого». Разве что приезжие и способны мыслить объективно.

— Грешники, что ли? — насмешливо спросил я. — «И молнии ударили в башни, стирая с лица земли эти воплощения греха». Интересно, кто из нас, несчастных, столь могущественен… и почему ему за это ничего не было?

— Другие боги. Разрушением занимаются другие боги.

— Как? — удивился я. — На чужой территории? Или этот ваш Эльдил сам ручки марать не желает?

— Эльдил не одобряет насилия! Как ты мог только так подумать!

— Ну… такой вывод напрашивается сам…

— Немедленно убирайся из моей библиотеки!

В тот день мне пришлось уйти ни с чем. Потом этот нахал даже пытался перекрыть мне доступ к книгам, но я нажаловался на него воинам наместника и все утряслось. Правда, с тех пор он ни разу не заговаривал со мной и даже не поддерживал разговор, если его начинал я. Один раз я пытался извиниться перед ним, но он только покачал головой, хмуро на меня посмотрел и сказал, что он не верит в мою искренность.

Все-таки в Мирограде творится что-то неладное. Почему, например, здесь так агрессивны к противникам Эльдила? Также меня смущает количество инквизиторов. У меня, правда, с ними проблем не возникало, но их частая встречаемость, особенно по ночам, порой начинала меня нервировать. Я еще не разобрался в строении этого мира, но я обязательно выясню, в чем причина столь странного поведения мироградцев.

Рыжий. Июнь 5374 года

Надоело! Как же мне надоело тренироваться! Вообще, я в настоящей жизни столько не работал, как здесь! А толку — чуть. Едва я начинал думать, что уж теперь-то я умею сражаться, как Волк в очередной раз сажает меня в лужу и обзывает полным неумехой! Если бы это была не игруля, то я давным-давно все бы бросил, но игра — это вам не что-нибудь!

Однажды я обнаружил, что Вася неплохо рисует. Причем все ее рисунки были на фантазийные темы, в том числе большинство из тех, которые видел я — чертики. Я имею в виду современных чертиков, то есть просто людей с рожками. Правда, вид у Васиных чертиков не очень человеческий… зато красиво. Вот мне и пришла в голову мысль — загнать кому-нибудь этих чертиков. И Васе помощь — и мне навар. Поэтому, честно стырив стопку рисунков, я отправился гулять по городу. Разумеется, клиентов я выбирал. Например, инквизиторов, да и вообще священнослужителей, обходил за квартал.

— Купите чертика, — обратился я к воину наместника.

— Живого? — заинтересовался тот.

— Нет, рисунок. А что, здесь живые чертики водятся?

— Ну, разумеется, — ответил воин, разглядывая нечисть. — Сколько?

Цена, на которой мы сошлись, оказалась неплохой. Следующим моим клиентом был Толик из торгоградского посольства, потом пара ремесленников… А вот рыцарю Васины рисунки не понравились и он отшвырнул меня со своего пути.

Пролетев пару метров, я врезался в монахов, возвращающихся из леса.

— Простите, — прогнусавил я, зажимая кровоточащий нос. — Я дечаяддо.

— Ух ты! Народ, смотрите, — привлек в это время внимание своих самый молодой из монахов, собирая листки, рассыпавшиеся по земле.

— Круто! Смотри, этот на нашего настоятеля похож! А этот на Лектора, чтоб он провалился!

— Да, вот бы у Лектора такие рога отросли, не бегал бы больше с шипастыми наручниками…

— Э! Это мое!

— Раздаешь?

— Продаю!

С тех пор от монахов отбою не было. Им вообще нравились Васины чертики, но особой популярностью пользовались похожие на инквизиторов, святых отцов и друзей. Так что я подговорил Васю рисовать их… не с натуры, но с характерными чертами представителей святой церкви.

Но однажды лафе пришел конец. Разрушил мои торговые планы наглый инквизитор, незаметно подошедший сзади, как раз в самый разгар спора.

— Что там у вас? Это еще что такое?! — грозно спросил он, помахивая чертиком в инквизиторской броне и с мечом.

— Ничего… Ну, до встречи, — бросил я монахам и попытался незаметно улизнуть. Но не тут то было! Видимо я слишком выделялся из толпы, потому что умотав на достаточно, по-моему мнению, большое расстояние, оглянувшись, заметил спешащего следом инквизитора.

— Стой!

— Зачем? — я еще ускорился.

— Стой, кому говорю! Ты арестован!

— Сначала догони, а потом докажи вину!

— Твоя вина у меня в руках! Стой, кому говорю! — и инквизитор помахал шипастыми наручниками. Это придало мне сил, и я сумел, наконец, оторваться от этого извращенца.

— Ты с ним осторожней, теперь он тебя в покое не оставит, — предупредили меня монахи, когда мы увиделись в следующий раз. — А с Лектором шутки плохи…

— Что он за садист вообще, бегать с шипастыми наручниками! Бегал бы с обычными… Кто, вообще, придумал шипастые?

— Инквизиторы, кто же еще! Это специальные, для некоторой нечисти и магов.

— Бедные маги! Несчастная нечисть! Эй, но я-то не нечисть, а обычный человек! Он что, меня за волосы в нечисть записал?

— Да Лектор вечно с шипастыми бегает. Вот если бы догнал, надел бы обычные. Ты уж поосторожней, если на тебя инквизиторы охоту объявят, можно и в тюрьму угодить… или большой штраф получить.

Несколько дней после этого случая я вообще боялся выходить на улицу, чтоб не вылететь из игрули раньше времени. Потом нужда заставила, но при каждом выходе я подвязывал волосы платком, чтобы не быть рыжим и если замечал инквизитора, сразу прятался в тень. Нервы мои были натянуты до предела. Нет, так это оставлять нельзя, надо что-то делать…

Донгель. Июнь 5374 года

Иногда я бродил по лесу, естественно, весьма осторожно. К счастью, природа дала мне зоркие глаза и быстрые ноги, что часто помогало избежать неприятностей, в прямом смысле этого слова.

Этот лес мне нравился, хотя он совсем не походил на те, которые я видел раньше. Высокие раскидистые деревья практически не задерживают солнечные лучи, и они бросают причудливые блики на цветущих полянах. В совокупности с редкими зарослями кустарников создается впечатление волшебного города… или лесного храма. Трава мягкая, шелковистая, легкий ветер делает ее похожей на зеленое озеро, в котором плавают разноцветные кувшинки. Цветущие растения выделяют нежнейшие ароматы, от которых проясняется голова и появляется странное ощущение… Иногда они навевают грусть и хочется плакать, но чаще опускают на душу невидимое покрывало покоя и тихого счастья. В таких случаях мне бывало очень трудно заставить себя вернуться в город, эту обитель проблем и голосов.

Где-то в середине июня, в очередной раз прогуливаясь по лесу, я заметил сбоку, в кустах, что-то необычное. Осторожно приблизившись, я разглядел нечто вроде спрута… или скорее сплюснутый с боков мозг на осьминожьих щупальцах и с одним единственным глазом между полушариями.

— Ну, чего смотришь, — неожиданно для меня заговорила мозга высоким тонким голосом. — Подколодного советника никогда не видел?

Сопоставив увиденное и описания изученных мною рас я спросил:

— Ты люзген?

— Да. Учти, меня бить нельзя, я охраняюсь законом, — опасливо предупредил он, на всякий случай, залезая поглубже в заросли.

Уверившись в своей правоте, я мигом успокоился. Эти создания были на редкость безобидны: сил в них было мало, способностями к магии практически не обладали, да и максимальная их скорость была не быстрее спокойно идущего человека.

— Это инквизиторы тебя охраняют, что ли? — поинтересовался я со смешком (мне вспомнился мой прежний мир — в нем несчастного сожгли бы в ближайшие сутки).

— А что? Я ничего плохого не делаю…

— Кстати, чем ты тут, в лесу, занимаешься?

— Подколодный советник я. Это профессия такая, исключительно для нашей расы, — ответил люзген. — Сижу и дельные советы даю. За денюшки. Или яички. Или молочко. Или червячков.

— И насколько же полезны твои советы? — заинтересовался я.

— А ты сам подумай. Что мы еще можем в мире с такой гигантской гравитацией? Приходиться умом зарабатывать. Жить-то хочется.

— Ладно… Задам я тебе пожалуй, несколько вопросов…

— А чем заплатишь? — Оглядев меня, люзген добавил. — Пятьдесят копеек.

— А ты не боишься, что потом я их обратно отберу?

— Ну, хорошо, — сдался советник. — Заплатишь после вопросов. Что с вас взять, эгоистов…

— Итак, — я сел на густую траву. — С чего бы начать… Кто разрушает Мироград?

— Боги. Три бога разрушают Мироград, когда там нарушается баланс, установленный Эльдилом.

— Почему?

— Этим они помогают восстановить равновесие.

— Подробнее, пожалуйста.

— Мироград живет взаимопомощью. Определенные трудности объединяют. Сменяются поколения, приезжают чужаки, вываливаются новые герои. Единство распадается. Чтобы его восстановить, город разрушают, лишних убирают. Трудности и общее дело по восстановлению города сближает оставшихся.

— Так кроме разрушения эти гады еще и народ губят?! — возмутился я.

— Не прямым воздействием. Лишние переносятся в другие места. Если они там выживут — останутся жить.

— Значит, боги восстанавливают нарушенный Эльдиловский баланс?

— Да.

— А я читал, что они враждуют… Что-то тут не сходится.

— Война богов давно минула. Сейчас боги не враги, но соперники, не друзья, но приятели. Самым жестким является противостояние между Верхаксом и Лэтом. Остальные соблюдают нейтралитет, а иногда и помогают друг другу. В том числе они часто (для богов), стремятся помочь Эльдилу, причем смотрят на его проблемы со своей точки зрения.

— То есть Эльдил не хочет этой помощи? — прищурился я.

— Не хочет. Но кто его будет спрашивать? Эльдил — целитель, а не воин. В битве он был бы слабейшим. Но он мудр и не вступает в сражения.

— Ладно, с этим покончили. Почему в Мирограде столько инквизиторов?

— Близится конец света, то есть очередное разрушение Мирограда. Это — один из характерных признаков его приближения.

— А каковы другие признаки?

— Приезд иностранцев. Разгул преступности. Опасный лес. Пьяные монахи (даже более пьяные, чем обычно). Неуважение. Тирания. Анархия. Смерть.

— Прекрасное время! Как же мне везет, — вздохнул я. — А есть такое место, где нормальные люди живут и обстановка хорошая?

— Тебе — Эльфоград.

— Не понял…

— Столица страны моредхелов. Или, лучше, любой другой ее город.

Я хмыкнул.

— Ладно, держи пять копеек, заслужил.

— Погоди, хочешь, дам бесплатный совет? — окликнул меня люзген, когда я уже уходил.

— Дай.

— Ты глуп.

— Что?!

— Ты глуп, хотя сам этого не понимаешь. Ты выбрал неправильный имидж и стиль поведения. Ты не протянешь долго.

— Это еще посмотрим! — я уже жалел, что заплатил этой мозге.

— Подумай о моих словах, — сказал он мне вслед. — Ты не проживешь долго… в Мирограде.

Маня. Июнь 5374 года

Я разносила пиво в «Веселом воине», когда ко мне подошел молодой монах. Сильно смущаясь, он накручивал на палец подол своей робы.

— Слушай, я тут слышал, что ты девушка без комплексов… Так вот, есть одна просьба… Выйдем? — и он умоляюще взглянул мне в глаза.

— Ну, так что? — спросила я, когда мы оказались на улице.

— От всей души братья приглашают тебя завтра вечером на танцы в «Святом монахе». Придешь? — на одном дыхании выпалил монашек.

— Ну приду, если так надо. А разве монахи пляшут?

— Ты только никому не говори… Мы день рождения Васи справлять будем.

— Васьки? Хорошо, хоть вы ее развеселили, а то заторможенная какая-то!

— Нет, Васи. Брата нашего. Он еще готовит классно.

На следующий день я чуть было не забыла о приглашении. Но Волк оказался занят, поэтому я и очутилась в «Святом монахе» сразу после заката. Внутри царило веселье, от количества народа в помещении поднялся туман.

— Она пришла! — завопил один из братьев, залазя на стол. — Просим!

— Просим! — подхватили остальные монахи.

После активных плясок меня усадили за стол, всучив в руки кружку молока и соленый огурец.

— А покрепче чего-нибудь нет? — спросила я.

— Да ты пей, это НАСТОЯЩЕЕ молоко, такого нигде не сыщешь!

Посмотрев, что братья пьют то же самое, и с удовольствием похрустывают, я решила не привередничать. «Молоко» оказалось на редкость вкусным… правда оно как раз не являлось «настоящим» молоком. Или здесь есть животные, выделения которых содержат около тридцати процентов спирта.

— Это чье молоко?

— Наше, монашеское! Ну, мы выпускаем. Эксклюзивный продукт, стало быть! Классная штука, правда?

— Еще какая! — радостно подтвердила я. — Налей!

— Кайф, когда инквизиторов нет! А то развели порядок, прохода не дают! Представляешь, они хотят «Святого монаха» прикрыть, — поделился один из братьев в конце вечера.

— За что?

— Дескать, всю мораль портит. А мы страдай! И вообще, «Святой монах» знаменит на весь мир, так что закрывать его нельзя!

— Неужели?!

— Да, а все благодаря одному новому герою. Это лет десять назад было, но его шлягер все еще является хитом сезона!

— Какой?

— «Святой монах», неужели не слышала?

— Нет.

— Эй, братья, тут народ классики не знает! Просветим?!

И, взобравшись на стол, братья затянули пьяными голосами:

Есть в Мирограде мужской монастырь, Там проживают монахи — бедняги, Очень им хочется выйти на мир, Только нельзя и не надо. Очень им хочется выпить вина, Очень им хочется мяса отведать, Только кому епитимья нужна, Только это запретно. Но будем бодры, братья по вере, Ведь люди добры, люди не звери, Неужто они бедным монахам Попить молока запретят? Недаром кабак рядом построен, Здесь братья сидят в счастье и в горе, И пьют молоко, даже обычно, По несколько кружек подряд. Слава тому, кто решился помочь Бедным монахам в минуты досуга, Но инквизиторы радостных прочь Их выгоняют оттуда. Пусть же они убедятся без слов, Пусть похлебают святого напитка, И перевалят с здоровых голов На больных или спитых.

— А вообще, знаешь, с инквизиторами ведь легче дело иметь, чем со святыми отцами, — пожаловался Вася, когда мы отправились гулять в лес, потому что часовые заметили приближающихся к кабаку инквизиторов.

— Почему? Они ведь не бьют…

— Это так, но зато они так смотрят и так вздыхают, что даже совесть начинает мучить. А с инквизиторами совесть никогда не мучает… ну, разве что совсем молоденьких послушников.

— Да, тяжело вам… А что ж вы тогда в монахи пошли?

— Так у монахов жизнь легкая.

— А у других что, тяжелая? Ну вот ты, например, зачем пошел?

— Даже не знаю. Брат хотел, чтобы я стал священником.

— А ты?

— А мне в принципе все равно. Но я им не стану, слишком уж много на мне грехов, — добавил Вася, похлопав себя по толстому животу. — Зато среди монахов мне хорошо живется: я круто готовлю и к тому же знаю рецепт «молока», которое еще крепче, чем обычное…

Я понимающе кивнула. Жизнь у монахов оказалась вовсе не такой скучной, как я думала. Но мне все равно дороже всего свобода, поэтому, когда братья предложили мне поступить в женский монастырь я без колебания отказалась.

Донгель. Июнь 5374 года

В конце месяца я познакомился с очаровательной девушкой: красивой, сильной, элегантно одетой и явно с чувством собственного достоинства. Ее внешность слегка напоминала Олину, но лицо было гораздо изящнее, без так раздражающей меня гримасы надменности. День у меня был свободный, поэтому я с удовольствием пригласил ее в ресторан «Белый паладин». В «Серебренный знак» я больше не заходил с момента моего позора. Я предложил ей выбирать угощения, и оказалось, что вкус у нее хороший… и еще, что она слишком легко тратит мои деньги. Жаль, что здесь не принято, чтобы каждый платил за себя сам.

После обеда мы гуляли по саду, разговаривая о приятных мелочах, я рассказывал ей смешные истории и приключения, а она взамен болтала о моде и глупости здешних дам. Потом мы опять отправились в ресторан, ужинать.

— Ведьмочка, ты совсем меня околдовала, — сообщил я ей. — Какую музыку заказать?

— Да пусть играют, что хотят, милый. Скажи, какие развлечения твои любимые?

— Ну, я люблю красоту, музыку, книги, танцы и прогулки. Еще я люблю находить несоответствия в чужих словах. К тебе это не относиться.

— Я понимаю. Скажи, чем ты намерен здесь заниматься, ведь, насколько я знаю, сейчас ты без работы.

Интересно, откуда она это узнала? Неужели я ее заинтересовал давно? А может, папочка приставил к ней телохранителей, чтобы не гуляла с кем попало? Откинувшись в кресле, я незаметно оглядел зал. Ничего похожего на охрану моей красотки не было, я облегченно вздохнул, а потом усмехнулся — с чего бы мне нервничать, она ведь не принцесса какая-нибудь! Да и я не кто попало.

— Придумаю. Денег у меня еще достаточно, так что пока беспокоиться рано.

— Скажи, а какие девушки тебе нравятся?

Я в подробностях описал сидящую передо мной леди.

— Ты мне льстишь, — покраснела она. — А сам меня даже толком не знаешь. А вдруг я тебе не понравлюсь?

— Понравишься, я в этом не сомневаюсь. Да о чем говорить, ты мне уже нравишься! Мало того, я тебя люблю…

— Такими вещами не шутят!

Ладонь девушки мягко легла мне на запястье.

— Ну а теперь, — сказала она своим обворожительным голосом. — Поговорим о деле.

— О каком деле может быть речь? — вскинулся я. — Идем, лучше, потанцуем.

— Например, о несоответствующем Мирограду поведении.

— Фи. Не волнуйся, я здешних законов не нарушал, и нарушать не собираюсь. Так что хватит выдумывать, и идем веселиться!

С этими словами я попытался убрать руку. Куда там! Нежное прикосновение превратилось в хватку голодного вампира, хотя внешне ее пальцы оставались такими же ласковыми, как и раньше. Зато у меня возникло твердое ощущение, что вот еще чуть-чуть и я останусь калекой.

— Куда ты спешишь? Мы ведь еще не договорили. Сиди смирно, а то я сломаю тебе кость. Случайно, конечно.

Она резко перестала мне нравиться.

— И тихо. Думаешь кто-нибудь поверит, что на тебя напала девушка? Скорее наоборот, я могу сказать, что ты полез, куда не положено, я тебя оттолкнула, и ты стукнулся о стол, — добавила девушка, увидев выражение моего лица. — Так что не дергайся: и покалечишься и в тюрьму попадешь. Да и опозоришься, к тому же.

Меня сдержал именно последний аргумент. Пока она говорила тихо, но кто знает… А если я прославлюсь и в этом заведении, где мне прикажете питаться? В таверне, конечно, хорошо кормят, но ресторан это совсем иное…

— Что тебе надо?

— Ты нарушил негласные правила Мирограда и приговариваешься к изгнанию. Если до середины июля ты не покинешь город, тебя арестуют.

— Ты? — я сморщился от боли, когда она сильнее сжала мою руку.

— Инквизиторы. И не смей шутить, я серьезно. Тебе все ясно?

— А можно вопрос?

— Ну.

— Что за тиранию развели инквизиторы, и какие это правила я нарушил?

— Это два вопроса. Ладно, отвечу. Никакой тирании мы не разводим, это стандартный комплекс противопреступных мер. Ты богохульствуешь, дразнишь и оскорбляешь представителей власти. Теперь все ясно?

— Ясно.

— И не забудь, срок до семнадцатого июля. Кстати, не советую говорить об этом — мирные жители тебе все равно не поверят. К тому же ты можешь исчезнуть… Понял?

— Понял: молча пошел вон, так?

— Молодец. Приятно было провести с тобой время. Может, еще увидимся.

Инквизиторша ушла, а я задумался. Выходит прав был люзген… по крайней мере кое в чем. Недолго мне осталось жить в Мирограде.

Глава 7. Расставание

Оля. 35 июня — 1 июля 5374 года

Настал день, когда я поняла все. Это произошло вечером. К шефу в очередной раз привели особо опасного заключенного, они со старшим судией заперлись в кабинете, а я подогрела чай, потому что обычно сразу после допроса шеф требует перекусить. Но на сей раз, все было по иному. Раньше допрос никогда не занимал больше двух часов, а в этот раз шеф не выходил четыре. Наконец, выглянув, он велел мне подать ему чай… и позвать Экс Абджудикума. Мне показалось подозрительным, что меня не впустили в кабинет, а забрали поднос, едва приоткрыв дверь.

Но и после того, как явился Абджудикум, ситуация не прояснилась. Теперь они заперлись втроем, не считая преступника. Я в который раз пожалела, что стены в гильдии звуконепроницаемы, а то бы хоть послушала. Когда, наконец, все трое покинули кабинет (заключенный, как водится, исчез), шеф подозвал меня к себе.

— Мне нужен кабинет… через полчаса. Чистый. Если управишься — получишь премию.

Мне стало любопытно, что они могли сотворить с идеально чистой комнатой. Но реальность превзошла все ожидания — кабинет был залит кровью. Точнее, кровью был залит письменный стол шефа, откуда она медленно стекала на мраморный пол. Сглотнув, я пулей вылетела из комнаты… и врезалась в Лектора.

Лектором звали одного молодого и не в меру ретивого инквизитора. Он обожал прикапываться к мелочам и насмехаться над малейшими недостатками. И еще у него была отвратительная привычка крутить на пальце шипастые наручники. Причем наручники были сделаны шипами внутрь. Я вообще не понимала, зачем они такие нужны, ведь после их надевания жертва может остаться калекой. К тому же сам их вид заставлял нервничать.

— Так, и что мы делаем в кабинете без разрешения? — поинтересовался Лектор.

— Шеф… начальник велел мне там убраться…

Лектор заглянул внутрь.

— Ладно, а чего ты тогда ждешь?

— Я… иду за ведром…

— Давай быстрее, мы, инквизиторы, ждать не любим.

Пока, преодолевая отвращение, я заканчивала сей мерзкий труд, Лектор восседал на моем столе в приемной и вертел шипастые наручники. А когда я пошла в свою комнату, спросил:

— И куда это мы отправились?

— К себе…

— Бедняжка, от одного вида нашей работы плохо стало, — издевательски потянул инквизитор.

— Раньше Ваша работа казалась мне более чистой, — я направилась к выходу.

— По-моему, путь в твою комнату лежит совсем в другой стороне.

— Подышу свежим воздухом и вернусь.

— А как же комната? Уже передумала?

— А не имею права? — я хотела уже закрыть за собой дверь, но Лектор схватил меня за руку и втянул обратно. — Эй, в чем дело?!

— Ты не покинешь гильдию без разрешения инквизиторов.

— Раньше такого не было, — я попыталась вывернуться.

— Значит, теперь есть, — с этими словами Лектор пристегнул меня к креслу. — И не пытайся бежать вместе с ним. Это будет уже хищением. А если учесть, что наручники серебренные, то крупным хищением.

— Хорошо хоть не шипастые, — пробурчала я себе под нос, когда инквизитор ушел.

В результате мне пришлось просидеть в приемной несколько часов. Хотя шеф вернулся гораздо раньше, но он прошел мимо меня, увлеченный разговором со старшим судией и, похоже, даже меня не заметил. Вышел же из своего кабинета он уже заполночь.

— А ты чего не спишь? — спросил он, зевнув. — Ну, раз так, приготовь чаю и покрепче.

Я молча показала на наручники.

— Кто это тебя? — удивился шеф. — И за что?

— Лектор… За то, что я хотела подышать свежим воздухом.

— Ладно, — шеф со вздохом освободил меня. — Слушай, — добавил он зевнув. — Завари чай и приходи с ним в кабинет, поговорить надо.

Когда я пришла с подносом, шеф усадил меня в кресло, сам уселся и долго молча смотрел мне в лицо, потягивая чай в паузах между зевками.

— Ну, что тебе сказать… Лектор еще молодой дурак… Прошу за него прощения. Если ты захочешь уйти, я не буду тебя удерживать.

— Да? — с сомнением спросила я.

— Да. Только условие неразглашения остается. Ты не должна рассказывать о том, что ты здесь видела или слышала. Хорошо?

— И тогда я смогу уйти? А Лектор?

— Ох уж этот Лектор… Я лично прикажу ему не чинить тебе препятствий.

— Спасибо. Я подумаю.

Я действительно всю ночь думала по этому поводу и решила прямо с утра посоветоваться с Лексаном.

— Лоск приехал, — огорошил он меня новостью. — Я сматываюсь обратно в Островлик.

— Когда?

— Через два часа. Если хочешь, пойдем со мной, у меня знакомый в аэрофлоте работает, найдет для тебя место… Хотя, я не уговариваю, — но по его лицу было ясно, как нелегко дастся ему наше расставание.

— Я могу поехать с тобой… Если ты гарантируешь мне работу.

— Разумеется, — оживился он.

И через два часа мы телепортировались из торгоградского посольства.

Рыжий. 2 июля 5374 года

Посовещавшись с Джеком и компанией, мы приняли решение. Ну, если честно, то идею внес Донгель, сообщивший, что ему надоела примитивность Мирограда и он намерен покинуть город. Подумав, мы решили, что нам путешествие тоже не повредит. Тем более, что вооружились мы хорошо, да и Волковские тренировки нас окончательно задолбали. Поэтому я предложил Донгелю сходить в гильдию путешественников.

— Мы хотим уехать из Мирограда, — сказал я дежурному.

— Прекрасно. Куда?

— А куда ты посоветуешь?

— Ну, легче всего добраться до Монограда и Торгограда. Если вы предпочитаете путешествовать по суше — то в Моноград, а по воде в Торгоград.

— Я хочу отправиться в Эльфоград, — сообщил Донгель.

— Хм… минутку. Прямых рейсов в Эльфоград нет. Легче всего туда попасть через Торгоград или Островлик.

— И как лучше?

— Ну, в принципе, от Торгограда ближе добираться. А если у вас есть лишние деньги, то можете телепортироваться через посольства.

— Сколько это будет стоить?

— Ну… В верградском порядка четырнадцати-двадцати рублей, а в торгоградском от десяти, как сумеете договориться.

— А просто?

— Предположительно, до Торгограда порядка двух, и там еще где-то три, так как цены выше.

— Тогда я еду через Торгоград.

— Ближайший корабль отходит четвертого рано утром. Устроит?

— Условия на корабле нормальные?

— По торгоградским меркам — да.

— Меня это устраивает, — с этими словами Донгель смылся.

— И нас тоже! — сказал я.

— А сколько вас? Мне надо узнать, хватит ли мест.

— Как факт двое. Если Маня поедет, то будет трое.

— Так узнайте подробнее, я же не могу договариваться, пока вы не определились.

— Ладно.

С этими словами я отправился искать Маню. К моему удивлению она согласилась не раздумывая.

— Кстати, слушай, может и Волк с нами поедет?

— Нет. Волк сейчас занят.

На пути обратно в гильдию путешественников я встретил Васю.

— Я слышала, что ты уезжаешь…

— Ага. С Донгелем, Джеком и Маней.

— А вы куда?

— В Торгоград.

— А… а мне в Островлик надо.

Но в гильдии выяснилось, что в Островлик также легче всего попасть через Торгоград, потому что из Мирограда корабли ходили туда только раз в месяц, а из Торгограда — почти каждый день.

— Можно, я поеду с вами? — спросила меня Вася.

— Конечно! Итак, нас четверо: я, Джек, Маня и Вася! Один за всех и все за одного!

Мест на корабле хватало, поэтому, оставив плату нашему агенту, я отправился собираться. Больше всего времени заняла упаковка дополнительной жратвы, на всякий случай, потому что Джек справедливо рассудил, что много ее не бывает никогда…

Маня. 34 июня — 3 июля 5374 года

— Подвернулась неплохая работа. Поэтому, прости уж, но я временно покидаю Мироград, — сообщил мне Волк после очередной бурной ночи.

— И куда ты? — спросила я.

— Да в Кишмир. В смысле сначала в Торгоград, а оттуда в Кишмир, с караваном.

— И когда вернешься?

— Еще не знаю. Но не раньше, чем через месяц. Ты тут не скучай.

— Не буду.

Волк покинул город в тот же день. Уже к вечеру я по нему соскучилась и отправилась трясти Тора, чтоб отвлечься. К тому же последний месяц мы почти не виделись, потому что я слишком увлеклась Волком.

— А, Мань, привет! — он искренне обрадовался моему визиту. — Я слышал, что у тебя с Волком роман?

— Ну да.

— Поздравляю! Знаешь, а у меня появилась невеста. Хочешь, познакомлю?

— В смысле? — я всегда удивлялась способностям других строить долгосрочные планы.

— …Я думал, что ты с Волком, — неправильно истолковал мой вопрос Тор. — Прости, если обидел… Но, мне казалось, что нехорошо предлагать тебе мою руку и сердце, если у тебя уже есть другой…

— Да ерунда! А что за невеста-то?

— Симпатичная девушка из деревни. Мне ее тетя посватала. Правда, я ее еще не видел…

— Как тогда знакомить собираешься? — удивилась я.

— Так я сегодня сам знакомиться пойду, могу и тебя прихватить.

— А она не обидится?

— Ой… Об этом я как-то не подумал…

— Слушай, а как ты вообще ее можешь любить, если вы еще не знакомы?

— Мань… Знаешь… Выходи за меня замуж, — неожиданно сказал Тор.

— Эээ… Тор, ты только не обижайся, ты классный парень… — начала я.

— Но у тебя есть другой, — грустно закончил он.

— Да не в этом дело! Просто я живу одним днем, понимаешь? То есть я никогда не думала о замужестве и семье.

— Так уже пора подумать…

— Нет, — я понимала, что почти цитирую Волка, но что поделать, если мы с ним так похожи. — Я не готова к замужеству. И, наверное, никогда не буду готова. Такой уж я человек.

— Я так и знал… Вот поэтому и пойду знакомиться, — вздохнул Тор. — Как говориться: «стерпится — слюбится». Тебя я все равно не забуду… Но ты не для меня.

— Прости… Я не знала, что ты зашел так далеко… Сама то я смотрю на отношения гораздо проще… Знаешь, ты не расстраивайся, со мной ты бы все равно не был бы счастлив. Разве тебе нужна жена, которая растранжиривает зарплату в первый же день? Так что ты правильно поступил.

Через два дня Тор таки познакомил меня со своей невестой. Она действительно была симпатичной, к тому же веселой и сообразительной. Я не пожалела, что уступила ей Тора — уж из нее то жена будет получше, чем из меня.

Для утешения я ходила гулять с Нарком. Но он как был, так и оставался неисправимым романтиком и максимум, что себе позволял, так это танцы и поцелуи руки. Мне же этого, ясное дело, было мало. Поэтому, когда Рыжий предложил мне отправиться в путешествие, я сразу согласилась.

А свою зарплату я потратила самым лучшим образом — послала подарки всем моим кавалерам и Торовской девушке. Конечно, мне было жалко расставаться с ними, но впереди меня ждут приключения и новые знакомства… а ведь неизвестно, когда оборвется жизнь. Поэтому каждый день надо прожить так, будто он последний.

Донгель. 3 июля 5374 года

Как следует подумав, я понял, что мне действительно стоит временно покинуть Мироград. И не только из-за инквизиторов. Раз близиться его разрушение, не лучше ли переждать его в другом месте, а вернуться, когда город уже отстроится заново? Так и с инквизиторами проблемы разрешу и других не нахватаю. С этой мыслью я зашел в таверну.

Народу, как обычно, было немного. Местные сюда без дела не заходили, а обслуживающий персонал был интеллигентным и обходительным, поэтому в «Под алой звездой» я мог насладиться изысканным обществом и прекрасной кухней. Но в этот раз мое настроение несколько подпортил тот факт, что мой столик был занят. Я не был против, чтобы там меня ждали работодатели, но этот посмел занят МОЕ кресло, которое уютно приютилось между двумя большими папоротниками.

— Извините, Вы случайно не ошиблись столиком? — холодно поинтересовался я, подходя.

— Надеюсь, что нет. Я жду одну личность, которую зовут Донгелем.

— Это я.

— Присаживайся. А ты ничего… симпатичный даже для моредхела.

Сев, я внимательно осмотрел мужчину. Я впервые увидел его несколько дней назад, но по-настоящему обратил внимание только сейчас.

Он был высок, как минимум на полголовы выше меня, хотя и не такая каланча, которых предпочитает Маня, строен и достаточно мускулист, но не чрезмерно. Я имею в виду, что мы, моредхелы, даже после усиленных тренировок не выглядим культуристами, так что по нашим меркам он мускулист. А вот для человека — не слишком, лишь чуть больше, чем мирное население. Народ… я бы отнес его к цыганам, судя по ухоженным волосам цвета вороного крыла, смуглой коже и некоторым другим характерным признакам. Но только вот осанка у него слишком уверенная, королевская, такой у народа вечных бродяг не бывает. И еще — синие глаза слишком большие для представителя человеческого рода. Перебрав в памяти все человекообразные расы, я не смог подобрать для него подходящую. Разве что зенверг, но тогда возникает вопрос — каков его второй истинный облик? Насколько я понял из книг, масса обращенного не меняется, так что вороном он быть не может… Разве что каким-то довольно крупным черным зверем… например волком или пантерой. Определив этому существу место в моей классификации рас, я расслаблено откинулся на спинку кресла.

— Что Вам угодно? — так же холодно спросил я, не отреагировав на его предыдущее замечание.

— Насколько я слышал, ты выполняешь всякие несложные поручения… за плату, разумеется.

Я начал сердиться — он меня что, за дурачка принимает — «несложные поручения». Поэтому, я бросил на собеседника презрительный взгляд и высокомерно заявил:

— Я выполняю работу, которая мне нравится, на устраивающих меня условиях. Так что переходите к делу или освободите место.

— Какие мы гордые, — усмехнулся тип. — Да, у меня есть небольшое дельце… Как насчет постоять на шухере, пока двое влюбленных будут заниматься своими делами?

— Так, во-первых, зачем вам сторож, во-вторых, сколько Вы предлагаете, а в-третьих, с безымянными не работаю, — я все еще не отошел от его насмешек.

— Ну… скажем, проблема в том, что девушка замужем. Заработать сможешь полтинник.

— Два рубля. И имя.

— Восемьдесят копеек. Все должно остаться в тайне.

— Полтора.

— Рубль.

Я вопросительно посмотрел на мужчину.

— Меня зовут Лоск.

— Так… Наслышан, — Оля часто рассказывала о проблемах Лексана. — Мне кажется, что нам не по пути.

— Интересно. Если ты так много слышал обо мне, то должен знать, что я выполняю договор. Рубль двадцать.

— Полтора.

— Ладно, согласен.

— Где и когда?

— Если удастся договориться, то сегодня ночью. У торгоградского посольства. Если все будет в порядке, то жду тебя здесь же, на закате.

— Плата вперед.

— Встретимся вечером. Тогда получишь задаток. Остальное после выполнения задания.

Попрощавшись с Лоском, я поднялся к себе. Так как отплывал я завтра рано утром, времени оставалось немного. Поэтому, окончательно упаковав и проверив свои вещи, я отправился напоследок прогуляться. Если ночью все пройдет успешно, я почти окуплю проезд до Торгограда, а это было бы очень неплохо.

Вернулся я лишь на закате. Лоск уже ждал меня, и мы отправились к посольству. Там, зайдя за угол и выждав, пока никого не будет, Лоск перелез через ограду, а я стал прогуливаться взад-вперед по площади, стараясь не слишком привлекать внимание. Но не прошло и получаса, как он выскочил обратно.

— Что так быстро? — с подозрением спросил я.

— Да так. Муж оказался дома, — отмахнулся Лоск.

— Это не освобождает от платы.

— Разумеется, — он без возражений протянул мне деньги.

Этим Лоск только усилил мои подозрения. Насколько я знал, он торгоградец, а торгоградцы никогда не упускают свою выгоду. Тем более странным казалась его покладистость. Чем он мог заниматься в посольстве всего полчаса, что при этом стоило бы таких денег?

Но я, как обычно, оставил свои подозрения при себе. Завтра вставать придется очень рано, поэтому я без колебаний отправился в таверну. В конце концов, какое мне дело до того, чем в посольстве занимался Лоск? Все равно завтра меня здесь уже не будет…

Рыжий. 4 — 12 июля 5374 года

Трактирщик разбудил нас рано утром и мы, прихватив мешки, галопом рванули на пристань. Там еще никого не было, так что мы сначала решили, что пришли рано, но в это время с одного из торгоградских кораблей выглянул какой то низенький плюгавый мужик и спросил:

— Эй, там, в Торгоград?

— Да!

— Залазьте.

Взойдя на палубу, я остановился, не зная, куда направиться дальше. Сбоку Донгель, скорчив брезгливую мину, спорил с какой-то невысокой типшей. Ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не обветренное лицо, слишком жилистая фигура и волосы под прическу а-ля хиппи.

— ЭТО Вы называете хорошими условиями? — возмущался Донгель, сковыривая своим наманикюренным пальцем какую-то гадость с бортика, который действительно был не первой свежести… впрочем, как и на других торгоградских кораблях. — Я не желаю подхватить какую-нибудь заразу в этом свинарнике.

— Не хочешь — не надо, твое дело, но я уже говорила, что плату не верну.

— Вы не предоставляете никакого сервиса, а дерете бешеные деньги…

— Надоел! Не нравится — не плавай, а деньги твои уже потрачены! Все! И условия у меня хорошие — блох почти нет! Так что нечего рыпаться!

Они спорили еще довольно долго, но в конце концов Донгелю пришлось смириться, что своих денег он обратно не получит… наверное поэтому он решил не покидать корабль.

Трап уже убрли, когда на пристань прибежал еще один пассажир, одетый в элегантный черный костюм и прыжком перенесся на корабль, который уже начал отплывать.

— Это что за дрянь такая… — начала типша, но осеклась. — О, Лоск, привет!

— Найдется для меня местечко?

— Разумеется, для тебя — всегда, — улыбнулась капитан. — По высшему классу, как обычно?

— Разумеется. Давно не виделись, как у тебя дела?

— О, с тех пор, как с моим драгоценным муженьком случился несчастный случай — гораздо лучше. Знаешь, после этого рейса я думаю купить другой корабль, а этот загнать одному кретину… надеюсь, что к нашему приезду он дозреет. А как ты?

— Замечательно. Как всегда провернул одно выгодное дельце… Кстати, Тарка, — Лоск подошел к ней и приподнял ее голову за подбородок. — У тебя еще остались запасы «Предрассветного солнца»?

— Для тебя — да, — томно выдохнула она. — Идем ко мне… Знаешь, а я ведь тебе еще не отплатила за одну маленькую услугу в ту штормовую ночь…

— Для меня достаточной платой служит твое общество. А тот пьяница все равно вскоре свернул бы себе шею, — улыбнулся Лоск.

— Ну, сначала бы он промотал мои деньги… Марчик, займись нашими пассажирами!

Я, прибалдев, смотрел вслед этой парочке, удалившейся в какую-то каюту. Ни фига себе — мало того, что мы будем на одном корабле с убийцей, так еще и с многократным… Впрочем, Донгеля такая перспектива, похоже, радовала ничуть не больше, чем меня.

— Вот ваша каюта! А это дихлофос — от насекомых! — радостно сообщил рыжий бородатый мужик со шрамом на пол-лица. — Как заказывали — по высшему классу!

— Травят! — возмутился Донгель.

— Дихлофос ядовит не только для насекомых, — попыталась отказаться Вася.

— Зато блохи и клещи чуму переносят! — оповестил Марчик. — А ведро со шваброй вон в том углу, под тряпками. Только осторожней, там, по-моему, недавно одна крыса опоросилась!

В результате нам с Джеком и Маней, как самым крутым героям пришлось обрызгивать всю каюту дихлофосом, а потом разгребать кучу, прибивая вылезающих крыс обломками от коек. Да еще и вытаскивать всю соскобленную грязь вверх! В результате каюта перестала вонять туалетом… Зато завоняла плесневелым погребом, в котором разлили химикаты.

— И куда все это девать? — спросил я у Марчика, показывая на кучу мусора на палубе.

— Да пусть валяется, скоро шторм будет, сам и смоет, — сообщил он.

Донгель опять отправился скандалить, но Тарка вместе с Лоском мигом вытурили его из каюты и захлопнули перед носом дверь.

— И хватит рыпаться, — пригрозил Лоск. — А то искупаешься!

Потом я сложил вещи в сундук и отправился исследовать корабль. Впечатление от него у меня было даже лучше, чем от других торгоградских — в некоторых местах палубу явно мыли… судя по грязным разводам от швабры. И еще я нашел запасы воды. Ее здесь хранили в двух огромных ржавых бочках, краны которых поворачивались с ушераздирающим визгом. Да и сама жидкость была какого-то подозрительного желтоватого цвета.

— А где для питья? — спросил я.

— Так эта для питья и есть. Чистая, в Мирограде набирали, так что не бойся, глистов не подхватишь!

Еще одним сюрпризом оказалась здешняя кухня. По крайней мере, ужин нам принесли в двух помойных ведрах.

— Тут — каша, а там компот, — указал Марчик. — Половник один, зато жратва вкусная. Приятного аппетита!

Блюда действительно оказались ничего, разве что переваренные, пересоленные (причем и компот) и немного подгорелые. Но через пару дней я приспособился к такому питанию, ведь сардельки и нечто, выдаваемое за пиво, в реальном мире были не намного лучше. Джек тоже понемногу привыкал, зато Маня наворачивала за обе щеки и портила нам аппетит рассказами о том, как она с друзьями однажды жарила глистов, стыренных из лаборатории. Вот Васе приходилось туго, а Донгель вообще сел на голодную диету (хотя и так достаточно стройный). Сначала мы предложили им наворачивать наши пищевые запасы, но уже на следующее утро я обнаружил, что их основательно навернули… Правда не люди, а крысы… Так что ради собственного виртуального здоровья пришлось потреблять корабельную кухню.

Еще выяснилось, что Вася страдает морской болезнью. Причем в первые сутки это никак не проявлялось, а вот когда начался шторм… Мне и самому было нехорошо. А эгоист Донгель только посмеивался и говорил, что это еще небольшая качка…

Через двое суток нас остановил патрульный инквизиторский корабль, они обыскали каюты и увели с собой Лоска. Я уже надеялся, что больше его не увижу, когда он вернулся, о чем-то с улыбкой беседуя с одним из инквизиторов.

— Запомни — на полгода, — повторил тот.

— Не беспокойтесь, я не собираюсь в Мироград как минимум год, — ответил Лоск.

— И учти, еще одно убийство на нашей территории — и ты будешь изгнан без права возвращения. А если вернешься, попадешь в нашу тюрьму, — инквизитор сделал ударение на слове «нашу».

После этого случая Донгель как-то притих и даже не рыпался. А еще через пять дней мы доплыли до Торгограда.

Глава 8. Прибытие в Торгоград

Оля. 1 июля 5374 года

После телепортации мы оказались в захламленном темном помещении.

— Поздравляю с прибытием в Торгоград, — шутливо поклонился Лексан. — Я думаю, ты захочешь поговорить, поэтому прошу на кухню.

Комната, в которую он открыл дверь, было невозможно назвать кухней. Да и вообще комнатой. Скорее это походило на громадный контейнер с мусором, в котором зачем-то пробили кривую дыру, по все видимости заменяющую окно. На куче хлама торжественно восседал какое-то грязное существо в синем бумажном колпаке.

— Добро пожаловать к лучшему магу города, — забрюзжал оно, едва мы вошли. — Привороты — отвороты, проклятья и снятья, заклятья и свитки, амулеты и миксы…

— Мы из Мирограда. Так что держи и отвали на полчасика, — наглым тоном скомандовал Лексан, бросив перед существом несколько монет.

— Разумеется господин, сей момент, — тут же затараторил маг, собрал деньги и вылез в окно.

— Присаживайся и спрашивай. Отвечу. Честно, должен заметить.

Я по-новому взглянула на Лексана. Таким он еще никогда не был.

— А почему мы не в Островлике? — спросила я, пытаясь выбрать место почище.

— Да мне сюда по делам забежать надо. Так что не сердись уж. Кстати, сколько у тебя денег?

— А что?

— Ну… скажем за двадцать рублей могу подбросить до Островлика.

— Что? — спросила я севшим голосом, начиная понимать собственную глупость и предусмотрительность инквизиторов.

— А что, я на тебя должен собственные деньги тратить? У меня между прочим лишних нет, — усмехнулся Лексан.

— Но ведь ты говорил…

— Приятно, что до тебя так пока и не дошло… Итак, я приехал в Мироград отдохнуть на несколько месяцев, встретил там тебя… ну и хорошо развлекся.

— Так все это была ложь?!

— Не все. Что, например?

— Ты говорил, что работаешь преподавателем…

— Да, преподаю танцы и психологию, раздел «Доверие и торговые отношения».

— …что у тебя убили сестру…

— Вот тут маленько покривил душой. Нет у меня сестры.

— …что тебя хочет убить Лоск…

— Вряд ли. Хотя кто его знает… Знаешь, мы как-то вместе провернули пару дел… Только вот почему-то я ему не понравился. Даже когда все долги выплатил, наши отношения так и не наладились.

— Так значит, ты лгал и насчет аэропорта в Островлике?!

— Да есть аэропорт, не волнуйся, — засмеялся Лексан. — Только вот знакомые мои там не работают. Но не паникуй, я обещал предоставить тебе работу и сделаю это. Владелец заведения «Гуляй Вася» мой хороший знакомый. И работа хорошая, практически безопасная, даже венок нету. Правда, придется тебе поступиться некоторыми своими дурацкими принципами…

— Что это за работа?

— Ну, как бы тебе это помягче сказать… девочки по вызову.

— Что?! ТЫ — ДРЯНЬ! ГАД! РАЗВРАТНИК! ИЗВРАЩЕНЕЦ!

— Не хочешь — как хочешь, тебе же хуже. Значит, все мои обязательства отменяются. Пока, — ему непостижимым образом удалось увернуться от моих ногтей, и он скрылся за окном.

Когда я немного пришла в себя, то первым делом отыскала дверь. Она была забита досками, а темная комната оказалась кладовкой, так что выход действительно был лишь через дыру.

Какая же я идиотка, поверила этой дряни! Вот и наказание не заставило себя ждать — оказалась в незнакомом городе с небольшим достатком в кармане… Только тут я обнаружила, что кошелек исчез. Издав дикий вопль, которому могла бы позавидовать любая сирена, я кинулась догонять гада Лексана…

Маня. Утро 12 июля 5374 года

— Подъем, вы приехали! — скомандовал Марчик, вваливаясь в нашу каюту.

— Что? Где? — испуганно спросила Вася, продирая глаза.

— Все на выход! Быстро, быстро!

Похватав мешки, мы вылезли на палубу. На капитанском мостике получал свое логическое завершение (в виде крутого поцелуя) недельный роман Лоска с капитаншей.

— Эй, что тут встали?! А ну марш на берег! — прикрикнул на нас один из грузчиков.

Торгоград поразил меня с первого взгляда. Больше всего он напоминал гигантскую мусорку по типу свалка, из которой торчали полуразрушенные строения. Он, несомненно, больше Мирограда… и народа тут гораздо больше. Точнее говоря, улицы заполнены толпой людей, которые толкались, болтали, что-то выкрикивали и куда-то спешили. Шуму как на самой современной дискотеке… но он гораздо более анархичный.

Стоило нам вступить на берег, как меня тут же засосал людской поток, и к тому времени, как мне удалось выбраться из него, моих знакомых и след простыл. Я попыталась высмотреть их в толпе, но быстро поняла, что это невозможно. Тогда я снова вышла на пристань, решив подождать остальных там — если они не дураки, то понимают, что расставаться нам сейчас нельзя.

Полусгнившие доски пристани были покрыты грязью, битыми бутылками, полиэтиленовыми пакетами, какими-то лохмотьями, драной бумагой, обрывками шерсти, щепками и костями. Впрочем, в море дела обстояли не лучше — болотного цвета вода покачивала практически весь плавучий мусор, какой только можно представить… и даже пару трупов. Среди всего этого плавало несколько личностей… точнее их было довольно много. Приглядевшись, я обнаружила среди них нездорового вида русалок и тритонов, пару каких-то существ, похожих на натуральных тритонов, только с ушами, несколько громадных слизняков… и, конечно, людей. Все они явно были заняты собственными делами, периодически громко переругиваясь.

— Подайте копеечку на пропитание, — заныли у меня сзади.

— Нету денег. Только это — я помахала перед носом парня пирожком. — Хочешь?

— Угу! — с этими словами он выхватил выпечку и скрылся вместе с ней в толпе.

К этому времени я поняла, что остальные не собираются возвращаться, а значит и мне здесь делать уже нечего. И я нырнула в толпу.

— Джопи — джопа, алилуя! — затянул пьяный мужик у меня под ухом.

— А мне по барабану твои алилуя! — завопила какая-то женщина сбоку. — Сожрал — плати!

— Бог тебе заплатит!

— От Лэта дождешься! Грабят мирных торговок! — с этими словами баба руками вцепилась мужику в волосы, а зубами в ухо.

— ААА! Тварь кусачая, пошла ты! Ууу! — тот с воплями скрылся в толпе.

— Будешь знать, — пробормотала торговка, выплевывая откушенный кусок.

— Вон она, держи гадину! — из толпы выскочили несколько дюжих парней с ножами под предводительством пострадавшего мужика.

Поняв, что одна она с ними не сладит, я с размаху врезала коленкой в пах ближайшего, для гарантии пристукнув его мешком с моими вещами. Согнувшись, он свалился на соседей, но мне было уже не до него. Перехватив руку с ножом я отвела ее в сторону и вгрызлась в шею следующего.

— Психи! — завопил третий.

— Идем, быстрее! — потянула меня за рукав торговка, ловко отделавшись еще от двоих.

Мы галопом рванули через толпу, распихивая зазевавшихся прохожих. Что самое удивительное, народ практически не обратил внимания на драку, как будто это было обыденным делом. Да и полиции что-то видно не было. В Мирограде например, уже давно примчались бы воины наместника, или, на худой конец, инквизиторы.

Мы несколько раз сворачивали в какие-то переулки, потом перелезли через громадную пятиметровую груду мусора и, наконец, остановились.

— Фух… Джопу хочешь? — спросила женщина, протягивая мне какую-то странного вида штуку. Внешне она напоминала сильно обожравшуюся пиявку красновато-коричневого цвета, а пахла пирожками с мясом.

— Угу. А что это?

— Джопа. Ну, животное такое. Вкусное, — она с интересом меня осматривала. — Слушай, а какого черта ты ввязалась в драку?

— А что, не надо было? — удивилась я.

— Да нет, мне-то надо было, а вот тебе то нафиг это надо? Кстати, у тебя вещи сперли.

— Что? — тут я заметила, что в моей руке осталась лишь горловина от мешка и веревка, которая ее перетягивала. — Ну и ладно.

— Ты собственно кто?

— Маня. Из новых героев. Кстати, я спутников потеряла, не видела их? — и я описала своих знакомых.

— Нет… И если они в Торгограде впервые найти ты их сможешь разве что с Лэтовской помощью. Так что и не пытайся.

— Ну и что мне теперь делать? — задала я чисто риторический вопрос.

— Деньги есть? Ясно, — вздохнула торговка, когда я отрицательно покачала головой. — Надо их как-то зарабатывать… Знаешь, я подумала: из тебя выйдет неплохая воинша…

— Да ну, — усмехнулась я. — Я вообще-то человек мирный…

— Это ты так классно парням морды набила? — влез какой-то драный рыжий парень с рогами. — Мне понравилось!

— Сачек, задолбал уже! — заявила моя спутница. — Хватит за моей личной жизнью подсматривать!

— А может я в тебя влюблен! И вообще, ты мне рубль так и не вернула…

— Да верну я твою деньгу, увянь!

— Сегодня вечером… или придется расплачиваться натурой.

После этих слов торговка нецензурно выругалась и смылась, оставив меня с чертом наедине, если не считать толпы народа мотающей мимо кучи мусора, на которой мы сидели.

Я внимательно его оглядела. Невысокий, бледнокожий и грязный с подбитым глазом. Вся кожа в гноящихся нарывах, на которых копошатся мухи. Нет, к этому я не прикапываюсь, мало ли как у человека жизнь сложилась. Мне не понравился странный прищур его единственного открытого глаза и наглая ухмылка на растрескавшихся губах. Нет, решительные парни мне как раз нравятся, и почему этот произвел такое нехорошее впечатление, просто понять не могу. Я почесала затылок.

— Хочешь, помогу устроиться на работу? — подмигнул тот.

— А ты не в моем вкусе, — отпарировала я.

— Да я бесплатно, — сделал он оскорбленное лицо. — Просто очень уж мне понравилось твое представление.

— Ну давай, — этот чертяга определенно не так плох, как мне сначала показалось.

И мы вместе покинули мусорку, вновь оказавшись в самом центре толпы.

Донгель. Утро — день 12 июля 5374 года

Наконец-то я выбрался из этой орущей, склизкой и вонючей массы, называемой толпой.

Над Торгоградом стояла такая вонь, что у меня уже кружилась голова. В жарком вязком воздухе смешались запахи пота, пищи, гари, разлагающихся трупов, гнилой органики и фекалий. Периодически на пути встречались грязные лужи, обойти которые не было никакой возможности, «благодаря» хамскому поведению соседних личностей. А сбоку, на возвышающихся мусорных холмах удовлетворяли свои туалетные потребности бомжи, ничуть не стесняясь того, что все это происходит на глазах у народа. И грязь! Грязь была везде, она окружала и поглощала любой предмет, любое существо, осмелившееся вступить в пределы этого города. Тучи жирных жужжащих мух закрывали солнце, напоминая стаи перелетной саранчи, а их помет мгновенно усеивал любую ткань мелкими черными точками. Люди… казалось бы, разумные существа вели себя совершенно по-зверски, орали друг на друга, брызгая слюной, дрались и убивали безо всяких причин, толкались, и едва не совокуплялись у всех на виду. Это был Ад! Нет, ошибаются те, кто считают адом огненную пустыню, Торгоград — вот истинное пристанище для грешников.

Я остановился отдышаться и проверить, цела ли моя сумка с вещами. Она оказалась цела… относительно, если не считать нескольких длинных разрезов, и я искренне порадовался, что заказал под подкладкой кольчужную сетку: не хватало еще собственного имущества лишиться. Потом я оглядел себя. Н-да, так может выглядеть разве что бомж — и зачем только я надел один из двух своих парадных костюмов? Наверное, потому, что так и не поверил записям в Мироградской библиотеке. Хотя реальность оказалась еще хуже. Оставалось надеяться только на то, что таверны здесь нормальные… Что в них можно принять горячую ванну с ароматной пеной, вкусно и сытно поесть и отдохнуть на свежей, пахнущей морозным зимним воздухом, постели. И что стены там со звукоизоляцией, не пропускающей весь этот уличный шум.

Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь в узком проходе между двух гор мусора, но, по крайней мере, народу здесь почти не было. И я направился к ближайшему существу, выглядевшему более-менее опрятно.

— Извините, Вы не подскажете, где тут можно найти приличную таверну? — спросил я, с любопытством рассматривая его костюм. Он был буровато-серого цвета с интересной вышивкой на груди — ладонь с горстью драгоценных камней.

— По какому классу? — поинтересовался он.

— По высшему, разумеется.

— Интересно… А денег хватит?

— Надеюсь.

— Тогда пожертвуй деньги на нужды Торгограда, — повелительно сказал мужчина.

— Мне жаль, но лишних денег у меня нет.

— А я и не прошу лишние, — усмехнулся тип. — Я собираю налог. Так что гони все деньги!

— Я нездешний, значит, с меня налог брать нельзя! — запротестовал я.

— А мне плевать! — с этими словами мужчина вытащил кинжал. Рассудив, что после семидневной голодовки я с ним не справлюсь, я развернулся и рванул прочь. Но оказалось, что там меня уже поджидает с арбалетом его напарник, одетый в аналогичный костюм, только вышивка была другой — кошелек с деньгами.

— Руки за голову! И тихо, не люблю крикунов, — скомандовал первый, а когда я попытался смотаться вбок, мне под ребра вонзился кинжал. Я замер.

— Бледный как смерть, тощий как жердь, — засмеялся тип, не убирая лезвия. — Возьми его кошелек. И сумку, — добавил он напарнику с арбалетом.

Я молча молил о помощи проходящий мимо народ, но одни делали вид, что не замечают происходящего, а другие просто посмеивались в кулак.

— Костюмчик тоже ничего, — потянул арбалетчик. — А какие заколки…

Когда он отдирал с моих волос ювелирные украшения, из моих глаз чуть не хлынули слезы — я столько на них потратил!

— Голубой, голубой, милый мой дорогой… Раздевайся, — продолжил арбалетчик.

— Да на кой мне его сраные штаны и дырявая рубашка? — поморщился грабитель с кинжалом. — Лучше пояс с оружием сними. И обыщи получше, кто знает, где он еще деньги прячет.

После унизительного осмотра сталь, наконец, покинула мое тело и со словами:

— Гуляй, Вася! — они скрылись в толпе.

Я со стоном прижал руку к боку, и она не замедлила окраситься в красный цвет. Поморщившись, я вытащил из кармана чистый носовой платок и, свернув его в трубочку и стиснув зубы, вложил в рану. Мало мне голодовки, а теперь еще и такая потеря крови!

— Что за орки, — пошипел я от боли.

— Это не орки, это налогосборщики, — радостно поделился со мной проходящий мимо мальчишка.

— Гады!

— А ты пожалуйся в их гильдию, — посоветовал он. — Она прямо на главной площади стоит, сразу найдешь.

— А где это?

— Вон в ту сторону, — указал парень и я, пошатываясь, двинулся в указанном направлении. Уж я найду управу на этих грабителей, даже если мне придется дойти до самой верхушки здешней власти.

Вася. Утро 12 июля 5374 года

Не успела я оглянуться, как окруживший народ увлек меня куда-то вглубь города. К тому времени, как мне удалось выбраться из толпы, я была в каком-то совершенно незнакомом месте, мало того, я даже не представляла себе, в какой стороне пристань. Но я же не смогу выжить одна! Поэтому, набравшись смелости, я спросила проходящий мимо мужчину:

— Извините, Вы не подскажете, как добраться до пристани?

— Вон туда, потом направо, дальше налево и в канализацию, — посоветовал чешуйчатый демон, не останавливаясь.

— Как? — удивилась я, но никто не ответил. Пожав плечами, я пошла в указанном направлении, рассчитывая опять спросить дорогу на перекрестке.

Ну и что мне теперь делать? Опять в посудомойки устраиваться? Везет же другим девчонкам — красавицы. Оля — стройная и изящная, вообще модель, разве что чуть пониже. И к тому же голубоглазая блондинка, а ведь известно, что народ таких любит. Маня — жгучая брюнетка… ну, она тоже модель, только в другой весовой категории (сто килограммовых). Зато рост как у настоящей актрисы — метр восемьдесят! А я так, ни то не се. Ни ростом не удалась, и фигура корявая, да и волосы вечно в колтуны путаются…

— Эй, крошка, пончик хочешь? — спросил меня местный бомж, залазя рукой мне под юбку. С ужасом отшатнувшись, я попыталась затесаться в толпу.

— Ну, куда же ты, моя красавица… — он явно меня выискивал.

Вот теперь я действительно испугалась. Рванувшись, я побежала сломя голову, свернула в какой-то переулок, потом опять оказалась на большой улице, поскользнулась… искупалась в какой-то луже, из которой несло, как из сортира, потом опять свернула…

Наконец, остановившись, я огляделась. Теперь я окончательно заблудилась. К тому же мне захотелось в туалет. Нет, с Мироградом этот город и сравнивать нельзя! Во-первых, Мироград даже в самом широком месте можно не спеша пересечь за полчаса. А во-вторых, кабинки удобств встречаются там каждые двести метров. А тут я еще не заметила ни одной.

— Извините, а где ближайший туалет? — спросила я у прохожего.

— А нафиг тебе туалет? Вон, к домам отойди, там и отлей, или отвали, что тебе там надо. Главное, чтоб не на дороге.

Только тут я заметила, что местные так и делают. Но я ведь не смогу! Даже если мне и хватит смелости присесть в сторонке, из меня просто ничего не выйдет у всех на виду! Решив поискать более безлюдную местность, я двинулась вглубь проулка.

— Гони мешок, — выскочил из-за угла небритый парень с телосложением по типу шкаф. — И деньги.

— Пожалуйста, не надо…

— И раздевайся, шлюшка мелкая, — оскалившись, добавил он и схватил меня за плечо.

Я рванулась, но он держал крепко и другой рукой начал сдирать футболку.

— Помогите! — закричала я. Прохожие вздрогнули и оглянулись, но больше никак не отреагировали. Потом к небритому подступил какой-то мелкий рыжий парень и, подобострастно улыбаясь, спросил:

— Благородный сэр, Вам нужна помощь?

— Отвали, салага! — скомандовал тот и парень смылся.

— Отпустите! — я старательно отбивалась, но это не помогало.

Внезапно его рот удивленно открылся, он издал полувскик-полухрип и начал на меня валиться. Я отскочила в сторону, но его руки продолжали крепко сжимать мою одежду. Панически освобождаясь, я заметила, что из спины его торчит деревянный кол. Наконец, вырвав из пальцев трупа футболку, я начала подниматься, но тут сзади моей шеи коснулось что-то острое… и холодное.

— За спасение твоей шкуры гони половину денег, — приказал женский голос, после чего раздался надсадный кашель.

— Сейчас, — я торопливо расстегнула сумку и обернулась.

Девушка, стоявшая за моей спиной, была одета в грязные лохмотья, ее кожу покрывали синяки, ссадины и какие-то нездорового вида болячки, волосы растрепаны, нос распух, а глаза покраснели и слезились. Но я все равно ее узнала.

— Оля?!

— Вася? Что ты-то тут делаешь?

Рыжий. 12 июля 5374 года

Не перестаю удивляться гейм-мастерам! В Мирограде им было лень сделать грязные лужи и узкие улочки, зато в Торгограде поработали на славу. Хотя с реализмом опять проблемы. Нет, чтоб реал-ощущения прорабатывать поменьше, а реализм городов — побольше. Ни за что не поверю, что Торгоград или даже что-то похожее может существовать на самом деле. Наши городские свалки и то чище!

Видимо над данной местностью поработала другая группа. Дизайнеры, страдающие открытым садизмом, некрофилией, капрофилией и всем остальным. Запах проработали настолько хорошо, что аж голова кружится. Не город — мечта анархиста! Что только не валяется. Даже самолеты и летающие тарелки! Жаль, протиснуться к ним не удалось, местные «мирные жители» совсем не считаются с желаниями героев и прут так, что сопротивляться весьма сложно.

Мы с Джеком долгое время проталкивались через толпу, и когда, наконец, вышли на площадь и встали там, где было посвободнее, обнаружили, что нас обокрали! Причем у Джека исчез кошелек и один из мешков, у меня же только кошелек! Правда мой мешок пересекали длинные разрезы, через которые уже вывалилась большая часть содержимого…

— Не знаете, где тут найти таверну? — спросил я у какого-то мальчишки.

— Знаю, почему ж не знать, — он оглядел нас с ног до головы. — А если вещичками поделитесь, то и другую полезную информацию предоставлю!

— Это что ж тебе надо? — поинтересовался Джек.

— Что-нибудь из брони! Или оружия…

— Паховая сойдет? — спросил я, порадовавшись, что у меня их две.

— Ага! — глаза мальчишки загорелись. — Давай!

— Э, нет! Сначала информацию!

В это время мимо проходил какой-то тип в развевающемся черном костюме. На груди у него была вышивка в виде руки, держащей веер из отмычек. Но, что самое интересное — ему не приходилось толкаться! Толпа расступалась перед ним и смыкалась сзади, оставляя примерно по полметра свободного пространства с каждой из сторон.

— А это что за тип такой? — спросил я. — Может и мне такой костюмчик приобрести…

— Дурак ты! — засмеялся мальчишка. — Это же элита, гильдийский. Если ты такой костюм даже и купишь, за тобой потом вся наша мафия гоняться будет… чтобы кокнуть!

— Упс… Тогда лучше не надо.

— А что за гильдийский? — вмешался в разговор Джек.

— Вор.

— Это потому, что в черном?

— А воров здесь уважают? — хором спросили мы.

— Ну да, самые уважаемые в Торгограде гильдии — это гильдии воров, ниндзей и налогосборщиков.

— А как их различить?

— Серые костюмы у налогосборщиков, черные у двух: если свободные — то это воры, а если в обтяжку — но ниндзи. Еще у воров на эмблемах постоянно присутствуют или руки или отмычки, а у ниндзей черепа, скелеты и кинжалы.

— А у налогосборщиков?

— У них обязательно присутствуют денюшки. Или, в крайнем случае, драгоценные камушки.

— И что, ворам, например, удается работать прямо в спецодежде? — с сомнением спросил я.

— Не-а. Они ее одевают, когда идут на официальные встречи, отдыхают… а на дело редко.

— Слушай, а расскажи нам побольше о Торгограде, мы нездешние…

— Да уж видно! Здешние ни за что не стали бы носить деньги на поясе, бери — не хочу! Мы бы в худшем случае запихали деньги за щеку… или в задницу.

— Так вонять же будут!

— Ерунда! Так вот, Торгоград — самый лучший, самый красивый, самый богатый город Черной Дыры. К тому же лишь здесь люди по-настоящему свободны!

— То есть?

— У нас можно делать все, что хочется!

— И воровать?

— Да!

— Что, и убивать можно?

— Конечно!

— И никто не будет возражать, если я стырю кошелек у какого-нибудь зазевавшегося прохожего?

— Ну… разве что сам прохожий. Если поймает — набьет морду, прикончит или сдаст в тюрьму. Хотя может произойти и обратное ограбление…

— А что это такое?

— Ну, это термин такой, гильдийские так говорят: «у меня пытались стырить деньги, но я провел обратное ограбление, так что у них ничего не получилось». Ну, обратное ограбление — это когда ты напал, и тебя же ограбили… те, на кого ты напал.

— Как-то я об этом не подумал… — потянул Джек. — Получается, что нас запросто могут и прибить в этом городе?

— Да! Я же говорю — у нас истинная свобода, в отличие от других затираненных городов и государств!

— И самая вонючая… — поморщился я.

— А что, ведь запрещать народу мусорить и сракать тоже ущемляет свободу, — лукаво взглянул на меня мальчишка.

— Ладно, веди нас в таверну… — вздохнул Джек.

Вася. День — вечер 12 июля 5374 года

Оля провела меня в самый центр Торгограда, где посреди громадной кучи мусора был вход в ее нору. По пути она рассказала мне, что с ней приключилось за эти дни.

Лексан оказался редкостным подонком, мало того, что он обманул Олю, так еще и украл все ее деньги и бросил одну в этом ужасном городе. Потом ее пытались изнасиловать, поймать и сдать в публичный дом. Неудивительно, что она научилась защищаться… но убивать! Я бы не смогла совершить и половины убийств, которые она, судя по ее словам, уже сденлала. Но когда я ей об этом сказала, она отреагировала весьма странно:

— Ну и что теперь, из-за этих гадов развратников и алкоголиков я здесь сдохнуть должна? Не дождутся! Уж, не сомневайся, я сохраню жизнь единственному нормальному человеку в этом городе! А когда накоплю денег — смоюсь отсюда! — с вызовом посмотрела на меня Оля. — И не надейся, что я позволю им еще хоть раз распоряжаться моей жизнью!

— Но…

— И, если хочешь здесь выжить, запомни раз и навсегда: верить нельзя никому! Совсем никому, ясно?

— Даже мне?

— Даже тебе! Наверное, — тут Оля заколебалась. — Ну, разве что приезжим, которых хорошо знаешь. Но торгоградцам — никогда!

— Я не понимаю…

— Поймешь. Подожди немного, тут есть одно дельце, — прищурившись, вгляделась она в толпу. — Стой здесь и никуда не уходи, — и, поудобнее перехватив кол и кинжал, Оля скрылась за проходящими людьми.

Я честно попыталась выполнить ее приказ, но народ так куда-то спешил и толкался, что я невольно влилась в общий поток. Остановиться мне удалось, лишь, когда я наткнулась на какое-то ползающее в луже существо.

— Кто-нибудь, помогите найти очки, пожалуйста, — плачущим голосом просило оно. — Я без них все прекрасно вижу!

Мне показалось весьма странной такая просьба, но, так как я уже и так была полностью грязная, я тоже залезла в лужу.

— Эти? — спросила я минут через пять, доставая из грязи жалкое подобие очков с одним стеклом.

— Где? — мужчина ощупью нашел очки и стал старательно протирать линзу. — Да, огромное спасибо! Чем я могу тебя отблагодарить?

— Да я так…

— А, вот ты где, — схватил за руку очкарика какой-то большой воин, одетый в кожу. — Нечего отбиваться от группы, да еще и со здешними общаться. Мигом всякую фигню подхватишь!

— Хочешь, я помогу тебе выбраться из этого города? Правда, я иду в Островлик… — обратился ко мне очкарик. — Я очки потерял… — пояснил он культуристу.

— Извините, а Вы подождать не сможете? — спросила я. — Я одну подругу найду и тогда…

— Пошли! — культурист куда-то потащил свою жертву.

— Не могу, видишь, он сильнее, — ответил очкарик.

Вспомнив Олины рассказы о жизни в Торгограде и собственное впечатление от ее внешнего вида, я побежала догонять очкарика.

— Нет, подождите, я хочу!

— Так идем с нами.

— Так, минутку, — культурист встал руки в боки. — Ты только учти, что сумма, потраченная на ее перенос, будет снята с твоего счета!

— Угу, угу, — закивал головой очкарик.

— Да у меня еще есть деньги… — начала я.

— Где? — оскалился культурист, выхватывая у меня мешок. — Хм… А не так уж и плохо. Хватит как раз на проезд. Ладно, иди с нами, — покровительственно разрешил он мне, вешая мой вещевой мешок себе на пояс.

— Но…

— И не рыпайся, если хочешь выбраться из Торгограда, — отрезал культурист.

Поэтому я молча пристроилась сзади, почти вплотную к этим двоим, ведь иначе толпа оттеснит меня, и я снова потеряюсь.

Хорошо, что хоть мне удастся покинуть этот город…

Донгель. Вечер 12 июля 5374 года

Гильдию налогосборщиков я нашел лишь к вечеру. К тому времени кровь практически остановилась, но меня продолжала мучить тупая непрекращающаяся боль в боку. От шума уже кружилась голова и, к тому же, я изнывал от жажды. Но я не нашел ни одного нормального источника воды, только лужи. А пить из них означало с гарантией обречь себя на мучительную гибель.

Увидев искомую вывеску, я едва не закричал от радости. Вот теперь они мне заплатят! И пусть только попробуют не оплатить мое лечение — засужу!

— Мне нужен главный, — сказал я, заходя.

— Фиг тебе главного! Если по делу, то ко мне, — сообщил мне орк в налогосборщиковой одежде.

— Меня ограбили, — я сразу перешел к делу, потому что сил спорить уже не было.

— А я то тут причем?

— Меня ограбили ваши налогосборщики…

— Значит, не ограбили, а собрали налог, — пояснил орк.

— Ограбили! Забрали все деньги и вещи, да еще и ранили…

— Так ты первый напал?

— Нет…

— Значит, отбивался?

— Да нет же! Просто сбежать хотел…

— Сам виноват! Если бы ты не оказывал сопротивление, мы забрали бы только деньги, а так уж не обессудь!

— Но… — гнев придал мне сил. — Что-то я не замечаю, что собранные вами деньги тратятся на благо города!

— Дурак ты. Вот из-за таких дураков мы и страдаем. Думаешь, ты один такой? А ведь есть еще и те, кто отбиваются, а то и убивают наших людей. Так неужели мы должны так рисковать при мизерной зарплате? Так что все честно.

Я с трудом воспринимал его возмущенную тираду.

— Но тогда эта гильдия должны называться гильдией грабителей, а не налогосборщиков!

— Мы — налогосборщики, — гордо поднял голову орк. — И не смей нас подозревать в связи с этими мелкими тварями! Мы — элита.

— Дрянь вы, а не элита. Мне хоть вещи-то вернут?

— Нет. Раньше думать надо было, а не улепетывать!

— Гады! Нельзя же так обращаться с мирным населением!

— Только так и можно, — усмехнулся орк, и вытащил из шкафа кувшин с пивом. Жажда захватила меня в свои путы, я рванулся к вожделенной влаге… и свет померк.

Я очнулся оттого, что на меня вылили ведро воды.

— Пить, — прохрипел я.

Сладкая желанная вода коснулась моих губ. Я припал к этому неиссякаемому источнику и никак не мог оторваться.

— Что это за дохляк такой? — услышал я сверху смутно знакомый голос.

— Да приперся тут. Претензии предъявлять, дескать, ранили его и ограбили! А сам сопротивлялся! Рыпался, рыпался, а потом свалился… Вот и все.

— Нам тут трупы не нужны. Пусть убирается.

В это время я поставил, наконец, ведро и взглянул на налогосборщиков. Пришедший… он был главным в той парочке, которая меня ограбила.

— А, этот, — он, похоже, тоже меня узнал. — Дрянь. Чеши отсюда, пока жив.

— Да пусть уж напьется, а то ведь и вправду сдохнет, — предложил орк. — Ты пей, не бойся, вода кипяченая.

Я вновь припал к ведру. И только оторвавшись во второй раз, заметил, какую гадость пью. По воде расплылась радужная пленка, сама она была грязно-бурой и совершенно непрозрачной. Кроме того, в глубине мельтешила какая-то взвесь. Приглядевшись внимательнее, я различил среди нее мелких разваренных червей. Этого мой несчастный организм выдержать уже не смог, и я изверг содержимое моего желудка прямо под ноги налогосборщикам.

— Эта дрянь сейчас нам еще и всю гильдию облюет! — заорал грабитель. — Выброси его отсюда, или я сам его выброшу!

Когда орк поднял меня за шкирку, я вновь нырнул в благодатную тьму забвения.

Глава 9. Торгоград

Донгель. Июль 5374 года

Когда я очнулся, было сырое, пасмурное утро. Я лежал сбоку от дороги, на картонке. Я горько усмехнулся — все-таки меня выбросили, как какого-то паршивого пса. Хорошо хоть не в лужу. Голова кружилась и болела, глаза почти не открывались, я весь опух от укусов множества насекомых. Кроме того, я ослаб от голода. Рана в боку продолжала болеть, хотя и немного меньше, зато боль изменилась. Она стала какой-то тягучей, вязкой и беспрерывной. Я попытался изогнуться, чтобы осмотреть рану, но судорога бросила меня обратно на землю. Отдышавшись, я осторожно ощупал бок через рубашку, чтобы не занести еще больше грязи. Похоже, рана загноилась, что и не удивительно в таких-то условиях. К горлу подступила дурнота, но, не смотря на это, пить хотелось еще больше, чем вчера. Возможно, теперь я даже выдержал бы пытку здешней жидкостью, условно называемой водой…

С трудом встав (меня шатало), я попытался сообразить, что же мне делать. Оглядевшись, я побрел обратно к гильдии налогосборщиков, в надежде, что мне дадут хотя бы воды. Но мои расчеты оказались напрасны — дежурил не орк, а кто-то другой, вроде бы человек. Он лишь рассмеялся в ответ на мою просьбу и вытолкнул меня на улицу, так что я упал прямо в лужу. Я встал и пошел, сам не зная куда, ибо направления смешались в моей голове, и хотелось только одного — оказаться подальше от этого ада…

Я пришел в себя на какой-то улице, явно уже вдали от площади, но не менее людной. В воспоминаниях остался только бесконечный поход через толпу и отвратительные безжалостные лица здешнего населения.

Вернул меня в сознание крик какого-то мальчика, ребенка, который проходил мимо с лотком.

— Вода! Чистая вода! Копейка стакан! Вода!

Мой взгляд невольно притянул лоток. На нем действительно были бутылки с водой, слегка буроватой, но прозрачной и относительно чистой.

— Плата вперед, — потребовал мальчик, когда я попросил у него стакан.

Я попытался предложить ему любую из оставшихся у меня вещей, но он лишь усмехался и качал головой. Тогда я попытался просто забрать одну из бутылок, но он легко увернулся и скрылся за спинами других людей. А мне вновь предстоял путь… в никуда.

Внезапно толпа расступилась, и я натолкнулся на существо в черных развевающихся одеждах. На его поясе висел такой же черный кошелек, явно полный. Не соображая, что я делаю, в надежде получить за эти деньги хоть немного воды я схватился за него и стал судорожно отдирать с пояса. Да, за это я смогу получить воды… сладкой, желанной…

Сильный удар поверг меня на землю. За ним последовал пинок в живот, от которого я совсем скрючился, пытаясь лишь закрыться руками.

— Не умеешь — не воруй, тварь!

Потом меня приподняли за рубашку и убрали руки от лица, которое я пытался защитить. Ожидая очередного удара, я съежился, но его не последовало.

— А рожа ничего. Смазливая. Сдай его в тюрягу. Требуй рубль, — обратился к кому-то мой мучитель.

Он выпустил меня, и я снова упал на землю. Потом меня куда-то потащили, я уже не пытался сопротивляться, вообще с трудом переставляя ноги.

— Вот преступник. Отдам за рубль.

— По-твоему он столько стоит? Смотри дохляк какой. Нафиг он нам такой нужен, — завел новый мерзкий голос. — Разве что пять копеек и могу дать. И так на этих заключенных сплошное разорение — корми их, да еще и воду кипяти, а-то сдохнут раньше времени…

— Такова цена, назначенная мастером гильдии воров.

— Ну и что, я из-за вас теперь разорятся должен? Тюрьма, знаешь ли, и так не слишком выгодное предприятие.

— Значит, ты считаешь, что цена, назначенная Вором, неправильна? — с угрозой спросил первый голос.

— Вот ведь разорители! Я согласен.

Зазвенели монеты, потом меня вновь куда-то потащили и бросили на мокрый холодный пол. Последним, что я слышал, являлся жуткий скрип ржавой двери и лязг закрываемого замка.

Маня. Июль 5374 года

Как и обещал, Сачек помог мне устроиться на работу. Он познакомил меня с хозяйкой стриптиз клуба, который по совместительству являлся публичным домом. Я ей понравилась и мои танцы тоже, так что приняла она меня достаточно быстро… только вот насчет платы пришлось поторговаться. Но получилось в общем неплохо: комната, еда, да еще и на карманные расходы в придачу. Только вот хозяйка оказалась очень уж наглая — она хотела, чтобы я кроме танцев, еще и в сексуальном плане посетителей обслуживала.

— И плата больше будет, — намекнула она.

— Да накой мне столько денег, — пожала плечами я. У хозяйки глаза стали как блюдца и отвисла челюсть.

— Деньги нужны всем!

— Так мне уже достаточно.

— Денег никогда не бывает достаточно! — панически выкрикнула она.

— Да ладно, успокойся, — мне показалось, что ее сейчас удар хватит. — Понимаешь, я не хочу трахаться с кем попало. С теми, кто мне понравится, я вовсе не против. Но не с первым же встречным!

Мы так и не договорились по этому поводу. Но, тем не менее, работа теперь у меня была.

В свободное время, а его у меня было немало, я продолжала свое знакомство с Торгоградом. Антисанитария этого города просто поражала. Я, конечно, не любитель идеальной чистоты, в моей комнате, например, всегда стоял бардак из всяких бумажек, журналов, грязной и чистой одежды, бутылок и закуски… но не до такой же степени! Я невольно жалела здешний народ — я-то, в отличие от местных, была привита от большинства известных болезней, а к некоторым имела генетический иммунитет. А жители Торгограда могли легко предоставить материал для кандидатской сотням… да что там — тысячам врачей.

Однажды, бродя по улицам, я специально обратила особое внимание на здоровье местных и выяснила, что абсолютное большинство из них чем-нибудь да больны. Если бы я не была привычна к виду увечных, мне наверняка от одного разглядывания их стало бы плохо. Струпья, гноящиеся болячки и чирьи покрывавшие кожу, заплывшие слезящиеся глаза и сопливые носы были еще цветочками!

Я в течение нескольких дней пыталась отыскать своих спутников, но мне это так и не удалось. Также я несколько раз приходила на пристань, но то ли я с ними разминулась, то ли они вообще не догадались туда вернуться.

Параллельно я узнавала здешние обычаи и все больше удивлялась им — оказывается, есть все-таки легендарное государство в котором анархия — мать порядка. Правда, как раз порядка в Торгограде то и не наблюдалось. Единственной «святыней» для аборигенов являлись деньги. Теперь я поняла, почему хозяйка так удивилась, когда я сказала, что мне их достаточно. Здесь все помешались на зарабатовании как можно большего количества денег, причем неважно, каким способом. В Торгограде продавалось все, начиная пищей и заканчивая жизнями близких и даже собственной. Даже те дома и таверны, которые считались надежными, обкрадывались не реже раза в неделю. А уж в обычных заведениях вообще нельзя было оставлять вещи. И на улице царил полный бардак — обворовывали просто за так! Да и драки происходили так же часто, причем порой — по сущим пустякам.

А еще через несколько дней я обнаружила, что прививки здесь — не панацея и провалялась без сил в комнате из-за какой-то заразы почти неделю. Выздоровев, я пошла выяснить, почему меня никто не навестил во время болезни, скучно же было!

— Раз не пришла, значит, что-то стряслось, это и мироградцу ясно, — пожала плечами хозяйка.

— А если б я там померла и всю комнату бы вам провоняла? — спросила я. Меня удивило это безразличие, ладно, я им чужой человек, но комната-то своя, родная.

— Выбросили бы и комнату проветрили. Я дохлятиной не торгую. А заходить — себе дороже, мало ли что ты там подцепила.

К счастью, больше я так серьезно не болела, и остальные дни прожила в собственное удовольствие, находя радость даже там, где ее не мог найти никто другой.

Рыжий. Июль 5374 года

Мы с Джеком остановились в таверне «Шито-крыто». Расплачиваться пришлось собственной броней, кроме того, оказалось, что здесь все торгуются. Я имею в виду именно ВСЕ и обо ВСЕМ. То есть даже цена за комнату может варьироваться в очень значительных приделах, в зависимости от наших способностей к торговле. О пище я и не говорю — каждый посетитель считал своим долгом спорить с трактирщиком не менее десяти минут, а некоторые и до получаса.

Комнаты также оставляли желать лучшего. Ну, что пол в них не разу не мыли, и там накопилось столько земли, что уже можно сажать картошку, это ладно. Я даже смирился с окном, тщательно забитым фанерой и паутиной на потолке и в углах. Большие откормленные тараканы, многоножки и еще какая-то пакость, похожая на гусениц телесного цвета нервировала уже куда больше. Но особенно и сразу меня достала армия блох, мух, клещей, комаров, слизней и ползучей плесени, почему-то выбравшая своим штабом именно нашу комнату! Когда я заикнулся было о дихлофосе, хозяин фыркнул и предложил мне купить его за все наши оставшиеся вещи. Нет, решили мы, лучше уж помучаться пару ночей, чем остаться без ничего.

Кроватями нам служили валяющиеся на полу распотрошенные матрасы, накрытые чем-то вроде драной тряпки вместо одеял. Причем всем этим недавно явно пользовались либо безнадежно больные, либо страдающие недержанием… а скорее всего и те и другие.

Нашу первую ночь в Торгограде мы провели совершенно без сна, несмотря на то, что жутко устали. Короче, все темное время суток мы потратили на охоту за злобными компьютерными вирусами, роль которых здесь исполняли отвратительные кусачие твари.

Да и пища здешняя, даже по сравнению с тем, что было на корабле, являлась сущей мерзостью. Нет, чем-то она похожа — такая же пересоленная, переваренная и подгорелая. Только тут она еще… как бы помягче выразиться… не первой свежести. Да и не второй. О холодильниках в этой игруле явно и понятия не имели. Да и вода, на которой все это готовили не отличалась чистотой, она уже сама по себе вполне пошла бы за суп из глины, червяков, других насекомых и всякой дряни (грязных носков, например). Поэтому, ясное дело, «чистую» воду здесь никто не пил, мы, например, заказывали чай. Кстати, чай в Торгограде тоже весьма оригинальный — соленый и с перцем, видимо, чтоб вкус воды отбить.

Вообще, мне эта игруля уже перестает нравиться. Когда я, наконец, из нее выберусь, никогда больше не куплюсь на «новейшую разработку», а буду участвовать только в проверенных… и чтоб с патентами и хорошими отзывами… и чтоб чрезмерной реалистичностью не страдали. А то мне уже торгоградскую дрянь и нюхать и смотреть надоело.

Поэтому на следующее же утро мы отправились искать подработку, в надежде зашибить деньгу и переехать в таверну получше, где хотя бы насекомых нет. Ну, разумеется, стоило нам выйти на улицу, как мы тут же заблудились. Поблуждав часа два, мы решили разделиться, потому что так шанс найти работу повышается. Итак, я отправился направо. Пройдя метров двести, я увидел странную картину: боковую кучу мусора разгребали какие-то типы с лопатами и перебрасывали его прямо на середину дороги, так что там уже выросла где-то полуметровая горка. А народ пер через эту гору и внимания не обращал.

— Люди, а чем вы это занимаетесь? — спросил я.

— Мусор убираем, не видишь что ли? — ответил один из них, стирая пот с мухами со лба и опираясь на лопату.

— А чего вы его на дорогу убираете-то?

— А куда же еще?

— Так смысл тогда какой? — удивился я.

— Элементарный! Народ тут шляется, деньги теряет и всякие ценные вещи… а мы находим.

— А дорога?

— А дорога теперь здесь будет, — показал на расчищаемое пространство мусорщик.

— А там?

— А там будет куча, неужели не ясно?

— Н да… И большой доход?

— Да как повезет. Если хочешь, бери лопату и присоединяйся.

— А где взять лопату?

— Купи. Ну, или стырь, мне какая разница?

— А. Ну ладно, я тогда пошел, — и я отправился дальше.

Пройдя еще несколько домов, я почувствовал чью-то руку в своем кармане. К счастью, мои брюки были практически в обтяжку, поэтому это не составило мне труда. Схватив вора, я обернулся. Огненно-рыжий смерч пронесся у меня перед глазами, и в мою руку впились сотни раскаленных иголок.

Донгель. Июль 5374 года

Я очнулся оттого, что на меня обрушился ледяной душ.

— Подъем, покупатели пришли, нечего тут прохлаждаться!

Я лишь застонал в ответ. Сил не только на то, чтобы встать, чтобы пошевелиться не было. Даже открыть глаза казалось для меня непосильной задачей.

— Да что ты за труп такой, вставай, живо!

Так и не дождавшись положительной реакции, тюремщик потащил меня вверх по ступенькам. Их было семь, я констатировал этот незначительный факт, пока мое тело пересчитывало их. Потом был коридор… длинный коридор, выступающий порог…

Наконец он оставил меня в покое, и я вновь оказался на полу.

— И что, это все, что у тебя есть: три человека, драный орк и этот труп? Хороший же у тебя выбор, — ехидно произнес голос, показавшийся мне знакомым. Пока я пытался вспомнить, кто же это может быть, он продолжил: — И ты надеешься, что хоть кого-то из этой швали купят? Нет, ты мне серьезно ответь?

— Я же не знал, что господин придет, а то бы прикупил экземплярчики получше. Просто у нас позавчера была распродажа… вот поэтому их пока так мало. Но ты не думай, они станут замечательными рабами. Посмотрите на этого — высокий, мускулистый, красивый — он может оказаться незаменимым охранником!

Раздалось тихое позвякивание, после чего тот, кого называли господином, с презрением возразил:

— Если доживет. Рак легких, между прочим, это не шутка. Только на его лечение придется потратить больше, чем он принесет дохода. К тому же он человек, а они долго вообще не живут. Сколько ему — сорок?

— Ну, тогда взгляните на этого — молодой, способный, энергичный…

— …симпатичный и слепой. Нет, такой мне не нужен, предложи его лучше хозяевам развлекательных заведений.

— А этот…

— Такими мутантами не интересуюсь. Предпочитаю однополых.

— А чем Вам не нравиться орк? Посмотрите, какой здоровый. А цвет глаз — золотисто-салатный, это ведь большая редкость среди этой расы. Да и сам и молод и хорош…

— Ну что ж, этот действительно не так плох. Я подумаю.

— А взгляните на этого — отличный представитель моредхелов! Только взгляните на его лицо — он будет любимцем, как среди девочек, так и среди мальчиков!

— Угу, только вот дохлый совсем.

— Да что вы! Я просто напоил его сонным зельем, чтобы он не так нервничал…

— Ага, и проткнул ему бок заодно, чтобы цену набить, надо полагать, — засмеялся покупатель.

— Что?… Ах, вот гады эти воры, подсунули труп, куда мне его теперь девать… разве что на мясо…

— Много с него мяса. Кожа да кости. Ладно, даю пять за орка и рубль за дохляка.

— Я заплатил за них двадцать!

— Ври больше! Надоел уже. Или ты забыл, что ты у меня в долгу? Тогда напоминаю. Внимательно посмотри на меня, вспомни, кто я, и что делаю со злостными и дерзкими неплательщиками.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь чьим-то сопением.

— Ладно, господин, не надо. Вы, как всегда, правы. Забирайте их.

— Ну вот, видишь, как нам легко договориться.

— Господин… а давайте, я возвращу Вам долг…

— Да нужны мне эти деньги… К тому же за последние пять лет там наросли такие проценты, что ты просто не в состоянии их выплатить, даже если продашь всю свою тюрьму. И еще — ты мне больше нравишься в виде должника.

Раздался звон монет.

— Так, орк, бери эту швабру и иди за мной. Ах да, чуть не забыл — и не пытайся сбежать, видишь этот милый амулет? Он настроен на тебя и обеспечит тебе долгую и мучительную смерть, если ты отойдешь от меня более чем на десять метров.

Грубые руки подняли меня в воздух, и я вновь потерял сознание.

Рыжий. Июль 5374 года

— Значит, ты воровать не хотела? — с сомнением спросил я девченку-подростка, которая, после того как я освободил свою руку от ее зубов, с аппетитом жевала местный деликатес под названием джопа, хныкала и терла хитрющие зеленые глаза рукавом.

— Я кушать хотела, — заныла она.

— А кусаться-то зачем?

— А вдруг бы ты меня в тюрьму сдал.

— Не зверь же я, — покровительственно улыбнулся я. — Не бойся, я детей не обижаю. Тем более таких симпатичных.

Девчонка действительно красивая. Большие раскосые глаза на заостренной мордашке придавали ей хитрый и одновременно невинный вид, а рыжая шевелюра еще красивее моей! Правда, на мой взгляд, она худовата и болячек многовато, но это, как известно, дело поправимое.

— А чем ты занимаешься?

— Ворую. И стриптиз танцую. Кстати, могу станцевать — такого стриптиза ты больше нигде не увидишь, — заговорщески наклонилась она ко мне. — Дело в том, что я мутант!

— Ну, неудивительно, в таком-то городе!

— И недорого возьму…

— Слушай, ты вообще еще ребенок, рано тебе такими делами заниматься! Еще бы на панель пошла! — возмутился я.

— Да покупателя хорошего никак не могу найти, — вздохнула она. — Целочку то порвать каждый хочет, а платить наоборот, никто. А разве я много прошу — сто рубликов, и это в полуморфной форме, а ведь это большая редкость…

— Неужели нельзя зарабатывать по нормальному!

— А разве я не по нормальному зарабатываю? — обиделась девчонка.

— Присоединяйся к нам, — меня внезапно осенила идея. — Мы будем фирму организовывать: «Герои и подвиги», или что-то в этом роде.

— А что мне надо будет делать? И сколько платить будешь?

— Мы будем совершать геройства всякие. А доход делить на троих, пока Маня не найдется.

— Давай. Только ты уверен, что твоя фирма принесет нам доход?

— Уверен! — на самом деле я в этом сомневался, но если и это мне не удастся, то что это вообще за игруля такая?!

— Идем, я вещи возьму, — предложила девчонка.

— Кстати, а как тебя зовут? — спросил я по пути.

— Лиса.

— А ты часом не оборотень? А то я одного Волка знал, так он зенвергом был…

— Да, я зенверг. К тому же мутант. Могу на любой стадии морфы остановиться. Например, частично обшерстенная и с хвостом.

— Круто! Это надо будет использовать!

— Вот и пришли. Подожди меня, я сейчас, — с этими словами Лиса смылась за кучу мусора.

А я продолжал осваиваться в Торгограде. Скоро я понял, что если сильно толкаться, плеваться и громко матерно ругаться, то можно устоять на одном месте и даже идти туда, куда хочешь сам, а не окружающий народ. Только при этом надо учитывать, что есть те, кто тебя сильнее и толкаются так, что могут выбить весь дух: их приходиться обходить, пропускать или уворачиваться от локтей и пинков. Используя эти нехитрые приемы, я без труда вернулся на место встречи с моей новой спутницей.

— А вот и я! — оповестила она, спускаясь с небольшим узелком. — Ну, куда пойдем?

— Да мы в таверне остановились…

— В какой?

— В «Шито-крыто».

— А, знаю, она недавно открылась. Но у тебя что, денег много? Она ведь не самая дешевая!

— Так и по качеству не самая корявая.

— Одна из самых корявых, — отрезала Лиса. — Просто она рядом с площадью стоит, поэтому и цены больше. А жратва корявая, да и комнаты тоже!

— А ты знаешь, где получше и подешевле? — заинтересовался я.

— Мне кажется, знаю. Но я там неделю назад была, может ее уже и закрыли.

— За неделю-то? Коряво.

— А у нас некоторые магазины всего пару дней существуют, — пояснила Лиса. — Знаешь, я в «Шито-крыто» питаться не буду, у меня мамаша была интеллигенткой, она мне внушила, что разумных есть нехорошо, черт бы ее побрал.

— Что?

— Ну, думаешь, какое мясо самое дешевое? Из падали всякой, в том числе и разумной.

— А за что же ты свою мамку-то ругаешь? — меня начало подташнивать. Ни фига себе игруля!

— Так комплексы привила ребенку! — сообщила Лиса. — Если б не они, я может, мясо бы гораздо чаще ела!

— Слушай, а в той таверне, которую ты сватаешь, там людоедством не занимаются? — слабо спросил я.

— Не-а. Там гарантирована только падаль животных! — радостно ответила девчонка.

— Значит решено. Дожидаемся Джека и идем в другую таверну, — я перестал бороться со своим желудком и позволил себе оставить завтрак на придорожной куче мусора.

— Бедный, да ты никак не знал…

Маня. Июль 5374 года

Однажды я обратила внимание на одну странность: иногда, когда я уединялась в туалете (а они в Торгограде были только в заведениях и все как на подбор по типу сортир), из очка раздавались странные звуки — шаги, ругательства, разговоры, а порой мелькал свет. Поэтому, в очередной раз прикрыв за собой дверь и заложив ее палкой, я просунула руку с факелом и голову в очко, решив осмотреть все пространство ямы, а не только кучу дерьма.

Оказалось, что яма находится в тупиковом отвилке какого-то длинного коридора, на полу которого по щиколотку стояла жидкость… ну, сами понимаете, какая. Ее глубину я смогла определить потому, что в это время из-за поворота вышел грязный парень с факелом из какой-то трухлявой доски, которая гораздо больше дымила, чем светила, увидел меня и спросил:

— Это что за место?

— Стриптиз-клуб «Разврат», — поведала я.

— Ага, спасибо. Значит я не заблудился, через три отвилка направо… — задумчиво сказал он.

— Слушай, а что это за проход такой?

— Канализация. Нижний уровень Торгограда, неужели не знаешь? Только через канализацию можно без помех достичь любой точки города.

— Ух-ты! А можно, я пойду с тобой?

— Угу. Спрыгивай, я тебя поймаю, — предложил он, раскрывая объятья.

Раскачавшись, чтобы перемахнуть через местную кучу, я отпустила доски очка и свалилась на парня. Он, в свою очередь меня не удержал и мы вместе упали на пол.

— Ниче, у меня тоже так вначале было, — сказал он, пытаясь отряхнуться, а на деле размазывая грязь по одежде и лицу. — Пара недель тренировки и ты станешь истинным торгоградцем! Ты ведь тут недавно, правда?

— Да, а как ты узнал? По тому, что я о канализации не знаю?

— Не только, но и по этому тоже. А еще ты выглядишь слишком уж здоровой. Кстати, что ты делаешь в «Разврате»? Работаешь?

— Угу.

— Тем более удивительно. Заведение то паршивое, венок нахватать только так можно.

— Каких венок?

— Венерических болезней.

— А я еще со здешними не трахалась, — сообщила я.

— Погоди, ты же говорила, что тут работаешь?

— Ну да, стриптиз танцую. А трахаться я за деньги не буду, это у меня принцип такой. Буду только с теми, кто мне нравиться!

— Сколько уже работаешь? — с интересом спросил парень.

— Три недели. Одну правда проболела, заразу какую-то подхватила…

— А по тебе и не скажешь — такая здоровенная!

— Так уже поправилась.

— Совсем? — тип покачал головой. — Слушай, и как тебя угораздило попасть в этот притон?

— Сачек посоветовал. Ну, я его на улице встретила, еще только когда приехала. Друзья мои потерялись и найти я их не смогла, мешок срезали… ну а денег у меня все равно не было.

— А ты больше слушай этих сутенеров, они еще и не такого насоветуют! Такая девка не должна пропадать! Давай, я тебя с одним моим другом познакомлю, он хозяин «Голубой мечты», это заведение куда лучше. Элитное. И венок нету, и платят больше. Да и посетители крутые, даже гильдийские заходят. Вот представь себе: закадришь какого-нибудь налогосборщика… круто ведь!

— Можно. Только я должна предупредить хозяйку…

— Да ну ее! Она сама сообразит, когда ты не придешь. И вообще, думаешь, ей есть до тебя дело?

— Думаю, нет.

— Вот и правильно! Так с чего вдруг тебя это колышет?

— Ну, можно и не заходить…

— Вещей ведь, как я понял, у тебя нет?

— Угу.

— Вот и славно! Мы как раз к этому моему знакомому и идем. Кстати, надеюсь, ты понимаешь, что за мои труды мне полагается твоя недельная зарплата?

— Ладно.

Пока мы бодро шлепали по вонючим лужам, я не переставала удивляться местной «канализации». В полумраке коридоров мы проходили мимо дремавших на возвышениях бомжей, шумных сборищ разного народа, торговцев, таверн, магазинов и других помещений… Причем, несмотря на кажущееся анархичность, все они гармонично вписывались в местный колорит.

— Вот здесь, — показал на очередной отвилок мой спутник.

Свернув, мы по сломанной приставной лесенке вылезли в очко какого-то туалета.

— Прошу, — он церемонно открыл передо мной дверь.

Мы очутились в большой пустой комнате. Меня поразило то, что пол в ней был относительно чистый, нет, даже действительно чистый, всего в несколько раз грязнее моей каюты на корабле.

— Вонючки, нечего грязь разносить! — завопил какой-то мальчишка, демонстративно зажимая нос. — Сначала душ примите!

— А, ну да, — смутился мой провожатый. — Мы сейчас.

Вернувшись в туалет, он повернул какой-то рычаг и сверху на нас потекла грязная, как и везде в Торгограде, вода. Обмывшись, мы действительно стали вонять гораздо меньше, зато теперь везде оставляли за собой грязные лужи.

— Вот так-то лучше! — прокомментировал мальчишка, шваброй размазывая стекающую с нас грязь по полу.

— Явился — не запылился, — сказал, выходя, какой-то орк в черно-белой полосатой одежде, кроеной на манер тюремной робы. — Ну, когда долг отдавать будешь?

— Да скоро уже, — заканючил мой спутник. — Я уже почти накопил… Да, я вот, смотри какую девчонку привел — прямо конфетка!

— В принципе ничего, — осмотрев меня, согласился орк. — Только я не понимаю, причем здесь твой долг.

— Он, наверное, собирается заплатить из моей первой недельной зарплаты, — пояснила я. — Мы так договорились, если меня возьмут, конечно.

— Так… — орк повернулся к типу. — Это еще что за фокусы? Кстати, а ты знаешь, что у меня за заведение? — обратился он уже ко мне.

— Да. Бордель.

— Не только! — возмутился орк. — Еще я предоставляю богатеньким приятную компанию. Посидеть, выпить, потанцевать, погулять и так далее. Ясно?

— Ясно. Так тем лучше, я сразу предупреждаю, что с кем попало трахаться не буду! Только с теми, кто мне понравится, — пояснила я в ответ на взгляд орка.

— Ну, сначала я должен сам тебя проверить, а уж потом мы поговорим.

Я недоумевала, чем является эта проверка, но орк всего лишь вытащил из кармана какой-то амулет на веревочке и велел мне его подержать. Ну, я и подержала. Амулет был ничего, симпатичный, сделанный в виде цветка с серединкой из какого-то зеленого камня.

— Все в порядке, теперь можно поговорить и насчет работы, — прокомментировал орк, забирая у меня амулет.

— А что ты проверял? — спросила я.

— Да, болячки всякие.

— А как?

— Ну, если бы камень стал желтым, значит есть, но не особо заразные, а вот покраснение свидетельствует об весьма опасных заболеваниях. Понимаешь, в Торгограде необходима такая подстраховка.

— Понимаю, — кивнула я.

— Ладно, я прощаю тебе долг, — сообщил орк моему спутнику. — Но денег с этой девчонки ты не получишь, все ясно?

— Так нечестно! Она за три дня больше заработает, чем весь мой долг, даже с процентами!

— А ты не рыпайся, а-то хуже будет. У меня хорошие отношения с ниндзями, да и мои собственные вышибалы не дураки, — улыбнулся орк, взмахом руки подзывая симпатичного двухметрового шкафа с квадратной челюстью.

— Ладно, ладно… Я согласен. Уже ухожу.

Проводив паническое бегство моего спутника взглядом, орк обернулся ко мне.

— Ну, во-первых, тебе надо помыться. По нормальному, а не в сортире. А потом поговорим. Ты ведь не будешь возражать, если я потребую отработать ванну?

Велев мальчишке проводить меня наверх и обработать против внешних и внутренних паразитов, орк скрылся за той самой дверью, из которой вышел.

Донгель. Июль 5374 года

Пробуждение было резким и мучительным. Правда боль почти сразу стихла, но я лежал, не шевелясь, и старался вообще не подавать признаков жизни. К своему облегчению я почувствовал, что боль в ране стала гораздо слабее, а опухшее от побоев и укусов тело слегка онемело… но зато я практически не чувствовал этого кошмарного зуда и боли. Только пить хотелось по-прежнему.

— Поднимайся, я ведь знаю, что ты пришел в себя, — приказал насмешливый голос. Я с трудом вспоминал, что со мной произошло… да, это же мой «хозяин». Ну, уж нет, рабом я не буду никогда! Я свободная, независимая личность, меня никто не сможет заставить… С этими мыслями я резко сел.

Бунтарство тут же вылетело у меня из головы, она закружилась, в глазах потемнело, а к горлу подступил противный ком.

— Не рвись сразу же в бой, мой прекрасный моредхел.

Подождав, пока отступит головокружение, я медленно повернулся в сторону голоса.

Теперь я вспомнил! Лоск, этот проклятый убийца, использовавший меня в своих гнусных целях, вот кто был моим покупателем! И теперь он восседал на изящном черном кресле с бокалом в руке, одетый в элегантный черный костюм в обтяжку, снабженный вышивкой в виде крылатого скелета какой-то змеи. Рядом стоял столик с кувшином прозрачной, чуть голубоватой жидкости.

Заметив направление моего взгляда, Лоск снова рассмеялся.

— Нет, это тебе пить еще рано, мой дорогой. Но, если хочешь, могу предложить простой воды, — с этими словами он достал еще один кувшин, наполненный прозрачной, кристальной, бриллиантовой влагой и протянул его мне.

Вся моя решимость ничего не принимать из его рук тут же растаяла, я вцепился в кувшин как утопающий в соломинку и жадно припал к нему. Но после первого же глотка закашлялся, так что пролил половину драгоценной жидкости на пол. Поспешно допив остатки из кувшина, я нерешительно оглянулся на Лоска. Тот сидел и с легкой улыбкой наблюдал за моими действиями. Даже в полном кувшине воды было совсем немного, а я еще и разлил… Пол был чистый, я имею в виду действительно чистый, вода на нем сохранила свой первоначальный цвет и прозрачность. Она так тянула и манила…

— Можно еще? — спросил я.

— Нет, хватит. Не надо было устраивать потопа.

После отказа лужа на полу приобрела еще большую привлекательность. В конце концов, вода в ней будет уж почище той, что на улице… и даже чище кипяченой из налогосборщиковской гильдии. С этой мыслью я склонился к ее поверхности…

— Стоп! — Лоск оттащил меня от живительной влаги. — Мне казалось ты разумней, раз до сих пор не напился всякой дряни. Пол, между прочим, не стерильный. А мне не надо, чтоб ты подхватил всякую заразу. Эй, принеси еще воды и вытри лужу, а то этот болван все слакает, — бросил он куда-то в сторону.

Через пару минут, показавшихся мне вечностью, я опять получил кувшин с водой. Теперь я пил аккуратнее и в результате не пролил ни капли. После этого мне стало гораздо легче, тошнота отступила, даже голова почти перестала кружиться.

— Что теперь со мной будет? — обречено спросил я.

— Ну, я думаю немного тебя подлечить и сплавить в публичный дом. Мой публичный дом. Ты симпатичный, если вспомнишь, я это уже говорил, и я думаю, что заказов на тебя будет немало… в том числе и мужских.

— Я буду сопротивляться, — пригрозил я.

— О, да так даже лучше, — усмехнулся Лоск. — Многие это любят.

— Нет!

— Что нет? Хотя… знаешь, я могу взять тебя в мои личные рабы. Будешь меня обслуживать, обед подавать и всякое такое… ну и все остальное, что придет ко мне в голову.

— Я не извращенец, — всхлипнул я.

— Хм… А ведь я тоже. Не бойся, я предпочитаю девочек. На тебя меня совсем не тянет.

Я хмуро смотрел на этого изверга.

— Ну, выбирай: в публичный дом или ко мне? Или я выберу за тебя… догадайся, что?

— К вам, — с трудом ответил я, мне была противна сама мысль о рабстве. Ничего, вот поправлюсь и сбегу, будет знать.

— Прекрасно! Знаешь, судя по твоей недовольной физиономии, тебе вовсе не нравиться эта идея. Что ж, придется подстраховаться, — с этими словами Лоск слегка прикоснулся к своему виску. — Но сначала я тебе кое-что объясню. Ты когда-нибудь слышал о мориоградцах?

— Да.

— Тогда ты знаешь об их бессердечности и жестокости. Так вот, у них конечно, много недостатков, но не меньше и достоинств, одним из которых являются, на мой взгляд, их обращение с пленниками и рабами. Я говорю только о некоторых сторонах… В том числе, мне очень нравятся способ, которым они получают гарантию того, что пленнику не вздумается вдруг покинуть гостеприимную тюрьму. Я имею в виду т'тага. Знаешь о таком?

— Нет.

— Так вот, т'таги делятся на маток и их личинок. Матка обладает достаточно хорошо развитым сознанием, что позволяет беспрепятственно с ней общаться, и, к тому же постоянно поддерживает связь со своими личинками, их еще называют воинами. Личинки же не достигают такого высокого развития, они лишь выполняют приказы… Единственное, на что они способны самостоятельно — так это убивать. Разумеется это происходит весьма медленно: сначала жертва ослепнет, затем, в течение пяти дней, оглохнет, параллельно у нее будут жуткие боли и начнется медленное самопереваривание организма… Причем это — необратимо. К тому же носитель личинки не может ее извлечь, ибо он погибнет. Аналогичное действо происходит при смерти матки.

Начиная подозревать что-то очень нехорошее, я медленно отступал к двери.

— Так вот, я являюсь носителем матки. И сейчас она снесла по моему приказу яичко милой, симпатичной личинки, предназначенной персонально для тебя.

Одним прыжком Лоск настиг меня и прижал к стене, вынимая у себя из-за уха что-то продолговатое, величиной и формой как подсолнечная семечка, только с очень острым краем.

— Нет! Лучше в публичный дом! — взмолился я.

— А поздно, — усмехнулся Лоск, прижимая семечку к моему виску. Я почувствовал резкий укол… а потом была боль… и темнота.

Глава 10. Отъезд из Торгограда

Маня. Август — октябрь 5374 года

«Голубая мечта» действительно оказалась куда круче «Разврата». И жратва там была вкуснее, и жилье лучше, и компания веселее. Меня поселили в комнату, где проживало еще три девчонки, но даже несмотря на это, мне она понравилась куда больше, чем личная в «Разврате». Здесь царил нормальный домашний бардак, на окнах весели веселенькие занавески, а на стенах снежинки. Кроме того, все мы демонстрировали на них свое умение рисовать, таким образом комната становилась родной.

Работа также оказалась куда приятнее. Большинство наших клиентов были симпатичными парнями и девчонками. В мои обязанности входило развлекать их танцами и разговорами, а, при желании, и кое-чем другим. Многие оказывались очень даже хорошими типчиками и я с ними дополнительно проводила и свое свободное время.

Кстати, я нашла ответ на одну из загадок Торгограда — причину, по которой город до сих пор не вымер. Этих причин оказалось несколько: во-первых, нельзя забывать, что Торгоград находится в Черной Дыре, к тому же гораздо западнее Мирограда, поэтому и новые герои здесь вываливаливаются чаще. Во-вторых, в Торгоград наезжает куча народа, причем в основном с запада. А так как с обычаями города они не знакомы, или знакомы плохо, их сразу же обворовывают и они не могут покинуть это место. В третьих, и, на мой взгляд, самых главных, в Торгограде очень распространены штуки под названием «амулетов здоровья». Когда хозяин их носит, он оказывается защищен от большинства здешних болезней (в том числе и смертельных)… Но даже минимума их достаточно, чтобы выглядеть отнюдь не здоровым, а к тому же амулеты все-таки не дают абсолютной защиты. И еще, амулеты ясное дело, есть отнюдь не у всех. Поэтому в Торгограде постоянно вспыхивают эпидемии.

Еще я быстро узнала, что богатые поддерживают друг с другом весьма хорошие отношения. И орк не является хозяином этого заведения, а только управляющим. Но, несмотря на это, он замечательный парень и очень мне нравиться, хотя совсем маленький — ниже меня. Зато очень волосатый и руки длинные. Мне кажется, что я в него влюбилась. Правда, взаимностью он мне не отвечает… наверное, я для него слишком большая.

Кроме орка у меня появились и другие любимые. Одним из них являлся сород Аттар, которого можно описать всего одним предложением — большой, красный, лысый и с крыльями. Он действительно большой, на добрую голову выше Нарка, широкий и мускулистый. А какой сильный! Он несколько раз катал меня на своей спине, и знаете, как круто летать в небесах? Прямо дух захватывает!

Еще я влюбилась в маленького симпатичного саосса. Этот меня конечно поднять не мог, зато я его легко таскала на руках. А какой он красивый! Только представьте себе изящную зеленую ящерицу с варана размером, с блестящей, слегка переливающейся чешуей и золотыми глазами. К тому же он такой лялька, что его хочется тискать до бесконечности.

Еще двое были людьми… Ну, по крайней мере вполне человеческого облика. Один, Кареган, высокий, мускулистый, черноволосый и черноглазый, с орлиным носом и таким магнетическим взглядом, что прямо невозможно оторваться. Он всегда держал себя гордо и никогда не позволял себе веселится. Только мужественности ему немного не хватало, растительности и настоящего мужского запаха. Но, несмотря на эти недостатки, он такой обворожительный мужчина, таким сильный и опытный, что не влюбится в него просто невозможно.

И последним из моих женихов был Тог, мастер гильдии воров. Несмотря на высокое звание он очень веселый и смешливый, любит шутить и разыгрывать. Он тоже очень красивый, почти такого же роста, как и Кареган, но светловолосый и сероглазый. Он часто уводил меня в свою гильдию, а там было столько интересных штук… и такие смешные ученики… Еще, иногда, мы гуляли по улицам и он тырил для меня маленькие, симпатичные подарки, а иногда и угощения.

Так что жизнь моя быстро наладилась, а если учесть еще и то, что здесь никто сексуальными комплексами не страдал, я совсем не жалела, что покинула Мироград.

Рыжий. Июль 5374 года

После того, как мы повстречали Лису, дела наши пошли гораздо лучше. Она прекрасно разобралась в тонкостях торгоградских файлов, поэтому мы стали реже попадать впросак.

Во-первых, она показала нам таверну, в которой можно было хотя бы спать. Нет, там так же грязно и вонюче… даже более вонюче, чем в «Шито-крыто», но зато насекомых гораздо меньше. И к тому же Лиса прекрасно торговалась, так что комната на троих оказалась почти в три раза дешевле, чем мы платили за каждого.

Во-вторых, она поведала нам секреты здешней кухни. Это игруля «приближена» к настоящей жизни прямо до невозможности! Солят, кипятят и переваривают здесь все просто для того, чтобы выжить!

В-третьих, она помогла нам обзавестись амулетами здоровья, те есть защитными, против всяких болячек. Полностью, они, конечно, не помогали, но прорывающихся через них вирусов было гораздо меньше.

Лиса также рассказала нам о строении Торгограда. Это двухуровневый город. Верхний уровень — это улицы, а нижний — канализация. Причем по канализации народ не только ходит, но и живет прямо в ней. Там тоже есть и магазины и таверны, причем большинство из них дешевле надземных. Конечно, воздух там еще хуже, но теперь нам хотя бы удавалось разнообразить наш рацион.

Несколько дней мы пытались разрекламировать нашу компанию, но она так и не стала пользоваться успехом. Зато мы нашли мага. Им оказался один тощий блондин, вечно ходящий с плеером и наушниками и попадающий впросак. Колдовал он пока коряво… но лиха беда начало!

Потом меня осенило — какие же мы кретины! Не сообразили, что герои-то чаще нужны не в столицах, а в глуши. А в столицах будут привечать разве что уже прославленных… Значит, нам надо выбираться.

Приняв такое решение, я посоветовался с остальными и попросил вносить предложения.

— Нам транспорт нужен, — сказал Джек, почесав репу.

— А можно просто утелепортнуть, — радостно сообщил Лапик.

— Ты нас всех сможешь утелепнуть? — спросил я.

— Нет, я только себя. Я же веген, — пояснил он. По его рассказу, вегенами называлась раса, способная к телепортации.

— Можно договориться с кораблем или караваном, — предложила Лиса. — Только деньги нужны.

— Н-да… Вот этого у нас как раз и нехватка.

— Еще броня и оружие осталось, — намекнула Лиса.

— Так, народ, что пожертвуем? — я со вздохом снял кольчугу, в результате на мне осталась только паховая.

— Я кольчугу и паховою, а щит не отдам, — сказал Джек.

— Хватит? — спросил я (уж очень не хотелось расставаться с оружием).

— Надо проверить, — ответила Лиса.

Загнав добро, мы выяснили, что денег хватает… почти. В результате Джеку пришлось расстаться с арбалетом (все равно он из него стрелять так и не научился), а мне с мечом. Вот теперь денег нам хватало… только вот куда ехать?

Побегав по своим знакомым, Лиса нашла мага, который согласился всех нас телепортнуть в какую-то глубинку. Правда, содрал он с нас, на мой взгляд, слишком много, хотя Лиса утверждала, что это совсем дешево, причем только потому, что у этого мага там есть знакомый, а при наличии двух точек портал открывать значительно легче.

Поэтому мы прямо ранним утром отправились к этому магу, живущему, кстати говоря, в канализации. Его шаманские телодвижения на меня впечатления не произвели, но вот то, что последовало за ними…

Маня. Октябрь 5374 года

Я до сих пор не оставляла надежды найти остальное население, или хотя бы Рыжего, ведь изначально мы договаривались отправиться на приключения вместе. Но даже с помощью Тога и остальных, несмотря на все приложенные усилия мне до сих пор не удалось обнаружить ни одного из них.

Однажды, когда я в очередной раз сидела в воровской гильдии, Тог попросил снова описать их.

— Знаешь, судя по тому, что ты о них рассказываешь, можно предположить их дальнейшую судьбу, — сказал он мне.

— Да? Расскажи.

— Вася смогла бы выбраться из Торгограда лишь при очень большой удаче. А выжить она здесь не сможет, это точно. Так что ее уже в любом случае нет в городе. Рыжий с Джеком… Эти могут и выжить, а могут и пропасть, как уж повезет. А Донгель либо сразу смоется, либо влипнет в большие неприятности.

— То есть его тоже, скорее всего, кокнули?

— Не обязательно. Если он действительно красавчик, то вполне мог остаться жить.

— Жалко наших…

Но мы, выживальщики, очень часто теряем близких, поэтому стараемся не переживать долго. Ведь если всю жизнь страдать, не успеешь вкусить все ее прелести. Поэтому я поспешила перевести разговор.

— Кстати, Тог, мне это кажется, или в Торгограде день действительно длиннее? Это конечно идиотизм, но все же?

— Чем в Мирограде? Да. В Мирограде сутки равны примерно двадцати человеческим часам, а в Торгограде — двадцати восьми.

— То есть пока в Торгограде проходят двое суток, в Мирограде почти трое? — удивилась я.

— Нет, — засмеялся Тог. — Пока в Торгограде проходят сутки, в Мирограде тоже проходят только сутки. Это парадокс Черной дыры.

— То есть если в году четыреста двадцать суток, то в реальности пока торгоградцы проживают год, мироградцы почти полтора?

— Странная у тебя логика. При чем здесь количество суток в году? Да, год у всех единый, и проходит он одновременно… если можно так сказать. Но у нас еще не такая большая разница. Вот в Верграде сутки состоят из шестидесяти четырех часов и там…

— Погоди, — перебила я. — Но ведь, насколько я помню, в Мирограде сутки разбивают на двадцать четыре часа, как обычно!

— Да, только часы там короче, чем обычные. То есть короче сами секунды. А мы предпочитаем не менять секунды и использовать двадцати восьмичасовые часы.

— Как-то это не привычно… Выходит, если мамка родила в Верграде в двадцать мироградских лет, а потом вернулась домой, оставив чадо там, то… сейчас посчитаю…

— То через десять лет дите будет биологически старше матери. Ничего, это пока ты удивляешься, а поживешь с мое — привыкнешь.

— А какие здесь еще аномалии?

— Ну, например сила тяжести возрастает с востока на запад. И количество вываливаний увеличивается аналогично. Еще, как ни странно, чем восточнее, тем ровнее день и ночь. То есть там и зимой и летом они практически равны, а в Верграде летом ночь равна всего десяти часам, а то и меньше, а зимой так же короток день.

Эти особенности Черной дыры я никак не могла полностью осознать. Если с гравитацией смириться было достаточно легко, да и отличие не такое большое (от 0,8g в Мирограде, до 1,2 в Верграде), с разницей между днем и ночью тоже, то вот с аномалией времени я никак не могла свыкнуться. Если я, допустим, все-таки когда-нибудь выродю сыночка, и он уедет в Верград, так он там может со старости помереть, пока я еще останусь совсем молодой! Это же ненормально!

Нет, я представляю, как тяжело здесь обычным людям. Хорошо все-таки, что я живу одним днем, и меня совершенно не заботит собственное будущее.

Донгель. Июль 5374 года

Я проснулся в холодном поту. Голова гудела. Ощупав, я обнаружил на виске небольшую, но весьма болезненную ранку. К моему удивлению я не ощущал вокруг нее никаких комков или дуль, создавалось впечатление, что все произошедшее со мной было лишь дурным сном… или злой шуткой. Сев, я внимательно осмотрел себя. Бок уже почти не болел, опухлости на местах укусов опали, хотя еще немного чесались. Подумав, я еще раз тщательно ощупал окрестности ранки на голове, но вздутия все равно не обнаружил. Может, Лоск просто хотел меня напугать? Если так, то придется признать, что это ему удалось — меня пробирала дрожь при одном воспоминании о его рассказе. Но любой обман рано или поздно раскрывается — а я могу гарантировать, что паразита под кожей нет — значит все это ложь. Придя к такому выводу, я несколько успокоился, хотя меня мучило какое-то нехорошее предчувствие… но это не странно — от Лоска добра ждать не приходится.

Медленно сев, я огляделся. Я находился на диване, занимающем добрую половину комнаты. Причем не потому, что диван был такой большой, а потому, что комната была очень маленькая. Рядом стоял столик с кувшином воды и тарелкой с какой-то кашей и куском хлеба. Окон не было, свет проникал лишь через неплотно прикрытую дверь, поэтому в помещении царил полумрак. Если бы я был человеком, эта тьма показалась бы мне непроглядной, но я моредхел и гораздо лучше вижу в темноте.

Снаружи доносились голоса. Прислушавшись, я понял, что за дверью как минимум трое. Тихо, чтобы не привлечь к себе внимание, я пододвинулся к столу, решив, что силы мне не повредят в любом случае. Перед тем, как приступить к еде я внимательно осмотрел и обнюхал продукты. Не заметив ничего подозрительного, за исключением разве что того, что каша была сварена сразу из четырех круп, причем две из них не были мне знакомы, я приступил к завтраку.

Кстати, интересно, какое сейчас время суток? Если судить по моим ощущениям, то должно быть утро. Но, с другой стороны, похоже, что мои внутренние часы сбились, потому что торгоградский день казался мне длиннее мироградского. Хотя, наверное, это можно объяснить длительной голодовкой.

Тщательно вымакав остатки каши (оказавшейся весьма вкусной) хлебом и запив все это кувшином воды, я снова улегся, дожидаясь, когда ко мне вернуться силы.

Эх, зря я в детстве сбегал с занятий, за которые так щедро платил мой отец, надеясь, что его единственный сыночек прославиться своим искусством. Я нещадно отлынивал как от фехтования, так и от магии… Правда тонкости этикета я изучил хорошо, музыку и танцы — вообще отлично, и к тому же знаю несколько иностранных языков… Только вот вряд ли эти знания помогут мне сбежать. Нет, без сомнения, прав был люзген, когда называл меня глупцом…

Да что я все время мысленно возвращаюсь к этому подколодному советнику?! В конце концов, я же не мог знать, что судьба моя повернется таким образом, что я окажусь так далеко от родного дома. И не моя вина в том, что при королевском дворе гораздо больше цениться искусство, нежели сила! А здесь пристанище для грубых, неотесанных существ, которые не могут оценить мою утонченную натуру.

И все-таки, как же мне сбежать? Прокрутив мысленно несколько вариантов, я понял, что с этим спешить не стоит, ведь тогда я снова окажусь на улицах этого отвратительного города. Надо сделать вид, что я смирился… до поры. А когда буду уходить, прихвачу заодно денег — в виде платы за те издевательства, которые мне пришлось выносить от Лоска.

Мои планы прервал незнакомый высоченный демон, открывший дверь и засунувший голову внутрь. Я мгновенно закрыл глаза, и притворился спящим, разглядывая его через прикрытые веки. Он был громадным, наверное, около трех метров ростом, полностью лысый, его кожа была алой, как артериальная кровь, а глаза переливались всеми цветами огня. Небольшие заостренные уши были плотно прижаты к голове, а за спиной виднелись сложенные перепончатые крылья, напоминающие крылья летучей мыши. Ногти скорее смахивали на когти, а когда он открыл рот, я заметил, что зубы у него треугольные… как у акул.

— Уже проснулся, и все сожрал, — сообщил он кому-то. — А теперь, похоже, опять дрыхнет.

— А ты его разбуди, нечего валятся. Ему подвигаться не повредит! К тому же врач что, ждать должен? — ответили оттуда.

— Сейчас, — демон шагнул внутрь, потянулся ко мне, но я быстро отодвинулся в самый дальний угол. — А, так ты не спишь. Идем, тебя врач ждет.

Его… как бы помягче выразится… не очень мирный внешний вид поверг меня в небольшой шок. Хотя я и читал в Мирограде о сородах, но представлялись они мне все-таки немного ниже… или хотя бы не такими широкими. А этот с трудом протискивался в дверь стандартной величины (в метр шириной), ему пришлось изгибаться и пролазить боком, полураскрыв крылья, как будто он пролазил через забор, в котором не хватает единственной неширокой доски.

— Ну что, пойдешь сам, или совсем со страху обделался? — спросил сород, заполнив собой и без того маленькую комнату. — Ку-ку, ты в себе? — с этими словами он помахал у меня перед глазами своей когтистой лапой.

— Я… сам, — поспешно ответил я, вжимаясь в спинку дивана.

— Тогда пошли, чего сидишь?

По стеночке, на максимально возможном расстоянии от сорода я достиг двери и выскочил наружу. И сразу же понял, почему за мной послали данного представителя этой расы. Те двое, что ждали меня снаружи, были не ниже четырех метров. Я срочно попятился назад, но проход уже был занят вылезающим посланцем.

— Не бойся, мы не кусаемся! — успокоил меня самый темный из сородов, слегка оскалившись. — Идем, врач уже заждался.

Взяв меня за плечо, он подвел и протолкнул меня через другую дверь, где сидел какой-то светлый эльф. Хотя я и недолюбливаю это зазнавшуюся расу, которая считает себя единственными в своем роде, на сей раз, я был рад его обществу. Именно его, а не еще одного гигантского и крылатого.

— Уже ходишь. Прогресс, — эльф встряхнул головой. — Меня зовут Ландером, а тебя, кажется, Донгелем?

— Да, — это небольшая прогулка полностью меня вымотала, поэтому я с облегчением опустился на диван.

— Как себя чувствуешь?

— Отвратительно, — пожаловался я. — Хотя лучше, чем было.

— Судя по состоянию раны, теперь уже никакой опасности нет. Но шрам останется на пару месяцев… Ты моредхел? Тогда, может, пройдет и раньше, но особо на это не рассчитывай, разве что Лоск решит срочно подправить твой экстерьер.

— У меня голова болит, в ушах колокола звонят, все тело чешется и ноет…

— Ну, что ты чешешься, так это не удивительно — после здешних-то насекомых… Скажи спасибо, что я всех подкожных личинок убрал, а то бы еще не так чесалось. А что голова гудит, так это тоже нормально, вот т'тага укорениться, как следует и все пройдет.

— У меня ее нет! — сказал я.

— Есть. Если ты ее нащупать не можешь, это не значит, что ее нет. Я тоже когда-то так думал. Понимаешь, т'тага паразитирует под черепной коробкой, непосредственно в головном мозгу, именно поэтому ее и невозможно прощупать.

— Не может быть…

— Но так и есть. Вот когда она полностью освоится в твоей голове, тогда ты вообще перестанешь его ощущать.

— Тебе-то почем знать, — обиженно возразил я.

— По собственному опыту. Думаешь, я по своей воле торчу в Торгограде?

Оля. Август — сентябрь 5374 года

Не понимаю, почему Вася так кривилась, когда я рассказывала ей о своих действиях. Я и убила-то всего девятерых. А как предлагаете иначе защищаться в этом жутком месте? Нет, я не дам им властвовать надо мной, скорее сама предпочту править ими!

В начале, пока я еще не освоилась и не выработала собственную стратегию выживания, мне действительно было тяжело. Но постепенно способы добывания денег все совершенствовались, и конфликты с аборигенами сокращались.

Но во всем этом была и другая сторона. Я слабела. Ужасные условия и многочисленные болезни (несмотря на то, что я быстро обзавелась защитным амулетом), борьба за каждый глоток нормальной (хотя бы кипяченой) воды, постоянный шум — это невероятно выматывало. Пилоты не должны болеть! Раньше я не позволяла себе забыть о здоровье, но здесь пришлось поступиться этим принципом, так как я хотела выжить. Поэтому надо было спешить. Причем целью моей было не только выбраться из Торгограда, а еще и прихватить с собой денег… хотя бы на лечение.

Я каждый день отправлялась на охоту… за местными алкоголиками. Лишь так я могла остаться в живых. Ведь если бы я позволила себе хоть раз отдохнуть, то потом бы уже не встала. А я должна бороться… и я выживу!

Но, несмотря на все мои старания, денег все равно не хватало. Они кончались едва ли не быстрее, чем зарабатывались. Сам собой напрашивался вывод — если я хочу отсюда выбраться, придется ограбить крупную добычу.

Несколько дней я выбирала соответствующее место и строила планы. Было несколько загвоздок, например, богатенькие живут в гораздо лучших условиях, а, значит, сильнее. К тому же мне был нужен одиночка, на группу нарываться я как-то не хотела, хотя бы потому, что однажды видела, чем это закончилось для другого охотника.

Наконец я остановила свой выбор на узкой улочке, ведущей к одному из местных притонов разврата. Ведь, кроме всего прочего, я не собиралась отказываться от своих принципов… или грабить нормальный народ.

Подходящая жертва появилась только через пару суток. Ей оказался высокий, но достаточно хилый на вид налогосборщик, причем не самого низкого ранга. Подождав, пока он приблизится к моему укрытию и пройдет еще пару шагов, я резко выпрыгнула и прижала к его шее остро наточенный кинжал. Он оказался умен и сразу замер.

— Гони деньги, или лишишься жизни, — прошипела я.

— У меня денег с собой нет, — начал было возражать он, но я уже прекрасно знала эти фокусы.

— Ладно, но я должна это проверить сама, — с этими словами я еще сильнее придавила его шею, так что потекла кровь.

— Стой! Я ошибся, кажется, у меня еще осталось немного…

— Медленно достань и брось на землю, — я внимательно следила за его руками, но, похоже, он действительно был не слишком опытным, потому что и не пытался сопротивляться. Пока он выполнял мое требование, я резко огрела его дубиной по голове.

Как я и предполагала, в кошельке денег практически не было. Зато, как следует его обыскав, я обнаружила тайник с полусотней рублей, да еще некоторые ценные вещи, например кольцо и брошь.

Оставив налогосборщика очухиваться на краю дороги, я поспешила в магический магазин, где кроме всего прочего, оказывали услуги по телепортации. Времени у меня очень мало, ведь здешняя мафия не прощает покушений на ее членов. Как только этот развратник очнется, он наверняка сразу же заявит об ограблении и по моему следу пустят мстителей. Поэтому каждая минута была на счету. К счастью я это предусмотрела, поэтому сторговалась с магом заранее.

— Давай, телепортируй меня, рубль накину за срочность, — потребовала я, отталкивая какого-то мелкого покупателя.

— Десять!

— Ладно, тогда я лучше подожду, — и, сделав вид, что вовсе не спешу, отошла в сторону. — Может, мне тогда завтра прийти… или к другому магу обратиться, — ядовито добавила я, разворачиваясь к двери.

— Пять!

— Пойду, поищу, наверняка найдется кто-нибудь, кто удовлетворится гораздо меньшей суммой.

— Ну ладно, два, грабительница!

— Полтора, это мое последнее слово.

— Согласен.

— Ну, если обманешь… — с угрозой сказала я. Он нервно кивнул, однажды он был моим клиентом, спасенным от ограбления… причем конкретно в один из тех девяти раз.

Поэтому я со спокойной душой позволила провести меня в специальную комнату для телепортаций.

Маня. Октябрь 5374 года

Однажды, в очередной раз позвав меня в гильдию, Тог сообщил, что приготовил для меня сюрприз. После моих долгих расспросов какой он, наконец, сказал, что хочет меня кое с кем познакомить и этот кто-то должен прийти с минуты на минуту.

— А давай я угадаю кто, а ты будешь говорить, правильно или нет, — предложила я.

— Ну угадывай.

— Он мужчина?

— Да.

— Человек?

— Нет.

— Эээ… Эльф какой-нибудь?

— Не-а.

— Гном?

Тог отрицательно покачал головой.

— Зенверг?

В это время дверь открылась и внутрь вошла такая знакомая и близкая моему сердцу лохматая шевелюра…

— ВОЛК!!! — я с воплем налетела на него, повалила на пол, села сверху и впилась в него поцелуем. Только тут я поняла, как все-таки по нему соскучилась.

— А ты здесь откуда? — удивленно спросил он, выбравшись, наконец, из-под меня.

— Я уже давно!

— Слушай, подожди, меня зачем-то в гильдию позвали…

— Так я тебя затем и позвал, — усмехнувшись, сообщил Тог. — Манька так часто тебя вспоминала…

— Серьезно? Маня, я тебя тоже люблю! — и Волк закружил меня в своих объятиях.

— Тог, ты не обижайся… — начала я, когда мы наконец отпустили друг друга.

— Да ладно, — засмеялся он. — Если бы я хотел, мог бы и не звать его, разве нет? Ну, как тебе сюрприз?

— Круто!

Весь оставшийся вечер и следующий день мы праздновали нашу новую встречу. А потом Волк предложил мне уехать из Торгограда.

— В Мироград? — спросила я.

— Нет. Знаешь, я не хочу находиться там во время конца света. Поэтому я думаю пока обосноваться в Островлике. Ну, как?

Я согласно кивнула.

Некоторое время орк пытался отговаривать меня от этой идеи, но увидев мою непреклонность, наконец сдался.

— Раз так, береги Волка. Настоящую любовь встречаешь только раз в жизни, — сказал он мне напоследок.

Но я только рассмеялась: я влюбляюсь постоянно и всегда сильно, так неужели не каждая моя любовь — настоящая? Быть такого не может! Но как я все-таки соскучилась по Волку…

И быстро собрав вещи мы с ним отплыли в Островлик на одном небольшом и весьма симпатичном корабле.

Донгель. Июль — октябрь 5374 года

После того, как я убедился, что во мне действительно паразитирует т'тага, я на некоторое время потерял волю к сопротивлению. Несколько дней я безвольно провалялся в своей темной комнате, вставая лишь затем, чтобы поесть. Я даже за собой перестал следить, меня уже не интересовало, красивая ли у меня прическа и элегантный ли костюм. Теперь я всю свою жизнь проведу в рабстве. В самом низу иерархии, без прав, без свободы, вечно унижаемый и презираемый…

Я не выдержал уже на пятый день. Если мне не судьба сбежать, освободиться, то хотя бы на собственную жизнь у меня право-то осталось! Я никогда раньше не задумывался о смерти, но теперь она приобрела некую мрачную привлекательность. Пусть Лоск запомнит, что он никогда, НИКОГДА не будет властвовать надо мной! Я предпочту смерть, это неестественное для эльфов состояние. По крайней мере, ТАМ я буду свободен.

Но меня не привлекают мучения. К тому же я не собираюсь умирать позорно. Поэтому, выждав, пока сороды уйдут, я вышел в их комнату и присвоил себе один из их громадных мясницких ножей, к счастью, прекрасно заточенных. Это должно произойти быстро. И чтобы пути назад не было, а то вдруг у меня не хватит решимости дождаться небытия.

Но едва я занес руку с ножом для этого гордого деяния, как меня скрутила дикая судорога, оружие выпало из неестественно изогнутой кисти, и сам я следом за ним тоже рухнул на пол. Меня трясло и рвало на куски, я метался по полу не в состоянии даже кричать от боли, дыхание давалось с трудом и какими-то жалкими глотками. Все мышцы моего тела перестали работать синхронно, оно то и дело принимало самые жуткие позы, изгибалось под самыми невероятными углами.

Наконец этот кошмар кончился, но я еще около получаса лежал на полу, приходя в себя от дикой, невыносимой боли. По сравнению с этим, все то, что я чувствовал раньше — что царапина по сравнению с настоящей боевой раной.

Передохнув, я вновь взялся за нож, и вновь меня скрутило судорогой. На сей раз, я приходил в себя гораздо дольше. Неужели мне не оставили даже этого святого права?! В третий раз я попытался все сделать настолько быстро, чтобы т'тага не успела отреагировать. Но и эта попытка потерпела неудачу.

— Ну, и долго ты еще будешь выпендриваться, прежде чем поймешь, что все бесполезно? — насмешливо поинтересовался Лоск, незаметно подходя сзади, когда я отходил от третьей попытки. — Или ты склонен к мазохизму?

Я почти не видел его — из глаз текли слезы боли, злости, стыда и собственного бессилия.

— Знаешь, некоторые пытаются бросаться с небоскребов, — продолжал Лоск. — Только вот толку не больше — все равно ничего не получается. Проблема ведь не в способе, а в самом желании. Когда оно возникает, возбуждаются определенные зоны мозга и при достаточно сильном чувстве активируется личинка, не позволяющая погибнуть своему носителю. Если, разумеется, отдан соответствующий приказ. А теперь, для закрепления полученного эффекта, я прикажу т'таге наказывать тебя даже за желание умереть. Приятного времяпровождения.

Всего за три дня у меня выработался устойчивый страх. Страх смерти. Причем он был гораздо сильнее, нежели раньше, теперь смерть ассоциировалась у меня не с прерыванием жизни, а с адскими муками. Я не знал, что у эльфов так легко вырабатываются мыслительные рефлексы. Но теперь, стоит мне только подумать о самой возможности умереть, как меня бросает в дрожь и на лбу выступает холодный пот.

Еще через несколько дней меня заставили работать. Когда Лоск находился в Торгограде, я почти неотлучно должен был следовать за ним, исполняя его малейшие прихоти. А если он находился с подругой и не только его. Единственным утешением оставалось то, что он действительно не был извращенцем и ни разу не заставлял меня обслуживать его в сексуальном плане. Но в остальном он был самым отвратительным хозяином, которого только можно себе вообразить: насмехался, издевался, отдавал идиотские приказы… Например, мне пришлось научиться делать несколько видов массажа, потому что это, дескать, ему приятно! К тому же он был готов, чтобы массаж длился в течение нескольких часов, совершенно не учитывая тот факт, что у меня к тому времени начисто отнимались руки. После чего, я, естественно, не мог удержать не то что поднос, а даже бокал. И он снова забрасывал меня насмешками. И так почти каждый день.

А когда Лоск отсутствовал, я бесцельно блуждал по гильдии ниндзей, или уходил в свою темную комнату и не покидал ее целыми сутками. Сородов, которые тоже оказались рабами, я уже перестал бояться, но что мне там делать? А выходить на улицу мне запрещали, да и кого потянет на эту торгоградскую свалку? Но потом Лоск прознал о моем времяпровождении и приказал пока его не будет, заниматься «полезным делом», а именно, вышить себе купленный им голубой шелковый костюм. Несмотря на моредхельское происхождение это искусство давалось мне нелегко, и пришлось много раз спарывать вышивку, прежде чем результат показался мне годным хотя бы для моего нынешнего положения.

В конце октября Лоск сообщил, что он намерен перевезти свое имущество в Островлик по причине «повышенного разгула преступности» (это в Торгограде-то!) и его личного желания переехать в отдельный особняк.

Глава 11. Продвижение по службе

Миша. Июль — сентябрь 5374 года

После отъезда моих друзей (тех новых героев, вместе с которыми я появился в Черной дыре), я полностью посвятил себя учению. Арат был мудр и давал мне знания постепенно, чтобы я окончательно в них не запутался. Он учил меня распознавать различные болезни, готовить лекарственные снадобья из трав, а также узнавать их в лесу. Я помогал ему в работе по дому и на огороде и ходил с поручениями.

Хотя Арат все время показывал невероятную скромность почти каждый день стараясь разубедить меня в своей святости, но я все больше убеждался в обратном. Как иначе можно объяснить некоторые его способности? Например то, что он часто знал, чем болен человек, даже еще не осмотрев его. Арат объяснял это тем, что он умеет видеть ауру здоровья, но разве эта способность не прерогатива святых? Хотя учитель даже иногда посмеивался надо мной, я все глубже проникался убеждением, что в этом мире, несмотря на оккупировавшее его зло, осталось еще немало светлых сил, тех, что дарят жизнь, а не отнимают ее.

Однажды, когда мы в очередной раз бродили по лесу в поисках лекарственных трав, Арат начал разговор, показавшийся очень странным и сильно встревоживший меня.

— Ты должен подумать о своем будущем, молодой человек… Рано или поздно каждый вынужден выбирать, чему он посвятит свою жизнь. Так что решай, я не собираюсь держать тебя прислугой вечно… Ты тихий какой-то… Сам думай, не могу же я принуждать тебя… Так как?

— Я хотел бы стать целителем… Как Вы, — покраснев, я опустил глаза к земле и поэтому не сразу заметил, что учитель резко остановился.

— Ты подумай хорошенько, целительство ведь не подразумевает подвигов и геройств всяких, здесь наоборот нужно терпение и снисходительность… Наша работа не всегда приятна… и часто опасна.

— Но я все равно очень хотел бы…

— Дело твое, молодой человек… Но ты должен подумать и о жилье… Так как?

— Я могу снять комнату, — тихо сказал я, подумав, что, наверное, Арат пытается вежливо дать мне понять, что я должен покинуть его. — Пожалуйста, не прогоняйте меня из учеников, я не буду Вам надоедать! — я со слезами на глазах опустился перед ним на колени.

— Ну, хватит, хватит, молодой человек, — проворчал учитель. — Я не собираюсь тебя выгонять… Вставай, ишь, что опять придумал…

Некоторое время мы шли молча.

— Тогда я хочу, чтобы, когда мы расстанемся, ты нашел моего учителя… Он замечательный целитель и может многому тебя научить… Гораздо большему, чем я.

— Но…

— И не спорь со мной, молодой человек! Я так решил и я с ним поговорю… Думаю, он согласиться, тем более, что ему наверняка нужен помощник… Кстати, его зовут Эмиланом…

Я долго переживал после этого разговора, ведь он означал, что Арат не хочет сам учить меня. Наверное, я его недостоин. Но тогда могу ли я учиться у того, кто воспитал святого?

Ровно через три недели после этого разговора, двадцать девятого сентября, мы в очередной раз бродили по лесу. Дело было уже к вечеру, когда Арат прилег отдохнуть, прислонившись спиной к могучему дубу и прикрыв глаза. Я тихо сел сбоку.

Если бы я знал, что моему учителю уже не судьба встать, то, возможно, я и смог бы помочь… хоть чем-нибудь. Но тогда я еще этого не знал. Через полчаса, удивившись, что Арат отдыхает так долго, я слегка тронул его за руку, решив разбудить моего учителя, ведь нам предстоял еще долгий путь в город.

Но Арату была не судьба вновь вступить в его пределы. Он спал… спал вечным сном и на его лице застыла та же спокойная, задумчивая улыбка, которая и при жизни никогда не покидала его.

Гронкарт. Июль — октябрь 5374 года

После того, как я прошел начальное обучение, меня стали брать на задания, выполняемые моим отрядом. Хотя обычно на подготовку требуется не менее полугода, я справился всего за два месяца, потому что у меня уже был опыт. Правда, раньше я работал не абджудикумом, но планетным спецназовцем, а большинство требований здесь те же. Только инквизиторы гораздо больше внимания обращали на понимание и осознание ситуаций, на нашу способность самостоятельно принимать решения. За счет этого я уважаю их сильнее, чем моих прошлых начальников.

Задания были в основном совсем простые — ликвидировать распустившегося барда, либо уничтожить мелкую организацию бунтовщиков. В промежутках между ними, кроме дальнейшего обучения, мы порой предпринимали вылазки в лес и патрулирование его наиболее беспокойных участков, снижая, таким образом, общий процент преступности.

Наш начальник, экс абджудикум Элгор, больше всего времени проводил с отрядом днем и вечером, во время индивидуальных тренировок, а, кроме того, практически ежедневно выезжал на ночные патрули, выбирая то одного, то другого напарника и совмещая работу с дальнейшей моральной и физической подготовкой. Ни один из нас не мог даже сравниться с ним в военном искусстве, для него оно не просто работой или стилем жизни… для Элгора это сама жизнь. И он учил нас жить, жить так, чтобы мы при необходимости могли судить сами… и сами же привести приговор в исполнение. На наш вердикт не должны влиять чувства, он должен быть бесстрастным, полностью обоснованным и справедливым. Выше всего ставиться процветание государства, сохранение его строя и порядков, моральных законов и обычаев.

Хотя можно подумать, что из нас воспитывали бесчувственных машин, это не соответствует истине. Мы ценили и уважали и свои и чужие чувства, как привязанности, так и антипатии, просто решения мы должны принимать независимо от них. Так, один мой соратник вынужден был приговорить собственного брата, возглавившего одну из антигосударственных организаций. Закон восторжествовал, но дух абджудикума не выдержал, он начал совершенно по-другому реагировать на самые обычные задания. По приказу Элгора и старшего судьи его перевели… Теперь он работает на кухне. Кстати, большинство из обслуживающего персонала также являлись бывшими инквизиторами и абджудикумами, их переводили туда после серьезных моральных ран, или как не выдерживающих нагрузки. Мы уважали их, хотя почти все они были не ветеранами, а сломавшимися, недостаточно сильными людьми.

Большинство травмированных и ветеранов также продолжали работать. Но они занимали ответственные административные должности, составляли и дополняли наши каталоги, а также являлись тренерами и преподавателями.

Однажды, уже в конце октября, Элгор навестил нас за завтраком, что обычно было для него не свойственно.

— Сегодня ночью мы выходим на непростое задание. Поэтому обычные занятия отменяются, сразу после еды идите в библиотеку и ознакомьтесь с фактами и требованиями.

После того, как мы собрались в специальном кабинете для инструктажей, старший судия посветил нас в подробности этого задания.

На сей раз, мы столкнулись с достаточно крупной проблемой. Противостоять нам будут не повстанцы, а специально обученные шпионы. Верградские шпионы. А Верград славиться силой своей власти и способностью организовать любую операцию наилучшим образом.

По имеющимся у нас данным шпионов семеро, они живут под видом семьи ремесленников на окраине Мирограда. Мы должны захватить максимум из них живыми, при этом нельзя упустить ни одного. Хотя операция будет проводиться в городе, свидетелей быть не должно. Этому поспособствуют специальные сонные чары и соответствующий газ, развеянный по городу вечером. Мы должны уничтожить все следы пребывания, как шпионов, так и нас на месте захвата. Кроме этого, необходимо торопиться, потому что иначе они могут заподозрить неладное в связи с пропажей своего связного.

По плану предполагается замаскировать операцию под одну из аномалий Черной дыры, а именно под так называемые вываливания или затягивания. Легендой послужит версия, по которой непосредственно над городом возникла большая порция отравляющей атмосферы в совокупности с самовоспламеняющимися в обычных условиях веществами, причем произошло это практически непосредственно над домом шпионов, захватив и несколько строений по соседству. Инквизиторы и спасатели, прибывшие на место катастрофы, обезвредили отравляющий газ и спасли большинство мирных жителей, но та семья ремесленников, увы, уже сгорела.

Единственной предполагаемой помехой этому плану могли стать паладины… и сами верградцы. Я имею в виду не только шпионов, а вообще представителей этого города, в том числе членов посольства. Для большей безопасности будут приняты специальные меры, включая антизвуковые щиты вокруг посольства и паладинской гильдии и затемнение соответствующих участков.

После ознакомления с данным планом нас отправили выспаться перед ночным заданием. Вставать необходимо на закате, ровно в двадцать один час.

Миша. Сентябрь — ноябрь 5374 года

После похорон моего учителя я решил, что должен исполнить его волю. Поэтому уже через несколько дней я, после работы, подошел к новому главному целителю.

— Извините, Вы не знаете, где можно найти Эмилана?

Мужчина вздрогнул и странно посмотрел на меня.

— А зачем тебе он?

— Арат говорил, что может быть, он согласится взять меня в ученики…

— Погоди, какого Эмилана ты имеешь в виду?

— Не знаю… Арат говорил, что он целитель… Он должен жить недалеко, учитель собирался с ним поговорить…

— Извини, но я с ним не знаком. Обратись в церковь, — с этими словами целитель отвернулся.

Недоумевая, я отправился к знакомому священнику.

— Извините, мне посоветовали обратиться к Вам… Вы не знаете, как можно найти Эмилана? Целителя Эмилана?

Священник недоуменно вскинул на меня глаза.

— Зачем он тебе?

— Учитель… Арат просил найти его, когда мы расстанемся.

— Эмилан… Подожди немного, я ненадолго схожу к Наместнику. Если можешь, конечно.

— Я подожду.

Священник вернулся только через полчаса.

— Так значит, ты ищешь Эмилана… Ты уверен, что тебе нужен именно он?

— Так говорил Арат.

— Ты хоть знаешь, КОГО ты ищешь?

— Арат говорил только, что он хороший целитель…

— Еще бы был плохой, — покачал головой священник. — Эмилан — святой, помощник Эльдила.

— Наверное, Арат говорил о каком-то другом Эмилане… — смущенно пробормотал я.

— Может быть. Что он рассказывал о нем?

— Почти ничего. Арат сказал только, что Эмилан очень хороший целитель и что он у него учился.

— Тогда это тот. Всем известно, что Арат являлся одним из немногих, удостоенных чести обучаться у святого Эмилана.

— Но тогда… Наверное, мне лучше не тревожить его?…

— Если найти его тебе велел Арат, да пребудет с ним Эльдил, то ты должен исполнить его волю. Только это будет нелегко.

— Почему?

— Эмилан отшельник. Причем я не знаком ни с одним человеком, который знал бы, где он живет.

— Но ведь он должен жить недалеко, Арат хотел с ним поговорить…

— У всех учеников Эмилана навсегда сохраняется связь со своим учителем. Арат мог говорить с ним в любом случае, находись Эмилан хоть в Верграде.

— Как же я тогда найду его? — огорчился я.

— Мне известно лишь, что святой Эмилан обитает где-то в землях Эльдила, вдали от селений. Большего, увы, сказать не могу.

— Но ведь даже если я найду его, неизвестно, успел ли поговорить с ним Арат. Тогда получиться, что все усилия напрасны…

— Нет, твой учитель, похоже, уже говорил с ним. Я ведь не просто так ходил к Наместнику. Я попросил мага связаться со святым Эмиланом и спросить, ждет ли он кого-нибудь. Он ответил, что да, он ожидает прихода одного юноши, своего нового ученика. Но, когда маг спросил, где его искать, Эмилан сказал лишь, что кому надо — найдут.

После я попытался выяснить у других священников и целителей, но никто из них не знал местонахождения Эмилана. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как распрощаться с целителями, собрать свои вещи и отправиться на поиски.

Я бродил по лесам, изредка встречая селения и покупая там хлеб и молоко, но чаще питался дарами леса — многочисленными плодами и ягодами, а также съедобными кореньями. Осень вступила в свои права, и мне оставалось только радоваться, что я нахожусь на широте Мирограда, ведь здесь похолодания практически не наблюдалось, и день остался почти прежней длины, лишь участились дожди. Чаще всего они представляли собой кратковременные ливни, но изредка затягивались на целые сутки, превращаясь в почти беспрерывную прохладную морось.

Гронкарт. Октябрь — ноябрь 5374 года

Сразу после подъема я отправился в столовую. Потом на склад, где мне выдали комплект оружия, предназначенного для выполнения операции «Шпион». В него входили: меч, кинжал, огнемет, лазер, парализатор и две пары осторгов (наручников, предназначенных специально для усмирения сильных противников, в том числе и для нейтрализации магии). Когда объявили сбор, я убедился, что большинство из нашего отряда получили аналогичное вооружение, кроме группы страховки, которые вместо холодного оружия была снабжена несколькими видами гранат и излучателей.

— Итак, сейчас мы отправимся на пересечение улиц Храмовой и Целителей, — оглядев нас, сообщил Элгор. — Талген, твоя группа будет контролировать дорогу к площади. Помни, что это один из наиболее опасных участков. Праз, тебе достается дорога к тюрьме. Отерлас, твоя группа стережет выходы из города и необходимо контролировать всю территорию, а не только дороги. Артем, рассредоточь своих подчиненных по дворам, чтобы максимально уменьшить возможность бегства. Группа поддержки займет центральное положение. Сохраняйте постоянную мобильность и мгновенно реагируйте на все вызовы. Я и Саар поведем наступление. Помните, на сей раз нельзя оставлять ни одного свидетеля. Ни одного, будь то хоть птица, хоть муха. Вопросы есть?

— А как мы сможем уследить за насекомыми? — как всегда вылез с репликой смешливый Артем.

— Город спит. Весь. Поэтому все, что движется — потенциально опасно. Все обычные насекомые — спят.

— Понятно.

— Тогда приступаем к операции. Передатчики не выключать ни на секунду. Начали.

Я был в группе Артема. Прибыв на предназначенную мне позицию, я замер.

Город спал. Действительно весь, как и сообщал Элгор. Пока мы подходили к перекрестку, я видел нескольких поздник прохожих, которые лежали прямо на дороге. Там же покоились и немногочисленные ночные птицы, вылетевшие раньше времени, а также целая стайка летучих мышей и несколько гигантских насекомых. Стояла тишина, лишь ветер слегка шевелил листья на придорожных кустах. Было даже непривычно без пения цикад и пощелкивания многочисленных тиков (мелких ящериц). Эта непривычность начинала тревожить меня, и я до звона в ушах вслушивался и всматривался в ночную мглу.

Пока операция шла успешно, судя по сообщениям, получаемым от остальных. Каждый из нас был подключен ко всем, для наилучшей подстраховки. Но вскоре начались проблемы.

— Я — третий, иду в дом.

— Пятый страхует. На втором этаже свет.

— Второй. Ничего не прослушивается. Или они под действием газа, или их там нет.

— Третий. На первом этаже никого.

— Экс. С первого по четвертого в подвал, шестой — десятый на второй этаж.

— Первый. В подвале пусто. Производим сканирование.

— Седьмой. На втором никого.

— Первый. Засекли движение на верхнем уровне! Сколько вас там?

— Экс. Четыре и пять.

— Первый. Вы не одни! Второй этаж, дополнительное движение, два объекта!

— Восьмой. Вижу их! Уходят через окно! Семеро.

— Экс. Проследи.

— Восьмой. Только что говорил не я!

— Экс. Трое из страховки — наверх!

— Восьмой! Тут что-то… — раздался приглушенный хрип.

Я чуть не вскочил, но вовремя спохватился. Операция продолжалась. После восьмого выбыли еще двое: третий и четырнадцатый, из группы страховки. Потом удалось захватить троих агентов. Еще один был убит, а остальные попытались уйти. Это им удалось, ценой еще одного из них и двоих наших. Да, судя по всему, подготовлены шпионы были замечательно!

Двое, судя по рапортам, двигались в мою сторону. Напряженно всматриваясь в ночной воздух, я пытался почувствовать первые признаки приближения верградцев. Но все было спокойно. Настолько спокойно, что становилось даже подозрительно.

Догадаться мне помогла дорожная пыль. К счастью, вот уже несколько дней стояла сухая погода и впервые за осень земля достаточно подсохла, именно поэтому я и смог заметить маленькое облачко пыли, неожиданно взметнувшееся с дороги. Ветер не мог быть его причиной, он был слишком слаб, да и пыль поднялась слишком уж концентрированно.

— Тридцать третий. Инфровиденье не помогает! Переходите на слепую атаку! — сообщил я.

Дело в том, что для ночных операций нам выдавали специальные очки ночного виденья. Причем они были совмещены с теплоискателями и маноуловителями, то есть мы видели нашу жертву, даже если она находилась под заклятьем невидимости. Но сейчас явно было что-то новое.

— Артем. Двадцатый — тридцатый — преградить дорогу, перейти на слепую атаку. Гронкарт, поясните.

— Тридцать третий. Пыль. Как минимум один рядом.

— Артем. Тридцатый — тридцать пятый, в атаку. Семь из страховки.

Я выскочил на дорогу, попытавшись перегородить путь агентам-невидимкам. И тут же услышал звук. Дыхание. Их было двое. Оба. Здесь. Один, похоже, спереди, второй сзади. И я их не вижу. Это плохо.

Мгновенно среагировав, я прыгнул к обочине, надеясь выйти из двойного окружения. Свист ветра и я едва успел подставить меч, чтобы отразить наверняка смертельный удар. Невидимое лезвие соскользнуло и огнем полоснуло меня по плечу.

Откатившись, я повел парализатором у самой земли, а потому чуть повыше, пытаясь подрезать шпионов. Но, к сожалению, у парализаторов ограничен радиус действия и, похоже, мне это не удалось.

Из кустов уже подоспела подмога. Мои соратники рассредоточились, окружив подозрительное пространство и поливая его мощным огнем огнеметов.

На этом операцию можно было считать оконченной. Оставалось только навести соответствующий вид. И вот сбоку полыхнул пожар, захвативший несколько большую местность, по причине активного использования огнеметов вне предполагаемой зоны поражения. Отряд разделился, спасать мирных жителей, а я остался, чтобы оказать себе первую помощь.

Закончив эту процедуру, я направился к своей группе. Но не успел пройти и двух десятков шагов, по теперь безлюдной улице, как споткнулся и упал на землю. Видимо, одного агента я все же достал парализатором! Но его действие скоро кончится!

— Тридцать третий. Срочно! Схвачены не все!

Действие облучение завершилось даже раньше, чем я предполагал. Я успел защелкнуть осторги только на одной руке невидимки, когда он мощным ударом повалил меня на землю. Я тут же вскочил и провел по предполагаемому местонахождению противника мечом.

Сильный электрический разряд проскочил между лезвием и невидимкой, я отбросил меч, искренне порадовавшись, что у него была электроизолирующая ручка. Но и она практически обуглилась.

Видимо, прибор, с помощью которого шпионы создавали невидимость, был техногенного происхождения. И я его сломал. Теперь я видел своего противника. И то, что я видел, мне не понравилось.

Скорее всего, этот агент маскировался под девушку — полукровку. Но сейчас, после перенесенных ею потрясений идентификация ее расы становилась возможной. Она была родичем Элгора. А черные иртерианы славятся своими воинами. К тому же эта, похоже, прекрасно умела использовать оружие, данное ей от природы — волосы.

Волосы черных иртериан — уникальное образование. Внешне они напоминают обычные, только всегда длинные, немного более толстые и гораздо жестче. Но вот внутреннее строение… В поперечном разрезе волос имеет форму треугольника с более или менее острыми углами, в зависимости от напряжения соответствующих мышц. То есть при определенной тренировке, их волосы превращаются в острейшие треугольные бритвы. А, судя по профессиональному взмаху головы и по тому, что шевелюра девушки с готовностью закрутилась крупными кудрями, она прошла эту тренировку.

Отскочив, чтобы не быть разрезанным на куски, я потянулся за парализатором, но агент не собиралась предоставлять мне новой возможности. Со скоростью ракеты она нырнула в горящие придорожные кусты, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Я не буду в подробностях описывать погоню, скажу лишь, что дважды я практически настигал ее, и оба раза она уходила. Потом ко мне присоединились соратники, но и их попытки пленить, или хотя бы обезвредить агента успехом не увенчались. Наконец на помощь пришел Элгор, но и ему пришлось потрудиться, прежде чем он сумел отвлечь ее на достаточное время, чтобы мы успели использовать парализаторы.

Теперь задание действительно было выполнено. Исследовав пепел, оставшийся на камнях после огнеметов, ветеран-специалист сообщил, что одна жертва попала под их струи… и именно одна. Значит, мы взяли всех.

После этого у всего отряда был трехдневный отдых и разбор наших достижений и ошибок. Операция удалась на славу, горожане поверили в созданную нами легенду и, погоревав над безвременно ушедшими ремонтниками, вернулись к своим делам. В летописи Мирограда этот случай вошел как одно из исключительно опасных вываливаний.

Только вот паладины подозревали неладное. Несколько раз они посещали инквизиторскую гильдию, пытаясь выведать побольше, но ничего определенного так и не смогли узнать. Потом и они затихли.

А примерно через месяц экс абджудикум Элгор объявил, что он переезжает в Святоград, оставляя за главного Саара. Я несколько огорчился по этому поводу, ведь, хотя Саар и являлся замечательным командиром, ему все равно было очень далеко до Элгора, как и любому из нас.

Но перед отъездом Элгор собрал наш отряд и огорошил неожиданной новостью.

— Решено создать отряд специального реагирования, дабы уменьшить наши потери. Верховным советом я назначен его начальником. Мне предоставлены многие полномочия, одно из которых я и намерен сейчас использовать. Я сам выбираю абджудикумов в свой отряд. Так что Артем, Гронкарт, собирайтесь. Вы поедете со мной.

Мы попытались расспросить подробнее, но экс абджудикум отказался давать дополнительную информацию. Поэтому мы так и оставались в недоумении. Что за отряд решил создать Верховный совет и почему Элгор выбрал именно нас в его ряды?

Но приказ есть приказ, и на следующий день мы покинули Мироград.

Миша. Ноябрь 5374 года

Я уже почти два месяца ходил по лесам, расспрашивая всех встречных о святом Эмилане, в надежде, что мне подскажут хотя бы направление, в котором стоит продолжать поиски. Но его местонахождение продолжало оставаться загадкой. Люди или сразу признавали свое незнание, или посылали меня в самых разные, часто противоположенные стороны.

В конце ноября, в один из редкостно дождливых дней, я продолжал свои поиски и уже совсем было отчаялся, решив, что теперь я не только не найду святого, а еще и окончательно потеряюсь сам. Я брел по неглубокому, пестревшему ягодами болоту. Я пытался выбраться из него уже третьи сутки, но, видимо, выбрал неправильное направление, потому как конца ему все не намечалось. Хотя кусачих насекомых было очень умеренно, и достать еду труда не составляло, я очень устал. Вечно мокрые ноги в сочетании с пасмурной погодой вызвали сильную простуду. Благодаря тому, что я вовсю использовал целебные растения, горло быстро прошло, но меня по-прежнему мучил насморк. К тому же я часто чихал. Может быть, это мне и помогло.

— Эй, человек, что ты делаешь в болоте в такую погоду? — раздался за моей спиной мягкий, мелодичный баритон после моего очередного чиха.

— Здравствуйте, — сказал я, оборачиваясь. — Я, кажется, заблудился…

— Похоже, — кивнул прекрасный беловолосый ангел с золотыми глазами. — И простудился. Идем, я остановился тут, недалеко. Обогреешься у костра, а заодно и поешь горяченького.

— Спасибо, — я последовал за благородным мужем.

Он расположился под высоким раскидистым деревом, крона которого была настолько густа, что не пропускала дождевые капли. Небольшой костер и теплое сухое одеяло в сочетании с горячим ароматным напитком быстро согрели меня, и болезнь сразу отступила.

— Куда ты шел, человек? Могу ли я помочь найти тебе верный путь? — спросил ангел, протягивая мне плошку с кашей.

— Помогите мне выбраться из этого болота, пожалуйста, — попросил я. — Если Вам не трудно…

— Не трудно, — рассмеялся мужчина.

— И не подскажите, где ближайшее селение?

— Ты зашел далеко в чащу, человек. До ближайшей деревни пять дней пешего пути.

— Надо же… Извините, если я покажусь Вам назойливым, но что Вы… — я замолк, подумав, что спрашивать о чужих делах неприлично.

— Что я здесь делаю? — понял мой вопрос ангел. — Ну что ж, могу ответить. Я тут кое-кого ищу. А заодно собираю болотную таньгу, это редкая ягода и найти ее очень нелегко.

— Вы травник?

— Можно сказать и так.

— Извините, можно я задам Вам вопрос?

— Спрашивай, что разрешения-то просить.

— Вы случайно не знаете, где живет святой Эмилан?

— Может и знаю. А зачем он тебе?

Я вздохнул: такой вопрос задавал каждый второй.

— Мой учитель… бывший учитель велел мне найти святого Эмилана.

— Зачем?

— Ну… Может быть, если я окажусь достоин, он возьмет меня в ученики…

— И ты считаешь себя достойным? — улыбнулся ангел.

— Нет. Но ведь учитель велел…

— А почему учитель посчитал тебя достойным?

— Я не знаю… Понимаете, — попытался объяснить я, в ответ на удивленный взгляд мужчины. — Это долгая история…

— Разве ты торопишься? — он махнул рукой в сторону болота, где все еще продолжался дождь.

— …А потом, когда Арата похоронили, я спросил, где можно найти Эмилана. Только тогда я и узнал, что он святой. Никто не знал, где он находиться, вот поэтому мне и приходиться искать его в самых безлюдных местах. Большинство из тех, кого я встречал, тоже не знали, где его искать, а некоторые знали… Но так я еще больше запутывался, они показывали в самые разные стороны.

— И они правы, человек.

— Почему?

— Эмилан странник, он редко проводит на одном месте больше недели. Поэтому никто и не знает его местонахождения.

— То есть Вы тоже не знаете? — огорчился я. — Но может быть, Вы хотя бы подскажите, где он бывает чаще?

— Это трудно. Эмилан почти никогда не заводит любимых мест. Он бродит везде.

— Вы знаете его? — спросил я, укладываясь спать, потому что уже наступила глубокая ночь. — Расскажите, какой он?

— Ну, как бы тебе сказать… Простой. Наглый, ворчливый, придирчивый старикан, вечно сгорбленный и с суковатой палкой, которой замахивается по малейшему поводу. Не в меру болтливый, любит рассказывать о своих подвигах, выставляя себя великим героем и хвастаться своей силой. Жутко обидчивый, поссориться с ним очень легко, а вот помириться почти невозможно. Ленивый, переваливает свою работу на других, а сам только брюзжит под ухом…

— Вы неправы, — возразил я из полудремы. — Эмилан — святой…

— А святые, по-твоему, не люди? — усмехнулся ангел. — Ты спи давай, а то вон уже глаза слипаются.

— Интересно, найду ли я его когда-нибудь… — пробормотал я, окончательно отдаваясь во власть Морфея.

— Спи малыш, — услышал я сквозь сон. — Спи и поправляйся. Ты уже его нашел…

Глава 12. Островлик

Вася. Июль 5374 года

Очкарик, который помог мне выбраться из Торгограда, оказался ученым-программистом, о чем он сообщил мне после того, как мы телепортировались в Островлик. Он почти безвылазно работал в этом городе ученых, но иногда выезжал выступать на конференциях.

— Но все равно Островлик — самый лучший, — сообщил он мне, когда мы проходили санобработку, необходимую всем, кто побывал в Торгограде.

— Самый мирный?

— Да нет, самый крутой! Самый ученый и веселый!

— Так, я тут сейчас кое-кому кое-что скажу, — перед нами остановилась большая врачиха в белом халате и очках. — Мне сообщили, что кто-то инструктаж вовсю нарушал!

— Не я! — испуганно ответил программист.

— ТЫ! Или ты считаешь, что выражение «я все без очков прекрасно вижу», в совокупности со слепым рысканьем вокруг и около — это выражение твоей силы?!

— Ну… я случайно… я очки потерял…

— Я тебе говорила — надевай линзы, или, лучше, пройди лечение! Слушаться надо! Кстати, это еще что за девчонка с тобой?

— Это Вася, она помогла мне очки отыскать. Ты не думай, я там не гулял, мы вообще всего несколько часов назад встретились…

— А что она делает ЗДЕСЬ?!

— Ну, должен же я был ее отблагодарить… Вот я и помог ей выбраться из Торгограда. Она новый герой, совсем еще неопытная…

— Ладно, ладно, так и быть, верю. Но никаких шашней с моим мужем, ясно?! — обратилась она ко мне.

— Да я и не собиралась…

— Вот и хорошо. А теперь, раз санобработка уже кончилась, марш отсюда!

— Извините, а можно мне хотя бы вещи взять…

— Какие? — удивилась женщина.

— Ну, у меня гид сумку забрал в виде платы, но если бы можно было, я хотя бы одежду забрала бы, пожалуйста…

— Так, сейчас кому-то влетит! — с этими словами врачиха скрылась за дверью. Оттуда раздались возмущенные крики, и я подумала, что лучше уйти, пока из-за меня вообще все не перессорились. Но когда я уже вышла за дверь, меня крепко схватили за плечо.

— Эй, а сумка уже не нужна? — ворчливо поинтересовалась врач, впихивая мне мои вещи.

— Но ведь это плата…

— Плату он уже взял, так что бери и не ной! — и она захлопнула дверь.

Я пошла по улице… и тут же шарахнулась от проехавшего мимо мотоцикла. Быстро вернувшись на тротуар, я огляделась.

Островлик поражал своими противоречиями. Современные многоэтажные дома мирно соседствовали с гигантскими небоскребами и невысокими (в два-три этажа) коттеджами с прилегающими садами. Яркие неоновые вывески, искрящаяся голографическая реклама, летучие и наземные животные, аналогичный транспорт и жители… Сверкающая всеми цветами радуги одежда, стены, дорожные знаки и асфальт и пластик… Музыка, звучащая сразу с нескольких сторон…

Народу здесь тоже много, хотя не такая толкучка, как в Торгограде. И, что очень меня порадовало, здесь было ничуть не грязнее, чем в моем родном городе, хотя так же на асфальте то тут то там валялись обертки, газеты и еще какие-то мелкие штучки. Но все равно у меня от неожиданности закружилась голова.

— Проводить куда-нибудь? — спросил, подбегая, какой-то мальчик. — Нездешняя?

— Да…

— То-то я и вижу, стоишь, отвесив челюсть до земли! Советы начинающим: поменять деньги на пластиковую карточку (их восстановить легче, если стырят), зарегистрироваться в полиции, остановиться в элитной гостинице и посетить наши достопримечательности.

— А здесь можно поселиться?

— Конечно! Паспорт в полиции попросишь, и сразу предупреди, чтоб с гражданством!

— Там деньги нужны?

— Конечно! Деньги нужны везде!

— А у меня нет, — с этими словами я полезла проверить, что у меня осталось в сумке. К моему удивлению, все вещи были сохранны, кроме того, у меня осталась еще где-то треть денег.

— Врешь, есть ведь! — обиделся мальчишка. — Не хочешь проводника, так бы и сказала. Карта города нужна?

Я приобрела у него карту и направилась прямо в полицию. Отстояв недлинную очередь, я заполнила анкету на паспорт и заплатила аванс. Потом, в банке, обменяла остаток денег на пластиковую карточку, лишившись, таким образом, еще трех рублей.

Остановилась я в отеле под названием «Подводный мир». Он располагался на самом берегу океана, причем частично был подводным. К сожалению деньги надо было экономить, поэтому я сняла самую дешевую комнату: надземную и выходящую окнами на город.

На следующий день я отправилась узнавать о правилах и сроках приема в университет Высшей магии. Оказалось, что прием заявлений уже окончен и сейчас идут вступительные экзамены. Причем обязательными для всех факультетов являются три: математика, теория магии и основы практической магии. А кроме них еще по два или три специфических! Так что даже если бы прием еще не закончился, я бы все равно не смогла поступить.

Поэтому, получив паспорт, я отправилась в бюро трудоустройства, искать работу. Подобрали мне ее быстро, но, как всегда, неквалифицированную… На сей раз потому, что у меня не было никакого аттестата. Так что теперь я буду дворником…

Оля. Сентябрь — октябрь 5374 года

Сразу после телепортации я наняла транспорт и меня отвезли в местную больницу, причем не в какую попало, а в элитарную. Там я провела остаток сентября и почти половину октября, отходя от незабываемого города — Торгограда.

Лечение я проходила не на самом высшем, но весьма хорошем уровне, подлечив заодно и нервы, чтобы не вздрагивать от каждого шороха. Пилотам, в том числе и мне, необходимо иметь отменное здоровье, не испорченное вредными привычками и внешними факторами. Плюс ко всему я не желаю быть уродиной, поэтому я прошла дополнительно и курс косметического лечения, что после ужасных торгоградских условий становилось насущной необходимостью.

Медицина в этом мире, по крайней мере в данной больнице, была представлена на самом современном… и даже еще выше уровнем. Лазерная, электро, магнитная и другие физиотерапии, прекрасный медикаментозный набор в сочетании с магическими и гомеопатическими методами лечения, а также акапунктуротерапией и различными видами массажа давали потрясающие эффекты. Уже через неделю я выглядела не хуже, чем раньше, а к концу лечения и выглядела и чувствовала себя на добрых десять лет моложе. При этом я еще не жалуюсь на свой истинный возраст, мне всего-то двадцать пять лет!

Еще я узнала интересный факт — в этой больнице оказывают услуги по омоложению организма. Причем оно происходит не только внешне, как, насколько мне известно, практиковали в моем прошлом мире, но организм действительно омолаживается, то есть если столетний старик омолодиться до двадцати, он сможет прожить почти всю свою жизнь заново! Разумеется, эта услуга была весьма дорогой.

Брошь, отобранная у налогосборщика, оказалась дурацкой безделушкой из полудрагоценного металла, зато кольцо и пряжка были амулетами, да и сделаны с мастерством, поэтому мне удалось продать их достаточно дорого. Кроме того, я поспешила избавиться от оружия моей жертвы, выручив за него также приличные деньги.

Их мне хватило не только на лечение, но также и на приобретение паспорта с гражданством, пластиковой карточки, нормальной одежды и средств защиты от всяких развратников. Кроме того, к моей выписке у меня оставалось еще около шести рублей, а это не так уж мало.

Островлик являлся городом практически современным, а кое в чем даже городом будущего. По крайней мере, он был самым высокотехнологичным из тех трех селений, которые я видела в этой Дыре. Аэродром действительно имелся, причем их было два, и оба находились в глубине города. Самолеты и другие летательные аппараты, применяемые здесь, были также высокотехнологичны и требовали совсем немного места для разгона.

Вообще с транспортом в Островлике целая история. Здесь мирно соседствовали лошади и везделеты на воздушной подушке. Наземный механический транспорт не пользовался такой популярностью, на него надо было получать разрешение. Разумеется, за исключением велосипедов, скейбордов, роликов и прочей низкотехнологичной дребедени. Зато под всем городом существовала разветвленная система метро, играющая роль практически единственного общественного транспорта. В принципе, за него также можно было посчитать аэробусы, но они и ходили реже и билеты стоили дороже. За счет этого открывалась широкая ниша для частных извозчиков, и этот класс процветал. Порой мне казалось, что я попала в мир, выдуманный больной фантазией: нечто вроде ковров-самолетов, летучие лодки, пегасы, гигантские насекомые и небольшие драконы, метлы и такси на воздушных подушках — на всем этом можно было прокатиться.

Заведения общественного пользования — это тоже нечто. В каждом, извините, уличном сортире обязательно есть автомат со свежими газетами. Прямо в кабинке! И за мелкую монетку можно не только облегчиться, но и почитать свежие новости. Причем обычно механизм устроен так: оплачиваешь сами удобства и, когда заходишь внутрь, из автомата выскальзывает тонюсенькая одно-листовая газета. А хочешь что получше — доплачивай.

Но хватит о городе. Сразу после выписки я стала искать работу. Поскольку аттестата никакого в этом мире у меня не было, мне предлагали только всякую дрянь. Пришлось быстро припомнить свои старые знания и, оплатив экзамены, получить хотя бы простой аттестат об основном школьном образовании. К счастью, требования здесь были даже ниже, чем в моем родном мире: письмо, счет, основы биологии, физика на уровне механики, экономика и право. Единственное, к чему пришлось действительно готовиться, так это право. Этот уникальный набор предметов меня весьма удивил, но мне сразу объяснили, что это — минимум, в принципе он лишь позволяет тебе быть настоящим гражданином, а за образование как таковое и не считается. При желании получить настоящее образование надо идти в специальные школы, а потом институты или вузы.

Но даже эта мелочь сильно раздвинула перечень предлагаемых мне работ. Разобравшись, в конце концов, с этим списком я выбрала единственную, на мой взгляд, приемлемую — тренером аэробики. Благо физическая подготовка у меня, как и у любого пилота, не страдала.

На месте мне пришлось еще раз сдавать экзамен, теперь уже работодателю, чтобы доказать ему свою компетентность в данном деле. Потом меня приняли, правда, при условии, что я повышу свою квалификацию. Поэтому часть свободного времени мне приходилось просиживать в библиотеке вычитывая новое об аэробике, ее разновидностях, комплексах упражнений и специфике применения. Я посещала библиотеки по выходным, а работу — в будни, вечером, после окончания рабочего дня, потому что большинство моих подопечных тоже были заняты.

Через неделю я поступила на платные курсы летчиков-пилотов. К концу занятий, при условии успешно сданных экзаменов мне не только выдадут права на управление тремя видами воздушного транспорта, но и дадут рекомендации для дальнейшего обучения. Сначала я посещала курсы просто ради корочек, но потом убедилась, что здешние принципы навигации достаточно сильно отличаются от тех, с которыми мне приходилось работать раньше. Да и летательные аппараты, которые мне предстояло пилотировать, были совсем другими, причем аэробус был наиболее простым. Аэромобиль, несмотря на сходство названия, требовал уже совершенно других навыков, а уж про летуна (так здесь называют одну из разновидностей «летающих тарелок») я и не говорю.

Донгель. Ноябрь — декабрь 5374 года

Особняк Лоска располагался совсем близко от гильдии ниндзей. Он действительно оказался большим и шикарным. Лоск явно боялся ограблений, судя по множеству защитных систем, установленных на каменной стене, окружающей его владения, да и внутри нее. Лазерная защита соседствовала с мощнейшими гравитационными генераторами и магическим куполом. Также особняк был снабжен антизвуковыми щитами и приборами, отвечающими за климат на прилежащей к нему территории.

Поэтому в саду всегда было тихо, тепло и почти безветренно, легкое дуновение лишь чуть шевелило темно-зеленую листву. Трава оставалась такой же мягкой, а кусты — цветущими. За сад отвечал один из лосковских рабов, эльф Гальдаэр, он проводил в нем почти все свое время, что-то подрезая, поливая и пересаживая.

В город мне и тут выходить было запрещено. Поэтому я не видел Островлика как такового. Но, судя по сине-фиолетовому небу и периодически летящим оттуда белоснежным хлопьям, превращающимся над садом в теплые дождевые капли, снаружи царила зима. Иногда Лоск покидал свой дом на несколько суток и тогда у меня появлялась возможность побродить по дышащему жизнью саду или полюбоваться летящими по небу облаками, предаваясь собственным глубоким грустным размышлениям.

Я — раб, никто, жалкая игрушка в руках моего хозяина. Безвольный, подобный детской кукле, которой можно поиграть… а потом выбросить. Я вынужден выполнять любой его приказ, потакать любой прихоти… и не могу возразить. Это только кажется, что сопротивляться легко, на самом деле в определенных условиях это становиться невозможным, а все попытки воспринимаются палачом как шутка, мелкое развлечение.

Как-то раз, когда Лоск в очередной раз заставил делать ему массаж, он опять начал насмехался надо мной в процессе этой пытки. Лоск лежал на животе, на диване, подперев голову рукой и просматривая какой-то журнал.

— Да что ты вечно такой кислый, надоел уже! — воскликнул он, так что я даже вздрогнул от неожиданности. — А ну быстро улыбайся, а то отправлю в бордель!

Это его обычная угроза, но тем ни менее я выдавил из себя кривое подобие улыбки. На некоторое время Лоск успокоился, погрузившись в чтение, но потом вновь принялся меня доводить.

— Ты что, уксуса напился, или мух наелся? — ехидно поинтересовался он. — Что у тебя за горе такое? Сладко ешь, спишь в тепле, чего тебе не хватает, надутый ты мой? Может нежной мужской любви? Могу прислать кого-нибудь, наверняка многие не откажутся.

Я молчал, от обиды, слегка прикусив нижнюю губу. Но я уже знал, что Лоск не остановиться, пока не доведет меня до слез. Ему явно доставлял удовольствие сам этот процесс.

— Может мне отправить тебя к одному симпатичному зеленоглазому орку? Он как раз специализируется на мальчиках… А уж от моредхельчика точно не откажется. И ты повеселеешь.

У меня в который раз возникло гигантское желание придушить моего «хозяина», но я прекрасно помнил, что было со мной после единственной попытки, поэтому сдержался.

Лоск замолчал, найдя, наконец, интересующую его статью. Я начал было надеяться, что на сей раз, он уже отыгрался, но глубоко ошибся.

— Да, правильно, — кивнул он непонятно кому, откладывая, в конце концов, журнал. — Идем, я познакомлю тебя с Охром, — с этими словами он резко повернулся и схватил меня за руку.

Я испугался. Лоск никогда еще не заходил так далеко в своих угрозах. И вот теперь он куда-то повел меня с самой мерзкой из всех возможных ухмылок на его лице.

— Нет! — воскликнул я.

— Что нет? — еще шире усмехнулся Лоск.

— Не надо!

— «Пожалуйста, не надо, господин», — наставительно поправил меня мучитель. — Какой же ты до сих пор невоспитанный…

— Пожалуйста, не надо, господин, — покорно повторил я.

— Другим тоном! А, вот мы и пришли…

— Нет! Не надо, пожалуйста! Ну, пожалуйста, — я в панике повалился перед Лоском на колени, когда увидел орка, которому был предназначен. — Не надо, умоляю…

— Вот так уже лучше, — расхохотался Лоск. — Охр, познакомься с этим кретином… Подбери ему что-нибудь из одежды, а-то он уже задолбал меня в своем голубом костюме. Хоть розовое пусть наденет, что ли. И не давай ему в руки иголку, а-то он что угодно испортит… Хотя нет, пусть свои костюмы дальше поганит, но хорошую одежду не давай, — с этими словами ниндзя развернулся и вышел за дверь, не обращая внимания на мои слабые попытки его остановить.

— Ну что, займемся делом? — посчитав, видимо, что на его лице ободряющая улыбка, спросил орк.

— Нет! — я рванулся к двери, но она оказалась заперта. Какая же дрянь этот Лоск! — Нет! Не надо!

— Что не надо? — удивился Охр. — Давай раздевайся!

— Нет… — я не выдержал и разрыдался, последней каплей к чему послужил издевательский лосковский смех из-за двери. Рванувшись в угол, я сжался там в комок, намереваясь дорого продать свою честь.

— Слушай, ты что, так и собираешься всю свою жизнь в одном и том же костюме проходить? Мне казалось, что моредхелы наоборот наряжаться любят… — орк задумчего поковырял в ухе. — Или ты один уникальный такой, что модельеров как огня боишься?

В общем, все оказалось не так страшно, как меня пугал Лоск, хотя Охру пришлось еще долго успокаивать меня, убеждая, что он не голубой и хотел всего лишь снять с меня мерки.

Зато потом он много рассказывал об Островлике, в котором мы сейчас находились. В отличие от меня, ему разрешалось покидать пределы особняка, и он поведал мне много интересного об этом городе.

Так я узнал, что из Островлика выходит, чуть ли не больше торговых путей, чем из Торгограда. И что одним из них является путь в недоступный теперь для меня Эльфоград.

Еще я понял, что Островлик походит на Торгоград разве что размером. Здесь гораздо чище и культурнее, процветают наука и искусство. И полиция, которая следит за порядком, присутствует.

Какой же я все-таки дурак, что решил сэкономить деньги и ехать через город-свалку! Во-первых, так ничего и не сэкономил, а наоборот, лишился всего. Во-вторых, насмотрелся на повелителей анархии и общее беззаконие. А в-третьих, и главных, потерял все остальное, что было мне дорого, в том числе свободу.

И это называется экономией…

Маня. Октябрь — декабрь 5374 года

В Островлике мы с Волком сняли частный дом у фирмы «Заморье». Домик был небольшой, но очень симпатичный и вместе мы мигом навели там нормальный домашний кавардак.

У меня за время пребывания в Торгограде накопились лишние деньги, да и Волк неплохо подработал, когда уезжал с караваном, поэтому мы целый месяц занимались исключительно тем, что тратили эти наши запасы.

Островлик — классный город! Единственным его недостатком можно посчитать излишнюю ученость. На каждом шагу встречается то школа, то училище, а то вообще универ! И ученых куча… Но в этом есть и плюс — они все такие смешные и корявенькие! На меня не раз налетали типчики, зачитавшиеся какой-нибудь книжкой, при этом надо было видеть их удивленное и испуганное лицо, часто скрывающиеся за стеклами очков. Еще часто они роняли эти приспособления и потом смешно протирали их своей одеждой… от чего они иногда становились только грязнее.

Зато здесь столько разных дискотек, стриптиз клубов и других развлекательных заведений, что соскучиться просто невозможно! Одно жалко — сейчас осень, то есть зима еще не наступила, а лето уже прошло и почти целыми сутками небо затянуто темными тучами из которых нас то поливает дождем, а то обсыпает снегом. Поэтому в парки мы ходили достаточно редко. Зато часто — в казино. Там мы с кайфом спускали наши деньги, а один раз выиграли кругленькую сумму, которая оказалась очень кстати — у нас как раз кончались запасы.

Иногда я выступала в стриптиз-клубах. Однажды я так раззадорила Волка, что он не выдержал и присоединился ко мне в танце. В результате нам присвоили приз — лучшая пара вечера! А призом был большой фруктовый торт, который мы и уминали остаток ночи.

Еще мы катались на разных леталках и иногда нам давали ими поуправлять. Особенно мне понравилась метла — на ней можно выделывать такие загогулины… ни один аттракцион ей и в подметки не годиться! Правда, кончился наш полет тем, что мы влетели в какой-то аэробус и о нас написали в газетах… но это так, житейские мелочи.

Также мы посещали клуб «Иллюзион». Там были крутые прибамбасы, с помощью которых можно было создавать самые разные иллюзии и мы ночами купались в море пламени, танцевали среди звезд или любовались подводным миром.

Арена, цирк и океанариум также служили нам развлечениями. На арене часто сражались симпатичные большие мальчики, в цирке показывали ужасно милых зверюшек, а в океанариуме мы за дополнительную плату плавали в одном бассейне с ручными акулами, осьминогами и другой морской живностью. Особенно мне нравилась одна забава — поймать акулу за плавник и нестись рядом с ней в потоке воды, пока хватало воздуха.

Еще мы ходили на дискотеки. На одной из них я познакомилась с любопытной типшей, которая в танцах применяла огне-кольца — специальные приспособления для создания иллюзии пламени разного цвета. Нам они так понравились, что мы на следующий же день купили аналогичные, а в дополнение к ним и полные костюмы. После чего долго выпендривались с ними дома, пока не прибежал до смерти напуганный хозяин, решивший, что мы подпалили его жилье.

Потом деньги кончились, и я отправилась работать в стриптиз клуб «Дискотека», танцуя там с огне-кольцами. Волк же искал работу через гильдию наемников и специальные клубы, но долгое время ему не подворачивалось ничего подходящего.

Наконец ему предложили сопровождать караван, направляющийся в Эльфоград, и он согласился, тем более, что плата была очень хорошая.

Мы снова расстались, но в Островлике соскучиться было практически невозможно. Куча классных парней ежедневно провожала меня до дома, а к концу ноября снег, наконец, окутал землю и я, иногда, выезжала за город гулять по лесам.

Мир красовался, и я была счастлива так, как может быть счастлив только выживальщик, у которого есть все.

Донгель. Декабрь 5374 года

Однажды Лоску взбрело в голову, что я должен сопровождать его, когда он направляется в гильдию ниндзей и прислуживать ему там.

Гильдия ниндзей и в этом городе богатая и процветающая организация. Мягкое неяркое освещение общего зала приятно сочетается с обитой черной кожей мебелью и полом из темного мрамора. Бесшумные кондиционеры постоянно снабжали помещение свежим воздухом, а звуконепроницаемые стены защищали от уличного шума. Перегородки из живых папоротников или огромных аквариумов с густыми зарослями водорослей и экзотическими рыбками создавали множество уютных уголков, в которых и располагались посетители и члены гильдии.

Лосковский столик находился у окна, занавешенного изящными черными шелковыми портьерами. Стекла были зеркальными, поэтому Лоск часто слегка отодвигал занавесь и наблюдал за бурной жизнью на улице. Кроме того, каждое окно было снабжено приемником, с помощью которого, при желании, можно было услышать все, что происходит снаружи.

Я должен был исполнять роль официанта, совмещенную с посыльным. Лоск и здесь любил издеваться, заказывал то одно, то другое, вечно капризничал и, похоже, сам не понимал, чего хотел. Точнее, он как раз понимает, чего хочет, он просто осознанно и жестоко смеется надо мной. Узнав его вкусы и пристрастия, я попытался сразу приносить то, на чем он, в конце концов, и остановится, но он каждый раз гнал меня за чем-нибудь другим… но в конечном итоге я был вынужден снова приносить именно то, что и предлагал в самом начале.

Однажды вечером, когда я в очередной раз закончил бегать по гильдии, таская Лоску его идиотские заказы, я, как обычно, сел на стул в углу и стал глядеть в окно. Шел снег. Народу, как всегда в такое позднее время, было немного. Но с прохожими творилось что-то странное: то один, то другой из них падал на ровном месте, потом вставал, отряхивался от песка, которым посыпали дороги, удивленно оглядывался и шел дальше. Причем некоторых эта напасть буквально преследовала: не успевал он отойти и не десяток шагов, как снова нелепо взмахивал руками и валился на землю. В конце некоторые, замученные этими шутками, продолжали путь на четвереньках.

— Донгель, ко мне гость, — отвлек мое внимание Лоск.

Эта фраза означала, что я должен встать, поклониться и спросить, чего пожелает посетитель. Я со вздохом поднялся с нагретого стула — в зале стояла прохлада, хотя и не такой холод, как снаружи. Но стоило мне только взглянуть на «гостя», как я с отвращением отшатнулся обратно к окну.

Я уже привык к странным лосковским знакомым, среди которых встречались эльфы и орки, гномы и люди, черти и даже скелеты, но ЭТО… Чувства были сильнее меня. Перед столом стоял дроу, самый настоящий подземный эльф, враг всего мира, стоял и приветливо улыбался, обнажая белоснежные зубы, которые сильно контрастировали с общим черным, как смоль, цветом лица. Когда, преодолев отвращение, я взглянул на него внимательнее, я смог заметить, что он достаточно сильно отличается от обычных представителей своего племени, беловолосых и красноглазых. Его же глаза были фиолетовыми, а волосы отливали ярким золотом, придавая даже определенную красоту этому адскому созданию. Одет дроу был в длинное черное кожаное пальто с капюшоном, отделанное шикарным мехом, блестящая шерсть которого отливала сине-фиолетовым.

— Дирит Морт, принц второго Дома, — представился он, не обращая внимания на мою реакцию.

— Донгель, — с нажимом и легкой угрозой повторил Лоск.

— Чего пожелаете? — я нарочно опустил приветствие, вот еще, здороваться с выродками, кровными врагами, которые хуже орков.

Приняв заказ, я с облегчением удалился на кухню, а когда возвращался, услышал реплику Лоска и замер как вкопанный, так и не пройдя в закуток, за папоротником.

— …этот нытик. Жалеешь его, жалеешь, а толку никакого. Смешной, разве что. Ну и массаж последнее время стал лучше делать. Отдать его и правда в бордель, что ли…

Я задрожал и поднос вырвался из моих рук, но прежде чем он успел упасть на пол, Дирит, сидевший ко мне спиной, да еще и за растением, вскочил и невероятным образом подхватил его, так что даже ничего не пролилось.

— Осторожней надо, что это за расхлябанность такая, — посмотрел он на меня и глаза его сверкнули красным. — Моредхел ты или гном, в конце концов? Гномы и то аккуратнее, подносы не роняют.

Я почти его не слышал, меня сотрясала крупная дрожь, руки мгновенно похолодели. К тому же, несмотря на все мои усилия, потекли слезы. Я молча сел на стул, обхватив ладонями плечи, и мечтал оказаться где угодно… лишь бы подальше от Лоска.

— Странный он какой-то, — прокомментировал дроу, усаживаясь обратно и наливая вина в бокал. — Пуганый. У меня лунный так себя вел, пока не привык. Недавно купил, что ли?

— Давно уже, — отмахнулся Лоск. — Просто он по натуре трус.

Остатки гордости помогли мне выпрямиться и с презрением посмотреть на своего «хозяина». Правда, получилось это, скорее всего, не совсем так, как мне хотелось, потому что оба мучителя только рассмеялись.

— Ты был прав. Смешной, — констатировал Дирит. — Так как насчет моего предложения?

— Ну, в принципе я могу их поселить у себя… только вот чем занять? Мне не хочется, чтобы все мои рабы спотыкались об невидимок.

— Да ладно, это же просто молодежные игры.

— Извините, Вы не могли бы усмирить свою молодежь? — с нажимом на последнее слово сказал главный бармен, подходя к нашему столику. — А то стоит Вам появиться, как все бокалы с тарелками превращаются в осколки!

— Талик, Нариа, идите сюда и посидите смирно! — громко скомандовал дроу.

Прямо из воздуха материализовались (а точнее, сняли заклятье невидимости) два дроу подростка, из которых одна явно была девушкой, и с самым невинным видом, который бывает только если очень сильно набедокурить, сели на диван.

— Я тоже пока поселюсь у тебя, если ты не возражаешь, — продолжил Дирит, когда бармен отошел.

— Да нет, я только рад буду.

— И от этого не спеши избавляться, — махнув в мою сторону, добавил дроу. — Он же может быть замечательным развлечением, неужели ты этого не понимаешь?

Я почти не обратил внимания на их дальнейший разговор. Теперь я буду игрушкой еще и для дроу, этих низких подземных тварей! Мне трудно смириться с этой мыслью, даже еще труднее, чем обычно.

А молодые дроу, сидевшие на подушках, о чем-то тихо перешептывались на незнакомом мне языке, показывали друг другу странные знаки руками, иногда поглядывая на меня и мерзко хихикая. Такое их поведение окончательно повергло меня в очередной приступ меланхолии, и я отвернулся, чтобы не видеть их черных лиц.

Потом меня посетила странная мысль: здесь я часто наблюдал ситуации, когда кровные враги становились друзьями и наоборот. Неужели в этом мире считается нормой, когда дроу свободно разгуливают по поверхности? Вполне возможно, судя по тем монстрам, которых я встречал раньше… и которые не вызывали особых эмоций у мирных жителей. Одни люзгены чего стоят! Но, с другой стороны, дроу ведь не просто монстры, они чужды самой природе эльфов, они мучители и убийцы…

За окном продолжал идти снег.

Глава 13. Герой в Обреченном городе

Рыжий. Обреченный город. Июль 5374 года

Мы рухнули прямо в фонтан, располагающийся посреди какого-то корявого сада. У странного типа, одетого в красные шорты, зеленую кепку, с белыми кедами на ногах и с лопатой в руках, при виде нас отвисла челюсть и оттуда выпала жвачка.

— Привет! — помахал ему рукой Джек.

— Вы, это… новые герои?

— Не совсем. Мы телепортнутые, — объяснил я. — Кстати, где мы?

— В Обреченном городе, — с готовностью ответил садовник.

— Почему обреченном? — удивился я. — Называется-то он как?

— Так и называется… А вам куда надо было?

— Рыжик, есть такой город, я потом тебе объясню, — дернула меня за рукав Лиса.

— Э… Ну тогда ладно. А где здесь деньгу заработать можно?

— Поищите по объявлениям, — махнул рукой в сторону какой-то улицы садовник. — Вон по церковной улице, и там, на площади, увидите.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я. — Кстати, а ты и вправду садовник?

— Угу.

Не успели мы пройти в указанном направлении и сотни шагов, как Джек пристал к Лисе с расспросами:

— Что еще за Обреченный город такой? Обещала — рассказывай!

— Наш, торгоградский. Находится в глубине материка немного восточнее Торгограда… но западнее Островлика. Ничем особенным не знаменит, разве что рядом проходит наша граница с мориоградцами, а они ее постоянно потихоньку расширяют. Поэтому город и называется Обреченным. Я вообще-то мало о нем знаю, только один раз слышала, знакомый ворюга рассказывал.

— А насколько близка граница? — спросил я.

— Не знаю, говорю же! Все что знала — уже сказала!

— Ладно, ладно, вот мы уже и пришли, — успокоил нас Лапик, вешая наконец плеер, который все это время вертел в руках, обратно на пояс. — У меня музыка сломалась, не могли куда-нибудь в другое место утелепнуть, а не в бассейн! — обиженно добавил он, подводя нас к стенду с объявлениями.

Интересная особенность — в Торгограде таких не наблюдалось. Наверное потому, что тут же сперли бы, чтобы использовать материал как-нибудь по-другому. Здесь же стенд присутствовал и, судя по куче наклеенных на него объявлений, использовался очень активно.

— Приму на работу за приличную плату молодых, красивых девушек, — прочитал я. — Улица Грязная, заведение «Голубая роза».

— Лиса, это для тебя, — усмехнулся Лапик.

— Дурак! Вот, тут и для тебя подходящее имеется: «Требуется маг-недоучка для развлечений. Улица Массовых сборищ, гильдия демоньяков».

— Сама ты вор — недоучка! — обиделся маг.

— «Воины ищут уборщицу. Желательно симпатичную». И явно не только для уборки, — прокомментировал я.

— «Кто герой?! Конечно Я!» И какое большое объявление… Интересно, кто это написал? — спросил Джек.

— У кого-нибудь есть карандаш или ручка? — взяв протянутый Лапиком маркер, я подписал на той же бумажке снизу: «Ты — жалкий одиночка, а мы — ГРУППА! Присоединяйся». — Кстати, как мы назовем нашу группу?

После того, как мы пришли к решению, удовлетворяющему нас всех, я подписался: «Продвинутые мозговики».

— Нет, вы только посмотрите, прям как дома! — рассмеялась Лиса, показывая на объявление следующего содержания: «Магазин „Зомби с ближайшего кладбища“ продает свежее мясо по умеренным ценам». — И на улице Кладбищенской, кроме прочего!

— Н-да… Народ, вам не кажется, что в этом городе очень странные названия улиц? — спросил я.

— Круто же! — воскликнула воровка. — В Торгограде вообще названий нет, так гораздо интересней!

— Лиса, понимаешь, в других городах названия нормальные… а здесь их явно какой-то псих придумывал, — «психанутый программист», подумал я про себя.

— Так… — потянул Лапик. — Вот это мне нравиться уже гораздо меньше.

Объявление гласило:

«Всех горожан и приезжих просим внести добровольное пожертвование в размере трех рублей с головы. Освобождаются от уплаты дети до пяти лет и старики после девяноста, не прошедшие курс омоложения (в переводе на человеческую расу). Уклоняющихся ждет наказание. Мэрия»

— А чего ты нервничаешь, добровольное ведь? — спросил я.

— Ага, и «уклоняющихся ждет наказание». Ничего себе добровольное!

— Кстати, меня интересует другое. Почему, кроме садовника мы вообще в этом городе еще никого не видели? — обратил внимание я.

— Действительно странно.

— Ничего странного, все нормальные люди в такое время спят, если еще не проснулись от разных психов, вопящих по утрам! — высунулся в окно седой старик в спальном колпаке.

— Эй, предок, не подскажешь, где остановиться можно? — радостно помахал ему Лапик.

— Разуйте глаза, хулиганы! — окно захлопнулось.

— Сам такой, старый маразматик! — погрозил окну кулаком наш маг.

— Эй, народ, а он прав, — Лиса указала в сторону, где, как оказалось, мы прошли, не заметив, таверну под названием «Заблудший путник». На вывеске красовалась тройка типов — один в красных рыцарских одеждах и с мешком золота, второй явно навеселе и с бутылкой, а третий в драных тряпках вместо одежды. — Зайдем?

— Ну, маленько у нас еще осталось… Надо же нам позавтракать в конце концов! — решил я.

И мы зашли в таверну. Внизу было почти пусто, бармен сидел рядом с каким-то зареванным крестьянином и пил пиво.

— Пиво и закуску на всех! — заказал я.

— Деньги вперед! — увидев наш торгоградский облик, потребовал хозяин.

Заплатив, мы уселись и сытно позавтракали, обсуждая наши дальнейшие планы. Было решено разделиться и побродить по городу в поисках небольшой подработки, с целью накопления загашника для дальнейших геройств.

Расспросив бармена, мы узнали, что этот город делится на пять районов, причем два из них — малонаселенные. Поэтому мы бросили последнюю оставшуюся у нас монетку, и мне выпало исследовать Жуткий район, Джеку — Внешний, Лисе — Старый, в котором мы сейчас и находились, а Лапику — Бедный и Заброшенный. Договорившись встретиться вечером в этой самой таверне, мы разбрелись по улицам.

Пока я добирался до ворот, ведущих в Жуткий район, город проснулся.

Расспросив местное население, я узнал, что город разделили на районы потому, что в целях защиты от опасностей его обнесли стеной. Когда город разросся так, что вылез за пределы этой стены, к ней пристроили еще одну, сбоку, в виде загона, потом еще… и так далее.

Войдя в район, который должен был исследовать я, я увидел красочную вывеску — «переулок Черепок» с поясняющей картинкой, видимо для тех, кто не умел читать. Кроме того, совсем рядом висел настоящий коровий череп, привешенный за рога.

— Тоже мне, напугали! — усмехнулся я.

— Му-у-у, — произнес череп и закрутился на веревочке.

— Бе-е-е, — передразнил я его.

— Му-у-у!

— Бе-е-е!

— Му-у-у!

— Слушай, хватит быка мучить, будь человеком! — обратился ко мне проходящий мимо… скелетон!

— Это что, город трупов? — удивленно спросил я.

— Нет! Это равноправный город! — гордо сказала скелетушка.

— Что?!

— Ну, мы добились, чтобы наши права тоже уважали! Правда вот зомби до сих пор судятся, представляешь, им запрещается появляться в пределах города, воняют, дескать!

Скелетушка была на редкость чистая, с блестящими белыми костями, совсем не похожая на те страшилки, которые я встречал в Торгограде.

— А ты что прям, как на бал вырядилась?

— Я за своим здоровьем слежу, — гордо сказала скелетушка. — Кости тоже изнашиваются, между прочим.

— Слушай, раз ты скелетушка, то у тебя должен быть хозяин — некромант, правильно я понимаю? Или ты бегающий монстрик?

— Разумеется, у меня есть хозяин. И вообще, у меня дел полно!

— Нет, постой! А работы для меня не найдется?

— Не-а! И вообще на что тебе работа, смотри, вон гроза собирается, скоро хлынет! Прячься, живой, а-то замерзнешь!

— Эгоистка, — заявил я ей вслед и отправился дальше бродить по улицам.

На небе действительно сгущались тучи странного, фиолетового цвета. Ветер усилился. Едва я успел дойти до приметного заведения под названием «Черная звезда», как хлынул обжигающе ледяной ливень с градом. Какой-то тип, высунувшийся было за дверь, мгновенно рванул обратно, прихватив вместе с собой и меня.

— Ты что, спятил под морским дождем шляться? — спросил меня он, сделав в слове «морским» ударение на первый слог.

Я оглядел его. Он был одет в черную робу с вышитой на груди скелетушкой.

— Мои проблемы, хочу — и шляюсь, — обиделся я. — А что за морский дождь такой?

— А, идиоты мориоградцы насылают. Кстати, в нашу гильдию нельзя, если ты не по делу.

— Это гильдия некромантов?

— Угу. А соседняя — скелетушек. Так, по какому делу ты пришел?

— Ну, во-первых, ты меня сам затащил. А во вторых, я ищу работу.

— Какую? — сверкнул глазами некромант.

— А какую предложишь?

— Скелетушкой. Обеспечиваю долгую жизнь безо всяких проблем с питанием. Практически отсутствует усталость и болезни. Не страшна жара и холод…

— Э нет, на такое я не покупаюсь! Герои не нужны?

— Ты в гильдии героев спроси.

— А что, здесь есть гильдия героев? Новых героев, что ли? — подозрительно спросил я.

— Да нет, тех героев, которые подвиги всякие совершают, — презрительно бросил некромант. — Только подвигов от них что-то никак не дождешься!

— А где она?

— Западный крест.

— Чего?!

— Внешний район, западный крест, неужели не ясно?!

Я хотел было направиться прямо в гильдию героев, но потом передумал. В нее с тем же успехом может зайти и Джек. А мне надо доисследовать этот район.

В это время дождь кончился и я, попрощавшись с некромантом, прокомментировавшим:

— А скелетушкой был бы краше, — направился дальше по улице.

В гильдии черепков работы тоже не оказалось. В гильдии демоньяков мне предложили работу самоубийцы, обещая выдать плату родным и близким, что меня, естественно, не устроило. В некоторых заведениях, например, том же магазине «Зомби с ближайшего кладбища», требовался носильщик.

— Это что, зомбей таскать, что ли? — спросил я.

— Да нет, мясо.

— Знаем мы ваше мясо, — нагло заявил я, вспомнив Торгоград.

— Слушай, у меня нормальное мясо, свежайшее, что ты вообще придираешься?!

— Свежайшие трупики…

— А… так тебя вывеска смутила? Понимаешь, раньше здесь был некромантский магазин, а потом помещение купил я. А вывеску менять неохота, уж больно она красивая, прям как в живую. Мне такую ни в жизнь не нарисовать!

Короче, я до вечера таскал увесистые окорока, за что был вознагражден деньгой и ужином. Но после него у меня еще осталось время, я решил доисследовать таки район.

Следующим заманчивым местом, на которое я наткнулся, оказалась церковь темных сил. Разумеется, я туда зашел, интересно же!

— Чем мы можем помочь тебе, смертный? — спросил меня здешний священник, одетый в отличие от мироградских, разумеется, во все черное и с треугольной звездочкой вместо крестика на груди.

— Работа есть? Кстати, а что это за место?

— Здесь мы помогаем заблудшим и завязшим вернуться на путь тьмы.

— Классно! Вот это здорово! И много у вас прихожан?

— Немало. Есть те, кто сразу исповедывал наше учение, есть те, кто пришли к нам после того, как их выгнала так называемая «святая» церковь.

— А вы не выгоняете?

— У нас тоже случаются прецеденты, — помолчав, ответил священник. — Но меньше.

— Так… — я вспоминал все игрули, в которые резался раньше. — Значит, магов нам нужно двое… Один пойдет по светлому пути и станет великим белым магов, а другой по темному и станет черным… Так, компания разрастается…

Священник с интересом поглядел на меня.

— Ты ищешь работу? Могу предложить одну… Правда я не знаю, сколько тебе удастся на ней заработать… но все же?

— Какую?

— Поговорить с одним существом.

— Это опасно? — на всякий случай спросил я.

— Нет, если у тебя крепкие нервы. Не в том смысле, что он бросается на мирных жителей и орет, а в том, что внешность у него… немного нестандартная.

— Согласен! — кивнул я.

Каких только ужастиков я не нагляделся раньше! Меня этим не пронять! Поэтому я бесстрашно последовал за священником, который завязал мне глаза и повел куда-то по улицам. Я пытался считать шаги, но быстро сбился.

Потом мы поднимались по лестнице и шли по коридорам. Наконец, остановившись, священник усадил меня в кресло, запретив снимать повязку с глаз, а сам, похоже, вышел. Меня так и подмывало подглядеть, но я соблюдал правила игры.

— Можешь снять повязку, — сказал мне тихий незнакомый голос минут через пятнадцать.

Передо мной стоял монстр, нет, Монстр с большой буквы. Он не был большим, из него не вырывалось пламя, он не дымился… Просто он был самым уродливым существом, которое я когда-либо видел.

Блестящая, покрытая слизью полупрозрачная серовато-розовая кожа. Дождевые черви вместо волос. Впалые слезящиеся глаза с длинными болотного цвета загнутыми внутрь ресницами, причем веки не опускались вниз, как у всех нормальных существ, а поднимались вверх. Торчащие во все стороны кривые гнилые зубы. Уши, свисающие двумя фиолетовыми сосисками. Когти, длинные, бугристые и тоже полупрозрачные, как будто сделанные из геля. Нос, разделенный на три лопасти, с шевелящимися щупальцами на конце каждого из них. И в дополнение к этим «прелестям», просвечивающие через покровы пульсирующие сосуды и внутренние органы.

Несмотря на то, что монстр был одет в халат, детали были проработаны так отменно, что невольно к горлу подступила тошнота.

— Да ладно, не так уж страшно, бывает и хуже! — с трудом сглотнув, приободрил я сам себя.

— Спасибо, — непонятно почему серьезно ответил монстр, усаживаясь в кресло напротив. — Надеюсь, ты не против продолжить разговор, который начал со священником?

— Это какой? Просто я уже забыл, о чем мы говорили, — пояснил я.

— На тему черных и белых магов и разрастающейся группы.

— А, так об этом… Разумеется, в группе героев нужен как крутой белый, так и крутой черный маг. А так как одновременно маг не сможет совмещать обе эти профессии, то значит, нужно как минимум два мага. Учтем еще, что в группу нужна как минимум пара воинов, бард, вор, целитель… Получается уже семеро. А нас пока всего четверо, — я вещал на любимую тему, и мне сразу стало легче.

— Почему ты считаешь, что белый маг не может одновременно быть черным?

— Во всех игрулях… ну, то есть мирах так. Нет, в принципе маг может быть одновременно и белым и черным, но только в одном направлении станет по настоящему крутым.

— Почему? — удивился монстр.

— Так это же естественно! — меня начало раздражать его непонимание. — Еще скажи, что здесь все не так!

— Ну, иногда… Например я являюсь как белым магом высшего уровня, так и черным — аналогичного.

— Да ну! — обрадовался я. — Присоединяйся к нам, пойдем на геройства!

— А твоя четверка как же? — монстр показал на себя.

— Ничего, привыкнет! — уверенно сказал я. — На что они герои иначе?!

— Нет, я не хочу никого шокировать, поэтому останусь здесь. На какие подвиги вы собираетесь пойти?

— Еще не знаю. Наверняка что-нибудь да найдется, здесь же не Мироград с Торгоградом, а нормальная глубинка… Ой, я не хотел тебя обижать…

— И не обидел. Расскажи о ваших прошлых подвигах.

— Да их почти что и не было, — заскромничал я. — Так ни одного геройства и не удалось совершить…

— А все-таки?

Пока я рассказывал о наших приключениях, совсем стемнело. По приказу мага скелетушки принесли мне второй ужин, который, кстати говоря, оказался куда вкуснее предыдущего — мясо так и таяло во рту, а приправы помогли забыть об экзотических кушаньях Торгограда.

— На самом деле твоя история совсем необычная, — сказал мне монстр, когда я, наконец, закончил. — А ты до сих пор считаешь, что находишься в виртуальном мире, компьютерной игре?

— Разумеется!

— Даже не смотря на то, что тебе пришлось испытать?

— Слушай, меня паладины уже пытались совратить — не получилось. И у тебя не получится.

— Может это и к лучшему, — вздохнул маг. — С таким представлением о мире гораздо легче жить. Ну что ж, я могу дать тебе пару советов, если хочешь.

— Давай, советы не грех, — он был первым, кто не пытался изменить мою точку зрения на этот мир, и поэтому я сразу почувствовал к нему симпатию.

— Многие задания связаны с Древним лесом. Не ходи туда.

— Почему?

— Оттуда не возвращаются. Он несет смерть.

— И что, ее никак нельзя избежать?

— В некоторых случаях можно, в других лучше и не избегать… Граница Древнего леса — это граница земель безбожников. Если все же решишь войти в него, помни, там магическая завеса невероятной силы, она расплющит любого, кто попытается пронести вместе с собой любую, даже мелкую вещь.

— Ну, ничего, уж как-нибудь…

— Я имею в виду любую вещь, — с нажимом повторил маг. — Даже одежду.

— А, вот как… Это уже серьезней…

— И вообще, не стоит вам туда соваться. То, что произойдет с вами там, может быть куда хуже смерти.

— Например?

— Я — солнечный эльф.

— Ага, а я — сород, — засмеялся я.

— Ты не понял. Я был солнечным эльфом, до той поры, пока не встретил мориоградца. Теперь мое тело отвратительно, а существование несет постоянные мучения.

— А почему ты тогда не помрешь, прости за вопрос?

— Мне нелегко расстаться с жизнью. Я привык к мысли о собственном бессмертии, — вздохнул он. — Хотя, наверное, это было бы наилучшим решением. К тому же я надеюсь, что рано или поздно смогу излечиться от этого проклятья.

— Извини, я не хотел тебя обижать, — мне стало очень жалко этого несчастного монстрика. — Но во всем есть свои плюсы. Наверное, теперь ты сражаться круто можешь… одни когти чего стоят!

— Не скажи, — монстр протянул ко мне лапу, я рефлекторно отдернулся, но потом сел спокойно, что, в конце концов, он может мне сделать?

Он прикоснулся к моей коже своими когтями. Чуть надавил, и когти согнулись… Они были мягкими, как резиновые! Или, скорее, как мочка уха обычного человека.

— К тому же теперь я не могу долго обходиться без воды, — добавил маг в ответ на мой понимающий взгляд. — И сила моя лишь убавилась. Я слаб как люзген. У меня осталась только моя магия.

— Сочувствую…

Минут пять мы провели в молчании.

— Но хватит о грустном, — прервал его монстр. — Ты ведь согласился поговорить со мной не за так. Не делай такого лица, я все прекрасно понимаю. Кто вообще согласиться общаться со мною бесплатно… сейчас.

— Да, я собирался подзаработать, — честно сообщил я магу. — Но я не знал всех обстоятельств. Я не позволю тебе платить, ты и так очень мне помог.

— Как?

— Ну, например, теперь я знаю, как войти в Древний лес, а я уверен, что об этом знают немногие, — монстр кивнул в знак согласия. — И к тому же ты накормил меня классным ужином… И вообще, я познакомился с крутым магом, который не вышвыривает меня за окно, как наглые верградцы! Неважно, как ты выглядишь, главное ведь не внешность, а внутренность… — по скривившемуся лицу собеседника я понял, что сказал что-то не то. — Я имею в виду душу.

— Увы, не все думают так же.

— И вообще, теперь ты мой друг навеки… если, конечно, не возражаешь.

Монстр молчал.

— Ну, если не хочешь, то я могу и уйти…

— Нет, оставайся. Просто все мои «друзья» разбежались с тех самых пор, — из глаз мага капали слезы. — Особенно после того, как выяснилось, КТО это сделал.

— Значит, они были не друзьями, а дрянью!

— Ты не понимаешь. Ты тоже должен уйти. На мориоградской территории я столкнулся с самим Императором. Поэтому те, кто долго общаются со мной, тоже подвергаются опасности. Не стоит рисковать.

— А мне начхать! — уверенно заявил я. — Не боюсь я этих императоров, будь их хоть двадцать!

— Я не могу позволить другим подвергать себя такой опасности, — покачал головой монстр. — Но если бы ты согласился иногда навещать меня…

— Да хоть каждый день! Когда не на подвигах, конечно…

— Спасибо, но не надо так часто. Просто заходи иногда. А теперь нам пора расстаться, — маг указал на повязку.

— Эй, а как же я тогда узнаю, куда мне приходить в следующий раз? — возмутился я.

— Священник знает. Он проводит тебя.

— Ну как хочешь… Если ты мне не доверяешь, — я завязал себе глаза.

— Я боюсь, что ты будешь приходить слишком часто.

У меня закружилась голова, и едва я успел встать с кресла, как очутился снаружи. Дул на редкость холодный пронизывающий ветер. Повязка исчезла с моих глаз, и я обнаружил, что нахожусь у церкви темных сил, освещенной потусторонним зеленоватым огнем во мраке ночи.

Почесав репу, я стал раздумывать, как же мне теперь вернуться в таверну. Прохожих не было, а сам я был уверен, что заблужусь в этих запутанных улицах.

— Эй, рыжий, конопатый, помощь нужна? — нагло спросила меня незаметно подошедшая скелетушка с каким-то свертком.

— Не подскажешь, как добраться до «Заблудшего путника»?

— Могу проводить. Кстати, целитель не нужен?

— В смысле? Я вроде здоров.

— В смысле в группу.

— Нужен. Но откуда ты знаешь о нашей группе?

У скелетушки в глазницах промелькнул призрачная голубая искра.

— Как, по-твоему, чья я скелетушка?

— Монстрика? В смысле, мага? — тут же догадался я.

— Именно, монстрика.

— Слушай, я же уже сказал ему, что мне не нужна плата за общение с ним…

— Ты не понял. Думаешь, мне приятно смотреть на его уродство? Я, между прочим, весьма изящная дама и не любительница такой экзотики.

— Точно, не понял, — удивленно сказал я. — А при чем тут твой пол?

— В принципе не при чем, это я так, тебе информацию предоставила. А насчет монстрика, так он предложил мне вступить к тебе в группу, если я сама этого хочу. Конечно, я хочу, лучше что ли всяким монстрам, пусть и добрым, прислуживать, да еще при этом и громадной опасности подвергаться!

— Какой?

— Какой?! От Императора исходящей, неужели ты так ничего и не понял? — возмутилась собеседница.

— Но ты же скелетушка!

— А скелетушки, по твоему, жить не хотят? Вот так-то.

Оказалось, что скелетушку зовут Эльзой и она достаточно крутая целительница. Причем целительницей она была и при жизни, а после смерти ее поднял тот самый черно-белый маг.

Эльза, с гордостью рассказывала, что зомбей она была всего ничего, и вообще не вонючей, так как подняли ее практически сразу после смерти и сразу же дали вывариться, а потом еще и обработали костяшки специальным укрепляющим составом.

В таверне все уже меня заждались. Джек действительно нашел гильдию героев, и там правда можно было получать задания. Лиса стырила несколько кошельков, и мы, сделав ей строгий выговор (все-таки мы герои, а не воры), закупили на заработанные ею деньги жратвы и сняли комнаты. Лапик познакомился с бомжами, но рассказывать в подробностях почему-то не захотел, усмехаясь в кулак и обещая, что скоро мы сами все узнаем.

Когда я познакомил их с Эльзой, реакция в принципе, была нормальная, только Лапик заявил, что сомневается в ее компетентности, а Джек прокомментировал:

— Следующим будет дух.

— Почему? — удивился я.

— Элементарно. Сначала присоединился ты, а ты худее меня. Потом Лиса, она еще тоньше. Лапик вообще кожа да кости. А Эльза только кости. Поэтому, кто может быть следующим, сам подумай?

Мы посмеялись над его шуткой и разошлись по комнатам.

Теперь у нас есть еще и целитель. Уже почти полный набор — воин, маг, целитель, вор и бард. Только вот воин корявый, маг не лучше… Ну, Лиса, скажем так, более профессиональна. Надеюсь, что Эльза тоже, когда мы пойдем на подвиги, ее искусство нам понадобится. А я тоже какой-то бард недоделанный…

Тут я понял, чего мне не хватает для полного бардовского счастья. Гитары. Нормальной гитары, на которой я мог бы играть.

Завтра мы отправимся на подвиги… Хотя нет, сначала придется немного подработать. Ведь нам нужна новая броня, красивые геройские костюмы и многое другое! Так что геройства придется отложить на несколько дней.

Тогда завтра я пойду доисследовать таки Жуткий район. Может, найду там еще что интересное. Надо будет сводить остальных по местным достопримечательностям, а они пусть сводят меня по тем, которые отыскали.

Обреченный город был красив. Красив и интересен, мне он уже нравиться гораздо больше Торгограда, да и толку от нас в нем явно будет больше.

А ужасы этого города меня не напугают… да и какие здесь ужасы, так, только бутафория. Я вспомнил несчастного монстра и заснул… полный надежды, что когда мы станем великими героями… я смогу ему помочь.

Глава 14. Магия и маги

Вася. Островлик. Июль 5374 — Август 5375 года

Проработав меньше месяца, я поняла, что на этой работе я не смогу заработать не только на обучение, но даже на нормальную жизнь. Всего через несколько дней я переехала в дешевую комнату, но все равно, хотя я и старалась экономить, деньги кончались. А я ведь и питалась дома, и никаких новых вещей не приобретала. Поэтому, как это ни страшно, придется искать другой способ заработать.

Задумавшись, я мела улицу ранним утром, когда на меня натолкнулся какой-то студент, с авоськой книг, который шел, уткнувшись в одну из них.

— Простите, — сказали мы хором, и он поднял на меня глаза.

— Глюки, глюки! — испуганно воскликнул он. — Здравствуй, мадам Заверита.

— Извините, но Вы, наверное, меня с кем-то спутали.

— То есть ты не мадам Заверита?

— Нет…

— А похожа круто! Слушай, давай пойдешь со мной, попугаем друзей!

Мне стало обидно. Я, конечно, понимаю, что не красавица, но и уродиной я себя как-то не считала.

— Да нет, лучше не надо, — грустно вздохнула я.

— Дак круто же будет! — запихнув книгу в сумку, пристал ко мне парень. — Ты так на мадам Завериту похоже, просто одно лицо! А она самый страшный изверг на факультете! Представляешь, что будет, войдем мы в комнату, а там народ вместо того, чтобы к экзаменам готовиться, в карты режется! Ну, пойдем, я тебе полтинник дам!

Его предложение становилось соблазнительным. Эх, если бы он предлагал не пятьдесят копеек, а хотя бы рубль… как жаль, что я не умею торговаться!

— Ну ладно, идем, — испугавшись, что студент передумает, кивнула я.

— Вот и круто! Только метлу выброси куда подальше, а то как-то это странно выглядит. Знаешь, — без остановки болтал парень, пока я относила метлу в предназначенное для нее помещение. — Ты прям вылитая, я еще подумал: что это Заверита вдруг ни с того ни с сего дворником пошла работать, вроде такой зверь… и деньги постоянно со студентов тянет. А потом решил, что у меня глюки пошли, мне уже целую неделю страшные сны про ее экзамен сняться… Послезавтра сдавать. А знаешь, ты даже одеваешься так же, как она — во все задрипанное. Нет, я понимаю, почему ты так одеваешься, но у нее то денег куры не клюют! Одно слово — со странностями дамочка. А слышала бы ты, как она лекции читает… ни фига не поймешь! А требует, как с профессоров каких-то, и прикапывается, пока в лапу не дашь, сдать практически невозможно. Мы уж куда только на нее не жаловались… а все без толку, она, видишь ли, самый крупный специалист в своей области.

— Она где преподает?

— Да у нас, во ВМУ. На биофаке.

— Это в университете Высшей магии?

— Конечно. Не повезло нам, бедным…

— Извини, а ты не знаешь, где здесь можно курсы пройти… какие-нибудь, по магии? Только чтоб недорого, а то у меня денег почти нет.

— Дак еще бы! Слушай, а ты только дворником работаешь?

— Да…

— Ну и балда! Дворниками только студиозы иногда и подрабатывают! Им же столько платят, что выжить на эти деньги почти невозможно… Кстати, а зачем тебе курсы?

— Я хотела поступить… ну… в общем… Я магом хотела стать, — с трудом решившись, поведала я студенту.

— Для мага, знаешь ли, образование нужно!

— Да я…

— Ну, чего еще?

— Я на медицинском раньше училась…

— Так чего тогда дворником работаешь, как кретинка?

— А ничего другого не предлагали…

— Ты что, новый герой, что ли?

— Да…

— А, так ты в своем мире на меда училась? Ну, тогда все ясно! Значит так, план действий — сначала получить аттестат о гражданстве, потом уже все остальное… Кстати, а что ты вообще знаешь?

— Ну… у себя я изучала биологию и медицину. В математику немного разбираюсь…

— Тогда понятно, почему на мага. Где еще такие несовместимые знания совместить? А вот я матеку знаю, а в биологии — полный кретин, а мне, представляешь, еще доклад писать… Не поможешь?

— Я не знаю…

— А чего там не знать? Мне особо накрученного не надо, просто чтобы сдать… Надеюсь, ты там не отличницей была?

— Нет… — я покраснела.

— Вот и хорошо! Не люблю отличников, ходят вечно заумные и носы до небес задирают! Знаешь, я тут подумал, может, и смогу тебе как-нибудь помочь. Я ведь тоже раньше новым героем был, так что прекрасно понимаю твои трудности… Особенно если по биологии ты действительно так сечешь, как говорила.

— Да тут, наверное, все по-другому…

— Ерунда, в библиотеке пару дней посидишь и порядок!

Когда мы добрались до общежития университета, располагающееся, как и он сам, на острове, студент повернулся ко мне и сказал:

— А теперь сделай серьезное лицо и попытайся не улыбаться… Только не такое напуганное. Вот, так уже лучше.

— Она со мной, — сообщил он вахтеру.

— Негодник, совсем обнаглел! Неужели я мадам Завериту не узнаю! — ответил тот ворчливым голосом.

Наше появление в комнате вызвало настоящую панику. Карты мгновенно слетели на кровать, и на них уселся один из студентов. Сковородка с жареной картошкой вперемешку с гречневой кашей перевернулась, высыпав свое содержимое на большой чертеж. Его владелец, спасая свое произведение, опрокинул вазу с засохшими цветами и свалил полку с книгами. В довершение всего вошедший вслед за нами парень выронил из рук тазик с замоченным грязным бельем, и по полу растеклась мыльная лужа. Я вжалась в стену, подумав, что, наверное… точно не стоило соглашаться.

— Мадам Заверита, мы тут готовимся… — заискивающим голосом произнес худенький очкастый блондин, зачем-то запихивая магнитофон под подушку.

Несмотря на отчаянные знаки моего провожатого я решила, что нельзя так нервировать бедных студентов.

— Я не мадам Заверита…

— Уголь! Я тебя убью! — осознав мои слова, набросился на приведшего меня парня владелец чертежа. — Сам все перерисовывать будешь! Я всю ночь чертил! Гад! Паразит!

— Извините, я не хотела…

— Ну и что мне теперь прикажете делать?! Мне его сдавать уже через сорок минут!

— А кто принимает? — поинтересовался очкастый блондин.

— Могильников, черти бы его побрали!

— Николай Иванович? Тогда пробьешься. Возьми эту типшу и свой чертеж и все ему объясни, он добрый, поймет!

— Ага, а потом надо мной весь курс смеяться будет… Ладно, раз ты во все это теперь замешана, придется идти до конца, — обратился он ко мне. — Иду, где наша пропадала?

— Родрик, ты халяву звал?

— Пока твоя противная довольная физиономия не появилась в дверях с твоей очередной подружкой, мне халява не была нужна!

— Халява нужна всегда!

— Идем, — потребовал у меня владелец чертежа.

— Извините, я не думала, что все так выдет, — сказала я, пока мы шли к университету.

— Да ладно, я на тебя не сержусь, это Угля прибить мало. Теперь только бы сдать… Вечно ему в голову всякие дурацкие идеи лезут! Совсем сладу нет, сам не учится и другим не дает… Знаешь, он самый заправский двоечник на курсе!

— Но ведь он занимается… — я вспомнила о сумке с книгами, одну из которых он изучал, когда мы встретились.

— Ни фига он не занимается! Только и делает, что всякие дурацкие фантастюшки читает и на компьютере в игрули режется! Хоть бы что-то полезное придумал…

Подведя меня к аудитории, Родрик остановился, попросил меня подождать снаружи, перекрестился и постучал.

— Можно войти? — спросил он, засовывая голову в дверь, а потом скрываясь за ней целиком.

— Иди сюда! — позвал он меня через несколько минут, после того, как из-за двери раздалось несколько непонятных возгласов и чей-то смех.

Я несмело подошла.

— Да что ты там копаешься? — Родрик схватил меня за руку и втащил в помещение.

В аудитории группа студентов, видимо сдающая какой-то предмет, лежала на партах и истерично хихикала. У преподавательского стола, опершись на кафедру, в аналогичном состоянии стоял какой-то пожилой человек, а на самом столе находился Родриковский чертеж.

Он пострадал еще сильнее, чем я предполагала. Порванный в двух местах, весь в жирных пятнах, с живописно прилипшей гречкой и размазанными разноцветными чернилами он годился разве что на мусорку.

Я поняла, что ни один преподаватель не сможет принять ТАКОЕ. А, значит, Родрик никогда меня не простит. И, к тому же, мне не стоит попадаться на глаза сотрудникам и студентам этого университета. Значит, придется учится на мага где-то в другом месте… Или совсем отказаться от мечты.

— Ты, правда, не мадам Заверита? — спросил меня Николай Иванович, размазывая выступившие от смеха слезы по лицу.

— Нет…

— Верю! Голос не тот, да и когда это мадам так жалась! — преподаватель повернулся к Родрику. — Я тебе верю! А ты… как тебя там, — обратился он уже ко мне. — Посиди вон в той комнате, сбоку, пока я буду мучить нашего героя дня!

Я попыталась отказаться, но меня не слушали.

Комнатка, в которую я попала, по всей видимости, была лаборантской. В ней никого не было, и выход у нее оказался всего один — через аудиторию, а я боялась вновь показываться на глаза студентам — засмеют, поэтому была вынуждена ждать.

Из аудитории раздавались нервные голоса студентов и веселый — Николая Ивановича. Я сначала смирно сидела у входа, но потом от нечего делать осмелела и подошла к окну.

Отсюда была видна пристань и гондолы. Гондолами здесь назывались специальные кабинки, ездящие по тросу, протянутому над морем до материка. Чтобы сесть на них, было необходимо пройти турникет, захлопывающийся, если не была опущена монетка или если опустивший ее ждал слишком долго… или мало. Когда я выясняла насчет вступительных, меня прихлопнуло трижды, но вовсе не потому, что я осмеливалась не оплачивать проезд, а потому, что, боясь опоздать и потому прихлопнуться, я проскакивала вперед еще до того, как механизм успевал реагировать на монетку.

Сейчас туда подошли несколько студентов, которые, в отличие от меня, явно не собирались платить. Быстро оглядевшись по сторонам, один из них просунул что-то в проход, это что-то прихлопнуло, и они резво перескочили через загородку.

Шум в соседней аудитории наконец стих, и я поспешила вернуться на стул у входа. Но никто не пришел, а когда я выглядела в замочную скважину, то обнаружила, что радовалась раньше времени — студенты усиленно писали.

Я снова принялась бродить по лаборантской. Потом мое внимание привлек красивый хрустальный магический шар, одиноко стоящий в углу стола. Когда я пригляделась к нему повнимательнее, естественно, не прикасаясь, чтобы случайно не испортить, в глубине кристалла появилось изображение маленького красного чертика с рогами и хвостом, который показал мне свой длинный раздвоенный язык и скорчил смешную рожицу.

Я опять вернулась к двери, испугавшись, что сделала что-то не то. Но потом любопытство пересилило, и я вновь подошла к шару.

В нем снова появился чертик, некоторое время кривлялся, а потом исчез… чтобы через несколько секунд появится с голым херувимчиков и двумя детскими горшками. Теперь они выпендривались оба, потом стали танцевать какой-то непонятный танец, окончившийся одеванием горшков на голову и низким поклоном. После этого они переглянулись, на их лицах появилось обиженная гримаса, и они исчезли. На сей раз окончательно.

Время было уже за полдень, поэтому я вновь выглянула в замочную скважину, в надежде, что занятия скоро кончатся и я смогу, наконец, уйти. Каков был мой ужас, когда я обнаружила, что в аудитории только прибавилось народу… а за кафедрой вместо Николай Ивановича стоит какая-то незнакомая мне женщина в потрепанной одежде. Я испугалось еще больше, когда она повернулась, и я увидела ее лицо. Она была вылитая я!

Судя по рассказам студентов, она не очень добрая, а, значит, если она застанет меня здесь, мне не поздоровится. Оставалось только надеяться, что мадам Заверита не войдет в лаборантскую. Около часа я просидела почти не двигаясь, мечтая, чтобы мадам Заверита побыстрее ушла.

Наконец, выглянув, я ее не обнаружила, но студенты все еще находились в аудитории, хотя явно собирались уходить. Подождав, пока там не останется никого, я приоткрыла дверь. Комната была пуста. С облегчением я прислушалась к шуму из коридора. Похоже, перерыв. Дождавшись, пока он кончится, я направилась к выходу. Дверь не открывалась.

Подумав, что я, наверное, не туда кручу ручку, я опять попыталась открыть дверь. Но она не поддавалась. Я хотела дернуть посильнее, но потом подумала, что если я ее сломаю, то мне влетит еще больше. Поэтому я села ждать, пока меня откроют.

Смеркалось. Я дремала на парте. Хотелось есть и в туалет. В коридоре уже около двух часов стояла тишина, никто так и не отреагировал на мой стук, хотя он был не таким уж тихим. То есть сначала я действительно стеснялась, а потом уже стучала сильнее, но все равно никто не пришел.

Вдруг в коридоре раздались шаги, и я услышала, как кто-то насвистывает веселый мотивчик, что-то вроде ламбады. Я хотела снова постучать, но не успела набраться смелости, как дверь распахнулась.

Вошедший в аудиторию Николай Иванович увидев меня, на мгновение остолбенел.

— Заверита, что ты… А, вспомнил! — поставив принесенный им поднос на парту, он оглядел меня поверх очков. — Ничего себе терпение, столько ждать…

— Извините… Просто меня заперли…

— Заперли? — преподаватель с удивлением посмотрел на дверь. — У нас замок сломан, аудитория не запирается, — ехидно сообщил он. — Дверь немного косая, поэтому чтобы закрыть ее, надо хлопать, а чтобы открыть — сильно дернуть. Что, силенок не хватило?

— Я боялась ее сломать…

— Она уже и так сломанная! Ладно, раз уж просидела столько времени, поужинаешь со мной, ладно?

— Извините, но… Вы не могли бы подсказать, где здесь… дамская комната? — собравшись с духом, спросила я.

— А… Ну ладно. Но обещай, что после этого посидишь со мной!

Пока я ходила в туалет, Николай Иванович успел принести еще один поднос и, несмотря на попытки сопротивления с моей стороны, накормил меня ужином. Пока мы ели, он беспрерывно меня расспрашивал, и получилось так, что к концу ужина я призналась ему в своих мечтах и невозможности воплотить их в жизнь.

— Почему же невозможно? — хитро прищурившись, улыбнулся преподаватель. — Если ты девчонка старательная, все может и получиться. Давай я устрою тебя лаборанткой ко мне в лабораторию… на испытательный срок. А там посмотрим. Все равно дворником или уборщицей, да и посудомойкой ты здесь много не заработаешь…

— Хорошо бы… Но я… как бы это сказать… — я не хотела обидеть Николая Ивановича своими подозрениями, но очень уж они меня мучили. — Я бы не хотела…

— Чего?

— Ну… понимаете… я это…

— Понял! — воскликнул преподаватель. — Ты думаешь, что я сразу тебя в постель потащу? Не бойся, я не такой! По крайней мере, пока очередной курс омоложения не пройду. Так что будь спокойна!

— Спасибо, — с облегчением поблагодарила я. — Извините, просто…

— Ничего. Так как тебе мое предложение?

— Я согласна.

— Вот и прекрасно.

Так я получила новое место. Работа оказалась не сложной, но требующей большой точности, поэтому она отнимала у меня много времени. Я должна была замерять магический спектр специальных лабораторных золотых мух, выращенных на разных кормах. Причем замерялась не только интенсивность свечения, а также и отдельные его лучи.

Я очень старалась, надеясь, что у Николай Ивановича не будет повода выгнать меня. К счастью, вскоре я привыкла, а через месяц делала измерения быстрее большинства опытных лаборантов. Поэтому ко мне не придирались.

Однажды вечером, когда почти все уже разошлись, Николай Иванович вновь заговорил со мной.

— А почему ты не получила хотя бы гражданский аттестат? Это ведь не так уж и трудно. К тому же я полагаю, что у тебя проблем с экзаменами не возникнет, в математике ты неплохо разбираешься, в биологии тоже, а остальное можешь и подучить…

— Но я почти все время занята…

— Ладно, освобождаю тебя на неделю, но чтобы к концу ее ты была с аттестатом. А дальнейшее продвижение надо еще спланировать… Сейчас заканчивай работу и поговорим за ужином.

Когда мы покинули лабораторию, Николай Иванович повел меня в ресторан и, заказав одни из самых дорогих блюд (хотя я пыталась отказаться), продолжил наш разговор.

— Если хочешь стать магом, то надо учиться… С чем, ты говорила, ожидаешь проблем при поступлении?

— Я не знаю, достаточно ли хорошо я разбираюсь в математике… Магию я вообще не знаю.

— Хм… А остальные предметы?

— Я еще не знаю, на какой факультет поступать…

— Решай, ты видела наш университет, так что определяйся.

— Ну, наверное, мне ближе биологический…

— Тогда еще биология, химия и география. Насколько ты знакома с ними?

— В биологии я разбиралась… Но ведь здесь она совсем другая. Химию тоже немного знала. А со здешней географией я вообще почти не знакома.

— Ну что ж… Тогда план таков… По биологии и химии подтянешься сама, география тоже не проблема. А вот на теорию и основы магии тебе придется походить. Начнем прямо завтра!

Мне было стыдно, что Николаю Ивановичу приходиться так заботиться обо мне, да и вообще, его внимание очень смущало… Но его помощь мне действительно была необходима.

Он записал меня на вечерние курсы, и уже через два месяца я научилась колдовать свое первое заклинание — «Обман слуха». За ним последовал «Горящий палец», который понравился мне гораздо больше, «Уши рыси» и еще несколько.

Параллельно я начала понимать теорию магии. Она оказалась не чудом, а настоящей наукой, правда, как и к любой науке, к ней тоже надо было иметь способности. Маги просто используют энергию, недоступную для большинства остальных, а заклинания — ни что иное, как схемы и порядок ее использования. Маги строят их, как в моем прошлом мире конструировались обычные электрические приборы, просто маг сам является функциональной цепью, прибором для маны (магической энергии). А постройка аналогичной цепи на каком-нибудь предмете служит для создания амулетов. Разумеется, они не могут служить вечно, поэтому их приходится периодически подзаряжать.

Также Николай Иванович достал для меня программу, список необходимых для поступления знаний по каждому из предметов и список книг, в которых я найду все нужные мне сведенья. Это сэкономило мне много часов, ведь библиотеки в Островлике просто огромные, учебников на каждую тему столько, что выбрать лучший превращается в непосильную задачу, несмотря на прекрасно составленные каталоги и обязательные аннотации к каждому произведению.

Незаметно пришла зима. Николай Иванович часто приглашал меня погулять по саду, легким и понятным языком растолковывая некоторые непонятные мне моменты в магии и других науках. Он был всесторонне образованный и очень умный.

Каждый раз, когда я встречалось с ним, мне становилось не по себе. Все-таки я поступаю нехорошо, ведь похоже, что он испытывает ко мне симпатию… А может быть и что-нибудь посильнее. Поэтому, однажды, набравшись смелости, я спросила его, женат ли он. Он рассмеялся и поклялся, что нет, но сомнения все равно терзали меня, ведь женатые тоже могут выдавать себя за свободных. Я тревожилась еще больше, потому что начала испытывать к Николаю Ивановичу теплые чувства. Я прекрасно знала, что никогда в них ему не признаюсь, но теперь его приятное общество даже начало мне иногда сниться по ночам.

Весной Николай Иванович несколько раз гонял меня по разным предметам и остался довольным моими успехами, уверяя меня, что теперь с поступлением у меня не будет никаких проблем.

Летом он помог мне собрать необходимые справки и подать заявление на биологический факультет ВМУ. Чем ближе подходили дни экзаменов, тем больше я нервничала, начиная сомневаться в своих знаниях, и целыми сутками просиживала в библиотеке, надеясь успеть все доучить, поэтому с Николаем Ивановичем мы в это время почти не встречались.

Наконец настал знаменательный день — первым экзаменом была математика. Ее я успешно сдала на высшую оценку, семерку (по здешней системе). Химию и биологию мне тоже удалось сдать достаточно легко, и мои шансы пройти по конкурсу все росли. Теория магии, несмотря на все мои страхи, опять таки прошла гладко, на ней спрашивали даже меньше, чем я знала.

Вот на географии я закорявилась. Перенервничав, я, хотя уже неплохо в ней ориентировалась, начала путать названия, а Рабоград и вовсе переименовала в Рабский град. Хорошо, что экзаменаторы попались добрые и с чувством юмора, поэтому я получила таки… не максимум, но шестерку, что понизило мои шансы ненамного.

Оставались только основы практической магии, на которых я должна была показать свое умение сотворить простейшие заклинания. Конечно, мне не повезло.

Когда сорвалась первая же попытка сплести горящий палец, я сильно перепугалась. Несмотря на то, что такие срывы характерны для всех непрофессиональных магов, я занервничала еще больше.

Следующая попытка тоже сорвалась, на сей раз, по-моему, от страха. Я из последних сил попыталась сосредоточиться, но опять потерпела неудачу.

Ко всему прочему мне не повезло вдвойне, этот экзамен принимала у меня мадам Заверита. В течение еще двух неудачных попыток она презрительно щурилась, а потом резко заявила:

— Если совсем колдовать не умеешь, нечего было и приходить!

Я попыталась объяснить ей, что это просто от нервов, но она указала мне на дверь.

Получалось, что я не сдала один из основных экзаменов! А не сдача любого экзамена означает, что мне уже не судьба учиться в ВМУ.

Я шла по улице из университета, и слезы застилали мне глаза. Почему именно сейчас все сорвалось?! Ведь я стабильно колдовала необходимые заклинания, ошибаясь лишь в трети случаев, но никак не стольких подряд! Какая же я все-таки невезучая…

Так мне и надо, трусихе! Нечего нервничать было! Сама закорявилась, сама и виновата! Теперь со мной вообще никто общаться не захочет, с дурой такой…

Ну, уж нет, я не сдамся! Буду поступать в следующем году, а если понадобиться, и через год! И так пока не получится! Все равно я своего добьюсь! Пусть будут падения, пусть неудачи, великие люди тоже сначала были гонимы, в конце концов…

Тоже мне, нашлась великая! «Горящий палец» наколдовать не могу. Дура, дрянь и трусиха, вот я кто!

В этот момент мои мысли прервал Николай Иванович, встретившийся мне на улице. Ему пришлось потрясти меня за плечо, прежде чем я обратила на него внимание.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего… Я дура, экзамен не сдала… — всхлипнула я.

— Почему?

— Да дурацкий «горящий палец» не смогла наколдовать…

— Как? Ведь у тебя все прекрасно получалось?

— Перетрусила я… Дура, дура, дура!

— Не переживай так, мы что-нибудь придумаем…

— Мне блата не надо! Я сама поступлю… когда-нибудь…

— Да я не о блате говорю… Просто, может мне удастся договориться, чтобы у тебя приняли этот экзамен в другой день…

— Ты так много для меня делаешь, а я, кретинка, все время тебя подвожу…

— Успокойся, все будет нормально. Договорились? — он протянул мне свой носовой платок и ободряюще улыбнулся.

Ему действительно каким-то чудом удалось договориться. Отступать мне было некуда, и поэтому я через два дня предстала перед тремя другими экзаменаторами.

От страха, что специально для меня собрали целую комиссию, три мои первые попытки опять потерпели неудачу.

— Так, а теперь давай договоримся, — обратился ко мне председатель комиссии, после провала четвертой попытки. — Мы сейчас пойдем пообедаем, а ты пока сосредоточься… И не бойся так, обижать тебя никто не собирается.

Пока их не было, я попыталась собрать нервы в кулак и стать безразличной и бесчувственной. Разумеется, у меня ничего не вышло. Но мне все-таки удалось немного успокоиться и когда они пришли, я успела приступить к заклинанию прежде, чем вновь накрутила себя до предынфарктного состояния.

На этот раз у меня получилось! Это помогло мне сосредоточиться, и я умудрилась успешно провести это заклинание шесть раз, после чего снова последовал срыв.

— Так, с «Горящим пальцем» покончили, — ободряюще кивнул экзаменатор. — Серии ты выполняешь очень даже ничего. Теперь отдохни, и приступим к разнообразию.

— А можно сейчас? — спросила я, подумав, что потом опять буду испугана до такой степени, что у меня ничего не выйдет.

— Ну, если ты готова…

— Я попробую.

Все пять необходимых заклинаний удались мне всего с двумя срывами, и я облегченно вздохнула. Если Николай Иванович был прав, больше ничего потребовать не должны… Я думаю, они мне поставят хотя бы тройку.

Я вышла за дверь, а комиссия приступила к совещанию. Они обсуждали так долго, что я уже стала сомневаться в тройке. Но хоть двойку-то (низшая положительная оценка) мне должны поставить! Минут через десять я начала боятся, что и эта надежда не осуществится.

Наконец меня позвали обратно в аудиторию и сообщили, что после некоторых сомнений решили поставить мне четверку за то, что я натворила столько ошибок в самом начале. Каково же было удивление моих экзаменаторов, когда эта оценка вызвала у меня такую бурную радость, что я чуть не перевернула все парты от счастья.

В итоге у меня получился тридцать восемь баллов из возможных сорока двух! Знать бы еще, какой балл проходной, ведь в разные годы он колеблется от тридцати до сорока одного…

Целую неделю я провела в неведении, пока, наконец, не вывесили объявление об общем сборе абитуриентов. Там нам сообщили, что в этом году зачисляются все с баллами от тридцати восьми и выше! То есть я набрала минимум баллов, необходимых для поступления.

Я — поступила в университет. В магический университет. Теперь я точно стану настоящим магом!

Глава 15. Новый год по-мориоградски

Донгель. Островлик. Декабрь 5374 — 1 января 5375 года

После того, как Дирит Морт и дроуская молодежь поселилась в особняке Лоска, мои обязанности несколько изменились. Лоск продолжал иногда пропадать на целые сутки, но даже когда он находится дома, я теперь в первую очередь должен обслуживать Дирита.

Принц второго Дома оказался не таким привередливым, как Лоск. По крайней мере, он не гонял меня, по тысяче раз передумывая, хотя можно было легко заметить его гораздо более тонкий и изящный вкус. Я продолжал его ненавидеть, в особенности за ту мягкую покровительственную снисходительность, которую он проявлял ко мне.

Постепенно я понял, что Лоск боится своего нового гостя. Боится и уважает. Это заметно по его почтительному отношению к Дириту (в отличие от других гостей) и по тому, что он практически никогда не возражает, потакая любому желанию дроу. Да и сам принц держался с гораздо большим достоинством, он часто поглядывая на Лоска с легким превосходством, сверху вниз, несмотря на то, что был на полголовы ниже.

Но Лоск не прекратил ночные пытки и когда гости, наконец, разбредались по комнатам, мне, вместо того, чтобы отдыхать, приходилось в течение нескольких часов массировать спящего ниндзю. Каждый раз, когда я пытался прекратить массаж и тихо покинуть комнату, он тут же просыпался и заставлял меня вернуться и продолжать. Часто эта экзекуция затягивалась далеко за полночь, и, не успевал я без сил упасть на кровать в общей комнате рабов, где, кроме меня, жило еще трое эльфов, как пора было вставать… и все начиналось сначала.

Моим сонным состоянием постоянно пользовались молодые дроу, чьим любимым развлечением было, став невидимыми, подставлять подножки или нервировать меня лезвиями своих темных рапир, неожиданно проводя ими по шее, лицу, или портя одежду. Всего за несколько дней они довели меня до состояния, при котором я вздрагивал и просыпался от каждого шороха, а ходить по коридорам (если свидетелей не было), предпочитал на четвереньках.

Лоск, когда я попытался пожаловаться ему на такое поведение гостей, только рассмеялся и издевательски сообщил:

— Так тебе и надо, все равно ни на что больше ты не годишься. И не рыпайся, а то еще хуже будет… Еще и я добавлю.

Поэтому мне приходилось молча терпеть все эти мучения.

Приближался Новый год, праздник, который люди почему-то предпочитают справлять посередине зимы, а не как мы, весной, когда природа начинает просыпаться, деревья выпускают первые зеленые листики, а лесную подстилку покрывает нежнейший ковер из ранних цветов.

Судя по всему, Лоск собирался отмечать этот праздник по человеческому календарю. Подготовка отнимала у его рабов много времени, видимо, Лоск захотел устроить что-то грандиозное. Но тогда мне было не до этого, я так уставал, что у меня просто не оставалось сил обращать внимание на что-либо еще, кроме моих непосредственных обязанностей.

В результате постоянной усталости я начал путаться в приказах, и Лоск поглядывал на меня все мрачнее и угрожающе. Наконец он, на несколько дней, зачем-то покинул свой особняк, а Дирит не так загружал меня, поэтому мне удалось в свободное время немного отдохнуть.

Когда я вернулся к более или менее нормальному состоянию, если слово нормальный вообще возможно употреблять в моем нынешнем положении, было уже тридцать пятое декабря, предновогодний день.

К моему несчастью прямо с утра вернулся Лоск. Он явился не один, а привел с собой еще двух гостей, тоже, судя по его с ними обращению, выше его по положению.

Один из них был солнечным эльфом, его глаза, как и волосы, сияли золотом, прекрасно сочетаясь с золотисто-персиковой кожей. Пышная прическа создавала иллюзию нимба над головой гостя, а свободный серебреный костюм отлично подчеркивал стройность эльфийской фигуры.

Второй вообще не принадлежал ни к одной из известных мне рас. Он был выше и гораздо мускулистее, глаза его были черными и взирали на мир с насмешливой безжалостностью. Голубые волосы были собраны в хвостик, кожа отливала загорелой бронзой, а тонкий костюм под цвет волос был полностью обтягивающим. Радовало только одно — все это безобразие накрывал широкий синий плащ, хотя бы частично скрывая такое бесстыдство.

Потом прибыл еще один гость. Этот был одет во все белое, его одежда покроем напоминала паладинский костюм, на рубашке даже чуть проступал серебристый крест. Он был серебреноволосым и голубоглазым. Кожа его была очень бледной, но тем ни менее он не производил впечатления больного, во взгляде, да и в каждом движении чувствовалась сила и смертельная угроза. Его расовую принадлежность мне также не удалось установить, я мог бы отнести его к высшим иртерианам, если бы не слишком высокий для них рост и широкое телосложение.

Несмотря на сильные различия этих троих, у меня было впечатление, что они жители одной местности. Было в них что-то похожее, скорее всего общей являлась тревожная атмосфера, которую они создавали. Кроме этого, было что-то такое в выражении их лиц… что мне очень не понравилось. То же выражение иногда мелькало и у Дирита с Лоском, но гораздо реже.

После того, как гости устроились в отведенных для них комнатах, ненадолго наступило затишье. Но когда вечером все они собрались в обеденном зале на первом этаже особняка, Лоск зачем-то послал за мной и потребовал, чтобы я прислуживал им у стола.

— Вижу, ты не растратил заработанные деньги зря, — продолжил начатый без меня разговор солнечный эльф. — Настоящий торгоградец.

В его устах это ругательство прозвучало как похвала, да и Лоск воспринял его так же, улыбнувшись и чуть церемонно склонив голову.

— Благодарю. Я не мог позволить себе потратить зря благоволение Второго.

— Это ты сейчас так говоришь, — усмехнулся Дирит. — А вспомни, как ты на коленях просил у меня в долг, чтобы не продавать своего звездного!

— Что было — то прошло! — возразил Лоск. — Теперь я гораздо умнее и не привязываюсь, к кому попало.

— Кстати, насчет привязанностей, — обернулся голубоволосый к дроу. — Я до сих пор не понимаю твоей страсти к коллекционированию… Это ведь слабость… Зло.

— Ну, Дартоморт не Мориоград… Не забывай, у нас другие порядки.

— Да, но все же…

— Ладно, поговорим о другом, — поспешил перевести разговор Дирит. — Давайте поиграем в игру вопрос — ответ… Чур я начинаю.

— Дурацкая игра… — начал было возражать голубоволосый, но поскольку остальные согласились, дальше противиться не стал.

— Беломор, какие чувства ты испытываешь ко мне? — обратился дроу к мужчине в белом костюме.

— Ты — мой друг. Я чувствую к тебе некоторую привязанность, но не больше.

— Хорошо, — кивнул Дирит.

— Итак, теперь я, — Беломор несколько мгновений задумчиво вертел бокал в руках. — Лоск, какой подарок ты мне приготовил к празднику?

После этого вопроса ниндзя почему-то занервничал, резко встал и отошел к окну.

— Ты сам можешь выбрать себе подарок. Я не знаю, что тебе понравится… — ответил он, всматриваясь куда-то вдаль. — Того, что представляло бы для тебя настоящую ценность, у меня нет.

— Ладно, я поступлю именно так, как ты мне предлагаешь. Я выбираю духи «Смертельная страсть»… Да, те самые, которые ты выиграл у Дирита год назад.

— Сейчас, — Лоск направился к двери.

— Нет, погоди. Я никуда не спешу. Теперь твоя очередь.

— А, — ниндзя вернулся в свое кресло. — Дирит, как там у тебя поживает звездный?

— Совсем вырос. Такой замечательный мальчик получился… Только вот парочки у него нет. Если где-нибудь раздобудешь такого же эльфа, девочку, сообщи. Куплю за ту же цену.

— Разумеется! — непонятно чему обрадовался Лоск.

— Беломор, вот если у меня произойдет ссора с одним из твоих учеников и я буду вынужден его убить… Ну, если по другому помириться не получится, — улыбнулся Дирит. — Что ты со мной сделаешь?

— Смотря кого. Если одного дурака, который последнее время совсем распустился, то ничего. А если моего любимчика… убью тебя. Аквас, на что тебе сдался этот моредхел? — махнул в мою сторону Беломор.

— Просто так… Я подумал, что можно было бы неплохо развлечься. У него и физиономия симпатичная и задница ничего, — ответил голубоволосый.

Я замер и мгновенно похолодел.

— Дирит, когда ты задавал прошлый вопрос, ты имел в виду кого-нибудь конкретного? — продолжил Аквас.

— Конкретного. Одного любителя разгуливать в обтягивающем, — дружелюбно кивнул дроу. — Лоск, а какой подарок ты приготовил мне?

— Ну, твои вкусы я знаю. У меня неплохая подборка наземных эльфов. Звездных, правда нет… Да и лунных тоже, но остальные присутствуют. Выбирай любого… Кроме Ландера, я к нему уже привык, — вышел из задумчивости ниндзя. — Солярис, раз уж речь зашла о подарках, что ты приготовил для меня?

— Амалиссию, — ответил златоглазый, мечтательно прищурившись. — Сок амалиссии. Ты про него, наверное, не знаешь… он совершенен. Иммунитет к нему выработать очень трудно, противоядие еще не разработано, он вызывает смерть в течение получаса, даже при контакте через кожу. Разумеется, у меня иммунитет есть, — добавил солнечный эльф.

Меня удивила его речь. Эльф — и яд. Отрава. И он говорил о нем таким тоном, будто описывал красоту первого, только что распустившегося подснежника, на котором сияет в лучах солнца капелька кристальной росы.

— Лоск, в преддверии праздника… Мы не пропустим фейерверк, продолжая играть в вопросы? — поинтересовался Солярис.

— Точно, чуть не забыл… Нам уже пора.

Быстро собравшись, они покинули помещение. Уже в дверях, выходящий последним Лоск обернулся и приказал мне убрать со стола.

После выполнения приказа я ушел в сад, надеясь успокоиться и привести свои мысли в порядок.

Эльфы, любящие яды, дроу, разгуливающие по поверхности, друзья… которые с улыбкой обещают убить друг друга… Это было для меня уже слишком. Неужели мир, в который я попал, полностью сошел с ума? Судя по тому, что я видел в Торгограде и слышал здесь, так оно и есть. Недаром эта местность называется Черной Дырой.

Но ведь Мироград казался мне нормальным! По крайней мере не более сумасшедшим, чем мой родной мир… Неужели он — исключение из правил в Черной Дыре? Неужели остальные города совершенно не пригодны для жизни? Или так, или это мне «везет» на подобные места и знакомых. Интересно, что случилось с остальными?

Я впервые со времен прибытия в Торгоград подумал о своих бывших спутниках. Вряд ли их судьба оказалась намного легче моей. Хотя, возможно, им проще перенести подобные условия, ведь, похоже, что никто из них не обладает такой утонченной и ранимой душой, как я. Разве что Вася…

На мое плечо легла чья-то рука, и я отскочил от неожиданности — ведь я не слышал шагов, а слух у меня очень хороший. Неужели это новые шутки этих извращенских дроу…

На дорожке, ухмыляясь во весь рот, стоял Аквас.

— Иди сюда, — он поманил меня пальцем.

Я отрицательно помотал головой, отступая к кустам (уж лучше исцарапаться, чем общаться с этим голубым).

— А зря. Насколько я понял, в тебе паразитирует т'тага?

Меня передернуло от одного названия.

— Не очень приятные ощущения, не так ли? А знаешь, т'тагу ведь вывели мы… мориоградцы. Надеюсь, Лоск позаботился просветить тебя в этой области?

Лоск вообще почти никогда не опускался до объяснений чего-либо и поэтому о мориоградцах я слышал от него только один раз… когда он засаживал в меня личинку. Но и этого воспоминания оказалось достаточно, чтобы меня начала трясти мелкая дрожь. Я продолжал отступать, теперь уже через кусты, а Аквас так же медленно шел ко мне, и при его приближении ветви сами разлетались в стороны, как будто не желая прикасаться к этому мерзкому созданию.

— Понимаешь, т'тага это так… мелочи. У нас есть и куда более совершенные способы усмирения непокорных. Как, например, тебе нравится идея неполного зомбирования? Мысли жертвы остаются свободны… ее разум не поврежден, если, конечно, выдержит осознание того, что делает тело… А что ты скажешь насчет временных провалов памяти… а потом оказывается, что ты в это время убивал, насиловал и мучил тех, кто тебе дороже всего? Лучше всего это работает на ни о чем не подозревающих жителях…

— Я принадлежу Лоску, — хотя обычно мне была отвратительна сама мысль о рабстве, сейчас я попытался обратить его в свою пользу.

— А я — Беломору. Как по-твоему, кто из них сильнее? Если уж говорить честно, даже со мной Лоска нельзя сравнивать… Он выскочка, торгоградец, — с презрением произнес Аквас. — А идиоты торгоградцы думают только о деньгах, в отличие от нас. Мы же тренируем силу… могущество. Как, по-твоему, правильно считать, что на нашей территории нет богов? Отвечу сам — нет. У нас нет ОДНОГО бога, потому что каждый из нас — бог. Мы различаемся по силе, но все мы — боги. Мы сами творим свою жизнь и распоряжаемся чужими… жизнями тех, кто слабее нас. Да, я не могу утверждать, что столь же могуч, как, например, здешний Лэт, но вот мой учитель… он по силе практически равен ему. Так что не глупи, мальчик. Иди ко мне.

Я уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда. Тогда я попытался проскочить мимо Акваса и скрыться в доме, но он схватил меня за волосы и притянул к себе.

— Посмотри на меня. Я — власть. Ты — раб. Ты будешь подчиняться, ибо Я так хочу.

От его взгляда кружилась голова, в глазах на мгновение потемнело… а потом я почувствовал, как мои руки сами поднимаются на его плечи и увидел его приближающееся лицо.

Поцелуй был долгим… и отвратительным. Как ужасно, что я не могу управлять собственным телом, не могу вырваться, убежать… убить эту тварь!

— Идем, — оторвавшись, он вновь поманил меня пальцем, и мое тело подчинилось.

По дороге я пытался вновь обрести власть над собой, отчаянно боролся… думал даже о приступе, вызываемой т'тагой… нет, такого все же не надо. Все было напрасно. И, как назло, нам по пути никого не попалось!

Аквас провел меня в свою комнату и молча указал на кровать. Мое тело село.

— Подожди меня здесь, — усмехнувшись, приказал он. — Я пойду приму ванну.

Он вышел. Я продолжал бороться, но не мог шевельнуть ни одним мускулом… не мог ничего! Лишь глаза принадлежали мне, я мог смотреть по сторонам… но не мог даже закрыть их по своему желанию! Ужас удушливой волной подступал к горлу… хотелось кричать, бежать, плакать… Но тело продолжало сидеть и почтительно улыбаться, ожидая своего пленителя.

Потом он вернулся.

Он вошел в комнату полностью обнаженным, остановился и несколько раз повернулся, демонстрируя мне свое мускулистое тело.

— Ну что, разве у меня не божественная красота? — он рассмеялся, увидев ужас в моих глазах. — Знаешь, иногда я просто обожаю то, что несведущие называют сексуальными извращениями. Хочешь, я расскажу тебе, чем мы сейчас займемся?

Понимая, что я не могу шевелиться, а потому и возразить, он снова рассмеялся. Но этот смех был гораздо более жестокий, чем первый.

Он принялся в подробностях описывать все, что намеревался совершить со мной и наслаждался впечатлением, которое производили на меня его слова. А мне приходилось слушать… Я не мог даже отвернуться, или хотя бы отвести глаза от его безжалостного лица.

Если попытаться посмотреть на это беспристрастно, то из его речи я узнал много нового. О большинстве из описанных им извращений я не только не знал… а даже не представлял, что такое вообще может быть.

Но я не хотел такого знания. Если бы мне был предоставлен выбор, я предпочел бы вообще никогда не слышать об этом. Я все еще пытался бороться… потерять сознание, не видеть в конце концов! Но уже понимал, что все мои попытки напрасны. Еще тогда, в Торгограде, мне надо было сразу выбрать бордель… оттуда есть хотя бы шанс сбежать. Сама возможность сопротивляться казалась мне теперь верхом свободы.

— Ну что, судя по ауре и твоим очаровательным синим глазам теперь ты дозрел, — констатировал Аквас, наконец, закончив. — Тогда приступим к самому приятному — воплощению моих слов в жизнь.

Я почувствовал, что вновь могу двигаться, и сразу попытался добраться до двери. Аквас схватил меня и швырнул на кровать, придавив своим весом.

— Помогите! — изо всех сил закричал я, отчаянно вырываясь.

— Ори, ори, никто тебе не поможет, — веселился Аквас, нарочно медленно стягивая с меня одежду. — Можешь еще поплакать… Ах, какие нежные у тебя прикосновения… — Так он реагировал на мои попытки выдавить его глаза и расцарапать лицо. Но у меня ничего не получалось, руки в нескольких миллиметрах от его тела натыкались на непреодолимую невидимую преграду.

— Не надо!

Аквас уже прижал меня к подушкам и почти начал, когда дверь распахнулась. С рычанием, которому позавидовал бы лев, насильник вскочил и развернулся к входу.

Там стоял Дирит Морт, явно только что с улицы, потому как одет он был в свое черное пальто, на котором еще не успел растаять снег.

— Что здесь происходит?

— Не твое дело, дроу! — но за спиной принца показались фигуры Соляриса, Лоска и Беломора, поэтому оскал Акваса почти мгновенно превратился в приветливую улыбку.

В это время я, воспользовавшись тем, что меня отпустили, заполз под кровать и забился в самый дальний угол.

— Оставь его в покое!

— Почему это?

— Пятый, твой ученик покушается на мою собственность, — повернувшись к Беломору, заявил Дирит. — Если он немедленно не признает свою неправоту и не извинится, я буду считать себя в праве убить его.

— Что?! — воскликнули одновременно Аквас и Лоск.

— Ты предлагал мне выбрать любого из твоих рабов в подарок, не так ли? — прищурился дроу. — Я выбираю Донгеля. Моредхелы ведь тоже относятся к наземным эльфам.

— Я признаю твою правоту, принц второго Дома, — кивнул Беломор.

— Твоя нежная привязанность к наземникам однажды сведет тебя в могилу, — угрожающе сказал Аквас.

— Нет, пока ты слабее. К тому же твоя непокорность может убить тебя гораздо раньше, учти это! — отпарировал Дирит.

— Аквас, ты не прав, — мягко добавил Солярис. — Отбрось чувства… Подумай.

— Может, спустимся вниз, выпьем и там со всем разберемся? — неуверенно предложил Лоск.

— Ладно, — согласился дроу. — Но, честно говоря, Лоск, от тебя я такого не ожидал! Совсем выветрилась твоя моредхельская кровь, раз ты позволяешь подобные извращения в своем доме!

Они покинули комнату, а я лежал под кроватью и дрожал. Страх был сильнее меня, я не мог двинуться с места… Мне все время казалось, что сейчас за мной вернется Аквас.

Я не знаю, сколько времени я провел в таком состоянии. Наконец дверь открылась. У меня потемнело в глазах от нахлынувшей на разум паники, и голос Дирита пришел как будто издалека.

— Вылазь, все в порядке.

Я сильнее свернулся в калачик, надеясь, что он уйдет.

— Ну, вылазь, сколько можно ждать, — дроу заглянул под кровать. Видимо то, что он увидел, ему не понравилось, потому что он добавил. — Или мне самому прикажешь тебя вытаскивать?

— Не надо!

— Тогда вылазь.

— Не надо! — я уже просто не мог выговорить ничего другого. Покачав головой, Дирит произнес какое-то непонятное слово, и я вновь потерял контроль над собственным телом.

Когда оно вылезло из-под кровати, я опять стал собой и, рухнув на пол, попытался уползти обратно.

— Вставай. Идем, — дроу взял меня за плечо, поднял и куда-то повел. Меня шатало и, больше всего на свете сейчас, я хотел свернуться калачиком и лежать так вечно… в тишине и темноте.

— Выпей, — приказал Дирит, приведя меня в какую-то комнату и протягивая пиалу. Увидев, что я не способен удержать ее в руках, он насильно влил в меня сладковатое терпкое зелье.

Через несколько минут мое тело расслабилось, и голова слегка прояснилась. Зато все произошедшее стало еще четче и от одного воспоминания о поцелуе меня вывернуло наизнанку. Меня все еще сотрясали рвотные позывы, когда я услышал самый мерзкий и отвратительный голос, какой только можно себе представить.

— Видишь, какая он тварь неблагодарная, — опершись о косяк двери, встал Аквас. — Но, если ты применишь наши методы воспитания, то, я уверен, что скоро это прекратится. Заставь его съесть собственную блевотину, чтобы было неповадно пачкать пол.

— Не надо! — я схватил вставшего Дирита за ногу, в страхе, что, рассердившись, он отдаст меня этому извращенцу. — Если надо я съем, только не отдавайте меня!

— Вон! — приказал Аквасу дроу.

— Ах, какая нежная любовь, — усмехнулся тот, уходя. — И чего это в тебя все эльфы влюбляются…

Сразу после его ухода меня снова скрутило судорогой. Дирит слегка оттолкнул меня и, освободив запачканную ногу, быстро покинул комнату.

Когда спазмы прекратились, я забился в угол. К сожалению, кровать в этой комнате была другой конструкции, и спрятаться под ней не представлялось возможным… Меня глодал страх. К тому же меня трясло крупной дрожью и, несмотря на мои попытки молчать из горла сами собой вырывались рыдания.

Вернувшись, Дирит подошел ко мне и набросил на меня одеяло. Я испугался, но ничего страшного не последовало, судя по доносящимся до меня звукам, дроу лег спать.

Меня еще долго сотрясали беззвучные рыдания. Наконец, вымотавшись до предела, я вошел в болезненный кошмар, то и дело просыпаясь и боясь заснуть снова.

Утром меня разбудил Лоск.

— Подъем и шагом марш за мной, — недовольно приказал он.

Шатаясь, я побрел следом, закутавшись в одеяло, потому что одежды никакой на мне не было.

К моему ужасу, Лоск привел меня в залу, где, помимо остальных, находился еще и Аквас, восседающий на кресле в углу.

— Выйди, — обратился к нему, увидев меня, Беломор.

Я вздохнул с облегчением, когда Аквас молча подчинился.

— Садись, — указал мне Лоск на пустое кресло с прикрепленными к нему ремнями, напоминающее пыточное.

— Не надо… — но ниндзя втолкнул меня в него и застегнул ремни на поясе и шее, а потом пристегнул руки к подлокотникам.

Меня снова забила дрожь. Почему мне становиться только хуже и хуже? Что еще придумал Лоск? Зачем он привязал меня? Это могло означать только что-то очень плохое, настолько плохое, что меня не удержит страх наказания т'тагой. Но что это может быть? Неужели Аквас?!

Потом в комнату вошел Дирит, сочувственно посмотрел на меня и сел на подоконник, рядом с расположившимся там Солярисом.

— Как и обещал, я дарю тебе этого моредхела, — торжественно сообщил ему Лоск. — Целиком и полностью. Поэтому сейчас я отзову личинку…

— В этом нет необходимости, — усмехнулся дроу. — Ты же прекрасно знаешь, что моя матка властвует как над твоей т'тагой, так и над всеми ее воинами.

— Это конечно так, — нехотя признал ниндзя. — Но ты должен учитывать, что моя т'тага, в отличие от твоей, может содержать только около пятидесяти личинок одновременно. Так что видишь сам, я не могу ее оставить, ведь у меня каждая жертва на счету. Ты же можешь контролировать до двадцати тысяч, насколько мне известно… К тому же я не обещал дарить тебе т'тагу.

— Ладно, с другой стороны это плюс. Всякие полукровки не смогут вмешиваться в мой воспитательный процесс, — согласился Дирит.

Я почувствовал жуткую головную боль. Потом стало немного легче, но я тут же ощутил, что по щеке течет что-то теплое и, скосив глаза, обнаружил, что это моя собственная кровь.

Следом за ней по моему лицу проскользнуло нечто радужное и упало мне на колени. Я с отвращением рванулся — внешне т'тага напоминала грязную паучью сеть, в которой запуталось множество мелких насекомых.

— Не боись, — засмеялся Лоск. — Скоро она сама сдохнет. Внедрятся она может только в самой начальной стадии своего развития, так что теперь от нее тебе больше ничего не грозит.

Дроу поднялся и обогнув пыточное кресло, встал сзади. Я попытался повернуть голову, чтобы видеть его, но чуть не задохнулся — Лоск весьма плотно затянул ремень на моей шее.

— Не надо! Не надо снова… — взмолился я. — Я буду делать все, что Вы прикажете! Пожалуйста, в этом ведь нет необходимости!

Мне показалось, что Дирит на мгновение заколебался, но может, я и ошибся, ведь я не видел его лица.

— Расслабься. Расслабься и ничего не бойся, — мягко сказал он, убирая волосы с ранки у меня на голове. — Тогда почти не будет больно.

Я заплакал, но все же попытался последовать его приказу. На мгновение у меня возникло такое ощущение, как будто липкий и длинный червь влазит под кожу… но потом оно исчезло. Я сидел, ожидая наплыва невыносимой боли, какая была в первый раз, когда Лоск всаживал в меня личинку, но она все не приходила.

— Вот и все. Видишь, это не так уж и страшно, — ободряюще улыбнулся Дирит, отстегивая меня от кресла. — Теперь иди, отдохни. А лучше даже поспи. В течение нескольких дней у тебя может кружиться голова. Да, ты уже знаешь… Вот и хорошо. Теперь отправляйся в постель… Хотя нет, сначала на кухню, поесть.

Когда меня освободили, я, подчиняясь приказу, отправился на кухню, а потом в комнату рабов. Покорно лег на кровать, но сон не приходил ко мне, странные и страшные мысли бродили в моей голове. И т'тага…

Теперь я принадлежу другому. И опять полностью. А этот другой — дроу, враг всех нормальных эльфов! Живущий под землей и затаскивающий туда же свои жертвы. Возможно, что я больше никогда уже не увижу солнца, прекрасного рассвета ранним утром… Никогда больше не искупаюсь в реках свежего, прохладного ветра, уносящего душу в небеса… Никогда не потанцую под дождем, под этими чудесными серебренными каплями, драгоценными камнями рассыпающимися по земле… И снег, это чудо, тоже станет недоступен, его мягкая перина будет принимать в свои объятья лишь других… Теперь моим миром станут темные, мрачные, сырые пещеры, с вечно затхлым воздухом. Пещеры, в которых нет даже огонька, потому что дроу с инфрозрением отлично видят в темноте… а свет часто раздражает им глаза… Пещеры, в которых вместо пения соловьев меня будут будить крысы, роющиеся в грязи… В которых вместо пестрокрылых обитателей воздуха встречаются лишь отвратительные, склизкие черви…

Но, может быть, я все же преувеличиваю настигшее меня горе? Ведь несмотря ни на что, Дирит, можно сказать, спас меня от худшего, что могло со мной случиться… оставил то последнее, чем я еще могу дорожить. А т'тага… она как была, так и осталась…

Но Дирит Морт дроу. И не просто дроу, а принц какого-то, явно влиятельного Дома. Он просто не может хорошо относиться ко мне, ведь я принадлежу к расе эльфов, которую подземные ненавидят во всю силу своей души. Возможно, он приготовил мне нечто еще более худшее, а то, что произошло вчера… было простой случайностью. Совпадением.

Да, скорее всего все обстоит именно так.

Глава 16. Первые подвиги

Рыжий. Обреченный город. Июль 5374 — февраль 5375 года

Посовещавшись, мы решили, что нам действительно нужно подзаработать. А так как герои никогда не устраиваются на постоянное место, необходимо искать разовый заработок.

Лиса стала исполнять роль помощницы в универсальном магазине, который, как сообщила она нам через неделю, занимается продажей краденых вещей.

— Почему ты так уверена? — спросил я.

— Я — торгоградка, — с гордостью за свое происхождение ответила Лиса. — А мы, торгоградцы, чувствуем родную душу! Мало того, я уверена, что этот магазин как-то связан с гильдией воров… Эх, вот бы здесь требования не такие высокие, как в Торгограде были…

— Что, рыжая, хочешь в гильдию поступить? — попытался съехидничать Лапик.

— Еще как, — серьезно кивнула Лиса. — Понимаешь, гильдийские — это элита… Гильдия защищает своих членов и помогает им преодолеть трудности.

— В Торгограде? — не поверил я. — Там же работает только один принцип: каждый сам за себя! Все торговцы только и делают, что надувают покупателей! Не верю!

— Ну и дураки! — обиделась за родину Лиса. — Сами подумайте, стали бы гильдийские платить такие крупные суммы своей организации, если бы она их взамен не защищала?

— Так ты утверждаешь, что в гильдиях не обманывают? — все еще сомневался я.

— Очень редко. Ведь если гильдия будет обжуливать, то в нее просто никто не будет вступать! Это простые торговцы, которые сегодня занимаются одним, а завтра уже совсем другим делом, могут позволить себе свободу слова… Вот те, кто занимаются одним бизнесом всю жизнь — они надежные партнеры… хотя цены у них больше.

— Понятно… А что за свобода слова такая?

— Как что? Захотел — слово дал, захотел — обратно взял!

— Н-да. Думаешь, здесь в гильдиях тоже не жулят?

— Не знаю, — заколебалась Лиса. — Надо выяснить. Я слышала, что в других городах по-разному бывает…

— Значит, ты и выяснишь, — решили мы.

Лисе действительно удалось много разузнать. Она не ошиблась, универсальный магазин снабжался гильдией воров, которая находилась совсем рядом с ним, на том же конце Заветной улицы… и даже особо не скрываясь. Только вот вывеска на ней была не такая откровенная, как в Торгограде, а гласила: «Гильдия знатных горожан». Мы долго смеялись, представив себе, как какой-нибудь приезжий тип, решивший поселиться в городе, придет поступать в эту гильдию!

Лапик подрабатывал официантом в столовой Ведьм. Платили ему там мало, зато хорошо кормили, а иногда перепадало и нам. Мне с Джеком и Лисой очень нравились экзотические блюда, сготовленные по специальным ведьминским рецептам. Например, суп из лягушек, жаркое из саранчи, а моим любимым лакомством были тараканьи конфеты. Они просто так назывались, на самом деле это была все та же саранча, сваренная в густом сиропе, а потом подсушенная на солнце. У них был еще один несомненный плюс — они прекрасно сохраняли свои вкусовые качества и питательность, а к тому же не пачкали карманы. Поэтому я почти постоянно носил с собой горсть тараканьих конфет, чтобы перекусить при необходимости.

Но вот самому Лапику блюда не нравились. Он все время возмущался по этому поводу, страдая, что отсутствуют его любимые чипсы, гамбургеры и рыбные колбаски. В конце концов он так мне надоел, что я предложил ему приходить и съедать все за него… После чего он практически перестал жаловаться.

Эльза ходила в гильдию целителей и набирала заказы, а потом посещала больных. Видимо целительницей она была действительно хорошей, судя по тому, что зашибала побольше нас всех.

Джек оказался изобретательным парнем и поэтому пользовался спросом в магазине «Техник-фантастик». Он, например, мигом соображал, как можно затащить кровать, если она не желает проходить в дверь.

Я же подрабатывал сразу в нескольких местах.

По утрам я помогал ворчливому садовнику из «Вясящих Агародов». На самом деле они представляли собой нечто среднее между садом и действительным висячим огородом, многие овощи, да и другие растения выращивались в кадках на специальных настилах, в двух, трех, а то и пяти метрах над землей. Оформлено все это было круто и впечатление производило потрясающее — прямо восьмое чудо света! Только их владелец был уж очень настырным и, к тому же, считал себя весьма образованным человеком. Нет, считать он конечно умел. Но вот читать и писать… Читал он всегда громко и по слогам, а своим письмом очень гордился, не позволяя другим оформить вывеску и заполнить всякие бумажки. В результате на доске объявлений часто красовалась реклама, написанная кривыми печатными буквами: «Фрухты, оващи. Пасявной перяулак, Вясящие Агароды». Но в остальном он был смешным и крутым стариком, часто выдающим убийственные перлы.

Ближе к обеду я направлялся к гостинице «Костяннице», расположенной на кресте. В это время там часто попадалась подработка… типа донести чьи-нибудь мешки или показать дорогу до гильдии.

Вечером я шлялся по городу в поисках новостей для написания статьи в газету местного издательства «Корявые сенсации». Этой работой я горжусь больше всего, тем более что и в реальной жизни у меня уже имелся в ней опыт. Иногда мне попадались настоящие сенсации, таковой, например, являлась демонстрация, проведенная нудистами из клуба «Единение с природой» в защиту своих прав.

Потом нас грабанули… в смысле, заставили сделать таки «добровольное пожертвование». После этого деньги оставались только у Эльзы, но она без возражений внесла их в групповой фонд, в результате чего мы смогли продолжить жить в нормальной таверне.

Когда у нас снова появились деньги, мы принялись вооружаться. Постепенно я с Джеком опять обзавелись броней. Ко мне вернулся меч, а к Джеку — арбалет. Лиса купила набор отмычек, симпатичный кинжальчик, а также мягкую кожаную обувь и перчатки. Лапик приобрел перламутровый жезл и долго ходил с ним гордый, демонстрируя всем, какой он крутой. Эльза же предпочла простой целительский посох, навроде тех, которыми пользовались и в Мирограде.

Одновременно мы приоделись. Я переоделся в геройский костюм, отливающий всеми цветами красного, Лиса предпочла черное трико и такую же футболку, Джек выбрал кожаный воинский костюм, а Эльзе не было необходимости одеваться, но она все равно украсила себя бусами и несколькими браслетами.

Вот Лапик опять послужил генератором проблем.

— Выкинь ты свои драные джинсы, в конце концов! — сказал ему я. — Герои так не одеваются!

— А как они одеваются? Именно так, видимо ты в своем мире боевиков мало смотрел!

— Уж достаточно! Но ты забыл, что это фантазийный мир, а не боевик! Так что давай, одевайся в робу, как нормальный маг!

— Я не голубой!

— Все маги так ходят! Вон, посмотри, единители с природой вообще голышом по улицам шастают, а им только попробуй что-нибудь скажи!

— Вот именно, я тоже лучше голым буду ходить, чем в платьишке!

— Это роба, болван, а не платье. В них многие раньше ходили!

— Обойдешься! Я современный веген, а не какой-то средневековый идиот!

— Ах, так! — я жутко на него обиделся.

В ту же ночь, подождав, пока Лапик уснет, мы торжественно вынести и сожгли его одежду на площади. Утром он закатил нам скандал, но голым шататься все-таки не осмелился и надел-таки робу.

Первые дни он стеснялся и жутко краснел, выходя на улицу, но потом привык и даже обнаглел, расписывая нам, что в робе гораздо удобнее. А потом прикупил еще и шаровары, в результате стал похож на какого-то эмира.

Становилось прохладно, и мы запаслись теплой одеждой.

Кроме того, параллельно мы выполняли подвиги.

Первым мы выбрали легкое, на наш взгляд, задание — отыскать пропавшую крестьянскую корову. Его нам удалось выполнить довольно быстро, всего за пару дней мы прочесали пригородные кусты, и нашли пропавшую, дорвавшуюся до спрятанного каким-то кретином мешка с зерном. Ее хозяином оказался тот самый зареванный крестьянин, которого мы видели в таверне в первый день нашего пребывания в городе. Он всех расцеловал и предложил заходить в любое время за молоком… бесплатно. Чем мы, кстати говоря, часто и пользовались.

Второе задание было сложнее. Объявление гласило: «Потерялся сын. Приметы: высокий, черноволосый, голубоглазый. Одет в красные одежды с пером феникса на шляпе».

Часть примет мы нашли довольно быстро — Лиса сообщила, что похожий костюм продается в универсальном магазине. Приведя туда мэра (отца пропавшего), мы убедились, что это тот самый костюм.

— Он погиб! — убивался мэр. — Гады! Отвечайте, кто сдал вам этот костюм?! Я буду мстить!

— Могу описать — очень запоминающаяся внешность, — срочно согласился продавец. — Она была невысокой и, в общем, похожей на человека. Глаза ее зеленые, уши большие и похожие на ослиные. Все лицо у нее в коричневых веснушках, голова лысая и посредине торчит трехветочковый рог. А на ушах рыжие волосы.

Ошарашенные такими приметами мы вместе с мэром покинули магазин… но потом вернулись. Причиной тому оказалась Лиса, которая отвела нас в сторону и, убедившись, что мэр ушел, сказала:

— Васик врет.

— Почему ты так думаешь?

— А ты думаешь, что он будет выдавать своих клиентов? — усмехнулась Лиса. — К тому же уж мэру он точно не скажет правды… Не нравиться тот ему.

Вновь посетив магазин, мы попытались разговорить продавца, но не узнали у него ничего нового. Тогда вытягивание информации взвалила на свои хрупкие плечи Лиса.

Через несколько дней мы поняли, что костюм загнал сын мэра, собственной персоной.

Теперь наша задача облегчилась. Пройдясь по всем местным подпольным казино и игорным домам, мы вытащили парня, соответствующего описанию из самого грязного заведения. Он был вдрызг пьян.

— Куда вы меня ведете? — он попытался вернуться обратно к бутылке.

— Тебя папаша уже обыскался! — сообщил ему Джек.

— Пошел это папаша куда подальше… — нецензурно выругался парень. — Не чего мне там делать… Не пойду я к нему!

— Почему?

— Он самая большая дрянь из всех виденных мной дряней, — назидательным тоном сказал пьяный, подняв вверх указательный палец.

— Слушай, он же о тебе волнуется…

— Так ему и надо!

— Да что у вас случилось? — спросила Эльза. — Поссорились, что ли?

— Ага! Вот именно! Он меня не любит… ик!

— Но, судя по тому, как он переживает, ты ему дорог… — попытался убедить парня я.

— Врет! Он — величайший лжец всех времен и народов! — пьяный опять попробовал вернуться к бутылке.

— Ну и в чем это выражается?

— Он обещал мне исполнить любое мое пожелание… А сам не разрешает мне жениться по любви!

— Не поняла?! — возмутилась Эльза. — Почему не разрешает?

— Она, дескать, бедная, а я богатый. Не мой уровень, понимаешь…

— А ты пытался ему объяснить?

— Угу. Но он — полный кретин. Вот и пусть подавится собственным богатством!

— Именно! — согласилась наша целительница. — Нельзя же так сердца молодым людям разбивать!

Потом мы уломали Эрика (так звали сына мэра), познакомить нас со своей невестой. Ею оказалась девушка из публичного дома, которая мечтала о тепле домашнего очага и собственной семье. Вообще ее характер, на мой взгляд, совсем не соответствовал профессии. Тогда мы решили помочь влюбленным воссоединиться.

С мэром была проделана настоящая, профессиональная психологическая работа. Ему стали приходить письма с угрозами, сниться по ночам кошмары с собственным сыном в главной роли (тут мне помог монстрик) и происходить всякие мистические происшествия.

Наконец, через неделю после начала обработки, мэр сдался. Лапику удалось подслушать его исповедь, и мы решили, что настало время воссоединения семьи.

Все прошло как нельзя удачно. Влюбленным устроили пышную свадьбу и нас не забыли — мы сидели на почетных местах. Мэр искренне благодарил нас, правда, не за то, что мы воссоединили семью (он об этом не знал). Он считал, что мы выручили его сына от группы разбойников, шурующей за городом.

Теперь к нам пришла слава. И деньги: мэр не поскупился на вознаграждение, да еще и Эрик добавил от себя. Мы совсем хотели, было, уже отправиться на настоящие подвиги, но, как всегда, вмешались непредвиденные события. Пришла зима.

Мы решили пока обосновать в Обреченном городе наш главный штаб. Купив домик, мы разделили его на приемную, гостиную, комнату для секретных совещаний и жилые. Я хотел, чтобы у нас было еще и подземелье, поэтому мы некоторое время расширяли и углубляли погреб… но это кончилось его обвалом. Зато у штаба появился запасной подземный выход, после того, как мы расчистили завал, разумеется.

Следующий подвиг был, на мой взгляд, уже настоящим геройством.

Однажды, бродя за стенами города, мы натолкнулись на грабителей, обижающих пожилую женщину. И мы отбили ее! Это был наш первый настоящий подвиг… И наша первая боевая победа!

После этой битвы, подлечив раны, мы собрались в секретной комнате, для совещания.

— Лапик, тебе надо подучиться, — высказал я не дающую мне покоя мысль. — Где это видано: маг собственными огненными руками обжигается… да еще так сильно, что чуть ли не насмерть!

— Сам хорош, — обиделся Лапик. — Кто арбалетом разбойников по башке лупит, вместо того, чтобы стрелять!

— У меня тетива сорвалась, а направлять некогда было, так что я как раз действовал правильно.

— Вам всем надо подучиться, если уж на то пошло, — влезла Эльза, стоило нам замолчать.

— Сама-то! — возразил маг. — Я неделю больной валялся!

— Я тебя подлечила, можешь в этом не сомневаться! — возмутилась скелетушка. — Нечего хлюпиком таким быть, вот и все разговоры! Я и не утверждала, что какая-то супер-бупер, но я хороший целитель, спроси любого!

— А Лиса тоже хороша — кто в кустах прячется, вместо того, чтобы в битве участвовать?! — не слушая ее, продолжал Лапик.

— Кто бы говорил! — не выдержала воровка, она вскочила, и волосы ее встали дыбом. — Я двоих подрезала, в отличие от кретинов, которые самоубийством жизнь кончали!

— Сами дураки! Не цените вы меня, вот и все! — маг со слезами на глазах вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Одно слово — хлюпик-маг, — прокомментировал я.

— Ну, и что теперь делать будем? — подал, наконец, голос все это время молчавший Джек.

— А что мы можем? Видимо, другого мага искать придется… — заявила Эльза.

— Ну, уж нет! — возразил я. — Раз этот маг наш, он будет нашим, не смотря ни на что!

— А я — против, — помотала головой Лиса.

— А я — за, — тут же отреагировал Джек.

— Двое против двоих: мнения разделились, — вздохнул я. — Значит, решать самому Лапику.

Подождав, пока маг успокоится, я подошел к нему и изложил суть возникшей проблемы.

— Ну и уйду! Ну и не нужны вы мне вообще! Все, забудьте обо мне!

Я попрощался с ним и отправился к остальным на кухню.

— Он решил уйти, — сообщил я, засовывая в рот бутерброд.

— Тем лучше, — обрадовалась Эльза, которая находилась вместе с нами только ради общения, ведь скелетушкам не надо есть.

Минут через пять в кухню заглянул Лапик со своим большим вещевым мешком.

— Все, я ухожу. Прощайте!

Мы пожелали ему удачи, и он ушел. Но не прошло и получаса, как дверь снова открылась.

— Прощайте, вы больше никогда меня не увидите! — трагично воскликнул он. — Прощай этот дом! Прощайте жестокие люди, не оценившие меня по достоинству!

Когда он ушел, мы с Джеком переглянулись.

— Мне кажется, или он действительно хочет остаться? — спросил он.

— Мне тоже так кажется, — подтвердил я. — Ну что, подождем?

Лапик все не возвращался и я уже начал беспокоиться, когда в дверь тихо постучали.

— Я что, действительно вам совсем не нужен? — всхлипнул маг, останавливаясь на пороге. — Ну, совсем ни капельки?

— Лапик! — вскочил я. — Конечно, ты нам нужен, балда такая!

Увидев искреннее раскаяние мага, девчонки не стали возражать.

Так Лапику пришлось договориться и ходить на занятия к одному из здешних магов.

Зима продолжалась. Становилось все морознее, даже на поиски мелких подвигов ходить было холодно. Теперь мы выполняли в основном поручения, при которых не приходилось выходить из города.

Уже в феврале нам вновь попалось стоящее задание. У одного здешнего мага пропала маленькая девочка, дочь, убежавшая гулять и так и не вернувшаяся.

С помощью ее одежды и Лисы (по запаху), мы обнаружили ее следы, благо их еще не успело совсем замести снегом. Они сначала долго петляли по детским горкам у города, потом отходили в сторону… и исчезали.

Зато в этом месте были другие следы — приходящие из Древнего леса и возвращающиеся в него.

— Зима. Холодно, между прочим, — зачем-то сказал маг, когда мы стояли и глядели на вход в чащу.

В отличие от обычных лесов, Древний начинался резко и сразу плотной темной чащей. Даже войти в него можно было лишь в нескольких местах, странных подозрительных тропах, уводящих в неизведанную тьму. Мы еще ни разу не переступали его пределы, послушавшись совета монстрика.

— При чем здесь холод? — удивился я.

— Как причем, сам же говорил, что если хочешь войти в лес живым, нельзя брать с собой никаких вещей и одежды. Или уже передумал?

— Точно, как я мог забыть…

— У Лисы и Эльзы проблем не будет, — подумав, заметил Джек.

— Но не оставлять же наших девушек одних! — возмутился я. — Интересно, а если попробовать перебросить вещи через границу, а уже потом проходить самим?

— Не получится, — констатировал Лапик, сорвав с себя шапку и запустив ею в просеку. Теперь, подойдя на несколько шагов, он с любопытством рассматривал оставшийся от шапки темный бесформенный блин, лежащий на снегу.

— По крайней мере, теперь у нас есть указатель, и мы точно знаем, где проходит эта невидимая стена.

— Ну, и что будем делать?

Мы решили посоветоваться с монстриком. Точнее, я посоветуюсь с монстриком, потому что никого из остальных он к себе не пускал… да они, почему-то, и не горели желанием его посетить, особенно после того, как я в подробностях описал его внешность.

— Вы уже не сможете помочь девочке, — обратился ко мне монстрик, когда я посвятил его в нашу проблему. — Она или уже мертва… или ей было бы лучше, если бы она была мертва.

— Но нельзя же спускать такое на тормозах! — возмутился я.

— Ты только себя и других погубишь, если попытаешься вмешаться.

— Я-то думал, что ты сможешь помочь, а ты… Эх, что с тебя взять, — махнул я рукой.

— Не ходите туда!

— Все равно пойдем, мы же герои. Ладно, до встречи, — я потянулся за повязкой.

— Нет, подожди. Ладно, раз я не смог тебя переубедить, то помогу. Я могу телепортировать тебя, вместе с взятыми тобой вещами за магическую стену. Но только тебя, остальные должны добираться самостоятельно.

— Понял, то есть я должен взять с собой их одежду и оружие, верно?

— Да.

Когда я сообщил своим эту новость, Джек с Лапиком обрадовались, а девчонки продолжали хмуро сидеть в углу.

— Что случилось? — спросил у них я.

— Слушай… Знаешь, на мориоградскую территорию нам наверное действительно лучше не ходить, — сказала Лиса.

— Почему? Мы же герои!

— Мориоградцы — самые жестокие и злобные создания на свете! — воскликнула воровка. — Разве что верградцы еще хуже…

— Дура ты, верградцы в тысячу раз лучше мориоградцев, — перебила ее скелетушка. — Рыжий, ты действительно хочешь стать таким же, как монстрик? Или тебе жить надоело?

— Мы должны, понимаете — ДОЛЖНЫ выполнить это задание! Мы — герои и нам нельзя отступать перед опасностями!

— Но…

— Мы должны доказать, что с нами стоит иметь дело, разве не так? А мы и так можем поскользнуться и шею сломать, нет? — привел я самый убедительный из своих аргументов.

— Ладно, но в случае чего мы были против, — поколебавшись, решили девчонки.

— Так и скажите мориоградцам, — подколол их Джек, укладывая вещи в мешок.

Мы решили так: я беру с собой всю нормальную теплую одежду и оружие, а они наденут всякие тряпки и таким образом доберутся до леса. Все равно внутри нам гораздо больше понадобится удобные костюмы, чем снаружи.

Я, вместе с громадным мешком, в который, кроме перечисленного, мы положили еще немного жратвы, отправился к монстрику. Он снова попытался переубедить меня, и у него снова ничего не вышло. Тогда он вздохнул, попрощался со мной, как будто даже не надеясь увидеть вновь и утелепнул меня на тропу.

Ждать мне пришлось недолго — народ вышел на два часа раньше меня, поэтому вскоре сквозь сыплющийся с неба снег я различил их фигуры, выглядящие смешно и нелепо в старых одеялах пополам с летней одеждой.

Потом они показали стриптиз и, приплясывая от холода, миновали границу.

— Не могли оттепели подождать, — стуча зубами от холода, сказал Лапик. — Я так простужусь и помру… и останетесь вы без мага!

— Давай, одевайся скорее, иначе точно простудишься — подавая ему шерстяную зимнюю робу, приказала Эльза.

Пока все одевались и вооружились, Лиса снова приняла свой второй истинный облик и обнюхала окрестности.

— Снега слишком много, — сказала она, возвращаясь в человеческое тело и одеваясь. — Но, судя по тому, что по бокам сугробы и там не пройдешь, не наследив, как следует, оно ушло по тропинке.

— Не такие уж и высокие сугробы, — возразила скелетушка, войдя в один из них. — Всего сантиметров пятнадцать.

— Так… Нам надо все-таки решить: идем мы по тропинке или шмонаемся по снегу, — скомандовал Джек. — Давайте проголосуем?

— Мне все равно, — сказала Лиса.

— А я предпочту сугробы, там меньше шансов встретить мориоградцев, — сообщила Эльза.

— Значит, мы с большей вероятностью найдем девочку, если пойдем по тропе, — возразил я.

— Тропа, — переглянувшись, решили Джек с Лапиком, а последний добавил: — А то я промочу ноги и простужусь…

— Трое против одного. Решение принято! — подвел я итоги.

И мы отправились по тропе.

Вокруг был густой и темный зимний лес. Состоящий в большинстве из хвойных деревьев, он позволял нам представить себя идущими по глубокому узкому ущелью… лишь прямо над головой слегка проглядывало пасмурное небо.

Мои мечты были грубо прерваны лавиной снега, непонятно почему сорвавшегося с ветви и свалившегося прямо мне в лицо.

— Что за глюки?! — возмутился я.

— Виверна по деревьям проскакала, — сообщила Эльза, внимательно оглядывая кроны. — Так что пока все в порядке.

Мы шли до позднего вечера, но пейзаж все не менялся.

— Разжигаем костер или спим так? — спросил Джек, когда мы, наконец, остановились на привал.

— Костер разжигать опасно, — ответила скелетушка.

— А так мы замерзнем, — хлюпнул носом Лапик. — Все, я уже простудился.

Опасаясь за здоровье нашего мага, мы все же решили рискнуть. Выбрав заросли погуще и отгородившись от тропинки опавшими ветками мы разожгли маленький костер и подогрели на нем ужин. Как прекрасна горячая еда после целого дня пешей прогулки по заснеженному лесу!

Потом мы распределили дежурства (вся ночь — Эльзе) и отправились спать. Как ни странно за время отдыха с нами ничего не случилось, да и скелетушка не заметила ничего подозрительного.

После завтрака мы вновь отправились в путь. Я начал жалеть, что мы взяли так мало еды — ее хватил еще разве что на день, а если мы задержимся здесь дольше…

Примерно в полдень мы услышали впереди шум. Я хотел отправиться на разведку, но остальные высказались против, поэтому мы засели в придорожных кустах, ожидая, пока шум стихнет.

Через несколько мгновений, после того, как он прекратился, мы вновь услышали звук. Кто-то, отчаянно фальшивя, пытался высвистеть мелодию: «нам не страшен серый волк». Потом, поняв видимо, что это ему не удасться, он запел та ту же мелодию:

— Тпру-тпру-тпру-тпру, всех прибью, всех прибью, всех прибью…

Надо сказать, так мелодия удавалось ему гораздо лучше. А через минуту после начала этой оригинальной песни мимо нас прошел сам песнопевец. Он был один, без ребенка, поэтому мы не стали открывать ему свое местонахождение. Когда он скрылся из виду, мы вышли на тропинку.

— Не нравятся мне их песни… — передернула плечами Эльза.

— А кому нравятся? — скривилась Лиса. — Одно слово — мориоградцы.

Я с уважением поглядел на воровку, — какой надо иметь талант, чтобы произнести это слово одновременно с отвращением, брезгливостью, презрением и страхом!

— Смотрите! — позвал нас ушедший вперед Джек.

Там, в придорожной канаве лежал какой-то мертвый тип, по телу которого с невероятной скоростью расползалась красновато-болотная плесень. А чуть дальше, забившись под куст, сидела маленькая девочка и смотрела на нас расширенными от страха глазами.

— Не бойся, малышка, мы пришли тебя спасти, — я взял ее на руки. — Народ, да она совсем холодная!

Мы помогли скелетушке растереть ребенка и напоить ее каким-то отваром из целительской сумки. Потом, решив не оставаться в лесу ни на минуту больше, чем необходимо, отправились в обратный путь.

Нам вновь пришлось заночевать, и вновь ночь прошла спокойно. К вечеру следующего дня мы подошли к границе.

— Минутку! — преградил нам путь Лапик. — А вы уверены, что в эту сторону мы сможем пройти беспрепятственно?

После проверки оказалось, что маг спас нам жизнь — проход с вещами и в эту сторону был запрещен.

Пришлось бросить все наше добро и одежду девочки. Только тут я понял, какие мы кретины — они-то на меня одежды не прихватили! А тут еще ребенок!

— Слушай, Лапик, ты же веген, раздевайся и утелепнись домой, — сказал я, приплясывая от холода.

— Не могу, слишком замерз, — прогнусавил он.

Пришлось нам преодолеть оставшиеся до города пять километров бегом. В результате мы даже почти не простудились… и выполнили еще одно задание!

Только вот девочка, несмотря на всю оказанную ей помощь, и даже на позднее проведенное ее отцом лечение так и не заговорила. Но, в остальном, жизнь быстро вернулась к ней, и я часто наблюдал, как она резвится на детской площадке. А за город она больше не выходила.

После этого подвига мы стали действительно знамениты, ведь немногие могут войти в Древний лес, еще меньше народа способно выйти… а уж выполнить при этом задание не мог никто.

Но у меня иногда возникало неприятное ощущение, что создатели игрули подыгрывают нам — ведь маловероятна сама эта ситуация. И я решил, когда игруля окончится, посоветовать им лучше делать задания полегче… а не накручивать опасностей, а потом подмухлевывать, помогая их преодолеть.

Глава 17. Учение Эльдила

Миша. Земли Мирограда. Ноябрь 5374 — Июнь 5380 года

— Я не ангел, я — простой белорун, — сказал мне Эмилан утром, после того, как я проснулся и обратился к нему таким образом.

— Извините, просто мне приснилось… что Вы сказали… что Вы — Эмилан, — смутился я.

— Да, я Эмилан, но разве имя делает меня ангелом?

— Не имя. Но ведь Вы святой!

— Малыш, я сам не понимаю, почему меня возвели в ранг святого, — покачал головой ангел. — Я не святой, а простой целитель.

— Не простой, так все говорят… — потом я замолчал, подумав, что нехорошо настаивать на своем, ведь, наверное, Эмилан о себе-то, по крайней мере, лучше знает.

— Они ошибаются. Просто я иногда появляюсь в селениях именно тогда, когда там необходима моя помощь. Видимо за это меня и называют этим лестным словом.

— Но как же тогда… Неужели они все… Ведь Вас называют помощником Эльдила…

— Разве так можно назвать только меня? — улыбнулся Эмилан. — Каждый целитель или священник, каждый паладин… любой житель, распространяющий добро… Все они помощники Эльдила.

— Но…

— Давай поговорим попозже. А сейчас позавтракай и нам пора в путь. Пока дождь опять не начался.

Святой, похоже, прекрасно знал все тропки этого болота и я, идя следом за ним, даже не промочил ног.

— Извините, а можно спросить?

— Спрашивай.

— Вы… Вы возьмете меня в ученики?

— Если ты сам этого хочешь. И если ты не будешь называть меня святым… и ангелом.

— Спасибо.

Около получаса мы шли молча.

— А куда мы идем? — заговорил я.

— Из болота. Помнится, вчера ты сам хотел из него выбраться.

Я понял, что целитель хочет тишины, и не стал расспрашивать дальше.

— Ты обиделся? — спросил он меня через несколько часов.

— Нет, учитель. Просто мне показалось, что Вы хотите, чтобы я помолчал.

— Хорошо, что ты это понял. Сейчас можешь задавать интересующие тебя вопросы.

— А куда мы направимся, когда выйдем из болота?

— В одну деревню. До нее полторы недели пешего пути.

— Зачем?

— Она находится слишком близко к опасным местам… А сейчас приближается зима. Там может вспыхнуть эпидемия, и мы должны ее предотвратить.

— Как мне Вам помогать? Я ведь даже не знаю, что мне делать…

— Учиться.

— Но ведь Арат говорил, что Вам нужен помощник… Я могу хотя бы собирать дрова… Носить сумку…

— Дрова можешь собрать вечером, если захочешь. Но сегодня нет необходимости в костре — ночью дождя не будет. А сумка у тебя есть своя, ее и носи.

Дальше мы шли молча, и я долго обдумывал слова Эмилана.

— Объясни, что ты понимаешь под словом «добро», — попросил меня он на следующее утро.

— Добро это… это добро. Это жизнь… И красота… И покой… — от неожиданности я растерялся и никак не мог сформулировать свои мысли.

— Жизнь… Но ведь миллиарды бактерий, которые вызывают болезни, это тоже жизнь. Кровососущие насекомые — опять таки жизнь. Но разве они — добро? — лукаво посмотрел на меня Эмилан.

— Они не добро, но и не зло, — возразил я. — Бактерии исковерканы злом, но сами им не являются. В них ведь есть что-то и от Создателя…

— Значит добро — это не жизнь?

— Ну… наверное… Но, может быть, добро просто не вся жизнь?

— Ладно. А красота? Разве искусно сделанный клинок не прекрасен? Но является ли он добром, это орудие убийства?

— Нет… но ведь красота бывает разная. Разве красивые картины, скульптуры не добро? Наверное, добро это еще и искусство. А красота не вся является добром.

— Искусство… Малыш, разве нет искусства войн? Искусства битв? Они ведь не являются добром. И покой. Существует разный покой.

— Добро — это когда человек делает что-нибудь такое, от чего мир становится лучше, — попытался по-другому объяснить я.

— А что ты понимаешь под словами «мир становится лучше»? Когда казнят жестокого преступника — это добро? А ведь мир без него станет чище и лучше.

— Нет, ведь те, кто будут совершать это, попадут под власть зла! Они станут теми, кем был и тот преступник… И зло в мире только умножится.

— Даже если они сделали это всего лишь однажды? А преступник, останься он в живых, продолжал бы творить зло, как и прежде?

— Не знаю… — совсем запутался я. — Я не могу объяснить, что я чувствую. Я только знаю, что это неправильно…

— Хочешь, скажу почему? — улыбнулся Эмилан. — Понятие добра нельзя объяснить. Его можно только почувствовать. Как и понятие зла. И те, кто пытаются дать им конкретные, обличенные в словесную форму определения, лишь все больше запутываются… Или обманывают как самих себя, так, порой, и окружающих.

— Я уже ничего не понимаю… — вздохнул я. — Учитель, я все время сомневаюсь… Нет, мне кажется, что я понимаю, что такое добро… Но иногда возникают сомнения. Помогите мне!

— В сомнении наша сила, Михаил. Те, кто не ведают сомнения, те, кто смог разделить мир на черное и белое — те бедны и несчастны.

— Но почему?

— В этом мире нет абсолютного зла… Так же как нет и абсолютного добра. Эти две силы постоянно борются друг с другом… и всегда сосуществуют. Даже в самом отчаянном злодее сохраняется луч света, а в самом безгрешном святом — облачко тьмы.

— Но тогда… Может быть инквизиторы правы? Ведь если все равно в каждом есть зло… то тогда все мы виновны!

— В каждом есть и добро, не забывай об этом. И не нам решать, прав человек или виноват.

— А как же тогда… Но, может быть мы можем дать объяснение хотя бы злу?

— Попробуй.

— Ну, убийство — это зло.

— Разве мы не убиваем постоянно? Разве мы не губим растения, чтобы питаться ими? Разве каждый наш вздох не приносит смерть сотням микроорганизмов?

— Тогда… Зло — это беспричинная жестокость, — я обрадовался, что мне, наконец, удалось высказать хотя бы одну мысль, не исказив ее сути.

— У любой жестокости есть причина, — возразил Эмилан. — Просто часто мы не способны ее увидеть… или понять. Хотя, конечно, причина не является оправданием.

— Может быть вообще вся жестокость — зло?

— Нет. Чаще жестокость не является злом. Она — последствия простого непонимания… А, бывает, и заботы.

— Как это может быть? — удивился я.

— Например, я знаю случай, когда свиус, разумный моллюск, нашел на берегу раненого человека в бессознательном состоянии. Он решил помочь, но, поскольку очень мало знал о людях, судил по себе. Он решил, что человек погибает от обезвоживания, что часто, при ранениях, случается со свиусами, и затащил его в воду. Но, к его огорчению человек умер. Утонул. А ведь несчастный не желал ему зла, совсем наоборот…

На этом мы закончили разговор в тот день.

С Эмиланом мы постоянно бродили по лесам. Он действительно знал много больше моего бывшего учителя, мог рассказать о лекарственных свойствах любого растения. Он ни одно из них не называл бесполезным, наоборот, часто подчеркивал, что нет как полностью полезных, так и совсем бесполезных. Он заставил меня задуматься и пересмотреть свои взгляды на мир и его жителей.

Теперь я не осмелился бы осуждать никого. Ведь, скорее всего, даже если они привнесли в мир зло, изначально они хотели добра. Или просто не подумали, не учли всех обстоятельств… а их ведь и невозможно учесть. Каждый из нас следует по выбранному им пути… А там Единый рассудит.

Также я понял, что Создатель никогда не мог бы осудить и выгнать дьявола, как учили меня в моем прошлом мире. Бог простил бы его. Это просто мы, люди, не смогли полностью осознать открывшуюся перед нами истину… и переиначили ее по-своему.

Потом Эмилан начал учить меня целительной магии. Я так и не поверил в то, что это простое искусство, я воспринимал ее как дар свыше, как силу… которую можно использовать лишь во благо.

Однажды, через много месяцев, мы повстречали в лесу странного человека, одетого во все черное и с закрытым маской лицом, из-под которой сияли ярко синие глаза такого удивительного цвета, какого я еще не встречал.

— Все так и шляешься по чащобам? — спросил он моего учителя. — Не надоело еще?

— Это — мой путь, — ответил Эмилан.

— А что это за мальчишка с тобой? Новый ученик, надо полагать? Надеюсь, ты не возражаешь, если я с ним побеседую? Впрочем, разумеется, ты не возражаешь… Иди пока, походи, траву прособирай…

Учитель покорно повернулся и отошел. Я колебался, не зная, идти мне за ним, или остаться.

— Не надо сомневаться, — пришелец снял маску с лица. — Я не причиню тебе вреда. А если бы я хотел это сделать, святой Эмилан не смог бы меня остановить.

Он вскинул голову и его лицо озарил свет… исходящий из его глаз. Одежды взметнулись… И вот они уже не черные, а ослепительно белые. Поднялся ветер, свободный плащ затрепетал… черные волосы взлетели… а над головой пришельца вспыхнул нимб.

— Узнаешь? — голос был полон силы и покоя. Уверенности в себе. Он завораживал и ласкал.

Если сначала я еще сомневался, так как о каких только расах не наслушался от Эмилана, то теперь все мои сомнения развеялись, и я упал на колени. Неужели меня почтил своим вниманием…

— Да, я — бог, — спокойно подтвердил пришелец.

— Я… я не знаю, что я сделал такое… Чем я мог привлечь Ваше внимание… — неуверенно начал я.

— Разве смертный обязательно должен что-то сделать? Ты не совершил ничего, что было бы достойным моего внимания. Но разве из-за этого ты откажешься поговорить со мной?

— Нет, что Вы… Но…

— Садись, — указал бог, и на траве появились два мягких кресла, обтянутые золотой кожей. — Чему учит тебя Эмилан?

— Целительству, — я неуверенно присел на край. — И всепрощению. Приятию всего так, как оно есть, не судя и не отрекаясь.

— И насколько глубоко в твою душу вошло его учение?

— Я надеюсь, что когда-нибудь оно полностью овладеет ею.

— Ты не уверен? — грустно посмотрел на меня пришелец. — А ты вообще уверен, тому ли ты богу служишь?

— Да. Я уверен, — но что-то в голосе божества заставило меня засомневаться.

— Я не могу принять твою службу, если ты не будешь полностью уверен в ее правоте. Но ты не считай, что знаешь других богов, ведь ты слышал о них лишь из уст предвзято настроенных людей. Может быть, служение им окажется тебе ближе.

— Я и не осмеливался подумать такое, великий Эльдил.

— Тогда позволь мне просветить тебя. Все мы учим добру. Но все по-разному. Повелитель этих земель, — пришелец указал на себя. — Пытается изменить мир… Искоренить войны, голод и уничтожить жестокость. Может быть я ошибаюсь… Ведь если убрать смерть, то в наших условиях мир может превратиться в ад. Лэт… Я назвал бы его самым лояльным богом. Он принимает всех. Именно поэтому многие не любят его, ведь он относится лояльно как к священникам… так и к убийцам и ворам. Но разве можно его винить в этом? Он ведь не требует и не просит никого уничтожать… На самом деле, может быть, Лэт прав более, чем все остальные. А как ты считаешь, прав ли он в своем служении?

— Наверное, да, — был вынужден признать я. — Ведь всепрощение и всеприятие — это черта, свойственная лишь очень доброму существу. Значит, он гораздо более чист, чем мне казалось вначале. Но тогда как же трудно ему объяснить свою веру смертным…

— Да, Лэту приходится труднее всех. Верхакс… он самый категоричный из нас. Он делит весь мир на черное и белое, именно поэтому его правота никогда не бывает абсолютной. Но его приятие мира близко многим… И, на самом деле, он не так безжалостен, как считают. Он тоже хочет изменить мир в лучшую сторону… Просто думает, что сделать это легче всего с помощью силы… уничтожить всех, кто живет не по его законам.

— Но ведь он бог… Разве может высшее существо не видеть, что все мы равны?

— Даже богам свойственно ошибаться, мальчик. Верхакс идет самым легким путем… Но и самым разрушительным. Маджит — идеалист, мечтатель… Он верит, что однажды все обретут силу и мудрость богов… и мир станет идеальным. Именно поэтому многие считают, что он покровительствует магам и оборотням… А он просто верит, что эти существа — первые шаги к святости мира.

— Как я был глуп. Я все понимал не так.

— Чье учение ближе тебе, мальчик? — синие глаза бога притягивали и завораживали.

— Раньше я согласился бы с Вами. Но теперь Эмилан показал мне, что выше всего всепрощение… и оно дается труднее всего.

— Подумай. Я не буду препятствовать тебе, если ты захочешь уйти.

— Извините…

— Я разрешаю тебе задавать вопросы… разрешаю сразу, чтобы ты не просил разрешения перед каждым из них.

— Ведь Эмилан — Ваш служитель. Как получилось, что он проповедует чужое учение?

— Ах, мальчик, — бог покачал головой. — Эмилан — не служитель мне. Он свободен. И он учит тому, во что верит сам.

— Но почему тогда его называют Вашим служителем?

— Мы — просто знакомые. Он служит не мне, а другому. А люди… Как ты помнишь, смертным свойственно ошибаться.

— Спасибо… Спасибо Вам за все.

— Помни, мальчик: решать тебе, — пришелец растворился в воздухе и лишь божественный свет сиял несколько секунд после его исчезновения.

— Договорили? — спросил меня вернувшийся Эмилан.

— Да. А можно спросить…

— Идем. Нам надо поспешить, если мы хотим добраться до селения завтра.

Мне показалось, что целитель не хочет говорить со мной о боге.

Он молчал и весь следующий день. Эльдил… я представлял его немного не таким. Но он бог. Настоящий бог, благородный… и не боящийся признать возможность своей неправоты. Бог, который позволяет нам, жалким смертным, самим выбирать путь служения…

Как неправильно судят о богах в Мирограде! Почему они признают правоту только одного — своего бога? Хотя священник колебался, но все же в глубине души он верил, что прав именно Эльдил. Раньше я тоже так думал. Раньше я считал, что если не будет войн, болезней и голода, мир будет гораздо лучше.

Но Эмилан поселил сомнение в моем сердце. Ведь нигде, ни в одном поступке… ни в одном существе и событии не бывает чистого зла. Тогда, возможно, если исчезнут войны, то из мира уйдет и часть добра? А кто мы такие, чтобы изгонять добро…

Я несколько раз пытался завести на эту тему разговор с Эмиланом, но каждый раз он переводил его на что-нибудь другое. В конце концов я понял, он считает, что то, что произошло на поляне, касается только меня… И мне самому надо принимать решение.

Еще через некоторое время нам снова встретился странный путник.

Он был среднего роста, в обычных целительских одеждах и с дорожным посохом. У него были снежно-белые волосы и сияющие голубые глаза, так что сначала я принял его за белоруна. Но потом понял, что, скорее всего, ошибся, пришелец принадлежал к расе высших иртериан.

— Вы позволите мне пройтись с вами? — почтительно спросил он моего учителя.

— Пожалуйста. Мы всегда рады попутчикам, — кивнул Эмилан.

— Я хотел бы поговорить с тобой, — незнакомец слегка оглянулся на меня.

— Я пока пособираю цеалину, — тут же понял я и отошел, чтобы не мешать разговору.

Я бродил по кустам, изредка поглядывая на учителя. Несмотря на безличное приветствие я понял, что они были хорошо знакомы. Пришелец что-то рассказывал Эмилану, а тот понимающе покачивал головой. Незнакомец не покинул нас, и когда мы остановились на ужин.

— Прости, что я не представился, — обратился ко мне после еды попутчик. — Меня называют Элом и я целитель. Надеюсь, ты не обиделся за мое бестактное поведение?

— Нет, господин. Я прекрасно понимаю, что еще не готов воспринимать и усваивать многие вещи.

— Спасибо.

— Вы можете не обращать на меня внимания… Или, если хотите, я пойду, прогуляюсь, — предложил я.

— Нет, останься. У меня нет от тебя секретов.

— Так ты говорил, что Мироград разрушен? — продолжил начатый разговор учитель.

— Да. Почти полностью. Теперь его собираются отстраивать… Но чуть западнее, в двух километрах от этого места.

— Многие пострадали?

— К счастью нет. Инквизиторы перенеслись в Святоград, а монахи — в Моноград… Ну, про остальных ты знаешь и сам. Только в этот раз Лэт слишком уж расшалился, каждого сотого отправил по случайности… по рэндомайзу, как он выразился, — грустно вздохнул пришелец.

— Кто еще явился в день разрушения? — спросил Эмилан.

— А ты как думаешь? Разумеется, Верхакс. Как я не просил его хотя бы на этот раз не разрушать город, он не послушал… А что могу я? К тому же, возможно, истина на его стороне.

— А Маджит? Его не было?

— Нет. Даже странно, он еще не пропускал ни одного разрушения, — покачал головой пришелец.

— Да… Непонятно. Чем ты теперь займешься?

— Чем обычно.

Они еще долго разговаривали, пока я дремал у костра. Сквозь полусон я частично слышал их разговор… и он произвел на меня большое впечатление.

Пришелец тоже служитель Лэта. Иначе как можно объяснить его всепрощение, мирное отношение ко всем и вся? Он никого не осуждал.

Ночью мне приснился сон.

Я стоял на высокой скале, у обрыва. Под ним раскинулся бескрайний зеленый лес, изредка пересекаемый селениями. Небо было ослепительно голубое… Дул прохладный ветер, развевающий волосы моего спутника.

Им был Эльдил. Его одежды были белоснежными, как во время нашей встречи в лесу, глаза сияли… А на лице отражалась вселенская мудрость… и грусть.

— Сегодня ты узнал много нового. Что скажешь, мальчик? — его голос был подобен пению ветра.

— Я не знаю. Я все больше сомневаюсь, мне не дают покоя мысли… Все чаще думаю, что Лэт прав.

— Если его вера тебе ближе, я не буду удерживать тебя… Помнишь, я обещал? — бог положил мне на плечо руку. — Но решение зависит только от тебя.

— Если я уйду… Мне надо будет покинуть Ваши земли?

— Не обязательно, — Эльдил покачал головой. — Многие его служители находятся на этой территории.

— Тогда, наверное, мне все же ближе Лэт.

— Ну что ж, прощай, мальчик.

— Нет, подождите! — в моей голове возник неожиданный вопрос. — Я одного не понимаю…

— Что?

— Разве у Лэта могут быть служители? Ведь он любит всех, а, значит, все мы находимся под его покровительством.

— Да. Но именно потому, что он всепрощающ, он не может запретить людям служить ему. Ведь любой запрет ущемляет свободу. Или ты думаешь иначе? — глаза бога внезапно вспыхнули красным… и я проснулся.

Эмилан спал, а другого целителя не было.

— Учитель, проснитесь, — я потряс его за плечо.

— Ну, ты даешь, посреди ночи будить… Что с тобой? — встревожился Эмилан.

— Учитель, я понял!

— И поэтому прерываешь мой сон? — увидев мое возбужденное лицо, он мягко добавил. — Ну что ты понял?

— Тогда… На поляне. Тот бог ведь не был Эльдилом, правда?

Эмилан вздохнул и сел, закутавшись в одеяло.

— Правда.

— А кем… кто он был тогда?

— А этого ты еще не понял? — взглянул на меня учитель.

Я вздрогнул от пронзившей меня догадки.

— Лэт?

— Да.

— Но почему? Что я сделал такого, чтобы он заинтересовался мной?

— Лэт непредсказуем. Возможно, он хотел чтобы ты что-то понял… Или просто решил подшутить. Я не знаю.

— А Вы? Почему Вы не сказали мне, кто он на самом деле?

— Ты должен был дойти до этого сам. Иначе это не имело бы смысла.

— Учитель… Кому Вы служите?

— Я? Никому. А почему ты спрашиваешь?

— Но ведь…

— Просто моя вера совпадает с верой Эльдила. Я иду по тому же пути, по которому идет и он. Но Эльдил никого не призывает служить ему.

— А если люди этого хотят сами?

— Церковь. Ты имеешь в виду священнослужителей?

— Например.

— Они не служат Эльдилу. Они служат народу.

— Но…

— Пойми, если даже ты будешь служить всю свою жизнь… соблюдать все обеты и выполнять все задания… Все рано ты не станешь святым. Для этого нужно понимать… чувствовать веру Эльдила. Лишь тогда ты вступишь на его путь. А служение — это оболочка. Видимость. Не стоит увлекаться ей, ведь истина гораздо дальше… Давай спать, а-то завтра… точнее уже сегодня нам рано вставать.

— Учитель, а можно последний вопрос? — спросил я, укладываясь.

— Ну?

— Тот целитель, который приходил сегодня… мне кажется… может быть он — Эльдил? — с замиранием сердца сказал я.

— Ты и об этом догадался? Да, это был Эльдил. А теперь спи.

Глава 18. Дорога в небо

Оля. Островлик. Октябрь 5374 — Декабрь 5375 года

— Кто так двигается? А ну быстро встал у стены и повторил упражнение пятьдесят раз, — скомандовала я одному из подростков.

Еще через полмесяца, попрактиковавшись и повысив квалификацию (в том числе получив диплом тренера аэробики), я набрала подготовительную группу школьников, для подготовки к поступлению в училища и университеты. С физкультурой в Островлике дела обстояли странно, одни превозносили ее до небес, готовые тренироваться целыми сутками, а другие наоборот, преуменьшали ее значение, предпочитая гробить здоровье перед телевизорами, магическими шарами (орбами) и компьютерами. А для поступления на многие престижные специальности было необходимо показать хорошую физическую форму, чем я и воспользовалась, чтобы подзаработать денег.

Скоро месячные курсы вождения кончились, я сдала экзамен с отличием и, как и хотела, получила права и рекомендации. Но следующий прием в профессиональное летное училище состоится только в январе, поэтому у меня появилось свободное время, которое я не намерена тратить зря.

После занятий с подготовительной группой, я отправлялась улучшать собственную физическую подготовку. А именно — я записалась на карате, джассу (боевое искусство саоссов) и первоначальные курсы военной подготовки. После того, что я пережила в Торгограде, я не собираюсь снова позволять другим так обращаться со мной… Я смогу уничтожить любого, кто встанет на моем пути. В том числе Лексана.

Для поступления в училище было необходимо: иметь права, но они у меня уже были, сдать экзамены по физике, математике и физкультуре и пройти собеседование. Я не сомневалась, что мне не доставит трудностей ни одно из этих требований.

Так и случилось. Я с легкостью прошла по конкурсу. Теперь по утрам мне приходилось посещать занятия, а на работу оставалось исключительно вечернее время. Я порадовалась, что выбрала ускоренное обучение — пар у нас было гораздо больше, зато диплом выдавался уже в июле, в отличие от обычного, где на все требуется два года.

Поэтому большую часть свободного времени мне также приходилось посвящать подготовке. Но и те три часа, в которые я продолжала гонять молодежь, сильно помогали мне в денежном плане.

— Не понимаю, как ты умудряешься еще и работать, — обратился ко мне однажды сокурсник. — У меня вообще полный завал…

— Жить захочешь — все сможешь. К тому же моя работа помогает мне поддерживать форму, ведь я занимаюсь физическим трудом, — отрезала я.

В начале лета пришла пора экзаменов. Почти все они прошли гладко и я уже намеревалась получить красный диплом (здесь называемый черным), но с последним возникла проблема.

Вообще-то проблема была не у меня, а у нашего преподавателя. Уж по теории пилотирования я была подготовлена замечательно, так что претензий ко мне не должно было возникнуть. Но, оказалось, что «профессор» сам разбирается в системах хуже меня, поэтому он закритиковал мой подход к одной из них и поставил четверку.

Но я не собиралась прощать ему промах. Когда я пошла было требовать пересдачи в деканат, меня только отфутболили. Тогда я написала заявление на имя ректора, и, параллельно, подала в суд на преподавательский состав летного училища.

Узнав об этом, мне сразу собрали специальную комиссию, на которой я доказала свою правоту и они были вынуждены сменить оценку на семерку. Но я этим не удовлетворилась. Они хотели оставить меня ни с чем, и, к тому же, изрядно потрепали нервы, поэтому я потребовала возмещение морального ущерба.

Выиграть процесс оказалось нелегким делом, дрянь из училища пыталась доказать, что нервы у меня стальные и мне невозможно навредить такими «мелочами». Тогда мой адвокат привел как аргумент неквалифицированность преподавателя и сумел достать массу пострадавших от его мнения. Таким образом, суд обязал училище выплатить мне полсотни рублей, и столько же — профессора, который посмел занизить мне оценку. Поэтому, несмотря на то, что я потратила на иск около половины присужденной мне суммы, я осталась в выигрыше.

Потом я отправилась поступать на работу пилотом. Сначала меня не хотели принимать, по причине «излишне скандального характера», но я устроила им такую разборку, что все проблемы мигом исчезли.

В результате я была назначена пилотировать ПТ-лайнер по маршруту Островлик — Талис. Проработав меньше недели, я поняла, почему мне отдали именно эту трассу.

Талис — столица одной мелкой страны, населенной вегенами. Эта раса знаменита своей способностью к телепортации, но немногие знают, что у ее представителей не меньше и недостатков.

Вегены способны «слышать» электромагнитные волны. Но если бы все этим и кончалось… Проблема в том, что любое электрическое поле, любое подобное излучение производит на них действие, сходное с наркотическим опьянением. Поэтому даже в Островлике эти наркоманы толпами собираются рядом с электростанциями или под линиями высокого напряжения. Их же город — это вообще кошмар!

Пытаясь получить максимум удовольствия, они обеспечили специальными «синтезаторами» все дома, все уличные фонари. В результате получилась уникальная смесь из всех известных шумов: потрескиваний, пощелкиваний, то тут то там мелькают искры… Как эти наркоманы еще весь город не спалили, я не понимаю!

Для пилотов же их увлечения пагубны тем, что при таком напряжении сильно искажаются общие показания приборов, а порой начинает барахлить и сам лайнер.

Причем вегены зачем-то построили аэропорт не за городом, а внутри, по примеру Островлика. Поэтому любая посадка и взлет требуют мастерского искусства, а, кроме того, и достаточного везения.

Мало того, вегены — конфликтный народ. Нет, взрослые у них мирные и рассудительные, но вот молодежь… Многие подростки вступают в экстремистские организации, проводят забастовки и бунты, а к тому же осуществляют террористические акты. Вообще по статистике большинством террористов оказываются вегены-подростки и дионьяки, меньше чертей… а остальные расы встречаются примерно поровну.

Именно поэтому на этот маршрут никогда не было добровольцев… Да и многие назначенные отказывались под разными предлогами: одни ссылались на головные боли от больших электромагнитных колебаний, другие — на семью, которая может остаться в результате аварии без кормильца.

Но я обладала достаточно крепким здоровьем, и иждивенцев у меня не было, поэтому мне и не удалось отказаться от этого лайнера, хотя я неоднократно пыталась. В процессе этих попыток, но, в принципе, независимо от них у меня возник конфликт с руководством.

Началось все с того, что я умудрилась простудиться. Заболевание проходило легко, но тем ни менее насморк у меня был, поэтому я посчитала, что не имею права рисковать жизнью пассажиров, а к тому же и своим здоровьем и сообщила руководству, что в течение трех суток не буду выходить на работу.

В связи с этим мне пришлось узнать, что в Островлике совершенно не заботятся о здоровье населения и безопасности полетов. Мало того, что мне пришлось тащиться в больницу за справкой (идиотские правила!), так ее еще и не дали! Сказали, что заболевание в самой начальной стадии, а организм у меня крепкий, поэтому в освобождении я не нуждаюсь. Это я! Пилот! Интересно, они что, собираются дождаться, что я свалюсь с температурой под сорок? Ну, уж нет!

Начальство посчитало время, потраченное мной для укрепления здоровья — прогулами и вычло соответствующую сумму из моей зарплаты. Я попыталась воспротивиться — зарплату и так выплачивали с задержками и не полностью, но мне пригрозили увольнением.

Тогда я подала на них в суд. Суд удовлетворил мои требования, хотя и не полностью: болезнь он мне так и не засчитал, но хотя бы присудил начальство выдать долги по зарплате. Правда, их мне так и не выдали, аргументируя свое бездействие тем, что у них «совсем нет денег». Интересно, на шикарный ремонт в кабинетах начальства и элитной комнате отдыха их почему-то хватает!

Вообще у меня постепенно стало создаваться впечатление, что пилоты, да и другие высококвалифицированные работники Островлику не нужны. Точнее, они не нужны его правительству, судя по низкой зарплате и постоянной ее задержке у служащих. Я, когда работала тренером и то больше получала!

Потом произошел теракт.

После взлета, выровняв лайнер и положив его на курс, я передала управление второму пилоту и отправилась выпить чаю. Полет проходил нормально, и у меня появилось около часа отдыха, как обычно в это время. Всего мы будем находиться в воздухе порядка пяти часов, поэтому пилотам необходимо устраивать такие передышки.

Примерно через двадцать минут, все еще находясь в комнате отдыха для экипажа, я услышала подозрительный шум в салоне. Выглянув, я обнаружила группу семнадцатилетних вегенов с пистолетами, а у одного был лазер.

— Все тихо, а то мы здесь все разнесем! — визгливо закричал подросток с лазером.

Пассажиры послушались, прекрасно осведомленные о неустойчивой психике вегенов.

Я быстро вернулась в комнату отдыха. Надо было что-то делать, но никаких дельных мыслей в голову не приходило. Тогда я попыталась связаться с кабиной, чтобы пилот заблокировал входную дверь, но, включив передатчик, поняла, что уже опоздала. Из него доносились требования террористов вернуться в Островлик. Тогда, вооружившись своим оружием (баллончиком и маленьким пистолетом, которые я приобрела, чтобы защищаться от развратников), я закрылась в шкафу, предварительно заперев туалетную комнату.

— Где первый пилот?! — заорали, врываясь в комнату. Но, обнаружив запертый клозет, прекратили мои поиски и потребовали, чтобы я оттуда выходила. Так как он был пуст, никто, естественно, не ответил. Они попытались выломать дверь, но она была специально укреплена против подобных попыток, что меня очень порадовало.

Тогда они оставили у туалета мальчишку с пистолетом, чтобы он меня стерег и ушли обратно в салон.

Все это я наблюдала через решетчатые отверстия шкафа, предназначенного, вообще-то, для хранения полотенец, гигиенических пакетов, салфеток и запасной формы экипажа.

Усмехаясь, я подождала, пока страж встанет спиной ко мне, и тихо вышла из укрытия. Пистолет у меня был с глушителем, поэтому никаких проблем со звуком не возникло.

Затащив тело в туалет и подтерев кровь, я прихватила пистолет мальчишки и, заперев дверь, стала обдумывать, как же мне пробраться в кабину.

Интересно, сколько всего террористов? В салоне я насчитала пятерых, из них один уже обезврежен. Но в пилотской кабине тоже, скорее всего кто-то есть, поэтому надо действовать из расчета, что их было как минимум шестеро.

Снова выглянув в салон, я обнаружила тех же четверых. Н-да, мимо них я пройти не смогу, я ведь не воин, а всего лишь слабая девушка…

Оставался путь через вентиляцию. К счастью, газообмен во время полета был автономным, то есть имелись специальные запасы чистого воздуха. И, соответственно, помещения, в которых он хранился и вентиляционные шахты, через которые распространялся по лайнеру.

В туалет вентиляционных решеток не выходило, поэтому меня вряд ли заподозрят в их использовании.

Вспомнив своих давних знакомых (тех, которых я спасала при посадке на эту странную планету), я слегка усмехнулась. У Васи на поход по вентиляции не хватило бы смелости, да и сил, а Маня… Она сразу бы застряла.

Пока я добиралась до пилотской кабины, я поняла еще одну тонкость вентиляционных шахт. В целях очистки воздуха от пыли их поверхность была покрыта слоем какого-то маслянистого вещества, к которому и прилипала вся грязь. Оно не было вонючим, но тут явно уже давно не убирали, поэтому когда я, наконец, доползла до заветного места я была похожа на загорелого дикаря в боевой раскраске.

То, что я увидела через решетку, меня просто взбесило! Второй пилот сидел на месте, а рядом, на моем кресле, развратник с лазером обрабатывал какую-то молодую пассажирку. А она даже не пыталась сопротивляться, видимо до смерти напуганная оружием.

С грохотом свалившись на второго пилота, я выпустила в голову насильника всю обойму и лишь тогда опомнившись, нажала кнопку, заблокировав, таким образом, вход в кабину. После этого я дополнительно включила антителепортационную защиту и перекрыла вентиляцию. Все это время идиотка девчонка отчаянно визжала.

— Заткнись, дура! — зло бросила я ей. — Ты! Свяжись с начальством, пусть присылают полицию в аэропорт.

— Сейчас, — пилот испуганно посмотрел на меня и подчинился.

Пока он вел переговоры, я подобрала лазер преступника и проверила его заряд. Он был почти пуст.

— Да замолчи же ты, в конце концов! — я швырнула в истеричку аптечкой. — Выпей успокоительного, а заодно и снотворного, чтобы не мешаться под ногами.

Она подчинилась, а я проконтролировала, чтобы не было передозировки. Таблетки быстро подействовали, и она свернулась калачиком почти в обнимку с трупом.

— Тебе тоже надо выпить успокоительного, — нервно заметил второй пилот. — А то вон, даже дрожишь вся от страха.

— Сам пей! — прикрикнула на него я. — Вон из кресла!

Он так резво вскочил с места, что задел штурвал, и пол начал кренится в сторону. Я уселась на его место, выровняла лайнер и только тогда оглянулась. Второго пилота не было.

— А, черт! — выругалась я, вновь включая антителепортационную защиту.

Как я могла забыть, что мой помощник — веген?!

— А к тому же еще и трус, — процедила я сквозь зубы.

Меня действительно всю трясло, но не от страха, а от ярости.

После благополучной посадки я покинула лайнер через запасной выход, предоставив полиции самой разбираться с остальными террористами.

Мне выдали награду за оперативные действия в экстремальной ситуации, и на этом история бы и завершилась, если бы не один факт.

На меня подали в суд. Главное за что — за то, что я убила двух террористов, один из которых к тому же являлся еще и насильником! В результате меня арестовали и поместили в следственный изолятор.

— Зачем тебе понадобилось их убивать? — несчастным голосом спросил адвокат, который должен был защищать меня.

— А что, я должна была смотреть, как они убивают моих пассажиров? — агрессивно отреагировала я. — Пока лайнер в воздухе я отвечаю за их безопасность!

— Но это же были дети!

— Не дети, а наглые, невоспитанные, развратные подростки! Они уже были способны понять, что совершают преступление… и что за этим последует наказание!

— О господи! Ладно, допустим первый был убит при самозащите… Но второй даже не успел достать лазер!

— Я должна была ждать, пока он это сделает?! — возмутилась я. — Вот уж не дождетесь! С насильниками только так и надо обращаться!

— В смысле? Я ознакомился с делом, но никакого насилия там не было…

— Когда я добралась до кабины, он издевался над одной несчастной девчонкой!

— Погоди… надо выяснить.

Оказалось, что девка, которую я спасала, сама была жуткой развратницей и занималась развратом добровольно. Мало того, она еще посмела выступать как пострадавшая, свидетелем обвинения, утверждая, что я убила ее «невооруженного» приятеля и послужила причиной ее тяжелой психологической травмы!

— Так тебе и надо, нечего развратничать в самолетах! Да еще и у всех на виду! — заявила я ей на суде.

— Послушай, ты ведь сама себе могилу копаешь, — вздохнул адвокат на очередном свидании. — Кто тебя просил нападать на бедную девчонку?

— Бедную?! — взвилась я. — Ты что, тоже считаешь, что я виновна?!

— Нет, я так не считаю, — покачал головой эльф. — Просто ты не понимаешь… Они ведь запросто могут выиграть это дело и тогда тебе грозит тюрьма…

— Неужели присяжные настолько глупы?

— Чего только не бывает в Островлике. Это дело еще не самое странное, порой выигрываются совсем идиотские процессы…

— И зря! Подадим на апелляцию в случае чего!

— Ты не поняла… Тюрьма у нас работает по принципу торгоградской.

Я поморщилась при этом слове.

— И что?

— После приговора человек попадает на распродажу… Где его может купить любой желающий. И он остается рабом на всю оставшуюся жизнь, если хозяин не пожелает его отпустить.

— А как же апелляция? — недоумевала я.

— Обвинительный приговор, если им является вычеркивание субъекта из граждан, обжалованию не подлежит.

— Вот дрянь! — вскочила я. — Что за порядки такие идиотские! Извращение сплошное! Торгоградцы!

Еще через два дня ко мне снова зашел адвокат.

— Мы можем попытаться доказать, что ты была невменяема… в состоянии аффекта.

— Что мне это даст?

— Ты не попадешь на распродажу. Таким типом рабов занимается специальное лечебное заведение… В котором неплохие условия.

— Вот еще! Я не буду рабом, запомни это! — я с угрозой надвинулась на адвоката, и он поспешил ретироваться.

Больше он не приходил ко мне.

Через неделю, непосредственно перед вынесением приговора, меня опять позвали в комнату для свиданий. Я недоумевала, кто бы это мог быть, ведь с адвокатом после того разговора я окончательно рассорилась.

Пришельцем оказался высокий брюнет среднего возраста и мощного телосложения, одетый в строгий темный деловой костюм.

— Я — Дарилаус, адвокат верградского посольства. У нас есть для тебя предложение.

— Что за предложение? — подозрительно спросила я.

— Мы изучили твое дело и не нашли состава преступления. Тем ни менее по законам торгограда ты являешься преступником.

— И что, вы хотите защищать меня? — ядовито поинтересовалась я. — Я вам не верю!

— Нет, я не собираюсь защищать тебя. У нашего правительства предложение несколько другого рода.

— Ну?

— После того, как тебе вынесут обвинительный приговор, а можешь не сомневаться, так и будет, наше правительство приобретет тебя.

— И?

— Тебя отпустят на свободу… Относительную. Но ты всю свою жизнь проработаешь на нас. Нам нужны хорошие пилоты и решительные люди.

— Это все?

— Да. Подумай, завтра я приду за ответом.

— А почему Вы просто не купите меня, не спрашивая на то разрешения?

— Когда согласие дано добровольно, это подразумевает большую надежность и самоотдачу. Но предупреждаю — будут приняты меры безопасности… препятствующие твоему предательству или уходу. Решай.

— Будто у меня большой выбор, — буркнула я, когда Дарилаус ушел.

В этот же день я потребовала свидания со своим адвокатом. Сначала он не хотел отвечать на мои вопросы прямо, но потом был вынужден подтвердить, что да, скорее всего приговор будет обвинительным.

На следующий день я согласилась на предложение верградца. Так, по крайней мере, я буду заниматься своим делом, и никто не будет мне препятствовать вновь подняться в небо.

Как и ожидалось, меня приговорили к лишению гражданства, а, стало быть, к рабству.

Через три дня была распродажа. Мне не пришлось долго ждать, Дарилаус пришел прямо к открытию и сразу оформил все необходимые документы.

— Идем, — обратился он ко мне.

Я пошла за ним. Не потому, что была прикована или привязана, как другие рабы. И не потому, что боялась или чувствовала его превосходство. Просто я дала слово и должна его сдержать.

В посольстве меня поселили в отдельную комнату. В отличие от торгоградцев, верградцы ненавидели волокиту, и в тот же день я получила новое гражданство. После этого со мной провели инструктаж и позаботились о моей вечной преданности Верграду.

Гарантией ее служит мини-бомба, встроенная в основание черепа. При необходимости… если я попробую предать свое новое государство или если меня возьмут в плен сработает автоматический взрыватель и голова отделится от туловища. На мой взгляд, это была хорошая гарантия верности.

Потом меня познакомили с Аргентором, пилотом, напарником которого я теперь являлась. В отличие от местных, верградские корабли преодолевали большие расстояния и, при необходимости, могли находиться в воздухе несколько суток.

Мне опять пришлось пройти подготовку. Теория осталась все та же, но принципы управления несколько изменились, а уж обозначения и подавно. К тому же создавалось впечатление, что на верградских кораблях как будто специально все усложняют, например тех же рычагов зажигания здесь было несколько… Как будто одного или двух… ну или на крайний случай трех не хватает!

— Зачем с этим так намудрили? — спросила я у Аргентора.

— Ну, во-первых, для затруднения действий террористов. А во-вторых, и главных, это — насущная необходимость.

— Почему?

— Потому что у нас такие условия. В области Верграда почти не один полет не обходится без транс-аномалий… по-вашему — вываливаний. Поэтому нам необходима максимальная защита и страховка… и поэтому практически все оборудование наших кораблей продублировано.

— Вот перестраховщики!

— Не говори. Ты когда-нибудь пилотировала на красных широтах? Нет. А я — да. Вспомни, в островликском аэропорту все рейсы западнее Инферно обслуживаем мы.

Это было правдой. Еще раньше мне показалось странной такая особенность разделения, ведь верградские пилоты запрашивали в несколько раз большую плату… и получали ее регулярно. Поэтому в принципе государству не выгодно держать таких требовательных сотрудников… Тем ни менее оно шло на это.

— Лишь опытный пилот, обученный в специальных условиях, может гарантировать девяносто процентную и более безопасность при полете через наши земли.

— Но неужели вываливания… в смысле транс-аномалии так опасны?

— Если ты это спрашиваешь, значит, еще плохо представляешь себе, что это такое, — хмуро посмотрел на меня Аргентор. — Это ведь тебе не пара новых героев свалится или булыжник какой! Представь себе, например, хлорную атмосферу, возникающую прямо по курсу… или, еще лучше, водородную. Прямо с какой-нибудь звезды. Или гору, которая появляется буквально в ста метрах, когда ты летишь со скоростью в сотни и тысячи километров…

— Действительно проблема. Я и не думала, что с этими вываливаниями все так сложно.

— Многие не думают. Особенно живущие не на красных или фиолетовых широтах.

— Тогда получается, что усиленная подготовка действительно необходима…

— Да, ведь пилот должен спасти как свой корабль, так и груз или пассажиров.

— А зачем на кораблях столько оружия? Я не понимаю, даже обычный пассажирский лайнер у вас оборудован не хуже военного крейсера!

— Не «у вас», а у нас. Не забывай, ты теперь тоже верградка.

— Кстати, насчет моего верградства… У вас… нас все пилоты заминированы, или я являюсь исключением?

— Не только пилоты. Все занимающие ответственные государственные должности.

— Но зачем?

— Выше всего — государство. Мы не должны подвести его. А чтобы нам было легче исполнить это правило, вживляются чипы-бомбы.

— Ладно.

Аргентор часто проводил учебные полеты. Управление верградским лайнером потребовало куда большего искусства, но, в конце концов, я и с ним освоилась.

Каждый пилот должен был не только управлять кораблем, но и хорошо ориентироваться в экстремальных ситуациях. Кроме того, я должна была хорошо владеть корабельным оружием и при необходимости не бояться его использовать.

Постепенно я овладевала необходимыми навыками. Со временем я поняла, что Аргентор даже по верградским меркам не рядовой пилот.

— Я не понимаю, что ты делаешь в Островлике, если твои знания и умения гораздо больше пригодились бы в других местах? — спросила я его однажды. — Разве наше государство не понимает, что тут твои способности пропадают зря?

— Они не пропадают зря, — покачал головой Аргентор. — Наша сила — в организованности. В прекрасно поставленной синхронной командной работе. Если бы этого не было, мы были бы ни чуть не сильнее других государств.

— Но я не понимаю, при чем тут организованность и синхронность?

— На наших кораблях все продублировано, помнишь? Все. В том числе на каждом из них по два первых и два запасных пилота, чтобы при необходимости всегда была замена.

— Тогда почему на твоем лайнере только три пилота?

— Было три. Когда ты закончишь подготовку, будет четыре. Два главных — я и ты и два запасных.

— Почему я? — удивилась я. — Ведь, если судить честно, запасные гораздо более опытны.

— Это так. Я и не отрицаю, что твоя подготовка сильно хромает. Но мои запасные пилоты — команда. Прекрасно слаженная команда. И ни я, ни кто-либо другой не будет ее разрушать ради того, чтобы один из них стал первым пилотом.

— А куда делся прошлый первый пилот?

— Погиб. Транс-аномалия случилась прямо внутри лайнера… Произошел выброс угарного газа в сочетании с трехсотградусной температурой, а он не успел принять необходимых мер безопасности.

— Кошмар! Сразу и задохнуться и свариться!

— Он не задохнулся и не сварился, — отрицательно мотнул головой Аргентор. — Просто он уже никогда не смог бы снова стать пилотом. По крайней мере, на это пошло бы столько средств, что его лечение принесло бы государству только вред.

— Тогда почему ты говоришь, что он погиб?

— Потому что так и есть. Он был пилотом. Пилотом, работающим на государство. А ни один государственный работник не уходит на пенсию. Поскольку он был непригоден даже для обучения молодых, его усыпили.

— Не может быть…

Мне было не по себе в течение нескольких дней после этого разговора. Но потом я привыкла. В конце концов, что я потеряла? А приобрела гораздо больше — то самое нормальное окружение, о котором мечтала.

Среди экипажа лайнера не были ни алкоголиков ни развратников. Никто не отпускал пошлые намеки. Мы были одной командой, одной семьей, теми, кто всегда, до конца своей жизни останется вместе. И никто из нас не предаст. А уж способ, с помощью которого это достигается… Ну что ж, он нисколько не хуже остальных.

Еще через три месяца меня посчитали достаточно подготовленной, и лайнер отправился в первый настоящий полет. Да здравствует небо!

Глава 19. Раскрытие тайн

Донгель. Островлик. 1–2 января 5375 года

Я пролежал в кровати больше суток.

— Твой новый хозяин велел тебе одеться и прийти в обеденный зал, — тронул меня за плечо Ландер.

Сначала я не хотел подчиняться приказу… Но потом понял, что мне все равно придется вставать. Просто, если я не сделаю этого сейчас, меня еще и накажут. Одевшись в свой единственный оставшийся, после позавчерашнего, костюм, я пришел в зал.

К моему облегчению, Акваса там не было. Да и Беломора тоже. И молодые дроу, скорее всего, развлекались на улице, как обычно. Дирит сидел в мягком глубоком кресле, придвинутом к окну и с мечтательным видом пил вино. Напротив него, также в кресле, развалился в своей любимой позе Лоск. А Солярис восседал на широком подоконнике, прислонившись спиной к стене, согнув одну ногу в колене и сложив на ней руки, и покачивая другой в такт тихой плавной музыке, раздающейся из проигрывателя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Дирит Морт, отставляя в сторону бокал.

— Хорошо, — ответил я, не смотря на него.

На самом деле мне было отвратительно. Все тело болело, голова кружилась… да и вообще я чувствовал себя полностью разбитым, как бывает только во время тяжелой болезни.

Но Лоск давно отучил меня жаловаться на плохое самочувствие. Каждый раз, когда я пытался, он наказывал меня т'тагой… Я вздрогнул и побледнел от одного этого воспоминания.

— Не похоже. Ладно, садись и поешь, — дроу изящным жестом указал рукой в сторону стола.

Я посмотрел на Лоска. Он требовал, чтобы рабы питались на кухне, не терпя ни малейшего неповиновения. Но на сей раз, он только бросил в сторону Дирита быстрый взгляд и слегка поджал губы. Тогда я подчинился.

— Я, конечно, не одобряю Акваса, — начал Лоск, пронзив меня хмурым взглядом. — Но все же твоя привязанность к эльфам меня тоже поражает.

— Ты все еще не понял, — откинувшись в кресле и мечтательно посмотрев в окно на звездное небо (был зимний вечер), сказал дроу. — Эльфы подобны цветам, украшающим наш мир. Мне нравится смотреть, как хилое растение наливается жизненной силой, как выпускает бутоны… Раскрываются первые цветы, сначала робко, неуверенно, а потом все смелее… И наступает момент, когда они предстают перед своим хозяином во всей своей красе.

— Из сорняка розу не вырастишь, — мрачно возразил ниндзя, снова посмотрев на меня.

— По-твоему это — сорняк? — звонко рассмеялся Дирит. — Если так, то какой-то больно уж привередливый!

— Сколько я о нем не заботился, что-то расцветать он не спешил!

— Ну, во-первых, на все нужно время… А во-вторых, видел я как ты о нем заботился. Знаешь, забота ведь подразумевает не только пищу и кров.

— Ох, ох, — презрительно скривился Лоск. — Я что, должен от них сплошные убытки терпеть? Может, им еще и украшения покупать? Обойдутся!

— Вот видишь, — пожал плечами дроу. — Ты сам только что высказал свое к ним отношение. Впрочем, что с тебя взять, — Дирит с превосходством взглянул на ниндзю. — Тебе ведь действительно приходится постоянно следить за своим состоянием… Чтобы случайно не разориться.

— У меня стабильное положение! — обиделся Лоск. — Я, конечно, не принц, но бедным меня никто назвать не посмеет! Я вхожу в двадцатку богатейших ниндзей мира!

Некоторое время после этой тирады стояло молчание.

— А если мы уж заговорили о сорняках, — ехидно добавил Лоск, немного успокоившись. — То, может, я имел в виду вовсе не идиота Донгеля, а кое-кого другого.

— Если ты думаешь, что я до сих пор возражаю против высказывания одного нашего общего друга… бывшего друга, то очень ошибаешься. Да, я — сорняк. Но не простой сорняк. И, к тому же, именно те растения, которые обычно называют сорняками, могут выжить везде. Именно мы поддерживаем жизнь в местах, не слишком для нее благоприятных.

— Да сорняк вырастает на самой поганой почве, — хитро взглянул на Дирита ниндзя.

— Но только на богатой он достигнет совершенства. Ты ведь не попробуешь назвать Дартоморт плохим? — с легкой угрозой спросил дроу. — А, если уж на то пошло, лучше быть сорняком… Чем нежным цветком… Или вообще ни тем ни сем, — лукаво закончил Дирит.

— Если ты отпускаешь грязные намеки… То я роза! Или, на крайний случай — сорняк! Но вовсе не всякая фигня, за которую ты пытаешься меня выдать! — вновь разошелся Лоск.

— Интересно… Давай посмотрим. Ты хорошо себя чувствуешь в Торгограде, Островлике и Мирограде, ну и некоторых других… Очень разные города, я это признаю. Но мне ничуть не хуже не только в них, но еще и в Верграде, Мориограде и многих… многих других. А ты почему-то избегаешь появляться в них. Странно для розы жить в Торгограде… А для сорняка отказываться жить в Мориограде, не правда ли?

— Сорняки разные бывают! И вообще, может я не роза, а… нарцисс!

— Ах, какое самолюбование. Да будь ты хоть ромашкой, ты бы все равно не выжил в Торгограде.

— Зато этот вообще орхидеей заделался, — попытался перевести разговор Лоск, махнув в мою сторону. — Все ему плохо.

— Ну, если говорить прямо, ни один моредхел на орхидею не тянет. Хотя и не является сорняком. Но они по крайней мере могут около полумесяца прожить без света… А других эльфов неделю на солнышке не выгуляешь и они уже все… завяли.

— Тогда глупо разорятся на их содержание!

— Кто может отобрать у меня право иметь хобби? Тем более, я один из сильнейших в своем Доме. Разве что матрона превосходит меня в умении убивать, — при этих словах Дирит сделал странный жест рукой, сложив пальцы в какой-то знак. — А мои сестры и братья слишком слабы, чтобы составить мне конкуренцию.

— Конкуренция — двигатель прогресса. Так как у тебя ее нет, ты не совершенствуешься, в отличие от меня, — вновь попытался подколоть дроу Лоск.

— Разве? Почему я, по-твоему, тогда так часто путешествую? И в том числе в Мориоград. Или ты считаешь, что там у меня тоже нет достойных противников?

— Нет, там конечно есть, — ниндзя покосился на Соляриса. — Но у них же ад, я не понимаю, что ты в нем нашел!

— У нас не ад, — мягко поправил солнечный эльф. — У нас лучшее государство. И никогда не возникает проблем с разрешением споров.

— Ага, не возникает! Почему же тогда везде столько трупов валяется?

— Это же естественно, — Солярис слегка пожал плечами. — Слабые вымирают. Но ссоры у нас никогда не затягиваются надолго. Или спорщики помирятся… Или одного из них не станет.

— Глупо. Так всех выбить можно.

— Нет. Нет дважды. Мы живем в Черной дыре, не забывай, выбить всех просто невозможно. И, к тому же ты прекрасно знаешь, чем выше существо по силе, тем труднее его убить.

— Ага. Только почему-то низшие триста в вашей сильнейшей шестисотке очень часто меняются, — пробурчал себе под нос ниндзя.

— Это нормально. Все хотят войти в элиту, которую опасается другие. Разве ваша гильдия ниндзей представляет собой что-то другое?

— У нас, по крайней мере, элита дружит… а не стремится убить друг друга, чтобы занять его место.

— У нас так же, — улыбнулся Солярис. — Просто ты плохо разобрался в наших отношениях. Например, я друг Аквасу, потому что он не представляет для меня никакой угрозы. И вряд ли когда-нибудь будет представлять. Он друг мне, потому что я щажу его, не смотря на то, что он слабее.

— А пятый ваш друг, потому что щадит вас обоих… так что ли?

— Беломор наш учитель. Это гораздо больше чем друг. С ним я могу не опасаться практически никого… по крайней мере до первой двадцатки. Ведь если кто-то меня убьет, учителю не понравится, что посмели уничтожить его собственность, и он убьет моего убийцу. А выжить хотят все.

— С Мором это не пройдет, — ехидно взглянул на эльфа Лоск. — Угу?

— Да, — все так же спокойно подтвердил Солярис. — Мор является учеником Безликого, Второго, поэтому может убить меня. Но он почти всегда скрывается в тюрьме Безликого… ведь недаром его называют мастером пыток. А когда мы встречаемся, я не даю ему повода для убийства. Все очень просто.

— Просто? Унижаться перед теми, кто сильнее и издеваться над теми, кто слабее? Это ты называешь просто? Нет, мориоградцев невозможно понять…

— Торгоградцы, и ты в том числе, занимаетесь точно тем же, просто критерием у вас чаще служит не сила, а деньги. Но силу вы тоже уважаете. Посмотри на себя: как ты обращаешься с рабами… и как лебезишь перед нами, власть держащими.

— Я не унижаюсь!

— Интересно, — Солярис слегка шевельнул рукой, и в ней появилась длинная игла странной формы с зеленоватым налетом. — На колени и целуй пол, — продемонстрировав ее ниндзе, приказал он.

С испугом взглянув на солнечного эльфа, Лоск подчинился.

— Вот видишь, ты тоже готов унижаться, чтобы сохранить себе жизнь, — мягко продолжил Солярис, а игла исчезла, как будто ее и не было. — Гордость, конечно, замечательное чувство… Но оно годится только для самоубийц. Или если ты уверен, что противник блефует. А ты прекрасно знаешь, что я не шучу, так ведь?

— Да, — ниндзя обиженно уселся на место. — И вовсе не обязательно было демонстрировать свою силу.

— Я просто привел убедительный аргумент в защиту своих слов.

— Ладно, насколько я помню, ты хотел пройтись по моим предприятиям… — перевел разговор Лоск.

— Да. Я готов. Мы можем отправиться прямо сейчас.

— Дирит, ты с нами?

— Нет, я останусь, — отрицательно покачал головой дроу. — У меня достаточно собственных заведений подобного рода. Что я там не видел?

— Ну, как хочешь. Тогда мы ушли, — и радостный, что ему удалось закончить тягостный для него разговор, ниндзя увел Соляриса.

После их ухода Дирит не спеша допил вино и повернулся ко мне.

— Ну что, теперь пришла пора заняться моей новой игрушкой… Поел? Иди, сядь сюда, — указал дроу на кресло, которое раньше занимал Лоск. — Ну и что прикажешь с тобой делать?

Я молчал, хотя вполне мог бы наговорить такого…

— Нет, отпускать я тебя не буду, можешь и не надеяться, — усмехнулся Дирит. — Начнем с самого начала… Что ты знаешь о т'таге?

— Достаточно, — тихо буркнул я.

— А насколько я знаю Лоска, не достаточно. Т'тагу вывели мориоградцы, для того, чтобы облегчить контроль над пленниками и рабами… и гарантировать их покорность. Но она существовала и до них. Изначально т'тага являлась паразитом животных… Сложным общественным паразитом. В каждой колонии (семье) присутствует одна «матка», несколько десятков или сотен «трутней» и множество «воинов». Причем «воины» бывают двух видов: полноценные и «трутневки». «Матка» или, по-другому о-т'тага, является главой семьи, продолжателем рода. Она может производить на свет полноценных «воинов» или эрго-т'таг, «трутней» или эс-т'таг и новых «маток». Эс-т'таги — носители мужского семени, производители. Сами они способны приносить лишь «трутневок» иначе называемых недоразвитыми воинами. Лоск наверняка не говорил тебе, что является носителем всего лишь эс-т'таги? — лукаво взглянул на меня дроу. — Прародительницей которой была моя «матка». Раньше, до вмешательства мориоградцев, все т'таги брали контроль над своими хозяевами. Но после выведения культурных форм это изменилось. Теперь о-т'таги и эс-т'таги находятся под контролем своих носителей. Вот «воины» сохранили способность подчинять себе жертв, чем и пользуются мориоградцы… и не только. Но, не смотря на это, только носитель «матки» является полностью свободным… Ведь он может взять под контроль любую эс-т'тагу, выведенную ей. Поэтому, на мой взгляд, Лоск поступил глупо, когда попросил меня о т'таге. Он ведь прекрасно знал, что я никогда не подарю ему «матку», слишком уж они сильные. Так что он боится меня не только потому, что я являюсь принцем или по силе равен мориоградцам из первой сотни.

— И зачем Вы мне это говорите?

«Вот ведь хвастун», — подумал я.

— Чтобы ты представлял себе свое нынешнее положение. В некотором плане оно даже улучшилось. Раньше тебя мог наказывать как Лоск, так и я. Теперь же это лишь мое право.

Я промолчал. Но, на самом деле я не считал, что мое положение станет намного лучше, ведь теперь мной распоряжался дроу.

— Теперь поговорим о другом. Много у тебя одежды?

— Только это, — я продемонстрировал уже изрядно поношенный голубой костюм.

— А позавчера ты был в розовом… Ладно, будем считать, что его испортил Аквас. Но в таком тряпье тебе тоже ходить не стоит… И кто только его так по-дурацки вышил?

Во мне вспыхнула обида. Я, конечно, не ас, но ведь я старался! Я понял, что Дирит точно такой же как Лоск… Вот, сейчас он начнет издеваться… Еще какую-нибудь гадость одеть заставит. Ведь все костюмы, которые давал мне ниндзя, только портили мою фигуру…

— Сам что ли? — не выдержав, рассмеялся дроу. — Прости, просто у тебя была сейчас такая обиженная аура и физиономия… Так сам?

— Сам, — шепотом ответил я.

— Знаешь, тебя к иголке вообще подпускать нельзя!

Ну вот, началось! Теперь еще скажет, что у меня руки как крючья, а глаза куриные! Сам бы попробовал вышить хоть так! А ведь перед этим костюмом Лоск даже не дал мне потренироваться…

— Нет, тут надо подобрать что-нибудь получше… Ты какой цвет предпочитаешь: голубой или розовый?

— Никакой.

— А зря. Голубой, я думаю, тебе пойдет. Впрочем, и розовый тоже. А также большинство светлых… Черный, фиолетовый… Выбор большой. Ну-ка, разденься.

Меня сразу бросило в дрожь. Теперь и этот! Лоск, по крайней мере, не был извращенцем!

— Не надо, — попросил я.

— Чего ты боишься? Я просто хочу по нормальному осмотреть фигуру моего приобретения. Нижнее белье можешь оставить, а штаны и рубашку — долой!

— Не надо, пожалуйста…

— Надо. И хватит капризничать, — дроу слегка нахмурился. — Эрго-т'тага наказывает гораздо больнее, чем «трутневка», запомни это.

Упоминание о наказании заставило меня подчиниться, хотя я не мог представить, как может быть еще больнее…

— Вау! — врываясь в залу, воскликнул Аквас. — Стриптиз!

Я рванулся к окну, подальше от мориоградца, по дороге опрокинув Лосковское кресло, и сжался у подоконника, прикрывшись снятой одеждой.

— Хватит пугать мое добро, — обратился к нему Дирит, посмеиваясь над моей паникой. — А ты Донгель, встань и веди себя хорошо.

— Смотри как трясется… Давай я его у тебя куплю? — предложил Аквас. — Хотя бы на одну ночь.

— Нет.

— Да что ты за брезгля такой, в конце концов…

— Мы уже говорили на эту тему. Если ты все еще недоволен, я могу привести очень убедительный аргумент.

— Будто с него убудет! Только послушней станет.

— Аквас, раньше ты никогда не вел себя так глупо. Влюбился ты, что ли?

— Я — мориоградец! Любовь — это для слабых! — вскинул голову Аквас.

— Тогда зачем ты рискуешь собственной жизнью?

— Слушай, Дирит, хватит рассусоливать. Я же знаю, что ты не один из нас и ценности и порядки у вас в Дартоморте совсем другие, так что…

Он не договорил. Дроу не дал ему закончить, внезапно взметнувшись и перерезав ему горло.

Хлынула кровь. Аквас мгновенно побледнел, отступил и схватился за шею. Страшная рана затягивалась прямо на глазах.

— Если бы я хотел, ты был бы уже мертв, — спокойно прокомментировал Дирит. — В этот кинжал встроена подача сразу нескольких ядов… Я не использовал ее. Уходи, пока я не передумал… и оставляю тебя жить.

— Но… Господин… — голос Акваса был испуганным и заискивающимся. — Куда мне уходить?

— Возвращайся в Мориоград. И не советую выходить оттуда, пока, как следует, не выучишь порядки других стран. Мы — дроу, также спокойно относимся к убийству. Главное, чтобы оно не пошло во вред Дому. А ты к нему никакого отношения не имеешь, помни об этом.

— Да, Господин, — Аквас отступал к двери, склонившись в поклоне, и скоро скрылся из виду.

— Ну вот, напачкали, — вздохнул дроу, глядя на залитый кровью ковер. — Идем отсюда… В мою комнату. Эй, Ландер, хватит подглядывать, пришли кого-нибудь — пусть уберут, — обратился он к лестнице, уходящей наверх.

Из-за поворота выглянуло бледное лицо эльфа, и он поспешил ретироваться.

Дирит поднялся с кресла и направился в свою комнату. Я шел следом…

Дроу был именно тем, что я и ожидал. Безжалостным убийцей. Мучителем. Спокойно совершающим ужасные преступления…

— Выпрямись и положи одежду, — приказал Дирит, располагаясь на кровати. — Да не жмись ты так! Вот, теперь разведи руки в стороны… Повернись… Выглядишь ничего, только, на мой взгляд, бледноват. Можешь одеваться.

Я поспешил закрыть свое тело и с облегчением вздохнул.

— Скажи, а у тебя нет вопросов насчет того, что только что произошло внизу? — прищурился дроу.

— Нет.

— Интересно, куда делось врожденное эльфийское любопытство… и моредхельское ехидство… Неужели нет совсем ни единого вопроса?

— Нет, — я мечтал, чтобы он меня побыстрее отпустил, и я свернулся бы калачиком под одеялом.

— Ну что ж, тогда… Насколько я помню, Лоск хвастался, что ты хорошо умеешь делать массаж… Продемонстрируй.

Я чуть не застонал — и он туда же! Опять меня будут истязать все ночи напролет… А может еще и днем!

В отличие от ниндзи, воспринимающем процедуру бесстрастно, Дирит мурчал и постанывал от удовольствия. Мне становилось не по себе от издаваемых им звуков, и я снова задрожал.

Дроу резко развернулся, схватил меня за руки и притянул к себе.

— Лоск говорил правду, — пропел он. — Ты прекрасно работаешь…

Его глаза переливались всеми цветами огня. Они приближались…

— Не надо! — я рванулся так, что свалился с кровати и сильно ударился локтем.

— Дурачок, — промурлыкал Дирит. — Не бойся. Иди сюда, — он похлопал рукой по покрывалу рядом с собой.

— Пожалуйста… Я не хочу! — я расплакался, прекрасно понимая, что если я не мог противостоять даже Аквасу, то ему не смогу и подавно.

— Не бойся. Я не причиню тебе зла.

— Почему?! Почему все считают меня за голубого?! — в отчаянии закричал я. — За что?! Что я вам всем сделал?!

— Ничего. Но разве тебе не известно, что раса моредхелов одна из самых популярных в этом плане?

— За что? — простонал я. — Почему именно мы, а не всякие солнечные эльфы, например?!

— Так уж сложилось. Не бойся, я не буду принуждать тебя… Пока. К тому же моя матрона тоже любит моредхелов, — Дирит улыбнулся, но мне его улыбка показалась оскалом. — Ладно, прекрати истерику, ты меня в сексуальном плане не интересуешь. Успокойся.

По его смеющимся глазам я понял, что все это было шуткой.

Ничего себе шутки! Даже Лоск меня так не пугал… сам. А если этому дроу однажды вздумается и вправду использовать меня?…

— Издевайся, издевайся, подземная тварь! Только это вы и можете! Все вы одинаковы, что торгоградцы, что мориоградцы… Что дартомортоградцы! — я разрыдался.

— Глупенький. Так вот чего ты боишься… Ты недавно в этом мире?

— Какая разница?

— Большая. Недавно. Здесь нет вражды между наземными эльфами и нами, пойми это.

— Конечно, ведь вы захватили власть в свои руки…

Вот теперь смеялись не только глаза. Дирит весь согнулся от смеха.

— Слушай, я прямо не знаю… Ты такие перлы выдаешь… Мы так в основном, и живем под землей. Но наземная территория у нас тоже немаленькая. Как и всех других эльфов. Свое государство есть и у солнечных и у морских… у высших и лесных… У моредхелов тоже есть.

— Да? Почему тогда я не видел среди рабов ни одного дроу?

— Не повезло, значит. Их немало, как и всех остальных, — Дирит встал с кровати и направился к выходу из комнаты. — А теперь поправь тут все. А-то ведь подумают, что у тебя и вправду что-то со мной было… хотя ничего и не было, — ехидно заметил он у двери.

После выполнения этого приказа я ушел к себе. Несмотря на то, что Аквас, наверное, давно покинул особняк, в сад я выйти не осмеливался. Кто знает, вдруг там меня будет подстерегать еще кто-нибудь?

Я лежал в полудреме, когда дверь в комнату рабов распахнулась.

— Переоденься и спускайся вниз, — приказал Дирит, бросая мне какой-то сверток. — И побыстрее!

Когда он ушел, я развернул бумагу. Там находился элегантный черный костюм с золотой отделкой, в сотню раз лучше тех, которые заставлял меня носить Лоск. Кроме орнамента в виде нескольких изящных ящериц, сама ткань то тут, то там вспыхивала золотыми звездами. И сшит он был отменно, как раз по моей фигуре… По крайней мере не портя ее.

Впервые я пожалел, что в этой комнате нет зеркала. Хотя я уже приспособился причесываться, глядя в плошку с водой, но для того, чтобы понять, как на мне сидит костюм, ее явно недостаточно.

Убрав волосы, я закрепил их примитивными медными заколками, которые однажды, в порыве «щедрости» отдал мне Лоск. Все равно они были жутко неудобными и царапали кожу головы. Я попробовал представить себя в новом наряде и вздохнул, поняв, что этот идиотизм у меня на голове портит всю картину. Тогда я попытался прикрепить заколки так, чтобы их почти не было видно, но только расцарапался до крови и лишился небольшой пряди волос.

— Модель, ты пойдешь вообще? — окликнул меня Ландер, заглядывая в комнату. — Хватит вертеться, шевели ногами. А-то как, по-твоему, что этот «принц второго Дома» с тобой сотворит?

Подумав, что мне и правда надо поторапливаться, я быстро стер кровь, и загородил царапину волосами. Все равно выгляжу низкорожденным! Эх, была бы здесь необходимая косметика и часа два времени… как раньше в отцовском дворце…

Когда я спустился, Дирит о чем-то разговаривал с Лоском.

— Явился, наконец, луч света в наше темное царство! — поддразнил он меня. — Садись к окну и послушай, тебе полезно будет.

— Давай ко мне, на подоконник, — сверкнул глазами со своего любимого места Солярис.

Мне стало не по себе. Очень не хотелось вообще приближаться к мориоградцу, будь он хоть трижды эльфом. Но я не посмел ослушаться и сделал в указанном направлении несколько шагов.

— Иди ко мне, — насмешливо сказал Солярис и протянул в мою сторону руку, как принцесса для поцелуя. Его явно веселила моя неуверенность.

Я умоляюще взглянул на Дирита.

— Я в переглядки не играю… И твои томные взгляды расшифровывать не собираюсь, — улыбнулся тот. — А у тебя к тому же, по-моему, язык еще не отсох.

— Можно, я не к окну? Пожалуйста… — спросил я.

— Я злой противный голубой… Ууу, — солнечный эльф рассмеялся.

— Лоск… — начал было дроу, но Солярис перебил его.

— Давай я сам объясню ему основные принципы?

— Ну ладно. Тогда, Донгель, придется тебе таки занять место у окна.

Я обречено подчинился, встав на наибольшее расстояние от эльфа, при котором можно еще применить понятие «у окна».

— Тут Дириту приспичило растолковать тебе законы, по которым живет Гигантская пятерка… Так вот… Начнем с Мирограда. Основной принцип его жителей — это самоотдача, — с презрением сообщил Солярис. — Пожертвование собой ради других… мирных жителей. В нем считается нормой, если любой гражданин умеет оказывать первую медицинскую помощь.

— Как выражаюсь я: «живи сам и помогай жить другим», — влез Лоск. — Самопожертвования там как такового нет, тут ты ошибаешься. Просто взаимопомощь… Бескорыстная. Относительно.

— В Древграде уважением пользуются маги и жертвы магии, я имею в виду нерасовых оборотней. Нормой считается умение колдовать.

— Если ты не маг и не оборотень тебя запишут в низшую расу, презренную и бесправную, — недовольно добавил ниндзя.

— В Торгограде тот, кто имеет деньги — имеет власть. Деньги решают все, и считается, что если что-то помогает зарабатывать деньги — это хорошая работа. Норма — умение воровать.

— Если у тебя нет денег, тебя запишут в низшую касту, презренную и бесправную, — передразнил дроу Лоска, насмешливо на него поглядывая.

— У нас главный постулат таков: «живи сам и не мешай жить другим», — добавил ниндзя.

— В Мориограде властью является Сила. Сила в любом ее проявлении. Кто сильней, тот и правит. На мой взгляд, это справедливо.

— Сила есть — ума не надо, — съехидничал Лоск.

— Нет, в наше понятие силы мы включаем и ум. А также магию, интуицию и пси. Ведь надо не только уметь защищаться и убивать, необходимо вести точные расчеты, если ты хочешь стать сильнее… Ставить ловушки другим и обезвреживать поставленные для тебя. Иметь иммунитет ко многим ядам. Хитрить, но так, чтобы сильнейший не догадался, что это обман. Нормой считается умение неплохо разбираться в ядах и их применении.

— Короче: «я выживу»!

— У верградцев главной и единственной святыней является государство. Все действия, совершаемые на его благо — добро, а во вред — преступление. Порядок и правила — основа всего. Верградцы меньше внимания уделяют личностям. Стандарт — начальная военная подготовка. Вот и все. Дирит, я ничего не забыл?

— Вроде нет. Донгель, надеюсь, теперь у тебя есть вопросы? — наигранно несчастным голосом поинтересовался дроу. — Или я эрго-т'тагой должен их из тебя вытягивать?

— Есть, — срочно ответил я, испугавшись наказания. — Сейчас… придумаю…

— О темные боги! — Дирит воздел руки к небу. — Я не собираюсь тебя наказывать ни за вопросы, ни за их отсутствие, пойми ты это, наконец! Ты вообще слушал объяснения?

— Да. Только я не понял, зачем они мне…

— Видишь, я же говорил — дурак, — вздохнул Лоск. — Ты его еще в училище какое-нибудь отдай, — ехидно посоветовал он.

— И отдам, если понадобится, — отпарировал дроу. — В общем так, я не намерен терпеть при себе необразованного моредхела, ясно? Ну что, есть вопросы по существу? Только умоляю тебя, не надо их «придумывать»!

— Ну… Пять гигантских стран… Они ведь не воюют друг с другом?

— Нет.

— А почему? Ведь, насколько я понял, постулаты у них совсем разные… Почему, например верградцы не нападут на торгоградцев?

— Я тебе отвечу, — поднял руку Дирит, останавливая, таким образом, реплику Лоска. — Ни одно из этих государств просто не способно вести войну. Мироградцы слишком мирные, их почти невозможно заставить вести запланированное уничтожение… а к тому же они слабы. В Торгограде и окрестностях каждый сам за себя и никто не будет заниматься невыгодным для себя делом. А ведь война никогда не бывает выгодна для всех. Древградские также недостаточно сильны, кроме того, в Древграде почти исключительно маги, а ведь для проведения боевых действий нужны и квалифицированные воины. Мориоградцы… Да, они могущественны. Но опять-таки неорганизованны. Они постоянно ведут внутригосударственную войну, а воевать на два фронта, как сам понимаешь, глупо. Верградцы же устроили такую тиранию, что стоит им отозвать свои силы на фронт, идеальный порядок превратится в хаос.

— А другие государства?

— Мы способны к ведению военных действий. И часто воюем. Это естественно, ведь поддерживать порядок в небольших странах гораздо легче.

Я молчал, обдумывая услышанное.

— Еще вопросы есть?

— Нет, — я насторожился, но дроу согласно кивнул.

— Тогда отправляйся спать. Завтра мы возвращаемся ко мне домой… В Дартоморт. Так что с утра чтобы вышел сразу с собранными вещами.

Я ушел в комнату. Собирать мне было почти что нечего, поэтому я, не спеша, запаковывал голубой костюм, когда остальные рабы закончили работу.

— Уезжаешь? — спросил Ландер.

— Да. В Дартоморт, — грустно сказал я, потому что всплыли старые страхи.

— Хотел бы я на него посмотреть… — вздохнул эльф. — Но мне, похоже, всю свою жизнь придется провести в четырех стенах. Везет тебе.

— Везет? Попасть к дроу — это, по-твоему, везение?

— Конечно. Я слышал, что у принца второго Дома эльфы как на курорте живут, — мечтательно взглянул куда-то мне за спину Ландер. — Так что радуйся.

Я кивнул, хотя в глубине души вовсе не разделял его оптимизма.

Глава 20. Во имя Добра

Гронкарт. Святоград — секретная база. Декабрь 5374 — Апрель 5375 года

Святоград — город моей мечты. Порядок, строгое и ясное законодательство, наличествующее нем, уважение к внутригосударственным войскам… Все это существовало в реальности.

Сам Святоград возведен по хорошо разработанному архитектурному плану, поэтому его улицы проведены с военной четкостью, нет всяких закутков и темных переулков, которые способствуют росту преступности. Дома построены в основном из белого кирпича и других подобных материалов, включая мрамор, поэтому город прямо лучится собственным светом и удивительной чистотой. Красота эта не только внешняя, но и в глубине душ здешнего населения. Монахи безропотно занимаются общественно полезным трудом, и везде царит мир и покой…

Гильдия инквизиторов в Святограде занимает куда большую площадь чем в Мирограде. Под нашей властью находилась почти пятая часть города, не считая нескольких лесопарков и полигонов, предназначенных для тренировок. И корпус абджудикумов, соответственно, тоже гораздо больше.

Обстановка в нем строгая, но спокойная, каждый занимался своим делом и нас никто не дергал. Сразу после прибытия экс абджудикум отправился к Верховному Совету, а мы расположились в двухместной келье временного проживания.

— Как, по-твоему, что это все-таки может быть за отряд? — задумчиво вертя в руках кинжал, спросил меня Артем.

— Если честно, я вообще не представляю. Может для борьбы со шпионажем?

— Меня волнует вот что… Ведь у нас все строится на доверии. Почему Элгор до сих пор не сообщил нам, в чем дело?

— Возможно, приказ от Верховного Совета, — я вытянулся на кровати. Моя прошлая работа часто была связана с тайнами, поэтому меня молчание экс абджудикума почти не удивило.

— Это не в их стиле, — покачал головой Артем. — Хотел бы я все-таки знать, что они задумали…

В этот день Элгор не вернулся к нам, а на следующий нас послали дежурить в спец-тюрьму, предназначенную для особо опасных преступников.

— Ты будешь сторожить эту камеру. С заключенной беседовать разрешается, но нельзя сообщать секретные сведенья государственной важности и пытаться вытянуть соответствующие у нее. Раскрытие личной секретности и общее обсуждение работы не возбраняется, — проинструктировал меня старший инквизитор.

— Почему? — у нас поощрялось задавание подобных вопросов и выяснение всех обстоятельств задания, прежде чем приступить к его выполнению.

— Мы уже потеряли на этом троих, — пояснил охранник. — В каждого верградского шпиона вживлена чип-бомба, для гарантии невыдачи государственных сведений. При неосторожном обращении она может взорваться.

Интересно: выходит я буду стеречь верградца… Может быть, даже одного из тех, которых мы захватили в Мирограде. Их там как раз было четверо.

Когда я зашел в коридор перед одиночной камерой, мои предположения подтвердились. Там сидела та самая девушка — иртериан, в захвате которой я принимал непосредственное участие… Именно та, которая, как оказалось после выяснения обстоятельств и ранила меня.

— Тебя перевели? — спросила она, тоже узнав меня.

— Да. После того задания, — кивнул я.

— Признаю, там вы постарались на славу, — одобрила шпион. — Мы даже и заподозрить ничего не успели. Только вот кое-чего ваши инквизиторы и… кто там еще… абджудикумы кажется, не учли.

— И чего же? — мне стало любопытно.

— Например, того, что мы гораздо лучше вашего разбираемся в транс-аномалиях… вываливаниях. И я не сомневаюсь, что в посольстве смогли понять, что все это подстроено.

— Почему?

— В голубой зоне транс-аномалии являются редкостью. У нас они — каждодневное явление. Поэтому и изучены они у нас гораздо лучше.

Теперь мне стало понятно, почему Артем обрадовался, узнав, что нас посылают на дежурство в тюрьму… особенно когда выяснилось, что не в обычную, а в спец. «Для повышения квалификации», — говорил он. Не знаю, насколько тут можно повысить свой уровень… Но скучно точно не будет.

— Нашему правительству известно много отличительных признаков транс-аномалий, — продолжала девушка. — Я не сомневаюсь, что вы не предусмотрели многие из них. Так что, хоть вы нас и захватили, но больших успехов не добились.

— Мне жаль, что с твоими друзьями так получилось, — извинился я.

— Они не были моими друзьями. Лишь сотрудниками, — шпион искоса взглянул на меня, и с улыбкой продолжила. — Подчиненными.

— Ты осторожней, а-то взорвешься ведь, — предостерег я.

— Это не тайна. Не беспокойся, я прекрасно знаю, что мне говорить можно, а что — нельзя. К тому же все равно меня здесь скоро уже не будет.

— Жаль, — я невольно отвел глаза.

Я привык встречаться со смелыми преступниками и государственными агентами… Но среди них было мало женщин и ни одна из них не держалась с таким бесстрашием и достоинством, если терпела неудачу… И при этом не вела себя так непринужденно.

— Я сомневаюсь, что вы пойдете на убийство, — помолчав, сказала девушка. — Мне кажется, все окончится гораздо банальнее.

— Например?

— Скорее всего, наши правительства договорятся и меня оставят здесь «сотрудником по обмену опытом» до тех пор, пока добытые нами сведенья не станут общеизвестны… а соответственно я перестану угрожать их раскрытием.

Я с сомнением взглянул на нее.

— Ты думаешь, что тебя отпустят?

— Нет, как раз наоборот, — встряхнула волосами шпион. — Это означает, что я останусь в голубой зоне навсегда. Чип будет служить гарантией, что я не раскрою тайн Верграда, а местная служба не откажется от специалиста моего уровня. Хотя бы для подготовки новых абджудикумов. Разумеется, мне придется изучить приемы, применяемые для этого в Мирограде и использовать только их.

— Ну что ж, возможно, — я невольно признал логичность ее рассуждений. — Но ты ведь можешь попытаться сбежать.

— Во-первых, инквизиторы примут меры, чтобы не допустить этого. А во-вторых, если я буду значиться здесь, как прибывшая по обмену опытом, то мой побег может нанести вред репутации моего государства… и, соответственно, сработает чип.

— Тогда понятно, — ее объяснения меня успокоили.

— Расскажи о своем шефе, — попросила девушка через несколько минут.

— Что?

— Он ведь одной со мной расы?

— Да, он иртериан, — кивнул я.

— Черный иртериан, — поправила меня шпион.

— Какая разница? Я не понимаю…

— Иртерианы бывают трех видов. Старая раса или неразделенные иртерианы, существовали в древности. Везде, кроме Черной Дыры, оно давно вымерли. Также есть раса высших иртериан, их генетика изменена. В ней уничтожены практически все гены агрессии. По физическому строению они гораздо примитивнее нас: нет второй дыхательной системы, не регулируется энергетический обмен и много других различий. Я из расы черных иртериан, мутантов, появившихся в результате катастрофы на нашей родной планете. В других мирах мы враждуем с высшими иртерианами, здесь же этого нет, хотя неприязнь сохранилась. Поэтому будь любезен, не забывай употреблять пояснение.

— Спасибо. Я не знал, что у вас в расе такой раскол.

— Не только у нас. Людей ведь тоже несколько разновидностей, хотя их различия не так велики.

— То есть? — удивился я. — В моем прошлом мире никаких разделений не было. Разве что по цвету кожи или вероисповеданью.

— Ты, например, относишься к расе высших людей, — подперев щеку ладонью, сказала девушка. — Соответственно у тебя более развита способность к гипнотическому воздействию и еще несколько мелочей…

— Мне кажется, что это несущественно. Неважно, какой ты расы, если ты разумен и законопослушен.

— Часто это не так, — вздохнула шпион. — Слушай, что ты стоишь? Садись.

— Куда?

— Да на пол. Или люди брезгают сидеть, не возвышаясь над поверхностью?

— Нет, но я же на страже.

— Если бы я могла отсюда выбраться, меня бы тут уже не было. Так что не бойся.

— А зачем тогда вообще охранник?

— По-моему чисто для его же пользы. Чтобы он мог узнать больше и в следующей операции действовать лучше, — лукаво взглянула на меня девушка.

— Думаешь?

— Уверена. Ладно, теперь я укладываюсь спать. Если тебя оставят и на вечер, еще поговорим, — с этими словами шпион отвернулась к стене.

Я долго смотрел на нее. Она была самой совершенной женщиной, которую я когда-либо встречал. Около ста семидесяти сантиметров ростом, широкая и мускулистая, с хорошо развитыми вторичными половыми признаками. Густые иссиня-черные волосы обладают тем же удивительным блеском, как и волосы Элгора. И, в дополнение созданного мной ее мысленного образа, большие темно зеленые глаза с вертикальными зрачками излучают спокойствие и уверенность в своих силах. А ее чуть резковатый, но полный неизмеримого обаяния голос я готов слушать вечно.

Как жаль, что она является врагом! Если бы не это, я попытался бы разузнать, какие у абджудикумов законы о семье и браке.

Мое дежурство закончилось в полдень, одновременно с Артемом.

По пути в комнату он возбужденно рассказывал мне о своем заключенном, но я пропускал его слова мимо ушей, погрузившись в сладкие мечты.

Вечером к нам зашел Элгор. Артем сразу отозвал его в угол, и что-то сообщил, указав в мою сторону.

— С тобой все в порядке? — отослав его, подошел ко мне экс абджудикум.

— Да.

— Ты врешь, — Элгор сел на стул. — Садись и рассказывай.

— Я сам не понимаю, что со мной происходит, — честно покаялся я. — Эта шпионка просто не выходит у меня из головы. Такого со мной еще никогда не было…

— У тебя были женщины.

— Да, но здесь… Тут я чувствую совсем другое. Мне не хочется просто воспользоваться ей, как было раньше. Понимаешь, она такая… необычная. Сильная.

— И что ты собираешься делать?

— Ничего. Если бы она не была преступником, я бы не стал отступать, но в данных обстоятельствах я не собираюсь переступать закон.

— Ты говоришь правду. Это хорошо. Ладно, пока закончим, но в следующий раз не надо скрываться от меня. Если твое состояние не будет иметь пагубных последствий для нашей организации, о нем никто не узнает.

— Ладно.

Через полчаса в комнату вернулся Артем и нерешительно подошел ко мне.

— Гронкарт, я просто волновался за тебя. Ты был какой-то не такой, — извинился он.

— Ты все сделал правильно, — кивнул я. — Это я не должен был скрывать своих проблем. Так что я не в обиде.

— Спасибо, — сказал Артем.

На следующий день прямо с утра к нам снова зашел экс абджудикум.

— Идите за мной.

Мы оказались в прекрасно оборудованной зале.

— Настало время вам узнать, что за отряд решил организовать Вырховный Совет. Садитесь.

Мы сели, и Элгор, проверив помещение на наличие подслушивающих и подглядывающих жучков, начал:

— Вы являетесь членами отряда специального назначения по борьбе с межгосударственной преступностью. Такие отряды имеются почти у всех государств, как обычных, так и гигантских. До сих пор этой проблемой у нас занимался отдел по борьбе с правительственной преступностью, но пришла пора и нам создать свой межгос спецназ.

— Чем мы будем заниматься? — спросил Артем.

— Обезвреживать преступников, опасных как для нашего, так и для других государств. Не простых террористов или шпионов, а тех, кто угрожает подорвать устои фундаментальных законов.

— Мы будем действовать только на нашей территории, или в других странах? — поинтересовался я.

— Везде. Это межгосударственная организация и каждая страна предоставляет своих сотрудников для осуществления ее операций.

— То есть мы будет частью крупной межгосударственной организации, не имеющей отношения к инквизиторам?

— Да.

— Кому мы тогда будем подчиняться? Я имею в виду: кто будет нашим верховным командованием?

— Вашим — я. А я буду входить в совет предводителей отделов всех стран на равных правах.

— Это не будет опасно для мироградских земель?

— Нет. Межгос спецназ защищает интересы всех стран, и ее члены не принадлежат ни к одной из них. Мы потеряем мироградское гражданство и также станем независимыми.

— Но это точно в интересах нашей страны? — на всякий случай уточнил Артем.

— Разумеется.

— Как происходит общение между правительствами и организацией? Нет ли возможности у некоторых стран навязать свое мнение спецназу?

— Это не исключено, но маловероятно. Организация имеет собственную территорию и автономное снабжение, поэтому действие внешних факторов сведено к минимуму.

— А если служение ей будет противоречить тому, что мы познали здесь, как нам поступать?

— Такого не должно случиться. Хотя, насколько мне известно, организация исповедует собственное учение.

— Вы хотите сказать, что мы ничего толком не знаем про эту организацию?

— Это так.

— Но какие тогда могут быть гарантии того, что она является именно тем, что нам нужно?

— Я говорил с одним из ее лидеров. А вам известна моя расовая особенность, чувствовать правду. Расспросив его, я понял, что нам действительно необходимо иметь воспитанников Мирограда в ее членах.

— Почему?

— Только те, кто были гражданами нашей страны, могут разобраться во всех тонкостях ее законов и обычаев.

— Но и я, и Артем — иномирцы. Разве мы сможем помочь?

— Кроме вас с нами отправятся три коренных мироградца.

— Чем мы будем там заниматься?

— Видно будет. Для начала познакомимся с законами других стран — вот тут как раз пригодится ваш беспристрастный взгляд.

— Когда мы выезжаем?

— Послезавтра. Всего едет семеро…

— Погодите, — перебил Артем. — Я с Гронкартом и трое мироградцев — получается пятеро!

— Я. Я не коренной мироградец, а выходец из Лагорона — страны черных иртериан.

— Все равно получается шестеро!

— Еще к нам присоединится один верградский шпион, — Элгор стрельнул мне глазами. — Ее сейчас изучают представители организации.

— Зачем? — спросил я.

— Насчет возможности извлечения чипа. Встретимся послезавтра вечером. Вещи с собой брать нет необходимости, поэтому прошу ограничиться тем, что для вас представляет наибольшую ценность.

Мы вернулись в комнату.

— Что ты весь прямо светишься? — поинтересовался Артем.

— Знаешь, кто с нами поедет? Помнишь ту черную иртерианку… шпиона?

— Так… Ты часом не у ее камеры дежурил?

— У ее.

— Тогда диагноз ясен — влюбился! Ну, ты даешь, парень!

— Что такого? Я таких женщин еще не встречал. Она очень необычная: сильная, волевая, а как дерется…

— Еще бы, ведь она черный иртериан… Знаешь, пока мы не уехали, посиди в библиотеке и повнимательнее почитай про их расу.

— Какие-нибудь проблемы? — встревожился я. — Люди с ними не сочетаются?

— При определенных условиях даже свиусы с людьми сочетаются, — помотал головой Артем. — Тут одна загвоздка есть… Я в своем мире биологией интересовался, так что могу попробовать объяснить.

— Давай.

— Понимаешь, окромя нас в Черную Дыру вываливается еще и куча микроорганизмов. Так вот, один из них… Очень хорошо здесь прижившийся полусимбионт… он обеспечивает определенные генетические изменения, ладно, подробно вдаваться не буду… В общем при оплодотворении при несоответствующем строении генотипа может с достаточно большой вероятностью произойти удвоение хромосом с последующим отмиранием, или, реже, сохранением их всех. В результате девяносто процентов межрасовых контактов кончается выкидышем на самых ранних стадиях… в смысле гибнет сама яйцеклетка, а остальные десять приводят к появлению на свет полукровок… причем порой самых жутких на вид.

— Всего десять процентов! Это же ничтожное количество, — возразил я.

— Наоборот, это огромное количество. Сам подумай, у женщин людей каждый месяц созревает по яйцеклетке, так что если они живут регулярной половой жизнью с представителем иной расы, то по статистике могут забеременеть раз в год. А если взять, например, самки саосса созревает сразу до пятидесяти яйцеклеток… Подумай, сколько по Черной Дыре гуляет полукровок.

— Ты все очень интересно объясняешь, но я вообще-то спрашивал не об этом. Что ты хотел сказать насчет черных иртериан?

— У них — гон!

— В смысле?

— Ну, у людей — менструации, у мелиаров, например, течки, а у них — гон. Причем и у женщин и у мужчин.

— И что в этом такого страшного?

— А ты сам представь — где-то раз в полгода эта твоя шпионка, если ты все же ее добьешься, будет порядка месяца бесится, нарываться на скандалы, ради шутки лить на тебя, когда ты спишь, ледяную воду, топить… в общем полностью сходить с ума.

— Но я не замечал у Элгора ничего подобного!

— Ну, может, я немного преувеличил, — смутился Артем. — Но у всех ведь по-разному протекает. Так что ты это учти.

— Она верградка. А, насколько я знаю, у них выше всего закон. Разве она позволит себе давать волю чувствам?

— На работе может, и нет, но вот в семье — наверняка!

— Да ну тебя, — я отвернулся и отправился в бассейн.

Вечером второго дня мы собрались в телепортационной зале, как велел Элгор.

Верградка тоже присутствовала, что немало меня порадовало.

— Кстати, раз уж мы будем работать вместе, — обратился я к ней. — Меня зовут Гронкартом, а моего друга — Артемом.

— Фангрила, — представилась шпионка. — Или просто — Грила.

— Фангрила, — повторил я. — Красивое имя.

— Отставить разговорчики! Всем приготовится, — скомандовал представитель межгос спецназа.

И мы очутились в закрытой зоне данной организации.

Для каждого отдела был выделен специальный этаж. Он совмещал спальные помещения и рабочие места, столовую, автономный склад продуктов, резервуары с водой, комнату отдыха, малый тренировочный зал и так далее. Кроме этого присутствовали и общие помещения, в том числе под них полностью отнесены два соседних здания. Еще два являлись ничем иным, как гигантскими фермами, уходящей на добрую сотню этажей в небо и столько же — под землю. Еще одно служило общей лабораторией, а последнее — заводом.

Все это находится под специальным силовым куполом. При этом принимается максимум мер, чтобы затруднить наше обнаружение — снаружи от купола сплетена сложная сеть невидимости. Причем не только для глаз, а и для магического зрения, псионического излучения и обычных сканирующих волн.

Скоро я узнал, почему мироградская власть решила отдать нас этой организации. Ее действия и вправду, на первый взгляд, были очень важны как для моего бывшего, так и для большинства других государств. Мы должны защищать сами устои общества «абсолютное Добро».

— А что Вы подразумеваете под абсолютным Добром? — спросил Артем у нашего инструктора.

— То, что одинаково ценится правительствами всех стран, — ответил он.

— И что же это? Ведь наша мораль слишком сильно расходится, чтобы могли существовать хоть какие-то общие для всех ценности.

— Да, но одна все же существует. Ею является стабильность.

— В смысле?

— В смысле стабильность самих государств. Каждое из правительств желает сохранить собственные законы и обычаи. Мы защищаем их право на это.

Эта мысль казалась разумной… до поры до времени.

Но потом пришло понимание. Старательно изучив всю информацию, которая имелась в нашем распоряжении, мы обнаружили, что, несмотря на поставленные перед организацией высокие цели, она полностью погрязла в своих собственных мелких проблемах.

Мало того, изначально эта база просто не могла задумываться для организации этого уровня. Мы находились гораздо восточнее Мирограда… Настолько восточнее, что сутки здесь равнялись четырем часам тридцати двум минутам. Это было полным идиотизмом, ведь чтобы выполнить поставленные перед нами задачи, у нас наоборот должно было быть больше времени, то есть мы должны были находиться гораздо западнее!

— Я чувствую, что здесь что-то неладно, — сказал однажды я, когда мы собрались в комнате отдыха. Из нашего отдела трое коренных мироградцев невероятно быстро влились в общую струю, но мы четверо все еще оставались на отшибе.

— Здесь неладно все, — вздохнул Элгор. — Мне остается только попросить у вас прощения, за то, что я потянул вас за собой.

— Я не вижу никаких действий по поддержанию власти в государствах, — перебила его Фангрила. — Они же просто мелочные взяточники… Сделавшие себе большую рекламу.

— Я тоже заметил это, — подтвердил экс абджудикум. — Вне этой организации она выглядит гораздо более важной и серьезной.

— Но зачем они тогда постоянно тянут сливки с наших правительств? — недоумевала девушка. — Ведь любой из нас может их разоблачить.

— Это не так, — покачал головой Элгор. — Тут все гораздо серьезнее. Мы находимся на базе, которую контролирует чья-то воля. Сильная воля. И все на ней попали под ее контроль.

— Но тогда, если мы находимся под контролем, как мы можем хотя бы думать о неправильности этой организации? — спросил я. — Не может быть, чтобы сразу четыре существа были устойчивы к воздействиям.

— Вы не устойчивы. Я — мутант, — впервые за все это время заговорил о своем происхождении экс абджудикум. — На самом деле я не чистокровный черный иртериан, а результат эксперимента мориоградцев.

— Чушь, — возразила Фангрила. — Мориоградцы не станут снабжать могуществом других, их интересует лишь собственная сила.

— Это так. Но, тем не менее, я существую. Мое тело должно было послужить вместилищем для души одного из мориоградцев. Но он погиб прежде, чем сумел им воспользоваться. Мне чудом удалось выбраться из фиолетовых земель и найти пристанище в Лагороне… Где меня приняли за своего. Но я мутант и многие мои способности превосходят обычные для моей расы.

— Ты хочешь сказать, что мы находимся под твоей защитой?

— Да. Но я не могу оберегать многих, поэтому выбрал только тех, кому доверяю целиком и полностью.

— Так нет же никакой гарантии нашей верности! — возмутилась девушка. — Даже чип из меня извлекли…

— Вера. Вера и доверие — это сила Мирограда, — взглянул не нее Элгор. — Именно из-за этого я поступил туда на службу.

— Ладно, мы отвлеклись, — обратил внимание я. — У меня вопрос: нас не могут раскрыть?

— Псионически — нет. Но физически — вполне. Я сделал вид, что выполняю поручение сил, которые управляют здесь всем. Для лучшего исполнения была организована команда из четырех… наша команда.

— Тогда раскрыть нас легче легкого!

— Нет. Контролирующие действительно пытались внушить нам необходимость этого задания. Я ведь, хотя и не поддаюсь, но чувствую воздействие. И еще одна интересная особенность — обратной связи нет.

— То есть нас никто не контролирует? — удивилась Фангрила.

— По крайней мере псионически — никто. Я подозреваю, что существует обратный непосредственный контакт… То есть среди сотрудников есть информаторы.

— Понятно. И они докладывают о том, что мы принялись за разработку внушаемой задачи…

— Надеюсь. На совете я доложил о ней, предполагаемых способах ее достижения и времени. У нас есть десять лет. Десять здешних лет, то есть в переводе на время примерно двадцать семь мироградских месяцев… то есть немногим более двух лет. Может быть, мне удастся увеличить срок, но на большую надбавку не рассчитывайте.

— За это время мы должны выяснить, что здесь происходит и при необходимости уничтожить эту организацию, — понял я.

— Не только. Также мы должны выполнить поставленную перед нами задачу.

Мы недоуменно воззрились на Элгора, начиная подозревать, что он все же попал под влияние здешних правителей.

— Я не единственный черный иртериан на базе, — пояснил он. — И если я буду лгать, докладывая о продвижении проекта, нас запросто вычислят.

— Тогда понятно, — облегченно вздохнул Артем.

— К тому же в этом случае все мы также будем защищены от раскрытия как ничего не делающие, — добавила Фангрила.

— Нам нельзя тереть времени. Здешние сотрудники предпочитают работать не спеша, так что слишком уставать мы также не должны… Но нельзя забывать, что у нас — двойная нагрузка. И я подозреваю, что наша тайная работа будет гораздо тяжелее явной. Поэтому приступим.

— Последний вопрос: насколько часто мы должны предоставлять отчет?

— Раз в два здешних года.

Потом Элгор объяснил нам внушаемое задание, и мы принялись за его разработку. На первый взгляд… да и гораздо позднее, когда мы уже полностью вникли в детали и особенности необходимой конструкции, она показалась мне несколько ненормальной. Абсолютно бесполезной. А даже если бы она имела хоть какую-то ценность, разве не разумней было бы засадить за эту работу настоящих конструкторов, мастеров, а не совершенно чуждых этому делу людей?

Потом я понял, что мы здесь действительно находимся для того чтобы защищать то, что называют абсолютным Добром. Во имя Добра мы должны уничтожить организацию, паразитирующую на большинстве государств мира.

Глава 21. Караван

Маня. Островлик — Великий темный тракт. Декабрь 5374 — Июнь 5375 года

Проходили дни, недели и месяцы, а Волк все не возвращался. Я часто вспоминала о нем, хотя в друзьях у меня нехватки не было.

Однажды в полдень, проснувшись, я поняла, что мне пора сменить работу. Хотелось новых впечатлений, радостей и приключений. И еще хотелось попутешествовать. Поэтому, прихватив свои вещи и предупредив хозяина, чтобы в случае чего он за меня не беспокоился, я отправилась в гильдию компаньонов. Насколько мне было известно в ней люди находили себе спутников для работы и путешествий.

— Привет, я вам нужна? — спросила я, входя внутрь.

— Извините? — оторвался от компьютера молодой очкастый парень.

— Я вам не нужна часом? — повторил я.

— В каком смысле?

— В смысле, тут ведь спутников ищут, так? Вот, я могу пойти к кому-нибудь в спутники.

— Эээ… Вы хотите вступить в нашу гильдию?

— А что, это так важно? — удивилась я.

— Эээ… В принципе — да, — парень снял очки и стал старательно протирать их стекла.

— Ну тогда давай вступлю.

— Что Вы умеете делать?

— То есть?

— Ну, наша гильдия поставляет миру самую разнообразную прислугу.

— Эээ… — теперь настала моя очередь задуматься. — Первую помощь оказывать могу, танцевать стриптиз, деньги тратить… Нет, это меня куда-то не туда уже понесло, — поправилась я, увидев что у очкарика глаза вылезли на лоб. — Умею сражаться кинжалом и палкой, стрелять из арбалета… Ну и в обычных драках чем попало смыслю.

— Извините, но Вы не туда попали, — парень закончил возиться со стеклами и с умным видом водрузил их на нос. — Обратитесь в клуб опасных знакомств… или, лучше, в клуб всех работников «Изыски и происки».

— Ну ладно, — я пожала плечами и отправилась в указанное заведение.

Добралась я до «Изысков и происков» без приключений.

— Как тут работу найти? — спросила я у бармена, так как никого важнее видно не было.

— Какую?

— Какую-нибудь. С путешествиями.

Саосс почесал надбровье и несколько раз прищелкнул языком.

— Садись за столик и заказывай что-нибудь. Когда работодатели заходят они сразу объявляют, кто им нужен.

— Ну ладно. Тогда давай пива. Литра три для начала.

— Претенденты, находящиеся навеселе имеют меньше шансов найти работу, — просвистел саосс.

— А я не пьянею, — поведала я ему. — Просто мне вкус пива нравится.

— Мое дело — предупредить, — махнул хвостом ящер. — Каждый ищет работу по-своему.

В тот день подходящей работы я не нашла, зато обнаружила, что выпивка в этом заведении на редкость вкусная и решила заглядывать почаще.

Прошла неделя, потом другая… Ничего так и не подворачивалось. Теперь я ходила в клуб не ради поисков, а просто поседеть за компанию с друзьями и поболеть за других.

Но однажды мне подвернулась удача.

— Ищу воина-помощника для охраны каравана, — объявила, войдя, крупная женщина с темно-бронзовой кожей, черными глазами и такими же курчавыми волосами. — Самку, — добавила она, презрительно оглядев вскочивших было парней.

— Дискриминация по половому признаку, — пробурчал мой сосед.

Так как желающих не было, я помахала рукой, подзывая пришелицу.

— Воин? — спросила она, внимательно меня изучив, когда я поднялась ей навстречу. Она была одного со мной роста.

— Постольку поскольку.

— Чего тогда отвлекала? — она уже разворачивалась, чтобы уходить, когда я продолжила.

— Умею сражаться кинжалом, посохом и чем попало. А также стрелять из арбалета.

— А из огнестрельного оружия? — вернулась женщина.

— Давно не тренировалась, — я вспомнила, что в другом мире, на корабле, я посещала тир.

— Идем, мне надо проверить твои способности.

Мы вышли на задний двор, используемый специально для этих целей.

Проверив мою меткость, Трилида велела мне встать в стойку и мы приступили к рукопашной. Точнее, к битве чем попало. В ход шли как мечи, палки и кинжалы, так и мусорные ведра, и даже шапки зазевавшихся зрителей.

— Неплохо, хотя могло бы быть и получше, — заключила она, когда мы полностью вымазались в помоях и наставили друг другу синяков. — Ладно, на безмясье и консерва — мясо.

Я посмеялось этой вариации «на безрыбье и рак — рыба» и мы вернулись в клуб.

— Помойтесь, — просвистел бармен, завидев нас. — Вон там ванна. Не пачкайте…

— Ладно, не волнуйся, — успокоила его я, и мы вместе вломились в ванную комнату.

Помещение было небольшим. Настолько небольшим, что нам вдвоем было в нем немного тесновато, а уж мыться вместе вообще представляло сложную задачу.

— Потрешь мне спину? — попросила Трилида, когда я уже собиралась выйти, чтобы мыться попозже. — А потом я тебе.

— Угу.

Таким образом, мытье доставило мне двойное удовольствие. Правда, к его окончанию мы расплескали столько воды… Хорошо, что эта комната расположена на первом этаже, а то бы мы затопили соседей снизу.

— Ты человек? — спросила я, когда мы вышли и потягивали прохладное пиво за столиком.

— Хэрген. Человек в будущем, — кивнула Трилида. — А ты?

— Звездный человек — тоже разновидность будущего, — поведала я.

— Так как, соглашаешься на мое предложение? Плата будет зависеть от удачи в торговле.

— Деньги не главное. Я попутешествовать хочу.

— Тогда ты попала куда надо, — засмеялась Трила. — Нам как раз придется много путешествовать. Если мы хорошо сработаемся, могу взять тебя в компаньоны.

— Там посмотрим. А куда направляется твой караван?

— По Великому темному тракту. Сначала из черных земель и дальше, по нейтральным.

— То есть по мелким государствам?

— Да. Темный тракт проходит между торгоградскими и верградскими землями, далее мимо мориоградских до угырнского государства.

— Что за угырнское государство?

— Страна дрейков, разумных драконов, — пояснила Трилида. — Но я не знаю будем ли мы заезжать так далеко. Все зависит от того, как пойдет торговля.

— Согласна, — сказала я, подумав. — Это мне подходит. Как раз попутешествую, разные земли повидаю…

— Тогда встретимся завтра. Я еще дня на три здесь задержусь…

На этом мы расстались.

Караван задержался дольше, чем мы рассчитывали и поэтому в путь мы выехали, только когда весна полностью вступила в свои права. Но это и к лучшему — не придется тащиться по снегу. Правда грязи еще было много… Но скоро она должна подсохнуть.

Наш караван составляли пять верховых саурусов (небольших динозавриков, перемещающихся на двух ногах) и один большой чешуйчатый кранг, который походил на целый боевой танк. Кроме меня в его составе была Трила… и все.

Основной товар грузился на кранга, трех зеленых саурусов нагружали всякими небьющимися мелочами, мы же восседали на куда более агрессивных темно-золотых представителях этого рода.

Первые два месяца пути, благо его мы проделали по Торговому тракту, соединяющему очень кривой линией Островлик, Рабоград и Торгоград (в первых двух третях он был людным и опасности практически не представлял), я занималась приручением этого кусачего животного. Он же приручаться никак не желал. В конце концов я выяснила, что у Гадика сильная страсть к пиву… таким образом мы и подружились.

— Маня, останавливаемся, — помахала мне рукой спереди Трила.

— Еще не вечер, — сказала я.

— Да, но нам надо отдохнуть. Завтра ускоримся, я надеюсь миновать Мертвое болото за один день.

— На карте я не видела Мертвого болота, — удивилась я.

— Вон, видишь тропу? — указала вбок типша. — Мы сворачиваем.

— Куда? — спросила я, разворачивая карту торговых путей, которую мы купили на наши общие деньги.

— На Трупный тракт.

— Вот ведь выдумают названия, — засмеялась я.

— Что ты хочешь — орки выдумали. Это поворот к их землям. Я не знаю, заезжать ли нам в страну магов…

— Почему бы и нет?

— Ну, во-первых она ближе к океану от Гжахока, орчьей страны. А во-вторых, вряд ли наш товар будет там пользоваться спросом.

— Почему? Маги ведь наверняка любят наряжаться. А ткани у нас что надо: все блестящие или вообще мерцающие и флюоресцирующие.

— Может и так… Я вообще-то рассчитывала сбыть их в землях моредхелов — им такие нравятся. Вот приедем в Гжахок — там посмотрим.

На следующее утро мы встали еще до восхода солнца и выехали, в надежде прискочить болото до заката. Насколько я поняла по рассказам Трилы, в темноте в нем появляются всякие призраки, зомби и скелетушки. Главная опасность в том, что один из видов зомби — заразная болезнь. На солнце колониальные микроорганизмы гибнут, поэтому в это время проход через болото безопасен.

— Пожертвуйте на котел, — вылез уже днем на наш путь зомбяк.

Я вопросительно взглянула на хэргена.

— Обычная разновидность, — сказала она, и я бросила бедняге несколько монет.

— А зачем тебе?

— Вывариваться, — грустно ответил тот. — А то вон я какой гнилой и вонючий. Хочу быстрее в скелетушку превратиться.

— У тебя что, хозяина нет? — удивилась Трила.

— Нет. Он меня поднял и в тот же вечер сам струпернулся. А я при жизни магом был… Корявым правда, но на жизнь маны хватает.

— Значит ты маг?

— Теперь нет, — помотал плесневелой головой зомби. — Теперь маны только на еду хватает.

— Ладно, поехали, а-то до вечера не успеем, — покосившись на солнце, велела Трила.

Мы двинулись в дальнейший путь. Но, несмотря на предосторожность, закат застал нас в болоте.

— Вот черт, надо было кругаля ехать, — выругалась хэрген. — Я путь сократить решила, — сообщила она мне. — Была более безопасная дорога через Говорград, нет ведь, поторопилась!

— Ничего, может, проскочим, — подбодрила я ее.

— Если они все же вылезут, в непосредственный контакт не вступай — заразишься. Против них эффективны лишь магия и огонь.

— Я не маг.

— Я тоже. Есть у меня огненное кольцо, тридцать зарядов, но не думаю, что его хватит. Они ведь не разумные, действуют чисто инстинктивно… И очень редко отступают.

— Не переживай раньше времени, — сказала я, но на всякий случай мы зажгли факелы.

Но нам не удалось проскочить.

Эту разновидность зомби действительно было легко отличить — они слабо флюоресцировали. Зеленые лица и тела не подвергались нормальному разложению, как у обычных, а неестественно распухали, отливая синячными цветами.

— Главное чтобы животных не заразили, — Трила полила передний ряд огнем, и зомби с шипением отступили.

— Их много.

— Да. А вон еще и подкрепление тащится, — махнула рукой в сторону хэрген.

Я вгляделась в темноту.

— Они не светятся.

— Ну и что, может еще засветятся!

Но я оказалась права. Прибывшая полусотня зомби была нормального трупного облика.

— Мы поможем! — прокричал один и я узнала голос. Это был тот самый корявый маг.

— Спасибо!

Зомби окружили караван, оттесняя бездумно лезущих светящихся.

— Двигайтесь, — скомандовал нам один из них. — Только не спеша.

Когда мы выбрались из болота, окружение распалось, к нам подошел маг и еще один высокий зомби, при жизни явно бывший сородом.

— Благодарим, что посетили наши земли, — поклонился он.

— Три рубля, — предложила Трила. — Больше дать не могу, иначе разорюсь, — честно добавила она.

— Этого как раз хватит, — успокоил ее зомби. — Мы в ближайшее время собираемся устроить групповое вываривание.

— А почему до сих пор не устроили? — спросила я.

— При вываривании бактерии гибнут. На солнце тоже. Но мы не сможем постоянно вывариваться или облучить все костяшки, например, внутри черепа вполне может остаться всякая зараза. Поэтому мы сразу копим и на крепость-таверну, которую собираемся построить в центре болота. Надеюсь, вы еще посетите нас.

— Разумеется, — обрадовалась Трила. — Вы замечательные трупы! Как раз таверны тут и не хватает, чтобы спокойно в ней переночевать. И как только народ до сих пор до этого не додумался?

— Госпожа, может кто и додумался, — поклонился сород. — Но большинство живых подвержено воздействию зомбячества. А мы — нет.

— Ну что ж, тогда до встречи в таверне, — попрощались мы с группой.

Я хотела пожать их мужественные руки, но они остановили меня:

— Эй, не забывай, пока мы заразные!

Мы заночевали у болота, а утром отправились дальше.

— Интересно, а зачем скелетушкам деньги? И таверна? — задумалась я вслух.

— Всем хочется жить красиво, — ответила Трила. — К тому же я слышала, что разработана технология возвращения к жизни. Правда, это очень дорого стоит…

В это время я разглядывала хэргена. Только теперь я поняла, что влюбилась.

Она была большая для женщины, крепкая и мускулистая. Грубая шершавая кожа, наличие больших объемов там, где у девушки должно быть много и низкий, слегка хрипловатый голос придавал Триле настоящего женского шарма. К тому же она прекрасно ладила с нашими животными, я каждый раз восхищалась, наблюдая, как ловко она с ними управляется.

Мысли о любви и любимых вновь вернули меня к Волку. Интересно, куда он делся? Ладно, об этом можно подумать и позже, сейчас надо возвращаться к реальности.

— Трила, хочешь, кое-что скажу? — спросила я.

— Давай.

— Я влюбилась!

— Здесь? — хэрген недоуменно оглянулась. — И в кого же?

— В тебя.

— Так… Повтори, кто ты по расе?

— Звездный человек.

— Непохожа. Они ниже и хилее.

— А я нестандартная. Дылда, — я вспомнила про корабль, где большинство парней были как минимум на полголовы ниже меня и вновь порадовалась, что теперь я здесь, где вполне можно отыскать любимого по своему росту.

— Вот уж что как, а это правда, — кивнула Трила. — Слушай, ты часом не мутировала в нашу сторону? Где жил твой народ, пока ты не вывалилась?

— На межгалактическом корабле.

— Тогда не подходит. Мы появились на одной жаркой радиоактивной планете. Что же тогда…

— Если я тебя обидела, прости, — перебила я ее. — Просто я подумала, что глупо скрывать это. Но если хочешь, больше не буду.

— Я как раз не против, — улыбнулась Трила. — Ты мне тоже нравишься. А что может быть лучше крепкой женской любви?

— Не знаю, — я слегка стукнула Гадика пяткой, поравнявшись таким образом с любимой. — Но и крепкая мужская любовь, на мой взгляд, не хуже.

— Все мужики — дураки! — провозгласила хэрген. — И годятся разве что для домашней работы.

— Значит, ты просто еще не встречала хороших парней. Вот мне повезло — они мне почти на каждом шагу попадаются.

— Сильные? — с подозрением спросила Трила.

— Да. И высокие, — я мечтательно прищурилась, вспомнив сорода. — Умные и мускулистые.

— Ну не знаю. Может у меня просто предрассудки слишком сильные, — пожала плечами хэрген. — У нас в Атаргласе все мужчины — хиляки и выродки.

— Я обязательно тебя познакомлю, — пообещала я.

— Хватит разговаривать о слабом поле. Поговорим о нас…

И мы остановили караван, посчитав, что один день погоды не сделает. Трила была опытная и сильная женщина и вместе с ней мы легко достигали самых вершин блаженства.

Через неделю мы добрались до столицы оркского государства — Гжахока.

И почему только во всех просмотренных мною фильмах орков считают такими уродами и грязнулями? На самом деле они весьма симпатичные, ну маленько горбятся, ну руки немного длиннее и кожа более волосатая, но у кого не бывает! Может с первого взгляда они могут еще показаться не очень красивыми, но, присмотревшись внимательнее, понимаешь, что они наполнены жизненной силой и невероятно притягательны.

В столице мы провели всего два дня. За это время мы поняли, что наши товары здесь не пользуются спросом, да и в Говорград (город магов) нам ехать незачем. Там только что сменилась мода, нынче ее последним писком является стиль «торгоградец», то есть спросом пользуются неброские ткани, желательно покрытые бурыми пятнышками.

Через Гжахок проходил Великий темный тракт. Он начинался в Говорграде, шел через столицы орчьей, моредхельской, чертячей и других стран, а кончался в столице драконов. Но пока мы направились в Эльфоград, ведь моредхелы любят наряжаться и наверняка там удастся продать накупленный в Островлике товар.

Через полторы недели мы прибыли в Эльфоград.

Эльфоград был очень красивым городом, только, на мой взгляд, излишне вычурный. Резные заборы, многочисленные украшения на домах, искусно озелененные улочки… Оставив животных на постоялом дворе, мы разбрелись по магазинам.

— Эй, девушка, пирожанку не желаете? — спросил меня молодой моредхел.

Впрочем, они все выглядели достаточно молодыми, так что определить их истинный возраст не представлялось возможным.

— Давай.

— Э, нет, — погрозил пальцем парень. — Сначала спляши.

— Только вместе с тобой.

— А я с такими большими не танцую, — и моредхел удалился, слегка покручивая задницей.

— Фу, противный, — махнул ему вслед его приятель. — Вот, угощайтесь.

Вообще темные эльфы оказались странным народом. Стройные маленькие изящные и темноволосые они часто так себя вели, что было просто невозможно определить их сексуальную ориентацию. При этом они постоянно друг друга поддразнивали и подкалывали, но, к моей радости, совершенно беззлобно. То тут то там раздавался звонкий смех и прохожие оборачивались, одаривая счастливых веселыми улыбками.

Но и обижались они так же легко. Это выяснилось в первом же магазине, в котором я попыталась подобрать себе черный с красными блестяшками спортивный костюм.

— А у тебя нет такого же, только на нормального человека рассчитанного, а не на палку? — спросила я, показывая на понравившийся комплект.

— Это мой размер. Разве я палка? — капризно поинтересовался продавец.

— Ну, ты ведь маленький и узенький, — попыталась исправить свою ошибку я.

— Зато я в любую щель пролезу…

— Я об этом и говорю.

— Я изящный, — продолжал он. — У меня любая часть тела совершенна.

— Да хорошая у тебя фигура, хорошая, — успокоила я его. — Но так как: на меня есть?

— Пойду, посмотрю, — и парень скрылся за шторой, послав мне воздушный поцелуй.

Его не было добрых полчаса, и я уже хотела уходить, когда он вернулся.

— Есть один костюм… Для очень больших. Но я не знаю, налезет ли он на тебя, на беременных он не рассчитан.

— Сами виноваты, нечего пирожные и конфеты так вкусно готовить, — я подумала что, наверно, действительно слишком объелась.

— Если надо, то примерочная комната там, — указал моредхел. — Только пол не проломи.

Несмотря на его опасения я не только не проломила пол, но даже не порушила стены, хотя это сделать было гораздо легче.

— Берете?

— Да, — я без возражений выложила названную сумму.

Выйдя на улицу, я стала раздумывать, куда бы мне направиться теперь. В кондитерскую, надо купить всякой вкуснятины для Трилы.

По дороге я врезалась в какого-то невысокого мужчину с белоснежными волосами, неожиданно выскочившего из подворотни.

— Смотреть надо, куда прешься! — запрыгал он от возмущения, потрясая пышной бородой. — Что за манеру взяли — шляться по улицам с закрытыми глазами?!

— Какая крутая борода!

— Нравится? — тут же успокоился гном и покрутился, демонстрируя ее красоту со всех сторон.

— Круто! Слушай, а ты кто?

— Гном.

— А я слышала, что гномы с эльфами не ладят…

— Фигня! Хотя смотря с какими, — признался тип. — С некоторыми работать просто невозможно — жульничают хуже чертей!

— А в чем дело?

— Да так… Я пошел, — срочно закончил гном и бегом рванул по улице.

В это время из-за поворота выскочил взлохмаченный моредхел и, увидев беглеца, кинулся следом.

— Вернись! Пока проигрыш не заплатишь — не отпущу! Все равно я быстрее бегаю!

Мне стало интересно, что за место такое, и я пошла туда, откуда выскакивали эти смешные типчики.

— Сыграть не хотите? — спросил меня какой-то парень в белом костюме.

— Во что? И на что? — вспомнив, что Трила просила не тратить слишком много денег, задала встречный вопрос я.

— В карты. В шашки, шахматы и оллы. В угадайку и пятнашки. На деньги.

— Да нет, мне их тратить нельзя.

— А если выиграете? Подумайте, ведь выигрыш уже практически Ваш, Вы одним своим прекрасным обликом деморализуете любого соперника.

— Ну ладно, сыграю разок, — согласилась я.

Разок плавно перетек в два, потом в три…

— Эй, ты хотела сыграть всего лишь один раз, а уже потратила почти все деньги, — отвлек меня от карт мощный бас.

— Да погоди, вот сейчас выиграю…

— Проиграешь, — обернувшись, я узнала говорящего.

Им был Аттар.

— Вау! — я с воплем кинулась ему на шею. — Что ты здесь делаешь?!

— Бизнес. Я заведую этим игорным домом. Давай бери остатки и сматывайся, а то все проиграешь.

— А почему ты не допускаешь, что я могу выиграть?

— Потому что знаю этих парней, они мои компаньоны и с ними ты, поверь, не выиграешь.

— Жульничать нехорошо!

— Что поделаешь, бизнес есть бизнес.

— А вы не боитесь, что вас могут заловить?

— Мы завтра уезжаем, — порадовал меня сород. — Так что нам только бы день продержаться, только бы ночь пережить…

— Ну ладно, тогда я пойду, — сказала я, заметив, что уже свечерело.

— Удачи!

Выйдя на улицу, я почесала голову. Что же мне теперь делать? На нормальное количество сладостей денег не хватит, а по мелочи покупать неохота.

Я решила поискать, где подешевле. Бродя по улицам, я встретила юношу с шикарным волком на поводке, который до боли напомнил мне Волка.

Почувствовав, видимо, что я думаю о нем, зверь вырвался у моредхела и бросился ко мне, встал на задние лапы и, радостно поскуливая, облизал лицо.

— Волчок, Волчонок, — я почесала ему за ухом.

— Фу, Мальчик, — попытался оттянуть зверя юноша. — Леди, ты или покупай его, честное слово, а то надоел уже, непослушный такой, или иди, гуляй.

— А ты что, продаешь?

— Да мне его один маг по дешевке загнал… А он совсем неслушный.

— Сколько?

Поторговавшись, мы сошлись на сумме, как раз равнявшейся оставшимся у меня деньгам.

— Идем, волчонок, — я слегка потянула за поводок, и зверь радостно запрыгал. Знаешь, ты мне одного друга напоминаешь… Я буду звать тебя Волком, ты не против? — спросила я.

Волк отрицательно помотал головой.

— Стой, ты что, все понимаешь? — зверь кивнул. — А ты часом не зенверг?

Снова кивок. Я села на скамейку и, взяв его морду в ладони, заглянула в глаза.

— Ты Волк? В смысле тебя зовут Волком? И ты со мной хорошо знаком?

Зверь лизнул меня в нос и подтверждающе заурчал.

— Но почему ты не в человеческом облике?

Глаза волка погрустнели, и он отвернулся.

— Ладно, неважно, — решила я. — Идем в таверну, там все и выясним.

Вернувшись на постоялый двор, я завела зверя в комнату.

— Ты что, спятила, хищников приводить? — поджала ноги Трила.

— Помнишь, я обещала тебя с настоящим мужчиной познакомить? — торжественно спросила я. — Знакомься: это — Волк.

— Сама вижу, что волк. Я думала, под мужчинами ты гуманоидов подразумеваешь…

— Да он гуманоид… наполовину. Зенверг, слышала?

— Тогда пусть обратится.

— По-моему с ним что-то случилось, — объяснила я. — В том то и беда, что он вернуться в человеческий облик не может.

— И что тогда с ним делать?

Я оглядела зверя. Вспомнив старую детскую сказку, я подумала, что, может быть, снятие ошейника поможет ему вернуться. Но надежда не оправдалась.

— Как теперь быть, он ведь и объяснить ничего толком не может… — расстроилась я.

Через полчаса Трила тоже подружилась с Волком и мы вдвоем пытались расшифровать знаки, которые он нам подавал.

— Мне кажется, так у нас консерва не откроется, — покачала в конце концов головой хэрген. — Завтра надо попытаться отыскать мага какого-нибудь, может она поможет.

— Ладно, — согласилась я.

И мы легли спать. Втроем, на двухместной кровати. Но мне не было тесно, а было тепло и очень хорошо. Ведь мы снова воссоединились.

Глава 22. Эльфятник

Донгель. Дартоморт. 3 января 5375 года

Рано утром мы телепортировались в подземное царство.

Магия дроу сильно отличалась от той, которую использовали торгоградцы, по крайней мере, это заклинание — точно. Когда мы переезжали в Островлик, телепортация была представлена в виде обычных ворот, между створками которых воздух слегка подернут маревом. А колдовство Дирита окутало нас облаком тьмы… И когда она рассеялось мы оказались в большой зале, отделанной черным мрамором со странными гобеленами на стенах и горящими канделябрами.

— Дирит! Я чувствовал, что ты сегодня вернешься! — бросилось в объятья дроу удивительное существо.

Я сначала хотел отнести его к эльфам, но потом засомневался. Фигурой он напоминал нашу расу, но голос у него совсем другой. Я не смогу назвать его тембр… Он охватывает все высоты. Поэтому его речь превращалась в настоящее произведение искусства. Глаза у него неестественно большие… Больше, чем у обычных эльфов, и светящиеся синим огнем, напомнившим мне две яркие звезды в ночном небе. И волосы цвета темного ночного неба… Горящего магической синевой.

— Ирлорин, мальчик мой, — встрепал волосы юноше Дирит. — Как ты?

— Хорошо. Хочешь, я станцую для тебя вечером?

— Ладно, — улыбнулся дроу. — А как остальные?

— У них все в порядке, — Ирлорин слегка подпрыгивал от возбуждения. — Элидана написала новую песню. А Мильфен поссорился с Арналой.

— Из-за чего?

— Разошлись в танце… Дирит, я скучал по тебе. Обещай, что когда опять куда-нибудь поедешь, возьмешь меня с собой, — схватив дроу за руку, просительно заглянул ему в глаза юноша. — Ну, обещай!

— Там посмотрим, — Дирит мягко отстранил Ирлорина. — Я сейчас к матроне.

— А матрона что-то задумала, — снова попытался прижаться к дроу юноша.

— Хватит. Вот, отведи Донгеля к остальным и объясни ему, что и как. Я скоро приду.

— Я буду ждать.

Дирит ушел вместе с дроуской молодежью, а я все еще не мог сдвинуться с места, пораженный открывшейся передо мной картиной.

— Ты Донгель? — проводив Дирита взглядом, обернулся ко мне юноша.

— Да.

— Я — Ирлорин. Звездный эльф.

Мне казалось, что скорее его можно охарактеризовать другим словом… Всего одним.

— Я не голубой, — возразил на мои невысказанные мысли юноша.

Я испугался. Неужели он читает мои мысли?

— Нет, но вижу их ауру. Ты впечатлительный, поэтому создаваемые тобой образы очень четкие, — пояснил Ирлорин.

— Но почему тогда…

— Почему я тянусь к Дириту? Это ты хочешь спросить?

— Да.

— Все просто. Он мне вместо отца… Давно погибшего отца. Идем, найдем для тебя какую-нибудь комнатку.

Я покорно последовал за звездным.

Выйдя из зала, мы оказались в широком хорошо освещенном коридоре. Его стены оплетали какие-то лианы, они и испускали слегка зеленоватый свечение. Несколько раз мы сворачивали и наконец снова очутились в большом просторном помещении, но стены его из белого мрамора, у колонн возвышались кадки с растениями и было настолько ярко… Как в зимний солнечный день. Я на мгновение зажмурился.

— Ирлорин, кого это ты привел? — когда я, наконец, открыл глаза, то увидел перед собой эльфа, его золотые волосы слегка отливали зеленью, а глаза сияли бирюзой.

— Донгель, Гаэргиль, — представил нас юноша.

— Ты болен? — спросил эльф, кладя мне руку на плечо.

— Нет, — я тоскливо разглядывал удивительную пальму, рядом с которой мы стояли.

— Почему тогда ты весь сжался? Тебя много наказывали?

Я вздрогнул.

— Не бойся, здесь никто не собирается тебя обижать. Ты завтракал?

— Нет.

— Тогда идем.

Гаэргиль привел меня к длинному столу у стены, на котором стояли многочисленные вазы с ароматными фруктами, соки, молоко, сладости и легкое золотистое вино.

— Если тебе надо что-нибудь попитательнее, могу проводить в столовую, — жестом приглашая меня приступать, сказал эльф.

— Спасибо, не надо.

Фрукты оказались настолько аппетитными… Я так соскучился по их нежному вкусу, по блаженству, которое дарят плоды солнца… Лоск никогда не давал нам их, считая слишком большим лакомством и предпочитая пичкать нас витаминизированными таблетками.

— Почему ты плачешь?

— Я не плачу, тебе показалось, — я незаметно смахнул слезу, выступившую в уголке глаза.

— Ну, я тогда пойду? — нетерпеливо спросил Ирлорин. — Я его тебе передал… Ты позаботишься?

— Не беспокойся, все будет в порядке. Иди.

Звездный убежал, а Гаэргиль сел в кресло, ожидая, пока я закончу.

— Наверное, тебя интересуют наши правила?

Я кивнул.

— Мы не должны выходить за границы отведенных нам помещений без разрешения. Ну и буянить запрещено. Подчиняться принцу, мне кажется, ты будешь и сам. Что там еще?

— Кто ты?

— Раб. Морской эльф.

— У тебя есть… т'тага? — я поежился.

— Да. Здесь у всех есть т'тага. Хотя часто в этом нет необходимости.

— Почему?

— Многие из нас и добровольно остались бы у принца Дирита.

— Почему? Он же дроу…

— Он лучше многих, как подземных, так и наземных эльфов. А какая разница, дроу он или нет? — пожал плечами Гаэргиль.

— Но… Он ведь дроу! — от непривычной пищи меня слегка замутило.

— Я не понимаю, почему он приобрел тебя, если ты так агрессивно относишься к представителям его расы. Моредхелы ведь не редкость.

Когда я вспомнил обстоятельства, при которых я перешел к новому владельцу, меня пробила дрожь.

— Что случилось?

— Можно мне побыть одному? — попросил я.

— Ладно. Идем, я покажу тебе твою спальню.

Эльф провел меня боковым коридором и открыл дверь.

Комната была большой и светлой. Широкая мягкая кровать, занавешенная золотистым пологом, гарнитур с тремя зеркалами, мягкий половик и изящные гобелены, покрывающие стены… Я нерешительно оглянулся.

— Иди, — улыбнувшись, подтолкнул меня Гаэргиль.

— Но…

— Я тоже не сразу привык. У Дирита ты будешь жить здесь. Моя спальня третья направо, можешь заходить, если что.

— Спасибо, — сказал я в пустоту, потому что эльф уже ушел.

Закрыв дверь, я снова оглядел комнату. Мраморные стены, высокий потолок, великолепие во всем…

Нерешительно сев на кровать, я погладил большую пуховую подушку, покрытую нежнейшим шелком. Вышитая на ней белая роза слегка отливала золотом в свете нескольких магических светящихся шаров, висевших под потолком. Бархатное покрывало ласкало кожу рук, вызывая такие далекие и такие счастливые воспоминания…

Все это совсем не походило на то, что мне приходилось видеть у Лоска… И было так похоже на мою прежнюю жизнь, когда я еще был принцем…

Но ведь никто не лишал меня этого звания. Я и сейчас принц… Только нищий принц, без государства и власти.

— Принц рабов, — я горько усмехнулся, произнеся последнюю мысль вслух.

На мгновение мне показалось, что я дома…

Потом я вспомнил, как сильно истязал меня Лоск, и в каких ужасных условиях мне приходилось у него жить. Что же потребует от меня дроу, если позволил поселиться в такой обстановке?

Представив себе его требования, я заплакал, уткнувшись в подушку. Мне больше никогда не быть свободным. Даже умереть не смогу. Мысли о смерти повергли меня в панику. Слишком сильной тогда была боль наказания, и одно воспоминание о ней заставило меня свернуться в калачик.

— Ты бы хоть разделся, что ли, — потрясли меня за плечо.

Я вздрогнул и вскочил. Как я мог так незаметно заснуть?

— Не бойся, — рассмеялся Дирит. — Как ты?

— Хорошо, — я все еще дрожал.

— Успокойся. Идем, подберем тебе домашнюю одежду.

— Какую? — спросил я по пути.

— Штуки две пижамы, несколько халатов и костюмов, обувь… И нормальные заколки.

Я вновь представил, чем мне придется платить за все это, и резко остановился.

— Что случилось? — обернулся дроу. — Что ты так побледнел? Я сказал что-то не то?

— Не надо, — я попятился.

— Чего не надо?

— Ничего… Я… Мне… Пожалуйста, не надо мне одежды, — я прижался к стене.

— Голым что ли ходить собираешься? — улыбнулся Дирит. — Хватит выдумывать глупости. Идем.

— Пожалуйста, я не хочу… — у меня невольно потекли слезы.

— Да что ты все время ударяешься в панику? Я не собираюсь причинять тебе зло. Успокойся.

— Что со мной теперь будет? — тихо спросил я, сжавшись, когда дроу подошел ко мне.

— Еще придумаю, — махнул рукой Дирит. — Разве ты куда-то торопишься?

— Не надо придумывать… Я могу делать что угодно, даже мыть полы, только не заставляйте меня… Не заставляйте… Пожалуйста, не заставляйте… — мои ноги подогнулись и я рухнул на пол.

— Это и есть твое новое приобретение? — хлыст просунулся мне под подбородок и поднял голову. — Обычный моредхел, что ты в нем нашел? — поинтересовалась изящная дроу с золотыми волосами и красными глазами, одетая в черный костюм для верховой езды и свободный плащ.

— Да, это он, моя матрона, — поклонился Дирит.

Когда я понял, что это создание является главой Дома, меня затрясло.

— Его лихорадит, — безжалостно констатировала матрона. — Надеюсь, ты не собираешься баловать его? Мне уже вполне хватает десятка наглых моредхелов, разгуливающих по коридорам.

— Они ведь не позволяют себе лишнего, — возразил Дирит.

— Да, но все же… Хватит тебе уже этой расы. Сколько можно?

— Я прослежу, чтобы он не простаивал без работы.

— Вот и хорошо. Я к Первой Жрице, — она сверкнула глазами и удалилась.

— Удачи, моя матрона, — поклонился ей вслед дроу.

Я сжался на полу, обхватив колени руками.

— Ну и что мне теперь с тобой делать?

Я молчал, до крови прикусив губу.

— Если ты немедленно не встанешь, я использую эрго-т'тагу, — пригрозил Дирит.

Я попытался подняться, но опять упал.

— Успокойся, да что ты за паникер такой? — поддержал меня дроу.

— Не наказывайте меня, — сквозь слезы взмолился я, когда меня вновь шатнуло.

— Кажется, я понял, в чем дело, — взглянул мне в глаза Дирит. — Лоск слишком часто использовал личинку? Рассказывай.

— Не знаю, — меня затошнило при воспоминании о наказании. — Не надо!

— Так, — дроу резко свернул в какую-то комнату и усадил меня в кресло. — Рассказывай!

— Лоск… он… Я пытался… Но он… — я начал заикаться от страшных воспоминаний.

— В чем дело? Или мне надо влезть в твой мозг, чтобы получить интересующую меня информацию? — Дирит безжалостно взглянул мне в глаза.

— Не надо! Он… Я… Смерть! — я сполз с кресла и прижался к пушистому ковру, не в силах оторвать взгляда от лица дроу.

— Вот, так уже лучше, — Дирит вновь усадил меня на место. — Теперь успокойся и объясни, что у вас там произошло.

— Я пытался… уйти, — я не мог вновь заставить себя произнести слово, которое было источником невыносимой боли. — Он… наказал меня… Вот и все.

— Ну, это у всех бывает, — сказал дроу. — Я только не понимаю, почему это вызвало такой шок? Ты что, многократно пытался умереть? Сколько раз?

— Три…

— Это в пределах нормы. Некоторые до семи пытаются, — пожал плечами Дирит. — Ничего не понимаю…

Мне стало совсем плохо. Получается, что я настолько слаб, что был сломлен очень быстро… Безвольная кукла!

— Не плачь. Может быть, Лоск часто наказывал тебя по другому поводу?

— Нет… Пять раз, — я сжал руки в замок, пытаясь успокоиться.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — откинулся на спинку кресла дроу. — Никогда не видел, чтобы восьмикратное наказание возымело такой эффект. Я еще понимаю, если бы ты у тебя была совсем слабая воля. Но судя по твоим действиям на празднике, это не так…

— Не восьмикратное, — осмелился возразить я.

— Странно. Мне казалось, что я правильно посчитал. Тогда сколько?

— Лоск… Он… он наказывал меня за любую мысль о… об уходе, — я всхлипнул.

— И сколько получается всего?

— Не знаю…

— Как это может быть? Наказание т'тагой не такая вещь, которая легко забывается, — покачал головой Дирит и его взгляд стал жестким.

— Не знаю… Я честно не знаю! — закричал я, сжавшись под этим взглядом. — Много! Я не считал! Они не кончались! Пожалуйста, не наказывайте! Пожалуйста… — повторил я шепотом. — Я не вру…

— Вижу, что не врешь, — кивнул дроу. — Значит, теперь ты даже не можешь думать… о смерти?

Я задрожал от этого ужасного слова.

— Тогда все ясно. Ох, этот Лоск, я же ему объяснял… — вздохнул Дирит. — Нельзя слишком увлекаться наказаниями и пытаться изменить саму сущность, сознание раба. Достаточно добиться внешней покорности… Допрыгается он у меня однажды, — с угрозой добавил он.

Я вновь попытался успокоиться… По крайней мере не показывать свой страх.

— Да уж, промазал я с твоим приобретением… Надо было какого-нибудь солнечного взять…

Я невольно всхлипнул, представив, что стало бы со мной, если бы не вмешался Дирит.

— Ладно, теперь уже поздно горевать… Вставай и идем в гардеробную, горе мое.

Собрав последние силы, я подчинился.

— Значит, здесь тебя оставлять нельзя, — задумчиво сказал дроу, наблюдая, как я выбираю подходящую одежду.

Халат выпал из моей руки и мне пришлось нагибаться, чтобы его поднять.

— Почему? — мой голос сорвался.

— Ты замкнешься в себе и сдохнешь, — объяснил Дирит. — Что бы придумать… Ладно, пока ты будешь сопровождать меня, прислуживая при необходимости… И делая массаж, — с улыбкой добавил он.

Я сглотнул.

— Не бойся, ничего страшного не предвидится. Но тогда тебе понадобится не только домашняя одежда… Придется портным поработать…

— Не надо…

— Надо, — дроу взял меня за подбородок и заставил смотреть в свои фиолетовые глаза. — Я не потерплю рядом с собой драного моредхела. Да и моя репутация, как принца, может пострадать в результате твоих «не надо».

Потом, дождавшись, пока я закончу выбор, он молча проводил меня до комнаты.

— Вечером приходи в общий зал. Часы на стене.

Потом он ушел. Я принял ванну, которая находилась в помещении, смежном со спальней, расчесался и переоделся.

По крайней мере, пещеры не такие страшные, какими они мне представлялись. Но, может быть, все это иллюзия, и сейчас я нахожусь в холодной сырой камере?

— Прекрати, глупец! — раздался голос Дирита в моей голове, и меня скрутило приступом эрго-т'таги. Это действительно оказалось куда больнее.

Когда приступ прошел, я ничего не видел, перед глазами плавало красное марево, а в ушах стоял противный болезненный гул. Потом я почувствовал, как кто-то поднимает меня и кладет на кровать.

Где-то через полчаса зрение, наконец, возвратилось ко мне, и я обнаружил дроу, сидящего рядом.

— Таких глупостей больше себе не позволяй, — мягко сказал он. — Отрицание реальности — первый шаг к сумасшествию.

— Я уже сумасшедший!

— Нет. Пока — нет. И, надеюсь, никогда не будет. У тебя крепкий разум, раз его до сих пор не испортил Лоск.

— Я не хочу… Лучше быть безумным… Бездумным и безразличным…

— Таким ты все равно не станешь. И хватит. Если надо — поплачь, но если начнешь снова сомневаться в реальности… — Дирит нахмурился. — Впрочем, сейчас я докажу тебе, что ты не прав.

— Как?

— Увидишь. Смотри мне в глаза.

— Не надо… — попытался заслониться я, но дроу с легкостью отвел мои руки в сторону.

Его глаза… Они были озерами вечности… Извергающееся жерло вулкана, наполненное неестественного цвета лавой.

Меня пронзило странное ощущение, а потом я вновь вернулся к жизни. Если раньше иногда она казалась мне страшным сном, то теперь я понял… я знал, что все это была еще более страшная реальность. Ведь во сне есть надежда проснуться… У меня же теперь нет такой надежды.

— Понял?

— Да… Я не хочу такой реальности! — слезы хлынули из моих глаз, я попытался встать, но Дирит прижал меня к кровати, ожидая, пока стихнут рыдания.

— В нашей жизни много такого, чего мы не хотим, — грустно сказал он. — Все будет хорошо.

— Все будет плохо, — прошептал я. — Рабство, унижения и муки… А теперь я еще и у… — я запнулся.

— Зря ты меня боишься. Дроу ничем не хуже наземных эльфов. Но я не буду тебя переубеждать, потому что уверен, что со временем ты все поймешь и сам.

— Подождите… — я замолчал, когда выходящий Дирит обернулся.

— Ну?

— Зачем… Вы это сделали?

— А зачем мне псих? — ответил вопросом на вопрос дроу.

— Но ведь… я же только раб.

— Да. Но разные хозяева по-разному относятся к своим рабам. Так же как разные пастухи по-разному относятся к животным.

Я уже жалел, что спросил об этом.

— А Вы уверены… что теперь я буду нормален?

— Надеюсь. По крайней мере, первый приступ удалось предотвратить.

— Так это была не т'тага? — испугался я.

— То, что ты чувствовал — т'тага. Но то, что ты мог подумать, если бы я не велел ей остановить тебя, было гораздо опаснее.

— Вы следите за моими мыслями? — я вспомнил про голос, раздающийся в голове.

— И да, и нет. За тобой следит эрго-т'тага, а она сообщает мне, когда возникает угроза серьезных функциональных нарушений.

— Я… Мне мерещился голос… — прошептал я себе под нос.

Уже закрывающаяся дверь снова приоткрылась.

— Тебе не мерещилось. Владелец о-т'таги может разговаривать со своими рабами.

Я еще долго лежал, постепенно приходя в себя. Потом ко мне заглянул Гаэргиль.

— Тебе лучше? Вечерний приказ Дирит не отменял.

Со вздохом встав, я поплелся в зал.

Там было светло, как утром… Впрочем какая может быть разница в пещерах?

Еще в зале было много эльфов. Наверное, около сотни. Они спокойно переговаривались, расположившись на диванах, музицировали, или растворялись в прекрасных танцах.

Между сидящими иногда проплывали подносы с угощением, предлагающе подлетая к каждому. Это совсем не походило на тюрьму… Скорее на дворец. Тем более, что и одеты эльфы были соответственно. Белоснежные, серебренные, золотистые, а также многих других цветов костюмы радовали глаз своим изяществом и гармонией.

— Донгель, — как всегда Дирит подошел незаметно.

— Я тут, — вздрогнул я.

— Идем. Это тебе стоит увидеть.

Я последовал за дроу, думая, что чем бы ни было то, что он хочет мне показать, мне лучше как раз этого и не видеть.

Дроу вел меня по разветвленным коридорам и, наконец, мы достигли небольшой комнаты. В ней была расположена постоянная телепортация, выглядящая как овальный огненный провал.

— Идем, — Дирит крепко взял меня за руку, когда я остановился.

Мы очутились в прекрасном ночном зимнем саду. Под светом звезд снег переливался всеми оттенками синего и создавалось впечатление, что по нему рассыпаны светлячки.

— Красиво, — сказал я, поплотнее закутываясь в бархатный халат от холодного ветра.

— Смотри туда и слушай, — указал дроу, набрасывая на мои плечи свой плащ.

Скоро из-за деревьев полилась нежная музыка. Тихий звон далеких светил, шум ветра, мягкость снега сплелись в этой удивительной мелодии. Я никогда не слышал ничего подобного.

Потом музыка забрала меня в свои объятья. Она рассказывала о зимней грусти и всех безвременно погибших и о счастье, которое познает мир, окутавшись снежным покрывалом. О зимних узорах на окнах и искрящихся инеем деревьях. О красоте капли росы на зеленом листке и журчании весеннего ручья. О свободе птицы, парящей в небесах.

Да, под звездами парила птица. Птица, чье оперение светилось светом звезд. Она танцевала и кружилась в воздухе, заставляя сердце замирать и чувствовать одновременно и радость и грусть. Мне все время казалось, что сейчас я взлечу, и присоединюсь к ней в танце, и ничто не сможет удержать меня на земле…

Потом все кончилось.

— Это… это прекрасно.

— Спасибо, — сказал подошедший к нам Ирлорин. — Дирит, а тебе понравилось?

— Да. Ты был великолепен, — дроу положил руку юноше на плечо. — Ты все растешь.

— Я хотел передать красоту зимы. Как, по-твоему, у меня получилось?

— Да. Но у тебя все еще слегка проглядывает весенний мотив.

— Я постараюсь исправиться, — звездный прижался к Дириту. — А зачем ты привел его?

— Он никогда еще не видел твоих танцев.

— Он мог бы посмотреть на них и когда тебя не будет, — шутливо обиделся Ирлорин.

— Нет. Пока он поедет со мной. Так что его тоже не будет.

— Почему он, а не я?

— Ах, малыш… Вспомни, как ты себя чувствовал, когда только попал ко мне.

— Я не хочу вспоминать, — встряхнулся юноша. — Теперь все по-другому.

— Да, но Донгель сейчас примерно в такой же ситуации.

— Ты же ездил не в Мориоград!

— Ну и что. Лоск… — при упоминании этого имени дроу слегка поморщился. — Лоск намудрил. Он пытался изменить душу Донгеля.

Ирлорин вздрогнул и побледнел.

— Тогда понимаю, — кивнул он. — Дирит, сделай что-нибудь с этим Лоском! Пожалуйста!

— Может быть. Хотя он просто еще слишком глуп. Возвращайтесь домой, а то замерзнете. А я прогуляюсь.

— Ну что, идем? — обратился ко мне звездный, когда похожий на черную птицу, дроу скрылся в темноте.

— Я никогда не видел ничего подобного, — все еще находясь под впечатлением танца, сказал я.

— И вряд ли увидишь. Каждый танец — это мир. И его нельзя повторить, потому что получится лишь бледная копия.

— Но как же тогда ты тренируешься? — удивился я.

— Миров много. Часть из них похожа, но каждый имеет собственную душу.

У портала я остановился и вновь взглянул на звездное небо. Мне очень не хотелось покидать сад, несмотря на холод, пронизывающий до костей.

— Скажи, я Дирит часто разрешает подниматься на поверхность? — все еще не двигаясь, спросил я.

— Это наш сад. Когда не слишком холодно или сыро мы часто гуляем в нем. Для кого, по-твоему, предназначен портал?

— А он большой?

— Сад? Достаточно. Примерно три на три километра. С речкой и озером. Ладно, пошли уже, а то я замерз, — потянул меня Ирлорин. — Насколько я понял, твоим прошлым хозяином был Лоск?

— Да.

— Моим тоже. А до этого я был в самой большой мориоградской тюрьме… У их главного жреца.

— Расскажи, — попросил я.

— Про Мориоград — не буду, — вздрогнул звездный. — Я не хочу вспоминать об этом. У Лоска было лучше… Но он постоянно боялся, что меня украдут, поэтому я жил в темном сейфе, около метра в диаметре. Хорошо, что тогда я был еще совсем ребенком… И к тому же я не понимал никаких языков, кроме своего.

— А потом тебя купил Дирит?

— Да. Лоск сначала не хотел продавать меня, потому как привязался. Но в сейфе мне было плохо, это он, к счастью, понимал, а ему требовались большие деньги, чтобы обезопасить свою собственность. Он влез в долги и, когда выхода уже не оставалось, был вынужден продать меня принцу.

— И ты счастлив?

— Да, я счастлив. Здесь я познал счастье. Дирит сначала совсем не отпускал меня от себя, пока у меня не прошел шок, и я не поправился, да и теперь часто общается. Он любит меня. И всех нас.

— Как забавных зверюшек, — с горечью добавил я.

— Скорее как маленьких неразумных детей, — возразил Ирлорин. — Не знаю как другие, но я никогда не покину принца. Он дал мне все, о чем я мечтал.

— А свобода?

— Что ты считаешь свободой? Разве я — не свободен? Я живу с любимыми людьми, занимаюсь любимым делом… Разве не это — свобода? Но, может быть, ты предпочитаешь свободу нищего?

— Нет, — я последний раз взглянул на небо и шагнул в портал.

Глава 23. Трехречье

Рыжий. Обреченный город — Трехречье. Февраль — Июнь 5375 года

Мы — закорявились. Точнее, мы закорявились, как герои… Попались на совершенно идиотском задании! Это произошло уже летом.

Началось все с того, что мы решили найти уникальный магический орб, украденный у одного из магов Обреченного города.

Скоро мы выяснили, кто вор тоже был магом… и тоже из этого же города. Ну, вор на вора напоролся… Следуя этому принципу мы с помощью Лисы ночью проникли в магазин «Мечта садиста», где работал маг, который был вором.

— Вот он, — указал Джек, показывая за стекло витрины.

— Достаем? — таким же шепотом спросил я.

— Я вам сейчас достану! — мы бросились к двери, но она захлопнулась.

— Ты — вор и мы найдем на тебя управу! — пригрозил ему я.

— А сами-то кто?

— Мы возвращаем краденное!

— И что же я украл?

— Вот этот орб.

— Так… Значит тот негодяй, который мне его проиграл еще и врун каких свет не видывал… А вы тоже хороши — нечего верить кому попало! Теперь вы будете наказаны!

— Может лучше отпустить? — опасливо поинтересовался Джек (он немного побаивался магии).

— Фигушки! Нечего в магазин лазить было!

— А у нас защитник есть — монстрик, — сообщил я.

— Что за монстрики еще такие?

— Крутой черно-белый маг!

— О господи, только их не хватало на мою седую голову! Ладно, вреда я вам причинять не буду, но зато телепортну подальше… Куда бы телепортнуть?

— Домой, — влез Лапик.

— А у нас еще друзья остались на улице, — поведал я. — Давайте я их позову, чтоб если уж утелепнули, то всех.

Маг посмотрел на меня как на сумасшедшего.

— Ну, зови, — наконец согласился он.

— Лиса, Эльза, тут нас утелеповывать собираются! — высунулся я из окна. — Мотайте сюда!

— Куда нас утелепнут? — нагло спросила Лиса, усаживаясь на прилавок, и наслаждаясь летним рассветом.

— Куда подальше, чтобы глаза мои вас больше не видели! В Верград, что ли… Нет, с верградцами лучше не связываться… В Мориоград? Вот оттуда я вас точно больше никогда не увижу… Нет, так рисковать тоже не стоит… Из Говорграда кто вас знает, вдруг вернетесь… О, придумал!

— Куда? — жадно поинтересовался я. — Там герои нужны?

— А я почем знаю? Ладно, готовьтесь. И вообще, гордитесь, я сейчас на вас столько сил потрачу…

— Ты не сказал куда! — закричал Джек, но было уже поздно.

Мы по колено провалились в болото.

— Что за фигня такая? — возмутился Лапик. — Хоть предупредил бы, что надо болотные сапоги надевать!

— Это ладно, я вот хотел бы знать, куда мы попали… — заявил Джек, выбираясь на кочку.

— Вокруг лес, — констатировала Лиса.

— Тихо! — заорал Лапик. — Я слышу шум.

Мы прислушались, но в лесу стояла тишина, даже птицы замолчали, напуганные диким криком мага.

— А теперь все стихло, — спокойно добавил он, посмотрев на наши ошалевшие лица.

— Вот уж не думал, что у тебя такой пронзительный голос…

— Какой уж есть! — гордо сказал Лапик.

— Комары, — взвизгнула Лиса.

— А где их нет? — отмахнулся я.

— Нет, ты посмотри!

На нас летело десятка полтора гигантских комаров! Тело каждого было размером с мою ладонь!

— Дави гадов! — Джек обнажил меч.

К концу битвы мы изрядно устали и поцарапались, а Эльза к тому же получила по черепку от Лапика.

— Ни фиговые комарики! Надо найти укрытие, — сказала Лиса, зажевавшая трупик. — А то так нас заедят.

— Куда идем: направо или налево?

Путем голосования было решено двигаться направо.

Через полчаса шлепанья по заболоченному лесу, нас окликнули с дерева.

— Не двигаться!

— Почему?

— Пристрелю!

— А если мы будем двигаться, то пристрелить труднее будет! — возразил я.

— Рубль за проход.

— А не жирно будет?

— Пристрелю!

— Одного пристрелишь, остальные тебя кокнут, — пообещал Джек.

— А нас тут много, — сообщил другой голос.

— Ладно, подавитесь своим рубликом, — переглянувшись, решили мы. — Раз уж деньгу содрали, не подскажите где здесь ближайшее селение?

— А вы в противоположенную сторону идете, — только теперь я разглядел на ветке лучника, одетого в зеленую кожу. — Разворот на сто восемьдесят градусов и топайте до дороги. А по ней — направо.

— А вы не похожи на новых героев, — спрыгнул другой лучник вниз. — Проводить?

— Давай. А что вы мирных прохожих грабите?

— Да задолбали всякие новые герои, — поморщился лучник, стряхивая с плаща росу. — Валятся и валятся и конца им не видать. Если их не выбивать, все заполонят.

— И не жалко?

— Мы привыкли.

— Мы не новые герои, мы НАСТОЯЩИЕ герои, группа «Продвинутые мозговики». Слышал о такой?

— Нет, — потряс головой лучник.

— Значит, еще услышишь. А куда мы попали?

— А вы откуда?

— Из Обреченного города в торгоградских землях.

— Надо же… К нам редко забредают с Большой Земли…

— Так это остров?

— Нет… Хотя, может и да. Остров в хаосе.

— Чего? — удивился я.

— Мы живем там, где жизнь уже невозможна, — пояснил лучник. — Но на некоторой площади есть более или менее безопасная зона, на которой мы и живем. Слышал о Трехградье?

— Нет, а что это?

— Это наша страна… Ну, или остров.

— А куда мы сейчас идем?

— В Трехречье, промежуточный город между Гороградом и Пристанью.

— А… Здесь герои нужны?

— Новые — нет.

— А настоящие?

— Где не нужны настоящие герои? — удивленно оглянулся лучник. — Только вот проблема — на чью сторону они встанут…

— А какие есть стороны?

— Есть наша, а есть — наших противников. Ладно, тут я сворачиваю, а дорога вон, уже видна.

— Пока!

Выйдя на дорогу, мы огляделись и увидели группу вегенов, мотающих в нашем направлении. Все они были одеты в совершенно одинаковые костюмы: широкие зеленые шелковые штаны и халаты и с повязками на голове, тоже зелеными и на каждой вышит черепок и предупреждающая надпись «Не подходи — убьет!».

— Эй, народ, вы кто? — обратился я к ним.

— Мы грабители!

— А мы — герои! — мы достали оружие.

— Вот ведь эгоисты, подзаработать не дают, — проворчали типы, сворачивая в болото.

Потом мы перешли по мосту довольно широкую реку и уже на подходе к городским воротам встретили еще одну группу. Эти были одеты коряво: все в рогатых шлемах, паховых бронях и темных очках. За исключением этого они были завернуты лишь в какие-то драные тряпки.

— Деньги или жизнь? — спросили они, доставая из-за спин пилы.

— Мы — настоящие герои! — мы вновь приготовились драться.

— Тогда подайте на пропитание, — срочно перестроились грабители.

— Странные вы. Вот, держите, — мы передали им мелочь.

— Спасибо. Мы выпьем за вас и прославим ваше имя!

— Хорошо бы, — мечтательно взглянул в небо Лапик.

Подходя к воротам, мы услышали, как, явно по громкоговорителю, внутри выступает какой-то тип.

— Покайтесь грешники, ами-и-инь! Да пребудет с вами бог, ами-и-инь! Да не вернется домой мэр, ами-и-инь! Да не надерет мне настоятель уши, ами-и-инь! Да… — и так далее.

У ворот сидел какой-то тип в броне.

— Ты стражник? — спросил я.

— У-у-у, — ответил он.

— Можно пройти?

— У-у-у.

— По-моему он не стражник, а псих, — прокомментировал Лапик.

— Вы его не пугайте, — высунулся из-за стены какой-то тип с ножом и картофелиной в руках. — Пусть пока посидит, чтобы разбойники не догадались, что нас на воротах нет.

— А где здесь можно остановится и где гильдия героев? — скороговоркой спросили мы.

— Направо все.

Ну, мы и пошли направо.

— Вон, гильдия героев! — обрадовался Джек.

На двери заведения весела табличка: «Героям вход строго запрещен». Я постучал.

— Кто там?

— Герои!

— Читать умеете?

— Да! Это — гильдия героев!

— Значит настоящие, — изнутри раздался вздох и дверь открылась.

— Я — Федя. Вам предводитель нужен?

— А у нас демократия.

— Жалко… Придется табличку снимать, чтобы мне огород допропололи…

— Не поняла? — удивилась Лиса.

— Допустим, есть два претендента на лидера. Я велю одному прополоть одну грядку, а второму — другую. Кто быстрее справится, тот и победил.

— Так нечестно предводителя выбирать! — возмутилась Эльза.

— Честно. Помогать-то не запрещается. Поэтому тот, на чьей стороне больше народа и победит. Логично?

— Логично, — вынуждены были признать мы.

— Какие есть задания?

— Ох, ну вы вообще. Так: моего сына похитили — сто рублей, найти потерянную мэрскую лошадь — двадцать пять рублей, найти и убить маньяка Шаса — пятьдесят, найти группу потерянных героев, принести доспехи Фраделина, уничтожить рассадник гигантских мух за городом, — быстро перечислил Федя.

— А что посоветуешь для начала?

— Ну… Для корявых — искать лошадь. А кроме этого походите по городу, может, еще заданий найдете.

После этого мы разбрелись по городу в поисках заданий. В гильдии воинов нам велели привести Ласа, брата Шаса и вернуть пропавший меч одного из воинов. В гильдии магов — организовать группу целителей, которые бы не сбегали от их нытья в первый же день. В научном обществе — принести учебник химии из недавно вывалившейся в болото лаборатории, поймать живую зомбю и отыскать спятившего ученого.

— Да, заданиями нас просто завалили, — констатировал Джек. — Теперь пора в таверну.

Подумав, мы остановили свой выбор на «Новых героях». Это была дешевая таверна, и кормили там неплохо.

Не успели мы устроиться в комнатах, как снизу раздалась песня, которая показалась мне очень подходящей к здешней обстановке:

Новые герои снова в город примотали, Все они в рогатых шлемах или паховых бронях. Предводитель выбран — грядки дружно прокопали И послушали как нудно тянет песнь свою монах. «Надо попытаться», — так решает предводитель — И они идут в таверну, выступать там как барды. «Жутко задолбали!» — крикнул наглый посетитель, И герои без копейки — хоть бы дали за труды! В лес идти опасно, а желудок кушать просит, Пилы в руки — и герои начинают свой поход. А на ветке лучник — хорошо, что не прикокнул, И уж точно нет дохода от гигантских комаров.

— Вот уж это точно, — дослушав, прокомментировала Лиса. — Они даже невкусные, комары эти.

— Значит, с завтрашнего дня приступаем к геройствам…

Но на задания нам пришлось отправиться в тот же день. Причиной этому было то, что мы успели уже дважды выспаться, а день все еще не кончался. Оказалось, что здесь он равен десяти нормальным суткам!

Когда мы выясняли насчет дня, мы обнаружили классного информатора. Он был рыжий, челюсть у него была свернута набок, один глаз зеленый, а другой, который больше, голубой.

— Продам или куплю ценные сведенья, — гнусаво заявил он и втянул обратно вылезшую желтую соплю.

— Какие?

— А какие надо? Я скажу — есть или нет.

— Ну… О лошади мэра.

— Есть приметы. Но тебе лучше спросить у самого мэра — бесплатно.

— А почему ты советуешь это? — удивился я.

— Если я буду работать честно, ко мне больше героев ходить будет.

— Ладно… А о сыне Феди?

— Есть, но не знаю насколько ценная.

В конце концов, напоив Лоха-подслушника пивом, мы получили необходимые нам сведенья.

Про сына Феди ходили слухи, что у него роман с какой-то разбойницей. Любимыми Федиными героями оказались пятеро девчонок, которые собирались на специальное мэрское задание по охране Трехречья… И еще кучу нужных и не очень подробностей.

Первым делом мы отправились искать лошадь. Но нас опередили, вернувшись ни с чем, мы узнали, что ее привели другие.

Потом настала очередь потерянных героев. Поговорив с мэром, мы выяснили, что у города проблемы со снабжением.

Вообще Трехградье живет в основном тем, что импортирует одежду и другие атрибуты новых героев в другие страны. А сейчас связь с Пристанью нарушилась и оттуда уже давно не приходит известий и продуктов. Поэтому в Трехречье не голод, но экономия и неплохой кинжал стоит тарелку каши.

Поиски героев тоже провалились — их мы так и не нашли.

Тогда мы обиделись и отправились уничтожать мух за городом. С этим дело обстояло лучше, мы облили мусорку принесенным бензином и перебили взрослых. Правда, сдохли, видимо, не все, поэтому для гарантии мы решили поджечь эту свалку.

— Вы что, психи? — вырвал спички из моих рук подбежавший бомж. — Вы же весь город спалите!

— Как?

— Мусорка вплотную к стене, а за стеной — сараи с сеном.

— Н-да. И что тогда делать?

— А я знаю? Поговорите с мудрецом, он за рекой живет.

Пришлось нам тащиться к мудрецу. Потом мы сготовили по его совету яд и опрыскали им мусорку. После этого мы целую неделю чихали и кашляли, но дело было сделано и награда получена.

Кроме этого, уничтожением мух мы заслужили уважение бомжей, которые теперь толпами поджидали нас в лесу и выпрашивали «копеечку на пропитание».

А однажды один из них отозвал меня в сторону и передал клочок какой-то грязной бумаги. Развернув ее, я прочел записку следующего содержания: «Встретимся у моста, на закате».

Закат как раз должен был начаться часов через десять, поэтому, когда мы в очередной раз укладывались спать, я сбежал из комнаты.

— Привет, — сказал мне бомж, который уже поджидал меня там.

— Ну, зачем звал?

— У меня есть интересующая твою группу информация.

— Какая?

— Я знаю, почему нет известий от торговцев.

— И?

— Сначала плата.

— Какая?

— Отыщите нашего шефа. Его похитили зеленые призраки.

— В смысле чьего шефа? — не понял я.

— Нашего, бомжей. Нас уже давно третируют зеленые призраки, а теперь вот шефа сперли…

— Ну, вы даете — организованная бедность, — почесал голову я.

Так и пришлось вернуться в таверну всего лишь с новым заданием.

На следующий день мы отправились к мудрецу.

— Я догадываюсь, кем могут быть эти призраки, — поглаживая бороду, сообщил он. — Зеленые маги.

— То есть это просто маги?

— Не просто. Фанатики. Они считают, что почти любой разум, кроме них, портит природу. И часто уничтожают его. Если они похитили их шефа, то это не просто так. Будут требования.

— А где искать этих магов?

— В месте, называемом болотным раем. Насколько мне известно, там у них штаб.

Снова поговорив с бомжами, мы выяснили, что требование действительно поступило, и оно приказывало убраться из болота. Куда — неясно, ведь болото везде вокруг!

Тогда мы решили рискнуть. Мы отправились в болотный рай и пережили там множество опасностей и приключений, дважды тонули, бегали от фанатиков и гигантских червей, прятались с головой под водой от комаров и на суше — от пиявок. Но, в конце концов, мы освободили замученного шефа бомжей и торжественно вернули его в родное селение.

— Торговцы договорились с черными магами и хотят взять Трехречье под свой контроль, — как и обещали, информировали они. — Мы слышали, что у них штаб где-то в болоте, но где — не знаем.

— А много народу догадывается о договоре?

— Нет, иначе бы черные маги безнаказанно по городу не шлялись.

Задача была легче легкого — проследить за пьяным черным магом, выходящим из города и проведена была нами безупречно. Но вот на склад нам нападать было еще рано — слишком много там охранников.

Параллельно, рыская по болоту, мы случайно нашли Шаса… Точнее, он нас нашел. Пришлось лечиться, но зато мы избавили город от маньяка.

Тогда мы решили пока заняться более легкими заданиями. С помощью Лоха мы отыскали Ласа, он оказался ниндзей, но идти к воинам отказался, а когда мы попытались его схватить, перелез через городскую стену и был таков.

Потом поступило новое задание — отыскать потерянный амулет Элегара, друга мэра. Это нам удалось, хотя с потерями — Эльзе заменили три ребра, ей пришлось одной отбиваться от грабителей, пока мы шуровали в затопленном колодце.

Потом мы узнали о наглых разбойниках. Но не простых, а хорошо организованных и гордо называющих себя разбойниками Эрена, по имени их предводителя. Нам не разу не удавалось одолеть их, они ходили группами и круто сражались, да и вооружены были не в пример остальным. Потом мы узнали от Лоха о том, что один тип из гильдии героев задумал убить Эрена. Найдя его и поговорив, мы поняли, что это обычный маньяк. Но он давал нам шанс проникнуть в стан разбойников, и мы им воспользовались.

Мы долго водили его по лесу, разыскивая нужных нам мостриков, и, найдя, заговорили первыми, не дожидаясь требований денег (разбойники Эрена, так же как и наглые лучники обычно забирали половину имеющихся в наличии, а при сопротивлении — все и оружие).

— Вот, он задумал убить вашего лидера.

— Ну и что? — с подозрением спросили разбойники.

— Мы сдаем вам его, если взамен нам дадут поговорить с предводителем.

— Посмотрим.

Нам завязали глаза, и повели по болоту. Надо сказать, ходить так было гораздо менее удобно, чем по улицам Обреченного города, так что к концу пути мы все были покрыты таким слоем грязи, что комар обычной величины просто не смог бы добраться до нашей кожи.

— Шеф, с тобой поговорить хотят.

— Кто?

— Да, какие-то новые герои. «Продвинутые мозговики», насколько я помню.

— Я приму их. Снимите повязки.

Эреном оказался… Элегар.

— Так это… ЧТО? — удивился Джек, когда Лапик исчез.

— Телепортнулся со страху, — прокомментировала скелетушка.

— Но… Э… Ты же друг мэра! — сказал я.

— Да, друг. Но у меня тоже проблемы. Дочь пропала.

— Какая? — живо заинтересовались мы.

— Лина. Она ушла за Треком, сыном главы гильдии героев и не вернулась, — вздохнул Эрен.

— Но зачем твои разбойники грабят мирное население?!

— Здесь почти все этим занимаются. Только вот в последнее время торговцев совсем не стало…

— А мы знаем почему, — я рассказал ему про заговор и склад, а потом внес предложение. — А давай твои разбойники станут стражниками?

— В смысле?

— Хранителями покоя. Будут охранять дорогу, и брать за это плату. Все равно ведь они грабят не все.

— Ну, мне надо обдумать это предложение. А вы пока обсудите его с мэром. Только прошу, не упоминайте, кто я на самом деле.

— Ладно.

После возвращения в город нам пришлось несколько часов искать Лапика, который обнаружился в колодце, из которого мы извлекали Эренский амулет.

— Ты что отсюда ну телепнулся? — спросил я.

— Ба че ты подибаешь? — хлюпнул он носом. — Дубаешь это легко?

Он раскололся. Оказывается, чтобы телепортироваться по желанию, вегенам надо много тренироваться, а иначе это случается при сильном нервном потрясении и в первое же место, о котором они подумают. А наш маг был нетренированным вегеном.

— Зато теперь знаем, где тебя искать, если что, — обрадовался я, но он только обиженно на меня посмотрел.

Потом все шло как по маслу. Нам удалось договориться с мэром, потом мы присутствовали при его встрече с Эреном, когда он был буквально шокирован, узнав, кто на самом деле его друг.

Затем мы, вместе с разбойниками, атаковали черных магов.

Битва была знатная! Победа далась нам большой кровью и была тем более ценной. Перебив охрану, мы не только помогли городу восстановить нормальные торговые отношения, но и поспособствовали выполнению еще нескольких заданий. В том числе в погребе мы обнаружили пропавших девчонок, которые тоже дошли до магов, но им не повезло — их захватили в плен. Также мы освободили сладкую парочку, которой враги собирались шантажировать как мэра, так и Эрена. Эти времени зря не теряли, и сразу после победы пришлось играть свадьбу, ведь если бы мы ждали еще месяц, фату на девушку надевать было бы уже нельзя.

Торговцы, узнав о поражении магов, сразу притворились паиньками и невинными жертвами и поспешили заняться своим делом, даже не рыпаясь, когда разбойники Эрена собирали с них налог за безопасную дорогу.

Некоторые задания мы так и не выполнили: не нашли доспехи Фраделина, все целители, узнав, с кем им придется работать, срочно отказывались, меч Владимиру мы тоже не вернули… Но уже по другой причине. Как выяснилось, Лас, украв меч, подарил его Эрену, а ссориться с ним нам не хотелось, ему же не хотелось возвращать оружие добровольно.

— Это подарок, и я не имею отношения к его пропаже, — сказал он нам. — Все претензии к Ласу.

Однажды, когда мы сидели в таверне и обсуждали наши дальнейшие планы, к нам подошел варлок. Мы определили это по его красной робе и золотой броне поверх ее, а также наличию, как жезла, так и меча.

— Вы — «Продвинутые мозговики»? — спросил он.

— Да, — нам было приятно, что о нас ходят слухи не только в этом городе, ведь Трехречье — небольшое селений и единственного здешнего варлока мы прекрасно знали.

— У меня есть для вас предложение, — тип опрокинул в себя бокал красного вина.

Я начал его уважать — обычно маги вообще не терпят спиртного крепче пива.

— Я из Горограда, — продолжил варлок. — У нас проблемы.

— Какие?

— Нашей гильдии не нравится нынешний правитель верхних земель.

— А это кто? — поинтересовался Лапик.

— Черный властелин. Тот, кто называет себя императором.

— И ты предлагаешь нам его свергнуть? Он что, тиран?

— Еще какой. Весь народ от него стонет, — кивнул тип.

— Мы должны сначала проверить, правду ли ты нам говоришь, — строго заметил я.

— Разумеется. Мы предлагаем вам посетить Гороград и во всем разобраться самим. Только осторожнее, у черного властелина везде шпионы.

Мы быстро собрались и, дождавшись окончания суточной летней ночи, отправились в Гороград.

Теперь к нам пришла настоящая слава. Я был благодарен магу, который телепортнул нас сюда, ведь здесь и задания в основном были нам по силам, да и многие другие признаки были наиболее приближенны к тем игрулям, в которые я играл раньше.

Глава 24. Обучение

Вася. Островлик. Август 5375 — Июль 5382 года

— …Всем желающим предоставляется общежитие, — закончил объявление администратор. — Они должны сейчас подойти ко мне и записаться.

Я, вместе с другими новоявленными студентами, направилась к столу и оформила заявку. Потом нас послали в другую аудиторию, знакомиться с деканом, зам декана и некоторыми другими важными преподавателями. Одним из них, к моему удивлению, оказался Николай Иванович. Дождавшись, пока все рассядутся, он подмигнул мне и вышел к трибуне.

— Здравствуйте, я ваш декан, Могильников Николай Иванович. Надеюсь, мы с вами хорошо сработаемся. Более того, я в этом уверен, — преподаватель одарил студентов улыбкой. — Для нашего лучшего взаимопонимания хочу предупредить, что фамилия моя соответствует некоторым наклонностям. На хулиганах мы будем тренировать «Создание трупа». Вопросы есть?

Еле дождавшись, когда закончится выступление остальных, я пулей вылетела из аудитории.

Выходит, я все же поступила по блату! Почему Николай Иванович не предупредил меня, что он декан? Декан?! Тогда я пошла бы на другой факультет…

Но, с другой стороны, когда мне еще раз представиться такая возможность? Я ведь не собираюсь учиться только ради корочек, я действительно хочу стать магом, и буду стараться…

— В целях уменьшения извращений мы в этом году решили проделать эксперимент: селить студентов смешанно, — объявил комендант общежития, рыжебородый упитанный гном. — Поэтому сейчас мы вас тут пораспределяем…

Оказалось, что под смешанными комнатами комендант имел в виду, что вместе будут жить как девушки, так и юноши.

— Комната триста тридцать, — передал мне ключ гном. — Никаких погромов, бедламов и гама после двенадцати.

— Извините… — я хотела кое о чем спросить, но комендант уже совсем потерял ко мне интерес.

— Паспортные данные? Комната двести восемьдесят, — как автомат обратился он к следующему. — Никаких погромов, бедламов…

Поняв, что сейчас задать интересующий меня вопрос не удастся, я отправилась в комнату.

К моему удивлению она оказалась не заперта.

— Девчонка, человек, — сообщил кому-то прекрасный эльф со слегка рыжеватыми волосами и зелеными глазами, свешиваясь с верхней спальной койки. — Должна быть еще одна девчонка, если они не идиоты.

— А если будет парень? — высунулся снизу длиннорукий волосатый орк, что-то жующий и громко чавкающий.

— Тогда мне будет девчонка, а тебе — парень. Меня зовут Нариком, я лесной эльф, высшая стадия эволюции своей расы, — представился студент. — А это Спок, из серых орков. Хотя, знаешь, если мальчиком будет моредхел, я может, и его выберу, — без перерыва продолжил он.

— Извращенец, — поморщился Спок.

— Сам такой, — отпарировал эльф.

В это время дверь открылась.

— Девчонка, — после долгого молчания признал орк. — Но не в моем вкусе.

Создание, стоящее на пороге, было бы очень симпатичной девушкой, только вот некоторые мелочи…

Пушистые серебристо белые, похожие на седые, волосы разметались по ее плечам. Глаза горели… Именно горели, то есть слегка светились красным, а на руках, после того, как она поставила пакеты, вместо ногтей обнаружились когти.

— Привет, — представилась она, обнажив в улыбке удлиненные клыки. — Меня зовут Шасивой. Я альван.

— Что за наглость альванов к нормальным студентам подселять? — возмутился Нарик, спрыгивая с полки. — Так же все спалить можно!

— Островлик — равноправный город, — сказала ему Шасива. — Именно поэтому я и приехала поступать сюда.

— Училась бы в Говорграде, никто бы не рыпался, — продолжал наезжать эльф.

— В Говорграде больше увлекаются практикой, а меня интересует теория, — возразила альван.

— Почему ты на нее так нападаешь? — попыталась заступиться за соседку я.

— Она — альван! А у альванов кровь самовоспламеняется, и потушить ее почти невозможно, — пояснил Нарик.

Но, несмотря на то, что эльф ходил даже к коменданту, отселить Шасиву ему так и не удалось.

— Спасибо, что хоть ты на меня не нападаешь, — поблагодарила она, когда парни ушли. — А то нашу расу почти нигде не любят.

— Но почему? — удивилась я. — Внешность ведь не главное!

— Из-за крови. А еще из-за того, что запах чужой крови, вызывает в нас инстинктивное желание вырвать ему сердце и насладиться его великолепным вкусом.

— Это шутка? — на всякий случай спросила я.

— Не совсем. Просто это некоторое преувеличение.

Оказалось, что все мои соседи по комнате тоже учатся на биофаке. Потом начались занятия.

Я очень скоро втянулась в повседневную учебу, хотя многие предметы давались мне нелегко. Шасива стала моей соседкой по парте, и мы часто обсуждали разные пути решения поставленных перед нами задач.

Потом меня стали травить. Хотя теперь я почти не встречалась с Николаем Ивановичем и даже избегала его, тем ни менее другие студенты заметили, что он относиться ко мне тепло, и каждый раз при встрече в коридоре интересуется, как у меня с учебой и не нужна ли мне помощь.

— Она задницей себе проходной балл набила, — комментировали студенты. — Любимица декана! Как он в постельке? Небось в гробу, для стильности, занимались?

Сначала я пыталась не обращать на насмешки внимания, но они все не проходили. Я стала бояться показываться на глаза студентам и начала пропускала лекции.

— Шасива, а ты тоже считаешь, что я блатница? — спросила я, в очередной раз одолжив у нее конспекты.

— Нет, — спокойно сказала она. — Это предрассудки, как и о моей расе. Я же вижу, как ты занимаешься. Но ты слишком робкая, в этом твоя проблема, — добавила она. — Ты ведь совсем не можешь постоять за себя. Хочешь, я разберусь с этими идиотами?

Вспомнив, как Шасива добивалась уважения к своему происхождению, путем многочисленных синяков и глубоких царапин других студентов, я отрицательно помотала головой.

— Не надо, я уж как-нибудь сама.

— Ну, смотри. Но если ты и дальше будешь такой беспомощной, я все-таки что-нибудь придумаю!

Испугавшись, что она все-таки воплотит свою угрозу в жизнь, и, в результате, навлечет неприятности на свою голову, я снова стала посещать занятия. Но, так как насмешки не прекратились, я избегала общаться с другими студентами, замкнувшись в узком кругу друзей и часто переживая по этому поводу.

Однажды вечером Шасива отозвала парней в сторону и что-то им сказала, после чего они все вместе, посмеиваясь, покинули комнату. Вздохнув и проводив их взглядам, я опять уткнулась в учебник высшей математики, пытаясь разобраться, наконец, с мнимыми единицами и зачем они нужны.

Через полчаса в дверь постучали.

— Кто там? — спросила я, подходя. Было уже темно, а в последнее время по общежитию ходили слухи о каком-то маньяке-убийце.

— Это я, Николай, — я узнала голос.

— Здравствуйте, — я сразу отперлась. — Заходите.

— Что же ты молчишь, как верградец на допросе? — заглянув в книгу, спросил декан.

— Извините?

— Почему ты не сказала мне, что студенты обнаглели? Хорошо хоть у тебя подруга нормальная…

— Шасива Вам жаловалась? — испугалась я.

— Не жаловалась, а предоставляла информацию, — поправил меня Николай Иванович.

— Не наказывайте их, — попросила я, подумав, что после этого отношение ко мне станет еще хуже.

— Хулиганов как раз надо примерно наказать, — возразил мне декан.

— Но ведь они правы… — я уставилась в пол.

— Вовсе нет! Ты поступила сама, запомни это! А я лишь предоставил тебе возможность показать свои способности и знания. Не больше.

— Но ведь другие такие же, как я, могли не поступить. Разве это честно?

— В основном в Островлике народ достаточно наглый, — с улыбкой сообщил Николай Иванович. — Но некоторых, конечно, жаль. Ты стараешься, это ведь главное. А есть оболтусы, которые поступили легко, а потом совсем не учатся! Так что не унывай.

— Я не унываю, — вздохнула я. — Но все-таки не наказывайте их.

— Все рано пора устроить демонстрацию нашей власти. Если бы не ты, нашлось бы что-нибудь другое. Другие провинности. У нас все-таки высшее учебное заведение, а не бордель.

На следующий день, придя на лекции, мы обнаружили в фойе корпуса несколько статуй. Живых статуй, которые усиленно вращали глазами и корчили рожи.

— Что случилось? — спросил у группы студентов Нарик.

— Могильников народ утром заловил, — поделился с ним один из зрителей. — На три дня заморозил, и все это засчитается как прогулы!

— Ни шиша… — эльф с опаской покосился на меня.

Больше меня не дразнили, но мне было стыдно, что из-за меня пострадали другие, и я продолжала держаться особняком.

Из знаний, получаемых нами, мне больше всего нравились умение обращаться с орбом, зеленая магия и создание магических животных из обычных.

Во владение орбом входило знание его особенностей, умение распознавать различные виды, заключать договоры с духо-чертиками, духо-херувимчиками и духо-ангелочками, принимать транслируемые по магическим каналам передачи, запланированный поиск вещей и личностей и связь с другими магами.

Когда я уже достаточно натренировалась, Николай Иванович подарил мне прекрасный хрустальный орб высшего качества, на котором можно было заниматься всем вышеперечисленным. Мне удалось заключить договор со всеми тремя рекомендуемыми духами, и теперь в моем орбе тоже устраивались пляски. Кстати, я поняла причину тогдашней обиды духов: ведь я даже не похлопала им, несмотря на все их старания!

Кроме того, по магическому шару можно было получать некоторую необходимую студентам информацию, чем мы часто и занимались с соседями по комнате, вытягивая отрывки для рефератов и ответы на интересующие нас вопросы.

Нарик со Споком кроме того использовали орб для подключения к порнолиниям, а Шасива — для рысканья по сайтам знакомств и пристраивания своих книг.

Писала она здорово, предпочитая исторические темы своего народа и переписывая его историю с художественным оформлением или вообще как приключенческую литературу. Ее книги хорошо издавались, и каждый раз она устраивала настоящий праздник.

Зеленая магия содержала множество удивительных заклинаний. После составления одного из них, например, руки превращаются в крылья (на самом деле это иллюзия вкупе с созданием энергетических пластин)… Правда летать почти никто из нашего курса так как следует и не научился, ведь для этого нужна очень большая сила. Еще мы тренировались приручать диких животных, в роли подопытных выступали выловленные в городе мыши и крысы.

Сначала эти заклинания у меня получались плохо, но постепенно я научилась находить к каждому индивидуальный подход и стала лучшей на курсе в этой области. В результате у нас в комнате поселились две крысы, серая и черная, радужная птичка и маленькая виверна.

— Развели ферму в моем общежитии, — ворчал комендант. — Учиться надо, а не живность притаскивать. Вот ведь биологи, сладу с вами ни какого нет…

Дважды он пытался унести хотя бы крыс, но они каждый раз возвращались обратно.

— Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили, — прокомментировал Нарик, наблюдая, как я в очередной раз купаю извозившуюся в земле виверну. — Что она у тебя за грязнуля?

Сам он приручил только одно животное, и постоянно носил его с собой. Им была маленькая золотая ящерка с кожной складкой на спине и голове, расправляя которую она превращалась в изумительной красоты бескрылого дракончика.

Для создания магических животных мы также чаще всего использовали обычных крыс. При этом они не становились сказочными созданиями, просто мы перестраивали их энергетические линии и они приобретали какое-нибудь уникальное свойство.

Спок сразу попытался сделать огнедышащую мышь, но у него получилась только слабое электрическое напряжение, которое щелкало и слегка искрило, когда мы пытались поймать его жертву.

Нарик после тренировки привил своей ящерице способность к громадным прыжкам, скорее напоминающим недалекие перелеты и теперь она часто уходила гулять через форточку нашей комнаты, расположенной на третьем этаже.

Шасива же снабдила свою неядовитую змею способностью парализовывать посредством укуса, и теперь остальные студенты обходили ее за версту.

Я пыталась сделать так, чтобы виверна могла простым встряхиванием удалить всю грязь с тела, но что-то не заладилось и, в результате, снизу грязь облетала хорошо, а вот на спине оставалась, как и прежде.

После того, как мы отметили сдачу шестой по счету сессии, Нарик хитро поглядел на нас и предложил прогуляться по городу. Он провел нас на дискотеку, организованную его сородичами. Я до этого почти не ходила на танцы, даже в своем прошлом мире, наверное поэтому она показалась мне такой ужасно шумной. Всю ночь мне приходилось отказываться от выпивки, сигарет и наркотиков, потому что я боялась опьянеть и как-нибудь закорявиться.

К турникетам мы подошли ранним утром.

— Давайте сэкономим, пройдем вдвоем за одну монетку? — предложил эльф.

Почему-то логичная мысль пройти за ту же плату всем четверым, не пришла в его голову.

— Проламбадаем! — радостно заявила Шасива и, прицепившись к Нарику, прошла через преграду.

— А мы с тобой, — сказал Спок и мы проделали ту же операцию на другом турникете.

— Так, — из будки выскочила контролер, и мы испуганно переглянулись, ведь в такое время ее еще не должно было быть. — Кто не оплачивает проезд?!

— Мы оплатили, — нагло ответил эльф, ободряюще нам подмигивая. — Мы что, не имеем права опустить сразу две монетки, а потом пройти вдвоем?

— Видела я ваши две монетки! — заругалась контролер.

— Вот проверьте, — спокойно предложил Нарик. — Мы ведь первые за сегодняшний день, так что внутри находятся только наши деньги.

Женщина, ворча, отомкнула замок.

— Одна! — радостно закричала она.

— Значит, вторая в щели застряла, — эльф достал пропускное устройство и, отодвинув пластинку, вытряхнул оттуда еще одну монетку. — Убедились?

— Как тебе это удалось? — спросила Шасива, когда мы уже очутились в комнате.

— А я устройство турникетов изучал, — пожал плечами Нарик. — Там одна монетка всегда в щели остается, когда опускают следующую — эта проваливается. Так что если проходят двое или один доказать свою правоту легче легкого.

Я восхитилась его смелости, не в том смысле, что он безбоязненно нарушал правила, а в том, что ему вообще хватило решимости на такую наглость. Я бы так никогда не смогла!

После четвертого курса началась специализация. Я выбрала кафедру магических животных и оборотничества и моим руководителем оказалась… о ужас! Мадам Заверита.

Сначала она совершенно не давала мне передохнуть, придираясь к любой мелочи, но когда я узнала ее получше, она перестала казаться мне такой страшной. Он была суровым, но справедливым преподавателем… По крайней мере оценки ставила заслуженно.

Для написания курсовой летом я выехала в пригороды Островлика. Но мадам Заверита требовала, чтобы для сравнения был собран материал как минимум из двух мест, и мне пришлось искать, куда бы еще податься.

В конце концов, Шасива пригласила меня к себе на родину. Так как по студенческим билетом при перелетах мы получали скидку, а при телепортации — нет, мы отправились в Алланиум самолетом.

При покупке билета пришлось подписать документ о том, что аэрофлот не несет ответственности за безопасность перелета. Я всерьез забеспокоилась и решила посоветоваться по этому поводу с подругой.

— Просто Алланиум западнее Инферно, — объяснила она. — А все рейсы западнее считаются опасными для жизни.

— Алланиум что, в верградских землях?

— Не совсем. Он на границе красной и фиолетовой зон.

Потом я оформила командировку, и мы отправились в страну альванов.

Альваны, несмотря на все распускаемые про них слухи, довольно мирный народ. Видимо потому, что им с детства приходится быть осторожными и сдерживать порывы при виде крови, они не такие общительные при встрече с другими расами. Но они вовсе не агрессивные, просто замкнутые. И совсем не грубые.

— Айда ко мне, я тебя с родителями и братом познакомлю, — предложила Шасива.

Оказалось, что ее мать работает в правительстве, и только поэтому смогла послать свою дочь обучаться в Островлик. Ведь на это требуются большие деньги. А в других городах с университетами, кроме Говорграда, к альванам относятся враждебно, за счет распространенных там предрассудков.

Государство альванов включало в себя громадный лес и болото. В этой зоне ходить в одиночку было очень опасно, поэтому я присоединилась к группе здешних ботаников. Меня снабдили защитной спецодеждой и дыхательным аппаратом, поскольку могло произойти вываливание отравляющих газов.

В Алланиуме я впервые своими глазами увидела, как происходит вываливание. В воздухе сначала возникает объемное бесцветное пятно-клякса по размеру вываливаемой субстанции. Оно буквально за несколько секунд наливается багрово-черным, потом на его месте появляется затянутая вещь, пятно исчезает и раздается негромкое «бум!». Как мне потом объяснили, подобный световой эффект создается за счет расширения небытия и удаления из зоны вываливания всех атомов, электронов и квантов.

Кстати, насчет вываливаний. В университете мы прослушали такой интересный курс, как теория строения мира. Оказывается, существуют несколько гипотез, но я приведу лишь наиболее вероятную.

Согласно ей этот мир имеет форму гиперболоида, образованного вращением гиперболы вокруг оси игрек. При увеличении игрек, то есть ближе (если можно так выразиться) к вершине гиперболоида время движется медленнее, вываливания происходят реже, притяжение меньше, а сутки короче. В более широкой же части — наоборот. При этом очень интересно объясняется возникновение такого строения.

По одной теории в разных зонах Черной Дыры транс-аномалии изначально шли с различной интенсивностью. За счет этого при конденсации вываливающегося вещества мир и приобрел такую странную форму.

По другой, изначально транс-аномалии были распределены равномерно. Но однажды в мир вывалился огромный кусок планеты… Или даже осколок светила. Своей массой и неправильной формой он нарушил энтропию, и в результате наибольшая концентрация транс-аномалий собралась на его широкой части.

О возможности выбраться из этого мира тоже все рассуждают по-разному.

Одни доказывают, что в принципе покинуть его возможно, просто мы еще не нашли способ. Другие — что выбраться отсюда могут лишь элементарные частицы разных уровней. Третьи — что покинуть Черную Дыру может лишь изначальная энергия вселенной — нано.

Но все вышеприведенные мнения сходятся в одном — выход из Черной Дыры существует, ведь иначе этот мир не был бы стабильным образованием.

Их противники считают, что Черную Дыру не может покинуть ничто. Просто поверхностные слои земли потихоньку сдвигаются в восточную сторону, поэтому мы и не замечаем изменений. Но однажды, когда мир приобретет критическую массу, он взорвется.

Вообще все теории сходятся на том, что мы живем на гигантской мусорке. По их мнению, все живое, что вываливалось изначально — гибло, эти трупы покрывались новыми жертвами и так далее. По мере накопления подходящего набора веществ смогли выжить некоторые неприхотливые микроорганизмы, потом, с их помощью, образовывались более стабильные условия и выживали уже более сложные организмы…

И еще, разделение на восток и запад здесь весьма условное. Не знаю, кто первый такое придумал, но здесь восток не соответствует стороне восхода солнца, а запад — заката. Солнце встает с юга и садится на севере. Видимо просто карту было легче чертить при таких обозначениях… или уж я не знаю что. Но факт остается фактом и сейчас все жители воспринимают эти термины как должное, никто не пытается говорить, что Верград находится к северу… Разве что новые герои.

В Алланиуме мне быстро удалось собрать необходимый материал, и мы вернулись в Островлик.

Еще через три года была защита дипломов. Она прошла успешно, черного диплома я, конечно, не получила, зато мадам Заверита дала рекомендации для поступления в аспирантуру.

После этого радостного события мы устроили выпускной вечер. На нем ко мне подошел молодой парень, смутно мне кого-то напомнивший.

— Потанцуем?

— Я не танцую, — смутилась я. В танцах я до сих пор была неловкая и боялась опозориться.

— Тогда позволь тебя угостить, — он подсел рядом. — А почему ты не танцуешь?

— Не хочется.

— Может научить?

— Спасибо, я, пожалуй, пойду, — меня смутила настырность этого совершенно незнакомого мне человека.

— Ты меня не узнала? — спросил он, догоняя меня на улице.

— Извините…

— Ничего страшного! Я — Николай.

— Какой Николай?

— Николай Иванович Могильников. Хочешь справку из больницы покажу? Или новый паспорт?

— Да нет. Вы очень изменились, — одобрила я.

— А помнишь мое давнишнее обещание?

— Какое?

— Я обещал не приставать к тебе, пока не омоложусь. Так что теперь позволь предложить тебе мою руку и сердце, — торжественно сказал Николай Иванович, опускаясь на одно колено. — Выходи за меня замуж.

— Мне надо подумать, — растроганно ответила я. — Я совершенно этого не ожидала…

— А могла бы догадаться, — прищурился он. — Ну ладно, я подожду.

Вечером я посоветовалась со своими друзьями.

— Конечно соглашайся, не будь дурой! — воскликнула Шасива. — Он тебя любит, ты его любишь — так в чем проблема?

— Но ведь нехорошо как-то… Он декан.

— Глупости, — отрезал Спок. — Какая тебе разница, разве ты за деканство его любишь?

— Нет…

— Тем более, что, насколько я слышал, он временно уезжает в Древград, на заработки. Так что там он уже не будет деканом.

— Но как же тогда… Получается мы сразу расстанемся? — огорчилась я. — Я хотела в аспирантуру…

— Так Древград же столица магов и оборотней! Там и поступи, тем более что там как раз полно материала по твоей теме.

— Ну, может быть…

Через месяц мы назначили свадьбу.

— Николай, я слышала, что ты уезжаешь из Островлика? — спросила я его в процессе подготовки.

— Да. В Древград, — подтвердил он. — Поэтому я и хочу, чтобы мы быстрее поженились… И взять тебя с собой. Там у меня есть дом.

— Но как же… Знаешь, раньше я думала, что ты влюблен не в меня а в мадам Завериту, — призналась я.

— Сначала так и было, — согласился он. — Но когда я узнал тебя поближе, то понял, что ты мне нравишься гораздо больше.

— Спасибо, — я заключила его в объятия. — Погоди, а в Древграде меня не будут считать карьеристкой и блатницей, если я поеду с тобой?

— Глупости, — отмахнулся Николай. — Там меня знают… И знают, что я недостойного протаскивать не буду.

Мне были очень приятны эти его слова.

Потом мы сыграли свадьбу. На ней был почти весь преподавательский состав и выпускники. Я хотела устроить что-то гораздо более скромное… ну, гостей пять… Но Николай настоял на своем.

— Свадьба бывает раз в жизни, так неужели ее можно задвигать? — сказал он.

Нам принесли много подарков, но дороже всего была благожелательная атмосфера, которая царила на празднике. Никто не считал меня выскочкой, вышедшей за великого мага по расчету.

Но мне грустно расставаться со своими друзьями. Уже перед нашим отъездом мы собрались у меня дома и устроили прощальный вечер.

— А вы приезжайте как-нибудь в Древград, — предложил им Коля.

— Я лично не собираюсь, — Спок почесал нос и подлил себе газировки. — Мне на родину надо. С моими теперешними знаниями я там такой бизнес отгрохаю… А в Древграде все — маги и разбогатеть будет гораздо сложнее.

— Я бы поехал, но там нас не любят… — сказал Нарик.

— Почему? — удивилась я. — Разве эльфов в Древграде не любят?

— Эльфов — любят, — ехидно посматривая на Нарика, сказала Шасива. — А вот «переходное звено между эльфами и орками» — не очень.

— Так он совсем же не похож на орка, — возразила я.

— Орков не оскорблять! — добавил Спок.

— Внешне — нет, но вот по характеру лесные эльфы славятся как самые вредные… Даже вреднее моредхелов.

— Вовсе нет, — обиделся Нарик. — Вот зашью тебя ночью в одеяло, узнаешь, кто самый вредный, — добавил он.

— Вот видишь! — рассмеялась Шасива.

— Вообще-то я недавно на одну интересную статью наткнулся, — сказал Коля. — Распределение эльфийских кровей… Кому можно доверять, а кому лучше не надо.

— И что там? — заинтересовались мы.

— Самыми вредными считаются лесные эльфы. За ними — обычные орки, потом дроу, моредхелы, серые орки, морские эльфы и наибольшим доверием пользуются солнечные, лунные и, разумеется, высшие.

— А звездные?

— Их пойди, отыщи, — усмехнулся Коля. — Но, конечно, эта статистика не соответствует истине. Ведь ее составляли по результатам опроса. Если судить объективно я поднял бы дроу выше моредхелов, а серых орков объединил с морскими. Но, в принципе почти верно.

Шасива победоносно взглянула на Нарика.

— Я может и приеду в Древград, — сказала она. — Но, скорее всего, не надолго. В командировку.

На следующий день мы с Колей закончили упаковывать вещи и стали плести заклинание телепортации, чтобы не пришлось никуда идти и оказаться сразу дома.

Это была сложная разновидность телепортации, ведь нам надо было переместить не только себя, а и мебель, но, в конце концов, мы справились с этой задачей и очутились в чудесном домике… расположенном на дереве.

Совершенно таком, о каком я мечтала в детстве.

Глава 25. Мориоград

Донгель. Дартоморт — Мориоград. Январь — Март 5375 года

Через несколько дней меня отыскал Гаэргиль. Закутавшись в черное пушистое меховое пальто, я бродил по заснеженному саду.

— Тебя вызывает принц.

— Зачем? — я покорно направился к порталу.

— Он собирается уезжать. Какое-то задание Дома.

— Не знаешь, куда?

— Нет, — эльф сделал отрицательный жест. — Но догадываюсь.

— И?

— В Мориоград.

Мне сразу вспомнился Аквас, и я задрожал.

— Зачем?!

— Не знаю, — пожал плечами Гаэргиль.

Когда я подошел к Дириту он велел мне собрать пару запасных костюмов, из тех, которые сшили мне его портные.

— Вы едете в Мориоград? — в надежде на отрицательный ответ спросил я.

— Да.

— Можно я останусь, пожалуйста? Я не буду замыкаться в себе, обещаю, — взмолился я.

— Страхи надо перебарывать. Пока ты со мной тебе ничего не угрожает, — дроу окинул меня безразличным взглядом и отвернулся.

Пришлось мне выполнить приказ.

Потом мы телепортировались. На сей раз я узнал его заклинание, оно было тем же… Разве что тьмы на этот раз оказалось больше.

Мы очутились на вершине белой башни, возвышающейся над городом.

Город выглядел странно… Нет, по сравнению с Торгоградом он казался очень чистым… А по сравнению с Мироградом гораздо больше и грознее… Но было в нем что-то странное. Тяжелая непрерывающаяся угроза. Страх. Ненависть. Я почти видел ауру Мориограда. От Беломора с учениками исходила точно такая же безжалостная угроза… Но их было всего трое. А если представить себе целый город, наполненный подобными существами?

— Давайте вернемся, — вцепившись руками в камень и даже не чувствуя холода, попросил я.

— У меня здесь дела и я не намерен потакать твоим капризам. Пошли, — дав мне «налюбоваться» городом, Дирит стал спускаться по лестнице.

Впереди него мелькнуло что-то белое, и дроу мгновенно отпрыгнул в сторону, пригнув голову. Там, где он только что находился, стоял Беломор, направив в сторону принца обнаженный меч, подозрительно переливающийся всеми цветами радуги.

— Рад, что ты зашел, — спокойно сказал он. — Но ты пришел не один.

— Рабы не считаются.

— Ты прав, не считаются, — почти не пошевелился мориоградец. — Зачем ты пришел?

— Матрона велела мне переговорить со Жрецом.

— Думаешь, Второй тебя примет? — меч, наконец, вернулся в ножны.

— Я выступаю от имени всей нашей страны. Думаю примет.

— Тогда настал мой черед проявить гостеприимство, — кивнул Беломор.

— Я благодарен за стол, кровь и яды, которые ты мне предоставишь, — явно стандартной фразой ответил дроу.

— Идем.

Спустившись, мы оказались в просторной комнате, где на мраморном полу, болезненно изогнувшись, лежал Солярис, а над ним склонился какой-то мужчина в фиолетовом, зажав его кисти в одной руке, а волосы — в другой.

— На сегодня с него хватит, у меня гости, — махнул мужчине Пятый.

— Да, Господин, — он с поклоном растворился в воздухе.

— Видишь, ты даже просто сопротивляться не можешь, не то, чтобы бежать или сражаться, — обратился к встающему Солярису Беломор. — Приведи себя в порядок и займись имуществом Дирита.

Солярис молча поклонился, потом его тело на мгновение окуталось золотым сиянием… Рваная одежда заменилась новой, кровоточащая рана исчезла, а волосы снова приобрели нормальный облик.

— Если ты не возражаешь, — сказал дроу Пятому. — Пусть твой ученик даст пару уроков Донгелю.

— Не возражаю.

— Я не умею так быстро поправляться, — взглянув на Соляриса и представив, что со мной станет, влез я.

— В этом нет необходимости, — улыбнулся Дирит. — Он не будет портить мое добро.

Я сглотнул.

— Идем, — Солярис положил мне на плечо руку, и мы очутились в совершенно другом месте. — Ты вообще умеешь сражаться? — презрительно осведомился он.

— Немного…

— Хорошо, — кивнул эльф. — Тарег!

Из воздуха появился чешуйчатый культурист в два метра ростом.

— Убей его, — указал ему на меня Солярис.

Я в панике огляделся. У этого помещения не было дверей! Да и вообще выходов.

— Убей его, — повторил эльф. — Донгель, оружие для защиты у стены.

Я бросился в указанном направлении и схватил шпагу. Но у меня почти не было сомнений в том, что я проиграю. Тарег был мастером. И ручка у его топора была куда длиннее, чем любой из валяющихся у стены мечей.

— Глупо пытаться шпагой отразить удар топора, — появившись между нами, когда культурист уже почти навис надо мной, сказал Солярис. — Смотри и учись.

Он на мгновение наклонился к оружию и прежде, чем я успел моргнуть, длинный и узкий кинжал насквозь пронзил Тарегу шею. Он с хрипом упал.

— Теперь твоя очередь. Если ты не свалишь его до того, как он нападет на тебя… Ну умереть ты не умрешь, но больно будет, — предупредил эльф, возвращаясь в кресло. — Начали!

К моему ужасу мертвец встал и вновь направился ко мне. Отскочив, я запустил в него шпагой и рванулся за кинжалами.

— Правило номер два, — после моих нескольких попыток, когда из тела Тарега торчало уже штук пять лезвий, сообщил Солярис. — Никогда не пытайся воевать с зомби обычными методами. Иначе тебя настигнет смерть.

Если его прежние угрозы только заставляли меня холодеть, слово «смерть» вызвало страшные воспоминания и я, дрожа, забился в угол.

— Урок третий: спрятаться на видном месте не получится.

Зомби двигался ко мне, но я был неспособен пошевелиться.

— Подъем, моредхел! — Солярис внезапно очутился рядом со мной и приподнял меня за шкирку.

Я застучал зубами, глядя на труп за его спиной.

В это же мгновение мы оказались в обеденной зале. За столом беседовали Беломор и Дирит.

— Он у тебя немного психанутый, — сообщил Солярис дроу. — Все шло нормально, а он вдруг скорчился, задрожал и совсем перестал соображать.

— Вы говорили о смерти? — окинув меня взглядом, спросил Дирит. — С ним пока нельзя упоминать о ней.

— Смерть — это часть нашей жизни, — возразил эльф. — Как можно не упоминая о ней научить убивать?

— Я не просил тебя учить его убивать. Дал бы просто пару уроков фехтования… Ладно, пусть он останется здесь.

— Благодарю, — Солярис исчез.

Некоторое время оставшиеся сидели молча.

— Так и сделаем, — где-то через час кивнул Беломор, и я понял, что они использовали мысленную речь. — Мои покои в твоем распоряжении.

— Донгель, за мной, — дроу поднялся и направился к выходу.

К тому времени я достаточно успокоился, чтобы последовать за ним.

— Возьми, — указал на пол Дирит, и там появилась длинная рапира. Ее лезвие отливало фиолетовым. — Повторяй за мной, — в его руке также возникло оружие.

— Зачем? — спросил я, когда упражнения закончились.

— Мои рабы должны уметь защищать себя, — дроу откинулся в кресле. — Если Беломору удастся договориться, то завтра мы посетим Второго.

Дроу искоса посмотрел на меня.

— Рано или поздно тебе придется научиться воспринимать все, что ты пережил, спокойно. Лучше рано, чем поздно.

— А Второй еще хуже Беломора?

Дирит рассмеялся.

— Беломор — паладин. Если ты имеешь в виду доброту, то Пятый — самый добрый.

— Что-то незаметно…

— Просто ты еще видел слишком мало мориоградцев. Беломор никогда не мучает ради собственного удовольствия. Он удовлетворяется получением интересующих его сведений и полной покорностью. Иногда он даже позволяет другим умереть.

Я побледнел, подумав, что если ЭТО — доброта, что же тогда будет жестокостью?!

— Да, завтра я возьму тебя с собой. Тебе полезно получить такой опыт. А теперь я хочу, чтобы ты меня помассировал. Шею, — указал дроу, не вставая с кресла.

— Хватит, — остановил он меня через полчаса. — Отдохни.

Я с облегчением вздохнул: по крайней мере, он не заставляет меня делать это несколько часов подряд.

— Что ты вообще умеешь? — с любопытством спросил Дирит, наблюдая, как я устраиваюсь в кресле.

— Немного того, немного другого, — мне не хотелось говорить об этом.

— И все же?

— Танцы, этикет… в моем прошлом мире, музицирование, иностранные языки.

— Это все? — дроу рассмеялся. — Кем ты там был?

— Еще многое, но хуже, — пробормотал я себе под нос.

— Перечисли.

— Верховая езда, фехтование, риторика, магия, ювелирное дело, поэзия, торговое дело…

— Продемонстрируй.

— Что? — удивился я.

— Магию. Как ты фехтуешь, я уже видел, ничуть не лучше среднего.

— Ну, например, это, — я щелкнул пальцами, и в воздухе заплясали разноцветные огоньки.

— Это все? Нет, мне становиться все интереснее… Кем же ты там мог быть, ты ведь уже не подросток… Явно нехватки в деньгах ты не испытывал, раз занимался таким разнообразием и одновременно не слишком углублялся ни в одном направлении. Граф? Барон? Сыночек разбогатевшего торговца? Или, может, даже принц?

Я отвернулся и стал смотреть в окно, чтобы не видеть насмешливой улыбки Дирита.

— Надо же, у меня настоящий моредхельский принц, — издевательски потянул он. — Как же так могло случиться… Ладно, хватит, — уже другим тоном продолжил дроу. — Что было — то прошло. Зато можешь радоваться: после того, что я сейчас узнал, я уже не жалею, что приобрел тебя.

— Большая радость, — я не отрывал взгляда от заснеженных крыш.

— Может и не такая большая… Но и не маленькая. Каждое утро будешь заниматься фехтованием. Магию тоже надо подучить, мне твои светлячки не к чему.

— Скажите… — я хотел задать вопрос, но потом засомневался, а стоит ли говорить на эту тему с Диритом. Нет, не стоит, ведь так я только раздразню его, и он снова начнет издеваться.

— Что тебя интересует?

— Уже ничего, — я со вздохом отвернулся от окна.

— Нет, если уж хотел, спрашивай, — дроу достал из воздуха бокал с вином. — Хочешь? — предложил он и у меня в руке оказался точно такой же. Я чуть его не расплескал его от неожиданности.

— Спасибо. Вы меня накажете. Лучше я не буду спрашивать.

— За что? Давай, решайся. Ну, — теперь голос Дирита содержал легкую угрозу.

— Можно ли извлечь т'тагу другим способом?

— Ты думаешь, я буду тебя наказывать за этот вопрос? — рассмеялся дроу. — И не рассчитывай. Да, можно. Но очень сложно. Ее можно извлечь с помощью полной телепортации, если сделать это одновременно. Но совершить такое способны очень немногие… Всего около пятидесяти существ этого мира… Включая богов. Они могут извлечь эрго-т'тагу, не убив носителя… Но я очень сомневаюсь, что тебе удастся уговорить их сделать это. Очень сомневаюсь, — Дирит внезапно погрустнел.

— А Пятый может?

— Беломор? Нет. Вот Безликий может, мне кажется, что он по силе даже превосходит Императора. Если хочешь, можешь попросить его об этом. Но не думаю, что он захочет тебя осчастливить. И не советую задавать подобные вопросы Мору, от него у тебя точно будут одни неприятности… Иди спать, — помолчав, добавил дроу.

Я свернулся калачиком на диване. Вряд ли Дирит обманывал меня, он был слишком спокоен и, похоже, не капли не сомневался, что у меня ничего не выйдет. Но так хотелось надеяться… Может, моя мечта все-таки осуществима?

На следующее утро мы отправились ко Второму. Он принял нас в комнате, полностью черной. Черным был и ковер, покрывающий пол и стены из неизвестного мне камня и портьеры на окнах… К счастью, сейчас отодвинутые в стороны. Безликий сидел в черном кожаном кресле, его свободные одежды были черными, блестящие черные волосы достигали плеч, а бледное лицо закрывала матовая полумаска с прорезями для глаз.

Но, хотя она скрывала лишь примерно половину лица, на нем все равно оказалось невозможно различить никаких эмоций. Безразличие. Безразличие и безжалостность излучали его глаза. Он не смотрел на нас, взгляд его был направлен мимо, туда, где вдали виднелись горы. Он никак не отреагировал на наш приход и не ответил на приветствие.

За его креслом стоял Мор. Несмотря на то, что одежды его были черны, волосы с глазами тоже, он выглядел совсем иначе. Его расу я смог определить без труда — черный иртериан. Его лицо также скрывала полумаска, но и по тому, что я видел, оказалось легко понять, что он красив… Был бы красив, если бы жестокость, ненависть и смерть не горели в его глазах. Его нельзя назвать бесчувственным, скорее наоборот, чувств в нем слишком много. И слишком плохих.

Тот, кого называют Безликим, тоже красив. Красив странной красотой, некая смесь божественного и дьявольского проглядывала в нем.

Поклонившись, Дирит сел в приготовленное для него кресло, сделав мне знак встать за его спиной.

— Первая Жрица предлагает Вам заключить между нашими странами пакт о ненападении, — приступил к делу дроу.

Безликий на мгновение взглянул на Дирита, но его взгляд тут же вновь ушел вдаль. Больше он ничем не показал, что слышал это предложение.

— Нам нет необходимости заключать с вами этот договор, — резко ответил Мор. — Мы сильнее.

— Одна сторона всегда сильнее, — вежливо возразил дроу. — Разве эта причина избегать политических контактов?

— Да. Вы нас боитесь, поэтому и пытаетесь обеспечить себе безопасность, — каждое слово черного иртериана источало яд.

— Мы не боимся Вас, но уважаем и опасаемся, — признал Дирит. — У Вас слишком много внутригосударственных проблем. Мы могли бы обеспечить Вашу безопасность на нашей границе.

— Ты зря пришел. Ваши предложения нас не интересуют, — я с ужасом наблюдал, как разгораются глаза Мора.

— Тогда мне жаль, что я потревожил Ваш покой, — встав, поклонился дроу.

— Нет, — впервые заговорил Второй. — Сядь.

Его голос был полон такой силы и был настолько бесстрастен, что напомнил мне ледяной ветер в громадной снежной пустыне.

Дроу послушно опустился в кресло.

— У нас нет вражды к вам. Мы согласны на пакт на названных условиях.

— Но Учитель… — начал Мор, но Безликий бросил на него взгляд и он замолчал.

— Все, — Второй не пошевелился, но было понятно, что аудиенция закончена.

— Почему ты не попросил его убрать т'тагу? — спросил меня Дирит, когда мы вернулись в башню Беломора.

— Он бы все равно не сделал этого, — грустно ответил я, вспомнив безразличный взгляд. — Я для него меньше комара.

— Иногда Безликий совершает странные поступки, — возразил дроу. — Возможно, что он бы и освободил тебя. Хотя вероятность этого очень мала. Ничтожно мала.

— Мор… Он кто? — я поежился, вспомнив ненависть в глазах черного иртериана.

— Ученик Безликого. Восемьдесят пятый.

— Почему он так наполнен ненавистью?

— Я знаю, что до того, как попасть к Жрецу, он был у Императора. Любой из них слишком силен, чтобы их воздействие могло закончиться, а последствия — не проявляться.

— Но мне показалось, что Безликий не испытывает ненависти…

— Да. Зато у Императора ее хватило бы на несколько государств.

Я отвернулся и задумчиво подошел к окну.

— У любого из них — великая сила. Почему они не попытаются с ее помощью сделать мир лучше? — вздохнул я, рассматривая те же далекие горы, которые притягивали взгляд Безликого.

— Так бывает всегда. Тот, кто хочет сделать мир лучше, бессилен… А тот, у кого есть сила… Ему безразличен мир.

— Может, Мора я еще смогу понять, — я попытался представить, что стало бы со мной, попади я хотя бы к Аквасу, и задрожал. — Но почему Безликий… Он совсем не от мира сего. И одновременно наполнен этим миром… — я безуспешно попытался описать чувство, которое я испытал при виде Второго.

— Садись, — Дирит указал на кровать. — Слушай.

Из воздуха появился странный музыкальный инструмент, слегка напоминающий арфу, но гораздо сложнее. Дроу коснулся его струн, и полилась тихая грустная музыка, полная холода и покоя. Потом Дирит запел.

Ты известен среди живых, только слава твоя странна, Будто знают и не знают тебя другие. Может быть, и рука сильна, Может быть, пала ниц страна, Только ты как легко пришел, так легко и сгинешь. Кто ты, безликий странник, безликий воин, Что за маскою скрылось, то неизвестно. Что ты уже потратил, чего достоин, Никто не скажет. Не сможет. И не скрыться тебе от всех, ты не первый среди людей, Только силой ты не сможешь владеть сердцами. Может быть, ты всего добрей, Может быть, что и лиходей, Может быть, у тебя в груди вместо сердца камень. Кто ты безликий стражник, судья без слова, Что ты ждешь от жизни и что от смерти, Сколько раз ты умер и родился снова, Что будет правдой, что будет ложью?

Дирит замолчал.

— Говорят, что родная страна Безликого была захвачена и все ее жители уничтожены, — тихо сказал он спустя некоторое время. — Что он был оставлен в живых для того, чтобы победители могли издеваться над мертвыми. Что ему ребенком отрубили конечности, вырвали язык и выкололи глаза. Что его держали на цепи и кормили помоями. И что он принадлежит к расе, которая не может потерять сознание. Никогда, вплоть до смерти. Другие считают, что он принадлежит к вечным… тем, кто не может умереть. Тем, кто умирает и тут же возрождается вновь. Что его захватил повелитель Хаоса, воин Апокалипсиса и бросил своим псам. Которые не ведают усталости. И что он умирал тысячелетия… Умирал, чтобы возродится вновь и вновь быть растерзанным, — дроу подошел к окну и задумчиво поглядел вдаль. — Но никто не знает, что из этих рассказов является правдой. Точно известно только одно: Безликий добровольно пришел в Мориоград… Добровольно, скрываясь от какой-то опасности. А мне трудно представить условия, из которых необходимо уйти, чтобы чувствовать себя здесь как в раю. Ведь тогда он еще был слаб.

— Ужасно, — я невольно поежился.

— Ладно, хватит об этом, — Дирит повернулся ко мне. — Теперь займемся фехтованием.

После упражнений дроу опять велел мне ублажать его.

— Ты когда-нибудь видел духов? — спросил он, внезапно резко взмахнув рукой перед моим лицом.

— Нет, — признался я.

— Хочешь увидеть? Выпей, — он протянул мне какую-то пилюлю. — Сильные маги способны видеть их и без применения специальных препаратов. Но ты, увы, пока к ним не относишься.

— А что за препараты?

— Я пользуюсь исключительно концентратами фиолетовых грибов. Слышал о ведьминских кругах?

— Да.

— Так вот, по периферии настоящих ведьминских кругов растут фиолетовые грибы, придающие способность при их съедении видеть духов.

Я выпил протянутую пилюлю. Мне было любопытно, что еще придумал Дирит.

Через некоторое время я обнаружил, что в ладони дроу зажат маленький человечек со стрекозиными крылышками, в зеленой одежке и с длинной соломинкой в руке.

— Что это?!

— Духоэльф. Маленький паразитический дух. Вреда живым причинить практически не может, разве что если их соберется огромная стая и нападет с целью закусать.

— Они кусаются? — удивился я.

— Да. Протыкают кожу трубочкой и пьют соки души. Обычно жертва этого почти не чувствует, только место укуса минут пять чешется.

Я почесал кончик носа.

— Видишь, — засмеялся Дирит.

— Вовсе и неправильно, — пропищал духоэльф. — Я не из кончика, а немного выше пил!

— Так ты еще и говоришь!

— Сам такой! — обиделся дух. — Ну, меня отпускать будут? — Возмущенно повернулся он к дроу.

— А что ты делаешь в доме Пятого? Он же убьет тебя, если обнаружит.

— Я больше не буду, — заверил Дирита духоэльф. — Сразу улечу.

— Ладно, мотай отсюда, — дроу разжал ладонь.

Малыш расправил крылышки и взвился в воздух, быстро скрывшись за подоконником.

— Во владениях могущественных магов духов обычно мало. Они боятся там появляться, — объяснил Дирит, провожая духоэльфа взглядом. — А в обычных местах полно. Иногда целыми толпами бродят. Например, в Торгограде.

— Почему там? — спросил я.

— А ты думаешь в Торгограде только среди живых перенаселение? — прищурился дроу. — Как бы не так. Видел бы ту же ниндзючную гильдию магическим зрением… Постоянно кто-нибудь да шляется.

— От них есть хоть какая-то польза? — поинтересовался я.

— Ну, например, если заблудишься, дорогу спросить можно, — засмеялся Дирит. — Кому как, — успокоившись, добавил он. — Специалистам по общению с потусторонним миром они могут принести большую выгоду. А теперь пройдемся по городу, чтобы уж ты полностью с ним познакомился, и домой.

Мориоград мне не понравился. Местные жители… Они все были врагами друг другу. Народу на улицах совсем немного, и прохожие почти никогда не поворачивались друг к другу спиной. Все шипели друг на друга, показывая зубы, и грозили натертыми разными ядами кинжалами.

— Два «Божественных», — заказал дроу, входя в таверну. — Быстро.

И в стол рядом с рукой трактирщика вонзилась короткая красная игла. Я и не заметил, как Дирит ее выпустил.

— Разумеется, мой Господин, сей момент, — низко поклонившись, тот скрылся за дверью.

— Невоспитанный, — поморщился дроу, убирая иглу в рукав.

— Вот Ваш заказ, — перед нами опустились две кружки.

— Это мне, — Дирит заглянул мне в глаза.

— Я и не собирался ничего брать… — заверил я его.

Попробовав, дроу долго смаковал напиток, а потом быстро допил первую кружку. При этом трактирщик как-то подозрительно на него посматривал. До жидкости в другой посудине Дирит только слегка дотронулся пальцем.

— Кровавая роза и радиоактивный тралл, — улыбнувшись, поведал он хозяину. — Иммунитет и невосприимчивость. Вторая кружка тебе, там теперь сюрприз от меня.

— Господин ошибся…

— Пей, или умрешь прямо сейчас, — дроу выхватил кинжал.

— Как пожелает Господин, — трактирщик быстро выхлебал вино. — Все, Господин… — собрав посуду, он бегом бросился на кухню.

— Куда ты спешишь? — окликнул его Дирит. — Все равно уже опоздал, — засмеялся он, когда тип споткнулся и упал в дверях, схватившись за горло.

Понаблюдав минуты две, как трактирщик бьется в конвульсиях, дроу обернулся ко мне.

— Идем, больше здесь не предвидится ничего интересного.

Я молча пошел за ним, дрожа от страха.

— Я же не тебя травил, что ты испугался? — спросил Дирит на улице.

— Он…

— …умрет. Да, — кивнул дроу. — Если бы он был умнее и не подсовывал мне отравленное вино, может, пожил бы подольше.

— Но зачем Вы тогда пили его?

— Зачем? А почему бы и нет? Марка-то хорошая. И к ядам, которые он использовал, я невосприимчив. Не то, что он к моему.

Я поежился.

— Так спокойно к этому относится, это…

— Здесь это считается нормой, — повернувшись ко мне, дроу взял меня за руку. — Ты понял, что твориться в этом городе?

— Ад… — прошептал я.

— Черти бы обиделись, — засмеялся Дирит.

Он сотворил заклинание, и мы оказались в знакомом зале из черного мрамора.

— Это будет первым уроком. Надеюсь, ты его усвоил? — с этими словами дроу отпустил меня.

Но, по-моему мнению, я не нуждался в подобных уроках. Я и до этого прекрасно понимал, что с мориоградцами лучше не связываться. И что они несут только зло.

Вернувшись в свою комнату, я больше двух часов отмывался, пытаясь избавиться от ощущения ауры страшного города, прилипшей к телу. Наконец, выбившись из сил, я закутался в мягкое одеяло и отправился спать.

Много дней после этого путешествия мне снились кошмары, но постепенно их сила угасала. Я никогда не забуду того, что видел, но со временем впечатление притупилось, и я вновь обрел утерянный покой.

Теперь я снова мог радоваться. Хотя бы тому, что я не в Мориограде…

Глава 26. Путешествие

Маня. Великий темный тракт — Великий светлый тракт. Июнь — Ноябрь 5375 года

Так как ни одна из нас здешних магов не знала, я решила посоветоваться с Аттаром. Чтобы застать его, мне пришлось рано встать и мы, вместе с Волком, отправились к тому месту, в котором я встретила его вчера.

— Его нет, — сообщила я Волку, осматривая пустую улицу.

Зверь странно на меня зыркнул, потом повертелся, обнюхивая мощеную дорогу и призывно оглядываясь, побежал в сторону. Я — за ним.

— Аттар, вот ты где, — выдохнула я, обнаружив его у выхода из города.

— Что случилось? — сород махнул своим спутникам, чтобы они его не ждали.

— Волка заколдовали и он обратиться не может, — отдышавшись, сказала я. — Магов здешних не знаешь?

— Знаю одного, — кивнул Аттар. — Только он больно вредный. И, к тому же, приезжий.

— Давай, знакомь.

— Ну идем.

Мы отправились в какую-то элитную таверну под названием «Эльфийская звезда».

— Где великий менталист? — спросил сород у трактирщика.

— Спит еще!

— Рискнем его разбудить, или ты подождешь? — обернулся ко мне Аттар. — Если он встанет в плохом настроении, проблем не оберешься. А мне своих догонять надо.

— Ты иди, а я рискну, — решила я. — Где его комната?

— Большая леди, мне не надо разрушенной таверны, — возразил трактирщик.

— Я не собираюсь ничего разрушать, — успокоила я его.

— Вы — нет, а вот один мой постоялец…

— Неужели он настолько буйный? — удивилась я.

— Еще какой, — вздохнул тип, протирая кружки. — Особенно когда напьется и начнет какую-то секс-бомбу описывать…

— Бедняга, у него, наверное, несчастная любовь.

— Задолбал он меня уже со своей несчастной любовью…

— Ладно, тогда я подожду, — я уселась за стойку и заказала пиво для себя и Волка.

Часа через два сверху раздались недовольные крики.

— Трактирщик! Трактирщик! Да куда ты провалился, альван тебя побери!

— Проснулся, — сообщил тип, со вздохом собирая поднос.

— Я сама отнесу, — я забрала у него тарелки. — А то тут, похоже, его вообще не дождешься.

Поднявшись наверх и открыв дверь, я обнаружила, что маг стоит над тазиком голый и с намыленной головой.

— Воды! Какой гад меня вчера покрасил? — раздалось из-под пены.

Пришлось спускаться и возвращаться с двумя ведрами.

— Я же не ледяной колодезной просил! — отпрыгивая как ошпаренный, вскричал тип. — Совсем обнаглели!

— Кареган? — удивилась я, когда увидела лицо. — Что-то везет мне нынче на любимых — трое за два дня!

— Маня? Ты же… Откуда ты?

— Я с караваном приехала, — поведала я. — Знаешь, тут такая проблема: Волка заколдовали и он обратиться не может. Что делать?

— Какого волка?

— Моего любимого. Ну, вспомни, я тебе еще в Торгограде о нем рассказывала.

— А… А я думал, ты меня любишь, — его прекрасные черные глаза стали еще более суровыми, чем обычно.

— И тебя тоже!

— Выбирай: или он или я?! — встал в позу Кареган.

— А обоих нельзя?

— НЕТ!

— Ну, тогда я выбираю Волка. Он мне таких условий не ставит.

— НУ И ДУРА! Где этот ВОЛК?! — маг прямо в неглиже вылетел из комнаты.

— Только не в моей таверне! — панически закричал трактирщик.

— Найду и убью гада!

— Пожалуй, нам лучше уйти, — сказала я Волку, когда Кареган наконец успокоился и пошел одеться.

Мы вернулись на постоялый двор.

— Я нашла одного моредхела, которому можно сплавить почти весь товар, — поделилась радостной новостью Трила. — За хорошую цену.

— Видимо здесь мы мага не найдем, — я рассказала ей о встрече.

— Тогда надо поторапливаться, — решила она. — Слышала я о Карегане, еще та дрянь! Одно слово — мужчина.

Волк фыркнул.

— А на тебя мы еще посмотрим, — пригрозила ему хэрген.

В результате, быстро закончив торги и прикупив новых товаров, мы на следующий же день покинули город.

— Куда теперь?

— А где моредхельские поделки будут пользоваться спросом? Я же не знаю.

— Тогда методом тыка, — я развернула карту.

В этот момент Волк подбежал к нам и наступил лапой на одну из стран.

— Страна мертвецов. Столица — Некрополис, — прокомментировала я.

— Ты уверен? — спросила Трила.

Волк кивнул.

— Может, и ты на что-нибудь сгодишься, — похвалила хэрген. — Может и не все мужики — дураки… А только гуманоиды. Но если ты закорявился…

— Поехали?

Наш путь лежал через Инферно, Таркаран и Часхэс.

В стране чертей оказалось очень даже весело. Мы немного там задержались, походили по дискотекам… Но потом пришлось уехать, потому что от пропажи одного сауруса наши карманы стали пусты.

— Гады, паразиты… Воры! — ругалась Трила.

— Да ладно, лиха беда начало, — успокаивала ее я.

А Волк терся об наши ноги и облизывал лица своим горячим и мягким языком.

Таркаран был гораздо более серьезным и удивительным. Основное его население составляли разумные гигантские муравьи. Они были мирными, но приходилось быть настороже, ведь даже неосторожное прикосновение их заостренных конечностей может нанести травму.

Волк и тут показал себя на высоте. Он привел нас к своему знакомому торговцу. Моредхельские безделушки в этой стране конечно не пользовались популярностью, зато мы подкупили сброшенных панцирей анджей (этих самых муравьев), которые, как объяснил нам торговец, хорошо раскупаются в Лихолесье, стране лесных эльфов.

Потом мы приехали в Часхэс. Это также страна гигантских членистоногих, но не колониальных, а одиночных, похожих на скорпионов — анш.

Вот тут случилась неприятность. Когда, переночевав в таверне, мы собирались в дальнейший путь, то обнаружили, что караван вместе с грузом исчез. Весь.

Трила чуть не прибила хозяина таверны (благо он был не аншей, а человеком), мы с Волком с трудом ее оттащили и уговорили отправиться на поиски.

С помощью Волка мы отыскали караван… Точнее, груз и остатки животных, которых с аппетитом зажевывали несколько аншов.

— Эй, что за грабительство такое?! — Трила сейчас была готова бросится даже на гораздо более сильного противника. — Воры!

— Мы не воры, — прошипел один из скорпионов.

— А кто наше добро спер?!

— Нам заплатили за услуги.

— Кто? — теперь удивилась я.

— Парис, — это было имя трактирщика.

— Он не имел на это права! Он отдал вам наш караван! — хэрген развернулась с явным намереньем вернуться и уничтожить беднягу.

— Мы не знали, — анши смущенно сплели хвосты.

— Да, но теперь у нас ничего не осталось…

— Груз цел, — осмотрев тюки, сообщила я. — И Гадик с Балдой тоже, — добавила я, заметив в кустах золотых саурусов. — Только везти теперь его не на чем.

— У нас есть грузовые животные. Только невкусные, — скорпионы явно чувствовали свою вину. — Мы можем заменить съеденных.

— Ладно, давайте, — вздохнула Трила. — Может даже лучше, что невкусные. Тогда их не будут тырить, чтобы съесть.

И анши предоставили нам замену. Ею оказались трое гигантских членистоногих, напоминающие многоножек. Ростом они были нам по пояс, а в длину достигали семи метров.

— В принципе мы даже с доходом, — признала хэрген, успокоившись. — На хрясов можно гораздо больше нагрузить.

— И еду для них легче отыскать, — закончила я, поглядев, как один из хрясов зажевывает придорожный куст.

— Тогда вперед.

Кроме перечисленных стран нам пришлось пересечь небольшую торгоградскую территорию, которая выступом соприкасалась с мориоградской. Там мы остановились в Обреченном городе.

К моему удивлению, разговорившись с одним парнем, который оказался главой здешней гильдии героев, я узнала в одной из описанных им групп — Рыжего с Джеком. Значит, ему все-таки удалось выбраться из Торгограда и стать героем!

Кроме них, в группе состоял какой-то веген со смешным именем Лапик, рыжая девчонка Лиса и скелетушка-целительница.

— Хорошо, что у Рыжего все наладилось, — порадовалась за друга я.

— Только вот их группа куда-то исчезла, — поделился со мной парень.

— В смысле?

— Однажды пошла на задание и не вернулась.

— А на какое задание она пошла?

— Да у одного мага украли орб, они пошли возвращать… Последний раз их видели ошивающимися у «Мечты садиста».

Я решила зайти в указанный магазин и узнать, нет ли у продавца информации о Рыжем.

— Ничего не знаю! — ответил он. — Не видел и не слышал.

— И ничего никому не скажу, — закончила Трила.

Вечером на постоялый двор пришел какой-то тип в черной робе и с трехконечной звездой на цепочке.

— Я слышал, что вы интересуетесь судьбой группы «Продвинутые мозговики»? — спросил он.

— Угу, — кивнула я.

— Одно существо хочет вас увидеть.

— Сейчас? — я посмотрела в окно на закат.

— Да.

Переглянувшись, мы решили, что терять нам нечего и отправились за типом. Но посредине дороги сверкнула молния и мы оказались в какой-то комнате.

— Магия. Значит, здесь маг, — констатировала Трила.

— Может он сможет помочь Волку, — я огляделась.

— Что у тебя за раса? — удивленно спросила я у существа, сидящего на кресле. — Я такой никогда не видела!

— И не увидишь, — тихо ответил он. — Это не раса.

— Тебя тоже заколдовали?

— Можно сказать и так, — маг с любопытством взглянул на меня.

Хэрген встала справа, уперев руки в боки, а вот Волку маг явно не понравился и он отошел подальше.

— Так зачем ты хотел нас увидеть? — поинтересовалась Трила.

— Вы искали Рыжего и его группу?

— Да, сколько можно повторять одно и то же!

— Кто вы?

— Я — Маня, это — Трила, а вон там — Волк.

— Вы их не найдете.

— Почему?

— Они далеко.

— С ними что-то случилось?

— Да. Они залезли в магазин к сильному магу и он телепортировал их в Трехградье.

— Это где? — деловым тоном спросила хэрген, разворачивая карту.

— На вашей карте нет этих земель, — взглянул на свиток тип. — Они гораздо западнее. А тут едва обозначена граница Верграда.

— Но с ними там все в порядке?

— Когда я последний раз следил за ними через орб, все было в порядке. Там они прославились, как и мечтал Рыжий.

— Ну, значит, все хорошо! — обрадовалась я. — Кстати, я вы — сильный маг?

— Достаточно.

— Вот у нас проблема — Волка заколдовали, он зенверг, а обратно обратиться не может!

— Подойди ко мне, — обратился к зверю маг. — Не бойся, кратковременное общение со мной не угрожает опасностью.

Несмотря на то, что это предложение показалось мне странным, Волк заметно успокоился и выполнил просьбу.

— Тут я ничего не могу сделать, — проведя по пышной гриве зверя когтистой рукой, сказал маг. — Я не большой специалист в зеленой магии и, особенно, в гипнозе. Но я знаю, где вы сможете найти тех, кто вам нужен.

— Где?

— В Кишмире.

— Столица смешанных рас, — тут же проконсультировалась с картой Трила. — Почему там?

— В Кишмире много зеленых магов. И часть из них увлекается именно психологией сохранения определенной формы.

— А поближе никого нет?

— В Некрополисе зеленых магов практически нет… А в Лихолесье живут наглые лесные эльфы, они только посмеются, — с отвращением закончил тип.

— Ну, попытка не пытка… По крайней мере попробовать можно, — возразила я.

— Дело ваше. Но я бы не советовал.

На этом мы расстались.

В Некрополисе моредхельские поделки действительно пользовались популярностью, причем в основном — у скелетушек. Зомби ими практически не интересовались, мумии и личи покупали по мелочи, а некроманты попадались разные. Тут нам пришлось задержаться надолго, потому что подходящих торговцев не было и нам пришлось распродавать товар самим.

В стране мертвых мы сильно порадовались, что у нас теперь грузовые хрясы, а не транг и саурусы, потому что многоножки с удовольствием поедали полуразложившуюся органику, которой здесь было навалом.

В Некрополисе я также расспрашивала народ насчет магов, способных расколдовать Волка, но почти никто не мог посоветовать ничего дельного.

— Я знаю зеленого мага, — сказал один из зомбяков. — Но не знаю, насколько он сильный.

— Где его найти?

Придя по указанному адресу, я обнаружила, что магом является симпатичный низенький гном из рода лесных.

— Я могу помочь, — признался он. — Но это займет очень много времени. На этой широте около трех месяцев.

— Н-да… — я вспомнила, что у нас осталось совсем мало товара. — А побыстрее нельзя? А то мы через пару дней уезжаем…

— Не знаю, тут надо осмотреть жертву, — он долго ощупывал Волка и делал странные пассы руками. — Не выйдет. А куда вы едете?

— Дальше на север по Темному тракту.

— Конкретнее можно?

— А мы сами еще не знаем, — пожала плечами я. — Сначала в Лихолесье, загнать панцири, а потом дальше… Наверное.

— Я знаю, какой товар всегда нужен в Маргелине, — хитро прищурился гном. — Возьмите меня с собой, я заодно и Волка расколдую…

— Я согласна. Только надо еще с Волком и Трилой посоветоваться…

Они оказались не против, и нас стало четверо. Потом мы отправились в страну лесных эльфов.

Теперь я не понимаю, почему все так любят эльфов? Никогда не видела созданий наглее! Мало того, что торгуются и каждые десять метров заставляют танцевать под угрозой расстрела, это я еще понимаю, повеселиться всем хочется… Но рыть на дороге ямы, маскируя их под безопасный проход и привязывать к деревьям веревочки — это уже наглость!

Мы поспешили покинуть Лихолесье, но, не смотря на это, наш отряд пострадал: Пассик (наш лесной гном) сломал ногу, а мы с Трилой дружно вывихнули руки, причем обе — правые. В результате пока травмы не прошли, мы двигались гораздо медленнее.

— Заедем в Атарглас? — предложила Трила, показывая на широкий отвилок с Великого темного тракта.

— К тебе на родину? Давай, — согласилась я.

И мы сделали крюк.

Страна хэргенов представляла собой ничто иное, как полупустыню, в которой водилось множество пресмыкающихся, и днем было очень жарко, а ночью — весьма прохладно.

— Ваш мужик? — обратилась к нам одна из местных жительниц, указывая на Пассика.

— Наш, — подтвердила Трила.

— Низкий и корявый. Карлик. Хотите, предложу гораздо более нормального?

— Нет, сейчас мы в таком товаре не нуждаемся.

Потом я узнала, что у хэргенов в результате мутаций произошли странные изменения в половых хромосомах. Женщины от них практически не страдали, зато мужчины действительно отличались хилостью. К тому же, видимо, многие из мальчиков гибли еще до рождения, ведь по статистике на двадцать рожденных девочек в Атаргласе приходится всего один мальчик.

Трила познакомила нас со своей семьей. Она оказалась сестрой старшей охотницы. Хэргены вообще в своей стране жили небольшими племенами и только в столице собирались вместе.

Еще одна удивительная особенность. Сначала я считала хэргенов не дикарями… Но предпочитающими подобный образ жизни. Только на их родине я обнаружила, что они прекрасно разбираются в компьютерах и многих других высоких технологиях. Даже в мелких кочевых племенах каждая женщина имела хотя бы маленький переносной ноутбук. И знаменита эта страна, оказывается, вовсе не своими охотниками и экспортом шкур, а выпускаемым программным обеспечением и своей способностью взломать практически любую защиту в достаточно краткие сроки. Пустыня на них, что ли, так действует?

Когда мы, наконец, покинули Атарглас, то отправились в Маргелин через Цириту.

В стране гжрохов, гигантских жуков, Великий темный тракт сливался с Великим светлым трактом, поглощая его и продолжаясь до Угырна. Великий светлый тракт огибает черные земли с восточной стороны, проходя между ними и мироградскими, а потом — зелеными.

Посовещавшись, мы решили свернуть на Светлый тракт, ведь нам все равно надо было в Маргелин, продавать товар, накупленный в Некрополисе.

— Послушайте, я или ничего не понимаю… Или вообще дурак, — сказал примерно через неделю пути гном.

— А что случилось? — спросила я.

— Я не знаю… Как бы помягче выразиться… — Пассик почесал бороду.

— Ты говори прямо, мы не обидчивые, — ободрила его я.

— Ты и Трила… Вы любовники?

— Да, — кивнула хэрген.

— Но, мне показалось или…

— С Волком мы тоже любовники, — подтвердила Трила.

— Но он же в облике зверя…

— Так что теперь, ему воздержание устраивать, что ли? — спросила я.

— Ну, вы даете, девчонки, — гном только покачал головой.

По мере продвижения к голубым широтам осень становилась все мягче, а сутки — все короче.

В Маргелине мы не задержались надолго. Быстро продав привезенное добро, мы выяснили, что покупать-то тут сейчас нечего и дальше пришлось ехать порожняком.

Следующим государством была страна смешанных рас — Кишмир.

Ее население было разнообразно и странно. Здесь прекрасно вместе уживались разумные расы, напоминающие кошек и собак, ящериц и насекомых, моллюсков и шестиконечных кошек, называемых по аналогии с кентаврами мршакентами, потому что их настоящее название было непроизносимо для большинства других народов.

— Что-то долго ты Волка расколдовываешь, — обратилась к Пассику Трила. — Может, нам лучше обратиться к настоящим магам, а не кормить никчемного мужика?

— Я же вам помогал в торговле, — обиделся гном.

— Давай дадим ему еще немного времени, — предложила я.

— Ладно, но не больше недели. Мы же не будем находиться в Кишмире вечно, а я хочу посмотреть, каков Волк в человеческом обличии.

На следующий день, бродя по городу в поисках товаров, которые мы собирались закупать, я случайно услышала разговор Пассика с каким-то миошаном (разумным котом).

— Я заплачу, только расколдуйте его пожалуйста, а то меня выгонят, — просил он. — У меня, правда, немного денег, но я все отдам!

— А чего же сам не расколдуешь? — прищурился миошан.

— Да я заклинания подходящего не знаю! Ну, пожалуйста, расколдуйте, я еще и одежку отдам…

— Мало, — сказал кот таким тоном, что мне сначала показалось, что он вместо этого произнес «мясо». — Все рано мало.

Когда они, так и не договорившись, расстались, я заловила Пассика и попыталась сделать грозный вид.

— Я все слышала!

— Ну вот, а я то надеялся… Коряво, — у гнома был такой расстроенный и напуганный облик, что я поспешила его успокоить.

— Что ж ты сразу не сказал, что хочешь с нами ехать, мы бы тебя и так взяли! Зачем врать-то было! Да ладно, не унывай, договоримся.

Но Трила действительно сильно рассердилась на несчастного Пассика.

— Все мужики — дураки и лгуны! — как всегда поспешила обобщить она. — Нам дряни не надо! Если нам будет мало спутников, найдем нормальную, крепкую женщину!

— Да прости уж его, — попросила я. — Он же не знал, что мы его бы и так взяли…

— А мы бы и не взяли, — возразила хэрген. — Самцов нам надо поменьше!

Однако позже, когда Трила успокоилась, я вновь поговорила с ней и она разрешила Пассику остаться.

В Кишмире мы и правда легко нашли достаточно сильного зеленого мага, чтобы ему удалось расколдовать Волка. Он заперся с ним в отдельной комнате, заставив нас заплатить вперед.

— Все, — сообщил он, наконец выходя из комнаты. — Никто его не заколдовывал. Просто сделали сильное внушение, чтобы он не мог сосредоточиться на смене формы. Теперь притащите ему одежду.

— Волк! — я радостно ворвалась внутрь и повисла у него на шее. — Наконец-то ты такой!

— Манька! Наконец-то я могу говорить так, чтобы ты меня понимала!

— Действительно не маленький, — прокомментировала Трила, заглядывая к нам.

— О мои прекрасные леди, позвольте поцеловать Ваши руки, — Волк поочередно склонился сначала ко мне, а потом к хэргену. — И не только руки! — шутливо добавил он. — Это надо отпраздновать!

Мы отправились в таверну, где устроили пир и маленькую потасовку.

Уже ночью, когда мы все втроем лежали на кровати, я растрясла, заснувшего было Волка.

— А все-таки, расскажи, что с тобой случилось?

— Да, с одним дураком магом поссорился. Кареганом зовут.

— Он не дурак, он просто ревнует, — возразила я.

— Так ты действительно с ним встречалась? — приподнялся Волк.

— Да. А из-за чего ты с ним поссорился?

— Да из-за тебя. Я говорил, что ты больше меня любишь, а он обиделся… Сам не знаю, почему. Я бы на его месте смирился… Если бы ты меня хоть чуть-чуть любила.

— Я всех люблю, — я прижалась к широкой груди Волка и накрутила его волосы себе на палец.

— Знаешь, я сейчас подумал… Хорошо, что я не ревнивый.

— Скажи, а тебе Трила нравится?

— Да, я ее люблю.

— Хорошо, что я не ревнючая, — в шутку передразнила я Волка. — Я тоже ее люблю.

— Я думаю, пора спать, а то всех разбудим, — с этими словами он поцеловал меня… и мы снова растворились в блаженстве.

На следующий день, обсудив сложившуюся ситуацию, мы решили задержаться в Кишмире еще недели на две. В такое время года торговать имеет смысл только рядом с голубыми широтами, ведь там зима гораздо мягче и дороги не засыпает снегом.

— Пассик, кем ты у нас будешь? — спросила Трила гнома.

— Торговым агентом!

— А не жирно будет?

— Кем тогда? — насторожился Пассик.

— За животными будешь ухаживать, — решила хэрген. — Хрясов чистить и за саурусами следить, чтобы они не съели чего лишнего.

— Я — маг! — обиделся гном.

— Может ты и маг… Но накой нам маги?

— Я пригожусь! Я и боевую магию знаю… немного.

— Насколько немного? — заинтересовалась я.

— Ну… Огненный шар могу выпустить или «замораживающие руки» наколдовать… И еще я знаю заклинание, отпугивающее гнус и ползучих кусачек!

— Это уже лучше, что же ты сразу не сказал?! — возмутилась Трила. — Сколько месяцев с этой мошкарой маялись, а тут репеллент под боком, оказывается!

— Так я же делал вид, что Волка расколдовываю… А два заклинания одновременно коряво творить… Я — не умею.

— Нет, все-таки все мужики — дураки! За исключением Волка. Итак, давайте наметим наш дальнейший маршрут, а там решим, какие нам нужны товары…

Мы решили двигаться в направлении Гаэрдона — страны морских эльфов и проложили курс через Таурис, Аннатан, Вариосвет и Подгорное царство. В результате наш маршрут приобрел вид извивающейся линии, мотающейся то в одну, то в другую сторону. Но эти страны стоило посмотреть, тем более, что во всех них можно как купить, так и продать товар.

Потом мы разузнали об их политике и сильно порадовались: в отличие от государств, через которые проходил Великий темный тракт, тут никто воевать не собирался, а, значит, путешествие намечается безопасное.

Пассик всячески пытался реабилитироваться перед Трилой, и к нашему отъезду они окончательно помирились.

Я была счастлива. И мои спутники — тоже. Гном показывал фокусы с призыванием бабочек и стрекоз, Волк иногда убегал охотиться и приносил сочных зайцев, которых Трила обалденно вкусно готовила на костре. Я собирала грибы и фрукты по окрестностям дороги, и их мы использовали как приправу.

В путь мы взяли, кроме товаров, большой бочонок пива и поэтому часто устраивали привалы… Гораздо чаще, чем было необходимо. Но нам было не о чем беспокоиться — в голубых землях невозможно умереть с голоду. А груз у нас был непортящийся, так что спешки никакой не было.

Глава 27. Гороград

Рыжий. Гороград и окрестности. Июнь — Август 5375 года

По дороге в Гороград мы часто останавливались в тавернах, встречающихся на нашем пути, ведь если ночевать в лесу — закусают комары.

Местность постепенно поднималась, через несколько дней мы выбрались из болота и теперь двигались по густому лесу. Тропическом лесу. То есть джунглям. Деревья там были просто гигантские!

Наконец мы вступили в верхние земли. Узнали мы об этом, когда в очередной раз остановились в придорожной таверне, эта, как и остальные, была названа программистом с чувством юмора: «Гоните денюшки».

В ней нас естественно в первую очередь спросили о наличии денег. Когда трактирщик убедился, что их у нас достаточно, и что мы прибыли со стороны Трехречья, он встал в позу и торжественно провозгласил:

— Поздравляю с прибытием во владения Черного Властелина — лучшего правителя мира!

Мы переглянулись и решили разузнать подробности:

— А почему он лучший?

— Только под его властью в верхних землях воцарился мир, дороги стали безопасны, а преступность понизилась до невероятно низкой отметки!

— Что-то не вериться, — пробормотал Лапик, рассматривая группу пьяных воинов, ввалившихся в таверну.

— Как, вы не узнаете? Это же наши защитники — великолепные стражники Черного Властелина и лучники Лонда!

— А кто такой Лонд?

— Лучший друг и вассал нашего владыки!

— По-моему или нас обманул варлок, или тут боятся даже ругать черного властелина, — сказал Джек, когда мы закрылись в комнате.

— По-моему тут полная тирания, — кивнул Лапик. — Для народа ведь естественно обвинять правительство!

— Надо побыстрее добраться до города, — решил я.

В Гороград мы вошли на закате.

Было безлюдно… Точнее людей-то было много, только вот поговорить с ними не представлялось возможным.

Прямо за воротами была площадь, почти сплошь уставленная кольями с насажанными на них телами, виселицами и бочками, из которых торчали только ноги. Несмотря на то, что это только игруля, мне снова стало нехорошо.

— Н-да, — помолчав, сглотнул Лапик.

— В Торгограде по крайней мере столько мяса не пропадает, — задумчиво сказала Лиса.

— Тоже мне, радость нашла… Смотрите, кто-то живой! — я указал вбок и мы рванулись туда, намереваясь не упустить единственного возможного информатора. Он же, завидев нас, бросился наутек.

— Стой!

Тип еще прибавил скорости, но у нас была Лиса, и в результате мы схватили его… уже почти на выходе с площади. Он оказался беловолосый и голубоглазый.

— Как тебя зовут? — сурово потребовал Джек.

— Никак! — испуганно съежившись, ответил высший иртериан.

— Слушай, нам просто информация нужна, мы тут недавно, — я все еще придерживал хлюпика, чтобы он не попытался смотаться.

— Черный Властелин — самый лучший правитель во вселенной! Только с ним мы обрели мир и покой!

— Ох-ох-ох, — мы переглянулись. — Ладно, а где ближайшая таверна?

— «Темные времена» прямо по дороге…

— Какие точные названия, — захихикала Эльза, вновь поглядев на трупы. — Черный властелин, темные времена… Что у вас тут еще есть?

— «Рай земной» и «Королевский тубзикет».

— Что? — мы едва не упустили типчика от смеха. — Какой еще «Королевский тубзикет»?

— Это давно было. Еще при прошлом правителе. Он приехал в Гороград и ходил осматривать таверны. И сказал, что в той туалет прямо как королевский. Вот хозяин и переименовал.

— Ладно, веди нас в эту таверну, — решили мы. — Больно уж название привлекательное.

Вывеска была обалденная: на ней был нарисован обычный сортир с поставленным над очком стулом без сиденья и прикрепленными к нему по бокам валиками.

— Здравствуйте, меня зовут Федя, я хозяин этого заведения, — поклонился нам трактирщик, с опаской поглядывая на хлюпика.

— Всем пиво. И нашему провожатому тоже, — скомандовал я.

— Я не пью… — высший иртериан снова попытался смотаться, и мы снова его остановили.

— Ну, хоть что-нибудь ты пьешь?

— Маговский коктейль, — опустив глаза, сказал тип.

— Ты маг?

— Нет! — поспешил разуверить он нас. — Просто я этот напиток люблю… Но не хотите — не надо.

— Хозяин, мы передумали! Пять маговских коктейлей!

— Парень, ты нас не бойся, мы мирных жителей не обижаем, — попыталась успокоить хлюпика Эльза. — Мы группа героев — «Продвинутые мозговики». Слышал о такой?

— Нет, — слишком уж быстро помотал головой тип.

Мы с подозрением переглянулись.

— А все-таки, как тебя зовут?

— Никак.

— Хватит уже прибедняться, не хочешь — не говори.

— Меня Никаком зовут, — повторил хлюпик, выпив коктейль и успокоившись.

— Ну и имечко! — рассмеялся я. — Еще бы кого-нибудь Секретом назвали…

— Есть такой… Секрет по прозвищу Нескажу.

— Что? А почему у него прозвище такое странное?

— Да он почти на все вопросы отвечает или секрет или не скажу!

— Оригинальный тип.

— Вы в этой таверне не останавливайтесь, — посоветовал, подходя, трактирщик.

— Почему?

— Здесь призраки шуруют. Что ни неделя, кого-нибудь в свой мир да утащат. А оттуда никто не возвращается.

— Знаем мы этих призраков! Зеленые, что ли?

— Нет, черно-белые, — помотал головой Федя.

— Все рано не боимся.

— Ну, как хотите. Мое дело предупредить.

— Знаете, у меня создалось впечатление, что здесь все врут, — сказал Лапик, после того, как мы поднялись в комнату.

— Этот Никак слышал о нас, — кивнула Эльза. — Я тоже так думаю.

— Может, спустимся и подслушаем, о чем говорят люди? — предложила Лиса.

Мы спустились вниз, но так и не узнали ничего интересного, за исключением песни, восславляющей черного властелина.

Славный город Гороград, Тут любой пожить бы рад, И на улицах порядок, беспокоиться не надо, Правду люди говорят. Славно жить в твоей стране, Так не будет и во сне, А отступники — преграда, пусть заплатят эти гады За удар ножом в спине. Черный Властелин — ты так велик! Весь народ челом к земле приник, Ведь мы знаем: без тебя рассыплется все в прах, Наша жизнь в твоих руках.

— Здесь полная тирания… Судя по тому, что я видел, нет никакой свободы слова… — сказал я.

— Это точно, — подтвердила Лиса.

Потом мы легли спать, потому что ночью нам предстояло еще много дел и подвигов. Мне приснился странный сон.

Как будто мне на голову надели мешок и куда-то повели. Потом усадили на стул и крепко к нему привязали. И голос, звучащий как из-под ведра или брони, стал задавать вопросы.

— Кто ты?

— Рыжий, герой из группы «Продвинутые мозговики». А кто ты?

Пару секунд собеседник молчал, а потом продолжил.

— Зачем твоя группа прибыла в Гороград?

— Подвиги совершать!

— Разве ты не знаешь, что здесь не нужны герои? Под властью Черного Властелина мы в безопасности.

— Ну… Есть ведь перебежчики. Мы хотим помочь их уничтожить и укрепить власть Императора!

На сей раз, молчание длилось дольше.

— Ты — врешь, — сказал другой голос, тоже звучащий как из-под ведра.

— А детектор лжи использовать нечестно! — возмутился я. — Это магический мир, что вы тут напридумали?!

— Ты — врешь.

— Ну ладно, мы пришли, чтобы свергнуть черного властелина и уничтожить его тиранию! Теперь довольны? — я надеялся, что это не шпионы здешнего императора.

— Все члены твоей группы думают подобным образом?

— Нет, только я!

— Ты — врешь.

— А я почем знаю, вру я или нет? Спросите у них!

— Ты умеешь хранить тайны?

— А ты как думаешь? — мне надоел этот допрос.

— Отвечай: да или нет? — велел тот же голос, который обвинял меня во лжи.

— Фикушки! Ваш детектор и так все сообразит.

— Отвечай: да или нет? — снова повторил тип. — А то придушу.

— Умею!

— Каковы ваши ближайшие планы?

— Найти хоть кого-нибудь, кто не совсем смирился с тиранией.

— Зачем?

— Чтобы узнать настоящее положение дел.

— Зачем?

— Что бы знать, что делать! — меня начала раздражать их тупость.

— Если тебе отпустят, ты обещаешь хранить в тайне все, что здесь услышал?

— А что я здесь такого страшного услышал? Ладно, обещаю… Но с группой-то хоть можно поделиться?

— Да.

Проснувшись, я растолкал остальных.

— Народ, знаете, мне сегодня такой любопытный сон приснился…

— Мне тоже, — сказала Лиса.

— Будто мне на голову надели мешок…

— …привязали к стулу… — продолжил Лапик.

— …и долго допрашивали, — закончил Джек.

— А потом велели об этом никому не рассказывать, — добавила Эльза.

— Слушайте, нам что, всем одно и тоже снилось? — удивился я. — А может тогда, это был вовсе и не сон?

— Ладно, там разберемся, — зевнул Лапик. — По крайней мере, они были не от черного властелина, иначе нас бы уже загребли.

Мы спустились позавтракать.

— Жаль, что сейчас ночь, на подвиги ходить опасно, — погоревал Джек. — Теперь целый день в таверне просидеть придется…

— А можно пока исследовать город, — предложила Лиса.

— А ведь точно!

За дверями таверны нас поджидал Никак.

— Идемте, я вас кое с кем познакомлю, — теперь он держался гораздо смелее и явно совсем нас не боялся.

— Куда идем-то? — спросил я.

— В «ТРБ». Таверну разных бродяг, — расшифровал тип.

— Почему ты вчера про нее не сказал?

— А ее нет!

— То есть? — удивились мы.

— Официально ее нет. Мы должны были сначала убедиться, что вы действительно те, за кого себя выдаете!

— Так это вы те самые призраки? — догадался я.

— Не мы. Но мы часто действуем под их прикрытием. В смысле маскируем свои действия под них.

ТРБ оказалась в подвале одного из домов.

— Привет, — подошел к нам какой-то черт. — Я — глава всех бомжей Горограда. Приветствуем вас в нашем городе. Надеюсь, что мы сможем ответить на интересующие вас вопросы.

— Я тоже надеюсь, — кивнул я. — У вас тут тоже организованная бедность?

— Нет, так просто называют себя бунтовщики.

— О… А тебя как зовут?

— Вешка. Это — наш главный маг Никак, вон там, за столом — повар Кряк, а этот наглый иртериан не кто иной как советник Нескажу, — указал он на какого-то типа во всем черном, темных очках и с длинными волосами, который вошел вслед за нами и слегка приспустив очки на нос, посмотрел на нас поверх стекол.

— Черный иртериан, — поправил Вешку он.

— Ну и гордись до пенсии!

— Так, народ, для вдохновения вас на великие дела позвольте мне исполнить нашу коронную хвалебную об императоре! — провозгласил, вскакивая на стол, какой-то зеленоволосый тип.

Славный город Гороград, Быть в живых тут каждый рад, Тут на площади покойник, улицы облиты кровью, Правду люди говорят. Страшно жить в твоей стране, Так не будет и во сне, Мы тут стражникам не рады, всех достанут эти гады Хоть кинжальчиком в спине. Черный Властелин — ты так коряв! Весь народ, челом к земле припав, Размышляет: «Хоть кретину стоит поклониться раз, Чтобы не прибили нас».

— Слежки не было, — подождав, пока закончится антиода, сказал Нескажу.

— Что слышно от лесных?

— Не скажу, — тип повернулся к нам спиной и скрылся за какой-то дверью.

— Что за лесные?

— Лучники… Очень крутые лучники, Лондовские им и в подметки не годятся. Атакуют обычно группами с деревьев и очень редко мажут, — пояснил Вешка.

— А что ты ожидал услышать от них?

— Все пытаемся их на свою сторону привлечь…

— Значит они тоже за императора?

— Нет, они хранят нейтралитет. Дескать, черный властелин им не мешает, в Древний лес не суется… Дураки! Как они не понимают, что, когда он закончит с нами, он примется за них?

— Итак, что мы должны делать?

— Нам нужны союзники… И побольше и посильнее. Одни мы не способны справиться с императором и его окружением, — вздохнул Вешка. — Тем более, что казнят любого, кого хотя бы слегка подозревают в недостаточной покорности.

— Нескажу не выглядит слишком покорным! — возмутилась Эльза.

— Да, но он работает шпионом у черного властелина…

— Что?!

— В смысле, делает вид, что работает, — поправился черт. — Хотя вообще не сказал бы, что он работает на кого-то еще, кроме самого себя.

— А почему тогда ты ему доверяешь?

— Где еще такой «детектор лжи» отыскать? — странно посмотрел на меня Вешка.

— Так это был ты!

— Я. И не только!

— Ладно… Давай, перечисли, кого нам желательно привлечь на нашу сторону?

— Нейтралов всяких… Ну от хлюпиков из деревни Хлюпиков толку не будет… Можно магов из гильдии! Она к югу от города, где-то в ста пятидесяти часах пути, через Вечную реку. Убийц тоже можно… Только, по-моему, они за императора. Воинов из крепости, она совсем рядом, второй поворот направо. Лесных жителей хорошо бы… Но с ними осторожнее, они пристрелить могут. Некромантов из Некромастера, до них, насколько я знаю, черный властелин еще не добрался… Эта деревня дальше за крепостью, на островке Редколесья в глубине Древнего. Ниндзи на полпути к некромантам, варлоки севернее, а до вампиров вы, наверное, не доберетесь…

— Для начала нам хватит, — успокоил я Вешку.

— Да, чуть не забыл! Мы и от рыцарей Джедая с ситхами не откажемся!

— Если удастся, все они будут на нашей стороне! — пообещали мы.

Дождавшись рассвета, мы отправились к воинам.

— Почему ты думаешь, что нас интересует твое предложение? — спросил их шеф, громадный даже для сородов, покручивая большую связку ключей на пальце.

— Так… Я думаю, что, если вы народ разумный, император вам не нравиться.

— Что есть, то есть… Да, пожалуй, стоит согласиться! Давно у нас хорошей заварушки не было!

Затем мы нашли штаб ниндзей.

— Нет. У нас своих дел хватает, — отверг наше предложение Шакос. — Нам некогда воевать. И мы всегда против как нынешней власти, так и той, на которую вы хотите ее сменить.

— А как же спокойствие в Редколесье?

— Мы не его хранители. Если тебе нужны те, кто сражается за добро — отправляйся к джедаям.

Обидевшись, мы решили, что займемся ниндзями позже, а пока отправились в Некромастер.

Здешний Древний лес был совсем другим. Он был густым и опасным, но всяких мориоградцев в нем не бегало. Зато на нас трижды нападала хищная разновидность сауруса, а уж об атаках гигантских комаров я и не говорю!

Еще в здешних местах водятся обалденно красивые, но жутко опасные монстры — летучие медузы. Они бывают как маленькие (с чашку) так и большие (до четырех метров в диаметре). Убежать от них можно, если не зевать. Мы несколько раз издалека наблюдали, как они парят в воздухе или ловят своих мелких жертв.

Некромастер оказался очень интересной деревней. Все его жители были или некромантами или, на худой конец, скелетушками. Везде было чисто и уютно, скелетушки работали на огородах, пасли скот и совершали всю остальную повседневную работу, а некроманты посвящали себя философии, искусствам и поднятию новых скелетушек.

— Мы далеко от дворца, — сказал нам беловолосый и златоглазый некромант. — Императору пока нет до нас дела.

— Ты — белорун? — внимательно к нему приглядевшись, спросила Эльза.

— Да.

— Белорун — некромант! Твоя же раса только паладинствами занимается, ну, в крайнем случае, магами!

— Главное не происхождение, а воспитание. Вот ты тоже, скелетушка-целительница. Разве это стандартная профессия для скелетушки?

— Я и при жизни была целительницей! А ты белорун, а, значит, должен быть благородным!

— Ладно, не будем спорить, какая профессия более благородная. Я думаю, нам пока нет дела до проделок черного властелина.

— Но когда он прибьет всех остальных, будет уже поздно!

— Мне надо посовещаться со старейшими, — Рэмен предложил нам располагаться у него как дома и ушел.

— Думаешь получиться? — спросил меня Лапик.

— Надо надеяться! Герои мы или нет?!

Отдыхая в Некромастере, я вспомнил одну обеспокоившую меня деталь и срочно произвел расчеты. Мне оставалось пробыть в этом мире всего две с половиной недели! Правда, недели, которые состоят из здешних дней, но все равно обидно! Только настоящие геройства пошли…

— Мы присоединимся к вам, если у вас будет достаточно сил, чтобы победить, — передал решение некромантов Рэмен.

— Тогда мы придем позже.

Потом мы отправились в Древний лес, на поиски лучников. Как часто случается с этим видом монстриков, искать нам их совсем не пришлось, стоило нам углубится по дороге к их селению на несколько километров, как нас окликнули с дерева.

— Деньги на землю!

— Эй, нам поговорить надо!

— Пристрелю!

— Мы будем сопротивляться!

— Нас тут много!

Мы переглянулись. В Трехречье мы убедились, что фраза «нас здесь много» применяется в основном группами из двух-трех человек.

— В кусты, — скомандовал я, и мы бросились врассыпную.

Засвистели стрелы, и Лапик издал свой коронный шокирующий крик, с помощью которого нам иногда удавалось свалить трехречных лучников с деревьев.

Но на этот раз это не прошло.

— Подавитесь своими деньгами! — закричала Лиса, подвывая от боли и держать за простреленную лодыжку.

— Гады! На девушек нападаете! — возмутился Джек, зажав рану на плече.

— Медленно выйдите на дорогу и бросьте оружие! — раздалось с дерева.

— Слушайте, давайте вы оставите нам мечи? — предложил я, покорно бросая арбалет, тем более, что держать его стало больно из-за торчащей из моей ладони стрелы.

— Выньте стрелы и тоже положите их на землю!

— Ну, это уже наглость! Мы же кровью истечем!

— А нам плевать!

— Мы к вам как послы прибыли, нас грабить нехорошо! — сказала Эльза.

— От кого?

— От бомжей… Гороградских. Группа «Продвинутые мозговики».

— Это вы? — наверху явно задумались. — Ладно, собирайте ваши манатки и идите за нами.

— Я представлял себе «Мозговиков» совсем по-другому, — прокомментировал лучник, пока мы добирались до таверны «Ночные стрелки». — Более внушительными. А вы какие-то корявые…

— Поэтому нам легче избегать опасностей, — обиженно сказал Джек. — От нас никто не ожидает таких больших умений.

— Да какие они большие, от стрел увернуться не можете!

— Какие бы ни были — все наши!

Лесные жители отказались присоединиться к сопротивлению, но нам удалось договориться, чтобы они предоставляли бунтовщикам хотя бы временное убежище.

— Только если они здоровы, чтобы дольше, чем на день не задерживались! Иначе разорвем соглашение, — пригрозил владелец «Ночных стрелков».

Потом мы отправились на юг. Убийцы действительно оказались союзниками императора и, услышав наше предложение, они схватили нас и посадили в яму.

— И что теперь будем делать? — грустно спросила Лиса, когда пленители ушли, заперев решетку, которая мешала нашему побегу.

— Подкоп, — предложил Джек, копаясь в грязи.

— Тут глина, рыть больно долго придется, — сказала Эльза. — Да и заметят.

— Что тогда?

— Остается только ждать.

Но ждать мы не хотели и поэтому решили вырыть таки подкоп.

Как нас и предупреждала Эльза, дело двигалось очень медленно, тем более, что все удобные для рытья вещи у нас забрали, а в стене, кроме глины, обнаружилось великое множество стекол.

— Какой извращенец рыл эту яму? — в который раз заныла Лиса, дуя на порезанные пальцы.

— Тихо, послушайте, — обратил внимание группы Джек. — Сверху какой-то шум!

Мы прислушались. Действительно, снаружи раздавались дикие крики и грохот, а так же чье-то фальшивое пение. Крики скоро затихли вдали, и грохот прекратился.

Мы попытались выглянуть из ямы и увидели какого-то странного рыжего парня с гитарой, который стоял и, задумчиво оглядываясь, чесал нос.

— О! — обрадовался он, заметив нас. — Блям, бум-бум! Блям, бум-бум!

В такт этой песне он безжалостно задергал струны и начал приплясывать.

— Рыжий… это же вылитый ты! — прошипела Лиса.

— Что за чушь? — на мой взгляд, парень выглядел совсем по-другому.

В это время блямбумбумщик подошел к решетке. В ней непонятно откуда появилась дверь, похожая на обычную, дверную, тип открыл ее и сделал нам рукой знак вылезать.

— Ты пришел нас спасти? — спросил Джек.

— Блям, бум-бум! — утвердительно спел рыжий.

— А почему?

— Блям, бум-бум! — тип пожал плечами.

— Это ты всех убийц распугал? Как тебе это удалось?

— Блям, бум-бум! Блям, бум-бум! Блям, бум-бум!

— Слушай, помолчи немного! — попросил Лапик.

— Блям, бум-бум! Блям, бум-бум! Блям, бум-бум!

— Теперь я понимаю, от чего смылись убийцы, — сказал Джек, попытавшись заткнуть пришельцу рот. Тип легко увернулся и стал плясать вокруг нас.

— Блям, бум-бум! Блям, бум-бум!

— О нет!

Мы двинулись к гильдии магов. По дороге к нам пристало еще двое психов. Один был в ночной рубашке, он махал руками и выкрикивал «Уф… Ууу! Уф… Ууу!». А второй присоединился к пляскам блямбумбума, совершенно не в такт напевая:

— Тала-тала-тила-тила, тала-лула!

Спать нам пришлось также в этой странной кампании. Они не отстали от нас до тех пор, пока мы не подошли к гильдии магов.

— Ученики Беспорядка! — в панике закричал охранник, и ворота захлопнулись прямо перед нашим носом.

— Блям, бум-бум! — радостно подтвердил блямбумбум и сделал неприличный жест в сторону магов.

— Слушай, блямбумбум, давай мы переговорим со здешними и потом вернемся? — предложил я.

— Блям, бум-бум! Блям, бум-бум! Блям? Бум-бум?… — тип неуверенно оглянулся на уф-уфа.

— Уф… Ууу! — кивнул тот и открыл неизвестно откуда появившуюся в воздухе дверь.

Все трое прошли через нее, закрыв за собой, и воцарилась благодатная тишина. Только дверь, продолжающая висеть в воздухе, портила картину.

После этого маги впустили нас, и нам удалось договориться. В военных действиях маги почему-то поучаствовать не пожелали, но вот снабжать бунтовщиков амулетами и заклинаниями согласились.

— А что это за блямбумбумы такие? — спросил я у их начальника.

— Это кошмар ходячий! В ущелье в горах находится Треххрамье, и те, кто там живут, часто посылают своих учеников к нам. Тренироваться.

— Так это были треххрамские ученики?

— Ученики Беспорядка. Есть еще ученики Порядка и Хаоса.

— Слушай, маг… Беспорядок и хаос это ведь одно и то же! — заметил Лапик.

— В данном случае под Хаосом понимается чистая энергия, а Беспорядок и Порядок — гораздо более сложные. Их жрецы тоже иногда заглядывают сюда.

— Интересно… Вот бы нам таких в союзники…

Когда мы покинули гильдию магов, то, посовещавшись, решили таки отправиться к этим треххрамцам.

Мы шли много дней, и я все больше беспокоился, что не успею увидеть их жрецов до того, как покину эту игрулю. Нам пришлось пересечь каторгу, долину Смерти и долго лазить по горам…

Но у меня оставался еще почти целый день, когда мы, наконец, спустились в цветущую долину. Там нас поджидал какой-то зеленоглазый брюнет в черном халате, который при виде нас радостно воскликнул.

— Ну, наконец-то вы явились! Позвольте представиться — Локлиар, верховный жрец Беспорядка.

Глава 28. Явление богов

Донгель. Март 5375 — Июнь 5380 года

Несколько лет после посещения Мориограда Дирит не брал меня с собой, когда покидал пределы Дартоморта. Тем не менее он часто требовал, чтобы я находился рядом с ним. Это время он занимал тренировками, массажем или разговорами. Шли месяцы, и постепенно я почти перестал его бояться. Больше он не разу не наказывал меня т'тагой, поэтому я уже не трясся в его присутствии и часто позволял себе расспрашивать его об интересующих меня вещах.

— Скажи, а почему ты просил аудиенции у Безликого, а не у Императора?

Дирит прищурил глаза и взглянул куда-то вдаль.

— Я уже говорил тебе, что Второй равен по силе Первому, а, может, даже превосходит его. Его слово стоит не меньше слова Императора. А с Императором заключить договор не представлялось возможным. Он никогда не пошел бы на это. Разве что, если бы мориоградцы были гораздо слабее нас. Поэтому все переговоры и проводятся с Безликим.

— Но если Второй сильнее… Почему тогда он не уничтожил Первого и не занял его место? Ведь, насколько я понял, получение новых званий у мориоградцев происходит именно так.

— Не совсем. На низших стадиях развития да, лишь убийство позволяет продвинуться на следующую ступень. Но самая верхушка… Она живет по несколько иным законам. Сейчас их семнадцать.

— Законов? — не понял я.

— Нет, союзников. Первые семнадцать из сильнейшей шестисотки… Они, если можно так говорить о мориоградцах, дружат. Они понимают, что если они будут сражаться друг с другом, то просто не смогут контролировать остальных. Конечно, среди них тоже происходят убийства… Но гораздо реже. Иногда даже случается так, что нижний просто меняется с верхним местами. Так, например, было у Беломора с бывшим пятым.

— А почему тогда Второй не сместит Императора?

— Мне кажется, он просто не хочет той власти, которая есть у Первого. Ему достаточно быть Вторым. Несмотря на свою силу.

Некоторое время я обдумывал слова Дирита.

— А что случается чаще: увеличение верхушки или ее уменьшение?

— Примерно поровну. Но ты учитывай, что мориоградцы всегда готовы убить… И других судят по себе. Поэтому между верхушкой и остальными очень большая разница в силе. Они часто просто уничтожают тех, кто превысил поставленную ими границу.

— Но как тогда верхушка может увеличиваться?

— Если член этой верхушки сможет и захочет защищать своего ученика, пока тот не достигнет достаточной силы, то она пополниться, — объяснил дроу.

— Значит все-таки и у мориоградцев такое случается… Дирит, а сейчас кто-нибудь защищает своих учеников?

— Да. Насколько мне известно, Безликий оберегает Мора. Беломор также увлекается тренировками своих… — дроу задумался и жестом велел мне принести вино.

— Кого защищает Беломор? — спросил я, выполнив приказ.

— Соляриса.

— А Акваса? — у меня екнуло сердце.

— Его — нет. По крайней мере, я не замечал. Вот Соляриса он часто тренирует в последнее время… Ты и сам видел, когда мы были у него в гостях.

— Так это была тренировка?! — я с ужасом вспомнил о представшей тогда передо мной картине.

— У мориоградцев не слишком мягкие методы обучения. Я и не спорю с этим. Да, это была тренировка.

— Почему Беломор защищает Соляриса? Он его отец?

— Нет, он отец Акваса. Я сам с трудом понимаю их обычаи… Но они часто выбирают в союзники тех, кто никогда не сможет превзойти их по силе… А тех, кто сможет — уничтожают. Даже если это их дети.

— А у вас в Дартоморте, можно подумать, не так? — к Дириту я уже привык, но вот с остальными дроу смиряться не намерен.

— Мы любим своих детей. И для нас главное — сила Дома. Если бы мы уничтожали тех, кто может стать сильнейшим, мы бы только ослабили сами себя. Например, меня бы уже не было.

— Ты хочешь сказать, что превзошел по силе своих родителей? — я подозрительно посмотрел на Дирита.

— Не совсем, — слегка пожал он плечами. — Отца своего я перегнал давно… А сейчас по силе почти равен матроне, моей матери, — дроу, как всегда при упоминании матроны сложил пальцы в уважительный знак. — Если же смотреть не только на мой Дом, то я превосхожу всех мужчин Дартоморта. И лишь она матрона, Первая Жрица, сильнее меня.

Я долго обдумывал этот разговор.

Когда Дирит был занят, он приказывал мне тренироваться с каким-нибудь из его эльфов. За это время я стал гораздо искуснее, как в фехтовании, так и в магии. Кроме того, в свободное время я занимался музицированием… И вырезанием статуэток из полудрагоценных и драгоценных камней.

Вместе с другими эльфами теперь по вечерам я часто посещал общую залу и наслаждался их обществом. Несмотря на мои опасения, они оказались высокообразованные и были прекрасными противниками в спорах.

Я еще несколько раз присутствовал при танцах Ирлорина. Тогда, в саду, он не преувеличивал — каждый его танец имел собственную душу. Каждый был целым миром. Миром, который невозможно повторить… Который можно увидеть лишь раз в жизни.

На этих широтах зима была очень холодная и пасмурная, поэтому я нечасто покидал пещеры. Но в остальные времена года я был готов проводить в саду целые дни. Хотя из-за моих обязанностей мне нечасто удавалось пробыть там так долго. Однако я гулял практически ежедневно, наслаждаясь ласками свежего ветра под солнечными лучами… Или далеким светом звезд и трех лун.

Моя жизнь у Дирита не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытывал у Лоска. Если бы не отсутствие свободы и не дроу, порой заходящие в наши помещения, я был бы полностью счастлив.

Однажды, после того, как я размассировал плечи Дириту, он вместо того, чтобы отпустить меня, велел сесть в кресло, стоящее рядом с его диваном.

— Завтра мы с тобой покинем Дартоморт.

— Куда? — я мечтал, чтобы мы отправились куда угодно, только не в Мориоград.

— В Мироград. Мне надо переговорить с одним знакомым магом… Который осел там, после того, как его чуть не убила моя матрона.

— Зачем?

— Матрона хочет его видеть.

— Разве он согласиться? — я подумал, что на это глупо даже надеяться.

— Я уверен, что мои аргументы его убедят. Более чем уверен, — дроу усмехнулся и в его глазах на мгновение промелькнула угроза, точно такая же, какая никогда не покидала мориоградцев.

— Надолго?

— Там видно будет. Но несколько костюмов прихвати. И я хочу, чтобы завтра ты оделся в парадный фиолетовый.

— Зачем? — фиолетовый костюм подразумевал наличие оружия, а я не мог представить, как оно мне может понадобиться в Мирограде.

— Потому что я так хочу. Тогда ты будешь под цвет моей одежде.

Я собрал маленькую походную сумку, которую прислал мне дроу. Она выглядела как обычный кошелек, но внутри была гораздо больше, чем снаружи. Поэтому, кроме одежды, я захватил с собой и лиру, намереваясь помузицировать в свободное время.

Фиолетовый костюм мне нравился. Серебреная отделка и холодные сапфиры, которыми были украшены заколки, брошь и пояс, прекрасно сочетались с моими глазами. Даже дома у меня не было подобной одежды. Не хватало только одного — свободы, чтобы полностью насладится жизнью.

Утром мы телепортировались в Мироград, и оказались… прямо перед гильдией инквизиторов.

— Зайдем, — Дирит без колебания направился внутрь.

— Здравствуйте, — дежурный явно занервничал при виде дроу. — Подождите минутку, я сообщу главному.

— Вас сейчас примут.

Зайдя в комнату, Дирит не дожидаясь разрешения сел в кресло, жестом предлагая мне последовать его примеру.

— Я — Дирит Морт, принц второго Дома Дартоморта, — представился он.

— Я — Роман, глава мироградской гильдии инквизиторов. Чем мы обязаны Вашему визиту?

— Мы здесь неофициально, — дроу пренебрежительно махнул рукой. — По личному делу.

— Мы должны регистрировать всех прибывающих из стран западнее Торгограда, надеюсь, Вы понимаете это?

— Я ничего не имею против. Для этого мы и пришли.

— Значит, Вы отказываетесь назвать цель Вашего приезда?

— Она не затрагивает отношения между нашими государствами. Я ищу одно существо.

— Надеюсь, Вы помните, что убийства на нашей территории запрещены? — обеспокоено спросил Роман.

— Разумеется. Мне вряд ли потребуется прибегать к столь радикальным мерам.

— Кто Ваш спутник?

— Донгель. Мой раб.

— Извините, возможно, Вы не знаете, но рабство на нашей территории тоже запрещено.

— Если пожелаете, можете попробовать освободить его, — пожал плечами дроу. — У него эрго-т'тага.

Инквизитор некоторое время молчал, задумчиво меня разглядывая.

— Моредхелу Донгелю запрещено появляться на нашей территории. Он — нарушитель покоя.

— Не думаю, что сейчас это будет иметь большое значение. Я прослежу, чтобы он не нарушал ваши законы.

— Мы не приветствуем на своей территории носителей любого вида т'таг, а также употребляющих иные мориоградские способы и товары.

— Таким образом, вы отказываете мне в посещении вашей страны?

— Вы можете избавиться от запрещенных товаров. Тогда у нас не будет претензий, — склонил голову Роман.

— Тогда, увы, придется наведаться к вам с официальным визитом и потребовать выдать нам преступника.

— Что Вы конкретно имеете в виду?

— Аглар. Маг, выдает себя за верградца, второй владелец таверны «Под алой звездой».

— У Вас есть о нем другая информация? — заметно оживился при упоминании имени инквизитор.

— Он прибыл из Мориограда, скрываясь от опасности, и попросил укрытия в нашей стране. После нарушения им нескольких законов, был арестован, но бежал в ваши земли.

— Почему тогда для него были характерны признаки верградца? — засомневался Роман.

— Он был захвачен мориоградскими воинами на границе красной и фиолетовой зон. То есть изначально он был верградцем.

— Вы предоставите нам список его преступлений?

— Нет. Это внутренние дела нашей страны.

Некоторое время инквизитор хранил молчание.

— Ладно, мы позволяем Вам находиться на нашей территории, при условии неиспользования на наших гражданах т'таг. Вы имеете право забрать с собой Аглара. Но при этом Вы не должны нанести как физических, так и моральных травм остальным.

— Благодарю, — дроу кивнул. — Я надеюсь, что между нашими странами всегда будет мир.

— Да будет так, — подвел итоги Роман.

После этого мы направились в таверну. Разумеется, именно в ту, о которой шла речь.

— Донгель, признавайся, что ты здесь натворил? — спросил Дирит, когда мы заняли уютный столик у стены.

— Ничего особенного, — я обиженно взглянул на дроу.

— А все-таки? Убил кого-нибудь или организовывал революцию? — у Дирита явно было ехидное настроение.

— Просто задавал вопросы.

— Кстати, чего ты так надулся? Я еще у инквизиторов заметил.

— Просто так. Обязательно было сообщать всем, что я твой раб?

— А разве я в чем-то соврал? — дроу прищурился. — Разве ты не раб? Или не принадлежишь мне?

— Нет, но можно было и не оповещать об этом всех и каждого!

— Пора бы тебе уже привыкнуть, — Дирит чему-то засмеялся и добавил. — Принц. Принц рабов. Мой собственный принц.

Он часто позволял себе шутить по этому поводу, и ему очень нравилось смотреть, как я обижаюсь.

— Бедный маленький моредхел… Запомни, быть рабом не позор. Это ведь не зависит от тебя. Не ты первый, не ты последний. Даже короли могут попасть в рабство, — тон дроу снова стал грустным. — Не ты первый, не ты последний, — повторил он.

— Да, ты то не был рабом! — я все еще весь кипел.

— Кто тебе такое сказал? Когда-то, давно, я был заключенным в мориоградской тюрьме. В тюрьме Безликого и Мора. А это куда страшнее рабства.

— Как тебе удалось оттуда выбраться? — это откровение поразило меня до глубины души.

— Случайно. Безликий почему-то решил отпустить меня. Я до сих пор не знаю, почему. А он, наверное, никогда не скажет.

— А как тебе удалось остаться нормальным?

— Я пробыл там совсем недолго… Совсем мало. Но и этого было достаточно, чтобы я навсегда запомнил это место.

— Кстати, а за что ты попал в тюрьму?

— Поссорился с Мором. Совершенно случайно я задел в разговоре тему, которая была для него больной. А тогда я был еще слабее его.

— А теперь, значит, сильнее?

— Да. У меня больше времени для тренировок. И я иногда заезжаю в красные земли, а время в них течет гораздо медленнее.

— Допустим… Но почему Мор просто не уничтожил тебя?

— Он хотел получить наслаждение от моих мук… — Дирит внезапно посуровел. — И хватит об этом!

В это время в таверну вошел Аглар, белорун, которого я знал как управляющего, но, заметив дроу, тут же попытался сбежать. Однако, едва прикоснувшись к двери, почему-то замер, совершенно не двигаясь и только косясь на Дирита.

— Иди сюда, я хочу с тобой поговорить. И захвати мое добро.

Аглар молча вытащил что-то из косяка и подошел к нашему столику.

— Садись, — указал дроу, забирая у него недлинную иглу.

— Что Вам от меня надо? — нервно спросил управляющий.

— Матрона хочет, чтобы ты вернулся в Дартоморт.

— Но я к ней не хочу!

— А твое желание никто и не спрашивает. Что ты, по сравнению с матроной? — презрительно бросил Дирит.

— Я могу обратиться за защитой к инквизиторам!

— Они не будут помогать тебе. Ты скрыл от них, что долгое время находился на территории Мориограда и что совершил преступление в нашей стране.

— Отвергнуть матрону это что — преступление?!

— Да.

— Но я же не знал, — тихо сказал Аглар.

— Матрона не очень сердится на тебя. Но она желает, чтобы ты был рядом с ней. Сейчас.

— У меня здесь бизнес…

— Пока мое предложение является приглашением… Настойчивым приглашением. Ты хочешь, чтобы оно превратилось в приказ?

— Ладно, я вернусь. Но…

— Никаких но. Я даю тебе неделю на сборы. Но не пытайся бежать, эта попытка очень плохо кончится, — угрожающе добавил дроу.

— Договорились, — управляющий с явным облегчением покинул Дирита.

— Разве… — начал я, но потом остановился, подумав, не будет ли это слишком большой наглостью? Я еще никогда не касался этой темы и не был уверен, что, когда задам вопрос, меня не накажут. — Можно спросить?

— Спрашивай, — удивленно кивнул дроу. — Что с тобой? Ты уже давно не просил разрешения.

— Я хочу спросить о матроне… Разве такие ее прихоти не вредят Дому?

— Ты попал в точку. Вредят. Но пока я не уверен, что смогу одолеть матрону, я не буду пытаться ее свергнуть. И, к тому же, тогда к власти придет моя сестра, а я не намерен подчинятся той, что слабее меня.

— Как-то это неразумно, — я замолчал.

В это время на улице раздался шум. Крики восхищения вперемешку с испугом.

— Что там происходит? — Дирит подошел к окну. — Донгель, я тебя поздравляю!

— С чем? — лично я не видел ничего удивительно, разве что мимо таверны бежала толпа народу.

— Ты попал на уникальное представление… Которые боги устраивают для обычных смертных раз в несколько сотен лет!

— Конец света? — догадался я. — Разрушение Мирограда?

— Да, — кивнул дроу. — Идем, это не такое событие, которое можно игнорировать.

К тому времени, как мы вышли на площадь, там уже собралась толпа народу. Но я сначала не заметил ничего сверхъестественного. До тех пор, пока…

— Тихо! — полный власти, силы и насмешки голос пронесся над людьми. — Все увидите! А теперь — тихо!

Толпа смолкла. Я хотел задать вопрос, но тут же понял, что не могу произнести ни слова.

— Молитесь и трепещите! Перед вами явились сами боги!

Вот теперь я разглядел говорящего. Он стоял на крыше храма.

Его одежды были черны и с первого взгляда напоминали костюм ниндзей, но, присмотревшись внимательнее, я убедился, что это не так. Он был одет гораздо богаче, с хорошим вкусом и явно щегольски, как существо, любящее и умеющее привлекать к себе внимание. Стройная, гибкая фигура. Черные волосы старательно уложены в изящную прическу, тонкие усы слегка подкручены. Его лицо было совершенным для любого мужчины. Чуть резковатые линии только подчеркивали эту красоту. И удивительные синие глаза, они сияли и светились… Они слегка напомнили мне глаза Ирлорина, но у него не было такой мудрости и могущества.

Рядом с ним стоял другой бог. Он также был прекрасен. Нежные черты лица удивительно подходили к его золотым волосам, а мягкие голубые глаза были не насмешливыми, а полными грусти. Ветер развевал его свободные голубые одежды, и он создавал впечатление сказочной птицы.

— Уйди, Лэт, — обратился он к Черному глубоким голосом, в котором слегка проскальзывала мольба.

— Мироград будет разрушен! — голос третьего напоминал раскаты грома. Он был в красном военном костюме, самый высокий и мускулистый из этой группы. Его волосы были еще темнее Лэтовских, а черные глаза излучали строгость и бескомпромиссность.

— Но они же не в чем не виновны.

— Эльдил, а тирания, которую развели твои инквизиторы, разве не грех? — насмешливо спросил Лэт. — Или, точнее сказать, твои, Верхакс?

— Все здания должны быть уничтожены! — произнес Красный.

— О, разумеется, я прослежу за тем, чтобы ни одно строение инквизиторов не уцелело, — Черный едва успел увернуться от пламени, полыхнувшем из руки Верхакса.

— Все лишние должны быть изгнаны из города.

— А-то как же! Моих монахов — в Моноград, твоих инквизиторов — в Святоград… Слушай, милый, тебе не кажется, что так мы нашему младшенькому ничего не оставим?

— Торгоградцев в Торгоград, — безжалостно продолжил Красный. — Верградцев — в Верград.

— А мориоградцев здесь и нет… Кстати, насчет торгоградцев — мое посольство не трогать!

— Торгоградцев — в Торгоград, — с явным удовольствием повторил Верхакс.

По мере того, как они беседовали, народ исчезал… Люди исчезали целыми группами!

— Мелочевку — в их мелкие страны, — продолжил Лэт. — А каждого сотого — по рэндомайзу, для веселья.

— Не делайте этого! Ладно, разрушайте, но оставьте мирных жителей в покое! — взмолился Эльдил.

— Каждого сотого… Каждого сотого… — поддразнил его Черный. — А что я такого делаю? Только распространяю твою веру по всему миру!

— Мне не надо такого распространения! — на моих глазах золотые волосы Эльдила побелели.

— Ты должен быть благодарен! Верхакс, скажи ему!

— Убирайся отсюда! — Красный с угрозой надвинулся на Лэта.

— Ой, как напугал! Только тебе веселится можно, что ли?

— Разрушить Мироград — моя обязанность!

— Я бы и без тебя справился, — Черный резво соскочил с крыши и отбежал по воздуху в сторону. — Ладно, я разрушаю инквизиторское добро и ухожу… Да, чуть не забыл — еще я каждого сотого…

— Вон! — из рук Верхакса снова вырвалось пламя, и Лэт исчез.

Поднялся ветер, земля заходила ходуном, и я зажал уши, чтобы не слышать грохота рушащихся строений и зажмурился, чтобы в глаза не набилась пыль.

— Можешь смотреть, — насмешливый голос очень напоминал… Лэтовский!

Я вздрогнул и открыл глаза.

Я находился в небольшой комнате, обставленной в розовых тонах. На диване возлежал бог в халате тонкой работы и пил через трубочку вино из бокала.

— Я, величайший, почтил своим вниманием обычного смертного, — слегка скривил он губы. — Ты недостоин его! На колени!

Хватит с меня Лоска. У этого, ведь, надеюсь, нет о-т'таги?

Поэтому я только поклонился.

— Презренный… и противный, — игриво заметил Лэт. — Ну, что скажешь?

— А Вы можете убрать из меня эрго-т'тагу? — спросил я.

— Могу. Но это будет дорого стоить.

— Что?

— Вечная и бесконечная служба мне. Люблю всяких симпатичных моредхельчиков…

— Нет! — резко возразил я. — Так я не вижу никакой разницы.

— А, так ты хочешь свободы? А любви тебе не надо? — издевательски потянул бог.

— Не нуждаюсь.

— А зря, мальчик мой, очень зря… Ну что ж, тот кто хочет свободы, он ее и получит…

— Вы не бог, — я с презрением оглядел Лэта.

— Почему? — вот теперь он был удивлен.

— Боги так себя не ведут.

— А как должен себя вести бог? — Черный прищурился и внезапно на его месте оказался дракон. — ТАК?

— Все равно не бог.

— ПОЧЕМУ? — из пасти рептилии вырывалось пламя, а голос звучал чрезвычайно грозно.

— Не похож, — я упрямо продолжал стоять на своем.

— Допустим, а кто я тогда, по-твоему? — Лэт снова принял человеческий облик и поудобнее устроился на диване.

Только тут я сообразил, что во мне проснулась невероятная наглость. Даже если это не бог, не слишком разумно сообщать ему об этом… Ведь он может разгневаться!

— Приятное чувство — собственное упрямство? — съехидничал Черный. — Видишь, стоит немного подпитать твое нахальство, как ты начинаешь выходить за рамки всех приличий.

— Так это Вы!.. — я больше ничего не успел сказать, потому что так же внезапно, как пришла, уверенность в собственных силах исчезла, и я сразу же обрел свою природную осторожность.

— Что Вам надо?

— Объясни, за кого ты меня считаешь? — Лэт закинул ногу на ногу и принялся любоваться игрой вина в хрустальном бокале.

— За очень сильное существо, — я подумал, что от этой фразы вреда быть не должно.

— Почему не за бога?

Я молчал.

— Ну хватит, ладно, я тебя заранее прощаю! Отвечай.

— Если считать Вас за бога, то тогда за них же можно считать и некоторых мориоградцев!

— А ты не согласен с этим? — подозрительно взглянул на меня Лэт.

— Нет. Боги должны быть беспристрастными, а не… — я хотел сказать «наглыми и насмешливыми», но вовремя замолк.

— По-твоему получается, что Безликий — бог. Так, что ли?

— Ну уж в нем божественного больше, что в тебе! — невольно высказал я свои мысли вслух.

— Я обиделся! Все, сейчас я тебя, как самого сотого, отправлю куда-нибудь по рэндомайзу… Да, кстати, держи подарок, — у меня в руках внезапно появилась… т'тага!

— Вы… — радостно начал я, но Лэт лишь махнул рукой и я очутился… на берегу моря.

Глава 29. Верград

Оля. 5375–5395 года

Еще через месяц мы покинули Островлик и переехали в Верград.

Верград был огромен и выглядел не как город, а, скорее, как военная база. Высоченные стены и силовые купола разделяли его на три части: наружную или Оверград, среднюю или Верград и внутреннюю или ГосВерград.

Оверград был наиболее бесконтрольной частью. Там располагались посольства. Всем приезжим также приходилось оседать там. Но даже в этой зоне контролирующие демоньяки стояли почти на каждом углу. (Демоньяками здесь называли хранителей порядка).

В среднюю часть Верграда разрешалось заходить исключительно гражданам этого города. В ней располагалось большинство заводов, крытых ферм, часть складов и множество устройств, которые защищали Оверград.

В ГосВерград вход был еще более строгим. Только государственные служащие, снабженные гарантией верности, имели право заходить в него. В ГосВерграде находился главный аэропорт, лайнер которого я и пилотировала.

В наружном Верграде тоже был аэропорт, но он перевозил чужаков, иностранцев и не был достаточно надежен.

Я, как и другие высшие, жила в ГосВерграде. Но однажды Аргентору понадобилось переговорить со своим братом, живущем в Оверграде и мы направились к воротам.

Изоляция ГосВреграда от Верграда была почти абсолютной. Несколько слоев защиты, лазеры, мины и другие приспособления гарантировали нашу безопасность. Но между Верградом и Оверградом защита была уже куда слабее и при наличии мощного оружия и брони туда все же можно было проникнуть.

— Документы, — почти сразу после пересечения Верградско-Оверградских врат остановил нас демоньяк.

— Пожалуйста, — мы протянули пластиковые карточки и номерные знаки.

Страж вставил их в специальный детектор, а потом просканировал нашу сетчатку и кровь.

— Благодарю.

— Почему здесь такой строгий контроль? — спросила я Аргентора, когда демоньяк отошел.

— Нам не нужны торгоградцы, — последнее слово он произнес с отвращением. — И шпионы — тоже.

Потом мы дошли до дома его брата, Аргентор зашел к нему, а я отправилась посмотреть ближайшие магазины.

— Леди, не купите цепочку? Прекрасное украшение и отдам недорого — всего за три рубля, — подошел ко мне какой-то мужчина.

— Нет, — я поразилась такой «недорогой» цене. В Островлике подобные безделушки стоили всего около полтинника!

— Стоять! Документы, — скомандовал подъехавший на мотоцикле на воздушной подушке, демоньяк.

— Пожалуйста, — я достала требуемое.

А вот торговец явно не хотел их показывать, потому что рванулся в сторону, попытавшись скрыться за поворотом.

— Стоять! — страж выстрелил в него из какого-то оружия, приглядевшись, я поняла, что это одна из разновидностей парализатора. Такая разновидность, при которой возвращение подвижности происходит долго… и весьма болезненно.

— Что здесь произошло? — поинтересовался демоньяк, пристегивая торговца наручниками к мотоциклу.

— Он предлагал мне купить цепочку. Я отказалась.

— Что ты здесь делаешь?

— Жду напарника.

— Где он?

— Ушел к брату.

— Документы, — с этими словами страж снова меня проверил. — Чтобы через два часа были в ГосВерграде. Предоставить отчет о случившемся.

— Разве преступление, торговать на улице? — удивилась я.

— Да! К тому же он оказал сопротивление представителю власти!

— Почему?

— Если торгоградцам позволить торговать на улицах, мы не сможем контролировать их доходы, а, стало быть, собираемые налоги.

Демоньяк уехал, а я задумалась.

— Извините, леди, вы не видели где-нибудь здесь такого мужчину… — мне описали арестованного.

— Видела. Его забрал демоньяк.

— О, Лэт! — девушка схватилась за голову. — За что?!

— Он пытался продать мне цепочку и отказался показывать документы.

— Вот дурак! Что же мне теперь делать? — она явно очень расстроилась.

— Заплатить штраф, — отрезала я и хотела отвернуться, но меня схватили за руку.

— Умоляю, когда будете писать отчет, не упоминайте о его предложении!

— Почему?

— Иначе его посадят!

— Неужели это настолько серьезное преступление?

— Очень! Пожалуйста!

— Я не собираюсь портить свою репутацию из-за идиота, который, отсидев недельку, только поумнеет.

— Его же убьют!

— То есть? — я уже развернулась, чтобы уходить, но последняя фраза меня остановила. — Я не думаю, что его преступление настолько серьезно.

— Его убьют! Они отправят его на опыты и замучат до смерти! — девушка залилась слезами. — Он ведь только сегодня приехал и совсем не знал здешних законов…

— Зачем тогда торговал?

— Нам деньги очень нужны… — она опасливо огляделась по сторонам. — Понимаете, здесь ведь все очень дорогое, а налог с иностранцев берут, как девяносто пять процентов от дохода!

— Зачем тогда приехали?

— Но… — девушка осеклась, увидев выходящего Аргентора.

— Что здесь происходит?

— Ничего, сэр, — она поспешила уйти.

— В следующий раз надевай форму, чтобы торгоградцы не приставали, — проводив ее презрительным взглядом, сказал мне Аргентор. — Что произошло?

— Правда, что здесь с чужаков девяносто пять процентов налог собирают?

— От прибыли? Да.

— Но ведь так, наверное, не очень выгодно…

— Нам дряни не надо. Пусть торгоградцы сидят у себя в Торгограде и к нам не суются.

— Почему?

— Мы — высшая раса! Мы, я имею в виду верградцев, — пояснил Аргентор. — Мы живем там, где другие могут выжить лишь при нашей поддержке. И нам слабаки не нужны!

— А правда, что за торговлю на улице полагается смертная казнь?

— Зачем? Мы очень редко применяем смертную казнь. Большинство преступников отправляются в лаборатории, как испытатели новых лекарств, болезнетворных микроорганизмов, отравляющих веществ и оружия.

— За любую мелочь? — не поверила я.

— В Верграде не существует мелочей. У нас важно все. Так что здесь произошло?

Я рассказала о двух странных встречах.

— Не попадайся на ее слезы. Демоньяк доложит о твоих словах и, если показания изменятся, это будет выглядеть подозрительно, — отрезал Аргентор.

— А как тогда быть?

— Пиши правду. Преступник должен поплатиться.

В глубине души я не была согласна с такой безжалостной оценкой, но в отчете все указала так, как требовалось. Какое мне, в конце концов, дело до торгоградца? Тем более что наверняка развратника?

Тем ни менее это событие ненадолго выбило меня из колеи. Когда я, наконец, вернулась к своему нормальному состоянию, я разузнала подробнее о кораблях, которые предоставляются в наше распоряжение.

Оказалось, что я пилот НС-лайнера, одной из самых низших разновидностей. Кроме них есть СС и ВС-лайнеры (сокращения расшифровываются как низкая, средняя и высокая секретность, соответственно). Кроме этого есть военные лайнеры высокой секретности — ВВС. У меня сразу появились планы для дальнейшего продвижения по службе.

Быть одним из главных пилотов ВВС меня бы вполне устроило. Значит, нельзя оставаться без наград и поощрений. Почти все свободное время я проводила в изнурительных тренировках и повышении своей квалификации. Но все это воспринимали как должное! Даже премии нам за хорошую работу выдавали очень редко, хотя это уж их мы заслуживали неоднократно!

Через несколько месяцев я решила, что если они не видят моих успехов сами, им надо на них указать.

— Мне кажется, что пришла пора повышения, — отрезала я, заходя к начальнику.

— Почему? — он удивленно поднял глаза от компьютера.

— Хотя бы потому, что я этого достойна! Не буду же я всю жизнь пилотировать лайнер низкой секретности!

— Будешь, — спокойно ответил он.

— Что?!

— Мы не собираемся разрушать команду. Даже, несмотря на все твои успехи.

— Тогда повышайте обоих!

— Нам сейчас не нужны пилоты более высокого класса. Поэтому вы останетесь на своем месте, и будете выполнять свою работу.

— Это несправедливо!

— Таковы интересы государства, — этими словами начальник давал понять, что разговор окончен.

Но я не намеревалась сдаваться! Вот еще, буду я у них на побегушках бегать! Я буду расти, и никто не сможет меня остановить!

Я еще несколько месяцев усиленно тренировалась, требуя того же и от Аргентора, но он нещадно отлынивал, поэтому уже к концу второго года моего пребывания в Верграде я стала гораздо выше его как пилот. Тем не менее, он еще пытался сохранить лидерство в нашей паре!

Я снова пошла к начальнику.

— Теперь настало время нашего повышения?

— Нет. Ты действительно теперь гораздо опытнее, но твой напарник — недостаточно. К тому же нам сейчас не нужны пилоты более высокого класса.

— Тогда Вы должны назначить мне другого напарника!

— Мы не будем разрушать команду. Таковы интересы государства.

Я закатила Аргентору жуткий скандал, но он и бровью не повел.

— Нас все равно не повысят. Зачем тогда уделять столько времени тренировкам? Смирись.

— Если ты не будешь тренироваться, я доложу о твоих словах! — пригрозила я.

— Докладывай, — последнее время он впал в депрессию.

Это случилось после того, как у нас погибла первый запасной пилот. Ее придавило плохо закрепленным грузом, когда Аргентор совершал маневр для избежания столкновения с транс-аномалией. Виновных отослали в лаборатории, но он все еще никак не мог смириться с потерей.

— Хватит унывать! Я не намерена из-за тебя вечно сидеть в НС! Хватит! Подъем!

— Ты не понимаешь… Мы хотели пожениться…

— Прекрати выдумывать глупости! Пошли! — к этому времени я хорошо накачалась, а к тому же окрепла при 1,2 g, и смогла насильно притащить его в тренировочный зал.

— Быстро занимайся! Это при стрессах хорошо помогает, по собственному опыту знаю!

Проследив за его вялыми движениями, я отправилась в медпункт.

— Аргентор в депрессии! Выведите его из нее, он даже работать, как следует, не может, только вредит государству!

Аргентора забрали и несколько дней продержали в больнице. Зато после выхода из нее он снова ожил и приступил к тренировкам. Теперь он уже не оспаривал мое лидерство. Я же начала его презирать, ведь он тянул меня вниз! Несмотря на все мои усилия, он и после занятий едва смог вернуться к своей нормальной форме, но ни на шаг не продвинувшись.

Тогда я направилась к шефу моего начальника.

— Мой напарник не дает нам повышать квалификацию! Я требую, чтобы меня перевели!

— Нет.

Мне и тут отказали.

Прошел еще почти год, когда случилась большая неприятность.

Мы возвращались из Матраана (это небольшой город, восточнее Верграда) когда прямо в лайнере произошла транс-аномалия. Она была мелкой и, на первый взгляд, опасности не представляла, если бы это не оказались одни весьма опасные болезнетворные бактерии. Очень быстро размножающиеся и очень агрессивные.

Мы с трудом посадили лайнер и направили запрос о помощи. Потом я включила полную изоляцию… и потеряла сознание.

Очнувшись, я узнала, что мне невероятно повезло, лекарство против этой болезни было разработано буквально на днях и даже еще не успело пройти испытаний. У него оказались сильные побочные эффекты, так что я теперь никогда не смогу иметь детей. А Аргентор погиб, бактерии уже поразили жизненно важные органы, когда была оказана необходимая помощь.

Поправившись и пройдя предназначенный для хороших пилотов курс омоложения, я отправилась к своему начальнику.

— Мне нужен новый напарник.

— Я знаю, — кивнул он. — Но мы сейчас не нуждаемся в пилотах низкого уровня. Ты давно просила о повышении и переходишь в группу Метеора.

Как я потом узнала, Метеор был начальником пилотов одиночек… Точнее, в каждом истребителе находилось лишь по одному пилоту, но все истребители разбивались на пары. Мне повезло вдвойне, потому что недавно один из пилотов потерял напарника и ему еще не нашли замену.

Мы вылетали уничтожать последствия пагубных транс-аномалий. Так как в тренажерном зале я, в том числе занималась и на истребителях, приспособиться к нему мне не составило труда.

Мой новый напарник, которого тоже звали Аргентором (оказалось, что это в Верграде весьма распространенное имя), был талантлив. Настолько талантлив, что мне пришлось прикладывать очень много усилий, чтобы догнать и перегнать его по мастерству. Но потом я заметила, что он также постоянно тренируется, для того, чтобы мне не удалось его догнать и перегнать.

На фоне соревнований мы сдружились и полюбили друг друга. Оказалось, что для полетов на истребителях берут только стерилизованных, чтобы нас отвлекало от работы меньше побочных факторов. Поэтому наша любовь была чистой и совершенно незамутненной развратом.

А что может быть лучше любви равных, которые вместе покоряют небеса?

Глава 30. Путь

Миша. 5380–5500 года

После встречи с Эльдилом мы еще много месяцев бродили по лесам, изредка заглядывая в селения и оказывая их жителям необходимую помощь. Дни текли быстро и незаметно, я почти не замечал как проходят годы, ведь в мироградских землях вечное лето.

Со временем я полностью освоился с искусством целительства и теперь сам мог лечить раны и некоторые болезни простым наложением рук. Страхи и волнения покинули мою душу, и я был счастлив.

Иногда мы встречали разбойников, но брать с нас было нечего, и они не трогали нас. Но порой они приводили нас к раненым и просили оказать им помощь. Мы никогда не отказывались и многие из них поправились… И часть вернулась к мирной жизни.

Однажды мы повстречались с целителем. Он был очень похож на Эльдила, но его волосы отливали золотом, а одежды… Нет, он не был целителем! Он был богом! Его свободные голубые одежды слегка трепетали на ветру. От него исходила святость. Та скрытая доброта, которую нелегко заметить с первого взгляда.

— Здравствуйте, странники, — обратился он ко мне.

— Эльдил… — Эмилан протянул ему руку.

— Я пришел, чтобы открыть вам проход.

— Куда? — удивился я.

— В Олимион. Михаил, теперь ты можешь пройти в него.

— Спасибо. Но… можно спросить?

— Спрашивай, — улыбнулся бог.

— Я должен идти туда?

— Нет. Но, если захочешь, теперь для тебя путь открыт.

— Я не уверен…

Эльдил присоединился к нам и, видя, что я задумался, завел беседу с Эмиланом.

А я размышлял. Я уже не был уверен, что Олимион — это город, в котором я мечтаю жить. Это — город. Я же привык к покою и одиночеству, к жизни, в которой нет места спешке и суете. Теперь мне казалось, что моя нынешняя работа, вечный поиск — именно это счастье.

Мне не хотелось покидать лес и осесть в одной земле. Тогда я лишусь радости видеть счастливые лица излеченных и уже не смогу посещать разные уголки земли в поисках удивительных растений.

— Эльдил…

— Да, Михаил?

— Теперь я уже не уверен, что так хочу попасть в Олимион. Наверное, я ошибся…

— Ты можешь посетить его и посмотреть, как живут там люди. Никто не принуждает тебя сейчас принимать решение.

— Да, Эльдил.

Мы вместе остановились на ночлег, и бог помог нам приготовить ужин, как будто это было для него обычным делом.

— Извините, а почему в прошлый раз, когда я Вас видел, Ваши волосы были белоснежными?

— Разве это важно?

— Нет…

— Я принадлежу к расе, которая меняет цвет волос при больших потрясениях или если познает горе. Когда духовное равновесие восстанавливается, они снова приобретают свой естественный цвет.

— Тогда Вы страдали из-за разрушения Мирограда? — подумав, спросил я.

— Многие из тех, кто находился в нем во время разрушения, пострадали гораздо больше, — грустно ответил Эльдил.

— Мне жаль…

Мы долго сидели и молча смотрели в огонь.

— Но почему другие боги так стремятся разрушить Мироград?

— Просто… Просто они не боги, — Эльдил вздохнул.

— Как это может быть?

— Мы — не боги. Среди нас четверых нет богов. Мы просто могущественны… относительно других смертных. Но мы не боги, а такие же люди, как и все остальные.

— Почему тогда все называют Вас богом?

— Я пытался разубедить свой народ. Но мне это не удалось. Может быть, это и к лучшему.

— Всем надо во что-то верить, — добавил Эмилан.

— Все мы равны… И никто не может сказать, в ком из нас больше божественного. Никто из нас не всемогущ… И не всепрощающ.

— Но ведь Вы…

— Я тоже не могу простить всех и вся, — Эльдил подбросил хвороста. — В глубине моей души также храниться обида. Несмотря на мои старания изгнать ее оттуда.

— Но на кого могли обидеться Вы?

— На Лэта. На Верхакса. На тех, кто убивает и мучает ради забавы. Кто слишком несерьезно относится к жизни… К своей и чужой жизни.

Потом Эльдил покинул нас. Еще через несколько лет Эмилан заговорил со мной о будущем.

— Нам пора расстаться, Михаил.

— Но почему? Я Вам больше не нужен?

— Не в этом дело, — целитель устало покачал головой. — Я уже ничему не могу тебя научить. Тебе пора искать собственный путь в жизни.

— Разве нельзя остаться с Вами?

— Нет. Ты считаешь меня учителем, мудрецом. А я — простой белорун. И я не умнее тебя.

— Неужели это плохо — уважать своего учителя?

— Это не плохо. Но ведь ты не только уважаешь, ты стремишься подчиняться. А ты равен мне. Мы должны расстаться, чтобы ты понял это.

— Тогда прощайте… учитель.

В тот же день мы расстались.

Мне долго не хватало Эмилана, его мудрых советов и спокойных замечаний. Без него мне было гораздо тяжелее обнаружить собственные ошибки и исправить их. Но постепенно я начал понимать, что учитель был прав.

Теперь я бродил по лесам в одиночестве, посещая селения и исцеляя больных и раненных, которые встречались на моем пути.

Однажды я встретил группу паломников, выходящих из Олимиона. Мне был открыт доступ в эти земли и я иногда забредал в них, чтобы отыскать необходимые мне травы.

— Здравствуй, путник, — обратился ко мне их предводитель.

— Здравствуйте, добрые существа, — поклонился я им.

— Что привело тебя в эти земли?

— Милаус. Целебное растение, что встречается рядом с Вашим городом.

— Но кто пустил тебя в эти земли?

— Эльдил.

— Что ты говоришь? — удивился один из паломников. — Ты видел Эльдила? Настоящего бога?

— Эльдил — обычный целитель. Просто он сильнее других.

— Идем с нами до Мирограда, — предложил мне предводитель и я согласился, потому что уже несколько месяцев мне было не с кем беседовать.

— Ты не знаешь, здесь много разбойников? — обеспокоено спросили меня вечером.

— Здесь много заблудших существ. Но они не угрожают вам.

— Почему?

— У вас нет интересующих их товаров. Вы не агрессивны, — объяснил я.

— А если они просто убьют нас?

— Зачем им это? Они же не хотят зла.

— Разбойники — и не хотят зла?

— Подумайте, может быть, они правы. Хоть в чем-то. Мы не должны обвинять их, ведь мы не знаем, почему они совершают поступки, с которыми мы не можем согласиться.

— Но ведь Добро — это абсолют!

— Да, Добро — это абсолют. Но мы не знаем, что является добром. Мы лишь пытаемся найти его.

— То есть, ты хочешь сказать, что мы за добро можем принимать и зло? — не понял паломник.

— Все возможно.

— Ну, ты даешь, целитель…

На подходе к Мирограду мы расстались, и я вновь вернулся в леса. В леса, которые принимали меня таким, какой я есть. Которые дарили мне покой.

Теперь я был уверен, что никогда не останусь ни в одном городе. Олимион — это рай… Но не для меня.

Через некоторое время я встретился с Эмиланом.

— Здравствуй, Михаил, — поклонился он.

— Приветствуя Вас… Эмилан, — ответил ему я.

— Как ты?

— Моя жизнь осталась прежней.

— Ты счастлив?

— Наверное, да. Я помогаю людям вернуться к жизни. Я не могу представить себе ничего, что могло бы быть прекраснее.

— Я рад за тебя. Теперь мы можем путешествовать вместе, если ты хочешь.

— Благодарю.

Мы около месяца провели в беседах. Но потом расстались. У каждого из нас был свой путь… Своя цель. И мы не могли забывать об этом.

Постепенно во мне проснулись удивительные способности. Я стал чувствовать, где требуется моя помощь. Я никогда не позволял себе игнорировать этот зов… и почти никогда не ошибался в выборе направления.

Шли годы. Я слегка удивлялся тому, как долго я уже живу… Что я все еще полон сил и здоровья. Теперь я выглядел уже немолодым… Но и не старел.

Однажды я встретил юношу, который бросился передо мной на колени.

— Святой Михаил, помоги! Пожалуйста, моя мама очень больна!

— Проводи меня, — попросил я.

Женщина действительно нуждалась в срочной помощи. Но заболевание ее было мне известно и под воздействием чар и специальных настоев сразу отступило.

— Мы очень благодарны тебе, святой Михаил, за то, что ты вылечил мою жену, — поклонился мне муж женщины. — Позволь пригласить тебя к столу.

— Я не откажусь, но прошу, не называйте меня святым. Я всего лишь целитель, — попросил я.

— Мы часто посещаем храм и знаем, кто ты на самом деле. Не надо скрываться от нас. Если ты не хочешь, мы никому не будем говорить, что святой снизошел до простых крестьян.

— Но я правда не святой. Вы ошиблись, — попытался разубедить их я.

— Священник… — начал было глава семьи, но жена остановила его.

— Не надо. Ты разве не знаешь, что святые никогда не признаются в своей святости? — сказала она. — Это один из их законов — не возгордись и да не возжелай власти, что дает имя.

Теперь я понял, как трудно было Эмилану разубедить меня в своей святости. Но я же не могу скрывать от них правду…

— Вы ведь не простые крестьяне? — спросил я, когда мне налили молока.

— Мы ушли из храма, — кивнула женщина. — Мы пытались вести праведную монашескую жизнь, но она оказалась не для нас. Мы не выдержали испытаний и покинули монастырь. Тем более мы не достойны твоего внимания.

— Никто не будет обвинять вас в том, что вы решили пойти к Добру другим путем, — успокоил их я. — Ведь главное не служение.

— А что тогда?

— Главное — вера. Вера и любовь. Любовь ко всем. И чистота мысли. Покой.

— Ты мудр, святой Михаил.

— Я не святой. Так назвали меня люди.

Расставшись с этой удивительной семьей, я вновь вернулся в леса.

Это был первый случай, когда меня узнавали и величали святым. После него я еще не раз встречал тех, что считал меня святым… и служителем Эльдила. Но это ведь не соответствует истине. Я всего лишь обычный целитель.

Шли годы… Иногда я встречался с Эмиланом и мы делились опытом и новыми способами лечения. А порой меня находил Эльдил и помогал обрести знания, которых мне все еще не хватало, рассказывал о том, что твориться в городах… или мы просто бродили вместе, разыскивая редкие лекарственные растения.

Я ходил по мироградским землям, учась понимать и прощать. Принимать все так, как есть, ведь я не могу гарантировать, что мои действия изменят мир к лучшему. Я не могу судить других… И даже себя.

Каждый из нас выбирает свой собственный путь. Тот, который доступен лишь ему. Я — счастлив, потому что нашел свою дорогу в жизни.

Спасать жизнь другим — вот мой путь…

Глава 31. Одиночество

Донгель. Проклятые острова. Июнь — Август 5380 года

Я находился на широком песчаном пляже. С одной стороны возвышался высокий тропический лес, а с другой — бескрайний океан, в котором в нескольких километрах виднелся остров. Ясное небо и свежий бриз предвещали хорошую погоду.

Первым делом я избавился от т'таги, раздавив ее между лежащих неподалеку двух камней. Теперь я свободен! Теперь мне никто не будет приказывать и издеваться! Теперь…

Немного успокоившись, я осмотрел свои вещи. Они полностью сохранились, то есть я был при одежде, оружии (длинном кинжале) и лире. Оставалось только добраться до селения, чтобы стать полностью счастливым.

Я направился вдоль берега, внимательно осматриваясь, чтобы не пропустить первые признаки цивилизации.

Счастье наполняло меня, переливаясь через край и требуя выхода. Так, сначала придется продать что-нибудь из вещей… Лиру, потому как с нарядами я расстаться не готов… А от оружия избавляться нерационально, оно еще может мне пригодиться. Значит так… продаем лиру, на вырученные деньги (а они должны быть не маленькие) останавливаемся в таверне и закупаем первоначальный товар…

Я поморщился. Вот что-что, а торговать я не любил. Надеюсь, мне не придется стать каким-то рядовым торговцем? Интересно, в окрестностях какого города я нахожусь? Требуются ли там высокооплачиваемые интеллектуальные работники? Надеюсь, я не рядом с Торгоградом… Нет, Лэт жулик, не мог сказать, куда телепортирует! Спасибо хоть на том, что от эрго-т'таги избавил…

Через несколько часов я обнаружил сбоку, за деревьями, какое-то строение. Подойдя ближе, я увидел полуразваленный сарай-навес, который насквозь пророс травами и лианами. Рядом стоял не менее старый стол, и валялось несколько горшков, полностью поросших мхом.

— Не понял? — сказал я вслух. — Заброшенное местечко…

Становилось ясно, что эта местность не посещалась уже давно.

Тогда я направился дальше по берегу. Шло время, и я проголодался. Однако скоро вышел в банановую рощу и позволил себе сделать небольшой привал.

— Та-ту-та-та, — раздалось сбоку.

Подкравшись, я обнаружил скелетушку, собирающие бананы в огромную корзину.

— Здравствуй, — обратился я к ней, выходя из зарослей.

— А! Кто? Ты кто? — оглядев меня, испуганно сказала скелетушка. — У меня хозяин — вампир, он меня защитит!

— Какой вампир? — удивился я.

— Настоящий! Сильный! Бывший верградец, Хаартом зовут. Так что если с ним поссоришься — больше здесь не пройдешь!

— Я не собираюсь на тебя нападать, — попытался успокоить я работника, но он подхватил полупустую корзину и скрылся в зарослях.

Я не стал его преследовать. На что мне он сдался? И вообще, я принц и не буду гоняться за всякими скелетушками!

Подумав, я пошел дольше, продолжая придерживаться океана. Следующим, что я обнаружил, был ведьминский круг. Настоящий, большой и с фиолетовыми грибами. Рядом с ним возвышался большой камень, слегка обтесанный под кресло.

Мне сразу вспомнились слова Дирита и я срезал один гриб. К моему удивлению, остаток ножки сразу спрятался в землю, а через несколько мгновений оттуда показался новый гриб… Целый, только немного поменьше размером.

Жаль, что я не знаю, в каких дозах его применяют… Решив рискнуть, я отщипнут от шляпки кусочек. Подождал минут пять. Ничего не случилось, поэтому я увеличил дозу. По крайней мере, когда я выпил пилюлю, действие наступило всего за минуту!

На сей раз подействовало. Я увидел, что вокруг меня летает множество… штук двадцать духоэльфов с соломинками.

— Привет, — обратился я к ним.

— Привет! — особо наглый уселся мне на нос и вонзил трубочку под кожу.

— Кыш, — я попытался его прогнать, но рука проходила сквозь духа.

— Хватит махаться, меня же ветром сдувает, — недовольно заметил он, после нескольких моих взмахов.

— Я не понимаю… — я почесал нос.

— Зато я понимаю. Ты не воин-маг, так? — напившись, духоэльф слетел на камень и уселся в позу лягушки, похлопывая себя по животу.

— В смысле?

— Раз ты меня согнать и поймать не можешь, значит, ты — не воин-маг, — повторил дух.

— А что, только воины-маги могут вас ловить?

— Не только. Но что ты не паладин и не вампир видно сразу.

— Больше никто?

— Еще некоторые, но это не важно… Так зачем фиолет жевал?

— Да, — я вспомнил о своей цели. — Не подскажешь, где я нахожусь?

— На Проклятых островах, — с готовностью сообщил духоэльф.

— Почему их так назвали? — подозрительно спросил я. Меня начало одолевать нехорошее предчувствие.

— Отсюда нормальный народ выбраться не может, — пояснил дух. — Хотя это и легко…

— То есть?

— Ну, вообще-то часто народ как приходит, так и уходит, сам этого не замечая. Но вот если на кораблях приплывут, но почти гарантирую крушение. Или если сойдут с дороги.

— Значит отсюда не только с помощью кораблей выбраться можно? — обрадовался я. — Где, ты говоришь, дорога?

— Из Мирограда в Мироград — там, — указал в сторону чащи духоэльф. — Из Торгограда в Торгоград — там. Из Дартоморта в Дартоморт — там, а если надо в другие города, то ищи на смежных островах.

— По-моему я понял… Тут стабильные порталы, верно?

— Да, — кивнул дух. — И участки дорог. По мироградской и торгоградской вообще всякие кретины ходят, их Хаарт часто залавливает и кушает… Дроу умнее, да с ними и связываться опаснее…

— А на других островах куда ведут порталы?

— На западном — в Верград, Туридин и Кишмир, а на южном — в Островлик, Эльфоград и Мориоград.

— О, это мне подходит… — обрадовался я.

В это время духоэльф стал таять в воздухе, поэтому пришлось снова откусить кусок гриба. Подождав, пока его изображение восстановиться, я спросил:

— Не подскажешь, где именно?

— Не-а. Ты, когда туда доберешься, у местных спроси.

— Ладно… А тут селения есть? На острове?

— Нет, тут только Хаарт со скелетушками живет, — потряс головой дух. — А вот на западном — любка.

— Какая Любка? — заинтересовался я.

— Тип, в которого все влюбляются.

— Хорошо, что мне на южный, — порадовался я, передернув плечами.

— Ты доберись сначала, а уже потом радуйся, — посоветовал духоэльф. — Завтра — безлуние, а, стало быть, самый большой отлив. Поэтому воины-маги толпами шастать будут, пользуясь нашими порталами.

— Я буду осторожен, — решил я.

После чего я направился в указанном направлении. До мыса, с которого был виден южный остров, я добрался только через несколько часов. Все еще стоял день, а если точнее, солнце едва добралось до зенита. Проследив за своими ощущениями, я понял, что нахожусь примерно на широте Дартоморта… Точнее, на широте сада, в котором мы гуляли, то есть сутки равняются примерно сорока часам. Хотелось спать.

Я позволил себе подремать на берегу, благо особой опасности я не заметил.

Когда я проснулся, уже вечерело. На глаз смерив расстояние до соседнего острова, я понял, что лучше не рисковать. Доплыть то до него я доплыву, только вот в каком состоянии… К тому же кто может гарантировать, что в этой зоне нет акул и прочих океанских хищников? Поэтому я решил построить плот. Это, конечно, отнимет гораздо больше времени, зато позволит мне безопасно пересечь водную преграду.

Жаль, что раньше я совсем не интересовался строительством… Надеюсь, если соединить несколько длинных бамбуковых жердей в виде прямоугольника и привязать к ним еще по связке, а потом сверху сделать настил, этого хватит. Бамбук прямо под рукой, с помощью моего кинжала я наверняка смогу с ним справиться… Только вот чем связывать? Побродив по окрестностям, я нашел решение — лианы! Они должны прекрасно подойти для этой цели!

Но первая же ветвь сильно обожгла мне руку. Я внимательно ее оглядел. Колючек и игл не видно, но поверхность стебля покрывал беловатый налет, легко облетающий и пристающей к коже при прикосновении.

Промыв руку, я некоторое время держал ее в ледяном ручье, ожидая, пока утихнет боль. Наконец, когда осталось лишь слабое жжение, я вновь отправился за лианами. Теперь я стал осторожен и выбирал только некоторые, других видов.

К закату я собрал уже достаточно связывающего материала. Оставались только жерди. Я решил снова отдохнуть и, перекусив найденным кокосовым орехом, расположился на траве. Уже второй раз за день я порадовался, что стал гораздо опытней в магии. Одно из известных мне заклинаний, «магический круг», отпугивало насекомых и прочую мелкую живность с места моего отдыха.

Я проснулся, когда уже стемнело. Обожженная рука горела, голова кружилась и меня слегка мутило. Осмотрев повреждения, я обнаружил, что кисть распухла почти в два раза, так что я даже не мог согнуть пальцы. Да, с таким не поработаешь…

Я полночи провел, охлаждая ее при помощи ручья. К концу этих процедур меня забил озноб. Похоже, что лиана была более ядовита, чем я надеялся сначала. С трудом поднявшись по склону, я обвел себя «магическим кругом» и забылся лихорадочным сном.

Следующие несколько дней я очень плохо помню. Знаю только, что я часто подползал к ручью, а в конце так и остался у него. Еще я помню, что каждый раз, приходя в себя, спешил подпитать защитное заклинание. Когда болезнь, наконец, отступила, я обнаружил, что сильно ослаб. Моя изящная одежда была теперь мне широка, к тому же я был очень грязный.

Вымывшись в ручье, я пошел на поиски фруктов, каждые несколько метров останавливаясь для отдыха. Хорошо, что некоторые бананы висели совсем низко, иначе мне пришлось бы гораздо хуже.

В банановой роще я также был вынужден провести около недели, восстанавливая свои силы. После того, как однажды ночью на меня набрело какое-то жуткое животное, похожее на помесь льва с черепахой, я предпочитал спать на дереве. Наконец ко мне хотя бы частично вернулись силы, и я опять отправился к заветному мысу.

Лианы за это время полностью высохли, так что пришлось собирать новые. Но теперь я был гораздо осторожнее и больше не получал подобных травм.

Потом я отправился за бамбуком. Скудное питание сказалось на моих способностях и, в конце концов, я решил ограничиться гораздо меньшим числом стеблей, чем намеревался в начале.

Наконец плот был готов. Еще раз проверив дело своих рук и убедившись, что хоть он и маленький, но связан крепко и развалиться не должен, я отправился к ведьминскому кругу.

В мои планы входило прихватить с собой несколько фиолетовых грибов, чтобы на южном острове была возможность переговорить с духоэльфами. К тому же, у меня и к местным появилась еще пара вопросов.

— Привет, — дождавшись, пока гриб подействует, обратился я к одному из них.

— Привет. Ты еще жив? А что не ушел? Или уже вернулся? — мне показалось, что я узнал того самого маленького нахала, с которым беседовал в прошлый раз.

— Нет, я пока не ушел. Скажи, а на южном острове никто не живет?

— Нет. Зато здесь живет вампир.

— Это я уже знаю, — отмахнулся я. — Зачем сообщать об этом второй раз?

— Это не сообщение, а предупреждение, — духоэльф резво отлетел к кустам, а на мое плечо опустилась… ледяная ладонь.

Как я мог забыть, что сейчас уже ночь?!

— Что это за птичка такая? — вампир был высоким жгучим брюнетом. — Что ты делаешь на моем острове? — его голос замораживал, а тон не предвещал ничего хорошего.

— Я уже его покидаю, — я попытался вырваться, но его рука сжалась, так что у меня чуть не затрещали кости, а когти глубоко вошли в плечо.

— Тебе никто не разрешал появляться на моем острове, моредхел. А уж покидать его — и подавно.

— Что Вам надо? — поняв, что мне не удастся сбежать, спросил я.

— Кровь.

— Не надо! — но его клыки приблизились к моему горлу.

Потом была боль.

— Тьфу, что за дрянью ты только питался? — начал отплевываться вампир. — Гадость какая!

— Значит, я Вам не нужен? — зажав кровоточащую шею, оживился я.

— Это еще посмотрим! Что за дрянь ты ел в последние дни? Отвечай!

— Кокосовые орехи, бананы и плоды хлебного дерева.

— Хм… Все нормально. Почему же тогда у тебя вместо крови такая отрава? — задумчиво поинтересовался мужчина, прополоскав рот из фляги.

— Не знаю… Но если я такой невкусный, меня ведь можно отпустить?

— Можно, — согласился вампир.

— Тогда я пошел? — рука разжалась, и я начал отступать в сторону ручья, вспомнив, что вампиры избегают текущей воды.

— Иди… Хотя нет, погоди, — он несколькими прыжками преградил мне путь. — Покажи, что это у тебя?

Я покорно продемонстрировал остатки фиолета.

— Так вот почему фея уже столько времени не появляется! — яростно взревел вампир. — Ты ее обидел!

— Как? — удивился я.

— Грибы ее рвешь! Зачем ты это делаешь, дрянь такая?!

— Я случайно…

— Я тебе покажу случайно! — искалеченное плечо вновь оказалось зажато в тисках, и я болезненно поморщился. — Зачем он тебе?!

— Говорить с духоэльфами…

— Что?! И для таких мелочей… Хотя… Значит, грибочки любишь? — издевательски потянул вампир. — Ну так иди же, попляши, — с этими словами он втолкнул меня внутрь ведьминского круга. — Эй, эльфы, если он выйдет из круга — головы поотрываю!

Резко развернувшись, он быстро ушел в чащу.

Облегченно вздохнув, я ощупал раненое плечо и снова сморщился от боли. Почему все травмы достаются моей многострадальной правой руке?

Встав, я хотел покинуть круг, но тут заметил, что в воздухе мелькает множество огоньков. Духоэльфы! И я видел их, невзирая на то, что действие гриба давно окончилось!

— А ну-ка, спляши! — скомандовал один из них, и мои ноги принялись совершать танцевальные движения. Причем совершенно независимо от моего желания!

— Эй, может не надо? — я попытался остановиться, но духи захлопали, и ноги только ускорились. — Это не смешно!

— Смешно! А ты теперь наш и никуда отсюда не выйдешь! Внутри ведьминского круга мы обретаем власть над миром живых!

— Мы можем договориться! Чего вы хотите?

— Танцев! Знаешь, как мало тут развлечений?

— Может, я добровольно для вас станцую? — предложил я.

— Ну, давай.

Я вновь обрел власть над своими ногами и, слегка отдышавшись, исполнил один из красивейших моредхельских танцев.

— Удовлетворены?

— Мало! Еще! Теперь духоэльфов собралась целая толпа, они расселись на шляпках грибов и взирали на меня с улыбками.

— Давайте я вылечу плечо и тогда станцую?

— Э, нет! Знаем мы таких! Стоит тебя из круга выпустить, обратно не дозовешься!

— Я не собираюсь вас обманывать, — я действительно думал сдержать слово. — Обещаю, что вернусь.

— А мы не верим! Пляши!

— Тогда не буду! — я демонстративно сел на землю.

— Будешь! Пляши! Пляши!

И вновь я заплясал. Только теперь уже отнюдь не добровольно. Хорошо хоть руками они не заставляли двигать, а то плечо горело просто невыносимо.

— А теперь еще ручками, ручками, — скомандовал духоэльф и я перешел вообще в какой-то дикий танец.

Сначала я молчал, но постепенно боль пересилила терпение.

— Прекратите!

— Пляши!

— Хва-а-атит, я уже не-е-е-е-е могуууу! — взвыл я.

— А, так еще и с песнями! Нет, вообще круто! — я никогда не видел такого скопления духоэльфов, а главное, все сидят… и смеются!

— Помогите!

Пот заливал глаза, ног я уже не чувствовал, руки болели, и к тому же меня не оставляло ощущение, что в результате этих плясок я вывернул себе шею. Да и воздуха катастрофически не хватало. Время для меня перестало существовать, мир приобрел кроваво-красный оттенок и единственной мыслью было — когда же наконец все это кончится… Потом и она исчезла, уступив место бесконечной усталости и всепоглощающей боли.

Наконец все кончилось, и я долго лежал на земле, собираясь с силами. Потом сел.

На камне за пределами круга сидел звездный эльф. Взрослый звездный эльф.

Расцветкой он был похож на Ирлорина, но вот манерами… В каждом его движении присутствовала не только очаровательная грация, а настоящая гармония с окружающим миром.

— Кто ты и как оказался внутри ведьминского круга? — его голос был столь же богат интонациями, но речь приобретала странный певучий акцент.

— Меня сюда вампир затащил. Спасибо, что помогли, — поблагодарил я.

— Я не помогал тебе. И не собираюсь, — эльф жестом остановил готовое вырваться у меня возражение. — Мне просто любопытно.

— В смысле? — не понял я.

— Я прослежу, чтобы ты не покинул пределы круга. Когда я уйду, духоэльфы вернуться.

— Но почему? — я чуть не заплакал от обиды.

— Я не буду помогать тому, кто несет на себе печать мориоградцев. И черного бога.

— Нет на мне никаких печатей, — заспорил я.

— Ты ошибаешься, есть. От Лэта у тебя следящий жучок. Уже довольно старый. А от мориоградцев — т'тага. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?

— У меня нет т'таги, мне ее вынули… — возразил я.

— Лэт? Нет, я не читаю твои мысли, просто ты создаешь очень яркие образы, — пояснил звездный. — Лэт известен как один из самых великих обманщиков. Глупо было с твоей стороны верить ему.

— Но я сам видел…

— Я не знаю, что ты видел… Иллюзию или настоящего паразита… Только могу тебе гарантировать, что в тебе есть т'тага.

— Нет! — мне не хотелось верить в его слова.

— Но это правда, — его безразличие и легкое отвращение окончательно убедили меня.

— А ты можешь ее вынуть? — почти не рассчитывая на положительный ответ, спросил я.

— Нет. Даже если бы мог, не стал бы этого делать. Я не хочу связываться с мориоградцами.

— Кстати, я что еще за следящий жучок? — я представил себе, что в моей голове еще и насекомое и меня затошнило.

— Нет, он не живой, — рассмеялся эльф. — Простой канал-зацепка. Передает богу твои впечатления и события, которые с тобой происходят.

— Но зачем?!

— Не знаю. Но я слышал, что иногда боги любят развлекаться подобным образом. Устанавливают жучков на только что вывалившихся новых героев и отслеживают их жизнь.

— Для чего им это надо? — недоумевал я.

— Это их дело. А теперь расскажи о себе. Чем интереснее и правдивее будет твой рассказ, тем больше времени ты будешь отдыхать от плясок.

Вздохнув, я приступил к изложению своей истории. Естественно, кое-что скрывая.

— Мне не интересна твоя ложь, — прервал меня эльф. — Хватит.

— Но я говорю правду!

— Слишком мало правды. Я вижу образы в твоих мыслях они гораздо ярче и четче, чем слова. Хватит. Я не интересуюсь рабами.

— Стойте!.. — но звездный встал и начал неспешно удалятся. Я умолял его вернуться, обещая рассказать все как было, но он даже не оглянулся.

Когда он скрылся из виду, я попытался покинуть круг до возвращения духоэльфов. Но его окружала невидимая стена, которую мне не удалось расколдовать, несмотря на все мои попытки.

Тогда я сел и заплакал. Все мои надежды рухнули. Мало того, что меня укусил вампир и теперь я заточен в пределах ведьминского круга… Я еще и не свободен! Т'тага, это адское существо все еще во мне! Лэт жестоко посмеялся надо мной, а я то был ему благодарен! Жалкий глупец!

Даже если мне удасться выбраться из круга, я не обрету такую желанную свободу. Я останусь рабом навечно, и в любой момент меня может скрутить новым приступом!

Выходит, все мои усилия были напрасны! А я-то распланировался…

В это время вернулись духоэльфы.

— Чего ревешь? Смейся давай, и пляши! У нас никто не умирает несчастным!

— Хватит с меня ваших плясок… Все одно…

— Смейся! Пляши!

Я вновь пустился в пляс, хохоча, как сумасшедший. Теперь я понял, что духоэльфы ничуть не лучше мориоградцев!..

Я не знаю, сколько времени продолжалась эта дикая пытка. Потом она кончилась и отлежавшись, я обнаружил что настало утро. Выходит, я являюсь пленником ведьминского круга уже больше десяти часов!

Я сел и огляделся. Духоэльфов не было видно. В надежде, что они боятся солнечного света, я попытался выбраться из круга, но духи мгновенно появились на грибах.

— Отдохнул? Ну, тогда поплясали дальше!

Следующий перерыв был в полдень.

— Когда же это кончиться? — простонал я, не в силах пошевелиться. Кроме всего прочего, вампир, похоже, внес мне в рану своими немытыми когтями какую-то заразу… Я закашлялся. Вместо слюны была кровь.

— Ничего, это твой последний отдых, — «ободрил» меня духоэльф. — Три — магическое число. Мы всем своим жертвам даем отдохнуть ровно три раза. Ни больше, ни меньше.

— Зачем?… — я мечтал о прохладе и ледяной воде из ручья. Солнце припекало.

— Просто так… Так они дольше продержаться. Первый раз ты отдыхал, беседуя с одним обнаглевшим воином-магом… А дважды тебя отпускали мы. Не бойся, скоро все кончиться… В следующий раз ты будешь плясать пока не умрешь.

— Не надо… — безразлично прошептал я. Мне было уже почти все равно.

Потом мое тело вновь поднялось, и начались пляски. Конечно, они были гораздо менее болезненны, чем наказание т'тагой… особенно эрго-т'тагой, зато гораздо более продолжительны.

Мир превратился в Ад. Кроваво-красные деревья на фоне алого неба… Жара… Хотелось пить… Прохладной, нежной воды… Хотя бы глоток… Зима… Снег… Лава… Солнце… Огонь… Боль…

Я очнулся от боли. Неужели духоэльфы опять устроили мне передышку?! В который раз? Сколько можно?!

Моих губ коснулась прохладная кисловатая жидкость, но я настолько ослаб, что не мог ее проглотить. Однако она придала мне сил, и через некоторое время мне удалось сделать глоток.

— Еще, — хотел попросить я, но у меня вырвался лишь жалкий хрип.

— Глупенький мой принц… Который раз уж приходится тебя спасать, — раздался из темноты мягкий голос Дирита. — Полежи. Скоро станет легче.

Действительно, еще через несколько минут мрак перед моими глазами рассеялся и я увидел дроу. Начинался рассвет. Сколько же времени я провел в плясках?!

— Пей, — увидев, что я пришел в себя он поднес к моему рту флягу и приподнял мне голову. — Одни проблемы с тобой, Донгель.

— Откуда… — мне не хватило дыхания закончить вопрос.

— Откуда я здесь? Эрго-т'тага, в отличие от «трутневки», позволяет определять местонахождение своего носителя. Похоже, я успел как раз вовремя.

— Почему?

— Потому что ты жив. И будешь жить. Прости, что задержался, но у меня были дела. А теперь помолчи.

— Расскажи, что с тобой приключилось, — приказал он, когда я оправился настолько, что уже мог сидеть.

Я начал говорить, но он прервал меня.

— Я хочу услышать обо всем, что с тобой было. Не скрывай от меня ничего. Понял?

Пришлось мне пересказывать все заново…

Когда я рассказывал о своей встрече с Лэтом, и потом, о разоблачении его лжи о т'таге звездным эльфом, я не смог сдержать слез.

— Минутку… Звездный был мальчиком? — на мгновение прервал меня Дирит.

— Да.

— Тогда ладно… Продолжай.

Когда я закончил, он некоторое время сидел неподвижно.

— Как ты? — спросил он, когда солнце уже засияло над горизонтом.

— Лучше, — я все еще горевал о вновь потерянной свободе.

— Хорошо, — кивнул дроу и вновь протянул мне флягу.

На сей раз я смог удержать ее сам.

— Это тебе, — передо мной упал черный кошелек, а Дирит встал и начал удаляться по пляжу.

— Что это?

— Деньги. Когда доберешься до Эльфограда, они тебе пригодятся, — дроу остановился.

— То есть?… — я не мог поверить тому, что только что услышал.

— Я отпускаю тебя.

— Но как же т'тага?

— Она останется с тобой. Но я не буду использовать ее. Поэтому не бойся.

— Но…

Дирит вернулся и сев на камень, внимательно посмотрел на меня.

— Ты уже вне ведьминского круга, так что от духоэльфов тебе опасность не угрожает. Судя по твоим словам, плот достроен и ждет своего пассажира. А портал в Эльфоград прямо рядом с берегом, поэтому найти его не составит труда. Что еще?

— Почему Вы меня отпускаете?

— У меня немало моредхелов, — дроу отвернулся и, прищурившись, вгляделся в морскую даль. — Мне не нужны страдальцы.

— Спасибо…

Дирит встал и стал удаляться по пляжу.

Передо мной за несколько мгновений промелькнула вся жизнь… Отец со своим дворцом… Мироград… Лоск и его отвратительные привычки… Дирит… И свобода…

— Подожди!

— Ну, что еще? — дроу обернулся.

— Я хочу домой.

— Я не могу вернуть тебе родину. Выхода из Черной Дыры не существует.

— Я прошу не об этом. Я хочу домой…

Дирит подошел и пристально посмотрел мне в глаза.

— Возьмите меня с собой, — попросил я.

— Ты понимаешь, о чем говоришь?

— Да, я понимаю, — поспешно кивнул я. — Я хочу домой… господин.

Впервые я употребил в разговоре это слово. Впервые, полностью осознавая его смысл. И соглашаясь с ним.

Глава 32. Древград

Вася. 5382–5425 года

Если Островлик представляет из себя удивительную смесь между высокими технологиями и магиями, то Древград — город сказок.

Почти все дома здесь живые… Они представляют собой или дупла в гигантских деревьях, или огромных малоподвижных животных, или плетеные беседки из живых веток. Иногда попадались норы или пещеры, но большинство как личных, так и государственных строений — растения.

У нас с Колей дом плетеный. Климат на зеленых широтах теплый, поэтому в обогревателях и печах мы не нуждались, используя только плиту, работающую на мане.

Население Древграда не менее сказочно, чем сам город. Оборотни и маги, живущие в нем, без стеснения используют свои способности и по улицам часто ходят совсем не человекообразные существа, а животные. Причем не магам практически не представляется возможным определить, разумное ли это существо. Лишь те, кто входил в эту избранную касту, видят ауру магии и расы, всегда сопровождающие оборотней.

Коля почти сразу повел меня знакомиться со здешними учеными, занимающимися изучением оборотнических зависимостей и я быстро влилась в работу.

Мы изучали как сами способности к превращениям, так и их связь с расой существ и их развитием. Оказывается, некоторые народы, например люзгены, просто не способны менять свою форму. В любом случае.

Когда я закончила аспирантуру, мы с Колей посовещались и решили остаться в Древграде навсегда. Главной причиной нашего решения послужило то, что в Островлике заработать научным трудом гораздо труднее. Там постоянно задерживали зарплату, да и была она невысока. Единственным плюсом являлись командировки в другие города и страны, и подработка там. В Древграде же проблем с деньгами не возникало.

Потом я начала понемногу преподавать, предпочитая, однако, в основном заниматься исследовательской работой.

В связи с преподавание меня очень смущало мое имя. Если в лицо студенты называли меня мадам Василисой, то за спиной я иногда слышала прозвища «мадам Вася» или вообще «Вася по жизни». Это заставляло меня стесняться и краснеть каждый раз, когда меня представляли или просто упоминали в разговоре.

— Я не понимаю, чего ты боишься? — спросил, заметив это, Коля.

— У меня имя мужское. Дурацкое, — пожаловалась я.

— А мне нравится. Василиса — красиво ведь звучит.

— Не очень, — возразила я. — И студенты смеются…

— А ты заставь их побыть деревьями или статуями — мигом смеяться перестанут! — отрезал Коля.

— Нехорошо же на них отыгрываться… Я так не могу.

— Ну почему ты такая закомплексованная?! — схватился за голову он. — Сколько можно?!!

И с криком выскочил из комнаты.

Теперь, когда мы связали наши жизни, у нас иногда возникали ссоры. Причиной их в основном оказывалась я со своей трусостью и нерешительностью. Мне всегда было очень жалко Колю, который надеялся, что со временем я осмелею.

— Ладно, если ты так хочешь, давай сменим тебе имя, — после очередной моей обиды, согласился он. — Только на какое?

— Я не знаю… Может, не надо?

— Хватит! Если уж менять, так менять! И все!

— Но на что?

— Давай на Эвалису, — предложил он. — Вполне женское имя. И, к тому же, эльфийское. Я ведь знаю, что они тебе нравятся, — посмотрел он на меня. — Ну что?

— Я подумаю…

Я долго колебалась, но, в конце концов, решилась, мы пошли в паспортный стол и подали заявку. Потом я получила новый паспорт. Теперь ко мне обращались как к мадам Эвалисе и я стала гораздо меньше стеснятся… Когда привыкла к своему новому имени.

Однажды Древград посетила Шасива и мы предложили ей остановиться у нас дома. Она рассказала, что за эти годы успела выйти замуж и теперь у нее двое детей, с которыми сейчас муж, а она приехала сюда защищать кандидатскую.

Мы присутствовали при ее защите. Она была великолепна. Прекрасное знание предмета сочеталось с эмоциональностью рассказа, поэтому вся задремавшая было комиссия (ее выступление было последним), заметно оживилась. Шасива без труда ответила на все вопросы и получила прекрасную оценку у оппонента.

— Надо же, даже альваны, оказывается, могут быть хорошими учеными, — поделился с нами председатель комиссии, когда начался банкет. — Я даже слегка вам завидую: вы видели, как она растет.

— Главное ведь не происхождение, а талант и старание, — ответил Коля.

— Да, это конечно так… — кивнул председатель. — Но все же ты не можешь ни признать, что некоторые расы совсем не склонны к интеллектуальному труду.

— Некоторые — возможно. Но альваны к ним не относятся. Ты читал их историю? В их мире была прекрасно развита магия, а также некоторые отрасли технологии. Не все, конечно… Но полным комплектом могут похвастаться очень немногие…

— …и люди в них не входят, — согласился собеседник. — Надо будет обязательно посетить Алланиум.

После банкета Шасива уехала домой, и больше мы не встречались. Но часто переговаривались по орбу и продолжали поддерживать дружеские отношения.

Постепенно, наверное, благодаря преподаванию, я настолько обнаглела, что даже осмеливалась заходить в аудиторию без стука и, очень редко, ругаться за плохо проделанную работу на студентов.

Потом у нас появились дети. Три девочки, три сестры. Все они были талантливы и все пошли в науку.

Старшая, Мелиниа, занялась изучением магических каналов растений. Это оказалась сложная и неблагодарная тема, и она много лет почти безвылазно провела в лаборатории, так и не выйдя замуж.

Тамара увлекалась магией света. Она разработала и подогнала для общедоступного использования несколько новых заклинаний и стала известным ученым практиком.

А Ольга, младшая, предпочла технологические науки и уехала обучаться в Островлик. Там он и осела, невзирая на низкую зарплату.

Однажды Коля серьезно заболел, и мы поехали в Островлик, на обследование и лечение, потому что в Древграде ему не могли помочь.

В Островлике также отказались от моего мужа, как от безнадежно больного, но предложили попытать удачи в Говорграде или, на крайний случай, в Верграде.

Нам ничего не оставалось, как последовать их указаниям.

— Мы ничего не можем сделать, — сказал главный целитель города магов. — Это болезнь очень редкая и сложно поддается лечению. В Верграде, насколько я слышал, разработаны методы ее лечения, но я не знаю, насколько велика надежда.

— А в чем дело?

— Верградцы вполне могут отказаться от Николая Ивановича. Просто как от иностранца. Нужны очень большие деньги, чтобы получить там помощь.

Тогда я поговорила со всеми знакомыми и институтом, в котором мы работали. Они без возражений выдали требуемую сумму, и я повезла Колю в Верград. К тому времени болезнь настолько прогрессировала, что он уже почти не мог двигаться самостоятельно.

В Верграде, к моему удивлению, договориться удалось быстро. Но они не давали никаких гарантий его выздоровления и, к тому же, запретили мне видеть мужа, пока он находился на лечении.

Однажды, когда я в очередной раз ожидала вестей о Колином состоянии, я увидела, как по улице идет женщина, удивительно похожая на Олю. Ту Олю, вместе с которой мы попали в этот мир. Они нисколько не постарела, не смотря на разницу во времени. Я попыталась разузнать о ней подробнее, но наткнулась на категоричный отказ.

— Интересующая тебя личность является государственным служащим. А о них мы не предоставляем информации.

— Но можно хотя бы узнать, правда ли это моя подруга и поговорить с ней?

— Нет.

Так мне и пришлось уйти ни с чем.

— Можете забирать Николай Ивановича, — обратился ко мне через верградский месяц врач. — Но помните — у него частичная амнезия и некоторый физиологические нарушения функций головного мозга.

— Как? — удивилась я. — Болезнь ведь совершенно не сказывалась на умственных способностях!

— На его способностях сказалась не болезнь, а лечение, — отрезал врач. — Любое лекарство имеет побочные эффекты.

— Но теперь с ним все будет в порядке?

— Возможно. Но, скорее всего, он больше никогда не сможет заниматься никакой деятельностью, связанной с магией.

Я очень расстроилась от этой новости и боялась рассказать о ней Коле. Он же планировал свою дальнейшую работу с таким энтузиазмом, что мне очень не хотелось его разочаровывать.

Он хотел приступить к ней еще до того, как полностью поправится, но стоило ему подойти к орбу, как у него начались жуткие головные боли. Как оказалось, он вообще теперь не мог заниматься магией, даже построение простейшего заклинания вызывало обострение, и он был вынужден проводить в кровати до недели.

Посоветовавшись с начальником, я узнала, что после верградского лечения очень часто наблюдаются серьезные побочные эффекты. Он предложил нам съездить в Белокерман и проконсультироваться там. О белорунах ходили слухи как о расе, способной совершить чудо.

— Я не знаю, сможем ли мы помочь, — осмотрев Колю, сказал их целитель. — Но мы можем попробовать восстановить хотя бы некоторые магические каналы. Гарантировать результат не могу, но попробовать стоит. Решать вам.

Вечером мы устроили совещание.

— Ты уверен, что не будет еще хуже? — беспокоилась я.

— Белоруны славятся своей добросовестностью, — убеждал он. — А мне так не хватает хотя бы самой обычной, повседневной магии…

— Может все-таки не стоит рисковать? Я не хочу тебя потерять.

— Если я не смогу работать… На что я тогда вообще буду годен?

— Я люблю тебя! Если ты умрешь, я тоже умру!

— Не бойся, я не умру. Вот увидишь, все будет хорошо.

В конце концов, я подумала, что решение принимать ему и перестала спорить. Но, после того, что с ним сотворили в Верграде, я очень боялась и потребовала, чтобы мне разрешили присутствовать при лечении.

— Мы согласны. Но ты должна обещать, что не будешь вмешиваться в ход операции. Что бы ни случилось, и как бы тебя ни беспокоили всплески в его аурах.

— Ладно… Но с ним ведь не будет ничего плохого?

— Нет. Мы не причиним ему вреда.

Потом началась операция. Она длилась несколько дней, и все это время Коля находился в полудреме.

Внешне магическая операционная напоминала простую круглую комнату со специальным креслом в центре и сиденьями для хирургов по бокам. Обычно все врачи сидели неподвижно, манипулируя лишь магической энергией и каналами.

На вторые сутки я увидела в ауре Колиных чувств взрыв боли и сильно перепугалась. Вмешиваться я не решилась, потому что боялась сделать еще хуже. Хирурги тоже явно занервничали, их действия стали более резкими и быстрыми.

— Что с ним? — бросилась я к главному лечащему врачу, когда они, наконец, покинули операционную.

— Все в порядке, — хирурги действительно улыбались. — Нам удалось восстановить один из каналов, обойдя пораженные участки.

— Но боль…

— Она естественна, ведь нам пришлось изолировать, практически удалить часть мозга Вашего мужа. Но это не повлияет на его общее состояние, потому что эта зона все равно была полностью парализована.

— Тогда ладно, — я успокоилась, потому что увидела по ауре, что врач не врет.

— Теперь мы приступим к закреплению этого и, по возможности, подведению к этому других каналов. Еще не могу ничего обещать, но, похоже, хотя бы легкие заклинания он плести сможет.

В последующие дни белорунам удалось восстановить еще два основных канала. К сожалению, остальные восстановлению не поддавались, но мы были рады и этому.

Через некоторое время Коля вновь начал учиться колдовать. Но теперь эта наука давалась ему куда сложнее, ведь даже для любого простейшего заклинания нам приходилось разрабатывать вариацию, которую можно сплести, используя всего три канала из семи.

Со временем он почти вернул себе прошлые способности и вновь погрузился в работу с головой, хотя я и пыталась убедить его поберечься. Я переквалифицировалась и стала работать вместе с ним, чтобы хоть как-то облегчить его состояние.

Коля часто не рассчитывал свои силы, а перенапрягаться ему нельзя, и я все время боялась, что однажды он окончательно подорвет свое здоровье. Наконец, после одного сильного приступа, он прислушался к моим словам, и дальнейшие исследования мы проводили не спеша. Стремясь помочь мужу и максимально уменьшить его нагрузки, я сама заболела. Диагноз был как приговор — частичное отмирание магических каналов.

Теперь нам обоим нельзя было напрягаться, если мы хотели сохранить свои умения. Поэтому, закончив и сдав тему, мы ушли из института и занялись написанием книг.

Учебники и научные труды пользовались спросом, и нам удалось заключить постоянный контракт с одним из издательств. Теперь у нас появилось свободное время, и мы часто гуляли в парках. Еще мы развели цветник, придавая растениям легкие магические особенности.

Только тогда я познала счастье. Теперь не надо было нервничать и спешить с окончанием работ, появилась возможность жить в собственное удовольствие и заниматься делом с истинным наслаждением.

Только на старости лет мы достигли гармонии и покоя. Гармонии со всем окружающим миром.

Глава 33. Межгос спецназ

Гронкарт. 5375–5450 года

Шло время, наше задание в организации продвигалось, а вот тайная работа — не очень. Нам пока так и не удалось выяснить, что за разум распоряжается здесь всем и вся. Нам даже не удалось обнаружить осведомителей этого разума. Выходило, что или они очень хорошо скрываются, или их вообще нет. Но глупо со стороны правителей не подстраховываться на всякий случай, тут я с Фангрилой был полностью согласен. Поэтому, видимо, мы пока просто не смогли их обнаружить.

Постепенно я понял, что зря рассчитывал на взаимность верградки. Она интересовалась только Элгором. Некоторое время я молчал, но потом сообразил, что скрываться нехорошо и отозвал экс абджудикума в сторону.

— У меня проблема.

— Серьезная?

— Да, — кивнул я.

— Ладно, тогда идем в сад, поговорим наедине.

Когда мы уселись на скамью под пальмой, он предложил мне начинать.

— Я влюблен в Фангрилу. Ты об этом уже знаешь, — начистоту сказал я.

— Да.

— Но Фангрила влюблена в тебя!

— Ты ревнуешь?

— Нет! То есть да, — признался я.

— Верградка меня не интересует. Я не зависим от действия гормонов и притяжения полов. Возбуждение наступит лишь когда я сам этого захочу. Я не буду составлять тебе конкуренцию.

— Но она ведь любит тебя!

— Это только инстинкты, — Элгор поморщился. — Со временем она поймет, что я ее не интересую.

— Я сомневаюсь в этом, — возразил я.

— Почему?

— Ты блистаешь воинскими умениями и умом. Тебя легко полюбить. К тому же ты одной с ней расы.

— Я — мутант, и не отношусь ни к одной из рас.

— Да, но твоя внешность соответствует ее представлению…

— Нет. Я не собираюсь ни с кем крутить романы. Но, думаю, что я догадываюсь, как можно тебе помочь. Хотя бы частично.

— Как?

— Атисара. Я научу тебя умению жить — играя, — пояснил экс абджудикум. — Как живет любой черный иртериан. Если хочешь.

— Это поможет мне добиться ее взаимности?

— Не гарантирую, — покачал головой Элгор. — Но вероятно.

— Но у нас же мало времени…

— Теперь времени достаточно. Я установил постоянную защиту и трачу минимум сил для ее поддержания. Время есть. Тем более что чем большего искусства достигнут абджудикумы, тем больше наш шанс разобраться с первоисточником контролирующего излучения.

— Тогда я согласен.

В атисару (искусство жить — играя), входил язык жестов, ликон, ланглий, стилостия и матрэ.

Язык жестов черных иртериан оказался невероятно сложен, малейшее отклонение даже мизинца могло обозначать уже совсем другое. Он богат словами и выражениями, но Элгор обучил меня лишь самым основным, пояснив, что остальным надо заниматься с детства, иначе на это уйдет вся жизнь.

Ликон — странная опасная игра. При стандартной вариации играющие садятся в круг, причем, чем сильнее существо, тем дальше он него садятся другие и, соответственно, тем больше у него противников. Потом достаются кинжалы: ваалы или дионы (дионами называется лезвие от кинжала, у которого нет рукоятки). Затем начинается собственно игра — мы запускаем друг в друга кинжалы, ловим летящие к нам и опять пускаем. Она требует большого искусства, ведь часто оружие запускается не прямым броском, а закрученным. Чем искуснее игрок, тем большее число кинжалов он достает. Фангрила, например, пользовалась четырьмя, а Элгор мог поддерживать до одиннадцати одновременно… Правда мы даже все вместе не могли играть с таким количеством оружия против его одного, поэтому чтобы увидеть эту его способность, я был вынужден прийти на его игру с другими черными иртерианами.

Ланглий — на наш язык переводится как «искусство углов». При этом двое садятся друг напротив друга, и ведущий пускает глиан (лезвие с упругим шариком на одном из концов) в соперника, причем, чем опытней, тем более изломанной линией, отражающейся от стен, пола, потолка и мебели. Поймав глиан, младший должен вернуть его владельцу… точно тем же курсом. Эта игра требовала ничуть не меньшей тренировки, и часто мне казалось, что я никогда не освою ее не достаточном уровне.

Стилостия — особое фехтование. Оно далось мне наиболее легко, тем более что я и до этого изучил несколько стилей.

Матрэ — искусство борьбы. Удивительное по многим параметрам, оно позволяло использовать любую часть тела, как оружие. Мне так и не удалось освоить его полностью, хотя бы потому, что люди не способны контролировать свое тело до такой степени и наши волосы, хотя и являются оружием, но совсем не таким грозным, как волосы черных иртериан.

Постепенно я понял, что атисара — это не только военная наука. Она исполнена глубокой философии. Когда я бросаю ваал в других — я совершаю поступок. Насколько точно я его бросил — это насколько верно я действовал. Я отдаю свою жизнь в чужие руки, а потом она вновь возвращается под мой контроль… И так до конца.

Наконец настал день, когда мы сдали проделанную работу и принялись за разработку другого, еще более странного проекта.

— И каков в этом смысл? — никак не мог понять Артем.

— Я не вижу смысла.

— Возможно, разум, который нас контролирует, болен? Это многое бы объяснило…

— Но тогда многое и запутается…

— Ненормальные, у которых повышенные умственные способности, не редкость, — возразила Фангрила.

— Но какова же его цель?

— Да хоть уничтожить мир! Мы должны это остановить!

— Должны, — кивнул Элгор. — Но нельзя торопится. Иначе мы потеряем все и ничего не достигнем.

— Кто-то из нас должен стать шпионом, своим в стане врага… Настолько своим, чтобы его допустили до всех тайн, — предложил я.

— Если бы это было так легко…

Некоторое время спустя экс абджудикум оторвал нас от работы, ворвавшись радостный, и, одновременно, обеспокоенный.

— У меня есть информация.

— Какая?

— Я знаю, где находится источник излучения.

— Как ты это узнал? — удивился Артем.

— Где? — спросил я.

— В центральном здании. В лаборатории.

— Как ты это узнал? — повторил Артем.

— Я не буду говорить об этом. Иначе вы окажетесь в опасности. Главное, что теперь мы знаем, где источник. Если мои предположения верны, он на нижних этажах.

— Что будем делать?

— Заканчиваем этот проект и начинаем тот, при котором необходимо посещение подземных этажей.

— Но у нас еще три года!

— Если мы поспешим, то ничего не добьемся.

Мы признали правоту Элгора и больше не торопились. Как и предполагал экс абджудикум, с помощью следующего задания ему удалось добиться для нас прохода в лаборатории. Но мы не разгуливали там свободно, вызывая невольные подозрения, как показывают в некоторых фильмах, а действительно усиленно работали. Мы изучали лабораторию изнутри, не вмешиваясь в чужие дела и не заходя на те территории, в которые нам не было доступа.

Нам пришлось долго выжидать, прежде чем появилась новая информация. Настолько долго, что мы успели закончить это задание и получить другое, еще более секретное, и гораздо более сложное. Теперь нам открыт доступ всюду. Элгор постарался на славу и нам достался уникальный для здешних мест проект. Для его выполнения был просто необходим творческий труд! Он уникален, ведь все прошлые задания были стандартны… Мы просто выполняли бездумную механическую работу.

Однажды, когда я, раздумывая над очередной деталью, бродил по коридорам (при движении мне приходили в голову некоторые дельные мысли), ко мне пристал какой-то странный красавец-эльф. Хотя я не назвал бы эту расу красивой, ведь их облик совершенно скрывает силу, а ее демонстрация — достоинство любого мужчины.

— Над чем задумался? — спросил он.

— Да, временной деформатор никак не заладился, — бросил я, понимая, что вопрос, скорее всего, чисто риторический.

— И в чем проблема? — эльф пошел рядом.

Вот теперь я удивился. Здесь мало кто интересовался хоть чем-то, кроме собственной работы и ленивого отдыха. А точнее, за все это время я видел только четверых. Нас четверых.

— Ну, понимаешь… — я попытался доступно объяснить ему наши затруднения.

— Может быть, стоит сделать так? — он быстрыми штрихами набросал чертеж и, приглядевшись, я понял, что это именно то, что нам нужно.

— Спасибо. Но откуда ты это знаешь?

— Так… — эльф провел рукой по костюму, как будто сгоняя назойливую муху.

Я вспомнил, что здесь никто не задает лишних вопросов, и прекратил разговор. Перед сном я рассказал о встрече остальным.

— Очень странно… Хотел бы я на него поглядеть, — задумался Элгор.

— Быть может, мы не единственные, кто избег контроля?

— Или к нам подослали шпиона, — отрезала Фангрила.

— Тоже возможно, — кивнул экс абджудикум. — Гронкарт, если встретишься с ним еще раз, будь осторожен. Как в словах, так и в мыслях.

Этим он напоминал мне, что атисара также давала защиту от прочтения мыслей и чувств. Но это умение, как и все остальные, требовало тренировки, и я еще владел им не на слишком высоком уровне.

Я искоса взглянул на Фангрилу. Несмотря на все мои старания, она так и не обращала на меня внимания. Точнее, она много общалась со мной как с другом. Или братом. А я хотел совсем другого.

— Как твои успехи? — эльф подошел незаметно, с изяществом, свойственным его расе.

— Да вот, снова проблемы, — я вышел из задумчивости и сосредоточился на мысленном ликоне.

— Какие?

Я поделился с ним стоящей передо мной задачей и сложностями, с которыми было очень трудно справиться.

— Да, тут серьезнее. Ну что ж, посмотрим, чем я смогу помочь… Ты играешь в ликон? — неожиданно спросил он.

— Да, — признался я.

Странно, что он об этом спрашивает.

— Но почему? Ведь ты не черный иртериан.

— Мой начальник — черный иртериан.

— Вот как… И давно ты играешь?

— Довольно давно.

— Это началось уже после твоего прибытия сюда, или еще до? — глаза эльфа превратились в узкие щелки, а мое подозрение — в уверенность.

— Какая разница, — пожав плечами, я повернулся, чтобы уйти, стараясь сохранить внешнее и мысленное безразличие.

— Мы еще встретимся, — сказали мне в спину.

— Это шпион. Осведомитель, — сообщил я Элгору. — Или, даже, сам контролирующий разум.

— Я должен с ним встретиться… Почему мне это никак не удается?… Знаю!

— Если я встречусь с ним еще раз, то он может раскрыть нашу тайну, — поделился своими опасениями я.

— Да. Но если ты будешь избегать его, это будет выглядеть не менее подозрительно. Так что придется рисковать.

— А как же?…

— У меня есть план. Но ты о нем знать не должен, чтобы его не могли у тебя выведать, — объяснил экс абджудикум.

— Все-таки в бомбах есть смысл… — потянула Фангрила.

В следующий раз эльф ждал меня прямо у выхода из отдела.

— Привет, — сказал он.

— Здравствуй.

— Я нашел решение той проблеме. Еще надо?

— Давай.

«Я передаю свою жизнь в чужие руки, она возвращается ко мне, и я успеваю ее поймать, прежде чем она выйдет из-под моего контроля. Я посылаю жизнь вперед…»

— Ты так любишь ликон?

Мне удалось не вздрогнуть.

— Прости?

— О чем ты задумался?

— Я еще не совсем разобрался с твоим решением. Вот тут что-то странное…

— Извините, — вмешался подошедший Элгор. — Это вы тот эльф, который помог нам решить несколько сложных вопросов?

— Да, я, — шпион ничем не показал свое удивление.

— Тогда позвольте Вас ненадолго отвлечь…

— А в чем дело?

— У нас застопорилась вся работа. И, главное, из-за такой мелочи… Позволь, я тебе покажу, — с этими словами экс абджудикум увел эльфа вниз по лестнице.

Я облегченно вздохнул. Его поведение становилось все подозрительнее. Да что там подозрительность, ведь он спрашивал о наших тайнах почти прямым текстом!

В ожидании Элгора мы обсудили наши идеи и разработали план. Нам нельзя больше встречаться с этим шпионом. Нельзя любой ценой. Это слишком опасно.

Экс абджудикум не вернулся.

Но защита с нас не спала, и мы удвоили свои усилия, занявшись дополнительно его поисками.

— Опять проблема? — в очередной раз поймал меня эльф.

— Да. Пропал наш начальник, а без него работа совсем не двигается, — я смело взглянул ему в глаза.

«Моя жизнь — в моих руках. Я посылаю ее в полет, контролирую его направление и дальность…»

— Сыграем?

— То есть? — удивился я.

— Ты так увлечен ликоном… Не желаешь сыграть? — эльф продемонстрировал остро заточенный кинжал.

— Не против, — я понимал, что если откажусь, то он получит доказательства своей правоты.

— В игровую, — пригласил меня шпион, но, вместо того, чтобы подниматься наверх, стал спускаться вниз. Как в тот раз, когда его увел Элгор.

— Игровая наверху.

— Там тоже есть. Другая игровая. Гораздо лучше.

— Ладно.

Я послал мысленный сигнал своим союзникам, и не спеша пошел за эльфом.

— Быстрее.

— Куда торопиться? — я пожал плечами и сделал безразличный вид.

«Пока ваал в воздухе — я властитель жизни…»

— Разве тебе не хочется сыграть?

— Хочется. Но у нас много времени.

— Твои друзья тоже хотят сыграть? — резко спросил меня эльф, помолчав.

— Не понял?

— Зачем ты их звал?! — тонкие черты исказились в отвратительную гримасу.

— Я думал, чем больше народа на игре, тем лучше.

«Смерть — это продолжение жизни. Я — мир. Я властитель жизни и повелитель смерти…»

— Ты не всегда будешь править смертью! Однажды найдутся те, кто сильнее тебя, предатель-шпион!

— Что?! — искренне возмутился я.

Я еще понимаю, почему предатель, но почему шпион?!

— Ты шпион, и твои спутники не помогут тебе, — глаза эльфа горели яростью. — Ты ведь скрывал это от них, так?

— Я ничего от них не скрывал!

В этот момент свет в моих глазах померк, и мне показалось, что передо мной мелькнуло что-то черное…

— Молодец! — похвалил меня ниндзя, осматривая дело своих рук — мертвого эльфа.

— Что?

— Наконец-то ты вышел из-под власти ликона, — пояснил мужчина. — А-то я тебя отыскать не мог.

— Кто ты?

— Ах, да, совсем забыл представиться, — ниндзя с усмешкой поклонился. — Лэт великолепный. Лучший из богов, как известно.

— Лэт?! Черный?!

— Да. А что тебя так удивляет? Мне тоже не нравится организация, которая тянет средства с моих земель, ничего для них взамен не делая. Те же деньги могли осесть в моем кармане… например.

— Лэт? — уже спокойнее повторил я.

— Ладно, почести будешь воздавать потом. Мы расправились с управляющим, но не с контролирующим. Надеюсь, дальше вы справитесь сами?

— Где экс абджудикум Элгор?

— Два этажа вниз третья дверь налево. Прощай, — и бог исчез так же внезапно, как и появился.

— Элгор? — я заглянул в комнату по указанному адресу. Экс абджудикум лежал и как будто спал. — Элгор, — я потряс его за плечо.

— Да? Гронкарт?! Как ты здесь оказался? — он резко вскочил и тут же схватился за голову.

— Некто, выдающий себя за черного бога, убил эльфа-шпиона и указал мне путь.

— Это был он, — кивнул Элгор. — У тебя с ним связь. Именно на этом мы и попались, — усмехнулся он.

— Почему тогда он не пришел раньше?

— Атисара препятствует любому вмешательству. Он не мог использовать тебя, как портал. А до этого мы были слишком далеки от цели.

— Черный сказал, что уничтожен управляющий, но не контролирующий.

— Да. Я этим займусь, — увидев вбежавших Фангрилу с Артемом, он добавил. — Вы должны немедленно покинуть базу.

— Почему?

— Скоро здесь будет жарко. Слишком жарко. Артем, ты работал с защитными системами и знаешь, как открыть проход. Действуй. После этого — уходите.

— А ты?

— Я закончу с одним делом и присоединюсь к вам, — Элгор недобро усмехнулся. — Ждите меня снаружи. Километрах в ста. Вы ведь знаете, что черного иртериана невозможно утопить.

— Но…

— Это приказ. Пока еще я экс абджудикум и вы будете мне подчиняться!

— Да, экс абджудикум, — поклонились мы.

Покинуть базу не составило труда. Мы прихватили один из больших катеров и остановились на достаточном, по нашим расчетам, расстоянии. Ведь стоило нам покинуть пределы базы, как мы перестали ее видеть, да и имеющиеся в наличии приборы указывали только на ее отсутствие.

— Мне кажется, он остался, чтобы умереть, — сказал я.

В это время мы увидели взрыв. Гигантский черный гриб поднялся к небесам. Ударная волна перевернула катер и сбросила нас в воду. Вслед за этим последовал грохот. Оглушающий грохот.

Придя в себя, я увидел надвигающуюся волну. Она была выше десяти метров! Я уже захлебывался воздухом, но все еще продолжал часто дышать, надеясь, что мне хватит кислорода, чтобы выплыть. Потом я оказался под водой.

Воздуха не хватало. Грудь жгло и нестерпимо хотелось вдохнуть… Я сдерживался из последних сил, мощными гребками двигаясь к поверхности. А она была так далеко…

Внезапно я почувствовал, что меня схватили и вложили в руку мини баллончик с кислородом, который предназначался для коротких подводных операций. Я сразу зажал его зубами и вдохнул…

Наконец мы достигли поверхности. Оглянувшись, я обнаружил, что моим спутником была Фангрила.

— Где Артем?

— Я не видела его. Раздевайся.

— То есть? — удивился я.

— Здесь не осталось ничего плавучего. Одежда тянет тебя ко дну.

Я послушался и освободился от лишнего груза.

Потом мы искали как Артема, так и Элгора. Но не обнаружили никого.

— Нам больше нельзя здесь оставаться, — обратилась ко мне Фангрила. — До ближайшей земли очень далеко. А для тебя, в отличие от меня, вода не является родной стихией.

И мы двинулись в путь. К счастью, океан Черной Дыры не настолько солен, как обычные. Поэтому его воду вполне можно пить… Если не очень долгое время.

Сколько мы уже плыли? Месяц? Два? А может, здешний год? Я потерял счет времени. Фангрила поддерживала меня, когда я останавливался, чтобы поспать и приносила рыбу, которую приходилось есть сырой, для поддержания сил.

Мне было очень тяжело. Я уже думал, что этот путь никогда не кончится, когда мы, наконец, доплыли до острова. Маленькой песчаной косы, всего около десяти метров в ширину, но мне она показалась раем. Я выполз на песок и долго отдыхал в тепле… и сухости!

— Мы не доберемся до материка, — сказал я верградке. — Ты — может и да, а я — нет. Мы плывем уже много дней… А сутки удлинились не сильно.

— Тут они равняются почти пяти часам, — сказала она. — Стабильные земли начинаются на шестнадцатичасовой широте.

— Я не доплыву.

— Сможешь, если постараешься. Помни — атисара. Сейчас твой ваал в твоих руках. Если ты улетишь в правильную сторону — жизнь останется под твоим контролем.

— Да.

«Моя жизнь — в моих руках. Я — ее властитель. Моя смерть будет честью для меня, и лишь достойный принесет ее мне…»

— Да. Я доплыву.

Отдохнув несколько суток, мы вновь отправились в путь. Изредка нам попадались острова… Несколько раз даже достаточно большие и с растениями. А один — с родником. Я никогда не думал, что вода может быть настолько сладкой. На нем мы задержались гораздо дольше.

До мироградских земель мы добрались лишь через несколько лет.

Там мы узнали об очередном разрушении столицы и ее отстройке. Сразу по прибытию мы зашли в гильдию инквизиторов.

— Абджудикум Гронкарт и верградка Фангрила, потенциальный абджудикум, — представил нас я.

— Гронкарт? — я с трудом узнал Романа. Он сильно постарел. — Как ты тут оказался?

Потребовав присутствия старшего судии и экс абджудикума, я рассказал о том, чем на самом деле оказался межгос спецназ и о его разрушении.

— Нам надо посоветоваться, — сказали они и отослали нас в корпус.

Мироградский корпус абджудикумов еще не успел разрастись, и представлял собой всего несколько комнат.

— Гронкарт, мы приняли решение. Вы едете в Святоград, на основную базу. Немедленно.

После прибытия в Святоград нас долго расспрашивали. Потом я написал отчет и стал ждать нового назначения. Отдохнув, я вновь был полон сил и готов служить во благо государства.

— Гронкарт, — вызвал меня святоградский старший судия. — В Мирограде сейчас еще нет корпуса абджудикумов… Только один. Мы отзываем его и теперь туда направляешься ты, со своим отрядом. Ты должен обучить и подготовить к службе новое поколение. Поздравляю.

— И да пребудет с нами Свет, — ответил я.

Потом я выехал обратно в Мироград. Среди членов моего отряда, кроме молодежи, оказалась и Фангрила. Почти сразу по прибытию мы поженились. Она так и не полюбила меня, но наш союз был разумным решением.

После разрушения вокруг столицы на много лет воцарялся покой. Это было мирное и счастливое время, которое мы посвящали воспитанию новых абджудикумов… И самим себе.

Мы — служители Эльдила. Абджудикумы, защищающие добро. Мы берем грех на свою душу, чтобы спасти других. Мы те, кто хранит мир.

«Я отпускаю свою жизнь, и она летит в выбранном мною направлении. Много препятствий на ее пути, но если я владею искусством, то попаду в цель»…

Глава 34. Дартоморт

Донгель. 5380–5450 года

— Если ты вернешься со мной, то я не отпущу тебя на свободу. Никогда. Ты останешься рабом на всю свою бессмертную жизнь. Ты понимаешь это? — Дирит сел на камень.

— Да… Но я не выживу один, — я отвернулся.

— В тебе просто такое сочетание качеств, которое вредит тебе самому, — дроу задумчиво покрутил в руках флягу. — Ты слишком нежен… И, одновременно, слишком горд, чтобы выжить в нашем мире. Жестоком мире. Учти, если ты останешься моим, я не прекращу требовать от тебя некоторых услуг… И не намерен отказываться от привычки подшутить.

— Я понимаю.

— Может тебе помочь добраться до портала в Эльфоград?

— А что будет потом? — я вздохнул, понимая, что ничего хорошего, как всегда, не предвидится.

— Ты пройдешь через него, — Дирит пожал плечами. — Денег тебе хватит и на лечение и на открытие собственного бизнеса.

— Я никогда не занимался торговлей… Знаю ее только в теории, — признался я.

— Возможно. Но больше я ничего не буду для тебя делать. Мне этого просто не надо.

— Но… Если я хочу остаться у тебя?

— Какое мне дело до твоих желаний? — дроу отвернулся и вгляделся в морскую даль. — Ты хорошо подумал? Ведь я больше никогда не предложу тебе уйти. Такое происходит лишь раз в жизни. И то, не у всех.

— Так ты позволишь мне вернуться домой?

— Я мог бы и отказаться, — Дирит снова перевел взгляд на меня. — Ладно. Вставай.

Он поддержал меня и помог подняться.

— Портал в пещеры Дартоморта недалеко… Но, похоже, сейчас ты до него не дойдешь. Тогда…

Нас окутала тьма, и мы очутились в зале черного мрамора, который дроу часто использовал как телепортационный.

— Теперь тебе надо как следует подлечиться, — Дирит помог мне добраться до здешнего целителя. — Потом поспи. А вечером я желаю, чтобы ты еще раз рассказал мне свою историю.

— Да, Дирит, — согласился я.

К закату я успел выспаться и полностью поправиться. Наскоро перекусив, я направился в личные покои дроуского принца.

— Пришел? Садись, и начинай, — указал на кресло Дирит.

Я вновь в подробностях рассказал ему о том, что случилось со мной после того, как я покинул Мироград, после чего он надолго задумался.

— Массаж, как обычно, — скомандовал он чуть позже. — Знаешь, ты действительно не должен был верить Лэту, — добавил он через некоторое время. — Лэт — бог торгоградских земель. Он преследует только собственную выгоду.

— Но почему ему было выгодно обманывать меня? — недоуменно спросил я.

— Возможно, для впечатлений. Мне кажется, ему было интересно увидеть, как ты отреагируешь на свободу… И, потом, на то, что она окажется лишь иллюзией. Тем более, что не тебе действительно находится его жучок.

— Почему именно на мне?!

— Скорее всего, не только на тебе. Ты ведь попал в этот мир не один. За теми шестерыми, скорее всего, тоже следят. Так что смирись. В этом нет ничего страшного. Боги редко передают полученную информацию другим. Особенно Лэт.

— Но я не хочу, чтобы кто-то копался в моих мыслях и переживаниях, — обиженно сказал я.

— Увы, в этом мире много того, чего мы не хотим, — дроу замурлыкал, когда я добрался до его шеи, но теперь это не пугало меня и я почти не обратил не его реакцию внимания.

— Неужели нельзя ничего сделать?

— Можно. Но зачем?

— Чтобы никто за мной не следил!

— Это не имеет значения, — Дирит потянулся и выгнул спину от удовольствия. — Так что просто забудь об этом. Не обращай внимания.

— Я не могу… — заспорил было я, но дроу прервал меня.

— Осторожнее, не так сильно… Вот, теперь лучше… Ты ведь уже привык к т'таге? — неожиданно поинтересовался он.

— Почти.

— Канал черного бога не окажет на твою жизнь никакого влияния. Так что к нему ты привыкнешь гораздо быстрее. Ты ведь и не знал о нем, пока тебе не сообщили.

— Но… Может, если бы у меня его не было, Лэт и вправду извлек бы т'тагу!

— Тогда он просто не обратил бы на тебя внимания. Или ты считаешь иначе?

Я ничего не ответил, но, в глубине души, был вынужден признать правоту Дирита. Потом он отпустил меня, и я вернулся к себе.

Жизнь потекла спокойно и размеренно, как будто ничего и не было. Теперь Дирит почти никогда не брал меня в путешествия, да я и не рвался. В моей комнате стояла волшебная чаша с водой, через которую я мог наблюдать, что происходит за пределами эльфятника. А вмешиваться я и не желал. Я часто обсуждал и спорил о происходящем с другими рабами и, сначала, этого мне вполне хватало.

Однажды Дирит вновь, вместо того, чтобы отпустить меня сразу после массажа, завел со мной разговор.

— Ты погрустнел. Почему?

— Да так. Сам не знаю, — я действительно не мог объяснить свои чувства. Вроде у меня все есть, чего же мне не хватает?

— Может быть, ты хочешь вновь сопровождать меня?

— Нет. Путешествия приносят мне одни неприятности, — я вздохнул.

— А мне кажется, да, — дроу посмотрел мне в лицо. — И еще, похоже, тебе не достаточно работы.

— Достаточно, — заспорил я. Вот чего-чего, а чтобы меня загружали как у Лоска, я не хотел.

— Нет, — возразил Дирит. — У тебя нет стимула расти. Я же вижу, как ты чахнешь. Поэтому с этой минуты ты будешь моим личным рабом. Принцем… — ехидно добавил дроу и я обиделся. — Будешь, как и раньше, сопровождать меня в путешествиях… Разумеется, теперь не во всех. Но во многих.

— Хоть в Мориоград-то ты меня брать не будешь? — капризно спросил я.

— Посмотрим… Может и буду. Да, наверное, буду. А уж в другие города и подавно. Кстати, как ты сморишь на то, чтобы навестить своего бывшего хозяина?

— Лоска? Зачем?

— Мне все равно надо с ним переговорить. И ты будешь при деле.

— Но Вы ведь не отдадите меня ему? — забеспокоился я.

— Конечно, нет, — рассмеялся Дирит. — Ты теперь мой. И только мой. И я не намерен никому отдавать свою собственность.

Господин оказался прав. Путешествия действительно взбодрили меня и вернули хорошее настроение. Я больше не боялся ни Лоска, ни Акваса, ни кого другого. Я знал, что в случае чего Дирит защитит меня. И так будет всегда.

Через несколько месяцев, в перерыве между нашими странствиями, он сказал мне:

— Я вот тут подумал… Ты видел уже много разных мест, а вот с Дартомортом, своим домом, так как следует, и не познакомился.

— Я не вижу в темноте пещер, — возразил я. — И мне достаточно пределов этого Дома.

— Даже его ты не изучил полностью, — покачал головой Дирит. — К тому же, насколько я помню, те деньги, которые я тебе подарил, ты так и не потратил, — ехидно добавил он. — Так что пройтись по магазинам тебе не повредит.

— Но у меня все есть…

— Я хочу, чтобы ты прошелся по Дартоморту, — отрезал дроу. — И этим все сказано.

— И куда мы направимся?

— Не мы. Ты. В нашем городе тебе нечего боятся.

— Один? — удивился я.

— Да. Один. Я наложу на тебя заклинание, и ты на некоторое время обретешь способность видеть в темноте. Как мы.

— Но…

— Хватит. Главное, вернись в течение четырех часов. Иначе действие заклинания кончится, и ты ослепнешь.

— Да, Господин, — поклонился я.

Дартоморт оказался красивым. По крайней мере, в инфракрасном свете. Все выглядело так непривычно… Так странно, что это невольно притягивало и привлекало. Даже местных жителей, дроу, я видел их совсем иначе, чем обычным зрением. Раньше я никогда не думал, что мы, наземные эльфы, что-то теряем, по сравнению с подземными. Но это так. Мы лишены части красоты, части той удивительной картины, которую дарит нам природа.

Я долго ходил по улицам, восхищенно рассматривая удивительные строения. Потом заметил группу дроу, которые, окружив какое-то существо, насмехались над ним. Это явно был не дроу. Хотя бы потому, что он ничего не видел в темноте, и даже не вставал на ноги, пытаясь уползти от мучителей на карачках.

К тому времени я уже достаточно выучил язык дроу, чтобы понимать их речь.

— Эй, наземник, ползи сюда! — съехидничал один из них и захихикал, когда, рванувшись в сторону, жертва ударилась об угол дома. — Слепая наземная тварь, — ядовито добавил он.

— Чего замерла? — дроу вытащили прижавшееся к стене существо на середину улицы. — Давай играть!

Жертва только всхлипывала и пыталась сжаться в комок.

— Хватит нытья, — один из юношей развернул хлыст.

— Нет! — я остановил его руку. — Оставьте его в покое!

— А это еще что за наземник? — презрительно замахнулся он на меня. — Не лезь не в свое дело!

Я отскочил в сторону и достал кинжал. Потом перекинул его в левую руку, зажав метательной хваткой.

— Кто ты? — остальные дроу оказались осторожнее и остановили несдержанного собрата.

— Донгель, моредхел, имущество Дирита Морта, принца второго Дома, — оповестил я их.

— Н-да… С ним лучше не связываться… А ты в наши дела не вмешивайся, — сказал один из дроу. — Это — наш раб и ты к ней никакого отношения не имеешь!

Так они посмели обидеть еще и женщину?! Нет, это было уже слишком! Принц я в конце концов, или не принц? Даже если я всего лишь принц рабов, благородства лишаться не собираюсь!

— Сколько?

— Что?! Еще скажи, что хозяин разрешает тебе деньги тратить! Особенно такие деньги, — дроу назвал сумму, и я удивился ее величине. Столько мог стоить только очень ценный раб.

— Вы лжете, — возразил я и предложил половину указанной цены.

— Нет, я не лгу. Я — Талин Оролон, принц первого Дома, — гордо сообщил мне дроу. — И кто ты такой, чтобы обвинить меня во лжи?

Я пытался поторговаться, но подземник не собирался этого делать. Тогда я проверил содержимое кошелька. Его почти хватало.

— Это все, что у меня есть, — продемонстрировал я деньги дроу. — Соглашайтесь, или разойдемся.

— Ладно, согласен, — пересчитав сумму, кивнул подземник. — Все рано эта дрянь уже почти дохлая. Так что я не считаю это убытком.

Он, похоже, действительно был какой-то важной персоной, потому что остальные молча согласились с его решением и покинули жертву.

— Идем, — я вспомнил, что заклинание скоро кончится, а мне еще надо добраться до дома.

— Не надо, — взмолилась девушка.

— Ты ничего не видишь? Я тебя поведу. Обопрись на меня, — я помог ей встать. — Идем.

— Кто Вы? Что Вы со мной сделаете? — она дрожала от боли и страха.

— Я — ничего. Я сам раб. Дирит… Я не знаю, что он с тобой сделает.

К счастью мы успели добраться до эльфятника, освещенной части Дома, прежде чем мое инфрозрение пропало.

— Так ты моредхел! — удивился я, оглядывая девушку.

Она была одета в лохмотья, грязна и невероятно худа. Но, несмотря на это, в ней проглядывала такая неземная красота, которую я никогда не встречал среди своего народа. Ни одна принцесса не могла и сравниться с ней.

— Твой хозяин — дроу? — спросила она, в свою очередь, осматривая меня.

— Да. Дирит Морт. Идем к нему, все равно мне придется отвечать за свой поступок, — я надеялся, что господин разрешит ей остаться.

— Ты похож на свободного. Слишком хорошо выглядишь.

— Идем.

— Может, не стоит? Я боюсь, — она попыталась запахнуться, но попытка не увенчалась успехом.

Я протянул ей свой плащ.

— Не надо, я его запачкаю, — отказалась она. — Давай быстрее покончим с этим, — в ее глазах была обреченность.

Когда мы достигли покоев Дирита, я остановился, услышав внутри голоса.

— Матрона, но мне кажется, сейчас Вам неразумно выступать против первого Дома, — говорил принц. — Вы ведь понимаете, что слабее Первой Жрицы?

— Чушь, — отрезала матрона. — Ерунда! Глупости! И хватит об этом!

Она резко покинула кабинет, едва не врезавшись в нашу группу. Она была в ярости.

— Что случилось? — спросил я, заходя и с удивлением обнаружив, что Дирит смеется.

— Моя матрона решила развернуть войну против первого Дома, — он утирал слезы, выступившие от веселья. — Но кое-что не предусмотрела…

— Разве война между Домами — это повод для веселья? — удивился я.

— Да, если она все равно не начнется, — кивнул дроу. — А это еще кто?

Встав, он обошел девушку, внимательно ее оглядывая.

— Над ней издевались подростки. Я просто не мог оставить ее там… — начал оправдываться я.

— Слушай, Донгель, тебя что, одного отпускать нельзя? Сразу что-нибудь да натворишь… Ладно, по крайней мере, симпатичная.

Красавица задрожала и съежилась.

— Позвольте ей остаться, — попросил я.

— Так я скоро смогу открывать настоящую эльфийскую ферму! — вновь засмеялся Дирит. — Ладно, разрешаю, — он ехидно взглянул на меня. — А то у меня один принц без парочки сидит. Уж я-то прекрасно понимаю, почему она тебе так нужна!..

— Вовсе нет! Я даже не знал, что она моредхел! — обиженно возразил я.

— Значит, тебе очень повезло, — продолжал ехидничать дроу. — Отведи ее к целителю и все объясни, горе мое. Хотя нет, сначала т'тага…

После необходимых процедур я показал девушке эльфятник и рассказал о здешних правилах.

Ее звали Эмилетой. Вымывшись и переодевшись, она стала похожа на ангела: длинные волнистые волосы сияли темным золотом, а удивительной красоты изумрудные глаза чуть отливали синевой. Ее походка напоминала танец, а голос… был пением соловья в звездной ночи.

— Я готова, — смело взглянула она мне в лицо.

— Что? — удивился я.

— Я готова. Хозяин отдал меня тебе. Приступай, — она начала снимать платье.

— Нет, — я остановил ее. — Я никогда не буду тебя принуждать. Мне не надо ТАКОГО согласия. Никогда.

— Спасибо, — тихо сказала Эмилета. — Я этого не забуду.

Меня немного беспокоил тот конфликт с принцем первого Дома, ведь он сильнее. Но скоро волнение ушло. Причиной этому послужило одно событие, при котором мне удалось присутствовать.

Я в очередной раз массировал Дирита, когда в комнату, едва не сорвав двери с петель, влетела незнакомая мне дроу.

— Дирит, ты заешь, что натворила твоя матрона?

— Да, Первая Жрица, — принц срочно встал на колени.

— Она напала на меня и теперь мертва!

— Мне жаль, Госпожа, — Дирит не решался поднять глаза.

— Раз твой Дом осмелился поднять на меня руку, я принимаю решение о его дальнейшей судьбе!

— Разумеется, Первая Жрица.

— Твой Дом достаточно силен, чтобы я могла применить его силы во благо Дартоморта… Я приняла решение — отныне все члены твоего Дома, будут принадлежать моему. Дома объединятся.

— Благодарю, Первая Жрица.

— Кстати… — уже направившаяся было к выходу, жрица вернулась. — Встань. Твоя мать часто увлекалась иностранцами, разжижая нашу кровь и ослабляя Дом. Я этого делать не намерена! Мне нужны дроу, сильные, талантливые и чистокровные! Тебе все ясно, Дирит Морт, старший принц первого Дома? — грозно спросила она.

— Да, моя матрона, — в голосе Дирита звучало благоговение.

Он поднял голову, и их взгляды встретились. Потом встретились и их губы.

— Донгель, ты свободен, — сказал мне Дирит, когда они оторвались друг от друга. — Иди.

Несмотря на то, что теперь мой господин получил новую должность, моя жизнь практически не изменилась. Я по-прежнему часто сопровождал дроу в путешествиях и почти каждый день массировал его.

Свое свободное время я проводил в обществе Эмилеты. Мы вместе музицировали, сочиняли стихи или просто гуляли по саду, наслаждаясь надземным миром. Я полюбил ее, так же как и она меня и Дирит благословил наш брак, как всегда не удержавшись от шутки:

— И принесите мне множество маленьких и симпатичных моредхелов.

Теперь я стал полностью счастлив.

Глава 35. Любовь и брак

Маня. 5375–5410 годы

Когда пришла весна, мы вновь уехали на Великий темный тракт. Шло время, и Трила все чаще сообщала о своей любви к нам. Наконец, собравшись с духом, она начала разговор, которая сыграла огромную роль в нашей дальнейшей жизни.

— Волк, Маня, я вас люблю! — в миллионный раз сказала она.

— Мы тебя тоже!

— Слушайте, я конечно понимаю, что мы уже говорили на эту тему, но все же… Как вы относитесь к тому, чтобы вести наш бизнес вместе и совместно владеть всем нашим имуществом?

— Я — за, я же уже говорил тебе об этом, — Волк потянулся за копченой колбасой и чуть не свалился с хряса.

— Давайте поженимся! — внезапно предложила Трила.

— Но… — я нерешительно оглянулась на Волка.

Последние месяцы мы почти не расставались, но у меня все еще оставались сомнения.

— В смысле, как поженимся? — подумав, что тройной брак выглядит как-то коряво, спросила я.

— Я выйду за тебя и Волка, ты — за меня и Волка, а он — за нас обоих! Ну, так как?

— А разве можно заключать тройные браки?

— В какой-нибудь стране, да можно. Найдем.

— Знаешь, я как-то не приспособлена к браку… — начала было я, но внезапно сообразила, что вру.

За время, проведенное в путешествиях, я поняла, что готова вечно оставаться с этой кампанией. Вместе мы прекрасно дополняли и поддерживали друг друга, за все это время я ни разу не чувствовала одиночества и жизнь была похожа на рай.

— Ну, может быть, — колеблясь, поправилась я. — Но разве нельзя жить гражданским браком?

— Можно, но тогда наши дети могут не унаследовать караван. А брак признается во всех странах, только не во всех его разрешают заключать таким образом. Но, если он уже есть, он будет признан.

— Волк? — нерешительно оглянулась я на зенверга.

— Я согласен. Вы вдвоем так меня выматываете, что меня все рано не хватит ни на кого другого, — хитро прищурился он.

— Тогда не будем ждать… — хэрген задумчиво похлопала себя по животу.

— Трила, ты хочешь сказать?…

— Увидим еще, дней через пятнадцать.

И через две недели, когда мы как раз прибыли в Эльфоград, вечером она радостно влетела в таверну.

— Я — беременна!

— Вау! Поздравляю! — я искренне за нее обрадовалась.

— У меня будет щенок! — Волк заключил хэргена в объятия.

— Тогда со свадьбой тянуть не следует! — решили мы хором.

Но оказалось, что в Эльфограде тройных браков не заключают. В Гжахоке, как ни странно, тоже. Зато в городе магов нас сразу согласились обвенчать.

Ритуал происходил в здешнем храме.

— Знает ли кто-нибудь причины, по которым эти существа не могут заключить семейный союз? Говорите сейчас или молчите вечно! — торжественно сказал жрец.

В зале стояла тишина.

— Тогда я позволяю вам сочетаться законным браком…

— Неет! — закричал, вбегая, как всегда опоздавший Пассик. — У меня есть возражения!

— Говори, или будешь молчать вечно! — жрец воздел руку, и из нее полыхнула струя пламени. Спецэффекты в Говорграде были поставлены лучше чем во всех остальных виденных мною городах… Разве что кроме Островлика.

— Я возражаю! — повторил гном. — Я тоже хочу с вами! Я не ревнивый, правда!

— Что? — у Волка от удивления отвисла челюсть.

— Маня? — в связи с ожиданием ребенка в Триле проснулась необыкновенная нежность, она казалась мне хрупким ребенком…

— Ну, пожалуйста! Я вас всех так люблю… И хочу всегда быть рядом, — попросил Пассик. — Я с детьми обращаться умею, — жалобно добавил он.

— Что делать будем? — зенверг явно все еще не мог прийти в себя.

— Возьмем?

— Ну, в последнее время он стал гораздо лучше, — сказала Трила. — Заботливый такой…

— Смешной, — улыбнулась я.

— Маленький, — оживился Волк. — И старательный.

— Симпатичный.

— Вареники хорошо стряпает…

— Фокусы показывает…

— Ладно, мы тебя берем, — посовещавшись, решили мы.

— Плата за четырех! — провозгласил жрец.

— Согласны.

— Итак, Трилида из народа хэргенов, согласна ли ты любить, заботиться и не покидать Маню из народа звездных людей, Волка из народа зенвергов и Пассика из народа лесных гномов, пока не разлучит вас смерть?

— Да.

Мы тоже согласились, и жрец перешел к заключительной части.

— Итак, властью, данной мне народом и богом Лэтом, я объявляю вас мужьями и женами. Можете поцеловаться.

— Как хорошо, что мы теперь одна семья, — вздохнула Трила, когда мы вернулись в таверну.

Скоро у нее родилась чудесная девочка, которая могла отращивать себе маленький пушистый хвостик.

— Давайте назовем ее Зайчиком, — предложил Пассик, с умилением укачивая ребенка.

— Лисичкой, — сказал Волк.

— Лайкалой, — решила Трила, с улыбкой посматривая на наших мужей. — Лайка — на нашем языке — лиса, а калик — заяц.

— Да будет так! — согласились мы.

Потом и я забеременела. У меня появилась двойня, мальчик и девочка, причем оба — со слегка зеленоватыми волосами и мы поняли, что их отцом является Пассик. Мы назвали их Вероном и Пассатой.

К этому времени мы приобрели летучий фургон на антигравных батареях и он теперь служил нам передвижным жилищем. На самом деле он не был способен передвигаться самостоятельно, а только висел в воздухе примерно в полуметре от земли.

Наши саурусы тоже принесли потомство и дети росли рядом с десятком маленьких ящеров. Хрясы же все оказались самцами, поэтому от них мы малышей и не ждали… Зато они стали совершенно ручными и часто лазили воровать печенье из фургона.

Во время путешествий мы часто заезжали ночевать в таверну, построенную бывшими зомбями из Мертвого болота, даже если нам было не по пути.

— Что ж вы такой крюк делаете? — спросили они однажды. — Какой смысл полдня двигаться по болоту, только для того, чтобы заночевать у нас и на следующий день возвращаться обратно? По этому же болоту.

— Завести побольше друзей — разве не это цель нашей жизни? А два дня, как известно, погоды не сделают!

Скелетушки действительно были нашими хорошими друзьями и иногда присоединялись к нашему каравану, чтобы добраться до какого-нибудь города.

Лайкала с детства проявляла способности к военному искусству и верховой езде, постоянно возилась с маленькими саурусами и очень полюбила одного из них, назвав его Тарчком и прекрасно выдрессировав.

Зато Пассата на лету схватывала заклинания и часто приставала к отцу с просьбой научить ее еще чему-нибудь. А Верон был на редкость практичный паренек и из всего мог извлечь выгоду. Переспорить нам его не удавалось, даже пока он был ребенком.

Мы продолжали путешествовать по миру, со временем выработав наиболее выгодный и приятный маршрут, проходящий через Эльфоград, Некрополис и Кишмир. Зимовали мы в лесах Кишмира, в это время подрабатывая тренировкой молодых воинов и мелкой торговлей.

Потом у нас появились еще дети… Я родила двух мальчиков и девочку, а Трила — очаровательную тройню.

Мы жили как в раю, без проблем и тревог…

Но, уже почти через двадцать лет после нашей свадьбы, нам пришлось поволноваться. Причиной этого, как и в других семьях, были дети.

Началось все с того, что Пассата сообщила нам, что хочет поступать в магическое училище Говорграда.

— Почему туда? — удивилась Трила. — Давай лучше в Островлик, там и климат лучше и мы ближе.

— Нет, я хочу в Говорград, — надула губки дочка. — Выучусь на варлока и вернусь. Тогда Мряка не посмеет меня отвергнуть!

Мы переглянулись. Мрякой звали миошана подростка, с которым Пассата очень сдружилась в Кишмире.

— Может не стоит? Если он тебя любит, то не станет отвергать и так, — попыталась объяснить я.

— Нет… Он едет обучаться на варлока, а чем я хуже?

Как нам удалось выяснить, Мряка сам позвал Пассату с собой.

Тогда мы отпустили ее и удлинили наш маршрут до страны магов, чтобы почаще видеться с дочкой.

Ей удалось поступить, и занимались они вместе. Как мы и ожидали, это обучение закончилось пышной свадьбой. Молодожены бросили училище. Но их способности, задор и сообразительность помогали им пользоваться спросом, не смотря на отсутствие аттестата.

— Это ведь не главное, — сказал как-то Мряк, баюкая их малыша, по внешности больше всего похожего на мелиара (мальчик с кошачими глазками, заостренными ушами и удлиненными клыками).

— А что главное? — Волк до сих пор пытался заставить их доучиться.

— Главное — жизнь. Счастье и красота… И мясо, — закончил миошан, направляясь к мешку с продуктами.

— Я — дипломированный наемник, гильдийский, а гильдия защищает своих членов, — попытался доказать свою правоту Волк.

— Папа, а когда ты последний раз делал взнос? — ехидно спросила Пассата. — Тебя же давно исключили!

— Да… Но в вашем возрасте я…

— Был ловеласом, каких свет не видывал, — засмеялась Лайкала. — А они думают о семье!

— Я о вашем же благе забочусь, дети неблагодарные! — с наигранным негодованием воздел руки к небу Волк. — Растишь вас, растишь, а потом садятся на шею лоботрясы!

— А кто в наш караван трех мьясиков привел? И Птека? — подколол отца мой младший.

Да, действительно, по мере того, как взрослели дети, расширялся и караван. Мьясики были специально выведенными для охраны от воров вивернами, а Птеком звали пегаса, на котором Мряк летал на разведку.

Лайкала привела в нашу семью двух мужей, сорода и зенверга и нам пришлось покупать четвертый фургон. Оба ее мужа оказались прекрасными акробатами… И тогда мы решили сменить род своей деятельности.

Последний раз продав товар, мы с сожалением расстались с хрясами и организовали цирковую труппу. В это время Верон покинул нас, решив обучаться на вора.

Сначала у него ничего не выходило, но прирожденная практичность и оптимизм помогли ему справиться со всеми трудностями, и скоро он стал своим в островликской гильдии и даже принимал участие в паре крупных дел.

Мы же продолжали перестраиваться. Когда подросли наши младшие, они тоже не пожелали уходить из семьи и привели в нее своих любимых. В результате наша труппа достигла пятидесяти существ. У нас были и акробаты и фокусники, клоуны и варлоки, иллюзионисты и оборотни. Маленькая Тирила, дочь Трилы, притащила даже какого-то забитого вампира, мы его откормили и они поженились.

Сначала мы выступали в провинциях, но потом стали посещать и большие города и даже столицы. Однажды, в Кишмире, нас посетил градоправитель.

— Вы никогда не думали об оседлом образе жизни? — спросил он.

— Да нам и так хорошо… А что ты предлагаешь? — заинтересовалась Пассата.

— Мы собираемся построить цирк. И от имени жителей города я предлагаю вам стать нашими гражданами.

— Мы подумаем, — пообещали мы.

Потом, собравшись нашей громадной дружной семьей мы посовещались и решили, что наша труппа так разрослась, что путешествия стали проблемой. Поэтому мы согласились на предложение градоправителя и осели в Кишмире.

К нам часто приходили талантливые люди и многих из них мы принимали в свою семью… и с каждым днем она становилась все больше.

Мы прославились и теперь нас часто приглашали в другие города и страны на гастроли. Фамилия Симбионты стала известной в определенных кругах и помогала тем, кто покидал семью, чтобы сделать карьеру в другой области.

Затем произошло событие, которое мы назвали великим разделением.

К нам, старшим родителям, пришла Пассата с Мряком и от имени еще нескольких циркачей, попросили отпустить их, чтобы они могли организовать детективную фирму.

— Мы не должны мешать молодым делать карьеру, — сказал Волк, когда мы ушли на совещание.

— Я сбежал от отца, потому что он хотел сделать меня пастухом, — вспомнил Пассик.

— Мы должны помочь им начать собственное дело, — подтвердила я.

— А если у них ничего не получится? — возразила Трила. — Разве не лучше, чтобы они занимались семейным делом, которое стабильно приносит доход?

Но, в конце концов мы решили не мешать нашим детям строить собственную жизнь и благословили их начинание.

Еще через несколько лет фамилия нашей семьи стала известна и в юридических кругах… Правда только в пределах Кишмира. Теперь, когда жители говорили о нас, они обычно поясняли: Симбионт детектив или Симбионт циркач.

Потом вернулся Верон. Он потерпел неудачу, слишком понадеявшись на себя и отказавшись от напарника. Упавшая охранная решетка отхватила ему обе ноги чуть выше колен, а все деньги пошли на выкуп себя из-под стражи.

Мы помогли ему, съездили в Островлик и с помощью специальной методики отрастили новые ноги. Три года он оставался с нами, но потом его снова потянуло на аферы, и он отправился в путешествия. Он погиб в Верграде, подорвавшись на заминированном сейфе.

Мы погоревали о нем, но нам помогла успокоиться симпатичная женщина из Торгограда, приехавшая к нам жить. Она оказалась матерью двух его сыновей, и мы утешились, ведь никто не вечен, а память о Вероне будет жить в его детях.

Мой характер несколько изменился, я стала более предусмотрительной и теперь иногда задумывалась о будущем.

Я жила… У меня были любимые, дети, интересная работа, которая не могла надоесть… Я была счастлива так, как может быть счастлив только выживальщик, у которого есть все.

Глава 36. Путь Беспорядка

Рыжий. 5375–5400 года

— Минутку, так ты нас ждал? — от удивления у меня отвисла челюсть.

— Да, мои славные «Продвинутые мозговики»! — ехидно поклонился Локлиар.

— Мы предлагаем вам помочь нам свергнуть тирана и установить законную власть в Горограде и верхних землях! — я продемонстрировал амулет, которым снабдил нас Никак.

— О, это, конечно, очень важное и серьезное дело… Но не желаете ли передохнуть и успокоиться?

— У нас мало времени! — сказал я.

Группа подозрительно на меня посмотрела. Я не говорил им, что моему сроку в игруле скоро придет конец, но они не могли не заметить, как я нервничаю.

— На это времени хватит, — улыбнулся Локлиар. — Если бы я захотел, я мог бы исключить тебя из игры гораздо быстрее.

— Тогда ладно.

Теперь я увидел жреца Беспорядка совсем по-другому. Нехилое же он себе тело отгрохал! Интересно, я попал в их официальный штаб, или это просто администраторы решили по игруле пошляться?

— Угощайтесь, — из воздуха возник стол и шесть кресел. Причем кушанья почему-то стояли на креслах!

Видя наше недоумение, Локлиар подошел к одному из них, и сам показал пример, взяв горсть винограда и спокойно усевшись на стол.

— Коряво, — прокомментировал Джек.

— Итак, как насчет договора? — спросил я.

— По-моему, тебе сейчас надо думать о другом.

— Я что, свои последние минуты не могу провести так, как мне хочется?!

— Ладно… Как пожелаешь. Чтобы тебе было легче определиться, — жрец достал из воздуха большие песочные часы. — Тебе остался ровно час.

— Как мало! А можно накинуть хоть недельку, за опт? — я просительно заглянул ему в глаза.

— Что, понравилось?

— Так, Рыжий, а ну-ка быстро объясняй, что здесь происходит! — потребовала Эльза. — Я ничего не понимаю!

— Сейчас. Друзья, понимаете, у меня срок вышел и теперь я возвращаюсь домой.

Я только тут понял, как к ним привык.

— Давайте мылом обменяемся? Чтобы помнить друг друга!

— Это обычай такой? — удивился Джек. — Странный. Ну, как хочешь, — порывшись в вещевом мешке, он достал большой кусок хозяйственного мыла.

— У тебя мыло было?! — возмутился Лапик. — Что же ты молчал?! Я уже сутки немытый хожу, голова чешется, как будто там блохи бегают!

— Кстати, они и бегают, — выловила что-то в шевелюре вегена Лиса.

Я с опаской посмотрел на часы. Песок сыпался вниз.

— Народ, хватит выпендриваться, у меня правда мало времени! Я про настоящее мыло говорю!

Группа с удивлением переглянулась.

— Ну, про электронный адрес. Вы что, совсем чайники?

— Не чайники мы! — обиделась скелетушка. — Я вообще не понимаю, что ты говоришь, спятил ты что ли?

— Он не спятил, — вмешался Локлиар. — Его время кончилось и очень скоро он покинет вашу группу.

— Ты что, умрешь?! — не на шутку испугался Джек.

— Почти.

— Уходите, — махнул рукой остальным жрец Беспорядка. — Ваше время еще не пришло.

— А когда оно придет? — поинтересовалась Лиса.

— Никогда. Меня интересуют только существа с оригинальным мировоззрением. Можете попрощаться со своим товарищем. У каждого по минуте.

— Рыжий, ты не забывай о нас… И мы о тебе никогда не забудем, — крепко пожав мне ладонь, сказал Джек.

— Мы будем скучать… Возвращайся, если сможешь, — веген старательно прятал слезы.

— Я не забуду, как ты вытащил меня из Торгограда… Пусть тебе всегда везет и Лэт будет на твоей стороне, — пожелала Лиса.

— Рыжик, милый… Понимаешь, — скелетушка выглядела на редкость грустно. — Я думала, что когда-нибудь смогу ожить, и мы поженимся…

— Эльза? — я невероятно удивился.

— Хватит, — Локлиар щелкнул пальцами, и группа пропала.

— Уже?

— У тебя еще полчаса. Садись. Можешь высказать все претензии и замечания, какие пожелаешь.

— Ладно, сами напросились… Реал чувства — это очень хорошо, что не в такой же степени! Это раз. Два — столько гнуса и неприятностей могли бы не делать! Три — сколько можно тренироваться? Я даже погеройствовать как следует, не успел! Четыре — могли бы хоть бумажки со слотами выдать… Или чтобы каждый знал, какие у него качества! Пять… — я распинался еще долго.

— Если в этой игре столько недоработок, почему ты не допускаешь, что все это может быть реальностью?

— Хотя бы потому, что в реальности магии не существует, — я вздохнул.

— А ты хотел бы, чтобы существовала?

— Конечно! С ней ведь жить интереснее!

— Но ведь в реальности нельзя переиграть жизнь заново, нельзя запомнится или восстановиться…

— А разве здесь можно? — я окинул взглядом мир. — Здесь тоже нельзя запомниться и восстановиться. Разве что пережить все заново… Но ведь тогда все может быть по-другому.

— Ладно, а почему еще?

— Потому что я ЗНАЮ, что это только игра.

— А если это окажется не так?

— В смысле? — не понял я.

— Ну, например, если ты не покинешь ее?

— Значит, мне все-таки сделали надбавку за опт? — обрадовался я.

— Нет. И сейчас мы отправимся к воротам.

Локлиар проводил меня в большой зал, где стояли три арки. Из правой лился такой яркий свет, что было просто невозможно смотреть в ее сторону. В левой переливалась всеми цветами огненная радуга. А в центральной — клубилась тьма.

— Тебе туда, — указал налево жрец.

— Почему? А, понял! Правая для добра, центральная для зла, а эта — для нейтралов!

— Да. Ну, иди же, — Локлиар подтолкнул меня.

— Слушай, да что ты так хочешь меня побыстрее выпнуть? Ладно, иду, — я вновь вздохнул, поглядев, как последние песчинки ссыпаются вниз.

За воротами была дорога. Огненная дорога вела через огненный мир. Я пошел по ней, размышляя о своем будущем… и о том, как не хочется возвращаться в реальность.

Деньги кончились, придется снова зарабатывать… А когда я еще накоплю на такую классную игрулю?

Из пламени выскочила обалденная чертовка.

— Хочешь стриптиз?

— Давай! — я подумал, что напоследок нельзя отказываться.

— Стриптиз! — радостно закричала типша, срывая с меня одежду и вместе с ней ныряя обратно в огонь.

— Ты кем мечтаешь стать? — спросил меня кривой скелетон в очках, преграждая путь.

— Бардом! Хватит выпендриваться!

— Да будет бард! — скелетон вытащил гитару и передал ее мне.

Потом я дошел до огненного озера. У берега стояла лодка.

— Перевезешь?

— Плату — вперед!

— А у меня все стырили!

— Вон, гитара есть.

— Ладно, держи.

— Не нужна мне твоя гитара, — монстрик отпихнул инструмент. — Сыграй мне что-нибудь.

— Что?

— Да что хочешь!

Было очень жарко, поэтому никакие дельные мысли в голову не приходили.

— Ну, смотри, сам напросился! — честно предупредил я.

— Садись, будешь петь, пока я тебя везу, — предложил тип.

Я сел и, подождав, пока лодка отойдет от берега, начал:

— Блям, бум-бум! Блям, бум-бум! Блям, бум-бум!

У меня это получалось ничуть не хуже, чем у того ученика Беспорядка.

— Ты готов обрести могущество? — грозно спросил меня появляющийся на носу лодки Локлиар.

— Угу!

— Тогда вертись!

От его слов я действительно завертелся, все быстрее и быстрее, пока не продырявил лодку и не ушел с головой в лаву. Там я еще ускорился и поднялся в воздух огненным смерчем.

— Я — могуч! — закричал я, и потолок обрушился на мою голову.

Я очутился в больничной палате. Надо мной склонилась медсестра, смутно напоминающая Лису и врач, в роли которого выступал жрец Беспорядка.

— Он спятил, да доктор?

— Да, — подтвердил Локлиар, поправляя две свои пары очков. — У него жуткое раздвоение личности. Единственная наша надежда — дать ему встретиться с самим собой.

— Но пойдет ли он на это?

— Посмотрим. Пациент, Вы готовы рискнуть ради возвращения Вашего разума на место?

— Давайте, — реал ощущения пропали, поэтому я уже ничего не боялся.

— Тогда да будет мир!

Я очутился в зале старинного замка.

— Молодой человек, оденьтесь, — попросила меня какая-то типша.

— Во что? — я огляделся.

— Прошу, — мне протянули непонятно откуда взявшуюся одежду огненной расцветки.

— Гитару подержи, — я отдал блондинке инструмент и начал одеваться.

— Привет! — радостно воскликнули два каких-то парня, вбегая. — Ты — новый ученик? Меня зовут Уффом, а его — Талом. А тебя?

Эти двое очень напомнили мне тех самых «Уф… Ууу» и «Тала-тали-тала» или как там?

— Блям, — нагло представился я по аналогии.

— Ну и болван! Закорявился, — обрадовались типчики. — Первое слово, которое ты выдашь за свое имя, и будет им!

— А вы тоже закорявились? — спросил я.

— Ага, — подтвердили они.

— Сами дураки!

— Слушай, а ты уже посвященный?

— В смысле?

— Ну, уже сам с собой встречался? — пояснил Тал.

Я помотал головой.

— Круто! Давай мы пойдем с тобой? Локлиар разрешит!

— Может, и разрешу, а может и нет, — вошел жрец Беспорядка. — Блям, выбирай любое заклинание и я дам тебе силу колдовать его, сколько и когда угодно.

— А какой у меня выбор?

— Любое, которое знаешь… Или видел в действии.

— Я хочу везде двери открывать, — вспомнил я так понравившийся мне фокус. — Так меня ни в одной яме не удержат!

— Значит «Обманная дверь»? Ладно, пусть будет по-твоему.

— Я уже могу его колдовать? — спросил я и тут же понял, что да. Могу.

— А теперь тебе пора в путь. Как обычно: произносить можно только свое имя или производные от него. Гитару прихвати с собой. Пригодится. Уфф, Тал, если хотите, я вам с ним идти не разрешаю. Проводите его.

— Значит, можно, — перевел Уфф, когда Локлиар исчез.

— Он же запретил? — не понял я.

— Если запрещает, это значит — разрешает, — пояснил Тал. — Он же жрец Беспорядка.

— А если разрешает — значит запрещает?

— Не-а! Так бы не интересно было! Если разрешает — значит разрешает.

— А как он тогда запрещает? — удивился я.

— Как-нибудь… Например, превратит в дерево или в статую… Ну, пошли!

Уфф открыл в воздухе обманную дверь и мы оказались… На дороге, ведущей в гильдию убийц.

«Вау! Им же отомстить можно!» — хотел было сказать я, но у меня получилось только:

— Блям! Блям, бум-бум!

— Уф… Ууу!

— Тала-тила…

— Блям? — вопросительно спросил я, указывая в сторону гильдии.

— Тала-тала-тила! — кивнул Тал.

— Бум-бум! — я провел рукой по струнам.

Раздался до того пронзительный звук, что я уронил гитару на землю. Но потом поднял, представив, что я теперь смогу сделать с убийцами.

— Блям, бум-бум! — я агрессивно направился к гильдии.

Увидев нас, убийцы попытались закрыть ворота, но это не помогло. Я наколдовал обманную дверь и проник внутрь, заодно впустив и остальных.

— Блям, бум-бум! Блям, бум-бум! Блям, бум-бум! — затянул я под ухом того самого, который дал мне под ребра, когда они нас захватили.

— Заткнись! — он швырнул в меня ведром.

— Тала-тала-тила-тила, тала-лула! — присоединился ко мне Тал.

Не знаю почему, но я ощущал невероятную легкость во всем теле, и уворачиваться от летящих вещей и протянутых рук не составляло труда. Да и «обманные двери» были на высоте, не один убийца расквасил об них нос.

— Блям, бум-бум! — заливался я.

Наконец, не выдержав, убийцы повыскакивали за пределы гильдии и, затыкая уши, разбежались по Редколесью.

Я остановился, почесывая нос. Чего мне теперь делать?

Внезапно я увидел, что яма, в которой когда-то сидела наша группа, не пуста. К моему удивлению, я обнаружил в ней собственную группу! С каким-то смешным рыжим парнем.

— Блям, бум-бум! — радостно закричал я и направился в их сторону.

Мне хотелось похвастаться своей магией, но вслух выходило только «блям, бум-бум», поэтому я наколдовал обманную дверь на решетку. Заодно и своим помогу.

— Рыжий… это же вылитый ты! — сообщила их новому спутнику Лиса.

Эти слова вызвали во мне смутное подозрение, и я еще раз внимательно оглядел типа. И ничуть он на меня не похож!

— Блям, бум-бум! — обиженно сказал я.

Проводив героев до гильдии магов и обеспечив им, таким образом, безопасную дорогу, мы вернулись в замок.

— Я не понял, это что, я был? — удивленно спросил я у Локлиара.

— Теперь ты полностью мой! Только мои ученики встречаются сами с собой! — радовался он.

— Значит, игруля продолжается?

— Да!

— Тогда я возвращаюсь к своим «Мозговикам».

— Возвращайся, — разрешил жрец… И я превратился в кактус.

Простояв в таком обличии целые сутки, я пошел разбираться к Уффу.

— Куда же мы от учителя? — рассмеялся он. — Никуда. Вот когда доучимся и сами станем жрецами…

— Да чего он так обнаглел? У меня же срок не бесконечный!

— А ты не знаешь? — странно покосился на меня Уфф.

— Чего?

— Любое существо, вступившее не путь Порядка, Беспорядка или Хаоса обретает бессмертие.

— Не понял?…

Я находился в недоумении еще долго, но, в конце концов, решил использовать ситуацию себе на пользу.

— Учитель, а давай я кого-нибудь заблюм-бумаю? — предложил я.

— Например? «Продвинутых мозговиков»?

— Нет, у меня есть жертва покруче, — я поделился с Локлиаром своим планом.

И через несколько суток, как следует подготовившись и натренировав свои песни так, что даже Талик сразу сбегал, я отправился в императорский дворец.

— Блям, бум-бум! — радостно растолкал я спящего черного властелина.

— Что?! Стража!

Но я хорошо уворачивался и стража не смогла достать меня. Тогда тиран попытался сбежать, а когда и это не получилось — залезть под подушку. Но вопить я теперь умел не хуже Лапика и поэтому скоро он лично швырял в меня драгоценностями и мебелью.

Через несколько часов он уже ползал на коленях, умоляя меня уйти. Потом выбежал на улицу и, как бешеный, помчался к Древнему лесу.

К его счастью, его пристрелили лучники. Потом они попытались то же самое сделать и со мной, но теперь я был достаточно вертлявый и у них ничего не вышло.

— Слушай, а чему мы учимся? — спросил я спустя неделю, когда мы в очередной раз завтракали.

— Беспорядку, — ответил с люстры Тал. — Вот ты любишь беспорядок?

— Конечно! Иначе бы жить было не интересно!

— Я тоже! Вот мы и учимся!

— Беспорядок — это одна из основных сил вселенной, — глубокомысленно изрек Уфф, обмывая ноги в супе.

— А я думал — Порядок.

— Порядок тоже. Порядок отвечает за стабильность, а мы — за разнообразие и возникновение нового.

— А Хаос?

— А Хаос — дурак. Думаешь, почему у него почти нет ни жрецов, ни учеников?

— Это не так, просто Хаос — это та чистая энергия, из которой вышли Порядок и Беспорядок, — возразил Тал, начиная раскачиваться. — А в чистой энергии выжить гораздо труднее, поэтому почти никто не может пройти путем Хаоса.

— А почему Локлиар выбрал именно меня? Если честно, вся наша группа была странная.

— Учитель предпочитает самых оригинальных, — пояснил Уфф. — Видно есть в тебе что-то такое… И ведь действительно есть!

— Да ну вас, — обиделся я. — Я из вас тут самый нормальный!

Пока я переливал суп из тарелки в чашку, а компот — в тарелку, используя как промежуточную посудину кожуру из-под грейпфрута, Тал свалил-таки люстру и на некоторое время замолчал, прикусив язык.

— Вырастет теперь длинный, как у лягушки, — поддразнил его я.

— А у тебя — рог на носу!

В результате этого пожелания я временно получил переносную вешалку, а Тал отправился на озеро, ловить мух. Локлиар баловал нас, выполняя любое пожелание… Какое захочет.

— Айда на Уффа посмотрим, — предложил мне однажды Тал.

— А что с ним?

— Да закорявился, как всегда! Он учился руки в крылья превращать и долго возмущался, что хватательные конечности заняты… Учитель сделал ему крылья вместо ног.

— Так круто же!

— Как бы не так! Думаешь, удобно на крыльях ходить? Летать же с их помощью вообще невозможно!

— Я буду умнее! Пусть руки остаются крыльями, а ноги превратятся в руки! — сообразил я.

В результате летать мне было удобно, да и вещи носить с собой тоже. Только вот когда заклинание кончалось, было коряво. Потому что крылья расколдовывались в ноги.

Мы тренировали и другие заклинания и все они выходили у нас круто и, одновременно, коряво, с какими-нибудь побочными эффектами.

Потом я случайно вылил на учителя ночной горшок, он рассердился и превратил меня в скелетушку. Я, наверное, ходил бы в таком облике еще много времени, но мне повезло — я встретил Эльзу.

— Раз уж я скелетушка, обвенчайте нас! — потребовал я у Локлиара.

— Хватит выдумывать! А хотя… Это идея!

В результате мы были скованы обручальными кольцами и проходили так несколько дней, прежде чем догадались разобрать руки по костяшкам и таким образом освободится.

Затем я вновь вернулся в человеческий облик. В нем я часто бродил по лесу и дразнил лучников.

Потом учитель обнаглел и превратил меня в женщину. Некоторое время я ходил к нему скандалить, но потом решил, что в виртуальной жизни надо испробовать все и зажил в свое удовольствие.

А через месяц я снова стал мужчиной.

— Слушай, Блям, ты придуриваешься или действительно психанутый? — спросил у меня однажды Тал.

— Чего?

— Ты все еще в игруле?

— Разумеется!

— А как тогда ты объяснишь, что ты до сих пор из нее не вышел, ведь время давно кончилось?

— Ну, у меня есть два предположения, — я торжественно украсил сапогами торт.

— И?

— Ну, во-первых, возможно, что за это время выпустили новый виртуальный ускоритель и теперь временной множитель больше, чем был, когда я заключал контракт.

— И насколько, по-твоему, он мог увеличиться?

— Я же не техник! По мне, чем больше — тем лучше!

— А второе предположение?

— Меня могли похитить!

— Зачем?!

— Чтобы испытывать новое игровое оборудование! — я отрезал себе кусок торта и задумчиво зачерпнул галошей кефира — на запив.

— И ты в это веришь? — Уфф вывалился из шкафа, в котором он устраивался на ночлег.

— А ты мне предлагаешь в это верить? — махнул я в его сторону.

— Кстати, народ, куда отправимся завтра?

— Я предлагаю в Редколесье, заловить каких-нибудь новых героев и погонять их как следует! — сказал Тал.

— Надоело! — возразил я. — Давайте лучше подмухлюем, чтобы ситхи выглядели как рыцари Джедая и наоборот!

— На всех силенок не хватит!

— А мы выберем парочку! Представляешь, какая шутка будет?

План удался на славу.

Только потом нам пришлось выручать несчастного плененного своими же ситха, которого они пытались обратить на свою сторону. А с рыцарем Джедая таких проблем не возникло, он мигом понял по лицам сородичей, что что-то неладно и скрылся в лесу.

Потом я вновь вступил на путь Беспорядка. Пройдя его во второй раз, я стал гораздо сильнее и теперь уже мог сам откалывать такие номера, что Уфф с Талом умирали со смеху, а Локлиар радостно потирал руки и говорил, что я стану прекрасным жрецом.

Шло время, я становился все круче и круче… И в конце концов получил свою законную мантию жреца Беспорядка.

И все реже меня посещала тревожная мысль: а вдруг это все-таки не игруля?

Эпилог

— Неплохие приключения, — я откинулся на спинку кресла и достал из воздуха бокал «Ночной страсти».

— Мы могли помочь им. Почему ты не сказал мне раньше? — спросил Эльдил. — Тогда многие бы не испытали таких страданий… А другие не погибли.

— Никто из них не погиб, — возразил ему Маджит, расчесывая свою синевато-зеленую гриву. — Все в порядке.

— Но погибли те, кто был рядом с ними.

— Велика беда, — я водрузил ноги на стол. — Это только показывает, что у нас все еще есть шанс избежать неисправимого перенаселения.

— Кто бы говорил! — воскликнул Зеленый.

— У меня народа много, это так, — кивнул я. — Но мой народ не привередливый. Так что это оправданное повышение плотности.

— Они пытались понять нас… И наши города, — вздохнул Голубой.

— Да, — я ехидно взглянул на Верхакса. — Они уж сразу поняли, какая тирания твориться в твоем Верграде.

— Они показали мой город в правильном свете, — отрезал Красный. — Я горжусь порядком и законами моего народа.

— Зато твой, Лэт, производит незабываемое впечатление, — засмеялся Маджит.

— А что такого? Полная свобода — разве не к этому стремится народ? — обиделся я.

Некоторое время стояло молчание.

— Ладно. Хватит. Дай сюда, — приказал Верхакс, протягивая руку в сторону дневников.

— Э, нет, дорогой! Жучков ставил я? Я. Данные собирал я? Я. Значит, они принадлежат мне! — сообщил ему я.

— Меня интересует эта «межгосударственная» организация, — хмуро взглянул на меня Красный.

— Ну что я тебе могу сказать… Она, как ты сам знаешь, была паразитом. Причем паразитировала на нас. А я не люблю собственных паразитов…

— Почему ты не предоставил мне канал?!

— Тогда ты бы разнес там все сразу. А я дал им шанс спастись.

— Глупо!

В это время в воздухе открылся портал и оттуда вышел… Безликий.

— О, какие гости! — я насмешливо ему поклонился. — Решил, наконец, присоединится к нашей теплой кампании?

Мориоградец молча подошел к столу, взял дневники и так же молча удалился.

— Я обиделся! — возмутился я. — Обнаглели! Если бы не его сила… Я еще до него доберусь!

— Вор на вора напоролся, — жестко сказал Верхакс.

— Ну вот, теперь все начинать сначала… — расстроился я.

— Дурак ты. Можно было догадаться, что Безликий заинтересуется тем, в чем речь пойдет о нем, — съехидничал Маджит. — Надеюсь, данные сохранились?

— Нет… Может, их еще можно восстановить? — я бросился к компьютеру, но все усилия были тщетны. — Гадство!

— Я ухожу, — сообщил Красный, растворяясь в воздухе.

— И никто не пожалеет, — я всхлипнул. — Народ, давайте покажем этому мориоградцу, кто в мире главный!

— Насилие — не мой путь, — сказал, исчезая, Эльдил.

— Когда наберешь новых данных, мы придем, — порадовал меня Зеленый. — До встречи!

Я еще немного порасстраивался, пока не убедился, что другие боги далеко и не смогут проследить за мной.

Тогда я расхохотался. Мне было так весело, что я не мог сдержаться и сделал несколько танцевальных па.

— Верхакс дурак! — сообщил я бокалу. — И Эльдил дурак! А Маджит — еще глупее! И Безликий вместе с ними! А у меня осталась копия! Как я всех провел…

Я направился к шкафу, чтобы еще раз пережить чужую жизнь. Но что это? Почему ящик пуст?!

— Безликий! — звучащая в моем голосе обида и ярость были неподдельными. — Ну ты у меня получишь!

© Copyright Непейвода Софья Николаевна (snnw@rambler.ru)

Оглавление

Пролог

Глава 1. Проникновение

Глава 2. Мироград

Глава 3. Поиски работы

Глава 4. Мирная жизнь

Глава 5. Разговоры

Глава 6. Темная сторона Мирограда

Глава 7. Расставание

Глава 8. Прибытие в Торгоград

Глава 9. Торгоград

Глава 10. Отъезд из Торгограда

Глава 11. Продвижение по службе

Глава 12. Островлик

Глава 13. Герой в Обреченном городе

Глава 14. Магия и маги

Глава 15. Новый год по-мориоградски

Глава 16. Первые подвиги

Глава 17. Учение Эльдила

Глава 18. Дорога в небо

Глава 19. Раскрытие тайн

Глава 20. Во имя Добра

Глава 21. Караван

Глава 22. Эльфятник

Глава 23. Трехречье

Глава 24. Обучение

Глава 25. Мориоград

Глава 26. Путешествие

Глава 27. Гороград

Глава 28. Явление богов

Глава 29. Верград

Глава 30. Путь

Глава 31. Одиночество

Глава 32. Древград

Глава 33. Межгос спецназ

Глава 34. Дартоморт

Глава 35. Любовь и брак

Глава 36. Путь Беспорядка

Эпилог

Реклама на сайте