«Ступени к Храму»

Светлана Сергеевна Графная Ступени к Храму

Вместо предисловия

Птичница 

Мало на свете воронов, да ещё бы меньше было, если б все птичники только голубей любили…

Солнышко, уже почти скрывшееся за шпилем небольшой часовенки, затейливо выплетало кружева последними тёплыми лучиками. Пылинки плясали в потоках света, на землю устало оседала щекочущая ноздри пыль, длинные контрастные тени рассекали предзакатное марево. На деревню медленно опускался душный летний вечер.

Марья неспешно шла вдоль пыльной дороги к колодцу. Старые руки заботливо держали ведро, уже плохо видящие глаза любовались закатом. А внутри горькими до сладости каплями прибывало то старое, но не забытое ещё чувство: придёт.

Не дойдя пятнадцати шагов до колодца, Марья приметила фигурку девушки. Незнакомой. Что тем страннее, что в деревне-то всего с полсотни жителей, все друг друга знают наперечёт, а коль к кому гости завернули - так событие, вся деревня встречает.

А тут - незнакомка. На вид - дурёха на выданье и без приданого. Но хороша: тонкий, как берёзка, стан, толстая коса до пояса, губы алые, сарафан красный без единой морщинки сидит. Стоит, из пригоршни воду пьёт.

– Ты, девица, чья такая будешь?

– Я… да так, просто мимо иду… Мне в город надо, - отчаянно покраснев, уставившись в землю, пролепетала та.

– Да куда ж ты на ночь глядя собралась-то? Чай до следующей деревни не один час пешком идти, до ночи не успеешь.

– Да ничего, я и в поле заночую. Я привычная, не впервой, - совсем тихо прошептала девушка, теребя тонкими пальцами деревянное колечко-оберег.

– В поле! Эк придумала! А разбойники? Иль думаешь, они тебя, молодую-красивую, пожалеют, стороной обойдут?

– Авось, да и обойдут, - скорее угадала по шелесту губ, чем услышала Марья; а глаза всё так же в землю, и во всей фигуре, во всех жестах лишь одно желание - уйти поскорей отсюда, из этой деревни, от этой бабки, прекратить никчёмный разговор.

– Чего на ночлег-то к кому не попросишься? - не отставала Марья, чувствуя: что-то в этой девушке не то. Что-то неправильно. - Чай не звери какие, лю?ди - пустим!

И тут она подняла глаза. Черные, как вороново крыло. Пронзительные до боли. Ведьмовские. И во взгляде горькая насмешка плещется.

Так три года назад на Марью смотрела умирающая волчица в лесу. Словно говорила: "Знаю, жалко тебе. И сердце разрывается. И вину свою как будто передо мной чувствуешь. Но не поможешь. Никогда и ни за что. Потому что я - волк, а ты - человек. Ты меня боишься и ненавидишь. Даже умирающую. Так чего ты здесь стоишь? Иди!"

Марья отвела глаза. "Как же тебя так в семнадцать-то лет угораздило? Как же ты ещё здесь-то стоишь, а не в речку кинулась?"

Девушка усмехнулась и опустила голову. Дескать, вот видишь - а ты ещё спрашивала, зачем не попрошусь.

– Пошли.

– Что?..

– Пошли, говорю, мой дом последний слева. У меня заночуешь. И глазами нечего сверкать. Сказала же - не звери.

Девушка знала, что значил её взгляд. И помнила, как, пока она стояла, опустив голову, сердобольные крестьяне наперебой зазывали её, молодую-красивую, на ночлег, а только стоило поднять глаза - и те же самые крестьяне, будто самого чёрта узрев, шарахались в стороны, осеняя себя крёстным знамением. Хорошо, хоть народ не кликали - ведьму жечь. Да молода больно - вот глазам своим и не верили. И, поднимая голову, девушка ждала лишь одного: Марья так же отшатнётся и прекратит задавать свои глупые надоедливые вопросы.

Не знала ведьма: волчицу бабка Марья вы?ходила.

Пустое Марьино ведро так и осталось сиротливо стоять у колодца…

– Зря вы так на зверей. Они хорошие. Уж точно лучше, чем люди, - вдруг угрюмо промолвила девушка, уже переступив порог Марьиного дома.

– Но-но, ты сравнениями-то не разбрасывайся, потом жалеть будешь. Много ты в людях понимаешь? Мала ещё…

Черные глаза злобно вспыхнули яростным светом, пламя отразилось в их бездонной глубине - и ведьма отвернулась. "А ты сама много понимаешь? Ты людские глаза видела, когда в них только два чувства: страх и ненависть; и только одно желание - убить?! Волки не станут убивать собаку только за то, что она - не волк…"

Марья пытливо заглянула девушке в лицо. В глаза. А в них - уверенность, насмешка, презрение и горечь, горечь, горечь… она отравленной коркой льда затянула всю душу, притупляя чувства, обостряя разум и заставляя инстинкт самосохранения держать руку на пульсе: выжить. Она росла, с каждым днем становясь все толще и толще, превращаясь в непробиваемую душевную броню, но оставила одну-единственную полынью… боль. Слава Хранящим!

– Садись на лавку. Сейчас чайник поставлю.

Девушка как-то неловко примостилась на краешке лавки, словно боясь лишний раз коснуться стены или пола. Села, поджав под себя ноги, невидящим взглядом уставившись на закипающий чайник.

Бабка Марья растерянно покачала головой. Ведьма! Да если б не глаза - ни в жизнь бы не поверила, что эта дуреха на выданье - ведьма. Крестьянка, в лесу заплутавшая и ненароком забредшая в чужую деревню, да и только!

Но: не бывает заблудившихся крестьянок с волчьим взглядом. Пришла.

– Так ты все-таки откудова?

– С Крестовиц, - досадливо поморщилась ведьма.

– Знамо дело. Свояченица у меня там живет. Бабку Марфу знаешь?

– Знаю, - отрезала ведьма.

"Как тут не знать - первая за камень схватилась".

Марья смущенно замолкла. Разговор явно зашел не туда. В комнате повисло тяжелое, гнетущее молчание. Марья, чуть слышно шурша платьем, привычно ходила по кухоньке, накрывая на стол.

– Конфеты бери.

Ведьма тягуче, по-кошачьи потянулась к вазочке… и тут же прервала плавное гибкое движение, наткнувшись на недоумевающий взгляд хозяйки. Смутилась, по-простому протянула руку и взяла первую попавшуюся конфету. Марья тут же отвернулась, в душе ругая себя последними словами за глупое любопытство. Обычные же ведьминские штучки - так чего удивляться?!

– А какое сегодня число? - вдруг в никуда спросила ведьма.

– Седьмое. А ты что ж, так давно из родной деревни ушла, что и дням счет потеряла? - с готовностью подхватила Марья затихшую было беседу.

Не ответила, лишь рукой махнула. Не твое, мол, дело. С такой попробуй - разговорись!.. А ведь надо…

Я сидела на лавке и медленно, с наслаждением вдыхала такой родной и до боли знакомый запах свежезаваренного чая, вслушивалась в треск прогорающих поленьев, ощущала теплое, живое дыхание печки на своем лице. Совсем как дома… Совсем как там, где я прожила все предыдущие годы.

И ушла. Как выяснилось, уже седмицу назад. Я и не знала, что прошла целая неделя. В пути ощущение времени особое, иное. Все забывается и смазывается в один бесконечный день, полный дорожной пыли, палящего солнца, угрюмых деревень, благословенной лесной тени и баюкающего журчания ручейка…

Неделю назад…

Воспоминания нахлынули без спросу. Они, как черные грозовые тучи, обложили всю душу, не оставив ни малейшего просвета. Глупо надеяться, что грозы обойдет стороной… Гораздо разумней просто принять её, не пытаясь уберечься или спрятаться под зонтиком. А ещё лучше - встретить с распростертыми объятьями, подставить ей лицо, шею, плечи и, босой, простоволосой, закружиться в безумном танце по мокрым деревенским улицам, ступая ногами прямо по лужам, забыв про забрызганное грязью платье, полной грудью вдыхая неистовство стихии… Черпая силы из собственной горечи и отчаянья…

– Аня! А-а-а-ань!!!

– Чего тебе? - из окна высунулась девушка в красном сарафане, на ходу заплетающая косу.

– Мне, это… Мать твоя наказала передать, чтобы ты хватала полотенце, ножницы, ромашку сушеную, что у вас на двери висит, и мчалась к ней - она у Прасковьи.

– Хранящие, зачем?!!

– А я почем знаю? Мне велено - я передал. Но, вообще-то, у Прасковьи ребеночек со вчерашнего в горячке лежит. Может, варом каким лечить решили? Не знаю я.

– Поняла. Беги, скажи, что сейчас приду, - и ставню захлопнула.

Заметалась испуганной кошкой по горенке, лихорадочно собирая все, что мать велела. Полотенце, ножницы, венок ромашки - выскочила, дверью хлопнула, даже обуться забыла. Так, босая, к Прасковье и побежала…

В доме было темно и тесно. Голова сразу же закружилась от духоты, в нос ударил запах ладана. Люди бесшумно расступались перед девушкой, давая пройти. Мать сидела подле маленькой кроватки. Лицо будто золой посыпано, сгорбившаяся, усталая, словно постаревшая за это утро на десять лет. Она молча приняла у дочери ношу, лишь слегка кивнув головой, и вернулась на прежнее место. Девушка незаметной тенью постояла ещё немного у кроватки и ушла в сени. Стала на колени и принялась жарко молиться.

Умирает. Она знала это точно, пусть и не была знахаркой, как мать. Но такое давящее молчание, духота и мрак бывают только в том доме, где за чьей-то спиной полупрозрачной, темнеющей с каждым мгновением тенью стоит смерть. Всего три года. И за что такое? Слезы текли горячими дорожками, разъедая глаза, губы безостановочно твердили слова молитвы.

В комнате зашумели. Девушка неслышно вернулась к кроватке. Мать, кусая губы, стояла у окна, Прасковья безголосо рыдала и заламывала руки, все люди смотрели в пол, боясь встретиться взглядами и словно чувствуя на себе вину за смерть маленького ребенка.

Нет… Не может быть…

Подчиняясь какому-то внезапному порыву, девушка подошла к кроватке и взяла на руки маленький теплый комочек. Словно делала это уже не раз, коснулась губами его лба, легко провела пальцами по лицу, словно снимая липкую паутинку и, закрыв васильково-голубые глаза, прижалась лбом к груди младенца.

Темнота, судорожно сжимающаяся вокруг души, осмелившейся кинуть вызов самой Смерти. Тишина, бьющая по ушам, затягивающая в воронку небытия. Медленно уплывающие секунды… Одна… Две… Три… Больше нет ничего. Ни комнаты, ни ребенка, ни её собственного тела. Есть только сознание, безвольно растворяющееся в темноте… Нет!… Шесть… Семь… Зачем ты пришла, девчонка? Тебе все равно ничего не изменить и не исправить, разве что сама сгинешь. Слишком поздно… Нет!… Восемь… Девять… И ты летишь, силясь поймать белый тусклый силуэт, уже почти растворившийся в темноте и безмолвии. Постой, остановись, не уходи!… Десять… Одиннадцать… Слишком поздно, глупая… Он уже растаял в сумраке небытия… Нет!… Двенадцать… Поздно… Где ты раньше была, ведьма?… Тринадцать…

УДАР. Ещё. Судорожный вдох. И крик. Детский крик.

Девушка подняла голову и распахнула глаза. Черные. Пронзительные до боли. Ведьмовские.

Испуганный взгляд матери, замершая в ужасе Прасковья, отшатнувшиеся люди, осеняющие себя крестным знамением, боязливый шепоток: "Ведьма, ведьма, ведьма…".

– Уходи. Тебе здесь не место. - Твердый голос бабки Марфы. А за спиной камень. Это Марфа думает, что ведьма о нем и не подозревает.

Медленно, деревянными руками положила ребенка назад. Черной кошкой проскользнула меж людей, стремительной тенью промчалась по улице и перевела дух только дома. Нет, в доме. Подошла к зеркалу. Всё тело сотрясает лихорадочная дрожь, лицо бледное, как у мертвой, так и не доплетенная утром коса совсем растрепалась, расплескав по спине длинные черные волосы.

И что теперь?

"Что? Тебе же ясно сказано - уходи!".

Прочь. Не важно - куда, не важно - зачем. Лишь бы подальше отсюда. Иначе они ни матери, ни ребенку спасенному житья не дадут. Прочь.

Вот только…

"Что только? Что ты ещё можешь сказать этим людям? Что они могут тебе сказать? Всё уже сказано и наглядно камнями продемонстрировано!"

Неправда!

Три шага к столу. Перо сажает кляксы, выскальзывая из дрожащих пальцев, выводя восемь букв. Самых нужных. Самых важных.

Вышла. Прикрыла дверь. Ушла.

Куда?.. Не важно… Прочь.

"ПРОСТИТЕ"

А сама-то простила?! - прямой взгляд серых старых глаз ярким режущим светом расколол бездонную темноту черных, безжалостно высветив все закоулки мятущейся души. Марья откуда-то знала все, словно прочитала в ведьмовском взгляде.

– За что прощать? За то, что ведьму ведьмой назвали? - глухой, будто загробный голос ведьмы.

– За то, что выгнали, как собаку бешенную, за то, что ребенка спасенного убили, за то, что камни за спиной держали, за то, что нечистью окрестили - за это ты их простила?!!!

Медленно, словно с трудом выговаривая слова:

– Они - люди… Что с них возьмешь?

– Не смей! Не смей, слышишь?! Люби людей, ненавидь их, жалей или презирай. Но не смей говорить "они - люди. Что с них возьмешь?"!!! Никогда, слышишь?! Слышишь?!!!!

Глухой, безжизненный голос… набирающий силу с каждым словом, каждым звуком… звенящий от напряжения…

Я УСТАЛА БЕЖАТЬ ПО КОЛЮЧЕМУ ЛЬДУ, УСТРЕМЛЯЯСЬ С МОЛЬБОЙ В ЧЬЮ-ТО НОЧЬ. Я УСТАЛА ДЫШАТЬ, РАСТВОРЯЯСЬ В БРЕДУ, НЕ ГОНЯ СНОВИДЕНИЯ ПРОЧЬ. Я УСТАЛА ХОДИТЬ ПО СПЛЕТЕНЬЯМ МИРОВ, КАК ПО ТОНКИМ СТИЛЕТА ГРАНЯМ. Я УСТАЛА ПРОСИТЬ, НЕ ИЩУ БОЛЬШЕ СЛОВ, НЕ ВЕДУ УЖЕ СЧЁТ ДОЛГИМ ДНЯМ. Я УСТАНУ ОДНА И УЙДУ ОТ СУДЬБЫ, И НАРУШУ ВЕЛЕНЬЕ БОГОВ. ЧАШУ ВЫПЬЮ ДО ДНА, ВЫХОДЯ ИЗ ИГРЫ, ОТПРАВЛЯЯСЬ В МИР СКАЗОК И СНОВ.

И оборвалась перетянутая струна… Воздух звенел от силы…

– Не смей, ведьма, - тихий, испуганный шепот.

Взгляд. Темный. Полыхающий силой. Почти физически давящий своей тяжестью.

Марья испуганно попятилась назад, наткнулась на полено и упала, неудачно подвернув руку под себя. Боль ледяными щупальцами сжала запястье.

Крик боли словно привел ведьму в себя. Она вскочила с лавки, помогла Марье подняться на ноги. Быстро осмотрела поврежденную руку, сжала запястье ладонями и закрыла глаза.

Сад. Яблоня. Гибкие ветви, зажатые в закрытых воротах. Освободить, а не то сломаются. Открыла калитку и выпустила облегченно вздохнувшие веточки. Подошла, провела рукою по старому, шершавому стволу. И все. Так просто…

Открыла глаза, убрала руки и вернулась на лавку. Уронила голову на стол.

Марья осторожно повращала кистью. Даже не больно. Подошла к девушке. Та сидела неподвижно, прижавшись лбом к дереву. Только плечи вздрагивают.

– Спасибо, девочка… - села рядом, обняла за худенькие плечи. - Птенец ты. Птенец, ещё не оперившийся, но уже осознавший, что вороненку среди голубей не место. Грустно, больно и обидно: "За что?". Ты только знай: голубь всю жизнь у земли держится, зерна клюёт, а ворон крылья расправит и выше дерев летает. Каждый ребенок станет взрослым, каждый росток станет цветком, каждый вороненок вороном вырастет. Подумай об этом, девочка…

Марья говорила что-то ещё, но ведьма уже не слышала, отдавшись на волю слез и темноты…

Я очнулась посреди ночи. Посидела, подождала чего-то… Не дождалась.

"Люби людей, ненавидь их, жалей или презирай… Слышишь?"

"Не смей, ведьма"

"Вороненку среди голубей не место"

"А сама-то простила?"

"Ворон выше дерев летает"

"Подумай об этом, девочка"

Думаю…

А вокруг - тишина. Гулкая, пульсирующая. Живая.

Я растворилась в тишине. Нет меня, нет её. Есть МЫ.

Мы растворились в мире. Нет нас. Нет мира. Есть ОНО.

Живое. Мудрое. Доброе. Мы - части одного единственного целого. Мы вместе дышим, вместе смотрим, вместе думаем…

Нет, не части. Отражения…

Я - это мир. Мир - это я.

Я его люблю. Он любит меня.

И темнота…

Что? Люди? Какие люди? Они живут в мире?

Я - это мир. Мир - это я.

Я люблю мир. Мир любит меня.

Я люблю вас, люди…

А вы меня?…

И тишина…

Солнышко вызолотило макушки деревьев, игривые солнечные зайчики плясали по домам: от окна к окну, от крыши к крыше.

На краю деревни прощались двое: старушка в шали и молодая девушка. Перебросились парой фраз, девушка кивнула головой в знак благодарности. Разошлись.

Марья вернулась в дом, прошла на кухню. На столе лежала записка. Листок бумаги. Шесть букв. Самых нужных. Самых важных.

"ПРОЩАЮ"

Марья улыбнулась. "А ведь славный ворон выйдет"…

Первая ступень Тихий вечерок

"В луже нужно видеть только лужу, а не рассадник микробов, вызывающих тиф, дифтерию и раздвоение личности!" - умная мысля, зачем-то прилетевшая в третьем часу ночи к автору, страдающему последним из вышеуказанных заболеваний..

Пламя тихонько гудело за неплотно притворенной заслонкой, изредка озаряя комнату оранжевыми сполохами света. Не люблю топить печку. Сама не знаю, за что, но НЕ ЛЮБ-ЛЮ! Вот костер - за милую душу, а печку - ни-ни.

Но увы, третья декада вязеня близилась к завершению, спать в непротопленной комнате было холодно, а я никогда не являлась сторонницей чудо как полезного и оздоровительного сна на холодном свежем воздухе. Дескать, получите сон и закаливание, а заодно и прочие удовольствия в виде мошек, комаров и застуженного накворр к утру бока в одном флаконе! Бррр… Ну уж нет!!!

Мои не слишком веселые, но пока и не совсем уж утопические раздумья были прерваны самым, что ни на есть, тактичным и смущенным образом. Под едва слышное царапанье по двери, призванное изображать вежливый стук, раздались испуганные завывания шепотом:

– Госпожа ве-е-едьма! Госпожа ве-е-едьма! Откро-о-ойте!!!

Йыра с два. Не буду открывать. Буду сидеть и доедать плюшки - а их ещё целый поднос, между прочим. Была бы крайняя нужда - так не царапались бы, изображая шипящую гадюку, а с тараном ломились, вопя что есть мочи. Миллион раз говорила, что привораживание по портретикам - это не ко мне. Пора бы и привыкнуть!

– Ну, пожа-а-алуйста!!! Ну, риль ведьма!!!

Та-а-ак. А "риль" он откуда взял, умник доморощенный?! Ещё и употребил йыр знает как. После "риль" в лучшем случае может идти имя, а ещё лучше - вообще ничего. Но никак не "ведьма"!

– Ну, рильт ведьма-а-а!

Ха-ха-ха! Интересно, он не знает разницы между "риль" (для чародеек) и "рильт" (для чародеев) или свято верит росказням, что маги умеют менять пол и занимаются этим при каждом удобном случае?

Стук между тем нарастал, из робкого царапанья плавно перейдя в бравую молотильню кулаками. Кто-то особо ушлый даже ногой попробовал. Этак они мне дверь вышибут!

Плюшки ушли на задний план, вытесненные здоровым любопытством: чего им от меня так смертельно надо (на смущенных юношей, просящих приворожить дочку местного купца они походили мало) и какой опус в следующий раз выдаст местный зазывала?

Опуса не последовало. Какой-то грузный потный мужик (нет, я не видела, но мне и голоса хватило) басом скомандовал: "Навали-и-ись!!!" - и дверь с хрустом покинула привычное место жительства, свалившись прямо передо мной. Йыр кворров!!!

Осуществив сей акт вандализма, мужики как-то подрастеряли смелость (судя по исходившему от них "аромату" - полупьяную) и смущенно застряли по ту сторону порога. Пьяный краснолицый детина в распахнутой кожаной куртке, бодренький старичок с тремя уцелевшими зубами и прячущийся за их спинами худой мальчишка лет пятнадцати. Грузный потный мужик после отдачи приснопамятной команды и успешного её выполнения куда-то делся, оставив товарищей отдуваться в одиночестве. Хмм, колоритное сборище…

– Ну, и чего надо?

Вид невозмутимо-недовольной меня не сподвиг публику на подробный рассказ с объяснениями, на кой йыр они пришли, сломали дверь и испортили всё настроение, но играть в молчанку я была не намерена и зашла с другой стороны:

– Заходите, гости дорогие, в палаты мои. Садитесь к самовару горячему, берите булки румяные, да готовьтесь ответ держать, что за кручина вас привела ночкой темною, зело страшною!

Гости попятились, не оценив моего радушия и фольклорного плагиата. Тьфу ты! Не угодишь на вас!

– Так. Либо вы связано объясняете, зачем пришли, ставите назад дверь и быстренько испаряетесь, либо просто ставите назад дверь и очень быстренько испаряетесь! Хватит мне гнездо студить!

Решение принималось по принципу "лишь бы не я", и после недолгих перепихиваний моему злобному взору предстал вытолкнутый на заклание старичок.

– Ты, это, хозяйка, не серчай! Щас сделаем дверь! Это просто Миколка мимо проходил, решил, что мы к себе домой попасть не можем - вот и выбил ненароком, - и доверительно-покровительственным тоном добавил: - А у нас к тебе дело есть.

Наивный! Если он искренне считает, что, после слов "у нас к тебе дело", ведьма запрыгает от радости и возгорится интересом к их проблеме, то здо-о-орово ошибается…

На столе медленно остывают ароматные плюшки, щедро усыпанные сладковатой корицей, глиняные стенки кружки согревает мягким теплом полынное зелье, а рядом удобно разлегся старый потрепанный фолиант, чуть шелестящий пожелтевшими страницами… Красота! А заодно и последняя надежда избавиться от затянувшейся хандры. И вдруг приходит какой-то непонятный субъект и говорит "у нас к тебе дело есть".

Первая рвущаяся навстречу фраза "ну и иди ты с этим своим делом…!" была с трудом оставлена в голове и заменена более нейтральным:

– Ну?

– Чаво - "ну"?

– С чем пожаловали, спрашиваю!!! - нет, не получается у меня сегодня конструктивного диалога!

– Ну так это - вот тут мальчишка - дурень наш деревенский - сон нынче видел. Недобрый, говорит, сон.

"Дурня" бесцеремонно схватили за плечо и выволокли пред мои грозные очи. Мальчишка гневно вырвался и сам прошел вперед. Интересная расстановочка: два шага от старика, шаг от меня. Это ж насколько у тебя, парень, отношения с местным коллективом не сложились, если они тебе опротивели больше ведьмы?

– И? - хорошо я сегодня общаюсь - сплошными междометиями.

– Ну так, может, разберётесь? А мы уж вас отблагодарим!

– Та-а-ак. Уже интереснее. Каким образом?

– Ну, с деньгами-то у нас не густо, так что… Натурой, наверное…

Я скептически оглядела "натуру" с головы до ног, и мужики мигом засомневались в наличии у них пары лишних литров крови или чего-нибудь подобного, что я обязательно затребую для изготовления своих жутких декоктов. Причем исключительно ради зрелища "старый и малый стекают вниз по стеночке и бодро уползают прочь".

– Хотя, нет, вы знаете, госпожа ведьма, мы, пожалуй, лучше деньгами. Ей-богу, деньгами-деньгами!!!

Хм, ну денег-то мне, в общем, особо и не надо, но раз такие настойчивые личности приходят, со стуком - да ещё каким! - выламывают дверь и так рьяно хотят вручить мне энную сумму денег, то зачем разочаровывать людей?

– Ладно, завтра дверь делать придете - заодно и деньги принесёте. А сейчас - брысь, малоуважаемые, мне с "дурнем" вашим пообщаться надо!

Малоуважаемые развернулись и припустили прочь. Детина ещё и посопел напоследок - единственный звук, который он издал за всё время "визита". Видно, не одной мне сегодня конструктивный диалог с трудом дается… Или он и был тем великим зазывалой, а теперь конспирацию провалить боялся?

– Садись, гость, коль пожаловал!

Сердито засопев, мальчишка сел на лавку, исподлобья наблюдая за моими манипуляциями - при помощи заклинаний и просто лезших на язык слов я пыталась привести дверь в вертикальное положение. Чтоб их, этих Миколок со страстью к эффектным появлениям горвокх хватил! Так, ладно, до утра простоит, а там посмотрим.

Села напротив нового молчаливого украшения комнаты, налила ему чай и всучила плюшку. Выжидательно уставилась в упор, чтобы вопросов, кому принадлежит инициатива в разговоре, даже не возникло. В конце концов, это я к нему в дом вломилась, или он ко мне?!

– Рёг. - Хорошо, процесс пошел. Остается надеяться, что это - имя, а не пожелание мне идти по длинному, но малопривлекательному маршруту.

– Риль.

– Так значит, Ахроп правду сказал, что всех ведьм так зовут? - радостно вскинулся мальчишка. - Ещё в трактире говорил, дескать, вот увидишь - назову ведьму "Риль" - и тут же откроет, как миленькая!

Хм, так этого говорливого старикана величают Ахропом? Не знаю, почему, но ему подходит.

– Рёг, если тебе чем-нибудь дорог антиобщественный субъект, именуемый Ахропом, то передай ему, чтобы он никогда не смел называть ведьму "риль". Так нас называют либо те, кто не ниже нас по иерархии, либо те, кому мы сами предлагаем так к нам обращаться. Судя по лицу твоего Ахропа, подобной привилегии ему не дождаться, а в следующий раз он рискует напороться на не столь благодушно настроенную ведьму.

Минуты две он переваривал то, что данное моё состояние характеризуется как "благодушное" и прикидывал, каким же будет "неблагодушное". Потом усвоил экскурс в этикет и по загоревшимся здоровым шальным блеском глазкам, я поняла, что в лучшем случае сия ценная информация до деда Ахропа не дойдет. В худшем - а он, скорее всего, и воплотится в реальность - дед получит прямо противоположный совет. Что ж, их дело.

– Что, совсем достали? - сочувственный кивок в сторону того, что когда-то гордо называлось дверью, а сейчас больше всего напоминало дыру в стенке, заткнутую какой-то абсолютно неподходящей по размеру доской (почему так получилось - ума не приложу! Может, они её ещё и расплющили в процессе?).

– Не то слово! То носятся, как со святым, то чураются, как прокаженного!

Так, похоже, пора переходить непосредственно к поводу нашего милого знакомства.

– Ты маг?

– Нет. Так, сны иногда вижу. Вещие. Не то что прям вижу, что будет, но просто знаю, примерно, что беда идет или ещё чего…

– Ясно. Вестник значит. И что же тебе в этот раз снилось?

– А пес его знает!

– Так, молодой человек! Не злоупотребляйте моим терпением! Если вы пришли сюда поделиться непонятным томлением под сердцем, то можете идти туда, откуда пришли!

– Да мне правда пес приснился! - с жаром пояснил Вестник, нервно размахивая руками. - И ещё это… озеро, которое проточное, недалеко тут есть.

– Знаю я озеро. Ещё что-нибудь помнишь?

– Жарко было. Сильно жарко. Как будто солнце прямо в темя светит, а самого солнца не было - облака на небе.

– Ясно. Это всё?

– Ну… Да. А что, мало?

Ох, ну что тут скажешь? Что маг-предсказатель и маг-воин - два абсолютно разных специалиста? Бесполезно! До селянского сознания это не доходит. Из меня же толковательница снов откровенно никакая. Так, по интуиции бывает чего угадаю. Ну не учили меня этому! Пока же всё сказанное Вестником натолкнуло только на пару мыслишек, которые завтра неплохо бы проверить, и создало общее ощущение, что спокойная жизнь опять катится в тартарары.

– Если это всё, что помнишь, то оставь ведьму в покое. Мы, к твоему сведению, тоже умеем и любим спать.

– Мне уходить?

– Хочешь - уходи, хочешь - здесь ночуй: не жалко. Только помолчи, ладно?

Подумал - и с кряхтением полез на полати, где, поворочавшись минут пять, и притих. Вот ещё одно горе-то!

А я села, подумала и мрачно подвела итог. Во-первых, зелье остыло, во-вторых, фолиант захлопнулся, в-третьих, плюшки потеряли всю свою привлекательность, а в-четвёртых, последний спокойный вечер в моей жизни был лет пять назад и повторить его не удалось ни разу, несмотря на многочисленные попытки. Все они заканчивались примерно как вот эта. Тьфу ты!…

Я уныло потянулась, встала с пола и несколько раз прошлась по комнате, разминая затекшие ноги. Замерла, прислушиваясь. Полночь. Нет, хриплый бой настенных часов оставьте мертвякам, которым сейчас положено увлеченно начинать бурительно-подкопные работы по доставке бренного тела на землю грешную. Копают, наверное, когтями. Особо сообразительные и ленивые - крышкой гроба. М-да, неистощимая фантазия у селян… Я же, в отличие от мертвяков, прислушивалась не к часам, которых принципиально не признавала, а к лесу. Сова отправилась на охоту, значит - полночь.

Три часа работы - и всё без толку! Нет, справочник символов, недалекий, в общем-то, от сонника, я нашла, но вот информация, в нем содержащаяся, осмыслению не поддавалась. Особенно радовала классификация собак: "Собака черная; собака рыжая; собака светлая; собака рычащая"!!! По-умному это, кажется, называется делением с неверным основанием, я же, недолго думая, окрестила сие нечто маразмом и была права. Ну как будто бы черная собака не может быть рычащей!

И вообще, не знаю я, какую он там собаку видел. В следующий раз, ведьма, прежде, чем начинать убиваться из-за собственной профнепригодности, выбей из допрашиваемого всю доступную информацию и половину недоступной, а уж потом можешь смело топиться в омуте отчаяния оттого, что нельзя быть мастером во всех областях магии сразу. По крайней мере мне за мои восемьдесят три года прозябания на белом свете это не удалось. Пожалуй, пора заняться самообразованием…

Эх, Рёда бы сюда… Вот уж кто умел объяснить не только сон Вестника, но и растолковать мои предрассветные бредни в виде пляшущих перед глазами розовых зайчиков, призывно машущих морковками ("Пить меньше надо, ведьма! Говорил я тебе: напиваться - так брагой, нечего организм вином травить!").

Я снова приземлила материальную оболочку на пол и придвинула к себе пыльный талмуд. Люблю сидеть на полу. Причем эта любовь, как, собственно, и большинство моих привязанностей и антипатий, никакой почвы под собой не имеет. Разве что тесно на полу никогда не бывает…

К рассвету, перечитав страниц сто пыльной книженции, нелюбимой мной вот уже с полвека (ну что поделаешь: мой разум никогда не находил удовольствия в запоминании новой, тем паче такой занудной, информации), выпив пять чашек полынного зелья и вспомнив абсолютно всех мракобесов со всех Веток, я выяснила следующее: во-первых, собака означает беду, которая, вроде бы, пройдет мимо (то бишь разразится, но немножко подальше), во-вторых, солнце, палящее сквозь облака, означает, что сон сбудется очень скоро, пожалуй, даже завтра, и в-третьих, местное озеро означает, что беда пройдет мимо именно по нему; но самая Большая Гадость оказалась в том, что озеро проточное. Река, проходящая через озеро связывает, как нить, проходящую по нему беду и… нет, не Вестника, а того, кто РАСШИФРУЕТ ЕГО СОН!!!!!! Вот свинство!!!

Нет, ну кто, кто мешал мне просто наплевать на этого мальчишку и преспокойно лечь спать, вместо того чтобы всю ночь лопатить фолианты, а к утру получить себе очередную головную боль?!! Как будто у меня их без того мало!!!

Сознание, измученное бессонной ночью и новой свалившейся на него проблемой, решило, что с него, пожалуй, хватит и провалилось в сон. Растягиваясь прямо на досках, я только успела напоследок поблагодарить бога, что нынешние визитёры дальше порога не проходили, а мальчишка разулся, так что на чистоту пола я могла рассчитывать…

Я люблю дождь. Я очень люблю дождь. Но не когда я стою в летнем платье без рукавов на берегу малознакомого озера, а сверху хлещет ливень с градом!!!

Такая простая затея - подежурить сегодня у озера, утром вообще казавшаяся приятной прогулочкой, быстро превратилась в картину "ведьма-лягушка осваивает профессию русалки". Взграхх!!! А кто во всем этом виноват? Кто? Один паршивый мальчишка, утром беззастенчиво утащивший с блюда последние плюшки (как будто он вчера их мало съел!), перешагнувший через моё тело, живописно распростертое не полу (судя по отпечатавшемуся следу доски на щеке - очень живописно!) - даже не поинтересовался, живая я или скончалась ночью в страшных судорогах! - и ушедший в неизвестном направлении. Даже дверь обратно вставить не забыл!

А теперь по его милости я должна мерзнуть, кормить комаров и оттачивать технику изощренной ругани. У меня и так квалификация зашкаливает! Й-й-й-йыр!!!

– Высушить вас, леди? - взрыв боли в голове. Враз раскалившийся талисман, обжегший кожу. Идиот!!!

С трудом открыв глаза и сфокусировав их на причине своих страданий, я обнаружила русоволосого короткостриженного мага в лодке, согнувшегося пополам от боли, возвращенной ему талисманом. Ну, хоть всё по справедливости…

– Прошу прощения, риль. Надеюсь я не доставил вам столь болезненных ощущений?

Ага, конечно. Только виски до сих пор ноют и эта проклятая железка всё никак не остынет!

– Переживу, - вымученно улыбнулась я.

– Вы - местный маг?

Чего-о-о? Принять меня - меня!!! - за паршивого мага местного пошиба?!!!!! Так меня ещё никто не оскорблял!

Ладно-ладно, пока спишем на болевой шок, но потом я ему это припомню!

– Я - ведьма!!!

– Эээ… Извините.

– Переживу.

– Откуда вы здесь?

И вот я, так и не высушенная, замерзшая, клацающая зубами, начала рассказывать. Честно скажу - ничего более глупого представить себе невозможно. Как по поводу рассказа, так и ситуации, в которой мне выпала честь его рассказать. Лично я бы ни за что не поверила промокшей озлобленной ведьме, стоящей на берегу озера и несущей полную чушь. Хм, хорошо, что не все люди такие, как я…

– Значит, вы связали себя и предсказанную неприятность? - Я удрученно кивнула. Глупо, знаю, но я же не специально! - А зачем вы пришли сюда? Так хотелось поскорей встретиться с вожделенной бедой?!

– Ну, знаете! - я, уязвленная его насмешливым тоном, тут же встала на дыбы. - Уж лучше знать, с какой стороны ждать удара, чем сидеть и делать вид, что ничего не произошло!

Всё, теперь он точно уверен в моей ненормальности. Я, правда уже с полвека её и не отрицаю, но всё же чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

– Не кипятись. Я просто удивлен и пытаюсь придумать, что делать.

Хм, мы уже на ты? Вроде бы только что "риль" была… Ладно, спишем на болевой шок… а не слишком ли много я ему уже списала?

– Вот что. Раз уж твоей "неприятностью" оказался я, то решать её будет проще вместе. Так что присоединяйся к заплыву!

– Хм, идея здравая, но, может, я всё-таки схожу в гнездо и переоденусь? Заодно там меч возьму, зелья всякие, а?

– Ты думаешь, я позволю, чтобы девушка сама защищала себя, тем более - мечом?!

– Не девушка. Ведьма. Разные вещи, между прочим.

– Не важно. Всё равно - дама. Так что давай руку и прыгай сюда.

Вы когда-нибудь пробовали осуществить вышеозначенный маневр в мокром, прилипшем к телу платье, когда размякшая земля разъезжается под ногами, да ещё и балансируя на шпильках?!!! Ну ладно, про шпильки - это я зря сказала, на них я хожу лучше чем без них - попробуй тут не привыкни за всю жизнь. Причем сразу предупреждаю, что на шпильках ведьмы и чародейки ходят далеко не из-за комплекса низкого роста. Просто при случае тонким, длинным, острым каблучком очень удобно заехать противнику в… ну, в общем, куда попадешь - туда и заедешь. Но в любом случае - очень эффективно.

Однако на прыжки в длину со скользящего под ними берега на весьма призрачную в тумане лодку шпильки явно не рассчитаны, так что, пропахав ими две глубоких борозды в земле, я красочно плюхнулась в воду.

Нет, не расстроилась. В моем положении это практически ничего не изменило: просто раньше вода лилась сверху и капала с меня на землю, а теперь она была снизу и лилась ручьём за шиворот. Невелика разница, по сути дела… Секунды три я размышляла, стоит ли снова забираться на берег и предпринимать попытку номер два, или будет проще залезть в лодку прямо отсюда…

Додумать мне не дали, подхватив на руки и втащив на вожделенное транспортное средство. Ещё и плащ накинули. Интересно, он всегда такой ммм… ну, как оно там… галантный - о! Или просто давно женщин не видел? Хотя… видел - не видел - не важно, в общем-то. Вокруг каждой ведьмы природная приворотная аура сильнее любого зелья. Даже вокруг промокших, замерзших накворр и стучащих непослушными зубами. У-у-у-у…

– Сушись давай. Простынешь.

– Н-н-не б-б-буду!

– Почему?

– П-п-потому!

Простыну-не простыну - это ещё неизвестно, а вот что бывает с волосами после насильственной магической сушки - известно давно. Ничего хорошего. Уж лучше я померзну с часик, чем потом полгода мучиться со всеми этими витаминными масками и прочей ерундой. Хоть ты ведьма, хоть - не ведьма, а организм, пусть адаптированный к специфике профессии своей хозяйки, магического вмешательства не любит. Дескать, не трогай меня - и я не буду трогать тебя, а вот если будешь вламываться в мою деятельность - откажусь работать, и тогда посмотрим, кто главный в этом зоопарке! Хватит, десять лет назад посмотрела. Месяц лежать и просто НИЧЕГО не чувствовать больше не хочется!

Маг между тем устал спорить с ненормальной и занялся делами более насущными: отчалил, выровнял курс и, прошептав что-то, отправил лодку в самостоятельное плавание. Хм, а зачем тогда здесь вообще весла? Вытащить забыл, что ли?

– Как тебя зовут? - обращаться к собеседнику на "ты" и называть его "рильт" это как-то… глупо, короче.

– Вальг.

Хорошее имя. Надежное какое-то. Или это я выдумываю?

– А тебя?

– Инья?рра.

– Иньярра… странное имя… Но тебе идет, кстати.

Знаю…

…Сколько вас было? Ярких, как лучи утреннего солнца… Горьких, как моё любимое полынное зелье… Бесшабашных, как воины перед первой битвой… Спутанных, как филигрань ладоней… Суровые воины и легкомысленные менестрели… Благородные рыцари и чертовски обаятельные злодеи… Всесильные маги и просто… просто люди… Я помню вас всех… По именам… По лицам… По голосам… Вы уходили - я оставалась… я уходила - оставались вы… И каждый - ещё один горький лепесток на чернобыльнике, ещё одно перышко на крыльях птицы, не умеющей не летать… Мать-природа, ну когда? Ну когда же я отлюблю своё? Неужели я так и буду каждый раз плакать, как в первый?..

Эхт… Он был первым… самым первым… таких не забывают… Но и не ищут больше встречи…

– Тебе не идет это имя. Ты… ты не такая.

– А какая?

– Другая… Слишком другая… Спокойная… Яростная… Уверенная… Ранимая… ты… ты…ИНЬЯРРА…

Спасибо… Говорят, имя дается при крещении… а чем крестить ведьму, как не любовью?…

Я проснулась-очнулась ближе к вечеру. Кстати, ещё одно свойство организма: наученный горьким опытом ночных засад и подготовки к экзаменам (знаю, за столько лет пора бы уж и забыть, но эти мучения так врезались в память, что до сих пор на стены родного Храма смотреть без внутреннего содрогания не могу!), он приучился спать как только выпадает такая возможность, причем не важно, в каком положении: стоя, сидя, распластавшись под кроватью (да, такой опыт тоже был - когда меня прятали от праведного гнева наставников) или свернувшись клубком в шкафу (обстоятельства всё те же). Так что, проснувшись в состоянии "скрючившись на лавке, носом в колени", завернутая в чужой, немного потоптанный (судя по следам - мною же) плащ, я ничуть не удивилась, осторожненько развернулась, дождалась, пока жгучие иглы перестанут плясать по всему телу, а выпуклые места прекратят быть вогнутыми, и потянулась с видом довольной жизнью кошки.

– Добрый вечер, Вальг!

На меня посмотрели с большим сомнением в моей адекватности (ну неужели ещё не надоело? Пора бы привыкнуть!) и подозрительно переспросили:

– Добрый? Вообще-то тебе сейчас положено сидеть и стонать от боли в затекших конечностях…

Ха! Не на ту напал.

– Я обычно сама решаю, что мне положено, а чего - нет. Мы далеко уплыли?

– Завтра к утру будем на месте.

И тут вдруг я на меня снизошло Великое Озарение, что сорвавшись с места вслед за Вальгом, я не выяснила даже…

– А куда мы, собственно, едем?

Секунд пять он честно пытался сдержаться, а потом не выдержал и расхохотался.

– Ты…ты…ты… ты поехала на какой-то незнакомой лодке с каким-то незнакомым магом, даже не зная, куда?!!!

Я обиделась. Мало того, что меня сначала за городского мага приняли, так теперь ещё и в недостаточной осведомленности обвиняют?

– А откуда мне знать? Я, между прочим, тебе не предсказательница и не цыганка, гадать, что там у тебя за маршрут в голове намечен. Не хочешь говорить - не надо. Я же тебя с мечом у горла не заставляю!

– Не обижайся. Я просто не устаю удивляться твоей…эээ… смелости!

– Безалаберности, ты хотел сказать? - язвительно поправила я.

– Нет-нет-нет. Именно смелости.

По-моему, он эмпат. Слишком четко чувствует, когда я просто издеваюсь, а когда - правда обижена. Да и к тому же, он ведь тоже весьма безалаберно взял какую-то незнакомую пассажирку на борт. На такое способны только эмпаты, тонко чувствующие исходящую от человека опасность или её отсутствие. Ладно, спишем это на… Опять болевой шок? Ну уж нет! Сначала тогда надо ему этот самый шок устроить, а потом списывать!

– Так куда мы едем?

– К барону Крамну. Он просил помощи у Гильдии, вот меня и отправили…

– Значит, ты состоишь в Гильдии?

О Гильдии я знала много и не понаслышке. Это что-то вроде союза магов, куда маг вступает добровольно (номинально - на самом же деле у большинства Храмов заключен с Гильдией договор, что определённое - и весьма немалое! - количество выпускников вступят в её ряды), потом он ей платит некоторый процент от всех заработков и может при случае рассчитывать на помощь Гильдии (опять-таки: номинально. Лично я таких историй из жизни не знаю). Одно время меня тоже пытались заманить в её ряды, но я честно заявила на каком-то там всеобщем собрании, что, по моему мнению, толку с этой Гильдии лично мне как её члену - как с козла молока, так что просто так туда вступать и платить им деньги, не получая ничего взамен, я не намерена. Был жуткий скандал (как раз после этой истории я освоила технику засыпания под низкой, двуспальной, недвусмысленно проминающейся кроватью), но моё мнение по этому поводу было услышано и учтено, так что больше проблем не возникло.

– К барону, так к барону. Мне, вообще-то, всё равно…

Мы помолчали. Лодка всё так же скользила вперёд, ничуть не нуждаясь в помощи вёсел. Это уже часов пять. Сильный, зараза, - я бы и трех, пожалуй, не выдержала. Или у него специализация по воде?

– А ты откуда на этой Ветке? Не слышал, чтоб её особо ведьмы любили.

– Поэтому и пришла. Хотела отдохнуть недельку в тишине и покое.

– И давно началась эта благословенная неделька?

– Ха! Вчера вечером!

Он рассмеялся:

– Везучая же ты!

– Везучая, - серьёзно согласилась я, ибо несмотря ни на какие обстоятельства ведьма не скажет, что она не удачлива. Не удачливых ведьм не бывает: они попросту не выживают в мире, погибая до восемнадцати лет. А что до некоторых обстоятельств… Мы сами по большей части не знаем, когда нам везёт: не упавшая на голову сосулька тоже удача, вот только мы о ней не догадываемся…

– Кстати, уже восьмой час - он носил на руке это глупейшее изобретение человека, наивно полагающего, что так он определит время (а час был уже девятый), - ты давно последний раз ела?

– Вчера вечером, - честно призналась я, даже не подумав, в какой это его приведёт ужас.

– Когда?!!!

– Вчера вечером, - послушно повторила я, не понимая, что же в этом такого кошмарного. - Да ты не бойся: для ведьмы это более чем нормально: я при желании вообще могу ритм сердца замедлять, что уж говорить о каких-то биоритмах?

– И он на это не обижается? - неуверенный кивок куда-то в район моего живота.

– Кто? Организм? Иногда. Но в принципе, если его сильно уж зельями не травить - ничего, живет.

Моя ненормальность для него открытием не стала, так что, удрученно вздохнув, он не пришел к лучшему решению, кроме как сказать мне сесть и начать что-то колдовать. Сначала очертил серебристо-сиреневой полосой квадрат воды (мне стало как-то тревожно), потом создал над ним какое-то туманное облако (тошнота подкатила к горлу) и…

Аааааааа! Так и не поняв, почему, откуда, за что так больно, я потеряла сознание…

– Иньярра! Йыр побери, да очнись ты, наконец!!! Иньярра!!!!

…Больно… Очень больно… За что?!

– Иньярра!!

– За что?..

– Иньярра! Слава Хранящим! Что с тобой такое?!

По всему телу медленно остывала боль, замирая нервами, сердцем, кожей… Меня всю трясло, как в лихорадке, по лицу не переставая текли слезы…

– За что?..

– Что ты такое несешь? Перестань плакать, Иньярра!

– Что ты сделал?!!

– Просто поймал совсем немного рыбы. Учитывая, что удочку ни ты, ни я захватить не догадались, другого способа это сделать я просто не нашел. Но при чем тут ты и рыба?

И я начала понимать. Силой воли изгнав остатки боли из истерзанного тела, сконцентрировалась и принялась объяснять.

– Никогда больше не смей так делать, понял?!

– Ярра, натягивание очень маленького жизненного вакуума ничего не значит. Здесь всего три рыбины было. И объясни, наконец, что случилось с тобой!

– Три рыбы. А сколько вообще жизни убил твой вакуум, ты представляешь?! Или считаешь, что кроме рыбы в воде никто не живет? Я ведьма, если ты ещё не уразумел!!! Любую смерть я чувствую своей болью!

Это действительно так. Ведьма - влюбленная в жизнь. Я не могу быть рядом со смертью. Я не могу убивать, если грех убиваемого меньше преступления перед Жизнью. Я переживу зарезанную курицу или сорванный плод, но вот при заготовке дров однажды чуть не погибла. Мы - дети природы, связанные с ней сильнее чем кто-либо. Её радость - наша радость, её боль - наша боль.

– Прости. Я не подумал.

Весь остаток вечера мы молчали. Я не обиделась. Я просто действительно была не в состоянии разговаривать. Рыбы, добытые такой ценой, так и остались плавать на поверхности озера. Он никогда в жизни больше не воспользуется жизненным вакуумом. Я это знала, чувствовала и…если честно, считала, что это, наверное, стоило той цены…

Я, нахохлившись, как ворон, сидела на носу лодки и равнодушно смотрела вперёд. Вертикальные кошачьи зрачки позволяли видеть в темноте, вот только ничего интересного в поле зрения за последние пять часов не попадало.

У ведьм вообще особые отношения с кошками: кошачья грация, кошачье зрение. При смертельной необходимости вообще возможна полная трансформация. Правда, все предложения типа спрыгнуть с крыши Храма (саженей тридцать) и наивно уповать на благополучное приземление на мягкие кошачьи лапки, я трусливо отметала, так что этой замечательной способностью не овладела. Да и кто докажет, что это - не выдумки? ("ТЫ!" - неизменно радостно заверяли меня коварные провокаторы, возлакавшие поглядеть на моё бесславное падение). В общем, пока придется довольствоваться кошачьим умением видеть в темноте. Тоже неплохо, кстати.

Вальг, накрывшись плащом, спал на дне лодки, а хлипкое суденышко всё так же невозмутимо рассекало воду вопреки всем законам физики. Это ж какой силой надо обладать, чтобы, спящему, поддерживать заклинание?! Ей-богу, я его бояться начинаю…

– Иньярра? - Хм, похоже, не такому уж и спящему…

– Иньярра? Ты сердишься?

– Нет. Просто устала.

– Тогда иди сюда и ложись. Вдвоём под одним плащом не слишком тепло, но уж точно лучше, чем без него. А если ты боишься, что я… - он запнулся, несколько смущенно подбирая слова.

– Не боюсь!

Я одним тягучим движением перетекла с носа лодки на корму и скользнула под плащ. К его чести (и моему удивлению… или сожалению…) никаких попыток придвинуться поближе или, тем более, обнять меня, он не предпринял.

Дурак. Так было бы теплее…

Просыпаться было… холодно и жестко, что отнюдь не способствовало улучшению настроения. Поэтому цель нашего плавания - замок, увиденный воодушевившимся Вальгом не так далеко впереди, удостоилась лишь мрачного ведьминского взгляда. Ну, замок и замок: три этажа, несколько башенок, причем одна из них, покосившаяся, здорово напоминала Падающую Пизанскую с не слишком любимой мною Ветки. Да и вообще, после Храма воображение мага не способно поразить ни одно, пусть удивительнейшее, произведение архитектурного искусства.

Ну что может сравниться с громадиной, величественно парящей на землёй и всеми витражами отражающей лучи восходящего солнца? Правда, у любого замка перед Храмом есть одно немаловажное преимущество: после ночной гулянки не нужно с раскалывающейся головой полдня искать место жительства, учебы и получения выволочек, за ночь успевшее неспешно отдрейфовать на дюжину-другую верст в любом направлении. Брр, как вспомню - так вздрогну! А ведь любила! И Храм, и гулянки, и учебу, и выволочки… Ой! Этак я, однако, невесть до чего в порыве ностальгии договориться могу!

Операция по перемещению моей хрупкой замерзшей особы с лодки на землю грешную в этот раз прошла успешно благодаря выбранному (не мной - Вальгом) чисто механического способа доставки. В смысле "взял - перенес - поставил". Не слишком грациозно, но, по крайней мере обошлось без утренних купаний (тоже, наверное, очень полезных, но увы, я отношусь к ним ещё хуже чем к оздоровительному сну на свежем воздухе).

Мы не стали утруждать себя поисками провожатого или утомительным изучением карты (заранее абсолютно бесполезная вещь: в Мисвале слово "масштаб" можно использовать разве что в качестве особо изощренного (поскольку неизвестного) ругательства). Мы просто взяли курс "на замок!".

По дороге ветер по и дело издевательски приносил запах трактира, а я, проснувшаяся не в самом лучшем расположении духа, да ещё измученная двухдневным полным постом, непрерывно жаловалась.

– Почему, ну почему ты не мог подождать пока я схожу в гнездо? Пять минут ничего не значили, а сейчас бы у нас было оружие (для уверенности), одежда (мне надоело непрерывно мерзнуть!) и деньги (кушать ОЧ-Ч-ЧЕНЬ хочется!!!)!

Вальг стоически переносил мои стенания, зная, что рано или поздно ведьминские инстинкты проснутся, и я начну трезво мыслить…Скорее поздно, чем рано…

– Кстати, ты что, собираешься прямо так запросто прийти в замок "здравствуйте, маг пятого уровня Вальг, убойный отдел Гильдии!"?!

Маг украдкой перевёл дух ("Свершилось!!!") и улыбнулся.

– Официального представителя столь неуважаемой тобою Гильдии пропустят, даже если он некромантом назовется.

За что люблю магов - никаких вытаращенных глаз и нездорового удивления. В отличие от местного населения, никогда не бывавшего на других Ветках и, соответственно, не имеющих ни малейшего представления, что такое "убойный отдел". Одно хорошо: ведьмам такие, порой невольно срывающиеся с языка словечки прощаются в силу специфики профессии (дескать, что с них возьмешь - все ненормальные!).

– Но я-то в неуважаемой-не-без-веских-причин Гильдии не состою, а Свиток, (зверским тоном) как и деньги, зелья, одежда, оружие и всё остальное - в гнезде!!!

Вальг окинул внимательным взглядом мои черные волосы, черные глаза и длинные ногти (очередной экскурс в физиологию ведьм: остаточные заряды от всех заклинаний собираются на кончиках пальцев, где начинают бессовестно жечься, чесаться и щипать кожу. А при длинных ногтях они собираются на их кончиках - не больно, дешево и сердито) и глубокомысленно изрек:

– Да в тебе и так ведьму за версту видно!

Хм, надеюсь, это комплимент?

– А если какой-нибудь придерётся? - знаю, бесполезный разговор, но если я вредина?!

– Если какой-нибудь придерётся, то ты ему улыбнешься, и он поползет вперёд, указывая путь в твой номер-люкс!!! - разъяренно возопил Вальг. Похоже, я его всё-таки довела. Приятно…

– А не пошел бы ты…! - он прав. Абсолютно и безоговорочно. Способ действенный, многажды использованный и ни разу не подводивший. Но мне почему-то так дико захотелось его куда-нибудь послать!!! Ну нельзя же быть таким хорошим! Если я начну здесь "Матери наши" во весь голос орать - он всё равно молча терпеть будет?! Мелькнула шальная мыслишка проверить опытным путем, но я решила оставить её как-нибудь на потом. Очень уж не хочется узнавать, какие у мага пятого уровня способы упокоить - тьфу ты! - успокоить ведьму. Вряд ли крепкий поцелуй…

С двадцати лет твердо знаю, что у приворотной ауры, палящей без разбору и уж тем более без разрешения владелицы, есть минусы. Один такой отдувающийся, красный, громыхающий полным набором доспехов минус вот уже пятнадцать минут показывал дорогу к моей комнате, а у меня с каждым шагом всё больше крепло в душе подозрение, что он специально водит меня кругами по тайным коридорам, лишь бы подольше вышло. Причем на входе я ему НЕ УЛЫБАЛАСЬ!!!!!!!

Увидев у окна заплаканную служанку, беззастенчиво использующую вместо платка занавеску, я кинулась к ней как утопающий - к спасательному кругу, на ходу весьма бесцеремонно потребовав у мрачно сопящего впереди субъекта воду и успокоительное. Искренне надеюсь, что на обратном пути он сам заблудится в этих коридорах, тоннелях и потайных дверях и не доберётся до кухни!

В двух словах объяснив девушке, кто я такая и куда хочу попасть, я за пять минут (!!!) была отведена в комнату и тут же занялась выбиванием информации, то бишь успокоением рыдающей. Послушно согласившись, что все мужики, эльфы, гномы, вампиры, маги, упыри и оборотни - сквирьфи недоделанные, я уже через четверть часа убедила девушку, что ни один представитель, так называемой, сильной половины человечества не стоит наших слез (ну кто бы ещё меня саму в это уверовать заставил, а?). За следующие полчаса на меня в готовностью вылили каскад местных новостей, причем ТАКИХ, что, клятвенно пообещав зайти вечерком на кухню и отправив девушку к её непосредственным обязанностям, я ещё долго сидела в прострации и пыталась думать.

Изначально гиблая затея. Желудок начал ненавязчиво напоминать, что замедленные биоритмы - дело хорошее, однако ничего похожего на хоть сколько-нибудь питательные вещества в него не поступало уже почти двое суток, а тошнота и легкий шум в голове отнюдь не способствуют работе того, что обычно называют мозгами. Так что пришлось устыдиться, пообещать несчастному организму в ближайшее же время исправить сие досадное упущение и поставить первой задачей на повестке дня поиск пищи.

Решение задачи пришло само. Постучалось в дверь, терпеливо дождалось моего "войдите" и, просунув голову в проем, для верности осведомилось: "Можно?". Пришлось повторить "войдите" ещё раз. Для особо хм… вежливых!

– Ну, как дела? Избавилась от кучи металлолома?

Брр, меня аж всю передёрнуло при одном воспоминании.

– Да. Надеюсь, что надолго.

– Не надейся. Он тебя уже ищет по всему замку! - "обнадёжил" Вальг.

Ну что мне оставалось сделать? Завыть или выругаться. Я, естественно предпочла второе, причем приступила к занятию столь основательно, что Вальг склонил голову набок и заслушался, явно сожалея о невозможности законспектировать для верности. Йыр!

– Кстати, - я без остановки перешла от ругательств к делам более насущным, хоть и менее приятным, - а поесть мы где-нибудь собираемся?

– Да, - самодовольно ответил он. - Мы приглашены на официальный обед. Там, наверное, как раз встретимся с бароном.

Я скептически приподняла брови и поинтересовалась:

– Вальг, ты когда-нибудь участвовал в заварушках, подобных вот этой, с бароном?

– Ну-у-у… Нет, вообще-то. А почему спрашиваешь?

– Горю желанием поделиться опытом. Попадая на территорию клиента прежде всего - поговори со слугами.

– И много интересного выяснишь? Как пригорела каша и убежало молоко? - ишь ты, скептик нашелся!

– Не без этого. И много ещё чего…

– Например?

– Ну, например, что у Крамна есть сын, наследник агромадного состояния, гарнизонный воин до коры спинного мозга преданный родине, причем шлейф невест вот уже года три только и ждёт, пока он сделает свой судьбоносный выбор, а у него голубая мечта - умереть за идею на коне и с саблей наголо.

– И всё? - я его не потрясла. Полезные сведения, но не смертельно важные. Ничего-ничего, козырной туз у меня всё ещё в рукаве:

– Почти. Ещё барон не далее, как два дня назад преставился. Похоронили вчера. Предположительная версия - отравление ядом.

Пару минут я удовлетворенно созерцала плоды своей работы: Вальга в полной растерянности. Такое не часто увидишь, между прочим!

– А подозреваемые есть?

Нет, так нечестно! Он просто до неприличия быстро взял себя в руки.

– А вот о подозреваемых лучше слуг не спрашивать: тебе выдадут миллион версий от Ивашки, не зовущего вот уже три недели на сеновал, и до Мафки, отбившей в прошлом году жениха, девки без стыда и совести, по ночам вытворяющей свои непотребства с самим бароном! Гиблое дело! - ещё раз щёлкнув профессионала по носу и ощутив от этого непередаваемое удовольствие, непрофессиональная ведьма сказала, что скоро придёт в столовую и потребовала освободить помещение.

Вальг послушно удалился думать. Не знаю, почему, но у меня досадное подозрение, что с этим занятием он справится лучше меня. Ну и кворр с ним!

Я покрутилась перед зеркалом, созерцая плоды следования старому правилу: если покупаю одежду - покупаю жутко дорогую, но такую, чтобы не линяла, не мялась, почти не рвалась и легко отстирывалась. Синее платье с честью выдержало испытание ливнем, купанием и сном на дне лодки под чужим плащом (к утру он, кстати, оказался полностью в моем распоряжении, потому что Вальгу надоело его перетягивать). Чуть сморщила нос, глядя на встрепанные волосы, но в целом сочла вариант удобоваримым и вышла за дверь.

Между прочим, а где здесь столовая?! Досадуя то на собственную глупость, то на Вальга, не сообразившего снабдить меня этой ценной информацией, я отправилась на самостоятельную экскурсию по замку, в надежде хотя бы случайно наткнуться на искомую комнату. И через полчаса уже была готова зверем выть в потолок, осознав, что я ОКОНЧАТЕЛЬНО потерялась в хитросплетениях коридоров. Взграхх!!!

Но судьба не успокоилась на достигнутом, в очередной раз спеша напомнить мне старую мудрость "в любой, даже самой отвратительной, ситуации может быть ещё хуже"! Потому что где-то весьма недалеко я услышала памятный грохот доспехов, и поняла, что это - полный взграхх!

Следующие полчаса я дикой кошкой носилась по коридорам, преследуя единственную цель: хоть где-нибудь спрятаться от этого… этого… Йыр, короче говоря!

Правда, потом в игру включился окончательно озверевший от голода мозг, и я наконец-то вспомнила, что я - ведьма, а это чудо в металлоломе - не нежить и не зверь, чувствующий магию. Так что на следующем же повороте я мирно пропустила его вперед, отведя глаза простенькой иллюзией; и на первый план вышел всё тот же вопрос: где здесь, собственно, столовая?!

Так, ведьма, иди туда, откуда вкусно пахнет - и придешь куда надо. Так просто!

Пришла. В кухню. Ещё гениальные предложения будут?

Наброситься на еду, стоящую прямо на плите, наесться, а потом - будь, что будет! Разумно и заманчиво, но лучше прибережем на крайний случай, а пока…

А пока слуга нагрузил полный поднос яств и куда-то его понес, а я отправилась следом, надеясь, что хоть он знает, где? тут столовая!..

– Да, отец, увы, оставил этот грешный мир, полный предательств и лжи.

"И отсутствия патриотизма" - мысленно добавила я, весьма иронично глядя на барона Крамна-младшего. Нет, любовь к родной земле, откуда вышел, на которой живешь и куда предстоит вернуться, - вещь, конечно, очень хорошая, но вот голова на плечах нужна не только чтобы гимн в бою петь!…Да, только попробуй ещё докажи это ему…

Что наши взаимоотношения не сложились, мы поняли при первом же взгляде. "Сообразительный, но плоский и однобокий, как валенок, потомственный вояка" - читалось в моём взгляде (да я не слишком и старалась скрывать своё Истинное Злобное Мнение).

"Дикая, наглая, зарвавшаяся кошка" - его взгляд на вещи. Нельзя сказать, что очень уж отличается от реальности. По крайней мере, я давно привыкла воспринимать подобные характеристики исключительно как комплимент.

– А каким образом? - это Вальг. Я с сим существом, предложившим бы "честный бой" разбойнику, повстречавшемуся в лесу, общаться не собираюсь.

– Его отравили, - равнодушно ответил скорбящий сынок, лениво ковыряясь в тарелке с курицей.

– А виновных ищут? Есть какие-нибудь подозреваемые?

– Нет. Зачем? В нашем роду все очень спокойно относятся к смерти. Уверен, единственное, о чем жалел бы отец - так это о том, что погиб не в бою!!!

…Терпеливый Вальг. Лично я рядом с этим ходячим пособием "как пробудить патриотические муки совести в тех, у кого вышеозначенного предмета никогда в жизни не было, нет и не предвидится" уже сидеть не могла, не то что разговаривать!

У нас, ведьм, понятия "патриотизм" вообще нет. Есть природа, Древо Жизни. И любые войны, не важно - захватнические ли, или отечественные, её разрушают. Разрушают Жизнь.

Какая разница, какому королю принадлежит место, в котором ты живешь? Ведь это всё - дело случая! Сейчас ты родился в королевстве Самойа, а, ляжь карты чуть по-другому, - и был бы подданным короля Барвейны, соседа Самойи. Какая, по сути, разница?!

За час совместной трапезы Вальг успел выяснить точнейшее меню барона на день трагедии (мне вот уже интересно - хоть для кого-нибудь это стало трагедией??) и принять предложение съездить завтра на охоту (мне, разумеется, никто ничего не предлагал. Вряд ли из-за осведомленности о том, как ведьмы относятся к охоте). А я успела наесться на пару суток вперед, поиздеваться над нашим хлебосольным хозяином, незаметно пуская ему магических солнечных зайчиков в глаза, и вдоволь наскучаться.

Мы чопорно распрощались с новоиспеченным бароном. Я нарочно помучила свои косточки, присев в традиционном реверансе, который последний раз соизволила вспомнить только перед Его Величеством… имя уже забыла, чтобы ему (барону) тоже пришлось поскрипеть мозгами, выбивая из недр памяти последовательность движений и церемонно со мной раскланяться. Во всем железе умудриться достать воображаемой шляпой до пола… Уважаю…

– С чего ты его так невзлюбила? - н-да, допрос с пристрастием начался сразу за дверями столовой.

Я всерьёз задумалась. Нет, действительно, ну с чего? Как будто мало дураков в жизни видела. Так нет, не мало, и относилась к ним всегда соответственно: со снисходительным всепрощением. А тут…

– Он слишком много убивал ни за что. - Само с языка сорвалось. В который раз убеждаюсь, что моё подсознание на многие вопросы умеет отвечать куда лучше меня самой.

– Поедешь завтра с нами на охоту?

– А меня приглашали?! Я как-то пропустила этот момент! - ну не могла я не выдать обиженной шпильки! - Да нет, не поеду, конечно. Отдувайся там сам.

– А чего отдуваться-то? Поохотимся, да поедем обратно. Вызывал меня кто - барон? Барон. Барон безвременно скончался? Скончался. Значит, мне здесь делать нечего.

Нет, не хватает ему опыта участия в подобных заварушках…

Вкрадчиво, словно разговаривая с маленьким ребенком:

– Вальг, тебя отправили сразу же, как только пришел запрос? Или тянули месяц?

– Сразу же, - не подозревая подвоха, уверенно ответил маг.

– Ну так смею тебя заверить, что если этот ваш барон такая шишка, что по первой его просьбе ему сразу же высылают мага пятого уровня, то по возвращении от тебя наверняка потребуют полный отчет, о том, каким образом умер барон, отчего, кто виноват и что ты сделал с виновными. Так что работы у нас ещё непочатый край!

– Я им в следователи не нанимался!!!

– Вальг, скажи честно, ты долго в Гильдии состоишь?

– Полгода.

– Ну вот и идет абсолютно нормальный процесс понимания, что не всё в жизни бывает не так, как хочется: магия не всесильна, любимая девушка не горит желанием бросать всё и бежать за миражом на другой конец света, а работа в Гильдии далеко не сахар!

По моему он ОЧЕНЬ хотел меня придушить. Но сдержался. Интересно, почему?

– Значит, нам придется расследовать это убийство?

– Именно так. И предлагаю не стоять и мысленно клясть Гильдию на чем свет стоит (а я бы делала это не мысленно), а приступить к добыванию информации. Я беру на себя слуг, ты - доблестного вояку. А то от меня он повесится через несколько минут содержательного разговора в нецензурных выражениях, сдобренных под конец парочкой заклинаний!

– Ладно, идет. Я пойду пока по замку, вдруг чего выясню, если что - держи, - он дал мне бирюзу, ограненную в форме кристалла, - одноразовую связь он даст в обе стороны.

– Хорошо, - я послушно уменьшила кристалл обратно до состояния спичечной головки и спрятала на груди, искренне надеясь, что не придется им пользоваться. Я как-то предпочитаю не попадать в ситуации, с которыми не могу справиться своими силами.

И Вальг ушел, а я пошла - правильно, отсыпаться, теперь уже, к счастью, на сытый желудок.

– Придет! Вот увидишь, придет! Она обещала!

Хм, когда по темноте, обшарив предварительно весь замок, наконец-то ощупью находишь кухню и слышишь такие разговоры, однозначно понимая, что это - о тебе, то испытываешь непередаваемое удовлетворение от того, что, по крайней мере не зря стерла руками всю пыль и паутину со стен замка и, услышав громыхание доспехов (мне оно скоро по ночам начнет сниться!), запутала следы как заправская лисица - тебя здесь действительно ждут!

Жмурясь, как слепой щенок, от ударившего по глазам света, о существовании которого вообще забыла в мрачных подземных коридорах, я предстала пред грозные очи публики и тут же получила внеплановую порцию нездорового внимания. Ну, ткань-тканью, но вот после того, как им подмели все полы в замке (это я по звуку шагов пыталась определить, есть ли здесь вообще люди (да, там, в мрачных казематах у меня сложилось полное ощущение, что они все вымерли), а если есть - то хотя бы в какой стороне!), любое платье будет выглядеть более чем…хм… экстравагантно.

Впрочем Муна (так звали служанку, которую я отловила днем) быстренько меня отряхнула и снабдила шалью, чтоб не мерзла (да ещё сказала, что я могу не только пользоваться ею всё время, пока буду здесь, но и вообще забрать себе. Святая девушка!).

Судя по всему, номинальным поводом к гулянке были поминки по барону. Но это - чисто мои догадки, поскольку к моменту моего прихода большинство празднующих (а их было человек двадцать) вообще не были в состоянии членораздельно назвать причину сборища, а остальные, ещё ворочавшие языком, её забыли. Мне аж обидно стало! Меньше по подвалам и подземельям лазать надо было, ведьма! - и уже бы споро рассуждала о смысле жизни как его нет, а не сидела бы молчаливым неуместным украшением на всеобщем празднике.

Впрочем, заметив, моё неловкое положение, кто-то осведомился, что я буду пить, и на просьбу налить красного вина смело откликнулся: "Щас добудем!". Как я поняла, им уже было море по колено, и присвоить ради гостьи неприкосновенные бароновские запасы вина они ничуть не постесняются. А ну и йыр с ним! Надоело мне быть разумной и рассудительной (хотя, когда это я ей была, интересно? Представляю, какой рассудительный вид у меня, вылезающей наконец-то из подземелья!). Гулять - так гулять!!!

Фужер вина, второй, третий… Четвёртый выскользнул из рук и красиво рассыпался на полу в хрустальную крошку. "Щас починю!" - уверенно заверила я общественность, шепча заклинание. Крошки подумали, но вместо того, чтобы склеиться, превратились в бабочек, мигом разлетевшихся по кухне. Я стала извиняться, уверяя, что в этот-то раз всё точно получится, "вот только поймайте мне назад всех этих бабочек!". Народ пораскинул мозгами и дружно решил, что дюжина бабочек лучше одного фужера. Дальше я пила вино прямо из бутылки…

Потом кто-то притащил гитару, и меня попросили спеть, мотивируя это тем, что "ведьмы всегда умеют петь". Не спорю, все ведьмы - Сказительницы, но у этой гитары вместо семи струн было шесть, и все расстроенные!

Хотя, кого это волнует, когда сидишь на кухне со слугами, весело отмечающими смерть очередного хозяина (сидела даже одна старушка, на чьей памяти благополучно почило уже три барона), беззаботно допиваешь вино из горлышка и разбиваешь бутылку о стол, на котором сидишь (лучше б я её о свою голову разбила - может, протрезвела бы!)?!

Я взяла гитару, погладила струны и… Чем плохо быть Сказительницей - никогда не знаешь, что ты выдашь под музыку в этот раз - слова приходят, вплетаясь в магию звука и рвутся наружу, не задерживаясь в голове. Вспомнить потом - можно, а вот контролировать в процессе - нет. А уж пьяной Сказительницей… В прах и пыль - воспоминанья, За спиною дом, порог: Вслед за голосом призванья Я иду сквозь вязь дорог. В танце кружева сплетая, В вихре над землёй крутясь, Жить, как грешница святая, Лишь спокойствия боясь. Ввысь - и волосы по ветру, Босиком по плитам звёзд Я танцую беззаветно, Из лучей сплетя помост. Ярость гроз - моя отрада, Вязь дорог - моя душа. В жизни есть одна награда: Жить на острие ножа. И пускай плащ не из шёлка, И пусть в серьгах не алмаз, Не бренча монетой звонкой, Я - счастливее всех вас! Я живу свободой птицы, Терпкой, как бокал вина. Пусть твердят: "Господь гневится" - Жизнь у нас всего одна!

Все реа?зы - стихотворные заклятья - Сказителя обладают ужасной воздействующей силой настроения. После моего опуса веселье перешло в дикое разгульное празднество с песнями и танцами, выпивкой на брудершафт, предложениями дружно пойти на сеновал и прочим маразмом. Я же быстренько протрезвела с помощью заклинания (очень болезненно, но порой необходимо), оценила обстановку как не нуждающуюся более в моем участии и отправилась искать свою комнату… Ну или каземата, в котором можно переночевать!

…Второе нашла через десять минут, а вот до первого пришлось идти ещё с полчаса. Всё, завтра иду изучать замковые подземелья!

Утро встретило головной болью и, должно быть, миллионным по счету поздним раскаянием: Рёд, ты был прав!

Муна, принесшая кувшин с теплой водой для умывания и чашку лекарства от головной боли, была возведена в ранг ангела-хранителя и отпущена с клятвенными уверениями, что я сама в состоянии одеться. Хм, особенно учитывая, что забыла ночью раздеться… Прости меня, платье! Надо вспомнить, где я тебя покупала и лично поблагодарить продавца за товар непредвиденного качества.

В этот раз столовая была найдена мной в рекордно короткие сроки: всего за четверть часа.

Барон уже вел экзекуцию из-за вчерашней гулянки:

– Вот что, Торь, если я ещё раз замечу, что слуги таскают фамильное вино из моих погребов…

– На диво гостеприимно (в отличие от хозяина) откликнувшись на просьбу гостьи, барон! - при моём триумфальном появлении, подтверждающем тот прискорбный факт, что выпитым вином я, увы, не отравилась, Крамн скривился как от зубной боли.

– Что же, риль, мне остаётся только искренне понадеяться, что вино вам понравилось, как и проведённый в обществе слуг вечер!

Перевод: "Вот что, дебоширка, не прибудь ты сюда с представителем Гильдии, - уже бы жила на кухне, ела на кухне и сама была опущена на уровень служанки!".

– Вечер был великолепен, очень теплый и человечный (опять-таки, в отличие от вашей трапезы!). Вот только вино, - лукавая улыбка в адрес Торя, - мне пить не довелось. Его я позаимствовала исключительно для составления одного зелья!

"А не пошли бы вы, барон? Меня абсолютно устраивает ваша кухня и слуги. А вот вы здорово рискуете нарваться!"

– В таком случае не могли бы выбрать какое-нибудь менее дефицитное вино, чем наш домашний кагор семилетней выдержки?!

Ха, барон, так вы ещё и жмот?! Ну-ну!

– Видите ли, барон, некоторые зелья требуют абсолютно точного следования рецептуре, в противоположном случае превращаясь в весьма опасные для здоровья людей яды. Вообще-то там требуется кагор десятилетней выдержки, но, за неимением лучшего, придется обходиться скудным содержимым ваших кладовых и уповать на удачу!

Барон краснел от ярости и силился придуматься что-нибудь столь же оскорбительное в ответ, Торь за его спиной давился загнанным внутрь смехом, Вальг уже минут пять как успокаивающе сжимал мою руку, пытаясь напомнить, что с дураками не спорят, а я сидела с довольной ухмылкой и радовалась, что наконец-то нашла подходящую мишень для выплескивания раздражения. Всех, кроме барона, такое положение вещей вполне устраивало.

– От нормальных магов я никогда не слышал о существовании подобных зелий!

Ха, испугал кошку мышью!

– А ты, Вальг, слышал? - Ни кворра себе!!! Не хило же Вальг вчера с ним пообщался, если сегодня они уже на ты!

Вообще-то зелий таких не существует, но если только кое-кто русоволосый, голубоглазый, крутящий кольцо на пальце только попробует…

– Слышал что-то, - после короткого раздумья решился маг.

Хм, мудрое решение: ему ещё со мной обратно целый день плыть…

– Видите ли, некоторые зелья нормальные маги не могут приготовить, равно как и нормальные воины не могут себе позволить обращаться с дамой в подобном тоне! - с издеватеьской улыбочкой на губах просветила я, спокойно накладывая на тарелку салат. - Во-первых, это крайне невежливо с точки зрения этикета, а во-вторых, совершенно неразумно с точки зрения безопасности. Женщины, знаете не всегда могут справиться с эмоциями…

Игра на его собственном поле окончательно выбила барона из равновесия, он, неопределенно пожав плечами, поспешил закончить завтрак, и, напоследок напомнив Вальгу, что ждет его у конюшни через час, оставил нас втроем. Хлопнувшая за дверь окончательно сорвала последние преграды и мы, как ненормальные, с хохотом повалились на пол.

– Иньярра, ты хоть представляешь, чем это могло закончиться? - роль обвинителя не слишком удалась Вальгу, учитывая то и дело прорывавшийся через его тираду смех.

– Чем? Воин бы вызвал меня на дуэль?

– Почему бы нет?

– Он бы тогда помер от смеха ещё только увидев меня в доспехах!

– Это было… было… - Торь, восхищенно рассматривающий мою нескромную особу, не нашел слов, чтоб описать то, что было, и я поняла, что стану местной легендой и примером подражания для слуг как минимум на полгода. Лестно, йыр побери…

С трудом просмеявшись (как потом выяснилось, не до конца: смех то и дело рвался наружу и мешал обсуждать коварные планы), мы решили, кто что сегодня делает и разошлись. Торь полетел на кухню - сочинять очередную байку из жизни Иньярры Великой и Ужасной, Вальг, изгнав из груди звонкие отголоски смеха, поспешил к конюшне, а я отправилась на поиски своей комнаты.

Всё утро я вспоминала, какие яды было можно подмешать в пищу барону так, чтобы он того не заметил. Без вкуса, без запаха, не оставляющие следов. Потому что иначе барон бы заподозрил что-то неладное: человек, посылающий запрос в Гильдию и опасающийся за свою жизнь, будет очень осмотрительным.

На исходе третьего часа я вытащила из своей головы практически всю Храмовую программу знахарства, и осталось только три возможных яда, соответствующих необходимым характеристикам и доступным в Мисвале (так называется эта Ветка). Искренне надеюсь, что яд был изготовлен и куплен здесь, потому что если его принес маг, могущий перемещаться по Веткам, то список станет бесконечным, а задача поймать виновного - невыполнимой. Итак.

Настойка корня сон-травы. Подмешанная в вино или пищу, абсолютно не ощущается, но, если изготовить её с достаточной степенью концентрации, запросто может усыпить человека насмерть.

Медовушный яд. Подобно медовухе, бьющей по ногам при абсолютно свежей голове, яд через час после употребления полностью расслабляет все мышцы. Включая сердце.

Чернобыльный галлюциноген. Обладает противоположным действием. Не опасен при употреблении в меру, но при передозировке вызывает огромный выброс адреналина в кровь, и - здравствуй, инфаркт!

Ну, и что дальше? Идти по замку и спрашивать у всех, не видел ли он кого-нибудь, крадущегося по коридорам с флакончиком одного из этих ядов в руках? А если не видел? Тогда идти в город и продолжать блиц-опрос. Мрак…

Думай, ведьма, думай! Где здесь можно было взять яд? Либо изготовить самостоятельно, что маловероятно из-за сложной рецептуры, осилить которую могут только ведьмы, чувствующие травы, или ведуны, специально этому обучавшиеся, либо купить. Вывод? Верно: пойти пообщаться с местным знахарем.

– Госпожа ведьма!!! Вы часом не потерялись? Может, помочь?!

Й-й-йыр бы его побрал!!! На кой было вылезать из комнаты через окно, лететь с третьего этажа в кусты и стелиться рядышком со стенкой, упорно изображая из себя оригинальный орнамент, чтобы всё равно наткнуться на это чудо в железе, совершающее обход?!!!

Я, после недолгого боя с непослушными лицевыми мышцами, выдала-таки приветливую улыбку, но, судя по тому, как мужик от меня попятился, бой окончился ничьёй и улыбка вышла вампирьим оскалом.

– Вообще-то я собиралась в город и была бы премного благодарна, если бы вы указали дорогу туда.

Терпи, ведьма, этот охранник не виноват, что твое приворотное поле соизволило не вовремя усилиться. Терпи и улыбайся, да не забудь при отъезде отворотное заклинание прочитать.

– Так я и проводить могу! Я не занят!

Ну только вот этого мне для полного счастья-то и не хватало!

– Н-н-нет, не стоит. Эээ… Боюсь, барон просил меня передать вам, что вы должны оставаться исключительно на своем посту, пока он сам не вернётся, ибо только вам он может доверить охрану своего замка.

Вряд ли он станет проверять. А если и станет - ну что, поцапаемся ещё разик с бароном - дел-то! Хотя, судя по вытянувшемуся лицу товарища, также за компанию совершающего обход, мой "Ферум" (ну а как его ещё называть? Имени-то я не знаю!) никогда не ходил у барона в любимчиках. Ну и что с того? Сам Ферум сейчас поверит мне, даже если я скажу, что барон назначил его своим единственным приемником! Пусть радуется.

До города я добралась относительно просто, попросив на конюшне лошадь во временное пользование. А, как уже было сказано, люди барона обращались с гостями (ну, ладно, ладно - со мной одной, у Вальга и с бароном проблем не возникло) куда лучше его самого. Так что за какие-то пятнадцать минут мы с Воробьём добрались до местного трактира и я отправилась внутрь, а он остался отдыхать и лениво пощипывать травку, время от времени грабя кур на предмет зерна.

– И как госпожа ведьма находит наш город? - ауру я, во избежание новых проблем, временно нейтрализовала заклинанием, но люди, не видевшие новых лиц вот уже около года, всё равно обращали на меня слишком много внимания. Как и этот парень, явный завсегдатай трактира, небрежно подсевший за столик и не дрогнувший под моим малоприветливым взглядом.

– Ничего. Со своим духом. - Это лучший комплимент городу, который можно услышать из моих уст. Я вообще считаю, что главное, чем должен обладать любой город - своим собственным настроением, своим обликом, оставляющим отпечаток в сердце, а не набор знаний типа "семь музеев, три галереи и один замок" в голове. Вообще, приезжая в другой город, не идите сразу в музей или на экскурсию к каким-то другим местным достопримечательностям. Идите на набережную, идите к центральной площади, идите в трактир - идите туда, где есть ЛЮДИ. Если почувствовали, поняли, уловили, поймали, то, ЧЕМ на самом деле является этот город - никакие музеи вам уже не нужны, а если нет - то они вам и не помогут. Город - это не памятные места, город - это люди.

Стало жарко, и я, сбросив с плеч щедро подаренную Муной шаль, положила её рядом на стул.

– С кем госпожа ведьма успела познакомиться? - он что, так и будет сидеть над душой?!

– Пока ни с кем, но горю желанием завязать знакомство во-о-он с тем человеком! - рукой, занятой кружкой с глинтвейном, я указала на пожилого мужчину, в одиночестве обедавшего за столиком у дальней стенки.

– Так это ж просто местный знахарь! - со смесью презрения и удивления в голосе протянул мой собеседник.

– Вот именно! - заметив, что знахарь собирается расплатиться и уйти, я вскочила, оставила на столе предусмотрительно оплаченный заранее глинтвейн и направилась к мужчине.

– Добрый день, рильт, могу я проводить вас и поговорить по дороге?

– Ошибаетесь, госпожа ведьма, - с улыбкой возразил знахарь, - я не маг.

– Зовите меня риль. И скажите, как тогда называть вас, - мы вышли из душного трактира, и я знаком попросила дойти со мной до привязи, забрать Воробья.

– Зовите меня Таруф, риль. Это моё имя. Вы что-то хотели?

– Да. Я хотела бы купить у вас полынное зелье, если есть. - А то я уже на стенку готова лезть. Ну не живется мне спокойно без зелья - сами попробуйте пить что-нибудь непрестанно в течение пятидесяти лет, а потом этого лишиться! - И задать пару вопросов, если вы не против.

Таруф окинул меня быстрым, но внимательным взглядом.

– Вы ведь ведьма, я не ошибся? - утвердительный кивок. - Тогда почему вы не можете сами его изготовить?

– Видите ли, у меня нет с собой подходящих ингредиентов.

– Постоянно пили, а потом пришлось быстро уехать? - люблю умных людей. Знаете, говорят, противоположности притягиваются. - Идемте ко мне. Готового нет, но приготовить ведь недолго. Дам вам все составляющие, чтобы и не мучились, и ко мне постоянно не пришлось ходить.

– Спасибо, я заплачу. - Стоп! Чем?! Вальг, горвокх тебя хвати! И как мне теперь выкручиваться?!

– Не стоит, риль. Ведьм вытесняют обычные чародейки, и их осталось так мало, что просто встретить одну из них - большое счастье, а уж суметь быть полезным ей…

Я внимательно посмотрела ему в глаза. Такой не-маг лучше профессионального мага. Он не зазубрил темными предэкзаменационными ночами названия и свойства трав - он их чувствует, как и мы, ведьмы. Слышащие - так мы их называем, а остальные просто не верят в их существование, потому что сами никакой разницы не чувствуют. Мне же это как… настоящая роза в сравнении с духами "аромат роз".

– Ну, тогда, может быть, я могу вам помочь по своему непосредственному профилю?

– Парочку упырей прикончить? - лукаво усмехнулся он.

– Мои способности не ограничиваются красочным усекновением злокозненной нежити, - вернула улыбку я. Ну ни за что не поверю, что он сам этого не знал!

– Там посмотрим, - решил он, и я поняла, что работа действительно найдется, просто он стесняется просить меня об услуге. Как будто сам мне не её же оказывает!

– Так о чем же вы хотели поговорить? - напомнил Слышащий, когда я, выпив три чашки зелья залпом и уже чуть сбавив скорость, блаженно грела руки о четвертую.

– Ах, да! - йыр, сижу тут как дома, а дело ведь с места само по себе не двигается! - Я хотела узнать, не занимаетесь ли вы изготовлением ядов?

– Вообще-то нет. А почему вы спросили? Один особо вредный упырь, - улыбка, породившая сеточку добрых морщинок, - не желает упокаиваться традиционным способом?

– Нет, что вы! С упырями и их упокоением я на "ты"! Просто я пытаюсь выяснить, кто и каким образом мог отравить барона Крамна - слышали о его смерти? - и я осторожно выложила всё о событиях последних дней, заодно сообщив и результаты своих мысленных изысканий.

Ещё одну чашку Таруф просидел молча, обдумывая мои слова, а потом заговорил.

– Не знаю. Последнее время вокруг вообще что-то странное творится: люди умирают невесть от чего, послушнейшие лошади сбегают от любимых хозяев и - самое главное - в Лесу что-то не то происходит.

– Что? -сразу насторожилась я. Бог с ними, с людьми и лошадьми - мало ли что им в голову ударило, а вот если неспокоен Лес - тогда действительно стоит начинать беспокоиться.

– Не знаю, что. Просто чувствую, что всё: трава, деревья, звери - весь Лес - насторожился и словно ждет нападения. Сходите - он здесь не далеко, может, вы чего лучше поймете? Я ведь не маг, я - знахарь, может, и зря панику поднимаю.

– Ни один маг не чувствует Лес так, как Слышащий, так что не стоит принижать своих способностей. - тут же спокойно возразила я. - А что до поездки туда - да, так, пожалуй, и поступлю. После обеда.

За четверть часа мне удалось из него выбить, что работой, которую он стеснялся мне предложить, оказалась необходимость изгнать мышей из дома.

– Хранящие с ними, пусть бы живут, да вот травы между собой путают! - доброй же вы, Таруф, души человек!

Мыши были с позором изгнаны, компоненты любимого зелья торжественно вручены мне в огромных количествах, и мы расстались крайне довольные друг другом.

Уже почти вернувшись в замок, я обнаружила, что шаль благополучно осталась в трактире, что совсем меня не обрадовало. Поругавшись в пустоту и попрепиравшись с Воробушком, я всё-таки его развернула и поехала обратно в город. Ну это ж надо было так квартануться!

Зайдя в трактир, я сразу поняла, что ничего хорошего меня здесь не ждет. Столик, за которым я сидела, был занят какой-то весьма подозрительной компанией, вряд ли мечтавшей вернуть мне шаль и отпустить восвояси. Все пятеро профессионалов были уже в состоянии сильного подпития и только искали способа затеять драку.

– Эй, леди, не желаете ли присоединиться к нам? - развязано прошипел тип в черной потрепанной куртке. Все-таки "романтики с большой дороги" на самом деле не так уж и романтичны!

– Нет, спасибо!

– А не желает ли леди пообщаться со мной более тесным образом в одной из комнат наверху? - не отставала от меня пьяная в стельку физиономия, распространяя вокруг ароматы чистейшего самогона.

– Никоим образом! - отрезала я, лавируя между его дружками. - Леди желает забрать у трактирщика свою шаль и отправиться по своим делам.

– Боюсь, леди придется пересмотреть свои планы, - резко гаркнул он, становясь прямо передо мной. - Потому что её фигура не оставила меня равнодушным, а отказов я не принимаю, даже если для этого придется воспользоваться грубой силой! - рука стальной клешней вцепилась мне в плечо.

Я вырвалась, развернулась. И тихим, спокойным, стальным голосом, глядя прямо в лицо:

– Мужик, а тебя не пугает перспектива остаться на всю жизнь жалким бездетным инвалидом, побирающимся у замка барона Крамна? Могу устроить!

Вместо ответа мне лицо обожгла пощечина. Чего-о-о?!!!

Удар - блок, удар - блок. Эй, пятеро на одну - это нечестно!

Засветив шпилькой в пах самому настырному (говорила же - очень эффективно!), я вскочила на стол, пока успешно держа круговую оборону. Ну не зря же меня восемь лет в Храме тренировками мучили! Кинув под ноги двоим простую силовую волну, я развернулась к оставшимся, намереваясь без затей вырубить их "звездочкой" (простой сгусток энергии, при желании ему можно придать любое свойство: парализация, дезориентация, оглушение), но с досадой обнаружила, что позади них очень некстати мельтешил трактирщик. Не люблю драться в трактирах! Места мало, магией не разгуляешься: того и гляди в "своего" попадешь. Да и вообще, в трактире надо отдыхать, пить вино и отшивать надоевших ухажеров, а не скакать дикой кошкой по столам!

Как выяснилось, не стоило рассчитывать, что силовая волна надолго выведет профессионалов из игры: только встав на ноги, они не преминули сказать ведьме своё "фу". Йыр, кулаком в скулу - это не только больно, это ещё и некрасиво! Всё, ведьма разозлилась!

Удар локтем в голову уложил отдохнуть ещё одного, и только я уже забеспокоилась, а на долго ли меня при таких скоростях хватит - всё-таки профессионалы - это не обычные трактирные пьянчуги, с ними даже при помощи магии кворр справишься, как…

– Эй, кому здесь что не нравится?! - едва прозвучал спокойный, чуточку насмешливый голос, как оставшиеся трое нападающих разлетелись в разные стороны, словно щепки при заготовке дров.

Вальг вальяжным неторопливым шагом мага, оч-ч-чень аккуратно выплачивающего налог в Гильдию, подошел и легко приобнял меня за плечи, предварительно сняв со стола.

– Какие-то проблемы?

– Уже нет, - с удовлетворенной улыбкой обведя взглядом поверженных противников, заключила я. - Я просто за шалью зашла.

Шаль мне вынесли на блюдечке с голубой каёмочкой…

Из трактира мы вышли под руку и расцепляться, в общем-то, не спешили, но дымчатая морда Воробушка, вклинившегося между нами и увлеченно ищущего в свернутой шали что-нибудь вкусненькое, сделала свое черное дело.

– Я бы и сама справилась, - решила я слегка покачать свои права на самостоятельность.

– Верю, - спокойно ответил Вальг, - просто молча стоять на входе и с улыбкой любоваться на дерущуюся тебя мне было бы скучно.

Хм, "думаешь, я позволю, чтобы девушка сама защищала себя, тем более - мечом?!" - мне кажется, или это из той же оперы?

Меня взяли за плечи, повернули к себе лицом и, подвергнув строжайшему досмотру на пример повреждений, протяжно присвистнули при виде расползающегося по скуле синяка. Вот йыр!

– Пудра, белила, румяна и всё остальное - тоже в гнезде! - "порадовала" я Вальга и себя заодно. - Барон окончательно сойдет с ума, увидев последствия моих похождений!

При упоминании о бароне, Вальг как-то странно озорно улыбнулся и прикрыл мой синяк ладонями, сложенными "лодочкой". Сначала было тепло, потом - жарко, под конец - обжигающе, но прежде чем я успела возмутиться таким изощренным издевательством над ведьмой, Вальг убрал руки и с видом довольного кота заявил:

– Ты и так неплохо выглядишь. Просто попробуй хоть раз причесаться прежде, чем предстать пред его грозные очи.

– Обойдется! - грубо обрубила я и обиженно промолчала всю оставшуюся дорогу. Будет мне тут ещё какой-то несчастный маг говорить, что я должна сделать, а чего - нет. Назло не буду причесываться!

– Добро пожаловать, риль, я очень рад вас видеть! - барон (сам!!!) подскочил с места, чуть не силой облобызал мне ручку и препроводил к месту по правую руку от себя (раньше я довольствовалась другим концом стола), пока Вальг за его спиной героически давился смехом, созерцая мою ошарашенную, принципиально нечесаную физиономию.

– К сожалению, мой повар не успел выяснить, что вы любите, но, может быть, хоть что-нибудь из этого скромного обеда (величественный жест в сторону заваленного блюдами стола) прельстит вас?

Я, выяснив, что меня не разыгрывают (это просто, мы, ведьмы, такие вещи чувствуем сразу), охотно прельстилась курицей, запеченной с пряностями и салатом из морепродуктов (на этой Ветке они стоят дороже золота!) и, то и дело пытливо поглядывая на Вальга, пыталась понять, чем вызвана такая резкая смена отношения к не зарегистрированной в Гильдии дебоширке.

Во время обеда барон лично подливал мне вина (Кагор. Десятилетней выдержки!!!), предлагал всевозможные блюда, сыпал комплиментами, а когда я (специально, для проверки) разлила по скатерти соус, собственноручно принялся промакивать его салфеткой!

Поспешно завершив трапезу, я чуть не за шкирняк вытащила Вальга из-за стола и, поблагодарив расплывшегося в радушной улыбке барона, вышла за дверь, где назревал очередной допрос с пристрастием. При чем в этот раз я, для разнообразия, оказалась в роли допрашивающего.

Ага, попробуй допроси того, кто в ответ на любой вопрос сползает от хохота по стенке и начинает кататься по полу, а ты, честно поборовшись с собой пару секунд, тут же оказываешься рядом!

Насмеявшись до икоты, мы решили, что так дело не пойдет и стали успокаиваться (на это безуспешно ушло минут пятнадцать-двадцать).

– Так, а теперь ты, бесстыжий маг, объясняешь мне, с чего это вдруг барон воспылал ко мне такой страстью, а?! И не пытайся всё сваливать на усиление приворотного поля!!!

Вальг тут же снова скатился на пол, заставляя одним своим пакостливым видом строить предположения одно страшней другого.

– Что ты ему наговорил? Что я - маг десятого уровня с неустойчивой психикой?!

Хохот.

– Что я - извращенка, обожающая вояк и кагор?!

Смех перешел в жалобные всхлипы.

– Что моё любимое блюдо - копченые бароны, предварительно доведенные мною же до белого каления, и у меня таких тушек уже полная кладовая?!

Ответом мне было утробное рычание и умоляющий стук кулаком по полу. Тут я не выдержала, подскочила к скрючившемуся от смеха магу и начала трясти его за шиворот, причем так, чтобы голова немилосердно каталась по полу:

– Говори, магическое отродье, позор рода человеческого, говори!!!!!!!

– Я-я-я-я-я-я…. прек-к-к-крати м-м-меня тр-р-рясти!!!! Я просто сказал, что, если обидишь ведьму, то удача в бою отвернется, и люди потеряют последнее чувство патриотизма!

Дальше мы по полу катались вместе…

– Итак, что-нибудь ты на охоте выяснил? - "Или просто так полдня прошлялся?" - это подтекст, который эмпат отлично услышал.

– Да. Выяснял врагов барона и то, на каком этапе приготовлении пищи кто с ней входил в контакт, имея возможность подсыпать яд. И моя охота, в отличие от охоты барона, увенчалась успехом. - "Я-то плодотворно работал, а вот ты что делала? Распивала глинтвейн в трактире и втягивалась в дурацкие потасовки?!".

– Я выясняла, какими ядами отравители могли воспользоваться и где их достать. - Я вкратце описала Вальгу утренние события, смущенно опустив эпизод с Ферумом и полынным зельем.

– Ясно, выходит, что, где отравитель взял яд, непонятно.

– Угу, - расстроено подтвердила я, в очередной раз убедившись, что единственный результат утренних приключений - синяк на скуле, благополучно залеченный Вальгом. М-да, не густо…

– Ладно, выкинь из головы: отрицательный результат - тоже результат. Зато мне удалось кое-что выяснить.

– Да? И что же? - да, непрофессиональная ведьма, толку с вас - как с Гильдии.

– Прежде всего, по пути из кухни в столовую еды касается только один человек: Торь. Слуга с многолетним стажем, никогда не вызывавший недовольства. Готовит один-единственный повар, так что в общем и целом, возможность подсыпать барону яд есть у троих.

– А кто, собственно, третий?

– Ныне действующий барон, - удивленно ответил Вальг. "Да, туго же ты сегодня соображаешь, ведьма, удары в голову явно так просто не проходят!".

– Мотив есть только у него, - оживилась я.

– Ошибаешься. Слуг можно подговорить, а враги у барона были.

– Кто?

– Те самые, воспылавшие к тебе непредвиденной страстью!

– Вот йыр…

– Он самый, - с готовностью подтвердил Вальг. - Каковы планы на ближайшее время?

– Пока не знаю…

– Тогда давай временно плюнем на барона, так некстати умудрившегося отдать концы, и пойдем погуляем по городу?

С минуту испытывающе поглядев на него, я согласилась…

Вальг оказался как раз-таки любителем повышения эрудиции, но с дамой не поспоришь (тем более - с такой дамой), и вместо музеев мы пошли бродить по улицам.

– Вальг, а сколько тебе лет?

– Хм, это так важно? Пусть будет семьдесят восемь.

– Пусть. А в каком Храме ты учился?

– В Большом Западном.

Весь наш мир представляет собой огромное Древо Жизни, корень которого расположен на западе, а верхушка кроны - на востоке. Каждая Ветка - это своеобразный мир, не пересекающийся с другими. Перепрыгивать по Веткам могут только маги. Или не перепрыгивать, мгновенно переносясь в пространстве, а доходить до места перемычки и проходить сквозь Грань. Это трусихи вроде меня.

У основания и верха Древа находятся два главных Магических Храма. Точнее, где конкретно они находятся - сказать сложно, ибо они постоянно двигаются, паря в нескольких саженях над землей, но один раз в сутки обязательно приземляются на пару минут - именно у основания и у макушки. Откуда взялись Храмы, каким образом - шут его знает. Это было так давно, что летописей ещё не велось, а в жутковатые легенды ведьме верить не пристало. Каждый Храм имеет собственную ведьму-Хранящую, обязанную раз в год появляться в Храме. Что конкретно должна делать для Храма Хранящая - не знает никто. Кроме неё самой. Сейчас в мире три ведьмы (именно ведьмы - чародеек сколько угодно), одна - Таирна - хранит Восточный Храм, ей около полутысячи лет, вторая - Ильянта - Западный, ей чуть больше двухсот. Я - третья ведьма, самая молодая, и Храма мне, к счастью, не хватило. Странница, не привязанная ни к одной Ветке и ни к одному Храму.

– Ясно, - кивнула я. - Я - в Восточном.

– И как там?

– Там? Как и в Западном: высоко, скучновато и учиться заставляют почем зря.

– А на каких Ветках ты была?

– На всех и не по разу.

– Серьезно?! - похоже, он не слишком хорошо представляет себе, что такое ведьма. Попробуй запрети птице летать!

– Абсолютно. А ты?

– На нескольких - на пяти наверное. А там вообще как, интересно - или они похожи друг на друга?

– Есть интересные, есть - скучноватые, есть - похожие, есть - странные. Даже не знаю, как сказать. Такое, наверное, не рассказывать, а смотреть надо.

– Будем надеяться, доведется…

– Обязательно. Особенно если сказать то же самое, но не столь утопическим голосом!

Мы помолчали, глядя на плескавшихся в пруду лебедей и уток.

– Иньярра, а быть ведьмой - это как?

– Не знаю.. Просто быть. Быть благодарной Жизни просто за то, что я есть… Любить. Всё и вся. Любить просто потому, что иначе жить не сможешь. Любить, разочаровываться, страдать - и снова любить.

Дальше мы ходили молча…

Вернуться в замок на ужин я отказалась, заявив под аккомпанемент желудка, что я не голодна и должна ещё зайти сегодня в Лес - посмотреть, что там не так. И он ушел к барону.

Лес был странным. Чужим, пугающим. Ни один Лес не встречал меня как чужую. Ни один, кроме этого. Он завораживал, обволакивал, завлекал жертву в свои сети, заслоняя обратный путь мягкими сосновыми ветвями, отвлекая внимание на яркие пахучие цветы. Он был не таким.

Лесной купырь, входящий в состав большинства смертельных ядов, дружески улыбался ведьме, а ромашка - самое наивное и чистое растение - смотрела волком.

Я шла, едва касаясь ногами стелющихся по земле трав, и с привычной осторожностью раздвигала ветки, чувствуя - мне здесь не рады. Меня не выпустят по первой просьбе, а, в лучшем случае, будут несуществующими тропами морочить голову до рассвета, в худшем же…

Во избежание того самого худшего, я и цеплялась взглядом за всё мало-мальски примечательное, чтобы потом найти дорогу обратно. Пока не наткнулась на вереск, и…

…Тонкие перышки-колоски щекочут босые ноги, цепляются за подол зелёного шелкового платья… Его любимого платья…

– Уходишь? - тихий, безвольный голос…

– Да…

По сердцу хлестнуло болью. Его болью.

– Зачем?

– Потому что… Потому что не могу иначе…

– Почему не можешь? Почему ты не можешь, как все нормальные люди, осесть наконец где-то, завести дом, семью, мужа?.. Почему ты всегда уходишь? Я думал, ты меня любишь!

– Люблю. Но… Так надо…

– Почему надо? От скольких ты уже ушла вот так? Да, ты сеешь в мире любовь, без которой жить не можешь, но задумывалась ли ты, сколько ты сеешь боли вслед за любовью? И чего больше?! За что ты нас так, почему? Почему? Останься!

– Не могу…

– Почему?!!

…Потому что я ведьма…

В комнату я вернулась вся в слезах и, бросившись на кровать, совсем по-человечески разревелась в подушку… Ну какая из меня ведьма? Не могу я так, не могу…

– Иньярра?

А он здесь откуда? И почему я его не заметила, хотя… неважно.

– Уходи! - могу я хоть иногда поплакать в своё удовольствие, а не изображать из себя йыр-знает-что? "Я ведьма, я сильная, я справлюсь, я уйду с гордо поднятой головой, чтобы расплакаться за первым скрывшим меня поворотом!"

– Что случилось?

– Ничего! Всё, что могло случиться, случилось при моем рождении, а остальное - закономерные следствия!!

Он просто замолчал, дав мне возможность нести весь тот бред, который мне хотелось нести.

– Почему? Ну почему? Почему я не могу хоть где-нибудь остаться? Зачем иду куда-то вперед, хоть и знаю, что ни лучше, ни хуже там не будет? Так не все ли равно? Да, ведьма, да, несущая свет и любовь, но кто знает, чего я в конечном итоге несу больше - счастья и любви, приходя, - или ненависти и разочарования, покидая? Я прихожу, показываю, как светло бывает в жизни - и ухожу, навеки унося этот свет с собой. Зачем? Зачем?!!!

– Плохо, когда праздник закончился, Иньярра. Но ещё хуже - когда его вообще не было. И, как только отгорит первая боль, все те, на чей путь ты вставала, это поймут. Хуже всего тебе - сеющей любовь и пожинающей ненависть на прощание. Она совсем недолгая, но достается именно тебе.

– Почему? Почему?!!!

– Потому что ты - ведьма…

Вот так. Так просто и до отупения больно.

Ни одна из нас не осмелится спросить: "Зачем я ведьма?".

И остаётся просто разреветься, уткнувшись с мужское плечо, зная, что когда-нибудь придется уйти от него, чтобы никогда не вернуться…

– Доброе утро! Я обеспокоился, когда вы не почтили нас своим присутствием на завтраке и осмелился предположить, что вы не станете возражать, если я принесу его вам в комнату…

Взграхх! Просто проснуться с больной головой из-за вчерашней истерики - это плохо, проснуться от голоса временно (надеюсь, временно) сбрендившего барона, притащившего мне завтрак в постель (даже лекарство от похмелья не забыл захватить - какой заботливый!) - это совсем плохо, а вот заодно обнаружить, что он понятия не имеет о ведьминской привычке спать без одежды (совсем), краснеет как пион и собирается ретироваться за дверь, попутно рискуя уронить на меня горячий чай - это полный взграхх!!!

– Эээ… Ммм… Большое спасибо, барон! Поставьте поднос на столик и выйдите, пожалуйста, - мне нужно привести себя в порядок!

– Ага… - та-а-ак, желание быстренько смыться неведомым образом испарилось при разглядывании меня красивой, и поднос он ставил так медленно, как только мог, причем глядя исключительно в мою сторону.

Пришлось напомнить, что, во-первых, я всё ещё не одета, а, несмотря на то, что ведьм подобные мелочи не смущают, правила этикета предписывают особи мужского пола удалиться, во-вторых, чай с перекошенного подноса уже давно льется тонкой струйкой на стол, а в-третьих, да пора бы уже и честь знать!!!

Барон изобразил смущенный вид (безуспешно: актер в нем не скончался) и всё тем же неторопливым шагом покинул комнату, а я расхохоталась ему вслед: ну надо же, а!

На завтрак ("овсянка, сэр!" - терпеть не могу до зубовного скрежета!), умывание - знаю, странно, но именно в таком порядке - и приведения себя в ведьминский вид ушло около получаса. Сложнее всего пришлось на последнем пункте: с воем и руганью в адрес (ну, кого? Правильно, у меня последнее время только один адрес!) одного жестокого, бесстыдно издевающегося надо мной дурацкими шуточками мага разодрать целый день из вредности нечесаные волосы удалось только с третьей попытки. Проверять, каково процентное соотношение выдранных и оставшихся на голове, я не стала: зачем лишний раз расстраиваться?

Тук-тук.

– Войдите!

– Можно? - легок на помине! Интересно, почему он слово "Войдите" только со второго раза адекватно воспринимает?

– Нельзя! Вышел, закрыл дверь и ушел!

Он вышел, закрыл дверь…

– Ээээээ! Ты чего, совсем сдурел, что ли?!!

– С тобой сдуреешь, пожалуй! - бесстыжий маг, посмеиваясь, вернулся и беззастенчиво раскинулся на моей ещё неубранной кровати. И уже совсем другим тоном:

– Ты как? - "Истерик больше не будет или мне пополнять стратегический запас валерьянки?".

– Жив, здоров, готов к труду и обороне! - бодро отрапортовала я. "Не доводи - и не будет. А валерьянкой я сейчас сама кого-то напою!".

– Отлично. Планы на день уже есть?

– А то как же! - пока нет, но сейчас придумаю! - Пойду в Лес: надо же всё-таки определить, что там действительно заслуживает внимания, а что - плод больного воображения расстроенной ведьмы. А ты?

– У меня встреча со вчерашней компанией из трактира

– Че-е-его?!!! Ты думаешь, они будут рады пообщаться?

– Вряд ли, но им придется. Должен же я опросить подозреваемых.

– Хм, едва ли они придут в восторг от обвинений.

– Что поделаешь? - пожал плечами великий следопыт, - им придется посодействовать Гильдии.

– Это опасно, Вальг.

– Знаю.

– Тогда… Ты не против, если я составлю тебе компанию?

– Против!

– Так я почему-то и думала. Значит, придется действовать без твоего на то согласия. - Спокойно заключила я, наблюдая, как медленно закипает лава где-то внутри на диво спокойного пока мага. Ничего, ещё парочку фраз он выдержит, а там придется срочно эвакуироваться. - А где встречаетесь-то?

– В зале переговоров на верхней площадке восточной башни, - скрип зубов. Что-то быстро он в этот раз завелся!

– Это та которая, ежеминутно обещает упасть, и никак не наберётся смелости? - хорошенькое место придумали, ничего не скажешь. Это чтоб от несогласных оппонентов сподручнее избавляться было: вышвырнул сразу за парапет - и нет проблемы!

– Именно она. И только попробуй туда прийти!

– Хорошо-хорошо, а когда же я должна туда не-прийти?

– В три часа пополудни.

– Ага, как раз успею!

– Че-е-его?!!!!!

Я пулей выскочила за дверь и мгновенно активировала давно связанное заклинание - на всякий случай. Удовлетворенно поприслушивалась к нарастающему реву внутри и, довольная, пошла в кухню, искренне надеясь, что в этот раз Ферум не совершает обход, так что мне удастся спокойно покинуть замок через задний ход. В кои-то веки надежды соизволили оправдаться!

При свете солнца Лес выглядел уже совсем не так страшно. Тоже, конечно, не сахар, но всё-таки пауком, завлекающим наивную муху в свои сети, он мне больше не представлялся. Уже победа.

Так, давайте отбросим к йыру необоснованные ощущения и попробуем рассуждать логически… Ага, и это сказала ведьма? Гиблое дело!

Медленно идя по Лесу, я никак не могла понять, что же в нем изменилось. Вроде бы всё та же трава, те же деревья, та же дикая смородина, уже поронявшая все свои ягоды… Одна всё ещё сиротливо висела на ветке, и я машинально потянула её в рот. Стоп!

Надо заметить, что ведьму отравить природным ядом невозможно (а остальные, к счастью, изобретены только на одной Ветке - той самой, с Падающей башней): она сразу чувствует враждебное отношение к себе ядовитых трав, плодов и кореньев, даже если их измельчить в пыль. Чувствует и по необъяснимым для самой себя причинам не может съесть ни ложки.

Вот так же было и с ягодой: я НЕ ХОТЕЛА её съесть, более того - становилось плохо от одной мысли, что можно поднести её ко рту. Когда смородина была отравленной?

Пробежавшись по Лесу и поэкспериментировав с собственными ощущениями, я обнаружила ещё несколько мутировавших растений. С чего бы?

Йыр его знает, но местных жителей надо предупреждать, а прежде всего - Таруфа.

Я задумчиво отломила веточку смородины, раскрошила в пальцах пожухлый листочек и отправилась в город. Если он сумеет сам определить, что растение отравлено - то проблема окажется вполне решаемой, а вот если нет… То придется Гильдии отправлять сюда с десяток магов-знахарей. Пусть определяют, какие растения теперь непригодны в пищу и оповещают людей. Бросить всё, как есть, мы не имеем права.

Таруфа дома не оказалось, так что пришлось просто оставить веточку на крыльце, надеясь, что он сам догадается, от кого это и что я хотела таким образом сказать (при учете того, что сама я, что сказать, не знаю!), а самой отправиться по направлению к Пизанской башне.

– Иньярра? - я удивленно уставилась на собственную грудь, почему-то впервые за восемьдесят три года изъявившую желание пообщаться с хозяйкой.

– Иньярра, ты меня слышишь? - Ещё и голосом Вальга!

– Ну… да. Здравствуй, глюк! - тихий нервный смех в ответ.

– Иньярра, напряги память и вспомни, куда ты дела кристалл, который я тебе дал в первый вечер? - ой, точно! Ну, так неинтересно! Я-то только начала рассчитывать на внеплановый отдых по причине нервного заболевания…

– Помню, и что дальше? - пожалуй, слишком уж раздраженно огрызнулась я. А нечего меня дурой вставлять! - Что такое важное ты хотел мне сообщить?

– Хотел убедиться, что ты не придешь в башню. Ты ведь не придешь?

– Ха, размечтался!

Он обиженно отсоединился. Ну, и на что мы использовали одну уникальную возможность поговорить на расстоянии? На передачу срочных секретных сведений? Ага, трижды! Вот всегда так со мной…А заодно и с теми, кому выпало горе со мной близко пообщаться… Тьфу ты!..

– Маг, ты что, совсем окворрел?!

– Ты что, решил, что ты тут самый умный?

– За такие вещи отвечать надо!

Лязг вытягиваемых на свободу клинков. Та-а-ак. Говорила я, что рады они не будут! На одном, и без того ранее сбитом подъемом на пять этажей, дыхании я преодолела последние два и ворвалась на площадку.

Вальг, окруженный пятью мужиками весьма неприветливого вида с мечами наготове. Что-то подобное я и ожидала увидеть. Видимо, переговоры идут успешно… Как бы привлечь их внимание к своей скромной персоне?

– И какого йыра, а? - ну не пришло в голову ничего более серьезного и пафосного типа: "развернись же, о достойный ворог, и прими честный бой от меня, запыхавшейся ведьмы без оружия, доспехов и мозгов!"!!!

"Идиотка! Быстро иди отсюда!!!" - раздалось в голове. Ах, уважаемый, так вы ещё и телепат? Таланты растут день ото дня!

"Сам иди… накворр!!!" - мысленно огрызнулась я.

Парни разделились. Трое остались призывать к ответу Вальга, остальные решили поинтересоваться, почему бы мне не выбрать для прогулки какую-нибудь другую часть замка. Э-э-э, ребята, вчера я вам, по-моему, понравилась!

Свист клинка над головой и тут же - удар по ногам. Плавали, знаем. В смысле, приседали и подпрыгивали - но это уже так, к слову. Однозначно придя к выводу, что с двумя противниками мне, безоружной, не справиться, я быстренько отправила ближайший стул под ноги правому и насладилась невообразимым нецензурным опусом в свою честь. Увы, запомнить, чтоб оценить по достоинству на досуге, не удалось - левый тут же проявил недюжинный интерес к моим волосам, решив, что такие длинные мне не идут и надо их слегка укоротить. Вниз, назад, вверх - ему-то мечом махать запросто, а мне прыгать? Замах - я грациозно (надеюсь) проскользнула под клинком и, оказавшись позади, наградила противника ударом в затылок. Магически утяжеленным кулачком - неужели вы думали, что хрупкая изящная девушка дерётся с одним… двумя… тремя-я-я-я! - бугаями "вживую"?

Желтая обездвиживающая "звездочка" правому, зелёная дезориентирующая - левому, а вот средний… Выписывая мечом восьмерки он зачем-то упорно гнал меня назад, заставляя отступать, отступать, отступать…

– Иньярра! Сзади!

Не отвлекай, и без тебя тошно! Чуть повыше поясницы кольнули острые края стального, пошатнувшегося парапета… Отступа-а-а-ать…

– Йыр кворро-о-о-о-ов!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

"Какое некрасивое у меня последнее слово в жизни получилось" - мысленно решила я, недоуменно приземлившись на четыре лапы.

Почему всё вокруг черно-белое? И… другое… глубокое, без внешней шелухи… А заодно - почему у меня хвост?!!!!!

– Иньярра? Ты где? Ты цела? - Вальг, вырубивший одним ударом последнего противника, по пояс перегнулся через парапет, силясь разглядеть ожидаемое мокрое пятно на земле.

– Ма-а-а-а-а-а-ау!!!! - Ну а что ещё я могла ему сказать?!

– Что ж, попытка опросить свидетелей успехом не увенчалась, - рассуждал Вальг, сидя на моей кровати и время от времени прикладываясь к чашке с моим чернасом (полынное зелье, только по-умному). - Ещё какие-нибудь предложения, что делать дальше, будут?

Я, сидя на кровати в Мунином беленьком платье в цветочек и тоскливо поглядывая на стоявшие возле двери туфли без каблука на два размера меньше, чем надо (да, одежда во время моего знаменитого падения-превращения не преминула куда-то деться, не спеша появляться как только я с десятой попытки приняла-таки человеческий облик и ведьминское (то бишь на редкость злобное) настроение), посмотрела на Вальга с сочувствием, как на сильно больного, и сказала:

– Будут. Собираться и ехать домой.

– Здравая мысль, - с улыбкой согласился он. - Но кто-то ведьмоподобный пару дней назад с пеной у рта убеждал меня, что мы обязаны докопаться до причин смерти барона.

– Кто-то ведьмоподобный до этих самых причин благополучно и докопался, пока некоторые особо умные и не в меру смелые принимали неравный бой на открытой площадке для полетов!

На меня посмотрели… Надеюсь, с удивлением, а не издевкой.

– Серьёзно?

Тук-тук.

– Войдите!

Таруф, к счастью, в отличие от некоторых особо одаренных, понимал простые слова с первого раза.

– Приветствую вас, риль! О, я вижу, мои ингредиенты вам пригодились?

– О, да! Спасибо. Успокаиваю нервы после внеплановых полетов в места не столь отдаленные. Вам налить?

– Нет, спасибо, оно горькое. Я пришел, потому что хотел поговорить о веточке, оставленной вами на моем крыльце, но… - тут он пару раз перевел взгляд с меня на Вальга, - может быть, я не вовремя?

– Нет-нет, как раз вовремя. Познакомьтесь: местный знахарь Таруф - рильт Вальг. Значит вы, Таруф чувствуете, если растение отравлено?

– Да, конечно! И я просто поражен: ведь это - смородина!!!

– Слава Хранящим! Это значительно упрощает дело.

И тут Вальгу надоело сидеть в качестве молчаливого украшения комнаты. Какая незадача!

– Слушайте, может, кто-нибудь прояснит мне ситуацию? Что такого важного я успел упустить за сегодняшнее утро? - почему, интересно, он спрашивает "кого-нибудь", а обвиняющий взгляд достается именно мне?! Вот всегда так!

Вдох-выдох… так, вспомнила полное имя короля эльфов и спокойным голосом медузы-горгоны принялась объяснять:

– Сегодня утром я была в Лесу. Перед тем, как поприсутствовать на… гм, избиении младенцев пятью профессионалами (выражение лица оскорбленного мага описанию не поддавалось!). И обнаружила там ряд необъяснимых мутаций, в результате которых некоторые, ранее пригодные в пищу и вполне безобидные растения, стали ядовитыми.

– Ну и что? При чем здесь барон? - как же тяжело с магами!

– При том, солнце мое, что вспомни меню барона в тот роковой для него вечер.

– Курица запеченная, рагу мясное, салат из морепродуктов, салат из свежих овощей, коньяк, вино, мороженое, чай. И что?

– Издевательство для желудка, - горестно вздохнула голодная я.

– Иньярра!!! Что с того, что барон ужрался, как гвырт свиртский?!!

– Прекрати на меня орать!

– Извини.

– Не извиню. Так и будешь неизвиненный всю жизнь ходить!

Убедившись, что такая перспектива его пугает мало, а вот здоровое желание меня убить уже почти достигло апогея, я с сожалением отложила воспитательную работу на неопределенный срок и продолжила просвещать убогого:

– Повар иногда для запаха добавляет в чай листки смородины. Которая, как ты, умный мой, уже, наверное, догадался, оказалась одним из мутировавших и ныне ядовитых растений.

– Так получается, что специально барона никто не травил?

– Слава Хранящим! Начались проблески здравого смысла! - не смогла удержаться я.

– Стоп! А что теперь делать местным жителям? Вообще не ходить в Лес?

Я уже говорила, что он до неприличия быстро переваривает любую - шокирующую и не очень - информацию? Тогда, извините, повторюсь!

– Я тоже так думала, но оказалось, что у проблемы есть гораздо более простое решение: Таруф может определить, является растение ядовитым или нет. От нас требуется только распространить по городу весть, что теперь многие растения в Лесу опасны для здоровья и, прежде чем употреблять их в пищу, нужно сходить к знахарю - узнать, не обернётся ли ягодка летальным исходом. Не забесплатно, разумеется, - это уже обращаясь к знахарю.

Таруф, вполне довольный положением дел, ушел, а Вальг ещё долго сидел молча, переваривая ворох свалившейся на него информации.

– То есть получается, что мы можем ехать обратно и предоставлять Гильдии полный отчет о том, что случилось с бароном?

– Да. По вопросу мутаций можешь сослаться на меня - поверят сразу.

– Почему?

– Имена и достоинства тех, кого зверски хотелось заманить в Гильдию, но не удалось, там помнят лучше имен благополучно вступивших.

– Теперь, по крайней мере понятно, почему тебя связали с этим делом, - вдруг несколько смущенно кашлянув, сказал Вальг. - Один я бы до такого не докопался.

Что?!!! Я не ослышалась? Здесь признали целесообразность работы непрофессиональной ведьмы?!! Боже мой, куда катится мир?!!!!

Провожали нас дружно и с неподдельной радостью: Таруф, благодаря мне сразу заполучивший уйму клиентов, Муна, оставшаяся по моей же милости без платья и туфель, и - барон, на радостях всучивший мне три коллекционные бутылки десятилетнего кагора (две я потихоньку сплавила Муне, а третью всё-таки прикарманила).

– Ну что, готова? - это Вальгу надоело ждать, пока мы с Муной нацелуемся на прощанье, и он решил ускорить процесс. Под двумя мрачными, обещающими мало чего хорошего, взглядами раскаялся в иноверии и поправился. - В смысле, может, я пойду лодку зачарую, а ты попозже подойдешь?

– Хорошая идея, - с облегчением согласилась я и, оторвавшись наконец от Муны, отправилась выполнять одно крайне неприятное, но не терпящее отлагательств дело.

Ферума я нашла на посту, уныло разглядывающего собственные заляпанные грязью сапоги. Сапоги он вымазал знатно - уж не знаю, где так умудрился, - но грязь прилипла комками не только к подошве, но и к голени сапога.

– Привет.

Пару минут он отказывался признавать в девчонке в белом платьишке и туфлях на босу ногу ведьму, сразившую его одним своим видом три дня назад. Потом узнал и расплылся в счастливой улыбке:

– Госпожа ведьма! Вам помочь?

Ненавижу себя в такие моменты… Но - надо.

– Как тебя зовут?

– Ферам. - Вот йыр! Почти угадала!

– Молчи и слушай, Ферам.

Ну, и что же ты хочешь ему сказать, Сказительница?

Набрав воздуха в легкие, словно бросаясь в ледяную воду, на одном дыхании: Коль вдруг наскучит быт - Знай: тракт всегда открыт - Под громкий стук копыт Устроишь жизнь в седле. Когда взойдет трава, Прочней чем дерева, И замолчит молва - Забудь ты обо мне. Забудь, что не сбылось, Забудь, что не срослось, Обиду - в горле кость - Забудь, как сон в ночи. Потом пусть будет грусть, И холод в сердце - пусть: Прекрасен Жизни путь, Пока поют ручьи. Спроси весь белый свет: Иньярры в мире нет - Забудь меня, как бред - И Живи…

Я ушла не дожидаясь, пока остекленевший взгляд вновь сфокусируется на мне. Ещё только рецидива не хватало.

Смеркалось. По реке лениво клубился туман, свиваясь в чудные запутанные кольца и фигуры. Мы стояли, мерзли на вечернем ветру, неловко улыбались и не знали, что сказать друг другу.

– Ты ничего не забыла?

Я невольно улыбнулась:

– Да нет, мне и забывать-то нечего. Единственное, что своего было - платье да туфли. И те…

Он тихонько засмеялся.

Мы ещё постояли, ёжась и не глядя друг на друга.

– Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь - найди меня через Гильдию.

– Хорошо. Ты тоже… Хотя меня кворр найдешь…

– Ну, тогда - спасибо за прелестную компанию. До встречи?

– До встречи…

Какие чувства обуревают людей при виде собственного дома после долгого отсутствия? Радость, ликование, восторг, слезы - и дальше по списку.

А ведьм? Кого как, но лично я ничего, кроме ругани из себя исторгнуть не смогла, хотя очень старалась.

А вы хоть раз видели, как со стороны выглядит ваш родной дом, заткнутый дверью на манер пробки в бочке пива?! Я налюбовалась и наругалась вдоволь и, приняв судьбоносное решение утром идти убивать всех Миколок и иже с ними, постановила прекратить терзать себя мыслями на тему: "А вот если бы он сейчас не уплыл…" и устроить-таки себе тихий спокойный вечер с плюшками, зельем и потрепанным фолиантом.

С отвращением затопила с третьего раза печку, сварила чернас, воровато оглядевшись, достала из неприкосновенного запаса очередную порцию плюшек, в который раз воздав хвалу Таирне, подарившей на юбилей сумку, которая сохраняет продукты свежими неограниченное количество времени.

Села, блаженно впитывая в себя аромат гнезда, и раскрыла "Историю Лиллены", окончательно вытеснившую из мыслей нагло поселившегося там мага пятого уровня.

Тук-тук.

А йыра с два! В этот раз точно не буду открывать! Достали!

Тук-тук.

– Идите накворр!!!

В первый раз он услышал меня сразу и сделал соответствующие выводы, вышибив к йыру эту свиртскую дверь.

– Привет!

– Вальг?!!!

– Ты кагор забыла!

Пока я молча сидела и пыталась подтянуть на место отпавшую челюсть, оплетенная бутыль с кагором была торжественно водружена на стол, и опять встал вопрос ребром: что говорить и что делать.

– Ну… До встречи?

– Вальг, стой. Оставайся. До утра.

Он медленно подошел, положил руки мне на плечи, заглянул в глаза.

– Иньярра, утром я уйду.

– Я знаю.

– И всё равно…

– Именно.

– Ты уверена?

– Вальг, плохо, когда праздник закончился, но ещё хуже, когда его вообще не было. Мне кажется, или это говорил ты?

Больше вопросов не было…

Были только руки. Вытащившие из прически гребень и легко пробежавшиеся по рассыпающейся волне тяжелых черных волос.

– Ведьма…

Я же говорила: тихих спокойных вечеров в моей жизни нет и быть не может. Наверное, лет через десять я смирюсь и прекращу предпринимать неизбежно бесплодные попытки их устроить…

Вторая ступень Дождь в пустыне

На улице было жарко. Сказать так - это всё равно что скромненько промолчать, потому что из-за одуряющего пекла, стоящего над дорогой, я уже была готова, невзирая на панический страх, перепрыгнуть прямо в место своего назначения. Но виднеющиеся в полумиле городские ворота всё-таки убедили меня, что лучше ещё с часок помучиться, заживо испаряясь, чем рисковать. Ещё занесет куда-нибудь не туда. Странно, вроде бы осечек с этим заклинанием у меня не было никогда, но необъяснимый страх проявлялся каждый раз, стоило только подумать о такой возможности - перепорхнуть, вместо того, чтобы часами месить дорожную пыль.

Чем я, собственно, сейчас и занималась. По проселочной дороге, направляясь к городу, шла обычная селянская девушка в длинном светло-голубом хлопковом платье и деревянных танкетках (сняв иллюзию, люди были бы здорово удивлены, обнаружив на их месте босоножки на огромных каблуках - ну не умею я без них ходить!), черные волосы заплетены в длинную косу, из которой выбилась пара прядок, глаза опущены долу. Не стоит рассчитывать на никчемную застенчивость - просто селянская девушка с глазами, умудренными восьмидесятилетним ведьминским опытом, смотрелась бы примерно как тигр в шкурке кролика. Что я в данный момент, вообще-то, и пыталась изображать.

Солнце беспощадно выжаривало землю, дорожная пыль "кусалась" даже через подошву босоножек. Единственной моей мечтой было немедленно получить солнечный удар и надеяться, что какой-нибудь сердобольный прохожий не оставит умирающую девушку на дороге и отнесет в прохладу комнат… размечталась, ведьма!

Стражники у ворот, бросив лишь один взгляд на почти в буквальном смысле выпускающую пар из ушей меня, решили в обход правил ускорить процесс проверки документов. Вместо того, чтобы, взяв Свиток, пойти к кристаллу и послать запрос в Храм - действительно ли такая-то обучалась в нем и имеет право практиковать магию, один из них искоса поглядел на меня и спросил:

– А может, госпожа ведьма просто - того, колданет чуток, а мы ей тогда на слово поверим?

Я, ухмыльнувшись жалельщику (понятно, что он не знает, что колдовать при такой жаре - всё равно что подниманием пудовых гирь заниматься, но злобности ведьмам не занимать), прошептала пару слов - и на него из ниоткуда пролился ледяной ливень.

Вместо ожидаемой ругани и проклятий в мой адрес, мужик лишь благодарно улыбнулся, а его товарищи, с завистью поглядывая на окаченного и, похоже, ничуть не возражая против возможности так же принять душ, вернули мне Свиток и пропустили в Окейну. Слава Хранящим!

Жара в Окейне - не новость. Странники так и окрестили её: город-пустыня. И не зря, кстати, окрестили. Больше половины всех налогов уходило на магическое обеспечение города водой. За последние два тысячелетия дождей в Окейне не было ни разу. А уж о реках, озерах и прочих водохранилищах и говорить - кощунство. Самое большое количество воды, виденное местными жителями - наполненная ванна. Да и оно доступно не каждому, а лишь тем, у кого достаточно денег, чтобы покупать воду на вес золота.

Посмотрев на уличный термометр, я тихонько завыла: тридцать восемь градусов. И это в восьмом часу вечера в середине Пло?додаря! А как здесь летом живут?!

Подгоняемая такими невеселыми мыслями, я искала гнездо. Не стоит думать, что настолько богата, что могу без проблем иметь на каждой Ветке по гнезду - нет. Просто везде есть по одному гнезду для странников - нас не настолько много, чтобы мы стояли очередью. Лично ко мне за всю жизнь только дважды приходили возлакавшие поселиться на той же самой Ветке - и я просто предлагала им разделить гнездо и жить вместе. Точно так же пару раз пускали меня. Впрочем, даже если и попадется какой-нибудь ценитель полного одиночества, подыскать себе временное жилище не так уж сложно - не глобальная катастрофа. Вот только бродить по городу по такой жаре и искать того, кто согласится меня приютить, очень не хочется. Поэтому будем надеяться, что гнездо окажется пустым.

Изнывая от жары, я добрела-таки до временного пристанища странствующих магов, которым, в связи с нервным расстройством и жгучим желанием поквитаться с жизнью самым жестоким образом, взбредёт в голову посетить эту плавительную печку для людей.

Небольшой двухэтажный домик стоял недалеко от центральной площади. На первом этаже жила пожилая уже женщина, за небольшую мзду следящая за вторым этажом, где собственно и располагалось наше гнездо, и кормившая как правило мало приспособленных к быту странников. Я вежливо постучалась, внутренне молясь, чтоб высшие силы не устроили мне очередную пакость в виде куда-то отлучившейся женщины.

– Добрый день, девочка! - радость от того, что дверь всё-таки открылась, пересилила возмущение от подобного обращения к восьмидесятилетней ведьме.

– Здравствуйте, эээ… - йыр, но почему у меня такая плохая память на имена?

– Хильда, девочка. Проходи. Хорошо, что пришла: уже два месяца никого не было, писем гора! - непрерывно щебеча, Хильда протащила меня в гостиную и, сбегав на кухню, принесла впечатляющую стопку писем. Вертлявый длинный большеухий щенок с дурным лаем прыгал на меня, желая ткнуться мокрым скользким носом в губы.

– Нельзя, Ух, не лезь! - Хильда привычным движением сгребла собачонка в охапку и выкинула в кухню. - Держи - они уж всю полку заняли.

Я уважительно присвистнула, глядя на немаленькую стопку писем в её руке.

Во время нашего отсутствия жители приносили заявки на услуги магов Хильде, а она передавала их нам, как только кто-нибудь появлялся. Куда как проще найти работу, если заявка приходит на дом, а не ты, как последний кварт, ходишь по городу, предлагая изгнать мышей, убить упыря или продать приворотное зелье.

– Спасибо, Хильда. Я могу подняться?

– Да, разумеется, девочка! Если что-нибудь понадобится - только крикни.

– Хорошо, - прокричала я, уже преодолев половину лестницы, ведущей на второй этаж.

Эта комната была темной. Всегда. Висевшие на окнах тяжелые бархатные портьеры никогда не раздвигались. Мы предпочитали освещать комнату свечами, чем впускать внутрь яростное солнце, мгновенно превращавшее её в ад без мракобесов.

Быстренько сбросив опостылевшее платье (вряд ли без него мне стало намного прохладнее - но психологический фактор не отнять) и оставшись в короткой сорочке, я щелчком пальцев зажгла три свечи и, прошептав несколько труднопроизносимых фраз, материализовала из воздуха сумку со своими вещами.

Симпатичненькое такое заклинание, здорово жизнь облегчает: вместо того, чтобы таскать с собой громоздкую вещь, можно просто перенести её тогда, когда нужно. Всё, что тебе необходимо - частичка этой вещи, "запомнившая" её сущность (кусочек ткани, листок из книги, осколок зеркала), и два месяца тренировок. Ну, особо одаренным - три.

Но, даже угрохав три месяца на изучение заклинания, я не жалела об этом. Мне намного больше, знаете ли, нравилось носить на пальце серебряное кольцо с выковырянным из рукояти меча камнем, чем стальную махину весом в несколько килограммов!

Разобрав вещи (пользуясь их малым количеством и неумением мяться, я попросту спихала всю охапку на одну из полок в шкафу) и сварив чернас, я засела за изучение стопки писем. Различались они даже внешним видом: от криво выдранных из тетради листов, с двумя-тремя фразами, с трудом читаемыми из-за "каллиграфии" автора, до писем в конвертах на гербовой бумаге, испещренных аристократической вязью. А уж по поводу смысла… От пресловутого изгнания мышей до продажи яда, "дабы отравить несносную соседку, грудью своей уже сманившей всех мужиков в округе"!

Но большинство - просьбы о лечении. Тщательно просмотрев даты (какой смысл идти лечить тех, кто заболел два месяца назад? Они уже эту проблему решили самостоятельно в ту или иную сторону!), я выбрала одно - вчерашнее, и решила наведаться к отправительнице утром.

Желудок бессовестно подкинул подленькую мысль, что есть на свете такая странная вещь, как ужин. Но я, измученная жарой, храбро проигнорировала провокации, безапелляционно заявив, что из комнатной прохлады меня не вытащит даже буйствующий некромант.

Допила чернас, полистала до ночи "Историю Лиллены" - бесконечная книга! Читаю уже года два, а всё на одном и том же месте! Затопила камин (с ним, к счастью, у меня отношения сложились гораздо лучше, чем с печками!) - ночью в Окейне, как и в пустыне, было настолько же холодно, насколько днем - жарко. Не устаю восхищаться героизмом местных жителей - я б в таких условиях больше недели не протянула! И, решив, что на сегодня с меня достаточно, растянулась прямо на полу. Не только потому, что стелить постель лень - ещё на нем лежал очень мя-я-ягкий ковер… му-у-урррр…

Утром, как всегда, встала ещё до рассвета (он здесь почему-то поздний) и, решив, что восход солнца - самое благоприятное время для перебежек из дома в дом, как раз: уже не холодно, но ещё не жарко - оделась и пошла по указанному в заявке адресу.

Идти было действительно намного приятнее, чем вчера: восходящее - самое яркое - солнце, дурачась, раскрашивало стены серых домов в ярко-оранжевые разводы, сполохами света отражаясь от окон, пуская солнечных зайчиков в глаза соням. Утренняя прохлада приятно бодрила, наводя на воспоминания о Храмовых утренних пробежках. Я, в отличие от остальных, отнюдь не страдала ни от ранней побудки, ни от самого бега - так, в охотку пробежаться, с Лесом поздороваться, в реку упасть "ненароком" - красота!

С мечтательной улыбкой на губах и воспоминаниями об этой самой "красоте" в голове я чуть не проскочила мимо нужного дома. Дом как дом: два этажа, оштукатуренные стены, палисадничек перед окнами. Несколько минут поразмышляв, зачем на двери висит железная петелька, я, в который раз обласкав собственную "сообразительность", догадалась взяться за неё и постучать. Хм, а удобно, кстати.

– Доброе утро! Я - ведьма. Хильда передала мне ваше письмо.

Судя по ошарашенному виду открывшей дверь женщины, она либо не относила Хильде никакого письма, либо представляла ведьму развратной бабой со стервозным взглядом и абсолютным минимумом одежды. Нет, если клиенту очень надо - то могу и так, но в повседневной-то жизни зачем?

– Д-д-доброе утро… - ещё немножко постояв застывшим соляным столбом, она тряхнула головой, точно сбрасывая оцепенение, и уже гораздо более приветливо добавила, - Вы заходите, пожалуйста, госпожа ведьма. У меня, правда не убрано, я не ждала…

– Ничего, - улыбнулась я. - Я сама порядок наводить терпеть не могу, так что в гнезде вечный хаос.

Судя по вздоху женщины, проблема была ей знакома до корней волос.

– Вы проходите на кухню. Только, знаете, Илна ещё спит.

– А Илна - это кто? - осторожно осведомилась я.

– Так это дочь моя! Она же ангину и схлопотала! Говорила я ей: нечего ночами в одном платье гулять, так куда там! Когда вы, молодежь, нас, стариков, слушали?

Хм, знала б она, что я её старше лет так на тридцать…

– Вы погодите. Я пойду её разбужу.

Что? Кого?

А, дура! Чем, спрашивается, думала, когда ни свет ни заря к больному человеку приперлась?

– Нет, что вы! Не стоит её будить. Я лучше подожду, - я легко примостилась на краешке стула, заваленного неглаженным бельем.

– Ну… Тогда, может, чайку?

– Давайте, - радостно согласился желудок. В смысле, я с его подачи.

За чаем и булочками с корицей я выспросила у женщины всё о местных новостях (мало и неинтересные), поинтересовалась, каким образом они умудряются выживать в этих абсолютно неприспособленных для жизни условиях (оказалось, что человек может привыкнуть к чему угодно. При желании, коего у меня даже при рассмотрении под микроскопом не наблюдалось) и рассказала, что в общем и целом творится во внешнем мире.

Потом проснулась Илна. Бегло осмотрев больную, поболтав по душам (попутно выяснив, как на самом деле она простыла - далеко не на невинной ночной прогулочке в легкой одежде!), я пришла к выводу, что не так уж всё и плохо, как кажется. Немножко травок, немножко магии - и мне без особого труда удалось сбить жар. Убедив девушку и её мать, что при таком лечении Илна встанет на ноги денька через три, я взяла с пациентки клятвенное обещание не грызть больше на спор килограмм льда и ушла. В пекло. Уууууу…

Кошкой взобравшись по лестнице на свой второй этаж (мы всегда так входили, чтобы не тревожить лишний раз Хильду. Лестницу, чтоб не стащили, защищали иллюзией), я сбросила и платье, и сорочку, плюнув на стыдливость и решив, что если кому-нибудь приспичит сюда зайти и его смутит мой вид, то это будут исключительно его проблемы.

Решив немножко поиграть в примерную хозяйку (впрочем, это дело мне быстро надоело), я стала перебирать и сворачивать столь безалаберно брошенную вчера комом одежду. Платье, брюки (брр, терпеть не могу! Лучше ездить в женском седле, чем ходить в мужской одежде!), две рубашки, плащ, сапоги, туфли, босоножки - семь предметов своей одежды я знаю наперечет. Не хватает только синего шелкового платья, в котором я полмесяца назад умудрилась поехать к барону Крамну. Ладно, в конце концов, за всё надо платить. А спасенная жизнь и заодно обретенная способность превращаться в кошку стоят гораздо больше какого-то платья. Даже любимого. Эх, всё равно жалко…

Пара толстых справочников по травам и нежити пошли на нижнюю полку, неприкосновенный запас - три бутылки красного вина - стыдливо спрятался под одеждой, компоненты для составления чернаса умостились на столе… Так, а это что за такое? Пару минут я сосредоточенно изучала свой потухший уже с месяц назад кристалл, потом узнала и расхохоталась. За те десять лет, что я им владею, он пребывал в заряженном состоянии от силы полгода - в общей сложности, разумеется. Остальное время просто лежал мертвым грузом в сумке, а внезапно пожелавшим пообщаться со мной оставалось только кусать локти от досады и костерить на все лады мою безалаберность. Чем они с воодушевлением и занимались.

Немножко подумав, я решила в качестве исключения его зарядить и, прошептав нужное заклинание, отправилась завершать уборку в шкафу. Осталось выкинуть две давно засохшие сушки и в который раз поразиться, как я за восемьдесят лет умудрилась так мало нажить. Хотя, определенные плюсы у этого обстоятельства явно есть. Опять же, разбор вещей не затягивается.

Полежав с часок на диване и впитав в себя комнатную прохладу, я поняла, что целый день так не протяну - мне было скучно! Правда, при одной мысли выйти за пределы оплота холода, становилось плохо, но… Помучившись немного, перебирая в памяти тысячи впихнутых туда за годы учебы заклинаний, я сварганила водно-воздушный щит и, радостно придя к выводу, что следующие три часа мне никакой зной, холод, ураган, ливень (ха, мечты, мечты…) не страшен, оделась и вылезла на улицу.

Немножко потыкавшись по разным улицам, подивившись на местных жителей, практически не страдающих от жары, я отловила какую-то цыганку за рукав и, недвусмысленно прокрутив в пальцах сверкнувшую золотом монету, спросила, как пройти на торжище. Девочка, завороженно глядя на ладонь, в которой монетка исчезла тем же таинственным образом, как и появилась, предложила проводить.

Шли недолго - всего пару улиц. Провожатая молчала, я не уставала радоваться своему щиту и с сочувствием смотреть на редких прохожих.

– Пришли! - я удивленно осмотрелась вокруг, но рынка что-то не заметила. С недоумением оглянувшись на девочку, поняла, что надо мной не только не издеваются, но и хотят получить за работу обещанную монетку.

– И где торжище? - ласковым голосом, сочившимся ядом, спросила я.

– А торжище вон там, за поворотом. - Ничуть не смутившись, ответил ребёнок. - Просто меня там не любят.

"Что-то стащила", - мысленно решила я, не пытаясь допытываться, что именно и зачем.

– Хорошо. Если обманула - пеняй на себя. - Заполучив-таки сантэр, девочка испарилась, оставив меня надеяться, что я в кои-то веки напоролась на честную цыганку. "Ага, осталось ещё встретить бескорыстную ведьму - и отправиться в психиатрическую лечебницу!" - высунулся с задворок сознания глас разума, но был тут же с позором изгнан обратно, и я направилась к обещанному рынку.

Как ни странно, рынок там действительно был. Огромный, шумный, яркий и хаотичный. В общем, обычный рынок. Увидев в первой же лавке платье из лилленского шелка, я застыла как вкопанная и алчущим взглядом пожирала вожделенную одежку, пока насторожившийся торговец не погнал в три шеи ничего не покупающую, но усердно отгоняющую одним своим видом других покупателей ведьму. Вот ведь мечта идиотки! Казалось бы - платье и платье, но куда там! Голубая мечта детства - походить в платье из лилленского шелка. Несбыточная мечта - стоит взглянуть на ценник. И всё равно до слез хочется…

Немножко походив по рядам, купив себе в качестве исключения шоколадку (нет, я не фигуру берегу - просто ведьмы вообще в еде неприхотливы, и такими вещами себя редко балуют), вдоволь наторговавшись чисто из спортивного интереса, я уже решила было отправляться домой - обещанные заклинанием три часа были на исходе.

Но тут почувствовала руку, беззастенчиво залезшую ко мне в карман. Прижав локтем загребущую ручонку, я развернулась с намерением превратить вора во что-нибудь оч-ч-чень малопривлекательное и… И увидела цыганку, провожавшую меня до торжища.

– Хм. Привет подрастающему поколению. Теперь я знаю, за что тебя здесь не любят.

Железной хваткой взяв девочку за руку, я потащила её прочь с торжища, решив, что проводить воспитательную работу лучше в каком-нибудь другом месте.

Едва оказавшись вдали от любопытных взглядов, я взяла цыганку за плечи и развернула лицом к себе.

– Ну? Объяснения будут? Или просто превратить в лягушку и оставить прямо здесь?

– Не надо в лягушку. - Тихим, но твердым голосом прошептала девочка.

– Тогда объясняй, каким образом в твою черноволосую головку пришла бредовая идея обворовать ведьму.

– Мне деньги надо. - Хм, какая новость! А я-то думала, что по карманам люди лазят исключительно ради удовольствия. Впрочем, и с такими встречалась…

– Зачем?

– Брат ногу сломал. А в больницу без денег не берут.

Я закусила губу, призадумавшись. Если у тебя самой за спиной десятилетний опыт высшего пилотажа вранья, то к историям про "больного брата", "вывихнутую ногу", "забытую тетрадь" и "местное землетрясение", начинаешь относится с бо-о-ольшим подозрением, а то и презрением: до таких банальностей лично я в Храме не опускалась. Уж врать - так про "полисемированное уравнение детермированности", утянувшее меня чуть ли не на другой конец Древа, откуда я, живая, здоровая, вот только без выполненного домашнего задания, вернулась уже на следующее утро! Потом я решительно тряхнула головой и твердо, глядя ей прямо в глаза, сказала:

– Так, девочка. Если ты сейчас мне покажешь того самого брата, то я тебя отпущу. Если нет…

– Идемте. - Гордо вскинув голову, она пошла вперед.

Интересно, зачем я в это вообще ввязалась?

Брат, как выяснилось, был в таборе. А табор - за чертой Окейны. Слыша тихое потрескивание рушащегося заклинания, я глубоко вдохнула, прочитала себе лекцию на тему "жар костей не ломит", осознала, что не помогло, и уныло пошла вслед за цыганкой.

– Тебя хоть зовут-то как?

– Румтша.

– Румтша, Румтша, Румтша, - я несколько раз произнесла зубодробильное сочетание звуков, привыкая к звучанию. - А попроще имени нет?

– Есть. Таш.

– Уже лучше. Ногу-то брат как сломал?

– С лошади упал.

– Так сильно?

– Она его под себя подмяла.

– Ясно.

Щит рухнул окончательно, и я вживую оказалась под яростными лучами. Кошмаррррр!

– Слушай, а вы здесь надолго?

– Кто - мы?

– Цыгане. Табор ваш.

– Нет, через неделю уедем. - Надо же, я тоже. Наверное, больше недели здесь никто не выдерживает.

– А раньше в такое время здесь бывали? Здесь всегда так жарко?

– Нет. Обычно в Плододаре за сорок бывает, а тут что-то похолодало.

Похолодало?!!!! Да я сейчас расплавлюсь лужицей воска на песке!!!

– Далеко ещё до табора?

– Нет. Вон, после того пригорка, видите?

Пригорок я видела. Но вот с тем, что он недалеко, согласиться никак не могла!

Но, как и всё на этом свете, дорога кончилась. Что осталось от расплавленной меня, даже вспоминать страшно. Скорее всего - один ругающийся мозг.

В таборе меня встретили без неприязни - ведьмы с цыганами вообще редко ссорились. Как-то раз я даже с месяц бродила с одним табором. Ничего, весело. Правда, уходить… Уходить отовсюду жалко, а уж от людей, настолько близких мне, страннице, по духу… Но уходить надо. Всегда.

– Сюда, - Румтша легко проскользнула в одну из палаток, полукругом расставленных по поляне.

А мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, надеясь, что там меня ожидает брат со сломанной ногой, а не мужик с топором, хорошо поставленным голосом рычащий: "Ну, кто посмел обидеть маленькую Румтшу?!". Фыркнув от смеха, я наклонилась и вошла в палатку.

Мужика не было. Брата, впрочем, тоже. На кровати сидел очень симпатичный цыган и недоуменно взирал на меня, сверкавшую глазами в сторону Таш.

– Ну и?!!! - моим голосом можно было говрокха призывать. На кой кворр я под этим солнцем шла за тридевять земель, чтобы мне здесь одна не в меру лживая цыганка мило улыбнулась и сказала, что…

– Познакомьтесь. Это - Манхо, мой старший брат - он сломал вчера ногу. Это - ведьма, она…

– Не важно, - отрезала я, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Действительно, почему бы Румтше не иметь старшего брата? С чего я взяла, что встречу чумазого зареванного цыганенка? Смуглый молодой человек с черными раскосыми глазами и длинными волнистыми волосами был ничуть не хуже.

– Покажите мне, пожалуйста, вашу ногу, - попросила я.

Манхо, шикнув на мигом испарившуюся сестру, откинул одеяло. Да, перелом малосимпатичный. Хорошо, что хоть закрытый. Осторожно ощупав ногу, я поняла, что без магии тут не обойдешься и, предупредив Манхо, что будет больно, принялась за лечение.

Сначала соединила кости между собой, закрепила их положение, потом магически ускорила восстановление тканей и ввела анестезию. И не надо говорить, что это надо было сделать изначально, а не дожидаться смертельной бледности пациента: уже наложенное заклинание сильно мешает накладывать остальные, и я решила, что ускоренное образование новых клеток всё-таки важнее трех минут боли. Правда, мнение Манхо на этот счет лучше не спрашивать…

Дрожащей рукой стерла со лба пот, чувствуя подкатившую к горлу дурноту. Лечить трудно. Особенно - по такой жаре. Скатившись на пол, я прислонилась к ножке кровати, знаком заверив Манхо, что всё нормально, что всё так и должно быть. Немножко посидела, задумчиво поразглядывала ткань навеса, потом пошатываясь встала и пересела на стул.

Судя по взгляду Манхо, ему мой внешний вид совсем не понравился, но попробуй поспорь с ведьмой, заверяющей, что нежно-зеленоватый - это её природный цвет лица! Полностью оклемалась я (ну, в смысле, до способности говорить) минут через двадцать. Сказала Манхо не вставать ещё сутки, объяснила рецепт укрепляющего раствора и, невнятно попрощавшись, направилась к выходу.

– Она вас обворовала? - внезапно спросил цыган, до этого ни слова не сказавший о сестре.

– Попыталась, - пожала плечами я. - Можете ей сказать, что грабить магов - бессмысленная затея: кошельки либо защищены заклинанием, либо вообще оставлены дома: деньги мы умеем материализовывать прямо из воздуха.

– Извините. Я с ней поговорю.

– Не стоит. По-моему, пока она сама до этого своими мозгами не дойдет, любые лекции на тему только вызовут чувство противоречия. Хотя, вам лучше знать. До свидания. Берегите ногу.

– До свидания.

Пока добралась до гнезда, трижды чуть не упала в обморок. Помешало только одно - представила Таирну, стоящую над моим хладным распростертым телом и говорящую: "Она, конечно, никогда интеллектом не блистала, но всё-таки ТАКОЙ глупости я даже от неё не ожидала!".

– А кворр тебе! - сказала я в адрес отсутствующей в данный момент Таи и, скрипя зубами, дошкандыбала-таки до гнезда.

Лицо Хильды, встретившей у порога своего дома полутрупа описанию не подлежало. Маленький Ух вообще забился под кресло и оттуда оглашал комнату утробным рычанием, то и дело срываясь на визг. Хильда молча почти волоком дотащила меня до второго этажа, переодела сразу в белую рубашку (чтоб потом при случае ещё раз переодевать не пришлось) и, заставив выпить чашку воды, оставила отлеживаться на кровати. Ну почему моё чувство меры всегда оставляло желать лучшего, а?

"А если бы оно было и сказало "хватит" после восстановления тканей - ты послушно оставила бы Манхо без анестезии?" - ехидно высунулся голосок.

Нет!

Осознав всю тщету собственных притязаний на столь бесполезную вещь, как чувство меры, я провалилась в сон. А может - обморок. Мне там не того было, чтоб разбираться…

Проснулась… в темноте. Логично: в комнате с такими тяжеленными портьерами всегда темно. Взглядом заставив загореться свечи, я встала, немножко походила по комнате и пришла к выводу, что жить буду. Сколько - вопрос, но всё-таки буду. Поглядев сквозь портьеры, обнаружила, что смеркаться ещё и не думает, а, судя по ощущениям, времени было часа четыре.

Я немножко посидела, подумала (о чем, интересно?), потом всё-таки встала и, с трудом переборов щедро отсыпанную матерью-природой лень, заварила чернас. Вспомнила про шоколадку и не замедлила оприходовать её целиком. И тут услышала какие-то странные звуки:

– Нет, ни в коем случае! Я лучше сама её позову!

– Леди, не вмешивайтесь! Я знаю, что я делаю! - дверь в мою комнату распахнулась и на пороге нарисовался маленький толстый человечек, здорово смахивающий на хорька.

Нарисовался, да так и остался стоять, ошарашено разглядывая хозяйку комнаты. А я и сама знаю, что хороша: длиннющие, черные как смоль волосы, бледное приведенистое лицо (частично - от природы, частично - от сегодняшнего перерасхода магии), огромные, как две бездны, черные глаза, белая рубашка до пола и свечи, отбрасывающие неверные тени на всё это страховидло.

– Кто посмел нарушить мой покой?!!! - с завываниями переборщила, но ничего - не такой уж ценитель актерского искусства попался.

– Д-д-добрый день, р-р-риль.

Ещё и "риль"?! "Госпожа ведьма" - и точка! Ещё будут какие-то хорьки меня на одну с собой планку ставить!

– Мне - добрый, а вот вам - сомневаюсь! Вам внизу часом не сказали, что ко мне входить нельзя?!! - ладно, хватит магических спецэффектов - мы и собственным голосом ох, как неплохо, владеем.

– Да, но… - Хорь, явно занимающий высокое место на карьерной лестнице и не понимающий, как какая-то ведьма смеет так с ним обращаться, сорвался на писк, - я думал, что для градоправителя это правило силы не имеет!!!

Ни чего себе, какую птицу к нам занесло попутным ветром! Интересно, он рассчитывает, что я сию же минуту устыжусь и, рассыпаясь в извинениях за неподобающий внешний вид, предложу ему чашечку чая? А кворр ему!

– Зря думали. - Уже более спокойный, но ничуть не уважительный тон его задевал хуже изначального обвиняющего. А мне-то что? Я его не приглашала, так что радушную хозяйку изображать не собираюсь. - Чего надо?

– Может быть, мы присядем? - ах, он тут ещё и рассиживаться собрался?

– Может быть, вы быстренько сообщите, зачем пришли, и так же быстренько уйдете? Мне не до сантиментов, - приблизив лицо к самому его трясущемуся носу, - ещё парочку трупов, знаете ли, надо припрятать успеть. А то у вас тут жара - душок быстро поднимается.

Хорь принял ещё одну безуспешную попытку реабилитироваться в собственных глазах. Нервно засмеявшись, он протянул:

– Шуточки же у вас, госпожа ведьма…

Так, уже "госпожа ведьма" - прогресс наметился. Может, не так уж всё запущено.

– А это не шуточки, - пугающе будничным тоном ответила я и, усевшись на кровать, выжидательно уставилась на посетителя. - Чего вы хотели? Либо отвечайте, либо идите ко всем мракобесам, мне уже надоело с вами тут лясы точить!

Градоправитель честно попытался вспомнить, зачем же он пришел (судя по лицу, он уже здорово жалел об этой весьма небезопасной затее), потом вдруг хлопнул себя по лбу и, наплевав на заранее приготовленную речь, ляпнул:

– Защитный купол активировать надо, вот что!

Че-е-его?

Хм, назвать такую просьбу "незаурядной" - всё равно, что назвать ведьму просто "магом женского пола".

– Зачем? - защитные купола были у большинства городов, но использовались крайне редко: в ситуациях, где обычной магией было просто никак не справиться. Штормовое предупреждение, например. Но в Окейне не может быть шторма!

– Не ваше дело. Вы активируете купол, мы платим вам десять тысяч сантэров - и никаких вопросов.

Хм, учитывая, что за пятьсот сантэров можно купить себе кожаную куртку - и ещё останется, то…

Молчание, а в данном случае - отсутствие вопросов, действительно - золото. Впрочем, а чем я рискую? Активация купола по просьбе градоправителя - вполне законное, хоть и трудоемкое, действо. А что до причин, по которым это делается… Всё равно ведь докопаюсь. Не мытьём - так катаньем.

– Когда?

– Как можно скорее, - при разговоре о делах он становился совсем даже непохожим на Хоря. А, все равно: раз окрестила - теперь по другому не воспринимаю.

– Три дня буду работать по три часа. Начиная с завтрашнего.

– А может, лучше за раз, но девять?

– Кто из нас маг - я или вы?

Ну не буду же я ему объяснять, что, мало того, что некоторые заклинания начинают действовать только через день после активации, но и я, даже после трех часов работы, буду больше напоминать наглядное пособие по некромантии, чем ведьму. А что говорить о девяти?

– Хорошо, пусть так. Но через три дня купол должен работать.

И он, решив, что эффектно оборвал разговор, вышел за дверь.

А, всё равно узнаю. Ведьма я или нет?

Ух встал, уперся всеми своими короткими лапками и уставился на мучительницу фирменным взглядом. "Ну что, садистка свиртская, долго ты ещё будешь мучить бедную, маленькую, беспомощную собачку, отданную тебе на растерзание?!" - читалось в его несчастных карих глазенках. Прогулка длилась минут сорок, вытрепав мне уже изрядное количество нервов, и к логическому завершению пока не приближалась.

Ну какого йыра я решила, что вечерняя прогулочка с радостно виляющей хвостиком собачкой - это как раз то, что мне необходимо для обдумывания сложившейся ситуации? НИКОГДА не рассчитывайте хорошенько подумать на улице, если берете с собой собаку! Сначала она будет упорно обнюхивать каждый кустик (уже даже я помню, что она его нюхала!), а потом брать стремительный старт, выворачивая хозяйке руку, и с дурным лаем нестись вперед, таща её за собой как на буксире! Но это - сначала. Потом станет ещё хуже. Минут через двадцать она решит, что хватит с неё мучений, и дальше идти вообще откажется! Встанет, и будет стоять, сквирьфь свиртская!

В моей голове в очередной (должно быть, миллионный по счету) раз всплыл вечный вопрос: что делать? Брать Уха на руки и нести до дома было далеко и жарко. Да и к тому же - а где воспитательный момент? Поэтому, слегка пораскинув мозгами, я присела и начала втолковывать вмиг окворревшей собаке:

– Значит так, маленькая сквирьфь! Либо ты сию минуту начинаешь передвигать свои лапки и самостоятельно тащишь тщедушную тушку до дома, либо я просто бросаю тебя здесь - и ты ищешь дом в гордом одиночестве, причем не рассчитывай тогда, что я ещё хоть раз в жизни совершу подобную ошибку и поведу тебя гулять!

Сказать, что идущие поблизости люди удивились - это неправильно. Они просто шарахнулись в разные стороны, не забыв предварительно покрутить пальцем у виска. А уж когда после моей пламенной речи Ух действительно устыдился своего неподобающего поведения и ПОШЕЛ!… Полверсты дороги впереди и четверть - позади были "мертвой зоной": люди предпочитали просочиться, впечатавшись в стену дома, чем пройти рядышком с собакомучительницей.

Только проскочив за порог родного дома, Ух побежал на кухню - выхлебать миску воды (и какой толк от прогулки, спрашивается?), а заодно пожаловаться Хильде на бессовестную ведьму, заставившую его, беззащитное создание, пройти почти три версты. Впрочем, увидев меня, не преминувшую отправиться по тому же самому маршруту, собак испуганно поджал хвост и ретировался на подстилку, где лег, раскинув уши, да так и продрых до самого утра.

– Добрый вечер, девочка. Как погуляли?

– Отлично. А он всегда на прогулке такой… неактивный?..

– Ленивый, ты хотела сказать? По большей части. Он просто ещё маленький и устает быстро. Мы с ним версту пройдем - минут десять на лавочке посидим, потом опять пойдем. А что?

– Эээ… - когда странница, привыкшая днями и ночами идти по дороге, отдыхала через каждую версту? Да и скорость мою с Хильдиной вряд ли стоит сравнивать… - Да нет, ничего, я просто так спросила.

Похоже, ведьма, в собакомучительницы записываться действительно пора…

Я цапнула с печки кружку киселя и, пожелав Хильде спокойной ночи, поднялась в гнездо. Кисель был горячим, но… Когда я умела терпеть, в конце концов? Впрочем, обжегшись три раза, пришлось, признав своё поражение, спуститься вниз за ложкой. Питьё киселя старым как Древо способом "ложечка за маму, ложечка за папу" растянулось где-то на полчаса и, с трудом домучив небольшую с виду кружку, я растянулась на ковре, понимая, что кровать снова этой ночью не будет осчастливлена моим бренным телом… Ну и кворр с ней…

В рассветной свежести, ласково окутавшей Окейну, к городской ратуше шла селянская девушка. Длинные русые волосы заплетены в косу, спускающуюся ниже пояса, наивные голубые глаза с любопытством разглядывают огромные часы на здании, показывающие безнадежно неправильное время, губы расплылись в детской доверчивой улыбке…

– Ты куда, детка? - такую даже грубо посылать-то совестно. Хоть ты и стражник.

– Я к градоправителю, - раздувшись от гордости за важность доверенного ей задания, радостно сказала "детка".

– Боюсь, тебе туда нельзя. Градоправитель сегодня злой как йыр, сказал никого не пускать, кроме этой ведьмы кворровой.

– А откуда вы знаете, что я - не ведьма? - наивно попыталась разыграть стражников девушка.

– Ха, так какая же ты ведьма? Градоправитель ясно в записке прописал, - стражник достал из штанов замызганную бумажку и зачитал, - "Страшенная баба с ужасными черными космами и такими же глазищами. Бледная как мертвец, голос - хуже зубовного скрежета. Провести ко мне со всеми почестями и поставить за дверями усиленную охрану"!

– Ну вот и веди! - страшенная баба скинула личину девочки-дурочки и недобро усмехнулась, - Будем выяснять, у кого из нас голос хуже!

Стражник предпринял показательную попытку самостоятельно задушиться, но, взяв себя в руки, подтянулся, отсалютовал мне мечом и торжественно повел в ратушу. Уже почти дойдя до кабинета Хоря, он облизнул губы и умоляющим тоном прошептал:

– Госпожа ведьма, вы уж того… Не говорите ему, что мы вас так… Кто ж знал?

– Я подумаю, - пообещала обладательница ужасных черных косм и проскользнула в отворившуюся навстречу дорогой гостье дверь.

– Доброе утро, госпожа ведьма.

– Доброе. Где кристаллизатор? - защитный купол активизировался путем последовательного проведения связей между несколькими кристаллами, комната с которыми, как правило, находилась в ратуше.

– Кристаллизатор? В смысле, комната, где находится механизм для активации?

– Именно. - Он что, с однажды утром встал и решил: а не пойти ли мне в градоправители? Может, возьмут? Всегда считала, что названия приборов, находящихся под его ведомством, градоправитель должен знать!

– Да вы присаживайтесь пока, госпожа ведьма! Чай? Кофе?

– Ни то, ни другое, ни третье. Я пришла не на чай, а на работу.

– Деловой подход. Просто человек, который должен проводить вас в комнату активации, ещё не пришел и я никак не могу придумать, чем вас пока развлечь! - виноватый взгляд и разведенные руки должны были сподвигнуть меня на принятие предложения, но, после общения с десятком подобных "начальников", все манипулирующие людьми приемчики малоуважаемой администрации уже вызубриваются наизусть, и одиннадцатый "психолог" смотрится так же смешно, как и глупо.

– Вы хотите сказать, что во всем этом здании только один-единственный человек знает сокровенную тайну, как пройти к кристаллизатору, а если он заболеет или, не дай Хранящие, покинет этот грешный мир, от унесет секрет с собой в могилу?!!!

Хорь насупился. Видимо, общаться с ведьмами до вчерашнего дня ему не приходилось, а вчерашний опыт он отнес к исключительным случаям, мотивируя его моим на редкость пакостным настроением. Что ж, придется ему привыкать к мысли, что пакостным было не настроение, а весь характер, так что корректировке это не подлежит.

– Нет, разумеется.

– Тогда почему бы вам не попросить отвести меня к кристаллизатору кого-нибудь другого? Или сделать это самостоятельно на худой конец! - судя по отвисшей челюсти собеседника, даже предложение встать с кресла и дойти до уборной им воспринималось как оскорбление, а уж тут…

– Х-х-хорошо, - принял судьбоносное решение работодатель, осознав, что иначе ему от моего редкостно приятного общества избавиться не удастся. - Я позову человека, и он вас проводит.

Наклонившись к кристаллу, обеспечивавшему внутреннюю связь, он трагическим шепотом велел позвать кого-то "как можно скорее".

– Пожалуй, я подожду провожатого за пределами комнаты, - я решила слегка вознаградить Хоря за послушание.

Отошла к двери и, не успел он облегченно вздохнуть, обернулась и спросила:

– Кстати, написав "страшенная баба" вы имели в виду отсутствие красоты или неодолимое чувство страха, пожиравшего вас во время визита?

И, оставив несчастного градоправителя в ужасе оседать на пол, вышла за дверь.

– Ну что, солнышки, будем работать?

Я в сотый раз погладила по очереди все пять кристаллов, напоминая себе, что они только размерами - и ничем больше - отличаются от подобных у нас в Храме, а те я активировала в легкую и безо всяких проблем. Эх, было бы это сейчас просто в Храме…

"Ага, под придирчивыми взглядами преподавателей, только и желающими высмотреть, что ты сделала не так?". Ладно, всё правильно. В конце концов, ведьма, тебе восемьдесят лет - или восемнадцать?!

Со вздохом осознав, что дальше тянуть некуда, я распустила волосы (не для красоты - в волосах сила. Женская, ведьминская. Ни одна ведьма не будет ходить просто так по улицам с распущенными волосами - а то банальное зажигание свечки грозит обернуться пожаром. Но во время энергоемкой работы этим резервом мы с удовольствием пользуемся.) и подошла вплотную к топазу.

Осторожно, ласково положила руки на гладкий до скользкости камень, вдохнула - выдохнула…

…Fsaagt hitrtis djert…

Голубое сияние, излучаемое камнем, медленно затопило сознание…

…Ertna kqeitn putrjass gfollt…

Моя зеленая аура осторожно соприкоснулось краешком с голубым сиянием, отпрянула и потянулась опять…

…Nerufo tregrra…

Бирюзовое яростное пламя, зародившееся из искорки при соприкосновении двух сильнейших аур, полыхало так, что закрытым глазам было больно…

…TRED LERTNA NIJKLERT AINN…

Вспышка бесконтрольной, направленной в никуда энергии отбросила меня от камня и швырнула на пол.

Когда я, придя в себя, нашла силы вновь подойти к кристаллу, он светился ровным приветливым светом, снова подзывая мою ауру. Ну уж нет!

Посидев на полу (ну а где ж ещё?!) минут двадцать скорее для иллюзии восстановления сил, чем для их действительной регенерации, я уговорила себя подойти к изумруду.

Притягивающий спокойной густо-зеленой окраской изумруд ничуть не возражал против накрывших его чуть дрожащих ладоней.

– Надеюсь, у тебя нет привычки швырять разговаривающими с тобой ведьмами в пол, - пробормотала я, осознавая всю тщетность надежд.

Граненый ступенчатой огранкой камень приятно холодил руки. "Камень хладнокровия, мудрости и надежды", - всплыло в памяти. Ну что же, будем надеяться на лучшее…

…Fdiop gklerr nartfen…

Зеленый… Мой цвет. Моя аура. Природа.

…Redno sterr nagfel…

Зеленый с зеленым… Где я - где камень?…Уже не важно…

…Niresst sahtre klerr…

Зеленое бушующее море захлестывает сознание огромными волнами…

…TRED GTURNI LERROPF…

…Очнулась я нескоро. Обещанные три часа работы были на исходе, через несколько минут за мной должны были прийти и проводить к выходу.

Люблю свою работу. Люблю магию. Люблю изумруды, ласково цепляющиеся своей аурой за мою. Но не люблю со стоном подниматься на ноги, молясь только о том, как бы не упасть обратно.

Стражник, пришедший указать мне дорогу, с сомнением посмотрел на меня и протянул:

– Госпожа ведьма, а что с вами?

Ну, если уж здесь озаботились состоянием ведьмы, значит видок у меня как у разлагающегося трупа. Впрочем, самочувствие - ничуть не лучше.

– Честно отрабатывала обещанные десять тысяч. - Мрачно ответила я. - Веди наружу, пока я прямо здесь в обморок не грохнулась и тебя в этом не обвинили!

Мужик прикинул перспективу и, практически подхватив меня на руки, пошел к выходу.

– Девочка, ну нельзя же так! Ну и что, что ведьма? Ну и что, что работа, люди, магия - и всё остальное? А здоровье? О нем кто думать будет?

Меня никто не распекал уже лет сорок точно. Может - больше. И когда я, едва очнувшись, увидела Хильду, самозабвенно предававшуюся этому занятию, то на душе стало так тепло, как будто снова стала восемнадцатилетней девчонкой, у которой главной неприятностью в жизни являются выговоры и лекции на тему "так нельзя"… Так, ведьма более чем преклонного возраста, хватит чушь пороть!

– Всё нормально, Хильда. - О Хранящие, это - МОЙ голос?! А почему такой тихий и дрожащий?!

– Я слышу как всё "нормально"! Лежи и молчи уж лучше! Конечно, чего ещё можно было ожидать? По жаре целыми днями где-то пропадаешь, не ела за два дня ни разу, колдуешь без отдыха. А себя беречь кто будет?

– Я шоколадку ела, - шепотом возразила я, но ни тон, ни факт не убедили даже меня саму, что уж говорить о Хильде? - И колдую не без отдыха. Просто с кристаллами всегда так: много сил уходит. Зато работать потом хорошо будут.

– Они будут хорошо работать, а ты - хорошо отдыхать в симпатичном гробике! - с лукавой улыбкой сказал Манхо, выглядывая из кухни, и добавил, - Ты петрушку ешь?

– А ты здесь откуда?

– Пришел пригласить тебя на цыганский вечерок в качестве благодарности за лечение и обнаружил какого-то бугая, волочившего твоё пока ещё теплое, но в скором времени обещающее стать хладным, тело к дому и поминающего при этом всех существующих мракобесов.

Он ушел на минутку в кухню, откуда вышел с полной тарелкой чего-то дымящегося и вкусно пахнущего.

– И мы с Хильдой, немножко посовещавшись, решили лечить тебя принудительным отдыхом и обедом. А то вчера от меня ушла - еле ноги передвигала, сегодня её вообще на руках принесли. Этак тебе до симпатичного гробика и вправду недалеко.

– Ты только лично проследи, чтоб он действительно был симпатичным, - с улыбкой попросила я. - Нога не болит?

– Нет, ты отличный лекарь. Есть сама будешь или насильно кормить?

– Я не лекарь. Я ведьма. И прошу тебя это запомнить. - Я протянула руки к тарелке и, усмехнувшись, добавила, - А если ты наивно полагаешь, что я откажусь от вкусной горячей еды, то безнадежно заблуждаешься.

Не знаю точно, на что было похоже то, чем меня кормили: что-то вроде тушеного мяса с запеченной картошкой; но это было вкусно.

– Мрм… Мне нравится.

– Рад. Это жаркое по-цыгански.

– Серьезно? Это ты готовил?

– Конечно. У цыган мужчина обязан уметь готовить не хуже женщины.

Мырм. Люблю, когда мужчина умеет готовить… Ведьма, стоп! Куда тебя несет?! Ему и двадцати лет нет, старушка ты наша восьмидесятилетняя!

Тарелка опустела с предельной скоростью, на которую я была способна, учитывая, что сначала жаркое было таким горячим, что в рот взять было невозможно. Потом меня напоили чаем с булочками с корицей и сказали спать.

Спать я отказалась, более того, снабдив организм питательными веществами для поддержания чуть тлеющей искры жизни, почувствовала себя настолько хорошо, что встала с дивана и потребовала у Манхо объяснений, что за цыганский вечерок сегодня будет и до сих пор ли он хочет меня на нем видеть. Оказалось, что будет обычный танцевальный вечер, на котором приветствуются абсолютно все приглашенные кем-либо из цыган гости. "Тем более - такие обаятельные", - с улыбкой добавил Манхо, а я представив, как я должна выглядеть после утренней работы, пригрозила превратить его в лягушку за наглую ложь. Судя по насмешливому лицу цыгана, он здорово сомневался, что я сегодня вообще ещё хоть кого-то во что-то могу превратить. И небезосновательно, кстати.

В этот раз табор встретил не повседневной суетой, а гомоном, яркими юбками, костром и музыкой, - словом, тем, чего от подобного типа вещей всегда ожидаешь. Если не жил в нем месяц и не знаешь, что на самом деле скрывается за всеми этими танцами, плясками, хохотом и детскими играми. Но зачем развенчивать мифы? Легенда всегда красивей жизни, какой бы замечательной та ни была.

Кстати, в чем неоспоримое преимущество того, что тебя привел не абы кто, а цыган, так это в том, что к тебе никто не лезет "погадать - всю судьбу рассказать", а если попросишь сама - то гадать тебе станет не обычная уличная цыганка, а матерь рода, действительно слышащая карты. Впрочем, я предпочитала судьбы своей не знать: какая есть - такая и будет. А если узнаешь раньше времени - какой интерес жить?

К нам с Манхо подбежала запыхавшаяся Румтша и тут же начала щебетать что-то о праздничном сбитне и шашлыках.

– Кстати, а я весь день гадала - куда ты ушел? А ты, оказывается, вон за кем ушел! Мне она, между прочим, тоже сразу понравилась - она хорошая!

– Слушай, солнышко, а не могла бы ты быстренько куда-нибудь испариться, а? - досадливо тряхнув кудрями, спросил цыган.

– Ну… А, ты не хочешь, чтоб я вам мешала? Тогда пожалуйста!

Я тихонько рассмеялась. Надо же, какие ещё наивные дети бывают!

– Не обращай на неё внимания. Она того… Воспитания ей не хватает.

– Тем лучше. Странно смотрятся дети, у которых в десять лет язык за зубами и взгляд волчий.

Он вскинул на меня глаза и долго изучающе смотрел в две черные бездны.

– Немногие так считают.

– А ведьм сложно назвать "многими".

– Да, пожалуй, - сбросив серьёзный тон, согласился Манхо. - Пойдем к костру.

Костер… Ммм, лучше - кострище. Взвивающийся до самого неба, из города он наверняка казался пожаром. Вокруг в неясных бордовых, алых, оранжевых бликах танцевали цыганки, носилась ребятня, играли на гитарах цыганы. Какое-то ощущение нереальности, сказочности, древнего сказания всегда окутывало меня на таких цыганских вечерах. Окутывало, уносило, разбивало оковы и в дикой пляске, песнях у костра, в неясных огненных бликах рождалась новая Иньярра.

Без внешней шелухи, без дурацких принципов, без защитных "иголок" - просто ВЕДЬМА - во всей ярости её магии, во всей силе её любви, во всем великолепии её красоты. Такой меня видят кошки. Такой меня видят ведьмы. Такой меня видят те, кого я полюбила. Такой меня видят немногие…

– Иньярра? Ты ещё здесь? - голос Манхо вклинился в возрождение полной ведьминской сущности, внеся туда переполох и смятение.

– Здесь, - с мудрой, всезнающей улыбкой настоящей ведьмы ответила я. - Если бы ты только знал, наско?лько я здесь…

– Ну а раз ты здесь, то, может быть скажешь, что ты будешь есть и пить? Или мне Румтшу позвать - пусть погадает?

– А сам не можешь?

– Могу. Но не люблю. Так что ты будешь?

– Всё что угодно!

– Много бы толку вышло от гадания, - подмигнул мне Манхо и, попросив никуда не уходить хотя бы пять минут, испарился.

Люблю цыган. Люблю цыган не меньше, чем странников. Здесь никто не упрекнет тебя за неподобающее поведение или неприличное количество выпитого вина. Единственной мерой того, как ты должна вести себя, служит внутреннее ощущение: тебе должно НРАВИТЬСЯ быть такой. Делай, что хочешь, живи, как хочешь, просто не мешай другим заниматься тем же самым.

– А вот и я! Берите, ведьма, ваш заказ! - на двух тарелках Манхо умудрился притащить столько еды, что хватило бы на пятерых.

– Ты что, с ума сошел? Мы не съедим столько!

– Ага, - улыбнулся цыган, - сошел. С рождения.

– Ни хоть не одна я такая!

Примостившись на одном из бревен, мы вцепились в шашлыки. "Интересно, куда делось жаркое по-цыгански?" - возмущенно попыталась я призвать желудок к ответу. "Ага, с вами, ведьмами, попробуй только не поешь, пока дают, - потом месяц без еды сидеть будешь!" - плотоядно улыбнувшись, огрызнулся тот. "Неправда, до месяца ни разу не доходило!" - я обиженно попыталась оправдаться в его глазах (кстати, интересно, а где они у него?), но подлый интриган был так занят усвоением питательных веществ, что реплика осталась без ответа. "Ну кворр с тобой!" - мысленно решила я, смело отхлебнув из кружки со сбитнем.

– Вкусно?

– Очень! - немножко виновато улыбнулась я. - На глинтвейн похоже, только холодный.

– Рецепт примерно один, - кивнул Манхо с беспокойством глядя мне за спину.

– Привет, Манхо! - красивая цыганка с ярко накрашенными губами и густо подведенными черной краской глазами соблазнительно улыбнулась цыгану. - Не познакомишь меня со своей спутницей?

Уничижающий взгляд в адрес "спутницы" выразил всё, что она думала о наглых ведьмах, отбивающих цыган прямо из-под носа. В том числе и то, КАК далеко она бы хотела меня послать.

Ну что, ведьма, как тебе перспектива? Хороший добрый цыган, злая, покинутая им цыганка и ты, летающая над всем этим безобразием на помеле (я умею, кстати!) и вопящая: "Возлюбите друг друга, дети мои! Возлюбите друг друга, дети мои!"

– Привет, Акра?я. - Нарочито спокойно сказал Манхо. - Познакомьтесь. Это - Иньярра. Ведьма. Это - Акрая. Лучшая гадалка во всем таборе.

"Очень неприятно!" - чуть было не брякнула я, но вспомнила, что скандалы - дело громкое, утомительное, бесполезное - и сдержалась.

– Иньярра, пойдем танцевать! - спас неловкое положение Манхо, схватил меня за руку и потащил в освещенный пляшущими языками пламени круг.

– А как у вас танцуют?

– Танцуй как нравится. А я просто постараюсь поменьше наступать тебе на ноги.

– Ловлю на слове!

Легко сказать - танцуй как нравится. За свои восемьдесят с лишним лет я успела перепробовать если не всё в жизни, то многое. Из искусств мне бойкот объявили рисунок, лепка, живопись. Не смертельно - но порой неприятно. Например, когда приходится по нескольку часов объяснять, как выглядела укусившая меня нежить, вместо того, чтобы в три штриха зарисовать эту сквирьфь.

С танцами подобных проблем не замечалось: я могла станцевать почти любой от эльфийского вальса и до тролльей "мумбы-юмбы", но вот при постановке вопроса "танцуй как нравится" почему-то совершенно растерялась.

Впрочем, ненадолго. Манхо танцевал прекрасно, я тоже быстро втянулась в магию гитары, и импровизация на тему "цыган и ведьма" понравилась и нам самим, и наблюдавшим за развитием событий цыганам. Не понравилась она лишь одному. Точнее, одной. Акрая стояла с таким видом, словно я только что заставила её съесть живую лягушку.

– Да, ведьма, ты танцуешь неплохо.

Перекошенный рот, обвиняющий тон… Похоже, всё-таки скандал. Но почему его обязательно надо устраивать в десяти метрах друг от друга и с криком на весь табор? Неужели тихо-мирно нельзя?

– Но, ручаюсь, танец с шалью тебе никогда не станцевать!

Обычная, повседневная Иньярра вышла бы сухой из воды, не поддавшись на столь грубо сляпанную провокацию. Но Иньярра ставшая сама собой до кончиков ногтей и отбросившая общественные рамки…

– Вполне возможно. Особенно учитывая, что некому меня научить.

Манхо успокаивающе погладил мою руку, но… Поздно, милый, поздно!

– А если бы Румтша согласилась научить тебя, то, скажем, через три дня ты смогла бы станцевать нам танец с шалью? - испытующе прищурилась цыганка.

– Смогла бы.

– На спор?

– На что спорим, Акрая?

– На желание!

– Хорошо.

Я развернулась и вышла из освещенного костром пространства.

"Ну и зачем ты, ведьма, спрашивается, во всё это полезла?" - поморщился как всегда запоздавший со своей бесспорной правотой разум.

Мне б самой кто объяснил!

К нам подбежала радостная Румтша и ещё на бегу закричала:

– Это правда? Правда? Ты правда хочешь научиться танцевать с шалью?

– Правда, - невесело усмехнулась я. - Ты меня научишь?

– Конечно! - девочка ещё что-то лепетала, но я уже не слушала.

У меня в голове медленно, но верно назревал ВОПРОС.

– Румтша, а сколько цыганки учатся танцевать с шалью?

– Примерно с полгода, - хлопая наивными глазами, невозмутимо ответил ребёнок.

Ну и кой же йыр попер меня на эту галеру??!!!!!!!

Утро началось с сюрприза в виде Румтши, поджидающей меня внизу. "Не сюрприза, а закономерности вчерашнего, ведьма!" - подкинул гнусную мыслишку разум, за что был дисквалифицирован и отправился обратно - спать.

– Привет!

– Привет, Таш. Откуда ты здесь?

– Мммм… Я думала, что должна научить тебя танцевать с шалью, - принесенная с собой шаль была предъявлена мне в качестве вещественного доказательства.

Разглядев огромный платок из органзы, расшитый монистами, я прикинула, как с этим можно танцевать и тихонько взвыла.

– Ты что? Голова после сбитня болит? - по-своему расценила мои страдания Таш.

– Нет. Думаю, интересно почему у меня большинство пробуждений начинаются с вопроса "Как ты могла быть такой дурой, ведьма???!!"?

– Да ну, брось! Ты легко научишься! - раздался в прихожей задорный мальчишеский голос. - Там всего-то и надо - чувство ритма, гибкость и обаяние. Ни тем, ни другим, ни третьим ты не обделена!

Опять он здесь?!!!

– Манхо, мне вот интересно, что у тебя за привычка приходить без приглашения?

– Как и у всех цыган. Да и ведьм, в общем-то.

Ладно, пусть так.

– Вообще-то, друзья-товарищи, цыганы и цыганки, у меня было благое намерение идти на работу!

– Это та, после которой тебя домой волоком тащат? Не пустим!

Эти двое встали у двери, словно и вправду надеялись не дать ведьме (!) пройти. Я не выдержала и расхохоталась.

– Ладно, комитет по защите ведьм, пошли завтракать!

В конце концов, Манхо прав - после работы я едва ли самостоятельно до гнезда-то доберусь, а уж об изучении танцевальных па не стоит и мечтать. Значит, придется оставить общение с кристаллами напоследок.

Я, в отличие от Манхо, кулинарными способностями блистала исключительно под настроение, коего в данный момент никак не наблюдалось. Поэтому, воспользовавшись отсутствием Хильды, попросту распотрошила буфет и уставила стол печеньем, булочками и вареньем. Чай попыталась заварить как чернас, пока Манхо не пресек это издевательство над бедной заваркой (я её старательно перетирала в ладонях, словно листки полыни) и не усадил меня на диван, заверив, что "лучше уж он сам!". Сам так сам, я что - против?

– Таш, а сколько надо места для танца? Дома хватит?

Румтша окинула внимательным взглядом гостиную и с сомнением покачала головой:

– Вряд ли. Хотя, можно попробовать.

– Попробуем, - согласно кивнула я, отправляя в рот последнюю печеньку.

– Ну, тогда Румтша - мыть посуду, Иньярра - переодеваться во что-нибудь более похожее на одежду для людей, а не ведьм (и чем ему платье не понравилось?) - и через пятнадцать минут встречаемся в гостиной! - бодро распределил обязанности Манхо.

Впрочем, тут же стушевался под двумя более чем скептическими взглядами исподлобья и залепетал что-то типа "нет, вы, конечно, как хотите, но так будет разумнее всего, и вообще… Перестаньте так на меня смотреть!!!!"

– Таш, он всегда такой… командир кворров? - недобрым тоном осведомилась я.

– Бывает, - ещё более зловеще ответила Румтша, и Манхо начал ме-е-едленно отодвигаться в сторону двери, чтобы если что, было куда драпать.

– И как ты его терпишь?

– Сама удивляюсь!

Дверь с лязгом захлопнулась, и мы с Таш не сговариваясь начали увлекательную игру "поймай цыгана и дай ему по… чему-нибудь!!!". С дикими визгами пороняли все стулья, разбили три тарелки, отдавили бешено лающему Уху все лапы и повалили-таки неудавшегося командира на пол.

– Моли о пощаде, ничтожный червь! - загремел на весь дом мой усиленный магией голос, то и дело срываясь на смех.

– Н-н-не… - я чуть сильнее придавила каблук, - Х-х-х-хорошо!

– Так-то лучше, - удовлетворенно решила я, убирая ногу и падая на пол рядом с истерически хохочущей Румтшей. Манхо обижался ещё пару секунд, а потом повалился рядом…

Переодеваться я назло не стала, посуду убрала заклинанием (перед тем, как заставить вновь склеиться тарелки, трижды повторила про себя заклинание, а, произнеся его вслух, с большой опаской открывала глаза, боясь снова увидеть бабочек). Минуты три мы с Таш спорили по поводу моей обуви но, опытным путем убедившись, что ходить, не шатаясь, как пьяная, я могу либо на шпильках, либо босиком, она оставила меня в покое, разрешив мучить свои ноги тем, чем мне хочется.

Показав несколько движений и сказав повторить, Таш скептически изучила результат и заявила, что "ещё не всё потеряно". Процесс обучения пошел… Уже через полчаса мне надоело то и дело спотыкаться о кресла, стулья и Манхо, постоянно заканчивая очередной прыжок близким знакомством со стенкой. И мы пошли на улицу.

По сорокаградусной жаре скакать на шпильках аки горная коза, ещё и пытаясь засунуть в нужное место эту йырову шаль?!!!!!! Это, я вам скажу, занятие похуже активации защитного купола!!!! Начиная с того, что уже через пятнадцать минут я была вся мокрая, и заканчивая тем, что через два часа вообще села на раскаленный песок и резюмировала, что больше не встану, даже если меня будут пинать ногами. Манхо, судя по лицу, очень хотел попробовать выяснить правдивость моих слов опытным путем, но после того, как Румтша на полном серьёзе сказала ему брать меня на руки и тащить в дом, а он невозмутимо отправился выполнять указание, я подскочила и уверила мучителей, что дома я как-нибудь доберусь сама, а вот дальше ни-ни. Меня с недоброй улыбкой заверили, что в следующий раз фокус не пройдет, и разрешили взять пятнадцатиминутный перерыв. Изверги!!!

Ещё через два часа выяснилось, что, во-первых, мои успехи были хоть и впечатляющими, но всё же не гениальными (то есть до возможности научиться танцевать за три дня я не дотягивала), а во-вторых, что больше я встать действительно НЕ МОГУ.

– А мне ещё в ратушу идти - кристаллы заговаривать! - жалобно выла я на руках у Манхо.

– Не ходи, - разрешил цыган.

– Ага, "не ходи"! Тогда мало того, что меня градоправитель без соли съест - так ещё и те, что я вчера зажгла, потухнут - и на колу мочало - начинай сначала!

– А тебе оно так уж надо? - недоверчиво скривил губы он.

– Не знаю… Но раз уж взялась - надо доделывать!

Меня аккуратно сгрузили на кресло, где и оставили под присмотром Румтши, а сами удалились кашеварить.

…Эхх, был бы ты хоть чуть-чуть постарше…

В этот раз шокировать стражников резкой сменой внешности я не стала: два раза подряд - неинтересно. Просто бросила, что в этот раз буду работать дольше и чтобы меня не смели беспокоить - и вошла в кристаллизатор. Мало ли, через сколько я очнусь в этот раз? Вряд ли стражники будут рады обнаружить в кристаллизаторе не то что бледную как смерть - но и вообще лежащую без сознания ведьму. А учитывая, что моё сердце в зависимости от обстоятельств может либо учащать биение, либо - наоборот, замедлять в несколько раз, так меня вообще запросто за труп принять могут!

Я распустила "ужасные черные космы", глубоко вздохнула, заставляя себя сосредоточиться и изгоняя из сознания уже изрядно поднадоевшую шаль с монистами.

Алмаз. На некоторых Ветках считается могущественным талисманом, дарующим силу, храбрость, непобедимость в бою. На некоторых - верят, что он может нейтрализовать притяжение железа магнитом (хотя такое же свойство там приписывается и чесноку!). А ещё на паре - алмаз, истолченный в крошку - хотела бы я посмотреть на того, кто будет его толочь! - считается смертельным ядом. Оспорить, между прочим, трудно: женщины, мечтающие овдоветь, частенько в варенье толченое стекло добавляют - так что уж говорить об алмазах!

Я медленно положила руки на восьмигранный кристалл с закругленными гранями…

…Retyu ldassn itrep…

Камень мягко запульсировал, пуская меня поближе…

…Nyerti hresen iktyu…

Серебристое сияние бережно окутало истерзанную зеленую ауру…

…LAAS GRET UJTROSS…

Камень пыхнул блеском, наградив мою ауру порядочным количеством серебряных искорок, и разгорелся красивым пляшущим по граням светом.

И это всё?! А как же неизменная привычка зашвырнуть куда-нибудь подальше наглую ведьму, осмелившуюся нарушить вековой покой?

"Мы же не звери!" - усмехаясь сверкающими бликами, пропели кристаллы.

– Ага. Знаю я вас! - недоверчиво произнесла вслух я, опасливо убирая руки с алмаза - ведь как пить дать гадость напоследок устроит!

Не устроил. И мне ничего не оставалось, как подойти к темно-красному рубину.

– Интересно, ты окажешься таким же покладистым - или всё-таки решишь, что хорошенького помаленьку? - спросила я темный пока камень, стараясь нащупать контакт.

Коснулась тонкими чуткими пальцами зеркальной поверхности кристалла, сосредоточиваясь и припоминая всё, что знала о нем.

Драгоценный камень высокого класса, известен на многих Ветках, ценится с древности. Считается камнем оживляющим, отгоняющим тоску и восстанавливающим силы. А заодно усиливает природную жестокость у злых людей. Ничего так камушек…

…Graft trell freygni…

Камень слегка раскалился, напоминая о своей огненной сущности…

…Kjarra nigros sfernu…

Красное с зеленым не смешивались, переплетались, расходясь витиеватыми разводами…

…KLURR NERTFOH JERR…

Меня и в этот раз не отшвыривали - в обморок я упала от перерасхода энергии сама…

Кое-как собрав себя по частям и поднявшись с пола, я обнаружила, что, во-первых, четыре камня из пяти уже были готовы к полной активации, а во-вторых, что я в кои-то веки могу самостоятельно добраться до гнезда! Да, в этот раз кристаллы меня явно пожалели…

Искренне понадеявшись, что они не надумают при следующей встрече отыграться на мне вдвойне за сегодняшнюю свою доброту, я мысленно с каждым попрощалась и вышла за дверь.

Стражники, которых я застала за увлекательным занятием вытягивания жребия - кому выпадет сомнительная честь нести меня до дома - остались сидеть с открытыми ртами.

– Боже, я не верю своим глазам! Неужели в кои-то веки ведьма сумела дойти до дома сама?

– Прекрати издеваться! Мне кажется, или ты здесь уже прописался?

– Ну… Почти. Хильда ко мне очень хорошо относится и ничуть не возражает, - уклончиво ответил Манхо.

Хм, в умении нравиться людям ему отказать нельзя. Даже Хильда после того, как он потряс её своими кулинарными талантами и рассказал несколько интересных рецептов, считала его за самого желанного гостя в доме. При условии, что я - не гость.

– И зачем же ты пришел? Могу сразу сказать, что постигать науку танца с шалью я сегодня больше не буду даже под страхом страшной смерти.

– Ну, до такого издевательства над еле живыми ведьмами я ещё не додумался. Просто решил, что сидеть весь вечер одна ты не захочешь, а в табор идти вряд ли стоит - Акрая весь день ходит как грозовая туча.

– И? Ты решил своим обществом скрасить досуг скучающей ведьмы?!

– Почти. Я хотел пригласить тебя пройтись до кофейни - здесь недалеко.

До кофейни? С ним? Нет, я не могу себе это позволить. Ни себе, ни ему - потом будет только хуже.

– Но Манхо… - и что я тогда буду делать весь вечер? Сидеть и проклинать свою ведьминскую сущность, не дающую спокойно посидеть вечерок в обществе красивого цыгана? - Ты же не думаешь, что я пойду в кофейню прямо в таком виде?

"Дура!!!".

Я знаю…

– Нет. Я подожду, - и в подтверждение этого Манхо сел на диван в таким видом, словно собрался ждать хоть до второго пришествия.

– Жди, - улыбнулась я и поднялась в гнездо.

Шлепнувшись на кровать, принялась отчитывать себя за аморальное поведение.

"Ну что это такое? Он моложе тебя раза в четыре! Он же это всё всерьёз воспримет!"

Ну… Я тоже…

"Ты тоже?!!!! Ну тогда точно - дура!!!!"

Я знаю…

"Ты только представь себе, как ты потом будешь объяснять ему, почему ты должна уходить!"

Он же цыган! Он и сам знает.

"Ага. Теоретически."

Отстань! Что я, не могу позволить себе просто сходить в кофейню с тем, кто мне понравился?!

"Можешь. Но проблема в том, что ты ему больше, чем понравилась."

Ну и что?

"А то, ведьма, что ничему тебя жизнь за восемьдесят лет не научила."

Я знаю…

Плюнув на глас разума, я встала и подошла к зеркалу. Зря… То чудовище, что смотрело на меня с гладкой блестящей поверхности, заслуживало главного приза на конкурсе "самый страшный", но вот в кофейню его бы однозначно не пустили.

За следующие полчаса я умудрилась сотворить из этого ужаса если и не писаную красавицу, то вполне экстравагантную ведьму. Волосы были в кои-то веки расчесаны, передние прядки убраны наверх и прихвачены заколкой, бледную кожу оттенили чуть подведенные черные глаза (при своей пламенной нелюбви к любым тональным средствам я предпочитала недостатки кожи подчеркивать и преподавать как достоинства. Казалось бы, чего хорошего в бледном, как у мертвеца, лице? А вот поди ж ты - "аристократическая белизна"!!!), платье временно укоротилось до середины икр и побелело, а босоножки я просто вымыла. В общем и целом - ничего так ведьмочка, не без изюминки.

По крайней мере Манхо понравилось. Кофейня действительно оказалась совсем близко: приземистое серое здание, неожиданно вынырнувшее из-за угла, внутри совершенно преображалось, из заурядного домика превращаясь в уютный зал с несколькими столиками, насквозь пропитанный ароматом свежесваренного кофе.

Мы сели за столик в углу, подальше от назойливых взглядов. А то слишком уж колоритная парочка: бледная черноволосая ведьма и тоже черноволосый, но загорелый цыган. Внеочередную порцию нездорового внимания мы явно заслуживали.

– Что ты будешь?

– Кофе, разумеется! Глупо приходить в кофейню и требовать чернас.

– Кофе-то понятно, что кофе. Но какой кофе? - мне вручили меню, где три листа были заняты названиями кофе с указаниями способов его приготовления.

"Сладкий, как поцелуй. Черный, как крылья ворона. Страстный, как ночь любви"… Уже после первых десяти строчек безнадежно запутавшись во вкусах и названиях, я решительно захлопнула меню и потребовала "черный и без сахара". В ответ на вопросы официанта о том, какой сорт я предпочитаю, вежливо попросила его сгинуть, и он, как ни странно, внял гласу разума (в кои-то веки солидарного с моим).

– Иньярра?

– Что? - я с трудом заставила себя оторваться от чашки с дымящимся кофе и подняла глаза на Манхо.

– А у тебя есть свой Храм?

Что-о-о-о? Откуда он может знать?!

Очень и очень немногие в курсе того, что Хранящие, как и простые странники, шляются по Веткам, не так уж часто наведываясь в свой Храм: маги как маги. Интересно, каким образом цыгане примкнули к этим самым "немногим"?

– Нет. С чего ты взял?

– Ну, ты же ведьма.

И ещё более немногие знают разницу между чародейкой и ведьмой. Первая - просто маг-женщина. С возможностью отнести её к какому-то уровню мастерства, с принадлежностью к одной из четырех стихий: огонь, вода, земля, воздух. Вторая - существо отнесенное к магам постольку-поскольку. У нас нет стихий: наша стихия - Жизнь, вбирающая в себя все четыре. Некоторые заклинания у нас работают совсем не так, как у обычных магов. Реазы (стихотворные заклятья) мы поем совсем не так, как все маги-сказители. И, наконец, только ведьма может стать Хранящей. Сейчас, как я уже говорила, в мире три ведьмы: две из них добросовестно хранят Храмы, а третья… Вот она я - сижу в кофейне с цыганом и беззаботно болтаю о специфике собственной профессии.

– Ну и что? Далеко не всякая ведьма - Хранящая.

– А-а-а, понятно, - разочарованно протянул он.

Ничего тебе, цыган, не понятно. Вот только разъяснять я не собираюсь.

– Манхо? А дальше вы куда?

– Мы? В Мисваль, наверное. А что?

– Так просто. Я там два месяца назад была, кстати.

– Ну и как там?

– Там? Шумно и двери по ночам выламывают.

Вздохнув, я с трудом отогнала от себя образ светловолосого мага с голубыми глазами. Всё! Хватит! Два месяца уже прошло: и наплакалась, и накричалась. Хватит!

– Между прочим, будешь у них там в замке - передавай барону Крамну привет, - лукаво прищурилась я. - Он на задних лапках запрыгает и кагор на подносе собственноручно вынесет.

– Влюбился в тебя, что ли?

– Влюбился? Хм, скорее наоборот!

Манхо невесело рассмеялся, погруженный в какие-то свои тяжелые размышления.

"Зря, ведьма, ох, зря! Не стоило сюда приходить и шутить с ним не стоит - вон уже весь несчастный какой сидит".

Так, ладно-ладно, пусть приходить не стоило, но, раз уж пришла, то хоть кофе-то допить можно?

"Нужно. Может, мозги прочистит".

Это вряд ли!

Мы допили кофе, вышли из кофейни, побродили ещё немного по темным улицам, болтая о всякой чепухе, и разошлись. Скучать и думать. Очень скучать и очень думать. Каждый о своем.

Утро началось в точности так же, как предыдущее. С Румтши, радостно размахивающей шалью в гостиной, и Манхо, гремящего кастрюлями на кухне. С одной ма-а-аленькой разницей. Я всю ночь не спала, терзаясь сомнениями о том, что должна и не должна делать ведьма.

Не давать в себя влюбляться потому, что рано или поздно придется уйти? Ведьма, не дающая даже зародиться любви? Абсурд само по себе! Или оставлять за спиной несчастную любовь и разбитые сердца? У каждого ли хватит сил воспринимать меня как праздник, который рано или поздно должен был кончиться? Или половина попросту станут проклинать и меня, и любовь, которую я несу?

Промучавшись до рассвета, я поняла только одно: в любых своих размышлениях себя и свои чувства я в расчет не беру. А значит, как ни поступи, мне всё равно будет до одури больно.

– Привет ведьмам! - Манхо, насмешливо отсалютовавший мне скалкой, напротив, выглядел до неприличия счастливым и отдохнувшим. Ну разве это честно? Почему я всегда одна мучаюсь?!

– Привет, - безразлично откликнулась я, с отвращением отводя глаза от сверкающей монистами на солнце шали в руках Таш.

– А что за похоронный настрой?!

– Да так, не выспалась, - отмахнулась я.

– Ну, это дело легко поправимое! Сейчас позавтракаешь, взбодришься, - и вперёд, на баррикады!

– Не буду завтракать.

– Почему?!!

Я слегка пожала плечами:

– Не хочу. Ешьте без меня.

Брат с сестрой подозрительно переглянулись, но докапываться до истинных причин моего столь мерзопакостного настроения не стали, предложив мне разбираться со своими глюками самой. И на том спасибо.

– Иньярра, да сосредоточься ты! Ты вчера это легко делала!

Работа длилась уже полтора часа, а я вместо того, чтобы изучать новые движения, не могла даже просто повторить вчерашние! Ноги заплетались, шаль падала, равновесие ускользало, ритм не ощущался. "Бездарность ты, ведьма! - крутилось в голове. - Законченная и безнадежная бездарность. Так что иди лучше в ратушу работать и молись, чтобы желанием Акраи не оказалось твое показательное сожжение!". От таких мыслей легче не становилось, а хотелось просто сесть на землю и завыть.

– Давай, попробуй ещё раз. Просто вслушайся в музыку - она поможет. У тебя получится! - ещё один утешитель нашелся! Неужели не видно, что всё бесполезно?

Я попробовала. Не поймай меня Манхо, окончила бы прыжок красочным пятном на земле. Ну не могу я так станцевать!!!

– Так, Иньярра, по-моему, тебе надо отдохнуть, - растерянно покачав головой, решил Манхо. - Главное - не расстраивайся. Ты просто слегка подзабыла движения. Вот отдохнешь - и вспомнишь.

Конечно, ему легко говорить "не расстраивайся" - не ему завтра перед Акраей позориться! Судя по озабоченному лицу Румтши, она была полностью со мной согласна, хотя и помалкивала.

Что со мной такое? Ведь вчера же действительно это делала! "Вчера - делала, сегодня - нет. Завтра - тебя вообще убьют, быть может. Жизнь полна сюрпризов и неожиданностей!" - философски отозвался разум.

Здорово! Я рада и счастлива, трать-тарарать!!!

– Иньярра, мне кажется, что тебе надо слегка отвлечься. Ты перенервничала.

– А мне кажется, что мне надо попросту оставить эту дурацкую затею и прекратить заниматься бесполезными вещами. В конце концов, ну не может она потребовать от меня чего-то такого, что я не смогу выполнить!

– Иньярра, ты сдаешься? ТЫ?!!! Я просто в такое не верю!

Спасибо, обнадежил! Мне и без того сейчас тошно, только таких вот слов и не хватает для полного счастья! Я, не выдержав, взвилась на дыбы:

– Знаешь, Манхо, я тоже иногда люблю побиться головой в закрытую дверь - авось откроется. Под настроение. Но вот сейчас у меня этого самого настроения нет!!! И дурость пытаться научить меня танцевать за два дня! Это нереально! За неделю-две - да, возможно, но не за два дня!!! И нечего трепать мне нервы и повторять, какая я дура и идиотка, что согласилась на этот спор, а теперь, как трусиха, иду на попятный! - Голос сорвался на крик: - Потому что я и без тебя это всё прекрасно понимаю!!!!!

Карие глаза почернели как грозовая туча.

– Нереально? - тихий яростный голос хлестнул хуже любого вопля, - Что ж, хорошо, ведьма. Извини за то, что помешали. Пошли, Румтша. У госпожи ведьмы явно есть занятия поинтересней, чем общаться с какими-то цыганами, умеющими только гадать да воровать кошельки. Прощай.

– Отлично. Прощайте.

Я развернулась и, хлопнув дверью, ушла в гнездо. Бросилась на пол и осталась лежать там поскуливающим щенком.

Ну вот. Что, ведьма, выкричалась? Легче стало? Обидела единственных людей, пытавшихся тебе помочь и никоим образом не виновных в твоих нервных срывах и неумении держать себя в руках. Легче стало?!!!

Ага, стало. Теперь осталось пойти и утопиться. Впрочем, чего там далеко ходить - вон уже весь ковер от слез мокрый.

Ну почему? Почему они не поняли, что я совсем не хотела на них кричать, что я просто сорвалась?

"А почему они должны постоянно думать о том, что ты "действительно" хотела сказать, а что - просто так сорвалось с языка? И почему ты вообще решила, что имеешь право выплеснуть на них свое раздражение?!"

Да ничего я не решала! Просто разоралась, как истеричка, и всё.

"Ага, и чему тебя десять лет учили в Храме? Сдерживать свои эмоции, держать себя в руках! Ты хоть представляешь, ЧТО могло произойти, накались атмосфера хоть ещё чуточку? ЧТО бы осталось от Окейны, не выдержи ты и выплесни свои эмоции стихийной магией?!"

Ничего бы не осталось.

"Вот именно. Поэтому, будь добра, в следующий раз держи нервы в узде!"

Я человек или машина? Может, мне ещё ходить по струнке и колдовать строго по команде?!!

"Ты ведьма."

И я снова залилась слезами. Это единственный аргумент, на который ответа нет и быть не может. Я - ведьма.

А ведьмам совсем не пристало лежать на полу и затапливать гнездо просто из-за того, что они не могут выучить какой-то несчастный танец. Значит, я плохая ведьма…

Через три часа, когда слезы попросту кончились, а на душе было всё так же мерзко и тошно, я решила, что так или иначе, а в ратушу идти надо. Даже с зареванными глазами и больной головой. Выпив несколько таблеток от головной боли и закрыв лицо иллюзорной вуалью, я спустилась вниз, с улыбкой объяснила Хильде, куда направляюсь и почему в вуали ("У меня всё лицо обгорело - кожа белая, а у вас здесь такое солнце жаркое!"), и вышла на улицу с горькой усмешкой на губах: как же это до слез знакомо: улыбаться и шутить, когда хочется взвыть волком и разрыдаться.

К ратуше спокойной медленной походкой шла ведьма. Величественно кивнув стражникам на входе, прошла внутрь и с гордо поднятой головой скрылась в дверях кристаллизатора.

Привычная роль, привычные обстоятельства, привычные слова и машинальные ответы на привычные вопросы. Вот только к самой боли я за восемьдесят лет так и не привыкла. К сожалению. А может - к счастью.

Может, меня хоть работа отвлечет? Я скинула вуаль и подошла к кристаллам. Чтобы после первого же взгляда со стоном осесть на пол. Они ПОТУХЛИ!!! ВСЕ!!!!!!! Й-й-й-й-й-й-й-й-й-ы-ы-ы-ы-ыр!!!!!

С час я просто сидела и тупо смотрела в одну точку, не понимая, каким образом так могло случиться. Потом на полном серьёзе решила перепрыгнуть на любую другую Ветку, никому ничего не объясняя и не прощаясь. В конце концов вспомнила, что чем больше пытаешься сбежать и спрятаться от неприятностей, тем верней они тебя настигают, и решила, что со своей жизнью надо разбираться. Если что-то пошло не так, то надо думать, почему, и исправлять, а не сидеть на каменном полу в кристаллизаторе, разводя в ратуше сырость.

Прежде всего, совершив дикое насилие над собственной памятью, я едва ли не дословно вспомнила параграф из "Общей защитной магии" и поняла, что зажигать снова все пять кристаллов мне не грозит. Максимум, что грозит - разборка с Хорем, поскольку активировать защитный купол сегодня у меня никак не получится - только завтра. Потому что зажженные камни, внешне потухнув, налаживали связи между собой. Если прислушаться, то можно было даже услышать, как они своим сиянием зовут мою ауру. Так надо было сначала прислушиваться, ведьма, а уж потом устраивать здесь образцовый потоп!

Ладно, проблему номер один решили. Осталось только поговорить с градоправителем. Потому что если не выполняешь свою работу, то надо по крайней мере предупредить об этом своего работодателя, а то он решит, что защитный купол активирован, и скажет меня больше в ратушу не пускать. Вот это будет весело!

Хорь сидел в своем кабинете и занимался очень важным делом: пускал самолетики. Один, едва не прилетевший в открывшую дверь меня, осыпался серым пеплом на пол, приведя тем самым Хоря в самое, что ни на есть рабочее состояние.

– Добрый день, госпожа ведьма, - с презрительным видом поздоровался он. Так, давненько, видать, не встречались - всякий страх потерял!

– Добрый. - Ледяным тоном подтвердила я.

– Вы, как я понимаю, пришли сообщить об успешном окончании вашей работы?

Ха, размечтался!

– Нет. Увы, несмотря на ваши, столь безапелляционные и наглые, требования активировать купол за три дня, прибор, установленный в кристаллизаторе, не позволяет провести эту работу быстрее, чем за четыре дня. Я пришла донести это до вашего сведения, - я издевательски усмехнулась, глядя на его краснеющую от такой фамильярности физиономию.

– Да что вы говорите, госпожа ведьма?! А может быть, просто кое у кого не хватает образования для квалифицированной работы, и он - точнее, она - пытается таким глупым способом скрыть свою профессиональную некомпетентность?!!!

Так. Осторожно приблизившись на три шага ко взявшему на себя слишком много человечишке, я медленно обвела рукой его стол, мгновенно рассыпавшийся трухой вместе со всеми бумагами, и прошипела:

– Если кто-то сомневается в моей компетентности, то предлагаю ему сказать это лично мне, глядя в глаза, а не трусливо прикрываться неопределёнными местоимениями типа "кое-кто"! Могу вас уверить, что любые жалобы на качество работы магов Гильдия примет и рассмотрит в кратчайшие сроки. А что в таком случае до защитного купола, то просто будьте готовы к тому, что полузаряженные кристаллы, предоставленные сами себе, имеют привычку разряжаться резкой взрывной волной. Силы, выбрасываемой при этом, вполне хватит для того, чтобы снести к йыровой бабушке три таких города как Окейна. Всего хорошего.

Из ратуши я вышла взвинченная до предела. Ещё будет какой-то там хорек недоношенный высказывать мне сомнения в моем профессионализме. Прибью накворр!!!!!!!!!!!

В гнездо идти не хотелось, на полутемных улицах уже холодало, и я, завернув за незнакомый поворот, неведомым образом аккурат напротив той кофейни, где сидела вчера с Манхо. А что? Травить себе душу - так со вкусом и по максимуму! Я зашла в кофейню, потребовав у запомнившего меня официанта "того же, что вчера" и бухнулась за вчерашний наш столик.

Чтобы, едва дождавшись заказа, окончательно расклеиться.

Ну почему? Почему я такая несчастная? Почему я даже с цыганом общего языка найти не смогла, ни за что ни про что обидев человека? Почему я за восемьдесят с лишним лет, так и не набралась достаточного терпения, чтобы не обращать внимания на глупые обвинения и спокойно показывать дуракам, кто здесь главный? А не нестись потом дикой гарпией через весь город, не зная, на кого выплеснуть свою обиду. Довыплескивалась один раз уже!

И так далее в том же духе. Из кофейни я выползла далеко уже за полночь просто потому, что она закрывалась, а мне, по большому счету, было наплевать, где посыпать голову пеплом: здесь за чашкой кофе или в гнезде за чашкой чернаса. Второе, пожалуй, даже привычнее. И я пошла в гнездо.

Прокравшись через прихожую, вошла в гостиную и наткнулась взглядом на оставленную Румтшей шаль. Что ж, профессионалка, не вышло из тебя танцовщицы, даром что ведьма. С сожалением окинув взглядом так и неподдавшуюся моему упорству шаль, я начала было подниматься по лестнице, как вдруг в голову медленно, но верно приползла ИДЕЯ. Чуть прищурившись, я оглянулась на лежащее на кресле орудие пытки и, лукаво усмехнувшись, мысленно её позвала. Шаль, не подозревая подвоха, послушно легла в руки… Рано ведьму хороните, господа!!!!!!!!

Всю ночь под прикрытием звуконепроницаемого купола, я танцевала, а к утру могла со всей уверенностью сказать, кому чьё желание придётся исполнять. Осталось только одно ма-а-аленькое дело…

Глубоко вдохнув, я представила себе табор. Огромная темно-зеленая поляна с пепелищем в центре… Палатки полукругом… Привязанные неподалеку лошади… Ветер, чуть поглаживающий высокую траву…

– Graett!

Меня закрутило в яростном ледяном вихре, несколько раз перевернуло с ног на голову, завертело с невиданной быстротой, грозя расплющить о любое встретившееся препятствие… и осторожно опустило на землю аккурат посреди поляны.

"Спасибо, мастер Тертац!" - мысленно вознесла я хвалу старому магу, вдолбившему-таки в мою дубовую голову правила прыжков. Если бы не уверенность, что на экзаменах я могла совершить любой безо всяких сомнений, то кворр бы я даже сейчас рискнула воспользоваться этой способностью. И с чего я так её боюсь?

Дело осталось за малым: неслышно подкрасться к нужной палатке (слава Хранящим, это я умела делать лучше иных эльфов) и натянуть маленькое, но очень точное заклятие на пороге. Готово! Теперь остается только надеяться, что они догадаются, от кого это, и простят вспыльчивую ведьму. Простят, наверное: привычные. Цыганки тоже ангельским нравом никогда похвалиться не могли. Быстро вспыхивают, быстро успокаиваются. Так что, надеюсь, всё обойдется.

И, приободренная этими мыслями, я отправилась назад в гнездо. Пешком. Вернуться до рассвета я как раз успевала. Трусиха…

Утро встретило ужасной сонливостью, головной болью и… прекрасным настроением.

– Иньярра, ты вставать собираешься или нет? Солнышко уже поднялось, а ты? - звонкий голос Румтши разносился по всему дому.

Значит, поняли.

– Ага, сейчас. Вот немножко себя в ведьминский вид приведу.

Я вскочила и заметалась по гнезду, ломая голову над проблемой номер один: каким образом хоть немножко скрыть последствия вчерашних истерик и практически бессонной ночи. Припухшие глаза-щелки были насильно промыты водой, припухлость я замаскировала магией, а спутанные волосы попросту собрала в высокий хвост, понадеявшись, что вряд ли кто станет слишком присматриваться и выяснять степень их расчесанности. Слегка смявшееся платье было одернуто, разглажено и сочтено подходящим для того, чтобы явиться пред грозные очи публики.

– Ну неужели! А то мы уже решили, что ты и к обеду не выйдешь!

– Неправда! Я вообще-то редко так долго собираюсь. Кстати, значит, вы все-таки догадались, от кого это?

– Ха! А скажи мне, если утром я выхожу из палатки, и на небе сразу же вспыхивают огненные буквы "Извините!", которые причем кроме меня и Румтши никто не видит, то кто мог к этому руки приложить? Особенно если заодно вспомнить, что в городе сейчас живет только один маг, и мы с ним вчера разругались?!

Хм, действительно, задачка-то вышла для малолетних. Интересно, почему она мне ночью такой сложной казалась?

"Потому что ночью надо спать, а не шляться по чужим таборам!".

Надо признать, разум иногда оказывается прав. Какое свинство!

– Ну и молодцы. Что у нас на завтрак?

– Твоё хорошее настроение.

– И всё?!!!

– Не только. Ещё пирожные и чай. Проходи, - Манхо сделал приглашающий жест рукой, и мы с Румтшей сразу рванули в кухню.

– Вкуффно, - прорычала я с набитым ртом.

– Ага. То-то ты по уши в креме измазалась.

– Это мелочи, - я прожевала и обворожительно улыбнулась. - Должны же в жизни ведьмы быть свои маленькие радости?

– Непременно, - заверил меня цыган. - Кстати, о радостях и их отсутствии: ты вчера работу-то закончила?

Я помрачнела:

– Нет. Камушки оказались нравные и активироваться отказались. С градоправителем разругалась, стол ему порушила, сказала, что он на меня в Гильдию может пожаловаться. А он же не преминет!

Румтша сокрушенно покачала головой:

– Да, денек у тебя вчера ещё тот был, похоже.

– Не напоминай, - кивнула я. - Такого гадостного дня у меня уже сто лет не было.

– Сколько же тебе тогда? - усмехнулся Манхо.

– Немногим меньше, могу тебя заверить.

– Хм. Ну, для бабушки-старушки ты выглядишь очень даже неплохо, - "обнадежил" цыган.

– Если кое-кто ещё раз назовет меня бабушкой-старушкой, то рискует не дожить до дедушки-старичка!

– Понял-понял-понял! - шутливо поднял руки Манхо.- Извиняюсь и прошу прощения!

– Так-то лучше, - удовлетворенно кивнула головой я.

– Удивительно! Я просто не могу поверить! Каким образом?!

Сказать, что мои успехи их порадовали - значит не сказать ничего. Румтша вот уже с четверть часа не переставала вопить о моей гениальности, а Манхо просто до сих пор стоял с открытым ртом и сияющими глазами.

– Ну-у-у, - йыр, давненько я не играла роль скромницы. Так ведь недолго и квалификацию потерять. Итак, глазки в пол, голос смущенный, щеки красные…

– Я просто всю ночь тренировалась…

– И не зря! - наконец-то к Манхо вернулся голос. - Акрая сегодня с горя съест собственные карты!

– Отравится!

– Ей полезно, - усмехнулся цыган.

Я немного помолчала, но не выдержала:

– Манхо, что у вас за взаимонепереносимость такая?! Вроде бы красивая девушка.

– Это у меня Акраенепереносимость, - невесело рассмеялся он.

– За что?

– Да так.

Что ж, не хочешь говорить - не надо. Сама узнаю. Хотя… Зачем градоправителю активировать защитный купол я так и не выяснила, а ведь тоже обещала. Ну… я ещё и не закончила в конце концов!

– Ну, значит, вы считаете, что я вечером не опозорюсь?

– Вечером ты произведешь фурор, - восторженным голосом заверила меня Румтша.

Ну что же… Раз уж даже эти двое ничего не заподозрили, то значит и вечером обойдется. Принимай поздравления, ведьма!

– Госпожа ведьма, а градоправитель говорил, что вы только три дня подряд приходить будете!

Хм, значит, Хорь не предупредил стражников. Что ж, его проблемы.

– То есть сегодня меня велено не пускать?

– Да сегодня, в общем-то, на ваш счет вообще ничего не велено, - недоуменно пожал плечами стражник.

– Ну что же, хорошо, спасибо, милейший. Я тогда, пожалуй, пойду.

Уже разворачиваясь, я краем глаза заметила, как один из стражников помчался в ратушу - за распоряжениями. А мне-то что? Я под воздушно-водным щитом и в скверике пока преотлично посижу. А там видно будет, насколько у градоправителя ум за разум зашел.

– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма, вернитесь, пожалу-у-уйста!!!!

Я лениво обернулась:

– Ну, чего тебе?

Запыхавшийся паренек (ещё бы - по такой жаре в кольчуге бежать!) приблизился и залепетал:

– Там того, градоправитель сказал, чтоб мы вас обязательно пустили. И ещё он потр… - паренек посмотрел на моё не обезображенное излишней добротой лицо и передумал, - попросил, чтобы вы после того, как закончить изволите, пришли к нему в кабинет.

– Я подумаю, - величественно обронила я и пошла в кристаллизатор.

Ух ты!!! У нас в Храме такого не было! Кристаллы не просто горели - они переплетали свой свет, образуя что-то вроде очень яркой четырехцветной радуги: серебристый причудливо переливался в обрамлении голубого, темно-красный, дымчато перемешавшийся с зеленым, напоминал осенний лес: когда половина деревьев ещё зеленые, а половина - уже багряные.

– Красиво! - похвалила я камни и подошла к последнему незажженному.

Ярко-васильковый сапфир переливался на солнце, сияя то сиреневым, то фиолетовым, то ультрамарином. Камень, дарующий верность, целомудрие и скромность, сохраняющий от гнева и страха. Центральный камень.

…Gjfior kjrest iutkra…

Странно. Я его не чувствую. Вообще никак. Ни отторжения, ни зова, ни любопытства - ничего!

…Jantre meerid klehh…

Без толку! С таким же успехом можно разговаривать с каменной стеной. Эй, сапфир, ты чего? Я тебе чисто лично не нравлюсь или как? И что мне вообще теперь делать?! Идти к Хорю и действительно признаваться в своей профнепригодности?!

"А сесть и подумать ты не хочешь? Повспоминать там что-нибудь, когда камни не откликаются на зов, почему?"

Вот ты и вспоминай, раз такой умный!

"Я-то помню…"

Помнит он! Ишь ты, умный нашелся! И что мне вспоминать? Всё тот же злосчастный параграф из "Общей магической защиты"? Я его и так наизусть помню!

"А какие-нибудь параграфы из "Помех на магическом фоне" ты случайно не помнишь?"

Нет!

"Ну так вспоминай!"

Делать мне больше нечего!

"Ну, как знаешь!"

Сижу. Вспоминаю. Без толку! "Основные помехи на магическом фоне - 1)камни природного происхождения, охраняющие мага". Нету! Не ношу. "2)очень сильное заклятье, натянутое поблизости". Не натягивала. А больше здесь некому. "3)непосредственная близость Грани". До Грани отсюда миль пять - не меньше. Очень сомневаюсь, что это можно назвать непосредственной близостью. "4)заклинания, наложенные на мага". Не накладывала. А природная приворотная аура не считается. Стоп! А кто утром опухшие глаза маскировал?! Вот дура!

"Точно, дура!"

Замолчи хоть ты!

…Frejja yurg iretn…

Совсем другое дело! Зеленый с синим - это красиво.

…Frem niard kjertni…

Васильковое сияние мягко затягивало в себя мою ауру, расходясь завитками, сверкая полотнищами синего света.

…NHIJ PIOKL TRACK…

Пять вспышек подряд! Потрескивание, как когда коснешься наэлектризованного шелка и… Пять радуг за окном, вставших в видимый только мне защитный купол. Ведьма, йыр бы тебя побрал, ПОЛУЧИЛОСЬ!!!!!!!

– И вы рассчитываете, что я прямо вот так достану из под полы десять тысяч золотых сантэров и вручу их вам? - работодатель при предъявлении доказательств успешной активации купола и, соответственно, требовании выплатить зарплату, окворрел и не изъявил должного желания осчастливить меня положенной суммой денег.

В комнате полыхнула не боевая, но очень эффектная молния, раздробив на куски стол - замену вчерашнего.

– Боюсь, вам придется это сделать, иначе вы ОЧЕ-Е-ЕНЬ рискуете, милейший! - тихим зловещим голосом прошептала ведьма, словно невзначай материализуя в руке боевую "звезду". - Ведьмы, знаете ли, не любят, когда их пытаются нагло использовать.

Хорь, прикинув, что со мной действительно шутки плохи, задрожал как осиновый лист, пролепетав что-то о детях, жене, старых родителях.

– Милейший, мне ни на кворр не нужны столь дорогие вашему сердцу родственники. Мне нужны мои деньги. Отдайте мне десять тысяч - и я уйду.

– У м-м-меня столько не-е-ет…

"Звезда" грянулась об пол, покрытый великолепным ковром…Обуглившимся ковром…

– Мне что-то послышалось?

– Д-д-да, гос-с-спожа вед-д-дьма, послышалось. Через десять минут деньг-г-ги б-б-будут!

– Хорошо, я подожду, - милостиво кивнула я, непринужденно устраиваясь на единственном уцелевшем в ходе разборки стуле.

Хорь соединился с кем-то по кристаллу, приказал принести "то, что он просил", и ещё раз заверил меня, что деньги сейчас будут.

– Кстати, вы так и не хотите сказать мне, зачем понадобился вам этот купол? - я возобновила допрос с пристрастием.

Глазки Хоря забегали, превратившись в две узкие злобные щелочки.

– Нет! И не спрашивайте!

Я легко прокрутила в пальцах сгусток огня:

– Точно?

– Точно!

Хм, здесь действительно бесполезно. Странно, чего такого он боится больше, чем ведьму?

В дверь постучались, и в комнату вошел стражник с мешком в руке. Хм, ну кто бы сомневался! Разумеется, Хорь не преминул сделать мне гадость напоследок, насчитав десять тысяч серебром. И теперь с гадливой улыбочкой на лице ожидает спектакля "ведьма тащит на закорках мешок тяжелее её самой"!

Я улыбнулась с видом довольной кошки, заклинанием проверила, не решил ли Хорь меня обсчитать и, прошептав пару слов, дематериализовала мешок, отправив его сразу в гнездо. Расстроенная физиономия бывшего работодателя удивительно подняла настроение!

– Прощайте, милейший, было очень противно с вами сотрудничать!

И, не дожидаясь ответа, наглая ведьма ушла из ратуши.

Яростный костер отбрасывал гигантские багряные тени, озаряющие всю поляну. Сбитень дурманил голову, Румтша что-то радостно лепетала, Манхо поднимал тост за тостом за талантливую ведьму, а я стояла посреди всего этого безобразия, ничуть не боясь того, что вот-вот Акрая потребует показать ей танец с шалью, и переполнялась ощущением, что Жизнь - великолепная штука! И какая разница, что сегодня я живу здесь, в Окейне, а завтра уйду куда-нибудь ещё? Там будет не хуже, потому что там - тоже Жизнь!

Посреди поляны с фужером пьянящего ароматом корицы сбитня в руке стояла настоящая цыганка. Черные волосы, заплетенные Румтшей в полсотни косичек, креповая блузка с глубоким вырезом и широкими, разлетающимися рукавами с разрезами до локтя, длинная ярко-красная юбка, мягко облегающая бедра, но расширяющаяся к низу, звенящие браслеты на запястьях и шаль из органзы на плечах. Шаль, которой я больше не боюсь.

– Иньярра, так теперь-то ты закончила с работой? - Манхо никак не давала покоя моя занятость.

– О, да! И даже стребовала с работодателя обещанный гонорар!

– Что значит стребовала? Он же должен был сам тебе его отдать!

– Должен, - кивнула я и, чуть пригубив ароматное вино, пояснила. - Но он почему-то решил, что если разжалобить ведьму детским лепетом о многодетной семье, то можно будет не платить.

– Не разжалобил?

– Ну, учитывая, что любую ложь я чувствую как скрипящий песок на зубах… Нет!

– Не учел он немножко.

– Не немножко. Ему ещё со времени нашей первой встречи следовало понять, что пытаться вывести меня из себя - затея очень опасная, причем сопряженная с абсолютным риском потерять государственное имущество.

– И много потерял?

Я чуть качнула головой:

– Не очень. Два стола и ковер.

– Ни кворра себе "не очень"!

– Ну, его жизнь и здоровье остались при нем, - я философски пожала плечами. - Разве может что-то быть дороже?

– Вряд ли, - согласился цыган. - А тебе в твоей Гильдии за такие дела ничего не будет?

– Во-первых, не моей: я в ней, к счастью, не состою. А во-вторых, даже если этот хорёк пожалуется, всё равно в Гильдии настолько хотят заманить меня в свои ряды, что портить отношения из-за какой-то мебели не станут. Ну, может вскользь что-нибудь пробурчат. И то - если встретят. Я же на всеобщих заседаниях не бываю, а кому это просто так надо - ходить по всем Веткам в поисках вечно где-то мотающейся меня?

– Разумно, - кивнул Манхо и тут же напрягся, - Сзади идет Акрая.

– Пусть идет, - пожала плечами я.

– Добрый вечер, Манхо, - выглядела она точно так же, как и в прошлый раз. Неотразимо.

Обернувшись назад, смерила меня недовольным взглядом и проронила:

– Ну что, ведьма, танцевать будешь или тебе сразу желание называть?

– Буду, - спокойно ответила я.

– Отлично. Тогда я пойду предупрежу музыкантов.

Акрая отошла, а к костру постепенно начал стягиваться весь табор.

– Манхо, они что, никогда танца с шалью не видели? - волнуясь, спорсила я. Уж слишком подозрительным было это внимание к посредственному по цыганским меркам зрелищу.

– Как его танцует не-цыганка - никогда. К тому же… - Манхо недовольно поморщился, словно расставаясь с секретом. - Мы с Румтшей не хотели тебе говорить, чтобы не волновалась, но все эти три дня цыгане заключали друг с другом пари. Кто-то ставил на тебя, кто-то - на Акраю. Но так или иначе, а исход вашего спора живо интересует ВЕСЬ табор.

– Миленько, - пробурчала я, направляясь к костру.

– Удачи, - крикнула вслед Румтша.

Эх, девочка, здесь мне нужна не удача. Здесь мне нужна концентрация и спокойствие. Впрочем, на отсутствие того и другого не жалуюсь.

Я вышла на открытую площадку, освещенную багровым пламенем, и кивнула музыкантам. Струны дрогнули…

Не думать. Раствориться в музыке, стать ею самой, распылиться на мириады частиц, вторящих поющим струнам. Сплести из музыки, движений, ритма, огня одно заклятье, один танец ЖИЗНИ. Магия - она ведь тоже музыка, тоже песня, тоже танец - тоже стихия, неподвластная никому. Просто надо её слышать, ощущать, осязать, любить, дышать ею, жить ею. Просто быть ведьмой. Как я.

Руки крыльями взлетели вверх, и развернувшаяся шаль вспыхнула брызгами отраженного пламени. Вот так! Вот она какая - я! Ведьма! Кружащаяся в сполохах необузданного света, птицей взлетающая в прыжках над костром, дикой кошкой стелящаяся над землёй, мягкой волной спускающая шаль по плечам. Перезвон браслетов, вторящих струнам гитары, вихрь черных, как ночь, волос, горящие черные глаза с пляшущими где-то глубоко золотыми искорками - вот она, я! Вы хотели увидеть, как танцует с шалью не-цыганка? Так смотрите! Потому что некогда в жизни я больше не станцую ТАК.

Музыка стала стихать, а я - замедлять ритм движений, пока мягко не опустилась на землю, накрывшись шалью на последнем стонущем аккорде…

И тишина, бьющая по ушам. Неужели?

Цыгане, стоящие кругом вокруг незримо очерченной мною площадки, пораженно молчали и смотрели на медленно поднимающуюся с земли меня. Ни одного хлопка, ни одного безобразного возгласа - оставьте это обычным людям. Цыгане выражают своё восхищение благоговейной тишиной. Тем более мертвой, чем сильнее ты их поразила.

Что ж, хоть на что ты ещё годишься, ведьма!

– Хорошо, ведьма. Даже, пожалуй, слишком хорошо. Сама бы не увидела - не поверила. И каково же твое желание? - смотреть на Акраю, терзающуюся между желанием выразить своё восхищение и необходимостью оставаться презрительно-неприступной, было странно. И к чему так себя мучить? Хотя… Не всем же быть ведьмами. Для обычной цыганки она очень даже ничего.

А каково мое желание я знаю с утра. И оно даже, как ни странно, не предложение Акрае повеситься на ближайшем суку. До мелочной мести я очень редко опускаюсь.

– Манхо говорил, что ты - лучшая гадалка в таборе…

– Да, - удивленно подтвердила цыганка. - Но я всегда считала, что ведьмы цыганкам не верят?

– Если не прожили с ними месяц в одном таборе и не знают, что некоторые цыганки гадать действительно умеют. Главное - найти эту самую "некоторую". Почему-то мне кажется, что я её нашла? - я лукаво улыбнулась девушке.

– Очень даже может быть, - польщено протянула та.

– Мне нужно выяснить одну очень важную вещь. Поможешь?

Высказать полноправное желание в форме просьбы - и она прекратит изображать из себя снежную королеву. И гадать, мне кажется, тоже лучше будет.

– Пошли, - кивнула цыганка и летучей тенью проскользнула в одну из палаток.

– Максимально абстрактно сформулируй вопрос. Я не смогу дать тебе ответ, если ты расскажешь все обстоятельства сразу, скорее собьюсь, - лучше потом соотносить.

– Я знаю, - понимающе кивнула я, - мне уже много раз гадали.

– Кто? - заинтересовалась успехами конкурентов Акрая.

– Нна?ет, - вспомнила я имя старой мудрой цыганки, вечно теребящей карты в руках, впрочем сильно сомневаясь, что оно что-то скажет Акрае.

Так и оказалось:

– Не помню такой, - пожала плечами она и раскинула карты. - Назови вопрос.

Я задумалась. Брякнуть "На кой кворр я активировала защитный купол?" - значит сразу поставить на гадании крест, а ведь это мой последний шанс. Значит, надо думать.

– Акрая, почему необходима работа, которую я выполняла последние четыре дня? И кому она необходима?

Цыганка задумалась на секундочку и кивнула, наклонившись к платку с бахромой по краям, на котором лежали карты. Медленно, по одной переворачивая их, Акрая что-то шептала самой себе, не замечая ничего вокруг. Значит - и вправду профессионалка. Любая другая стремилась бы поразить умением одним движением раскладывать всю колоду веером или какими-нибудь другими бородатыми фокусами.

Наконец цыганка распрямилась, недовольно потирая лоб рукой, судя по всему не слишком-то удовлетворенная результатами гадания. Я, ничего не спрашивая, спокойно смотрела на неё, дожидаясь пока сама заговорит.

– Знаешь, ведьма, какая-то ерунда вышла. Либо у тебя работа была крайне странная, либо карты в присутствии природной ведьмы говорить не хотят. Околесицу какую-то несут.

– Ну, предположим, работа у ведьмы и должна быть странная, а что до карт - скажи, что говорят - а уж там разбираться будем.

– Да ничего не говорят! Всё какой-то холод да холод, снег, зима. Как будто ранние заморозки будут. Но я как-то сомневаюсь, что ты четыре дня укрывала опилками розы, чтобы не замерзли!

У меня вырвался нервный смешок:

– Ага, в Окейне при сорокаградусной температуре!

Цыганка рассмеялась, с сожалением разводя руками: дескать, извини, сделала, что могла.

– Да уж в Окейне-то заморозков явно не предвидится!

Стоп! Заморозки. Окейна. Защитный купол, используемый только тогда, когда обычной магией справиться никак нельзя. Стихийное бедствие, например. А чем ещё назвать зиму в пустыне, как не стихийным бедствием?!

– Акрая, ты великолепная гадалка! - выпалила я, подхватываясь со стула.

– Почему? По-моему, ничего путного я тебе не нагадала, - недоуменно произнесла цыганка.

– Нагадала. Просто я не сразу поняла. Всё сходится!

Акрая скептически посмотрела на безумно радостную меня и с сомнением покачала головой:

– Ну что же, если так - я рада. Теперь мы квиты?

– Разумеется, - кивнула я, хотя уже успела забыть про наш дурацкий спор.

– Кстати, ведьма, - цыганка испытующе прищурилась, - не объяснишь мне, каки?м образом ты умудрилась научиться ТАК танцевать за какие-то жалкие три дня?

Я, уже уходя, ослепительно улыбнулась:

– Ну… Должны же у каждой женщины быть свои маленькие тайны?

В конце концов, никто же не узнает, сколько раз шаль не упала, а прилетела мне точно в руки исключительно благодаря зову магии, какие из прыжков сопровождались заклятьями левитации, какие, так и не освоенные, дроби каблуками были просто заменены звуковой иллюзией и насколько я иногда завышала свою скорость с помощью магии, мечась по поляне как вихрь беспокойного пламени… У каждого - свои секреты…

Едва выйдя из палатки, я была поймана под руку Манхо, возжелавшим высказать свое личное восхищение от моих танцевальных талантов. Ну как же не вовремя! Хотя… а что тебе ещё сейчас делать, ведьма? Развлекайся, танцуй и получай от жизни удовольствие. Всё равно до утра в ратушу идти нет смысла. Очень сомневаюсь, что радеющий за Окейну градоправитель не спит днями и ночами, сгорая на работе.

И, выкинув из головы все заботы, я позволила Манхо увлечь себя в танце. Небрежно закинув тонкую руку ему на плечо, залюбовалась смуглым лицом в отблесках пламени. Он был похож на разбойника из какой-нибудь сказки. Доброго благородного разбойника.

Разбойник внимательно посмотрел ведьме в глаза и, набрав полную грудь воздуха, решился:

– Иньярра, я хотел сказать тебе одну вещь…

Всё. Кирдык сказке. Я слишком хорошо знаю, что бывает после такого вступления, а поэтому…

– Не надо, Манхо, - тихонько попросила я, отстраняясь. - Не говори.

– Почему?

– Так будет лучше.

– С чего ты взяла?

– Манхо, сколько тебе лет?

– Двадцать три. Тебе больше, я знаю. Но какое это имеет значение?!

А такое, что я знаю, как это больно, а ты… Я у тебя первая? Вторая? Не важно - всё равно ты ещё не привык к тому, что, рано или поздно, но все мы уходим. И тебе будет гораздо проще, если вслед ушедшей от тебя девушке можно сказать: "Да она просто дура была!". А о ведьме ты так не скажешь. Даже если очень захочешь.

– Просто так будет лучше. Для всех. Поверь.

– Хорошо, я никоим образом не хотел тебя пугать этим. Не хочешь - не надо. Давай останемся просто друзьями, - он снова протянул мне руку.

"Давай останемся просто друзьями", - знакомая до боли фраза.

Я взяла предложенную руку и позволила снова увлечь себя в танце.

Предлагают это все. Но вот если бы хоть у трети хватило сил действительно остаться "просто друзьями", а не устроить-таки скандал напоследок…

К тому же друзья - это совсем не просто…

В этот раз спорить со стражниками, попутно объясняя цель своего визита, я не стала: проскрежетала себе под нос на редкость неблагозвучное заклинание, обратя их в неподвижные статуи на пять минут. Слишком разбрасываться магией не стоило: мне ещё из градоправителя информацию выбивать, а уж там без грубой магической силы точно не обойдешься…

– Откуда вы узнали, что в Окейне будет зима? - появление на пороге вздрюченной ведьмы, вопящей этот вопрос, кого угодно не оставит равнодушным, а уж если эта ведьма до того дважды крушила вам всё в кабинете…

У градоправителя от неожиданности даже не нашлось сил соврать:

– От предсказателя!

– Какого? - хм, похоже способ "брать нахрапом" очень даже действует…

– Тредона - проходил неделю назад, - всё так ошарашено выдал необходимую информацию Хорь прежде, чем сообразил - кому.

Плохо дело. Тредона знаю лично, и уж если он предсказал… Значит, зима действительно будет, хоть это и противоречит всем существующим законам природы. Да что ж такое в мире творится?!

– Кстати, а с чего вы взяли такую ерунду? - ОЧЕНЬ запоздало попробовал откреститься градоправитель.

Я лишь усмехнулась, не удостоив его ответом.

– Вы в Гильдию сообщали?

Хорь хотел ещё немного поотпираться на тему "Да о чем вы говорите, госпожа ведьма? Какая зима?", но после моего яростного утробного рыка, присмирел и пустился в объяснения:

– Госпожа ведьма, ну подумайте сами, что я скажу Гильдии? Что проходил мимо какой-то полусумасшедший маг, предсказал полную чушь, а я поверил? Они ж меня пошлют, скажут "вот когда зима придет - тогда и обращайтесь!". Уж лучше мы как-нибудь сами, по-тихому, заезжим магом купол активируем, да и будем жить спокойно.

Что ж, определенная логика в его словах есть. Гильдия действительно не почешется, пока ей не представишь веских доказательств в виде сугроба не улице. Но ведь сказать-то было можно. Хотя бы для очистки совести.

– Ясно, - кивнула я и заворожено уставилась в окно за спиной градоправителя. - Кстати, а вот и доказательства для Гильдии.

– Какие? - недоуменно поморщился Хорь.

– А вы развернитесь-развернитесь, - мрачно посоветовала я.

Хорь недовольно оглянулся… и застыл с открытым ртом.

В Окейне, городе-пустыне, где большая часть налогов шла на магическое обеспечение города водой,…шел ДОЖДЬ…

В этот вечер кристалл загорался дважды. Первый раз - связывал меня с Таирной, второй - с королем эльфов.

– Привет, Бесхрамная!

– Прекрати меня так называть!

– А как тебя называть? - искренне удивилась Тая. - Храма же у тебя действительно нет!

– Зато имя есть! Ведьма, а до такой простой вещи додуматься не можешь!

– Могу, - я отсюда услышала, как она улыбнулась. - Но так интересней, а ты, вроде бы, не обижаешься. Или обижаешься?

– Да не обижаюсь я, не обижаюсь, - заверила я Таю. - Как дела, Храмовая?

– Хорошо, - рассмеялась она. - А вот ты что-то примолкла и связь забросила. Случилось что, сестренка?

– Да как тебе сказать… Тай, назови мне все возможные случаи, когда природа может ОЧЕНЬ сильно меняться. Кардинально.

Тая замолкла, припоминая, а потом уверенно отбарабанила:

– Творимая поблизости запрещенная некромантия, рождение трех и более ведьм одновременно и совмещение двух Веток.

– Спасибо. Только боюсь, что это мне подходит мало.

– А что случилось-то?

– Тай, в Окейне идет ДОЖДЬ.

Поболтав ещё немного, мы разъединились.

Второй раз со мной возжелал пообщаться Инкварт Въ?ярнокфф Мартсвольн Эдранкт. Инк, короче говоря.

– Приветствую вас, о лучезарная Иньярра, свет солнца в царстве бесконечной тьмы…

– Привет. Что хотел?

Я редко, очень редко лишаю себя удовольствия потерзать остроконечные ушки эльфа своей язвительной пародией на их высокопарные речи.

– Что стряслось?

– Да так. Ты что-то хотел?

– Ну, вообще-то пригласить тебя к себе в Варильфийт. Пожить, отдохнуть, развеяться.

– Да я как-то не так уж и устала…

Знаю я тебя, остроухого интригана. Просто так кворр бы пригласил. Хотя и не выгнал бы…

– Ну и ещё очень хотелось бы показать тебе одну вещь, по моему скромному (как же, поверила!) мнению, заслуживающую внимания. И спросить совета.

Эльф? Спросить совета у меня?! Ох, Хранящие, что в мире творится?!!!

– Хорошо, Инк, я приду.

– Всего наилучшего.

Я отсоединилась не прощаясь.

Ну что, ведьма? Из пустыни - в тропические леса?

Как будто у меня есть альтернатива…

Третья ступень Эльфы бывают разными…

…Нежная весенняя зелень доверчиво подставляла небу мягкие ладошки-листики, не так давно проснувшиеся бабочки проворно сновали над ещё нераспустившимися цветами, тонкая травка ласково цеплялась за босые ноги. По оживающему лесу медленно шла юная волшебница, сияя детской умиротворенно-счастливой улыбкой. Тоненькие лучики солнца расплескались по её плечам, прикрытым только длинными распущенными волосами…

Или…

…Мокрая трава цеплялась за босые ноги, окоченевшие от хождения по холодной земле. От бабочек, непрерывно летавших перед носом туда-сюда, рябило в глазах, утомленных бессонной ночью. Гребень остался подарком одному зверски колючему кусту, которому чем-то не понравилась несчастная злобная некромантка, идущая, прикрывая ладонью глаза от режущего света, и длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине, не уставали теперь цепляться за всё подряд, изрядно добавляя злобности как внешности, так и настроению некромантки…

Ладно, кворр с вами, правду скажу.

По лесу шла я. Иньярра. Бесхрамная ведьма. И, несмотря на режущий глаза свет и замерзшие ноги, восхищенно разглядывала Варильфийт, искрящийся в лучиках восходящего солнца, не переставая радоваться тому, что на каждой Ветке время идет по-своему: три дня назад я покинула осеннюю Окейну, а уже сегодня оказалась в гостях у эльфийской весны.

До древа-привратника оставалось ещё около мили, и я решила, что не стоит особо торопиться: никуда Инк от меня не денется - и по-простому уселась прямо на холодную землю, прислонившись спиной к вольнеи?ту. Тонкое дерево с ещё не распустившимися листочками, но уже сплошь покрытое большими ярко-синими, небесно-голубыми и нежно-фиолетовыми цветами, всегда было символом, легендой и хранителем эльфийского леса.

Сами же эльфы, вопреки мифам, распространенным на других Ветках, жили отнюдь не на деревьях. А когда я во время первого своего визита попыталась выяснить, почему, мне с невозмутимым видом предложили залезть на тоненькое, гнущееся от любого порыва ветра деревце и пожить там денек. Даже подсадить подряжался, сквирьфь этакая!

Но и просто так гуляя по лесу, эльфов ты не найдешь, даже если будешь очень стараться. Тот лес, в котором я сейчас сидела - это просто внешняя оболочка, маскировка. Настоящий же Варильфи?йт начинался за древом-привратником. И кого за него пускать, а кого - оставить любоваться магической иллюзией (очень, кстати, качественной иллюзией), решал только король эльфов - единственный маг во всем Варильфийте. Вот пусть он только попробует меня не с первого раза пропустить…

Веточки вольнеита тревожно задрожали, трава загудела, как в минуты опасности, едва распустившиеся цветы зазвенели от напряжения, повисшего в воздухе. Мне это не понравилось. Сильно не понравилось. Причем настолько сильно, что я даже вскочила с земли и, мгновенно создав вокруг себя силовое поле, огляделась вокруг кошачьим зрением, когда исчезает все малозначительное и видно то единственное, что важно в данный момент.

Это меня и спасло: я увидела тварь за секунду до того, как она увидела меня и с рычанием прыгнула.

Кошкой вскарабкавшись на дерево, я уцепилась когтями за тонкие веточки, внимательно разглядывая тварь, недоумевающую, куда делась только что стоящая здесь ведьма. Предположить, что она превратилась вон в то хвостатое, сверкающее желтыми глазами с кроны вольнеита, тварь никак не могла.

Странное подобие гигантского паука с непропорционально большой головой, слепящее блеском хитинового покрова, медленно поворачивалось из стороны в сторону, не зная, откуда ждать нападения. "Бозувольт, - всплыло в памяти. - Нежить, напоминающая гигантского паука, обладающая рядом острых зубов и ядовитой слюной. Водится только на восточных Ветках".

Варильфийт - одна из самых западных. Что ж, мне тоже будет что сказать королю эльфов, йыр бы его побрал!

"Сначала доживи", - резонно заметил разум.

Ненавижу когда он оказывается прав!

Спрыгнув с дерева и одним прыжком покрыв весьма приличное расстояние (для меня - не для бозувольта), я приняла свой истинный облик и, возблагодарив Хранящих за то, что, в отличие от одежды, талисманы и кольца не имеют нехорошей привычки рассеиваться при трансформации, выхватила из воздуха сверкающий меч.

Тварь, рассчитывавшая на безоружную жертву, недовольно попятилась от полоски закаленной стали. Ненадолго. "Чего это я - какой-то девчонки с железкой в руках боюсь?!" - родилась мысль в узловатой башке бозувольта, и он, не раздумывая больше (правильно: вредное занятие - жизнь укорачивает), яростно бросился на меня.

На моё счастье, талантом гарцевания на четырех задних лапах, при этом используя передние как орудие нападения, бозувольт обладал из рук вон плохо. И после того, как мой меч довольно сильно ранил вытянутые вперед ноги, тварь предпочла отползти подальше, не связываясь с вооруженной ведьмой в ближнем бою.

Впрочем, радовалась я недолго: бозувольт отполз на безопасное с его точки зрения расстояние и сменил тактику боя. Теперь он плевался в меня ядом!

– Мы так не договаривались! - завопила я, с трудом в последний момент выставив воздушный щит, не давший яду соприкоснуться с моей кожей.

Заклинанием сшибив тварь с ног, я шибанула в неё шаровой молнией, легко отскочившей от хитинового покрова. Так, похоже, плохи мои дела: эта зараза не желает упокаиваться иначе, как вручную. А для этого надо ещё умудриться приблизиться к этой плюющейся махине хотя бы на расстояние удара мечом!

Пущенная алая "звезда" бесславно закончила свой путь, отскочив от твари и впечатавшись в ближайшее в бозувольту дерево. Я зашипела, разделяя боль вольнеита. Прости, солнышко, вот убью эту нехорошую сквирьфь - и вылечу тебя.

Опутав паука тонкой сеточкой больно жалящихся молний, я подскочила к ревущей твари и с размаху засадила меч туда, где по идее голова соединяется с туловищем. Бозувольт несколько раз содрогнулся, чуть не поцарапав меня ядовитыми наростами на лапах, и затих.

– Ещё одно платье к йыру, - грустно протянула я, применяя заклинание сожжения мертвого тела - нечего ему здесь лес отравлять.

Залечила радостно погладивший меня веточками по плечам вольнеит, вернула меч туда, откуда взяла, и, немножко потерзавшись сомнениями, создала-таки морок взамен утраченного платья. Ну и пусть маги при желании видят сквозь него. Эльфы в большинстве своем - не маги, а единственного короля это обстоятельство едва ли смутит.

И вообще - надо в следующий раз думать прежде, чем в кошку перекидываться: с такой скоростью разбазаривания одежды мне в ближайшем будущем грозит остаться вообще без неё!

Дойдя до древа-привратника, я из приличия пару минут подождала молча, а потом поняла, что без активного проявления желания войти, пускать меня не собираются. Что ж, сам напросился…

– Ваше, первородие, свирт бы вас побрал! Вы меня звали или нет? Если нет - то я сейчас спалю к йыровой бабушке весь ваш великолепный лес, и останетесь вы с одним-единственным древом-привратником!

Молчание. Только ветер колышет траву. А он там в Доме сейчас сидит, слушает весь бред, что я несу, и ухахатывается. Ну, зараза!..

– Инк,… твою налево! Либо ты, сквирьфь остроухая, немедленно открываешь…

Ярость, идущая от меня черными волнами, ощутилась, должно быть, и за десять миль, так что древо-привратник медленно растворилось, открыв узкий путь на другой уровень пространства.

– Добро пожаловать в Варильфийт, Иньярра, - прозвучал над ухом знакомый голос, а навстречу уже шел до слез знакомый эльф, ведущий на поводу двух белых лошадей…

Первый раз я боялась к нему даже подойти и притронуться - а ну как испарится? Второй - чуть не оторвала остроконечные ушки, стремясь убедиться, что они не накладные. Третий - с визгом повисла на шее, а четвертый…

– Привет, Эльтва?р, - я с радостной улыбкой запечатлела звонкий дружеский поцелуй у него на щеке.

– Привет, Иньярра, - так же открыто улыбнулся навстречу эльф, обнимая меня свободной рукой за талию.

Подсадив меня в седло, эльф направил своего коня по еле заметной тропинке. Лошади, привычные к одному и тому же маршруту, послушно шли сами, не терпя никаких попыток корректировать направление поводьями. Эльф, немножко поболтав о том о сем, попытался исподволь выведать, чем же таким страшным Варильфийт провинился перед Хранящими, что те покарали его моим визитом:

– Иньярра, а какими, собственно, судьбами?

Я, рассудив, что если он сам не знает, то король решил до поры до времени ничего не говорить подданным, решила соврать. Вспомнила, что сегодня - День Весны, и невозмутимо ответила:

– На праздник приехала. А что, нельзя?

Эльф усмехнулся, дескать, попробуй тебе запрети!

– Как будто это имеет какое-то значение!

– Иметь - не имеет, - послушно согласилась я. - Но всё-таки, интересно же мне узнать, будут меня встречать камнями или слезами умиления.

– Слезами-слезами, - насмешливо подтвердил эльф, не уточняя какими - радости или бешенства. Впрочем, зная меня… И тех и других хватит.

– Эльтвар, мне надо к королю, - решила я сообщить место своего назначения, чтобы меня ненароком не увезли куда-нибудь к йыру на кулички.

– Ага. На праздник она приехала! - возмущенно прошипел обидевшийся эльф, по опыту зная: если я так уж беззастенчиво вру, то правду из меня не выбьешь никакими средствами. Ох, как дорого ему когда-то дался этот самый опыт…

– Иньярра! - эльф бесцеремонно выдернул меня из объятий сладких воспоминаний: я как раз подожгла со злости волосы у него на голове во время одного такого допроса. - А король знает, что ты приехала к нему?

– Я приехала на праздник, - педантично продолжала лгать я. И, подумав, добавила: - Ну раз он меня пустил - значит, знает.

Эльф с бо-о-ольшим сомнением покачал головой: как-то раз он видел, какими способами я добиваюсь от Инка открытия врат. На тонкую эльфийскую душу ведьма, нецензурно орущая на Его Величество, произвела неизгладимое впечатление. Инк потом просил больше не подрывать так его авторитет в глазах эльфов. Как же, послушалась я!

– Ну, тогда поехали к Дому, - дернув за левый повод, Эльтвар повернул коня.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.

– Что значит, приказал назначить аудиенцию через три дня?!!!!!!!!! - от моего голоса окна в Доме звенели, грозя осыпаться на пол стеклянной крошкой.

– Риль, давайте не будем так нервничать, - умоляюще прошептал эльф-секретарь из-под стола, куда бедняга забился сразу, как только узнал, ЧТО ему придется передать мне, и прикинул, КАК я на это отреагирую. И не зря.

– А кто здесь нервничает?!! - глиняный бутылек с чернилами брызнул осколками, щедро окропив бумаги, стол и сидящего под ним эльфа "кровью учености".

Больше эльф не вякал, терпеливо дожидаясь, пока я не порушу всё в кабинете. Причем под конец - не от нервов, а исключительно чтобы подстроить Инку гадость: восстанавливать-то ему придется: больше магов нет. А я и не почешусь склеивать разбитые мною же вещи - иначе коэффициент полезной работы будет равен полному и абсолютному нулю!

Наконец, когда помещение стало очень сильно напоминать мою комнату в Храме во время предэкзаменационных мучений, я прекратила свою антиобщественную деятельность (по простой причине: больше бить и ломать было нечего) и спокойным голосом позвала эльфа:

– Вылезай. У меня магия кончилась (вру, конечно, но иначе он вообще не вылезет). И есть к тебе парочка вопросов.

Дрожащий эльф медленно вылез из-под стола, готовый в любой момент ретироваться обратно, и мне стало стыдно. Злобная бесстыжая ведьма обижает малыша-эльфа.

– Повтори, что ты сказал.

– Его Величество (я отсюда при желании слышала, как это самое величество за стенкой катается по полу от смеха, слыша, что происходит в приемной! И какой был соблазн заломиться в Залу и высказать этому… всё, что я о нем думаю!) приказал назначить вам аудиенцию через три дня,- пискнул эльф, примеряясь к столу в ожидании очередной вспышки гнева.

Но мне было уже лень:

– Во сколько?

Эльф, не веря своим остреньким ушкам, возблагодарил Хранящих за то, что смирили мой нрав (ага, кворр дождетесь!), и сказал:

– В полдень.

– Хорошо. - "Ну погоди ж ты у меня, зараза ушастая!". - А где мне жить до аудиенции?

– Вас проводит человек на выходе.

– То есть меня уже отправляют на выход? - угрожающе прищурилась я, сдерживая рвущийся наружу смех.

Эльф, не зная, чем ещё угодить злосчастной посетительнице, неуверенно прошептал:

– Я бы предложил вам чаю, но… - обведя руками то, что осталось от некогда опрятного кабинета, он запнулся.

Я с усмешкой оглядела результаты своей разрушительной работы и предложила:

– Попроси короля - он всё исправит.

До самого вечера исправлять будет. Маленькая - а гадость.

"Сквирьфь ты кворрова!" - мысленно зашвырнула я в сторону Залы, уже выходя. И на душе стало значительно легче, потому что я точно знала: он меня услышал. Правда, впустить и не подумал.

Ну, я же сказала - сквирьфь!

– И где же меня поселят? - снова сидя на белой лошади, идущей бок о бок с такой же, но с сидящим на ней Эльтваром, я, устав ругаться на короля, заинтересовалась перспективами собственной жизни.

Эльф лукаво прищурился:

– Тебя поселят у Аро?гры.

– Че-е-его?!!!! - не подхвати меня вовремя эльф, я бы сверзилась с лошади.

– Тебя поселят у Арогры, - повторил Эльтвар.

– За что?!!!!!!!!!!!!!!

Эльтвар усмехнулся:

– За всё хорошее.

– Убью!!!!!!!!!!!!!!!!!!

У Арогры я уже один раз жила. Не могу сказать, что эта ужасная эльфийка травила меня ядами или истязала плетьми, но образ её жизни…

Это была уже более чем преклонного возраста старушка с ОЧЕНЬ строгим нравом, жертвой коего пала её внучка Рули?ган. Бабка ложилась спать в семь вечера, вставала в четыре утра, завтракала зело пользительной овсяной кашей, закусывая её хлебом с отрубями, с двенадцати до часу у неё был неизменный послеобеденный сон, с шести до семи - вечерняя пробежка. Да и Хранящие бы с ним, но она требовала, чтобы все обитатели её дома жили ТАК ЖЕ!!!!!!

Когда я в прошлый раз попыталась убедить бабуську, что я - свободный человек, и могу вести себя, как хочу, мне так влетело, что я раз и навсегда поняла: перед бабкой Агророй бессильны и магия, и острый язык. Оставалось одно - сбегать из-под надзора. Чем мы с Рулиган увлеченно и занимались.

И за что меня теперь так?!!!!!!!!!

"За погром в кабинете", - подсказал разум. Интересно, он когда-нибудь скажет мне что-нибудь хорошее?

Тем временем лошади добрались до печально знакомого белого домика с деревянной дверью.

– Удачи! - бросил на прощание Эльтвар и трусливо ретировался.

А мне не оставалось ничего, кроме как постучаться в домик, где меня уже ждали.

– Нет, ну вы только гляньте! Только вошла - и уже полный дом грязи!

Я стоически промолчала и, заклинанием очистив грязные ноги (сама бы она весь день по лесу босиком походила!), стала подниматься наверх - в комнату Рулиган.

– Распорядок дня такой же, и только попробуй в этот раз хоть однажды сбежать! - идущая рядом старуха посвящала меня в безрадостные перспективы моего существования на следующие три дня.

– Не буду, - "честно" пообещала я и проскользнула в белую дверь, оставив бабку снаружи. Слава Хранящим!

– ИНЬЯРРА!!!!!!!!

Эльфийки - они, конечно, тонкие, хрупкие, изящные и возвышенные, - но вот как прилетит одна такая на шею - завалит накворр!!!

– Рулиган! Рулиган? Рулига-а-а-а-а-ан… - задушенно пропыхтела я, лежа под эльфийкой. - Слезь с меня, а? Задушишь же-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е!!!!

Рулиган вняла мольбам расплывшегося по вытертому коврику мокрого пятна и слезла с полупридушенной ведьмы:

– Ты здесь откуда?!

– Из Варильфийта, само собой!

– Просто так? По делам?

– Ну… Первые три дня - просто так, - решительно заявила я. - И пусть этот остроухий гвырт и не рассчитывает, что в ожидании его злосчастной аудиенции, я буду сидеть тихо, как мышь под веником!

– Вот ещё! Когда это мы сидели тихо?! - с понимающей улыбкой подхватила подруга.

– Никогда!

Приговорив таким образом Варильфийт к нашему громкому антиобщественному времяпровождению, я привычным жестом достала из воздуха сумку и подошла к единственному в комнате шкафу. Опс! Открываешь дверку - на тебя сразу выкатывается ворох платьев. Удобно, не спорю. Но ведь и мне надо куда-то свою одежку упихать!

– Ли!

– А? - откликнулась эльфийка.

– Ли, мне одежду некуда положить! - пожаловалась на судьбу бедная-насчастная ведьма, которую все забижают.

– Правда? - искренне удивилась она. - Щас исправим!

Подскочив к шкафу, Ли смелым размашистым движением сбросила все свои платья на ковер и сделала приглашающий жест в сторону освободившейся полки:

– Пожалуйста, госпожа ведьма!

– Ага, а гладить потом опять мне, - скептически изучив горку вещей под ногами, я решила не играть в благородство, переступила и расположилась на предложенной полке.

Ли - удивительная девушка. С одной стороны - хулиганка почище меня. По части мелких гадостей ей среди эльфов равных нет. Ну а уж если мы с ней объединимся… А с другой - в гардеробе сплошные платья и туфли на каблуках, штаны не переносит на дух, в неглаженой одежде из дома не выйдет (ага, а глажу вечно я - пусть заклинанием, но все равно!). Да и вообще, глядя на возвышенно-одухотворенное создание с нежно-фиалковом платье, с изумрудными глазами и светло-русыми вьющимися волосами, стекающими чуть ниже лопаток, в голову приходит множество определений от "сказочная" до "невообразимая", но никак не "девчонка-сорванец", кем она, по сути, и является.

– Как у тебя дела? - звонкий голос эльфийки выдернул меня из тягостных размышлений, куда деть вино так, чтобы Арогра не нашла.

– Пока жива, - невнятно откликнулась я, теребя пузатую бутылку.

– Давай сюда! - не вытерпела Ли и, выхватив у меня из рук вино, спрятала его в тайник под полом. Вот дура! Я же сама его магией в прошлый раз делала!

– А у тебя как дела?

– Дела? Ну, как всегда. Бабка ругается, я плюю, цапаемся по пять раз на дню, а ночью я сбегаю.

– Ясно, - кивнула я. Всё действительно было как всегда.

Никогда не устану удивляться. Ну как, КАК?!! Как под надзором Арогры, способной усовестить даже вурдалака, умудрилось вырасти вот это общественновредительское чудо? И как они до сих пор не поубивали друг друга?!

– Сегодня ночью будут танцы. День Весны, - веско обронила эльфийка.

– В семь вечера - отбой, - с самой серьёзной миной, на которую была способна, сказала я.

– А в восемь - подъем и наведение марафета! - лучезарно улыбаясь закончила Ли.

Берегись, Варильфийт! Эльфийка и ведьма объединились!

В восемь вечера Рулиган, отчаявшись разбудить меня (отсыпавшуюся сразу за последние три дня) традиционными способами типа криков в ухо, пинков и щекотки, попросту окатила постель холодной колодезной водой.

– АААААА! Рулиган, гвыздбр фрахк лажгрыматзз!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

– А дальше? - любознательно наклонила голову эльфийка.

– Жрызтра крухыхкад срафтхула! - с охотой продолжила я.

– Надо запомнить, - сосредоточенно произнесла Ли. - А то как ты уехала - ни одного путного ругательства не выучила. У наших бездарей ни фантазии, ни огонька в глазах.

Йыр, ну чему от меня учатся жители Веток? Почему не добру и справедливости, а именно тому, как надо ругаться с душой, с огоньком, так чтобы стены дрожали и у тех, кто понял, уши не то что в трубочку сворачивались - вообще отсыхали накворр??!!! Половина моих знакомых свято верят, что весь язык магов состоит исключительно из ругательств (другая половина просто никогда меня не злила и вообще не знает о его существовании). Нет, надо брать пример с Таирны и следить за своим моральным обликом.

"Было б ещё за чем следить!"

Ну, раз не за чем - значит будем следить за аморальным! А ты вообще сиди и не вякай!

Я встала с хлюпающей при каждом движении кровати, подошла к зеркалу и, увидев там мокрую облезлую мышь с длиннющей свалявшейся черной гривой, из которой можно было воду выжимать, тоскливо протянула:

– Ли, а может, мы никуда не пойдем накворр?

"Только через мой труп!" - говорил весь облик эльфийки, в очередной раз вывалившей всё содержимое шкафа на пол, чтобы найти в яркой хаотичной куче подходящее случаю платье.

Ночные танцы в День Весны были здорово похожи на маскарад: лица прятались за изящными масками, волосы у эльфиек были в общем-то похожими, глаза - тоже, а фигуру всегда можно скорректировать платьем. До утра флиртовать, танцевать и веселиться могли все незамужние эльфийки и неженатые эльфы, неважно - есть у них жених или невеста, или нет. Никто никогда не ревновал и скандалов не закатывал. А найти свою "половинку" под маской считалось хорошей приметой.

Мне же особого смысла надевать маску не было: среди светлых эльфиек выделить черноволосую и черноглазую ведьму совсем несложно. Но когда мы мирились с обстоятельствами?

Выудив из кучи нежно-зеленое шелковое платье длиной до середины икр с открытой спиной и тесемками, завязывающимися на шее, я безапелляционно заявила, что временно его приватизирую (привычная к такой наглости подруга только кивнула). Одевшись и вернувшись к зеркалу, задумалась, какой я сегодня хочу быть. В итоге волосы приобрели сочный пшеничный оттенок, глаза стали голубыми, как у новорожденного котенка, а бледная кожа приобрела здоровый загар (не знаю, насколько он уместен весной, но смотрелось красиво).

Не собираясь париться под маской, мы с эльфийкой обзавелись двумя вполне приличными иллюзиями и в который раз решили, что магия - отличная вещь. Из всех эльфов сегодня только один кроме нас будет пользоваться ей для маскировки напропалую. Интересно, что изобразит из себя Инкварт Въ?ярнокфф Мартсвольн Эдранкт?

– Пошли! - шикнула на задумавшуюся меня эльфийка, надевшая ярко-голубое платье и собравшая волосы с высокий хвост на макушке, и первой выскользнула за дверь.

Арогра уже больше часа спала в своей комнате, вот только спала чутко, просыпаясь от любого звука. Главный фокус состоял в том, чтобы не только незамеченными прокрасться мимо бабкиной спальни ко входной двери, но и заглянуть по пути на кухню - стащить чего-нибудь к завтраку. Овсянку ни я, ни Рулиган не уважали.

– Так, ты иди за едой, а я покараулю, - едва слышно прошептала Рулиган, останавливаясь в нескольких шагах от Ужасной Двери.

Я, понятливо кивнув, бесшумно пошла по коридору мимо комнаты. Еды набрала побольше - впрок, переместила её в наш тайник и только стала собираться обратно, как почувствовала, что меня что-то держит. Подол платья был защемлен дверью шкафа. Побоявшись снова отрывать скрипящую дверцу, я осторожно потянула ткань на себя… Потеряла равновесие и, не удержавшись, полетела на пол, в последнюю секунду умудрившись выставить вокруг себя звуковой щит.

От получившегося грохота должны были проснуться покойники в гробах, а уж Арогра… Я, как застигнутая на месте преступления кошка, пулей шмыгнула в коридор, ожидая увидеть открывающуюся дверь и услышать вопль типа: "Опять, беспутные, по ночам шляетесь!" (её ничуть не волновало, что на улице темнеть ещё только начинает). И была крайне удивлена, застав Рулиган на прежнем месте, сосредоточенно прислушивающуюся к Арогриной комнате. Тихонько подойдя, я знаком спросила, ничего, мол, не слышно? Эльфийка отрицательно покачала головой и указала на дверь.

Рассказывать об инциденте я не стала: не будет мне потом доверия…

У эльфов два любимых дерева: вольнеит и олеандр. И если первый, как я уже говорила, покрыт крупными соцветиями синеватых тонов - от голубого до фиолетового, то второй - совсем невысокое деревце, почти куст, с узкими темно-зелёными листочками, сильно напоминающими ивовые, и ярко-алыми меленькими цветочками, усыпавшими весь олеандр с низу до верху. И поэтому мне с самого первого знакомства и по сей день Варильфийт представляется чем-то ало-сине-зеленым, шелестящим, поющим и смеющимся. Не мне одной, наверное…

На лесной поляне, освещенной множеством светлячков и фосфоресцирующими в темноте деревьями, праздновали весну эльфы. Ели пирожные, пили травяные меда, смеялись, шутили, флиртовали, скрытые масками, и, конечно, танцевали.

Ли сразу же схватили за руку и куда-то потащили, и я, оставшись в одиночестве, подсела к кружку эльфов, сидевших на корточках вокруг магического "светлячка", и увлеченно обсуждавших, просто ли король создал его и ушел, или остался где-то здесь под маской.

– Приветствуем вас, перворожденная (ну в кои-то веки меня эльфы поставили на одну с собой планку!)!!! - эльфы подвинулись, позволяя мне вклиниться в их тесный круг. - Не дозволите ли узнать, каким именем вас сегодня называть?

Большинство празднующих сегодня были под вымышленными именами - иначе какой толк от маскировки? На секунду задумавшись, я решила:

– Зовите меня Дьярра.

– Хорошо, Дьярра. Мы рады видеть вас. Не выскажите ли вы свое мнение о поводу интересующего нас вопроса? - велеречиво продолжал собеседник.

– Остался ли король на празднике или ушел?

Бросив лукавый взгляд на короля, сидящего по правую руку от меня, я с сомнением покачала головой:

– Не знаю, перворожденные. Вряд ли. У короля так много дел, что он даже не мог выделить полчаса для аудиенции одной моей подруге, какие уж тут праздники?

Его Величество, опустив голову, с минуту боролось с колотящим его изнутри смехом, а потом высказало свой взгляд на вещи:

– Может быть, Его Величество не захотел раньше времени обременять вашу подругу грустными мыслями, предоставив ей возможность вволю повеселиться на празднике?

Эльфы согласно закивали, выгораживая своего короля и стараясь придать любым его поступкам - от умывания до почесывания за ухом - величайший смысл и благородство, которого мы, простые смертные даже понять не можем.

– Моя подруга не из тех, кто не смог бы отбросить грустные мысли на время праздника, - лучезарно улыбаясь, я разбила вдребезги такое красиво-благородное оправдание и отвернулась от Инка.

– Вы очень красивы, лучезарная! - воскликнул эльф сидящий напротив меня. - Могу я пригласить вас на танец?

Я, не задумываясь, кивнула: какой смысл иначе было сбегать от Арогры, чтобы прийти на танцы и не танцевать?

Эльф помог мне подняться с земли, подхватил за талию и легко увлек к танцующим. Король напоследок поскрипел зубами.

Инк был одним из тех немногих, которые после фразы "Я должна уйти" не просто сказали "Тогда давай останемся друзьями", но и действительно сумели ими остаться. Одним из моих весьма немногих, но дорогих друзей.

Легко порхая над поляной в вальсе, мы с эльфом поболтали, поругались, помирились, отказались назвать свои настоящие имена, но решили непременно потанцевать ещё разок - словом, отлично провели время. А вернувшись к "светлячку" обнаружили, что наш кружок значительно уменьшился: многие последовали нашему примеру и, вспомнив, что пришли на танцы, отправились искать партнершу.

Слегка отдышавшись, отказавшись от предложенного кубка с медом (терпеть не могу!), я возобновила разговор с Его Величеством:

– А как называть сегодня вас, высокочтимый эльф?

"Ага, знаю я, как высоко ты меня чтишь!" - читалось на перекошенном лице короля.

– Ре?твер, - блеснул улыбкой он. - Расскажите мне что-нибудь из вашей жизни, Дьярра. Можно - вымышленное.

Вот ещё, выдумывать, когда у меня историй из жизни - вагон, маленькая тележка и ещё чемоданчик наберется!

Когда я закончила: "В общем, так эта сквирьфь мне ничего и не заплатила!", эльфы подозрительно смотрели на ругающуюся, как ведьма, эльфийку, с бо-о-ольшим сомнением, что она не напилась чего-нибудь покрепче травяного меда, еще до того, как пришла на танцы. Король, держащийся за живот от смеха, предпочел побыстрей пригласить меня на танец, пока не наговорила чего-нибудь ещё.

И вот, двигаясь в четком ритме танго, я наконец-то смогла высказать этому мерзавцу все, что я о нем думаю. Красивый йыр. Белёсые, словно седые, волосы шелком расплескались по плечам, карие глаза с пляшущими в них бесенятами, загорелая кожа, золотая цепочка, струящаяся по груди и скрывающая подвеску за воротом чуть расстегнутой рубашки. Кленовый листок, выкованный из золота, - я видела.

"Эээ, ведьма, ругаться надо, а не любоваться, йыр тебя подери!!!"

– И что же это за неотложные дела, из-за которых ты выдернул меня из Окейны, и которые оказались совсем не неотложными, стоило мне приехать в Варильфийт?! - угрожающим тоном завела я.

Король усмехнулся, чуть тряхнув головой:

– Иньярра, милая, ну какие могут быть дела в такую чудесную ночь? Кстати, хочу сказать, что в своем настоящем виде ты выглядишь гораздо лучше, чем вот так.

Вот комплимент так комплимент! Впрочем, желание его убить - вполне нормальное состояние, стоит только пообщаться несколько минут.

– Большое спасибо! - со всей издевкой, но которую только была способна, отблагодарила я. - Значит, все объяснения - только на аудиенции?

– Абсолютно верно, - кивнул довольный моей покладистостью король.

Рано радуешься!

– Значит, о бозувольте я тебе тоже расскажу только через три дня! - ослепительно улыбнулась ведьма, отклоняясь почти до земли.

– О бозувольте?! - он меня чуть не уронил!

– Твоя главная задача сейчас - держать меня! - злобно прошипела я, в последнюю секунду неведомым образом преодолев-таки земное притяжение (ладно, не неведомым, но иногда же нужно поотноситься к магии как к чему-то удивительному!). - А не орать на всю поляну о нежити, которой здесь водиться не должно!

– Вот именно! - он крепче сжал меня в руках, чтобы больше не ронять. - Ты его видела?

– Все пояснения - на аудиенции! - нагло ушла от ответа ведьма, любуясь вытягивающимся лицом короля.

– Иньярра!

– Инк?

Он посмотрел на меня, вспомнил что-то и, плюнув на уговоры, потянул за руку в лес.

– Мы куда?

– Куда-нибудь. Я тебя слишком давно не видел, чтобы молча танцевать весь вечер.

– Ага! И то, что я пришла именно танцевать тебя волнует мало, так? - вздыбилась я.

Он обернулся, немножко побуравил меня взглядом и, решив, что обойдусь без ответа, продолжил целеустремленное движение вперед.

Сквирьфь!

Наконец, найдя вольнеит, изогнувшийся так, что на нем можно было сидеть, Инк широким жестом пригласил меня взгромоздиться на сей сомнительный насест. Пока я прикинула, стоит ли вообще так рисковать, доверяя свое драгоценное тело каким-то хрупким веточкам, пусть и проверенным на крепость уже десятком эльфов, пока додумалась, каким образом туда можно залезть, эльф потерял всякое терпение и, весьма бесцеремонно подхватив на руки, посадил на дерево.

Потом, недолго думая, залез туда же сам, о чем тут же горько пожалел: по остроконечному ушку ему прилетело совсем неслабо.

– Ну зачем сразу руки распускать? - поморщился он, привычным (но временно подзабытым - ничего, вспомнит!) жестом потирая пострадавшее ухо.

– А с тобой иначе нельзя, - я пожала плечами, поудобнее умащиваясь на ветке.

– Рассказывай, - повернулся ко мне лицом эльф, заглядывая в глаза. - И сделай себе, пожалуйста, радужку нормальной, а то я на тебя прямо смотреть не могу!

Я из вредности поменяла голубые глаза на зеленые и, дождавшись вздоха не ожидавшего ничего другого эльфа, стала рассказывать.

Про жизнь.

Про вурдалака, однажды заснувшего со мной в обнимку на сеновале.

Про образцовое сожжение ведьмы с моим последующим ночным визитом к старосте деревни и его клятвой, что магов он теперь будет почище Хранящих почитать (до чего же странно, когда тебя, ведьму, по чистой случайности не ставшую Хранящей, ставят им в противоположность!).

Про дружбу со стаей летучих мышей, помогавших найти дорогу ночью.

Про драку с собакой в кошачьем обличии.

И про одного злобного эльфа, по чьей милости я раздолбала всю приемную и лишила секретаря года жизни.

Эльф рассмеялся, игнорируя вечные подколки в свой перворожденный адрес, и предложил пойти ещё немного пройтись, "а то уже третий час, тебе скоро домой!" - строгие порядки бабки Арогры он знал ничуть не хуже меня самой. Мы прошли ещё с версту, и тут я увидела ЕГО.

Нежно-сиреневый цветок украшал самую верхушку вольнеита.

– Инк, я его хочу!

– Зачем? - простонал эльф, зная, что если у меня появился такой нездоровый блеск в глазах, то от очередной бредовой идеи меня за волосы не оттащишь.

– Затем, что он будет очень красиво смотреться, если я его вплету в волосы!

– Ты и так красивая! - предпринял Инк неубедительную попытку меня отговорить. Бесполезную попытку, заранее обреченную на провал.

– Иди ты! - тут же послала я короля, примеряясь к нижней ветке.

– Куда? - насмешливо поинтересовался он.

– Сюда! Подсади меня!

Потоптаться по спине монаршей особы - это ж то ещё удовольствие!

– А магией не можешь? - сдавленно поинтересовался Инк, за что был тут же отправлен уже далеко и надолго.

– Ещё только по деревьям я магией и не лазила!

Мне, в отличие от обычных белых магов, ночь не помеха: днем черпаю силу из света солнца, ночью - из света луны. Чтобы колдовать, мне нужна просто Жизнь, а её ночью ничуть не меньше, чем днем. Но левитировать до верха дерева, вместо того, чтобы просто залезть на него? Увольте! Этак маги скоро совсем обленятся и ходить перестанут!

Кстати, вы никогда не пробовали залезть на высокое тонкое дерево в узком платье? Да ещё с учетом того, что внизу стоит мужчина? Попробуйте! Незабываемые впечатления!

– Ух ты!!!

– Что? - задрав голову, поинтересовался Инк. Ему в глаза тут же посыпалась труха, отнюдь не делая процесс ожидания меня более приятным.

– Их здесь много!

– Иньярра, йыр тебя побери, срывай один и спускайся!

– А если не спущусь?

– Тогда я дождусь утра, поднимусь и стащу тебя за шкирку!

– Не надо, - я, не утруждая себя поисками веток при спуске, спрыгнула с высоты четырех саженей, легко приземлилась на землю и невинно улыбнулась подтягивавшему челюсть эльфу:

– Ну, тогда я, пожалуй, пойду искать Рулиган?

– Ага.

– Ну пока, встретимся через три дня!

И, уже растворившись в чаще, услышала вслед:

– Ведьма треклятая!

– И я этим горжусь!!!!

Небо уже покрылось тоненькой паутинкой первых рассветных лучиков, до рокового времени "четыре часа утра" оставалось ещё минут сорок, и мы с Рулиган шли к дому. Эльфийка шла почти на автопилоте, старательно держась около меня, а я мучительно ей завидовала. Эльфийские праздники - единственные праздники, с которых я всегда ухожу трезвой до неприличия. А что поделать? Меда я на дух не переношу, а ничего больше эльфы не пьют. Есть, конечно, вариант с собой вино приносить, но смотреться это будет… Как минимум - странно.

В половине четвертого мы переступили порог дома, я протрезвила заклятием Рулиган, заодно наградив её чашкой лекарства от головной боли. Выслушала дифирамбы в свою честь (в кои-то веки хочется же послушать, какая ты добрая, милая и вообще благодетельница!) и пошла в ванную разоблачаться. К йыру все эти светлые волосы и невинные глазки: ведьминский взгляд и за ангельским личиком не спрячешь.

А потом пошла работа. Наше любимое занятие по жизни. Называется "сделал гадость - сердцу радость!". В процессе тяжкого труда, заваренного на недюжинной фантазии и магических способностях, мы: 1)пересыпали в кулек в надписью "Овсянка" сушеный горох; 2)поменяли местами одинаковые баночки с сахаром и солью; 3)распылили по кухне молотый перец; 4)перевели все часы в доме на два часа назад; 5)с чистой совестью отправились спать!

Однако, только войдя в комнату, поняли, что чего-чего, а вот спокойного сна нам точно не видать! Все вещи: от одежды до скомканных листков бумаги - были скинуты на пол, распинаны по углам и облиты какой-то гадостью, жутко похожей на смолу; книги, стоявшие рядком на полке, разорваны по переплетам на несколько частей и наполовину сожжены; на ковре валялись комья грязи; а мою сумку вообще изрезали на полоски ножницами!!! Наш спаренный вопль подхватил одиноко лежащий на столе листок бумаги и сбросил на пол. Хорошо, я комнату на совесть звуконепроницаемостью заговаривала…

Минуты три никакие слова, кроме нецензурных, нам с Рулиган ни в голову, ни на язык не лезли. Помянув всех чертей, всю нечисть, всех родственничков пакостника до десятого колена, обласкав напоследок даже и Хранящих, мы решили начать более конструктивный диалог:

– Ли, как ты думаешь, кто мог это сделать?

– …!!!

– Ясно. Арогра могла?

Подруга задумалась: Арогра, конечно, делала нам предостаточно гадостей в отместку за наши, но всё-таки представить бабку, посыпающей собственный дом грязью, было очень трудно.

– Вряд ли.

Я кивнула:

– А кому-нибудь относительно молодому и не обделенному чувством юмора вместе со здоровым желанием отомстить ты гадостей в последнее время не делала?

– Нет. Вообще сидела тише травы, ниже воды. В смысле, наоборот… Ты поняла, короче!

Понять-то я поняла, вот только верится как-то слабо.

– Ладно, давай это уберем, пока Арогра не проснулась и нас будить не пришла.

Эльфийка округлила глаза:

– Слышь, Иньярра, я, конечно, понимаю: шок, недосып и всё такое, но как ты собираешься убрать ЭТО за пятнадцать минут?!

Я усмехнулась и пожала плечами:

– Ручками, Рулиган, ручками!

Ли недоверчиво покосилась на сбрендившую ведьму, но смолчала. А ведьма пресловутыми ручками сделала несколько запутанных движений, рисуя в воздухе руну космоса - в противовес хаосу. На пару секунд вокруг нас поднялся маленький тайфунчик, а, когда улегся, - комната была ровно такой же, как на момент нашего ухода. Только это совсем не значило, что я враз простила шкоднику все, что он натворил!

– Ладно, давай оставим эту непосильную для утомленных мозгов задачу на утро! - предложила я, снимая платье и растягиваясь прямо на ковре.

Эльфийка с сомнением покосилась на окошко, за которым уже вовсю разливался по улицам рассвет, но перечить не стала: сняла платье, распустила волосы и позвала меня на огромную единственную в комнате кровать: на ней бы и трое влегкую улеглись, ещё бы место осталось. Но я только покачала головой: не уважаю почему-то этот предмет меблировки.

– Подъем, подъем, уже пятый час!!! - быть разбуженной через два часа после того, как легла - удовольствие маленькое, а уж если будит тебя никто иной, как сварливая старушенция…

– Я её щас убью. - Спокойным будничным тоном оповестила Рулиган, поднимаясь и направляясь к двери с подушкой в руках.

– За что? - лично я даже не пошевелилась, эльфийке пришлось переступить через распластавшуюся на ковре тушку.

– За то, что она мне поспать не больше двух часов дала! - Не зачаруй я вовремя дверь, подруга бы на полном серьёзе пошла лупцевать бабку подушкой, мало задумываясь о последствиях - я слишком хорошо знала этот мрачно-спокойный взгляд.

Я села и откинула волосы с лица:

– Не перевели бы часы - не было бы и того. И вообще, подруга, не относись к жизни серьезно: это временное явление.

– Утешила! - эльфийка, слегка придя в себя, раздумала идти войной на Арогру и подошла к кувшину с холодной водой.

Зевая и потягиваясь, через пятнадцать минут мы худо-бедно собрали себя в шатающуюся кучку и отправились вниз. У самого порога кухни я насторожилась, принюхиваясь и прислушиваясь, а потом оскалилась в плотоядной улыбке.

– Ты чего? - толкнула в спину эльфийка.

– Слушай! - заговорщически подмигнула я.

Из кухни шел сильный запах пригоревшего гороха, а сама Арогра… Кто сказал, что никто, кроме меня в Варильфийте ругаться не умеет? От словечек и выражений, выкрикиваемых "бабушкой-белый одуванчик" даже у меня - бывалой ведьмы! - появилось непреодолимое желание сбегать наверх за блокнотом и законспектировать! А учитывая, что всё это перемежалось ужасным чихом, только придающим ругани забористости…

Эльфийка с тихим дурным хихиканьем сползла на пол, а я осталась стоять: ни туда - ни сюда. В кухню идти - не горю желанием, назад в комнату - смысла нет. Маразм, в общем.

– Ешьте! - перед каждой из нас со стуком грохнулось об стол по миске с… Хм, никогда не варили горошницу на молоке? И не надо!!!

С большим сомнением оглядев сие произведение кулинарного искусства, я уныло поглядела, как бабка за обе щеки уписывает жутковатое варево, выглядевшее так, словно один раз его уже кто-то ел, и поняла, что одними перепутанными крупами её не проймешь. Придется привлекать Её Величество Фантазию. И разум, кстати, тоже бы не помешало: столь великолепная ночная идея рассыпать по кухне перец, дабы донять бабку неудержимым чиханием, поутру оказалась совсем не гениальной: на нас с Рулиган он действовал ничуть не меньше, и, помучавшись минут пять, я плюнула на самопожертвование и втихую нейтрализовала его действие.

Ради пробы проглотив ма-а-аленькую ложку горошницы, я поняла, что скорее помру с голода, чем заставлю себя съесть ещё одну: в горшнице, сваренной на молоке, была щепотка сахара и пять ложек соли!!!!!!!!! Ещё раз позавидовав столь неприхотливому Арогриному желудку, я уныло переглянулась с Рулиган и тишком дематериализовала это извращение на тему "еда" с наших тарелок.

– Посуду вымыть, в доме убраться, за ворота не выходить, - командным тоном посвятила нас в прелести сегодняшней жизни Арогра и пошла во двор: ходить босиком по гравию. Она где-то услышала, что массаж ступ очень полезен для здоровья, и теперь каждый день истязала себя по часу.

– Когда-нибудь я ей на гравий насыплю стекла, - мрачно сообщила Рулиган, собирая посуду со стола.

– Брось, - довольно потянулась я. - Зато нас оставили в покое.

– Ага, надавав кучу невыполнимых заданий и запретив высовывать нос на улицу!

– Во-первых, не на улицу а со двора, во-вторых, не такие уж задания и невыполнимые, - я отобрала у неё стопку грязной посуды и заклинанием заставила её разлететься по полкам, вымывшись по дороге. - В-третьих, когда это мы слушались чьих-то запретов, а в-четвертых, если ты не прекратишь сеять повсюду свои упаднические с перепою настроения, то я сейчас пойду спать, и делай целый день что хочешь!

Ли, испугавшись такой перспективы, подхватилась и ушла из кухни. "Убираться". Уборка в нашем исполнении выглядела крайне оригинально: мы мочили тряпки, которыми полагалось вытирать пыль и мыть полы, передвигали на другое место веник и слегка меняли местами статуэтки на каминной полке. Всё! Уборка завершена!

Что самое смешное - а вы попробуйте докажите обратное! Найдите хоть одну пылинку! Да они в Арогриному дому за милю не подлетают. А что мы действительно брали тряпки в руки - так вон, даже повесили их неправильно, не по местам.

Похихикав вслед ушедшей бабке, мы ушли наверх - завтракать утащенными мною ночью припасами и отсыпаться до полудня - а там Арогра ляжет спать, и мы подумаем, как нам развлечь себя в этот раз…

– Иньярра! Иньярра! Слушай, у меня такое ощущение, что ты собралась отсыпаться на всю жизнь вперед!

– Скорее за всю жизнь назад, - сонно промычала я, с трудом отдирая голову от ковра.

– Прекращай немедленно! Арогра уже десять минут назад спать ушла, а я тебя никак добудиться не могу!

– Ну вот и оставила бы несчастную ведьму в покое! - недовольно посоветовала я.

– Обойдешься! - меня бесцеремонно взяли за шиворот и оттащили к кувшину в водой.

Со вздохом осознав, что от меня не отстанут, я умылась, оделась и, скорчив ОЧЕНЬ недовольную рожу, села на кровать рядом с Рулиган:

– Ну и? Зачем ты издеваешься над бедной ведьмой?

– Затем, что, если эту ведьму не тормошить, то она проспит всю жизнь!

– Че-е-его?!!!!!

Схватив подушку, я от всей души огрела эльфийку по голове.

– Того!

Та не осталась в долгу, засветив мне мягкой игрушкой в лоб. Следующие пятнадцать минут комната здорово напоминала курятник во время драки петухов: с воплями, криками и летящими во все стороны перьями. Вот только едва ли петухи умеют так ругаться.

С трудом успокоившись, я обвела комнату ошалелым взглядом:

– Ли, и как мы это будем убирать?

Везде, куда только доставал взгляд, ровным толстым слоем лежали перья: на кровати, на ковре, на столе, на шкафу. Эльфийка, философски пожав плечами, заявила:

– Как всегда. Магией.

– Ну конечно! Вот всегда так! Пакостим вместе, а убирать мне одной! - возмутилась я.

Рулиган это обстоятельство ничуть не смущало:

– Ну ты же у нас ведьма! И кстати, о пакостях: надо часы назад перевести - тогда Арогра быстрее спать ляжет.

С тяжким вздохом ("вы бессердечные, наглые эльфы, издевающиеся над несчастной ведьмой!"), я убрала перья и спросила:

– А что мы вообще сегодня собираемся делать?

– Ну… Вообще-то - идти на речку, - призналась эльфийка.

– Поняла, - кивнула я, привычно предоставляя Ли право выбирать, чем сегодня заняться.

Осторожно высунувшись из-за двери и пустив импульс, доложивший, что Арогра действительно спит, я вышла и поманила за собой Рулиган. Та вышла, цепляясь какой-то сумкой за косяки.

– Ты чего с собой тащишь? - шепотом удивилась я.

– Сумку!

– Я вижу!!! В сумке что?

– Ну… Купальники, покрывала, еда…

– Ясно. Поставь в комнату и иди.

– А купаться ты нагишом собралась? - возмутилась эльфийка. - Я так не согласна!

– Поставь, говорю, дурочка! - я присела на корточки и отцепила от сумки колечко молнии.

– И? - скептически поинтересовалась наблюдавшая за моими манипуляциями подруга.

– И сумку ты свою получишь, когда придем на речку! Иди часы переводи.

– А магией слабо? - поморщилась подруга.

– Она не бесконечная, между прочим!

– Сплошное хвастовство, короче, - вздохнула Ли, за что тут же получила иллюзорной молнией по голове.

Часы мы перевели на три часа вперед и, довольные, сбежали из дома.

На речке было людно. В смысле, эльфийно.

– И где мы будем переодеваться? - поинтересовалась я, разглядывая берег реки, не обремененный ни кустами, ни деревьями.

– Ну… - неопределенно протянула эльфийка, и я поняла, что честь соорудить переодевалку снова предоставляется мне.

– Прибью! - пообещала я, создавая мираж кустов. И мстительно просветила: - Развеяться может в любой момент!

Эльфийка поморщилась, пробурчала что-то типа "с паршивой овцы - хоть шерсти клок" и ушла переодеваться. Преодолев сильнейшее желание рассеять мираж, я занялась сумкой: расстелила покрывало, спрятала от солнца провизию.

– Иньярра, кусты - это конечно здорово, но кто тебя просил ещё и пчел создавать! - с воплем вылетела из-за кустов Ли.

– Это для правдоподобности, - улыбнулась я, не уточняя, что пчел я не создавала, а значит, они - не мираж.

Удалившись в "переодевалку", я быстренько сменила платье на купальник и вернулась, обнаружив подругу уже по уши в воде. Хм, у меня, к сожалению, всё немножко сложнее…

Я обожаю купаться. Я умею плавать, и трижды переплыть Ашред - самую широкую и опасную реку на всем Древе - для меня не испытание. Но вот преодолеть свою полукошачью сущность, и зайти в воду… Без получасовых переминаний на берегу - никак.

– Иньярра, да ты вообще до вечера зайдешь, или нет?

– Зайду, - мрачно пообещала я.

Заходить в воду со скоростью "аля-черепаха" было очень проблематично. Во-первых, течение было таким, что просто с ног сносило; во-вторых, пока ты методом проб и ошибок найдешь камешек, на который можно встать, не опасаясь Арогриного галечного массажа, - пройдет минут пять, а всё это время тебе надо балансировать на одной ноге, подламывающейся от течения; а в-третьих, некоторые заразы-эльфийки прыгают с воплями вокруг, грозя обрызгать!

С завистью посмотрев на малышню, с визгом залетающую в воду по колено и плюхающуюся на живот, я плюнула на привычку не привлекать к себе излишнего внимания, зависла над рекой, чуть задевая кончиками пальцев на ногах серебристую водную гладь, пролетела несколько метров - и "рыбкой" нырнула в воду.

– Давно бы так, - усмехнулась подплывшая эльфийка.

– Иди ты! На нас теперь весь берег уставился.

– Не на нас, а на тебя.

– Утешила!!!

– Да брось ты, когда ведьм смущало внимание?

– Одно дело - смущало, другое - надоедало, - поправила я, но ворчать перестала.

Эльфийка перевернулась на спину и расслабилась, предоставив течению нести себя куда ему угодно.

– А если в воронку затянет?! - рявкнула я ей на ухо, пристраиваясь рядом.

– Чего?! - от неожиданности Ли ушла под воду, наглотавшись воды.

– Ничего, - тихонько засмеялась я, уходя в отрыв.

– Ах ты, зараза этакая! Догоню - утоплю к йыру! - донеслось во след.

Но вот претворить идею в жизнь… Плавают ведьмы куда лучше магов: зная о кошачьей нелюбви к воде, нас попросту не выпускают из неё на тренировках, добиваясь прямо-таки нереальной скорости и выносливости. Эх, не думала я, что пригодится это, чтобы улепетывать не от разъярившихся водянок, а от подруги-эльфийки…

Через полторы сотни саженей Рулиган устала и, махнув мне вслед рукой, снова прилегла на воду. Я, тихонько подплыв сбоку и подсунув ей под спину руки, снова крикнула в ухо:

– А как же утопление?!

Эльфийка, не ушедшая и в этот раз под воду исключительно потому, что я ей не дала, набрала полную грудь воздуха:

– Иди ты….!!!!!!!!! - после душевного перечисления всех мест, которые мне следует посетить, с подробными указаниями, на сколько и зачем я должна там задержаться, Ли вывернулась из моих рук и поплыла к берегу.

Я пожала плечами, прикинула, что ни один из маршрутов мне не приглянулся, и отправилась следом.

О, коварство рек с сильным течением!!! О, издевательство над ни в чем не повинными ведьмами!

Выйдя из воды в полумиле от расстеленного покрывала, я прочувствовала все прелести колких, горячих камней на собственных ступнях, и прониклась невиданным доселе уважением к бабке Арогре. Это ж какие железные нервы (и, заодно, - ноги!) иметь надо! Сцепив зубы и демонстрируя чудеса силы воли, я медленно (примерно как в воду заходила), но верно приближалась к покрывалу, на все лады проклиная эльфийку, умчавшуюся вперед - она-то, похоже, от камней ничуть не страдала, а вот бедную ведьму предупредить… "Ну погоди ж ты у меня, заразка остроухая!" - бурчала я, упорно идя к цели, когда услышала:

– Риль, погодите! Риль, подождите, пожалуйста! - за мной по берегу бежала (!) незнакомая эльфийка.

– Что? - обернулась я, проклиная себя за столь откровенную демонстрацию магии полчаса назад. Хотя, во мне и так ведьму за версту видно.

– Риль, пожалуйста, пойдемте со мной! - лепетала запыхавшаяся эльфийка, едва подбежав ко мне.

– Куда?!

– У меня там, - беспомощный взгляд куда-то назад, - девочка в обморок упала, пойдемте, пожалуйста!

Я посмотрела на растерянную испуганную женщину, закусив губу, глянула вниз.

– Идемте!

Простите меня, ноги!… Ууууууу….

Ничего страшного с девочкой не случилось. Перегрелась на солнце, скорее всего. Стоило сбрызнуть лицо холодной водой и прошептать формулу пробуждения, как она открыла глаза и удивленно спросила:

– Я что, заснула?!

– Примерно, - кивнула я. - Ты просто перегрелась на солнце, малышка.

– Так мы пришли десять минут назад! - растерянно возразила мать.

– Серьёзно? - насторожилась я. - А как это выглядело со стороны?

– Как будто её за три секунды сморил сон: сама подошла к покрывалу, легла и…

– А который час?

– Без пяти двенадцать.

"Чуть больше", - шепнуло мне подсознание.

– Ну, надеюсь, больше такого не повторится, - сказала я, отправляясь к Рулиган и пытаясь понять, что же мне не дает покоя, почему мне сразу же захотелось спросить, сколько времени.

Внезапно перед глазами потемнело, в голове загудело и возникло непреодолимое желание прилечь прямо на камни и заснуть. Волевым усилием выставив ментальный блок, отогнавший сон, я резко развернулась. Недостаточно быстро, чтобы разглядеть фигуру неведомого мага, но достаточно, чтобы заметить красно-белый сполох в воздухе. Йыр бы его побрал!

Помотав головой, изгоняя остатки магического сна, я пошла дальше. Кошмар! Уже даже в Варильфийте - самом волшебном, но немагическом лесу - никакого спасу от злобных конкурентов нет! Интересно, как его Инк впустил? Ну погоди ж, остроухий! Дождешься ты у меня аудиенции через три дня!

Безо всякого желания окунувшись ещё разик, я настояла на том, чтобы собрать сумку и пойти домой - и так поди Арогра уже хватилась.

– А раз всё равно хватилась, и нам влетит - так тем более, чего торопиться? - не признавала моих аргументов Ли.

– А может, и не хватилась, - неопределенно ответила я.

Подруге уже изрядно надоел мой безучастно-расстроенный вид, она остановилась, взяла меня за плечи и развернула к себе лицом:

– Так, Иньярра, признавайся, какое за чудище укусило тебя в реке, что ты теперь хуже медузы?!

– Никакое, - поморщилась я. - Просто голова от солнца закружилась.

Эльфийка не поверила, но оставила меня в покое. На время.

– Где ж вас, бесстыдницы этакие, целый божий день носило?!! - Арогра встречала у порога. Увы, не хлебом-солью.

– Да вовсе и не целый! - начала было возмущенно огрызаться Рулиган, но, получив ощутимый тычок между лопаток, послушно замолчала.

А уж бабка-то расстаралась: от её обвинений любой бандюга со стажем раскаялся бы и строевым маршем самостоятельно пошел на виселицу! И из дома-то мы сбегаем, седых волос ей добавляем (беспокоится она, как же!), и по хозяйству-то ничего не помогаем, дармоедки этакие, и сплетни-то глупые про неё за глаза пускаем (ни разу!), и в комнате-то "экое непотребное свинство устроили, что зайти страшно" (ну, лежит немножко одежды на полу - чего так орать-то?), и вообще, нет на свете нелюдей ужасней, порочней и неблагодарней, чем мы с Рулиган!

Я стояла, сцеживая улыбку в кулак, и думала, что на ТАКОЕ даже у Ильянты фантазии не хватало: та, максимум, пафосно заявляла, что я недостойна великого дара ведьмы, и, хлопнув дверью напоследок, выходила из комнаты. Тогда-то я перестала оценивать это как эффектное окончание разговора: если такое повторяется из раза в раз, то в чем интерес? А на большее у Ильянты воображения не хватало. Тоже мне ведьма!

А вот Рулиган вся тряслась от злости и, если бы не сдерживающее заклинание, давно бы бросилась на бабку с кулаками. Представляю, какие у них тут скандалы, когда меня нет…

Наконец-то прокурор выдохся и отправил подсудимых в ссылку - в свою комнату.

– Хорошо, хоть не в туалет, - философски рассудила я, пропуская вперед эльфийку, явно не разделявшую моего равнодушно-насмешливого настроя, и поднимаясь за ней на второй этаж.

А, только войдя в комнату, сразу же поняла, что просто "одеждой на полу" здесь и не пахнет. Неведомый пакостник снова дал о себе знать. В этот раз книги были старательно изрезаны на тоненькие полосочки бумаги (как будто я так их не восстановлю!), шкаф опрокинут, одежда приклеена на смолу к стенам, а весь ковер присыпан меленькой зеркальной крошкой.

– Не заходи! - остановила я босую эльфийку, концентрируясь на заклинании.

Когда вихрь утих, расставив всё по местам, мы дружно плюхнулись на кровать и стали ДУМАТЬ. Без особого, впрочем, успеха.

– Зачем это вообще кому-то надо? - недоумевала эльфийка. - Ведь видно же, что нам - хоть бы хны!

– Показать себя. Подразнить. Привлечь к себе внимание. Просто гадость сделать, на худой конец!

– Ну если только какая-то сквирьфь таким оригинальным способом пытается привлечь к себе моё внимание, то я ему ТАК привлеку, что век не забудет! - грозно пообещала Рулиган.

– Для этого надо его сначала найти, - резонно заметила я.

Эльфийка сникла.

– Ну ты же ведьма! А если ловушек каких-нибудь понаставить?

– Ага, капканов, - поддакнула я, - а потом Арогра в них попадется и точно отправит нас в ссылку в туалет!

– Ей полезно, - угрюмо заявила эльфийка.

– И потом, - продолжала я, - неужели ты думаешь, что я не заговорила комнату, в которой живу, от незваных гостей? Если уж этот шкодник сумел пройти через общее охранное заклятие, то капканы для него - не помеха, могу тебя заверить!

– И что же теперь делать? - окончательно скисла подруга.

– Гадости. Арогре. Ночью. Здорово настроение поднимает, между прочим. А то мы с тобой с таким похоронным настроем не то, что шкодника - курицу во дворе не выследим!

И, постановив ночью вновь заняться общественновредительской деятельностью, мы прекратили терзать мозги, переключившись на провизию, так и не использованную нами по назначению на речке.

Контрастные фиолетовые птичьи тени рассекали двор, солнышко медленно катилось к горизонту, вызолотив напоследок разводы мягких облаков. Пыль устало ложилась на дорогу, хрустальный вечерний воздух потихоньку сочился сквозь приоткрытое окошко.

– Ну что, идем? - в который раз нетерпеливо спросила эльфийка, устав меня ждать.

– Идем, - кивнула я, захлопывая книгу.

"Мелкие бесы" не оправдали моих надежд, заверив, что в эльфийском лесу никаких шкодников не водится. "Значит, появились", - уныло заключила я.

– Кстати, ты уже придумала, что конкретно мы будем делать? - спросила Рулиган, берясь за ручку двери.

Дернула. Ещё раз. И тут мне в голову закралось бо-о-ольшое подозрение. Впрочем, не мне одной:

– Она нас закрыла?!!!!!!! - возмущению эльфийки не было предела. - Да как она посмела?!! Да я… Да я… Да я ей мышьяка в кашу подсыплю!!!!!!!!!

– Ага, а утром она этой самой кашей нас и накормит! - засмеялась я.

– Да какое она имеет право?! Я уже полвека как совершеннолетняя!!!

– А её это волнует мало, - объяснила я, подбираясь поближе к двери и прикидывая, чем бы её открыть. - Да и вообще, чего ты кипятишься так, словно нас закрыли, и всё - не выйти! На крайний случай окно есть.

– Какое окно? Открывай давай! - возмущенно потребовала подруга.

– Ладно-ладно, только не заводись, - попросила я, шепча заклинание.

Дверь бесшумно открылась, и я сделала приглашающий жест рукой:

– Прошу, ваше первородие!

– Мстя моя будет страшна! - кровожадно заверила эльфийка, проскальзывая на кухню.

Лично меня "мстя" волновала мало. Гораздо сильнее было желание выспаться ночью, поэтому я без зазрения совести снова перевела часы. Назад, разумеется.

А Рулиган тем временем развила бурную деятельность. Первым делом была разбита любимая Арогрина чашка, потом - полит кипятком её драгоценный кактус, под конец эльфийка залила бабкины тапки для пробежек клеем, потребовав от меня заклясть его так, чтобы не засох, пока она в них ноги не сунет. Я закляла. Так, чтобы приклеиться - не приклеился, но вот нервы потрепал сильно. А то Рулиган слишком уж палку перегнула.

– Чтоб ещё ей такого напакостить? - голодной кошкой крутилась по кухне эльфийка. - Перца в кофе насыпать, что ли?

– Не проймешь, - вспомнила я утреннюю фантазию на тему "каша", с аппетитом бабкой съеденную. - А вот если чай в слабительное превратить…

Мне тут же была притащена коробка с чаем и выдвинуто требование "так его проклясть, что эта… весь день без продыху в туалете просидела!". Весь день я, конечно, не пообещала, но вот часика три могла гарантировать…

– Чего б ещё? Чего б ещё? - никак не успокаивалась пакостливая натура Рулиган.

– Может, хватит? Я уже спать хочу! - тоскливо протянула я, за что удостоилась уничижающего взгляда и язвительного:

– А мне кто-то когда-то заливал, что ведьмы могут две недели вообще не спать!

– Можем, - подтвердила я. - Но я же не говорила, что нам это доставляет удовольствие!

Эльфийка досадливо чихнула и пошла к лестнице, проворковав:

– Ладно, малышка, пошли баиньки!

За что удостоилась душевной затрещины и моего высшего благословения идти в гости к доброму дяде йыру. Резко развернувшись, она только хотела ответить чем-нибудь столь же сердечным, как Арогра завозилась в комнате, и нам стало не до межличностных конфликтов: до комнаты бы добежать успеть! А то ведь увидит - и всё, кирдык нам.

Зря бежали. Не стоило оно того. Ещё на подходе, в смысле - подбеге, к двери я, услышав яростную ругань Ли, поняла, что ничего хорошего меня не ждет. Не ошиблась. В этот раз шкодник с ножницами возиться не стал: попросту свалил все вещи в центре комнаты, завернул в ковер и засыпал песком. На стекле чем-то черным типа мазута была намалевана жуткая рожа с черными патлами. Очень надеюсь, что не мой портрет.

– Иньярра, ну так больше нельзя!!! Он уже совсем страх потерял! Мы на пятнадцать минут отлучились!

– Знаю, - досадливо отмахнулась я, не понимая, зачем бесу, кем бы он ни был, связываться с ведьмой. Обычно они предпочитали портить нервы простым людям, очень расстраивающихся из-за испорченной одежды, но не как ни ведьмам, способным устранить непорядок за три секунды. Во-первых, неинтересно: ну щелкну я пальцами, ну скажу пару ласковых - а люди-то куда забавнее волосы на голове драть начинают, горными козлами вокруг имущества попорченного скача. А во-вторых, опасно: раз я поругаюсь, два - а на третий могу и засаду устроить со "звездой" наизготовку.

– Иньярра, надо что-то делать! - призывала меня к активным действиям Рулиган.

– Надо, - согласилась я и послушно заворочала мозгами.

К полуночи был готов коварный план по выслеживанию шкодника, и мы, довольные собой, улеглись спать.

Утром в угоду своему хорошему настроению, обусловленному предвкушением поимки того, кто посягнул на неприкосновенность моих вещей, и наконец-то выспавшимся состоянием, я встала раньше всех и приготовила завтрак. Нам с Рулиган - блины, Арогре - овсянку. Впрочем, насыпать ей вместо чая слабительного не забыла.

Думаю, не стоит упоминать того, что они УДИВИЛИСЬ. Они не просто удивились - они пятнадцать минут стояли в дверях кухни и смотрели на меня как на буйнопомешанную!

Потом Арогра с опаской попробовала-таки мою стряпню, а вот от эльфийки я не дождалась такой деликатности. Измерив диким взглядом лежащие на тарелке блины аки дохлую мышь, она с сомнением протянула:

– Иньярра, а ты уверена, что ЭТО съедобно?

– Конечно! - возмутилась я, споро расправляясь со своей порцией.

Эльфийка обреченно вздохнула, отрезала ма-а-ахонький кусочек и, закрыв глаза, положила его в рот. Тщательно разжевав, уставилась на дивное кушанье с ещё большим ужасом:

– Знаешь, Иньярра, по-моему,…

– Что? - грозно спросила я, сверкая глазами.

– Хрену к ним не хватает, - трусливо пискнула Рулиган.

– Да иди ты со своим хреном! - обиженно взвилась я, выхватила у неё из-под носа тарелку, выкинула её содержимое в мусорное ведро и, раздраженно тряхнув головой, вышла из кухни.

Никакого уважения к чужому труду!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Придя в комнату и прислонившись спиной к закрытой двери, я сначала пыхала гневом, потом - досадой, потом начала сдавленно подхихикивать, а под конец вообще села на пол, не в сил бороться с безумным хохотом. Тоже мне, великий кулинар выискался! Сколько раз была в Варильфийте и готовила еду - столько раз потом зарекалась ещё раз совершать такую ошибку. На эльфов не угодишь! А потом всегда приезжала, оптимистично решала, что "чему-то же за прошедшие двадцать лет я должна была научиться!" - и вставала к плите.

Зря!!!!!!!

– Ну что, идем на речку? - преувеличенно громко спросила Рулиган, подхватывая сумку и направляясь к двери.

– Конечно! Вернемся часика через два! - в тон ей ответила я, вставая с кровати и отправляясь следом за подругой.

Выйдя из комнаты, мы оставили дверь чуть-чуть приоткрытой: только кошке боком протиснуться, прокрались мимо Арогриной спальни, вышли на улицу и быстрым шагом удалились в ближайшие кусты.

– Так, я вернусь часа через два. Тебе хватит?

– Должно, - спокойно ответила я. Меня предстоящая операция волновала куда меньше, чем эльфийку, хотя главную в ней роль играла как раз-таки я. В смысле - магия.

– А если он не придет? - нервно спросила Рулиган.

– Значит, не поймаем, - пожала плечами я. - Прекрати так трястись, чай не вопрос жизни и смерти решаем!

– Да меня прям что-то лихорадит всю! - пожаловалась на разыгравшиеся нервы она.

– Вижу. Иди на речку и возвращайся через два часа. Он должен прийти.

С этими словами я начала раздеваться.

– Ты чего?

– Мне до смерти надоело с каждой трансформацией терять по платью! Уж лучше заранее раздеться, - вручив платье остолбеневшей эльфийке, я прошептала заклинание, и невидимость окутала тело мягким пушистым коконом. - Меня не видно?

– Нет.

Хвала Хранящим, под куполом невидимости, защищающим меня, эльфийка не видела процесс превращения ведьмы в кошку. Нет, не больно и не долго. Просто сам факт того, что секунду назад здесь стояла девушка, а теперь - встряхивающая черную пушистую шубку кошка, укреплению нервной системы не способствует.

– Мяу, - подала условный знак я.

– Что? - Рулиган, кажется, умудрилась перезабыть абсолютно всё, о чем мы с ней вчера договаривались. - Что-то не вышло? Тебе помочь? Но как? Я тебя даже не вижу!!!

– Мяу, - укоризненно повторила я.

"Прекрати поднимать панику и иди куда должна!" - ткнулось в виски эльфийке, и она, затравленно оглянувшись кругом, сунула моё платье в сумку и отправилась. Вроде бы - к речке, хотя йыр её знает. Не ожидала я, что у неё такой мандраж начнется.

В охотку пробежавшись невидимой тенью по зеленой мягкой травке, скребнув коготками по рассохшейся деревянной колоде, с незапамятных времен валяющейся во дворе, я прошмыгнула в дом. Втянув цокающие коготки в мягкие подушечки лапок, поднялась по лестнице и, поддавшись искушению, прошмыгнула в комнату Арогры.

Бабка сидела и вязала. Клубок ярко-розовых толстых ниток спокойно лежал в мисочке на полу, размеренно проворачиваясь в такт изредка брякающим спицам. Нитки. Нитки… НИТКИ!!!

С победным мяуканьем, я набросилась на нечастный клубок, тут же загнав его под кровать.

Что тут началось! Бабка с воплями начала носиться по всей комнате за ожившим и замяукавшим клубком, клубок, подскакивая от шаловливых ударов лапы, разматывался с катастрофической скоростью, покрывая пол комнаты неровным розовым слоем ниток, а посреди всего этого безобразия носилась с дикими воплями я, поддавая лапой то клубок, то бабкину юбку, то и дело норовя укусить её при этом за пятку!

Размотав огромный клубок полностью, я выскочила за дверь и остановилась, переводя дыхание. Идиотка!!! Поиграться ей захотелось, видите ли! А если там пакостник уже сделал все, что хотел, и его и след простыл?! "А чем сама-то лучше пакостника?" - пришло в голову, стоило только поглядеть на то, как бабка сматывает назад присмиревшие нитки, костеря всех бесят и мракобесов на чем только свет стоит. Вот станут ведьмы невостребованными - буду подрабатывать бесенком!

Бочком протиснувшись в нашу с Рулиган комнату, я с непередаваемым облегчением констатировала, что шкодник ещё не появлялся. Затаившись на кроватном покрывале, я стала ждать. Эх, мягкое оно, это покрывало - не уснуть бы!..

Домовенок появился из ниоткуда, как бесятам и положено. Красная холщевая рубашонка на пуговицах, синие штанишки, чуть обтрепавшиеся снизу, огромный, то и дело сползающий на глаза, колпак и нос картошкой. Обычный домовенок, одним словом. О том, что живут они только в княжестве Нуче?р, находящегося семью Ветками восточнее и по другую сторону Пути (ствола Древа), я предпочла забыть. Насколько я понимаю, это теперь - не аргумент.

Домовенок деловито осмотрелся и решил приступить к своей антиобщественной деятельности. Осторожно выдвинув ящик стола, он только было достал припасенные заранее ножнички, как на него с противным мявом зашипела скинувшая невидимость черная кошка. Неуважительно проигнорировав мое присутствие в комнате, домовенок хотел вернуться к прерванному занятию, но кошка, черной тенью кинувшись вперед, располосовала когтями штанину и тут отскочила. Такого домовенок стерпеть уже не мог: угрожающе заулюлюкав и выставив вперед ножнички, он бросился на обидчицу…

И был очень удивлен, когда юркая шаловливая кошечка вдруг превратилась в злобную ведьму, схватившую его за шкирку и легко отобравшую главное достояние - режущее орудие вредительства.

– Ну, и какая зараза посмела преступить порог моего жилища? - мрачно осведомилась я.

Домовенок только свесил ножки и прикрыл глаза, послушно болтаясь на вытянутой руке. Я слегка потрясла его, добиваясь ответа, но ничего, кроме: "Не убивайте сиротинушку. Бес попутал…" - не добилась. Домовята вообще редко радуют интеллектом. Чаще всего их мозгов хватает только на всякие пакости.

Хотя, далеко не все они делают гадости хозяевам. Бывают и такие, которые помогают: за детьми присматривают, каше пригореть не дают, дом от злых духов охраняют. Правда, редко. Говорят, какая хозяйка - такой и домовенок. Мне с моей безалаберностью на доброго помощничка рассчитывать не стоило.

Спрашивать, как он здесь оказался, тоже было бесполезно: на любой вопрос ответ был один и тот же.

– Ну и что же мне с тобой сделать? - призадумалась я.

Домовенок сделал большие умоляющие глаза и благоговейно притих, не мешая мыслительному процессу. В итоге я решилась: взяла какую-то валявшуюся на ковре нитку, привязала её к пуговице на рубашке домовенка и объяснила, что теперь он связан заклятьем постоянного подчинения мне, причем, если попытается отвязать нитку, его ждет мучительная смерть.

Он поверил.

– Значит так. В этой комнате больше не пакостишь и вообще, поддерживаешь порядок. Являешься ко мне по первому зову. И… - тут в голову пришла одна замечательная идейка, заставившая меня лукаво улыбнуться: - Ты по ночам гадости подстраивать можешь?

– Если спит крепко, - тут же выставил условие домовенок.

– Спать будет крепко, - с предвкушением заверила я.

– Могу.

– Ну тогда ночью спускаешься в комнату Арогры и делаешь все, чтобы пробуждение было неприятным сюрпризом. Знаешь, кто такая Арогра?

Домовенок уверенно кивнул и я, грозно зыркнув напоследок, приказала ему испариться. Приказ был с облегчением исполнен.

С улыбкой подойдя к окну, я в который уже раз залюбовалась стоящим рядом с домом вольнеитом. Хрупкие гладкие веточки только-только покрывались свежей салатово-желтой листвой, синие цветы раскрыли нежные лепесточки навстречу погожему деньку. Вокруг вились маленькие бабочки, их сияющие крупитчатые крылышки вспыхивали на солнце, создавая ощущение дивной древней сказки. Грациозный эльф ловко перепрыгивал с ветки на ветку, не теряя равновесия ни на секунду.

– Решила позагорать? - насмешливый вопрос, сопровожденный красноречивым взглядом, указывающим на печальное отсутствие одежды на моем теле, вывел меня из состояния умиротворенного созерцания природы и заставил отступить внутрь комнаты, озаботившись поисками какой-нибудь одежды.

Инк беззастенчиво влез в оставленное без присмотра окно и развалился на кровати.

– Аудиенция перенесена? - без особой надежды спросила я, удаляясь за шкаф и торопливо натягивая первое попавшееся под руку платье. Оно было на размер меньше, чем необходимо, и надеться соизволило только задом наперед.

– Нет, конечно, - оправдал мои малооптимистичные ожидания эльф.

– Тогда чем обязана твоему визиту? - я вышла из-за шкафа и эльф чуть не задохнулся от смеха. Пришлось показать ему кулак и повторить вопрос.

– Хотел поговорить, - серьезно ответил он.

– Вот как? О чем, интересно? - заинтересовалась я.

– Обо всем понемножку, - пожал плечами эльф.

За следующие полчаса мы действительно успели поговорить обо всем понемножку, то и дело прерывая разговор взрывами безудержного смеха. Пока он вдруг не поднял на меня внимательные карие глаза и не спросил:

– А как с… ммм… личной жизнью?

Давно прошли те времена, когда я не хотела поднимать в его присутствии эту тему, опасаясь возобновления ухаживаний. Сейчас же передо мной сидел просто друг. Которому можно пожаловаться, поплакаться в плечо и попросить совета. А он не станет читать дурацких лекций на тему "не ищи любовь - она придет сама", а выслушает и поможет. Или просто успокоит, если помочь нельзя.

Только я этого делать не собиралась. А поэтому просто неопределенно пожала плечами:

– Да всё так же, в общем-то.

– Не ищешь любовь, но не сопротивляешься, если найдет тебя сама?

Я кивнула. Тяжело с беззаботным видом говорить о том, что на самом деле является главной нерешаемой проблемой в жизни. Зря говорят, что ведьмы не страдают от любви. Мы подвластны ей так же, как и все остальные. Даже больше.

– И гашу, если это просто влияние приворотного поля.

– В смысле? - не понял эльф.

– Вокруг каждой ведьмы есть приворотное поле, - пустилась я пространные объяснения, выигрывая время, чтобы успокоиться и загнать обратно выступившие на глаза слезы. - Если срабатывает оно, то человеку кажется, что он в меня влюблен. На самом деле - нет. Это что-то вроде… Страсти. Она проходит и сама, когда он меня не видит пару месяцев, но я обычно, уходя, читаю отворотное заклятье. Чтобы не мучился зря. Да и мало ли, что он успеет за эти два месяца натворить.

– Отворотное заклятье? - эльф удивленно вскинул брови. - Получается, что ты имеешь власть над любовью?

Я покачала головой:

– Не над любовью. Над страстью, вызванной моим же приворотным полем. Это не настоящая любовь, это… Что-то вроде маниакальной привязанности, что ли.

– А над настоящей любовью?

– Нет. Если полюбил "по-настоящему", без магического вмешательства, то и разлюбить придется по-настоящему.

Эльф чуть поморщился, вспомнив собственные терзания.

– Зато хоть тебе хорошо. Все любят тебя, ты любишь всех.

Я только горько усмехнулась. Самое распространенное заблуждение. Почему-то все считают, что мы, ведьмы, постоянно "носим" определенный запас любви с собой и "накрываем" им, словно одеялом, очередного беднягу, заставляя его влюбиться в себя. Потом нам это надоедает и мы "снимаем" полог любви и уходим, унося его очередному понравившемуся претенденту. При этом ничуть не страдая. Глупо?

А вот поди докажи кому-нибудь, даже вот этому развалившемуся на покрывале эльфу, что каждый раз мы заново создаем любовь, черпая силы, вдохновение и терпение из собственной души. И каждый раз она разрушается, безвозвратно унося с собой кусочек нашей жизни. И усиливая непроходящую сосущую боль в груди. Говорят, когда-то силы души кончаются, боль в груди становится невыносимой, и тогда ведьма умирает.

Не знаю, история не ведает примеров того, как ведьмы умирают естественной смертью. Нас рано или поздно убивают, и я за восемьдесят лет уже привыкла к этой мысли. Поэтому полностью "выпитых" ведьм никто не видел, и каков "порог" никто не знает.

Самая старая ведьма в Древе - Таирна. Но до "порога" ей явно ещё далеко. Она, как и мы, каждый раз ярким сияющим мотыльком летит на пламя любви, забывая о не раз уже опаленных крыльях. Только иногда в теплых карих глазах проскальзывает тень боли, тяжесть постоянного бессмысленного знания. Бессмысленного - потому, что обладаю им даже я, а вот применить к жизни… Это не к нам. Хотите мудрости - идите к благообразным двухсотлетним старцам. Ведьмы, даже прожив полтысячи лет, никогда не могут учиться на собственных ошибках. Просто совершают их снова и снова. Мудрость - это не наша стезя. Мы вечно идем по Пути, не задерживаясь нигде и никогда. Неся и даря свет. Отдавая, сжигая саму себя во имя того, чем только и живо Древо. Во имя Любви. Во имя Жизни.

– Иньярра! Ты ещё здесь? - эльф тряс меня за плечо, пытаясь вырвать из объятий тяжелых размышлений.

– Что? Да!

Он с сомнением покачал головой, но допытываться не стал.

– Я спросил, помнишь ли ты о завтрашней аудиенции?

– И не рассчитывай, что забуду, - хищно улыбнулась я, не предвещая эльфу ничего хорошего.

– Ну-ну, - поморщился эльф и добавил: - И оденься как-нибудь поприличней! Всё-таки не в трактир, а на аудиенцию к монаршей особе идешь!

Я сомнительно оглядела "монаршую особу" и тихонько засмеялась. Мальчишеская привязанность Инка к пышным церемониям в свою честь меня здорово забавляла: в такие моменты он становился здорово похож на гордо выпятившего грудь петуха, но уж никак не на мудрого трехсотлетнего правителя. Хотя… Кто бы говорил! Мои пакости Арогре тоже имели мало общего с трафаретом поведения опытной мудрой восьмидесятилетней ведьмы. Но посмотрела бы я на того, кто посмел заявить это мне в лицо!

– Паранджа сойдет? - насмешливо спросила я, создавая морок, закрывший лицо.

– В самый раз, - серьезно подтвердил Инк и, потягиваясь, встал с кровати. - Ладно, Иньярра, было бы здорово ещё поболтать, но увы…

– Дела государственной важности не ждут? - ехидно спросила-продолжила я.

– Именно. Кстати, а где Рулиган?

Я пожала плечами: судя по ощущениям прошло куда больше двух часов, но вот эльфийка возвращаться как-то не спешила.

– Скоро придет, наверное. На речку ушла.

– А ты? - удивился эльф, зная, что я редко отстаю от Рулиган при побегах из дома.

– А я ловила беса, - терпеливо объяснила я.

– Какого беса? - насторожился король, но я только издевательски улыбнулась:

– Подробности - завтра на аудиенции!

Буркнув напоследок пару ласковых, Его Первородие ушел. В окно.

Прошло ещё два часа, а Рулиган всё не возвращалась, и я начала волноваться. Где её носит? Нет, разумнее всего, конечно, предположить, что она закупалась или познакомилась с каким-нибудь симпатичным эльфом, напрочь позабыв про обещание вернуться через два часа. Но, вспомнив, с каким диким волнением она ждала развязки нашей маленькой авантюры, я сильно усомнилась, что даже очень симпатичный эльф мог бы её удержать при себе по прошествии положенного срока.

А поэтому, надев другое платье и убедившись, что утреннее слабительное не прошло для Арогры даром (то бишь ей совсем не до нас), я пошла искать подругу. Мрачно представляя себе её вытянувшееся лицо, когда я нарушу их с симпатичным эльфом уединение, дабы удостовериться, что с ней все в порядке.

"А нервы-то ни к йыру стали, ведьма. Полечить бы!"

Сама знаю!

Выйдя к реке, я обнаружила кворрову тучу народа и тихонько присвистнула, прикидывая, сколько времени у меня уйдет на поиски Рулиган. Но… Лень - двигатель прогресса. Немножко повздорив с собственной памятью, боем вырывая у неё нужные знания, я вспомнила, что мое платье всё ещё лежит у эльфийки в сумке. Платью было около пяти лет - соответственно, его, хоть и с натяжкой, но можно было назвать вещью, впитавшей в себя мою сущность. А значит, можно и послать поисковый луч…

Лучик поерзал, потыкался во все стороны, а потом уверенно вспыхнул и лег на землю, став струящейся дымчатой поземкой, видимой одной мне.

"Да здравствуют достижения современной магии!" - мысленно отсалютовала я Храму, идя вдоль дорожки, исчезающей у меня за спиной. Идти пришлось долго: эльфийка словно специально ушла подальше от мест, где расположилось большинство отдыхающих. Тем самым подтвердив мои опасения об уединении с симпатичным эльфом. Вконец засомневавшись, я уже хотела было плюнуть на всё, развернуться и пойти назад, как голосок интуиции посоветовал довести-таки начатое до конца.

Интуиция у меня, в отличие от Таирны с Ильянтой, развита не слишком хорошо и по большей части предпочитает скромно отмалчиваться, забившись в дальний уголок подсознания. Но если уж она решила высказаться…

Отбросив все сомнения, я пошла дальше. И не зря. Подруга обнаружилась лежащей на покрывале в самой, что ни на есть, неудобной позе… и крепко спящей! Приглядевшись получше, я узнала в ней те же симптомы, что и у девочки, потерявшей сознание на берегу: бледное лицо, затрудненное дыхание, замедленное биение сердца. Это ещё что за кворрь - второй раз подряд! И это не считая меня, поставившей блок. Кому надо заставлять эльфов терять сознание?

Побрызгав в лицо подруге холодной водой и как следует встряхнув её за плечи, я добилась более-менее нормальной ответной реакции (нецензурной, если кому-то интересно) и села рядом на одеяло.

– Иньярра? А ты чего тут делаешь? Шкодник убежал?

– Шкодник был благополучно прищучен и заставлен делать гадости Арогре. Лучше скажи, что с тобой случилось, - хмуро ответила я.

Эльфийка потрясла головой, изгоняя остатки сна и пытаясь вспомнить:

– Ну, я взяла твое платье, пошла сюда, хотела переодеться и… не помню.

Судя по надетому на ней платью, планы переодеться так и остались просто планами.

– Ли, а сколько было примерно времени? - вдруг спохватилась… нет, не я. Мое подсознание, знавшее что-то, о чем я не подозревала.

– Около двенадцати, наверное, - навскидку сказала она.

Двенадцать. Опять двенадцать. Думай, ведьма, думай! Что такого важного ты знаешь о двенадцати часах дня? Двенадцать - полдень. Полдень… Пол-день. Полдень!

Я вскинула на эльфийку горящие глаза:

– Ли, я знаю, что это за кворрь!

– Какая? - не поняла эльфийка.

– Да так, - качнула головой я, не желая вдаваться в пространные объяснения. - Просто завтра мне надо будет уйти.

– На аудиенцию? Я помню, - кивнула Ли.

Ещё эта аудиенция, йыр бы её побрал! И тоже в полдень…

Ничего, подождет.

Я медленно шла по эльфийскому разнотравью. Томное полуденное марево разлилось над чуть колышущимися травами, стрекозы лениво взмахивали трепещущими крылышками, изредка пыхая золотыми искорками. Немножко приторный сладковатый запах цветов стелился над землей, окутывая путницу коконом ароматов. Травы - от темно-изумрудных до свеже-салатовых - ласково цеплялись за босые ноги - оскорблять Варильфийт туфлями я не смела. Ярко-сиреневые лохматые головки ши?точа были покрыты крупитчатой чуть светящейся пыльцой.

Присев прямо на землю посреди луга я стала ждать. Полуночные терзания (особенно тяжкие оттого, что в спальне выпившей снотворное Арогры то и дело раздавались странные звуки, и любопытство подстрекало сбегать посмотреть, что там творит домовенок) тем не менее дали плоды, и теперь, сидя на лугу в полдень, я точно знала, чего мне ожидать.

И дождалась. Сознание окутало липким туманом, голова закружилась и возникло непреодолимое желание лечь и заснуть. Борясь со сном, я осторожно выставила ментальный блок и спокойно, не оборачиваясь, попросила:

– Давай поговорим. Ты ведь для этого за мной следишь.

И снова замолчала, ожидая ответа. Шорох за спиной медленно приблизился и шепчущий девичий голос спросил:

– А почему я должна верить, что ты не убьешь меня сразу же, как только я выйду?

– Потому что уже могла бы это сделать, если бы захотела. Мои реакции куда быстрее обычного человека и двигаюсь я намного проворнее тебя. Ты это знаешь, - невозмутимо ответила я, всё так же оборачиваясь.

– Хорошо, - прошелестела девушка и вышла из-за моей спины.

Красное длинное платье свободно облегало тоненькую фигурку, белый шлейф был небрежно закинут на руку. Распущенные темно-русые волосы крупными волнами ниспадали за спину, передние пряди окаймляли изящный овал лица. Карие глаза смотрели спокойно и уверенно. Свет, падая широкой белой полосой к её ногам, размывал очертания трав, не примявшихся под босыми ногами. Никто на лугу не смотрится так же естественно, как полуденница. Никто, кроме ведьмы. И ничто не выглядит так странно и противоестественно, как ведьма и полуденница на одном лугу.

Полуденницы, как и домовята, жили в Нучере. Ничем особенным людям не вредили: лишали сознания, если какой-нибудь припозднившийся селянин не закончил утренние работы к полудню. В полдень работать нельзя. Прекрасные как сам солнечный свет девушки появлялись только там, где в них верили. Ни одной полуденницы не найдешь в Миде?нме, где давно уже доказано, что в полдень человека с ног валит совсем не прекрасная дева с баюкающим шелестящим голосом, а солнечный удар. Впрочем, эльфы в бесят и полуденниц тоже не верили.

– Откуда ты здесь? - Полуденница - не домовенок, двух слов связать не могущий. Она специально "попалась" ведьме. Осталось узнать - зачем.

– Не знаю, - прошелестело над лугом. - Просто шла проверить свое поле - и тут меня закрутило, завертело, сдавило так, что я едва не задохнулась - и поставило на землю недалеко отсюда. Здесь тоже есть поля, и люди покоряются моей власти. Но они в меня не верят.

Любому духу нужно, чтобы в него верили. Не объясняли случившееся расшатанными нервами или солнечным ударом, а именно верили. Иначе он зачахнет и погибнет. Домовенок пришел именно к нам в комнату отнюдь не потому, что горел желанием сделать пакость именно ведьме - просто я была единственной, кто знал и верил в возможность его существования.

– Они даже не подозревают о том, что ты существуешь, - "обрадовала" я девушку.

Судя по её ощущениям, полуденницу просто заставили перепрыгнуть с Ветки на Ветку, но сделать это с не-магами, да ещё не заручившись их помощью и согласием, могли только Хранящие. Едва ли Таирне или Ильянте так надоели эти двое, чтобы они зашвырнули их аж в Варильфийт. Странные вещи, в общем, творятся.

– А чего ты хочешь от меня? - вдруг спохватилась я.

– А с чего ты взяла, что я чего-то от тебя хочу? - невинно затрепыхала ресницами она.

– С того, что так подставляться на глазах у ведьмы можно было только с одной целью: обратить на себя внимание, чтобы подпитаться верой и предстать в материальном облике. А теперь логичный вопрос: зачем?

Девушка неопределенно хмыкнула, а потом вдруг опустилась на землю рядом со мной и заглянула прямо в глаза:

– Отправь меня назад. Пожалуйста. Ты можешь, я вижу. А здесь я погибну: они в меня не верят, даже если встаю прямо перед ними.

– Но я…

– Ты ведьма. Ты сильнее, чем просто маг, - умоляющий тон царапал сердце.

– Но я не Хранящая, - тихо сказала я.

– Ну и что? - лукаво улыбнулась полуденница. - Когда-нибудь ты ей станешь. Возможно, даже скоро.

– Типун тебе на язык! - испугалась я.

Полуденница лишь тихонько рассмеялась.

– Хорошо, я попробую. Но ничего не обещаю, - заранее предупредила я просиявшую девушку.

Если уж все равно создавать портал, то почему бы не убить двух зайцев одним махом? И я позвала домовенка. Запыхавегося, в давешних располосованных мной штанишках и со сползшим на глаза колпаком. Хм, домовенок на лугу это как… тюлень в пустыне.

– Стой здесь, - строго велела я, сосредоточиваясь на создании портала.

Осторожно свела ладони перед глазами и прижала их ребрами ко лбу. Перед закрытыми глазами появилась маленькая сияющая точка, медленно разрастающаяся в шар. Раскаленный, яркий до боли, ерошащийся колкими лучиками. Шар увеличился до огромных размеров, заполняя собой все пространство перед внутренним взором и взорвался, рассыпавшись сверкающими брызгами искорок.

Я резко развела в стороны ладони, представив между ними огромное огненное кольцо, не замедлившее вспыхнуть наяву, открывая проход на другую Ветку. Рваные сполохи сияющего света разводами и завихрениями смешивались с зияющей тьмой внутри кольца.

– Прошу! - приглашающий жест рукой их не воодушевил.

Домовенок с жалобным попискиванием прижался к моей ноге, полуденница с сомнением смотрела на сверкающий портал.

– Ты уверена, что получилось?

– Иначе бы я вас туда не отправляла!

– Но в прошлый раз я ничего подобного не заметила, - всё ещё сомневалась девушка.

Я пожала плечами:

– У каждого мага свои порталы. У меня - огненные кольца, у Таи - разворачивающиеся свитки, у Ильянты - открывающиеся двери. Кому что нравится. В любом случае ничего другого предложить не могу.

Полуденница, похоже, и сама пришла к такому же выводу, поэтому шагнула вперед и потянула с собой упирающегося домовенка.

– Да отцепись ты от моей ноги, сквирьфь маленькая! - не выдержала я, чувствуя, что от цепких пальцев домового на моих ногах точно синяки останутся.

Домовенок послушно отцепился, обреченно закатил глаза и позволил запихать себя в портал первым.

– Прощай, ведьма, - прошелестело над лугом.

– Прощай, - согласно кивнула я.

Девушка уже подошла было к кольцу, но, поколебавшись, оглянулась:

– За что вы, маги, так нас не любите?

Я чуть качнула головой:

– Наверное, за то, что наша работа не зависит от времени суток, и вы нам мешаете. Хотя по мне - уж лучше полуденница, чем солнечный удар!

Девушка тихо улыбнулась и скрылась в сразу же потухшем кольце. Браво, ведьма! Никогда не думала, что мне хватит сил и умений, чтобы отправить на другую - и весьма неблизкую - Ветку двух магически пассивных существ. Хотя, чем я хуже Хранящей?

"Отсутствием Храма, только и всего!" - ехидно высунулся из подсознания разум.

Подумаешь, какая малость!

Утомленные жарой бабочки сидели на цветках, не слетая даже если я походя задевала их ногой. Вольнеиты бросали редкую тень, не спасавшую от жары. Я решила, что до Дома я дойду пешком - все равно опоздала, так что уж теперь торопиться?

Однако кое-кто считал по-другому. Позади раздалось бодрое цоканье копыт, и звонкий голос спросил:

– Что, Иньярра, на аудиенцию собралась?

Я резко обернулась и обнаружила за спиной Эльтвара.

– И тебе здравствуй, досточтимый эльф! - издевательски склонила голову я.

Эльф ничуть не смутился и продолжил:

– Что-то опаздываешь…

Я равнодушно пожала плечами:

– Знаю. Но раз уж всё равно опоздала, то чего теперь торопиться?

Эльф криво ухмыльнулся и согласно кивнул:

– Точно, чего торопиться? Ты отсюда пешком до Дома аккурат к вечеру придешь.

– Че-е-его?!

– К вечеру, говорю, до Дома дойдешь, - послушно повторил эльф.

– Почему? - тупо спросила я.

Эльф обреченно вздохнул, но решил, что сирых, убогих и обделенных интеллектом обижать - грех, и пояснил:

– Потому что далеко!!!

– Ааа, - также тупо согласилась я. - А что же мне теперь делать?

Эльтвар понял, что каши со мной не сваришь, а потому без объяснений схватил меня за талию и забросил на седло позади себя.

– Ты чего?!!! - как в каком-то ступоре возмущенно заорала я.

– Везу тебя к королю. Ты недовольна?

– Ну…

И тут он не выдержал. Я бы тоже не выдержала.

– Иньярра, жрызтра крухыхкатд срафтхула! Ты сегодня что, напилась с утра?!

– Не-е-ет, - неуверенно возразила я, тряся головой и не понимая, что такое со мной твориться.

Потом поняла. Отправить двух существ на другую Ветку - это ж сколько энергии надо было вбухать! Удивительно, что я вообще в обморок не упала. Хотя хотелось, если честно.

С милю мы ехали молча. Я приходила в себя, он раскаивался за свою вспышку.

– Иньярра, извини, я не должен был…

– Плюнь, - абсолютно нормальным тоном возразила я. - У меня просто перерасход энергии, вот и несу всякую чушь.

– Ааа, - тупо согласился эльф.

Так, похоже история повторяется. Только наоборот.

– Как ты здесь оказался? - я поспешила занять разговором чуть взбодрившегося эльфа.

Он чуть пожал плечами:

– Просто мы тут с ребятами какую-то кворрь третий день ищем: эльфов сознания лишает, типа так и надо. Вроде бы и не больно, вроде бы и без вреда, но обидно-то как! А ты часом не знаешь, что за гадость такая?

Я кивнула:

– Знаю.

– Так, может, займешься? Мы заплатим, если хочешь.

Я смерила его возмущенным взглядом. Эльфы - единственные существа, от которых я никогда не принимала денег. И он об этом знал.

– Уже занялась.

– И?

– Проблема ликвидирована пятнадцать минут назад.

– Серьёзно?! - восхищенный взгляд от эльфа? Ради этого стоило поработать!

– Серьёзно. Если что-нибудь такое странное замечаете - говорите сразу королю. Он маг - вот пусть и разбирается.

Эльф смутился:

– Ну, так мы же не уверены, что это что-то опасное. А просто так Его Величество беспокоить не хочется.

– Ничего, ему полезно, - мстительно заверила я.

Из-за робких силуэтов изящных вольнеитов показалась сияющая на солнце крыша Дома. Конусообразное строение с вычурной розеткой наверху. Стройный летящий образ совершенно не напоминал ни одни безвкусные хоромы королей. Хотя и Храму не ровня. Изящный снаружи, Дом внутри подразделялся на несколько измерений, и был раза в два больше человеческого дворца.

– Иньярра? - эльф обернулся и ссадил меня на землю.

– Что?

– До встречи, Иньярра.

Ритуальная фраза. Ею он всегда провожает меня из Варильфийта, зная, что я не вернусь ещё лет двадцать.

– Почему? - удивленно спросила я.

Эльф неуверенно пожал плечами:

– Не знаю. До встречи, Иньярра.

– До встречи, Эльтвар, - растерянно завершила я и пошла к Дому. Не оборачиваясь.

Эльф-секретарь был на своем месте. Более того - он меня ждал. Под столом.

– Риль, - раздался дрожащий голосок, едва я попыталась прорваться к заветной двери Залы, - риль, вам туда нельзя.

– Почему?! - опешила я.

– Его Величество сказал, что, раз вы опоздали, то пусть ждете до пяти вечера.

– Че-е-его?!!!

Ну, Инк, ну сквирьфь кворрова!!!!!

– Он так сказал, риль, - прерываясь на всхлипы повторил секретарь. - Он будет очень сердиться, если я вам не передам.

– Сердиться?

– Ага…

– Что, больше, чем ведьма? - насмешливо прищурилась я.

Эльф вспомнил летающие по комнате вазы, разлитые чернила и испорченные бумаги, и принял смертоносное решение:

– Знаете, я думаю, что ничего страшного не случиться, если вы зайдете!

– Правда? - удивленно вскинула брови я, уже примерившись было к симпатичной вазе.

– Да-да-да!!! - заверил меня секретарь, лично вылезая из-под стола и толкая меня по направлению к Зале.

– Ну смотри, - усмехнулась я и открыла двери.

Я очень старалась одеться соответственно. В голубое ситцевое платье и деревянные танкетки. Более того - я даже, представ пред грозные очи Его Первородия, честно попыталась вспомнить, что представляет собой соответствующий случаю реверанс. Без особого, правда, успеха - изображенное мною больше походило не полет пьяной бабочки, но ведь важен сам факт!

Присев в заключительном па, я почувствовала страшное: запутавшись в подоле собственного платья, я медленно, но верно теряла равновесие. Причем исправить положение никак не могла: любое движение только приблизило бы печальный финал. Оставалось зарыть глаза и надеяться, что не очень сильно хряснусь головой об пол.

Не хряснулась: меня поймали.

– Не умеешь - так не берись, - досадливо проворчал Инк, старательно пряча недопустимый на официальной аудиенции смех.

– Я как лучше хотела, - решив, что уделила достаточное внимание этикету, я беззастенчиво уселась на одно из кресел и уставилась на Инка в упор.

– Что? - растерялся он.

– Ничего, - я с довольной улыбкой отвела глаза. Ну терпеть не могу, когда он начинает из себя разыгрывать "Великого и Ужасного Властителя"!!!

– Что ты хотела мне сказать? - начал он.

– Когда? - "искренне" удивилась я.

– На поляне в День Весны, - терпеливо напомнил эльф.

– Ах, это, - я небрежно махнула рукой, - да это ерунда! Лучше объясни, зачем ты вызвонил меня из самой Окейны.

Его Первородие досадливо передернул плечами:

– Иньярра, ты говорила, что тебе есть, что мне сказать.

Я наклонилась вперед и насмешливо протянула:

– Ты первый.

– Я король! Где ты видела короля, первым отчитывающегося перед подданными!- возмутился он. Ну до чего же глупо это смотрится!

Я мерзко усмехнулась, позволив черному огню заполнить радужку:

– А где ты видел ведьму, уважающую королей?

У него чуть дым из ушей не повалил! Я не выдержала и расхохоталась.

– Инк, брось! Прекрати разыгрывать из себя великого вершителя судеб - и я прекращу изображать из себя злостную нарушительницу законов, плюющую в образа и подметающую пол королями!

Он подумал, горько рассмеялся и присел рядом.

– Ладно, йыр с тобой. Говори давай, хватит душу томить!

Я чуть наклонила голову:

– Вот давно бы так! - и, предотвращая новую вспышку, торопливо добавила: - Да скажу я, скажу, вот только соображу, как.

– Давай уже как есть! - устало поморщился он.

Я с сомнением покачала головой, но последовала совету:

– Значит так. В Мисвале мутировал Лес. Причем без видимых причин. В Окейне ставят купол, чтобы спастись от заморозков, а на улицах хлещет дождь. В иллюзии Варильфийта я убила бозувольта, а час назад отправила в Нучер домовенка и полуденницу. Вопросы есть?

Вопросов не было. Были неестественно широко распахнутые глаза и незакрывающийся рот. Я с сожалением попыталась оправдаться:

– Ну сам же сказал "давай как есть"!! Ну… скажи что-нибудь!

Он сказал. Но это - не для летописей.

– Лучше бы молчал!

– Угу, - с усилием промычал он. - А Храмы, часом, под землю не ушли?

– Всё шутишь! - фыркнула я.

– Могу плакать.

– Не надо!

– Ладно, - послушался он, переваривая шокирующие новости. - А ты с Хранящими связываться не пробовала? Может, они чего заметили?

– Пробовала, - вздохнула я, - с Таирной. Спросила, почему могут происходить такие глобальные изменения.

– А она? - живо заинтересовался эльф.

Я пожала плечами:

– Сказала, что при запрещенной некромантской волшбе, при совмещении двух Веток и при рождении трех ведьм одновременно.

– Не проверяла? - спросил он.

– Да как сказать… Некромантов, способных на такую волшбу, чтобы весь мир с ума сходил, можно по пальцам пересчитать. Вряд ли они бы стали заниматься запрещенным колдовством такого уровня, что ими заинтересуются сами Хранящие, - им слишком легко вычислить колдуна по волшбе. Рождение ведьмы - даже одной - мы все втроем бы почувствовали: я даже сейчас чувствую, что с Хранящими все в порядке, только Тая чем-то расстроена. Что уж говорить о появлении на свет ещё одной сестры? А вот по поводу Веток - не знаю, не проверяла.

– В общем, хорошего мало, - подытожил Инк.

Я расстроено кивнула:

– И не говори. Кстати, а что ты хотел мне показать?

Он криво усмехнулся:

– Знаешь, в масштабах того, что ты сказала, это уже потеряло всякую значимость.

– И всё-таки?

Он с сомнением покачал головой, но, зная, что я не отстану, все таки встал и протянул мне руку:

– Пошли.

– Куда? - я поднялась, и меня тут же потащили куда-то вглубь Залы.

– Увидишь. Ты же хотела посмотреть.

Он притащил меня в какую-то оранжерею и, открыв потайную дверь, поставил перед огромным цветущим цветком.

Когда я поняла, ЧТО я вижу, то была поражена до глубины души: сетэль - тайное растение-хранитель Варильфийта. Его даже не каждый эльф имеет право увидеть, а уж человеческая ведьма…

Тонкие темно-изумрудные листья расходились завитками, обвивая гибкий побег, ярко-красные соцветия распространяли одуряющий аромат, дурманя голову. Сетэль. Я знаю многих, кто отдал бы полжизни за возможность просто взглянуть на него.

Я повернула голову к эльфу:

– И что?

– Он цветет, - тихо ответил он.

– Ну и что?

– Сетэль должен цвести зимой, в Злы?вое, когда не цветет ни один цветок, кроме него.

– Правда?!

Эльф только удрученно кивнул головой.

М-да, если уже священный цветок эльфов сошел с ума, то здесь определенно есть над чем призадуматься.

Чем мы, выйдя из оранжереи, и занялись.

– Иньярра, ну что мы можем сделать?

– Не знаю. Будь я обычным магом - сообщила бы в Гильдию и жила бы спокойно. Дескать, пусть сами разбираются - не моё это дело.

– А что тебе, собственно, сейчас мешает? - ухватился за идею сложить с себя ответственность эльф.

– Всего лишь то, что я ведьма. И понимаю, что Гильдия - это далеко не последняя инстанция. Последняя - это Хранящие. А Хранящие, во-первых, предупреждены, но сами ничего толкового сказать не могут, а во-вторых, я сама почти Хранящая, и то, что происходит в Древе, меня волнует ничуть не меньше.

– И что теперь делать? - снова пригорюнился эльф.

– Прежде всего - собрать всех ведьм воедино.

– Каким образом?

Я пожала плечами:

– Ну, наверное, лучше всего мне отправиться в Храм. Оттуда с ними связаться проще.

– А по кристаллу?

Я лишь вздохнула:

– Увы, нельзя…

– Почему? Что с ним?

– Разряжен, разумеется! - рассердилась я на недогадливого эльфа.

Он только рассмеялся:

– Отвык я, Иньярра, от твоей безалаберности.

– За собой последи! - обиженно огрызнулась я.

– Брось. В Храм - так в Храм. В Восточный или Западный?

– В Восточный - я там училась.

Эльф кивнул.

– Прыгать лучше всего из моего кабинета. Пойдем покажу.

Я покачала головой:

– Нет - я поеду.

– Почему?!! Так же быстрее!!!

Знаю, знаю. Но мои нервы мне дороже. К тому же…

– Боюсь, я всю энергию растратила на домовенка и полуденницу. До сих пор голова кружится.

Эльф искоса посмотрел на меня и, схватив за руку, опять куда-то потащил.

– Ты куда?

– В кабинет!

– Зачем?!!

– Тебя в Храм отправить.

– Ты свихнулся? Я через чужие порталы не прыгаю!

Он резко остановился и развернул меня лицом к себе, пытливо заглянув в глаза:

– Иньярра, ты мне не доверяешь?

И в самом деле, эльфийский король - один из лучших магов на Древе. Уж он-то с настройкой портала ошибиться не может.

– Доверяю, - удрученно проскулила я.

– Ну так и прекрати трепать себе нервы из-за всякой ерунды!

– Как же, ерунда! Распылит и выкинет где-нибудь йыр знает где - дайте Хранящие не посреди моря! - ворчала я, подпрыгивая за эльфом. Ей-ей руку оторвет!

Наконец эльф на полном ходу вписался в какую-то комнату и, чудом не размазав летящую следом меня по косяку, захлопнул дверь.

Кабинет Его Первородия… не впечатлил. Дубовый стол, два кресла, полка с книгами и роскошный ковер на полу. Я ожидала чего-нибудь гораздо более экстравагантного.

– Иньярра?

– Что?

– Пообещай, что, как только разберетесь с этим делом, ты свяжешься со мной и объяснишь, что это было. Хорошо?

– Если кристалл к тому времени заряжу, - увильнула я от прямого ответа.

– Иньярра!

– Ладно-ладно! И не пошутишь с тобой, - ворчливо отозвалась я.

– Обещаешь?

– Обещаю! Может, ещё смертную клятву дать?

– А дашь?

– Обойдешься!

– Ну, так я и знал, - вздохнул эльф. - Ладно, ты готова?

– Ну… - лезть в чужой (да и свой, если честно) портал мне по-прежнему совершенно не хотелось.

– Значит, готова, - не дал мне посомневаться в свое удовольствие Инк.

И встал посреди комнаты, прижав сложенные ладони ко лбу.

Как это просто - наблюдать со стороны. Никакого напряжения, никакой рези в глазах, никаких силовых затрат…

"Никакой уверенности, что портал сделан качественно…"

Замолчи! Без тебя тошно!

Эльф резко развел руки, и посреди комнаты открылся желанный (для кого-то, но не для меня!) портал.

Хм, Инку нравились воронки воздуха. Не хочу я вступать в этот вихрь, ох, не хочу…

– Добро пожаловать! - насмешливо сказал эльф.

– А ты уверен… - начала было я, но под уничижающим взглядом смешалась и притихла.

– До встречи, Иньярра.

– До встречи, Инк.

В последний раз затравленно оглядевшись, я закрыла глаза, занесла ногу и… Отошла назад.

– Инк, я не могу!

Эльф понимающе улыбнулся и приобнял меня за плечи:

– Иньярра, всё не так уж страшно. Просто закрой глаза и… - и тут этот мерзкий гад толкнул меня в портал!!!

Мир закрутился, затуманился, рассыпаясь зеркальными осколками…

Четвертая ступень Волки - Люди

– Век полыни горькой чернобыльником быть, век костру во пепел обращаться, век солнцу по небу ходить, век Волкам за Редлеол не ступать, век Лесу на земле стоять, век нам Духов о помощи молить! Услышьте же ничтожного раба своего! Защитите Волчью стаю от напасти лютой! Тлен к тлену, кровь к крови, прах к праху, жизнь к жизни…

Низкая пещера освещалась несколькими факелами, висящими в припаянных к стенам кольцах, да огромной чашей с дымящимися в ней благовониями. На коленях перед чашей стоял глубокий старец и глухим речитативом выводил молитву неведомым Духам.

Едва я успела выйти из портала-воронки за его спиной, как сразу два великолепных мифа были развеяны в пыль. Первый - что одна остроухая зараза, использующая специфические способы убеждения сделать решающий шаг, является одним из самых лучших магов современности. Куда бы меня не зашвырнул его злосчастный портал, Храмом это точно не было.

Второй - что я побывала на всех Ветках Древа. Не знаю, куда уж меня так занесло, но здесь я не была ни разу - это точно. Более того: я даже примерно не знала, где находится эта Ветка, и на картах её однозначно не существовало.

"Юггр мамрахх продзань!!!" - первая посетившая мою бедовую голову мысль. Не очень конструктивная, зато как нельзя лучше отражающая ситуацию.

"И что же мне, горемычной, теперь делать?" - вторая. Привычная до свербежа в ушах.

Что ж, перепрыгнуть ещё раз я сейчас просто не могу: сил - максимум на пару боевых "звезд" хватит. И копить мне их нужно хотя бы пару дней - аура выпита почти до дна.

Хорошо, ещё варианты есть?

Есть. Деликатно кашлянуть и, сделав личико кирпичиком, пролепетать: "Ой, дяденька, вы знаете, я потерялась, не подскажете, где здесь выход?". Дождавшись, пока дяденька обернется, мило наивно улыбнуться. Услышать предсмертно-инфарктный хрип и позвать кого-нибудь на помощь. Жить после такого восьмидесятилетнему "дитю", умудрившемуся прилететь не абы куда, а прямиком в святилище к жрецу, ровно столько, сколько нужно охране, чтобы добежать до этой пещеры. Мракобесов (а на кого я ещё сейчас похожа? Черные волосы, черные глаза и на редкость злобная харя!) здесь едва ли любят и уважают…

– Ниспошлите нам защиту, помогите преодолеть напасть неслыханную, упасите от смерти неминуемой… - вдохновенным хорошо поставленным голосом вещал жрец.

И тут мне в голову пришла ИДЕЯ. Идиотская (а чего вы ещё ожидали?!), но выбирать не приходилось.

Быстро создав не слишком энергоемкий морок черного плаща, я тряхнула волосами, прикрыла на пару секунд загоревшиеся ровным светом глаза и грозным загробным голосом прогромыхала:

– Я здесь!!!

Дождавшись, пока жрец на негнущихся ногах соизволит обернуться, ударила в пол тонкой острой молнией. Каменная крупка брызнула во все стороны.

Хм, демонического хохота, дабы довести старичка до инфаркта, не потребуется. Ему и так уже недалеко.

– Встань, презренный, и поведай, зачем ты посмел побеспокоить Духов!!! - пророкотала я, вознося хвалу сущности Сказителя - кворр бы я так голосом иначе играть могла!

– А вы кто? - вдруг абсолютно спокойно спросил жрец, презрительно вздернув бровь.

Ну что, доигралась? Хотела на эффекте неожиданности выиграть? Вот теперь и думай, кем представиться. Духом - вряд ли: он наверняка представляет себе его как-нибудь совсем не девушкой в черном развевающемся плаще с нечесаными волосами, а на доказательства магии почти не осталось. А вот если…

– Я - посланник Духов. Защитник и воин. - материализованный меч описал сияющую дугу прежде чем вновь раствориться.

Жреца это впечатлило:

– Вы будете нас защищать? - уточнил он.

Йыр, неохота как-то!

"Назвался груздем - полезай в кузов!"

Без тебя знаю!

– Да, - с достоинством ответил посланник Духов. И, подумав, добавил немаловажную деталь: - Если вы объясните, отчего.

Жрец удивленно вскинул брови:

– Но я думал, что Духи сами следят за своими детьми-Волками и знают, зачем нам требуется помощь!

"Ну, и как ты теперь будешь оправдываться? Что была в долгосрочной отлучке и наплевала на свои прямые обязанности?"

Иньярра, да прекрати ты зубами стучать! Дух ты - или не Дух?! Неси, что хочешь с наглой рожей - и пусть только попробуют не поверить!

Ну, наглая рожа - это у меня почти врожденное качество!

– Ты ошибался, Волк, - спокойно возразил посланник Духов. - Мне нужны объяснения.

– Хорошо, - кивнул жрец. - Могу ли я предложить Вам разделить со мной скудную дневную трапезу? Или Вам не требуется пища?

Щас, размечтался!!!

– Пока я вынуждена находиться в этой материальной оболочке, я вынуждена и поддерживать её жизнедеятельность. Есть, пить, спать, как обычный человек.

– Кто такой "человек"?! - удивился Волк.

О Хранящие, они что, даже, кто такие люди, не знают? Тогда дела совсем плохи…

– Не важно, - величественно оборвала я. - Я должна есть, спать, пить, как и ты.

Искренне надеюсь, что не мучается бессонницей, обходясь одним самобичеванием во славу Духов на завтрак, обед и ужин!

Однако жрец то ли действительно понял, что я хотела сказать, то ли просто решил, что приставать с глупыми вопросами к самому посланнику Духов, не стоит, но он молча кивнул и, поклонившись, спросил:

– Как обращаться к Вам, о посланник Духов?

Я не на шутку задумалась. Жить под чужим именем ненавижу. Оно отражает истинную сущность и, меняя имя, приходится под него подстраиваться, временно искажая собственное Я. Будучи ведьмой, такую фальшь я сама чуяла за версту и попросту не переносила на дух. Назваться Иньяррой - чревато разоблачением: судя по всему, посланник Духов должен быть мужчиной, на крайний случай - женщиной с мужским именем и характером. А впрочем, почему мне приспичило назвать ему именно имя?

– Обращайтесь ко мне "риль".

Жрец, и не подозревавший нарицательности словечка, лишь согласно поклонился.

Вот уже полчаса мы брели запутанными коридорами, изредка освещенными факелами в стенах. Не владей я кошачьим умением видеть во тьме - спотыкалась бы на каждом шагу, в отличие от своего престарелого спутника, ничуть не нуждавшегося в помощи зрения. Дважды мы натыкались на патруль, но Волки, только завидев развевающееся одеяние, видимо, многоуважаемого здесь старца, спешили прижаться к стенке, не задавая лишних вопросов.

Только я, вконец утомившись полубегом спешить за жрецом, хотела плюнуть на Духовное достоинство и спросить, далеко ли ещё идти, как жрец невозмутимо прошел прямо сквозь стену, видимо, предлагая мне последовать его примеру. Я набрала воздуха в легкие и последовала. Результат - ушибленный лоб и шишка на голове. Не то, чтобы последняя мне так уж нужна, но за державу обидно!!!

Попробовала ещё раз - с тем же успехом. Похоже, не так тут все просто, как кажется на первый взгляд. Ну, старикан, ну…!!! Так, как там меня в Храме учили?

"Если у тебя кончилась свободная энергия - это совсем не значит, что ты больше не можешь пользоваться магией. Колдуй сердцем. Колдуй верой. Колдуй любовью." - нараспев говорила Ильянта.

Колдую. Стараюсь, по крайней мере…

Я закрыла глаза и стала мысленно растворять стенку: вот она теряет четкие очертания, вот становится полупрозрачной и медленно тает, словно льдинка на языке. Дождавшись, пока "льдинка" полностью исчезнет, оставив за собой только дымчатый след, я сделала шаг вперед. Самое сложное - не бояться. Не бояться, что не получится, не бояться, что снова расшибешь лоб, не бояться, что застрянешь во вновь материализовавшейся стенке. Просто шагнуть, словно ходить сквозь стены - это твое самое привычное занятие.

Получилось! Открыв глаза, я обнаружила, что стою посреди небольшой круглой комнаты. На полу лежал плетеный коврик, в углу валялась шкура какого-то животного, стулья заменяли два камня, покрытых похожими же шкурами, только значительно меньшего размера. На одном из камней сидел жрец, поглядывая на меня с удовлетворенной улыбкой.

"Проверял", - сообразила я, непринужденно садясь на второй "стул". Плащ подметал пол, волосы лезли в глаза, но отказаться от этих атрибутов - сразу же выдать свою совсем не божественную сущность. И я мужественно терпела.

– И где же ваша дневная трапеза?

Старец покаянно поклонился:

– Будет с минуты на минуту. Вы не очень рассердитесь, если я покину вас ненадолго?

Рассержусь? Да я на него молиться стану!

– Идите, - милостиво тряхнула волосами я.

И осталась в полном одиночестве.

Ну, и что мы имеем? Полностью исчерпанную энергию, катастрофически меняющийся мир вокруг, невозможность связаться с кем-нибудь из Хранящих (мой кристалл заряжается моей же собственной энергией. Берет немного, но у меня и того сейчас нет!) и незнакомую Ветку. Причем я, не зная ни уклада жизни, ни законов, ни примерной истории, уже подрядилась спасать её от какой-то лютой напасти. А если они тут все маги поголовно? И толку с меня?!

Так, стоп, ведьма, не паникуй. Пока тебя никто не убивает, а остальное - мелочи жизни. Просто успокойся.

Тут в комнату вошла девушка с подносом, уставленным различными яствами. Видимо, заранее предупрежденная о нахождении в ней моей скромной особы, девушка на высказала удивления, молча низенько поклонилась и принялась накрывать… на пол. Хм, похоже я попала наконец-то в общество любителей посидеть на полу! Радует.

Свободно откинувшись на прохладную стенку за спиной, я прикрыла глаза и представила себя ею. Это у меня короткие волосы до плеч, перехваченные кожаным шнурком. Это на мне надеты обтягивающие черные штаны и черная же рубашка с закатанными рукавами. Это мои руки сноровисто расставляют на полу тарелки и плошки. Это я думаю:

"Совсем уже свихнулся! Как можно посланника Духов кормить обычной пищей? Как можно заставлять его сидеть на обычном камне? Как можно не оказать ему весь и всяческий почет?!"

Не открывая глаз, чтобы не потерять концентрацию, я осторожно принялась вычитывать нужные мне сведения. Влюбленность в кого-то - это лишнее, это мне не надо. Мне надо то, что она впитала с молоком матери. То, что для неё так же естественно, как рассветы и закаты солнца. То, о чем она ни на миг не задумывается просто потому, что на знает, что может быть по-другому. Через пять минут сосредоточенной работы я выяснила следующее.

Те, кто живут в этом Лесу называют себя Волчьей стаей. Или попросту - Волками. Понятия "люди" у них не существует, хотя в принципе они ничем от них не отличаются. Физиологически. А вот укладом жизни…

Тот старец, которого я видела - это Вожак стаи. Что-то вроде вождя: проводит собрания, судит, принимает серьезные решения. Волки делятся на десять кланов. У каждого есть выборный представитель, отправляющийся на собрания и представляющий клан перед Вожаком. Дисциплина строжайшая. С детства Волчонка приучают безропотно слушаться старших и учат обращаться с мечом, ножом и луком. Причем женщины здесь дерутся наравне с мужчинами и считаются ровней им.

Магов нет вообще. Даже в сказках и легендах не проскальзывает образ чародея, могущего сотворить сгусток огня прямо из воздуха. Это мне только на руку: легче будет изображать из себя Великого и Могучего Йыра.

Лес берегут как зеницу ока: костры разжигают только на специальных полянах, деревья почем зря не ломают, цветы не рвут. За ведьминскую боль разделения смерти здесь бояться нечего.

Особых правил и заветов предков нет. Есть только десять Священных Законов. Нарушать их не может никто. Самый первый гласил, что Волк, переправившийся через Редлеол - реку на опушке, не мог больше вернуться обратно. Соответственно о том, что творилось за пределами их Леса, Волки не имели ни малейшего понятия.

"Что-то она никак не дышит! Может, умерла? Мамочки!!! Может, на помощь позвать?!"

Поднабравшись примерных знаний о здешнем народе, я мягко выскользнула из памяти девушки и глубоко вздохнула, открывая глаза. Мутило. Колдовать сердцем - ещё тяжелее чем просто энергией. Пожалуй, не стоит злоупотреблять этой способностью, пока она не отняла у меня пару лет жизни. Не то, чтобы жалко, но просто зачем?

Дикий ужас в серых глазах медленно сошел на нет и, закончив накрывать на пол, она неслышной тенью вышла из комнаты. Ну, и где там мой хлебосольный хозяин? А то ещё немного - и я начну есть, не дождавшись его!

Легок на помине, Вожак бестелесным призраком просочился через каменную стену и, поклонившись в знак приветствия, сел прямо на пол, жестом приглашая меня сделать то же самое. А я что, против? Привычно устроившись на плетенном коврике, я осмотрела "стол".

Ни одного знакомого блюда. Хм, не впервой, конечно, но всё равно как-то необычно. Поглядев на уписывающего за обе щеки хозяина, я поняла, что настойчиво ухаживать за мной сегодня никто не будет, и принялась изучать щедро предложенные яства самостоятельно.

Серое сморщенное кольцо чего-то вроде колбасы, щедро посыпанное зеленью типа шалфея. Не так уж и страшно, но аппетита не вызывает.

Крупные куски сырого мяса, сочащегося кровью. Не вампирка, не уважаю.

Студенистое блюдо с чем-то застывшим внутри. Не слишком плохо, но вот беда: холодцы, желе и прочие подобные гадости на дух не переношу!

Лепешки типа пшеничных. Отлично, совсем голодной я не останусь!

Потерзавшись минут пять, я нагрузила плоскую деревяшку, игравшую роль тарелки, двумя лепешками, травяным салатом и каким-то блюдом на основе зерна. Не то, чтобы очень уж вкусно, но есть можно. К тому же мы, странники, быстро привыкаем к новым условиям. Нет возможности готовить, потому что на Ветке огонь ещё не добыли? Ничего, съедим сырым. Еду разучились готовить иначе, как в микроволновке? Ничего, потравимся немного облученной отравой. Главное - не есть несъедобную по сути пищу больше пяти дней. Желудок не выдержит. Хотя лично я, если уж на Ветке питаются чем-то совершенно запредельным, предпочитала совсем поголодать. За пять дней не умру. Похудею заодно.

Отщипнув немного от лепешки, я смело взяла в руку плоскую лопаточку (пра-пра-пра-предка ложки) и попробовала кашу. Хм, а ведь очень даже ничего!

– Так что же за беда приключилась с вашей стаей? - напомнила я Вожаку о своем информационном голоде, пробуя салат. Малосъедобно, но выплевывать невежливо. Пришлось глотать.

Судя по изумленному взгляду Вожака, разговаривать за едой было кощунством, но, по непродолжительном размышлении, ради меня было сделано исключение:

– На противоположном берегу Редлеола мы заметили странные вспышки, вроде огненных, хотя и не костры. Кроме того - пропали без вести два сильных взрослых Волка. Мы опасаемся, что эти вещи связаны.

И из-за такой малости надо привлекать к своим проблемам Духов?! Я-то думала, у них тут война какая-нибудь!!!

– А раньше Волки никогда не пропадали? - осторожно поинтересовалась я.

Вожак возмущенно помотал головой:

– Что вы, Риль! Никогда!

Я кивнула. Что же, не так все и страшно. Как будто я, ведьма со стажем, не разберусь в каких-то светлячках на другом берегу реки!

Успокоившись, я целеустремленно поедала кашу, когда почувствовала на себе внимательный взгляд. Подняв голову, обнаружила, что Вожак уже поел, и в упор меня рассматривает.

– Вы что-то хотите сказать? - интеллигентно поинтересовалась я, проигнорировав рвавшееся с языка "Чего надо?!".

Всё-таки здесь я - не злобная ведьма с мерзким характером, а величественная посланница Духов. Надо соответствовать роли.

– Нет, - улыбнулся Вожак. - Вы просто очень красивы. Дозволите полюбоваться вами?

Эй, мужик, тебе сколько лет?!!!!

– На здоровье - мне не жалко, - небрежно пожала плечами я, снова уставившись в тарелку.

Старец не замедлил воспользоваться моим любезным разрешением, бесцеремонно рассматривая меня как дивный экспонат в музее. Даже подняться на ноги и обойти со всех сторон не поленился!

Я же, великодушно предоставив ему разрешение рассматривать материальное воплощение неземной субстанции (с его представлении), старательно набиралась сил. Кашу я доела, причем с большим удовольствием, лепешки были запрятаны в потайной карман плаща на черный день (если так непритязательно кормят Вожака, то я представляю, как кормят обычных, ничем не примечательных посланников Духов!), а вот салат пришлось тихонько испарить, угрохав на это несчастные остатки энергии. Жалко… Энергию, а не салат!

Вожак, насмотревшись на заморскую диковинку, присел напротив и уставился в упор. Дурная у него привычка такая!

– Вы снова что-то хотите сказать? - этак я, накворр, и благовоспитанной барышней стану!

Вожак пожал плечами:

– Каким образом вы хотите нам помочь?

Слегка растерявшись от такой прямолинейности, я тем не менее нашла в себе силы не брякнуть "да вообще-то не так уж и хочу!", а серьёзно ответить:

– Я думаю, что вам не стоит рассказывать всей стае, кто я такая. Выдайте меня пока за Волчицу. Покажите путь до Редлеола - и я разберусь с вашими странными огнями.

Ну и что я такого странного сказала? А даже если сказала - то что сидеть с глазами на лбу и хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба?

Наконец он вернул глаза на место, с трудом подтянул челюсть и сдавленно проговорил:

– Риль, вы не понимаете, чего просите.

– Почему? - удивилась я.

– Вы просите выдать вас за Волчицу. Но быть Волчицей очень сложно! Вам не удастся обмануть других Волчиц, даже если я скажу, что вы пришли из другого клана. А в итоге - меня заподозрят в обмане и перестанут доверять. Вам не сыграть эту роль, Риль, - с сожалением покачал головой он.

Ха, роль посланника Духов мне сыграть, а на Волчице - закидают тухлыми помидорами?! Плохо же ты меня, Вожак, знаешь! Просто не видел, к я однажды монашку изображала. А уж монашка из ведьмы… Как из ястреба - цыпленок.

– Я справлюсь с ролью, Вожак, - мягко сказала я. - всё-таки я посланник Духов, не так ли?

Спорить он не решился.

– Сегодня вечером будет общее собрание. Думаю, представителям кланов стоит вас представить. Чтобы помогали при случае.

Я удивленно вскинула брови:

– А вы? Разве вы не пойдете со мной? Мне казалось, что, едва завидя вас, Волки помогут кому угодно!

Вожак виновато покачал головой:

– Увы, Риль, я слишком стар для подобных походов. Думаю, будет лучше, если с вами отправится мой сын - Ша?и-Я?ганн.

– А где ваш сын? - уточнила я.

– Сейчас - на охоте, но завтра вернется. Так как вы относитесь к тому, чтобы быть представленной на общем собрании?

На аудитории я, в общем-то не теряюсь, а раз Вожак говорит, что это нужно, то… Почему бы и нет?

– Хорошо, - кивнула я. - Только давайте представим меня не как воина-защитника, посланного Духами, а просто как Хранителя Леса. Дескать, я всегда здесь жила и за вами наблюдала, а теперь решила стать видимой и помочь.

– Зачем? - не понял Вожак.

Честно сказать, что на эффектные иллюзии меня не хватит, а иначе Волки не поверят? Не стоит.

– Не нужно, чтобы ко мне относились как к неземному существу. Меня ведь так же можно убить и не надо, чтобы они решили проверить моё высшее происхождение парой-тройкой стрел.

– На общие собрания оружие не носится, - возразил Вожак. - Но в ваших словах есть доля истины. Пожалуй, так мы вас и представим. А сыну скажем правду.

Я пожала плечами: один-единственный сын меня волновал мало.

– Кстати, а когда собрание?

– Через два часа. А пока, если только вы, Риль, не возражаете, я пойду в святилище - отблагодарю Духов за помощь в вашем лице.

Он встал, одернул подол своего просторного черного одеяния и растворился, пройдя сквозь стенку. Номер не для слабых нервов.

А я осталась одна. Горевать об отсутствии энергии, доедать кашу (уже не стесняясь, прямо с общей тарелки), разминать затекшие от долгого неподвижного сидения ноги и надеяться, что Духи не соизволят снизойти к просьбам молящегося Вожака, откликнувшись каким-нибудь супер-пуперзнаком и спалив меня к йыру. Эх, опять я вляпалась по самые уши…

Собрание проходило в большой пещере. Три висящих на стенах факела чадили, спертый воздух давил на грудь. Пещера наполнилась быстро и беззвучно. Волки неслышно заходили и вставали кругом вдоль стен. Все в черном. На меня, стоящую в центре круга рядом с Вожаком, любопытных взглядов не кидали. Просто кланялись, как и ему, на входе. Может - были предупреждены, может - просто привыкли не выказывать любопытства и удивления.

Они мне казались тенями. Молчаливыми, черными, бестелесными тенями, если и обладающими чувствами, то прячущими их так глубоко под темной одеждой, что мне, ведьме, привыкшей ощущать вокруг каскад самых различных эмоций, казалось, что я попала в вакуум.

Дождавшись, пока пещера наполнится, Вожак поджег чашу с благовониями - точную копию той, что стояла в святилище (а может, её просто перенесли сюда), и стал на колени, заведя напевным речитативом очередную молитву духам. Волки последовали его примеру, и тут же пещера наполнилась гулом приглушенных голосов, напоминавшим ворчание потревоженного улья. Я осталась стоять. Молитвы все равно не знаю, да вообще - глупо смотрится посланник Духов, им же молящийся. Никакого удивления никто не высказал. Более того - даже не почувствовал. Странные существа.

Наконец, поднявшись с колен, Вожак обратился к одному из стоящих:

– Моантий, какие вести?

Высокий темноволосый Волк вышел вперед на шаг, поклонился и ответил:

– Дурные, Вожак. Неведомые сгустки огня сожгли троих наших Волков, когда они проходили по берегу Редлеола. Они прилетели с того берега, словно стрелы.

Вот теперь в пещеру прилетели эмоции: возмущение, гнев, желание отомстить. Вожак посерел и чуть сгорбился, но нашел в себе силы спокойно спросить:

– Может быть, это и были подожженные стрелы, Моантий?

Волк покачал головой:

– Я лично видел, как было дело, Вожак. Я же осмотрел трупы. Их словно испепелили на месте. Никаких стрел там не было.

Недоумение - похоже, с таким Волки раньше не сталкивались. Испепелили на месте? Сильно мне это напоминает сгустки энергии - шэриты.

Вожак ещё больше опустил плечи:

– Кто были эти трое?

Волк в первый раз за все время опустил глаза в пол:

– Братья Винтр, Вожак.

Боль царапнула по сердцу, сжала душу в ледяных тисках. Он постарел лет на десять за одну минуту. Не знаю, кем были ему погибшие, но явно не просто знакомыми.

– Спасибо за службу, Волк.

Моантий поклонился и беззвучно вернулся в ряды. Сейчас я бы его не отличила от всех остальных. Внешне. А вот сознание…

"Почему Вожак ничего не предпримет? Пять человек за неделю - не слишком ли много?…"

"Винтр - вот ведь были отличные Волки. Надо же так…"

"Надо что-то делать! Если нужно - я сам пойду за Редлеол и никогда не вернусь назад!"

Не то, не то, не то…

"Пожалуйста, Вожак. Если тебе нужна моя служба…"

Стоп! То, что надо!

Это я прислонилась к стене, наступив на собственный плащ, но не позволяю себе его поправить. Это мне в лицо дымит факел, но я не смею отвернуться. Это я со спокойным видом только что рассказала о смерти родных братьев…

"Серые тени темно-зеленых деревьев беззвучно ложатся на черную воду, звезды усыпали все небо, иногда прячась за рваной пеленой облаков. Трое Волков идут по кромке берега у самой воды. Бесшумно, как всегда. Привычно обходят хрустящие ветки, галька не успевает шуршать под их ногами. Чуть поодаль за ними спешит четвертый. Задержался, обходя яркое пятно костра.

От воды веет могильным холодом, луна перебросила через реку сияющий золотом мостик.

И вдруг - вспышка! Яркая до рези в глазах. Один из троих на миг окутывается безумным пламенем, исчезнувшим через секунду. Вторая! Третья! Два огромных зарева, испепеляющих всё за долю мгновения. Мгновения, которого ему бы хватило, чтобы добежать и спасти! Или - хотя бы умереть рядом…

И боль, захлестнувшая ледяным жгутом. Нестерпимая, неизбывная, непроходящая. Вечная боль смерти.

…А пепел - развеет ветер…"

– А теперь, Волки, я хочу вам представить ту, что стоит рядом со мной! - громогласно возвестил Вожак, отступая на шаг назад и давая Волкам рассмотреть меня.

Я в долгу не осталась, обведя спокойным взглядом все сборище.

– Это - Хранитель нашего Леса! Узнав о несчастьях, свалившихся на нашу голову, Хранительница решила вопреки привычному бестелесному облику, стать видимой и помочь нам!

Молчание. Ни ожидаемого мной гула голосов, ни недоверия. Просто сдержанное любопытство.

Вожак отступил за мою спину, передавая пальмовую ветвь первенства. Что ж, похоже, без наглядной демонстрации не обойдешься…

Откинув голову назад, я проговорила:

– Приветствую тебя, Волк!

Я стояла в центре, но тихий спокойный голос был слышен каждому. Причем над самым его ухом. Словно я обратилась только к нему. Стоя рядом со мной, никто бы ничего не услышал: слова "отлетали" на несколько метров, прежде чем раздаться совсем рядом с адресатом. И это даже не магия. Просто способности Сказителя.

Волки удивленно вскинули на меня глаза и я, уже обычным способом, продолжила:

– Вот уже много лет я храню этот Лес от напастей. Вот уже много лет на моих глазах рождаются, живут и умирают Волки. Но никогда ещё я не видела такого. С этой бедой вам одним не справиться - и поэтому я пришла к вам. Но и мне одной с ней не справиться тоже - поэтому я прошу у вас помощи, если она мне будет необходима. Давайте же объединимся перед лицом опасности!

Волки молчали. Кто-то не верил, кто-то был "за" обеими руками, кто-то просто ничего не понимал.

– Если вы хотите меня о чем-нибудь спросить, то я буду рада ответить, - шепот, слышный в каждом уголке пещеры, произвел впечатление, и не верящих стало намного меньше.

И желающих задать вопрос, кстати, прибавилось. Только боялись.

– Я слушаю тебя, - обратилась я к крайнему от входа.

Волк вышел вперед и поклонился:

– А каким образом вы хранили Лес?

Я внимательно окинула взглядом черные штаны, такую же рубашку и спокойные глаза. Странное дело - стоя у стены, они не смели даже шелохнуться, а, получив разрешение задать вопрос, задавали его ничуть не боясь.

– Отводила шальные молнии, лечила поврежденные деревья. Следила за Волчатами, не давала вымирать истребляемым вами животным… Множество мелких, внешне незаметных вещей, без которых вы бы попросту не выжили. Ничего особенного, если задуматься… Или ты хочешь узнать что-то конкретное?

Волк молча поклонился и вернулся на свое место. Первый экзаменационный вопрос я выдержала. То ли ещё будет…

– Что ты хочешь спросить? - резко обернувшись, я тихим вопросом застала врасплох совсем ещё молодого паренька.

Шаг вперед, поклон.

– Правда ли, что в Лесу кроме нас живут ещё лешие?

Йыр побери, да не знаю я! Это уж как повезет… Хотя, при таком скоплении народа леший предпочитает убраться в другой лес - потише, поспокойней.

– Нет. Они живут в лесах, где мало других разумных существ.

Что тут началось!!!

– А существуют другие леса?

– А вы были за Редлеолом?

– А бывают другие разумные существа, кроме нас?

Закрытая община была высокоразвита внутри, но вот что касается знаний о внешнем мире…

С трудом удовлетворив их любопытство, я заметила, что по крайней мере не зря мучилась: сомнения в моей Хранительской сущности рассеялись как дым. И тут наконец-то был задан главный вопрос:

– А как вы собираетесь нам помочь?

– Прежде всего - пойти на берег Редлеола и самой посмотреть, что там творится.

На этом собрание было окончено, решено, что эту ночь я под видом Волчицы из соседнего клана проведу в ближайшем салзохе - пещере, где спят Волчицы, а завтра с сыном Вожака отправлюсь к Редлеолу. И Волки разошлись. Как и входили - быстрыми бесшумными тенями.

Мы шли уже около четверти часа. Стояла кромешная темень и, не будь я ведьмой, без конца бы запиналась за корни и бугорки, а лицо бы исхлестали ветви деревьев. Но Лес против меня не пойдет. Потому что я - это Жизнь.

Что же, посланницей Духов побыла, Хранительницей Леса - тоже. Осталось выйти на сцену в обличье Волчицы. Вот уж точно - кем только ведьме не придется побывать, скитаясь по Веткам!

Мой провожатый (молодой Волк, дождавшийся меня у выхода из пещеры и предложивший свою помощь) уверенно шел и по ровной тропинке, и по корнями, не сбиваясь с темпа даже на огромных земляных завалах. А мне ничего не оставалось, как быстро идти следом и благословлять Храмовые тренировки. Всё-таки изображать из себя Хранителя Леса - это вам не комар чихнул! Попробуй споткнись или сбейся с шага - тут же выведут на чистую воду! Вот и приходится безропотно идти-бежать, делая вид, что тебе знакома здесь каждая веточка, каждый листочек.

– Здесь! - внезапно остановился мой спутник, да так резко, что я ему чуть носом между лопаток не ткнулась.

Присмотревшись к куче земли и сломанных веток, на которые мне указывали, я поняла, что передо мной ещё одна пещера, мастерски задрапированная под земляной завал.

– И как мне туда лезть? - ошеломленно спросила я. - Всей грязью измазаться?!

Спутник молча подошел к пещере и легко приподнял кусок дерна, скрывавший за собой достаточно широкое отверстие, служащее входом в салзох. И безо всякого предупреждения первым скользнул внутрь. Похоже, мне следует сделать то же самое.

Эээ, а моральная подготовка к новой роли?!

"Остается надеяться на талантливую импровизацию!"

Какую, на кворр, импровизацию?!!

"Желательно - хорошую. Можно - средненькую. Бездарная может обернуться парой стрел в груди. И вообще, лезь давай - по обстановке разберёшься!"

Какое "разберешься"?! Я там только до пресловутых двух стрел и доразбираюсь!!!

"Значит - не судьба!" - философски рассудил разум и удалился, оставив меня наедине с лазом.

И что мне оставалось? Я полезла.

Ход был узким и коротким. Только ноги полностью залезли как голова вылезла. Даже не интересно.

Поднявшись на ноги, я отряхнула одежду - выданные Вожаком черные штаны и рубашку - и с любопытством огляделась. Пещера была небольшой - где-то восемь на пять метров. Посредине в специальной подставке горел факел, вдоль стен были беспорядочно накиданы шкуры - штук семь. Шесть девушек сидели кто на полу, кто на шкурах и внимательно слушали моего провожатого:

– Эта Волчица - из клана Цыр. Она приходила с докладом к Вожаку и просит разрешения переночевать с вами. Дозволите ли?

Девушки переглянулись и кивнули.

– Пускай остается. Ингра сегодня ушла на ночную охоту - шкура всё равно свободна.

Волк поклонился на прощание и неслышной тенью выскользнул из пещеры. Мы остались всемером.

"Что, ведьма, твой коронный выход! И прекрати зубами стучать - сама говорила, что после Духа сыграть Волчицу - не проблема!"

Ага! А ещё я как-то раз говорила, что хотела бы родиться вампиркой - и что теперь?!

"А теперь иди и старайся, чтобы тебя не прибили, уличив в бессовестной лжи!"

Радуешь!

Я сделала несколько спокойных шагов вперед. Девушки склонили головы в знак приветствия. Пришлось ответить тем же. Что же, начнем с чего-нибудь наиболее безобидного:

– Я - риль.

Ближайшая ко мне улыбнулась и кивнула:

– Я - Роста. И не стой на пороге. Все те ужасы, что рассказывают про наш клан - неправда. Никакие мы не кровожадные и друг друга не убиваем. Так что проходи и садись.

– Куда?

Волчица пожала плечами:

– Да куда хочешь. На шкуру или на пол.

Я подумала и, побоявшись занять чью-то шкуру, села на пол возле факела.

– Риль? - подала голос Волчица, сидевшая в дальнем углу.

– Что?

– А почему ты… такая?

– Какая? - насторожилась я.

– Ну… - девушка запнулась. - Смелая, что ли. Другая, более свежая, более яркая.

"Так-с. Что будем врать?"

– Не знаю. Может, тебе так кажется потому, что я из другого клана? Свежее лицо, так сказать…

– Может быть, - безропотно согласилась девушка, подходя поближе.

Приветливое лицо, темные волосы в косе, стройная фигура под черной одеждой.

– А у вас тоже всегда носят черную одежду? - подключилась к разговору третья.

Они что, другие кланы не видели не разу? Так это же здорово!!!

– Да, - киваю я и начинаю смело задавать вопросы: - А вы видели когда-нибудь сына Вожака?

Первый же выстрел ушел в молоко: девушки сразу напряглись и отодвинулись подальше. Вот всегда у меня так!

– А зачем тебе? - настороженно спросила Роста.

Я попыталась сделать как можно более беззаботное лицо:

– Ну… Просто он должен будет меня завтра проводить до одного места, а я даже не разу его не видела!

Чуть расслабившись, Роста объяснила, что сын Вожака - это умный, красивый, молодой юноша лет двадцати. Обладает абсолютно всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, и вообще - не Волк, а прелесть.

Сочувственное поддакивание и наводящие вопросы не давали иссечь фонтану красноречия, и вскоре я имела абсолютно точный портрет того, с кем мне предстоит отправиться к Редлеолу - причем как физический, так и духовный. Странная выходила картинка: умный, красивый, сильный, обаятельный - но не женатый! Значит, могу сказать из богатого опыта, что-то тут неладно: парочка скелетов в шкафу точно завалялась. Будем искать…

– Да уж, не мужчина, а сказка - в такого только влюбляться! - притворно вздохнула я.

И тут же получила шесть разных историй несчастной любви: одна сохнет по нему уже пять лет, другая - два года, а третья уже разлюбила, чего и остальным сердечно желает. Как ни крути, а люди - они везде люди, под какими бы щитами они не прятались. И даже черная одежда и вечная дисциплина не сумели выбить из девичьих сердец голубую мечту о принце на белом коне. Пусть он даже не знают ни кто такие принцы, ни кто такие кони.

– А как у вас здесь женятся? - вдруг заинтересовалась я.

– В смысле? - не поняли девчонки.

Так, похоже слова "женятся" у них не существует. Чем бы его заменить?

– Ну, если мужчина и женщина любят друг друга и хотят жить вместе - то что они делают?

Девчонки смутились. Похоже, меня снова не так поняли.

– Существуют салзохи для мужчин и женщин?

– Ах, ты об этом! - облегченно рассмеялась Роста. - Нет, если Волк и Волчица хотят жить отдельно, то они идут к Вожаку и говорят об этом, а потом строят себе что-то вроде шалаша. И там живут.

– Что значит "если"? Бывает, что они не хотят жить отдельно?

– Конечно, - кивнула девушка. - Тогда Волчица на ночь уходит к своему Волку, а так живет вместе с девушками, как и раньше жила.

Изумительно!!!!!!!! Настоящая шведская семья!!

– Ясно, - потрясенно кивнула я.

Мы помолчали, глядя на мотылька, вьющегося возле пламени.

– Роста, а сколько человек в вашем клане?

– Четырнадцать, - удивленно ответила она. - Ты же видишь: семь Волчиц - и столько же Волков.

Ну откуда мне было знать, что мужчин должно быть столько же, сколько и женщин? А может они ещё и…

– Роста, а вы имеете право выбирать себе мужчину только из собственного клана? - высказала я страшную догадку.

– Конечно! А разве у вас не так?

– Так, - сдавленно прохрипела я.

Из семерых! Выбирать себе спутника жизни из семерых!!!!!! И это в лучшем случае - потому что половина могут быть уже разобраны! Да они бы их ещё в шеренгу выстроили и на первый-второй рассчитали!!!

– Риль, а сколько тебе лет?

И что сказать?

"Правду!"

Да иди ты!!!

– Двадцать.

– Значит, ты уже живешь с Волком? Или ходишь к нему?

Ничего себе! Раненько их тут замуж выдают!

– Нет, - покачала головой я. - У нас в клане нельзя вступать в брак, тьфу, то есть в связь с мужчиной до двадцати трех лет.

Девчонки зарделись. Похоже, даже если подобное правило у них и существовало, то нарушалось с вопиющей регулярностью.

– А вы?

– Ну… Официально - нет. А на самом деле… Ты только никому не говори, ладно?

– Да за кого вы меня принимаете?!

– У меня есть, у Росты, у Ингры - тоже. Только Вожак ничего не знает - так что ты обещала!

– Конечно, конечно, - рассеянно кивнула я.

Мы ещё посидели. Факел сгорел уже наполовину, мотылек куда-то улетел. Возле дальней стены лежала гитара.

– Девчонки, а кто из вас играть умеет? - спросила я, кивая головой на инструмент.

– Я и Роста. Хочешь послушать?

– Конечно!

Роста сходила за гитарой, мы сели в круг, и она завела древнее сказание о Волке и Волчице, сумевших пройти через все препятствия и защитить свою любовь. Красивая старая сказка о верных друзьях, жестоких врагах и вечной любви. Говорю же - люди везде люди, и мечты у них примерно одинаковые. Но оттого не менее недостижимые.

– А ты умеешь играть, Риль?

– Могу попробовать, - пожала плечами я.

Приобняв гитару за гриф, я тихонько провела тонкими чуть дрожащими пальцами по струнам, взяла пару аккордов приноравливаясь.

– Спой, Риль!

– А что спеть? - растерялась я.

– Не знаю. Что-нибудь. Просто спой.

Расслабиться. Я не Волчица, не посланница Духов и не Хранительница Леса. Я просто Иньярра. Просто ведьма. Просто Сказительница. Раствориться в музыке, дать ей закружить себя в невиданном танце, вдохнуть - и на одном дыхании: Звезды осколками, полночь близка… Тихо пришла ко мне волчья тоска Темная, вязкая, ядом во льду, Каплей каштана в горчащем меду. Колкие блики сквозь призрачный свет… Взять бы сейчас в лесу заячий след, Вздыбив загривок нестись всё вперед, Ну и пускай след в нору не ведет! Вздрогнуть, прислушавшись к крику совы - Мчаться, лететь - птицы нету, увы… И одиночество колким кольцом Сделает морду девичьим лицом… Сесть, подобрав под себя пышный хвост, Взвыть в леденящие сполохи звезд. Душу скребущий стихающий вой Долго стоит над деревней ночной. Гул голосов, открыванье окон: Ну, что за кворрь потревожила сон? Сколько живу - всё дивлюсь на людей: Вот у кого нет бессонных ночей! Звезды осколками, сердце в тисках - Дверь охраняет мне волчья тоска…

Едва ли они меня поняли. Едва ли им ведома волчья тоска, волчья безысходность, волчье одиночество. Но промолчали. Факел догорел и мы разошлись по шкурам - спать.

Утром было холодно и сыро. Очень холодно и очень сыро. Если правый бок просто озяб, то левый (тот, на котором лежала) - отмерз к йыру. С огромным трудом распалив новый факел, девчонки стали приводить себя в порядок. А я просто сидела и жалела себя любимую. Ну есть у меня такая вредная привычка! Факел чадил, давая не столько света и тепла, сколько едкого дыма. Живо вспомнились подвалы зельеварения.

Там вечно витал спертый дух какой-то абсолютно нестерпимой вони. Ходили даже слухи, что под одним из котлов медленно, но верно разлагается труп. Причем разлагается очень качественно и смердит отменно. Только вот беда - труп нашел себе пристанище уже лет тридцать назад, а его самого найти не могут до сих пор. Лично я уверена, что за такое время любой труп уже бы в мумию превратился, но будущие коллеги заверяли, что дым вечно кипящих зелий не дает несчастному благополучно засохнуть, а посему терпеть нам эти благовония до конца учебы (причем лично я отучилась полвека назад, а воняет до сих пор!).

Я вообще зельеварение не любила: способностей толковых нет - разве что ведьминское чутье, терпения пятьсот раз помешивать дубовой ложкой по часовой стрелке и столько же - против, мне никогда не хватало, поэтому в графе "зельеварение" у меня стоял вечный "неуд". Равно как и в графе "предвиденье". Но ни меня, ни преподавателей это ничуть не беспокоило: ведьмы - все, что живут на Древе, - всегда делят способности поровну. Зельеварение оккупировала Тая, предвидение - Ильянта. Зато с мечом и боевыми заклятьями я лучше их обеих, вместе взятых, обращаюсь. Это не значит, конечно, что Тая, увидев упыря, станет с визгом отмахиваться от него подушкой. Но все-таки когда мы, вместе бродя по Веткам, нанимались изничтожить кого-нибудь зубастого, я всегда предпочитала оставить её в кустах со словами: "Вот когда эта зараза начнет меня жрать - выскочишь и шибанешь её чем-нибудь!". Она никогда не дожидалась, выскакивала в самый неподходящий момент, едва не напарываясь на заклинание или меч. А нежить, совершенно растерянная и не понимающая, кого я собственно хочу убивать - её или Таю (в такие моменты я и сама уже сомневалась) - предпочитала очистить поле боя двух ненормальных ведьм, кинувшись наутек. Приходилось догонять, внятно объяснять, с кем я все-таки дерусь, и упокаивать. А потом максимально понятно и, что самое сложное, цензурно (ругательств она не выносит) объяснять Тае, что "жрать" и "вызвериться из кустов" - разные вещи!

С трудом согнав с лица отсутствующую улыбку, я встала, умылась ледяной водичкой (то ещё удовольствие!) и уныло уставилась на свои волосы. Четырехдневный бойкот мылу и воде не пошел им на пользу. Сейчас в этих безнадежно обвисших тусклых патлах только с великим трудом можно было угадать некогда роскошные ведьминские локоны. Увы-увы, мытье головы холодной водой никогда не входило в список моих вредных привычек, а посему, простояв над ведром минут пять, но так и не убедив себя в необходимости приобщения к здоровому образу жизни, грозящему насморком, простудой и менингитом сразу, я со страдальческой гримасой на лице попросту заплела эту жуть в косу, перетянув кончик кожаным шнурком. "Сойдет - не на выставку!" - обычно говорила в таких случаях моя соседка по комнате.

– Риль, ты завтракать будешь?

– Буду, - со вздохом согласилась я, подходя поближе.

Но когда я увидела, что они едят… На полу стояло только два блюда: мой вчерашний жуткий салат и не оцененные мною куски сырого мяса. Ни того, ни другого в рот брать совершенно не хотелось. Да вот беда - почти во всех общинах примерно такого, как здесь, уровня развития, существовал священный обряд разделения хлеба: дескать, отказаться от предложенной пищи - высказать хозяевам неуважение и, более того, сказать, что, возможно, ты пойдешь на них с оружием в руках. Реакция хозяев на таких гостей была соответственной: в лучшем случае - погонят в шею, в худшем - пресловутые две стрелы в грудь. Если повезет. Могут и все шесть понатыкать.

Значит, придется есть и молчать. Магия тонкими струйками плясала между пальцами, но растрачивать её на дематериализацию салата не хотелось - а то она у меня так во веки веков не восстановится! Хотя… А если самой разделить с ними трапезу? И приличия соблюдены, и желудок не страдает!

И я с энтузиазмом полезла в карман за припрятанной вчера лепешкой. Девчонки встретили дивную пищу (ну помялась немножко - вкус-то от этого не меняется!) с умеренной радостью, но отломили по кусочку и съели, оставив меня давиться остатком.

А после завтрака встал вопрос ребром: что мне делать дальше? Волчицы уходили на работы, одиноко сидеть в салзохе мне совсем не хотелось, а обещанный сын Вожака не спешил осчастливить меня своим присутствием.

– Хочешь - пойдем с нами работать, - предложила Роста.

– А он меня тогда найдет? - засомневалась я.

– Конечно! Он знает, где мы работаем.

Занять себя чем-нибудь было просто необходимо, поэтому я пожала плечами:

– Ну пойдем.

Лучше бы я и дальше в салзохе сидела!!!

Дошли мы спокойно: девчонки шли быстро, но все-таки куда медленнее, чем вчерашний провожатый, поэтому страннице, отмахавший за жизнь не одну тысячу миль, это вообще казалось легкой прогулочкой. К тому же было светло и загреметь в яму или капкан мне не грозило, что здорово добавляло энтузиазма.

А вот когда дошли до поляны, и мне показали, что за работу мне предстоит выполнять… Мама!!! Вы когда-нибудь вязали рыболовную сеть? А без крючка, одними пальцами?! Ууууу…

– А какая работа у вас? Разве вы не плетете сети? - удивилась Роста, тщательно выплетая ровные клеточки и безмерно удивляясь моим жалким потугам изобразить хоть что-то похожее.

– Нет, - выдавила я, мысленно самозабвенно кроя руганью выскальзывающую из пальцев нить.

– Точно, в клане Цыр же туши свежуют и шкуры выделывают! - вспомнила присоединившаяся к нам утром Ингра.

И я поняла, что мне ещё оч-ч-чень повезло с работой!!!

Пусть с трудом, но мне всё-таки удалось приноровиться нужным образом перебирать пальцами - это примерно как выучить новый пасс для заклятия: двадцать минут помучаешься - зато потом движение идет чисто машинально. Кое-где и приколдовывала, конечно, - как без этого? Магия восстанавливалась очень быстро: район был энергетически богатым, а черпать некому - магов нет. Зато хорошее настроение жителям обеспечено.

– Риль?

– А? - рассеянно отозвалась я, сердито гоняясь за бессовестно ускользающей никой.

– Риль, а сколько в вашем клане Волков?

– Ну… Примерно как в вашем.

"А если неправильно?" - как всегда не вовремя высунулся разум.

Да откуда они сами-то знают?

"А если знают?"

Тогда зачем спрашивать?

"Чтобы тебя на вшивость проверить!"

Ну, значит, мне не повезло!

– Ааа, - разочарованно протянула Ингра. - Значит, врут, что ваш клан - самый многочисленный?

– Значит - врут, - убито согласилась я.

Йыр побери, ну почему они не могли меня выдать за Волчицу из какого-нибудь более заурядного клана?

"Ведьма, гоняющаяся за заурядностью? Да вам, девушка, лечиться пора!"

Лечиться мне давно пора. Желательно - электричеством. И тебе, кстати, тоже.

"Решай за себя!" - обиделся разум.

Не любит он меня. Хоть убей - не любит. Впрочем, я его тоже.

Где-то с полчаса мы плели молча. Я, разумеется, раз в десять медленнее, чем они, но ведь важен сам факт! Причем вскоре я уже стала сильно сомневаться, что сын Вожака найдет дорогу сюда и что он вообще за мной придет!

А если про меня забыли? А если Вожак сегодня встал и решил, что ему вчера попросту кошмар на пьяную голову приснился?!

А меня теперь отправят в клан Цыр, где до конца жизни я буду свежевать туши, выделывать шкуры и спать на холодной земле. А через три года смирюсь с судьбой, выберу себе в мужья Волка из пяти возможных вариантов и стану жить с ним в шалаше. Воображение не подвело, нарисовав жуткую картинку, как мы с ним перепихиваемся во сне ногами, вылезающими из шалаша по причине его невеликого размера, и как после очередного моего пинка, угодившего не в мужа, а в шалаш, он разваливается, осыпаясь нам на головы грудой веток, царапающих лицо… Уууууу…

– Риль, если я не ошибаюсь?

– Что? - я вскинула голову, выбираясь из пут собственной фантазии, и увидела Его.

Длинные чуть вьющиеся волосы до плеч, отливающие в медь, дьявольский разлет черных как смоль бровей, карие глаза. Не злые. Не приветливые. Испытывающие.

– Вас зовут Риль? - послушно повторил он.

Я кивнула.

– Тогда, хочу представиться: меня зовут Шаи-Яганн. Я сын Вожака.

Впрочем, я могла бы и догадаться. По Волчицам, кидающим на него трепетные взгляды. Так это у тебя в шкафу скелеты сохнут? Ясно, будем знать.

– Очень приятно, - спокойно ответила я.

Вол удивленно вскинул брови: похоже, привык к совсем другой реакции на эти слова. Что-нибудь вроде выкаченных глаз и подобострастного взгляда. Но это - не ко мне.

– Я хотел бы проводить вас, - мне вежливо предложили руку, которой я не преминула воспользоваться, окунув наблюдающих девчонок в омут черной зависти.

Наспех попрощавшись с Волчицами, я пообещала не забывать их и пошла за быстро удаляющейся спиной проводника. Ну никакого такта! Нет бы женщину подождать!

Хотя… А женщину или кого я там при нем должна играть? Волчицу? Или Хранительницу Леса? Или… Йыр, я совсем запуталась!!!

"Вот и выпутывайся!"

Стараюсь!

Нет, при нем я, кажется, должна быть посланницей Духов. Да, по-моему, так.

Тем временем Волк, похоже, вспомнил, что где-то очень далеко позади должна плестись его малопривлекательная спутница, из-за которой, собственно, он и пошел к Редлеолу. Он остановился, не оборачиваясь, прислонился к стволу дерева и стал ждать. Недолго.

– Как я понимаю, вам необходимо попасть к Редлеолу? - спокойный скучающий тон. Ну погоди ж ты у меня, зараза!!!

– Да, - небрежно уронила я с видом "да не нужен ты мне, но раз уж привязался - Хранящие с тобой, прогонять не стану".

Ещё с милю мы прошли молча. Я не отставала, он не делал скидок на мою принадлежность к слабому полу.

– Кстати, а вы в курсе, кто я такая? - как можно безразличнее спросила я, якобы просто в порядке получения информации.

– Да, посланница Духов, - с усмешкой ответил он.

Не верит. Совсем не верит.

Более того - не верит и замышляет какую-то гадость. Хранящие, ну и спутничка же мне выдали!!!

– А сколько идти до Редлеола? - так же безразлично поинтересовалась я.

Отношения - отношениями, но ведь надо же мне знать, сколь ещё терпеть его малоприятное общество!

– Я думал, что посланница Духов должна это знать сама! - скептически фыркнул он.

Ну надо же, какие мы самодовольные! Просто так и прет из нас презрение ко всему сущему, кроме себя самого. И как в него вообще можно было влюбиться? В это живое воплощение снобизма?!

– Ты ошибался, - спокойно отвечаю я. - Духи не обязаны постоянно следить за вами. А уж я - тем более.

– До Редлеола идти три дня, - просветил меня он, с видом "делаю величайшее одолжение сирым и убогим".

Три дня в его обществе?! Спасите меня, Хранящие!!!

Узенькая скользкая тропка несколько расширилась, выпуская нас на небольшую прогалину, со всех сторон окруженную деревьями. Темно-зеленые ели, нежные осинки, величественные дубы - как они только вместе уживаются? Но они уживались, причем очень спокойно и в обнимку. Из-за шикарных, буйно разросшихся кустов показались пять малосимпатичных личностей с неприветливыми лицами.

– Это кто? - разрываясь между оскорбленным самолюбием и вопящим самосохранением, спросила я.

– Волки, - спокойно ответил мой спутник. И, вытягивая из наспинных ножен меч, невозмутимо добавил: - Из воинствующего клана.

– Они на нас нападут?!

– Нет, они мечи вытащили, чтобы филигранной гравировкой полюбоваться!!! - отрезал Шаи-Яганн, вставая в боевую стойку.

Две антиобщественных субъекта направились к сыну Вожака, остальным приглянулась я.

Несущийся ко мне со всех ног Волк был здорово удивлен, когда безоружная слабая девушка мгновенно вытащила из воздуха сверкающий меч и ловко сблокировала прямой удар дикой силы, обещавший рассечь меня на две ровные половины. Уши резанул жуткий скрежет, в лицо полетели сердитые искры. Мечи звякнули и разошлись. Его был более тяжелым, мой - более юрким. Да и восьмидесятилетним опытом Волк явно не располагал.

Легко увернувшись от прямого удара в левое плечо, я одним тягучим движением проскользнула ему за спину и, дождавшись гневного разворота, ударила ногой в пах. Великая вещь - шпильки! Волк коротко взвыл, роняя меч на землю и сгибаясь пополам. Добавив локтем в поясницу, я оставила свалившегося на травку противника и огляделась.

Шаи-Яганн вполне справлялся с двумя, ещё столько же неспешно подкрадывались ко мне, пытаясь взять в клещи. Не выйдет, ребята! Резкой тенью метнувшись в сторону, я со звоном выбила меч из рук у одного и одним прыжком оказалась рядом со вторым. Три секунды - и он поднимет меч. Три секунды - и против двоих мне не выстоять. Три секунды - и "лишних" ведьм на свете не будет. Три секунды… и сбитый подножкой противник оказался на траве, а его меч я отшвырнула далеко в сторону.

Развернувшись к последнему, я с возмущением обнаружила, что он либо успел раздвоиться, либо Волки вопиющим образом игнорировали присутствие на поляне Шаи-Яганна, бросив ударные силы на устранение меня. А я ведь ещё даже завещание не написала-а-а-а-а!!!!

"Кристалл - Тае, меч - Инку, платья - Ильянте… нет, Ильянте жалко - Рулиган! Как-то возмутительно мало у меня вещей!".

Увлекшись мысленным составлением главного документа в жизни, я с трудом успевала отражать сыплющиеся со всех сторон удары.

"Иньярра, либо ты думаешь сейчас о мече и составляешь завещание потом в более подобающей обстановке, либо выкрикиваешь его прямо сейчас и красочно бросаешься на лезвие вон того маньяка!!!"

По-моему, смертный бой - самая подобающая обстановка для такого важного дела! - огрызнулась я.

Но на мече все-таки сосредоточилась, ибо умирать раньше врагов - это просто неприлично!

Позволив им прижать меня спиной к дереву, я довольно бодро отбивала все удары, меч летал, как тросточка, создавая вокруг сияющий лязгающий купол. Сблокировав довольно неудачный выпад, я ногой выбила меч из руки противника и, довольная, развернулась было к оставшемуся, как услышала пронзительный свист за спиной.

Волки подскочили, ломанулись к кустам и растворились, словно их и не было. Даже ветки не шелохнулись. Я была настолько поражена этим внезапным беспричинным бегством, что даже не кинулась вслед. Просто выровняла дыхание и, развернувшись лицом к Шаи-Яганну, спросила:

– Почему они ушли?

Он равнодушно пожал плечами, забрасывая меч в ножны:

– Потому что я им сказал.

У меня отвисла челюсть. Тогда какого кворра мы с ними дрались, если они могли убежать по первому его свисту, как собачки?!

– В смысле?!!

Он зевнул и прислонился боком к стволу толстенного дуба:

– Я тебя проверял. Не мог же я на слово поверить девчонке, называющей себя посланницей Духов? Соврать может любая Волчица. А вот выстоять в одиночку против четверых Волков не может ни одна, - и, словно напоминая об этом самому себе, ещё раз повторил: - Я просто тебя проверял.

Я задохнулась неконтролируемой яростью. Я же могла их УБИТЬ!!! Убить ни за что ни про что! Убить просто потому, что им "посчастливилось" быть подсадными утками в засаде!!!

Гнев черными бушующими волнами захлестывал сознание, наполняя каждую клеточку бешенством. Я была готова броситься на него и растерзать! Да как он посмел?! Да кто он такой, чтобы проверять МЕНЯ?!!!!!!!!!!!!! Кто он такой, чтобы рисковать Жизнью ради глупой забавы, ради развлечения себя, любимого, невиданным зрелищем?!!! Причем не своей бестолковой, беспутной, а жизнью других людей?!!!

Гнев медленно улегся дымными кольцами, застывая холодной яростью, растекаясь презрением по жилам, отравляя сердце ядовитым льдом. Ногти вонзились в ладони, клокотание в груди стихло и улеглось. Я медленно подняла на него колючие злые глаза, тихим шепотом спросила:

– Проверил? - голосом можно было заморозить раскаленный свинец.

Он паскудно усмехнулся:

– Да.

– Тогда будь добр, покажи мне дорогу к Редлеолу, - каждое слово - намертво вбитая в землю свая. Каждый звук - удар меча по натянутым струной нервам.

Он пожал плечами и пошел вперед. Я не отставала, даже когда пришлось приколдовывать, чтобы не упасть, задохнувшись. Обойдусь как-нибудь без его жалости и помощи!

Тропинка виляла, путалась, пересекалась с другими, вовсе исчезала из-под ног, и появлялась вновь в самых странных местах. Порой мне вообще казалось, что мы развернулись на сто восемьдесят градусов и идем назад!

Деревья то подступали вплотную, коварно выбрасывая кони под ноги, то расступались, давая место новой поляне или оврагу. Солнце, то и дело пытающееся отдохнуть за тучкой, лениво бросало косые лучи, безнадежно теряющиеся в шикарных кронах, и под сводом леса царил вечный сумрак.

Мы шли часа три. Потом Шаи-Яганн безо всякого предупреждения остановился и молча сел на землю. Я последовала его примеру. Предварительно вытащив из воздуха сумку и расстелив на земле плащ. Не то, чтобы очень тепло, но хотя бы не так мокро. Выудив из сумки свою куртку, я уютно в неё завернулась, чувствуя, как по телу медленно расползается блаженное сухое тепло. Лес стал казаться куда более приветливым, а жизнь - не такой уж безнадежной.

Ну, влипла я в историю. Что, в первый раз, что ли? Как бы не так! Как влипла - так и вылезу. Благо, опыт богатый, жизнелюбия тоже хоть отбавляй - было бы желание, а любую проблему решить можно. Хоть в какую-нибудь сторону…

К плащу медленно подползала пестрая мохнатая гусеница, забавно перебирая лапками. Бабочка легко села на яркий красный цветок. Тоненький стебелек опасно зашатался - и крылатая красавица поспешила заняться поисками более надежного насеста, опасаясь за сохранность хрустальных крылышек. Мир был настолько прекрасен и упоителен, что я даже невольно расплылась в беспричинной улыбке, отогнав прочь все сомнения и тревоги.

– Мы заблудились.

Новость, высказанная сухим будничным тоном не вызвала у меня потрясения - более того, даже не согнала улыбку с губ.

– Сильно?

– Если залезть на дерево и посмотреть, где тут есть пепелище - то выберемся.

Я равнодушно оглядела деревья вокруг, мало заботясь о своей будущей судьбе. Ну, заблудились, ну, выберемся. А может, это вообще очередная проверка на вшивость - так чего зазря трепать свои тонкие девичьи нервы?

Деревья кругом, как назло, были как на подбор: тоненькие, хрупкие осинки, гнущиеся от малейшего порыва ветра, горестно шелестящие беспокойными листочками. На них не влезть даже стройной девушке - о мускулистом Волке и речи не было. Но ведь трансформация магии не требовала.

Я встала и принялась спокойно раздеваться. Без объяснений, вопросов и комментариев. Что подумает - то подумает. Его проблемы. И меня они совершенно не волнуют!

Отвернуться он сообразил слишком поздно - видимо, не ожидал, что я так далеко зайду. А уж когда я, прикрытая одними только немытыми волосами, обняла себя за плечи и перекинулась, Шаи-Яганн вообще отпрянул, словно самого беса узрев.

Ехидно мяукнув, я пробежалась до ближайшего деревца и легко вскарабкалась по тонкому стволу, цепляясь за кору острыми коготками. Верхушка опасно покачивалась от ветра, мешая сосредоточенно обозревать окрестности, но, в общем, бывают обзорные площадки и похуже. Высмотрев прогалину со следами костра, я, поленившись слезать, просто спрыгнула вниз.

Шаи-Яганн подтянул отвисшую челюсть, ошеломленно покрутил головой, приходя в себя, но вовремя отвернуться опять не сумел. Ну и Хранящие с ним. Излишней скромностью никогда не страдала и не собираюсь.

– Прогалина на востоке примерно в двух милях отсюда, - буднично проговорила я, с отвращением натягивая штаны. Ну не люблю мужскую одежду!

Накинув на плечи плащ, я растворила в воздухе сумку и вопросительно уставилась на Волка: по моим расчетам он должен был уйти вперед как только узнал, в какую сторону, и сейчас находиться где-то в полумиле от меня. Если стоит на месте - значит, что-то здесь нечисто.

– Мы идем? - насмешливо скривила губы я.

– Идем, - кивнул Волк, отправляясь.

Удивительно, но он действительно просто ждал меня! Быть не может!

"Не обольщайся, ведьма, просто твоя кислая физиономия вдохновляет на продумывание очередной пакости!" - осклабился разум.

А вот и не кислая! - обиделась я.

В лесу изумительно пахло хвоей. На сосне сидел клест, увлеченно выклевывая орехи из шишки, на осинке возмущенно переминалась с лапки на лапку трясогузка. Пушистые разлапистые сосны сине-зеленым занавесом отгораживали нас от солнца, неба, прогуливающихся по лесу Волков и прочих непрошенных свидетелей. Эх, будь я здесь с мужчиной - и более романтичной прогулки даже придумать нельзя бы было… Но, увы, приходилось молча идти следом за заметно сбавившим скорость Шаи-Яганном, урывками отмечая красоту вокруг, и не рассчитывать на романтику.

Сосны услужливо расступились, выпуская нас на небольшую прогалину со следами костра в центре. Из-за кустов снова показалась колоритная компания: три Волка и Волчица с мечами наперевес. У меня дежа-вю или глюки?!!

Нахально прислонившись к пахучей сосенке, я демонстративно скрестила руки на груди, всем своим презрительным видом показывая, что по два раза ходить по одним и тем же граблям я не люблю. Шаи-Яганн, впрочем, тоже не спешил вытягивать из ножен оружие, спокойно глядя на Волков.

– Rrigh pverril frast! - хрипло прокаркал один из подошедших - видимо, старший.

– Sdurrt ghjorn fgerrt, - спокойно возразил Шаи-Яганн.

Волки заметно подуспокоились, но оружие убирать не спешили. Обменялись ещё несколькими зубодробильными фразочками с сыном Вожака и отступили, совещаясь.

Я молча стояла возле полюбившейся сосенки, не понимая ни слова, но не подавая виду. Разберутся без меня.

Разобрались. Подошли к Шаи-Яганну, что-то заискивающе пропели (скорее - прорычали - в первый раз слышу НАСТОЛЬКО неблагозвучный рявкающий говор) на ухо и принялись галантно связывать руки веревкой. Я не избежала той же плачевной участи, вот только обращались со мной далеко не так деликатно: веревки стянули так, что кисти перестали ощущаться уже через полминуты и, наградив сосем не ласковым тычком в спину для придания ускорения, отправили следом за гордо шествующим с высоко поднятой головой Шаи-Яганном. Здорово!

Вели нас не долго - минут пятнадцать. Все попытки завязать разговор пресекались на корню, так что я не переставала изнывать от любопытства: ну кому так понадобились мы с Шаи-Яганном? И главное - зачем? Порассуждать мне толком не дали.

Ткнув рукоятью меча между лопаток, меня заставили кубарем скатиться в пещеру, сверху почти сразу же прилетел Шаи-Яганн, и вход завалили огромным камнем. Последний лучик света прощально мазнул меня по плечу, растворяясь в недвижимой мгле.

– Может, ты с меня слезешь? - сдавленно прошипела я.

– Непременно, - отозвался Волк.

Впрочем сказать куда проще чем сделать, тем паче - со связанными за спиной руками. С трудом скатившись с моей спины, Шаи-Яганн шумно вздохнул и со стоном потянулся, насколько позволяли веревки. Я медленно поднялась и прислонилась спиной к холодной стене. Главное - не паниковать. Закрыть глаза и представить себе, что я сижу совсем не на ледяном полу в каменном мешке, а на лугу, прислонившись спиной к дереву. Поют птицы, шелестит молодая листва, неподалеку журчит ручеек…

Помогло: я перестала трястись, как в лихорадке, проклиная всех магов, не умеющих направлять порталы, Вожаков, не могущих самостоятельно справиться с внутренними проблемами, их сыночков, одержимых манией величия и иже с ними, а спокойно вздохнула, настроилась на кошачье зрение и спросила:

– Чего они от нас хотят?

Волк, явно ожидавший истерики или просто бессильной злобы, скользнул по мне уважительным взглядом и ответил:

– Узнать, куда и зачем мы идем.

– И почему бы тебе было не сказать им об этом? - не поняла я. - Что такого секретного?

Шаи-Яганн с наслаждением вытянул ноги и усмехнулся:

– Я и сказал.

– А они?

– Не поверили.

– Почему?!! - возмутилась я.

Ну что тут такого удивительного: пошли сын Вожака с посланницей духов к Редлеолу распустившиеся клубы огня струнить - чему не верить-то?!

– Потому что их Предводитель, присутствовавший на общем собрании и собиравшийся оказать тебе полную и всяческую поддержку, ещё не вернулся в свой клан, а мы зашли на их территорию.

– Погоди, как он мог ещё не вернуться, если даже я, потеряв ночь и полдня, сюда уже пришла?! - возмущенно удивилась я.

Нормально: он там где-то еле идет, прохлаждается, а я из-за него в каземате сижу?!!

Волк чуть пожал плечом:

– Немногие способны идти по лесу с такой скоростью, которую задаю я…И которую, как ни странно, с честью выдерживаешь ты.

Я польщено фыркнула: если он наивно пытается столь грубой лестью снискать мое прощение, то пусть даже не надеется!

– И как скоро он дойдет?

Волк качнул головой:

– Не знаю. Но надеюсь, что не позже сегодняшнего вечера.

Я удрученно вздохнула и приготовилась терпеливо ждать.

– Нас хоть кормить здесь будут?

Волк тихонько рассмеялся:

– Едва ли. Разве что отравы какой предложат.

– Не надо отравы! - содрогнулась я.

Постаравшись как можно удобней расположиться (на жестком голом полу в холодном каменном мешке!), я занялась веревками. И почему нас не удосужились развязать? Ну куда мы из этой пещеры денемся? Подкоп ногтями пророем?!

Пальцы уже практически не слушались, с великим трудом дергая за кончики второпях завязанных веревок. На запястьях наверняка следы останутся. Запястья мы, маги, берегли как зеницу ока: практически все заклятья сопровождались сложнейшими движениями рук и пальцев, и перелом грозил обернуться в лучшем случае повторным заучиванием пассов, а в худшем - потерей необходимой подвижности рук и… Как правило после такого следовало самоубийство. Потому что человек без магии прожить может. А вот маг - нет…

Именно поэтому все положения группировки предусматривали необходимость спрятать руки. Большинство ещё прятало и голову - как самую ценную часть тела. Но я уже давно сомневалась в её необходимости, так что…

Веревки перекручивались, выскальзывали из ослабевших пальцев, больно впивались в кожу, но медленно поддавались. Промучавшись с полчасика я осилила-таки свои путы и принялась массировать онемевшие руки. В кожу впились миллиарды тоненьких колючих иголочек, заставив меня со стоном затрясти кистью, в заранее бессмысленной надежде стряхнуть с руки вцепившуюся в неё мельчайшими стеклянными зубками тварюгу.

Боль дошла до крайнего порога и, побушевав пару секунд, медленно стихла. Ещё через несколько минут руки размялись настолько, что я с грехом пополам сумела развязать не так крепко связанные, а потому и не онемевшие ноги.

Пройдясь туда-сюда по пещере (десять шагов в длину, в половину меньше - в ширину), я вернулась к полюбившейся стенке и присела возле Шаи-Яганна.

Он стиснул зубы, но промолчал, закрыв глаза и дожидаясь, пока восстановится кровообращение. Веревки на ногах распутал сам, вставать и разминаться не стал - потянулся всем телом не вставая.

– И что дальше? - с неподдельным интересом спросил он.

– Что? - растерялась я.

– Зачем ты нас развязала? Решила организовать побег?

Я презрительно фыркнула, представив, как пытаюсь выбить камень, заменяющий дверь, используя Шаи-Яганна в качестве тарана.

– Нет. Просто мне сидеть развязанной как-то приятнее. Хотя, если есть желание потолкать этот симпатичный камешек, закрывающий белый свет - милости прошу, я не против.

Он откинулся на стенку, прикрыл глаза:

– А как же магия - или как там оно? В общем, эти способности твои.

Я скептически хмыкнула:

– Ага, попробуй поколдуй в толще камня, где жизни не видать и не слыхать.

Он криво поморщился, дескать, никакой надежды на меня и не возлагал, и прекратил разговор.

Нет, поколдовать я, предположим, могла - аура восстановилась уже наполовину, черпая энергию из всего вокруг. Ей ведь, по сути, все равно, поставщик энергии отрицательные эмоции или положительные - боль это сила ничуть не худшая, нежели радость. Даже более сильная. Весь вопрос совсем не в том, откуда ты эту энергию возьмешь, а в том, куда приложишь. Создашь или разрушишь. Вылечишь или убьешь.

Но какой смысл колдовать здесь и сейчас, если вопрос обещал и сам решиться через пару-тройку часов? А силы мне ещё могут ой как пригодиться. И я, малодушно наплевав на всё вокруг, свернулась калачиком, собираясь вздремнуть.

Но тут он подал голос, решив прояснить вопрос до конца:

– Так ты сейчас совсем не можешь колдовать?

Я дернула плечом:

– Почему? Могу. Но сомневаюсь, что ты потом захочешь благородно нести меня на руках часа два.

– Зачем?! - поразился он.

– Затем, что колдовство отнимет столько сил, что я потеряю сознание. А бросать мое бездыханное тело прямо на дороге просто невежливо!

"Ага, надейся, понесет он!" - глумливо издевался глас разума.

Ну не переступит же!

"Нет! Стороной обойдет".

А кворр ему - не буду колдовать!!!

"Вот это правильно!" - зевнул разум, отправляясь на боковую.

А я недолго думая последовала его примеру.

– Риль? - плеча коснулись чуткие, мгновенно отпрянувшие пальцы.

Я открыла глаза и сразу же села, чувствуя: что-то не так. Что-то неправильно. Тот же каземат, та же холодная стенка, легкое покалывание в затекших ногах. Но что-то было не так. Очень не так.

Я вопросительно посмотрела на Волка, но он лишь пожал плечами, тоже ощущая, но не в силах объяснить. Отвратительное ощущение: как собака - знаю, а сказать не могу.

Мы невольно подвинулись поближе друг к другу, прижавшись к стенке.

Минута. Две. Время медленно сочилось сквозь клепсидру тишины, стеклянным песком раня обнаженные нервы.

Пять. Десять… Ощущение опасности за углом не то, чтобы сошло на нет - скорее, стало привычным и не так пугало острой пустотой внутри воронки ужаса.

– Ушло? - шепотом предположила я.

– Сомневаюсь, - покачал головой Волк.

Раздался длинный, леденящий душу, чуть хрипловатый вой.

Шаи-Яганн схватил меня за руку, до боли сжав запястье. Я зашипела, как кошка, выдергивая руку и тряся кистью. Волк выдвинулся слегка вперед, прикрывая меня собой.

– Отойди, - шикнула я.

– Зачем? Чтобы тебя сожрали первой? - скептически спросил он.

– Идиот! - прорычала я. - Если хочешь, чтоб заклинание угодило не в тварь, а в тебя - милости прошу, сиди, где сидишь!!!

Волк явно хотел ответить чем-нибудь столь же язвительным, но ему не дали: камень у входа на секунду отвалили, пропустив внутрь громадного волчару с горящими в темноте красным глазами, и сразу же закатили назад.

Волчара расставил пошире мохнатые лапы, вскинул тупую морду наверх и ещё раз завыл. Коротко, хрипло. Страшно. А потом прыгнул без предупреждения.

– Аааа! - я с визгом отшвырнула подальше прикрывающего меня собой Волка и откувыркнулась в сторону.

Зверюга впечаталась в стенку, находившуюся за нашими спинами и, обиженно взревев, развернулась, тряся кудлатой башкой. Быстро рассмотрев противника, я вспомнила: волкодлак. Жуткий монстр, внешне здорово смахивающий на волка. На деле же раза в два сильнее и быстрее. Особой хитростью и сообразительностью не отличается, беря свое силой. Убивается мечом или огнем. А лучше - и тем и другим сразу.

Магии в моем распоряжении было немного, но на мгновенное перемещение за пределы пещеры её бы хватило. Отогнать трусливое желание свалить отсюда прямо сейчас удалось, но только с большим трудом.

По кругу отступая от медленно приближающейся зверюги, я быстро разделила имеющиеся в запасе силы на три ступени. Первой осветила пещеру: под довольно-таки высоким потолком разлилось ровное голубое сияние. И мне проще и волкодлаку хуже: обитающая в заброшенных склепах и пещерах тварь не любила свет и невольно остановилась, щуря глаза. Второй поставила непрошибаемую пятнадцатиминутную защиту на замеревшего у стенки Шаи-Яганна. Всё равно толку от него не будет - ни меча, ни магии, а лишний отвлекающий фактор мне не к чему. Последнюю, третью часть сил я оставила напоследок: швырнуть огненный сгусток в поверженную тварь.

"Или картинно плюнуть огнем в раззявленную над горлом пасть, испортив напоследок аппетит!" - мрачно пошутил разум.

Тварь пообвыклась, полупритерпелась к свету, несколько раз тронула лапой сверкающий голубоватый купол над возмущенно кричащим на меня Шаи-Яганном (без толку - все звуки купол гасил сразу же, причем в обе стороны). Потом сообразила, кто мерзкий автор всех этих пакостей и уверенно стала наступать на меня.

Выхваченный из воздуха меч расчертил воздух огненной дугой, случайно чиркнул по стенке, высекая сноп яростных искр. Волкодлак недовольно попятился, со свирепым рычанием выщерив ряд неровных зубов. М-да, мне мало улыбалось стать первым блюдом в его сегодняшнем меню. Одно дыхание чего стоило!

Волкодлак приближался, я мягко отступала, выписывая мечом рассеивающие внимание твари восьмерки. Круг выше, круг ниже, круг выше, круг ниже… Описав три полных круга по пещере, я поняла, что так дело не пойдет. Тварь то ли была недостаточно голодной, то ли просто чересчур осторожной, но на рожон не лезла, предлагая лезть туда мне.

Мне тоже не слишком хотелось, поэтому мы пошли на четвертый круг. Пятый… Шестой… Доведя меня до белого каления, тварюга прыгнула. Свистнул меч, от неожиданности попавший не в горло, а рассекший бок. Зверь рявкнул и отскочил. Рана, хоть и не смертельная, сильно кровоточила. Темная бурая кровь хлестала на пол.

Седьмой… Восьмой… Мы деремся или вальс танцуем? Или марафон бежим - круги наматываем?

Надо было что-то делать. Обещанные пятнадцать минут подходили к концу, купол над Шаи-Яганном начинал предупреждающе потрескивать. Ещё пара минут - и он рухнет, оставив Волка без защиты. А тот как дурак кинется с голыми руками на обрадованную тварь. К тому же меня начинало ощутимо подташнивать, напоминая о потраченных почти до конца силах: вот-вот закружится голова и я упаду, опять-таки на радость волкодлаку.

Я, перебирая пальцами по оплетенной кожей рукояти, со свистом раскрутила меч над головой. Насторожившаяся тварь бросилась вперед, в тщетной попытке опередить бросок…

Не опередила. Меч с силой вонзился в широкую грудь зло взвывшего волкодлака. Туша упала на камень, саму малость не долетев до меня. С пальцев сорвался обещанный сгусток пламени, превративший тело в горку черного пепла.

– Недурно, - ошарашено кивнул головой выбравшийся наконец из-под деактивированного мной купола Волк.

– Ага, - согласилась я, пошатываясь. Мутило. Предметы теряли четкие очертания, смазываясь перед глазами.

– Риль? - он подозрительно смерил взглядом мою качающуюся фигуру. - Тебе плохо?

– Нет, - шепотом ответила я, прислоняясь к стенке и чувствуя, как подкашиваются непослушные ноги. Мир поплыл перед глазами, рассеиваясь завихрениями золотой пыли и рассыпаясь острыми, царапающими нервы осколками…

Очнулась я нескоро. Я лежала подле пылающего костра на собственном плаще, прикрытая чужой теплой курткой. Сердито потрескивали сыроватые дрова, недовольно пыхая длинными хвостами жгучих искр, легко взвивающихся в темное бархатное небо. Ненавязчивый ночной шепоток шелестящей травы нежно убаюкивал; медленное, размеренное дыхание чутко спящего Леса внушало безграничное доверие и дарило странное, необъяснимое чувство защищенности, незримой тенью стоя за спиной. Держась подальше от едкого дыма, зудящим крылатым маревом колыхались мошки и комары. Костер щедро делился живительным теплом и ярким светом, заставляя сонно щурить непривыкшие ещё глаза.

Похоже, кое-кому действительно хватило благородства два часа нести мое бездыханное тело на руках…

– Ты как? - тихо спросил Волк, сидящий по ту сторону костра.

– Жить буду, - пробормотала я, потягиваясь.

Вылезать из-под теплой куртки было очень-очень неохота, но мне, как назло, приспичило в кустики, так что пришлось встать, вернуть одежку хозяину и углубиться в лес, с сожалением оглянувшись на нагретое местечко.

Зайти пришлось довольно далеко: путных кустиков все никак не попадалось, а присесть в заросли крапивы мне не хватило духа, хоть и говорят что это полезно. Лицо обдуло прохладным ночным ветерком, сон куда-то отлетел, так что, вернувшись, я не легла, а села напротив Шаи-Яганна, выжидательно уставившись прямо в глаза. Карие. Теплые.

– Как мы оттуда выбрались?

Он неопределенно хмыкнул:

– Вечером пришел их предводитель и, узнав, кого они посадили в каземат, лично пришел открыть камушек и извинялся минут тридцать - не меньше.

– А волкодлак? Зачем они его на нас спустили? - я потянулась озябшими руками к весело пляшущему огню.

– Волкодлак? Та зверюга, которую ты ухлопала?

– Ага.

Волк насмешливо хмыкнул:

– Эти… умники… попросту перепутали пещеры. Думали, что загоняют в пустую.

Слов не было. Одни мысли и те сплошь нецензурные.

– Удивительно!!!

– Угу, - скептически поддакнул Шаи-Яганн, - а когда предводитель ещё и об этом узнал, то вообще пошел трупными пятнами.

Я тихонько хихикнула.

– Значит, больше нам пока опасаться нечего? Можно идти дальше?

Волк кивнул:

– Утром. Выспись сначала - на тебя смотреть страшно.

Вот так комплимент!!!

– Ну, знаешь! - обижено протянула я. - Издержки профессии.

– Посланница Духов? Ор-р-ригинальная профессия.

Я равнодушно пожала плечами:

– А мне нравится.

– И где же на неё учатся? - насмешливо прищурился он.

– Просто по жизни, - серьезно ответила я.

Волк вдруг как-то посерьезнел, задумавшись о чем-то своем. Красноватые блики плясали по его лицу, словно вырезанному из воска: прямой нос, высокий лоб, волевой подбородок. Я с горькой усмешкой в который раз отметила, что мне такой классической красоты не видать.

А мне, впрочем, и не надо: своя, ведьминская, ещё ни разу не подводила.

– Ты пить хочешь? - спокойный вопрос резко выдернул меня из сетей раздумий.

– Да, - кивнула я.

Волк молча встал и удалился в Лес, откуда вышел через несколько минут, держа в руках две рогатины и толстую палку (а я-то грешным делом подумала, что он в кустики пошел). Рогатины мы вбили по обе стороны от огня, котелок, наполненный водой из журчавшего неподалеку ручья, подцепили на палку и установили сверху. Вода зашипела, нагреваясь. Костер возмущенно зафыркал, глотая случайно выплеснувшиеся капли.

– Эх, жалко, травок нет, - посокрушался Волк, стоя над закипающей водой.

– Почему нет? - нахмурилась я, вытягивая из воздуха сумку. - Есть!

На свет был торжественно извлечен пакетик с сухими листиками полыни, в ноздри ласково просочился давно знакомый аромат. Заботливо перетерев в пальцах ломкие листочки, я отправила их в закипевшую воду.

Разлитый по глиняным кружкам чернас грел руки, окутывая привычной атмосферой уверенности в себе и в будущем. "Если у Иньярры есть чернас - то остальное приложится: экзамен сдастся, вурдалак упокоится, жизнь наладится!" - пошутила как-то Ринга - соседка по комнате в Храме.

– Шаи-Яганн?

– Шан, - тихо поправил он, не поднимая глаз от кружки. На поверхности зелья плавал тоненький горький листочек.

– Иньярра, - так же тихо назвалась я, не отрывая пристального взгляда от его лица.

Подождала несколько минут, но он так и не повернулся. Допила чернас и улеглась на плащ.

Костер тихо догорал, лениво облизывая прогоревшие дрова. Крона дуба над нами тихонько шелестела листьями.

– Иньярра? - тихий, но решившийся на что-то голос.

– Ммм?

– Извини. Я не имел права устраивать эту дурацкую утреннюю проверку. Даже если ты и не посланница Духов, то все равно удивительная Волчица.

На плечи легла нагретая куртка.

– И я рад, что познакомился с тобой.

И в груди тихонько завыло, затосковало, заплакало.

Потому что я - не Волчица. И не Хранительница Леса. И не посланница Духов.

Я - ведьма. А кто такие ведьмы не знает никто…

Белоперый жаворонок рассвета ещё только-только просыпался, сгоняя с неба упрямую черную ворону - ночь. Тонюсенькая светлая полосочка на востоке медленно расширялась, заставляя птицу потихоньку сворачивать смоляные крылья и слетать с нагретого насеста. Длинные нити травы успели обвешаться стеклянными бусами росяных слез; не успевшие ещё разлететься светлячки торопились неярко вспыхнуть напоследок в быстро светлеющем воздухе. Деревья просыпались, блаженно вздыхали, встряхиваясь поникшей было листвой и тянясь макушкой к только-только показавшему ярко-желтый сверкающий бочок утреннему солнышку.

– Выспалась? - Шан уже был на ногах, пытаясь вновь разжечь потухший за ночь костер.

– Ага, - удивленно призналась я, сладко потягиваясь. Судя по едва светлеющему небу, проспала не больше трех-четырех часов, а выспалась!

Сырые ветки фыркали, плевались дымом, но гореть отказывались. Я метнула в костер маленькую алую искру, и пламя мгновенно вздыбилось горбом, чуть не опалив Волку волосы. Укоризненный взгляд исподлобья усовестил бы даже вурдалака со стажем, но на восьмидесятилетнюю ведьму особого впечатления не произвел.

– Сейчас позавтракаем - и в путь, - возвестил Шан.

– А что у нас на завтрак? - лениво зевнула я, прикрыв рот ладошкой.

– Сейчас увидишь, - многообещающе подмигнул Волк, ожесточенно роясь в своем рюкзаке. Потом радостно улыбнулся и торжественно вытащил на свет… сырое мясо, сочащееся кровью. У них это главный деликатес, что ли?!

Я приглушенно застонала, хватаясь руками за голову.

– Ты чего? - неподдельно удивился Волк.

– Эээ… Я… как бы это потактичней сказать… в общем, а не голодна! - желудок несогласно забурчал, выражая свой протест, но был нагло проигнорирован.

Шан уставился на меня с не меньшим скептицизмом:

– Не голодна?

– Эээ… Ага, - неуверенно подтвердила я.

– Чудо ты гороховое, - вздохнул Волк, поднимаясь на ноги и скрываясь в лесу.

Я со страдальческой гримасой понюхала удивительное блюдо, бережно завернутое в тряпицу, но поняла, что НАСТОЛЬКО я все-таки ещё не проголодалась, и, подхватив котелок, пошла за водой, решив хотя бы выпить чернаса.

Когда Шан вернулся, у меня уже задорно кипела в котелке вода, приправленная травками, а его завтрак, красочно обложенный веточками съедобных трав и кореньев, найденных в лесу, переместился в глиняную плошку.

Волк довольно улыбнулся и, вытянув из ножен меч, принялся обстругивать три тоненькие, но крепкие палочки, заостряя кончики. Выглядело это презабавно: примерно как спичку от пламени пожара зажигать. На любые расспросы и насмешки он только отмахивался рукой, не прерывая сосредоточенной работы. Наконец, палочки были заточены, оскорбленный такой кухонной работой меч спрятан обратно в ножны, а из больших карманов Шановой куртки появились на свет божий опята, сноровисто нанизываемые на своеобразные шампуры. Протянув "шашлыки" над огнем для жарки, Волк хитро взглянул на меня. Похоже, голодная смерть мне не грозила…

Время близилось к полудню, мы уже успели пройти в десяток миль и продолжали неспешную прогулку, размеренно беседуя о всякой ерунде.

– Так, все-таки, кто ты такая? - никак не мог унять любопытство Шан. - Не Волчица - это точно, на посланницу Духов тоже как-то мало похожа…

– Почему? - я остановилась затянуть потуже шнуровку на сапогах.

– Ну.. как тебе сказать, - замялся он. - Огнем ты, конечно, здорово швыряешься, меч из воздуха вытаскиваешь - и вообще. Но по-моему, посланница Духов, охраняющих наш лес должна хотя бы примерно знать, какого он размера, как долго идти до Редлеола и то, что наши кланы давным-давно уже не воюют друг с другом!

Поборов сильное желание выложить все как есть, я решила ограничиться полуправдой. То есть правдой, адаптированной к его представлениям о мире.

– Видишь ли, Духи вынуждены следить не только за вами и вашим Лесом - но и за другими мирами.

– То есть наш Лес не единственный, есть и другие? - неподдельно удивился он.

– Конечно! Так вот, получается, что Духи не могут досконально знать ваш лес, потому что следят не только за ним.

– Но и за другими Лесами?

– Ну, раз тебе так проще, то пусть - Лесами, - со вздохом решила я. И продолжила: - А что уж говорить о нас, посланниках? Мы-то за мирами, тьфу, Лесами, не следим - просто приходим и помогаем, если нужно.

– То есть, ты уйдешь, когда это всё кончится?

Я кивнула.

– Ясно, посланница. Кстати, знаешь, даже если тебя одеть как Волчицу и поселить в какой-нибудь клан, все равно ты бы сразу выделялась.

– Почему? - спросила я, вспоминая, что что-то похожее уже слышала. От Волчицы в салзохе.

– Не знаю, - пожал плечами он. - Глаза у тебя другие, что ли. Или, может, запах.

Я усмехнулась. Ох уж мои ведьминские глазки! Ни под одной личиной их не спрячешь!

Он поднял ладонь ко лбу и посмотрел на солнце. В небе медленно парил, высматривая добычу, ястреб, снижаясь широкими кольцами.

– Уже за полдень. Может, сделаем привал?

– Можно, - легко согласилась я. - Только где?

Вплотную к тропинке подступали деревья, клещи на них плотоядно облизывались и, злобственно стрекоча, разрабатывали стратегию борьбы с чрезмерно расплодившимися ведьмами в компании Волков.

Он искоса глянул на меня, лукаво прищурив глаза:

– А ты очень торопишься?

– Куда? - не поняла я.

– На тот свет.

– Че-е-его?!!!!! - я аж поперхнулась от неожиданности!

– Ну, в смысле, вернуться к этим своим Духам, - торопливо пояснил Волк.

– Ааа! Да нет, в общем-то.

Губы Волка расползлись в хитрой улыбке:

– Тогда пошли!

Он схватил меня за руку и рывком потянул за собой в чащобу к клещам.

– Куда?!

– Увидишь! - он с энергией вурдалака в брачный период тащил меня куда-то вглубь леса.

Я не спотыкалась и не падала на каждом шагу только по одной причине: не успевала. Потом мне надоело чувствовать себя плюшевым мишкой, которого тащат за одну лапу, мало беспокоясь о стучащей по каменным ступенькам голове, и я, резко рванувшись, развернула его лицом к себе, раздраженно прошипев:

– Йыр тебя побери, куда ты меня тащишь?!

Он горестно вздохнул:

– Всё-то тебе надо знать, Иньярра!

– Надо, - согласно тряхнула волосами я. - А то что? Девушка я молодая, красивая (скептическое хмыканье я предпочла пропустить мимо ушей). Затащит какой-нибудь гад в чащобу, надругается и бросит!

– Над тобой надругаешься, пожалуй! - тихонько рассмеялся Шан. - Сама кого угодно в бараний рог скрутишь.

Я самодовольно тряхнула головой и усмехнулась.

Он легонько потянул меня за руку:

– Ну пошли! Здесь чуть-чуть осталось!

Я мученически вздохнула, позволяя увлечь дальше.

– Ну хоть примерно скажи, куда мы идем!

– Тогда будет неинтересно, - возразил он.

– Ну приме-е-ерно!!! - взмолилась я.

Ответить он не успел: лес кончился.

Перед нами был крутой обрыв, а за ним - огромная поляна. На ярко-зеленом полотнище смелыми мазками были нарисованы несколько деревьев, меленькими вкраплениями пестрели многочисленные цветы. На пронзительном, неестественно ярком небе небрежно разлеглись пушисто-белые разводы облаков. Яркие стрекозы, шелестя стеклянными крылышками взрезали неподвижный воздух резким жужжанием.

– Окворреть!!! - потрясенно прошептала я, разглядывая сказочную картинку. После темного леса яркая поляна казалась чем-то настолько нереальным, что дух захватывало.

– Ну вот, а ты хотела, чтобы я проговорился и всё испортил, - ворчливо ответил довольный Волк.

– Хочу туда, хочу!!! - взвизгнула я, неприлично показывая пальцем на поляну.

– Сейчас, - терпеливо кивнул Волк, застегивая на мне широкий ремень, плотно охвативший талию.

– Это что? - подозрительно уставилась я на странную одежку, к которой крепился трос.

– Ремень, - спокойно объяснил Волк, показывая рукой наверх, куда уходил трос.

Только тут я заметила, что здесь установлено какое-то подобие тарзанки: между дубом по эту сторону обрыва и дубом внизу был натянут напряженный трос, а к нему цеплялся ремень, застегнутый у меня на талии.

– Хватаешься руками за трос, сильно отталкиваешься и поджимаешь ноги, - коротко проинструктировал Шан. - Всё поняла?

Я кивнула.

– Ну, тогда давай на счет три. Раз, два, три! - я оттолкнулась, ощутила сильный толчок в спину - для ускорения - и с диким визгом полетела вниз!

Уууууууууу!!!!!! Иииииииииии!!!!! Мама-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

– Хочу ещё раз!!! - закричала я в сторону обрыва, едва поднявшись на ноги.

– Отцепляйся давай! - слова донеслись пополам со смехом. - В другой раз как-нибудь!

Я не стала канючить (тем более, что, прикинув крутизну обрыва, лезть назад я совершенно не захотела, а другого способа прокатиться ещё разок, похоже, не существовало) и быстренько расстегнула пояс. Он, как живой, уполз обратно наверх.

Через пару секунд до меня донесся восторженный крик Шана и запоздало дошло, что он намного тяжелее меня, а значит и улетит дальше, а я стою ПРЯМО У НЕГО НА ПУТИ!!!!! Дико заорав, я увидела несущегося на меня Волка, представила уже было себя размазанным мокрым пятном по траве и приготовилась пасть смертью храбрых, как почувствовала, что меня подхватили крепкие мужские руки и сильно сжали, не давая упасть. Дальше мы неслись уже вместе, дружно вопя от щенячьего восторга.

– Мощно! - восхищенно воскликнула я, аккуратно ссаженная на травку - ноги от избытка адреналина держать отказывались. - Как ты только сообразил меня подхватить? Лежала бы сейчас, размазанная по травке.

Волк небрежно пожал плечами, дескать, не лыком шиты! Но, глядя на его довольную смеющуюся физиономию, в мою душу вдруг закралось ужасное подозрение…

– Шан? Ша-а-а-а-ан!!!!

– Что? - невинно откликнулся он.

– Ты это не сообразил. Ты это СПЛАНИРОВАЛ!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Глядя на мое перекошенное лицо, он понял, что соврать не удастся, и видимо небрежно пожал плечами:

– Ну и что? Тебе же понравилось!

– Ах ты!!!!! А если б у меня инфаркт случился?!!!! - я кулаками принялась молотить его по плечам.

Он ловко поймал мои руки, насмешливо заглянул в "негодующие" глаза:

– У тебя? Вряд ли!

А потом мы дружно сползли на травку и стали хохотать из-за ничего. Просто от переизбытка чувств.

Оскорблять такую полянку костром мы не стали, обойдясь без огня. Шан, сходив в лес (как он залез по обрыву и спустился вниз - не знаю, но не на тарзанке), принес штук пять крупных сочных оранжевых плодов. Что это такое - не признался. Заверил, что "вроде бы" не ядовитые. А я, воровато оглянувшись по сторонам, выудила из неприкосновенного запаса шесть плюшек и бутылку красного вина.

– Это что? - подозрительно спросил Шан, глядя на бутылку, мелодично расстающуюся с бордовым содержимым.

– Вино, - непринужденно ответила я и, поймав его недоуменный взгляд, поспешила добавить: - Перебродивший виноградный сок.

Волк в интересом поднял кружку, принюхался к плескавшей о стенки жидкости:

– Странно пахнет. А что значит "перебродивший"?

Я закусила губу, мучительно подбирая слова:

– Ну, это когда в нем крепость появляется… Ну не винодел я - не знаю!!!

Он с усмешкой посмотрел на меня, прикинул, что толком объяснить я все равно не смогу, и кивнул:

– Не важно. Мы им хоть не отравимся?

– Нет! - облегченно заверила я, довольная окончанием допроса.

"Ага, а похмельный синдром?" - ехидно высунулся разум.

Он не считается! - бодро решила я, беря в руку плод.

Надкусила - у фрукта оказался сладкий, чуток терпковатый вкус, слегка вяжущий во рту.

– Вкусно, - кивнула я, всматриваясь в сочную крупитчато-волокнистую мякоть.

Посреди плода оказались две длинные коричневые косточки. Сок вытекал и струился по тоненькой кожуре, подбираясь к пальцам.

Волк кивнул с набитым ртом, прожевал и изумленно уставился на надкушенную плюшку.

– Что? - смутилась я, поднося выпечку к носу - вроде бы свежая, но кворр её знает.

– Это что? - спросил он, беря во вторую руку вторую булочку.

Я пожала плечами:

– Плюшки. Выпечка такая. У вас так не пекут?

Он только помотал головой: рот опять был занят. Блаженно прищурился, как кот на солнышке. Я рассмеялась:

– Хочешь - возьми все. У меня ещё есть.

Он недоверчиво протянул руку, ожидая подвоха.

– Возьми-возьми, - подтвердила я. - Мне не жалко.

Он, довольный, сгреб все плюшки в охапку, но потом, что-то вспомнив и резко погрустнев, с сожалением вернул одну на место. Видимо - мне.

– Иньярра?

– Ууу? - поинтересовалась я с набитым ртом. Мне, в отличие от Волка, плюшки были не в новинку, так что я в основном налегала на плоды.

– Ты же, получается, раньше не знала наших традиций и обычаев?

Я пожала плечами:

– Да я и сейчас их не слишком-то знаю.

– Но все-таки. Какой, из тех, что ты знаешь, тебе показался самым ужасным?

Я задумалась. Потом решилась:

– Два: первый - кидать гостей в каземат до выяснения, кто они и чего хотят. Второй - что женщина может выбирать только из мужчин своего клана, которых, собственно, раз, два - и обчелся.

Волк неопределенно хмыкнул:

– Ну, до сих пор никто не жаловался.

– А они ведь и не представляют, что может быть по-другому, - рассеянно откликнулась я, дожевывая шкурку.

– Так оно и к лучшему, - удивился Шан. - А то бы мучились, страдали.

– Для вас - лучше, для них - нет, - усмехнулась я. - Потому что я сомневаюсь, что они бы молча страдали и мучились - скорее устроили бы восстание и установили матриархат!

– Жуть, - содрогнулся Волк.

Я лукаво прищурилась:

– Да, Шан, женщины - страшная сила. Так что нас лучше не злить.

– Я видел, - согласно кивнул Волк.

Я, подавая пример, подняла вверх кружку с вином и громогласно возвестила:

– Шило-мыло-мотовило - пьем за то, чтоб подфартило!!!

И, звучно чокнувшись с Шаном, душевно глотнула. Вино терпкой струйкой пролилось в горло, медленно поползло в желудок, оставляя огненную дорожку следов. Крепленое поди.

Волк тоста не понял, но вино пригубил. Подзадумался, облизнулся и приложился уже всерьёз. Профессионально, с удовольствием.

– Залпом пить не советую! - прошипела я - голос ушел куда-то вместе с вином.

– Почему? - удивился Волк.

– Опьянеешь быстро, - пояснила я.

– А пьянеть - это как? - наивно спросил он.

– У вас что, не бывает выпивки? - ошарашено пролепетала я.

– Раньше - не было, - кивнул Волк и, мечтательно уставившись на кружку, удовлетворенно добавил: - Теперь - будет!

Йыр! Йыр! Йыр! Ну почему во всех мирах от меня учатся только всяким гадостям? Эльфийки учат ругательства, сюда - вон, выпивку принесла. Кошмар! Ужас!

"Какой развращающий пример ты подаешь ни в чем не повинным Волкам и эльфам!" - с готовностью подхватил глас разума…Или - совести? Нет, такой гадости у меня точно не водится!

Я - ведьма, мне положено! - открестилась от обвинений я, наполняя Волку уже третью кружку. Наполовину. А то он меня доведет до Редлеола, пожалуй!

Солнышко припекало, лесная прохлада манила тенью листьев, шорохом длинных нитей темно-зеленой травы, причудливо изгибающимся сумраком. Из леса вылетел серый щегол и понесся напрямик к нам, грозя врезаться в Шана.

Не врезался. Аккуратно сел на руку и чудно зачирикал.

– Ты его знаешь? - лениво спросила я. После вина да на солнышке меня разморило, как пригревшуюся у печурки кошку.

– Знаю, - кивнул Волк, нежно поглаживая перышки птички и подкармливая щегла крошками закончившихся плюшек (последнюю, вроде бы как предназначавшуюся мне, Шан все-таки слямзил, пока я отвернулась: думал - не вижу). Осторожно отвязал от лапки клочок бумаги и, оставив щегленка клевать несуществующие остатки выпечки, развернул письмо.

– Он что, письма носит? - удивленно спросила я.

– Ага, - рассеянно отозвался Волк, пытаясь совладать с трепещущим на ветру листочком. - А в других Лесах такого не бывает?

– Бывает, - кивнула я. - Письма голуби носят. Но они привязаны к голубятням: всегда летят в одно и то же место, где бы их не выпустили.

– У нас вестники привязаны к Волкам. У каждого свой, - пояснил Шан, углубляясь в письмо и мрачнея все больше и больше по мере прочтения.

– Что-то случилось? - забеспокоилась я.

Волк молча кивнул и, скомкав листочек, засунул его в карман. Посидел пару секунд с закрытыми глазами, а потом глухо сказал:

– Ещё трое погибших. На берегу. Этой ночью.

На поляне сразу стало как-то неуютно: солнышко спряталось за мрачное серое облако, ветер тревожно зашелестел в траве. Я помрачнела:

– Так же? Огнем, без следов?

Волк покачал головой:

– Нет. В этот раз - обычными стрелами. Троих убили, одного только ранили - он и написал письмо.

– Да чего они туда лезут-то, как мухи на варенье?! - в сердцах бросила я. - Ну одного убили, двоих - так давайте, может, вообще всем скопом на берег выйдем - пусть всех перестреляют?!!!

Он смерил меня тяжелым взглядом:

– А ты думаешь, что обычные Волки знают, что творится на берегу?

– А что - нет?! - ошарашено выдохнула я.

Волк отрицательно покачал головой.

– Да вы что, сдурели там все, что ли?!! - не выдержав, вспылила я. - Дескать, пускай Волки на берег прутся - заодно демографический взрыв разрешим?!!!!!!

– Прекрати! - глухо, по-волчьи рыкнул он. И, успокоившись, продолжил: - А с чего ты вообще взяла, что мы сказали об этом Волкам?

– Глас разума подсказал! - язвительно ответила я.

– Да и зачем? - уже абсолютно спокойно продолжил Волк. - Начнется паника, смута - кому это надо?

– Да хотя бы тем троим, которых подстрелили сегодня, - со вздохом ответила я. - Ладно, собирайся, пошли - надо уже сделать что-то с этим Редлеолом, будь он неладен.

Волк согласно подхватил в земли куртку, помог мне встать и пошел вперед.

По чернильному полотнищу неба были щедро рассыпаны холодные колкие крошки звезд. Лесной сумрак сгустился, недобро выглядывая из-за плеча, окутывая коконом темноты. От черной немой воды несло жгучим, плотным и, почему-то, страшным холодом. Лес навис над головой, угрожающе поскрипывая колышашимися на ветру ветками.

– Не нравится мне здесь, - зябко поежилась я.

Волк промолчал, осторожно, согнувшись в три погибели, крадясь вдоль кромки леса. Берег был нешироким - всего шагов пять - и холодная мертвая вода. Едва ли мертвая, но мне так казалось.

– Где погибли те? - спросила я.

Врагов поблизости не наблюдалось, но голос самопроизвольно снизился до тихого свистящего шепота.

– Вон там, дальше и левее, - так же шепотом отозвался Шан.

– Пошли посмотрим!

Волк молча кивнул и беззвучно пошел вперед.

– Понятно, почему их расстреляли именно здесь, - кивнула я, как только мы добрались до места.

– Почему?

– Потому что как только луна выходит из-за тучи, - одинокая ночная странница как раз позолотила бочок одной из них, собираясь явить миру свой призрачный лик. - Свет падает точно на это место - их попросту сразу стало видно.

– То есть, если луна сейчас появится, то нас…

Закончить он не успел - "если" наступило уже сейчас, и в нас полетело два ярких огненных сгустка.

– Ложись! - не своим голосом заорал Волк, кидаясь на меня, чтобы сшибить с ног.

Но я только отпрыгнула, предоставив Волку поближе познакомиться с мокрым песочком, и громким срывающимся голосом выкрикнула несколько слов, взмахнув рукой. Огни замерли в воздухе и, распыляясь, брызнули яркими всплесками искр.

– Что это было? - ошарашено спросил Волк, вставая и отплевываясь.

– Шэри?ты. Сгустки испепеляющего огня. Они самонаводящиеся, так что ложиться было без толку.

– Ааа.

Я пропассировала воздух, посылая поисковые лучи.

– А что ты делаешь?

– Ищу того гада, который их в нас швырнул.

– А это кто? Тоже посланник Духов?

– Скорее, посланник йыра, - усмехнулась я. - Коллега, так сказать. Откровенно хиленький коллега - шэриты явно послал какой-то недоучка.

Поисковик вспыхнул тоненьким зеленоватым светом и снова исчез. "Коллега" попался.

Выкрикнув снимающую маскировочные чары формулу, я вскинула руку, выпуская из неё поток света, золотом окатившего молчаливую реку.

По реке плыл корабль. На борту суетились люди, напуганные крахом маскировки. На противоположном берегу стояло ещё несколько суден. Люди в воплями носились по палубе, тыкая в нас пальцами, но они меня интересовали мало. Меня интересовал только один. Молодой, едва ли даже тридцатилетний, маг, стоявший на носу. И растерянно разглядывающий меня. Ведьминская усмешка обещала ему мало чего хорошего.

Я полулежала на боку, разглядывая до боли яркое пламя костра. Алые огненные искры устремлялись в иссиня-черное небо, растворяясь и потухая на полпути. Темно-зеленая листва плотным пологом отгородила нас от берега, но ушли мы не так уж и далеко: шагов двадцать.

Я решила. Что люди больше не смогут причинить вреда Волкам. Потому что здесь, в этом мире, выбирая между этими двумя, Жизнь однозначно склонялась к последним. Потому что они не убивали ни за что ни про что, просто увидев существ на противоположном берегу. Я решила.

Тихий-тихий шорох в кустах: шаг-другой-третий. Полупрозрачная тень опустилась по ту сторону костра. Сидим и смотрим. Даже не друг на друга, а в огонь между нами. Но каждый чувствует на себе взгляд другого.

– Что ты хочешь с ними сделать?

Он даже разговаривал со мной как-то по-другому, не как раньше, а словно чувствуя, что теперь здесь главная я. Потому что так и было. Потому что я больше не испуганная девчонка, глупо разыгрывающая из себя посланницу Духов. Я - ведьма. Я - жизнь. И я пришла вершить свой суд.

– Сожгу корабли. Они больше не смогут плавать по реке, а стрелы и шэриты с того берега не долетят. Даже если в итоге они и переправятся вплавь, то будут, как минимум, равны с вами в возможностях. А воины вы прекрасные и свой Лес отстоять сумеете. Впрочем, не думаю, что до этого дойдет: они, скорее всего просто испугаются и уйдут, оставив вас в покое.

– Ты не вернешься?

Я грустно покачала головой:

– Нет. Мне здесь не место. Мне вообще нигде не место. Вольная странница: пришла - ушла. А кроме того, чтобы сжечь корабли, мне нужно переправиться. Насколько я знаю, первый священный закон гласит, что Волк переправившийся через Редлеол, не может вернуться.

– Но ты же не Волк.

– Тогда, наверное, тем более.

Он опустил голову и замолчал. Я встряхнулась:

– Пошли. Чем дольше сидим - тем меньше хочется куда-то идти, а надо.

Волк согласно кивнул, поднимаясь и подавая мне руку.

Две тени заскользили по сумеречному лесу. Ветви не качались от неосторожного касания руки, листья не приминались под тяжестью стоп, птицы не поворачивали головы вслед тем, кто был в лесу гораздо более "своим", нежели они, птицы. Волк и ведьма.

Река встретила холодом и тишиной. Волк остановился, кусая губы и не зная, что сделать и что сказать. Хотел остановить и знал, что не имеет права.

– Кто они такие? - беспомощный вопрос, чтобы хоть как-то потянуть время.

– Люди…

– За что они нас… так?!

– За то, что вы не такие, как они.

– И все?!

– Да…

– Глупцы!

– Нет. Просто… люди…

Молчание. Тихий-тихий шепоток воды.

– Запомни меня такой, Волк.

– Запомню.

Вытянула руку ладонью вперед. Горько, насмешливо:

– Тогда - прощай?

Секундное касание холодных пальцев:

– Прощай.

Он резко развернулся и черная тень скользнула под полог леса.

Вот так, ведьма.

Я быстро разделась, сложила ненужную больше одежду в аккуратную стопку и медленно вошла в холодную воду. Река была широкой, но, вроде бы, почти без течения. Что, вспомним родимый Ашред?

Я осторожно, бесшумно рассекала воду, боясь разрушить и без того нестабильное маскирующее заклинание. Вылезла на другой берег, вытащила сумку и не глядя надела первое попавшееся под руку платье.

Не выдержала и оглянулась. На том берегу черная тень в плаще приветственно вскинула руку. Дождалась ответного зеркального жеста и скрылась в лесу. Я развернулась и побрела прочь.

Мир был гораздо счастливее, пока люди не придумали дурацкое слово "прощай"…

Корабли стояли цепочкой - семь штук и все возле берега. Для заклинания - лучше и не придумаешь. Недолго думая, я закрыла глаза и, сложив пальцы лодочкой, шибанула по ним цепной молнией. Судна вспыхнули, как щепки в печи, одно за другим обращаясь в серый пепел. На некоторых были люди, носившиеся по палубе, как муравьи по муравейнику, и оглашавшие воздух дикими криками. Дураки - могли бы и заметить, что мой огонь уничтожал исключительно корабли, не трогая живую плоть. А не кидаться с воплями в воду, ломая себе по дороге (по полету ли) ноги.

Черная тень растворилась в темноте прежде, чем пострадавшие (исключительно от собственной паники) сумели разглядеть виновницу своих злоключений.

Теперь - более сложное. Найти колдуна. И наставить на путь истинный. Уничтожить в самом крайнем случае.

Мага я искала долго, пришлось обшарить почти всю стоянку людей, черной прозрачной тенью просачиваясь между палатками и тщательно избегая ярких пятен света от полыхавших костров. Уже почти отчаявшись, я совершенно случайно наткнулась на него, сидящего возле самой воды и грустно смотрящего на другой берег.

Я, не таясь, вышла и встала напротив:

– Ну и зачем?

Он внимательно окинул меня взглядом и пожал плечами:

– Заплатили.

Я презрительно скривилась:

– А своя голова на плечах есть?! Или опухла от обилия информации и отвалилась ещё на первом курсе Храма?!!!

Он горделиво вскинул голову:

– На втором!

Не будь я так зла и расстроена - фыркнула бы от смеха, такое самодовольство шло от этого недоучки.

– И что же мне теперь с тобой делать? Убить?

Он усмехнулся:

– Попробуй! Не сумеешь!

Я скептически вздернула бровь, откровенно веселясь:

– Я? Убить какого-то недоумка, извини, недоучку, верхом мастерства которого является - слепить два недоделанных шэрита, распыляющихся от любого крика?

Он, оценив свои способности и прикинув мои, хмуро промолчал. Потом решился:

– Чего ты хочешь?

– Клятвы, - не задумываясь ответила я. - Что ты никогда больше даже косвенно не станешь вредить Волкам.

– Да кто ты такая, чтобы я тебя слушался! - взъярился загнанный в угол колдун.

Я медленно приблизилась, давая ему увидеть бесконечную черную бездну, в глубине зрачков:

– Я? Ведьма. Просто ведьма.

Он медленно вытянул вперед руку и произнес смертельную клятву-заклятье. Каждое слово раскаленным молотом ударяло по слуху. В воздухе вспыхнуло сияющее кольцо и тут же растворилось. Клятва была принята.

Я развернулась и молча пошла прочь. Он мог, конечно, ударить в спину. И даже, наверное, хотел. Но знал, что первое же слово заклятия станет для него последним. Потому что я-то доучилась до конца.

Перемычку я отыскала легко. За Гранью стоял мир Сыре?м - как-то раз я там уже была. Не сказать, чтобы слишком уж понравилось, но выбирать не приходилось: сил на открытие портала у меня все равно не было. Значит, пойдем через Грань…

Пятая ступень Святоша-оборотень

Ненавижу этот жуткий черный балахон! Кто? Ну кто, ткните мне пальцем, чтоб я знала, кого бить, придумал, что монахиням и послушницам будет удобно ходить в этой… этой… жертве чьего-то отсутствия фантазии?! Рукава свисают на десять сантиметров ниже рук, чтобы извлечь последние оттуда приходится бодро изображать зарядку по собственному желанию: ручки подняли, ими в воздухе поболтали, ручки опустили. Причем как можно быстрее, чтобы ручки успели оказаться на нужном месте раньше распустившихся рукавов - а то придется изобразить из себя помирающего лебедя ещё раз. И ещё… И ещё… Кворр с ним, на четвертый раз я втихаря отогнула рукава магией, наплевав на дикие взгляды кругом.

Ничуть не лучше - с подолом. Даже на шпильках он волочится по полу, несмотря на то, что я самым бессовестным подоткнула его за пояс. Что бы было, обуй я полагающиеся послушницам тапочки на плоской подошве - страшно подумать - и так уже комплекс роста (точнее - его нехватки) заработала!

И причем во всем этом жутком обмундировании, годном разве что на то, чтобы сесть на высоченный стул и неподвижно просидеть весь день, мы должны носиться по этажам, помогать готовить на кухне и успевать добегать до стен монастыря, а желательно - и до своей кельи, раньше первого рассветного луча. В этот раз - не успели…

И вот Раона, Мелла и я с самым, что ни на есть, покаянным видом стояли перед матерью Даонной. У меня не очень-то получалось, но я честно старалась! Хотя бы не засмеяться…

Да, мы не успели до рассвета вернуться в монастырь. Да, мы пропустили утреннюю молитву (а толку с той молитвы? Я её все равно до сих пор не знаю - просто губами шевелю!). Да, мы вечером ушли в харчевню и пробыли там до утра. Да, от нас разит вином, как от бочек с освященным кагором в погребе - НУ И ЧТО?!!!!!!!!! Как будто она сама не такая же в молодости была!

– Как вы могли так низко опустить почетное звание послушницы нашего монастыря?! Как вы могли пренебречь святыми заветами Хранящих?!

Меня начало меленько трясти от смеха. "Святые обеты Хранящих"!!! "Не ругайся, не пей"! Да видала я, как эти самые Хранящие вино хлещут! И сама же им подливала! "Не вступай в связь с мужчиной до священного брака"! Ну неужели они и вправду верят, что мы за восемьдесят, двести, пятьсот лет - и ни разу?!!!!! Идиотизм!

И матушка это отлично понимала, украдкой показывая мне кулак из-под рясы, чтобы не засмеялась в самый ответственный момент прочувствованного монолога "вы, недостойные дщери, хоть бы стыд поимели - прятались вовремя, что ли!". От этого стало ещё смешнее, но я честно ущипнула себя за руку и сдержалась.

– Полагаю, пребывание в комнате для замаливания грехов до вечера, наставит вас на путь истинный, - устало подвела итог матушка, и сама уже запутавшаяся в наших прегрешениях.

Лица непослушных послушниц с надеждой прояснились. "Вечером опять в харчевню рванем!" - крупным шрифтом было написано на лбу у каждой, и матушка не преминула мстительно добавить:

– И еженощные моления посетите.

Мы синхронно горестно вздохнули, приуныв. Целую ночь стоять на коленях, держа в руках тоненькую свечку, обжигающую пальцы плавящимся воском?! Да ещё молиться иконе с двумя одухотворенными ликами (скорее всего, рисовали их не с Хранящих - к ним столь трогательное выражение лица точно не разу не залетало, благополучно подменяясь редкостной злобности перекошенной харей!)?! Лично я вместо молитвы костерила их на чем свет стоял, но интересно это было только первые часа три - потом мои познания в нецензурных выражениях со всех Веток подистощились и пришлось просто спать рядышком с иконой, создав морок себя молящейся. Удивительное, должно быть, зрелище - сама бы посмотреть хотела!

Матушка ещё немного поразорялась, поругалась, но потом украдкой глянула на часы, поняла, что, если продолжать в том же духе, то завтрак пройдет мимо неё, и махнула рукой, отпуская нерадивых чад. Впрочем, попросив самое нерадивое подзадержаться ненадолго.

Едва за ободряюще подмигнувшими мне напоследок послушницами закрылась дверь, как Даонна прекратила разыгрывать из себя великого обличителя и, кивнув мне на мягкое кресло у стены, села напротив.

– Иньярра, а ты ещё долго собираешься пробыть у нас в монастыре?

Не далее как позавчера я пришла в знакомый монастырь, потребовала аудиенции у настоятельницы и попросила позволения остаться в монастыре, пока аура не восполнится до состояния возможности открытия портала. Даонна, знакомая со мной уже лет десять как, разумеется, позволила. И через пятнадцать минут из кельи матушки вышла новая, только что принятая послушница. О том, что из меня послушница, как из козла - дойная корова, задумывался мало кто: там, в общем-то, большинство особым религиозным рвением не отличались. Так, родители отправили или сами сдуру обет дали - вот и маются.

– Не знаю, - засомневалась я. - Аура восполнилась примерно наполовину. Ещё где-то денька два-три побуду, наверное. А что? Кому-то кельи не хватает? Подселяй - вдвоем интересней будет!

Настоятельница позволила себе улыбнуться:

– Тебе, как я вижу, и так не скучно.

И замолчала, наивно ожидая, что мне станет стыдно. Ха! Да не дождется! Сама поди помнит, как мы десять лет назад вот так же с ней самой по харчевням ночами подвизались.

– Тогда в чем дело? - спокойно спросила я.

Настоятельница вздохнула, осознав, что муки совести скончаются в страшных конвульсиях ещё на подступах к моему распутному образу жизни, и выложила карты на стол:

– Мне очень нужна твоя помощь… По специальности.

Я как-то сразу посерьезнела, выпрямилась и, глядя прямо в глаза, потребовала:

– Так выкладывай! Надо будет - и подзадержусь.

Монахиня тяжело вздохнула, прикинув, что останется от монастыря и девичьей невинности, если я здесь подзадержусь, но ответила:

– Знаешь, очень неудобно вот так к тебе обращаться, потому что денег у монастыря…

Я привычно оборвала взмахом руки вступительную часть, ожидая собственно фактов.

– В общем, в монастыре завелся оборотень, - на одном дыхании выпалила Даонна, виновато глядя на меня, словно это она сама еженощно вместо святых молений шастала по монастырю в хвостатом обличье.

– Загрыз кого-нибудь? - без обиняков и сентиментальностей вроде предсмертных вздохов и сложенных на разрывающемся сердце рук спросила я.

Настоятельница суеверно перекрестилась:

– Нет, что ты!!!

Я недоуменно нахмурилась:

– А с чего же ты тогда вообще взяла, что он есть?

– Я его видела, - с достоинством пояснила монахиня.

– Только ты? - сразу же уточнила я.

Даонна высокомерно фыркнула:

– Да даже если бы кто-нибудь ещё его и увидел, то списал бы на пьяное воображение - ты же мне всех послушниц споила!

– Не всех, - спокойно возразила я. И, подумав, глубокомысленно добавила: - Пока.

Настоятельница нервно сложила руки на груди, но от очередного гневного монолога воздержалась: меня все равно ведь не прошибешь, а время завтрака неумолимо истекало.

– Где ты его видела? - между тем продолжала выспрашивать я.

– На третьем этаже, рядом с трапезной.

– Как он выглядел?

Матушка смутилась: видимо, труда рассмотреть себе оборотня она не дала, улепетывая со всех ног в свою келью и по ходу костеря недоглядевших за монастырским благополучием Хранящих.

– Ну… Волк и волк. Серый. Мохнатый. А глаза разумные, человеческие.

– А как он себя вел?

– В смысле? - нахмурилась Даонна.

– Ну, рычал, кидался, пытался преследовать?

Матушка медленно покачала головой:

– Нет. Просто стоял и смотрел.

Я тихонько хихикнула:

– Значит, это не послушница. Ты их всех уже настолько достала, что любая с восторгом воспользовалась столь великолепной возможностью свести счеты.

– Иньярра, да прекрати ты нести чушь! - завопила не на шутку испуганная Даонна. - Я тебя как человека попросила, а ты!

– Тихо, тихо! - пошла на попятный я. - Я же не отказываюсь, правда? Просто строю догадки о том, кто бы это мог быть.

Монахиня только вздохнула.

– Ладно, Даонна, разберусь я с твоим оборотнем. Если нападать не станет - не убью, а просто сообщу тебе, кто это. А там уж решай сама, что делать с ней… или - с ним.

Даонна потерянно кивнула головой. Я поднялась и, в который раз запутавшись в подоле рясы, тут же шлепнулась обратно.

– Гвыздбр фрахк лажгрыматзз! - раздраженно возопила я, но тут же испуганно прикусила себе язык. В келье настоятельницы такие шутки дорого обходились.

Но Даонна, казалось, даже не заметила моего комментария: она отрешенно смотрела в окно, переплетя руки на груди. Видно, предположение по поводу послушницы здорово её напугало.

Уже на самом выходе я обернулась и, лукаво прищурившись, невинно обронила:

– Но вообще-то мне будет сложновато заниматься отловом оборотня, сидя в комнате для замаливания грехов!

Даонна, явно ожидавшая этой фразы, только вздохнула:

– Ну хоть пару часов для приличия отсиди! А потом сделаем вид, что ты сбежала, а я не заметила.

Удовлетворенно усмехнувшись, я закрыла за собой дверь. Определенные плюсы у процесса выслеживания оборотня уже намечались…

Семьсот сорок пять… Семьсот сорок шесть… Семьсот… сколько? А может - уже все восемьсот?! "Запросто!" - мрачно решила я, с отвращением останавливаясь и облокачиваясь на осевой столб, чтобы перевести дыхание. Говорят, нет ничего хуже, чем подниматься по винтовой лестнице: дескать, и голова кружится, и ноги устают, и клаустрофобия разыгрывается. Интересно, те, кто это говорит, пробовали когда-нибудь по этой самой лестнице спускаться?

Нет, ногам-то весело, они упрямо стремятся пуститься наперегонки, а вот равновесие постоянно куда-то девается, грозя запустить меня пересчитать скользкие ступеньки ребрами. Шпильки то и дело цепляются за пройденную ступеньку и за дурацкий подол дурацкой рясы, а то и вообще подворачиваются, с твердым намерением сломаться в самый неподходящий момент.

В общем, комнаты для замаливания грехов я ждала как маны небесной - лишь бы поскорее кончилась эта злосчастная лестница!

Дождалась. Вот только радости особой не почувствовала.

Каземат размером в пять шагов по длине и ширине. Каменный пол. Ледяные стенки. Стакан с водой, прикрытый ломтем черствого хлеба. И икона Хранящих, издевательски ухмыляющихся с полотна.

Уууууу!

"А ты рассчитывала на царские хоромы?!" - издевательски высунулся разум.

Нет! Но могли же они хотя бы коврик соломенный постелить!!!! Так ведь и воспаление легких заработать недолго!

"Монашкам полагается заранее привыкать к здоровому закаленному образу жизни. Здесь ведь зимой не топят!"

Совсем?!!! - поразилась я.

"Совсем! Так что сиди и радуйся, что в Сыреме нынче лето!"

Радуюсь, - убито заверила разум я, безуспешно пытаясь умоститься как-нибудь поудобней, подоткнув рясу под зад. Вот теперь-то я поняла великую целесообразность странного покроя! Излишнюю длину подола удалось сложить в несколько раз и умалить зверский холод, струящийся по полу. А из длиннющих рукавов вышла отменная муфта. Не хватало только капюшона, отороченного мехом, которому полагается медленно обледеневать.

Протянув руку, я взяла стакан с водой и жадно выпила залпом - вином от нас троих разило совсем не по невинной причине нескольких капель, пролившихся на подол рясы!

– Жить будем! - радостно заверила я бесстыдно ухмыляющихся с иконы Хранящих. Вот это полотнище скорее всего как раз с них самих рисовали!

Через час я уже вспомнила всю Храмовую программу разминки, накачки и растяжки, но все равно зуб на зуб не попадал. Попрыгала, поприседала, побегать не удалось ввиду маленького пространства, но я честно пыталась на месте. Без толку!

"По-моему, мозги у тебя вконец обледенели!"

Ага, настал ледниковый период, и ты наконец-то оставишь меня в покое!

"У тебя куртка где?" - не поддаваясь на провокации спросил замерзший разум.

В сумке!!!

"А сумка где?" - продолжал дотошный голосок.

В келье!!!

"А материализовать её слабо?!".

Меня словно обухом по голове ударили.

– Вот дура!!! - с восторгом завопила я, выуживая из воздуха сумку.

"Я с этого и начал!" - резонно напомнил разум и тут же трусливо ретировался.

В куртке стало тепло-о-о-о-ооо… Просто чудо!

Игриво клацнув зубами в сторону иконы, я вытащила из сумки наконец-то заряженный кристалл и мысленно настроилась на Таю. Надо же узнать, что там без меня в мире творится!

– Тай, привет…

– Ты где шатаешься?! Ты почему кристалл не заряжаешь?!! Тебя где носило?!! Я тебя уже неделю ни одним поисковиком вычислить не могу, думала, что случилось что!!!!!!! - тут же заорало в ответ.

Оторопев от такого приветствия, я уже хотела было скромненько выключить кристалл, как поняла, что я не ошиблась настройкой и меня не приняли за кого-то другого - просто Тая действительно КРИЧИТ!!! До этого момента я даже представить себе не могла!

– Тай, не кричи.

– Что значит - не кричи?! Ты шатаешься невесть где, в мире творится невесть что, а я должна спокойненько сидеть и всем улыбаться? - уже более спокойно ответила подруга.

– А что творится в мире? - сразу же насторожилась я.

Тая на том конце горестно вздохнула, явно жалея, что так рано позволила себя успокоить, и горя желанием ещё чуть-чуть поругаться, но все-таки заводить ор по второму кругу не стала:

– Ты сидишь?

– Угу, - угрюмо подтвердила я, оглядывая холоднющий пол, леденящий зад даже через рясу.

– Тогда слушай: появились как минимум три новые Ветки, восточная нежить оккупировала западные края, Окейнинские кактусы засыхают без воды на третий день.

Я только вздохнула, ожидая чего-то подобного. Хотя едва ли в таких масштабах.

– А Храмы под землю не ушли? - тоскливо провыла я, вспомнив Инка.

– Прекрати шутить такими вещами! - взвилась Таирна.

– Ладно, Тай. Могу ещё добавить тебе в копилку "невероятно, но факт". Веток появилось не три, а четыре - на одной из них я, как раз и застряла, в Окейне был дождь, в Мисвале мутировал Лес, в Варильфийте обнаружилась полуденница и домовенок, а священный эльфийский цветок зацвел когда ни попадя!

– Йыр побери… - присвистнули на том конце.

– Вот-вот, - мрачно подтвердила я. - Что делать-то будем?

Тая легонько вздохнула:

– Ну, вообще-то, мы с Ильянтой хотели собраться всей шайкой-лейкой и отправиться в какой-нибудь Храм - обсудить это дело с магистрами.

"Всей шайкой-лейкой" - это значит втроем: Таирна, Ильянта и я. Ведьмовское трио. Страх и ужасть! Разбегайтесь с дороги, закрывайтесь на все запоры, готовьте хворост для костров! И я не шучу…

– В какой-то - это в какой? - подозрительно спросила я.

– Нуу… Вообще-то - в Западный, - призналась Тая.

Я тихонько порадовалась. Хорошо, что не в мой, Восточный. Ну не люблю возвращаться в родные пенаты, хоть ты убей! И сердце сразу не на месте, и тосковать начинаешь, и с учителями-магистрами не знаешь, как общаться: привыкла - как ученица, а сейчас уже, вроде бы, можно и на равных… Йыр ногу свернет, короче!

– Ладно, пусть так. А где же собирается наша шайка-лейка?

– На Миденме.

– Уууу. Не хочу! - закапризничала я.

– Почему? - неподдельно изумилась Тая.

– Не люблю я её!

– Полюбишь, - философски рассудила ведьма.

Вот и попробуй с ней поспорь!

– А когда собираемся-то хоть?

– Денька через три в гнезде. Ты сейчас вообще где?

– В Сыреме. Оборотня ловлю.

– Плюнь ты на своего оборотня!

Я вздохнула:

– Не могу! Очень просили разобраться. К тому же я все равно ещё дня три порталы не смогу открывать.

– Почему? Куда ты всю энергию дела?

Я только отмахнулась:

– А! Потом расскажу. Значит, ждите меня на Миденме денька через три-четыре.

– Постарайся только побыстрее, - со вздохом заключила Тая, отключаясь.

А я-то что? Я всегда стараюсь! Вот только почти всегда как настараюсь-настараюсь, так лучше бы все шло как шло!

Ещё немножко попрыгав по комнате для замаливания грехов, я пришла к выводу, что два часа уже благополучно прошли, а за это время да при таких мучениях мне должны были уже отпустить не только все грехи совершенные, но и все будущие! И пошла на выход.

Легко сказать - пошла! А вот подняться на эти злосчастные восемьсот ступеней винтовой лестницы - занятие для тренированных спортсменов или монахинь! Но уж никак не для ведьм, не увлекающихся накачиванием мышц исключительно из-за профессионального мазохизма. Да чтоб я ещё хоть раз в жизни позволила запихать себя в эту жуткую комнату?! Кворр дождетесь!!!!!!!

Ни от кого не скрываясь (матушка пообещала "не заметить" смены моей дислокации, а никто больше и не знает, где мне сейчас положено быть. Разве что Раонна с Меллой - так эти сейчас сами в подобных казематах сидят), я поднялась в свою комнату, мрачно посидела, согреваясь, сняла опостылевшую рясу и переоделась во вполне приличное платье. Волосы заплела в косу. И, накрывшись коконом невидимости (монашка, ни с того ни с сего нарядившаяся в обычное платье, явно вызывает подозрения), пошла подготавливать работу по отлову оборотня. Обедать в местную харчевню, разумеется!

Народу в монастыре было немного - с полтысячи человек, сейчас большинство - на работах: в огороде или на кухне, так что в коридорах я почти ни на кого не натыкалась. По крайней мере таких толп, что не разминуться, точно не было.

На стенах в залах висели иконы, в специальных подставках дымили свечи. Коридоры удручали взгляд голыми стенами, голыми каменными полами и печальным отсутствием всякого освещения. Лично мне это ничуть не мешало, но вот другим жителям монастыря - даже очень. Только у меня на глазах споткнулись три монашки. Одну даже пришлось поддержать под локоток, чтобы не упала, расплескав дорогущие благовония. Женщина ничуть не удивилась неведомой силе, удержавшей её от падения, выровнялась, отвесила поклон Хранящим и спокойно пошла дальше. Удивительная сила - вера.

Выйдя из монастыря, я привычно пошла вдоль высоченного забора (надеялись, что он поможет монашкам соблюдать суровый обет целомудрия. Зря надеялись: в том заборе было больше потайных лазов и подкопов, чем в подполье с узниками пожизненного заключения), щуря глаза от яркого солнца.

Выходить из тени не советовалось: невидимость невидимостью, но вот бесплотностью я не обладала, а тень от невидимой девушки в платье наверняка привлечет внимание общественности.

Шмелем прошмыгнув мимо огородов (попутно вспомнив собственные вчерашние мытарства - попробуй-ка вылущи семь ведер фасоли, если у тебя ногти по полсантиметра! В итоге я не выдержала и втихаря применила заклинание развертывания. Результат - два полных ведра аккуратно сложенных пустых стручков и разбросанные по невероятным траекториям семена. Какими словами меня наградили получившие в глаз монашки - лучше матушке не знать. А то комнат для замаливания грехов на всех не хватит, а вдвоем в этом каземате кворр уместишься!), я вышла за пределы монастырских земель и с облегчением сняла заклинание. Дальше прятаться смысла не было.

В харчевне было пусто: время ещё не обеденное, но уже и не утреннее. Как раз завтрак уже кончился, а обед пока не начался. У противоположной стенки сидела тройка пьяных в дым завсегдатаев, да у стойки околачивался незнакомый менестрель, ожидая заказанный напиток.

Я взглядом голодной кошки проводила бережно закрытую в футляр гитару. Да, я умею играть. Да, я умею петь. Но все-таки я Сказительница. А у каждой Сказительницы есть где-то свой менестрель. И если друг друга найти, то мои Песни и его музыка станут ещё сильнее. Кроме того, Сказительница и менестрель - это две половинки одного целого. Возможно, мой менестрель был тем единственным, от которого мне не пришлось бы уходить. Вот только найти одного-единственного человека на огромном Древе - задачка не из простых. К тому же менестрели, даже если они - не маги, все равно обладают способностью ходить по Веткам. Тоже странники.

Менестрель, с одного взгляда признав во мне Сказительницу, приветственно кивнул и сел за столик. Я подошла к стойке.

– Чего изволите? - вежливо спросил хозяин, не признавший во мне монашку, дебоширившую ночью.

Я пожала плечами:

– А что у вас есть?

– Всё! - расплылся в улыбке хозяин. И пояснил: - Чебуреки, плов, картошка вареная.

Окворрительный выбор!!!

– Давайте чебуреки, - решилась я.

– Что будете пить? Вино, самогон, пиво?

Я содрогнулась: голова и так болела до сих пор:

– Чай есть? Две чашки.

Хозяин кивнул и удалился. Я села за свободный столик и от нечего делать принялась размышлять. Из окошка струился солнечный свет, расцветая причудливыми радугами на капельках воды - стекла, похоже, недавно вымыли. По столу ползала надоедливая муха, все норовя сесть на пальцы.

Итак, что мы имеем?

Имеем абсолютно необъяснимые аномалии в Древе, необходимость прибыть в Миденму через три дня и некоего дружелюбно настроенного оборотня, виденного Даонной возле трапезной. С чего начнем? С оборотня, разумеется!

Эти существа были одними из самых странных, каких вообще изучают в Храме. Кто-то относил их в разумным существам и предлагал составить реестр и прекратить истреблять почем зря. Кто-то вопил, что это такая же нежить, как и вурдалак, только гораздо более опасная, так что нечего с ними цацкаться - угрохать и вся недолга. Мне же они казались… примерно такими же, как и обычные люди. Просто умеющими превращаться в волков. Ну и что такого? Я вон тоже в кошку превращаюсь. Правда, я и не человек…

Оборотни, как и люди, бывают разные. В жизни мне попадались и такие, которые предлагали помощь - они умеют лечить, и я как-то раз месяц провалялась в беспамятстве у одного оборотня. И такие, которых обуяла жажда крови, заслонившая разум и чувства. Но ведь и среди людей сумасшедших да и просто преступников предостаточно! Как правило же, оборотни использовали свою вторую ипостась в исключительных случаях: для самозащиты, для того, чтобы скрыться от охотников, или когда просто грустно: промчался сквозь лес, повыл на луну волком - глядишь, и легче станет.

Вот только одного в толк не возьму: если оборотень не пытался на Даонну напасть, значит он, скорее всего, не агрессивный. Но тогда какого йыра вообще было так светиться, попадаясь ей на глаза? Спрятаться не успел? Да ни в жизнь не поверю! У этих тварей такое чутье, что он настоятельницу должен был за добрую сотню шагов заприметить. А уж шмыгнуть в какую-нибудь нишу и там затаиться - это для него вообще проще простого. Тем паче, что подобных ниш в монастыре предостаточно.

Значит, специально показался. Зачем? Испугать? Предупредить? Отвлечь?

Ох, что-то здесь не чисто с этим оборотнем. Совсем не чисто.

И тут хозяин наконец-то прекратил повышать свои арифметические способности, считая ползающих по стойке мух, а вспомнил, что вон та девица с черной косой не просто так одиноко за столиком сидит, и принес мой заказ. Лучше бы он этого не делал!

Если чай ещё можно было признать в этих двух чашках с желтоватым настоем, пахнущим прелым позапозапрошлогодним сеном, но принять за чебуреки два куска теста, насквозь пропитанных горелым маслом, я отказывалась.

– Их что, сначала выжимают, а потом едят? - мрачно поинтересовалась я у сопящего за плечом хозяина, ожидавшего мзды за великолепный обед в денежном эквиваленте.

Приподнятый двумя пальцами за краешек чебурек жалко обвис, болтаясь, как тряпка. С противоположного конца тонкой струйкой стекало на тарелку черное горелое масло. Удручающее зрелище…

– Как вам будет угодно! - нашелся трактирщик.

– Мне угодно засветить этой гадостью тебе в лицо, - спокойно сообщила я, и надоедливого мужика как ветром сдуло.

Мясо в чебуреке на поверку оказалось каким-то кислым и вообще несъедобным. Я уныло уставилась в чашку с "чаем". М-да, по-моему, я прямо сейчас отравлюсь в этой харчевне и оборотню не придется заниматься устранением досадной неприятности в виде заинтересовавшейся им ведьмы. А может, он и есть трактирщик? Я с таким профессиональным интересом уставилась на стоящего за стойкой мужика, что он не выдержал и подошел поближе:

– Может быть, вы ещё что-то хотите?

Я, чуть наклонив голову, неспешно перебрала в воздухе мгновенно засветившимися пальцами:

– Что-нибудь, - и веско добавила: - Съедобное.

– К-к-конечно, госпожа ведьма, - пролепетал мужик и унесся на кухню.

Менестрель за соседним столик только усмехнулся, встретившись со мной понимающим взглядом. Ему его первоклассный глинтвейн тоже явно не просто так достался.

Буквально через пять минут на столе появилось блюдо с запеченной в майонезе картошкой и отбивная. Я проводила мужика довольным взглядом:

– А чай?

– Простите, забыл, - поклонился тот, уносясь на кухню.

Чашка со свежезаваренным чаем дополнила сервировку стола через пару минут.

"Хорошо быть ведьмой!" - в который раз решила я, впиваясь в мясо зубами. Кислым оно не было. Оно было нежирным, нежным и приправленным хмели-сунели. Чудо, а не мясо!

Вспомнив криво отрезанный кусок черствого хлеба, поджидавший меня в комнате для замаливания грехов, я содрогнулась и с удвоенным энтузиазмом накинулась на картошку.

Хорошо быть ведьмой!

Проще всего выследить оборотня, подсыпав ему в еду немного специального зелья: оранеала. Безвкусный, бесцветный, без запаха. Это, разумеется, не яд, а своеобразный индикатор, никак не влияющий на людей, но вызывающий резкую аллергическую реакцию у оборотней.

Пакетик-то у меня с собой был, но вот незадача - подсыпать надо было именно во время готовки, потом - без толку. Да и как будет смотреться монашка, неспешно идущая по трапезной и опыляющая еду какой-то дрянью? Порошочек был редкостно подозрительного едко-зеленого оттенка (он терялся как только попадал в пищу), так что выдать его за соль никак не получится. Значит, надо идти на кухню и набиваться в помощницы - авось возьмут.

И я, засунув пакетик в карман рясы (там вообще-то положено лежать молитвеннику, потерянному мной в первый же день), пошла на кухню. В огромной комнате было дымно, шумно, жарко, и вообще на пороге возникло острое желание развернуться и сбежать оттуда куда подальше. Но - дело есть дело.

Я с самым, что ни на есть, невинным видом подошла к главной поварихе и поинтересовалась, не нужна ли ей моя помощь. Оказалось, что нужна, да ещё как! Варево (назвать ЭТО супом у меня просто язык не повернется) уже давно кипело, капусту порезали, лук пережарили, а вот картошку, олухи, даже почистить забыли!

И я послушно присела над ведром, неспешно срезая грязную кожуру и выколупывая глазки. Возле котла с варевом постоянно кто-нибудь крутился, так что подобраться к нему мне, похоже, удастся только "легально": если попросят что-нибудь туда кинуть.

– Ты что делаешь?! - изумленно спросила повариха, случайно увидев плоды моей деятельности: с десяток вычищенных картошек, горкой сложенных возле разделочной доски.

– Картошку чищу, - так же удивленно ответила я. - Вы же сами попросили.

Женщина вгляделась в меня и понимающе протянула:

– Аааа… Так ты новенькая?

Я неуверенно кинула. Женщина сразу подобрела и с улыбкой пристроилась рядышком, взяв в руку нож:

– Ну кто ж так чистит? Ты так её и за три года не почистишь! Вот как надо, - с этими словами она двумя движениями лезвия небрежно срезала кожуру, мало заботясь о том, что кое-где она срезалась не полностью, и, наплевав на море оставшихся в картошке глазков, бросила клубень в кастрюлю.

Я внутренне содрогнулась, похвалив себя за то, что пообедала в харчевне. Похоже, пост - это не самое страшное в монастыре. Куда страшнее его отсутствие… Хорошо, что я не буду это есть.

"Это ты так думаешь потому, что пообедала в харчевне. А, согласись, там-то ты на кухню не заглядывала. Мало ли, как они там готовят?".

Молчи! - в ужасе попросила я. А то мне сейчас этот обед боком выйдет.

"Вряд ли боком. Скорее - другим местом!" - язвительно просветил глас разума, но замолчал.

Картошку мы дочистили в рекордные сроки, порезали - ещё скорее ("А чего с ней возиться - всё равно в котле разварится!" - рассудила повариха, разрезая картошину на четыре части и тут же тянясь за следующей), и повариха только собралась было её нести к котлу, как за её спиной начал дымить, шкворчать и катастрофически пригорать лук (не без моей помощи, конечно). Женщина затравленно огляделась, от всей души желая разорваться на две части, и умоляюще глянула на меня, стоящую рядом.

– Давайте, я отнесу! - услужливо подхватила миску с "порезанной" картошкой я.

– Спасибо, - радостно улыбнулась повариха, кидаясь к сковороде.

Я неспешно протопала к котлу, нащупала заветный порошочек и, высыпав в кипящее нечто картошку, с самым наглым (то бишь невинным и отсутствующим) видом отправила туда же содержимое пакетика. Варево недовольно взбурлило, но тут же успокоилось.

– Что это ты тут делаешь? - подозрительно спросила подошедшая монахиня.

– Картошку высыпала, - невинно ответила я, в доказательство предъявляя опустевшую миску и между делом пряча пакетик обратно в карман.

– Ааа, - успокоено протянула монахиня и отошла.

Спецзадание было выполнено.

С Раоной и Меллой я встретилась только после ужина. Пребывание в холоднющем каземате без воды и еды ни коим образом не испортило им настроения, обе охотно щебетали, рассуждая, как бы надуть настоятельницу, пропустив еженощные моления. Я же, напротив, была задумчива и даже растеряна пожалуй.

Орнеал не сработал. Точнее, не орнеал не сработал, а оборотня в трапезной за обедом не оказалось. Учитывая, что там было девятнадцать двадцатых всего монастыря, выходило, что либо оборотень был пришлым, либо в этот раз решил не портить себе желудок монастырским обедом. В общем, блин комом.

– Эй, ты нас вообще слышишь?! - Мелла, устав от моего отсутствующего вида нетерпеливо помахала рукой у меня перед носом.

Я вздрогнула, тряся головой:

– Что? Извини, я не слышала.

Послушница вздохнула, но набралась терпения и повторила:

– Мы с Раоной хотим сбежать с этих молений как только настоятельница пройдет мимо - она проходит только один раз. А потом пойдем в харчевню, - девушка смущенно хихикнула. - Как вчера.

Да, вчера она изрядно гульнула под хмельком. Послушница, танцующая стриптиз на столе… Узнай об этом Даонна - была бы в ужасе. Впрочем, пойти дальше белья я Мелле не дала.

Я вздохнула:

– Да, вам-то хорошо, а вот меня всегда в самый конец ставят. Пока Даонна до меня доберется - уже часа три ночи будет!

На эту ночь у меня были планы гораздо интереснее, чем стояние перед иконой с двумя осточертевшими лицами и вымаливания у них прощения за какие-то там проступки. Но вот девчонкам об этом лучше не знать. Не потому, что я им не верю или считаю, что оборотень - кто из них. Просто они не знают, что я ведьма - и пусть дальше не знают. Так общаться проще.

Послушницы заметно приуныли:

– Ну… Тогда и мы не пойдем.

Эээ! Нет! Портить другим удовольствие я не собираюсь!

– Вот что. Давайте так: вы идете в харчевню как только Даонна проходит мимо вас, а я присоединяюсь когда смогу. Постараюсь побыстрее, конечно, но это уже не от меня зависит.

"А от кое-кого хвостатого, странно себя ведущего!" - мысленно закончила я.

– Ладно, - хором согласились послушницы, разбегаясь по кельям.

Я тоже пошла в свою - переодеться. Гоняться по всему монастырю за оборотнем в этом жутком балахоне? Как бы не так!!!

В келье было темно: свечки, которым положено непрестанно гореть перед образами, я извела ещё позавчера, да и сами образа перевесила на стенку за спиной. Ну не спится мне под укоризненным взглядом этих двоих! Тем паче, что я-то знаю, что после таких взглядов они обычно далеко не отворачиваются со всепрощающей улыбкой, а начинают бесстыдно швыряться шэритами, а то и "звездами"!

Подойдя к открытому окну я полной грудью вдохнула уличный воздух. Без особого удовольствия: воздух оказался невкусным - душным, тяжелым и пахнущим прогорклым жиром. Моя келья находилась как раз над кухней.

С собой я ничего брать не стала. Надела амулет на шею, переоделась в привычное платье и бесшумно вышла в коридор.

В коридорах было темно и безлюдно: монахини, отслужив вечерю, разошлись по кельям спать - подъем на рассвете; послушницы, вымыв посуду на кухне, либо втихаря сбежали в харчевню, либо уныло отправились отбывать наказание - еженощные моления. Тихие сумрачные лабиринты иногда выводили к широченным залам, оглашенных тихим гулом голосов молящихся. Весь монастырь пропах ладаном, а возле кухни - горелым маслом. Ни то не другое мне по вкусу, то есть по нюху, не пришлось.

Отправляться сразу к трапезной особого смысла не было: едва ли оборотень еженощно туда заглядывает. Гораздо разумнее просто побродить по монастырю - не такой уж он и большой, чтобы единственная ведьма разминулась с единственным оборотнем.

Страшно мне не было - было любопытно. Ну что это за оборотень такой, который мало того, что охотно нюхает ладан (они его не то, чтобы очень уж боятся, но недолюбливают), так ещё и бегает по монастырю лишь бы лапы размять?

Коридоры были похожи как братья-близнецы (впрочем, учитывая, что монастырь женский - сестры-близняшки), так что я бы не удивилась, узнав, что прошла по одному и тому же месту пять раз. Чем дальше от центральной части, тем реже попадались освещенные комнаты - чаще - клетушки келий (во многих свечки под образами не горели - хоть не одна я такая злостная нарушительница правил!).

Оборотень все никак не показывался. То ли я ему показалась такой уж малопривлекательной и он не захотел идти на контакт, то ли - наоборот, понравилась, и он засмущался, но волчьей морды пока не было. Где его йыр носит?!

"Вот у него и спросишь!" - недовольно высунулся разум. Он сегодня что-то не в настроении.

Каким образом?

"Сейчас узнаешь!" - ехидно пообещал он и испарился.

Оборотень выскочил внезапно. Я даже не поняла, откуда. Видимо, в этот раз он воспользовался-таки какой-нибудь нишей.

– Ээээ, здрасте, - неуверенно выдавила я.

Оборотень удивленно присел на задние лапы, потряс кудлатой башкой. То ли не ожидал такой вежливости, то ли удивился, что в замке есть ведьма (нашего приближения они чувствовать не могут). Потом подумал, покосился на колечко, позволяющее материализовывать меч, рыкнул: нашла, мол, дурака! - и, неспешно развернувшись, побежал прочь.

Я, оторопев от такой наглости - настолько безобразно меня ещё в жизни не игнорировали! - даже не сразу бросилась вдогонку, дав ему шагов десять форы.

Услышав топот за спиной, оборотень лениво обернулся, скорчил скучающе-недовольную физиономию: "Ну никак без этого нельзя было, а?" - и ускорил шаг. Я последовала его примеру, причем за несчастные тридцать метров умудрилась так разогнаться, что едва вписалась в поворот. Каблуки противно скрипнули по каменному полу.

Оборотень забеспокоился, то и дело оглядываясь назад: он явно бежал во всю прыть, покрывая мягкими бесшумными прыжками немалые расстояния, но, сама испугавшаяся своей прыти, ведьма его однозначно догоняла. Причем меня это событие совсем не радовало, ибо остановиться сама я уже, похоже, не могла, а тормозить в оборотня - не самая удачная затея!

Но тут оборотню спектакль надоел и он, резко развернувшись, со всей силы рявкнул мне в лицо. Вопреки всем законам физики, включая ускорение и инерцию, я остановилась как вкопанная. Оборотень скорчил скептическую морду, оглядывая малосъедобный на его взгляд продукт: "Ну, и что мне теперь с тобой делать?". Я с не меньшим интересом оглядела оборотня. Ничего особенного: волк и волк. Глаза разумные, зубы острые. А так - ничего такого.

– А мне что с тобой делать? - озадачилась тем же вопросом я.

"Бить!" - уверенно ткнулось в виски.

Я с удивлением уставилась на оборотня.

– Ты что, камикадзе? Или дал обет умереть от руки ведьмы, а ведьм все под руку не попадалось?!

"Нет. Ну и что теперь - стоять и смотреть друг на друга?" - скептически фыркнул оборотень.

– Не лучшая идея, - согласилась я. - Но как же я могу тебя бить, если даже и не за что? Никого не загрыз, никого не покусал, на меня лично - так только рявкнул разок! За что бить-то?!

"Щас будет за что!" - пообещал оборотень, примеряясь, - "Вот щас отгрызу какую-нибудь руку, и сразу станет, за что!".

– Эээ! Ты так не шути! Что значит "какую-нибудь"? У меня их всего две! - испуганно завопила я, но оборотень уже не слушал.

Придя к выводу, что пространное вступление окончено и приличия соблюдены, он перешел непосредственно к действиям: с утробным рычание кинулся на меня, грозя отгрызть не то что руку - голову! Брошенная "звезда" прошла верхом, только ещё больше разозлив зверюгу, так что мне ничего не оставалось, как начать доблестно (то есть без воплей ужаса и истерики) наступать в обратном направлении. Наступалось как-то плохо: хуже, чем туда.

Поиграв в салочки минут пять, я поняла, что надолго меня так не хватит и надо что-то делать. Вот только что? Арсенал заклинаний, хоть и не маленький, но подходящего заклятия не подбрасывал, ибо для большинства из них нужно замереть хотя бы на пару секунд и развернуться лицом к противнику.

За те самые пару секунд он успеет не то что добежать - уже и растерзать меня, так и не успевшую развернуться к нему и плюнуть в наглые очи напоследок.

И вдруг, действуя по какому-то наитию, я остановилась как вкопанная, развернулась, но не стала ни читать заклинания, ни доставать меч - просто стояла и ждала. Оборотень удивленно затормозил и встал напротив.

"Ну, и что мне теперь с тобой делать?" - пошел допрос в обратном порядке.

– Съешь, - посоветовала я.

"За что? Ты же мне ничего не сделала - так дрянь какую-то швырнула, и то промахнулась!"

– Ну, тогда, не ешь, - пожала плечами я.

"А что сделать?"

– Не знаю. Хочешь - давай знакомиться. Меня Иньярра зовут.

"Не хочу!" - обиженно ответил оборотень, словно я предложила ему что-то неприличное.

Потом ещё постоял, пофыркал и ушел, растворившись в темноте. Я не стала его догонять - какой смысл? Всё равно убивать не стану, а после ещё одного такого диалога впору сильно сомневаться в собственной нормальности!

– Какие вежливые нынче оборотни пошли! -недовольно фыркнула я в темноту и отправилась по делам. В харчевню. Нервы лечить.

В харчевне горела сотня свечей, гомонил подвыпивший народ, прятался за стойкой от разбушевавшихся постояльцев хозяин и стоял такой винный дух, что можно было опьянеть от одного запаха.

Мелла уже "дошла до кондиции", напропалую флиртуя с рыцарями, стражниками и просто мужиками, заглянувшими на кружечку пива. Причем периодически их путала и ничуть не расстраивалась по этому поводу. Мужики липли к миловидной послушнице как мухи к варенью.

Раона сидела рядом на лавке, скептически наблюдая за пятком подвыпивших мужичков, искренне желающих к ней подкатить, но не могущих выдумать достойный предлог. Впрочем, ещё пара кружек - и они подойдут уже безо всякого предлога. Зная послушницу, я могла точно сказать, что после первой же пьяной попытки положить руку ей на колено любой из них вылетит из окна харчевни. На расправу Раона была скора, причем дралась ничуть не хуже меня. Хотя лично я это свое умение предпочла не демонстрировать, втихую усыпляя самых надоедливых "ухажеров" заклинаниями на ушко.

– Иньярра, да что с тобой сегодня такое? - недоумевала послушница, доливая себе вина и в который раз обнаруживая, что у меня его количество почти не изменилось.

– Да так, - отмахнулась я. - Спать хочу.

Раона скептически вздернула бровь, но допытываться не стала.

Я была расстроена. Я была недовольна. Я была в полной растерянности, в конце концов!

Ну кто он такой? Что ему надо? Почему так охотно идет на контакт? И что мне в итоге с ним делать?!!!

Убить его я не могла. Просто не могла, и все тут. За что его убивать? За то, что слегка подпортил нервы настоятельнице? Так ей полезно!

Имени его я не узнала, значит сообщить его матушке и посчитать задание выполненным не удастся.

Убедить Даонну, что оборотень дружелюбный и не опасен тоже не получится - она ни в жизнь не поверит.

И что же мне теперь с ним делать?!

Но с другой стороны, не просто же так он вдруг показался. Раньше не перекидывался или тщательно прятал свое хвостатое обличье, а теперь вдруг вышел на авансцену. Значит, ему что-то надо. Что-то особое, что нельзя достать в человеческой ипостаси. Ещё узнать бы, что.

– Иньярра? - голос Раоны донесся словно издалека.

Я потрясла головой, возвращаясь в харчевню:

– А?

– Иньярра, я конечно понимаю - мысли о вечном не дают тебе покоя, но вот видишь ли, если ты на пару секунд не спустишься к нам на землю, то во-о-он тот мужик что-нибудь учудит, - язвительно просветила меня послушница.

Вышеозначенный мужик поднялся с лавки и, нарезая пьяные круги по харчевне, направился ко мне.

– О нет! - быстро сказала я, спеша отодвинуться от благоухающей третьедневным перегаром тушки, шмякнувшейся рядом на скамью. - Вам чего, уважаемый?

Уважаемый удивленно икнул и заплетающимся языком ответил:

– Уа эо - тоо!

– Очень приятно! Разделяю ваше похмельное горе и даже готова пожертвовать монетку на помощь страждущим, - с насмешливой улыбочкой ответила я, отодвигаясь ещё дальше и чуть не выпихивая Раону с лавки.

– Ыыыыы? - радостно переспросил доходяга.

– Да-да-да, - торопливо подтвердила я, вручая ему обещанную монетку и надеясь, что теперь-то он оставит меня в покое.

Рано радовалась! Благодарный мужик не спешил избавлять меня от своего малоприятного общества:

– Спасибо!!! - вдруг на диво четко и ясно проревел он, пытаясь заключить избавительницу в пьяные объятья.

Я не разделяла его восторга, с брезгливым шипением выскочив из-за стола и отбежав подальше. Мужик, уже перенеся вес тела на "меня" и не обнаружив желанной, но нагло сбежавшей в последний момент опоры под руками, выровняться уже не сумел и загремел лицом на лавку, где тут же и захрапел, чуть не придавив собой Раону. Вся харчевня покатывалась со смеху.

– Ну вот, только зря деньги извела! - со вздохом констатировала я, отправляясь на поиски другой лавки.

Раона с сомнением оглядела переполненную харчевню:

– А может, мы того - лучше пойдем проветримся-прошвырнемся, а?

– А Мелла? - я кивком головы указала на веселившуюся от души послушницу, пьющую на брудершафт с двумя приятелями сразу.

Послушница пожала плечами:

– Не маленькая - сама разберется. Если что - зайдем сюда перед рассветом и вытащим её.

Я попереминалась с ноги на ногу, подумала… А почему бы, собственно и нет? Пить я сегодня всё равно не стану - настроение не то, а сидеть трезвой среди пьяного народа глупо и даже как-то обидно.

– Пошли!

Одурманенные вином посетители даже не заметили нашего ухода. Только пяток так и не допившихся до нужного состояния ребят грустными взглядами проводили уходящую Раону.

После душной харчевни свежий ночной воздух, приятно обдувавший лицо и волосы, казался манной небесной. В темноте яркими точками пыхали светлячки, стрекотали кузнечики, где-то далеко противно квакали лягушки. Мы пошли по главной деревенской улице, неспешно беседуя.

– Раона, а ты откуда?

Девушка замялась:

– Да как тебе сказать? Немножко там, немножко сям. Родилась в деревне, мать умерла когда мне было пятнадцать, отца никогда не было. А потом шлялась, где только могла, пока сюда вот не прибилась.

– Так ты сюда надолго? - удивилась я. Раона никак не походила на истово верующую.

– Да не знаю. Хотелось бы, конечно поскорее уйти, но тут уж как получится, - непонятно протянула девушка. - А ты, кстати, откуда?

Я пожала плечами:

– Да примерно так же. Только вот задерживаться здесь надолго я не собираюсь: ещё пару дней - и хватит.

– Жалко, - непритворно расстроилась девушка. - С тобой весело.

Я усмехнулась. Да уж, а мне-то самой как весело!

– Самой жалко, Раона, но надо. Вот закончу одно дельце - и уеду.

"Оригинальное такое дельце. Мирный оборотень с чувством юмора" - мысленно добавила я.

– А что за дельце? - тут же встрепенулась девушка.

– Да так, - замялась уже я. - Просто небольшая проблемка.

Раона на миг остановилась, повернулась ко мне лицом, заглянула в глаза:

– Иньярра, говори давай. Может, помогу?

Я только вздохнула:

– Едва ли. Только испугаешься зазря.

– Ты за кого меня принимаешь? - возмутилась послушница. - Думаешь, я мало видела, пока по дорогам одна шаталась?!

Я испытующе глянула на неё исподлобья… и рассказала. Просто так. Чтобы не обижалась.

Послушница нахмурилась, сосредоточенно пожевала нижнюю губу и спросила:

– И что ты собираешься делать теперь?

Я горько усмехнулась:

– В том то все и дело, что не знаю! Ну, могу я его, конечно, убить - но толку с того? Да и зачем? Пыталась познакомиться - он застеснялся, а что теперь делать - не знаю.

– А если по всему монастырю собак напустить?

– А толку? Собаки оборотней шугаются. К тому же, как ни странно, но встретиться с ним проблемой не стало. А вот дальше что?

– Не знаю, - пожала плечами послушница.

Лягушки, жившие в затопленном овраге, надрывались наипротивнейшими голосами, стремясь переквакать друг друга. Послушница, поглядев вниз и прислушавшись к дивному вокалу, досадливо поморщилась:

– Эх, камень бы. Да ведь и не попадешь по такой темени.

– И я не знаю, - со вздохом согласилась я, игнорируя последнюю реплику. - Хотя, зачем-то же он вылезает. Не просто же лапы размять? Вот если бы узнать, зачем…

– И что тогда? - резонно спросила Раона.

– Ну… Тогда я, скорее всего, помогла бы ему достать то, чего он хочет. В обмен на обещание уйти из монастыря или прекратить трепать нервы его обитателям.

– А почему он должен тебе верить?

– У магов есть такое заклинание - клятва. Его нельзя нарушить под страхом смерти. Могу предложить ему эту клятву в качестве гарантии.

Девушка неопределенно кивнула и перевела разговор в другое русло. Больше об оборотне мы не вспоминали до утра.

В этот раз мы осчастливили монастырь своим присутствием до первого рассветного луча, так что разноса от Даонны не получили и поговорить с ней, не вызывая подозрений, мне не удалось. Просто на завтраке (который я, помня вчерашнее приготовление обеда и радея за собственный желудок, есть, разумеется, не стала) я, встретившись с настоятельницей взглядом, отрицательно покачала головой: мол, все глухо. Она кивнула и уныло уставилась в тарелку с нетронутой кашей. Видимо, тоже на кухню порой захаживает.

Сегодня я решила проверить тех, кто на вчерашней трапезе, приправленной орнеалом, не был. Таковых оказалось совсем немного: трое паломников, остановившихся ненадолго в клетушке на первом этаже и не посмевших своим видом смущать невинных послушниц и монахинь (знали бы, что эти самые послушницы сами кого угодно смутят - мы с Раоной утром чуть не волоком оттащили Меллу от какого-то весьма перепуганного столь активно проявляющей инициативу послушницей деревенского паренька) да одна приболевшая старая монахиня.

Вооружившись подносом с кашей, щедро посыпанной орнеалом, я отправилась кормить голодающих.

– Что-то нас сегодня, видимо, решили оставить без завтрака, - из-за прикрытой двери донесся недовольный бас.

– Что ты, брат! Сестры и так оказали нам невиданное гостеприимство, как можно упрекать их в чем-то?! - патетично проговорил другой, тонкий и одухотворенный.

– А я и не упрекаю! - пожал плечами первый. - Я просто говорю, что у меня с их ужина больше изжога, чем насыщение! А завтрак нести они что-то не думают. Слышь, может, пост какой начался?

Похоже, "брат" (скорее - "браток") не слишком-то упорствовал в религии, не утруждая себя зазубриванием всяких там постов, а в монастыре остановился просто ради бесплатных харчей.

Второй укоризненно покачал головой:

– Нет, брат, что ты! Пост в честь старшей прародительницы начнется только послезавтра.

Ах, Тая, я из-за тебя скоро ещё и голодать буду?! Надо с оборотнем кончать побыстрее…

Я ногой распахнула дверь (руки были заняты подносом), запуталась в рясе и чуть не загремела на пол, но "браток", видя, что только принесенный завтрак грозит уплыть прямо из-под носа, кинулся навстречу, одной рукой подхватив поднос, другой - меня. Причем если поднос - со всей осторожностью и любовью, то меня только для проформы да так, что не удержал, и на пол я все-таки загремела. Совсем неизящно и очень даже больно.

Но комментарий к ситуации пришлось проглотить, не выдав наружу - как минимум двое из троих меня бы не так поняли. Правда, зато третий сразу же воспылал бы братско-сестринской любовью…

– Доброе утро, - сдавленно пропыхтела я, пытаясь одновременно скорчить самое одухотворенное личико, распутать спеленатые рясой ноги и подняться.

Не преуспела ни в том, ни в том, ни в том.

– Благословят тебя Хранящие, сестра, - напевно протянул худенький паренёк, помогая мне подняться на ноги.

"Как же, благословят! Так через три дня благословят, что лучше б в покое оставили!" - мысленно проворчала я, потирая ушибленный локоть.

"Браток" оказался и внешности соответственной - то есть самой, что ни на есть, бандитской. Лично я бы с таким в одной комнате спать без защитного купола побоялась.

Третий же паломник заинтересовал меня больше всего: это был Слышащий. Вроде бы и не маг, вроде бы и не человек. Слышащие очень хорошо, как мы, ведьмы, чувствовали травы и людей - "слышали" мир вокруг. Но при этом магией не обладали. Только что по Веткам ходить умели. Интересно, что ему здесь понадобилось?

Слышащий чуть заметно кивнул, безошибочно признав во мне ведьму и, скорее всего, задался тем же вопросом.

– Присядьте, сестра, отдохните, - самозабвенно вещал меж тем самый набожный.

Я охотно приняла предложение и жестом указала им, что, если они ничего не предпримут в ближайшее же время, то "браток" доест свою тарелку с кашей и переключится на две оставшиеся.

– Не желаете ли присоединиться к нашей скромной трапезе? - тихо, размеренно спросил Слышащий, берясь за деревянную ложку.

– Нет, спасибо, - испуганно открестилась я. - Я только дождусь окончания вашего завтрака и заберу посуду.

"А заодно проверю, не прельщает ли кого из вас по ночам полная луна", - мысленно усмехнулась я и благовоспитанно села в уголке, сложив руки на коленях.

Паломники помолились перед трапезой и принялись за кашу. "Браток", впрочем, уже поел и теперь подозрительно рассматривал на свет стакан с миллион раз "жененным" чаем. Потом махнул рукой: дескать, была не была, - и выпил залпом. Досадливо поморщился, в который раз убедив меня, что я не зря трачу деньги на завтраки в харчевне.

– А что, сестра, больше нам на завтрак ничего не положено? - грустно оглядев пустой поднос, спросил он.

Я, мысленно усмехнувшись, со скорбным лицом ответила:

– Нет, брат, ибо и так мы пребываем во злостном грехе чревоугодия, коий тяжким бременем ляжет на чашу весов со стороны мракобесов, не давая полотенцу, смоченному слезами истового покаяния, перевесить, отправляя нас на небеса.

"Брат", мученически вздохнув, ещё раз оглядел комнату в поисках чего-нибудь, способном низвергнуть его во грех чревоугодия.

Я же мысленно покатывалась со смеху. Узнай Тая, какие я тут отповеди даю - была бы в шоке.

Ещё двадцать лет назад я, постояв перед картиной Страшного суда, поняла, что налево меня не пустят и отправилась самозабвенно грешить дальше. Ибо хуже уже не будет. Хуже уже просто не может быть!

– А желудочным соком слезы покаяния заменить никак нельзя? - тоскливо протянул "браток".

Завтракающие паломники дружно подавились кашей: один - возмущенный таким святотатством, второй - от сдерживаемого смеха.

– Что вы, брат! - притворно ужаснулась я.

"Брат" вздохнул и улегся ногами в потолок, самозабвенно ковыряя пальцем в ухе. Похоже, ему с завтрака ничуть не поплохело. Впрочем, как и доедающим паломникам. Орнеал обычно действует почти мгновенно, но все-таки выждать минут пятнадцать для верности было бы совсем не лишним. И я, собрав грязную посуду, села обратно и умоляющим любопытным голосом попросила:

– А расскажите мне что-нибудь… о странах дальних… А то ведь я в монастыре живу, даже как люди за околицей живут не знаю!

"Браток" только насмешливо фыркнул, поворачиваясь на бок, спиной ко мне, а вот "одухотворенный" тут же вскинулся:

– Что же рассказать тебе, сестра?

"Не изменилось ли чего существенного на вашей Ветке!" - чуть не ляпнула сестра, но сдержалась, смущенно потупилась и пролепетала:

– Что вам угодно. Я ведь совсем ничего не знаю!

– Ах, дитя! - растроганно пролепетал "одухотворенный". - Тогда я расскажу тебе об удивительном чуде, виденном мною в монастыре имени Святого Колантия! В нем икона Хранящих - огромная, оправленная в тяжелое золото, - висит прямо напротив алтаря. И на ветхую ткань самой вот этой иконы, взявшись из ниоткуда, медленно и величественно капают святые слезы младшей прародительницы, оплакивающей грехи человеческие. Говорят, икона начинает плакать, как только где-то неподалеку осмеливается муж бросить Хранящими вверенную его защите и заботе супругу…

Чтобы Ильянта плакала по такому поводу?! Да не дождетесь! Возьмет за шкирку этого свирта, притащит обратно да ещё заставит на коленях перед женой извиняться - вот и весь сказ! Нашли дурочку!

Знаю я все эти "чудеса". Сама за полтысячи сантэров их наколдовать могу. Впрочем, профессиональные маги редко до такого опускаются, так что большинство подобных "чудес" - дело рук недоучек, не могущих найти себе нормальную работу. Особенно смешно становится, когда плохо выверенное заклинание дает трещину и слезы вдруг начинают течь не из глаз, а изо рта, словно слюна у бешеной собаки. Тогда икону скоренько стараются уволочь куда-нибудь "на реставрацию", а горе-колдуна выгоняют в три шеи. Как-то раз подобный конфуз произошел на свадьбе какого-то не слишком известного короля: венчается, значит, венценосец со своей нареченной, испрашивает священнослужитель, повернувшись к иконе, благословения, а старое, давно уже всеми забытое заклинание возьми да самопроизвольно восстановись! И плачет икона, горькую судьбу короля оплакивает… Гости в ужасе, маги в хохот. Хорошо, что хоть священник не дурак попался: "Это, - говорит, - слезы умиления и счастья!". Будь король побогаче да попривередливей - согнали бы в кучу магов, чтобы выяснили по волшбе, кто над Его Величеством злую шутку сыграл и примерно бы наказали, чтоб другим неповадно было. А так - посудачили, посмеялись, да и забыли.

Слышащий тоже с немалой долей скептицизма отнесся к вдохновенному повествованию и промолвил:

– Я, конечно, подобных чудес не видывал и не слыхивал, но все же кое-где в этой жизни побывал. Ежели интересно - могу рассказать.

Мы обменялись многозначительными взглядами: он явно хотел что-то сказать не как паломник послушнице, а как Слышащий ведьме. И я это отлично поняла:

– Конечно, брат, жду с нетерпением, - изобразила скромную монашку я, на сей раз играя только для двоих зрителей.

– Бывал я, конечно, много где, да и видел много чего - дивного и не очень, - неспешно завел Слышащий. - Да вот только странные вещи в последнее время творятся…

Я напряглась. Очень хотелось выяснить, какими временными рамками определяется "последнее время", но не хотелось прерывать рассказчика.

– Был я в Нучере - оттуда драконы сбежали, невесть куда отправились. А раньше исправно ведь и скот таскали, и рыцарей-драконосеков уму-разуму учили, посмертно, правда, да и девицами не брезговали. И куда, спрашивается, теперь с хлебного местечка подевались?

Я кивнула головой, показывая, что информация принята к сведению и будет обдумана. Слышащий улыбнулся:

– А был я на Востоке - там Храм посадочное место поменял…

– Что-о-о-о?!!! Храм?!!!!! - не выдержала я. На сцене бы закидали тухлыми помидорами. В жизни - просто наградили парой недоумевающих взглядов.

Слышащий кивнул, подтверждая, что мне не послышалось:

– Храм. Точно так же садится на землю ежеутренне, но вот совсем не туда, куда раньше.

– А куда? - растерянно спросила я.

– Дальше на восток.

Паломники совсем перестали понимать смыл разговора и тихо занялись своими делами: "браток" лег на спину и раскатисто захрапел, "одухотворенный" стал на колени подле иконы, висящей в углу кельи, и огласил комнату тихим напевным речитативом.

Я быстро попрощалась, благодарно кивнула Слышащему за ценную информацию, забрала поднос и вышла из комнатки.

Храм поменял место приземления. Храм! На какой-то там мутировавший Лес или взбесившийся климат в Окейне, а ХРАМ, сосредоточие магии, поддерживающей весь мир в гармонии!!!!

– Это что же - конец света, что ли? - тупо спросила я у пробегающей мимо кухонной собачонки.

Собака насмешливо на меня посмотрела, досадливо чихнула и побежала дальше. Не понимает, дура, что ей, может, жить осталось всего с месяц, а там… Апокалипсис? Потоп? Что, йыр побери?!!!

Что творится в этом сумасшедшем мире?!!!!!! И что лично я могу для него сделать здесь и сейчас?!!!

"Поймать оборотня!"

И что это будет значить в мировом масштабе? - нервно хихикнула я.

"Что одна из ведьм сейчас отвлечется и не свихнется окончательно!"

И я, решив, что разум в кои-то веки прав, отправилась кормить болеющую монахиню. Правда, каша уже остыла напрочь, но ведь главное - внимание, правда?

К монахине меня не пустили. Видимо, посмотрели на не обремененное излишней любовью к ближнему лицо и пришли к выводу, что едва ли монахине с моей каши станет лучше. Как бы, наоборот, не похужело!

И я, в общем-то не так уж и расстроившись, отправилась в харчевню. Говорят, неприятности надо заедать.

А уж там-то меня встречали как родную: хозяин не посмел заставить меня саму пройти к стойке, а мгновенно материализовался за спиной, услужливо выдвинул стул и вежливо поинтересовался, чего я изволю.

– А что у вас есть? - подозрительно спросила я, памятуя о вчерашнем "богатом" меню.

– Все, что вам угодно! - расплываясь в неискренней улыбке, протянул хозяин.

Я скептически вздернула бровь и недоверчиво фыркнула:

– И курицу, фаршированную осетриной, принесете?

– Принесем, - мгновенно кивнул мужик, испаряясь в дверях кухни.

Я немножко посидела, поскучала, но совсем недолго: уже через три минуты ко мне мчался хозяин с дымящейся курицей на блюде.

– Пить что-нибудь будете? - боязливо-вежливо поинтересовался он из-за плеча, сноровисто разрезая курицу и выкладывая несколько огромных кусков мне на тарелку.

– Буду, - нарочито медленно протянула я, прикидывая, что бы такого несуществующего заказать.

– Что же? - услужливо подхватился мужик, мигом доставая какой-то засаленный блокнот и держа наизготовку карандаш, дабы не забыть мой заказ по дороге к кухне.

– Ну… Рябинную настойку на семи травах, пожалуй! - хитро улыбаясь решила я.

Мужик судорожно сглотнул. Настойка хранилась только в погребах монастыря, появляясь на свет исключительно в самые важные праздники и то только на столах настоятелей.

– Щас будет, - неуверенно заверил он меня и помчался на кухню… Идиотизм какой-то!

Через пару секунд с заднего крыльца вылетели двое парнишек в порванных на коленях штанах и наперегонки помчались к монастырю.

Я задумалась. Ну не может быть, чтобы его так уж сильно напугала моя магия. Всё-таки здесь не Миденма, маги хотя колонной и не ходят, но все же время от времени попадаются. Тот же менестрель вчерашний! Нет, тут что-то совсем другое. Может, они меня травануть решили?

Я подозрительно принюхалась к поданной курице, но ничего странного или враждебного не почувствовала. Обычная курица с шафраном. Уже почти остывшая, кстати.

Значит, яд отпадает. Что же тогда ещё они мне за пакость могли подстроить? Надеюсь, у них на кухне творится не то же самое, что в монастыре?

– Эй, хозяин? Хозяи-и-ин!!! - громко позвала я.

С кухни высунулась перепуганная физиономия:

– Что, госпожа ведьма? Вино, вы уж извините, не поднесли ещё. Обождите минутку, ладно? - скорчил умоляющую рожицу мужик.

– Подожду, - милостиво кивнула головой я. - Хоть пять минуток. Я другое хотела.

– Ааа, - чуть осмелев, мужик выбрался из кухни и подошел поближе. - Ещё чего принести?

– Нет. Можно мне посмотреть на вашу кухню?

Мужик удивленно нахмурился:

– Дык… Там же нет ничего толкового. Дым, посуда грязная да две бабы носятся - готовят!

– Вот именно это я и хочу увидеть, - невинно улыбнулась я. - Можно?

– Ну… Конечно, - недоверчиво кивнул мужик, отодвигая мне стул. - Только я вас предупреждал - там ничего хорошего нет!

– Предупреждали, - послушно согласилась я, заходя в тесную кухоньку.

Там, как ни странно, все было именно так, как говорил хозяин: две девушки, споро работающие ножиками, дымящий казан с пловом и ворох грязной посуды. Я походила, позаглядывала в углы, ища какие-нибудь следы той пакости, которую они мне уготовили, но не нашла. В углах кое-где была крысиная отрава, кое-где - невыметенные крошки, а где-то - так и вовсе очередной припрятанный ворох частично грязной, частично битой посуды. Никаких ужасов типа недочищенной картошки и непромытых огурцов на кухне тоже не было.

– У нас тут не прибрано, вы уж не серчайте… - юлил вокруг меня мужик, грозно шикая на тут же занявшихся уборкой девок.

– Ничего, - рассеянно сказала я, направляясь к выходу.

Ну и правда, чего я так всполошилась? Ну, попался мне услужливый хозяин харчевни - что такого? Может, приворотное поле в очередной раз не вовремя активировалось? Да нет, я его нейтрализовала вроде. Чертовщина какая-то!

Впрочем, чертовщина чертовщиной, а курица безвозвратно остывала и оставлять сей шедевр кулинарного искусства без внимания никак не входило в мои планы. Так что я благодарно кивнула мужику за увлекательную экскурсию и с чувством выполненного долга впилась в упитанную куриную ляжку зубами.

Курица и впрямь оказалась выше всех и всяческих похвал! Тонкое белое мясо в нежном шафрановом соусе так и таяло во рту, не задерживаясь ни на секунду. Тарелка опустела возмутительно быстро.

– Госпожа ведьма? - вопросительно позвал хозяин.

– Что? - сыто и оттого довольно отзвалась я.

– Вам настойку в фужер аль рюмку?

– Что-о-о?! - подавилась от неожиданности госпожа ведьма.

Мужик смущенно потупился:

– Ну мы того, этикету не обучены… Вам настойку в рюмку или в фужер?

– В пивную кружку! - нервно пошутила я.

– Щас сделаем! - просиял хозяин и умчался.

– Стой! - я хотела было объяснить, что пошутила, но потом передумала: какая разница? Хоть из рюмки, хоть из кружки - как говорят профессионалы, "вкус или градус содержимого от этого не меняется".

И все-таки, чем таким я напугала хозяина, что он из-за меня за пятнадцать минут подрядил кого-то монастырские погреба ограбить?! И причем не абы кого, а профессионала своего воровского дела: лично я, чтобы совершить вышеозначенное преступное деяние, позавчера воспользовалась аж тремя заклинаниями. Правда, и настойка оказалась выше всех похвал, но ведь у мальчишек-то магии не было!!! Каким образом они сумели обмануть трех сторожей, двух собак и охранное заклятье?

Меж тем на сцене вновь появился хозяин: с самой, что ни на есть, радушной улыбкой доброго медведя на лице, он тащил ко мне поднос с огромной деревянной кружкой. Я наклонила, понюхала, лизнула… Йыр побери, и вправду настойка!!! Причем, к моему непередаваемому возмущению, безнадежно не отравленная.

– Эээ… Спасибо, милейший… - неуверенно протянула я, не зная, что ему ещё сказать.

– Да не за что, госпожа ведьма, - прогудел он, не спеша, впрочем уходить.

Я подумала, прикинула причины столь странного поведения, прокрутила в пальцах монету и протянула ему.

– Нет-нет, что вы! Для нас такая честь, госпожа ведьма, что вы изволили отобедать в нашей харчевне! Ей-ей, не надо денег! - испуганно спрятав руки за спину, открестился мужик.

Я совсем прекратила что-нибудь понимать.

– Ну… Тогда идите, милейший, мне больше ничего не надо, - растерянно пожала плечами я.

Мужик недоверчиво покосился на пустое блюдо, но спорить не стал:

– Ну… Ежели что понадобится - вы тока свисните! - решился он и ушел.

"Что-то здесь нечисто, ведьма!"

Да знаю я, знаю, - рассеянно отмахнулась я.

"Знать-то ты знаешь, а вот что именно - не понимаешь!" - продолжал зудеть настырный голосок.

А ты прям знаешь! - огрызнулась я.

"Подозреваю…" - уклончиво ответил разум.

Так скажи, раз такой умный!

"Не буду! Ты со мной грубо обращаешься!" - надулся он.

Ну и иди тогда на…! - подвела итог я, залпом допивая настойку и выходя из харчевни.

Из кухни за мной внимательно наблюдали три пары испуганных глаз…

Что меня всегда поражало на всех трапезах в монастыре - это удивительная тишина, прерываемая разве что смущенным стуком брякнувшей ложки. Казалось бы - народу в трапезной человек пятьсот, а слышно, как муха летает!

Но так - только первые минут десять. Потом наименее брезгливые и наиболее голодные монашки съедают завтрак, обед или ужин, а остальные окончательно утверждаются в мысли, что голодание сохраняет фигуру, и комната наполняется неровным гулом голосов. Пока ещё через семь минут мать-настоятельница не пресечет своим появлением этого безобразия и не отправит всех на вечернюю молитву.

Мертвая десятиминутка подходила к концу, соседние послушницы начинали уважительно посматривать на усердно постящуюся вот уже третий день подряд меня и понемногу откладывать ложки - в этот раз ужин вышел таким "вкусным", что большинство враз принялись радеть за свою и так не слишком упитанную фигуру. А заодно и желудок.

– Как продвигаются поиски? - тихо, но непринужденно спросила у меня Раона, чтобы не привлечь своим шушуканьем нездорового внимания соседок.

– Да никак по сути дела, - пожала плечами я. - Выследить человека не удалось, скорее всего он попросту не стал тогда есть протравленный орнеалом суп, потому что я сомневаюсь, что та единственная непроверенная монашка - и есть загадочный монстр. Не то уже здоровье у старушки - по монастырю ночами наперегонки с ведьмами носиться.

– И что теперь?

Я неторопливо отодвинула подальше от себя тарелку с перловкой и глотнула из стакана с водой:

– А ничего. Попробую ещё разик встретится с этим хвостатым товарищем. Надо же этот узел как-то рубить. Если просто сидеть и ничего не предпринимать, то я в Сыреме зазимую, а две подруги, ожидающие меня через три дня в Миденме попросту со свету потом сживут!

– Хороши же подруги! - скептически фыркнула Раона.

Я философски пожала плечами:

– Лучше такие, чем никаких. А недостатки характера есть у каждой. В том числе - и у нас с тобой.

– Ну знаешь! - обиженно тряхнула головой послушница. - Я бы не стала сживать со свету подругу только потому, что она не пришла на встречу!

Я тихонько рассмеялась: до чего же буквально порой люди воспринимают твои слова!

– Это я образно сказала, - пояснила я.

– Ааа, - кивнула Раона и только, кажется, собиралась спросить что-то ещё, как в трапезную вошла Даонна и все посторонние шорохи сразу же стихли, монахини склонили головы, благоговейно следя за неспешной поступью матери-настоятельницы. А я-то знала, как у неё под рясой коленки друг об друга стучат!

Настоятельница величественно подплыла к своему столу, мгновенно оценила степень съедобности поданного блюда (нулевая) и, не затягивая ужин, сразу же сказала:

– Не пора ли нам, сестры, вознести благодарную молитву Хранящим нас прародительницам за ещё один счастливо прожитый день?

Сестер из трапезной как ветром сдуло - лишь рясы прошуршали. Только на столах остались тарелки с нетронутой перловой кашей. Похоже, пост во славу Таирны начался несколько раньше положенного срока…

В этот раз обход монастыря я решила начать с верхнего, третьего этажа. Там находились комнаты старших сестер и настоятельницы. Заодно зайду к Даонне, доложу обстановку. Впрочем, подойдя к келье матушки-настоятельницы…

– Конечно, мой милый, - приглушенно ворковал за дверью нежный женский голос.

– А нельзя, чтоб нас там кормили получше, а? - недовольно спрашивал мужской, здорово смахивающий на голос утреннего "братка". Да и сопение какое-то знакомое…

– Я постараюсь, конечно, милый, но ведь, сам знаешь, скоро пост… - неуверенно пролепетала Даонна.

А уж потом пошли такие подозрительные звуки, придыхания и смущенное хихиканье, что я не без веских оснований решила, что настоятельнице сейчас совсем не до меня и не до оборотня. Ну и ладно, лучше на обратном пути к ней заверну. К тому же, с таким-то компроматом, я теперь могу хоть к закату из харчевни возвращаться - и пусть только попробует слово против сказать!

В остальных кельях было тихо или приглушенно читали вечернюю молитву. Здесь же, кстати, находилась и комната больной старушки. Тихонько приоткрыв дверь, я обнаружила бабушку мирно спящей под одеялом. Ну слава Хранящим, а то гоняйся бы тут за ней да только и думай, как бы инфаркта не приключилось!

Третий этаж быстро кончился, пришлось спуститься на второй - его занимали кельи сестер и послушниц. Здесь было оживленнее. Конечно, не как у Даонны в келье, но и на молитвы болтовня и хихиканье, то и дело доносившиеся из-под дверей, походили очень мало. Во многих кельях горел свет. Оборотень, похоже, был стеснительным, народа не любил и предпочитал более темные и пустые уголки. Здесь мне ловить было нечего.

А вот на первом этаже повезло почти сразу: серый волчара сидел за первым же поворотом и лениво поглядывал на изрядно поднадоевшую ведьму. Впрочем, везение весьма сомнительное…

Я стояла в ступоре и смотрела в карие разумные глаза. Он сидел и смотрел на меня. Потом устал сидеть и лег, положив голову на лапы.

"Ну здравствуй, ведьма!" - привычно ткнулось в виски.

– Здравствуй, - вежливо кивнула в ответ я. - В этот раз обойдемся без беговой разминки или как?

"Без", - лениво согласился оборотень.

– Слушай, чего тебе в монастыре надо? - не выдержала я. - Много девок никогда не видел, что ли?!

"Ещё чего!" - насмешливо фыркнул оборотень.

– Тогда что?!

"Так я тебе и сказал!"

И в самом деле, с чего я решила, что он мне как на духу всю подноготную выложит? Я же все-таки ведьма. Заклятый враг, так сказать. В его понимании.

По коридору зашаркали чьи-то шаги, медленно приближаясь к месту нашей задушевной беседы. Незнакомка (едва ли сюда бы пришли паломники) остановилась шагах в десяти, но дальше идти раздумала и, развернувшись, отправилась назад.

– Слушай, давай пойдем ко мне в келью! - тоскливо попросила я. - Там хоть поговорить нормально можно, не то что здесь! Темно, холодно, шляется кто ни попадя и сквозняки гуляют!

Оборотень недоверчиво склонил голову набок:

"А почему я должен верить, что ты не забыла в комнате меч и не хочешь меня им там убить?".

Я вздохнула:

– Потому что, уважаемый оборотень, меч я там не забыла, - серебристое лезвие звучно расчеркнуло темноту и снова исчезло в воздухе. Оборотень недовольно попятился, скаля острые белые зубы. - А убить тебя могла бы уже раз пять, если бы захотела. К твоему сведению, существует три способа убить оборотня: мечом, огнем и одним редким заклинанием. Так вот, это самое заклинание бережно хранится у меня в закромах памяти, так что не стоит рассчитывать на мое колдовское бессилие перед тобой.

"Мило. Я тоже знаю три способа уничтожения оборотня. А вот способов уничтожения нахальных ведьм куда больше, могу заверить как профессионал!" - угрожающе прорычал он, медленно наступая на меня.

Я не отдвинулась и равнодушно согласилась:

– Верю. И потому лишний раз прихожу к выводу, что убивать друг друга мы не хотим, а разговаривать будет куда удобней в моей келье. Так пошли?

Оборотень тоскливо на меня посмотрел, досадливо фыркнул, но не отступился:

"Пошли".

В комнате ему не слишком понравилось: как ни крути, а на нейтральную территорию она походила мало. С кучей наваленными посредине вещами и мечом, прикорнувшим у ножки кровати. Не безопасная комната, ведьминская.

– Проходи, не стесняйся, - усмехнулась я. - Может, примешь человеческий облик? Я бы тебе чая предложила, а то так - разве что в блюдце наливать!

"Обойдешься без настоящего облика!" - довольно грубо обрубил оборотень, садясь посредине.

– Ну как хочешь, - не очень-то огорчилась ожидавшая отказа я. Глупо рассчитывать, что он купится на такую явную фальшивку.

"Чего ты хочешь, ведьма?" - перешел к делу не собирающийся засиживаться в гостях, рассуждая о погоде и природе, волк.

Я вздохнула:

– Если честно, то задать тебе тот же самый вопрос!

"И с чего ты взяла, что я на него отвечу?" - насмешливо фыркнул собеседник.

– Не знаю, - призналась я. - Просто я могла бы тебе помочь.

"Зачем?" - насторожился он.

– Нуу… - а впрочем, что тут скрывать-то? Все равно узнает! - Я могла бы помочь тебе достать то, чего ты хочешь, взамен на обещание прекратить портить нервы обитателям монастыря. Или уйти отсюда вообще.

"А почему я должен тебе верить?" - скептически спросил оборотень.

– У магов есть заклятье-клятва. Её нельзя нарушить. Если хочешь - прочитаю.

Оборотень испытующе прожег меня взглядом:

"Не надо".

Я удивилась, но читать смертную клятву исключительно из соображений пафосного идиотизма, разумеется, не стала - нечего зря такими заклятьями разбрасываться.

– Итак, что же не дает тебе спокойно спать по ночам?

"Я ищу", - спокойно ответил оборотень.

– Это я и так поняла. А что ты ищешь? - с нервным смешком спросила я.

"Амулет", - недовольно проворчал оборотень.

– Тот самый? - изумленно ахнула я.

"Тот самый", - мрачно подтвердил он.

Примерно тридцать лет назад, когда Гильдией магов заправляли фанатики свободных прав, большинству оборотней (всех попросту не нашли) были выданы амулеты-идентификаторы. Они давали оборотню право спокойно жить среди людей, не нарушая их законы, и не опасаться магов-охотников. Но сие нововведение не прижилось, имея силу только на бумаге. На деле же оборотней так же не любили, боялись и старались истребить, как и раньше. Только вот в чем проблема - амулетики-идентификаторы клепали-то на скорую руку, да скорей раздавать побежали, всех свойств не исследовав. А побочных эффектов у них много оказалось. Первый - что оборотень в человеческой ипостаси их видеть не мог - только в волчьей (поэтому мой знакомый и искал свой амулет по ночам, стыдливо пряча глаза за пушистым хвостом). Вторым - и куда более страшным - их эффектом оказалось то, что если у оборотня этот самый амулетик отнять, то будет он потом, как собачка, слушаться того, кто им нынче владеет. А учитывая силу, хитрость и живучесть этих тварей, оружие из них вышло просто наисовершеннейшее. Вот и стала Гильдия эти свои амулетики назад собирать. Да разве ж все соберешь?

– Да вы же их бережете как зеницу ока! Как ты его потерял-то?! - удивленно спросила я.

Оборотень попытался пожать плечами, но не преуспел (попробуйте проделать это на четырех лапах!) и только досадливо чихнул:

"Так и потеряла!".

Что ж, теперь я знаю, что оборотень женского пола. Впрочем, круг поисков это не сужает.

– А где? - тупо спросила я.

"Знала бы где - нашла бы без тебя!" - рассерженно ответила оборотниха.

– Да ладно, ладно! - успокаивающе замахала руками я. - ты хоть скажи, как он выглядел - что искать?

Оборотень фыркнул (а):

– Обычный амулет. На цепочке. Железной. Медная бляха, а по краю крошка рубиновая брошена.

– Ясно, - кивнула я. - Слушай, а может, мы тогда завтра встречу где-нибудь в конкретном месте назначим, а? А то мне уже надоело тебя по всему монастырю искать!

Оборотниха лукаво склонила голову: ей это, похоже, ничуть не надоело:

"Ладно. Я сама тебя найду".

– Хорошо, - кивнула я. И, подумав, добавила:

– Только не надо выскакивать в темном закутке из-за угла, а то, скончавшись от разрыва сердца, я едва ли тебе сумею сообщить, где находится амулет.

"Найди сначала!" - насмешливо фыркнул оборотень, выходя из кельи.

Йыр, и с кем мне только по жизни не приходится вести мирных переговоров!

…Этой ночью я в харчевню не пошла - ведьмам тоже иногда надо спать.

Задний двор монастыря здорово напоминал обычный дворик перед деревенским домом. Только раз в двадцать увеличенный в размерах.

На длинных натянутых веревках сушилось, развеваясь на ветру, постельное белье. По улице гулял довольно сильный ветер, игриво припорашивающий белье пылью, так что лично я после такой просушки отправила бы его прямиком в стирку. Монашки, изредка проходящие мимо, похоже, были иного мнения, беззастенчиво используя его же в качестве полотенца.

Где-то далеко брехали собаки, не поделив одну-единственную кость; по вытоптанному до голой земли двору, украшенному кое-где пожухлыми пучками прошлогодней травы, летел полуобгоревший листочек бумаги, вылетевший из печной трубы.

Я устало плюхнулась на низкую, грубо сколоченную лавку и уронила голову на руки. День не задался с утра.

На рассвете по кельям с ревизией прошла старшая сестра и устроила мне жуткий разнос по поводу сваленной в кучу на полу одежды. Меч я, к счастью, успела ногой запнуть подальше под кровать. Причем к счастью для неё - а то под конец вдохновенной десятиминутной тирады я бы не преминула использовать оный по назначению.

Весь завтрак я уже привычно постилась, а, придя в харчевню, обнаружила, что вчерашний бзик у хозяина не только не прошел, но и принял опасную прогрессирующую форму: едва завидя меня у порога, он взашей вышвырнул всех клиентов и гостеприимно распахнул передо мной тяжеленную дверь (особое благоговение у меня этот подвиг вызвал потому, что дверь была уже сломана лет пять назад и обычно открывалась только-только боком проскользнуть - и то если успеешь!).

После того, как на столе появились на выбор все вина, коими располагала монастырская кладовая (видимо, ночью мальчишки совершили туда ещё один - а то и не один! - набег), а сам хозяин стал зазывать меня посмотреть на кухню (глянула - вычищена, как парадная корона какого-нибудь самодержца), я пришла в ужас и попросила завернуть мне завтрак и дать с собой - подзадержаться в гостеприимном заведении желания не возникало.

– Госпожа ведьма, может, вам мальчишку в подручные дать? А то как вы сами-то понесете? - услужливо высунулся из кухни хозяин.

– Что понесу? - не поняла я.

– Ну, завтрак, - охотно пояснил он, для наглядности демонстрируя сверток размером с мою сумку с одеждой…

Я судорожно сглотнула, нащупала дрожащими руками стенку и, пролепетав что-то о внезапно возникших делах, бесславно сбежала через окно.

Следующие часа три я посвятила поискам пресловутого амулета. Искала везде: в трапезной, в коридорах, в комнате паломников и на заднем дворе. Без толку! Проще найти тщательно припрятанную женой от пьяницы-мужа бутыль самогона!

И вот я, не выспавшаяся, голодная, уставшая и разочарованная, уныло сидела на лавке, грустно взирая на тянущееся к зениту солнышко. Полдня прошло, а дело так и не сдвинулась с мертвой точки! Этак я точно в Сыреме зазимую!

– Ты чего такая кислая с самого утра? - мягко спросила неслышно подошедшая Раона.

Я только вздохнула, пододвигаясь и давая ей место на лавке:

– Тебе описать полный набор неприятностей или просто ограничиться пояснением, что жизнь - юггр мамрахх продзань?!

Девушка тонко улыбнулась.

– Лучше скажи, чем тебе можно помочь.

– Прибить, чтоб не мучилась, - грустно улыбнулась я.

– Брось! - Раона упрямо тряхнула волосами, доставая из кармана и разламывая на два неровных куска плюшку из харчевни. Меньший оставила, больший протянула мне. - Нет таких проблем, которых нельзя было бы решить!

– Знаю, - уныло согласилась я, с благодарным кивком беря плюшку. - Но бывает такое настроение, когда даже пустяк кажется проблемой мирового масштаба.

– Тогда лучше всего плюнуть на все дела и пару дней просто отдохнуть, - серьезно посоветовала послушница.

– А потом оглядеться по сторонам и обнаружить себя ровно там же, где начинала, с не пойманным оборотнем и перспективой быть убитой двумя любящими подругами? - упрямо возразила я. Но на душе все же стало немножко легче.

– Да что тебе так сдался этот злосчастный оборотень? - фыркнула Раона. - Ну подумаешь, бегает ночами по замку. Никого же не загрыз. На глаза только раз попался.

– Ага, раз! Три - не хочешь?

– Ну ты-то не считаешься - ты же его сама искала.

– Ну-ну, - с сомнением протянула я.

– Плюнь ты на этого волчару! - между тем продолжала девушка. - Никого он не съест. Ну, побегает да и успокоится.

Я растерянно пожала плечами:

– Ну знаю, Раона. Не знаю, как это объяснить, но я… Словно чувствую на себе ответственность.

– За него? - удивилась она.

Я, помедлив, кивнула:

– Да, и не только. За него - перед настоятельницей, а перед ним - за людей. Я словно подрядилась ему помогать и нарушить обещание ну никак не могу!

– Ты ему что-то обещала? - непонимающе нахмурилась Раона.

– Да нет, в общем-то, - призналась я. - Но я просто знаю, что он в беде и бросить его не могу!

– Нашла кого жалеть! - как-то зло и удивленно бросила послушница.

Я несогласно качнула головой:

– Видишь ли, я к нему - точнее - к ней - отношусь ничуть не хуже, чем в человеку. Она ведь точно такая же, как мы с тобой. Только умеет превращаться в волка - ну и что? Я тоже в кошку превращаюсь.

Раона как-то подозрительно оглядела меня, но спорить не стала.

– А как ты ей хочешь помочь?

– Нужно найти одну вещь.

– Какую?

– Такой… - я запнулась. - Такую подвеску с рубиновой каемкой.

Раона скептически подняла бровь:

– И каким образом ты собираешься во всем монастыре найти какую-то маленькую подвеску?

Я смущенно улыбнулась:

– Пока не знаю, но мои способы работы всегда приводили клиентов и учителей в предынфарктное состояние!

Раона тихонько рассмеялась и встала, протягивая мне руку:

– Ладно, пошли совершать подвиг во славу оборотня!

Я благодарно ей улыбнулась и воспользовалась предложенной рукой.

За полтора часа мы с Раоной успели самым, что ни на есть, тщательнейшим образом вымести пыль изо всех уголков третьего этажа. На наше счастье, у настоятельницы и всех остальных его обитательниц за весь день не было и минутки свободной, чтобы подняться в келью отдохнуть, так что наша активная подозрительная и даже преступная (проникновение со взломом!) деятельность ничьего нездорового внимания не привлекла.

– По-моему, здесь нам найти подвеску не грозит - едва ли оборотень имеет вредную привычку прогуливаться мимо келий старших сестер, - со вздохом подвела итог я, вылезая из очередной темной ниши и уныло убирая паутину с волос, превратившихся в жуткую растрепанную гриву, щедро припорошенную вековой пылью.

– Он мог его потерять, когда гнался за настоятельницей, - возразила Раона, удивленно разглядывая мужской носок, валяющийся возле кровати настоятельницы. Носок подозрительно большого размера… Ну прям как на "братка"!

– Мог, - кивнула я, выбираясь из-под кровати и чихая от набившейся в нос пыли. - Но, похоже, не потерял. Во всяком случае, мы обшарили уже весь этаж, а подвеску так и не нашли.

– Значит, придется пойти на второй, - пожала плечами послушница.

Раона мне добросовестно помогала, но толку от неё, если честно, было совсем немного - разве что моральная поддержка. У послушницы оказалась очень сильная близорукость, в связи с чем подвеску фактически искала одна я, а она стояла на стреме, открывала мне двери и находила совсем уж замаскировавшиеся ниши.

– Придется, - кивнула головой я.

И, прислушавшись к ощущениям, добавила:

– Но, увы, только после обеда.

– Уже обед?! - поразилась увлекшаяся поисками Раона.

Я мрачно кивнула:

– Причем уже давно обед, так что в трапезную нам лучше бежать - мне и утренней выволочки хватило. Не хватало только ещё одну от настоятельницы получить!

– Так вот чего ты такая злая с утра была! - рассмеялась Раона. - Не переживай, такую же выволочку получили три четверти всех послушниц - просто чем дальше по коридору келья, тем меньше остается духовно-ругательных сил у старшей сестры и тем выволочка короче.

Я, чья келья стояла второй по счету, только вздохнула:

– Ну мне как всегда везет! Пошли, что ли - а то Даонна не преминет вкатить нам ещё одну душеспасительную лекцию! Я ими сыта уже по горло, если честно…

– Я тоже, - со смешком согласилась послушница, безуспешно пытаясь отряхнуть рясу, больше всего напоминающую мешок для сбора пыли, который не вытряхивали этак пару месяцев.

И, не раздумывая больше, мы наперегонки помчались к трапезной.

Там мы, разумеется, надолго не задержались, залетев в уже галдящую залу буквально за пару минут до прихода настоятельницы, тут же отправившей всех на дневную молитву. На молитву мы не пошли, мы пошли в харчевню, причем я всучила Раоне деньги и, спрятавшись за плетнем, сказала купить мне что-нибудь, не говоря хозяину харчевни, для кого это.

Послушница удивленно согласилась, взяла монеты и отправилась в харчевню. Откуда вышла минут через десять с двумя промасленными свертками в руках. Развернув свой я с непередаваемым облегчением обнаружила в нем чебурек тряпичного вида. Вещь малоаппетитная, но если у тебя с утра во рту и маковой росинки не было…

– А поффему ты так боиффя фама зайфи в хайфевню? - с набитым ртом поинтересовалась Раона. И, прожевав, более членораздельно пояснила. - Ты же ведьма - тебя должны обслужить по первому разряду.

– Ага, уже доведьмовалась, - мрачно проворчала я, тряся жирными пальцами. Потом плюнула и высушила их естественным способом (вытиранием об рясу). - Причем так, что меня теперь там боятся, как самого йыра, и при подходе на три метра стремятся накормить до смерти! Чего ты смеёшься? Ты смеёшься, а я теперь не знаю, где мне есть! Не смешно! Прекрати!

Но Раона не прекратила. Она хохотала, как сумасшедшая, вытирая рукавом набегавшие слезы и не в силах остановиться. И только когда я сделала вид, что смертельно на неё обиделась и вообще собираюсь уходить, девушка кое-как прекратила истерику и пояснила:

– Извини, ик! Просто… ик!… смешинка в рот залетела. У меня… ик!… бывает!

– Вижу, - кивнула я, награждая послушницу успокаивающим заклинанием.

Она благодарно кивнула и, с сомнением покосившись на свои жирные руки и осознав, что на то, чтобы дойти до умывальника, её не хватит, тоже использовала длиннющие рукава своей одежки по назначению. Всё-таки иногда от них какой-то толк бывает!

– И что мы будем делать дальше? - бодро поинтересовалась послушница.

– Полагаю, продолжать внедрять в жизнь план обыскать весь монастырь, - со вздохом ответила я. - Ну должен же этот проклятый амулет хоть где-то быть!!!

– Должен, - согласилась она. И тоскливо добавила, - ещё узнать бы, где!

– Увы, выследить его магически не удастся, иначе бы я давно уже это сделала, - разочаровала я Раону.

– А почему? - сразу заинтересовалась девушка.

– Да потому, - я подхватила её под локоток и повлекла к замку, - что таким образом Гильдия хотела защитить оборотней от магов. Представь себя на месте мага-фанатика, решившего истребить всех оборотней вокруг поголовно.

Раона зябко поежилась и нахмурила брови.

– Так вот, - неспешно продолжила я. - Так просто выследить оборотня очень сложно. Практически невозможно, как ты могла убедиться на моем горьком опыте. А вот если бы амулетики "считывались" магией - так это же раз плюнуть! И истребили бы всех оборотней накворр!

Раона поморщилась:

– Зачем их вообще оборотням выдавали? Толку нет, одни проблемы!

Я пожала плечами:

– Маги тоже люди, Раона. И тоже иногда ошибаются. Просто их ошибки, как правило, очень дорого обходятся людям. Да и нелюдям тоже.

Мы прошмыгнули мимо спящего сторожа у ворот и незаметно просочились в монастырь через задний ход - не хватало ещё полчаса объяснять привратнице, что мы делали в городе и почему пропустили молитву!

– Куда теперь? - поинтересовалась послушница, осторожно выглядывая из-за угла и делая мне знак рукой: мол, пошли, все чисто.

– На второй этаж, разумеется. Будем брать монастырь измором, - с мрачной решительностью ответила я.

– Будем, - легко согласилась Раона, сворачивая на лестницу.

Со вторым этажом все пошло далеко не так гладко, как с третьим. Во-первых, он был больше. Во-вторых, по нему то и дело ходили взад-вперед монахини и послушницы, от которых нашу подрывную деятельность следовало прятать и скрывать за натянутыми улыбочками. Сначала у нас это получалось, а потом дела пошли хуже: послушницы, в отличие от старших сестер и настоятельницы были заняты куда как меньше, посему и большинство келий было занято отдыхавшими от молитвы или утреннего ничегонеделания девушками. Ткнувшись в очередную такую келью, я вдруг поняла, что до смерти устала повторять, что просто ошиблась дверью, и выложила свежепридуманную легенду о том, что мать-настоятельница потеряла свой любимый медальон и приказала мне его найти. Девушка тут же подхватилась с кровати, дала осмотреть свою келью и предложила посильную помощь в исполнении непосильного задания.

Через час поисками потерянного оборотнем медальона занимались тридцать человек: уставшие от скуки девушки с радостью отзывались на просьбу "настоятельницы" и присоединялись к всё растущей ватаге золото…, тьфу, медальоноискателей! Мне оставалось только вводить в курс новоприбывших и клятвенно просить, чтобы, найдя медальон, они отнесли его мне, а не прямо настоятельнице. Потому что и так, если только Даонна узнает, какой хай-фай я тут подняла от её имени… Впрочем, беспокоиться не стоило: настоятельницу послушницы боялись, как огня, и лишний раз с ней встречаться желанием не горели.

Раона смотрела на меня дикими глазами, то и дело смеялась в рукав, но спорить не пыталась. Только один раз заявила:

– Ну не зря говорят, что у вас, магов, мозги набекрень! Это ж надо было решиться - амулет оборотня искать всем монастырем!

Я только лучезарно улыбнулась в ответ:

– Во-первых, уж если у магов мозги набекрень, то у ведьм они набекрень в квадрате, а во-вторых, они же не знают, что это амулет оборотня!

– А если узнают? Или настоятельница прослышит про "свою невосполнимую потерю"? - припугнула Раона.

– Ну вот с "если" мы будем разбираться только тогда, когда оно наступит. И то ещё, может, не наступит. Проблемы надо решать по мере их поступления, Раона. Иначе вообще вся жизнь кажется одной огромной нерешаемой проблемой.

Послушница хмыкнула и отошла.

Я сидела в тенечке на лавочке и неспешно потягивала квас, купленный Раоной в харчевне. События в монастыре приняли такой размах, что мое присутствие и личный вдохновляющий пример стали совсем не обязательными - когда половина обитателей монастыря ищет в нем один-единственный амулетик, то беспокоиться стоит скорее о том, как бы они не порушили в запале весь монастырь и не разорвали на клочки найденный амулет! Но за этим пообещала приглядеть Раона, а я же, как мудрый полководец, сидела поодаль и удовлетворенно созерцала плоды своего непосильного труда, держа, впрочем, руку на пульсе - так, для перестраховки.

И этот самый пульс у меня как раз и зашкалил, да так, что я подавилась квасом и, пытаясь откашляться, залила себе им же всю свою рясу. Потому что из-за угла неспешной барской походкой вышел… оборотень собственной персоной!

"Да тебя и без темных закоулков до инфаркта довести - раз плюнуть!" - усмехнулся он, порываясь похлопать меня по спинке когтистой лапой.

– Ну не посреди же дня!!! - возмущенно огрызнулась я, уворачиваясь.

"Что поделаешь, глядя на то, какой сыр-бор ты устроила в монастыре не могла не подойти и не высказать тебе своё восхищение - с размахом работаешь!"

– А то! - довольно усмехнулась я. - Это тебе не по ночам углы обнюхивать - здесь организаторские способности нужны!

Не поручусь, конечно, но по-моему, она рассмеялась.

"Кстати, а как тебе местная харчевня?" - невинно поинтересовался оборотень.

– Да как тебе сказать… - замялась я. - Кормят-то там ничего, да вот только меня боятся почему-то настолько, что как бы не отравили по доброте душевной!

"Ну куда там, пусть только попробуют!" - фыркнул волк.

– А что, хозяин - твой хороший знакомый? - полюбопытствовала я.

Оборотень насмешливо осклабился:

"Нет просто я вот уже две ночи подряд к нему под дверь приходила - за тебя словечко замолвить!"

– Че-е-е-его?!!! - я от неожиданности расплескала весь оставшийся квас. Частично - себе на рясу, частично - оборотню на нос.

Не сказать, чтобы он сначала пришел от этого в восторг, но потом принюхался, облизнулся, вошел во вкус и со вздохом предложил:

"Слушай, может, ты в харчевню ещё за кружечкой сбегаешь, а? А то глянь - весь расплескала!".

– А кворр тебе! - мстительно сказала я, для наглядности скрещивая руки на груди.

"Какие вы все, ведьмы, стали ленивые, бесчеловечные!" - обиженно заворчал оборотень.

Мне стало стыдно. Потому что его и так везде обижают и убить хотят, а тут ещё и я кваса не даю:

– Да пойми ты, что приду я в харчевню за кружечкой кваса - а мне там целую бочку выкатят! И что мы с тобой с ней делать будем?

Оборотень призадумался:

"Да, похоже, я слегка перестаралась насчет хозяина харчевни!"

– И не слегка, - подтвердила я. - Так что больше лучше не порть нервы мужику и мне.

"Ладно!" - торжественно пообещал оборотень.

– Кстати, а где мы встречаемся ночью? - полюбопытствовала я. - А то как бы ты мне и вправду инфаркт своим эффектным поведением не устроила!

"А ты так уверена, что нам будет зачем встретиться?" - вкрадчиво спросила волчица.

Я насмешливо сморщила нос:

– Ну, знаешь, если уж такая орава глазастых девиц не сумеет найти в монастыре твой амулет, значит, его там и нет вовсе!

Оборотень скептически наклонил голову и фыркнул:

"Ну ладно. У трапезной в час ночи", - и испарился, словно и не было.

– Ещё один любитель эффектных окончаний! - презрительно фыркнула я и направилась к монастырю.

Монастырь при ближайшем рассмотрении здорово напоминал испуганно притихший муравейник. Послушницы отсиживались по кельям, при любой возможности собираясь в весело шушукающиеся кучки. В коридорах столбом стояла поднятая при поисках пыль, и по монастырю грозно гуляла разъяренная таинственная сила. Она поджидала за углом, ехидно вызвериваясь во след, она насмешливо клубилась над полом, обвиваясь вокруг лодыжек, она стояла везде напряженной тишиной и молчанием. Казалось - только крикни - и она, как стрела, пущенная умелой рукой, со свистом сорвется с тетивы и настигнет цель. И у меня было оч-ч-чень неприятное ощущение, что цель этой силы - именно я.

Я осторожно просочилась через первый этаж, тихой сапой прокралась на второй и только было собралась скользнуть в келью и перевести дух, ругая себя за невовремя расшалившиеся нервы, как услышала за спиной резкое:

– Иньярра! Вот тебя-то мне и надо!

Стрела нашла свою мишень…

Даонна с не пышущим добротой и любовью к ближнему выражением на лице стояла за спиной, скрестив руки на груди и грозно притопывая в такт мыслям ногой. Судя по мстительной ухмылке, блуждавшей на губах, продумывалась как минимум моя долгая и мучительная смерть в молитвах и покаянии.

– Зачем? - тяжело вздохнула я.

– Затем! - рявкнула настоятельница, хватая меня под локоть и чуть не волоком таща к себе в кабинет.

Мне оставалось только уныло перебирать ногами и выдумывать какое-нибудь оправдание поприличнее. Придумывалось пока как-то не очень.

Меня неаккуратно скинули куда-то на стул, и дверь закрылась на защелку и засов. Похоже, живой мне отсюда не выйти…

Настоятельница зашла за свой стол, но садиться не стала - встала, уперев руки в столешницу. Пару секунд поизучала даже не шевелящуюся ведьму и подозрительно ласковым голосом осведомилась:

– Как это понимать?..

– Что понимать? - предпочла все-таки уточнить я, хотя у самой уже мурашки бегали по коже.

– Этот йыров спектакль!!! - не выдержала настоятельница. - И не говори, Иньярра, что ты не имеешь к нему никакого отношения!!!

– Имею, - осторожно подтвердила я. - Но что в нем такого, в этом спектакле?

– Ты правда дурочка или только прикидываешься?!!!! - во всю мощь натренированного на послушницах голоса заорала Даонна. - Ты что за сплетню про меня пустила?!!

– Какую сплетню? - пришел мой черед возмущаться. - Никаких сплетен не было!!

Настоятельница удивленно нахмурилась и перефразировала вопрос:

– Тогда почему половина монастыря пятнадцать минут назад по всем углам искала мое обручальное кольцо?!

– Че-е-его?!!! Да ты что, совсем уже, что ли? Какое кольцо?!

Настоятельница подскочила от негодования:

– Это я у тебя хотела спросить!!! Если я и привела один-единственный раз в келью мужчину…эээ… для молитвы… - то это ещё ничего не значит!!!

– Вообще-то меня твои любовные похождения волнуют мало - слишком занята поисками оборотня, знаешь ли! - язвительно отозвалась я. - И если послушницы и помогали мне в этом - то что с того?!

– Ты что, сама его поймать не можешь?! Тоже мне, ведьма!!!

Я, взъярившись, вскочила со стула и припечатала кулаком горестно скрипнувший стол:

– Уж извини, работаю, как могу!!! Если не устраивает - могу уйти и делай с ним сама, что хочешь! Мне-то что? Тьфу, да так даже проще!!!!!

– А я тебя что, держу?! Да иди ты хоть на все четыре стороны!!! - завопила в ответ Даонна.

И мне вдруг стало смешно: стоят в келье две давно уже не девчонки, орут, потрясают кулаками, все взъерошенные, растрепанные, как кикиморы.

– Ты чего? - ошалело спросила Даонна, глядя на меня, с хохотом повалившуюся обратно на стул.

– Ничего! - все ещё смеясь, ответила я. - Просто забавно мы, должно быть, со стороны бы смотрелись.

Даонна фыркнула, тряхнув головой:

– Ничего забавного не вижу! Глупость одна!

– Вот и я о том же! - подтвердила я. - Давай поговорим серьезно. Откуда ты взяла дурацкую идею про обручальное кольцо?

– Мелла сказала, - растерянно пожала плечами настоятельница.

Я тихонько завыла:

– Даонна!!! Ну как будто тебе никогда не было девятнадцать лет!!! Она же просто подшутила над тобой, а ты повелась, как сопливая десятилетняя девчонка!

Даонна смущенно дернула плечом, опустила глаза и обиженно промямлила:

– А нечего так шутить!

– По принципу "дыма без огня не бывает"? - лукаво прищурилась я, но, заметив грозный блеск глаз, поспешила добавить: - Да шучу я! Шучу…

– Смотри со своими шуточками! - пригрозила настоятельница. - Кстати, раз уж к слову пришлось, а как идет работа по отлову оборотня?

Я пожала плечами:

– Шла успешно, но ты её прервала самым жестоким образом.

– То есть тот гомон и суматоха во всем монастыре - это и был твой способ отловить оборотня?! - возмущенно ахнула Даонна.

– В какой-то мере, - кивнула я.

– Иньярра, ты с ума сошла? - подозрительно спросила настоятельница, наклоняясь ко мне. В вороте рясы на миг мелькнула рубиновая вспышка.

– Да, - медленно ответила я, не сводя глаз с её шеи.

– Что? - смутилась настоятельница, садясь на место и оглядывая рясу. - Что ты так смотришь?

– Даонна, покажи, что за камень ты носишь шее, - попросила я.

Мать-настоятельница удивленно полезла за шиворот, нащупала тонкую цепочку и протянула мне медный кружок, украшенный по краю рубиновой крошкой. Я взяла его, как величайшую святыню, и недоверчиво сжала в ладони. Не испарился, оказавшись бредом больного воображения, не полыхнул злым огнем на нахальную ведьму, а ткнулся в ладонь глухим отголоском магической сущности.

– Где ты это взяла? - удивленно спросила я.

– В коридоре нашла. Три дня назад, - пожала плечами настоятельница. - А что?

Губы скривились в загадочной ведьминской полуулыбке:

– Ты хоть знаешь, что это такое?

– Нет, - удивленно помотала головой Даонна.

– Это - ключ от всех твоих несчастий, - неопределенно пояснила я и пообещала: - Оборотня в монастыре больше не будет!

– Да ну? - насмешливо подняла бровь настоятельница.

– Да, - твердо сказала я. - А завтра я с утра уезжаю из монастыря.

– Уже?

– Да. Меня ждут.

Даонна растерянно пожала плечами:

– Ну, хорошо. Только… а его точно больше не будет?

– Точно! - усмехнулась я. - Честное ведьминское!!!

Даонна недоверчиво вздохнула, но возражать не стала, движением руки показав, что я могу идти. Чем я и не преминула воспользоваться, тут же испарившись из кельи, бережно сжимая в руке амулет оборотня.

В этот раз, несмотря на то, что мне не нужно было обшаривать в поисках оборотня весь монастырь, радости ночная прогулка не приносила никакой. Голова болела, по всему телу разлилась какая-то подозрительная слабость, и единственным желанием было залезть в постель и не вылезать оттуда подольше. Но увы, долг есть долг, поэтому я все равно упорно шла по темному зловеще дышащему вослед коридору, направляясь к трапезной.

Оборотень запаздывал. Не будь у меня на руках его амулета, я бы уже давно плюнула на все и отправилась в келью - спать. Видимо, именно на это он и рассчитывал, намеренно не спеша явиться пред мои светлые очи.

– Йыр бы тебя побрал, зараза кворрова! - сердечно костерила я на все лады волка, когда он… нет, в этот раз - не прыгнул, а величественно выплыл из-за поворота, небрежно остановившись в пяти шагах от меня:

"Ну, и чего ради я не сплю этой ночью, ведьма? Чтобы пополнить свой словарный запас?"

– Нет. Чтобы получить, что хотел и убраться отсюда подобру поздорову! - раздраженно ответила я.

Если с полчасика назад я ещё намеревалась устроить игру "угадай то, сама не знаю, что!", замучив волчицу дурацкими полунамеками и туманными фразами, а в итоге триумфально материализовать в ладони утерянный амулет; то сейчас меня обуревало только одно желание: всучить ей эту злосчастную медяшку и пойти спать.

"А у тебя есть то, что я хотела получить?" - удивилась оборотниха.

– Да! - ещё раз подтвердила я, вытаскивая из кармана рясы вычурную цепочку с болтавшейся на ней подвеской. - Тебе на полу оставить или на шею надеть?

Волчица вздрогнула и, не веря своим глазам, подошла, ткнулась холодным мокрым носом в амулет, удивленно потрясла головой, словно надеясь стряхнуть иллюзию.

"Сама надену" - изменившимся голосом ответила она и… перекинулась в человека.

– Раона?!!!!!!!! - сорвавшимся голосом выдохнула я.

Девушка смущенно улыбнулась:

– Ну… Вообще-то да. А что ты так смотришь? Сама же говорила, что для тебя оборотни - как люди, ну и чего теперь пугаешься? Так ты отдашь мне цепочку?

– Бери, - я растерянно вручила ей амулет, все ещё не веря, что оборотень постоянно был у меня под носом.

Ведь все же сходится! И нечеловеческая сила, с которой она вышвыривала из харчевни надоевших поклонников, и кочевой образ жизни, и даже эта её близорукость, которой на самом-то деле не было!!! Ведь оборотни не могут в человеческом обличье видеть свои амулеты! А орнеал она тогда просто не могла съесть, потому что сидела в комнате для замаливания грехов!!!

– Иньярра? - девушка легонько помахала рукой у меня перед носом. - Ты ещё здесь или как? Скажи что-нибудь!

– Гвыздбр фрахк лажгрыматзз! - послушно ответила я. И, подумав, уже с толком, чувством и удовольствием уточнила: - Жрызтра крухыхкатд срафтхула!!!

– Ясно! - рассмеялась Раона. - А ты ничего не хочешь у меня спросить?

Спросить-то я хотела, но вот что? Как она могла не признаться мне сразу? Почему не раскрылась? Почему не доверилась? Глупо. Но один вопрос у меня все-таки был. Тоже не слишком-то умный, но раз уж оборотень так щедро разрешил задавать вопросы, то грех не воспользоваться случаем!

– А зачем ты тогда показалась настоятельнице? Могла же спрятаться, затаиться!

Раона лукаво улыбнулась:

– Ну… Если честно, мне просто хотелось хоть раз увидеть на её лице не величественное презрение, а что-нибудь другое…

Я понимающе ухмыльнулась:

– Ну и как? Увидела?

Девушка только вздохнула:

– Да как тебе сказать… Она по большей части демонстрировала мне совсем другую часть тела…

И мы дружно расхохотались…

Раона ушла ещё ночью, я же подзадержалась до утра. Убедилась, что оборотнихе уже точно ничего не угрожает и назвала её имя Даонне. Та повозмущалась минут пять, что я дала ей уйти, но потом вспомнила, что, если б она осталась, то было бы ещё хуже, и, спев положенные дифирамбы, подарила мне талисман. От чего - она не знала, я тоже с ходу определить не смогла, но силой от него веяло здорово, так что в качестве гонорара вполне годился.

Так что ещё до полудня, ни с кем не прощаясь и ни о чем не жалея, я ушла из Сырема.

И гуляющий где-то на свободе оборотень ничуть не отягощал мою совесть…

Шестая ступень: Шабаш в союзе писателей

Солнце безжалостно палило вот уже пятый день, наплевав на всех синоптиков, клятвенно обещавших проливной дождь. Тонкие горячие лучи плясали по золотисто-желтому боку машины, дробясь на сотни сверкающих брызг-искринок, но пробить темные стекла и порезвиться внутри салона никак не могли.

"Хорошо, что разорился и затонировал-таки стекла в этом году!" - злорадно подумал Максим Игров, лихо подрезая жигуленка и перестраиваясь на поворот.

Весну Максим не любил, тем более - такую раннюю и уверенную. На работе было жарко, мозги плавились в ворохе ежедневных проблем, то и дело отвлекаясь на совершенно посторонние и, более того, абсолютно ненужные вещи: такие как страстное желание съездить на озеро или сочувствие дочери, сейчас мужественно сдающей выпускные экзамены и предвкушающей вступительные.

И боролся с нелюбимым временем года как только мог: помимо безнадежно затонированных стекол, Игров постоянно носил очень темные солнцезащитные очки и втайне лелеял мечту продать свои акции, все равно не приносившие никакого дохода, и купить машину с кондиционером. "А толку с того солнца?" - презрительно кривился он, - "В глаза бьет, машину вести мешает и вообще - ледники тают!". После столь глубокомысленной фразы он обычно многозначительно замолкал, давая собеседнику возможность сполна оценить его, Максима, глобальное мышление.

На пустом соседнем сиденье лежал апрельский номер журнала "За рулем", на задней стороне которого была помещена фотография машины его мечты. Крупным планом. С указанием всех достоинств и подчеркиванием отсутствия недостатков. Чудо, а не машина!

То и дело бросая любовные взгляды на глянцевую обложку, Максим газанул, надеясь проскочить на уже мигающий зеленый и тут же завопил, увидев черноволосую девушку, возникшую словно из ниоткуда прямо перед лобовым стеклом.

Раздался истеричный взвизг тормозов, испуганно заголосила на тротуаре женщина. Из золотистой машины, остановившейся в каком-то полуметре от меня, вылез негативно настроенный субъект в беспросветно темных очках.

– Ты что, идиотка, совсем уже сдурела, йыр бы тебя побрал?!! Жить надоело?!!! - заорал мужик.

Не уверена, что он использовал именно это выражение, но цитата для летописи ну никак не годилась! Повода для столь изощренной ругани я тоже узреть никак не могла, хотя очень старалась. Мужик же между тем продолжал ругаться. Долго, заковыристо и с удовольствием. Пару фразочек я бы даже на заметку взяла, пожалуй…

– Извините, уважаемый, разве я нанесла вашей машине непоправимый ущерб? - на всякий случай очень вежливо осведомилась я.

Мужик только молча задохнулся возмущением и, набрав полную грудь воздуха, пошел на второй ругательный заход… Третий… Четвертый…

На пятом я малодушно пожала плечами и затерялась в собравшейся толпе, оставив малосимпатичного типа ругаться в гордом одиночестве… Мало ли, какие проблемы у мужика? Жена изменяет, дочь по ночам домой не приходит, соседи круглосуточно дверями хлопают… Пусть выговорится, авось полегчает.

И, смывшись из его поля зрения, я пошла вниз по улице.

Итак, Миденма. Мирок, утыканный пульсирующими точками городов и мегаполисов как гусь перьями. Мельтешение вечно занятых людей, клаксоны куда-то спешащих машин и купол закрывающего всё это безобразие угарного газа. Лабиринт переулков, улиц и площадей с каким-то мужиком, тянущем руку вперед. То ли - просящим подаяния, то ли - тыкающим пальцем в небо.

Магов здесь нет, магии как таковой - тоже, разве что происки шарлатанов, когда-то видевших странников и решивших на этом подзаработать. Им под силу разве что изобразить пару карточных фокусов, да простенький телекинез (при этом к объекту перемещения привязываются лески и незаметно тянутся, пока "маг" усиленно куксится и морщится, самозабвенно изображая "усилие мысли").

Одним словом, мирок любопытный, но после первого визита желания его повторить я у себя в душе не нашла. И, почему Хранящие решили назначить сбор в столь необычном и малопривлекательном месте, тоже было абсолютно непонятно. Ладно, поживем - увидим.

А пока же проблемой номер один стояли поиски гнезда. Как и во всех достаточно опасных для магов мирах, в Миденме в гнезде жил "проводник" - человек, который за плату поддерживал гнездо в нормальном состоянии и помогал магам затеряться в толпе когда им было это нужно. А то попробуй походи по Нучеру, где лучший наряд - это кафтан или понева, в Мисвальском платье, длиной до середины икр!

Тротуар оборвался, перерезанный проезжей частью. Так, и куда же мне свернуть на этом перекрестке? Интуиция опытной странницы не подвела, шепнув: "Направо". И я пристроилась к скучковавшимся у обочины людям, ожидающим нужного света светофора. Какой цвет нужный, я тоже не знала, но надеялась, что здесь не все такие, как я. Интуиция почему-то настаивала на синем…

Только я ступила на дорогу, как откуда-то слева вылетела поворачивающая машина и, картинно взвизгнув тормозами, остановилась прямо передо мной. Сидящий на месте водителя паренек, светящийся во все стороны разнообразием прыщей, кудлатых вихров и непреодолимых комплексов, исказил губы в безотказной усмешке Казановы.

– Прых мразть ритагхыв!!! - с чувством просветила его я.

Лицо несложившегося Казановы обиженно вытянулось:

– Че-е-его?!!

– Курц вырта миздагр!! - охотно подтвердила я и пошла дальше.

Вслед неслись неразборчивые и неуверенные вопли, то и дело прерываемые шелестом страниц "словаря русского мата" - все ругательства, что зазубрил бессонными ночами, у парнишки из головы повылетели. Ничего, вся жизнь впереди - ещё научится. Главное ведь - не что говорить, главное - как говорить! От души и с удовольствием.

В воздухе витал божественный аромат битума и невынесенных ведер, со строек нахально улыбались обнаженные по пояс строители, тщетно надеясь, что только их внимания мне и не хватает для полного счастья в этой жизни. Они жестоко ошибались: для счастья мне не хватало только каблука, застрявшего между плитами, вымостившими площадь. И оно, разумеется, не замедлило подвалить. Ну кто, скажите, придумал застелить асфальт разноцветными плитками, насыпав в зияющие между оными щели песка? И каким образом по этом самым плитам должна ходить уважающая себя ведьма на шпильках?!

Впрочем, я была не одинока: то тут, то там на площади точно так же столбом стояли элегантного вида женщины, тихим матом взывая сразу к Хранящим, мракобесам и производителям обуви одновременно. Некоторые, воспользовавшись поводом сделать остановку, увлеченно беседовали по сотовым телефонам или болтали с подругой по несчастью.

Присев на корточки, я пару минут поизучала каблук, прочно засевший в расщелине и не имеющий ни малейшего желания вспомнить о своем священном долге доставки меня до гнезда, потом выпрямилась и, зло рыкнув, рванулась что было сил. Раздался противный скрежет, и ноге стало свободно до неприличия. Глянув вниз, я скептически изучила сломавшуюся пополам шпильку, неопределенно хмыкнула и присела, чтобы выдрать из плена архитектурного маразма оставшуюся часть. Будь это какой-нибудь другой мир, не Миденма, я бы не раздумывая разулась, оставила сломанные туфли там, где они бессовестно сломались, и пошла дальше босиком. Но увы, горячий асфальт, политый расплавившимся на солнце битумом и щедро украшенный осколками битых пивных бутылок, на такое не вдохновлял. Поэтому я, сломав ногти, но выколупав-таки оставшуюся часть каблука, втихую пошептала на туфли и, обувшись, пошла дальше. Как минимум часика на три-четыре их хватит, а там придется озаботиться покупкой новой обуви.

Гнездо, судя по ощущениям, было уже совсем недалеко: вот только завернуть за угол, пройти ещё чуть-чуть, и… И я оказалась перед старинного типа домом с многообещающей зеленой вывеской. "Союз писателей" - красовались серебристые буквы, переливаясь на солнышке. Массивная деревянная дверь не располагала к близкому знакомству с обитателями "союза".

В прошлый раз гнездо было совсем в другом месте - это я помнила абсолютно точно. Но интуиция или подсознание странницы кричали, что передо мной - гнездо, где меня ждут с распростертыми объятьями.

– Ну-ну, - неуверенно хмыкнула я, стучась в дверь.

Толку нет. Да, в общем-то, того и следовало ожидать: через такую дверь не то что стук - вой пожарной сирены не проникнет. Видно, местные писатели предпочитают творить в тишине и покое… Что ж, попробуем ещё раз… С тем же успехом.

Потеряв терпение, я изо всех сил толкнула дверь, и… она открылась, тихонько звякнув колокольчиком. В прихожей было пусто и прохладно, несмотря на палившее снаружи солнце. На стенке висело зеркало в полный рост, приведшее меня, машинально заглянувшую в него по пути, в дикий ужас. М-да, монастырская диета мне на пользу явно не пошла…

С серебряной глади на меня взирало нечто ведьмоподобное, слегка поганисто побледневшее, маленько подрастрепавшееся до вставших дыбом волос и чуточку сбросившее лишний вес до скелета.

– Чудно выглядишь, дорогая! - язвительно прошипела я своему отражению и, даже не пытаясь его облагородить (бессмысленно - это дело не одного часа), пошла дальше.

После трех шагов прихожей коридор ехидно раздваивался, уходя в две стороны и упираясь в центре в белую дверь.

"Ну только указательного камня и не хватает!" - насмешливо подсказал проснувшийся разум.

Ага: направо пойдешь - кошелек потеряешь; прямо пойдешь - рассудок потеряешь; налево пойдешь - жизнь потеряешь! - машинально поддакнула я.

"Вообще-то при походах налево теряют совсем не жизнь, а супруги даже кое-чем обзаводятся" - глубокомысленно протянул голосок.

Знаю. Но мне это не грозит. А значит мы пойдем прямо - там мне терять точно нечего! - решительно заявила я, берясь за ручку.

Разум двусмысленно хмыкнул-хрюкнул, но возражать не стал.

За дверью оказалось то, что обычно стыдливо прячется в дощатых будочках на задворках. Высшего качества, ни в какое сравнение не идущее с банальной дыркой в полу. Смутило меня только одно: туалетная бумага была под аккуратным куполом прикручена к стене и… закрыта на ключ!!! Это чтоб не сперли, что ли? Так и перемотать можно, если очень хочется…

"Здешние хозяева явно не рассчитывали, что подобная мысль может прийти в голову интеллигентным посетителям союза писателей!" - ехидно пояснил циничный голосок.

А интеллигентные посетители и незакрытую бумагу бы тырить не стали! - отрезала я, выбираясь из гостеприимной комнатки.

Направо оказалась одна закрытая комната и пять рядов стульев. Профессиональных воров, пытающихся отобрать у меня несуществующий кошелек (покупала я его пару раз по молодости, но постоянно теряла; потом научилась материализовывать деньги, как меч или сумку, и успокоилась), тоже не наблюдалось. Подергав ручку закрытой двери и постучавшись для верности, я тихонько взломала магией замок и огорченно присвистнула: никакого компромата внутри не было. Только застеленная кровать, тяжело промявшаяся почти до самого пола, ободранный стул и неприлично пустой письменный стол. Видимо, здесь порой запирали самых бездарных писателей и держали на хлебе и воде, дабы они, сойдя с ума от скуки и голодухи, написали-таки что-нибудь стоящее. Просто концлагерь для малолетних какой-то!

Я бесшумно вышла, прикрыла за собой дверь (замок послушно щелкнул, закрывшись) и отправилась терять жизнь. Слева было интереснее. Коридор вывел меня в довольно большую комнату, завешанную достаточно примитивными натюрмортами. Два ряда стульев вдоль длинных стен и большой стол поближе к окнам, вокруг которого легко уселись бы два десятка писателей. Впрочем, учитывая, что писатель - профессия сидячая и о фигуре заботящаяся мало - пусть полтора десятка.

Смежной к этому залу была совсем маленькая клетушка с компьютером, шкафом, микроволновкой и чайником.

И - ни души…

– Аууу!!!! - шутки ради позвала я. Эхо послушно разнесло крик по большой комнате, отразилось от стен и загромыхало в коридоре.

Тишина… И мертвых с косами не наблюдается…

И что бы вы сделали первым делом в таком огромной пространстве и полном одиночестве? Не знаю, как вы, а я тут же скинула намозолившие ноги туфли (каблук сразу хрупнул, снова отламываясь) и с диким визгом промчалась по всем комнатам, с разбегу взлетела на стол и станцевала троллью мумбу-юмбу!

– Ииии-ехх!!! - восторженно взвилось к потолку.

– Ээээ.. привет, - осторожно донеслось от входа.

В дверном проеме стояла девушка лет двадцати, озадаченно глядящая на бесящуюся ведьму.

– Привет, - смущенно отозвалась я, боком "незаметно" соскальзывая со стола. - А ты кто?

– Я? - девушка растерялась. - Ну… это, проводник, так сказать…

– Ааа! - облегченно выдохнула я, испугавшаяся, что ввела в шоковое состояние какое-нибудь светило местной поэзии или прозы.

– А ты… вы кто? - осторожно поинтересовалась собеседница, все так же не отлипая от косяка.

– Я ведьма, - торопливо пояснила я. - Странница.

Девушка кивнула, явно облегченно вздыхая:

– А, понятно. А то я уж думала - кого это занесло, вроде бы всего на пять минут отлучилась!

Я лукаво усмехнулась:

– А что, так непохожа?

– Ничуточки!

– Да ну? А какой, по твоему, должна быть ведьма?

– Ну… А ты не обидишься? - с опаской спросила она. Я яростно замотала головой. - Ну, такой старой, дряхлой бабкой, курящей трубку на ходу и злобно скрежещущей себе под нос заклинания, как только ей что-то не понравится.

Я расхохоталась:

– Ну, тогда, боюсь мы все тебя разочаруем! Тае полтысячи лет, но вот на бабку она похожа ничуть не больше тебя или меня. Курить вредно и девушкам не идет, а если бы мы пускали в ход магию каждый раз, как только нам что-то не по нраву, то она бы кончилась буквально через три часа!

Девушка неуверенно улыбнулась:

– Правда?

– Конечно! - горячо заверила я. - Кстати, давай знакомиться. Меня Иньярра зовут.

– Меня - Лена.

– Вот и чудненько! - жизнерадостно улыбнулась я. - Здесь есть, где воду на чай вскипятить? У меня плюшки есть…

– Сейчас, - словно опомнившись, кивнула девушка и опрометью кинулась в закуток за чайником.

– А ты сюда надолго? - поинтересовалась Лена, искоса кидая взгляд на почти полное блюдо с плюшками: взять булочку первой она не могла из соображений приличий, а хотелось. Знала бы она, куда ведьмы обычно посылают эти самые приличия…

– Едва ли. Вот соберемся все втроем - и куда-нибудь поедем, - ответила я, беря плюшку и тем самым прекращая душевные терзания девушки, тут же вцепившейся в выпечку.

– А ваф фуфет фного? - профырчала она сквозь плюшку. Услышала себя, тут же смутилась и принялась усердно глотать недожеванное, чтобы повторить почетче. Но я и так все поняла.

– Нас будет трое. Три ведьмы. И вообще-то эти двое должны были уже приехать, а не запугивать меня красочными описаниями всех пыток, коим меня подвергнут, если я опоздаю.

Лена сдавленно фыркнула сквозь плюшку:

– А после шабаша трех ведьм дом-то устоит?

– После шабаша - устоит, - успокоила девушку я. - А вот после разборок, кто опоздал и почему - едва ли!

Лена неопределенно хмыкнула и решила больше вопросов не задавать.

Хорошая она. Добрая, светлая какая-то. Вроде бы и самая обычная, а вот поди ж ты - есть в ней что-то такое… теплое, родное скитальческой душе. Проводников ведь тоже не просто так выбирают…

– А у тебя есть… молодой человек? - вдруг смущенно спросила она.

– Сейчас - нет. А что?

– Да так, - она опустила голову и стала увлеченно изучать надгрызенную, но так и не влезшую в неё целиком плюшку. - Хотела… спросить.

– Приворотное зелье? Извини, не торгую, - покачала головой я.

– Нет, не зелье! Я… совет хотела спросить…

Я удивленно вскинула брови: спрашивать совет у почти незнакомой девушки, да к тому же - ведьмы?! Впрочем, может быть она меня прочувствовала так же, как я - её. Близкой, родной, давно знакомой.

– Спрашивай, - голос сам понизился до теплой мягкости.

– А если бы тебя обидели, а потом позвонили и извинились, то ты бы простила?

Я нахмурила брови:

– Ну, знаешь, смотря, насколько бы обидели!

– Да так, ерунда, - отмахнулась Лена. - Просто он ведь не пришел, не сказал мне "извини" глядя в глаза, а просто позвонил… Может, он это вообще только для галочки сделал?

Ох уж эти люди! Придумали себе кучу "достижений современности" вроде телефона, а теперь сами же мучаются. Этак они скоро до признания в любви смс-кой доживутся!

– Знаешь, Лен, я бы просто пришла к нему в гости и посмотрела прямо в глаза. А там уж - поймешь. Глаза никогда не врут.

– Правда? - подняла на меня взгляд она.

– Правда, - улыбнулась я, дуя на горячий чай.

Мы посидели, помолчали. Откровенный тон разговора царапнул по сердцу и задержался, не уходя.

– Иньярра?

– Ммм? - отозвалась я, легонько прихлебывая горячий чай.

Лена поколебалась, теребя в руках прядку волос, но все-таки спросила:

– А что ты будешь делать, если тебе… станет плохо? Грустно… Тоскливо…

Я медленно поставила чашку на стол и спокойно ответила:

– Пойду на Путь.

– Так ты и так, насколько я знаю, с него ни разу не уходила! - удивилась она.

Я с улыбкой пожала плечами:

– Значит, просто пойду дальше. А что тебя так заинтересовало?

Она растерянно отодвинула подальше блюдо с плюшками, подперла щеку рукой и грустно уставилась куда-то в стол:

– Не знаю. Просто лично я в таких случаях предпочитаю забиться в свою конуру и переждать - а там видно будет.

Я снова взяла чашку и, прежде чем сделать глоток, пояснила:

– Видишь ли, у меня словом "плохо" измеряется не обычная нервотрепка из-за сломавшегося ногтя, легко разрешаемая шоколадкой или чем-нибудь ещё сладеньким, а что-то гораздо более серьезное и… страшное. Когда просыпаешься по утрам просто оттого, что наступил рассвет, и ложишься спать вечером исключительно потому, что за окнами темно. Ешь и пьешь просто по привычке, по инерции. И ничуть не страдаешь, если однажды забудешь об этом. Встаешь с постели с недоумевающей мыслью: "А зачем я вообще встала?". Чтобы весь день ходить как зомби, работать, разговаривать, давать с умным видом советы, а вечером приходить в свое гнездо и недоумевать: "Зачем я ложусь?". Жить, веселиться, грустить, но быть внутри… пустой, словно выпитой до дна. Согласись, такое не переждешь в гнезде, потому что это не день и не два, а месяц… год… пять лет…

Лена нахмурилась, перебирая пальцами по столешнице:

– Но ведь если тебе настолько плохо, то тебя на Пути и убить могут!

– Могут, - согласно кивнула я. - Но, во-первых, сидеть на кладбище в засаде, выслеживая упыря, и рассуждать о смысле своей никчемной жизни - вещи малосовместимые. Как-то не до того!

Лена чуть улыбнулась:

– А "во-вторых"?

– Что - "во-вторых"? - не поняла я.

– Ну, ты сказала "во-первых" - и про упыря. А что тогда "во-вторых"?

Я вздохнула, подбирая нужные слова:

– А во-вторых, за полвека я уже успела привыкнуть, что рано или поздно с Пути не вернусь. К тому и же и возвращаться-то особо некуда…

Лена ещё посидела, обдумывая услышанное, а потом тряхнула головой, вставая:

– Ну и Хранящие с ним! Ты ещё чая хочешь?

Я тихонько рассмеялась:

– Хочу!

Удивительный человек! Простой, светлый и добрый. Если она когда-нибудь кого-то обидит, то просто извинится и пойдет дальше, не терзая себе душу никчемными сомнениями.

Может быть, она мудрее меня. Но что счастливее - это точно.

Ещё немного покрутившись по залу, Лена сказала, что гнездо на ночь переходит в мое полное распоряжение, а она отправляется… в гости.

Искренне надеюсь, что я дала ей хороший совет…

Воспользовавшись отсутствием проводницы, я решила наконец-то привести себя в порядок. Ну, хотя бы относительный. А то ведь Тая с Ильянтой и не узнают накворр!!!

И, пометавшись по "союзу" (кстати, надо будет спросить, почему теперь гнездо в таком странном месте), я обнаружила ещё одну, ранее не замеченную комнату - ванную. Дверь в неё была закрыта на магический замок, из чего я заключила, что общественным помещением здесь и не пахнет - едва ли общественность вообще когда-то видела эту дверь. И, прихватив полотенце, мыло и расческу, отправилась приводить себя в ведьминский вид.

Сколько раз поражалась способности странников жить практически в любых условиях! Я могу спать на полу, покрытом ковром, на каменной гряде, продуваемой со всех сторон сквозняками, на королевской кровати и даже в каземате с ледяными стенками. А уж мыться! В реке, в бане, в бадье и в бассейне - лишь бы была вода и мыло!

С минуту поизучав этикетки на множестве пузырьков и бутылочек, я, не долго думая, вылила их все в воду (та сразу взбурлила, запенилась и приобрела целый каскад различных ароматов) и плюхнулась туда же сама. Где-то полчаса ушло на то, чтобы выполоскать из волос дорожную пыль и вволю набултыхаться (когда я вылезла, вокруг ванны расплылось огромное мокрое пятно, словно там слона купали).

А когда я, чистая, влажная, завернутая в два махровых полотенца (на волосах и на теле) и вполне довольная жизнью вообще, выплыла (почти в прямом смысле) из ванной и пошла в зал, временно возведенный в ранг моей комнаты, то увидела… очкастого мужчину в деловом костюме, сидящего во главе огромного черного стола и глядящего на меня как благородная дама на таракана.

– Ээээ, здравствуйте! - невнятно проговорила я, останавливаясь в дверном проеме.

– Здравствуйте, - небрежно кивнул он. - А вы кто?

– Я? Я… я… я - уборщица!

Судя по вытаращенным, как у пойманной рыбы, глазам, мужик впервые увидел уборщицу, рассекающую по убираемому помещению в таком виде.

– А вы кто такой? - не давая ему опомниться, перевела стрелки я.

– Я - Андрей Карулов! - торжественно провозгласил он, словно при одном звучании этого имени я должна была пасть ниц и начать увлеченно лобзать линолеум, вымаливая автограф.

– И что с того? - подозрительно уточнила я. - Что вы здесь делаете?

– Но.. но… - растерялся он. - Я же - Андрей Карулов!!!!

– Ну и что? - презрительно скривилась я. - А я - баба Маша, приятно познакомиться!

Андрей Карулов посмотрел на меня так, словно таракан превратился в злобную змеюку, недвусмысленно шипящую у него перед самым носом. По крайней мере ничего приятного в нашем знакомстве он однозначно не находил.

– Я хотел бы увидеть кого-нибудь, кто управляет вашим "союзом писателей"! - громогласно заявил он.

– Можете хотеть дальше, - пожала плечами я, подходя к лежащей на столе сумке и начиная перебирать платья в поисках подходящего. - Только их никого сейчас нет.

– Как нет?! - взвизгнул Андрей, брезгливо отшатнувшись от баночки, за прозрачным стеклом которой как ни в чем не бывало плескалась живая лягушка.

– Так, нет, - нудно пробубнила я, вытаскивая на стол все новые и новые мерзости из своей бездонной сумки. На черной столешнице непринужденно расположились мышиные хвосты, куриные перья, волчьи клыки и прочие прелести зельеварения. Как назло, одежда у меня лежала под зельями, так что вытащить её, не шокируя Андрея компонентами ядов и противоядий, не представлялось возможным.

– А когда будут?! - Карулов на всякий случай сменил дислокацию, отпрыгнув от стола при виде очередной склянки. А в ней-то ему что не понравилось? Стекло темное, ничего не видно. Ну и что, что на этикетке "ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!!!!!" написано - мало ли что я туда могла налить, на неё не глянув…

– Не раньше, чем через три дня, - радостно ответила я, добравшись наконец до платьев.

– Тогда я, пожалуй, зайду попозже, - судорожно сглотнул разом побледневший посетитель и повернулся на выход.

– Да пожалуйста, - равнодушно ответила я. - Вы, может, чаю хотите? Могу предложить…

– Эээ… Нет! - выпалил он, развернулся и дал деру.

Я недоуменно покрутила платье в руках. А в нем-то что не так? На подоле красовались пятно вовремя не застиранной крови…

– Ну надо же, какие нынче нежные писатели пошли! - возмущенно фыркнула я и пошла одеваться.

Я резко чиркнула спичкой, и на кончике сердито вспыхнуло потревоженное пламя. Быстро запалив обе свечки, зашипела от боли, тряся кистью: огонь добрался уже до самых пальцев. Глухо хрупнув, спичка сломалась у меня в руках, выпачкав кончики пальцев черной золой. Можно, конечно, зажечь свечки магией, но я всегда любила чиркать спичкой о коробок. Сама не знаю, за что.

Робко затрепыхавшиеся на фитильках нежные лепестки тепло-розового пламени распустились трепещущим цветком, ласково оплавляя воск. Заплясали призрачные тени, отгороженные гранью огня, воздух подернулся прозрачным горячим маревом, таинственно колышущимся вокруг выхваченного светом пространства. По гладкому боку свечи быстро скользнула капля жидкого воска, оставляя за собой неровный след. Сами невысокие стебельки свечей казались полупрозрачными, озаренные неверным, пляшущим даже в неподвижном воздухе светом.

Комната на миг озарилась голубоватой вспышкой, за спиной глухо пророкотал гром. Стало жутковато. По пластиковому подоконнику сначала - тихо, потом - все громче и громче, словно сухой горох по днищу пустой кастрюли, забарабанил дождь. Пламя на неровно оплавленной свечке сердито затрепыхалось, призрачные тени яростно вскинулись, но не смогли пресечь огненную грань.

Наверное, вот в такие ночи некроманты обретают невиданную мощь…

На мою же магию разгул стихий не влиял: она не становилась сильнее, но и не ослабевала. Тем лучше, значит, можно спокойно "взять след".

Отсутствие Хранящих обеспокоило меня куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. Где их йыр носит? Понятно, конечно, что едва ли Ильянту загрыз очередной (примерно - трехтысячный по счету) вурдалак, да и Таю так просто кворр убьёшь, но в свете сотрясающих Древо, жутких по своему масштабу изменений, отсутствие Хранящих выглядело очень и очень подозрительно. Так что лучше я тихонько узнаю, где они и что с ними, а там посмотрю, закатывать скандал за опоздание или обойтись.

Я закрыла глаза и очень четко представила себе Таирну. Миловидное лицо "сердечком", чуть раскосые глаза, темно-карие, вопреки светлой коже и длинным пепельным волосам до середины спины, черные угольные брови, родинка на левой щеке…

Нараспев, тихим, медленно возвышающимся голосом:

– Стихия её ветер, несущийся и беспокойный…

Уверенным, почти машинальным жестом, начертила в воздухе руну Вирт - символ ветра.

– Суть её - Любовь, всевидящая и бесконечная…

Руна Креаль легко опустилась подле Вирт.

– Имя же ей - Таирна, светящаяся во мгле…

Светящийся контур легкой и воздушной руны Тай замкнул треугольник.

Свечки резко вспыхнули и погасли. В голове понеслись чужие мысли и ощущения.

Дождь, гроза… Сбитый портал… Грязная харчевня с ругающимися матом мужланами…

"Иньярра? Ты где?" - раздался в голове тихий встревоженный голос. Тая, ведьма с немалым опытом, всегда чувствовала, если её кто-то "ловил".

– Я? На Миденме, вообще-то, а вас почему никого нет?!

"Я поставила портал, но он почему-то сбился. Связывалась с Ильянтой - у неё то же самое. Приедем к тебе завтра. А ты как? Нормально?"

– Да уж, в кои-то веки, портал меня не подвел!

"Тогда хорошо. Жди нас!"

– А что ж мне ещё остается!

Тая осторожно, но непреклонно вытолкнула меня из своего сознания.

Что ж, по крайней мере с ними все в порядке. Но скандал все равно устрою!!! Надо же, великие и ужасные Хранящие - и не смогли поставить путный портал?! Позор!!!

Я достала из сумки два походных одеяла, одно постелила на стол, вторым накрылась. Можно было бы, конечно, переночевать в комнатке, но почему-то она меня совсем не привлекала. А то придет ещё с утра какой-нибудь очередной Карулов - и закроет на замок. А ты потом доказывай, что ты не бездарный писатель, а ведьма, пришедшая в собственное гнездо!

– Вставай, вставай, вставай!!! - немилосердно орали в ухо, увлеченно сдирая с меня одеяло.

– Иди накворр! - невежливо отозвалась я.

– Что-о-о?! - возмутилась Тая. - Никакого уважения к старшим!!!

– Ага, - сонно согласилась я, накрываясь отвоеванным одеялом с головой.

– Вставай! - возмущенно взвизгнула Тая.

– Жашема? - сквозь зевоту поинтересовалась я.

– Я тебя семь лет не видела!

– Ну вот и ещё часок подождешь! - отрезала я, решительно накрывая голову подушкой.

– Вставай!!!

– Ты ещё повыше возьми! - ехидно посоветовала я, высовывая нос наружу.

Зря я это сказала. Зря я это сказала…

Потому что для Сказительницы, тем паче - ведьмы-сказительницы, слово "повыше" - всё равно, что красная тряпка быку. Помнится ещё в Храме при словах мастера: "А теперь - попробуй взять чуток выше!", я злобно на него глядела ("А вы уверены, что этого хотите?") и, набрав воздуха в легкие, со всей дури…

– ВСТАВАЙ!!!!!!!!!!!

Когда окна перестали звенеть, а голова - изображать из себя чугунный колокол, по которому с размаху шибанули кувалдой, я не вытерпела и "взяла ноту" в ответ:

– СЕЙЧАС!!!!!!!!!!!!!!

Тая в ужасе зажала уши и попятилась.

– Кошмар! - потрясенно прошептала стоящая в дверях рыжеволосая девушка с серо-голубыми глазами. - Такого я ещё от тебя никогда не слышала!!!

– Стараюсь, - скромно потупилась я.

Тая между тем со скептическим хмыканьем обошла меня со всех сторон, внимательно оглядела, точно мерку на саван снимая, без зазрения совести взяла за подбородок и развернула лицом к окну, из которого лился яркий утренний свет - от ночной грозы и следа не осталось.

– Ни кворра не меняешься! - авторитетно подвела итог она, со вздохом отпустив меня. - Только бледнеешь и худеешь временами. Иньярра, ну так же жить неинтересно! Каждое утро встаешь, а в зеркале - одно и то же!

– Ну, знаешь ли, меня вполне устраивает, - обиженно отозвалась я. - По-твоему, лучше каждое утро, как подросток, подходить к зеркалу с дрожью в коленках: какую сегодня гадость подбросили гормоны?!

– Хватит из-за ерунды спорить! - поморщилась Ильянта. Она у нас такая - как строгая мамка-гувернантка: не пикни, не вздохни.

– Есть, командор! - издевательски вскинула руку к козырьку я, за что и получила силовую волну под ноги.

– Ах, так?!!! - возмущенно возопила я, перепрыгивая через препятствие. - А где вселенское всепрощение и любовь к ближнему?!

– Я тебе сейчас покажу всепрощение! - мрачно отозвалась Лия, перекидывая из руки в руку шэрит.

– А на кой вам в монастырях молятся, свечки ставят?! - возмущенно продолжала взывать к их совести я.

Хранящие переглянулись и одинаково скривились, как от зубной боли. "Божественный" статус ни одну из них не радовал. А уж если я начинала порой из вредности перечислять их обязанности перед вверенным их заботам народом…

– Пошли лучше завтракать, Бесхрамная! - вздохнула Тая, отправляясь в маленькую комнатушку за чайником.

– Вот всегда так! Разбудят, одеяло отберут, гадостей наговорят - и ты же им в итоге завтрак готовь! - обиженно заворчала я, но слушать меня никто не стал, бессовестно роясь в моей (!) сумке на пример нахождения чего-нибудь съедобного.

– Всего три плюшки?! Ты куда их все дела?!! - возмущенно завопила Тая, дорвавшись наконец-то до кармана с продуктами.

– Съела! - мстительно усмехнулась я.

– Обжора! - с чувством припечатала та, бесцеремонно скидывая меня и одеяло со стола на пол и раскладывая на нем еду.

Я только вздохнула, поднимаясь с пола и отправляясь в ванную. Всё! Собралась шайка-лейка. Теперь осталось только повеситься…

– Итак, какие у кого планы на сегодняшний день? - жизнерадостно прощебетала Тая, проглотив плюшку и даже не заметив.

– Ну, вообще-то… - начала было я.

– Какие бы ни были, все отменить! - ещё более радостно перебила меня Тая. - Потому что мы идем гулять по городу!

– Гулять?!! - не поверила своим ушам я.

Впрочем, судя по абсолютно не удивленной Ильянте, сговорились ведьмы ещё по пути, так что моего мнения здесь никто не спрашивал - просто в известность поставили. Для галочки.

– Ведьмы, а вы в курсе, что творится в ваших Храмах, а? - осторожно поинтересовалась я.

Ильянта с усмешкой тряхнула волосами, а Тая, перегнувшись через стол, зажала мне рот рукой:

– Ни в коем случае!!! Все дела - завтра! А сегодня у нас шабаш по случаю встречи!!!

– Ладно-ладно, убедила, - сдалась я. - Только плюшку мою на место положи! Я голодная, между прочим! А когда я голодная - я злая. А когда я злая - то… хм, в общем, ты знаешь, что бывает, когда я злая…

Тая знала. Когда однажды трактирщик не хотел отдавать нам честно заработанный бессонной ночью гонорар, у его трактира снесло крышу, а я, как ни в чем не бывало, продолжала пить чернас, нервно барабаня пальцами по столу. Гонорар нам выплатили в двойном размере, не взяв ни сантэра за постой…

Тая горестно вздохнула, как будто я отобрала у неё не плюшку, а как минимум золотое кольцо с бриллиантом.

– И худа мы пойффем? - невнятно поинтересовалась я сквозь выпечку. Эх, хорошие плюшки были - жаль, кончились.

– Не знаю, - пожала плечами Тая. - Я здесь давно не была.

– Не так давно у них отремонтировали фонтан, - медленно и веско обронила Лия. - Можно сходить, посмотреть.

– Тогда чего ты раньше молчала?! - возмутилась я, ожесточено роясь в сумке в поисках какого-нибудь приличного платья… немятого платья… чистого платья… целого платья… просто платья… одежды…

Ильянта только высокомерно передернула плечами:

– А вы не спрашивали!

Я горестно вздохнула: к Лие надо привыкать. На первый взгляд она всегда кажется неразмоченным сухарем, утыканным принципами, как подушечка - иголками. А вот если пару дней потерпеть, то тогда…

– Ясно! Вот сейчас найду что-нибудь, что можно надеть - и пойдем! - бодро ответила я.

Тая с бо-о-ольшим скептицизмом рассмотрела кучу сваленной прямо посреди зала одежды и, вздохнув, достала из воздуха нежно-розовую длинную юбку-четырехклинку и белую полупрозрачную блузку. М-да, мне до такого ещё учиться и учиться - достать именно то, что хочется, я не могу. Деньги, меч и сумка - это предел. Хотя и полутысячелетнего опыта за плечами у меня нет…

Я быстро влезла в предложенную одежду, пригладила волосы… и уставилась на то, что осталось от моих туфель…

– Ведьмы, у меня проблемы с обувью, - убито призналась я, кивая на туфлю и валяющийся в полуметре от неё каблук.

– Не у тебя одной, - улыбнулась Тая, махнув рукой в сторону двери. У порога сиротливо притулились Лиины элегантные босоножки на шпильках… без шпилек…

Одна только Таирна ни коим образом не пострадала от коварного замысла местного архитектора и теперь откровенно издевательски смотрела на приунывших нас с Лией.

– И что будем делать? - страдальчески протянула я.

– Идти босиком до ближайшего обувного магазина, - недовольно поморщилась Ильянта.

– Ага! Ты хоть раз носила обувь, сделанную на Миденме?! - в ужасе возопила я.

– Нет. А что?

– А то! Для этого нужны железные ноги и титановые нервы! - радостно просветила я подругу. - Иначе ты уже через тридцать минут плюнешь на нулевую температуру и пойдешь босиком!

– Почему?! - никак не могла взять в толк Лия.

– Потому что лично я стерла ноги в кровь через полсотни метров!

– Но они же как-то их носят, - ошарашено проговорила она.

– Не знаю, как, но мне их заранее искренне жаль! Потому что здесь любые кожаные туфли - прямая родня испанским сапогам! - заявила я.

– И что мы будем делать? - жалобно спросила Лия.

– Вот это я уже спрашивала, - заметила я.

Тая, не выдержав двух просящих взглядов, постепенно наливающихся непреодолимой жаждой крови и туфель, вздохнула и наколдовала нам обувь.

– Это… что? - подозрительно спросила я, не сумев дойти до истины самостоятельно.

Обувь представляла собой подошву и три приклеенные к ней веревочки. Причем приклеенные очень некачественно и уже отклеивающиеся.

Тая пожала плечами:

– На Миденме их называют сабо. Очень модно.

– А как это надевать? - с содроганием поинтересовалась Лия, приподнимая один "саб" за веревочку. Она тут же отклеилась, и саб с чувством шлепнулся на пол.

– Не знаю! - заявила Тая. И, глянув на наши не обезображенные любовью к ближнему лица, тут же поспешно добавила: - Но сейчас придумаем!

Придумывали долго - минут двадцать. Веревочки привязывались ко всем возможным и невозможным местам (только до ушей не дотянулись - коротковаты), но держать подошву хотя бы в относительной близости к моей ступне отказывались. В итоге мы с Ильянтой плюнули на это дело, "приклеили" сабо к ступням магией и, декоративно повязав веревочки на боку, поклялись опустошить первый же попавшийся магазин обуви на следующей Ветке.

Небо хмурилось, изредка выпуская снопы теплых солнечных лучиков из плена тяжелых серых туч. Похоже, обещанный синоптиками дождь решил-таки осчастливить собой местные гидрометцентры.

Мы медленно шли вдоль одной из центральных улиц города. Фонтан так и не нашли, но искреннее надеялись, что рано или поздно он нам все равно встретится. Тем паче, что город не такой уж и большой, а уж для трех странниц, исходивших Древо вдоль и поперек…

Ведьмы с охотой отвечали на любые мои вопросы, кроме тех, что касались того, что творится с Древом.

– Кстати, Лия, - рыжеволосая слегка поморщилась, но вслух протестовать против сокращения имени не стала, - а как там твой ученичок?

Три года назад, во время нашей с ней последней встречи, Ильянта повсюду таскала с собой тринадцатилетнего паренька, утверждая, что он - прирожденный странник (как будто не все мы - прирожденные) и что она не хочет отдавать его на обучение в Храм, чтобы он сразу учился не только магии, но и науке странствования. Паренек в восторге не был, но и не возражал.

– Ученичок? - криво усмехнулась ведьма. - Ученичок после трех недель ночевок на свежем воздухе и случайно встреченного ночью по пути в кустики упыря заревел, как девица перед свадьбой, и сбежал от меня в Храм. Пришлось ещё и тайком провожать его, защищать и вообще - следить, как курица-наседка за недоделанным цыпленком!

Я расхохоталась:

– Да уж, не приведи Хранящие, мне когда-нибудь в такое вляпаться!

– Приведем, приведем, - мрачно сказала Тая.

Впереди показалась набережная. За старинным резным парапетом начинался резкий склон, потом лежал неширокий ровный берег и - река. Серебристо-серая неширокая лента неспешно, ласково изгибалась вдоль пологих берегов, бросая в сырой, наполненный тихим шумом воды воздух сверкающие блики. Легкий ветерок поднимал чуть заметную рябь, сияющими чешуйками высверкивающую на поверхности. Неспешно шелестели тяжелые бархатные волны, спокойно, размеренно вдыхая движение жизни в холодный свинец глубин.

– Красиво, - вздохнула Ильянта. Мы с Таей промолчали. Мы почти всегда молчали в такие моменты, растворяясь с природой, сливаясь с ней в едином, старом как Древо, ярком, как взметнувшееся пламя, легком, как перебирающий листву ветер, бесконечном, как текущая сквозь пальцы вода, танце Жизни. Потому что ТАКОЕ не выскажешь одним плоским словом "красиво", такое вообще сложно как-то передать на словах. Хотя, на то мы и Сказительницы, чтобы говорить о том, чего другие порой даже и не видят…

– А пойдемте вниз! - вдруг предложила Тая.

– Каким образом? - скептически фыркнула я. - У кого как, а у меня лишней головы и десятка ненужных ребер как-то в запасе не имеется…

– Вообще-то там где-то есть лестница, - Ильянта неопределенно махнула рукой налево и, не успели мы устремить туда алкающие лестницы взгляды, неуверенно добавила: - Или - там, - и махнула уже направо.

– Предельно ясно! - сморщилась Тая. - Кто за то, чтобы искать лестницу?

Желающих не нашлось.

– Ну вот и чудненько! - хлопнула в ладоши пятисотлетняя ведьма и, как девчонка, смело перекинула ногу через парапет.

– Тая, ты чего? Ты вниз?!! - ошарашено спросила я.

– Нет, я вверх!!! - язвительно ответила та, благополучно спрыгнув на ту сторону. Присмотрелась получше к обрыву, судорожно сглотнула. - Ну, не поминайте лихом - поминайте водкой!!!

И с визгом помчалась вниз.

– Я водку не пью!!! - завопила я вслед.

– Значит и на поминках бесплатных харчей не дождешься! - через несколько секунд донеслось снизу.

Я перегнулась через парапет, силясь разглядеть внизу то, что осталось от Таи. Осталась вреднющая баба, которую даже сила притяжения, инерции, ускорения, размазывания и утопления не проняла.

– Ты живая?! - возмущенно завопила я.

– Нет, я - всего лишь скорбный неупокоенный дух той, которую ты настолько достала при жизни, что она, бедняжка, даже упокоится нормально не может, пока тебя до инфаркта не доведет. А уж потом, с чувством выполненного долга…

После такого я бы полетела вниз хотя бы для того, чтобы дать ей шэритом в лоб, и Тая прекрасно это знала. Специально издевалась.

– Так, дух! Не знаю, чего тебе в этой жизни от меня надо, но если ты меня не поймаешь, то от инфаркта скончаешься ты! - заявила я, одним тягучим движением перемахнув через парапет.

– Так я же бесплотный!!! - возмущенно донеслось снизу.

– А это уже твои проблемы! - отмахнулась я и повернулась к Ильянте. - Пойдем?

– Ты что, с ума сошла? Жить надоело?! - отшатнулась та.

Я только пожала плечами и разжала пальцы, судорожно вцепившиеся в стальные прутья решетки.

Мама-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!! Бесподобные ощущения, врупт рааз квыров!!!!!!!! Ветер свистел в ушах, волосы, кажется, остались где-то рядом с Ильянтой, не выдержав столь резкого старта, прямо по курсу мне в лицо летела узкая полоска гравия, по которой с воплями металась Тая. Сабо слетели с ног после трех первых шагов и теперь катились впереди меня, задавая маршрут. Ноги обжигала крапива, щедро растущая на склоне, прячась под лопухами. Равновесие сделало ручкой уже после первого метра, так что дальше я неслась, уповая только на удачу.

БУХ! Вписавшись во что-то твердое, но спружинившее, я сообразила, что глаза уже можно открыть.

– Извини, но другого способа тебя остановить мне в голову не пришло! - извиняющимся голосом пролепетала Тая. - Ты как?

– Оооууэ… - невнятно ответила я, пытаясь отлепить себя от магической преграды. Новый способ торможения не пришелся мне по вкусу. Точнее - по ребрам…

Да нет, в общем-то все было не так уж и плохо. По крайней мере точно лучше, чем если бы я загремела в реку. А так потери ограничились только улетевшими куда-то сабо и кровоподтеком на скуле, растаявшим под пальцами Таирны прежде, чем я успела почувствовать боль. "Знахарка!" - с завистью подумала я.

Тая между тем озаботилась Ильянтой:

– Лия! Ты идешь или нет?!

– Я что, сумасшедшая?!!! - возмущенно полетело сверху.

– Ещё скажи, что нет! - тихонько сказала я, посылая голос к единственной рыжеволосой цели, неуверенно переминавшейся на набережной.

Ильянта наконец-то сообразила, что три Сказительницы вполне могут поговорить на расстоянии и не привлекая нездорового внимание, и таким же посылом ответила:

– Я лучше лестницу поищу.

– Ты что, сдурела?! - не выдержали мы с Таей.

– Ага. Двести лет назад, - спокойно, с непроницаемым лицом ответила Лия.

Раздался глубокий вздох, несколько слов, и Ильянта вышла из двери, открывшейся рядом с нами.

– Кошмар! Мы скоро вместо того, чтобы ходить, станем леветировать над землей! - презрительно прошипела я, разворачиваясь и направляясь к реке.

– Зато без дурацких воплей и визгов, - передернула плечами Хранящая, деактивируя портал.

Мы с Таирной только переглянулись и украдкой тяжело вздохнули.

Вода оказалась холодной, почти ледяной, а при ближайшем рассмотрении ещё и грязной. По скользкой поверхности величаво дрейфовали пластиковые бутылки, листы бумаги, а многие сверкающие блики оказались блестящими на солнце конфетными фантиками. Про хранилище битой стеклотары на дне я предпочла не думать.

– Чтобы не разочаровываться не нужно очаровываться, - философски заключила Таирна, с опаской трогая воду большим пальцем правой ноги.

Я пожала плечами и, задрав юбку почти до ушей, зашла по колено в воду.

– Да, нет, ведьмы, не так уж и холодно! По крайней мере я не чувствую!

– Это ты УЖЕ не чувствуешь! - мрачно пояснила Ильянта, на всякий случай отходя подальше от возмущенно начавшей брызгаться меня.

Тая же, осторожно пошевелив пальцами в воде и не увидев ничего особо ужасного, кроме всплывшего пучка водорослей, осмелилась зайти примерно по щиколотку.

Откуда-то слева донеслись странные, то ли хрюкающие, то ли фыркающие звуки, а потом показалась пьяная в дым компания. Звуки при ближайшем рассмотрении (или - расслушивании) оказались жутким смехом.

– Пйиэт, дечокки! - заплетающимся языком протянул один из малоприятных субъектов. - Хаитте пива?!

– Нет! - твердо ответила Тая, на всякий случай отходя ещё дальше от берега.

– А паччему? - обиделся парень. - Мы же это… того… намаальные пааны. Не курим, ик, не пристаем, не пьем…

– Ага, оно и видно, - поддакнула я, зажимая нос рукой от жуткого запаха вчерашнего перегара.

– А ты чо?! - вдруг вскинулся на меня другой парень. - Мы тея и не звали, ты страшная баба!

– Что-о-о-о?! - я угрожающе сузила черные глаза.

Парни, словно почувствовав опасность, потащили моего обидчика куда подальше, но он вырвался и, забежав в воду, со всей силы ткнул меня в плечо, явно рисуясь перед компанией:

– Да! Ты - жутко страшная баба!

Свистнуло, взвизгнуло, раздался глухой удар - и на берегу, недоуменно ворочая тупой башкой, оказался здоровенный вонючий хряк. Неуверенно сделал пару шагов и натуральнейшим образом захрюкал.

– Что ещё кто хочет сказать по поводу моей внешности? - елейным тоном поинтересовалась я.

Парни, разом протрезвев, притихли, подтянули отпавшие челюсти и, подхватив на руки бывшего товарища, помчались прочь.

– Иньярра, ну что ты сделала?! - накинулась на меня Ильянта.

Я только философски пожала плечами:

– Помогла парню найти себя в этой жизни.

– Так нельзя же - это Миденма! - не успокаивалась та.

– Если ему можно меня оскорблять, то почему мне нельзя показать ему, что этого делать не стоит?

– Потому что это не по правилам!

– Скажи мне, когда мы их слушались! - лукаво прищурилась я, и Ильянта, махнув рукой, прекратила безответно взывать к моей совести.

…За всё надо платить… За весну тоже. Разводами грязи на розовой новой юбке и прилипшей к телу блузкой, скорее ещё больше выставляющей напоказ то, что ей полагалось бы скрывать… Причём чем старше ты становишься, тем с большей остротой это осознаёшь. Записываться в старухи мне пока, конечно, рановато, а вот понять, что если обходить лужи, а не переть напролом, то юбку стирать не придётся, уже пришлось. Эх, годы, годы… Как ни крути, а старость - не радость… Ну скажите, какое удовольствие от весны, если все твои мысли заняты тем, как бы в лужу не наступить?! Через восемь метров я поняла, что науку маневрирования мне не освоить и плюнула на собственные жалкие потуги остаться хотя бы относительно чистой. Всё одно - толку чуть, а нервов больше, чем на отлов упыря изведёшь!

Дождь ливанул внезапно: только мы порадовались распогодившемуся было небу, как задул сильный ветер и из невесть откуда взявшихся туч посыпался на землю крупный весенний дождь. Шаловливый, как и все в Цве?тне, он то бушевал, загоняя редких прохожих под зонты и крытые остановки, то затихал, чуть-чуть игриво шевеля поверхность темных луж. Вымокнув в первые же полминуты, мы даже не пытались уже как-то спасти одежду или волосы, а шли прямо по центру города босиком, с растекшейся по лицу тушью и прилипшей к телу одеждой, с жалостью глядя на пятьдесят человек, ютившихся под козырьком подъезда. Глупые! Ну что такое промокшие туфли или сломавшаяся спица на зонте? Ерунда! А что такое крупные сладкие капли первого весеннего дождя, омывающие лицо, стекающие щекочущими струйками по спине и волосам, теплые, глубокие, мягкие лужи, в которых по щиколотку тонут босые ноги, и глубокое, льющееся прямо с неба чувство свежести, новизны, дикой свободы, тонким ручейком струящееся вдоль мокрой дороги, встряхивающееся на дереве расправляющей крылья птицей? Это - счастье, это - сила, это - ЖИЗНЬ!!!

Набережная вывела нас прямиком на главную городскую площадь, сплошь расчерченную "зеброй" и украшенную изваяниями в фуражках. Как выяснилось опытным путем, мужики в фуражках оказались совсем даже не изваяниями, а обычными блюстителями порядка, уныло мокнущими под дождем с бравым видом опытных вояк, ибо вот-вот должна приехать какая-то в меру известная особа, так что уйти с постов они ну никак не могут.

– Это кошмар какой-то! И не мог он приехать или уж часом раньше, или - позже! - жаловался нам один из изваяний. - А то уже, видят Хранящие (лица и впрямь все видевших Хранящих злобно перекосились), достал этот квыбров дождь!!!

Воздух, наполненный энергией дождя, тоненько обиженно завибрировал, тут же вылив на обидчика тройную порцию влаги.

Мы с Хранящими переглянулись, обмениваясь понимающими улыбками.

– А вы закройте глаза, - проникновенным, "волшебным" голосом Сказительницы пропела я.

Мужик, как зачарованный, улыбнулся и послушно закрыл глаза. Лия тремя мягкими шагами зашла ему за спину, положила руки на плечи. Сквозь тонкие, полупрозрачные пальцы тонкими теплыми струйками полилась вода. Вода-сила. Вода-энергия. Вода-Жизнь. Чуть светящиеся, сияющие струйки спускались вниз по одежде, оплетали вычурной вязью сапоги, растворяясь в общем потоке устилающей площадь влаги.

– Вдохните. Глубоко-глубоко, словно в последний раз, - медленно выводила я, закрыв глаза и взявшись за руку Таирны. - Вдохните силу ветра, вдохните радость ливня, вдохните любовь жизни.

Сжатые кулаки расслабились, но не бессильно опустившись, а сознательно раскрывшись навстречу дождю, ветру, жизни, словам Сказительницы… Я устала повторять: Нет оружья лучше слова. Я устала уверять: Жизнь важней всего другого. Надоело говорить Своды правил и заветы. Есть одно желанье: жить. Хоть чуть-чуть, до края лета. Распахнуть ворота в лес, И смешной шальной девчонкой Внутрь дупла на ясень влезть, Рассмеяться трелью звонкой. Прогуляться под дождём В переулке деревенском - Мы всегда чего-то ждём, Хоть и знаем: бесполезно. Рано утром, на рассвете Шепчет мне сестра-весна Тайну, ведомую детям: Хочешь жить - живи сама!

Я обессилено замолчала, отдав энергию до капли, до самого конца. Тая, быстро прошептав что-то, провела мне по лицу разом потеплевшими пальцами. Стало легче.

Лия убрала руки и встала рядом с нами. Мужик медленно открыл глаза и совсем по другому оглядел все вокруг. Другими глазами другого человека. Потом повернулся к нам и благоговейно спросил:

– Кто вы?

Мы переглянулись и весело рассмеялись.

– А мы и сами толком не знаем! - ответила за всех Таирна.

Дождь кончился так же внезапно, как и начался, выглянувшее из-за рваного полога облаков солнце расцветило небо сразу тремя сияющими радугами. Люди вылезали из магазинов и подъездов, недоверчиво глядя на лужи. Почему смотреть, есть ли дождь, надо именно по ряби на лужах? Разве так трудно поднять голову и глянуть на небо?

– А я хочу кураги! - вдруг вырвалось у меня.

– С чего вдруг? - удивилась Тая.

– Не знаю, - сама себе поразилась я. - Просто хочу и все. Вон, кстати, фруктовый ларек есть - пойдем, купим?

Не дожидаясь ответа, я перебежала через дорогу и купила полкилограмма кураги.

– Ты что, собираешься её немытой есть?! - возмутилась Ильянта.

– Ну хочешь - пойдем и помоем твою долю в реке, но тогда шансы отравиться удваиваются! - предложила я.

– Нет уж! - брезгливо фыркнула Лия, отворачиваясь от протянутой горсти сухофруктов.

Впрочем, поглядев на то, как быстро тает содержимое пакета, она скоро не выдержала и, подозрительно понюхав бывший абрикос, все-таки отправила его в рот. Прожевала, недоверчиво улыбнулась и, выхватив у меня пакет со словами:

– Вы уже и так почти все съели! - быстро отправила всё оставшееся себе в рот.

– А заворота кишок не боишься? - мстительно "озаботилась" Тая.

– Всё, что могло, отзаворачивалось сто лет назад! - лучезарно улыбнулась Лия, огорченно тряся пустой пакет над ладонью. - Иньярра, а почему ты так мало купила?

– Чтобы заворота кишок не было, - отмахнулась я и, всмотревшись вперед, радостно заорала: - ФОНТАН!!!!

– Ну и что? - не поняли моего восторга ведьмы.

Вместо ответа я продемонстрировала им свои липкие руки и юбку, забрызганную грязью по самый пояс.

– Иньярра, ты же не собираешься мыть руки в фонтане? - озабоченно спросила Ильянта.

– Нет, - успокаивающе помотала головой я и, не успела Лия расслабиться, пояснила: - Я собираюсь туда залезть и постирать юбку, а руки сами отмоются в процессе!

– ЧТО?!!!!! - возмущенно возопила Ильянта, но было уже поздно: я, разбойничьим свистом распугав всех окрестных голубей, с разбегу заскочила в фонтан, оказавшийся неожиданно глубоким: почти по пояс.

– Уууу! Холодно!

Ильянта, не веря своим глазам, остановилась в трех шагах от каменного бортика:

– Но… но… но… Тая, ну скажи ты ей!!! - взмолилась она, не найдя нужных слов сама.

– А что сказать? - невозмутимо поинтересовалась Тая, спокойно подходя поближе.

– Чтобы она прекратила нас позорить!!!

– Кого - нас? - так же спокойно спросила Тая, неспешно перекидывая ноги через бортик и плюхаясь рядом со мной: - Ух ты, правда холодная!

Ильянта, задохнувшись от негодования, отошла подальше, чтобы, не дай Хранящие, никто не подумал, что она - с этими двумя сумасшедшими. Села на лавочку и, гневно закинув ногу на ногу, принялась испепелять нас фирменным взглядом. Всё бы хорошо, да вот только фирменный взгляд был у каждой из нас - не даром же ведьмы! - так что уже через пару секунд между нами искрило, а у новоотремонтированного фонтана были все шансы вновь уйти на длительную реконструкцию.

Лия гневно фыркнула и отвела взгляд. Мы с Таей переглянулись и, рассмеявшись, наконец-то занялись тем, ради чего, собственно, в фонтан и залезли - стиркой юбок. Вода на поверку оказалась не просто холодной, а ледяной, так что буквально через пять минут ноги у меня одеревенели и стоять дальше в этом жидком азоте отказались.

– Тай, ты как хочешь, а я вылезаю, - замерзшим голосом решила я, убедившись что юбка, хоть и мокрая, все-таки стала относительно чистой.

– Аг-г-га, я т-т-тож-же! - отозвалась Хранящая.

Ильянта смотрела на нас с злорадным удовлетворением:

– Ну как, накупались?

– Ага! Водичка - чудо, как парное молоко! - бодро ответили мы, брызгая водой на опрометчиво подошедшую поближе ведьму.

– Брр!!! - поежилась она, отпрыгивая подальше.

– Брр, - согласилась я, вылезая из фонтана и стараясь не обращать внимания на дикие взгляды прохожих.

Мокрая чистая юбка представляла собой весьма плачевное зрелище: тонкий розовый креп прилип к ногам, как банный лист к… Нижняя коротенькая юбочка смялась, потеряла объем, бесформенной массой топорщась на уровне бедер. В общем, толку от той юбки…

– Ничего, здесь такое неприличным не считается! - поспешила утешить меня Тая.

Глядя на обтянутых жуткой спецодеждой из какого-то грубого голубого полотна девушек, я не могла не согласиться, что едва ли меня здесь примут за распутную девку - и так кандидаток хоть отбавляй, но врожденное эстетическое чувство страдало по полной программе.

– И как я в таком виде дальше пойду?! - жалобно стенала я.

– Ничего, ткань тонкая - скоро должна высохнуть, - попыталась обнадежить меня шедшая позади Ильянта.

Я резко развернулась и обиженно закричала:

– А до этого мне так и ходить, как лягушке облезлой?!!!!

– Вы отлично выглядите, - мягко улыбнулся оказавшийся прямо перед моим лицом парень и с лукавой усмешкой добавил: - Но так - будет ещё лучше!

И, прошептав несколько слов, направил на меня поток тепловой энергии, высушивший юбку за считанные секунды. Талисман привычно обжег кожу, реагируя на чужую, направленную на меня магию.

– Эй! Стой!!! - пораженно закричала я, но парень уже исчез, растворившись в толпе.

– Ты чего кричишь? - удивилась наконец-то догнавшая меня Ильянта.

– Ты видела? Ты видела?! - возбужденно теребила её я.

– Что видела? - не поняла присоединившаяся к нам Тая.

– Того парня! Который меня высушил!

– Что? - недоверчиво сморщилась Ильянта. - Парень, который тебя высушил? Каким образом?

– Магией! Тепловым потоком!

Ильянта сочувственно потрепала меня по плечу:

– Прости, дорогая, но, если ты забыла, то мы на Миденме. Здесь нет магов.

– Вот именно!!! - раздраженно ответила я, вырываясь.

– Что - "именно"?

– Здесь нет магов. - повторила я. - Только с ма-а-аленькой поправочкой: здесь НЕ БЫЛО магов.

– А теперь - есть?! - потрясенно прошептала Тая.

– Ну высушила-то меня не птичка пролетом! - насмешливо заметила я.

– Странник? - скептически предположила Лия. - Мы вполне можем быть не единственными магами, завернувшими на эту Ветку.

– На Миденму? - недоверчиво прищурилась я. - Едва ли! Странники её явно не жалуют. И потом - неужели ты думаешь, что я, ведьма, не почувствовала бы странника, а он не почувствовал бы во мне ведьму?!

– А с чего ты взяла, что он не понял, кто ты такая? - вскинула брови Лия.

– С того и взяла! - досадливо поморщилась я, устав оправдываться и объяснять известные вещи. Но Ильянта уже и сама поняла, что мелет чушь и, хочется нам того или нет, но маги на Миденме появились. Как бы абсурдно это не звучало.

– И что мы теперь собираемся делать? - буднично спросила Тая, отбрасывая прядь волос с лица.

Я пожала плечами:

– Предлагаю вернуться в гнездо и обменяться информацией. А там уж решим, что нам делать с Древом в этот раз!

– Операцию по спасению мира объявляю открытой! - с неподкупно серьёзной миной торжественно провозгласила Ильянта, за что тут же и получила локтем в бок.

– Нет-нет-нет!!! Администрация союза писателей будет только через неделю! - в три голоса убеждали мы настырного писателя, возлакавшего общения с местными почитателями богемы.

– Но как же через неделю? Мне девушка позавчера говорила, чтобы я пришел через пять дней! - возмущался щупленький цыпленок в очках.

"Девушка" в лице тут же поперхнувшейся чаем Лены нырнула под стол, чтобы, не дай Хранящие, её не узнали в лицо.

– Милейший, но пять дней ещё однозначно не прошли! - скептически фыркнула Ильянта. Пусть мы, ведьмы, с точными науками особо не дружили, но уж в арифметике-то разбирались!

– Ну и что? А вдруг раньше объявились? - въедливо прошипел настырный непризнанный гений.

– Ну вот видите же - не объявились! - равнодушно пожала плечами я, прихлебывая из чашки горячий чернас.

– А почему? - не отставало светило поэзии, прозы и графомании.

– Не знаю, - так же равнодушно ответила я, демонстрируя просто королевское долготерпение, тогда как Хранящая уже была на взводе, три минуты прообщавшись с малоприятным субъектом.

– А кто знает?! - начал нападать на меня цыпленок, смелея и раздуваясь на глазах.

– Йыр! - уверенно ответила молчавшая доселе Тая.

– Как можно так грубить, девушка?! - возмутился он. - Я же с вами вежливо разговариваю!

– Почтенный, а не могли бы вы направить свои стопы на свежий воздух, дабы очарованно понаблюдать за великолепием распускающейся во всей красе весенней природы и попутно совершить великое благодеяние, не вводя во грех сквернословия четырех (меня безжалостно пнули под столом) ой, то есть трех, невинных дщерей? - невинно хлопая ресницами, велеречиво попросила я.

Графоман, дорвавшись до вежливости, встал рядышком и неподдельно заслушался:

– А не могли бы вы повторить, о прекрасная дева? Я, ничтожный раб Хранящих, подверженный всевозможным и даже невозможным хворям, не расслышал, - сказал он, когда у меня кончилось дыхание, и, закрыв глаза, приготовился прослушать ещё один художественный опус…

– ПРОВАЛИВАЙТЕ!!!!!!!!!!! - заорало на него три голоса сразу.

Паренек вздрогнул, затравленно огляделся на трех злющих ведьм, которым он мешает спокойно допить чай, и опрометью бросился к двери. Мы расхохотались вслед.

– Лена… Лена? Лена!! Да вылезай ты, он ушел!

Девушка недоверчиво высунула нос из-под стола:

– Точно?

– Точно, точно! - заверила я.

– Надоел мне он, как цемент строителю! - жалобно шмыгнула носом она. - Каждый день приходит: то ему администрацию подавай, то ему Карулова какого-то (я поперхнулась чаем), то жаловаться куда-то грозит!

– Пусть жалуется! - пожала плечами я. - Кто его слушать станет? Не смешите мои каблуки!

– А вдруг станет? - недоверчиво протянула Лена. - Вдруг он сынок какого-нибудь там, - и боязливо показала пальцем в потолок.

– Если бы он был сынком какого-нибудь "там" - то он бы пешочком каждый день в союз писателей не таскался, а давным-давно уже опубликовал свою графоманию в престижном издательстве, - отмахнулась я. - Ты лучше объясни мне, какого кворра у нас теперь гнездо йыр знает куда перенесли, и в него всякие разные постоянно приходят?

Лена только горестно вздохнула:

– Да меня саму они уже достали хуже горькой редьки! Просто в нормальном гнезде сейчас ремонт делают, а нас сюда переселили. Временно. Два года назад.

– Всё временное имеет плохую привычку становиться постоянным, - понимающе кивнула я.

– И не говори! - Лена расстроено махнула рукой. - Я уже и ругаться пробовала, и просить - все без толку! А здесь, вроде, все ничего - в центре, просторно, за квартиру платить не надо - но вот эти визиты - убивают!

– Ничего, мы их тут за два дня всех отвадим! - с нехорошей улыбкой пообещала Ильянта, протягивая руку за купленными по дороге конфетами.

– В смысле, устроим массовый инфаркт? - поинтересовалась Тая.

– Можно и так, - задумчиво отозвалась Лия, словно обдумывая величайшую гадость в своей жизни.

– Э, вы только там их не очень сильно, ага? - "испуганно" попросила Лена.

– Да не, мы так, чуть-чуть, не до смерти!

– Ага, только до реанимации!

– Нет, ну вот только проблем с законом мне и не хватало - а потом ещё ходи, им передачи носи! - испуганно замахала руками Лена.

– А ты не носи!

– Так жалко же!

– Ну так и не жалуйся тогда, что они тебя достали, раз жалко!

– Ну если правда, достали!!!

Я, глядя на эту их милую беседу, мрачнела все больше и больше, пока, наконец, не прервала столь дружеское общение резким хлопком в ладоши. На меня удивленно уставились три пары возмущенных глаз:

– Ты чего?!

– Ничего, - мрачно ответила я. - Просто болтать мы, конечно, можем хоть до бесконечности, но вот дело с место не двигается!

– Какое дело? - нахмурилась Лия.

– По спасению мира, как ты изволила выразиться! - язвительно ответила я.

– Ой, да брось ты, Иньярра! Никуда оно не убежит, это твое дело! - досадливо поморщилась ведьма, отмахнувшись от меня, как от надоевшей мухи, и попыталась было вернуться к столь бесцеремонно прерванному мною разговору, но в воздухе сверкнула тонко полыхнувшая молния и твердый, неумолимый голос вспорол воцарившуюся тишину:

– Ты просто не видела этого своими глазами, Ильянта. Новую, невесть откуда взявшуюся Ветку. Нежить, живущую теперь йыр знает, где. Дождь, льющийся в пустыне. Ты просто всего этого не видела своими глазами, вот и тешишь себя надеждой, что это все далеко и неправда или само по себе утрясется. Не утрясется, могу тебя заверить!!!

Оскорбленная до глубины души Ильянта вскочила, встав прямо передо мной, и тихим, режущим голосом поинтересовалась:

– Ты считаешь, что я недооцениваю опасность ситуации?

– Именно, - спокойно и зло ответила я.

Два взгляда скрестились как два клинка. Тонких, острых, изящных. И смертельно опасных.

Воздух наэлектризовался до предела, тоненько завибрировав, словно перетянутая струна. Свечи на столе замигали под потоком едва сдерживаемой чистой магии эмоций.

– Ведьмы, хватит!!! - прикрикнула Таирна, движением руки разряжая атмосферу. - Давайте вместо того, чтобы сражать друг друга взглядом медузы-горгоны просто сядем и дружно подумаем, что нам делать дальше!

Мы безо всяких возражений уселись по местам, налив ещё по чашечке чернаса или чая. Такие разборки у нас с Ильянтой были самым обычным делом, так что никто потом не обижался и не дулся. Ну, выпустили пар - да и сели дальше разговаривать, что такого?

Лена без просьб и дурацких намеков вышла, оставив ведьм наедине с проблемами мировой важности.

– Итак, что мы имеем? - невозмутимо начала Лия.

– Кучу здрыгна! - машинально ответила я.

Тая наградила меня ТАКИМ взглядом, что василиск помер бы на месте от зависти!

– Ладно-ладно, прощу прощения у не выражающейся части публики! Я больше так не буду. По крайней мере при тебе, - торопливо замахала руками я. - Но ничего хорошего мы действительно не имеем!!!

Тая, три года бившаяся над моим моральным обликом, но так ничего и не добившаяся кроме значительного улучшения собственных боевых навыков, только страдальчески вздохнула, закатывая глаза. Потом, убедившись, что таким меня не проймешь, тряхнула головой и взяла инициативу в цепкие ручки:

– У кого-нибудь карта всего Древа есть?

Карты сыскалось целых три: у меня, Лии и самой Таи. Причем все почему-то разные.

– Ммм… - неопределенно протянула я, ознакомившись со всеми тремя.

Моя карта оказалась самой новой - то есть всего-то полувековой давности, но зато на Таиной были набросаны карандашные пометки и уточнения, сделанные во время странствий.

– Берем вот эту! - смело отмела я собственную и Лиину, пододвинув поближе оставшуюся.

– Итак, ведьмы, кто какие и где нашел изменения?

– Окейна, - сказала я, щелчком сбрасывая с ногтя сияющую голубую капельку энергии, застывшую в карте воткнутой иголкой. - Варильфийт, Мисваль, Нучер.

– Храмы, - присоединилась ко мне Лия, помечая две звездочки на вершине и у основания Древа маленькими иллюзорными шэритами.

– Один Храм - Восточный, - поправила я, стирая лишнюю метку.

– Оба, - качнула головой Тая. - Отодвинулись друг от друга, увеличив разрыв почти в два раза.

– Серьезно? - выдохнула я.

Хранящие только сокрушенно вздохнули.

– Окворре… - начала было я, но, поймав возмущенный Таин взгляд, осеклась и поправилась: - В смысле, с ума сойти! Ладно, что где ещё?

Через три минуты карта была утыкана метками, как ладонь - иголками после неудачной пересадки кактуса. Основная их россыпь приходилась на вершину и начало Древа, сходя на нет в центре.

– Странное расположение, - наморщила лоб Тая.

– Угу, - согласилась я. - Кстати, когда я была в Сыреме, там действительно не изменилось НИЧЕГО. Абсолютно.

– Странно.

Мы помолчали, раздумывая. Почему изменения пошли именно по краям, не затронув середину? Ведь как раз с двух концов постоянство мироздания охраняют Храмы - попробуй, заставь рядом с такой махиной, насквозь пропитанной силой, измени природное или магическое поле! Да йыра с два! А вот как раз ровно посредине - там, где влияние обоих Храмов ослабевает, полусмешиваясь и создавая изрядные помехи - за милую душу. Так почему сейчас все наоборот?

– Знаете, что мне это напоминает? - задумчиво проговорила я.

– Что?

– Представьте себе прут или палку. Ровную, длинную. Что будет, если взять её ровно за середину и повернуть?

– Ничего! - фыркнула Лия. Она терпеть не могла долгие и, тем более, - аллегорические объяснения.

– Концы провернутся, сильно изменив свое положение, - продолжала я, не обращая внимания на раздраженную реплику. - А вот середина - та ось, за которую вы вращали - останется на месте!

– Ну и что? - нахмурилась Лия.

– А то, что эпицентр силы, из-за которой это все и происходит, скорее всего, находится в центре Древа. В месте "оси", так сказать!

– Но ты же там была - и ничего такого не видела!

– Наверное, ещё не время, - пожала плечами я.

– Ага, время наступит, когда мы все умрем! - мрачно отозвалась Лия.

– Такой вариант тоже не исключаю, - спокойно улыбнулась я.

– Так, хватит! - оборвала Тая назревающую свару. - Похоже, до истины того, что происходит, нам все равно не докопаться. Значит, надо хотя бы решить, что нам делать. Почему мир взбесился? Что может породить такие глобальные изменения?

– Рождение трех ведьм одновременно. Очень сильная запрещенная некромантия. Совмещение двух Веток, - заученно отбарабанила Лия, словно решался не вопрос жизни и смерти, а проверялось знание домашнего задания в Храме.

– Рождение ведьм можно сразу отмести, - вмешалась я. - Мы бы почувствовали сразу даже ещё одну сестру, что уж говорить о трех?

Хранящие согласно наклонили головы.

– Совмещение Веток - да, есть такое дело, - воодушевленно продолжала я. - Но лично по-моему, это скорее следствие, чем первопричина. Значит, остается некромантия.

И мы все трое замолчали. Потому что НАСТОЛЬКО сильных некромантов можно по пальцам пересчитать, а учитывая высчитанный эпицентр развертывания силы - оставался вообще только один.

– Он не стал бы себя так подставлять, - тихо сказала Тая, качая головой.

– Его слишком просто высчитать, - согласилась я.

– А откуда вы знаете - может он на то и рассчитывал, что мы, с вечным неприятием легких путей, сочтем этот вариант слишком банальным и оставим все как есть? - приподняла брови Лия.

– Едва ли, - не согласилась я.

– А что, вполне может быть, - оживилась Тая. - Почему бы и нет?

– Потому что он не дурак! - угрюмо пояснила я.

Тая с минуту сверлила меня взглядом, но, так и не добившись больше никаких объяснений, вздохнула:

– Ладно, все равно мы собирались идти в Храм - зайдем по дороге.

– Нам не по пути, - упрямо возразила я.

– Это если идти в мой, Западный, - ответила Тая. - А вот если чуточку изменить планы и отправиться в Восточный - то очень даже по пути.

Я недовольно поморщилась:

– И все равно я считаю, что это пустая трата времени.

– Иньярра, крюк в три версты нам погоды не сделает, зато будем точно знать, что он здесь ни при чем. Или - наоборот… Так что прекрати бухтеть и собирайся - портал открываю через пять минут.

Я обиженно замолчала и стала собирать сумку. Ну никогда они меня не слушают! Как будто я его плохо знаю! Ну не стал бы он заниматься таким однозначным себяподставлением!

И потом, была у меня ещё одна причина не ехать в гости к Онзару. Давно, когда я была ещё легкомысленной девчонкой, только-только окончившей Храм и ступившей на Путь, он ушел от меня…

– Что ты там копаешься? - позвала Тая. - Портал открыт и замкнут на меня, так что поторопись, если не хочешь остаться здесь!

Посреди комнаты, чуть-чуть шурша, колыхался огромный призрачный свиток. Странные у неё порталы. Хотя, она и сама странная.

Шаг вперед… Прощай, Миденма!

Седьмая ступень Костер во славу Хранящих

С тонких, болезненно хрупких в своей наготе деревьев взволновано и суетливо слетали последние листья, добавляя финальные штрихи к разномастному ковру у нас под ногами. Лужи подернулись тоненькой корочкой льда, полузастывшая грязь была припорошена мелкой, острой белой крупкой, нещадно царапающей лицо с каждым резким порывом Дажденьского ледяного ветра.

– Ну, и куда же это нас занесло? - мрачно произнесла я, оборачиваясь к Тае, только что вышедшей из портала.

Ведьма огляделась и поняла, что занесло нас куда-то явно не туда.

– Ну-у-у… Вообще-то портал был настроен на Акаир… - растерянно призналась она.

Ильянта зябко поежилась: наши легкие платья и юбки совсем не располагали к беседам на свежем осеннем воздухе.

– Ну а занесло нас на Селень, - удрученно резюмировала она.

Дурацких вопросов, с чего это Лия так решила, никто не задавал: её силы предвидения под вопросом не стояли никогда. Чаще стоял вопрос, зачем они нужны, если, даже видя, что впереди - драконья пасть, она, как истинная ведьма, всё равно туда лезла. Только расстраиваться заранее.

– Миленько, - пожала плечами я.

– Ну, можно открыть ещё один портал, - неуверенно предложила Тая.

Идея не понравилась никому. Из Миденмы - Хранящие с ней, да - нельзя было выйти (да и войти) иначе, чем через портал. Грани там нигде не было. Её и открыли-то совершенно случайно: маг неверно рассчитал векторное направление силы и вместо Сырема загремел туда. Радовался ровно пять минут - потом его дружно решили жечь на костре как колдуна и пособника темных сил. Как маг выкрутился, история тактично умалчивает: может, трусливо открыл новый портал - правда, на это нужна йырова туча силы, а может - безжалостно уложил половину агрессивно настроенной толпы, раз и навсегда уничтожив надежду на мирные переговоры. А может - и вовсе не выкрутился, таких примеров тоже не мерено. Меня саму за несчастные восемьдесят лет шесть раз сжигали, три - топили, пять - колесовали, а уж об общем количестве собственных геройских и не очень смертей я вообще предпочитаю забыть: чем меньше помнишь - тем с бо?льшим оптимизмом смотришь в будущее.

Пока же будущее смотрело на меня как,Тая на паука: с жутким брезгливым ужасом и задней мыслью, запрятавшейся на самых задворках сознания, что толченые лапки этого самого паука ей позарез необходимы для зелья, а значит, на контакт так или иначе идти придется. Впрочем, я отвечала ему взаимностью, абсолютно не испытывая радости ни от стояния на холоде в креповой юбке, ни от летящей за шиворот снежной крупы, ни от перспективы идти до самой Грани, которая - я на свою голову упрямо помнила - находится на другом конце Ветки.

– Ладно, по крайней мере кое-что хорошее в нашем положении уже есть! - вдруг заявила Лия.

– Да? И что же? - скептически спросила я.

– То, что нам с тобой не нужно больше заботиться о сломанных туфлях - здесь они нам не понадобятся!

– Я не пессимист, я - просто очень трезво глядящий на жизнь оптимист, - уныло поддакнула я.

Впрочем, стоять тремя столбами и ошарашено глядеть друг на друга нам быстро надоело, и мы занялись улучшением своего весьма плачевного положения.

Из моей сумки были выужены сапоги, плащ и совсем недавно купленная утепленная юбка. Ничего теплее не сыскалось, но даже в этом я себя почувствовала куда увереннее и добрее (если это понятие вообще ко мне применимо). Ведьмы оделись в брюки и куртки. Выглядело это гораздо теплее моей одежки, но жаловаться было не в моих правилах: что есть - тем и пользуйся.

– А ты не замерзнешь? - озабоченно нахмурилась Тая, окинув взглядом мой черный, длинный, но совсем тоненький плащик, призванный спасать скорее от дождя, чем от холода.

– Замерзну - попрыгаю! - неопределенно отшутилась я. - Ничего лучше все равно нет.

– Можно попробовать наколдовать, - предложила Ильянта.

Но я протестующе замотала головой:

– Нет-нет-нет, ведьмы, прекратите заниматься ерундой. Какое наколдовать? Ты же знаешь, сколько на это уходит силы. Примерно половина ауры, а толку с такого колдовства в лучшем случае на пять часов. У Таи аура и так почти пуста - портал на троих так просто не дается, сейчас ещё и ты себя полувычерпать хочешь - а если что-то случится? Мечом вы, насколько я знаю, не ах, как владеете!

– Я же как лучше хотела, - обиженно потупилась Лия.

– Я знаю, - мягко ответила я, - но просто лучше не надо - вот когда я совсем замерзну, тогда и подумаем, а пока лучше прибережем энергию до более безнадежного случая. Нам, между прочим, ещё через всю Ветку насквозь идти до Грани надо!

– Зачем нам Грань? - нахмурилась Тая.

– Затем, что в условиях полностью сбрендившего мира порталы мечутся, как хотят, и при следующей попытке нас запросто может занести вообще куда-нибудь к йыру на кулички!

– Ты что, предлагаешь до самого Храма идти пешком?! - ужаснулась Лия.

– А что? Тут не так уж и далеко: всего-то две Ветки - и вот он, родной Храм.

– Знаешь, а она не так уж и не права, - задумчиво проговорила Тая.

– К тому же, можно не идти, а призвать веми?лей, - воодушевилась я.

– С моим умением ездить верхом?! - брезгливо скривилась Лия.

– Учиться никогда не поздно, - пожала плечами я. - Так вызываем?

Посчитав угрюмое раздраженное молчание за положительный ответ, я закрыла глаза и сосредоточилась на заклятии вызова:

Образ… черная кошка…

Стихия… огонь…

Суть… движение…

Имя… Шэра…

В ухо ткнулась шелковистая ласковая морда: "я пришла". Я открыла глаза и с довольной улыбкой потрепала за ухом черную ластящуюся вемиль. Шэра аккуратно сложила по бокам видимые только магам черные крылья и игриво выгнула спину. Да, давненько мы с тобой не встречались, подруга.

Вемиль - это что-то вроде лошади, но только для странников. Мы сами их создаем шестиступенчатым заклинанием, когда они нам нужны, а потом просто призываем. Каждая вемиль неповторима, они не размножаются обычным способом, и ни один странник не знает, какой будет его вемиль - черной или гнедой, вредной или послушной. Наверняка можно было сказать только одно: она будет верной. Причем настолько, что без колебаний отдаст за хозяина жизнь, если, по её мнению, это ему хоть чуть-чуть поможет, и умрет от истощения, отказавшись от пищи, если хозяин погибнет. Летают же вемили очень редко - только в крайних случаях или при прохождении через Грань. В этом, собственно, и главная их особенность: странники не могут пользоваться обычными лошадьми потому, что существо, рожденное на какой-то Ветке, принадлежит ей раз и навсегда: через Грань оно не пройдет. Единственное исключение составляют жеребята, заговоренные прямо в момент появления на свет, когда связь с миром духов ещё не оборвалась. А вот вемили, как существа не принадлежащие никому, кроме хозяев, пойдут с ними хоть на край света.

– Н-да, Шэрка, вспомнить бы ещё, как я на тебя залезала, - вздохнула я, примеряясь к спине пританцовывающей от радости кобылы.

– Вспомнить бы ещё, как её вызвать! - горестно отозвалась Лия, в полной растерянности оглядываясь вокруг.

– Ты что, не помнишь?! - удивилась я.

– Нет, - в один голос виновато откликнулись ведьмы.

– Весело… - ошарашено протянула я. - А когда вы вообще их в последний раз видели?

– Пять лет назад, - скороговоркой пролепетала Тая.

– Десять, - мрачно отозвалась Лия.

Мы с Шэрой, считавшие двухмесячную разлуку предательством по отношению друг к другу, ошалело переглянулись.

– Кхм, ну… Представляете образ, стихию, суть и имя по очереди, - коротко проинструктировала я.

Тая, понятливо кивнув, закрыла глаза и уже через пару секунд виновато ласкала белоснежную кобылку:

– Ох, Лёнка, совсем мы с тобой друг друга забыли!

Лёнка удивленно поглядывала на полузабытую хозяйку, но особого восторга от встречи не испытывала. Дескать, ну и чего тебе надо? Шэра презрительно фыркнула, подставляя под мою машинально поглаживающую шелковистую шерстку руку острое любопытное ухо.

А Ильянта стояла, беспомощно закусив губу и растерянно смотрела на меня.

– Ты чего?

– Я забыла! - отчаянным голосом призналась та.

– Что забыла?!

– Образ!!!

Врупт рааз квыров!!! Ну только этого нам и не хватало!

Каждое заклинание маг завязывает на определенный образ, далеко не всегда логичный - какая уж ассоциация придет. Эти самые образы позволяют гораздо быстрее применять заклятья и дольше их генерировать. Например, шэрит у меня завязан на бабочку, а боевая "звезда" - на расплетаемую косичку. И не ищите логику там, где она в опале, господа! Какой образ пришел на ум семнадцатилетней ведьмочке, в первый раз швырнувшей шэрит в противника - не важно, а важно потом, через двести лет, будучи уже скрипящей каргою с трубкой в зубах, не перепутать, к какому образу у тебя какое привязано заклинание. И уж тем более - не забыть!!!

Ладно, будем надеяться, что у Ильянты с логикой получше, чем у меня.

– Ну, может, птица какая-нибудь? - предполагаю я.

– Почему?

– Ну вемили же крылатые!

– Ага, я что, дура, на такие образы заклятья вязать? Ты бы ещё предложила рыжую кошку потому, что Ринка рыжая и гибкая!

Я, выбиравшая образ своей Шэры исключительно по этой самой логике, поперхнулась смешком.

– Ну, тогда не знаю, вспоминай сама.

– Пытаюсь!

– Пока ты до чего-нибудь допытаешься, мы тут оледенеем, - проворчала я, пытаясь поплотнее запахнуться в плащик. Шэрка, вечно согласная с хозяйкой, фыркнула в знак солидарности.

Ильянта вдруг как-то захихикала, закрыла глаза и с первой же попытки призвала гнедую Ринку. Кобыла, отвыкнув от хозяйки, шарахнулась в сторону и только через пять минут уговариваний согласилась подойти и дать себя погладить.

– Так какой же был образ? - полюбопытствовала я, выпрямляясь верхом на своей бесседельной, в отличие от остальных, вемили.

– Ты! - смеясь ответила Лия.

– Что-о-о?! А с чего это?! - ошарашено спросила я.

– А я когда вемиль создавала только и думала, как это ты умудрилась одним-единственным шэритом спалить пол-этажа в Храме! - все ещё смеясь пояснила Лия.

Н-да, ведьминская логика, как всегда, на высоте!!!

– Ладно, садитесь и поехали! - решила я, отсмеявшись.

Тая осторожно вдела ногу в стремя, взялась за переднюю луку, подпрыгнула и, побарахтавшись, соскользнула вниз. Лия и пытаться не стала.

Пришлось с руганью (мысленной - Тая всегда начеку) спешиваться, подсаживать обеих в седла, вручать поводья.

– Дергаете за левый повод - поворачивает влево, за правый - вправо, натягиваете - останавливается, ударяете по шее - ускоряется, - коротко объяснила я, вспархивая на услужливо присевшую Шэру.

– Мы знаем, нечего нас за идиоток считать! - оскорбленно вскинула подбородок Лия. Её Ринка смерила хозяйку подленьким взглядом и вскинулась на дыбы.

– За луку хватайся! - прокричала я, направляя Шэрку поближе к вопящей Лие и одним движением поводьев усмиряя приплясывающую на месте кобылу.

– Спасибо, но я и сама бы справилась! - величественно проронила она, куда с большей осторожностью берясь за поводья и не отпуская на всякий случай передней луки.

– Не сомневаюсь, - вздохнула я, вклиниваясь между Ринкой и Лёной. Надеяться оставалось только на то, что вскоре вемили вспомнят своих хозяек и станут прислушиваться к их внутренним желаниям, а не вдохновенным рывкам поводьев. Иначе, боюсь, мы будем ездить кругами…

– Ну что, тронулись?

Ведьмы предпочли промолчать, поскольку затея их явно не вдохновляла, но идти на попятный было уже поздно.

– Вот и чудненько, - заключила я, легонько трогая Шэру каблуками. Кобылка понятливо потрусила вперед, две оставшиеся инстинктивно подладились под неё. Что ж, не так все и плохо - похоже, мы с Шэрой сумеем управлять этими двумя капризницами.

Брезгливо переставляя копыта по осенней грязи, кобылки споро двигались вперед, почти не тряся своих всадниц. Впрочем, ведьмы не испытывали по этому поводу особой благодарности, судорожно вцепившись в поводья и затравленно глядя на меня. Эх, не ездили они на обычных лошадях… А вот мне довелось. Правда, Шэрка потом целый год меня простить никак не могла…

– Куда мы едем? - между делом поинтересовалась я, видя, что, если не отвлечь ведьм от созерцания своего безрадостного положения, то ничего хорошего не выйдет.

– По карте посмотри, - сквозь судорожно сжатые зубы сказала Лия.

Карта была извлечена из воздуха Таей (ей это чуть не стоило падения под копыта) и так "аккуратно" переброшена мне, что, если бы не почти машинальный телекинез, валяться бы ей сейчас в грязи, потоптанной тремя кобылами…

– Так-так, что тут у нас? - я непринужденно откинулась назад, развернув на коленях желтоватый свиток. Шэра недовольно мотнула головой. - Ого! Часика через три-четыре приедем в одно из двадцати крупных селений на Ветке.

– Двадцать крупных селений на одной Ветке? - удивилась Тая.

– Ага, - озабоченно ответила я. - А мелких - вообще не сосчитать!

– Развелось людей, как инфузорий в воде… - мрачно протянула Лия.

– Ну что ж теперь с ними делать - не убивать же! - грустно усмехнулась я.

– Ага, пусть лучше они Древо убивают! - упрямо возразила ведьма.

Я почла за лучшее замолчать, не вступая в перепалку. Тем более, что не так уж с ней была и не согласна.

Людей действительно было много. Слишком много. В селянских семьях - а таких, как известно, большинство - рождалось от двух до четверых детей. То есть численность этой расы не только и не думала сокращаться, но и, наоборот, всё увеличивалась. Природа не может прокормить бесконечное количество людей - она либо погибнет сама, либо жестким геноцидом сократит численность чересчур расплодившегося вида до приемлемой.

Есть, разумеется, вариант расширения Древа, появления ещё нескольких Веток и, таким образом, более равномерного распределения людей в мире. Но, увы, как ни надеются ученые на такой исход, мы все отлично понимаем, что он невозможен. Слишком целостно и непогрешимо устроен наш мир. Два Храма, поддерживающие природно-магическое поле Древа, не смогут патрулировать бо?льшую площадь, чем сейчас. Слишком уж четко распределен магический запас каждого, слишком хорошо выверена тысячелетняя траектория пути. А если поле даст сбой, то это повлечет за собой такие разрушения, что страшно даже представить.

За полтора часа пути нам не встретилось ни одного купца или всадника, дорога была пустынна, как улицы Окейны в полдень. По обочинам изредка росли чахлые кустики или согнутые ветром деревца, за ними расстилались серые безрадостные поля. Казалось, что Жизнь сюда вообще не заглядывает, разворачивается и уходит прочь, едва завидя эти черные от непогоды камни, темную твердую почву, которую не пробьёшь ни одной лопатой, и серое ватное небо, давящее на землю как тяжеленный библиотечный фолиант на не отягощенную знаниями голову студента.

За полтора часа я успела замерзнуть в зюзю и не жаловалась только потому, что зубы примерзли друг к другу и разлепляться отказывались. К тому же жаловаться - занятие бесполезное. Даже если есть кому. Поэтому приходилось молча сидеть и ощущать, к пальцы медленно скрючиваются в развернутых и используемых на манер муфты рукавах плаща, а на ресницах застывают белёсые звездочки инея.

– Долго нам ещё ехать? - спросила Лия, сцеживая зевоту в ладонь.

– Часа полтора, наверное, - отозвалась Тая. - Как раз к ужину поспеем.

– Ага, - согласилась Лия. И, оглядев мою скорбно молчащую фигуру в черном плаще, сочувственно спросила: - Иньярра, ты, поди, совсем уже замерзла, да?

– Нет! - бодро ответила я, с трудом сдержав художественное лязганье зубами.

– Смотри, простынешь, - озабоченно нахмурилась Тая.

Я упрямо помотала головой, поглубже зарываясь носом в воротник.

– Ни кворра о здоровье не думает! - осуждающе покачала головой Ильянта.

Я сразу опустила голову ещё ниже, чтобы, не дай Хранящие, никто не увидел моей злорадной усмешки. Потому что я-то знала, что сейчас начнется. И оно началось…

– Как ты выражаешься?! - возмущенно вскинулась Тая. - А ещё ведьма, называется, несущая свет и любовь! Да как так можно?!!!

– Да у меня случайно вылетело, - жалко попыталась оправдаться Лия.

"Неправильный ответ!" - мысленно усмехнулась я. Проверено на шестилетнем личном опыте. Если Тая изволит тебя ругать, то лучше молчи и слушай - через пятнадцать минут она зарвется окончательно, поймет, сколько всего лишнего наговорила - и начнет бурно извиняться, а ты ещё в итоге и останешься потерпевшей стороной. А так…

Под привычный осуждающий тон, совестящие слова и мерное покачивание в такт шагам лошадки я тихонько задремала…

Разбудил меня холод. В горле подозрительно першило, голова слегка побаливала, но в общем и целом - могло бы быть и хуже.

– Надо же, кто проснулся! - покачала головой Лия, встряхнув копной вьющихся рыже-каштановых волос.

– А что, я долго… - я осеклась, услышав собственный хриплый, сипящий голос. Прокашлялась и попробовала снова: - Я долго спала?

В этот раз вышло не в пример лучше, но Тая уже насторожилась:

– Иньярра, а горло у тебя не болит, случайно?

"Чтоб я ещё хоть раз в жизни дала тебе испытывать на мне свои жуткие отвары?! Да ни в жизнь!!!"

– Ни в коем случае! - бодро возразила я. - Так я долго спала?

– Долго, часа полтора, - зябко поежилась Ильянта. - Вон, видишь впереди село виднеется?

Село я видела. Темные невысокие тени уютно светились квадратиками занавешенных окон. Для тончайшего ведьминского слуха брехня собак, перемежающаяся скрипом тяжело поднимающегося на цепи из колодца ведра с водой, раздавалась так же явственно, как хлюпанье копыт вемилей, увязающих в жуткой крупитчатой каше по самые бабки.

– Вижу, - зевнула я.

– Надеюсь, там к ведьмам относятся лояльно и пустят переночевать. Или хотя бы на костер не потащат, - устало вздохнула Тая.

– Не потащут, - заверила я. - Я здесь уже была. В Верхо?тте - так село называется - тебе за деньги не только постель и ужин предоставят, но и соседку Клавку на компоненты декокта продадут!

Ведьмы недоверчиво хмыкнули, но возражать не стали, и через десять минут мы благополучно перемахнули (именно перемахнули - вемили, не жалеющие ждать, пока хозяйки спешатся, распахнут ворота и вновь залезут им на спины, попросту перепрыгнули через препятствие с разбегу, пару раз махнув невидимыми крыльями) через центральные ворота, оставив озранника тихонько оседать в обморок.

– И что дальше? - почему-то шепотом поинтересовалась Тая, оглядывая пустынные улицы.

– Ничего, - пожала плечами я. - Идем и просимся на ночлег в ближайшую избушку.

– А если не пустят? - боязливо поежилась Лия.

– Значит - идем до следующей, - так же равнодушно пояснила я.

– Кошмар! - дружно простонали ведьмы.

Но стучаться в калитку все-таки пошли. Где-то в темноте за забором глухо пролаяла собака - так, для проформы: на ведьм собаки не кидаются, какими бы злыми не были. Это для них все равно, что кидаться на родную мать. Заскрипела открываемая дверь, зашаркали медленные шаги по деревянному настилу-дорожке.

– Хто там? - спросил глухой старушечий голос.

– Мы… - Лия запнулась..

– Три путницы, - привычно подхватила я. - Пустите нас переночевать, пожалуйста! Мы заплатим… или вам по хозяйству что-нибудь поможем, если хотите.

Послышался шорох снимаемого крюка, и калитка гостепириимно распахнулась.

– Заходите, деточки! - засеменила старушка. - Вы поди с дороги голодные да устамшие, я сейчас скоренько блинчиков напеку - как раз тесто поставила…

– А кто-то говорил - "не пустят, не пустят!" - язвительным шепотом передразнила я, захлопывая за собой калитку.

Избушка была небольшая, но чистенькая и уютная. Две комнатенки, кухонька со старинной большой печью и полатями. Переглянувшись, мы разулись у пороги, не желая перепачкать нашей доброй хозяйке все полы.

– Да что ж вы на пороге-то стоите? Заходите, детоньки, к печурке поближе садитесь - враз согреетесь, да и блинчики вот-вот поспеют, - суетилась бабушка.

– Ой, да что вы, не надо, - неуверенно запротестовали мы, но уставшая от одиночества старушка, не слушая возражений, усадила нас к печке, вручила каждой по чашке ароматного отвара (какого - я с ходу не определила, но Тая, понюхав, одобрительно хмыкнула - значит, не отрава) и встала к печке с кастрюлей блинного теста.

– А вы кто такие будете, куда путь держите? - распрашивала она между делом. - Вы уж извините, что я так любопытствую, но очень уж редко к нам гости заворачивают - да и то все к своякам, а чтоб так, чужие…

– Вообще-то, мы ведьмы, - осторожно призналась я, за что тут же получила два безжалостных пинка под лавкой и возмущенно дала обеим сдачи.

Впрочем, беспокоиться было нечего, я знала, что делала: бабушка отреагировала очень спокойно, только заметив:

– А травницы среди вас нет? А то у меня у соседки дочурка болеет - уж неделю, а все в жару мечется, бедная, и не знаем что делать - все перепробовали! Может, зайдете, глянете?

– Зайду, - кивнула Тая. - Только куда?

– Да вот блинчиков покушаете - и я провожу, - с доброй улыбкой подхватилась старушка. - А то ведь устали да замерзли - посидите у печки хоть чуток. Это пока молодая кажется, что здоровья да силы много - ан тут обернешься - и где оно, то здоровье?

Мы вежливо покивали, жадно хватаясь за первые, ещё обжигающие пальцы только-только растаявшим маслом, блинчики. Минуты три в кухне царствовало увлеченное невежливое чавканье. Бабушка умиленно взирала на наш здоровый волчий аппетит, все подкладывая и подкладывая на тарелку блины, пока мы, переглянувшись, не заявили в три голоса, что больше мы не можем. Старушка расплылась в счастливой улыбке и тут же уставила стол вазочками с вареньем, джемом, печеньками и конфетами собственного приготовления. Пришлось все попробовать, чтобы не обижать нашу хлебосольную хозяйку.

Меня, сытую и согревшуюся, у печки совсем разморило. Голова, и без того гудящая, как медный колокол, окончательно разболелась в тепле, перед глазами все поплыло, и я напросилась проводить Таю и старушку до соседского дома, тайком надеясь, что на свежем воздухе хоть немного взбодрюсь.

На улице было тихо. Изредка ворчали собаки да скрипели двери, запуская в протопленную избу или выпуская на холодный ночной воздух домочадцев и гостей. На ярко-черном плаще ночи серебрились, мерцая и переливаясь, острые осколки звезд. Правду говорят, что осенью на небе больше звезд, чем всегда. А я раньше считала, что врут…

Домик и впрямь оказался совсем недалеко. Таю с нашей хозяйкой запустили по первому стуку, было видно, что измучившаяся за эту неделю мать и впрямь была готова на что угодно, лишь бы вылечить дочку. Даже на услуги ведьмы. Обычно к ним прибегали только в самых крайних и отчаянных случаях, когда ни на что больше надежды просто не было.

Я сказала, что пойду ещё немного прогуляюсь и отправилась изучать село.

Оно действительно оказалось большим - больше пяти сотен дворов. Семь главных улиц шли параллельно друг другу, вливаясь в неказистую тропинку, окольцовывающую село полностью. Вот по ней-то я и пошла.

Заиндевевшая трава шуршала под ногами, под плащик опять забирался жгучий холодный ветер. Простыла я окончательно и бесповоротно, нос уже хлюпал, горло першило, да и до кашля совсем немного осталось. Это ж надо было так влипнуть! Да ещё так не вовремя!

Увлекшись жалобами на свою несчастную судьбу, я заметила идущего мне навстречу человека только когда мы почти столкнулись:

– Ой! - воскликнул он, наткнувшись на что-то невидимое в темноте.

– Ой! - подтвердила я, прекрасно его видевшая, но все-таки зажгла по привычке "светлячка".

– А! - обрадовался он. - Добрый вечер, госпожа ведьма! А я-то думаю, кто там такой незнакомый по селу шастает - выйти бы да шугануть, что ли. Я староста Верхотты, ежели не знали.

– Добрый вечер, - искренне улыбнулась я: от мужика веяло неподдельным добродушием и заботой об односельчанах. - У вас тут всегда так в Даждене холодно?

– Да нет, госпожа ведьма! - неторопливо начал староста, подлаживаясь ко мне и шагая бок о бок. - Это вот последние годы морозы что-то рано стали ударять. А обычно-то в это время ещё и без курток ходили. А вы к нам как, надолго?

– Да нет, - покачала головой я. - Вот переночую да дальше поеду. А что, работа для меня есть?

– Какая? - удивленно нахмурился староста.

– Ну, упыри, умертвия, зомби, вурдалаки, - с лукавой улыбкой перечислила я, глядя, как вытягивается лицо собеседника.

– Нет, госпожа ведьма, что вы! - перекрестился староста. - Нет у нас такой пакости!

– Ну и слава Хранящим! - усмехнулась я.

– Да и потом, даже если б и была для вас работа, я б вам её не предложил, - неспешно продолжил староста.

– Почему?! - искренне удивилась я. - Думаете, что женщины профнепригодны?

– Отнюдь, - покачал головой он. - Просто у вас глаза такие уставшие да больные, что, ей-ей, не за упырями бы вам гонятся, а дома в постельке пару денечков отлежаться. Может, останетесь? Хотите - ко мне перезжайте, у меня хата большая, детей нет, тихо, спокойно. А, госпожа ведьма?

Ох уж, эти мои глаза! Любая, даже пустяковая - вроде простуды, болезнь в них отражается смертным приговором. И уж если абсолютно незнакомый мужик заметил, то дома с этими двумя гарпиями-профессионалками, мне точно несдобровать…

– Спасибо, конечно, - грустно улыбнулась я. - Но, увы, я очень тороплюсь.

– Ааа! - понимающе протянул мужик. - Ну тогда глядите сами. Ну если что - третья хата на пятой улице. Приходите хоть ночью.

– Спасибо, - ещё раз повторила я. И, оглянувшись по сторонам и обнаружив, что обошла все село по кругу и вернулась ровнехонько к "своей" избушке, добавила: - Я, пожалуй, пойду спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, - кивнул староста, разворачиваясь и направяясь обратно.

– Постойте! - спохватилась я. - Вы обошли полсела только чтобы со мной поговорить?!

– А чего бы и не поговорить, коль человек хороший, - добродушно пожал плечами староста. - Спокойной ночи, госпожа ведьма!

– Спокойной ночи, - пораженно отозвалась я, глядя вслед растворяющейся во тьме фигуре.

М-да, вот в такие моменты я особенно остро понимаю, что мне ещё есть зачем любить этот мир…

А теперь проблемой номер раз было прошмыгнуть мимо этих двух… доброжелательниц кворровых. Тихонько разувшись у порога - судя по стоящим сапогам Тая уже вернулась, - я, невнятно поздоровавшись, хотела было тихой сапой прокрасться на уже застеленную для меня кровать, но тут…

– Иньярра! - громогласно воскликнула Лия.

– Что? - пискнула я, сжавшись в комок.

– Как ты себя чувствуешь? - как-то подозрительно ласково спросила та.

– Да ничего, только устала немного. Пойду, пожалуй, лягу, - бодро ответила я, предпринимая ещё одну попытку покинуть поле боя. Не тут то было!

– Да ты что, совсем сдурела, что ли?! - не выдержав, рявкнула Лия.

– Почему? - искренне удивилась я.

– Да ты на себя в зеркало-то посмотри! - со сладкой улыбкой бывалой отравительницы, подающей в трактире важному гостю дивный обед, посоветовала та.

Я посмотрела.

Ээээ…. Аааа… Оооо…

ЗРЯ я это сделала!!!!

Стенка за спиной на мое счастье все-таки обреталась, и исключительно благодаря этому совпадению я не получила пару переломов в довесок к подозрительно трупному оттенку лица.

– Просто не выспалась, - собрав мысли в кучку, вымученно улыбнулась я.

– Ага, не выспалась, - поддакивающим тоном матери трехлетнего больного (на голову) ребенка согласилась Тая. - А ещё чуть-чуть промерзла до костей по дороге, да? Шла бы ты, солнышко, в постель!

– Ой да бросьте вы, от простуды ещё никто не умирал! - не выдержала я.

– Если сейчас же не разденешься и не пойдешь в кровать, то у тебя есть все шансы стать первой!!! - многообещающе улыбнулась Тая, поигрывая шэритом в ладони.

Пришлось подчиниться. Попробуй тут поспорь с этими двумя фанатичками лекарского дела, получившими жертву для опытов!

– Вы меня до смерти залечите! - жалобно поскуливала я, с ужасом глядя на все увеличивающееся количество настоев, зелий, декоктов и прочей мерзости, которую эти две садистки решили непременно в меня впихнуть.

– Успокойся! - отмахнулась Тая, сосредоточенно вспоминая, каким единственным значком на этикетке различаются чабречник - зелье от простуды - и настойка чарийды - смертельный яд, от которого противоядий не существует. Судя по нахмуренному лбу вспоминалось плохо…

– Я не буду пить всю эту гадость, в меня столько не влезет! - предприняла ещё одну отчаянную попытку я.

– Привяжем и напоим с ложечки, - невозмутимо отозвалась ведьма, с расстроенным вздохом отставляя в сторону обе бутылочки. Видимо память работать отказалась наотрез, а отравлять меня не входило в её планы. По крайней мере - пока.

– Садистка! - припечатала я и обиженно замолчала.

– Непременно, - улыбнулась Тая, подходя ко мне с двумя чашками в руках. - Ну, сама будешь пить - или насильно поить?

Я, злобно сверкнув глазами, выхватила у неё из рук чашку и выпила залпом. Настойка солодки - мерзкая сладкая гадость…

– Хорошо, - невозмутимо сказала мучительница, забирая опустевшую чашку и всовывая мне в руки другую, источавшую дивный аромат очень качественного и лежалого трупа.

– Что здесь? - с брезгливой подозрительностью спросила я.

– Меньше знаешь - лучше пьешь! - садистски улыбнулась подруга, отходя за ещё двумя чашками.

За полчаса они умудрились впихнуть в меня три литра жидкости, заставить проглотить с десяток таблеток и наложить около семи сильнейших заклятий. Причем если вы думаете, что эти зверские методы лечения принесли за собой облегчение, то глубоко ошибаетесь!

Потому что выпитое количество воды никак не пожелало подзадержаться во мне до утра, заставив носиться всю ночь к будочке на задворках и обратно. А учитывая, что одеваться каждый раз было лень, а будочка была сколочена кое-как и добросовестно продувалась малейшим ветерком… Что я о них обеих думаю, Хранящие вынуждены были выслушивать в красочной малоцензурной форме (Тая пыталась ругаться, но под взглядом замученной насмерть больной быстро скисла и замолчала) до самого рассвета, пока Лия не сообразила вкатить мне тройную порцию снотворного и я не вырубилась из ритма жизни до утра.

Проснулась я злая, не выспавшаяся и с гудящей головой. Предательская слабость в ногах вкупе с головокружением при малейшем движении и не подумали никуда исчезнуть, зелья помогли сдержать только насморк и кашель. А при перспективе ещё одного сеанса зверского лечения вообще хотелось забиться под подушку и тихонько повеситься…

– Доброе утро! - радостно приветствовала меня Лия и, приглядевшись повнимательней, неувевренно добавила: - Похоже, не такое уж и доброе…

– Привет, - вздохнула я.

Скептически осмотрев зверски замученную пациентку, даже Тая не решилась продолжить лечение. Только, посомневавшись, предложила:

– Может, останемся, здесь на пару дней - отлежишься?

Но я, вздохнув, только покачала головой:

– Нет, дело отлагательств не терпит, а одних я вас дальше не отпущу. Ничего, зато уже послезавтра мы будем в Акаире. Надеюсь, что там не осень…

– Надеюсь, - вздохнула Тая, помогая мне заплести косу.

Когда я отказалась от завтрака, никто даже не протестовал, единогласно признав меня мученицей, страдлицей и так далее. А я бы, пожалуй, и не отказалась от столь многообещающей роли, если бы симулировала. Но так… Все льготы вроде предложения вымыть за меня посуду, покормить и вычистить Шэру, остались вне сознания, за туманом головокружения.

Слегка пришла в себя я только на улице, на свежем ветерке. Впрочем, даже чересчур свежем, тут же бесцеремонно полезшем за воротник и в рукава - купить у кого-нибудь куртку ведьмам так и не удалось, а взять их одежки я отказалась наотрез, несмотря на все уговоры с применением грубой магической и физической силы.

Шэра, чувствуя, что с хозяйкой творится что-то неладное, ласково ткнулась мордой в плечо и услужливо присела, чтобы я взобралась на спину, не съехав по крутому боку. Поводья я подхватить забыла, спешиться и вновь залезть было уже выше моих сил, а ведьмы были слишком увлечены попытками оседлать собственных вемилей. Так что я попросту махнула на них рукой: все равно Шэрка уже давно не обращает на них внимания, читая мои желания по малейшему напряжению ног, а то и вообще догадываясь. Поводья же были больше нужны мне, да и то чисто психологически.

– Ну что, поехали? - шумно выдохнула Лия, наконец-то оседлавшая недовольно фыркавшую Ринку.

– Поехали, - кивнула я.

– Вы куда же, деточки? - вдруг засуетилась старушка, приютившая нас на ночь. - А пирожки? Я ж вам пирожки на дорогу испекла!

Пирожки были рассованы по чересседельным сумкам, презентованная Тае за лечение ребенка курица отправилась в Лиин рюкзак.

– Спасибо вам большое за гостеприимство, до свидания! - вежливо попрощалась Тая.

Бабушка со слезами на глазах махала платочком с крыльца:

– Да пребудут с вами Хранящие, деточки!

– Они и так с нами, а толку?! - шепотом проворчала я, разворачивая вемиль, бодро зацокавшую по мощеной булыжником улице.

Хранящие возмущенно переглянулись, но ругаться с больной (как они злорадно надеялись - и вовсе умирающей) ведьмой сочли кощунством и величественно промолчали.

Дорога разнообразием не баловала: по сторонам тянулись все те же безликие серые поля, не радующие глаз даже редким ярким пятном. Была, конечно, красногрудая ристайка, но она на бреющем полете нагло нагадила мне на полу любимого плаща, так что считать её радостным пятном я никак не могу!

Ветер все так же безжалостно выстуживал все подставленные ему места и даже нагло пробирался в неподставленные, а вскоре все заволокла ещё и белесая пелена мелкого холодного дождя.

– Отличная погода! - возмущенно прорычала Лия, поглубже зарываясь в капюшон.

– Не жалуйся на жизнь - могло не быть и того, - флегматично отозвалась я.

– Ага, сейчас прибью одну оптимистку недоделанную - и тут же перестану жаловаться!

– Валяй, - пожала плечами я.

– Хватит вам, - замерзшим голосом оборвала разговор Тая. И, с невозмутимым равнодушием презрев два возмущенных взгляда, добавила: - До вечера мы, кстати, до следующего села не доберемся, так что ночевать придется в поле.

– Прекрасно! - в один голос злобно проворчали мы с Лией и погрузились в тяжкие молчаливые раздумья. Впрочем, лично меня надолго не хватило, так что до самого вечера я то ли дремала, то ли просто была наполовину без сознания (интересно, как это?).

Тем более, что разговаривать нам было особо не о чем, а тихая, плавная поступь вемили, берегущей больную всадницу, и однообразный пейзаж вокруг располагали к долгим нудным раздумьям, незаметно перетекающим в такие же долгие, занудные видения. Поля и не думали кончаться, создавая ощущение неподвижности: хоть ты еле-еле передвигай усталые ноги, хоть лети вперед со скоростью вемили - все равно вокруг будут одни и те же холмики, пригорки и серая усталая земля.

А холод, пробирающийся под тонкий плащ, только ещё больше придает происходящему ощущение нереальности. Слабость и головокружение обволакивают скользким туманом, унося куда-то далеко-далеко, туда, где нет полей и плавно текущей над землей вемили, туда, где под боком не переругиваются сквозь зубы две ведьмы, туда, где нет ничего, кроме меня… Неспешно текут мысли и обрывки воспоминаний, не захлестывая друг друга, не летя наперегонки - просто текут по бесконечной, едва шевелящей усталыми водами реке сознания…

…Море ласково гладит теплыми завитками пенистых волн давно уже обкатанный, выбеленный солью песок. Серебристо-белый берег стеклом лег под ноги в лучах багрового, почти спрятавшегося за выжженную пламенем морскую дорожку, солнца. Тихий шепчущий ветер в зарослях зелено-белёсой травы да редкий всплеск чаячьих крыльев - вот и всё, что нарушает священную тишину морского берега.

И ещё - шаги. Его шаги. Нет, я их не слышу: не дано тридцатилетней ведьмочке слышать бесшумную поступь полуэльфа. Просто по-другому зашептал ветер, по-другому закричали птицы, по-другому вздохнуло уставшее от дневной жары море. Грустно вздохнуло.

– Привет, - я даже не обернулась, но знаю, что он удивленно вздрогнул. Люблю когда он удивляется. Наверное потому, что не так-то это просто - мне удивить чем-то столетнего некроманта.

– Привет.

Я резко обернулась. Серо-зеленые, тяжелые глаза с плещущейся через край болью.

– Что случилось?! -глухо прошептала я - голос предательски сорвался. Потому что я никогда ещё не видела его ТАКИМ.

– Ничего, - грустно улыбнулся он, притягивая меня к себе.

Не то. Все не то! Те же руки, легко перебирающие тяжелые пряди недлинных пока ещё волос. То же плечо, такое теплое и родное - сколько раз я в него утыкалась со слезами и пряталась от всех горестей и бед! Потому что в кольце этих рук горестей и бед просто не может быть. Тот же голос, тихий, успокаивающий. И всё-таки - НЕ ТО.

Я резко вырываюсь из его объятий, встряхиваю волосами и пытливо заглядываю в самые глаза:

– Ты меня обманываешь?!

– Попробуй обмани ведьму, - горько усмехается он. - Просто не хочу расстраивать раньше времени.

– Чтобы я вся извелась от беспокойства? Скажи!

Тяжелый, даже виноватый серо-зеленый взгляд.

Тихо, жалобно:

– Ну скажи…

Он отвернулся, сделав вид, что любуется почти отгоревшим закатом.

Внутри все похолодело, сердце сжали ледяные ядовитые когти. Он никогда от меня не отворачивался. Какой бы плохой ни была новость, мы всегда находили в себе силы сказать её глядя прямо в глаза.

Тихий, хриплый, каркающий голос:

– Я ухожу…

И оборвалась перетянутая струна. Сердце испуганно сжалось до маленького, трепещущего в последнем вдохе птенца - и вдруг забилось ровно, спокойно, словно надежный, давно отлаженный механизм. Как оно ещё может стучать тогда, когда должно бы разорваться?

Ровный, звенящий голос:

– Уходишь? Почему?

Он так и не повернулся, упорно разглядывая быстро опускающуюся на море тьму.

– Может быть, ты не создана для меня. Может быть - я тебя не достоин. Но я должен уйти.

Тихо, спокойно. Мёртво.

– Что ж, тогда - удачи. Она тебе пригодится.

Он резко развернулся, схватив меня за плечи и сжав до боли:

– Может, хватит?!!!

– Что хватит? - безжизненно спросила я, даже не пытаясь вырваться. Всё равно ведь не отпустит. Да и мне уже всё равно.

Отвечать он не стал. Просто прижал к груди, заставляя выгнать из себя боль, выкричаться, выплакаться. Снова стать живой. Пусть с растерзанным сердцем, пусть задыхаясь от слез и криков, но - живой.

Он ушел тем же вечером. Я кричала, плакала, просила остаться. По лицу текли жгучие дорожки слез, глаза застилала боль.

– Не могу, Иньярра, - горький взгляд мудрых столетних глаз. - Прости.

И я осталась. Сидеть на холодном, остром, стеклянном песке на берегу, где море тихо шелестело огромными валами волн, едва-едва шипящих, облизывая белые соленые крупинки, а птицы кричали что-то вслед ушедшему солнцу.

Чем была я, обычная ведьмочка, для полуэльфа с вековым опытом? Просто очередным романом? Просто разнообразием в наскучившей пресной жизни?

Но тогда почему в твоих глазах так плескалась боль, когда ты уходил?

И как я встречусь с твоим горьким серо-зеленым взглядом теперь?…

– Иньярра! Иньярра!!! Просыпайся, не то останешься без ужина!!!

Открыв глаза, я поняла, что меня тормошат с двух сторон, норовя стянуть с вемили. Учитывая, что силы были примерно равные, единственное, в чем преуспели ведьмы - это в выкручивании моих плечевых суставов.

– Всё-всё-всё! - завопила я, отбирая себя у этих двух гарпий. - Я проснулась, значит, хватит надо мной издеваться!

– А мы и не издевались! - обиженно пробурчала Лия, отходя.

– Вот-вот! Вечно стараешься для неё, стараешься, а в ответ - одни упреки! - поддержала Тая.

– Ага, значит, руки у меня просто так болят? - откровенно посмеивалась я, слезая с догадливо присевшей Шэры.

– Руки у тебя болят, чтобы открутиться от законных обязанностей по разведению костра! - тут же нашлась Таирна.

– Ни за что бы не догадалась! Пойду за хворостом, - рассмеялась я, радуясь возможности размять затекшие ноги.

Пока я спала, на землю спустился вечер, серой дымкой укутав дорогу и наконец-то встретившийся нам лес. Насколько я помнила, до села оставалось всего ничего - часа три верхом, но сделать ещё один перегон мы уже были не в состоянии.

– Ни в коем случае!!! - яростно запротестовали ведьмы, тут же позабыв собственные обвинения в тунеядстве. - Сядь на одеяло, укройся вторым - и сиди!

– Но мне же будет скучно! - "возмущенно" завопила я, яростно протестуя против насильного усаживания своей хрупкой особы на расстеленное и заговоренное от промокания одеяло.

– Ничего, - отмахнулась Тая. - Ты, кстати, как себя чувствуешь?

Я внимательно прислушалась к собственным ощущениям и удивленно ответила:

– А ты знаешь, пожалуй, лучше!

Зелья и заклятия успешно сдерживали воспаление горла и насморк, а к головной боли и слабости я уже почти притерпелась. Так что общее состояние оценивалось как "замуж - поздно, в гроб - рано". Впрочем, чаще всего это примерно одно и то же. Для меня.

– Ну смотри мне, - с сомнением покачала головой Тая, уходя за хворостом.

Ильянта занялась готовкой: достала заботливо завернутые в полотенце пирожки, курицу, то ли сходила к ручью, то ли наколдовала воды и покрошила в неё найденные у Таи в поясе травки. Через полчасика на полянке уже весело потрескивал костерок, и булькала закипающая вода.

Я, с наслаждением вытянув ноги, добродушно улыбалась, укутавшись по самый нос теплым одеялом. Насквозь промокший плащ был экспроприирован и раскинул широкие полы над костром. Шальные искры проходили его насквозь, только сердито чихая, не в силах нанести ни малейшего вреда тяжелой скользкой ткани.

Вемили разбрелись по стоянке, изредка брезгливо срывая кустики мокрой, засохшей травы. Шэркина попытка распахнуть черные дымчатые крылья и полететь попугать жителей ближайшего селения (а для неё и тридцать миль - не крюк) была сразу же пресечена мгновенным заклинанием обеждвиживания, наградившим меня жутким ударом в голову. Вемиль обиженно фыркнула и подбежала ко мне, ткнувшись носом в щеку: чего ты, мол, заклинаниями почем зря разбрасываешься - я бы и так все поняла!

– Понять-то, может, и поняла бы, но вот стала бы слушать? - усмехнулась я, прикосновением холодных пальцев отгоняя застилающую глаза боль.

"Я бы подумала!" - высокомерно фыркнула кобылка, отворачиваясь.

– Готово! - восторженно оповестила Лия, снимая в импровизированного вертела подогревшуюся на костре курицу и быстро разрезая её на три ровные части.

Курицу я ещё кое-как в себя запихнула, но вот пирожки уже не полезли ни под каким видом. Даже горестная Таина фраза:

– Но ведь бедной птичке будет там так одиноко! - не нашла отклика в моем окончательно зачерствевшем сердце. Так что пирожки прикончили ведьмы и моё язвительное замечание: "Но ведь бедной птичке будет так тесно!" - ничуть не испортило им волчьего аппетита.

– Кто первый караулит? - зевнула я, поглубже заворачиваясь в одеяла.

– Да лучше простую защиту поставить - и спать спокойно! - фыркнула Тая.

– Простую? - лукаво сощурилась я.

Все мы знали о том, насколько усиливается абсолютно любое заклинание, если соединить силу Жизни воедино: встать треугольником и превратиться на миг в единое целое. Прошептать заклятье на едином выдохе, отдать силу единым толчком, взмахнуть рукой в едином жесте.

Ведьмы переглянулись, с сомнением покосились на меня и однозначно решили:

– Простую!

– Эй, нечего меня калекой считать!!! - возмущенно подхватилась я с одеял, благо после съеденной курицы сил на это мне хватило.

Ведьмы горестно вздохнули в унисон, но, прикинув, что со мной спорить - себе дороже, протянули мне руки, замыкая треугольник силы.

Тихо-тихо, закрыв глаза…

Самое сложное - не слова и не пасы.

Самое сложное - понять, когда. Не по счету "три-четыре", нет, что вы!

Понять. Почувствовать. Одно сердце, одно дыхание, одно сознание…

Может, уже пора? Нет, ещё нет… Рано… Или - уже?..

…Одновременно вдохнуть и на выдохе…

Kraait lishher mj'itroon…

Трижды полыхнуло ярко-зеленое кольцо вокруг облюбованной нами поляны - и застыло едва различимой даже для ведьминского глаза белесой дымкой над землей.

Я пошатнулась, тряся головой:

– Получилось?

– Получилось, - вздохнула Тая.

– А что так грустно?

– Да лучше бы не получалось!

– Это ещё почему? - удивленно нахмурилась я, медленно передвигаясь в сторону расстеленных для меня одеял.

– А как здоровье твое, солнышко? - сочившимся ядом голосом проворковала Тая.

Я прислушалась к внутренним резервам, поняла, что они уже дружно кончились, и жизнерадостно ответила:

– Отсутствует!

– Вот-вот, - озабоченно сказала Тая, укутывая меня получше и подкладывая под голову мой высохший и скатанный валиком плащ. - Спи!

Может, она подкрепила слова соответствующим заклинанием, может - я и вправду здорово вымоталась за день, но сон сморил меня просто подозрительно быстро.

Дождь барабанил по наспех заговоренной, уже почти осыпавшейся кроне карагача, под которой мы спали. Колючие ледяные капли, пробиваясь сквозь полуразрушившееся заклинание, с противным хлюпаньем падали на землю прямо перед моим лицом. Ветер хоть и зывывал где-то высоко в голых ветвях, но под теплое одеяло не забирался. И на том спасибо.

"Ну, и зачем это мы посреди ночи проснулись?" - язвительно вылез давненько не появлявшийся голосок.

Не знаю! В кустики вот схожу - и опять лягу, - сонно зевнула я, откидывая в сторону одеяло. Холодный воздух радостно обнял мое тут же покрывшееся пупырышками тело.

"Не советую!" - лаконично высказался разум.

Почему это?!!

"Потому!" - объявил напоследок он и исчез.

Нет, ну надо же, гад какой! Наговорил всяких пакостей - а ты теперь сиди и думай, что это все означало!

"Краткость - сестра таланта!" - снова высунулся обиженный нелестной характеристикой голос.

Краткость - сестра косноязычия, милый! - язвительно усмехнулась я.

Темноту разорвал яркий свет голубоватого "светлячка". Ильянта опасливо огляделась вокруг, подсела ко мне:

– Ты давно не спишь? - тихонько спросила она.

– Минуты две, - так же шепотом призналась я.

– Надо бы выяснить, что нас всех разбудило! - громко, в полный голос раздалось в темноте.

– Уггр зратья мритваль!!!! - в один голос выругались мы с Лией и, игнорируя злобное Таино пыхтение, добавили: - Ещё раз так перепугаешь - останется горка серого пепла. И на торжественное захоронение в урне не надейся!!

Ехидно встряхнулся лучиками ещё один светлячок - желто-оранжевый. И тут-то я увидела, что, а точнее - кто - нас разбудил.

– Ведьмы, медленно отйдите мне за спину, - негромким напряженным голосом скомандовала я, делая пару шагов назад и не переставая вглядываться в темноту за их спинами.

Ведьмы, не раз попадавшие со мной в переделки (и нагло потом уверявшие, что без меня в них не попадают!), безмолвно подчинились, несколькими скользящими движениями совершив рокировку. Теперь и они могли видеть то, что так не понравилось мне.

За линией защиты расстилалась белая, чуть серебрящаяся в темноте кисея. Расстилалась на самой землей, собиралась в единый комок, облепляла купол защиты со всех сторон, ища хоть малейшую трещинку, единственный слабый узел в заклятьи, уцепившись за который можно было распутать любой - даже крепчайший - канат.

– Что бы было, если бы мы поставили обычную защиту? - оторопев, испуганно прошептала Лия.

– Ничего, - негромко спокойно ответила я. - Сейчас - уже ничего. Может быть - три трупа. Если повезет.

За спиной тихонько завыли с предсмертным придыханием, и я решила, что чем дольше тянешь - тем хуже. Лунные призраки - а существо за гранью защитного контура было именно им - на редкость упорны и способны проявить просто невероятное терпение, выслеживая добычу, даже если за трое суток засады мимо их носа не раз пробежит куда более доступный и сговорчивый обед. Призраки появлялись из-за того, что у умершего были неотложные дела, которые он не успел ни выполнить, ни перепоручить кому-то другому, и упокаивались как только дело было завершено. Всё бы хорошо, но вот только для поддержания жизнеспособности они обязаны были кого-нибудь кушать. И в роли этого самого "кого-то" в этот раз, похоже, выступили мы…

Можно было, конечно, подождать до утра - призраки боятся прямых солнечных лучей, но не было никакой гарантии, что утром солнце выглянет из-за тяжелых усталых туч, а при пасмурной погоде дневной свет им не помеха. Так что будем действовать по старому принципу: если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету. То бишь, если до неприятностей остался один только шаг, то чего тянуть? Пойти навстречу - вот и весь сказ!!!

– Не двигайтесь и не колдуйте без команды, - сквозь зубы проронила я, материализуя в правой руке меч. Против призрака от него, конечно, толку мало, но большинство заклятий сопровождаются пасами с учетом меча в руке. Да и уверенности так, если честно, как-то больше.

Медленным стелющимся шагом я пошла к призраку словно по ниточке.

Gjaun loi frat…

Защитный купол рухнул с первого же звука, призрак удивленно метнулся и яростно вскинулся, подавшись вперед.

Aet hjit nei ojfem…

Не сдерживаемый больше защитным контуром, он несся на меня куда быстрее, чем хотелось бы, да и моя ниточка шагов, похоже, оказалась слишком короткой…

Gher laij nemiotta…

Призрак вздыбился с диким воем, почти накрыв меня с головой. Я с воплем повалилась на землю, откатываясь в сторону, заклинание силового удара вырвалось чисто машинально, безо всякого желания с моей стороны. Какой от него толк, если призрак бесплотный?!

Белый туман, обиженно взвизгнув, отпрянул. Поколебался, раскачиваясь на ветру, и медленно уплыл вглубь леса. Догонять и высказывать, что я о нем думаю, было уже выше моих сил: я, не борясь с сотрясавшей всё тело лихорадочной дрожью, осела на землю.

– Ты как? - тут же накинулись на меня ведьмы, поднимая, перетаскивая на одеяло, всовывая в руки горячую чашку с любимым чернасом.

– Живая, - сдавленно ответила я. - Похоже, в следующей деревне на курочку с пирожками зарабатываю я.

– Не вздумай! - возмущенно вскинулась Тая. - Ещё тебе, больной, не хватало за призраками по кладбищам гоняться!!

– И ты оставишь бедных, несчастных, беззащитных жителей села без помощи?! - притворно ужаснулась я, лукаво трепыхая ресницами.

– Вечно ты берешь крайности! - неуверенно сдала назад Тая.

– Ну-ну, - усмехнулась я, заворачиваясь в одеяла. - Ладно, всё, всем спать - у нас завтра трудный день.

– У нас каждый день такой! - насмешливо фыркнула Лия, гася "светлячка".

– Всё, что нас не убивает, делает сильнее! - пафосно провозгласила Тая, впитывая энергетический сгусток и укладываясь на лежак.

Остаток ночи прошел спокойно, под утро даже дождь успокоился. Рассвет, подтверждая мои опасения, выдался сырым, серым и мрачным, но мне, как ни странно, полегчало: голова почти не болела и бодро проявленный интерес к последнему, случайно завалявшемуся в сумке пирожку жутко обрадовал спутниц.

– Вечно у тебя все не как у людей. Ну кому ещё мог пойти на пользу двухчасовой сон под отсыревшим одеялом с полуночной побудкой на пример убиения призрака?! - смеясь воскликнула Тая.

– Ты ещё скажи, что у тебя самой все как у людей! - рассмеялась в ответ я. - А что до призрака - я ведь его так и не убила. Вообще, если честно, не поняла, почему на него подействовал силовой удар - он же бесплотный!

– Не скажи, - качнула головой Лия. - Призрак, если он высосал из кого-то всю энергию, на несколько дней становится если и не телесным, то по крайней мере осязаемым. Ему вполне мог прийтись не по вкусу даже обычный энергетический удар.

– И зачем я самый сложный экзорцизм современной магии выплетала, спрашивается? - усмехнулась я. - Надо было взять меч и зайти сзади.

Быстро залив водой кострище и похватав вещи, мы оседлали вемилей и поехали дальше. Через три часа меня ожидала встреча со старыми, но, правда, не очень добрыми знакомыми.

Сторож Марын очень не любил свою работу. Не любил холод и жару, не любил стоять на одном месте, не любил мелькающие перед глазами одинаковые лица. Но было кое-что, что примиряло его со всеми тяготами стояния по струнке у центральных ворот города: запотевшая бутыль мутного самогона. Её очень не любила жена, но на работе жены не было. Поэтому пошлина на въезд через ворота была прямо пропорциональна тяжкости сегодняшнего похмелья Мартына.

Вчера Мартын гульнул знатно, нынче голова раскалывалась, в глазах двоилось, но это было даже удобно: дважды взять сорок сантэров с одного и того же прохожего ему совсем не представлялось лишним. А что путник возмущается - так это его, путника, личное дело: его никто не просил приезжать в город, тем более - через главные ворота да ещё в столь тяжелое для Мартына утро.

Голова гудела, словно её приложили чугунной сковородкой. А может - и вправду приложили: в пылу пьянки такой ерунды и не упомнишь, а уж когда дело доходит до стриптиза на столе в трактире… Мартын глухо застонал, прикидывая, стоит ли сегодня идти домой или лучше сначала ещё разик заглянуть в трактир - хряпнуть для храбрости, а то и вообще остаться там до самого утра. Ведь жена-то - она дура баба. Ну чего мужик должен делать дома, если там нет бутыли самогона? Умные-то жены, они как мужей домой заманивают? Выпивкой да под закусочку. А Матька? Скалкой да сковородником. Тьфу, дура баба!

Вдали показались три быстро увеличивающихся пятнышка. "Глянь-ка, всадники!" - подивился Марын, - "Ну я сейчас с них за въезд-то сдеру!".

Кони двигались просто с невозможной скоростью, все быстрее и быстрее приближаясь к стенам города. Вот уже стало видно, что это не всадники, а всадницы - выдали развевающиеся по ветру длиннющие волосы, а вот и окрас лошадей. "Красавцы-то какие!" - изумленно присвистнул Марын, до этого видевший только Сенек и Сивок в плугах.

Белый конь споткнулся, зло взвизгнул и тут же выровнялся, не сбившись с хода. Но всадницы все равно как одна остановили вставших будто каменные изваяния лошадей и, спешившись, склонились над поврежденной ногой жеребца. Или кобылки? Отсюда и не видно…

Поговорили о чем то, поплевались, потом белокурая сложила ладони "лодочкой" и накрыла больную конскую ногу. Пальцы тут же окутались золотисто-зеленым свечением…

Вот здрыгн! Ведьма!!!!

Марын ошарашенно сел на лавку, не зная, что ему делать. Звать народ не хотелось, да и король запрещал ведьм жечь - ему там какая-то одна услугу оказала, так он теперь за это богомерзкое ремесло всеми руками и ногами! Одну правда всё равно сожгли - но это, правда, давно было: уж лет пять назад.

Самому встречаться с ведьмами один на один тоже не хотелось. Но желание содрать с них двойную плату за въезд в город все же оказалось громче доводов давно спившегося разума, и Марын, выпятив грудь колесом, встал перед воротами с твердым намерением не пропускать ни одну, пока не проплатят все до сантэра.

Три ведьмы быстро приближались. Медленнее, чем раньше, явно берегли споткнувшуюся лошадь, но все равно - с обычными конягами этих красавиц в волнистыми хвостами и шелковыми гривами было не сравнить.

Между конями и Марыном оставалось уже меньше тридцати шагов, а ведьмы так и не думали осаживать разогнавшихся животин! "Этак они меня сметут накворр!!!!" - мысленно пришел в ужас Марын и, видя буквально в метре от себя карие ехидные глаза лошади, не выдержал, с жутким воплем отпрыгнув в сторону. Если им так хочется расшибиться в лепешку об ворота - пожалуйста, но вот его на тот свет отправлять не надо!

Расшибаться лошади и не подумали: невозмутимо домчавшись до самых ворот они играючи взвились над препятствием высотой в две с половиной сажени и остановились с той стороны. Черноволосая ведьма, подъехав поближе, открыла калиточку:

– Милейший, с вами все в порядке? Помощь не требуется?

– Н-н-нет! - бодро просипел Марын.

– А где здесь на ночь остановиться можно, не подскажете?

– Т-т-трактир! По улице прямо, - так же заикаясь ответил он.

– Всё там же, - словно про себя усмехнулась она.

– Что? - не понял сторож.

– Ничего. Спасибо, - улыбнулась ведьма, разворачивая конягу прямо на месте и кивая головой спутницам: мол, поехали.

Марын сполз по стеночке на землю, глупо улыбаясь вникуда. Да за такой рассказ его в трактире неделю бесплатно поить будут!!!!

Йыр, и угораздило же Лёнку подвернуть ногу! Вемиль, конечно, не лошадь - ей такое повреждение мало мешает, но все-таки было решено, что, пока она не сможет двигаться наравне с остальными, не хромая, мы отсюда не уедем. Магия свое дело сделала, к утру не должно было остаться и воспоминаний о неприятном инциденте, но один дневной перегон мы теряли.

В трактире было людно, хотя свободный столик мы все-таки отыскали. Позвали разносчицу, заказали у неё фирменное блюдо, попросив только чтобы оно было действительно съедобным. Та уставилась на меня как на кого-то смутно знакомого, старательно сморщила лоб, но вспомнить так и не смогла. Оно и к лучшему: чем меньше людей меня вспомнят - тем больше шансов обойтись без рецидива.

– Как ты думаешь, за Лёнкой будут хорошо ухаживать? - беспокоилась Тая.

– Уверена, - усмехнулась я.

– С чего ты взяла? - не успокаивалась та.

– С того, что я в отличие от вас не гнушаюсь пользоваться магией для создания необходимой репутации, а после фирменного пламени в зрачках мне ещё никто не посмел принести несвежий обед или плохо проследить за моей лошадью! - с истинной ведьминской злобностью улыбнулась я.

– Иньярра, но так же нельзя, так нечестно! Мы не должны использовать нашу силу во вред! - взвилась Лия.

– А я разве причинила ему хоть какой-нибудь вред?! - искренне удивилась я. - От зажженных глаз ещё никто не умирал!

– В сочетании с твоим трупным цветом лица и злобно перекошенной физиономией жди когда-нибудь инфаркта! - просветила меня Лия. Я честно постаралась дать ей в лоб, но не достала, а вставать и обегать стол было лень.

– Здесь всегда такое великолепное обслуживание? - спросила у меня Тая, тоскливо глядя туда, где уже четверть часа назад бесследно испарилась наша официантка.

– А почему ты у меня спрашиваешь? - удивилась я. - Мне самой интересно!

– Ой, да брось ты, Иньярра, как будто сразу не видно, что ты здесь уже была, причем не так уж давно! - фыркнула Ильянта.

– А почему видно? - насторожилась я.

– Потому что никто больше не сумел понять ни слова из бессвязных обрывков слов того пьянчуги у ворот, а ты сразу же безошибочно привела нас к трактиру. Отсюда вывод: местоположение сего малогостеприимного заведения ты и так знала, спрашивая только для проформы!

– Какие мы логичные! - язвительно фыркнула я.

– Так чего нам-то врать? - скопировала фырканье Лия.

– Да так, - нахмурилась я. - Воспоминания не самые радостные.

– Кто б сомневался! - рассмеялась Тая. - Рассказывай тогда, чтоб нам хоть знать, за что тебя внезапно схватили и сожгли, с нами не посоветовавшись!

– Это я и сама хотела это узнать в прошлый раз, - медленно проговорила я, кроша в пальцах корку черствого хлеба.

– Сожгли что ли? - удивленно-насмешливо фыркнула Лия. - Да плюнь ты и разотри! Со мной этого добра знаешь сколько было!

– Со мной тоже, - неопределенно отозвалась я. - Но никогда - ТАК.

– Как? - нахмурилась Тая.

– А, не хочу вспоминать! - отмахнулась я, кивая подругам за спину, где наконец-то появилась разносчица с нашим заказом.

– Картошка толченая, курица жареная, салат капустный, - равнодушно проговорила девица, шлепнув перед нами три тарелки с едой. - Платить сейчас будете?

– Нет, потом, - мило улыбнулась я. - А кипятка у вас, почтенная, не найдется?

– Два сантэра, - невозмутимо потребовала разносчица, вытирая руки о передник, заляпанный всем подряд - от вчерашнего борща до прошлогодних сосисок.

– Возьмите, - улыбнулась я, протягивая девушке пару монет. Та сгребла деньги в карман фартука и отошла.

Тая подозрительно принюхалась к размазанной по тарелке еде и повернулась ко мне:

– Так о чем мы говорили?

– О пользе склероза, - язвительно усмехнулась я, пододвигая к себе вилку.

Тая несколько минут хмурилась, раздираемая голодом и желанием меня убить, но потом все-таки решила вопрос в пользу еды, невнятно пробурчав:

– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!

– То-то и оно, - с обаятельной улыбкой на губах я воткнула вилку в капустный салат.

– Сейчас доем - и прибью, - пообещала Тая, впиваясь в жилистую куриную ляжку. И, разумеется, тут же намертво завязла в ней всеми зубами, жалобно мыча и пытаясь отодрать курицу, желательно - не оставив на ней полный комплект клыков.

– Жажда крови ни к чему хорошему не приводит, - поучительно просветила её я, стряхивая ошметки капусты под стол. Не знаю, кто придумал назвать позапозапозапрошлогоднюю капусту, посыпанную крупными кольцами вышибающего слезу репчатого лука, громким словом "салат", но мой желудок с этим фантазером был категорически не согласен.

Тая наконец-то с треском выдрала то ли курицу, то ли зубы и, обиженно отложив подкинувшую такую гадость ножку в сторону, занялась увлеченным размазыванием картошки по тарелке. Серо-крахмальная застывшая масса не вызвала бы аппетита даже у очень голодного тролля, что уж говорить о ведьме-эстетке?

– Дивный обед, - тоскливо протянула она, со вздохом отставляя тарелку в сторону. - Кстати, а где мы поселимся?

– Полагаю здесь же, только на втором этаже, - пожала плечами я, кладя на салфетку обглоданную кость. В отличие от Таи, попавшееся мне крылышко было вполне съедобным и даже, пожалуй, вкусным. Правда картошка оставляла желать лучшего…

– Нормальные комнаты? - спросила Лия. - Или с клопами, тараканами и соседом-алкоголиком?

– Да уж получше чем сон на целебном свежем воздухе с комарами, сырой землей, дождем за шиворотом и призраками, решившими пожелать приятных сновидений! - фыркнула я.

– Кстати, о призраках, - насторожилась ведьма. - Иньярра, ты же не собираешься его искать, правда? Зачем он нам нужен? Переночуем - и поедем дальше!

– Вот-вот, - тут же вскинулась Тая. - Чтобы никаких ночных битв и хладных трупов, покрытых слезами росы, под утро!

– От призрака трупа не останется! - возмутилась я.

– Вот и можешь сделать вывод, кого я имела ввиду! - язвительно отозвалась подруга. - Иньярра, пообещай, что не будешь искать это чудо по кладбищам и жальникам!

– Призраки на кладбищах не живут! - насмешливо просветила я.

– Не важно! Пообещай мне, что не будешь его искать!

Поглядев на две не обезображенные заботой о моем хрупком здоровье рожи, я поняла, что альтернативы у меня нет, и недовольно проворчала:

– Ладно, если в окно не постучится - то пусть живет себе дальше, как хочет!

– Вот и чудненько! - расплылись в сахарных улыбках ведьмы. - А чем мы займемся до вечера?

Не дождавшись от обиженно сопевшей меня никакого ответа, Хранящие, не растерявшись, решили проблему самостоятельно:

– Пойдем на базарную площадь!!

– Нет! - рыкнула я. Ещё чего не хватало!

– Почему? - удивились ведьмы.

– Потому что я не хочу, - предельно понятно ответила я.

– Брось, Иньярра, тебя все здесь уже давным давно забыли! - твердо сказала Ильянта, беря меня за руку и вытаскивая из-за стола. - Так что нечего весь день сидеть в комнате под лавкой, трясясь, как заячий хвост!

Глаза разносчицы, глядевшей в спину уходящим посетительницам, вспыхнули злым огнем узнавания…

– Пиражки, гарячие пиражки, пиражки гарячие!!! - завывали на все лады торговки, расталкивая народ, народ, неспешно бредущий между лавок со всем на свете, и пачкая недостаточно распоропных горелым маслом, сочившимся из "гарячих пиражков".

Яркие платки перемежались сияющими вычищенными кольчугами и заточенными мечами, самоцветные бусы - настойками для омоложения. Тая раскупорила одну, понюхала, брезгливо скривив нос, и громоподобно прошептала на ухо торговке:

– А вы знаете, что за такое сильное слабительное можно и в лоб получить?

Дородная баба, явно трясущая деньги с недальновидных горожан не первый год, испуганно сглотнула и умоляющими глазами уставилась на Таю:

– А хотите наливки, сливовой, - у меня в погребе припрятано. Вкуснющая!..

Тая чуть прищурилась, раздумывая, а я, ни капли не стесняясь, подошла поближе и брякнула:

– Мало!

– Две бутылки! - не растерялась тетка.

– Пять и зелий впрок!

– Четыре, - привычно стала торговаться тетка.

– Че-е-его?!!! - глаза машинально вспыхнули черным светом.

– Ой! - испуганно присела женщина, с ужасом глядя мне прямо в лицо и суеверно крестясь. Потом присмотрелась повнимательней и, узнав, истошно заголосила: - Да мы ж вас сожгли пять лет назад! Как сейчас помню - и кострище, и столб, и пламя, и волосы черные по ветру! Лю-ю-юди!!!!!!!!! Спасите, Хранящие, это что ж деется-то?!!!!!!!

– Ну спасайте, - мрачно фыркнула я ведьмам, отшатнувшись от голосящей тетки и спеша раствориться в нахлынувшей толпе. - "Тебя здесь уже давным давно забыли!". Ага, трижды!

– Кто ж знал, - неуверенно оправдывалась Лия, - Какие олухи станут помнить ведьму, сожженную пять лет назад?

– Это смотря как сжечь, - качнула головой я.

Тая резко остановилась, развернулась ко мне лицом и, сжав до боли плечи, потребовала:

– Иньярра, признавайся сейчас же!!! Хватит тут в прятки играть!

Посмотрев в потемневшие почти до черноты карие глаза, я поняла, что от ответа мне уйти и вправду не удастся.

– Ладно, давайте только хоть в трактир вернемся, пока меня здесь ещё кто-нибудь столь же удачно не узнал!

Отсрочку "момента истины" ведьмам Хранящие приняли не с восторгом, но даже к ведьмам иногда - очень редко! - залетает в гости глас разума.

– Ладно, но в трактире тебе уже точно не отвертеться! - решила Лия, направляясь к ближайшему выходу с площади.

– Угу, - со вздохом согласилась я, пытаясь прогнать тянущее предчувствие из груди. Нехорошее предчувствие. В волосах недобро шелестел налетевший ветерок, пальцы странно напряглись, словно в ожидании магической схватки.

– Ильянта? - жалобно проскулила я. - А ты ничего не чувствуешь?

– Ничего хорошего! - коротко бросила Лия, пробираясь сквозь с толпу.

Мы с Таей обменялись встревоженными взглядами, но докапываться или строить вслух предположения не стали.

– Как ты думаешь, это из-за той торговки? - шепотом спросила я.

– Не знаю, - озабоченно оглянулась Тая. - Но очень хочу как можно скорее оказаться подальше отсюда!

Мы непроизвольно ускорили шаг, спеша выйти с базарных рядов. И, подойдя к резным воротам, поняли, что все равно опоздали…

– Ведьмы!!! - завопил перегородивший проход народ, потрясая крестами и факелами.

Я, с одного взгляда оценив, что боем прорваться не удастся, встала, независимо уперев руки в бока и гордо тряхнув длинными распущенными волосами:

– Приятно познакомиться!

– Изыди, паскудное исчадие тьмы, средоточие грехов, бесовское отродье… - завел пронзительным, срывающимся на постыдный визг речитативом поп в длинной рясе.

Печально знакомый поп…

– Пиражки гарячие, гарячие пиражки! - надрывались торговки, шныряя по рядам с тяжелыми горячими сумками.

Сегодня торговец рыбой поехал не по тому ряду, да столкнулся с каким-то там пьяным, рассыпал по земле всю рыбу, её тут же частично расхватали, частично втоптали в грязь, а теперь, вот уже с самого утра, над всей площадью стоял жуткий "аромат" порченной рыбы.

– Так сколько оно стоит? - допытывалась я у продавца, тыча пальцем в висящее подальше от грязных рук покупателей и простых зевак платье из лилленского шелка. Дышать приходилось в рукав, иначе уже через пару секунд из глаз начинали течь слезы, а обоняние отшибало напрочь.

– Не твое дело, девка! - грубо оттолкнул меня продавец. - Тебе такое и во сне не по карману!

– Да ну? - нехорошо прищурилась я, щелкая пальцами с проскочившей между ними искоркой.

– Пошла прочь, ведьма, нечего мне тут товары портить!!! - истошно завопил торгаш, и я, не желая привлекать к своей особе излишнего внимания, предпочла ретироваться, напоследок припорошив все товары толстым слоем магической, видимой только продавцу пыли.

– Иииииии!!!! - донесся отчаянный взвизг купца, схватившегося одной рукой за голову, другой - за тряпку.

Побродив немного по рядам и приценившись к копченым курам, я соблазнилась цыпленком на дорогу. Продавщица, невинно хлопая глазами, положила на одну чашу весов самую маленькую тушку, а на другую - безнадежно подпиленные гири. Я, не менее мило улыбалась, припомнила Храмовые уроки защитных искусств, где большинство приемов заключались либо в уменьшении веса (меча, себя, противника - что уж удобней. Ты попробуй перекинуть через плечо бугая, весом в полтора раза тяжелее тебя самой! А вот уменьшив его вес в пять раз - да за милую душу!), либо в увеличении скорости (тоже чьей угодно - можно заставить противника не успеть затормозить перед выставленным мечом, а можно самой вовремя ускользнуть от удара). Цыпленок, несмотря на все старания ошарашенной таким поворотом дела продавщицы, оказался двухсотграммовым и толстеть не собирался ни под каким видом. Елейно распрощавшись с возмущенной торговкой, я взяла несбывшегося Петю, завернутого в фольгу, и только было собралась уходить, как почувствовала знакомую пульсирующую боль в висках и не смогла не обернуться на её источник.

Над площадью стоял дым. Белёсое странное марево, жутко колышащееся при полном отсутствии ветра. Так видели происходящее обычные люди. Я же своим ведьминским взглядом сразу вычленила ещё одну составляющую - рассеянную силу. Огромное количество силы, повисшее в воздухе. Чистой, неиспользованной силы, вот-вот преобразующейся в ударную волну, если её немедленно не использовать… "Ну давай, чего ты медлишь?!" - мысленно возопила я в адрес невидимого мага, сумевшего призвать для каких-то своих целей ТАКОЕ количество энергии.

Секунды медленно текли сквозь сжатые до боли кулаки, ногти почти до крови впивались в ладонь. Семь секунд… Рано. Рано, погоди ещё чуть-чуть, вот когда будет на пике…

Пять… Ещё, ещё немного, совсем капельку…

Три… Давай! Ну! Ну же!!! Где ты есть, йыр возьми?!!!

Две… Паника быстро нарастает внутри. Ты же не успеешь!!!

Одна… И тут я поняла. Он и не собирался использовать призванную силу. Он хотел, чтобы она перешла в ударную волну, снеся на кворр всю площадь и половину города!

– Разойдитесь! Бегите!!! - когда напряженную тишину разрывает такой крик, половина голов обернется в вашу сторону. Вторая половина попытается, но ей ничего не будет видно. А уж если вы ещё при этом отчаянным толчком выплеснете всю ауру, нечеловеческим усилием обуздывая снежную лавину силы и заставляя её вместо одного разрушительного удара обрушиться на землю проливным дождем…

– ВЕДЬМА!!!!!!!!!!!!! - истошно заорали сразу несколько голосов. Передние ряды от меня отхлынули, задние, напротив, стали напирать.

– Ну, ведьма, - устало согласилась я, едва держась на ногах и чувствуя, как неумолимо подкатывает к горлу тошнота. - Ну и что?

– Изыди, паскудное исчадие тьмы, средоточие грехов, бесовское отродье… - завопил взявшийся йыр знает, откуда поп, размахивая дымящимся кадилом.

– Скажите, куда изыдти! - пошутила я.

– Братья! - экзальтированно взвизгнул поп, оборачиваясь к недоуменно гудящей толпе, - неужели мы оставим мерзкую ведьму творить свое непотребное ремесло и дальше! Неужели мы не сожжем её во славу Хранящих?!!!!

"То-то Лия обрадуется!" - мрачно подумала я.

– Неужели мы позволим треклятой девке издеваться над честным людом и дальше?! - проникновенно завывал поп. - Взять её!!!!!!

На меня накинулись с полдесятка дюжих мужичков угрожающе потрясавших веревками и удивленно отпрянули от моих охотно протянутых рук. А толку сопротивляться, если у тебя не осталось ни капли энергии? Не вручную же с ними драться! А вот особым образом подставить руки, чтобы потом легко можно было распутать веревки - это милое дело.

– Чего вы ждете, братья?! - надрывно просипел сорвавшимся голосом поп.

Мужики смущенно связали мне руки и деликатно взяли под локотки, ведя вслед за попом куда-то с площади. Позади с радостным гомоном повалила толпа.

Где-то через пятьдесят саженей отданная сила дала о себе знать жутким головокружением, и я мягко откатилась в глубокий обморок…

Кап-кап-кап… За шиворот медленно текли капли ледяной воды, делая и без того не слишком приятное лежание на полу в каменном мешке совсем уж невыносимым. Голова трещала как после шабаша, магическая аура была полна примерно наполовину.

"Ну, и куда же нас занесло?" - язвительно осведомился вечный собеседник.

Не знаю. Судя по всему - в тюрьму.

"Если аура полна наполовину, то ты здесь лежишь как минимум сутки. Почему тогда тебя всё ещё не сожгли?"

Какой ты умный! Главное - добрый! Ну какой им, скажи, интерес жечь ведьму, если она без сознания? Нет, им подавай вопли, крики, проклятия напоследок. На некоторых Ветках даже сжигание в клетке практикуется: человек по клетке из угла в угол мечется, орет - толпа счастлива, йыр бы их всех побрал!

"Какая ты эрудированная!" - презрительно фыркнул разум. - "Тогда скажи мне, умная, почему бы им тебя не привексти в сознание нашатырем и не сжечь? Зачем тактично ждать, пока ты сама соизволишь очнуться?"

Приятное напоследок сделать решили!

"Ага, жди!"

Жду…

Впрочем, ждать пришлось недолго: буквально через десять минут наверху открылся люк и высунулась кудлатая башка в маске (они наивно надеялись, что это поможет им уберечься от сглаза!):

– Ведьма! Ты проснулась?

Оказывать ему честь ответом я не стала, молча тряхнув мигом засветившимися волосами.

– Не смей колдовать!!! У меня оберег от твоего мерзкого колдовства, он отразит его разрушительную силу на тебя же!!! - испуганно заорали сверху.

Вниз упала веревочная лестница, мазнула меня по туфлям:

– Поднимайся! - грозно завопил стражник.

– Не могу, - невозмутимо ответила я, даже не предпринимая попыток взобраться наверх.

– Почему? - возмущенно донеслось сверху.

– Ты когда-нибудь пробовал взобраться по веревочной лестнице на шпильках и со связанными руками?! - язвительно отозвалась я.

Наверху недовольно засопели: такая ситуация инструкциями явно не была предусмотрена.

– Стой где стоишь, ведьма! - наконец разродился неведомый трус за маской. - Только попробуй применить свое похабное умение - и тебе конец!

– Почему же похабное? - насмешливо возмутилась я.

Стражник не ответил: он с сосредоточенным пыхтением спускался вниз по веревочной лестнице. Учитывая, что с места мне сходить запретили, сия процедура была весьма и весьма опасна для моего здоровья: сверху на меня медленно, но верно надвигалась железная пыхтящая задница, с твердым намерением если и не раздавить, но покалечить-то уж точно.

– Гав! - резко рявкнула я, отскакивая к стенке.

Трусливый рыцарь тут же с грохотом приземлился ровно туда, где я только что стояла.

– Я сказал, только посмей! - визгливым голосом деревенской бабы заорал он.

– А разве я колдовала? - удивилась я.

Рыцарь возмущенно зарычал, с третьей попытки поднялся (то ли ноги не держали, то ли пятикилограммовая броня не всякому по плечу) и мстительно связал мне ещё и ноги, а потом повязал черную повязку на глаза. Потом перекинул, как куль с крупой, через плечо и полез вверх. В этот раз гавкать я не рискнула: падать при случае пришлось бы вместе…

Несли меня не долго и весьма неаккуратно, потом ссадили на пол в какой-то комнате, раздался тихий звон монет - и всё смолкло. Три бесшумных (по мнению идущего) шага - и повязка картинно падает на пол, являя моему взору комнату, погруженную в кромешную тьму. Обладатель эльфийских сапог возвращается на свое место - ровно напротив меня, пару секунд старается наиболее подобающую позу (это он полагал, что ведьмы в темноте ничего не видят, вот и старался выстроить мизансцену при закрытом занавесе), проверяет, чтобы свет канделябра падал мне на лицо, ослепляя, и картинным щелчком зажигает свечи. Мама дорогая, так вы что, на двух работах работаете, платят мало?!

– Трепещи, мерзкое исчадие тьмы! - пафосно начал давешний поп. - Ибо пришел твой последний час!

Свечи действительно немного слепили глаза, но всё же не настолько, насколько хотелось бы моему собеседнику.

– А вы хворост так быстро натаскать успеете? - съязвила я.

Поп злобно заскрежетал зубами: у него речь была заготовлена без учета моих реплик, так что патетичное вступление пошло насмарку.

– Грехи твои неизмеримы, душа осквернена поганым умением, а обеты не исполнены! - продолжил пафосно завывать он со следующего абзаца.

– Чтобы исполнять обеты надо иметь глупость их давать, - резонно заметила я. - У меня, конечно, мозги не на месте, но все же не настолько!

– Молчи!!! - взвизгнул он, брызжа слюной и потрясая рукавами рясы.

– Кстати о поганом умении, - невозмутимо продолжила я, проигнорировав "ненавязчивую" просьбу уступить инициативу в разговоре. - Вы ведь тоже им владеете, правда? Только вот на преотвратнейшем уровне, не имея ни малейшего представления о принципах работы заклинаний. И вместо того, чтобы создать людям психологическую установку на щедрые пожертвования - вы ведь этого хотели добиться, не правда ли? - я возвысила тон, пресекая попытку себя перебить. - А вместо этого чуть не снесли к йыровой бабушке полгорода и трусливо воспользовались возможностью свалить собственные прегрешения на случайно оказавшуюся рядом ведьму, не так ли, милейший?

Милейший предпринял слабую попытку прожечь меня колючим взглядом, но преуспел:

– Что ж, ведьма, ты права. Ты оказалась не в том месте не в то время. С твоей позиции. Но никак не с моей, - стеклянный злой голос царапал нервы. - Да, мы тебя сожжем - должен же кто-то доставить удовольствие толпе!

– Миленько, - проворчала я. Но спорить не стала. К восьмидесяти годам ты либо успеваешь понять, что, если народ хочет тебя жечь - то пусть жжет, порталов ещё никто не отменял, либо тебя и вправду сжигают. Я к костру относилась философски.

– И ты не будешь сейчас кричать, плакать? - поразился поп. Даже обиделся, по-моему.

– Кворр дождетесь! - фыркнула я. - Костер - так костер. Я в этом вашем йыровом каземате замерзла, как Бобик, - как раз косточки погрею.

Поп посмотрел на меня как на ненормальную, но спорить не стал. Ещё бы он спорил!!!

Лица смазывались в одно яркое, гомонящее, перекошенное пятно. Толпа орала, потрясала кулаками, поднимала в воздух кресты, наивно думая, что я слышу и боюсь. Глупые! Никогда так сильно не изменяется восприятие мира, как перед возможной смертью. Никогда для меня не имели меньшего значения все эти вопящие, искаженные животным ужасом и злобой лица.

Встав к столбу, руки я опять послушно подставила, дабы потом хоть на узлы время и силу не тратить - и без того проблем будет, хоть отбавляй.

Вообще у ведьмы есть два пути с костра: уйти через портал либо не сгореть. Второе по молодости у меня вызывало больший интерес и как-то раз было испробовано на практике. Кошмар!!! Лучше быть самой последней ведьмой, чем первой святой! Замучают! "Дай счастья, дай здоровья, дай денег!". "Как дала бы в лоб!!!" - однажды не выдержала очередного просителя я, и тут же была развенчана и снова предана костру. Второй раз я предпочла обойтись без эффектных концовок…

– Итак, мы сегодня провожаем на тот свет отвратительное создание, возникшее на свете исключительно по проискам йыра, отведшего глаза Хранящим. Да пусть прямо с нашего костра она провалится в самое пламя преисподни!!!

Костер было доверено поджигать самым "пострадавшим" от моей мерзкой пакостливой деятельности. Ими оказались продавец лилленского шелка и торговка с курами, не сумевшая меня обвесить. Уверена, многообещающая ведьминская улыбка им ещё не один год потом в кошмарах снилась…

Костер запалили с четырех сторон, толпа радостно взревела и наступило время моего коронного выхода. Иллюзорное пламя взметнулось выше столба.

– То Хранящие дают нам знак, что доброе деяние совершаем! - перекрыл радостный гомон встревоженный голос попа. Он-то явно чувствовал, что я что-то колдую, вот только помешать, да и понять, как именно - не мог.

"Прибила б Хранящих за такие знаки!" - мысленно усмехнулась я, резким напряженным движением пальцев высвобождаясь от веревок, благо за занавесом пламени этого никто не заметил.

Теперь - портал. Медленно, сосредоточиться… Увидеть… Забыть про настоящее пламя уже начинающее опалять ноги…

Между резко разведенными руками вспыхнуло кольцо. Я, шипя сквозь зубы, наконец-то смогла залить водой подобравшийся близко огонь. Ну что, оставить им горстку золы на память? Иллюзия пламени взметнулась до небес, я шагнула в портал, бросив на хворост у столба щепоть черного пепла.

…Сгоревшая ведьма при оставшихся почти нетронутыми хворосте и столбе тоже наверняка будет преподнесена пастве как святой знак Хранящих…

– Ну и что? - непонимающе фыркнула Тая, прохаживаясь из угла в угол (пять-шесть шагов от силы) по нашей камере. В этот раз вместо каменного мешка нас предпочли запереть в обычной темнице. Видимо, никому не хотелось проверять, на что способны три ведьмы, упихиваемые и утрамбовываемые в каземат как огурцы в банку. На всё и ещё немножко…

– Ну и ничего, - вздохнула, безуспешно пытаясь подоткнуть под себя солому. Точнее - её жалкие остатки: основную часть приватизировала Лия. Впрочем, мне было грех жаловаться: Тае вон вообще сесть некуда.

– То есть ты хочешь сказать, что этот сволочной хорек пять лет назад напортачил с заклинанием, ты спасла весь город - ладно, пусть половину, скромница ты наша, - а потом этот сморчок с потрохами ещё тебя же и сжег?!!!!!!!!!!!!!!!!!! - возмущенно завопила Лия, переварившая наконец мой рассказ.

– Почти сжег, - уклончиво поправила я.

– Не важно! - раздраженно отмахнулась Лия.

– Ну ни свирта себе "не важно"!!!!!!!!!!!!!

– Ведьмы, хватит!!! - в который раз одернула нас Тая. - Предположим, что всё именно так, как сказала Иньярра, предположим, что нас ждет примерно та же участь.

– Веселенькая перспективка! - нервно фыркнула я.

– А, следовательно, - невозмутимо продолжала ведьма, - вопрос на повестке дня: что делать?

– Вечный вопрос, - тоскливо протянули мы с Ильянтой, незаметно борясь за оставшуюся охапку соломы. Несчастная травка скрипела и трещала, перетягиваемая из стороны в сторону, а потом не выдержала и рассыпалась по полу, припорошив обеих тонким слоем травяной пыли.

– Ведьмы!!! - раздраженно завопила Тая. - Хватит тренировать свои накачанные пальцы рук! Что делать, я вас спрашиваю!

– Что ты сказала? - одинаково резко развернулись мы с Лией.

Под двумя плотоядными, не обремененными смирением и покаянием ведьминскими взглядами Тае стало неуютно. Причем настолько неуютно, что она, закрыв голову руками тоненько пропищала:

– Я? Да я ничего… Я так, мимо пробегал… Не бейте меня пожалуйста… Ну хотя бы не ногами…

– Прекрати! - фыркнула я, под шумок выкрадывая из-под вставшей в запале Лии клок сена.

Тая прекратила, Лия села на место, чуточку поерзала на враз похолодевшем полу, обиженно посмотрела в мои до неприличия честные глаза и вздохнула:

– Ну и что делать?

– Порталом в полной мере мы пользоваться не можем - ещё занесет куда-нибудь к йыру на кулички, потом три года до Храма не доберемся, - расстроенно выдала Тая.

– Тай, мы просили сказать, что делать, а не говорить, чего нам делать нельзя! - рыкнула я, досадливо тряхнув волосами.

– А ещё вот здесь, в тюрьме, мы - в смысле, я Ильятна - почти не можем колдовать: здесь где-то идет кварцевая жила, блокирующая все пассивные умения, - так же убито продолжила она.

– Я рада, - сквозь зубы процедила я.

– А ещё пока мы тут сидим этот сволочь пьет чай там наверху, - жалобно проскулила Лия. Говорю же - сплошное расстройство от того предвидения!

– Так, ведьмы, стоп! - заорала я. - Копилка минусов уже переполнена! Давайте найдем какие-нибудь плюсы!

– Ну… Мы живы, - неуверено пожала плечами Тая. И, подумав, значительно добавила: - Пока.

– Отлично, - у меня вырвался нервный смешок. - На вас по кварц так отрицательно влияет, то ли что - но с такими упадническими настроениями вас можно закапывать безо всякого сожжения!

– Спасибо! - обиженно отвернулась Лия.

– Пожалуйста, - невозмутимо ответила я. - А делать я предлагаю вот что: смирненько идем на костер, со слезами на глазах кощунствуем, взывая к помощи ни кворра не могущих сделать Хранящих и так же миленько открываем портал. Скажем… на ту поляну, где в прошлый раз встретились с призраком.

– Тебе так понравилось с ним встречаться? - язвительно осведомилась Лия.

– Знаешь, после местных жителей призрак - это приятная высокоинтеллектуальная компания!

– А вемили? - нахмурилась Тая. - Как они нас найдут? Мы же их не бросим.

– Вы что, сдурели?! - поразилась я и, вспомнив, поняла: - Ааа! Вы же с вемилями общаетесь редковато! Можно сказать, совсем не общаетесь…

– Короче! - рявкнула Лия.

– Короче, призовем их - вот и вся недолга, - фыркнула я. Ведьмы прикусили языки, осознав, насколько опростоволосились - о такой вещи забыть, это ж надо!

– Накроемся невидимостью, - с готовностью перехватила у меня эстафету Тая. - Проедем через город и устроим веселенькую жизнь нашему поседевшему импотенту!

Седины у попа пока как-то не появлялось: маг всё же, пусть и кворровенький. Да и сомнений в его мужской силе городскими молодками не выражалось.

– Тай, что-то я подобных заболеваний у него пока не замечала!

– Так устроим! - расплылась в доброй улыбке Тая. Такой доброй, что меня мороз подрал по коже. Хорошо, все-таки, что мы с ней по одну сторону баррикад!

Три часа прошли в бесплодном ожидании, изредка прерываемом дробным перестуком зубов.

– Скор-р-ро они там нас ж-ж-жечь придут - или нет??! - раздраженно шипела Тая, выхаживая по камере как замерзший, но гордый петух.

– Так не терпится? - вкрадчиво поинтересовался слащавый голосок за спиной. Не узнать приговоренного к поседению через импотенцию было невозможно. Раздался скрип раздвигаемой решетки и скептическое фырканье Таи, смотревшей куда-то мне за спину.

– Так как наши ведьмочки относятся к перспективе очищающего пламени? - самодовольно повторил он, не двигаясь с места. - Особенно вот та, черноволосая, а?

– Нейтрально, - насмешливо фыркнула я. - Только давайте уж поскорее, а то до сметри надоело здесь сидеть!

– Сейчас-сейчас, - усмехнулся в козлиную бородку поп. - Вот только одно дельце осталось. Оп!

Шею судорожно сжал накинутый попом амулет, сковывающий магию в любых её проявлениях. В виски ударила кровь, из горла вырывалось хриплое полузадушенное рычание. Йыр бы его побрал!!!

– Иньярра! - кинулись ко мне ведьмы, тщетно пытаясь отодрать, снять наконец-то подуспокоившийся и прекративший меня душить амулет.

– Это сдерживатель магии, - хрипло выдохнула я, в трудом выравнивая дыхание. - Головная боль, тошнота и прочие удовольствия обеспечены…

– Сволочь! - рявкнула Тая, вскакивая и замахиваясь. Кто сказал, что ведьма, даже лишенная магии, позволит над собой издеваться?! Кворр с ней, с магией! Пощечина - ничуть не хуже!

– Стерва! - злобно прошипел поп, отскакивая и потирая пылающую щеку.

– Спасибо, - мило улыбнулась та.

– Я вас сожгу!!! - брызжа слюной заорал он.

– Слава Хранящим! - обрадованно поддержали "свежую" идею мы. - А то уже полдня ждем, никак не дождемся!!!

– Поганые девки! Грязные распутницы!!! - никак не успокаиваясь, вопил поп, бегая взад-вперед по камере. - Я вас уничтожу!!!

– У него что, комплекс полной неполноценности? - скривилась Лия, провожая поворотами головы бегающего колобка в развевающейся рясе: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда…

– У него не коплекс, - объяснила я. - У него просто именно она-то, родимая, и есть!

– Я вас колесую, утоплю, сожгу, развею по ветру!!! - поддал жарку поп, краснея до самых ушей. То ли я попала в самую точку, то ли он просто здорово не любит утренние пробежки. А скорее всего - и то, и другое.

– Мило, - улыбнулась я, пытаясь совладать с дрожащими пальцами. У этого амулета, кроме полной блокировки магии есть и ещё немало гадостей! Впрочем, есть и один плюс. На ведьму он действует ровно пять минут. Будем надеяться, что наш блюститель антиведьминского порядка этого не знает.

– Заткнись, недостойная!!! Как ты смеешь меня перебивать?!!!! Средоточие йырового мастерства!!!

– Послушайте, почтенный! - не выдержала я. - Когда мы с вами встречались в последний раз, вы обладали этим самым мастерством! И у себя в руках вы почему-то не называли его йыровым!!!

– То были жестокие ошибки молодости! - пафосно взъерепенился поп.

– То есть вы хотите сказать, что больше не пользуетесь магией? - недоверчиво фыркнула Тая.

– Я избавился от этого пагубного умения! - патетично возвел руки к небесам (в смысле - каменному потолку, залепленному паучьей паутиной) он.

– Что?!! - воскликнули мы втроем одновременно.

– Вы что, сдурели?

– Как так?

– Не может быть!!!

– А что вас так не устраивает? - недовольно фыркнул поп, досадливо морщась.

– То, что магия - это не штаны, которые как надел, так и снял, - назидательно завела Ильянта. - Если она есть, то её нельзя ни отдать, ни убить, ни заморозить!

– А вот продать - можно, - веско проронила я. И, дождавшись, пока все удивленные взоры окружающих уставятся на меня, продолжила: - Некромантия. Если пользоваться ей не профессионально, а давая жертвы - то тогда запросто можно распрощаться и с магией, и с любовью и с половиной жизни!

– Окворреть! - присвистнула Лия.

Поп только недовольно передернул плечами, сморщившись, словно я отдавила ему любимую мозоль:

– В любом случае, вы сейчас - в моей, и только в моей власти! И я вас уничтожу!!!

– Это мы уже слышали, - брезгливо поморщилась Тая. - Вы уж давайте или развитие событий, или - разойдемся с миром!

– С миром?!!!! - взвыл поп. - НИКОГДА!!!!!!!!!

– Ладно, ладно, только не орите! - досадливо нахмурилась я. - Мой несчастный слух не может терпеть такого изощренного такого издевательства.

– Ха! Да что ты можешь сделать мне без своего мерзкого колдовства, ведьма?! Ничего!

– Да ну? - многообещающе улыбнулась я, потирая руки.

Поп не возжелал проверять степень своей уверенности в моей полной беззащитности. И правильно. Женщины - страшная сила. А любая ведьма - это женщина в кубе!

– Я вас сожгу! - в который раз взвизгнул он.

– Эта песня хороша, начинай сначала, - скривилась Лия.

– Ага, - поддакнула я, нахально уперев руки в боки.

– Да что вы говорите! - "сокрушенно" покачала головой Тая, вставая с нами в один ряд. - А я ведь ещё даже место на кладбище не приватизировала: всё, знаете, некогда - то упыри, то вурдалаки, то с деньгами напряженка…

Поп затравленно оглянулся по сторонам, видя что в игре "стенка на стенку" его стенка и на столбик-то слабо тянет.

– Да как вы смеете! - в который раз визгливо пискнул он, скривив мордочку.

И тут пришло ОНО. Я его не видела - магия все ещё была под блокировкой, но вот чувство, что в комнате находится кто-то ещё, пятый, но совсем не считающий себя лишним, не оставляло ни на минуту. Ведьмы, в отличие от меня, похоже отлично видели, что это такое и упорно кивали мне куда-то за спину попа.

– Что там? - шепотом спросила я у Таи.

– Сама не видишь? - испуганно ответила она.

– У меня между прочим кое-какая дрянь на шее застегнута! - обиженно отозвалась я, тщетно всматриваясь в стену за попом.

– Ой, извини! - повинилась Тая. - Там призрак - тот, которого мы тогда не добили.

– Вуггр протзал миррга!!!! - не сдержавшись, выругалась я. - И что мы с ним будем делать? У меня магии нет!

– Ну, есть же мы, - вполголоса возразила Ильянта.

Внимательно всмотревшись в её доблестно позеленевшее лицо, я только вздохнула, вкладывая ещё больше сил в разбивание цепей амулета. Тот, как назло, попался качественный, не желая сдаваться раньше условленных пяти минут.

– Значит так, если что - не визжать! - сквозь зубы прорычала я.

– Чего это вы там шепчетесь?! - подозрительно спросил инквизитор местного пошиба, не слышавший ни слова из разговора трех Сказительниц.

– Признаемся друг другу в самых страшных жизненных грехах, отче! - съязвила я, пытаясь понять хоть примерно, чего хочет этот йыров призрак. - Покаяние, знаете ли, никогда лишним не бывает. Так зачастую назад оглянешься - и ахнешь: так какого же свирта я себя-то три года винила, если в итоге виноват этот козел?!!!

– Распутная девка! - жестко припечатал поп.

– О, это я уже слышала!

Поп, только собиравшийся завопить в ответ что-то столь же душевное, вдруг как-то скуксился, скрутился узлом и повалился на пол, беззвучно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Что? Что происходит?! - потребовала я комментариев от ведьм.

– Н-н-не знаю, - неуверенно отозвалась Ильянта. - Он его словно… обволок со всех сторон и… сжимается, что ли…

Странно. Призраки, выслеживающие добычу ради пищи никогда так не убивали - они просто лишали сознания и высасывали энергию. Но энергетически душить… Это только если…

Йыр побери, предназначение! У каждого призрака есть свое предназначение! И если целью этого конкретного призрака являлось убить попа, то…

Наш бывший инквизитор затих, глядя невидящими глазами в каменный пол. Боюсь, наше вмешательство в процессы седения и продолжения рода уже не потребуется… И тут я увидела.

Призрак, самодовольно колышащийся над трупом, лениво поднял на меня глаза:

– Ну что, ведьма?

– А ничего! - усмехнулась я.

– Не желаешь меня убить?

– А за что? - искренне удивилась я.

– Удачи, - довольно вспыхнул он, медленно растворяясь.

– Надеюсь, она это учтет! - улыбнулась я.

– Иньярра? Иньярра! Хватит стоять, словно вкопанный столб! Что ты там увидела? - тормошили меня подруги.

– Призрака, - честно призналась я.

– И ты его не убила?!

– С амулетом на шее?! - я возмущенно тряхнула головой.

– Ой! - смутились подруги. - Извини, всё время забываем. А его можно снять?

– Уже - да, - я сдернула с шеи тонкую железную цепочку, разорвавшуюся пополам.

– Жаль, что он был на тебе, когда тут был призрак, - с сожалением вздохнула Лия.

– Жаль, - согласилась я.

Хотя сломала его ещё за мгновение до смерти попа…

– Уууу!!! Ты мне на ногу наступила!!!

– Извини, я тебя не вижу!

– Тем лучше - значит, чары действуют.

– Ну так и не жалуйся, что я тебе на ногу наступила!

– Так же этим своим… каблуком!!!!!!!!

– Заткнитесь вы обе, - прошипела я, пытаясь рассмотреть что-нибудь за воротами.

– Командирша выискалась! - тут же объединились подруги, набросившись уже на меня.

– Если вы сей же час не замолчите, то я дальше пойду одна!!!

Неестественно яркие дажденьские звезды расцветили перламутром черный шелк небосвода, низкая желтая луна нависла прямо над крышей трактира. На фоне такого насыщенно-желтого круга, перекрытого призрачными отблесками теней, живописцы очень любят изображать силуэт ведьмы на метле. Обязательно обнаженной и обязательно с развевающимися волосами. Против волос я ничего не имела, но вот обнаженной… Осенью?! Да ещё щупая метлу самым интересным, так сказать, местом?!! Да пусть этот кворров живописец сначала сам попробует так полетать, а потом над приличными ведьмами издевается!!!

– Ну что, идем? - тихонько толкнули меня в бок.

– Ага, идем, - шепотом отозвалась я, мстительно возвращая тыччок.

– Ой! Хи-хи-хи-хи-хи!!!! - тут же раздалось прямо над ухом.

– Ты чего?!! - возмущенно взревела я.

– Я щекотки бою-у-у-у-у-у-усь!!!!! - завыла Тая.

– Сви… Идиотизм!!!! - с чувством сообщила я согнувшейся пополам подруге свое честное мнение о её нехорошем поведении.

– Знаешь, Иньярра, я уже, конечно, откуда только не сбегала: из тюрем, казематов, монастырей, но вот с костра во славу себя самой пока как-то не доводилось!!! - насмешливо прошептала Лия.

– Так расслабься и получай удовольствие! - фыркнула я, выходя наконец-то на относительно свободную и пригодную для настройки портала площадку. - Ну что, поехали?

Мы скинули с себя невидимость, словно надоевшую, узкую, стесняющую движения одежду. Дышать сразу стало значительно легче.

Встали спиной друг к другу, взялись за руки.

– Итак, та поляна, где мы сегодня ночевали, - проговорила я, глубоко вдыхая и закрывая глаза.

Легкий пушистый ветер тихонько перебирает веточки расставшегося с роскошной кроной карагача, словно нежная рука менестреля, ласкающего струны. Где-то недалеко журчит ручеек, упорно сопротивляющийся каждое утро прихватывающему поверхность ледку. Черное выжженное пятно от костра, наспех залитого водой с окружении пожелтевшей, почерневшей от осенней сырости травы…

– Graett!..

Осенний ветер приветливо завыл в голых ветвях деревьев, потухший костер вспыхнул ярким вихрем пламени, в шею ласково ткнулась родная, теплая морда вемили…

Что ж, живем!!!

…Над городом сияли звезды, соленой сетью опутывая черные крыла зеленоглазой ночной птицы, сырно-желтая луна пригрелась на крыше трактира и не желала куда-либо оттуда уходить. "Кто очень хочет всю жизнь мотаться кругами над землей - прошу, вакансия свободна!" - казалось, говорил весь её ехидный вид, - "А у меня, вы уж извините, голова кружится! И вообще, имею я право хоть иногда поспать, как все, а не мучить бессонницей ведьм и оборотней?!!".

Но увы, мало кто это видел: в городе люди редко поднимают голову вверх - куда больше их интересует то, что внизу: залезть в лужу или конское… удобрение - удовольствие маленькое.

Дверь трактира широко распахнулась, пахнув незабвеным ароматом вечного перегара, папиросного дыма и помоев. Из гостеприимного помещения толпой повалили завсегдатаи. Кого-то выносили на руках, кого-то выбрасывали с раскачкой, кого-то пинали, кто-то и сам выползал… Сторож Марын был как раз из последних. Пусть ноги заплетались, то и дело по привычке снова разворачиваясь к трактиру. Пусть он оставил в оном всю свою месячную зарплату, пусть ему завтра за это будет такой нагоняй от жены, что костей не собрать, но он гордо шел сам, трепетно прижимая к груди бутыль мутного самогона. Единственную радость жизни…

Рассвет занялся незаметно: тихонько поднялась с крыши луна, медленно истаяв на полпути к горизонту, солнышко выбелило отблесками уже по-осеннему холодных лучей край неба, не слишком торопясь подниматься полностью.

Утро выдалось тяжелым: голова трещала, ноги подкашивались, мутило. То и дело мелькающий мимо люд тоже не добавлял настроения: то и дело норовили отдавить ногу, обсчитать с въездной пошлиной, обругать наглым зарвавшимся стариканом.

– Куда?! - в который раз заревел оскорбленным медведем Марын на всадника, попытавшегося проехать без уплаты налога. - А платить?

– Сколько? - послушно достал кошель всадник.

"Эге", - подумал Марын, - "да ведь с этакого кварта можно и в три шкуры содрать. Ну на бутылку - так точно!". Но увы, коварное похмелье сильно подкосило счетоводные способности и без того не блиставшего математическими талантами Марына, так что процесс сложения затянулся.

– Ну скоро ты там сообразишь, сколько в казну отдать, а сколько - прикарманить? - вдруг раздался тихий женский голос прямо над ухом. Чисто бы кто рядом стоял!

Мартын затравленно огляделся по сторонам. Никого. Всадник, устало побрякивающий монетами в развязанном кошеле. "Всё треклятая жара!" - поморщился Марын, опять принимаясь за тяжкое дело подсчетов.

– Ну скоро там? - зевнул всадник. - А то надоело уже!

– Сейчас-сейчас, господин! - поклонился Марын, напряженно хмуря лоб.

– "Сейчас-сейчас", "господин"! - язвительно прошипел настырный голосок несколько другой тональности. - Ишь ты, как залебезил! Открывай ворота давай, надоел уже!

Марын осоловело затряс головой, безуспешно пытаясь вытряхнуть из неё глюки.

– Чего ты трясешься как эпилептик? - брезгливо фыркнул кто-то третий в голове. - Хватит человека мучить - пропускай давай!

– Эй, ну долго ты там ещё? - недовольно поморщился всадник.

– Н-н-нет, гос-с-сподин, - испуганно залепетал Марын. - В-в-вы это, езж-ж-жайте так, ага?

– С чего бы это?

– Пр-р-риятное человеку сделать захотелось! - нервно облизывая губы, сглотнул Марын. - Езжайте себе с Хранящими.

Голоса в голове фыркнули, словно подавившись смешком.

Всадник проехал, ворота чуть подзадержались, прежде чем вновь закрыться - руку Марына мазнул невидимый конский хвост.

– Ой, спасите Хранящие!!! - осоловело закрестился мужик.

– Отстань! - брезгливо фыркнуло в голове.

– Ага, - тупо согласился Марын, глядя в пустоту.

– Вот и умница, - похвалили три голоса в унисон.

Марын, затряс головой, затопал ногами и, увидев родную бутыль самогона, разбил её вдребезги.

– Больше - ни капли!!! - зарекся пятидесятилетний алкоголик…

– Умница… - прошелестело где-то далеко, замерев над дорогой.

Восьмая ступень Некромантия как образ жизни

Огнегривое солнце блаженно расплескало по небу золотистые пряди лучей, над яркими полевыми цветами колыхалось праздничное марево, то и дело пыхая радостными крупинками пыльцы на полупрозрачных крыльях. Вемили плелись нога за ногу, то и дело нагибая шею за особо аппетитной головкой клевера или косясь в сторону бессердечных хозяек, заставляющих несчастненьких кобылок работать в такой чудесный летний день.

Лично я ничего особо чудесного в этом самом дне не находила: Светодарская жара - не моя стихия. Мне бы что-нибудь попрохладней… Плододарь, например. Только не в Окейне…

– Ещё немного - и мы будем на месте, - сверившись с картой, бодро оповестила Тая уснувшую в седлах общественность.

Общественность ненадолго встряхнулась, недовольно поморщилась и вновь погрузилась в апатию. Третий день на вемили, встречных всадников нет, деревень не встречалось, призраки на огонек не залетали. Просто возмутительно скучное времяпрепровождение!

– И на каком же это месте? - вяло поинтересовалась я, тщетно пытаясь совладать с зевотой.

– На месте привала! - удивленно ответила ведьма. - Иньярра, ты чего, последние мозги отказали?

– Расплавились, - лениво ответила я, не горя желанием вступать в перепалки.

– Оно и видно, - усмехнулась неприлично бодрая подруга и вновь принялась меня тормошить. - Ну чего ты такая кислая?!

– На жаре скисла, - отмахнулась я.

– Оно и видно! Хватит сидеть, как поп на священном порохе!

– Вот только про попов не надо! - недовольно поморщилась я. - А то и так уже достали!

– Я вот только так и не понимаю, какого кв… почему, - тут же поправилась она, поймав мой восторженно-удивленный взгляд, - ты не захотела проучить этих "посланничков Хранящих"? Кто тебе мешал? Ну, повыли бы на улице, устроили шоу спецэффектов и иллюзий, объявили бы себя - в смысле, чуть не сожженных ведьм - святыми мученицами, завещали поклоняться следам всех мимопроходящих колдунов и магов - и ушли бы! Кому от этого хуже?

Три дня прошло, а она все никак не уймется! Ну, не захотела я ещё раз светиться в городе - проехала, невидимая, насквозь, только чуточку поиздевавшись над стражником у ворот - ну и что? Неужели, если ведьма не захотела делать пакость - это уже ненормально? Хотя… Ведь и вправду ненормально!

– Во-первых, Тай, среди "мимопроходящих" до квор… много, - мы обменялись лучезарными улыбками, - проходящих проходимцев, порочащих и без того не до тошноты доброе имя мага. А во-вторых, ведьма - выше мести. По крайней мере такой мелочной. Останься в живых поп - тогда да, я бы просто так оттуда не ушла. А так… Только ауру зазря тратить!

– Ну надо же, жадина какая! - фыркнула Тая. И, опасно перегнувшись через голову кобылки заглянула за меня. - Лий, ты там умерла?

– Расплавилась, - буркнула та.

– Где-то я это уже слышала… - с улыбкой протянула я.

Ручей был странным. Настолько странным, что я бы даже ручьём его побоялась называть. Вы когда-нибудь видели ручей, который вытекает из ниоткуда и впадает в никуда? Я конечно понимаю, что рядом с мировым средоточием некромантской силы Древо не может не претерпеть изменений, даже мы, три ведьмы, собравшиеся воедино за два-три часа привала здорово меняли местный микроклимат, что уж говорить о полуторастолетнем некроманте, не меняющем места жительства вот уже век?

Но, даже несмотря на кажущуюся логичность происходящего, пить эту маслянистую жидкость с оседающими на холодных пальцах беловатыми крупинками-кристалликами я не стала. Целее буду. Интуитивная защита от ядов - штука, конечно, тоже хорошая, но и голову на плечах иметь надо. Я в неё ем в конце концов!

– Как вы думаете, её можно пить? - задумчиво спросила Лия, перебирая рукой в воде.

– Можно, - дружно ответили мы с Таей. И, помедлив, так же дружно добавили: - Но лично я не буду.

– Ясно, - усмехнулась Лия. - Интересно, это из-за некромантии или из-за того, что творится с Древом в последнее время?

– Не знаю, - помедлив, качнула головой Тая, перетирая в пальцах невидимую, но ощутимую (если уметь ощущать) ткань мироздания. - У меня вообще ощущение, что мир вокруг рушится. Другой воздух, другая земля, другие цветы. Другая жизнь. Или - её медленное угасание.

Я зеркальным жестом зачерпнула в пригоршню воздух. Помедлила, вслушиваясь в самое себя. Даже не в себя - а в то, что было до меня и будет, когда меня уже не станет. В тонкую сверкающую нить, опутывающую невидимой сетью все вокруг. Жизнь.

– А мне кажется, что мир не умирает, а… перестраивается, что ли… Становится другим, иначе живущим.

– Хоть какая-то надежда, - вздохнула Тая, вскакивая в седло. Мы последовали её примеру.

– Не обольщайся! Я не сказала, что в этом другом мире будет место для нас троих. Да и вообще для всех ныне живущих в Древе.

– Редкой ты доброты девушка, Иньярра!!! Просто до незаметности редкой!!!!

– Я знаю, - польщено улыбнулась я, пуская ей в лоб шэрит. Так, в шутку.

Ну я же не знала, что она не успеет уклониться!

– АААААаааааа!!!!!!!!!!!!!! - пронеслось над дорогой, уложив усталую пыль на версту вперед.

– Ты чего не сблокировала? - возмущенно спросила я.

– Ах, так это я не сблокировала?!

– Ну не я же!

– Ах, так это я виновата?!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

– Ну не я же!!!

– Убью-у-у-у!!!!!!!!! - взвизгнула Тая, швыряясь боевой "звездой". Я пригнулась к конской шее, обжигающее заклинание прилетело в Лию, тут же отбросившую всю свою апатию и уныние. Ведь гнаться вдвоем за мной, обуянной жаждой мести - то ещё развлечение! Особенно для меня.

Ветер вышибал слезы, Шэрка петляла, как заяц, уклоняясь от летевших в нас заклятий (одно было даже необратимым - вот так друзья!!!), самонаводящиеся я блокировала, взамен посылая свои. Судя по все нараставшим воплям позади, цели они порой достигали…

Мягкоперая тьма ласково накрыла бархатным пологом тускло переливающуюся под луной реку, сизый величественный лес, укутала теплым одеялом место нашего ночлега, мягко обволакивая ярко-желтое пятно костра. Глухо потрескивали сыроватые дрова, то и дело метко швыряясь тонкими острыми иглами искорок в висящий котелок.

– Иньярра, ты же любишь чистить селедку? - вкрадчиво поинтересовалась Лия, минут десять сама промаявшись с вышеозначенным продуктом, в процессе чистки утратившего всякую съедобность и уж, тем паче - привлекательность.

– Ага, люблю! - язвительно ответила я. - Примерно так же, как выщипывать брови и гореть на костре!

– Вот и чисть! - рыкнула обозлившаяся Ильянта, всучив мне ножик и грустно взирающую на меня единственным оставшимся глазом сельдь. Кстати, по-моему, голову ей всё-таки отрезают…

Как выяснилось через пятнадцать минут, отрезать голову - это самое простое во всем процессе чистки. Я в этом деле не мастак, поскольку рыбу недолюбливаю. Даже есть, а что уж говорить о том, чтобы чистить?!

Выпотрошить рыбку мне удалось только в третьего раза, причем уже после первого она подозрительно напоминала хорошенько выжатую мочалку.

– Ничего, нам есть, а не смотреть! - утешила я сама себя, пытаясь сообразить, что же с ней делать дальше.

– Ага, - мрачно согласилась Тая, подозрительно наблюдая за всеми моими манипуляциями. - И ещё желательно съесть и не отравиться!

– Ничего, не помрешь! - отрезала я, пиля тупым ножиком спинной плавник. Он проявил просто невиданное упрямство, постоянно сворачиваясь так, что я пилила собственные пальцы! Хорошо, хоть ножик тупой…

– Иньярра, скажи лучше сразу и честно: ты хоть раз это делала раньше? - не выдержала Тая.

– Не-а, - помотала головой я. - Но ведь учиться никогда не поздно, правда?!

– Правда, - вздохнула она и горестно добавила: - Но почему за счет именно моего желудка?!!!!!

– Не жалуйся! - оборвала я, бесцеремонно отрывая надоевший плавник при помощи магии. Наступала самая ответственная стадия: сдирание шкуры. Помнится, когда я единственный раз в своей жизни видела, как повар в Храме чистит селедку, он говорил:

– Самое сложное - это снять шкуру. Либо ты её правильно снимаешь с первого движения, либо потом полчаса соскабливаешь ножичком!

После этого он поднял рыбку примерно на уровень лица, взял за хвостовой плавник и резко рванул в разные стороны. На подставленную тарелку эффектно упали две филейные половинки. Без костей, без шкуры и без проблем.

– Но это только смотрится так просто, - неторопливо продолжал повар. - Потому что, если рвануть неправильно, то сельдь, вывернувшись из рук прилетит вам прямо в рожу! Удовольствие так себе…

Что ж, проверим. Направление, вектор и силу рывка я, конечно же, не знала, но что мешает узнать методом тыка? Итак, поднимем рыбу на уровень лица… Коварная селедка выскальзывала из пальцев, не давая усилить хватку для сильного рывка… Поудобнее перехватим за хвост и…!!!!!!

Удовольствие и вправду маленькое…

– Иньярра, а ты уверена, что эта селедка нам нужна… такой ценой? - опасливо спросила Тая, торопливо колдуя над быстро уменьшающимся синяком на щеке и глубоким порезом от рыбьей чешуи.

– Уже не знаю, - сквозь зубы проскрипела я, чувствуя, что моя легкая неприязнь к морепродуктам с сегодняшнего дня превратится в пламенную нелюбовь. - Но кое-кому (Ильянта съежилась под моим гневным взглядом) приспичило!!!

Знаете, а полчаса работы ножичком - это ещё не самое плохое, что может быть…

Поужинали запеченной в углях картошкой и помидорами. От вроде бы почти профессионально вычищенной селедки я отказалась наотрез, проигнорировав провокационные фразы о том, какая она вкусная, жирненькая и вообще - пальчики оближешь!

– В следующий раз чистите вы - а я посмотрю, какая она потом будет жирненькая и вкусная! - мстительно сообщила я.

– Но Иньярра, если ещё и мы станем её чистить - кто же тогда будет есть?!!! - искренне возмутились подруги, звонко расхохотавшись от моего плотоядно-задумчивого взгляда в их сторону.

– А что есть? - вдруг звонко спросили кусты. - Может, я буду?

– Здравствуй, Кондратий, - прохрипела я, хватаясь за сердце и чисто машинально выхватывая из воздуха шэрит.

– Бьется? - серьёзно спросила Тая.

– Ага, - чуть переведя дыхание, ответила я.

– Плохо, - коротко резюмировала та.

– Почему-у-у-у?!!! - грозно вопросила я, вскакивая на ноги.

Ведьма встала, аккуратно обняла меня за плечи и снова, как маленького ребенка, усадила на землю. Уставилась всепонимающим взглядом и грустно медленно стала объяснять:

– Иньярра, плохо, если человек слушает сердце с правой стороны груди. Но ещё хуже - если он его там слышит!

– А иди-ка ты… в кусты! - с чувством послала я, снова вскакивая на ноги. Ведьма прыснула со смеху и отошла. Я посмотрела на руку. И правда - справа. Ну, дожилась…

– Кстати, а что с кустами? - вдруг спросила Лия, с опаской приближаясь к объекту всеобщей суматохи.

– Ничего! Это я здесь сидю! - звонко ответили кусты, выпуская из-за шикарных густо-зеленых ветвей девочку лет восьми, всю перемазанную в земле, в порванных на коленках штанишках и с полуполным лукошком. Интересно, она специально собирала именно поганки или здесь люди непрошибаемые?

– Ты здесь откуда? - спросила я, двигаясь и давая малышке место на расстеленном одеяле.

– С деревни, - доверчиво откликнулась девочка, садясь на землю рядом с одеялом и вопросительно тянясь к оставшейся на тарелке картошке.

– Бери, - улыбнулась я, пододвигая ей помидоры с селедкой. - И садись на одеяло - простынешь!

– Не-а, - хитро улыбнулась девочка. - Я привыкла. А вы здесь откуда?

– Мы… Мы - путешественницы. Ищем… клад, - почти не сбившись, выдумала я.

– Врешь! - безапелляционно ответила девочка, приканчивая помидоры.

"Какой прозорливый ребенок!" - мысленно подивилась я, не забывая скорчить обиженную рожицу.

– Ты мне не веришь?! - плаксиво всхлипнула я.

– Нет! - твердо ответила девочка. - Потому что все клады уже давным-давно выкопали гномы, и искать их - глупая затея. Не может быть, что ты, такая большая, этого не знаешь!

– Я издалека, - рассмеялась я. - И мы не знали, что у вас нет кладов.

– А у вас есть? - недоверчиво спросила малышка.

– Есть! - твердо ответила я. - Кстати, а раз у вас нет кладов, то, может, хоть деревни у вас есть? А то вот уже три дня едем - и ни одной не встретилось!

Деревня нам и впрямь была нужна позарез: продукты были на исходе, запасы чая - тоже, да и направление сверить не помешало бы… И потом - бадья с водой, мягкая кровать со свежей постелью… Мммр!

– В деревню приедете завтра, ближе к вечеру, - отозвалась девочка, сонно кутаясь в курточку.

– А ты тогда здесь откуда? - удивленно округлила глаза Лия.

– А мы с мальчишками в поход на два дня пошли - они меня бросили, и я потерялась, - ответила та.

– Ни кворра себе рыцари! Да я таких в детстве из рогатки отстреливала!!! - возмутилась я.

– Ага, ты бы ещё вспомнила бесшпилечный каменный век! - фыркнула Тая, вставая и начиная укладывать в сумку вымытую заклинанием посуду.

– Темные были времена, - сокрушенно качая головой, согласилась я. - Прямо-таки, варварские!

Ведьма фыркнула от смеха, скрываясь в темноте:

– В левые кустики не ходить!

– Правильно, там гремучая змея сидит, - послушно согласилась я.

– Что-о-о-о?!!!!!!! - подпрыгнула, как ужаленная, она. - А раньше не могла предупредить?!!!!

– Ну ты же пока не там, так о ком предупреждать? - резонно возразила я.

…Спасло меня только то, что Тае и впрямь позарез приспичило в кустики - операция "задуши ведьму, гадину ядовитую" не увенчалась успехом исключительно благодаря её ограниченности во времени…

– Итак, укладываемся спать! - погромче прикрикнула я, выводя из состояния бессмысленного созерцания почти догоревшего костра Лию и малышку.

– Кстати, а как тебя зовут? - вспомнила я, стеля на земле ещё одно одеяло и помогая девочке поудобней устроиться.

– Тора, - отозвалась та сквозь зевок. - А ничего, что я тут с вами останусь?

"Ты уже осталась", - с улыбкой подумала я, глядя на засыпающую девочку.

– Ничего. Спокойной ночи, Тора.

– Спокойной ночи…?

– Иньярра, - подсказала я.

– Спокойной ночи, Иньярра, - послушно повторила Тора, счастливо тая в радужных объятьях детских снов.

Улеглись мы быстро: день выдался долгим, утомительным, так что спорить или переругиваться не хотелось. Уже засыпая, я вдруг подумала, что стелющийся дымок от потухшего костра здорово напоминает змею…

– Тётя Иньярра? Тетя Иньярра?! - разбудил меня звонкий голосок над ухом. Шаловливые пальцы схватили меня за нос и стали самозабвенно таскать его из стороны в сторону. Непередаваемые ощущения!

Если бы это была Лия или Таирна, я бы послала из куда подальше и успокоилась, но увы, дети есть дети. Поэтому приходилось корректно утыкаться носом в одеяло, всем своим видом показывая, что тетя Иньярра не испытывает счастья и радости от перспективы вставания ни свет ни заря.

– Тетя Иньярра!!! - обиженно взревел ребенок, запрыгивая на меня "верхом" и начиная "пришпоривать" каблуками. Добрые нынче дети пошли!!!

– Чего тебе? - грозно спросила я, не открывая глаз.

– Тетя ведьма, а можно я в кустики схожу?

– ….!!!! Трать-тарарать!!! Можно!!!!!!

– Тетя ведьма, а я в правые боюсь - там крапива! - жалобно протянула Тора.

"Какая же я все-таки гадина - вон, ребенка запугала!" - мысленно повинилась я и постаралась как можно более ласково ответить:

– Так сходи в левые - дел-то! Подсматривать не стану, обещаю!

– Так вон та злая тетя (указующий перст обличающе ткнулся в спящую Таю) сказала, что в левые кустики ходить нельзя! - с отчаяньем в голосе пояснила девочка. Так-так, устами младенца глаголет истина…

Сон как рукой сняло. Я резко села, чуть не столкнувшись с Торой лбом, но никаких признаков подслушивания вроде подрагивающих ресниц или губ, расползающихся в неудержимой улыбке, в невинно спящей Тае не обнаружила. Что ж, проверим на вшивость…

– Тора, никогда не слушай дураков! - нарочито громко говорю я, не сводя глаз с неподвижного Таиного лица. Выстрел ушел в молоко: Тора, радостно взвизгнув, умчалась в вожделенные кустики, а Тая так и не осчастливила меня признаками подслушивания в виде возмущенных воплей, оскорбленных попыток задушить собственноручно и гневных шэритов в лоб. Отразить их у меня шансов почти не было: Тая и сама никогда не знала, по какой траектории полетит слепленный ею шэрит. Скорее всего - по отчаянно зигзагообразной.

– Ну и зачем я просыпалась тогда? - обиженно спросила я у безнадежно неподслушивающей Таи и снова завернулась в одеяло по самую макушку…

Солнце устало бросало на землю сладковато-мятные пригоршни света, не отгоняя, впрочем, низких грозовых туч, обещавших ни в коем разе не пройти мимо, а пролиться именно на нас. Даже если ради этого им придется промчаться через всё Древо со скоростью вемили.

Легкую Тору Шэрка, похоже, даже не замечала, не сбиваясь со звонкого галопа и не отставая от Лёны с Ринкой. А вот я Тору замечала, и даже очень. По-моему, за последние два часа я рассказала ей уже даже больше, чем вообще знала!

– Тетя Иньярра, а почему вы не боитесь ехать втроем и без мужчины? - не отставал любопытствующий ребенок.

– Ты вот пошла в лес с мужчинами, так сказать, - а толку? - отшутилась я.

– А разве большие мужчины такие же? Они же не стали бы так шутить! - наивно удивилась она.

– Так - нет, не стали бы, - серьёзно согласилась я. - Когда мальчик становится мужчиной, он, конечно, становится сильнее, выдержаннее, но по сути своей - почти не меняется: просто переходит на более "крупные" дела. Если был - поганец, то поганцем и останется. Просто в детстве он тебя бросил в лесу, а потом может и чего похлеще сотворить.

– То есть с возрастом они становятся ещё хуже?! - презрительно скривилась Тора.

– Или - хуже, или - лучше, - уточнила я. - Впрочем, есть и такие, кто вообще так и не вырастают. Ходят такие большие дети по миру, свято веря, что ничего плохого они сделать не могут, а если и сделают - то их обязательно пожалеют и простят.

– Они - плохие?

– Не знаю, можно ли так говорить… Но вот женщине рядом с ними точно не место, если только она не желает всю жизнь выступать нянькой для группы в детском саду - штаны на лямках!

– Ясно! - серьезно кивнула Тора, заставив меня сдавленно подхихикнуть.

Солнце, в последний раз плеснув нам в лица ярким светом, окончательно скрылось за тяжелыми низкими тучами. Я поежилась, накидывая на плечи длинный плащ.

– Кстати, а тебе не попадет от мамы, что ты так долго где-то гуляла? - спохватилась я.

– Не знаю, - беспечно пожала плечами девочка. - Она же не знает, что я гулять пошла!

Зашибись!!!!!

– Знаешь, а по-моему, тебе может влететь, - доверительно шепнула я девочке на ухо. Та сделала большие глаза и настороженно притихла. Потом чуть подумала и уверенно протянула:

– Не-а! Маме не до меня: у нас и так всякая чушь творится, чтобы из-за такой ерунды расстраиваться!

– Какая чушь? - встряхнулась Тая, звонко щелкая поводом по шее Лёнки, тянущейся к чересседельной сумке с провизией.

– Да какая, - отмахнулась Тора. - Такая! В огороде ничего не растет потому, что сильно жарко всё лето было, грибов половину есть нельзя стало - я вон целое лукошко насобирала - и все повыкинули. Так жалко, аж плакала! А вот вода в реке очистилась зато. Нам, правда, пить её на всякий случай не разрешают, но мы всё равно пьем. Вкуснющая!!! И в лесу теперь не страшно. А раньше темный был, жуткий лес.

– Ясно, - вздохнули мы.

Везде одно и то же. В большей или меньшей степени - но одно и то же. Природа прекращает быть постоянной. Она меняется со скоростью света и хвала Хранящим, если люди успевают под неё подстроиться. А если нет? Уверена, такие примеры тоже имели место - просто мы пока не знаем. Да и что будет здесь через пару недель тоже ведь никто не знает. Едва ли мир меняется с восхо?дника по сре?динь, а потом до ша?баля отдыхает! Скорее всего, он не остановится, пока не добьётся того, чего хочет. Вот только чего он хочет?!!!

– Ведьмы, у меня очередной острый приступ желания поторопиться, - вздохнула я, чуть сжимая коленями бока Шэры. Кобылка послушно прибавила ходу, ведьмы последовали моему примеру, пустив вемилей вскачь.

Небо вздулось промокшим черным шелком, ветвясь язвительными молниями, гневно хлеща стеклянными потоками воды и грозно потрясая угрюмыми раскатами грома. Мы промокли насквозь, не спасли ни плащи, ни заклинания, ни глупая попытка укрыться под деревом (инициатива исходила от Таи; итог - обугленное молнией дерево и едва-едва успевшие отскочить мы, кроющие её нецензурной руганью до седьмого колена, причем Тора от нас с Ильянтой не отставала.). Сидеть на скользкой Шэркиной спине становилось всё опаснее, если бы она не прогибалась, подстраиваясь к всадницам, то мы с Торой давным-давно уже оказались бы на земле, по самые уши в хлюпающей под лошадиными копытами грязи.

– Куда ехать? - прокричала я сквозь шум дождя и грохот молний, придержав Шэру на развилке.

Тая, борясь с ветром, расстелила на коленях карту. Её (карту - если бы Таю, то все бы было не так уж и страшно), разумеется, тут же снесло и основательно изгваздало в качественной вздувшейся грязи. Пришлось подманивать назад телекинезом, с брезгливым фырканьем отчищать и вновь разворачивать, заблокировав тремя защитными заклинаниями.

– Так, нам сюда, - первой сориентировалась Лия, тыча длинным ногтем в пару домиков. - Судя по масштабу, должны приехать минут через пятнадцать. Если, конечно, масштаб верен.

– Не знаю, - с сомнением пожала плечами Тая, за что удостоилась от нас таких убийственных взглядов, словно это она лично рисовала эту карту и не удосужилась выверить масштаб. Ведьма подавилась воздухом и судорожно закашлялась.

– Проверим, - сухо сказала я, щелкая пальцами левой руки. Шэрка, привыкшая к подаче команд в любом виде да и вообще - их отсутствию, послушно повернула влево.

– Показуха! - высокомерно передернула плечами Ильянта, по-простому дергая за левый повод и ударяя кобылу каблуками. Та, не понимая, чего же всё-таки от неё хотят, возмущенно заржала и встала на дыбы, не желая становиться на землю прежде, чем хозяйка не грянется об оную. Вздорную кобылицу пришлось успокаивать нам с Таей.

– Учись, пока я жива, - довольно усмехнулась я.

– Хорошо сказано - ПОКА жива, - многозначительно заметила Лия. - Такие вещи преходящи!

Я только тонко улыбнулась, снова особым щелчком заставляя кобылку выбрать верную дорогу.

– Какая же ты всё-таки вредная! - злобно прошипело в спину.

– И слава Хранящим!!!!

– Спасибо!!!!!!

Через пятнадцать минут деревни мы не нашли, через полчаса - тоже, через час я была готова отдать за неё полмира (всё равно у меня их не было). Холодные злые струи дождя заливались за шиворот, стекали между лопаток, ветер, словно взбесившись, продувал насквозь, едва не снося с вемили. Больше всего было жалко Тору: девочка нахохлилась замерзшим воробушком, вцепилась окоченевшими пальчиками в мой плащ и вздрагивала всем телом, даже согревающие заклинания, заставившие нас всех почти полностью опустошить ауры, уже не помогали.

– Тая, да где эта йырова деревня?!! - не выдержав, завопила я, размазывая по лицу то, что ещё утром гордо звалось любимыми тенями и тушью.

– Ну… - неуверенно начала она, опять безуспешно пытаясь расстелить на коленях карту.

– Что - "ну-у-у"?!!!

– Ну-у-у-у… По-моему, мы потерялись… - робко сказала она, тут сжавшись в ожидании двух раздраженных шэритов.

Ошиблась. Мы уже настолько устали, что даже на расстройство сил не оставалось, да и холод сделал свое дело: единственное, чего хотелось - упасть на шею вемили и заснуть. Мы ещё как-то боролись, заставляя друг друга разговаривать, не спать, а вот Тора совсем расклеилась, закрыв глаза и привалившись к моей спине. Не сговариваясь, мы истратили остатки сил на то, чтобы накрыть девочку непромокаемым куполом.

– И что теперь? - безнадежно спросила я.

– Нам направо, - решительно тряхнула мокрыми волосами Ильянта, неестественно глядя прямо перед собой и направляя кобылу прямо через поле. Мы беспрекословно взялись за поводья: если уж тебе взялась указывать дорогу Предсказательница, то молчи и слушай. А дурацкие вопросы - в письменном виде через зав. кафедрой.

Запахом дыма и лаем собак пахнуло уже через пять минут. Может, это была и не та деревня, которую мы так долго и упорно искали, но уже за одно то, что Лия вывела нас к жилью, я была готова расцеловать её куда ни попадя!

Впрочем, пока ей было не до поцелуев: колдовство отняло столько и без того отсутствующих сил, что ведьма чуть не упала с вемили, потеряв сознание. Мы с Таей везли её почти под руки, вплотную прижавшись вемилями, пока она не пришла в себя и не смогла держать равновесие самостоятельно.

В деревню мы въехали через задние ворота, но нас это уже мало волновало: мы остервенело замолотили кулаками в первый же дом.

– Чаго вам? - высунулась из окна неприятного вида женщина. - Марш прочь!

– Пустите нас, пожалуйста, - начала Тая.

– Перен-н-ночевать, - бодро стуча зубами, пояснила Ильянта.

– Мы заплатим, - веско обронила я, не желая сразу выставлять это как главный аргумент в споре.

– Нечо делать! - раздраженно махнула рукой женщина. - Ходют тут всякие, потом кур не досчитаешься!!!

– Да нужны нам ваши чахоточные куры!!!! - возмущенно фыркнула Лия.

– Чур меня, чур! - суеверно перекрестилась женщина. - Сглазить хочешь?!!!!! Вон, я сказала!!!!

М-да, хорошо, она пока не знает, что сглазить мы порой не только хотим, но и запросто можем…

– Женщина, да не нужны нам ваши куры! - попыталась воззвать к голосу разума Тая. - нам бы переночевать!

– Во-о-он!!!!! - войдя во вкус, экзальтированно вопила тетка, брызжа слюной. - Вон отсюда!!!!

– Ладно, - вздохнула я, чувствуя, что тут спорить бессмысленно. И, оглянувшись на съежившуюся в комочек Тору спросила: - Тогда вы, может быть, продадите нам кружку бульона - а то у нас девочка замерзла?

– Какая девочка? - настороженно спросила та.

– Девочка и девочка, - хмуро огрызнулась Тая, пряча озябшие кисти в рукава куртки. - В лесу её нашли - потерялась. Торой зовут. Так вы бульон-то продадите?

– Тора?!!! - всплеснула руками женщина. - Так чего же вы молчите-то? Я вам сейчас ключик дам от дома её тетки. Она, поди, в гости шла - да потерялась. Только вот тетка к матери погостить на пару недель уехала, так что вы по хозяйству уж сами, ага?

– Ага, - бесконечно устало отозвалась я, пытаясь сжать непослушными дрожащими пальцами выскальзывающий ключик.

Горячего чая - и в кровать. А всё остальное - завтра, даже если ночью здесь посреди главной площади решит вырасти окейнинский баобаб…

В доме было просторно и холодно. Впрочем, по сравнению с улицей - второе я зря сказала. Тае было поручено довести Тору до комнаты, раздеть, вытереть, растереть - словом привести в более-менее жизнеспособное состояние. Я занялась нелюбимым делом - растапливанием печки, а Лие, как самой замученной холодом и колдовством, было разрешено тихо посидеть на лавочке, перебирая травки.

Итак, печка. Помнится, разжигают её бумагой, спичками и щепками. Ни того, ни другого, ни третьего поблизости не наблюдалось. И если бумагу и спички я ещё могла найти в своей сумке, то вот с щепками дело обстояло хуже: носить их повсюду с собой как предмет первой необходимости я всю жизнь ленилась, а когда первый и единственный раз попыталась самостоятельно их наколоть, с кухни прибежал главный повар и с воплями отобрал у меня орудие труда, попросив никогда в жизни не брать в руки топор. С тех пор с щепками в Храме проблем не было: стоило мне в присутствии главного повара случайно обмолвиться, что они закончились и надо бы наколоть, как уже через пять минут возле алхимических котлов высились приличные горки. "Ещё раз мои нервы ТАКОГО зрелища не вынесут!" - говорил в такие минуты повар. И что ему не понравилось? Ну, подумаешь, не той стороной топор повернула - по пути бы разобралась. Что? Голову бы раскроила? Да кворр дождетесь!!!!

Итак, помаявшись с печкой пару минут, я собрала жалкие остатки магии и швырнула в неё ярко-желтую искру. Сырые дрова вспыхнули мгновенно, нагнав в комнату едкого дыма. Ну, перестаралась немного, с кем не бывает?

Котелок сыскался на одной из полок в кухне, вода нашлась в ведре - и уже через несколько минут на печке говорливо журчала закипающая вода. Тут спустились Тая с Торой, выглядевшей примерно как я пару дней назад - я ещё не там, но уже и не тут. Ничего сытнее чая наши желудки принимать не захотели, так что пришлось ограничиться им одним, оставив более питательные вещи, типа гречневой крупы, напоследок.

Спать улеглись (ха! Скорее - рухнули, сбросив только верхнюю одежду!) все вместе, под тремя одеялами. Непривычно утомительное тепло душным грузом навалилось на сознание…

Солнце ехидно мазнуло меня лучиком по лицу, заставляя открыть глаза. Мама дорогая!!! За полдень - не меньше!

– Подъем!!!! - истошно завопила я, откидывая одеяло. Протопленная изба за ночь ещё не успела остынуть, щедро поделившись уютным теплом.

– Ты что, сдурела?! - привычно отмахнулись ведьмы, метко залепляя мне пинок в бок. Тора, все ещё не привыкшая к нашим вечным разборкам, испуганно забилась под одеяло.

– Ну вот, ребенка испугали! - как ни в чем не бывало выговорила ведьмам я, стаскивая с них одеяло (не надо думать, что это было просто и легко - движимые природной ленью и многовековым недосыпом, ведьмы упирались всеми существующими и несуществующими конечностями). - Солнце уже встало! Пора готовить завтрак - и решать, что нас делать дальше!

Слово "завтрак" вызвало у ведьм больший энтузиазм, но вот "готовить" - не вдохновило.

– Ну вот и готовь! - радостно спихнула почетную обязанность на меня Тая, вставая и потягиваясь.

– Что готовить? - опешила я.

– Завтрак! - пояснила та, для пущей понятности постучав меня пальцем по лбу.

– Ну уж нет!!! - уперлась я. - Вы вот придумайте, что и из чего готовить - тогда я ещё подумаю, а так просто - ни за что!

– Уже придумала! - обрадовала меня Тая. - Готовь сырники!

– Не умею! - тут же открестилась я, даже не потрудившись вспомнить, что это вообще такое.

– Научу!

– Не надо!

– Надо, Федя! Значит, так: берешь семь ложек творога - не спорь, я его вчера в подполе видела, добавляешь два яйца, соду, чуть-чуть соли, две ложки сметаны и тщательно перемешиваешь до ровной консистенции. Потом - добавляешь три-четыре ложки муки - и зовешь меня: посмотрим, сразу это выкидывать - или ещё есть шанс не отравиться. Ясно?

– Я запомнила до яиц! - ослепительно улыбнулась я, отправляясь на кухню…

Сырники, вопреки всем ожиданиям, вышли на славу. Уж не знаю, как там вкусовые качества - питаться собственной стряпней, приготовленной в качестве эксперимента, я как правило не рискую, но вот запах горелого жира на кухне прописался на веки вечные.

Ведьмы косились на меня с большим сомнением, но, прикинув, что они мне пока нужны живыми - хотя бы для того, чтобы было, кого при случае плотоядной нежити скормить, всё-таки рискнули. Тора - так та вообще уплетала за обе щеки. Золотой ребенок!

– Итак, что же мы собираемся делать дальше? - начала я, расправившись с найденным все в том же подполье куском колбасы.

– Ехать в Храм, по пути завернуть к Онзару, - удивленно напомнила Лия. - Лично меня всё это дело настолько достало, что хочется поскорее расставить все точки над ё - и успокоиться!

– Или упокоиться, - поддакнула Тая.

– Глобально мыслите, ведьмы! - усмехнулась я. - Однако мне бы хотелось услышать ответы на вопросы попроще: например, что нам делать с этим дивным ребенком, который уже съел все мои, даже горелые, сырники - и не подавился, в отличие от вас?

Ребенок, разумеется, тут же подавился, не выдержав трех изучающе-оценивающих взглядов сверху вниз.

– А я… кх… кх…, - Тора натужно покраснела, стремясь выдать наружу слова и проглотить вставший поперёк горла сырник. - Не надо со мной ничего делать! Оставьте меня тут.

Удивительное существо - ведьма. Никаких возмущенно-риторических вопросов, типа: "Да что ты тут будешь одна есть? Да тебя мама потеряет!" - и так далее. На таких фразах человека слишком просто подловить. Мы же, подумав три секунды, единогласно заявили:

– Нет!

– Почему? - обреченно вздохнула она, уже зная, что от столь подозрительного единогласия ничего хорошего ждать не приходится.

– Потому!

Тора обиженно насупилась, отодвинув в сторону мои многострадальные сырники.

– Ну и не надо!

– Правильно, - тонко улыбнулась я. - Только вот решить, что нам с тобой делать, всё-таки придется.

– Врупт рааз квыров!!!!! - заорал мальчишечий голос на улице. - Стой, скотина безрогая, кому сказал!!!!!!

Заржала вздыбившаяся лошадь, проскрипела старая рассохшаяся телега, послушался звон полетевшей на землю посуды.

– Уггр зратья мритваль!!!! - сочно добавил подросток, соскакивая с телеги и начиная собирать рассыпавшиеся по дороге и частью разбитые горшки.

– Кажется, у мальчика проблемы, - невозмутимо заметила Тая, неспешно отставляя чашку в сторону. - Пошли, посмотрим?

– Пошли! - усмехнулась я, поднимаясь и стряхивая крошки с юбки.

Шэрка с умеренным любопытством обнюхивала глиняный расписной горшок, прикатившийся прямо к её ногам, изредка досадливо щелкая зубами на паренька лет пятнадцати, скакавшего кругом и вопящего что-то о том, как чем-то дорог его хрупкому сердцу именно этот горшок. Кобыла не воспринимала попыток воззвания к её совести всерьёз, поскольку точно знала: у хозяйки этой самой отродясь не было - а кобылке оно тогда зачем?

– Что же вы, уважаемый, за добром не смотрите? - улыбнулась я, пробираясь сквозь груду битых черепков к кобыле и щелчком по носу отгоняя её от чудом уцелевшего горшка. Кобыла фыркнула: "Не больно-то и надо было!" - и обиженно отвернулась.

Мальчишка подобрал единственный оставшийся горшок, покрутил в руках и, досадливо сплюнув, со всего махуразнес о стену дома. Теперь во дворе воцарился идеальный беспорядок.

Вот это по-нашему! Коль рубить - так уж сплеча!

– Нравитесь вы мне, юноша, - усмехнулась я.

– Ага, - фыркнул он, польщено улыбаясь. - А мне вон та скотина не нравится! - он махнул рукой в сторону низенькой серой лошадки, впряженной в телегу. - Третий раз из-за неё уже весь возок расхлестал!

– Ну и что? - рассмеялась я. - Деньги - дело наживное!

– И то верно! - открыто, по-мальчишески, улыбнулся он. Нет, мне этот юноша определенно нравился всё больше и больше!

– Далеко вез-то? На продажу?

– Да нет, наоборот - прикупил, да в село возвращался. А теперь, видно, придется опять назад поворачивать.

– А вы горшки, часом, не в Елере покупали? - вдруг подала голос Тора.

– В ней, в ней, - отозвался парень. - Там женщина одна - Атау - очень хорошую посуду делает, и недорого - всегда к ней езжу.

– Это моя мама! - взвизгнула Тора, подпрыгнув на месте.

Иногда мне кажется, что от одного конца Древа до другого - рукой подать!

– Значит, этот молодой человек сейчас поедет к твоей маме? - уточнила я на всякий случай. Уж слишком не верилось, что все наши проблемы могут так быстро и просто решиться!

– Ну, да, - подтвердила девочка, бегая кругами вокруг удивленно мотавшей головой Лёнки.

– Когда телегу починю, - с мрачной улыбкой уточнил парень, кивая на отлетевшее в заросли крапивы колесо.

– Ну, предположим, эту проблему мы запросто могли бы вам решить, - многозначительно улыбнулась я, перебирая в воздухе засветившимися пальцами.

– А чем я смогу вас отблагодарить? - понятливо улыбнулся в ответ он.

– Ну-у-у… - я послушно приняла неуверенно-размышляющий вид, - даже не знаю… Может быть, избавить нас вот от этого ребенка и отвезти его к маме?

– А если ребенок не станет меня слушаться и сбежит по дороге? - "засомневался" он, лукаво отводя взгляд от возмущенной Торы.

– А если ребенок не станет слушаться - то он тот час же превратится в лягушку. Есть такие чары, действующие даже вдалеке от заклинательницы. А лягушку везти куда как проще: посадил её в банку - и все дела!

– Не хочу в банку!!!!!!! - обиженно взревела доселе молчавшая Тора. - Я маме пожалуюсь!!!!

– Пожалуешься, - серьёзно согласилась я. - Но только если будешь хорошо себя вести и приедешь к маме в человеческом обличье. Лягушки, знаешь ли, разговаривать пока не научились!

Тора обиженно надулась и отошла к забору, а мы с ведьмами принялись честно отрабатывать устройство судьбы своей случайной попутчицы.

Колесо пришлось поискать довольно долго, хорошо хоть крапива к нам всегда относилась достаточно лояльно и не обжигала, а иначе… На то, чтобы разобраться в устройстве телег, меня не хватило - категорически отказываюсь понимать, как я даже с седьмой попытки не сумела надеть колесо правильной стороной? Сколько у него сторон, в конце концов?!!

Так что ремонтом телеги ведьмам пришлось заниматься вдвоем, а я осуществляла чуткое руководство со стороны:

– Тая, да не так ты его суешь!

– А как надо? - раздраженно отзывалась "руководимая".

– Надо другой стороной!

– Слушай, мы этой стороной его пытались надеть последние десять раз. Выполнение одного и того же действия с ожиданием разного результата - главный признак ненормальности!

– А я и не отрицаю!

Кончилось дело двумя дымящимися дырками в заборе, забравшейся от страха на дерево Торой и парнем, собственноручно надевающим колесо, пока мы магией приподнимали телегу… Техника - это не наш профиль…

– Вы уж за ней присмотрите, ладно? - виновато улыбнулась я, обнимая на прощанье Тору.

– Конечно, - уверенно кивнул парень. - Не беспокойтесь - доставлю в лучшем виде.

Девочке торопливо всучили окорок на дорогу (чувствую, мы окончательно прикончили все запасы в доме), накрыли курткой - и телега тронулась. Пыль медленно, словно делая нам же одолжение, оседала на дорогу…

Лия тряхнула головой, примеряясь к стремени:

– Ну что, вперед, - на баррикады?

В лесу прятались тени. Именно прятались - ни за что не поверю, что они просто так необычно лежали. Нет, такой кружащий голову, заворачивающий узор черных и серых линий мог родиться на свет только тонкой, точно выверенной магией. Впрочем, это вполне в духе Онзара - отвадить незваных гостей ещё за версту. Самоуверенный, нелюдимый тип. Каким был - таким и остался.

Ильянта спешилась, подошла к дереву и прижалась к стволу всем телом, сливаясь с тянущимися ввысь ветвями, с радостно распахнутыми листочками, с опадающими лепестками соцветий… И что же ей скажет это дерево?..

Лия молча отстранилась, открыла глаза и вновь вскочила в седло.

– Ну? Что там? - не вытерпела я. Знаю, что сама скажет, но дождаться никогда не могу!

– Ничего, - невозмутимо ответила та. И, помедлив, уточнила: - Ничего хорошего.

– То есть? - нахмурилась Тая.

– Нам не стоит туда идти, - пояснила та.

– Но мы всё равно пойдем! - рассмеялась я.

– Всё бы тебе смеяться, Иньярра! - недовольно нахмурилась Лия. - Нас там, может, убить могут, а тебе всё весело!

– Весело, - подтвердила я. - Ну а что теперь - плакать, что ли?

– Уж лучше плакать, чем смеяться без причины! Всё "хи-хи" и "ха-ха", а потом выходит сплошной абзац! На тебя же никогда надеяться нельзя - ты ни к чему серьёзно не относишься! Сплошной смех на уме!!! - не на шутку завелась ведьма. - Сколько раз я тебе говорила, ещё пока ты маленькая в Храме училась - нельзя к жизни относится несерьезно. Это кажется, что она вся такая перламутрово-переливающаяся, словно агатовые бусы, а на самом деле - нет! Не всё так легко и пушисто, как кажется! Знаю, что не мне тебе это говорить - уж у тебя-то жизнь не сахар, но ведь тебе даже собственные шишки никогда впрок не идут! Не надоело по одним и тем же граблям топтаться?!

– Лия, посмотри на небо, - тихо и серьезно попросила я.

Ведьма поморщилась, но промолчала.

Потому что - ведьма. Потому что - знает, что всё, что она тут нагородила - сущая ерунда по сравнению с этим небом. Потому что даже когда в жизни ведьмы всё кончено, и смысла идти куда-то дальше нет, она всё равно будет жить - чтобы было кому посмотреть на небо и понять, что всё - чушь, мишура, если над тобой парит теплая синева чистого купола…

– Бросьте, ведьмы, - примиряюще проговорила Тая, вклиниваясь между враждующими сторонами. - Ещё нам разногласий в строю не хватало!

– Уж чего-чего, но этого-то нам факт хватает! - рассмеялась я.

Скалы были неправильными. Не-пра-виль-ны-ми. Не знаю, почему, не знаю, с чего я это взяла, но я это почувствовала так же точно, как если бы мне подсунули череду вместо вереска.

– Что делать? - спросила Лия, осторожно щелкая по подозрительным скалам ногтем. - Магии в них вроде бы нет, но ведь для некроманта маскировочные чары - не проблема.

– Ну… Есть два варианта, - пожала плечами я. - Можно подождать пару месяцев - ему надоедят три ведьму, невесть зачем околачивающиеся в опасной близости от его жилища и он выйдет покачать собственнические права.

– Иньярра, хватит издеваться! - возмущенно перебили меня ведьмы, но я невозмутимо продолжила:

– А можно попробовать найти вход любимым способом.

– Каким?

– Ненаучного тыка!

– Иньярра!!!!!!! - возопили ведьмы, слаженно швыряясь заклинаниями. Йыр побери, да они уже так в этом деле сработались, что в бою им цены бы не было!

– Ну что, "Иньярра"?! - возмущенно оправдывалась я, сбивая пламя с плаща. - Тяжелое детство, нехватка витаминов, бесчеловечные методы воспитания в Храме - вот вам и результат… Эй-эй, хватит - молчу-у-у-у!!!!!

– Смотри у нас, - высокомерно проронили ведьмы, демонстративно поигрывая шэритами в ладонях.

"Ну-ну, траванетесь же вы у меня на следующем же привале!" - мстительно подумала я.

– А каким образом работает этот твой самый тык? - вдруг заинтересовалась Тая.

– Обычным, - пожала плечами я. - Тыкаешься поисковиком во все пещеры подряд, где находишь что-нибудь подозрительное - туда топаем, проверяем обстановку, ничего не находим, бьем ногами того, кто дал ложную наводку - и продолжаем в том же боевом духе, пока чисто случайно не провалимся в какой-нибудь нужный нам подземный ход. Вопросы есть?

– Не нравится мне этот способ! - решила Тая, неуверенно примеряясь в первой пещере.

– Если сможешь предложить чего получше - буду только рада! - пожала плечами я.

– Значит, придется действовать методом тыка, - вздохнула та.

…За четверть часа я проверила десять пещер, Лия - двенадцать, Тая… две… Непродуктивность её работы меня просто убивала! Да за семь минут пещеру можно не то что поисковиком прощупать - облазить вдоль и поперек! Чем она столько времени там занимается?!

Любопытства ради (ну и ещё пальцы устали, если честно…) я встала неподалеку и стала наблюдать. Ага, пускает поисковик… принимает назад… пускает опять… Сорвался, что ли? Да нет, не похоже… Опять… И опять… И опять… И опять!!! И так - все пятнадцать минут?!

– Знаешь, выполнение одного и того же действия с ожиданием разного результата - главный признак ненормальности, - доверительно напомнила ей я.

– А я и не отрицаю! - язвительно передразнила она. - Просто там, в пещере, мне что-то не нравится, что - понять не могу, и хочу убедиться наверняка.

– Чтобы мы потом тебя ногами не били? - лукаво улыбнулась я.

– Ага, - призналась Тая.

Я усмехнулась, подошла к краю пещеры, не рискуя впрочем заглянуть внутрь, тряхнула кистью, примеряясь. И - раз! Тонкая серебристая иголка соскользнула с пальцев и, извиваясь угрем, юркнула в пещеру.

– Н-да, что-то там определенно есть… - помедлив, решила я, перебирая пальцами по вернувшемуся поисковику. - Даже не знаю, что, но стоит проверить.

– Если что - ногами бьем тебя! - сразу же предупредила Тая, призывно махнув заработавшейся Ильянте рукой.

– По-моему, там и без вас найдется кому меня бить, - неопределенно отозвалась я, пытаясь отогнать какое-то ну очень нехорошее предчувствие. Ну просто отвратительное предчувствие, уверявшее, что лучшее, что я сейчас могу сделать - это развернуться на девяносто… сто восемьдесят… или триста шестьдесят? Короче, развернуться на много градусов - и драпануть куда подальше!!!

– Что, идем? - почему-то шепотом спросила Тая, опасливо заглядывая в достаточно высокую и внешне - весьма гостеприимную пещеру.

– Идем! - решила я, вставая первой. - Значит так, идете сзади, вперед не лезете, даже если из-за поворота вылезет кто-нибудь и начнет меня жрать. Максимум - колдуете из-за угла. Ясно?

– Конечно, ваше ведьмовство! - язвительно отозвалась Лия. - А когда вас дожрут - нам выйти из-за угла, или так там и стоять?

– Хватит! - оборвала я. - У меня очень нехорошее предчувствие, что придется драться с какой-то весьма малоприятной заразой, и я просто не хочу, чтобы вы болтались под ногами или нечаянно засветили мне же шэритом в голову - типа "Ну подумаешь, на вершок промахнулась - а волосы - они же заново отрастут! Лет через полста…"

– Да ясно, ясно, - вздохнула Тая.

– Ну и отлично, - вымученно улыбнулась я, шагая в пещеру.

Она была непростой. В обычной пещере никогда не будет столь призрачных, дымчатых сталактитов, сплетающихся почти в руны магического языка. Здесь явно кто-то здорово поработал магией. И не хотелось бы мне с этим кем-то встретиться…

– У вас нет ощущения, что тут все не так просто, как кажется на первый взгляд, - нахмурилась Лия, легонько касаясь обледеневшей стены рукой и тут же отдергивая - лед зашипел, трескаясь и осыпаясь на пол. Из открывшейся ниши недоуменно высунуло голову милое мохнатое существо, улыбнувшись во все пару сотен голодных клыков.

– Эт-т-то кто? - бодро отходя на трясущихся каблуках спросила Лия.

– Лучше тебе не знать, - прошипела я, сосредоточенно лепя в руках "звезду". Тварь, почувствовав присутствие боевой магии, возмущенно уставилась на вконец обнаглевшую ведьму и встала, угрожающе зарычав. Ничего, меня таким не проймешь - мы в Храме и под вопли семи оголодавших упырей "звезды" создавали недрогнувшей рукой. В смысле, остались только те, у кого она не дрогнула…

Тварь, недовольная столь наглым игнорированием её милой особы, одним резким прыжком выпрыгнула наружу - и тут же получила заслуженную звезду в раззявленную пасть. Серый пепел беззвучными хлопьями осыпался на пол, чуть припорошив застывшую в двух шагах Ильянту.

– Всё, собираем себя со стенок - и идем дальше! - скомандовала я, брезгливо стряхивая с юбки серую золу.

– Так что это всё-таки было? - довольно хладнокровно поинтересовалась Тая. Она то в моей компании и не с таким встречалась - в отличие от Ильянты, застывшей столбом.

– Юбидь, - спокойно ответила я.

И тут же порадовалась, что не сказала этого им раньше - пока не её убила. Потому что и сейчас-то бледно-зеленый цвет лица не давал поводов обольщаться на сей счет, а уж тогда…

– Ведьмы, ну что вы встали, как благородные барышни, увидев мышку? Ну подумаешь, почти вымершая нежить, питающаяся исключительно магами и способная выслеживать их месяцами! Во-первых, она была почти спящей, во-вторых, я её уже убила, а в-третьих, я уверена, что в начале - это ещё цветочки! Так что дальше предлагаю вам не идти!

Нет лучшего способа привести в себя ведьму, чем усомниться в её смелости и магических способностях!

– А кворр тебе! - возмущенно взревела мигом ожившая Лия, отлипая от стенки и отряхивая платье. - Да ты же без нас вообще бы его не обнаружила - и прибили бы тебя в первой же пещере, так что как тебя дальше-то одну отпускать?

– И сама не знаю, - "озабоченно" покачала головой я, изо всех сил стараясь не расхохотаться.

– Никак! - решительно заявила Лия, гордо становясь во главе процессии.

– Но-но, нечего кидаться грудью на амбразуры! - осадила я, подвигая её плечом. - Ваше место - на… в арьергарде, короче! Предсказатели нам ещё пригодятся!

– Ну-ну, - неопределенно протянула Лия, послушно прячась за мою спину.

Дальше пещера круто ныряла вниз, а потом медленно сужалась витками, словно винтовая лестница. Серый камень с прожилками непонятного цвета действовал как зеркало: не воспринимал магию, отражая. Не слишком-то удобно в бою: вектор заклинаний приходится выверять в соответствии с "зеркалом", но, с другой стороны - точно такие же проблемы появляются и у твоего противника.

Стало холодно, в воздухе повис неопределенный запах тлена.

– Не нравится мне здесь! - поморщилась Тая.

– Н-да, неуютненько, - согласилась я, носком туфли вороша кучку пепла. Внутри неё что-то фыркнуло, вспыхнуло - и на наши многострадальные головы посыпался фейерверк пыли.

– И малостерильно, - мрачно поддакнула Лия, тряся волосами и поднимая вокруг головы "нимб" пыли. - У тебя что, так руки на этот мусор чесались? Не могла спокойно постоять?

– Скорее - ноги, - виновато поправила я, безуспешно пытаясь отряхнуть выпачканную всем, чем только можно и нельзя, юбку. - Но с другой стороны - хорошо, что это просто пыль, а не чего похуже!

– Например? - заинтересовалась Тая, чихая в рукав.

– Например - кожеяд, - отозвалась я. - Иначе бы мы с вами уже… Ой!

Глядя на позеленевшие лица подруг и борясь с внезапным приступом тошноты, я поняла, что, кажется, на свою голову, попала в точку: это действительно был кожеяд. Единственный яд, проникающий в организм через верхний слой кожи, а не пищевым трактом. Мамочки-и-и!!! Да кто ж меня просил этот пепел трога-а-а-ать?!!!! Это же - смерть ровно через три с половиной минуты после соприкосновения яда с кожей!!!!

– Тошнота, головокружение, слабость в ногах, шум в голове? - принялась довольно спокойно перечислять Тая.

– Ага, - в ответ простонали мы.

– Желание присесть на землю, жажда, резь в глазах? - всё тем же невозмутимо-провизорским тоном продолжила допрос Тая. Словно на зельеварении перечисляла симптомы отравления, а не сама вот-вот должна была на тот свет отправиться!

– Да! И дай помереть спокойно! - раздраженно отозвалась я, по стеночке сползая на пол.

– Кворр дождешься! - уверенно ответила белая как мел ведьма, расшнуровывая сумку. - Так, где же оно? Точно помню, что было… В таком синеватом пузырьке…

Лично мне уже было ну никак не до пузырьков! Пещера перед глазами поплыла, неразборчивое бормотанье Таи и шум в ушах органично сплелись в какую-то жутчайшую какофонию, холодные, словно чужие руки рефлекторно сжались в кулаки… И - всё? Так просто и до отупения банально?

– Пей давай!!! - раздался какой-то чужой, глухой голос в моей голове.

– Чего? - прошипела я, судорожно схватив очередную порцию уже плохо проходившего в легкие воздуха. Горло перехватил спазм, на глазах выступили слезы.

– Пей, сказала!! - мне в горло полилось что-то холодное, почти ледяное и на редкость противное. Я надрывно закашлялась, перекатываясь на бок. В лицо заглядывала испуганная Лия:

– Ты как?

– Я? - сиплый голос сорвался. - Ничего. Жить буду.

– Ещё бы! - фыркнула Тая. - Рановато вы, барышня, на тот свет собрались!

– Ничего, когда-нибудь всё равно все там будем! - утешила я подругу, поднимаясь с Лииной помощью с пола и подпираясь дрожащими ногами. - Кстати, я тобой восхищена! Какое спокойствие и профессионализм!

– На том стоим! - самодовольно фыркнула Тая, зардевшись до корней волос. - Мы когда экзамены выпускные сдавали - так и похуже гадости пили. Выпиваешь, за одну минуту говоришь преподавателю все симптомы, готовишь противоядие - и стараешься успеть его выпить до того, как будет уже поздно. После такого ни один кожеяд уже не страшен!

– Точно, - пораженно поддакнула я.

В сравнении с таким даже мое выпускное кладбище с пятнадцатью упырями на мага (причем из нашей семерки двое с визгом убежали, увидев только первого - а значит, - по двадцать одному) стало казаться миленькой детской прогулочкой за грибочками. До сих пор помню испуганное лицо мастера Истеага, не предусмотревшего такой трусливой подлости от экзаменующихся. После шестичасового боя нашей пятерке остальные экзамены засчитали автоматом…

– Что ж, предлагаю всем быть более осторожными, пока нам на головы не просыпалось ещё чего похуже, - решительно объявила я, вновь возглавляя колонну.

– Ой, да кто бы говорил! - высокомерно фыркнула Лия.

Больше пещера не вилась вокруг какой-то оси, а превратилась в достаточно широкий прямой коридор без видимых ответвлений. Выглядело это весьма невинно, но оттого - еще более подозрительно. Ну не может быть, чтобы здесь не было никакой гадости!

– Чем дольше нет грозы - тем сильнее она грянет, - напряженно проговорила Тая за спиной.

– Умеешь ты утешить! - поморщилась я. - И так нервы на пределе!

– Лечить надо!

– Ага, с вами пообщаешься - и на месяц в реабилитационный центр, нюхать цветочки и глядеть на солнышко!

– Тоже неплохо, - пожала плечами Лия.

И тут коридор кончился, перейдя в тупиковую почти круглую комнатку. Стены и потолок были облицованы каким-то камнем, каким - я с ходу, как ни странно, определить не смогла; пол присыпан белым песком. А посредине…

Он мне сразу не понравился. Даже не знаю, почему, но не понравился! Казалось бы - зазубренная ржавая сабля и без посторонней осыпающийся с глиняного голема песок должны были вызвать самые нежные чувства и здоровое желание потренироваться в метании шэритов по движущимся предметам, но…

Но, к счастью, у ведьм есть такая вещь, как интуиция, вопившая, что в этот раз лучше не рисоваться, а играть серьёзно. Без скидок.

– Ведьмы, назад! - резко скомандовала я, совершая привычную рокировку и выступая на шаг вперед. Голем не проявил недовольства. Они вообще отличаются изрядной тупостью, слабо понимая, какого йыра от них хочет призвавший из уютной могилки хозяин.

Ну что, чем будем бить? Больше всего, если честно, хотелось наколдовать лопату и в пару взмахов обновить песок под ногами. Но, боюсь, Онзар - не дурак, чтобы доверять охрану своего жилища тупой скотине, разваливающейся на куски землю от одного удара. А значит - где-то здесь собака зарыта. Проблема только в том, чтобы найти её и разрыть, пока этот милый гражданин из меня котлету не сделал…

Голем наступал. Хоть и медленно - но психическая атака ему удавалась блестяще: заклинания, матрицы и векторы нещадно путались в голове, выдавая на поверхность совершенно ненужные вещи: как заговорить прыщи или как поставить защитный купол от дождя. Как будто мне оно сейчас было надо!

В трех шагах от него я не выдержала и швырнула ему силовую волну под ноги, одновременно отскакивая в сторону…

Мама дорогая!!! Его отшвырнуло к противоположной стене, впечатав почти до бесформенности! Впрочем, для голема это не такая уж проблема - единственное, чем их можно убить - стандартное заклинание огневой петли. Но моя аура опустела почти что наполовину! Что это за кворрь такая?!!!

– Чароид, - сквозь зубы прошипела Лия.

– Йыр побери! - так же откликнулась я, мигом вспомнив, что за камень облицовывает стенки пещеры.

Чароид. Камень, обладающий просто удивительными магическими свойствами - он усиливает всю творимую поблизости магию примерно в десять-двенадцать раз. Но и энергии такое заклинание жрет… - соответственно. В условиях возможности пополнения ауры - милейшее дело, но если попасться так, как я…

Энергии ушло столько, что на огневую петлю мне её уже попросту не хватало, более того - её количество утекало, как вода сквозь пальцы, всё сокращая список доступных мне заклятий. Видимо, на это и рассчитывал Онзар, выставляя сюда столь никчемного стража. Если маг сильный и опытный - он решит покрасоваться перед противником, разбазаривая энергию на иллюзии и никчемные заклинания - он же не знает, что потом ему не хватит сил на то единственное, могущее спасти его жизнь! Если же маг слабый и трусливый - то у него не выдержат нервы и он изведет все силы на банальный блок или - силовую волну. Результат - всё тот же. Я, по всей видимости, оказалась единственным сильным магом, про… тратившим всю энергию чисто машинально. Идиотка!!!!

Ржавая сабля взметнулась и жалобно всхлипнула, стакнувшись с неведомо откуда взявшимся мечом. Голем недовольно нахмурился - песок и от столь малозначительного движения посыпался на землю - и отошел на пару шагов. Его безобразная примитивность, мое собственное перед ним бессилие и абсолютно беспрецедентный идиотизм ситуации выводили из себя больше, чем тончайшие психологические техники. Оставалось только получать мазохистское удовольствие от собственной тупости и её последствий. Которые, кстати, не замелили последовать в виде выставившего вперед саблю, словно крестьянин - вилы, голема.

– Иньярра, строенное заклятье - быстро! - крикнула Лия.

Строенное заклятье - заклятье, разделенное на троих. Сил мне на него хватит только-только, а через минуту, когда оно будет уже доплетено - их вообще не хватит… Хотя, чего считать?! С математикой мы лучшими подругами никогда не были!

И взвихрилось радужной пылью заклинание, свиваясь в сверкающую золотом нить, вплетаясь в плоть образа, впитывая энергию силы, послушно наклоняясь под вектором направления…

Силы таяли быстрее, чем льдинка на языке. Хватит… Или нет? Хватит… Или - нет? Уже - нет.

– Deire!

В глазах потемнело, в лицо дохнул жаром огромный раскаленный шар, я скорее догадалась, чем почувствовала, как падаю на пол и ударяюсь виском о камень… И - всё?

И почему я всегда так глупо умираю?..

В комнате было тепло. И пусто. Я в первый раз в жизни проснулась от тишины. Недоверчиво потерлась щекой о шершавый хлопок наволочки и рискнула-таки открыть глаза. Хм, любопытненько…

Я лежала на вполне обычной кровати, под одеялом, без одежды; посреди комнаты стояла бадья с горячей водой, чуть поодаль к стенке прислонился дубовый шкаф и стол уставленный тарелками.

Интересно, на том свете всем такие кельи выдают - или это лично мне повезло? Потому что, если и бывает рай на земле, то чаще всего он мне представляется именно так… Шучу, конечно. К счастью…

Стол меня интересовал мало, одежда - тоже, а вот бадья… Когда это я последний раз ванну принимала? Помнится, на Миденме. Давно вообще-то…

Рядом на маленьком туалетном столике стояли пузырьки с маслами, мыльными растворами, кремами и прочей женской ерундой. Разумеется, я не постеснялась использовать абсолютно всё по назначению. Теперь вся комната пропиталась насквозь каким-то совершенно невообразимым каскадом ароматов, замешанных на ванильной пенке, клубничном геле, миндальной маске для лица и приправленных морской свежестью. Наверное, вычислить, что я пришла в себя, можно по одному запаху за километр!

Кстати, а где это я?

Новая мысль, доселе не заглядывавшая в мою бедовую голову, заставила не только повнимательнее оглядеться вокруг (что ничего не дало, собственно), но и прислушаться к внутреннему состоянию и завыть от злости. ВЗГРАХХ!!!!!

Аура была на нуле. Причем не на просто банальном нуле, а в диком минусе! Удивительно, как это я вообще жива осталась! Восстанавливаться энергия начнет только через два-три дня. И то - в лучшем случае. А пока…

– Юггр мамрахх продзань! - решительно ругалась я, вылезая из воды и изо всех сил стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Половина воды расплескалась по полу, но это были уже мелочи. Никогда в жизни мне не было так обидно!

Меня - МЕНЯ!!! - ведьму-воина с полувековым опытом обставил и чуть не отправил на тот свет какой-то несчастный мешок глины с камушком в кармане! Да о чем теперь вообще можно говорить?!!

– Гвыздбр фрахк лажгрыматзз! - мрачно добавила я, распахивая дверцы шкафа.

Там висели на плечиках мужские рубашки. И - всё.

– Ну и ладно! - независимо фыркнула я, тряхнув волосами. - Нашли чем удивить!

Рукава пришлось закатать, верхнюю пуговицу - расстегнуть, но в целом все было не так уж и плохо. Даже совсем наоборот. Вы никогда не замечали, какой хрупкой, беззащитной и женственной выглядит девушка в тонкой мужской рубашке? Отличный прием, можете взять на вооружение! Я и сама им одно время охотно пользовалась, пока…

И тут я поняла, ГДЕ я.

– Мама дорогая…

– Добрый вечер, - раздался подчеркнуто вежливый голос. Я резко обернулась, откидывая мокрые пряди с лица.

В дверном проеме стоял Онзар.

Такой же, каким и был. Небрежно распущенная шнуровка рубашки, плотно сидящие замшевые брюки, кожаные сапоги. Дьявольский разлет бровей, бело-седые волосы, шелком разлившиеся по плечам, горьковатый серо-зеленый взгляд…

Сразу захотелось неуверенным движением запахнуть поплотнее ворот рубашки, смущенно закусить губу и опустить глаза, но…

Но я уже не тридцатилетняя ведьмочка, ничего не знающая и не умеющая! Между нами пропасть в пятьдесят лет. Так что я могу вести себя так, как мне хочется. То есть так, как не хочется ему!

Поэтому я независимо встряхиваю головой, обдавая его холодными брызгами, и многозначительно усмехаюсь:

– Добрый.

Онзар чуть прищурился, вскинув левую бровь, облокотился на косяк и усмехнулся, принимая новые правила игры:

– Как вы себя чувствуете?

Че-е-его?!!!! "ВЫ"?!!!!!!!!! Да как он….!!! Да я сейчас…!!!!…

А чего я, собственно, ждала? Что он бросится ко мне, заключит в пылкие объятия и начнет просить прощения, говоря о том, как он страдал эти пятьдесят лет? Ха-ха-ха!!! Думали, вы в сказку попали? Нет, девушка, вы в жизнь вляпались, причем качественно, надолго и по самую…

А мотивы женского романа с красавцем-брюнетом, отягощенном немереным количеством денег, комплексов и ума, берутся совсем не из жизни, а из бредовых иллюзий замученных женщин под тридцать, не отягощенных подобным - да и вообще никаким - красавцем. Так что классический выход из ситуации: плавно обрушиться на пол и зареветь, размазывая по щеками прозрачные чистые слезы, от которых даже не краснеют глаза, сдавленно завывая: "О, Хуан Карлос, как ты можешь?!!" - не прокатит. А жаль…

– Ничего, бывало и хуже.

Угольные дуги бровей взметнулись вверх, губы искривились в удивленной усмешке.

Оценил… Жить стало немножко легче…

– Рад за вас.

Это его "вы" било по ушам оскорбительнее любого ругательства.

Ну и зачем? Зачем ты это сделал? Зачем было ставить меня в такое дурацкое положение?

Стою, как дура, в его же, судя по всему, рубашке, как пятьдесят лет назад одевалась после… Наутро, короче. Волосы мокрые, ноги медленно замерзают - в таком виде лучше всего сидеть дома и болеть, но уж никак не вести язвительно-вежливые беседы с более чем достойным противником, да ещё на его же поле. Зачем оно тебе было надо, Онзар?

– Кстати, очень хотелось бы уточнить - с какой целью вы решили посетить мое скромное гостеприимное жилище? - невозмутимо продолжал он, не спуская с меня внимательно-изучающего взгляда.

Что ж, хочешь воевать - пожалуйста! Только потом не жалуйся!

Я язвительно усмехнулась, зеркальным движением прислоняясь к дверце шкафа.

– Ваше ммм… малогостеприимное жилище я посетила с единственной целью - выяснить некоторые неясности, происходящие с окружающим миром и, возможно, вполне имеющие отношение к некромантии. Очень сильной некромантии. Причем чем скорее мне выпадет честь отсюда уйти - тем лучше.

Он был удивлен. Он был попросту ошарашен, судорожно собирая мысли в кучу для ответа.

Какого, собственно, йыра? Чего он ожидал? Что я пришла полюбоваться местными красотами? Или… Или? Или…

Мать моя женщина…

Да он же решил, что я пришла, чтобы его вернуть! Что я, помыкавшись по Веткам полвека, не нашла никого лучше и наконец-то поняла, что я влюблена в него, как кошка и жить без него не могу!!!

М-да…

И кто теперь, скажите мне, верит в женские романы?!!!!

– Отлично, - тихо проговорил он, слегка кивнув головой. - Боюсь, сейчас вести деловые разговоры мне некогда ("А на кой йыр ты вообще тогда пришел, интересно?") - мы поговорим как-нибудь потом.

– Я спешу, - непреклонно отчеканила я.

– Боюсь, это уже не важно, - расплылся в мерзкой ухмылке Онзар. - Вы и ваши подруги - мои пленницы, так что решать, что и когда с вами будет, могу только я.

– Какое милое гостеприимное жилище! - съязвила я.

– А вас что-то не устраивает?

– О, да!

– Что же?

Я твердо скрестила руки на груди и принялась невозмутимым тоном перечислять, что мне не нравится:

– Во-первых, почему здесь нет полотенец? Во-вторых, где ведьмы и что ними сейчас происходит? В-третьих, почему пленница должна влачить свое и без того безрадостное существование в ещё более безрадостной обстановке серых голых стен и отсутствия окон? В-четвертых, где моя одежда?!

Судя по всему, ему больше всего приглянулся четвертый вопрос. По крайней мере остальные он наглейшим образом проигнорировал:

– Ваша одежда почти полностью сгорела, я бы не советовал вам её больше носить.

– Обойдусь без ваших советов.

– Верю. Вы всегда любили самостоятельно набивать себе шишки. - Я гневно полыхнула глазами, и он поспешил добавить: - Но сейчас - не об этом. Почему бы вам не воспользоваться своей удивительной способностью переносить вещи через пространство?

Ах, он ещё не в курсе столь великолепной новости? Что ж, порадую человека…

– Видите ли, - я непринужденно отошла от шкафа и плюхнулась на кровать, накинув одеяло на озябшие плечи. - Боюсь, я не могу этого сделать.

– Почему? - подозрительно прищурился он, ожидая очередного подвоха. И правильно - со мной по-другому нельзя.

– Потому, - я, всё так же не обращая внимания на его присутствие, неторопливо взбивала подушку, - что моя магия исчерпалась и не восстановится ещё несколько дней…

На миг мне показалось, что пятьдесят лет мне только приснились: с таким до боли знакомым встревоженным видом он пересек комнату и тремя на первый взгляд хаотично-небрежными движениями пропассировал мою ауру. Потом успокоено выдохнул и вернулся к полюбившемуся косяку:

– Жаль.

– Мне тоже! - со всем сарказмом, на который была способна, откликнулась я.

– Жаль, что даже имея немалый опыт за плечами, вы попались в столь примитивную ловушку, - невозмутимо продолжил он.

И, пока я возмущенно хватала ртом воздух, переваривая услышанное, безапелляционно заявил:

– Когда я захочу пообщаться с вами поближе - вам сообщат. Возможно, я учту ваши пожелания по поводу содержания пленников. До встречи, госпожа ведьма.

– До встречи, рильт, - зло прорычала я в закрывающуюся дверь.

На стене висело овальное зеркало в полный рост. Машинально глянув в серебристое стекло, я пришла в ужас! Оттуда на меня с неменьшим любопытством уставилось нечто однозначно неживое, ибо у живых существ просто не может быть настолько сияющей отличнейшим нездоровьем бледно-зеленоватой кожи с чудесным плесневелым оттенком, однозначно больных усталых глаз, оттененных черными кругами. Мокрые облезлые волосы и полупропитавшаяся стекающей с кончиков волос водой рубашка только добавляли колорита.

Мама дорогая… И это вот с этим вусмерть замученным зомби Онзар ещё смел спорить? Да где у него вообще совесть?!! Даже мне, увидев ЭТО в зеркале, захотелось аккуратненько положить своё хрупкое измученное тельце в уютный теплый гробик и оставить в покое. Можно - вечном.

– Никто не пинает дохлую собаку! - подвела итог я, аккуратно забираясь на кровать с ногами.

Итак, что у нас в активе?

Древо сошло с ума, решив нечаянно поубивать все живое; ведьмы сейчас сидят где-то невесть где и даже непонятно вообще, живы ли; меня почти сожгли на костре; отравили кожеядом и - Хранящие, позор-то какой! - едва не убил какой-то чахоточный глиняный голем! А ещё мой… бывший… решил, что я - жалкая неудачница, пришедшая попроситься обратно, хотя мне ясно дали понять, что я здесь не нужна.

Вот теперь мне действительно захотелось грохнуться на пол и зареветь в голос!

Потому что я - не железная леди, и даже не учусь. А пережить все это, не моргнув глазом, никто иной не сможет.

Так кто мешает? Закрыть лицо волосами, уткнуться носом в подушку и заскулить замерзшим щенком…

Как он мог?! Как он мог так со мной разговаривать?! Как он мог так обо мне подумать?! Неужели я и вправду жалкая неудачница, бродящая по Веткам только чтобы скрыться от себя самой, чтобы заглушить вечную боль и сосущую пустоту одиночества?

Слезы текли по щекам, щекотали скулы, проливая горячие злые дорожки по лицу. Нос хлюпал, дыхание сбилось на судорожные всхлипы и сдавленные рыдания.

Да на кой йыр мне вообще это всё было надо? Знала же, что не хочу сюда идти, не должна - так зачем?! Всё равно толку с меня в итоге - как с козла молока! Надо было сидеть себе спокойно, а не мчаться через всё Древо к йыру на кулички. Кто я, в конце концов, такая, чтобы от моих действий зависела судьба Древа?! Да никто! Тьфу, ведьма, подумаешь! Даже не Хранящая, если уж на то пошло…

Раствориться… Дать черным волнам одиночества, боли, обиды и усталости захлестнуть утлую лодку, опрокинуть и закружить в безумном смертельном танце агонии… Да, я тоже умею плакать, йыр возьми!!!

Слезы кончились внезапно: только что были - и уже нет, в висках жарко стучала кровь, щеки горели. Прерывистые всхлипы всё ещё вырывались наружу - да я их и не сдерживала.

Ещё минут десять я просто сидела, глядя в одну точку и ни о чем не думая. Серая бетонная стена, забрызганная водой с уже почти высохших волос, как нельзя лучше подходила на роль того, на чем можно остановить бездумный взгляд, не ищущий, на чем зацепиться. Обычная безликость, которой так много среди людей и от которой я всегда шарахалась, как от морового поветрия, боясь заразиться, словно неизлечимой болезнью. А какая, собственно, разница? Ведь и ведьмы плачут так же, как и обычные замученные беспросветной жизнью женщины. Правда от их слез едва ли пойдет дождь…

– Так, всё хватит! - твердо приказала я себе, решительно вытирая нос рукавом и умываясь холодной водой из кувшина. - Страдать можно хоть до бесконечности, вот только это ничего не изменит!

Как ни странно, помогло: дыхание перестало срываться, а слезы затекли обратно в глаза. Хватит тут нюни распускать! Вот приеду в Храм, выясню, грядет апокалипсис, или просто Древо решило стиль сменить - вот тогда и настрадаюсь вволю. А пока - баста!

На туалетном столике нашлась расческа, так что волосы перестали напоминать воронье гнездо после сильного землетрясения, а приняли привычный художественно-растрепанный вид. Можно было, конечно, причесать их и получше, но меня пока и такое устраивало.

Стол у задней стены был уставлен вазами с виноградом и сливами, халвой и абсолютно не вписывавшейся в общий колорит вареной речной рыбой. Ненавижу…

Поэтому я ограничилась сладостями и фруктами, тут же почувствовав значительный прилив сил. Всё-таки можно не есть сутками, но лучше не надо. Организм нужно жалеть, холить и лелеять. Хотя бы иногда, а иначе он начнет играть с вами злые шутки типа "угадай, какую гадость ты увидишь завтра в зеркале!".

Кстати, о зеркалах… То чудовище - это плод расстроенной психики пополам с застилающими глаза слезами, или как? Где тут зеркало?

Или как…

В психически уравновешенном состоянии я поняла, что выгляжу даже хуже, чем казалось час назад. В гроб точно краше кладут! Или их тонируют? Впрочем, ТАКОЕ и не затонируешь.

Смотреть на себя не хотелось, вымыться я уже успела, поесть - тоже, а больше развлечений в моей "темнице" (с открытой, кстати, дверью - я специально из вредности проверила) не было. После истерики голова была словно чугунная, клонило в сон, и я не видела хоть сколько-нибудь веских причин мучить себя бдением.

А если Онзару приспичит вдруг со мной пообщаться, то он будет вынужден либо подождать, пока я отдыхать изволю, либо терпеть злобно-невыспавшийся вариант.

– Иньярра? Иньярра… ИНЬЯРРА!!!!

– Сгинь, ужасть! Вот свинство - даже во сне от этой ведьмы не скрыться! - недовольно пробурчала я, реагируя на Таю, как на обычный ночной кошмар. Той такое обращение не понравилось:

– Ка-а-ак ты меня назвала?! Нет, ты, значит, из-за неё жизнью рискуй, противоядиями отпаивай - и вот она, благодарность?!!

– Изыди! - откликнулась я, пытаясь спрятаться от заклятой подруги за белым щитом подушки.

– Я те щас изыду!!! - заорала она, плюхаясь на кровать и начиная меня щекотать. Щекотки-то я не боюсь, но вот факт того, что Тая вполне материально тычет мне ногтем под ребра заставил испуганно взвизгнуть, тут же приняв сидячее положение:

– Тая?!! Тебя кой йыр принес?!!

– Вижу, мне здесь очень рады! - язвительно улыбнулась она, сдергивая с меня одеяло.

– В меру, - поправила я, одергивая задравшуюся со всех сторон рубашку и пытаясь пригладить вставшие дыбом, но уже совсем высохшие волосы. - А вы здесь откуда?

– Самим интересно, - медленно проговорила доселе молча стоявшая у стены Ильянта. - После того, как мы призвали огненную петлю, едва успев выхватить твое бесчувственное тело из эпицентра заклятья, сразу прибежали какие-то люди во главе с седоватым некромантом - кстати, что ты в нем тогда нашла? - ни капли не симпатичный!

– Смотря как посмотреть, - уклончиво ответила я. - Ну, а дальше что?

– А что дальше? Да ничего: ломанулся он к тебе, пульс проверил, ауру - в общем, все как положено. Потом позвал Таю, и они вдвоем там тебя какими-то заклинаниями откачать пытались. Потом тебя положили на носилки и куда-то унесли, а нас в приказном порядке препроводили в комнату - сестру-близняшку вот этой, только с двумя кроватями - и сказали ждать. Даже покормили.

– Я рада, что ваши желудки не пострадали, но как вы все-таки оказались здесь?

– Пять минут назад приперся какой-то мужик, завязал нам глаза на совесть заговоренными повязками и отконвоировал сюда.

– У Онзара если что и заговорено - то исключительно на совесть, - задумчиво кивнула я, рассеянно поигрывая кистями коричневого шерстяного покрывала.

– Эй-эй, подруга!!! - нахмурилась Тая, звонко щелкая пальцами у меня перед носом. - Ты только не вздумай в него сейчас по второму кругу того, ага? А то нам и без того проблем хватает!

– Кто? Я?!! - я возмущенно передернула плечами. - Да за кого ты меня принимаешь?! Чтобы я, красивая - и нечего обострение бронхита репетировать! - восьмидесятилетняя ведьма, влюбилась в этого седого старпера?! В этого хамоватого наглого типа?! Да йыр бы его побрал! Нужен он мне, как собаке пятая нога!

– Вот и чудненько! - расплылась в улыбке та. - Именно это я и хотела услышать!

– Ну что, всё, разобрались? - строго вмешалась Лия. - А теперь, может, подумаем, что нам делать дальше? Кстати, Иньярра, девушка в мужской рубашке, конечно, смотрится очень хрупко, беззащитно, мило и дальше по тексту, но ты не находишь, что другая одежда будет смотреться уместнее?

– Нахожу, - вздохнула я. - Только дайте мне эту самую одежду, пожалуйста.

– Только не говори, что у тебя она кончилась! - нахмурилась Тая.

– Не кончилась, - послушно ответила я. - Но она в сумке. А сумку я достать не в состоянии. Увы.

– Почему? - не поняла Лия.

– Потому что на ту пресловутую огненную петлю я вбухала не только всю ауру, но и где-то пятую часть жизненной энергии, йыр бы её побрал!!!

– Вот здрыгн! - не сдержавшись, присвистнула Лия. Тая недовольно поморщилась, но читать лекцию не стала: не до того было.

Осторожненько присела рядом на край кровати и легонько обняла за плечи:

– Как ты себя чувствуешь?

Мне стало ещё хуже. Нельзя меня жалеть. НЕЛЬЗЯ. Потому что тогда я совсем раскисаю и начинаю размазывать слезы по щекам: "я бедная, несчастная, пожалейте меня, пожалуйста!" - и меня послушно жалеют. Хотя бы потому, что жалеть себя я прошу совсем не часто, а в обычном состоянии и вообще запрещаю - тут уж грех не уважить просьбу доведенной-таки до слез девушки. И меня жалеют. День. Два. Три… - пока "жалельщик" не поймет, что я буду страдать ровно до тех пор, пока будет слушатель моих жалобных возлияний.

– Как с похмелья, - вздохнула я, мягко высвобождаясь из её рук.

Точнее и вправду сказать было нельзя. Чтобы понять моё состояние попробуйте однажды надеть темные - почти черные - очки и воткнуть в уши затычки. Получите полное представление о том, насколько серым и безрадостным мне предстал великолепный, пьянящий Жизнью мир. Словно кто-то закрыл настежь распахнутое окно мутными, покрытыми грязными следами от потоков воды стеклами.

– Ничего, просто не забывай, что это очень скоро пройдет, - ласково убеждала меня Тая. - Всего пара дней - и всё будет так же, как и раньше.

– Знаю, - тоскливо протянула я. - Но чувствовать себя слепым котенком вместо чуть пригревшейся на солнце пантеры - это… кошмар какой-то, одним словом!

– Верю, - вздохнула ведьма.

– И вообще, больная голова вкупе со слабостью во всем теле и полным отсутствием свободной - да и несвободной тоже - энергии - просто мое любимое состояние!!! - распалялась я, найдя наконец-то сочувствующего слушателя. - Просто хоть ложись и мерку на гроб снимай!

Настроение и общее отношение к миру неуклонно близились к нулю, имея своей конечной целью глубокий минус. Так, пора это дело заканчивать - а не то я до вечера буду здесь сидеть, на судьбину горькую сетовать.

– Ладно, йыр с ним, - я вдруг резко оборвала сама себя. - Что мне всё-таки надеть?

От такого поворота ведьмы опешили - они-то уже морально настроились на получасовое нытьё. А не кворр здесь уши развешивать!

– Ну-у-у, можно попробовать взломать заклинание, - неуверенно предложила Лия. - Хотя и не очень хочется.

Н-да, я её понимала - взломать чужое заклинание - это вам не детская забава - это занятие для действительного мастера своего магического дела. Хотя, учитывая помощь замкнувшей заклинание наши шансы сильно повышались. Да и вариантов-то других, собственно, не было.

– Что ж, давай попробуем. Кто-нибудь из вас работал с Нитевыми заклинаниями?

Тая отрицательно покачала головой, а Лия неуверенно пожала плечами:

– Ну, не знаю… С kretroj я работала.

Kretroj… Не лучший вариант, не самый близкий. Но - лучше чем ничего.

– Сойдет, - решила я. - Принципы там примерно одни: образ - сущность - зацеп - ниточка - и материализация - так?

– Так, - кивнула Лия.

– Ну, значит самое главное - это образ и сущность, - подвела итог я, быстро выплетая из маленькой косички возле лба длинную тонкую нить. - Держи!

– Что это? - подозрительно нахмурилась Лия, теребя в пальцах нитку.

– Это? Сущность, - удивленно ответила я и, заметив неподдельное изумление в её глазах, поспешила пояснить: - Ну, частичка вещи, отпечатавшая её сущность.

– Хм, - скептически фыркнула Тая.

– Я поняла, - сглотнула Ильянта. - Но… Ты хочешь сказать, что у тебя это - просто нитка, вплетенная в волосы? А если косичка распустится - и она потеряется? Останешься без вещей?!

Хранящие, да неужели они всё ещё сомневаются в моей полной, абсолютной и не подлежащей лечению безалаберности? Пора бы уже и привыкнуть!

– Во-первых, у меня такая работа, что если носить такую вещь в кармане, то рано или поздно она обязательно сгинет вместе с одеждой; во-вторых, у меня этих ниточек пять: одна в медальоне, - я раскрыла створки серебряного кленового листика на груди, продемонстрировав ведьмам скрученную нить, - на вторую нанизан браслет, и три вплетены в косички; а в-третьих, может, хватит меня жизни учить, а?!

Ведьмы переглянулись, безмолвно утвердились в мнении о том, что у меня окончательно поехала крыша, и синхронно вздохнули. Я фыркнула от смеха, закрывая медальон.

– Ладно, образ давай, - скривилась Лия, пропуская нить между пальцев и вслушиваясь в токи сущности.

– Изволь, - охотно откликнулась я. - Мои серебристые босоножки на шпильках.

– Какие босоножки? - нахмурилась та. - Я что-то у тебя таких не видела!

– И не могла, - жизнерадостно подтвердила я. - Потому что они были тридцать лет назад и прослужили ровно неделю, сломавшись на первом же танго.

– И как я, по-твоему, должна себе их представить? - угрожающе прищурилась Лия, начиная подозревать, что я попросту над ней издеваюсь. Я бы и сама очень хотела так думать, но увы…

– Ну-у-у, - смутилась я. - Они немного похожи на твои и Таины, но только шпильки ещё выше.

Лия скептически оглядела свои туфли, Таины босоножки и уставилась на меня как удав на кролика:

– А больше ты мне ничего, случайно, не скажешь?

– Нет, - тихо пискнула я.

– Ясно, - вздохнула Лия, резким движением выхватывая из воздуха лист шероховатого пергамента и перо с чернильницей. - На!

– Зачем? - опешила я, машинально пряча руки за спину.

– Рисуй! - назидательно объяснила та, впихивая мне в руки всё вышеозначенное.

– Чего?!!!!!!

– Того!!!! А то я тебе так заклинание взломаю, что от всей Ветки мало что останется!

– Вам же хуже, - пожала плечами я, припомнив собственные способности к художественным искусствам.

– А ты попробуй постараться! - язвительно посоветовала Тая.

Я старалась. Я честно старалась пятнадцать минут, высунув от усердия язык и то и дело смахивая чернильные кляксы. Неужели так тяжело было дать мне обычный карандаш? Ведь из вредности не дала! Впрочем, я бы на её месте поступила точно так же…

И вот наконец мой шедевр был окончен и вынесен на суд публики…

– Оооооо!! - сипло выдохнула Лия, судорожно заглатывая куда-то подевавшийся воздух.

Тая же героически молчала, схватившись за сердце и медленно сползая по стенке. Н-да, при её уровне мастерства на такое даже смотреть - форменное оскорбление.

– А я предупреждала, - флегматично отозвалась я, благоразумно отходя на пару шагов назад.

– В-в-в-великолепно, - прохрипела Тая, тыкая дрожащим пальцем в произведение искусства, обещавший меня обессмертить и ославить на всё Древо. Правда, посмертно.

Из всей картины мне относительно удалась только шпилька - тонкая дрожащая вертикальная линия, сильно скошенная влево. Ходить на таких каблуках я бы категорически не рекомендовала, но при взгляде на остальные части моего обувеподобного монстра, сразу становилось понятно, что шпилька - это лучшая его часть. Ибо остальное…

– Сколько, ты говоришь, они прослужили? - вкрадчиво спросила Лия, комкая в ладонях плод адского труда и душевных метаний.

– Неделю, - боязливо протянула я, малодушно отступая к двери.

– Удивительно, - спокойно покачала головой она, "зачерпывая" из воздуха шэрит. По вискам ударило от нарушения нейтральности общемагического поля. А чего я, собственно, хотела? Энергии нет - значит привычных блоков тоже нет - вот и наслаждайся ощущениями всплеском энергии во всем её разнообразии! От противного скрежета на зубах до потери сознания от болевого шока. Магия - это штука тонкая, коль уж ты с ней решился общаться, то не забывай, что она друг ровно до тех пор, пока у неё нет возможности сделать гадость - но если только блоки внезапно дезактивировались - так она тут же по полной программе отыграется на тебе за все годы покорного служения! Гадость, в общем.

– Стой! - завопила я, заметив, что подруга напрочь забыла о том, что моя энергия временно в отпуске, и намеревается запустить в меня шэритом на полном серьёзе.

– Что? - удивилась она.

– Бедных, несчастных, бесталанных и истощенных энергетически ведьм не бьют! - жалобно завопила я.

– Ведьм бьют всегда! - поучительно сказала Лия, но шэрит все же рассеяла.

Тая между тем стояла, внимательно на нас смотрела, а потом многозначительно произнесла:

– Ведьмы, а вы ведь совсем сдурели!

– А подробнее? - спокойно поинтересовалась я, искоса поглядывая на возмущенно вспыхнувшую Лию - она-то, в отличие от меня, относилась к подобным комментариям совсем не как к надоевшей констатации факта.

– Какого йыра - ой! - в смысле, зачем вы мучаетесь с этим взломом заклинания?

– Тай, ну я понимаю, что я очень трогательно выгляжу в этом кхм… наряде… но тебе не кажется, что ехать в таком виде в Храм категорически не советуется? К тому же - холодно, между прочим!!

– А вы с Лией носите примерно один размер, - с отсутствующим видом произнесла Тая, явно издеваясь.

Будь у меня в активе магия - и от шэрита ей бы не спастись.

– Где ты раньше была, умная?!! - накинулись мы вдвоем.

– А может ты прекратишь орать и блистать результатами регулярных посещений неспокойных кладбищ и склепов?

Я дурашливо вытянула вперед стройную ногу и напрягла натренированную беговую мышцу:

– А тебе что, не нравится?

– Почему же? - фыркнула Тая. - Просто вот смотрю на тебя и думаю: на что только не пойдет женщина ради стройной фигуры!

Нет, вот только будь у меня энергия…

Лия между тем деловито осмотрела меня со всех сторон и заявила:

– Платья длинноваты, конечно, будут - но это ничего: шпильки повыше - и порядок.

– Давай, - вздохнула я. - Только ловить меня потом вы будете!

Лия, не обращая больше внимания на мои дурацкие реплики, сосредоточенно плела канву заклинания. Образ - сущность - зацеп - ниточка - и материализация!

В руках у ведьмы оказалось серебристо-лиловое, явно праздничное, платье. Тонкий прохладный шелк стекал между пальцев, послушно прогибаясь под серебряной цепочкой пояска.

– Лий, - пораженно выдохнула я, восхищенно разглядывая это сокровище, - а попроще ничего нет? Нам же не на праздник - а вдруг я его запачкаю или порву?

– Да на здоровье, - пожала плечами ведьма, вручая мне шелковое чудо. - Оно мне все равно уже маленькое. Лежит в сумке - надеть - не налезает, выкинуть - жалко. Так что дарю!

– Окворреть! - восторженно выдохнула я, скидывая рубашку и ныряя в холодный шелк. Лия между тем выудила из пространственного разрыва белые босоножки на шпильках.

Платье струилось по фигуре, словно на меня было сшито, босоножки оказались чуточку великоваты, но это были уже мелочи - я выглядела как зимняя королева посреди лета.

"А ведь Онзар утвердится в мысли, что ты решила его снова завоевать!" - высунулся с задворок сознания давно уже молчавший внутренний голос. - "Иначе чего ради было так наряжаться?"

Ха! Если ты думаешь, что я не стану одеваться так, как мне хочется исключительно боясь, как бы Онзар чего не подумал - то глубоко ошибаешься! Не того он полета птица. Уже не того…

"Ну-ну!" - многозначительно протянул голос, затихая.

Я повертелась перед зеркалом, пытаясь оценить ошеломляющую красоту экипировки, расчесалась и чуточку подвела глаза - ну нельзя же быть в таком платье - и не накрашенной!

– Ну-ну, неплохо, - улыбнулась Лия.

– Замечательно! - куда щедрее выразилась Тая.

– Ну это ж я! - самодовольно рассмеялась я. - Только вот что нам дальше делать? Сидеть таким красивым в комнате и носа наружу не казать? Или привычно наплевать на все правила и запреты?

– Каким образом? - тоскливо протянула Лия. - Дверь опечатана заклятьями герметично, как твое пасхальное яйцо!

Н-да, было времечко - под Пасху поспорили с ребятами, кто назавтра у Лии яйцо выиграет. Всю ночь я накладывала слоями на свое заклятья крепости, защиты - и прочую подобную шушеру. И выиграла-таки. К безмерному удивлению товарищей, проведших ночь точно так же, но, увы, без особого результата. Талант не пропьешь!

– Да ну? - удивилась я, разглядывая явно открытую дверь безо всяких запирающих заклятий. Хотя… А если на двери лежат заклятья, создающую для магов иллюзию полной невозможности выйти, но совершенно не мешающие людям (в чьё число я временно невольно входила), твердо верящим, что дверь открыта? Да какое может быть - точно! Вот только на что он рассчитывал? Что я тут же расскажу об этом ведьмам? Скорее всего… А значит именно этого мне делать ни в коем случае не стоит. Почему? Наверное потому, что они до конца так и не поверят, а пройти через дверь иначе не смогут. И что же мне делать? Врать…

– А то сама не видишь! Мы с Таей её пять минут вскрыть пытались, пока тебя не разбудили.

– Ну-у-у… Просто у Онзара большинство заклинаний действуют всего… ммм… несколько минут - чтобы вы подергали закрытую дверь, убедились в невозможности её открыть - и успокоились. А заклинание через пару минут рассеивается, оставляя за собой лишь иллюзию присутствия.

– Что-то ни разу о таком не слышала… - с сомнением протянула Тая.

Конечно, не слышала. Потому что такое даже чисто теоретически невозможно. Но мне смертельно надо заговорить вам зубы хотя бы на пять минут, пока не включится логическое мышление и не развеет мою легенду в прах - а иначе нам отсюда вообще не выйти! Неужели вам так хочется сидеть здесь, пока нас не решат великодушно отконвоировать в туалет?

– Ещё бы ты слышала! - уверенно продолжаю врать я. - Это же чисто некромантские штучки - мы о таких и слыхом не слыхивали. Надо просто пойти и выйти отсюда - а то я уже в уборную хочу!

Столь же страстное стремление тут же обуяло нас всех, и последние остатки логического мышления, угрожающие срывом всей операции, были молниеносно вытеснены ударившей в головы… В общем, вы поняли, чем.

Но это было уже не важно, главное - мы сумели вывалиться в коридор прежде, чем Тая вспомнила о теории энергетической вспышки при рассеивающихся заклинаниях, делающей фокус с дезактивацией невозможным.

Коридор был длинным и узким, временами ветвился, давая начало таким же шнурообразным тоннелям. Несколько факелов на стенах больше чадили, чем давали свет - и мы, брезгливо поморщившись, тут же их погасили, надеясь на свое кошачье зрение. К счастью, оно от энергии не зависело и не исчезло у меня вместе с остальными способностями. Интересно, а трансформироваться я тоже смогу? Хотя - не в этом платье. Я в него уже влюбилась.

– И куда теперь? - шепотом поинтересовалась Лия, достигнув первой развилки на три стороны.

– Куда обычно, - улыбнулась я. - Налево!

Ведьмы понимающе фыркнули, но спорить не стали. Коридор ехидной змеёй закручивался, увлекая нас влево и вниз, и почти не ветвился. Факелов здесь больше не было, а подозрительно знакомые запахи, щекотавшие нос, навели меня на весьма грустную мысль. Я, кажется, поняла, куда мы идем. И тут же захотела развернуться и помчаться назад!

– Ведьмы, нам лучше вернуться! - дрожащим шепотом оповестила я общественность.

– Почему? - не поняла Лия.

– Потому что мы идем не туда, куда надо!

– А куда?

– Туда, куда не надо!

– Предельно ясно! - недовольно фыркнула Лия. - Ты можешь выразиться попонятнее?

– И желательно внятно объяснить, какого йыра вам всем понадобилось в моей спальне! - властно раздалось из темноты впереди.

– Приехали, - вздохнула я, глядя на проявляющуюся высокую тень.

Что ж, выглядел он, пожалуй, ещё лучше и величественнее, чем тогда, в моей… темнице. Скрещенные на груди руки, расплескавшиеся по плечам белые волосы и спокойный выжидающий взгляд.

Похоже, Онзар, ты уже решил, что я не сто?ю того, чтобы особо напрягаться - на своей территории ты вполне спокойно меня обыграл. А зря… Ибо между замученной истощенной девчонкой в насквозь промокшей мужской рубашке и спокойной, уверенной в себе ведьмой в шелковом лиловом платье - две большие разницы. Но ты этого не понял даже за полгода - куда уж тут осознать за несколько часов?

– Так что же вы здесь делаете? - повторил он, чуть приподняв брови.

– Ищем уборную! - с милой улыбкой и издевательски честными глазами ответила я.

– Втроем? - скептически фыркнул он.

– Именно, - невозмутимо подтвердила я. - Приспичило, знаете ли, рильт. И потом, а вдруг там дверь не закрывается? Кто тогда на стреме стоять будет?

Онзар недовольно нахмурился, барабаня холеными белыми пальцами по стене.

– А каким образом вы вышли из комнаты?

– Так дверь была открыта! - продолжала возмущенно разыгрывать дурочку я. - Почему бы и не выйти? Тем паче, что удобств в ней мы не нашли, хотя очень старались!

Ведьмы молча стояли, скрестив руки на груди и предоставив мне временную свободу действий, но готовые при первой необходимости поддержать меня словом и делом.

– Госпожа ведьма, а вам не кажется, что вы слишком много не себя берете? - вкрадчиво поинтересовался некромант, перекатывая в ладони белую шаровую молнию. Ведьмы тут же не менее многозначительно материализовали в руках шэриты. Резкий всплеск энергетического поля отозвался гулким молотом в голове. Я невольно поморщилась:

– И вы нападете на безоружную, не обладающую энергетическим запасом девушку?

– Думаете, не смогу? - испытующе прищурился он.

– Я не думаю. Я хочу в туалет! - съязвила я. - И все мои мысли направлены только туда!

– Я сильно изменился за это время, - продолжил Онзар, словно не заметив моих слов.

– Вижу, - вдруг так же тихо и напряженно произнесла я. - Но почему-то надеюсь, что так низко вы не пали!

– Хотите проверить? - он тут же поймал меня на слове.

– Хочу в туалет! - привычно выкрутилась я, не желая вступать на скользкую дорожку двусмысленных фраз. А то потом кворр с неё свернешь!

– Прекратите разыгрывать из себя йыр знает, что! - не выдержал некромант.

– Да ну? А я сильно изменилась за это время! - его аж передернуло всего, когда я точно скопировала его же интонацию. Ведьмы за спиной сдавленно фыркнули от смеха. Н-да, Онзар, ведьма в платье и на шпильках оказалась тебе не по зубам.

– Говорите прямо, чего вы хотите! - рыкнул некромант.

– Разговор, - быстро ответила я. - Немедленно. И свободу - после разговора.

– А почему вы решили, что я вам это предоставлю? - тут же снова прищурился маг, почувствовав себя на знакомой стезе недомолвок и интриг.

– А вам нужны три ведьмы, шляющиеся всю ночь по лабиринтам в поисках уборной, случайно забредающие в вашу спальню в самый неудачный момент (некроманта так передернуло, что я даже засомневалась, а не наступила ли я на самую больную мозоль) и опрокидывающие котлы с почти доваренным зельем только потому, что "по темноте его за ночную вазу приняли"?! - усмехнулась я.

– Не думайте, что этого добились вы - не будь подобного у меня в планах - и вы бы отправились сейчас прямиком в свою комнату! - сурово сказал он, разворачиваясь и ведя нас в свою спальню.

– Да я и не думаю, - отозвалась я. - Зачем думать, если мне пока больше ничего от вас не надо?

Некромант скривился, но промолчал.

– Куда мы идем? - спросила Тая так, что слышала её только я.

– К нему в спальню, - так же ответила я. Хорошо, что способности Сказительницы - это не магия.

– А почему не в кабинет? - удивленно спросила та.

– А тебе хочется тащиться по этим коридорам примерно полторы мили? - усмехнулась я.

– Здесь что, такой большой лабиринт? - подключилась к разговору всё слышавшая - Сказительница-таки - Ильянта.

– Я бы даже скорее назвала это катакомбами, - подтвердила я.

– А у него хоть спальня большая? - озаботилась Тая. - Нам там сесть-то будет, куда?

– Большая, - усмехнулась я. - Девяносто процентов пространства занимает кровать. Ещё есть два стула. Как мы в такой обстановке будем соблюдать оскорбительную официальность - не знаю.

– А оно тебе надо? Ты и так его уже зашугала, по-моему!

– Тогда говорить будете вы, а я красноречиво молчать в интимном полумраке красного света! - хихикнула я.

– Да запросто! - согласились ведьмы.

Спальня за пятьдесят лет ничуть не изменилась. Всё та же, огромная почти до пошлости, кровать, разве что покрывало теперь не снежно-белое, а безвкусно-оранжевое. Небольшой ночник, дающий неровное, с бахромчатым краем, пятно красного призрачного света, кресло и стул.

Хозяин независимо прошел к стулу и встал ним, опершись на резную спинку. Ведьмы с непринужденной наглостью (или наглой непринужденностью - кому как нравится!) расположились с ногами на кровати, я неспешно погрузилась в бархатные объятья глубокого кресла.

– Итак, что же вы так хотели мне сказать? - обратился Онзар в Тае.

– Хотели спросить, как часто вы выглядываете поглядеть, что творится на поверхности, - закинула пробную удочку ведьма.

– Достаточно часто, - с нажимом ответил тот.

– И как? Нравится? - спросила Лия, глядя в пустоту.

– Что нравится? - невозмутимо уточнил некромант.

– То, что творится. Новые Ветки, глобальные изменения в природе - ну, и все остальное.

– Меня это не касается, - пожал плечами он. - Если мир решил вдруг сойти с ума - то пусть, на здоровье.

– С чего же вы взяли, что вас это не касается? Вам не кажется, что вы в нем же живете?

– Я - выше него! - самодовольно усмехнулся некромант. - Я буду жить даже тогда, когда всё вокруг умрет!

– Сочувствую вашему горю! - фыркнула Лия.

– Какому? - повелся на бородатую шутку Онзар.

– Бунопомешательству! - с готовностью пояснила та.

Некромант брезгливо передернул плечами:

– И это всё, что вы хотели мне сказать?

– Мы хотели спросить, не имеете ли вы непосредственного отношения к происходящему? - спокойно продолжила Тая, не давая сбить себя с нейтрально-недоброжелательного тона.

– Не имею, - твердо сказал некромант. И я ему сразу поверила. Потому что, как бы он не изменился, но таким голосом лгать невозможно.

– А выяснить, что происходит, вы не пробовали? - методично продолжала допрос Тая. Молодец! Меня бы на такое, скорее всего, не хватило.

– Каким образом?

– Ну, например, - пообщаться с водяницами или русалками. Или лешими - словом теми, кого ваша некромантия ещё убить или выгнать не успела.

Онзар презрительно скривился:

– Что? Я не ослышался?! Мне - МНЕ!!! - предлагается разговаривать с какими-то там вшивыми водяницами?!!! Не мой уровень!!!

– Ваш уровень - это рассыпающиеся в пыль глиняные големы? - холодно поинтересовалась я, не двигаясь и оставляя лицо в тени глубокого кресла.

– Не исключено, - так же холодно ответил он.

Я решила не вступать в перепалку. Не потому, что было лень, не потому, что боялась проиграть - нет. Просто в этом не было смысла. Зачем?

Мне вдруг стало настолько все равно, что он говорит и что он думает, я даже хотела встать и уйти. Что я здесь могу услышать? Что мне может хоть сколько-нибудь важного человек, считающий, что он выше всего мира? Человек, ослепленый совей безмерной безумной гордыней, не желающий общаться с иными расами, кроме себя самого, любимого да только и умеющий пудрить мозги своим меняющимся со скоростью света нимфеткам? Мне, ведьме? НИ-ЧЕ-ГО!!!

Но и ничего плохого он мне сделать тоже не мог. А потому я прикрыла глаза, перестала слушать спокойные, чуточку издевательские Таины вопросы и его высокомерные ответы, и позволила себе раствориться в тепле. Разлететься на мириады ярких осколков, усыпать собой всё Древо, услышать каждый шепоток, почувствовать все пряные, свежие, легкие, тяжеловесные, тонкие ароматы мира, вслушаться в вечную Песнь Жизни. Песнь, слова которой сейчас звучали чуточку иначе, чем всегда - но всё равно близко и ласково, словно тихая колыбельная матери. Сердце легонько уколола возвращающаяся по каплям сила.

Н-да, не скоро я её соберу назад, такими-то темпами…

– А что вас, собственно, так удивляет? - спокойно и размеренно рассуждал некромант. - Рано или поздно это должно было случиться. Причем случилось скорее поздно, чем рано.

– О чем вы говорите? - решила уточнить Тая.

– О том, что люди расплодились настолько, что рано или поздно Древо должно было не выдержать и уничтожить часть - причем немалую часть - иначе бы погибло само. Древо велико, но людей больше, они не могут расселиться на нем равномерно, чтобы не слишком вредить. Вот мир и пытается выжить, как может.

Что же, его рассуждения здорово похожи на мои собственные. Логичная, стройная цепочка взаимосвязанных следствий. Но все же кое-что меня здорово коробило. Может, это была чисто детская, то бишь ведьминская, обида, но… Но не могла я поверить, что мир станет спасаться от гибели, убивая Жизнь. Не верю… Должен быть другой выход.

– Что же, я думаю, что нам стоит завершить разговор, - облегченно сказала Тая, прежде заручившись моей и Лииной безмолвной поддержкой.

– Хорошо, через три минуты я открою вам портал на поверхность, - безразлично отозвался некромант. И тут же, словно вдруг опомнившись, встрепенулся: - А сейчас - не могли бы вы оставить нас с риль, - кивок в мою сторону, - наедине?

– Если риль не против, - напряженно ответили ведьмы.

– Всё нормально, идите, я сейчас приду, - откликнулась я, даже не делая попытки приподняться с кресла. Ведьмы укоризненно посмотрели на меня, но спорить не стали. Потом выскажут все, что они думают о моем моральном облике. В двойном объеме.

Дверь бесшумно затворилась, ограничив душное пространство дуэли. Между прошлым и настоящим. Между искренностью и двусмысленностью. Между яростью и безразличием.

Онзар одной рукой снял светильник с полки и поставил на пол. Теперь рваный луч багрового света озарял только темный силуэт - и ничего более. Впрочем, мне и того не надо было, так что свет он убирал скорее чтобы не видеть меня.

Он замер напротив, скрестив руки на груди и начал тихим, проникновенным голосом:

– Ты изменилась.

– Ты тоже. - Ну вот. Теперь у меня в голосе и льда не осталось. Только тупое безразличие.

Он вдруг сел на кровать и спрятал лицо в ладонях.

И я поняла, что дуэли не будет. Будет исповедь. Тихим, злым, горьким голосом.

– Ну что, видишь, каким я стал? Молчишь? Конечно, что тебе сказать? У тебя-то все прекрасно! Ты красива, молода, добра. Любишь Жизнь, несешься, сломя голову через все Древо спасать мир. Тебя все любят и восторгаются. Не хочешь перебить и возразить? Тебе все равно? Конечно, какое тебе дело до жалкого сломавшегося идиота? Тем более если он и сам знает, что говорит неправду? Молчишь? Что ж, молчи.

Думаешь, что я получаю от этого удовольствие? Нет! Просто не могу по-другому. Знаешь, однажды встал утром - и понял, что больше не могу быть хорошим. Завод кончился. И бросил это дело. Плюнул на все: на любовь, на мир, на Жизнь. Забыл всё, чему ты меня учила. А потом, когда спохватился - поздно. Тошно. От всего: от всех вокруг, от этих девок, от работы, от магии, от самого себя тошно!

– Ещё не поздно все исправить, - заметила я. - Мир принимает всех.

– Конечно! Кто бы сомневался! - взорвался вдруг он, сорвавшись на крик. - Как я мог только подумать, что объяснить всё нужно именно тебе! Что ты поймешь, а не станешь читать дурацкие морали: "Стань хорошим - и все исправится!". Да ничего не исправится, как ты не понимаешь? И этот твой мир - всего лишь клетка, клетка со стальными прутьями, которую некоторые стараются увить цветами и заставить себя полюбить - дескать, нет ничего прекраснее! А на самом деле просто бояться признаться самим себе, что здесь их все связывает по рукам и ногам, не дает дышать дурацкими правилами, законами морали и совести, - некромант раскраснелся, глаза загорелись диким синим огнем, пальцы судорожно сжимались до белеющих костяшек. - Трусы!!! Неужели ты так этого и не поняла, дура?!!!!

– Извини! - твердо сказала я, поднимаясь и выходя из комнаты.

Он не стал меня удерживать. Потому что нам и вправду нечего было друг другу сказать.

Ведьмы, бледные, едва сдерживающие возмущение ждали меня с той стороны.

– Иньярра, не слушай его! Дурак - и все!

– Подслушивали? - усмехнувшись, сказала я, скорее утверждая, чем спрашивая.

– А вдруг бы он тебя… обидел?

– Меня обидишь, пожалуй!

Портал открылся минуты через две - видимо, столько времени потрбовалось Онзару, чтобы прийти в себя.

Ярко-голубое небо до слез ласкало уставший от пыльной серости взгляд. Я обессиленно опустилась на траву, закрыв лицо руками.

– Иньярра! Ну ты чего? Перестань! Ну, хочешь, мы пойдем и заставим его извиниться?

– За что? - глухо спросила я. - За то, что разочаровался в жизни и признался в этом мне? Глупо, Тай… Ты Скажи лучше что-нибудь…

Таирна внимательно всмотрелась в мои уставшие глаза и чуть опустила веки сосредотачиваясь. А потом медленно выдохнула, словно расправляющая крылья птица:

Как смел говорить ты,что мир - это клетка, Как смеешь кричать, что уверен в ответах, Ты видел сирени намокшие ветки, Когда освещает их молния светом? У них ты спросил о жестокости мира, В созвездия глядя лиловых соцветий? Ведь проще намного сарказм и сатира, А ты бы попробовал радость заметить! А мир, ты поверь уж, был создан не сразу, Так много ли чести, коль ищешь изъяны, Создать - не разрушить - известная фраза, А сможешь творить убежденно и рьяно? А жизнь ведь сокровище - грани алмаза, Где тысячи тысяч мерцает оттенков, Так просто попробуй раскрыть оба глаза И выбраться к солнцу из тесных простенков!

Девятая ступень Бесхрамная

Колкие стеклянные снежинки плясали в резких порывах ветра, так и норовя забраться под отороченный мехом воротник, модные сапоги на возмутительно высоких каблуках отчаянно скользили на не присыпанной песком дорожке. Злы?вой бушевал вовсю, с ревом заметая телеги и загоняя обратно в будки глупых выскочивших собак. Зиму Дебо?ву не любила - холодно, вьюжно и ненастно - за что её любить-то?

Трактир, как всегда, встретил знакомым полумраком. Дебову отстучала каблучками положенные двенадцать ступенек, спускаясь в пряную полутьму, и радостно встряхнула волосами, оказавшись внутри. Сверкающая морось слетевших с прядей снежинок разлетелась по залу. Дебову никогда не носила шапок или капюшонов - даже в самые сильные морозы. Не по статусу. Её профессия - неизменно быть молодой, красивой, модной, роковой львицей, непринужденно присевшей в центре зала и всегда готовой скрасить чье-нибудь одиночество. И она дорого брала за свои услуги. Впрочем, считавшие её достойной таких денег всегда находились, так что и в этот вечер Дебову рассчитывала на приятную или высокооплачиваемую компанию.

Рассеянно оглядевшись по сторонам, Дебову чуть поморщилась от разочарования: нечего было торопиться. Пришла бы попозже - и уже трактир был полон, глядишь, и не пришлось бы сидеть в одиночестве за столиком, с отвращением потягивая низкосортный мартини. Сейчас же трактир был почти пуст: пяток завсегдатаев, несколько парочек, трепетно держащихся за руки, да три незнакомые девушки, что-то заказывающие у стойки. Интересная подборочка: рыжая, белокурая и черноволосая. Прямо как специально!

Разочарованно вздохнув, Дебову пошла к стойке, кивая по пути знакомым.

– Отбивную, гарнир - желательно, картофель, салат… - неспешно перечисляла белокурая, загибая пальцы. Её спутницы молча разглядывали зал полуленивым взглядом человека, давно уже все знающего, но желающего лишний раз освежить в памяти.

– Мне как всегда! - привычно-высокомерно перебила девушку Дебову, ослепительно улыбнувшись молодому официанту. Блондинка спокойно смерила её равнодушным взглядом и всё так же невозмутимо продолжила:

– А ещё бутылку вина и что-нибудь сладкое.

В первый раз на памяти Дебову официант не бросился стремглав выполнять приказ её-великолепного-величества, а продолжил записывать заказ!!!

– Добрый вечер, - мягко улыбнулась черноволосая девушка с озорными искринками в глазах.

– Добрый! - раздраженно рыкнула Дебову.

– Как там на улице? Без шапки не холодно?

– Не ваше дело! - вспыхнула Дебову, не раз уже простывавшая из-за своего глупого комплекса, что шапка её старит.

– Не моё, конечно, - с улыбкой согласилась девушка.

Дебову не понравился этот улыбчиво-снисходительный тон:

– Между прочим, красота требует жертв! - как назло, у девушки не было таких недостатков, на которые при такой фразе очень хотелось насмешливо кивнуть головой. Длиннющие блестящие черные волосы, такие же черные глаза и белая, почти бледная кожа. Чуточку усталый вид, но это уже мелочи. Естественная, неприкрытая и не выставляемая на показ красота девушки жутко раздражала Дебову.

– Даже в виде менингита? - удивленно-насмешливо вскинула брови черноволосая, улыбаясь.

Дебову рыкнула, раздраженно встала с высокого табурета и отошла от стойки. Вот только с этими дурындами она, королева ночи, ещё и не общалась! Раздражение накатывало злыми белыми волнами. Если так будет продолжаться и дальше, то клиенты попросту испугаются её клокочущего вида, и вечер пройдет впустую!

– Ну уж нет! - прорычала Дебову сама себе, "поселяя" на лице приветливую улыбку и направляясь к любимому столику в центре зала. Мартини принесли через десять минут.

– С каких это пор ты стал меня столь нагло игнорировать?! - возмущенно прошипела Дебову, забирая из рук официанта высокий бокал с прозрачной жидкостью.

– Ты просто не знаешь, кто эти леди! - шепотом ответил он, ничуть не смущаясь, и отошел, не обращая внимания на её обиженно-детский вид: оттопыренная нижняя губка, трогательно алеющие щечки и невинно хлопающие ресницы.

– Йыр! - шепотом рыкнула Дебову, начиная сомневаться в сегодняшней своей неотразимости. Обычно она здесь правила бал, любой её каприз становился законом, а при виде её обиженного личика любой мужчина был готов луну с неба достать - только бы перестала расстраиваться. Сегодня же столь четко выверенные и проверенные временем приемы не срабатывали. И, главное, из-за чего? Из-за каких-то трех девиц самого обычного вида! Ну, ладно, пусть не очень обычного. Пусть даже совсем необычного и весьма красивого - ну и что? Разве это повод сразу же забывать её, Дебову Великолепную и Неотразимую? Да что в них такого прям-таки особенного?

Девушки между тем дождались своего заказа, расплатились вперед и неспешно пошли вдоль рядов, выбирая себе столик. Как назло, больше всего им приглянулся соседний.

– Девушка, вы не против? - мило осведомилась черноволосая, её рука вспорхнула на спинку стула и вопросительно замерла, не выдвигая его.

– Нет! - грубо отрезала Дебову, размашисто прикладываясь к бокалу с мартини. Огненный напиток обжег гортань, тонким пламенным следом отмечая свой путь. Девушке потребовалось огромное усилие, чтобы не раскашляться.

– Вот и чудно! - улыбнулась вынужденная собеседница, легко присаживаясь на стул и опуская поднос, уставленный аппетитно дымящимися тарелками.

Её спутницы молчаливо расселись, придвинув к себе отбивную. Пару минут за столом царило практически полное молчание, не прерываемое даже чавканьем или случайно брякнувшей ложкой. Дебову сидела за соседним столом и медленно закипала. Ну надо же, какие мы вежливые! "Девушка, вы не против?" - можно подумать, если бы она была против, то она имела бы право это честно высказать!

Постепенно Дебову начинало раздражать абсолютно всё: чуть приглушенная музыка, ненавязчиво играющая на заднем плане, мягкий полумрак, теплым покрывалом опускавшийся на плечи, прохладное стекло бокала в руке и похотливые взгляды, которые бросали на неё все посетители, даже заглянувшие на минутку. Словом все то, за что она прежде так любила "Черное пристанище", теперь казалось глупым, надоедливым и безвкусным. Даже она сама, сидящая в центре, словно елочное украшение, - ничего неестественнее просто придумать нельзя было! Ещё чуть-чуть - и она плюнула бы на все это, и ушла, отговорившись головной болью - тем паче, что голова и вправду начинала болеть; но тут вдруг за соседним столом раздалось мелодичное бульканье глиняной бутыли, щедро оделяющей тонкостенные пузатые бокалы темно-багровой жидкостью, и звенящий от смеха голос воскликнул:

– За нас с вами - и за кворр с ними!

Девушки, смеясь, стакнулись фужерами, пролив немного вина на вызывающе белеющую скатерть, и пригубили вино.

– Итак, что же у нас дальше в планах? - спросила рыжеволосая, отсмеявшись. - Где будем ночевать?

– Что значит - что у нас в планах? И где мы будем ночевать? - удивилась белокурая, натыкая на вилку крошечный кусочек отбивной. - Едем к Храму - до него же всего полверсты осталось! А уж там, мне кажется, нас не выгонят ночевать на улицу!

– Да ну? - скептически скривилась первая. - А у тебя, Тай, никакого декокта от склероза не найдется, часом?

– Только шэрит в лоб! - лучезарно улыбнулась вторая, вроде бы названая Таей.

Дебову пораженно присвистнула - ведьмы! Это ж надо!

Нельзя сказать, что маги и чародейки были такой уж редкостью в деревне, соседствовавшей с Храмом, но в трактир они никогда не заходили - разве что студенты, на которых эта троица совсем не походила. Иначе это здорово начинало напоминать бородатую шутку: "Учился в Храме. Три раза. На первом курсе".

– Жаль, жаль, - вздохнула рыжеволосая. - Боюсь, тебе это поможет только посмертно!

– А причем здесь я? - лениво отозвалась Тая, небрежно теребя в тонких, увешанных кольцами пальцах бумажную салфетку.

– При том, что Храмы, если ты помнишь, переехали! И до портала, протянутого к моему Восточному, пилить нам ещё верст сто - не меньше! Желаешь преодолеть это расстояние ночью, на морозе и ветру ради того, чтобы выиграть несколько часов?

– Ну забыла я, забыла! - рассеянно отмахнулась собеседница.

– Ну-ну, - скептически фыркнула рыжеволосая, отпивая ещё немного вина.

Тая немного подумала, без особого желания доела отбивную и махнула рукой, подзывая официанта:

– Вот что, милейший, не подскажете, где мы втроем можем остановиться на ночлег?

– Здесь же! - расплылся в профессионально-обсчитывающей улыбке тот.

"Ну сейчас-то он с вас в три шкуры сдерет!" - злорадно усмехнулась Дебову, допивая свой мартини.

– Да ну? - удивленно улыбнулась ведьма, прокручивая в пальцах игривую огненную змейку. Официант как-то сразу сник, опустил глаза и уже безо всякой охоты кивнул головой, бормоча ничтожно низкую цену за постой. Ведьмы вновь расплатились наперед, встали из-за стола и направились следом за указывающим дорогу мальчишкой.

Дебову ещё раз на всякий случай оглянулась по сторонам, осмотрев скудный сегодняшний контингент, вздохнула и направилась к выходу. Впервые за два года день выдался "нерабочий".

Комната была малопритязательна: три матраца на полу, пара стульев, колченогий стол и умывальник, прибитый над ведром. Но нам, вот уже двое суток ночевавшим в Злывойский мороз прямо на улице, и эта клетушка показалась верхом совершенства. Тут же скинув осточертевшую рубашку с брюками, я завернулась в покрывало и залезла с ногами на матрац.

– Жизнь прекрасна! - промурлыкала я, укутавшись по самый нос и прислонившись спиной к стенке. Тая, возмущенно отфыркивавшаяся от ледяной воды в умывальнике, едва ли была со мной солидарна, но, к её ведьминской чести, спорить не стала, только вкрадчиво посоветовав:

– А ты иди умойся сначала!

Пришлось вставать босыми ногами на холодный пол и шлепать к железной конструкции.

А как она, собственно, работает? Облезлый, полуржавый цилиндр с какой-то кворью внизу… Раньше вот эту вот внизу надо было приподнимать - и лилась вода, но вот в этот раз фокус почему-то не прокатил.

– Тай, как оно работает? - нахмурилась я.

– Как всегда, - отозвалась она, быстро переплетая косу.

– Ни кворра! - решительно покачала головой я, на всякий случай предприняв ещё одну попытку приподнять язычок.

– А ты сильнее! - фыркнула подруга.

Сильнее? Сильнее… СИЛЬНЕЕ?!!!!!!! По-моему, это лучше называть "способ отбойного молотка"!!! На руки хлынула обжигающе холодная вода…

Н-да, будь у меня магия…

Её не то, чтобы совсем уж не было - нет, за два дня она, в общем-то изрядно прибыла, уже закрыв бреши в жизненном энергетическом резерве и даже худо-бедно восстановив большую часть блоков, но вот в магическом активе… Маскимум - когда злилась, проскользывали искорки между пальцев. Может быть, если пошуровать по закоулкам ауры, там и найдутся какие-нибудь крохи, но снова их сейчас тратить - просто чистой воды безумие.

Так что пришлось к отвращением плескать ледяной водой в лицо, старательно отбрехиваясь от всплывающих в памяти жутких байках про жидкий азот и глупую девочку, решившую, что это просто холодная вода. Ладно, в крайнем случае - Тая в нем первая умывалась, так что страдать вместе будем!

– Жизнь прекрасна! - издевательски муркнула Тая, по самые уши упаковавшись в в одеяло и расстелив на матраце изрядно потрепанную карту.

– Ыгы, - проворчала я, вздрагивая от холода.

– Разве холодно? - удивленно приподняла брови Лия, наконец-то собравшись с духом и приблизившись на целый шаг (!) к умывальнику.

– Да как тебе сказать, - уклончиво отозвалась я. - БОДРИТ!!!

– Переживу, - храбро решила Лия, кинувшись к железной штуковине.

– Ну-ну, - с сомнением откликнулась я, расчесывая распущенные волосы.

– Так, ведьмы, всё! - прикрикнула Тая, быстро ведя пальцем по карте. - Лий, заканчивай давай - и покажешь мне, куда конкретно твой Храм соизволил переехать.

– Сейчас, - послушно кивнула Лия, быстро умываясь и морщась от "бодрящей" водички. Возобновлять перепалку мы не стали: по холоду как-то не хотелось.

Через несколько минут матрац, в ходе жестоких баталий с выпихиванием, ляганием и толканием противниц, был поделен на три довольно-таки равные части, и мы столкнулись лбами над картой.

– Вот здесь, - сориентировавшись, ткнула в пергамент Лия.

– Странно, - чуть погодя, отозвалась Тая. - Ведь Храмы удалились друг от друга ровно в полтора раза каждый - так какой смысл ослаблять магический фон в центре Древа, если не его концах даже Веток-то, нуждающихся в срочном обеспечении магией нет?!

– Не скажи, - возразила я, качая головой. - В свете трех последних недель это ничего не значит: Ветки запросто могли появиться новые.

– Иньярра, ты чем думаешь? Онзар, конечно, во многом дурак, но про людей он сказал правильно: Древо не справляется даже с количеством ныне живущих - куда уж там создавать Ветки для новых! Если только в качестве редкой самоликвидаторской подлости!

– Ты умеешь мыслить за Древо? - хитро прищурилась я. - Кто знает, что у него на уме? Тем паче, что в свете моих скромных умозаключений эпицентром глобальных изменений становился именно центр Древа - участок, наименее всего сейчас снабженный и патрулируемый магией.

– Ладно, - вздохнула Тая, устало потирая виски. - За Древо мы и вправду думать не можем - так что не стоит и пытаться! Лий, покажи на карте, где этот твой портал к Храму - и кто, кстати, его настроил?

– А никто, - рассеянно отозвалась ведьма, ища на карте местоположение новоявленного природного портала. - Он просто появился в то же утро, когда Храм не прилетел на остановку в привычное место. До сих пор в Храм и из него ходят исключительно по этому порталу, а где Храм находится, если идти к нему пешком, никто не знает. Были, конечно, смельчаки, которые решили выяснить сие методом тыка - то бишь попросту пойти и найти. Но они то ли ещё не дошли, то ли уже и не дойдут…

– Здорово! - мрачно отозвалась я, резким движением забирая пергамент, сворачивая в трубочку и протягивая его Тае. - Ладно, ведьмы, хватит грузить мозги, а не то они вконец закипят - давайте лучше ляжем спать, а по утреннему холодку поедем к порталу. Всё равно ничего лучше никто сейчас не предложит - я права?

– Холодок я тебе хоть сейчас могу обеспечить! - усмехнулась Тая, послушно пряча карту в сумку. - А ну-ка брысь все по своим матрацам! А то придет утром мальчик - решит, что мы тут оргию на троих устраивали!

– Его проблемы, - уже засыпая, отозвалась я.

Всю ночь за окном выла метель, и я испытывала ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения, что она не может забраться мне под одеяло и выстудить все внутри…

О деревне остались одни воспоминания, да горчащий в горле табачный дым - поднявшаяся метель за считанные секунды скрыла от нас всякие следы жилья неподалеку. Вихрь холодных стеклянных крупинок больно бил по щекам, заставляя сильнее кутаться в меховой воротник. Вемили тоже не были в восторге от погоды, но упрямо продирались сквозь вьюгу к клятвенно обещанному хозяйками порталу, теплу и корму.

– Лий, далеко ещё? - крикнула я, силясь перекрыть глухой плачущий голос метели.

– Да нет, буквально четверть версты осталось! - надрывно прокричала в ответ та, силясь обуздать кобылу, недовольно попятившуюся от очередного резкого порыва ветра.

Я подальше запихнула руки в рукава и прижалась к шее лошадки. Хотелось спать. Зверски хотелось. Понятия не имею, почему, но как только мне становится холодно, у меня сразу ощущение, что я не спала как минимум неделю и вымоталась до предела. Причем - вот свинство! - это не психологический фактор, проходящий, если не обращать на него внимания, а абсолютно полноправное ощущение, издевающееся надо мной до тех пор, пока я не лягу спать!

Вемили осторожно пробирались по напрочь занесенной снегом дороге, то и дело чуточку пуская в ход крылья, чтобы не провалиться в огромные рыхлые сугробы по самую шею. Хвала Хранящим, что они были значительно легче обычных лошадей, так что снег их если и не держал, то хоть и не засасывал, подобно зыбким пескам. Причем "хвала Хранящим" в самом, что ни на есть, прямом смысле: утром, пока я все ещё спала, Лия с Таей четверть часа завораживали вемилей, вплетая в гривы заговоренные ленточки и ставя блоки от холода. А я же, бедная, несчастная, энергетически истощенная (не такая уж, кстати и истощенная - воду в умывальнике я себе утром уже согрела. Но разве Хранящим надо об этом знать?!), сладко посапывала под одеялом на матраце.

Нет, зиму я всё-таки не любила. Почти в любом её проявлении. Всё-таки не хватает меня на то, чтобы любоваться чудесной красотой морозного утра, когда зубы стучат от холода. И Веток, где распахнула белоснежные ледяные крылья матушка-зима, с вопиющим постоянством избегала. Дескать, ребята, будет у вас весна - тогда и обращайтесь, а пока - извиняйте, бананов нема.

А вот когда я училась в Храме, сбегать из него каждый раз на три месяца, пережидая зиму на какой-нибудь теплой Ветке, ну никак не получалось. Зима была благостным временем для преподавателей и мастеров: я замерзала, становилась злая, раздраженная и сонная, так что на долю Храма выпадало куда меньше проказ и пакостей, нежели обычно. Хотя это совсем не значит, что я сидела тихо, как мышка…

…Камин сонно шуршал, лениво облизывая поленья, черная кошка умостилась у меня на коленях и время от времени совала черную любопытную морду в огромный фолиант, с явной неохотой перелистываемый и наскоро, "по диагонали" просматриваемый.

Никогда не любила Древоведение. Его, в общем-то, не любили все, кто на стажировках не писал банальные курсовые по поведению домовых, отсиживаясь в Храме, а действительно ходил по Пути и по Веткам. Потому что неимоверная стереотипизированность и сухость изложения материала просто убивали! Ну что значит "эльфы - возвышенная и одухотворенная раса, они не слишком любят гостей"? Что скажет эта фраза человеку, ни разу не видевшему эльфа в глаза? Лично мне до первого визита в Варильфийт эльфы представлялись этакими благообразными старцами-мудрецами, гневно прогоняющих всех чужаков прямо с границы. А ведь на самом деле все совсем не так! Нет бы написать: "эльфы - они, конечно, строят из себя таких одухотворенно-возвышенных, но на самом деле такие же существа, желающие веселиться, гулять, любить и смеяться. А чтобы никто не узнал эту Великую Страшную Тайну, не слишком-то охотно пускают людей в Варильфийт. Но если уж вы прознали это, то можете быть спокойны - не только пустят, да ещё и банкет по поводу вашего визита закатят. А что? Повод для праздника ничем не хуже других…". Вот это я понимаю! И запоминается, и не пугает, и - что немаловажно, между прочим! - куда как ближе к истине!

Вот и сейчас, читая в графе "климат" напротив Окейны безликое слово "жарко" я поморщилась, вспоминая эту пышущую вечным жаром печь. Интересно, тот, кто это писал, хоть раз сам-то в Окейне был? Наверное, нет. Если ты там был, то одним "жарко" не обойдешься.

– Иньярра? - в гостиную влетел Доен.

– Что? - потянулась я, спихивая с колен пригревшуюся киску, начавшую рефлекторно выпускать когти, норовя зацепить или порвать мою шерстяную юбку.

Доен таинственно обернулся по сторонам, зашел внутрь и тщательно прикрыл за собой дверь. Мне стало интересно:

– Что, тайна Храмового масштаба? - хихикнула я, с удовольствием отодвигая в сторону надоевший фолиант.

– Хуже, - сокрущенно покачал головой он, садясь на стул напротив и внимательно уставившись мне прямо в глаза. Я демонстративно зевнула, скосив взгляд на часы. Научена горьким опытом: стоит только самую капельку показать Доену, что его новости тебя интересуют - и все: будешь их вытягивать по капле в час. А вот стоит сделать вид, что тебя это никак не касается, и вообще, он тебя отвлек от важного дела - и тут же расколется как миленький!

– Иньярра, как ты думаешь, заклинание Этьеры достаточно сильно, чтобы заставить замереть целую башню? - заговорщическим тоном начал он.

Я задумалась. Заклинание состояло в том, что на определенное количество времени можно было сковать, обездвижить абсолютно любой предмет - причем не важно, живой он или нет (кто как, а лично я вечно пользовалась им, роняя и опрокидывая что-нибудь ценное, да и не очень). Если протянуть его по крови или цепью, то, может быть, оно бы и обрело достаточную силу…

– Ну… А какую башню? - осторожно поинтересовалась я, опять-таки не высказывая особого любопытства.

– Крайнюю Северную, - не моргнув глазом, ответил Доен. Значит, готовил ответ заранее… Значит, у него какие-то планы, а если у него планы…

– На кой йыр тебе это надо? - резко оборвала я, подаваясь вперед.

– Нет, ты скажи сначала, можно или нет, - заюлил он, но увидев, мой насмешливо-издевательский взгляд, понял, что на эту удочку меня не поймать, и со вздохом признался: - Да мы там с ребятами поспорили.

– Можно ли Этерной сковать целую башню? - уточнила я.

Доен поморщился, снова пойманный на слове:

– Не совсем, - замялся он, неуверенно откинувшись на спинку стула.

– А что конкретно? - продолжала допытываться я, не сводя с него испытывающего взгляда.

– Что ты? сможешь это сделать… - признался он, смущенно прикусив губу и отводя взгляд.

Я скептически вскинула брови:

– Да ну?

– Ага, - покаянно подтвердил он.

– Кхм… - я задумчиво нахмурилась, перекинула одну ногу на другую и клацнула зубами на Доена, тут же судорожно сглотнувшего, уставившись в распахнувшийся разрез до середины бедра. - А лично ты спорил, что я смогу - или нет?

– Что ты! - возмущенно надулся он. - Да чтобы я… Да я…

– Короче! - недовольно поморщившись, оборвала я.

– Короче, я в тебя верю! - сияя, как начищенный медяк, ответил Доен.

– Ну и дурак, - спокойно решила я, откидываясь на спинку глубокого кресла. Доен неуверенно нахмурился и решил покаачть свои права:

– Иньярра, ну как ты можешь бросать друга в беде?!

– Ты хочешь сказать - в луже, куда он залез по собственной же дурости?

– Иньярра! Ну ты же можешь! Ты у нас такая молодец, такая умная, талантливая… - попав на привычную колею беспочвенных комплиментов, Доен настолько увлекся, что машинально наклонился вперед, взял мою руку в свою и поднес к губам: - Просто самая удивительная девушка на земле!

– Доен, не надо так стараться - если, конечно, ты не поспорил, заодно, что очаруешь меня за три дня!

К его чести, обнаружив сбой программы поведения, Доен не отбросил мою руку, испугавшись, что оскорблюсь, а, смущенно кашлянув, аккуратно положил назад на бархатный подлокотник кресла:

– Извини, забылся.

– Ещё и признался! - насмешливо фыркнула я, убирая руку от греха подальше.

Доен, обнаружив, что опять сел в лужу, смущенно нахмурился и решил лучше молчать - он так умнее выглядит.

Я посмотрела на него, на прогорающий камин, на снег за тонким хрустальным стеклом, мягко падающий пушистыми хлопьями, и вдруг решила - а почему бы и нет? Это в любом случае интересней, чем сидеть и брезгливо отплевываться, читая картонные до скрипа песка на зубах описания Древа. Вот только каким бы образом это провернуть?… Проигрывать-то не хочется…

– На что спорили?

– На три желания, - с готовностью ответил Доен, уже отчаявшийся получить от меня хоть какое-то свидетельство обдумывания сложившейся ситуации.

– Два - мои, - сразу предупредила я. Доен яростно закивал, согласный на практически любые условия, лишь бы я помогла ему не уронить репутацию. И зачем, спрашивается, было себе таких проблем на… истинное лицо… искать? Впрочем, не девушке, из любопытства "доившей" ядовитый хвост мантихоры, об этом говорить… Яд, кстати, оказался самым обыкновенным, на ведьм, опять-таки не действующим. Правда, это мы опять-таки выясняли опытным путем в медиологическом крыле…

– Да хоть все три! - в сердцах воскликнул он, видя, что я то ли колеблюсь, то ли просто задумалась. - Потому что, если я проиграю Курнаку, - это будет все, конец, крышка!!!!!!

Ах, так они ещё и с Курнаком спорили? Что ж, тогда я из беспристрастного исполнителя превращаюсь в весьма и весьма заинтересованное лицо… С Курнаком мы соперничали вот уже лет пять - и взять реванш за последнюю стажировку мне было необходимо как воздух.

– Кстати, я как дословно звучал спор? - вдруг спросила я, рассеянно теребя серебряный браслет на руке.

– "Иньярра сможет заставить крайнюю Северную башню замереть хотя бы на полминуты", - старательно процитировал Доен. - А что, это имеет какое-то принципиальное значение?

– Может, и нет, - задумчиво ответила я, методично и терпеливо распутывая, как плотно скрученный клубок, залетевшую ненароком идею. И, додумав до конца, торжествующе улыбнулась: - А может - и да!!!

Можно было, конечно, пойти в библиотеку, засесть там за десятком фолиантов и лет через шесть вычитать-таки, каким образом заклятье Этьеры можно настолько усилить - наверняка Курнак с Доеном не первые этим заинтересовались, были и другие, более талантливые и увлеченные маги, и, возможно, они и нашли решение этой задачи… Но мне было скучно именно сегодня, поэтому растягивать удовольствие на завтра и дальше я ни коим образом не собиралась. А значит - будем искать более быстрый и рациональный (по моим меркам) способ решения поставленной задачи.

Точнее, я его уже нашла и теперь, накинув поверх пушистой кофты и юбки зимнюю дубленку, летела вниз по ступеням, собираясь как можно быстрее испробовать в действии. Благо, Храм пока стоял на земле, так что пользоваться порталом мне не пришлось. На улице было снежно, но не холодно - снег пушистыми перьями усыпал всё вокруг, меховой оторочкой улегшись на карнизах и наружных подоконниках.

По двору носилась ребетня, с дикими криками обкидывая друг друга и всех мимо проходящих зачарованными снежками. Такой снежок, ударившись о преграду, вместо того, чтобы упасть, предоставив себя в распоряжение разяренного противника, тут же пугливо улепетывал обратно к хозяину, и уже через секунду летел к новой цели. Восхищению ребятни не было предела.

Я быстренько накинула на себя защитный купол - заклинание, конечно, энергоемкое, его для отражения стрел и скользящих ударов применяют, но, хвала Хранящим, вблизи Храма задумываться о боеготовности и наполненности ауры не приходилось. Так что вся знакомая ребятня обиженно дулась, глядя на снежки, лихо отскакивающие от невидимой преграды и со свистом устремлявшиеся в обратном направлении. Судя по не стихающим ни на минуту воплям, меткость у меня была приличная…

Видя такое дело, малолетние студентики решили, что они тоже не лыком шиты. И задумали ответную гадость.

Какую - я пока не знала, но, судя по ликующим лицам вновь оповещенных и предвкушающим - оповещающих, гадость обещала быть большой и качественной. Моя школа…

Внезапно перед калиткой, ведущей на задний двор, выросла баррикада. Мальчишки от семи до девятнадцати лет, со съехавшими на одно ухо шапками, всклокоченными волосами и с пылающими горячечным румянцем щеками, стояли насмерть, перегородив мне дорогу.

– Ну? - с мрачной лаконичностью поинтересовалась я, на всякий случай подновляя заклинание защиты - от этих сорванцов чего угодно можно ожидать. Это я, умудренная летами и тоннами пересортированных после уроков жуков-недорогов, уже перешла на куда более интересные и сложные пакости. Мне теперь просто так подложить мастеру биде-шутиху на стул не интересно - мне бы что-нибудь этакое, изящное, но с размахом. Башню заморозить, например…

– Эээ… - неуверенно отозвались они, косясь друг на друга.

Эх вы, малышня! Коль уже пакостить собрался - так делай это с чувством, с толком и удовольствием, чтобы потом в подвале не было безысходного отчаяния за бесцельно прожитые годы.

– Чего надо, булькатня рейтузная? - добродушно пояснила я, напоказ засовывая вроде бы озябшие руки в рукава. Дескать, смотрите, я вся такая беззащитная, руки заняты, так что колдовать не могу - так что пакостите на здоровье!

Купились!!! Восторженно взревев, они хором проорали что-то совершенно несусветное, явно самостоятельно придуманное, - и в меня со свистом полетели клочья снега, норовя залепить глаза, сбить с ног, замести по самую макушку. Когда через полминуты пурга подулеглась, ребятня возмущенно-разочарованно завизжала, увидев меня на том же самом месте, в той же самой позе, нетронутую снегом и с многозначительной улыбкой на губах.

Самодовольно тряхнув черными волосами, я усмехнулась, глядя на оторопевших мальчишек, заявила:

– Учитесь пока я жива! - и, разметав их силовой волной по близлежащим сугробам, горделиво-неспешно отправилась к калитке.

Это был триумф! Меня просто пожирали глазами, в который раз признавая, что по части пакостничества и не попадания в оное мне равных нет. Я гордо шла по расчищенной дорожке, самодовольная улыбка не слетала с губ и… И тут-то вступил в силу самый действенный и непреложный закон, существование которого столь упорно отрицают все физики. Закон подлости.

Ибо в то благословенное время я ещё только-только пробовала на вкус жизнь в ритме каблуков, поскальзываясь и оступаясь на них на каждом шагу. И, разумеется, не споткнуться и не растянуться прямо на глазах у всей малышни было просто выше моих сил!

После взрыва хохота, мне, как следует искупавшейся в снегу, было терять уже категорически нечего, так что игра закипела вдвое жарче. Воздух звенел от вспарывавших его комков снега и звонко срывающихся с губ заклинаний. Срывались с губ, конечно, и кое-какие другие слова, но их мы, в силу близости Храма и, следовательно, наставников, старались слишком громко не произносить.

Ну, скажу я вам, даже если ты - девятикурсница, одолеть с десяток нагло объединившихся в антиведьминскую коалицию перво-второкурсников не так-то просто! Со двора я вышла только через полчаса, вся вымазанная в снегу, промокшая, но донельзя довольная собой - все противники тихонько приходили в себя и тщетно пытались вытащить свои бренные тела из сугробов!

Легко пробежавшись по чуть тронутой ледком тропинке, прошмыгнув в мною же настроенный и уже миллион раз опробованный портал, я очутилась в восьми верстах от Храма. Не много, но идти не хочется.

Вот там, прямо посреди огромного заснеженного поля дремала жутких размеров куча снега, звучный детский храп далеко разносился во все стороны. Постояв немного, любуясь на это умиротворенное безобразие, я подошла поближе и сильно надавила на одной мне ведомую точку на теле дракона.

Тот недовольно зарычал, инстинктивно ударяя лапой ровно по тому месту, где я стояла минуту назад. К счастью, привычки, рефлексы и инстинкты Махмеда я знала наизусть, так что к тому времени, как громадная когтистая лапа звучно припечатала снег перед собой, меня там больше не стояло.

Смешная голова с наростами за маленькими, почти незаметными ушами повернулась в мою сторону и раззявила пасть:

– Инни? - хоть убей, но запомнить имя "Иньярра" было выше его драконьих сил! - Тебе что?

– Вижу, ты уже поменял шкуру? - не отвечая, заметила я, кивая на его снежную одежку. Драконы - удивительные существа. Они даже шкуру меняют четыре раза в год, по сезонам.

Весной шкура покрывается легким мягким оперением, чуть-чуть согревающим, но, главное - для меня, не для дракона - придающим драконьему облику на диво праздничный вид. Летом кожа зеленая и влажная, чтобы было не слишком жарко, осенью - золотисто-бордовая чешуя, не боящаяся дождей и туманов, а зимой - уж не знаю, что, но жутко похоже, словно всего дракона вываляли в снегу с ног до головы и запретили отряхиваться. Для маскировки - самое оно, да и Масмед заверяет, что тепло это нечто сохраняет великолепно, но мне, эстетке… Не ах.

– Да, в этот раз поздновато, правда? - дракончик расстроенно осмотрел себя с ног до головы, увидел, что с утра ничего не изменилось и прежняя роскошная золотая чешуя к нему не вернулась, и со вздохом уронил морду на лапы. От маленького землятрясения мои, ещё не привычные к шпилечным испытаниям, ноги окончательно подогнулись, и я с размаху плюхнулась на пятую точку. От дубленки остались одни покрытые снежно-льдистой корочкой вопоминания.

– Инни? - обеспокоился дракончик, разглядывая меня как слон муху. - С тобой всё хорошо?

– Да, - рассмеялась я, решив пока не вставать - всё равно потом опять падать. - У меня просто ноги устали.

Дракончик подумал, важно кивнул и расстелил передо мной огромное теплое крыло:

– Садись! Замерзнешь!

Благодарно рассмеявшись от такой галантности, я с удовольствие перебралась на великодушно предоставленный "коврик".

Масмед был удивительным драконом. Скорее всего потому, что был пока ещё маленьким - всего-то первую сотню разменял. Драконов я знала, в общем-то, немало, состояла с ними в разных отношениях от нежной дружбы до непримиримого антагонизма, но ни один из них не был таким, как Масмед.

Он с удовольствием очертя голову бросался в любые мои, даже самые бредовые, авантюры и ничуть не расстраивался, если они по моей глупости срывались. Его, к счастью, наказать никак не могли - попробуй запрети что-нибудь дракону! - а вот мне влетало постоянно. Особо трогательным был момент, когда этот агромадный ребенок решил НЕЗАМЕТНО прокрасться к Храму и просунуть мне в ЧЕРДАЧНОЕ окошко в подвале передачку! На нашем счету было три поджога мужской бани, наведенный на все поля вокруг туман, попытка обкурить и без того сумасшедшего дракона беладонной (не увенчавшаяся успехом исключительно потому, что незадачливый Масмед выдохнул сноп искр на загодя приготовленный для его обкуривания стог травы), а уж перепорченных пирогов, каш, супов и прочих блюд, имевших несчастье томиться в печи, когда Масмед походя случайно выплюнул в трубу с десяток искр - не сосчитать!

Вот и сейчас дракончик смотрел на меня с нескрываемым любопытством, явно надеясь на занятное развлечение. Заскучал, маленький - давненько мы с ним не виделись. То мне некогда, то Храм не здесь, то у меня на редкость (очень редкую редкость) непакостное настроение…

– А что ты хотела? - вкрадчиво пророкотал дракончик, предпринимая попытку накрыть меня сверху вторым крылом, словно одеялом, но потом понял, что он меня скорее прихлопнет, чем согреет, и благополучно отказался от своей пагубной идеи.

– Масмед, помнится, ты как-то раз говорил, что зимой умеешь выпускать ледяное пламя, - я начала издалека, внимательно наблюдая за реакцией. Дракончик уверенно закивал, с любопытством подавшись вперед:

– Да, могу! Показать?

– Пока не надо!!! - торопливо отказалась я. - А какой силы это пламя? Оно может заморозить?

– Конечно!!! - обиженно взревел Масмед. - Хоть целую десятитысячную армию!

– Ну, армию, предположим, мне пока не надо, - тонко улыбнулась я. - Но вот само пламя пригодится…

– Зачем? - тут же поинтересовался "хочу-все-знайка".

– Видишь ли, Масмед, я тут поспорила с одним человеком, что я… Что ты - такой сильный дракон, что сможешь заморозить на полминуты крайнюю Северную башню в Храме. Как ты думаешь, ты действительно такой сильный дракон?

– Конечно!!! - обиженно взревел Масмед. - Если не веришь - полетели прямо сейчас, и я заморожу к йыру эту твою башню!!!

– Поедем, - тут же радостно согласилась я, вскакивая на ноги. - Только вот такие слова тебе пока употреблять ещё рано!

– Извини! - тут же смущенно потупился дракончик. - Я забыл, что в присутствии дамы…

Я фыркнула от смеха и залезла по услужливо подставленному крылу ему на спину. Дракончик вежливо подождал, пока я усядусь и прекращу ворочаться, пытаясь умоститься поудобнее, и на всякий случай спросил:

– Можно?

– Да! - ответила я, стиснув зубы и прижавшись к драконьей спине.

Масмед, храня всадницу, летел очень плавно, рывков крыльев почти не ощущалось - разве что чуточку пугала земля, с каждым мгновением все отдаляясь и отдаляясь, быстро превращаясь в одно смазанное снежно-белое пятно.

Храм возник внезапно: вот ещё только что вокруг ничего не было, и вдруг - на? тебе! Стекла переливались в болезненно ярких лучах зимнего солнца, мягкими снежными мазками расписанные подоконники сказочным образом оттеняли и без того великолепный, магический, волшебный фасад.

– Какую башню? - вывел меня из раздумий рокочущий голос дракончика. Когда он разговаривал, подо мной что-то тихонько вибрировало.

– Вон ту, самую правую, - сориентировалась я. Масмед в три мощных взмаха подлетел к нужной башне и на всякий случай решил уточнить:

– Я должен её заморозить? Точно?

– Точно! - радостно ответила я, предвкушая выражение лица Курнака, когда он увидит, каким образом Доен выиграл спор.

– Ну смотри.

Дракон стал медленно раздуваться, набирая в легкие воздух, но не торопясь его выпускать. Увеличившись раза в полтора, он блаженно закрыл глаза и с присвистом выдохнул столб ледяного пламени, мигом покрывшего всю Северную башню целиком.

– Ур-р-рааа!!! - завопила я, порываясь захлопать в ладоши и чуть не падая с дракона.

– Хорошо? - самодовольно спросил Масмед.

– Отлично!!!!

Педантично засеченные полминуты прошли, прошли и две, и три, и пять… Посчитав спор наверняка уж выигранным, я решила:

– Всё, Масмед, хватит!

– Что - "хватит"? - не понял он, размеренно работая крыльями, чтобы удержаться в воздухе.

– Просто - хватит, - удивилась я. - Можешь размораживать.

– Инни… Инн…

– Что?

– Ты знаешь, а я не умею этого делать…

– Че-е-е-е-его?!???!!!!!!!!!!!!!!!

А внизу уже собирался ошеломленный народ…

…Свои законные два желания я придумывала, сортируя по кучкам жуков-недорогов. Благо занятие было в меру нудное и способствующее размышлениям на тему "нейросоматическая трансгрессия как её нет, не было и не будет"…

…Над башней магистры бились три дня. Через неделю она разморозилась по собственному почину…

– Иньярра? Иньярра… Иньярра!!!

– А? Что? - я ошеломленно потрясла головой, выбираясь из недр памяти.

– Бесхрамная, я, конечно, понимаю, что тебя одолевают мылси о несовершенстве этого мира и о вечном…

– Это о желании тебя убить, что ли? - перебила я. Лия недовольно поморщилась и продолжила:

– Но, может быть, ты всё же соизволишь спуститься с небес на землю и активировать портал?

– А почему я? - машинально возразила я, даже ещё толком не проснувшись. И правильно: у меня вообще по жизни принцип был: если тебя пытаются к чему-то припахать, то прежде всего поищи, на кого бы это дело спихнуть. И только потом, если уж первый пункт выполнению не поддастся, начинай думать, а так ли сложно выданное задание и не проще ли самой его сделать, чем носиться по всем этажам, скрываясь от разъяренного наставника.

– Потому что ты у нас маг-воин! - недоумевающе вскинула брови Лия. - И вообще-то должна в порталах разбираться лучше нас с Таей.

– Должна, - послушно кивнула я. И, подумав, глубокомысленно добавила: - Но это же ещё ничего не значит!

Лия, не препираясь больше, молча кивнула мне на небольшое вытоптанное - хотя нет, не правильно, - скорее, вытопленное магической энергией - пятно на снегу. Синеватая пульсация магии стонущей болью отозвалась в груди.

– Скажу как - а дальше вы сами, - честно предупредила я, нехотя спрыгивая с Шэры в глубокий снег и тут же проваливаясь чуть не по пояс.

– Хоть скажи, чадушко ты наше! - вздохнула Тая, пряча замерзшие руки в карманы дубленки.

Я, протоптав (лучше сказать - прорыв или вспахав собой) широченную зигзагообразную траншею (а вы попробуйте двигаться по пояс в снегу безо всяких ориентиров перед глазами!), приблизилась к вытопленному пятачку. Знакомая магия налобной повязкой стянула голову, в висках застучала боль. Я медленно, преодолевая себя, протянула вперед руку и легонько прикоснулась к снегу.

Ничего, всё тихо. Ловушек нет. Да и зачем - кто, не зная точного расположения портала, сюда может забрести? На четыре версты кругом - ни единого селения!

– Обычный портал, - я неопределенно пожала плечами. - Неактивированный. Вскрывайте через Эльминтову аксиому.

– Это же теорема, - недовольно нахмурилась Лия. Мы с Таирной только понимающе переглянулись.

– Объясняю популярно. Даже после трех бессонных ночей вникнуть в смысл доказательства этой теоремы я не смогла - зазубрила на контрольную, и всё. Так что для меня она доказательства не имеет. Значит - аксиома!

– Так я все теоремы так и зазубривала, - со смешком призналась Лия. - Что ж теперь - все аксиомами называть?

– Да как хочешь! - рассмеялась я, отступая на несколько шагов. Теперь траншеи наших "следов" напоминали прогрызенные ходы сумасшедших кротов, спьяну решивших добраться до дома "короткой дорогой".

Ведьма подошла к порталу, тихонько погладила воздух над ледяной застывшей корочкой и присела на корточки. Тихим, одним длинным присвистом выдохнула заклинание, ни разу не сбившись ни в словах, ни в жестах, ни, как я предполагаю, в образах.

Над растопленным пяточком заколыхалось призрачное марево, повиснув в паре вершков над землей. Из гостеприимно распахнутой двери повеяло легкой весенней свежестью.

– Ну что, поехали? - улыбнулась довльная собой Ильянта.

– Поехали, - кивнула Тая, первой заставляя Лёнку сделать три шага вперед. Хорошо иметь дело с вемилью: она преотлично чувствует, что перед ней магия, но совершенно её не боится. По порталам только так шныряет.

Я бросила последний взгляд на расстилающуюся до самого горизонта снежно-льдистую пустыню, вдохнула полной грудью абсолютное, неоспоримое и чуточку злое всесилие зимы - и шепнула Шэрке на ухо:

– Пошли!

Лошадка послушно прошла несколько шагов до портала, но там остановилась, недумевающе и весьма красноречиво поглядывая назад: дескать, а они чего? Так тут и останутся?

– Они поедут, но только за нами, - терпеливо объяснила я кобылке, веря, что она понимает каждое моё слово. Впрочем, ни одного повода в этом сомневаться за пятьдесят лет не было. - Портал закрывается как только в него проходит создатель. Ты что, хочешь остаться здесь в полном одиночестве?

Лошадка обиженно всхрапнула, огрев меня хвостом по ногам: нет, мол, но должна же я за всем проследить!

– Иди уж, беспокойная ты моя, - засмеялась я, легонько трогая её бока каблуками. Шэрка недовольно попятилась и - была не была! - как-то боком резко скакнула в портал.

В лицо ударил сырой Ручейникский ветер…

Лошади осторожно ступали по дороге, брезгливо ставя копыта в весеннюю грязь, и блаженно жмурились под солнцем, щедро поливившим землю радостными юркими лучиками. Эх, не будь мы ведьмами - ни одно здоровье не выдержало бы такой жизни. Биоритмы бы с ума сошли. Это ведь не так-то просто: в один и тот же день испытать на себе все морозные прелести зимы, согреться под весенним солнышком и расплавиться в Светодарской жаре! Маги - и те вынуждены менять Ветки не чаще, чем раз в две недели - для адаптации. Ведьмам, призванным всю жизнь идти по Пути, повезло больше, хотя порой начинает беспричинно болеть голова или темнеть в глазах. Магия - дело тонкое, за всё, что ты у неё взял, рано или поздно придется расплатиться. Любовью. Счастьем. Здоровьем.

Лия под ровное убаюкивающее покачивание дремала в седле, мы с Таей разговаривали шепотом:

– Знаешь, Тай, даже не знаю, как себя вести. Я столько лет с ними всеми не встречалась! Вроде бы - наставники, учителя, а с другой стороны - такие близкие люди, что "выкать", сидя по разные стороны стола совещаний, просто противно!

Тая мягко улыбнулась:

– Не переживай. Всё будет хорошо. И нечего думать, что тебе будет тяжело с ними общаться. Первые полминуты - да, может быть. Но потом - куда там! Потом не заткнешь фонтан возбужденного красноречия!

– Надеюсь, - я расстроенно вздохнула, поерзав на спине лошадки. Шэрка обернулась, словно спрашивая: "Ну, что? Чего в этот раз тебя не устраивает?".

– Ничего, всё нормально. Просто отсидела себе всё, что можно и нельзя, - улыбнулась я ей. Лошадка обиженно повела ушами: "Сидит у меня на спине, ничего не делает, да ещё и жалуется!!!" - и отвернулась.

– Лия там просыпаться думает или как? - зевнула Тая, сладко потягиваясь.

– Не знаю, - пожала плечами я. - Сейчас узнаем! - и с силой ткнула Лию кулаком в бок.

– Аээуу!!! - возмущенно откликнулась та, не спеша открывать глаза. - Какому придурку что надо?!!

– Да мы вот тут узнать хотим, ты просыпаться собираешься - или как? - с широченной улыбкой невинно спросила я. Тая согнулась от смеха, обняв Лёнкину шею.

Лия возмущенно распахнула глаза и заорала:

– И всё?!!!!!!!!

– Ну, да, - пожала плечами я. - А что, ты ещё что-то хочешь нам сказать?

– Сказать не хочу. Хочу убить. Тебя.

– Эээ!!!!! Ни в коем случае! Я - последний представитель вымирающего вида ненормальных ведьм!!!

– Ну так дадим виду достойно завершить начатое! - спокойно согласилась Лия, окончательно просыпаясь. - Что у вас тут, пока я спала, интересненького было?

– Да ничего, в общем-то, - откликнулась Тая.

Я промолчала. Я была занята. Тяжким и непривычным делом. Я ДУМАЛА. И вот тут-то, сквозь непроходимые дебри логики, дедукции и прочих умозаключений, ко мне пришла МЫСЛЬ.

Я, кажется, уже говорила, что логика меня до добра никогда не доводила?

– Тая? Тай, а каким образом мы сейчас попадем в Храм?!!

Ведьма удивленно окинула меня взглядом, сочувственно вздохнула и ответила:

– Через двери. Вемилей на конюшне оставим. А что?

– Тай, не надо только делать из меня дуру!!! Мы к Храму что, полетим, что ли?! Он же на землю опускается только на рассвете.

Тая вздохнула и максимально терпеливым тоном начала:

– Солнышко ты наше бесхрамное, ты попробуй подумать…

– Головой! - веско уточнила Лия, тут же схлопотав за это тычок в бок.

– Мы едем к Храму, - не обращая на нас внимания, продолжала Тая. - С нами - его Хранящая. Какой вывод?

Я молчала и обиженно сопела. Тая вздохнула и сама ответила:

– Вывод - что Храм прилетит к Хранящей, если она позовет. Вот как просто можно решить твою проблему, если подумать!

Эх, вот как раз думать мне, похоже, категорически противопоказано!!!

Лужи радостно сияли золотыми бликами, звонкий перестук тающих сосулек отбивал праздничный гимн. Яркими солнечными улыбками светились ещё голые, тонкие-тонкие веточки черных деревьев. Ботинки промокли насквозь, тонкие каблуки то и дело проламывали чуть-чуть подстывший ледок и с звучным плюхом проваливались в лужу.

Мы шли к Храму.

Храмы - это просто удивительные существа. Именно существа, у меня никогда не повернется язык признать Храм неодушевленным предметом. Нет - куда там! У него есть и характер, и любимое время года, и настроение каждый день меняется - на то он и Храм!

Причем в зависимости от этого всего каждый день меняется и внешний вид Храма. Но - только внешний, внутри всё остается по старому, разве что лабиринты порой заново запутываются. Чтобы разгильдяйкам типа меня неповадно было по ним шляться. Эх, дурные психологи накладывали эти заклинания! Ведь каждый месяц изучать новый лабиринт куда интересней, чем годами ходить по одному и тому же, выученному, как свои пять пальцев, ещё на первом курсе!

Сегодня Храм был в уверенно-монументальном расположении духа. Внушительные линии корпуса, аккуратные квадратики окошек, с изукрашенными резьбой по дубу ставнями. Массивная тяжелая дверь с глухим скрипом отворилась, пропуская нас внутрь.

Ильянта сразу же преобразилась. Пальто и брюки всколыхнулись легкой дымкой, обращаясь в строгий костюм чародейки: черную мантию до пола, черную же юбку и легкую бежевую рубашку. Волосы, словно живые, поплозли с плеч наверх и удовлетворенно улеглись на затылке в строгий пучок.

Я бы едва ли была очень счастлива, оказавшись в таком виде - классика - дело, конечно, хорошее, но не для меня. А вот Ильянта была совсем даже не против. Хранящая настолько тесно связана со своим Храмом, что он даже меняет её внешность под свое настроение. Или - подстраивается под её. Кто из этих двоих - Храм или Хранящая - доминирует, никто так и не в силах понять. А Хранящие на прямые вопросы только многозначительно отмалчиваются, блаженно улыбаясь.

В холле было пустынно. Немудрено: все живущие в Храме не замечают, как Храм меняет направление, поднимается, приземляется, ловит воздушные потоки. Иначе бы морская болезнь была гарантирована всем без исключения. Потому что наш Храм мало того, что может разогнаться до пятидесяти верст в час, так ещё и подурачиться в воздухе любит: ап! - тебе кульбитик!

Так что, если бы не блоки, невесть кем поставленные и по неведомой причине не нуждающиеся в подновлении, то худо бы студентам с наставниками пришлось. А так - ничего. Никто даже не заметил, что Храм приземлился - такого никогда не ожидаешь посреди белого дня, а за окно, где чаще всего отражается одно и то же небо студентам надоело смотреть ещё на первом курсе.

Так что о нашем прибытии никто даже не знал и не догадывался.

Мы быстро шли по прохладному холлу, мельком разглядывая давно знакомые гобелены и прислушиваясь к приглушенным голосам в караулке. Сколько себя помню - столько дежурные у нас в лото играют.

– Одиннадцать - барабанные палочки!

– Квартира - по одной!

– Сорок пять - а в тот раз так и не вышла, зараза!

– Э, куда полный кулак нагреб? Кому сказано - по одной!

– Бабка - на низ пошла.

– Сколько лет бабке?

– Восемнадцать! - бочонок звучно шлепнулся на замызганную карту.

– Эк, молодая бабка! У меня уж монет не хватает!

– А ты в передвижку. Венские стульчики - сорок четыре - новосел!

– Верх! Доставляй!

– Иди ты со своим верхом - их у тебя по пять на двух картах!

– Врешь! Доставляй!

– На, подавись! - звон монеты, покатившейся по деревянной столешнице.

Игра шла уже давно, на мизерные ставки и без особого интереса - лишь бы время провести.

– Туды-сюды, как свиньи спят - шестьдесят девять.

– Низ!!!! Что, съел?!!

– Какой низ? Опять мухлюешь? А ну проверять давай!

– Давай! Пять, одиннадцать, тридцать семь, полста, бабка!

– А полста откуда? Не было!

– Какое не было? Вон у тебя на карте стоит!

– Ишь ты, зараза, правда стоит!

Монеты перекочевали со стола в кошель.

Мы показались из-за угла и дежурные, сто лет, кажется, знакомые, молодящиеся и ещё вполне бодрые старички, забросив лото, выскочили из караулки:

– Кто такие?

– Чего надо?

– Как вошли?! Храм же в воздухе!!!!

– Гля, - вдруг удивленно раскрыл рот Сады?х, разведя руками: - да это ж Хранящая!!! Мать моя женщина!!! И Иньярра!!!!!

Глаза подозрительно защипало…

– Ты что, с ума сошла?!! Я не стану подслушивать под дверями!!!

Я измученно вздохнула. Ох уж, эта Ильянта! Ну как выкинет в самый неподходящий момент очередной свой бзик этикета и приличий - так хоть вешайся!

Мы с таким трудом убедили дежурных никому ничего не говорить о нашем приезде - дескать, хотим устроить сюрприз, - дабы можно было спокойно тихонько пошляться по Храму, выясняя обстановку - и всё для чего? Для того, чтобы Лия сейчас заявила, что подслушивать под дверями - это низко и недостойно её?!!!!

Юггр мамрахх продзань!!!!!

– Лий, если не хочешь - не надо, мы же не заставляем! - вздохнула Тая, снимая дубленку и растворяя в воздухе. Я так не умела, так что приходилось тащить свою на руках.

– Что значит, "не заставляем"?! - опять взвилась Лия. - А как иначе мы узнаем обстановку?!

Только я было собралась высказать Лие все, что я думаю по поводу её логики и прочих интеллектуальных качеств, как Тая вдруг напустила на себя непрошибаемо спокойный вид и сделала мне знак не вмешиваться.

– Да, в таком случае с информацией возникнут некоторые проблемы, - послушно признала она, не спеша, впрочем развивать и заканчивать свою мысль.

Лия нахмурилась и слегка отступила:

– Ну, я же не говорю, что мы не должны разведать обстановку… Просто, мы же не столетние глупые ведьмочки (я очень выразительно хмыкнула), чтобы подслушивать под дверями. Наверняка есть какие-то более изящные способы!

– Есть, - невозмутимо согласилась Тая. - Можно создать Сферу Истины. Она позволяет увидеть и услышать, что твориться в любом уголке Храма.

– Ну вот видите! - обрадованно подхватила Ильянта.

– На её создание у нас уйдет неделя, - так же спокойно и ровно сообщила Тая. - Так что можешь приступать! Пошли, Бесхрамная, мы с тобой обойдемся и "глупыми и неизящными" способами.

Лия немножко постояла, нахмурившись и слушая удаляющийся перестук каблуков (Тая вообще на них специально ставила металлические набойки - любила отстукивать шаг), а потом заорала вслед:

– Вы что, серьёзно думаете, что я, вместо того, чтобы воспользоваться максимально простым и разумным способом, стану, как ненормальный ученый, ударяться в умозрительные трудности?! Да ни в жизнь!!!

Я чуть не прыснула со смеху, но Тая вовремя пихнула меня локтем в бок:

– Вот и я всё удивляюсь, чего ты там стоишь?! Пошли уже!!

Лия, как ни в чем не бывало, поспешила к нам, а я старательно прикрыла неумолимо расползающиеся в улыбке губы ладонью. Всё-таки Тае иногда хочется памятник поставить - меня бы на такой психологический ход попросту не хватило!

Мы быстренько рассредоточились по Храму, начав его осмотр с разных сторон. Что конкретно надо искать, никто не знал, так что действовать приходилось по принципу "увижу - узнаю". Задачей номер один лично я себе поставила хотя бы вообще выяснить, насколько наставники и студенты в курсе того, что творится снаружи, и как они к этому относятся.

Мне достался третий этаж. И первый кабинет - о, разумеется, кому ещё могло так повезти?! - первой дверью оказалась та, которая вела в кабинет риль Дарви?нт.

– Приехали, - вздохнула я.

Мы с ведьмами накрепко договорились прослушивать каждую встретившуюся на пути дверь, чтобы потом не пришлось прочесывать Храм ещё на раз. Но подслушивать под дверью риль Дарвинт… Упаси, Хранящие!!!!

Это была чародейка с заглавной буквы. Преподавала язык - нам, Сказителям, - самое то. Я никогда не решалась подвергнуть её хоть сколько-нибудь значащей критике потому, что попросту не было, за что! Напротив, это была удивительная женщина.

Я ни разу не видела, чтобы у риль Дарвинт был усталый или измученный вид, она никогда не проявляла своего раздраженного состояния или плохого настроения. У меня просто в голове не укадывалось, каким образом она ухитряется следить за всем и сразу! Как можно всегда обо всем помнить, всегда быть собранной и сосредоточенной, но при этом ни разу за все время моей учебы не позволить себе прийти с ободравшимся лаком на длиннющих ногтях или в небрежно подобранных украшениях??!

И причем я этим восхищаюсь даже сейчас, когда прошло пятьдесят лет - а что уж говорить о времени учебы?! Она, пожалуй, за всю мою жизнь была единственной, на кого я хотела быть чуточку похожей (честно признаюсь, мне это не удалось).

Чтобы хоть в какой-то мере описать, кто такая риль Дарвинт, нужно рассказать одну весьма и весьма занимательную историю.

Марафонский забег "переживи подготовку к олимпиаде в дарвинтовском исполнении" продолжался, причем конца этому ужасу не предвиделось.

Вторая встреча с Лексием (мастером, индивидуальные занятия с которым нам устраивала риль Дарвинт) далась чуть легче первой - то ли ему объяснили, что студенты (не знаю насчёт всех студентов, но я-то точно!) и Мастера, защитившие докторскую по истории языка - это не тождественные понятия, то ли я адаптировалась. Поразмыслив, пришла к грустному выводу, что всё-таки второе. Как правильно сказал кто-то, олимпиадник - это не тот человек, который очень много знает, а тот, который не делает глаза по полтиннику при разговоре о том, чего он не знает. Ещё до конца уверилась в том, что гномий, эльфийский, троллий, древнемагический и вообще все языки, включая ноцратические и ещё не придуманный всеобщий Лексий знает в совершенстве, а с Дитрадом Ирьешьевичем Рисонтолем - главным языковедом на Древе - вообще состоит в близком генетическом родстве! Более яркой иллюстрации последствий падения редуцированных просто выдумать невозможно: пока я скажу "Рильт Лексий", он успеет выдать определение сатемно-кентумной палатализации (кому очень интересно - исторический процесс превращения заднеязычных в переднеязычные зубные свистящие в среднеиртанскую общность).

Пятикурсницы, по всей видимости, решили, что с них хватит и одной встречи с великим и ужасным Лексием, заниматься мазохизмом посреди каникул не стали - и их осталось трое… А самое обидное, что не их, а нас!!! Я тоже входила в великую кучку камикадзе! Игра в "Последнего из магикан" продолжалась…

И мы с упорством маразматиков вгрызались в непрошибаемый гранит олимпиадного материала… Если я после всех мучений не сдам единый магический экзамен, ради которого это всё с моей стороны, собственно, и затевалось, то всю жизнь буду сниться Лексию в ночных кошмарах, и пусть ему будет стыдно!!!

К тому времени, как пришла риль Дарвинт и прекратила истязание младенцев (в кои-то веки в столь неприятной роли младенца оказалась я сама), потому что ей был нужен занимаемый нами кабинет, Лексий уже успел вдоволь поиздеваться над своими жертвами. Ощущения были ровно как у мухи, попавшей в паутину, над которой паук страшно воет:

– А что такое суперлятивный префикс?!!!

Голова гудела, как растревоженный улей, и, что пугало больше всего, силу воли и несуществующее трудолюбие, ежеутренне вытаскивавших меня из постели и на мои поскуливающие жалобы ("Ну за что мне такое?!!") отвечавшие: "Надо!!!" - все больше вытеснял привычный девиз: "А на кворр надо?!".

Кое-как собрав свои бренные остатки со стульев, мы с Дэррой - однокурсницей - отправились по своему вечному, любимому маршруту - в туалет! Все-таки в занятиях посреди каникул если свои плюсы. Например, очередь ждать не надо.

Дэрра, как самая страждущая, сразу же шмыгнула в комнату с кабинками, а я подзадержалась у не слишком большого, но вполне удобного зеркала. Особенно удобного тем, что при практическом отсутствии в туалете всякого намека на освещение, отражение мне всегда нравилось: так, что-то ведьмоподобное, с огромными глазами и черными волосами. Что? Ах, растрепанные? Так это придает образу шарма и неповторимости! Нет, не образу бабы Яги, а моему образу!!! Нет, она мне не близкая родственница, хотя вы не первый, кто в этом засомневался!

Стояла я у зеркала, наслаждаясь своим вполне приличным внешним видом (не так часто мне такое доводилось увидеть!), рассеянно перебирала пальцами прядки растрепанных волос, и долго бы ещё так простояла наполовину в нирване, наполовину - в воспоминаниях определения изосемизма, но тут вдруг раздался СТРАШНЫЙ ЗВУК. По коридору, направляясь к туалету, цокали каблуки.

Причем не простые каблуки. Каблуки риль Дарвинт!!!!

Вы вообще представляете себе - каково это? Встретиться с любимым учителем в туалете и пытаться с невинным видом общаться на нейтральные темы, поджидая своей очереди?!

Я вот тоже представила, тихонько завыла от отчаяния, и, не выдержав психологического прессинга (каблуки стучали все ближе… ближе… вот уже завернули за угол… вот простучали побитый и протоптанный коврик… ещё три шага - и…) заскочила в комнату с кабинками!

Залетев, тут же закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной, решив при любом вопросе вопить не своим голосом: "Занято!!!!!!!".

Каблуки деловито простучали весь коридор, в сомнении задержались напротив открытой двери в комнатку с зеркалом и раковинами… и зашли внутрь, едва не доведя меня до инфаркта, ехидно остановившись в каком-то полушаге!

Зашумела вода, раздался хлюпающий звук выжимаемой тряпки. Судя по всему, это было единственное дело, ради которого риль Дарвинт сюда и пришла. Для верности выждав секунд десять, но так и не услышав ничего нового, я решила не терять времени даром, и воспользоваться комнатой, в которой оказалась, по прямому назначению.

Кабинок было три. В одной сидела Дэрра (нет, она себя ничем не выдавала, но чисто логические умозаключения позволяли… хотя… логика ведь меня до добра никогда не доводила!), во второй не работал смыв, а в третьей была выломана дверь. Уж не знаю, то ли кому снаружи так приспичило, то ли кто выйти не мог… А может - вообще, рвануло что-нибудь (студентки с усиленным курсом зельеварения любили здесь запрещенные зелья варганить). Но, так или иначе, выбор был невелик.

Уже без насилия над логикой, чисто механическим способом (то есть путем нагибания и бессовестного подглядывания) была вычислена кабинка, куда соизволила удалиться Дэрра. А потом мытодом вечного тыка выбрано мою пристанище на следующие три минуты. Им оказалась кабинка с неработающим смывом. Ничего, терпимо…

Когда на цыпочках, чтобы не цокали уже не раз провалившие всю конспирацию каблуки, я тихонько вышла из кабинки, то обнаружила Дэрру, недуоменно поджидавшую меня снаружи. Вода в "предбаннике" больше не шуршала, но и звука удаляющихся шагов я тоже не слышала.

А не значит ли это, что риль там… затаилась и подслушивает?!!

В привычном ненормальном состоянии мне бы такое даже в голову прийти не могло! Чтобы риль Дарвинт - и опустилась до банального подслушивания?! Уж кто, кто - но она-то факт предпочтет неделю угробить на создание сферы истины! Но перегруженные олимпиадным материалом мозги отказывались работать и выдавали попросту фантасмогорические версии происходящего.

Едва только Дэрра раскрыла рот, чтобы что-то сказать или спросить, как я со страшными глазами кинулась к ней и зажала её рот ладонью, при этом делая жуткие многообещающие знаки, указывая на дверь.

Дэрра всегда была догадливой. Понятливо кивнув, она подумала секунду, потом бесшумно расстегнула "змейку" на сумке и с хитрым довольным видом достала из неё черновик и две ручки.

Дословная запись Великого Олимпиадного Маразма до сих пор хранится у меня среди конспектов:

"Д: -КТО?!!!

Я: -ДАРВИНТ!!!!!!!!!!!!!!! (рядом намалевана страшная рожа. Учитывая, что художественных талантов у меня никогда не водилось…) Тряпку полощет.

Д: -Она тебя видела?

Я: -Нет! Я её услыхала - и спряталась!!!!

Д: -Она уже ушла.

Я: -Точно?

Д: -Не-а!!

Я: -Не может быть! Она там - я когда выходила, Н2О зашуршало!!!

Д: -Это унитаз!

Я: -С чего ты взяла?

Д: -Я воды не слышала.

Я: -Так не мудрено - там же смыв не работает! Какая, к йыру, вода?!!!

(Ниже нарисована ещё одна рожа, выражающая полную растерянность. Дэрра художественными способностями хоть и отличалась от меня в лучшую сторону, но под влиянием только что заученной лабеолезации и бьющего её внутри смеха, карандаш в её пальцах так дрожал, что листок, сплошь исчерканный нашими каракулями, смело можно было отдавать на конкурс "Самый страшный комикс"!!!)

Я (особо корявым от распирающего меня возмущения почерком): -Да там за это время вымыться можно!!!!!!!!!!

Д: -ДАВАЙ ТОПИТЬСЯ В УНИТАЗЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!"

На этом месте был просто взрыв едва сдерживаемого доселе смеха, и конспирация провалилась напрочь. Одно хорошо - риль Дарвинт к тому моменту из туалета уже ушла.

Ну… Или очень хорошо замаскировалась…

Я, переминаясь с ноги на ногу, стояла перед закрытой дверью и не знала, что мне делать. Подслушивать за риль Дарвинт?! Увольте, бывают и куда менее страшные способы самоубийства!!!

Вернуться к ведьмам и сказать, что побоялась, не посмев нарушить правила приличия?

Засмеют ведь!!!

И, глубоко вздохнув для храбрости, я быстро прижалась ухом к двери…

– Так, Линтра ведь все эльфийские диалекты с третьего по десятый использовались впоследствии магами для составления собственного, магического языка? - в привычной скороговорочно-непринужденной манере напирала Дарвинт.

– Ну… Да, - неуверенно-смущенно отвечала девочка.

– Ну так тогда значит, что седьмой диалект также был использован для составления заклятий? - ещё больше нападала риль.

– Н-н-нееет, - совсем растерялась девочка. Выучила, по всей видимости, параграф от сих до сих- а собака порылась в примечаниях! - и теперь студентка совершенно не знала, что делать.

– Но как же, Линтра?! - изумленно откинулась на спинку кресла Дарвинт (нет, я не видела, но просто за десять лет все её жесты и привычки выучила наизусть). - Если все эльфийские диалекты с третьего по десятый были использованы для создания магического языка, то, значит, и седьмой использовался! Или я не права?

Девочка помертвела и судорожно вцепилась пальцами в столешницу. Сказать риль Дарвинт, что она не права?!!! Повторяю, есть и менее страшные способы самоубийства! На такое не решился бы ни один человек в Храме. Ну, разве что Хранящая.

– Линтра, да ответьте же! - недовольно нахмурилась Дарвинт. - Я не права?

– П-п-правы, - запинаясь, прохрипела Линтра.

– Да ну? - тонкая бровь взвилась высокой дугой. - Значит, седьмой диалект использовался?

– Нет! - в отчаянии проскулила девочка.

– Но ведь использовались все с третьего по десятый!!!!! Вы сами это только что подтвердили!!!!

Линтра мечтала уже только об одном: провалиться сквозь землю. Далеко-далеко, и жить там вместе с кротами и дождевыми червями. Просвещать их относительно толком не выученных эльфийских диалектов. Подсказать ей заклинание, что ли?

А между тем Дарвинт обожала ставить людей в такие обстоятельства. Скажет какое-нибудь непреложное правило, а потом ещё и ехидно спросит: "Я не права?" - и попробуй что-нибудь возрази! Правильный же ответ - в на любой такой вопрос - начинался с двух предлогов: "Да, но…".

Дескать, да, вы правы, я в этом не сомневаюсь, но, видите ли, существуют некоторые исключения из сказанного вами несомненно действующего в большинстве случаев правиле. Исключения вроде того, что седьмой диалект в силу чрезвычайной сложности произношения не был использован магами, хотя об этом и мало кто знает.

Между тем истязание младенцев было завершено фразой:

– Садитесь, Линтра, вы сегодня, видимо, не выспались! - и на заклание позвали к доске кого-то следующего.

Итак, хватит подслушивать, как обычная первокурсница. Лия права, более совершеные способы получения информации действительно имеются. Только знают о них не такие пай-девочки, как она, а хулиганки со стажем. Даже я сама уже не помню, сколько секретных заговоров я порушила в пух и прах благодаря одному такому миленькому заклинанию…

Энергии у меня, конечно, было не много, но на заклинание хватит. Тем более, что для него магии требовалось по минимуму: ведь по остаточной энергии очень легко выяснить, кто её бывший хозяин. А на подслушивающее заклинание магии шло настолько мало, что её остатки успевали рассеяться прежде, чем изумленный маг успевал сообразить проверить пространство на их наличие. Удобная вещь, одним словом.

Вполголоса прошептав пару слов, я принялась прослушивать комнату. Не слова - нет, они мне были не нужны - определение ноцратических языков я и без того знала - а мысли. Чувства. Страхи. Общее настроение, короче.

Так-так… Первокурсники - они на то и первокурсники, они ещё мало соображают, что вокруг происходит и чем это лично им грозит. Когда самое страшное в жизни - схлопотать "незачет" у риль Дарвинт, то мало задумываешься о том, что творится во всем остальном, не знающим определения метонимии мире.

Но вот среди ярко-желтых - неувереных, белесо-седых - панически боящихся и ярко-красных - расстроенных пятен эмоций ровным синим светом возникло лиловое. Спокойное, чуть тревожное. Ожидание. Готовность ко всему. Без страха. Без предвкушения и нетерпения. С умеренной долей любопытства. И всё.

Эх, риль Дарвинт, как же мне далеко до вас!!! Вы и внутри, оказывается, такая же, как и снаружи. Спокойная. Уверенная. Совершенная. Без надочетов.

Мне никогда за вами не угнаться, даже если я посвящу этому всю свою жизнь. Хотя, а должна ли я? У нас с вами просто разные жизни, разные дороги. Пересеклись и разошлись. И как бы я вами не восхищалась, но в глубине души всегда знала, что я - это я. А вы - это вы. И я не могу, да и не должна становиться такой же, как вы. Наверное, это было бы неправильно. Несправедливо.

Пятно вдруг вспыхнуло ярким, чуточку злым светом и исчезло. Я, выругавшись вполголоса, поспешила вернуться в реалный мир. Ну конечно, неужели я могла подумать, что у риль Дарвинт не стоят блоки от прослушивания аур? Идиотка!!!!!!!! Это ж надо было ТАК вляпаться!

До туалета добежать и спрятаться (вспомним детство золотое!) я уже катострофически не успевала, на мгновенное перемещение сил банально не хватало, а неумолимые каблуки уже деловито приближались к двери. И что мне делать?!!!

Дверь широко распахнулась, я едва успела отскочить, чтобы она не ударила меня по лицу.

– Иньярра?! Проходи! Я очень рада тебя видеть! - тут же защебетала Дарвинт, делая вид, что ничего такого особенного не произошло. Просто к ней заглянула на огонек бывшая ученица. Аудитория облегченно вздохнула и белые пятна животного ужаса сменились легкой голубизной любопытства: штурмовой опрос откладывался до следующей пары, и дети с присущей только им непосредственностью приняли это как подарок неожиданно расщедрившейся судьбы. Теперь им было интересно, кому же они обязаны столь приятным подарком. На меня, все ещё стоящую у порога, хотя риль Дарвинт посторонилась, гостеприимно пропуская меня внутрь, плотоядно уставились два десятка жаждущих познания глаз.

Вопрос: "Что делать?" - решился сам собой. Натягивать на лицо улыбку, непринужденно щебетать с Дарвинт, кокетливо отнекиваться от предложенной чашечки чая и всем своим видом демонстрировать, как я люблю и уважаю свою наставницу - в назидание несчастным последователям. Впрочем, здесь притворяться не приходилось.

Дарвинт, налив-таки мне чай, забрасывала вопросами, с улыбкой кивая головой и изредка кидая на меня иронические взгляды, давая понять, что она не дурочка, и фокус с подслушиванием мне с рук не сойдет. Не сейчас, конечно, не при всех, но потом, наедине, она непременно подпустит пару шпилек по этому поводу. Впрочем, это меньшее, что могло случиться.

Класс, к несказанному восторгу первокурсников, риль отпустила на перемену ещё до звонка. Едва восторженные крики и радостные вопли стихли, удалившись на первый этаж, как Дарвинт резко бросила заклинание, сопроводив его отточенным до автоматизма жестом, и развернулась ко мне, скрестив руки на груди. Так начинались все разборы полетов с крыши на чердак.

Жутко захотелось потупить виноватые глаза и проскулить что-нибудь типа: "Я больше так не буду, и, вообще, она сама виновата…".

С трудом вспомнив, что я больше не наставница, а я - не студентка, что мы просто две чародейки, сошедшиеся поговорить почти на нейтральной территории, я взяла себя в руки и спокойно, чуть удивленно на неё посмотрела.

Риль изогнула губы в одобрительной улыбке, отошла от двери и налила нам ещё по чашке чая.

– А все-таки кое-чему я тебя научила, - задумчиво, вполголоса заметила она.

– Конечно, - рассмеялась я. - Например тому, что седьмой эльфийский диалект не использовался при создании языка магов в силу зубодробильных звукосочетаний!

Услышав такое откровенное признание в преступлении, Дарвинт усмехнулась. Умение проигрывать с достоинством она в людях ценила.

Отколупнув ложечкой микроскопический кусочек песочного пирожного пирожного, она задумчиво уставилась в чашку с почти нетронутым чаем. Уж что-что, но пить в её компании чай я не любила. Её феноменальная вежливость и абсолютное знание всех правил этикета повергали меня в глубочайшее уныние и заставляли в который раз убеждаться, что ем я как последняя служанка. Ибо бесшумно сделать глоток я не могла даже чисто физически, хоть и очень сильно старалась! А уж если откусить пирожное, то под её спокойно-внимательным, чуточку испытающим взглядом оно вообще встает комом в горле! Так что я сидела и мужественно ни к чему не прикасалась, изредка из вежливости поднося полную чашку с чаем к губам.

– Что случилось? - наконец решилась риль, видя, что я не спешу заводить разговор о непосредственной причине своего прибытия.

– Мне казалось, что вы и сами знаете? - с отсутствующим видом улыбнулась я, на деле тут же подобравшись и посерьезнев.

Была награждена ещё одним одобрительным взглядом. Чтобы выучиться играть по её правилам на её поле мне потребовалось восемь лет. Зато последние два года мы с удовольствием общались, изредка выпуская острые коготки насмешек из мягкой кошачьей лапки вежливо-непринужденной беседы.

– Хотела бы выяснить наверняка, - понимающе улыбнулась риль Дарвинт.

– Как в Храме относятся к тому, что творится снаружи? - вдруг резко и быстро спросила я, подавшись вперед.

– А что конкретно творится снаружи? - мягко уточнила Дарвинт, не поддавшись на уловку.

Что творится? Ах, вы хотите услышать полную версию? Хорошо!

– В Окейне был дождь, в Варильфийте весной зацвел священный цветок, из Нучера куда-то эммигрировали драконы, в Мисвале взбесился Лес, - на одном дыхании выпалила я, сверкая глазами. - Плюс появились несколько новых Веток. Ну, и ещё так, по мелочи: Храмы, например, свихнулись, и тому подобное…

Надо отдать риль должное: несмотря на то, что лично она до моих слов не знала и половины новостей, никаких ахов, охов и глаз на лбу не было. Чуть приподнятые брови - и только.

Я же, закончив свою тираду, замолчала, пытаясь неслышно отдышаться. Дарвинт немного подумала, а потом спокойно сказала:

– Что же, мы и не знали, что дела зашли так далеко. Остальные ведьмы сейчас в Храме?

– Да, - машинально ответила я, даже не задумавшись, откуда она могла об этом догадаться.

– Значит, созываем Большой Совет, - решительно объявила риль, вставая и направляясь к небольшому кристаллу срочной внутрихрамовой связи.

Ровно через шестнадцать секунд весь Храм заходил на ушах, словно огромный потревоженный муравейник. Опоздали вообще-то: по уставу положено укладываться в тринадцать…

Совет собрался абсолютно бесшумно. Помнится, в первый раз меня просто до немоты поразило то, что такая уйма магов - никак не меньше тридцати - способна молча, беззвучно собраться за полминуты в Зале Стихий. Это все равно, что в Миденме смотреть этот… как его… телевизор - о! - выключив звук. С той только разницей, что здесь это происходит на самом деле.

Огромный зал безо всякого труда вмещал всех, причем можно было стоять в аршине друг от друга. Высоченный купольный потолок переливался хрусталем, и сквозь него, причудливо преломляясь и расцвечивая стены воздушными паутинками радуг, легко проходили весенние лучики. На полу был изображен круг стихий: огонь, вода, земля, воздух, а в самом центре, где они все смешиваются, подобно знаку Инь и Ян, переплелись стихии Жизни и Смерти.

Страшный круг. Страшный и завораживающий одновременно. Один раз взглянув на него, не вернуться сюда, чтобы увидеть вновь, просто невозможно. Именно поэтому Зал Стихий - закрытое пространство, спрятанное от студентов за уймой блоков и маскирующих заклятий. Ещё ни один из них не сумел сюда проникнуть без разрешения.

Маги молча встали ровным полукругом, обогнув с трех сторон круг стихий. Так делалось уже не раз, так что я быстро заняла своё место на самом краю, последней. С противоположного конца замыкающей встала Таирна. Эпицентр магии стянул грудь железным обручем: такого скопища энергии - чистой, из круга стихий, и опосредованной, в аурах сильнейших магов Древа, - я давно уже не встречала. Мгновения тянулись, колким песком скользя сквозь клепсидру натянутых до предела нервов.

Маги молча склонили головы, приветствуя Хранящую, появившуюся, как всегда, из ниоткуда и вставшую в центр незамкнутой части полукруга. Черная шелковая мантия легонько подметала полой мраморный пол, волосы лежали на затылке, скрученные в узел.

Собравшиеся благоговейно притихли, с замирающим сердцем ожидая главных, ключевых слов всего этого, молчаливого пока, обряда.

Негромкий, но звучный, властный голос истинной Сказительницы:

– Большой совет открыт!

Словно лопнула перетянутая струна. Атмосфера в Зале сразу же разрядилась, маги облегченно расслабились, привычно ссутулив выпрямленные было спины. Железные обручи, стягивавшие грудь кольцом резкой концентрации магии, чуточку разошлись, давая вдохнуть поглубже. Но - только чуть-чуть. Совет как был обрядом, так и остался. Разве что самая торжественная его часть осталась позади.

– Кто хочет что-нибудь сказать? - гораздо более спокойно, но все-таки глубоко и величественно спросила Ильянта.

Три мага - в том числе риль Дарвинт - сделали по одному бесшумному шагу вперед. Ильянта, даже не взглянув, махнула рукой ближайшему и отошла назад. Всё равно это было не важно: на Большом совете имеют право выступить все, и всех обязательно выслушают.

Дарвинт неспешно прошла на место Ильянты и спокойно, подробно и обстоятельно рассказала коллегам всё, что слышала от меня несколько минут назад. Пару раз за подробностями и уточнениями обращались и ко мне. Пришлось тоже выйти и встать рядом: на Большом Совете не принято говорить, не выходя из полукруга. Если хочешь высказаться - будь добр, покажись, кто ты такой, а не пищи что-то из-за спин соседей.

Магов новости поразили. Не то, чтобы они совсем уж ничего не знали, но знали, похоже совсем немного. Как я поняла из разговоров и обсуждений вполголоса, когда Храм вдруг поменял место посадки, все всполошились, перепугались, сделали уйму магических анализов и экспериментов, но так ничего и не поняли: всё вокруг, в том числе и магическое поле Древа вело себя ровно так, словно происходящее было нормой или частью какого-то давно заготовленного плана. Тогда послали гонцов, узнать, что твориться в других частях Древа - и успокоились. Гонцы же пока ещё не вернулись, так что большая часть магов в Храме пребывало в легкомысленно-удивленном расположении духа, воспринимая происходящее как интересные перемены в будничной жизни - и только. Иные даже радовались.

Про студентов же вообще нечего говорить: самой глобальной проблемой в их жизни была необходимость прогулять завтрашнюю контрольную по практической магии.

Но, к счастью, в большой совет не входят маги, которые привыкли прятать голову в песок - нет, таких сюда не берут. Так что присутствующие не стали в ужасе закатывать глаза и падать от расстройства в обморок, а тут же принялись за плодотворное обдумывание сложившейся ситуации.

Предложения были самыми разными: от моего же собственного варианта конца света и до рождения новой расы. Больше всего мне понравилось предположение, что Древу просто надоело быть одним и тем же, и оно решило "сменить имидж"! Что мы все от этой смены имиджа можем помереть накворр, Древо, видимо, не подумало.

– Так, стоп! - прервала начавшийся было шум Лия. - Похоже, до того, что будет в результате, мы все равно не додумаемся, так что давайте, может быть, хотя бы поймем, что послужило причиной? Ну не так же просто решили драконы улететь из Нучера, а Храмы, видимо, поссорившись, разлететься по разным сторонам внезапно чуть не вдвое увеличившему свои размеры Древа!

– Что Древо увеличило размеры - это хорошо, - задумчиво, но вслух и довольно громко вдруг сказал магистр Тертац. И, тут же оказавшись под прицелом трех десятков пар глаз, поспешил объяснить: - Да вы ведь и сами знаете: людей много развелось - жить тесно, Древо губят. Сейчас ему хоть чуть-чуть полегче станет.

– Предположим, - согласилась Ильянта. - Но ведь тогда идет ослабление магического поля - Храмы слишком далеко друг от друга. Разве от этого Древу не хуже?

– От этого хуже нам, магам, - тонко улыбнулся магистр. - Потому что нам колдовать тяжелее станет. А Древу-то, пожалуй, всё равно. И потом, знаете, говорят, что из двух зол…

– Ясно, - кивнула Ильянта. - Спасибо за интересную версию. Ещё у кого-нибудь есть предложения?

И тут вперед вышел тот, кто никогда на моей памяти не говорил. Я даже вообще не понимала, зачем он ходит на Совет - чтобы постоять тихонько где-то в центре полукруга и также тихонько уйти?

Старичок-библиотекарь, не раз и два прощавший мне жутко задержанные книги только потому, что "если бы не ты, то кто бы вообще стал эту "Безвекторную трансгрессию" читать?", неуверенно посмотрел на Лию, словно спрашивая взглядом: "Можно?". Хранящая тут же посторонилась, давая ему место в центре.

Старый маг откашлялся и начал тихим, глухим голосом:

– Я, конечно, говорить не мастак - всё с книгами, да с книгами, как-то больше. А с ними, знаете ли, говорить особо и не приходится: так все понимают. Так что вы уж извините, если что не так. Я вот чего хотел сказать: ведь если совместить дедукцию и индукцию и вывести общемагический вектор логики, то можно легко сублимировать абстрактную точку в место реальной действительности - и таким образом, через производную Мирра вывести семигранную функцию ступенчатого заклятья на пятую стихию…

Лично я запуталась в его словах ещё на второй же фразе и слушать перестала. Он, конечно, в библиотеке был просто незаменим, с ним можно было отыскать абсолютно любую книгу, но вот говорить и вправду был не мастак. Ну разве можно на неподготовленную аудиторию так терминами сыпать?

Самые стойкие маги продержались до слов "инверсионное положение к коллимационным векторным функциям", а потом окончательно отключились от речи говорящего. Минуты две его вежливо слушали, внимательно глядя в сторону Лии, но потом терпение аудитории начало иссякать. Я отлично знала это болезненное раздражение, медленно, словно снежный ком, растущее в каждом слушателе. Так часто бывает на нелюбимых лекциях. И ничуть не хуже я знала, что, когда это раздражение перейдет через критическую отметку, то будет взрыв. В какой форме - неизвестно. Учитывая собравшийся контингент - надеюсь, интеллигентная просьба приостановиться и объясниться чуточку понятнее.

Я ошиблась. Взрыв действительно был. Но вместо обращения непосредственно к говорящему, раздраженные донельзя маги просто перестали его слушать и начали переговариваться друг с другом в полный голос! На возмущенные окрики Лии и наши с Таей испепеляющие взгляды никто попросту внимания не обращал!

В принципе, я и сама была уже готова на все плюнуть и признать, что собрание Большого Совета было плохой идеей. Но тут Лия вдруг как-то по-особому прищурилась - даже я ощутила отклик пришедшего к ней видения - и, схватив меня и Таю за руки, подвела близко-близко к библиотекарю. Маги, увлеченно переговаривающиеся друг с другом, не обратили ни малейшего внимания на наши перемещения.

Старичок, словно маленький ребенок, не понимающий, почему его больше никто не слушает, недоуменно оглядывался кругом. Лия подскочила и взяла его за руку:

– Скажите, пожалуйста, а вы не знаете, когда произойдет то, к чему стремится Древо?

Библиотекарь сначала обвел её недоумевающим взглядом, а потом, видя, что его снова кто-то слушает, неуверено ответил:

– Ну… Да.

– Когда? - хором выдохнули мы, вцепившись друг в друга, как утопающий - в спасательный круг.

Библиотекарь невозмутимо посмотрел на часы:

– Через одиннадцать с половиной минут.

– Когда?!!!!!!!! - опешила я.

– Через одиннадцать с половиной минут, - послушно повторил он.

– Всё. Это конец, - глухо проговорила Лия, бессильно прислоняясь к моему плечу.

У меня самой что-то оборвалось внутри, когда узнала, что ещё одиннадцать минут - и… Что? Не знаю. Но, боюсь, что так никогда и не узнаю.

По какой-то инерции я продолжала слушать старого мага, чтобы хоть чем-то занять свое сознание и прожить эти одиннадцать минут в своем уме.

– Да-да, через одиннадцать минут, - бормотал себе под нос библиотекарь. - Вот если бы здесь были все три ведьмы…

Я напрягла слух. Похоже, старичок то ли не понял, кто такая Тая, то ли просто малость того…

– Эх, если бы здесь были три ведьмы, - мечтательно повторил библиотекарь.

– И что тогда? - напряглась я.

– Тогда я бы сказал им, как переместиться в то место, где ЭТО произойдет, - ответил маг.

– КАК?!!!! - судорожно выдохнула я. Голос предательски сорвался от волнения.

– А они же Сказительницы. Вот и сочинили бы каждая свое слово Пути - и перенеслись бы, - охотно ответил тот.

– Вы слышали?! - рванула я за руки ведьм.

– Слышали, - осторожно ответила Тая. - Но ты уверена, что ему можно верить? Он ведь даже не знает, что три ведьмы действительно в этом зале!

– А какая, собственно, разница? - вмешалась вдруг Лия. - Ну, попробуем - кому от этого может стать хуже?

Мы втроем переглянулись и, не сговариваясь, пошли туда, куда ещё никто не ступал. На переплетение Жизни и Смерти.

Никогда, никогда бы в обычной жизни нам не удалось сплести три разных слова в одно при такой ораве шумящих людей, при таком волнении, срывающемся голосе и дрожащих пальцах. Но тогда… нам уже было все равно. Твердая вера, что через десять минут все будет конченго, оставила нам лишь одно желание: УЗНАТЬ. Узнать, что ЭТО такое.

Тройное слово строится достаточно сложно: взявшись за руки, в одном ритме, с одной скоростью, одним стихотворным размером, но каждая - свое. С каждой новой строфой вступает следующая: первую читает Тая, вторую - Тая и Лия, с третьей вступаю я. Самое сложное - не сбиться, не сплести слово с чьим-нибудь, а вывести собственную линию.

Тая закрыла глаза, сильнее сжала мои пальцы в своей руке и тихо зашептала: В прах и пыль - воспоминанья, За спиною дом, порог: Вслед за голосом призванья Я иду сквозь вязь дорог.

Лия. Без перерыва, подхватывая, словно свое собственное: Пыль клубится по дороге, И меня уносят вдаль Старые резные дроги, И мне прошлого не жаль.

Красиво… Как бы мне на них теперь не сбиться? Сколько, кстати уже строф было? Одна, две, три… Стоп! Какое, к йыру, три?! Твой выход, дура!!! Черной кошки силуэтом Я бреду сквозь вязь пути, Хоть давно в скитанье этом Смысл отчаялась найти. Серебристою поземкой Тихо льется лунный свет - Я струной гитарной звонкой Грустно зазвучу в ответ. Разольется в поднебесье Белым молоком восход И троих колдуний-бестий Времени закружит ход. Но однажды утром встану - Словно раньше не жила, Словно раньше вокруг стана Не струилися шелка. Словно раньше не летала Мотыльком я не костер, Словно крыл не опаляла Как любая из сестер. И опять в любом трактире Мне вино взволнует кровь, И опять ищу я в мире - Глупая! - мечту-любовь!

Идиотка!!! Ну какое это слово Пути? Как только можно было так с темы сбиться?!!! Если только сейчас не получится, то это все из-за меня. Из-за меня… из-за меня…

Между ударами сердца можно досчитать до ста… Сквозь закрытые веки ничего не видно, но и открывать глаза я боюсь. Звуки? Да. Где-то далеко-далеко… Всё дальше… дальше… совсем не слышно…

А может, десять минут уже прошло и я просто умерла? Вот так? Неумолимо и до сдавливающих горло рыданий глупо?…

Ну почему?…

По закрытым глазам легко и лениво мазнуло солнышко. Нет, не весеннее, жгучее и сверкающее. Осеннее. Чуть усталое, утомленное жарким летом. Мое любимое солнце.

Запахло только-только начавшими облетать с веток листьями и сырой землей, ещё не просохшей от недавнего дождя. Запахло Плододарем.

Осмелев, я открыла глаза.

Мы втроем стояли посреди леса. Осеннего, вызолоченного леса, устало и тоскливо вздыхающего тяжелыми янтарными ветвями. Под ногами стелился хвойный ковер, на ближайшей тоненькой осинке негромко пела малиновка.

– Мы где? - тихо спросила я, глядя на увлеченно оглядывающуюся по сторонам Лию.

– Не знаю, - пожала плечами она. - Какая-то новая Ветка. Находится ровно-ровно в центре Древа - в смысле, изменившегося Древа. Пока пустая - людей и иных разумных рас я здесь не чувствую. Разве что нежить, ну да её везде полно. Куда пойдем?

– Туда! - я, почему-то ни на миг не засомневавшись, показала рукой влево. А ведьмы тоже почему-то послушались.

Лес да и лес. Обычный. Красивый. Осенний.

Но, едва только пройдя с десяток шагов, я почувствовала, что что-то меняется. Даже не меняется - нет. Просто оно меня здесь дано ждало и теперь встречало. Радостно. Весело. С любовью.

Одежда всколыхнулась легким маревом. Теперь на мне было длинное платье из струящегося лилленского шелка - мечта всей жизни! Облегающее сверху, оно разлеталось скользкой воздушной юбкой от бедер и широкими воланами от локтей. На запястьях зазвенели серебряные браслеты, шею в несколько раз обвили тонкие нити самоцветных бус. Золотые серьги ажурным треугольником прикрывали мочки ушей, распускаясь книзу десятком тонких сверкающих струек.

– Что это? - недоуменно спросила я у Таи, изумленно оглядывая себя с ног до головы. Та на мгновение задумалась, а потом вдруг расплылась в счастливой улыбке:

– Тебе ведь нравится?

– Ну… Конечно!

Честно говоря, в этой одежде я себя чувствовала куда как лучше, чем в прежних брюках и плаще, но как-то это всё было… странно!

– Ну вот и иди! - улыбнулась Тая, подталкивая меня вперед.

– Да куда идти-то? - не поняла я, возмущенно разглядывая светящуюся счастьем подругу.

– Да хоть куда! - рассмеялась она. И вполголоса добавила: - Это уже совсем не важно…

На мое обиженное сопение Таирна не обратила никакого внимания, а Лия, похоже, сама понимала ничуть не больше моего, так что все, что мне оставалось - просто пойти вперед. Вот уже впереди забрезжила светлым пятном опушка, вот уже зажурчал где-то недалеко ручей, вот уже…

И тут я увидела ЕГО.

Тонкие черты особенно четко вырисовывались на голубом фоне небес. Твердая, гордая поза не давала и намека на слабость или неуверенность. Напротив - это был настоящий символ мужества и безопасности. Вот кому можно было безо всякой опаски доверить собственную жизнь, жизнь любимого человека - и быть уверенным, что здесь никакой опасности этой самой жизни не будет…

Он был просто создан для меня. Мы словно ждали друг друга всю жизнь, но почему-то никак не могли встретиться. Мы были предназначены друг другу судьбой. А уж она, как известно, в таких вещах не ошибается…

– Вот йыр свиртский! - невольно вырвалось у меня.

И новый Храм сразу понял, что с Хранящей ему не повезло…

Конец

© Copyright Графная Светлана Сергеевна (Injarra@yandex.ru)

Notes

Вязень - последний летний месяц

Кворр - ругательство. Используется только ведьмами и теми, кто с ними долго общался. Остальным обычно предлагается совершить туда внеплановый визит.

Йыр - то же, что "кворр". Часто употребляется со словами "побери" и "возьми".

Ну вы же сообразительный - сами догадались! А несообразительным советую поближе познакомиться с неким фольклорным элементом по имени Кондратий. - страдающий раздвоением личности автор.

"мне не очень нравится такая погода" в более экспрессивном варианте.

Жизненный вакуум - поле, убивающее все живое.

Документ, подтверждающий образование мага.

Хм, даже не знаю, как и объяснить ТАКОЕ. Может, вы сами фантазию привлечёте для разнообразия?

Кварт - тот, кого часто обманывают (обычно - ведьмы, а не ведьм, но ведь бывают исключения!)

Профессионалов, как и нас, магов, порой нанимают для уничтожения нежити или конкурентов. Используют они исключительно оружие, без магии, но эффективность, в общем-то, это не снижает. Если нет "другого лома".

Для особо любопытных: Инкварт Въ?ярнокфф Мартсвольн Эдранкт - и это усеченный вариант!

Человек-ценитель хорошей кухни. Ну, ещё животное есть такое…

Плододарь - первый осенний месяц

Теоретически: я себя уже восемьдесят лет такими "завтраками" кормлю.

Второй зимний месяц.

Даонна, кстати, была в два раза младше меня и прекрасно об этом знала.

Цветень - последний весенний месяц

Ветка, обладающая осевым, срединным положением, считающаяся ровным центром Древа.

Да?ждень - второй осенний месяц

К коим относятся: защитные щиты, заклятия, старые заговоры и природные приворотные поля.

Све?тодар - средний летний месяц.

Первый день недели

Третий день недели

Последний день недели

Стихотворение Д. Ушаковой.

Второй зимний месяц

"А жаль!" - издевательски вздыхала Тая.

Ручейник - второй месяц весны.

Светодар - средний месяц лета

Оглавление

Вместо предисловия

Первая ступень . Тихий вечерок

Вторая ступень . Дождь в пустыне

Третья ступень . Эльфы бывают разными…

Четвертая ступень . Волки - Люди

Пятая ступень . Святоша-оборотень

Шестая ступень: . Шабаш в союзе писателей

Седьмая ступень . Костер во славу Хранящих

Восьмая ступень . Некромантия как образ жизни

Девятая ступень . Бесхрамная .

Реклама на сайте