«Шелест тайн»

Skylin Шелест тайн

"Единственное, что надежнее, чем магия — это твои друзья".

Макбет"

Часть 1

Глава 1

«Самым большим доказательством существования разумной жизни во вселенной является тот факт, что с нами до сих пор никто не попытался связаться»

Уже второй день плотной стеной шёл дождь, заливая улицы и дороги, стуча в каждое окно и барабаня по крышам. Каждому, кто смотрел на небо, на мгновение чудилось, что оно плачет, бессильно изливая потоки слёз. Редкие прохожие спешили скорей добраться до дома, лишь бы прекратилось это ощущение тупой безысходности, сквозившее в воздухе. Некоторое недоумение вызывала хрупкая фигурка невысокой темноволосой девушки лет 17–18, насквозь промокшей и, казалось, не замечающей этого. Она медленно шла, озираясь по сторонам и заглядывая в лицо то одному, то другому встречающемуся на ее пути человеку, словно стараясь найти что-то. Люди поспешно отворачивались, ощущая себя неуютно под пронизывающим взглядом.

Одна, загруженная сумками и деловито спешащая домой старушка, вылетев из-за угла, столкнулась с девушкой и грубо крикнула, с расчетом, чтобы ее вопли были слышны в радиусе десяти метров:

— Совсем обкурилась! Не видишь, куда прёшь?

Девушка с трудом сфокусировала взгляд пронзительных серых глаз на окликнувшей её женщине.

— Тьфу, окаянная, — плюнула с досады старушка, поеживаясь под внимательным взглядом странной девицы. И, прежде чем уйти, она пробормотала, стараясь скрыть неловкость:

— Ходят наркоманы всякие. Такая молодая, а уже ни стыда, ни совести!

Девушка стояла на месте, бездумно теребя ремень матерчатой сумки, перекинутой через плечо. Спустя некоторое время она побрела дальше, склонив голову. На вопрос, куда и зачем движется, она не смогла бы ответить: все смазалось в воспаленном сознании. Девушка казалась себе безнадёжно застывшей на месте — будто не она шла, а улицы и дороги бесконечной чередой сами пролетали сквозь неё.

Девушка с трудом припоминала события последних дней, мелькавшие осколками битого стекла, прикосновение к которым вызывает нестерпимую боль. Зажмурившись, она молила неизвестно кого прекратить это беспорядочное мельтешение…

— Уходи и не возвращайся больше. Ты меня разочаровала. Ты не оправдала затраченных на тебя усилий, — равнодушно говорил мужчина с льдисто серыми глазами, глядя на застывшую перед ним девушку.

— Почему?! Отец, за что? Я добилась успехов во всем, что ты требовал. Я опережаю своих сверстников по многим показателям, — и словно в отчаянии закричала. — Наставники отмечают мои достижения!

— Думаешь этого достаточно? Избавь меня от своих эмоций — они неуместны, — и, посмотрев на застывшую дочь с едва заметным отвращением в глазах, мужчина вновь нацепил непроницаемую и безупречную маску, добавив. — Если в течение часа ты не покинешь дом, я прикажу охране выкинуть тебя вон.

Уже несколько позже, спешно собирая вещи, девушка лихорадочно размышляла. Нет, она никогда не питала иллюзий насчёт отцовской любви. И, признаться, сама кроме страха, да порой безотчётного ужаса не испытывала к нему других чувств…

Мне 10 лет. Я стою среди небольшой группы людей и с недоумением гляжу на лакированный гроб, в котором лежит, не шевелясь, моя мамочка. Почему она не встанет и не заберёт меня отсюда? Мне так страшно и одиноко, но я не плачу. Мама всегда говорила, что нельзя показывать слабость другим. А потом с кривой усмешкой добавляла: «Ведь гордость — это последнее, что у нас есть». И, привычно натыкаясь на мой растерянный взгляд, смеялась, после чего, взъерошив мне волосы, ласково добавляла: «Улыбнись, котёнок!». Я послушно улыбалась, вытирая слёзы. Мне ведь не хочется огорчать мою мамочку, она так страшно кашляет в последнее время.

Мама меня очень любила и всегда рассказывала много интересного. Показывала, как сделать, чтобы цветочки росли быстрее, как убрать тучки, закрывающие солнышко и многое другое. Память у меня была просто удивительной — я схватывала все на лету. Увидев или услышав что-то хоть раз, могла припомнить любую мелочь. Давность произошедшего не имела никакого значения. Во многом благодаря этому мое обучение продвигалось столь стремительно. Старушка-соседка прозвала меня «бесовским отродьем». Я только смеялась. Мама дозволяла мне почти всё, прося лишь умолчать о наших занятиях, да о моих необычных способностях.

И только сейчас, смотря на неподвижную мамочку, вдруг понимаю, что её больше нет. Вздрогнув от чужой холодной ладони на моём плече, нерешительно оборачиваюсь и замечаю подле себя незнакомого мужчину. Его отливающие сталью глаза заставляют меня испуганно замереть на месте.

— Это твой отец, деточка. Он заберёт тебя с собой, — преувеличенно ласково говорит наша соседка, радуясь, что можно переложить заботу о чужом ребёнке на плечи так внезапно объявившегося родителя.

Забываю дышать от пронзившего меня ужаса. Боюсь даже смотреть в эти глаза, наблюдающие за мной с любопытством биолога, который заметил новую интересную букашку. И отчётливо осознаю, что предо мной смертельно опасный хищник, лишь для понятных ему одному целей берущий меня к себе.

Теперь понимаю, что точность, с которой я оценила ситуацию, была поразительна для ребенка. В тот момент мне было страшно, но я решила не показывать этого, ведь мама всегда учила меня быть сильной, несмотря ни на что…

Девушка идёт по улице, уставившись перед собой почти безумным взглядом, и совсем не замечает бьющей её дрожи, лишь бледные, почти белые губы шепчут:

— Хватит, не надо.

…С первых дней в новом доме я начала ощущать странный интерес, с которым рассматривал меня мой внезапно появившийся родитель. Никогда не смогу считать его своим отцом до конца: слишком чужим и непонятным оставался этот человек для меня. Да и как можно назвать родным и близким существо, в присутствии которого ты постоянно испытываешь страх? После первого нашего разговора, больше напоминающего допрос, меня поставили перед фактом, что буду «постигать разные дисциплины для общего развития» и, если успехи окажутся незначительными, то во мне весьма разочаруются. Хотя под этим пронизывающим взглядом хотелось выложить всё — я решила не говорить о моих занятиях с матерью и постараться использовать свои способности как можно реже.

Первый год пролетел как в тумане. Я изучала различные предметы, с лёгкостью постигала их и намного опережала свой возрастной уровень. Во многом это происходило благодаря удивительной памяти. После весьма скромного нашего с матерью существования от внезапно окружившей меня роскоши первое время кружилась голова. Но это быстро прошло. Отца видела редко, чему была несказанно рада. Предоставленная большую частью времени самой себе, я облазила все доступные и недоступные, впрочем, помещения. Однажды я наткнулась на одну странную комнатку.

Замерев в немом восхищении, рассматривала развешанное по стенам оружие: даже приметила парочку ружей и лук красного дерева. Сильнее всего поразили моё воображение различные мечи, кинжалы и ещё много всего, чему я не знала названия.

Не представляю, сколько я бы смогла так простоять, если бы не услышала ехидное покашливание за спиной. Стремительно обернувшись, уставилась в хитрые, прищуренные глаза.

— Что юной леди необходимо в моей комнате? — последовал вопрос.

Мужчина, прислонившийся к входной двери, был уже не молод, и глубокие морщины испещрили его лицо. Узкие раскосые глаза и высокие скулы указывали на наличие восточной крови. Я почти мгновенно узнала говорившего: он был одним из охранников, работающих в доме. Насмешливый взгляд мужчины заставил меня смущенно зардеться. Я почувствовала себя проказливым ребенком, пойманным на месте преступления — и это ощущение мне определенно не понравилось.

— Я…я, — запнувшись, ещё больше покраснела и на одном дыхании выпалила казавшуюся мне самой абсолютно безумной идею. — Научите меня мечом махать!

И замерла, ожидая, когда же меня выгонят за подобную наглость.

— Научить махать, говоришь? — хитро протянул пожилой мужчина, словно не замечая моего волнения. — А хныкать не будешь?

— Нет! — я оскорблено посмотрела на собеседника. — Я уже взрослая! — и совершенно по-детски вскинула подбородок. — Ну, раз взрослая, значит, научу, — слегка насмешливо сказал он, явно развеселившись от моей запальчивости. — А стараться будешь?

— Я буду очень стараться!!! — выпалила на одном дыхании.

От распирающей меня радости я была готова пообещать ему хоть луну с неба! И все звёзды в придачу.

— Будем заниматься поздно вечером. Только условие: чтобы твой отец не узнал — ему это не понравится, — охранник едва заметно помрачнел, и тут же, стрельнув глазами в мою сторону, добавил. — Не станешь слушаться меня во всём, касающемся учёбы — передумаю и прекращу тренировки. Согласна?

— Согласна, — эхом повторила я, стараясь сдержать радостный вопль — хотелось выглядеть перед будущим учителем максимально взрослой и собранной. Можно сказать, что почти безуспешно стараясь.

— Ну, бегите, Руфина. Жду вас завтра, тогда и приступим.

Сказать, что мне было сложно — наверное, ничего не сказать. Я наивно полагала, что мне сразу вложат в руки меч, и я каким-то чудесным образом научусь им владеть. Угу, размечталась. Дело в том, что первые несколько месяцев мне ни разу не разрешили даже этот пресловутый меч подержать. И активно занялись моей весьма плачевной физической формой. Я бегала, прыгала, отжималась, пыталась сесть на шпагат и выполняла множество других упражнений. Получалось плохо, но, как говорится, «назвался груздем — лезь в кузов». Поэтому всё свободное время пришлось посвятить тренировкам. Ни одного стона или жалобы не прозвучало с моей стороны, во многом этому способствовала взыгравшая гордость.

Я росла замкнутым, довольно мрачным ребёнком и училась прятать свои эмоции. Смерть матери заставила меня быстро повзрослеть и осознать собственное одиночество. После внезапного появления отца я не позволила себе расслабиться. А, наоборот, стала более подозрительной и закрытой. Я практически сразу поняла, что этот этап моей жизни закончится и нужно быть готовой ко всему. С отцом встречалась очень редко, чему способствовали приличные размеры дома: два этажа со множеством комнат и подсобными помещениями, а также обширный участок земли, значительную часть которого занимал лес. Я редко покидала дом, впрочем, сама ни капельки не жалея об этом. Книги, представленные в большом количестве в отцовской библиотеке, интересовали меня не меньше занятий с Мастером Ли, оказавшимся уроженцем Японии. Я мало общалась с немногочисленной обслугой дома, которая относилась ко мне достаточно прохладно.

Первое моё занятие с мечом произошло приблизительно через полгода усердных тренировок. Я уже могла продемонстрировать парочку простых приёмов рукопашного боя, имела неплохую растяжку, удовлетворительно для начинающего метала кинжалы и в целом достигла значительных результатов в своём обучении. Когда выяснилось, что работать с длинным, тяжёлым мечом не представляется возможным, мне был предоставлен облегчённый японский клинок. Я медленно, с трудом, но очень упорно училась владеть им.

Впрочем, Мастер Ли показывал мне не только приёмы боя с оружием и без, но и во многом способствовал формированию моей личности. Понимая, что, умея драться, и не видя точки приложения своих способностей, я опасна как обезьяна с гранатой, прыгающая по многолюдной улице, он старался вбить в мою бедовую голову философию боя и хоть какие-то сведения об окружающем мире. Наверное, только благодаря ему я смогла не превратиться в мстительное и эгоистичное чудовище, находясь практически в полной изоляции от внешнего мира, полностью игнорируемая отцом.

Всё время, проведённое в его доме, так и не ставшем моим до конца, меня не оставляло ощущение наблюдающего и оценивающего взгляда холодных серых глаз. Я чувствовала это столь отчётливо, что проявляла свои необычные способности лишь изредка, вдали от всех. Иногда совсем забывала о них на недели, а то и на месяцы, полностью загруженная домашним обучением и тренировками. Время от времени я не понимала, зачем мне изучать, скажем, логику или риторику, но возражать не смела и назло всем добивалась значительного результата.

Первая гроза случилась через несколько лет после моего приезда. Не помню даже, с чего всё началось: я сильно поругалась с отцом и буквально кричала, спрашивая, почему он, такой весь замечательный, бросил нас с матерью. Все закончилось так же стремительно, как и началось: удар, пришедшийся в скулу, отбросил меня назад. Сильно стукнувшись о стену, я не сумела сдержать болезненного стона. Когда я смогла подняться, то увидела, как бесстрастное выражение лица моего родителя сменяется жесткой, почти жестокой гримасой. Прозвучавшие через пару мгновений слова заставили меня испуганно вздрогнуть:

— Не смей мне указывать, тварь.

Так быстро я ещё не бегала. Пролетев молнией почти полдома, оказалась в своей комнате. Совершено обессиленная я прислонилась спиной к двери и сползла на пол. Горько усмехнулась: как ни прискорбно было это осознавать, но лишь сегодня я смогла как следует рассмотреть отца, увидеть, что скрывается за напускной порядочностью. А скрывалось многое: безжалостность, расчет… даже по отношению к единственной дочери, пусть нелюбимой, но все-таки… Вспомнились слова Мастера Ли: «Твой отец — очень опасный человек. Не зли его, девочка, а лучше вообще не попадайся на глаза».

И без того прохладные отношения с отцом покрылись буквально арктическим холодом, а наши редкие встречи практически прекратились.

Через полгода я услышала то, чего так боялась: он сказал мне уйти. Несмотря на все свои знания и умения, я была практически не приспособлена к самостоятельной жизни, не имела тех способностей, которые помогли бы выжить в чужом городе. У меня даже денег не было бы, если бы Мастер Ли не передал мне кулёк со всем необходимым, в том числе и деньгами. А ещё сделал то, чего я совсем не ожидала: он подарил мне меч, столь любимый мной, на котором я тренировалась.

— Бедная девочка, я не знаю, что ещё сделать для тебя. Руфина, будь осторожна. Я опасаюсь, что он будет искать тебя, — с грустью сказал мне словно разом постаревший Мастер Ли. Человек, к которому я прониклась безграничным уважением.

Отчаянно хотелось плакать, но огромным усилием воли заставила себя сдержаться, обняла старика и навсегда ушла из дома…

Следующие дни совершенно смазались: я не помнила, как добралась до какого-то большого города, где ночевала первое время. Я всё время опасалась, что меня найдут, поймают, что это будет очередным изощренным развлечением отца, любившего менять для меня «правила игры», а потом смотреть, как я адаптируюсь.

Скоро кончились деньги, стало негде жить и почти нечего есть. Отчаяние всё больше захватывало меня. Несмотря на все мои умения, я не могла устроиться на работу: никто не хотел брать малолетнюю девицу без документов, без сертификата об образовании и с «диким взглядом», как сказал какой-то мужик, думая, что я не слышу. Я могла бы продать меч и получить кругленькую сумму, но решила, что лучше подохну с голоду, чем продам самую дорогую сердцу вещь, не считая серебряного браслета в форме свернувшейся змейки — единственной памяти, оставшейся от матери. Его, впрочем, продавать тоже не собиралась.

Я шла уже несколько часов, не разбирая дороги, почти погрузившись в болезненный омут воспоминаний-галлюцинаций. Не знаю, что этому способствовало больше — голод, или который день донимающая меня сильная простуда, да плюс ко всему дикая усталость.

Я шла сквозь безликую толпу, прожигая её практически потусторонним взглядом. Моему на редкость поганому настроению вторила разбушевавшаяся погода. Плакало небо. Знаете, давно заметила, что когда мне плохо или очень грустно, всегда идёт дождь.

Я шла, следуя непонятному мне инстинкту, заставляющему двигаться вперёд. Плавно погружаясь в багровое марево лихорадки, отстраненно отметила, что дорога, которую я переходила, стремительно несётся мне навстречу.

Удар…

Воздух, вышедший из легких болезненным вздохом…

Тупая боль, растекающаяся по затылку…

Стальная полоска раскаленного металла, охватившая запястье, сводит руку нестерпимой судорогой…

Едва слышный хрип вместо отчаянного крика о помощи…

И яростное, неистовое желание жить, несмотря ни на что, затопило разум, перед тем, как он погрузился во тьму…

Глава 2

«Даже если вас съели, у вас есть два выхода»

Меня охватывало жуткое ощущение, будто выворачивают на изнанку. Тьма, холодными щупальцами окутала тело и разум.

— Я хочу жить, — почти беззвучно шептали губы.

Внезапно всё прекратилось: исчез пронизывающий холод, отступила пугающая темнота. Но лучше не стало. Сознание заволакивало удушливое ощущение жара. Я чувствовала слабость, которая бывает после длительной болезни. Едва открывающиеся глаза отметили расплывающиеся силуэты деревьев и столь близко находящуюся траву.

Последнее, что я услышала, были чьи-то шаги и слова, показавшиеся такими далёкими: «Держись, девочка».

Я несколько раз приходила в сознание и тут же отключалась. Помню заботливые руки, кладущие холодный компресс на мой пылающий лоб. Помню, меня кто-то поил странным, вроде травяным отваром. Помню, чьё-то тихое бормотание. Всё остальное ускользало от меня, смазываясь в непонятную сюрреалистическую картину, где ничего невозможно разобрать.

В следующее пробуждение сознание не спешило покидать меня, и я чувствовала себя почти здоровой, несмотря на охватывающую всё тело слабость. Поняла, что нахожусь в незнакомой комнате, нагло развалившись на чужой кровати. Убрав холодный компресс со лба, я смогла, наконец, осмотреть помещение. С некоторым удивлением отметила бревенчатые стены и развешанные на них травы неизвестного мне происхождения, весьма аскетичную обстановку, состоявшую из кровати с прикроватной тумбочкой, грубо сколоченного стула и большого сундука, служащего видимо для склада одежды. Всё это показалось особенно странным в свете последних воспоминаний, запечатлевших городские улицы, среди которых подобной «избушки на курьих ножках» уж точно не наблюдалось.

«Кто же такой жалостливый меня сюда притащил?» — подумала я, вспомнив своё весьма плачевное состояние в течение нескольких последних дней.

Ответ не заставил себя ждать, представ в виде седобородого старца, вошедшего в комнату. С некоторым удивлением рассматривая неопределённого серого цвета хламиду, я столкнулась, вмиг напрягшись, с умным и совсем не старческим взглядом. Заметив мою настороженность, дедок лишь добродушно усмехнулся, оставив меня в некотором замешательстве.

— Наконец Вы очнулись, а то я уже начинал беспокоиться: слечь на четверо суток от сильного жара — это, скажу Вам, совсем не шутки, — проговорил старец, нарушая повисшую тишину.

— А Вы, собственно, кто? — спросила я и тут же поморщилась от грубости прозвучавших слов.

— Ох, простите мою забывчивость и позвольте представиться: Дарий, местный травник, — и, заметив мой недоумённый взгляд, добавил. — Я нашёл вас на поляне в лесу, где обычно собираю травы. Вы появились неизвестно откуда и, заметьте, в достаточно тяжелом состоянии. Не поведаете ли мне, как вы очутились посреди леса, в странной одежде, да ещё и без сознания? — внимательно посмотрел на меня мой новый знакомец.

— Не знаю, — несколько растеряно и абсолютно честно призналась я.

Дарий пару мгновений пристально меня рассматривал, а потом усмехнулся и посмотрел, словно ожидая продолжения.

— Руфина, — спохватившись, быстро представилась я. Виновато улыбнувшись, спросила. — Где я нахожусь?

— У меня в доме, на опушке леса. Рядом находятся Сокольницы — небольшая деревенька в шестнадцать дворов. Я лечу местных жителей, да травками целительными помогаю иногда, — ответил мой новый знакомец.

— Сокольницы? — переспросила я, стараясь вспомнить хоть что-то похожее, но ничего не приходило в голову. — А какая это страна?

— Славное королевство Эрих, точнее его южные окраины, на границе с Эльфийским лесом. Иногда здесь можно встретить оборотней, только они неохотно контактируют с людьми. Впрочем, как и эльфы.

— Эрих? Эльфы? ОБОРОТНИ?! Их не бывает! — чёрт возьми, в какое же, простите, дерьмо я успела вляпаться по самое колено?

«Может это галлюцинации?» — слабо подумалось мне.

— Руфина, прошу, возьмите себя в руки. По вашим словам, внезапному появлению и странной для наших мест одежде, смею предположить, что Вы прибыли из сопредельного нам мира. Я сумел уловить необычные колебания магического поля, — как бы подтверждая свои слова, добавил Дарий.

— Колебания? Вы маг? — изумленно спросила я, еще плохо вникая в происходящее.

— В некотором роде: я больше травник. Уничтожать нежить — не для меня: годы уже не те и, признаться, я выбрал более спокойную стезю, — ответил старик и, хитро посмотрев на меня, сказал. — Более того: с уверенностью могу заявить, что у вас есть способности к магии.

— Полагаете? — спросила я как можно максимально нейтральным тоном. Как он узнал? Я так долго и тщательно прятала свои способности, что и сама про них забыла. А любое напоминание о необычном или аномальном вызывало острый приступ подозрительности. Тем более, кто знает, вдруг, они в этом мире опыты над пришельцами ставят?

Я довольно красочно представила связанную по рукам и ногам себя, лежащую на каком-нибудь жертвенном камне. Надо мной нависала фигура в черной мантии, с капюшоном, закрывающим лицо. Оглашая окрестности зловещим нечеловеческим хохотом, она медленно надвигалась на меня с кривым кинжалом в руке.

Дарий, заметив моё, наверное, побледневшее лицо и поспешил успокоить. Наверное, принял всё насчёт своей последней реплики.

— Не беспокойтесь, Руфина, никто не собирается делать Вам что-нибудь плохое, — мысли читает что ли? — А способности необходимо развивать. Вы ведь понимаете, что необученный маг опасен не только для окружающих, но и для себя?

— Так кто же меня обучит? — грустно вопросила я потолок. И с надеждой посмотрела в сторону травника. — Может быть Вы?

Ответом мне был задумчивый взгляд, а потом ставшая столь привычной добродушная улыбка.

— Почему бы и нет? Я уже не молод, помощник мне не помешает. Отдыхайте, Руфина, вы ещё не оправились после болезни, — с этими словами Дарий поднялся со стула, на котором просидел во время нашего разговора, и вышел, тихо прикрыв дверь.

Я откинулась на кровати, уставившись в потолок.

«События принимают всё более интересный оборот» — думалось мне.

И совершенно не хотелось возвращать обратно, туда, где меня никто не ждёт. Будь, что будет, решила я и, довольная собой и всем миром, с чувством выполненного долга зевнула, почти мгновенно уснув.

Ещё около недели я была вынуждена проваляться в простели. Уже порядком надоевшая слабость и кружащаяся от недавнего удара голова, не давали отлучиться от кровати дальше, чем на десяток шагов. Но я не скучала: из наших с Дарием продолжительных бесед я смогла узнать много нового о мире, которому в последствии предстояло стать моим домом.

Эрих оказался довольно большим королевством, по территории соответствующем современной Польше, да и по климату тоже. Население же было преимущественно людским, хотя вполне вероятна встреча с троллями-наёмниками или гномами. Последние производили лучшую сталь и выплавляли великолепное оружие. Но, несмотря на пограничное расположение Эльфийского государства, встреть эльфа в человеческом городе, было всё равно, что увидеть пингвина прогуливающегося по улицам современного города. В смысле возможно (ну, скажем, из зоопарка сбежал) но очень маловероятно.

Великолепные лучники, почти идеальные войны — быстрые, гибкие, поразительно живучие существа, эльфы по большей части относились к роду людскому с равнодушием и легким презрением, даже некоторой брезгливостью.

Оборотни же людей практически ненавидели, но трогать не смели, боясь спровоцировать новую войну. Но об этих существах известно не многое, так как жить они предпочитали особняком от всех прочих.

Их было сложно винить. С последней межрасовой войны, а проще говоря, жестокого истребления людьми «всех монстров и нелюдей поганых», прошло около семидесяти лет. Люди, в большей массе своей невежественные и подверженные нелепым суевериям, давили противника числом, огнём и сталью выжигая всех неугодных. Человеческие толпы, искусно направленные качественной и своевременно проведённой агитацией, по сути лживой, захлёбываясь собственной ненавистью и яростью, уничтожали всё на своём пути. Но всё было до обидного банально: тогдашний монарх, желая расширить границы своего государства, решил извести надоевших нелюдей, значительно уступающих людям числом.

Когда маги, пресвященная интеллигенция и просто мыслящие люди спохватились, было уже поздно. Оборотней практически уничтожили, а эльфы поредели едва ли не на четверть. Совместными усилиями удалось заставить спесивого монарха прекратить войну, бессмысленную и жестокую. Нелюдей полегло много, но человеческое войско, состоящее большей частью из плохо обученных крестьян, редело ещё стремительней.

Пронеслись годы, сменились поколения, людская память сгладила воспоминания, оставив лишь яростное непринятие всего «не такого». Но долгожители не смогли смириться, забыть безвозвратно ушедших товарищей и затерялись в собственных лесах, лишь изредка, по крайней необходимости, появляясь на человеческих территориях.

Дарий, десятилетним мальчишкой застал ужасы войны. Уже в более старшем возрасте постигая магическую науку, он узнал причину произошедших событий, которую и поведал мне.

Знаете, он стал для меня настоящей находкой: не поддающийся глупым предрассудкам, травник смог передать мне объективную картину событий.

Последующие несколько месяцев меня пытались обучить искусству врачевания. Если лечебные заклинания получались без особого труда, то сваренный мною отвар давал иногда неожиданные результаты. Например, первый мой противопростудный сбор вызвал приступ сильной икоты и непонятно почему вылетающие изо рта разноцветные мыльные пузырьки. Действие длилось всего десять минут, но зато теперь этот отвар можно было смело использовать во вражеском тылу, вызывая кратковременную панику. Вот представьте: вышли вы перед противником произнести уничтожающую и грозную речь, а вместо всего вышеперечисленного вы будете способны продемонстрировать только веселенькие цветные пузырьки.

В общем, зелья я варила ещё пару раз, но с тем же результатом. Дарий решил, что для меня скорее всего подойдёт практическая магия, то есть атакующая и защитная. Ели последней травник мог меня обучить, то для изучения боевой магии мне была выдана внушительная стопка, покрытых пылью рукописных книг. Окунувшись в волнующий мир магии, я без опаски изучала, то, что было мне действительно по душе. Впервые за последние несколько лет я смогла расслабиться и вздохнуть полной грудью, не опасаясь предательского удара в спину.

Так как сумка переместилась вместе со мной, я продолжила тренировки с мечом, избрав для них небольшую полянку за домом.

Однажды, увидев мои старания, Дарий, сказал, лукаво блеснув глазами:

— В твоём возрасте, Руфь, девушки только за парнями бегают, а ты владеешь оружием не хуже заправского вояки. Неужели ты мечтаешь о военной карьере? — это было спрошено в шутку, но травник наткнулся на взгляд моих абсолютно серьёзных глаз.

— Знаешь, Дарий, я ещё в раннем возрасте поняла, что кроме меня самой обо мне никто не позаботится. А ждать у моря погоды, в надежде, что кто-то придёт и спасет меня, я не намерена, — и добавила, усмехнувшись. — Слишком хорошо я поняла, что максимум знаний и умений, оказывают значительное влияние на продолжительность жизни.

Дарий задумчиво посмотрел на меня и, прежде чем уйти, добавил:

— Гляжу я на тебя, Руфь, и не могу понять: кажешься юной девушкой, а взгляд у тебя, как у много прожившего и повидавшего человека, — сказал травник, оставив меня стоять посреди поляны.

Несколько раз я сопровождала Дария в деревню. Но даже во время моих немногочисленных посещений, я не смогла свыкнуться с всякий раз охватывающим меня ощущением. Я чувствовала себя бесконечно далёкой от радостей и переживаний местного населения, поэтому почти никогда не присоединялась к деревенским праздникам. Я не скучала, тем более у меня появился первый настоящий друг…

Уже давно стояла холодная погода. Осень, неохотно уступившая свои позиции зиме, осталась лишь в воспоминаниях. Лес, казалось вычищенный до последней крошки, осел грибами, ягодами, да разными плодами в крестьянских закромах. Выпавший снег ледяным покрывалом охватил землю, не оставив не единого тёмного клочка. Доведённые голодом до отчаяния, звери искали пропитания в крестьянских хлевах и курятниках.

Тот случай не стал исключением из правил. По просьбе Дария, я относила сваренный им лечебный отвар, для захворавшей жены одного из крестьян. Травник находился уже в весьма почтенном возрасте, поэтому длительное хождение по сугробам было для него обременительно. Я была рада помочь и никогда не отказывалась сбегать в деревню.

Подойдя к нужному мне дому, заметила небольшую толпу, собирающуюся вокруг чего-то и яростно спорящую. Подошла ближе и поинтересовалась у одного из мужиков:

— Что здесь происходит? — чужие спины практически закрывали обзор.

Крестьянин, оказавшийся местным кузнецом, покосившись на меня, ответил:

— Так, вот, госпожа ведьма, нашли мы его… Залез стервец, ко мне в курятник. Если б я вовремя не заметил, всех кур перетаскал ей-богу! — и тут я смогла, наконец, увидеть предмет нашего короткого разговора.

Им оказался молодой ещё волк, почти волчонок, худой до выпирающих рёбер, да затравлено сверкающий желтоватыми глазами, не находя в себе сил даже рычать.

События тем временем принимали весьма решительный оборот: какой-то не в меру активный крестьянин с вилами угрожающе надвигался на волчонка. Встретившись глазами с испуганным и затравленным волчьим взглядом, я внезапно ощутила охватившее зверя отчаяние. Чужой страх электрическим разрядом прошёлся по позвоночнику, заставив слегка приподняться волосы на затылке.

Через мгновение я стояла перед крестьянином, готовая бороться до конца за маленькое живое существо, замершее за моей спиной.

— Не смейте его трогать. Я заберу волка с собой, он вас больше не тронет, — меня не очень любили, но темнее менее опасались, поэтому не посмели возразить.

Отдав отвар заказчику, оказавшемуся среди собравшихся людей, я присела около волчонка. Аккуратно положив руку ему на холку, постаралась транслировать свои эмоции — показать, что не желаю зла и лишь хочу помочь.

«Пойдешь со мной, Серенький? Я позабочусь о тебе» — на что неожиданно получила волну согласия-настороженности.

Я отвела волка в дом травника и выхаживала почти всю оставшуюся зиму, залечивая пораненную где-то лапу. Серый стойко терпел все мои лекарские потуги и лишь недовольно перебирал хвостом время от времени. Дарий беззлобно посмеивался, наблюдая нашего нового сожителя и, постепенно сам проникался к нему тёплыми чувствами.

Так я встретила первого своего друга в новом мире.

А в другом, почти забытым мною мире, состоялся разговор, о котором я не могла знать…

Немолодой уже мужчина, внимательно смотрел стальными глазами в старинное красивое зеркало, несколько не сочетающееся по стилю с современной обстановкой кабинета. Но что действительно поражало, так это отражение совершенно другого существа, с легкой насмешкой глядящего на своего собеседника.

— Мы её потеряли! Мои люди говорят, будто она испарилась! Да как они могли упустить её?! — почти шипел, сидящий напротив зеркала мужчина.

Любой человек, услышавший такую ярость, счел бы за счастье оказаться как можно дальше от говорящего. Но на отражение эта гневная речь не произвела никакого впечатления.

— Ты упустил артефакт перемещения. Не понимаю, ведь по твоим словам девчонка была неспособна его активировать. Чтобы решить нашу проблему теперь придется проводить сложный обряд. Да и не факт, что он сработает: без артефакта открытие врат требует жертв, — задумчиво протянул неизвестный.

— Я пойду на всё, чтобы вернуться! На всё, слышишь! — с яростью крикнул подошедший к зеркалу мужчина, — эта дрянь мне заплатит!

… А где-то совсем в другом мире, словно в ответ на состоявшийся разговор, мигнула тусклым зеленоватым глазом серебряная змейка, браслетом свернувшаяся на руке спящей девушки.

Глава 3

«Крепче за шоферку держись, баран»

Около восьми месяцев я прожила в доме травника. Практически с первых дней пребывания в новом мире я заметила, что моя как бы дремавшая до сих пор сила, постепенно пробуждается, открывая мне всё новые возможности. Редко появлявшаяся последние несколько лет эмпатия показала себя довольно неожиданно. Нет, я не могла читать мысли других людей, как открытую книгу, да и не хотела, лишь улавливала сильные эмоции время от времени. С помощью Дария у меня получилось развить в себе способность чувствовать окружающий меня мир. Я ощущала лес, как продолжение своего тела, а деревья и травы при контакте охотно делились со мной произошедшим за день. Мне было легко передавать свои эмоции животным, но на людей эта способность не действовала: то ли они оказались не восприимчивыми, то ли у меня не хватало сил.

С наступлением весны, Серый стал пропадать по нескольку дней в лесу, но всегда возвращался, считая меня, по-видимому, младшим членом стаи, о котором необходимо заботится. Окрепнув за зиму, он превратился в матерого волка с серебристо пепельной шкурой и благородными янтарными глазами, казалось понимающими всё. А в моих частых прогулках по лесу всегда меня сопровождал, гордо вышагивая рядом.

Я была уже до определенной степени просвещена в области магии, черпая знания из книг предоставленных травником. До кое-чего я доходила сама, корректируя уже известные заклинания, для их большей эффективности.

Я не спрашивала Дария, где он обучался магии, о его политической осведомленности или как у него, деревенского травника, оказались весьма ценные магические книги. Он тоже не расспрашивал меня о моём прошлом, да и я не спешила выкладывать всё. Впрочем, эти недомолвки не омрачали наших дружеских отношений. За непродолжительное знакомство я стала для старика кем-то вроде внучки. Он с улыбкой наблюдал за моими стараниями, наставляя и при необходимости помогая выбрать правильное решение.

Накинув поверх простой рубашки лёгкую курточку, я весело покрутилась у зеркала, показав своему отражению язык. На меня смотрела невысокая девушка лет 18, с длинными темными волосами, струящимися почти до середины спины. Правильные, изящные черты лица и округлый ротик с немного тонковатыми губами, нареканий не вызывали. Моё лицо сложно было назвать эталоном красоты, но было в нём что-то необычное, какая-то внутренняя сила.

Большие серые глаза, сочетающие, казалось сотню оттенков грозового неба, приковывали взгляд. Дарий говорил, что когда я колдую, они немного светятся тусклым серебристым светом. Единственное, что огорчало, так это вечно бледная кожа не желающая загорать. Как-то, пролежав под палящим солнцем почти полдня, я ещё неделю радовала окружающих нездоровым розоватым цветом лица, больше смахивающим на ожог. Повторять эксперимент больше не решилась.

Быстро стянув густые волосы в хвост на затылке, я привычно перекинула сумку через плечо и, мысленно позвав Серого, потопала в сторону деревни. Через полчаса ходьбы мы были на месте и направлялись к единственному в деревне трактиру. Дарий снабжал хозяина этого заведения противопохмельным средством, пользовавшимся по вполне естественным причинам большой популярностью среди завсегдатаев трактира.

Закончив свои дела с трактирщиком, я вышла на крыльцо и, позвав Серого, хотела уже идти обратно, как заметила хрупкую невысокую фигурку, притаившуюся в темном углу двора и, скорее всего, ни кем не замеченную ранее. Жестом, приказав волку остаться на месте, тихим, почти беззвучным шагом направилась в нужную сторону. Я научилась подкрадываться так незаметно, что доводила некоторых чересчур впечатлительных крестьян до заикания, получая от этого небольшое удовольствие.

Как бы тихо я не шла, меня всё же заметили. Удивлённо рассматривала худенького мальчика лет восьми, чумазого до безобразия, в лохмотьях, когда-то бывших вполне приличной одеждой. Я знала почти всех деревенских в лицо, но этого паренька совершенно не помнила. Он продолжал сверлить меня угрюмым взглядом больших голубоватых глаз, стараясь незаметно отойти в сторону. Приметив его передвижения, поспешила спросить:

— Я тебя не знаю. Наверное, ты потерялся? Давай пойдём к старосте: он поможет найти твоих родителей, — я бы спросила что-нибудь ещё, но заметила, испугано округлившиеся глаза ребёнка, который продолжал молчать.

Ещё больше нахмурившись, с вздохом проговорила:

— Ладно, переночуешь пока у меня, а там посмотрим, — и почти на автомате постаралась передать мальчику своё дружелюбие.

Наткнувшись на удивлённый взгляд голубых глаз, недоверчиво подумала: «Неужели почувствовал?»

Решив разобраться со всеми странностями позже, я взяла за руку настороженно косящегося на меня ребёнка, и повела его к домику травника. За всю дорогу, несмотря на мои попытки начать разговор, паренёк хранил упорное молчание. Мальчик казался немного забитым. Мне оставалось лишь бросать в его сторону озабоченные взгляды.

Он, пожалуй, был одним из самых необычных существ, встреченных мною в этом мире. Чумазая мордашка делала его немного похожим на негритёнка, но всё же просматривалась нежная кожа, тонкие черты лица, не характерные для жителей деревни. Густые, слипшиеся от пыли волосы, доставали до остренького подбородка. Да и одежда, опять же слишком необычная, даже не смотря на ужасное состояние, ничуть не походила на ту, которую предпочитали местные.

Открывший дверь травник, удивлённо уставился на меня, потом перевел взгляд на мальчика и, его глаза стали почти идеально круглой формы. Я ещё раз пристально осмотрела паренька, но, не заметив ничего нового, вопросительно уставилась на Дария. Тот, по-видимому, справившись с удивлением, поспешил пропустить нас внутрь дома, так ничего и не сказав.

День подходил к концу и от недавно сготовленного ужина по комнате распространялся аппетитный аромат. Мальчик, странно дернувшись, уставился голодными глазами в сторону печки. У него громко заурчало в животе.

«Господи, он еще и голодный!» — с содроганием подумала я.

Смутившись, паренек поспешно отвел глаза от вожделенного ужина. Обменявшись с травником взглядом, усадила мальчишку за стол, поставив перед ним тарелку с слегка дымящимся супом, на который тот сразу накинулся.

Дарий потянул меня за рукав, желая отвести в сторону.

— Ты хоть понимаешь, кого привела? — тихо спросил он, убедившись, что ребёнок нас не слышит.

— Обычный мальчик. Грязный, голодный и ничем не отличающийся от других детей, — недоуменно ответила я. — Неужели ты выгонишь этого несчастного ребёнка только за то, что он беспризорник?

— Руфина, я не об этом. Посмотри ещё раз, — я оглянулась на быстро хлебавшего суп мальчика и, не приметив ничего особенного, снова взглянула на травника. — Посмотри магическим зрением, — разъяснил тот.

Я повернулась, уже более внимательно осматривая ребёнка. Сознание привычно расширилось, словно желая заполнить всё окружающее меня пространство. Тонкие, почти эфемерные лучики силы, причудливо извиваясь, оплетали комнату.

Энергетическую оболочку этого мира можно было представить, неощутимой и не видимой до определённого момента субстанцией, охватывающей всё пространство. Любое действие, будь то движение человека, рост побега какого-либо растения, всегда оставляло след. Это можно было сравнить с брошенным в воду камнем, от которого начинают расходиться круги, постепенно исчезая. Некоторые действия почти не оставляли колебаний или являлись столь кратковременными, что были почти не заметным глазу. Растения практически не вызывали никаких возмущений, а заклинания оставляли сильный след в окружающем пространстве, буквально кричащем о вмешательстве, что и представляло своеобразный откат, сопровождающий почти каждое магическое действие. Сглаживание подобных возмущений отнимало иногда почти столько же сил, сколько и заклинание, хотя было необязательным. Подобные сгустки «магического мусора», были похожи на своеобразную радиацию, которая, накапливаясь в больших количествах, была весьма опасна. Если уровень «радиации» становился критическим, то происходил разрыв и, скопившаяся сила переходила из эфемерного состояния в вполне реальное и это являлась причиной многих магических аномалий.

С первых дней молодых магов учили контролировать подобный диссонанс, буквально вбивая в их головы необходимость «подчищать» после себя окружающее пространство. Именно поэтому недоучки были так опасны: их заклинания не столь разрушительные по своей мощи, оставались гниющими ранами в энергетической оболочке.

Оторвав взгляд от красивых всполохов, расходящихся от моей руки, я смогла, наконец, рассмотреть мальчишку. Что самое удивительное — он не вызывал практически никакого диссонанса, а казался неотъемлемой частью этого мира, практически полностью сливаясь с ним. Это не было похоже ни на что из ранее виденного мною. Потрясённая, я перевела взгляд на травника.

— Этот мальчик — эльф, — спокойно ответил Дарий. — Эльфы — возлюбленные дети нашего мира. Он никогда не обернётся против них. Перворожденные почти не вызывают колебаний магии, поэтому их невозможно выследить с помощью поисковых заклинаний.

— Но ты говорил, что эльфы не показываются в человеческих землях, — удивлённо воскликнула я.

— Это так, — мрачно подтвердил травник. — И уж тем более не оставляют своих детей без присмотра посреди захолустной деревеньки.

Я присела около закончившего ужин мальчика. Он бросал на меня косые, подозрительные взгляды, по-прежнему ничего не говоря.

— Меня зовут Руфина, можно Руфь, а это Дарий, — сказала я, представляя нас с травником. — Могу я узнать твоё имя?

— Аль…Алаин, — с запинкой ответил эльфенок.

— Где твои родители, Алаин? — продолжила расспрашивать, стараясь не напугать бедного ребёнка.

— Я не знаю, — начал тот свой сбивчивый рассказ. — Я гулял, а потом ко мне кто-то подкрался и ударил по голове… я потерял сознание, а когда очнулся, меня уже куда-то везли… Мы ехали больше недели, и во время одной из ночных остановок мне удалось развязать верёвку и убежать.

Он всё опускал глаза, будто стыдясь своих слов или ожидая нашей злости. Но, не увидев такой реакции, Аль поднял на нас голубые глаза и тихо продолжил:

— Я бежал всю ночь и, почти весь следующий день прятался в лесу. Они меня не нашли. Потом я вышел около вашей деревни, а дальше вы знаете.

— Ты смог разглядеть своих похитителей? — спросил Дарий, всё это время внимательно прислушивавшийся к нашему заговору.

— Почти нет. Они прятали лица. Я видел только того, кто приносил мне еду, — и добавил почти с ужасом. — Он был человеком.

Мы с Дарием удивлённо переглянулись. Не всё ладно в Эльфийском королевстве, если люди похищают малолетних эльфят из-под носа родителей. О точном местоположении перворожденных, не знал, наверное, никто и логично было предположить, что границы эльфийских земель охранялись самым тщательным образом. Плохо верилось в реальность произошедшего.

«Или это тщательно спланированное кем-то похищение» — подумалось мне.

По хмурому взгляду Дария, я поняла, что подобные мысли пришли в голову не мне одной.

— Иди, умойся, малыш и ложись спать. А мы с Руфью побеседуем.

Эльфёнок послушно поплёлся к умывальнику, дав нам с Дарием возможность поговорить.

— Ты понимаешь, Руфь, чем всё это может обернуться?

— Догадываюсь, — мрачно ответила я, — нового конфликта нельзя допустить. Ты сам говорил, что мы сидим на пороховой бочке — одно неверное движение и взлетим на воздух.

Дарий, не совсем понявший значение слова «пороховая бочка» не стал заострять на этом внимание и продолжив разговор:

— Общий смысл ты уловила. Необходимо, как можно быстрее доставить Алаина в Эльфийский лес. Тем более что находиться у нас не безопасно для него. Я уверен, что похитители будут искать пропажу и скоро выйдут на его след. Если уже не вышли… — добавил травник.

— Я нашла Алаина и теперь отвечаю за него. Мне и решать эту проблему, — под неодобрительным взглядом продолжила. — Дарий… посуди сам, тебе будет тяжело столь длительное путешествие. Я справлюсь.

Старик, тяжело вздохнув, был вынужден согласиться со мной. Ему очень не хотелось отпускать меня, ещё плохо понимающую всю опасность предстоящей авантюры. При всей моей силе и, даже умением владеть холодным оружием, я не имела практически никакого опыта путешествий и самостоятельной жизни. Заметив смятение Дария, положила ладонь ему на плечо и тихо проговорила, позволив увидеть в моих глазах решимость и несгибаемую волю:

— Я сделаю всё, что в моих силах, — а потом больше для себя добавила. — У меня должно получиться.

— Ох, девочка, тяжело тебе придётся, — и, покачав головой, травник отправился обустраивать нашего гостя.

«Да тяжело» — думалось мне. Но я не могу бросить Алаина. Слишком живы были воспоминания собственных скитаний. Слишком хорошо я помнила, охватывавшее меня отчаяние и безысходность, не оставлявшую ни на миг… Помнила, как хотелось кричать от бессилия, как оказалась одна перед всем миром. Аль мог превосходить меня по количеству лет, хотя и выглядел 10-летним мальчишкой.

Оказавшись на улице, я была эмоционально старше его, уже с ранних лет ни на минуту не расслаблявшаяся и привычная к чужому безразличию. Жизнь не раз пинала меня, и новый удар был вполне закономерным, хоть и неожиданным. Но Алаин… Скорее всего он был любимым ребёнком и для него было нетипично оказаться в такой ситуации. Я почти ощущала страх, охватывающий эльфенка.

Сжав кулаки, твёрдо решила помочь ему, во что бы то не стлало. Мне было наплевать на его эльфийскую кровь: для меня Аль являлся только потерявшимся ребёнком.

Домик травника был небольшим и состоял всего из трёх комнат. Одной из них были собственные апартаменты Дария. Другая комната служила магической лабораторией, варилось и хранилось большое количество зелий, и уже готовых на продажу отваров. В одной из секций небольшого платяного шкафа располагалось множество книг. Среди них можно было встретить старинный магический фолиант, книгу по истории и географии или какую-нибудь героическую эпопею.

Читала я одну, чуть со смеху не лопнула: уж больно комично выглядел герой, обвешанный железом по самые уши и вызывающий «змея клятого и поганого (в смысле дракона)» на смертный бой. Мне вот что интересно: как рыцарь «усекновил голову драконью», если его рыцарский меч, дракон мог использовать разве что в качестве зубочистки? Посудите сами: дракон, на которого почти не действует магия и способный на расстоянии двухсот метров прицельным огненным плевком запечь рыцаря в доспехе вместе с лошадью, мог пострадать от какого-то там меча?

Когда я знакомилась с сим произведением, то поминутно хихикала. Дарий, так и не смог понять, что же меня насмешило в «Похождении славного Артура Кемпренсого, бесстрашного драконоборца и великого рыцаря» Великого. Ну-ну…

Последняя комната была совсем небольшой, но помещала в себя прихожую, маленькую кухоньку с печкой и огороженную занавеской кровать, которая была великодушно пожертвована мною мальчишке на ночь. Я же ничуть не стесненная этим фактом, легла рядом на полу.

Я долго не могла заснуть, прислушиваясь к дыханию спящего эльфёнка: какая-то не до конца оформившаяся мысль не давала покоя и назойливо вертелась в глубине сознания. Наверное, никто не смог бы предположить последовавших событий.

Следующее утро началось очень рано и с моих громких ругательств. Вставший неизвестно зачем эльфенок, не увидел меня, спящую на полу. Естественно, он запнулся и полетел, следую закону всемирного тяготения по направлению к земле.

Размахивая руками на манер мельницы, в слабой надежде сохранить равновесие, паренек схватился за скатерть рядом стоящего стола. Ещё толком не проснувшись, я буквально задохнулась под обрушившимся на меня весом, одного маленького, но неожиданно тяжёлого эльфа. На нас тихо кряхтящих на полу, обрушился град разнообразных мелких предметов.

Понаблюдав за плавно приземлившейся скатертью, я перевела взгляд на, казалось, забывшего дышать Алаина. И тут же расхохоталась. Увидев впавшего в ступор от моей выходки эльфа, засмеялась ещё сильней. Тот недоуменно оглядел живописный клубок из одеял и разбросанные в радиусе двух метров различные предметы, вопросительно посмотрел на меня. Слегка подрагивающей от смеха рукой, я сняла невесть как зацепившийся за острое эльфийское ушко носок (к счастью, чистый) и продемонстрировала его Алаину. Тут и он не сдержался. Весело заливаясь хохотом, мы пару минут провалялись на полу, прежде чем я смогла, поминутно срываясь на хихиканье, спросить:

— Аль, зачем ты встал в такую рань? — последующий смущённый ответ заставил нас вновь согнуться от хохота.

— Мне нужно было выйти… Ну, ты поняла…

Этими простыми фразами, барьер между нами был сломлен, положив начало вполне дружеским отношениям. А выглянувший на шум травник, лишь удрученно покачал головой, глядя на когда-то бывшую аккуратно прибранной комнату.

Весь следующий день мы провели, собирая вещи в дорогу. Я и Алаин больше мешали, чем оказывали реальную помощь. Скорее, вопреки нашим стараниям вещи были собранны, и Дарий преступил к инструктажу. Мы послушно сидели на лавке и слушали подробные объяснения на тему, как выжить в лесу, как развести костер, как сделать лежанку из лапника и многое другое. В этом плане я оказалась таким же профаном, как и эльфенок.

Весь оставшийся день мы были предоставлены сами себе. Дарий ушел в деревню раздобыть мальчишке приличную одежду и, если повезёт, сносную лошадь для меня. Всё время мы провели, весело болтая и беззаботно бегая около дома, благо погода была на удивление солнечной и, казалось, способствовала творимому безобразию.

Алаин, преставший опасаться волка, тискал того как плюшевого медвежонка. Всегда грозный Серый, разве что не повизгивающего от восторга. Совершенно очарованный мальчиком, волк, даже согласился прокатить ребенка на своем загривке, вызвав бурю дикого восторга. А я весело смеялась, пуская в небо, сотворенных мною бабочек.

Солнце начало уже медленно ползти к линии горизонта, когда мы, неспособные даже думать, лениво лежали на травке возле дома. И тут я увидели бредущего по тропинке травника. Присмотревшись, заметила, что старик ведет на поводу за собой какого-то монстра. Я проигнорировала, почти щенячий восторг эльфенка и тихим голосом спросила у подошедшего к нам травника:

— Дарий, что это за чудовище? — ответом мне послужили три укоризненных взгляда. Причем, один из них был лошадиным.

— Теперь, это твой конь. Вы на нем поедете.

«Знакомься, Алиса — это пудинг. Пудинг — это Алиса» — ехидно подумала.

— Неужели, ты хочешь, чтобы я ездила на этом… на этом, — я буквально задохнулась, не находя слов.

Назвать существо, стоящее перед нами — значит, покривит душой. Абсолютно черный, скалой нависающий над сидящей мной, он казался вышедшим из детской страшилки. Гордо встряхивая шелковистой гривой, на меня смотрело великолепное существо. Я пожирала коня глазами, стараясь запомнить каждую черточку. Он был прекрасен, но я имела весьма плачевный опыт езды на лошади. Единственная лошадка, на которой я имела несчастье прокатится, сбросила меня уже через две минуты после посадки. Я понимала, что мой страх беспочвенен, но ничего поделать не могла.

— Где ты его достал? — спросила травника. Среди крестьянских кляч я не встречала ничего подобного. — Ты, что ограбил одиноко скачущего путника?

Возмущённо посмотрев на меня, Дарий ответил:

— Этот красавец приблудился неизвестно откуда и последние несколько дней обедал крестьянские огороды. Его смогли поймать только общими усилиями, но прежде конь успел перекусать полдеревни. Моему предложению о покупке так обрадовались, что, казалось, сами готовы были приплатить, — усмехнувшись, сказал травник. — А ещё я сторговал приличное седло и сбрую, — повернувшись к Алаину, травник протянул тому объемный сверток. — Беги, переоденься.

Понаблюдав за направившимся в сторону дома мальчиком, Дарий спросил:

— Ты умеешь ездить на лошади?

— Ну… в общем, нет, — смущённо проговорила я.

— Значит, будем учить, — тяжело вздохнул травник.

Вплоть до самой ночи я тренировалась в этом нелегком деле. Около часа, слезая и залезая на коня, прокляла все на свете. На — дцатой попытке, у меня стало получаться вполне прилично и я смогла испробовать силы уже собственно в езде.

— Спину держи… да выпрями её, тебе говорят… Что ты так кряхтишь? У тебя ранний радикулит?… не стони, а продолжай тренироваться… И ещё раз… и ещё… Молодец… нет, теперь не молодец… Я сказал потяни вправо! Вправо, я сказал!!!.. Почему твоё право находится слева? — поминутно наставлял меня травник.

С непередаваемой мукой на лице, я старательно выполняла все наставления, стараясь не замечать пакостливо хихикающего эльфа. Получалось плохо. Обессилено положив ладонь на холку коня, и почти не надеясь на положительный результат, я постаралась передать собственные мысли: «Может, ты сам будешь, выберешь, как тебе идти, а я буду только указывать направление?» И послала картинку крыльца. Получив волну согласия-принятия, добралась, наконец, до вожделенного места.

Кое-как спешившись, и не обращая внимание на возмущенные возгласы Дария, я поплелась к двери.

Уже у самого порога, обернулась и с мстительной улыбкой добавила, смотря в насмешливые лошадиные глаза:

— Пожалуй, я назову тебя Снежком.

Глава 4

«Плывет Дед Мазай с зайцами на лодке. Вдруг один зайчишка выхватывает у Мазая ружье и говорит: — А ну, дед, греби в Швейцарию!»

Следующим утром я проснулась первая. Растолкав мальчишку и отправив того умываться, я прихватила меч и выбежала на улицу.

Сделав небольшую разминку, я с наслаждением потянулась. Хорошо! Плавным движением вытащила тускло блеснувший на неярком утреннем солнце клинок, и встала в исходную позицию. Осторожно разрезала, казалось, застывший в ожидании чего-то воздух. Крадущимися движениями я перетекала из одной позиции в другую. Постаралась выровнять дыхание, как учил Мастер Ли. Он всегда говорил, что побеждает противник, который находится в гармонии со своим телом.

Вдох.

Выдох.

И снова вдох.

Готово. Я привычно провалилась в некоторое подобие транса, сосредоточившись только на своих движениях, которые, постепенно ускоряясь, делали меня похожей на смазанное пятно. Меч красиво и аккуратно выписывал заученные до автоматизма движения, почти не вовлекая в это действие разум.

На самом деле, чтобы победить противника, подобные «выкрутасы» не обязательны. В критической ситуации лучше двигаться как можно быстрее, используя максимально эффективные и смертоносные приемы. Никто не будет ждать, пока вы закончите выделывать очередной пируэт, при этом дрыгая руками и ногами, как балерина Большого театра. А запросто подойдет и хорошенько стукнет по затылку так, чтобы вы уже не встали.

Действительно зрелищную борьбу можно наблюдать разве что на соревнованиях и на тренировках. В реальности это очень жестокое, кровавое зрелище, где нет снисхождения к слабому противнику. А участники стремятся применить максимальное число «запрещенных приемов», лишь бы навредить друг другу.

Закончив тренировку, больше похожую на танец, в завершении мягко приземлилась на корточки, отведя меч немного назад и в сторону. Смахнув со лба выступившие капельки пота, я озадачено уставилась на неподвижно замершего с полотенцем в руках эльфёнка.

— Ты что? — удивленно буркнула я. — Ей, проснись!

Немного похлопав длинными и пушистыми ресницами (мне, прям, завидно стало!), тот всё-таки соизволил ответить:

— Руфь… это было так красиво…

— Ну-ну, — скептически протянула я. — Беги завтракать, а то без тебя всё съедят.

Подарив мне белозубую улыбку и весело сверкнув глазами, мальчишка резво побежал в дом.

Отмытый и переодетый эльфенок казался похожим на маленького ангела: большие голубые глаза весело и открыто смотрели на мир. Волосы, которые приобрели бледно-золотистый оттенок, доставали до подбородка и слегка вились. Симпатичное личико. В общем, картинка, а не ребёнок! Если бы он ещё и сидел спокойно на месте, хоть иногда… Но, не всё сразу.

Встряхнув головой и поправив выбившиеся из хвоста прядки, я закинула меч в ножны и поплелась в сторону бочки с водой, прислоненной к стене. Быстро умывшись и вытерев стекающую струйками воду, вошла в наш домик.

Внутри меня ждала аппетитно пахнущая каша и вкусно заваренный чай. Пожелав доброго утра Дарию, я села за стол и приступила к завтраку. Через несколько минут, когда всё было съедено, мы начали обсуждение предстоящей поездки.

— Есть предложения, как будем искать эльфийское поселение? — деловито спросила я. — Алаин ты сможешь нас вывести?

— Я ещё ни разу не выезжал далеко, — виновато ответил эльфенок. — Но когда мы подойдем ближе, я смогу привести нас к своему дому.

Мда, дела. Безрадостное положение исправил Дарий.

— У меня есть одна очень старая и несколько не точная карта с обозначением эльфийских земель — этого будет достаточно, а на месте поможет Алаин.

— Дарий откуда у тебя карта? — поинтересовалась я.

— Откуда, откуда. Маг я или не маг, в конце то концов?! — тихо буркнул травник.

«Ладно, прорвемся» — подумала я.

— Значит, решено, — сказала и, повернувшись к Алаину, добавила. — Через полчаса выезжаем, будь готов.

Допив остатки чая, я пошла седлать коня. С некоторым трудом вытащив наши сумки на крыльцо, посмотрела на флегматично жующего травку Снежка. Тот равнодушно взглянул на меня, не делая даже полшага по направлению ко мне.

Пакостливо улыбнувшись, я щелкнула пальцами и разложенное неподалеку седло, легко поднявшись в воздух, приземлилось на спине маленько офигевшего коня. Ещё один небольшой заряд силы и застёжки на седле затянулись. Я взяла уздечку и, подойдя к недовольно пофыркивающему коню, натянула на него сей предмет. Опять же с помощью магии загрузив на Снежка седельные сумки, подлизываясь, сунула коня небольшую вкусную печенюшку: «Не злись, мол» Приняв угощение тот ткнулся мордой мне в плечо, как бы отвечая: «Ладно, простил уже».

Потрепав гриву Снежка, я отправилась в дом. Одевшись по-дорожному и проверив, как выходит меч из наспинных ножен, позвала эльфенка и снова вышла на крыльцо.

— Удачи, девочка. Она тебе понадобится, — сказал незаметно подошедший со спины Дарий.

— Обойдусь без неё: я привыкла полагаться только на свои силы. Пусть удача сопутствует неуверенным в себе людям. Я всё могу сделать сама, — несколько самоуверенно проговорила я, нагло улыбнувшись.

— Не зарекайся, — усмехнулся Дарий.

— АЛАИН! Ты там что, застрял? — громко крикнула я. Стоящий рядом травник, даже чуть отшатнулся от моего вопля.

— Я уже готов! — звонко ответил мне выбежавший эльфенок.

— Ладно. Дарий, прощаться не буду: скажу до свидания, — повернувшись в сторону травника, проговорила я.

— Ну, до встречи Руфина. И ты прощай Алаин, — важно пожал тот ладошку малолетнего эльфа.

Клятвенно заверив травника, что будем очень внимательны и не вляпаемся в неприятности (в последнее верилось с трудом даже мне), мы направились в сторону нетерпеливо пританцовывающего коня. Не то чтобы я научилась конной езде, но вывалиться из седла в самый неподходящий момент опасность миновала.

«Что ж, у меня будет достаточно времени для практики» — удрученно подумала я, представив несколько дней пути верхом.

Заскочив на Снежка, протянула руку Алаину, помогая забраться в седло. Посадив мальчишку впереди себя, в последний раз оглянулась на ставший за все это время почти родным домик. Распрощавшись с Дарием, я постаралась выкинуть из головы, невесть как забравшиеся пессимистические мысли и направила коня в сторону виднеющейся тропинки.

Я планировала преодолеть предстоящий путь где-то за неделю или чуть больше. Дарий успел подробно описать известную ему часть, на протяжении которой нам предстояло двигаться лесом и лишь ближе к концу встретить пару деревенек. Понимая возможную опасность, я очень не хотела их посещать, но Аль не был способен выдержать без остановок столь долгое путешествие, да и я признаться, ещё не так уверенно чувствовала себя в седле. Решив останавливаться на ночевки в лесу, я была вынуждена признать, что заехать в деревню нам все-таки придется, хотя бы для того, чтобы пополнить запасы.

Серый собрался сопровождать нас и теперь быстро трусил рядом с конём. При крайней необходимости он мог поймать нам парочку зайцев, так что смерть от голода откладывалась на неопределенный срок.

«В лесу тоже не потеряемся» — весело подумала я.

Деревья, если их попросить всегда укажут нужное направление, да и эльфенок поможет.

«С такой компанией хоть в разведку идти!» — мысленно хихикнула.

К ночи мы уже успели проехать довольно много и решили остановиться в небольшой прогалинке недалеко от речки. С непривычки от долгой езды ныла спина, и болели ноги. С трудом спешившись мы начали раскладывать вещи. Когда Алаин помог мне расседлать и почистить коня, я отправилась собирать ветки для костра. Перед тем как уйти мысленно попросила Серого присмотреть за мальчишкой.

Тяжело передвигая ногами и собирая подходящие веточки, я вышла к речке. Зачарованно замерла: наконец я смогла понять, почему её прозвали Серебряной. Спокойное неширокое русло тускло поблескивало, в свете вышедшей из-за облаков луны. Подойдя поближе, я заметила в водной глади множество мерцающих точек, плавно покачивающихся от слабого течения.

— Сайгон, магический светлячок, — тихо шепнули губы.

Именно эти существа создавали подобный эффект. Сайгон появились несколько сотен лет назад в результате эксперимента одного мага. Днем их было невозможно заметить, так как показывались они только ночью, да и то в лунном свете. Ещё немного полюбовавшись этим чудом природы, а точнее магии, я поспешила вернуться к месту нашей стоянки.

Меня встретил возмущенный долгим отсутствие эльфенок. Запалив с помощью магии костер и наскоро поужинав, мы улеглись, но сон не шел. Я лежала и смотрела на ночное небо. Почему-то так и не смогла привыкнуть к чужим звездам. Другой, наверное, и не обратил бы внимания, но я каждый раз не переставала восхищаться, усыпанным мириадами звезд небосклоном. Их, кстати, было гораздо больше, чем в моем мире.

Заметив, что Алаину тоже не спится, я тихо спросила, повернув голову в его сторону:

— Аль, ты скучаешь по дому?

— Скучаю, — так же тихо ответил мальчик. — По папе скучаю. Он, наверное, сейчас беспокоится обо мне, переживает.

— Конечно, переживает! — фыркнула я. — А по маме не скучаешь?

— Она… умерла два года назад, — почти беззвучно ответил эльфенок.

— Прости, — сказала я, проклиная собственную глупость. — тебе, наверное, тяжело вспоминать о ней.

— Я редко видел её. Помню, она была очень красивой. Она была воительницей: отслеживала забежавшую к нам нежить. Они с папой часто ругались. А потом… в одной из вылазок её убили, — грустно рассказал Аль.

— Твой отец тяжело пережил кончину матери?

— Внешне он никак не изменился. Все говорили, что он бесчувственный и, даже, что это он подстроил её смерть. Неужели они думали, что я ничего не замечаю?! — почти кричал мальчик. — Я видел, как ему было плохо! Видел, как он страдал! Папа стал ещё больше пропадать на работе и редко видеться со мной.

Я присела рядом с Алаином. Прижала к себе и начала перебирать волосы. Дернувшийся было мальчишка, вцепился в мою рубашку тихо и жутко плача. Он не понимал, почему горячо любимый им отец, стал меньше обращать на него внимание.

«Бедный ты мой, — думала я, нежно прижимая к себе ребенка. — Поплачь, легче станет».

Его отцу, тяжело пережившему смерть жены, было, скорее всего, трудно видеть сына, так напоминавшего о погибшей возлюбленной. Он с головой ушёл в работу, желая забыть о произошедшем и совсем не замечал страданий ребенка.

«Или не хотел замечать» — мелькнула мысль.

Остро переживавший невнимание отца, Алаин был предоставлен большую часть времени самому себе, становясь угрюмым и замкнутым.

Серый тоже почувствовал горе ребенка и, подойдя к нам, уткнулся мордой тому в плечо. Алаин, слегка оторвавшись от меня, улыбнулся сквозь слезы, когда волк лизнул его в щеку, по-собачьи вильнув хвостом. Чмокнув эльфенка в макушку, сказала:

— Подожди. Вот увидишь, все наладится. Твоему папе нелегко сейчас, постарайся понять его.

— Я понимаю, — грустно ответил Аль.

— Спи, давай, чудо ты моё, — и перебралась к себе на лежанку.

Я послала мальчишке успокаивающую эмпатическую волну, что бы он скорее уснул. Ещё раз проверив, поставленный ранее обережный круг, мысленно попросила волка следить за лесом. Аль, обессиленный от пережитого волнения, быстро заснул, а я ещё долго наблюдала за подпирающими небо деревьями.

Проснулась я поздно, наверное, только из-за растолкавшего меня эльфенка. Дергая меня за плечо, тот испуганно шептал:

— Руфь, там что-то в кустах сидит. Я слышал, как оно шевелится.

Сон как рукой сняло. Мгновенно проснувшись, я бесшумно поднялась и, взяв меч, по возможности тихо направилась в сторону кустов. Подойдя к ним почти вплотную, я осторожно отодвинула кончиком меча ветки, гадая, что же за дрянь там притаилась. Рассмотрев находку и чуть не застонав, повернулась к мальчишке.

— Аль, чем тебе помешал этот бедный бурундук? Стыдись: ты — перворожденный, а испугался какого-то хомячка-переростка!

— Там так подозрительно шуршало, — стушевался паренёк.

— Норка у него там, вот и шумел, — ответила я, больше досадую на себя, чем на ребёнка. Не хватало мне еще за бурундуками бегать с мечом на голо. Спешите видеть: «Руфина — бесстрашная истребительница грызунов!» Смех, да и только. — Вижу, ты давно встал. Начинай собирать вещи, я пойду к речке умыться, а потом мы сготовим завтрак и поедем.

Поев сами и покормив животных, мы вновь тронулись в путь. Солнце поднялось до полуденной отметки, слегка припекая голову. Я любовалась окружающими меня красотами. В моем мире люди, в большей своей массе редко попадали в лес. Расположенные рядом с городом заросли, были либо застроены элитными дачами или так замусорены людьми, что это отбивало всякое желание побродить на природе.

Лес этого мира был выше всяких похвал. Почти нетронутый людьми, он величественной громадой раскинулся на многие мили вокруг. Непуганые ни кем птицы наполняли окружающее пространство весёлым щебетом. Наслаждаясь сложившейся идиллией, я всеми чувствами потянулась к окружающему меня лесу, привычно откликнувшемуся на мой зов. Сколько раз я бы ни делала это, и сколько раз ни сделаю, наверное, никогда не перестану восхищаться охватывающим меня чувством. В этот момент я переставала существовать отдельно, сливаясь с окружающим миром: ветром качала листья на деревьях, весенней травкой тихо шелестела у самой земли, ручейком прожурчала за поворотом. Через пару минут, нехотя оторвавшись от леса, весело рассмеялась.

И встретила не по-детски задумчивый взгляд.

— Как у тебя получиться соединиться с лесом? Это невозможно! Даже мы, эльфы, лишь разговариваем с ним, — несколько высокомерно ответил Аль и, тут же стушевался под моим насмешливым взглядом.

— Если это невозможно, как тогда у меня получилось?

— Не знаю, — озадаченно ответил сидящий впереди меня эльфенок.

— Нет ничего невозможного, — несколько пафосно изрекла я, возведя указательный палец к небу. — Глупо рассчитывать на то, что если ты не можешь что-то сделать, это не получится ни у кого.

Не нашедший, что сказать, эльфенок лишь сердито насупился, оставшись, впрочем, при своем мнении.

Следующие трое суток пути прошли спокойно, и мы уверенно двигались к намеченной цели. К вечеру четвертого дня на нашем пути встретилась деревенька, и я решила переночевать в этот раз в тепле и уюте, да и запасы пополнить не помешало бы.

Перед самым въездом в деревню чуть придержала коня и, тронув Алаина за плечо, сказала:

— Аль, пойми: мы не должны привлекать внимание. Есть вероятность, что нас могут обнаружить. Не говори никому, что ты эльф. Вообще, по возможности постарайся не говорить. Спрячь уши за волосами и, прошу тебя, не отходи от меня не на шаг.

Получив утвердительный кивок, повела коня дальше. Я планировала провести в деревне как можно меньше времени: меня не оставляло тревожное предчувствие.

Мы медленно двигались по пыльной дороге, петляющей между бревенчатыми избами, и почти не встречая местных жителей. Не было даже вездесущих старушек-сплетниц. Заметив угрюмого мужика, вышедшего из какого-то дома, я подвела к нему коня и вежливо спросила:

— Уважаемый, не подскажите, где здесь можно найти трактир или дом, в котором нас примут на ночь?

Мужик продолжал сверлить нас неприязненным взглядом, но всё же ответил:

— Трактир есть. Езжайте прямо до третьего дома, потом свернете не право. А там уж сами увидите.

Поблагодарив, мы последовали по указанному пути. Трактир было действительно сложно не заметить. Пожалуй, это было самое большое здание в деревне. Уютный свет лился из окон, голосов слышно не было, но чувствовался приятный аромат недавно сготовленной пищи. Передав поводья подбежавшему конюху, мы с Алаином вошли внутрь.

За Снежка я абсолютно не беспокоилась: перед въездом в деревню я успела наложить на него с десяток охранных заклинаний, суммарный эффект от которых было сложно предугадать даже мне. Заранее посочувствовала возможному грабителю: не убьет, но так шарахнет, что отобьет всякое желание повторять попытки. Да и Снежок добавит, если что…

Войдя внутрь трактира, мы осмотрелись. Это было средних размеров помещение, довольно убого обставленное. Оно освещалось чадящим светом масляных ламп, создававших темные ниши по углам зала. Возле грубо сколоченных деревянных столов были приставлены такого же качества лавки. К одной из таких композиций мы и направились. Через несколько минут к нам подошел плотный мужчина средних лет с неприятными бегающими глазками.

«Трактирщик» — решила я, так как другой обслуги в заведении не наблюдалось.

Мужчина теребил в руках грязный засаленный фартук и было заметно какое-то напряженное состояние во всем его поведении.

— Что будет угодно господам? — спросил он.

— Будьте добры ужин на двоих и провизии с собой на пару дней. Ещё хотелось комнату на ночь, — ответила я и, посмотрев на Алаина, добавила. — Одной нам с братом будет достаточно.

Договорившись об оплате, мы приступили к принесенному ужину. Расплачивалась я деньгами, предоставленными Дарием, да и сама успела накопить немного. Перед въездом я приказала Серому ждать нас на другом конце деревни. Я не сомневалась, что он сможет постоять за себя, но решила перестраховаться: кто знает, как отреагирует на нас местное население, увидев вместе с волком.

Других посетителей кроме нас не наблюдалось, так что никто нас не беспокоил. Разморенные от ужина и согретые теплом, мы ещё немного посидели внизу. Заметив слипающиеся глаза эльфенка, я сказала тому идти в нашу комнату, а сама решила на последок проверить Снежка. Проследив глазами за идущим по лестнице и сладко зевающим Алаином, я тоже встала и направилась к входной двери.

Я расслабилась и совершенно не заметила расчетливого взгляда, которым проводил меня, так непонравившийся мне трактирщик.

Проводив взглядом девушку, мужчина подозвал, крутящегося неподалёку оборванца и, кинув тому мелкую монетку, тихо сказал:

— Иди, найди тех наемников. Скажи, что мы видели крысеныша, о котором они говорили. Да и о девке предупреди, она может быть опасна.

Проводив взглядом резво убежавшего мальчишку, мужчина продолжил натирать и без того сверкающие бокалы.

«Пусть сами разбираются, — думал он. — Это не мое дело. Нам в деревне неприятности не нужны».

Он вспомнил, как день назад к нему пришли обвешанные железом наемники, описали мальчишку и приказали сообщать обо всех приезжих. Как бы не нравились они трактирщику, тонкий острый кинжал, приставленный к горлу, очень поспособствовал его сговорчивости. Мужчине было жалко девушку и ребенка, но собственная шкура всегда стояла у него на первом месте.

… А вышедшая из конюшни усталая, совсем еще молодая девушка, не заметила отделившейся от стены тени и рухнула на землю, от обрушившегося на затылок удара.

Глава 5

«Можно было бы, конечно, поболтать и еще, — думал Змей Горыныч, удирая от Ильи Муромца, — однако, одна голова хорошо, а две — лучше»

Я пришла в сознание не сразу. Сначала послышался шум чьих-то отдаляющихся голосов. Несколько позже я смогла поднять, казалось, ставшие свинцовыми веки. С трудом осмотрела небольшую комнатку, скорее похожую на чулан. Огромным усилием воли подавила, зародившуюся было панику.

Верёвки, связывающие меня по рукам и ногам, больно резали запястья. Пару раз сильно дернувшись, я ощутила, как тонкая струйка чего-то липкого и горячего, медленно потекла по скрещенным рукам, смачивая верёвку.

Прежде чем предпринимать что-либо я решила внимательно осмотреть место, где мне пришлось очутиться. Это была совсем крохотная комната без окон. Свет давала единственная свеча, стоящая на блюдце около двери. Этого скудного освещения мне хватило, чтобы увидеть свой меч и другие вещи, кучей сваленные в углу.

«Они, что совсем идиоты, раз оставили все это здесь? — с удивлением думалось мне. — Нет, просто решили, что тщедушная девчонка не в состоянии причинить им хоть какой-то вред. А меч не взяли за ненадобностью».

Мое оружие было облегченным и необычной для этого мира формы. Здесь больше предпочитали одноручные и полутораручные мечи и на мой клинок могли смотреть разве что с пренебрежением.

Японская сабля — это страшное оружие. Клинок средней величины, прекрасной закалки, мог одним ударом отнять голову противнику. Общая длинна около ста сантиметров, вес примерно полтора килограмма, а лезвие постепенно сужалось от обуха к самому кончику. Если повернуть саблю боком, то она становилось практически незаметной, превращаясь в тонкую сверкающую линию, а форма рукояти позволяла вести бой, как одной, так и двумя руками.

«Как же они пропустили такую ценную вещь? — ехидно подумала я. — Только по незнанию».

Дела. Возблагодарив глупость пленителен, я начала путь к освобождению. Слабым импульсом магии попыталась избавиться от связывающих руки веревок. Постепенно получалось, и чтобы усилить эффект, я постаралась вывернуть запястья. Их буквально жгло огнем. Снова и снова попадая на содранную кожу, веревки смазывались кровью и становились более скользкими. Приблизительно через двадцать минут я смогла освободить руки от охвативших их пут.

Немного поразмяв ноющие запястья, я стала развязывать ноги. Справившись с этой задачей, я направилась в сторону своих вещей, стараясь не замечать поселившейся от долгого неподвижного сидения боли, сотнями раскаленных иголочек впивающейся во все тело.

Вооружившись, я послала слабый поисковый импульс. Похоже, что я находилась на первом этаже трактира и, немного напрягшись, смогла ощутить хозяина этого заведения.

«Пообщаемся на насущные темы» — решила я, не добро улыбнувшись и уже догадываясь, кто, собственно, нас сдал.

Я тихо прикрыла дверь и бесшумными шагами направилась в нужную сторону. Почти одновременно с тем, как прийти в себя, я мысленно предупредила о произошедшем Серого, да и Снежка тоже. Так что через некоторое время могла рассчитывать на поддержку. Спустя пару минут я незаметно подошла к трактирщику и, заняв выгодную для себя позицию, уперлась кончиком меча у затылка впереди стоящего человека.

— Где мальчишка? — тихо прошипела я так, чтобы услышал только мой собеседник. Чудовищно болела голова, и это совсем не прибавляло мне хорошего настроения. — Отвечать.

От холодной ярости прозвучавшей в моём голосе мужчина испуганно вздрогнул, сразу поняв о ком идет речь.

— На втором этаже в крайней комнате по правой стороне, — прохрипел он, облизнув слипшиеся губы.

— Сколько там человек? — так же тихо и относительно спокойно спросила я.

— Т-трое и ещё один на входе.

— Повернись, — сказала голосом, не терпящим возражений и, дождавшись пока трактирщик выполнит мой приказ, продолжила. — Сейчас тихо выносишь мои вещи из комнаты, где меня держали. Относишь их к конюшне и отвязываешь моего коня. После этого можешь идти на все четыре стороны. Не советую сообщать о моем внезапном освобождении. Подумай сам: тебя, как ненужного свидетеля произошедшего уберут первым. Я же даю тебе вполне реальный шанс спасти твою никчемную шкуру, — жестко улыбнулась, чтобы усилить эффект, — действуй.

Это была чистой воды авантюра. По большей части я блефовала, хотя в моих словах присутствовала определенная доля логики. Но я решила рискнуть, верно рассудив, что для трактирщика на первом месте стоит собственное благополучие, а все остальное — вторично. У меня практически не осталось выбора.

Посмотрев, как мужчина, побледневший от неожиданно открывшейся перспективы, побежал выполнять мои указания, я направилась вытаскивать мальчишку из образовавшейся передряги.

Я шла по плохо освещенному коридору, внимательно оглядываясь по сторонам. У меня уже была приготовлена парочка усыпляющих и парализующих заклинаний. Подойдя к нужной двери, магически прощупала помещение. Находившиеся внутри люди были отвлеченны невесть как открывшимся окном и не заметили меня, бесшумной тенью проскользнувшей внутрь комнаты. Приложив рукояткой сабли ближайшего ко мне наемника, я бросила в двух других усыпляющие заклинания. Прежде чем они рухнули на пол, я успела встретится с ничего не понимающими глазами одного из них.

Я тут же подбежала к испуганно замершему мальчишке. Похлопала по щекам, выводя из немного коматозного состояния. Увидев расплывающийся синяк на скуле и ещё пару ссадин, я с трудом подавила желание прибить лежащих в отключке наемников.

— Пошли, — прошипела я эльфенку, требовательно дергая того за рукав. И кивнув в сторону распростертых на полу тел, добавила. — Скорее, пока эти не очнулись, — и раздраженно шикнула на было открывшего рот мальчишку. — Тихо, я сказала!

Незамеченными, нам удалось добраться до самого выхода. Жестом приказав Алаину затаиться, я осторожно открыла дверь.

«Вот он голубчик, ждет нас, — подумала я, увидев прикорнувшего на лавке рядом с дверью четвертого наемника. — Что ж, не будем его разочаровывать».

Вытянув руку, послала в сторону того усыпляющее заклинание. Я понимала, что совершаю большую ошибку, оставляя возможного противника в живых, но ничего поделать с собой не могла.

Я потянула за собой все еще прибывающего в ступоре эльфа и заметила, блеснувшие янтарным светом огоньки волчьих глаз.

«Вот и Серый, — облегченно подумала я. — Пора выбираться отсюда».

Подбежав к конюшне, втащила Алаина в седло нервно пританцовывающего коня и забралась сама, мимоходом отметив, что наши сумки на месте. Но я понимала, что «преданности» трактирщика хватит ровно до пробуждения первого наемника и хотела побыстрее отъехать, как можно дальше.

Я подстегнула коня, и мы, не разбирая направления понеслись в сторону видневшегося леса. Серый мчался рядом с нами. Его шкура в лунном свете казалась жидкой ртутью. Слегка поблескивающие янтарные глаза, создавали довольно жуткое впечатление.

Мы неслись, не разбирая дороги (да и какая в лесу дорога?), уже несколько часов. Постепенно проходил выброс адреналина, и меня начинало трясти от пережитого напряжения. Алаин впрочем, находился не в лучшем состоянии. Потянув поводья, я слегка осадила коня, заставив того перейти на медленный шаг.

— Всё в порядке? — спросила я у мальчишки, стараясь прекратить возможный слезоразлив.

— Я думал, что ты меня бросишь, — прошептал тот.

— Глупый, — тяжело вздохнула я. — Сказала же, что не брошу и доставлю домой. Раз сказала, значит сделаю!

— Мне говорили, что люди жестоки и все делают для своей выгоды, — и тут же горячо воскликнул. — Ты не такая!

— Спасибо за лестную оценку, — криво улыбнулась я. — Не советую расслабляться. Ты найдешь много таких, кто подходит под твое описание, — и, отвернувшись тихо добавила. — И не только среди людей.

Наконец, я обратила внимание на место, где мы очутились. Высокие кривые деревья слегка покачивались, жутковато поскрипывая ветками. Это лес не был похож на виденный нами ранее за все дни проведенные в пути.

«Куда же нас занесло» — обеспокоено думала я, оглядываясь по сторонам. Нервно дергающий ушами Серый разделял мою настороженность.

Не зная, что ещё сделать, я нехотя потянулась к окружающему меня лесу. И в следующее мгновение чуть не задохнулась от обрушившихся на меня ощущений. Лес стонал и кричал от чего-то страшного притаившегося в его глубине. Затаившегося до поры до времени…

Какой-то жуткий клубок остаточной энергии разрезал магическую оболочку леса. Обычные люди почувствовали бы себя неуютно и поспешили уйти отсюда поскорей. Я же, находясь в контакте с природой, смогла ощутить реальную обстановку происходящего. Эльфу было так же очень неуютно. Он ерзал и не понимал, охватывающего его беспокойства.

Смирившись, что ничего не могу с собой поделать, я попросила лес привести нас к так пугающему его месту.

Время близилось к рассвету, и силуэты деревьев постепенно освещались жутковатым, слегка багровым светом. Мы медленно ехали, внимательно осматриваясь по сторонам. За очередным поворотом мы вышли к лесному озеру и буквально застыли от увиденного. Утреннее солнце почти не давало света в этом месте. Туман поднимался от самой воды, которая казалось, не отражала, а поглощала свет.

Спешившись, я подошла к озеру и присела у самой кромки воды. Прикоснулась кончиками пальцев к земле и послала слабенький заряд силы. То, что я ощутила в ответ, заставило меня испуганно вздрогнуть.

Я вспомнила, что это за место. Оно не было уникальным: подобных точек на территории королевства насчитывалось около десятка. Магическая аномалия, если быть точной — остаточная энергия от каких-то ритуалов или заклинаний проведенных на этом месте несколько десятков лет назад. «Радиация» этого места не была нейтрализована и последние годы подтачивала, буквально вгрызаясь в энергетическую оболочку этого места. Хотя, и без всяких заклинаний оно было по-своему очень необычным. Грань миров, в основном неощутимая, истончилась здесь до критического состояния. Природа была сильно изранена и не могла залечить образовавшиеся прорехи.

Я очень остро ощущала боль этого места и решила помочь. Это было редко употребляемое, а точнее почти забытое заклинание. Оно требовало очень больших затрат энергии и исполнялось в несколько уровней.

Опустившись на колени и закатав рукава, я засунула руки по локоть в воду. От все еще кровоточащих запястий растекалось темное облачко. И я начала «погружение». Это не было похоже не на один, даже самый тесный контакт с природой. Я почти полностью растворилась в воде. По сути, я ей стала. Для такого глубокого «погружения» требовалось зацепиться за что-то: за воспоминание, человека или предмет. Я выбрала последнее. Моей точкой концентрации стал браслет, змейкой охватывающий мое запястье. Учась магии, я испробовала на нем множеств заклинаний и заговоров, так что в нем было достаточно моего, чтобы стать ориентиром.

Глубоко вздохнула и позволила силе вытекать из моего тела вместе с кровью, смешиваясь с водой…

Кровью своей, отдаю неоплатный долг. Силой своей залечу раны твои. Сутью своей сливаюсь с тобой. Забудь о боли, причиненной тебе.

Я ждала момента, когда можно будет отпустить охватившее меня напряжение. Это было очень важно: мгновением позже, мгновением раньше и всё пропало. Сила, заключенная в этом месте просто разорвала бы меня на кусочки.

Ощутив, что момент настал, я судорожно выдохнула, выпуская мощный импульс силы. И напряженно замерла, ожидая запоздалого удара.

«Получилось» — расслабленно подумала я.

Поднялась с колен и обернулась на замершего статуей эльфенка. Чувство собственного достоинства не позволяло упасть в изнеможении и застонать от огромной усталости. Отрывисто сказала, едва ли не срывающимся голосом:

— Заночуем здесь, — и строго посмотрела на Алаина.

Стараясь сгладить грубость, добавила, виновато улыбнувшись:

— Давай ложиться спать. Я очень устала.

Эльфенок кивнул, видимо заметив мое тяжелое состояние.

«Понятливый ребенок» — отстраненно подумала я. Алаин, наверное, ощутил отголосок, творимого здесь волшебства и чувствовал себя не очень хорошо.

Прежде чем начать приготовления ко сну, я подошла к мальчишке и требовательно ухватилась рукой за его подбородок, заставив посмотреть мне в глаза. Другой рукой отвела непослушную прядь волос и судорожно втянула воздух. Лиловый синяк прочно обосновался на правой скуле, а множество ссадин покрывали лицо.

«Мерзавцы, они били ребенка» — яростно думала я.

Обхватив лицо мальчика все еще немного мокрыми ладонями, послала жалкие остатки силы, непонятно как затерявшиеся в моем организме. Синяк медленно исчезал, а ссадины постепенно исцелялись. Подождав, пока все будет завершено, я отправилась в сторону Снежка.

С трудом расседлав коня, мы соорудили лежаки и буквально мгновенно заснули. Уже слипающимися глазами я увидела Серого, который привалился к моему боку, словно желая защитить от всех на свете.

Около 60-ти лет назад

Двое магов вышли на берег небольшого озера, раскинувшегося посреди леса. Один из них был уже немолод, и годы посеребрили сединой его виски. Хотя, кто этих магов знает? Второй, молодой еще человек, жестким взглядом, казалось отливающих сталью глаз, впивался в окружающее пространство.

Не выдержав повисшего напряжения, мужчина повернулся к своему молодому спутнику и спросил:

— Валерий, зачем ты привел меня сюда?

Названный Валерием посмотрел в ответ безумным и немного фанатичным взглядом, почти не замечая собеседника.

— Таир… я нашел его, — прошептал он.

— Нашёл кого?

— Это место… оно идеально подходит для задуманного, — Валерий витал в собственных мыслях. — Я нашел ключ и теперь смогу…

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — почти в ужасе перебил его Таир.

Все детали этой жуткой головоломки встали на свои места. Он, наконец, понял, почему молодой талантливый маг так изменился за последнее время.

Валерий был сыном обнищавшего дворянина и в возрасте шестнадцати лет появился в столице. Практически без денег, воспользовавшись еще оставшимися связями своего медленно, но неотвратимо загнивающего рода, он смог поступить в Академию магии.

Как ему это удалось, Таир недоумевал до сих пор. Академия была закрытым заведением и пускала под свой кров далеко не всех. Чтобы попасть туда, было необходимо иметь высокопоставленного покровителя или обладать просто баснословными богатствами. Образование всегда стоило дорого…

Но дело было не только в этом. Выпускники Академии становились будущей элитой королевства. Именно они занимали главные должности в магической области. Малочисленный контингент будущих учеников подбирался самым тщательным образом. Как говориться случайных людей там не было.

Молодой человек быстро постигал магическую науку и, как считали многие, имел весьма неплохие перспективы в будущем. Но тот ступил на кривую дорожку.

Магия крови была, пожалуй, одним из самых опасных и непредсказуемых разделов науки. Она могла дать своему обладателю немыслимое могущество или уничтожить глупца, посмевшего покуситься на недосягаемую высоту.

Все постепенно удалялся от своего, уже бывшего окружения и, следуя известным ему одному интересам, Валерий искал, не переставая что-то…

Когда началась Межрасовая война, молодой маг, как и все остальные, был призван в действующую часть. Но, казалось, его не интересовало ничто. Ему одинаково были безразличны как нелюди, так и свои соратники.

Единственным человеком, который все еще мог хоть как-то расшевелить его, был Тиар, бывший в свое время наставником Валерия.

Шел уже третий год войны. И Валерий прислал записку своему бывшему наставнику с просьбой последовать за ним в одно небольшое путешествие.

Сейчас они стояли друг против друга и напряженно переглядывались.

— Таир, пойми, какая это сила! Какие перед нами откроются возможности! Мы даже сможем победить противника в этой глупой войне, — в эйфории засмеялся Валерий.

— Неужели ты хочешь уничтожить все народы кроме людей? — пораженно спросил Таир.

— Да мне на всех наплевать, — презрительно бросил молодой маг. — В одной очень старой книге я нашел упоминание об артефакте, который дает своему владельцу огромную силу. Он разорвет грань между мирами, и мы сможем беспрепятственно черпать оттуда магию! Только для ритуала потребуется ребенок, обладающий большой магической силой…

— Ты безумен! Опомнись, — перебил говорящего Таир. — Это ужасно!

— Да какое мне дело до других? — запальчиво воскликнул Валерий, и обжег собеседника ледяным взглядом. — Вижу, ты не разделяешь моих стремлений. Мне придется убить тебя.

— Ты… ты, — в ужасе проговорил Таир. Нужно остановит безумца, ещё неизвестно каких дел он успеет натворить.

Заметив, уже готовое сорваться с пальцев Валерия заклинание, Таир искусной силовой волной отбросил того на десяток метров назад. Валерий упал в воду, но тут же вскочил на ноги. Оскалив зубы, он готовил новое уже действительно убийственное заклинание.

Но Таир был намного опытней и приготовился к следующей атаке.

Безумными силовыми всполохами, два заклинания неслись к намеченным целям.

Валерию совсем не хотелось умирать во цвете лет. Остро ощущая опасность, он решился на отчаянный шаг: активировал артефакт. Сила, почти такая же древняя как этот мир, разорвала тонкую грань.

Но заклинание достигло своего адресата и все пошло не так.

Окровавленный, лежащий на земле мужчина, тяжело поднял голову и в ужасе посмотрел на закрутившегося в алом вихре силы Валерия. Заметил и изящный серебряный браслет в форме змейки, который тот держал в руках.

— Это же… это… глупец, — хрипло и едва слышно рассмеялся мужчина. — разве он не понимает, — но договорить не успел, так, как сознание покинуло израненное тело.

Совсем в другом мире

На безлюдную дорогу неизвестно откуда выпал раненый молодой человек. Безумным взглядом он обводил окружающее его пространство. А буквально через мгновение, когда пришелец понял, всю бедственность собственного положения, тихую дорогу заполнил яростный вопль.

Исчезновение двух талантливых магов, списали на издержки войны и никто не узнал о произошедшем. Магическая аномалия, образовавшаяся на этом месте все-таки не такое редкое явление, чтобы обращать на неё своё пристальное внимание, думали многие и не предприняли никаких попыток по её ликвидации.

Глава 6

«В споре рождается истина, в драке — правота»

Проснувшись, я ещё долго не могла встать. Солнце уже подобралось к полуденной отметке, оставив меня совершенно неподвижной. Ночью мне приснилось что-то гадкое и страшное, а проснувшись, я не смогла вспомнить ровным счетом ничего: осталось лишь ощущение липкого ужаса пронизывающего тело, да капельки пота болезненной испариной выступили на лбу. Я пролежала некоторое время, жадно хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Утро выдалось пасмурным, а прохлада давала облегчение разгоряченному телу. Наконец поднявшись, я направилась в сторону озера, слегка пошатываясь. Заклинание, использованное мною вчера, не прошло бесследно. Волной почти невыносимой слабости оно пронеслось по организму, выметая из всех уголков затесавшуюся туда силу. С моей стороны было очень самоуверенно использовать его. Судя по затраченному количеству силы, оно оказалось ОЧЕНЬ энергоемким. Намного больше, чем я ожидала. Уже позже удивлялась, как у меня все вышло. По логике вещей, я должна была валяться трупом уже в течение нескольких часов, иссушенная до последней капли.

Головная боль, стальным тяжелым молотом ударяла снова и снова по черепу, не давая продумать тревожные мысли. Едва слышно вздохнув, я подошла к воде и наклонилась, чтобы умыться. Ополоснув лицо, подняла голову и пораженно замерла.

Увиденное, определенно стоило самого пристального внимания. Токи силы, обычно незаметные и слабо ощутимые, проявились в этом месте и мерцающим облачком сконцентрировались где-то в полуметре над водой.

Выпрямившись в полный рост, я внимательно наблюдала. Облачко, сначала едва заметное, постепенно увеличивалось и диаметром достигло около полуметра. Причудливо извиваясь, нити силы достигали этого места, а подлетая по непонятной траектории ближе, становились видимыми вплетаясь в образовавшийся узор.

Внезапно все прекратилось и облачко, вспыхнув ярким, но не слепящим светом, стало приобретать определенные очертания.

Вытянувшись, оно приняло форму человеческого тела, прорисовываясь все детальней. Уже сформировавшаяся, явно женская фигура, слегка искрясь, стояла предо мной по колено в воде. Боясь вздохнуть, я протянула немного дрожащую руку вперед. Сверкающая девушка зеркально повторила мое движение.

«Зеркально! Как я сразу не догадалась?» — восхищенно подумала я, наконец, вспомнив, что меня поразило с первого мгновения.

Искристая, прозрачная фигура была похожа на меня, как две капли воды.

«Да, по сути, она и была водой» — довольная собственной догадливостью подумала я.

Магия этого места сконцентрировалась по непонятным мне причинам, весьма видимым и ощутимым образом.

«Зачем ей это понадобилось?» — осторожно думала я, внимательно присматриваясь к застывшему предо мной чуду.

«Чудо» повторило мой жест, склонив в задумчивости голову к правому плечу и сложив руки на груди. И неожиданно рассмеялось. Это не было похоже на смех, скорее на журчание воды, шелест ветерка, на солнечный зайчик, скользнувший по лицу, а может все сразу…

«Не узнаешь?» — легчайший шепот, то ли мысль, то ли галлюцинация.

— Кто ты? — тихо спросила я.

Существо, стоящее впереди меня опять засмеялось и выпустило почти неощутимую волну силы, легким ветерком, прошедшую по коже, словно подталкивая к правильному ответу. Я широко открыла глаза, наконец, вспомнив…

Туман клубами пара поднимающийся с поверхности воды.

Кровь тонкими струйками растекающаяся от израненных запястий.

Сознание, слившееся с чем-то большим.

Губы, тихо шепчущие слова, почти забытого заклинания.

И сила, готовая поглотить все вокруг, не уничтожает, а нежно обволакивает, даря облегчение…

— Не может быть, — пораженно шептала я, — это просто невозможно.

«Тебе ли говорить о невозможном?» — донеслось в ответ. Существо не открывало рта, но я могла слышать абсолютно все слова.

«У меня твоя кровь. Разве не помнишь?» — смешливо вопросило оно. И я смогла заметить кривую смешку на чужих губах. Помнила, но не могла вообразить, как такое возможно.

Волосы девушки сотней тысяч светящихся ниточек силы извивались в воздухе, хотя совсем не было ветра. Она нежно улыбнулась, отводя рукой локон упавший мне на лоб.

«К вечеру вы выйдете к эльфийской границе. Считай это моим прощальным подарком» — прошелестела она, чтобы в следующее мгновение рассыпаться миллионом мерцающих искорок, медленно растворившихся в пространстве.

Я ещё постояла на месте некоторое время, словно не веря в произошедшее. Встряхнула головой, будто отгоняя наваждение, и пошла к месту нашей невольной стоянки. Подошла к Алаину и, опустившись на колени около него, осторожно тронула за плечо.

— Эй, соня! Проснись, ехать пора, — негромко позвала я.

Мальчишка повернулся на голос и сонно захлопал глазами. Это выглядело настолько умильно, что я не смогла сдержать улыбки.

— Вставай, давай! — весело сказала и слегка щелкнула эльфенка по носу.

Тот недовольно скривил губы, но у меня было просто радужное настроение, и я звонко рассмеялась.

Когда вещи были собранны, а все необходимые утренние процедуры сделаны, мы смогли продолжить наш путь. А прежде чем поляна скрылась за деревьями, я услышала:

— Спасибо…

Несмотря на хмурую погоду, мысли были самые оптимистичные и мы беззаботно болтали. А скорое достижение долгожданной цели только подстегивало наш энтузиазм. На временное отсутствие силы растраченной на вчерашнее заклинание я совершенно не обратила внимания.

Снежок резво перебирал копытами. Серый трусил поблизости, то исчезая, то появляясь чуть впереди. Красота, одним словом.

— Алаин, расскажи мне об эльфах и вообще, как вы живете, — попросила я, буквально сгорая от снедающего меня любопытства. — Мне ничего не известно, кроме того, что вы долгожители и у вас остренькие любопытные ушки, — сказала, немного подразнивая, и легонько дернула эльфенка за выступившее из-за волос ушко.

Возмущенно сверкнув голубыми глазами, тот все же соизволил ответить:

— Да как обычно живем. Ничего особенного, — немного недоумевая, ответил тот.

— Это тебе так кажется, — задумчиво проговорила, — знаешь, я, наверное, поняла, почему вы с людьми не смогли найти общий язык. Вернее не захотели. Вы росли и воспитывались в определенных условиях. У вас сложилась система ценностей и приоритетов, вероятно несколько отличная от человеческой. Мне иногда кажется, что вы иначе думаете… Слишком гордые, чтобы смириться и принять чужую правду… Яростные в вере собственного совершенства… Количество лет, стремящееся к бесконечности, множит гордыню и заставляет смаковать обиды, как изысканные угощения, — я повернулась к неожиданно внимательно слушавшему меня эльфенку. — Думаю, что иногда достаточно всего лишь неосторожного взгляда, неверного жеста, неправильно высчитанного мгновения, чтобы лелеянный годами нейтралитет, сотни раз проверенный план, потеряв призрачную опору под ногами, пошел под откос.

— Не знаю Руфь. Это сложно… я не задумывался раньше, — озадаченно ответил Алаин.

— А стоит, — серьезно сказала, глядя ему в глаза. — Пригодиться в дальнейшем. Может, ты все-таки расскажешь о вашей жизни?

— Обязательно! С чего начать, — и придумав, радостно вскинул голову. — Руфь, у нас очень красиво! Наш город называется Альхем и находится в самом сердце леса. Очень давно, когда он еще не был построен, тогдашний эльфийский Правитель созвал лучших архитекторов, художников, творцов и скульпторов, чтобы они создали величайший из городов. Не медля ни минуты, они приступили к исполнению поставленной задачи. Город строился долго — несколько столетий. Но результат превзошел все ожидания. Каждый дом, каждая улица, каждая скульптура и любая мелочь, были продуманны во всех деталях. Получившееся можно было без зазрения совести назвать произведением искусства.

— Ох, как я хочу там очутиться! — восхищенно проговорила я.

— Только иногда кажется, что наш город замер в безвременье. Ничего не меняется, все одно и тоже. Буд-то застыло в янтаре. Безупречное совершенство, идеальная красота, которой не хватает какого-то забора. Когда я попал к людям, почти все время что-то происходило, побуждая действовать.

Я ничего не ответила, и мы еще долго ехали в молчанье, погруженные каждый в свои мысли.

Человек (или нет?) закутанный с головы до ног в темный плащ, неподвижно стоял, казалось, не замечая происходящего вокруг него. Глубокий капюшон, спадающий на лицо, оставил только тонкую полоску губ извечно кривиться ломкой линией.

Стоявший подле него наемник, нервно ожидал, стараясь унять начавшие, было подрагивать руки. Он прошел через многое, и не раз кровь окропила его меч. Мужчина увидел самые темные уголки жизни, но его «наниматель» заставлял шевелиться потаенный страхи в глубине души, побуждая почти иррациональный ужас.

Прежде между ними состоялось всего две встречи. Во время первой он принял с рук на руки заказ и должен был вместе с товарищами доставить малолетнего эльфенка, по указанному адресу. Но паршивцу удалось бежать! Как же он был зол: его идеально продуманный план начинал рушиться, так и не успев начаться.

Потом было указание найти беглеца и прочесать все ближайшие деревни. А они его и нашли. Но проклятая девчонка, совсем не внушавшая никаких опасений, смогла нарушить, уже наладившуюся было ситуацию. Карающим мечом она нависла над ними, и все было кончено. В одно мгновение рассыпалось осколками битого зеркала, суля годы невезения. Да как она смогла освободиться от веревок и справиться с четырьмя взрослыми мужчинами?!

А сейчас, так пугающий его работодатель стоял перед ним и презрительно слушал. Никогда не поминавшему Бога наемнику вдруг отчаянно захотелось помолиться, лишь бы оттянуть неминуемую развязку.

— Печально, конечно, — проговорил после долгого молчания мужчина в плаще, выслушав короткую историю произошедшего. — И, как мне не претит, все-таки придется сделать это…

Он медленно подошел к неестественно замершему наемнику. Откинул капюшон и посмотрел на открытее в суеверном ужасе глаза жертвы.

— Н-не может быть, — едва слышно прошептал наемник одеревеневшими губами, чтобы в следующее мгновение задергаться в конвульсиях и в беззвучном крике открыть рот.

Мужчина равнодушно посмотрел на безвольно распростертое у его ног тело. Аккуратно вытер стекающую с острого кинжала кровь и отправился к присевшим в отдалении оставшимся трем наемникам. Нежелательных свидетелей нужно было убрать.

«Неожиданный поворот, — думал он. — Девчонка может оказаться проблемой… Впрочем, эта проблема вполне решаема. Кто же ты девочка?»

Позвав затаившуюся на грани реальности тварь, он приказал ей найти и уничтожить девушку. Еще предстояло многое сделать.

«Да, эта проблема вполне решаема, — довольно подумал он, — вполне».

Лес перестал пугать нас, как вчера вечером. Так что мы наслаждались остатком пути, изредка лениво переговариваясь. Внезапно я почувствовала острый импульс опасности: что-то странное приближалось к нам.

Тронув за плечо весело болтающего Алаина, я настороженно прислушалась. Встретившись с янтарными глазами Серого, по затаившейся на их глубине панике поняла, что этот противник будет нам не по зубам.

Я пришпорила коня, и мы смазанной молнией понеслись вперед. В данный момент все доступные мне заклинания, не могли защитить нас или избавить от опасности. Оставалось надеяться лишь на себя.

Ветер свистел в ушах. Редкие ветки яростно хлестали по лицу. И все неотвратимей становилась угроза, чье хриплое дыхание я ощущала не переставая.

— Быстрее… Давай Снежок, быстрее, — подгоняла коня прекрасно понимая, насколько все это бесполезно.

Воздух хриплыми вздохами вылетал из лошадиных легких, а Серый начинал отставать, не выдержав безумной гонки. Я резко натянула поводья, тормозя нашу кавалькаду.

Спешившись, остановила, собравшегося было повторить мой маневр Алаина, который прожигал меня ничего не понимающим взглядом. Я обошла коня и, наклонившись к лошадиной морде, стала шептать так, чтобы было слышно только нам двоим, слегка поглаживая рукой по трепещущим ноздрям.

«Сможешь? Постарайся, прошу тебя» — мысленно передала Снежку и столкнулась с обиженным, но все понимающим взглядом.

Я подняла склоненную голову и посмотрела на эльфенка, проговорив:

— Алаин… ты должен ехать вперед без меня.

— Нет! Ты обещала, что поедешь со мной, — я даже поморщилась от подобной запальчивости.

— Аль, слушай меня внимательно: вместе у нас нет шанса. За нами гонится какая-то тварь, и сейчас у меня нет магической силы, чтобы защитить тебя должным образом. Алаин, как далеко до границы?

— Совсем близко. Я смогу вывести нас! Руфь, — начал было он, но я перебила.

— Запоминай: ты сейчас во весь опор мчишься туда и как только встретишь пограничный патруль, шлешь его ко мне в помощь. Запомнил, где я нахожусь? Сможешь показать? — и, дождавшись утвердительного кивка, ударила Снежка по крупу, посылая того в галоп.

Немного послушав возмущенные удаляющиеся вопли, тяжело вздохнула.

«Алаин умный мальчик, он должен понять» — подумала я и, обернувшись, встретилась с глазами твари, поджидающей меня.

Стараясь не делать резких движений, медленно вытащила меч, обхватив тот обеими руками, повернув боком и выставляя перед собой.

«Раз она не напала на Алаина, когда он был здесь, значит, ждала именно меня».

Мы стояли друг против друга и осматривали каждый будущего соперника. Тварь, а никак иначе назвать её я не могла, совершенно не поддавалась классификации. Я достаточно хорошо знала нежить, которую можно было встретить в этом лесу, но существо, стоящее напротив меня не было похоже ни на что.

Её можно было сравнить с детским рисунком, когда ребенок старается прибавить максимум смертоносных деталей, чтобы поразит своих товарищей «по-настоящему ужасным монстром». Она могла показаться смешной и нелепой в своей карикатурности, если бы не была смертельно опасно. А это я поняла с первого мгновения, только увидев её.

Туша, размером со среднего быка, была покрыта жесткой коричневой шерстью, которая топорщилась во все стороны. Стальные мускулы переливались под кожей, показывая мощное, но не массивное телосложение. Игольчатый гребень с острыми шипами проходил вдоль хребта. Мускулистые лапы заканчивали острые когти, казалось обещающие каждому, приблизившемуся больше, чем на десяток метров неминуемую гибель. На узкой продолговатой морде виднелись щелки глаз без белков, будто наполненные непроглядной тьмой.

Пасть приоткрылась в предупреждающем рыке, показав множество смертоносных длинных клыков со стекающей с них слюнной.

«Обильная слюна — один из признаков скорого бешенства» — мелькнула пессимистическая мысль.

«Час от часу не легче» — тяжело вздохнула, поудобней перехватив меч и слегка согнув ноги в коленях, готовая сорваться с места в любой момент.

Я понимала, что в данной ситуации не в состоянии справиться с тварью, но решила бороться до конца. Я не хотела умереть, а тем более умереть бесцельно, так ничего и не добившись. Меня страшила возможная боль, но я наступила ей на горло, приказав зародившейся было фобии, навсегда исчезнуть. Оставалось надеяться на скорую подмогу, да постараться продержаться до этого момента. А о том, что помощь может и не прийти, я приказала себе не думать.

Вспомнились слова мастера Ли: «Если не можешь победить честно, то старайся использовать все возможности для достижения цели. Но так стоит делать, только если от этого зависит твоя жизнь или жизнь дорого тебе человека. Если не можешь одолеть противника — старайся продержаться, как можно дольше и в выгодный для тебя момент отступи и затаись, до тех пор, пока не будешь готова ответить достойно. Если противник крупнее тебя — обрати это себе в преимущество: ты более юркая. Если же он меньше тебя, то старайся задавить его массой. Если он быстрее тебя — этим тоже можно воспользоваться. Противник быстро выдохнется, постоянно перемещаясь. Дождись момента и ударь…»

«А что делать, если противник, по всей видимости, превосходит тебя по всем параметрам? — немного нервно подумала я. — Жить. Постараться выжить, не смотря ни на что».

«Не сдохну, только из вредности, — решила, гадко улыбнувшись. — Что ж, паника не лучший советник. Не приступить ли мне собственно к спасению свей драгоценной шкурки?»

Тварь, по-видимому, разделяла мое мнение и решила начать более активные действия. Я отчистила сознание от всех посторонних мыслей и ввела тело в некое подобие транса. Мир сузился до кончика меча и надвигающейся на меня твари.

Я начала плавно уходить в сторону, стараясь найти оптимальную точку для атаки. Но тварь не дала мне шанса, пружинисто прыгнув в мою сторону. Кувырком ушла с траектории её прыжка, вновь вскочив на ноги.

Тонкая струйка крови потекла с оцарапанной щеки, прошлась по шее и соскользнула в расстегнутый ворот. «Задела все-таки…»

Я судорожно вздохнула, поняв, что «шутки кончились» и теперь будем «играть по-взрослому».

Прошло около двадцати минут, и мы успели нанести друг другу с десяток оценивающих ударов, стараясь прощупать слабые места. Моя рубашка изорвалась, и окрасилось кровью, а плечо предательски ныло. Начинали уставать руки, сжимающие меч. А потом все смешалось в безумном танце со смертью, где каждое движение может оказаться последним.

Я порадовалась, что отослала Алаина и Серого. Мне не хотелось их гибели.

.

Мы с тварью бешено метались по лесной поляне двумя смазанными тенями, то останавливаясь на мгновение, чтобы перевести дыхание, то снова немыслимо ускоряясь.

Я вновь и вновь наносила удары, стараясь причинить твари максимальный вред. Но она отмахивалась от них, как от назойливого комариного писка, будто не замечая.

Я действительно была быстрее её, но это преимущество являлось временным, так как мое дыхание уже несколько сбилось, обещая в последствии, вырываться из бешено вздымающейся груди, болезненными всхлипами.

«Что же делать? Что же делать?» — пульсировала в голове отчаянная мысль. А дальше все пошло, как в замедленной съемке.

Яркой сталью мелькнул удар, и тварь встряхивает головой в желании убрать капающую в глаза кровь.

Удар уже её и я отлетаю на несколько метров, каким-то чудом сохранив равновесие.

Прыжок и охотник с жертвой на мгновение меняются местами, в этой безумной пляске каленной стали и крови, бегущей по жилам.

Два существа напряженно ожидающие, когда кто-то из них допустит уже смертельную ошибку и земля окропиться чужой кровью.

И свинцовое небо, тяжелыми тучами безразлично созерцает творимое действо.

Я делаю неосторожный шаг назад и падаю на спину, зацепившись за подвернувшийся под ногу корешок и чудом не выронив меч из ослабевших пальцев.

Капля крови медленно стекает из напряженно прокушенной губы. И я понимаю, со всем обрушившимся на меня отчаянием, что не успеваю подняться, не успеваю…

Выставляю перед собой меч в безнадежной попытке защитится от несущейся на меня твари.

И, казалось, когда развязка неминуема, нежить сносит мощной силовой волной, пришедшей откуда-то с боку. А тварь так и не успевает подняться и в её бок вонзается множество стрел с белым оперением. Еще одно заклинание сжигает её, так и не успевшую ничего предпринять.

Я хрипло дышу и тяжело поднимаюсь, держась за оказавшееся по близости деревце, и все еще сжимаю, уже ставший бесполезным меч. В следующее мгновение меня опять едва не сбивает с ног, неизвестно откуда выбежавший мальчишка. Болезненно прижавшись ко мне, он радостно шепчет:

— Руфь! Ты жива! Я так боялся, что мы опоздаем, — и еще что-то, но я слушаю в пол-уха и во все глаза смотрю на пятерых конных эльфов, застывших на небольшом холме неподалеку от нас.

Глава 7

«Само плывет в pуки только то, что не тонет»

Эльфы равнодушно взирали на представшую перед ними картину. На меня они обратили внимания не больше, чем на чахлый кустик, за который я держалась, будто и не было никакой схватки, и они не помогли мне справиться с напавшей на меня тварью. Но я была слишком измотана практически первым серьезным сражением, поэтому мысленно махнула на их странное поведение рукой.

Подбежав, Серый в жесте поддержки уткнулся носом мне в бок. Все еще прижимая к себе мальчишку, я подозвала Снежка и, дождавшись пока он подойдет к нам, убрала в седельные сумки меч. Вытащив темный плащ, накинула его поверх рубашки, от которой остались только живописные, местами окровавленные лохмотья.

В данные момент я представляла собой очень интересное зрелище. Спутанные волосы вороньим гнездом застыли на голове и, если присмотреться, то можно заметить маленькие веточки и листочки, застрявшие в них после падения. Широко раскрытые глаза отстраненно созерцали окружающие пространство. Тонковатые губы с запекшимися на них капельками крови сложились в странную полуулыбку. Лицо было неестественно бледным после перерасхода силы и небольшой потери крови. Длинная царапина рассекала щеку мраморного оттенка. Хоронят и то краше.

«Да, с такой внешностью нужно дома сидеть и активно лечиться, а не покорять эльфийскую столицу» — невесело подумала я.

В общем, мое появление и внешний вид были достаточно эффектными, чтобы запомнится надолго.

— Проследуйте за нами, — приятным даже не предполагающим отрицательный ответ голосом, проговорил один из эльфов.

Я слишком устала, чтобы возражать и, подхватив проигнорировавшего эльфов мальчишку, послушно поехала за ними.

День близился к вечеру, и я надеялась, что меня сразу определят кому-нибудь на постой. Сопровождающие ничем не опровергали и не подтверждали мои надежды, а продолжали упорно отмалчиваться, следую по направлению к городу.

«Какие неприветливые» — с удивлением думала я, но начинать разговор первой не спешила.

Алаин тоже примолк и нетерпеливо ерзал впереди. Ему очень хотелось поскорей встретится с отцом и вновь очутится дома.

Во время нашего недолгого путешествия я смогла рассмотреть с путников. Да, сказания моего мира не врали: эльфы были очень красивы. Изящные, но не смазливые лица, поражали каким-то внутренним спокойствием и силой притаившейся внутри. Только эльфы не показывали абсолютно никаких эмоций и казались идеально застывшими скульптурами. Это можно и не заметить, но жизнь научила меня неплохо разбираться в людях. И я не стала восторженно пускать слюни при виде подобной красоты.

«Придержим радость для чего-нибудь другого» — рассудила я.

Через некоторое время мы были на месте, и я смогла по-настоящему восхититься эльфийской столицей.

Альхем, действительно был произведением искусства. Даже отсюда чувствовалась идеальная планировка, рассчитанная на все случаи жизни. Но город не казался массивным. Наоборот, в вечерних сумерках он представлялся призрачным видением, зачем-то перенесенным из сказки. Дома в два-три этажа были выложены из белого камня и приветливо поблескивали витражными стеклами. А деревья и кустарники оплетали их своими ветками, делая город похожим на цветущий сад.

Мы ехали сквозь улицы, и я внимательно осматривалась по сторонам. Попадавшиеся на нашем пути эльфы провожали нас удивленными взглядами. Подъехав к месту, по всей видимости, являвшемуся центральной площадью, наши спутники спешились, и мы последовали их примеру. Неподалеку находилось здание, отличавшееся той особенной архитектурой, что позволяет выбрать из десятка домов именно административное.

Буквально в следующее мгновение его двери распахнулись, и нам на встречу выбежал высокий эльф. Он остановился в нескольких метрах от нас и застыл.

— Папа, — начал Алаин, но растерянно замер.

Я пристально осмотрела нового знакомого. Он был выше меня примерно на голову и отличался изящным, атлетическим, но не перекаченным телосложением. Золотистые волосы отливали рыжиной и были собранны в низкий хвост на затылке. Эльф был одет в свободную темно-синюю рубашку навыпуск, темные же штаны из хорошо выделанной кожи были заправлены в сапоги, доходящие до середины голени. Пронзительные голубые глаза внимательно осматривали эльфенка. Только вместо радости после долгой разлуки в них читался арктический холод.

— Я, — пролепетал мальчишка и оглянулся на меня, словно ища поддержки. В его глаза, казалось вот-вот наполняться слезами из-за незаслуженной обиды. Алаин практически задыхался от нахлынувших на него чувств.

Я прекрасно помнила наш ночной разговор и не забыла, как мальчик скучал, искренне переживая за отца.

«Нет, с этим „папочкой“ нужно что-то делать» — решила я, все еще плохо соображая после пережитого напряжения и аккуратным рывком отодвинув Алаина с собственного пути, плавным движением оказалась подле эльфа.

Яростно сверкнув глазами, подавила желание хорошенько треснуть по этой красивой, но казавшейся в тот момент безобразной морде. Эльф сузил глаза и плотно сжал губы. Его ноздри затрепетали, показывая степень бешенства охватившую его.

Заледеневшим от злости голосом, не громко, но очень прочувствовано сказала, вскинув голову и посмотрев в пылающие яростью глаза:

— Это твой сын. Ты не виделся с ним около двух недель. Он оказался совсем один посреди человеческих земель и чудом вернулся домой, — распалялась я. — Да как ты смеешь встречать родного сына подобным образом? Как смеешь попрекать хоть словом, хоть действием? Ведь его, заметь, выкрали прямо из-под твоего носа.

— Ты знаешь, с кем разговариваешь? — прошипел он, не замечая предыдущих слов и зацепившись за мнимое оскорбление.

Я действительно перегнула палку, сыпля неосторожные слова, совершенно незнакомому существу в чужом городе, но поступить иначе не могла. Да и жуткое перенапряжение временно заморозила «внутренний тормоз».

— Мне все равно кто ты, — не осталась в долгу и, положив руки на плечи подошедшего к нам эльфенка, привлекла тем самым к нему внимание. — Вот он — твой сын. А ты так обращаешься с ним. Знаешь, несколько дней назад Алаин спросил меня: скучает ли по нему отец. Я ответила, что да. Хочешь сказать, я была неправа?

Мальчик плотнее прижался ко мне и с потаенной надеждой заглянул в глаза отцу. Тот продолжал сверлить меня неприязненным взглядом, не сулящим ничего хорошего. Будь я коренной жительницей этого мира, то, наверное, испугалась опасного холода, мелькнувшего в его глазах. Мне, никогда не видевшей ранее эльфов, не считая Алаина, не было абсолютно никакого дела до их перворожденной крови и, я не собиралась благоговеть или трепетать в страхе ни перед кем.

Еще с раннего детства я четко обозначала свою позицию к происходящему, даже если она шла в разрез с мнением окружающих. В нужный момент я могла промолчать, затаиться, выждать, но сгибаться я не собиралась и твердо стояла на своем.

Эльф перестал сверлить меня невменяемым взглядом и, соизволил, наконец, перевести голубоватые очи на сына. Мои слова, похоже, заставили перворожденного задуматься или отчие чувства взяли верх, потому что увиденное в его взгляде позволило мне внутренне расслабиться. Только внутренне. Глаза эльфа, прежде серьезного, наполнились удивительной нежностью, и легкая улыбка завладела его губами. Я почувствовала себя лишней в этой семейной сцене.

Даже не взглянув в мою сторону, эльф махнул кому-то рукой и отстраненно проговорил:

— Вас проводят в дом для гостей. Поговорим позже.

Я обернулась, когда меня тронул за плечо один из сопровождавших нас эльфов, приглашая следовать за ним. Подхватив под уздцы Снежка, и кликнув Серого, я направилась в указанном направлении. Организм, почти кричал, требуя положенного ему отдыха.

Немного пропетляв по извилистым улочкам, мы вышли к аккуратному домику в два этажа. Восхищенно оглядев изящное строение, я подумала, что в таком могла жить бабушка Красной Шапочки.

«Хм, а не поджидает ли меня там Серый Волк?» — мысленно хихикнула я.

— Вы поживете здесь какое-то время, — сказал мой провожатый.

Вежливо распрощавшись с ним, я напоследок заметила мелькнувшее в его глазах одобрение. Похоже, спесивый папочка успел достать не меня одну.

Проводив удаляющегося эльфа взглядом, направилась в сторону дома. Не увидев конюшни и совершенно не желая её искать, я привязала Снежка к невысокой ограде, поставленной только в декоративных целях. Напоследок потрепала шелковистую гриву и получила в ответ взгляд, в котором читалось обещание, если не съесть, то уж точно пожевать все цветочки и травку на газоне. Поощряющее улыбнулась хитрой улыбкой: «Действуй, мол» А что? Сами виноваты! Не надо было меня расстраивать.

Постучав в дверь, и не услышав какой-либо реакции, вошла внутрь, благо никакого замка не наблюдалось. Меня встретила небольшая прихожая, переходящая в уютную залу. Прошла внутрь и внимательно осмотрелась. Сгустившиеся сумерки почти не давали света, и комнату окутывал полумрак. «Странно как-то они встречают гостей» — удивленно подумала я и, услышав, как скрипнула входная дверь, резко обернулась. На меня вопросительно смотрел парень лет 25-ти.

«Что он смотрит, будто я к нему в дом ввалилась? А вдруг… Его, что не предупредили? — возмущенно подумала я, — похоже на то. Эльфы одним словом».

К слову сказать, парень эльфом не был, да и человеком тоже. Зеленые глаза с золотыми искорками внимательно осмотрели меня. Сдув непослушную прядь каштановых волос, он спросил:

— Не представитесь? — слегка изогнутая бровь усилила эффект. Мне так захотелось поаплодировать, что даже зачесались ладошки.

— Да… Руфина. Мне сказали, что я могу остановиться здесь на некоторое время.

Уже приветливо улыбнувшись, он протянул мне руку:

— И вы меня простите. Я Илар. Эльфы редко сообщают о своих планах. Раздражает, неправда ли?

— А вы…, - замялась, подбирая слова.

— О, заметили все-таки, — хитро улыбнулся он. — Я не человек. И не эльф тоже.

— А кто? — настороженно посмотрела на него.

— Оборотень. Если быть точным — рысь.

— Оборотень?! — восхищенно выдохнула я.

Поняла, наконец, почему энергия сконцентрировалась вокруг него плотным коконом. Превращение требует значительных её затрат.

Илар напряженно заглянул мне в глаза и с некоторым удивлением не заметил какой-либо неприязни, а лишь почти детское восхищение. Действительно, что я эльфов не видела? Уже успела насмотреться. А вот Илар был первым оборотнем, которого я смогла не то что увидеть, а ещё и пощупать так сказать… Заметив, что до сих пор продолжаю сжимать теплую ладошку, виновато улыбнулась и выпустила её.

— Где я могу умыться и лечь спать? И давай на «ты»? — с надеждой заглянула ему в глаза. На расшаркивания совсем не было сил.

— Да я не против. Комнату сможешь найти на втором этаже, а плащ оставь здесь, — и указал рукой на вешалку для одежды.

Последовав в указанном направлении, я повесила плащ и повернулась к Илару. Тот смотрел на меня странным взглядом.

— Что-то случилась, — спросила я.

— Ты ранена, — удивленно констатировал он. — Руфь, почему тебе не предложили помощь?

— Не знаю. Наверное, не заметили. Я была в плаще, — ответила, равнодушно пожав плечами. Раны ведь пустяковые. Или нет?

Я внимательно осмотрела себя. Похоже, что не все так хорошо, как хотелось бы. Плечо ныло, побаливала подвернутая лодыжка, плюс усталость и потеря крови. Лохмотья рубашки окрасились алым. В общем, выглядела я откровенно жалко.

— Пойдем, нужно обработать раны, — оборотень осторожно потянул меня за руку. Я и не сопротивлялась, так как сама осуществить эту процедуру, была не в состоянии.

Мы прошли небольшую комнату, которая, по всей видимости, служила кухней. Усадив на высокий табурет, Илар убежал за какими-то травами или еще за чем-то, оставив меня в одиночестве.

Я стянула рубашку, которая могла послужить теперь разве что половой тряпкой, да и то этот вопрос ставился под сомнения. На мне остался бюстгальтер со штанами, и оборотня я стеснятся, не собиралась.

Илар, почти мгновенно вернувшись, принеся с собой какие-то баночки и матерчатые бинты. Быстро разложив все на столе, он приступил к обработке моих ран.

На плече оказалась разодрана кожа, а на спине прочно обосновалась парочка царапин. Множество синяков обещали расцвести в скором времени переливчатым, сине-лилово-фиолетовым цветом. В общем, повреждения оказались не очень серьезными, но требовали определенного ухода и через несколько дней должны были зажить. А плечо я и сама залечу, позже, когда сила восстановится…

Незаметно рассматривала Илара. На симпатичном лице вспыхивали золотистыми искорками зеленые глаза, губы, казалось созданные для приветливой улыбки, сейчас недовольно кривились. Плавные, текучие движения. Кошачьи, если быть точной. Когда-то коротко остриженные волосы, теперь отросли и постоянно лезли в глаза. Осторожно спрашиваю:

— Ты живёшь у эльфов?

— Нет, что ты, — тихо смеется. — Здесь можно останавливаться лишь на время. Удивительна красота этого места иногда давит… Я здесь по делам клана, — решаю не уточнять. — Меня определили в этот домик, как и тебя впрочем. Позволь поинтересоваться, как ты очутилась у эльфов. К людям они всегда относились с предубеждением.

— Просто некоторое время назад я нашла мальчишку-беспризорника, а когда привела его домой, то обнаружилось, что он эльф. И решила сопроводить его обратно к эльфам.

— Постой, ты нашла Алаина? Вот Шаен обрадуется! — радостно воскликнул оборотень.

— Шаен? Не знаю такого, — нахмурилась я.

— Это отец мальчика, — пояснили мне.

— А он, так сказать, уже успел обрадоваться, — и коротко пересказала историю нашей встречи. А зачем скрывать? Все равно ведь узнает.

— Не понимаю, что Шаен так взъелся? — нахмурился Илар и тут же весело мне улыбнулся. — С первых минут в эльфийском городе успеть поругаться с одним из сильнейших магов — это еще уметь надо!

«Мама моя! Сильнейший маг! О-о-о… Мне начинать искать себе симпатичный холмик для могилки? А?» — стало вдруг очень грустно и жалко себя.

— Не напрягайся. Шаен тоже был не прав. Вот увидишь: выпустит немного пар, и снова пообщаетесь. Он хороший собеседник, — успокоил меня Илар.

— Вы давно знакомы? — заинтересованно спрашиваю я.

— Давно, — подтверждает оборотень. — Мы друзья: знакомы ещё с войны.

Оказывается, однако, что Илар намного старше, чем выглядит. И за внешностью «соседского парня» скрывается существо гораздо более опытное… Впрочем, ничего удивительного: срок жизни оборотней около четырехсот лет.

Закончив обрабатывать мои раны, Илар критически осмотрел свои труды и, довольно улыбнувшись, сообщил:

— Теперь можно не беспокоиться — опасность миновала. Ложись спать, а то глаза уже слипаются.

Не выдержав и сладко зевнув, я направилась в предложенную мне комнату. Увидев долгожданную кровать, и кое-как раздевшись (благо одежды на мне осталось раз, два и обчелся), рухнула на нее, трогательно обняв подушку.

Как выяснилось позже, я проспала больше четырнадцати часов и, спустившись вниз, заметила поджидавшего меня на кухне мальчишку. Приветливо улыбнувшись, села напротив него.

— Ну, рассказывай, как дела.

— Отлично! Руфь, извини, что бросил тебя вчера: я так соскучился по папе.

— Без проблем, — легко согласилась я. — Что новенького?

— Ничего особенного, — непонимающе ответил Алаин.

— И меня никто не хотел видеть? — вопросительно подняла бровь.

— Никто, — нахмурился эльфенок, а потом радостно повис на моей руке. — Значит, этот день ты проведешь со мной!

— Куда я денусь? — философски вопросилая, ничуть не расстроенная открывшейся перспективой. — Устроишь мне экскурсию?

— Конечно!

Быстро позавтракав, мы вышли наружу и смогли наблюдать следующую картину:

Снежок, как-то отвязавшись от околицы, теперь флегматично жевал цветочек из когда-то бывшей аккуратно ухоженной клумбы и старательно вытаптывал травку. Увидев нас, он радостно заржал и хм… удобрил землю, показав тем самым свое отношение к эльфийской столице, эльфам и всему миру в целом.

Обескуражено переглянувшись с Алаином, я спросила того:

— М-м-м, слушай, а у этого домика есть конюшня? — не увести ли мне Снежка подальше? На всякий случай?

— Э-э-э, есть. Только она немного в стороне. Пойдем, покажу, — ответил слегка офигевший эльф.

Определив коня в стойло, мы медленно прогуливались по городу и Алаин, весело щебеча, рассказывал мне все последние новости. Серого с нами не было: еще вчера вечером он убежал куда-то по своим волчьим делам.

— … представь, говорят если найти синий цветок риналя и сорвать его, то он исполнит любое желание, — я заинтересовалась последней фразой. Было отличное настроение, и я готова была ввязаться в любую авантюру.

— А как он выглядит, — и, получив ответ, важно сказала. — Будем искать.

Следующие несколько часов мы провели в усердных поисках. Казалось, что не было ни одного закоулка, где мы не посмотрели на предмет цветочка. Вредное растение с ярко-синими листочками не желало обнаруживаться. Эльфы непонимающе наблюдали нас с самыми серьезными лицами, ползающими на четвереньках по кустам, но подойти не решались.

«Кто их знает этих сумасшедших?» — ясно читалось на их прекрасных лицах.

Как-то сами собой мы вышли, а точнее выползли, в красивый сад с удивительными деревьями, который примыкал, по всей видимости, к резиденции правителя. Обшарив большую часть сада, вышли на вершину небольшого холма, который где-то на 2–2,5 метра нависал над землей, образуя небольшой обрыв. И вот, чудо, я заметила какой-то чахлый росток с болезненно голубоватыми лепестками, на самом краю обрыва.

Меня захватил азарт, поэтому на то, что цветочек не совсем похож на описанный, я не обратила внимание.

Согнув ноги, я стала подбираться к вожделенному кустику.

«Вот он, родимый, — алчно думала, — щас я тебя…»

Но закончить мысль не успела. Опасно подойдя к самому краю, схватилась за цветочек и не заметила, как земля начала осыпаться из-под моих ног.

— Руфь! Осторожно! — закричал мальчишка и в последний момент ухватился за рукав моей рубашки.

Но от падения это не спасло, и вниз полетели уже вместе. Приземление смягчил глубокий пруд, расположившийся под обрывом. С громким воплем мы провалились в него, и вода маленьким цунами выплеснулась на берег.

— …, - емко сказала я, отплевываясь от воды и выбираясь на берег, не поворачиваясь при этом к нему лицом. — … эльфы,… цветочек, чтоб его.

Потрясла головой, стараясь избавиться от затекшей в уши воды. Оглянулась на неподвижно замершего мальчишку и недовольно сказала:

— Что стряслось? Решил изобразить из себя русалку? Хочу тебя разочаровать — плохо получается, — но тот продолжал молчать, смотря куда-то мне за спину.

Ничего не понимая, оглянулась и увидела трех мокрых с головы до ног эльфов и одного оборотня. Вся эта компания замерла на месте и откровенно пялилась на нас, а может, только на меня. Впрочем, один из эльфов был мне знаком.

Шаен, плотоядно посмотрел на меня и сказал:

— Что ты здесь делаешь?

Не найдя, что ответить, ляпнула:

— Да так,… цветочки собираю, — и в подтверждении своих слов протянула ему, все еще сжимаемый в ладони цветок.

Мужчина, наверное, мне что-то ответил, но все слова потонули в заливистом хохоте оборотня. Я не выдержала и тоже весело рассмеялась.

Глава 8

«День рождения директора театра. Все празднуют. Не пригласили только двоих: трагика и комика… Сидят они вдвоем и рассуждают.

Трагик:

— Не пригласили… Не помнят.

Комик:

— Ха-ха-ха… не пригласили… Помнят»

Когда волна смеха отступила, я смогла рассмотреть незнакомых мне эльфов. Тот, что стоял ближе ко мне обладал «классическим» эльфийским типом внешности по представления моего мира: золотые волосы мягкими волнами струились на плечи, скульптурную лепку лица дополняли темно-синие, почти черные глаза. Одеяние напоминало изящную зеленоватую тунику до середины бедра, надетую поверх штанов. На шее эльфа висел небольшой кулон из горного хрусталя, обвитый серебристой змейкой. Посмотрев перворожденному в глаза, мне захотелось согнуться в почтительном придворном поклоне. Не дюжий ум, помноженный на сотни лет, читался в его взгляде и вызывал мое самое искреннее уважение.

С достоинством склонив голову и поприветствовав другого эльфа, я вежливо извинилась:

— Я прошу простить нас за столь неожиданное появление и, что помешали Вашей беседе. Позвольте представиться — я Руфина. Вчера вечером мы с Алаином прибыли в город.

Замерла, ожидая ответной реакции. Расслабиться не давал взгляд другого эльфа, стоящего несколько поодаль. На его губах застыла извечная презрительная улыбка, а будто выцветшие глаза расчетливо прожигали меня с головы до ног. Это был по настоящему «холодный» тип внешности: черные, отливающие синевой волосы, мраморная кожа и неприятный взгляд дополнял картину.

Незаметно поежившись, я дождалась, наконец, ответа. Златовласый эльф с кулоном на шее проговорил:

— Ваши извинения приняты. Позвольте представиться и мне: мое имя Элихан, я Правитель Альхема, — упс, еще и правителя водой облила. Перворожденный указал рукой на другого эльфа. — Это Кайран, мой Советник. Похоже, с остальными вы уже знакомы, — и немного насмешливо посмотрел на разве что не булькающего от злости Шаена. — Раз мы встретились, то прошу последовать за мной и обсудить сложившуюся ситуацию. С вами господа договорим позже.

Кивнула правителю, соглашаясь с его предложением. Напоследок улыбнулась оборотню, который мне хитро подмигнул.

Пройдя по аллее, мы подошли к дворцу. Пожалуй, таким мог быть воздушный замок: настолько он казался невесомым. Высокие башенки подпирали шпилями небо. Белоснежные стены были пронизаны множеством окон. Балконы, анфилады, ажурные мостики-переходы — всего не счесть.

Мы остановились у небольшой веранды, примыкающей к дворцу. Правитель изящным жестом, дополненным заклинанием высушил свою и мою одежду и предложил присесть на плетеные кресла. Внимательно посмотрев на меня, Элихан начал разговор, осторожно подбирая слова:

— Когда пропал Алаин — это стало большой неожиданностью. Да, что я говорю! Мы были в шоке. Никто и никогда не похищал детей из самого сердца наших земель. Немыслимо! Не смотря на всю нашу силу, как военную, так и физическую — мы были беспомощны. Нейтралитет с людьми и без того призрачный мог разрушиться, и наш поисковый отряд был бы воспринят, как начало военных действий. Поймите Шаена, он был вынужден сидеть сложа руки все это время. Вот и злиться сейчас. А объектом злости выбрал почему-то именно вас, — невесело усмехнулся Правитель, а точнее позволил улыбке на мгновение завладеть его губами. — Мне хотелось бы знать, почему вы привезли Алаина, а не сдали «нелюдь» ближайшему патрулю.

— Алаин в первую очередь был для меня потерявшимся ребенком, а потом уже эльфом.

— Ваше поведение не типично для представителей человеческой расы.

— Что ж, с этим не поспоришь, — ответила я, спокойно глядя в глаза перворожденному.

Задумчиво посмотрев на меня, он продолжил:

— Мне доложили, что на нашей границе вы столкнулись с каким-то монстром. Это в двойне странно — обычно нежить не подходит близко к землям эльфов. А та, что осмеливается — уничтожается патрулями. Для этих целей с каждой группой дежурит маг. На один из таких патрулей вы и наткнулись, — немного помолчав, он добавил. — Илар сообщил мне о Вашем ранении и высказался по поводу «эльфийской бесчувственности», если не ошибаюсь. Я сожалею, что помощь не была Вам оказана своевременно. В извинение за подобное поведение приглашаю Вас быть гостьей нашего города, — и взглядом дал понять, что разговор окончен.

— Всего доброго, — откланялась я и вышла.

Решив прогуляться по городу, начала неторопливо рассматривать улочки. Альхем был очень необычным и буквально манил меня. Отличала его почти стерильная чистота: нигде нельзя было встретить хоть самой маленькой бумажки, выброшенной на землю. Каждый дом был по-своему чудом, и эльфы, украшая их, старались перещеголять в своей изобретательности друг друга. Любое жилище было уникальным и, чтобы описать все не хватит и месяца. Но, что самое удивительно — город оказался «живой» и я могла его чувствовать, почти так же отчетливо, как и лес.

Я шла, с любопытством рассматривая встречающихся на моем пути эльфов, которые отвечали мне тем же. Но то ли они были слишком воспитаны, то ли уже осведомленны о моей роли во всей этой истории, а может и то и другое, потому как с расспросами не лезли.

Внешность эльфов оказалась самая разнообразная и не придерживалась определенных рамок. Высокие, изящные, стройные — пожалуй, это все, что было между ними общего. Брюнеты, блондины, рыжие, каштановолосые, пепельноволосые — от всего разнообразия рябило в глазах. Эльфы не какого-либо определенного стиля в одежде, но все же предпочитали туники, рубашки и штаны, а элфийки красовались в легких летних платьях. Впрочем, одежду роднила редкостная практичность и элегантность покроя.

Через полчаса я вышла к неширокой улочке и собиралась было присесть, как меня кто-то окликнул. Обернулась в поисках возмутителя спокойствия. Приветливо улыбаясь, ко мне на встречу спешил оборотень:

— Здравствуй еще раз! Наконец я тебя нашел. Решил поболтать.

— О, поболтать — это очень хорошее дело, — с видом матерого академика протянула я и тут же, не выдержав, улыбнулась.

— Твое утреннее появление произвело настоящий фурор. Не ошибусь, если скажу, что так эффектно Правителя еще никто не приветствовал. Хотел спросить, а что вы там все-таки делали?

— Самое смешное, мы ведь действительно искали этот злополучный цветок все утро. А когда пришли в сад, то… сам видел, — мрачно буркнула я, вызвав бурю восторга у оборотня.

Отсмеявшись, он хитро посмотрел на меня.

— Скажи Руфина, а ты уже слышала о Празднике Начала Лета?

— Хм, — нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Не знаю о таком.

— Не удивительно: люди его не отмечают. Они обычно не чувствуют природы, как эльфы или не ощущают энергию нашего мира, как мы оборотни. Почувствовать всю прелесть Праздника Начала Лета, можно только обладая этими способностями. Хотя правильнее было бы назвать его днем очищения, — и, заметив мое недоумение, продолжил. — Каждое живое существо, а тем более маги и оборотни оставляют след в энергетической оболочке нашего мира. Творя заклинание или оборачиваясь, мы наносим ему рану. Поэтому в полночь последнего дня весны, мы проводим специальный обряд. Впрочем, обрядом это назвать сложно. Разводится большой костер, читаются специальные заклинания, благодаря которым устанавливается временный контакт с миром. Знаешь, существует устоявшееся мнение, что он живой. И я придерживаюсь его. Так вот, после всего вышеперечисленного каждый желающий подходит к костру и выбрасывает в него какую-либо вещь, принадлежащую ему, с просьбой о прощении. Это может быть что угодно: заколка, лист бумаги с написанным на нем письмом или даже букет только что сорванных цветов. Самое главное, чтобы ты был искренен. Мир, в ответ на наши действия, очищается от остаточной энергии и как бы прощает нас. Это древний обычай. Уже позднее были добавлены празднества.

— Надо же! Первый раз слышу о таком. Можно мне присоединиться? — с надеждой спросила оборотня.

— Почему нет? Насколько я понял, ты гостья города, так что это вполне возможно, — обрадовал меня Илар.

— Отлично! — надо же, побываю на настоящем эльфийском празднике. Прежде мне не часто случалось праздновать хоть что-то, так что мой энтузиазм был вполне понятен, — а когда он будет?

— Через четыре дня, но приготовления начаты уже сейчас. Ты, наверное, заметила.

Действительно, я обратила внимание. И без того ухоженные эльфийские домики были дополнительно украшены цветами и, кое-где даже лентами. Похоже, что предусмотрительные эльфы подходили к делу обстоятельно и в декоре своих домов собирались перещеголять соседей.

— Так ты идешь? — прервал мои размышления Илар.

— Спрашиваешь ещё! Естественно иду! — На том и порешили.

Три последующих дня провела просто отлично. Значительную часть времени я гуляла с Алаином, который решил показать мне все закоулки города. Больше всего мне понравилась одна из обзорных башенок во дворце правителя. Куда вход был почти свободным. Мальчишку, как сына одного из королевских магов пускали без вопросов, и меня — гостью города тоже. Мы успели облазить дворец сверху до низу и, однажды, увидели ту самую башенку.

Она возвышалась над землей где-то на сорок метров и на её верхушке находилась большая обзорная площадка, с которой открывался захватывающий вид на город и примыкающую к нему часть леса. Все казалось, словно положенным на ладонь. Красота Альхема с такой высоты делала его почти что кукольным, и он мог казаться нереальным, если бы не прогуливающиеся по нему эльфы.

С Иларом мы общались неплохо и между нами наладились практически приятельские отношения. Мы часто беседовали по вечерам, но темы наших разговоров касались только общих вопросов. О себе не распространялись. Я — по известным причинам, да и оборотень тоже не спешил откровенничать.

Вопрос, по которому он обратился к эльфам, скорее всего, был неприятным и щекотливым. Оборотни — народ вполне самодостаточный, а после войны стали еще более замкнутыми. Так, что я решила не настаивать.

Единственное, что меня беспокоило, так это недомолвки с Шаеном. Я была слишком резка, и настраивать его против себя не хотелось. Вполне понимала причины действий эльфа, хоть и не могла их одобрить, все же требовалось объясниться.

Моя сила восстановилась за эти дни до первоначального состояния, и я смогла залечить рану на плече. Но не спешила пользоваться силой активно. Предпочитала в мелочах обходиться без магии и не понимала тех магов, которые без её применения разве что шнурки не завязывали.

Единение с природой в этом городе не требовало от меня больших усилий или затрат энергии и тихим шелестом ветра сопровождало почти каждое мгновение.

Как-то вечером, я решила, что момент настал, и попросила мир указать мне местоположение Шаена. Тихий перезвон, слышимый лишь мне, сообщил, что эльф находится в пределах дворца. Я прогуливалась неподалеку и быстро побежала в нужную сторону.

Двигаясь к цели, с удивлением обнаружила, что перворожденный направляется к облюбованной мною башенке. Я торопилась, так как за последние дни не разу не встретилась с ним. Мне хотелось устранить напряжение между нами, поэтому так и спешила. Маленьким смерчем я пронеслась сквозь этажи дворца и, взбежав по лестнице, оказалась на площадке башенки.

Шаен, казалось, не заметил моего внезапного появления и, стоя ко мне спиной внимательно всматривался в линию горизонта. Небом почти завладела ночь, и только тонкая алая полоса заката напоминала о прошедшем дне. Сотни тысяч звездочек уже появились на небосклоне. Легкий ветерок шевелил пряди волос, заставляя те беспрестанно лезть в глаза.

Я тихо подошла и оперлась на оградку площадки. Осторожно коснулась плеча эльфа, привлекая к себе внимание. Оглянувшись, Шаен посмотрел на меня. Но не было в его взгляде привычной злости. Какое-то бессильно-усталое выражение на мгновение мелькнуло в его глазах.

Присев на бортик ажурных перил стала рассматривать профиль эльфа. Тот, казалось, не обращал на меня ни малейшего внимания. Не зная, как начать разговор, немного помолчала.

— Шаен, — замялась, подбирая нужные слова, — я хотела извиниться.

— Не стоит.

— Почему? Я нагрубила: было не правильным кричать на тебя, не вникнув в ситуацию.

— Вижу, тебе уже сообщили, — невесело усмехнулся эльф.

— Правитель объяснил мне, — спокойно ответила я, твердо посмотрев Шаену в глаза. — Поэтому извиняюсь, хоть и не считаю твое поведение правильным. Алаину было тяжело, а ты так напустился на него.

— Мне следовало быть мягче, — признался эльф. — Руфина, Верно? Сын постоянно говорит о вас. Руфина — то, Руфина — это. Как вам удалось настолько очаровать его?

— О, это мое природное обаяние, — преувеличенно высокомерно сказала я и тут же рассмеялась. Шаен скупо улыбнулся, и мне показалось, что он просто забыл, как это делается. — А если серьезно, то не знаю. Всего лишь доброжелательное отношение.

Я тоже всмотрелась в линию горизонта и, прежде чем уйти задумчиво сказала:

— Старые обиды разъедают душу и отравляют существование. Иногда, чтобы жить дальше — необходимо отпустить прошлое.

Понял он или нет, я не стала спрашивать. Но удивительно точно смогла увидеть в эльфе, что-то не дающее ему вздохнуть полной грудью. Какое-то событие в прошлом, назойливым воспоминанием не давало идти дальше и грозовой тучей нависало за спиной Шаена.

На кануне Праздника радостное возбуждение захлестнуло весь город. Не обошло оно и меня. В данный момент я вертелась перед зеркалом и решала извечную женскую проблему: «Что надеть?»

Не то, что у меня не было одежды. Но весь мой гардероб состоял из рубашек и штанов, практичных, но не подходящих для праздника. Не хотелось ударить в грязь лицом, заявившись в походной одежде. Я задумчиво рассматривала свое отражение. Можно попробовать, хотя… а, в прочем была, не была.

Сосредоточившись, представила, как энергия плотным коконом оплела мою одежду. Сотворение веществ из ничего или трансформация уже готовых была одним из самых сложных разделов магии. Превращения требовали огромных затрат энергии, что в свою очередь уменьшало вероятность их осуществления.

Как сотворить что-то из ничего? Никак. Чтобы не говорилось в учебниках, можно изменить только готовое. Даже эффектное появление предметов из воздуха было, по сути, трансформацией маленькой частички энергии этого мира.

Вообразила свою одежду мягким пластилином, податливым каждому движению и полностью подвластным моей воле. Закрыла глаза и глубоко вздохнула. Приступим.

Лучики силы вплетались в материю и позволяли ей изменяться и превращаться во что-то новое. Еще немного… готово.

Открыв глаза, я с удивлением уставилась на свое отражение. Да, теперь меня можно было назвать по-настоящему красивой. Платье летящего, серебристо-лилового шелка облегало фигуру и расширялось к низу, доходя до середины икры. Полупрозрачные широкие рукава опускались к кончикам пальцев. Лиф платья с небольшим вырезом был искусно украшен бисером в тон ткани. В неярком свете свечей платье слегка поблескивало. Я восхищенно задержала дыхание.

«Ммм, что-то здесь не хватает, — думала я, критически оглядывая себя в зеркале. — Прическа — это половина образа».

Распустила волосы для удобства собранные в неприметную косицу. Тяжелые, отросшие за последние месяцы пряди, волнами достигали талии. Бледная кожа, алые губы, пронзительные серые глаза — в общем, выглядела я эффектно и осталась вполне довольна собой.

Улыбнувшись своему отражению, на прощание потрепала Серого, лежащего на ковре у моих ног и, направилась к саду, где должен был состояться праздник.

Я шла по улицам Альхема и наслаждалась увиденным. Ночной город освещался сотнями магических светлячков. Их мерцающий свет отбрасывал разноцветные блики на стекла домов, заставляя те переливаться множеством оттенков.

На просторной поляне в самом ее центре был выложен огромный костер. Его пламя создавало уютную атмосферу, в которой хотелось посидеть на бревнышке с хорошим приятелем и поделиться с ним самыми сокровенными секретами, в надежде на понимание и поддержку.

Четверо статных эльфов встали вокруг костра и на распев читали заклинания. Сила, столь схожая с природной энергией этого мира, смешивалась с воздухом и создавала ощущение нереальности происходящего.

Другие перворожденные, собравшиеся здесь, почтительно ожидали конца ритуала, замерев на месте. Выждав время, они стали по одному подходить к костру и бросать в него небольшие предметы, что-то тихо нашептывая. Каждый раз пламя костра ярко вспыхивало и поднималось выше, словно принимая подношение.

Я решила внести свою лепту в происходящее. У меня в руках был небольшой букет полевых цветов, собранных по дороге. Туфли я не надела и, поэтому по щиколотку утопала в шелковистой траве. Потянулась к природе, и ночной ветерок негромко зашептал где-то на краю сознания. Чтобы мой дар шел действительно от меня, я наполнила цветы своей силой, и понуро согнувшиеся стебельки вновь налились жизнью.

Подойдя ближе к костру и отстраненно улыбаясь каким-то не до конца сформировавшимся мыслям, кинула букет в пламя костра. Ярко вспыхнув, оно приняло подношение. Легкий ветерок разнес частички пепла над поляной.

Я отошла в сторону и продолжила наблюдение. Поймала на себе пару задумчивых взглядов.

«Хм, похоже, что мое поведение чем-то отличается от общепринятого» — подумала я.

Когда официальная часть торжества была закончена, приступили собственно к празднеству. Я заметила несколько столов с легким угощением и напитками, расставленных по краю поляны. Послышалась тихая музыка явно магического происхождения. Эльфы стали разбредаться небольшими группками и что-то оживленно обсуждать.

За все время моего пребывания в Альхеме, я не сошлась ни с кем из присутствующих, поэтому сейчас откровенно скучала. Подойдя к столу с яствами, отхлебнула из первого попавшегося бокала, и хмель безудержной волной ударил мне в голову. Почти не соображая, что делаю, я осушила кубок до дна. У меня совершенно не было опыта распития спиртных напитков, и опьянела я быстро.

Потом, по какой-то загадочной причине предлагаемый напиток показался мне слишком слабым, и я решила его «слегка» подкорректировать. Исходя из того, что единственный алкогольный напиток виденный мною вблизи был медицинский спирт для обработки ран, то… выводы делайте сами.

Через некоторое время, повеселевшие от выпитого спирта перворожденные, расслабились и «расовый барьер» был преодолен. Получившийся напиток сохранил вкус и запах прежнего, но стал на пару десятков градусов крепче. Более опытные эльфы это дело быстро просекли и во всю развлекались, глядя на захмелевших товарищей.

Окружающие меня перворожденные, стали казаться очень дружелюбными и почти родными. Недолго думая, подошла к ближайшей группе эльфов. Как ни странно, это оказались спасшие меня пограничники. Слово за слово и я постепенно влилась в разговор. Предложение сыграть в карты — было принято на ура. Разъяснив остроухим правила, мы приступили. Играли, естественно не на просто так: каждый что-нибудь выставлял.

За пол часа оживленной игры, сопровождающейся возбужденными выкриками и различными комментариями, наша компания привлекла изрядное количество зрителей. В данный момент я сидела на стуле, обутая в выигранные сапоги несколько большего размера, чем полагалось, и с увлечением объясняла эльфам основные принципы шулерства. Слушали меня крайне заинтересованно. Я дошла до того, что поощряющее похлопала по плечу одного перворожденного и сообщила доверительным тоном, прочувствованно глядя ему в глаза, что у него большие перспективы на этом поприще.

Потом танцевали… я что-то с увлечением декламировала, кажется одному из советников Правителя… смялась, шутила…

Через некоторое время меня выловил Алаин, сказал, что ему скучно и потребовал что-нибудь наколдовать. Я просто не смогла отказать, когда на меня смотрят таким умильно-просящим взглядом.

Вышла на середину поляны и призадумалась: что же такое сделать. Захотелось что-то совсем сказочное и, продумав нужные моменты, преступила. Сконцентрировала силу между сведенных лодочкой ладоней и подняла те на уровень груди. Из плотного, слегка светящегося клубка магии, по одной стали отделяться тени и, отлетая, они приобретали очертания.

Шаен, стоящий чуть поодаль и разговаривавший со старым знакомым, вдруг почувствовал вспышку магии таких размеров, что пораженно замер. Медленно повернувшись, эльф не поверил своим глазам.

Неподалеку от костра стояла хрупкая девичья фигурка, которая буквально светилась от переполнявшей ее силы. Темные длинные волосы развивались от ветра, а глаза светились слабым серебристым светом. Но не это поражало. Меж сложенных лодочкой ладоней клубилось невероятное количество силы. Одна за другой, из них вылетали призрачные фигуры и, разлетаясь по поляне, заставляли восхищенно замирать всех присутствующих.

Драконы, райские птицы, морские змеи, гигантские бабочки, неизвестные цветы появлялись в ночном небе, чтобы через мгновение исчезнуть и навсегда остаться в воспоминаниях. Минуты текли, а новые фигуры все появлялись и появлялись.

«Она, что совсем не понимает? — в отчаянии думал Шаен. — Нельзя выпускать СТОЛЬКО силы на одно заклинание, а тем более на иллюзию. Еще немного и будет взрыв! Она просто не сможет удержать такое количество энергии».

Эльф подбежал к колдующей девушке и сильно встряхнул ту за плечи. Руки Руфины дернулись, концентрация спала, и заклинание разрушилось, не дойдя до критической точки. Когда на Шаена посмотрели слегка затуманенные серые глаза с почти детской обидой, он пораженно подумал: «Неужели что пьяна?»

Позвав оказавшегося по близости Илара, он попросил того отвести девчонку домой. И, взглянул в извиняющиеся глаза сына, то понял, кто же был инициатором творимого безобразия.

Глава 9

«Мавр сделал свое дело. Мавр может гулять смело»

Василий Звягинцев

«Дожила, похмелье по утрам мучает. Отпраздновала называется… Нет, это ж надо было додуматься — учить эльфов мухлевать играя в карты! Реакции Шаена, который чуть ли не взашей вытолкнул меня с поляны, показала, что что-то я сделала не то» — примерно такие мысли одолевали меня с самого утра.

Кое-как дотянувшись до сумки, вытащила из нее небольшой флакончик с противопохмельным зельем. Возблагодарив Дария за предусмотрительность, смогла, наконец, подняться с кровати и почти бодренько спуститься вниз.

Сбежав по лестнице, чуть не споткнулась, увидев эльфийские сапоги, гордо стоящие на столике в прихожей.

«Упс, я еще и эльфа обобрала. Как его звали? М-м-м… Вспомнила: Рик! А сапожки нужно вернуть, а то некрасиво как-то получается» — в общем-то, перворожденного звали немного по-другому. Выговорить заплетающимся языком полный вариант классического эльфийского имени (то есть сложнопроизносимого даже на трезвую голову) у меня не получилось. Так что мы сошлись на таком сокращении.

Было уже около одиннадцати, и Илар успел убежать неизвестно куда по своим делам. Быстро позавтракав, я направилась на поиски лишенного по моей милости обуви эльфа.

Использовать магию для определения места, где он находится, не могла. Во-первых, вчера я знатно поколдовала и теперь настоятельно требовал отдыха. Во-вторых, радиус такого «поиска» был весьма ограничен, а бегать по городу будучи в контакте с природой все равно, что повесить табличку: «Смотрите, я могу делать, как вы, господа эльфы, хотя это даже в теории не возможно, так как крови перворожденных во мне нет ни капельки. А может еще лучше умею! Я просто офигительно уникальна! Не хотите ли подумать, почему так произошло?»

Исходя из таких соображений, решила искать пострадавшего от меня эльфа исключительно не магическими способами. Но тот, как сквозь землю канул. Кто-то видел его здесь, кто-то там: в общем, мне приходилось перескакивать с место на место. Постепенно начинало создаваться такое впечатление, что в Альхеме все знают о друг друге всё, ну или почти всё.

«Может за мной следят», — мнительно подумалось мне, и я пристально посмотрела на перворожденного, с которым разговаривала в тот момент.

Эльф немного изменился в лице, но ничего не сказал, явно решив больше не связываться со странными человеческими девчонками.

«Улыбнись, и люди, в смысле эльфы, к тебе потянутся» — здраво решила я и как можно более приветливо оскалилась.

Видимо и на этот раз вышла осечка, потому как несчастный перворожденный окончательно прибалдел и стал коситься в мою сторону уже с некоторой опаской. Не желая больше травмировать чувствительную эльфийскую психику, я быстро попрощалась и побежала в сторону тренировочных площадок, где собственно и находился нужный мне эльф. Об этом мне сообщил мой недавний собеседник, прежде чем в пасть в состояние некоторой прострации.

Место для тренировок располагалось в северной части города и почти примыкало к лесу. Площадка условно делилась на две половинки. В одной из них были установлены мишени для стрельбы, а по краю другой расположились стойки с оружием.

Сейчас здесь тренировалась не безызвестная мне четверка эльфов. Двое увлеченно рубились на мечах, один перворожденный прицельно обстреливал мишень, а оставшийся с интересом наблюдал за товарищами. Кивком поприветствовав последнего, я подошла и присоединилась к наблюдению. Эльф покосился на меня хитрым взглядом, заставив чуть ли не покраснеть.

«Наверное, вспоминает, какие я вчера номера откидывала» — мелькнула мысль.

— Доброе утро, — снова поприветствовала своего соседа. — А где ещё один ваш товарищ?

— Думаю, вы знаете, что с каждой патрульной группой дежурит маг. Но одаренных среди эльфов не так уж и много: на десть патрулей приходится где-то четверо или трое магов. Поэтому одновременно на дежурство выходят не все группы, а маг меняется практически каждый раз, — объяснил эльф.

— Ваша группа сейчас отдыхает? — заинтересовано спросила я.

— Да, — подтвердил мой собеседник. — В этот раз выехал небольшой отряд вместе с Шаена. Вы, наверное, знакомы?

— Знакомы, — сопроводила ответ подтверждающим кивком и немного виновато спросила. — А вы… не напомните ваше имя?

— Найт.

— А я…

— Помню, — не дал мне договорить перворожденный. — Вас зовут Руфина. Вчера на празднике вы представились, — и весело посмотрел на меня. — Скажите, а где вы так научились играть в карты?

— Ох, лучше не спрашивайте, — жалобно взглянула на него. — Собственно я пришла отдать сапоги Рику. Неудобно как-то получилось.

— Руфь, не беспокойтесь: вчерашним выступлением вы смогли завоевать симпатию окружающих и Рик, тем более на Вас не в обиде.

Я расслабленно улыбнулась. Похоже все не так уж и плохо. А в это время эльфы успели закончить тренировку, и подошли к нам. Протянув Рику злосчастные сапоги, сказала:

— Надеюсь, Вы благополучно добрались домой босиком после праздника. Мне не следовало отбирать у Вас обувь, — чем вызвала приступ веселья.

— Ну что вы, Руфь. Никаких проблем, — улыбаясь, ответил мне эльф.

— Отлично, — довольно протянула я, внутренне радуясь, что ситуация разрешилась. И, не удержавшись, сказала. — Ммм, хотелось бы попросить вас об одном одолжении. Знаете, я всегда мечтала научиться стрелять из лука. Не подсобите?

Эльфы не отказали. В течение двух следующих часов я усердно тренировалась. Но, как выяснилось, стрельба — не мое призвание.

Сначала я пыталась натянуть тетиву. Но то ли мои руки оказались слишком слабыми, то ли лук был специально подогнан под непомерные эльфиийские силы, потому как, не смотря на все старания, я не добилась ровным счетом никакого результата. Потерпев неудачу в этом тяжком деле с помощью рук, не долго думая, задействовала ноги. Это уже было дело принципа, и отступать я не в коем случае не собиралась. Прижав тетиву одной ногой, я крепко ухватилась за деревянную часть лук. Пыхтя как паровоз, смогла, наконец, оттянуть тетиву на нужное расстояние. По заливистому хохоту эльфов поняла, что получилось как-то не так.

«Конечно, тетиву то натянула, но как, спрашивается, я собираюсь стрелять из такого положения?» — грустно подумала, после внимательного осмотра.

Отпустив многострадальный лук, решила попробовать иным способом. Направила слабенький импульс силы, желая сделать оружие более податливым. Мда, простые решения обычно приходят в самый последний момент.

В предвкушении будущего триумфа, начала обстрел мишени. С этим тоже оказались проблемы. Тетиву-то я натянуть могла, но руки постоянно дрожали и сбивали прицел. Стрелы на отрез отказывались лететь в необходимую сторону и попадали куда угодно, только не в мишень. Я злилась, пробуя снова и снова. Если бы не поразительная эльфийская реакция, мои временные учителя могли пострадать от обстрела окружающего пространства. Но нет, они легко ускользали с линии огня и успевали при этом давать ехидные советы и комментировать мои действия, весело подхихикивая.

Мне тоже было смешно, но требовалось хоть как-то сохранить лицо. Окончательно разозлившись, пустила стрелу почти вертикально вверх. Все, в том числе и я, заинтересованно подняли головы.

Прошло несколько мгновений в полной тишине.

Потом перед нами с тихим стуком плюхнулась простреленная насквозь ворона.

С некоторой опаской, отодвинув лук подальше, я всмотрелась в вытянутые лица эльфов. Теперь смеялась уже я.

«Что ж, похоже, лук — не самое эффективное оружие в моих руках. Но в случае крайней необходимости я могу перехватить его на манер дубинки и атаковать противника. Есть вполне реальный шанс, что тот не захочет связывать с чокнутой девчонкой размахивающей луком и передумает на меня нападать» — пришла в голову утешающая мысль.

Ещё немного поболтав с эльфами, я откланялась и направилась на поиски Алаина. Помниться он обещал мне показать кое-что интересное.

Илар вошел во дворец, и поднялся к кабинету Правителя. Полученное полчаса назад послание пробудило уже начавшую угасать надежду. Оборотень понимал, что эльфам редко бывает дело до кого-либо кроме них, но продолжал ждать.

В течение последней недели он находился в Альхеме и сотни раз просил Правителя о помощи своему народу. Но Элихан почему-то тянул, не давая ни согласия, ни отказывая. Ожидание, растянувшееся на казалось ставшие бесконечными дни, невероятно выматывало и усиливало осознание собственной беспомощности. А каждая минута ощущалась, как безвозвратно потерянная.

Постучав в дверь и дождавшись ответа, Илар прошел внутрь и огляделся. Просторное помещение обставленное со вкусом и особой эльфийской изящностью, не содержало ничего лишнего: письменный стол, стеллажи с книгами, пара кресел. Но, тем не менее, создавалось ощущение какой-то безликости и отчужденности, заставляя всякого посетителя чувствовать себя неуверенно. Не было так же здесь никаких предметов, указывающих на личные предпочтения и вкусы хозяина кабинета.

Сев напротив советника и поприветствовав того, Илар спросил:

— Разве Правитель не будет присутствовать на нашей встрече?

— Нет. Я хочу, чтобы разговор остался конфиденциальным.

— В чем же причины такой секретности, — вопросительно приподнял бровь оборотень.

— Понимаете, — замялся Кайран, как бы подыскивая слова. — Ваша ситуация… не оставила меня равнодушным. Но войдите и в наше положение: состояние внешней политике не стабильно, и отрываться на посторонние факторы…

— Посторонние факторы? — гневно воскликнул Илар, даже слегка побледнев от злости. — Как вы можете так говорить? Мы не в состоянии справиться сами и поэтому я просил вашей помощи. Счастье, что еще никто не пострадал!

— Мне понятно ваше волнение, — равнодушно и с едва заметной брезгливостью ответил советник. — И я говорю сразу: Правитель не собирается оказывать Вам поддержки, ни сейчас, ни позже — это не выгодно. Но и отказывать Вам сразу не станут. Время, безусловно, дорого и бессмысленное ожидание ни к чему не приведет. Поэтому советую Вам попробовать справиться собственными силами.

— Да поймите же: у нас нет магов! — в отчаянии закричал оборотень.

— У эльфов их тоже немного. Учтите: содержание нашей беседы должно остаться только между нами. Всего доброго.

Громко хлопнув дверью, Илар буквально вылетел из кабинета. Он старался заглушить отчаяние яростью. Ничего не выходило. Мысли одна хуже другой, роились в его голове.

Как он вернется домой? Как посмотрит в глаза всем, кто надеялся на него? Как?! Они ведь все ждут и даже не допускают мысли, что помощи может и не быть… Господи, что же делать? Казалось, Правитель в скором времени готов оказать поддержку… Но не будет же Советник врать, да и зачем ему это? Шаен не сможет помочь: его ещё неделю не будет в городе… Ох.

Тяжело вздохнув оборотень направился в сторону домика.

«Нужно во что бы то ни стало привести помощь, — билась в воспаленном отчаянием разуме мысль. — Хоть какую-нибудь».

Статный немолодой мужчина сидел за письменным столом современного дизайна. Откинувшись на широкую спинку кожаного кресла, он недовольно барабанил тонкими длинными пальцами по столешнице, ни на мгновение не отводя пристального взгляда серых стальных глаз от старинного зеркала, висящего напротив.

Отражение, ничуть не походящее на мужчину, в легкой презрительной усмешке скривило губы. И если пристально всмотреться, то становилось отчетливо понятно, что оно было вообще не человеческим. Об этом свидетельствовали слегка заостренные уши и, кажущаяся нереальной красота. Но она скорее отталкивала, чем притягивала. От неприятного прожигающего насквозь взгляда хотелось поскорей скрыться так далеко, насколько это было возможным.

Отражение, несомненно, принадлежало эльфу. Место, которое отражало зеркало, было обставлено с каким-то несвойственным ничему в современном мире стилем. Всё вроде бы то, да и каких только дизайнерских тенденций не существует, но особенная атмосфера давала отчетливо понять, что в нашем мире этого помещения нет.

Эльф держал в кажущихся хрупкими ладонях, хрустальный бокал с вином и смотрел, как солнечный луч, запутавшийся в глубине жидкости, отбрасывал алые всполохи, на ближайшие предметы. Все это создавало ощущение какого-то дискомфорта.

Сидящему в кресле мужчине, надоело затянувшееся молчание, и он нетерпеливо и чуть раздраженно передернул плечами.

— Опять неудача! Как мне все это надоело, — почти шипел он, то, порываясь встать, то с такой силой сжимая подлокотники, что дерево начинало жалобно поскрипывать.

— Все было продуманно и просчитано, — безлико ответил эльф, но на самой глубине его глаз затаилась такая ненависть, что существу, ставшему её объектом, можно было только посочувствовать.

— Но, тем не менее, твоя операция, — последнее слово было почти выплюнуто с некоторой издевкой. — Провалилась. Как же такое могло случиться?

— Никто не должен догадаться о моей причастности к произошедшим событиям. Я нанял человеческих наемников, которым следовало доставить мальчишку на место. С угрозой быть замеченным мне пришлось оглушить его и оставить этим остолопам, — тут эльфа скривились в какой-то особенно презрительной ухмылке, что сделало его лицо в то мгновение почти уродливым. — Но они упустили его! Позволили Алаину бежать. Но этот паршивец, мало того, что ускользнул, так ещё и нашел поддержку. Я приказал отыскать его. Эти… люди так тряслись, что не было никаких сомнений в немедленном исполнении моих приказаний, — с каждой секундой прекрасная маска совершенного существа, начинала постепенно сходить с эльфа, показывая настоящую жестокую и даже безжалостную натуру. — Наемники нашли их в деревне недалеко от границ нашего леса. Но не могу поверить: какая-то девчонка, сопровождавшая Алаина, смогла справиться с четырьмя взрослыми мужчинами, причем так, что те даже не смогли обнаружить след беглецов! Да, как такое вообще возможно!

— Ты убрал наемников? — пристально посмотрел на эльфа мужчина, казалось ничуть не тронутый гневной речью собеседника.

— Валерий, — слегка поморщился тот. — Меня нельзя попрекнуть в не аккуратности. От нанятых мною людей не осталось даже воспоминаний.

— Почему бы ни попробовать использовать другого ребенка?

— Сколько раз можно объяснять! — с некоторой досадой воскликнул перворожденный. — Для открытия прохода требуются огромнейшие затраты магической энергии. Но ни я и уж тем более ты, не обладаем необходимыми ресурсами. Поэтому нужен был кто-то со стороны. Сын королевского мага, причем одного из сильнейших, обладал достаточной силой. Мальчишка слишком мал, чтобы обучаться колдовству и, следовательно, не способен защитить себя в одиночку. Прибавь к его потенциалу магию природы, которая присуща всем перворожденным. После определенного ритуала я смог бы вытащить из него все это!

— И мальчик бы погиб? — перебил собеседника Валерий, не столько желая действительно узнать ответ, сколько прекращая бесконечный поток слов эльфа.

— Конечно, погиб. А с каких пор тебя стало волновать чужое благополучие? — насмешливо ответил эльф.

— Ты прав, — жестко, одними губами улыбнулся мужчина и холодно спросил. — Но, что делать теперь, когда изначальный план провалился?

— Я уже решил проблему, — последовал ответ.

— И все закончится опять с таким же результатом?

— Не передергивай, — раздраженный замечанием собеседника прошипел эльф. — Теперь все сделаю сам. Я предполагал такой вариант развития событий и подготовил запасной план, как добыть большое количество энергии. Оказалось не зря. Но это предприятие осуществляется мной лично и, естественно, с безопасного расстояния. Всё требует тщательной подготовки — заклинание очень сложное и требуется постоянно поддерживать его.

— Ты уже приступил?

— Да. Время не терпит. В течение трех последних недель я осторожно прощупывал, так сказать почву и через пару дней начну более активные действия.

— Отлично, — удовлетворенно протянул Валерий. — Надеюсь, на этот раз все выйдет, как надо.

Наконец, встретившись с Алаином, мы беззаботно проводили время. Объектом наших проказ был выбран королевский дворец. Перебегая из одного зала в другой, не отказывали себе в удовольствии подшутить над попадающимися на пути эльфами. Пакости осуществляла я, а эльфенок крутился рядом, весело подхихикивая. Шутки были безобидными, вроде случайно развязавшихся шнурков или непонятно как попавшей под ногу банановой шкурки и большого вреда никому не приносили. Кстати, банановые шкурки особенно удивляли эльфов. Как же, в их отдраенном до зеркального блеска дворце не могло быть мусора! Похоже, уборщице основательно достанется…

Всё это заставляло эльфов подозрительно оглядываться по сторонам, будто выискивая вражеских лазутчиков. «Вражеские лазутчики», то есть мы, упорно не обнаруживались и с большим наслаждением наблюдали за подозрительными лицами перворожденных.

Предложение сыграть в прятки было принято на ура. В этот раз выпала очередь водить Алаину, и я подыскивала себе укромное местечко.

Воровато оглядываясь по сторонам, тихонько открыла какую-то неприметную дверку. Увидев толстый слой пыли, поняла, что как минимум несколько лет здесь никого не было. Я хотела было уйти, но тут до меня стали долетать обрывки чьего-то разговора. Подойдя к щели в стене, из которой собственно и доносились звуки смогла разобрать слова и даже узнать говоривших. Советник упорно пытался убедить в чем-то Правителя Альхема.

— Поймите же, Правитель — она опасна, — уверенно говорил эльф.

— Кайран, эта человеческая девочка еще ребенок! Какую реальную опасность она может представлять? — недоумевал Элихан.

— Возраст в данном случае не имеет значения. Да и само её появление очень подозрительно: с каких это пор люди стали помогать эльфам? А она ещё и заявляет, что сделала это абсолютно бескорыстно! — мда, похоже, в альтруизм здесь никто не верит. — С учетом того, что Алаина похитили человеческие наемники — наводит на подозрения.

— Но это нелепо!

— И ещё одно — девчонка маг. Притом невиданного ранее потенциала. Такая сила предоставляет опасность.

— За все время пребывания в Альхеме она не проявила никаких преступных наклонностей, — возразил Правитель.

— Наклонности, — презрительно бросил Кайран. — Да какое мне дело до чьих-либо наклонностей!

— Тогда к чему ты ведешь этот разговор? — начал выходить из себя Элихан.

— А веду я к тому, что такие силы оказались в руках ничего не смыслящей девчонки, которая не умеет ими даже толком воспользоваться.

— Кайран, ты хочешь использовать её, — немного удивленно начал было правитель, но его тут же перебили.

— Именно это я и хочу сделать.

Дальше слушать не стала. Тихо выйдя из комнаты, тяжело привалилась к стене. Было на редкость гадкое ощущение. Конечно, я не строила иллюзий о эльфийском бескорыстии, но чтобы на столько…

Мелко затряслись руки. Сильно стиснув кулаки, до побелевших костяшек постаралась успокоиться.

«Расслабься, — мысленно проговорила я. — Может, еще думала, что за красивые глазки любить будут? В общем, на то и рассчитывала».

Почти все люди, встречающиеся на моем жизненном пути, пытались, так или иначе, использовать меня. За всю сознательную часть жизни у меня была только одна подруга. В одной из редких поездок в город я познакомилась со своею сверстницей. Улыбчивая, добрая, всегда веселая — она меня быстро очаровала. Нетрудно догадаться, что в скором времени наши отношения стали дружескими. С большим трудом я снова и снова выезжала в город, добиралась до телефона, только чтобы пообщаться с Алисой или встретится с ней.

Во время наших нечастых встреч, я водила ей по дорогим ресторанам, кафе, магазинам. Это не вызывало никаких проблем — в средствах меня никогда не ограничивали. Я была счастлива — теперь был настоящий друг, которому можно было довериться… но, как же я ошибалась.

В один, как выяснилось позже, далеко не прекрасный день Алиса решила познакомить меня со своими приятельницами. Мы сидели в каком-то кафе, весело болтали и пили коктейли. Через некоторое время Алиса удалилась в дамскую комнату с одной из своих знакомых. Чуть позже туда последовала и я. Подойдя к самой двери, услышала, как Алиса расписывает внимательно слушающей её девушке, как она хорошо устроилась, что нашла богатую дурочку, которая будет оплачивать все покупки, лишь за ее, Алисино, внимание.

Я ничего не сказала. Просто ушла и прекратила всякие встречи с ней. Этот случай должен был меня хоть чему-то научить, но похоже на то, что такого не произошло.

И сейчас я стояла, прислонившись к стене, и чуть ли не задыхалась от ощущения того, что меня снова собирались использовать, что об меня ещё раз фактически вытирают ноги.

«Ну, уж нет, — твердо решила я. — Этого не повториться».

Пошла по коридору и начала было спускаться по лестнице, как на встречу мне буквально вылетел Алаин и с радостными возгласами запрыгал вокруг.

— Я нашел тебя! Теперь ты водишь! — сказал он.

Но, видимо что-то заметив моих глазах, эльфенок почти сразу прекратил мельтешение и напряженно всмотрелся мне в лицо. Обхватив меня тонкими ручонками, он уткнулся мой в живот.

— Мне нужно уехать, — негромко сказала я.

— Останься, — потерянно попросил мальчишка, взглянув мне в глаза.

«Все просто, Алаин, — грустно думала я. — Я очень глупо подставилась. Доверилась совершенно незнакомым существам. Даже не ожидала никакого подвоха, расслабилась, забыв об осторожности, растворилась в кажущейся идиллии Альхема. Господи, если бы только попросили, я бы с радостью помогла, ничего не требую в замен. Ох, Аль, мое голубоглазое чудо, чтобы видеться с тобой отдала бы многое. Ведь раньше, мне казалось, что я никогда не смогу вот так просто радоваться чужому присутствию. А меня… просто растоптали, еще раз показав, что мои чувства ничего не значат. Что ради каких-то призрачных интересов можно ими поступиться. Солнышко, как я могу сказать тебе, что даже в твоем на первый взгляд совершенном народе, тоже нашлась червоточинка. Вот так легко разрушить твое пока еще беззаботное детство? Нет, родной, не скажу ничего. Пусть ты будешь злиться на меня, но так будет правильней».

— Алаин, я не останусь. Прости, — и приложила палец к открывшимся в возмущении губам эльфенка. — Не пытайся переубедить меня. Все решено и прошу, никому не говори о моем отъезде. Хочу, чтобы все было тихо, — и напоследок крепко прижала к себе загрустившего мальчишку. — Мне пора.

Через пару минут я была уже в доме и спешно металась по комнате, торопливо закидывая в сумку вещи, и не разбирая, насколько аккуратно они складываются туда. Чуть ли не слетев по лестнице, врезалась в идущего мне на встречу Илара. Грубые слова, готовые сорваться с языка в тот момент, комком встали поперек горла. У оборотня был совершенно потерянный вид, а в его глазах плескалось такое отчаяние, что становилось страшно. Илар просто стоял и ничего не делал, полностью опустошенный чем-то.

Скинув сумку на пол, осторожно взяла его за руку и напряженно всмотрелась оборотню в лицо.

— Илар, могу я чем-нибудь помочь?

Не стала спрашивать, что случилось. И так предельно ясно, что ничего хорошего. Видимо, ему было необходимо хоть какое-то движение, потому что Илар вцепился в меня, как утопающий в руку помощи.

— Руфь, я даже не мог предположить, что они откажут… столько ждал, столько просил… если пустить все на самотек ничем хорошим это не кончится… У нас нет магов! А правитель не даст мне в помощь ни одного! — он заметался по прихожей, словно стараясь найти что-то способное разрешить все его проблемы разом и бормотал больше для себя. — Что делать… что же делать?

Я стояла и задумчиво смотрела в окно. Потом неожиданно, сказала, твердо посмотрев в глаза оборотню:

— Илар, у меня совсем нет опыта… Но я приложу все усилия… постараюсь помочь… Если ты готов принять ведьму-недоучку, то я согласна.

— Хорошо, не в моем теперешнем положении отказываться от помощи. Я соберу вещи и мы выезжаем, — глухо согласился оборотень и стал подниматься по лестнице.

Он не видел, как вздрогнули мои плечи, как стекла капелька крови из прокушенной губы.

«Да, сейчас Илар примет любую помощь. Нет времени на личности и ему, по большому счету, не важно, что я из себя представляю. Получаются, меня опять используют? Нет, не используют. Я предложила сама и от слова своего не откажусь».

Уже позже, когда мы отъезжали от Альхема, напоследок оглянулась.

«Прощай город-сказка, город-мечта. Жаль, что все так сложилось, но видимо, нет мне здесь места, — внезапно разозлилась. — Хватит оглядываться назад. Что было — то было. Прямо кисейная барышня! Еще немного и расплачусь. Ну, уж нет, господа хорошие. Все у меня получится и даже вопреки вашим желаниям».

Я отвернулась, собирая волю в кулак, и более спокойно и уверенно смотрела вперед. Никто жалеть меня не собирается, а сама я не была к этому склонна. Так что хватит раскисать — еще многое предстоит сделать.

А где-то за линией горизонта сгущались тучи…

Часть 2

Глава 1

«Наши поезда — самые поездатые поезда в мире»

Альхем давно скрылся от наших взоров, но за все время пути мы не проронили ни слова. Ярость, переполнявшая меня, постепенно уступала место какой-то странной опустошенности.

«Так, хватит, — решительно встряхнула головой, тем самым, отгоняя наваждение. Взглянув на Илара, уставившегося в видную только ему одному точку где-то на линии горизонта, подумала. — Хм, а не пора ли мне узнать, во что я оказалась втянута на этот раз?»

— Илар, — окликнула своего спутника. — Расскажи мне подробнее, с какой проблемой не может справиться твой народ.

Оборотень посмотрел на меня с таким видом, будто только заметил, что я оказывается еду рядом. Нахмурив брови и, наверное, вспомнив причину моего пребывания вместе с ним, замялся, то ли подыскивая слова, то ли не желая отвечать.

— Пойми, если ты мне все подробно не объяснишь — моя помощь может оказаться не качественной или не своевременной, — ненавязчиво намекнула я.

«Если вообще смогу что-то сделать» — мелькнула пессимистическая мысль, которая тут же была отогнана.

Илар посмотрел на меня более осмысленно и с твердой уверенностью в зеленых глазах.

— Не знаю с чего будет правильнее начать, — пару секунд помолчав, продолжил, — зайду, пожалуй, из далека. Ты, наверное, знаешь, что оборотни не такие монстры, какими нас принято считать среди людей. Да, мы умеем оборачиваться, но полностью контролируем себя и свои порывы. Дети, до достижения ими определенного возраста, находятся под присмотром старших, которые обучают их владеть своим телом, как в человеческой, так и в звериной ипостати. Несмотря на все предубеждения на нас не влияет ни серебро, ни луна, а от кола в сердце никто не устоит, — Илар запрокинул голову и всмотрелся в тяжелые, будто свинцовые тучи, всего пол часа назад затянувшие горизонт. — Первое обращение всегда самое тяжелое, настолько энергоемкое, что становится почти болезненным. Дальше — легче. В последующие перекидки не требуется столько сил. Не знаю почему, но происходит именно так… Около двух с половиной недель назад у одного молодого оборотня просто не получилось перекинуться. Где-то три дня он был не в состоянии встать с кровати. Сначала мы думали, что парень оказался слишком слаб. Случай невиданный, но вполне реальный. А потом стали замечать, что и наши силы истощаются, и с каждым разом становится все труднее изменять форму. Такого не было раньше. Мы просто не знали, что делать.

— А что будет, если силы закончатся именно в процессе перекидки? — спросила я, уже заранее зная ответ. Определенно это дело нравилось мне меньше и меньше.

— Оборотень застрянет между двумя ипостатями и, если не будет способен вернуться в какую-либо форму, то погибнет.

«Так вот, чего он опасается, — мелькнула пугающая догадка. — Получившийся ммм… гибрид может оказаться нежизнеспособен».

Со всей болезненной остротой, поняла, наконец, насколько это будет мучительная смерть. Кто же помог оборотням очутиться в таком положении? О естественном развитии событий не могло быть и речи. Установленный эволюцией порядок вещей не может меняться в одно мгновение без посторонней помощи.

— Кто-то пострадал?

— Пока нет, — негромко ответил оборотень. Как и я, он прекрасно понимал, что отсутствие жертв до сегодняшнего момента, лишь счастливая случайность.

— Есть какие-нибудь особые симптомы или изменения, произошедшие сразу у всех? — продолжила выспрашивать, стараясь лучше вникнуть в ситуацию.

— Самое удивительное, что кроме энергетической опустошенности ничего не происходит.

— Странно, — протянула я и тут же воскликнула. — Не может такого быть, что все произошло совсем уж без причин!

Оборотню нечего было на это ответить, ведь он сам задавался тем же вопросом. Некоторое время ехали молча. Решив отвлечься от неприятной темы до лучших времен, спросила:

— Илар, где расположено поселение оборотней?

— На востоке от эльфийских земель. Около четырех дней пути.

— Насколько ваш город большой? — полюбопытствовала я.

— Большой? — даже слегка удивился оборотень и с грустной улыбкой ответил. — Нет, совсем не большой.

Его плечи едва заметно передернулись. Похоже, я затронула не очень приятную для моего спутника тему. А, увидев ярко вспыхнувшие золотые искорки в глазах Илара, мне стало не по себе.

— До войны насчитывалось около десятка наших городов, разбросанных практически по всем направлениям. Мы были немногочисленны даже по сравнению с эльфами, что уж говорить о сопоставлении с людьми. А теперь остатки моего народа собрались в Зитриме — так называется наш город.

Молчала, не зная, что сказать. Слова утешения были бы здесь неуместны. Да и не думаю, что оборотень обрадовался, услышав их. Хоть я и не имела никакого отношения к произошедшим событиям, тем не менее, оставалась человеком. Даже не могу представить, каково было Илару видеть, как один за другим погибают его друзья, родные и товарищи. Поэтому молчала, оказывая поддержку — безмолвную, но почувствованную нами обоими.

— Люди уничтожали нас поразительной ожесточенностью, не щадя никого, — продолжил тем временем оборотень. — Когда солдатам попадались дети — это их не останавливало. Мы не были ангелами, но такое поведение было слишком даже для нас. Люди истребляли всех, кто был способен защитить себя и свой дом. Среди оборотней трусов не было, поэтому погибали почти все.

— Ты потерял кого-то близкого, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала я, стараясь говорить, как можно более бесцветным голосом. Перед глазами помимо воли возникали всевозможные варианты кровавых битв, где даже воздух был пропитан смертью.

— Родителей и брата, — глухо ответил Илар. — Друзей, знакомых и, наверное, себя. В тот момент, когда я стоял на пепелище родного дома, во мне что-то умерло навсегда. Возненавидел войну, пошел убивать всех человеческих солдат, которые попадутся мне на пути, не ставя при этом никакой цели кроме мести. Практически уподобился им, вырезая всех без разбора.

— Но что-то тебя остановило? — спросила, пристально глядя ему в глаза. Меня поражала подобная жестокость, но как я сама повела бы себя в подобной ситуации, даже не хотела предполагать, поэтому осуждать оборотня — было не в моей компетенции.

— Ты права, — после некоторой паузы проговорил он. — Но вернее будет сказать: кто. Из недели в неделю я существовал только чтобы мстить. Такие мелочи, как сон и еда, меня не занимали. До сих пор удивляюсь, как не умер с голоду. А потом, после очередной вылазки на меня наткнулся патруль эльфов. Я настолько одичал, что чуть не кинулся на них. Кто-то из перворожденных даже предложил добить меня из жалости. Шаен, он тоже был там, не допустил этого. Много говорил со мной, старался пробудить во мне желание жить, а не существовать ради убийства. Шаен не допустил, чтобы я сошел с ума и превратился в настоящего монстра. До конца войны остался с эльфами, а он стал мне другом, — когда оборотень начал говорить о случившемся, то глаза его стали пустыми, но по мере продолжения рассказа, они вновь возвращались в нормальное состояние. — Где-то лет десять назад я узнал, что у меня есть племянница. Её родители погибли значительно позже окончания войны — они не захотели жить вместе со всеми, а предпочли остаться в лесу. Только там еще проживала нежить, превосходящая их числом во много раз, которой так же хотелось кушать. Пока отец отвлекал внимание тварей, мать вместе с девочкой, смогла ускользнуть и добраться до Зитрима. Но… она была сильно ранена и вскоре скончалась.

— Ты воспитывал племянницу в одиночку с младенческого возраста?

— Да, — усмехнулся оборотень, уже более весело. — Она настоящий чертенок. Не успеешь оглянуться, как её нет на месте и готова очередная пакость. Вилена ни минуты не может сидеть спокойно. Она — все, что у меня осталось. И я не хочу, чтобы девочка пострадала.

На этом наш разговор был окончен. Окружающие меня бесконечное мельтешение деревьев и небо, свинцовыми тучами, нависавшее над головой, готовое в любой момент обрушиться на землю безудержным дождем, стали уже привычными. Но, несмотря на хмурую погоду, настроение было не то, чтобы очень радужным, но опускаться до прежней меланхолично-депрессивной отметки точно не спешило. Я ехала и размышляла. А подумать стоило о многом. Например, о том, что делать дальше и как помочь оборотням. Интуитивно чувствовала, что твориться что-то совсем из ряда вон выходящее. Уж очень подозрительной была напасть внезапно охватившая оборотней. Ничто не происходит само по себе — это аксиома. И уж тем более не пропадают силы. Я никогда не слышала о подобном и могла точно сказать, что в природе такой болезни не существовало. А значит, она носила неестественный и, скорее всего принудительный характер. Тем не менее, совершенно не было идей, как с этим бороться. Но опускать руки и сдаваться было не в моих правилах.

Был еще один момент, требующий тщательного осмысления. Только теперь я осознала всю импульсивность своего поступка, когда предложила Илару помощь, даже толком не вникнув в ситуацию. Нет, об отказе не могло быть и речи. По прошествии некоторого времени я смогла понять, что толкнуло меня подчиниться сиюминутным чувствам.

Узнав планы советника, насчет собственной персоны, я вполне могла бы вернуться к Дарию, продолжить жить в деревне и помогать местным жителям, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось. А ведь фактически, все условности перед Алаином были выполнены: эльфенок, в целости и сохранности доставленный домой, поступил под попечение родителя. Но что-то меня останавливало от возвращения.

Впервые я почувствовала себя нужной и востребованной. Где-то на глубине сознания всегда понимала, что живя с травником, пытаюсь примерить на себя чужое существование. Это похоже на то, как одеваешь не подходящее тебе платье. Вроде и размер подходит и фасон идет, но понимаешь что это не твоя вещь. Так произошло и сейчас: как ни старалась, так и не смогла ликвидировать ощущение дискомфорта, засевшего глубоко внутри.

И еще одно: вернуться все равно, что признать сокрушительное поражение, допущенное какой раз в подряд. Дарий был проницательным человеком и наверняка бы понял, что что-то случилось, несмотря на все попытки скрыть произошедшее. А недосказанность ощущалась бы в любом случае и умчала нас обоих. Узнав, травник, скорее всего, начал бы сочувствовать мне, а жалости я не терплю. К себе — в особенности. Жалость, зачастую сдобренная изрядной долей презрения — унизительна. Назвать меня бесчувственной или хладнокровной, при таких рассуждениях, все же будет не верным. Как и любому другому человеку, мне хотелось если не любви и привязанности, то хотя бы простого понимания. Но, проведя столько лет в постоянном напряжении, я стала более подозрительной и искала неискренность в чужом поведении. И, к моему большому сожалению, находила ее почти всегда, почти…

Главная причина в том, что чувствовала, если меня начнут жалеть, причем искренне, то… я просто рассыплюсь на тысячу кусочков и уже не смогу собраться вновь. Годами возводимая броня, отгораживающая меня от прочего мира, исчезнет и оставит (буду же честной до конца, хоть наедине с собой) на всеобщее обозрение наивное, ранимое существо. Слишком наивное для нашего жестоко мира и, все еще верящее, что друзья не предают, надеющееся… на что? Ох, знать бы самой. Сколько раз я прятала свои чувства? Дерзко и нахально улыбалась, когда хотелось выть от отчаяния и собственного бессилия? Не скажу никому…

«Так, хватит рефлектировать! — строго оборвала себя на полумысли. — Пора и по сторонам смотреть. Мы выехали на неплохую для привала полянку, а я и не заметила. Не дело это».

Симпатичная полянка, встретившаяся на нашем пути, чуть ли не кричала о ее идеальной предрасположенности для привала. Несколько минут на полном серьезе обдумывала вариант приделать сюда табличку: «Отдохни путник уставший» или что-то в этом роде. А еще можно навесить на деревья по пути к поляне, мигающие разноцветными неоновыми лампочками стрелки. Как они будут светиться в темноте…

«Вот эльфы удивятся, когда станут рассматривать появившееся в лесу чудо, — чуть не захохотала в голос, вовремя вспомнив, что эти территории так же входят в приграничную зону, подлежащую проверке и, вообразив, как патрульные будут с обалдевшими лицами рассматривать мои творения. — Нет, это слишком жестоко. А то будут бедненькие эльфы размышлять с каких пор на деревьях растут такие „цветочки“».

Поляна была небольшой, но очень уютной. Кони успели подустать и, хотя выказывали всяческую готовность продолжить путь, тоже были не против отдыха. Как, впрочем, и мы.

Скинув со Снежка сумки, я насобирала хвороста и, с помощью Илара начала разводить костер. Было около восьми вечера и еще не начинало смеркаться, но никто из нас не жаждал вновь продолжить путь. С молчаливого обоюдного согласия мы решили остановиться пораньше.

Спокойно отдохнуть — нам было не суждено. Через некоторое время после организации привала, я услышала отдаленный стук копыт. Обменявшись настороженными взглядами с оборотнем, поняла, что мне не послышалось. Текучими и бесшумными движениями мы заняли выжидающие позиции, при этом почти слившись с окружающей растительностью.

На поляну выскочил серый в яблоках тонконогий конь и, не успев вовремя затормозить, чуть ли не затоптал занявшийся костер. С животного спрыгнуло-свалилось существо, которое я ожидала увидеть в последнюю очередь. Судя по удивленному взгляду оборотня, он тоже.

Сияя готовой затмить солнце улыбкой, нам на встречу двинулся Алаин. Честное слово, я предполагала увидеть кого угодно, даже правителя Альхема вместе с советником, пришедших по мою душу, но встреча с эльфенком стала полной неожиданностью. Уставившись на него, как на внезапно заговорившую табуретку, я просто стояла и с глупым видом хлопала ресницами.

Убрав оружие, Илар сложил руки на груди и, сурово нахмурив брови, всем своим видом побуждал эльфенка признаться во всех грехах сразу, вплоть до испорченных в раннем детстве пеленок. Алаин под таким напором порядком стушевался и, в надежде на поддержку, заглянул мне в глаза. Стараясь не сорваться на гневные вопли, я спросила как можно более спокойным голосом:

— Алаин, почему ты не дома?

— Я хочу ехать с вами, — без обиняков заявил паршивец и, посмотрев на наши порядком ошарашенные лица, начал беспрестанно теребить узду коня, которую все еще продолжал сжимать в хрупких ручках. Конь на это действие никак не реагировал, а просто жевал травку, до которой смог дотянуться и всем своим видом показывал, что он здесь ни при чем.

— Ты что?! — взбеленилась я. — Аль, мы не отдыхать едем, а разбираться с серьезными проблемами.

— Я взрослый! — возмущенно вскинулся мальчишка. — И куда мне идти решаю сам!

— Угу. Именно поэтому ты совсем по-детски побежал вслед за нами, наплевав на все остальное! — продолжила напирать.

— Но… но, — начал что-то лепетать эльфенок.

— А подумал ли ты о том, что мог просто не повстречаться с нами? Лес-то не маленький! С тобой могло случиться все что угодно! А об отце ты подумал? Каково ему будет, когда он снова обнаружит твою пропажу? Да он с ума сойдет от беспокойства!

— Я записку написал! — пытался оправдаться мальчишка.

— Ах, записку он написал! Да как тебе вообще пришло в голову — убежать?

— Ты уехала, ничего не объяснив толком! Я опять остался один! — крикнул Алаин.

От обиды у него начали дрожать губы. Понимала, что перегнула палку, но поглощенная осознанием того, что эльфенок мог пострадать по дороге сюда, остановиться не могла.

— Что значит один? Разве Шаен не остался с тобой?

— Папа отправился с патрулем на несколько дней, — всхлипнул Аль и уже тихо добавил. — Я ему не нужен.

Он стоял перед, нами сжимая, свои маленькие кулачки и упрямо смахивал бегущие по щекам слезинки. Мне стало стыдно, и я обняла эльфенка, стараясь успокоить того.

— Ну, что ты… тише… обязательно придумаю, как быть, — и что-то еще бессмысленно-утешающее.

Беспомощно посмотрела на нахмурившегося оборотня. Он, похоже, подошел к ситуации более рационально и, теперь прикидывал все возможные варианты развития событий. Аль тем временем успокоился, но меня не отпустил. Ясность внес Илар, обратившись к эльфенку:

— Возвратиться назад мы, к сожалению, не можем. Но отпускать тебя одного не в коем случае не станем, — оборотень сдвинул брови. Все это ему очень не нравилось. — В последнее время в лесу неспокойно. Значит, поедешь с нами, — и тут же поумерил пыл эльфенка. — Как только представится подходящая возможность — отправишься домой.

Мальчик недовольно надул губы, но ничего не сказал, понимая, что возражения в данный момент бесполезны.

— Какого конкретно содержания ты оставил записку? — решил уточнить Илар.

— Я написал, что поеду вместе с тобой и Руфью.

— Что ж, с твоим отцом мы достаточно хорошие друзья, — посмотрев на меня, добавил. — Думаю, что в лояльности Руфины он так же убедился. По крайней мере, Шаен будет уверен, что его сын под надежным присмотром и в относительной безопасности.

Одарив напоследок эльфенка осуждающим взглядом, оборотень продолжил прерванные занятия. Легонько дернув мальчишку за прядку волос, преувеличенно строго посмотрела на него.

— Ты взял с собой хоть какие-то вещи? — грозно спросила я.

— Конечно! — фыркнул Аль, ничуть не впечатленный моим суровым лицом, — все самое необходимое.

«Какой предусмотрительный, однако» — мелькнула довольная мысль, что не придется пытаться заснуть, укрываясь одним одеялом.

— Хм, хотелось бы узнать, а где ты достал коня?

— Ну-у-у, я его одолжил, в общем, — смутился эльфенок.

— У кого? — мне стало интересно.

— Не знаю, — покраснел от стыда за свое «недостойное перворожденного поведение» Аль. — Когда выходил из дома, то увидел, привязанного к ограде соседнего строения коня.

«Вот сюрприз кому-то будет, — мысленно хихикнула я. — Вошел в дом — был конь, вышел — нет коня. Не думаю, что в Альхеие развито конокрадство. Станет, наверное, бедный эльф до самого вечера бегать по городу и кликать животное».

Солнце спряталось за горизонт и на небо высыпало множество мерцающих точек. В пламени костра тихо потрескивали сгорающие ветки. Эльфенок, утомленный произошедшим, давно сопел в обе дырочки. Как это не странно, но он успел прихватить с собой все необходимые вещи. Так что проблем с обустройством ночлега не возникло.

Я сидела, крепко обхватив колени руками и не отрываясь, наблюдала за извивающимися огоньками. Те, причудливо сплетаясь, танцевали какой-то особенный танец, понятный лишь им одним. Был освещен только небольшой участок поляны и, казалось, что все сосредоточилось на этом небольшом островке света и жизни, а весь оставшийся мир, в тот момент перестал существовать. Ночная темень позволяла рассмотреть только силуэты ближайших деревьев, создавая ощущение полной изоляции.

Илар тоже не спал и лежал, заведя руки за голову и рассматривая ночное небо. Может, он видел там что-то особенное и искал ответы на все вопросы? Откуда мне знать. Верно говорят, что чужая душа потемки. Но именно в такие моменты начинаешь понимать с какой-то пугающей остротой, насколько это утверждение верно.

Взглянув в сторону оборотня, я задал давно мучающий меня вопрос:

— Илар, расскажи мне о Шаене. Я его не понимаю. Иногда кажется, что вот он, как на ладони, но в следующий момент осознаю ошибочность своих суждений.

Оборотень ожег меня пристальным взглядом зеленых глаз, но все-таки ответил:

— Знаешь, Руфь, чем больше я тебя узнаю, тем сильнее меня поражает, насколько ты не похожа на остальных. Бывают моменты, когда мне кажется, будто ты свалилась к нам из другого мира, — сумрак ночи не позволил Илару рассмотреть, как я испуганно вздрогнула. Замерев с широко раскрытыми глазами, старалась не пропустить ни слова. — Ты какая-то не логичная: сама себе противоречишь. Просчитываешь свои действия до мельчайших деталей, чтобы в следующий момент нарушить выстроенную линию и повиноваться сиюминутному порыву. А еще тебе обязательно нужно до всего добраться и разложить все непонятное по полочкам.

— Чтобы, наконец, прийти к осознанию того, что ни фига не понимаю, — хихикнула я, на что получила слегка обиженный взгляд.

— Шаен, — замялся оборотень. — Его история не нова. Несколько лет назад он встретил свою любовь, по крайней мере, ему так казалось. Кристина была яркой личностью во всех отношениях. Красивая, как и все эльфийки, она, тем не менее, выделялась из общей массы. Слишком порывистая, слишком своевольная, не по-эльфийски импульсивная. До сих пор не понимаю, как она согласилась выйти за Шаена. С первого взгляда становилось ясно, что она не приспособлена к семейной жизни. Я говорил об этом, но, — оборотень в задумчивости замолчал.

— Но Шаен не захотел слушать? — догадалась я.

— Именно, — подтвердил Илар. — Когда родился Алаин, мне начало казаться, что все наладится и Кристина остепениться. Она сутками носилась со своим сыном, души в нем не чаяла — этакая заботливая мамаша. Впервые за долгое время я видел Шаена настолько счастливым, — в тот момент взгляд оборотня стал достаточно жестким. — Это продлилось недолго. Для Кристины ребенок оказался очередной игрушкой, сиюминутным увлечение, которое быстро наскучило, и было за ненадобностью отброшено в сторону. Шаен не замечал холода, внезапно появившегося в глазах жены и старался объяснить её поведение частыми патрульными вылазками. Ты ведь знаешь, она была воительницей, — сказал оборотень, на что получил утвердительный кивок. — Потом были частые ссоры, достаточно шумные, чтобы привлечь постороннее внимание. В Кристине не оказалось ни капельки материнских чувств. Шаен любил ее настолько сильно, что закрывал глаза даже на то, что простить было невозможно.

Илар молчал некоторое время, глядя в пламя костра. Я уже и сама была не рада, что спросила. Меня начало окутывать такое ощущение, что я копаюсь в чужом грязном белье и затрагиваю слишком личное. Отступать на пол пути не имело смысла, по этому не попросила оборотня прекратить рассказ.

— Не мое это дело — вмешиваться в чужую жизнь, потому я молчал, — продолжил он. — И ничего не говорил, хотя рассказать можно было многое. Да и Шаен начал замечать происходящее, но надеялся неизвестно на что. Через некоторое время Кристина погибла — не смогла справиться с напавшей на нее нежитью. Только слепой не замечал натянутые отношения между супругами… поползли слухи о ревнивом муже… В том, что это была ложь, я абсолютно уверен. Дальше толков дело не пошло. Но неприятный осадок остался.

После смерти жены Шаен окончательно замкнулся в себе, а от этого пострадал уже Алаин, — Илар внимательно посмотрел на меня. — Я не присутствовал на всех выше перечисленных событиях, но в достоверности своих слов могу дать гарантию.

Едва поднялось солнце, и мы вновь тронулись в путь, но уже втроем, не считая лошадей и Серого, который не пожелал оставить меня и в этот раз. Дорога до Зитрима заняла около четырех дней. И за это время я так и не смогла определиться, чего эльфенок доставил нам больше: радости или хлопот. Аль умудрялся влипать в неприятности, пусть незначительные, но все-таки… Мы даже успели помучаться аллергией от какой-то травки, предложенной нам Алаином в качестве приправы, причем с таки видом уверенного в себе перворожденного, что отказаться, и не оскорбить при этом его эльфийской гордости не было ни какой возможности. На наши осторожные расспросы было заявлено, что он-де эльф, сиречь дитя природы. На такой убойный аргумент заявить было нечего — мы сдались, за что и поплатились. Следующие пол дня я зверски чесалась и от души поминала всех перворожденных, вмести с их эльфийским чутьем. Илар отмалчивался, а мальчишка лепетал оправдания. И каждый раз, заглядывая в его полные искреннего раскаяния голубые глаза, понимала, что совершенно не могу на него злиться. Но все-таки решила, что приму еду из его рук, только вследствие крайнего голода.

Таких курьезов было множество и, через четыре дня, показавшиеся мне бесконечными, мы выехали на небольшой пригорок, с вершины которого я впервые увидела Зитрим.

Глава 2

Адам — Робеспьер, Ева — Гюго:

«Мыслю — следовательно, существую», — философски заметил Адам.

«Познание вот высшая ценность», — а Ева тем временем приготовила ему вкусный яблочный пирог.

Поселение оборотней не отличалось совершенной красотой Альхема, заставляющей в первое мгновение забыть обо всем и замереть с открытым ртом, в надежде запомнить все детали нереального пейзажа. Зитрим находился в небольшой низине и с холма, на котором мы остановились, я смогла внимательно рассмотреть всё. О точных размерах города судить было сложно. Похоже, здесь не происходило никакой систематической застройки, а новые здания появлялись по мере надобности. Домики, представляющие собой деревянные избы, небольшими группками виднелись сквозь деревья. Оборотни, умеющие ценить красоту природы, не вырубали последние, а размещали свои жилища на свободных пространствах между лесного массива. Впрочем, одно другому не мешало, а наоборот, создавало картину поразительной гармоничности, не свойственную для современного городского пейзажа. Мне вспомнились чахлые березки, растущие возле многоэтажек и гордо именуемые при этом «прилегающими лесопосадками». Все было очень естественно и, буквально с первого мгновения, я поняла, что пропала и почти влюбилась в Зитрим.

Илар уверенно направил коня в сторону домиков. На лице оборотня пропала угрюмость, верной спутницей сопровождавшая его в последние дни, и появилась, так очаровавшая меня с первого момента знакомства искренняя и дружелюбная улыбка. Подхлестнув коней, мы во весь опор помчались в нужном направлении. На моем лице проскакивало радостное выражение, которое я не хотела и не собиралась сдерживать. Несущийся сбоку эльфенок, хохотал во весь голос.

Шумной кавалькадой мы добрались до первых домиков и спешились перед одним из них. Дверь отворилась и к нам на встречу выбежала маленькая девочка лет 10-9. Встрепанные русые волосы торчали во все стороны, и создавалась ощущение, что последние несколько дней они даже не слышали о таком предмете, как расческа. Теплые карие глаза радостно сверкали на веснушчатом лице. Когда-то бывшая опрятной и чистой одежда сейчас демонстрировала всем окружающим множество самых разнообразных пятен, которые можно получить, только лазая по лесу. Из кармана коротких штанишек торчала самодельная рогатка.

Девчушка с оглушительным визгом повисла на шее Илара. Оборотень подхватил ее на руки и закружил на месте, радостно улыбаясь. Заливаясь хохотом, девочка весело дрыгала ногами, как бы сопротивляясь такому проявлению нежности.

— Илар! У меня голова кружится! — кое-как выдавила она из себя, шутливо стукнув оборотня по плечу.

Тот не стала сопротивляться, и поставил ребенка на землю, приобняв одной рукой за плечи.

— Знакомьтесь, — сказал он, счастливо глядя на нас с эльфенком. — Это моя племянница. Её зовут Вилена.

— Очень приятно, — сказала я, ни чуть не покривив душой. — Меня зовут Руфина. А этот молодой, но уже привлекательный эльф — Алаин.

Мальчишка, заинтересовано рассматривавший новую знакомую, покраснел и одарил меня возмущенным взглядом. Специально стараясь не смотреть в сторону девочки, он попытался скопировать классическое эльфийское равнодушие. Получилось плохо: картину портили слегка покрасневшие кончики ушей. Вилена, заметив все вышеперечисленные действия, звонко расхохоталась, окончательно смутив Алаина. Мальчишка возмущенно запыхтел, но ничего не сказал.

Наше прибытие не осталось незамеченным, и к дому стали подходить другие оборотни. Похоже, здесь все состояли если не в дружеских, то в приятельских отношениях точно. Илар приветствовал знакомых, хлопая тех по плечам или пожимая руки. Ко мне пока никто не приставал с расспросами, но я заметила несколько настороженных взглядов. Многие не могли определить свое отношение ко мне: все-таки я была человеком, а это определенно напрягало оборотней. Но, тем не менее, так же я представляло своеобразное решение их проблемы. После того, как Илар представил меня, напряжение спало, но отчужденность осталась. Я не расстроилась, так как не рассчитывала на теплый прием с первого мгновения.

Обменявшись приветствиями со старыми знакомыми, оборотень легонько подхватил меня под локоток и, указал кивком головы куда идти. Мы направились вдоль по улице, уходя в самый ее конец. Эльфенка с нами не было. Когда я видела его в последний раз, он внимательно слушал Вилену, что-то увлеченно рассказывающую и при этом демонстрирующую рогатку.

«Похоже, Шаена ждет множество сюрпризов по возвращению сына домой. Не сомневаюсь — девочка научит эльфенка всем известным ей пакостям» — мысленно хихикнула я.

Тем временем мы подошли к небольшому одноэтажному домику, обвитому плющом, неизвестного мне происхождении. Ограды возле жилища, как впрочем, и у других строений, не было. Чуть поодаль расположился слегка покосившийся сарай, а на лавке у двери сидел упитанный дымчатый кот, тщательно вылизывающий свою шкурку. Наше появление его ни капельки его не заинтересовало: он лишь лениво скосил зеленый глаз и вновь вернулся к своему занятию. На Серого, который прибежал вместе с нами, кот презрительно фыркнул. Волку же наглое поведение животного было глубоко фиолетово.

После стука дверь отворилась и из нее вышла немолодая статная женщина лет 50, с умными, шоколадного цвета глазами. Она приветливо улыбнулась нам обоим, но при взгляде в мою сторону проскользнула какая-то настороженность. Впрочем, это длилось всего лишь мгновение, и женщина быстро взяла себя в руки. В ее каштановых волосах, собранных в пучок на затылке, проглядывалась седина. Опрятное простое платье струилось по фигуре, а цветастая шаль, накинутая на плечи, придавала ей очень уютный вид.

— Илар, я рада, что ты вернулся, — проговорила она приятным глубоким голосом. — А эта молодая девушка, наверное, наше спасение? — спросила, повернувшись в мою сторону.

— Надеюсь, Вы правы, — решила ответить сама, спокойно и уверенно взглянув новой знакомой в глаза. — Я сделаю все, что смогу.

Мои слова понравились женщине, и ее взгляд стал более заинтересованным. Вполне понимаю ее сомнения: я выглядела слишком юной и безобидной, чтобы что-то толком уметь. Но кому, как не оборотням, знать, что внешность обманчива и может скрывать за собой существо боле опасное, нежели кажется в начале. Да что говорить! Встретив одного из них среди людей и не обладая при этом какими-либо сверхъестественными способностями, было совершенно невозможно вычислить их настоящую суть. Приветливые, улыбчивые — оборотни не вызывали никаких подозрений, но в случае опасности сбрасывали человеческий облик и становились смертельно опасными хищниками.

— Руфина, знакомься — это Фейн, — и, обращаясь к последней, спросил. — Надеюсь, вы будете не против, если девушка остановиться у вас? Мой дом не слишком вместителен. А детям лучше остаться вместе: вдвоем им будет не так скучно.

— Ты отдаешь Зитрим на растерзание этим чертенятам? — в притворном ужасе спросила она.

— О, как это жестоко, — с вселенской грустью в голосе добавила я.

После чего мы с Фейн переглянулись и весело расхохотались. Зная о непоседливом нраве эльфенка и, судя по рассказам оборотня о своей племяннице, я могла смело сказать, что покой жителям Зитрима будет только сниться.

— Я живу одна, так что вы, Руфь, меня несколько не потесните, — сказала оборотница, игнорируя чуть обиженный взгляд Илара, и вошла в дом.

Прежде чем отправиться по своим делам, он успел шепнуть мне:

— Пойду, найду детей, а то чудится, что от моего дома скоро останутся одни головешки, — и, заметив мой слегка смущенный взгляд, добавил. — Не беспокойся: Фейн — одна из самых уважаемых оборотней в Зитреме. Она прожила немало лет и, думаю, вы найдёте о чем поговорить.

Посмотрев вслед удаляющемуся приятелю, я попросила Серого остаться во дворе и, едва слышно вздохнув, вошла в дом.

Комнатка была небольшой, даже крохотной, но очень уютной и опрятной. Впрочем, как и все остальное в доме. Посреди помещения расположился деревянный стол, у одной из стен виднелась пара кресел, а за матерчатой занавеской спряталась печка с поставленной на нее посудой. Не смотря на скромные размеры помещения, хозяйка умудрилась впихнуть сюда шкаф, до верха наполненный книгами. Так же заметила в самом углу две двери, ведущие в другие комнаты. Было понятно, что хозяйка этого дома заботится не о его внешней красоте, а о собственном комфорте. Что ж, я ничего не имела против. Нерешительно помялась на пороге, чем вызвала удивленный возглас Фейн:

— Что ты не проходишь? Неужели я такая страшная? — хитро спросила она.

— Ну, что вы… просто я…

— Расслабься и проходи скорей. Наверное, проголодалась с пути, — оборвала мое бормотание женщина.

Поужинать я была совсем не против. Дело близилось к вечеру, и с самого утра у меня во рту не было ничего, даже отдаленно напоминающего еду. Аккуратно скинув сумки, присела к столу, на который уже было поставлена объемистая миска с дымящимся супом. Заметив мое немного кровожадное выражение лица при виде вожделенной пищи, Фейн добродушно улыбнулась.

«Похоже на то, что и здесь меня не собираются воспринимать в серьез до конца, — мысленно фыркнула. — Что ж буду, как дома, но не стану забывать, что я в гостях.»

Трапеза была окончена, а в моем сытом и довольным всем миром сознанием лениво переползали различные мысли, отстранено призывая к себе внимание. Собственное пофигисткое отношение ко всему окружающему мне категорически не нравилось, поэтому я незаметно ущипнула себя за руку и, слегка скривилась. Изменение выражения в моем лице было принято Фейн, как начало долгой и обстоятельной беседы.

— Понимаю Ваше недовольство Руфина. Вам молодым все не терпится сделать скорей, все куда-то бежите, — проговорила она.

— С моей стороны — это не является желанием отделать от вас побыстрей, — я правильно поняла чувства женщины. — А вполне разумное стремление обстоятельно подходить к решению проблемы. Чем быстрее начну, тем скорее смогу достать информацию и более верно рассмотреть сложившуюся ситуацию.

— Вы проявляете неожиданную разумность для вашего возраста, — удивлено приподняла брови Фейн.

— Пришлось научиться, — криво улыбнулась я.

— Всегда рассчитывать собственные силы — полезное умение. И учиться тому приходится рано или поздно.

— Лучше рано, чем поздно, — хмыкнула в ответ.

— Что правда, то правда, — согласилась женщина. — Думаю, Илар успел вам объяснить обстоятельства, потребовавшие от него обратиться за помощью к эльфам. А раз он обратился именно к вам, значит, считает Вас способной оказать нам поддержку.

«Хотелось, чтобы это было правдой, — грустно подымала я. — А впрочем, отсутствие опыта еще не говорит о некомпетентности. Нужно же где-то применять свои способности. Только при этом никто не должен пострадать от моих действий. Мда, перспектива вырисовывается, что говориться не самая радужная».

— Я бы хотела узнать немного о жизни оборотней, — попросила я. — Ведь нам придется некоторое время сосуществовать вместе.

— А что вы хотите конкретно узнать? — последовал вопрос.

— Ну, какая у вас система управления, — начала перечислять. — Есть ли какие-нибудь особенные традиции, сколько вам лет, опять же, какая у оборотней физиология…

— Не так много, — прервала поток моих слов Фейн, шутливо выставив ладони вперед.

Мне стало немного стыдно за свою несдержанность, но женщина на меня не разозлилась, а наоборот поощряющее улыбнулась.

— В вашем любопытстве нет ничего постыдного, — сказала она. — Все еще продолжая улыбаться, — напротив, если бы вопросов не последовало, я бы удивилась. Позвольте узнать, в чем причина настолько лояльного отношения к оборотням?

«Мне, что такой вопрос каждый раз задавать будут? — удивилась я, впрочем, мои чувства никак не отразились на лице. — Похоже на то».

— Умение оборачиваться — не заразная болезнь, передающаяся воздушно-капельным путем, — все же поморщилась. — А врожденная способность. И обладающие ею, ничем не хуже всех остальных. Поэтому не вижу никакой причины для неприязни. Я только приехала в Зитрим и не собираюсь строить свое отношение к совершенно незнакомым мне существам, по каким-либо слухам. Вот пообщаюсь с вами немного, и уже будем говорить о неприязни или каких-то теплых чувствах.

— Неожиданный для человека подход, — не поняла, то ли это был комплимент, то ли оскорбление, но уточнять не стала. — Впрочем, достаточно логичный. Что ж, отвечу на некоторые ваши вопросы. У нас нет определенной централизованной власти. Мы скорее община. Решения принимают выбранные населением на пять лет представители. Обычно это самые старшие оборотни. Возраст, как правило, предполагает некоторую разумность, — с улыбкой добавила Фейн, — но это не установленный порядок. Выбрать могут любого. Сейчас насчитывается семь оборотней. Я одна из них.

— Но вы не выглядите старой, — вырвалось у меня помимо воли.

— Буду считать это комплементом, — ответили мне, сверкнув хитрыми глазами. — Несмотря на, то, что внешне не выгляжу слишком старой, на самом деле мой возраст почтенный даже для оборотней. Я помню наш народ не таким малочисленным.

Повисло неловкое молчание, но женщина, погрузившись в не слишком приятные воспоминания, казалось, этого не замечала. Не нечего было на это сказать, так что я тихо сидела. Фейн, выплыв из своих воспоминаний, заметила мое немного изменившееся лицо и поспешно возразила.

— Девочка, тебя никто не собирается обвинять в том, что случилось. Это было бы бессмысленно. А с недоумком, который попытается возмущаться по этому поводу я разберусь сама, — ободряюще улыбнувшись мне, добавила. — Таких не должно быть много и, если появятся проблемы — обращайся ко мне. Новая вражда, пусть и в маленьком масштабе мне не нужна.

Я немного расслабилась. Похоже на то, что в Зитреме у меня есть поддержка среди местного населения, а это никогда лишним не будет.

— Фейн, а оборотни умеют перевоплощаться частично? — решила уточнить, — кисти рук, клыки или еще что-то.

— Да умеем, ты права. Но это способность появляется только с определенной тренировкой, — ответила женщина, вопросительно посмотрев на меня. — А зачем тебе это?

— Понимаете, Фейн, я не смогу толком разобраться, если не увижу, как именно исчезают ваши силы. А без наглядного примера это довольно сложно. Тем не менее, я не могу просить кого-либо из вас перекидываться полностью: слишком опасно. А если изменение произойдет лишь частично, то вероятность причинить значимый вред кому-либо из вас, будет сведена до минимума.

— Что ж, верно, — признала оборотница и сделала заявление от которого я, признаться несколько растерялась. — Готова продемонстрировать тебе все что будет нужно.

— Но я не имела в виду Вас! — воскликнула, не желая, чтобы Фейн подумала, что её к чему-то принуждаю или делаю намеки.

— Что не подхожу? — насмешливо спросила она.

— Нет, подходите, но…

— Тогда не понимаю, в чем проблема? — деланно удивляясь, спросила она, впрочем, догадавшись обо всем. — Ты сама говорила, что я не выгляжу старой и таковой себя не чувствую, при этом сама предлагаю свою помощь. На мой взгляд, проблем нет.

Возразить было нечего, и я согласилась. Предстоящее действие вызывало мой самый живейший интерес, так как раньше у меня не было возможности наблюдать превращение оборотня. А частичная перекидка именно этим и являлась, хоть и в уменьшенном масштабе.

После некоторых препирательств мы пришли к соглашению, что Фейн слегка изменит левую кисть, покрыв ее шерстью и отрастив когти. Женщина была правшой, так что в случае непредвиденных обстоятельств это не должно сильно повлиять на работоспособность оборотницы, да и изменение будет незначительным. Усадив Фейн на кресло, я опустилась рядом с ней на корточки. Обхватив ее пальцами повыше запястья, приготовилась.

— Зачем это? — удивленно спросила она, отметив мои действия.

— Так я смогу лучше чувствовать токи силы и, надеюсь понять, что с ними происходит.

— Ты можешь чувствовать энергию? — удивленно спросила Фейн.

— Да, — не понимающе уставилась на нее.

«Что здесь странного, — недоумевала я. — Никогда не считала эту способность чем-то уникальным. А тут такое удивление».

Какая-то недосказанность повисла между нами, но больше на эту тему не было. Предложение начать, наконец, изменения руки, было принято, как благовидный уход от нежелательной для обеих темы.

Я глубоко вздохнула и неслышно позвала природу, призывая ту войти со мной в контакт. Окружающее пространство привычно окрасилось сотнями новых оттенков, указывая на нити силы. Мир стал полнее, более завершенным. Во многих его проявлениях появился смысл, незаметный ранее. Рассматривать окружающее тебя пространство посредством магического зрения, было все равно, что использовать бинокль с инфракрасным спектром, реагирующим на проявления тепла. Тут было почти то же самое, только с ориентацией на нити силы. Они представляли собой пульсирующие тонкие жилки, разных, едва различимых оттенков. Живое и неживое тоже обладало определенной силой, но первое, все-таки в большей степени.

Фейн была похожа на большой шевелящийся клубок энергии, очень схожей с магией, но не являющейся таковой.

«Наверное, эта сила позволяет оборотням перевоплощаться» — догадалась я.

Переведя взгляд на тонкую кисть, удерживаемую моими пальцами, зачарованно замерла. Сила, равномерно распределенная по всему телу, повинуясь воле хозяйки, изменила свой привычный бег и тонкими струйками устремилась к нужному месту. Извиваясь, словно змея, она спиралями окручивала хрупкое запястье.

От энергии, сконцентрировавшейся на таком небольшом участке, у меня заныли зубы, и, казалось, зашевелились волосы на голове. Нечеловеческая сила, ни капли не походящая, на что-либо еще, самым краем задела меня, заставив вздрогнуть.

«К сожалению, такое можно ощутить, только находясь в контакте с природой, и ни как иначе, — грустно подумала я. — Так хвати отвлекаться!»

Рука женщины, тем временем начала потихоньку изменяться. Сила проходила сквозь сведенные легкой судорогой пальцы, пронизывая те насквозь. Рука постепенно утрачивала очертания: начала проступать легкая шерстка, кремового оттенка, ногти слегка удлинялись, становясь все более острыми.

Я немного расслабилась, рассчитывая, что все пойдет нормально. Зря. Дальше началось что-то странное. Энергия как будто перестала идти на перевоплощение и начала уходить на неизвестные мне цели, но, тем не менее, продолжала расходоваться.

Судорога, охватившая кисть, стала откровенно болезненной и начала продвигаться вверх по руке.

— Фейн! Немедленно прекращайте! — испуганно вскрикнула я.

Едва слышный хрип стал мне ответом. Все еще болезненно вздрагивая, кисть руки вновь возвратилась в прежнюю форму. Подняв глаза на лицо женщины, замерла от какой-то странной апатии охватившей меня.

Фейн тяжело развалилась в кресле. Её грудь болезненно вздымалась, а воздух выходил с едва слышным хрипом. По бледному лицу стекали капельки пота. Я не понимала, что произошло. Самого начала все шло нормально, но через некоторое время все нарушило свой привычный ход.

— Фейн, если бы я знала, что вам будет настолько тяжело, то ни за что не стала бы вас мучить, — искренне извинилась, покаянно взглянув ей в глаза.

— Что ты, деточка, — чуть слышно шепнула она. — Будто я не догадывалась, как все пройдет. Только с каждым разом все тяжелее выходит. Нам старикам легче — мы можем контролировать трансформации, да сил у нас больше, чем у молодняка. Но дети… они могут перекинуться помимо своей воли, если напугаются… да мало ли что… если это случиться, — говорить ей было трудно, каждое слов вылетало болезненным хрипом. — Если… кто-нибудь из начнет перекидываться, то…

— Ничего не случиться, — перебила ее. — Я что-нибудь придумаю. Сейчас идей мало, — а точнее их нет совсем. — Но они обязательно появятся.

Не слушая слабых возражений, помогла Фейн подняться и повела её в соседнюю комнатку, которая оказалась одной из спален. Осторожно уложив утомленную женщину на кровать, я вышла в коридор и, подхватив свою сумку, направилась обратно. На удивленный взгляд, которым я была встречена, с видом доброго доктора Айболита, продемонстрировала объемистую сумку. Сопровождаемая настороженным взглядом, начала вытаскивать из потайного кармашка различные склянки и маленькие бутылочки.

— Ты что собираешься готовить для меня зелье? — спросила женщина.

— Все пациенты, как говориться, не пережили действия моих творений, — сказала, намекая на то, что ничего такого делать не буду.

Фейн как-то странно икнула, опасливо косясь на растущую гору доставаемых из сумки предметов. Хихикнула, вспомнив цветок в кадке, раньше живший у Дария. Помниться я на нем что-то испробовала еще в начале моей зельеварительной практики. Бедное растение в течение трех дней зеленело, желтело и синело, а потом, покрывшись сочетающей эти цвета клеткой в крупный малиновый горошек, просто зачахло. Травник, узнав о причине скоропостижной гибели цветка, запретил мне без жизненной необходимости что-либо варить самой, а уж тем более давать другим.

Оборотница обо всем этом не знала и, по-видимому, решила, что мой смешок относится к моим планам насчет нее.

— О, не стоит беспокоиться, — сказала я, продемонстрировав нужную склянку, неопределенно зеленого цвета. — Это зелье приготовлено травником, у которого я жила некоторое время. Так что угроза вашему здоровью равна нулю. Все-таки советую выпить: этот настой поможет восстановлению сил.

Фейн согласилась и была напоена целебным отваром. Дождавшись, пока она заснет, я собрала вещи и тихо прикрыла за собой дверь. В настой была предусмотрительно добавлено небольшое количество снотворного, чтобы успокоить слишком ретивых пациентов.

Я решила узнать, как устроился мальчишка и, выйдя из дома и позвав с собой Серого, направилась к дому Илара. Где он находится, я запомнила достаточно хорошо, так что с нахождением пути проблем не возникло. Подойдя к самому дому, случайно повернув голову, встретилась с неприязненным, почти враждебным взглядом какой-то оборотницы, с которой я не была здорова. Впрочем, та, заметив мое к ней внимание, быстро повернулась и ушла в неизвестном направлении.

Равнодушно пожав плечами, повернулась в сторону дома, где собралась небезызвестная мне компания. Подойдя к ним вплотную, встала за спиной оборотня, так чтобы тот меня не заметил, и вслушалась в его гневную триаду:

— Как так можно делать?! — вопрошал он, якобы в раскаянии опустивших головы детей, не замечая, как Вилена незаметно выкидывает в кусты рогатку, — я конечно знал, что ты, — это уже к племяннице, — способна на подобное безобразие, но ты Алаин — эльф, и…

— Илар незачем так грузить бедных детишек, — мой возглас, заставил оборотня подпрыгнуть на месте и повернуться в мою сторону, — что они такого сделали?

— Они разбили окно, — ответил оборотень, негодующе указывая рукой в сторону предмета разговора.

Посмотрев на стекло, обзаведшееся внушительных размеров дыркой. Подумала: «Да уж, скучно не будет» и, повернувшись в сторону ожидающих моего вердикта ребят, незаметно подмигнув обоим, с самым невинным видом спросила у девочки:

— Класс! А меня научишь стрелять из рогатки?

Глава 3

«Аптекарь вводит в курс дела молодого практиканта:

— А из этой бутылки мы наливаем, когда рецепт совсем неразборчивый»

— Руфина, как ты можешь поощрять такое безобразие? — возмущению оборотня не было предела.

— Какое безобразие? — совершенно искренне удивилась я. — Они дети и им свойственно развлекаться.

— А что ты прикажешь делать со стеклом? — ехидно уточнил мой оппонент.

— Чинить, конечно, — беззаботно пожала плечами.

— И как, позволь узнать? Силой мысли? — последние было сказано с откровенно пакостной усмешкой.

Я не осталась в долгу, потому как ответила невинным тоном, даже с некоторым недоумением. «Разве можно предположить что-то другое?» — очень ясно читалось на моем лице.

— Силой магии, а чем же еще?

После этих слов подошла к разбитому окну. Окинула его немного презрительным взглядом: мол, заставляют меня всякие размениваться на подобные мелочи. Картинно изогнула пальцы рук и пробормотала что-то не очень понятное, сильно смахивающее то ли на «абру-кадабру», то ли на «сезам откройся». Но не вводить же оборотня в тонкости фольклора моего мира!

Красивые зеленоватые молнии соскользнули с пальцев, прошлись по стеклу, сращивая образовавшиеся прорехи. Через пару мгновений окну был предан надлежащий вид, а я с бесшабашной улыбкой повернулась к невольным зрителям колдовства.

Молнии и неразборчивое бормотание фактически пользы никакой не несли, а являлись, по сути, позерством, в котором я не смогла себе отказать. Заклинания, на самом деле, требовали каких либо жестов или пассов в крайне редких случаях. Большей частью это были чрезмерно энергоемкие и суперсложные ритуалы, почти не применявшиеся основной массой магов. Произносить какую-либо фразу, так же не обязательно. Заклинания представляли собой мысленный приказ, обличенный в осязаемую форму с помощью магии.

Илар все это, похоже, прекрасно знал и смотрел на меня немного укоризненно, но прежнее возмущение прошло. Он тоже понимал, что детство у ребят может оказаться недолгим и отнимать излишними нравоучениями драгоценные мгновения не стоит. Вот только образ умного и взрослого дядюшки требовали от него воспитательное процесса, а мое появление было использовано, как благовидный предлог избежать всего этого. Фыркнув, Илар посмотрел в сторону притихших ребят и уже миролюбиво сказал:

— Идите в дом. Время позднее и пора ложиться спать, — дождавшись пока они скроются внутри, оборотень повернулся ко мне. — Есть какие-нибудь новости? Я понимаю, что прошло слишком мало времени, чтобы говорить что-то конкретное, но…

— Прогнозы неутешительные, — перебила его, прекрасно поняв, что он хочет сказать. — Я попросила Фейн изменить кисть руки: сначала ничего не происходило, но потом энергия необходимая для изменения тканей и костей стала уходить неизвестно на что. Мне не верится, что сила просто испарилась, но куда именно она исчезает — я понять не могу. Тем не менее, дело становится все серьезней. Илар, а ты не замечал за собой физической слабости в последнее время? — задала вопрос, ответ на который боялась услышать.

— Да, — растерянно ответил оборотень. — Но какое это имеет отношение к нашей проблеме?

— Самое непосредственное, — с вздохом ответила я. — Грубо говоря, энергия исчезает постоянно, но во время превращения это наиболее заметно. А общая слабость в организме, лишь подтверждает мои опасения. Мой вердикт: если не будет найдена панацея, то через некоторое время, когда нашему загадочному недоброжелателю не будет представляться возможности тянуть силы, необходимые для перевоплощения, он начнет забирать ресурсы организма.

— Ты хочешь сказать, что это может закончиться смертью всех оборотней? — потрясенно выдохнул Илар, который, скорее всего не рассматривал ситуацию с данной стороны.

— Мне этого очень не хотелось бы, — покачала головой и жестко продолжила. — Но не стоит отрицать такой вариант развития событий.

— Кто… пострадает первым? — спросил мой собеседник, так и не решившись назвать все своими словами.

— Дети, — безжалостно ответила, не желая вводить Илара в заблуждение. — Насколько я поняла, чем старше оборотень, тем больше у него сил. А молодые еще не скопили столько энергии, чтобы продержаться долго. Потом… ты и сам знаешь, что будет потом.

Никто из нас не решился произнести ни слова. Ситуация, наконец, показавшаяся перед оборотнем, всей своей смертоносной красой, чуть ли не клацала оскаленными клыками перед самым его носом.

Я молчала, потому что боялась сорваться на приятеля. Меня душило собственное бессилие. Я злилась на себя, за то, что не могла ничего придумать. Злилась на ту сволочь, а иначе назвать ее было невозможно, которая все это сделала, не поступившись никакими моральными принципами. Злилась на Илара, из-за которого здесь оказалась, понимая, что если ничего не сделаю, то буду вынуждена смотреть, как медленно, один за другим, умрут оборотни, как погаснет веселый огонек в глазах Вилены, как погибнет Фейн и спокойная, умная улыбка больше не появится на ее губах, как… Да мало ли «как»! В любом случае ничего хорошего не будет. Ничего.

Скомкано попрощалась с оборотнем, поняла, что не спросила, как устроился Алаин. Да и неловко было бы задать такой вопрос после всего сказанного. Уже оказавшись в уютном домике Фейн, ощутила, что совершенно не хочу спать. Хотя события этого дня должны были вымотать меня или, по крайней мере, утомить, глаза наотрез отказывали слипаться. Плюхнувшись в кресло, удобно примостившееся в углу комнаты, перевела свой взгляд на шкаф, расположившийся неподалеку.

Книжки, аккуратно расставленные на полках, несмотря на малое количество, заслуживали особого внимания. Все как одна были с потрепанными переплетами и поистершимися буквами на корешках.

Улыбнулась, вспоминая, как училась читать. По какой-то неизвестной мне причине с первых минут в этом мире я могла понимать устную речь, но на письмо и печатный текст этот феномен не распространился ни каким образом. Так что прежде чем приступить к наукам магическим мне пришлось переучиваться в этом нелегком деле. Особых трудностей я не испытала, но некоторое время все-таки было потрачено. Местное письмо отличалось от привычного для меня: буквы, а точнее будет сказать руны, не нашли бы аналога в моем родном мире. Они могли походить на один из забытых и древних языков моей бывшей Родины, но я ни один не знала, так что врать не буду. Намучилась знатно, но оказаться невежей мне не хотелось.

Тут мой блуждающий взгляд наткнулся на книжку, сиротливо стоящую с краю. Взяв ее в руки, удивилась толстому слою пыли, покрывавшему обложку. На ней не было ни одной строчки. Что ж, это меня определено заинтересовала. Открыв наугад где-то на середине, сначала даже не смогла толком разобрать, что написано. Мелкая цепочка рун, извиваясь, переходила со строчки на строчку. Неровный, будто вздрагивающий почерк, позволял разобрать написанное в книге только после тщательного рассмотрения. Под вздрагивающим и тусклым освещением магического огонька, я поняла, что на этот раз мне попалось действительно стоящая вещь.

«Кто сотворил землю нашу — не ведаю, но знаю, что мир этот не похож ни один из других. Никто не способен без особого позволения очутиться в нем…

Так, получается, что эта книга об устройстве мира. Редкая вещь, ничего не скажешь. Еще ни разу не встречала упоминания ни о чем подобном. „Без особого позволения“ — каким тогда образом я очутилась здесь? Ни у кого ничего не просила… Мда.

…Есть среди нас, те, кто может прорвать грань, но вернуться смогут немногие. Плата за это будет слишком велика и не всякий согласится с ней. А те, кто осмелится — станут горем для всех нас. Ибо только чудовище сможет пожертвовать кровью и силой детей своих…

Интересно выходит. То есть теоретически я здесь даже оказаться не могла? Однако факт — есть факт. А о его причинах буду думать позже. Обречь своих детей на смерть… Господи! Как мерзко звучит!

…И хранит нас, свернувшись незримым кольцом вокруг всего сущего, Змей великий и вечный. Он наша защита и барьер против зла чужого. Он основа мироздания. Да будет осмеян глупец, не поверивший этому. Ибо Змей так же древен, как само время…

„Оригинальная теория“ — признала я. Тут же вспомнилось множество подтверждений. Символ змеи нередко встречался и в крестьянских домах. Чаще всего это были маленькие кованые змейки, подвешенные над входной дверью. Помню, меня еще удивило такое странное украшение. Впрочем, я почти сразу забыла об этом, не обратив должного внимания и не спросив у Дария. А стоило. Этим можно объяснить змею на кулоне Правителя Альхема. Символично, ничего не скажешь. Хм, получается мой любимый браслет-змейка тоже своеобразный амулет? Что ж, посмотрим, что тут еще интересного написано.

…Но спит Змей множество веков, не являя нам лик свой. Стирается истинна в памяти у людей и прочих народов, растет недоверие в сердцах. Сотни лет не было никого, кто нес бы частичку силы Змея, охраняя земли наши изнутри, в то время как великий и вечный сохранит их от внешней напасти».

Прочитанное дало больше вопросов, чем ответов и мне такое положение дел не нравилось. Если раньше мое появление в этом мире можно было списать на случайное стечение обстоятельств, то теперь, казавшаяся неопровержимой теория сухим песком проскальзывала меж пальцев.

Я с жадностью впилась глазами в строчки книги… и чуть не застонала от чудовищного разочарования. На страницах до и после той, которую я прочитала, НИЧЕГО невозможно было разобрать! А некоторые листочки рассыпались от одного моего прикосновения. На тех, что остались невредимыми, руны были затершимися и абсолютно непригодными для чтения. Это был облом с большой буквы, точнее руны. Разозлившись, впихнула книгу обратно на полку и распылила огонек, освещавший комнату.

«Ну, уж нет, — жестко улыбнулась. — Рано или поздно узнаю, из-за чего я здесь очутилась. И что Змей представляет собой на самом деле. Что-то мне подсказывает, в книге было написано далеко не все».

Увидев белоснежные шпили королевского дворца после долгого патрульного рейда по пограничным эльфийским землям, Шаен радостно оскалился. Ему не хотелось оставлять сына одного на такой долгий срок, а, как говориться приказы Правителя могут обсуждаться сколько угодно, но при любых обстоятельствах подлежат неукоснительному исполнению. Отказ следовать воле Правителя фактически приравнивался к измене. Так было раньше и будет всегда. Да и не нет таких случаев, чтобы Элихан предлагал невозможное или откровенно гибельное. Даже при самом бедственном раскладе все обличалось в приемлемую для исполнения форму, и возразить — никто не смел.

А недовольные будут всегда и их, в крайнем случае, можно отправить, скажем, послами в какие-нибудь далекие и труднодоступные земли… Хотите возмущаться? Да, пожалуйста! Кто вам мешает, спрашивается? Ой, вам не нравиться климат заснеженной страны, в которой вы сейчас находитесь? Ветер дует? Крыша протекает? Какой кошмар! Ну, извиняйте: дипломатия превыше всего… а у нас такие хрупкие в этом плане отношения, так что незначительные неудобства можно потерпеть. Что ж, через пару сотен лет вы сможете вернуться домой… Что? Вам мешают недружелюбные местные жители? Кровожадно смотрят? Ай, как не хорошо… Вы, ведь дипломат, в конце концов. Так сейте разумное и вечное, изворачивайтесь, как можете. А мы понаблюдаем… с безопасного расстояния.

Встряхнув головой и отогнав непрошенные размышления, Шаен подстегнул коня и помчался к дворцу. Сначала нужно отчитаться о проделанной работе — это не должно занять много времени. Потом можно будет увидеться с сыном.

«Мы даже не попрощались толком! — слегка досадуя на себя, думал эльф. — Попросил соседей передать причину отъезда. Сынишка так сладко спал, что не хотелось его будить. Дальше необходимо переговорить с Руфиной. Похоже, девчонка плохо управляет своей немалой силой. Так происходит со всеми начинающими магами. Не думаю, что у нее многолетняя практика и, скорее всего, девушка вообще самоучка или обучалась человеком, не разбирающимся в ее профилирующей области. Показали девочке несколько заклинаний, сунули умную магическую книжку и вперед, постигай сама. Подскажу пару простых упражнений на концентрацию — пусть тренируется. Руфина доставила обратно домой моего сына в целости и сохранности. Отплачу ей уроком за помощь».

Примерно такие мысли вертелись в голове Шаена, пока он нетерпеливо добирался до балкончика, на котором Правитель изволил выслушать его. Приблизившись к оговоренному месту почти вплотную, маг нацепил вежливую и равнодушную маску, которая обозначала классическое выражение лица любого перворожденного. Чем старше становился Шаен, тем сильнее его коробило такое положение вещей. И хотя эльф признавал, что в некоторых ситуациях абсолютная выдержка жизненно необходима, ему было неприятно наблюдать такую холодность даже в отношении с самыми близкими и родными. Но эльфийское воспитание — есть эльфийское воспитание. По желанию одного конкретного эльфа тысячелетние традиции меняться не будут.

Правитель стоял к Шаену спиной и что-то внимательно рассматривал в шикарном саду, результате тщательной и кропотливой работы многих лет. Подойдя ближе и облокотившись на ажурный поручень, эльф почтительно молчал. Начинать разговор с Правителем первым — дурной тон, гласило одно из неписанных правил. Так случилось и на этот раз. Элихан направил взгляд своих мудрых, темно-синих, почти черных глаз на Шаена. Внимательно посмотрел и грустно улыбнулся. Правитель оставался загадкой даже для своего народа. Сказать точно, сколько ему лет не мог никто, а если и мог, то предпочитал отмалчиваться.

— Шаен, я позвал тебя не для того чтобы обсуждать результаты прошедшего патруля, — нарушил молчание Элихан. Ощущение надвигающейся беды буквально витало в воздухе. — Скажу прямо — пустые толки нам ни к чему. Твой сын предпочел вновь покинуть свой дом, — поднятая в предупреждающем жесте рука заставила Шаена замолчать на полуслове. — Алаин оставил записку, в которой сообщил, что решил сопровождать Руфину и Илара к поселению оборотней.

— Зачем Илар уехал? — недоуменно воскликнул эльф. — После патруля я должен был направиться вместе с ним для оказания помощи. Какой смысл ему возвращаться без поддержки?

— Действительно никакого, — спокойно согласился Правитель. — Насколько я понимаю, он отправился вместе с Руфиной, а девушка — маг, хоть и неопытный. Видимо оборотню надоело ждать.

— Надоело — не надоело! — воскликнул Шаен. — Илар знал, что поддержка будет оказана!

— Дело в том, что не знал, — ответил Правитель.

— Не знал? Разве Вы ему не сказали?

— Не успел: оборотень покинул нас раньше, чем я отправил за ним для сообщения этой новости.

Шаен усиленно обдумывал полученную информацию. Такой расклад его определенно не устраивал. Что могло заставить друга так резко сорваться с места? Прямо посмотрев Правителю в глаза, он сказал:

— Без чьей-либо подачки такого произойти не могло. Илар никогда не отличался поспешностью поступков.

Правитель вновь вернулся к рассмотрению сада, и какие мысли бродили в этот момент в его голове Шаен не знал. Но, судя по хмурому выражению темных глаз, они были отнюдь не утешительными.

— Какие будут предположения? — спросил Элихан.

Не было сомнений, что он все продумал, но упускать возможность еще раз проверить смекалку мага, Правитель не собирался.

— У меня складывается подозрения, что кто-то подтолкнул Илара к такому решению, — сквозь зубы ответил Шаен, за что заработал одобрительный взгляд.

— Подобные мысли посещали и меня, — так же спокойно, как и обычно был произнесен ответ. — В наших рядах завелся предатель, который следует собственным интересам.

— Известно кто это? — только по ярости пылающей в глазах эльфа можно было понять, насколько ему отвратителен факт измены.

— В данный момент — нет, — мрачно ответил Правитель. — От тебя не требуется немедленно искать его. Шаен, я прошу тебя как можно скорее добраться до Зитрима и оказать необходимую помощь. У меня плохие предчувствия, а своей интуиции я привык доверять. Тем паче там находится твой сын, так что это наиболее приемлемый для тебя вариант.

Откланявшись, Шаен направился к своему коню, которого так и не успели расседлать. Животное не было слишком утомленно, но на всякий случай эльф применил одно, несомненно, полезное заклинание, которое придавало бодрости. Путь до Зитрима занимал около недели, но Шаен предполагал значительно сократить этот срок — времени критически не хватало. Была вероятность того, что если перворжденный опоздает, могут случиться непоправимые события. В конце концов, он эльф, а значит, договориться с лесом всегда сможет. И для него будут на время открыты специальные тропы, позволяющие сократить время пути до минимальной отметки.

Но больше всего Шаен жаждал встретиться с сыном и поговорить с ним на тему послушания. Хотя Илар, да и Руфина тоже, не собирались вредить Алаину, а напротив должны были защитить его, эльф жутко переволновался, узнав, что его сын снова исчез. Правитель передал ту возмутительную в своей нелепости записку, в которой мальчик обвинял отца, что он «снова его бросает и совсем о нем не беспокоиться».

«Ну, разве можно такое думать, — устало вздохнул эльф и тут же предвкушающее улыбнулся. — Я ему объясню насчет беспокойства и всего остального. Наверное, это девчонка на него плохо влияет — с ней тоже… побеседую».

Следующим утром меня разбудил ароматный запах только что приготовленного завтрака. Отлепившись от кровати, которая оказалась в соседней комнате рядом с хозяйской спальней, быстро оделась и умылась, после чего вышла к Фейн.

Женщина приветливо улыбнулась и пригласила меня к столу, поставив на него тарелку с чем-то очень вкусно пахнущим. Прежде чем накинуться на предложенное угощения, я сказала извиняющимся тоном оборотнице:

— Фейн, прошу меня извинить, что вчера принудительно заставила вас заснуть.

— Нечего страшного, — хитро стрельнула глазами она. — Иногда пациенты препятствуют процессу лечения, и лекарю приходится усмирять их радикальными способами. Но, деточка, я к таким не отношусь.

— Приму к сведению, — вздохнула я. — Дело в том, что зелье, восстанавливающее силы, сразу идет в комплекте со снотворным. У меня был выбор — или оставить Вас в сознании, но без лечения, или же без сознания, но в невредимости. Я выбрала последнее: все-таки из-за меня Вы пострадали.

— Ох, Руфь, не из-за тебя. В том-то и дело, — грустно улыбнулась Фейн.

Обменявшись понимающими взглядами, мы приступили к завтраку. С сожалением, осознав через некоторое время, что больше съесть уже не смогу и отогнав глупые мысли о долгой и голодной зиме, я подняла сытый и довольный взгляд на свою соседку. Она находилась в похожем разморенном состоянии.

— Ммм, Фейн, я хотела спросить вот что: вчера видела девушку, которая на меня слишком уж агрессивно смотрела. Я понимаю, что с первых дней между мной и местным населением особой любви быть недолжно, но все-таки странно это, — озвучила засевшую со вчерашнего дня мысль.

— Как она выглядела? — спросила вмиг подобравшаяся женщина.

— Молодая, симпатичная. Среднего роста, волос темно-русый до плеч. Глаза, кажется карие, точнее не рассмотрела. Черты лица правильные. А одета она была в длинную синюю юбку до лодыжек и, если не ошибаюсь, блузку несколькими тонами светлее, — отрапортовала я.

— А где ты ее увидела? — уточнила оборотница.

— Когда подходила к дому Илара.

Фейн видимо поняла о ком идет, потому как расслабилась.

— Эта девушка — Ника. Она присматривала за племянницей Илара, пока он был в отъезде. Хорошая оборотница и общаются они неплохо, — пожала плечами. — Не понимаю причину такого отношения. Ника — девушка спокойная и на конфликты не идет. Даже не могу предположить, что с ней случилась. Ты уверена, что тебе не показалось?

— Конечно, уверенна, — я недовольно фыркнула. — Какие могут быть сомнения, когда тебя прожигают бешенным и ненавидящим взглядом.

— Даже так, — протянула Фейн, после чего лукаво мне подмигнула. — Может она ревнует к тебе?

— Чего?! — подавилась чаем, который решила выпить в тот момент.

Женщина сочувственно похлопала меня по спине, когда я начала остервенело кашлять. Наблюдая мой ошарашенный вид и округлившиеся до размеров золотого глаза, она откровенно веселилась. Да уж, встретить ревнивую иларову воздыхательницу я ожидала меньше всего.

— С какой стати она ревнует? Ника скорее выглядела готовой придушить меня собственными руками, чем видела во мне соперницу, — на всякий случай решила уточнить.

— Ну, как тебе сказать… Я подозреваю, что она не равнодушна к Илару, а тут.

— А тут приезжаю я, вся такая в шоколаде и порчу девочке далеко идущие планы, — мрачно закончила вместо Фейн.

Та, испытывающее взглянув мне в глаза спросила:

— А как ты относишься к Илару? — за что получила мой полный укоризны взгляд.

«Как я к нему отношусь? — задала вопрос самой себе. — Хорошо отношусь. Положительно. Но как к другу — не более».

Почему-то я практически с первой встречи могла определять свое отношение к другим людям или, в данном случае оборотням. Илар был хорошим собеседником, другом. С ним можно было спокойно перешучиваться и болтать обо всем, что моей душеньке угодно. Думаю, что оборотень испытывал аналогичные чувства и ко мне. Но о каких-то романтических стремлениях речи не могло идти ни с одной из сторон.

Вот и вся история. Так что поймите мое удивление, когда Фейн озвучила свои предположения. Нет, я не отрицала, что могу быть симпатична кому-то, но в данном случае мысль о соперничестве казалась мне откровенно нелепой.

— Как к другу и на этом все, — наконец, ответила на заданный вопрос.

Не увидев в моих глазах ни капли лукавства, Фейн удовлетворенно кивнула. Как я уже поняла неправды эта женщина — откровенно не терпела. Скорее всего, она придерживалась жизненного принципа: лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Что ж в этом аспекте я была с ней полностью согласна. Недомолвки только мешают. Но… как иногда хочется, чтобы мнимое стало действительным, и было не так гадко. Очень хочется…

Глава 4

«Если мысль не укладывается в голове, значит, либо эта не та мысль, либо эта не та голова».

Близился к концу второй день моего пребывания в Зитриме. Оборотни оказались совсем не кровожадные и по большему счету, не испытывали ко мне никакой неприязни. Настороженность, с которой я была встречена в первый момент, практически исчезла. Мне оставалось только удивляться.

Ни у кого из местных не возникло даже мысли отыграться на случайно попавшей к ним человеческой девушке. Отсутствие мстительности, свойственной многим моим сородичам, вызывало невольное уважение. Если моя персона и была кому-то неприятна, то об этом не афишировалось. Так как я представляла реальное осуществление помощи, ко мне отнеслись даже снисходительно. Меня никто не торопил, не намекал мол, пара бы уже сделать что-либо, но… то, что я видела во взгляде каждого оборотня, с которым встречалась, заставляло незаметно скрипеть зубами от злости.

Надежда, которую я читала в их глазах, стала для меня почти проклятьем. Беспрестанным напоминанием она следовала по пятам. Ни один из оборотней больше не спрашивал, как продвигается моя работа, но помимо воли этот вопрос проскальзывал в каждом жесте. Хотелось закричать, что я ничего не знаю, попросить кого-нибудь взрослого и сильного о помощи, но… это было просто не у кого сделать. А позорно ныть, признаваясь в своем бессилии, мне не позволяла гордость.

Гордость… пожалуй именно она была тем самым пинком, в течение всей жизни, заставлявшим меня двигаться вперед. Перешагивать через свои страхи, забывать слова не могу и не хочу… Я так и не смогла понять, чего больше принесли мне такие чувства — проблем или, наоборот, помогли достигнуть чего-то. Впрочем, сейчас этот вопрос был не столь важен.

За два дня, за две бессонные ночи, я не пришла ни к какому решению. Даже ни на полшага не приблизилась хоть к чему-то. Такое было для меня в диковинку: рано или поздно я всегда находила оптимальный выход из сложившейся ситуации.

Сотни раз перебирая в уме все известные мне магические и естественные недуги, я по-прежнему не понимала в чем проблема. Заклинания, которые были мне известны, не могли привести к подобному эффекту.

Успела проверить практически всех жителей Зитрима, благо их было не так много. Отпала необходимость, чтобы кто-либо из оборотней перекидывался: я просто просматривала их магическим зрением. Добилась лишь того, что окончательно уверилась в своей теории. От каждого оборотня шли тонкие ниточки силы, по которым и уходила энергия. На вопросы к кому, как, а особенно для чего — у меня не было ответов. Не было и все тут.

Способ, которым все это было осуществлено, я категорически не понимала. Скажите, ну, как можно было выстроить каналы, по которым сила переходила от одного существа к другому, таким образом, чтобы в ауре используемого объекта не возникало никаких возмущений, а наоборот, все казалось очень естественным? Еще стоило учитывать то, что работа с живыми или одушевленными объектами была намного сложнее, чем с неживыми.

С самого утра бессмысленно бродила, стараясь создать хоть какую-то видимость деятельности. Для меня это было необходимо. Сидеть, тупо уставившись в одну точку, стало бы последней каплей. Сама того не замечая я вышла за избы и теперь пробиралась сквозь деревья и кустарник. Через некоторое время очутилась на небольшой прогалинке с симпатичным бревнышком по середине.

Недолго думая, уселась прямо на него. Видимо, мне не суждено было остаться наедине с собственными, становившимися все более отчаянными размышлениями. Послышался треск отодвигаемых веток, и из зарослей кустарника вышла девушка, в которой я с удивлением признала Нику.

Оборотница оказалась той самой ложкой дегтя в бочке меда. С нашей памятной встречи девушка ни на каплю не поменяла отношение ко мне. Ника меня избегала: где бы я ни появилась одновременно с ней, она предпочитала тут же исчезнуть в противоположном направлении.

Увидев меня, Ника хотела и на этот раз повернуться и уйти, но я оказалась быстрее. Взметнувшись с бревнышка, подбежала к ней и схватила за руку. Брезгливо выдернув конечность, девушка вперила в меня тяжелый взгляд карих глаз, но, тем не менее, уходить не спешила.

С этим следовало покончить раз и навсегда. Если у нас не получится разобраться сейчас — то все станет еще хуже. Если довериться предположениям Фейн, девушка ревновала меня к Илару и сказать прямо, что ее опасения беспочвенны — значило нанести оскорбление. Существовала так же вероятность того, что мне просто не поверят. Поэтому я решила не упоминать об этом и, если получится подтолкнуть ревнивицу в нужную сторону.

— Ника, нам нужно поговорить.

— О, уже и имя мое знаешь? — издевательски протянула оборотница, после чего глухо кинула. — Не о чем нам с тобою говорить, ведьма.

— А мне кажется, есть о чем, — спокойно ответила я.

Последняя реплика только разозлила девушку. Сжав кулаки, та посмотрела в мою сторону с такой неприязнью, что мне стало неуютно.

— Да какое мне дело, что тебе кажется! Я к тебе не лезу — и ты ко мне не лезь!

— Ника, — мягко сказала, стараясь успокоить. — Может, если мы разберемся в причинах твоей неприязни ко мне, то сможем прийти к определенному согласию? И тебе окажется незачем злиться на меня?

— Незачем? — задрожала от сдерживаемого гнева девушка, — Незачем? Человеческая дрянь! Ты такая же, как все. Не понимаю, почему остальные думают, что ты чем-то лучше?

— Не стоит говорить так, — замялась я.

Мда, никогда не думала, что ревность может принимать такие жесткие формы. Я понимала — девушка злиться, но… мне становилось все труднее сдерживаться. Существовало мало вещей, которые я не могла терпеть — и незаслуженные оскорбления входило в список. До определенного момента можно было проглотить все сказанное, потерпеть и забыть. Но после того как переступалась определенная черта, начинались грубые и жесткие разборки с безжалостными выпадами, уколами, и, нередко, дракой. Оборотницу нужно было мягко остановить, пока она не наговорила гадостей, которые я не смогу и тем более не захочу стерпеть.

— Ника, объясни, в конце концов, почему ты на меня злишься, — требовательно сказала я.

— Нет, ведьма, я не злюсь. Я в бешенстве, — презрительная усмешка исказила ее губы, — Но, если хочешь знать — поясню: ты человек, одна из тех тварей, что уничтожили мой народ. Обманщица, как и все.

— Обманщица?! — поразилась я. Вот уж чего не ожидала, так это обвинений подобного рода. — Да с чего ты взяла?! Я никого не обманывала.

— Ах, какие мы честные, — насмешливо ответила Ника.

Она уже взяла себя в руки и в таком состоянии была намного опасней. Если раньше ее можно было спутать с человеком, то теперь определенно нет. Во всем виде девушки не осталось ничего человеческого. Плавный крадущийся шаг, с которым она обходила меня по кругу, принадлежал хищнику.

Ника проходила ко мне почти вплотную, позволив тем самым ощутить ту энергию, что концентрировалась вокруг каждого оборотня. Было ли это сделано специально — я не знаю. Черты ее лица слегка заострились, и в этом не было и тени трансформации. Просто девушка показала вторую часть своей натуры — звериную, бескомпромиссную. Звери не умеют лгать и не скрывают свои чувства. Если любишь — люби, а если ненавидишь — то ненавидь всей душой. И во всем этом не было ни капли фальши.

— Этакая порядочная и добрая тетушка-ведьма, — протянула Ника, после чего в один прыжок оказалась напротив. Приблизив свое лицо почти в плотную к моему, она сказала с явно проскальзывающими нотками рычания в голосе, — только вижу тебя насквозь. Ничего ты не сможешь. И сколько тебе лет, ведьма? Аж семнадцать?

— Восемнадцать, — машинально поправила я.

— Надо же! Целых восемнадцать лет! И многому ты успела научиться, а ведьма? Могу поспорить, что в академии магии ты не состоишь.

— Да, не состою, — упрямо посмотрел на нее. — Это ничего не меняет.

— Считаешь, если узнала парочку заклинаний, то уже всемогуща и теперь тебе все по плечу? Ошибаешься, ничего ты не сможешь. Недоучка, — последнее слово было практически выплюнуто.

Меня передернуло, и я почти испуганно посмотрела на оборотницу. Девушка глядела на меня безо всякого триумфа. И это было действительно страшно. Она лишь еще раз повторила мои собственные мысли, которые я старательно отгоняла. Услышать такое из чужих уст было особенно болезненно.

— Что, недоучка, я угадала? — спросила Ника.

— Может я и не знаю многого, но постараюсь помочь вам, — уверенно ответила я.

«Что ж раньше меня называли ведьмой, а теперь зовут недоучкой. Расту или, наоборот регрессирую?» — печально размышляла я.

— Какая самоуверенность. Много о себе возомнила. Скажи, сколько у тебя практического опыта? — и, не дождавшись, продолжила. — Правильно: шиш да маленько.

— Прекрати! Илар доверился мне, и я не собираюсь его разочаровывать, — била наугад.

— Илар, — тихо выдохнула оборотница. Мне даже показалось, что ее лицо стало мечтательным, но девушка тут же себя одернула. — Вот его тебе не следовала приплетать. Подумай сама: изначально он собирался просить помощи у эльфов. Повторю, если не ясно — у эльфов, а не у ведьмы-недоучки. Насколько я поняла перворожденные ему отказали, и тут под руку подвернулась ты. Замена, произведенная под действием отчаяния, вот что ты!

Это было больно, но… черт возьми, разве я не понимала все с самого начала? Разве не знала, почему оборотень согласился на мою помощь? Знала. Понимала. Но, тем не менее, легче от этого не становилось. Ощущать себя запасным вариантом было как-то противно. Ника методично, несколько раз в подряд указала мне на положение дел. Зачем на нее обижаться, если все сказанное — правда?

— Предлагаешь мне уехать? — почти зло спросила я.

— Ну, зачем так сразу, — изогнула губы оборотница. Это была улыбка победителя, которую дарят проигравшему. — Оставайся, если тебе так хочется.

Последнее заявление меня несколько удивило.

«Странно, — думала я, — сначала кричит, оскорбляет, а потом великодушно разрешает остаться».

Впрочем, все прояснилось почти мгновенно. Подойдя настолько близко, что я даже смогла рассмотреть веснушки на ее носу, Ника с откровенным рычанием в голосе сказала:

— Только, ты недоучка, ничего ровным счетом не сможешь, — после чего издевательски рассмеялась. — И мой тебе совет, человек, не суйся к Илару, а то хуже будет.

Это заявление стало для нас обеих последней каплей. Еще пару вздохов и мы бы вцепились друг в друга, как последние шавки. Тут не имело значения кто оборотень, а кто ведьма и не важно во что это могло бы вылиться в последствии.

Детский смех и треск веток заставили нас обеих вздрогнуть. По-прежнему не отодвинувшись ни на сантиметр, мы, не сговариваясь, повернулись в сторону шума.

Впрочем, стоит отметить, что веселье прекратилось. На границе между лесом и прогалинкой стояли Алаин и Вилена. Оба растрепанные, чумазые — самые обычные дети. Была забыта эльфийская высокомерность, оставлена оборотнева скрытность и настороженность. Просто дети, которые наслаждаются обществом друг друга.

«Наслаждались, — мрачно подумала я. — до того момента как увидели почти сцепившихся нас».

Не сговариваясь, мы с Никой сделали шаг в противоположные стороны друг от друга.

— Ника, Руфь, — тихо сказала девочка. — Вы же не соритесь?

Я собиралась было ответить, но меня опередили. Весело улыбнувшись, Ника в одно мгновение подхватила Вилену на руки и закружила вокруг своей оси. Звонкий смех девочки вновь послышался вокруг. После того, как девушка поставила ребенка на землю, та обняла ее за талию.

— Ни-и-ик, вы же правда не сорились? — опять протянула Вилена, требовательно дергая оборотницу за рукав. — Ведь, правда?

— Конечно, правда, малышка, — последовало уверение.

Я была удивлена. Куда делась никина агрессия? Куда исчезла злость? Девушка, стоящая предо мной, ничем не походила на разъяренную фурию, метавшуюся вокруг пару минут назад. Добрая улыбка играла на ее губах, а нежность, с которой оборотница смотрела на девочку, не оставляла сомнений в искренности чувств. Если в начале мне трудно было поверить в правдивость слов Фейн, когда та рассказывала о Нике, как о хорошем и отзывчивом человеке (тьфу, оборотне) то сейчас я, пожалуй, согласилась бы с ней.

Взглянув на меня, девушка позволила прочитать в своих глазах просьбу. Просьбу не вмешивать детей в чужие разборки, просьбу, чтобы все произошедшее осталось, только между нами двоим. Едва заметным кивком выразила свое согласие.

«Мои проблемы — только мои и больше ни чьи, — твердо решила. — И если я не смогу разобраться даже с такими вещами, есть ли смысл говорить о чем-либо еще? А вмешивать ребят в наши расприи просто смешно».

— Ладно, малышка, мне пора идти, — сказала Ника, аккуратно отцепляя руки девочки от своего платья.

Что я всегда уважала в людях, а теперь и не только в них, так это умение чувствовать границу, за которую переступать не стоит. Ругаться на глазах у ничего не понимающих в наших разногласиях детей — было именно тем, чего делать не стоило. Пожалуй, тут я согласна с Никой: уйти одной из нас было самым разумным выходом в данной ситуации. И если это захотела сделать оборотница, я — не против. Отложим наш разговор на потом, когда пройдет желание перегрызть друг другу глотку. А в случае с Никой, такая вероятность развития событий становилась вполне реальной. Не смотря ни на что, девушка была хищником, пусть вынужденным на неопределенный срок оставаться в человеческом обличии, но, тем не менее, хищником.

Когда на прогалинке остались только мы одни, я смогла оторваться от своих размышлений и приветливо улыбнуться ребятам. Внимательно смотревший на меня все это время Алаин не поленился спросить еще раз:

— Руфь, между вами точно ничего не случилось?

Немного натянуто засмеявшись, я попробовала отшутиться:

— Какие глупости! Сориться — вот еще! Зачем нам сориться? Повздорили немного — с кем не бывает. Ничего особенного.

Если мальчишка не поверил, то внешне это никак не отразилась. Я поспешила переменить тему нашего разговора на более нейтральную.

— А что вы здесь делаете? — с любопытством посмотрела на них.

— Как что? — удивилась Вилена и тут же припечатала. — Я ушастого полезным вещам учу.

— Это, каким же? — подобное заявление вызвало мой самый живейший интерес.

Алаин всем своим видом показывал, что оскорблен в самым глубоких чувствах. Высокомерное выражение на его юном и прекрасном лице выглядело до такой степени нелепо, что мы с Виленой почти мгновенно рассмеялись. Решив больше не строить из себя неизвестно что, эльфенок присоединился к нашему веселью.

— Ну, в прятки играть, — с важным видом стала загибать пальцы девчушка. — Из рогатки стрелять.

— Да, рогатка — страшное оружие, — согласилась я.

— Подсечки делать, — начала было говорить Вилена, но тут же осеклась, опасливо посмотрев на меня.

— А что это такое? — поинтересовалась, с любопытством глядя на ребят.

— Это нитка незаметно натянутая над полом или вдоль дороги, — мстительно сказал эльфенок, показав девочке язык.

Та с беспокойством смотрела на меня, видимо ожидая, что я побегу докладывать ее дяде. Заговорщицки подмигнув обоим, сказала:

— Ладно-ладно, можешь не продолжать. Пусть это останется нашим маленьким секретом, идет? — дождавшись двойного утвердительного кивка, продолжила. — Только с одним условием: сейчас вы берете меня с собой на прогулку?

— Идет! — одновременно ответили ребята.

— Ну и отлично, — довольно сказала я.

«Мне не помешает развеяться. А то скоро от моей хмурой физиономии начнут шарахаться оборотни и не только они. Думаю, дети мне помогут справиться с этой задачей» — мелькнула мысль, которую я тут же начала воплощать в жизнь.

В такой компании я чувствовала себя легко и непринужденно. Рядом с ребятами было совершенно не нужно корчить из себя что-либо. Можно просто остаться собой и вести себя совершенно естественно. Впрочем, я никогда не отличалась привычкой подстраиваться под других, но за последние два дня впервые почувствовала себя раскованной.

Ни Алаина, ни Вилену не волновали вопросы моей профессиональной компетентности. Им, прежде всего, была интересна я сама. Так что мы прогуливались по лесу, заходя все дальше, и весело болтали.

— Руфь, почему ты с самого нашего прибытия не зашла ко мне? — немного обиженно спросил мальчик.

«Упс, — подумала я, — как нехорошо получается».

Я была вынуждена признать, что в течение последних двух дней мысли о эльфенке совершенно не посещали мою бедовую голову. Попытки найти вожделенную панацею, отняли все время и заставили забыть об каких-либо других вещах. Мне стало стыдно.

— Извини, Аль, совсем закрутилась, — честно призналась я.

Увидев, как мальчишка надул губы, поспешила его успокоить.

— Но теперь я вся ваша.

— А опять не забудешь? — подозрительно осведомился эльфенок.

— Не забуду! Четно-честно.

— Руфь, ты еще не передумала учиться стрелять из рогатки? — включилась в разговор Вилена.

— Нет, конечно, — слегка возмущенно фыркнула я.

Мое обучение в этом нелегком деле было решено начать незамедлительно. С какой-то особенной гордостью девочка вручила мне предмет собственного изготовления. Рогатка представляла собой раздвоенную крепкую недлинную палку, с привязанной к концам эластичной лентой. Что за материал послужил для ее изготовления — я не знала, но отметила его способность растягиваться, а потом, почти мгновенно возвращаться к прежнему состоянию. Снарядом могло служить все, что угодно: от камней и шишек, вплоть до специально сделанных шариков.

Пользоваться рогаткой оказалось очень легко, и в скором времени я этому научилась. Для мишени наколдовала теннисный мячик, сделав тот ярко красного цвета. Он был поставлен на нижнюю ветку дерева и по очереди обстреливался всеми нами.

Камешек, метко выпущенный из рогатки, попал по цели, заставив мячик отскочить в кусты.

— Я его достану, — крикнула Вилена и убежала прежде, чем мы успели возразить хоть что-то.

Передав рогатку эльфенку, стала ждать девочку. Прошло десять минут, но Вилена так и не появилась.

«Что-то долго она, — подумалось мне. — Наверное, мячик далеко укатился. Нужно будет сделать для мишени что-нибудь другое, ммм… менее прыгучее».

Я начинала беспокоиться. Как оказалась не зря. Едва слышный стон заставил нас с мальчишкой мгновенно сорваться с места. Понимая, что времени нет, я не стала уговаривать его остаться на поляне. Как уже было сказано, времени осталось мало, да и сомневаюсь, что мои потуги принесли бы значительный результат. Алаин отличался поразительной непреклонностью в некоторых аспектах и если вбивал себе в голову какую-то мысль, то отказываться от нее не собирался.

Через пару минут бега среди деревьев, мы наткнулись на Вилену. Девочка лежала рядом с высоким деревом и тихо постанывала, будучи не в состоянии кричать. Опустившись на колени около нее, осторожно тронула за плечо:

— Вилена, что с тобой?

Она подняла на затуманенные болью глаза, и кое-как подняв руку, указала на что-то за моей спиной. Я обернулась и ничего не заметила в первое мгновение.

Внимательно осмотрев все близлежащее пространство, увидела у самой земли пучок хилой травки, немного отличающейся окрасом от остальной растительности. Неестественный ярко-зеленый цвет и грязно желтые цветочки заставили меня похолодеть.

Что же такого особенного в какой-то траве, спросите вы. Дело в том, что она была мне известно и даже очень хорошо. Валеженец или волчья трава — вот что это. Несмотря на глупое название и непрезентабельный вид, растение обладало поразительными свойствами: пыльца у обычных людей вызывала приступ кашля, а оборотней заставляла перекидываться помимо воли.

Любой оборотень, знавший эти свойства растения, предпочитал оказаться как можно дальше от него. Если кто-либо из них узнавал о близком нахождении травы, то она немедленно выжигалась и выкорчевывалась. Но, скажите, откуда маленькой девочке было знать об этом? Не подозревая ни о чем Вилена, возможно, подошла сорвать заинтересовавший ее цветок, а тут…

Но самое страшное было то, что сейчас она просто не могла перекинуться. Тело не слушалось ребенка и расходовало энергию, которая необходима на превращение. А силы, в свою очередь, уходили неизвестно куда, заставляя малышку корчится от боли.

— Алаин! Немедленно беги в Зитрим и разыщи Илара! Не спорь, я сказала! — крикнула на хотевшего что-то возразить мальчишку.

Эльфенок сорвался с места и скрылся за деревьями. Самое что поганое я ничего не могла сделать в данный момент: ведь решения так и не было найдено. Положив руку на лоб Вилены, послала волну собственной силы. Единственное, на что я была способна в тот момент, так это дать девочке собственную энергию взамен ушедшей.

— Потерпи, все будет хорошо, — не очень убедительно соврала, стараясь успокоить нас обеих.

Вилена была не тяжелой для своих лет, но чтобы поднять ее на руки мне пришлось использовать магию. Прижав к себе вздрагивающий и стонущий от боли комочек, побежала в сторону деревни. Я неслась, не особо разбирая дорогу, а ветки деревьев цеплялись за одежду и хлестали по лицу. Но в тот момент это казалось таким не существенным, что я даже не почувствовала, как в очередной раз задетая мной ветка оцарапала щеку до крови.

Не помню, сколько я бежала, но смогла адекватно реагировать на происходящее, только когда показались первые избы. Мне на встречу стремительно двигался Илар и едва поспевающий за ним мальчишка. Оказавшись рядом со мной, оборотень выхватил племянницу.

Ужас в его глазах при виде скорчившейся Вилены, был настолько всепоглощающим, что мое сердце испуганно пропустило удар.

Глава 5

«Да, не детская сказка получается,» — подумал колобок, дожевывая остатки лисы.

Не прошло и пары секунд, как оборотень быстро взял себя в руки. Страх и отчаяние исчезли с его лица. Нахмурив брови, Илар сказал тоном, не терпящим возражений:

— Вилену нужно отнести в дом, — после чего отправился в указанном направлении.

Пол деревни было преодолено почти мгновенно. Мы бежали, не обращая внимания на удивленные взгляды попадавшихся на пути оборотней — это не имело значения.

«Доигралась? Отвлечься решила? И что теперь? — зло спросила себя. — А теперь у меня на глазах умирает маленькая девочка, вот что!»

«Ничего ты не сможешь, недоучка» — вспомнились слова Ники.

— Ничего, — почти беззвучно повторила я и тут же мысленно влепила себе пощечину. Смогу, должна суметь.

Пинком распахнув дверь, Илар оказался внутри комнаты. Вилена была осторожно уложена на кровать. Мы с оборотнем склонились над девочкой. Илару становилось все труднее сдерживать свои чувства, и безнадежность начала ощутимо проглядываться в напряженной позе. Я была не в лучшем состоянии. Аль очень тихо сел в углу комнаты, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания и уж тем более не мешать.

— Руфь, ты ведь не знаешь, что делать? — очень тихо сказал оборотень, скорее утверждая, чем спрашивая.

Я вздрогнула и честно посмотрела ему в глаза. Илар все понял и не стал больше ничего спрашивать. Не стал срываться, а просто присел на корточки около племянницы.

«Лучше бы он кричал, — подумала я. — Лучше бы обвинял во всем! Назвал никчемной, но не молчал так… понимающе. Черт возьми!»

Комок в горле почти не пропускал воздух в легкие, но я не обращала на это внимание. Вилене становилось все хуже. Бледное лицо покрылось испариной. С кратковременными интервалами все тело девочки сводила судорога. Повинуясь инстинкту, организм пытался перекинуться, но… не мог.

Еще когда я бежала вместе с Виленой по лесу, она потеряла сознание и с тех пор не приходила в себя. Девочка больше не кричала, лишь время от времени мне удавалось уловить едва слышные стоны.

В отчаянии я присела на краешек кровати и положила свою ладонь на холодный лоб ребенка. Тело девочки оказалось настолько истощено, что было не способно поддерживать нормальную температуры.

Вдруг Вилена выгнулось дугой, и даже не закричала, а завыла. Это вой зверя. Я испуганно посмотрела на оборотня.

— Что с ней? — в моем голосе помимо воли проскользнули панические нотки.

— Она пытается перекинуться, — ответил оборотень и тут же скомандовал. — Прижми ее к кровати!

Даже вдвоем нам было трудно удержать извивающуюся девочку. Она не отдавала отчет в том, что делает: широко открытые глаза безумно смотрели вокруг.

— Илар, Вилена перекидывалась до этого? — спросила я, навалившись на нее и стараясь не замечать довольно сильных пинков.

— Нет, — пропыхтел оборотень, выполнявший аналогичное действие с верхней частью туловища Вилены.

«Черт! Черт! Черт! — костерила неизвестно кого. — Проклятье! Она же не сможет вернуться обратно! Застрянет посередине, а сил не хватит завершить превращение!»

Последовавший рывок, чуть ли не отбросил меня назад. Приготовившись держаться из последних сил, я обнаружила, что девочка больше не вырывается. Слабая надежда пульсировала на самом краю сознания. Подняв голову и внимательно осмотрев Вилену, я поняла, насколько ошиблась.

Все оказалось не просто плохо, а отвратительно. Заострившиеся зубы выглядывали из полуоткрытого рта, достаточно длинные когти впились в матрас, обещая в скором времени разрезать его на мелкие ленточки.

— Руфь! Все идет неправильно! — в отчаянии закричал оборотень. — Мы не так перекидываемся!

Ох, а то я не догадалась. Что-то нужно было делать. Причем в срочном порядке. Закусив губу, начала прикидывать.

— Илар, ты сможешь удержать ее некоторое время без моей помощи? — задумчиво спросила я.

— Смогу, — ответил оборотень, недоуменно приподняв брови. — Ты будешь что-то делать?

— Как ты догадался? — с ядовитым сарказмом спросила я. Мы были оба напряженны, так что на мою грубость никто из нас не обратил внимания. — Может не получиться, но я попробую…

У меня созрела одна безумная идейка, слишком простая, чтобы быть реально-осуществимой. Но, как говориться, все гениальное просто и я решила рискнуть. Если у Вилены недостаточно энергии, чтобы вернуть собственное тело в изначальную форму, то я отдам на это свои силы ну, по крайней мере, какую-то их часть.

Я села с края кровати и наклонилась. Обхватила ладонями бледное, покрытое капельками пота личико. Опустила веки. Вздохнула. Резко выдохнула и открыла глаза, перейдя на магическое зрение. Мир всколыхнулся сотнями оттенков, но меня это не интересовало. В то мгновение все сосредоточилось на хрупком тельце, из которого постепенно утекала жизнь.

Передавать силу было несложно, но этот процесс не пользовался широкой популярностью у магов. Во-первых, кто же захочет отдавать собственную энергию другому? Вот приобрести чужую — это всегда пожалуйста. Тут отбоя от желающих нет… Во-вторых, сам процесс был не слишком приятным и индивидуальным для каждого. Вы когда-нибудь сдавали кровь? В этом есть что-то схожее. Сначала испытываешь только небольшой дискомфорт, потом начинается тошнота, головокружение… а, если крови берут слишком много, то тут уж извиняйте — летальный исход вполне вероятен. Так и здесь.

Но иногда такая передача была просто необходима. Например, этим приемом пользуются целители, когда состояние пациента близко к критическому. Такое мог осуществить только высококвалифицированный маг — выпускник академии специализирующийся на врачевании. И, если целитель отдавал больше энергии, чем мог, то за одну спасенную жизнь приходилось платить другой. Страшная плата. Такое могло случиться с неопытными магами, не до конца контролирующими свои способности. Целители более опытные ставили свою жизнь на первое место…

И сейчас я собиралась нарушить одно из правил: если врачеватель умрет, спасая пациента, то он не сможет излечить уже никого. Жизнь целителя — всегда на первом месте. Придвинув лицо почти в плотную к вилениному, я начала очень медленно капля за каплей вливать свою силу. Львиная доля энергии уходила неизвестному старателю, из-за которого, собственно, мы и оказались в такой ситуации.

Нужно было непросто накачать девочку силой, а сделать так, чтобы организм начал обратное превращение. Поэтому я старалась равномерно распределить энергию по всему телу ребенка. Я чувствовала Вилену, почти так же хорошо, как себя. Ощущала, как часто бьется ее сердце, как пульсирует кровь в венах, смогла рассмотреть те участки, которые уже подверглись изменению… К ним я и направила ниточки силы. Собственно, таких мест насчитывалось два: клыки и кисти рук.

«Что ж, с этим у меня еще есть шанс справиться» — хмыкнула собственным мыслям.

Меня начинало ощутимо подташнивать, и я понимала, что не смогу долго продержаться в таком напряжении. Поэтому, последним отчаянным рывком послала комок силы в пораженные области. Тут главное не отпустись раньше, чем нужно… главное не отпустить…

Не буду скрывать: то, что я осуществляло в данный момент было достаточно болезненно для девочки. Первое превращение, да еще и помимо собственной воли… Я совершенно не удивилась, когда Вилена вновь завыла и задергалась еще сильней, чем раньше. Илару потребовалось напрячь все силы, чтобы удержать племянницу.

Один особенно сильный рывок и девочка смогла высвободить руку, после чего наотмашь ударила меня по лицу. Сила, с которой это было сделано, оказалась совсем недетской и я упала на пол. Из рассеченной когтистой рукой щеки стали стекать капельки крови, но меня интересовало не это.

Буквально в следующий миг я вновь стояла у кровати.

— Можешь больше не держать ее, — со вздохом облегчения сказала оборотню. Наткнувшись на недоверчивый взгляд, добавила. — Посмотри сам.

«Успела, смогла, — мелькнула мысль и тут же, на смену ей пришла другая. — Вот надолго ли?»

Хотя Вилена так и не пришла в сознание, теперь её невозможно было отличить от любого другого человеческого ребенка. Когти сменились коротко подстриженными ногтями, а клыки обычными зубками.

— Илар, мне удалось только прекратить превращение и что сделать, чтобы твоя племянница пришла в норму — я не знаю, — честно призналась оборотню.

Тот открыл рот, чтобы что-то ответить, но не успел. Дверь открыли с такой силой, что на стене, об которую она стукнулась, осталась внушительных размеров вмятина.

Повернувшись на звук, мы увидели Нику, стоящую на пороге. Девушка тут же сделала шаг внутрь и, буквально в следующее мгновение оказалась рядом с кроватью Вилены. Слегка трясущейся рукой оборотница дотронулась до волос девчушки. В комнате повисло напряженное молчание.

— Что… случилось? — глухим голосом спросила Ника.

— Вилена нашла цветок валеженца и начала перекидываться. Мы отнесли ее в деревню. Превращение мне удалось прекратить, но девочка по-прежнему находится в критическом состоянии, — ответила на заданный вопрос.

Ника резко повернулась ко мне, и её лицо вновь исказилось яростью.

«Это сегодня уже было или мне кажется?» — мрачно подумала я.

— И гуляла Вилена вместе с тобой? — спросила оборотница, недобро сощурив глаза.

— Да, вместе со мной и Алаином, — растерянно пожала плечами.

«Тут-то ее, что не понравилось?» — мысленно удивилась я. Расход силы все-таки оказался немаленьким и мне было трудно сосредоточится. Скорее всего, я выглядела несколько заторможенной, но в данный момент мне было на это глубоко плевать.

— Недоучка! — прошипела девушка. — Из-за того, что ты не могла определить волчью траву, Вилена пострадала!

— Прекрати нести чушь! — апатию, как рукой сняло. Я была доведена до крайней степени бешенства и намеревалась продолжить наш утренний разговор. А собирались мы, если я не ошибаюсь (а я не ошибаюсь), подпортить друг дружке физиономии. — Меня в тот момент вообще рядом с ней не было!

— Ах, тебя не было! — еще больше взбеленилась девушка. — Да ты…

— ПРЕКРАТИТЕ ОБЕ! НЕМЕДЛЕННО! — не выдержал Илар и уже спокойным голосом добавил, — я не собираюсь выслушивать ваши базарные склоки. Вилена может погибнуть, а вы чуть ли не драку тут устроили! Идите, погуляйте, может дурь из голов выветрите.

Мы с Никой стояли одинаково пристыженные. С каждым новым словом оборотня мои щеки все сильнее заливались краской. Поэтому, когда он сказал нам «погулять», я даже не думала сопротивляться.

Оцепенение прошло, как только я оказалась на крыльце. Оборотница тоже оправилась, но продолжать ругань не стала. Девушка пошла прочь от домика, не оглядываясь на меня. Но прежде чем окончательно скрыться из виду, она обернулась и сказала, чуть скривив губы в презрительной улыбке:

— Знаешь, ведьма, Илар осознал, что грош тебе цена.

— С чего ты взяла? — тихо спросила я.

Ника хрипло рассмеялась, но в глазах ее по-прежнему проскальзывала враждебность.

— Ах, ведьма-ведьма, разве выставил он бы тебя из дома, прочь от умирающей племянницы — самого родного ему существа, если бы ты могла хоть чем-то помочь? Стал бы отмахиваться, как от помехи? — чуть ли не пропела девушка в ответ. — Ну, бывай недоучка.

Я стояла и смотрела, как плавной, походкой удаляется Ника. Но мысли мои были совсем не о ней. Помеха… ни на что не годна… обидные слова раз за разом возникали в голове, сопровождаемые тихим смехом оборотницы.

Мелко тряслись руки. Как сомнамбула я пошла прочь. Куда идти — в тот момент не имело значения. Когда я смогла осмысленно осмотреться вокруг, то обнаружила, что сижу на крылечке у домика Фейн. Крупная капля сорвалась с навеса, который был установлен над входной дверью, и стукнула меня по носу.

«Дождь начался, — отстраненно подумала, подняв голову к небу, которое уже успели затянуть тяжелые тучи. Было очень тихо: кроме стука капель дождя, обрушившихся на все вокруг, ничего не было слышно. Оборотни предпочли переждать непогоду по домам. — Ну, вот, и в этом я виновата».

Влиять на погоду меня научила мама. Лучше всего это выходило под действием сильных эмоций. Так произошло и сейчас: обида выплеснулась проливным дождем, а отчаяние нависло над Зитримом свинцовыми тучами. Я сидела, поджав колени и уткнувшись в них подбородком.

Тихо скрипнула дверь, послышались шаги, и рядом со мной присела Фейн. Женщина зябко куталась в цветастую шаль и пристально смотрела в мою сторону. Я спросила бесцветным голосом:

— Вы знаете, что произошло?

— Да, — ответила оборотница.

Я приняла ее спокойствие за затишье перед бурей и приготовилась выслушать поток упреков, но вместо этого Фейн опустила узкую ладонь на мое плечо.

— Девочка, я верю, что у тебя все получится.

— Фейн, о чем вы говорите — я сама уже в это не верю, — грустно усмехнулась. — Похоже Ника права — я ни на что не годна.

— Не годна? — мои слова разозлили женщину. — Да мало ли, что тебе скажут! Если сама себе не веришь, то уж точно ничего не получится. Так что брось подобные мысли.

— Фейн, — устало потерла переносицу. — Но я совершенно не знаю, что делать!

— Прежде всего прекрати жалеть себя! — жестко сказала оборотница.

— Я себя не жалею, — возмущенно посмотрела на нее.

— А, чем, позволь узнать, ты сейчас занимаешься? Я себя не жалею, — передразнила Фейн мои слова. — Если бы тебе было пять лет, я еще бы поняла. Но, Руфь, ты взрослая девушка. Ведьма, в конце концов! Мы все надеялись на тебя, а теперь, вместо того, чтобы помочь умирающему ребенку, ты предаешься жалости к себе?

— Я, — попыталась возразить, но Фейн вновь меня перебила.

— Да очнись же ты, наконец! Вспомни, как уверяла меня, что сделать все возможное! Так почему же сейчас отказываешься от своих слов.

— Фейн, а если я вместо того, чтобы помочь, я наоборот наврежу? Что тогда? Что? — с отчаянием посмотрела на оборотницу.

— Ох, девочка, — она легонько погладила меня по голове. — Тогда не иди, останься тут.

— Но, как так? — пораженно выдохнула я. Как-то быстро Фейн поменяла свою позицию. — Как я смогу просмотреть Илару в глаза, каждую минуту сожалея о бездействии?

— Теперь ты сама определилась, — грустно сказала оборотница.

— Но, — я хотела возразить т сразу же осеклась.

«Действительно определилась, — с удивлением подумала, заглядывая женщине в глаза. Понимание, вот, что в них отчетливо проскальзывало… Стоп. Понимание?! Так она меня спровоцировала! Манипуляторша!»

С благодарностью стиснув руку женщины, сорвалась с места, не обращая внимание на проливной дождь. В голове начал созревать план. Нет, даже не план, а скорее его призрак. Что мы имеем в наличии. Ну, во-первых, у нас есть целый город, населенный оборотнями, каждый из которых не может перекинуться. Что им мешает? А мешает им некий недоброжелатель, который упорно продолжает выкачивать из местного населения силу. То есть получается, что от каждого оборотня отходит канал силы, который можно…

Додумать не успела, так как вновь оказалась у дома оборотня. Я застыла на самом пороге, не решаясь войти. Оказаться внутри комнаты значило очень многое. Переступить порог было все равно, что оставить свои страхи и поверить в собственные силы. Даже не смотря на то, что я оказалась в другом мире, видела, ощущала и сама творила магию, так и не смогла поверить в нее до конца. Она по-прежнему оставалась чем-то эфемерным, нереальным. Если существовала такая возможность — я предпочитала обходиться своими силами. Никакие тренировки, даже с мечом, не могли сделать меня столь же физически сильной, как и мужчин. А поверить, что все это можно компенсировать магически… поверить, что вместо банального удара в глаз можно использовать силовой импульс и выйдет ничуть не хуже… оказалось нелегко.

Мои способности не стали для меня каким-то открытием, но, тем не менее, служили скорее забавой, чем реальной силой.

Шаг. Всего один шаг. Но, как много за ним сокрыто! Переступив порог, я признала магию частью себя, а не довеском ко всему остальному.

Не говоря ни слова, я подошла к кровати, на которой лежала Вилена и судорожно втянула воздух. Ох… такая бледная… едва живая.

«Вот он, — подумала я, перейдя на магическое зрение. — Вот тот самый канал, по которому капля за каплей уходит жизнь девочки».

Любое живое существо было связано с окружающим миром ниточками даже не магической силы, а скорее жизненной энергии. Огни практически неразличимы, но, тем не менее, существуют. У Вилены энергетические каналы были практически атрофированы и почти что высохли. А среди этих чахлых отростков выделялась одна нить, которая пульсировала от переполнявшей ее силы, перекачивая ту неизвестно куда.

«Найду мерзавца, все это сделавшего и ему не поздоровиться — уж об этом я позабочусь» — мелькнула мысль.

Вновь сосредоточившись на чужеродном канале, решила: раз не знаю, как действовать аккуратно и правильно, то применю чистую силу без оформления ее в заклинание. Я представила, как магия концентрируется на ладонях, и ухватилась ими за пульсирующую нить. Со стороны могло казаться, что я пытаюсь задушить воздух руками, но в тот момент меня мало волновало, как все это выглядит.

Создавалось такое ощущение, что я держусь за раскаленную сковородку, и мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, лишь бы не заскулить. Временно отключившись от боли, я направила по каналу поток магической силы такой мощности, которую даже в себе не подозревала.

Каналы для перекачки силы были заклинанием ненадежным и недолговечны. И уж законными они не были не в коей мере. Но даже за три-четыре месяца, которые могли продержаться приносили исключительный вред или пользу — для кого как. Поток силы, пока он оставался равномерным и постоянным с легкостью проходил по каналу, достигая адресата. Но если происходил резкий и очень интенсивный выброс энергии, то канал просто «перегорал». Для мага, контролирующего нить, все могло закончиться по-разному: если он был не опытен или же собственный потенциал оказывался недостаточным — в этом случае смерть наступала незамедлительно. В том случае, когда маг являлся не последней фигурой в магическом мире — он отделывался временным ухудшением здоровья. Мало приятно, но вполне излечимо.

Именно на этот принцип я надеялась и вот уже третью минуту направляла всю магию, оставшуюся в организме по каналу. Чувствовала себя в тот момент не самым лучшим образом, ведь даже по моим САМЫМ оптимистичным подсчётам сила должна была закончиться еще на первой минуте. Но этого не произошло.

Перед глазами все плыло и меня начинало ощутимо покачивать. Концентрироваться становилось все труднее. Чуть ли не плача от отчаяния, я выпустила импульс такой силы, что не смогла сдержать болезненного вскрика.

Ноги перестали меня держать и, как кукла, которую перестали держать за ниточки, я рухнула на пол. Прежде чем окончательно отключиться услышала звук хлопнувшей двери, приглушенную ругань, стремительные шаги и холодную ладонь, опустившуюся на мой лоб.

Не щадя ни себя ни лошадь, Шаен неуклонно приближался у Зитриму. С самого утра эльфа не оставляли тревожные предчувствия. Как будто кто-то шептал ему, что нужно как можно скорее оказаться в городе. Произошло событие, которое приведет к необратимым последствиям — в этом перворожденный не сомневался.

«Если уже не произошло» — мрачно усмехнулся он, еще сильнее пришпорив коня так, что деревья смазались в сплошную линию.

Что может быть неотвратимей смерти? Ничего или почти ничего. А свою и чужую жизни эльф научился ценить.

Прошло несколько часов и абсолютно безоблачное небо практически за пару минут затянуло тучами. Дождь не заставил себя ждать. Эльфу ничего не оставалось делать, как только скрипеть зубами и молить всех известных ему богов за скорейшее прибытие в Зитрим. Тропы, позволяющие сократить расстояние до минимального, были задействованы еще в самом начале пути, но Шаену все равно казалось, что он движется слишком долго. Слишком.

Когда всадник достиг поселения оборотней, эльф почувствовал, как в одной из изб произошел выброс такой силы, которая была доступна не каждому магу. Вопрос, в какой именно дом следует направиться эльфу и где, собственно, расположились виновники торжества — отпал сам собой.

В то время как Руфина направила поражающий по своей мощи магический импульс, а Шаен спешил на выручку в одном из главных залов эльфийского дворца проходил прием. На нем собрался весь цвет общества перворожденных.

Самые влиятельные представители эльфийских кланов, лучшие маги, воины и прочии немаловажные представители древнией расы спокойно разговаривали, веселились, танцевали. Обворожительные эльфийки заливались звонким смехом.

И только один перворожденный не принимал участия в общем веселье. Его лицо было покрыто неестественной бледностью, глаза лихорадочно блестели. Тяжело дыша, он направился к выходу из залы.

Каждый шаг давался эльфу тяжелее предыдущего, но и это его не останавливало. Прочие эльфы недоуменно смотрели ему в след и застывали в нерешительности. Желание помочь собрату боролось с настороженностью и чувством самосохранения. Эльф отличался на редкость мстительным и недоброжелательным характером и мог воспринять помощь, как своеобразную насмешку над собственной слабостью. Насмешек он не терпел, а высокая должность, занимаемая при дворе Повелителя, позволяла расправиться с обидчиком самым болезненным для того образом.

Схватившись дрожащей рукой за ручку двери, перворожденный собрался выйти из залы, но не успел. Коротко вскрикнув, он осел в глубоком обмороке, сильно приложившись головой об пол.

Глава 6

«Все меньше глупостей мы делаем с годами, но качество при этом их растет»

Бывают такие дни, о которых хочется забыть, сделать так, чтобы их никогда не было. Каждый человек хоть раз попадает в безвыходное положение или ситуацию близкую к таковой. Но и тут найдутся скептики, которые заявят, мол, не бывает такого, просто существуют неприятные решения.

Илар человеком не был и мог смело заявить, что все его родственники, вплоть до седьмого колена являлись чистокровными оборотнями, которые хоть и не были кровожадными, алчными тварями, но, тем не менее, представляли собой объект страха непросвещенной части человечества. Ими пугали детей и взрослых, несмотря на то, что оборотни, на первый взгляд не так уж сильно отличались от людей. Они не были не хуже и не лучше, просто были другими: более выносливыми, лучше регенерирующие, имеющие вторую иппостать.

Илар все чаще приходил к мысли, что в его жизни наступила черная полоса. Ему отчаянно хотелось повернуть время вспять и все исправить, но все-таки он понимал, что эта материя недоступна даже сильнейшим из магов. А будь доступна, то что? Разве смог бы он, простой оборотень, что-то сделать? То-то же…

Последние несколько дней обернулись для него настоящей пыткой. Правы были те, кто утверждают: бездействие режет лучше ножа.

Илар был горд. Всю жизнь он ставил собственное достоинство не на последнее место, но ради жизни близких готов был поступиться собой… и поступился. Смиренно просил помощи у эльфийского Правителя. Впервые за последние десятилетия оборотни обратились к посторонним за поддержкой. Даже после войны они предпочли справиться своими силами.

Илар ждал, не позволял себе отчаиваться. Но и тут его ожидал провал. Положение спасла человеческая девочка, Руфина. Она собственные магические услуги, заранее предупредив, что может не справиться. С первого дня знакомства ведьма, порой ставила оборотня в тупик. Узнав, кто Илар на самом деле, она не стала с воплем убегать, а напротив, еще больше заинтересовалась им.

У Руфины напрочь отсутствовало всякое уважение к сословным и расовым различиям. Она таскалась с малолетним эльфенком, ни капельки не стесняя себе тем фактом, что его отец один из главных магов Альхема. Умудрилась напоить на важном эльфийском празднике чуть ли не всех собравшихся, после чего нагло обыграла одного из патрульных, отобрав у бедняги сапоги. И, в завершении окатила Правителя, Советника и Главного мага каскадом воды. А за то, чтобы еще раз увидеть расширенные до размеров золотого глаза Шаена, оборотень не поскупился бы.

Но при всем этом Руфина с каким-то сверхъестественным чутьем разбиралась в окружавших ее людях (в данной ситуации правильнее будет сказать нелюдях). С первого взгляда, определив из собравшихся Правителя, она повела себя максимально правильно. Уважительный поклон, не менее вежливые речи — от малолетней человеческой нахалки такого не ожидали. Ничуть не тяготясь этим фактом, оборотень готов был признать, что испытывал к ней вполне дружеские чувства.

Как и было обещано, Руфина прибыла вместе с ним в Зитрим. Двое суток ведьмочка старалась сделать хоть что-нибудь. Безрезультатно.

Когда запыхавшийся Алаин появился на пороге его дома, Илару даже не потребовалось объяснений. Наполненные страхом глаза эльфенка говорили сами за себя: случилось худшее. К своему глубокому сожалению оборотень не ошибся. Он вообще редко ошибался. Вилена начала перекидываться.

Но, несмотря на весь его скепсис, после первой неудачной попытки, ведьма все-таки смогла справиться. Девушка встала около кровати его племянницы, вытянула руки, и началось. Глаза Руфины стали отливать расплавленным серебром. Казалось, что она видела намного больше, чем способны простые люди. Кто знает?

Бледное лицо и трясущиеся от напряжения руки показывали насколько девушке нелегко. Последний импульс силы, испущенный ведьмой, оказался настолько мощным, что даже оборотень, не имеющий способностей к магии, почувствовал его.

Когда девушка начала оседать на пол, Илар кинулся к ней. Оглянувшись на кровать, на которой лежала племянница, он понял по спокойному дыханию Вилены, что опасность девочке больше не грозит. Но прежде чем оборотень успел что-то предпринять, дверь распахнулась, и в комнату влетел злой и промокший на сквозь эльф.

Быстро окинув взглядом помещение, он подошел к распростертой на полу ведьмочке. Тихо ругнувшись, Шаен опустил ладонь Руфине на лоб. Судя по едва заметному сиянию, сходившемуся от руки перворожденного и напряженному лицу, он применил довольно сложное заклинание.

Несколько минут протекли в напряженной тишине. Дождавшись когда лицо девушки сменит цвет с мертвенной бледности на обычную, перворожденный отнял ладонь и повернулся к застывшему около него оборотню.

— Будь спокоен, — сказал он. — Опасности для жизни нет. К счастью, эта чокнутая девчонка во время остановилась.

— Что с ней произошло? — спросил Илар.

— Помнишь, еще в Альхеме на празднике она устроила фейерверк? — получив утвердительный кивок, продолжил. — В тот раз Руфина едва ли контролировала свое заклинание. Теперь — то же самое. Опыта никакого, а силы предостаточно, даже слишком…

— Шаен, — осторожно окликну оборотень задумавшегося перворожденного. Когда тот поднял рассеянный взгляд на друга, Илар предложил. — Может нам перенести ее с пола?

— Да, конечно, — тут же спохватился эльф. Шаен был смущен тем, что предложение последовало не от него, но в этом маг не признался бы не под каким давлением.

Эльф легко подхватил девушку на руки и аккуратно положил ту в кресло, стоящее неподалеку.

— Илар, неужели у тебя не нашлось еще одного спального места, — чуть насмешливо спросил он.

— Руфина вообще-то живет в другом доме, — возмущенно буркнул оборотень. — Она лечила мою племянницу, после чего ей стало плохо.

— Что-то случилось с Виленой? — сразу насторожился Шаен и подошел к девочке. Некоторое время он внимательно всматривался, но не найдя ничего, вопросительно изогнул бровь:

— С ребенком все в порядке: она просто спит.

— За это стоит благодарить Руфину, — тяжело вздохнул Илар. — Еще полчаса назад Вилена мало чем отличалась от умирающего. Зря я в ведьме сомневался — она помогла.

«В отличии от тебя»- повисло в воздухе, но Илар благоразумно сдержался, не желая показывать свою обиду на друга. Перворожденный, тем не менее, все понял.

— Илар, — вкрадчиво начал он. От недобро сверкнувших глаз Шаена оборотню стало немного не по себе. — Будь добр, скажи… какого лешего ты уехал, не дождавшись нашей помощи?!

— Ах, помощи, — теперь злился уже оборотень. — Надоело мне сидеть в Альхеме и ждать у моря погоды, когда каждая минута дорога! Я пробыл у вас достаточно долго и что? Ничего — вот что! Вы только воротили свои эльфийские носы.

О том, кто подтолкнул его к такой мысли, Илар сообщать не собирался. Слово оборотень держать умел… а между собой пусть эльфы разбираются самостоятельно.

— Подожди ты еще немного, помощь была бы, — возразил эльф, с едва заметной ноткой неуверенности. На его взгляд Правитель слишком долго тянул с решением.

— Ладно, довольно об этом, — поморщился Илар. — Давай лучше думать, что нам теперь делать.

Жест, охвативший всю комнату одновременно, мог означать все что угодно. Перворожденный собрался было уточнить, но его прервали. Из соседней комнаты вышел заспанный эльфенок, которого, судя по всему разбудила состоявшаяся перепалка. Потирая кулачком слипающиеся глаза, мальчишка от души зевнул. И наткнувшись взглядом на спорщиков, так и застыл с открытым ртом.

Встречи с родителем он уж никак не ожидал, поэтому осматривать остальную часть комнаты не стал. Может и к лучшему. Заметь эльфенок находящихся в бессознательном состоянии Вилену и Руфину, еще неизвестно, как бы он себя повел.

С беспокойством посмотрев на отца, Аль пролепетал:

— Э-э-э, я… ну, это… того в смысле, — тихий вздох, стыдливо опущенные глаза. В общем, классическая поза раскаяния. — Привет, папа.

— Здравствуй, Алаин, — спокойно ответил Щаен. — Не объяснишь ли мне, почему ты убежал из дома?

— А… а, я тебе не нужен! — с обидой посмотрел на него сын.

— Да? — вкрадчиво протянул перворожденный. — Тогда зачем я сломя голову несся сюда? Волновался, думал, как же там мой сынок? Ты говоришь чушь!

Эльфенок смущенно попыхтел, потоптался на месте. Он уже задумывался о некоторой нелепости собственных предположений, и теперь Алаину было стыдно. Подойдя к отцу, он заглянул тому в глаза.

— Па-а-ап, — протянул мальчишка. — Ты же на меня не сердишься больше?

Шаен потерпел сокрушительное поражение: сердиться на сына у него совершенно не получалось. Так и не сумев сохранить грозное выражение лица, он взъерошил волосы на макушке ребенка.

— Иди, ложись, уже глаза слипаются. Утром поговорим, — сказал перворожденный.

Когда паршивец смотрел на него такими умильно-извиняющимся взглядом, Шаен был обречен. Радостно улыбнувшись, Аль отправился к себе.

Эльф встряхнул головой, вновь сосредотачиваясь. Еще многое предстояло сделать, в частности устроить качественную головомойку одной сопливой девчонке, возомнившей себя чуть ли не архимагом.

Хотя я уже не спала, говорить об окончательном пробуждении было преждевременно. Голова болела зверски, и стоило открыть глаза, как комната начала медленно покачиваться из стороны в сторону. Слегка приподняв свою многострадальную голову, решила, что все напасти этого мира сосредоточились именно на мне.

Расположившись в удобном кресле, на меня в упор смотрел Шаен. Стоит отметить, что я находилась как раз в той комнатке у Фейн, где отсыпалась в предыдущие дни.

«А этот… эльф… что тут делает, м-м-м?» — раздраженно подумалось мне.

Перворожденного ни капельки не смущало то, что я распласталась на кровати, ни мой не совсем здоровый вид. Чуть хищная улыбка на красивом лице обещала скорую взбучку.

— Вижу, ты уже проснулась, — протянул эльф.

Даже его негромкий голос показался в тот момент громом для моей бедной головы.

— Слышь, не бухти а? У меня череп раскалывается! — просипела я.

«М-да, а где же моя вежливость? — мелькнула мысль. Тут же ей на смену пришла другая. — Там же, где и хорошее самочувствие! Ничего, Шаен это переживет».

Эльф слегка прибалдел от подобного пренебрежения к собственной персоне и вкрадчиво сказал:

— У тебя не возникает ко мне… чувства благодарности, так сказать?

— Чего-чего? — спросила я.

Мне стало настолько любопытно, что я даже приподняла голову от подушки. При моем разбитом состоянии, подобные действия должны оцениваться не меньше чем подвиг. Окинула Шаена оценивающим взглядом.

«Красивый, ушастая зараза» — внутренне вздохнув, подумала я. Не найдя причин для благодарности, демонстративно уткнулась лицом в подушку.

— Я спас тебе жизнь, — воззвал к голосу моей совести перворожденный.

— А тебя кто-нибудь просил? — хмуро посмотрела на него.

Могу поспорить, что такого отношения к случившемуся Шаен не предполагал. Я всегда считала себя умной девочкой и примерно представляла, что произошло. По-видимому, эльф поехал вслед за нами и успел застать сцену моего эффектного падения. Ну, и подлечил немножко. Я была признательна перворожденному, но сообщать об этом сразу не собиралась. Появилось непреодолимое желание подшутить.

Высокомерие всех эльфов, а сидящего передо мной в частности, раздражало. Людей перворожденные считали существами недалекими и невежественными. Впрочем, встречались среди нас и такие субъекты.

«У эльфов тоже можно найти подходящих под описание особей, — пакостно подумала я. — А что ж их не видно? Ну, стыдно им… прячутся… лес большой, места много».

На ум почему-то пришел Кайран, советник Правителя Альхема. Разыгравшееся воображение наградило несчастного перворожденного парой новеньких лаптей, домотканой рубахой не первой свежести и коричневыми штанами с вытянутыми коленками. Мысленно облачив эльфа во весь этот наряд, я не остановилась, заставив Кайрана с глуповатым выражением лица почесывать затылок.

Наша единственная встреча была непродолжительной, и мы не успели перекинуться и парой слов. Представив холодного и сдержанного перворожденного в классическом деревенском одеянии, которое я скопировала у одного недалекого паренька из Соколиц, сдерживаться больше не смогла.

Плечи начали подрагивать, а подавляемый смех вырывался тихими всхлипами. Притом, что лицо было уткнуто в подушку, казалось, что я плачу.

Не привыкший к таким быстрым сменам настроения эльф, обеспокоено спросил:

— Что случилось? Ты плачешь?

Вопрос меня сильно удивил. Я подняла голову и посмотрела на Шаена. Выступившие от смеха слезы, повисли на ресничках. Закушенная в порыве сдержаться губа. Все это еще больше убедило перворожденного в своей догадке. Тут я представила, стоящего передо мной эльфа в придуманном облачении и заржала в голос.

Некоторые советуют: чтобы не боятся выступать перед аудиторией, нужно представить собравшихся там людей обнаженными. Голых сложно бояться по-настоящему. Похоже на то, что нашла способ избавиться от чувства неловкости перед эльфами. (хм, а это будет называться эльфофобией? Тьфу, как звучит!) Так вот, нужно всего лишь представить пугающего вас перворожденного в описанном мной костюмчике. Живенько так представить, во всех подробностях…

Гарантирую: пугать вас он однозначно не будет. А как бороться со смехом, решайте сами.

Шаен тем временем отступил от меня на шаг и как-то странно посмотрел.

— Ты случайно не блаженная? — подозрительно спросил он.

— Ага, она самая! — радостно и с самой идиотской улыбкой, на которую была способна сообщила в ответ.

Судя по дернувшемуся в неровном тике глазу перворожденного, получилось у меня просто замечательно.

«Блаженные, то бишь шизофреники по-нашему, — рассудила я. — Окажись я дома, да расскажи о том, что со мной приключилось доброму дяде-доктору, уверена, что меня не только блаженной назовут, а еще и бесплатный пансион в доме с мягкими стенами обеспечат на ближайшие несколько лет».

На мгновение задумалась, а не попускать ли мне слюнки для пущего эффекта? Но потом решила: если эльф убежит сразу, спектакль устраивать будет не перед кем.

— Есть основания? — уточнил на всякий случай Шаен, хотя уже не сомневался в верности поставленного диагноза.

— Дык, как же? — почти искренне удивилась я. Эффектно выпучив глаза и почесав ухо, продолжила. — Значитца все так говорят. Ну, чесслово, не знаю, за что так окрестили! Вот начну по улице нашей деревеньки бегать, да песенки петь, так старушки сразу: «Ох, девка дурная совсем. Блаженная небось» Или вот засмотрюся на небо, да как ворон считать начну, спросят: «Что ж ты Руфина уже битый час в одну точку пялишься?» «Как, что, — отвечу я. — ворон считаю» «Где же там ворон видно?» «Дык, вон они» — и показываю. А мне представляешь, не верят, — после чего сокрушенно покачала головой.

Гамма чувств, отразившаяся на лице перворожденного, была настолько разнообразной, что мне опять стало смешно. Я постаралась сдержаться, но проступившая мелкая дрожь, лишь усилила впечатление и заставила эльфа настороженно коситься в мою сторону.

— А ты голоса, случайно не слышишь? — подозрительно спросил Шаен.

По всей видимости, он старался вспомнить какие-нибудь симптомы сумасшествия. Что ж могу со всей уверенностью сказать: я под них пока что вписывалась.

«Не будем расстраивать товарища эльфа» — решила я.

— Как ты мог такое подумать! — обиженно посмотрела на него. Подождав пока Шаен слегка расслабиться, с маниакальным блеском в глазах продолжила. — Конечно, слышу! Токмо по вторникам и субботам, пополудни, — доверительно сообщила остолбеневшему перворожденному. Чокнутые ведьмы были для него в новинку. — Сегодня, какой день недели?

— Вторник, — машинально ответил эльф и тут же поперхнулся.

«Чудно, чудно, — мысленно захлопала в ладоши. — Да и время подходящее».

— Они здесь, — тихим загробным голосом проговорила я. Так, стекленеющий взгляд и готово.

— Кто? — подался вперед, еще не до конца пришедший в себя эльф.

— Они… они… хотят говорить со мной… слышу. Слышу!!! — хм, похоже, во мне умерла гениальная актриса.

— Что?

— Говорят… говорят… у-у-у, — начала старательно завывать и не удержавшись захохотала. — Гы-гы-гы…

— ЧТО?! — опешил Шаен.

Эльф во все глаза смотрел на меня, и до него стремительно начинало доходить, что все это время я просто подшучивала над ним.

— Руфина! — воскликнул Шаен, стараясь воззвать к моей совести. Безуспешно старясь.

— Ась? — на миг вернула то же идиотское выражение лица и, будучи не в силах сдержаться, заливисто расхохоталась.

Подождав пока я успокоюсь, эльф слегка высокомерно фыркнул и посмотрел на меня так, что стало сразу понятно: шутки кончились, начался разбор полетов. Мгновенно подобравшись, стала предельно серьезной и собранной. Когда нужно остановиться я всегда знала, но прислушивалась ли к голосу разума вопрос другой.

— Успокоилась? Отлично, — к моему вящему недовольству, Шаен как ни в чем не бывало развалился в кресле. — Нам с тобой есть, о чем поговорить.

— Это о чем же? — заинтересовалась я.

— Например, о том, что ты, толком не вникнув в ситуацию, полезла сломя голову самые дебри! В магии должна быть точность иначе результат твоих действий предугадать невозможно, — эльф устало потер переносицу. — Руфина, ты хоть понимаешь, что могло произойти? Чуть больше силы на заклинание, немного дольше волшбы и не только бы сама пострадала, но еще и Вилена погибла!

Я пристыжено молчала. Возразить было нечего, так что мне оставалось только тихо сопеть.

— Девочка, — тьфу, достали! Ну, сколько можно меня так называть! Ладно, Дарий, ладно, Фейн. Но Шаен то, что? Ммм? Умом я понимала: лет эльфу ого-го как немало. Но казался он мужчиной в самом расцвете сил. — Магии у тебя не меряно, но распределять ты ее совершенно не умеешь. Не спорь, — сказал перворожденный, заметив мой возмущенный взгляд. — Еще на празднике начала лета ты создала иллюзию, при этом, впихнув нее столько силы, что ослабь ты хоть на грамм контроль, то энергия вырвалась бы ни волю и поляну смело к лешему!

Я пораженно смотрела на Шаена. Неужели… ох.

— Кто тебя учил? — спросил эльф.

— Дарий, травник, у которого я жила, — ответила убитым голосом.

— И как долго ты обучалась?

— Где-то восемь месяцев, — пожала плечами.

— Что?! — подскочил на кресле эльф. — Восемь месяцев?! О-о-о, — чуть ли не простонал перворожденный. — Восемь месяцев…

— Да, что ты заладил одно и то же! — разозлилась я. — По-моему я достаточно внятно сказала. Не понимаю, что тебя не устраивает?

— Что не устраивает? — снова переспросил Шаен.

«Гр-р-р, — мысленно зарычала. — если он еще раз переспросит, я его покусаю».

Правильно оценив мое выражение лица, эльф, наконец, соизволил объясниться.

— Руфина, магии учатся не один год. Даже после окончания обучения маги постоянно совершенствуются. Контролировать свои силы, особенно, если они велики — очень непросто. Долгие тренировки на концентрацию — обязательный пункт программы, который студиозы проходят раньше, чем первые заклинания.

— Но Дарий не учил меня такому!

— Ты сама сказала, что Дарий травник, — разъяснил Шаен. — Их обучаю несколько по-другому. У боевых магов акцентируется внимание на атакующих заклинаниях, а не на изготовлении зелий. Критерии совершенно разные.

— Ясно, но чем тебе не понравилось срок моего обучения? — упрямо спросила я. Полученный ранее ответ меня не совсем устроил.

— Да за такое непродолжительное время ты по идеи должна быть способна только на самые простые заклинания!

— А я какие творю? — удивленно посмотрела в ответ.

— Руфина, — посмотрел на меня Шаен, как на слабоумную. — Я хочу отметить, что, не умея толком концентрироваться, ты должна по всем законам логики забраковывать сложные заклинание на начальных парах. Но ты не только этого не делаешь, но и умудряешься каким-то образом доводить их до конца. Каждое волшебство, требующее значительных затрат силы, превращается для тебя и для окружающих в крайне опасную ситуацию.

— И что мне теперь делать? — раздраженно спросила я. — Дарий далеко: учить меня некому. А сама я, наверное, толку большого не добьюсь.

Пристально посмотрев не меня, эльф опустил подбородок на сцепленные ладони и спокойно сообщил:

— Тебя учить буду я.

— Чего?! — посмотрела на него, как на инопланетянина. Пожалуй, последнему я бы удивилась меньше, чем предложению Шаена, которое казалось почему-то верхом абсурда. — Да мы с тобой через две минуты перегрыземся!

— Ничего, потерпишь, — пакостно улыбнулся эльф.

Он, похоже, решил отыграться за мое недавнее выступление и сейчас представлял будущие занятия.

— Ты, вроде на службе у Правителя, который в тебе нуждается, — предприняла последнюю попытку отговорить перворожденного.

— Именно по его указу я и нахожусь в Зитриме для оказания помощи местному населению.

— Что ж не оказал ее раньше, когда это было действительно необходимо? Теперь я и сама разобралась.

— Приказы правителя не обсуждаются, — холодно ответил Шаен.

— Ну, не обсуждаются, так не обсуждаются, — философски пожала плечами. — И долго ты здесь пробудишь?

— Не беспокойся, — усмехнулся эльф. — За это время я успею тебя кое-чему научить.

«Упс, — мрачно подумала я. — Мне кажется или предстоящие занятия не доставят мне слишком большого удовольствия?»

Заметив, что перворожденный поднялся и собрался уходить, удивленно спросила:

— Ты куда?

— Мне еще с Иларом надо переговорить, а ты отдыхай.

— Я не собираюсь лежать в кровати и ничего не делать!

— Еще как будешь, — нагло ответил Шаен. — У тебя постельный режим на ближайшие пару дней. Сама виновата: нечего было колдовать, когда не знаешь точного результата своих действий!

— Ты… ты, — от такой наглости мне осталось только хватать ртом воздух.

Запущенная в эльфа подушка, столкнулась с закрывшейся секундой ранее дверью.

Глава 7

«Введение запретов стимулирует их нарушение».

«Ушастая… зараза, — в который раз мысленно выругалась. И это было максимально вежливое высказывание, на которое я оказалась способна. — Мерзкая, противная, ушастая зараза!»

Последние полчаса я провела взаперти, и этот факт не добавил мне хорошего настроения. Если вы думаете, что я злилась, то вы ошибаетесь: я была просто в бешенстве!

Заявив эльфу, что не собираюсь оставаться в постели и ждать восстановления сил, ожидала чего угодно, но не того, что произошло. Шаен не стал ни убеждать меня в необходимости постельного режима, ни ругаться, ни язвить. Он просто меня запер, а на окошко наложил заклинание, не позволяющее выбраться через него.

Я была так шокирована, что первую минуту смотрела в сторону двери и глупо хлопала глазами. На смену недоумению и растерянности пришла ярость.

С невероятным трудом, пересилив собственные возмущения, вежливо попросила выпустить меня, на что получила не менее вежливый отказ и прямо-таки сочащееся доброжелательностью пожелание заняться самоизлечением посредством глубоко, продолжительного сна. После этого я более настойчиво, но уже менее вежливо повторила просьбу. Ответ был аналогичен. На пятой попытке мое терпение испарилось и, не стесняя себя в выражениях, я потребовала открыть дверь.

Меня ожидал провал. А кто-то сомневался в таком исходе, ммм? Только я.

Если в самом начале Шаен мог сжалиться и согласиться, то теперь, готова поспорить, решил стоять на своем до последнего. На одной только эльфийской вредности.

Угрозы, жалостливые просьбы, вопли, метание в ничём неповинную дверь всего, что попадется под руку не принесли ровным счетом никакого результата.

— Шаен, — очень вкрадчиво проговорила я. — Выпусти меня!

— Руфина, деточка, — понял же прекрасно, что меня бесит, когда он так обращается! Издевается, блин! А еще этот осторожно-ласковый тон, каким говорят только с психами и беременными женщинами. Я не попадала не под одну из категорий, хотя эльф уверенно записал меня в первую. Всё, перворожденный, я тебя запомнила… встреться мне в темном переулке… поздно ночью. — Отдохни, поспи, уморилась поди бедная.

— Г-р-р-р, — зарычала я.

Слышно было едва-едва, но Шаен вовремя сообразил, в чем дело и предпочел не раздражать больше злую ведьму (меня, то есть), а спокойненько покараулить за дверью. С той стороны, конечно.

Активная фаза истерики плавно перетекла в пассивную, и сказать, какая из них представляет большую угрозу для общества, было сложно. Заметив сиротливо приютившийся около кровати стул, не преминула вытащить тот на середину комнатушки и усесться лицом к двери.

Увы, должна была признать правдивость слов Шаена: мне требовался отдых и восстановление сил. В данный момент я была способна только на самые слабые заклинания, а без магической подпитки дверь взглядом не прожигалась.

У меня появилось время на раздумья, и я решила использовать его с максимально возможной пользой, а именно придумать эльфу как можно больше пакостей. Получалось очень даже неплохо. Что ж, если я не преуспею на магическом поприще, то смогу написать книгу: «Как отомстить эльфу: 666 способов Руфины Бесстрашной» Бесстрашной, в смысле испытывать мне их первой придется-то, а с перворожденными шутки плохи. Такой расклад меня ни капельки не останавливал, даже наоборот — еще больше раззадорил.

«Мне суждено войти в легенды, — воодушевленно подумала я. — Ни одно живое существо не дошло прежде до такой гениальной идей. Издам книгу, она начнет пользоваться спросом. Ко мне будут подходить за автографами. Станут узнавать на улице. Правда, эльфы, ставшие жертвами моих трудов, объявят меня кровным врагом… А, впрочем, не важно… Я ведь стану богатой, вот и найму отряд охранников».

За последующие пятнадцать минут мной было придумано материала минимум на первые пять глав будущего бестселлера, где помимо таких гуманных способов мести, как обмазывание смолой и осыпания перьями, присутствовали совершенно зверские — принудительное остригание волос в ультрасовременную прическу, названную мной «панки после пьянки». Ладно, ладно, признаюсь: идея не моя. Но для перворожденных, относящихся с некоторым трепетом к своим шевелюрам, кислотно-зеленый ирокез должен был представляться чем-то невообразимо ужасным. Вот такая я жестокая!

«А мне стыдно? — заинтересованно прислушалась к себе. — Да ни в одном глазу!»

С тех пор, как бурное возмущение сменилось подозрительной тишиной, Шаен занервничал и решил заглянуть внутрь. Когда дверь осторожно отварилась и в образовавшуюся щель высунулась голова эльфа, не стала кричать и возмущаться. Я была занята вещами поинтересней.

— Что ты так смотришь? — подозрительно спросил перворожденный.

А смотрела я на его золотистые, отливающие рыжиной, волосы до плеч.

— Шаен, ты не хотел бы сменить прическу? — задумчиво спросила эльфа.

Перворожденному определенно не понравился мой витающий в облаках вид. Совсем не понравился. Так обычно смотрит только что закончивший обучение парикмахер на своего первого клиента, размышляя какую же сделать прическу несчастной «жертве». Клиент ясное дело все быстро просекает и начинает нервничать, но сваливать несолидно, да и поздно уже.

Я же мысленно представила симпатичную новенькую прическу моего знакомого эльфа.

«Сделаю стрижку и укладку бесплатно, — мысленно хихикнула я. — По старой дружбе, так сказать».

Ухмылка, которую я не смогла сдержать, в купе с оценивающим взглядом добили Шаена окончательно. По всей видимости, он решил, что эта такое своеобразное последствие недавнего заклинания.

— Отдыхай, — в который раз буркнул эльф и поспешил закрыть дверь.

Выплыв из туманных размышлений, и осознав, что жертва, простите, первый клиент, собирается банально свалить, кинулась за ним. Увидев предвкушающее оскалившуюся меня, Шаен захлопнул дверь с такой скоростью и силой, что в другой комнате, судя по звону, слетела откуда-то и разбилась кружка. «Береженного и Бог бережет» — рассудил перворожденный.

— Куда ты? — возмущенно крикнула закрытой двери, для убедительности стукнув пару раз по ней кулаком. — Вернись и веди себя, как мужчина!

— Я эльф и не чета вашим мужикам! — попытался откреститься Шаен.

— Я всего лишь хочу сделать тебе новую прическу!

— Не сомневаюсь, что хочешь, — готова поспорить на свой меч, что эльф при этих словах гадко ухмылялся. — А мне, что потом прикажешь делать? Ходить ближайшие 5–6 лет в капюшоне? Или может быть поселиться в самой дремучей части леса, чтобы меня никто не видел?

— Будто ты знаешь, что я собралась делать! — искренне возмутилась и начала перечислять. — Подстригу немножко, ну подкрашу чуток…

— Подкрасишь? Подстрижешь? — чуть ли не задохнулся от возмущения Шаен. — Ополоумела?

— Да, как ты смеешь!

Сколько праведного гнева, экспрессии… я прям себя зауважала. Найду в этом мире театральное училище, да как пойду туда учиться… талант не должен пропадать!

«Шаен, прости, но тебе придется пострадать во имя искусства, — мысленно извинилась перед эльфом. Мне даже было его капельку жалко. Но эта капелька оказалась слишком маленькой, чтобы прекратить попытки. — Как сказал кто-то в моем мире: искусство требует жертв. И не важно, какое именно это искусство: парикмахерское, писательское или актерское. Тем более что ты пострадаешь ради всех их вместе взятых. Ну, не говорить же тебе, какую конкретно я собираюсь сделать прическу!»

За дверью послышались тихие смешки. Знакомые такие смешки.

— Илар! Выпусти меня отсюда!!! — из всех сил закричала я.

— Извини, Руфь, но против Шаена я бессилен. Ты же знаешь, что если эльф вобьет себе что-то в голову, то это надолго, — возмущенное сопение перворожденного было проигнорировано нами обоими.

— Он же твой друг! Так повлияй на него!

— Ну, уж нет. Я в ваши разборки не лезу! — отмахнулся оборотень.

— Какие разборки? — безмерно удивилась я, мысленно похвалив себя за мастерство. Не думайте, что я все время имитирую эмоции, просто хотелось наружу. Очень. — Я всего лишь предложила Шаену немного сменить прическу.

Не уточнять же истинный размер этого «немного».

— Немного?! — праведно возмутился перворожденный, про которого, если честно, я уже успела забыть, споря с Иларом. — Да я стану чучелом, если эта чокнутая девчонка до меня доберется.

— Чокнутая девчонка?! — взревела я, да так, что мои собеседники явственно шарахнулись от двери. От возмущения я не нашла, что сказать. В смысле прилично-цензурного не нашла, а обругивать эльфа при Иларе не хотелось.

— Вот, что я говорил, — обратился к оборотню Шаен.

— Да, друг, — тяжело вздохнул Илар. — Пожалуй ты прав. Но Руфину, ты все-таки не зли.

— Это почему еще? — заинтересованно спросил перворожденный.

— Приплюсуй ее рвение к изрядной доле злости и женской стервозности, — охотно пояснил оборотень. — И ты рискуешь стать единственным лысым эльфом за всю историю вашего народа.

«Спасибо тебе огромное, дорогой мой Илар! Я никогда-никогда не забуду твоего совета, — мысленно пообещала говорившему. — Только добавь, пожалуйста, к одному лысому эльфу еще одного не менее лысого оборотня».

— Мы пошли, Руфина. Ты еще слаба, — с какой-то опаской проговорил Илар. Видимо он пришел к такому же выводу, что и я.

С грустью послушав, как хлопнула входная дверь, я направилась к кровати.

Все мужики сволочи — гласит первый закон мироздания. Все бабы стервы — следует за ним другой. Со вторым я была категорически не согласна, но первый только что осознала и прочувствовала просто поразительно. А, впрочем, какая разница.

«Действительно, что время тратить? — подумала, широко зевнув. — Можно провести его гораздо более приятным способом, чем препираться с этими… нехорошими бяками. Все равно выйду, ведь! Только отосплюсь для начала».

С такими размышлениями я удобно устроилась на мягкой постельке. Уже на границе сна от всей души горячо пожелала Шаену и Илару качественно быть покусанными большей частью окрестных комаров. Этих насекомых в Зитриме было совсем немного, так что смерть от потери крови вышеупомянутым личностям не грозила ни коим образом. А магии, оставшейся у меня, как раз хватило на такую приятную девичьему сердцу мелочь…

Двенадцать лет назад.

Вот уже вторые сутки, кроме хозяев в доме никого не было, и прислуга больше не следила за порядком. Пару часов назад день начал сдавать свои позиции и солнце медленно, но неуклонно следовало к линии горизонта. Вечерни сумерки заполняли обставленный со вкусом коридор, по одной стороне которого располагались большие окна, занавешенный шторами из тяжелой темной ткани. По другой стороне шел ряд дверей, едва различимых при таком скудном освещении.

Тихие, почти неслышные шаги раздавались в коридоре. Хрупкая женская фигурка двигалась вперед со сноровкой, которая появляется лишь после множества проходов по одному и тому же помещению.

Подойдя к тому месту, где коридор делала резкий поворот, женщина остановилась и вплотную прижалась к стене. Осторожно выглянула и осмотрелась: из-под одной двери просочилась тонкая полоска света. Стараясь ступать еще тише, чем раньше она направилась вперед. Ей казалось, что громко колотящееся сердце слышно даже на другом конце дома.

Подойдя к освещенному пространству, женщина увидела, что дверь закрыта вплотную. Позволив себе только неслышный вздох, она собралась было двигаться дальше, но услышала чьи-то голоса. Женщина понимала, что подслушивать совсем нехорошо, но в данный момент ее это не волновало.

Она давно поняла, что непрошенное любопытство ни к чему положительному не приводит, только ее подталкивало совсем не оно. Предчувствие беды — вот, что шептало женщине.

Оказавшись в опасной близости от двери, она заглянула в тонкую щель между косяком. Тусклая полоска света осветила ее лицо.

Это была молодая привлекательная женщина с правильными чертами лица. Постоянная усталость и напряжение сделали ее бывшие пронзительными голубые глаза тусклыми и безжизненными. Морщинка между бровей, говорила о том, что в последнее время она постоянно хмурится. Но, не смотря на все это, было в женщине что-то такое, что заставляло всматриваться вновь и вновь. Когда она смеялась, глаза искрились внутренней силой, а черные смоляные волосы непослушными волнами взметались вокруг хрупких плеч. Про таких в шутку говорят — ведьма.

Если бы кто-нибудь назвал ее колдуньей, то оказался прав. Сама женщина не считала себя ведьмой, но отрицать, что обладает силой, тоже не стала бы. Эти способности были для нее скорее забавой. Да, она могла сотворить небольшой светящийся шарик, чуть-чуть управлять погодой или создавать мелкие предметы. Но зачем все это нужно в современном мире, когда наука достигла таких высот? Зачем творить светлячки, если гораздо легче щелкнуть выключателем?

Она росла, слушала родителей и поступила в институт, как от нее и ожидали. Прилежная ученица, всеобщая любимица — большего не нужно. Как и любая девушка в ее возрасте, она мечтала о принце на белом коне или как говорят с поправкой на современное время: олигарха на черном Мерседесе. Конечно, избранник должен быть безумно красивым, умным и любить до безумия.

Если бы Александра вела список собственных достижений, то, несомненно, занесла бы в него и долгожданного «принца на черном Мерседесе». Марка машины была совсем другая, но по роскошности девичьему идеалу не уступала. Да и «принц» не подкачал: высокий стройный сероглазый красавец очаровал девушку с первого взгляда. Представился красавец Валерием. Саша даже не пыталась называть его иначе: какая-то аристократическая стать проглядывалась в каждом движение жениха. Многие называли эту стать надменностью, заносчивостью или даже презрением к окружающим, но Сашенька не обращала на них внимания, впрочем, такие советчики быстро удалились из ее круга общения. Родители молча не одобряли выбор дочери, но возражать не стали — Сашенькино счастье стояло впереди их собственного неудовольствия.

Не сложно догадаться, что свадьба не заставила себя ждать. Новобрачные предпочли жить отдельно в другом городе в доме Валерия. Жених оказался более чем состоятельным. Но сказать, чем конкретно он занимается, Александра не смогла бы, да и не интересовали ее такие подробности. Девушка была окрылена влюбленностью, потом рождением дочки с такими же серенькими глазками, как у отца.

Первые годы замужества прошли для нее как в раю. Но потом она стала замечать странные расчетливые взгляды, бросаемые Валерием в сторону их дочери. Стоит отметить, что никакой отцовской любви в нем не проявилась. Чувства к Александре тоже охладели. А не были ли они только хорошей игрой, — вот какой вопрос девушка задавала себе в последствии. Холодный, равнодушный, даже жестокий — именно таким оказался Валерий на самом деле. Разводиться и остаться одной с малолетней дочкой? А останется ли она с ней при таком развитии событий? В отсутствии всякой поддержки Александра оставила все как есть. На открытый конфликт муж не шел, ни в чем не ограничивал, а взгляды… вполне могло почудиться.

Постоянное ожидание чего-то плохого породило нервозность и бессонницу, которые отразились на внешнем виде девушке, нет, уже молодой женщине. Александра старалась не попадаться мужу на глаза и прятать маленькую Руфину, благо вместительный дом позволял и вовсе не встретиться ни разу за день.

Два дня назад Валерий временно распустил прислугу и охранников. Зачем он это сделал — женщина не знала, но все равно насторожилась. И вот сейчас она стояла и напряжено прислушивалась к голосам, доносившимся из-за закрытой двери. Одного из говоривших Александра узнала и тут же мысленно выругалась: ведь именно на этом этаже находился кабинет Валерия, и нет ничего удивительного, что он оказался как раз в нем. Собеседник мужа был ей неизвестен, но женщину занимала больше не идентификация его личности, а сам факт присутствия. Как уже говорилось, в доме кроме Александры, Валерия и Руфины никого не было. Но дочка спокойно спала совсем в другой части дома, да и не могла шестилетняя девочка вдруг заговорить взрослым мужским голосом.

Александра решила использовать одну из своих немногочисленных способностей — чувствовать живое.

— Какого черта, — потрясенно прошептала она немного погодя.

Еще бы ей не удивляться: все чувства женщины говорили о том, что в комнате Валерий находился в одиночестве, и ошибиться Александра не могла ни в коем случае. Вариант телефонного разговора тоже отпадал: муж отличался просто-таки патологической неприязнью ко «всяким техническим штучкам» и предпочитал по мере возможностей обходиться без них. Так что единственный телефонный аппарат находился в комнате, служившей офисом охранникам.

Тем временем Александре удалось разобрать вполне связные фразы, и женщина обратилась во слух. Валерий был раздражен, и это без труда слышалось в каждом его слове.

— Почему я должен ждать? — нетерпеливо спросил он.

— Лучше переждать некоторое время, чем испортить все поспешностью, — ответил его собеседник.

— Хочешь сказать, что с годами она станет только лучше, как хорошее вино? — это была даже не ирония, а какая-то озлобленная язвительность.

— Формулировка неверна, но общий смысл ты уловил, — последовал холодный сдержанный голос с едва заметными нотками брезгливости.

Александра молча удивилась: на ее памяти это был первый случай, когда Валерий стерпел подобный тон. Это могло говорить только о том, что неизвестный собеседник ему чрезвычайно необходим.

— Твоя дочь еще не проявила магических способностей, чтобы можно было использовать ее в ритуале, — разъяснил тем временем незнакомец.

— Зачем ждать, ведь разрыв реально осуществить и сейчас? Руфина моя кровь. Ее родители оба обладают силой, которая передастся девочке в любом случае, — возразил Валерий.

— Тем не менее, я настаиваю на ожидании. Способности к магии могут и не проявиться: пусть этот шанс ничтожен, но его стоит проверить. Если окажется так, то энергии, выделившейся при смерти ребенка, окажется недостаточно.

— Смерти? А взять кровь и силу без последующего убийства невозможно?

— Так будет вернее, — тот же равнодушный голос. — Тебя смущает такой способ?

— Отнюдь. Я планировал это с самого начала, — незамедлительно отозвался Валерий. На обдумывание ответа он не затратил ни секунды.

Александра с трудом сдержала крик ужаса. Чтобы не быть услышанной, она прижала ладошку к искривившимся губам. Даже в самом худшем сне женщина не могла предположить, что Валерий окажется способен на убийство собственного ребенка. Разве есть вещи, ради которых можно убить маленькую дочку?

— Я уверен: рано или поздно силы проявятся. Желательно, как можно раньше. Впрочем, максимальный возраст 16–17 лет, — ответил муж Александры после некоторого молчания. — Я все просчитал верно: оба родителя одаренны силой. Пусть моя магия заблокирована в этом мире, а Александрины силы совсем малы, — немного помолчал и добавил. — Этот мир гасит магию. Я чувствую.

— До сих пор удивляюсь, как ты нашел Александру, — последнее слово было выговорено с особой старательностью, которая указывала на то, что произнесшему слово стало известно не так давно.

— Это удача. Она оказалась едва ли не единственной из встреченных мною местных обитателей со спорностями к магии больше, чем ничего. Впрочем, они не так велики, как хотелось бы… Скажи, почему артефакт перехода не подчиняется мне?

— Разрыв между мирами требует коллосальных затрат энергии. В первый раз он забрал всю твою силу и часть жизненной энергии твоего тогдашнего соперника. Попав в этот мир, тебе стало очень трудно восстанавливать свои способности. Я бы сказал почти неосуществимо, — задумчиво ответил незнакомец. — Чтобы еще раз активировать артефакт потребуется заклясть его на смерть. На эту роль подойдет лучше всего ребенок твоей крови, так как артефакт уже был единожды использован и, так сказать, запомнил тебя. Или же можно было бы использовать не родного заклинателю ребенка, но чрезвычайно одаренного и обязательно долгоживущего. Увы, в твоем мире таковых не наблюдается, так что придется ждать твою дочку. Артефакт в данный момент просто красивый браслет в форме змеи и не больше. Кстати, где он сейчас?

— На прикроватной тумбочке в моей спальне, — ответил Валерий.

Волна ярости накрыла Александру. Все, во что она верила, оказалось растоптано. А сама женщина была всего лишь игрушкой в руках мужа.

«Удачной находкой, если быть точной» — мысленно поправила она себя и нехорошо усмехнулась.

Решение созрело мгновенно. Александра собиралась забрать дочку и навсегда скрыться от Валерия. У нее накопилось достаточное количество денег, чтобы просуществовать первое время. Мать женщины скончалась около двух лет назад, а отец последовал за ней через пару месяцев. Надеяться стоило только на себя.

Все так же бесшумно Александра направилась к комнате дочери: уходить следовало, как можно скорее. Но, повинуясь какому-то странному порыву, она прошмыгнула в спальню мужа (дверь оказалась не заперта) и забрала браслет, который лежал на указанном Валерием месте.

Как ни старалась женщина найти что-нибудь особенной в нем, но не смогла. Браслет оказался самым обычным украшением: красивые камешки-изумруды вместо глаз змея, искусно выгравированная каждая чешуйка, но не более того.

Присев на кровати дочери, Александра ласково тронула малышку за плечо.

— Руфина, — негромко позвала она. — Вставай, нам нужно уехать.

— А как же отец? — сонно хлопнула глазками дочка.

— Будет лучше, если он окажется как можно дальше от нас, — спокойно ответила женщина.

Руфина не спорила — девочка всегда побаивалась отца. Александра тяжело вздохнула. То, что она собиралась сделать, было не совсем честным по отношению к дочке, но являлось самым разумным выходом из проблемы. Женщина решила блокировать Руфине некоторые воспоминания о доме и о Валерии. Сил Александры как раз должно было хватить еще и на маскирующие чары.

Все складывалось более чем удачно: если они выйдут прямо сейчас, то их пропажа обнаружится не ранее чем к завтрашнему обеду. На оповещение охраны и начало поисков так же потребуется некоторое время, что дает пару часов форы.

Все складывалось более чем удачно, и Александра надеялась с Валерием впредь не встречаться никогда.

Сладко потянувшись, я поднялась с кровати. Чувствовала себя просто великолепно, а мои силы в этот раз восстановились гораздо быстрее, чем в предыдущий. Но все-таки использовать магию не рискнула бы.

Вытащив из волос шпильку, я неспешно направилась к двери.

«Если Шаен думает, что магия — моя единственная способность, то он глубоко заблуждается, — мерзко улыбнулась я. — Каждая девушка должна уметь постоять за себя в любой ситуации, а пробраться или выбраться из запертого помещения входит в этот перечень. Что ж, скажем спасибо папочке за предоставленный опыт: у него в доме было достаточное количество запертых дверей для практики. Отец почему-то считал, что в половине комнат меня быть не должно ни при каких условиях, а любопытство, как известно, творит чудеса».

Быстро осуществить задуманное мне не удалось: последний раз я занималась открыванием замков посредством шпильки для волос ой как давно, так что около получаса потребовалось для восстановления забытых навыков.

Оказавшись на улице, я ощутила самое, что ни на есть расчудесное настроение. К счастью ни Илара, ни Шаена в домике не оказалось, и мешать они мне не стали. Не долго думая, я направилась проведать Вилену.

Войдя в дом, я обнаружила девочку и эльфенка сидящих на кровати и о чем-то весело болтающих. Заметив меня, ребята подскочили и с радостными воплями повисли на моих руках.

— Вижу, у вас все хорошо, — с улыбкой заметила я.

— Руфина, мы так волновались за тебя, — горячо проговорил Алаин. Вилена поддержала его согласным кивком. — Ты проспала больше суток.

— Надо же, — удивленно пробормотала. — Не думала, что отключусь так надолго.

— Руфина, спасибо, что помогла мне, — нарушила молчание иларова племянница. — Если бы не ты, то я погибла.

— Все хорошо теперь, — успокоила их обоих и себя заодно.

— ЭТО ПОЧЕМУ ТЫ НЕ В ПОСТЕЛИ? — гневный крик заставил нас троих испуганно подпрыгнуть. Обернувшись, я увидела Фейн, застывшую в дверном проеме. Женщина грозно подбоченилась и смотрела на нас оч-чень многообещающе.

— Вилена брысь на место. Руфина, постельный режим к тебе так же относится!

— Я чувствую себя совершенно здоровой! — возмутилась я.

— Шаен так не считает, — ехидно ответила оборотница. — Если поторопишься, то успеешь прийти к моему дому раньше него. Он как раз направился тебя проведать.

— Упс, — выдавила из себя. Однозначно, объясняться с эльфом, как же я открыла запертую на замок дверь, и посвящать его в собственные домушнические навыки мне не хотелось. — Ладно, я побежала. Если что — вы меня не видели.

Быстро попрощавшись, стремглав понеслась наружи, едва не врезавшись в дверь на выходе. Подбежав к домику Фейн, заметила, что Шаен и Илар подходят к нему с противоположной стороны. К счастью, меня не заметили (во всяком случае, мне так хотелось думать) и я решила пробраться через открытое в зале окно, а затем уже к себе в комнату.

Окно находилось на уровне моей груди, так что залезть внутрь было вполне реально. Ухватившись за подоконник руками, я подпрыгнула и подтянулась. Признаюсь честно — удалось это сделать не с первого раза, и все попытки сопровождались буквально-таки старческим кряхтением. Мысленно пообещала себя заняться тренировками, чтобы такого больше не повторялось.

Так… готово: торс на подоконнике, одна нога закинута… вторая тоже. Уф, готово. В общем, когда я услышала весьма ехидное покашливание за спиной, на корточках сидела на подоконнике и как раз собиралась спрыгнуть внутрь. Посторонний звук заставил меня подскочить, и я спрыгнула. Но не туда, куда планировала изначально, а на стоявшего за моей спиной эльфа.

С громким сдвоенным воплем мы растянулись на травке. Илар, стоящий неподалеку бессовестно хохотал.

— Все, я больше не буду, — покаянно проговорил оборотень, подняв ладони вверх. Наш с эльфом взгляд не требовал дополнительных слов.

Поднявшись, мы с перворожденным уставились друг на друга.

— Я полагал, что тебе не здоровиться. Слабость и все такое, — насмешливо протянул Шаен.

— Я полагала, что могу сама решать, что мне делать. Свобода действий и все такое, — передразнила эльфа.

— Что ж, если ты себя так чудесно чувствуешь, то почему бы нам ни приступить к тренировкам по контролю твоих сил?

«Р-р-р, — мысленно зарычала я. — Что-то мне подсказывает, что эльф отыграется за все мои выходки, так сильно и качественно, как только сможет»

Глава 8

«Заблуждения заблуждениям — рознь, взять того же Сусанина…»

Мои опасения не оправдались — Шаен не стал начинать тренировку немедленно, а решил отложить «экзекуцию» до следующего утра, которое обещало быть очень занимательным. Так что всю оставшуюся часть дня я отдыхала.

Наша первая тренировка началась ранним, прохладным утром… мда, начало достойное бульварного романа, но это действительно так… я отвлеклась: утро было настолько раннее, что когда перворожденный пришел меня будить, то не смог добиться реакции ни посредством криков, ни стянув с меня одеяло. Исход дела определила кружка с самой обычной колодезной водой.

Нет, вы не думайте, что я груба и неблагодарна… но на какую благодарность мог рассчитывать Шаен, вылив на меня приличную порцию леденющей воды в полшестого утра?! Хвалебной оды в свою честь? Мол, спасибо друг сердечный за ранний душ?

Хотя история умалчивает этот факт, я безмолвной не осталась и честно, четко, а главное подробно высказала эльфу, что думаю о нем в тот момент. А думала я ой как о многом… о смысле жизни, например… и о роли конкретного перворожденного во всем этом.

Когда до меня плавно начало доходить, что, а главное кому я сказала — что-либо изменить было уже нереально.

«Сама виновата, — мысленно выругала себя. — Это тебе ни знакомый с детсадовского возраста парень, которого ты в четыре года лупила пластиковой лопаткой по лбу, за то, что он растоптал твой песочный домик. А представитель другой расы, придворный маг, гордый до умопомрачения эльф в конце то концов… Ну, все — пиши пропало: теперь он быстренько припомнит мне и вчерашние выходки и сегодняшние… Ох, а если откажется учить?» — последнее подумала почти испуганно.

Видимо, я не смогла скрыть это чувство, и оно отразилось на моем лице, так как Шаен холодно улыбнулся и проговорил:

— Я жду тебя во дворе и мы приступим к твоему обучению, — уф, пронесло кажется. — И впредь веди себя сдержаннее. Окажись на моем месте другой перворожденный, но ничем тебе не обязанный — оскорбления он терпеть бы не стал, а уменьшил число человеческих магов в количестве одной не умеющей себя сдерживать ведьмы.

Приплыли-приехали! Что за жизнь, а?

Немного поразмышляв над своим поведением, пообещала себе быть более сдержанной — лишним не будет. Судя по всему, эльф станет и впредь поднимать меня так же рано. Что же делать, чтобы такого инцидента не повторилось?… Придумала! Помню, Дарий показывал мне, как ставить обережные круги, сигнализирующие на появление нежити или прочей опасности. Я немного перенаправлю заклинание, и оно будет сообщать мне о приближении Шаена.

Довольная изобретением магического будильника, я быстро собралась и вышла на крыльцо. Как и было обещано, эльф поджидал меня там. Расслабленно привалившись к стене, он всматривался в предрассветную дымку.

Наступило лето и время здесь светлело намного раньше, чем в моем родном мире (а, может, прежде я просто не обращала на такие детали внимание). Утренние сумерки позволяли осмотреть пространство вокруг на добрые полтора десятка метров. Легкая дымка стелилась у самой травы, заставляя зябко перебирать ногами.

Эльф повернул голову в мою сторону с той особенной грацией свойственной перворожденным, что я на мгновение почувствовала укол зависти. Впрочем, недостойное будущей великой волшебницы (правда, я скромная? Ну, хоть помечтать-то можно?) пропало, так же быстро, как и появилось.

— Что ж, приступим, — нарушил молчание Шаен.

По спокойному выражению глаз, я поняла, что он либо на меня не злится, либо очень правдоподобно скрывает свои чувства. Но, я все-таки, надеялась на первое. Бодро подойдя ближе к эльфу, с любопытством взглянула на него. Мне было неимоверно интересно, чему же конкретно он собрался меня учить.

— Для начала я бы хотел узнать, кто и как тебя обучал, — продолжил перворожденный.

Скрывать подобное, я не видела смысла, потому незамедлительно ответила, решив умолчать подробности своей жизни в другом мире. На всякий случай.

— Около года назад я встретила в Соколицах травника, который согласился меня обучать. С тех пор и жила у него. Но, позднее выяснилось, что никакими способностями к изготовлению зелий я не обладаю и мы с Дарием, так зовут травника, — на всякий случай пояснила я. — Так вот, у меня предрасположенность к боевой и практической магии, а не к целительству. К сожалению, Дарий не слишком сведущ в этом раздели магической науки, так что не смог обучить меня всему. Хотя, что знал сам — поведал и мне. У него нашлось несколько книг по моему профилю, и я училась большей частью по ним. Но, как ты уже понял, подсказчиков тут не было, — развела руками я.

— Ясно, — задумчиво протянул Шаен, и, встряхнув волосами, сосредоточенно посмотрел мне в глаза. — Поскольку в области магии ты новичок, то начну издалека. Люди обучают друг друга волшебству немного по-другому, чем эльфы — это видно по их заклинаниям. Для достижения одного и того же результата мы используем разные способы. Ты никогда не задумывалась, почему наша магия считается одной из самых развитых, а заклинания наиболее могущественными?

— Потому что ваша продолжительность жизни ни в пример длиннее человеческой и у вас больше времени для развития собственных навыков? Долголетие позволяет вам сохранять «память предков» в наиболее неизменном виде? Насколько я поняла, история эльфов насчитывает не один десяток тысячелетий и, не думаю, что за это время вы остались на той же ступени развития.

— Верно, — признал Шаен, посмотрев на меня странным взглядом, который я не смогла расшифровать. — Но дело не в этом, точнее не только в этом. Человеческие маги в большинстве своем предпочитают действовать грубой силой, лишь немного изменяя и направляя ее. Это… не самый действенный способ из всех существующих. Мы, перворожденные, предпочитаем работать со стихиями, не подчиняя их, а наоборот, уговаривая. Результат таков: откат удается сократить во много раз.

— Тогда, получается, что силу, которую используют на зачистку побочных выбросов магии, можно использовать на что-нибудь другое? — восхитилась я. Еще бы не восхититься: экономия выходила просто удивительная. — Но, ведь это не единственная причина?

Шаен был приятно удивлен моей догадливостью. Похоже на то, что в его глазах я начинала переходить из категории «чрезвычайно опасна и немного не в себе» в более почетную категорию «не менее опасна чем раньше, но умнее чем я думал», какие выводы сделал из этого эльф я не знала.

— Есть еще одно обстоятельство, которое стоит учитывать, — согласно кивнул головой перворожденный. — Все эльфы способны чувствовать природу, у некоторых из нас получается говорить с ней, но никто не способен ей управлять. Мы можем только уговаривать ее немного изменить погоду или указать выход из леса. Хотя я не стану отрицать, что и среди людей встречаются маги-погодники, — при последних словах Шаен поморщился с едва заметным отвращением. — Они действуют грубо и приносят больше вреда, чем пользы. Перворожденные наделены способностью чувствовать всё живое, дышать с ним в такт, и после этого видеть, как твои соплеменники ранят энергетическую оболочку мира для нас очень и очень неприятно.

— Почему же вы не просветите невежественных человеческих волшебников? — сказала я, стараясь скрыть смущение за иронией.

— Как рассказать тому, кто неспособен слышать? — с легкой грустью посмотрел на меня перворожденный. — Вы люди, не умеете ощущать живое и понять какой вред наносите ему, пусть и непроизвольно — не можете. Исключением являются потомки смешанных браков, но они и раньше были немногочисленными, а после войны стали происходить еще реже.

Да уж, тут возразить нечего. Война прочно вселила в головы большинства людей убеждение, что все прочие расы несут с собой только беды и проблемы. Почти каждый крестьянин, даже не прочитавший за всю свою жизнь ни одной книги был свято уверен, что именно нелюди спровоцировали войну и винили их во всех горестях, выпавших на долю человеческой армии. Большинство крестьян не владели письмом и чтением, так что рассчитывать на то, что они будут изучать книги по истории — не приходилось.

С грамотностью в людском королевстве дела обстояли, скажем честно, туго. Количество образованных людей резко уменьшалось по мере удаления от столицы и достаточно крупных городов. В селах школы организовывались только на инициативе местных жителей, из которых образованными были единицы. Так что такие заведения можно считать скорее исключением, чем закономерным явлением. Впрочем, попадались среди крестьян и просвещенные люди, но такие не задерживались надолго в деревеньках, а предпочитали селиться в городах покрупнее.

Все это было известно мне со слов Дария, а мое знакомство с жителями Сокольниц, только подтвердило вышесказанное. Меня этот факт несказанно печалил, ведь всю сознательную жизнь я прожила в мире, где каждый мог беспрепятственно получить начальное образование, а не умение читать и писать было настолько диким, что могло вызвать только недоумение.

Говорить или не говорить Шаену, о своих способностях слышать природу, решила в зависимости от обстоятельств. Дарий не рассказывал о том, что это присуще только представителям других рас и, признаться, меня это озадачило. В моем мире кроме людей других народов не было и точка. В общем, эту тайну я прибавила к списку прочих, с надеждой, что когда-нибудь она будет отгадана.

— Шаен, скажи, чем конкретно отличается ваш вариант творить магию от нашего, людского? — задала интересующий меня вопрос.

Если я в ближайшее время не собиралась распространяться о схожих с эльфийскими или даже превосходящих их в какой-то мере способностях, то узнать, как пользоваться ими меня ничего не останавливало и являлось даже необходимостью.

— Мир сам знает, как лучше действовать, — задумчиво ответил перворожденный. — Эльфы, могут не только ощущать присутствие магии, но и видеть силовые линии. Мы учим своих магов использовать уже созданные природой каналы, что позволяет сократить откат до минимального уровня. Я бы не назвал этот способ наиболее легким из существующих, но он делает заклинания гармоничными и позволяет им сохраняться несколько дольше.

«Несколько дольше? — пораженно подумала я. — Шаен, что — шутит?! Магия перворожденных считается одной из самых могущественных и долговечных в мире! Об этом заявлено во всех книгах, которые я прочитала! А с чего вдруг эльф разоткровенничался? — подозрительно сощурилась я. — Наверное, думает, что не смогу использовать полученные знания… Посмотрим-посмотрим…»

— Ты заявляешь, что мне скорее всего недоступен такой способ сотворения заклинаний и, тем не менее, объясняешь? — осторожно спросила Шаен, так, на всякий случай. — И чему же, позволь узнать, собираешься меня учить?

— Я отвечаю на заданный вопрос, — спокойно ответил эльф. — Мой народ никогда не делал из этого секрета. Я не планировал обучать тебя нашей магии, ведь, как ты верно заметила, вряд ли получится что-нибудь путное. Я всего лишь покажу тебе общедоступные упражнения, чтобы твоя магия перестала быть спонтанной и неконтролируемой.

Дав мне время обдумать услышанное, эльф зашел за угол дома и взял небольшое полено из заранее нарубленной стопки. Поставив его передо мной, Шаен выжидающе уставился на меня.

— Зачем оно? — удивилась я. Разговор о магии, как-то не хотел связываться с самым обычным поленом. — Что мне с ним делать? Гипнотизировать?

— Отнюдь, — невозмутимо ответил перворожденный. — На этом замечательном бревнышке тебе предстоит опробовать одно из самых элементарнейших заклинаний — «силовую волну».

Пожалуй, про «элементарнейшее» эльф преувеличил. Конечно, существовали заклинания намного сложнее, но «волна» требовала большой сосредоточенности и четкого мысленного приказа. Заклинание было достаточным капризным и при послаблении внимания легко рассеивалось и растворялось вокруг. Или же меняло свое направление и поражала совсем не тот объект, который планировалось изначально.

Жестом фокусника приведя полено в вертикальное положение, Шаен повернулся в мою сторону.

— Как я уже сказал, в любом заклинании необходимо устанавливать определенные границы силы, которую ты хочешь использовать. Но я не стану отрицать, что магия зависит от эмоций и наших чувств. Любое заклинание — это наше желание достичь чего-то обличенное магией в материальную форму. При всем этом присутствие силы не гарантирует обязательное осуществление твоих задумок.

— А что гарантирует? — заинтересованно поглядела на перворожденного.

Все, о чем говорил Шаен, было достаточно необычно, но с каждым новым словом я понимала, что со всем согласна и чуть ли не подпрыгиваю от нетерпения: такое объяснении самих основ магии, слышалось мной впервые и распаляло интерес.

— Прежде всего, необходимо четко сформулировать, что ты хочешь осуществить, отбросить мысли не касающиеся дела в данный момент и, только после этого тогда применять магию!

— Иначе что? — хитро прищурилась я.

— Иначе вместо отчищенного пятна, у тебя получится говорящий ковер, — недовольно ответил Шаен, по хмурому виду которого поняла: прецеденты были и не раз, и не два.

— Да уж, — согласилась я и, не в силах больше сдерживаться, заливисто расхохоталась.

Не подумайте, что я смеялась над эльфом. Просто и в моей ученической практике присутствовали такие казусы. Чего только стоит тот чайник, за которым мы с Дарием охотились полдня!

И совсем не из-за того, что выпили не то зелье и страдали галлюцинациями! А дело было так: только-только выучив первый десяток заклинаний, я старалась использовать их, где нужно и где это совершенно не к месту. Так вот, не захотев однажды ждать, пока закипит местный аналог самовара (который, кстати, очень смахивает на тот вариант, что продолжает пользоваться в российских отдаленных деревеньках), я не колеблясь ни секунды, применила магию. Тогда мои мысли были забиты по мимо самовара множеством не менее интересных вещей, и сосредоточится на кипячении не получилось. Мысли были достаточно абстрактными, ни к чему конкретно не относящиеся, что и говорить: результат превзошел все ожидания.

Представьте себе, что ваш чайник вдруг взял… и побежал. Да-да, именно побежал… Может и нашлись бы личности, которые философски пожали плечами и заявили: мол, всякое бывает, подумаешь, чайники разные по квартире круги наматывают… чего только в жизни не случается. Во всяком случае, это был мой «первый бегающий чайник» и я искренне надеюсь, что последний, так что удивлению моему не было предела. Но это еще не все! При приближении к самовару, последний начинал плеваться прицельными струйками кипятка!

В общем, намучились мы с Дарием, который присоединился ко мне в нелегком деле ловли чайника минут через тридцать — знатно. Использовать какое-нибудь заклинание эффективней (читай, разрушительней) мы не решились: избушку было жалко. Пришлось нам ждать, когда кончится кипяток в самом самоваре, а потом уже ловить его в четыре руки.

— Шаен, — кое-как выдавила сквозь смех. — Я не над тобой смеюсь! Просто вспомнила, как мы с Дарием чайник ловили.

Мои слова привели эльфа в легкое недоумение. И, чередуя связные фразы со смешками, я рассказала тот случай. К концу моего повествования Шаен смеялся вместе со мной.

— Посмеялись и довольно, — через пару минут заметил перворожденный. — Приступим, собственно к тому, для чего я поднял тебя в такую рань.

— А всегда будем начинать так рано? — недовольно перебила эльфа.

— Всегда, — ответил он мне с такой ласковой улыбкой, что я невольно вздрогнула. Когда кто-нибудь улыбался такой доброй, довольной и исключительно доброжелательной улыбкой, мне обычно хотелось поступить как страус, то есть спрятать голову в песок, с робкой надеждой: «Вдруг, обойдется?» — Я хочу, чтобы ты использовала силовую волну на этом бревнышке.

Мда, задачка в принципе легкая, но не признаваться же Шаену, что как раз это заклинание у меня «хромает» на все четыре конечности!

Посмотрев на несчастное полено, которое еще не подозревало о своей горькой участи, я тяжело вздохнула. Получилось у меня так жалостно, что даже эльф удивленно покосилось.

Как там Шаен говорил? Ага, первое: сосредоточиться. Сосредоточилась. Второе: представить, ударную волну, которая и снесет полено и нечего кроме вышеуказанного. Представила. Теперь магия. Ну, этого добра у меня больше, чем достаточно. Так-с…

«Силовая волна!» — мысленно крикнула я, большей частью для уверенности и, не скупясь прибавила магии.

— БАБАХ! — громкий треск разорвал утреннюю тишину.

— Что ж, могу сказать, что волна у тебя получилась, — после некоторой заминки выговорил перворожденный.

Я же просто молчала и задумчиво разглядывала раздробленное до мелких щепок бревно на свежее подстриженном газоне. Радиус поражения был всего пару метров, но выглядели они, как после разрыва гранаты. «Волна», вместо того, чтобы откинуть полено, разнесло его на мелкие кусочки, и укоротила травку.

— Ммм, — невнятно промычала я. — А мы Фейн не разбудим?

— Не беспокойся, я наложил на ее дом звукоизоляционное заклинание, — усмехнулся Шаен.

Эльф вытащил новое полено и жестом предложил мне попробовать вновь.

— Твоя проблема в том, что ты используешь слишком много силы, где можно обойтись лишь небольшим количеством, — наставлял меня перворожденный после очередной попытки.

Я скрипела зубами и следовала совету. Нельзя сказать, чтобы все было так уж и плохо, но Шаен хотел добиться превосходного результата. Около восьми он сжалился надо мной и объявил сегодняшнюю тренировку завершенной.

— Для первого раза более чем достойно, — подбодрил он меня под конец.

— Скажи, Шаен, оборотням больше не нужна помощь? — виновато спросила я. Это следовало сделать намного раньше, а не сейчас. — Они теперь смогут перевоплощаться?

— Да, теперь все нормально, — успокоил меня перворожденный. После чего доброжелательно улыбнулся. — Ты молодец: все сделала правильно, хотя я и не одобряю такой риск для жизни. Мне не пришлось делать почти ничего: теперь никто не тянет силы из оборотней, и мне всего лишь осталось окончательно убрать каналы.

— Так я не сделала этого? — испуганно выдохнула я.

— Успокойся, — прекратил зародившуюся панику Шаен. — Ты направила нашему неизвестному магу столько энергии, что он еще не скоро придет в себя достаточно, чтобы продолжить начатое. Так что каналы остались просто рамкой для заклинания, которую я без труда ликвидировал, — после секундной заминки добавил. — Даже самое необходимое заклинание становится мерзким и отвратительным, если его использовать подобным образом.

Я только согласно кивнула и быстрым шагом направилась к дому, из кухни которого доносились ароматные запахи.

— Да, чуть не забыл, — сверкнул глазами Шаен. — Твое последнее задание на сегодня: верни траве перед домом прежний вид, а то нехорошо получается.

С этими словами перворожденный зашел внутрь: видимо завтракать ему хотелось не меньше, чем мне.

Оглядев заметно поредевшую траву, раскинувшиеся по округе щепки, я грустно вздохнула — задержаться придется как минимум минут на пятнадцать, а желудок урчал уже сейчас, протестуя против перенесенного завтрака. Прежде чем применить одно заклинание по уборке мелкого сора и второе, по ускорению роста травы (стоит отметь, что оба получались у меня без каких-либо проблем), я с некоторым злорадством вспомнила, как время от времени раздраженно почесывал шею и руки Шаен. Помнится, вчера я пожелал, чтобы его вместе с Иларом покусали комарики… так ему и надо! Будет знать, как со мной связываться!

Вопреки стараниям эльфа, я позавтракала и направилась к дому Илара, где помимо него самого надеялась встретиться еще и с ребятами. Оказавшись за десяток метров от намеченной цели, услышала, как меня кто-то окликнул. Я повернулась и, с удивлением заметила, идущую мне навстречу Нику. Оказавшись рядом, девушка перевела сбитое бегом дыхание и улыбнулась мне.

— Руфина, я хочу извиниться, — сказала она, заставив меня застыть в изумлении.

Я была уверена, что скорее рак на горе свистнет, чем оборотница признает мою правоту.

— Я судила необъективно, — продолжила Ника, тщательно подбирая слова. — Ты действительно помогла… я обвинила тебя во лжи… не подумав, как следует… даже не разу не поговорив с тобой прежде… я… прости меня, — под конец девушка совсем растерялась.

— Я сделала, что обещала, — тихо ответила я. Всегда чувствовала себя неловко во время таких вот признаний. — И ты меня прости, мне тоже не следовала на тебя кричать.

— Мир? — спросила оборотница, хитро прищурившись.

— А то, как же? — преувеличенно удивилась я, копируя крестьянский выговор.

Мы весело рассмеялись, спокойно глядя друг на дружку и, уже не испытывая желания вцепиться в оппонентку, и выцарапать ей глаза.

Я светло улыбнулась: получилось, как нельзя лучше. Я понимала, что мы навряд ли станем с Никой друзьями, но и враждовать впредь не будем.

«Наверное, она хорошая девушка, — подумала я. — По крайней мере, мне хотелось бы на это рассчитывать. Ника действительно очень переживала за Вилену, а мне не посчастливилось попасться под горячую руку. Результат на лицо. Как сложится дальше — загадывать не буду».

— Ника, — окликнула я оборотницу и, когда та подняла на меня вопросительный взгляд, спросила. — Ты можешь придать руке звериную форму? Фейн начала показывать мне, но по известным причинам не смогла довести дело до конца. Если ты не можешь частично, то я не буду настаивать…

— Могу, — спокойно улыбнулась девушка. — У меня хорошо получается оборачиваться.

— А какая твоя вторая форма? — с любопытством спросила. — Илар сказал, что у него рысь. А у тебя?

— Лесная кошка, достаточно крупная — ответила Ника. — Тоже представитель семейства кошачьих. Смотри, — вновь повторила она.

Теперь я не перебивала и зачарованно наблюдала, как девушка нарушала все законы генетики моего мира. Ника вытянула перед собой для наглядности руку, чтобы мне было лучше видно.

Я бы не назвала это зрелище неприятным: оно заставляло неотрывно наблюдать, как на хрупкой девичьей руке вздулись мышцы, как кожа покрыла шелковистой черной шерстью, как ногти преобразовались в острые длинные коготки.

Подняв голову, я отметила, что и глаза девушки изменились: радужка расширилась и приобрела янтарный оттенок. Зрачок вытянулся и казался теперь вертикальной полоской. Ника прикрыла веки и, когда она посмотрела на меня вновь, то ее глаза были теми же, что и прежде. Быстро взглянув на руку, которую девушка уже успела опустить, я разочарованно выдохнула.

— Частичная перекидка отнимает много сил, ведьмочка, — подмигнула оборотница и хитро добавила. — Может, когда-нибудь я покажу тебе ее полностью. Не испугаешься?

— Еще чего! — возмущенно фыркнула я. — Нашла чем пугать!

— Ну, бывай, ведьмочка, — откланялась она. — Кстати, за твою помощь жители Зитрима устраивают небольшой праздник. Будет весело, — пообещала она. — Приходи, не пожалеешь!

— Обязательно приду, — весело ответила я. — До встречи!

Улыбнувшись, друг другу на прощание, каждая из нас заспешила по собственным делам. Все налаживалось и не хотелось спугнуть минуты беззаботности, ставшие очень редкими в последнее время.

Глава 9

«Репутация складывается из всего, что про тебя наплели, за вычетом того, что сумел отмести подальше»

Несмотря на многочисленные наставления врачей и целителей Кайран не собирался бесцельно отсиживаться в собственных апартаментах, исключив «физические и магические нагрузки». Нет, бездействие его не устраивало.

Восемьсот лет эльф прожил на этом свете и последнюю сотню являлся лицом особо приближенным к Правителю. Перворожденный успел получить репутацию расчетливого, даже безжалостного политика, который ставит цель превыше всего. Только вот, какую именно цель он поставил на первое место больше ста пятидесяти лет назад — не знал никто.

Не догадывались его сородичи так же и о увлечениях магией крови, а сели бы догадались, то перворожденный, даже в наиболее оптимистичном раскладе лишился всего, что достиг и чем владел: эльфы не терпели некромантии. А магия крови была так тесно переплетена с ней, что представить одно без другого было не возможно. Пожалуй, эльфа можно было назвать самым сведущим в этой области из ныне живущих.

Кайран добился многого: тут сказались и упорство, и чутье, позволяющее выйти незапятнанным из самого щекотливого и опасного дела, и врожденные способности к магии пришлись весьма кстати…

Последние двадцать пять лет перворожденный, как говориться, ходил по лезвию ножа, где неверный шаг стал бы камешком, повлекшим за собой лавину.

Шаг… еще шаг… всего тридцать шагов от одной стены до другой… говорят, что размеренные, ритмичные шаги помогают успокоиться и собраться…

Хрустальная ваза с цветами разбилась об стену, опровергая утверждение. Перворожденный устало опустился в глубокое кресло с резной спинкой и начал массировать тонкими изящными пальцами виски. Все-таки целители правы: он еще не выздоровел до конца. Мужчина криво усмехнулся, вспомнив, как объяснял причину недомогания. Да уж, так искусно уйти от ответа способны только эльфы…

Человеческая девчонка раз за разом расстраивала его планы, просчитанные, казалось бы до мельчайших подробностей. В первый раз перворожденному пришлось избавиться от наемников, которых эльф планировал использовать и дальше… Если не смогли справиться хотя бы один раз, то могут подвести ив другой.

Впервые увидев девушку, Кайран удивился. Нахальная выскочка, свалилась с неба на их бедные головы (что следует воспринимать буквально, так как ведьма с эльфенком упали с пригорка в озеро прямо напротив них) и, в довершении всего, так заковыристо выматерилась, что невольные слушатели онемели от удивления. ТАК в Альхеме никто в присутствии эльфов не выражался никогда. Редкие люди, которым случалось побывать в столице перворожденных, обращались исключительно вежливо и почтительно, обязательно с восхищением.

Кайран чуть не зарычал от бешенства: эта невоспитанная, мокрая насквозь девчонка… недоделанная ведьма… это едва вышедшее из подросткового возраста дитя… сумела помешать ему?! Никто не узнает, каких усилий стоило Советнику сдержаться и не убить нахалку на месте.

«Что ж, детка, в какой-то мере это будет забавно, — недобро усмехнулся эльф, который мысленно прикидывал все плюсы и минусы текущих событий. — За такое везение я даже не стану убивать тебя или мстить».

Когда ведьма оглянулась и осмотрела каждого из присутствующих, Кайран похолодел от какого-то странного предчувствия: большие серые с глаза девушки задержались на советнике лишь на мгновение, но эльфу хватило и этого, чтобы насторожится. А девочка-то совсем так проста… Слишком умный взгляд, в котором чувствовалась несгибаемая воля, желание бороться за каждую минутку жизни до конца, готовность вынести любой поворот судьбы, едва заметная усмешка над всем миром и на собой в частности… Кайран даже почувствовал легкий призрак уважения, что впрочем, совсем не помешало ему ненавидеть человеческую дрянь с каждой минутой все больше и больше… Руфина… что-то знакомое… Хотя какая разница…

Перворожденный решил оставить девчонке жизнь: она покинет Альхем и их дороги больше не пересекутся, а что ведьма собирается делать его совершенно не касалось. Тем более, что ее неожиданная смерть может вызвать подозрения…

Снова похищать мальчишку для ритуала было опасно и слишком рискованно для такого щекотливого положения, поэтому Кайран решил задействовать другой способ добыть нужную для разрыва силу.

Эльф начал готовить запасной план давно — он предпочитал всегда добиваться своего. Наведение каналов требовало значительного магического искусства, но должно было оправдать затраченные усилия. Оборотни подошли самым лучшим образом — эти существа представляли собой живые сгустки энергии, которой должно с лихвой хватить и еще остаться. Силы много не бывает…

Все так удачно складывалось: Илар, которого удалось убедить уехать обратно так и не дождавшись помощи, Руфина покинувшая Альхем, Шаена отправили патрулировать границу опять же не без содействия Кайрана…

«Девчонка оказалась совсем не такой безобидной, как предполагалось изначально, — скривился эльф. — Столько силы… даже удивительно».

Перворожденный обессилено откинулся на спинку кресла: головная боль стала почти невыносимой. Использовать заклинания нельзя — применение магии в ближайший трое суток категорически противопоказано. Кайран раз за разом прокручивал в голове события, стараясь найти деталь, которую он пропустил. А что так случилось — эльф не сомневался. Единственный причиной, по которой план был провален, мог быть только неучтенный фактор или несколько факторов.

Какая необычная магия у этой девчонки… не похожая ни на людскую, ни на эльфийскую. Это становится заметно, только после непосредственного воздействия… да уж, «непосредственней» воздействия придумать невозможно: когда ведьма буквально оглушила его своей силой (примитивно, но все-таки очень действенно), Советник смог ощутить «вкус» ее магии в полной мере.

Определить потенциал девушки было довольно сложно: в пассивном состоянии сила Руфины классифицировалась «предостаточно, но сколько конкретно — фиг поймешь». Когда ведьма начала атаковать, по выстроенному эльфом каналу, в первое время казалось, что ее силы быстро иссякнут. Но потом… словно что-то переломилось внутри, какой-то барьер был преодолен и энергия, дремавшая на самой глубине, со стремительностью кобры бросилась вперед. Это перворожденный прочувствовал очень хорошо, даже слишком хорошо на его взгляд. Такая необычная сила… почти сливающаяся с энергетическим полем этого мира…

Сливающаяся…

— Сливающаяся?! — пораженно воскликнул Кайран и расхохотался, чередуя смех словами. — Маскирующаяся… так просто! Почему я сразу не догадался? Очевидно!

Смеялся эльф исключительно над собственной недогадливостью: он, наконец, сложил все маленькие странности в этой ведьме и еще раз поразился. Знакомые черты лица, знакомое имя, знакомые серые глаза со стальным отливом… и еще более знакомый привкус силы, которую использовала девушка. Вывод напрашивался только один: Рифина, оказалась той самой пропавшей дочкой опального мага, которому Кайран согласился помочь вернуться, не безвозмездно, конечно. Так же девочка таскала с собой артефакт перехода, которым, судя по всему, научилась пользоваться. Иначе, как она переместилась в этот мир?

Вопросы, вопросы и снова вопросы. Перворожденный довольно усмехнулся. Если он правильно рассчитал, то девчонка сама придет к нему в руки и тем самым разрешит все проблемы разом. Комбинация долгосрочная, но оно того стоит.

Праздник было решено провести через четыре дня, когда мои силы постностью восстановятся, хотя я чувствовала себя полностью здоровой уже сейчас. На сторону Шаена встала Фейн — и я оказалась в меньшинстве.

Впрочем, такой расклад событий меня ни капельки не расстроил — эти дни я провела просто замечательно.

Утро начиналось в полшестого, когда только-только начинало светать, но застать меня врасплох эльфу не удалось, но я подозреваю, что он мечтал об этом. Больно вежливая физиономия становилась у Шаена, когда он стучался в дверь и заходил, обнаруживая вместо злой и сонной ведьмы (тут имеется в виду не профессия, а состояние души), собранную и довольно улыбающуюся девушку (меня то есть). Улыбалась я исключительно ехидно, так как буквально пару минут назад скакала по всей комнате, с приглушенными ругательствами, пытаясь одной рукой подтянуть штаны, а ругой застегнуть рубашку. Прилежно сидя на аккуратно застеленной кровати и показывая всем своим видом, мол заждалась вся, тихонько запихивала ногой ночную рубашку под кровать (все-таки ранние подъемы не для меня).

Каждое утро становилось, по молчаливому обоюдному согласию, своеобразным соревнованием: кто же первый попадет впросак. За четыре дня я успела полностью восстановить силы (мне даже казалось, что их стало больше, чем раньше). Активно занявшись восполнением пробелов в магическом образовании, и возобновила тренировки с мечом.

Так как получалось у меня очень даже неплохо, мы с Шаеном решили увеличить продолжительность и количество занятий: теперь я занималась утром три часа и после беда четыре часа. Ничего принципиально нового, кроме парочки универсальных заклинаний, эльф мне не показал, а предпочел отшлифовывать уже изученное. С каждым разом получалось легче и качественнее. Мне удалось сократить побочный выброс силы почти вполовину, что порадовало и удивило одновременно. Своими наблюдениями я не делилась, так как опасалась вероятности стать подопытным кроликом.

Я понимала, что такой резкий прогресс не может произойти не с того ни сего, но объяснить причину не могла. Прибавить ко всему мое иномирное происхождение, нетипичные способности — в общем, готовый объект для нездорового интереса. Хотя почему нездорового… вполне закономерного… но для меня особо жизнеутверждающих перспектив не сулящего.

Способности, кстати я решила развивать, но самостоятельно. Получалось, может быть и не так хорошо, как под руководством, но движение, хотя и медленное, присутствовало.

Остальное время я проводила с ребятами, к которым сильно привязалась. Нередко к нам присоединялся Илар и кто-нибудь из местной молодежи, с которой я установила относительно приятельские отношения. Пару раз к нам присоединилась Ника, чем вызвала мое удивление, но я была рада, что мы теперь можем нормально общаться. Дружбой тут и не пахло… ну, не со всеми я должна сойтись характерами? А еще было заметно, как девушка смотрит в сторону оборотня… мечтательно так смотрит. Илар относился к Нике более чем положительно, но открыто не высказывался.

«Хм, а не исполнить ли мне роль купидона? — кровожадно улыбнулась я, мысленно потирая ладошки. — Куда они денутся с подводной лодки? Правильно… что не куда им смываться, да и не думаю, что станут сопротивляться. А скоро праздник… отлично!»

Довольная принятым решением, я одарила Илара, который оказался в тот момент неподалеку такой счастливой улыбкой и, что таить, немного ехидным взглядом, что не подозревающий о своей участи оборотень подозрительно посмотрел на меня. Засветилась еще более радостной улыбкой, чем окончательно подтвердила подозрения Илара.

С остальными жителями отношения сложились довольно хорошо, и почти каждый посчитал своим долгом высказать мне благодарность лично. Я смущалась, опасаясь, что это будет продолжаться все время моего пребывания здесь, но оборотни оказались ненавязчивыми.

Наступил назначенный день, и Зитрим оживился в преддверии предстоящего веселья. Вечер было решено провести в центре города, где расположилась достаточно большая площадь, чтобы вместить всех желающих.

Это место можно было назвать центром лишь условно, так как сложилось оно скорее в силу природных особенностей, чем по плановой застройке. Стоит отметь, что Зитрим был скорее крупной, разросшейся деревни, чем городом. Хотя не мне судить: мое знакомство с местной географией ограничилось восьмимесячным проживанием в Соколицах (что не объект для примера), посещением Альхема (эльфийский город-государство с чем либо сравнивать сложно, так как даже по нашим меркам, он считался бы мегаполисом и я успела просмотреть едва ли десятую часть) и еще перу деревенек между ними. Вот и весь материал для сравнения.

Зитрим разрастался по мере надобности и какой-либо особой системы в расположении домов, как я уже говорила, не наблюдалось. Должна признать, что назвать их расположение хаотичным тоже было нельзя. Дороги камнем, как у эльфов, не выкладывались и уж тем более не асфальтировались (если бы это оказалось так, то удивлению моему не было бы придела. Я о асфальте. Вдруг, кто не понял).

Площадь, будем называть ее так, оформляли общими усилиями и получилось, на мой взгляд замечательно. По одному краю расположились столы, которые к вечеру должны были заставить различной снедью, в середине сложили ветки для большого костра. Всю площадь мы с Шаеном предусмотрительно зачаровали от возгорания.

Стоит отметить, что оборотни вырубали деревья только, чтобы построить дом или дорогу. В остальных случаях они позволяли растительности действовать на собственное усмотрение. Так что домики гармонично сочетались с раскидистыми деревьями, которых подобное соседство ничуть ни смущало.

К вечеру праздник начался, и бросив последний взгляд на зеркало, я побежала приобщаться к общему веселью. В этот раз с вечерним платьем решила не заморачиваться, а ограничилась легким сарафаном чуть ниже колена серебристого цвета. Длинные широкие рукава доходили до середины ладоней и у предплечья были перехвачены узорными шнурками. Небольшой вырез, сапоги на шнуровке на ноги и готово.

Кстати, сапоги были приобретены в Альхеме и обладали помимо привлекательного внешнего вида, парочкой полезных магических качеств как, то: не мокли, не промерзали, не натирали. Стоили, даже со сделанной мне скидкой, просто космическую сумму, но являлись вещью крайне полезной. По причине ограниченного бюджета, мне пришлось остановиться только на этой покупке. Волосы я распустила, позволив тем темной волной спадать до середины спины.

Очутившись на площади, радушно отвечала на приветствия и успела перекинуться парой слов с новыми знакомыми, пока меня не выловила Фейн. Женщина подвела меня к общему столу, за который начали уже рассаживаться остальные собравшиеся, и усадила посередине, упорхнув куда-то еще. Долго скучать мне не пришлось, так как рядом примостился Шаен. В ответ на мой вопросительно-подозрительный взгляд ответил, что гостей всегда рассаживают в середине стола, чтобы остальным собравшимся было хорошо их видно. Я смущенно порозовела, радуясь, что в вечернем освещении это было не слишком заметно.

Заклинания, которые мы наложили, начали действовать и, как только опустились сумерки, над площадью зажглось несколько десятков осветительных шариков. Несколько цветных шариков, по моему предложению, затесались в листве деревьев, озаряя те мягким светом изнутри.

Незаметно рассматривая, сидящего с права от меня перворожденного, тихо вздохнула. Изящные черты лица, глаза сочного голубого цвета, золотисто-рыжие волосы, с отливающие красноватыми бликами от света костра — в общем картинка, а не мужчина. Мда, размечталась я что-то…

Встряхнула головой, отгоняя наваждение, и хмуро посмотрела на Шаена. Эльф нагло ухмыльнулся в ответ на мой мало дружелюбный взгляд, став при этом недопустимо красивым, чем заставил меня еще больше заскрипеть зубами.

«З-з-зараза ушастая, — мысленно прошипела я. — Но какая красивая зараза!»

Тем временем все успели рассесться по местам и немного примолкли, всматриваясь на вставшего Илар, который сидел как раз напротив нас. Я с любопытством наблюдала за другом: похоже, он собирается произносить речь, надеюсь не хвалебную, а то я окончательно засмущаюсь. Мало того, что праздник приготовили, так еще и… не слишком привычная к всеобщему вниманию, я чувствовала себя неуютно.

Дождавшись пока установится достаточная тишина, оборотень поднял бокал и заговорил громким красивым голосом:

— Этот тост я хочу посвятить молодой талантливой колдунье, замечательной девушке, ставшей мне другом, которая спасла всех нас. Она не отказала в тяжелую для нас минуту и не побоялась рискнуть своей жизнью, чтобы мы смогли и дальше оставаться в этом мире. Руфина, каждый из собравшихся здесь оборотней, обязан тебе жизнью, поэтому я пью этот бокал за тебя!

— За ведьму! — хором повторили все собравшиеся.

Тост был произнесен, вино выпито, и праздник начал набирать обороты. Помня предыдущий опыт, решил ограничиться одним бокалом. Все смеялись, и весело переговаривались. Я о чем-то горячо спорила со своим соседом симпатичным оборотнем лет двадцати восьми, со смешливыми зелеными глазами. Пару раз к нам подключался Шаен, внося в диспут еще большее оживление.

Веселье нарастало, и оборотни плавно перемещались к костру, вокруг которого танцевала и молодежь, и собравшиеся постарше. Негромкая музыка, благодаря мудреному шаенову заклинанию играла самостоятельно. Но, несмотря на это, я заметила, что несколько оборотней принесли с собой местные музыкальные инструменты, и теперь возле них образовался небольшой кружок любителей живой музыке.

Я заинтересовалась и подошла к ним. Инструменты чем-то напоминали наши и, самое что интересное один из музыкантов играл веселую мелодию на знакомой мне гитаре. То один, то другой из собравшихся оборотней затягивал песню, которую подхватывали остальные. Кто не знал слов, тот просто наслаждался музыкой. К числу последних относилась причислила и себя, так как ни одной местной баллады не знала.

Когда оборотень, игравший на гитаре, предложил мне спеть, я сначала отнекивалась, мотивируя отказ тем, что не знаю местного фольклора, а потом подумала: чем черт не шутит, и взяла протянутый инструмент. К счастью играть на гитаре я умела, так что аккомпанировать своему пению могла без проблем.

— Я начну, а вы подхватывайте, — попросила остальных музыкантов, в количестве пять штук.

Те согласно закивали, а затянула красивую, мелодичную песню из моего мира:

Что ни вечер, то мне, молодцу, Ненавистен княжий терем, И кручина, злее половца, Грязный пол шагами мерит. Завихрился над осиною Жгучий дым истлевшим стягом; Я тоску свою звериную Заливаю пенной брагой. Из-под стрехи в окна крысится Недозрелая луна; Все-то чудится мне, слышится: Выпей, милый, пей до дна!.. Выпей — может, выйдет толк, Обретешь свое добро, Был волчонок — станет волк, Ветер, кровь и серебро. Так уж вышло — не крестись — Когти золотом ковать, Был котенок — станет рысь, Мягко стелет, жестко спать! Не ходи ко мне, желанная, Не стремись развлечь беду — Я обманут ночью пьяною, До рассвета не дойду; Ох, встану, выйду, хлопну дверью я — Тишина вокруг села — Опадают звезды перьями На следы когтистых лап. Пряный запах темноты, Леса горькая купель, Медвежонок звался ты, Вырос — вышел лютый зверь. Выпей — может, выйдет толк, Обретешь свое добро, Был волчонок, станет волк, Ветер, кровь и серебро…[1]

Как и было обещано, ребята подхватили почти сразу и получилось достаточно хорошо. Выслушав мнения на счет песни и ее исполнения (положительные отзывы, стоит отметить), я встретилась взглядом с Шаен, который стоял совсем рядом со мной. Надо же… а я и не заметила, так увлеклась песней.

Отдав гитару, хозяину встала в круг слушателей.

— Ты замечательно поешь, — негромко проговорил стоящий рядом эльф.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ. — После эльфийского исполнения мои дилетантские потуги должны казаться тебе смешными.

— Почему же, — фыркнул перворожденный. — Вы люди почему-то считаете, что каждый эльф должен непременно обладать певческим талантом и играть на лютне. На самом деле, талантливых среди нас не больше, чем среди людей. Я, например, в этом деле полный бездарь.

— Даже так? — удивилась я. Что таить, думала точно так же. Стереотипы, что сказать?

— Именно, — подтвердил Шаен, озорно сверкнув глазами. — Когда я был маленьким эльфенком, мои родители хотели, чтобы я изучал изящные искусства, как то: пение и игру на инструменте. Если на последнем, я мог еще попасть в каждую десятую ноту, то пение, — тут эльф озорно сверкнул глазами. — Петь не умел совершено. У моей учительница жил старый степенный кот, который все время спал. Но когда я начал петь… несчастное животное взвыло дурным голосом и забралось под диван, где продолжило свои вопли, оказавшиеся более мелодичными, чем мои.

— И долго ты учился… изящным искусствам? — сквозь хохот спросила я.

— Ровно три урока, — рассмеялся вместе со мной эльф. — Дольше почтенная эльфийка не выдержала и заявила, что ноги моей в ее доме больше не будет, так как такого бесталанного ученика она еще не видела.

— Ты расстроился?

— Ты шутишь? — еще сильнее расхохотался Шаен. — Да я пребывал на седьмом небе от счастья! Мне гораздо интересней было гулять с друзьями, чем выслушивать наставления строгой эльфийки!

— Бедная женщина, — сочувственно протянула я, и вновь рассмеялась.

Шаен философски пожал плечами и озорно на меня посмотрел.

— Госпожа ведьма подарит мне танец? — спросил эльф и протянул руку немного театральным жестом.

— Госпожа ведьма подарит вам танец, — благосклонно кивнула в ответ. — Если господин перворожденный не боится остаться калекой.

— И почему же? — заинтересовался эльф.

— Видите ли, — притворно замялась я. — Госпожа ведьма не знает местных танцев и может отдавить вам нижние конечности.

— Разве это проблема? — хитро усмехнулся Шаен. — Я поведу, а ты подхватывай. В конце концов, я маг и смогу вылечить перелом ноги.

— Перелом?! — возмутилась я. — Я не такая тяжелая!

Перворожденный окинул меня оценивающим взглядом, якобы пытаясь определить, где я могла спрятать парочку гирь для утяжеления. Немного послушав возмущенное пыхтение, Шаен потянул меня в круг танцующих.

Одной рукой обняв за талию, другой легонько сжав мою ладонь, эльф, как и обещал, повел в танце. Свободную ладонь я положила перворожденному на плечо.

Музыка была достаточно ритмичная, но не слишком быстрая, так что в такт попадала я без труда. Танец оказался очень похожим на наш вальс, и нельзя сказать, что много потерял из-за различий. Мы кружились рядом с костром, и с каждым новым па у меня получалось все лучше (спасибо папочке, который настоял, чтобы я училась классическим танцам).

Радостная улыбка не сходила с моих губ, и я казалась себе опьяненной весельем и самой атмосферой вечера. Еще пару раз станцевала с Шаеном, потом меня пригласило несколько оборотней. Через некоторое время музыка стала слишком быстрой для парного танца, и все просто отплясывали в свое удовольствие.

Немного притомившись, я подошла к столу с напитками и взяла стакан с соком. Утолив жажду, окинула поляну пристальным взглядом.

«Так, кого я вижу, — радостно подумала я. — Говорила же: никуда вы с подводной лодки не денетесь. Сейчас обеспечу вам благоприятными условиями, так сказать…»

Ника и Илар оказались на расстоянии пары шагов друг от друга. Небольшой импульс силы: оборотница слегка поскальзывается и теряет опору. Илар, как джентльмен, поддерживает девушку.

«Ладно, дальше сами разберутся» — подумала, довольно улыбнувшись.

— Как же тебе не стыдно сводничать, Руфина? — неожиданно раздавшийся голос заставил меня испуганно вздрогнуть.

Повернувшись, я встретилась взглядом с Шаеном.

— Кто сводничает? — почти искренне удивилась, для убедительности оглянувшись по сторонам. — Да, ни за что!

— Еще скажи, что Ника сама поскользнулась, — ехидно прищурился эльф.

— Именно, так и было, — согласно закивала я. — Дождь недавно был, вот почву и размыло.

— Дождь? Недавно? — скептический взгляд был мне ответом. — Последние осадки были около недели назад и все успело высохнуть.

— Не все, — нагло заявила я. — Ника же поскользнулась.

— Ну-ну, — протянул Шаен.

— И вообще, — вскинула голову. — Я обратно в дом Фейн иду. С утренними тренировками совершенно не высыпаюсь.

Последнее было сказано в надежде отделаться от расспросов, но и спать хотелось со страшной силой. А вы попробуйте вставать в течении пяти дней в полшестого утра!

— Я тебя провожу, — ответил перворожденный и хитро добавил. — Вдруг поскользнешься.

— Провожай, — милостиво разрешила я.

Зачем отнекиваться? Хочет провожать — флаг ему в руки! И не то чтобы я против…

Мы неторопливо шли, переговариваясь и перекидываясь шутками. Ночная тишина разрезалась нашим веселым хохотом.

Было достаточно темно, и приходилось двигаться, не особо разбирая дорогу. Подойдя к домику Фейн, я повернулась, чтобы поблагодарить Шаена и, наступила на невесть как подвернувшуюся под ногу камень. Зашатавшись, не смогла удержать равновесия. Наверняка я бы больно ударилась о землю, если бы меня не подхватили сильные мужские руки. Удерживая за талию, Шаен привел мою тушку в вертикальное положение, без труда удерживая практически на весу.

Я была так удивлена случившимся, что и не подумала отстраняться. В поисках опоры вцепилась в тунику эльфа и так зависла на пару минут. Перворожденный терпеливо ждал, не проявляя признаков неудовольствия и крепко поддерживал меня за талию.

Я перевела взгляд на свои руки, все еще продолжающие сжимать тунику, потом подняла вверх. Из-за ночной темноты рассмотреть, что выражает лицо эльфа, не представлялось возможным. Потом снова опустила взгляд на свои ладони, которые поспешно разжала.

Отскочив от Шаена на пару шагов, я быстро затараторила:

— Ой, спасибо, что не дал упасть. Наверное, я немного перебрала, и ноги уже не держат, — поднявшись к самой двери, не дала эльфу вставить и слова. — Спасибо еще раз. Только давай тренировку завтра отменим? Хорошо? Спокойной ночи!

И быстро захлопнула дверь с внутренней стороны. Дела, однако…

Первой мыслью, когда я проснулась было: наконец-то выспалась! Этот день собралась посвятить исключительно отдыху и прочим приятным занятиям. Позавтракав, решила прогуляться по лесу. Несмотря на все мои увещания Шаену, я ничуть не опьянела и чувствовала себя свежей и полной сил. Шаен… ладно, сделаем вид, что ничего такого не было и это случайность… да-да, ничего такого… что, мучаюсь, спрашивается?

Долго оставаться одной — было не суждено, так как с веселым визгом на мне повисли Вилена и Алаин.

— Доброе утро! — радостно крикнули два маленьких стихийных бедствия, зачем-то обличенные в детишек.

— Доброе! — подтвердила я. — Как вы смотрите на то, что бы прогуляться?

— Отлично, — радостно захлопала Вилена в ладошки. — Руфь, давай мы тебе покажем, какое место нашли! Там так красиво! Пойдем!

Не сопротивляясь, позволила вести себя сквозь лесные заросли. Ребята, не переставая, болтали, сообщая мне все, что с ними произошло за время, которое мы не виделись. Должна отметить, что на вчерашнем празднике мы не пересеклись, так что слушала с большим интересом. Под большим секретом мне было рассказано, как они напугали одного почтенного оборотня, доведя того до нервного заикания. На мой вопрос: не слишком ли это жестоко, Вилена невозмутимо заявила, что он «вредный и занудный, а еще постоянно ругается». С этим спорить было сложно, и я решила не начинать воспитательный процесс.

Когда мы вышли на обещанное место, я не смогла сдержать восхищенного вздоха. Достаточно большая поляна, окружена высокими раскидистыми деревьями, утопала в цвета, которые, казалось, сочетали всевозможные оттенки синего, желтого, голубого, фиолетового, красного, и розового. Боясь, что от прикосновения это великолепие растится, осторожно провела рукой по цветкам. Бабочка, притаившаяся на одном из них, вспорхнула и улетела в высь.

Услышав два восхищенных вздоха по бокам от себя, негромко рассмеялась. Следующие час мы провели, весело носясь по поляне. Вилена согласилась научить меня плести венки из цветов, и я погрузилась в это «нелегкое» дело. Алаин растянулся на травке и лениво наблюдал за нами.

Под наставления оборотницы я успела сплести около половины венка, как почувствовала какие-то магические колебания. Бесшумно поднявшись на ноги, жестом показала ребятам встать за мою спину.

Вытянувшись в струнку, я внимательно всматривалась в просветы между деревьями. Мне отчаянно хотелось, чтобы предчувствие оказалось ложным, но этому не суждено было случиться. В десяти метрах от меня воздух будто сгустился, стал вязким и из него начало формироваться что-то непонятное.

Повернувшись в сторону притихших ребят, сказала:

— Быстро бегите к ближайшему дереву и залезайте на него, как можно выше.

— Но, — попробовал возразить мальчишка.

— Алаин, прошу, сделай, как я сказала. Еще неизвестно, что это такое. Я справлюсь.

В последнем, была не совсем уверена, но посвящать детей в это не собиралась. Алан и Вилена резво побежали в сторону деревьев, и я смогла полностью сосредоточится на твари, которая уже полностью материализовалась.

Выглядела она на зависть всем голливудским монстрам вместе взятым. Если смотреть такое на экране можно без особого страха, то увидев «милое создание» непосредственно рядом с собой, мне захотелось оказаться подальше от него.

Полтора метра в холке, «очаровательный» набор острых клыков и когтей, не менее впечатляющие ядовито-зеленые глазки без белков и зрачков, ласковая улыбка медведя гризли, только что посунувшегося от спячки… в общем я прочувствовала всю прелесть ситуации в одно мгновение.

Тварюшка тем временем, заметила меня и вся подобралась. Мне это оч-чень не понравилось. Как оказалось не зря: в два пряжка она (он/оно?) преодолела разделяющее нас расстояние и стремительно понеслась в мою сторону.

Осознавала, что убежать не получится, и тварь слишком стремительно несется на меня, чтобы я успела атаковать ее каким-либо заклинанием.

Дальше действовала интуитивно: в последний момент ушла с траектории движения твари кувырком в сторону. Понимала, что не успеваю подняться, так как она уже развернулась и приготовилась прыгать. Когда тварь оттолкнулась от земли, я рефлекторно выставила вперед руку, в надежде защититься.

Желание жить, бороться до конца подхлестнула магию, и она безудержной волной ударила в нежить, которую снесло назад на несколько метров. Я болезненно скривилась: раскалившийся браслет неприятно жег руку, но почти сразу остыл.

Поднявшись, подбежала к неподвижно лежащей твари. Как не странна она еще была жива, но не могла двигать, лишь хрипло дышала: похоже, мой удар переломал ей ребра. Под нежитью растекалась черная густая кровь.

Неожиданно тварь открыла глаза и посмотрела на меня. Вздрогнула, поняв, что все это время ей кто-то управлял. Прежде чем, нежить рассыпалась прахом, в моей голове пронеслась чужие слова: «Вс-с-се р-равно дос-с-стану тебя тв-в-варь. С-с-сама пр-р-рибежиш-ш-шь ко мне».

Мне осталось только смотреть на кучку пепла и лужицу черной крови. Вывод напрашивался только один: кто-то открыл на меня охоту и теперь не оставит меня в покое. Только кто это, и зачем он это делает — мне было не до конца понятно. Оставаться в Зитреме — значит создавать угрозу окружающим, так как неизвестный маг (а в том, что это маг — я не сомневалась) нашел способ вычислять мое местоположение.

Часть 3

Глава 1

«Прошла посадка в самолет. Пассажиры сидят, ждут экипаж. Первым проходит штурман — одного глаза нет, на другом монокль, размером с огромную лупу, кое-как, натыкаясь на все сидения, падая и поднимаясь, хромая походит в кабину. Народ слегка обалдевает, за штурманом на костылях (нет одной ноги) ковыляет пилот, голова перевязана, рука в гипсе. Замыкает шествие стюардесса: на инвалидной коляске, со слуховым аппаратом, вставной челюстью и перебинтованными pуками… хитро прищурившись оглядывает притихший салон и говорит: — HУ ЧТО, ПОКОЙHИЧКИ, ПОКУВЫРКАЕМСЯ?!»

Лето неторопливо приближалось к середине, и жара стояла невыносимая. Не спасал даже наколдованный легкий ветерок. Я медленно двигалась по лесной тропинке, ведя Снежка под уздцы. Серый бесшумно трусил рядом, лениво перебирая лапами — полуденное солнце разморило и его.

Дом травника расположился достаточно глубоко в лесу и, чтобы найти его, нужно было знать дорогу или, на худой конец примерное направление. Так что до Дария добирались только те, кому действительно необходима помощь, а праздно любопытствующих отсеивала извилистая тропинка, петляющая между деревьев.

Я перевела взгляд на свою руку, сжимающую поводья и грустно усмехнулась: тонкая неровная полоска шрама окольцовывала запястье. На левой руке, под браслетом, прятался такой же шрам — след веревок, которыми меня скрутили наемники больше месяца назад. Осторожно провела кончиками пальцев по белой четырехсантиметровой линии на правой скуле — вечное напоминание о боевом крещение. Но я не собиралась делать из этого трагедию: шрамы были почти незаметными и легко прятались под одеждой. А на лице… если уж совсем припрет — наведу морок.

Оказавшись рядом с домом травника, я расседлала коня и отпустила того на вольные хлеба. Серый устроился в тени крыльца и стал наблюдать за мной. Последнюю неделю я гнала Снежка вперед, иногда даже без ночной стоянки. Если бы не заклинания поддерживающие силы, то нам не удалось проделать в таком темпе и половины пути.

Травник оказался дома, поэтому на мой стук открыл дверь почти мгновенно. Дарий остался прежним: те же седые волосы, сеточка морщинок вокруг удивительно молодых глаз, добрая улыбка…

Старик посторонился, пропуская меня внутрь дома. Аккуратно примостив сумку в углу прихожей, я прошла дальше и присела на краешек лавки. Продолжая молчать, Дарий сел напротив. Травник всегда был проницательным человеком и сейчас не мог не заметить или хотя бы почувствовать, что обратно я приехала не от хорошей жизни. Конечно, я могла и просто навестить старика, но… выражение моего лица говорило само за себя.

«Еще бы оно не говорило! — мелькнула ехидная мысль. — Неделя беспрерывного самокопания и вот результат. Пара дней в том же духе и оно не только „говорить“ станет, а кричать благим матом начнет! Сини круги под глазами никогда не украшали женщину, хотя с учетом того, что я ведьма, это предает определенную экстравагантность моему виду… Может еще и в рубище ходить, на метле летать, резко состариться лет на пятьдесят? Все! Срочно отсыпаться! А то ерунда какая-то в голову лезет».

— Руфина, что-нибудь случилось? — прервал мои размышления Дарий, обеспокоенный долгим молчанием.

— Случилось, — криво усмехнулась я и спокойно посмотрела старику в глаза.

«И ты даже не представляешь, сколько всего произошло» — мысленно добавила я…

— Руфь, с тобой все в порядке? — крикнул Алаин, выбегая из укрытия. — Руфь, — вновь затормошил меня эльфенок, не дождавшись ответной реакции.

— Спокойствие и только спокойствие, — поморщилась я: неприятно болело место пониже спины, на которое, собственно, и пришлось экстренное приземление. — Враг ликвидирован, все живы — так к чему такая суета?

— Руфь, научи меня так делать! — заголосил мальчишка, тут же забыв «милую» тварюшку, которая чуть не отправила меня на тот свет. И когда я научусь реагировать достаточно быстро?

— Как так? — вяло поинтересовалась я.

— Так что бы раз, — замысловатое движение руками, больше похожее на неприличный жест… но эльфенок, похоже об этом не знал и продолжил увлеченно жестикулировать. Я закусила губу, с трудом сдерживая смех. — А потом БАБАХ и нету нежити!

— Ты к отцу подойди, и он тебя научит… «бабах» делать, — посоветовала от все души.

— Папа говорит, что мне еще рано, — тут же сник Аль.

— Раз Шаен говорит рано — значит рано, — безапелляционно заявила я и тут же хитро прищурилась. — Ты хотел, чтобы я в обход него начала учить тебя магии?

По едва заметно порозовевшим щекам эльфенка поняла: именно так и планировалось.

— Неужели ты хочешь, чтобы твой папа, — повторила движение руками, которое только что продемонстрировал мне пацан. — Меня «шарах»?

Алаин надулся еще сильнее и обиженно посмотрел в мою сторону.

— А не пойти ли нам по домам? — предложила я, намекая при этом, что другой вариант не рассматривается. — Хватит сегодня приключений на наши з… головы.

— Но я…, - возмущенно булькнул пацан, но Вилена, все это время стоявшая рядом, храня молчание, строго на него посмотрела.

— Аль, Руфине нужно отдохнуть, — сказала девочка, получив в ответ мой благодарный взгляд.

Проводив ребят до иларового дома, я напоследок крепко прижала их к себе. Нежно взъерошив светлую макушку эльфенка, тихо шепнула обоим.

— Извините меня, но так будет правильнее.

Алаин и Вилена поняли, что последняя фраза относилась совсем не к сократившейся прогулке, но уточнять не стали. Я надеялась, что объяснений удастся избежать, поэтому в последний раз крепко прижав к себе детей, пошла в противоположном от них направлении.

Я послала мысленные сигналы своим животным, чтобы были готовы через полчаса. Мне еще предстояло собрать вещи…

— У меня большие проблемы, Дарий, — честно посмотрела на травника. — И я надеюсь, что ты мне поможешь… хотя бы советом.

Ввязывать старика не хотелось, но я понимала, что одна на вряд ли справлюсь. А хороший совет многого стоит.

— Руфина, — я вздрогнула от неожиданного прикосновения. Оказывается, пока я витала в облаках, Дарий успел подойти ко мне и в жесте поддержки опустить ладонь на мое плечо. — Ты можешь рассчитывать на меня, — и, нахмурившись, добавил. — Чтобы не случилось.

С благодарностью посмотрев на травника, поняла, что могу ему безоговорочно доверять. Нет, я и раньше могла положиться на старика, но теперь чувствовала, что могу открыться ему полностью.

— Дарий… я не рассказывала ничего о своем прошлом…

— Девочка, я тебя ни к чему не принуждаю, — нахмурился травник. — Неважно, чем ты занималась раньше…

— К сожалению, ты ошибаешься, — перебила старика, грустно усмехнувшись. — Как ты уже знаешь, я чужая этому миру и…

Я стояла около крыльца и седлала Снежка, который, как мне казалось, смотрел на меня осуждающе. Неровно перебирая копытами, он показывал мне все свое недовольство. Я посмотрела на небо, мысленно прося у Змея дать мне терпения. Иногда Снежок был просто невыносим. Мстит, наверное, что последние полторы недели ему пришлось квартироваться не в конюшни, а в самом обычном сарае или просто на природе пастись, так сказать…

Я всегда относилась к религии с определенной долей скепсиса, не отрицая впрочем, существование божественной братии, но себя считала далекой от всего этого. Прочитав найденную у Фейн книжку, а точнее только ее часть (странички рассыпались у меня в руках), я неожиданно для себя обнаружила, что учении о Змее пришлось мне по душе. Принцип — живи сам и не мешай жить другим (я утрирую, конечно), вполне соответствовал моим жизненным убеждениям. Может это цинично и даже эгоистично, но вполнепрактично. А я ему следую? Угу, десять раз… вот уже и врага нажила на свою голову… мда, проблемка еще та.

— Ты уезжаешь?

Итить… а, что я тут, по-вашему, делаю? Партию умирающего лебедя вытанцовываю? Или медитирую? Сумки собранны, конь оседлан, меч в наспинных ножнах, зверюшки мои рядом околачиваются — непонятно что ли?

Сдержавшись, и не сказав ничего резкого, я все так же молча, закинула с помощью магии седельные сумки на спину Снежка.

Ника (а мне повезло нарваться именно на нее) с непонятным упорством, продолжала допытываться. Девушка обошла коня, так, чтобы я оказалась перед ней.

— Уезжаешь, — со вздохом констатировала она, после минутного разглядывания. Мне интересно, здесь все так «оперативно» соображают? — Но зачем? Разве тебе здесь плохо?… И почему тайком?

«Ох, Ника, — мысленно вздохнула я. — Не хочется мне тебе говорить, но, по-видимому, придется».

— Если я останусь, то кто-нибудь, может пострадать из-за меня.

— Почему кто-то должен пострадать? — не поняла оборотница. — Руфина, насколько я знаю, ты занимаешься с эльфом и…

— Дело не в моей магии, — нетерпеливо перебила я. — Точнее не совсем в ней. Я успела насолить одному очень и очень неслабому магу, который теперь хочет свернуть мою шейку или сделать еще что-нибудь мало приятное…

— Он тебе сообщил? — иронично подняла бровь Ника.

Похоже, она считала, что за полторы недели нажить такие проблемы невозможно. Тем более среди оборотней, вдали от человеческих и эльфийских поселений. Что ж, придется ее разубедить.

— Сообщил, — с каменным лицом ответила я. — Утром, вместе с милым, но неизвестным мне образчиком нежити, который чуть не отправил меня на тот свет.

— Постой, ты же была вместе с детьми! — испугалась оборотница.

— Была. Но не беспокойся, с ребятами все в порядке.

Ника нахмурилась и замолчала. Как и мне, расклад ей совершенно не нравился.

— Может, ты все-таки останешься? — после напряженного молчания спросила она. — Мы постараемся тебе помочь, ведьмочка. Да и Шаен тоже…

— Ника, — я тепло посмотрела на оборотницу. Чего не ожидала, так это ее поддержки. — Мне надоело постоянно убегать, хотя то, что я делаю сейчас очень на это похоже. Надоело быть неспособной защитить себя и тех, кто мне дорог, — слова давались тяжело, но остановиться не могла. Я просто выплескивала все, что было у меня в душе на тот момент. — Мне надое быть везде чужой. Я не хочу ощущать себя беспомощной! Не хочу, понимаешь?!! Поэтому я и уезжаю. А какой-то гад пообещал достать меня, где бы я не находилась. И неужели ты думаешь, что его будут волновать люди, которые окажутся в тот момент рядом со мной, и он их не тронет? Просто так, чтобы насолить мне?

— Руфь, почему ты отвергаешь нашу помощь? — нахмурилась оборотница, не одобряя мои действия. Но, тем не менее, я смогла уловить волну понимания-сочувствия, а не жалости.

— Это моя битва. И прятаться за чей-либо спиной — значит заведомо проиграть. Мне кажется, что все не так просто… предчувствие, если хочешь.

— И что ты собираешься делать?

— Я поеду к человеку, который мне однажды помог. И теперь, надеюсь, что он сможет указать верное направление… А дальше все сделаю сама, — уверенно ответила я.

Девушка покачала головой. И попробовала зайти с другой стороны.

— А что ты скажешь Илару и Шаену?

— Ничего, — ответила я. Ника вопросительно подняла брови. — А вот ты расскажешь, что мне срочно пришлось уехать. Мол, свободное время вышло, работа, дети, корова дома не доена…

— Ты еще скажи, что котелок с кашей в печку поставила и вытащить забыла! — фыркнула девушка.

— Вот-вот! — наигранно обрадовалась я. — Какая ты догадливая, оказывается!

— Руфь! — возмущению оборотницы не было предела.

— Уже целых восемнадцать лет как Руфь! — передразнила Нику, но почти сразу стала серьезной. — Не особо вдавайся в подробности. Скажи просто, что у меня проблемы и их нужно решать. А какие именно проблемы не уточняй. Поблагодари от моего лица Фейн за гостеприимство и скажи ребятам, что я буду скучать. И мы обязательно увидимся, — в последнее мне очень хотелось верить.

Я легко забралась в седло и несильно стукнула Снежка пятками. Конь зашагал вперед, явно порываясь перейти в галоп. Натянув поводья, я заставила его повернуться в сторону оборотницы, которая все еще смотрела на меня.

— Ах, да, чуть не забыла, — если бы ангелы видели невинность и короткость, которая появилась в моих глазах, то подавились бы от зависти. — Всего хорошего Ника, желаю вам с Иларом благополучного развития отношений. Не зря же я на празднике старалась!

— Ведьма! — возмущенно завопила девушка. Стоит отметить, что возмущалась она больше для порядка. И тут же мстительно добавила. — А Шаену, что передать?

— Скажи ушастой заразе, что б лицо попроще делал, а то от его кислой мины молоко киснет, — эльфийская сдержанность и серьезность временами выводила из себя. Перворожденный прекрасно знал об этом и не упускал возможность лишний раз позлить меня. — Бывай, Ника!

— Бывай! — крикнула в ответ девушка с довольным лицом.

Представляет, наверное, как передаст мое пожелание Шаену дословно.

Только вот ни я, ни она не знали, что ничего не понадобится передавать. Шаен и Илар, как раз подходили к месту нашего разговора и услышали фразы касающиеся их персон. Если сначала с самым ехидным лицом усмехался перворожденный, а оборотень не мог решить, что ему делать: злиться на вездесущую ведьму или, наоборот, радоваться, что все так сложилось. То, потом, услышав про «ушастую заразу», откровенно ржал над другом, который бешено сверкал глазами и что-то невразумительно шипел.

Пока Илар безуспешно боролся с хохотом, а Шаен порывался придушить меня на месте, я уже пришпорила коня и галопом неслась к выходу из деревни. Еще через пару минут он был преодолен, а лес принял нас под свои кроны.

Я ничего не скрыла от Дария и спокойно, без лишних эмоций поведала о жизни в другом мире, об отце, который выкинули меня из своего дома, как жила на улице. Рассказала о том, что моя мать учила меня магии. Подробно отчиталась о своих приключениях в эльфийских землях (хотя вернее сказать злоключениях), как помогла оборотням.

— Маг следит за мной с помощью поисковых заклинаний, иначе я не знаю, как ему удается устанавливать мое местоположение. Но непосредственно мы не встречались, значит, он может определить, где я только в радиусе двухсот-трехсот метров. Так же мои постоянные перемещения еще сильнее затрудняют поиски. Поэтому я и уехала из Зитрнима, — сказала в завершении рассказа.

— Только поэтому? — спросил травник.

— Не только. Видишь ли… моя магия… хотя уже не совсем моя или совсем не моя…, - окончательно запуталась я.

— Так давай по порядку, — решил внести ясность Дарий. — Что с ней?

Я на минутку задумалась, стараясь лучше и, как можно короче сформулировать то, о чем размышляла последнюю неделю.

— Я была у эльфов и узнала, что ощущать природу могут только они.

— Верно, — подтвердил старик.

— Так что же ты мне не сказал? — возмущенно на него посмотрела.

— Наши миры отличаются друг от друга и, вполне возможно, что необычно для одного считается нормой для другого. И тем более ты не слишком распространялась об этой способности.

— Но…, - хотела возразить я и осеклась. А ведь, действительно, не распространялась. Это было для меня таким же естественным, как дышать. Разве мы часто обращаем внимание на то, что дышим? Тем более способность чувствовать природу я использовала в основном вместе с магическим зрением, так что Дарий мог и не заметить. — Это не все: я могу управлять природой. Мое настроения влияет на погоду, а прошедшую неделю я без всякого труда призывала ветер. Но даже не это беспокоит меня больше всего, — едва слышно вздохнула и отвела взгляд.

— Что же, девочка? — негромко спросил старик. Он переживал за меня, как за родную.

— Пару недель назад я почувствовала, что моя сила резко возросла. Я почти не контролировала заклинания, — продолжила свои рассказ. — Хочешь запалить костер, а вместо этого сгорает не чем не повинное дерево. Меня немного тренировал эльфийский маг — это помогло вернуть силу почти в тоже подвластное состояние. Я боюсь Дарий. По настоящему боюсь. И не только того, что меня преследуют… Что является источником силы мага?

— Сам маг, — автоматически ответил травник. — Или накопительные артефакты, но они редко встречаются.

— А мне, Дарий, не нужны никакие артефакты, — устало потерла переносицу. — И когда мне нужна сила, я просто беру ее из энергетической оболочки мира.

— Но это невозможно! — пораженно выдохнул травник.

— Даже не так: мир сам отдает ее мне, — еще больше удивила старика. — Как будто через меня проходит множество линий силы, когда я колдую. Видишь это браслет? — продемонстрировала левое запястье Дарию. — Сначала сила проходит в него, а потом поступает ко мне.

— Откуда он у тебя?

Травник заинтересованно прикоснулся к браслету и тут же отдернул руку. Серебряная змейка раскалилась и обожгла Дарию пальцы, хотя мне самой не причинила никакого вреда.

— От матери, — ответила я после недолгого молчания. — Браслет у меня с пяти лет и только недавно я обнаружила его замечательные свойства.

— Тот маг мог узнать о нем? — осторожно поинтересовался старик.

Отрицательно покачала головой:

— Ты первый, кому я рассказала.

— Значит, есть другие причины, по которым он жаждет встречи с тобой, — пожал плечами Дарий. — Мне ясно одно: браслет является артефактом. Только каким — понятия не имею.

— И что ты предлагаешь?

— Поезжай в Аркас.

— В столицу Эриха? — удивилась я. — Дарий, но какая от этого польза? Я там никого не знаю… а без связей в Академию магии попасть невозможно…

— Зато у меня там есть связи, — ответом был мой недоуменный взгляд. — Я напишу рекомендательное письмо, и ты передашь его одному моему знакомому. Он тоже маг. Правда сейчас не так активно практикует, как раньше. Боевая магия не для стариков.

— Дарий, со всем моим уважением к тебе, я не понимаю, — нервно постучала пальцами по столешнице. — С чего твоему знакомому помогать мне? Я его не знаю — он меня не знает. Что-то мне не верится в альтруизм.

— Никто не говорит об альтруизме, — возразил травник. — Логвин должен мне одну услугу, и я порошу его провести тебя в академию за счет нее.

— Даже так…, - задумалась я. — А что за услуга?

— Позволь мне умолчать, Руфь, — попросил старик.

— Ладно, — мысленно махнула рукой. Не хочет рассказывать — его право. — Значит, он сможет провести меня в академию. Как я поняла в библиотеку или хранилище с книгами?

— Правильно, — подтвердил травник. — Логвин на хорошем счету у академии: в молодости он оказал ей парочку незаменимых услуг. У него, насколько я помню есть ученик… впрочем не важно.

— Я не могу рассказать ему всю правду.

— В этом нет необходимости, — успокоил меня Дарий. — Я напишу о тебе, как о своей ученице. И скажу, что ты из Сококлиц, мол, талантливая девочка, только дикая немного.

— Дикая? — возмутилась я.

— Это должно объяснить твое нетипичное поведение и сгладить впечатление от других странностей. Но все же, я надеюсь, что будешь сдерживать себя, — я согласно кивнула. — И еще одно… думаю Руфь, что тебе лучше не распространяться о своих способностях. Скажешь, что ты травница, приехала искать старинные рецепты зелий.

— Из исключительной любви к искусству, — ехидно прокомментировала я. — Но Дарий, что будет, если меня найдет… тот маг?

— Не найдет. По крайней мере, надеюсь на это, — вздохнул травник. — Я покажу тебе одно маскирующее заклинание и помогу наложить его. Думаю, что с подпиткой у тебя проблем не возникнет?

— Какие там проблемы, — буркнула себе под нос. — И чем же эти чары такие особенные?

— Они скроют твои силы. Не полностью, но ты будешь казаться ничем не примечательной. И браслетик за одно спрячут, — разъяснил, словно маленькой Дарий. — Отдохни и отправляйся в путь.

Я задумчиво посмотрела в окно. Что-то мне настойчиво подсказывало: все окажется ой, как непросто…

Я уехала рано утором: только начинался рассвет.

«Похоже, ранние подъемы начинают входить у меня в привычку, — мысленно вздохнула я. — Ну, Шаен, ну друг сердечный… удружил, что называется. Как, спрашивается, вернуться к прежнему режиму?… Что-то часто я эльфа вспоминаю… не к добру, однозначно».

Картой и подробным описанием маршрута Дарий снабдил меня в первую очередь. Деньги у меня были свои, еще и Илар позаботился. Заявил, гад мохнатый: если не возьму, то оскорбление ему и всему его роду. Мы спорили больше часа, потом я не выдержала, взяла деньги (немаленькую сумму) и мы не разговаривали два дня. Я обижалась из-за то, что Илар всучил мне плату, оборотень не понимал, почему мне это не понравилось. По его мнению, деньги всегда пригодятся и, тем более, дарят их от чистой души. Произошло все перед праздником, устроенным в честь исчезновения угрозы над оборотнями.

Дорога должна была занять больше времени, чем я рассчитывала: около пятнадцати дней, если не больше. Причем часть ее проходила по малонаселенной, но щедрой на всякую нежить территории. После красочного перечисления половины всей известной науке нежити, я маленько обалдела и спросила, как там живут обычные люди? Дарий спокойно ответил, что некоторые местные жители и похлеще нежити будут. Одни разбойники чего стоят… Мамочка моя! И такие там есть?… Часто попадаются?… Ну, так молнией в глаз и все пучком!.. Что за пучок? Да так, страшно гордая птица в моем мире. Чуть что не так — клювом по черепушке и все… Что все? Амнезия, вот что… так птичка не маленькая… Молнией нельзя? Почему это?… А, ну ладно, постараюсь не светиться… Ну, тогда мечом! А мне плевать, что не по-женски! Все-все не буду… не веришь?… Правильно делаешь, что не веришь… Нет, тебе послышалось! Я ничего не говорила! Честное пионерское!.. кто такие пионеры?… Ммм, как тебе сказать… Есть в моем мире такой страшный зверь…

Вечером третьего дня на моем пути встретилась одна небольшая деревушка, название которой я не запомнила. Впрочем, небольшой она была только по моим меркам. Это селения являлось своеобразным перевалочным пунктом: дальше начинался тракт, ведущий к Аркасу. А так как следующий относительно населенный пункт намечался не раньше, чем через четыре дня, не помешало бы запастись провизией.

Деревенька мне понравилась: достаточно чисто, домики симпатичные, да и трактирчик вполне приличный. По крайней мере, фасад здания мне понравился.

Увидев вывеску, я с трудом удержалась от неприличного смеха. На большой доске прямоугольной формы было старательно выведено кривыми буквами: «Виселый веселый змей». Мда, с правописанием у кого-то проблемы. По мне, так подошло бы намного больше — «Зеленый змий». На змея та жалкая ящерица, которую намалевал горе-живописец не тянула. Бешено выпученным глазам бедняжки могли позавидовать даже местные вурдалаки.

Снежка вверила мальчишке, который подбежал даже раньше, чем я задумалась о конюшне. За оперативность пацан получил медную монетку. Я попросила его устроить Серого там же, клятвенно заверив, что волк не опасен. Паренек оказался с предпринимательской жилкой и нагло заявил, что Ашка (единственная официантка. Это тоже он сообщил) к «зверюге» на пушечный выстрел не подойдет, так что кроме него, кормить Серого не кому. Мне пришлось раскошелится еще и «за вредность».

Освободив Снежка от дорожной сумки (достаточно объемистой), я потащила ее к входу в здание. Помещение было небольшим и оказалось набито практически под завязку, что меня удивило. Единственной особью женского пола кроме меня оказалась растрепанная девушка в засаленном переднике, которая перебегала от одного столика к другому. Видимо это и была та самая Ашка-разносчица.

Компания из пяти мужиков, расположившаяся на моем пути к барной стойке (или трактирной? Тьфу, поймешь тут, как правильно будет!), пребывала в той стадии веселья, читай алкогольного опьянения, когда море кажется покалено, вурдалак незначительным препятствием, а дракон милой, отзывчивой ящерицей. От концентрации паров спирта, окружавших раскрасневшихся и весело хохочущих мужиков, захмелеть можно было просто находясь по близости.

Я брезгливо поморщилась и пошла к стойке, стараясь дышать не слишком глубоко. От неописуемой смеси таких ароматов, как спирт, лук, немытое тело (бе-е-е), меня откровенно воротило. Надеюсь, они не обратят на меня внимание…

Миновав их столик, я уже было расслабилась, как услышала очередной взрыв пьяного хохота.

— Д-д-еввшка, — окликнули меня заплетающимся языком. — Дда, ты! — подтвердили на всякий случай, когда я обернулась.

Мужик оказался как раз из той веселой компании, которая мне не приглянулась. Выше меня на полголовы, шире в плечах раза в два, а в области талии (хотя это определении к субъекту ни капельки не подходило) так во все три — этакий классический любитель легкой наживы. Самая бандитская физиономия с щербатой улыбкой и трехдневным слоем щетины завершила образ.

— С-с-слыш, девка, — кое-как выговорил мужик. — Тты одна, я од-днин. Р-развлечемся?

— Тоже мне герой-любовник нашелся, — не удержалась я. — На ногах едва держишься, а все туда же!

— Мож я выпил немнохо… ик… но я еще ого-го! — заверил бандюга, самым похабным образом захохотав. Дружки за столом вторили ему.

«Немного?!! Немного?!! — у меня чуть глаза от такого заявления на лоб не полезли. — Да, если это `немного', то мой конь — самолет-истребитель последней модели!»

— Мужик, — проникновенно посмотрела ему в глаза. — Не смеши Змея! Отвали обратно!

— Я чет не п-понял! Ты че, со мной не пойдешь? — вылупилось на меня это чудо природы.

— Слышь, ты… пьянь подзаборная, — прошипела я. И моему терпению пришел логический конец. — Меня от тебя стошнит, если я подойду ближе, чем на метр.

— Чё? — непонятливый какой попался.

Я распалилась еще больше, не замечая налившихся кровью глаз собеседника.

— Отвали! Непонятно разве? — почти закричала я.

Упс, кажется, что-то пропустила… Оглядев притихший зал, спрятавшуюся за барную стойку Ашку, поняла, что влипла по-крупному.

— Девка, разве кого-нибудь волнует твое согласие? — спросил более трезвый товарищ, разговорившего со мной мужика.

Остальные тоже начали подниматься со своих мест. И мне это о-очень не понравилось. Я осмотрелась по сторонам, отчетливо осознала: помогать мне никто не собирался…

Глава 2

«Устав от вражды, миротворцы открыли огонь в обоих направлениях»

Меня стали медленно и неумело окружать. Лица мужиков не обещали ничего хорошего. Бросив презрительный взгляд в сторону остальных посетителей, я аккуратно скинула сумку на пол. Оттолкнув её ногой подальше, сгруппировалась, искреннее надеясь, что это не заметят мои будущие противники. Во всяком случае, элемент неожиданности никто не отменял.

Я сделала пару шагов назад и по заухмылявшимся рожам поняла, что громилы приняли мои перемещения на свой счет.

«Мечтайте, такой пьяни, как вы еще недостаточно, чтобы меня напугать» — это была бравада, но она помогла.

Барная стойка, в которую я теперь почти упиралась спинной, одновременно лишила меня определенной свободы движений, но в тот же момент, не позволяла заключить в кольцо. Что ж, за спину можно не опасаться…

— Попалась, девка! — радостно загоготал тот самый мужик, который первый ко мне пристал.

— Это ты… попал, — прошипела я в ответ и со всей силы влепила ему кулаком в нос, попутно усилив удар магией. Запястье отозвалось болью, которую я почти не заметила — бушевавший в крови адреналин снизил болевой порог.

Как я хотела атаковать заклятьем по мощнее — слов нет, только что-то мне подсказывало, что не смогу ограничиться лишь ОДНИМ применением силы. Но в этом случае от трактира остались бы только обгоревшие стены. В голове настойчиво билась мысль о конспирации: с самого начал я вообще не хотела афишировать, что я ведьма.

«Скорее всего, не выйдет. Сохранить все в тайне. Может, сойду за травницу? Ни фига не сойду» — печально рассудила я и, схватив оставленную на стойке стеклянную бутыль внушительных размеров, хорошенько приложила ей своего неудачливого ухажера, который удивленно зажимал нос ладонью.

Любитель легких развлечений свел глазки в кучку и, негромко всхлипнув, осел на давно не мытый пол. Все происходило слишком стремительно для затуманенных алкоголем голов и до громил только теперь начинало доходить, что их товарища оскорбила и отлупила какая-то малохольная девица.

С одной стороны пространство было свободно, и я не преминула этим воспользоваться. Споро переступив развалившееся и уже негромко похрапывающее на полу тело, заскочила за предусмотрительно освобожденный кем-то столик. Теперь меня и надвигающихся в мою сторону детин разделяла пусть и слабая, но все-таки преграда.

Взревев дурным, голосом они кинулись все разом, не обратив внимания на такие мелочи, как попадающаяся на пути мебель. Столик, жалобно всхлипнув, сдался под общим напором и живописными обломками разлетелся в разные стороны. Слабенькая силовая волна отбросила двоих из нападавших на пару метров назад.

«Будь у меня в руке клинок, я бы нашинковала этих мерзавцев, как капусту» — отстраненно подумала я.

Но меч остался в сумке, которая благополучно валялась где-то на полу. Да и тесновато в этом зале для маневров. Меня крепко обхватили руками, до боли сжав ребра.

«Черт! Ну, как я могла не заметить, что за спиной у меня кто-то есть?!» — мелькнула мысль полная раздражения.

Попыталась дернуться, но мои ребра сдавили с такой силой, что я начала хватать воздух. Другой мужик, решив не терять времени даром, замахнулся и ударил меня по лицу. Все, что я смогла сделать, так это немного отклонить голову в бок. Только благодаря этому удар пришелся вскользь, и я осталась счастливой обладательницей всех своих зубов. Проблема со вставной челюстью оказалась бы в этом мире практически неразрешимой.

Если раньше я злилась, то теперь определенно перешла в невменяемое состояние. Негромко, но, впечатляюще рыкнув, подтянула к себе согнутые колени и резко распрямила ноги. Недогадливый громила получил достаточно сильный удар по ребрам. Сделав по инерции пару шагов назад, он взревел дурным голосом и снова замахнулся.

«Ну, все, — мрачно подумала я. — Вот и пришел мой бесславный конец».

Внушительных размеров кулачек неотвратимо приближался к моему бедному и несчастному лицу. Но цели он не достиг: рука громилы была перехвачена. За дракой я и не заметила, как в нашей маленькой трагедии появились новые действующие лица.

Двое молодых мужчин сноровисто заломили руки стоящему передо мной детине. Решив не ждать у моря погоды, послала волну чистой силы, к продолжающему удерживать меня мужику. Я успела вовремя отскочить, и не была откинута вместе с ним на барную стойку.

Нежданные помощники уже успели отправить громилу, которого оттащили от меня, в бессознательное состояние и теперь увлеченно чистили физиономии двум оставшимся мужикам. С тех пор, как я откинула их волной силы и до появления новых участников драки, прошло едва ли полминуты.

Не успевшие отойти от близкого «знакомства» с трактирной мебелью громилы, неожиданно поняли, что не они будут кого-то бить, а их. И такая перспектива не внушала им оптимизма. Местная пьянь значительно проигрывала пока еще неизвестным мне мужчинам.

«Хоть кто-то решился вступиться за девушку, — с едкой иронией подумала я. — Пора прекращать: этот балаган начинает мне надоедать».

Окончательно наплевав на конспирацию, сформировала на ладони сгусток магии, который отбрасывал неяркое фиолетовое сияние, и кинула его в сторону двух громил, отчаянно пытавшихся отбиться. Мужики сдавленно пискнули и осели на пол: обездвиживающее заклинание действовало безотказно.

Бить меня никто больше не собирался, и я подошла к тихо стонущему у стойки детине. Он хотел было незаметно отползти в сторону, но зачарованно уставился на фиолетовый шарик, вновь появившийся в моей руке и передумал.

«Понятливый какой, — недобро усмехнулась, — Что ж ты раньше свалить не додумал, когда я первый раз „волну“ применила?»

— Ну, ш-ш-што, герой, — услышав шипение в мое голос любая змея побелела бы от зависти. Мужик тоже побелел, но от страха. Для пущего эффекта, подкинув пару раз на ладони сгусток магии, вкрадчиво продолжила. — Развлекс-с-ся? Может, мне тоже развлечься?

Мужик быстро смекнул, к какой развязки идет дело, бухнулся на колени и заголосил:

— Г-госпожа магичка! Ради всех богов! Пощади!

Я брезгливо поморщилась, смотря на то, как он ползет по направлению ко мне.

— Помнится, некоторое время назад ты был совсем других намерений, — подлила масла в огонь.

Всхлипнув, бандюга попытался ухватиться за мою ногу, которую я быстро отдернула. Мне было откровенно противно и уже не хотелось убивать этого мерзавца. Посмотрела на него со всем призрением, на которое была способна и бесстрастным голосом сказала:

— Если через десть минут ты и твои дружки попадутся мне на глаза, то кроме пепла от вас ничего не останется, — мужик понятливо закивал. — Пошел вон.

Спокойно обернувшись назад, я стала рассматривать своих случайных защитников. Зрелище они представляли собой достаточно живописное. Я с интересом оглядела куртки из плотной кожи с как бы случайно выпирающим из-под них оружием, в количестве по одному мечу и несколькими кинжалами на каждого. И не появлялось ни малейших сомнений, что это далеко не весь арсенал. Двое высоких, поджарых, достаточно молодых мужчин: тому, что стоял с права, я не дала бы больше двадцати пяти, а второй был, пожалуй, на пару лет постарше. Роста примерно одинакового, но выше меня где-то на полголовы.

«Они, что все здесь такие высокие?» — раздраженно подумала я, досадую на свою низкорослость.

У того, что помладше кожа была смуглая от загара, достаточно правильные черты лица, которые совсем не портил нос с горбинкой. Угольного цвета густые волосы едва закрывали уши и хорошо сочетались с темными, почти черными глазами. Вся фигура защитника источал непоколебимое спокойствие и уверенность, только кривая насмешка на тонких губах сочилась сарказмом. Его нельзя было назвать красавцем, хотя незамеченным он бы не остался в любом случае.

Второй мужчина являлся почти полной противоположностью. Тронутая легким загаром кожа была необычного золотистого оттенка. Пепельно-серые волосы он собрал в достаточно длинную косу, но это не помогало, и некоторые пряди все равно топорщились в разные стороны, противясь какому-либо порядку. Высокие скулы, длинноватый прямой нос, диковатый разрез ядовито-зеленых глаз, красиво изогнутые брови на пару оттенков темнее волос, сережка-колечко — повергли меня в состояние легкого шока. Такой субъект смотрелся бы необычно даже в моем бывшем мире, что говорить про этот… Мужчина прекрасно знал, какое производит впечатление, и откровенно наслаждался.

«Шок — это по-нашему» — намекала его нахальная улыбка. Я не растерялась и точно так же усмехнулась.

— Руфина, — просто представилась я.

— Радий, — пожал протянутую ладошку зеленоглазый. От прозвучавшего имени у меня округлились глаза, но я быстро взяла себя в руки. Что ж, ему подходит… Новый знакомый не стал терять времени даром и представил товарища. — А этот угрюмец, — бесцеремонный тычок в черноволосого. — Влас.

Возмущенно посмотрев в сторону Радия, «угрюмец» пожал мою руку. Я собиралась уже открыла рот для следующего вопроса, как услышала непонятное блеяние за спиной. Обернувшись, с недовольным видом уставилась на низкорослого плотного мужчину лет за сорок, нервно комкающего полотенце не первой свежести.

— Г-г-госпожа магичка, — заикаясь, проговорил он. Похоже, драка его впечатлила. — Г-госпожа магичка…

— Что надо? — посмотрела на него взглядом далеким от доброжелательности.

— Госпожа магичка, — справившись с собой, продолжил он. — Не извольте гневаться! Только неделю назад трактир чинили!

— А мне что с этого? — недовольным голосом сказала я, как бы случайно притрагиваясь к разбитой губе. Поморщилась. — Мне незаслуженно нанесли оскорбление, и ты хочешь, чтобы я забыла об этом?

Легкие нотки гнева завершили свое дело и мужик, который, судя по всему, был хозяином этого заведения, дошел до нужного предынфарктного состояния.

— Уже поздно и добраться до другого заведения не успею, — как бы вслух начала размышлять я.

— Госпожа, магичка! — заголосил этот тип, радуясь придуманному способу задобрить недовольную ведьму. — Оставайтесь здесь! Я вам лучшую комнату за четверть цены предоставлю!

Я недовольно посмотрела на него, заставив трактирщика вновь затрястись.

— И ужин бесплатно, — поспешно сказал он.

— На троих, — подсказала, справедливо решив получить все, что смогу.

— Конечно-конечно, — заюлили он. — Проходите, вот свободный столик. Сейчас все будет… сейчас… АШКА! УЖИН НЕМЕДЛЕННО!

Мы остались в одиночестве за столиком, уютно расположившимся у окна. Беспорядок уже убрали, неудачливых пьяниц вытолкали взашей, а остальные посетители старательно не обращали на нас внимание.

— Лихо ты, — восхищенно улыбнулся Радий.

— Должна же я потребовать компенсации? — хитро подмигнула я.

Нас прервал трактирщик, который принес ужин, состоящий из ароматно пахнущего мыса, риса, хлеба и кувшина с вином. Получив мой довольный кивок, мужчина тут же испарился.

Мы приступили к еде и несколько минут увлеченно жевали. Я украдкой продолжила рассматривать новых знакомых.

«Наемники, в этом сомнений не возникает, — размышляла я. — Агрессии не проявляют. Просто замечательно. Только, что они делают в этой захолустной деревеньки — не понятно».

— Куда путь-дорогу держишь? — как бы мимоходом спросил Радий. Что ж, не одна я теряюсь в догадках.

— В Аркас, — спокойно ответила, делая небольшой глоток из кружки. Все-таки это не вино, а сок, но очень вкусный. — Травник, который обучал меня, посоветовал посетить Академию магии. А вы наемники?

— Ну, что ты, — наигранно удивился зеленоглазый. — Мы простые путники.

Хмыкнула и услышала точно такой же смешок с права от себя. Посмотрев на Власа, заметила старательно скрываемые смешинки.

— А ты Руфь, боевой маг? — спросил Радий.

Нахально улыбнулась и разве что не пропела:

— Ну, что ты! Я простая травница.

— А мечом колбасу нарезаешь? — продолжил допытываться наемник.

— Для сбора целебных трав, — ничуть не стушевалась.

Видимо представив себе ту самую «целебную траву», которую иначе чем мечом не соберешь, Радий заухмылялся, а я, не выдержав захохотала. Парни не стали строить из себя оскорбленное достоинство и присоединились ко мне.

Отсмеявшись, слово взял Влас и уже вполне серьезно сказал:

— Нас нанял средней руки аристократ, чтобы мы сопроводили его в столицу. Так, что нам по пути.

Я задумчиво забарабанила пальцами по столешнице. Переглянувшись с товарищем, Радий предложил:

— Поехали с нами, — я удивленно посмотрела сначала на одного, потом на другого. — Тракт проходит через лес, а там неспокойно. Хороший маг нам не помешает.

— С чего ты взял, что я хороший маг?

— Я так чувствую, — спокойно ответил Радий, на миг став совершенно серьезным, но потом опять вернулся в бесшабашное состояние.

— Кхм, — неопределенно помычала я. — Ну, от парочки вурдалаков защищу… Но с чего вы взяли, что ваш аристократ захочет принимать к себе незнакомую ведьму?

— Не откажется, — убежденно хохотнул Влас. — Этот сопляк так трясется за собственную шкуру, что подскакивает от каждого шороха. Прихватил с собой троих воинов, да еще и нас нанял. Но постоянно бубнит, что пяти хорошо обученных человек недостаточно. Утром он спустится вниз и непременно услышит историю, как одна хрупкая девушка уложила четырех мужиков.

— Еще и ведьма ко всему, — подмигнул Радий.

— Молодой, но не слишком смелый аристократ впечатляется и проникается значимостью произошедшего. Подхожу вся такая замечательная и грозная я и предлагаю ему свои услуги, — продолжила за него.

— Думаю, все пройдет отлично, — тонко улыбнулся Влас.

— Посмотрим, — спокойно ответила я, делая еще один глоток кружки. Вкуснятина!

Комнатка, в которую меня проводили, была аккуратно прибрана и в меру просторна. К моему удивлению, за неприметной дверкой обнаружилась ванна. Я не постеснялась и потребовала ее наполнить. Трактирщик, вздрагивающий каждый раз при моем появлении, не посмел отказать «госпоже ведьме». Так что утром я чувствовала себя выспавшейся и довольной. Радужное настроение не портила даже разбитая губа, которая все еще немного саднила. Перед сном я применила простенькое исцеляющее заклинание, предотвратившее опухоль и чары действовали исправно, так что через пару дней ранка должна была полностью затянуться.

Умывшись и надев чистые рубашку и штаны, бодрым шагом спустилась вниз. Солнце освещало зал, и ничто не напоминало о произошедшей драке. Пристально оглядев помещение, я приметила компанию из шести человек, среди которых и находились мои вчерашние знакомцы.

Неторопливым шагом направилась к их столу, рассматривая людей, с которыми мне предстоит провести ближайшие несколько дней. В центре восседал молодой паренек субтильного телосложения. Богатая, вычурная одежда, величественная осанка и фунт презрения во взгляде выдавали в нем того самого нанимателя. Я была несколько удивленна представителем местной аристократии: русые волосы, веснушчатое, слегка вытянутое лицо, неопределенного цвета глаза — все какое-то серенькое, блеклое и не примечательное. Холенные тонкие пальчики ясно давали понять, что юноша тяжелее ложки ничего не поднимал. (Последнее я приметила, подойдя почти вплотную к столу). Трое воинов, расположившихся по бокам от аристократа, заслуживали более пристального внимания. Один из них был совсем молод, мой ровесник, двое других были, наоборот возраста почтенного и наверняка имели немалый боевой опыт за плечами. Воины имели при себе в кожаных доспехах и оружии.

Вежливо кивнула присутствующим:

— Доброго вам дня. Позвольте представиться: Руфина, магичка. Сейчас путешествую.

— Куда направляетесь? — спросил один мужчина, имени которого я не знала.

— В Аркас.

— Какое совпадение, — продолжил он и повернулся к юноше. — Милорд Евсей, я неоднократно говорил, что нам нужен маг. Раз госпоже по пути, почему бы ей ни присоединиться к нам?

— Леди Руфина, вы не против? — спросил меня аристократ.

— Отнюдь, — тонко улыбнулась я. — А за соответствующую плату защищу вас от местной нежити.

— Вы подошли наниматься? — полюбопытствовал Евсей.

— Именно за этим, — кивнула я.

Объединяться в небольшие группы во время прохождения опасных территорий — была обычная практика для этого мира, и нет ничего удивительного, что меня приняли без проблем. А о моей профпригодности собравшиеся были наслышаны. Пусть и с чужой помощью, но справиться с пятью взрослыми мужиками здесь могла далеко не каждая девушка. То, что я еще и ведьма, лишь добавляло моей кандидатуре значимости. Договорившись об оплате, которая устроила бы нас обоих, я присоединилась к их столу.

Почти мгновенно рядом оказалась бледная Ашка. Дрожащим голосом девушка поинтересовалась, чего я желаю отведать. Подробно проинструктировав разносчицу в этом вопросе, улыбнулась, подбадривая ее. Но тут напомнила о себе разбитая губа, и я болезненно скривилась, забыв прежде «погасить» улыбку. Наверное, со стороны выглядело это просто «незабываемо», так как Ашка тихо всхлипнула и убежала, на ходу заверив, что «все будет готово сию минуту» и попросила «не изволить гневаться».

За столом послышались сдавленные смешки. Обернувшись, укоризненно уставилась на ухмыляющегося Радия.

— Знаешь, Руфь, — как бы не заметил моего возмущения наемник. — Если ты станешь так же мило улыбаться всякий раз, когда мы будем находиться в трактире, то скорость обслуживания увеличиться в пять раз!

— Может, и оплату снизят, — флегматично заявил Влас.

— Я сейчас снижу вам кое-что, — пространно пообещала я, заставляя свои глаза светиться расплавленной ртутью.

Нахалы ничуть не испугались, а наоборот, оживились.

— Ведьмочка, за твои прекрасные глаза нас вообще бесплатно поселят! — с улыбкой во столько-то зубов сообщил мне Радий.

— Друг мой сердечный, — ласково посмотрела на него. — Ты необычайно красноречив! Неправда ли, Влас, — повернулась в сторону черноволосого. — Что синяки буду дивно гармонировать с прекрасными зелеными глазами нашего оратора?

— Хм, — Влас пристально рассматривал предмет разговора. — А где именно будут синяки?

— Я еще не решила, — заговорщицки подмигнула ему и тоже впилась в Радия взглядом.

Мужчина слегка занервничал, и настороженно заерзал на месте, приметив нездоровый огонек в наших взглядах. Здраво рассудив, что хорошего — помаленьку, нагло улыбнулась.

Смекнув, что его элементарно разыграли, Радий хохотнул:

— Счет открыт, ведьмочка!

«Да, уж, — мысленно вздохнула я. — Соскучится мне не дадут»

Глава 3

Сказка про Машу и 3-х медведей на новый лад. Маша (грозно):

— Кто будет спать сегодня в моей постели?

Сразу после завтрака мы собрали вещи и отправились в путь. За дневной переход наша компания старалась преодолеть как можно большее расстояние. После наступления сумерек тракт становился не самым подходящим местом для путников. Как уже говорилось ранее, эта часть нашего пути проходила через лес, который заслуживал самого пристального внимания.

Даже факт его существования повергал меня в состояние глубокой задумчивости. Этот лес сам по себе являлся аномальным местом. Если верить рассказам Дария, несколько столетий назад на его территории произошло крупномасштабное сражение с применением магии. И, естественно, никто не позаботился о ликвидации ее последствий. Сегодняшний лес представлял собой своеобразный заповедник для нежити. Некоторые удачливые путники (или, наоборот, невезучи?) могли поклясться в том, что видели парочку исчезнувших видов.

Король рассуждал вполне логично: «Главные торговые и промышленные города далеко, Аркас еще дальше. Тогда кому, какое дело до этого леса? Подумаешь, что-то привиделось! А местные жители сами разберутся» Маги, ясное дело, за бесплатно своей жизнью рисковать не собирались. А правительственного финансирования — не предвиделось. И остался лес, кстати, названный кем-то Темным, незыблемой громадой нависать по обе стороны от дороги. Нет, это какое же нужно иметь воображение, чтобы назвать лес «Темным»?! Еще бы «Страшным» окрестили…

Кони у попутчиков оказались достаточно резвыми и Снежку по скорости не уступали, а если уступали, то ненамного. Впервые увидев моего Снежка, Радий восхищенно зацокал языком. Обойдя его по кругу, наемник попытался похлопать коника по холке. Но, вот он не учел один ма-а-аленький аспект: после того, как я стала его хозяйкой, Снежок никого к себе не подпускал. Исключение он делал только для Алаина и для конюхов. Конь быстро смекал, что к чему и, если он лягнет конюшего, то кормить его точно не будут. Поэтому мой умный Снежок, сначала дожидался, когда его покормят и почистят, а потом уже начинал кусаться. Исключительно из природной вредности. Пару раз мне даже пришлось выплачивать компенсацию пострадавшим.

Когда рука Радия легла на холку коня, Снежок укусил непредусмотрительно оставленную конечность. Наемник, не ожидавший такой подлости, громко заорал (а зубки у коника, любому дантисту на зависть!) и запрыгал по двору, с которого мы все еще не выехали. Пылая праведным гневом и желая расплаты, Радий вновь направился к коню. Снежок предупредительно зарычал. Говорите, кони не умеют рычать? Так вы просто не знакомы с моим!

Не решившись подойти ближе, чем на пару шагов, наемник обвинительно посмотрел в мою сторону.

— Твой монстр меня укусил, — вдвоем со Снежком, мы заинтересованно уставились на пострадавшую ладонь.

— Нечего было пихать свои конечности моему пупсику под нос! — возмутилась я. От такой клички отвисла челюсть у всех присутствующих, даже у коня.

Ничуть не стушевавшись, я продолжила наглеть, патетично возведя руки к небу:

— Что будет, если мой любимы пупсик отравиться! — и, подозрительно посмотрев на опешившего от такого поворота событий мужчину, добавила. — Вдруг, ты заразный?!! Ты, вообще, когда в последний раз руки мыл?

— Я не заразный! — не поддался на провокацию Радий.

— Чем докажешь? — строго спросила я, наступая на наемника. — Где заключение от врача? Где, я спрашиваю?!

— Ты чокнутая! — то ли ужаснулся, то ли восхитился мужчина.

— Я чокнутая?! — тут же завелась я.

— Так, прекратили перепалку, — одернул нас старший из воинов, Меркул, кажется.

Мы пристыжено потупились. Дождавшись, пока воин отвернется, с ехидной улыбкой заявила Радию:

— Счет открыт только вчера, а я уже веду!

— Ты… ты, — возмущенно запыхтел наемник.

Чтобы последнее слово осталось за мной, быстро заскочила на спину Снежка. Радия это категорически не устраивало, поэтому он решил взять реванш:

— Неужели ты назвала коня Пупсиком? — сколько ехидства во взгляде… сколько ехидства! А мне еще расти, и расти до такого мастерства.

— Как ты мог такое подумать? — деланно удивилась я.

— И как же зовут… это чудо природы? — не сдался наемник. «Чудо» возмущенно фыркнуло.

— Снежок, — коротко ответила я.

— Причем здесь снег? — искренне удивился Радий. — Лето ведь!

— Коня Снежком зовут, — невозмутимо проговорила я.

Оставив мужчину во второй раз хватать ртом воздух, я пришпорила коня и понеслась вперед. Сквозь заливистый хохот Власа, который с превеликим удовольствием наблюдал всю нашу перепалку, услышала искренне недоумевающий возглас:

— Так он же черный!

Два дня пути прошли совершенно спокойно, будто мы и не ехали по одному из самых опасных мест королевства. Такое затишье казалось мне не иначе, чем предвестником бури.

«Что-то в последнее время я стала подозрительна, — грустно вздохнув, осмотрела своих товарищей. — Вот их все устраивает. И почему я постоянно выискиваю что-нибудь плохое?»

Я ехала рядом с Меркулом, с которым мне было удивительно легко общаться, несмотря на приличную разницу в возрасте. Воин разменял уже четвертый десяток, но это никак не отразилось на его внешности. Подтянутая спортивная фигура могла заинтересовать женщин и, вполне возможно — девушек помладше. Морщины на лице, умный взгляд — к такому человеку хотелось прислушаться.

— Скажите, Меркул, — начала разговор я. — А вы давно служите у Милорда Евсея?

— Давно, — ответил воин. — Я знаю его с пеленок. Вообще-то моим господином является его отец.

— Тогда почему вы едете с Евсеем? — заинтересовалась я.

— Мы сопровождаем молодого господина в столицу для аудиенции с королем, — и предупреждающе поднял руку. — Прошу, не спрашивайте что за дела у милорда.

— Я и не собиралась, — слегка покривила душой. — Да и не мое это дело.

Повисло молчание, нарушать которое не было желания ни у одного из нас. Как я узнала Радий и Влас были наняты после отбытия из владений Милорда Евсея. А Юлий и Устин служили исключительно семье молодого дворянина. И сейчас они ехали по обе стороны от господина, защищая того от возможной опасности. Я со старшим воином следовала позади них, а приятели-наемники постоянно перемещались из одного конца нашей процессии в другой.

Мужчины прекрасно дополняли друг друга. Если Влас отличался спокойным, рассудительным и даже покладистым характером, тонким чувством юмора, то про Радия сказать такого было нельзя. Настроение наемника менялось каждые пять минут. Он мог хмуриться и буквально через несколько секунд вновь улыбаться. За дни проведенные вместе я так и не могла понять что мне хочется сделать больше: придушить эту язву собственными руками или присоединиться к творимыми им пакостям. Не смотря на постоянные подколки, странные шуточки, расточаемое во все стороны ехидство, наемник сумел расположить к себе всех. Но больше всего Радий любил доставать своего приятеля. Вот и сейчас он занимался этим приятным, но хлопотным делом.

— Со-о-олнышко све-е-тит, — старательно завывал он, умудряясь не попадать ни в одну ноту.

— Прекрати терзать мои уши! — возмущался Влас. Стоит упомянуть, что этот концерт продолжался уже двадцать минут. — Прекрати! Даже бедный волк выть начал. Пожалей хоть его!

Серый действительно выл, только совсем по другой причине.

— Только он сумел по достоинству оценить мой талант, — нагло заявил Радий и обратился уже к волку. — Правда Серый, что тебе нравится? Давай вместе: Со-о-олнышко-о све-е-етит, пти-и-чки-и пою-ю-ут!

— У-у-у-у! — старательно провыли в ответ. Птички, вопреки словам песни, находились явно в обморочном состоянии, потому как ни одной не было слышно. Еще при первых аккордах они испуганно разлетались с насиженных мест.

По какой-то необъяснимой причине Серый постоянно крутился возле наемника. Ему, в отличие от Снежка, мужчина понравился сразу. И теперь он старательно подпевал ему. Надо признать, что эффект получился убойным. Скажу честно: Радий не умел петь. Нет, не так: он АБСОЛЮТНО не умел петь! Голос у наемника был очень даже приятным, только когда он говорил. Но стоило ему начать петь… Змей Всемогущий! Упаси от такого счастья! Более отвратительного вокала я в жизни не слышала!

Подборка песен была тоже… весьма впечатляющей… В смысле, ее не было. Как так покорректней сказать… Радий пел о том, что видел. Например, видел зверюшку и пел о ней, видел кустик и пел о нем… После пятнадцатиминутной баллады об одном таком придорожном кусте, я прониклась к последнему тихой ненавистью и с превеликим трудом преодолела желание спалить его ко всем чертям.

Все-таки удача на этот раз повернулась ко мне лицом, а не противоположной частью и объектом излияния своего таланта Радий выбрал не меня, а Власа. Бедный Влас, мне было его искренне жалко!

Я не сумела сдержать улыбку, наблюдая, как он припустил коня в надежде скрыться от друга. Но Радий не отставал от того, продолжая мерзко петь. Мне начинало казаться, что наемник прекрасно знал об эффекте, которое производит его пение, и получал искреннее удовольствие, наблюдая, как медленно закипают окружающие. Смотря за развлекающимся наемником и переговариваясь с Меркулом, я провела остаток дня.

Когда на лес опустились сумерки, наш небольшой отряд отклонился от основного тракта и запетлял среди деревьев. Останавливаться на ночлег в Темном лесу было глупо, но еще глупее было бы продолжить путь после наступления темноты. Немного погодя мы набрели на небольшую полянку, на которой и было решено заночевать.

Пару часов назад опустился туман, окутав лес белесым пологом. Сгущаясь у земли, он почти не давал рассмотреть дорогу. Видимость была достаточно плохая, что послужило еще одной причиной нашей остановки. В тумане не было ничего необычного, но предчувствие не раз пробежало холодком по выпрямленной в струнку спине.

Напряжение передалось и моим спутникам, которые расположились у костра. Из-за тумана пламя хотя и согревало, но свет давало тусклый. Все мы казались призраками, сотканными из теней, которые затерялись среди деревьев. Про лес я вообще молчу… Выглядел он жутковато. Неопределенность меня всегда нервировала, а уж неспособность разглядеть окружающее пространство дальше, чем на пару метров добавила раздражительности в мое состояние.

Разбушевавшуюся паранойю не успокоили, ни выставленный караул, ни достаточно сильный обережный круг. Я посоветовала всем держаться ближе к костру, так как при такой погоде будет достаточно сложно определить границы круга, не чувствую магию. Настоятельно посоветовала не выходить за его пределы.

— И что будет? — поинтересовался Юлий, самый молодой из воинов Милорда Евсея. — Шарахнет, если переступим границы твоего обережного круга?

— Не шарахнет, — спокойно ответила я и посмотрела прямо на воина. Под моим взглядом и не самой доброй полуулыбкой он слегка поежился. — Но если ты не хочешь быть съеденным местной нежитью или свести концы с концами другим, но не менее «приятным» способом, то покидать переделы нашей стоянки не советую.

Мужчина не нашел, что возразить. Остальные тоже предпочли промолчать. Слухов об этом участке леса ходило множество и даже, если десятая их часть окажется правдой, то настороженность не помешает. Первым дежурить выпало как раз Юлию. Я разложила спальник и попыталась заснуть, но сон не шел. Серый, который в этот раз решил устроиться у меня под боком недовольно сопел, изредка порыкивая. Впрочем, кроме меня это никто не слышал.

«Только бессонницы для полного счастья не хватало!» — мелькнула наполненная раздражением мысль, прежде чем я в очередной раз повернулась с боку на бок.

На некотором удалении, справа от меня послышалось тихое размеренное дыхание. Вот и Евсей видит десятый сон, а я все ворочаюсь!

Молодой аристократ оставался для меня фигурой не то чтобы настораживающей сверх меры (я не говорила, что жутко подозрительна? Особенно в первые дни знакомства?), но непонятной. Сколько ему лет, я точно сказать не могла, но в том, что он даже младше меня, была уверенна более чем на сто процентов. В принципе, мне было не так уж и интересно для чего ему понадобилось ехать в столицу.

С первого взгляда в юноше читалось дворянское происхождение. Дело было даже не в богатой одежде и в сопровождении, в котором легко угадывалась охрана, а в том, как Евсей держал себя. Вечно нейтрально-скучающее выражение на лице, принятие служения окружающихся, как нечто само собой разумеющееся, идеальные манеры, которыми казалось, был насыщен каждый жест. Но, несмотря на это все это, юноша был безупречно вежливым, тихим, необщительным и спокойным до умопомрачения. Его не вывели из равновесия ни наша с Радием перепалка, ни последовавшее беспрестанное соревнование: «Кто кого подловит», шедшее с переменным успехом. Юлий и Влас откровенно потешались с нас, Меркул и Устин посмеивались в усы. Милорд Евсей лишь изредка позволял себе слабую тонкую улыбку. Странный юноша…

«А кто нынче не странный? — ехидно зашептала мысль. — Самой в пору победить на конкурсе „загадка года“, а еще и на Евсея пеняю».

Тихое урчание Серого неожиданно затихло. Волк не двигался с места, но все его тело напряглось словно пружина. Предупреждающе положила руку ему на загривок.

«Еще рано» — волна предупреждения-настороженности.

Стараясь не производить шума, я потянула руку к сумке. Меч лежал с самого краю и с легким, почти неслышным звоном вышел из ножен. Плавным движением перетекла в вертикальное положение: нужно было разбудить остальных.

Сделав пару шагов вперед, резко повернулась, почувствовав чье-то присутствие за спиной. Занесенная для удара рука была мягко перехваченная. Вскинув голову, я постаралась рассмотреть окутанную тьмой и плотным туманом фигуру.

Мягко отведя мне руку, Радий укоризненно покачал головой.

— Ты чувствуешь? — прошептала я.

— Они скоро будут здесь, — так же тихо послышалось в ответ. — Ты знаешь что это?

Я грустно вздохнула:

— Пока не увижу, точно сказать не смогу. Но определенно ничего хорошего.

— Не слишком обнадеживает, — хмыкнул наемник.

— Нужно разбудить остальных, — перебила его, делая шаг назад.

Как оказалось, такая мысль пришла в голову не мне одной.

— Уже, — отозвался Влас. От его неожиданного появления я подпрыгнула, чуть ли не на пол метра.

— Зачем так подкрадываться? — возмущенно зашипела.

— Если ты не слышишь, то это не мои проблемы, — недовольно отозвался наемник.

Я открыла было рот для очередного возражения, но тут к нашей скромной компании присоединился еще один человек.

— Прекратили перепалку, — блин, они меня, что… заикой решили оставить?!

— Меркул, — ну, кто еще это мог быть? — все проснулись?

— Да, — кивнул воин. — Что случилось?

— Я чувствую, что что-то движется к нашей стоянке и лучше быть готовыми.

— Уезжаем? — деловито поинтересовался он.

Я покачала головой:

— Мы не успеем: осталось буквально пара мину. Самым разумным будет собраться всем вместе у костра.

— Но нас же будет видно, как на ладони, — возразил Влас, внимательно прислушавшийся к нашему разговору.

— Будет, — спокойно подтвердила я. — Но и мы сможем увидеть противника. Так, ребята, вставайте вокруг Евсея и защищайте его, если понадобиться.

— А ты? — спросил Радий.

— Насколько мне известно, никто кроме меня не чувствует лес или ночным зрением не обладает, — раздраженно ответила я. Перспектива одиночного поединка с нашим гостем не внушала мне уверенности и особого оптимизма.

— Я могу, — негромкий голос Радия прервал мои размышления, все больше наполняющиеся паникой.

Я удивленно уставилась на него. В упор заглянув в светящиеся странным зеленоватым светом глаза, поверила в правдивость прозвучавших слов. Но ничего сказать не успела и резко вскинулась. Все мои чувства буквально кричали о приближающейся опасности.

— Скорее, встали вокруг милорда! — я уже говорила в полный голос. — Быстрее! Они уже почти здесь!

Повинуясь моей команде, все заняли оговоренные позиции и замерли на месте.

— Смотрите, что сейчас будет, — прошептала я, всматриваясь вперед, боковым зрением отмечая, что наемник встал недалеко от меня.

Отчетливо слышимые шаги, ясно давали понять, что существо было не одно. В том, что это не человек сомнений не возникало с самого начала. Три пары светящихся синих точек медленно приближались к нам.

«Черт! Черт! Черт! — думала я, внутренне холодея. — Только не они… Только не они!»

Едва различимые силуэты достигли границы обережного круга. Я нехорошо оскалилась: заклинание, которое было применено для его создания, хотя и обладало ограниченным парой метров радиусом действия, считалось одним из наиболее эффективных. Во мне боролись два чувства — страх перед неизвестным и желание рассмотреть действие чар.

Нежить, достигла места, где начинала действовать моя магия. Их можно было принять за обычных волков, даже, несмотря на более крупные размеры, если бы не светящиеся холодны, синим светом глаза без зрачков. Неопределенно-серые шкуры, мощные лапы, с длинными когтями, оскаленные пасти… Дэони, полуночные волки, одна из загадок этого мира, самая страшная байка Темного лесе.

Говорили, что они приходят за пятнадцать минут до полуночи, раздирают на клочки тех, несчастных, что окажутся на их пути. Но даже не это было самым страшным: опять же по слухам, дэони забирали души убитых. Почему по слухам? Все очень просто — еще никто не выжил в прямой схватке с полуночниками, как их называли в народе. Никто. Да и эти слухи были лишь благодаря случайным очевидцам, которым посчастливилось по какой-то причине остаться при своей жизни… и душе.

Дарий рассказывал мне, что в одну из расположенных на границе с лесом деревень как-то пришел мальчик и буквально свалился к порогу старосты. Грязный, оборванный, весь в крови — таким его увидели в первый раз. Когда ребенка отмыли и подлечили, лучше не стало: мальчик сошел с ума. Он забивался в угол, он говорил о каких-то тварях с синим пламенем в глазницах, кричал, чтобы его не трогали. Из сумбурных воплей селяне догадались о том, что на него напали полуночные волки.

Даже при самых отчаянных криках взгляд ребенка оставался пустым, словно жизнь покинула его, а тело продолжает существовать. Мальчик перестал есть и через полторы недели скончался. С тех пор и пошли толки о том, что дэони забирают души. И мне как-то не слишком хотелось проверять верность этого утверждения.

Стоило первому волку переступить невидимую черту, как он был отброшен назад. Полупрозрачный купол, по которому пробегали серебристые искорки, отделял нас полуночников. Но я слишком хорошо знала, что эта преграда их надолго не задержит.

— …, - замысловато выругались за моей спиной. — Что эта за твари?

— Дэони, — одновременно с Радием ответила я и покосилась в сторону воинов.

— Это дэони, Влас, — вопрос был задан именно им. — Полуночные волки, твари, о которых неизвестно ничего кроме слухов.

— Почему? — глухо спросил Милорд Евсей.

— Потому что те, кто выжил после встречи с дэони, сходили с ума и не могли сказать ничего связного, — ответил за меня Радий.

— А еще говорят, что полуночники забирают души, — глухо сказал Юлий.

— Что ж, у тебя будет возможность проверить, — обнадежил его зеленоглазый наемник.

— Отставить похоронный настрой! — раздраженно зашипела на них. — Я не собираюсь опускать руки и спокойненько ждать, пока меня сначала хорошенько пожуют, а потом еще и душу захапают!

— И что ты предлагаешь? — ехидно спросил Влас, внутренне радуясь возможности переключится с «похоронной» темы.

— Как что? — почти искренне удивилась я. — Накостылять им, конечно! Хочу вас обрадовать: дэони пробудут здесь до полуночи. Значит, нам нужно продержаться всего пятнадцать минут. Я ведьма, в конце концов! И так дешево свою жизнь не продам! Вообще, я слишком молода, красива и умна, чтобы умереть, — не совсем логично закончила я.

— А главное скромна, — хмыкнул Радий.

— Именно, — нагло заявила я. — Поэтому, дорогие мои спутники, настоятельно прошу вас продержаться эти пятнадцать минут. Все, хватит! Они сейчас разорвут круг!

Пока мы переговаривались, дэони упорно атаковали обережный круг, проверяя тот на прочность. Тактика, выбранная ими, была верна: чары не были рассчитаны на этих тварей. Поэтому мой круг дал нам только небольшую передышку. Очередной раз, бросившись грудью на купол, полуночники смогли его проломить. Серебристая, слегка светящаяся преграда, рассыпалась множеством осколком и истаяла, даже не долетев до земли.

Мы условно разделились: в центре стоял Евсей, бледности которого могло позавидовать даже приведение; юношу прикрывали своими спинами Юстин, Меркул и Юлий; На некотором удалении от них и друг от друга расположились я, Влас и Радий. Последний недобро усмехался. Со светящимися зеленоватыми глазами он выглядел почти так же внушительно, как дэони, которые стремительно приближались к нам. Отстраненно порадовалась, что Радий на нашей стороне: в данный момент я очень сомневалась, что смогу одолеть его…

Магия заструилась по венам, приподняла волосы, заставила глаза засветиться стальным светом, шепотом листвы отозвалась природа, слегка нагрелся браслет на запястье — сила переполняла меня и теперь я была готова встретиться с любой тварью. Правой рукой я продолжала сжимать клинок, поэтому резко выкинула левую.

Столь полюбившаяся мной за последние недели тренировок «силовая волна» ударила в ближайшего ко мне дэони, которого мгновенно откинуло на пару метров назад. Хруст веток однозначно дал понять, что его недолгий полет был прерван стволом какого-то дерева.

Остальные тоже не теряли времени даром и сражались с другими тварями. Одну увлеченно атаковали приятели-наемники, другой не посчастливилось нарваться на крайне озлобленных воинов милорда Евсея. Последний, кстати, тоже сжимал в руке меч, но как мне было известно, пользоваться им не умел. К счастью на юношу пока никто не нападал.

Раздавшийся в метре от меня рык, заставил резко развернуться. С линии атаки я ушла кувырком в сторону, попутно полоснув полуночника по шкуре. Последовавший яростный вой прозвучал почти как музыка для моих ушей. Но радовалась я не долго: дэони взбешенный ранением вновь развернулся ко мне.

Если это существо и обладало когда-то разумом, то теперь его последние искорки исчезли из наполненных синевой глаз. Затягивать схватку не хотелось, кроме моей твари оставалось еще две. Сейчас у меня был только один шанс: совместить оба предыдущих удара в один.

Перехватила клинок двумя руками и напряженно замерла, наблюдая, как тварь несется в мою сторону. Если я ошиблась, то этот вечер станет последним в моей не слишком длинной жизни. По рукоятке, зажатой побелевшими пальцами, прошла волна магии, быстро заполняя собой весь клинок. Свое тело я использовала, как источник силы, а катана стала проводником.

— Давай же, — почти беззвучно шептала я. — Давай же… сделай, как я задумала.

Дэони подобрался и молниеносно прыгнул на меня.

«Все. Теперь пора» — подумала я, и тут же отскочила в сторону.

Тварь сделала именно так, как я рассчитывала. Не дожидаясь пока дэони сообразит, что добыча ушла, вонзила тускло блеснувший клинок в ее бок и изо всех силы надавила. Волна магии заструилась по моим рукам, прошла по мечу и устремилась в дэони. Полуночник, почувствовав смертельную опасность, взревел и дернулся всем телом. Я не удержалась и откинулась на спину. Но дело было сделано: магия, которая была передана дэони по мечу, разорвала того из нутрии. Ошметки плоти разлетелись в разные стороны, запачкав траву и повиснув на деревьях. Зрелище было не самое приятное.

Завтрак в срочном порядке запросился на воздух, но у меня не было времени даже на это. Приказав желудку прекратить дебош, вскочила на ноги и побежала в сторону товарищей, у которых дела шли не так уж и хорошо.

Власу приходилось хуже всех: он был ранен в руку и не мог держать ей клинок. Мужчина был вынужден прятаться за спиной товарища. В три прыжка подбежала к ним. Зашла полуночнику за спину и занесла меч одновременно с Радием. Я применила тот же прием, что и в прошлый раз. Предсмертный рев дэони почти оглушил меня. Брезгливо смахнув кусочек мяса с шерстью, в упор уставилась на зеленоглазого наемника.

«Что за…» — додумать я не успела, так как за нашими спинами раздался крик боли и ужаса. Только вот в отличие от предыдущих, он был человеческим.

Мы метнулись на звук, но ничего не успели сделать. Меч Меркула вошел последнему полуночнику между ребер и пронзил легкое, а Устин стремительным движением отсек твари голову. Я невольно позавидовала такой силе и тут же осеклась.

— Ох, — вырвался полный ужаса вздох из моей груди, и было от чего.

На траве, раскинув руки, лежал Юлий. Он уже ничем не походил на того улыбчивого смешливого паренька. Распоротая до кости грудная клетка, кровь медленными толчками вытекающая из полуоткрытого рта, страшная рана на животе… У меня подкосились ноги и мне пришлось призвать всю свою волю, чтобы не бухнуться в обморок.

Столкнувшись взглядом с Юлием, я чуть не закричала: глаза воина смотрели сквозь меня и были совершенно пустыми.

«Змей Всемогущий, — я была практически парализована от ужаса. — Дэони… они… они действительно забрали его душу!»

Юлий захлебнулся собственным криком. Дернувшись всем телом, он обмяк, теперь уже навсегда. Не говоря не слова, Меркул наклонился и зарыл широко раскрытые, пустые глаза.

Мы стояли, склонив головы, и молчали. Никто кроме Власа серьезно не пострадал, если не считать ссадины, ушибы и синяки. Милорду отделался лишь испугом.

— Смотрите, — выдохнул один из воинов, указывая на мертвого дэони, тело которого медленно растворялось. Через минуту от полуночников не осталось и следа. Будто ничего и не было…

— Полуночников нельзя встретить нигде, кроме этого леса. Только раз в месяц и только на пятнадцать минут перед полуночью. Потом они растворяются, — негромко сказала я, опустив голову. На душе было неописуемо гадко. — О последнем нападении этой нежити сообщали пять лет назад, но, похоже, что для нас сделали исключение.

Я тяжело вздохнула и посмотрела на Меркула: он был негласным предводителем нашего отряда.

— Юлия нужно похоронить, — проглотив комок в горле, проговорила я.

— Не получится, — покачал головой воин, с болью глядя на погибшего товарища. — У нас нет лопат, а земля здесь достаточно твердая. Проклятье! — в сердцах воскликнул мужчина. — Не оставлять же его зверью!

— Я могу сжечь его, — слова выходили через силу.

Не услышав возражений, встала над телом. С вытянутой руки соскользнул сгусток пламени. Запахло горелым мясом. Я не выдержала и убежала в кусты. Согнувшись в три погибели и обхватив руками ствол деревца и распрощалась не только с ужином, но кажется, и с завтраком. Кое-как отдышавшись, вытерла лицо рукавом. Я была с ног до головы покрыта чужой кровью, так что на вешний вид это никак не повлияло.

Серый положил лапу мне на колени. А я и не заметила, как он подошел… Крепко-крепко прижала волка к себе — тот не сопротивлялся.

— Прости меня, — прошептала я. — Ты не мог помочь… дэони убили бы тебя… прости…я не хочу терять друга…

Волк недовольно заворчал, показывая, что ему пришлось совсем не по душе отсиживаться в кустах.

— Пошли к остальным, — шепнула я и поднялась на ноги.

По поводу моего отсутствие никто ничего не сказал. О произошедшем напоминали только кучка пепла и пятно крови… магический огонь почти ничего не оставляет после себя.

— Дальше будет ручеек, — хрипло сказала я. — Туда минут двадцать идти.

Мы подхватили свои вещи и скоро достигли место, которое я обнаружила с помощью магии. Почистив одежду, умывшись и обработав раны Власа, вновь приготовились к ночлегу. Интуиция подсказывала мне, что больше никто на нас не нападет, о чем я и сообщила своим спутникам. Сон сморил почти сразу. Только мне не спалось.

Я бесшумно поднялась и пошла к речке. Оказалось, не спится не мне одной: прислонившись спиной к чахлой березке, сидел Радий. Остановилась в метре от него.

— Нужно поговорить, — серьезно сказала я.

Окровавленные руки утратили человеческие очертания. Удлиненные кисти заканчивали когти. Светящиеся ядовито-зеленым светом глаза с вертикальным зрачком, не могли принадлежать человеку…

— Кто ты, Радий?

Глава 4

«Идеальная фигура!» — подумал Буратино, поглаживая бревно.

Темный лес жил своей собственной жизнью, и не было ему никакого дела до того, что произошло около часа назад, лишь легкий интерес. Смерть? Не первая и далеко не последняя. Много случилось за столетья существования этого места. Очень многое… Лес мог бы рассказать о чужих тайнах, о клятвах, произнесенных под его кронами, о ненависти, что сжимала чужие сердца, о предательстве — как же без него? Только некому было спрашивать.

Ночь — особенное время, а в Темном лесу она вдвойне необычна. Под покровом тьмы всегда обнажались страхи, срывались маски. Люди, которые проходили сквозь лес, отчаянно боялись, старались поскорей уйти. И уходили (по крайне мере некоторые из них), но чужой страх оставался. Накапливаясь, он представлял пищу для нежити. Твари, коих собралось здесь немало, выходили на охоту. На кого? На тех же самых путешественников. Страх — это тоже энергия, сила, но не каждый может ею воспользоваться.

Но происходило и иначе: сила для нежити приходила извне. Как и в этот раз. Если бы то, что составляло суть Темного леса, имело тело, то улыбнулось бы и расхохоталось — хищно, безудержно, безумно. Но не могло, потому как определенной формы не имело. Даже то, что оно на редкие мгновения осознавало себя, было удивительно.

Забавно выходило: сначала маги боролись с лесом и с его жильцами (или вернее сказать — «порождениями»?), а потом один из них сам пробудил нескольких тварей.

Как отчаянно сажались путники, как боролись! Им даже удалось справиться с дэони — один погибший не в счет. Что он по сравнению с остальными? Да и не был тот юнец самой занимательной фигурой в этой компании. Лес заинтересовали двое — в них чувствовалась какая-то особенная сила. А еще они были чужими. Мужчина был чужд людям, хотя и походил на человека, а в девушке чувствовалась кровь из другого мира. И сила такая знакомая, едва уловимая, на самой глубине, в самом укромном уголке, сила, которая только-только начала просыпаться. Это притягивало, манило и… одновременно пугало.

На деревьях зашелестела листва, в глубине чаще завыли волки, тьма заскользила у самой земли — Темный лес прислушивался. Нет, нападать больше на путников он не будет. Давно не было так интересно. Он чувствовал то, что не было подвластно магам, эльфам и прочим расам. Несуществующие губы искривила усмешка — скоро будет еще интересней, очень скоро.

Мужчина никак не отреагировал на мои слова. Даже голову не повернул. Просто так отступать я не собиралась, поэтому упрямо продолжила стоять на месте.

«Черт возьми! Да что же он такое? — лихорадочно носились мысли в голове. — Не оборотень, в этом я уверена. Но кто же?!»

— Ты не человек, — сказала со спокойствием, поразившим даже меня саму.

Текучее, слишком быстрое движение, чтобы проследить человеческому глазу. Свист воздуха и в следующее мгновение передо мной стоит Радий. Ядовито-зеленые, светящиеся глаза, с тонкой полоской зрачка смотрели в упор.

— А ты? — вывел меня из ступора вопрос наемника.

— Что я? — он вообще о чем?

— А ты, ведьмочка, человек?

— Конечно, человек, — возмутилась в ответ. Ну, не эльф же я, в конце-то концов?! Тьфу, Змей Всемогущий! Упаси от такого счастья! В кого нужно плюнуть? Кому настучать? Ммм… что-то я перепутала с приметами…

— Ты уверена? — прошипели в ответ. Стоп. Прошипели?!

— Естественно, уверенна, — без особой убежденности сказала я.

— Кто ты, Змей тебя раздери! — многозначительное молчание начало меня раздражать.

— Змей? — удивленно переспросил Радий. — Змей! — еще раз повторил он и расхохотался.

Я сначала опешила, а потом начала медленно закипать. Опасное состояние. Оч-чень. Серебристо стальной свет моих глаз осветил лицо мужчины, который все еще продолжал веселиться. Смех тут же оборвался. Мы застыли друг на против друга, не решаясь сделать первый удар.

«Удар? О чем я вообще думаю? — неприятный холодок пробежал по спине. — Неужели я смогу его ударить? Кем стал для меня Радий — товарищем, другом? Не хочу верить, что он оказался монстром!»

— Радий! — раздался крик из-за деревьев.

Не сговариваясь, мы одновременно повернулись на звук. Спотыкаясь и чертыхаясь каждый раз, к нам вышел Влас.

— Радий, что ты здесь делаешь? — недовольно пропыхтел он, вытаскивая веточки, зацепившееся в густой шевелюре. — Я тебя ищу везде, беспокоюсь, а ты тут прохлаждаешься. Да еще и ведьмочка запропастилась куда-то, — и осекся, увидев наши светящиеся глаза и напряженные фигуры. — Что здесь происходит?

— Вот это я и собиралась выяснить, пока ты не прервал наш содержательный диалог, — с сарказмом ответила я и повернулась к зеленоглазому. — Продолжим. Кто же ты, Радий?

— О чем ты, Руфь? — удивился Влас и встал рядом с товарищем, переводя встревоженный взгляд то на меня, то на него. — Руфь, мы четвертый день вместе путешествуем! Наемники мы!

— Я немного о другом, Влас, — покачала головой. Не знает? Покрывает друга? — Радий не человек.

— С чего ты взяла? — преувеличенно удивленно спросил черноволосый.

«Знает, — со вздохом подумала я. — Но зачем скрывает?»

— Я не слепая. И час назад видела, как твои, Радий, руки обзавелись когтями, а глаза приобрели вертикальные зрачки. Впрочем, глазки ты демонстрируешь и сейчас.

— Может, я оборотень? — прищурил, вышеупомянутый «глазки».

— Не оборотень, — нахмурилась я. — Я жила в Зитреме около двух недель и достаточно насмотрелась на местных жителей. Ты не оборотень.

В очередной раз повисла тишина. Я смотрела прямо на наемника, не отводя взгляд. Если мужчина рассчитывал, что сможет припугнуть меня, то ошибся. Больше папочки меня никто еще не смог напугать. Родитель дал мне своеобразный иммунитет от чужой антипатии. Я закалилась в его презрении и жесткости, ожидала от людей самого худшего. Невольно, но все равно ожидала. И не скажу, чего это принесло больше — вреда или пользы. Такая своеобразная броня позволяла легче переносить удары, но в то же время не давала возможности довериться никому до конца.

— Радий, я тебе никто и не в праве указывать, — все-таки отвела взгляд. — И не мне тебя судить. Ты можешь не говорить кто ты, если хочешь. Но я должна быть уверенна в том, что ты не причинишь вред людям, с которыми мы путешествуем.

Слегка наклонила голову. Волосы, которые я не успела собрать в косу, закрыли лицо. Так легче.

— В этом случае ты сможешь пообещать… неприкосновенность? Что не станешь причинять мне вред не магией, ни мечом? — спросил Радий с интонацией, которую я не смогла разобрать.

— Обещаю, — ответила я, все так же, не убирая завесы волос.

— И не станешь избавлять мир от злобного монстра? — со злой иронией, почти ожесточением спросил наемник. Влас удивленно посмотрел на друга, но я этого не заметила.

— Не стану. Я не предаю друзей, — еще тише сказала я, проглотив комок в горле. — Даже, если они предают меня. А вы стали для меня друзьями. По крайней мере, мне так хотелось думать.

«Вот такая я, — с бессильной злобой думалось мне. Я досадовала на собственную откровенность, которая для них, может, ничего и не значила. — Честная, гордая, бескомпромиссная. Неприкрытая правда. А ведь, не соврала: друзей я не предам… даже если они предадут меня. Просто не смогу».

Удивленно вскинула голову, когда чужая прохладная ладошка с тонкими длинными пальцами опустилась на плечо. Влас улыбнулся мне и вкрадчиво спросил:

— Руфь, разве мы давали повод сомневаться в нас? И почему ты решила, что не сможешь больше быть нам другом?

— А разве после того, что я здесь устроила, после допроса с пристрастием, вы сможете общаться со мной, как прежде? Ты, Радий, сможешь? — посмотрело на него в упор. Сердце предательски готово было выскочить из груди от волнения. Мне казалось, что его стук слышен на другом конце леса. Мужчина подошел ближе ко мне, сверкнул глазами. А мои уже не светились, лишь устало поблескивали, время от времени.

— Я никому не причиню вреда. Но если на меня нападут, убить себя тоже не дам, — тщательно обдумывая слова, сказал Радий. Я согласно кивнула. — Руфь, для тебя не важно… что я не человек?

— Радий, — грустно вздохнула. — В этом вопросе можешь рассчитывать на мою лояльность. Смогла бы я жить среди эльфов и оборотней, если бы страдала приступами ненависти ко всем, кто людьми не является?

— И ты не боишься? — удивленно спросил наемник.

— Тебя? Сейчас — нет, — подумав, ответила я. — Того, кто ты на самом деле — немного, но не слишком.

— Странный ты человек, ведьмочка, — покачал головой Влас.

— Однажды я слышала такую фразу, что страшнее человека зверя нет. Я с ней не до конца согласна, но в жестокости с людьми мало кто сравниться. Не все, конечно, — грустно ответила я. Мой народ всегда был жесток ко всем непохожим. Если думаешь не так, как все, если делаешь не так, как принято у остальных, если живешь по-другому — то тебя сторонятся, избегают, даже ненавидят. Желание извести все необычное, другое — доведено иногда до абсурда.

— Ведьмочка, а ты была права, — перевел разговор с неприятной темы Радий, и я была за это благодарна ему.

— В чем же?

— Ты невольно угадала — я змей.

— ЧТО? — поперхнулась воздухом я. Какой он, на фиг, змей?! Последнюю мысль я и озвучила.

— Радий выразился не совсем точно: он дракон, — тонко улыбнулся Влас.

«Спокойно, спокойно, — убеждала я себя. — Не нервничаем. Так, ротик закрыть, а то он как-то не эстетично распахнулся. Дракон! Надо же!»

— Руфь, — позвал меня Влас, обеспокоенный моим состоянием. Да уж, глазки — округлившееся до невероятных размеров, челюсть, стремящаяся отдавить ноги — с близкого расстояния, хотя и в темноте, наемники заметили.

— Видимо, правда нашей ведьмочке пришлась не по вкусу, — хмыкнул молчавший доселе зеленоглазый.

— …, - эмоционально высказалась я. Теперь глаза округлились у мужчин. — Дракон! Нет, правда что ли?! — подбежала к Радию и пару раз ткнула в него пальчиком. И почти с восторгом взглянула на мужчину. — Ты не врешь?

Схватка с дэони показала, что Радий прекрасно видит в темноте, и сейчас заметив блеск в моих глазах, он подозрительно покосился на пальчик, который я так и не убрала.

— А я думала, что драконов не существует! Или это просто огнедышащие недалекие ящерицы-переростки, которые только воруют скот, поджигают деревни и портят девиц, — просто сказала я. Влас закашлялся. Простудился, что ли?

— Я не делаю этого! — возмутился горе-дракон.

— А как насчет девиц? — невинно поинтересовался черноволосый, справившись с приступом кашля.

Мне показалось или Радий действительно покраснел? Черт! В темноте не разберешь!

— Ладно, — милостиво согласилась уйти от темы. — Давайте присядем. Поболтать нужно, — дождавшись пока все мы займем положение «сидя» у той самой березки, продолжила. — Радий, потуши ночное освещение, а то выйдет кто-нибудь и заикой останется.

Что-то невнятно буркнув, наемник «переключил» глаза в обычный режим. Зажгла небольшой светлячок в метре от нас: не люблю, когда не видно собеседника, с которым говоришь.

— Не слишком ли спокойно ты восприняла эту новость? — полюбопытствовал Влас. — Я был сильно поражен, когда узнал.

— Мне кажется, что за последний год я разучилась удивляться, — тонко улыбнулась, повела плечами. — О драконах я ничего не знаю, если не считать автобиографию одного героя. И еще мне интересно, как вы, ребята, познакомились. Не просветите ли?

Приятели переглянулись и заухмылялись.

— Это довольно… забавная история, — пояснил черноволосый на мой заинтригованный взгляд. — Видишь ли, около восьми лет назад я считал себя драконоборцем.

Из последовавшего рассказа выходило, что дело было так: душа восемнадцатилетнего Власа отчаянно требовала подвига. А подвиг должен быть такой, чтобы, как минимум, прославить юношу на все королевство.

С ранних лет Влас обучался воинскому делу, поэтому стезю выбрал соответствующую. Здраво рассудив, что спасать мир — дело хлопотное и большей частью неблагодарное, да и претендента на роль Главного Злодея не намечается (жизнь в последние годы была отвратительно спокойной), Влас выбрал деяние менее масштабное, но славы по его расчетам должно хватить для первого раза. Планы будущего великого героя были, чуть ли не наполеоновские.

Прихватив старый отцовский клинок, последний десяток лет пылившийся в самом дальнем углу и уже порядком заржавевший (о заточке меча и упоминать не стоит), и пособие по искоренению «тварей ползучих». На роль последнего была отведена не безызвестным мне «Похождениям славного Артура Кемпренсого, бесстрашного драконоборца и великого рыцаря» (Какая популярная книга оказывается!). Не трудно догадаться какими «глубокими» познаниями о драконах обладал Влас. На доспех денег не хватило, так как сбережения будущего героя были в тот момент весьма и весьма скромные.

И отправился «усекновитель змеев клятых» куда глаза глядят, спрашивая у всех встречных о драконах. После месяца скитаний в одной захолустной деревеньки Власу сообщили о проживающем неподалеку змее. Утомленный долгим поискам юноша побежал в драконью пещеру чуть ли не со слезами радости на глазах.

Как и полагается порядочному дракону, ящер проживал в пещере и наверняка прятал в ней несметные богатства. На последнее Влас особенно надеялся, так как за прошедший месяц финанасы будущего воина стали совсем уж призрачными.

Встреча с драконом прошла не так, как планировалось изначально. Нет, дракон никуда не делся, а преспокойненько лежал, загораживая собственным телом вход в пещеру и наслаждался солнышком. Собравшись с духом, юноша процитировал ящеру все его прегрешения. Их описание было взятые дословно из книжки, которую Влас упорно таскал с собой и зачитал до дыр (Артур Кемпренский уверял, что все драконы — «есть твари мерзкие и безмозглые» и мыслят примерно одинаково, а значит, злодеяния совершаю примерно одни и те же).

Дракон флегматично выслушал обвинения, по которым он был виноват во всем вплоть до эпидемии скота десять лет назад; с легким интересом покосился на Власа ядовито-зеленым глазом (второй был прикрыт серебристым веком), когда юноша заявил, что после всего вышеперечисленного змей, должен быть немедленно убит, хотя он, будущий великий герой, очень сильно удивлен, как дракон еще не скончался от мук совести. Влас немного подумал и великодушно предложил дракону не сопротивляться и тогда смерть его будет быстрой и безболезненной.

Окрестности содрогнулись от дикого хохота: катаясь по земле, дрыгая когтистыми лапами в воздухе, змей не мог остановиться. Успокоившись только через десять минут он посмотрел на обмершего юношу, а потом осмысленно и вполне человеческими голосом предложил убраться горе-герою куда подальше. Предложения и сопутствующие пожелания были сплошь нецензурные. Меч, кстати он тоже изъял и демонстративно разломил пополам.

— Нет, ты можешь себе представить! — картинно возмутился Радий. — Впервые за долгое время решил отдохнуть, как настоящий дракон. Нашел себе пещерку в лесной глуши, перекинулся, расслабился. Природа, тишина, солнечные ванны. Никого не трогаю, крестьянам не мешаю, ну, подумаешь, пролетел пару раз над их деревней! Приходит потом малолетний искатель приключений (Извини, Влас, но выглядел ты тогда весьма глупо), обзывает последними словами, и предлагает, издохнуть на месте от мук совести! Или от той ржавой железки, которой и колбасу стыдно резать! — не могу удержаться и смеюсь вместе с ними. — Ну, я и послал… его подальше… от всей души. Так он съесть себя предлагает! Мол, стыд ему и позор, жить теперь незачем, бла-бла-бла и тому подобное. Думаю, только самоубийцы мне не хватало для полного счастья. Не есть же его в самом деле!

— И что ты сделал? — выдавила сквозь хихиканье я.

— Принял человеческий облик, поколотил немного, чтобы дурь из головы выветрилась, а потом притащил к себе в пещерку и напоил хорошенько.

— Как прошел воспитательный процесс? — хитро прищурилась я.

— А не как, — флегматично ответил Радий. — Протрезвел утром несостоявшийся герой и, — я подалась вперед. — И потребовал научить его драться.

— Дальше и сама догадаешься, — продолжил Влас. — Уговаривал его долго, но все-таки смог добиться своего. С тех пор подружились и путешествуем вместе.

— Вы еще более сумасшедшие, чем я! — восхищенно посмотрела на обоих.

— Что ж, добро пожаловать в наш клуб, — широко улыбнулся дракон.

— Клуб веселых и находчивых? — хихикнула я.

— Стукнутых на голову искателей приключений, — подмигнул Влас.

— Да уж, — хмыкнула. — Кто, как не я умеет влипать… во все, что не попадя.

Через неделю мы миновали ворота Аркаса: высокая каменная стена заключала город в кольцо и гарантировала ему защиту в случае нападения. Даже при помощи магии трудно пробить стену такой толщины с первого раза.

Аркас был, пожалуй, самым крупным городом в королевстве. Столица все-таки… Архитектура города напоминала мне позднее средневековье моего мира. Каменные дома, камнем же вымощенные дороги, группки деревьев и кустарников окружали некоторые постройки и вносили оживление в общую картину. Не было той легкости и ощущения нереальности, которая присутствовало в Альхеме, или естественного очарования Зитрима, но город мне понравился.

Милорд Евсей расплатился с нами еще перед въездом, так что я была свободна, как ветер. Распрощавшись с попутчиками и узнав, где находится адрес, указанный в записке Дарием, пустила Снежка в нужном направлении. Радий и Влас заявили, что трактир, в котором они решили остановиться в той же стороне, и поехали со мной. Мне было жаль с ними расставаться — я успела привязаться и сдружиться с обоими.

— Да почему же мы расстаемся? — удивился Радий, когда я озвучила свои мысли. — У нас кое-какие дела в столице, так что встретимся с тобой, ведьмочка, обязательно. Не переживай, — тепло улыбнулась обоим.

— Ребята, я хочу попросить вас об одном, — нахмурилась и немного нервно повела плечами. — Мне не хотелось бы афишировать свои способности в боевой магии. Я собираюсь прикинуться травницей, причем весьма посредственной. Поэтому надеюсь на конфиденциальность всего, что произошло за дни пути.

— Без вопросов, — кивнул Радий, растерянно переглянувшись с другом. — У тебя… какие-то проблемы?

— Какие-то? — криво усмехнулась я, грустно покачала головой. — Нет, вполне определенные. Только я еще не во всем разобралась, так что распространяться не буду. Травник, который обучал меня магии, дал мне письмо к своему другу. Скорее всего, я буду жить именно у него.

— И его ты тоже в свои проблемы посвящать не будешь? — пытливо посмотрел на меня черноволосый.

— Ну, уж нет, — фыркнула я. И ляпнула, не подумав. — У меня не возникает желания провести ближайшие пару лет в лаборатории, тем более в роли подопытного кролика. Ой…

Встревожено покосилась на наемников. Фух! Вопросов, похоже, не предвидится. Я не сомневалась, что Влас и Радий заметили мою оговорку, но заострять внимание не собирались. Каждый из нас хорошо понимал ту грань, за которую лезть не стоит. Даже друзьям. «Захочешь — расскажешь, а на нет и суда нет» — ясно читалось в их глазах. Расскажу, но не сейчас. Я благодарно улыбнулась: мы друг друга поняли.

Помахав приятелям напоследок и клятвенно заверив обоих в том, что навещу их в трактире, поехала дальше. Около пятнадцати минут мне потребовалось на то, чтобы найти дом отрекомендованного мне мага. Двухэтажное строение, окруженное симпатичным садом, говорило о состоятельности владельца.

Спешившись подошла к калитке (двухметровый кованный забор нес скорее декоративные функции, чем защищал от непрошенных гостей, но количество охранных заклинаний, от который у меня зашевелились волосы на голове, ясно давало понять, что внутрь попасть можно только с разрешения хозяев) и уважительно притронулась к ней ладони. Заклинание оповещение… хорошая вещь. Хозяин уже, наверное, почувствовал мой приход, так что долго ждать не придется.

Спустя пару минут, немолодой мужчина со скучающим выражением лица вышел из дома и неторопливо подошел ко мне. Вежливо представилась и попросила встречи с Магистром Логвином. Мужчина сухо ответил, что магистр не желает встречаться со всякими посторонними людьми. Меня это покоробило, но я стерпела и попросила передать письмо.

«Если меня не пустят, то буду брать дом штурмом» — решила я, после того, как мерзкий мужик (дворецкий) согласился передать письмо. От вежливости сводило судорогой челюсть.

— Наконец-то! — тихо буркнула я, входя в дом. Снежка увели в конюшню, а Серого я попросила подождать у двери. Недовольный взгляд дворецкого был проигнорирован.

Пройдя по просторному элегантно обставленному холлу, я вошла в кабинет, в котором, как сообщил мой проводник, и находился Магистр Логвин. Помещение оказалось достаточно просторным. Похоже, его хозяин высоко ценит комфорт. У дальней от меня стены расположились три больших шкафа полностью заставленные книгами. Титаническим усилием воли подавила желание подбежать к ним и начать рыться. Неприлично все-таки…

В центре кабинета был поставлен большой письменный стол из темного дерева. У встроенного в стену камина стояли два мягких кресла, в одном из которых вольготно расположился немолодой мужчина. Ему было около пятидесяти, и седые прядки пронизывали густые русые волосы, закрывающие мочки ушей. Глаза были то ли голубыми, толи светло серыми: они словно выцвели. Впечатление создавалось не очень приятное. Я не удержалась и чуть поежилась. Слегка неправильные черты лица, длинноватый нос, глубокие складки у уголков тонких губ, сжатых в линию, сеточка морщин вокруг глаз — сильный, уверенный в себе человек, в этом сомнений у меня не возникло. Нужно быть осторожней с ним…

Улыбнувшись одними губами, маг сделал приглашающий жест на второе кресло и, подождав, когда я окажусь напротив него, заговорил:

— Что ж, Руфина, признаться, С Дарием мы давно не общались, и его письмо стало неожиданностью. Но я все-таки помогу вам в разумных приделах, естественно. Вы обучались травничеству?

— Да, — согласно кивнула я, подтверждая тем самым собственные слова. — К сожалению, каких-либо выдающихся успехов я не достигла, но парочку зелий сварить смогу. Я хотела бы попасть в библиотеку Академии, чтобы дополнить свои познания в этом вопросе. Может, найду что-нибудь интересное. Да и на столицу посмотреть хотелось бы, — смущенно добавила я, как бы краснея. Так, главное не переиграть. Маг может чувствовать ложь, поэтому я не соврала. Мне действительно хотелось посмотреть Аркас, а в библиотеке побывать просто необходимо. Но помимо рецептов зелий, я буду искать совсем другие книги.

— Думаю, вы понимаете, что вас пустят только в общедоступные помещения? — прищурился Магиср Логвин. Да ради бога! Куда мне нужно и без спроса пройду.

— Конечно, — скромно улыбнулась я. — Мне нужны только основные рецепты, — правда, правда и ничего, кроме правды! Рецептов мне и самых основных хватит. Ну, не говорить же ему, что я собираюсь потрошить закрытые секции! Как рассказывал Дарий, такие там были и именно в них хранились самые ценные и… опасные фолианты.

— Хорошо, — кивнул Логвин. — Рекомендации Дарий дал вам самые лучшие, так что препятствовать не буду. Где вы остановились?

— Пока нигде, — честно ответила я. — Собиралась найти какой-нибудь трактир, в который меня пустят вместе со зверьми.

— Зверьми? — удивленно переспросил маг в отставке.

— Понимаете, помимо коня со мной путешествовал еще и волк. Он совершенно не опасен.

— Почему вы так уверены в этом?

— А почему нет? — пожала плечами. — Я спасла его, вырастила. Серый редко оставляет меня одну и всегда защищает. Ни разу он не напал ни на кого беспричинно. У меня нет аргументов против него.

Магистр кивнул каким-то собственным мыслям.

— Оставайтесь у меня в доме, — предложил он. — Считайте это данью моему знакомству с вашим наставником. С животными тоже проблем не возникнет.

— Если это удобно, то я согласна, — ответила я, подавив довольную улыбку. Хор-рошо! Намного безопасней, чем трактире, тем более что бесплатно. Вы не думайте, что я так расчетлива, но десяток монет лишним не бывает. Возможно, я смогу что-нибудь разузнать у старого мага…

— Если бы было неудобно, то я не предложил, — холодно сказал маг. Угу, будьте, как дома, не забывайте, что в гостях. Интересно, чем так прижал магистра Дарий, что этот старик согласился провести меня? — Руфина, расскажите, как дела у Дария. Мы давно не виделись.

Какой неприятный блеск в глазах. Не из заботы спрашивает — в этом я не сомневаюсь. Я хотела начать рассказ обо всем и ни о чем одновременно, как раздался приглушенный стук.

— Магистр Логвин, простите, что прерываю, но мне нужно с вами поговорить, — низким красивым голосом проговорил вошедший молодой мужчина.

— Входи, Северьян, — пригласил маг и повернулся ко мне. — Знакомьтесь, Руфина — это Северьян, мой ученик. Северьян, эта девушка — подопечная моего старого знакомого. Она поживет у нас некоторое время.

— Приятно познакомиться, Руфина, — проговорил он, сверкнув черными, как ночь глазами и поцеловал мою ладошку, протянутую для рукопожатия. Затянув этот процесс несколько дольше, чем требовалось, мужчина улыбнулся мне. — Можете звать меня Яном.

Черт! Я что, краснею?!!

Глава 5

«Назвали шкурой — линяй!»

Легкий ветерок шевелил распущенные по плечам волосы. Непослушная прядка норовила хлестнуть по глазам, но мое состояние характеризовалось в данный момент, как нетранспортабельное, поэтому вставать, и идти за заколкой не было никакого желания. Я лениво щурила глаза и лишь изредка сдувала волосы. Как вы понимаете, особого эффекта это не приносило.

Кружка с обжигающе-горячим чаем приятно грела пальцы, которые постоянно мерзли в последние дни. Ничто не дается просто так, и уж тем более, одно из сложнейших заклинаний маскировки.

Чары, наложенные Дарием, работали без сбоев, и пока что никто меня не вычислил. Каждый вечер я тратила уйму силы на подпитку заклинания, но это того стоило. Да и на недостаток магии я не жаловалась… Чары имели один существенный минус: у меня постоянно мерзли пальцы на руках и, несмотря на все усилия, повлиять на этот прискорбный факт не удалось. Приходилось греться таким примитивным способом.

Я сидела на подоконнике единственного окна в комнате, где временно обитала. Кровать, шкаф, стол и прочие удобства здесь тоже присутствовали. Хорошая комнатка, но с явным намеком: «Чувствуй себя как дома, но не забывайте, что ты в гостях». Прислонившись затылком к оконной раме, обессилено вздохнула: третий день прошел в пустую.

В библиотеку Академии магии я была допущена, вопреки всем сомнениям с моей стороны. Конечно, повыпендривались немного: кто такая, зачем пришла, когда уйдешь, род занятий, место жительства и тому подобные формальности. Магистр Логвин, хотя и казался мне не слишком приятным человеком, действительно помог. На пятнадцатом вопросе, когда я уже устала выкручиваться и была готова спалить все преграды на пути к вожделенной библиотеке, маг отвел подозрительного дядечку-вахтера в сторонку, и через пару минут меня пропустили. Что он такого наговорил, а главное, почему не сделал этого раньше — не спрашивайте, сама не знаю. Наверное, хотел посмотреть, как я буду выкручиваться. Как мне казалось, маг в отставке что-то подозревал насчет меня, но конкретных претензий предъявить не мог.

Вахтер меня запомнил и впредь пропускал свободно, что не мешало ему каждый раз ворчать: «ходят тут всякие». Я скрипела зубами, но молчала. Мне просто необходимо покопаться в этих книгах.

Библиотека превзошла все мои ожидания: громаднейших размеров помещение вмещало в себя сотни стеллажей с фолиантами, каждый из которых был по-своему уникален, а многие существовали в единственном экземпляре. Литературы, просвещающей в области магии, присутствовало подавляющее большинство, хотя встречались книги по географии, истории, мифы. Из невообразимой мешанины информации я узнала парочку интересных фактов.

Оказывается, что несколько тысяч лет назад столь понравившийся мне культ Змея был широко распространен по всей территории королевства и даже более того. Люди строили храмы, святилища, где молились и совершали обряды. Какие — выяснить не удалось. Верующие утверждали, что Змей охраняет этот мир от внешней напасти, а его помощник вроде как изнутри. И это существо (насчет расы и пола защитника мнения расходились) ходит по миру среди обычных людей и помогает им по мере сил и возможностей. Некоторые утверждали, что защитник приходит на выручку исключительно в случае крайней опасности и определить его можно только по особому знаку, который естественно не уточнялся. Но так же присутствовала, так сказать, «официальная» религия, пропагандирующая веру в Единого бога, которая начинала терять позиции. Церковь это не устраивало ни коим образом, поэтому ее глава надавил на тогдашнего правителя Эриха и «богомерзкий культ» был ликвидирован. Солдаты прошлись по королевству и разрушили все упоминания об одном из самых древних в этом мире верований, уничтожили уникальную культуру.

Вопреки всем усилиям, искоренить до конца змеепоклонничество не удалось — амулетики-змейки в домах крестьян попадались до сих пор. Так же ходили слухи, что в самых отдаленных уголках королевства продолжают поклоняться Змею.

Третий день бесплодных изысканий указывал либо на то, что нужной мне информации вообще нет, либо на неверное место поиска. Я была склонялась ко второму варианту. Но и тут меня ожидала неудача: спрашивать напрямую о закрытом хранилище было крайне неосмотрительно, а делиться информацией со мной никто не спешил. Разговоры с Логвином и Яном на темы близкие к этому не принесли никакого результата. А с другими магами или людьми, приближенными к Академии познакомится мне, пока что, не удалось. Я не сдавалась: методично перерывая тонны ненужной информации, пыталась найти хоть что-нибудь. Интуиция подсказывала, что мной была упущена какая-то важная деталь, и поэтому события отказывались выстраиваться в ровную линию.

Следующим утром я встала около девяти и, быстренько умывшись и одевшись, спустилась вниз. Вчера поужинать я банально забыла, и теперь желудок недвусмысленно намекал громким урчанием, что пора бы и позавтракать. Кормили меня в доме Магистра Логвина без каких-либо вопросов, так что проблема пропитания не возникла.

Помещение, отведенное под обеденный зал, казалось мне слишком официальным и мрачным, поэтому завтракать и ужинать (обедать не получалось: с утра и почти до позднего вечера приходилось проводить в обществе книг) я предпочитала на кухне. Дворецкий, который оказался единственным слугой в доме, невзлюбил меня с первого взгляда. Впрочем, это чувство у нас было обоюдным.

Я сидела на высоком стуле и беззаботно болтала ногами. В одной руке у меня был надкусанный пирожок, а в другой большая кружка ягодного морса. Я старательно отгоняла от себя грустные мысли о том, что весь день просижу в библиотеке, буду вдыхать книжную пыль, листать старые фолианты, но так ничего и не найду. Прикрыв глаза, решила покончить с пирожком раз и навсегда и откусила большой кусок.

— Доброе утро, Руфина, — послышался за спиной низкий голос, который мог бы принадлежать демону-искусителю.

В кухне я была до этого момента одна и когда услышала за своей спиной чужое приветствие, подавилась и закашлялась. Рука с кружкой дернулась, и пол украсило большое темно-малиновое пятно.

— Х-хкх… кхе, — поздоровалась я в ответ, но из-за пирожка, который упорно не желал занять законное место у меня в желудке и встал комком поперек горла, получилось только невразумительное хрипение.

Неизвестный от всей души хлопнул меня по спине, от чего я чуть не свалилась со стула. Сильные руки не дали мне познакомиться с полом поближе, и аккуратно придержали за талию. Кружка была вынута из моей ослабшей руки и убрана от греха подальше.

— Северьян? — придушенно сказала я, кое-как справившись с голосом и извернувшись в кольце рук, которые продолжали удерживать меня.

— Неужели я такой страшный, что тебе кусок в горло не полез, — хитро прищурился ученик Магистра.

— Ничего подобного, — недовольно пробурчала я. — Просто не ожидала, что в доме есть кто-нибудь кроме меня! И не подкрадывайся ко мне со спины! — угу, лучшая защита нападение. Постойте-ка… что-то не так… Змей! Он все еще поддерживает меня.

— Отпусти! Я и сама могу стоять!

— Может мне просто приятно тебя обнимать? — насмешливо спросил он, после того как я отскочила на добрых пол метра и снова поскользнулась. Мой взгляд, наполненный отнюдь не дружелюбием, подсказал мужчине, что к ведьме (в данный момент это было состояние души, а не профессия) лучше не подходить.

Восстановив равновесия, я поняла смысл его слов и слегка покраснела, искренне надеясь, что Северьян не заметил моего смущения. Мужчина жил у Магистра Логвина, так как ученичества еще не закончил и до тех пор должен был находиться при наставнике. Насколько я поняла, на лекциях в Академии Северьян не появлялся и по окончанию каждого семестра, подтверждал свои знания на общем экзамене. Судя по его рассказам, своих будущих коллег ученик мага знал очень даже неплохо.

Общая жилплощадь способствовала нашим встречам, и с Яном я успела поболтать не раз и не два. Собеседником ученик Магистра оказался интересным, говорил легко и охотно, и его присутствие ничуть не стесняло. Каждый раз Северьян внимательно рассматривал меня, словно пытаясь найти что-то известное лишь ему одному. Как бы хорошо я не разбиралась в людях, прочесть выражение его темных как ночь глаз, мне не удалось. Но волновало меня это в последнюю очередь.

Мысли предательски метались между Шаеном и Яном, делая меня раздражительной сверх меры. Я злилась, но повлиять на собственное воображение никак не могла.

— Ты что-то хотел или просто мимо пробегал? — иронично спросила я, вновь овладев собственными чувствами.

— Да вот, бежал мимо, увидел и захотел тебя, — я поперхнулась воздухом и вытаращилась на него. Ян тем временем невозмутимо продолжил. — И захотел тебя пригласить на прогулку. Как ты на это смотришь?

— Ик, — честно ответила я и тут же пояснила. — То есть положительно смотрю.

— Отлично, — тонко улыбнулся он. — Собирайся. Надеюсь, пол часа тебе хватит?

— Мне только сумку взять, — покачала головой я.

— Хорошо, тогда бери, и пойдем. Я покажу тебе столицу, а то ты в Аркасе третий день и нигде кроме библиотеки Академии не была. Нет, я не спорю, что там много интересного, но развеяться не помешает.

— А кто спорит? — флегматично пожала плечами. Перспектива вновь оказаться среди книг и медленного, но верно подбирающегося отчаяния меня не прельщала. Отдохнуть не помешает. Может, свежие идеи появятся.

Через час мы гуляли по улицам столицы, и я с интересом слушала о ее истории и просто забавные случаи из жизни мага. Мы громко хохотали, не обращая никакого внимания на недовольство прохожих.

Минут двадцать спустя вышли в центр города, где раскинулась довольно большая площадь, выложенная неизвестным мне камнем. По бокам находились самые престижные товарные лавки и магазины, играла живая музыка, слышался смех и чей-то отчаянный торг, и прочие звуки, сопутствующие большому скоплению народа. Шел одиннадцатый час, но людей было предостаточно. Похоже, здесь привыкли вставать рано.

Мое внимание привлекло изваяние, установленное в самом центре площади. Огромное, почти семь метров высотой, что было для этого мира редкостью, оно возвышалось над всеми строениями. Мраморный дракон, казалось, в любую минуту был готов сорваться в полет, настолько хорошо была выполнена скульптура. Наверное, вечером его легко было спутать с настоящим. Каждый мускул, каждая чешуйка, изгиб шеи, разворот крыльев — все говорило о великом мастерстве скульптора.

— Его изготовили гномы, — сказал Ян, когда мы подошли ближе. — Очень давно. Говорят, монумент был преподнесен в знак уважению королю, на основание столицы.

— Надо же, он остался цел после уничтожения культа Змея, — поразилась, не слишком заботясь о своих словах. Все мое внимание было поглощено мраморным драконом, и я не заметила странную усмешку на губах своего спутника. — Такое вопиющее напоминание о Великом Змее, оберегающем мир.

— Не знаю, — пожал плечами Ян. — Наверное, не хотели портить отношения с гномами. Вот и не тронули. Признаться, я поражен твоей эрудированностью: об этом веровании мало кто помнит. Лишь крестьяне продолжают использовать старые амулеты. Подозреваю, что они считают это хорошей приметой — не больше. А ты, похоже, знаешь о культе Змея достаточно, раз осведомленна о событиях вековой давности.

— Ну, что ты, — отмахнулась я, мысленно проклиная собственную глупость. — Только слухи и суеверия — ничего больше. Да еще маленькая сноска в книги из Академии. Уверяю, ценность моих знаний весьма сомнительна.

Что-то мне подсказывало держать язык за зубами и не говорить о сведениях раздобытых ранее и уж тем более, о книге прочитанной у Фейн. С местными нравами я была знакома весьма поверхностно и не могла точно сказать каким будет результата моих откровений. Я не назвала бы себя ярой последовательницей культа, но основные концепции его разделяла, хотя и без фанатизма.

«Об этом тоже, лучше умолчать» — подумала я, рассматривая своего спутника.

Ян был достаточно высок, и я начинала чувствовать себя коротышкой по сравнению с местным населением. Почти все встреченные мной люди и нелюди были выше меня, и это заставляло задуматься о собственном росте. То ли такова особенность этого мира, то ли… я такая везучая на высоких мужчин. Впрочем, последнее меня полностью устраивало. Черты лица маг имел приятные и правильные, но не смазливые. Темно-русые волосы до плеч, загорелая кожа, раскосые глаза почти черного цвета. Пожалуй, глаза были самым замечательным на его лице. В них хотелось смотреть снова и снова…

«Так, не отвлекаться, — оборвала себя на полумысли. — Не думаю, что Ян обрадуется, если у меня будет такое мечтательное лицо с легким налетом идиотизма».

Я хотела еще что-то сказать, но не успела.

— Руфина! — громко крикнул знакомый голос. Обернувшись, я увидела идущих к нам на встречу Радия и Власа. Рядом с зеленоглазым шла незнакомая мне девушка и смущенно улыбалась. Мужчина поддерживал ее за локоток и казался абсолютно довольным жизнью. — Как хорошо, что мы тебя нашли!

— Здравствуйте, ребята, — тепло улыбнулась я, запихнув подальше непрошенное чувство стыда. — Я почти все время безвылазно сидела в библиотеке Академии. Сегодня решила перерыв сделать.

— От книг, собранных в Академии Магии, иногда невозможно оторваться, — улыбнулась молчавшая до сих пор девушка.

— Знакомьтесь, — спохватился Радий. — Это Олеся.

— Очень приятно. Меня зовут Руфина. — улыбнулась я и ехидно подмигнула дракону. — Теперь я понимаю, почему ты так спешил в столицу.

— Я теперь тоже понимаю… чем ты была занята, — не менее ехидно ухмыльнулся Радий, покосившись на Северьяна.

— Руфина, как тебе нравится памятник? — перевел тему Влас, заметив опасный огонек в наших глазах. — Вот моя сестричка в восторге от драконов.

Я с любопытством посмотрела на Олесю: черты лица у них были смутно похожи, но у девушки они казались более мягкими и изящными. Маленький вздернутый носик, большие темно-карие глаза, смуглая кожа — выдавали в ней человека очень дорого и мягкого. Это становилось понятно с первого взгляда. Волосы коротко острижены, так же как и у Власа, но цвет имели светло русый — прическа девушке шла необыкновенно.

— Драконы — самые совершенные существа в этом мире, — нахально заявил Радий.

Тройной скептический взгляд несколько охладил его пыл. Я не выдержала и весело рассмеялась. Радий возмущенно сопел, Ян вежливо улыбался, а Влас и Олеся поддержали меня.

— Равнодушным, во всяком случае, никто не оставался, — отсмеявшись, подмигнула девушке.

— Это точно, — заговорщицки ответила Олеся и украдкой взглянула на зеленоглазого.

«Хоть, кому-то повезло, — подумала я. — Смотрятся рядом они просто замечательно».

— Влас не рассказывал, что у него есть сестра, — укоризненно посмотрела на наемника.

— Кузина, — внесла ясность девушка. — Мы росли вместе до того, как мне исполнилось четырнадцать лет. Влас мне как брат.

— До четырнадцати? — я удивленно изогнула бровь.

— Потом Влас ушел на вольные хлеба, а на следующий год я поступила в Академию.

— Так что вы коллеги, — хмыкнул черноволосый.

— Вы тоже магесса? — удивилась девушка. Интересно, а за кого она меня приняла изначально? — Вот с вами, Северьян, мы пересекались в коридорах пару раз.

— Упс, — покаялась я. — Извините, ребята, заболталась. Это Северьян. Я сейчас остановилась у Магистра Логвина, а он его ученик.

Еще раз обменявшись приветствиями, мы немного поболтали и разошлись каждый по собственным делам. Я продолжила гулять с Яном, а троица получив мои клятвенные заверения в скорейшем визите свернула в какой-то переулок.

Некоторое время я молчала, погруженная в собственные размышления, которые прервал низкий голос мужчины:

— Грустишь?

— Думаю, — вздохнула я, возвращаясь к реальности. — Думаю о том, что мне делать дальше.

— Я могу чем-то помочь? — хотя я и понимала, что нет никаких причин, но в тот момент его забота показалась наигранной.

— Нет, я должна разобраться с этим сама, — натянуто улыбнулась я. Внутри поднялось раздражение, объектом которого стал мой спутник. Обижать Яна не хотелось, поэтому решила не развивать тему.

Мужчина оказался на удивление понятливым и сделал вид, что ничего не заметил.

— У тебя интересные друзья, — сказал он.

— У меня все друзья… интересные, — да уж, знал бы он насколько они интересные на самом деле…

— Руфина, а ты не хочешь пойти на вечерний прием в Академии? — неожиданно предложил он.

— Прием? — удивилась я. — Насколько мне известно, на это мероприятие кого попало не пускают. А я хоть и допущена в святая святых — главную библиотеку магов, по большему счету там никто. Не думаю, на вечере меня примут с распростертыми объятьями. Скорее всего, даже внутрь не пустят.

— Как мою спутницу — пустят, — заверил меня Северьян. — Пойдешь?

Неужели он подумал, что я упущу шанс побывать на одном из самых важных событий королевства, где собираются влиятельнейшие люди?

Не трудно догадаться, что я согласилась.

Теоретически, на ежегодный прием в Академии Магии можно попасть любому. Но, как известно теория с реальностью зачастую расходилась. Так и здесь: чтобы оказаться на этом мероприятие требовалось либо принадлежать к местной (и не слишком местной) знати, либо состоять в Академии. Даже, исходя из этих двух критериев, допускались не все. От магов присутствовали самые влиятельные волшебники или их представители, от аристократии — имеющие достаточные политический или экономический вес. Так же могли попасть простые люди, чем-либо отличившиеся, но это понятие растяжимое, поэтому от последних присутствовало очень мало, можно сказать — почти никого.

Северьян допускался, как ученик одного из сильнейших магов, пусть и в отставке. А я была в качестве его сопровождения. В штанах и рубашке прийти я не могла, а появляться в сотворенной одежде — якобы считалось дурным тоном. Под некоторым напором Ян сдался и сказал, что из-за охранных заклинаний, вся сотворенная одежда возвращается к изначальному виду и, если у меня не появилось желание щеголять в лохмотьях, то придется раскошелиться на платье.

Приказав жадности (простите, бережливости) временно перейти в пассивный режим, все-таки купила себе вечерний туалет. Потратилась я знатно, но оно того стоило. Платье, сшитое из серебристого шелка, красивыми складками закрывало ноги. По вырезу, который подчеркивал грудь и не открывал слишком много, и по подолу платье было украшено вышивкой и бисером. Несмотря на отсутствие рукавов, покрой оставлял плечи закрытыми. Волосы я распустила, косметикой пользоваться не хотела принципиально, а на браслет накинула морок, так что на моем запястье красовалась тонкая золотая цепочка.

К восьми часам вечера мы чинно поднимались по ступеням, всем своим видом демонстрируя чрезвычайную значимость. Парадный вход ознаменовали огромные резные ворота в два человеческих роста.

«Только красной ковровой дорожки не хватает, — подумала я, старательно пряча ухмылку. — Змей! Какая напыщенность!.. Ага, а это скорее всего мажордом… Угадала. Так… Северьян, ученик Магистра Логвина со спутницей… Р-р-р… Меня обозвали спутницей?! А имени „спутнице“ не полагается?! Ну, все, господа маги, берегитесь — я иду».

Я прошествовала в зал, легонько поддерживая Яна под руку. Ласково улыбнулась мажордому и бросила на него мимолетный взгляд. Паренек побледнел и предпочел затесаться в разношерстную толпу. Правильно, умный мальчик… Не будешь больше тетю Руфину «спутницей» обзывать… Я в конце концов, не предмет обстановки а живой человек!

«Мнительный пацан попался, — гадко ухмыльнулась я. — А все-таки иллюзии — великая вещь! И не важно, что эта была рассчитана только на одного конкретного субъекта… Да уж, клыки на зависть вампиру, оч-чаровательные светящиеся глазки с вертикальным зрачком и раздвоенный язык… Ха! Этот несчастный теперь мне слова поперек не скажет».

Душевное равновесие было восстановлено, и я смогла рассмотреть собственно помещение. Видели когда-нибудь бальные залы века так восемнадцатого — семнадцатого, в которых давали званные вечера? Сделаем скидку на всякие магические штучки вроде колдовского освещения вместо свечей, сами собой разносящиеся напитки, музыкальные заклинания — и мы получим помещение, в котором я оказалась. Признаться честно, вечера у эльфов и оборотней мне нравились намного больше. Перворожденные могли найти красоту во всем, и самая обычная поляна выглядела величественней всего этого крикливого и показного богатства. В Зитриме праздник проходил достаточно скромно, но… атмосфера была более уютной. Конечно, не в пример приятней, когда тебе по-настоящему рады, когда с тобой хотят общаться… среди друзей… Нет, я определенно разбаловалась!

Северьян водил меня от одной группы людей к другой, знакомил, развлекал, пару раз пригласил потанцевать. Я вежливо улыбалась, когда меня приглашали другие гости, и соглашалась. Разговоры — ни о чем, улыбки — всего лишь маски, за которыми можно скрыть свои истинные чувства, едкая ирония на грани дозволенного. Представительниц прекрасного пола здесь было совсем немного, а снисходительно-презрительные взгляды с изрядной долей снобизма тех, что присутствовали отбивали всякое желание к общению… Неужели, именно так выглядит одно из знаменательнейших событий в королевстве? Мне стало тошно и, сославшись на усталость, я выскользнула в сторону балкона. Северьян разговаривал с каким-то оч-чень важным (читай занудным) то ли купцом, то ли торговцем. В чем разница? Сейчас мне было все равно.

Лавируя между гостями, я подходила к вожделенному балкончику, и все мои мысли были сосредоточенны на глотке свежего воздуха. Чувство угрозы прошлось волной мурашек по спине, и я едва не врезалась в какого-то старичка, увешанного непонятными медалями.

— Господин Арон, Магистр боевой магии, Ректор королевской Академии Волшбы! — долетели до меня слова мажордома.

Обернувшись, увидела застывшую фигуру у самого входа. Мужчина лет сорока пяти цепким взглядом окинул собравшихся, не заботясь о том, что т долго стоять на одном месте неприлично. Но, разве, кто-нибудь посмеет указывать самому Ректору? Правильно, дураков и самоубийц нет.

Я постаралась стать незаметной, а в идеале слиться с окружающей обстановкой. Господин Арон разглядыванием присутствующих не ограничился, и я почувствовала волны мощного сканирующего заклинания. Надо же! Какое мастерство — почти нет диссонанса! Все-таки хорошо, что я успела обновить заклинание маскировки перед самым выходом, а то бы попалась со всеми потрохами и еще не известно, чем бы дело кончилось.

«Уф, кажется, пронесло» — подумала я и оказалась, наконец, на свежем воздухе.

Ректор Академии видимо не нашел в собравшихся людях и магах ничего любопытного и пошел в противоположную от меня сторону. Во всяком случае, мне так хотелось думать.

Балкончик без проблем вместил бы человек пять, что и говорить об одной нервной усталой ведьме! Я двинулась вдоль стеночки и оказалась у самого края возле фикуса в кадке. Обошла растение и села на бортик перил, свесив ноги. На платье было наложено одно незаменимое заклинание, так что запачкать его было достаточно сложно. Я прислонилась спиной к стене, обессилено прикрыла глаза и, кажется, задремала. Совершенно машинально применила заклинание, скрывающее мое присутствие… как выяснилось позднее — не зря.

Меня вернули к действительности чужие голоса. Черт, как я могла уснуть?! Кто же это… Черт! Черт! Черт! Я влипла!

— Как проходит реконструкция архива? — негромкий властный голос прошелся ножом по моим напряженным, как струны, чувствам. Я осторожно выглянула сквозь густые листья фикуса — опа… Магистр Арон! Если он меня заметит — то никакая маскировка не спасет!

— К сожалению, мы не успели восстановить все охранные заклинания… только вспомогательные, — послышался ответ.

Что же делать, что же делать? Сваливать отсюда поскорее — вот что! Проблемка… Сейчас выйду на их ясные очи: здрасьте — приехали! Вы меня не ждали? А я так, мимо проползала. Конечно, я не слышала ни о каком архиве, на котором еще не восстановили все заклинания. Не — ни-че-го не слышала. Живой меня не отпустят.

— Плохо, — добавил льда в голос Ректор. «Какой милый карниз, а главное широкий… Так-с… Еще чуть-чуть… не шуметь и тихонько отползти по нему подальше от очень-крутых-дядек-магов». — Я могу подумать, что вы не справляетесь со своими обязанностями.

— Но…

— Меня не интересуют ваши оправдания! — презрительно бросил Магистр Арон. «Как удачно! Балкон-то в самом конце зала оказался! И дальше по курсу совсем не помещение с кучей гостей, а какие-то окошки. Света нет, значит и внутри — никого нет! Буду надеяться на это». — Архив, именуемый в обиходе закрытым хранилищем, не должен находиться практически без присмотра! Там уникальнейшие и редчайшие книги! Многие сведения не должны стать достоянием общественности. Запрещенные разделы магии… Уничтожь кто-нибудь такую книгу, еще неизвестно что случится: ровным счетом ничего или высвобождение колоссальной энергии или… Даже я не могу сказать точно какие заклинания наложены на эти фолианты! Те, что обнаружили, мы, естественно, нейтрализовали… Ты понимаешь, что произойдет, если они попадут не в те руки?

— Господин Ректор, здание хранилища хорошо спрятано и…, - попытался оправдаться незадачливый подчиненный.

— А сели кто-нибудь обнаружит его? Было бы глупо не предполагать такую возможность, даже в теории.

— Архив находится за зданием городского склада… рядом с воротами, — пролепетал мужчина. — И кроме посвященных никто не знает об этом! Невозможно догадаться, не зная его точного местоположения…

— Ты бы еще на весь зал заорал, — спокойствие в голосе Ректора могло означать в данный момент только крайнюю степень бешенства. Мне стало почти жалко его собеседника. — Иногда начинается казаться, что меня окружают исключительно идиоты! Через два дня ты и шайка бездельников-недоучек, которых принято считать самыми перспективными учениками Академии, восстановите заклинания. И моли богов, чтобы это у вас получилось и ни живой, ни мертвый не узнал о состоянии архива.

«Вынуждена вас огорчить, Господин Ректор, — подумала я, медленно двигаясь по карнизу и больше не слушая чужой разговор. — Я уже знаю. И будьте уверенны, это знание использую по прямому назначению».

Тому человеку, который проектировал здание Академии, нужно поставить памятник. Хотя бы за широкие карнизы и окна в человеческий рост. Без труда взломав слабенькие охранные чары, поставленные только из формальности, а не из реального желания защититься, я открыла оконную раму и спрыгнула внутрь. Похоже, маги и не предполагали, что в самом сердце их владений какая-то ведьма будет взламывать охранные заклинания! Мне повезло. Ладно, без магии я бы на уровне второго этажа в вечернем платье не удержалась. Будь благословен тот миг, когда в мою голову пришла идея купить туфли без каблука, а то никакие чары не спасли!

Магический светлячок применять не решилась, а задействовала нелюбимое мной заклинание ночного зрения, после которого неприятно щипало глаза. Что только не сделаешь в целях конспирации…

Судя по всему, это был чей-то кабинет. Я хотела уйти, но в последний момент мое внимание привлекла большая картина в самом углу. Не удержалась и подошла к ней вплотную. На полотне была изображена группа молодых и не очень людей, судя по всему — магов. Внимательно переводила взгляд с одного на другого. Кто бы сомневался: девушки здесь не было ни одной.

— Не может быть, — неужели этот придушенный хрип — мой голос?

У меня задрожали руки. Теперь я по-настоящему испугалась.

И было от чего.

Глава 6

«Непреодолимых преград нет, так что продолжим биться головой о стену»

Все было как в тумане: мое тело двигалось на одних только рефлексах. Ощущала себя сторонним наблюдателем, а не действующим лицом. Наверное, если бы не шоковое состояние, я бы не смогла выбраться из комнаты, вскрыв заклинанием замок, не смогла бы незамеченной пройти в залу с гостями и, нацепив вежливую улыбку, сослаться на усталость и покинуть Академию Магии.

Стоило мне оказаться на улице, как пошел дождь. Я почти не обратила внимания на погоду и медленно побрела дальше. Все равно куда. Идти, не останавливаясь, чтобы не думать, только не думать…

Бледная, в насквозь промокшем вечернем платье, с улыбкой, словно приклеившейся к лицу — я могла напугать кого угодно.

Не помню, сколько минут, а может, и часов прошло после моего ухода с приема в Академии, но за это время я не повстречала никого. Отвратительная погода не вызывала желание прогуляться под луной, и горожане предпочли провести ночь в своих домах, а не под проливным дождем.

Дорога сделала очередной поворот и я вместе с ней. Сколько было таких вот улочек с одинаковыми домиками и мощенными камнем тропинками? Сколько? Люди всегда предпочитали прятаться за внешним благополучием от всего мира. Как будто это могло спасти… По крайней мере, создавалась такая иллюзия. Дом был защитой, семья — поддержкой. Но у меня не было ни одного, ни другого.

Резкий удар откинул меня назад. Я поскользнулась и упала на спину. Прежде чем мне удалось сделать хоть что-то, чья-то сильная рука рывком подняла меня на ноги, будто я ничего не весила.

— Руфина? — послышался удивленный голос.

«Интересно, а что они здесь делают?» — отстраненно подумала я, рассматривая приятелей-наемников.

— С тобой все в порядке, ведьмочка? — спросил Влас. Мужчина стоял в паре шагов от меня и Радия. Врезаться мне «посчастливилось» именно в дракона.

В порядке?… Всерьез задумавшись над вопросом, продолжила буравить черноволосого взглядом. Что-то во мне наемнику не понравилось. Он нахмурился и обеспокоено покосился на друга. Молчание затягивалось.

— Прекратишь ты улыбаться или нет? — в конец взбеленился дракон и хорошенько встряхнул меня за плечи. Если бы не своевременная реакция Радия, то я бы вновь растянулась на земле. — Меня в дрожь бросает.

Его слова стали последней каплей: вежливое выражение, которое я машинально поддерживала на своем лице, медленно исчезло и на его месте появилось то, что отражало мое состояние. По щекам одна за другой покатились слезы. Смешиваясь со струями дождя, они были почти незаметны. Всхлипнув, закрыла лицо ладонями.

Ни Влас, ни Радий не ожидали такого поворота событий, поэтому растерянно замерли. Мои тихие рыдания были едва слышны сквозь шум ливня, который, казалось, стремился затопить весь мир. На мои вздрагивающие плечи опустились чужие руки. Радий притянул меня к себе и осторожно обнял.

Я вцепилась в его куртку и заплакала еще горше. Вместе со слезами уходила вся боль, злость и непонимание, что накопились за последние полтора года. Я ощущала себя обиженным, всеми преданным ребенком, который до сих пор не хотел поверить в жестокость мира.

Дракон легко гладил меня по мокрым волосам, что-то приговаривая. Когда рыдания перешли в тихие всхлипы, и не осталось больше слез, Радий немного отстранился и, сняв с себя куртку, накрыл ей мои вздрагивающие плечи.

— Промокнет, — кое-как выдавила я из себя. — И сам простудишься.

— Ничего, — криво усмехнулся мужчина. — К нам, драконам, никакая зараза не липнет. А вот ты можешь подхватить воспаление легких.

— Я…

— Потом, — прервал меня наемник. — Переночуешь сегодня у нас: трактир в пяти минутах ходьбы.

Сопротивляться — не видела смысла. Вряд ли в таком состоянии я смогла бы дойти до дома Магистра Логвина. Ребята это поняли, но открыто указывать на мою слабость не стали. Я сама более чем достаточно на нее «указала». За возможность (пусть и сомнительную) сохранить чувство собственного достоинства — Радию и Власу отдельное спасибо.

Дракон не соврал — совсем скоро мы оказались у трактира и поднялись внутрь. В течение этого времени наемники деликатно поддерживали меня под руки, что оказалось весьма кстати: после пятой попытки тесного знакомства с дорожным покрытием я была не совсем уверенна, что самостоятельно доберусь до пункта назначения. Напряжение последних дней, краткие перерывы на сон, пережитый стресс и (что греха таить) выпитое на приеме вино — в результате дали одну изможденную усталостью ведьму, которая даже не в состоянии поколдовать как следует.

Влас пожертвовал в пользу страждущих собственную кровать. Я не стала ломаться и легла спать, переодевшись во временно конфискованную у зеленоглазого рубашку, которая заменила мне пижаму. Дождавшись за дверью пока процесс переодевания закончится, наемники так же отошли ко сну. Власу пришлось постелить на полу, но мужчину этот факт не смутил — походная жизнь учит терпимее относиться к подобным мелочам.

Отвернувшись к стене, я старательно симулировала глубокий сон. Может, мне и не поверили, но стаскивать одеяло с обличающим воплем — «Попалась, ведьма! Мы вывели тебя на чистую воду!» — не спешили. Что мне нравилось в приятелях, так это умение определить, когда с утешениями или вопросами лезть не нужно, и человеку (эльфу, оборотню, дракону — выберете в зависимости от ситуации) стоит разобраться самостоятельно в собственных переживаниях.

Обида вместе с болью отступили, и внутри прочно обосновалась пустота, которая сожгла последние обманчиво-сладостные иллюзии. Я узнала его сразу, как увидела. Даже пара десятков лет омоложения, непривычная одежда и прическа не помешали мне узнать человека, изображенного на той картине в кабинете. Это был мой отец — сомнений не было. Я бы узнала его даже из тысячи похожих лиц и года спустя. Банально, но, тем не менее, правда.

Мы с родителем не были похожи в общепринятом понятии этого слова. Внешностью я пошла в мать и единственное, что мне досталось от отца — это глаза пронзительного серого цвета. И если мои мама любила сравнивать с туманом или расплавленным серебром, то у отца они всегда были жесткими и очень «острыми», как сталь. Как и весь он. Конечно, можно было найти незначительные сходства, но чтобы сделать это требовалось хорошо знать либо меня, либо отца. На картине хорошо передали его бесстрастное выражение лица и жестки взгляд. Значит, он всегда был такой…

Я не слишком верю в совпадения и случайности, поэтому вывод напрашивался только один — мой отец из этого мира. И не скажу, что эта новость обрадовала, а совсем наоборот. Следовательно, этот мир мне не такой уж и чужой, как казалось ранее. А испугалась и плакала я совсем не поэтому. Интуиция, не совсем положительный жизненный опыт сделали свое дело — мне пришлось рано повзрослеть и научится разбираться в людях до определенной степени. И умение сопоставить факты было вопросом выживания.

Догадалась я и в этот раз почти сразу. Не обо всем, но общая картина была понятна. И, чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, я планировала пробраться в закрытое хранилище Академии. Тем более, подслушанный разговор предоставил информацию, где же находится архив, так что с этим проблем не должно возникнуть. Уверенность, что отгадка кроется именно там, только возросла.

Сон еще долго не спешил принять меня в свои объятья, и все это время в голове настойчиво крутились прочитанные в одной книги строчки: «Есть среди нас, те, кто может прорвать грань, но вернуться смогут немногие. Плата… велика… только чудовище способно пожертвовать кровью и силой своих детей».

Проснувшись около одиннадцати, я обнаружила, что в комнате кроме меня никого не было. Застелив постель, надела платье, в котором пошла на бал в Академии. За ночь оно успело подсохнуть, но все равно вид одеяния оставлял желать лучшего. Из серебристого цвета оно стало неопределенно серым, помятым и в живописных грязевых разводах. Скажу только одно — в таком состоянии его постеснялись одеть даже бродяги.

Встряхнув головой и заставив себя оторваться от зеркала, в которое я продолжала смотреть как удав на кролика, решила сотворить одежду поприличней. Во всяком случае, в бальном платье ходить, по крайней мере, глупо.

Наколдовав простое, но элегантное платье зеленого цвета, я отогнала мысли о штанах и рубашке, которые я всегда предпочитала юбкам. Если до превращения у вас в наличие имелось платье, то после оно платьем и останется. Это закон трансформации и сделать что-либо я не в силах. Можно изменять фасон, цвет, структуру ткани, убирать прорехи — здесь все зависит только от вашей фантазии и силы. В Альхеме на праздник начала лета я не превращала штаны в юбку, а просто удлинила и преобразовала рубашку. Так что пришлось смириться со своим нынешним костюмом.

Расчесав спутанные волосы найденной на прикроватной тумбочке расческой, спустилась вниз. Как я и ожидала, наемники сидели за одним из столиков и увлеченно уплетали завтрак.

«Что ж, от одной лишней порции ребята не обеднеют, — мысленно хмыкнула я, вспомнив, что денег с собой у меня не присутствовало. — Придется им раскошелиться ведьме на завтрак».

— Доброе утро, — преувеличенно жизнерадостно сообщила приятелям, чтобы у них не осталось сомнений, что оно действительно доброе.

Получив ответные приветствия, позвала служанку и потребовала себе завтрак.

«Неплохое здесь обслуживание», — одобрительно подумала я, уплетая яичницу, которую принесли буквально через пару минут после заказа.

Покончив с едой, я откинулась на стуле и внимательно посмотрела на приятелей. Те не менее внимательно уставились на меня.

— Все, ребята, — усмехнулась я. — Истерик больше не будет.

— Не хочешь что-нибудь рассказать? — ненавязчиво спросил Влас.

— Не-а, не сейчас, — спокойно ответила я и ухмыльнулась. — У меня к вам, можно сказать, деловое предложение.

— И какое же? — удивленно приподнял бровь дракон.

Моя ухмылка стала откровенно злорадной.

— Скажите, а как вы относитесь к Академии Магии?

— Гадюшник, — бросил черноволосый. Судя по презрительному фырканью Радий, с другом он был полностью согласен.

— Отлично, — почти пропела я. — Просто чудесно!

— Ведьмочка, а ты головой в последнее время не ударялась? — спросил дракон, обеспокоенный моим душевным состоянием.

— За последнее время меня столько раз били по голове, что теперь уже ничего не поможет, — «обрадовала» приятелей. — Вот что, братцы-кролики…

— Я дракон! — праведно возмутился зеленоглазый.

— Не беспокойся, это лечится, — невозмутимо ответила я, чем заслужила убийственный взгляд. — Я хочу предоставить вам уникальную, единственную возможность, которая может и не повториться.

— Неужели ты узнала, где зарыт клад? — решил отомстить мне оскорбленный дракон.

— А вот и не угадал! — показала опешившему наемнику язык. — Я предлагаю, — театральная пауза. — Ограбить закрытое хранилище Академии!

Подслушать нас не могли, так как мы оказались единственными посетителями в трактире, а самого хозяина или прислуги на горизонте не просматривалось.

Осмыслив произнесенную фразу, Влас поперхнулся водой, которую пил в тот момент и закашлялся. Радий, машинально хлопнул друга по спине и видимо не рассчитал молодецкую силушку, так что кашлять черноволосый продолжил уже под столом. Наверное, если бы я взорвала гранату, то произвела меньший эффект.

Не меняя отстраненного выражения лица, дракон вздернул Власа на стул.

— Кажется, она тронулась, — сказал этот нахал.

— Мне тоже… кажется, — просипел Влас, справившись, наконец, с кашлем.

— Ей! — помахала рукой, привлекая к себе внимание. — Я еще тут!

— Ведьмочка, — начал черноволосый голосом, которым обычно говорят с умалишенными. — Тебе не кажется, что это предложение несколько… нереально? Во-первых, кроме того, что хранилище существует, и в нем хранятся самые ценные и запретные магические книги, ничего не известно. Ни где оно находится, ни кто его охраняет! Да если бы и было известно, ты представь, какие там должны быть там охранные заклинания? Что я тебе объясняю?! Кто из нас троих маг?

— Ну, я, — спокойно посмотрела на обоих. — И что дальше?

— Что дальше? — возмутился Радий. — Да нас поджарит какими-нибудь чарами прежде, чем мы войдем внутрь.

— Вы меня что, за дуру держите? Разве я стала бы предлагать откровенно гибельное дело? Ничего подобного, — возмущенно фыркнула. — Вчера я присутствовала на ежегодном приеме в Академии Магии и узнала по мимо точного местоположения хранилища, вот что: в течение двух дней, начиная с сегодняшнего, оно будет фактически незащищено. То есть только базовые охранные чары, которые я, скорее всего, смогу снять. Охраны не должно быть много — это все-таки закрытый архив и привлекать посторонних маги не станут.

— Как ты это узнала? — справившись с удивлением, спросил Влас.

— Подслушала разговор Ректора с подчиненным, — пожала плечами. — Если честно, то в мои планы занятие шпионажем не входило. Я… хм… уснула на балконе, а когда проснулась, то услышала интереснейший разговор.

— И тебя не заметили? — скептически поговорил дракон.

— Нет. В конце концов, я же не у дверей отключилась!

— А где? — заинтересованно подался вперед Влас.

— За каким-то кустом в кадке, я сидела все это время на перилах, а маскировочные заклинания выходят у меня на рефлексах. Я послушала господ-магов немного, и решила, что пора и честь знать. А потом по карнизу и в первое попавшееся окошко. К счастью, там никого не оказалось.

— Нужно иметь феноменальное везение или наоборот, невезучесть, чтобы уснуть именно в том месте, где Ректор решит обсудить конфиденциальную информацию, — после небольшой паузы прокомментировал Радий. — А если бы тебя заметили?

— То с вами, ребята, разговора у нас не было, — слегка передернула плечами. Да уж, повезло как утопленнику. — Ну, так что? Идем грабить архив?

— Подожди, — решил уточнить дракон. — То есть ты предлагаешь нам пробрать в хранилище Академии, о котором ходит столько слухов и сплетен? Под носом у кучки снобливых и зазнавшихся магов, уверенных в собственном всемогуществе и при этом утверждаешь, что все вышеперечисленное осуществимо?

— В общем, да, — слегка растерялась я, не совсем понимая, к чему клонит мужчина.

Наемники переглянулись и зеленоглазый широко улыбнулся:

— Спрашиваешь еще! Я согласен! Напакостить Академии, пусть и незаметно — это такое удовольствие!

— А ты Влас? — спросила наемника.

— Куда вы без меня? — обреченно сказал мужчина.

— Дело за малым, — оптимистично сообщила приятелям. — Осталось осуществить задуманное.

Авантюру было решено отложить до вечера. И все свободное время мы посветили проработке деталей. Прежде всего, архив требовалось найти.

Город был обнесен крепостной стеной, и официально ворот в ней было четверо, по одному на каждую сторону света. Сделано ли это умышленно или являлось случайностью — неизвестно, но, тем не менее, названия они получили соответствующие: южные, северные, восточные и западные. Конечно, лазеек в стене можно найти множество и за небольшую плату любой мальчишка покажет вам парочку, но меня интересовали именно «официальные» ворота.

Организация города была довольно проста, если не сказать банальна. В столице можно условно выделить два центра: первый — королевская резиденция, а вторым, несомненно, являлась Академия Магии. Нельзя точно сказать, какой из них был влиятельней.

Академия включала в себя обширный комплекс зданий со всеми аудиториями, тренировочными залами, библиотеками и прочими необходимыми помещениями. Дальше шли торговые лавки, чья продукция либо ориентировалась на потребности магов, либо была ими же и произведенной. Обе категории пользовались большим спросом и славились отменным качеством. Желающих разбираться с разъяренными обманом или плохим товаром колдунами не появлялось, а если и были, то их лавочки прикрывались очень быстро. Маги — народ темпераментный и возможности имеет более чем широкие, так что выводы делайте сами.

Единственная постройка, которая не вписывалась в «академический комплекс» была, собственно закрытым хранилищем. Парадокс: о его существовании знал почти каждый, но далеко не все маги могли сказать, где оно примерно находится. А те, кто знал — не особо распространялись. Количество людей, посетивших архив, являлось еще более скромным.

Рядом с Академией и резиденцией короля расположились кварталы богаче и привилегированней. Дальше шло по убывающей. В непосредственной близости от крепостной стены почти никто не жил. Здесь находились дешевые трактиры, посты охраны, всевозможные лавки, обслуживание которых оставляло желать лучшего и еще много чего. Некоторое время поспрашивав, мы выяснили, что один из городских складов находить как раз рядом с воротами. Осталось найти хранилище.

Этим мы и занимались почти весь оставшийся день. Судя по всему, заклинания с архива сняли совсем недавно, а значит, след должен был остаться до сих пор. Чувствовать чужую магию могли после определенной тренировки все колдуны, но различать ее способны далеко не все. Ощутив чью-либо волшбу, я могла впоследствии выйти на него через творимые заклинания. Этим я занималась без особого труда, хотя Дарий рассказывал, что таким приемам маги учатся очень и очень долго. Почему так происходило — не знала, но факт оставался фактом.

«И природу чувствовать не должна и вообще, находиться в этом мире не должна», — иногда криво усмехалась я.

Подойдя к зданию городского склада, переключилась на магическое зрение и навострила все чувства. Прежде чем мы вышли к нужному помещению, нам пришлось пересмотреть с десяток построек, и заняло это несколько часов. Но наши усилия не были тщетны и, в конце концов, я смогла уловить след магии, который разительно отличался от предыдущих. Во-первых, он был значительно сильней и ни чем не походил на слабенькие охранные заклинания, встреченные нами ранее. Во-вторых, низкий уровень диссонанса говорил о мастерстве человека, наложившего эти заклинания. И, в-третьих, чары были многоуровневые, что удивило меня больше всего.

Несколько месяцев назад Дарий показывал, как создавать такие чары. Хотя у меня и получалось, этим способом я пользовалась не часто. Заклинания накладывались последовательно, в среднем около десяти слоев и, если сделать ошибку в каком-нибудь из них, то построение рассыпалось, и сила уходила в никуда. Любой раздел магии требует тренировки, сосредоточенности и терпения, а этот в особенности. Но, несмотря ни на что многоуровневые заклинания были и будут самыми действенными. Потому что вероятность взлома сокращается до минимальных размеров.

Скорее всего, кто-то из охраняющих архив магов, пустил дело на самотек и не слишком усердно следил за состоянием охранных заклинаний — результат нам только на руку.

Закрытое хранилище мы нашли, и до вечера я предложила отдохнуть. Влас и Радий остались в гостинице, а мне пришлось сбегать к Магистру Логвину и выбрать более подходящий наряд. В доме кроме дворецкого никого не оказалось, так что ненужных и нежелательных вопросов удалось избежать.

Когда я поднялась в номер к приятелям, на мне были надеты простые удобные штаны черного цвета и темно синяя рубашка. Меч не взяла, впрочем, как и другие колюще-режущие предметы — эту прерогативу оставила наемникам. Моим же главным оружием являлась магия. В самом начале мы распределили роли: я — колдую, Влас и Радий — дерутся при необходимости.

Дракон сидел на стуле и увлеченно натирал до зеркального блеска длинный нож. Черноволосый развалился на кровати и просто лежал, погруженный в собственные мысли.

— Как жизнь ребята? — спросила я, войдя в комнату.

— Не слишком изменилась за час, что тебя не было, — с легкой иронией ответил Влас.

— Тебя это огорчает? — с преувеличенным сочувствием сказала я и плюхнулась на вторую кровать — единственное свободной посадочное место. — Подожди немного и возможно, твоя жизнь кардинально изменится.

— И что же может произойти?

— Например, нас могут заметить и поймать. А хранилище скажем так, не слишком официальное, то и судить нас будут «неофициально», — спокойно ответила я. — Поэтому сейчас прошу слушать меня очень внимательно.

— Начинай, — коротко сказал Радий. Шутки — шутками, но подобный вариант развития событий мог обернуться для нас очень и очень плачевно.

— Архив требовалось найти еще и для того, чтобы узнать, как его охраняют, — начала рассказывать я. — Здание, как вы заметили не слишком большое, а книг и фолиантов там должно быть более чем достаточно. Поэтому пока мы там находились, я запустила легкое сканирующее заклинание и выяснила вот какой интересный момент: на поверхности вход и вроде как служебные помещения, а под землей собственно хранилище с книгами. Охранных заклинаний там почти нет и самые сильные установлены по периметру стены, которой обнесен архив. Охранные чары это разновидность обережного круга, то есть маг задает определенный радиус действия, и в его приделах все накрывается невидимым куполом. На хранилище были наложены многоуровневые заклинания: маги зачаровали небольшие участки, а потом соединили их в общую систему. По счастливой случайности сейчас функционирует только защита стены. Я могла бы ее дезактивировать, но хочу предложить другой вариант: стена около трех метров высотой и нам нужно через нее перебраться, не прикасаясь.

— И как ты себе это представляешь? — задал разумный вопрос Влас.

— Я переправлю вас с помощью магии.

— Меня не нужно, — усмехнулся Радий. — Я перепрыгну стену. А Власа мы вдвоем перетащим.

— Отлично, — обрадовалась я, кое-как справившись с удивлением. Тот факт, что мой знакомый — самый настоящий дракон, не хотел укладывать в голове, и иногда я забывала об этом. — Значит, проблема решена.

— Руфина, — сказал зеленоглазый, не отрываясь от полировки ножа. — Что ты ищешь в закрытом хранилище Академии?

Вопрос был закономерным, сели учитывать то, что я подбивала наемников на грабеж не самого безопасного места.

— Я оказалась в тяжелом положении, — тихо приговорила я. — Вчера на вечере в Академии мне удалось узнать интереснейший момент собственной биографии, о котором не подозревала ранее и это все меняет. Чтобы решить, как поступать дальше, мне просто необходимо разъяснить кое-что.

— Ведьмочка, ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь, — тепло сказал Влас.

— Я знаю, ребята, только сначала хочу разобраться, а потом уже впутывать вас.

Город окутала ночная тьма и, выждав для верности пару часов, мы отправились в путь. Без каких либо проблем наша троица достигал намеченного места. В кромешной тьме здание архива ничем не выделялось из остальных. Постройки в этом квартале были на редкость однотипные.

Применив еще раз сканирующее заклинание, я не обнаружила ничего нового. Само помещение тоже подверглось тщательной проверки на всякие пакости. К моему удивлению, там находилось только двое магов, причем в одной комнате. Как выяснилось, вход в подземный уровень тоже был не единственным, а существовал аж в двух экземплярах. Они расположились в разных концах верхнего здания. Маги сидели как раз у одного, а второй вход оставался относительно незащищенным. Именно через него я и планировал пробраться внутрь, о чем и сообщила приятелям, которые идею поддержали.

Радий, да и я тоже, прекрасно видели в темноте (заклинание ночного зрения определенно великая вещь), Влас ориентировался похуже, но вполне сносно. Переглянувшись с драконом, мы подхватили ничего не подозревающего наемника под руки и вопреки закону всемирного тяготения, одновременно оттолкнувшись от земли, обратно не упали.

Ветер засвистел в ушах, адреналин заиграл в крови, но не успела я насладиться этим новым для меня чувством, как мы оказались во внутреннем дворике.

— Предупреждать же надо, — вполголоса проворчал Влас.

— Предупредим, — так же тихо шепнула я. — А теперь вперед.

Мужчины мгновенно подобрались. Незамеченными удалось пересечь двор. Этому способствовали наложенные на нашу диверсионную группу чары невидимости (не без моей помощи, разумеется) и невнимательность магов-охранников, за что им самая искренняя благодарность.

Перед дверью произошла заминка, пока я взламывала замок. Ребята встали по бокам от меня и внимательно всматривались в окружающее пространство. Дверь была открыта (магия, магия и еще раз магия), и путь к желаемому сократился еще на пару метров. Сразу же я запустила усыпляющие чары, но все-таки следовало быть осторожней.

Комнатка представляла собой что-то вроде прихожей. Пара кресел и шкаф занимали почти все свободное пространство. Жестом указала на проход справа от нас. Парни поняли и проследовали туда, стараясь производить как можно меньше шума.

Весь мой арсенал составляла лишь магия, а наемники могли похвастаться впечатляющим набором кинжалов, но никого убивать я не собиралась не в коем случае, да и ребята тоже.

Через пару минут мы спускались вниз. Я шла первая, а магический светлячок летел чуть впереди. Что поразило больше всего, так это отсутствие на двери даже самого простого замка. Видимо, маги не могли предположить, что кому-нибудь удастся зайти так далеко.

От лестницы шел прямой коридор с несколькими ответвлениями. Как ищейка, я определяла следы заклинаний, безошибочно угадывая дорогу, и совсем скоро наша компания оказалась у двери.

«Ну, хоть здесь они защиту поставили» — мысленно фыркнула я, взламывая чужие чары, которые не то чтобы были наколдованы некачественно, но с ленцой. А зачем использовать сложное заклинание, если спустя два дня его придется заменять другим? Правильно, не зачем. Да здравствует безалаберность!

Восхищенный вздох ознаменовал достижение цели. Количество книг, собранное в хранилище… потрясало. Все свободное пространство огромнейшего зала занимали стеллажи, доверху напичканные всевозможными свитками, книгами и стопками листков. В отличие от коридора, тусклый магический свет пронизывал помещение, так что мои услуги не требовались.

— Ребята, — тихонько позвала приятелей, которые во всю глазели по сторонам. — Постарайтесь без крайней необходимости ничего здесь не трогать. Чем меньше мы оставим следов, тем лучше и вполне возможно, что на книгах могут быть установлены заклинания. Что нужно смотреть — я покажу.

Книги сортировались по алфавиту, и на каждую букву приходилось примерно три-четыре стеллажа. (Стоит отметить, что в местном алфавите насчитывалось сорок восемь рун. Все-таки буквами их назвать будет не правильно) Так же шла сортировка по разделам.

Вскоре я оказалась напротив стеллажа с многообещающей надписью «ритуалы».

— Радий, Влас, — наемники стояли как раз неподалеку. — Мне потребуется ваша помощь.

— Что нужно сделать? — коротко спросил дракон, сверкнув ядовито-зеленными глазами.

Мне пришлось встряхнуть головой, чтобы сбросить оцепенение.

«В его взгляде есть что-то завораживающее, — подумала я. — У-у, змей!»

— Смотрите книги, где идет использование артефактов или… чужой крови и силы для перемещения все равно куда, — объяснила я, уклонившись от опасной темы. Еще рано. На последних словах лица мужчин приняли удивленное выражение, но от комментариев они воздержались. — Найдете что-нибудь похожее, зовите меня. Все, начали.

Никогда не думала, что копаться в книгах будет так утомительно! Чего здесь только не было: и любовная магия, и подчинение чужой воли, даже вызов демонов. Я пересмотрела больше трех десятков книг, только подходящего не находила. Интуиция настойчиво шептала, что нужное совсем рядом. Мужчины подзывали меня, когда обнаруживали что-то схожее по тематике, но я безжалостно забраковывала найденные книги.

— Руфь, — окликнул меня Влас. — Хм, не уверен насчет этого фолианта… он подходит?

Поставив на место свиток, который рассматривала в тот момент, я подошла к мужчине. Наемник держал книгу в потрепанном кожаном переплете толщиной примерно два пальца. Я взяла ее и начала листать. Мое внимание привлекла надпись на первой странице: «Ритуалы, проводимые посредством Магии Крови».

«Магия Крови… ммм, что-то я слышала об этом, но давно и вскользь» — напряженно думала я, переворачивая страницу за страницей.

В глазах начинало рябить от букв, и мои руки все ощутимей дрожали. Будь моя воля — эту книгу сожгли бы немедленно. И не приведи Змей кому-нибудь проводить подобные ритуалы. Я просматривала только заглавия, но уже от них становилось дурно.

Ритуалы этой книги базировались на использование либо жизненной энергии мага, либо другого существа. Причем последних было подавляющее большинство. Присваивание силы, продление собственной жизни за счет чужой… мне не хотелось верить, что кто-то этим занимается.

«Нашла! — мелькнула победная мысль. — Разрыв ткани реальности… перемещение с помощью… артефакта… кровь какая-то… Ладно, подходит».

— Все, мальчики, закругляемся, — скомандовала я, аккуратно закрывая фолиант. Пожелтевшие страницы на вид казались хрупкими, и мне не хотелось их повредить. — Эта книга подходит.

Десять минут потребовалось на удаление каких-либо намеков нашего присутствия. Слабенькое заклинание затерло следы аур. Когда будут восстанавливать защиту хранилища, чары магов на службе Академии перекроют мои и доказать что-либо будет затруднительно.

Без каких-либо проблем мы выбрались наружу, и прежде чем уйти я сняла сонное заклятье. Этому заклинанию меня научил Шаен и оно стало самой настоящей находкой. Эльф адаптировал магию своего народа в более приемлемую для меня форму и заставил зазубрить его до полного автоматизма, утверждая, что может пригодиться. Как оказалось, перворожденный был прав. Самый большой плюс этих чар состоял в том, что они создавали иллюзию естественного сна и, если накладывались одновременно на несколько человек (как это сделала я), то проходили не у всех сразу, а поочередно. Думаю, маги, охраняющие архив, ничего не должны заподозрить.

Стену мы преодолели тем же способом, что и прежде. Власа на этот раз я предупредила, так что наемник не возмущался. Проводив мужчин до гостиницы и поблагодарив их, отправилась в дом к Магистра Логвина: требовалось разобраться с этой книгой как можно быстрее.

«Завтра, обязательно зайду к ребятам, и поговорю с ними на чистоту… хм… как получится» — размышляла я, проходя по улицам Аркаса.

Начинало светать, и утренние сумерки растеклись над городом. Легкий ветерок шевелили волосы, и забирался под рубашку, а мои руки крепко сжимали сумку, в которой была спрятана книга из архива Академии Магии. Скорее всего, за последние пару десятилетий я стала первым человеком, ограбившим закрытое хранилище.

Глава 7

«Не для того прошел я полпути, чтобы назад от пропасти идти…»

По мере приближения к моему временному месту обитания, восторг от «ограбления века» постепенно уходил, и все больше накатывала усталость. Книга, спрятанная на самом дне сумке, была окутана таким количеством охранных и маскирующих заклинаний, что найти ее каким-либо магическим способом не представлялось возможным. Надеюсь, обыскивать меня никто не станет, иначе я буду автоматически зачислена в группу «особо опасна» или того хуже — «враг народа».

После моего прибытия Магистр Логвин подкорректировал охранные чары, наложенные на территорию дома, так что внутрь я могла попасть без посторонней помощи.

Приоткрыв входную дверь, я осторожно вошла в дом. Шаги гулко раздавались в пустом коридоре, и мне оставалось только надеяться, что в столь ранний час останусь незамеченной.

Как бы не так.

Лестница тихо скрипнула под подошвой сапог. На шестой по счету ступеньки, разрезавший тишину голос заставил меня подпрыгнуть на месте и резко обернуться.

— Доброе утро.

Северьян стоял, прислонившись к перилам у основания лестницы. И, как мне показалось, смотрел осуждающе. Вспомнив, что мы не виделись почти сутки, а уж тем более как мы расстались, я почувствовала краску стыда, заливающую мои щеки.

«Полумрак пришелся весьма кстати, и Ян не заметит моего состояния, — отметила я и тут же поразилась собственным мыслям. — Да о чем я вообще беспокоюсь?! Что обо мне что-то не то подумают? Нет, — тихо вздохнула. — Что подумает молодой парень, который мне… нравится. Черт, а ведь и правда нравится».

Обходительный, умный, с хорошим чувством юмора, симпатичный — разве такой может не привлекать? Стыдно вспомнить какую чушь я плела, когда спешно дезертировала из Академии. Любой нормальный человек покрутил бы пальцем у виска, но Ян даже спорить не стал. Понял, что девушку лучше не трогать.

«Наверное, глазки светились, — начала выдумывать аргументы я. — Теперь точно решит, что у меня не все в порядке».

Мне ничего не оставалось делать, как спуститься и встать около ученика Магистра.

— Доброе, — эхом отозвалась я, выныривая из собственных размышлений. — Северьян… я… понимаешь, мне нужно было уладить одно срочное дело и…

— И ты убежала в самом разгаре праздника? — иронично спросил мужчина.

— Я не могла остаться, — негромко ответила, опустив глаза. Врать не хотелось, но не говорить же ему правду!

Ян поднял руку и аккуратно заправил выбившийся локон мне за ухо. Удивленно вскинув голову, я во все глаза уставилась на него. Наверное, вид у меня был совсем глупый, так как ученик Магистра негромко рассмеялся.

— Неубедительно врешь, — сказал он. — Неужели, я настолько плохой кавалер, что девушки вынуждены спасаться от меня бегством?

— Конечно, нет! — искренне возразила я. «Еще и человека оскорбила». — Ты здесь не причем. Зачем тебе мои проблемы?

— Ведь я могу помочь, — прищурился мужчина, но от этих слов внутри потеплело.

— Сама не до конца понимаю, что происходит. Рано рассказывать, только запутаюсь еще больше.

— Тебя не было целый день. Я беспокоился, — нарушил, образовавшуюся после моей реплики, тишину Ян.

— Беспокоился? — я была удивленна. — Почему?

Северьян не ответил. Улыбка скользнула по его губам, но глаз не затронула. Это было похоже на хорошо отрепетированный оскал. Я вздрогнула от неожиданного сравнения и поспешила выкинуть непрошенные мысли из головы. Мужчина взял мою ладошку и легко прикоснулся к ней губами.

— Мне пора, — сказала он, и ушел, оставив меня в одиночестве, бороться с роем сумбурным, не желающих оформиться во что-то понятное, мыслей.

Если вы проживаете у мага, причем далеко не последнего в Академии, то жизнь ваша будет протекать в комфорте. Последнее выражалось не в богатстве обстановки, хотя такого я отрицать не стану, но скорее в различных колдовских достижениях. В этом мире колдовство успешно компенсировало отсутствие техники, но являлось привилегией магов или тех, кто способен оплатить их услуги. А это, скажу вам, совсем не дешево.

Электричество во всех помещениях заменяли специальные осветительные заклинания и, чтобы они заработали, достаточно было сказать это вслух. Именно так я и поступила, когда вошла в отведенную мне комнату.

Мягкий свет сменил утренний сумрак. В комнате я сориентировалась бы и в темноте, но для чтения такое освещение не подходило.

Скинув сапоги, и удобно устроившись на кровати, я достала из недр сумки так нелегко доставшийся мне фолиант. Мои собственные заклинания приятно покалывали пальцы, когда первая страница была перевернута, но это чувство было обманчивым. Любой другой, прикоснись он хоть к краешку обложки, отправился бы в глубокий магический нокаут. Вот такая я кровожадная.

Чтобы понять какое-либо заклинание нужно знать хотя бы азы того раздела, к которому оно относится. О магии крови, кроме названия, я не знала ничего. Поэтому читать пришлось все в подряд.

Несколько часов пролетели незаметно. Первое впечатление не было ошибочным — в книге оказалось много вещей, которые я понимала, но не хотела принимать.

Дарий рассказывал мне, что кровь нередко используется в ритуалах, да и я сама всего пару раз применяла ее. Вспомнилось зачарованное озеро в лесу, которое мне пришлось излечить магией…

Кровь помогала увеличить эффект от заклинания, сделать его в несколько раз качественней, но это палка о двух концах. Каждый раз маг рисковал своей жизнью и жизнью окружающих, ставил на кон все. Там, у лесного озера, я рассталась с частичкой себя. Пусть подобное чувство посетило меня лишь на мгновение, но, тем не менее, это было так. И я не могу точно сказать, придется ли платить в последствии, а главное что от меня потребуется.

Очень редко жертвы будут оправданны, поэтому лишний раз такие заклинания лучше не использовать. Только в самых крайних случаях.

Из названия понятно, на чем специализируется Магия Крови, так почему не все заклинания с применением этой субстанцией относятся к ней и почему этот раздел считается запретным? Ответ прост и сложен одновременно. Практически любую вещь можно использовать, как во вред, так и с пользой. Здесь тоже.

Кровь является своеобразным проводником энергии, магии, жизни. Использую ее можно делиться силой, когда человек болен. Но намного легче и соблазнительней забрать чужую энергию, сделав ее своей.

Родная кровь открывает намного больше возможностей. Намного. В этой книге описывался способ, с помощью которого можно подчинять родственников, связав ваши жизни, завладеть чужим разумом и душой. Страшно, а еще страшнее становилось оттого, что чем ближе степень родства, тем сильнее эффект. Родственники вообще попадали в группу риска.

Нередко заклинателю не хватает собственной силы, которую приходится брать из других источников. Чаще всего это артефакты, но достать их сложно и дорого. Реже используют силы природы. Здесь тоже есть препятствия. Природа лучше контактирует с эльфами, оборотни кажутся ее неотъемлемой частью, только вот среди перевертышей волшебников нет. Человеческим магам силы природы не подчиняются. Я являюсь исключением, но это не показатель. Все-таки мне довелось родиться и прожить большую часть жизни совершенно в другом мире.

Магия крови как раз давала источник силы, а точнее пути заимствовать ее у других живых существ. Были и другие возможности: сложные ритуалы с непонятным назначением, подчинение воли, множество способов причинить вред разумным и неразумным существам, лишить их жизни. Так же здесь указывался способ создания новых видов нежити из уже существующих. Скорее всего, именно такие «гибриды» напали на меня у границы эльфийских владений и в Зитриме.

«Хоть этот вопрос стал ясен», — подумала я.

Сил и желания продолжить чтение у меня не наблюдалось, поэтому я спрятала книгу среди своих вещей, обновила заклинания и легла спать.

Мысли разбегались в разные стороны, показывая не совсем приличные жесты в сторону хозяйки, то есть меня, и категорически отказываясь выстраиваться в логическую цепочку. Мне начинал мерещиться чей-то коварный заговор, поэтому я решила сделать перерыв на неопределенное время. Книга не убежит, а без отдыха — никуда. Работоспособность понижается.

Утро началось совсем не утром, простите за каламбур, а часов с трех дня. И ознаменовалось неопределенно серым небо и моросью, причем ни к первому, ни уж тем более ко второму я отношения не имела. Настроения мое было таким же неопределенно-задумчивым. В сторону украденного фолианта даже не посмотрела: узнавать об очередном подтверждении несовершенства мира у меня не появилось и малейшего желания. Спустившись вниз, я обнаружила, что мое излюбленное место уединения занято.

Расположившись за столом, Магистр Логвин неторопливо пил чай. Причем делал все с таким видом, что могло показаться, будто сидит он не на деревянном стуле, а, по меньшей мере, на королевском троне, и в руках у мужчины вино столетней выдержки. Мысленно поаплодировав старику, я налила себе такую же кружку чая и села напротив мага. Нагло сцапав ароматную булочку с блюда, поставленного перед Магистром, пожелала ему доброго утра и приятного аппетита за одно.

Поджав губы, от чего сильнее обозначились морщины, маг осуждающе посмотрел на меня. Мой невинный вид был ему ответом. С трудом удержалась, чтобы не захлопать ресницами. Здесь, главное, не перегнуть палку, а то не поверят. Видимо искорки ехидства отразились в глубине моих глаз, потому как старик еще сильнее поджал губы.

«Совсем распустилась молодежь», — ясно читалось по его лицу.

«Ничего, переживет, — мрачно подумала я. — Не все же мне строить пай-девочку. Впрочем, остановимся на этой маленькой демонстрации».

— Вы, Руфина, целыми днями пропадаете в библиотеке. Не ожидал подобной серьезности. Вашему возрасту свойственна ветреность, — начал разговор Магистр Логвин.

С сожалением отложив недоеденный завтрак, я вежливо улыбнулась магу.

— Стереотипы не всегда оправдываются, Магистр, — ответила я, тоном отмеряя уважение к собеседнику. Ровно столько, чтобы понял — будь он хоть трижды заслуженным и ценным кадром на счету у Академии, лебезить я не собираюсь. С людьми нужно общаться так, как они того заслуживают. Жестко, но по-другому я не хочу. — А внешность обманчива. Не стоит ей доверять. Иногда под благочестивыми масками прячутся чудовища, а отталкивающий вас человек окажется честнее многих и поможет.

— А если этот человек обидит тебя? — заинтересованно посмотрел Магистр.

— Признаться в том, что ты был не прав — тоже много стоит, — проговорила я, вспоминая Нику. — Я имею в виду искренне признание, а не пустые слова.

— Не стану спорить с вами, — покачал головой старик. — Как продвигаются ваши изыскания?

— Вполне успешно, Магистр, — улыбнулась, вспоминая о надежно припрятанной книге.

— И этот день вы проведете в книжной пыли? — легкий намек на иронию слышался в его голосе. Особого доверия я у мага не вызывала. Как и он у меня. Это было похоже на игру — «я знаю, что ты мне не доверяешь, но вслух не скажу», правила которой устраивали обоих. А не боитесь проиграть, Магистр?

— Отнюдь, — сделала небольшой глоток чая, держа кружку обеими руками, и только после этого продолжила. — Я планировала посетить сегодня лавку мастера артефакта. Хочу получить консультацию. Возможно, подберу что-нибудь.

— Что-то конкретное? — решил уточнить маг.

— Нет, — покачала головой я. Стоит быть осторожней: Магистр Логвин не должен узнать ничего. Здесь вариантов быть не должно. Но и врать ему опасно. Будем выкручиваться. — Меня интересуют защитные амулеты, накопители силы. В дороге всякое может пригодиться.

— Восхищен вашей рассудительностью, Руфина, — неприятный взгляд: прожигающий насквозь, равнодушный, даже расчетливый. — У вас есть заведение на примете?

— К сожалению, таковое отсутствует, — пожала плечами я.

Магистр посоветовал парочку, подробно объяснив дорогу. Все они находились в торговом ряду неподалеку от Академии и наверняка цены там были космические. Стараясь не спешить, я закончила завтрак. Все это время мне пришлось обмениваться с магом ничего не значащими фразами. Что было еще опасней предыдущего разговора: ловят, как правило, на мелочах. Неточностей быть не должно.

Я смогла свободно вздохнуть, лишь оказавшись на улице. На этот раз мне повезло, но как будет дальше?

За полчаса погода лучше не стала. Плюс ко всему добавился ветер. Кр-расота! Без каких-либо препятствий я добралась до торгового ряда и начала обход указанных магистром заведений.

В каждой меня что-то не устраивало, и уходить приходилось ни с чем. Чистенькие, с прилавками, наполненными ничего не представляющими из себя амулетами и оберегами, единственное достоинство которых было в их внешнем виде. Настоящая ценность не в крикливой и безвкусной оболочке, а в свойствах амулета. Приезжих из отдаленных уголков королевства ловили на блестящие камушки, большей частью поддельные.

«Интересно, магистр решил проверить меня или так тонко поиздевался? — думала я, покидая третью по счету лавку. Приторно-вежливый продавец с приклеенной к лицу улыбкой вызвал у меня приступ глухого раздражения. — В таких заведениях людям с улицы, кроме второсортных безделушек ничего не светит!»

Впрочем, искала я совсем не этого. Как было сказано ранее, мне нужна консультация. А те продавцы, что я видела, не могли дать ее. Двое оказались даже не магами и никакого представления об интересующем меня вопросе не имели. Третий… хм… Третий доверия не вызывал никакого. Такой расскажет за деньги все, но сдаст меня с таким же успехом. Да и близость Академии смущала.

Бродила я по городу долго и успела сильно отклониться от намеченного ранее маршрута. Улицы казались серыми и равнодушными. Возможно, во всем виновата погода? Плохое настроение? Или я, наконец, присмотрелась?

Неожиданно мое внимание привлекла сиротливо приютившаяся меж двух зданий лавка. На ней не было ни вывески, ни чего-либо другого, но я отчетливо ощутила магию.

Заинтересовавшись, вошла внутрь — дверь была не заперта. Сонный полумрак комнаты нарушил перезвон колокольчика.

В небольшом помещении, заставленном прилавками, шкафчиками и полками, никого не оказалось. При ближайшем рассмотрении в одном из прилавков, под стеклом, расположились непритязательные на первый взгляд вещички: простые кольца, кулоны, четки, кинжалы. Но только на первый взгляд. Я чувствовала, как эти вещи окутывает магия. Не самая сильная, но достаточно качественная. Тут были и обереги, амулеты, приносящие удачу, какие-то чары от забывчивости и еще много другого. Лавка мне определенно нравилась и я не жалела, что наткнулась на нее.

Из смежной комнаты выбежал встрепанный молодой человек едва ли старше меня. Робко улыбнувшись, он прошел за прилавок.

— Добрый день, госпожа магичка, — поприветствовал меня парень.

Да уж, не так я представляла себе хозяина. Он был одет в аккуратную, но порядком поношенную одежду. Весь какой-то всклокоченный, немного нелепый, щурил близорукие голубые глаза и вид имел совершенно бесхитростный. Навряд ли у него много покупателей. Я его даже пожалела.

— Добрый день. А как вы узнали, что я магичка?

— Разве маг не узнает мага? — удивленно спросил он.

— И то правда, — улыбнулась я. — У вас хороший товар. Вы его сами… изготовляете?

— Большую часть. Иногда скупаю то, что приносят. Порой попадаются интересные экземпляры, — ответил парень. — Но как вы определили качество? Лишь взглянув?

— Маг должен распознать подделку издалека, иначе это может стоить ему жизни, — серьезно ответила я. — Чары, наложенные на товар, я почувствовала и так.

— Если вы чувствуете их настолько хорошо, навряд ли здесь найдется что-нибудь, что вы не сможете изготовить сами.

— Не преувеличивайте, — мне стало смешно. Кем он меня считает? — Не то я покраснею!

— Чем же я могу вам помочь? — посмотрело на меня это чудо. Какие несчастные глаза! Обнять и поплакать! Скорее всего, парень работает не так давно: не успел еще «огрубеть» и закалиться в стычках с посетителями. Что ж, мне это только на руку.

— Я хотела, чтобы вы посмотрели на одну вещь и рассказали о ней, что сможете, — я закатала рукав, открывая взору лавочника браслет, при виде которого он встрепенулся и стал похож на нахохлившегося воробья.

Сконцентрировавшись, я сняла маскировку с браслета и протянула змейку магу. Тот принял ее почти торжественно и начала рассматривать. Я в свою очередь внимательно следила за юношей. Он хмурился, крутил браслет и что-то бормотал себе под нос. Слегка отстраненный взгляд, говорил о том, что парень перешел на магическое зрение.

— Наденьте браслет, прошу вас, — сказал он через пару минут.

Я подчинилась, и серебряная змейка вновь обвила мое запястье. Чувство дискомфорта, которое появилось в ее отсутствие, несколько удивило меня. Теперь же стало уютно и казалось, что змейка такая же часть меня, как и все остальное. Поразившись собственным мыслям, я протянула руку магу. Тот взял меня за запястье и повторил ранее проведенную процедуру, то есть вертел, крутил и воздействовал магией на браслет.

Пальцы у юноши оказались цепкими, а хватка соответствовала уверенному в себе человеку. В глазах светилась убежденность в верности собственных действий.

«Похоже, я не ошиблась в выборе», — подумалось мне.

— Я закончил, — сказал владелец лавки спустя пару минут.

— Отлично, — обрадовалась я. — И что же это за артефакт?

Парень моей радости, по-видимому, не разделял:

— Это не артефакт, — ответом ему послужило пораженное молчание. Не артефакт… тогда что же? Последнюю мысль я и озвучила. — Понимаете, госпожа…

— Руфина, — перебила, недовольно поморщившись. Не хватало еще, чтобы мой коллега и ровесник называл меня госпожой.

— Руфина, — тут же поправился парень. — А меня зовут Тит… Я работал с многими артефактами… вы не думайте, опыт у меня есть…

— Не беспокойтесь, Тит, — успокоила разволновавшегося парня. — Скажите, что вы думаете, а потом уже разберемся.

Маг благодарно кивнул и продолжил:

— Вы убрали маскировку с браслета, и я почувствовал магию, причем довольно необычную… Но стоило вам снять его с запястья, как она пропала.

— Разве такое может быть? — удивилась я.

— В том то и дело, что артефакты не теряют свои свойства, расставшись с владельцем. Поэтому попросил вас надеть браслет вновь. Как я и предполагал, в нем вновь появилась сила.

— И что это значит? — нахмурилась я.

— Это не артефакт, — возбужденно заговорил Тит, глаза которого горели от интересной находки. — Но каким-то образом он завязан на вас. Эта вещь… даже не знаю, как правильно назвать ее… в общем, на браслете какие-то чары, которые воздействуют на вас. Как — не скажу, с таким я встречаюсь впервые… Очень интересный образец! Помимо этого ваша змейка помогает работать с нитями силы. Точка сосредоточия, верно? — и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Немного гасит направленные заклинания, защита опять же… Но я назвал бы это побочными эффектами, а не прямым назначением браслета. Вреда он не несет, но опять же точного назначения я не знаю. Простите, леди Руфина, я ничем не могу вам помочь.

— Что вы, Тит, — грустно посмотрела на него. — То, что вы рассказали, много стоит. Браслет безопасен — а это самое главное. Спасибо вам.

Оплатив консультацию, вопреки уверениям юноши, что он ничем не помог, я покинула лавку, мысленно сделав себе заметку. Как-нибудь еще зайду…

Погрузившись в невеселые размышления, я не заметила, как дошла до гостиницы, в которой обитали наемники. Списав все на знак свыше, направилась к приятелям. Если решила рассказать — значит нужно держать слово. Хотя бы перед собой. Я все больше запутывалась и теперь надеялась, что Радий и Влас помог распутать этот клубок из догадок, предчувствий и фактов.

Наемники оказались в комнате не одни, на что указывал заливистый девичий смех. Хм…

На мой стук дверь мгновенно открылась, и на пороге показался Влас, сияя улыбкой до ушей. Я не стала корчить из себя снежную королеву и тепло поприветствовала друга. Как я и ожидала, в комнате кроме дракона обнаружилась еще и Олеся.

— Я вас не отвлекла?

— Что вы, Руфина, мы рады вас видеть, — ответила за всех девушка. Парни выразили согласие синхронными кивками.

— Олеся, мне не столько много лет, чтобы ты обращалась ко мне на вы, — укоризненно посмотрела на нее.

Она очаровательно улыбнулась и пообещала исправиться. Остаток дня я провела, получая несказанное удовольствие, общаясь со всеми троими. С девушкой говорить было легко и интересно. Олеся оказалась целительницей и рассказывала интересные случаи из своей пока что небогатой практики и просто из студенческого быта, у ребят обнаружился неиссякаемый запас баек. Скоро я начала всерьез беспокоиться о собственных связках — столько смеяться вредно для здоровья.

Хорошего — помаленьку, и пришло время откланиваться. Попрощавшись со всеми и сказав наемникам, что зайду завтра, покинула гостеприимную комнату. Ребята поняли, что при Олеси говорить я не хочу, но виду не подали.

Не успела я дойти до лестницы, как послышался оклик. Обернувшись, увидела спешащую мне на встречу девушку. Подождав, пока она окажется рядом, вопросительно посмотрела на нее. Олеся выглядела смущенной, но решительно настроенной.

«Все-таки, Радию с ней повезло», — в очередной раз подумалось мне.

— Руфина, — замялась целительница. — Я хочу поговорить о Северьяне.

— Что с ним не так? — удивилась я.

— Ты ведь к нему хорошо относишься? — испытывающее посмотрела на меня Олеся.

— Хорошо, — теперь пришла моя очередь смущаться.

— Это не мое дело, но ты здесь совсем недавно и, — девушка вздохнула, словно боролась сама с собой. — Я хочу тебя предупредить о Северьяне. Я знаю его вскользь, но дольше тебя и… Он, не самый приятный человек. Понимаешь, он странный: ходит, не замечая никого, смотрит сквозь тебя… И ничего не делает просто так. Я не хочу тебя настраивать против него. С кем общаться — твое личное дело. В Северьяне что-то неправильно… точнее не скажу, но что-то не так… что-то чужое. Ты прости меня за сумбурное изложение. Раньше я не контролировала эмпатию и бывало заглядывала в других людей случайно. Его я тоже посмотрела, но Ян почти сразу закрылся.

Мы замолчали. Я не знала, что на это сказать, а Олеся, что еще добавить. Девушка подняла на меня большие карие глаза:

— Я хотела предупредить, чтобы ты знала. Как быть дальше — решать тебе, здесь я не советчик. Извини, что взбаламутила. До свидания, Руфина.

— Всего хорошего, — попрощалась я.

Рассвет занимался над эльфийской столицей, придавая ей особенное очарование. Но доверенный Советник Правителя Альхема не был настроен на лирический лад. Его занимали дела более приземленные. Устроившись в своем любимом кресле, он напряженно всматривался в большое зеркало, висящее на стене перед ним. Перворожденный занимался отнюдь не созерцанием собственной внешности. Она всегда имела второстепенное значение.

В зеркало показывало картину другого мира и представляло собой хороший способ общения. Валерий успел порядком утомить эльфа. Сподвижник, марионетка или ценный союзник — отношение Кайрана к опальному магу определить было сложно. Сделка была заключена более двадцати лет назад и успела измотать обоих. И эльф и человек отличались поразительным упорством, поэтому не обращали внимания на систематические неудачи.

Переместить человека в другой мир — нелегко, тем более, когда сам мир противится. Они нашли способ, но его осуществление растянулось на годы. Но теперь все могло рассыпаться, как карточный домик.

— Я начинаю сомневаться в тебе, Кайран, — холодно сказала Валерий, поглядывая на перворожденного из глубин зеркала.

— Зря, — коротко и сухо бросил названный Кайраном. Если бы эльф был кошкой, то зашипел. Но к этому семейству он не имел ни малейшего отношения, поэтому ограничился брезгливо сжатыми губами. — Твоя дочь, сама того не зная, лишь сильнее затягивает петлю на собственной шее. Я слишком долго ждал и теперь хочу насладиться триумфом.

— Эльфы всегда были склонны к театральным эффектам, — хмыкнул его собеседник. — Что ж, если хочешь — можешь поиграть, но не затягивай. Руфина никогда не была дурой и может догадаться.

— Она уже догадывается.

— Так чего ты ждешь? — удивился Валерий.

— Получаю удовольствие от ее метаний, — глаза эльфа блеснули холодом. — Девочка так страдает. Знаешь, меня даже позабавило, что она сама попалась в расставленные сети, причем без моего вмешательства. Не беспокойся, в скором времени я начну действовать.

— Ты уверен, что он сможет все сделать, как нам нужно? — решил уточнить маг.

— Более чем. При любом раскладе он приведет ее нам, — Кайран немного помолчал и добавил. — Знаешь, это было почти не интересно — подчинять его. Мальчик и не сопротивлялся… Но он оказался хорошим шпионом. Жаль будет терять его.

Собеседники помолчали, думая каждый о своем.

— За победу, — предложил тост Валерий, подняв бокал.

Перворожденный слегка приподнял брови, но не отказался. Эльф и человек, будучи на немыслимом расстоянии, друг от друга, надеялись на скорую победу. Только вот, цели они преследовали совершенно разные.

Глава 8

«Глупость трудно понять, но можно простить. Подлость можно понять, но прощать все же глупо».

Яркое летнее солнышко нещадно припекало и вызывало желание разве что лечь где-нибудь под кустиком и прикорнуть пару часов. Но Алаину, как представителю древнего народа, было, скажем так, глубоко начхать на небесное светило. То ли сказывалась знаменитая выносливость перворожденных, то ли простое детское упрямство. Пару месяцев назад мальчику исполнилось девять лет и, даже по меркам людей такой возраст был не впечатляющим, что и говорить про эльфов.

Аль занимался очень важным делом: он исследовал участок леса неподалеку от Альхема. Место было обнаружено недавно и совершенно случайно. Тот факт, что раньше он здесь даже ни разу не проходил, возмутил эльфенка до глубины души. Вот и сейчас он восполнял пробелы в географии города и близлежащих окрестностей. Мальчик считал себя в подобной сфере знатоком и признать, что это не так не позволяла эльфийскай гордость.

Как не было совестно Алаину нарушать запрет отца — не выходить за пределы города самостоятельно, любопытство взяло вверх. Шаен с самого утра находился в счастливом неведении относительно похождений сына и, не волнуясь за последнего, трудился на благо своего народа и Правителя, то бишь занимался рутинными делами королевского мага, а Аль успел достаточно далеко углубиться в лесной массив, плотным кольцом примыкающий к столице перворожденных.

Эльфы видели красоту природы, более полно нежили люди, потому лучшим украшением своих поселений считали деревья, травы, цветы и во многом были правы. Перворожденным удалось создать немыслимое: достичь гармонии между своими строениями и природой. Одно казалось продолжением другого и иногда создавалось ощущение, что дома эльфов в определенной степени живы.

Мальчик так же тонко чувствовал красоту, как и его более взрослые сородичи, поэтому эльфенка не могла не привлечь прогалинка в лесу. Она действительно поражала: густая листва высоких деревьев почти полностью закрывала небо. Редкие лучики солнца пробивались сквозь нее с трудом, и лишь одно место осталось освещенным.

Поваленное много лет назад дерево занимало большую часть свободного пространства прогалинки и пересекало ее по середине, разделяя на две часть. Сложилось так, что одна из них была освещена, а другая, даже в такой солнечный день как этот, пряталась в тени. С этой стороны ствол дерева зарос мхом и лишайником, на освещенной же такого не произошло, зато рядом выросли поразительной красоты цветы. В эльфийских владениях все отличалось изящностью, но что-то в этом месте показалось ребенку особенным.

Наплевав на чистоту новеньких брюк, Алаин опустился на колени и во все глаза смотрел на разворачивающееся перед ним зрелище: тонкий стебелек венчали ярко-сиреневые лепестки, которые по цвету почти сливались с крылышками лесной бабочки, приземлившейся там же. Крылья слегка поблескивали под лучиками солнца, и насекомое казалось окутанным волшебным сиянием.

Легко вспорхнув с насиженного места, бабочка скрылась из вида. Мальчик не смог сдержать вздоха разочарования.

— Разве отец разрешал тебе покидать город? — голос заставил Алаина выскользнуть из размышлений и резко развернуться.

Удивленно захлопав ресницами, эльфенок совсем растерялся. Мальчик не ожидал, что прогалина окажется известна кому-то кроме него, но еще меньше он рассчитывал встретить здесь Советника Правителя. Алаин не был с ним знаком. Конечно, ребенок видел перворожденного пару раз. Только вот последний редко снисходил до разговоров с теми, кто не мог принести ему пользы или иной выгоды. Последнее, кстати, Аль подслушал. Из собственных наблюдений эльфенку Советник Кайран показался крайне неприятной личностью: непроницаемое лицо, выцветший голубые глаза, сжатые в тонкую линию губы. Несмотря на природную эльфийскую красоту, холодность Советника отталкивала.

— Вежливости он тебя тоже не учил, — отметил перворожденный, когда молчание затянулось.

— Простите, господин Советник, — нервно сглотнул Алаин и покраснел. Кайран пугал мальчика гораздо больше, чем возможное разоблачение перед отцом. Страх был почти иррациональным, но, тем не менее, присутствовал.

Эльфенку и в голову не могло прийти, что такой уважаемый перворожденный может причинить ему вред. Чтобы один эльф напал на другого — за последние сорок лет такого не случалось. Слишком многих выкосила война. И если совсем не терпится, разногласия можно выяснить на тренировочных площадках. Не до крови, конечно, но унизить обидчика вполне реально.

— Я уже ухожу, — оправдывался скорее по инерции Алаин. — Извините, что нарушил ваше уединение.

— Ну, что ты, — улыбнулся перворожденный. «Так улыбается кошка мышке», — неожиданно подумал мальчик. — Я как раз тебя искал.

— Меня? — непонимание плескалось в голубых глазах.

— Не правда ли, все удачно складывается? — скорее для себя проговорил Советник. Никогда прежде Аль не видел его таким довольным. — А ты, малыш, пойдешь со мной.

— Но папа…, - попытался возразить эльфенок.

Мнимое благодушие слетело с Кайрана, как шелуха. По-сути, оно ей и было. Улыбка перетекла в усмешку и стала больше походить на оскал.

— Шаену не следует знать об этом.

Алаин принял единственное разумное решение: он побежал. Мальчик знал, что ничем хорошим для него это не обернется, и сделал отчаянный шаг, хотя и понимал с самого начала — скрыться он не сможет.

Невидимые веревки опутали ноги и эльфенок упал на землю, как подкошенный, больно стукнувшись коленкой. Полный страха крик разорвал тишину леса:

— Папа!!! — ребенок звал тех, кто может его защитить, вопреки всякой логике. — Руфь!!!

— Бесполезно, сопляк, — прошипел Советник над самым его ухом. — С папочкой ты можешь попрощаться, а вот с человеческой девкой еще встретишься. Ты будешь страховкой, если изначальный план провалиться.

Веки мальчика потяжелели, закрыв глаза, тело обмякло, больше не сопротивляясь — магический сон действовал безотказно.

Сидя на широком подоконнике, я слегка покачивала ступней в такт своим мыслям, которые держались на отметке невеселых. С самого утра чувство тревоги только нарастало и усиливалось. За последнее время слишком многое навалилось, и я не могла с полной уверенностью сказать вынесу ли все это, а главное захочу ли. Последнее, кстати, беспокоило больше всего.

Какое-то время назад в мою бедовую голову закралась мысль-злодейка поступить исконно женским образом, а именно закатить истерику, припасть к крепкой мужской груди и свалить на обладателя этой части тела все свои проблемы, которых накопилось немало. Смалодушничать, то есть. Гениальной идее не дано было осуществиться по ряду причин: тут сказалось и отсутствие той самой груди, простите, ее обладателя, на которой хотелось бы всплакнуть. Были люди и нелюди, на которых я могла положиться, которым пусть и не без оглядки, но доверяла, которых называла своими друзьями… Именно это и останавливало. Я всегда считала, что есть определенный набор ситуаций, куда вмешивать кого-либо просто… нечестно. Ребята не откажут, но могут пострадать сами, а этого я себе не прощу.

Мои проблемы — исключительно мои проблемы. Подобная установка сложилась с самого детства. Просто потому, что помогать было некому. И любая поддержка воспринималась, как оскорбление. Так что из всех возможных способов защиты я выбрала агрессию. С тех пор я изменилась и более реально оценивала свои шансы. Одной справиться окажется сложно, и выглядеть все будет, по крайней мере, глупо.

После того как я перекрыла канал, выкачивавший жизненную энергию из оборотней, маг, который собственно это мероприятие организовал, жаждал со мной встречи. И отнюдь не для того, чтобы признаться мне в трепетных и нежных чувствах. Вырисовывались не состыковки: еще в Зитриме он натравил на меня нежить, причем не с расчетом лишить жизни, а запугать. Что ж, магу это удалось. Если бы он хотел меня убить, то не дал бы так просто уйти, настойчиво крутилась мысль. Значит, ему нужно было что-то еще. Но что это — я не знала.

Хотелось бы закончить перечень на этой «милой» ноте, но не получится. Второй проблемой являлась я сама, а точнее мои не поддающиеся логике способности. Одно время списывала появление силы на браслет из моего мира, считая его артефактом. Не далее как вчера пришлось признать ошибочность своих предположений.

Третьей проблемой, вытекающей из предыдущей, стал мой отец. Точнее он всегда ей был, по крайней мере, для меня, но теперь все открылось в неожиданном свете. Мрачном таком. Папочка оказался магом, переместившимся в другой мир. Но тут начиналось самое интересное и непонятное. Весь прошлый вечер я штудировала книгу, позаимствованную из архива. Прежде всего, меня интересовали способы перемещения между мирами. Нет, желания вернуться обратно не возникло. Друзей у меня в том мире не было, дома, спасибо родителю, тоже. Моя мать умерла, когда я была ребенком, а с отцом отношения не сложились. Папочка всегда отличался редкостной расчетливостью, и только теперь я смогла оценить ее размах. Мне следовало его ненавидеть, но не получалось. Осталась обида нелюбимого ребенка, непонимание, отвращение. Змей, какой же тварью нужно быть, чтобы решиться на такое?!

Перемещение из мира в мир — это ловушка и западня. Прорвать грань не так уж и сложно — достаточно использовать специальный артефакт. Чтобы вернуться или вернуть кого-то необходимо соблюсти ряд условий. Сложного построения ритуал завязывается на Ключе Перехода. Причем, как артефакт его в книге не классифицировали, хотя сомнения у меня возникали. Но в отсутствии Ключа разрыв между мирами осуществить было невозможно.

О самом Ключе упоминалось едва ли пять строчек и картинка, которая повергла меня в шок. Ключ подозрительно смахивал на мой браслетик. Так же говорилось, что он может послужить источником силы, но только в том случае, если не отторгнет своего носителя. Как неодушевленный предмет, пусть и магический, способен это сделать, осталось для меня загадкой. Следующим условием ритуала было использование в нем жертвы, роль которой отводилась либо ребенку одной из долго живущих рас, либо собственному отпрыску мага. В любом случае, ребенок должен обладать магическими способностями. Смерть жертвы была неизбежной, ведь из не полностью выкачивалась сила и… жизнь. До последней капли.

Странный интерес отца, исходя из полученных сведений, объяснялся с пугающей простотой. Я поняла, почему мать скрывалась вместе со мной от родителя, иначе наши постоянные переезды не назовешь. Она каким-то образом узнала обо всем и решила уберечь меня. Задумка провалилась вместе с ее смертью. Отец все-таки нашел меня и внимательно следил семь лет в подряд за каждым движением. Ждал, когда проявятся магические способности, идея скрыть которые показалась мне на редкость разумной. Сколько стоило для него мое счастье? Жизнь, черт возьми? А оценили их в одноразовое перемещение между мирами. Я не отличалась медлительностью мыслительного процесса и смогла сложить два плюс два. Впервые в жизни была этому не рада.

Итак, что мы имеем в наличии? Маньяка, открывшего на меня охоту? Отца, отличающегося от того самого маньяка разве что изощренной жестокостью? Браслет-артефакт, который совсем не артефакт? Неожиданно открывшиеся способности, собственно у меня? Чудесно, просто великолепно! Для полного счастья только планового апокалипсиса не хватает! Если кто-нибудь теперь скажет, что жизнь скучна и неинтересна, я поколочу этого придурка собственноручно и собственноножно. Как получится.

«Все, пора эти мельтешения прекращать, — решительно подумала я, спрыгивая с подоконника. — Следует закончить то, что было начато вчера. Пойду и расскажу ребятам зачем мне понадобилась книга. Об отце и своей исторической родине умолчу».

Страх в очередной раз оказаться изгоем засел слишком глубоко, чтобы исчезнуть в одно мгновение. Боялась, что наемников оттолкнет мое иномирное происхождение. Возможно, это всего лишь заблуждения, а может и нет…

Дорога до гостиницы хоть и была извилистой, но прочно засела в моей голове. Приблизившись к зданию настолько, чтобы заметить праздную компанию из шести человек в подпитом состоянии у самого входа, я решила воспользоваться другой дверью. Память услужливо подсказала недавний эпизод, после которого мне пришлось несколько дней красоваться с разбитой губой. Осторожность никому вреда еще не приносила.

Гостиница, в которой обитали наемники, имела два входа. Парадный — мною проигнорированный и черновой для прислуги. Как раз на эту сторону выходило большинство окон, в сдаваемых комнатах. Я опять пришла вечером: солнце садилось, разливая над городом кровавый закат. Весь день пришлось посвятить изучению фолианта и сопутствующим размышления, так что мне оставалось только надеяться застать ребят на месте. Я успела пересечь задний двор и приблизиться к двери.

Выйди я на полминуты раньше, и все могло сложиться по-другому. Но удача отвернулась от меня на этот раз.

Скорее ощутив чье-то присутствие за спиной, чем услышав, я стремительно обернулась. Северьян стоял напротив и молчал. Меня пронзило ощущение неправильности происходящего. Присмотревшись повнимательнее, я ахнула: глаза мага и раньше отличались непроницаемостью, но сейчас они были пустыми. Нет разума, нет чувств, нет воли…

«Змей! Им же кто-то управляет!» — догадалась я. Едва заметная волна магии вернулась, принесся с собой звенящую пустоту. Результат положительный.

Бесполезно кричать, умолять или просить — Ян меня не услышит. Такого рода заклинания оставляют лишь цель, которой несчастный будет неукоснительно следовать.

Все произошло слишком стремительно, чтобы я могла ответить должным образом. Сделав шаг вперед, ученик Магистра схватил рукой меня за шею и приподнял над землей. Спина больно ударилась об стену. Стараясь отнять чужую руку от своего горла, я понимал всю безнадежность данного занятия. Перед глазами начинали мелькать белые точки.

— Ян, — прохрипела я. — Прекрати… хрх… Ян!

Мужчина еще сильнее вжал меня в стену. Я пнула его ногой. Удар пришелся по коленной чашечке, но Северьян не отреагировал. Побочный эффект подчинения — полное отсутствие болевого порога.

Сила заклубилась на самых кончиках пальцев, чтобы в следующий миг сорваться атакующим заклинанием.

— Что за…, - то ли подумала, то ли сказала я.

Заклинание не подействовала. У Яна было что-то, что нейтрализовало направленную на него магию. Приказав уплывающему в неизведанные дали сознанию оставаться на месте, я отчаянным рывком послала телепатическую волну, вложив в нее единственную просьбу. Если ребята не успеют, то скором времени мне придется попрощаться с этим миром.

«Яну Магия вреда не принесет, но на меня по-прежнему действует. Воспользуемся этим», — думать, чтобы не потерять сознания. Продержаться… совсем немного.

Всю свою силу я пустила на работу легких, в которые почти не попадал воздух. Надави мужчина сильнее, и перелом шейных позвонков был бы мне обеспечен, но Северьян знал, что делал. И мое убийство в его планы не входило.

— Ян… зачем… мне больно, — хрипела я, не узнавая собственного голоса. Точнее едва слышного сипения. — Зачем…

— Я должен доставить тебя, — пустым голосом ответил он. Это меня удивило, и я на миг забыла о нехватке кислорода.

— Куда? Кто приказал? — надо же, не думала, что смогу произнести такую длинную фразу без запинки.

Если мужчина и собирался ответить, то не успел. Мощный удар снес его в сторону. Потеряв удерживающий фактор в виде чужой руки, упала на колени и закашлялась. Горло жгло огнем, и я не могла надышаться вдоволь. Еще никогда воздух не казался настолько сладким.

— Вы вовремя, — тихо сказала я, когда смогла подняться. Не без помощи, разумеется: Влас, как всегда был галантен.

— Вечно ты попадаешь в неприятности, — недовольно проговорил Радий, который завязывал Северьяну руки собственным ремнем.

— Он жив? — осторожно поинтересовалась я. Ученик магистра не подавал видимых признаков жизни.

— Жив, голубчик, — зло сказал дракон, взваливая бесчувственное тело себе на плечо. Легкость, с которой все было проделано, указывала на нечеловеческую суть наемника. — Мы его отключили, чтобы впредь знал, как поднимать руку на девушку.

— Руфина, кажется, этот молодой человек гулял с тобой по городу, — начал Влас. — Но тогда попыток тебя задушить он не предпринимал.

— На Северьяна наложили подчинение, — сказала я, потирая рукой шею. — И я догадываюсь, кто это сделала.

— Кто же? — прищурился черноволосый. Если в темноте я правильно расшифровала выражение его лица, то Яну подобный интерес не предвещал ничего хорошего.

— Отнесем этого мерзавца в нашу комнату, — сказал Радий, хищно улыбнувшись. — Заодно и побеседуем. Сначала с тобой, ведьмочка, а потом уже с этим…

Согласно кивнув, я последовала за ребятами. Картинка перестала расплываться перед глазами, и двигаться самостоятельно не составило никакого труда. На нашем пути встретился хозяин гостиницы, перепугавшись до заикания светящихся глаз дракона. Истории о перепившем товарище он может, и не поверил, но возражать не стал. Я бы не поверила — товарищам руки не связывают. Эта маленькая деталь не могла ускользнуть от его цепкого взгляда. Мужчина дураком и самоубийцей не был, поэтому предпочел испариться с нашего пути.

Оказавшись в комнате, наемники привязали Северьяна к стулу и выжидающе уставились на меня. Что ж, в себя несостоявшийся похититель прейдет нескоро, и посвятить приятелей я успею.

Внимательно выслушав историю о моих похождениях в городе оборотней, Радий переглянулся с другом и спросил:

— Только ли поэтому он на тебя охотится? — о браслете и остальном я умолчала. Успею еще…

Как оказалось — не успела.

Шумно выдохнув воздух, Ян задергался на стуле, как эпилептик. По крайней мере описание симптомов совпадало.

— Прекрати! Этим ты ничего не добьешься — только себя поранишь, — сказал ученику магистра Влас.

— Он не слышит нас, Влас, — тихо проговорила я. — Твои слова ничего значат.

— А что имеет значение? — зло спросил наемник, с отвращением наблюдая судороги, пробегающие по телу привязанного к стулу мужчины.

— Единственной мыслью будет та, которую внушил хозяин. Действиями станет руководить чужая воля. Если Яну прикажут убить себя, то он сделает это. Чары подчинения может снять только наложивший их маг.

— Иначе никак? — поинтересовался Радий.

— Можно убить его, — покачала головой. — Но мне бы не хотелось это делать.

Хриплый смех, прервал нашу дискуссию. Ян больше не вырывался. Не отрываясь, он смотрел на нас. Марионетка. Теперь он марионетка. Управление телом полностью подавленно. Перед нами сидит совершенно другое существо.

— Я ж-же говорил, тварь, что мы встретимс-ся, — сказал Ян, но слова принадлежали ни ему. — Думала убж-жать с-сможеш-шь? Глупая… с-сделала все, как я хотел. Теперь уж-же поздно…

— Что поздно? — крикнула я, окончательно теряя терпение. — Да что ты можешь сделать, находясь за сотни километров от меня? Трус! Мерзавец! Я тебе нужна — так приходи и разбирайся со мной, а не используй других!

— Руфь, успокойся, — тихо сказал Радий, положив руку мне на плечо. — Это бесполезно.

— Пос-слушай друж-ж-ка, детка, он умные вещи говорит, — искрил губы Ян, ведомый чужой волей. — Ты долж-шна немедленно прийти ко мне.

— С какого перепугу? — не сдержалась я. Рука дракона сильнее сжалась на моем плече. Если бы ярость не застилала пеленой глаза, то было бы больно.

— Тебе нич-чего не говорит имя Алаин?

— Не может быть, — выдохнула я, внутренне холодея. — Ты не посмеешь его тронуть!

— У тебя время до с-следующего вечера, поторопис-сь, — холодно сказал Ян. — Вот координаты.

Он передал магический ориентир, и мне ничего не оставалось, как принять его. Любой, обладающий даром способен принять такой.

— Змей… Это же рядом с Альхемом! — воскликнула я. Проклятье! Он эльф, предатель! Я начинала догадываться. — Так это ты приказал украсть Алаина в прошлый раз?

— Правильно мыс-слишь, ведьма. Только ты оказалас-сь кусочком более лакомым. Мальчиш-шка будет гарантией твоего пр-рибытия. Ты, ведь, не брос-сиш-шь ребенка на произвол с-судьбы? — мерзко расхохотался Ян.

— Но как я успею до завтра? — в отчаянии воскликнула я. — До эльфов три недели ехать!

— А ты пр-ридумай, деточка, — последовал ответ. — Прихвати с с-собой Ключ. Ты знаеш-шь о чем я.

Тело Северьяно в очередной раз выгнулось дугой. Мужчина закричал от невыносимой боли. Судорога оказалась настолько сильной, что опрокинула ученика магистра вместе со стулом на пол.

Мы не успели. Эльф, а с расовой принадлежностью уже определились, избавлялся от ненужного свидетеля, которым был теперь Ян. Я обхватила голову мужчины руками. Пусть он напал на меня, но делал это по чужой воле! Магия оказалась бессильна.

Ученик магистра рассыпался прахом на моих руках. Я никогда не забуду его последний взгляд, в котором читалось… умиротворение. Каково это, быть сторонним наблюдателем в собственном теле? Смотреть и не быть способным ничего сделать?

Я поднялась с колен и заклинанием убрала прах. Страх клубком змей свернулся глубоко в груди. Но я не могла позволить себе рефлексию. Необходимо решить, что делать дальше. Я села на кровать и уткнулась лицом в ладони.

— Руфина, о чем он говорил? — спросил Радий присев передо мной на корточки.

Посмотрела на него уставшими, почти больными глазами:

— Я запуталась, — прошептала, трясущимися губами. — Ничего не понимаю… одно навалилось на другое… Почему всем что-то нужно от меня?! Я хочу жить как все: не трясясь за собственную жизнь, не подвергая опасности друзей только одним фактом знакомства! — я почти кричала.

— Теперь спокойно и по порядку, — голос дракона прозвучал жестко, но мне нужна была встряска, чтобы прийти в себя.

— Я из другого мира. Около года назад переместилась сюда, — в горле неожиданно пересохло и мне пришлось сделать паузу. — Я жила у травника в Сокольницах. Дарий научил меня основам магии. Наверное, там бы я и осталась до сих пор, но… Весной в деревню пришел ребенок. Грязный, в лохмотьях — было похоже, что скитался какое-то время. Я привела мальчика к Дарию, и вместе мы выяснили, что ребенка похитили у перворожденных люди. Алаин не мог остаться в деревне, поэтому я отвезла его к эльфам, к отцу. Я прожила в Альхеме некоторое время…

— Тебе пришлось уехать? Но не по своей воле? — догадался Влас.

— Да… там нехорошая история вышла… оставим. Илар, оборотень с которым я познакомилась в эльфийской столице, попросил ему помочь… дальше вы знаете.

— Но это не все, — констатировал дракон, все еще сидя на корточках около меня.

— В том мире, отец выгнал меня из дома, и после этого я переместилась, — слова давались трудно, словно нехотя. Я опустила глаза на судорожно сцепленные ладони. — Думала случайность, но оказалось — не так. Поиски в библиотеке Академии ничего не дали, поэтому было решено пробраться в закрытый архив. Что мы вынесли оттуда — вы, ребята, видели.

— Зачем тебе книга по «Магии крови»? — напрямую спросил мужчина.

— На приеме я оказалась в чужом кабинете. Там висел групповой портрет магов, среди которых оказался мой отец.

Пораженное молчание повисло в комнате.

— В книги описывался способ прохождения между мирами, — слезинка покатилась по моей щеке. — Чтобы вернуться, нужен Ключ, что-то вроде артефакта, — я закатала рукав и продемонстрировала браслет приятелям. — Он достался мне от матери. Наверное, она забрала его у отца, когда бежала вместе со мной. А еще следует убить собственного ребенка, принеся его в жертву.

— Твой отец хотел…, - Влас запнулся на полуслове и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Дракон казался предельно серьезным и внимательно рассматривал змейку на моем запястье, пытаясь найти в ней что-то известное ему одному.

— Руфь, у тебя ведь маскировка поставлена? — неожиданно спросил он.

— Да, — кивнула я, удивленная таким вопросом.

— Убери, — коротко, ясно, как приказ.

Мужчина резко выпрямился и около минуты сверлил меня светящимися зелеными глазами, зрачок которых вытянулся в тонкую вертикальную линию. Вдруг он усмехнулся, но как-то криво:

— Эта вещь совсем не то, что ты думаешь, — сказал дракон, указывая на браслет.

Глава 9

«Ожидание лучших времен с годами переходит в хроническую форму».

Устало прикрыв глаза, я сползла по стеночке. Ноги отказывались меня держать. Не было ни удивления, ни страха или интереса. Безысходность. Именно это чувство как нельзя лучше описывало мое состояние.

— Что ты хочешь сказать, Радий? — спросила я, безразличная к ответу.

Дракон передернул плечами и недовольно посмотрел в мою сторону. Он имел вид человека крайне торопящегося. Это казалось настолько нелепо, что я едва не засмеялась.

— Не сейчас, — резко бросил мужчина. — Нужно торопиться.

— Торопиться? — выдохнула я. Внутри клубилась злость, направленная скорее на себя чем на других. Тихий, почти истеричный смешок вырвался наружу. Наемник посмотрел на меня, нахмурив брови. — Не успеем мы! Даже если выйдем прямо сию секунду! Три недели… три недели понадобиться, чтобы добраться до границы Альхема. Понимаешь? — кричала, будучи не в силах сдержаться. — Я не умею летать, тем более с такой скоростью!

— Зато я умею, — уверенно ответил мужчина. Готовые сорваться с языка слова застряли комком у меня в горле.

— И ты повезешь меня на собственном хребте к демону на кулички спасать эльфенка? — усмехнулась я. Горькие слова срывались с языка и жгли не хуже огня. Слишком часто мне приходилось раскаиваться за оказанное доверие. — Ради едва знакомой ведьмы с кучей проблем? Никто не помогает просто так. Только ради выгоды: прямой или косвенной. А с меня пользы ноль!

Радий стремительно развернулся и зло прищурил светящиеся глаза. Похоже, мне удалось его по-настоящему разозлить.

— Нет, это ты пойми, — он говорил тихо, пытаясь сдержать клокотавшую внутри ярость. Влас хотел что-то сказать, но мужчина досадно отмахнулся. — Представляешь, хоть приблизительно, насколько я тебя старше? И думаешь, все то время сладко жил себе в удовольствие? Я дракон и таким родился. Почти всю мою жизнь меня пытались убить и просто потому, что чудовище, тварь мерзкая… потому что не человек. Много ты драконов видела? Не ошибусь, если скажу, что я первый и вполне вероятно — последний. Некоторые говорили, что им не важна моя сущность и предлагали привязанность, дружбу, любовь… а потом предавали, как ты верно сказала, для своих корыстных интересов.

Влас и я молчали. Мне нечего сказать — слишком понятно его состояние. А черноволосому было больно за друга. Я чувствовала обоих приятелей, и к моей собственной боли добавилась чужая. Сердце ныло, готовое разорваться на кусочки.

— Но как видишь, я жив, — продолжил тем временем мужчина. — Но столько гадостей успел насмотреться, что иногда дрожь берет. Видел, как самые достойные откупались чужими жизнями, как родственники убивали друг друга… когда человек человеком быть перестает… Руфина, мне не так трудно отличить правду от лжи. Поверь…

— Старому больному дракону? — грустно улыбнулась я. Напряжение требовало выхода.

— Можно и так, — улыбнулся Радий. — Только здоровье у меня более чем крепкое. Поверь, если чувствуешь сердцем, что человек тебе дорог и без разницы дружбу ли, любовь ли (если последнее, то в особенности)… не нужно искать логики этому. Хорошее так быстротечно, что тратить время на пустые толки — кощунство. Я не хочу рассчитывать на выгоду от тебя, ведьмочка, потому что ты мне друг. Настоящий. Такой, что себя не пожалеет и не предаст. Сама говорила ведь, — я не отпиралась. Дракон угадал с поразительной точностью. Применял ли он какие-то свои драконьи способности — не имело значение. А важно было то, что мы поняли друг друга без лишних слов и обид. Поняли, а главное приняли друг друга со всеми недостатками. Радий прав: не часто судьба балует нас настоящими друзьями, чтобы раскидываться ими. — Я помогу, потому что мне так хочется. Не оставлю в беде тебя и того мальчика. У драконов слишком редко появляются дети, и мы знаем этому ценность. Ребенка нельзя тронуть ни при каких условиях. Это правило. Я с тобой и мне вполне по силам унести двоих.

Улыбнувшись и не говоря ни слова, я встала и быстро обняла дракона, чмокнула в щеку. Подобные проявления эмоций у меня можно пересчитать по пальцам.

— Я с вами, — уверенно сказал Влас, подходя к нам вплотную. Крепко сжала его пальцы, благодаря.

— Все, ребята, хватит сопли на кулак наматывать, — решительно сказала я. — Зайдем за моими вещами и в путь. Хм, Радий, а мы точно успеем?

— Обижаешь, ведьмочка, — ухмыльнулся дракон. Нет, его ничто не исправит. Радий станет шутить, даже встретив смерть. Например, предложит сменить ей наряд на что-нибудь повеселее, более жизнеутверждающее. Думаете, я удивлюсь? Угу, десять раз. Такой оптимизм неистребим!

«Главное, чтобы этот оптимизм до открытого идиотизма не дошел, — подумалось мне. — Да уж, переться к неизвестно кому, неизвестно зачем (может, только в общих чертах) и неизвестно как бороться с ним буду… чудно, ничего не скажешь. Будем брать наглостью, что еще остается?»

— Руфина, я хотел спросить, почему ты раньше не сказала, что из другого мира? — поинтересовался Влас. Похоже, дракона этот вопрос беспокоил не меньше. Не отмажусь, придется отвечать.

— Мне казалось, что если я расскажу обо всем, вы станете относиться ко мне иначе. С опаской, как к чему-то непонятному и диковинному. Смотреть можно, но ближе лучше не подходить. И я стану для вас изгоем.

— Идиотка, — коротко бросил всегда вежливый Влас.

— Что? — тут же взбеленилась я.

— Идиотка, говорю, — невозмутимо продолжил наемник. — Придумала невесть что и ходишь, страдаешь. Ты не думала, что нам приятно о тебе беспокоиться и помогать? Не думала, что не честно лишать нас этого, даже не поинтересовавшись нашим мнением? Геройствовать ни к чему, Руфина. Зачем бороться со всем в одиночку, если есть те, кто могут, а главное хотят тебе помочь?

Показав всем свом видом раскаяние и заработав еще один осуждающий взгляд от зеленоглазого, я стремительным шагом отправилась на выход. Радий может доставить нас значительно быстрее, чем кто-либо еще, но это не означает, что нужно расслабиться. Наоборот, время дорого как никогда и я собираюсь использовать каждое доступное мгновение.

Дом Магистра встретил нас тишиной и темнотой. Дворецкий был отпущен еще утром, и его появление планировалось лишь на следующий день. За время, проведенное в Аркасе, в частности у мага, я немного разобралась в охранных чарах, поэтому протащить ребят, хоть и с трудом, но удалось. Если дело пойдет в том же русле, скоро меня можно будет назвать специалистом по магическим взломам.

Как не хотелось встречаться с Магистром Логвином, тем не менее, пришлось. Я слишком торопилась уйти, поэтому похватала все вещи сразу, толком не сложив их, и пошла вниз, где ожидали наемники. Нога запнулась за ножку кресла, оказавшегося на пути и вещи полетели на пол. Все было бы ничего, если бы стопку в моих руках не венчали ножны с мечом. Звон, встретившего на своем пути хрустальную вазу клинка, и мои закономерные ругательства были слышны по всему дому. На все это великолепие я приземлилась сверху.

«Как хорошо, что меч полетел в другую сторону, — мрачно подумала я. — Иначе мое личико обзавелось еще парочкой шрамов, на этот раз от стекла».

Быстренько поднявшись, я с помощью наемников начала собирать разбросанные по полу вещи.

— Руфина? — послушался удивленный голос. — Чем вы занимаетесь в такой час? И кто эти молодые… люди?

Следует отметить, что замечание было справедливым. Приличные люди в такое время видят сладкие сны. Ну, кто сказал, что мы приличные?

— Простите, Магистр, вынуждена прекратить свое проживание в вашем доме. В срочном порядке, — ответила я, запихав вещи в сумку. Аккуратно сложенные, они занимали гораздо меньше места.

— И что же вас вынудило сделать это? — маг ничуть не смутился ни моей резкостью, ни присутствием двух парней, чей вид ясно говорил о роде занятий, ни собственного домашнего платья.

— Не что, а кто. Ваш ученик любезно передал мне одно сообщение, после того как ребята оттащили его от меня, — маг, несмотря на почтенный возраст, по-прежнему умен.

Я не буду врать и юлить, Логвин сможет сопоставить пропажу ученика и мой отъезд. Мертвых невозможно выследить ни одним заклинанием. А Северьян более чем мертв. От него даже праха не осталось моими стараниями. Магистр вспомнит так же и о наших совместных прогулках, поймет и ситуация повернется отнюдь не мне на пользу. Шансы пережить следующий день весьма призрачные, поэтому омрачать последние часы недомолвками не имеет смысла. Считать меня фаталисткой все же неправильно. Если будет возможность выжить и спасти Алаина, я ее использую. И не важно, что мне придется для этого сделать.

— Оттащили? — удивился маг в отставке.

Жесткая усмешка искривила мои губы:

— Ян пытался придушить меня до потери сознания, — спокойно ответила я. — Прежде чем доставить своему хозяину.

Логвин молчал. Выражение его лица варьировалось от горя до вины. Вины? Постойте-ка… получается…

— Так вы знали, что на нем висит подчинение? — пораженно прошептала я и так быстро оказалась рядом с Магистром, что сама не заметила. Маг выглядел слегка удивленным моими перемещениями, но волноваться об этом я собиралась в последнюю очередь. Были дела и поважней. Например, вытрясти из этого престарелого гада всю информацию. — Вы знали?

— Я не был уверен до конца. Только подозрения — не более, — ответил он, пытаясь отцепить мои пальцы от ворота рубашки, которая начинала опасно трещать.

Выпустив ткань, я, тем не менее, не отошла от мага. Любые способы влияния пригодятся, будь то грубая сила или психологическое воздействие. И если для этого придется выплясывать перед ним шаманские танцы, то я стану плясать.

— Вы понимаете, Магистр, что могли пострадать люди или уже пострадали! — когда-то я решила не врать ему. Что ж, ничего кроме правды старик не получит. — Подозревали, говорите… значит давно подозревали? Не одну неделю? И ничего не предприняли!

— Что я мог сделать? — сжал губы Магистр Логвин. — Тебе хорошо известно, что подчинение снять невозможно! И что ты предлагаешь, убить Северьяна, заменившего мне родного сына?

Повисло молчание. Глаза мага расширились от страха и удивления. Старик тяжело опустился в кресло. В то самое, о которое я запнулась. Ребята не вмешивались: что они могли сказать совершенно незнакомому человеку? Слово осталось за мной.

— Когда Ян напал на меня, Влас и Радий, — кивок в сторону наемников, — помогли справиться с ним. Мы привязали его в гостиничном номере и хотели допросить, когда он очнется. Но не успели: хозяин, маг который управлял вашим учеником, полностью перехватил тело и говорил со мной через Северьяна. После этого Ян… он рассыпался прахом. Я ничего не успела сделать. Магистр, я допускаю мысль, что по неопытности могла не заметить подчинение, но вы! Вы старше меня на десятки лет!

— Девочка, дело не в возрасте, — проговорил старик. — Почему каждый маг выбирает себе специальность? Потому что не может охватить каждый раздел! Лучше достигнуть совершенства в чем-нибудь одном, чем быть невеждой во всем сразу. Да и способности у всех разные. Ни ты, ни я не специализировались на подчинении, поэтому распознать работу профессионала в своем деле не удалось. Временами я подозревал Северьяна, иногда мне казалось все бредом мнительного старика. Я не хотел верить и не верил. Эгоистичный поступок, знаю… Руфина, навряд ли мои слова успокоят тебя, но все-таки… Когда подчинение достигает такого уровня, что устанавливается контроль над моторикой, словами… спасти уже невозможно, потому что разрушается мозг подчиненного, а что происходит с телом ты видела.

— Оно всегда осыпается прахом?

— По-разному, но смерть неминуема, — ответил маг. — Я не виню тебя, девочка, я все понимаю… Северьян успел причинить тебе вред?

— Не успел, но через него я узнала, что вред будет причинен моему другу, совсем еще ребенку. Поэтому я ухожу.

Магистр Логвин безразлично кивнул. Он постарел в одно мгновение на десяток лет. Похоже, маг не соврал — Ян был для него больше, чем простой ученик. Я подошла к наемникам и отдала им сумку.

— Подождите меня снаружи, — попросила я. — Мне нужно с ним поговорить.

Приятели удалились, оставив меня наедине с убитым горем магом. Влас ободряюще улыбнулся. Я не испытывала особой симпатии к Магистру, но к чужому страданию не могла остаться равнодушной.

— Я не знаю, что сказать вам, Магистр, — тихо проговорила я, положив старику ладонь на плечо. — Мне жаль. Искренне жаль, что вы потеряли близкого человека, но с этим я ничего не могу поделать. Не считайте мои слова пустой похвальбой. Мне только восемнадцать, но я знаю каково вам.

— У тебя кто-то умер?

— Да, мать, но это было давно. Я видела, как умирают люди. Несколько раз сама была близка к этому. Чтобы потерять человека, не обязательно увидеть его смерть. Когда теряешь при жизни — это намного страшнее. И не хочу лишиться еще одного друга.

Маг посмотрел на меня прямо. В его глазах я прочла сочувствие. Старик понимал меня очень хорошо, возможно даже лучше чем я сама. Сколько ему лет? Наверняка, больше чем кажется.

— Магистр, — я замялась, но все-таки спросила. — Дело, конечно, не мое, но ответьте, что вас связывает с Дарием. Травник сказал, вы были должны ему какую-то услугу… только мне не верится в это.

— Услугу, — задумчиво повторил старик. — Не совсем точно. Мы были молоды, безрассудны и опьянены магией. Все казалось возможным. Я и Дарий тогда учились в Акдемии. Последний курс подходил к концу…

— Странно, — удивилась я. — Дарий не слишком лестно отзывался об этом заведении.

— На то есть причины, — Магистр продолжил свой рассказ. — В нашей компании была девушка, которая училась там же. Мы дружили с первого курса и готовы были на все ради друг друга… Но случилась несчастье: Лайла, так звали девушку, погибла. Случайно и нелепо. Взрыв в лаборатории, и ее нет. А может, все было неслучайно. Не знаю, мне так и не удалось это выяснить. Дарий считал Академию причастной, обвинил и меня.

— В чем? — спросила я. Картины чужой жизни появлялись перед глазами так же ярко, словно я сама присутствовали. Они, наверное, не виделись много лет и до сих пор не простили друг друга.

— В бездействии, — покачал головой Магистр. — Я был рядом, но на место подоспел слишком поздно. Лейла была уже мертва. Дарий любил её, поэтому ее смерть стала потрясением, которое он не смог пережить. Мой, уже бывший друг, покинул Академию, не дождавшись выпуска, и с тех пор мы не виделись.

— Это глупо, — сказала я.

— Глупо, — согласился старик. — Влюбленное сердце слепо и отказывается видеть очевидное. С нашей последней встречи прошло более пятнадцати лет. То, что ты рассказала о Дарии — единственная информация за это время. Иди, девочка, тебя уже ждут приятели. Удачи тебе.

Коротко поблагодарив Магистра Логвина и попрощавшись, я вышла на улицу. Как маг и говорил, наемники ожидали меня. Еще одно дело оставалось нерешенным, поэтому я направилась к конюшне, примыкающей к дому. Наемники тенями следовали за моей спиной — это придавало уверенности и напрягало одновременно. Что-то нервишки пошаливают. К чему бы это?

Оказавшись внутри, я отвязала Снежка и вывела его под уздцы.

— Здравствуй, мой хороший, — ласково прошептала я, проводя рукой по шелковистой черной гриве. На небе сияла полная луна, и в таком освещении конь казался детским кошмаром.

Седло вместе со сбруей были сняты и оставлены в конюшне. Дотронувшись руками до морды Снежка, я заставила его наклониться так, чтобы мы соприкасались лбами. Закрыла глаза, призывая силу. Конь недовольно всхрапнул, но вырываться не стал.

Через полминуты дело было сделано и Снежок, слегка прикусив рукав моей куртки, поскакал неспешной трусцой прочь из города.

— Колдовство? — полюбопытствовал Влас, наблюдая за удаляющимся конем.

— Я показала ему дорогу до дома травника в Сокольницах, — ответила я. — Благодаря магии, Снежок ее не забудет и никуда не свернет. Брать коня с собой бессмысленно, но и оставить здесь будет все же не верным. А так, одно заклинание — и можно не волноваться. Дарий позаботится о них.

Приятели немного растерянно уставились на меня. Считать парни умели и видели только одного коня. Скептические взгляды, заставили мои губы расплыться в ироничной усмешке.

Тихо рыкнув, Серый присел возле меня. Пальцы непроизвольно запутались в жесткой шерсти, почесывая волка по загривку. Рычание стало более довольным и почти стихло.

«Тоже мне, злой и страшный Серый Волк, — подумала я. — Знаю, какой ты грозный, стоит за ушком почесать!»

С Серым получалось телепатически общаться даже лучше, чем со Снежком. Но волк оставался зверем и дальше эмоций-образов дело не пошло. Впрочем, и этого было достаточно. Показав Серому дорогу и попросив его добраться до Дария, я получила полную укоризны волну.

Волк поднялся одним текучим движением и растворился в ночи, присоединяясь к ее бесчисленным порождениям. Надеюсь, выбираясь из Аркаса, он никого не встретит. Иначе по городу еще долго будут ходить слухи о «ужасном монстре»: человеческое воображении склонно все преувеличивать, а что можно нафантазировать столкнувшись с матерым волком в темной подворотне, мне оставалось только гадать.

— Радий, ты здесь перекинешься или мы выйдем из города? — спросила я, покосившись на наемника.

— Разумеется, мы выйдем, — фыркнул дракон.

— Ладно, вопрос дурацкий, — с досадой отмахнулась я, прикрывая за собой входную калитку. — А вдруг, тебе в голову пришло бы стартовать прямо здесь?

— На этом месте? — расхохотался парень. — Ведьмочка, двор у этого дома конечно большой, но не настолько, чтобы вместить взрослого дракона! Ни повернуться, ни крыльями взмахнуть!

— Угу, взрослые драконы табунами вокруг меня бегают по три раза в день: утром, в полдень и вечером! Так и бегают, так и бегают, совсем заколебали! — последовало мое тихое ворчание.

— Соседи могут заметить, — весело поддержал друга Влас.

— Дракона в собственном огороде сложно не заметить, — важно ответила я и улыбнулась. Похоже, ко мне начинает возвращаться обычное присутствие духа и непробиваемая уверенность в собственных силах. Точнее, здравый и немного холодный расчет.

Аркас нам удалось покинуть без препятствий. Стража на воротах отнеслась к нашей компании совершенно равнодушно, мне даже стало немного обидно. Говорят, что уезжать нужно с легким сердцем, не оставляя за спиной обид или недомолвок. Главный город королевства вызывал в моей душе противоречивые чувства: с одной стороны я восхищалась его архитектурой, красивейшими храмами и скульптурами, петляющими улочками, самой атмосферой, но в то же время Аркас будет ассоциироваться у меня не с самыми приятными воспоминаниями.

«Это не единственный город в Эрихе, — утешала себя. — Я еще найду тот, что смогу принять, и который примет меня».

Роль взлетной полосы была торжественно присвоена пустырю за крепостной стеной, достаточно просторному на мой взгляд, чтобы выпасти небольшое стадо слонов. О своих скромных соображениях я предпочла умолчать. Не думаю, что Радий найдет подобное сравнение лестным.

Первое впечатление — самое сильное. И я навсегда запомню, как меняется человеческая сущность на драконью. Пугающе и завораживающе одновременно. В первый момент я не сориентировалась, что происходит: Радий бросил на землю вещи и отошел на приличное расстояние от нас. Я хотела последовать за ним, но Влас отрицательно покачал головой.

Не отрываясь, Радий смотрел мне в глаза. Странная и в тоже время такая знакомая сила прошлась по коже и заставила задрожать. Тело мужчины засияло мягким серебристым светом. Волосы извивались и хлестали по лицу, окутывая плечи. Выгнув спину с нечеловеческой гибкостью и раскинув руки в сторону, Радий беззвучно закричал. Кричало существо, вынужденное прятать свою сущность за чужой личиной и способное из-за этого использовать едва ли сотую долю природной силы. Крик боли и радости смешал тоску по небу, предчувствие мига свободы, память о былых временах, которые никогда не наступят. Полупрозрачные крылья раскинулись за спиной на несколько метров. Свет, исходивший от каждой клеточки кожи, не давал рассмотреть все досконально, но того, что я увидела, было достаточно.

Языческий танец древнего и совершенного существа под луной. Скольжение в потоках воздуха призрачного силуэта, которому вторит мир. Скажите, разве увидев, почувствовав все это, возможно назвать драконов монстрами и чудовищами?

Очертания ящера, которые лишь угадывались вначале, становятся материальными и вполне осязаемыми. Гибкое, изящное тело серебристым росчерком приземляется перед нами. Громадные крылья взметают клубы пыли, ядовито-зеленые глаза смотрят прямо и открыто. Он — магия в чистом виде. Он — древнее, чем магия. Он — дракон. Существо, воплощающее совершенство, которое мне никогда не достичь. Зависти нет сейчас, не появится и позже. Только тихое сожаление, что драконы почти исчезли. Светлая грусть, что я не смогу так же.

«Залезайте на спину, — чужая мысль проникла в моё сознание. Хвост дракона нетерпеливо скручивался в кольцо и снова выпрямлялся. — С-скорее».

— Радий? — удивленно и неуверенно спросила я.

«А ты кого ожидала услышать? Великого Змея? — сомнений нет. Это Радий. — Влас, прекрати изображать соляной столп! Тебе мысли тоже транслируются».

Ошалело хлопаю глазами и демонстративно прочищаю ухо. Утробный рык должный изобразить недовольство вышел несколько громче, чем нужно. Дракон намек понимает и смотрит виновато. Я тяжело вздыхаю и направленным импульсом магии транспортирую черноволосого наемника на спину ящера. Возмущенный вопль, говорит обо всем, что думает Влас в тот момент.

Новоиспеченный дракон достигал в длину метров сорок, не меньше. Крылья росли из предплечья. В «развернутом» состоянии они должны были превышать размеры тела и общим принцыпом строения напоминали многократно увеличенные крылья летучей мыши. Вдоль позвоночника змея шел костяной гребень, отростки которого располагались на достаточном расстоянии, чтобы поместиться мне и Власу. Отлич-чно. Используя магию, взмываю в воздух. Я не соврала — летать мне не по силам. Но парить, планировать или подняться на пару метров входит в перечень доступных возможностей.

Приземлившись перед недовольным наемником, я крепко ухватилась руками за гребень. Если Радий временно заменяет транспорт, кто мне запрещает использовать это замечательную штучку, как луку седла?

«Штучка — штучкой, но закрепиться на месте не помешает», — думаю я, и добавляю парочку заклинаний.

— Радий, взлетаем! — кричу я.

— А мы не свалимся? — настороженно спрашивает Влас, который использует меня как точку опоры, то есть обхватил за талию. Да пожалуйста! Все потом. Потом припомню.

— Радий тебя ни разу не катал? — удивленно оборачиваюсь. Приятель отрицательно качает головой. Хм. — По идее не должны, но на всякий случай я укрепила нас заклинаниями.

Влас не успевает ничего ответить, так как Радий начинает полет. Подавила смешок. Не к месту, конечно, но образная драконья мысль на тему болтливых попутчиков, которые считают его, Дракона, чем-то вроде ездовой лошади, и еще более образные и пространные пожелание этим самым попутчикам всех благ сразу — других эмоций вызывать не могут.

Новоиспеченный дракон и мы вместе с нм летели в паре метров над деревьями. Полет проходил на приличной скорости, струи воздуха хлестали по лицу и дыхание затруднялось. Но единственное чувство, которое владело мной в тот момент, было ощущение полного и безграничного восторга.

В этом мире не придумали электрического освещения, а от Аркаса мы достаточно удалились, так что освещение магическое исключалось. Практически в полной темноте и тишине серебряной молнией летел дракон, стараясь обогнать само время. В самом начале я передала Радию координаты места предполагаемой высадки и позволила змею самому выбрать наш путь. Желательно вдали от поселений. Незачем смущать обычных людей.

Среди деревьев расположилась река, широкая и извилистая. Чтобы скользить над водной гладью, ящеру пришлось сложить крылья. Как позже объяснил мне зеленоглазый наемник, драконы могут не только летать с помощью крыльев, но и леветировать. Что Радий и сделал. Он мог спокойно миновать реку, но я подозреваю, что приятель изменил маршрут специально для нас с Власом.

Небо было усыпано звездами, которые отражались в водной глади как в зеркале. Ночь скрадывала краски и смазала силуэты, создавая неожиданный эффект. Мне казалось, что мы потерялись где-то между небом и землей в бесконечном потоке звезд, на грани между выдумкой и реальностью. Красивая иллюзия, которую совсем не хотелось развеивать.

Ровно сутки мы провели в воздухе, не считая короткого привала. Я выяснила удивительную способность драконов: сокращать расстояние, манипулируя пространством. Проваливаясь в очередную воздушную яму, ящер выныривал совершенно в другом месте. Будь у меня достаточно времени, я обязательно расспросила Радия, как он делает это, и не отстала, пока не разобрала все до мельчайших подробностей. Но времени не было.

День подходил к концу и вместе с ним отпущенный эльфийским магом срок. По моей просьбе, мы приземлились на некотором удалении от переданных Северьяном координат.

Не без помощи магии спрыгнув со спины ящера, я попросила приятелей остаться на месте и приготовилась к тяжелому разговору.

— Вы не должны идти со мной, — твердо сказала я.

— Руфина, только не начинай опять! — воскликнул Влас. Приглушенное рычание дракона, выражало полное согласие с другом и недовольство одной упрямой ведьмой. Мной, разумеется.

— Выслушайте сначала, а потом орите! — а кто говорил, что я спокойна?

— Что на этот раз? — мысленный, но от того не менее ехидный голос Радия раздался в моей голове.

— Я не самая плохая магичка, но и эльфа, на протяжении нескольких веков развивавшего свои способности слабым не назовешь, — тяжело посмотрела на товарищей. — Поэтому я прошу тебя, Радий, лететь со всей скоростью в Альхем, а тебя, Влас, отправиться вместе с ним. В центре города находится резиденция Правителя. Там вы должны найти Шаена, одного из королевских магов. Помните, я уже говорила о нем? — дождавшись утвердительных кивков (в случае Радия, красноречивого взмаха хвостом), продолжила. — Найдите его, чего бы это не стоило. И расскажите обо всем. Мне безразлично, как вы это сделаете, но важно донести до Шаена одну мысль: пусть хватает самых лучших магов, воинов, хоть Великого Змея за хвост тащит, кого угодно, и мчится со скоростью звука сюда. От того насколько оперативно вышеперечисленное исполнится будет зависеть не только моя жизнь, но и жизнь его родного сына.

— Почему Влас не может идти с тобой? — задал разумный вопрос дракон.

— Перворожденный не крестьяне и даже не человеческая стража, — устало сказала я. — Тебя нашпигуют стрелами прежде чем ты окажешься у Шаена. Если на твое спине будет восседать человек, то это внесет в головы эльфов закономерные сомнения. Лучше тебя перекинуться в конце.

— Меня не так просто «нашпиговать», как ты думаешь, — успокоил меня Радий.

— Надеюсь, ребята, очень надеюсь. Прошу вас, поторопитесь!

Приятели согласились, но мне ли не знать, как тяжело далось им это решение. Я стояла и смотрела вслед дракону, который превращался в едва различимый силуэт на горизонте. В самый последний момент, я встретилась взглядом с очами ящера. В голове до сих пор звенели его последние слова, предназначенные только для меня одной. Не знала, смеяться или наоборот, плакать: ошиблись все: и автор той книги, по Магии Крови, и парнишка в лавке артефактов, и я сама. Ответ лежал на самой поверхности, но я отказывалась его замечать, и уж тем более видеть.

Я улыбнулась, а в сердце вновь крепла потухшая надежда. Не было уверенности, что мне окажется по силам использовать полученные знания, но теперь в наличии присутствовал запасной выход. Куда он будет вести и насколько надежным окажется, я скоро узнаю. Ты слышишь Змей? Скоро мы узнаем, ошибся ли ты на этот раз!

Глава 10

«Ничто так не отвлекает от жизни, как борьба за существование».

Окинув полянку прощальным взглядом, я начал пробираться сквозь заросли деревьев. Назвать это дело затруднительным нельзя, скорее однообразным и выматывающим.

Радию и Власу я доверяла без каких-либо оговорок, но решила подстраховаться. На месте нашего скорого приземления мне пришла в голову идея установить заклинание-маяк, которое должно указать точное место. На всякий случай. Если эльфы решат присоединиться к нашей веселой и разношерстной компании, то среди них обязательно должен быть маг, который приметит мои чары.

Имей я под рукой бумагу и краски, то еще бы и плакат нарисовала! Не верите? А вот и напрасно. Мне живо представился ярко-синий фон, на котором красными буквами выведено: «Логово злодея там! 200 метров на северо-запад от куста с розовыми в желтую крапинку цветочками. Господа эльфы, извольте присоединиться! Милости просим!» И где-нибудь в углу скромная и короткая подпись: «Руфина, Злодей и K°».

«Логовом Злодея» оказалась пещера, большая часть которой находилась под землей. Спросите, как я узнала? Что ж, все просто: на это место указывали координаты, переданные через Яна, а еще от нее разило колдовством. Сильно так разило.

Обостренные магическим зрением чувства, а так же извилины, отвечающие за самосохранение, кричали, стонали и матерились в надежде привлечь мое внимание. «Руки в ноги, и бегом, в противоположную сторону!» — настоятельно сигнализировали они. Как вы поняли, доводы разума я проигнорировала.

Сложилось так, что в Эльфийском лесе скалы или горы отсутствовали. Максимум на что можно рассчитывать — это сопки. В одной из них и расположился неприметный вход в подземную пещеру. Несмотря на всю мою антипатию и уж зарождающуюся ненависть к противнику, я не могла не отметить, что место для своих целей он подобрал подходящее. Есть множество уловок, способствующих удачному прохождению заклинания, ритуала, чар — на ваш выбор. Одной из них является осуществление вышеперечисленных действий в полуподземных или подземных пещерах, но они должны быть естественного происхождения, то есть любое строительное вмешательство исключается. Найти такую пещерку не так просто, как кажется на первый взгляд. Природа большая шутница и не отказывает себе удовольствии поиздеваться над бедными магами. Например, создаст эту самую пещеру где-нибудь в неприступных скалах, да еще при сорокаградусном морозе! А рядом голодные звери, птицы… Или размер «помещения» не тот, или камни на голову падают… да мало ли что!

Если бы не заклинание ночного видения, я бы не дошла до мага! В очередной раз, чудом удержав равновесие и пообещав «придурку, который не додумался зажечь на стенах факелы» долгой, веселой и насыщенной событиями жизни, у меня крепло настойчивое подозрение, что эльф так завуалировано издевается.

Огромная зала с высоким потолком и свисающими с него сталактитами произвела на меня неизгладимое впечатление, но любоваться природными красотами не было времени. Все освещение исходило от странного рисунка в середине залы. Я подошла поближе и судорожно выдохнула воздух.

Пентаграмма сияла голубоватым неживым светом, меняя оттенки от светло-синего, почти белого, до приглушенно аметистового цвета. Смертельная красота завораживала. Обойдя пентаграмму по кругу, я лишь убедилась в своей догадке: такой рисунок мне еще не встречался. Больше всего он походил на диковинный цветок, заключенный в круг. В самой серединке находилась окружность диаметром в три — три с половиной шага, от которой исходил столб света и достигал потолка. Самое, что странное свет не рассеивался, а уходил вертикально вверх, не отклоняясь ни на миллиметр от рисунка. Такая закономерность просматривалась на всех линиях, о которые представляли собой цепочку неизвестных мне рун, отдаленно смахивающих на эльфийские. Сколько же нужно времени и терпения, чтобы вырезать их на каменном полу!

— Насмотрелась? — вкрадчивый голос. Ну что за дурацкая привычка подкрадываться со спины?! Причем у всех подряд!

— Успею еще, — спокойно ответила я, разворачиваясь. Главное не показывать ему собственного волнения.

Передо мной стоял смутно знакомый эльф. Свет, исходящий от пентаграммы, придавал его мраморной коже немного синюшный оттенок.

«Как у трупа», — мысленно хихикнула я.

Черные волосы сливались с полумраком пещеры. Мне стало не по себе. Больше всего пугал взгляд перворожденного: одержимый собственным могуществом и предвкушением того, что совершиться. Если раньше я питала робкую надежду разрешить ситуацию без кровопролития, то теперь она исчезла.

Этот эльф обречен. Даже если останется жить. Его разум отравлен чужой силой и через какое-то время он перестанет функционировать, как раньше. И появится существо, одержимое только одной идей. Могуществом.

Сила, отнятая против воли, плохо приживается в теле нового хозяина. Определенное ее количество организм еще может адаптировать, а потом просто не способен это сделать. Перворожденный уже на грани. Неужели он ничего не понимает?

Внимательно рассмотрев эльфа, я вспомнила, где вделась с ним.

— Хм… постой, ты как-то связан с Правителем, — забормотала я. Снисходительное выражение лица собеседника откровенно раздражала. — Ты Советник Элихана! Кайран!.. но тогда зачем…

— Не твое дело, человечка, — довольно прошипел эльф и сделал шаг в мою сторону.

Теперь я видела его полностью, а точнее не только его. Правой рукой он прижимал к себе трясущегося от страха Алаина, другой сжимал тонкий длинный кинжал с изогнутым лезвием, которое почти касалось горла ребенка. По щекам эльфенка катились редкие слезинки, оставляя борозды на белом лице. Мальчик был так напуган, что не пытался даже кричать. Полный мольбы взгляд, направленный на меня, заставил последние остатки спокойствия испариться.

— Отпусти ребенка, — вкрадчиво проговорила, ощущая собственное бессилие. Я не могла применить ни одно, даже самое слабое заклинание, потому что оно могла задеть Алаина. — Я пришла, как ты просил. Отпусти его!

Кайран рассмеялся и слегка изменил положение ножа. Капелька крови стекла по лезвию. Мальчишка всхлипнул и задрожал.

— Аль, не двигайся! — испуганно крикнула я.

— Слушай тетю-ведьму, — посоветовал маг, но нож отодвинул. — Она плохому не научит. Только вот ее сообразительности не хватило, чтобы обезопас-сить тебя. Ты боишься смерти, малыш?

— Мразь, — прошипела я, сжимая кулаки.

— Не в твоем положении грубить мне, девочка, — холодно отчеканил эльф. — И ты будешь делать все, что я прикажу, иначе мальчишке конец. Поняла? Умница.

За спиной Кайрана появились смутно различимые силуэты. Хриплое дыхание с приглушенным рыком вылетало из оскаленных пастей, налитые кровью глаза — исключали всякую принадлежность к человеческому роду. Отправиться сюда в одиночку уже не казалось такой хорошей идей, как в начале. Я должна тянуть время, чтобы ребята успели.

Три твари медленно окружили меня. Неподвижно замерла. Что-то подсказывало, сделай я хоть шаг в сторону и они кинутся. Какой-то странный вид… не могу определить…

— Вижу, тебе понравились мои питомцы, — усмехнулся Кайран и погладил по загривку одну из тварей. Та довольно заурчала, а меня передернуло от омерзения. — Предупреждаю сразу: еще несколько таких, — кивок в сторону нежити. — Сторожат выход. Одной тебе не уйти.

Волна магии подхватила меня и отбросила на несколько шагов, но я смогла удержать равновесие. Цепи, прочно укрепленные в каменном полу, резко взлетели и опутали руки. Щелчок и браслеты зафиксированы на запястьях.

«Приготовился, гад», — подумала я, остервенело дергая цепь. Тщетно, та была укреплена на совесть. Два шага в любую сторону — вот радиус свободы.

Точно таким же образом перворожденный приковал Алаина. На таком расстоянии, чтобы я его видела, но дотянуться не могла. Пр-рокляте!

— Ты не представляешь, сколько мне пришлось ждать! Но оно того стоило! — усмехнулся эльф, подходя ко мне.

Изящные пальцы впились в мое запястье. Кайран снял браслет-змейку и тут же зашипел от боли в обожженных пальцах.

— Жжется? — злорадно спросила я, за что получила хорошую затрещину.

Для колдовства не нужны сложные пассы руками или слова, но для некоторых заклинаний, в частности атакующих, необходимо определенное положение рук: свести ладони вместе или развести в стороны, выкинуть правую вперед и т. д. Силовая волна — единственное заклинание на которое я была способна в таком состоянии, подействовало безотказно, правда не совсем так как рассчитывала.

Кайран пошатнулся, но шит выставить успел. Заклинание полетело в обратную сторону и ударило в меня. Что-то хрустнуло и я почувствовала обжигающую боль в ребрах. Ноги подогнулись и земное притяжение взяло свое.

Прежде чем окончательно потерять сознание, я успела увидеть, как перворожденный зажимает платком кровоточащий нос и его полный ненависти взгляд. Мысль о том, что не одной сегодня «красивой» ходить была последней.

Сложно сказать, сколько времени я провела в отключке. Наверное, достаточно. Минут пять лежала, не шевелясь и почти не дыша. Во всем теле ощущалась странная слабость. Попытка подняться, оказалась безрезультатной: рука, которой я упиралась в пол, поехала в сторону, поскользнувшись на чем-то жидком и теплом. Со второго раза мне удалось принять положение сидя и осмотреться по сторонам.

Пришлось задействовать всю силу воли, чтобы не закричать. Я сидела в луже собственной крови, которая вытекала из аккуратного разреза на запястье. Вот и объяснение слабости.

Молясь всем богам сразу, я судорожно размышляла на что могла пойти моя кровь. Никогда раньше не замечала ее особых свойств. Отчаянным импульсом магии мне почти удалось остановить кровотечение, но не на долго. Дыхание так же причиняло боль — похоже, я сломала парочку ребер. Вот и узнала на собственной шкуре, насколько мои заклинания действенны.

С боку тихо и обреченно всхлипывал Алаин. Интересно, как давно его похитили? Если пару суток назад, Шаен может принять ребят за похитителей, пришедших за выкупом, а это нежелательно…

— Хм, уже очнулась? — констатировал эльф, что-то выливающий на пентаграмму из небольшой деревянной миски.

«Змей! Он же мою кровь выливает! Что здесь вообще происходит?» — вспыхнула паника, чтобы исчезнуть через мгновение.

Кровь испарялась с жадным шипением. Кайран неторопливо обходил вдоль линий, выливая на них новую порцию. Правильно, не нужно тебе, псих ушастый, торопиться. Ни к чему. А вот моей веселой компании давно пора быть на месте.

Свет пентаграммы постепенно становился алым… как моя кровь.

— Это ты организовал похищение Алаина в прошлый раз? — эльф уверен, что полностью владеет ситуацией и непредвиденных поворотов быть не должно. Значит, поболтать он согласится.

— Он был прав: ты не так глупа, как кажешься, — задумчиво проговорил перворожденный. Да уж, таких «изысканных» комплементов мне еще не делали.

— Кто прав?

Кайран проигнорировал вопрос.

— Так тщательно скрывать свои способности на протяжении семи лет… похвально, но бесполезно в твоем случае, — в слух рассуждал он. — Я даже сомневался некоторое время — передался ли дар… Хорошо, что ошибся: силы в тебе более, чем достаточно… мне хватит!

Он расхохотался и этот смех заставил меня вздрогнуть. Вот теперь, с самой твердой уверенностью я могла сказать, что вляпалась.

— Год назад мы тебя потеряли, — продолжил тем временем перворожденный. С каждым новым словом мои подозрения крепли. — Я решился на отчаянный шаг: отдал приказ похитить малолетнего эльфа, потенциального мага в дальнейшем. На меня не легло ни одно из подозрений этого выскочки-Шаена… даже смешно становилось!

— Смешно? — прошептала я. — Ты ненормальный!

— Сейчас это неважно, деточка, — усмехнулся перворожденный, поворачиваясь ко мне всем телом. Открывшаяся картина ему понравилась, потому как, довольно кивнув, он вернулся к своему занятию. — Этот план не принес нужного результата, проще говоря, провалился. И представь мое удивление, когда человеческой ведьмой, спасшей этого паршивца, оказалась та самая беглянка! Но это я понял позже, после Зитрима! Впрочем, так даже лучше. Сила в тебе странная, но её количество компенсирует этот досадный недостаток… Хотя кто знает? Ты первое дитя, сочетающее в себе кровь двух миров, которое я встретил. Может, так и нужно.

Подождите… я же всего год здесь! Откуда он о моем происхождении знает?

— Ты знаешь об отце? — удивленно спросила я, тут же укорив себя за глупость.

— О Валерии? — переспросил Кайран, будто не расслышав. — За восемнадцать лет у нас было достаточно времени, чтобы познакомиться. Довольно разговоров. Пора начинать.

Перворожденный подошел ко мне и сделал надрез уже на другом запястье. Магический захват не позволил мне даже дернуться. Алая струйка крови стекала в подставленную чашу, вызывая приступ тошноты. Нет от вида крови — этого я не боялась. А от бессилия, от неспособности защитить себя и эльфенка. Кайран нас не отпустит. Если меня он убьют в целях проведения ритуала, то Алаина как ненужного свидетеля.

«Руфина, ты должна понять, что браслет сам по себе безделушка. Он будет оберегать своего носителя, и давать ему силу только первое время. Это знак, который должен найти нового защитника и пробудить в нем магию…»

Подойдя к самому краю пентаграммы, эльф резким движением вылил все содержимое чаши. Кровь попала ровно в центр рисунка, туда же отправился мой браслет. Воздух звенел от напряжения и силы, растворившейся в нем. Я перешла на магическое зрение и хорошо видела, как энергия стягивается к центру пентаграммы. Ломалась тонкая грань, что отделяла один мир от другого.

«Радуйся, Кайран, пока ты не понял, в какую ловушку себя загнал. Радуйся, потому что сила, которую ты выкачиваешь из моего браслета, принимая его за Ключ Перехода, скоро обернется против тебя. Возможно, ты сможешь завершить ритуал, но это не столь важно, — мысленно говорила я. — Она меняла меня на протяжении восьми лет, разрывала ауру или душу, если хочешь. Название на результат не влияет… а потом собирала заново, почти так же, но все-таки по-другому. Только теперь я поняла, что со мной происходило. Тот мир был для меня чужой с самого начала… Но этот — мой дом. Настоящий. Потому что я его неотъемлемая часть. Потому что я радуюсь вместе с ним, чувствую малейшие изменения и исправляю их. Инстинктивно, неосознанно, сама того не замечая».

… Ты изменилась в нашем мире, я знаю. Бесполезно рыться в книгах и спрашивать светил от науки — они не объяснят. Люди отказались от знания, отвергли его слишком давно. И как это часто бывает, реальность стала всего красивой легендой, сказкой, вымыслом…

Мне было плохо, как никогда прежде. Вместе с кровью из моего тела уходила сила. Я почти не различала разницу между обычным зрением и магическим. Линии силы, безумное количество энергии, которая образует воронку в центре пентаграммы… смутно знакомая фигура материализующаяся в этом потоке… Отец… да, это он… значит я была права в своих предположениях… Какая же ты сволочь, папа…

Единение с природой на этот раз ощущалось как никогда прежде: острее, глубже. Я чувствовала каждый камешек в этой пещере, знала, что она уходит вниз еще на несколько уровней. Я легла на пол и прикрыла глаза. Мне не нужно держать их открытыми, чтобы видеть. Пещера стала мной, а я — ей.

Змей, долго мне не продержаться… помоги… совсем немного… прошу.

…Очень давно такого не было, Руфь. Он выбрал тебя, и открыл силу, которая всегда находилась внутри, но глубоко внутри.

— Кто он, Радий? Что ты такое говоришь? Ты ошибаешься!

— Драконы никогда в этом не ошибаются. Раньше нас считали его слугами, но это служение высочайшая честь. Он — Великий Змей, а ты — защитник. Девочка, нет у нас времени, чтобы учить тебя пользоваться силой, да и не научит толком никто. Если я прав, то знание придет само.

— Защитник чего?

— Разве ты не помнишь легенду? Защитник этого мира.

По каменному коридору пещеры бежало девять эльфов, человек и один дракон. Двое перворожденных погибли у самого входа: твари выскочили внезапно и разодрали несчастных в клочья. Общими усилиями получилось уничтожить нежить, но погибших товарищей не вернуть.

Шаен никогда раньше так не боялся. Боялся за сына, вновь похищенного два дня назад, боялся за девчонку, которая, не раздумывая, бросилась за эльфенком. Хорошо хоть догадалась послать за подмогой.

Давно в Альхем не прилетали драконы, а потом превращались в недовольных молодых людей. И уж тем более не вламывались в королевский дворец, требуя не в самых приличных выражениях немедленной встречи с одним из магов, которого не преминули встряхнуть за ворот рубашки. Как бы то ни было, действия возымели эффект.

«Идиотка, — в тысячный раз обругал девчонку Шаен. — Чокнутая ведьма! Погибнет ведь!»

Сердце эльфа холодело от таких мыслей, но он упрямо сжимал клинок и продолжал двигаться дальше.

На место боли пришла необычайная легкость. Хотелось спать, но я держалась на одном только упрямстве. Змей… их нужно остановить… еще есть время…

Ты с-с-сама все с-сможеш-шь.

Но как?

Эльф отбирал с-силу… с-с делай то же.

Подняла непослушную голову и уставилась на пентаграмму. До завершения ритуала осталось минуты полторы — не больше.

«Мне хватит, — вдруг рассердилась я. — Перворожденный отнимал силу: у оборотней, у меня… но любой процесс обратим».

Линии силы, следуя моему сигналу, замерли, чтобы в следующее мгновение коконом опутать пентаграмму и Кайрана вместе с ней. Перворожденный испуганно закричал, догадавшись, что я собираюсь делать.

Сила, которая была сосредоточенна в пентаграмме, растворялась в энергетической оболочке этого мира. Рушилось заклинание, одна за одной вспыхивали и гасли руны. Мне удалось повернуть ритуал вспять, но ни за какие блага вселенной не смогла бы ответить, как я это сделала. Потому что сама не понимала.

Прежде чем отключится, подумала о том, что в зале стало слишком много народу…

Эльфы все-таки успели, но я этого уже не видела. Может и к лучшему. Пентаграмма была разрушена и ритуал остановлен. Отец так и не смог вернуться в этот мир. Возможно, он остался жив, с такой же вероятностью он застрял между двумя реальностями и погиб. Или попал куда-нибудь еще. По крайней мере, мы больше не встретимся.

Кайран лишился всей своей силы и его собственные питомцы, не сдерживаемые никакой магией, накинулись на него. Перворожденного спасти не удалось, да и не рвался никто. Погибло в общей сложностью трое эльфов. Это были ребята, с которыми я познакомилась в свое первое посещение эльфийской столицы. Те самые, что спасли нас с Алаином в прошлый раз. Еще двое получили достаточно серьезные раны, но оправились. Радий обзавелся длинным косым шрамом на правом боку от удара когтей, чудом не задевших ему легкое. Ссадин и ушибов никто не считал.

Общими усилиями удалось добить тварей: их осталось всего четыре. Когда опасность миновала, Шаен прижал к себе плачущего сына, а Алаин в свою очередь кричал и просил мне помочь. Рычал от злости дракон, с трудом сдерживая рвущуюся наружу сущность, и молотил кулаками по каменному полу, не замечая содранных в кровь костяшек. По лицу Власа текли скупые слезы. Мужчина даже не думал их утирать: он гладил меня по окровавленным волосам не в силах что-то сделать.

Сильнейшее магическое истощение, значительная потеря крови, сотрясение мозга, перелом трех ребер — мне пророчили смерть, но я выжила. Две недели не приходила в себя, но выжила. Все это время Шаен почти не отходил от меня и спорил до хрипоты с эльфийскими целителям, убеждая тех заняться безнадежной больной.

Способствовала ли этому пробудившаяся до конца сила или целители перворожденных оказались настоящими мастерами и совершили чудо, но спустя две недели я очнулась, спустя еще одну встала на ноги и начала сбегать от назойливых целителей. После пятого раза, когда друзья выловили меня общими усилиями и вернули обратно, они посовещались и решили сопровождать меня в вылазках, наивно полагая, что подобные методы задавят неприятности в зародыше.

Я была им искренне благодарна. Ребятам удалось вытащить меня из омута депрессии, в которую начала опускать уже на второй день после пробуждения. Я понимала, что другого выхода ситуация не имела, и сложись все иначе, еще не известно, к каким последствиям это привело, но мои сознательные действия привели к гибели двух существ, причем один из них приходился мне отцом… На счет гибели последнего я не была до конца уверенна, но особых изменений не произошло. Кстати, браслет мы так и не нашли. Но я была твердо уверенна: когда придет время, он появится вновь.

Пару дней похандрила, вдохнула, выдохнула и улыбнулась, а все переживания припрятала глубоко внутри, там, куда доступу никому нет. Я еще не нашла человека, которому была готова выложить самые сокровенные переживания и чувства.

Спустя некоторое время состоялся разговор с Правителем. Пересказывать его не стану — ничего нового и интересного из него выяснить не удалось. Если не считать тщательно замаскированную под просьбу угрозу — не распространяться о произошедшем. Впрочем, болтать я не собиралась ни за какие коврижки, особенно о некоторых подробностях.

Разумеется, мне была торжественно объявлена благодарность, я теперь могла находится в Альхеме и (представьте себе!) остаться здесь на постоянное проживание. От неожиданно свалившегося на голову счастья я с грехом пополам открестилась, клятвенно пообещав подумать. Угу, бегу и падаю. Со скуки здесь подохну через два месяца! Или доведенные до белого каления эльфы прикопают меня под каким-нибудь священным деревом и объявят это место проклятым. По крайней мере, у одного из перворожденных это желание написано на его лице крупными буквами.

Шаен оставался моим главным разочарованием. Глупая несбыточная надежда испарилась после нашего первого разговора, точнее после длинного и нудного монолога эльфа о том, какая я безмозглая, безответственная ведьма и вообще, бяка последняя. На особенно прочувствованном и образном описании моих достоинств (Шаен говорил исключительно литературными выражениями, но иные сквернословы обзавидовались бы услышав такие оскорбления) я не выдержала и сказала перворожденному все, что о нем думаю. Полагаю, вы поняли: разругались мы окончательно и от драки нас отделяло только то, что я не совсем здорова, а эльфу, в общем-то драться с девушкой несолидно. После этого случая мы друг друга избегали, а встречи старались максимально сократить. Мне почему-то было неловко смотреть Шаену в глаза и подозреваю, что его одолевали те же проблемы.

К моему несказанному удивлению и вящему восторгу, приехал Илар проведать небезызвестную вам ведьму. Если честно, то он приехал еще и с Элиханом поговорить о делах государственных, но не будем вновь пинать мое самолюбие. Я познакомила оборотня с Радием и Власом, приятели быстро нашли общий язык и остались вполне довольны друг другом.

— Как Ника поживает? — однажды спросила я.

— Не думал, что ты такая сводница, Руфина, — покачал головой оборотень. Стоит отметь, что недовольным он не выглядел. Значит, хорошо Ника поживает. А вместе они отлично общаются. Чудно.

— Здесь ты неоригинален, — разочаровал я Илара.

— И кто успел меня опередить? — усмехнулся оборотень.

— Шаен, — честно ответила я. — Еще в Зитреме.

— Вот… эльф! — возмущенно воскликнул приятель. Похоже, кому-то не поздоровится…

Мы весело рассмеялись. Приподнятое настроение сопровождало нас до самого вечера. И, как мне казалось, моя грусть осталась незамеченной. Когда стало темнеть, наша компания разбежалась по домам, заниматься собственными делами. Эльфы решили, что мальчикам и девочкам следует жить отдельно, чем дали мне пищу для нескончаемых подколок на тему «в прошлый раз вас это не смущало» и тому подобного.

Оставшись в одиночестве, я присела на ступеньки крылечка, и обхватила руками колени. Как же я устала от всего…

— Скучаешь? — присел около меня Радий. Одиночество помахало мне ручкой и вытерло платочком одинокую слезинку. Дождешься тут…

— С вами не соскучишься, — невесело ответила я.

Наемник внимательно посмотрел на меня, нахмурился и раздраженно бросил:

— Дурак. Нет, вы оба идиоты.

— Кто? — кажется, я не улавливаю нить разговора.

— Шаен и ты, — коротко и понятно. Как кирпичом по голове. А то я ожидала, что приятель пожалеет ранимое женское сердечко! Ага, десять раз. — Он ведь нравится тебе, Руфь?

— Нравится, — я отвела глаза и глухо спросила. — Заметно?

— Навряд ли, — вздохнул дракон. — Это я догадливый.

— Так в чем проблема?

— Понятия не имею. Я здесь, причем давно. И нифига, — буркнула я. — Значит, мне все показалось. Наивные мечты, не менее наивной ведьмы, которые в очередной раз обманулись. Что теперь поделаешь? — я жестко улыбнулась. — Я не собираюсь навязываться, бегать за ним и умолять. Станет только хуже… мне, а с его стороны будет жалость. Но это слишком, даже для меня, Радий.

— И как ты справишься? — внимательно посмотрел на меня мужчина.

— Как всегда. Раньше мои переживания никого не волновали, — пожала плечами я.

— И что теперь?

— Соберу вещи, попрощаюсь со всеми и вернусь к Дарию. Надоело уходить по-английски.

— По-английски? — уточнил дракон.

— В гордом одиночестве и, не сказав не слова, — разъяснила я. — Мне нечего стыдиться.

— Чем планируешь заняться, ведьмочка? — криво усмехнулся наемник.

— Отдохну от приключений, а потом посмотрим. Перспективы многообещающие.

— Чтобы ты не решила, мы тебя поддержим, — сказал Радий. — Можешь ожидать от драконов любой поддержки.

— Драконов? — приподняла брови я.

— Вдруг кого-то найдешь. Руфина, тебе теперь по чину положены некоторые привилегии.

— Как бы мне этот чин боком не вышел…

— Не боись, прорвемся, — ухмыльнулся дракон.

На третий день я уехала без особого шума. Меня вышли провожать все мои приятели, даже Шаен. Эльф расщедрился на сдержанные благодарности и странный взгляд, понять который я не смогла. Алаин стряс с меня обещание заехать еще и долго не отпускал, пока Шаен не отцепил его ручонки, казалось приросшие к моей куртке. Илар пригласил в Зитрим. А Влас и Радий, переглянувшись, заявили, что всенепременно посетят Сокольницы. Бедная деревенька…

Лошадка досталась мне смирная и флегматичная и обратно должна была транспортироваться собственным ходом. Инстинкт, присущий любой породистой эльфийской лошади… Ну-ну.

Что ж, впереди у меня целая жизнь. Все меняется, забывается и проходит. Осталось убедить в этом себя.

Дракон находился в отличном настроении. Мир обрел окончательную цельность, и нашелся тот, вернее та, которая позаботится о нем. Умная, добрая девочка. Она справится.

Радий покачал головой, наблюдая за эльфом. Шаен стоял и печально провожал взглядом ведьмочку.

«Как дети малые! — подумал дракон. — Глупостей навыдумывали! То же мне, великие страдальцы. И как любит говорить Руфина, куда деваться с подводной лодки?… Интересно, а что представляет из себя подводная лодка?»

Эпилог

«Само по себе счастье не свалится, пока где-то его не обломят»

— Снег! Снег! Кругом один снег! Ненавижу зиму! — в полголоса ругалась я, вытряхивая из куртки приличную порцию снежной массы. Создавалась ощущение, что я как минимум в сугроб нырнула, а не на пять минут на улицу вышла. — Проклятая пурга!

Серый лежал на коврике рядом с печкой и наслаждался исходящим от нее теплом. Волк перестал на меня обижаться за то, что летом я оставила его одного. Потребовался целый месяц, чтобы вернуть расположение моих зверюшек, которые благополучно добрались до Сокольниц. Я закормила их всякими вкусностями и единственной проблемой питомцев стало обжорство. Наверное, они ели про запас, прекрасно понимая, что такая «сытая» жизнь долго длиться не может.

Зима выдалась на редкость снежная и морозная. Однообразные дни тянулись бесконечной чередой и навивали тоску. В начале осени наемники, как обещали, заскочили ко мне, и мы устроили недельный загул. Деревня устояла, пережила попойку и нашу неуемную фантазию. Зато теперь, крестьяне были свято уверенны, что ведьмы устраивают шабаши и летают на метле, выкрикивая неприличные стишки (каюсь, занесло, перестаралась немного), некоторое даже видели, как над лесом летал дракон. В общем, после этого меня перестали бояться и резко зауважали, по какой-то причине… хм, вспомнить, что мы делали, удалось не до конца…

— Ненавижу зиму! — ворчала я, растирая озябшие ладони.

Раздавшийся стук отвлек меня от этого полезного занятия.

И кого нелегкая принесла? Дарий сегодня не придет: в деревне потребовалась его срочная помощь. Там старик и заночует. Идти вечером через лес, да еще и при пурге — удовольствие сомнительное. В общем, последнее время, я откровенно скучала.

Серый на незапланированного посетителя никак не отреагировал, даже морду в сторону двери не повернул. Вот, лентяй! Ну, я устрою тебе утреннюю пробежку по лесу!

В дверь постучали более настойчиво.

— Иду!

Быстренько подбежала: кто бы то ни был, нехорошо заставлять человека ждать на пороге в такую погоду. Лечи его потом! Открыв дверь, я застыла на месте от удивления. Машинально отступила в сторону, пропуская в дом человека, точнее эльфа.

— Шаен? — неуверенно спросила я, боясь поверить своим глазам. Сердце учащенно застучало в груди. — Проходи, раздевайся…

Не спуская с меня испытывающего взгляда, перворожденный послушно снял куртку, а потом резко шагнул вперед и крепко обнял. Сначала я дернулась пару раз, но потом затихла и обхватила его шею руками.

— Холодный весь, — прошептала я «умную» мысль.

— Так зима на улице, — не менее гениально ответил эльф. Его голос звучал еще тише, чем мой.

Казалось, стоит разомкнуть объятья и он исчезнет, раствориться в снежной стене, что отделила домик травника от остального мира. И все это окажется очередным сном, одним из сотни подобных, оставляющих после себя лишь горькое сожаление, да нестерпимую тоску на сердце.

Надоело, не могу больше… надоело обманывать себя и других. Я не хотела верить своим чувствам, высмеивала их, называя глупостью и мимолетным наваждением. Но от этого они никуда не исчезли. Чувствам не требуется логическое объяснение или доводы разума. Им плевать на различия и препятствия. Они просто есть… уже давно… и ретироваться не собираются.

— Не уходи, — попросила я.

— Если прогонишь, все равно не уйду. По крайней мере, без одной упрямой девчонки, — усмехнулся Шаен, провел рукой по спутанным волосам и прошептал на грани слышимости. — Никому тебя не отдам.

И не важно, что между нами целая пропасть. Не важно, что Шаен старше меня на пару сотен лет и проживет в тысячу раз больше. Теперь мне все по плечу!

Правда, Змей?

А ты сомневалас-сь, малыш-шка?

Март — июнь 2007

Примечания

1

В тексте использована песня группы Мельница «Оборотень».

(обратно)

Оглавление

Часть 1

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Часть 2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Часть 3

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

Эпилог

Реклама на сайте