«Проводник»

Глава 1

Коммуникатор в доме — величайшая вещь. То есть, из всего, что изобрело человечество, включая трамвайные компостеры, мини-юбки и чехлы для машин… Устроен он так: когда кто-то к тебе приходит, он не попадает прямо к двери твоей квартиры, а останавливается внизу, на первом этаже, перед общей дверью. После этого он должен набрать номер моей квартиры, и тогда мой телефон начинает звонить. Я беру трубку, и мы общаемся. Если визитер человек мирный, например, посыльный из пиццерии, я нажимаю цифру девять на клавиатуре моего телефона. Электрический замок внизу отпирается, и человек поднимается ко мне. Конечно, он может подождать, когда кто-нибудь из жильцов будет входить или выходить, и пройти без разрешения — с этим у нас не строго.

Когда человек полковника Кенни позвонил и представился, я сразу повесил трубку и набрал 911. Дрожащим от волнения голосом я представился дежурному и сказал, что неизвестные мне люди ломают мою дверь и я умоляю их поторопиться. Затем я повесил трубку и стал ждать.

Они добрались до моей двери через три минуты и для начала вежливо заколотили в дверь кулаками. Отсюда я заключил, что полковник лично удостоил меня визита, не такой он человек, наш полковник, чтобы стучаться как все, костяшками пальцев. Я подошел к двери и выкрикнул пару угроз, насчет полиции и свободы граждан. Тогда они сломали мне замок и ввалились внутрь, полковник и еще двое из его команды.

Полковник… Я никогда не был особым любителем «Терминатора», за исключением первых трех серий, где играл Арнольд Шварценегер. А самой любимой была вторая серия — там его топят в расплавленном металле. Догадались, кого напоминает полковник Джон Кенни? Только в отличие от этого робота, он никогда не улыбается, по крайней мере, в моем присутствии.

Так вот, полковник сгреб меня за грудки и швырнул в кресло. К этому моменту я начал серьезно беспокоиться, ведь ребята из 911 должны были прибыть с минуты на минуту, а я еще, можно сказать, не был готов. Я вскочил с кресла, и кинулся на полковника, пытаясь в свою очередь вышвырнуть его из моей квартиры. Со стороны это должно было смотреться очень смешно. Слишком разные у нас были весовые категории. Я опять полетел в кресло. Мало. Тогда я плюнул.

Обстоятельства, при которых мы расстались с Джоном Кенни в последний раз были таковы, что я мог бы назвать его своим смертельным врагом. Мне было глубоко наплевать, но… Так что, полагаю, плевок был логичен и уместен. Вот только… Вы пытались когда-нибудь плюнуть в Терминатора? То-то и оно — страшно.

Так или иначе, я добился нужного эффекта. Полковник дал мне пощечину. Легкую пощечину, но я очень грациозно отлетел в кресло, опрокинул его, перевернул по дороге журнальный столик и скорчился за ним на полу. Тут подоспели наконец, мои спасители.

Я люблю ребят из полиции. Увидев, что замок сломан, они ворвались с оружием наперевес, и в два счета поставили Терминатора и обоих его помощников лицом к стене. Затем они помогли мне подняться, остановили кровотечение из носа и вызвали врача. Как я заработал кровотечение из носа? А что же я делал за креслом, пока арестовывали полковника?

Затем они составили протокол и увезли моих недругов. Жалко, подумал я, что протокол этот никогда не будет использован, ведь силы, стоящие за полковником, многократно превосходят городскую полицию… Но нельзя просить у судьбы слишком многого. Это было хорошее утро. Я люблю дверные коммуникаторы.

Полковнику потребовалось около двух часов, чтобы освободиться. Я шел из кафе на углу, где я обычно завтракаю, когда меня безо всяких разговоров впихнули в машину и повезли в штаб-квартиру «Вирты». Бузить в машине не было ни малейшего смысла, поэтому я промолчал всю дорогу.

Надо сказать, что наши с полковником взаимоотношения не всегда были напряженными. Когда мы встретились в первый раз, я ему даже понравился. Он мне так и сказал, а науки Старика было достаточно, чтобы понять, что он говорит правду. Нравились мы друг другу долго — минут двадцать.

Полковник приволок меня в кабинет для допросов. Никакой особенной надобности в этом я не видел, откуда я сделал для себя вывод, что, вероятно, сам того не желая, я чем-то огорчил этого хорошего человека. Наверное, я был прав, потому что, вместо приветствия, он врезал мне в солнечное сплетение. Подло, во-первых, потому что меня держали, а во-вторых, потому что я вешу вдвое меньше.

Я повис на руках у державшего меня громилы и сосредоточился. Старик утверждал, что любые органы могут подчиняться волевым приказаниям, и методы, которыми он меня в этом убеждал были столь ужасны, что да, действительно, органы подчинились. Я сосредоточился, и меня стошнило на пол прямо под ноги полковнику. Полковник неправильно это истолковал.

— Ты много себе позволяешь, Томми, — сказал он довольно. — Ты считаешь, что я не могу тебя изувечить? Прямо здесь? — Когда он говорил об увечьях, в его голосе явственно проскользнула мечтательная нотка.

Я задумался. Убить он меня не убьет — я ему нужен. Не был бы я ему нужен, не стал бы он со мной возиться. Далее. Искалечить он меня тоже не может, потому что нужен я ему срочно. Иначе он не поехал бы за мной сам сегодня утром, он же видеть меня не может… Что же касается битья — когда Старик учил меня жизни, он обычно использовал черенок от лопаты. И все же — какую линию поведения мне избрать?

— Завтра же поведешь экспедицию, — заявил полковник. В ответ я плюнул ему на ботинки — и промахнулся. Это меня озадачило. В следующую минуту меня опять поставили на ноги и опять стукнули под дых. Я снова разыграл спектакль с потерей дыхания и ползанием по полу.

— Мне, — выдохнул я наконец, — запрещено водить экспедиции.

Это было святой правдой, решением суда меня чуть не упрятали за решетку, и уж конечно, полковник не отстаивал моих интересов.

— Решение суда приостановлено.

Я удовлетворенно кивнул, поднялся с пола, проковылял к стулу допрашиваемого и уселся, положив ногу на ногу. Затем я посмотрел в глаза моему кумиру.

— Как вы собираетесь расплачиваться? — поинтересовался я.

Видимо, существует предел человеческой способности удивляться. Полковник обалдело на меня уставился и ничего не ответил. Он что — считал, что отныне я должен водить караваны бесплатно? Поскольку он все молчал, я решил прояснить ситуацию.

— За последний поход мне должны пять тысяч долларов, — объяснил я. — С учетом того, что платеж был просрочен на полгода, это будет уже десять…

Оплеуха, которая сбросила меня на пол, могла бы мне серьезно повредить, будь я тем, кем, как полагал полковник, я являлся. Видимо, он рассердился.

— Плюс, — продолжал я, — компенсация за моральный ущерб — еще десять тысяч…

Оплеуха. Полковник ждет, когда же хиляк сломается и запросит пощады… Ну ладно!

— За следующие походы я буду брать деньги вперед, причем цена повышается — не пять, а двадцать тысяч долларов.

Лечу в стену. Ничего особенного, спасибо Старику и его школе. Поднимаюсь с пола, падаю — красиво падаю — и продолжаю, стоя на четвереньках:

— Итого сорок тысяч, деньги вперед.

На четвереньках я больше разговаривать не буду, полковник бьет меня по ребрам ногой. Надо было предвидеть. Это и вправду больно, хотя ребра, кажется, целы. Аккуратно прокусываю себе губу — пусть он видит кровь.

— Восемьдесят тысяч, — говорю я. Опять бьют. — Сто шестьдесят тысяч.

На шестистах сорока тысячах полковник задумывается. Я — единственный проводник, и таковым и останусь. Так что, если он хочет, чтобы завтра эта экспедиция состоялась, бить меня больше нельзя. Но что делать? Я ему сочувствую.

— Ты был наказан справедливо, — заявляет полковник. — Ты убил человека.

Правильно убил, между прочим.

— Чуть не забыл, — бормочу в ответ. — Мне нужен новый пункт в контракте. Что я могу — любого члена экспедиции — без суда и следствия. Вы идете, я надеюсь?

Вот теперь я его достал. Он смотрит на меня, как кролик на удава, если только можно представить себе двухметрового кролика, глядящего сверху вниз на удава с локоть длиной.

— Вам будут выплачены двадцать тысяч, — говорит он наконец.

Я игнорирую его слова, осторожно ощупывая ребра. Он со мной уже на «вы».

— Вы меня слышите?

— Шестьсот сорок. Или идите сами.

— Вышвырните его отсюда, — говорит полковник, и я опять отрываюсь от земли. А не перегнул ли я палку?

Все началось с компьютеров. Сначала они считали, и это было замечательно. Но затем они стали суперскалярными — не спрашивайте меня, что это значит — и принялись моделировать мир. Виртуальная реальность и Интернет. Помню замечательный рисунок в каком-то журнале, очень точно, по-моему, отражающий суть Интернета: молодой человек с горящими глазами сидит за компьютером, а на экране три возможных выбора. Библиотека Конгресса США, Британская Энциклопедия или голые девочки. Ну и он выбирает…

А уж затем пришло время квантовых компьютеров. И самый дорогой из них был создан пять лет назад — вольфрамовый монокристалл размером с кулак. Тогда как раз врачи открыли «точки контакта» и достигли полного эффекта присутствия в виртуальной реальности. Цвет, звук, запах. Так или иначе, Кристалл был задуман как новая ступень в индустрии развлечений. Этакий Диснейленд, только на порядок более убедительный. Для него писали сценарии лучшие сценаристы, лучшие художники спорили над картой местности, лучшие специалисты по фольклору прописывали сказочные народы и их историю… Добраться бы мне до этих специалистов…

Кристалл заработал и работал он почти год. Затем случилась диверсия. Я хорошо помню этот день, потому что я был одним из пострадавших. Тогда у меня как раз закончился траур, связанный со смертью Старика, но я все равно был никакой… Старик учил меня лет пять, я его любил, и я просто не представлял, что же мне делать теперь. И полез развлекаться. Я был там, в этом Кристалле, когда в числе туристов оказался этот идиот с кобальтовой пушкой. И я же был единственным из десяти тысяч человек, кто смог найти дорогу назад из Кристалла. Остальные так и остались в кататонии и пребывают там, кажется, до сих пор. Те, кто еще жив.

Как я понимаю, гамма-излучение кобальтовой пушки должно было просто разрушить программу Кристалла, превратив его в обычный кусок металла, хотя и очень чистого. Если хотите знать мое мнение, то не так уж он был и виноват, этот парень. Ведь подразумевается же, что если уж ты создал что-то, размером с кулак и ценой в годовой доход США, то изволь это самое и охранять соответственно… Или не жалуйся потом.

Однако информация из Кристалла не стерлась. Вместо этого на месте Кристалла сейчас находятся Ворота, а за Воротами начинается то самое, за что мне платят деньги. Потому, что пройти Ворота можно только вместе со своим телом, никаких шлемов виртуальной реальности. Это теперь настоящий мир. Что, впрочем, невозможно, как убедительно доказала наука. А единственный человек, способный провести экспедицию через сей природный феномен — это ваш покорный слуга.

По дороге домой я упорно размышлял. Экспедиции в Кристалл происходили регулярно, военные и ученые все еще не теряли надежды понять, что же там такое произошло. Насколько я знаю, они даже не поленились воспроизвести Кристалл, подключили к нему некоторое число героев-добровольцев и шарахнули по этому произведению искусства из гамма-пушки. Кристалл разрушился, люди не пострадали. Новых Ворот не получилось.

Но вот почему такая спешка? Почему завтра, не через месяц, не через неделю? Почему? Я был там, и без меня они не могли узнать ничего нового, почему они спешат? Затем мне показалось, что я знаю ответ, и мне стало плохо. Потому, что я люблю мир Кристалла. Я водил бы туда караваны бесплатно, я бы даже доплачивал… А что, если Ворота закрываются? Что, если мир, в котором я — дома, вот-вот станет недоступен?

Полковник заявился в восемь утра с чеком на двести тысяч, по его словам, больше ему было не достать. К тому времени меня так измучили сомнения, что я чуть не бросился к нему на шею. Затем я потребовал объяснений.

Как я понял, все было не так уж плохо. Ворота меняли свои характеристики, подчиняясь трем циклам, и всего-то нас ожидал совместный минимум этих трех. Судя по тому, заявил полковник, сколько сил я трачу на прохождение Ворот сейчас, через месяц я вообще не сумею их пройти. А еще через пять лет все вернется в норму… Надо же — циклы… Никогда бы не подумал. Дальше я уже не слушал. Главное — Ворота не закроются совсем. К тому же, я был уверен, что никакие циклы Ворот для меня не закроют. Я воспрянул духом и заявил, что буду теперь брать по пятьдесят тысяч за экспедицию.

Глава 2

Меня опять доставили в «Вирту», на этот раз правда, все обошлось без битья. По дороге я размышлял о том, какой она должна быть — последняя экспедиция в ближайшие пять лет. Приборы за Воротами не работают, так что приборов я туда уже давно не вожу. То же относится к оружию и значительной части современной медицины. Пойдут ученые, это ясно. Еще пойдет пара тройка громил, так называемое прикрытие. Именно это прикрытие и вызывает у меня наибольшие опасения, поскольку у ученых, как ни странно, обычно хватает ума держаться подальше от мест и предметов, от которых я их прошу держаться подальше. Зато громил «Вирта» подбирает что надо, драться они умеют.

В конце концов я решил, что за Ворота пойдет человек пять-семь. Я никогда не водил больше десяти человек, и полковник всерьез считает, что это мой предел. Пускай. Но вот что они там будут делать? Вообще, подумал я, мир Кристалла — это самый большой плевок в лицо политикам и военным. Там не действует технологическое оружие, а значит завоевать его мы не можем. Туда можно забрасывать группы по пять-семь человек, не больше. Там нельзя проводить научные эксперименты, а значит, нельзя понять, что же он такое, этот мир. Бесполезный мир…

И в то же время — это же целый мир! Как может политик или военный отказаться от целого мира? Не может он. И все же — что будет делать Последняя Экспедиция? Да еще в такой спешке?

Тут мои размышления были прерваны — мы добрались до конференц-зала. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. С этого зала в моей жизни всегда начинались приключения… Зал, впрочем, был как зал, несколько рядов стульев и длинный стол с доской за ним и компьютерным проектором. Полковник усадил меня в зале и прошел в президиум.

Кроме меня в зале было семь человек, что польстило моему самолюбию. Надо же — угадал. В президиуме было трое — полковник, Диана Старк, наш куратор по науке, и, разумеется куратор по вопросам безопасности, Антон Стриж, которого я прозвал «Терминатором-2». Ну тем, который мог менять внешность. Антон был украинцем, и еще он все время меня проверял. Как он ухитрился за такое долгое время не прознать про мои отношения со Стариком, было для меня загадкой. Ведь в начале наших взаимоотношений я жаловался на Старика всем друзьям и знакомым…

В зале, я так понимаю, сидели члены предстоящей экспедиции. Две женщины! Проклятье! Ну за что мне это?! Обе, впрочем, красавицы… Что еще хуже. Затем до меня дошло, что одна из женщин носит военную форму. Прикрытие? Ну-ну…

Пятеро мужиков, трое в военной форме. Что бы ни задумал наш штаб на этот раз, дело обещает быть горячим. Еще ни разу у меня в прикрытии не было четырех человек.

— Начнем, — сказала Диана. — У нас, как вы все знаете, проблемы — Ворота скоро станут, — тут она посмотрела на меня и поправилась, — могут стать… недоступны на срок порядка нескольких лет…

Умнейшая женщина Диана. Мне кажется, она что-то насчет меня знает или подозревает. И молчит. Она мне нравится.

— …Поэтому мы решили пойти на определенный риск, — продолжила она между тем. — Целью нашей экспедиции является… — она нажала несколько клавиш на пульте проектора, и на экране появилась карта. Я открыл рот и на время выключился из происходящего. Огненное Зеркало, ну конечно! Та самая задача для сказочного богатыря, если очень нужно надолго от него отделаться…

Я прислушался к своим ощущениям и понял, что мне нравится эта идея. Я не верил, что мы достигнем цели, правда… Я вообще не верил в огненные зеркала. Но размах… Не забыть узнать, кому это пришло в голову. Наверное, Диане, она у нас умница. А если Терминатору — ей-ей, я перед ним извинюсь.

Прочие члены экспедиции, похоже, не почувствовали романтического подъема при мысли о предстоящем подвиге, и это мне не понравилось, если честно. Я заметил, правда, что при виде карты девушка в форме сделала на секунду круглые глаза, вот и все. Значит ли это, что они не понимают, что им предстоит?

— Вопросы? — сказала Диана. Ну наконец-то. Я не очень-то жаждал задавать вопросы, но все-таки образ, который я для себя выбрал, обязывал поднять бузу. Я вскочил с места.

— Пусть мне кто-нибудь объяснит, — потребовал я, — почему никто до сих пор не заметил, что эту задачу нельзя исполнить! — В ответ они на меня просто уставились — все, кроме Дианы. Моя девочка опять заулыбалась… Не поймите меня превратно, ничего между нами нет. Диане шестьдесят лет, помимо всего прочего. С остальными же было просто бесполезно общаться. Они не знали, о чем я говорю, они не ПОНИМАЛИ мира за Воротами, как понимал его я.

— Я хочу знать, каковы оценки членов экспедиции по истории Кристалла, — устало произнес я. — Я хочу знать, почему никто не заметил, что маршрут проложен через Черный Лес, болото и пустыню. Я хочу знать, с кем вы меня посылаете?

— Это лучшие, — заверил меня полковник. Он привык к моим филиппикам, и давно научился их игнорировать. — Знакомьтесь, ученые экспедиции: Гарри, Марк и Анна.

Именно в таком порядке — женщина последней.

— Группа прикрытия: Рита, Серж, Боб, Ли.

На этот раз он назвал девчонку первой. Интересно…

— И не волнуйтесь, — продолжал полковник, как ни в чем не бывало, — да, эта экспедиция будет несколько сложнее предыдущих… — заметив, что я набираю в грудь воздуха, он повысил голос:

— Но я не вижу у нас на пути ничего, с чем не могли бы справиться девять подготовленных профессионалов.

Я задумался. В школе по математике у меня были хорошие оценки, и все же…

— Девять, полковник? Вы считаете меня за двоих?

— Я иду с вами, — пояснил мой собеседник.

Бинго! Я счастлив.

— Я снимаю свои возражения, — сказал я твердо. — Главное, следуйте за мной, а жертвы и разрушения я вам обеспечу…

Полковник хмурится. С чего бы это?

Потом мы переоделись в комбинезоны и армейские ботинки, взяли рюкзаки, повесили кто на пояс, кто за спину мечи, и потопали к Воротам. Задним числом вокруг Ворот возвели стену и поставили охрану, так что некоторое время у нас ушло на преодоление тройной проверки. Затем мы вошли в зал, в центре которого висел в воздухе перламутровый полуметровый комок, более всего напоминающий увеличенную жевательную резинку. Ворота.

Мы подошли к ним и уселись на пол. Точнее, уселись члены экспедиции. Что же касается меня… Ритуал перехода я отработал до мельчайших деталей и стараюсь от него не отклоняться. Сначала я делаю дыхательные упражнения. Вещь, надо сказать, совершенно бесполезная, учитывая то, насколько спертый в зале воздух. Но мне всегда нравился тай-чи. Другое дело, что я с ним знаком только по телефильмам… Так или иначе, десять минут я машу руками и хрипло дышу. Зрелище омерзительное, так что я вполне понимаю сочувственные взгляды наблюдающих за мной членов экспедиции.

Затем я сажусь и начинаю медитировать. Медитировать меня научил Старик, но это не имеет ничего общего с тем, что я делаю сейчас. Сейчас я просто сижу и делаю вид, что это занятие дается мне с трудом. Если, как сейчас, в экспедиции есть женщины, я думаю о них. В этом случае мой вид становится особенно жалок, и всем ясно, что я не даром ем свой хлеб. Я не люблю женщин в экспедиции. Не было случая, чтобы их женские фокусы не создали бы проблем. Взять хотя бы ту дуру из Колорадо, которая заявилась в пещеру, где мы устроили лагерь, с венком из цветов предсмертника на голове! Не она первая на этом попалась, но ведь ей же читали лекции! Она очень удивилась и обиделась, когда я запустил в нее… Чем же я тогда в нее запустил?..

После медитации приходит время петь заклинание. Я пою его на рунатари, языке, понять который, по-моему, невозможно в принципе. Хорошо пою, зря Анна морщится и скрипит зубами. Ладно, хватит валять дурака. Я закрываю глаза, считаю до трех, и вижу себя как бы со стороны. Этого достаточно.

Мир вокруг исчезает, и мы оказываемся в пещере. Мне не нужно открывать глаза, чтобы знать, что у входа журчит ручей, а немного подальше, за ручьем, начинается один из трех Великих Лесов. Переход — это так просто! Вот только они этого никогда не поймут, они слишком серьезно относятся к жизни.

Глава 3

Когда создавали мир Кристалла, то создавали его в лучших традициях Диснейленда. Красавицы здесь были немногочисленны, а вот драконов водилось в избытке. Ничего удивительного, восторженная ребятня любит именно драконов, а также скелеты, мрачные подземелья и… Ну вы поняли. Красавицы их пока не интересуют. А было бы наоборот — каким бы он получился — Кристалл? Забавная мысль.

И еще был в команде дизайнеров гений — Артур Ли Норт. Сначала — рядовой работник, а к концу проекта — его руководитель. Гением он был во всем — в дизайне, в фольклоре, в языках и даже в боевых искусствах. Неудивительно, что его назначили руководить проектом, и очень жаль, что он был там, внутри, в день диверсии. Так или иначе, это был необычайно яркий и самобытный мир…

Затем была диверсия, или, как принято говорить здесь, начало времен. После диверсии, никто не знает как, в этом мире прошла тысяча лет. Он эволюционировал, и он перестал быть доброй сказкой. Он стал таким, каким его, собственно, и планировали.

Прежде всего, исчезли предохранители. Я хорошо помню первую мою экспедицию, в которую пошли десять человек, и из которой вернулось двое, считая меня. Помню одного из ученых, как он подошел к дракону, со словами «ну, посмотрим, что у нас там», а в следующий миг превратился в пылающий факел. В том мире, который он ожидал встретить, пламя должно было обтечь его, не причинив вреда.

Далее — язык. Тролли, гномы, эльфы и прочие местные жители перестали разговаривать по-английски. Почти. Они по-прежнему называли его «общим», но он сильно изменился за это время, мне, например, и членам экспедиции пришлось переучиваться. В основном же они говорили на своих языках, спасибо Артуру Ли, он дал им основу. На английском, простите, «общем», разговаривали только люди.

И это было еще одним неприятным открытием — люди в Кристалле были двух, если так можно выразиться, типов. Первый был частью проекта, это были рабовладельческие или феодальные королевства, таковыми они и остались. Но еще были люди, которых застала здесь Диверсия. Они так и остались в Кристалле, в то время, как тела их умирали в госпиталях, они были раскиданы по свету, они боролись за существование с более сильными соседями, почти не смешиваясь с первой группой так называемых «изначальных» людей… И они проиграли. Сейчас в Кристалле есть пара основанных ими деревень, вот пожалуй, и все.

За прошедшие четыре года, ученые, которых я сюда водил, успели изучить языки, историю и технологию и пришли к выводу, что этот мир, в целом, логически вырос из той заготовки, которую мы в свое время так неосторожно создали. За одним исключением.

Огненное Зеркало. Не огненное, впрочем, это неточный перевод с языка троллей, для которых все, что теплее шестидесяти-семидесяти градусов, это огонь. Зеркало может быть светящимся, радужным, да каким угодно… И оно не вписывается ни в одну из легенд, которыми Артур Ли Норт наполнил свое творение. У него и у связанных с ним преданий нет исторических корней… Нет, не так. Представьте себе, что вы — огородник. И вы посадили огород. Там может расти капуста — вы ее сажали. Там может расти лопух — бывает. Там даже может вырасти персик, потому что когда-то вы уронили косточку. Но потом, в одно прекрасное утро, вы находите у себя на грядке фрезерный станок. Вот как выглядит Огненное Зеркало на фоне того, что его окружает.

Стоит ли упоминать, что расположено оно в самом центре владений сил зла? Раньше это были владения Черного Властелина, того самого, вообще мне кажется, что основным методом создания Кристалла был плагиат… Но эльфы объединились с гномами и изначальными людьми, и уже через двести лет после начала независимой истории Кристалла, Властелин был повешен на шести столбах — есть здесь такая форма казни. Теперь есть… Так что я не знаю, кто правит Злом теперь. Король Черного Острова, быть может? Не знаю.

Огненное Зеркало якобы нашли тролли, они же и построили вокруг него подземный храм. Кажется, подземный: вообще все, что связано с этими существами, всегда неточно и нелогично. Кроме троллей, Зеркало видели эльфы, как правило, перед тем, как расстаться с головой. Один из них, точнее одна, некая Листок, избежала общей участи, она бежала, и рассказала о Зеркале гномам. Ну и так далее — игра в испорченный телефон общеизвестна, и именно ее мне напоминает мифология Кристалла. Когда его создавали, считалось, что это мило — элемент интриги, тайны… Теперь это — лишь досадная помеха.

Я встал с пола и оглядел моих спутников. Они смотрели на меня, ожидая продолжения, и это было плохо. Им полагалось смотреть по сторонам. Впрочем, эти места довольно безопасны.

— Собирайтесь, — сказал я наконец. — Выходим немедленно. Я хочу до темноты отойти от этих пещер как можно дальше.

Мы выбрались из пещеры и направились вниз по склону, через ручей и дальше, туда, где чернел лес. Вряд ли мы могли добраться до него до темноты: у нас оставалось не более часа. Здешние сутки смещены, и в них двадцать три с половиной часа, но сколько я ни указываю на этот факт в штаб-квартире, они все равно упорно начинают операции утром по времени Бостона. Впрочем, если бы мы и успели добраться до леса, все равно будут проблемы. Я их чувствую… Правда, я часто ошибаюсь.

Горный склон порос травой, в которой кое-где алыми пятнами светились маки. Дул свежий ветер, и он не нес с собой ни запаха огня, ни прочих присущих человеку запахов. В редких кустах щебетали птицы, я даже заметил несколько крупных ящериц. Ручей, который мы оставили позади, был полон форели, и прибудь мы сюда пораньше, я не удержался бы перед соблазном порыбачить, благо, леска и крючки у меня были с собой. Сегодня, однако, для рыбалки было слишком поздно.

Не надо быть ясновидцем, чтобы предвидеть проблемы в нашем случае. Мы пришли сюда перед закатом, и значит, нас мог обнаружить любой маг в радиусе пары сотен километров, который творил в это время свои безобразия. Магия далеко ушла вперед за эту тысячу лет. Люди тут не живут, эльфы… Ну может быть, эльфы нас и не тронут, особенно если эльфы будут знакомые. Зато любой гобблин за мою голову отвалит ее вес в золоте, после того, как я объяснил лесному народу, что такое бумеранг и как его использовать против гобблинов. Если узнает, правда. Да и свежатинку они любят…

На этом месте я отвлекся от своих мыслей, и спросил Анну, что это она такое поет себе под нос. Оказалось — что-то из Биттлз. Я объяснил ей, что любое пение здесь может быть опасно, если она не хочет получить случайно гостинца от одного из разбросанных здесь рунических камней.

— Что еще за камни? — мрачно поинтересовался полковник. Я так и замер. Похоже, он почувствовал мое удивление, потому что раздраженно поинтересовался, в чем дело.

— Вы не читали моих докладов? — спросил я.

— Я читал доклады комиссии, — парировал тот.

— Эти недоумки!

Тут Гарри деликатно покашлял. Я выхватил меч и обернулся, обшаривая взглядом горный склон. Никого и ничего. До леса добрых пятьсот метров. В небе ни облачка.

— Что это было? — спросил я его.

— Э… Я имел в виду, — отозвался этот тип, — что я член комиссии, а Марк — ее сопредседатель.

Я перевел дыхание. Нет, ну почему я не хожу сюда с детьми, даже не просто с детьми, а с детьми-дебилами? Было бы куда легче.

— Раз вы — член комиссии, почему бы вам не рассказать полковнику о рунических камнях? — спросил я Гарри, поворачиваясь и возобновляя движение.

— Легенда, не более, — успокоил меня ученый. — Никаких камней нет.

Я снова открыл рот. Вот тебе и раз! Что же тогда я — совсем из ума выжил? Или эльфы меня околдовали?

Я замолк и некоторое время шел молча. Так быстрее. До леса осталось всего ничего, хотя на небе уже показались звезды. Успеем. Заодно я решил приглядеться к моим спутникам. Гарри и Марк, как члены комиссии, были сразу зачислены мною в раздел балласта. Анна…

— Анна, что вы думаете о рунических камнях?

— Ну… — Девушка задумалась на мгновенье, и сразу стала похожа на студентку на экзамене. — Установлены две — две с половиной сотни лет назад, якобы… для защиты границы леса от орд дикарей из горных деревень…

Безнадежна… Кого они сюда посылают, а ведь полковник что-то говорил о лучших… Или он имел в виду военных? Тоже не похоже. Впрочем, с военными дела обстоят сложнее.

Полковник, здесь все понятно. Рита и Боб — мне очень нравится, как они себя ведут. Рита, похоже, хоть немного разбирается в ситуации, Боб же движется подобно огромной черной кошке — травинка не шелохнется. Смотрит и под ноги, и по сторонам. Зато Серж и Ли мне не нравятся, особенно Ли. Ну как можно жевать резинку и плеваться, входя в Великий Лес!

Лес этот был необычен. Размеры деревьев и трав — таких крупных экземпляров на Земле просто нет. Животный мир леса тоже был под стать растениям, по чаще бродили гиганты, принадлежащие прошлому, а то и вовсе не имеющие на Земле аналогов. Была, впрочем, и мелочь, так, например, нас довольно долго преследовал своими криками возмущенный бурундучок, на чью территорию мы по неведению вломились. Затем он отстал и вновь наступила тишина.

Мы прошли по лесу минут десять, и обнаружили полянку, пригодную для ночлега. Это не было идеальным местом для лагеря, но в лесу быстро сгущались сумерки, так что выбора у нас особого не было. Поляна заросла травой, и мы ее скосили мечами, старый трюк, которому научили меня гномы — всегда приятно спать, когда тебя окружает запах свежескошенного сена.

Вокруг поляны стояли деревья, настоящие лесные гиганты, дубы и сосны вперемешку. Далеко в лесу кричала какая-то птица. В ветвях одного из окружающих поляну деревьев я заметил паутину, но решил не поднимать тревоги. Во-первых, она была еще слишком мала, а во-вторых, располагалась слишком высоко, так что, чтобы с нею столкнуться, пришлось бы лезть на дерево.

Поразмыслив, я сообщил своим спутникам, что сегодня можно без риска развести костер. Они его и так собирались разводить, так что моя фраза преследовала иные цели: может статься, завтра они все-таки спросят меня, прежде чем делать что-то, что может привлечь к нам внимание.

— Полковник! — позвал я. Тот оторвался от изучения переплетения лиан вокруг избранной нами на ночлег поляны, и повернулся ко мне. Дескать, чего надо, сопляк?

— Хотите посмотреть на рунический камень? Три шага вправо, только руками не трогайте.

Все-таки жизнь не лишена своих маленьких удовольствий. Полковник озадаченно смотрит на меня, словно подозревая розыгрыш. Он прав, но не в том смысле, как он думает. Это не рунический камень, а, скорее, остаток от доисторической системы обороны этих земель, системы, давно рассыпавшейся на отдельные составляющие. И вот возле лагеря объявилась одна из таких составляющих, которая вдруг заинтересовалась нашим костром… Таких камней тут много раскидано со времен предпоследней войны. Все равно, дальше моего охранного заклинания ей было бы не пробраться, но полковник сам вышел из круга света, отбрасываемого костром…

— Вот этот булыжник? — полковник пинает камень ногой. Рита делает движение, словно собирается встать.

Из камушка сквозь сапог полковника бьет крошечная молния, киловольт на десять, не больше. Он летит кувырком.

— Моя вина, — говорю я покаянным голосом. — Я сказал, руками не трогать, и забыл добавить, что ногами тоже…

Вообще-то, мы сами виноваты. Мы, я имею в виду — люди. Я еще не дошел до той стадии, когда употребляют слово «они», говоря о собственных соплеменниках, хотя, кажется, скоро дойду. Создавая мир Кристалла, люди сделали аттракцион, в котором было представлено не только добро, но и зло. Зло было тщательно обезврежено, вроде тех же драконов с необжигающим огнем, или камнепадов, которые подстерегают путника в горах, или гобблинов, которые организуют камнепады, или… Да мало ли чего… Но когда у нас появился шанс посмотреть на светлую сказку с позиций логики и здравого смысла, мы вдруг обнаруживаем, что сказка-то… страшненькая. И как это мы собирались воспитывать на ее основе своих детей?

Хотя были же здесь и светлые моменты, места, которых не коснулось Зло… Та же долина фей, до тех пор, конечно, пока туда не влез король Кривое Ухо со своими двадцатью тысячами головорезов. После этого феи живо разошлись по невольничьим рынкам… Равно как и Горные Эльфы из Ринадии… Это же придумать надо — строить маленький эльфийский городок рядом со столицей торговой империи Трехглазого.

Но я начал это лирическое отступление для того, чтобы рассказать о магии. Магию создавал лично Артур Ли и создавал планомерно. Если уж гобблины состоят с гномами в родстве, то и заклинания будут похожи… А вот твоклы, с другой стороны… Впрочем, не о них речь.

Особенно тяжко пришлось эльфам — созданный для них язык был совершенно непроизносимым. Все эти сложные трели, типа «О, Элберет, Гилтониэль», равно как и незапоминаемые ударения… Так могут изъясняться пьяные японцы, но не непьющая лесная раса. Язык свой эльфы сразу упростили и усовершенствовали, но вот беда — магия на упрощенном языке не работала! Так что они вынуждены учить древний язык, чтобы при случае разжечь костер без спичек или, скажем, ослепить вражескую армию.

Людей, как водится, обделили. Ничего удивительного в этом нет, во всех сказках люди — существа приземленные, и их всегда противопоставляют жителям Волшебной Страны или чего там еще. Магия людей — это заимствования и перепевы с магии гномов, эльфов, гобблинов и всяких прочих существ, ныне почти забытых.

Ибо количество народов уменьшается в мире Кристалла, рано или поздно, наверное, останется один-единственный. Думаю, это будут гобблины.

Я магии научился у твоклов, милых и невероятно пугливых существ, всеми презираемых. Я как раз испытывал катапульту, забытую гномами под дождем, когда гобблины и пара оборотней из Мертвого Леса решили позавтракать твоклами. Чистая случайность, ни до ни после я не мог повторить тот безупречный выстрел. Твоклы… что ж, они меня отблагодарили по-своему. Мы даже подружились, хотя я пару лет не знал, что делать с их подарком, пока не наложил на него то, чему меня учил Старик. Думаю, теперь я сильнее любого мага из числа людей. Потому, что я понял, что вкладывал Артур Ли Норт в это понятие, когда его создавал. Местные маги — нет, не поняли.

Ночь прошла на редкость спокойно, а утром мы вышли на ведущий через Лес Забытый тракт, или просто Дорогу. Представьте себе обычный лиственный лес, разве что деревья впятеро выше обычного, так что порой вы чувствуете себя пигмеем — ну да что с того? Вы идете по этому лесу, наслаждаясь прохладой, пением птиц и журчанием многочисленных ручейков. Вы убеждаете своих спутников не пить из этих ручейков, не оставлять под лесными великанами банок из-под коки, не стрелять дичь, что их — не кормили, что ли… Словом, вы ведете экспедицию. Затем вы выходите на дорогу.

Представьте — в лесу влажная дымка, и в этой дымке вы видите вьющийся между стволами широкий тракт, мощенный каменными плитами, и хоть бы листик лежал на этой дороге! Чисто. А ведь не ходит по ней никто. Кроме таких вот редких путников, как мы.

— Дорога, — радостно воскликнул Ли и попер вперед. Я решил не вмешиваться. В конце концов, он меня прикрывает, а не я его. Вмешалась Рита. Она заорала «стой» и, обогнав его, показала, куда он собирался вломиться. Молодец девчонка. Что бы там ни случилось, она у меня вернется отсюда живой.

— Это кто? — в ужасе шепчет Ли.

— Паутина, — отвечаю.

— А почему прозрачная?

— Чтобы проводников не обгоняли. Сказано было — держаться сзади.

Тут до него дошло, он схватил меня за грудки, и принялся трясти.

— Так ты знал, что она там? — заорал он. — Ты хотел, чтобы я погиб! — Он поволок меня к паутине и остановился так, чтобы я лишь на несколько сантиметров до нее не доставал. Я не возражаю — паутина тупа, и я знаю, как ее обмануть.

— Ты должен меня прикрывать, — говорю я. — Тебе за это платят деньги. А я…

Тут Рита опять вмешивается и оттаскивает нас обоих от паутины.

— Спасибо, — говорю я. — Запомните эту штуку. Впредь советую ее обходить. — Ли меня уже не держит, так что я направляюсь к дороге. Прямо сквозь паутину. Больно, но ничего. Потерпим. Как говорил Старик, урок, включающий только оплеуху за неправильный ответ, неполон. Одной оплеухи мало. И верно: Ли хлопает глазами, затем решает, что его разыграли — и лезет напролом.

— Я же сказал — обходить! — возмущаюсь я. — Освободите его. Просто размотайте, она сейчас не опасна.

Пока полковник и Марк разматывали попавшего в западню Ли, Рита подошла ко мне и вежливо покашляла.

— Я потратил неделю, изучая ее повадки, — сказал я, не оборачиваясь. — Ставил опыты. Кормил ее кроликами. Она не тронет того, кто на нее не реагирует. Остановись — и тебе конец. Иди как шел — и пройдешь, хоть и будет неприятно.

— Я не это хотела спросить, — отозвалась Рита. — Правда, что ты убил человека в прошлой экспедиции?

— Правда, — ответил я, и поскольку больше вопросов не было, а Ли был уже освобожден, пошел дальше — по дороге. Следующий привал я планировал сделать на берегу озера, если оно еще не окончательно заросло.

Глава 4

Интересная штука — эта дорога. Триста лет назад один из гномовских королей велел составить подробнейшую карту этих мест, а более педантичного народа, чем гномы, в Кристалле не сыскать. Они облазили этот лес вдоль и поперек, едва не спровоцировав новую войну с эльфами, но никакой дороги на их картах не обозначено. Карты же подземного короля Гро эту дорогу указывают, а составлены они на полтора века раньше. Противоречие. Еще одно противоречие — это степень сохранности дороги, но тут как раз все понятно: ее чинят и чистят ветти. Ветти — это маленький народец, средний рост — с детскую ладошку, так что страшно представить, сколько они на это тратят силенок, особенно осенью, в пору листопада. Есть ли у ветти магия, я не знаю, и эльфы, которых я об этом расспрашивал, похоже, тоже не в курсе.

В штабе «Вирты», то есть нашей конторы на Земле, Дороге не придают особого значения, ну проложил кто-то и ладно. Удобно, кстати, проложил — из центра леса в самый центр горного края… Ни начала, ни конца. Я прочитал все заметки Норта, но не нашел в них ничего об этой дороге. То есть, а как же иначе, присутствует там «дорога, выложенная желтым кирпичом», но это другая дорога. Вела она из Илинори в Джиу, и по сей день в заборах и домах тамошних деревень можно встретить кирпичи красивого желтого цвета. Лесную же Дорогу построили после того, как мир этот был предоставлен самому себе.

Мы шли как бы в тоннеле, образованном лесными великанами, и это сочетание — дорога и деревья — создавали ощущение, скорее, прогулки в хорошо ухоженном парке, нежели в лесной глуши. С деревьев свисали гирлянды цветов — это был, главным образом, дикий плющ, но в этом мире он отличался от своего земного прототипа — более крупными цветами и нежным запахом, который буквально пронизывал лес. Время от времени дорога пересекала лесные ручейки и овраги, тогда над препятствием повисали каменные же мостики. Пару раз дорогу перед нами переходили олени. Я сошел с дороги и пошел по обочине, вооружившись палкой и пластиковым мешком, извлеченным из рюкзака. Если повезет, к вечеру у нас будут грибы. Не повезло.

Он стоял в пяти шагах от дороги, такой же бурый, как и лесные великаны, и совершенно здесь неуместный. Верг. Полтонны дикого мяса, толстая, как у слона, шкура и чудовищные клыки. Более всего верг напоминал гигантского кабана, но, конечно же, это было лишь поверхностное сходство. Бежать от него было уже поздно, хотя будь я один, сидеть бы мне сейчас на дереве.

Я скомандовал «к оружию» и с удовольствием отметил, что моя команда, оказывается, не совсем безнадежна. Они мигом выхватили мечи и приготовились. Верга они до сих пор не заметили, хотя было между нами всего около двух десятков метров. Кроме Боба и, кажется, полковника.

Я осторожно попятился, доставая из-за спины притороченный к рюкзаку арбалет. Спасибо ребятам из нашей оружейной мастерской, с этими арбалетами может соперничать разве что магически улучшенное оружие из злых земель. Я достал из скрытого в прикладе колчана болт и натянул тетиву. Верг атакует, как только я выстрелю, а значит, выстрелить я смогу лишь раз. Мало.

— Рита, Ли, полковник! Возьмите арбалеты! — шепотом велел я.

Они подчинились, причем только Ли догадался воткнуть меч в землю перед собой, а не совать его в ножны.

— Если вы уверены в себе, — также шепотом продолжал я, — то стреляйте по глазам. Если нет — так, как вас учили на курсах. Готовы? На счет три…

Я сосчитал до трех, и мы выстрелили. Рита — на миг раньше прочих. Ее стрела попала вергу в пятачок, именно туда, куда надо, если ты хочешь свести зверя с ума от боли. Самый плохой из возможных вариантов. Он взревел, вскинул голову, и остальные стрелы прошли мимо. Затем покрытая щетиной и вооруженная метровыми клыками туша рванулась в атаку.

Я взял свой меч так, как когда-то учил меня Старик, рассудив, что если сумею сделать «ирими тенкан», то будет шанс попасть вергу в сердце. А если нет… Остальные, похоже, готовились рубить, а вовсе не колоть, хотя очевидно было, что такую шкуру и проткнуть-то…

Первой на пути верга оказалась Анна, хотя и не по своей воле. Полагаю, зверь просто выбрал самого уязвимого противника, а уж как он это вычислил… Не знаю. Анна опустила меч ему на самое защищенное место — на лоб, и меч с треском отскочил. Затем она потеряла равновесие и села, просто села, с ужасом ожидая продолжения спектакля. Верг встал перед ней на колени и повалился на бок. Он был мертв, из его шеи, прямо за ухом, торчала длинная эльфийская стрела.

— Том, друг мой, рад видеть тебя в нашем лесу. Но почему ты развлекаешься с дикими зверями, когда тебя ждут твои друзья? — с этими словами с нависающей над дорогой ветки спрыгнул Ронтар собственной персоной. Лесные эльфы иногда бывают ужасно кстати…

Спустя пять минут мы уже шагали прочь от дороги, в сопровождении звезды, то есть пятерки эльфов, несущих дозор. Нам еще повезло, что Ронтар знал меня по прежним визитам, а не то он вполне мог бы до сих пор сидеть на ветке, наблюдая и пытаясь понять, стоят ли незваные гости его помощи. Он уже сообщил в лагерь эльфов о верге, так что по пути мы встретили еще одну звезду — на этот раз эльфы вооружены были магическими жезлами и конвоировали двух троллей — тащить добычу. Тролли были крупные, под три метра, и не видно было, чтобы неволя пошла им во вред. Ронтар подтвердил мои предположения, в последнее время, со смехом сказал он, тролли сдаются им в плен сами, ибо пошел слух, что кормежка у эльфов лучше, чем на воле, а больше им, в общем-то, ничего и не надо.

Лагерь лесных эльфов… Они не признают городов, равно как и поселков. Жизнь на открытом воздухе, и только в дождь — под легкими навесами. Неудивительно, что работорговцы из Иситрара практически не охотятся за этим товаром — что толку в рабе, который не проживет и года у большинства покупателей?

Сначала мы услышали тихую мелодию, кто-то играл на флейте. Играют эльфы хорошо, и в их искусстве уже давно ничего не осталось от той сладкой патоки, что изначально заложили в него создатели аттракциона. Затем мы увидели разноцветные навесы, и пара полудиких собак подошла, повиливая хвостами, встретить гостей. К слову, если бы собаки почуяли в нас Зло, то нам бы пришлось худо…

Ронтар тем временем успел выспросить у меня практически все — я не видел смысла скрывать от друзей, куда мы идем и зачем. Полковник за время беседы просверлил во мне дырку своим взглядом. Как же, подписка о неразглашении! Ронтар тоже не собирался утаивать свое мнение, и так полковник узнал, что поход к Огненному Зеркалу — затея дурацкая, не говоря уж о том, что опасная. Особенно в данное время.

Эльфы говорят много и охотно, но они ничего не говорят просто так. Я немедленно поинтересовался, чем это данное время хуже любого другого.

— Чтобы дурацки погибнуть, одинаково хороши любые времена, — согласился Ронтар. — Но давайте не будем обсуждать это сейчас, ты пришел как раз накануне совещания Лидеров, завтра все и узнаешь. Сегодня же — отдыхайте. Мы готовим торжественный ужин в честь гостей…

— Дай я угадаю — жареный верг?

— Он самый, — Ронтар и четверка его спутников разразилась жизнерадостным смехом. — После твоего чудесного спасения…

— Простите, — с достоинством отозвался я, — но никакого спасения не было.

— То есть? — удивилась Лита, миниатюрная эльфийка с чудовищных размером луком. — Кто же убил верга?

— Мы заметили, что вы за нами идете, где-то с час назад, — объяснил я.

— То есть, раньше, чем мы сами это узнали…

— Ну да, — я слегка расслабился, уяснив, что эльфы не были свидетелями инцидента с паутиной. — И когда мы загнали верга — чему ты улыбаешься, друг мой? — то Анна решила сделать тебе подарок, подведя его под твой выстрел.

Ронтар церемонно поклонился ученой и рассыпался в благодарностях. Затем мы вошли в лагерь как таковой, на берегу ручья, и беседа прервалась. Не знаю, что за совещание готовили эльфы на завтра, но оно обещало быть представительным. Здесь были даже эльфы с северных равнин, да что там — здесь были даже люди! Моя экспедиция расползлась кто куда, Ли с Бобом, как я заметил, присоединились к устроенной кем-то из людей пьянке, полковник, как истинный военный, завалился спать, а прочие пошли слушать песни.

Я же просто сел в центре лагеря на корягу и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Первым меня нашел Вирид, горный эльф из окрестностей Джиу. Он подкрался сзади и вознамерился дружески хлопнуть меня по спине — я едва успел уклониться. Мы пожали друг другу руки, и на свет была немедленно извлечена фляжка вина. Непьющий народ, как же! Бабушкины сказки. Тут я впервые услыхал, что на Острове Черных Скал умер старый король Сис-А-Лу, в миру — Орта Грозный. Жил он с начала времен, а вот королем был недолго — лет сорок, кажется. И вот — надорвался.

…Вирид был очень рад этому обстоятельству, он имел с королем-чародеем старые счеты, да и у кого из эльфов их не было? Да и у меня, кстати, если подумать, пара историй наберется. Например, однажды люди с черного острова украли эльфийку, надругались над ней, а затем хотели ее убить, и уже совсем было привели свое намерение в исполнение, когда ваш покорный слуга, ничего плохого, кстати, не имевший в виду, спросил у них, как пройти в Аталету. Я все время попадаю впросак с вопросами типа «как пройти», просто беда какая-то. Это был мой первый визит в Кристалл, в день диверсии. Я к тому моменту уже понял, что что-то здесь не так, но все еще считал, что если дойти до системных ворот в Аталете, то можно будет выйти из транса и вернуться на Землю. Смешно сказать, главное, что меня тогда занимало, была гневная речь, которую я собирался сказать, когда вернусь, речь по поводу предоставляемого сервиса.

Так или иначе, люди Черного Короля враждовали с Аталетой уже почти пять столетий, согласно сотворенной Нортом легенде, и поэтому, оставив девчонку в покое, принялись за меня. Я к тому времени был достаточно зол, чтобы порубить их в капусту… Малышку же Тиал я освободил просто так, за компанию… Мы очень подружились потом…

Я не разделял радости Вирида. Со смертью короля Черного Острова, его трон становился предметом спора, и стоял этот трон в самом сердце Злых Земель. Мне стало ясно, почему эльфы созывают совет, не понимал я лишь отсутствия на нем гномов.

— Будут гномы, — успокоил меня Вирид. — Ты когда-нибудь видел, чтобы они приходили вовремя?

— Много раз, — возразил я, — стоило только накрыть на стол.

Глава 5

Совет собрался на следующее утро, благо гномы успели-таки прибыть поздней ночью. Способ их прибытия меня позабавил — они приехали на лошадях. Если вы не поняли, в чем заключается шутка, представьте себе гнома на лошади. Не на эльфийском пони даже — на ЛОШАДИ. Двойные стремена, например… Видимо, они и правда торопились.

В делегацию гномов входили трое незнакомых мне бородачей, впрочем, они все носят бороды, — и Торк. Он, конечно, сразу меня заметил, и рука его потянулась к тому месту за спиной, где должна была бы висеть алебарда… Или как там назвать их несуразные боевые топоры? Алебарды за спиной у него не было, эльфы обезоруживали всех, входящих в лагерь, включая и нас, между прочем. Так что Торк только и мог мрачно на меня смотреть. Гномы, гномы! Одна безобидная шутка, три года назад!

Всего за стол в шатре совещаний допустили одного гнома — конечно, Торка, трех эльфов и двух людей-аборигенов. И меня, чего я, честно говоря, совершенно не понимал, хотя и чувствовал себя польщенным. Еще я тревожился: как я уже заметил, эльфы ничего не делают просто так.

— Начнем! — ведущий собрание Локарис, старейший из ныне живущих эльфов, поднял руку, призывая к тишине. Сказать, что он стар — значит ничего не сказать. Он помнил времена до диверсии! Его возраст был равен возрасту этого мира, и он ненавидел людей. Еще бы, ведь он помнил все, что сделали люди, за тысячу лет! Когда я впервые пришел в этот лес, только отсутствие Локариса спасло меня от казни, а потом было поздно. Эльфы успели полюбить меня, полагаю, за богатство моего внутреннего мира, и для казни стало поздновато.

— Все вы знаете, — продолжал Локарис, — что умер король Острова Черных Песков.

Эльфы никогда не называют его островом Черных Скал, — подумал я, — как все нормальные люди.

Поскольку они ничего не говорят зря, я заключил, что что-то за этим кроется.

— Вести по свету идут медленно, но события подобного рода хорошо отражаются в магических зеркалах. Возможно, конечно, что это — хитрый трюк, король Сис-А-Ту «умирал» уже не раз, и порой мы попадались в эти ловушки и несли ужасающие потери. Но! — он поднял палец, и на обтянутьм пергаментной кожей лице появилось торжественное выражение, — на сей раз мы почти уверены в правдивости информации.

Надо полагать, — подумал я, — оракул опять разболтался.

У меня были старые счеты с оракулами. И верно.

— Оракул города Илинори нарушил обет молчания, — сказал Локарис, — и сказал, что умер король, и новый король идет к пустому трону.

Я задумался. Может, конечно, оно и так, и вот-вот начнется новая война, поскольку новый король Черного Острова всегда лезет воевать. Сколько королей уже начинали с этого свое правление… Впрочем, оракул, как известно, врет пять раз из четырех, а если уж по случайности и глаголет истину, то всякий раз путает лица и даты.

Присутствующие, похоже, так не считали. Вообще, доверие к оракулам здесь очень велико. Далее, однако, мнения разделились.

Торк так прямо предложил сократить количество неизвестных в этом уравнении путем атаки на Черный Остров. Он встал во весь свой небольшой рост и заговорил, подавшись вперед и опираясь на стол обоими кулаками.

— Черный Остров давно уже отжил свое! — сказал, а точнее — прогудел он. — Сейчас мы достаточно сильны, и нам никто не угрожает, даже если мы отправим часть сил на захват этого змеиного гнезда! Я говорю от имени гномов — кто поддержит нас?

Эльфы воздержались от голосования, зато человек поднял руку и легонько хлопнул по столу в знак согласия. Я подумал и поступил также, в конце концов, если я на Совете, значит, я имею голос, разве нет? И потом — так приятно посмотреть на Торка, когда за его предложение голосует его враг. Торк, впрочем, не принял моего дружеского жеста.

— Ты не член Совета! — выкрикнул он вместо этого, и я еще раз дал себе слово никогда не шутить над гномами.

Затем слово взял второй из людей — старый воин, посланный сюда из Крепости.

— Я представляю как Крепость, так и Илинори, — сказал он, — последние оплоты наших сил на востоке. Тот, кто призывает к войне, пусть подумает — а так ли уж мы сильны?

Тут Торк завопил «измена», и Совет превратился в базар. Молчали только я и Локарис, остальные, включая эльфов, приняли участие в обмене упреками.

Затем Локарис объявил перерыв, и это была очень хорошая идея. Я вышел из палатки и некоторое время размышлял, а не спрятаться ли мне до конца перерыва. В конце концов я решил, что не стоит. Еще через пять минут ко мне подошел Торк.

— Я не забыл, — с угрозой в голосе произнес он.

— Я уже говорил тебе, что это было ошибкой, — мягко сказал я.

— Я не забыл, — снова повторил Торк, и мое терпение лопнуло.

— Когда я увидел, что ты ко направляешься ко мне, — заявил я, — я подумал, что ты идешь извиняться…

— Что?! — для разнообразия удивленный гном не кричал, а скорее шипел.

— …за всю эту дурацкую историю с обидами…

— Да ты… — тем же голосом.

— Я имею в виду, — как ни в чем не бывало продолжал я, — что только дурак может обижаться на невинную шутку. И поскольку я тебя, Торк…

— Мы еще встретимся, — произнес гном, затем резко повернулся и скрылся в шатре.

Вторая часть совещания была организована лучше, чем первая. Торк начал было снова повышать голос, но Локарис, оказывается, все уже обдумал. Мягко, чтобы не дай бог не обидеть, он прервал разошедшегося гнома. Вот у кого мне надо бы поучиться дипломатии.

— Кто мы такие, — говорил между тем старый эльф, — чтобы становиться на пути провидения?

Вот так. На всякий случай — переведу. На нормальном языке — старик побаивался. Он объяснил причину. Граница со Злыми Землями, говорил он, практически открыта для одиночек, вроде отряда нашего — чуть заметная пауза — друга (кивок в мою сторону), но вот пройти ее с хотя бы небольшой армией почти невозможно. Граница с обеих сторон защищена могучими охранными и — самое главное — сигнальными заклинаниями. Конечно, хорошо, что тот же закон действует в обратную сторону — гобблины, тролли, люди — невидимая магическая паутина предупредит противника, стоит кому-то из них перейти границу большой группой. Но подобное положение вещей делает невозможным неожиданный переход границы.

Некоторое время назад я размышлял, не ознакомить ли эльфов с техникой боевых действий, именуемой в американской армии «просачиванием», но потом решил, что не стоит.

Локарис тем временем перешел к деталям, и тут-то я понял, зачем он пригласил меня на совет. Раз мы все равно идем в нужном направлении и пройдем — а куда мы денемся — границу, то не исполним ли мы одно маленькое поручение?

Я подумал и сказал, что пожалуй. Интересно, а что было бы, если бы я отказался? Эльфы — очень изобретательные существа…

— Вы понесете вот это, — Локарис торжественно протянул мне кожаный мешочек, в котором, судя по контурам, находился камешек. — Ты должен будешь оставить это на границе.

— Что это? — поинтересовался я.

— Этот амулет должен будет взломать магический защитный экран над границей, взломать на время короткое, но достаточное, чтобы границу пересекли наши люди на драконе. Его удалось создать нашим магам, мы уверены, у Врага пока нет ничего подобного.

Любопытно. Я настолько привык к магии, как к чему-то устоявшемуся и неизменному, что трудно было перестроиться. А ведь я держу в руках новое оружие, подумалось мне. Такое, которое может изменить баланс сил… если только на стороне Зла не появится чего-нибудь соответствующего. Гонка вооружений… Тем не менее, я не собирался делиться своими впечатлениями ни с кем из присутствующих. Вместо этого я разыграл удивление.

— Насколько мне известно, дракону и без этой штуки несложно пересечь границу, — удивленно сказал я. — Вместе с вашими диверсантами… Кто его остановит?

— Другие драконы. — Локарис нахмурился, — ты отсутствовал слишком долго и не знаешь…

— Что такое?

— Драконы не подчиняются более никому, кроме ими же избранного короля-чародея.

— И этот король — покойный Сис, — уточнил я. Локарис кивнул. — А следовательно, стоит только драконам прознать про нашу миссию, и нам крышка.

— Не вполне, — сказал мой собеседник. — Часть драконов не подчиняются королю или подчиняются не всегда. На одном из них и пролетят через границу наши люди. Так они смогут попасть на коронацию.

— Чтобы убить преемника короля? — уточнил я.

— Убить его нельзя, — возразил Локарис. — До начала церемонии у нас, скорее всего, не будет ни малейшего намека на то, кто будет королем, а когда церемония начнется… — Он обвел взглядом аудиторию, затем вздохнул. — Что ж, я полагаю, не случится большой беды, если я скажу тебе. Видишь ли, коронация — это магический ритуал. Убить мага, его совершающего, значит убить самого себя, причем больше, чем убить. Все, больше я не могу тебе открыть.

— Но на что же вы тогда рассчитываете?

— Этот ритуал — его можно проделать лишь однажды. — Локарис подался вперед, буравя меня глазами. — Если бы удалось отвлечь этого мага, заставить его сбиться…

— То трон Черного Острова останется незанятым!

— Даже если он сумеет занять трон — силы у него будет куда меньше. Наши люди и дракон ждут Коронации в Крепости, и если ты откроешь границу…

— Простите, — мне показалось, что я ослышался, — дракон — в Крепости?

— Подвалы Крепости достаточно велики для ста драконов. И это последнее место, где его будут искать его родичи… в случае чего.

Я поклонился совету и заверил, что донесу амулет до границы Злых Земель и оставлю его там. Взамен я получил еду и пони, чтобы эту еду тащить.

Мы выступили на следующее утро, и звезда Ронтара пошла с нами — проводить до края эльфийских владений. Торк с его жаждой мести остался в лагере эльфов — не судьба ему, видимо, в этот раз было отрубить мою голову. К тому же, вместе с нами шел отряд людей, приданных в охрану князю Сарамушу, конные, они тем не менее двигались какое-то время с нашей скоростью.

Сарамуша я знал лишь понаслышке и теперь пользовался случаем, чтобы получше рассмотреть этого легендарного человека. Он же, похоже, изучал меня. В прошлом Сарамуш был командующим крепости Трех Королевств, самого амбициозного, самого неожиданного и самого нужного светлым силам проекта. Затем — по возрасту — он ушел на покой, уступив пост некоему Тимону. На Совете он не присутствовал, видимо, подчеркивая свое положение как частного лица. Однако я знал, что все члены совета, кроме разве что опоздавшего Торка, успели с ним посоветоваться перед началом собрания. Это был худощавый жилистый старик, с ясными глазами и шрамом, пересекающим нос и левую бровь. Прежний Комендант Крепости…

Идея Крепости — поставить укрепленный форт в стратегически важном пункте Злых Земель. Вторая идея — заставить гномов, людей и эльфов мирно сосуществовать под одной крышей и сообща сдерживать напор Врага. У Сарамуша на этот счет не было ни малейших иллюзий.

— Спасибо Врагу, — говорил он, — иначе они давно бы перегрызли друг другу глотки.

Когда он решил, что узнал обо мне все, что хотел, он попрощался, и отряд, пришпорив коней, быстро скрылся из виду. Всадники должны были проводить Сарамуша до Джиу, а дальше он собирался скакать сам. Один. Если это не характеристика отваги, то что же тогда?

— Мой брат служил в Крепости три месяца, — заметила Лита. Она незаметно подошла ко мне, и шла теперь рядом. — Он не выдержал дисциплины… Сбежал.

— Эльфам вообще трудно дается дисциплина… — это был полковник, для разнообразия он тоже решил принять участие в разговоре.

— Смотря какая дисциплина, — возразила Лита. — Если приказ обоснован, и мы понимаем, зачем он нужен, то мы его выполним. Если же нет… Простите, но мы никогда не примем вашей манеры превращать подчиненных в бездушных исполнителей.

— Получили, полковник? — весело спросил я.

— Много ли народу в этой Крепости? — поинтересовался полковник.

— Около двух тысяч… Трудно сказать… Она — Крепость эта — поддерживает несколько окрестных деревушек, к тому же часть отрядов все время в движении… Около двух. А что?

— Я по-прежнему не понимаю, зачем она вообще нужна, эта Крепость, — мрачно сказал полковник. — Поставлена в центре вражеской территории, далеко от дорог…

— Крепость — это выход к морю на случай войны, — сказала Лита.

— Раз, — подтвердил я. — Потом, это — противовес Аталете, последнее время они слишком явно склоняются на сторону зла. Но в общем, вы правы, полковник. Крепость не нужна для боевых действий. Это скорее символ единства трех народов… А поставь вы этот символ там, где нет внешней угрозы — они и правда перебьют друг друга…

Еще я думал о Сарамуше. Приятный человек, побольше бы таких…

Первыми остановились шедшие впереди эльфы. Затем подошли мы… Озеро. Граница их лесных владений. Дорога уходила прямо в воду, причем именно уходила, она продолжалась по дну. Видимо тот, кому поручил строительство неведомый заказчик, оказался туповат. Сказано — строить дорогу, вот он и построил. Тролли вполне могли бы так поступить, впрочем, для троллей дорога слишком аккуратно сделана.

Сердечно попрощавшись с Ронтаром, мы извлекли из рюкзака надувную лодку, и принялись по очереди качать в нее воздух, пользуясь ножным насосом. Эльфы охотно нам помогали, хотя сама лодка не вызвала в них особого подъема. Мы поплыли…

Озеро это довольно велико, и необычайно глубоко. Я ловил здесь рыбу как-то… По берегам растет камыш, и вообще — более красивого места я не представляю.

Если скользнуть взглядом по берегу озера, от того места, с которого мы отчалили, к тому, куда шла лодка, можно было заметить, как меняется лес. Мы пересекали границу между Добром и Злом.

Мои спутники бойко гребли, и вскоре лодка приблизилась к противоположному берегу. На расстоянии чуть большем, чем полет стрелы, я остановил гребцов, и принялся изучать стоящие стеной деревья в бинокль. Просто мне не нравилось. Не нравились деревья, слишком близко стоящие к воде, не нравился камыш — за ним ничего не было видно, и главное, не нравилось, что место слишком хорошо подходило для засады.

Затем из прибрежных кустов вышли олениха и маленький олененок, и я сразу успокоился. Засады нет. Мы подгребли к берегу, и высадились. Оставив полковника и остальных сворачивать лодку, я обследовал кусты. Просто так, на всякий случай. Предчувствие, если хотите. И нашел-таки свою засаду.

Их было четверо, здоровенных гобблинов, ростом почти с меня, но по комплекции более напоминающих полковника. Они сидели в кустах с луками наизготовку и ждали… Представляете, эти мерзавцы ждали, когда лодка будет свернута, чтобы удобнее было нести трофеи.

Я задумался. О том, насколько хорошо я умею драться, полковнику неизвестно, равно как и о том, что я вообще знаю, как это делается. Если я сейчас нападу на эту компанию, то выдам свой секрет. Если нет — останусь без экспедиции.

В конце концов, я вытащил меч и выбрался из кустов. Гобблины были слишком увлечены наблюдением и предвкушением, так что я успел зарубить двоих, пока они меня заметили. Третий гобблин резко обернулся в мою сторону, вскидывая лук. На меня уставился желтый глаз с горизонтальным ромбовидным зрачком. Я нанес удар, перерубив его лук. Второй удар прикончил гобблина. Затем я обернулся к последнему противнику, и обнаружил, что он уже мертв. Между лопаток у него торчал метательный кинжал.

— Не стоит благодарности, — сказал Боб. — А ты здорово владеешь мечом, парень.

— Спасибо, — я посмотрел на четвертого гобблина. При известном невезении, я вполне мог бы схлопотать от него стрелу.

— Как ты узнал, что здесь засада? — поинтересовался Боб.

— Ну… Честно говоря, не знаю, — признался я. — Место очень уж хорошее: идущий по дороге озеро пересечет именно здесь, и будет как на ладони…

— Значит, это и есть гобблины?

— Они, родимые. Пойдем обратно, наши будут волноваться.

— Мы что же — их не похороним?

Вот оно в чем дело! Боб видит гобблина, но мысленно ставит на его место человека…

— На закате они превратятся в каменную крошку, — объяснил я. — Это же гобблины! Пойдем назад, их нет смысла хоронить.

Мы пошли обратно, по дороге Боб что-то мрачно бормотал насчет трупов, которые превращаются в камень, и…

— Постой-ка! — вдруг сказал он. — Я же видел оленей в бинокль! Как раз из этих кустов и вышли! Как же они не заметили засаду?

Я вздохнул.

— Не было никаких оленей, Боб. Морок это. Магия. Специально для нас с тобой.

Наши уже собрались и свернули лодку, так что мы двинулись вперед. Боб пересказал нашу драку с гобблинами, чем очень рассердил полковника. Он считал, что недопустимо рисковать жизнью проводника, самое смешное — я с ним был полностью согласен.

Путь наш лежал через лес, но лес был уже другим. Деревья, хоть и не уступали в размере тем, что росли на противоположном берегу, были перекручены и словно обожжены, лианы стали колючими и все норовили зацепить за ногу, а цветы, как правило, пахли или плохо, или просто слишком сильно. А ведь до Злых Земель еще добрых четыре дня пути…

Дорогу здесь не подметали, маленький народец боялся гобблинов, а в особенности их волков, полуручных бестий, чей размер и сила были увеличены с помощью все той же магии. Эльфийской магии, замечу. Как-то раз я с такими подрался, после чего, вернувшись на землю, взял курсы противособачьей борьбы. Не думаю, однако, что она была бы мне полезна против ЭТИХ волков. Так, для нервов…

Впрочем, мы все равно шли параллельно дороге, метрах в двадцати от нее, справа. Просто на случай засады.

Некоторое время я размышлял, красив ли Черный Лес. Он полон злых чар, что да, то да, недаром висящий на моей шее орковский оберег, оставшийся со времен, когда народ орков еще существовал, вибрирует не переставая и становится то тяжелым, то легким, то холодным, то горячим. Но с другой стороны, солнце по-прежнему светит там, в вышине, и косые колонны золотого света прорезают пространство, а цветы, пусть даже они пахнут падалью, остаются цветами. Или вот ручей — никаких кувшинок, правда, не то, что на эльфийской стороне, одна тина да стелющиеся по дну полоски водорослей… Но красиво же!

— Послушай, — спросил я у Ли, — могу я узнать, куда это ты полез?

— Умыться! — похоже, случай с паутиной ничему не научил моего охранника, он был уже на полпути к воде.

— Курсы помнишь? — спросил его я. Каждый полевой сотрудник центра, кроме меня, должен был раз в году проходить месячные курсы по основам выживания в этом мире.

— Ну помню.

— Прочитай заклинание воды и тени. — По лицу Ли видно было, что вся эта галиматья успела ему надоесть еще дома.

— Вир о, аххан лит! — Ли криво усмехнулся. — Все, что ли?

— Плохо читаешь, без выражения… И слова переврал. Рита, может ты?

То ли девушка заподозрила, что что-то здесь кроется, помимо воинской дисциплины и верности предрассудкам, то ли у нее просто были способности, но она прочла заклинание так как нужно. Ли издал сдавленный возглас и устремился прочь от ручья. На берегу, у самой воды, лежала, свернувшись, огромная змея.

— Ты всегда учишь людей на примере? — поинтересовался полковник.

— А как еще? — удивился я. — Силы вашей у меня нет — морду ему бить, да и не позволите вы мне…

— Мне, конечно, безразлично, — пожал плечами полковник, — но, кажется, ты наживешь себе врага.

Я вздохнул. Ли — взрослый человек. Переживет и поймет. И в самом деле, десятью минутами позже Ли подошел ко мне и поблагодарил за науку.

Для ночлега мы выбрали огромную сосну. Я долго искал место и остановился на таком, где — теоретически — должно быть меньше опасных животных.

Сначала идея спать на дереве пришлась не по вкусу членам экспедиции, но после того, как я рассказал, какие звери ходят здесь по ночам, а главное — что они едят, споры утихли сами собой. Полковник не прав, я не всегда учу на примере.

Сосна была достаточно велика, так что мы просто привязали спальные мешки к веткам — это очень дико смотрится со стороны, но спать в этой конструкции почти так же удобно, как и на земле. Затем я показал им, как сделать кое-что еще.

Берется веревка и завязывается петлей, затем вешается на ветку, проходящую над вашей веткой так, чтобы нижняя часть петли не доставала до ветки на какой-нибудь десяток сантиметров.

Теперь представьте, что по ветке к вам идет, ну скажем, леопард. Здесь не было леопардов, зато водилось много других хищников. Конструируя Кристалл, его создатели населили его в основном «усовершенствованными» животными, часто — с сюрпризами. Уж если медведь, так гигантский. Да, так вот, о леопарде. Так он и пойдет — головой в петлю, затем начнет вырываться, и в конце концов, свалится и повиснет на веревке рядом с веткой. Я установил три такие петли, одну за другой, на моей ветке. Рядом со мною — я, конечно, предпочел бы Риту или Боба — покачивался мешок Марка, а Рита делила ветку с Анной… Пусть себе.

Я забрался в свой спальный мешок, и закрыл глаза. Ночь, луна, запах хвои… Чего еще может желать человек? С негромким шелестом пролетела мимо сова. Тоже — гигантская. Нет, мне повезло с работой.

Ночь прошла не без приключений, я оказался прав, когда убеждал своих товарищей, что на земле ночевать не очень хорошая идея. На поляне, прекрасно просматриваемой с нашего дерева, тиранозавр напал на верга.

Когда создавался Кристалл, в нем, естественно, были представлены динозавры. Жили они в специальной долине с гейзерами и теплыми источниками и выбраться из долины не могли. По крайней мере, не могли до диверсии. На динозавров ходили смотреть экскурсии, а за большие — правда, очень большие — деньги на них можно было охотиться. С чем хочешь, потому что тогда — за особую плату — в Кристалле еще работали машины и стреляло пороховое оружие. Помню, была заметка в газете о некоем любителе игры в «Дум», вышедшем на Ти-рекса с бензопилой. В интервью газете он описал этот поединок как неинтересный, слишком, мол, неравны были силы.

После того, как мир Кристалла обрел «независимость», гобблины и орки проделали поистине титаническую работу по пробиванию тоннеля в долину, тоннеля, достаточно широкого даже для бронтозавра. Затем, когда стало ясно, что по этому тоннелю тупые динозавры не пойдут, орки вывезли яйца и распространили их по свету. Динозавры, вылупившиеся из этих яиц, видимо, были орками изменены — они не боялись холода. Вот и все, но сколько проблем принесло это в мир! Сколько деревень опустело! Сколько городов вынуждены были окружить себя крепостной стеной!

Тиранозавр был молод, а верг стар, что практически уравнивало шансы. Верг атаковал, пытаясь сблизиться, дабы пустить в ход клыки, а тиранозавр все пытался ухватить его челюстями за загривок. Когда мне надоело наблюдать за этим безобразием, я заснул. Они могут заниматься этим часами…

Затем, около четырех утра, меня разбудил истошный визг. Визжала Анна — в первой из моих петель раскачивался ролт, более всего похожий на бритую наголо огромную крысу. Я велел женщине заткнуться, как мог успокоил остальных и снова заснул.

Спать мне однако больше не хотелось. Я лежал в своем спальнике и думал… Локарис послал меня к южной границе… Почему? Что такого особого во мне, что он предпочел отдать амулет чужаку, а не послал своего разведчика? Ведь эльфийские патрули гораздо лучше выполнили бы задание, чем я, с этой-то гоп-компанией на шее… В конце концов я решил, что Локарис просто хочет от меня отделаться — дело опасное, и если за несущим амулет начнется целенаправленная охота, пусть это лучше будет человек, нежели эльф.

Утром мы слезли с дерева и развели костер. Я стоял за то, чтобы зажарить и съесть ролта, спутники же мои стояли за земные консервы либо сушеные фрукты и сушеное же мясо, которыми нас снабдили эльфы. Спор разрешил Боб: он обрадовал нас сообщением, что в двух шагах отсюда в чаще валяются дохлый тиранозавр и издыхающий верг.

Тиранозавру досталось очень сильно. Верг, хоть и уступал ему по размеру, был очень опасным противником. Его клыки выпустили бедняге внутренности. Члены экспедиции выглядели напуганными, похоже, только сейчас они осознали, сколь опасна была позавчерашняя встреча с этим зверем.

Перед смертью тиранозавр успел-таки ухватить верга за загривок своими чудовищными челюстями, с одинаковыми треугольными зубами, острыми, как игла, — не успел затупить по молодости. Зубы эти раздавили вергу позвоночник, так что он теперь мог только следить за нашими действиями и злобно сопеть.

Верга я прикончил лично, затем, повоевав с непробиваемой шкурой, полковник отделил здоровенный кусок окорока. Похоже, он считал, что сможет приготовить его не хуже, чем эльфийские повара. Я писал в отчетах, и не раз, что эльфы в своей кулинарии шагу не могут ступить без магии, но полковник, похоже, и вправду ничего из моих литературных опусов не читал. Я взял Гарри, и мы занялись тиранозавром. То есть, я занимался, а ученый стоял рядом, покачиваясь, и стараясь не смотреть на окровавленную тушу. Он оказался филологом, специалистом по местным языкам, так что…

— Эс вари, вати эс-та?

— Что?

Плохой филолог.

— А кто готовит еду у вас дома? — поинтересовался я. Оказалось — жена. Это конечно, здорово, но… Мы приволокли мясо в лагерь, и началась потеха. Полковник развел костер, я — целых два. Он принялся жарить мясо — я тоже. В конце концов, он не выдержал и потребовал объяснений.

— Вам не приготовить верга на костре, Джон, — сказал я. — Это будет подметка, а не мясо. Тирекс, с другой стороны, очень нежен, тем более, что он молодой, а вашему вергу — лет триста.

Тогда полковник поинтересовался, зачем мне второй костер. Я спросил, уверен ли он, что хочет это знать. При этом я так многозначительно посмотрел на дохлого ролта, что полковник все понял.

— Это извращение, — заявил он. — У нас полно мяса, а вы…

— Ролт — это деликатес, — объяснил я. — Он традиционно считается здесь королевской едой.

— Крыса? — презрительно бросил полковник.

— Это не крыса. Кстати, ваше жаркое горит…

Ели, в основном, тиранозавра. Даже полковник в конце концов сдался, отчаявшись откусить кусочек от того, что он приготовил. Я ел ролта. Затем, после, как я понял, долгой внутренней борьбы, ко мне подошла Рита и попросила немножко на пробу. Я не возражал — ролт был размером с хорошую лайку, и съесть его целиком мне не светило… Хотя и хотелось бы.

Попробовав, Рита сделала круглые глаза и принялась зазывать остальных. Тщетно, хотя на лице Боба и Ли я видел некие следы внутренней борьбы. Затем мы потушили костер и пошли дальше. Ролта мы с Ритой поделили и взяли с собой — после того, как я предупредил остальных, что они не получат ни кусочка. Остальные взяли остатки жаркого из тиранозавра, благо, я предвидел подобный сценарий и жарил с запасом. О стряпне полковника никто не вспомнил.

Наш путь по-прежнему лежал по Дороге, хотя без раскопок вы бы эту дорогу уже не обнаружили. Места эти принадлежали гобблинам, и главное правило было — кто сюда вошел, тот добыча. Дважды мы видели сторожевые отряды, оба раза успевая в последний момент спрятаться. В гобблинский отряд входит десять человек, что дает им двукратное преимущество при встрече с эльфийской звездой… Пару раз мы видели также повешенных эльфов.

— Э… Том?

Я обернулся, и увидел Боба с Сержем, подошедших ко мне… Зря я так задумался, нехорошо это…

— Что случилось? — поинтересовался я, хотя, в общем-то, все и так было ясно. В каждой экспедиции ко мне подходили мои спутники с одними и теми же, в общем-то, вопросами.

— Как получилось, что эльфы так не любят людей? — спросил Серж. — То есть, сэр… Мы понимаем, что они должны быть мудрыми и вообще…

— Они были созданы такими, — возразил я. — И люди, и эльфы. Не мудрыми созданы, я имею в виду, а — такими. Все претензии к Артуру Ли Норту. Стоит только человеку задеть честь эльфа, как тот хватается за лук. А стоит только людям угнать очередную эльфийку в рабство… Да что тут говорить!

— И кто же сильнее, сэр?

— Перестань меня называть сэром. Сильнее всех гобблины и люди из Злых Земель. Тоже спасибо создателям Кристалла.

— А магия? — это снова был Серж, со своим вопросом номер два. Его мне тоже всегда задают. Еще я заметил, что остальные прислушиваются больше к нашему разговору, чем к окружающим шорохам.

— Что будет, — спросил я, ни к кому в отдельности не обращаясь, — если мы налетим на засаду? За дорогой смотрите! Магия им! Полковник, займитесь дисциплиной среди ваших людей!

Нет ничего приятнее, чем наблюдать, как полковник выполняет твои приказания, подумал я, а секундой позже мы и вправду налетели на засаду.

Десять гобблинов в бою стоят пятнадцати человек, тем более, двое из них были верхом на пандах, шестиногих верховых медведях, как нельзя лучше приспособленных для ближнего боя. Я метнул нож и попал в командира, причем именно в тот миг, когда он подносил сигнальный рог к щели в бороде, где должен по моим прикидкам находиться рот. Если бы он успел протрубить, все гобблины в округе не замедлили бы явиться на вечеринку.

Стандартная тактика гобблинов в таком бою — это ринуться в атаку всей массой. Я заметил краем глаза, что Ли, Боб, Рита и полковник встали в одну линию со мной, как и предписывалось по инструкции, а остальные мнутся сзади, не зная, что делать. Затем на меня налетел мой первый гобблин, сидя верхом на панде и вращая над головой палицей.

Драться с медведем при помощи меча несложно. Надо лишь помнить, что его «уязвимые» места на самом деле не так уж и уязвимы, закрытые жиром и мышцами, а его реакция, в целом, превосходит человеческую. Остаются лапы, причем стоит достаточно серьезно повредить одну из них — и зверь предпочтет отступить. Так я и сделал — отрубил бедной твари лапу. Медведь взвыл и покатился по земле, совсем по-человечески баюкая обрубок и напрочь забыв о седоке. Я не стал дожидаться концовки и атаковал одного из двух гобблинов, напиравших на Риту. Со спины, естественно. Я всегда так делаю. Рита очень неплохо справилась с оставшимся противником, хотя и держала меч одной рукой вместо двух.

Затем я метнул еще два ножа — свой и гобблинский, и все было кончено. Ли прикончил второго панду из арбалета, Боб перевязал Рите неприятную рубленую рану на плече, а полковник вправил Марку вывихнутую руку. Гарри, Анна и Серж лежали вповалку чуть в стороне, они были мертвы. Проклятье! Зачем каждый раз они суют мне в спутники тех, кто не умеет за себя постоять?!

— Как? — спросил я у Боба.

— Медведь, — также мрачно отозвался он. — Ли фехтует хорошо, но он не успел.

Я кивнул и принялся собирать хворост для погребального костра. Полковник был за то, чтобы предать их земле, пришлось объяснять ему, что те же гобблины их в два счета откопают и сожрут. Мы оставили за собой пылающий костер и ушли. Теперь — у меня не было ни малейших сомнений — гобблины нас так просто в покое не оставят. Теперь — они пойдут за нами и будут идти, пока не отомстят.

— Полковник, отпустим Марка? — спросил я. Тот недоуменно на меня посмотрел.

— Что значит — отпустим? — не понял он.

— Марк не боец. Он не дойдет до океана, да что там, он и до Крепости-то не дойдет. Отпустим. Дадим поручение к эльфам, а уж они его оставят у себя погостить. Шансов дойти до эльфийского леса у него больше…

— Он нам нужен около зеркала, — возразил полковник. — Без него экспедиция вообще лишена смысла.

— Что в нем такого особенного? — удивился я.

— Это неважно. Но помните, он нам нужен.

— Ну-ну… — полковник, играющий в военные тайны, был мне еще неприятнее, чем просто полковник. Наверняка откопали в какой-нибудь библиотеке в Илинори или Иситраре новое заклинание… А Марка жалко — не дойдет ведь.

Что впереди засада, я понял по звукам. По звукам же я понял, что засада впереди — человеческая. Гобблины бы заставили птиц и насекомых петь как ни в чем не бывало, а эльфов лесная живность не боится вовсе. Впереди же была зона тишины, а значит — люди. Мог быть конечно и пруд, либо гиблое место, либо хищник, ждущий добычу или уже кого-то поедающий. Но, во-первых, я решил доверять предчувствиям, а во-вторых, я ходил этой дорогой раньше, и никакого пруда там не было. Прочее же… лучше готовиться к худшему.

Кусты впереди стояли особенно густо, местность образовывала небольшую лощинку — идеально для засады. Вот, наверное, откуда взялось мое предчувствие. С другой стороны, те же густые кусты могли помешать противнику засечь наш отряд.

Мы свернули с дороги и пошли налево, обходя засаду, или что бы это ни было. И напоролись на вторую. Ловушка для слишком умного. Видимо, одно из их магических устройств доложило им о приближении отряда, а может, это была птица-шпион, я слышал о таких…

Они выскочили из кустов и метнули сети. Я успел произнести заклинание «огненного столба», так что на моем месте ввысь ударил факел пламени, и сеть надо мной перестала существовать. Я бросился прочь, бормоча «невидимый щит», в то время, как остальных моих спутников вязали и грузили на две телеги. Принадлежность наших новых врагов сомнения не вызывала — это были работорговцы из Джиу. Я видел, как их предводитель демонстративно пересчитал пленников и вручил наблюдавшему за операцией гобблину по золотой монете за каждого. Телеги со скрипом покатили прочь, в сторону проклятого города и под прямым углом к нашему маршруту.

Я шел за телегами, размышляя. Заклинание невидимости действует прекрасно, но это не только невидимость, но и проницаемость. Я не могу взять в руки меч и перебить работорговцев… Стоит же мне снять заклинание, и снова использовать я его не смогу — раньше, чем через сутки. Так что я пристроился на одной из телег и стал ждать. Джиу — большой город, когда-то у меня там были друзья.

Работорговцы явно не боялись леса, и это было плохо. Я знал, что Джиу лежит ближе к торговым путям Злых Земель, нежели к городам земель Светлых, но все же не ожидал, что они так быстро найдут со Злом общий язык. Торговля с гобблинами! Причем — торговля рабами!

Несколько раз нас встречали патрули гобблинов, и всякий раз они обменивались с торговцами приветствиями. Ни проверок, ни вымогания денег, ни угроз. Джиу, Джиу, что с тобой происходит?

Часа через четыре наши две телеги выкатились на ведущий в Джиу тракт и соединились с большим караваном, возвращавшимся, как я понял, подслушав разговор охранников, из набега на окрестности Лоаста. Были там и пленники из Аталеты, этих просто продали за долги или за преступления. Теперь в караване было двадцать повозок и около четырех десятков охранников.

Тракт, в отличие от Дороги, не был мощен и после недавнего дождя пребывал в отвратительном состоянии. Не долго думая, рабов согнали с телег, связали в цепочку и погнали рядом с дорогой. На телеге остались только я и возница.

Затем я обнаружил просчет в моем, как я думал, безупречном плане. Осознал я это, когда один из попавшихся нам навстречу всадников проводил меня задумчивым взглядом и чуть заметно кивнул. Конечно! Первый же маг, которого я встречу, увидит мою ауру, а аура среди пустого места… Хорошо, что этот путник решил меня не выдавать, возможно, он сам не любит рабовладельцев… Но в воротах Джиу будет стоять штатный колдун городской таможни… Он-то не промолчит.

В конце концов я принял решение — в Джиу я войду видимым. Это не так уж и приятно, ведь потом я должен буду проследить за перемещениями пленников… Но постойте! До города три дня пути…

Я слез с телеги и отойдя в сторонку, произнес заклинание невидимости задом наперед. Пройду за ними в город, а там за воротами — снова стану невидимкой. Оставался последний вопрос — деньги. Если я не успею и пленников все-таки выставят на аукцион, то их придется выкупать. А цена может оказаться очень высока, особенно за атлетически сложенного Боба или за такую куколку, как Рита.

Сначала я переоделся. Купец, который решил в этот жаркий день поплавать в ручье, недосчитался халата, шаровар, островерхой шапки, пары сапог из алого бархата и осла. Еще он недосчитался кошелька с десятком золотых, но этого не хватило бы даже на то, чтобы выкупить полковника. Неважно. Движение по тракту, по мере приближения к Джиу, становилось все оживленнее, и я не сомневался, что скоро встречу свою золотую жилу. Я не ошибся — жилу звали Неруд, и был он ни много ни мало принцем какого-то неведомого мне государства на юге, аж за мысом Бурь.

Затем я проделал трюк, именуемый «Поле чудес». Я разговорился с моим новым знакомым, выпил предложенного мне вина, и у меня «развязался язык».

— Вы думаете, я простой купец? — бормотал я, поминутно норовя упасть лицом в объедки. Принц не давал мне этого сделать, откуда я заключил, что ему интересно. И прошелся по полной программе. Я рассказал, как гибли в болотах мои носильщики, как мы прорубались сквозь проклятые джунгли — да, да, рядом с вашим мысом Бурь. И как мы нашли туземцев, что за нитку бус готовы — тсс! — полная тайна. Я продемонстрировал принцу самородок. Хороший самородок, я сделал его из пяти монет в придорожной кузнице, предварительно нокаутировав кузнеца. Чему-чему, а драться меня Старик научил.

— Там, — говорил я, — Золотое Озеро!

Вообще, нехорошо, наверное, приносить в неподготовленный мир трюки, списанные у О'Генри. Но к утру у меня была шкатулка золотых монет, а у принца — карта. Он торговался хорошо, если учесть, что спорить о цене я начал с сундука золота. Так что у принца были все основания для самодовольства. Я же напротив, поджимал губы, считая, что продешевил.

К Джиу мы подъехали через два дня. Я говорю — мы, потому что по тракту в этом месте шел сплошной поток караванов, и мне приходилось прилагать немало сил, чтобы не отстать от объекта моего внимания. Лес остался далеко позади, теперь мы двигались по степи, заросшей высокой колючей травой. Когда-то здесь пытались строить стену, дабы остановить неумолимое продвижение орков — тогда еще были такие — на запад. Теперь в степи, среди ковыля и одуванчиков виднелись то тут то там курганчики — все, что осталось от грандиозной затеи.

До Джиу мы, естественно, не доехали — наступил вечер. Вдалеке ударил колокол, и ворота торгового города закрылись. Точка. До следующего утра ночуй где хочешь, а значит — прямо в степи. Я так и сделал — привязал осла и лег на землю, подложив под голову седло. Через пару часов меня разбудили.

Старик, когда подобрал меня в Нью-Йорке, прежде всего начал учить меня не расслабляться. Он был в этом очень хорош, мой Старик. Я весь ходил в синяках — но научился. Вот и теперь я успел откатиться, причем в нужную сторону, и предназначенный мне кинжал по рукоятку воткнулся в землю. Нормальные грабители. Не вставая, я влепил своему обидчику пяткой по уху, затем, поднимаясь, сшиб еще двоих и, уже встав, отобрал меч у четвертого.

— Меч — мне, — строго сказал я, — за беспокойство. А вы можете идти.

Все бы хорошо, но вот странствующий воин из соседней палатки очень странно на меня посмотрел утром… Словно хотел о чем-то спросить, но не решался. Ну да ладно.

Глава 6

Джиу… Я дважды бывал тут раньше, и оба раза не обходилось без потасовки. В первый раз за мою голову назначили двенадцать золотых, как я потом узнал, во второй — сумма возросла до пятидесяти. Впрочем, кто распознает меня в богато одетом купце?

Я въехал на осле через торговые ворота, заплатил причитающуюся пошлину плюс серебряный — в виде взятки, дождался, пока через ворота пройдет караван с рабами и направился за ним. Заодно я придумал одну из своих замечательных выходок, за которые меня и полюбили так во время моих прежних сюда визитов. Произносим заклинание — не слезая с осла. Едем дальше. Я и осел — невидимы.

На самом деле, путешествие на невидимом осле — сложнее, чем может показаться. Его не видит встречный транспорт, а пешеходы — так и вовсе лезут насквозь… Ослу-то это все равно, он проницаем, так же как и его всадник. Но вот на психическом, так сказать, плане — животное нервничает. Хорошо еще, что никто, кроме меня, не видел его выходок и не слышал хриплого рева!

Пленников повезли прямо на невольничий рынок, ни тебе осмотра на перевалочном пункте, ни посредников. Перед самым пунктом их раздели и бесцеремонно облили водой. Называется — помыли. Провели предпродажную подготовку товара. В Джиу знали, как делать коммерцию.

Я последовал за ними, затем, сойдя с осла, произнес заклинание. Повторяю — сойдя с осла. Получилось. Я снова стал видимым, а вот осел — не вполне. Передо мною находилось этакое трехмерное изображение осла, нарисованное в жарком полуденном воздухе, причем изображение полупрозрачное, с просвечивающими внутренностями. Я дополнил бы картину стручком жгучего перца под хвост — да вот беда — не было времени.

Первым заметил осла торговец сладостями, он в ужасе завопил что-то о демонах и наказании за грехи и бросился наутек. Заодно уж я полакомился его товаром. Крик привлек к ослу внимание, и несколько зевак осторожно приблизились, охватывая беднягу с флангов. Тщетно — день у ослика выдался тяжелый, так что он отскочил в сторону и, не рассчитав, налетел на лоток торговца шелками.

И прошел сквозь лоток.

Что тут началось! Когда я доел свой бесплатный завтрак, за бедной скотиной носилась по базару азартно орущая толпа, и если осел не мог ничего перевернуть, то о его преследователях я бы этого не сказал.

Оставив перепуганное животное отбиваться от зевак, я направился в сторону торгов. Если мои расчеты верны, то сегодня тут будет меньше стражников, чем обычно. Благодаря моему ослику.

Торг проходил так, как вообще проходят, наверное, все подобные торги. На сколоченном из досок и покрытом грубым зеленовато-желтым войлоком возвышении стояли торговец и два стражника. Туда же выводили раба, подлежащего продаже. Внизу справа были построены все выставленные на продажу рабы, они были связаны и охранялись стражниками. Любой желающий мог подойти и осмотреть будущую покупку. Слева же от помоста находилось то, что я назвал бы «упаковочным отделом», там новый хозяин забирал товар. Рабы, не проданные за день аукциона, шли на общую продажу, но я не думаю, что подобная судьба угрожала членам экспедиции — они были в слишком хорошей форме.

Покупателей я насчитал — человек двадцать, да и то — кто-то заявился со слугой, кто-то с компаньоном… Состав покупателей все время менялся, кто-то уходил, кто-то приходил… Рабов же было больше сотни.

Первый десяток рабов приобрела оптом какая-то девица с Птичьего Острова. В группе были только мужчины, что и неудивительно, учитывая матриархальные традиции тех краев. Не самая худшая участь — попасть в гарем, хотя… Как посмотреть. Я представил себе мужской гарем, и мне стало плохо.

Затем на помост вытолкнули Боба, и я его купил. Выглядело это так — злого, упирающегося, его буквально на руках вынесли два стражника и швырнули на помост. Начальная цена — пятнадцать монет.

— Шестнадцать! — крикнул я.

— Семнадцать! — отозвался парень из Мио, с ведром на голове. То есть, конечно, это было не ведро, а знак служителя культа, но по мне так ведро, и неплохое.

— Восемнадцать! — сообщил я. — Я не ношу на голове посуды, так что он мой.

Публика захохотала, показывая пальцами. Вообще-то этих монахов побаивались, у них обычно хватало денег, чтобы нанять для обидчика убийцу. Но сейчас, когда я принимал удар на себя — почему бы не посмеяться? Мой конкурент позеленел и удалился восвояси.

Больше всего я боялся, что в торг вмешается девица с Птичьего, но к счастью, этого не случилось. Видимо она решила ограничиться теми рабами, которые ей уже достались. Мое упирающееся приобретение отволокли в «упаковочный отдел», кажется, он даже не разглядел покупателя. Та же участь постигла полковника, Ли и Марка. Рабов было много, так что никто не хотел торговаться, повышая цену.

И снова я ощутил неясное прикосновение, взгляд в затылок. Так и есть, давешний воин был здесь и снова меня разглядывал. Я в свою очередь смерил его взглядом и отвернулся.

Настала очередь Риты. Ее предшественницу, эльфийку, купил торговец с Бегущего, что, безусловно, приравнивалось к смерти, причем смерти мучительной. Рабство, равно как и покупка жен, на острове запрещены, что оставляло девушке единственное предназначение — жертвоприношение. На Бегущем Острове я не бывал, но судя по рассказам очевидцев, это не просто смерть. Я попытался запомнить торговца в лицо. Мало ли — судьба может смилостивиться к этой девчонке, и я встречу ее хозяина, когда буду покидать город.

— Женщина! — выкрикнул ведущий торг. На подмостки вытолкнули Риту. — Не девушка, — заговорщицки добавил он. В толпе заржали. — Двадцать золотых. Кто больше?

— Двадцать один! — выкрикнул я. Скорее бы!

— Двадцать пять! — великие боги — это был тот самый мужик, что пялился на меня вчера у палатки и сегодня, четверть часа назад. Теперь я мог позволить себе волноваться. Может быть, это кто-то, кого я обидел в один из прошлых визитов? Но нет, лицо незнакомое.

— Тридцать!

— Тридцать пять!

Толпа оживилась. Безусловно, со стороны это выглядело так, как будто сошлись два поклонника женской красоты… Вот только на женщину почему-то никто не смотрит. Мы смотрели друг на друга, однако я ровным счетом ничегошеньки не мог прочитать на его смуглой физиономии. Идеальное лицо для игрока в покер.

— Сто! — я решил покончить с этим извращенцем одним ударом. Напрасно.

— Двести! — услышав это, я чуть не сел прямо на землю. В шкатулке моей было двести пятьдесят монет, и шестьдесят из них я уже потратил. Таким образом, Рита становилась собственностью этого кретина — по крайней мере, пока я не доберусь до его горла.

Я давно так не злился — сказывались и усталость, и ночь на голой земле, и заклинания, на которые, между прочем, тоже уходит немало сил. Я просто пошел в его сторону. Не знаю, что бы я сделал, дойдя до него, дуэли в Джиу не запрещены, если победитель может оплатить похороны побежденного. Мой соперник просто повернулся и ушел.

Тогда я направился в «отдел упаковки», договориться с работающим там дежурным надсмотрщиком. За небольшую сумму всегда можно организовать инцидент… Рита вполне могла, скажем, сбежать. Дежурный оказался сговорчивым парнем, за полсотни монет он согласился закрыть глаза, когда мимо него будет проходить беглянка. Которая, говорите? О, так ее уже забрали… Слуга забрал.

Я резко повернулся и пошел получать свои «покупки». Разобравшиеся к тому времени в происшедшем, мои спутники дружно заткнулись, когда я им велел заткнуться, и выслушав мои указания, закивали. Затем я пробрался в зону, где можно было осмотреть еще не выставленный к торгу товар, и выбрал тимманцев и одну девчонку племени Хо. Я передал поручение одному из брокеров торга, вместе с деньгами, и вышел наружу, где ожидала моя «группа».

Планы мои были просты — перехватить купившего Риту странника и выбить из него мозги. Тимманцы — лучшие воины на свете, и хотя никто еще не мог заставить раба-тимманца применить приемы их священной борьбы в плену, я полагал, что мне эта задача как раз по плечу. Что касается девчонки, то Хо прекрасные следопыты, а впрочем… просто я ее пожалел.

— Нам придется идти за ней, — объявил я своим «рабам», первой их партии, то есть. Что касается второй — их еще не доставили, впрочем, я не особенно волновался. С деловой честностью тут было строго, репутация работорговца как ни странно это звучит для цивилизованного уха, соблюдается тут свято.

— Кто этот человек? — спросил полковник.

— Странник, — объяснил я. — Что-то вроде странствующего рыцаря времен короля Артура. Ищет приключений.

— Может быть, он одно уже нашел, — задумчиво произнес Боб.

— Можем ли мы убедить его отдать Риту?

— Почему бы нет? — удивился я. — Хороший удар мечом… Да, пока не забыл! — Я выгреб из кармана остатки золота, отложил половину монет, а остальное отдал полковнику. — Жду вас здесь, через полчаса, в нормальной одежде, вместо этих лохмотьев, с оружием и вообще всем, что нужно для похода. Не забудьте про одеяла для меня.

Я повернулся было, затем бросил через плечо:

— И помните — здесь торгуются!

Господина, купившего Риту, я подстерег у выхода из шатра, где проходили торги. Он был не один. Я мог только зубами скрипеть, глядя на его свиту: пятерых воинов с эмблемами Крепости на кольчугах, из них — одного эльфа и одного гнома. Я был в растерянности. Человек из Крепости, путешествующий с охраной из Крепости, а стало быть, по долгу службы, покупает на рынке рабыню, да не где-нибудь, а в Джиу! Конец света, да и только.

Затем меня тронули за рукав. Я обернулся. Чумазый мальчишка, один из тех, кто шныряет по толпе и срезает кошельки, протягивал мне крошечный кусочек пергамента.

— Тот господин, — кивок мне за спину, — вам.

На клочке был нарисован тушью единственный иероглиф — Крепость. Тот, кто это писал, был человеком, судя по деталям закорючки. Гном написал бы на общем, обращайся он ко мне, а эльф был бы аккуратнее. Тут я обернулся, заметил удаляющуюся сквозь толпу свиту моего подопечного и устремился за ним.

Маршрут был прост. Сначала мы зашли в трактир и поели. Точнее, поели они, а я сидел на завалинке и глотал слюнки. Затем, насытившись, они сели на коней, и вот тут-то я проклял все на свете. К счастью, они не очень торопились. Я даже сумел пару раз обогнать их по параллельной улице, чтобы затем, прячась за забором или кучей мусора, подслушать их разговоры.

Еще через три часа я вернулся, голодный, усталый, но довольный. Они направлялись в Крепость. Я подсмотрел и подслушал достаточно, чтобы быть в этом абсолютно уверенным. Я подошел к павильону, где была назначена встреча, и принял от одного из чиновников группу рабов номер два — тимманцев и девчонку. Уходя, чиновник посоветовал мне не снимать с них кандалов, народ, мол, они вольный… Сбегут, да еще и по голове добавят. Моя группа номер один толпилась позади, наблюдая, но от комментариев пока воздерживалась.

— Значит так, — заявил я рабам, — начиная с этой минуты вы свободны.

Тимманцы непонимающе уставились на меня, а девчонка охнула. Повозившись немного, я раскурочил их кандалы, продолжая по ходу дела объяснять свою позицию.

— Вы вольны идти куда хотите, — сказал я. — Но как тот, кто вас освободил, я прошу помощи… Это называется долгом, так? Я преследую того, кто купил женщину из моего отряда. Помогите мне ее вернуть.

В согласии тимманцев я не сомневался ни на миг. Понятия чести и долга переплелись в их стране так тесно, что поступить подло тимманец просто не может… Чем все и пользуются. Кроме того, я еще не встречал тимманца, который отказался бы от хорошей драки. Что же касается девчонки, она могла бежать в любой момент. Ну и пусть.

Я осмотрел группу номер один и нашел ее вооружение удовлетворительным. Затем мы прошли по торговым рядам и вооружили группу номер два. Вот и все, теперь можно трогаться в погоню.

Когда мы миновали ворота, ко мне подошел Боб и признался, что боялся так на всю жизнь и остаться в рабстве. Я его успокоил, объяснив, что рабов тут не держат в течение всей жизни, а предпочитают под старость продавать гобблинам — на мясо, или просто… Некоторое время Боб допытывался, что это было за «просто», затем я ему объяснил, и он сразу отстал.

Глава 7

Девушку из Хо звали Тир, и она оказалась настоящей находкой. Мало того, что умела готовить, так еще и читала следы, безошибочно находя на пыльной дороге отпечатки нужных нам подков. После того, как по моей просьбе она выкупалась в ручье, оказалось, как я и подозревал, что волосы у нее не седые, а золотистые, и лет ей не десять, а по крайней мере шестнадцать.

Тимманцев звали Сени, Висли и Дорри, и были они как один атлетами. На мечах они тоже умели работать, это было первое, что я проверил. И уже через час имел разговор с полковником.

— Том, — сказал он, несколько более мрачно, чем обычно, — ты фехтуешь на мечах слишком хорошо для человека с твоей подготовкой. Объясни…

— Объяснений не будет, полковник, — вздохнул я. — Нечего тут объяснять…

В самом деле, не мог же я ему рассказать, что все наши с ним потасовки я разыгрывал как по нотам? И что оплеухи, которыми он угощал в «Вирте», для меня пустяк… И главное — про Старика, как он вытащил меня много лет назад из всего того дерьма, в котором я варился, и сделал человеком… В его, Старика, понимании…

Но полковник не унимался. Он, скорее всего, и не думал отказываться от своих представлений обо мне как о мерзком типе, вот только несуразности — их следовало объяснить. И объяснения найдутся, наверняка это один из моих хитрых фокусов.

— Потом эта твоя… магия! — настаивал он. — Ни в одном из отчетов ты не упоминал, что владеешь магией.

— Ни в одном из моих отчетов я не говорил, что не владею, — возразил я. — Я же видел, как вы преследуете этих несчастных эльфов, чтобы согласились показать вам пару фокусов, пока вы измеряете у них кровяное давление. Да знай вы, что я тоже так могу — я бы был уже по кусочкам, в банках с формалином.

— То есть, ты сознательно утаил…

— Я проводник, а не подопытная свинка.

Разговаривать с полковником я могу часами. Это доставляет мне радость, омолаживает душу и очищает карму. На этот раз нас прервал Ли, спросивший, не будет ли лучше, если я послежу за дорогой или еще что-нибудь сделаю полезное.

Тир, похоже, собиралась честно отработать подаренную ей свободу. Когда я заметил, что девочка сейчас свалится от усталости, то я попытался заставить ее отдохнуть. Однако, поскольку ее отдых был для нас равносилен привалу, она заверила меня, что ничего подобного, она не устала, и потребовала, чтобы мы продолжали движение. Все, чего я добился, это посадил ее на осла, не того, невидимого, который все еще буянил в городе, а другого, купленного мною для того, чтобы тащить наш багаж.

Купивший Риту отряд шел прямиком в Крепость.

— Прекрасно! — сказал я, когда Тир сообщила мне эту новость.

— Почему? — удивилась она. Я усмехнулся. Наконец-то меня перестали называть «мой господин».

— Рабство запрещено в крепости и в ее окрестностях, — объяснил я. — Стоит им войти в Крепость со своей покупкой, и они мои. Не нужно ни драться, ни устраивать засады — первый же патруль, которому я пожалуюсь, их и остановит.

— А если они не пойдут в крепость? — мрачно поинтересовался полковник. Он шел по левую руку от девушки и мешал мне наслаждаться беседой.

— Тогда будем драться. Не волнуйтесь, полковник, это несложно. Я могу дать вам несколько уроков.

Полковник нахмурился, но промолчал. Я внутренне усмехнулся. На последнем привале, который мы сделали чтобы перевязать рану Ли и заодно обновить наши запасы воды, полковник уже пытался мне намекать, что Рита — всего лишь человек, а у отряда есть задача… Не думаю, чтобы ему самому нравилась эта идея, иначе он был бы более настойчив. Я просто объяснил ему, что задача экспедиции в лес не убежит, а Крепость — это интересно, надо, мол, сходить. Так и поговорили. С тремя тимманцами на моей стороне, я мог диктовать условия в этом походе. К вопросу о том, как надо использовать рабовладельческие пережитки против демократической Америки.

— Я вижу горы, мой господин… — сказала Тир, и я мысленно чертыхнулся.

— Опять «господин»?

— Простите, мой…

До гор мы в этот вечер, конечно, уже не добрались. Устроили привал подальше от тракта, в небольшой рощице. Воды тут не было, так что приходилось экономить. Тимманцы разожгли костер, Тир подумала-подумала, и принялась петь. У нее был хороший голос, то есть просто чудесный, хотя ей бы не мешало подучиться технике. Пела она длинную балладу про лорда Малибора, пожелавшего бросить вызов царю морских чудовищ и потому съеденного.

Я невольно усмехнулся. Песня эта попала в Кристалл тысячу лет назад как часть мифологии Морского Народа и прошла сквозь все эти эпохи и катаклизмы, переходя с языка на язык, утрачивая куплеты и приобретая взамен новые… Сохраняя лишь мелодию и общий смысл — мы не знаем, где и кто нас сожрет в океане, но сойди на сушу в поисках безопасности — и жизнь твоя вообще утратит смысл. Знал ли автор песенки, что за чудо он сотворил?

— Том, — тихо позвал меня Ли, — помнишь, ты говорил, что здесь нельзя петь?

— На землях, где стоят рунные камни — нельзя, — сказал я. — Здесь же единственная магия — это защитные сети Крепости. Она давно задавила все остальное. Так что пусть поет.

Когда Тир закончила, запели тимманцы. Вот уж у кого не было проблем с постановкой голоса! Зато были — со слухом. Я поймал взгляд Тир, и мы одновременно рассмеялись. Тимманцы пели, разумеется, о битвах, победах и об освобождении от рабства, о врагах, что налетают подобно ветру, о темных силах и неизбежной судьбе, о воле к победе… я бы очень удивился, узнав, что у них есть песни о чем-то еще. Потихоньку Тир начала подпевать, потом подключился Боб, он оказывается знал, как это делается… А потом я проснулся, и было утро, и мы снова двинулись в путь.

Крепость была построена на Злой Земле, на стыке границ, которых на самом деле давно уже никто не придерживался. Границы разделяли владения гномов, людей и эльфов, и хотя земли эти давно подгребли под себя гобблины и люди из числа поклоняющихся Злу, но каждая из сторон считала делом чести поддерживать Крепость, посылая туда гарнизон и припасы. Лет пятьсот назад, когда грянула последняя Магическая Война, именно Крепость остановила поток порожденных магией монстров, грозивший затопить земли Светлых Сил. Вот только стояла она довольно далеко от нашего пути к Огненному Зеркалу…

Я рассказал историю Крепости своим спутникам, иногда прерываемый Марком, который пытался оспорить какую-либо деталь. По правде сказать, я не знаю, на кого было рассчитано мое повествование — на тимманцев, которые были знакомы с этой частью истории лишь по своим изумительно красивым, но постоянно коверкающим факты легендам? Или на людей, которые не читали моих отчетов? А ведь я так старался… Или на девчонку Тир, которая о Крепости не слыхала вовсе. Я попытался себе это представить — и не смог.

— Тир! — позвал я.

— Да, мой… Том.

— Скажи мне, каково это — жить в деревне Хо и никогда не слышать о Крепости, борьбе Добра и Зла, вообще — обо всем, что делается во внешнем мире? Это, наверное, очень скучно?

— Это очень хорошо, — сказала Тир, — когда ты не думаешь, что завтра могут прийти враги, или падет эта ваша Крепость… Это не скучно, потому что вокруг тебя друзья, которым ты доверяешь, а тех, кому не доверяешь… их… их просто нет! И не было никогда.

— Интересно, — заметил я. — Не могу сказать, что согласен с тобой, но… интересно. — Про себя я подумал, что девчушка-то взрослая… — А как ты попала в плен?

— Я ловила рыбу, — ответила Тир. — И меня захватил корабль Джиу.

— Понятно…

— А что касается борьбы Добра и Зла, — вдруг продолжила девушка, — то у моего народа есть поговорка: «пока добро со злом ведут смертельную схватку, простому люду бояться нечего».

После этой цитаты я замолчал, предоставив тимманцам отстаивать свои идеалы. Вся их культура строилась на идее вмешательства во все, что происходит вокруг, и им с Хо было очень нелегко понять друг друга. Наконец, угомонившись, Висли спросил моего мнения.

— Мы, — сказал я, — люди цивилизованные, с легкостью принимаем любую из предложенных точек зрения, в зависимости от того, что в данный момент нравится нам больше. Это называется плюрализм. Кроме того, на события, которые нас не устраивают, мы смотрим как бы со стороны и с иронией, это называется цинизм.

— Шутка, — поспешил добавить я, поглядев на лица тимманцев. — Иначе мы бы не стали выручать нашего товарища, верно? — Вся компания рассмеялась, как мне показалась — с огромным облегчением, однако спор прервался, как отрезало.

Затем Тир вдруг поежилась, украдкой посмотрела по сторонам и пришпорила осла. Я сделал еще шаг и понял, в чем тут дело — мы пересекали одну из охранных линий Крепости, ее невидимый магический рубеж обороны. Сама Крепость еще находилась за горизонтом.

Я подошел к Тир и некоторое время шел рядом. Затем спросил:

— Так значит, ты маг?

— Простите, мой господин… — Этого я не ожидал, похоже девчонка была напугана.

— Простить — за что? — удивился я. — Наоборот, хорошо иметь на своей стороне мага. Как много ты умеешь?

— Не много… Господин правда не сердится?

— Назови меня еще раз господином, и ты потом месяц не сможешь сесть на осла… И вообще — сесть.

Девчонка робко улыбнулась.

— Можешь ли ты видеть тех, за кем мы гонимся?

— Нет. — На этот раз без «господина». — Но я чувствую, что они о нас знают.

— Да, я тоже это чувствую. Ловушка, верно?

— Верно… — вздохнула Тир.

Забавная штука — эта магия. Когда гномы научили меня колоть взглядом орехи, я всерьез возомнил себя непобедимым. Они надо мной посмеялись.

— Сосредоточьтесь на сердце противника, — говорил я им, — и сделайте то же самое.

Не вышло. Орех расколоть можно. Скалу с дом величиной с горы скинуть — пожалуйста. Ну мне, человеку это не под силу, но гном это, в принципе, может. Но вот для работы с живым материалом — извольте использовать совсем другой подход. Спасибо А. Норту.

Впрочем, это было до того, как я постиг его, Норта, идею магии. Тогда я сидел в тюрьме, у гобблинов, даже не в тюрьме, а на продовольственном складе. В роли продовольствия. Товарищей моих по заключению одного за другим утаскивали на кухню, и вскоре должен был подойти мой черед. Я решил бежать. Вот так вот — из-под горы, из кандалов, сделанных в расчете удержать тролля — бежать. Я принялся медитировать. Читать заклинания. Старик развил во мне абсолютную память, и я очень много помнил всякой ерунды. Я дошел до высшей степени концентрации и при этом не сдвинулся с места ни на микрон. Затем я сдался. Я посмотрел на себя со стороны — жалкое зрелище, и смеясь и плача, произнес простейшее заклинание переноса. В следующий миг словно распахнулась дверь, наверное, именно так чувствует себя новичок перед прыжком с парашютом. Только что перед тобой была надежная стена, и вдруг провал, и земли не видать, и тебя туда затягивает. Так я открыл главный закон магии этого мира. Ирония. Издевка.

Впрочем, переноситься с места на место я по-прежнему предпочитаю на осле. Заклинания отнимают много сил, после того, первого, я месяц приходил в себя. Но магия — теперь моя. Вся, сколько ни есть ее в Кристалле.

Думаю, это было любимым детищем Норта. Представить только — сколько поколений магов произносили страшные заклинания дрожащим от напряжения голосом, сколько лет проводили они, отгородившись от мира, чтобы научиться концентрироваться, быть сильными… А всего-то им надо было — посмеяться над собой… Не стать сильным — расхохотаться.

Магические способности у людей — почти нулевые. Я же могу поспорить со многими эльфами. Был бы я эльфом… Впрочем, еще оставалась магия твоклов…

Глава 8

Крепость — это не совсем то, что вы себе представили. В ней есть, конечно, элементы средневековой архитектуры — а как же иначе, если для строительства используется та же технология и те же материалы? Но Крепость строилась для защиты не только от мечей, но и от магии, и оружие защитников ее состояло не только из кипящей смолы и катапульт.

Крепость находилась на возвышенности, и все пространство до горизонта, а кое-где и дальше, было частью ее. Невидимой частью, я имею в виду. Магической. Крепостные стены то тут, то там включали в себя защитные амулеты наряду с обычными кирпичами, а воды, что плескалась в крепостном рву, лучше было не касаться. Стены, стены. Много стен. Крепость была по сути дела серией крепостей, вложенных одна в другую; войди враг в один сектор, остальные держали бы оборону, оставшись непокоренными.

Добавлю к этому, что дома в Крепости тоже являлись частью общего оборонного замысла, и их стены были не менее смертоносны, чем крепостные.

Так мы и вошли в Крепость: Тир на осле, остальные скопом за ней. Входных пошлин здесь не было, так что стражники лишь бегло нас осмотрели, а дежурный маг помахал зеленой бутылочкой, проверяя, своя ли воля нас ведет. Оказалось, что своя. Затем мы направились к знакомому мне по предыдущим посещениям постоялому двору. Узкие улочки причудливо извивались, и не зная об истинной цели этих изгибов можно было подумать, что архитектор просто был не в себе. Это предположение немедленно высказал полковник, а Ли подхватил и развил. Мы с тимманцами переглянулись.

— Вижу, друг, у тебя на родине уличные бои не в чести, — сказал Сенни. Ли изумленно уставился на него.

— Ты хочешь сказать, что все эти изгибы…

— Созданы для того, чтобы сдерживать наступление врага, если уж он прорвется в город.

— Слушай его, — сказал я Ли. — Нет на свете более искусного в войне народа, чем тимманцы. Они возвели стратегию и тактику в ранг чуть ли не религии.

— Мы должны быть готовы, — с достоинством произнес Сенни. — Что бы ни случилось.

— Ну и что ты думаешь об этом месте? — поинтересовался я. — Как стратег?

— Я думаю, они ждут осады, — последовал спокойный ответ.

Крепость готовилась к осаде. Это было ясно и по полупустым торговым рядам на базаре, и по тому, что именно везли сюда те купцы, которые полагали, что выгода стоит риска, и продолжали дела в военное время. Количество патрулей на улицах было увеличено едва не втрое по сравнению с прошлым разом, но они просто ходили, звеня оружием, и никого не трогали. Знакомый трюк — если в городе «вдруг» объявится враг, то распределенные по всему городу солдаты будут готовы.

Мои тимманцы оживились и завертели головами. Еще бы, полагаю, мысленно они возносили молитвы, прося богов войны, чтобы осада началась поскорее, и они успели бы тут порезвиться. Тимманец в мирное время — самое несчастное существо на свете… Тимманцу подавай подвиги…

— Здесь железная дисциплина, — объяснял я своим спутникам. — Солдаты буквально боготворят Коменданта, и обычно ведут себя так, как полагается. Если же нет, — я сделал паузу, поскольку мы как раз выезжали на Гостевую площадь, вокруг которой здесь традиционно группировались постоялые дворы, — то он действует примерно так. — Я указал рукой, хотя жест был излишним. Мои спутники и так глядели на виселицу. Ее нельзя было не заметить. Два человека и эльф раскачивались под порывами ветра.

— Это — урок остальным, — пояснил я. — И такое место выбрано тоже не зря. Приезжие сразу понимают, что здесь свои порядки.

— За что их? — дрожащим голосом спросил Марк.

— Скорее всего, за дуэль, — ответил я. — Дуэли запрещены. Или за драку. Ты можешь драться, но если патрулю покажется, что это была драка на расовой почве — тебя повесят. А ведь эльфы с людьми ладят очень плохо, гораздо хуже, чем гномы или даже гобблины…

— Почему?

— Они слишком похожи внешне. Настолько похожи, что легко забыть, что разговариваешь с чужаком, и перейти границу. Помню, была любимая поговорка в Илинори: «за уши бы отодрать». Сколько народу из-за нее перевешали! Эльфы очень не любят упоминаний об ушах, я имею в виду, оскорбительных.

Тут я вспомнил историю моей собственной вражды с Торком, гномом, которого я — однажды и в шутку — спросил, чем он красит бороду. Произойди это в Крепости — висеть бы мне на перекладине, причем вместе с гномом.

Постоялый двор был не из самых дорогих. Полсотни лет назад его построил дед нынешнего хозяина, и не думаю, чтобы с тех пор его хоть раз ремонтировали. Раз в неделю здесь делали уборку, что сводилось к выметанию объедков и все, пожалуй. О влажной уборке тут, похоже, просто не знали. Да и зачем? Магия надежно держит тараканов на расстоянии от постояльцев, а что до того, что заезжий господин может испачкать штаны о пыльный стул… Пусть смотрит, куда садится.

Вообще-то говоря, денег у нас еще оставалось достаточно — спасибо проданному мною «золотому дну». Мы могли бы позволить себе местечко получше. Но я предпочитал знакомого хозяина, поскольку хотел быть уверенным, что если я попрошу его о чем-то необычном, то он все исполнит. Мало ли… Война на носу…

На постоялом дворе мы разделились. Тир и Марк, как люди к бою малопригодные, были оставлены в комнате со строгим приказом никуда не выходить до нашего прихода. Остальные же направились в Командный Зал, резиденцию Коменданта. Оформлять жалобу на похитителя Риты.

По дороге мы наблюдали, как гномы монтируют в стенах домов дополнительные магические ловушки, и это мне очень не понравилось. Пройти мимо такой ловушки можно лишь с охранным амулетом на шее, а ничего подобного нам не выдали. Либо Комендант рассчитывал узнать о вторжении заранее, чтобы иметь возможность выставить из Крепости всех гостей, либо же он просто относил их к неизбежным потерям… Что, впрочем, не походило на Коменданта, как его описывала солдатская молва.

Я подошел к гномам, представился и попытался завести разговор. Тщетно. Они извинились, и похоже — от души, но всякий может оказаться шпионом… А у них — приказ…

Внутренне негодуя, мы направились дальше. Так или иначе, я чувствовал, что было бы полезно знать, с кем собираются воевать горожане. Владелец постоялого двора свалил все на гобблинов, и тогда я это проглотил, но теперь, посмотрев на масштаб приготовлений, начал сомневаться. Между прочим, Крепость и без дополнительных укреплений считалась неприступной…

Проблема наша разрешилась очень просто. Минут через пятнадцать после моей «беседы» с гномами мои тимманцы увидели земляков. Ничего удивительного — намечающаяся война привлекла в Крепость наемных солдат со всей округи. В отличие от нас, эта группа носила эмблемы Крепости на рукавах и охранные амулеты на шее. Кроме того, были они со своими знаменитыми щитками и наколенниками и в чешуйчатых латах из кожи дракона. Похоже, эти солдаты относились к высокооплачиваемой категории — такая амуниция не каждому по карману. Сенни и Висли немедленно завязали с ними оживленную беседу, в то время как Дорри, старший в группе, просто стоял и слушал, в соответствии с традицией.

Крепость ждала Вторжения. Я просто не поверил своим ушам, когда услышал. Последнее Вторжение случилось более шести веков назад, причем даже не вполне понятно, было ли оно на самом деле или это просто легенда. Те же сомнения высказал и Сенни, но тимманцы упорно стояли на своем. Вторжение с Черного Континента, и более того, два дня назад корабли якобы подошли к берегу и высадили десант. Так что завтра, а скорее даже — сегодня, Крепость будет осаждена.

Эти новости заставили меня заторопиться. Мы поспешили по лабиринту улочек в сторону, где по моим расчетам находилась Комендатура. Если начнется война, то Коменданту будет не до моих жалоб. По дороге я прочел лекцию для своих спутников, которые — включая Марка — мало что знали о Черном Континенте. Смешно конечно — уроженец другого мира рассказывает его жителям их же историю. Смешно также, что ее рассказываю я, а не Марк, в конце концов — кто из нас ученый?

Черный Континент, безусловно, существовал, с этим трудно было спорить. Лежал он на юго-востоке, и был отделен океаном от прочих земель, как Злых, так и Светлых. Пару раз на моей памяти пираты острова Рталаг брали суда с Черного Континента на абордаж, и оба раза неудачно. Кто бы ни охранял груз, он умел сражаться.

В свое время люди Аталеты забросили туда с полсотни хорошо обученных шпионов — собрать информацию. Шпион из Аталеты — это мастер по гриму, актер, фехтовальщик, словом, их специалисты действительно были «стандартом индустрии». Они высадились на берег Черного Континента — и пропали. А месяцем позже черный корабль вошел в реку Лара и поднялся до самого Джиу. С него сгрузили пятьдесят корзин с телами и отдельно пятьдесят — поменьше — с головами. Вот и все, что доподлинно известно о Черном Континенте. К слову сказать, Джиу с Аталетой всегда были на ножах, так что поневоле задумаешься — а случайно ли они доставили головы именно туда? Конечно, Аталета не стоит на берегу реки, как Джиу, но ведь могли быть и другие варианты. Аталета потом заплатила немало золота, дабы заполучить тела и похоронить их согласно традиции.

И еще было Вторжение, точнее, легенда о нем. Согласно легенде, Черный флот пересек океан и высадил смешанный десант, состоящий из людей, гобблинов и чего-то еще. Обе стороны использовали магию, и война затянулась, ибо магия… Не важно. Достаточно заметить, что лишь два года спустя незваных гостей удалось уничтожить. Руины десятка городов до сих пор украшают Светлые Земли… Если только это руины времен вторжения…

Согласно тому, что рассказали тимманцам их земляки, на этот раз подготовку к Вторжению обнаружил местный оракул, он же сообщил даты и места основных ударов. Точный текст предсказания держали в секрете — если бы о нем узнали враги, они могли бы изменить свои планы. Я уже высказывал свое мнение об оракулах, но что, если этот не врал?

Комендатура, или Командный Зал, была просто еще одной хорошо укрепленной крепостью внутри Крепости. Здесь архитектура была более современной, вместо напоминающей готическую, как в остальной Крепости. Здание было выполнено в форме гофрированной полусферы, и похоже, что все его кирпичи были магическими — у меня аж голова закружилась, когда я увидел. Доступ в здание охраняли гномы, и еще там было целых два мага, на случай если визитер возьмет одного из них под контроль. Мы опять прошли проверку без сучка без задоринки.

Мы оставили свое оружие при входе и прошли в приемную. Комната с высоким потолком, облицованная красноватой каменной плиткой с таким мастерством, что казалось — она сделана из цельного камня. Дел у Коменданта было немного, я понимаю, поскольку он принял нас почти без промедления. Я даже не обратил внимания, что, кроме нас, в зале ожидания было полно народу, главным образом купцов. Мы вошли в зал.

Это, несомненно, когда-то было трапезным залом, здесь можно было есть, танцевать, а при необходимости — держать оборону. Зал освещался через многочисленные узкие бойницы в стенах. Эти бойницы, к слову, не были просто декорацией, под каждой из них была полочка, на которой мог разместиться лучник. В дальнем конце зала возвышался трон. Вырезанные из нефрита чудовища, похожие на огромных бульдогов, охраняли с двух сторон каменное же кресло с высокой спинкой. Я впервые видел подобное — магическая аура «бульдогов» была столь сильна, что я бы не удивился, узнав, что они могут двигаться и атаковать врагов человека, сидящего на троне. Правда, в данный момент кресло пустовало.

Затем я увидел Коменданта, и мысли об архитектуре здания разом вылетели у меня из головы. Я смотрел на Тимона Тала, вошедшего в зал в сопровождении десятка телохранителей, легендарную личность, которую я, оказывается, уже видел.

— Ну и что же это значит? — поинтересовался я.

Комендант — высокий смуглый мужчина атлетического сложения, кивнул мне, делая знак приблизиться. Теперь, когда он не носил походный шлем странствующего воина, видно было, что его голова обрита наголо.

— Я знал, что ты придешь, воин из другого мира…

— Где она? — устало поинтересовался я. Ловушка захлопнулась. Чего бы ни добивался этот Комендант, он это получил.

— Ваша спутница присоединится к вам с минуты на минуту.

— И все-таки — почему?

Я нарочно игнорировал этикет. Говоря с другом, полагается — по крайней мере, в этих краях — произносить определенные фразы, говоря с врагом — тоже.

— Ты веришь в предсказания, воин?

— Зовите меня Том. Нет, не верю.

— Я тоже не верил, — зло сказал Комендант. — Когда оракул предсказал, что исход боя за Крепость решит сила, которая была в нашем мире когда-то и которая вновь в него вернулась, я только усмехнулся. Но потом я узнал, что есть другой мир и есть ты. И вот ты здесь…

— Понятно, — сказал я. — Вы решили пригласить меня в гости… А оракул сказал, в чью пользу я решу исход битвы за Крепость?

— Я полагаю, что если ты будешь биться на нашей стороне…

— …то, — продолжил я его мысль, — я могу совершить подвиг. И отстоять Крепость. Или, — я развел руки, — совершить ошибку и погубить Крепость. Неужели ты до сих пор не понял, Комендант? Оракулы не делают предсказаний, способных изменить будущее. Им это просто не дано.

— Он сообщил о готовящемся вторжении, — возразил Комендант.

— Это не предсказание, — отмахнулся я. — Это просто способность видеть то, что происходит за океаном в данный момент. Зря ты меня сюда притащил, Тимон. Я не шучу. Зря.

— Я слышу в твоем голосе угрозу, воин.

— Бросьте называть меня воином. Мое имя — Том. — Тут двое слуг ввели в зал Риту, и я сделал знак полковнику, чтобы он о ней позаботился.

— Прощайте, Комендант.

— Разве ты не останешься защищать Крепость от Вторжения?

Мне показалось, что я ослышался.

— Разве у вас мало наемников? — Хуже нет, когда человек вбивает себе в голову какую-нибудь дурацкую идею.

— И все-таки, лишний меч не будет помехой. Я прошу…

— Мы уходим немедленно. — Кожей я почувствовал, как напряглись тимманцы у меня за спиной.

— Вы остаетесь! — Комендант властно поднял руку. — Я так решил.

Вот и соглашайся носить к границе эльфийские амулеты. Я был более чем уверен, что вся эта идиотская ситуация — не более и не менее, чем побочный эффект того амулета, который я зарыл в песок, когда пересекал границу, разделяющую Светлые и Злые земли. Я имею в виду внезапную привязанность ко мне Коменданта. Сарамуш, прежний Комендант, был умнее.

— Интересно, как вы собираетесь заставить меня драться?

— И что скажут тимманцы, когда узнают, что нас задержали силой у Коменданта крепости? — подал голос Сенни.

Комендант усмехнулся.

— Отвечаю на первый и второй вопрос одновременно, — сказал он. — Это не займет много времени, воин… Том. Враг УЖЕ на подходах к крепости, и покинуть ее вы не сможете. Не я задерживаю вас тут — это делает другая сторона. То же относится и к вам, о доблестные тимманцы. Я лишь прошу вас о помощи…

Я вздохнул. Похоже, что придется «расслабиться и получить удовольствие». А впрочем… Есть у меня любимая игра, она называется «достань полковника».

— Во сколько же вы оцениваете наши услуги? — спросил я с самой мерзкой улыбкой, какая была у меня в запасе. Сенни за моей спиной коротко хохотнул: моя шутка, похоже, понравилась тимманцу.

Глава 9

— Все равно, это подло! — в сотый раз заявил Ли. Мы сидели в таверне, всей компанией, включая Марка и Тир. Час назад мы поднялись на стену крепости, чтобы убедиться в правдивости слов Коменданта. Армия Вторжения подходила к Крепости, часть войск уже стояла под стеной, и покинуть осажденную крепость действительно было бы сложновато. Армия мне не понравилась — слишком дисциплинированны, слишком много штурмовой и магической техники приволокли… Много пунктов, из-за которых я предпочел бы иметь этих ребят на своей стороне. Судя по росту, это были люди или эльфы, но поскольку эльф никогда не встанет на путь Зла, кроме разве что одного случая, тысячу лет назад, то оставались люди. Не люблю воевать с людьми.

С другой стороны — мы выторговали у Коменданта немного золота…

…Когда мы вернулись на постоялый двор, нас там встретил посыльный из Командного Зала с деньгами и амулетами. Видать связь в Крепости была поставлена неплохо, раз он попал туда прежде нас. По крайней мере, мы могли теперь не бояться ходить по улицам Крепости, ее защитные средства не вывернут нас наизнанку, приняв за врага. Я вручил хозяину список того, что он должен для нас приготовить, и мы пошли обедать, оставив его чесать затылок над свитком пергамента.

Теперь мы сидели в таверне и обсуждали текущие дела.

— Подло, — согласился Боб. — Но он считает, что этим спасет своих людей. Настоящий командир так и должен поступать.

— Настоящий командир никогда не будет использовать женщину в качестве прикрытия, — горячо возразил Дорри.

— Если нет другого выхода, а на карту поставлено слишком многое…

— Что поставлено?

— Как я понял, — сказал Боб, — если падет Крепость, то вместе с нею посыплются и все остальные ваши укрепления. Так что Комендант должен удержать Крепость ЛЮБОЙ ценой.

— Мог хотя бы пригласить по-хорошему. — Ли сделал еще один глоток вина, и с ненавистью уставился в пространство.

— Мы вряд ли приняли бы такое предложение, — возразил я.

— Точно, не приняли бы, — полковник, против обыкновения, включился в разговор на моей стороне. — Том?

— Слушаю, сэр!

— Ты можешь увести группу прямо отсюда?

Я удивленно уставился на своего кумира.

— Вы хотите свернуть операцию? — переспросил я.

— Я не вижу, как мы выберемся отсюда и доберемся до… Ну ты понял.

— Я вижу, — возразил я. — Мы выберемся и доберемся, хотя я предпочел бы иметь в отряде больше солдат и меньше ученых.

— И как же ты планируешь это проделать? — Рита подала голос впервые после освобождения из рабства, и я счел это хорошей приметой. Еще я заметил, что Тир и Дорри полностью выключились из беседы и, похоже, довольны обществом друг друга. Вот и славно — будет кому присмотреть за девчонкой.

— Как я планирую получить больше солдат или как я планирую отделаться от ученых? — Говоря это, я нимало не заботился о чувствах Марка. Он уже порядком меня достал своими научными знаниями, и тем, что не разбирается в том, что полагалось бы знать именно ему — как ученому.

— Нет, — сказала Рита, — как ты планируешь отсюда выбраться?

— Мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос, — признался я. — Я предпочел бы поставить вас перед фактом… К тому же есть более важная задача, чем выбраться отсюда.

— Какая же?

— Дожить до того момента, когда будет пора уносить ноги, — ответил я. — Слушайте внимательно. Постоялый двор деревянный и будет гореть. Поэтому там оставаться глупо.

— Это потому мы забрали оттуда рюкзаки? — спросил Ли, пиная под столом один из рюкзаков.

— Да. Вы останетесь здесь, и когда начнется бой, отойдете за это здание.

— А ты? — голосом ревнивого мужа спросил полковник.

— У меня есть еще дела с хозяином постоялого двора.

Я оставил своих спутников в таверне и вернулся на постоялый двор. Как я и ожидал, из названных мной вещей купить удалось все, кроме зуба дракона. Последний придется заменить зубом тигра… И будь что будет. Я смешал ингредиенты в маленьком медном горшочке, утопил в получившейся зловонной жиже куриное яйцо, затем прочитал заклинание, едва удерживаясь от того, чтобы зажать себе нос, и спрятал горшочек за постоялым двором, на пустыре. Я боялся оставлять его в здании — если бои будут вестись на улице, то дом сгорит, а это не то, что нам в данный момент нужно.

Затем я направился в таверну и был уже на полпути, когда невдалеке часто забил сигнальный колокол. Я поспешно проверил висящий на шее амулет и поспешил на встречу с остальными. Враг начал штурм Крепости. Колокол звонил еще некоторое время, затем затих, а вскоре с соседней улицы послышались звуки боя.

Я очень быстро понял, что нам противостоит достойный противник. Прямо с неба на улицу передо мной свалились трое — закованных в кожаную броню с нашитыми железными щитками… Не знаю, кто это был. Не люди, скорее гобблины, но вот рост… Я отступал, вращая мечом, пытаясь понять, верно ли мое предположение. Последнего орка истребили полвека назад, и все же… И все же — три орка с перекошенными злыми рожами, с пучками растущими усами и бородой и с желтыми раскосыми глазами.

Язык орков я выучил, но это был тот, старый язык. Тысячелетней давности. Потом я переучивался по спискам в библиотеке Аталеты. Попытка не пытка, решил я, и произнес фразу, которая, если я не ошибаюсь, должна была сообщить моим недругам, что я свой. Результат превзошел все ожидания — они вылупились на меня, словно увидели глюк отца Гамлета, а затем бросились в атаку с утроенной, да что там — с удесятеренной энергией. Вот тебе и языкознание — не выпендривайся. Затем до меня дошло, что «свой» имеет еще и значение обладания…

Я повернулся и побежал — в нужную мне сторону, разумеется, и вскоре достиг цели моего стратегического отступления — одного из вмурованных в стену защитных амулетов. Надо сказать, что магическая защита крепости построена грамотно — каждый из семи, кажется, рубежей обороны имеет собственную систему сигнализации и собственные ресурсы энергии. Амулеты могли черпать эту энергию, становясь таким образом многоразовыми. Если же врагу удастся захватить источник энергии данного рубежа обороны, то амулет будет «дохнуть» после первого же срабатывания. Тоже неплохо, учитывая их количество.

Они влипли сразу, все трое. Словно запутавшись в вязкой паутине, мои враги сделали несколько вялых попыток освободиться, затем попадали на мостовую. Я отдал им салют мечом и пошел дальше.

Моя группа была не совсем там, где мы договорились — она покинула трактир и теперь помогала защитникам Крепости держать третий рубеж, в двух шагах от предполагаемого места сбора. По дороге меня еще дважды атаковали — один раз орки, один раз люди. Так я узнал, что они всегда нападают по трое, видимо переняв эту тактику у тимманцев.

Рубеж обороны представлял собой довольно жалкое зрелище. Он был предназначен для отражения атаки с той стороны стены. Нападающие же атаковали сверху. Катапульта или, скорее, некий магический аппарат, вышвыривал их тройками в небо, а перед самым падением срабатывал другой — на этот раз точно магический — амулет, обеспечивая мягкую посадку. Так что бой шел беспорядочный, а кипящая смола, заранее заготовленная защитниками Крепости, не использовалась вовсе. В бою орки использовали кривые мечи, сделанные под одну руку, даже, скорее, не мечи, а некую помесь сабли с ятаганом. В другой руке они держали средней длины хлыст либо длинный дротик, который можно было использовать как пику, а также метать. Обычно дротик использовали для блокирования ударов, а наносить удары орки предпочитали мечом. Еще одно использование дротика — стоило орку увидеть, что противник его товарища неосторожно повернулся спиной, как дротик летел в эту самую спину.

Люди из армии вторжения вели себя как и полагается людям — они использовали самые разные виды оружия и тактики боя.

Я впервые видел мою команду в бою. Марк был типичным чайником, я еще раз удивился, почему его взяли в этот поход. Меч он держал двумя руками, старательно воспроизводя три или четыре защитных действия, которым его когда-то научили на курсах в Центре. Ли был великолепен. Он владел какой-то из китайских фехтовальных техник, и его поклонники — люди и орки образовали уже порядочную кучу. Не обращая внимания на сопротивление, Ли просто шел сквозь толпу. Затем орки пошевелили мозгами и взялись за дротики. Теперь роли поменялись, и Ли пустился наутек от десятка разъяренных преследователей. На свою беду они попытались пробежать сквозь меня, а ведь я тоже неплохо фехтую, к тому же, думаю, я единственный из людей, кто может применять одновременно и магию, и меч. Ли присоединился ко мне, и вдвоем мы одержали очень убедительную победу.

Боб использовал «солдатскую» технику, что впрочем, очень неплохо у него получалось. Силы ему было не занимать. Рита дралась алебардой. Тоже очень красиво, и тоже что-то китайское, однако до Ли ей все-таки было далеко. Полковник не собирался выходить из образа Терминатора даже в такой ответственный момент. Если вы видели, как дрался Шварц — значит вы знаете, что я имею в виду. Оркам не повезло.

Тимманцы… Я никогда раньше не видел в действии их «священную борьбу», думаю, она выросла из капоэйры. Правда, я не слыхал до сих пор о капоэйре тройками, да еще с мечом, точнее, с двумя мечами, но все ведь бывает. Прыжки, перекаты, стойки на руках… Что действительно достойно удивления, так это их выносливость, нормальный человек свалился бы через минуту такой акробатики.

Я огляделся, разыскивая взглядом малышку Тир. Она сидела неподалеку, скорчившись у стены, ни с кем не сражаясь. Я подумал было, что она ранена, но девушка улыбнулась мне, и я понял, что с нею все в порядке. Затем один из орков неосторожно повернулся, открывая незащищенную панцирем шею… Н-да… Не знал, что в племени Хо так хорошо умеют метать ножи.

Я направился на помощь к Марку, намереваясь вытащить его из этой каши, но не успел. Его пронзили одновременно два клинка — плата за невнимательность на курсах по основам выживания, если хотите. Тогда я произнес заклинание «топор и звезда» и двинулся вперед. Мне хотелось достать один из магических талисманов, которые использовали мои новые знакомые для мягкой посадки. Я крикнул Ли, чтобы он отводил остальных, и подошел к Тир. «Подошел» — это недооценка, конечно. Три орка пытались мне в этом помешать — и были наказаны. Вкратце, я объяснил девушке суть своего замысла. Она кивнула, и мы полезли на крышу двухэтажного склада.

Конечно, крыша не пустовала. Три тройки — шесть орков и три человека радостно вопя бросились нам навстречу. Комиссия по встрече. Тир успела метнуть четыре ножа, после чего я проделал мой любимый стариковский «проход девяти свечей». Девяти свечей не получилось, получилось четыре. Пятого орка я прижал мордой к земле и задал ему несколько вопросов. Да, амулет одноразовый. Вот он. Да, орки целы и невредимы за океаном и они вернутся за тем, что исконно их. Орк вонял копченой рыбой и подвывал, когда я усиливал нажим коленкой ему на хребет.

Закончив допрос, мы сбросили орка вниз, и занялись самым необычным из всех известных мне видов спорта — стрельбой по летящим оркам. Идея была проста. Орк, для того, чтобы затормозить падение, должен отломать палочку от висящего у него на шее амулета. Если же его удастся подстрелить до того, он разобьется, зато амулет уцелеет… Может уцелеть… Ну и практические трудности…

Тир, к слову, восприняла стоящую перед нею задачу достойно. Она оставила в покое ножи и взяла оброненный одним из наших врагов арбалет. Я поискал и нашел еще два. Поскольку Тир не умела стрелять с двух рук, то мне тоже пришлось отложить меч.

Первая тройка спикировала на нашу крышу так быстро, что я ничего не успел поделать. Успела Тир — и один из людей — а это были люди — не успел затормозить. Остальные затеяли драку, так что я их тоже сбросил с крыши. Так мы получили первый талисман.

Второй талисман добыл я, третий — из той же тройки — Тир. Затем я превзошел самого себя, и сделал выстрел с двух рук. Тир тоже не оплошала. Еще два амулета, итого шесть. Затем три тройки свалились на нашу крышу практически одновременно, и стало не до арифметики.

К трактиру мы вернулись в вечерних сумерках, только чтобы обнаружить, что трактира как такового больше нет. От здания осталась только выгоревшая каменная коробка, остальное ссыпалось в подвал сквозь прогоревший пол и все еще там дымилось. Моя команда была в сборе, там, где мы и договорились. Повсюду в Крепости шли бои, и защитники все еще держали внешнюю стену. Иначе в город ворвалась бы кавалерия, знаменитые боевые слоны, панды и прочая гадость. Однако ясно было, что долго это продолжаться не может. Крепость падет.

Я невольно усмехнулся, вспомнив, на какие усилия пошел Комендант, чтобы заполучить меня в Крепость. Предсказание не имело ко мне никакого отношения, сила, которой не было в мире, а потом появилась — вне всякого сомнения, это были орки.

— Том, — Тир тронула меня за рукав, — скажи мне, ты ничего не чувствуешь?

Я недоумевающе посмотрел на нее, затем понял. Я не маг, в обычном смысле этого слова, и чтобы что-то почувствовать, мне надо сосредоточиться. Я так и сделал, и то, что я увидел, потрясло меня до глубины души.

Крепость была центром. От нее, как нити паутины, расходились охранные заклинания, некоторые на десятки, а то и сотни километров. И вот сейчас, в подвале Командного зала, новое заклинание готовилось использовать эту паутину так, как ни один человек не решался до сих пор… Комендант решил, что Крепость не сдается.

Я вскочил и бросился на пустырь, туда, где был зарыт мой волшебный горшочек. Полагалось делать это на утренней заре, но до нее просто не было времени. Обойдемся вечерней.

— Тир, раздай амулеты и объясни, как ими пользоваться!

Я вывалил содержимое горшочка на землю, яйцо было там, и оно не было золотым — так, желтовато-бурым.

— Всем собраться, я буду читать заклинание, никто меня не отвлекает, ясно?

— Что за… — начал было полковник, но заткнулся под моим взглядом.

Откуда берутся пчелки? Или, перефразируя любимый вопрос маленьких мальчиков, откуда берутся драконы? Одного из них я собирался сотворить прямо сейчас, и хорошо, если он получится сытым… Этому фокусу я научился все в той же библиотеке Аталеты. Не думайте, что я был там почетным гостем, просто меня в ней замуровали… Дикие нравы.

Заклинание заставило окружающую пыль заклубиться и свернуться в маленький смерч, затем яйцо исчезло, превратившись в светящееся желто-зеленым цветом облако, а облако в свою очередь сложилось в дракона. Энергию для заклинания я, без малейших угрызений совести, брал из городской оборонной сети, рассудив, что через двадцать минут она все равно никому уже не понадобится. То, что происходило в подвале Комендатуры — должно было уничтожить все живое в зоне действия шпионской паутины Крепости. Погибнет армия Вторжения, и их флот… И защитники Крепости, и жители окрестных деревень… Затем я осознал свою ошибку, но было поздно.

— Кто звал меня? — голос был глубокий и приятный, если бы не манера растягивать звуки.

— Я, — прохрипел я, — подними лапу.

Наконец мне удалось выбраться из-под сотворенного мной чудовища. Дракон был хорош. Он не был золотым, он был ярко-желтым, как цыпленок, каковым, если отбросить несущественные детали, вроде размеров и внешнего вида, он и являлся. У него были крылья, что делало его пригодным для моего замысла. А вот чешуи у него не было, что меня весьма озадачило — лишь желтая шерстка, как у плюшевых игрушек. Сколько ковриков можно наделать…

— Перенеси нас на южный тракт, что близ горы Клазат, — сказал я. — Затем над трактом — к Страж-горе и потом, когда мы сделаем то, что планировали, обратно к озеру Язорок.

— Понятия не имею, где все это находится, — озадаченно пробормотал дракон, — но если ты можешь показать направление, то конечно, полетели.

Проклятие! Я сотворил недоноска!

Мы с некоторым трудом забрались на спину чудовища и разместились между костяными выростами на его спине. За них было очень удобно держаться. Полковник косился на меня, но молчал… Пока. Дракон был горячий на ощупь и пах так же, как до этого смесь в горшочке.

— Летим на запад.

— А?

— Вон туда! — Я махнул рукой. — Всем держаться крепче!

Дракон подобрался и без особых усилий рванулся в небо. Хорошо, что я успел предупредить членов экспедиции, чтобы держались. Меня, например, чуть не выбросило из моего импровизированного кресла. Мимо нас вниз пролетела тройка изумленно раскрывших рты орков. Крепость и окружившая ее армия стремительно провалились куда-то вниз, горизонт плавно развернулся. Ай да я! Гигантские желтые крылья уверенно поднимались и опускались… По крайней мере, он умеет летать.

Затем еще одна мысль пришла мне в голову — а где, собственно, другие драконы? Силы Зла штурмуют главную цитадель Добра, ГДЕ ДРАКОНЫ? Словно в ответ на мои слова, Тир издала изумленный возглас, указывая вниз и влево. Там, в сотне метров под нами, на земле лежал мертвый дракон. Понятно, магическая паутина Крепости или амулеты — что-то у них было для ведения войны с самыми грозными существами Кристалла. Еще одно новое оружие. А вот мой дракон спокойно себе летит, потому что он и не дракон вовсе — так, недоносок. Иногда ошибки великих идут им на пользу.

Глава 10

Теперь все зависит от того, успеем ли мы убраться достаточно далеко от Крепости, когда заклинание ее защитников обрушится им на голову.

Мы успели. Все, что я почувствовал, было сосущее ощущение под ложечкой, затем волна жара и все. Пронесло. Зато на востоке разгоралось зарево, словно солнце вознамерилось взойти еще раз.

Поднявшись метров на двести, дракон перешел на горизонтальный полет. Мои спутники вертели головами, но мало что можно было разглядеть в ночной темноте. Затем дракон вильнул, обходя препятствие, и взял крутую свечку, напомнив мне на миг голубя, взлетающего на карниз. Под нами проплыла вереница огней, скала, кусок каменной стены, башня… Похоже небожителям любопытно стало взглянуть на великую битву, раз они изменили извечный курс Летающего Острова, одного из немногих, что еще можно видеть на небе…

Некоторое время за нами летел слабо светящийся силуэт, я только слышал об этих существах и теперь с интересом его разглядывал. Йори, призрачный зверек, дружить с которым считалось честью когда-то. Оказывается, на Летающих Островах они еще водятся. Затем Йори решил, что лучше жить на острове, чем гоняться по небу за драконами, и повернул назад.

Под нами была степь. То есть, я знал, что должна быть степь, на самом деле в ночной темноте ничего не было видно, кроме пары случайных костров.

К счастью, царство воздуха в Кристалле населено слабо. Помимо драконов, здесь есть грифоны и гигантские орлы, но все они предпочитают летать днем. Есть еще гигантские летучие мыши — но эти меньше дракона настолько, что их можно было не опасаться. Еще, правда, были летающие острова — но вероятность столкнуться еще с одним слишком уж мала, к тому же реакции дракона, похоже, хватает, чтобы облететь такую штуку даже в темноте. Или нет? Я задумался, и именно в этот момент наше транспортное средство исчезло без следа. Нет, не совсем — падая вниз, я видел испуганно бьющего крыльями молодого петушка. Вот тебе и триста лет жизни дракона. Вот тебе… А чего я хотел — надо было ждать утренней зари.

Падая, я выкрикнул предупреждение насчет амулетов мягкой посадки и принялся лихорадочно нащупывать свой. Орки использовали их над самой землей, но земли-то почти не видно!

Я обломил стерженек, и амулет звонко щелкнул. Неведомая сила затормозила мой полет, и я мягко опустился — разумеется в болото.

Утром мы расстались. Тимманцы сочли, что выполнили наш уговор с лихвой, и я был с ними вполне согласен. Тир пошла с ними и, уходя, не забыла пригласить меня на свадьбу… Быстро это у них, однако. Как бы оказаться в Тиммане вовремя? А ведь не получится, жаль…

Нас осталось пятеро — я, Рита, Ли, Боб и полковник. Большую часть пути мы уже пролетели, в сущности, Южный тракт, он же Дорога, с которой нас так бесцеремонно уволок Ритин похититель, был рядом, одна беда, на пути у нас стояли горы. Те самые горы. Казат. Край гобблинов и троллей. Сейчас мы сидели на краю болота. Светало. Я показал спутникам появившиеся из утреннего сумрака силуэты гор и обрисовал ситуацию.

— Мы пройдем через них старой караванной тропой, — проинформировал я своих спутников. — Если повезет — никого не встретим. То есть, я очень рассчитываю, что гобблины ушли из этого края вчера вечером, в сторону крепости, причем почти все.

— Почему ты так считаешь? — поинтересовался Боб.

— У гобблинов есть собственные оракулы, — пояснил я, — и они наверняка уже знают, сколько человечины валяется в окрестностях Крепости… Не говоря уж о самой Крепости. Это называется — мародерство. Соответственно, резко возрастают наши шансы пройти по горам незамеченными.

— Прежде, чем мы выступим, — заявил полковник, — я хотел бы уточнить один маленький вопрос. — Он посмотрел на меня, и подвигал немножко челюстью, видимо, чтобы смягчить впечатление.

— Как получилось, что ты владеешь магией? Дерешься на мечах лучше любого профи? Стреляешь из арбалета? — Он подался вперед, и глядя мне прямо в глаза, продолжил:

— Кто ты, Том?

— Да, вижу, что смысла скрывать это больше нет, — признался я. — Так и быть, слушайте. Я не Том, Том давно уже умер от лихорадки. Я, — я сделал паузу, оглядывая притихшую аудиторию, — я последний из оставшихся в живых назгулов Черного Властелина!

Первой усмехнулась Рита, затем заржали Боб и Ли, затем дошло и до полковника. Он побагровел и шагнул вперед. — Сукин ты…

— Полегче, полковник, — это была Рита. — Том прав, это его дело. Он честно выполняет свои обязанности — и даже больше.

Значит, назгул из меня тоже не вышел. Жаль, право жаль.

Старый караванный путь — это значит, со времен «до» диверсии. И проложен он был со вкусом — если ты не спешишь, и нет у тебя тяжелого рюкзака, и ты не устал, то все эти живописные скалы и пропасти, все эти горные речки — лучше отдыха и не придумать. В противном случае ты быстро обнаруживаешь, что дорога в десять раз длиннее, чем могла бы быть, а другой просто нет. Скалы, впрочем, и впрямь были красивы, громоздясь и рассыпаясь, образуя арки и ущелья… Кое-где на скалах росли деревья, даже рощицы, среди них попадалось немало фруктовых. Еще один, кстати, парадокс Кристалла — за тысячу лет все эти яблони и вишни ничуть не одичали. В одном из ущелий, у горной речки, мы и остановились.

В речке мы наловили форели на ужин, точнее, ловил Ли, он оказывается знал, как это делать руками. Я подсмотрел, но решил не вмешиваться. Вода… Мокро… Леска и крючки, взятые мной с Земли, давно уже были в лапах какого-то гобблина. Остальные члены экспедиции толпились на берегу и помогали Ли советами.

— Как получилось, — спросила Рита, — что такие чудесные места не заселены?

Я только усмехнулся.

— Еще как заселены! В этих горах полно подземных поселений, шахт, рудников, потом этих… тоннелей. Гобблины — вот кто истинный хозяин этих мест. И именно они никого больше сюда не пускают.

— В таком случае наш переход опасен. Даже если часть их воинов ушла. Может быть, разумнее пойти на юг и выйти на Дорогу дальше?

— Я думал об этом, — согласился я. — Но если кто и остался от армии Вторжения, то именно на юге они и будут. Равно как и все магические ловушки, оставшиеся от Крепости, а ныне живущие самостоятельной жизнью. И к тому же, если уж гобблины чуют добычу, они не делятся на воинов и женщин. Они выступают немедленно, и прут напролом.

— Понятно…

— Я ходил этой дорогой дважды, и ничего. Правда, времена тогда были поспокойнее.

Мы поднялись на первый из перевалов, которые нам предстояло одолеть. Словно в насмешку над моими словами о безопасности лежащего перед нами пути, справа у дороги находилась старая стоянка гобблинов. Я напомнил себе посоветовать им при следующей встрече закапывать остатки своих трапез. Особенно кости… Рита всхлипнула, а Ли цветасто выругался.

Пока они смотрели на кости, я смотрел по сторонам. Тут было на что посмотреть, и то, что я увидел, очень мне не понравилось.

— Гобблины ушли отсюда, не доев этого беднягу, — сказал я, — кем бы он ни был. Ушли в спешке. Значит, кто-то или что-то их напугало.

— Отряд людей или эльфов? — предположил полковник. — Или гномов, они вроде тоже любят горы.

— Если этот отряд уцелел после встречи с гобблинами, он бы вернулся, чтобы достойно похоронить останки, — возразил я, — у гномов и эльфов, да и у людей, с этим строго, а если победили гобблины — они бы вернулись за… Ну вы поняли. Значит, это было что-то такое, что не хоронит трупов и чего боятся гобблины. А гобблинов, при всей моей к ним нелюбви, не назовешь пугливой расой. У них в ходу поговорка: «то, чего ты боишься, не имеет права на существование». Отступают они, только встретив превосходящие силы.

Одна догадка у меня была, но настолько неприятная, что даже не хотелось ее проверять. Однако деваться некуда. Я начал медленно, с трудом преодолевая щелкающий и клацающий язык гобблинов, читать заклинание Истинного Зрения. Так и есть.

По мере того, как я говорил, тень метрах в двухстах от нас сгустилась в гигантского хамелеона. То есть, выглядел он скорее как варан, но способность менять цвет, маскируясь под окраску окружающих предметов была позаимствована у хамелеона. Голова монстра была закрыта плотно пригнанными друг к другу костяными пластинами, глаза были размером с кулак, явно творчество создателей Кристалла, а вдоль спины тянулся двойной ряд костяных бляшек. Тело покрыто чешуей, и не спрашивайте меня, как мертвые чешуйки могут менять цвет… Таких зверей я еще не видел и, признаться, понятия не имел, чего от него ждать. Гобблины однако удрали… Надо ли уточнять, что двигался монстр в нашем направлении?

— Зачем ты это сделал? — поинтересовался полковник. Я признаться даже не сразу понял, о чем шла речь. Затем до меня дошло. Он решил, что я только что сотворил эту штуку. Предоставив Рите объяснять полковнику, что такое истинное зрение, я махнул рукой, указывая группе направление.

Тварь спешила, что означало скорость чуть выше, чем у среднего пешехода. Росту в ней было метра два, а в длину — все десять. Всегда лучше пользоваться преимуществом в скорости, нежели в численности, так что мы поспешно направились прочь. Хамелеон двинулся следом.

Сначала мы двигались вниз по склону, и идти было легко. Затем, однако, пошел подъем, и довольно крутой. Я еще раз помянул недобрым словом того, кто проектировал эти горы. Хамелеон, напротив, не сбавлял темпа и расстояние между нами начало сокращаться. Если бы не рюкзаки за спиной! Но бросать вещи не хотелось. Тут я на счастье вспомнил, что в группе у меня одни военные, без «балласта», и скомандовал «бегом». Кто там говорил о красотах горного края? Два часа изнурительного бега, зато мы оторвались от погони, и может быть, навсегда. По крайней мере так я думал, пока полковник не углядел в бинокль, что хамелеон нюхает землю, а следовательно, со следа так просто не собьется.

Мы рассыпали по земле табак, и при помощи веревок и камушков оставили за собой превосходную ловушку. При минимальном везении, наш преследователь будет погребен под несколькими тоннами камня.

Следующие два часа — и мы оказались на гребне перевала номер два. Отсюда в бинокль можно было видеть, как хамелеон ворочает головой, потеряв наш след среди табачного крошева, задевает веревки, и затем, под всеобщее ликование, наша ловушка сработала, и несколько глыб прокатились по хребту зверя. Мы ликовали недолго. Глыбы зашевелились, и, выбравшись наружу, хамелеон двинулся дальше, не показывая ни малейших признаков усталости.

— Какие будут предложения? — поинтересовался я. Молчание. — Значит делаем так — ищем гобблинскую пещеру с дверью, и дальше идем под землей. Они все взаимосвязаны, эти ходы, так что…

— Почему бы тебе не попробовать применить магию? — прервал меня полковник. — В Крепости у тебя очень неплохо получилось. Сотвори еще одного дракона, и пусть они разбираются…

— В Крепости я использовал энергетические резервы их защитной сети. — Я сокрушенно развел руками. — Самому, за счет своих резервов, мне и кролика не сотворить. Увы — мы можем только бежать.

В этот самый момент в десятке шагов от нас покатился по склону камешек. Я бросился наутек прежде, чем понял, что произошло, остальные последовали за мной. Пробежав метров двести, я остановился и опять произнес Истинное Зрение, стараясь накрыть им как можно большую площадь. Тогда мы увидели, что наш преследователь больше не был одинок — по крайней мере две новые твари двигались к нам с разных сторон. Мы опять побежали. После двух заклинаний меня покачивало, к тому же не оставляла мысль, что, спасаясь от ставших видимыми противников, мы идем прямиком в объятья невидимому…

Гобблинские ходы… Вообще-то они пронизывают эти горы во всех направлениях, соединяются, расходятся, образуют залы и ныряют на невообразимую глубину в шахты. Обычно они имеют двери, дабы удерживать непрошеных гостей снаружи. Мы стояли как раз перед такой дверью, и дальше пути не было. Ибо на двери были начертаны руны. На решение задачки мне отводилось минут пятнадцать, после этого нас должны были начать есть.

Руны — это еще одно изобретение Артура Ли Норта, они являются, если так можно выразиться, физиологической письменностью. Если, к примеру, данный текст был написан гобблином, то любой гобблин сможет его прочесть. Но никто иной — ни эльф, ни человек, причем дело не в знании алфавита. Письменность, присущая расе. Точно также обстояли дела с текстами, написанными эльфами, орками и тому подобное. Одним лишь людям руническое письмо было недоступно.

— Рита, мне потребуется веревка. — Если то, что я задумал, сработает, мы укроемся за каменной дверью. Если нет — я буду связан и даже не смогу сопротивляться, когда меня будут есть. — Свяжи меня.

— Что? — удивилась девушка.

— Я собираюсь превратиться в гобблина. На время. Только так можно прочитать эту белиберду. Нет-нет, ноги тоже. И локти.

Итак, гобблин. Я — гобблин. Злой, и очень агрессивный. Если бы не веревки, которыми его связали, он перегрыз бы людям горло. Кроме девчонки, которую… Я — гобблин… Самогипноз — первое, чему меня научил Старик, когда выловил замерзшего мальчишку из проруби, куда его забавы ради столкнули старшие ребята. Всего лишь — за то, что не хотел колоться. Плюс магия, которая в этом мире подчиняется, как ни странно, тем же законам, что и стариковская наука. Посмейся над собой. Ирония. Не концентрация и могущество — всего лишь легкий юмор… Сидит псих в смирительной рубашке перед закрытой дверью в туалет, а ручку не повернуть — руки-то за спиной… И бормочет… Я — гобблин…

Глава 11

— Я так понимаю, что я ее открыл? — поинтересовался я, приходя в себя.

— Открыл, — согласилась Рита. — И потом закрыл. И наговорил такого…

— Это был не я… — неуверенно сказал я. Интересно знать, что именно я нес?

Я лежал в небольшом зале, где сходились три тоннеля — архитектура не гобблинская, а типично гномовская. Старые тоннели. Любопытно — а дверь делали гобблины… Наверно, сначала гномовскую сломали. Ну и хорошо, а то я постарел бы, пытаясь разгадать все их кнопки, скрытые пружинки и отравленные иголки.

Я попытался встать, и обнаружил, что еще связан. Оказывается, даже связанным, я пытался доползти до полковника и укусил-таки его за ляжку. Меня развязали только после того, как я заверил всех собравшихся, что этого больше не будет. Я даже вызвался поцеловать больное место в знак примирения, но не нашел понимания у пострадавшей стороны.

Следующий вопрос — куда дальше. Мы вошли через один из тоннелей, следовательно, оставалось два. Поколебавшись, я выбрал ведущий вниз. Мы пошли…

С той поры, когда эльфы изобрели вечные светильники, проблемы освещения тоннелей, в общем-то, не существовало. Но гобблины любят темноту, да и гномы тоже, так что света от налепленных на стену светящихся бляшек едва хватало, чтобы не наступать друг другу на ноги. Мы шли вниз, и через три часа я начал сомневаться, правильно ли мы выбрали тоннель. Компас в Кристалле не действует, однако у меня было врожденное чувство направления, развитое эльфами до довольно хорошей точности. Мы шли в нужном направлении. Вот только — все ниже и ниже, да и тоннель не ветвился. Я опасался, что мы придем в конце концов в заброшенную шахту, и вынуждены будем повернуть назад. И потом — как глубоко может вести ход? Мы спустились, по моим подсчетам, почти на километр — еще три-пять часов такими темпами, и мы будем на уровне моря.

— Здесь комнаты! — вдруг сказал шедший впереди Ли.

Мы решили задержаться, чтобы обследовать находку. Комнат было двенадцать, они располагались в тоннеле, отходящем от нашего под прямым углом. Для разнообразия, этот тоннель не вел ни вверх, ни вниз, а был горизонтален. Длины в нем было метров пятьдесят, и заканчивался он тупиком.

— Не знаю, — признался я, после того, как мы обследовали все двенадцать комнат и не нашли ничего, кроме каменной мебели. — Похоже, здесь просто останавливались те, кто шел по главному тоннелю. Не забывайте, мы идем быстрее гномов, для них то, что мы прошли, это день пути.

— Значит, мы тоже можем переночевать здесь? — спросила Рита.

— Не вижу, почему нет, — согласился я.

— Еще это значит, что на таком же расстоянии дальше по тоннелю будет еще что-то, — заметил Боб. — Или еще одна… зона отдыха, или конец пути.

— Опять-таки, логично. — Я посмотрел на Ли. — Теперь твоя очередь.

— Я думаю, — медленно произнес китаец, — что этот ход не ведет в шахту. Если то, что мы прошли от входа, это день пути, то только порожняком. А с нагруженной тележкой — это два, а то и три дня.

— Верно. К тому же здесь нет следов того, что неизбежно из этих тележек просыпется, — подхватила Рита. — Разве что, уходя, они помыли за собой полы.

— Теперь вы, полковник, — сказал я, но, похоже, тому сегодня ничего не шло в голову.

Мы заночевали в самой большой из комнат, прямо на полу. Гномовская мебель была для нас маловата, включая кровати, и к тому же, я не хотел распылять людей по разным комнатам — мало ли что. Утром мы возобновили движение.

Через четыре часа мы добрались до «поселка». Гномы любят строить такие штучки — коридор внезапно расширяется, образуя зал, и из зала ведут двери, а потолок взмывает на высоту двух-трех десятков метров, и там, на втором и третьем этажах, вы видите ажурные балкончики…

Здесь был бой, и бой жестокий. Судя по скелетам, гномы сражались с гобблинами, а судя по тому, кто строил двери в наш тоннель, гобблины победили. Ни тех, ни других не было видно, я имею в виду — живых. Ничего удивительного, я бы оценил возраст скелетов по меньшей мере в несколько десятилетий.

— Мы могли бы пошарить в комнатах на предмет летописей, — сказал я, — но поскольку ученых среди нас не осталось…

— Мы идем дальше, — поспешно резюмировал полковник.

Дальше, по продолжению тоннеля, мы вышли в зал. Тоннель здесь кончался, да и зал был естественным, не выбитое в скале помещение, а огромных размеров пещера, со множеством естественных неровностей и колонн. Всю дальнюю часть пещеры занимала вода, а начиная с середины и ближе к нам пол шел вверх. Подземное озеро. Все, что сделали с пещерой строители, — налепили по стенам и потолку светильники. Так что света в пещере было достаточно, чтобы заметить стоящую у берега озера галеру.

Я негромко скомандовал «бежим», но было поздно. Мало того, что нас увидел часовой на галере, и поднял крик, но, обернувшись, мы обнаружили, что путь назад уже отрезан десятком вооруженных головорезов. Людей, между прочим.

Я выхвалил меч, но они оказались проворнее, и в нас влетела семенная коробочка сторожилки, хищного растения с Бегущего Острова. Пол в пещере покачнулся, и я начал падать. Самое обидное — я знал заклинание против вызванного сторожилкой дурмана, но именно из-за дурмана не мог его вспомнить.

Глава 12

Работать на веслах — очень тяжело, особенно с непривычки, и особенно, если тебя приковали к сиденью. Я занимался этим делом пятый час и уже содрал себе на ладонях кожу. Полковник трудился на скамейке передо мной, а Ли — за мной. Боб сидел по ту сторону прохода: хозяева галеры «гуманно» разместили новичков среди ветеранов. Риту заперли в трюм, как я понимаю, к другим рабам.

Галера оказалась хорошим одномачтовым судном, способным ходить и по реке, и по морю. Она была построена из широченных досок, включая скамейки, на которых сидели гребцы. Я упоминаю этот факт, в основном, потому, что в досках было полно заноз. Новая галера, предыдущие гребцы не успели отполировать доски, на которых сидели. Хозяева же галеры не особенно беспокоились о комфорте гребцов, иначе доски, безусловно, были бы покрашены или оструганы.

Хозяева галеры, да… Прежде всего, это были пираты, причем не просто пираты, а пираты морские, с острова Рталаг. Отсюда и из общего направления нашего тоннеля я заключил, что подземное наше озеро — и не озеро вовсе, а часть океана. Никогда о таком не слышал, равно как и об остатках городов гномьих и гобблинских, мимо которых мы проплывали. Пока что я насчитал два города с дизайном гномов, три — гобблинских и один — построенный троллями. Все — заброшенные. В тоннеле попадались разветвления и неосвещенные участки, но галера уверенно шла вперед, откуда я заключил, что это не первый ее рейс по данному маршруту. Команда была — как на подбор, загорелые оборванцы, в одежде которых свободно сочетались заплатанная мешковина и золотая парча. Я попытался определить, кто же у них капитан, и пришел к выводу, что им являлся худощавый, похожий на цыгана парень лет двадцати пяти. Поведением своим он живо напомнил мне пантеру. Все время в движении, ни секунды покоя, я видел один раз такую в клетке, в зоопарке.

Что за промысел творили здесь пираты, было, в общем-то, ясно. Я шепотом, пока надсмотрщик с кнутом смотрел в другую сторону, расспросил своего соседа справа, в прошлом — жителя Илинори. Вообще, все гребцы на галере были людьми. Он рассказал, что пираты прошли вдоль берега, разграбили пару прибрежных деревень, взяв пригодных для продажи жителей в рабство, и вошли в пещеру. Здесь они собирали старое оружие и вообще все, что можно потом перепродать. А часть рабов они продали гобблинам в обмен на право прохода, так-то вот.

Я удивился — почему бы гобблинам не собрать оружие и «вообще все» самим? Оказалось, гобблины рассматривают посещенное нами место как своеобразную проклятую землю. Ни один гобблин никогда не пойдет по этой пещере дальше определенных пределов, вообще, она вся покинута.

Я удивился — неужели гобблинов, этих заядлых прагматиков, можно остановить простым табу? Но мой собеседник настаивал, что собственными ушами слышал разговор капитана с помощником. Именно так. Гобблины довольны, что люди, не боящиеся проклятья, лазают по запретным пещерам, собирая всяческий мусор.

Побег? Нет, невозможно. Здесь сорок гребцов и двадцать вооруженных головорезов. Продадут потом гобблинам, а они сам знаешь, что делают с пленными.

Так и поговорили.

Пещера, конечно, производила впечатление. На носу галеры установлен был вечный светильник, но не эльфийский, а сделанный людьми. Его света не хватило бы не только на вечность, но даже на месяц, зато он был ярким. Поток желто-оранжевого света выхватывал из темноты то гигантские каменные сосульки, спускающиеся с потолка, то растущие на стене, которой мы иногда почти касались бортом, колонии ядовито-зеленых грибов, то выход рудной жилы. Если уцелею, подумал я, обязательно сюда вернусь. Дважды галера выходила в подземные озера, когда стены и потолок вдруг отступали, растворяясь во мраке, и мы шли по неподвижной, черной воде. Во второй из таких пещер галера неожиданно вздрогнула, словно что-то движущееся задело за днище. Надсмотрщик защелкал кнутом, и мы увеличили скорость. Второе «прикосновение» едва не опрокинуло судно. Капитан о чем-то ожесточенно заспорил с помощниками, затем принял решение. По его приказу самого хилого из гребцов освободили из кандалов и потащили на корму. Поняв, что ему предстоит, несчастный принялся было упираться, но силы были слишком неравны, и он полетел за борт. Галера стремительно уходила прочь от опасного места, а там, где скрылась под водой несчастная жертва, не было ничего, даже кругов на поверхности.

Еще через двое суток мы выбрались из пещеры. Гребли здесь посменно, по шесть часов, а кормили плохо. К счастью, снаружи был хороший ветер, так что пираты поставили парус и милостиво разрешили нам передохнуть. Отдых, как известно, лучшее время для составления планов. Я попытался вспомнить все, что я знал о пиратах и о побережье. Выводы мои были неутешительны. Остров, на котором обосновались пираты, был практически неприступен, если ты не умеешь летать. Отвесные скалы, единственный вход в просторную бухту… Один человек с достаточным запасом зажигательных снарядов для катапульты может удерживать ее вечно.

Если мы попадем на Рталаг, обратно нам уже не выбраться. Затем я вспомнил кое-что еще. Постой-ка! А ведь остров-то находится на пути Вторжения, и воины Черного материка как раз умеют летать, значит…

Я осторожно расспросил своего соседа. Осторожно, потому что за излишнюю болтливость тут наказывали кнутом. Мне уже и так досталось пару раз…

Мой собеседник шепотом поведал мне местные новости. Новости были великолепны, о лучшем я не мог и мечтать! Галера вышла из порта недели две назад, и ни о каком Вторжении они не слыхали.

Затем я подумал, что Рталаг находился вне магической паутины Крепости, а значит, если армия Вторжения оставила там гарнизон, то нас ждет встреча, да еще какая! Все-таки, поразмыслив, я решил пока пиратам ничего не говорить. Знание — сила, разве не так?

Значит, армия Вторжения почти наверняка захватила Рталаг. Пираты не смогут не заметить следов боя, по крайней мере я на это очень надеялся. Иначе мы окажемся в рабстве у орков… Будем считать, что пираты поняли, что власть на острове переменилась. В крайнем случае, я обращу их внимание… Хотя не хотелось бы… Итак, они все поймут… Значит, они не зайдут в гавань Рталага, пираты — народ осторожный. А пойдут они на один из маленьких ничейных островков, где обычно чистят и чинят свои суда, почистятся и начнут искать другие суда, чтобы выяснить, что случилось. Если не найдут, то пойдут к берегу, а если найдут…

Слишком много «если», решил я. Ясно пока одно — галера должна очистить днище, очень уж она обросла. Тогда-то мы и сбежим.

К исходу четвертого дня вахтенный пират вдруг очнулся от меланхолии и принялся что-то вопить на диалекте южан. Капитан отозвался на том же языке, в котором можно было бы узнать английский, облагороженный заимствованиями у троллей, гномов, эльфов… словом, у всех, кроме гобблинов, чей язык совершенно непроизносим. Наконец я понял, о чем они говорили: суть всей десятиминутной перепалки сводилась к простой фразе — человек за бортом.

Рискуя получить удар кнутом, я привстал на сиденье и повернулся, вглядываясь. Выглядело это, как честная жертва кораблекрушения — крошечная фигурка цепляется за обломок мачты посреди океана. Но я-то узнал эту черную кожаную форму! Несомненно, перед нами был один из уцелевших при Вторжении.

Галера подошли к человеку, и пираты втащили его на борт. Теперь я мог разглядеть его поближе… да, судя по количеству серебра на одежде довольно высокий чин. Одежду, впрочем, с него сразу содрали.

Еще одна удача — если это можно назвать удачей — новоприбывшего посадили ко мне слева. Кстати, к вопросу об удаче — сидевшего там раньше доходягу, не церемонясь, выбросили за борт.

После нескольких попыток, мы нашли общий язык, который оказался довольно близок и Изначальному, то бишь английскому. Незнакомец имел странный свистящий акцент, я долго пытался его определить, пока не вспомнил свистящий язык орков. Кем бы ни был этот человек, он жил среди орков, и долго. С другой стороны — он-таки говорил на общем, и говорил свободно, это явно был его родной язык.

Я не сказал ему о том, что был свидетелем провала Вторжения, а он лишь упомянул, что является важной шишкой у себя на родине и не намеревается тут засиживаться. Звали его Лиир, было ему лет сорок, этакий крепкий черноволосый и чернобородый дядька.

— Я маг, помимо всего прочего, — сказал Лиир. — Я мог бы попробовать открыть эти кандалы…

— Я не очень силен в магии, — ответил я, — но мне мало найдется равных во владении мечом. Я с тобой.

Кандалы, если он действительно сумеет с ними справиться, снимали последнее препятствие на нашем пути к свободе. Идиотское ограничение, заимствованное создателями Кристалла из земных легенд и преданий. Маг не властен над «хладным железом»… Что бы там ни означало слово «хладное». Я-то мог освободиться и без помощи магии, подумаешь — цепочка, прикованная к ноге. Ее можно порвать, или ногу можно вывихнуть… Но вот проделать трюк с вывихиванием ноги с остальными членами экспедиции я бы не хотел… Заодно мне предоставлялась возможность выучить новое заклинание — кто заподозрит, что у меня абсолютная память?

К моему удивлению, Лиир вовсе не стремился попасть на Черный Континент. Напротив, он хотел вернуться, так он сказал — вернуться, на остров Черных Скал. Если не врал, а так — кто его знает, может он и вправду был оттуда? Иллюзий я не строил, впрочем, и поворачиваться к нему спиной не собирался. Остров Черных Скал — самое неприятное место на свете.

Пока что наш уговор был таков — постараться захватить одну из трех шлюпок галеры, добраться до западной оконечности острова Черных Скал и там расстаться. До берега Светлого Континента и до моей цели оттуда будет пара часов по морю при попутном ветре и пара дней — по горам.

К берегам Рталага мы подошли еще через два дня, и я стал свидетелем очаровательной сцены — капитан лупил своего помощника. Видимо, просто со злости.

Город был уничтожен, в бухте и даже в океане вокруг острова плавали обломки кораблей и просто мусор, а когда мы подошли поближе, со скал, защищающих вход в бухту, огрызнулась катапульта. Именно огрызнулась, видимо, гарнизон был слишком мал, чтобы принимать серьезный бой, нас просто информировали, что место занято.

Мне было немного жаль пиратов, хотя они заслужили того, что с ними приключилось. Много десятков лет совершали они набеги с неприступного острова на беззащитное, в общем-то, побережье. Жгли, убивали, грабили… Теперь, когда Рталаг перешел в другие руки, они становились изгоями, более того, людьми, которых окружают враги… Затем, как я и ожидал, мы пошли к одному из маленьких, не обозначенных на картах, островов, и наш надсмотрщик опять заработал кнутом.

На этот раз двигаться нам пришлось против ветра. Не тратя сил на возню с парусами, капитан приказал грести, что мы и сделали. Две смены, двенадцать часов. Когда наблюдатель на мачте крикнул, что на горизонте возник наконец наш островок, мы завопили от радости — те у кого еще были силы вопить.

Пока мы приближались, я греб, а следовательно, сидел спиной к острову. Зато потом, когда корабль пошел вдоль берега, я имел возможность осмотреть его повнимательнее. Ни растительности, ни животных здесь не было — просто базальтовая скала, полумесяцем охватывающая бухту. Подобные вещи не очень-то распространены на Земле, где никакой бухты у этого острова не было бы и в помине, однако на Кристалле свои законы геологии. Более того, берег бухты настолько круто уходил в воду, что галере не потребовалось даже спускать шлюпки — она подошла к берегу вплотную. Весьма важная часть нашего нового плана. Всего островок был с полкилометра в длину и — за исключением бухты — являлся типичным вулканическим островом.

Галера подошла вплотную к берегу, и пираты зацепили швартовы за очень кстати случившиеся там валуны. Позабыв о дисциплине, пираты горохом посыпались через борт. Я обрадовался было, что нас оставят одних, но напрасно — пинками и зуботычинами капитан вернул двоих пиратов назад. Остальные сгрузили на берег припасы, состоящие, в основном, из вина, нескольких живых баранов и пары связок дров. К моему великому облегчению они либо забыли про находящуюся в трюме Риту, либо решили вообще не «портить товар».

Честно говоря, я рассчитывал, что нас раскуют или хотя бы покормят, но нет. Рассудив, что кормить тех, кто в данный момент не работает, глупо, капитан отменил наш ужин. Вообще-то, я мог его понять — он столкнулся с непредвиденной ситуацией и пытался экономить провизию, пока не станет ясно, что случилось с Рталагом. И все же… Я очень хотел есть. К тому же, сами пираты сегодня собирались пировать и явно ни в чем себе не отказывали…

Из разговоров пиратов стало ясно, что сегодня они гуляют на берегу, завтра же займутся чисткой галеры. Точнее, мы займемся. Я предположил, что гребцов для этого должны будут сгрузить на берег, и Лиир подтвердил мои предположения. Это оставляло для запланированного нами побега только сегодняшнюю ночь.

Тропическая ночь… Наверное, я в душе романтик, но мне нравятся эти закаты во все небо и эти звезды, такие яркие. Здесь звезд было больше, и созвездия были иными, чем на Земле. Я водил сюда экспедицию астрономов и помню их воодушевление, когда оказалось, что какой-то там квазар похож на тот, что видно от нас… Я так и не удосужился выяснить, чем кончились их попытки… Небо же здесь красивое…

— Пора! — я тронул Лиира за плечо. За то время, что мы шли к этому острову, все рабы на галере были предупреждены о готовящемся восстании. Все были согласны на побег, еще бы — десяток рейсов — вот средняя продолжительность жизни на галере… На этой галере, я имею в виду. Сейчас, когда пираты жгли костры на берегу и пили вино, в то время, как галера мирно покачивалась на волнах в маленькой бухте острова, наш замысел имел все шансы на успех.

На борту оставалось два надсмотрщика, оба совершенно пьяные. И оба умерли прежде, чем успели понять, что происходит. Первому сломал шею полковник, я мог только жалеть, что в этом мире не смотрели «Терминатора» и не могли оценить по достоинству действий моего кумира. Он просто встал, положил одну лапу бедняге на макушку, второй уперся в подбородок и повернул… Второго надсмотрщика рабы задушили цепью, причем душили втроем, и очень друг другу мешали.

— Готово! — прошептал я. Лиир встал и расправил плечи. Теперь, даже в тех лохмотьях, которые ему выдали в обмен на его форменную одежду, он внушал уважение. Его фигура словно излучала силу и уверенность. Маг…

Затем Лиир начал читать долгое и сложное заклинание, и все мои уснувшие было подозрения вновь ожили. Он читал на языке орков, причем владел им куда лучше меня. По отдельным признакам его произношения было также ясно, что он изучил этот язык отнюдь не по книгам… Прошло однако не менее четверти часа, прежде чем цепи упали. Я искренне понадеялся, что мне не придется когда-либо использовать это заклинание, хотя текст я запомнил и мог теперь воспроизвести слово в слово.

Мы в два счета обрубили швартовочные канаты и погребли прочь, стараясь производить как можно меньше шума. Всеми овладело какое-то лихорадочное возбуждение, еще бы — и через десять лет люди по всему побережью будут помнить этот дерзкий побег… Минут через пять с берега нам вслед понеслась отборная брань, похоже, пираты обнаружили пропажу. Без еды, воды, одни на голой скале — они найдут время подумать об этической стороне работорговли… Гребцы весело переговаривались и дружно работали веслами.

Глава 13

— А я говорю тебе, что она моя!

Я вздохнул и развел руками. Он был не прав, этот пират, рыжебородый гигант, занявший временно вакантный пост капитана галеры, а пол-дня назад раб, прикованный к веслу, но за его спиной стояло сорок человек, и все были заинтересованными лицами.

Делили Риту. Девушку выволокли из трюма и успели почти полностью раздеть, прежде чем мы вмешались. Жертвы предыдущего вмешательства тихо лежали в сторонке и никого не интересовали.

— Нас пятеро, — прошептал за моей спиной полковник.

Лиир удивленно посмотрел на него, но промолчал.

— Говорил я вам, не брать в экспедиции женщин… — буркнул я в ответ. — Сто раз ведь говорил…

— Я, — произнес я громко, — требую соблюдения данного тобой и всеми вами слова. Уговор был — я и мои спутники получаем шлюпку и припасы и уходим своим путем.

— Ну так уходите, — расхохотался мой оппонент. — Со спутниками. А женщина — не спутник, она — вещь!

Он опять разразился хохотом, и опять ему вторила вся команда. Я мельком подумал, что хорошо бы вывести группу на Землю прямо сейчас, заодно со всеми этими дикарями, а если повезет, то и с набитой барахлом галерой. Вот ученые обрадуются… Но я не мог, не умел делать такие вещи, находясь посреди океана, мне нужна была твердая земля под ногами.

Я скосил глаза на Лиира. Он один из всех, кто был на борту, сохранял спокойствие. Да еще я, конечно, по крайней мере, мне хотелось в это верить.

— Логика бессильна против эмоций, — равнодушно произнес он. — Никого ты здесь не убедишь, они забудут начало твоих доводов, прежде чем ты договоришь до конца. Нужна демонстрация силы.

Здесь он был прав. Я подумал, что не мешало бы бросить вызов этому недоумку, только вот — даст ли это желаемый эффект? Если они меня разозлят, я, пожалуй, брошу вызов всей команде…

Меня опередила Рита. Она резко оттолкнула одного из держащих ее рабов и вышла вперед, став рядом со мной.

— Ты сперва докажи, что ты мужчина, — сказала она рыжебородому.

Рабы в ответ расхохотались. Рыжебородый мягко двинулся вперед, с идиотской улыбкой на лице. Он явно собирался позабавиться. Рита пошла ему навстречу и чуть вбок, так что противники как бы шли по кругу.

Формальный вызов был брошен, так что я отошел назад, к своим спутникам. Мы стояли теперь у левого борта, остальные рабы — у правого, а Рита и рыжебородый — посередине. Затем ритин противник шагнул вперед и попытался схватить ее за руку. В ответ девушка захватила пальцы его правой руки и резко повернула. В тишине я ясно услышал хруст костей.

Рыжебородый взревел и ринулся в атаку, пряча за спиной покалеченную руку и занося для удара левую. Рита шагнула ему навстречу и ударила двумя руками — по глазам. Ее противник сделал по инерции несколько шагов к борту и остановился. По крайней мере один глаз у него был выбит, второй же — просто сильно подбит. Не остановившись на достигнутом, Рита потянула его на себя, упала на спину и двумя ногами сильно толкнула противника в живот. Мы с Лииром шарахнулись в стороны, а Рыжебородый с воплем взлетел на воздух и скрылся за бортом. Никто не бросился его спасать… Этой команде еще многому предстояло научиться.

— Мы уходим, — сказал я, и на сей раз никто не осмелился перечить.

Через полчаса возни с веревками — нам никто и не думал помогать — мы спустили шлюпку и отчалили, провожаемые напутствиями оставшихся на галере рабов. Большинство из них, как ни странно, не держали на нас зла и от души желали счастливого пути. Я в который раз поймал себя на мысли, что «не понимаю я этих людей». Мы были довольны, один лишь Лиир хмурился, словно что-то его тревожило. Несколько раз он оглянулся на галеру и успокоился, лишь увидев, что она удаляется прочь. Я понял, что все это время он ожидал, что галера пойдет в погоню и будет таранить шлюпку.

Под тем же ветром, что гнал галеру к Рталагу, мы пошли галсами вдоль берега — к острову Черных Скал.

Мои спутники были оживлены, еще бы — большая часть пути осталась позади. За исключением Лиира, как я уже сказал. Когда, тремя часами позже, мне надоело его хмурое молчание, я решил начать разговор.

— Лиир?

— Да? — ответ последовал с небольшой задержкой, словно мой собеседник должен был вернуться из страны своих грез на грешную землю.

— Рассказал бы ты мне о Черном Острове… Я слышал многое, но ни разу там не был. Правда ли, что им правит Зло? Что там до сих пор приносят в жертву детей? Что…

— Все, что ты слышал об Острове Черных Скал — правда, — прервал меня Лиир. — Правда также и многое другое, чего ты не слышал.

Я задумался. Либо он понял, что я изображаю простака, пытаясь его прощупать, либо он просто был не в настроении.

— Это был… и есть… остров, принадлежащий Злу, — неожиданно продолжил мой собеседник. — Но сейчас он должен будет измениться.

— Измениться? Почему? — это был Ли. Святая простота! Да потому, что король умер!

— Умер король, — Лиир повторил мои мысли вслух. — И вот-вот будет коронован новый.

— Коронован… — я вдруг вспомнил одну из старых эльфийских легенд о Коронации и Черном Троне и сопоставил с тем, что сказал на Совете Локарис. Дракон и десант, который на нем должен был полететь, находились в подвале Крепости, следовательно, они мертвы. Некому прервать коронацию и некому остановить нового короля-чародея от того, чтобы начать новую войну.

— Хотел бы я посмотреть на коронацию, — сказал я вслух.

— Кто тебе мешает? — почти без издевки произнес Лиир. — Задержись на острове на недельку…

— Я должен спешить, — с сожалением признался я. — Жаль, но… Дела… А как она проходит, эта коронация?

За этот вопрос Лиир одарил меня долгим взглядом. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось положить руку на рукоять меча. Взгляд этот… Словно бы он решал, жить мне или нет.

— Коронация, — задумчиво произнес Лиир. — Ну что же, можно и рассказать. Я, как тебе уже известно, маг, так что мне ведомы… тайны. Да, ведомы… — снова улыбка, и снова мне захотелось иметь в руках оружие. Что-нибудь посовременнее меча. Автомат…

— Коронуясь, — продолжал между тем Лиир, — кандидат на престол совершает обряд очищения от крови, ну, ты, наверное, слышал, эльфийский, — он усмехнулся, — в обратном порядке совершает.

— О!

— Да, именно так, — подтвердил мой собеседник. — Это называется «принятие крови». Затем он восходит на вершину Черной Пирамиды, что возведена в Трисалтааре до начала времен…

— Что такое Трисал… вот это? — поинтересовалась Рита.

— Столица Острова Черных Скал, — пояснил Лиир. Если он и удивился тому, что кто-то не знает названия столицы Злого Острова, то ничем не выдал своего удивления. — Так вот, пирамида из обсидиановых кирпичей высится в центре города, и на ней-то и произносится последнее заклинание… Ровно в полдень… В первый день осени. Одно из Трех Скрепляющих… Впрочем, вы все равно не поймете…

Кто не поймет, — подумал я, — а кто и попытается…

— И тогда в него из-под земли ударит черная молния, и он станет королем, — завершил свой рассказ Лиир, и тут же поправился. — По преданию, конечно, сам я этого видеть не мог, меня еще на свете не было.

— А кто может стать королем? — спросил я. — Всякий желающий?

— Если бы было так, желающих нашлось бы… — Лиир коротко хохотнул, затем покачал головой. — Нет, приятель. Черный Король происходит из знатного рода, это раз. Во-вторых, он должен быть человеком или визанги. Никаких гномов, эльфов, полукровок… Он должен быть чародеем, притом сильнейшим. Чтобы взойти на Пирамиду, надо отдать немало сил. Да и обряд очищения от крови, то есть, обратный ему — сработает не на каждом. Некоторые недостаточно сильны или жестоки, чтобы это совершить. Так что кандидат обычно один.

— Но если то, что ты говоришь — верно, то откуда взяться переменам? — спросил я. — Помнишь, ты говорил, что все может измениться?

— Я никогда не обещал, что перемены будут к лучшему, — возразил Лиир, и мне опять почудилась неведомая опасность. — Но перемены — будут.

Плаванье должно было занять несколько дней, что, в общем-то, было неизбежным злом, даже если бы мы не провожали Лиира до его родины. Нам было практически по пути. Легендарное место, где хранилось Огненное Зеркало, и Остров Черных Скал находились рядом, разделенные лишь узким проливом.

Во время пути мы практически не разговаривали. С одной стороны, инструкции, данные нам в «Вирте», однозначно запрещали делиться с кем бы то ни было информацией о Земле, хватит и того, что меня называют воином из другого мира. Причин для запрета было более, чем достаточно, взять хотя бы дурацкую манеру местных магов готовить свои зелья из самых экзотических существ. Обычно верхом роскоши считается бэньши, но если они получат существо, которое вообще этому миру не принадлежит… Кстати, из меня уже раз пытались сделать снадобье. Хватит.

С другой стороны, Лиир и не пытался с нами разговаривать, погруженный в свои мысли. Идеальный попутчик.

На третий день мы зашли в песчаную бухточку — пополнить запасы пресной воды и по возможности подстрелить что-нибудь на ужин. Я вооружился арбалетом и направился вдоль берега. Это была почти что пустыня, но кое-где из песчаных барханов торчали группы деревьев. Я поразмышлял над этим феноменом и пришел к выводу, что дюны нанесло ветром, причем недавно. Заметив вдалеке рощицу, я направился туда.

Роща состояла из деревьев неведомых мне пород, более похожих на хвощи, чем на нормальную, так сказать, растительность. Они были опутаны лианами, которые, в свою очередь, цвели и наполняли рощу тонким чуть пряным ароматом. Много было сломанных деревьев, и, приглядевшись, я понял, почему. Умирая, лиана засыхала и, съеживаясь, ломала дерево, служившее ей опорой. Впрочем, на месте погибшего дерева тут же поднималась молодая поросль, и новые лианы немедленно принимались за дело.

Травы практически не было, под ногами шуршал песок.

Я как раз поймал на прицел гигантскую птицу, которой нам должно было хватить дня на два, считая завтрак, обед и ужин, когда услышал крик. Способность быстро принимать решения — одна из моих сильных сторон, но все-таки я некоторое время колебался, не желая упускать ужин. Затем ужин упорхнул, и я, бормоча проклятия, направился в сторону криков.

Она стояла на камне в окружении того, что я бы назвал местным вариантом зыбучих песков. Местным, поскольку на Земле я, слава всевышнему, никогда ничего подобного не видел. Итак: поляна в лесу, зыбучий песок. Ничего особенного, если принять мою версию о наступлении пустыни на лес, но все же я сомневаюсь, что на Земле есть что-нибудь подобное.

Далее — скала посреди поляны. Приглядевшись, я понял, что это не скала, а скорее — куча камней, что наводит на мысль о строителях, людях, судя по небрежности постройки.

На скале стояла девушка. Просто девчонка лет семнадцати, черная как ночь. Была на ней кожаная юбка и кожаная же рубашка. Ни обуви, ни украшений, ни намека на то, как она преодолела двадцать метров зыбучего песка.

И еще там была змея. Я всегда считал, что королевская кобра — это красиво, но всему есть предел, и переступать его не стоит. В этой кобре было метров пятнадцать, и толщиной она была — с бочонок. На зыбучий песок она не обращала ни малейшего внимания, и плавно скользила вперед — к своей жертве. Девушка была напугана. Еще бы, я бы тоже испугался.

Я поднял арбалет, но кобра уже заметила движение и повернулась ко мне. С этой стороны она была неуязвима, не зря я провел столько времени в библиотеке, изучая анатомию животных. ВСЕХ животных, ибо в этой сказочной стране тебя может атаковать даже кузнечик, и нет никакой гарантии, что он не будет размером с танк. Затем кобра плюнула. Да, она просто раскрыла свою чудовищную пасть, и в меня полетели две струйки яда. Помню еще, я подумал, что если бы удалось протащить на Землю пару кобрят, многие медикаменты бы сильно подешевели.

Я нырнул в сторону, уходя от яда, перекувырнулся и остался лежать. Кобра поколебалась, и, решив, что эта добыча уже никуда не уйдет, снова повернула к девушке на скале. Я спокойно встал, взял арбалет и выстрелил с расчетом на то, чтобы перебить спинной мозг. Попал.

Кобра исполнила танец смерти и издохла. Некоторое время я размышлял над тем, как бы вытащить девчонку с этой идиотской скалы, затем осознал, что для этого проще всего понять, а как она туда попала. Девушка, вероятно, тоже пришла к этому выводу, по крайней мере, она показала пальцем в кусты на другой стороне поляны. В кустах я нашел легкую и прочную бамбуковую лесенку, и через полчаса девушка была освобождена. Кто бы ни пытался приносить ее в жертву…

Ее звали Тави, вот и все, что я о ней знаю. Ни на один известный мне язык ее речь не походила. Жестами заверив меня, что без помех доберется до дома, девушка поклонилась и исчезла среди полузасыпанных песком, но все еще зеленеющих деревьев. Я долго смотрел ей вслед, но она ни разу не оглянулась.

Вот и вся история о том, как мы получили на ужин кусок змеятины, вместо жареной дичи.

Плавание к Черному Острову заняло неделю. Надо сказать, внешний вид этой твердыни Зла оправдывал название. Черные скалы громоздились перед нами, вздымаясь прямо из воды на высоту сотен метров. Ни чаек, ни растительности… Ни патрульных судов, ни крепостей на берегу… Я в недоумении посмотрел на Лиира и поинтересовался, куда же здесь причаливать.

— Прямо, — последовал ответ. — Ты увидишь.

И я увидел. Часть скал оказалась иллюзией, созданной магией и искусной работой строителей береговых сооружений. Когда мы подошли к берегу достаточно близко, чтобы отрезать себе путь назад, и прибой уже готов был разбить нашу шлюпку о скалы, скалы эти вдруг исчезли, открывая доступ в большую и удобную бухту. Берега бухты шли вверх, образуя нечто вроде кратера, и на них громоздились крепостные стены и башни. Все мрачное, темных тонов. На набережной были люди, и несколько небольших судов стояло у причала, но никто не обращал на нас никакого внимания.

Я — как и вообще кто-либо из Светлых Земель, ибо я причисляю себя к Светлым Силам — никогда не видел Черного Острова «изнутри» и теперь оживленно вертел головой. Позже я нарисую то, что видел, и поднесу в подарок Локарису. Пусть подавится. Еще одна копия пойдет в архив «Вирты».

Здания располагались «звездой», что означало прямые улицы, веером расходящиеся от бухты вверх по скалам. Я так понимаю, что по ним могли не только ходить люди, но и выливаться горящая нефть при необходимости. Впервые такие оборонительные сооружения создали гномы, затем их переняли гобблины, а теперь я видел тот же фокус в исполнении людей.

Мы подошли к берегу и причалили. Лиир легко перебрался на причал, и в тот же миг на ближайшей крепостной стене запели трубы. И только тут до меня дошло.

— Ты… — начал я, пораженный своей внезапной догадкой.

— Лиир, принц и будущий король, — улыбнулся наш недавний спутник.

Так. Только спокойно…

— Ты солгал! — крикнул я, брызжа слюной. Я отработал это поведение на полковнике. Домашняя заготовка, если хотите.

— Я не сказал ни слова лжи, — возразил Лиир. — Я просто опустил детали.

Снова усмешка, и снова это странное ощущение. Только вот теперь я знал, что оно означает.

— Прощайте однако. Я решил сохранить вам жизнь, как-никак…

Тут он увидел два направленных на него арбалета — сувениры с пиратского судна, а до того — наш багаж. Ли и Боб решили взять инициативу в свои руки. Ребята все-таки многого не понимают. Лиир расхохотался.

— Зло, — сказал он, — зло, которое носит в себе наследный принц Черного Острова, вот что вам противостоит сейчас. Я на своей земле. Убейте меня, и убийца станет новым принцем. Вы вынуждены будете перебить друг друга, и все равно…

— Не стрелять, — сказал я мрачно. — Он победил.

Мы повели шлюпку прочь из бухты, а вслед нам с причала звучал издевательский смех.

Глава 14

Настроение у меня всю дорогу было самое подавленное. Я не мог себе простить своей промашки. Ведь видел же, да что там — все было прямо передо мною, и этот его акцент, и знание деталей церемонии, и магия его. Прозевал. Я прозевал свой шанс лишить Черный остров его короля. Из-за меня случится все, что бы ни затеял новый король. Я знал, что кое-кто в «Вирте» рассматривает обитателей Кристалла как всего лишь персонажей некой компьютерной игры. В конце концов, как выразился полковник, не наше дело вмешиваться в местную политику. Я пытался подходить к делу с такой позиции, но все равно — стоило отвлечься, и в ушах начинал звучать издевательский смех. Мне было жаль, что я «прокололся».

Мы без приключений пересекли пролив, отделяющий Черный от материка, высадились на песчаный берег и добрались до горы Страж. Той самой, что хранила в себе Огненное Зеркало.

Страж — гора уникальная. Я давно уже перестал водить в Кристалл геологов, так как здешняя геология ничего общего с земной не имеет. «Гномы поселились в горе, и нашли там уголь, медь, железо и самоцветы». Покажите мне такую гору на Земле, я имею в виду — не горный хребет, а именно гору!

Так же и гора Страж. Она торчит из песка на берегу океана, почти километровой высоты нагромождение стен и пропастей, и не является ни частью горного хребта, ни частью пустыни. Просто скала.

Сначала здесь жили тролли, они же и открыли пещеру, где находилось Зеркало. Тролли благоустроили окрестности — по своему, по-тролльски. Так возникла пустыня.

Затем тролли ушли под натиском гобблинов, которые использовали сделанное троллями и добавили свои ходы, залы и шахты. Они основали здесь одну из самых сильных колоний, если, конечно, не верить в легенды о подземной стране, сети пещер на многокилометровой глубине, где, погруженные в сон, ждут своего часа миллионы и миллионы гобблинов. Колония горы Страж наводила ужас на окрестности, хотя последнее время они вроде бы смягчились, или люди, что живут вокруг, стали более похожи на гобблинов. Я слышал, они начали торговать друг с другом, меняя продовольствие на изготовленные гобблинами вещи. Если это правда, то гобблины заняли экологическую нишу гномов.

Гобблины, тем не менее, не совались на нижние ярусы — боялись. То, что они боялись, известно доподлинно, я сам присутствовал при допросе одного из них, командира отряда, промышлявшего разбоем в окрестностях Илинори. Чего они боялись — он так и не сказал. Просто не знал. Гобблины — народ логичный, и если один из их пращуров написал когда-то над входом в тоннель «опасно для жизни», то и тысячу лет спустя они туда не полезут, полагая — и справедливо, что если бы опасность была временной, надпись бы гласила «опасно для жизни ближайшие тысячу лет». Так или иначе, у гобблинов не было доступа к Зеркалу, и нам предстояла веселенькая задача. Надо было в скале, изрытой ходами за тысячу лет, найти нечто, само существование которого было сомнительно. Существование населяющих гору гобблинов, с другой стороны, сомнений не вызывало, и поиски следовало вести таким образом, чтобы их не побеспокоить — съедят.

Примерно так я обрисовал ситуацию своим спутникам, добавив, что еще не поздно свернуть операцию и отправиться на Землю. Они отказались. По их мнению, сейчас, когда почти пройден казавшийся непроходимым маршрут, поворачивать было бы глупо. Глупо так глупо. Пошли.

Гора должна была быть окружена оазисом. Возвышаясь над землей, открытая всем ветрам, со множеством прохладных щелей и пещер, она остывала за ночь, а днем конденсировала из воздуха влагу, и несколько водопадов сбегало с ее стен, образуя ручейки и теряясь затем в пустыне. Никакого оазиса, однако, не было. Ничего. Тролли ушли отсюда семьсот лет назад, но до сих пор «облагороженная» ими земля не поддерживала жизнь.

Мы выбрали один из водопадов для того, чтобы устроить лагерь и искупаться. Здесь, под скалой, падающая вода образовала небольшое озерцо, в которое можно было прыгать со скалы, как Рита, или просто плавать, как Боб и Ли, или стирать одежду, как мы с полковником. Затем мы ловили и пекли в золе мелкие пресноводные мидии, а Боб даже что-то спел — что-то странное, совершенно ему не подходящее, чуть ли не про любовь. Я тогда еще подумал, что это не очень-то для него типично.

Потом я заснул и видел сон. Во сне меня, связанного, вели по подземным коридорам, вниз, во мрак. Вели гобблины. Затем нас впихнули в огромный зал, меня и моих спутников. Затем — провал, и я проснулся.

Утром мы в два счета нашли один из входов в подземелье, и пошли вниз. Вход этот был простой расщелиной в скале, ни двери, ни охранного заклинания при нем не было. Я счел это за хороший знак — возможно, гобблины не обнаружили еще этого тоннеля или не придают ему большого значения. Тот же вывод можно было сделать, судя по высоте потолка: это был ход, построенный троллями, для гнома или гобблина — слишком высоко. Удача. От входа вел коридор, пробитый в базальте — если это был базальт, я не силен в таких вещах. Знаю точно, что не гранит.

В качестве источников света нам приходилось использовать все те же эльфийские светящиеся бляшки, некоторое количество которых нашлось у нас в рюкзаках, ибо этот ход был явно построен до того, как его строители научились создавать «вечный свет». Теперь надо было идти, выбирая из всех разветвлений то, что ведет вниз, а из всех тоннелей — самый широкий. Если вокруг Зеркала действительно был создан храм, то к нему наверняка ведет самый главный тоннель. Знаем, общались с этим народом.

Первые два разветвления мы миновали без приключений, на третьем возникла проблема. Широкий тоннель вел вниз, в самое сердце горы, и мы стояли беспомощно у разрушенного мостика через бездонную трещину. Чтобы дополнить картину, замечу, что веревки у нас были, была и кошка, вот только на той стороне не было ничего, за что можно было бы ее зацепить. Ни единого выступа.

Я бросил в трещину камешек и засек время. Затем, пару минут спустя, мне надоело ждать. Прыгать через эту штуку тоже никому не хотелось.

Единственный выход подсказал Боб, и этот выход был не из легких. Надо было взять молоток, благо, мы нашли грубые инструменты в одном из предыдущих разветвлений, и продолбить ступени в скале сбоку от трещины.

Так мы в конце концов и поступили, со страховкой, сменяя друг друга каждые четверть часа. Молоток более напоминал кувалду, да и ручка его сделана была отнюдь не под человеческую руку — слишком толстая. Работа адская. Единственное отличие методики от той, что первоначально предложил Боб, было в том, что, вместо рубки ступеней, мы вгоняли в камень кинжалы купленного Тир комплекта. Выглядело это довольно смешно, поскольку не было решительно никакого способа вбивать опоры для ног — не висеть же на стене головой вниз! Так что «дежурный каменотес» привязывал к поясу страховочную петлю, добирался до последнего вбитого кинжала — на руках! — и вешал петлю на него. Затем он получал возможность забить еще один кинжал левее и ниже предыдущего.

Десять метров трещины мы преодолели за одиннадцать часов. Рекорд. Когда мы перебрались на ту сторону, мы просто попадали на каменный пол. Ночевка образовалась стихийно, и ни у кого не было сил ни на еду, ни на распаковку вещей. Ночью я снова видел дурацкие сны и проснулся совершенно измотанным.

Новое утро — и новый переход. На этот раз мы несколько раз пересекали пробитые гобблинами тоннели, а однажды чудом избежали встречи с довольно многочисленной группой, которая волокла куда-то огромных размеров агрегат неизвестного мне назначения. Больше всего это походило на гигантские кузнечные меха, впрочем, с тем же успехом это могла быть часть системы вентиляции или что-нибудь еще в том же духе. Гобблины протопали мимо нас, сопровождая свои действия бранью, а иногда — и зуботычинами. В коридоре еще долго висел кислый запах пота и еще чего-то, присущего только этой расе.

Коридор, по которому мы шли, все расширялся и расширялся, и в какой-то момент я уже начал задумываться — а не слишком ли хорошо мы идем? Гладко. Я остановился и попытался прикинуть вероятность того, что мы нашли правильный тоннель и правильно прошли все повороты и разветвления. Я очень скоро пришел к выводу, что нам либо очень везет, либо…

Поделившись своими подозрениями с остальными, я принялся за заклинание Истинного Зрения. Чувствовал я себя неважно — сказывалась усталость, я дважды сбивался и начинал снова. Когда же я закончил, стены и потолок вдруг раздвинулись, и мы оказались в зале. Просто — в огромном зале, том самом зале из сна, битком набитом гобблинами. Они вытягивали шеи и глазели на нас, стоящих на невысоком помосте, они свистели, кричали, показывали пальцами, словом, вели себя безобразно. Тут же, с краю, были вбиты в стену кинжалы, откуда я заключил, что и через пропасть мы тоже переправлялись здесь, на потеху публике.

— Они поняли! — с отвращением произнес один из гобблинов, выполнявший, видимо, обязанности старшего смотрителя аттракциона. Зал взорвался свистом и криками.

— Придется их казнить, — добавил он с удовольствием. Снова крики. Я вытащил меч и приготовился красиво умереть.

Глава 15

Пришел я в себя, лежа на камне, под каким-то уступом. Небо надо мной позволяло предположить, что я уже не в пещерном городе, но вот о том, как я сюда попал, у меня не имелось ни малейшего представления. Дул легкий прохладный ветерок, и в то же время что-то здорово мешало мне расслабиться.

Затем я сообразил в чем дело — надо мной склонилась Рита, методично похлопывая меня по щекам. После десятой, наверное, оплеухи, я сказал, что хватит.

Приподнявшись на локте, я осмотрелся. Мы находились на вершине горы. Каменная площадка, примерно сто метров в длину и пятьдесят в ширину, была завалена костями. Я поразмыслил, и решил, что раз прежние обладатели этих скелетов не покинули площадку, значит покинуть ее непросто.

— Неприступная скала, — подтвердила Рита, когда я поделился с нею своими соображениями. — Это и есть та самая казнь, которую они для нас приготовили… Ты хорошо дрался, — добавила она, подумав.

— Боб, Ли…

— Все живы, и все здорово избиты. Они там, по ту сторону этих валунов.

Теперь я вспомнил. Есть у гобблинов такая дурацкая манера — кидаться каменными шарами. В нормальном бою это не помеха, я не сказал бы, что они отличаются большой меткостью. Но вот когда их много против одного, особенно на их дурацких представлениях, типа того, что они разыграли с нами… Судя по ощущениям, я был весь покрыт синяками.

— Как мы сюда попали? — я попробовал встать и застонал. И пару ребер они мне точно сломали.

— В скале дверь, — сказала Рита. — Каменная. Никакой магии, честный замок. Пока ты валялся в отключке, полковник пытался ее расколоть или открыть…

— Расколоть — чем?

— Он бросал об нее камень, пуда три… Ничего, только несколько царапин.

— Плохо.

— Полковник считает, что надо отправляться домой.

— Да… пожалуй. Вода у нас есть?

— Нет, конечно! Это же казнь. Зато оставили все наши вещи.

— Фи, как примитивно. Ну да ладно. Пойдем собираться.

Не добрались мы до Огненного Зеркала, подумал я с грустью. А ведь оно где-то рядом, в двух шагах… Как обидно!

Тут до меня дошло, что я совсем не чувствую обиды. Я прошел через несколько занимательных приключений, я завел новых друзей… Вот только что все тело болит — это плохо. Да еще Черный Остров… А если полковнику так нужно это чертово Зеркало, пусть соберет человек триста мужиков, мастеров боевых искусств, я их с удовольствием поведу. И мы пройдем к цели, не прячась и не отвлекаясь на пустяки, типа похищенной женщины.

Здесь мои раздумья были прерваны. Ли, которого, видимо, забыли научить уважению к мертвым, нашел среди останков странную шкатулку, наполненную разноцветными кристалликами, вперемешку с металлическими стерженьками. От кристалликов за версту несло сильнейшей магией, я аж попятился. Стенки же шкатулки надежно эту магию изолировали.

— Никогда не видел ничего подобного, — признался я. — Думаю, это набор деталей для создания какой-то магической машины.

— Ты можешь?..

— Не здесь, — возразил я. — Здесь я побоюсь даже прикасаться к этой коллекции. Возьми ее на землю, и пусть ученые в «Вирте» попробуют собрать из этих деталей что-нибудь путное. А я посмотрю.

— Почему на Земле, а не здесь? — спросил подошедший полковник.

— Там магии нет, — соврал я. — А значит, чем бы ни была эта штука, она нас не уничтожит. Готовы? Нет? Тогда собираемся.

Мы упаковали рюкзаки, и уселись в круг. Подумав немного, я вытащил из своего рюкзака арбалет, стрелы, свечу, веревку и спички.

— Каприз, — признался я в ответ на вопросительный взгляд полковника. — Просто каприз психически неуравновешенной личности.

Он промолчал. Вообще в последнее время его поведение изменилось, то ли он что-то понял, то ли заподозрил… Я все думал, не попытается ли он отыграться на мне потом, когда мы вернемся домой.

Я уселся на землю и закрыл глаза. То, что я собирался проделать, я не делал никогда, но я не видел причин, по которым это могло не получиться. Проводник остался, караван ушел. Почему бы и нет? Я закрыл глаза и быстро сосчитал до трех. Вдох — выдох. Посмотри на себя со стороны… Как ты смешон…

Я открыл глаза, и обнаружил, что нахожусь в круге один. Мои спутники исчезли, надо полагать, они сидели сейчас на полу в Центре, гадая, куда девался проводник. А у проводника — дела. Не могу же я оставить короля на Черном Троне, когда подворачивается такая возможность нашкодить. Кроме того, у меня с ним личные счеты.

Одно из Трех Основополагающих Заклинаний, так он сказал. Я знаю их, все три. Когда отряды повстанцев громили Университет, я забаррикадировался в библиотеке, и они в ответ замуровали дверь снаружи. Так что я имел много времени для чтения, благо, догадался запастись водой и пищей. Потом, уходя, повстанцы подожгли город, и мне пришлось возвращаться на Землю. Заклинания, да… Не то чтобы я осмелюсь когда-либо их прочитать, конечно… Заклинания длинные, по крайней мере час уйдет на то, чтобы их произнести, а если с выражением, то и все два. Так что можно не особенно заботиться о разнице во времени между этой скалой и Черным Островом. Начиная с полудня, так он сказал. Первый день осени — сегодня. Проболтался ты, король…

И еще есть одна особенность у Основополагающих. Никто не может прочесть их дважды. Ошибись — и не быть королю королем. Стоит лишь нарушить концентрацию. Убить короля — нельзя. А вот отвлечь… До того, что я собирался проделать, не додумался бы ни один маг в мире — они все слишком серьезно настроены…

Я пристроил арбалет, заклинив его между камней, так, чтобы он был направлен примерно на юго-восток. На Трисалтаар. Затем я соорудил хитрое спусковое устройство из камней, свечи и веревки. И обломка чьего-то ребра. Теперь, когда свеча догорит до четверти, а будет это через час, ибо свечи из Крепости, и там у них на это дело существует стандарт, так вот, она пережжет веревку. И арбалет выстрелит.

Я встал спиной к арбалету, так, чтобы он был направлен прямо мне под лопатку. В сердце.

Этому фокусу меня научили твоклы. Трусливый до смешного, маленький, всеми презираемый народец. Лучшая шутка Артура Норта. Действительно лучшая, в отличие от прочих его шуток, этой я восхищаюсь. Ибо народец твоклов владел самой могучей магией в Кристалле. Если бы у них только хватило смелости ее применять — весь мир лег бы к их перепончатым лапкам. Но они же были трусливы, эти твоклы, и поэтому ютились на задворках, уступая при встрече дорогу — чтобы не пнули.

Стрела была направлена мне в сердце. Все их заклинания похожи на это одной особенностью — они страшные. Страшненькие. Не для труса, не для твокла. А что касается прочих рас Кристалла? Они никогда не унизятся до разговора с твоклом. Я вот — унизился, и теперь я могучий маг. То, что дал мне Старик, когда учил терпеть боль и не гоняться за славой. И лупил, лупил, лупил… Есть такая наука — педагогика… И то, что дали мне твоклы, когда я — единственный наверное за всю историю Кристалла — обошелся с ними по-человечески.

Когда лопнет веревка, я стану стрелой. Я пролечу над морем, и я поражу короля-колдуна. Он будет стоять лицом к Черному Континенту, конечно, и я смогу ударить его в спину. Сегодня, с полудня до часу, а то и до двух. Но я не должен этого делать, ибо убив короля, я займу его место. Все, что мне нужно — это отвлечь его, и я знаю прекрасный способ. Пусть он собьется в заклинании — и потеряет свой шанс. Сколько потребуется времени, чтобы подготовить нового кандидата на престол? Десять лет? Больше? Думаю, что гораздо больше.

Хороший способ. Не в спину. Ниже.

А потом можно будет удрать на Землю.

— Смотри на себя со стороны. — сказал я сам себе. — Смешно…

Затем со звонким щелчком лопнула веревка.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15