«Брошенная колония»

Брошенная колония (fb2) - Брошенная колония [litres, с иллюстрациями] (Брошенная колония - 1) 2517K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кирилл Юрьевич Шарапов

Кирилл Шарапов БРОШЕННАЯ КОЛОНИЯ

Пролог

Пятьсот лет прошло с того момента, как на планету К81, которую поселенцы окрестили Интерра, опустился первый корабль. За ним последовали сотни других. Они выгружали технику и колонистов. Люди расселялись по планете, отвоевывая у дикого мира, так похожего на Землю, все новые и новые территории. Так продолжалось на протяжении десяти лет. И вот настал момент, когда очередной корабль не прилетел, а связь с Землей и остальными колониями оборвалась.

Полвека люди честно боролись за свою маленькую цивилизацию. Выходило из строя оборудование, техника, оружие, все больше появлялось примитивных древних орудий труда, колония медленно откатывалась в прошлое. Поселения пустели, люди уходили из пластиковых, не обогреваемых зимой домов и строили новые города из камня и дерева, как когда-то их предки.

Но не трудности жизни оказались главной угрозой для колонистов. В разных хрониках по-разному описывают приход иных. Одни говорили, что нелюдь появилась из складок мира, расположенных в глубоких пещерах. Другие — что твари прорываются из сопредельного пространства параллельного мира. Но суть от этого не изменилась: помимо деградации поселенцам теперь противостояли чудовища. Люди именовали их по-разному, чаще всего используя названия, которые принесли еще со старой Земли.

По какой-то причине твари не старались заселить всю Интерру. Не сказать чтобы их было много, но гибли люди, гибли специалисты, обладающие знаниями.

Спустя сто лет колония обрела шаткое равновесие. Охотники за чудовищами с трудом, но защищали поселения от нелюдей, рождались новые колонисты. И вот на сто двадцатом году на свет появилась девочка с удивительным даром, которой было суждено стать первой волшебницей, или ведьмой. Хотя, по сути, это одно и то же, просто каждый звал таких, как она, в зависимости от собственного отношения: те, кто считал их злыми, говорили «ведьма» и презрительно сплевывали, но тут же испуганно оглядывались. Другие их боготворили и называли исключительно «добрыми волшебницами» и «магичками». А вот мальчики рождались без способностей, и только один из тысячи на очень низком уровне мог повелевать энергией. Но даже в подметки не годился самой слабой чаровнице. У них были другие способности — повышенная регенерация, скорость, сила. Не у всех, но у многих. Люди изменялись вместе с миром, а мир менялся вместе с людьми.

Глава 1 Заказ

Игнат поежился. До осени было еще далеко, но ночь выдалась холодной. Снаружи уже два дня лил дождь, правда, «лил» — сильно сказано: то обрушивался кратковременным потоком, то почти стихал до мелкой водяной пыли, висевшей в воздухе. Лесовики такой погоды не любили, им бы солнышко жаркое.

Мерзкая погода спутала Игнату все карты. Взяв контракт на уничтожение лесовиков, напавших на бродячих артистов, он застрял в этом опустевшем поселке, твари затаились где-то в своих теплых сухих подземных убежищах. Все, что ему удалось, — это осмотреть место нападения. Но ничего необычного он там не нашел: кровь, разбросанные вещи, разбитая машина. Тел лесовики никогда не оставляли. Во-первых, если их противник погибал в бою, его утаскивали, чтобы сожрать, во-вторых, если кто-то выживал и был не очень ранен, его забирали и сжирали позже — этакие консервы.

Игнат подкинул еще веток в костер. След напавших на артистов тварей смыла вода, но он знал, что их логово где-то рядом: редко когда те уходили далеко от своих территорий. Там, под землей, в глубоких пещерах и норах у них настоящие хоромы. Жили они стаями, от шести до двенадцати особей. И только егеря были приспособлены для борьбы с чужаками.

Из цирковых спасся только один мужик — то ли гимнаст, то ли жонглер. Он вскарабкался на дерево и сидел там, пока его не подобрали дружинники, которые таскались куда-то по своим делам. Все произошло очень быстро и вполне дежурно: лесовик заскочил на крышу фургона и разбил боковое окно, водитель крутанул руль, и фургон цирковых улетел с дороги, после чего твари вскрыли его как консервную банку. Артисты, со слов выжившего, пробовали отбиваться, но против быстрых стремительных тварей не потянули. Двоих — певичку и клоуна — лесовики загрызли, а что не дожрали сразу, утащили. А вот импресарио, который обделался от страха, увели под конвоем. При этом — со слов то ли Ивана, то ли Степана, Игнат не запомнил, как этого древолаза звали, — лесовики заставили того тащить оружие и сундук с деньгами труппы. У них было два энергетических пистолета и даже три рунных пули из чистого железа. Вся пришедшая нежить боится чистого железа, а если уж на нем руны… Правда, в неумелых руках это совершенно бесполезная вещь. Даже если есть у тебя оружие, но ты не умеешь им пользоваться, что толку? Все равно что его нет.

Игнат погладил лежащий рядом слегка изогнутый утяжеленный кинжал из чистого железа сорока сантиметров вместе с рукоятью. Он носил его на груди острием вверх, извлекал быстрее чем за секунду. Тяжелое лезвие могло рубить и колоть, а что размер невелик — так у Игната длинные руки. Его собратья по ремеслу пользовались самым разным оружием, был даже егерь, который носил шашку за спиной, подражая герою какой-то книжной саги про убийцу чудовищ, древней-предревней, пришедшей еще со старой Земли, и даже там она была написана несколько веков назад. Этот метод ношения оружия его и сгубил — не успел быстро извлечь. Остальные предпочитали что попроще — метательные ножи, кинжалы, короткие мечи, обычные боевые ножи. Короче, кто во что горазд. Из дальнобойного оружия брали ружья, винтовки и пистолеты, усиленные рунами. Того, что лупило очередями, егеря не любили: перевод дорогих боеприпасов.

Игнат предпочитал скорострельную магазинную энергетическую винтовку с руной силы. Ох и баснословных денег ему стоил этот довесок, но мощность возросла вдвое, правда, кучность чуть снизилась, однако ста метров, по его запросам, было вполне достаточно. Посмотрев на патронташ, в котором осталось всего двенадцать рунных пуль, он подумал, что неплохо было бы закупиться в ближайшем оружейном. Сейчас хватит, а вот на следующую работу уже точно нет. Гнездо лесовиков редко бывает большим, от шести до двенадцати, хотя последнее редкость, чаще не больше десятка. В одном таком его чуть не прикончили, тогда ему едва хватило сил залезть в багги и выехать из глухомани, где на дороге его и подобрали торговцы.

Игнат подкинул еще веток в огонь. Он уже примерно вычислил, где логово, а руна поиска поможет ему найти потерянный накануне след, который приведет его к лесному убежищу.

До рассвета осталось чуть больше часа, спать не хотелось — егерь выспался в ливень. Дождь гарантировал почти девяностопроцентную безопасность, если, конечно, не спать рядом с логовом. Очень немногие твари охотились в дождь. Одно из самых редких исключений — водяные: жили они в сырости — в болотах, озерах, в тихих заводях рек. На сушу выбирались редко, как раз в такую погоду, на людей нападали не так часто. Основная пища — различное зверье, пришедшее на водопой, и рыба. Человека атаковали, только если он внаглую влезал на их территорию или имел глупость расположиться не дальше километра от их водоема. Здесь, в брошенной деревне, рядом ничего такого не было, поэтому егерь позволил себе спокойно отдохнуть.

Рассвет Игнат встретил, закидывая свои вещи в багги. Машинка была отличная, досталась по наследству от погибшего приятеля — быстрая, двухместная, с магическим движком, вместительным багажным отсеком, крышей, окна были забраны специальной прозрачной гибкой пленкой, довольно крепкой. Все это позволяло путешествовать по пустошам вполне комфортно и даже относительно безопасно.

Хоть колония и откатилась в развитии, магия дала толчок новым технологиям. Волшебницы, чаровницы, или ведьмы, стали самыми влиятельными в городах, королевствах, княжествах. Ни одно значимое решение владык не обходилось без них. Даже войны не начинались без их одобрения. За это их боялись и ненавидели. Хорошо хоть они были не бессмертными, и когда переступали черту, за ними посылали инквизицию, надо сказать, организацию специфическую. Если магички — женщины, повелевающие энергией, то инквизиторши — их полная противоположность: женщины, на которых совершенно не действуют чары.

Погода потихоньку налаживалась. То ли ветер помог, то ли маги где поколдовали, но тучи уходили дальше на восток, а над лесом поднималось ярко-красное солнце. День обещал быть жарким. Правда, для Игната это скорее проблема, чем подспорье, — лесовики могли снова уйти на дорогу охотиться.

Егерь с тоской подумал, что неплохо бы покурить, но в пустошах это было роскошью, табачный дым лесовики, да и прочие твари, чувствовали за несколько километров. Сколько егерей и просто вольных охотников сгинуло по глупости, не сосчитать. Поэтому, пока он не окажется на трассе в относительной безопасности, о папиросе можно забыть.

Движок тихонько завибрировал — это тебе не бензиновые древние моторы, о которых он только читал и которые было слышно на всю округу. Даже первые поселенцы никогда не видели таких. Сначала все работало на электричестве, а вот теперь на магии: раз в месяц обновил заряд у магички — и все в норме. Были энтузиасты лет сто назад, которые изготовили двигатель на основе элемента, залегающего на планете, но он был дороже, его добывать нужно. А энергия — энергии полно, она везде. Попотеет магичка часик, получит десяток чеков[1] серебром — и все счастливы: полного заряда хватает на тысячу километров. А уж если страшно без запаса, можно аккумулятор прикупить, будет еще на тысячу. Правда, сам магический движок не из дешевых.

Игнат уселся за руль, предварительно протерев сиденье сухой тряпкой: все-таки багги не полноценная машина, кое-где протекает. Да и пластиковая крыша уже не одну штопку пережила, надо бы новую поставить, но то времени нет, то денег, а то и того и другого.

Ехал Игнат не торопясь, дорога была одно название — сплошные ямы, заросшие травой. Руна поиска мерно отбивала ритм на запястье. След обнаружился через два с половиной часа, и вот теперь руна пульсировала все сильнее, сообщая, что логово, куда приволокли человека, все ближе. Дорогу давно забросили: здесь одно поселение километрах в десяти от трассы разорили бандиты еще лет пятнадцать назад — вот люди и ушли.

Игнат достал винтовку, которая мало напоминала то, что принято было именовать данным термином на старой Земле. Больше всего она походила на прямоугольник длиной пятьдесят сантиметров и шириной двадцать пять с пистолетной рукоятью, в которую вставлялся десятизарядный магазин, ствол находился в верхней части, а все, что снизу упрятано в защитный кожух, было энергетической батареей и руной из природного горного хрусталя.

Достав прицел, снабженный руной знания, позволяющей видеть скрытое, и установив его на винтовку, егерь начал изучать будущее поле битвы. На этот раз он пришел туда, куда надо. Лесовики были тут. Больше всего они походили на четырехлапых горбатых тварей с большой пастью, в которой было два ряда зубов. Идеальные охотники за людьми, быстрые и сильные, иногда наделенные способностями. Пятеро лесовиков. Сейчас они сидели кружком на большой поляне и смотрели в небо прямо на солнце, которое поднялось над лесом. Позади них овраг, в котором, похоже, и располагался вход в их логово. Игнат усмехнулся: «Устали от дождя и сырости, радуются. Ничего, сейчас я доставлю вам радость». Джинн внутри Игната ощущал человека: похоже, пленник еще жив и был где-то рядом.

Егерь положил винтовку на водительское сиденье, снял дорожный плащ и извлек из рюкзака кольчугу из чистого железа — еще одну бесценную вещь в его арсенале. Пару лет назад его тяжело ранили, денег на лечение не было, а в задрипанном маленьком городке не оказалось офиса братства егерей, где он всегда мог найти хлеб, ночлег и кредит. Вот и пришлось платить за постой и лечение звеньями кольчуги, хотя не так уж и много пришлось снять, всего один ряд. Чистое железо стоило почти как золото, может, только чуть дешевле. Но для большинства нелюдей прикосновение к нему, даже мимолетное — как сунуть лапу в чан с кипятком или в костер.

Сверху Игнат накинул жилет из толстой свиной кожи, закрепил слева на груди железный клинок, сунул в кармашек дополнительную обойму с последними рунными патронами. После чего закатал рукав и достал два клейма. Он уже давно привык молча переносить боль от клеймения. Магические отпечатки рун исчезали через несколько часов, но давали ощутимые преимущества в битве с тварями. Стиснув зубы, он взял в руки первое тавро с руной воина, раскаленный металл зашипел, оставляя на коже огненный рубец в виде стрелки вверх, он несколько секунд сиял огнем, потом побледнел. Руна была очень сильной, давала интуицию и выносливость в бою. Игнат выдохнул и перевел дух. Теперь нужна руна защиты от темного воздействия: многие нелюди могли ударить тем, что называлось темной энергией, погрузив человека в иллюзию, в которой он оказывался беспомощен перед нападением, или беря свою жертву под полный контроль на некоторое время. Тавро в левую руку, магическое клеймо на правое предплечье, вновь шипение раскаленного металла, остужаемого кожей. Эта руна полыхнула уже золотом. У каждой руны свой цвет — например, руна здоровья и лечения болезней всегда полыхала зеленью и была самой безболезненной из всех. Теперь осталось последнее — скорость и стремительность: магичкам так и не удалось облечь их в руну, поэтому Игнату очень повезло, что он все-таки маг, хоть и слабый, но на это заклинание ему сил хватит, иначе бы пришлось покупать очень дорогие зелья. Буркнув про себя формулу, он почувствовал, как все тело взбурлило. Сейчас он мог пробежать стометровку за пару секунд, но у этого заклинания имелась пара минусов — оно было недолговечным, не больше десяти минут, и очень болезненным после прекращения действия, когда организм начинал восстанавливать обычный ритм работы. Подавленный джинн внутри Игната взбрыкнул: он ненавидел эти чары. Но егерю было глубоко плевать на мнение сожителя. Последнее приготовление — шипастые железные наручи.

Взяв винтовку и еще раз осмотрев в прицел территорию, Игнат побежал через подлесок. Ветер свистел в ушах — сейчас надо было подобраться с подветренной стороны. Пока лесовики греются под лучами, их мало что интересует. Но если они учуют, придется начинать бой на их условиях, а этого Игнат не любил, — даже при самом плохом раскладе первый выстрел всегда должен оставаться за егерем, так их учили, так поступали егеря вот уже четыреста лет.

Позиция нашлась довольно быстро — старый пень, огромный и насквозь гнилой. Сейчас он скрывал егеря от сидящих тварей, а подветренная сторона не давала его унюхать. Присев за бетонным расколотым кольцом, Игнат вскинул винтовку, взяв на прицел лесовика с дряблой кожей. Уродливая морда приблизилась, дистанция, на которую удалось подойти, была смешной: тяжелая пуля разнесет голову твари с первого выстрела, тут даже рунный патрон не нужен — без башки нелюдь не сможет регенерировать. Правда, потом все равно придется кинжалом добивать. Уничтожить тварь просто так нельзя, а если и можно, егеря этого секрета еще не знали. Маги постоянно экспериментировали, но результата не добились, так что для финальной части требовался нож с рунами разрушения духовной силы.

Игнат вдохнул, зафиксировал ствол на цели и нажал на спуск. Все произошло так, как и должно: тяжелая десятимиллиметровая полая пуля снесла голову старого лесовика, обдав кровавыми брызгами, перемешанными с железной пылью, двух выродков, сидящих с ним рядом. Те дернулись и закрутились на месте, жалобно то ли воя, то ли крича, когда пыль попала на их кожу. Благодаря заклинанию Игнат успел нажать спуск еще раз, всадив заряд в сильного, крепкого вскочившего лесовика. Тот рухнул на траву, катаясь и выдирая когтями здоровенные куски дерна. Для егеря он был уже безопасен: чистое железо не даст ему регенерироваться, и, хоть пуля и не попала в сердце, металл отравил кровь погани, потом останется просто добить кинжалом.

Поляна, где грелись на солнце нелюди, опустела, мертвая тишина повисла над лесом. Твари скрылись среди кустов и деревьев, а Игнат, наоборот, рванулся на открытое пространство: в лесу среди деревьев лесовики — это верный приговор даже для такого опытного егеря.

Врагов осталось трое, не считая недобитка, и они опасны. Что-то стремительно бросилось на егеря с ближайшего дерева — нелюдь умудрилась бесшумно запрыгнуть наверх и сиганула с пятиметровой высоты. Тварь была быстра, но ее враг был еще быстрее. Выставив лапы, она летела на Игната, но, не долетев двух метров, получила рунный заряд прямо в брюхо. Пуля отшвырнула ее на землю, а тяжелый сапог с железным носком пробил прямо по морде.

Егерь огляделся: осталось двое. Первого он подстерег на перебежке и промазал. Ну как промазал? Пуля угодила в переднюю лапу и начисто оторвала ее. Лесовик заорал и покатился кубарем, вскочить он уже не успел: второй выстрел разворотил позвоночник.

Игнат замер посреди поляны, переведя дух: прыгун с дерева заставил его понервничать, — если бы не ускорение, запросто снес бы ему пол-лица, а то и вовсе голову оторвал.

Последний где-то затаился, и это плохо. Через четыре минуты, или чуть больше, действие ускорения кончится. Это, конечно, не уложит егеря на землю, но ему будет хреново, так что у твари появятся шансы разобраться с ним. Сила, бурлившая в нем, пытаясь помочь своему хозяину, обострила слух, зрение, обоняние, но ничего не говорила о том, что где-то рядом есть тварь.

И тогда Игнат, сложив пальцы в магический пасс, ударил рассеиванием. Крайне полезное заклинание из его небольшого арсенала. Правда, это мгновенно уменьшило его энергетический резерв вдвое. И опять ничего, словно твари и не было, но нелюди не убегают, особенно если защищают логово.

Стремительное движение справа он зацепил только краем глаза и выстрелил навскидку. Пуля угодила в несущуюся на него тварь, прошла насквозь и срубила под корень молодую елку. «Фантом, твою мать!» — успел подумать егерь, когда на него сверху обрушился последний лесовик. Удар был такой силы, что винтовка отлетела метра на три, а сам Игнат вместе с вцепившейся в кольчугу тварью покатились по земле. Правда, чистое железо лесовику очень не понравилось, он взвыл и отскочил в сторону.

На ногах они оказались одновременно — пнув противника, егерь отскочил и обнажил кинжал, со свистом крутанул в руке, призывая тварь атаковать. Тот не торопился лезть на клинок и медленно пошел по кругу, словно кот, прижавшись к траве, готовясь к стремительной атаке. Игнат же поворачивался следом, не давая твари зайти за спину. Вообще, если бы не кольчуга и не воротник из колец, все было бы уже кончено: тварь оказалась со способностью к силе.

Тридцать секунд, лесовик не торопился: время Игната утекало, словно вода сквозь пальцы, еще пара минут — и заклинание скорости прекратит свое действие.

«Зачем ты пришел?» — вспыхнул в его мозгу вопрос.

«Блин, телепат», — мысленно выругался егерь: похоже, сегодня ему предстоит умереть. Как же он ошибся с первой жертвой, но кто же знал?

«Нельзя убивать людей», — послал он мысленный ответ.

«Можно, — отозвался лесовик. — Вы убиваете нас — мы убиваем вас. Так выглядит мир уже много лун. Но вы проигрываете. Скоро произойдет нечто, что навсегда изменит вас».

— Заткнись, — прошипел егерь. — Сегодня ты сдохнешь, остальные сегодня сдохнут, и еще многих я убью.

«Конечно, егерь, так все и будет, — мысленно ответила тварь. Она чувствовала джинна внутри своего врага. — Спроси того, кто внутри тебя. Спроси, и он ответит. Мы всего лишь, как вы, люди, говорите, пешки».

Тварь рванулась вперед, оттолкнувшись задними лапами, она была быстра, но Игнат оказался еще быстрее: его левая рука ударила шипованным наручем по морде лесовика, а правая рубанула кинжалом по шее. Тот рухнул ему под ноги, заливая сапоги егеря черной кровью. Игнат нагнулся и тремя ударами отделил башку измененного от шеи. Но прежде чем тварь окончательно подохла, она успела послать одинокую мысль:

«Для нас все только начинается».

Игнат облегченно вздохнул и, подойдя к винтовке, валяющейся в траве, опустился на землю, положив оружие себе на колени. Действие заклинания закончилось, судорога прошла по телу; начни тварь атаку на минуту позже — и это он лежал бы там без головы. Хорошо, что их было только пять, а если семеро? Конечно, последний лесовик оказался особенным, очень сильный дар — среди тварей редкость. Этот был действительно сильным. Но сути дела не меняет: сегодня Игнат чуть не превратился в корм.

Долго рассиживаться было нельзя: три раненые твари валялись по поляне. Поскуливая, они дергались под воздействием яда: чистая железная пыль, находящаяся в пулях, жгла их внутренности. Но если оставить все как есть, они рано или поздно справятся и регенерируют. Маги постоянно ставили эксперименты — нелюди могли справиться дней за пять. Сильные экземпляры вроде упырей и старших оборотней могли управиться за пару суток. А ведь были еще высшие вампиры — большая редкость. За последние сто лет егеря трижды сталкивались с ними, и все три раза кровососы побеждали. Лишь однажды, почти двести лет назад, удалось захватить такого, и говорят, он регенерировал меньше чем за час.

Наконец Игната перестало трясти, организм вернулся в естественное состояние, и теперь пора было закончить начатое. «Глаз» на плече — маленький серебряный кружок с заклинанием запоминающего взгляда — уже исправно сохранил все события, что произошли в бою. Теперь осталось предъявить их заказчику и получить денежки. Но сначала разобраться со все еще живыми тварями и их логовом. Похоже, логово тут было старым: эти места давно обезлюдели. Не сказать, что данный заказ оказался чем-то из ряда вон, бывало и хуже.

Игнат поднялся и пошел к первой дергающейся твари — той, что подстрелил сразу после лесовика, которому снес башку. Несколько ударов тяжелым лезвием, и голова отделилась от тела. Затем — прыгун, процедура повторилась. Дальше — бегун без лапы. Теперь все точно умерли, но работа не закончена. Снести голову мало: надо разрушить внутреннюю сущность тварей. Даже магички не могли объяснить, что это такое. Но вот если не убить ее, то выберется и пойдет эта сущность гулять по округе и рано или поздно найдет живую тварь, которую лесовики не съели раньше, и овладеет она ею через глаза, и тогда начнет безумное животное или человек убивать всех подряд. Игнат с силой вонзал в сердце лесовика специальный маленький нож с рунами, небоевое оружие: каждый егерь имел такой заклятый нож, — после удара ждал минуту, вытаскивал клинок из тела и переходил к следующей твари. У ножа был еще один секрет: мало кто кроме егерей его знал или даже слышал, — нож впитывал в себя сущность, и с каждым поглощенным он становился чуть сильнее. Однажды Игнат общался с егерем, нож которого питался духами больше пятидесяти лет. Он изменился, стал больше, руны засияли ярче, и тот клялся, что после гибели сущности тело нелюди само распадается в прах, причем поглощение идет гораздо быстрее. Хотя егеря известные фантазеры, обывателям они любят всякие страшилки рассказывать в надежде на халявную кружку пива или вина и могут кормить людишек байками до посинения, но собратьям по ремеслу никогда не врут. У своего ножа Игнат особых изменений не замечал, разве что тот стал острее, никогда не затуплялся, ну, может, лезвие удлинилось на пару миллиметров.

Следом необходимо стащить тела в одну кучу. Надо сказать, работа не из легких: пара выродков отожралась до полутора сотен килограммов. На это ушло еще минут двадцать. Игнат вымотался, но скоро все будет кончено. Остатков магического резерва егерь тратить не стал, поэтому сходил к багги за специальным составом, который мог поджечь все на свете. Сбрызнув трупы нелюдей, он чиркнул магической зажигалкой, и пламя радостно начало пожирать все — этот огонь мог жечь даже сталь.

Игнат опустился на траву, так чтобы сладкий запах горелого мяса уносило в сторону. Четыре золотых чекана[2] — вполне приемлемая плата за такую работу, ведь если бы не последняя тварь, все прошло бы более гладко. Надо бы логово осмотреть: зверье зверьем, но лесовики предпочитали жить как люди, спать на подстилках, жечь огонь, который согревал их холодными ночами. Ему повезло застать их снаружи всех вместе. В помещении или подземных пещерах эти твари легко бегали по стенам и потолку.

— Пора заняться логовом, — закидывая винтовку за спину и вставая, подвел итог Игнат.

Он спустился в овраг и, как и ожидал, обнаружил вход в пещеру — внушительный такой, метра два в высоту и столько же в ширину. Лесовики были одним из немногих видов нелюди, которые отлично рыли подземные катакомбы. Включив фонарь, егерь вошел внутрь. Сразу за порогом он почувствовал запах гнилого мяса — неотъемлемый атрибут логова тварей. Скорее всего, где-то была яма, куда просто сбрасывали остатки.

Посветив фонарем, Игнат нашел ход, ведущий вглубь. Он спускался под небольшим углом, его перекрывала грубая дощатая гнилая дверца. Егерь на это только хмыкнул — он уже встречал подобное, и не один раз. Егерь толкнул ее, та, скрипя, отворилась. Запах стал невыносим, пришлось выйти наружу и прогуляться до багги, которую оставил метрах в семистах, за густыми кустами. Поплутав меж деревьев, он перегнал машину поближе к оврагу.

Игнат достал шейный платок — одна знакомая магичка зачаровала его специально для таких случаев, и тот всегда пах лесом. Надев платок и натянув его на нос, вновь отправился в подземелье: теперь можно было дышать совершенно спокойно. Ну что ж, вполне обычное логово, кости в яме с остатками гнилого мяса, пять лежанок — обычные хвойные лапы, ну да измененные всегда неприхотливы.

Джинн внутри по-прежнему больше ничего не чувствовал. Все лесовики мертвы, и единственным живым существом помимо Игната в логове был импресарио. Фонарь в левой руке вновь обежал первую пещеру: вроде никого, где же последний артист? Ход оказался под остатками какой-то ткани. Игнат подошел и резко рванул ее вниз, срывая с деревянных крюков. Там обнаружился довольно крутой спуск — не горка, конечно, но наклон приличный.

— Есть кто живой, отзовись? — крикнул егерь.

Внизу что-то завозилось, замычало, раздался стук по дереву. Похоже, нашелся последний из артистов, лишь бы его не отравили. Одной из неприятных способностей лесовиков было то, что если они кусают жертву, выделяя яд, то человек превращается в живого мертвеца — этакая консервация.

Егерь спустился по крутому ходу и оказался в земляном подвале. За решеткой из связанных жердей сидел импресарио. Из клетки раздалось призывное мычание. Игнат посмотрел на последнего выжившего артиста.

— Сейчас освобожу, потерпи. — Он подошел к дверце, на которой висел старый ржавый замок. — Однако, — присвистнул он и, дважды пнув по дверце, выбил ее внутрь. Подойдя, он склонился к пленнику и вытащил кляп. — Ты импресарио?

Тот закивал.

— Мужик, а ты кто?

— Хрен в пальто, — ответил в рифму Игнат. — Егерь я.

— А лесовики где?

— Догорают. Короче, так: сейчас я тебя развяжу. Делаешь только то, что я тебе скажу. Никуда не ходишь, сидишь, где посажу. И надо тебе штаны сменить, а то воняешь страшно. В таком виде я тебя в машину не пущу.

— А они точно мертвы? — спросил мужик, вставая на ноги и растирая затекшие руки. Как он их не лишился — твари вязали его жестоко…

— Не беспокойся. Если их всего пятеро было, то все нормально, уже пепел. Других не видел?

Тот покачал головой.

— Кстати, меня Свеном зовут.

— Ну тогда, Свен, двигай наверх, выйди наружу, сядь у входа в пещеру и жди меня. Никуда не отходи. Там рядом родник — тварям пить нужно, — так что можешь спокойно вымыть свой зад и застирать одежду, запасной у меня нет.

— А если на меня нападут?

— Нет тут никого, Свен. Нелюди не терпят конкуренции, ближе чем на пять километров они к чужому логову не подойдут. Иди, мне обыскать тут все надо. Кстати, как ты эту вонь выносишь?

— От меня дерьмом еще хлеще несет, — отозвался импресарио, стоя на лестнице. — Ладно, коли ты уверен, что тут безопасно, пойду отмоюсь, если это возможно.

Сокровищница оказалась бедновата. На свет были извлечены три золотых чекана, несколько чеков серебром, пара энергетических пистолетов — можно было стрелять обычными пулями, а можно и рунными. А еще древнее ружье неимоверного калибра эпохи начала борьбы с тварями. Такие делали на заказ егеря, это уже потом появились энергетические винтовки. Подобное если кто и купит, то только для украшения. Нашлись еще несколько золотых и серебряных украшений с камешками, и… Тут Игнат озадачился: на ладони лежала пластинка из горного хрусталя с начертанной на ней руной, она была совершенно ему незнакома, более того — от нее просто несло странной чужой энергией.

Последней руной, которую волшебницы адаптировали и научились накачивать энергией, стала руна лечения бесплодия. Но то, что держал в руках Игнат, не являлось обычной руной, знак напоминал хищную птицу. Егеря часто использовали знаки силы, и он знал их все наизусть. Многие ему были не особо нужны, другими он пользовался часто, но хрусталь со знаком в его руках — нечто совершенно новое. Многие чаровницы пытались создавать руны на основе заклинаний, получился бы выгодный бизнес, но никому еще это не удалось. И вот сейчас в руках егеря было доказательство обратного: кто-то смог.

Он внимательно осмотрел тайник, хотя разве яма, прикрытая ветками, может считаться тайником? Запустив руку, он пошарил вокруг, и его старание было вознаграждено: на свет появился дневник. В том, что это дневник магички, не было никаких сомнений, поскольку только они писали на пергаменте, остальные люди предпочитали обычную недорогую бумагу. Пергамент был необычен — великолепно выделанная кожа. Игнат пролистал дневник и ничего не понял: незнакомые рисунки рун, пояснения на чужом языке. Буквы были хищными, чем-то напоминающими сами руны. Егерь мог поспорить, что прежнее человечество такого языка не знало.

Он еще раз внимательно осмотрел тайник, собрал всю добычу, оглядел логово, но больше ничего интересного не нашел. Подойдя к очагу, вытащил из груды хвороста рулон бересты, поджег его и бросил в охапку ельника, который тут же весело затрещал, перекидываясь на какое-то тряпье. Закинув старинное ружье на плечо, Игнат подхватил рюкзак и вышел, закрыв за собой дощатую дверь.

Свена он нашел у родника, где тот, раздевшись догола, пытался отстирать свои штаны. Стянув с лица шейный платок, он понял, что сделал это зря: вонища стояла жуткая.

— Слушай, егерь, а может, поищешь, во что переодеться? — наконец, брезгливо отшвыривая безвозвратно загаженные штаны, спросил импресарио.

— Слышь, директор, я тебе что, магазин одежды?

— А в логове? — с надеждой поинтересовался спасенный.

— Нет там ничего. Да и его тоже больше нет.

Словно в подтверждение его слов из пещеры повалил черный дым.

— Понятно. И че мне теперь делать? Не голышом же ехать? Деньги, конечно, кое-какие есть на счету в банке союза. Но до него еще добраться надо. Кстати, этот древолаз трусливый выжил?

— Выжил, дружинники его сняли. Что, кинул он вас?

— Да как сказать… — замялся администратор труппы. — Он просто оказался более ловким и более шустрым. Мы же не бойцы. Порвали лесовики ребят секунд за двадцать, хотя Игорь и пытался стрелять, но из него стрелок…

— Ясно, можешь не продолжать, — остановил его Игнат, — мне ваша история без надобности, своих хватает. Ты мне лучше скажи: встречал такие буквы? — Он протянул дневник Свену.

Тот лениво его полистал и вернул егерю.

— Впервые вижу. А что это?

Игнат пожал плечами и убрал в карман жилета. Дневник сам по себе являлся большой ценностью, а учитывая, что карман жгла новая руна, как доказательство работоспособности теории, которая наверняка описана в этом дневнике, книжечка — штука бесценная.

— Так чего с одеждой? — напомнил импресарио.

— Стирайся, пока не отстираешь. Вот мыла я тебе смогу найти, есть кусок. Думаю, с ним веселее пойдет.

Он выбрался из оврага, закинул рюкзак с трофеями в маленький багажник и достал свой с пожитками, порылся в карманах и нашел брусок мыла — жутко вонючего, но способного справиться с загаженными штанами.

— Держи, — произнес Игнат, кинув средство гигиены администратору уже несуществующей труппы.

— А ты куда? — забеспокоился Свен.

— В лес по грибы, — буркнул Игнат. — Слушай, ты достал уже, я тут работаю. На машине руны, ни одна нелюдь к ней не подойдет и на пару метров, и энергией тоже не сможет ударить. Если что, беги к ней и сиди рядом или лезь под нее, — внутрь не суйся: там от таких любопытных защита стоит. Все понял?

Свен кивнул.

— Да не очкуй, — улыбнулся Игнат, — нелюдей поблизости нет, людей тоже, так что все будет хорошо. А завтра уже в Сторожье окажемся. Все, больше не мешай, я сейчас шаманить буду, собьешь — я твоей кровью воспользуюсь, понял?

Цирковой кивнул и, собрав свои шмотки, отправился к роднику в надежде отстирать портки.

Игнат же уселся на землю и начал готовить руну дальнего поиска. Это была особенная руна, ее рисовали на земле кровью, при этом обязательно четко думать о том, что ты хочешь найти, стоило сбиться — и все приходилось начинать заново.

Нарисовав знак щепкой, он полоснул себя по руке кинжалом и быстро обвел кровью контуры, думая о странной руне и дневнике чаровницы. Сначала ничего не происходило, долгое время кровь пузырилась на линиях. Шли минуты, долгие, тягучие, и все это время надо было думать о конкретной вещи. И вот спустя час руна вспыхнула, после чего кровь подобно ртути собралась в стрелку, которая развернулась на запад. Причем вытянулась она далеко, что говорило о приличном расстоянии не меньше десяти — двадцати километров. Дальше поиск просто не работал. Таким же образом Игнат выследил лесовиков и их добычу. Теперь он знал, что в той стороне произошло то, что привело дневник и руну в пещеру лесовиков. Только вот в том направлении дикие земли — либо брошенные, либо там людей никогда не было. Игнат наморщил лоб, вспоминая карту княжества Дар. И тут память подсказала, что на западе развалины замка и мертвый городок при нем. Кто и когда его развалил, память не сохранила. Похоже, руна и кровь указывали точно в ту сторону. А значит, и егерю туда. Придется Свену прокатиться с ним: некогда его везти в Сторожье.

Замотав руку чистой тряпкой, Игнат сосредоточился, чужая сущность в нем заворчала, но вылезла из своего кокона и принялась за лечение — с подобными порезами она справлялась минут за двадцать. Какое-то время рану пощипывало, потом она стала чесаться. Это означало, что дело близится к концу. Размотав тряпицу и убедившись, что все сделано как надо и даже шрама не осталось, он загнал джинна обратно в кокон. Правда, злоупотреблять этим не следовало: тварь, сидящая внутри, подавленная и изолированная, умела быстро подпитываться и начинала бороться. Потому надолго ее нельзя отпускать, а то можно и самому нелюдью стать, а учитывая, что с ним сожительствовал довольно сильный джинн, и нелюдью он будет очень опасной.

Игнат приложил запястье на начертанный знак и произнес короткую формулу, кисть обожгло, и на руке остался пульсирующий свежими рубцами знак поиска. Который теперь сутки будет вести его в нужном направлении. Теперь нужно было вернуть энергетический резерв: без него в путь отправляться нельзя. Стерев кровавую стрелку, Игнат начертил руну накопления энергии, а рядом с ней защитную, чтобы не притянуть того, что притягивать не следует. После чего извлек серебряный порошок и несколькими щепотками обсыпал контуры руны. Та вспыхнула, и он почувствовал, как все вокруг начало вливать в него энергию. Процесс был несложным, но утомительным: нужно собрать все, что ему причитается, и впитать. К счастью или к несчастью, кубышка у Игната была невелика, и он справился всего за час. Мастерицы магии с огромным запасом тратили на это иногда по несколько дней, правда, они могли потом швыряться заклинаниями пару недель без остановки. И не такими простенькими, типа скорость или рассеивание, а масштабными — вроде волны пламени или каменного града.

Проверив резерв, Игнат удовлетворенно кивнул сам себе: на три-четыре заклинания должно хватить. Встав, он слегка покачнулся — за такие вливания приходилось платить. Достав из машины рюкзак с едой, он вытащил остатки лепешек и завернутое в них копченое мясо. Вечером они сварят кашу, а сейчас на это нет времени.

— Свен, двигай сюда, пожуем, ты, наверное, голодный, — позвал он.

— Они кормили меня, — нехотя ответил мужик, присаживаясь рядом. — Кормили тем, что осталось от Анки.

— Забудь и никому не говори: простые люди не поймут, может очень плохо кончиться. И вообще поменьше рассказывай про это.

Цирковой кивнул и молча откусил протянутую ему лепешку с мясом.

— Слушай, у тебя выпить есть?

— Яблочное вино, слабенькое, но отлично утоляет жажду.

Игнат протянул ему флягу. Свен сделал пару глотков и вернул обратно.

— Спасибо тебе.

Игнат ничего не сказал: работа у него была такая — помогать людям, убивать нелюдей или спасать тех, кто попал в беду. Так жили егеря и так они умирали, уходя в пустоши и никогда не возвращаясь.

— Теперь слушай, — сказал Игнат. — У меня появилось еще одно важное дело, так что в Сторожье ты завтра не попадешь. Есть два пути. Первый — ты останешься здесь, я уеду, может, вернусь к вечеру, может, не вернусь никогда, и ты уже сам по себе. Вариант второй — мы садимся и едем туда, куда показала руна поиска. Потом возвращаемся в Сторожье.

— Или не возвращаемся? — спросил голый Свен: его одежда лежала на солнышке и сушилась, теперь от нее несло едким запахом мыла.

— Ты все правильно понял, — усмехнулся егерь. — Там как карта ляжет. Только дождемся, когда твои шмотки высохнут. Погода жаркая, думаю, к полудню все будет готово. Ну так что ты решил?

— Я только портки отстирал, если ты меня одного тут оставишь, я их снова испачкаю.

— А если там что-то серьезное, ты их гарантированно испачкаешь, — подколол Игнат.

— Егерь, там хотя бы ты будешь, и уж если ты этих тварей извел, — махнул Свен рукой в сторону горстки пепла и выжженного двухметрового пятна — того, что осталось от нелюди, — то и других изведешь.

Игнат на это промолчал, уверенность импресарио его забавляла, — если бы тот знал, что его едва не убили и лесовики так себе трофей, есть твари, которых можно уничтожить только магией, а он тот еще магик.

— Если решение принято, тогда ждем, когда подсохнут твои шмотки, и трогаемся.

— И что там? — развалившись в высокой траве, лениво спросил Свен.

— Может, ничего, а может, все, — с усмешкой ответил Игнат, прислонившись спиной к колесу и прикрыв глаза: нужно было воспользоваться любой возможностью отдохнуть.

Глава 2 Замок на западе

Багги бодро бежал в нужном направлении. Правда, с дорогой была полная беда — не существовало никакой дороги, некому ездить по этим диким местам. Люди селились поближе к большим городам и замкам. Конечно, это не весь мир. Встречались одинокие общины, не признающие никакой власти над собой. Они селились как раз в таких вот диких пустынных местах. Некоторые быстро гибли, другие выживали, разрастались в вольные города, но это большая редкость, таких насчитывалось не больше семи-восьми — тех, в которых Игнат побывал. Работа егеря мотала его по всему западу континента, он даже один раз был на Небесном острове, где правит культ поклонников неба. Странные ребята верят, что рано или поздно могучие пришельцы с неба прилетят за ними. Главная их святыня — космическая шлюпка, которая стоит на постаменте из чистого золота. Очень многие пираты и бандиты не прочь были утащить его оттуда, но сектанты умеют хранить свои сокровища: все чужаки со злыми намерениями закончили свою жизнь на жертвенном алтаре. Странные и неприятные люди, но платят очень щедро, это не четыре золотых чекана за лесовиков, правда, и задачка у них оказалась смертельно опасной — старший оборотень с потомством, днем обычный мужик с двумя сыновьями, а вот ночью — разумная тварь, идеальный охотник. Пока Игнат их выслеживал, они убили еще пятерых, а городские власти вешали на них около трех десятков трупов.

Багги встал перед завалом, пришлось сдавать назад и искать объезд: буря хорошо погуляла по этому дикому краю — третий завал на пути.

Свен обеспокоенно крутил головой, изредка выдавая какие-то незнакомые егерю ругательства, когда на очередной кочке ремни безопасности впивались в его тело, мешая цирковому улететь в потолок. Вообще все земли говорили на общем языке, в основу которого лег русский. Была на старой планете такая страна Россия — именно ее поселенцев больше всего на Интерре. Конечно, колонию основывали несколько стран, но на момент, когда сообщение прекратилось, русских было большинство, а через три поколения на русском заговорили и остальные народности. Хотя где-то далеко на юге, там, где Игнат никогда не бывал, оставались несколько стран, говорящих на английском, но и всеобщий они знали. Пару раз егерь встречался с их купцами. Обычные люди, только сказок много рассказывали. Ну это везде так.

К руинам замка выбрались уже в сумерках, остановив багги в заросшей густой роще, примерно в нескольких километрах от развалин с одинокой башней, довольно неплохо сохранившейся.

Игнат мысленно нащупал джинна внутри себя и слегка ослабил магический кокон. «Ищи», — приказал он. Тот недовольно завозился в своей темнице, но все же внял приказу хозяина. Егерь почувствовал, как в сторону руин устремились сканирующие волны. Вскоре они вернулись, результат оказался посредственным: джинн ничего не обнаружил.

— Приехали? — спросил Свен, растирая затекшее тело, видя, что его спутник отключил двигатель.

— Можно и так сказать, — выскакивая наружу и разминаясь, отозвался егерь. — Ночуем здесь, а утром я уйду туда, а ты будешь ждать. Плохо только, что еды у нас с тобой почти нет и придется без костра обойтись.

— Может, лучше отъедем чуть подальше? Тогда и костер запалим, — предложил импресарио.

— Как же ты умудрился так долго прожить? — с издевкой поинтересовался Игнат. — Почти вся нелюдь чует костер за несколько километров.

— А что, вокруг есть нелюдь? — сразу же забеспокоился тот.

— Нет, но лучше думать, что есть, — дольше проживешь. Некоторые виды тварей совершенно невозможно засечь.

— Слушай, егерь, а мне всегда было интересно, каково жить с духом, или у тебя кто помощнее?

— Нормально жить, главное — не забывать у магичек кокон обновлять, — проигнорировав вопрос о сущности внутри кокона, ответил Игнат. — Он всегда опасность чует, лечит. Правда, может так напитаться смертью, что меня потом от его эмоций несколько часов мутит, хочется рвать, убивать, да так, чтобы кости трещали и кровь лилась рекой. Эти твари любят подобное, их надо подкармливать, а то зачахнут, убить их голодным пайком нельзя, тогда они начинают активней рваться на свободу, и вот это может закончиться очень плохо.

— А вы общаетесь? Ну так, по-человечески?

— Ты имеешь в виду «доброе утро, сожитель»? «Как себя чувствуешь?» Или: «Я сейчас убивать буду, подкрепиться не желаешь?» А он мне: «Благодарю, хозяин, давненько я не впитывал ярость боя и свет уходящей жизни». Так, что ли?

Свен заржал:

— Нет, конечно, хотя…

Игнат покачал головой:

— Таких диалогов мы не ведем. Если он что-то чует, он посылает мне образ или выполняет приказ. Он не человек и не добрый джинн из сказок, который выполняет желания, а злобная чужая сущность, которая подчинит меня мгновенно, стоит предоставить ей шанс. Ладно, давай по половине лепешки и по куску вяленого мяса — и спать, устал я сегодня. Остатки на утро.

— А зачем мы тут? — жуя свою маленькую порцию, поинтересовался импресарио.

— Много будешь знать — плохо станешь спать, — отрезал Игнат. — Надо мне, значит. Я предлагал тебе посидеть возле логова, пару недель там будет относительно безопасно.

— Относительно, — подметил Свен.

— Ты что, думаешь, со мной безопасно? — ехидно поинтересовался Игнат. — Если я завтра сдохну там, — он мотнул головой в сторону развалин, — ты как отсюда выберешься? Здесь дикие земли. Теперь тебе до дороги минимум день, а то и два пешком, и наверняка логово тут не единственное. Речку помнишь?

Цирковой хмуро кивнул.

— Так вот, рядом с местом, где мы переправлялись, обитает одна, а может, и две очень неприятные твари. Про водяных слышал?

— Так они вроде относятся к нижней категории опасности? — удивился Свен.

— Относятся, — согласился егерь. — Это если ты на него не налетишь или если с его заводью рядом не окажешься. И я на тебя тогда даже половину чека не поставлю. Низшая категория опасности не значит, что эти твари опасности не представляют. Даже самые безопасные нелюди — просто хулиганистые фурии, этакие зубастые и уродливые человечки женского пола — могут растерзать одинокого невооруженного путника.

— Да ладно, — не поверил Свен, — видал я их в зверинце у князя Борга, они же с кулак размером, зубки у них мелкие, острые, конечно, но все равно большой раны не нанесут.

— Не нанесут, — согласился Игнат, — и коготки у них маленькие. Но если человек окажется заперт с ними и их будет много — я встречал гнездо почти с полусотней этих быстрых мелких тварей — и у него не будет оружия, то даже самого решительного они могут просто зацарапать до потери крови. Тысячи мелких кровоточащих порезов. А уж если до глаз доберутся — вешайся.

— Хватит пугать, — попросил из темноты Свен. — И так страшно, еще ты мне тут ужастики в темноте травишь. Был бы костерок, шашлык, девочки — я бы понял. А у нас за спиной место мутное, от которого жутью несет, и огня нет.

Игнат на это только хмыкнул:

— Какие же вы, люди, счастливые. Живете в своем неведении и в ус не дуете, пока лесовик не сиганет на крышу вашего фургона и не раздерет ее в клочья, как бумагу. Но вы же даже стрелять не умеете. Я вот думаю — давать тебе завтра пистолет или нет? Если я сдохну, ты хоть при оружии будешь, но что тебе с него толку, если ты только застрелиться сможешь?

— А ты не человек? — задал вопрос Свен и тут же прикусил язык — видимо, вспомнил, как называют егерей, если хотят задеть.

— Не бери в голову, — усмехнулся Игнат. — Я понял, что у тебя в мозгу проскочило, недоделками нас зовут или бесноватыми. В тот момент как мы получаем сожителя, мы перестаем быть людьми в прямом смысле этого слова, мы становимся нелюдью. Приличная семья дочку в жены мне не отдаст. Мы ходим по краю, жизнь у нас редко бывает длинной, мы убиваем чудовищ, чтобы вам, людям, жилось спокойно. Хотя и у нас могут быть семьи, и любовь, и старость, но это редко. Чаще мы умираем вот в таких развалинах в окружении мертвых нелюдей, а то и нежити.

При последнем слове он даже почувствовал, как его собеседник вздрогнул.

— Сказки, — не очень уверенно сказал он.

— Не сказки. Если нелюдь просачивается к нам через разные мелкие щели в пространстве и является жителями другого мира, как и духи с джиннами, то нежить — это уже побочный продукт.

— Продукт чего? — решил поинтересоваться Свен — похоже, он забыл, что ему страшно.

— Продукт работы ведьм. Нормальные волшебницы, даже те, кто экспериментирует с мертвыми, не работают ни с людьми, ни с тварями, во всяком случае с живыми. А вот для ведьм закон не писан. Не скажу, что их эксперименты бесполезны, но иногда они заигрываются. Отсюда и слухи про бредунов, мертвецов, поедающих живых людей. И ты ведь наверняка слышал про маленькую деревушку возле крепости графа Орма.

— Да ладно, проклятая деревня, где все умерли за одну ночь? Это же сказка, ты специально меня пугаешь. — Правда, последние слова он произносил уже не слишком уверенно.

— Это стало сказкой, которой теперь пугают детей. В то время я гостил у графа Орма, вычищал нелюдь на его землях. Работы было много. Рядом портал обнаружился, такой богатый, что я там на три месяца застрял. Граф оказался щедрым, так что работа была не в тягость, да и за закрытие портала заплатил в полтора раза больше. Я уже уезжать собирался, когда деревня опустела. Надо сказать, граф орал на меня всего минут двадцать, потом умерил свой пыл.

— А чего он орал? — не понял цирковой.

— Ну, как всегда, что я работу плохо выполнил, — усмехнулся Игнат, — это в порядке вещей. Но быстро понял, что это не моя вина. Один человек оттуда все же выжил — подросток, спрятался на чердаке. Клялся всеми богами на свете, что видел полупрозрачную бледную женскую фигуру, которая заходила в дома сквозь стены.

— Призрак? — выдохнул бывший импресарио.

— Пэри. — И Игнат услышал, как от страха у того лязгнули зубы. — Так назвали эту бледную фигуру инквизиторши, явившиеся вечером. Они спасли мне жизнь, поскольку граф решил, что я смогу справиться и с этой напастью. Двадцать мертвых крестьян — сильный удар по его благополучию. Тогда я еще почти ничего не знал о нежити. Инквизиторши заночевали в той деревне, сожгли тела мертвых и расправились с пэри.

— Как?

— Рунным ножом. Чистое железо и прочие примочки егерей ей все равно что на оборотня серебром сыпать — совершенно бесполезно, или отваживать высшего вампира чесноком — бабкины суеверия. Я бы атаковал нежить, как обычно, чистым железом — и погиб бы. К счастью, нежить — большая редкость.

— А что стало с той ведьмой?

— Ее поймали спустя несколько месяцев и сожгли на костре в Варне. Но бед она натворила много.

— А ты знаешь, как она создала пэри?

— Магия, самая мерзкая и запрещенная — молодая девушка не старше восемнадцати, не познавшая мужчину, и очень много боли. В этой деревне такой оказалась дочка старосты, пропавшая накануне.

— Скажи, ты специально меня пугаешь? Вы, егеря, мастера приврать.

— Я не заставляю тебя верить, — равнодушно сообщил собеседнику Игнат, после чего зажег фонарик и, порывшись в маленьком багажнике, извлек из него спальный мешок и одеяло. — Извини, мешок тебе не предлагаю — подстилка из лапника у тебя есть, а одеяло не позволит окоченеть до конца. А теперь мне надо отдохнуть.

— Спасибо, — заворачиваясь в не слишком толстое одеяло, сонно поблагодарил Свен, и уже через пару минут он бодро сопел.

Игнат же уселся и, прикрыв глаза, вновь ослабил кокон. На этот раз вышло слишком легко: похоже, пора двигать к магичкам на укрепление. Хотя это может сделать и магик слабенький, и недорого возьмет. Как раз такого егерь знал в Сторожье, резерв у того был чуть больше, чем у него самого, как раз хватит и обойдется дешевле. Джинн принял приказ хозяина и начал искать опасность, раскидывая спираль вокруг их стоянки. Через несколько минут пришел одинокий посыл, что все спокойно, и мыслеобраз мертвого циркового. За это «пассажир» был мгновенно наказан: кокон Игнат закрыл не плавно, как обычно, а резко захлопнул, — он знал, что джинн этого не любит. После чего устроился в мешке, положив под голову куртку.

С рассветом Игнат был на ногах. Середина последнего лета в этих местах не слишком жаркая, вот следующий месяц принесет с юга настоящее пекло. Свен съежился под одеялом, но тут же проснулся, как только услышал, как Игнат отвинтил крышку своей походной фляги. Он зябко передернул плечами и стартанул в кустики.

Игнат начал облачаться, пересчитал оставшиеся пули из чистого железа, снабженные рунами, и тяжело вздохнул: вчера, в начале боя, их было двенадцать, а после осталось шесть. С таким боекомплектом лезть в незнакомое место — верх глупости, но сейчас без вариантов. В магазин тут не сбегаешь, а тащиться сюда еще раз не хотелось. Вообще неясно, что светит. Снарядив последний магазин, в котором не хватало двух пуль, он отложил винтовку. Настало время клейм: руны действовали несколько часов, в отличие от кратковременного заклинания, и могли существенно помочь. А заклинание можно будет произнести и позже. Пара минут — первое тавро, и знак, ярко полыхнув, оставил рубец; затем — второе. Игнат с минуту раздумывал, использовать ли руну лечения, но сейчас в этом не было нужды. А просто так перегружать себя энергией он не стал. Он вообще очень смутно осознавал цель своего похода, его сюда привели дневник и новая непонятная руна. Может, их просто здесь держали, а лесовики, которых занесла сюда судьба, разорили чей-то тайник: магию твари чуяли очень хорошо и подсознательно тащили к себе в логово всякие амулеты и талисманы, оружие с рунами. Очень часто егеря неплохо поднимались, разоряя гнезда нелюдей. Это ему не повезло, хотя, может, он просто не нашел основного тайника.

Наконец он повернулся к Свену, который молча за ним наблюдал.

— Слушай внимательно, — голосом, не терпящим возражений, произнес Игнат. — Сидишь тут, от багги ни на шаг, как я уже говорил, на ней защита. Если не вернусь к завтрашнему утру, уходи, просто беги прочь вон в ту сторону, — махнул он рукой на восток. — Может, дойдешь до дороги, и тебя подберут. За мной не ходи. Если я не вернусь, значит, там сидит тварь посильнее меня. — Он достал энергетический пистолет и отдал Свену. — Как стрелять, знаешь?

Тот кивнул, настроение у него было крайне паршивым.

— А попасть?

— Если в упор, — мрачно ответил тот. — Может, не пойдешь?

— Надо, — ответил егерь. — В машину не лезь.

— А если ты меня в ней оставишь, то она меня признает?

Игнат покачал головой.

— Я же сказал, там защита стоит. Стоит мне отойти метров на пятьдесят — она решит, что ты нарушитель, сначала будет слабость, потом тошнота, не успеешь выбраться за пару минут — вывернет наизнанку. Мастерица одна поставила, большая специалистка по подобным пакостям. Последний вор, который решил ее угнать, в ней и сидел. Я, правда, потом задолбался кровь отмывать. В общем, если хочешь жить, не суйся к ней и уходи пешком.

Свен нехотя кивнул.

Игнат махнул рукой и бодро зашагал к развалинам крепости. На опушке он обернулся: цирковой сидел у колеса багги и явно планировал от него не отходить. Правильно решил, может, и повезет ему, если егерю не повезет. Эти мрачные мысли очень не понравились Игнату — с таким настроем в мутные места не лезут.

Два километра он отмахал довольно быстро, развалины были прямо перед ним. Тишина и спокойствие, мертвые камни, заросшие мхом и травой. Джинн что-то чувствовал, но не мог сказать что.

Стена, сложенная из глыб, теперь просто вал из груды камней с несколькими проходами. Там, где камней было больше, похоже, раньше стояли башни. Вообще, после того как прекратилось сообщение с Землей, люди еще лет сто пытались сохранить остатки прежней инфраструктуры. Технологии и пробудившаяся в женщинах магия очень долго охраняли их инопланетный быт. Так и жили, плодились, держась за старое. А потом как-то разом все рухнуло и пошел век переселения народов, поселенцы расползались, отстраивались как умели, для защиты от нелюди и разных нехороших сограждан. Появлялись укрепленные усадьбы, а затем и средневековые замки. Вокруг них возникали поселения. Так началась эпоха княжеств. Их было очень много, сейчас, после сорокалетней войны, уцелело одиннадцать — это только те, что на западе, которые Игнат за свои годы исходил вдоль и поперек в поисках заказов или объектов охоты. Ведь не обязательно иметь заказ: натолкнулся на логово, перебил тварей, принес записывающий артефактик в ратушу — там тебе главный казначей денежку отсчитает. Главное, чтобы место было в границах княжества, дикие земли мало кого колышат.

Вот эта крепость еще в границах, а дальше будет большая река, там заканчиваются владения князя Кая. За рекой уже реально дикие земли.

Игнат внимательно осмотрел стены. Многие из них носили следы огня — старого, но такого сильного, что камень в некоторых местах был не просто черен от копоти: он плавился и трескался от дикого жара. Одно было ясно — не обошлось без магии. Вообще волшебницы играли в мире Интерры первую скрипку — они лечили, они заставляли транспорт двигаться, они были основной ударной силой в войнах, занимались бытовыми вопросами и исследованиями, они служили правителям, но вертели ими как хотели. Последнее касалось особо одаренных и могучих. В общем, магия была всему голова. Иногда эта голова становилась очень горячей. В княжествах имелись магические школы и академии. Не сказать чтобы волшебницы питали друг к другу теплые чувства, конкуренция была жесткой, а то, что магией занимались женщины, усугубляло данный вопрос: так, как умеет ненавидеть женщина, не умеет никто. Вот и этот замок пал жертвой магии.

Игнат прошел в проход, где карабкаться по камням пришлось всего метра три, — остальной вал гораздо выше. Развалины крепости или замка, хотя без разницы, были на довольно большом холме. И сейчас на долину и остатки небольшого городка у подножия холма открывался чудесный вид.

Егерь опять ослабил кокон. Джинн, уловив мысленный приказ хозяина, вновь стал искать что-то необычное. Образ, который он направил Игнату, был четким и ясным: уцелевшая башня в центре крепости — донжон. Большая квадратная башня последней надежды. Вообще замок был не сказать что крупным, внутренний двор всего шагов пятьдесят. В центре остатки стен — видимо, основной жилой комплекс. После обрыва связи и великого расселения мир откатился к странной форме технократического средневековья: рядом с машинами и энергетическим оружием на основе магии соседствовали рабство и вседозволенность. Хотя рабство не было поголовным — в рабы попадали либо в результате набегов соседей, либо за долги. Не сказать что Игнату нравилось подобное, но по большому счету это просто норма.

Егерь прислушался. Руины были мертвы, где-то рядом пела птица — первый хороший знак. Звери и пернатые на дух не переносили нелюдь и нежить и меньше чем на двести метров к логову не приближались, а птичка — вот она, рядом, шагах в десяти. Но что-то все же в этих руинах было: уж больно тревожно у егеря на душе и джинн как-то беспокойно ерзал внутри своей темницы.

Лезть в устоявший донжон Игнат не торопился, спокойно обошел остальные руины по кругу. Ничего ценного — ни следов нелюди, ни человека, словно и не было тут никого. «Может, потратить силу и зарядить еще одну руну поиска?» — Игнат обдумал данную мысль и пришел к выводу, что не стоит. Искать тут долго не выйдет, десятиметровая башня была небольшой, сам справится. А вот порез, который придется залечивать либо руной, либо джинном, который и так борзый в последнее время, Игнату совсем лишнее.

Егерь решительно поднялся по старым ступеням и шагнул внутрь башни. Двери давно не было, как и ничего выше первого этажа, кроме каменной лестницы, которая шла вверх по стене. Все полы, видимо, сгорели и обрушились, за годы дерево сгнило окончательно, воды́ сверху через проломы в крыше попадало внутрь достаточно. Внимательно осмотревшись, он все же обнаружил вектор дальнейшего движения: под каменными ступенями, ведущими наверх, имелась арка хода вниз со старой железной дверью, которая была приоткрыта. Достав фонарь, егерь заглянул внутрь, осветил проем. Винтовая металлическая лестница, с виду очень крепкая, вела во тьму. А еще оттуда несло тухлятиной. Теперь, когда он стоял рядом с проходом, запах стал очень сильным.

Зачарованный шейный платок вновь занял свое место, и Игнат смело шагнул на первую ступеньку. Та оказалась довольна крепкой. Каменный колодец, среди которого стояла лестница, был не слишком широк. Двигался егерь очень осторожно, изредка останавливаясь и прислушиваясь, но вокруг была мертвая тишина, только его дыхание и изредка поскрипывала лестница.

Наконец он достиг дна и сошел на хорошо утрамбованный земляной пол. Спуск, надо сказать, оказался долгим. Оценив расстояние, Игнат присвистнул: сейчас он находился в двадцати метрах под землей.

Луч фонаря обежал стены довольно большого зала, примерно тридцать на пятнадцать метров, с высоким сводчатым потолком, который терялся во тьме, но не меньше семи-восьми метров в высоту. В подземелье чувствовалась магия. Похоже, здесь оперировали очень большими энергиями, и причем совсем недавно — неделю, максимум две назад, иначе следы были бы не такими четкими. Источник вони нашелся легко — трупы, много трупов, с десяток. Часть из них были прикованы к стене банальными железными кандалами — мужчины, женщины, ребенок лет десяти. Еще несколько трупов лежали на длинных металлических столах. Все вокруг было в коричневых пятнах застарелой крови. Игнат к мертвецам относился равнодушно, он не боялся покойников — годы закалили. Тот мальчик, что попал в братство егерей, давно умер, внутри повзрослевшего тела жил равнодушный к смерти и крови мужчина.

Приблизившись к столам, Игнат начал внимательно изучать тела. «Глаз» исправно фиксировал все, что он видел. Людей пытали, пытали при жизни. Инструменты — новенькие, блестящие, со следами крови — лежали на небольшом столике. А еще от тел просто несло магией, но совершенно необычной. Джинн внутри завозился, чувствуя смерть, и егерь позволил себе немного ослабить кокон, дабы «пассажир» порадовался: тому нравилось подобное, после он гораздо охотней выполнял приказы хозяина.

Через час Игнат осмотрел всех покойников. Людей в кандалах убили, просто перерезав глотки, как на бойне, одного за другим. Нашлись еще шесть тел — они были сожжены в огромном камине на другом конце зала. От них остались только кости, скорее всего, это предыдущие участники эксперимента. А еще нашлась маленькая дверь — хорошая такая дверь, крепкая, с неплохим магическим замком.

— Вообще ни хрена не понятно, — вслух произнес Игнат. — Как руна и дневник оказались в логове лесовиков? Их тут точно не было. Похоже, если и есть ответы, то за этой дверью.

Игнат порылся в карманах и достал маленькую плоскую металлическую коробочку. Надо сказать, штука это была очень дорогой и одноразовой, перезарядка обойдется ему не меньше десяти чеканов, но нужно рисковать.

С минуту он сомневался, стоит или нет тратить «взломщика» на эту дверь. Наконец любопытство победило, коробка мгновенно прилипла к магическому замку. Хорошо все же быть егерем: эти коробки вне закона, только стража, инквизиция и егеря имели право на их использование. Любого другого человека, пойманного с такой, автоматически записывали в преступники: либо вор, либо контрабандист, либо торговец черными артефактами. И все это вело на каторгу.

Коробочка медленно начала тускло светиться, значит, процесс откачки магии из замка идет как нужно. Через пару минут свечение пошло на спад, после чего она упала прямо в подставленную Игнатом руку. Дверь осталась запертой, но это уже был обычный простенький замок, который теперь без труда вскрывался отмычкой. Егерь убрал «взломщика» и достал маленький футляр. Прикинув, что за замок, он секунд двадцать ковырялся внутри. Щелчок — и дверка слегка отошла от косяка.

Игнат заглянул внутрь. Пара магических светильников вполне сносно освещала комнату. На полу лежало еще одно тело — девочка-подросток. Явно мертва — в тонкой шее торчал нож. Одежда не крестьянская, добротная, но не слишком дорогая — похоже, начинающая магичка. Егерь распахнул дверь и вошел, это были апартаменты на двоих, все в комнате по два — кровати, трюмо с большими зеркалами, на столе кожаные сундучки с зельями. Видимо, тут жила магичка с ученицей. Девчушка на полу, скорее всего, подмастерье. Хотя какая это чародейка? После того что Игнат увидел, тут четко прослеживается слово «ведьма», по которой инквизиция плачет кровавыми слезами. А эта слишком мала, чтобы так людей терзать. Он внимательно осмотрел тело: ударили ее сзади, она умерла быстро. Судя по тому что здесь стоял магический замок, а в углу фонило магией, ее прикончила наставница и ушла порталом. Но почему не взяла склянок? Тут большой запас зелий, все подписано, некоторые стоят очень прилично. Если ушла порталом, то как руна и дневник оказались в логове? Он неплохо там осмотрелся — никаких рваных женских шмоток в логове лесовиков не было.

— Черт, эта находка мне голову сломает! Еще немного, и мозги закипят!

Он внимательно осмотрел комнату. В шкафу обнаружился белый плащ и обтягивающие короткие штаны по последней моде, эротичные такие, со шнуровкой. Похоже, вещи принадлежали ведьме.

Игнат уселся на мягкое кресло, обитое бархатом, и задумался. Способ узнать, что тут произошло, есть. Рисковый способ, такой рисковый, что можно с башкой попрощаться, но можно и узнать, как прожила последние минуты малышка с ножом. Кстати, ножик ритуальный, из чистого железа с примесью серебра, и руны на нем хорошие, такой денег стоит. Непонятно, почему хозяйка его оставила, не похожа она на брезгливую: людей тут пытала. Да и на саму ведьму посмотреть не помешает — вдруг пересекутся тропки, можно ее будет инквизиции отдать. Такую мразь не жалко.

— Решено, рискую, — вслух произнес Игнат и, заперев дверь, уселся на полу рядом с трупом.

Шаг был действительно отчаянным. Девчонка умерла пару недель назад, если спустить с поводка джинна, он сможет соединиться с телом, посмотреть последние минуты и показать их хозяину. Да только хватит ли сил загнать его обратно? А если загнать не удастся, тогда точно конец, вселится в покойника и получим мы нежить. Игнат еще раз взвесил свое решение, после чего достал из кармана мел и провел окружность, захватив и мертвое тело, и себя. Затем он слегка ослабил кокон и обратился к джинну:

— Фарат, слушай приказ.

Джинн завозился в своей темнице, он был недоволен — видимо, учуял, что дело плохо.

— Слушаю, господин.

— Мне нужно увидеть последние минуты жизни этой женщины. Ты войдешь в ее тело и потом покажешь мне все, что увидишь сам.

— Ты отпустишь меня? — стараясь скрыть радость, если, конечно, джинны могут выражать радость, спросил Фарат.

— Нет, я отпущу тебя с поводком, мне не нужна здесь нежить.

— Я требую жизнь, — поставил джинн свое условие. — Тот человек из логова подойдет.

Игнат тяжело вздохнул: вот и все, торг закончен, теперь ни на шаг не сдвинется.

— Ты получишь жизнь, — твердо пообещал Игнат, — но другого человека. Разбойников много, за последний год я убил одиннадцать, и ты всегда получал часть с их жизни. Так будет и впредь, но я могу сделать так, что ты не будешь получать ничего.

Теперь настала очередь задуматься джинну: хозяин всегда был щедр, он нередко приоткрывал кокон, когда выпадал случай усилить «пассажира».

— Я согласен, — наконец решил Фарат.

— Клятва, — потребовал егерь.

Мысленный ответ пришел тут же.

— Я, Фарат, клянусь своему господину, что не попытаюсь захватить мертвое тело или иным другим способом нанести вред егерю Игнату. Клятва, — потребовал джинн.

— Я, Игнат, егерь по прозвищу Видок, даю клятву, что, если произойдет бой, джинн Фарат получит жизнь моего врага.

— Хорошо, хозяин, я принял клятву, а теперь открывай темницу.

Игнат вздохнул, решаясь, и начал потихоньку приоткрывать кокон. Фарат не рвался, зная, что все равно его отпустят, иначе зачем тогда заводить эту канитель, как любит выражаться хозяин. Он с ним уже давно, почти тридцать лет, успел узнать его, и хоть любви между человеком и духом не было, все равно они как-то сроднились. Наконец джинн смог спокойно выйти наружу.

Игнат поморщился: за тридцать лет этого сожительства он делал подобное дважды, ощущение очень неприятное. Призрачная фигура приняла образ какой-то страшной твари, которой егерь еще не встречал, — жутковато, джинн не мог отказать себе в удовольствии попугать хозяина. Хотя, наверное, он рассчитывал на другую реакцию. Игнат же просто смотрел на него, ожидая действия. Он чувствовал, как часть джинна осталась в нем, словно он разделился надвое, тонкий такой волосок, связывающий две половинки. И если он сейчас сомкнет кокон, джинна втянет обратно, но тогда тот обидится на долгие годы, наверняка помогать перестанет и будет пакостить при всяком удобном случае, и возникнут проблемы: егеря, не ужившиеся со своими духами, долго не живут.

Фарат не стал затягивать и, приняв образ какой-то бабенки из прошлого хозяина, которую Игнат так и не вспомнил, вошел в тело покойницы. Та шевельнула гниющей рукой и помахала егерю. Мерзкое, надо сказать, зрелище. Видок чувствовал, как резко усилился джинн. Если не захочет возвращаться или рванется, может стать плохо. Но тот не рвался. Шли минуты, Игнат начал уставать поддерживать кокон открытым — очень тяжело было не физически, а морально, это как постоянно держать напряженной одну мышцу.

— Я закончил, — неожиданно произнес труп женским голосом.

Игнат вздрогнул и едва не потерял концентрацию. «Скотина», — метнулась в голове одинокая мысль.

Призрачная женская фигура вновь появилась перед ним и медленно втянулась в кокон, который теперь можно было спокойно закрыть. Что ж, на этот раз все обошлось. Игнат утер рукой вспотевший лоб и, отстегнув от пояса флягу, сделал несколько глотков родниковой воды — та уже была теплой, но сейчас это не так было важно. Он чуть приоткрыл кокон — в этом состоянии обмен образами происходит гораздо проще.

— Что узнал?

Фарат не ответил, вместо этого в голове Игната появилась картинка, словно его собственное воспоминание.

…Девушка стоит у стола, на котором кричит и извивается в муках человек. Она совершенно спокойна. Ее наставница, высокая смуглая брюнетка с короткими волосами и черными непроницаемыми глазами, делает очередной разрез. Человек кричит, а потом она произносит заклинание, и тело жертвы бьется в агонии…

Новая сцена:

…Ведьма счастлива, она держит в руках руну, которую он нашел в логове. Девушка в восхищении, но есть что-то еще, словно ее работа близка к завершению, это касается руны и наставницы…

Новая сцена:

…Наставница приказывает собирать вещи. Девушка, которую зовут Самантой, идет в комнату, краем глаза видя, как Веревея (наставница) режет глотки пленникам. Материал больше не нужен, руна лежит прямо на дневнике. Девушка решается. Она хватает артефакт и тетрадь и произносит заклинание малого портала. Там, на другой стороне, кто-то стоит. Две женщины, у одной на плаще вышиты меч и кандалы — символы инквизиции. Наставница, почуяв портал, вбегает в комнату и бьет девушку ножом в шею, именно в тот момент Саманта швыряет руну и дневник в портал, после чего падает замертво. Портал закрыт, угасающий взгляд видит, как в бешенстве Веревея закрывает дверь на ключ, вешает магический замок, создает транспортный портал и прыгает в него.

Игнат открыл глаза. Кое-что прояснилось. Он встал, прошелся по комнате. Либо девочка работала на инквизицию, либо просто открыла портал в их штаб — там всегда дежурят несколько бойцов. Если второе, то с чего? Совесть заела? Ужаснулась содеянному? Ладно, мотив уже не так важен, теперь понятно, как все это оказалось в логове: их просто выбросило, когда портал схлопнулся, а нелюди почуяли магическую штуку и приволокли к себе, ну и дневник заодно. Порталы не работают мгновенно, перемещение занимает время, и если закрыть его раньше, чем груз дойдет, его может разорвать, а может выбросить.

Игнат устало потер глаза. Одно непонятно: почему ведьма бежала, а не пыталась спасти свое имущество? Тоже разглядела инквизиторш и побоялась, что они отследят точку и нападут? Разумно. Но, похоже, им это не удалось. Иначе бы все зачистили. А еще плохо, что не удалось узнать назначение руны, за которую заплачено кровью стольких людей, — пока это был напитанный силой кусок хрусталя.

Игнат вытащил из шеи девушки дорогой нож, оттер его от крови, обмотал тряпкой и убрал в карман. Потом настал черед сундучков с зельями. Он знал, кто их купит. Неплохой доход, при определенном везении получится поднять немало золота, или проверить их на пригодность и кое-что себе оставить. Зелья — такая штука, их всем пить можно. Последними трофеями стали две магические лампы: вещи очень хорошие, горят они долго, стоят немало. Правда, эти почти иссякли, но все равно деньги. Егеря часто мародерят мертвые дома, логова, не брезгуют снятыми с покойников украшениями: мертвецам они не нужны, а егерь — он живой, ему кушать нужно, взносы в братство платить.

— Прощай. — Достав «зажигалку», которую так и не выложил из кожаного жилета, который называют «разгрузкой», и, сбрызнув девушку, Игнат произнес короткое заклинание: одной искры тут достаточно.

Тело вспыхнуло, охваченное жарким пламенем, — скоро от этого кабинета ничего не останется.

Он не стал закрывать дверь, а просто вышел. Еще не решил, как относиться к мертвой девушке, что ею двигало: ведь долгие месяцы, а может, и годы, она вместе с Веревеей разделывала трупы.

Вообще егеря с ведьмами дел не имели, только с плодами их трудов. Эти отступницы, которым было тесновато в легальных лабораториях — уж больно законы строги, проводили свои эксперименты в пустошах и на окраинах княжеств, где никто не мог наткнуться на их убежища. Егеря чаще имели дело с последствиями этих «научных изысканий», иногда творения ведьм выходили убийственно удачными, братство регулярно несло потери. Хорошо, что проблем с новобранцами не было — деньги и опасная работа всегда привлекали юнцов. То, что максимум четверо из десяти переживают подселение «пассажира» и один из них потом погибает, не найдя общего языка с духом, не отбивало охотников обучаться. Высокая смертность регулярно плодила сирот, дорог у которых немного, чаще всего четыре: либо подмастерьем, либо в армию, либо воровать, ну и, конечно, в егеря.

Раньше егерей было больше, в год братство, обладающее собственной территорией в диких землях, выпускало примерно около сорока человек. Сейчас редко когда больше двадцати. Это зависело от потерь. Многие новички гибнут на первом задании, но те, кто умудряется протянуть хотя бы пару лет, чаще всего доживают до вполне зрелого возраста. Да и что такое зрелый возраст для егеря? Сейчас во главе братства стоял Аркад, которому, если Игнат не сбился, стукнуло больше ста восьмидесяти лет, очень бодрый и деятельный старик. Да и сам Игнат выглядел на двадцать пять, а на самом деле ему было уже вдвое больше.

Обратный путь прошел без приключений. Игнат размышлял о ситуации, в которую он вляпался, правда, не забывал вертеть головой. Оказалось, что он провел в подземелье гораздо больше времени, чем думал. Солнце перевалило за полдень, чужое солнце далекой системы, хотя Игнат никогда не видел земного, для него это было родным, а те, кто видел, уже давным-давно умерли.

Свен по-прежнему сидел у колеса. Похоже, он так и не вставал, вид у него был заспанным, он очень обрадовался, увидев своего спасителя.

— Что ты там нашел? — наблюдая, как егерь сгружает какие-то вещи в багажник багги, вскочив и растирая помятое лицо руками, спросил цирковой.

— Ничего, — ответил Игнат. Он не собирался посвящать Свена в свои находки, для мужика это совершенно лишне. — Я посплю пару часов, разбуди. И надо двигать в сторону дороги. Сейчас бы пожрать, только жрать у нас с тобой совсем нечего. Так что придется потерпеть.

— Что ж ты так мало взял? — поинтересовался Свен.

— Да вот так вышло, не учел, что продолжится вояж и что тебя не сожрут. Да и искал я тебя долго, ливень сильно задержал — короче, не заладилось.

Импресарио кивнул и уселся у колеса. Игнат же отогнул защитную пленку, разложил водительское сиденье, на котором была начертана руна, возвращающая силы, и, улегшись, мгновенно уснул.

Глава 3 К Сторожью

На трассу, связывающую вольный город Церковный и Сторожье, второстепенный городок княжества Дар, выбрались только на рассвете. Дороги через лес напрямик не было, поэтому пришлось дать крюк в двадцать километров. Игнат аккуратно вел машину всю ночь, закрепив на передке трофейную лампу: спутники планеты были слишком тусклыми и света почти не давали, да и ярких звезд мало. Егерь видел древние кадры на чудом уцелевшем визоре про Землю и ее спутник Луну и что ночью, если нет туч, она очень ярко освещает все вокруг, так что иногда даже читать можно.

На трассе было пустынно: грунтовка, прилично разбитая колесами, не слишком популярна — серьезные торговцы таскали грузы через магические порталы. Может, это и было дороже, но гораздо быстрее и безопасней. Дорога оживет ближе к полудню, когда на ней появятся патрули и те, кто выехал на рассвете из Сторожья в Церковный и обратно. Дальше Церковного только дикие земли. Это фактически граница человеческих земель. В эпоху первооткрывателей и расселения там были какие-то аванпосты, но теперь все мертво. Дальше на север люди не ходили, а вот нелюдей там хватало. Тварям ведь не обязательно человечину жрать, ей и зверья, которого на пустых территориях полно, достаточно. Но человечину нелюдь почему-то больше уважала, чем дикого кабана или волков, которые, конечно, не совсем волки — все же мир-то другой.

Ровно посредине, на двухсотом километре, был небольшой аванпост армейцев при боевой волшебнице-середнячке. Двадцать бойцов маялись бездельем и собирали «налог» с колеса. За нелюдями они не охотились, если только случайно сталкивались, и то обычно расклад был не в их пользу. Иногда гоняли бандитов, которые изредка пытались оседлать дорогу. Армейцы не терпели конкуренции, поскольку это наносило урон их кошелькам, — бандитов ловили, быстренько судили и вешали возле поста.

Игнату и сидящему рядом Свену через пост было ехать не нужно, формально они находились на территории Сторожья, и до города оставалось всего сто десять километров.

— Так что там, в замке? — спросил Свен, чтобы не молчать.

Цирковой честно держался вечер и всю ночь, но с того момента, как Игнат проснулся, он ловил на себе любопытные взгляды, и джинн семафорил, что импресарио просто сгорает от любопытства.

— Тебе-то это зачем? — вопросом на вопрос ответил Игнат. — Это касается меня и егерей. Мне на хрен не нужно, чтобы ты потом сплетни пускал по кабакам. Людям и так проблем хватает, незачем им еще добавлять.

— Ну тогда расскажи что-нибудь. Или давай я расскажу.

— Блин, вот ты говорливый, помолчи секунду, сейчас место нехорошее пройдет, а потом трепись сколько влезет.

Надо сказать, место было действительно поганым, и армейцы сюда наведывались постоянно, проверяя его на наличие вредоносных личностей, но все равно раз в месяц здесь на кого-нибудь нападали. Игнат приоткрыл кокон.

— Фарат, вокруг есть люди?

— Пятеро, — тут же прислал образ джинн, — позади моста в засаде двое и столько же прикрывают главного сборщика податей, который вот-вот должен появиться.

Итого пятеро. Фарат добавил воспоминание с клятвой.

— Я помню, — ответил егерь.

Едва багги въехала на деревянный мост, перекинутый через речку, которую куры переходили по пояс, как на другой стороне появился мужик с дешевой энергетической винтовкой, можно сказать, фактически самопалом, их делали лет сто назад, стоили они с десяток чеков серебром, сбоили на каждом пятом выстреле, батареи разряжались быстро, но оставались очень популярными, так как пуля двенадцатого калибра, стальная или свинцовая, летала далеко и била очень сильно.

Видок остановил багги, подчиняясь жесту бандита, достал трофейный пистолет, положил рядом, прикрыв ногой. Он уже посмотрел оружие, винтовка сейчас совершенно ни к чему, а вот этот коротыш, заряженный мягкими пулями для работы исключительно по живой силе, был идеальным оружием.

— Ты поклялся, — напомнил джинн.

Игнат проигнорировал напоминание, наблюдая за разбойником.

Свен мелко затрясся. В принципе его понять можно: от таких уродов никогда не знаешь чего ждать — то ли хотят мзду получить, то ли все, что у тебя есть, а трупы притопить в ручейке под мостом.

— Сиди, не дергайся, — приказал Игнат импресарио, — я все улажу. Чего тебе? — выглянув из окна, поинтересовался егерь.

— Это… — немного растерялся бандит, — плату за проезд.

Вид у него был довольно жалким, какие-то обноски, морда замотана платком, не походил он на грозного разбойника, вообще не походил.

— И сколько?

— Машинка твоя, вещички, оружие — и можешь проваливать, — выручил первого бандита напарник, вылезая из кустов.

Он был вооружен получше — пистолет, точная копия того, что лежал сейчас рядом с ногой егеря.

— А чего так дорого?

— Да разве дорого? Мы же жизнь не забираем, — возразил второй — видимо, язык у него был подвешен лучше, чем у первого. Тот только лыбился, поигрывая винтовкой.

— Дорого, мужики, — выбираясь из багги с пистолетом в руке, покачал головой Игнат, — очень дорого. Короче, так — я вам дам серебрушку и вы скроетесь с моих глаз. Как вам такое?

— Не пойдет, — подвел итог говорливый. — Ты у нас на прицеле, да и борзый ты.

На этом переговоры закончились. Обостренным природным чутьем егерь уловил тот момент, когда палец бандита нажал на спуск. Пуля свистнула, но поразила лишь пустоту: он слегка ослабил кокон «пассажира», Фарат понял мысленный приказ совершенно верно. Кратковременного ускорения было достаточно, чтобы оказаться среди этого тупого мужичья, которое нужда выгнала на разбой, — ведь сразу было ясно, что они не профессионалы. Свистнула еще одна пуля, это уже выстрелили со спины засадники. Вот она-то как раз попала точно в цель, угодив прямо в грудь говорливому, отбросив его назад метра на три.

Фарат не упустил возможности и мгновенно впитал часть покидающей тело бандита жизни, он просто лучился счастьем, и егерь нутром чуял, как «пассажир» стал сильнее.

Игнат же оказался рядом с растерявшимся косноязычным бандюганом, одним ударом разоружив его и заломив руку, использовал как щит и тут же дважды выстрелил в кусты из-под мышки своего прикрытия. Кто-то тихонько охнул и завалился набок, зашуршав ветками.

Джинн вновь дотянулся до покойника, но на этот раз егерь ощущал недовольство — похоже, Фарату удалось ухватить совсем немного, далековато было до умирающего.

Игнат мгновенно развернул свой щит, который завопил от боли в вывернутой руке. Но с другой стороны моста больше не раздалось ни одного выстрела, чуткий слух егеря уловил удаляющиеся шаги: парочка незадачливых грабителей драпала, и бежали они быстро, один на секунду показался метрах в ста и тут же скрылся в перелеске.

Видок отпустил руку косноязычного разбойника, не забыв выдать тому мощный пинок, после которого мужик пропахал носом метра два и замер возле капота багги.

— Эй, работник искусства, ты там живой?

— Вроде да, — раздалось из машины.

— Надеюсь, в штаны не накидал? — подколол Игнат. — Отмывать заставлю.

— Да нет, — отозвался Свен, — не успел, а теперь уже вроде поздно.

Егерь одобрительно улыбнулся — он уважал людей с самоиронией и умеющих посмеяться над собой.

Не отводя пистолета от валяющегося и боящегося шевельнуться налетчика, он заглянул в кусты. Третий засадник лежал, скрючившись, из его рта стекала кровавая струйка — похоже, пуля угодила в легкое, а поскольку пистолет был заряжен экспансивной пулей, дырка на выходе, наверное, вышла внушительной. Скорее всего, он умер еще в падении, от шока.

Вернувшись на мост, Игнат связал шнурком руки последнего выжившего разбойника и пошел собирать трофеи. Древнюю винтовку он просто сломал пополам, саданув о перила, и швырнул в речку. Она оказалась еще хуже и древнее, чем он думал. Двухзарядка, похоже, досталась из какого-то схрона, а может, нашли в брошенной деревне. Пистолет говорливого и четыре серебряных чека егерь забрал. А вот оружие третьего стрелка оказалось очень интересным — это был короткий армейский скорострельный автомат, который делали только в княжестве Яр, очень далекое княжество, отрезанное от всех мертвыми землями, со странными традициями нелюбви к чужеземцам и славившееся оружием и наемниками. Жители остальных княжеств рассказывали сказки про это место. Караваны оттуда были редкостью, и представителей князь Яр держал почти везде, его посольства мало интересовались внешней политикой, вечный нейтралитет, — скорее, это были торговые представительства. Вот торговали они охотно и всегда честно.

В свободной продаже таких автоматов не было, очень дорого, их закупали для дружин, и то не для всех. Внимательно осмотрев его, Игнат обнаружил минимум две руны. Что-то последнее время на Видока валились сплошные загадки. Такой ствол не продашь, придется сдавать в арсенал. В лучшем случае город даст чекан в виде благодарности. В кармане покойника кроме шести серебрушек ничего больше не нашлось. А вот одежда говорила совсем о другом: он был не разбойником, как остальные, шмотки цивильные, добротные, не сказать что дорогие, сапоги отличные, из тонкой выделанной телячьей кожи, с очень интересными пряжками и клепками, которые оказались серебряными. Однако! Куртка из замши испорчена безвозвратно, отстирать ее не было никакой возможности, дыра на такой минимальной дистанции получилась с кулак, крови вытекло море. Стянув с трупа сапоги, Игнат вернулся к багги. Закинув трофеи внутрь, егерь направился к последнему уцелевшему.

— Откуда взяли такой автомат?

— Я скажу, только не бей, — затараторил мужик. — Нас нанял человек из города. Мы должны были остановить торговца, он и охранники выехали из Церковного на рассвете, одна машина. Всех убить, товар, кроме машин, наш. Деньги, оружие тоже. Тот в кустах с автоматом — человек заказчика.

— Фигня какая-то, — подал из машины голос Свен. — Зубастая добыча не про них: охрана у торговцев хорошая. И зачем они к нам сунулись? Пропустили бы и ждали свой караван.

— Зачем к нам сунулись? — задал вполне законный вопрос Игнат.

— Денег срубить по-легкому захотелось, — признался мужик.

— И чья же это была замечательная идея? Сомневаюсь, что это придумал тот цивильный.

— Его, — мотнув головой в сторону трупа на мосту, пояснил пленный. — Он упер, как ты выразился, цивильному ствол в спину, и тому пришлось согласиться.

— С нами что хотели сделать?

Мужик скривился.

— Я же сказал — отпустить.

Игнат ударил быстро и сильно, голова несостоявшегося грабителя мотнулась, из разбитой губы побежала кровь.

— Убить хотели, — признался он.

— Теперь верю, — усмехнулся Игнат. — Почему сразу не стали стрелять?

— Гоша не хотел портить багги.

— Опять верю. А те, которые сбежали, куда рванули? Где ваше логово?

— Ну какое у нас логово? Мы же не нелюди, — обиделся пленник, за что тут же получил по морде.

— Вы хуже, — процедил Игнат. — Они убивают, потому что такая у них природа, а вы убиваете потому, что уроды, за деньги, за добычу, за похоть. Да и просто так, потому что вам захотелось. Где логово?

Мужик качнул головой в сторону города.

— Но там нет ничего. Я вообще первый раз, а они все, что награбили, раньше продали.

— Где?

— Жданка, деревня брошенная, в трех километрах.

— Хорошо. И последний вопрос: кто заказчик?

— Не знаю, — предчувствуя плохое, быстро заговорил пленный, — даже Гоша его не видел, все шло через того, в сапогах.

— Понятно, — подвел итог Игнат. — Как звали того в сапогах?

— Богами клянусь, не знаю. Между собой мы его звали Кошельком, а при обращении Господином. Мужики, отпустите, я ведь еще никого, никогда. Клянусь, брошу.

— Не будешь, — согласился Игнат, приоткрывая кокон. Фарат оживился — он уже понял, что произойдет, и приготовился. — Ты больше никому вреда не причинишь.

Удар кинжала был быстрым и точным, незадачливый разбойник умер мгновенно. А джинна, получившего очередную порцию энергии, просто распирало от силы. Игнат поначалу не желал такой подкормки и старался держать своего «пассажира» в черном теле, в итоге получил мятеж, который едва не стоил ему жизни. В результате, нахлебавшись человеческой грязи, он понял, что куски души, ну или энергии, всяких уродов — ничто по сравнению с его спокойствием и уж точно жизнью. Так он смирился с Фаратом, и даже в какой-то степени у них появились отношения. Цирковому Игнат соврал: не стоит никому знать, что он общается с джинном.

Егерь вытер оружие об одежду убитого, после чего оттащил труп с дороги.

— Думаю, патруль заглянет сегодня сюда, вот и приберутся.

Игнат забрался в машину и завел двигатель.

— Мы с тобой влезли в чужую игру, — пристально посмотрел он на Свена, — и лучше бы никто не знал, кто пристрелил того хмыря в сапогах. Так что не трепи языком, а то найдут тебя на помойке с перерезанным горлом.

— А те двое, которые убежали?

— Они будут молчать. Ну скажут они, что их подельников грохнул мужик на багги, он же их и кончит как свидетелей. Да и напрямую заказчик с ними не работал, ниточка обрывается на его человеке, который лежит на обочине. Сомневаюсь, что он держал шефа в курсе, скорее тому известны общие детали — мол, я нанял четырех уродов, которых потом пущу в расход. Этого его покровителю было больше чем достаточно.

— Логично, — согласился импресарио.

Игнат слегка поддал газу, пытаясь выехать из грязи, в которую после дождя превратилась грунтовая дорога. Сотня грузовиков, прошедших после ливня на Церковный и обратно — все же не самый популярный маршрут, — изрядно разбили старую грунтовку, которую после зимы прошли грейдером, но опять раскатали. Пробуксовывая и раскидывая вокруг себя грязь, багги все-таки выбралась на сухой участок.

— И вообще не трепись про то, что был у тварей. Люди смотрят косо. Все же суеверные. Баек всяких мистических наслушаются, потом начинают искать одержимых везде и всюду. Люди озлобились и могут додумать то, чего не было.

— Да я и не собирался, — надулся импресарио.

— Собирался, — усмехнулся в ответ Видок. — Могу поспорить на чекан, ты уже даже разработал легенду о том, какой ты храбрый, помог егерю воевать с нелюдью. Тебе кажется, что эта сказка имела бы умопомрачительный успех у женщин, и после нее все, от шлюхи из задрипанного притона до члена совета, давали бы тебе бесплатно и всегда. Забудь, тебя поднимут на смех, и станешь ты посмешищем.

Свен запыхтел, но именно это убедило Игната, что он попал в точку.

— Мой тебе совет — забудь, что с тобой случилось. Как дурной сон забудь. Расскажешь все дознавателю. О стычке на мосту ни слова. Можешь рассказать все, что было до того, как мы поехали к замку, о том, какой я герой и все такое. И все, эта книга прочитана, для твоего же блага. А вот и первые пташки. Блин! Размесили дорогу в кашу, еще часа три будем добираться.

Навстречу багги ползли две грузовые машины, старые, медленные, на широких больших колесах. Сразу видно, торговый караван. Похоже, небогатые купцы, наверняка церковники из Сторожья возвращаются, иначе бы перекинули товар через портал, а так магички цену заломили, да и груза у них было много.

— Серьезно, — присвистнул Свен, — двенадцать человек охраны.

— Серьезно, — согласился Игнат.

Ему было не до этого, машины, идущие навстречу, размесили грунтовку окончательно. Хоть в поля уходи. Последние восемьдесят километров до города ехали больше пяти часов. Правда, в нескольких местах, где грунтовка была засыпана щебнем, двигались гораздо быстрее.

На въезде все как всегда: очередь из тружеников сельского хозяйства, которые привезли на реализацию продукты. Сторожье — довольно крупное поселение тысяч на пятнадцать жителей, все-таки второй город княжества. А вокруг города в часе езды примерно семь-восемь фермерских анклавов, которые город кормили. Город же их защищал. Там вахтовым методом жили дружинники и магички-слабосилки, не выше четвертой ступени, которые следили за зачарованными стенами, лечили крестьян, погодой управляли. Жизнь, конечно, на фермах была не сахар — туда продавали преступников работать на полях, на аграриев чаще всего работали егеря, поскольку люди подвергались атакам тварей гораздо интенсивней. Нередко бывало, что такие анклавы гибли. Но происходило это не очень часто — княжество их берегло.

— Цель прибытия? — спросил хмурый усатый и бородатый офицер на КПП.

— Егерь, возвращаюсь с карательной операции. Логово лесовиков зачищал. Работал на городской совет.

— Имя, фамилия, прозвище?

— Игнат, Демидов, Видок.

— А пассажир тоже егерь?

Игнат покачал головой.

— Нет, спас его в логове.

— Вылезай, — скомандовал офицер Свену. — Тебе к дознавателю, потом решим, что с тобой делать.

Импресарио посмотрел на Игната.

— Ну что, до свидания, и спасибо за все.

— Прощай, — махнул рукой Видок. — Удачи тебе, и помни, что я сказал.

Свен кивнул и, выбравшись наружу, пошел следом за солдатиком, топтавшимся рядом.

— И что это ты ему говорил? — напрягся офицер.

— А тебе какое дело? — удивился Игнат. — Есть вопросы? Задерживай. Нет? Пропускай.

— Езжай, недоделок, — махнул тот рукой.

— Ты чего там ляпнул? — мгновенно вызверился егерь. — А ну повтори.

— Ничего. Давай серебрушку и вали, — решил не усугублять конфликт проверяющий, причем конфликт, который он же сам и спровоцировал, — с него за такие дела погоны сорвут и отправят на дальнюю ферму коров стеречь.

— Думай, на кого пасть разеваешь, служивый, и что из нее вылетает.

Швырнув серебряную пластину чека на землю к ногам охамевшего офицера, Игнат медленно выжал сцепление и направил багги в проход со сканерами, оставив за спиной бешеного и злого вояку.

В принципе проверяющий кое в чем был прав, только про недоделанного ляпнул зря — многие за такие слова огребали по морде, лишаясь зубов, а иногда и жизни. Таких, как Игнат, называли непокоренными или неизмененными. Видок был из другого теста. Вообще все егеря не от мира сего. В конце обучения с помощью магов проводился жуткий обряд: группу подростков от семнадцати до двадцати вывозили к контролируемому разрыву, и там в каждого по одному подсаживали духа, после чего маги закупоривали его в кокон. А иногда, если дух попадался сильный и буйный, им это не удавалось и в борьбе с ними чужак разрушал организм носителя. Правда, операция отточенная, но иногда такое случалось. Без духа егерь был не в состоянии выполнять свои функции, его умения даже после обучения оставались всего лишь человеческими, а нелюдь… Многих егерей это сгубило — если кокон ослабевал, нужно срочно нестись к магичке, иначе станешь нелюдью или нежитью, тут как фишка ляжет.

— О чем задумался, егерь? — поинтересовался маг, один из немногих мужчин со способностями в Сторожье.

Он проверял всех на одержимость: последнее время случаи захвата тел духами участились, амулеты, которые носили обычные люди, не всегда могли спасти. Он хорошо знал Игната, поэтому не прореагировал на наличие «пассажира».

— О, здорово, Леха, — обрадовался Видок. — Слушай, подхалтурить хочешь?

— Это мы всегда. Чего нужно? — мгновенно обрадовался маг приработку.

Игнат улыбнулся.

— Мой кокон, похоже, ослабел, надо бы усилить.

Несмотря на всю мощь, которую приписывали волшебницам, слабосилкам было тяжело, и брались они за любую работу. Вот и сидел Леха на постоянных проверках или торчал на фермах, помогая чем мог.

— Это я завсегда. Для тебя, Видок, пять чеков серебром, — потер ладони маг.

— Вот и сговорились, — согласился Игнат, которого те, кто его хорошо знал, звали Видоком, по фамилии французского сыщика из одноименного фильма, где детектив охотился то ли за магом, то ли за демоном, похищавшим и убивавшим людей. — Завтра свободен?

Леша кивнул и понятливо улыбнулся: егерь вернулся в город, вернулся с заказа, значит, сегодня он будет пить, бить морды и снимать девок. Он быстро просканировал кокон приятеля.

— Слегка ослаб, — выдал вердикт, — но некритично. А вот джинн твой на диво сытый и спокойный, похоже, ты кого-то недавно пристукнул. Но в логово я бы тебе прямо сейчас лезть не советовал.

— Давай не каркай, — нахмурился Игнат, — я только что из него вылез.

— Все, все, не сердись, — выставив ладони перед собой, быстренько сдал маг назад. — Вы, егеря, на диво суеверны.

— Станешь тут суеверным. Диму помнишь? Высокий такой блондин?

— Не помню, — глядя на увеличивающуюся за багги Игната очередь из фермеров, ответил маг.

— Ну не суть, так вот ему кто-то нечто похожее ляпнул, типа — где ж ты в городе нелюдь-то найдешь? А он нашел. Пьяным кинулся на крик, ну его и порвали в тесноте комнаты.

— Ах вот ты про кого! — мрачно заметил Леша. — Большой шухер был — откуда в городе сразу двое нелюдей, обращенные оборотни? Нас трясли и вас, егерей. Ладно, харэ трепаться, а то там за тобой пробка уже, народ ропщет, завтра жду у себя.

Игнат и маг ударили по рукам, и егерь погнал багги в центр. На главной площади между зданием совета и полицией приткнулась база братства. Припарковавшись за зданием на охраняемой стоянке, Игнат выбрался из машины и сладко потянулся.

— О, Видок пожаловал, — раздалось от черного входа.

На ступенях сидел пожилой мужик, совершенно седой, на лице шрамы, один глаз закрыт повязкой.

Игнат улыбнулся и направился навстречу, — мужчина протянул ему левую руку, поскольку правая у него отсутствовала. Видок, зная традицию, тоже протянул в ответ левую.

— Здравствуй, Сергей Витальевич. Сделал я дело и даже спас того похищенного.

— Это хорошо, — обрадовался глава братства. — Чего интересного видел?

— Видел, Дед, видел. Но об этом не здесь, сейчас запись возьму и покажу, как дело было, а потом еще кое-что покажу.

— Темнишь, Видок.

— Есть повод, много странного произошло. Кстати, кто из наших еще в городе?

— Только Сова.

Игнат скривился. Таню по прозвищу Сова он недолюбливал: здоровенная мужеподобная баба, злющая на себя и на весь белый свет, скорее всего, по причине вечного недотраха.

— Не буду ее звать, — заметив мину на лице Игната, успокоил старик. — Потом, если что будет важное, сам ей расскажу.

Игнат облегченно вздохнул и направился к багги. С Совой у них не заладилось сразу, она чего-то хотела — он ничего от нее не хотел. Так, слово за слово, сцепились. И сцеплялись много раз. Не то чтобы в егеря не брали девочек, — брали, но по какой-то непонятной причине гибли они во время инициации чаще, чем парни. Сейчас, если ему не изменяла память, в братстве состояли одиннадцать женщин. Большинство из них внешне походили на Сову, но были и очень приятные экземпляры, правда, характер у всех стервозный, да и сами холодны, как лед, — отпечаток профессии. Поэтому Видок никогда не подкатывал к ним, ища что-то более человечное.

Забрав из машины самописец, винтовку и свой рюкзак, в котором были почти все трофеи, он вошел в мрачный и пустой холл. Здесь редко собиралось больше пяти егерей. Лишь однажды, да и то в Белогорске — столице самого крупного княжества на континенте, — объявили большой сбор. Прибыли двадцать человек. Ситуация была критической, едва не потеряли город. Тогда погибло много хороших ребят. Когда же это произошло? Лет двадцать назад или больше?

Игнат закинул вещи в комнату, которую занимал, и направился в кабинет Деда. Тот уже сидел за столом, ожидая подробностей похода. И судя по всему, он сгорал от любопытства — метательный нож с рунами на лезвии крутился в его руке как пропеллер.

Игнат поставил на стол самописец, развернул его транслятором на стену и погасил свет. Сначала шла рутина — осмотр места нападения на цирковых, поиски следов, ливень, все это время Дед молчал. Запись ликвидации ему понравилась, правда, на моменте, где появился фантом, он напрягся.

— Останови, прокрути обратно, — попросил старик.

Видок выполнил просьбу. Дед пожевал губами.

— Теперь все ясно, — через минуту произнес он. — Везучий ты, сукин сын.

— Еще какой, — отозвался Игнат, — минута — и у меня ускорение кончилось бы.

— Нет, сынок, твоя удача проснулась гораздо раньше, — покачал головой старик.

На «сынка» Игнат не обиделся, Дед был одним из самых старых егерей, ему стукнуло около ста сорока.

— Не понял? — озадачился Видок.

— Молодой и тупой, — улыбнулся Сергей Витальевич. — Ты умер в тот момент, когда повелся на фантом. Надо сказать, отличный фантом. Теперь я понял, как погиб Гоша.

— Блин! Когда? Где? — встрепенулся Игнат.

— Три дня назад пришло сообщение, сразу после того, как ты уехал. Далеко, где-то рядом со Старгородом. Среди нелюдей все больше тех, кто может управлять силой или темной энергией. Они эволюционируют. Не ты первый, кто столкнулся с подобным.

— Ну видел я уже таких, — глухо ответил Видок.

Сейчас он думал об Игоре, отличном парне — тот был младше, они как-то работали вместе, прекрасный напарник.

— Видеть-то видел. Раньше это было диковинкой, а теперь стало закономерностью.

— А с чего ты решил, что Игоря убила такая тварь?

— Запись смотрел, — мрачно заметил старик. — Я сначала подумал, что Игореша промазал и тут его со спины свалили. А видишь, как все оказалось? Запись сразу оборвалась. Его машинку патруль случайно обнаружил. А вот тела не нашли.

— Так, может… — с надеждой предположил Игнат.

— Не может, — отрезал старик. — Ладно, потом помянешь. Чувствую, сегодня ты свернешь не один нос. Давай показывай, что дальше? Телепат, значит… — Старик мрачнел. — Плохо это, Игнаша, развиваются они. Раньше были тупыми тварями, опасными, но тупыми, а теперь у них тактика появляется и способности. Они адаптируются. Понимаешь, что это значит?

Видок покачал головой.

— Это значит, у нас возникнут большие проблемы. Представь себе теперь пятерку нелюдей с такими способностями, представил? Испугался?

Игнат кивнул:

— Если этот прогноз сбудется, об одиночной охоте придется забыть, действовать нужно будет парой, а то и тройкой. А нас и так немного. Правда, нет худа без добра: цены взлетят.

Дед согласно кивнул.

— А то еще и магичку с собой таскать придется. И не лыбься, — сказал, заметив, как при слове «магичка» оживился Игнат. — Бабы они, конечно, красивые, но стервозные, редко среди них нормальную встретишь. Профессиональная деформация. Давай дальше.

Демидов запустил запись. Дед смотрел без особого интереса, пока не добрались до тайника.

— Где эта руна? — заинтересованно спросил он. — И дневник. Не боись, не заберу, посмотреть хочу.

Игнат расстегнул пуговицу и достал из кармана трофей. Старик долго изучал руну, потом листал дневник.

— Никогда ничего подобного не видел.

— Как и я, — согласился Игнат. — Думаю, это важно. Все руны уже давно известны и используются нами, волшебницами и простыми людьми. Но это…

— Это что-то новое, — продолжил за него старик. — Забирать я у тебя не буду, сам знаешь, трофеи святы, но прошу позволения показать запись одной знакомой магичке. Она неболтлива, ей можно доверять. Кроме того, очень способная особа, отлично разбирается в рунах. И именно то, что нам нужно: теоретик.

— Да пожалуйста, — согласился Видок. — Но руну и дневник я пока заныкаю. Сдается мне, когда информация о нем разойдется, всем он станет резко нужен.

— Я бы на твоем месте продал его по-быстрому, — взвесив «за» и «против», предложил Дед, — и подороже. Штука, похоже, бесценная, если кому-то с помощью него удалось создать новые полезные руны. Здесь, в Сторожье, тебе за это хороших денег не дадут. В Белогорск нужно или в Златоград. Все самые сильные магички там.

— Далеко, — заметил Игнат. — Знаешь, сколько туда будет стоить портал открыть, чтобы с багги и вещами перекинули? Все, что у меня есть, и доплатить еще. Ладно, это еще не все.

— Показывай.

Запустили запись. Когда дошли до лаборатории, Сергей Витальевич поставил на паузу.

— Веревея, говоришь? Слушай меня внимательно, сынок. Завтра ровно в двенадцать часов ты будешь тут, трезвый, со свежим лицом. Ты расскажешь тем, кто здесь соберется, все, что произошло. Будешь вежлив, повторишь все столько раз, сколько понадобится. Про дневник и руну ни слова. Ты меня хорошо понял?

Игнат кивнул. Он и так знал, что дело серьезное, но если уж глава сторожьего отделения просил, вернее, фактически приказывал, значит, все стало очень сложно.

— А в чем дело? — решил он задать вопрос.

— Дело в том, что года два назад инквизиция нашла разрыв. Большой разрыв, далеко отсюда. С ними была магичка-середнячок, звали ее Веревея. Начала она запечатывать. Дальше никто ничего не знает. Магичка исчезла, трех инквизиторш и двух дружинников, их сопровождавших, нашли мертвыми — солдатиков боевыми заклинаниями в клочья разорвало, а инквизиторшам буквально вырвали сердца из груди: магия-то на них не действует.

— Чем дальше, тем страннее, — пробормотал Игнат. — То есть мне сильно повезло?

— Тебе запредельно повезло, — поправил старик, — что хозяйки не было дома.

— Погоди, сейчас еще кое-что покажу.

Он перемотал запись на мост с бандитами. Бой старика не заинтересовал, а вот труп мужика в сапогах и допрос — очень даже.

— Слушай, Видок, я все время тебя спросить хотел: как ты умудряешься наступать в дерьмо, причем двумя ногами сразу и в прыжке?

— Судьба такая, — усмехнулся Игнат. — Случайно не знаешь, что за хмырь?

— Случайно знаю, — ответил старик. — Хмыря этого зовут Александром, он доверенное лицо Альберта Новина. Кто такой, объяснять надо?

Игнат помрачнел.

— Не надо. Он член совета от торговой братии, второй человек в городе.

— Верно, поэтому тащи-ка сюда сапоги, которые ты снял с покойника, и автомат. Надо их спрятать вместе с записью, подумаю, как этого скота прижать, используя новые доказательства. Короче, никому ни слова. Надеюсь, твой придурочный свидетель тоже будет молчать?

— И я надеюсь, но надежды мало, — погрустнел Игнат.

— Это плохо, но будем верить, что у него мозгов хватит, чтобы не проговориться. А теперь иди, Видок, мне подумать нужно. И помни, что я тебе сказал насчет завтра.

— Ради тебя я буду относительно трезв, — честно ответил егерь, — и постараюсь быть вежливым.

— На большее я и не мог рассчитывать, — усмехнулся Дед. — Кстати, зайди-ка ты за оплатой заказа в совет сегодня. Лучше иметь на руках живые деньги. Сейчас время к пяти, хватит тебе, чтобы с делами покончить. Только не спусти все разом, хотя это не про тебя, ты бережливый. Много трофеев взял?

— Не слишком. Нашел кассу артистов, несколько ювелирных безделушек, сейчас в ломбард сдам. Тройку пистолей. Кстати, один хочу себе оставить, покажу только оружейнику. Пистолет вроде ничего, на мосту меня выручил очень. Ну и ружье старое чудовищного калибра, даже не знаю, что такое, с трудом влезло в багги. Зелья из лаборатории, но тут уже надо показывать химичкам. Ножик, что из девчушки вытащил.

— Ладно, беги, дел у тебя еще много, а мне подумать надо. Самописец оставь, я еще разок посмотрю, и сапоги с автоматом занести не забудь.

Игнат кивнул и вышел.

С делами Демидов управился за два часа. В совете все прошло очень быстро. Получив четыре чекана золотом за ликвидацию лесовиков, он направился по магазинам.

Сторожье — довольно большой город. Игнат хоть и вырос в братстве, но школа там была хорошей, и историю Интерры преподавали на совесть, рассказывая все, что было записано пять сотен лет назад. Многие архивы, конечно, погибли, но кое-что сохранилось. Для учеников всегда был шок, когда учителя говорили, что в первом городе на Интерре жило больше полумиллиона человек. Когда же они рассказывали, что в земных мегаполисах живут по двадцать — тридцать миллионов, а в Марсо-сити около трехсот, раздавался презрительный гул. И вот тогда включался уцелевший проектор и на белой стене появлялись кадры, прошедшие сквозь века, на которых бурлила жизнь великих городов.

Сторожье был не таким — обычный средний город за зачарованной крепостной стеной, с центральной площадью, на которой находились все органы управления, включая наместника князя. Мощенные булыжником дороги, словно спицы, разбегались в разные стороны. Двухэтажные бревенчатые и каменные дома в три этажа стали строить недавно.

Самое высокое здание в четыре этажа, сделанное из черного камня, естественно, принадлежало Сторожской магической гильдии, которую возглавляла волшебница второй ступени Ариана. Перед входом как раз стоял ее золотистый легковой мобиль, сделанный в Яр-княжестве. Это не багги и не грузовик торгаша, а роскошная машина с кожаными сиденьями, с низкой посадкой, способная передвигаться только в пределах города. Никто не знал точно, сколько Ариане лет, но говорили, она застала последних колонистов, а сюда была сослана из Волхова — вольного города магичек. Игнат один раз ее видел в городском совете — приятная женщина чуть старше него, только вот в глазах у нее плескалась глубокая древность. Волшебницы не стареют.

Докурив, Видок направился в торговый квартал — там располагалось несколько десятков различных лавок и мастерских. Имелось еще торжище, но на него он опоздал, да и не было там ничего ему нужного.

За ювелирное барахло в ломбарде дали всего двадцать чеков серебром, но на большее егерь и не рассчитывал. Знакомый оружейник не думая купил оба пистолета: оружие всегда стоило дорого, и он обогатил Игната еще на шесть чеканов. Повертев в руках третий пистолет, так выручивший парня на мосту, поменял батарею, вычел из оплаты пять серебрушек. За древнее ружье дал восемь чеков, но, судя по щуплому прищуру, егерь понял, что он уже знает, кому загнать это чудовище с немалой для себя выгодой. Еще Игнат купил тридцать рунных патронов из чистого железа под винтовку и пару магазинов с обычными к пистолету.

— Видок, не желаешь глянуть новый образец?

— Что-то интересное? — мгновенно сделал стойку Игнат.

— Можно и так сказать. Программированное магическое ружье.

— В смысле? — не понял Видок.

— Сейчас покажу. — Достав из-под прилавка длинный предмет, торговец выложил оружие на прилавок и развернул ткань.

Игнат провел рукой по чему-то напоминающему кость или пластик. Сразу видно, работал специалист. Если его винтовка похожа на короткий прямоугольник, то эта была довольно странной формы, мастер отошел от канонов: рукоять отсутствовала, в самой винтовке проделали отверстия под правую или левую руку, приклада фактически не было, торец задней части сделан под упор плеча. Там же размещалась очень мощная батарея, от ствола как такового мастер отказался, поскольку между пластиком, или что там использовал мастер, шли голубоватые ячейки какого-то незнакомого Игнату материала, что-то вроде разрядника. Сверху, где должны были быть прицельные приспособления, небольшой горб сложного магического оптического прицела. Впечатление дизайн производил двойственное — очень необычно по сравнению с тем, чем раньше пользовался Игнат.

— И как работает? — наконец примерившись и вернув оружие на прилавок, спросил егерь.

— На людях отлично, — показал оружейник большой палец. — Три режима стрельбы, огненный шар, в принципе, примитивное заклинание.

— И очень медленное, — вставил пять чеков егерь, зная, что магички им почти не пользуются, поскольку противник мог просто отойти в сторону от летящего в него мячика огня.

— Ты дослушай! Огненный шар разгоняется до такой скорости, что его не видно, у него скорость даже выше, чем у пуль, которые выплевывает твоя винтовка. Результат обалденный — прожигает человека насквозь и либо летит дальше, либо остается в нем, воспламеняя все внутри.

— На нелюдях тестировали? Они к огню восприимчивы.

— Тестировали. Так, во всяком случае, сказал представитель изготовителя. Горят за милую душу. Остается только пепел.

— Не всегда удобно, есть твари, с которых можно поиметь трофеи в виде требухи.

Оружейник пожал плечами — мол, не мое дело.

— Второй режим, считай, тоже заклинание. Как его маги называют — «ледяное копье», но мы зовем его «сосулька». Система та же, разогнанная семисантиметровая сосулька. Действие идентичное с обычным заклинанием — замораживает цель, превращая ее навсегда в ледышку. Пленных на этих двух режимах не бывает.

— Отлично, — одобрил Игнат, — обычно нелюди не любят ни огня, ни льда. Что еще?

— Последний режим рассчитан на массовое поражение групповых целей для нейтрализации противника на долгое время. Правда, для твоей работы малопригодно, поскольку нелюди невосприимчивы к электричеству. По сути, это цепная молния, глушащая все в радиусе пяти метров. Можно сказать, шокер. Интересует?

— Интересно, — согласился Игнат. — Каков боезапас? И скорострельность?

— По второму никаких ограничений, — похвастался оружейник. — Сколько раз на спуск нажмешь в течение минуты, столько выстрелов и получишь. Ресурс тоже впечатляет: батареи хватит на триста выстрелов в любом из трех режимов. Работает как часы. Кстати, она экранирована, если выпустишь своего духа из кокона — он не сможет присосаться.

Егерь присвистнул: действительно впечатляло, винтовка была сантиметров на двадцать длиннее, чем его, и чуть тяжелее.

— И как сие чудо назвали?

— Довольно примитивно, — усмехнулся оружейник, — «Кол-1».

Игнат заржал — действительно примитивно и очень смешно. Отсмеявшись, он посмотрел на торговца:

— А теперь самый главный вопрос — сколько?

— Двести пятьдесят чеканов золотом и без торга.

— Нереально, — подвел итог Игнат. — Я сегодня в плюсе, десять чеканов, есть кое-что в заначке. Даже если свою винтовку продам, а больше тридцати ты за нее не дашь, я наскребу чуть меньше половины. Это неподъемно, я год должен шкурой рисковать, чтобы такую прелесть купить. Да и на нелюдях ее нужно обкатывать.

— Понимаю, Видок, но я тебе так скажу: похоже, это новое слово в оружейном деле.

— Возможно, — согласился егерь. — Только вот будет ли популярно? Уж больно дорого.

— Будет, — уверил торговец. — Несмотря на цену, у меня уже три таких купили. Сейчас это новинка, потом стоимость чуть упадет.

Игнат присвистнул:

— Ладно, Борис, спасибо, что показал. Буду знать. Кстати, а кто делает, не заметил клейма?

— Пока что небольшое производство находится в Сибирске.

— Который в Окраинном княжестве, там еще очень сильная магическая академия?

— Именно. Далеко, поэтому и цена такая. Знаешь, сколько стоил телепорт?

— И знать не хочу, — отмахнулся Игнат. — Ладно, пора двигать, водку пить. Устал я за эти дни.

Видок убрал купленное в почти опустевший рюкзак и, пожав протянутую руку оружейника, вышел на улицу. Небо потихоньку темнело, осталось заскочить к химичкам и в офис братства, выложить деньги, и двигать в сторону кабака.

В лавке химичек сидела только девчонка лет пятнадцати, смешливая, с веснушками, явно подмастерье кого-то из городских магичек, кто лавкой и владел.

— Чего изволите? — поинтересовалась девчушка, очень приветливо улыбнувшись, когда разглядела на плече Игната знак егеря — оборотня, пробитого мечом.

— Мне с оказией попали два сундучка с зельями. Я хотел бы определить, что в них, и часть, наверное, продать.

— Давайте посмотрю. Если что не смогу идентифицировать, хозяйка поможет.

Игнат достал из сумки кожаные сундучки и выставил их на прилавок. Девушка распахнула их и начала разглядывать склянки, беря по одной. Некоторые открывала, принюхивалась, потом закрывала и ставила обратно.

— Я не смогла определить только вот эти три. Бирюзовый настой, ни цвет, ни запах мне не знакомы, а ведь моя наставница — волшебница третьей ступени Иртана — считает меня очень способной химичкой.

Игнат улыбнулся подобной саморекламе, но промолчал.

— Вот эти два тоже не знаю, нужно наставнице показать. А остальные для вас малополезны, кроме вот этих, — достала она две склянки чисто белого цвета. — Это зелье скорости, очень хорошее, делала его знатная чародейка. Думаю, в отличие от заклинания, такой пузырек даст вам не меньше часа в сверхбыстром режиме, и отходняк у него куда слабее. Такое у нас стоит три чекана за порцию.

Игнат присвистнул. Он редко пользовался зельями, чаще всего они были очень дороги, работа не отбивала. Ведь, по сути, заказ на лесовиков стоил четыре золотых, а выложить за зелье пришлось бы три. Ради чекана ни один егерь работать не будет. Кроме того, лесовики относились к категории тварей, которых не пустишь на запчасти. В некоторых видах нелюдей были органы, химички использовали их для своих зелий. Но все эти твари чаще всего относились к высшей степени опасности.

— Эти себе оставлю, точно пригодятся. А остальные?

— Ну разве что вот это, — указала она на флакончик с мутной коричневой жижей. — Вы ведь немного маг?

— Очень хилый, резерв единица.

— Понимаю, — улыбнулась девчушка: судя по личику, ее резерв был гораздо выше. — Так вот, половина пузырька способна на время увеличить ваш резерв до двух единиц на срок до трех часов. Зелье создано специально для послушниц. Остальные вам без надобности, они для магичек не ниже среднего уровня, то есть третьей ступени. Но стоят хороших денег, за все я готова вам предложить пятнадцать чеканов.

Игнат усмехнулся — похоже, его собирались сильно… обмануть.

— Милая, давай-ка ты вызовешь сюда свою наставницу, и мы ей поведаем, как ты пыталась наколоть егеря на службе города.

Девчушка моментально пошла красными пятнами, так что ее веснушки были мгновенно поглощены разлившейся по лицу и шее краской.

— Не надо наставницы, господин егерь, я дам честную цену — тридцать чеканов.

— Другой разговор, девочка, выкладывай. И что там с теми зельями, что ты не опознала?

— Я правду сказала, — хлюпнув носом, заявила она.

— Ну тогда вызывай сюда госпожу Иртану, надо определиться. Обещаю, ни слова не скажу, как ты ошиблась в цене.

Наставница прибыла буквально через двадцать минут — невысокая приятная женщина с коротко остриженными светлыми волосами. Она довольно быстро разобралась с остатками, и Игнат получил себе еще один пузырек, как раз тот, с бирюзовым настоем, в котором оказалось зелье лечения, очень сильное. Иртана даже удивилась, откуда оно взялось, поскольку количество редких ингредиентов просто зашкаливало. Такой пузырек был способен заживить разорванную грудь или сильнейшее отравление ядом некролюда — редкой твари, жертва которой погибала в течение двух минут. Противоядия, которое могло бы спасти, в чистом виде не существовало, кроме вот такого зелья регенерации, просто все антидоты действовали медленней яда. Некролюды вообще относились к самой опасной нелюди, так как после гибели отравленного объекта могли поднять его в виде нежити. Игнат на своем веку ни разу не сталкивался с таким, да и не знал никого, кто бы встретился, не потому что не встречались, а потому, что их уже в живых не было. Эта тварь могла показать любому короткую дорогу к богам. Два оставшихся зелья она купила, выложив за каждый по пять чеканов. На том они и расстались, абсолютно довольные друг другом. Правда, судя по тому, как переглянулись наставница и ученица, они все же облапошили егеря, ненамного, но где-то надули. Разбираться не хотелось: навар превысил все ожидания. Игнат и так знал, что сможет подняться на этих зельях, но не думал, что на сорок золотых. При этом у него остались очень полезные, для которых он за пару серебрушек купил маленькую поясную сумку в соседней лавке. Ее можно было без проблем повесить на пояс, чтобы всегда находилась под рукой, кроме того, она была гораздо крепче, чем те, в которых эти зелья были найдены.

Глава 4 Последствия

В «Руси» было людно, что и понятно — вечер пятницы. Публика тут собиралась вполне приличная, можно сказать, элита — офицеры дружинников, магички, и администрация городская не брезговала.

— Оружие, — потребовал мордоворот на входе.

Игнат снял наплечную кобуру и протянул охраннику, который тут же убрал ее в ящик, запер на ключ с номерком, который отдал егерю.

— Все? — придирчиво осматривая Видока, поинтересовался охранник.

— Только нож, но у вас не запрещено.

— Проходи.

Игнат поднялся по лестнице. В «Руси» можно найти любой досуг: девочки на втором этаже, хорошие такие девочки, милые, харчевня, дискотека, бильярд, живая музыка. Сторожье было ему домом вот уже три месяца, поэтому знакомцев у егеря тут хватало. Удачливых охотников за нелюдями знали и уважали, а неудачливых…

Игнат окинул взглядом обеденный зал: вечер в разгаре, столики еще были, и Видок решил, что неплохо бы нормально поесть. Харчевню в «Руси» можно отнести к высшей категории — не трактир на дороге или в бедняцком квартале с длинными грязными столами и лавками, это больше напоминало то, что раньше на Земле и в колонии называли «ресторан».

— Чего изволите? — стрельнув глазками в эмблему егерей, спросила миловидная разносчица.

— Двести грамм «Ночной звезды», — начал водить пальцем по меню Игнат, — два стейка с кровью, на гарнир жареные овощи под соусом. Салат.

Только сейчас он вспомнил, что последний раз ел больше суток назад жалкие остатки лепешки с вяленым мясом, а потом лазил по руинам и весь день провел в дороге. Живот от ароматов просто сходил с ума и урчал так, что, наверное, слышала даже эта миленькая подавальщица.

— Десять минут, — записав заказ, проинформировала девушка и исчезла.

Достав папиросу, он смял гильзу и прикурил: это за городом курить нельзя, а тут пожалуйста.

— Я присяду? — раздался за спиной женский голос.

Игнат скривился: обладательницу голоса он меньше всего хотел видеть. Галя была слабенькой магичкой, работала в клинике, пухленькая брюнетка, довольно симпатичная, но совершенно не во вкусе егеря, кроме того — прилипчивая и жутко наглая. Стоило ему выйти в люди, как она появлялась и обычно портила весь вечер. На просьбы не таскаться за ним женщина не реагировала. И это начинало бесить. Блин, а ведь всего один раз встретились. Два месяца назад Игнат выполнял заказ одного фермера, желающего расширить свои пахотные земли, проверял местность на наличие нелюди и нарвался на пару плотоядных жаб, которые угнездились на краю болота, примыкающего к фермерской земле. Тогда дали ему «прикурить» и порвали ногу с отравлением. Игнат еле до города добрался. Фарат не смог справиться с ядом, только ослабил его действие. О том, чтобы затянуть рваную рану в десять сантиметров, и речи не шло. А если уж быть совсем точным, то не смог приладить на место здоровенный кусок мяса, вырванный зубами. И не было у егеря зелья регенерации, что он добыл сегодня. Тогда и познакомились, и Игнат сдуру пригласил девушку посидеть куда-нибудь, расслабиться.

— Галь, давай потом, — дипломатично попросил егерь. — Я устал и хочу побыть один в тишине.

Галя проигнорировала его просьбу и плюхнулась на стул, стоящий напротив. Игнат нахмурился: вечер стремительно портился, похоже, сейчас она начнет «серьезный разговор».

— Поговорим? — в лоб спросила магичка.

— О чем? — устало поинтересовался Игнат. — Я уже сказал тебе все, что хотел. У нас была одна ночь, я был пьян, ты тоже. Все, проехали и забыли.

— Я так не думаю, — закусив губу, ответила Галя.

— А я думаю, — начал заводиться Демидов. — Я скоро уеду, работы здесь все меньше, да и твое общество стало напрягать. Я уже сходить в туалет не могу, чтобы не увидеть твоего лица в зеркале. Отцепись ты от меня. Встретились — разбежались, как взрослые люди.

Он перехватил ироничный взгляд, брошенный на него спортивной девушкой, стоящей за спиной какого-то важного господина, вкушающего шашлык на ребрышках. Телохранительница была очень даже ничего, серые холодные глаза напоминали расплавленный свинец, белые густые волосы с чуть желтоватым отливом были забраны в толстую короткую плотную косу, только одна прядь свисала у виска. Она меньше всего напоминала «самку бабуина», одета была слегка вызывающе — высокие сапоги с острым окованным носком, плотные обтягивающие штаны черного цвета, блуза, темный камзол, расшитый серебром. Под мышкой кобура с небольшим энергетическим пистолетом — видимо, охраняемая «птица» была действительно важной и уважаемой в Сторожье, если ее пропустили сюда со стволом. Это если не считать двух метательных ножей за голенищами. Возможно, было еще что-то, но Игнат не разглядел. Она подмигнула, Видок улыбнулся в ответ. Это привело Галю в бешенство. Магичка, которая что-то ему говорила, моментально вызверилась.

— Ты меня вообще слушаешь? — Обернувшись, она уставилась на блондинку, которая тут же взглядом послала ее далеко и надолго.

— Нет, — немного успокоившись, ответил Игнат. — Я тебя уже давно не слушаю, ты меня просто задолбала.

— Да ты!.. — вскакивая и рефлекторно посылая заклинание в Игната, завопила она.

А вот этого делать не стоило — егерь давно просчитал развитие событий и приготовился к ним. Галя использовала тот самый медленный огненный шар, небольшой. Убить не убила бы, но вот ожог и испорченная рубашка гарантированы. Игнат не хотел ни того, ни другого. Оттолкнувшись ногой, он вместе со стулом упал на спину, пропуская шарик над собой. Кстати, Галя задала ему довольно неплохую скорость. Так что, если бы Игнат не ждал нападения, оно могло бы оказаться удачным. Шарик ударился о стул, стоящий у соседнего столика, и рассыпался искрами. Запахло паленым деревом.

Повторно что-то предпринять девушка уже не успела. Игнат, выйдя из кувырка, уже стоял на ногах, после чего ослабил кокон, давая джинну команду, и, ускорившись, обошел впавшую в истерику женщину со спины, схватил за руки, не давая размахивать ими и швыряться заклинаниями.

— Успокойся, — попросил он, — хватит. Ты себе сегодня заработала серьезные неприятности. Насильно мил не будешь. Забудь обо мне. Думаю, сутки в кутузке дадут тебе время подумать.

Закон Сторожья был очень четким — магические способности автоматически приравнивались к оружию, хотя такое правило действовало во всех вольных городах и княжествах.

Игнат ощущал себя не слишком хорошо — ведь он специально спровоцировал магичку на атаку, но по-другому она не понимала.

Вот за что егерь любил «Русь» — это за то, что здесь дорожили своей репутацией и дебошей с погромами не позволяли: уже через минуту появился мордоворот с бляхой охранника.

— Пойдемте со мной, — надев Гале браслет-подавитель, попросил он, причем довольно вежливо.

Та уже отошла от вспышки гнева и теперь красная как рак стояла, не зная, что ей делать.

— Пойдемте, — слегка подтолкнув ее в спину, повторил охранник.

Магичка кивнула и, бросив на Игната виноватый взгляд, пошла к выходу. Уже в дверях она обернулась и громко произнесла:

— Простите, я не хотела, — после чего вышла, сопровождаемая вышибалой.

Игнат вернул опрокинутый стул на место и, усевшись, достал новую папиросу.

Большая «шишка», сидящая напротив, поднялась и без приглашения уселась на стул, который еще недавно занимала Галя. Телохранительница проследовала за своим объектом и молча встала у него за спиной.

— Вы поступили очень нехорошо, — произнес незваный гость. — Испортили мне аппетит.

— Ну извините, — голосом, полным сарказма, без какой-либо доли раскаяния ответил Игнат.

— Не признавать ошибку — значит автоматически совершать следующую, — наставительно продолжил мужчина.

— А вы, похоже, сейчас решили повторить ошибку моей знакомой, которая недавно нас покинула. Я пришел сюда поужинать, у меня очень плохое настроение, — сначала она, теперь вы. Если хотели выразить мне свое возмущение моим поведением, будем считать, что вы его высказали, я выслушал. А теперь дайте мне спокойно поесть, поскольку везут мой заказ.

Весь диалог блондинка профессионально поглядывала по сторонам, не обращая на беседу ее нанимателя и Игната никакого внимания, но он чувствовал, как она напряжена.

Незнакомец хотел еще что-то добавить, но в это время официантка подкатила сервировочный столик, девушка с опаской покосилась на парочку и принялась переставлять заказанные блюда. В этот момент в ресторан вбежал еще один персонаж — мужик лет тридцати. Оглядел зал, найдя глазами разыскиваемый объект, направился сразу к столику Игната, но не к нему, а к «костюму». Склонившись к уху «гостя», он что-то быстро зашептал. Тот мгновенно стал серьезным, его лицо заострилось, сделалось злым.

— Иду, — бросил он. — Нужно выяснить кто.

Незнакомец, еще раз смерив Игната взглядом, поднялся и, кивнув на прощанье, покинул обеденный зал. Блондинка, цокая невысокими каблучками, пошла следом. Видоку показалось, что она подмигнула ему, но, похоже, он просто принимал желаемое за действительное.

— Не знаете этого господина? — спросил Игнат у официантки.

— Член городского совета, — нехотя ответила та, — Альберт Витальевич Новин.

Игнат мысленно чертыхнулся: вот и не верь после этого в судьбу. А еще он догадался, какие новости принесли его собеседнику. Скорее всего, нашли и опознали труп его порученца. Настроение, которое и так было не очень, пошло вниз.

— Еще один вопрос, — ухватив официантку за локоть, попросил он. — Девушка-телохранительница — она всегда работает с ним?

— Нет, впервые ее вижу, обычно он приходил с Сашей. Наверное, уехал по делам, вот он и нанял замену на пару дней.

— Спасибо, — поблагодарил Игнат и принялся за еду.

Опрокинув пятьдесят граммов местного самогона, который назывался «Ночная звезда» — надо сказать, вполне недурственное пойло, — и закусив его горячим, пышущим жаром сочащимся кровью мясом, Игнат задумался о сложившейся ситуации. Итак, что он имел на данный момент? Он имел труп помощника члена совета, он имел оплаченный заказ в том районе, болтливого импресарио, который наверняка рассказал все дознавателю, члена совета, который решил убить купца, едущего из Церковного. А еще на заднем фоне маячила ведьма с лабораторией и руной. Хуже не придумать. Скорее всего, его вычислят, вычислят довольно быстро, особенно если Свен расскажет о стычке с разбойниками. Теперь вопрос номер два: насколько сильно он влез в дела торгаша из совета? На что тот готов пойти, чтобы Игнат заткнулся? Или он решит оставить все как есть?

За этими размышлениями он съел половину гарнира и первый стейк. Механически опрокинул еще пятьдесят граммов того, что здесь громко именовали коньяком.

— Здорово, Игнат, — вывел его из размышлений бодрый веселый голос.

Вот этого человека Видок реально был рад видеть. Андрей Рюмин по прозвищу Курносый, весельчак, балагур, бабник, редкостный враль и отличный солдат. Впервые они столкнулись лет десять назад, очень далеко отсюда, в тогда еще Каранском княжестве. Война с соседями была кровавой, а где война — там и трупы, а где трупы — там и нелюди. Существовала целая категория нелюдей, которые отжирались на местах боев. Обычно их называли падальниками: редкостная погань, с ядовитыми зубами и когтями, ростом метра полтора, не сказать что быстрые, но обладающие довольно крепкой хитиновой броней, передвигающиеся на четырех нижних конечностях, имея еще и четыре верхние. И что самое плохое, среди них очень часто попадались одаренные, управляющие темной энергией. Поэтому там, где не затихала война, всегда кормились егеря. Падальники редко роют себе логово, они ночуют в буреломах, двигаются по ночам, задерживаясь над трупами, не брезгуя и другой нелюдью. Вот и случилось так, что дозор лейтенанта Андрея Рюмина нарвался сразу на четырех падальников. Не окажись рядом Игната, который выслеживал трупожоров, все бы полегли, а так троих он все-таки спас. Пришлось тогда добить четырех дружинников, до которых успели добраться нелюди. Противоядие, если не ввести его в течение часа, бесполезно. А у Игната было всего две дозы: одну он вколол себе, поскольку тварь его все же достала по лодыжке когтями, вторую — Курносому как самому перспективному раненому. Остальные дружинники, которые на полных парах влетели на поляну, где пировали нелюди, получили слишком серьезные травмы, и тратить на них антидот было бессмысленно. Потом еще несколько раз судьба сводила его с Андреем. Последний раз в Белогорске — тот подался наемником к барону Сытнику.

— Садись, — радушно пригласил Игнат. — Выпьешь? Еще стольник остался.

Андрей плюхнулся на стул напротив, который уж больно часто сегодня менял своих седоков.

— Стольником не ограничимся, — весело сообщил он и поднял руку, сигнализируя официантке.

Та быстро оказалась у стола.

— Пол-литра «Звезды» и закусить.

Девушка кивнула и исчезла.

— Как дела, Видок? — спросил Курносый. — Что-то ты мрачный.

— Нормально, Андрюха. Ты мне лучше скажи — как ты тут, на севере, оказался?

— Торгаша одного охраняю, сегодня приехали — я и еще двое парней.

— Откуда?

— Из Церковного.

Игнат напрягся.

— Проблем в пути не было?

Андрей пожал плечами:

— Да вроде нормально. Дороги дерьмо, и на мосту был какой-то кипеш, кто-то каких-то мужиков пострелял. Там вояк собралось много, я поспрашивал — вроде какого-то большого человека из местных завалили.

Демидов состроил удивленную морду.

— А чего он там забыл-то? Там же ничего нет.

— А мне откуда знать? — возмутился Рюмин. — Давай лучше выпьем, тем более что наше пойло идет.

Девушка быстро поставила на стол заказанное и исчезла.

— Хорошая, — проводив ее взглядом, заметил бывший лейтенант. — Ладно, не отвлекаемся. За что выпьем?

— Давай Игоря помянем, — предложил Игнат.

— Это егерь? Такой среднего роста брюнет, со шрамом на правой щеке?

Демидов кивнул:

— Нарвался несколько дней назад на одну мерзкую тварь. Нашли только его машину, тела нет.

— Жалко, хороший был парень, я его по Карану помню. Давай помянем. — Он быстро разлил остатки того, что оставалось в графине Игната.

Посидели, помолчали, выпили.

— А ты что тут забыл? — закусив мясной нарезкой, поинтересовался Андрей.

— Я здесь уже три месяца, чищу окрестности — город растет. Сегодня только вернулся с работенки. Платят хреново, но платят. Выбил семейство лесовиков, вытащил оттуда одного придурка, которого на консервы держали. Едва сам не сдулся. Короче, жизнь бурлит.

— Ты, как всегда, по уши в дерьме, — засмеявшись, подвел итог приятель, разливая по второй. — Давай бахнем за то, чтобы все, кто нашей смерти хочет, померли, а мы нет.

Игнат поднял стопку. Чокнулись, опрокинули, закусили.

— Андрюха, знаю, что ты меня не сдашь, — оглянувшись и проверяя, нет ли рядом лишних ушей, произнес Игнат. — Слушай внимательно, а потом забудь.

Рюмин мгновенно насторожился.

— Что происходит, Видок?

— Слушай, — отрезал Демидов. — Вчера я лесовиков завалил, сегодня с утра, возвращаясь в город, наткнулся на засаду у моста. Не на меня была, мной они решили поживиться между делом.

— Так, значит, твоя работа? — насторожился приятель.

Игнат кивнул.

— Я взял одного под допрос, местный, из отребья. Божился, что в первый раз на разбой вышел. Нанял их тот самый «большой» человек из местных. Так вот, он рассказал, что их подвязали расправиться с торговцем и тремя охранниками. Кого конкретно они ждали, я не уточнял.

— Плохо, — помрачнел Андрей. — Я тебя услышал, друг, и уже забыл, что ты сказал. Спасибо тебе, возможно, ты снова мне шкуру спас. А теперь мне пора.

Игнат кивнул.

— Понимаю. Ну, давай еще по пятьдесят — и беги. Кстати, что у вас за груз?

Андрей быстро разлил по рюмкам, с него слетело все веселье, он стал задумчивым и сосредоточенным.

— Тут дело не в товаре, а в самом торгаше.

Они быстро выпили.

— Слушай, если что, на тебя можно рассчитывать? — спросил Андрей.

— Можешь. Но скоро уеду, наверное, не больше чем на пару дней задержусь. Работу я тут сделал, деньги получил, разберусь со своими делами и свалю. Сам понимаешь, мне тут торчать не с руки. Вы-то сюда надолго?

— Примерно на столько же, — ответил Андрей, вставая из-за стола. — Мы вообще в Копейск двигаем, так что отсюда строго на запад. Присоединяйся?

Игнат покачал головой:

— Там сейчас работы для меня нет.

Они пожали друг другу руки. Рюмин кинул на стол три чека и быстро скрылся за дверьми ресторана.

Игнат же обнаружил, что в графине, который подавальщица принесла по требованию Курносого, осталось еще три сотни граммов «Звезды». Вечер только начинался, и Игнату было просто необходимо сбросить напряжение. Поэтому, заказав под закуску различных солений, от грибов до помидоров, он приступил к уничтожению содержимого графинчика. Но напряжение не отпускало, и за первым графином последовал еще один, и вот здесь алкоголь справился. В зале уже не осталось пустых столов, местные феечки несли караул у бара, не рискуя появляться в зале без приглашения, — негласная традиция, поскольку разгуливающие по харчевне шлюхи не нравились спутницам многочисленных мужчин, которые могли себе позволить отдых в «Руси».

В отдельной кабинке Игнат обнаружил наместника князя, полноправного правителя Сторожья барона Зорина, крупного мужчину в дорогом костюме, в сопровождении жены и дочери, которая, надо сказать, с интересом наблюдала за накачивающимся егерем. Правда, Игнат, несмотря на выпивку, отлично помнил, что дочь барона, избалованная девица лет восемнадцати, имеет рост метр с шапкой и весит около сотни кило. А кроме этого — довольно мерзкий характер, не принимавший отказов, и, по слухам, дочка была похотливей портовой шлюхи. Решив не испытывать судьбу, Игнат направился к бару за добычей посимпатичней и беспроблемней. Демидов вообще шлюхами не брезговал: егеря не болеют, а девочки в «Руси» чистые, поскольку местный бордель исправно платил магичкам из той же местной клиники, которые следили за здоровьем феечек. За три месяца Видок успел познакомиться почти со всем цветником, а девочки оценили крепкого и не жадного егеря. Кроме того, некоторые из них уже были в курсе, что охотник на нелюдь выполнил заказ и сейчас при деньгах.

Вечер прошел в полном угаре, чекан, который Игнат отвел себе на развлечение, истаял. Но миленькая блондинка с пышными формами, разбросанная по номеру одежда, больная голова и сбитые кулаки говорили о том, что загул удался.

Игнат сел на кровати, глядя на поднимающееся за окном солнце. Он смутно припомнил, что эта пышка ушла к нему от какого-то мордоворота из местных дружинников, который распускал руки слишком активно. Она не работала шлюхой, вроде бы он видел ее в какой-то лавке на торжище. Бывший кавалер полез к нему с кулаками выяснять отношения и огреб по харе до кровавых соплей — Игнат был не в духе, он вспомнил, что вот так же год назад они пили с Игорем на границе мертвых земель в вольном городе Торж. Именно во время грустных воспоминаний этот кретин решил выяснить отношения. Видок, хоть и был уже порядком пьян, церемониться не стал, выплеснув все напряжение, горечь от потери приятеля на этого грубого придурка, которого унесли буквально через пару минут. Причем тот вздумал схватиться за нож. Под веселую танцевальную мелодию, которую наяривали музыканты на небольшой сцене, Игнат сломал противнику руку и вогнал лезвие его же тесака в ногу, пробив ляжку насквозь. На этом все и кончилось. Правда, вышибала намекнул, что Игната сегодня больше видеть не желают, на что егерь обиделся и собирался отлакировать рожу еще и этому шкафу. Но все обошлось, блондинка, повиснув на нем, понимая, что сейчас уважаемый егерь заработает себе несколько суток местной тюрьмы и крупный штраф, поскольку сойдется в рукопашке с не менее уважаемым вышибалой, и правда будет на стороне противника, потребовала от Видока продолжить загул в другом месте.

Игнат потер лицо и болезненно сморщился: подбитый глаз болел. Вроде бы дружки униженного бывшего кавалера блондинки поджидали его по пути к ней домой. Драку он помнил плохо, их было больше, они были трезвыми и, судя по синякам, очень злыми. Но в памяти по какой-то причине сохранилось видение, что девушка-блондинка в ботфортах, с короткой косой и в камзоле, расшитом серебром, влетела в кучу-малу и буквально за минуту довела троицу нападавших до полного состояния нестояния.

Игнат потряс за плечо спящую «подружку»:

— Мари, просыпайся, мне нужно задать тебе один вопрос.

— Я свободна, я не замужем, я согласна, — сонно и, похоже, даже не просыпаясь, пробормотала та.

Игнат несколько минут переваривал полученную информацию, после чего потормошил девицу еще раз, добившись того, что она все-таки открыла глаза.

— Слушай, вчера, когда на нас напали, там была женщина?

Мари наконец поняла, о чем ее спрашивают, и кивнула.

— Я даже не видела, откуда она взялась. Тебя сбили с ног, ударив сзади, потом начали бить. Меня оттолкнули, и тут из темноты появилась та блондинка и быстро разобралась с ними, после чего велела передать тебе, что вам нужно поговорить и вечером она будет ждать тебя в трактире «У ворот». Знаешь такой?

Игнат кивнул. Место было мутным, там собирался рабочий люд и самые темные личности Сторожья. Поговаривали, что там же процветает неофициальный черный рынок, где можно сбыть краденое или контрабанду.

Девушка, поняв, что больше от нее ничего не требуется, снова завернулась в одеяло и мгновенно уснула. Демидов встал, потянулся и, слегка ослабив кокон, приказал Фарату заняться лечением. Никаких серьезных травм не было — несколько ушибов, шишка на затылке, синяки, — так что джинн справился буквально за пару минут. Егерь умылся и вышел за дверь, чтобы больше сюда никогда не вернуться.

Дом Мари оказался на восточной окраине. Игнат огляделся и направился в сторону центра. Джинн, который накануне получил силы аж с трех покойников, постарался на славу, залечивая травмы, а заодно убрал и похмелье. Уже подходя к центральной площади, Видок понял, что случилась беда. У здания стояли сразу несколько машин тайной службы «Железного кулака». Черные закрытые автомобили, мужчины с автоматами — точно такими, как тот, что он поднял с трупа Александра, — камзолы цвета тьмы, подкованные сапоги. Командовала всем магичка, она, в отличие от стражей «Кулака», была одета в ярко-красное платье с открытым лифом, коротким подолом и длинным шлейфом, в серебряных сапогах. Рассыпанные по плечам гладкие шелковистые волосы черного цвета спадали до открытых лопаток. Выглядела она, как и большинство волшебниц высшего уровня, властно, все слушались ее с полуслова. Видок припомнил информацию, которую предоставил Дед, когда Демидов сюда только приехал, — курировала «Железный кулак» магичка третьей ступени Светана. По слухам, дамочка редкостной стервозности, сторонившаяся общества мужчин, предпочитающая… Игнату, если честно, было плевать на ее сексуальную ориентацию. Пока все эти нетрадиционные не начинали демонстрировать свои привязанности на публике, он был спокоен, но стоило им начать, как он тут же заводился. Несколько раз это ввергало егеря в большие неприятности с власть имущими.

Из здания братства стали выносить носилки — одни, вторые, третьи. Игнат насчитал шестеро. Следом за ними появился Дед. Глава отделения был зол. Он направился к магичке и стал ей что-то выговаривать. Вообще нападение на офис братства в таком большом городе — это событие из ряда вон. Заметив Игната в толпе зрителей, Дед просто проигнорировал его. Демидов тоже сделал вид, что он так просто приперся посмотреть, и ловким движением стянул с левого плеча цеховой знак.

Через час все успокоилось, «кулаки» сняли оцепление и умотали вместе с магичкой, народ потихоньку разошелся. Игнат отлип от стены, в тени которой стоял, поедая хлеб с жареным мясом, кои предприимчивый торговец продавал зевакам.

Дед ждал его, устроившись в кресле, которое стояло прямо среди развороченной приемной. Повсюду ощущались следы сильной магии.

— Таня погибла, — мрачно произнес он.

— Что вообще произошло? — поднимая опрокинутый стул и усаживаясь напротив, спросил Игнат. Сову было жалко, но близких отношений у них не сложилось.

— Команда наемников, не местные, пришли на рассвете, пять человек с магичкой во главе, похоже, четвертая ступень. Взломала нашу систему безопасности на раз. Тане не повезло — она явилась под утро и как раз раздевалась, когда они ввалились. Двоих она убила с ходу, ножи Сова классно метала. Тут магичка ее и зажарила — за секунду испекла. Я отомстил всем, правда, вот приемная пострадала.

Дед порылся в кармане штанов и извлек плоскую металлическую флягу.

— Давай помянем подругу. Знаю, у вас с ней не все гладко было…

— Помянем, — просто согласился Игнат. — Теперь уже все не так важно.

Они выпили, посидели, помолчали.

— Как думаешь, зачем приходили? За руной или за сапогами?

Дед задумался.

— И за одним, и за другим могли. То, что ты грохнул подручного местного воротилы, могли раскопать. И я насчет руны кое с кем поговорил, но думаю, что вероятней всего сапоги. А ты как ночь провел?

— Пара разбитых рож, один раненый собственным ножом, меня отрихтовали. Кстати, похоже, за меня вписалась девица, которую я видел вместе с нашим «приятелем» Новиным. Он в тот момент про меня ничего не знал, и били меня не по его приказу. Она назначила мне встречу в таверне «У ворот».

— Ты узнал, кто она такая? — насторожился глава сторожского братства.

Он не любил чего-то не понимать, а эта встреча с женщиной, замеченной вместе с Альбертом, после нападения на офис выглядела очень скверно.

— Да, она выполняла роль охранницы при торгаше. Разносчица сказала, что впервые ее видит, раньше всегда это место числилось за убиенным обладателем сапог. Похоже, ее наняли на время его отсутствия, но благодаря мне и жадности грабителей ему придется искать постоянную замену.

— Пойдешь с ней говорить?

— Надо будет сходить. Место мутное, и мне непонятно, зачем она меня зовет, зачем помогла мне с нападавшими.

— Сходи, — немного помолчав, наконец согласился с Демидовым Сергей Витальевич. — Но держи ухо востро.

— Сегодняшняя встреча по поводу Веревеи не отменилась?

Дед покачал головой — он, конечно, слышал вопрос, но, похоже, углубился в свои мысли. Игнат несколько минут сидел, потом оставил старика размышлять и направился в свою комнату. Офис братства оказался не так уж и хорошо защищен. И если почти все золото, кроме двух чеканов на расходы, было положено в банк, который работал почти по всем княжествам и вольным городам и двум королевствам, то вот руна и дневник спрятаны здесь, и нормальной магичке не составит труда найти этот дрянной тайник в фальшстене. Хотя все же не так просто: магией его не найти, экранирован хорошо, руна не фонит энергией, так что искать надо по старинке. В банк идти нельзя — это золото и серебро можно получить где угодно, а вот руну придется возвращаться и забирать лично. Прав Дед, надо от нее как можно быстрее избавиться.

Когда Игнат в полдень перешагнул порог кабинета, он понял, что ждут только его: в мягких креслах сидели три женщины.

— Магесса Ариана, — почтительно склонив голову, поприветствовал Игнат главу магической гильдии Сторожья. — Инквесса Рена? — немного удивленно поздоровался Демидов: похоже, глава специального отдела инквизиции из Белогорска прибыла намеренно, ради разговора с ним.

— Здравствуй, Игнат, — склонив в ответ голову, поздоровалась та. — Вот снова пересеклись наши дорожки.

Игнат обратился к последней гостье:

— Магесса Светана.

Сидящая в углу магичка едва мотнула головой, вперив свой ледяной взгляд в егеря. Сотрудница сторожского «Железного кулака» была настроена явно враждебно. Игнат мысленно послал ее на хрен и занял последний свободный стул, оставшийся в кабинете.

— Ну что ж, давайте приступим, — поднимаясь и запуская записывающее устройство, произнес Дед.

Он хорошо поработал над записью, убрав все лишнее, кроме пыточного подвала. Игнат равнодушно посмотрел на стену, на которой шла запись с «глаза». Вот он осматривает трупы. Ради интереса бросил быстрый взгляд на гостей, те отнеслись к этому совершенно равнодушно — похоже, им такие виды не в новинку, а может, у них имеются собственные подобные подвалы. Никто не смеет лезть к магичкам, структура совершенно закрытая, и по большому счету никто не знает, что за эксперименты они там проводят.

Вскоре просмотр был закончен. Первой голос подала Ариана:

— Я требую предоставить полную запись операции на основании договора, заключенного в Краснозерье в триста сороковом году.

— Присоединяюсь, — решительно поддержала магичку инквесса.

Светана промолчала, продолжая буравить ледяным взглядом Игната и Сергея Витальевича.

— Вынужден отказать, — твердо заявил Дед. — На основе пятого пункта того же договора: остальная запись затрагивает интересы братства егерей. Довольствуйтесь тем, что есть.

Гостьи поджали губы, но крыть им было нечем.

— Продолжим, — спокойно произнес Дед. — Игнат, расскажи все, что произошло в замке.

Демидов кивнул и довольно подробно пересказал, что ему удалось узнать в результате вторжения в память погибшей девушки.

— Некровзгляд, — поморщившись, словно ей под нос сунули лопату, полную содержимого выгребной ямы, заявила Рена. — Это незаконно. Вы могли потерять контроль и создать могущественную нежить. Насколько я помню, Игнат, вы являетесь обладателем духа второй ступени, довольно сильного джинна.

Игнат почтительно склонил голову, подтверждая информацию инквизиторши. Они с ней пересекались несколько лет назад, когда он столкнулся с одной ведьмой, практикующей некромантию.

— Это было необходимо, инквесса, иначе кроме подвала, заваленного трупами и мертвой ученицей, я бы не смог вам предоставить никаких свидетельств, а так вы знаете имя ведьмы и что она пыталась создать, и ей это удалось. Кстати, кто эта Саманта? Я видел, что она вошла в контакт с двумя вашими коллегами перед гибелью и попыталась передать результат эксперимента.

Инквесса несколько долгих секунд молчала, наконец произнесла:

— Веревея и ее ученица попали в поле нашего зрения уже давно. Мы не знаем сути эксперимента, но каким-то образом то, что она делала, должно затронуть миропорядок во всех княжествах. Девчушку мы прихватили в результате незаконного проникновения в один из наших архивов, она согласилась сотрудничать. Следуя скупым отчетам, ведьма Веревея находится в симбиозе с могучим духом. Не так, как егеря, — она полностью ему подконтрольна. Но, как уже сказала, я не знаю, что она пыталась создать. Мы знаем, что Саманта вышла на связь и попыталась передать что-то через портал. Здесь ваш рассказ полностью подтверждается. Но груз не получен, а девочка была убита. Место гибели мы так и не смоги определить. Теперь благодаря вам мы знаем, где это, и можем провести детальное расследование. Думаю, магесса Ариана не откажет мне в помощи и перебросит моих дознавательниц.

— Не откажу, милейшая Рена. И более того, я приму участие в данной экспедиции, так как она затрагивает не только княжество Дар, но и интересы магической гильдии. Одна из нас представляет большую опасность.

Инквесса позволила себе легкую улыбку — похоже, она не была уверена, что сможет так легко получить помощь. Соперничество между магичками и инквизицией сильно подпорчено кровью.

— Зачем вы уничтожили тело? — раздался из угла надменный холодный голос Светаны. — Может, вы состоите в сговоре и решили замести следы? Как вы оказались в этом замке? Запись, которую вы предоставили в городском совете, четко показывает, что до этого подвала от места ликвидации лесовиков несколько десятков километров.

Игнат спокойно встретил все эти обвинения: история была заготовлена заранее. Выслушав его ответы, магичка скорчила такую физиономию, будто лимон проглотила. Демидов понял — она знает и про руну, и про дневник: когда Дед поднял волну, она не поленилась раскопать запись и, естественно, нашла свидетеля. Свен против нее не тянул и, скорее всего, выложил все. Но по какой-то причине она не собиралась сообщать об этом ни своей начальнице, ни тем более инквизиторше. Вопрос один — она стояла за нападением наемников или Альберт?

Через два часа вопросы гостей иссякли. Ариана и Рена, вполне благожелательно кивнув Игнату, покинули кабинет, Светана же обдала его многообещающим ледяным взглядом. Похоже, она решила действовать.

Дед вернулся в кабинет и запер дверь.

— Ну что, Игнаша, перемудрили мы и вляпались по полной программе. Надо тебе уезжать.

— Не выйдет, — мрачно ответил Видок. — Если уеду сейчас, на мне можно повесить мишень.

Дед кивнул.

— Похоже, я поторопился, давая свое согласие на то, чтобы ты их сопровождал в замок. Прав ты: если уехать сейчас, то они сразу догадаются и о руне, и о дневнике. Я уверен, что Рена точно знает, что создавала Веревея, и мне кажется, она очень боится. И, похоже, магичка из «Кулака» знает куда больше. Судя по ее вопросам, она уже размотала часть клубка и, могу поспорить, вытащила из этого циркового все, что тот знал. Про дневник и руну ей известно точно.

— Согласен. Остается вопрос — что делать? Может, отдать инквизиторше трофей? Она сказала, что заплатит золотом и не поскупится. И пускай она со всем разбирается. Правда, если честно, не лежит у меня душа отдавать руну. Может, вообще уничтожить?

Дед задумался.

— Не стоит пока, — после долгого молчания произнес он, крутя в левой руке неизменный метательный нож. — За эту новую руну заплачено множеством жизней. Вдруг она уникальна и, например, способна лечить болезни или закрывать прорывы, через которые приходят нелюди. Правда, при последнем раскладе мы без работы останемся.

— Но цена? — мрачно заметил Игнат.

— Всегда есть цена, — философски заключил Дед.

Игнат задумался: старый егерь был прав. Еще эта встреча с блондинкой… Стоит ли вообще на нее идти? Она помогла, да только почему? Возможно, что она резерв Новина и у нее приказ втереться в доверие, добыть сапоги и запись допроса? Да запросто. Но сходить на встречу нужно. Светана, похоже, решила действовать. Запись ей не нужна — она допетрила, что у нее есть свидетель. Только как она решит действовать? Втемную или по закону? Через магический портал Игнату из города не уйти, такие вещи согласовываются с магичками, и Ариана точно не даст разрешения, это только возбудит подозрения. На багги тоже проблемно — стоит ему покинуть границы города, как закон вообще станет условностью. И тогда Светана, которая точно будет знать, что он за границей Сторожья, получит полную свободу действий. Проблемы множились, как снежный ком, грозя смести егеря, намотать и раздавить. А еще у Игната чесались руки: он мог не любить Таню-Сову, но она была его сестрой, она была егерем, и очень хорошим, и значит, ее убийца должен заплатить. И то, что магичка, убившая ее, мертва, ничего не меняет, их наняли, а значит — они только инструмент, как винтовка в его руках.

В приемной звякнул колокольчик, предупреждая о посетителе. Демидов напрягся.

— Сиди здесь, — приказал Дед, — я встречу гостя.

Он поправил пистолет и вышел из кабинета, крутя в руке обыкновенный стальной метательный нож. Тех, кто думал, что старый искалеченный егерь неопасен, ждал сюрприз — это на своей шкуре почувствовали наемники сегодня утром.

Игнат же продумывал план действий. Ариана и Рена договорились отправить группу исследователей в замок завтра утром, он должен их сопровождать. Магесса даже обещала открыть портал в Белогорское княжество, где в столице располагался центральный офис инквизиции, и принять команду следователей. Светана не станет действовать за спиной у непосредственной начальницы. Ариане он нужен целым, невредимым и лояльным, значит, наезда «Железного кулака» стоит ждать после возвращения, иначе Дед поднимет кипеш и полетят головы.

Старик вернулся минут через двадцать, сильно озадаченный. Кинув Игнату на колени лист бумаги, он уселся за стол. Видок быстро прочитал содержимое: «Дикая ферма в ста сорока километрах на северо-запад, граница обитаемых земель, шестилап, восемь чеканов».

— Да ладно, — присвистнул Игнат. — Шестилап на севере? Эти твари не любят сырости и мороза, им подавай жару. Кроме того, они входят в десяток самых опасных владения силой, мы за таких берем в два раза больше и ходим вдвоем. Эта тварина любому покажет короткую тропку на тот свет.

— А то я не знаю. Я назвал нашу цену, но заказчик сказал, что это все, что есть.

— Подставой попахивает, — вполне обоснованно предположил Игнат. — Сейчас в Сторожье два егеря: ты, Дед, и я.

— Думаешь, хотят выманить из города? Разумно, однако цена… Мы по обязаловке не работаем, и все это знают, только если какой альтруист найдется. А среди егерей таковых мало, жизнь у нас опасная, редко кто семьей обзаводится, а удовольствия денег стоят.

— Что предлагаешь?

— Ничего. Я сказал, у нас людей сейчас нет, цена мала. Знаю, что пара егерей сейчас пропивает заработанное в Даре. Как пропьют, будут новую работу искать, может, и возьмутся, отправлю им сообщение. Но если это ловушка на тебя, то соваться на эту ферму тебе нельзя. Думаю, так надо поступить: завтра с дамочками едешь к замку — непохоже, что они надолго там задержатся. И как вернешься, мы тебя порталом закинем в Белогорское княжество.

— Дорого это. У меня, конечно, есть кое-какое золото, но такой портал на три тысячи километров будет стоить не меньше сорока чеканов. Да и не пойду я, поквитаться за Таню надо. Хоть и не любил я ее, но она была нашей, а егерей убивать нельзя.

— Продашь руну — отобьешь, — резонно заметил Дед. — Хотя я бы не торопился, чутье у меня на нее: нехорошая это штука, а в плохих руках — жуткая. Может, и вправду инквизиторше спихнуть, и дело с концом?

— Ладно, Сергей Витальевич, пойду я, пожую в городе и подумаю, как и что. Да и кокон укрепить нужно.

— Только не пей много, сейчас нельзя.

Игнат кивнул и, поправив кобуру с пистолетом под мышкой, направился к выходу.

— Будь осторожен. Если что, отступай сюда, вместе бой дадим.

На это Демидов ничего не ответил.

Глава 5 Принимаю бой

Алексей встретил его на пороге своего дома. Не самый бедный район Сторожья, прямо за рыночной площадью. Парень в свободное от дежурств время брался за любую работу: егерям укреплял коконы, заряжал батареи мобилей и винтовок. У слабосилков жизнь тяжелая.

— Слышал про нападение на офис: магичка и наемники в минус — это круто.

— Таня погибла.

— Знаю, хотя и видел ее один раз, да и не знакомы мы.

Игнат был благодарен Лехе за то, что тот не стал выражать мнимые соболезнования. Жизнь егеря насыщенная и чаще всего короткая. Сова, как и хотела, погибла в бою. Она всегда говорила, что для нее это единственная форма смерти.

— Ну что, проходи, займусь твоим коконом. Надо его напитать, не стоит лишний раз рисковать.

Игнат протиснулся между Лехой и косяком и вошел в тесный маленький коридор. Квартира была небольшой: кухня, спальня и нечто напоминающее кабинет, но скорее к нему подходил термин «светлый чулан».

— Давай направо, в кабинет, — попросил Леха, — а то у меня там гостья спит.

Игнат улыбнулся и с трудом вошел в каморку с двумя стульями. Одновременно он приоткрыл кокон, и Фарат просканировал дом на наличие людей. Все в порядке, в спальне действительно крепко спала молодая женщина, больше в доме никого не было. Сев на стул, тот, что с металлическими подлокотниками, Игнат откинулся, ожидая, когда его зафиксируют. Подпитка кокона — это не чай с вареньем, это очень болезненно, но, как сказал Дед, у всего есть цена.

Алексей закрыл дверь, дал Игнату капу и начал фиксировать голову, потом руки и ноги. Железные зажимы были надежны — не вырвешься, и если приятель захотел бы его сейчас сдать, то Демидов просто физически не смог бы оказать сопротивления.

— Готов, Видок? — закончив упаковку, поинтересовался маг.

Игнат моргнул. Он знал: сейчас придет боль.

Алексей зажмурился, плеснуло силой, после чего он сделал шаг к стулу и дотронулся до груди Демидова. Егеря выгнуло дугой, он рванулся всем телом, но железные запоры держали прочно — дергайся не дергайся, а никуда не денешься. Минута, вторая, затем еще и еще одна, а потом боль отступила. Алексей, тяжело вздохнув, уселся на стул.

— Думал, не выдержу, — признался магик. — Если бы он был чуть более ослабленным, пришлось бы в два захода. — С трудом поднявшись и утерев пот с лица, он отстегнул зажимы. — Живой?

Демидов кивнул, после чего выплюнул капу и бросил ее на маленький столик.

— Живой. Только больно очень! Сколько это заняло?

— Долго, минут двадцать, наверное. Ты меня досуха выжал, теперь остаток дня придется под руной просидеть, силы собирать. Ну да ладно, чаю хочешь?

Демидов кивнул, после чего залез в кошель и достал десять чеков.

— Держи, тут чуть больше, вроде как извинения за неудобства. Я при деньгах, почему бы не помочь хорошему человеку?

Алексей сгреб серебро и сунул в карман.

— Спасибо. Пойдем, чаю с вареньем и булками выпьем, Дрина — девушка хозяйственная, сегодня утром напекла.

— Так женись на ней, — усмехнулся Игнат, поднимаясь со стула и стараясь не упасть: как всегда после подзарядки, его шатало от слабости.

Магик сделал большие глаза и замотал головой, сигнализируя всем своим видом, что не готов к такому шагу.

— Ну дело твое, — усмехнулся Игнат. — Веди к чаю и булкам.

Они просидели за столом несколько часов, уполовинив блюдо со свежими мягкими булками и выпив не одну кружку чая. Вскоре к ним присоединилась разбуженная Дрина, очень милая девушка — слегка полноватая, но ей это шло, — болтушка и жуткая сплетница. Игнат получил полную дозу местных слухов и даже опознал в одном из эпизодов себя, поскольку ну не было в городе другого егеря, который умудрился бы своротить нос сотнику дружины, а потом загнать его же нож ему же в задницу, хотя вот это как раз не совсем правда. А вот то, что это сотник, далеко не последний человек в местном гарнизоне, очень нехорошо, а еще хуже — что он у него бабу увел.

Часы на стене показывали шесть, пора двигать в таверну, где назначила встречу блондинка. Если все повернется плохо, он станет новой сплетней небольшого городка. Да и вокруг послоняться не мешает: предчувствие у Игната очень нехорошее.

До западных ворот он добрался минут за двадцать. Понаблюдав за входом «У ворот», куда медленно подтягивался народ после рабочего дня, и не обнаружив ничего подозрительного, Игнат медленно обшарил все сомнительные места вокруг. Ничего.

А вот и блондинка, все в том же прикиде, хотя вроде бы штаны другие — темно-синие. Она огляделась, постояла у входа и нырнула в подвал. Место популярное, недорого, да и контингент сюда ходил незажиточный, его в Сторожье очень много. Демидов был тут один раз — все кончилось дракой, хотя в этом как раз нет ничего удивительного, но он отлично помнил, что данное заведение может одновременно при полной загрузке вместить человек сто пятьдесят. Сейчас выходной, и еще не самый пик, но полсотни мутного и подвыпившего народу внутри точно будет. Словно в подтверждение его размышлений вышибала, здоровенный мужик-гора, выкинул на улицу прилично избитого выпивоху.

Игнат не торопился, его часы показывали ровно семь, но если его ждет засада, то лучше дать им понервничать — может, проявят себя. Следуя этой тактике, егерь решил опоздать минут на десять.

Ничего не происходило: ни суеты, ни странных личностей вокруг. Время вышло, пора было двигать внутрь. Игнат перешел улицу и спустился по ступеням. Давешний вышибала, стоявший внутри у входа, окинул его быстрым взглядом, на мгновение зацепился за знак егеря и молча отступил в сторону. Оружие сдать даже не предложил. Это не «Русь», здесь в любой момент можно угодить в жесткие боевые действия. Под потолком клубился табачный дым, перемешивающийся с запахами дешевого кислого пива и самогона, образуя неповторимый аромат. Блондинку егерь увидел почти сразу — она сидела на галерее второго этажа за дальним столиком, на котором уже стояли пара мисок и кувшин. Игнат осмотрел остальной зал — похоже, до него никому не было дела, обычные выпивохи, обычные разговоры. Справа кто-то кого-то толкнул и тут же получил в морду. Вышибала, раздвигая народ, потопал в ту сторону. Добравшись до сцепившихся, он быстро растащил их, после чего, встряхнув, обоих потащил к выходу.

Игнат еще раз огляделся, после чего поднялся на галерею и без приглашения уселся за стол.

Девушка подняла голову, окинув нахала быстрым взглядом.

— Ты опоздал, — усмехнулась она, — хотя я думала, ты будешь еще дольше торчать на улице. Искал подвох?

Игнат кивнул.

— Может, представишься?

Девушка смерила его долгим взглядом.

— Арина.

— Просто Арина?

Девушка помолчала, наконец решила расширить информацию:

— Арина Градова. По прозвищу Струна. Тебе представляться нет нужды.

Игнат кивнул:

— Хорошо, Арина, зачем я здесь и на кого ты работаешь?

Блондинка помолчала и, взяв кувшин, налила себе в кружку белого вина, мутноватого и пахнущего яблоками.

— Угощайся, — предложила она. — Сейчас принесут мясо с хлебом, я позволила себе заказать и на тебя.

Игнат наполнил второй стакан и пригубил: не так уж и плохо.

— Не суть важно, на кого я работаю. Я стала обладателем информации, касающейся тебя, но взамен я потребую услугу.

Демидов молчал. Появилась дородная деваха в засаленном сером фартуке, которая сгрузила с подноса несколько мисок с горячим мясным рагу, после чего, не дождавшись дополнительных просьб, удалилась.

Арина взяла миску и ломоть хлеба и принялась есть. Видок последовал ее примеру. Ситуация ему не нравилась. Наконец миски опустели, яблочное вино, хотя больше подошел бы термин «алкогольный компот», выпито. Девушка откинулась на спинку стула и уставилась на Демидова своими большими серыми глазами.

— Ты хочешь отомстить за Сову?

Игнат молчал. Пока этот менуэт с хождением вокруг да около его больше бесил. Девушка начала заводиться, в глазах появилась злость, взгляд стал колючим и недобрым.

— Ты вляпался в большую интригу, причем вляпался со всех сторон, — произнесла она. — За последние полгода было убито много торговцев, и за всем этим маячит Новин, но доказательств нет. Вернее, они есть у тебя. Отдай мне их, и я обещаю, что ты увидишь, как он будет болтаться в петле.

— На кого ты работаешь? — повторил свой вопрос Игнат.

— Черт с тобой. «Весы и кинжал» — торговая гильдия.

— Ну вот видишь, небо не рухнуло на землю, — усмехнулся егерь. — С чего ты решила, что у меня есть доказательства?

— С того, что Альберт Новин нанимает команду профессионалов с магичкой четвертой ступени, перебрасывая их порталом аж из соседнего княжества, для того чтобы те захватили здание братства егерей, то, что считается неприкосновенным долгие века, рискуя разрушить отношения с такой силой, как вы.

— Допустим, но ты уже способна обвинить его даже на основе этой информации.

— Нет доказательств. Кстати, я нашла циркового, которого ты спас.

— И что с того? Я его и не прятал.

— Он мертв. Его долго пытали, потом выбросили в канаву под крепостной стеной. Хорошо спрятали, я просто знала, где искать.

Игнат поморщился, это было очень неприятно. Если его пытали и он мертв, значит, раскололся. Свен не был похож на мученика. Скорее всего, Новин знает не только о том, что произошло на мосту, но и о руне. А вот это уже может быть опасно.

— Допустим, у меня есть доказательства участия человека Новина в нападении на конвой, есть запись и кое-какие улики. Их хватит, чтобы прижать этого негодяя.

Лицо Струны разгладилось.

— Ну вот, так бы сразу.

— Ты торопишься. Да, он мой враг и он получил информацию. И о том, что нападение на офис — его рук дело, мы тоже догадались. Но зачем мне ты? Если я сам в состоянии предоставить эти доказательства в «Железный кулак»? Если мне память не изменяет, торговая гильдия расположена в Белогорске. Так что твои полномочия здесь ничего не значат.

Он достал папиросу. Арина, затеплив на кончике пальца огонек, дала ему прикурить. Игнат вопросительно изогнул бровь.

— Да, я магичка четвертой ступени, проходила боевую подготовку у ваших наставников. Так что мы почти коллеги, но работаю сама на себя. На данный момент меня наняла торговая гильдия. И ты прав, здесь я не имею полномочий. Моя задача — собрать доказательства, после чего гильдия обратится к князю Белогорска, а тот свяжется с правителем княжества Дар, и эту гниду повесят.

— Слишком долго, я могу обвинить его и без вашего участия. Нападение на братство князь не оставит без внимания.

Арина пожала плечами.

— У тебя нет жестких доказательств. Новин выскользнет, свалив все на мертвого помощника. Мои слова о том, что я знаю про найм команды, атаковавшей ваш офис, ничего не решат. Мое слово — против его. А вот гильдия — другое дело.

— Почему гильдию интересует Новин? Он не первый, кто грабит караваны, прикрываясь княжеством.

Арина замолчала, и Игнат отлично понимал почему: одно дело — ее личное задание и средства, которые она привлекает для его выполнения, другое — дела ее работодателя, она просто не имела права раскрывать чужие секреты. Но он и сам догадывался о причинах, признаки торговой войны с самым большим, сильным и богатым княжеством уже давно витали в воздухе.

— Давай я выдвину предположение, а ты, если угадаю, просто кивнешь?

— Попробуй, — согласилась она.

— Я думаю, это происходит не только здесь. Торговая гильдия атакована почти везде, и сейчас она пытается вычислить, кто начал войну против нее. Тебя послали выяснить, кто руководит всем этим, и ниточка привела тебя к исполнителю. Но ты не имеешь возможности вытащить из него информацию, поэтому думаешь его прижать с помощью моих доказательств и выбить, кто руководит атакой. И наверняка ты работаешь не одна — думаю, подобные тебе агенты действуют везде, где проявляется целенаправленная атака на караваны и свободных торговцев, состоящих в гильдии.

По виду собеседницы он понял, что угодил в яблочко.

— Хреновый ты агент, Струна, — заметил он, — совсем лицом владеть не умеешь.

— Твоя взяла, ты все верно просчитал. Что дальше?

— Да ничего. Ты думаешь, что, если прижмешь Альберта, он расколется и его повесят? Не надейся, наш маленький мирок соскучился по большой войне, и возможно, торговая блокада — первая ласточка.

— Хочешь сказать, что это происходит с ведома князя или знати?

Похоже, подобная мысль ее сильно озадачила.

— Белогорское княжество слишком удобно расположено, слишком своевольно и жестко давит конкуренцию. Более слабым соседям это не нравится. Думаю, эта часть операции — подготовка к большой войне.

— Подавятся, — как-то неуверенно произнесла Градова. — Белогорск сильнее всех соседей, вместе взятых.

— Возможно, — согласился Игнат. — Но если в дело вступят все соседи, то по совокупности магичек и дружин они перекроют Белогорье, а удар с четырех направлений просто разорвет его в клочья. Ну да ладно. Только непонятно: почему княжество Дар? Оно далековато от всего этого, у него нет с Белогорьем общих границ, у него нет даже общих границ с соседями. Каким боком тут эта война?

— Да нет еще никакой войны, — грубо ответила Арина. — И не будет.

На это Игнат только усмехнулся.

— Я предлагаю другой вариант. — Он склонился к ней, поманив пальцем, и, когда девушка приблизилась, зашептал: — К черту доказуху, давай захватим эту тварь и выбьем из него все. Он мне задолжал много жизней, погибла моя коллега. Едва не погиб Дед. В том караване, который должен был разгромить Александр, ехал мой друг. Короче, я хочу посчитаться, попутно можно выполнить и твою задачу.

— Давай, — решилась Струна. — За день, что я охраняла этого ушлепка, я вскрыла оборону всего дома. Так себе защита, я смогу тебя провести внутрь. Когда мы это сделаем?

— Сейчас. Завтра мне нужно быть далеко отсюда.

— Годится, — согласилась блондинка, и они пожали друг другу руки.

Усадьба Альберта Новина, как Демидов и предполагал, оказалась в богатом квартале. Здесь размещались дома наместника и прочей знати и элиты. По соседству с Новиным располагался особняк Арианы.

Игнат осмотрел высокую каменную стену, на которую явно было наложено несколько заклинаний. Единственные массивные ворота, рядом с которыми прохаживался охранник с автоматом, идентичным тому, что Видок забрал у покойного подручного. Раз в пять минут квартал объезжал экипаж с четырьмя дружинниками, скорее всего, работающими на «Железный кулак».

— Хм, в харчевне это выглядело гораздо привлекательней, — шепнул он на ухо стоящей рядом Арине.

Девушка в ответ усмехнулась.

— Я же сказала — проведу, — зашептала она в ответ. — Систему ставил профессионал, но того, что Альберт решит тайно сделать себе второй вход, он предусмотреть не смог. Этот идиот вырыл подземный лаз, выходящий в подвал одного дома в ста метрах у нас за спиной. Думаю, хозяин, почтенный местный поэт, даже не догадывается об этом.

— Ты откуда знаешь про ход?

— Я на него сутки работала и сунула свой нос куда только могла. Не спрашивай, как вообще я очутилась во временных телохранительницах, это была сложная комбинация. Кстати, ублюдок попытался залезть мне в трусы, за что получил по рукам и уволил меня. Но поскольку уже получила все, что хотела, я со спокойной совестью отвалила. Через пару часов заканчивался мой контракт, так что результата ждать не приходилось, просто он меня еще и трахнул бы в виде бонуса.

— И кто его сейчас охраняет?

— Трое, вернулись сегодня утром — вроде бы в Дар по делам ездили. Изначально их было четверо, одного ты грохнул.

— А этот у ворот?

— Не при делах, внешнюю охрану тут несут наемники.

— Что нас ждет внутри?

— Ничего, — ответила Градова. — Там только система мониторинга, что-то типа того «глаза», что используешь на задании. Но за нее не беспокойся: когда мы войдем, я отключу ее. Пока я охраняла этого урода, мне показали всю схему. Вот наружу лезть не стоит, там очень хорошая защита, снаружи дом как крепость. Там и тревожные заклинания, и спящие площадные, способные убить все на площади пары десятков квадратных метров. Вся охрана в доме, ее нужно будет устранить быстро и тихо. Их трое и наемник, который мониторит «око», все это располагается в правом крыле дома. — Она быстро нарисовала на земле схему дома. — Здесь мы войдем прямо в подвал, дальше по лестнице, первый этаж, комната охраны, там нужно тихо и быстро глушить всех. Скорее всего, оператор «ока» уже заметит, что магическая система сбоит.

— Сбоит?

— Я не буду ее гасить полностью, эта система уязвима для одного заклинания. Просто, как только мы попадем внутрь, я колдану, и когда мы попадем в поле фиксатора, он отрубится, потом снова включится.

— Хорошо, — согласился Игнат.

Через полчаса план был полностью готов. Демидов не испытывал никаких угрызений совести по поводу того, что несколько человек отправятся на тот свет. Прислуги в доме нет, она приходящая, а остальные боевики Новина вряд ли были порядочными людьми: сволочи могут существовать только в среде сволочей, всячески выживая из своего окружения порядочных людей.

Начал накрапывать дождь, небо затянуло черными тучами, грозящими мощным ливнем, а может, и грозой. В подтверждение на востоке вдалеке прогрохотал гром.

— Отличная погода для темных дел и мести, — усмехнулся Игнат. — Пора заняться делом, показывай подземный ход. Кстати, как ты про него узнала? Сомневаюсь, что Альберт такой идиот, что показал его временной охраннице.

— Конечно нет, — ответила идущая впереди Арина, застегивая кожаную куртку и накинув капюшон, спасаясь от льющейся с неба воды. — Я, между прочим, тут уже месяц ошиваюсь, и пока ты феечек пользовал, я работала. Нашла последнего из строителей. Альберт подчистил концы, а про этого не знал — его свояк привел по-тихому в помощь. Люди Новина устранили всех рабочих и инженера. Все очень хорошо сделано, вроде как несчастный случай, да и много воды утекло, а вот этот жил и даже не догадывался о том, что обладает тайной, за которую убивают. Он получил золото, я — информацию.

— Не сдаст?

— Нет, для встречи с ним мне пришлось ехать в Дар: после гибели свояка он там обосновался. Пришли, теперь тихо.

Арина бесшумно скользнула к двери, ведущей в подвал, и прислушалась, после чего из кармана появилась самая обычная отмычка. Пара секунд — и замок взломан.

Игнат тоже зря времени не терял: слегка ослабив обновленный кокон, он приказал Фарату проверить особняк.

Хозяин был дома и читал стихи какой-то наивной дурочке, которая млела на кушетке. Самый видный и модный поэт Сторожья оказался тощим, как жердь, коротышкой с залысинами. Он стоял голышом на какой-то тумбе в окружении свечей. И, похоже, его не интересовало, слушает его гостья или нет, сейчас он был велик, читая самого себя. С этой стороны можно было не опасаться — в ближайшее время нарцисс не заметит ничего и никого, разве что Игнат попробует из-под него тумбу спереть.

— Путь свободен, — прошептала Арина и нырнула в темноту подвала.

Демидов последовал за ней, потихоньку привыкая к тьме.

— Погоди, — остановил он девушку и достал рюкзак, который прихватил из комнаты.

Напялив кольчугу, он достал клейма и, сцепив зубы, начал накладывать руны воина, удачи, ну и в завершение руну сияния, дающей на несколько часов видеть в полной тьме, а также замечать магические ловушки. Не сказать что удобная вещь, поскольку все словно пылает холодным светом, но лучше, чем ничего. Игнат осмотрел подвал уже новым взглядом и безошибочно нашел дверь за старым шкафом: магический замок ослепительно сверкал на весь подвал, вызывая некоторые неудобства. Еще две сверкающие крысы сидели на балке и с интересом наблюдали за гостями их подвального царства.

— Дверь за шкафом, там магический замок и обычный, с ключом. С первым мне не справиться, — сообщил Игнат напарнице.

— Я разберусь, — заверила Арина и, слегка покачивая бедрами, направилась к шкафу. Распахнув дверцы, она спокойно вытащила наружу заднюю стенку. — Тут еще сигналка, — усмехнулась она, — но очень примитивная. Наш «дружок», — в последнее слово она вложила максимум презрения, — нанял кого-то с очень посредственными способностями, может быть, шестого или даже седьмого класса.

Она щелкнула пальцами, и Игнат увидел, как яркая магическая сфера заключила в себя что-то едва различимое, трепыхнувшееся и замершее.

— Даже подпитать забыл, — презрительно заметила Струна. — Еще неделя — и само развеется, он даже не узнает. А вот замок ставила довольно сильная волшебница, талантливый середнячок, не ниже четвертого уровня.

— Я свою «открывашку» использовал пару дней назад, больше нет, а эту зарядить некогда было.

— Не отвлекай, я справлюсь, — зашипела Градова.

В ожидании прошло несколько минут. Игнат ради интереса отправил джинна последить за хозяином: тот по-прежнему читал дамочке стихи, хотя любительница рифм уже не испытывала воодушевления, а активно зевала.

Наконец магическое свечение замка исчезло, а через минуту щелкнул и механический. Арина вытерла пот.

— Хороший замок, давно такого не видела. И тут на серебряную сеть все замкнуто. Весь подвал — ловушка.

Дверь скрипнула несмазанными петлями, из подземного хода пахнуло сыростью. Градова махнула ему рукой и скрылась внутри. Игнат последовал за ней, прикрыв дверцы шкафа. Ход оказался паршивым, со свода сыпалась земля, высота чуть больше полутора метров, подпорки покрыты плесенью, красиво сверкающей в сиянии, балки уже начали подгнивать, на полу кое-где хлюпала вода, а болты и гвозди явно ржавели.

Сто метров хода они прошли без малейших проблем — больше никаких сигналок, ловушек, решеток. На диво беспечно живет Альберт Новин. Видок усмехнулся. Если все выгорит, это последние часы его жизни, и осознать, что нельзя так относиться к собственной безопасности, господин торговый советник не успеет.

— А то, что ты клялся людей защищать, не входит в противоречие с тем, что мы делаем? — останавливаясь у решетки, на которой все же оказался магический замок, спросила Арина.

— Я давно живу на этом свете, и нелюди — лишь одна из моих проблем, люди бывают гораздо хуже, чем твари. В этот подвал меня привели именно людские отбросы.

— Логично, — согласилась Струна. — Кстати, как насчет того, чтобы потом выпить, как все закончится? Я не против продолжить наше знакомство в более приятной и спокойной обстановке.

— Сначала дело, а там посмотрим. Но я — «за». Сможешь взломать?

— Его ставила та же магичка, я уже нащупала плетение, на этот раз будет быстрее.

Игнат кивнул и отступил назад, чтобы не нависать над Ариной. Магические замки — это не механическая собачка, они защищают всю дверь. Выбить, конечно, можно, но гораздо сложнее, они словно укрепляют ее. А при воздействии, если, например, к магическому замку прикасается человек, которого не знает заклинание, он получает обратку. Чаще всего это что-то простое — вроде молнии, огнешара или льда. И эффект соответствующий: любо плохо прожаренное мясо, либо ледышка. Хотя чаще всего, по статистике, используют яд: очень удобно — ядовитый туман заполняет помещение и отравляет объект или объекты.

— Готово, — очень довольным голосом заявила Градова, — на этот раз был ледяной веер в две стороны.

— Неприятно, — отозвался Игнат.

Попади под такое заклинание — он мгновенно стал бы куском мороженой человечины, а веер еще и по площади бил в обе стороны, за исключением тех, кого вписали в память заклинания. И если бы это сработало, то на двадцать метров вокруг все стало бы зимней сказкой с печальными последствиями.

— Сканируй дом, — попросила магичка, — не хочу тратить силы еще и на это, и так замки уже на четверть мой резерв опустошили, а мне еще надо накладывать отвод. Да и черт его знает, что нас впереди ждет.

Игнат кивнул и приоткрыл кокон. Потекли томительные секунды ожидания. Наконец Фарат передал образ. Дом был мертв, в прямом смысле этого слова. Оператор с раскроенной головой в рубке слежения, тело у входных дверей, буквально разорванное на части. Еще одно на лестнице, рука валяется отдельно в луже крови, горло разодрано. Два трупа на втором этаже, первый у дверей с оружием в руках, грудь вспорота, сквозь раздробленные ребра видно сердце, все до потолка забрызгано кровью. Хозяин в окровавленных лохмотьях, оставшихся от домашнего халата, прикручен к стулу в собственной спальне, десятки ран — похоже, его пытали. Демидов тряхнул головой, джинн передал картинку так понравившейся ему бойни, смакуя детали и наслаждаясь мясорубкой.

— Ну что там? — обеспокоенно спросила Арина.

— Мы опоздали, — тяжелым, словно не своим, голосом произнес Игнат. — Все мертвы: их в прямом смысле разорвали. Если ты спросишь моего мнения, я скажу — работал высший вампир. Но это не дикие земли и даже не вольный город на краю них, это Сторожье, я не знаю, как он попал сюда. Надо уходить.

— Нет, — отрезала Градова. — Хочешь — иди, я же должна увидеть все сама, кроме того, мне нужен сейф Новина. Ты уверен, что убийца ушел?

— Смеешься? Если это высший вампир, Фарат его не увидит, не услышит и не почует, как и я. У меня даже зарядов чистого железа нет с собой. Да и не получится драки, он просто убьет нас так же, как вот этих.

— Все равно нужно идти, иначе все зря. Давай за мной, нам нужно в кабинет. Погоди, только заклинание наложу. Подойди ближе. А еще лучше обними меня.

Игнат послушно приблизился и обхватил девушку за талию. Привлекательную такую талию — худенькой колдунья не была, но все в меру, очень гармонично. Ему было приятно вот так держать в руках красивую женщину, даже отпускать не хотелось. Струна что-то прошептала, похоже, это заклинание имело звуковую формулу, после чего хлопнула негромко в ладоши, на которых появилось серебряное сияние, она воздела руки над головой и слегка тряхнула кистями, и тут же на них посыпался серебряный дождь, оседающий на одежду, покрывая ее целиком.

— У нас час, — предупредила она. — А если быть точной, то сорок восемь минут. Все, вперед, время дорого.

Она распахнула решетку, которая была скрыта за какой-то драпировкой, и шагнула в заваленный хламом подвал. Старая мебель, воняющие кислятиной гниющие тряпки — похоже, хозяин нарочно стаскивал сюда всякую ненужную дрянь, дабы отвадить от секретного хода любопытного, сунувшего свой нос туда, куда не нужно.

Переходы первого этажа дома советника были оборудованы дежурным освещением в виде магических светильников, выкрученных на минимальную мощность. Руна сияния утратила свою силу, и теперь Игнат смотрел на мир как обычный человек. Не совсем, конечно, как обычный, все же егерь, но и кошачьим зрением он не владел. Хотя водил знакомство с егерем, который имел сию чудесную способность. Правда, минус тоже имелся: способность активировалась сама при тусклом освещении, а иногда тьма очень даже нужна — устаешь от постоянного света. Но плюсы перевешивали.

Наконец они оказались у лестницы, которая начиналась из зала, ведущего наружу. Трупы были на месте, там, где и показал Фарат.

Игнат не торопясь осмотрел обоих мертвецов. Арина оказалась на высоте — лица не кривила, была спокойной и держала в руке поднятую магическую лампу, давая Демидову делать свою работу.

— Что видишь? — наконец разогнувшись и отступив от второго трупа, спросил девушку егерь.

Струна чуть задумалась. Она тоже разглядывала трупы — хоть ее и учили техникам охотников на нелюдь, она не была таковой.

— Посмотри внимательно на раны, — подсказал Игнат.

— Видок, я все понимаю, но у меня нет твоих знаний. Что я должна увидеть? Не время играть в загадки, мы с тобой посреди дома, полного трупов. И если нас возьмут над ними, не отмоемся. Так что выкладывай. — В ее голосе сквозило раздражение — похоже, она была уязвлена тем, что он видит то, чего не видит она.

— Все высшие вампиры трехпалы, здесь же минимум четыре когтя. Я не знаю ни одной нелюди, которая нанесла бы такие раны. — И он как-то странно махнул рукой, обозначая движение четырьмя пальцами, словно разрывал грудь.

— Человек? — не поняла Арина. — Ты хочешь сказать, что их убил человек?

— Именно так. И я даже могу сказать, что это была магичка. Ты слышала про заклинание боевой трансформации?

Струна покачала головой.

— Потом расскажу, а сейчас ты права, давай ищи то, что тебе нужно, и валим отсюда. У меня предчувствие, что наше время утекает сквозь пальцы.

Они поднялись по лестнице, переступив еще через два тела. Игнат задержался над ними лишь на мгновение, просто чтобы подтвердить свою теорию. Спальня хозяина была погружена во тьму, воняло кровью и горелым мясом.

— Еще одно подтверждение, — сообщил Демидов, разглядывая огненный пятипалый отпечаток на волосатой груди покойника. — Вампиры не пользуются огненным прикосновением.

— Даже не прячет следов, — крутясь у сейфа, вделанного в стену, произнесла Градова. — Золото не тронуто: внушительный мешок, тут не меньше сотни.

— Оставь, мы не за тем сюда пришли, — приказал Демидов. — Смотри бумаги.

— Мне лично деньги нужны, — отрезала Струна и сунула внушительный мешочек с чеканами себе в карман. — Потом поделим.

Игнат на это лишь пожал плечами.

— Нет тут ничего, — через минуту подвела девушка итог. — Видок, мы опоздали, кто-то очень хорошо все подчистил.

— Для этого она сюда и приходила. Уходим.

Они уже спускались по лестнице, когда из-за закрытой двери раздались голоса — похоже, очень много людей сюда спешили, и эти люди знали, что они находятся в доме.

Преследователи ворвались в особняк, когда Игнат скрылся в коридоре, ведущем от лестницы к подвалу. Струна бежала на пять шагов впереди, и именно она столкнулась с двумя мужчинами в черных плащах, которые вылетели ей навстречу. Арину очень хорошо тренировали — ни мгновения замешательства, в руке появилась малая молния, которая влепилась в грудь первого из противников, надолго вырубая его. А пока тело падало на пол, Игнат с ускорением от джинна ударил в лицо второго. Тот оказался быстрым и даже успел выхватить пистолет, а может, вообще сжимал его в руке, но ему не хватило пары мгновений. Рухнув на своего напарника, он затих.

— Без трупов, — шепнул Демидов блондинке, которая уже спускалась в подвал.

— Только если начнут убивать, — зло бросила Градова. — Нас подставили, эти парни из «Железного кулака», и они шли за тем, кто в доме.

Игнат хмыкнул и промолчал: оставалось только решить один вопрос — они знали, за кем идут, или просто шли за тем, кого обнаружат на месте? Если первое, то все плохо.

Лаз оказался без сюрпризов, только на выходе скучал детина в черном плаще. Он вскочил навстречу двум незваным гостям, но Арина мысленно закончила сплетенное заранее заклинание, и воздушный кулак, угодивший точно в голову, отправил незадачливого стража подземного хода в небытие.

— Живой, — пробегая мимо, сообщила девушка. — Но приложила хорошо, головушка у него будет болеть.

— Плевать на его самочувствие, — рыкнул в ответ Игнат. — Жив — и ладно, уходим отсюда.

Они вынырнули на улицу и через пару минут были уже далеко от злосчастного особняка. Арина уверенно вела его какими-то кривыми темными улочками вглубь старого города. Наконец остановившись у обветшалого покосившегося дома, отперла калитку и зашла внутрь.

— Ну, чего встал? Я же не гильдейская, я наемница, вот и живу тут, не привлекая внимания.

Игнат послушно кивнул и вошел следом, калитка с легким скрипом вновь закрылась.

— Погоди, ни шагу дальше, — произнесла Струна и первая шагнула на ступеньку крыльца.

Демидов не увидел, только почувствовал, как магия пробудилась от того, что кто-то потревожил лестницу, но больше ничего не произошло — заклинание опознало хозяйку.

— Что за заклинание? — спросил он.

— Просто сигналка, — ответила Арина. — Тут много народу шастает, вдруг кто-то домом ошибся, не отрывать же ему ноги за это. Я ловушку поставила только внутри, на своих вещах. Тот, кто в этот сундук полезет, пусть пеняет на себя. В отличие от тебя, у меня нет в каждом крупном городе места, где мне всегда рады, где меня ждет стол, постель и кредит.

— Ты жалуешься? — заходя следом за хозяйкой в дом и изучая единственную комнату, спросил Игнат.

— Нет, Видок, — улыбнулась Арина. — Просто не все так хорошо устраиваются. Чего, интересно, я оправдываюсь?

Демидов пожал плечами и указал на стул.

— Если сяду, меня не разорвет?

— Пока ты не потянешь на себя крышку вон того сундука, можешь чувствовать себя как дома, — улыбнулась блондинка. — Сейчас я заварю чай, и мы обсудим все, что увидели.

Демидов усмехнулся.

— Вляпались мы с тобой по полной. Едва ноги унесли, и кроме того мешочка с золотом прибытка нет, ни хрена мы не узнали. Вот и все обсуждение увиденного.

Струна согласно кивнула и поставила на магический разогреватель чайник.

— Мы в дерьме. Вопрос: смогут они нас опознать или нет? — крутя в руках чашку с чаем, подвел итог вылазки Игнат.

— Те, кого мы вырубили, точно нет. Отвод — заклинание, которое я наложила, — искажает картинку, которую они видели. Для них мы — два силуэта. Опознать напрямую нас не смогут. Вопрос в том, знали ли они, что в доме были конкретно мы с тобой?

— Завтра выясню, мне утром встречаться с Арианой, Реной и Светаной: они хотят увидеть место, которое я обнаружил. И если меня не арестуют, значит, все прошло не так уж и плохо.

— Только вот моя миссия провалилась. Что ты там про заклинание говорил?

— Заклятие боевой трансформации может выполнить волшебница не ниже третьей ступени.

— Впервые о таком слышу, — пожав плечами, заявила Струна. — Но заклинаний очень много, что-то входит в моду, что-то выходит.

— Заклинание редкое и не всегда получается, кроме того, имеет очень сильный побочный эффект: можно застрять в этом состоянии навсегда, став нелюдем. И для него требуется один ингредиент, который найти не так просто — кровь старшего оборотня, — иначе трансформация невозможна. А тварь эта встречается довольно редко. Егеря охотно берутся за заказ, последний был год назад — егерь погиб, а оборотень исчез. Кровь оборотня собирается, иссушается алхимиками, стоит много золота, используется в десятке зелий. — Игнат покрутил в руках опустевшую чашку. — Убийца Альберта Новина сильно рисковала, используя трансформацию. Знать бы — чего она хотела добиться?

— Она получила то, за чем пришла, — решительно заявила Арина, — иначе он был бы жив. Его убили только тогда, когда цель была достигнута.

— Я думаю, все немного проще, — покачал головой Демидов, — он и был целью. Он прокололся и мог вывести нас на своего хозяина, поэтому его вместе с подручными убили. Пытали Новина, чтобы открыть сейф. Похоже, там было что-то, что могло навести на след.

— А деньги почему оставили? — Струна достала кошель и, развязав завязки, высыпала чеканы на стол, среди них мелькнуло золотое кольцо с гербом.

Игнат покрутил чекан, потом изучил печатку, после чего улыбнулся.

— Вот что искал убийца, только не догадался забрать деньги — они ей просто не нужны. Тот, кто может позволить себе кровь оборотня, не позарится, — прикинул он количество монет перед ним, — на тридцать чеканов. Теперь перстень у нас, только герб мне незнаком.

— Зато я его знаю. Этот герб принадлежит графу Димитрию, правящему на востоке Орежского княжества. Бывал там?

Игнат наморщил лоб.

— Давно, лет пятнадцать назад. Относительно богатые места, много гор и шахт, среди них две с чистым железом, а вот графства этого не помню. Чеканы оттуда: герб Орежа ни с чем не спутаешь.

Арина кивнула и, быстро пересчитав деньги, отдала половину Игнату.

— Твоя доля. Моя работа тут закончена, завтра я уезжаю.

— Не хочешь найти того, кто прикончил Альберта?

— Я не самоубийца, — усмехнулась блондинка. — Если ты не ошибся, она гораздо сильнее меня. Пусть этим занимаются другие, для подобного есть инквизиция. Я смогу навести своих работодателей на мысль, что в Сторожье действует ведьма, убивающая людей. Хочет князь или нет, но ему придется расследовать смерть Новина. И инквизиция получит информацию.

— Это если на нас не повесят, — напомнил Игнат.

— После того что ты рассказал, не имеет смысла вешать это на нас: суд просто не сможет доказать, что это мы, — уровень не тот. Имел смысл убить нас там, в доме, но, поскольку мы вырвались, затея провалилась.

— Кроме того, — усмехнулся Игнат, — мой «глаз» все фиксировал с того момента, как мы вошли в подвал.

— Хочу тебя расстроить, — виновато потупилась Градова, — я отрубила его, как только ты показался на лестнице в трактире: мне не нужно было, чтобы мое лицо оказалось в артефакте. И я готова принести свои извинения. — Она поднялась и, склонившись, томно посмотрела прямо в глаза Видоку. — Самым активным образом.

Демидов в долгой раскачке не нуждался — девушка ему понравилась еще тогда, в таверне, между ними проскочила искорка взаимной симпатии. Он наклонился к ней и поцеловал, после немного отстранился.

— Твои извинения будут рассмотрены самым внимательным образом.

Струна не стала колебаться и тут же уселась к нему на колени, прижавшись к его груди, после чего поцеловала уже сама и начала расстегивать одежду егеря, а затем и свою. Куртка и камзол полетели на пол, за ними последовали блузка и сорочка. Игнат провел рукой по довольно крупной груди, потом поцеловал сосок. Подхватив Арину за бедра, он довольно легко поднялся и направился в сторону кровати. Девушка же, обвив его руками за шею, а ногами за бедра, целовала его лицо, не особо обращая внимания на щетину: бриться Игнату было некогда.

Когда утром Видок уходил, Арина еще спала. Ее красивая спортивная фигура легко угадывалась под мятой простыней, а слегка золотистые волосы красиво разметались по подушке. Девушка знала толк в «извинениях», поэтому поспать удалось всего ничего. Это, конечно, не дело отправляться черт-те куда с магичками и инквизиторшами в таком состоянии, но выбора не было. Ночь выдалась насыщенной на события, и теперь уже ничего нельзя изменить.

Дед встретил его в приемной. Окинув взглядом красные глаза и засос на шее, который Игнат не удосужился убрать, присвистнул и повел на кухню, где из каких-то трав приготовил отвар и молча поставил перед Демидовым.

— Пей, это приведет тебя в норму, — скомандовал Дед. — У меня сегодня ночью были гости из «Железного кулака» под предводительством Светаны. Кто-то убил Альберта Новина и его людей. Двух злоумышленников задержать не удалось, у них даже описания нет.

Игнат на это пожал плечами.

— Одной проблемой меньше.

И, взяв стакан с отваром, принялся мелкими глотками пить обжигающую горькую жидкость. Сергей Витальевич оказался прав — стало легче.

— Видок, кто его убил?

— Магичка, — кратко ответил Демидов, — в боевой трансформации. Когда мы пришли, он уже был мертв.

— В городе не так много волшебниц третьей ступени, — озадачился Дед.

— Она могла быть не местной, это явная подчистка хвостов. Мы нашли перстень из графства Орежского княжества. Похоже, заказ на убийства торговцев пришел оттуда. Хотя мне кажется, этот граф только пешка.

— Далеко, — присвистнул глава сторожского отделения. — Отсюда около тридцати дней пути. Какие интересы мог преследовать граф далекого маленького и не самого богатого княжества в очень далеком маленьком и очень небогатом княжестве?

Игнат пожал плечами. Градова просила не распространяться по поводу торговой войны.

— Кстати, Дед, сегодня днем придет девушка, блондинка, звать Ариной, передай ей сапоги, автомат и запись гибели подручного Новина.

— Ты ей так доверяешь?

— Она меня убедила. Да и улики наши сильно потеряли в весе, а вот ее заказчики могут ими грамотно воспользоваться. История очень мутная и запутанная.

Дед помолчал, прикидывая, наконец кивнул:

— Сделаю, как ты просишь. А теперь ступай собираться, через полчаса ты должен быть на портальной площадке. Негоже нам с магессами и инквессами ссориться.

Игнат поднялся и, кивнув старому егерю, направился к своей комнате. На этот раз он надел кольчугу сразу: магички ведь наверняка откроют портал как можно ближе к руинам, возможно, не будет времени облачаться. Разгрузка, кинжал, поверх — куртка: не стоит разгуливать по городу. В рюкзак отправился запас еды на два дня, фляга слабого яблочного вина, отлично утоляющего жажду, и боезапас к пистолету и к винтовке. Вот и все.

Дед ждал в приемной.

— Присядем на дорожку. Ты это, сынок, будь осторожен, — минутку посидев, попросил старый егерь и обнял Игната одной рукой. — И вот еще: не верь ни инквизиторшам, ни магичкам, у них свои игры, и, если что, они тебя в них разменяют не глядя — не бог весть какая фигура.

— Я знаю, Дед, не поминай лихом. — И, закинув рюкзак за спину, Игнат сбежал по ступеням.

Через десять минут Видок был на портальной площадке, где на него уставились больше десятка женщин и двое мужчин в черной форме — похоже, ждали только его.

Глава 6 Бежать

— Магесса Ариана, — вежливо склонив голову, произнесла инквесса Рена, — пожалуй, все члены экспедиции в сборе.

Инквизиторш было пять, четыре волшебницы, двое следователей «Кулака» и одинокий егерь.

— А не многовато нас? — поинтересовалась глава магической гильдии.

Игнат перехватил взор Арианы, направленный на Светану и стоящих у нее за спиной мордоворотов тайной службы княжества Дар. Светана полоснула начальницу в ответ злым взглядом — похоже, у них были очень натянутые отношения.

— Если преступление ведьмы Веревеи было совершено против подданных княжества, — ледяным голосом произнесла та, — значит, мои следователи обязаны установить степень ее вины.

Ариана словно лимон проглотила, но ничего не ответила. Вместо этого она достала руну «ключ» и, установив ее посреди портальной каменной плиты, начала читать заклинание.

Игнат любил порталы: быстро и относительно безопасно, правда, побочный эффект в виде рвотного позыва не давал ощутить всю прелесть данного способа перемещения. Малые транспортные — для мелких грузов типа того, что открыла Саманта, подручная ведьмы, — для таких нужна четвертая ступень. С транспортными большими порталами могли работать только магички первых трех ступеней. Те недалекие с четвертой, кто пытались создавать порталы перехода самостоятельно, умирали очень болезненно, сил закончить заклинание им не хватало, а скопленная для него энергия требовала выхода, и как результат — выгоревший изнутри труп очередной горе-экспериментаторши. Правда, на памяти Демидова подобного не происходило. Магички — дамочки амбициозные, но без потребностей к самоубийству. Магесс третьей ступени не так уж и мало, и цены на порталы они держат твердо, как гильдия, так и вольные, разве что для себя тащат.

И тут Игнат вспомнил слова Деда, что Веревея была магом-середнячком. А это пятая и четвертая ступень, но для открытия полноценного портала нужна третья, значит, она стала сильнее. Такое, конечно, бывает, волшебницы развиваются, но не так резко, а она открыла портал если не мгновенно, то очень быстро. Игнат порылся в памяти… Да, секунд пятнадцать, не больше, примерно как и Ариана.

Именно сейчас полностью сформировалось голубое сияние, через которое был виден разрушенный замок. Игнат прикинул: маггеса второй ступени справилась за десять секунд. Получается, что они равны с Веревеей? Не бывает, чтобы ведьма четвертой, а то и пятой ступени за два года умудрилась дорасти до второй или границы третьей. Для этого нужны десятки лет, а тут такой скачок. Похоже, ее одержимость существенно увеличила ее силы.

Игнат наблюдал, как в портале одна за другой исчезают магички и инквизиторши. Потом последовали Светана и ее сопровождающие. Он шел предпоследним: за ним только Ариана, поддерживающая портал.

Как всегда, крутануло, желудок рванулся вверх, хорошо, что там только отвар, которым поил Дед. Не всегда Демидову удавалось сдержать рвоту, хотя человек, стоящий на коленях возле портала и извергающий из себя содержимое, явление нередкое. Пожалуй, лучше всего к этому адаптированы магички.

Прошла минута среди голубого сияния — и вот он буквально выпал на зеленую траву той самой поляны, где они останавливались вместе со Свеном. Интересно, кто убил циркового? Альберт, стремящийся обезопасить себя от доказательств, или та, что подчистила всех?

Игнат окинул взглядом собравшихся. Один из подручных Светаны блевал в паре метров правее, второй выглядел зеленым, но держался, инквизиторши и магички были вполне бодрыми и румяными. Инквессы сжимали в руках свои боевые жезлы, магессы, обвешавшись щитами, крутили головами, выискивая опасность. Но ничего не происходило, если не считать звуков рвоты. Ариана вышла из портала, и он погас. «Сильна волшебница, — подумал Игнат, — держать транспортный портал, провести через него столько народу и пройти самой». Хотя для главы сторожской гильдии это наверняка далеко не предел, она такие порталы может сутками открывать, еще и огнешары в небо запускать, и все равно ее хватит надолго — все же вторая ступень. Конечно, первая гораздо сильнее, волшебница, обладающая подобной силой, способна в одиночку превратить Сторожье в пепел за несколько часов или сделать из него озеро. Но, если Видоку память не изменяла, сейчас во всех землях есть всего семь магесс первой ступени. Четыре из них живут в Белогорском княжестве. Еще одна правит Златоградом, о двух других он давно ничего не слышал. Но сами магички считали, что есть как минимум еще столько же волшебниц высшего ранга, которые не зарегистрированы и не проявили своей полной силы.

Игнат тоже не забыл о том, что теперь он фактически на границе диких земель: винтовка уже была в руках егеря. Не сказать что он чего-то опасался, находясь в такой компании, пожалуй, его больше беспокоила сама компания, особенно Светана и ее «Кулаки»: этим он не верил ни на грош. У них ночью советника грохнули, второго человека в городе, а она прется с двумя мордоворотами к черту на рога расследовать преступление ведьмы, которая уже сбежала, оставив после себя кучу трупов.

— Егерь, веди, — приказала Ариана.

Сегодня она была одета в простой костюм, чем-то напоминающий тот, что был на Струне накануне, — никаких платьев, высокие ботфорты, штаны в обтяжку, разве что блузку заменил комбинированный корсет, выглядевший очень эффектно вкупе с красивой пышной грудью. Никакого оружия или вещей. Ее магички были одеты примерно так же, разве что вместо корсета на них красные камзолы. Все они четвертой ступени, явно боевые чародейки, оплот армии любого княжества. Инквизиторши выглядели идентично, только цвета у них были серебристыми — захочешь, в лесу не спрячешься. Еще они тащили за спиной довольно вместительные сумки и непонятные чехлы. Пожалуй, из магичек ярче всех выделялась работница «плаща и кинжала»: полусапожки на небольшом каблучке, бриджи в полоску, черный корсет с красным лифом, два пистолета. Калибр посолидней, чем то, что у него, патронташ на поясе, половина пуль — чистое железо, половина — обычные. А за плечами развевался черный короткий, до середины бедра, плащ, и это летом. Ее мордовороты тоже в черных плотных куртках, с пистолетами как у начальницы и каменными рожами. «М-да, ну и компания», — подумал Игнат и медленно пошел в сторону руин.

Руины, как и при прошлом посещении, были тихими и пустыми. Магички что-то поколдовали, но, видимо, это не принесло результата.

Игнат приоткрыл кокон, и джинн принялся за осмотр, правда, Светане, которая почуяла сущность духа, это очень не понравилось, она зло зыркнула на егеря, но ничего не сказала. Картинка, которую передал Фарат, была закономерной: мертвые тела в пустом подземелье, разве что комната магичек выгорела дотла.

— Сначала мы, — безапелляционно заявила Рена. — Это дело полностью наше, вы только свидетели и добровольные помощники.

Ариана пожала плечами.

— Как вам будет угодно, инквесса, — вполне равнодушно произнесла она — похоже, магичка не искала ссоры с инквизицией.

Светана, как обычно, промолчала, но на лице у нее было явное недовольство, — оно и понятно, вечная нелюбовь. Лет триста назад вообще были гонения, очень много магичек погибло от рук инквизиции. Именно тогда возник Златоград, вольный город магесс, с академией, считавшейся самой престижной. В княжествах было еще несколько независимых магических школ, но до золотого ковена им — как отсюда и до старой Земли. Кстати, именно в одной из них обучалась наемница Арина.

Все это Игнат обдумывал, пока инквизиторши лазили по опустевшему подвалу. Сам же он устроился на каменных ступенях, покрытых мхом, изредка посылая Фарата посмотреть результат. Инквессы установили какие-то странные сборные штанги и теперь питали их от небольших магических кристаллов, похожих на батарею в его винтовке. Подобное Демидов видел впервые, и назначение ему было совершенно непонятно. Лезть в дела инквизиции или спрашивать у магичек он не собирался: игра шла крупная, и в ней один особо борзый егерь мог остаться без башки.

Снизу плеснуло магией, да так, что Ариана прекратила левитировать и, спустившись на землю, уставилась на вход в подвал. При этом в ее руке полыхал боевой пульсар впечатляющего размера — такой способен развалить все, что осталось от башни, а ее подручные тут же выставили магические щиты, которые прикрывали как от энергетической атаки, так и от физической. Вообще магичка четвертой ступени, пусть и середнячок, это вполне самостоятельная боевая единица, равная по мощи пехотной роте.

А вот Светана была спокойна. Она лениво бросила взгляд на вскочивших держиморд, и те, словно псы, вновь замерли, охраняя свою командиршу.

Так прошло несколько часов. Из подвала шли всплески магии, правда, непонятно откуда, поскольку инквизиторши магией не владели, только артефактами пользовались, при этом были полностью невосприимчивы к энергетическим атакам. Например, если Ариана вздумает швырнуть в Рену боевой пульсар, тот просто растечется по ее груди и рассеется, а если инквесса решит, что хватит магичке колдовать, то достаточно простого, самого малого телесного контакта — и все, больше никаких заклинаний. А может и осушить.

Игнат иногда приоткрывал кокон, и Фарат сканировал местность, давая картинку подвала. Из сумок инквизиторш появились еще какие-то приборы, которые они изредка поворачивали. Больше всего это было похоже на проектор, с которого Дед транслировал запись, сделанную Игнатом.

Наконец наверху показалась одна из инквизиторш и, слегка поклонившись Ариане, произнесла:

— Магесса, инквесса Рена просила передать, что мы закончили и рады уступить вам место преступления.

— Позволено ли мне будет узнать результаты? — спросила Светана.

Ее голос звучал ровно и даже немного равнодушно, но Игнат уловил фальшь: командирша «Кулака» просто изнывала от любопытства, магичка явно нервничала. Все время, что инквизиторши вели свои исследования, Демидов ощущал чье-то беспокойство. Теперь ясно, чьи чувства он считывал. Что могли узнать Рена и девочки, что заставило Светану так напрягаться?

Инквесса покачала головой. Ариана сделала знак своим сопровождающим, и они исчезли в проеме. Светана поднялась и пошла следом, сопровождаемая своими подручными.

Видок пока не спешил: что-то было не так. Он достал из рюкзака тавро и выжег на правом предплечье руну воина — почему-то сейчас ему казалось это правильным. Чувства мгновенно обострились. Фарат заворочался в своем коконе. Демидову все меньше нравилась эта экспедиция. Он проверил пистолет и сменил магазин винтовки на обычные пули: чистое железо сейчас без надобности. Джинн «унюхал» тварь, но очень далеко. Игнат только почувствовал направление. Причем тварь знала, что они тут, и старалась держаться подальше. Что-то было странное в ней: она не боялась, скорее, скрывалась и чего-то ждала.

Игнат начал спускаться по винтовой лестнице, внизу раздавались тихие голоса — похоже, Ариана обсуждала что-то с Реной, магесса и инквесса были очень озабочены и поглядывали на Светану, которая изучала трупы людей. Глава специального отдела инквизиции заметила Игната и повернулась к нему.

— Вы очень сильно усложнили мою задачу, — произнесла она с холодком в голосе. — Если бы вы не уничтожили тело Саманты, мы узнали бы гораздо больше. Кроме того, после вашего поджога пострадал воспринимающий слой, и мы не смогли снять данных с той комнаты. Все предметы, которые несли на себе слепки, уничтожил огонь.

— Я ничего не понял, — пожал плечами Демидов. До разочарования инквизиторши ему не было дела. — Хотите, могу извиниться?

Рена в ответ фыркнула, ясно давая понять, куда егерь может засунуть свои извинения.

— Игнат, посмотрите, пожалуйста, вокруг ничего не изменилось с того момента, как вы тут были? — попросила Ариана.

— Кроме того, что вонять мертвечиной стало еще сильнее? — натягивая на лицо зачарованную маску, ехидно заметил Видок.

— Ну да, может, еще что-то, кроме этого? — усмехнулась в ответ магесса.

Игнат медленно пошел по залу, обходя по дуге смердящие трупы и Светану с ее боевиками, которые наблюдали за ним, не отводя взгляда. Их беспокоило его присутствие, обострившиеся чувства подсказывали, что здесь происходит что-то очень странное.

Игнат прошел все по кругу, его взгляд задержался на инструментах — все они были совершенно новыми и блестящими, ни следа крови. Он направился к Ариане, собираясь рассказать, что кто-то забрал старые инструменты, заменив их совершенно новыми. Именно в этот момент прямо посреди подземелья открылся портал. Это был не обычный переход, такого Игнат еще не видел: огненно-черные жгуты полыхнули жаром, словно кто-то открыл заслонку гигантской печки.

Магички мгновенно выставили щиты, окружив свою командиршу. Инквизиторши повытаскивали свои жезлы, готовясь к атаке. Игнат отступил к лестнице, вскидывая винтовку, беря на прицел странный портал. Светана тоже была на ногах, в ее руке, плюясь огнем, гудел магический хлыст. Мордовороты вскинули свои пистолеты, правда, Игнат очень сильно сомневался, что от них будет польза.

— Убейте все, что выйдет оттуда, — приказала Ариана.

В ее руке голубым огнем полыхал пульсар, внушительный такой, похоже, магесса предпочитала именно это заклинание всем остальным. Правда, Демидов опасался, что в замкнутом помещении оно несет опасность не только для того, кто может выйти, но и для всех остальных; уж больно у него была сильная отдача после попадания — разрыв мог накрыть площадь метров в десять, а ударная волна снесла бы все на тридцати. А вообще его чутье просто орало: «Беги!»

Демидов вновь сменил магазин на снаряженный чистым железом. Тварь, такая же незнакомая, как и портал, ее породивший, прыгнула прямо на щиты магичек. Игнат ожидал, что сейчас ее отбросит, ударив заклинанием огня или ледяной стужей. Но ничего не произошло — вообще ничего. Иномирная погань пронеслась сквозь опешивших магесс, словно и не было никаких щитов. Женщины разлетелись в разные стороны с жуткими ранами, нелюдь была словно создана из сплошных когтей, клыков и шипов, ее двухметровый хвост хлестнул по оказавшейся в пределах досягаемости инквизиторше и развалил ее на две неравные половины. Жезлы изрыгнули заклинания — таких Игнат еще не видел: что-то вроде черных бесформенных сгустков, ударили туда, где должна была быть тварь, но та оказалась слишком быстра. Взмыв к потолку в великолепном прыжке и оттолкнувшись от него, тварь атаковала Рену. Инквесса успела разрядить свой жезл прямо в упор, нелюдь заорала от боли, но добычи не оставила: когти прошлись по груди главной инквизиторши, разрывая плоть и круша кости. Мгновение — и на пол упал окровавленный труп руководительницы специального отдела инквизиции Белогорья.

Игнат тоже времени не терял. К моменту когда труп инквессы рухнул на пол, он уже почти опустошил магазин, но попал только раз. Правда, тварь чихать хотела на попадание разрывной пули из чистого железа — рана была внушительной, но двухметрового монстра совсем не беспокоила, как и попадание пуль, выпущенных из пистолетов сопровождающих Светану мордоворотов из «Кулака». Прошло не больше десяти секунд с момента появления твари из портала, а половина находящихся в подвале была или тяжело ранена, или убита.

Выжившие инквессы нанесли новый удар своими жезлами, но вместо твари, которая неимоверным прыжком ушла из-под атаки, угодили в Ариану, которая успела укрыться щитом. Правда, ей это мало помогло. Тот рухнул мгновенно, словно это был не щит магессы второй ступени, а жалкая попытка ученицы выстоять против наставницы на первом занятии. Заклинание ударило волшебницу в грудь, и та рухнула на пол с дырой напротив сердца. Но прежде, чем этот темный сгусток попал в нее, боевой пульсар сорвался с ладони Арианы в надежде достать неведомую тварь. Он пронесся над головой Игната и угодил в лестницу. Рвануло так рвануло: ошметки металла свистели во все стороны, кусок стены и часть потолка рухнули. Видок перекатом успел уйти из-под града булыжников, скрепленных раствором. Он вскочил на ноги, меняя опустевший магазин. А тварь тем временем, не обращая на Светану никакого внимания, прыгнула в кучу уцелевших оглушенных инквесс. Пыль от завала скрыла происходящее, но душераздирающие крики сказали Игнату больше, чем глаза. Он хотел крикнуть Светане, чтобы та атаковала тварь своим хлыстом, когда он ее отвлечет, но не успел: огненный бич свистнул, и «Кулак» повалился на каменный пол с оплавленной глубокой раной, второй начал поворачиваться, однако новый удар снес ему голову.

— Где руна, егерь? — неожиданно спросила Светана, и голос у нее был чужим, незнакомым, но Игнат когда-то его уже слышал, только не мог вспомнить где. — Я много людей за нее убила — и тебя убью. Только тебе выбирать как: быстро или долго. На этом столе побывали десятки людей, они кричали и страдали. И ты будешь. Сделай умный выбор, скажи: где руна?.. Замри, — скомандовала магесса метнувшемуся к егерю из пыльного облака монстру. И тот послушно остановился, сверля взглядом единственного выжившего.

Теперь, когда он не двигался, монстра можно было разглядеть. По очертаниям тварь очень напоминала человека больше двух метров в высоту — сплошные мышцы, толстенные лапы с тремя длинными пальцами и венчающими их могучими когтями, из суставов торчали шипы, больше напоминающие костяные ножи, с некоторых на пол капала кровь, на спине гребень. Рана, оставленная пулей Игната, казалось, совсем не беспокоила незнакомую егерю нелюдь. А пули, выпущенные из пистолетов мордоворотов, вообще застряли в прочной шкуре, не нанеся никакого ущерба.

— Ты — Веревея?

— Догадливый, — с презрением к собеседнику подтвердила ведьма. На пару секунд оболочка Светаны сползла с нее, явив Демидову знакомый образ, виденный в воспоминаниях Саманты, после чего ведьма вернула прежнюю личину. — Где руна и дневник?

— Уничтожил, сделай новую, — с издевкой предложил Игнат.

— Врешь! Егеря — известные жмоты, чтобы уничтожить ценный артефакт и не попытаться его загнать. Ни в жизнь не поверю! А поскольку в Сторожье предложить его некому, думаю, ты его где-то спрятал. Мой человек обыскал офис егерей, там его нет. Так где он?

— Ты убила Новина?

— Альберт был кретином, вляпался по полной, едва всех не сдал, а когда сел в лужу с наемниками, я решила, что он больше не нужен. Кстати, что руна у тебя, мне точно известно: покойный Свен тебя заложил. Правда, надо сказать, он продержался дольше, чем я рассчитывала от этого мягкотелого, — пришлось его вывернуть наизнанку, прежде чем он начал говорить.

— Зачем она тебе, что она делает? — стараясь заговорить противника, поинтересовался Демидов, прикидывая варианты: лестницы больше нет, против него магичка непонятной ступени и монстр, который порвал десяток отменных бойцов быстрее, чем стриженая девка косы заплетает. Остается странный портал, до которого всего три метра. Только он разительно отличался от всего, что Игнат видел до этого, как бы не сгинуть в его огне.

— А тебе зачем? — оскалилась Веревея. — Ты все равно сдохнешь. Хватит меня забалтывать, где руна и дневник?

Игнат приготовился, ослабил слегка кокон и послал мысленный приказ джинну. Ну, теперь главное не оплошать. Ускорение, прыжок… Как же медленно летит тело в портал! Монстр ведьмы рванулся следом, но явно не успевал. Хотя что ему мешало пройти за Видоком и закончить начатое с другой стороны? Энергетический бич в руке Веревеи-Светаны свистнул, бедро обожгла боль, острая до звезд в глазах. Он заорал, когда тело влетело в огненные жгуты, жар охватил его целиком, волосы на голове затрещали, кожа покрылась волдырями, словно в кипяток окунули. Игнат орал все время, что находился в портале, а потом его швырнуло на что-то твердое. Последнее, что он увидел перед тем, как отключился, — это как схлопывается за его спиной необычный портал.

Он пришел в себя от скрипа собственных зубов: все тело жгло, особенно открытые участки. С трудом разлепив правый глаз, он мутным взглядом попытался окинуть местность. Получилось плохо — ясно только, что вокруг много камней, а еще шумит вода. Этот звук просто сводил егеря с ума — горло першило, словно его тоже обожгло, хотя, скорее всего, так оно и было. Но больше всего Игната беспокоила нога, по которой пришелся удар бича. Видок собрался с силами и попытался сесть. От малейшего движения в глазах вновь потемнело, но вскоре туман рассеялся, и он смог осмотреть себя. Одежда приняла основной удар огненных жгутов, или из чего там был сотворен этот портал? Во многих местах куртка прогорела насквозь, досталось и рубахе, больше всего на рукавах, штаны тоже были в дырах, под которыми виднелись ожоги. Кольчуга защитила тело лучше всего — под ней жжения не чувствовалось, сильно пострадало лицо и ладони, они щипали нещадно.

Наконец Игнат смог раскрыть второй глаз. Уже неплохо — оба целы. А вот правое бедро, куда пришелся удар магического бича, выглядело отвратно — запекшаяся кровь в длинной обожженной ране с почерневшими краями, идущей от поясницы к колену. О том, чтобы идти, и речи не шло, рана была такой глубокой, что обнажилась кость. Фарат не сможет его подлатать, в лучшем случае джинн справится с ожогами, но бедро нужно восстанавливать в больничке, и даже не один день. А еще звук льющейся воды просто сводил с ума. Она была где-то недалеко слева, среди больших камней, но, чтобы добраться до нее, нужно встать и оглядеться. Игнат повернул голову и обнаружил винтовку — та целая и невредимая лежала в паре метров от него. Сцепив зубы, он подполз к оружию и подтянул его к себе. Взяв то, что служило ему несколько лет подряд верой и правдой, он понял, что больше винтовка стрелять не будет никогда: похоже, на нее частично пришелся удар бича, который почти разрубил ее напополам, — повезло, что уцелела руна и батарея. Морщась от боли, Игнат обожженными руками снял с нее все, что было ценным, после чего бережно положил верное оружие на камни. Рюкзак за спиной, как же он мог про него забыть? Там тавро с рунами, и среди них руна лечения. Максимум, на что он мог рассчитывать, — что руна временно снимет боль и хоть немного почистит рану на бедре. Стиснув зубы, он достал тавро и вжал в ногу. Полыхнуло зеленым, боли почти не было, зато сразу стало легче. С тоской Игнат подумал о трофейном зелье регенерации, которое осталось в его комнате в кожаном сундучке: он его просто забыл, вспомнив о нем только после телепортации к руинам замка.

Порывшись в рюкзаке, нашел походный паек и флягу, наполненную наполовину яблочным вином. Его было мало, но все же хватило хоть как-то смочить горло и задавить жажду. Однако до воды нужно добраться как можно быстрее. Руна лечения работала, боль почти ушла. Если бы она могла залечить все, лекарки были бы не нужны, они бы просто потеряли доход.

Кое-как поднявшись, Игнат осмотрелся. Он оказался на склоне горы, под ним после крутого спуска рос густой сосновый лес, уходящая серость и поднимающееся солнце говорили о том, что он провалялся в отключке значительную часть дня и ночь. Горный ручей обнаружился шагах в сорока. На эти сорок шагов ушло много сил и полчаса. Когда рухнул рядом с журчащей водой, он понял, что встать прямо сейчас не выйдет: весь резерв ушел на то, чтобы дойти. Погрузив лицо в воду, он напился, потом наполнил флягу. Руна прекратила действие, и боль медленно возвращалась. Пожевав копченого жесткого мяса и опять напившись, Игнат почувствовал себя лучше. Теперь нужно было добраться до нормальной земли и воспользоваться руной поиска. На нее сил должно хватить.

Игнат с тоской вспомнил сундучок с зельем, забытый впопыхах. Регенерация, увеличенный резерв силы вдвое, скорость. Черт, когда все это нужно, никогда ничего нет под рукой. Из оружия только нож. Ремень, на котором висела кобура с пистолетом, был перерублен бичом ведьмы и, видимо, слетел с него, когда он прыгал. Стянув остатки куртки, почти неповрежденную разгрузку, а затем и кольчугу, Демидов разорвал то, что осталось от рубашки, на лоскуты и кое-как перевязал рану. Обрывков не хватило, повязка вышла плохой и норовила соскользнуть с ноги. Одевшись и поежившись от прикосновения холодного металла к голому телу, егерь, сцепив зубы, поднялся и стал спускаться со склона. Раненая нога подвела через пару шагов: запнувшись, Видок кубарем полетел вниз.

Похоже, Игнат вновь отключился. Когда открыл глаза, было уже позднее утро. Он лежал на животе среди мелких камней, больно впивающихся в тело, солнце спряталось, над горами повисли тяжелые серые тучи, не предвещающие хорошей погоды и готовые вот-вот разразиться дождем.

Игнат мысленно выругался. С каждым часом его положение становилось все хуже. Из оружия — кинжал и рунный нож, сил осталось только на руну поиска. Рана в результате падения открылась и начала кровоточить. А еще горы — в княжестве Дар их нет, ближайшие на границе равнины и степи, это недели пути на багги. Как же нужно было вляпаться! Что случилось с порталом? Почему тварь магички не пошла следом? Или пошла, да не вышла? Почему она не удержала портал? Или не она его открыла? Возможно, у нее есть союзник, который запустил сюда тварь, — ведь перед нападением Веревея-Светана совершенно спокойно занималась трупами и никакой магии не творила. Что же произошло?

Эти мысли неслись в голове Видока, стремительно сменяя друг друга, но времени на то, чтобы найти ответы, просто не было.

Демидов дополз до соснового ствола и попытался сесть, его снова прострелила боль в пояснице, но он сцепил зубы и, глубоко вдохнув, постарался унять ее. Подняв веточку и расчистив от хвои кусок земли, он принялся дрожащей непослушной рукой выводить руну поиска. Пришлось перерисовывать трижды. Наконец она получилась читаемой, кривая, но вроде бы рабочая. Он пустил себе кровь, понимая, что эта рана подкосит его, но делать было нечего. Он сосредоточился на Сторожье — руины замка его не интересовали. Кровь, окропившая контуры, начертанные на земле, пузырилась. Очень тяжело в состоянии Игната было держать в мыслях офис братства и Деда в нем. Сознание плыло и грозило отключиться, боль не давала сосредоточиться, но он справился. Игнат не знал, сколько прошло времени, но кровь вдруг собралась в тонкую линию, вытянувшуюся на метр, может, даже чуть больше и без всякой стрелки, что говорило только о направлении, и указывала она на горы. Значит, до Сторожья сотни километров, если не тысячи. Четкий результат руна давала километров на пятнадцать, а тут только примерное направление, с диким разбросом.

Игнат закрыл глаза — он очень устал, нужно было поесть и смочить пересохшее горло. Но если он сейчас отключится, то может уже не проснуться. Кое-как разлепив тяжелые веки, егерь, скрипнув зубами, стянул рюкзак и достал пару кусков вяленого до каменного состояния мяса и флягу с водой. Сделав глоток, он начал посасывать солоноватую полоску. Размочив ее слюной, хорошо разжевал ее, сделал новый глоток, и так по кругу, пока то, что он отмерил себе на обед, не кончилось. Теперь нужно было заняться лечением — это огромный риск: если он потеряет контроль над коконом, то джинн может его захватить, хотя стать одержимой тварью не так уж и плохо в той ситуации, в которой егерь оказался.

— Фарат, — приоткрыв кокон, обратился он к джинну, — если я умру, то и тебе не жить, мне нужно по максимуму залечить эту серьезную рану. Ты станешь очень силен, напитавшись моей болью, а я — наоборот, слаб. Если рванешься, я не удержу тебя, но в этих пустошах ты умрешь через пару дней, вряд ли такой джинн, как ты, захочет захватить тело какого-нибудь мелкого грызуна. Я требую клятвы.

Джинн заворочался — боль хозяина доставляла ему наслаждение, но он понимал, что чем лучше сохранность куска мяса, в котором находится его темница, тем ему выгоднее. Ответный образ с клятвой сделать все возможное пришел Игнату почти мгновенно, но даже его прием вызвал слабость. Демидов пробормотал ритуальную фразу:

— Принимаю клятву, — и приоткрыл кокон.

Фарат не стал рваться, как сделал бы это обычно: человек хрупок и на данный момент очень уязвим, но существовать в тушке грызуна или развоплотиться джинна не прельщало.

Игнат держался с большим трудом, рана перестала болеть, но он знал: Фарату не залечить ее, только слегка подлатать сможет. Чтобы затянуть ее целиком, потребуется не меньше пары недель ежедневного воздействия хотя бы по паре часов, а этого времени у него нет. Скорее всего, вообще все это барахтанье зря, если он, конечно, не в Орежском княжестве. А что, логично. Новин работал на графа, родом оттуда, Веревея зачистила его, чтобы он не сдал работодателя. Так, может, и монстра прислал кто-то от графа? Но почему портал увел в горы, а не в подвал замка Димитрия, или во двор, или еще куда? Эти мысли помогали ему оставаться в сознании и держать приоткрытым кокон, но Демидов чувствовал, как с каждой минутой становится сильнее джинн. Он не знал, сколько продлилось лечение, но понял: еще немного — и Фарат станет сильнее, чем кокон, а этого было нельзя допустить даже при наличии клятвы.

— Хватит, — послал он мысленный приказ.

Джинн послушно вернулся в кокон и был доволен результатом: он неплохо подпитался болью носителя.

Первая капля упала на землю, за ней еще одна и еще, дождь становился сильнее с каждой минутой, густые лапы ели, раскинувшиеся над головой, хоть как-то задерживали влагу. Нога начала ныть, клонило в сон, и Игнат понял, что сил на сопротивление нет. Он, как мог, свернулся и, закрыв глаза, моментально уснул.

Его разбудил Фарат: джинн рванулся, кокон едва удержал его. Игната просто перекосило от боли, но, открыв глаза, он понял, в чем причина: прямо на него с пяти шагов смотрела его смерть.

— Лешак, — с тоской в голосе произнес Игнат и попытался подняться, потянув из ножен на груди кинжал.

Даже если бы он был совершенно здоров и вооружен винтовкой, закачан рунами и на заклинании скорости, все равно расклад был бы пятьдесят на пятьдесят. Очень редкий и крайне опасный вид нелюди. Лесовики по сравнению с ним — так, легкая разминка. Крепкий монстр метра полтора в высоту, с кожей, напоминающей кору дерева, с четырьмя длинными узловатыми руками и таким же количеством ног. Он был медленным по сравнению с большинством тварей, на людей нападал редко, но если нападал, это почти всегда был верный приговор: пробитые насквозь или раздавленные тела — вот все, что оставалось после встречи. Но самым поганым было то, что его очень сложно убить — такого количества неуязвимых мест не имела ни одна тварь. А еще он чихать хотел на пули из чистого железа: только огонь. А огня у Игната как раз не было. И вот этот пенек с глазами стоял, уставившись на раненого человека, который прижался к стволу сосны, словно решая, атаковать или уйти.

— За-м ты зде… ч… ло-к? — неожиданно скрипя, словно несмазанная петля, произнес он тихо.

Видок понял, что говорит нелюдь с огромным трудом.

— Случайно вышло, — ответил, решив, что потрепаться пока что лучше, чем быстро и бесславно сдохнуть.

— Э-о м-й ле… — заметил голос-скрип. — У-оди к св-м.

— Охренеть, — ошарашенно выдал Демидов, — ты отпускаешь меня?

— И-и, — медленно и неразборчиво ответил лешак.

— Где люди? Я не знаю, куда идти.

— И-и по ка-ню на во-ход, там вс-рет-шь др-г-х ч-лов-к-в. Но торопись: скоро я буду голоден, я чую, в тебе живет дух моего мира, любопытство привело меня сюда.

И лешак, развернувшись, ушел вглубь чащи.

— Охренеть, — словно заведенный, повторил опешивший Игнат.

Говорящая нелюдь не новость, но нелюдь, которая не добивает раненого человека и просто уходит прочь, сообщив ему информацию, — из ряда вон, такого Демидов не видел за свою жизнь. Мало того, он даже не слышал о таком, и это за четыреста лет войны с нелюдями. Несмотря на то что произошло, Игнат понимал, что нужно сваливать, но для этого нужны ноги, а у него только одна. Тогда нужен костыль. Оглядевшись, он увидел подходящую молодую елку. Две минуты работы кинжалом — и у него есть вполне приемлемый костыль. Хотя одного мало: не прыгать же? На поиски второго ушло еще полчаса. Результат того стоил — передвигаться стало проще, раненая нога причиняла меньше беспокойства, правда, его самопальные костыли теперь угрожали подмышкам. До конца дня он прошел не больше трех километров. Сколько раз упал, Демидов не считал, но когда в лесу уже начали сгущаться сумерки, он рухнул на ковер из иголок и понял, что больше не в состоянии сделать ни шагу. Укрытием ему послужили два ствола, упавшие друг на друга. Егерь заполз в переплетение ветвей и достал руну лечения. Запас сил в аккумуляторе тавра стремительно таял, скорее всего, это последний раз, но боль хотя бы на время отпустила, и временное облегчение было очень кстати: рана вновь начала гноиться.

Ночью опять пошел дождь, укрытие оказалось ненадежным, и к рассвету Видок вымок и замерз. Сжевав еще один кусок мяса и запив его водой, он выбрался наружу и, мерно прыгая на костылях, пошел в указанном лешаком направлении. Игнат надеялся, что нелюдь не пошутила и он выйдет к людям. Руки и подмышки от непривычного и неудобного способа передвижения болели. Нога была все хуже, сил почти не осталось. Шли часы, мерное передвижение загоняло Игната все больше в ступор. Он не спросил у лешака, сколько идти до людей. А вдруг далеко? Если завтра не выйдет, то уже не выйдет никогда.

Когда вечером рухнул под очередную елку, он понял, что нужно поесть чего-то горячего. Кроме того, у него явно был жар — весь день он много пил, но это мало помогало. По его прикидкам, он прошел километров десять, горы справа стали еще выше и круче, буквально в двух сотнях метров вздымались почти отвесные стены.

Маленький походный котелок повис над небольшим костерком, Демидов все же набрался сил и развел огонь. В голове было совсем пусто, он смотрел на языки пламени, понимая, что, пожалуй, ему уже не выбраться из этой переделки. Каша подгорела, но он был рад и такой. Нога пульсировала, и от нее пахло гнилью. Скорее всего, утром он уже не сможет подняться, а потом придут те, кто закончит его существование: или нелюдь, или дикое зверье. Сил отбиться даже от обычного волка у него не хватит.

Поев, Игнат почувствовал себя лучше и позволил себе небольшое лечение. Джинн, еще раз дав клятву, немного почистил рану, теперь она была не такой грязной, но на этом успехи кончились.

Ночь прошла в бреду. Игнат метался на подстилке из лапника, ему виделись люди, в большинстве они уже давно умерли. Гоша стоял, весь истерзанный когтями, с кольчуги свисали лоскуты, только белое обескровленное лицо было целым и узнаваемым. Он стоял и с упреком смотрел на скрючившегося егеря. Потом появился Свен с порезанным горлом и залитой кровью грудью, импресарио стал рядом с Гошей и так же молча, с укором смотрел на Игната. Потом пришла маленькая девочка с мамой. Давно это было, лет двадцать назад, Игнат не успел всего на несколько минут — услышал с дороги крик, бросился, но опоздал. Тогда он столкнулся с бродячими упырями. Потом были еще и еще, и все молча смотрели, словно он виноват в их смерти. Последней пришла Таня, обожженная, в одних штанах.

— Ты, — вытянув красно-черный обугленный палец, прохрипела Сова, — ты всех нас убил.

А Игнат лежал на левом боку и не сводил взгляда с этих призраков, он уже ничего не соображал, его война кончилась, и он проиграл ее раненой ноге. Скоро он присоединится к этим сотням мертвецов — слишком большой багаж. Одних он помнил лучше, других хуже, но помнил всех.

И вдруг они стали таять, словно ветер уносил клочья тумана. А потом раздались голоса, тусклые, далекие, буквально на грани слышимости.

— Сдох?

— Да не, живой вроде. Нога только гниет, почернела вся. К ведьме его надо, иначе точно покойник.

— Может, ну его, все равно помрет, — предложил голос, который звучал чуть яснее и грубее. — Снимем сапоги, кольчугу да нож. Вон пули дорогущие, чистое железо, да и в рюкзаке, наверное, есть что интересное. Ему уже без надобности будет.

Мысли устало ворочались в голове Игната, он был в отвратном состоянии. Демидов уже перешагнул границу, когда наплевать, убьют его или бросят обобранным, все равно, заберут его вещи или нет. А если все же решат отвезти к той самой ведьме, может, судьба?

— А что это за знак? — Голос звучал отчетливей — похоже, один из мужчин нагнулся к нему.

— Может, герб цеховой? — предположил второй. — Похоже, ты прав, давай-ка лучше к ведьме. Вдруг какая птица важная да богатая, отблагодарит, если выживет, а нет — вещички разделим: часть нам, часть ведьме.

Они подняли Игната, ногу тут же прострелила острая боль, на какое-то мгновение его взгляд прояснился: его тащили, подхватив под руки, два здоровых мужика. Похоже, они были выше егеря, поскольку ноги Демидова не доставали до земли. Фарат завозился в коконе. Игнат очень четко ощущал, что кокон ослабел, — наверно, это было завязано на его состояние, и если джинн рванется, ослабшая темница его не удержит, он сможет овладеть телом одного из мужиков, и тогда получится одержимый — сильный одержимый.

— Не надо, — стараясь сформировать мыслепросьбу и отправить ее джинну, попросил Видок.

Видимо, получилось, поскольку в мозгу яркой вспышкой появился ответ: «Я жду». Эти мелкие усилия добили Игната, и он отключился.

В следующий раз он пришел в себя лежащим на куче лапника, пахло свежей хвоей, вокруг было темно, пол покачивался. Игнат пошарил, но рюкзака не нашел — а ведь там были остатки воды, — губы потрескались, во рту адская топка. После того как воды не обнаружилось, пить захотелось еще сильнее. В голове начала носиться навязчивая мысль: пить. Его ощутимо тряхнуло, рана отозвалась жуткой болью, он застонал, а сознание снова померкло.

— Как думаешь, не подох? — раздался голос, а потом по глазам резанул свет.

Игнат увидел над собой склонившегося бородатого мужика, здорового, косматого, со шрамом через подбородок.

— Не-э, жив бродяга. Силен мужик, может, ведьма и вытащит. Мне кажется, он меня слышит.

— Пи-и-и-ить, — прохрипел Демидов.

— Тавр, дай его флягу, там вроде вода плескалась.

Свет на несколько мгновений стал тусклее, а потом сильная рука приподняла его голову и прижала к потрескавшимся губам горлышко фляги. Мгновение — и в рот полилась теплая, но все же вкусная вода. Он пил, проливая почти все, под кольчугой стало сыро, но это приятно холодило тело. Наконец фляжка опустела, жажда еще терзала, но уже не так сильно.

— Ты кто, чей знак у тебя на плече?

— Егерь, — прошептал Игнат.

— Какой егерь? — удивился мужик. — Тавр, ты слышал про егерей?

Но Игнат чувствовал, как проваливается в омут беспамятства, и ответить уже не успел. Зато вновь появились мертвые — Гоша, Свен, Сова, другие егеря и люди, которым он не смог помочь, вот Ариана и Рена, другие инквизиторши и магички, оставшиеся навечно безымянными для него, даже пара мордоворотов Светаны-Веревеи были тут, один держал в руках оторванную бичом голову. И опять ветер унес их, как туман. И в его сознание вторгся женский голос, неприятный, немного тяжелый и грубый.

— Не сметь, — приказал он, — держись, не для того я на тебя силы трачу, не пускай мертвецов, гони их прочь.

Игнат так и не смог открыть глаза, только прошептал:

— Повинуюсь.

Глава 7 Дикие земли

Когда Игнат открыл глаза, его взгляд уперся в низкий деревянный закопченный потолок, по которому ползала пара каких-то жуков. Очень хотелось пить. Он облизал потрескавшиеся губы и почувствовал привкус крови, а еще он ощутил слабость во всем теле — не было сил пошевелиться.

— Фарат, — с трудом приоткрыв щель в очень хорошо укрепленном коконе, позвал он, — мне нужно просканировать дом и то, что рядом.

Игнат уловил недовольство джинна, но, похоже, тот был рад просьбе. Потянулось томительное ожидание: чужая сущность исполняла просьбу носителя. Наконец пришел поток образов. Игнат проглядывал их один за другим, словно перелистывая страницы. Он находился в крепком двухэтажном доме, низ сложен из гигантских валунов, верх бревенчатый, именно на втором этаже располагалась его каморка. На первом этаже была большая комната, довольно темная: окна слишком маленькие, чтобы осветить ее полностью, да и на дворе поздний вечер. У стены камин, довольно большой, в другой стороне печь, рядом с которой под потолком сушились огромные букеты различных трав. Справа стояла большая кровать, на которой спала женщина средних лет с тяжелой челюстью, сероватого цвета волосами, больше напоминающими непослушный стог сена. Снаружи шумел лес. В маленькой пристройке несколько коров, разная птица, свиньи. Небольшая дорога вела между деревьями, следы шин старые — похоже, ею редко пользуются. На втором этаже располагались еще несколько небольших комнат, сейчас они были пусты. В доме, если не считать джинна, только Игнат и хозяйка.

Демидов попытался сесть, поясница и левая нога прострелили болью: рана так и не залечена. Он вновь приоткрыл кокон:

— Сколько я здесь?

Джинн сильно соскучился, поэтому ответ пришел почти мгновенно:

— С момента ранения прошло одиннадцать дней.

— Что ты видел?

— Ничего, она очень сильна, тот магик, что укреплял твой кокон в поселке, младенец по сравнению с ней. Она мгновенно почувствовала меня и ослабший кокон, и прежде чем заняться тобой, укрепила его. Буквально за несколько ударов сердца он стал таким плотным, что я не только вырваться, но и выглянуть не мог.

— Что с моими вещами?

— Не знаю.

Игнат вновь прикрыл кокон и попытался сесть, но боль вернула его в прежнее положение, а еще он услышал на лестнице тяжелые шаги: хозяйка решила проведать его.

— Держи своего джинна на привязи, — вместо приветствия грубо произнесла она.

Игнат мысленно присвистнул: сильна магичка, если может во сне ощущать присутствие духа, который только подглядывает сквозь щель в своей темнице.

— Прости, хозяйка, этого больше не повторится.

— Хорошо, — так же мрачно произнесла женщина и, запалив магический светильник, подошла ближе. — Пить хочешь?

— Очень, — обрадовался Демидов, и тут же к его губам приблизилась большая деревянная чашка, полная вкусной ледяной воды. Он выпил ее, потом попросил еще, и так три раза, пока не понял, что скоро лопнет.

— Сейчас поговорим, и я тебе поесть принесу. Ты егерь?

Игнат кивнул.

— Зови меня Тамарой. Я ведьма-отшельница, пришла сюда много лет назад, и только поэтому я знаю, кто вы такие, в отличие от местных.

Игнат вспомнил разговор с одним из мужиков, когда он метался в бреду: те не представляли, кто он такой.

— Где я?

— Я не знаю, как ты сюда попал, местные называют это «свободными землями», и находятся они за Аркасским хребтом.

Игнат напряг всю память и все знания географии княжеств, но подобного названия так и не вспомнил.

— Ни о чем не говорит, — признался он.

Тамара взяла стул и села рядом.

— До западной границы княжеств отсюда около пяти тысяч километров. Те, кто сейчас живет в княжествах, никогда не слышали про эти места. Иногда мы отправляем к вам торговцев закупить кое-что необходимое, но больше никаких контактов.

— Пять тысяч! — с трудом переваривая названную цифру, обреченно вздохнув, произнес Игнат.

— Да, далековато тебя занесло, — усмехнулась хозяйка. — Еще пить хочешь?

Игнат покачал головой.

— А вот плотно поесть не отказался бы.

— Чуть позже, сначала я хочу узнать, как убийца нелюдей оказался за пять тысяч километров от ближайшего княжества со следами магической атаки, и не абы какой, а чужой магии.

— Чужой магии? — не понял Игнат.

— С этим позже, — оборвала его Тамара. — Рассказывай, откуда ты такой взялся и на что налетел, — я семь дней только и делала, что пыталась сохранить твою ногу.

Игнат задумался — говорить все или нет, — но в итоге решил, что ничего страшного, если он расскажет своей спасительнице, как все было на самом деле.

— Все началось с заказа на нелюдь, — вздохнув, начал свою историю Демидов. — Обычные лесовики напали на цирковых, и там, в логове, я нашел странную незнакомую руну, полную чужой энергией, и дневник на незнакомом языке.

— Как она выглядела? — тут же потребовала пояснить Тамара.

Игнат послушно описал находку.

— Ясно, дальше.

Он рассказал все и про руины замка, и про замученных Веревеей людей, и про некровзгляд, который рассказал ему историю убитой ученицы ведьмы. Потом подробно описал все, что произошло в Сторожье, и наконец закончил прыжком в незнакомый портал, который выбросил его на склоне незнакомых гор.

Тамара внимательно слушала, изредка задавая уточняющие вопросы, и похоже, ответы егеря ей совершенно не нравились. Когда Игнат упомянул говорящего лешака, легкая улыбка коснулась ее губ.

— Давно я про Ыкана ничего не слышала, жив, значит, еще бродяга.

— Ты якшаешься с нелюдью? — удивился Игнат.

— А чего тут такого? Здесь не княжества, тут все немного иначе. Охотники убивают не всякую тварь, приходящую из разрывов, некоторые, как этот лешак, вполне разумны и не трогают людей. Я его знаю уже лет тридцать. Таких вы называете одержимыми, им управляет довольно сильный дух, не чета, конечно, твоему джинну, но тоже не слабый.

— Что с моей ногой? — решил наконец задать Игнат вопрос, который мучил его последние несколько часов.

— Плохо было с твоей ногой. А хуже всего, что я не смогла на тебя воздействовать магией: на тебе лежали следы чужой силы, которой тебя атаковала та ведьма и когда ты прошел портал. Если бы я начала лечить тебя как обычно, все стало бы не очень плохо, а кошмарно: малейшее неосторожное воздействие — и получился бы измененный. А если проще — живой труп со способностями к магии, очень плохой вариант. Пришлось чистить тебя и лечить все это время по старинке, так что не жди, что все будет как прежде, на ноги я тебя поставлю, но шрам я тебе гарантирую. Теперь побыстрее пойдет, но пару недель проведешь в койке и еще столько же похромаешь. Я вообще не понимаю, как ты дошел дотуда, где тебя Тавр нашел. Когда тебя привезли, ты уже по пояс в могиле стоял, еще пара часов — и я бы тебе ножик в сердце загнала, чтобы не мучился. На второй день я вообще подумывала тебе ногу отнять. Ну да ладно, сейчас поесть принесу.

Тамара поднялась и вышла, оставив Видока наедине со своими мрачными мыслями. Похоже, хозяйка отлично знала, что это за руна, и представляла возможности Веревеи. Кроме того, описание монстра, убившего магичек и инквизиторш, она явно нашла знакомым.

Минут через двадцать ведьма вернулась. Перед ней, подчиняясь заклинанию левитации, парил внушительный поднос, на котором был огромный кусок жаренного на огне мяса, стакан с чем-то красноватым и миска дымящейся каши.

Тамара помогла Видоку сесть, ногу и поясницу тут же прострелило болью, да так, что Демидов не сумел сдержать стона.

— Терпи, — приказала она, — ты еще долго зубами скрипеть будешь.

Поднос слевитировал на кровать, и Игнат, не дожидаясь разрешения, набросился на еду. Хозяйка вновь уселась на стул — наблюдая за своим гостем, она молчала, не отвлекая его от еды.

— А что я ел, когда в отключке был?

— Не беспокойся, я поддерживала тебя, ты и так очень ослаб, поэтому приходилось кормить тебя через трубку, старый и проверенный метод. Но теперь, когда ты очнулся, будешь питаться сам.

Демидов ничего против этого не имел, нож и вилка в его руках не оставались в покое, мясо было отличным, хотя немного жестковатым, — похоже, еще вчера этот олень бегал по лесам. Каша оказалась вкусной, с маслом, причем масла было много, как Видок и любил. В стакане клюквенный морс. Десять минут — и поднос опустел.

— Вкусно, — поблагодарил волшебницу Игнат, — но мясо хотелось бы чуть поострее.

— Ну ты и нахал! — от души рассмеялась Тамара.

Смех у нее оказался таким же тяжелым. Вообще она была крупной женщиной ростом под два метра, и ей приходилось даже немного нагибаться, чтобы пройти в дверь. При этом мяса на ней хватало, но все сочеталось довольно гармонично. Нельзя было сказать, сколько ей лет, но, похоже, она разменяла уже сотню, а может, и две.

— Хорошо, в следующий раз добавлю острых травок, — произнесла она вполне благосклонно. — А теперь спать.

— В туалет, — ничуть не стесняясь, попросился Игнат.

— Вот тебе утка, а я выйду, как сделаешь — позови.

— А самому никак?

Тамара покачала головой:

— Я не для того твою ногу спасала, чтобы ты сейчас, как заяц, скакал по лестнице, похерив мои труды. Так что ближайшую неделю тебе точно в эту бадейку ходить.

Игнат согласно кивнул, и место подноса заняла старая пластиковая утка, покрашенная в белый цвет.

Через полчаса все процедуры были закончены, Тамара даже помогла ему умыться, так что засыпал Игнат почти счастливым человеком. Конечно, больше всего ему хотелось в нормальную баню, но сейчас это было нереально. Завтра надо будет придумать, как вымыть голову: чешется. Уже проваливаясь в сон, глубокий и спокойный, он подумал — с чего такая забота? Деньги у Игната были в рюкзаке, целых три чекана. Маловато за такое обслуживание. Может, кольчуга, наручи и оружие в зачет пошли? Но вот это уже слишком дорого.

Разбудил Игната мочевой пузырь — пришлось использовать бутылку, которую ему оставила ведьма. Тамара сама попросила ее так называть, обращения «волшебница», «магичка» и «чаровница» ей не нравились.

Хозяйка явилась через пару часов, когда Игнату уже до демонов надоело пялиться в потолок. Она разбинтовала ногу, заставила перевернуться на правый бок, осмотрела рану и начала колдовать. Демидов ни разу подобного не видел: с рук ведьмы лился чистый зеленый свет, от которого его вновь начало клонить в сон. Боль ушла, стало легко и хорошо. Он потерял счет времени, но вскоре опять почувствовал неприятные ощущения — похоже, на сейчас процедуры закончены, а рана вновь забинтована.

— Неплохо, — подвела итог врачевательница, — рана гораздо лучше, может, даже сократим время лежания в кровати до недели. Постоянно забываю, что ты егерь и у вас ускоренная регенерация. Но кое-какое послабление я тебе решила сделать: на первом этаже есть небольшая комната, ты раньше там лежал, но так громко стонал, что мешал мне спать, поэтому я тебя сюда перенесла. Думаю, будет лучше, если ты снова переедешь туда.

— Согласен, — обрадовался Игнат.

— Ну, раз согласен, тогда поехали.

Она что-то буркнула себе под нос, и егеря мгновенно подняла невидимая рука, которая медленно понесла его к лестнице, а затем вниз.

— Почему? — спросил Демидов, когда Тамара уложила его на кровать с чистым свежим постельным бельем. Здесь было чуть прохладней — все же стены каменные, а лето заканчивалось, хотя на данный момент он не мог точно сказать, какой день по календарю.

— Почему я так о тебе забочусь? — усмехнулась ведьма. — Ну, рунные патроны из чистого железа — штука дорогая, а у тебя их немало. В этих краях они редкость. Думаю, ты не будешь против, если я у тебя заберу десяток в виде платы за лечение.

— Не буду, — покачал головой Игнат, — это мизерная плата за ваш труд. Мне кажется, это еще не все причины.

— У тебя хорошая интуиция, Видок. Скажем так, леча тебя, хоть и за плату, я отдаю долг одному егерю, который рисковал жизнью, свободой, репутацией ради одной оступившейся ведьмы. Я подавала большие надежды в Белогорье. Ну да пустое. Его, наверное, уже нет в живых: семьдесят лет прошло, а век убийцы чудовищ короток.

— Может, я его знаю?

— Да откуда тебе? Хотя, может, и слышал, знатный был егерь — Сергей Вяземский, тогда его звали Тесак.

— Теперь его зовут Дед, — улыбаясь, сообщил Игнат, — он глава сторожского отделения братства. Именно там сейчас находится руна.

В глазах Тамары блеснула влага, она резко отвернулась и вышла. Демидов несколько минут смотрел на закрывшуюся дверь, гадая — к добру или к худу получать такие новости спустя столько лет. Немного подтянувшись, скрипнув зубами, он умудрился сесть так, чтобы было видно окно, которое находилось прямо над кроватью, из него открывался вид на лес и колодец, возле которого стояла ведьма и смотрела куда-то в зеленый сумрак.

Она вернулась через несколько часов, принесла стул, села напротив Игната.

— У тебя много вопросов, давай поговорим.

— Что такое «свободная область»?

— История у нее длинная, гораздо длиннее, чем у княжеств. Ты сейчас находишься там, где все началось. Неподалеку отсюда стоит последний космический корабль, на котором прибыли поселенцы. Ему недолго осталось, скоро развалится. Он стоит посреди космодрома, а вокруг него брошенный город колонистов.

Игнат от удивления даже рот приоткрыл: он и не представлял, что судьба занесет его туда, где все началось. Он в детстве сказки про людей со звезд читал. Но почти никто из ныне живущих не знал, где находится это место.

— Здесь обосновались потомки тех, кто не захотел покинуть поселение колонистов. Конечно, они потом ушли из мертвого города. Но остановились неподалеку в отличие от наших с тобой предков.

— И много тут живет народу?

— Хватает. Ты оказался на самом краю обитаемых земель. Переписи нет, так что точно никто не скажет, но думаю, больше нескольких миллионов. Земли тут богатые и плодородные, больших городов нет. Северск, пожалуй, самый крупный, в двух неделях на восток отсюда. Там живет тысячи три-четыре. В основном нас окружают маленькие рабочие поселки с крепкими стенами, человек на сто, или фермы, где больше двадцати не наберется, даже при найме рабочих в полевой сезон.

— И чем тут народ занимается?

— Горы богаты самой разной рудой, кроме чистого железа, — его нет совсем. Местные ведьмы открывают порталы в разные места неподалеку от окраинных княжеств, и торговцы привозят руду, здесь она гораздо ценнее золота. Этого тут как раз хватает.

— Странно тогда, что Тавр с другом не прирезали меня ради того, что на мне было, — ведь на мне чистого железа столько, что можно пару лет не работать. Одна кольчуга весит восемь килограммов.

— Повезло тебе, Тавр очень порядочный человек, если бы кто другой тебя нашел, я бы за твою жизнь и ломаного чека не дала. Тавр признался, что посещали его мысли тебя добить, но совесть перевесила. Так что ты везунчик. Он фермер, и довольно зажиточный, у него несколько машин, собственный поселок и много-много полей. Кушать все хотят. Народ здесь занимается всем. Земли плодородные, правда, климат суровей, чем в княжествах, даже самых северных. Лучше всех, конечно, ведьмы живут. Не вздумай назвать их колдуньями или волшебницами, могут молнией шибануть. Не любят тут этих слов.

— Учту, — легко согласился Игнат. — В разных местах свои традиции — назови там кого ведьмой, точно молнию получишь, а может, еще что похуже. А как тут с нелюдью?

— Много тут их. Очень много, твое счастье, что только на Ыкана наткнулся. Это редкий случай разумной нелюди, и то с ним загадывать тяжело. Но если ты думаешь, что здесь на твои услуги будет спрос, — забудь, это не княжества, тут у каждого мужчины винтовка или пистолет, каждый с детства убивает нелюдь. Это край мужчин, тут, если что случается, за час собирается толпа человек в сто. Конечно, им далеко до регулярной армии княжеств, но с шайками и нелюдью справляются. А воевать тут не с кем. Здесь почти нет властей, а значит, и власть делить некому, а мужики всегда договорятся.

— Интересные места, — хмыкнул Игнат.

— Мне тоже понравились, — согласилась Тамара. — Расскажи мне о Сергее.

Игнат слегка задумался.

— Впервые я увидел его три месяца назад. До этого я работал в Сторожье около десяти лет назад, и главой отделения братства был совсем другой егерь…

Они проговорили часов пять, обмениваясь информацией, и наконец разговор свернул к руне.

— Вы ведь не удивились, увидев этот знак?

— Нет, я уже видела такие руны. Они чужие, и это не совсем руна, это ключ.

— Что? — озадачился Игнат. — Ключ от чего?

— Давай по порядку. Руны основаны на крови и муках, их могут создавать только одержимые, такие, как та ведьма Веревея. Один одержимый может создать только одну руну, второй такой быть не может, пока существует первая, поэтому она будет пытаться ее найти всеми силами. Всего этих рун-ключей семь.

— Значит, должно быть семь одержимых?

— Да, — подтвердила Тамара, — но их гораздо больше.

— Что открывают ключи?

— Артефакт чужих, который соединит два мира в один. Страшно представить, что произойдет, случись это. Но сейчас артефакт надежно охраняется, не скажу кем и где. Без него ключи бесполезны. Тем более, что, как ты утверждаешь, руна спрятана.

— Теперь я в этом не уверен, — хмуро произнес Демидов. — Веревея пойдет на все, чтобы ее найти или уничтожить, чтобы создать новую, она разнесет город по камешку и ключ вместе с ним. Она со своей ручной тварью уничтожила главу специального отдела инквизиции и главу гильдии магичек Сторожья, а также всех, кто с ними был, причем так быстро, что те даже урона твари не нанесли. А Ариана была магессой второй ступени.

— Не стоит ей приписывать запредельные силы, — подбодрила его ведьма. — Да, подцепив духа, она стала сильнее, гораздо сильнее, и получила новые способности, но она смертна, как и обычный человек, просто убить сложнее.

— Что толку? Я тут лежу с одной ногой, руна заперта в тайнике офиса, а в княжествах назревает война. Думаю, в двух королевствах тоже не все гладко.

— К сожалению, порталы не являются моей сильной стороной, — тяжело вздохнув, пожаловалась Тамара. — Несмотря на мою силу, я добиралась сюда несколько недель, тут нужен якорь, чтобы открыть переход к границам княжеств. У меня такого нет, нужно ехать в Северск. Тамошние ведьмы легко закинут тебя на старую дорогу к Гарнскому королевству — это ближайшая точка. Там в диких землях есть поселение, в котором живут сотрудничающие с нами люди, занимающиеся торговлей от нашего имени. Вообще непонятно, как ты оказался тут, почему портал, из которого пришел Шайтан, привел тебя на Аркасский хребет.

— Шайтан?

— Да, редкая нелюдь, здесь их видели всего два-три раза. Для них обычные разрывы маловаты, нужен поистине большой, чтобы эта тварь могла сюда прорваться. Но уж если происходит, тварь вырезает целые поселения. Да и то давно, и судя по твоему рассказу, он еще и одержим не меньше, чем джинном.

— А возможно создать разрыв?

— Да, но на это способна только одержимая чародейка. Итак, повторяю, я не знаю, как ты попал сюда. Но если хочешь теории — я думаю, одержимая пыталась перенаправить портал, в который ты прыгнул, и немного напортачила.

— На пять тысяч?

— Бывает такое, — грустно улыбнулась Тамара. — А теперь отдохни, а я приготовлю ужин, да и в ране твоей придется еще разок поковыряться, нужно залечивать ее. Как поешь, зелье одно дам, оно чуть подстегнет твою регенерацию, только жрать ты начнешь в три горла. Да я еще магией подсоблю — все же полоснула эта дрянь тебя круто.

После ужина начался настоящий кошмар: зелье подействовало, но не так, как рассчитывала Тамара. Игната бросило в жар, а потом начало трясти как в припадке. Он орал, скрипел зубами, боль по всему телу была адской, он словно горел изнутри. Так продолжалось четыре дня, Игнат похудел и высох, зелье пожирало его изнутри. Ведьма только на краткое время могла снять симптом, чтобы он поел: это была единственная возможность поддержать истощаемое тело.

— Отпустило? — участливо и немного виновато спросила Тамара своим грубоватым голосом.

Игнат нашел в себе силы кивнуть. Его больше не трясло, но за эти дни он стремительно похудел — из крепкого мужчины превратился в худой скелет.

Демидов попытался сесть, но голова закружилась, и он постарался не двигаться. Однажды Видок застрял в одном неприятном месте без еды, он отлично помнил, что такое не жрать полторы недели, когда тебя качает от малейшего движения.

Тамара поняла все правильно, и в комнату влетела кружка, полная горячего куриного бульона, в котором плавали небольшие кусочки мяса. То, что нужно. Егерь дул, остужая, потом делал мелкий глоток, опять дул, но с каждым глотком или съеденным кусочком мяса становилось гораздо лучше.

— Мне жаль, — повинилась ведьма, — не знала, что зелье «возмещения», которое в каждой больнице раненым дают, на тебя так подействует.

— Не извиняйся, я тоже не знал, для меня это зелье почти дежурная микстура, а тут такое. Как рана?

— С ней все хорошо, края почти стянулись, — обрадовала Тамара. — Думаю, ты сможешь встать, как только восстановишь силы. Ты сейчас похож на пленника Саарских рудников.

Игнат усмехнулся: лестное сравнение. Саарские рудники — это дорога в один конец, туда отправляли закоренелых душегубов, все княжества продавали туда преступников, те жили под землей, долбили кирками скалу и добывали чистое железо, никто оттуда не возвращался, редко выживая там больше года. Обычно заключенные отбирали у слабых пайку, так что смерть от голода была там не редкостью.

Игнат допил бульон, выскреб мясо и устало откинулся на подушку. Его перестало штормить, но очень захотелось в туалет, о чем он и сообщил свой собеседнице.

— Сам или утку?

— Сам, только костыль нужен.

— Ну это не проблема.

В комнату влетело два деревянных костыля, вполне добротно сделанных и не идущих ни в какое сравнение с теми маленькими деревцами, что он срубил, чтобы двигаться. Кое-как, неуклюже передвигая ими, он проковылял следом за Тамарой, которая вывела его в небольшую дверь, где располагался вполне удобный унитаз, явно с магической системой очистки.

Сделав дела, Игнат взглянул на небольшую ванну из пластика — изготовление этого материала не было проблемой, из него очень много всего делали, начиная от корпусов для машин и кончая всякими бытовыми вещами. Он прочный и долговечный, очень удобно, правда, люди, у которых водились деньги, предпочитали мебель и посуду из нормальных материалов, это было признаком достатка. А еще Игнат уставился в зеркало, из которого на него смотрело изможденное заострившееся лицо, заросшее бородой, волосы грязными сальными космами свисали почти до плеч — еще один побочный эффект зелья «возмещения». Рубаха и порты, которые были на нем, просто пропитались потом. Вонял он страшно.

— Тамара, у тебя бритва есть? И мыло, и вода, мне вообще мыться можно?

— Не только можно, но и нужно, сейчас принесу.

В ванну полилась холодная вода, но егерь отлично знал, как работают эти зачарованные посудины, — подождал, пока та наполнится, потом опустил руку и, мысленно настроившись на магию, приказал: теплее, еще теплее, еще. Когда температура воды достигла комфортной, он остановил процесс. Очень много заклинаний окружало обычных людей в быту — магички сильно влияли на повседневную жизнь, и всех это устраивало. Удобства стоили ежемесячной оплаты за обслуживание, которым занимались слабосилки, но, как сказал один друг, комфорт невозможно измерить деньгами.

Игнат размотал бинты и уставился на толстый красный шрам, который шел по ноге вверх: магия могла многое, но она не была всесильна.

— Он станет тоньше и бледнее, — пообещала ведьма, как раз зашедшая в этот момент в ванную. — Но уже никогда не исчезнет.

— Переживу, — стянув рубаху и забираясь в горячую воду, отмахнулся Игнат. — Это прекрасно, — произнес он, откинувшись на спину и блаженно закрыв глаза. — Как здорово ощущать себя живым.

— Хороший ты человек, Игнат, — усмехнулась Тамара, ставя на столик рядом с ванной небольшое зеркало и разные принадлежности, — ты умеешь радоваться мелочам, это очень полезное качество. Тебя подстричь?

— Буду очень благодарен, — улыбнулся Игнат и сел так, чтобы его нежданной помощнице было удобно. — И вообще спасибо тебе за заботу. Я доставил тебе много беспокойства.

— Ты все оплатил. Кроме того, как видишь, я живу отшельницей, меня редко навещают люди, больных привозят, да и дочь иногда заезжает.

— Дочь?

— А что тебя так удивило? — щелкая ножницами, спросила ведьма. — Девочка она взрослая, правда, магией не владеет, ты наверняка знаешь, что у магичек не рождаются магички. Поэтому мы берем себе учениц. Возможно, если у нее будет дочь, она станет ведьмой. Через поколение это вполне реально.

— Конечно, знаю, — подтвердил Видок. — И чем она занимается?

— Она твоя коллега, тоже охотится на нелюдь, правда, без духа это гораздо сложнее, но тут ей помогают мои зелья — я очень искусная химичка, и мои товары стоят очень дорого. Благодаря некоторым из них я смогла существенно улучшить скорость ее реакции и силу.

— Почему ты бежала?

— Не суть важно, — тут же ответила магичка. — И если ты хочешь отблагодарить меня за все, то, когда вернешься в княжества, забудь, что видел меня. Иначе это может стоить тебе жизни, думаю, они очень захотят меня вернуть или убить и ни перед чем не остановятся. Для них этих земель не существует, поэтому я тут в безопасности.

— Хорошо, — согласился Игнат, но для себя уже решил, что Деда он обязательно попытает.

— Все, — откладывая ножницы, сообщила Тамара. — Как тебе?

— Нормально, можно немного покороче, но и так сойдет, лучше, чем было.

— Это точно, — согласилась ведьма. — Я не парикмахер, поэтому довольствуйся тем, что есть. Дальше сам, пойду ужином займусь. Да, кстати, вот тебе чистая рубаха и порты, остались от одного пациента, не выжил он.

Игнат поблагодарил и взялся за магическую бритву. Через полчаса он чистый, выбритый до синевы, в свежей одежде допрыгал на костылях до стола, на котором дымились несколько больших плошек, очень вкусно пахло тушеным мясом. Посредине стоял пирог, вроде бы с ягодами.

Ужин прошел весело, ни о каких делах не говорили. Игнат рассказал пару забавных баек, Тамара тоже не осталась в долгу. Особенно повеселила история о магическом поединке между двумя волшебницами, одна из которых в итоге превратилась в огромную полутораметровую жабу, а вторая в длиннющую змею. Так они и ползали по академии друг за другом, шипя и квакая, пока не выдохлась сила заклинаний. Видок, представив эту картинку, хохотал как сумасшедший.

Три дня Демидов приходил в себя после лечения. Погода испортилась, и за окном лил бесконечный холодный дождь. Теперь Тамара пыталась свести шрам, используя разные магические мази. Выходило так себе, но все же он уже был не таким широким и бледнел. Видок теперь передвигался по дому без костылей, прихрамывая, но он чувствовал, что потихоньку нога возвращается к прежнему состоянию, он не скрипел зубами, делая зарядку и разминочный комплекс. От нечего делать Игнат принялся помогать хозяйке по дому, но тут работы оказалось немного — в основном Тамара все делала с помощью магии, и резерв у нее был не чета его куцему дару. Судя по ощущениям, вторая ступень как минимум.

На пятый день в доме появились другие люди — лесорубы привезли раненого товарища, на которого напал медведь. Тот был едва жив, но ведьма, осмотрев его, выпроводила дружков на улицу, заявив — будет жить, через три дня приезжайте.

И вот теперь Игнат мог собственными глазами увидеть силы и навыки своей подруги. Да, за эти дни они сдружились, и отношения из деловых переросли в приятельские.

Влив в рот пострадавшему от лесного хозяина мужику зелье, она потерла руки, словно в предвкушении, и те засияли зеленым светом. Кровь, сочившаяся из ран, остановилась, и они стали медленно затягиваться, стоило возложить на них руки.

Лесорубу очень повезло: с момента нападения прошло чуть больше пяти часов, и он не пробирался двое суток по лесу, опираясь на самодельные костыли, так что лечение дало результат почти сразу. Беда в том, что лечить такие травмы можно не больше одного часа, воздействуя раз в половину суток, иначе организм может просто сгореть, затратив больше ресурсов, чем есть. Именно из-за этого Тамара так долго возилась с егерем.

Игнат прикурил папиросу. Были уже глубокие сумерки, когда ближайшие деревья осветили яркие фары и к дому подлетела маленький шустрый багги. Не совсем такой, как у Игната. Этот был чисто рамочный, с крышей из пленки, никакого багажника, просто шустрое внедорожное средство передвижения на высоких зубастых колесах. Резко, в заносе, машинка остановилась у крыльца, и наружу выпрыгнула невысокая девушка с темными волосами, забранными в хвост, в круглых водительских очках, в кожаной длинной куртке, больше напоминающей плащ-пыльник, застегнутый на все пуговицы, а поверх него шел бандольер, снаряженный крупными пулями из чистого железа, на поясе энергетический пистолет вроде тех, что были у мордоворотов Светаны. На ногах у девушки высокие кожаные сапоги с небольшим каблуком и подбитыми металлом острыми носами. Что ж, вполне обычный прикид для егеря.

Она подняла очки, разглядывая курящего на крыльце незнакомца. Глаза у нее, как и у Тамары, были черными, лицо очень миловидное, кругленькое, с маленьким курносым носиком. А вот челюсть пошла в мать — тяжелая, квадратная. Ну а кто еще мог явиться в дом ведьмы на ночь глядя, так лихо паркуясь у крыльца?

— Кто будешь? — вполне по-хозяйски поинтересовалась она, голос немного грубоватый, но приятный.

— Игнат, просто гость, — ответил Видок. — А ты?

— Мила, — представилась охотница. — Тамара занята?

— Да, лесоруба лечит, попросила не мешаться — вот сижу, курю.

— Подождем, — согласилась девушка и уселась на ступени. — Откуда ты? Я вроде почти всех местных знаю. Работаешь на Тавра?

— Нет, я издалека, — стараясь не вдаваться в подробности, дипломатично ответил Демидов.

Девушка смерила его взглядом, хотя какая она девушка — женщина выглядит лет на тридцать, но с такой мамой может быть вдвое старше: неужели Тамара не позаботится о молодости своей дочери? Как понял Видок, у них близкие отношения.

Ведьма появилась на крыльце, когда уже совсем стемнело.

— Явилась не запылилась. Мать проведать или зелья кончились?

Они как-то странно переглянулись, это показалось Игнату любопытным, но был только один взгляд, не стоит подозревать всех подряд.

— Одно другому не мешает, — вскакивая и обнимая ведьму, вполне искренне заявила Мила.

— Познакомились уже?

— Да вроде как, — ответила девушка. — Комната моя не занята?

— Нет, можешь подниматься. Лесоруба, которого медведь порвал, я в дальней положила, почувствовала, что ты сегодня явишься. А Игнат внизу спит. Он, кстати, твой коллега, тоже охотник на нелюдей.

Демидов покосился на ведьму: интересно, с чего такие откровения. Достав папиросу, он прикурил от пальца. Мила, глядя на это, завистливо вздохнула.

— Ловчий, да еще с силой, везет же некоторым.

— Бери выше, он — егерь, и ему будет нужна твоя помощь.

— Егерь?! — как-то странно протянула охотница, а ее рука непроизвольно легла на рукоять пистолета.

— Нет, он не за мной, — заметив движение дочери, пояснила Тамара, — он оказался в наших краях случайно, едва не погиб. И скоро ему нужно будет вернуться обратно в княжества. Ты сведешь его с ведьмами, лучше, конечно, с Тарой.

Мила скептически посмотрела на Игната, но потом вполне дружелюбно улыбнулась.

— А у тебя правда есть дух?

— У каждого егеря есть дух.

Мать строго посмотрела на дочь.

— Надеюсь, мне не надо объяснять, чтобы никто кроме нас не знал, кто твой новый знакомый?

— Мам, ты меня за дуру держишь? Глупые ловчие долго не живут, а я уже десять лет в деле.

Значит, тридцать или чуть больше, прикинул Игнат. Поначалу он решил, что она может быть дочерью Деда, но нет.

— Пойдемте к столу, — примирительно предложила хозяйка дома.

Игнат прислушался к своему желудку — тот радостно заурчал, как злобный хвосторог.

Ужин прошел в теплой атмосфере. Мила оказалась очень любознательной — ей было интересно все, что касалось егерей: обучение, экзамены, работа.

— Почему тут не подсаживают духов? — спросил Демидов у Тамары, когда ее дочь очередной раз тяжко вздохнула при упоминании умений Фарата.

— В этом отношении они очень консервативны, — усмехнулась ведьма. — Такая практика была раньше, но несколько эпизодов заставили отказаться от нее. По какой-то причине из разлома вытаскивались духи гораздо сильнее, чем в ваших местах, испытуемые не выдерживали, сходили с ума, становились одержимыми, были случаи массовой резни. Итог: от духов решили отказаться.

Мила вновь тяжко вздохнула.

— Здесь ловчий — профессия еще более опасная, чем у вас. Мне хорошо с такой матерью, я не испытываю стеснения в зельях, которые очень дороги. А вот обычные ловчие, особенно те, кто не имеет и малой толики силы, долго не живут. Так что это не самая популярная тут работа, да и народ здесь вооружен поголовно: свободно-дикие земли.

Игнат ушел спать далеко за полночь, он очень устал, глаза просто закрывались, но не нужно было обладать сверхчутким слухом, чтобы услышать тихие осторожные легкие шаги этажом выше. Вот голые пятки тихонько прошлепали по лестнице, бесшумно открылась дверь, он поудобнее перехватил под одеялом кинжал — последнее оружие, которое у него осталось, не считая рунного ножа в рюкзаке. Он знал, что пришла Мила, теперь бы выяснить — зачем. Она тихонько направилась прямо к широкой кровати, и тут Игнат скомандовал магическому светильнику зажечься. Яркий свет мгновенно залил всю комнату, Мила от неожиданности вскрикнула и прикрыла рукой глаза. Да, картинка была что надо: невысокая, она стояла совершенно обнаженная, щурясь от света, который лился из-за головы Демидова. Дверь вновь распахнулась, и на пороге появилась Тамара. «Быть скандалу», — подумал Игнат, но не угадал.

— О! — раздался удивленный голос хозяйки дома, сейчас он был не таким грубым, как обычно. — Егерь, ты всех красивых голых женщин встречаешь кинжалом из чистого железа?

— Тьфу на вас, — не сдержался Видок. — Самая нелепая ситуация, в которую я попадал.

Он отложил кинжал и приказал свету стать слабее.

— Я, пожалуй, лягу сегодня на втором этаже, — с усмешкой в голосе произнесла Тамара. — Доча, ты его не укатай только, я его с того света только что вытащила. — И дверь за ней закрылась.

— И чего это ты меня решил ножом встретить? — без разрешения ныряя под одеяло, поинтересовалась Мила.

Игнат улыбнулся: имя ей очень шло, женщиной она была очень милой и привлекательной.

— Вспомнил, как ты к пистолету потянулась, — ответил Игнат совершенно серьезно, — вдруг решила обезопасить мать?

— Понимаю, — согласилась Мила. — Свет будем гасить?

— И так сойдет, если ты не против, — поддел Видок.

— Согласна, есть что показать, — гордо заявила ночная гостья, сбрасывая одеяло и запрыгивая наверх, демонстрируя небольшую крепкую грудь в форме трамплина.

Она нагнулась и поцеловала его, а руки Демидова уже вовсю ласкали ее бедра.

Ночь удалась. Мила оказалась страстной девочкой — не было в ней того холода, что он раньше встречал в коллегах противоположного пола. Отдавалась она с жаром, ярко, с фантазией.

Когда он проснулся, в постели уже никого не было, в окно лился серый свет, с трудом пробивающийся через тяжелые тучи. За стеной гремела посуда, и слышался тихий разговор двух женщин. Игнат не стал подслушивать, его это не касалось, он оделся и, сунув в карман штанов папиросы, которыми его благородно снабдила Тамара с просьбой курить только на улице, вышел в кухню-столовую и спальню хозяйки. Женщины встретили его вполне доброжелательными взглядами и открытыми улыбками.

— Доброе утро, — произнесли они синхронно.

— Завтрак уже готов, — продолжила Мила, — пять минут — и можно садиться за стол.

Игнат насторожился.

— Доброе, — вполне непринужденно согласился он.

Тамара весело рассмеялась и отвернулась. Мила же подмигнула и начала резать свежий хлеб, который, похоже, еще недавно был в печке.

Игнат вышел на улицу и прикурил. Неужели мама с дочкой спелись и решили его охомутать таким нехитрым способом? Не похоже — что, они совсем дурные? Тамара знает, в какой переплет он угодил, как и то, что он не сможет остаться: слишком много дел ждет его в княжествах, и дочуркой его не удержать. Похоже, паранойя разыгралась.

Докурив, он взялся за разминочный комплекс, потом за бой с тенью на максимальной скорости. Это, конечно, не то же самое, что с заклинанием или зельем скорости, и не помощь Фарата, но Игнат сам по себе мог двигаться довольно быстро, быстрее обычного человека.

Неожиданно чутье просто взвыло, сигнализируя об опасности. Демидов ушел перекатом в сторону и, вскочив в боевую стойку, стал выискивать угрозу. Та не замедлила появиться: метательный нож, брошенный уверенной твердой рукой, летел прямо в грудь. Игнат перехватил его довольно легко и отправил обратно, но не на поражение — так, чтобы могла увернуться. Миле понадобилась вся сноровка, чтобы перехватить его в полете, но девушка справилась и отправила его обратно. Так, кружа по двору, они метали его друг другу, пока девушка наконец не поранила ладонь.

— Больно? — участливо спросил Игнат.

— Ничего, — улыбнулась она, засовывая нож за голенище. — Мама подует, и все пройдет. — Она достала тряпку из кармана и замотала рану, плотно сжав кулак. — А ты действительно крут, и я так поняла, ты сейчас обошелся без духа?

— Ну для таких фокусов хватает моей природной скорости, — немного похвастался он.

— Здорово быть одаренным, — опять вздохнув, заявила Мила. — Ладно, пошли к столу.

Игнат промолчал — девочка сильно уступала ему в скорости и силе, и это он без стимуляторов. Если бы не мамины зелья, ее бы уже давно черви доедали.

— Пойдем пожуем, — согласился он и, слегка прихрамывая, пошел в дом.

Тамара, заметив кровавую тряпку на руке дочери, тяжко вздохнула, после чего, как и сказала Мила, подула на порез, который за полминуты затянулся.

— Вот это да! Фарат его минут двадцать затягивал бы, — с завистью в голосе посетовал Демидов, после чего пошел к умывальнику.

— Фарат — твой дух? — тут же заинтересовалась Мила.

— Бери выше: у меня в «пассажирах» джинн.

Игнат уселся за стол, взял ломоть свежего хлеба и стал на него укладывать куски домашней колбасы, которая у ведьмы была необыкновенно вкусной.

Демидов провел в доме Тамары еще три дня — нога восстановилась, только плоский белый шрам напоминал о биче Веревеи. Мила окончательно перебралась в его комнату, а Тамара, не желая слушать их по ночам, наложила на стену звукоизолирующее заклинание.

— Ты ведь не останешься? — сев и прижав колени к обнаженной груди, спросила ловчая, глядя прямо в глаза Игнату.

Видок покачал головой.

— Я и так не знаю, что могло произойти за мое отсутствие, — почти месяц я здесь, а те события не могут меня отпустить. Угроза, которую несет предмет, находящийся, надеюсь, еще у меня, коснется всех: и вас, и княжества, и даже отшельников.

— Ты говорил, — задумчиво произнесла Мила, — тебе хорошо со мной?

— Хорошо, — улыбнулся Демидов, проводя рукой по ее ноге. — Было бы плохо — все закончилось бы первой ночью.

— Тогда возвращайся.

От подобного Видок просто опешил: похоже, эта молодая женщина прикипела к нему, и довольно сильно. Неужели она влюбилась? Меньше всего он хотел разбить ей сердце.

— В живых бы остаться, — постарался он уйти с темы. — Там крутой замес назревает — от таких, как я, полетят клочья. Я не буду загадывать, может, и вернусь.

Мила поняла, что другого ответа ей не получить, грустно вздохнула и легла рядом, положив голову ему на плечо.

«Блин, как бы с Тамарой разборки не вышло, — подумал Игнат. — Нехорошо это».

Глава 8 По вольным землям

Все предыдущие дни ведьма готовила зелья для дочери. Надо сказать, это был впечатляющий запас, такого Игнат себе позволить не мог: то, что Мила убрала в свой сундучок, стоило не меньше пятидесяти золотых.

Выезжали на рассвете. Мелкий моросящий холодный дождик не прибавил Игнату настроения.

Вечером был тяжелый разговор с Тамарой. Мила уехала в «город» за одеждой для Демидова — то, что было на нем, пришло в полную негодность, даже сапоги пострадали от жара портала. Уцелели только кольчуга и разгрузка с опустевшими магазинами, шесть рунных патронов, рунный нож и железные наручи, ну и, конечно, главное сокровище — батарея от винтовки с руной. Вот и все, что осталось. Игнат, вооружившись кинжалом, срезал с поврежденных сапог накладки из чистого железа. Видок как раз перекладывал рюкзак, когда за спиной тихо открылась дверь.

— Хотите о дочке поговорить? — не оборачиваясь, спросил он.

Ведьма прошла и села на кровать.

— Правильно догадался. Останься, зацепил ты ее. Вроде уже взрослая и обжигалась не раз, а вот на тебе опять погорела. Но я знаю, ты ведь не останешься?

Демидов кивнул.

— Не останусь. — Этот диалог напоминал то, о чем они говорили с Милой ночью. — Ты ведь знаешь, что я уже не принадлежу себе. Руна эта гребаная, магичка одержимая, война грядущая…

Тамара вздохнула.

— Я знала, что ты так скажешь. Я предупреждала ее, но она отмахнулась. Молодежь всегда думает, что знает все лучше. Ну почему ты ее не отшил, а? Ну позлилась бы она пару дней, и все.

— Она была убедительна, — хмыкнул Игнат, вспомнив, как девушка пришла к нему в первый раз.

— Это у нее от меня — если чего хочет, обязательно получит. Вернешься к ней?

Видок покачал головой, говорить не хотелось. Тамара тяжко вздохнула.

— Может, все же надо было дать тебе помереть, а?

— Может быть, — легко согласился егерь. — Что сделано, то сделано. Девочка она взрослая, погрустит и забудет, вся жизнь у нее впереди, а с такой мамой она еще долго будет молодой и красивой.

Ведьма как-то странно посмотрела на него.

— Надо было все же капнуть тебе в тарелку зелья любовного, мой собственный рецепт — прикипел бы как миленький. Рука не поднялась: не была бы Милка счастлива из-под палки. Насильно, как известно, мил не будешь. Рано или поздно ты бы его переборол. Да и последствия могут быть непредсказуемыми, если останешься. Обратно тебе надо. Ну вот зачем ты на мою голову свалился? — Это был уже риторический вопрос.

Тамара поднялась и, махнув рукой, вышла, ей пора было заниматься раненым лесорубом. Не получилось поставить его на ноги за три дня.

И вот они стояли на крыльце, багги мокла под моросящим дождем, Мила уже в машине и явно не в духе. Игнат же в обновках смотрел на ведьму.

— Спасибо за все, хозяйка, за заботу, за стол, за то, что жизнь мне вернула.

Тамара окинула его взглядом, полным грусти.

— Иди с миром, егерь. Прощай.

— Прощай, ведьма. — И Демидов сбежал с крыльца, одним движением забрался в багги, закрепив рюкзак за сиденьем.

— Прощай, мам, — подняв руку, как-то странно произнесла Мила.

Игнату на мгновение показалось, что та действительно прощается навсегда. Но он отбросил эту мысль. Ну что с ней станется? Кончатся зелья — приедет вновь. Он бросил быстрый взгляд на Тамару: та стояла под навесом и смотрела на них с какой-то затаенной грустью.

Багги рванула с места, выбросив из-под задних колес небольшие фонтаны грязи, и, резко развернувшись, устремилась к лесной дороге.

Спустя полчаса маленькая шустрая машинка вылетела на опушку большого лесного массива — прямо за ним начинались уже убранные унылые поля, а еще дальше стояли горы, далекие и неприступные.

— Мы находимся фактически в кольце гор, есть разрывы, но их не так много. Вообще свободные земли расположены в огромной долине, которая тянется на месяц пути.

— Пешком? — стараясь оценить масштабы, спросил Игнат.

— Ногами далеко, месяц — это вот на такой, — похлопала Мила по рулю, — машинке.

— Ясно, — не зная, что еще сказать, произнес Демидов.

Ему не давала покоя эта странная сцена прощания. Сегодня Мила пришла к нему в постель поздно. Игнат, который изнурял себя тренировками, ушел из-за стола пораньше, а женщины остались шушукаться за бутылкой неплохого вина. Здесь на южных склонах гор выращивали очень хороший виноград и делали недурное вино. Мила даже не стала его будить, просто устроилась рядышком, прижалась и быстро заснула.

Вдалеке показалась большая ферма. Ее окружала мощная каменная стена метров пяти в высоту, большие ворота были распахнуты, сквозь них Игнат своим острым зрением разглядел, как пятеро крупных мужчин таскают большие тяжелые мешки в грузовик.

— Это ферма Тавра, — пояснила Мила, заметив его интерес.

— Того самого, что меня нашел?

— Его самого.

— Может, заедем? Поблагодарю. Ведь мало того что жизнь спас, так даже и не обобрал. А на мне добра было много.

Она пожала плечами и нехотя свернула на дорогу к ферме.

Тавр уставился на багги, его рука легла на здоровенный пистолет, висящий на боку. Странно было видеть такое чудовище — он был чуть ли не в половину винтовки, которую Игнату пришлось бросить на склоне.

— Привет, Милка, — улыбнулся фермер, заметив дочку ведьмы, выбравшуюся из машины. — И пассажира я твоего знаю. Выжил, значит?

Игнат подошел и крепко пожал протянутую руку.

— Спасибо, Тавр, что не бросил в лесу. За мной неоплатный долг.

Мужчина посмотрел Демидову прямо в глаза.

— Ты ведь охотник на нелюдей? Мне Тамара рассказала, кто такие егеря, мы про вас в нашем медвежьем углу и не слышали: слишком далеко тебя занесло.

— Правду ведьма сказала, охота на тварей — мое ремесло.

Игнат тогда не видел его, когда пришел в себя, в машине был бородатый мужик, и теперь изучал собеседника. Тавр оказался высок и крепок, ладони суровые от постоянного ручного труда, глаза цвета светлого ореха, добрые-добрые, но он не обманывался насчет этого — перед ним стоял настоящий воин, который, судя по мускулатуре, мог с одного удара бычка уложить.

Мила насторожилась: как-никак коллега, и ее такие разговоры прежде всего касаются.

— Может, возьмешь заказ, скажем так, в счет долга? — продолжил мысль хозяин.

— А чего местным не отдашь? — поинтересовался Видок, покосившись на Милу, которая с нехорошим огоньком в глазах следила за разговором. Похоже, ее зацепило то, что старый друг матери хочет отдать заказ незнакомому чужаку.

— Уже, только, пожалуй, для них это кончилось плохо. Неделю назад нанял Юркого с напарником, сели они в свою машинку и уехали к горам тварь выслеживать, да не вернулись.

— Я знаю их, — вступила в разговор Мила, — грамотные ловчие, давно в деле. Может, все еще выслеживают?

Игнат задумался, вспоминая виды нелюдей, которые обитают в горах, — таких было три-четыре, не больше, два из них летающие и чрезвычайно опасны.

— Что за тварь?

— Не знаем мы, похоже, летающая, повадилась скот драть. А когда я охранника поставил, она и его разорвала. Я уже пять коров потерял. Раз в два дня наведывается, пытались засаду поставить сами — не вышло.

— Есть еще характерные признаки?

Тавр задумался.

— Ну, разве что она мясо не жрет, только внутренние органы, вспарывает брюхо и выедает сердце, печень, желудок.

— Ветрюх, — выпалила Мила.

Игнат кивнул:

— Похоже на то. До гор час лету, твари они ночные, способны преодолевать большие расстояния, а тут им прямо стол накрыли. Живут парами, напоминают жирного змея с крыльями, размах метра два, большая пасть, когти как сабли, хвост с шипами, способен эти шипы метать в противника, вырубает за секунду. И самое поганое — владеет темной энергией. Степень опасности наивысшая.

— Возьмешься? — с надеждой спросил хозяин фермы.

— Возьмусь, но придется тебе меня профинансировать: я круто поиздержался и остался без оружия. С кинжалом я на них точно не пойду, нужна энергетическая винтовка и как минимум десяток рунных пуль из чистого железа, желательно полые разрывные.

— Круто берешь, — пожевал губами Тавр. — Я Юркому платил по десятку золотом за голову. А ты меня сразу на сотню выставил.

— Я тебе, конечно, благодарен, ты мне жизнь спас и все такое, и даже много хороших вещей с меня не снял, но ты меня подряжаешь не пару безобидных светляков отловить. Это твари редкие и опасные. Ты уже двоих ловчих туда отправил. Могу поспорить, деньги вы договорились после работы посчитать. Так что ты еще ничего не потерял.

— Я тоже в деле, — подала голос Мила.

Игнат смерил ее взглядом, решая, как поступить. С напарником оно, конечно, лучше, но непритертый напарник может выйти боком. Они не работали вместе, не знают возможностей друг друга. Нет, эта идея Игнату не понравилась. Если бы каких лесовиков вальнуть или жалобрюха, плотоядную жабу или водяного, он бы согласился без вопросов, но идти на ветрюха — уж проще сразу отказать.

— Нет, Мила, я тебя с собой не возьму, не потому, что считаю, что ты не справишься, а потому, что с напарниками, не проверенными на всякой мелочи, я не работаю.

Тавр посмотрел на него уважительно. А вот дочка ведьмы метала из своих глаз молнии — ох, и разозлилась она.

— Я самостоятельная ловчая. Кто ты такой, чтобы мне запрещать? Тавр, я в деле.

Но фермер покачал головой.

— Заказ егеря, и ему решать — берет он тебя или нет. Итак, что тебе нужно?

— Винтовку под двенадцатый калибр. — Игнат подкинул на ладони пулю: вдруг тут другие стандарты. — Ну и десяток пуль еще. Но все трофеи оттуда — мои.

— Хорошо, — согласился хозяин фермы, — я спонсирую. Милка, ты отвезешь своего приятеля к оружейнику или мне заняться?

Девушка все еще кипела.

— Отвезу, — зло бросила она.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Тавр. — Тогда вот что, передай Гиру, что я с ним потом рассчитаюсь, а чтобы он чего не думал, — вот… — И фермер протянул девушке лист с магической печатью.

Игнат знал такие штуки — очень удобные, называются залоговыми листами: обещание погасить долг на заявленную сумму. Если он правильно разглядел, данный был на пять сотен золотом.

— Только особо не шикуй, — попросил хозяин.

Игнат кивнул и, пожав еще раз мозолистую руку, полез в багги.

— Вернусь как можно быстрее, а утром отвезете меня к горам — ночью там делать нечего, если, конечно, нет желания сдохнуть.

Мила вела машину молча, ее небольшие руки с длинными тонкими пальцами стиснули руль так, что побелели.

— Не злись, — спокойно произнес Демидов после двадцати минут молчания. — Но я не пойду на сильную тварь с человеком, с которым ни разу не работал. Это вопрос здравого смысла. Я не знаю твоего уровня, не знаю, чему вас тут учат или вы самоучки, и не знаю возможностей — на что я могу рассчитывать, а на что нет. Так что давай ты прекратишь вести себя как обиженная девочка.

Мила еще пару минут молчала, но потом сдалась.

— Демоны с тобой, утонешь — домой не приходи.

— Договорились. Рад, что ты поняла.

Городок оказался маленьким, опоясанным каменной стеной: полсотни домов, можно за десять минут из конца в конец пройти. На воротах стража — пара крепких мужиков с винтовками незнакомой конструкции.

— Слушай, а у вас тут есть привозное оружие? — поинтересовался Игнат, пока дочка ведьмы аккуратно вела машину в центр города по отличной каменной мостовой.

— Даже не надейся, оно стоит жутко дорого, так что придется выбирать из местного. Посмотрим, что есть у Гира. Лавка небольшая — сам видишь, это просто маленький поселок, так что на богатый выбор не рассчитывай. Я подскажу, что брать, если вообще есть что стоящее.

Наконец она остановилась у длинного дома со множеством дверей и вывесок на них. Та, под которой замерла багги, гласила: «Стволы и пули». Вывеска была магической, объемной, изображающей какой-то древний пистолет с барабаном, из ствола которого вылетали пули. Дорогое удовольствие, надо сказать.

— Это наши торговые ряды, — пояснила Мила. — С того конца магазин одежды, именно там я вчера затарилась, чтобы тебя приодеть.

Игнат промолчал. Девушка купила одежду согласно своему вкусу. Пыльник из бежевой, зачарованной от дождя ткани был длинноват, в бой в таком не ходят. Отличные прочные черные кожаные штаны, сапоги из толстой кожи с маленьким каблуком, ну и новая рубаха кремового цвета, очень неплохого качества, но достаточно теплая и мягкая. Примерив обновки, он приколол на левое плечо знак егеря и в принципе остался доволен выбором Милы.

— Зачем ты вообще взял этот заказ? — неожиданно спросила девушка. — У тебя дел, что ли, нет? Ты, по логике, должен рваться в княжества. Если верить твоим словам, там назревает большой конфликт с неизвестными последствиями, а ты решил погоняться за ветрюхами.

— За мной долг, — ответил Демидов, выбираясь наружу и вытирая лицо протянутой Милой тряпкой. Все же ездить на багги без ветрового стекла в дождливую погоду — редкий вид мазохизма. — Я не хочу уходить отсюда, имея за спиной такой багаж. Я обязан Тавру жизнью, так что если избавлю его от парочки крайне неприятных нелюдей, которые могут не только извести его стадо, но и сожрать самого фермера, если под руку подвернется, это будет хорошая плата за то, что он сделал.

— Ты рискуешь, — толкнув дверь и заходя в лавку, заметила Мила.

— Егерь всегда рискует, он живет на грани мира и войны. Кстати, я заметил: когда мы въехали, нас никто не проверил на одержимость.

Девушка пожала плечами.

— Подобное случается так редко, что держать ради этого на воротах ведьму или слабосилка не имеет смысла, поселок маленький, все на виду, не успеет дел наворотить. Последний раз это было лет пятнадцать назад. Да и обладателей силы тут всего ничего. Может, человек пять на весь поселок. Причем только одна третьей ступени, если мерить шкалой княжеств. У нас этому равен желтый ранг.

— Может, и правильно, — согласился Игнат. — Правда, в княжествах эта проблема острее, раз в месяц да попадается одержимый, а то и чаще. А сколько всего у вас рангов?

— Белый самый высший, потом красный, желтый и последний — зеленый.

— И какого цвета Тамара?

— Красная, но на грани с белым: мама очень сильная.

— Я это на себе испытал: она так укрепила кокон Фарата, что он даже дергаться не пытается. А обычно он из вредности мог его шатать. Так, хватит о постороннем, мы зачем сюда пришли?

Он посмотрел на старика за стойкой — тому было лет семьдесят, но выглядел дед бодро.

— Здравствуй, Гир, — вежливо склонив голову, поздоровалась Мила.

— Здравствуй, Спица. Давно тебя не видел, маму навещала? Кто это с тобой?

— Коллега, звать Игнатом. Да, была в гостях. Но, Гир, время дорого, нам нужна винтовка, магазинная, не длинная.

— Желательно с руной силы, — встрял Игнат, — или с возможностью вставить руну.

— Однако, — произнес старик. — Ты, парень, не перепутал, часом, мой магазин с лавкой Ольгерда в Северске? У меня всего три винтовки. Одну, я думаю, ты даже в руки взять не захочешь, она старше, чем ты, Мила и я, вместе взятые.

— Показывай, — пожал плечами Игнат, — а там видно будет.

Гир открыл витрину, которой Игнат не заметил раньше, и один за другим выложил на прилавок требуемое.

Хозяин оказался прав: одна винтовка, а точнее — ружье, было почти копией той двустволки, что он раздолбал о перила моста, вернее, его слегка доработанная версия с одним стволом и подствольным продольным магазином на четыре заряда с рычажной перезарядкой. Силовая батарея была в прикладе, хватало ее выстрелов на пятьдесят, правда, поскольку таких больше не делали, и в силу возраста, всего скорее, заряд не держала, так что максимум десять, может, пятнадцать, а потом пули будут из ствола выпадать в метре от стрелка. На такое оружие Игнат свою жизнь не поставил бы.

— Пять золотом, — назвал цену хозяин лавки, хлопнув это недоразумение рукой по прикладу.

Демидову захотелось завопить: «Сколько?!» Но он сдержался, правда, с большим трудом. Второй образец был свежее — не такая обшарпанная, но явно не раз побывала в деле, с магазином на десять пуль в прикладе. Батарея длинная, расположенная вдоль ложа, рукоять со спуском, но руну поставить никакой возможности. Также исключалось установить прицел, который у Игната в рюкзаке.

А вот третья уже похожа на качественное оружие. Винтовке тоже стукнуло не меньше десятка и тоже побывала в деле. Клеймо частной мастерской Яр-княжества, про которую Игнат слышал только хорошее. Калибр идентичный тому, что был у него раньше. Добротное ложе черного цвета, длина сантиметров семьдесят, батарея в прикладе, и, похоже, она копия той, что у него в рюкзаке, сразу после пистолетной рукояти шел барабанный магазин, небольшой, всего на десяток зарядов, менялся он целиком. Целесообразности данного действа Демидов не понял — отстегнув его, он осмотрел гнезда под пули: выстрел, поворот, выстрел, чуть медленнее, чем он привык. Барабан легко встал обратно, легко и непринужденно, спуск, еще спуск, еще. Мысленно он посчитал, сколько надо времени на десять выстрелов, — выходило чуть больше пяти секунд. На ускорении будет три или четыре, барабан просто не сможет быстрее. Почему не сделали обычный магазин, вообще непонятно.

— Сколько? — кладя винтовку на прилавок, спросил он.

Гир посмотрел ему в глаза. На мгновение его взгляд задержался на эмблеме егерей — похоже, он знал, что она означает.

— Сто двадцать, — наконец назвал он цену.

— Дорого, дед, — покачал головой Игнат.

— Бери другую, за пятьдесят отдам, — флегматично заявил хозяин лавки.

— Не годится: руну не поставлю, а на эту встанет, и приблуда моя, и усиление. Я на Тавра работаю, он расплачивается.

Гир задумался.

— Залоговый лист? — после большой паузы спросил он.

Мила кивнула и выложила на стол бумагу с печатью.

— Высоко он тебя оценил, а ты мелочишься, — укоризненно заметил хозяин лавки.

— Я умею считать деньги, — пожав плечами, заметил Видок, — даже чужие. Винтовка стоит семьдесят, максимум восемьдесят, даже с учетом доставки сюда. Но это новая, твоя же в деле уже давно. Батарея, могу сказать, не менялась, зато постоянно использовалась. Думаю, заряд держит плохо, выстрелов пятьдесят, может, чуть больше.

— Умный ты, — проворчал дед. — Откуда такой взялся на мою плешивую голову?

— Из тех ворот, откуда и весь народ, — скаламбурил Игнат. — И голова у тебя не плешивая, — заметил он, глядя на длинные седые волосы, забранные в конский хвост.

— Сколько дашь?

— Чтобы не оставить тебя в обиде, даю семьдесят и еще пуль возьму — сейчас ей красная цена пятьдесят.

Гир задумался.

— Демоны с тобой, бери, но только из уважения к ее матери и Тавру. Сколько пуль нужно?

— Двадцать рунных полых и двадцать обычных стальных — пристреляться и так, на всякий случай.

— Имеются огненные, по золотому штука, еще разрывные. Ее матушка зачаровывала.

— Беру каждых по десятку. И еще один барабан, если найдется, конечно.

— Есть как раз, но он в цену винтовки входит.

— Тогда оформляй лист.

Старик достал магическое стило, написал общую цену, и сумма на листе автоматически уменьшилась на девяносто два золотых.

Мила забрала залоговку.

— Передам Тавру: он сегодня сюда собирался, вот и рассчитается.

— Хорошо, — согласился хозяин оружейной лавки, выкладывая на стол пули. — Пистолет нужен?

— Нужен, — вздохнув, согласился Игнат, — но не сейчас: лишних денег нет.

— Для Тавра это не деньги, — попытался надавить старик.

— Может, и так, но в лишние траты я его вводить не хочу.

Игнат установил на винтовку старый прицел, снабженный руной, и повел стволом, осматривая помещение. Руна знания показала все сокрытое. Демидов от увиденного аж присвистнул.

— Гир, а не перебор такая защита?

Дед с хитрецой посмотрел на него.

— Хорошие у тебя игрушки, дорогие, — после паузы заметил он. — Тамара защиту ставила пару лет назад, изредка подновляет только.

— Я заметил тут против одержимых заклятие на входе, сигналки, сеть «гибель воров». Не во всех банках такое стоит.

— Вот что значит иметь хорошие отношения с ведьмой, — усмехнулся хозяин.

Игнат сложил в рюкзак покупки, винтовку пришлось разобрать и убрать туда же: в отличие от его багги, второго крепежа под оружие у Милы в машинке не имелось.

— Прощай, Гир, — махнул рукой Игнат.

— Прощай, егерь, — отозвался хозяин и полез на высокий стул, который и занимал, когда они пришли.

— Странно, — забираясь в багги и прикуривая папиросу, задумчиво протянул Игнат, — обычно этот знак для всех загадка, а вот Гир знает, что он означает.

— Он много где побывал раньше, ходил с караванами в княжества, — пояснила Мила.

— Это многое объясняет. Ладно, поехали обратно — надеюсь, гостеприимства хозяина хватит на обед и ужин.

Но с Тавром они встретились уже на полдороге к ферме. Тот самый грузовик, что стоял во дворе, и еще один, побольше, шли навстречу. Мила прижала свой маленький багги к обочине, Тавр тоже остановился, поравнявшись с ней.

— Все купил?

Игнат выбрался из машины и вновь прикурил: его спутнице не очень нравился табачный дым.

— Да, залоговый лист у Милы.

Хозяин фермы взял его, посмотрел на цену, прищурился:

— Дорого. Надеюсь, ты того стоишь.

— Проверим, — пожал плечами Игнат.

Тавр убрал залоговый лист в карман.

— Я вернусь к вечеру, вас встретит моя дочь Лара, разместит, Милка с ней давно знакома. Ты все купил?

— Да, только еды собрать, но думаю, тут воспользуюсь твоими запасами.

— Правильно думаешь. Все, давайте, пора трогаться.

Грузовики ушли в сторону поселка, а багги рванула к ферме. Причем Игнат заметил, что в каждой машине по два человека, сопровождающие вооружены винтовками, и за весь разговор они их из рук не выпускали, да еще местность постоянно осматривали.

— Часто тут нападают?

— Случается, мы — окраина, тут и нелюдь, и бандиты, всего хватает. Была даже одержимая колдунья, типа твоей Веревеи, отсюда мама знает эти проклятые руны. Одержимая убила человек двадцать. Когда наши наконец ее изловили, маму позвали консультантом в Северск, они общались несколько недель. А потом одержимую сожгли. Давно это было, именно тогда я подружилась с дочерью Тавра Ларкой — я жила у них, пока шло следствие.

Игнат промолчал: неожиданное откровение напомнило ему о важности его дела, и он даже усомнился в правильности своего поступка — надо ли было ему ввязываться в охоту на крайне опасную нелюдь? Но он не привык оставаться в долгу, а этот долг крови давил. И прежде чем навсегда покинуть эти земли, его надо закрыть, иначе пути не будет.

Лара оказалась ровесницей Милы, крепкая, высокая, вся в отца, каштановые волосы убраны в толстую косу, зеленое платье до самой земли. Она встретила их на крыльце хозяйского дома и провела внутрь, показав комнаты. Сказала, что обед через час, стрельнула в Игната глазками и удалилась.

— Зачем нам раздельная комната? — начала возмущаться Мила.

— Затем, что мне нужно выспаться, завтра я не за грибами иду. А с тобой в одной постели мне отдохнуть не удастся.

— Это что, упрек или комплимент? — завелась ловчая.

— Комплимент, — стараясь притушить разгорающийся в глазах спутницы вулкан, дипломатично ответил Видок. — Где тут можно винтовку пристрелять?

Мила мгновенно утихомирилась.

— Дальше двухсот метров тебе не нужно, поэтому после обеда съездим в поле.

Игнат кивнул и зашел в маленькую комнату — похоже, в них Тавр селил сезонных рабочих: односпальная кровать, шкаф, стул, тумбочка, маленькое окно. Сев на стул, он быстро достал покупку и собрал винтовку обратно, установил прицел и свою старую батарею с руной. Та вошла как влитая. Надежды на ту, что была установлена раньше, никакой. Он щелкнул спуском вхолостую, барабан провернулся, выброс энергии произошел. Теперь он точно знал: все работает. Снарядив барабан обычными стальными пулями, Игнат отложил свое новое оружие. Мила его несколько беспокоила — она ему, конечно, нравилась, но девушка слишком рьяно начала заявлять на него свои права: как они на крыльце тягались взглядами с дочерью Тавра. Лара сразу на него глаз положила, Игнату эта фермерская дочка была совсем неинтересна, но собственничество Милы напрягало. Он привык к вольной жизни, та, что была ему дороже всех, умерла много лет назад, он сполна отплатил за ее смерть, но ее не вернешь. Много с тех пор было у него женщин, но все они не задерживались в его жизни.

И стоило подумать о ней — как вот она, стоит перед его глазами, магичка четвертой ступени, яркая, как всполох огня, рыжие волосы, как пламя костра, множество веснушек по всему телу, немного бледная, как свойственно большинству людей с подобным цветом волос, у нее редкие золотистые глаза, которые по-прежнему смотрят на него с любовью. Игнат не видел, как ее жгли, он видел только разоренный дом со следами пуль на стенах, несколько трупов крестьян, убитых заклинаниями. Верный мертвый Буран, помесь волчицы и волкодава, разрубленный огромным топором дровосека, на его клыках осталась кровь, и на земле вокруг ее немало. Рядом тело какой-то здоровенной тетки, больше напоминающей нелюдь, чем человека, у нее в руках зажата коса. Пес дорого дался нападавшим. Выбитая дверь, разбросанные по полу вещи, затоптанный факел. Разбитая кружка, на которой изображены знаки богини, хранительницы очага. Игнат тогда упал на колени и лупил кулаками в пол, он выл от отчаяния, перемешанного с ненавистью. Когда багги влетела на центральную площадь маленькой деревни всего в два десятка домов, костер еще дымил.

— Игнат, — пробился сквозь горькие тяжелые воспоминания голос Милы, — Лара обедать позвала, пошли к столу.

Демидов с трудом поднялся, стараясь, прежде чем обернется, стереть с лица воспоминания о событиях того жуткого дня.

Стол богатым назвать было сложно: каша, мясо, свежие овощи, грибы маринованные, бутылка самогона, но к ней Демидов не притронулся. За обедом дуэль взглядов продолжилась, и егеря это начало злить. Разговор не клеился, Лара что-то спрашивала, он чисто механически отвечал. Наверное, если бы все было по-другому, он бы пустил ее в койку, но на данный момент она его не интересовала. Обед закончился в тяжелом молчании, и все участники были рады, что все осталось позади. Наверное, плохо, что жена Тавра к обеду не вышла: со слов дочери, ей нездоровилось, и еду подняли в комнату. Может, она смогла бы разрядить обстановку, не стала бы та клеиться к проезжему охотнику на нелюдь, хотя всякое бывает.

Винтовка Игнату очень понравилась, мишень в виде наскоро сделанного из пяти досок щита, установленная на двух сотнях, лишилась центра: пять зарядов легли точно в ладонь, даже без пристрелки, еще пять он выпустил на скорость — вышло чуть медленнее, чем со старой, сказался барабан, как Демидов и предполагал.

Игнат вернулся к багги, где пряталась от измороси Мила. Девушка наблюдала за ним с большим интересом.

— А ты умеешь делать что-то плохо?

Игнат пожал плечами, вытирая сиденье и забираясь в машину.

— Да почти все. Я только убивать умею хорошо. Все остальное — так себе.

— О чем ты думал, когда я пришла позвать на обед? У тебя был такой подавленный вид, а когда ты повернулся, в глазах плескалась боль.

Видок матюгнулся про себя: у некоторых женщин очень длинный язык, стрельба отвлекла его от грустных размышлений, и вот теперь всего одной фразой Мила вновь окунула его в пучину воспоминаний.

Первой умерла деревенская колдунья — без ее защиты это мужичье не смогло бы справиться с Анной. Кинжал свистнул в полете и пробил грудь ведьмы, та даже не успела поставить щит, так и рухнула спиной в дымящиеся угли. Игнат выхватил из машины винтовку и начал стрелять в толпу, люди падали, несколько мужиков попытались стрелять в ответ, но паника разбегающихся людей мешала им прицелиться — те боялись зацепить своих. У Демидова тут были только враги. Он убил стрелков, ненависть застилала ему глаза. Площадь опустела, остались только истекающие кровью куски мяса. Он сменил магазин и пошел по домам. Кровавый туман затопил сознание, джинн, питающийся смертью, отдавал часть эмоций, и это окончательно превратило его в зверя. Когда Игнат пришел в себя, маленькая деревня посреди диких земель, которая наняла его очистить земли от тварей, пылала до последнего дома. Везде лежали тела. Он не стал смотреть на них, эти куски мяса были ему неинтересны. Медленно передвигая тяжелые, словно отлитые из чугуна ноги, он дошел до площади, вытащил из груди колдуньи кинжал, после чего свалил столб, к которому была прикована Анна, и разбил замок на цепях. Достав из багги свой спальник, он бережно уложил в него обугленный труп самой прекрасной женщины на свете, после чего отнес теперь уже совсем легкое тело в машину. Он не думал, что убил здесь десятки людей, без жалости и сожаления, он думал только о том, что эти люди забрали у него самое дорогое — часть его покалеченной души. Те, кого он должен был защищать, стали нелюдями, которых он обязался убивать. И эта мысль принесла покой в его разорванную душу.

— Будь ты проклят, — раздался за спиной женский голос. — Она убила дочь старосты, навела на нее чары.

Игнат не обернулся.

— Ты лжешь, — ответил он и вскинул винтовку: стрелял не глядя, на голос, и попал, во всяком случае, предсмертный хрип и падение тела сказали ему, что все кончено.

Багги почти бесшумно тронулась с места, унося его от полыхающей деревни. Пусть горит, как сгорела его любовь. Игнат похоронил Анну глубоко в лесу на чудесной поляне, полной фиолетовых цветов, которые прекрасно звенели под порывами легкого ветерка. Никто не узнал, что случилось в этой маленькой деревне, не задавал ему вопросов, не тыкал пальцем, крича «убийца»…

— Игнат, ты слышишь меня? — пробился через звон цветов голос Милы, она была встревожена не на шутку. — Что с тобой, ты вообще здесь?

— Помолчи и просто отвези меня назад.

Мила растерянно замерла — она, видимо, хотела что-то сказать, но передумала. Молча пристегнув ремни, девушка завела багги и, не торопясь, поехала к ферме, до которой было рукой подать.

Весь вечер Игнат был мрачен. Вернувшийся к ужину Тавр пытался поговорить с ним, но егерь отвечал коротко, общими фразами, и он отстал. Не преуспела и его жена Олена, высокая полноватая женщина лет пятидесяти. Развернуто он ответил только на один вопрос работодателя.

— Когда идешь и что тебе еще нужно? — спросил хозяин фермы, глядя на Демидова в упор.

— На рассвете, — нехотя произнес Игнат. — Меня отвезет Мила, потом вернется. С собой нужна только провизия, еды на три дня, что-то нетяжелое — вяленое мясо, крупы немного, котелок небольшой не помешает, свой я потерял, хлеба или сухарей. Есть слабое яблочное вино?

Тавр кивнул.

— В одну флягу — его, в другую — воду, — продолжил Видок. — Больше ничего не нужно.

— Лара, собери необходимое, — приказал хозяин фермы.

Через десять минут принесли припасы. Прикинув на глазок запас продуктов, Демидов пришел к выводу, что этого должно хватить.

— Спасибо. — Он окинул взглядом собравшееся в гостиной семейство фермера. — Увидимся через три дня. Мила, жду тебя утром у крыльца, светает часов в пять.

Дочка ведьмы кивнула, но Игнат уловил неуверенность — откуда она взялась во взгляде ловчей, было непонятно.

— Вот, возьми, — протянула ему Мила специальную кожаную сумку, на которую были нанесены руны заморозки.

Егерь улыбнулся: как же он мог забыть, ветрюх — нелюдь полезная, ее печень, иглы с хвоста, кровь, глаза идут в зелья. А еще шкура — шкуры этой крылатой погани очень любят магички, да и сам бы он не отказался от куртки из нее. Крылатые змеи способны поглощать магию, не самую сильную, но если в него попадает заклинание воздействия вроде оглушения, усыпления или морока, чары тут же сбоят. И если повезет, Игнат добудет себе шкурки, а Тамара получит два комплекта потрохов. А может, не Тамара, как фишка ляжет — деньги Игнату пригодятся. Прежде чем соваться обратно в портал, нужно прикупить пистолет, хотя, по правде, он рассчитывал на трофеи с погибших ловчих.

Собрав рюкзак, он поставил его рядом с винтовкой, разделся и забрался под одеяло. Интересно кто? Ждать пришлось недолго: шаги в коридоре, мягкие, осторожные, неужели глупышка Мила? Нет, у той поступь легче. Значит, Лара. Он приоткрыл кокон и приказал Фарату показать, кто за дверью. Образ пришел мгновенно. Молодая служанка, маленькая, кругленькая, стояла и в нерешительности мялась у входа, держа в руках кувшин. Похоже, это предлог, который она выдумала для посещения.

— Уходи, — негромко, но так, чтобы девушка услышала, попросил Демидов.

Раздались удаляющиеся шаги: первая атака отбита. Но, как ни странно, других не последовало. Похоже, Мила и Лара договорились не трогать его и дать выспаться. Уснул быстро — лет двадцать назад он бы мучился, ворочался с боку на бок и только через несколько часов смог бы забыться беспокойным сном, но годы рисковой работы приучили его отрубаться мгновенно, невзирая на обстоятельства, — не было больше волнения.

Игнат проснулся сам, без всякой побудки, едва только солнце поднялось над горизонтом. Он быстро умылся и почистил зубы, маленький умывальник, как и большинство бытовых вещей в этом мире, приводился в действие заклинанием, а вот туалета в комнате не имелось, это была пристройка, где жила прислуга, и сортир располагался в конце коридора.

Наконец приведя себя в порядок, он заглянул на кухню — та самая служанка, что собиралась навестить его, покраснев до кончиков волос, указала на стол, где был легкий завтрак на двоих. Не успел Игнат сесть, как появилась Мила. Она, ни слова не говоря, заняла место напротив и, молча взяв хлеб, намазала его маслом, положив сверху колбасу, ароматную, копченую, с кружками жирка.

— Как спалось? — ядовито поинтересовалась она.

— Да отлично спалось, — принял игру Демидов: это собственничество бесило все больше. — Ты в одной кровати, я в другой — все как договаривались.

— И Ларка не мешала? — Яду в голосе прибавилось, причем ощутимо.

— Мила, уйми свою ревность. Я понятия не имею, где спала дочь почтенного Тавра, но точно не у меня. Если ты решила меня разозлить перед началом охоты на крайне опасную тварь, то считай, тебе удалось. И вот что — ты, похоже, ошибочно решила, что у тебя есть на меня какие-то права. Ты очень хорошая, но вот что я тебе скажу: я свой собственный, скоро я буду за тысячи километров от этого места, и наш военно-полевой роман будет закончен. Он был ярким и хорошим, но если ты решила, что я останусь с тобой или ты пойдешь со мной, то я тебя разочарую: у нас разные дороги. Мы поняли друг друга?

Судя по ошарашенному лицу девушки, она подобного жесткого быстрого разговора не ожидала. Похоже, у нее имелся какой-то план, возможно, они разработали его вместе с Тамарой, но сейчас он медленно разваливался на части. Наконец она взяла себя в руки и, бросив злой взгляд на служанку, с издевкой поинтересовалась:

— Но до прохода в портал заезжий егерь трахнет меня еще пару раз или ему кто другой приглянулся?

Игнат унял расползающуюся по организму ярость.

— Посмотрим. А теперь жуй и поехали, если, конечно, не передумала меня везти.

Мила молча откусила бутерброд, запивая чаем, и за весь завтрак не произнесла ни слова.

В дверях, ведущих наружу, они столкнулись с Тавром. Тот был мрачен.

— Едешь?

Игнат кивнул, не понимая, к чему этот очевидный вопрос.

— Ночью задрали двух овец, — грустно вздохнув, заявил фермер.

— Я ожидал этого, — спокойно ответил Демидов. — Лучше они, чем я. Теперь твари сыты минимум на двое суток. Очень не хочется встречаться с парочкой голодных ветрюхов. Они и так не подарок.

Тавр окинул его изучающим взглядом.

— Удачи.

— Лучше успеха, — ответил Игнат и сбежал с крыльца.

Мила последовала за ним. Протерев сиденье, она заняла место водителя, ожидая, когда он разложит вещи. Судя по ее взгляду, она была сильно обижена на то, что он сказал ей за столом, но Видок знал: девочка большая, переживет. Протерев свое сиденье, он забрался внутрь и пристегнул ремни.

— Давай вон к той горе, — указав рукой, попросил он, — попробуем найти следы моих предшественников.

Мила молча тронула багги с места — похоже, она теперь долго будет молчать, что и к лучшему. А если еще и от иллюзий избавилась, вообще здорово.

Глава 9 Работа, которая была не нужна

Отъехав километров на пять, Игнат чуть ослабил кокон. «Фарат, — мысленно позвал он, — ищи следы людей, они проехали где-то тут неделю назад». Джинн нехотя подчинился. Держать кокон приоткрытым было довольно легко, — наконец пришел образ. Мертвый мелкий зверек, раздавленный колесом.

— Мила, возьми правее, вон к тому холму.

Машина послушно свернула в указанном направлении. За все время они не сказали друг другу и десяти слов. Девушка была зла, и Игнат не собирался ничего менять: так лучше и проще.

Добравшись до раздавленного грызуна, они обнаружили след, трава почти распрямилась, но все еще были видны неширокие примятые участки, оставшиеся от колес багги предшественников.

Лагерь Юркого нашли часам к пяти вечера — он был примерно в сорока километрах от фермы, далековато. Небольшая поляна среди заросшего лесом склона, там их ждал прикрытый пожухлыми ветками багги, установленная зачарованная палатка и свежее кострище, которому не больше пяти дней. Игнат никогда не брал с собой ничего подобного: лишний груз, охота редко затягивается, и уж если приходится ночевать в диких землях, а такое все же случалось, проще шалаш соорудить или в машине спать.

«Фарат, — мысленно позвал Игнат, приоткрыв кокон, — обследуй багги, мне нужно знать — зачарован ли он от угона, как мой?» Заглянув в палатку, Демидов быстро осмотрел содержимое: два спальника, сумка, магическая лампа — все. Сумка была почти пустой — сменное белье и какой-то незнакомый амулет.

— Знаешь, что это? — продемонстрировал он Миле костяной кругляш на цепочке.

— Конечно, у меня есть такой же, ловчие оставляют его в лагере — он отваживает незваных гостей.

— Не работает.

— Работает, — не согласилась Мила, — мы тяжело искали это место, и мне очень не хотелось сюда ехать. Если бы не твой дух, мы бы, скорее всего, миновали его.

В этот момент пришло сообщение от джинна: «Багги Юркого чистый, никаких ловушек, ни механических, ни магических».

Игнат раскидал ветки и внимательно осмотрел все сам. Магию он, конечно, чуял, как же без нее, двигатель, батареи. Но других следов не было, машинка оказалась вместительней, чем та, на которой они приехали, трехместная, с багажником, жесткой крышей, больше напоминала ту, что осталась в отделении братства.

— Мила, я сейчас сяду в машину. Если заметишь, что со мной происходит что-то странное, попытайся меня вытащить, — попросил он.

Девушка кивнула и, выбравшись из багги, подошла поближе.

Игнат занял водительское место, дверь закрывать не стал. Он сидел, прислушиваясь к малейшим изменениям. Прошло пять минут, десять, но ничего не происходило. Похоже, Юркий очень рассчитывал на свой амулет и не поставил на багги защиту от угона.

Выбравшись наружу, Демидов направился к машине девушки, достал рюкзак и винтовку.

— Все, Мила, тут мы расстаемся. Возвращайся на ферму — если через три дня не вернусь, забери машину: не бросать же ее, она стоит много золота, хороший агрегат. Но на тварей не ходи, не по зубам они тебе.

Такой злой Игнат ее еще ни разу не видел.

— Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать! — с яростью закричала она. — Ты не смеешь отдавать приказы только потому, что мы с тобой переспали.

Видок пожал плечами.

— Как знаешь. Все, езжай, скоро начнет темнеть, лучше бы засветло добраться.

Дочка ведьмы с минуту испепеляла его взглядом, запрыгнув в багги, бросила:

— Прощай, — резко дала задний ход, смяла кусты и, вырулив на свободное пространство, унеслась прочь.

Демидов усмехнулся: он старательно ее отталкивал — будущего у этих отношений не было.

Ночь он провел в лагере незадачливых предшественников, костра не жег, спал в спальнике прямо в трофейной машине. Поднялся на рассвете, быстро сварил кашу с мясом, плотно поел — теперь горячее он увидит только после того, как дело будет закончено, или не увидит вообще.

Затоптав костер, Игнат наполнил из маленького ручейка, стекающего с гор, флягу. Вода была чистой, вкусной и холодной.

Взяв винтовку в руки, егерь медленно двинулся вверх по склону, изредка давая Фарату возможность просканировать местность. Джинн обнаружил опустевшую медвежью берлогу, причем хозяин тоже был тут — он лежал у входа с выеденными внутренностями, это случилось уже давно, поскольку над трупом поработали мелкие грызуны. Но это ничего не значило: ветрюхи летали очень быстро и далеко, так что их логово, вернее пещера, могло находиться в радиусе шестидесяти километров.

Места были живописными, склоны пологими, заросшими лесом, так что идти по следу получалось довольно легко. Джинн отлично чуял прошедших тут неделю назад людей, и пока они шли в горы. Скоро след стал сворачивать, и к вечеру Игнат наткнулся на место их ночевки — еще одно кострище. Судя по словам Милы, Юркий с напарником были опытными ловчими, но, по мнению Демидова, больше напоминали беззаботных дилетантов. Правда, место для ночлега выбрано удачно — большая промоина с узким входом. Дальше идти сегодня смысла не имело. Забившись в укрытие, Видок доел остатки каши из котелка, запивая ее яблочным вином. Оно было чуть крепче того, к которому он привык, но все равно слишком слабым, чтобы захмелеть.

Ночью Игнат проснулся от далекого крика, чем-то напоминающего птичий, но гораздо грубее. Ветрюхи были недалеко, всего в нескольких километрах. Фарат, которого Игнат тут же запряг искать, ничего не обнаружил, но егерь знал: он уже рядом. Еще дважды он просыпался от крика ветрюхов, разносящегося по горам, но возле его убежища никто так и не появился.

Игнат выбрался наружу, едва первые солнечные лучи разорвали предрассветную серость. Сегодня все должно решиться. Если он не найдет логово до темноты, то парочка крылатых змеев ночью найдет его.

Спустя два часа Демидов увидел первый труп. От человека мало что осталось: внутренности выедены, куртка, укрепленная пластинами из чистого железа, разорвана, рядом валялось старое ружье, переломанное, обшарпанное, с малой батареей и с двумя стволами. А вот пистолет в оторванной руке, валяющейся в паре метров от покойника, был ничего и заряжен чистым железом. Видок снял чудом не пострадавшую кобуру и нацепил ее себе на пояс, после чего срезал все пластины с куртки. Еще нашелся разорванный кошель, два местных золотых, пяток серебра. Игнат осмотрел труп: мужчина погиб уже давно, не меньше четырех дней назад. Похоже, он бежал прочь, когда его догнали. Перевернув покойника, Демидов обнаружил в спине две иглы — его вырубили и жрали еще живым, мерзкая смерть.

Закрыв мутные глаза погибшего ловчего, он забрал винтовку и начал медленно двигаться по его следу — и уже через две минуты наткнулся на брошенный лагерь. Глядя на кострище и тент, натянутый среди валунов, Игнат понял: Юркий с напарником были клиническими идиотами. Труп тоже имелся, валялся прямо в соседних кустах. Руки его сжимали винтовку, и не абы какую, а точную копию той, что была у него. «Уже в плюсе», — подумал егерь и осмотрел тело. Ловчий погиб идентично напарнику. Собрав с него трофеи, Игнат начал поиск посредством джинна, и ответ пришел почти мгновенно: пещера нелюдей рядом. Как можно было так лохануться? Логово располагалось всего в километре выше по склону. Хотя местные заведомо проигрывали егерям, они не имели духов, и результат вышел плачевный: вести поиск тварей, ориентируясь только на собственные глаза и на руны, — это занятие заведомо проигрышное, твари тебя находят гораздо быстрее. Благодаря этим горе-охотникам Игнату даже не пришлось чертить руну поиска.

Демидов оставил рюкзак и трофеи в лагере, при нем была только зачарованная сумка для трофеев, и направился на поиски нелюдей. Первым препятствием оказалась отвесная горная стена, к которой почти вплотную примыкал сосновый лес. Вторым — пещера, которую облюбовали твари, оказалась на десятиметровой высоте: здоровенный провал с козырьком. Похоже, ловчие нашли свою цель, но не смогли добраться до нее и решили поохотиться на крайне опасных тварей ночью, выманив их на костер. Идея была идиотской и закончилась плачевно: против пары ветрюхов во тьме вообще не вариант.

Игнат закрепил винтовку за спиной и начал подъем, медленно, метр за метром, выискивая пальцем трещины и выступы. Сколько во время обучения он совершил таких подъемов… Несколько ребят разбились насмерть, пытаясь одолеть крутые склоны, но учили егерей на совесть. И спустя тридцать минут Видок, тяжело дыша, вскарабкался на выступ перед пещерой. Пальцы были содраны в кровь, дважды он чуть не сорвался вниз, удержавшись лишь чудом.

— Лечи, — приоткрыв кокон, приказал джинну.

Джинн за три минуты остановил кровь и еще за пять затянул все царапины.

— Теперь сканируй логово: я должен знать, где твари.

Фарат вновь исполнил приказ — похоже, сидение в предельно укрепленной темнице, лишившее его даже возможности ощущать мир, если хозяин не приоткроет щель, порядочно его тяготило, и он был рад хоть так побывать на свободе.

Прошло не меньше получаса, прежде чем джинн закончил исследование пещер. Это была целая сеть, растянувшаяся на несколько километров. Провалы, трещины, в нескольких местах довольно крупные завалы. А еще разрыв. А вот ветрюхов Фарат так и не обнаружил. Это было очень странно и непонятно — твари ночные и сейчас должны отсыпаться. Логово их тут, в дальней крупной пещере, а где сами крылатые змеи?

Игнат медленно вошел под своды пещеры и, когда вокруг него наконец-то воцарилась почти непроглядная тьма, достал клейма и стал накладывать руны одну за другой. После применения сияния тьма исчезла, окрасив мир серым. Игнат вновь взял в руки винтовку и пошел по галерее по направлению к логову.

Вонь усиливалась, но Демидов не торопился натягивать на лицо зачарованную косынку. Ветрюхи пахли характерно, у них был сильный резкий кислый запах. И егерь не прогадал: кислятиной пахнуло из правой расщелины. Игнат, не успевший наложить заклинание скорости, рванулся прочь, прикрываясь стеной, и вовремя: тонкий костяной шип-игла ударил в стену. Нелюдь была тут и замаскировалась, уйдя от взгляда джинна.

Игнат произнес заклинание скорости, сила взбурлила, время пошло. Тварь уже спешила к нему, он слышал, как когти на коротких мощных лапах царапают камень. Ветрюх выскочил из бокового хода, крутанувшись на месте и нанося одновременно удар темной энергией и хвостом. Игнат рухнул на колено, пропустив над собой шипастый отросток. Заряд темной энергии благополучно поглотила руна защиты, а вот выстрел Видока не пропал даром: пуля из чистого железа с рунами разрыва угодила в распахнутую пасть твари, снеся половину вытянутого черепа. «Плакали глаза», — грустно подумал Игнат и развернулся. Похоже, руна воина, которая дарила удачу в бою, сработала как надо, чутье, обостренное до предела, предупредило о подходе второй твари. Та тоже ударила темной энергией, и вот тут руна спасовала — видимо, предыдущая атака просто стерла ее.

Тварь исчезла, как и пещера и коридор с его неровными стенами. Лабиринт разума с охотником внутри, темная энергия — это реальная иллюзия, искусственный мир, сейчас в физической реальности между Игнатом и ветрюхом барьер. Задача егеря — не сдохнуть в лабиринтах, созданных тварью на основе кошмаров Демидова, задача твари — убить противника в иллюзорном мире. Закон прост: погиб в иллюзии — погиб в реальной жизни. И даже если бы у Видока был напарник, он бы не мог тронуть тварь: убив ее, он убил бы и егеря, — то же самое касалось и нелюдей. Сейчас они связаны сильнее, чем самые близкие родственники. И самое поганое, с момента погружения в темную иллюзию человек не осознает, что все вокруг него нереально и просто игра разума.

Когда багги остановился у дома на отшибе, Игнат понял: случилась беда — трупы крестьян во дворе, сорванные с петель ворота, мертвый пес. Демидов шагнул во двор, сжимая в руках винтовку. Трупов много, несколько десятков, некоторые обуглились — похоже, Анна ударила волной пламени. Она стояла и внимательно смотрела на него, по ее длинным бледным тонким пальцам бегали молнии. Ее рыжие волосы в свете солнца пылали, казалось, что вся голова колдуньи объята пламенем, ее золотистые глаза смотрели настороженно, платье на груди порвано. Игнат сделал шаг навстречу.

— Спокойно, милая, их больше нет.

Приближаться к магичке, которая только что поубивала кучу людей, швыряясь во все стороны заклинаниями, верх глупости — психанет, и пепла не останется, — но ее нужно успокоить.

— Все хорошо, — повторил Игнат, — они больше не причинят тебе вреда.

Анна сделала шаг, от нее просто несло смертью.

— Я убила их, — делая шаг навстречу и уткнувшись лбом ему в плечо, тихо произнесла она. — Я убила их. Они кричали, что я должна предстать перед судом, что я навела чары, погубившие кого-то там. Кричали, что отдадут меня инквизиции. Требовали сдаться. А потом кто-то выстрелил, и я ответила.

Девушка разревелась, зачарованная ею же куртка Демидова не позволяла плечу намокнуть от потока слез. Игнат прижал ее к себе.

— Ничего, милая, сейчас ты соберешь свои вещи, и мы уедем туда, где никто ничего не узнает. Я знаю, что тебя вынудили, ты пальцем в жизни никого не тронула.

Всхлипы прекратились, Анна подняла голову, слезы оставили на слегка запыленном лице мутные дорожки. Она радостно посмотрела Игнату в глаза.

— Я люблю тебя, — беззвучно шептали ее бледные губы, рука с ритуальным ножом, который магичка всегда носила на поясе, уже двигалась вверх.

И тут Игнат уловил в глазах возлюбленной чужую суть: это были не ее глаза, а два золотых озера, полных ненависти и торжества. Тварь выдала себя — слишком поторопилась, празднуя триумф, проявив истинные чувства. Рука Игната перехватила тонкие и необычайно сильные пальцы девушки. Отточенное движение — и лезвие ножа пробивает платье и погружается в живот твари, которая приняла облик той, что Игнат любил больше всего на свете. Никогда она не смотрела на него с такой ненавистью, это было мерзко. Ветрюх использовал против егеря самый страшный кошмар и проиграл. Картинка двора, заваленного трупами, пошла трещинами. Последнее, что увидел Видок, — Анну, лежащую у его ног с ножом в животе, и расползающееся пятно крови вокруг раны.

Игнат пришел в себя на полу в луже черной крови, которая текла из оторванной головы первого крылатого змея. Второй ветрюх лежал в трех метрах дальше по коридору. Уставившись ненавидящим взглядом прямо на егеря, он был мертв, его крылья безвольно раскинулись вдоль тела. Он проиграл бой на своей же территории.

— Вот паскуда, — не сдержался Игнат. — Это какой же силой надо обладать, чтобы с одного заряда руну стереть?

Заклинание скорости уже закончило свое действие, и теперь Игната бил отходняк. А еще был жуткий голод, словно он не ел пару дней, и слабость, но это могло подождать. Вскоре его отпустило, и надо было заняться делом.

Сначала Демидов смыл с испачканного плаща кровь твари — повезло, что зачарованная ткань почти не пачкалась. Затем разделся до трусов, оставшись только в сапогах: работа предстояла грязная.

Игнат извлек кинжал и отрубил голову твари, что так мерзко решила поиграть с ним во сне. Затем настал черед рунного ножа — разрушение сущностей прошло штатно. Достав кожаную сумку, которую дала Мила, он начал сбор трофеев. Стараясь не повредить шкуру, принялся свежевать ветрюха, попутно извлек печень и глаза, в небольшую металлическую банку отправились иглы с хвоста. Выпив остатки воды, он сцедил еще теплую кровь, эта фляга стоила теперь минимум десятку золотом. Как жаль, что вторая фляга осталась в рюкзаке в лагере. У него даже на секунду возникло желание сходить за своим имуществом, но вспомнив десятиметровый подъем, егерь плюнул на жадность. Всех денег не заработаешь, а у него и так трофеев не меньше чем на полсотни золотых. С тварями он возился несколько часов, вымотался даже больше, чем при их убийстве. Наконец все было кончено.

— Фарат, найди воду, — присев на камень и приоткрыв кокон, отдал он приказ. — Твари по-любому должны пить.

Дальше по коридору располагалось небольшое озерцо, куда сквозь трещины стекала вода. Отмывшись в ледяной воде, Игнат решил поесть, извлек из карманов жилета хлеб и полоски вяленого мяса. То, что хлеб почти засох, ему не понравилось — еще пару часов назад он был почти свежим, но явно не сухарем, — но это все, что имелось, а голодный желудок выводил сумасшедшие рулады, поэтому егерь яростно набросился даже на эту еду.

А еще Игнат все же решил заглянуть в логово, прежде чем идти к разрыву: его нужно было закрыть непременно. Он проверил «глаз» на плече, своей памяти у него совсем мало, но он его и не использовал, пока в пещеру не вошел, так что должно хватить, чтобы зафиксировать закрытие разрыва, — это стоит денег. Если, конечно, тут за это платят. А даже если и нет, Тавр неплохо раскошелился на оружие и боеприпасы, поэтому такую услугу ему стоит оказать даже без требования платы. Редко кто готов вложить столько золота в операцию, которая может закончиться неудачей и потерей трофеев.

Логово было гнездом, обычным таким гнездом из веток, и в самом центре Игната ждал подарок — яйцо. Огромное зеленое яйцо. Маги с удовольствием покупали потомство всяких тварей, выращивая его для экспериментов. Некоторые егеря отлично зарабатывали на отлове детенышей или взрослых особей. Сумка с трудом вместила в себя новый трофей, снятую шкуру Демидов тащил в руках: ночью на привале он соскоблит с нее мясо. Одно радует — эти твари после смерти не воняют, разлагаются, но без такой резкой вони, как люди, так что время у него есть.

Больше в этом логове ничего не нашлось. Игнат даже усмехнулся: второе невезение подряд, хотя как сказать — яйцо тянуло на двадцать, а то и тридцать золотом, может, удастся оплатить им переход вместе с трофейной багги.

Оставив все добро, кроме винтовки и пистолета, в гнезде нелюдей, он направился к разрыву.

Разрывы — это отдельный разговор. Отсюда приходят твари, но это не постоянные ворота. Похоже, они открываются спонтанно, и твари туда просто проваливаются. Но работают они словно зеркало: если разрыв в горах, значит, придет горная тварь, если в лесу — лесная, и так далее. Скорее всего, этот разрыв в труднодоступном месте, иначе тварей провалилось бы больше, чем пара ветрюхов.

Джинн внутри заворочался. Он почувствовал разрыв и рванулся, сильно рванулся, так, что Игнат даже скрипнул зубами: по телу прошла судорога — трещина была большой, и она звала существо, сидящее в нем. Духи — отдельная категория жителей мира за разрывом. Они не приходят сами, их вытаскивают магички для подселения в егерей, так сказать, вынужденные переселенцы, и они всегда жаждут вернуться обратно. Их сила у щелей возрастает. Случается, что егеря гибнут во время ритуала закрытия из-за своего духа, но сейчас Игнат был совершенно уверен в коконе: Тамара отлично его укрепила.

Возле разрывов всегда воняло химией и гнилью, вокруг них гибли растения и животные. Но тут кроме камня и мха ничего не было, поэтому вонь умирающей природы была не слишком сильной, зато химией воняло жутко. Хотя скользкая серая плесень активно заволокла пол и стены пещеры. Игнат натянул на лицо зачарованную косынку. Фарат учуял атмосферу родного мира и вновь заворочался.

— Сиди спокойно, — приказал Демидов, — иначе в следующий раз не дам подпитки.

Джинн послушно замер: с носителем лучше дружить, тем более с таким щедрым.

Сто шагов по каменному, скользкому от плесени полу — и вот она, трещина. Заглянув вниз, Демидов присвистнул: этот разлом был довольно большим — метра три на четыре. Обычно они поменьше, и ничего серьезного оттуда не лезет. Химический запах стал невыносим, косынка помогала слабо, внутри провала была тьма. Находилось отчаянное дурачье, которое решалось совать туда руки, — больше они своих рук никогда не видели. Находились даже смельчаки, прыгавшие туда. Этих дурачков поминали незлобивым добрым словом, правда, крутили у виска пальцем.

Егерь извлек из кармана кусок необработанного, но очень чистого горного хрусталя, оправленного в платину, размером с кулак пятилетнего ребенка. Он всегда таскал его в разгрузке. Бесполезно вкачивать энергию в портал, который питается жизнью вокруг него, есть только один способ — это откачать энергию. Демидову такого объема не собрать, поэтому он пользовался стандартным сборщиком, или проще говоря — аккумулятором.

Игнат потер пальцами о ладонь, стараясь стереть с них пот, но не вышло — пришлось вытирать о подол рубахи, торчавшей из-под кольчуги. Руна закрытия — отдельная история, она чертится кровью вершиной к разрыву, после чего накрывается рукой и удерживается, пока щель не будет закрыта. Проблема в том, что держать приходится долго, и это очень болезненно, не каждый справится. Магичкам проще — они работают с устной формулой заклятия.

«Ну, вперед», — вздохнув, подумал Игнат и, полоснув ладонь, начал кровью рисовать руну. Просто мазками пальцем не ограничишься, руны крови сложные и затратные, но делать нечего, без них никуда. Наконец все было кончено, знак вышел ярким и четким. Демидов мысленно выругался, зная, что его ждет, и впечатал ладонь точно в центр, произнося короткую магическую формулу, не требующую силы резерва. Невидимая обычному взгляду энергия потекла через его правую руку в левую, заполняя хрустальный кристалл, разрыв начал схлопываться, медленно сокращаясь, сантиметр за сантиметром. И вот когда он стал примерно два на три, пошла обратка, да такая, что Демидов едва устоял на ногах. Что-то потянуло энергию обратно, да так, что у Игната подкосились ноги. Никто из егерей или волшебниц, закрывавших разрывы, никогда не говорил, что те сопротивляются. Сам Игнат уже трижды схлопывал эти проклятые щели, но никогда не ощущал ответки, — простая работа за хорошие деньги. А еще Фарат, как только пошло сопротивление, попытался вырваться.

Видок, сцепив зубы, старался удержать руку на руне, никаких внешних повреждений для тела. Но адская боль, медленно ползущая вверх по руке, заставляла его скрипеть зубами. Он чувствовал, словно руку погрузили в жидкий огонь, который пожирает плоть. Слезы катились из глаз ручьями, на этот раз все оказалось хуже, чем обычно. Но он держался — иначе все зря, придется начинать сначала, бросить закрываемый разрыв такого размера нельзя.

Стиснув зубы, Игнат качнул, изо всех сил потянул ускользающий поток энергии, резко увеличив скорость откачки, чего делать не рекомендовалось: последние резервы уходили на поддержание заклинания. И щель схлопнулась, закрылась буквально за секунду. Кристалл рассыпался на мелкие осколки, изрезав ладонь.

Игнат завалился на грязный и скользкий от слизи пол и закрыл глаза, запах химии стал слабее, вонь гнили, в которую он уткнулся лицом, гораздо ярче. Но сейчас это было не столь важно. Фарат успокоился, ворота в его мир закрылись и больше не беспокоили джинна.

— Блин, что же это было такое? — просипел Игнат сорванным голосом: ведь все то время, что он держал руну, он орал от боли.

Похоже, дважды за день работенка едва не стоила ему жизни. Сейчас он ощущал себя разбитым, руки тряслись, как у старика. Так хотелось лечь и полежать, но валяться в гнилье было выше его сил. Надо выбираться отсюда, забрать трофеи — и к зеленой траве, к деревьям, на которые можно опереться, которые помогут восстановить силы.

С трудом поднявшись, Демидов, держась за стену, добрался до подземного озерка, напился, перевел дух, вновь замыл многострадальный плащ, отключил «глаз»: больше записывать ему будет не нужно. Спуск вышел легче, чем подъем, была бы веревка — вообще бы без проблем, но он не догадался, вот что значит давно не работать в горах, забыть, что веревка — первое дело. А ведь он видел ее в вещах незадачливых предшественников, но тогда думал только о тварях.

Ночевать Игнат остался в лагере ловчих. Теперь тут совершенно безопасно, рядом вода, в прежнем кострище весело полыхал огонь, пожирая сушняк. Фарат залечил раны — вопрос, что было не так с разрывом, что за ответка, джинн проигнорировал. Похоже, сам не знал.

Утром егерь похоронил ловчих, затащив под камни и накидав сверху еще камней. Получился вполне монументальный склеп. Честно, ему не было жалко этих мужиков: работать они, похоже, совершенно не умели или никогда не сталкивались с тварями такого уровня. Что ж, судьба у егерей и охотников на нелюдь такая — всегда найдется кто-то сильнее.

Путь до лагеря, где ловчие бросили свою машину, выдался довольно изматывающим. Игнат тащил свой рюкзак, сумку с потрохами, шкуру, трофеи, рюкзаки с покойников и их оружие. Вышло немало — килограммов под двадцать. Таскать подобное по горным склонам — удовольствие не из приятных. Но теперь не было нужды медленно идти по едва заметным следам, и уже к ночи Игнат выбрался на поляну. Машина и палатка были еще тут, в старом кострище полыхал яркий жаркий огонь, на треноге висел внушительный котелок, в котором булькало ароматное варево, судя по запаху — с мясом. А еще рядом стояла очень знакомая багги, на крыле которой с винтовкой в руках сидела Мила.

— Значит, не послушалась меня? — бросая вещи и добычу, не слишком приветливо поинтересовался Игнат.

— С чего бы это? — усмехнулась Мила. — Банальная конкуренция. Меня Тавр нанял вернуть его вложения и убить нелюдей.

— Не понял? Или он решил передать заказ и отправил за мной тебя?

Мила как-то странно на него посмотрела.

— Прошло шесть дней, как я тебя привезла сюда.

Игнат напряг память. Первую ночь он провел тут, вторую в расщелине, на третий день он вошел в пещеру, к ночи вышел к лагерю покойных и остался там, плюс день ушел на возвращение, итого — пять. Куда делись еще сутки? Неужели он провел их в видении ветрюха? Вот почему было такое ощущение, что он не ел несколько дней: последний раз он завтракал утром, когда слышал крик тварей. Гребаные нелюди.

— Похоже, ты на время выпал из жизни. С тобой все в порядке? Что у тебя с волосами? Седины прибавилось, виски совсем серебряные.

— Да вполне. Это был не самый легкий заказ. Ветрюхи мертвы, трофеи богатые, даже очень богатые. Нужно быстро придумать, куда скинуть их, — как насчет твоей матери? А волосы? Я даже и не заметил, демоны с ними. Ну седина и седина, от меня не убудет.

— Не хочу возвращаться, — покачала головой Мила. — Я знаю, кто купит все по хорошей цене, — все равно ведь поедем в Северск, только оттуда выйдет открыть портал.

Игнат внимательно слушал, что говорит дочка ведьмы, — похоже, у нее и следа от их неприятного разговора не осталось, понять бы, усвоила она что-то или просто отмахнулась и собирается придерживаться прежней тактики.

— Ты нашел Юркого?

— Нашел и его, и напарника, им не повезло. Хотя сложно назвать невезением их полную профессиональную непригодность: эти два кретина умудрились разбить лагерь всего в километре от пещеры ветрюхов, да еще костерок разожгли. Короче, плохо кончили.

— Жалко, хорошие были люди. А как твоя охота? Судя по тому, что ты живой и здоровый, все прошло как надо?

— Если накормишь — расскажу.

Доставая папиросу, Игнат решил не ограничивать себя: все равно лес и так полон запахов от костра и пищи. Прикурив, он сел рядом с огнем, глядя на языки пламени, от котелка очень вкусно пахло картошкой, мясом и специями.

Мила тихонько подошла к костру и помешала варево щепкой, потом лизнула ее и немного посолила.

— Угощайся, — снимая треногу с котелком, радушно предложила она, — только дай остыть.

— Сколько отсюда до Северска? — спросил Игнат.

— Три дня пути, — садясь рядом и доставая из-за голенища ложку, завернутую в тряпку, сообщила Мила. — Что, так не терпится домой?

— Мой дом там, где работа. Я не живу в одном месте, я всегда в пути. Но сейчас меня волнуют трофеи: не уверен, что они столько протянут, сумка хоть и хорошо зачарована, но там внутри сейчас каша. Я бы предпочел избавиться от них, и побыстрее. А еще у меня яйцо ветрюха.

— Ты что, положил его в холодильник?

— Не держи меня за идиота, там оно провело не больше получаса, потом переложил его в один из рюкзаков погибших, поплотнее упаковав в разную одежду. Сколько можно за него выручить?

— Много, — озадачилась Мила, — не меньше сорока, а то и все пятьдесят. Здесь его никто не купит, даже мама. А за сумку не беспокойся — она отлично держит температуру, я в ней сердце лешака две недели по полям таскала. Когда достала, знакомая ведьма в Северске аж присвистнула: оно словно только что из груди.

— Почему маме не возишь трофеи?

— Ей другие ловчие таскают. Не буду же я каждый раз из-за требухи мотаться через всю страну — сбываю там, где охочусь.

— А сейчас почему не хочешь? Туда всего часов пять ехать, мигом домчим.

— Хочешь, езжай без меня, дорогу ты знаешь, транспорт есть, а я дождусь тебя на ферме. Давай есть, ты наверняка голодный.

— Да, поиздержался, осталась последняя горсть крупы и пара кусков вяленого мяса.

Он достал свою ложку, варево, пока они говорили, чуть поостыло, они по очереди таскали вкусное горячее и острое варево прямо из котелка. Только в этот момент Игнат осознал, насколько он проголодался. Наконец наелся и достал новую папиросу, прикурил.

— Я обещал рассказ за ужин — что ж, моя очередь…

Егерь подробно рассказал, как шел по следу, как нашел тела, и о том, что случилось в пещерах. Мила оказалась благодарной слушательницей. Когда Демидов дошел до повторного удара темной энергией, она испуганно вздрогнула, только про свою иллюзию он ни словом не обмолвился. Хотя она пыталась вытащить из него подробности, все же больше напирала на профессиональное — как выжить в наведенной темной иллюзии? Игнат только обмолвился, что ему повезло: тварь выдала себя. Рассказ про разлом и его закрытие очень сильно девушку встревожил.

— Плохо это, — пояснила она, — уже третий за год в этих местах. Говоришь, большой и старый и едва тебя не убил? Не припомню, чтобы они сопротивлялись таким способом. Запись есть?

— Есть, вернее, должна быть. Сама понимаешь, «глаз» обладает малой памятью, надеюсь, хватило, чтобы зафиксировать. Тут платят за закрытие?

Она покачала головой.

— Только если заказ был, никто не заплатит за уже сделанную работу.

— Ладно, — равнодушно махнул рукой Демидов, — будем считать, что это в счет долга Тавру. Работу я сделал на «отлично».

Мила согласно кивнула.

— Ты действительно стоишь потраченных на тебя золотых. Кроме того, ты взял очень богатые трофеи, что делать будешь?

— Разберу шмотки незадачливых коллег, оружие продам, там два малых сундучка с зельями, надо ведьме показать. Похоже, я все же съезжу к твоей матери — быстрее будет, и я ей доверяю. А потом вместе рванем в Северск.

— Хорошо, буду ждать тебя на ферме. Заодно порадую Тавра, что работа выполнена.

— Надо трофеи разобрать, может, тебе что приглянется?

Долго рыться в рюкзаках погибших не пришлось. Игнат не догадался там пошарить перед выходом: некогда было. В карманах нашелся запас еды, несколько рубашек, одни штаны, но Игнату они были явно малы, поэтому он просто упаковал в них яйцо. Выбрав рюкзак получше — его, пострадавший в огне портала Веревеи, требовал замены, — Демидов переложил в него все, что оставлял себе, а в другой засунул вещи на продажу. Получился увесистый.

— Палатку заберешь? Мне она без надобности, лишний груз.

Мила покачала головой.

— Продай, у меня есть. Гир с удовольствием купит: штука ходовая, он мигом ее скинет с прибытком. И оружие лучше ему сбыть, в городе цены не дадут.

— Это ты все продавать будешь, я для него чужак, а ты своя, так что он даст тебе цену, которую никогда мне не предложит.

— Хитрый ты, — усмехнулась Мила. — А что мне за это будет?

— А что ты за это хочешь? — чувствуя подвох, спросил Игнат: ему не понравилось, как заблестели глаза девушки, хотя, возможно, это был просто отсвет костра. На лес давно уже опустилась тьма, и пора было двигать спать — на рассвете он поедет в гости к лесной ведьме.

— Ты вроде как со мной порвал, я приняла это, мы просто друзья, но я прошу у тебя еще одну ночь. Подари мне сына или дочь, хотя я точно знаю, что у меня будет сын, — так было предсказано много лет назад, и пророчество почти исполнилось.

— Интересно будет послушать, — усмехнулся Игнат, — в пророчества я не верю. Сколько слышал — ни одно не сбылось.

— Правду хочешь знать? Слушай! Однажды, лет десять назад, я не смогла забеременеть, и знахарка, посмотрев, сказала, что у меня никогда не будет детей, я бесплодна и никакая магия и зелья мне не помогут.

— И чем я могу помочь? Деревенские знахарки — те еще специалисты.

— Другие сказали то же самое, но в тот день произошло еще что-то: эта знахарка, уже выходя из комнаты, саданулась головой о косяк и рухнула на пол, а когда встала, зыркнула на меня и сказала чужим высоким голосом: «Откроются огненные врата, и через них придет одноногий. Он выстоит против двух и закроет разлом. В ночь, когда вы встретитесь, у тебя будет шанс вырастить ребенка». Она резко развернулась и вышла, больше я ее никогда не видела.

— Сама придумала?

Мила обиженно посмотрела на него.

— Не будь жестоким. Когда ты появился в доме матери, она послала мне весть, я летела сюда и днем, и ночью. Я провела в дороге четверо суток без сна, я восемь дней спешила к тебе, боясь не встретить одноногого, пришедшего через огненные врата. Но я не смогла забеременеть, я уже отчаялась, пока не вспомнила о второй части пророчества. Я знала, что ты выжил, и решила ждать тебя здесь.

— А заказ у Тавра зачем взяла?

Мила потупилась.

— Малодушие, — честно призналась она. — Думала, если не сына, то хоть заработаю. Тем более что если бы ты не выжил, значит, и пророчество не про тебя.

— Логично, — согласился Игнат, — деловой подход, уважаю. А теперь главный вопрос: если я скажу «нет» — что будет дальше?

— Не знаю, — полным отчаяния голосом произнесла Мила.

— Что ж, это честно, — ответил Демидов. — Повторю: я не верю в пророчества, но я готов выполнить твою просьбу, однако с одним условием.

— Все, что угодно, — быстро закивала Мила. — Клянусь, все выполню, что ни попроси.

— Ловлю на слове. Но эта ночь будет последней, дальше — только друзья. А еще у портала мы расстанемся навсегда: я перехватил ваши переглядки с Тамарой — ты ведь хотела прыгнуть в портал за мной, я угадал?

Дочка ведьмы потупила глазки.

— Я уже попрощалась с ней. Но если пророчество исполнится, то в этом больше не будет нужды. Ты что думаешь, я очень хочу прыгать в портал следом за тобой? Ты, конечно, мужик хороший, и я была бы рада, если бы ты со мной остался, но я не горю желанием менять все вот так резко. Зато я хочу иметь ребенка, и, если верить той знахарке, ты — единственный мой шанс. А ради этого я готова на многое.

— Поклянись.

— Клянусь, эта ночь будет последней, не выйдет — я от тебя отстану.

— По рукам. — И Игнат протянул ладонь, которую Мила тут же пожала, словно боялась, что он передумает.

— Я в палатке.

— Скоро буду, — ответил Демидов слегка рассеянно.

Поднявшись, егерь быстро загрузил трофейный багги. Закрепив в багажнике груз, он закурил и посмотрел на палатку, в которой скрылась дочка ведьмы. Многое стало на свои места. Он все не мог понять, почему она пришла тогда, в первую же ночь, на любовь с первого взгляда это не тянуло, почему не отпускала его от себя и почему была готова оставить любящую мать? Если взять, что предсказание той знахарки реально, то Мила в отчаянии и будет держаться за эту мысль до последнего. Проще дать ей то, чего она хочет.

В принципе, а что он так терзается? Женщина красивая, никаких обязательств не требует, хочет, чтобы он попробовал ей ребенка заделать, — да ради богов. Игнат раздавил каблуком окурок и полез в палатку. Мила уже раздетая лежала на свежем лапнике, поверх которого бросила спальники незадачливых ловчих. Сверху она натянула на себя тонкое одеяло — похоже, оно было в ее рюкзаке. Игнат снял перевязь с пистолетом и положил в изголовье, винтовка пристроилась с краю.

— А ты параноик, — язвительно заметила Мила.

— Я осторожный: мы сейчас в лесу, где еще недавно хозяйничали опасные твари, убившие двух твоих коллег. Совершенно не имею желания закончить, как они. Ты сказала, что занимаешься охотой на тварей десять лет?

Мила кивнула, не понимая, куда он клонит. Игнат стянул пыльник, сапоги, разгрузочный жилет, кольчугу и штаны с рубахой, оставшись только в трусах.

— Да удивляюсь я, — закончил он мысль, — как с такими навыками охоты на нелюдей вам удается выживать, да еще и работу выполнять.

Мила надула губки, явно собираясь обидеться, но Игнат решил не давать ей времени на это и, нырнув под тонкое одеяло, быстро провел рукой по ее бедру. Дочка ведьмы мгновенно забыла об оскорблении, только что нанесенном всему местному люду, охотящемуся на всяких чужих тварей, и, опрокинув Игната на спину, провела по его груди острыми коготками. Она аккуратно, но дерзко куснула его за ухо и прошептала:

— Сегодня ты только мой, а завтра можешь быть чей хочешь. Но сегодня…

Глава 10 Дорога на Северск

Игнат проснулся от боли в груди: джинн рванулся из кокона очень сильно. Обычно Фарат не имел дурной привычки подобными фокусами будить хозяина, но на сей раз нашлась причина — неподалеку раздавались голоса людей. Похоже, кокон слегка ослаб за эти дни, и джинн теперь опять мог частично наблюдать за миром без участия Игната, — он почуял чужаков.

Демидов вытащил трофейный пистолет: еще вчера он заменил магазин с пулями из чистого железа на обычные полые. Натянув штаны, он понял, что обуться уже не успеет, люди очень близко, еще немного — и они обнаружат поляну.

Мила подняла голову с импровизированной подушки — свернутого плаща Видока. Игнат прижал палец к губам и прошептал:

— Тут люди. Трое, заходят с разных сторон, они уже обнаружили нас. И мое чутье говорит, что сейчас прольется кровь: нормальные путники не крадутся, чтобы пожелать доброго утра.

Игнат стремительно рванул из палатки, в кувырке забирая правее, поскольку слева тлел костер. Грянул выстрел, который пришелся в землю там, где он был мгновение назад, но егерь уже вышел на предел собственной скорости — он успел обнаружить всех трех противников и даже приоткрыл кокон: Фарат заслужил свою жертву.

Первый выстрел Демидов сделал навскидку, выходя из кувырка. Пуля угодила мужику в кожаном плаще в живот; тот еще даже не понял, что ранен, а Игнат вновь крутанулся через правое плечо, выходя на самого опасного из них, прикрытого палаткой. Тот рванул в сторону, стараясь держать между шустрым егерем и собой препятствие, но скорости ему не хватило — для Игната он двигался очень медленно, словно продирался сквозь кисель. Дважды выстрелил пистолет Видока, и мужик начал падать на землю с простреленными коленными чашечками: в таком темпе прицельно стрелять на пять метров для егеря никакого труда не составляло. Кроме того, человек показался ему смутно знакомым. До третьего, скрывающегося за кустами и еще не достигнувшего лагеря, похоже, только начало доходить, что что-то пошло не так, — ведь пока весь бой занял всего десять секунд. Он вылетел на поляну с пистолетом в правой руке и здоровенным тесаком в левой, как раз чтобы развернувшийся в его сторону Игнат, уже вышедший из своего темпа, прицелился и сделал дырку в груди. Нападавший рухнул плашмя, так и не узнав, что его дружки уже сдулись. Тот, что словил пулю в живот, выл на весь лес и ни на что не годился. Демидов встал, подошел к дереву, за которое успел заползти подранок, и выстрелом в голову оборвал его мучения.

За палаткой вопил налетчик с простреленными ногами — вот с ним точно мог получиться разговор. Тем более что Видок его вспомнил: этот человек был с Тавром, когда фермер нашел его, — именно он предлагал Видока добить и обобрать.

Мила вылетела из палатки — бриджи на голое тело, винтовка в руках. Она завертела головой, выискивая опасность, но увидела только егеря с пистолетом.

— Все, можешь идти одеваться, — усмехнулся Демидов, — опасности больше нет. Тот, что так воет за палаткой, пригодится для разговора. Он, кстати, работает на нашего заказчика. Вопрос только — это его собственная инициатива или хозяин фермы приказал нас или, скорее, тебя зачистить? Хотя, может, и не он, а она?

Мила после этого монолога окончательно растерялась. Обнаженной груди она не стеснялась нисколько. Обогнув палатку, девушка посмотрела на раненого.

— Это Борис, управляющий Тавра. Поговаривают, что раньше он разбоем промышлял, но Тавр его выкупил и приблизил — уж больно деловая хватка у него мощная. Я его давно знаю, лет семь, наверное, как он тут поселился.

— Люди пропадали?

— Это пограничье, здесь подобное не редкость, — резонно заметила Мила и забралась в палатку.

Через пару минут она вышла оттуда полностью одетой.

— А может, с того времени, как он тут прописался, пропадать стало больше людей?

Дочка ведьмы задумалась.

— Я не слишком часто бываю в этих местах, но да, возможно такое.

Игнат неторопливо направился к катающемуся по земле раненому.

— Мила, у тебя зелье снять боль найдется?

— Есть, но на него жалко тратить, — резонно заметила она.

— Тогда достань тот кожаный рюкзак, который побольше, там, в правом наружном кармане, тавро с руной лечения, мне нужно временно снять с него боль, иначе эта падла говорить не сможет.

— Может, к матери его отвезти? — предложила напарница.

— Зачем? Я его и так выпотрошу, а твой «глаз» все зафиксирует.

— Просто тогда можно будет обойтись без пыток: зелье правды — и он выдаст все секреты.

Игнат проигнорировал это предложение. Перетянув ремнями ноги выше ран, он разрезал ножом штанину и припечатал руну. Раненый прекратил орать. Конечно, магический знак не залечит рану, но боль временно снимет.

— Слышишь меня, Борис, — спросил Игнат, — зачем ты сюда пришел? Только не лги, а то я в тебя подселю духа, и он выпотрошит все твое примитивное сознание, правда, после этого мне гуманней будет тебя пристрелить. Ну говори, не затягивай, у меня мало времени.

— Тавр приказал поискать вас и помочь, если что, — испуганно затараторил управляющий.

— Верю, а убить нас кто приказал? Он или ты сам решил? Ну!

Борис вздрогнул от резкого окрика.

— Мы не хотели, только искали вас.

— Врешь, падла, я твое гнилое нутро чую, смердит от тебя подлостью, предательством и алчностью, ну, колись, сука, иначе минута — и джинн твое сознание в кашу превратит.

— Я сам. Много у вас ценного, хотели по-тихому продать. Твоя кольчуга — уже состояние.

— Верю, — теперь спокойно, поскольку признание получено, сказал Демидов. — Часто такое проделываешь?

— Не очень: народу тут мало ездит, так, раз в пару месяцев грабанем одиночку и закопаем в лесу.

— Трофеи куда деваешь?

— Свистун сбывал в Северске, деньги в банк клал. Пощади, у меня много денег, половина твоя.

Игнат поднялся и посмотрел на стоящую рядом Милу.

— Записала?

Та кивнула, не сводя глаз с пленника, — такого презрения и ненависти Игнат еще не читал ни в одном взгляде.

— Ты многих пощадил? Они ведь тебя наверняка молили, не верю я, что вы всех сразу убивали.

Игнат приоткрыл кокон и мысленно поинтересовался: «Готов?» Джинн буквально лучился от счастья в предвкушении чужой смерти. Демидова от подобного слегка покоробило, но он отлично знал, кто перед ним. Рунный нож вошел между третьим и четвертым ребром, управляющий и по совместительству грабитель дернулся и затих, а Фарат впитал покидающую мертвую оболочку сущность.

Оружие и имущество грабителей свалили в кучу: две старых винтовки вроде той, что предлагал Гир за пять золотых, но в довольно хорошем состоянии, один пистолет, кинжал, в кошелях нашлось прилично серебра — вот, в принципе, и вся добыча.

— Тут наверняка еще машина где-то припрятана, — предположил Игнат.

— Только, скорее всего, она принадлежит Тавру. Так что надо вернуть.

— Пусть сам забирает, — отмахнулся егерь. — Ну что, трофеи пополам поделим, когда толкнем?

Мила пожала плечами.

— Я бы еще с них шмотки снял: у Бориса отличные сапоги, жалко, пыльник у того, что пулю в живот словил, испорчен. Кстати, ты их знаешь?

— Одного видела на погрузке — похоже, тоже на ферме работает. А вот второй незнаком, думаю, он с лесопилки, которая тоже Тавру принадлежит. — Она посмотрела на лежащего на краю поляны покойника. — Много у него смолы в волосах.

— Может, и так, — согласился Игнат, потом глянул на напарницу. — Ну что, наше соглашение соблюдено?

Дочка ведьмы кивнула, потом неожиданно спросила:

— Неужто я тебя не зацепила? Кто тебя там ждет, что ты так хочешь от меня сбежать?.. Хотя не отвечай, не желаю знать.

Игнат на это только хмыкнул. Ну что сказать? Хорошая она, но правильно заметила — не зацепила. Они доели остаток варева из котелка, запили водой и разъехались в разные стороны. Игнат взял курс на дом Тамары, а Мила двинула объясняться с Тавром.

Через час Демидов выбрался на дорогу, а еще через пять уже подъехал к знакомому дому, стоящему посреди леса.

— С дочерью моей все в порядке? — выйдя на крыльцо и уперев руки в боки, своим грубоватым голосом поинтересовалась ведьма. — Смотри, если обидел ее, я с тобой такое сотворю, что все твои проблемы со здоровьем покажутся легким насморком.

— Нормально все с ней, осталась у Тавра решать вопросы, — присаживаясь на ступеньку, ответил Демидов. — А вот когда ты мне хотела сказать, что я племенной бычок для твоей дочурки из мутного пророчества деревенской знахарки и я вам нужен, чтобы ребенка ей заделать?

— Рассказала, значит. Интересно, с чего бы? — поинтересовалась Тамара, садясь на лавку, стоящую у дверей, и глядя на егеря.

— Может, потому, что исполнилась вторая часть пророчества и единственный способ затащить меня в койку был сказать правду?

— Поругались? — хмыкнула ведьма.

— Не будем об этом. Я не знаю, смогла ли Мила забеременеть, но у нас с ней соглашение, и вас оно точно не касается.

— А ко мне чего приехал? Попенять, что не сказала?

— Вот еще! — отмахнулся Игнат. — Я работу взял на пару тварей у Тавра, так что имею желание сбыть трофеи, оставшиеся с пары ветрюхов.

— А ты и вправду хорош, — поднимаясь, удивленно произнесла Тамара, — в одиночку двух таких сильных нелюдей завалить. Или в паре с Милкой работал?

— Нет, сам, я не хожу с непроверенными людьми на большие дела. Будешь брать?

— Показывай, что у тебя там.

Игнат достал кожаный баул и прошел в дом следом за хозяйкой.

— Хорошо поработал, — глядя на почти двойной комплект потрохов и флягу с кровью, похвалила Тамара. — Это стоит много золота. А яйцо чего не отдаешь?

— Хочу им переход оплатить.

— Практичный ты, — усмехнулась ведьма. — Сорок золотом.

Игнат прикинул — по ценам княжеств выходило, что его накалывают на двадцать чеканов минимум.

— Золотая середина, — предложил Видок, — полсотни, и мы договорились.

— По рукам. Редко мне подобное привозят. Ветрюхи нечастые гости в наших местах. Дай-ка мне сумку, почищу.

Игнат выложил на стол зачарованный баул. Тамара, заглянув внутрь, поморщилась, после чего сделала какой-то жест, и все, что налипло внутри, исчезло. Потом достала из шкафа мешок с монетами, вынула десяток и протянула Игнату.

— Ровно полсотни. Поешь или поедешь?

— Поеду, — улыбнулся Игнат, — но за предложение спасибо. Нужно добраться до фермы Тавра. Кстати, вот еще что: я в той пещере закрыл щель, так вот, она мне такую ответку дала, что я едва не сдох, чудом удержал руну.

Тамара задумалась.

— А в чем это выражалось?

— Разрыв начал тянуть энергию обратно, используя меня как собиратель. Мне было не до наблюдений, но показалось, что щель на какой-то момент прекратила схлопываться и стала расширяться.

Ведьма озадаченно уставилась на него.

— Странно это, никогда мне про такое не рассказывали. Несколько раз я сама закрывала щели и не ощущала ничего похожего. Нет, Игнат, боюсь, я ничем тебе не помогу. Если нечто похожее происходило, то тебе нужно узнавать про подобное в Золотом городе. Туда стекаются новости со всех княжеств. Возможно, какая-нибудь информация есть у гильдии. У нас же тут нет никакого объединения, мы просто берем учениц.

— Спасибо и на этом, — поднимаясь, поблагодарил Игнат. — Прощай, Тамара, на этот раз, наверное, навсегда. Желаю тебе получить внука или внучку, и если будет девочка, пусть она станет такой же сильной ведьмой, как и ты.

— Спасибо, егерь, — улыбнулась магичка, — и спасибо, что не забрал мою дочь.

Видок улыбнулся в ответ и вышел из дома. Минута — и трофейная багги несла его прочь от дома лесной ведьмы. Теперь осталось только добраться до Северска и уговорить открыть портал, — здесь его ничто больше не держало.

До фермы Тавра Игнат добрался уже в сумерках, кто-то из работников открыл ему ворота, запустив во двор. Багги Милы стоял справа от дома. Игнат пристроился рядом и выбрался наружу.

На крыльце показался хозяин, он был очень мрачным. В принципе Игнат его отлично понимал: трое его людей долгие годы грабили и убивали, а он не догадывался.

— Пойдем поговорим, — бросил фермер и скрылся в доме.

Игнат взял винтовку и направился в дом. В столовой было людно. Мила сидела напротив Лары, дочка хозяина зыркнула на егеря и тут же отвела взгляд. Жена Тавра выглядела гораздо лучше, чем в последнюю встречу, но на ее лице лежал отпечаток свалившейся проблемы.

— Есть будешь? — спросила она, но в голосе было не слишком много доброжелательности.

— Буду, — согласился Демидов, — только руки помою. Мою комнату еще не сдали?

Тавр покачал головой. Видок улыбнулся всем и, сходив к багги, забрал все три рюкзака с добычей, после чего, вернувшись в дом, направился в крыло для слуг. Сбросив вещи, он привел себя в порядок и уже через пару минут наворачивал горячий куриный суп за накрытым столом, остальные вяло ковырялись вилками в жарком.

— Вы чего такие кислые? — усмехнулся он. — Или умер кто?

— Прекрати валять дурака, ты моего зятя убил, — мрачно заметил Тавр.

— Ну скажи спасибо, что такую мразь на тот свет отправил, и улыбнись, — спокойно ответил Видок, отодвигая опустевшую тарелку и принимаясь за жаркое.

— Если это всплывет, — нервно произнесла Олена, — мы потеряем авторитет, в этих местах нашу семью уважают, но когда выяснится, что муж Лары убийца и грабитель, никто из местных больше руки не подаст.

— В чем проблема? — не понял Игнат. — Я не настаиваю на публичной порке, в этих местах люди часто пропадают. Подох Борис — и пес с ним. Если Мила не скажет, я тоже не скажу, звери быстро дело сделают.

— Скоро их хватятся, — разумно заявил Тавр, но его лицо при словах Игната слегка просветлело. — И рабочего с лесопилки, и Бориса с Дэном, и я просто обязан буду отправить людей на поиски: никто не знает, куда я их послал ночью.

— Тогда вообще никаких проблем.

— Кроме трех трупов с огнестрельными ранениями, лежащих в центре чужого лагеря.

— И что?

— А то, что люди не идиоты — они догадаются, чей это лагерь.

Игнат отхлебнул из бокала молодого вина, очень недурственного, надо сказать.

— Я не понял, ты предлагаешь мне еще день потерять и ехать прятать тела, спасая твою репутацию? Не многовато ты с меня просишь? Запись видел?

Тавр нехотя кивнул, остальные тоже.

— Копию сделал?

— Сделал.

— Вот и хорошо. Не верю, что у тебя не найдется двух верных людей, которые найдут трупы и будут держать рот на замке. Привезут, закопаете, как добропорядочных граждан, обвините мифических бандитов, а можете просто там закопать, типа пропали без вести.

Тавр задумался.

— В принципе, если вы шума не поднимете, можно будет их найти и закопать по-тихому, но не как бандитов. Мила, что скажешь?

— Тавр, ты мне много раз помогал, Игнат тебе жизнью обязан, думаю, мы можем закрыть глаза на происшедшее. Завтра утром мы уедем, если, конечно, у егеря не осталось здесь никаких планов. Кстати, насчет оружия бандитов — оно ведь у нас, и если мы его продадим Гиру и его опознают, будет проблема.

— Это оружие не личное, оно из моей оружейки, — мрачно заметил Тавр. — Оно распространенное, ничего приметного. Давай я стволы выкуплю, по пять золота за каждый. Все равно бы Гир дал меньше.

— По рукам, — легко согласился Игнат: он прикидывал, что старый торгаш даст в лучшем случае по две монеты за единицу.

— Вам как, вместе стелить? — спросила Олена.

Игнат уже хотел сказать «раздельно», но Мила его опередила.

— Отдельно, если не трудно, — попросила она.

Семейство фермера удивленно переглянулось, но больше никакой реакции не последовало.

Игнат благодарно посмотрел на Милу: он так устал за эти дни, да и прошлую ночь она выспаться не дала, и плевать она хотела, что вымотался, для нее был важнее ребенок из пророчества.

— Когда будить? — спросил Тавр.

— Давай часов в десять, — попросил Демидов, — отдохнуть нужно. Спасибо, хозяева, за стол, очень все было вкусно. А теперь я, пожалуй, спать завалюсь. Результаты вы знаете, Мила вам все рассказала. Твари мертвы, разлом закрылся, я свой договор выполнил сполна. Есть ли у вас ко мне претензии?

Собравшиеся за столом отрицательно покачали головами.

— Ну тогда я спать.

— Оружие, — напомнил Тавр.

— Точно, — устало потерев лицо, отозвался Видок. — Сходишь со мной? Деньги можно и утром.

Хозяин кивнул и пошел следом за егерем. Получив рюкзак, куда Демидов запихал разобранные винтовки и пистолет, фермер пожал Игнату руку и оставил его одного. Едва за ним закрылась дверь, как усталый охотник на нелюдей сбросил с себя одежду и, сунув пистолет под подушку, рухнул в кровать и мгновенно уснул. Не снилось ничего, а может, и снилось, но когда он утром открыл глаза, не сохранилось никаких воспоминаний.

Часы показывали без двадцати десять, когда Игнат, одетый и умывшийся, с чистой головой, вышел к столу, за которым в одиночестве сидела Мила и о чем-то напряженно размышляла.

— Сейчас завтрак принесут, — сказала она. — Тавр, взяв с собой двух надежных людей, уехал по нашим координатам. Вот, — протянула она ему мешочек, в котором что-то звякнуло, — это деньги за стволы, он не захотел тебя будить. Может, зря ты не стал раскручивать дело?

Игнат забрал плату и сел напротив.

— Мне это без надобности, мне тут не жить, скоро я уйду через портал и, скорее всего, никогда не вернусь. Это ваши дела, и я не собираюсь в них лезть.

На пороге столовой появилась та самая служанка, что мялась перед его дверью ночью. Поставив на стол поднос с картофельными оладьями, миску со сметаной и чашку с чаем, она удалилась, призывно качнув бедрами, что Игнат проигнорировал, навалившись на еду.

— Когда едем?

— Сейчас доем, покурю — и вперед, навстречу солнцу.

— Солнце будет у нас за спиной, — улыбнулась Мила.

— Плевать, главное — вперед, хозяев ждать не будем. Продаем Гиру трофеи — и несемся дальше. Я и так задержался с этим леваком, нужно спешить.

Мила кивнула.

Через двадцать минут Демидов, закончив крепить сумки к багги, отшвырнул окурок последней папиросы: надо будет купить по дороге. Посмотрел на свою временную напарницу.

— Готова?

Та кивнула.

— Поехали, путь у нас с тобой долгий.

Вскоре через распахнутые ворота, провожаемые взглядами нескольких рабочих и Лары с матерью, вышедших их проводить, два багги, один за другим, покинули ферму. Причем Игнат был уверен, что дочка Тавра ничуть не опечалилась потерей мужа: судя по открытой доброй улыбке, которую она послала ему на прощанье, муженек он был так себе.

Спустя несколько часов они вновь остановились у лавки снаряжения Гира. Игнат передал Миле оставшийся рюкзак, в котором лежали вещи и оружие покойных ловчих. А сам направился в магазин, торгующий припасами. Хоть Олена и снабдила их провизией на неделю, курева у нее он просить не стал. Через пару минут Игнат вернулся к машинам, имея в кармане четыре пачки папирос.

Мила явилась минут через двадцать, неся в руках два кошеля.

— Надо сказать, довольно удачно — он все забрал и по хорошей цене, почти на сотню золотых вышло. Теперь надо к местной ведьме сходить, поскольку ты не догадался показать матери трофейные зелья. Хотя я и без нее скажу: типовой набор — скорость, сила, невидимость, ночной глаз. Правда, все в одном комплекте — видимо, второй они приняли, когда решили поохотиться ночью.

— Пожалуй, себе оставлю, — немного подумав, ответил Игнат, — у меня зелий вообще нет, пользуюсь редко, чаще рунами.

— Зелья дольше держатся. Наши ловчие знаками почти не пользуются.

Демидов забрал сундучки.

— Пригодятся. Ну что, поехали дальше? До заката мы успеем отмахать немало километров.

Путешествие выдалось необременительным. Свободная область чем дальше от границ, тем гуще заселена. Уже на второй день дорога прошла еще через несколько похожих небольших поселков, ночевали в третьем, в котором была вполне приличная таверна, на втором этаже которой располагались комнаты для постояльцев. В большом бревенчатом зале за столами сидело человек двадцать, но свободных мест хватало. Получив ванну, ужин и койку всего за пять серебрушек с носа, Игнат признал цены вполне доступными — он был сыт, чист, служанка привела в порядок его пыльник. Хотя что там приводить: протерла влажной тряпкой — хорошо плащ зачаровали.

— Госпожа ловчая, госпожа ловчая, — радостно улыбаясь, протараторил трактирщик, подойдя к столу, — как хорошо, что вы в наши края заглянули. Вы свободны или уже с заказом?

— Сожалею, Жан, я занята и сейчас просто обязана спешить в Северск.

— Как жаль, — тяжело вздохнул трактирщик, — а то у нас тут твари невиданные появились, на кладбище мертвые встают. Вчера бабку одну сожрали, которая к сыну на погост пошла.

Игнат внимательно слушал, но пока не вмешивался. Мила перехватила его взгляд, но, видя, что егерь не возражает, задала вопрос:

— Давно у вас это, и сколько всего жертв?

— Жертв три: мальчишка, старуха и наш местный дурачок. А продолжается это с неделю. Мужики ходили, целую ночь там проторчали, так и не увидели никого.

— А ничего странного перед этим не происходило?

Трактирщик пожал плечами.

— Ванька-плотник помер за два дня до этого, бревном раздавило, похоронили. Ведьма из портала выходила на следующий вечер, красивая, попросила вина, посидела, послушала на поминках и снова в портал ушла. Вроде все, народу мало последнее время проезжает.

Услышав про ведьму, Мила напряглась.

— Опиши ее.

Жан пожал плечами.

— Ну-у-у, — протянул он, — красивая, как почти все из них, невысокая, с тебя ростом, волосы забраны в толстую черную косу, глаза злые, золотого оттенка.

Мила порылась в сумке и извлекла оттуда лист плотной бумаги, скатанный в трубочку, развернула, показала портрет.

— Она?

Жан радостно заулыбался:

— Эта дамочка из портала вышла. А что она натворила?

— Много чего. Зови законника, пусть даст знать огневицам, что тут побывала Ната. Пусть скажут, что она создала бездыханного. Игнат, мне придется взять заказ. Конечно, уже завтра тут могут появиться огневицы, это аналог инквизиторш, они такими вещами занимаются, но они могут не успеть.

— Что за бездыханный? — спросил Демидов, — ему не нравилась задержка, но долг егеря превыше всего: сначала работа, потом все остальное.

— Так мы зовем свежего мертвяка, поднятого ведьмой, наделенного силой и неуязвимого к обычному оружию. Он уже скопил достаточно сил и может напасть на поселок. Дел натворит — будь здоров.

— Марг, — коротко ответил Игнат, — так мы их зовем. Единственный способ убить — расчленить и сжечь. Беремся. Эй, Жан, сколько платишь за то, чтобы твоя деревенька до утра достояла?

— Да мы тут скинулись все понемногу, восемь золотых у нас.

Игнат скривился: за марга в княжествах меньше десяти никогда не давали, тварь он шустрая и очень сильная, особенно если успел отожраться — это уже не волочащийся труп, а нежить.

Мила правильно поняла его выражение лица, работа должна быть оплачена, несмотря на то что у егеря сейчас около сотни золотом.

— Жан, накиньте еще четыре: меньше за эту тварь давать стыдно.

— Конечно, госпожа ловчая, — с облегчением вздохнул трактирщик — похоже, он явно опасался, что сумма будет гораздо выше.

— Тогда пора за работу, — поднимаясь, произнес Игнат. — Нужен топор, большой, тяжелый, с широким лезвием.

Его голос звучал грубо, и Мила поняла, что ему очень не нравятся все задержки, которые не дают ему вернуться в княжества.

— Будет, — закивал Жан, — через пять минут доставят. Что еще?

— Цепь, стальная, толщиной с большой палец, длиной метра четыре, с чем-то тяжелым на конце. Думаю, шара на полкило хватит.

— Найдется такое, сейчас принесут. Все?

Игнат покачал головой.

— И самое главное: мне нужна жертва — коза, свинья, овца. Без разницы — то, что послужит приманкой. Сомневаюсь, что кто-то из вас захочет добровольно занять ее место.

— Вы получите козу, — отозвался крепкий мужик, сидящий за соседним столиком.

Демидов посмотрел на часы: почти одиннадцать, времени до полуночи мало, нежить привязана к жестким законам — она активизируется в начале новых суток и умирает с рассветом, чтобы на следующую ночь восстать вновь. Мила посмотрела на него.

— На этот раз возьмешь с собой?

Видок утвердительно качнул головой.

— Возьму, мне нужен кто-то, кто меня прикроет. У тебя будет один выстрел, потом эта тварь ускорится и возьмется за нас. Ты охотилась на таких прежде?

— Не доводилось. Знаю ребят, которые сталкивались. Их было трое — в живых осталось двое.

— Нормальный размен, — усмехнулся Игнат, — особенно учитывая вашу любительскую подготовку. Итак, слушай внимательно. Мы привяжем приманку на кладбище. Тварь решит подкрепиться, если она созрела, а я в этом почти уверен. Прежде чем пойти на людей, она поглотит сущность животного. Ты стреляешь ей в ногу, не цель в голову — бесполезно, это уже не добрый покойник, он изменился, его мозг надежно защищен. У тебя хорошая винтовка, но эту кость ей не пробить, ты должна попасть в колено разрывной пулей, при идеальном раскладе ногу оторвет, и тогда все станет гораздо проще. При ранении тварь серьезно замедлится. А вот если ты промажешь, мы с тобой будем иметь дело с разъяренной быстрой сильной нежитью. Стреляешь метров с пятидесяти. Справишься? Я сяду в засаду рядом с приманкой с топором и цепью. И если ты не подведешь, работенка выйдет простая.

Мила кивнула, как ей показалось, довольно уверенно.

Дверь распахнулась, и вошли два мужика, один вел на веревке козу, второй нес топор и цепь с какой-то железной болванкой на конце.

— Что ж, — произнес Игнат, осматривая запрошенное, — годится.

И направился в отведенную ему комнату за снаряжением. Мила с решительным видом шагала следом, но джинн послал хозяину полную палитру ее ощущений: ловчая жутко трусила, однако была полна решимости сделать все как надо.

До кладбища добрались за пятнадцать минут до полуночи. Маленькое, с покосившимися каменными надгробиями из обработанных камней и несколькими свежими могилами с краю, коих было ровно шесть. Козу Игнат привязал на открытом месте, сам же укрылся за здоровым валуном, на котором написано, что покоится тут Семен Лемешев, умерший почти сто лет назад. Мила устроилась метрах в двадцати правее еще за одной монументальной глыбой. Оба уже приняли эликсир скорости и ночного зрения — надо сказать, это гораздо лучше, чем заклятие и руна сияния, — ночной глаз сделал темноту серой, правда, в отличие от знака, не показывал магической активности.

— Почему бы просто быстро не разрыть его могилу и не сжечь останки, пока еще не поздно? — предложила Мила. — Ведь на этом маленьком погосте нет возможности запутаться. Успели бы.

— Не надо считать нежить тупой. Если бы мы занялись этим четыре часа назад, я бы так и сделал. Ты права, тут слишком мало мест, чтобы укрыться, но марг уже сменил обиталище, он может лежать в любой из этих свежих могил, нам просто не успеть осмотреть все, а угадать может и не получиться. Духи не чувствуют того, что уже мертво. Фарат мог почувствовать магию, которая поднимала марга, но определить местонахождение ему не дано, поэтому с нежитью работать гораздо труднее.

Игнат прислушался: где-то за спиной раздалось шебуршение, словно кто-то раздвигал палую листву. Демидов схватил винтовку, которая была прислонена к камню, и, вскочив, начал оглядываться. Вся засада пошла к демонам, у них не было времени осмотреть все кладбище, и это сыграло с ними злую шутку. Марг сменил не только могилу, но и сам тип убежища, расположившись под одним из трех десятков деревьев, которые родственники сажали над могилами.

Мила тоже поняла, что они просчитались и оказались между нежитью и приманкой, которая, чувствуя марга, оглушающе блеяла на всю округу и рвалась с привязи. Ловчая озиралась, вжав в плечо приклад винтовки и стараясь обнаружить тварь раньше, чем та обнаружит их.

Не повезло: переродившийся мертвяк вылез, прикрывшись стволом развесистого дерева, и, так и не показавшись, скрылся в густой кроне, сведя все преимущество выпитого зелья на нет. Там, среди ветвей и листьев, не было никакой возможности его обнаружить.

— Мила, меняй позицию, — не опуская винтовки, приказал Игнат, свою он зарядил вперемежку воспламеняющимися и разрывными. — Давай на открытое место ко мне за спину. И держи дерево на прицеле — может, повезет и нам удастся его подранить.

Дочка ведьмы послушно начала пятиться, вскинув винтовку к плечу и не сводя взгляда с развесистой кроны.

Игнат же, отступив на пару шагов, оказался с другой стороны камня, теперь между ним и нежитью была хоть какая-то преграда, а то пятнадцать метров открытого пространства было слишком мало для боя с быстрым, сильным и хорошо защищенным противником.

Марг, укрывшийся в густой листве, ждал, дерево было высоченным, метров десять, а то и больше. Так прошло несколько минут. Мила встала на колено метрах в пятидесяти, стараясь выцелить «бездыханного».

— Шугани его, — приказал Игнат.

Выстрел ушел в крону, словно камень в пруд. Демидов отчетливо слышал, как пуля угодила в ствол или ветку и вырвала кусок. И все. Марг не был человеком, он не понял, что выстрел был наугад в пустоту, и начал действовать. Черный силуэт скользнул по ветвям вниз и, приземлившись на ноги, пригнулся за не слишком большим белым надгробием, куда мгновение спустя угодила пуля из винтовки Милы, отколов приличный кусок. Нежить прыгнула — да, это был не человек, даже егерь, накачанный рунами и зельями, не смог бы прыгнуть в сторону на семь метров. Ловчая вновь выстрелила, и вновь мимо, и марг осознал, что, пока он стремительно двигается, попасть в него не смогут. Даже с принятым егерем зельем скорости тварь оказалась быстрее человеческой. Мощными, стремительными прыжками, ломая траекторию, от укрытия к укрытию то, что раньше было человеком, рвануло к Игнату.

А егерь ждал и просчитывал каждое движение марга. Он знал: выстрел будет только один, Мила палила и промахивалась, пули ударяли либо туда, где тварь была, либо брала неправильное упреждение. А Игнат ждал. Прыжок вправо, влево, все, дальше только одно место, куда можно прыгнуть, оттолкнуться и напасть: дистанция смешная даже для человека. Мила не выстрелит — Игнат на линии огня. Прыжок, винтовка легонько толкает в плечо, пуля летит в то место, где через мгновение должна оказаться нежить, и попадает, хлюпающий звук, словно она угодила в плотный сгусток чего-то мягкого. Тварь на секунду замерла, глядя на жертву перед ним. Дыра в животе размером с кулак, похоже, марга совершенно не беспокоила.

Игнат опять потянул спуск, хотя знал: не попадет. Выстрел и прыжок совпали, и тут вмешалась удача — не зря он все же использовал перед выходом из трактира руну воина! Удача в бою — это не мифическое, а вполне реальное событие, когда что-то толкает тебя под руку и летящая в тебя железка проходит всего в миллиметре от головы, или внутренний голос, говорящий, что самое время сделать то или иное. Вот и сейчас, похоже, сработала руна. Пуля угодила в камень, где только что сидела тварь, и, полыхнув огнем, запалила остатки штанов, которые лохмотьями висели на том, что раньше было человеческими ногами.

Нежить огня не любит, и марг, вместо того чтобы навалиться на уже такую близкую мягкую добычу, взревев, пролетел мимо и, рухнув за спиной Игната, стал кататься, сбивая маленькие язычки пламени, которые совершенно не наносили ему никакого урона.

Грянула винтовка Милы, на этот раз ловчая попала как надо: разрывная пуля угодила в ногу прямо в сустав на пятке, наполовину оторвав ее. Нежить взвыла, попыталась вскочить, но тут ее догнал выстрел егеря — он стрелял с двух шагов прямо в упор, точно в голую мускулистую спину, на которой отчетливо выделялся толстый позвоночник, все больше укрепляющийся костью. Пуля с руной взрыва угодила точно между еще угадывающимися лопатками, проделав внушительную дыру в крепкой шкуре и буквально испарив два позвонка.

Марг взвыл и рухнул плашмя, его мощные мутирующие лапы загребали землю словно лопаты. А ноги не шевелились. Видок уже спокойно обошел камень и, взяв топор, направился к поверженной нежити. Дай ему два часа — и он восстановится. Зайдя с тыла, Игнат схватился за топорище и с гигантского замаха опустил широкое лезвие точно на плечо твари. Марг опять взвыл, но передняя лапа осталась валяться на земле, двигался только короткий обрубок. Вскоре ее судьбу повторила и левая конечность, затем ноги и голова на толстой шее.

Мила все это время сидела там, откуда стреляла, и, не отводя взгляда, наблюдала за кровавой работой егеря. Похоже, девушку трясло от пережитого — видимо, она впервые столкнулась со столь опасным противником. Не выйди удачным тот выстрел, что поджег остатки штанов, марг одним движением снес бы Демидову голову.

Перевернув туловище на спину, Игнат достал рунный нож и загнал его в сердце твари — так, на всякий случай. Надо сказать, марг уже изменялся, еще немного — и под крепкой шкурой появилась бы настоящая костяная кираса, которую пулей взять оказалось бы непросто.

— Долго сидеть будешь? — крикнул Игнат.

Мила посмотрела на него озадаченно.

— Иди наруби дров, надо как можно быстрее это сжечь. Он, конечно, не встанет, но дело нужно закончить.

Дочка ведьмы, не выпуская из рук оружия, направилась к нему.

— Оставь винтовку, здесь больше ничего опасного нет. К счастью, такие твари не живут рядом с подобными, их конкуренция за пищу просто не позволяет существовать вместе. Можешь смело идти и добывать дрова, да и я этим же займусь — к счастью, сушняка тут хватает, кладбище на диво заброшенное.

Он посмотрел на козу, которая успокоилась и теперь щипала траву у себя под ногами.

— Везучая ты, — усмехнулся Видок. — Скоро отведем тебя к хозяину — он обрадуется, что убытку нет.

Коза подняла голову и посмотрела на егеря, словно оценивая, куда его послать, что-то проблеяла и вернулась к траве.

Когда все было готово и расчлененного марга обложили внушительным количеством дров, иссякло действие эликсиров. Сегодня они здорово помогли — если бы Игнат воспользовался заклинанием скорости, нежить уже доедала бы их, а потом направилась в поселок. Марг примитивен, у него две задачи — убивать и пожирать.

Отходняк после зелья ускорения догнал Игната, когда костер уже чадил горелым мясом. Присев возле камня, Демидов уставился на пламя. Время подбиралось к трем часам ночи, пора уже двигать к теплой постели, весь день в дороге, а потом охота на такую тварь — подобное выматывает. Хорошо, что Мила была с ним, — в одиночку, скорее всего, Демидов не справился бы.

Костер догорел минут через двадцать, оставив после себя обугленные кости. Кинжалом Игнат разрыл могилу, которая выглядела более свежей: нежить переворошила ее, когда выбиралась, — и зарыл в ямке останки.

— Хорошо постреляли, — стараясь, чтобы ее голос звучал бодро, заявила Мила, когда они, освещая путь магической лампой, шли в сторону поселка. Она тащила на веревке упирающуюся козу, которая явно не желала идти домой.

Игнат уловил фальшь: за этой напускной бодростью девушка скрывала страх.

— Не бойся признаться в своем страхе, — поймав ее руку и слегка ободряюще сжав пальцы, наставительно произнес он. — Бояться — нормально. Нет людей, не испытывающих страха, есть те, кто ему поддался и кого он захватил. А есть такие, как мы, — нам страшно, но мы его перебарываем и заканчиваем дело. Мне тоже было страшно, и сейчас, когда эта тварь прыгнула, ведь спас случай, и когда в пещере попался двум ветрюхам, — ведь были все шансы сдохнуть.

Мила посмотрела на него.

— Я вправду испугалась: никогда в жизни я не видела такого быстрого. Лесовики, с которыми часто дело имею, медленные броненосцы, что ползают по болотистым трясинам, метр в час. Второй раз, когда стреляла, уговаривала себя глаза не закрывать, а ведь я уже десять лет охочусь на нелюдей, думала, всего повидала.

— Ничего, Мила, работа у нас такая, всегда найдется что-то необычное.

— Слушай, Игнат, а зачем ты эту цепь с собой тащил?

Демидов усмехнулся.

— Думал, пригодится, чтобы связать тварь. Слышал, что наши использовали такую уловку с маргом. Раскрутили цепь и захлестнули ноги, свалили и убили, но в нашем случае не сработало. Так что не пригодилось. — Он произнес это растянуто, со странным незнакомым акцентом.

Мила расхохоталась — похоже, напряжение ее отпустило. Так, за неспешным разговором, дошли до трактира. Хозяин открыл почти сразу, стоило постучать. Увидев козу, Жан очень удивился.

— Эй, Мих, прикинь, твоя белянка жива, — крикнул он себе за спину.

В дверях показался бугай, который привел животное.

— Не вышло, что ли? — удивился он.

— Вышло, — устало заметила Мила. — Забирай, жутко упрямое создание, сначала домой не хотела, а потом все время от ворот чуть ли не силой меня тащила.

— А бездыханный? — спросил хозяин трактира.

— И с ним вышло, — усаживаясь за стол и выпивая залпом кружку пива, которую принесла подавальщица, просветил собравшихся мужиков Игнат. — Правда, железа мы на него извели больше, чем планировали, но теперь марг точно мертв. А вы чего тут ждете? Да с оружием? Думали, он нас порвал, теперь за вами явится?

— Думали, — честно ответил кто-то из мужиков. — Никто сегодня в поселке не спит, все ждут бездыханного. Знают: если его сразу не убить, проще поселок бросить — тварь силы наберет, всю округу опустошит.

— Это верно. Только зря так краски сгущаете, опытная ведьма с ним справится без особого труда, нежить вставшая жутко огня не любит.

— Но и цену заломит, — заметил Жан, лично поставив перед Игнатом вторую кружку. А Миле подал высокий бокал, полный багрового вина.

— Ну тут уж выбирайте — либо безопасность и спокойная жизнь, либо деньги. Вон Мила сегодня в минус отстрелялась, извела больше десяти рунных пуль, а заработала меньше. Ну да ладно, уговор дороже денег, гонорар весь ей отдайте, я не бедствую.

Трактирщик молча достал из кармана золото и выложил на стол перед ловчей.

— Я так не могу, — запротестовала та, — ты всю работу сделал.

— Бери, — улыбнулся егерь, — ты сделала гораздо больше, чем думаешь, и потратилась хорошо, так что считай компенсацией. Да и выстрел твой нам помог. Все, забирайте топор и цепь, а я спать пошел. Завтра в дорогу.

И, махнув на прощанье рукой, Игнат пошел вверх по лестнице.

Глава 11 Пора домой

Северск — маленький городок с впечатляющим замком в центре — стоял на острове посреди внушительной реки, которую кто-то из первых колонистов окрестил Волгой в честь большой водной артерии, некогда существовавшей на Земле. Игнат не знал, похожа ли широкая быстрая река, разделяющая всю равнину на две части, на земную, но это было и не суть важно. Городок не поражал воображения, для Игната он выглядел как зажиточное графство в Белогорском княжестве, там таких несколько десятков, а некоторые, наверное, даже крупнее. Вокруг него множество лесов и плодородных земель, камень для стены и домов везли рекой, на пристани как раз стояла баржа с крупным пиленым камнем. Благодаря магическим артефактам, которые использовались рабочими, их труд теперь не был настолько тяжел, в отличие от тех же рабов на старой Земле. И сейчас кран, установленный на пирсе, о который билась легкая волна, поднимал очередной большой поддон.

Игнат на секунду задумался: а что было бы, не пробудись в магичках сила, которая сейчас дает свет, энергию, оружие, средства передвижения, обеспечивает упрощение работ? Смогли бы люди в увядающей, рассыпающейся колонии выжить, противостоять нелюдям и социальным вызовам, грозящим разорвать их разрушающееся общество изнутри? Нашли бы они новые источники энергии, чтобы заставить механизмы работать? Или их мир откатился бы не в техномагическую эпоху, а в эпоху мрачного средневековья? Игнат кое-что знал по истории старой Земли, в школах братства преподавали не только историю Интерры, но и основные вехи прежнего дома первых колонистов. Не сказать что было много достоверных источников, но кое-какая информация о временах, когда люди лупили друг друга мечами или убивали с помощью примитивного порохового оружия, у учителей была. Именно из нее первые поселенцы подчерпнули знания о замках, домах из дерева и камня. Опыт предков пригодился. И вот сейчас Игнат смотрел на Северск, маленький город-крепость, защищенный водой и крепостной стеной, словно он сошел с древней гравюры из учебника истории. Пожалуй, не хватало только латников в стальных шлемах на мосту, они бы, опираясь на копья, сонно досматривали телеги, требуя с крестьян, везущих в город зерно, лишнюю серебрушку мзды.

Именно в этот момент на мост въехал грузовик, в кузове которого было навалено множество мешков. В распахнутых воротах крепостной стены появились люди — сначала двое бойцов в бронежилетах, наверняка зачарованных: магички всегда отлично зарабатывали на армии. Через пару мгновений к ним присоединилась женщина среднего роста в красивом сексуальном платье, в сапогах на шнуровке до колена на тонком каблуке и с ярко-красными волосами, забранными в тугой пучок на затылке. Что ж, в отличие от остальных поселков, здесь все же на входе дежурила ведьма, проверяя людей на одержимость и на провоз запрещенных артефактов или личностей.

Игнат докурил и забрался обратно в багги. Мила, сидящая за рулем своей, нетерпеливо поглядывала на спутника: последние дни они очень мало общались, почти все время в пути, на разговоры оставались лишь короткие привалы и время за ужином перед сном на каком-нибудь постоялом дворе. Дочка ведьмы чувствовала его отчужденность и не лезла к нему, она уже смирилась с мыслью, что скоро они расстанутся. И никаких попыток убедить Игната остаться с ней не предпринимала, чтя их договор.

— Поехали, — махнул рукой Игнат, и багги Милы первой неторопливо поехала к высокому каменному мосту.

Вообще берега Волги рядом с Северском были очень высокими и обрывистыми, дорога, с которой Демидов смотрел на город, проходила по тридцатиметровому обрыву. А город, стоящий на острове-скале, был еще выше. Сейчас он выглядел очень красиво, заходящее солнце чужой галактики окрашивало воду в оранжево-красный цвет — казалось, он стоит на острове в пылающей реке.

Милу тут знали, и очень неплохо. Ведьма приветливо вскинула руку, а стражник с автоматом, не таким новым, как тот, что был у покойного Александра, но все равно очень современным образцом, приветливо кивнул и даже подмигнул. Дочка ведьмы перебросилась с сексуальной красноволосой дамочкой несколькими фразами, после чего та напряглась и, посмотрев на Игната, повелительно махнула рукой, показывая на место за воротами. Стражники тоже напряглись. Во всяком случае, оружие они держали уже не так беспечно.

Два багги прижались к обочине — похоже, это была небольшая досмотровая стоянка для транспорта, этакий таможенный карман.

— Выйти из машины, — потребовала ведьма, — приготовиться к досмотру.

Игнат послушно выбрался наружу, оставив при себе только пистолет и кинжал, — винтовка осталась в багги, воевать егерь тут не собирался, ему как раз нужна была помощь местных волшебниц.

Ведьма сделала сложный пасс руками, плеснуло толикой силы, и, нахмурившись, уставилась на Демидова.

— Вы знаете, что внутри вас находится магической кокон, в котором пребывает в заточении сущность из другого мира, класс джинн?

— Конечно, знаю, мы с ним уже тридцать с лишним лет уживаемся.

— Лира, — позвала ведьму Мила, стоящая у своего багги. До этого момента она не вмешивалась в разговор. — Я же тебе сказала: он очень необычный человек, пришел издалека. Мама просила свести его с Тарой — ему пора домой.

— Даже так?! — как-то странно произнесла ведьма. — Что ж, эту встречу мы организуем. Кстати, я чую нелюдь.

— Неудивительно, — ответил Игнат, который молчал, пока женщины разговаривали, — у меня в сумке яйцо ветрюха на продажу.

— Ого! — присвистнул один из стражников, тот, что был моложе и более несдержанным. — Где это ты такой трофей взял? У нас такая сильная нелюдь редкая.

— Там больше нет, — отмахнулся Игнат. — Да и дорого она обходится: мои предшественники голову сложили.

Мила удивленно уставилась на Игната: раньше она не замечала за ним такой хвастливости, — но, глянув на стражей, которые после этих слов смотрели на Демидова с уважением, поняла, зачем егерь прихвастнул.

— Я должна известить Глану, — наконец решила Лира, — гость у нас уж больно непростой.

Мила пожала плечами.

— Делай, это твоя обязанность.

Ведьма достала какой-то шар с выбитыми рунами, явно артефактного свойства, и, проведя пальцем по нескольким выбитым на нем символам, произнесла:

— Глана, у ворот ситуация, которая требует твоего немедленного присутствия.

— Сейчас буду, — донесся из шара приятный голос.

Не прошло и минуты, как в паре метров от них отрылся портал, из которого вышла еще одна ведьма. Тоже в платье, но более изящном и нарядном, чем то, что на Лире, каштановые волосы собраны в высокую сложную прическу, в ушах серьги с внушительными драгоценными камнями, руки в золотых перстнях, а на ногах изящные туфли.

— Что тут происходит? — поинтересовалась она, разглядывая Игната. Потом заметила дочку Тамары: — О, Мила, давненько ты не была у нас, хотя слышала о тебе не далее как три дня назад: две наших лучших огневицы сорвались в маленькую деревушку, где видели Нату. Это ведь ты сообщение отправила?

— Я, — согласилась с очевидным дочка Тамары.

— Как мать?

— Все хорошо, я тут по ее просьбе, наш гость должен вернуться домой, поэтому она просила проводить его к Таре.

— И откуда же он, если ему нужны услуги белой ведьмы со специализацией дальних порталов? — Глана вновь заинтересованно посмотрела на Игната. — Куда ты хочешь вернуться?

— Идеально — в княжество Дар.

Все присутствующие, за исключением Милы, вылупились на него, словно Игнат сказал, что он с другой планеты.

— Вот как, — хмуро сказала Глана. — Нам нужно поговорить, но не здесь. Мила, проводи его ко мне домой. Лира, позови Тару — похоже, нам многое нужно обсудить. История очень интересная.

— Тут еще один момент, — произнесла красноволосая Лира, — у него в груди в коконе джинн.

— Кто ты? — строго спросила Глана.

— Профессия «егерь» тебе что-нибудь говорит?

— Говорит, — кивнула ведьма. — Все, остальное не здесь. Мила, вези его ко мне. А ты, Лира, выпиши ему охранную грамоту на два дня. Думаю, дольше он у нас не задержится.

— Я бы и сегодня ушел, если это возможно, — предложил Игнат.

Глана покачала головой.

— Сегодня ты мой гость, у меня к тебе разговор. А завтра видно будет. Все, Мила тебя проводит.

И, щелкнув пальцами, ведьма ушла в портал, который через секунду закрылся.

— Сильна, — пробормотал Игнат.

— Еще как, — заметила Лира, доставая пергамент и быстро ставя магическую печать. — Она белая боевая ведьма.

Демидов припомнил местную табель о рангах — значит, примерно первая ступень по меркам княжеств. Что ж, не стоит пренебрегать предложением таких высокопоставленных особ.

Мила уже сидела в машине и ждала только Видока. Егерь, махнув на прощанье рукой стражникам и ведьме, прыгнул в багги, и вот они уже едут в сторону центра города по довольно широкой прямой улице, где по тротуарам идут люди, с интересом провожающие их взглядами. Замок с высокой башней был отличным ориентиром, большая площадь перед ним, но Мила, никуда не сворачивая, заехала прямо в распахнутые ворота, где их уже ждали пять женщин с оружием на плече и в мундирах из синего с золотом сукна. Одна из них указала на небольшую площадку справа под стеной, где были припаркованы несколько машин явно военного образца.

— И куда мы приехали? — спросил у Милы Игнат, когда они оба выбрались из машин.

— В гости, — усмехнулась та. — Добро пожаловать в замок ведьм — единственную магическую школу на территории вольных земель. В принципе Северск — торговый город и создан был для обслуживания нужд этого замка. А Глана — верховная ведьма и директриса.

Дамочки в синих мундирах закрыли за ними ворота и направились к ним.

— Рады видеть вас в северской школе волшебства, — произнесла старшая из них. — Я — Иана, начальница охраны, ведьма желтого ранга. Ее сиятельство просила проводить вас в ее покои, как прибудете. Вещи можете оставить тут, им ничто не грозит. Оружие тоже придется сдать, таков порядок.

Игнат послушно снял перевязь и отстегнул с жилета ножны с кинжалом. Но, перехватив осуждающий взгляд Ианы, молча снял пыльник и избавился от разгрузки и кольчуги. Мила без возражений повторила его действия — для нее процедура была, похоже, знакомой.

Игнат ошибся: это был не совсем замок, скорее дворец. Отсутствовали мрачные переходы с бойницами, везде висели магические светильники, а в огромном холле над головой парила самая настоящая гигантская люстра, которая сейчас горела не очень ярко, но при желании наверняка могла залить светом все помещение. Вместо окон шикарные разноцветные витражи, центральная часть дворца была метров пятьдесят в высоту и насчитывала семь этажей. Под высокими сводами гулко отдавались шаги трех человек, мраморные лестницы, покрытые коврами, вели их все выше. Несколько раз Игнат видел девушек и молодых женщин в одинаковых по фасону длинных платьях с широкими рукавами, большинство были изумрудного цвета, но встретились две в желтых и даже одна маленькая девчушка лет тринадцати в красной. Все они заинтересованно смотрели на Игната, останавливаясь и провожая его пристальным взглядом. Один раз встретился парень лет двенадцати в зеленом камзоле. Похоже, Иана вела их на самый верх, в одну из боковых башен.

Коридор, покрытый мягким красным ковром, высокие, не меньше трех метров, сводчатые двери, распахнувшиеся перед ними сами по себе, длинный стол, за которым сидела директриса школы и незнакомая женщина в белом плаще с откинутым капюшоном.

Иана еще раз бросила взгляд на гостей, после чего отступила назад в коридор, и двери у них за спиной бесшумно закрылись.

— Прошу вас, — указав на два места напротив незнакомки в белом, пригласила Глана. — Это Тара, — представила директриса ведьму в плаще, — а это наш гость из княжеств егерь Игнат Демидов по прозвищу Видок. С Милой ты и так знакома.

Тара кивнула, разглядывая охотника на нелюдь, который уселся прямо напротив нее. Игнат занимался тем же — впервые в жизни он видел ведьму, лицо которой обезображено множеством красных бугристых тонких мелких шрамов, у нее был только один глаз и совершенно седые волосы.

— Что, не нравлюсь? — весело и очень молодым голосом спросила она.

— Непривычно, — поправил Видок.

— Привыкнешь или нет, без разницы, нам с тобой детей не делать. — Она зыркнула в сторону Милы. — А вот ее ты, похоже, успел обрюхатить. Мамка знает?

Мила ни слова не сказала, только кивнула.

— Ну, это ваши дела. Значит, проход тебе в княжества нужен? Это дорого стоит.

— Назови цену.

— Я похожа на того, кому нужны деньги? — рассмеявшись, спросила Тара, выглядело это довольно жутковато. — Мне три сотни лет, я самая сильная ведьма вольных земель. Но я потребую услуги.

Демидов промолчал, ожидая продолжения. Глана и Мила вообще не вмешивались, только наблюдали.

— Хочу, чтобы ты нашел воровку, которая ускользнула от нас в княжества.

— Издеваетесь? — на полном серьезе поинтересовался Видок. — Я что, похож на сыскаря? Я сам по шею в дерьме, за мной охотится одержимая магичка, которая убила Ариану, главу магической гильдии Сторожья, и Рену, главу специального отдела инквизиции. Я даже не знаю, что меня ждет там, в княжествах. А вы хотите, чтобы я искал вашу беглянку? Да еще, так понимаю, вернул ее вам?

— Нам она не нужна, — ответила Глана, впервые вступив в беседу, — нам нужно то, что она украла, это очень важно.

— Ну и отправьте за ней ваших ищеек, не поверю, что у вас нет охотников за головами. Я вам зачем? Я убиваю нелюдь. Охота за людьми не мой профиль. Так что назовите цену открытия портала в деньгах. У меня есть немного золота, где-то около сотни, и яйцо ветрюха. Думаю, этого должно хватить.

Глана и Тара переглянулись, одинокий глаз ведьмы опять вперился в Игната.

— Это не обсуждается, это цена портала. Есть еще одна ведьма, способная открыть такой длинный коридор, но она тебя даже слушать не станет. Так что тебе решать. Живи здесь, заботься о своем ребенке, вон, можешь Милку в жены взять.

Демидов начал звереть:

— Да плевать я хотел, что вам нужно. Там, в княжествах, вот-вот разразится война, одержимые ведьмы создают ключи, они хотят добраться до ворот, которые укрыты в Белогорске.

— Откуда тебе это известно? — спросила Глана.

— Долгая история.

— Мы не торопимся, — отмахнулась директриса. — А чтобы легче наш разговор шел… — Она хлопнула в ладоши, и на столе появились блюда с различными закусками, вино и, похоже, нечто покрепче, запеченная птица, овощи. — Я оказалась плохой хозяйкой: вы были в дороге, а я, не пригласив вас к столу, начала с делового разговора. Давайте выпьем и обсудим наши проблемы чуть спокойней, без ультиматумов, тем более что у них один корень.

Игнат взял кувшин с вином и, поднявшись, разлил его по бокалам. Глана пристально взглянула на бокалы, и те, взлетев, зависли прямо перед ведьмами. Они отсалютовали гостям и пригубили вино.

— Итак, Игнат, расскажи свою историю, — попросила Тара.

Они сидели долго, директриса еще несколько раз призывала блюда с мясной нарезкой и овощами, количество опустевших кувшинов на столе росло. Мила слегка захмелела, ее не сильно интересовал рассказ Видока, она его уже слышала, история хозяек ей тоже была без надобности.

А вот Игнат слушал очень внимательно.

Неделю назад школу ограбили. Сокровищница, находящаяся глубоко под замком в недрах скалы, на которой стоял остров, защищенная по самому высшему разряду, была взломана. Работала ведьма не ниже красного ранга. Все магические ловушки сняты, две стражницы убиты. Единственным свидетельством, которое удалось получить, был фрагмент с «глаза» одной из погибших. Глана щелкнула пальцами, и перед Демидовым возникла трехмерная проекция. Женщина совершенно незнакомая, голова накрыта темным капюшоном, видны только яркие голубые глаза, выдающиеся скулы и тяжелый подбородок.

— И вы хотите, чтобы я ее нашел в княжествах? — с издевкой спросил Игнат. — Вы шутите?

— Хотим, — твердо заявила Тара.

— Да я лучше здесь останусь, чем дам вам клятву, или накуплю батарей и поеду в княжества на машине, плевать, сколько месяцев займет дорога. Вы серьезно думаете, что я выйду из портала демон знает где — и вместо своих проблем начну искать вашу воровку? Кстати, что она сперла? Магический артефакт?

Глана вновь щелкнула пальцами, и перед Милой и Игнатом появилось новое изображение: хрустальный шар размером с кулак подростка, на боку которого сверкала красным незнакомая руна с очень знакомыми чертами чужого языка.

— Это ключ, точно такой же, как тот, что оказался в ваших руках. Он попал к нам случайно несколько лет назад. Одна из учениц пропала, о ней никто не слышал довольно долго, а потом стали исчезать люди. Надо продолжать?

— Ваши огневицы ее взяли?

— Не совсем так, захватить живой ее не смогли, она оказалась очень сильной ведьмой, и если пропала желтая ведьма, то нашлась красная, близкая к белой. Все, что у нее было, это ритуальный нож и вот этот шар. Мы знаем его назначение, как, впрочем, и вы. Так что наши проблемы одного корня.

— Я все понимаю, но у вас полностью отсутствуют данные. Если ориентироваться по портрету, — Демидов мазнул рукой в сторону проекции в капюшоне, — подходит каждая пятая женщина. То, что она магичка, конечно, упрощает поиск, но лишь чуть-чуть. Она наверняка одержимая, а значит, умеет отлично скрываться. Если вы внимательно меня слушали, то Веревея несколько дней обитала в личине магички, главы «Железного кулака». Я влез в эту историю случайно и не погиб только чудом — это не мой уровень.

— Но ведь все равно уже влез, поищи заодно и наш шарик, — давила Глана.

— Вы потребуете с меня клятву, наверняка захотите заиметь гарантии в виде магической подстраховки. Нет, уважаемые магессы, — при этом обращении ведьм перекосило, но Видок это проигнорировал, — я на такое не подписываюсь. Я даже не уверен, что та руна, что была в моих руках, по-прежнему находится в тайнике. Одержимая знает, что руна в Сторожье. Тамара рассказала мне особенность этих рун, то, что нельзя создать такую же, пока старая не уничтожена. Думаю, Веревея могла пойти на это — уничтожить город ради того, чтобы уничтожить руну-ключ. Так что, уважаемые, хотите — могу взять с собой ваших охотниц или охотников, но сам я за поиски воришки не возьмусь.

— Хорошо, — неожиданно сказала Тара, — завтра я отправлю тебя домой.

— Цена?

— У тебя есть редкая вещь — яйцо ветрюха, сгодится как плата. Что ты планируешь делать с золотом? Такие монеты вызовут подозрение в княжествах, они не похожи на ваши чеканы.

— Сомневаюсь, что у вас есть обменный пункт, — усмехнулся Игнат.

— Как ни странно, есть, — произнесла Глана: судя по ее виду, она была очень недовольна итогом беседы. — Наши монеты легче, чем те, что чеканят в княжествах, поэтому курс один к двум. Они у вас с собой?

Игнат покачал головой.

— Остались в машине: ваша охрана заверила, что мои вещи в полной безопасности.

— Это правда, — улыбнулась директриса, она подошла к высокому красивому витражу и, распахнув его, уставилась вниз. — Там три сумки, в которой яйцо и деньги?

Игнат удивился: на улице была глубокая ночь, кромешная темень, он, наверное, не смог бы даже багги разглядеть с такой высоты.

— Все в сумке, которая закреплена за пассажирским сиденьем.

Глана кивнула и, вытянув руку, открыла портал, в котором скрылась. Прошло меньше минуты, и она вернулась, неся в руках трофейную сумку, найденную в палатке Юркого.

— Эта?

— Впечатляет, — произнесла задремавшая при долгом разговоре Мила. — А вы не могли нам сразу портал открыть, не заставляя топать на такую верхотуру?

— Брось, — ответил ей Игнат, — мне было интересно посмотреть этот красивый дворец. Думаю, наши гостеприимные хозяйки хотели нам продемонстрировать все великолепие и свою силу. Надо сказать, на меня это произвело впечатление. Да и ты, я думаю, ни разу не была внутри?

— Была, но не выше второго этажа. Давно, правда, мне лет семь стукнуло. Тамара взяла с собой, она тут читала лекцию по противодействию нежити посредством магии.

Игнат достал яйцо, завернутое в тряпье погибших ловчих, и протянул его Таре. Ведьма приняла его, придирчиво осмотрела — похоже, даже внутрь заглянула, после чего удовлетворенно улыбнулась.

— Отличный образец, вылупится через неделю при должном уходе. Можешь считать, портал оплачен, завтра в полдень жду тебя на машине со всем, что ты берешь с собой, на портальной площадке. Мила покажет, где она находится.

— Хорошо, — согласился Игнат.

Изуродованная ведьма, больше не сказав ни слова, открыла портал и исчезла в нем, прижимая к груди яйцо, словно это ребенок.

Глана на уход коллеги никак не прореагировала, она опять вернулась на свое место и извлекла из воздуха небольшой деревянный ларец. Игнат же, высыпав золото из нескольких мешков, складывал аккуратные стопки по десять монет. После окончательных подсчетов получилось восемьдесят две, которые были немедленно обменяны на чеканы княжеств. Оставшееся серебро Демидов отдал Миле — ему оно без надобности, а там все же почти на полтора местных золотых. С того момента как Тара согласилась открыть проход для Игната, Мила как-то резко погрустнела, она равнодушно забрала мешочек с серебром, рассеянно сунув его в карман пыльника. Похоже, девушка все же лелеяла надежду, что у Демидова не выйдет уйти. Но Видок ничего не мог с этим поделать, у него не было выбора, да и желания осесть в вольных землях особого не появилось: больше всего то, что он видел, напоминало сельскую окраину. Единственное, о чем он жалел, — что не увидел города первых поселенцев Интерры.

— Глана, я понимаю, что моя просьба наглость, но как далеко отсюда до первого города на планете? Я бы хотел увидеть место, где жили наши предки.

— Не сказать чтобы далеко, он в самом центре долины, километров двести, если сейчас выехать, то к утру там будешь, но вернуться к порталу уже не успеешь. Давай так: я утром открою тебе туда проход, полчаса гуляешь, смотришь, потом возвращаешься на то же место перед ратушей, и я забираю тебя. Я понимаю твое желание — у нас редко бывают гости из княжеств, но те, кто попадают к нам, всегда хотят увидеть наш исток.

— Договорились, — обрадовался Игнат. — Куда подойти?

— Я приказала подготовить вам гостевые комнаты, они на этом же этаже, встретимся тут, скажем, часов в восемь: вам все же нужно поспать.

— Спасибо за все, — слегка поклонившись, поблагодарил Демидов. — В ваших землях я встретил много достойных людей, это очень хорошие места, пусть так и дальше будет.

Глана немного покраснела. Похоже, ей очень понравилась эта незамысловатая и искренняя благодарность.

Двери вновь распахнулись сами по себе. Игнат, подхватив сумку, в которой теперь ничего не было, кроме мешочка с чеканами, пошел по коридору. Сонная Мила брела следом. В коридоре их ждала молодая девушка в накидке зеленого цвета.

— Директриса велела проводить вас в ваши комнаты, — робко произнесла она и, не дожидаясь ответа, повела их в другое крыло по красивому переходу с прозрачным полом.

Надо сказать, необычное ощущение, Игнат, никогда прежде не боявшийся высоты, шел очень осторожно, ожидая, что в любой момент пол пойдет трещинами. Мила, похоже, проснулась и старалась идти с самого краю, тьма и далекие огни освещенного внутреннего двора дворца пугали ее не хуже, чем встреча с маргом ночью на кладбище. Но вскоре переход остался позади, и дочка ведьмы, не стесняясь, перевела дыхание. Девушка в зеленом улыбнулась и указала на две открытые двери.

— Первая ваша, госпожа, вторая для егеря. Могу я еще что-то для вас сделать? — При этом она смотрела только на Игната, словно намекала, что делать она готова исключительно для него.

— Благодарю, спокойной ночи, — ответил Демидов и, махнув рукой на прощанье, скрылся за дверью.

Осмотревшись, Игнат понял, что предпочел бы спать в машине, чем в этих апартаментах. Везде было золото, лепнина, статуэтки и картины, все блестящее и кричащее, под потолком гигантская люстра, да и сама комната чуть меньше семи метров в длину. Кровать стояла посредине, здоровенная, не меньше чем три на три метра, на ней валялась гора подушек, а сверху свисал балдахин ярко-бордового цвета, напоминавший огромный шатер.

— Вашу мать! — не выдержал Видок, добавив к этому не меньше пяти матерных выражений. — А нет чего пообычнее? — Он огляделся и увидел у стены довольно приличных размеров диванчик, на котором очень удобно и устроился, сунув себе под голову подушку с кровати.

Утром его разбудило яркое солнце, бьющее прямо в глаза: комната просто была залита светом, и Игнат пожалел, что не устроился спать в шатре, но теперь было поздно что-либо менять. Сбросив пыльник, которым укрывался, он огляделся в поисках ванной. Как ни странно, она нашлась за дверью, такая же яркая и кичевая, как и остальная обстановка. Пустив воду наполняться, Игнат разделся и быстро простирал свое нижнее белье — запасного у него не было, а пары часов, которые остались до встречи с Гланой, хватит на просушку.

Забравшись в теплую воду, он блаженно вытянул ноги, и тут из слегка ослабшего кокона пришел образ той самой девчушки, которая провожала их ночью в комнаты. Игнат приоткрыл кокон, и джинн мгновенно прислал ему новую картинку: молодая ведьмочка, прислушиваясь к журчанию воды в ванной, быстро сбрасывала с себя свое зеленое платье.

Дверь приоткрылась и тут же закрылась вновь.

— Спинку потереть? — поинтересовалась гостья, положив руки ему на плечи.

— Может, ты оденешься? Директриса наверняка не обрадуется.

— А мы ей не скажем, — весело возразила ведьмочка, и довольно сильные руки начали массировать плечи. — В замке нет мужчин, за исключением трех зеленых магов, но их желания подавляют, у них вечный нестояк. Ну так что, можно к тебе?

— А запрыгивай, — согласился Игнат, после чего посмотрел на часы, висящие над большим зеркалом, в котором отражалась его гостья, обладающая очень красивой попой. — Думаю, минут сорок у нас есть.

В зал, где накануне они общались с двумя белыми ведьмами, Игнат и Мила вошли на пять минут раньше, причем его спутница была на него очень сердита: она умудрилась прийти в самый неподходящий момент, когда довольная послушница выбиралась из его ванны. Сцены все же устраивать не стала — помнила о договоре, но Демидов видел по ее глазам, как она зла и расстроена.

Глана уже сидела на своем высоком стуле-троне, с интересом наблюдая за вошедшими гостями.

— Итак, вы готовы отправиться на экскурсию? — поинтересовалась она.

— Да, но мне бы хотелось взять с собой оружие: пусть это город-призрак, но, учитывая, сколько раз я влипал в переделки там, где этого не должно было случиться, я предпочитаю быть вооруженным.

— Я тоже, — с плохо скрываемой злостью добавила Мила.

Директриса бросила на нее заинтересованный взгляд, но ничего спрашивать не стала — она встала и открыла портал во двор, сделав приглашающий жест.

— Пойдемте, так будет быстрее, чем я стану рыться в ваших вещах, — и первой вошла в портал.

Иана сказала правду: все было на своих местах, никто не тронул ни вещей, ни оружия. Игнат быстро надел кольчугу и разгрузку, после чего опоясался кобурой, — винтовку он брать не стал.

Глана улыбнулась и вновь открыла портал.

— У вас будет час. Если что-то случится и вы не успеете, через час я повторю, и если вы не пройдете, я отправлю за вами отряд своих валькирий.

— Спасибо, — поблагодарил Игнат и первым шагнул в портал.

Как всегда, начало крутить, а потом все резко прекратилось, он стоял на большой площади, залитой солнцем, перед ним возвышалось огромное здание с пустыми глазницами окон, а под самой крышей были гигантские круглые часы, которые остановились много веков назад.

— Величественно, правда? — спросила Мила, которая уже какое-то время стояла у него за спиной. — Мы, живущие в вольных землях, называем этот город-призрак Истоком, здесь никто не живет уже много веков.

Игнат кивнул и пошел по улице, на которой возвышались дома, каких он никогда не видел. Самым высоким сооружением была башня магии в Златограде, в ней сорок этажей, здесь же в центре мертвого города стояли дома, превышающие ее вдвое, а то и втрое. Игнат ослабил кокон, и Фарат, следуя приказу, отсканировал все пространство вокруг, насколько это было возможно. Мила не обманула: здесь не было никого живого, даже зверья, только тени былого величия, но рано или поздно уйдут и они. Игнат и Мила вышли на соседнюю улицу, и девушка указала на огромный космический корабль, который застыл над опустевшим космодромом, — он напоминал огромный шар, плавно заостряющийся кверху, хотя все же больше походил на яйцо.

— Как думаешь, почему никто еще не прилетел?

Его спутница не ответила, а только развела руками.

— Странно, наши предки строили этот город, — продолжил размышлять вслух Демидов, — он больше, чем все, что я видел, но это величие какое-то безликое, чужое, незнакомое.

Он нагнулся и поднял с неизвестного ему дорожного покрытия кусок незнакомого материала, довольно легкого — похоже, именно из него были построены все дома вокруг.

— Сколько всего забыто и утрачено… — Он со злостью швырнул камень в пустой дверной проем. — Пойдем отсюда, я увидел все, что хотел, я рад, что этот город мертв. У него нет души.

Они вернулись к зданию с часами и уселись на ступени. До открытия портала оставалось еще десять минут, Игнат крутил в руках кинжал, Мила сверлила взглядом его спину. Наконец егерю надоело — учитывая его чувствительность, это было крайне неприятно.

— Мил, ну что еще? Ты во мне сейчас дыру прозришь.

— Да ничего, — огрызнулась дочка ведьмы. — Мы с тобой заключили договор, я его соблюдаю, но это не значит, что мне нравится то, что я вижу. Да, я собственница, и я не хочу, чтобы ты уходил.

Игнат промолчал — он не видел смысла говорить очевидные вещи.

— Ну что ты молчишь? — закричала она, и эхо пошло гулять по мертвому городу. — Ну скажи мне, скажи — отвали, Милка, я тебя не люблю, я выполнил наш договор, а теперь отвяжись. Зачем ты трахнул эту девочку?

Игнат не выдержал:

— Хватит, у нас есть соглашение. И я тебя не люблю. Ты мне нравишься, нам было хорошо — и не больше. Девочка сама пришла, а вот тебя там не должно было быть, так что засунь свою ревность подальше, через три часа я войду в портал, и мы больше никогда не увидимся. Давай проведем это время как друзья и любовники, а не как люди, которые хотят друг дружку прибить. Мне эта сцена без надобности. Ты ведешь себя не как взрослая женщина, а как избалованный подросток.

— Прости, — спустя пару минут выдохнула Мила. — Просто когда увидела ее, такую молодую, красивую, во мне что-то буквально взорвалось, хотелось ее прибить, чудом сдержалась. Закроем тему, ты уже не мой и, наверное, никогда моим не был.

— Ошибаешься, — нехотя произнес Игнат, — когда я был с тобой, я был только твоим, и я навсегда буду отцом нашего ребенка, хотя, скорее всего, я никогда его не увижу, но я никогда не забуду тебя.

Портал открылся, минута в минуту. Игнат подал Миле руку, и они вместе шагнули в голубоватое полупрозрачное овальное марево.

— Ну и как вам? — спросила Глана, она вновь заняла место на «троне», а на столе был накрыт легкий завтрак. — Нагуляли аппетит?

— Жуткое место, — честно ответил Игнат, — мертвый великий город. Я жалею, что увидел его.

— Понимаю, — согласилась директриса. — Ешьте, скоро тебя, егерь, ждет долгий путь, и, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору, если выйдет и ты случайно найдешь наш ключ, сделай хорошее дело, верни его нам. Там, куда тебя отправит Тара, есть небольшой поселок, жители его знают о нас и смогут послать весть. А мы уж постараемся забрать руну как можно быстрее, да и в долгу не останемся.

— Хорошо, — легко согласился Игнат, — но только если это случится между делом, специально искать не стану.

— И на том спасибо, — улыбнулась Глана — она была довольна разговором.

Игнат же наворачивал хлеб с яичницей и обжаренным беконом, запивая все это сладким крепким чаем, необычайно вкусным, и думал, что скоро он окажется совсем близко от тех мест, что называет домом.

Оставшиеся два часа прошли в неспешной беседе с директрисой. Глану интересовали княжества: местные ведьмы имели довольно плохое представление о том, что там творится, все данные они получали через доверенных купцов, которые совершали покупки и переправляли их сюда. Несколько торговых агентов, хотя правильно сказать — шпионов, не баловали их новостями. Демидов, не вдаваясь в подробности, рассказал о начинающейся большой войне, пока что только торговой, и это очень расстроило Глану: у ее людей в княжествах были очень тесные связи с купцами гильдии.

И вот настало время прощаться. Директриса поднялась, обошла стол.

— Видок, я очень рада нашему знакомству, вы всегда будете желанным гостем в Северске и вольных землях. Если понадобится встреча, — она стянула с пальца небольшой перстень с плоским камнем, на котором была выгравирована руна удачи, — покажите его Дмитрию — тому, кто живет нашими заботами с той стороны портала, — и он даст нам знать.

— Спасибо, верховная, — поблагодарил Игнат, с поклоном принимая перстень. — Это поистине княжеский подарок.

Глана улыбнулась.

— Руна в нем вполне рабочая, только изредка подзаряжай.

Игнат снова склонил голову и надел печатку на мизинец — единственный палец, на который она могла налезть.

Директриса произнесла заклинание, и на каменной платформе открылся уже привычный портал.

— Удачи тебе, егерь.

Игнат ничего не ответил и шагнул в голубое марево, секунда — и он уже во дворе рядом с багги. Следом из портала вышла Мила — похоже, настроение у ловчей было совсем скверным. Не говоря ни слова, она запрыгнула к себе в машину, ожидая, когда ее спутник закончит проверку личного имущества. Демидов не торопясь осмотрел свой рюкзак. Небольшой запас еды, фляга с водой, рунные и обычные пули, кое-какая одежда, оставшаяся в наследство от незадачливых коллег Милы, магическая лампа, винтовка. Батарея багги была заряжена до предела — еще вчера Игнат попросил директрису, чтобы та направила кого-нибудь из учениц. Глана выполнила его просьбу, тем более что егерь оплатил эту услугу.

Игнат посмотрел на высокую башню дворца: там, на небольшом балконе, стояла маленькая человеческая фигурка. Утренняя гостья тоже решила его проводить. Демидов махнул ей рукой и прыгнул за руль, насыщенная история егеря и вольных земель была близка к завершению.

Портальная площадка оказалась у западной стены — туда была проложена довольно широкая дорога, которая огибала центр города и вела напрямую к мостам через Волгу. Там же стояли несколько складов, куда свозили товары для переправки в княжества.

Мужик в точно таком же синем кителе, как у стражниц дворца, махнул Игнату рукой, указывая на подъем. Милу с ее машинкой он отправил на парковку.

Тара стояла на огромной каменной плите, ожидая Игната.

— Не передумал? — поинтересовалась ведьма.

Демидов покачал головой.

— Открывайте, эта книга прочитана, мне пора домой.

— Тогда прощайся, у тебя пять минут.

Видок выбрался наружу и не спеша направился к Миле, которая не стала подниматься на портальную площадку и теперь стояла внизу у пологого спуска.

— Ну вот и все, — с грустью в голосе произнесла она. — Помни о нас. — Ее рука легла на живот.

— Не забуду, — честно ответил Игнат. Обняв, он прижал ее к себе и прошептал: — Береги его или ее.

Мила разревелась ему в плечо, обвила руками, не желая отпускать.

— Время, — шепнул Игнат. — Прощай, Мила, Тамаре привет.

Он быстро поцеловал ее в щеку, а затем и в губы, после чего разорвал не по-женски сильные объятия и взбежал на платформу, по краю которой уже пылал золотом десяток рун. Похоже, открытие портала на такое расстояние требовало нечто большего, чем щелчок пальцами.

Игнат обернулся, бросив последний взгляд на заплаканную Милу, та не смотрела на него, спрятав лицо в ладонях, она тихо шла к своей машине. В горле запершило: что бы он ни говорил ей там, на ступенях мертвого города, но он привязался к ней, любовью это не было, он затруднялся описать то, что испытывал к этой женщине.

— И все-таки ты плачешь, — заметила Тара, когда он вернулся к багги.

— Я человек, — ответил Демидов, — пусть не совсем обычный, но я чувствую.

— Прощай, егерь, — без всяких сантиментов, ровным голосом ответила ведьма. — Садись в свою машинку. Когда откроется портал, сразу же въезжай в него и не оглядывайся.

Игнат кивнул и полез за руль, проверив, как закреплен рюкзак и винтовка, он замер в ожидании.

Портал открылся в метре перед ним. Хоть он и ждал его, все равно возникновение перехода стало неожиданностью, и выглядел тот не как привычная голубая арка, которой пользовалась Глана, это была огромная темно-синяя воронка, на другой стороне которой угадывались какие-то мутные строения.

Игнат не обернулся, багги медленно тронулся вперед, желудок тут же скрутило, да так, что Игната мгновенно стошнило. Его тащило куда-то вдаль, этот переход оказался очень долгим, не меньше пяти минут, весь завтрак оказался парящим в воздухе за окном. А потом разом все кончилось, багги развернуло боком, рвота плюхнулась рядом на каменную площадку. Вокруг толпились люди, заинтересованно разглядывая гостя из вольных земель.

— Где я? — слабым голосом спросил Демидов. Его мутило, и он с трудом сдерживался, чтобы повторно не опорожнить желудок.

Мужик, стоявший ближе всего, протянул ему флягу, и Видок жадно выпил половину, вода была холодной, от нее ломило зубы, но такой вкусной, что сразу стало легче.

— Где я? — повторил он свой вопрос.

— В диких землях, в нескольких часах пути от границ Гарнского королевства. Добро пожаловать в княжества.

Игнат посмотрел вокруг: на улице почти темно, сумерки сгущались, а ведь он пришел оттуда, где полдень и ярко светит солнце.

— Давай, двигай вон к тому дому, — указал мужик, — меня Дмитрием зовут, я тут вроде как староста и купец.

— Игнат, егерь, — представился Демидов в ответ и, тронув машину, проехал через кольцо расступившихся людей к указанному дому — крепкому, каменному, в два этажа.

Вообще в этом маленьком поселке на самом краю горной гряды все было из камня, включая довольно внушительную стену, которая опоясывала его по всему периметру.

Глава 12 Смута в королевстве

Припарковав багги, Игнат забрал рюкзак и винтовку и вошел внутрь. Местный трактир оказался внушительным, что и неудивительно, учитывая обособленность поселения. Все посетители были вооружены, и не только пистолетами — например, за спиной кабатчика стояла здоровенная крупнокалиберная гаубица на сошках, которую по ошибке назвали винтовкой: из нее с одного выстрела можно уничтожить бронированный транспортер мобильной пехоты или укрепленный грузовик. Все это наводило на мысли, что эти места далеко не мирные. Раньше Игнату не доводилось бывать поблизости от королевств — места сложные, и охотники на нелюдей их не любили. Обычно в эти земли возвращались егеря, которые были отсюда родом.

— Комната есть? — спросил Игнат трактирщика, хотя в ответе не сомневался.

— Два чека в сутки, стол отдельно.

— Устроит, — согласился Демидов: серебро у него было еще со Сторожья, кошелек с мелочью чудом пережил последующие после заброшенного замка приключения.

Монеты со стуком приземлились на стойку, и рука трактирщика мгновенно прихлопнула их сверху.

— Айвен проводит.

Молодой парень указал на лестницу, ведущую на второй этаж, и потопал вперед. Крепкий такой паренек, удивительно похожий на корчмаря, скорее всего, сын, а заодно и вышибала. Судя по сбитым кулакам, семейный подряд, а на кухне жена и невестка, хотя не факт.

— Чего нового в мире? — спросил Игнат у провожатого.

— Новости в нашем медвежьем углу? Шутишь?

— Там, где я был, вообще никакой информации, так что расскажи, чего интересного слышал.

— Да ничего особенного, хотя в королевствах уже месяц идет драка за трон. Нас это мало касается, мы на отшибе. Кто-то отравил короля Георгия Четвертого, знать уже три недели друг друга режет. Границы с соседями закрыты войсками, в столице бои.

— Интересно, что тогда в твоем понимании особенные новости? — усмехнулся егерь.

— Ваша комната, — останавливаясь у тяжелой деревянной двери, сообщил Айвен. — Ключ, — протянул он старомодный кусок железа с изъеденной уступами бородкой.

Игнат взял сие недоразумение и сунул в замок, повернул, скрипнуло, и дверь отворилась. Что ж, к такому он привык гораздо больше, чем к палатам, полным золота и лепнины. Деревянная кровать у стенки, стол, на котором маленькая магическая лампа, стул, шкаф, небольшое окно, забранное грязным стеклопластом. Вот и все, что тут было. Провожатый, топая так, что, наверное, было слышно на всю округу, ушел, оставив постояльца одного.

— Эй, — крикнул Игнат, ему в спину — а ванна есть?

— Уборная и душевая в конце коридора, — отозвался Айвен и свернул за угол.

Игнат убрал винтовку и рюкзак в шкаф, после чего запер дверь и пошел в общий зал: нужно было подкрепиться — ведь весь завтрак оказался за бортом багги.

Дмитрий уже сидел за одним из пустых столов — он сделал Игнату знак, предлагая присоединиться. Видок не стал пренебрегать предложением: информация была ему нужна как воздух, и староста-купец годился на эту роль гораздо лучше, чем вышибала.

— Что на ужин? — подойдя к трактирщику, спросил Демидов.

— Картошка вареная, мясо запеченное, острое. Или рыбу пожарим, минут двадцать займет.

— Мясо, картошка. Что из выпивки? Пиво, коньяк?

— Пиво свое, коньяк привозной, есть местный самогон, правда, слегка попахивает, зато дешево.

— Сколько коньяк обойдется, бутылка?

— Чекан.

— Давай, — кладя монету на стол, легко согласился егерь: хотелось выпить чего-то хорошего. — И две стопки.

Конечно, эстеты не пьют коньяк стопками, да тут таких и нет — не встретишь ценителя дорогого напитка, катающего янтарную жидкость по пузатому бокалу и смакующего каждый глоток, — тут люди попроще.

— За еду потом рассчитаюсь, может быть, чего еще закажу.

Трактирщик обрадованно кивнул: платежный клиент с запросами для него подарок.

— Садись, сейчас принесут.

Игнат занял место напротив Дмитрия, разглядывая его и остальных посетителей. Женщины в зале были, сидели рядом с мужчинами, но мужчин гораздо больше, все с оружием и какие-то напряженные. Учитывая, что неподалеку в королевстве буза, вполне объяснимо. На него поглядывали с интересом, но никто не лез с расспросами, хотя все изнывали от нетерпения узнать новости.

Дмитрий был крепким мужиком с исполосованной рожей. Судя по бороздам, нелюдь постаралась, давно, правда: шрамы старые. Два серых водянистых глаза внимательно следили за гостем.

Появилась девчонка-подавальщица, почти ребенок, лет пятнадцати, она поставила литровую бутылку коньяка с эмблемой королевства Церн, расположенного к югу от гор и имевшего довольно неплохие виноградники. Возможно, напиток не совсем сивуха. Затем на столе возникли стопки и блюда с нарезанной пастромой и овощами. Игнат разлил и придвинул стопку собутыльнику. Тот кивнул, рюмки встретились над столом с веселым звоном.

— Хорошо пошло, — прислушиваясь к ощущениям, заявил Видок. — Отличный коньяк.

Дмитрий согласно кивнул.

— Ну что, обменяемся информацией?

— Без проблем. Правда, если ты ждешь интересного рассказа о вольных землях, я тебя разочарую: случайно попал к ним в гости, теперь вот домой возвращаюсь, в раскладах тамошних я ни бельмеса не смыслю. Выполнил там пару заказов, остальное время провел в дороге. Вот в принципе и вся моя история.

— Бедновато, — согласился Дмитрий. — А в свободные земли как попал? У них что, еще есть поселения, с которыми сотрудничают?

— Не думаю, — покачал головой Игнат. — Столкнулся с одной тварью, которая мой портал так подправила, что я улетел туда, откуда мы все пришли. История эта давняя и вас не касается по большому счету, так что ничего про нее тебе знать не нужно, не твоя это проблема.

Игнат отправил в рот кусочек говядины, которую обернул в лист салата, и помидорку.

— И куда ты путь держишь?

— Мне очень нужно в княжество Дар, и быстро. Глупо, конечно, но спрошу: нет у вас магички, кто с порталами в ладах, поближе чтобы закинула?

— И не надейся, у нас одна магичка четвертой ступени, так что о портале не мечтай. Да и на королевство не рассчитывай, Айвен уже наверняка сказал, что там смута. Все режут всех. Вообще очень неудачный момент ты выбрал. А ведь тебе королевство пересечь придется, не объехать никак. Во всяком случае, на колесах, вокруг болота, причем такие трясины, что без проводника не пройти. Да и твари там обитают поганые, хотя ты егерь.

— То, что егерь, — разливая по второй, усмехнулся Игнат, — не панацея от нелюдей. Они убивают нас точно так же, как и обычных людей, только реже. — Они еще выпили. — Расскажи поподробней — что там, в королевстве, случилось?

— Толком никто не знает. Несколько дней назад оттуда чудом выбрался один купец, с которым я хорошо знаком. Машина его напоминает решето, по ней хорошо постреляли, убили одного из охранников, ранили жену. Так вот, он рассказал много интересного…

Игнат вновь разлил, тут и горячее принесли, все выглядело очень аппетитно, дышало паром и пахло просто замечательно. Картошку посыпали лучком и травами и полили сметаной, к мясу подали несколько соусов. Тут умели готовить, это радовало.

Игнат нарезал мясо, полил соусом и принялся есть, потом вспомнил о коньяке, и рюмки вновь столкнулись над столом.

— Ты ешь, а я пока расскажу, — махнул рукой Дмитрий, закусывая пастромой.

Игнат благодарно кивнул и разломил горячую желтоватую картошку, макая ее в сметану.

— Итак, началось все чуть меньше месяца назад. Георгий Четвертый — не самый плохой из правителей, всего год на троне. Вот дед его, который правил до этого, сволочью был первостатейной, налогами людей душил, к земле привязал, на границах войска постоянно стояли, в каждой деревне стража при магичке, за любую провинность нещадное наказание. Короче, тварь та еще, но сдохла. Говорят, не обошлось без участия внука, сын его давно сгинул. И вот чуть меньше месяца назад кто-то атаковал ночью дворец. Погибло до черта народу. Поговаривают, тут магички замешаны, поскольку внешняя охрана слышала крики, но внутрь сунулись единицы, обратно не вернулся никто. Вот остальные и не стали испытывать судьбу, только окружили все и ждали, пока кто-то выйдет.

Игнат уже прикинул итог, он даже догадывался, кто это устроил, — не знал зачем.

— Никто не вышел. Смельчаки сунулись, нашли только трупы, никто не выжил.

— Дай-ка угадаю, — разливая по новой, предложил Демидов. — Все разорваны в клочья, большинство даже за оружие не успело схватиться.

— Ты что-то знаешь? — тут же насторожился Дмитрий.

— Скажем так, я уже видел подобное. Наверняка на тварей подумали?

— Заподозрили магичек. Открыли портал, запустили дрессированных тварей, потом забрали.

— Так и думал. Вещай дальше.

— Ну и завертелось. Вместе с королем погибла жена, ее сестра и маленький сын. Охранка как с цепи сорвалась — инквизиция начала охоту за магичками: в королевствах она сильна, как нигде в княжествах или в вольных городах. В первый же день была разгромлена башня гильдии, десяток магичек захвачено, несколько погибло, остальным удалось бежать. Буквально через два дня магессу Анну второй ступени, главу гильдии, обвинили в убийстве короля и сожгли на дворцовой площади, а в течение недели за ней последовали и другие арестованные. Вся верхушка обезглавлена. Не смогли поймать только магессу третьей ступени Киру, девица боевая была, приписана к третьему полку внешней пограничной стражи. Так что не надейся сейчас найти в Гарне и во всем королевстве никого старше четвертой ступени. Инквизиторши не идиотки — кто будет обслуживать технику, оружие, лечить? Они избавились от всех, кто мог создать проблемы.

— А егеря?

— Их тут всего ничего. Трое. За тварями любители бегают. Результаты, правда, посредственные, дохнут быстро.

Игнат опять наполнил рюмки. Беседа шла по накатанной, ужин был съеден, теперь нужно просто пить, подогревая интерес собеседника. Чокнулись, выпили, закусили. Трактирщик убрал пустую посуду, принес новое блюдо с закусками.

— Так что егеря? — напомнил Видок вопрос.

— А нет егерей. Один, похоже, погиб две недели назад, второй был арестован где-то с месяц, а о третьем вообще давно ничего не слышно — работал он вроде на графа Берга, больше его и не видели.

— Офис братства?

— Не знаю, — развел он руками. — Выпьем?

Игнат разлил.

— Помянем коллег моих.

— Помянем, — легко согласился Дмитрий.

Помолчали, выпили, закусили.

— Так можно прорваться через королевство? — Игнат лениво жевал кусок говядины, соображая, как же выкрутиться из сложившейся ситуации. — Какие вообще расклады, как скоро кончится буза?

— Въехать несложно, — озвучил оптимистичный прогноз Дмитрий. — Здесь, на границах с пустошью, дорога идет через пограничный домен барона Крайца. В драке за трон он не участвует. Земли у него всего ничего, пара поселков чуть крупнее нашего и довольно хорошо защищенный замок, личная гвардия в три сотни стволов. К нам он терпим. Как только началась буза, перекрыл свои границы, благо рельеф для этого располагает, и предупредил, что все, кто сунется к нему с оружием и без приглашения, огребет.

— То есть его пограничная стража стрельнет меня, как только колесо моей машинки окажется на его земле?

— Нет, — успокоил купец-староста, — это касается войск других дворян и остатков королевской гвардии. Думаю, твою машинку его люди пропустят без особых проблем, но за плату. Сам понимаешь, время такое.

— Это нормально, — отмахнулся Игнат. — Я только боюсь, у меня на его дружинников денег не хватит.

— Есть риск, — не сдержавшись, рассмеялся Дмитрий. — Так что советую наменять побольше серебра.

— Логично, а дальше что?

— Дальше все очень сложно. Один за другим два претендента на трон — герцог Офор и граф де Лер. Вот там сейчас мясорубка. Оба обладают внушительными силами, оба претендуют на корону — и оба, как «добрые» соседи, вцепились друг другу в глотки. Если земли герцога еще можно проскочить по краю, то владения графа надежно запирают единственную дорогу к столице, слева горы, справа леса и болота.

— Проскочить не выйдет? — Расклад Игната не радовал.

— Без вариантов, болота — основа богатства графа.

— Интересно, чем это? — пытаясь вспомнить все, что знал о королевстве и чем оно знаменито, спросил Демидов.

Дмитрий улыбнулся.

— Одно слово — кулор.

Видок в чувствах хлопнул себя по лбу. Как же он мог забыть? Редчайший болотный гриб, основа половины зелий и незаменимый компонент зелья регенерации. Отсюда его баснословная цена и не слишком широкое распространение. Тот пузырек, на который Демидова едва не развела химичка, стоил около пятидесяти чеканов. В княжествах было всего два места, где рос этот гриб, — Гарнское королевство и княжество Яр, еще более далекое и недоступное.

— А если напролом, прямо через проход? — спросил Игнат.

— Если ты бессмертный. Сейчас прорваться от нас даже в королевство Церн — и то нереально.

— Что предлагаешь? — разливая в стопки янтарный ароматный коньяк, упавшим голосом спросил Видок.

— Ждать, Игнат, только ждать. Так просто прорваться не выйдет, мясорубка там знатная. Этими двумя претенденты на трон не ограничиваются, есть еще четыре игрока помельче, они режут друг дружку по другую сторону столицы. В Гарнсе вспыхнул мятеж бедноты, остатки гвардии пытаются с ним справиться. На границах с княжествами стоят войска, все запечатано, некому отдать им приказ на подавление выступлений вассалов.

— И на сколько это?

— Кто знает? — спокойно ответил Дмитрий. — Мы — окраина, мы тут никому не нужны, взять с нас нечего. Так что мы себя ощущаем в безопасности. Пережди, кров у тебя будет, и работу по профилю подкину — последнее время многовато нелюдей в горах и лесах. Мы уже потеряли лесоруба в прошлом месяце.

— Мне очень нужно в Дарское княжество, ты даже не представляешь, сколько от этого зависит.

— Догадываюсь, если уж ведьмы вольных земель тебе портал открыли вне графика. Но если рванешь вперед, вообще никуда не доедешь. Как я сказал, к барону без проблем, а вот дальше наугад и наверняка до первого патруля, если везучий — то до второго.

Игнат задумчиво плеснул коньяк по рюмкам, купец-староста говорил дело. Была бы магичка третьей ступени она бы переход сделала, и нет проблем.

По залу ходил молодой паренек с гитарой, на поясе у него висела открытая банка, кто-то из оставшихся немногих посетителей кидал туда монетку, и парень довольно хорошим голосом пел то, что заказывали. Репертуар у него был довольно богатый.

Кто-то заказал песню, парень уселся прямо на стол, поставив ногу на лавку, ловко пристроил гитару, сделал пробный перебор, подкрутил колок.

Игнат уставился на рюмку, полную коньяка, — он слегка захмелел, но совсем чуть-чуть, размышлять это не мешало. Дмитрий, видя, что егерь задумался, ему не надоедал.

— Обмозговать все нужно, — наконец произнес Демидов, — все взвесить. А пока давай бахнем.

Они бахнули, со стуком опустив стопки на стол. Прикурив папиросу, Видок прислушался к мелодии и тексту.

Прошло с тех пор немало лет, Сгорело все дотла. Загадка деревушки той Осталась навсегда. Про злую ведьму я сейчас Вам, люди, расскажу, Как на костер ее вели В вечернюю пору. Кричала ведьма, вся в слезах, Что не желает зла, Что никому и никогда Не нанесла вреда. Но люд был глух к ее мольбам, Не слушали ее. К столбу магичку приковав, Огнем казнив ее. И вроде суд уже свершен, Пора и по домам, Но тут к проклятому столбу Сошел сам сатана. И проклял он и этот суд, И жителей-судей, Саму деревню и людей Извел он без затей. Он страшен был в обличье том: Как егерь он пришел, Карал, как нелюдей, людей, Сжигая каждый дом. Когда повинных он казнил, Вернулся он к столбу И, ведьму отвязав свою, Похоронил в лесу. Прошло с тех пор немало лет, Сгорело все дотла, Но на могиле ведьмы той, Растут цветы всегда[3].

Игнат как завороженный слушал свою историю, состряпанную на примитивную рифму на не слишком удачную музыку. Рюмка в его руке хрустнула, и на столешницу полилась кровь.

— Что с тобой, егерь? — уставившись на него совершенно серьезным и абсолютно трезвым взглядом, обеспокоенно спросил Дмитрий.

— Не бери в голову, — отмахнулся Демидов. Разжав кулак, он убрал осколки; стерев кровь тряпицей, приоткрыл кокон — Фарату даже приказа не понадобилось, тот быстро затянул пару мелких, но обильно кровоточащих ранок. — Так, вспомнилось, песню услышал, Откуда она взялась?

— Без понятия, — пожал плечами Дмитрий. — Сын Милоша давно ее поет — вроде какие-то странствующие трубадуры его научили, заезжали к нам пару лет назад. Врешь ты, для тебя эта песенка не пустой звук. Ты бы свою рожу видел, на ней такая боль была.

Игнат напрягся, песня окунула его в грустные воспоминания — тогда он ничего не соображал, просто убивал то, что вставало на его пути, да и то, что не вставало, тоже. Неужели кто-то выжил, чтобы рассказать? Демидов никогда не жалел о содеянном, только о том, что не успел.

Рука Игната незаметно легла на рукоять пистолета. Он уставился в глаза человеку, с которым еще недавно пил коньяк, хорошему человеку, и он очень не хотел его убивать, как и остальных в этом зале. Демоны, как же плохо все сложилось.

Староста-купец взял рюмку, плеснул в нее коньяка, залпом выпил.

— Я на мушке? Хотя чего я спрашиваю? Ты же егерь, выстрелишь быстрее, чем я рот открою, только вот не похож ты на человека, который готов тут всех убить. А убить придется всех, даже детей. Я не спрашиваю, что там случилось, не мое дело, давно это было, слышал я про эту деревушку в пять домов. Не делай глупостей, я тебе не враг. Никому тут не нужна твоя тайна.

— Сейчас не нужна, а через час ты сюда сгонишь кучу народу со стволами, и, как бы я ни был крут, вы все равно меня завалите.

— И какой мне резон? — выгнув бровь, иронично спросил Дмитрий. — Я видел егерей за работой. Даже если мои молодцы тебя грохнут, ты половину их положишь. Тут и так народу немного живет.

Они посмотрели на трактирщика, который подошел, поставил рюмку на стол, стер кровь и осколки и удалился, хотя джинн сообщил, что его просто распирает от любопытства, да и напряжение между собеседниками он заметил.

— Значит, оставим все как есть?

— Конечно, если ты не захочешь удовлетворить моего любопытства и сам не расскажешь — что же там случилось? По твоей реакции я понял: эти горе-палачи были в корне не правы.

Игнат взял левой рукой бутылку и разлил остатки коньяка.

— Не лезь ко мне в душу. Все ты правильно понял, они заслужили свою смерть. Она была светлой и доброй, она в жизни никого не обидела.

Игнат понимал, что не следует ничего говорить, но его словно прорвало, сейчас перед ним сидел человек, который случайно узнал его тайну, захотелось выговориться.

— Помянем? — спокойно предложил Дмитрий. — Я верю тебе, и твоя тайна останется со мной.

Помолчали, выпили.

— Так что ты решил, егерь?

— Завтра будет видно, но на месте сидеть нельзя, не имею такой роскоши, как время.

Дмитрий поднялся и протянул руку, которую Игнат пожал. Трактирщик Милош, получив серебро и не получив мордобоя между гостем и старостой, был очень доволен. Правда, Фарат не замедлил сообщить, что любопытный кабатчик просто изнывает от желания узнать, что же произошло за столом. Но если Дмитрий сдержит слово, то ему не светит. Ну а если не сдержит, значит, славно постреляем.

Никто за Игнатом ночью не пришел. Он проснулся хорошо отдохнувшим, бодрым, свежим. За окном светило яркое летнее солнце, но до полудня было далеко, нужно решать, как поступить — сидеть тут, искать проводника по болотам или пробиваться через охваченное смутой королевство? Небольшая горная страна обладала крайне ограниченной сетью дорог, запереть которые можно было даже малыми силами.

Игнат дошел до ванной комнаты, умылся, побрился купленной по дороге к портальной площадке бритвой. Кстати, хорошо бы еще к цирюльнику заглянуть: волосы его отросли за полтора месяца, и теперь нужно что-то делать, еще немного — и можно косы заплетать.

Он спустился вниз и тут же получил тарелку вкусной горячей каши на молоке с маслом и стакан крепкого чая. Очень многие злаки и растения с земли прижились на Интерре и вот уже половину тысячелетия давали хорошие урожаи.

Пока Игнат ел, стараясь не обжечь рот, в зале появился его вчерашний собеседник — похоже, Дмитрий был уже давно на ногах и пребывал не в самом лучшем настроении. Плюхнувшись на прежнее место, он уставился на Игната.

— А где «здравствуй»? — поинтересовался егерь. — Как спалось?

Но вместо этого на стол перед ним легла бумага.

— Только что магичка получила по транспортному порталу.

Демидов опустил глаза — его рожа на портрете, снизу подпись: «Разыскивается инквизицией для допроса». Что ж, все логично: выживших, кроме Веревеи-Светаны, не было, тело его среди других трупов в подвале не найдено, замаскированная ведьма могла выдать любую историю. Хорошо хоть для разговора, а не «взять живым или мертвым, награда тысяча чеканов».

— Кто еще знает?

— Магичка и я, но она будет молчать. Что произошло, зачем ты нужен инквизиции?

— За тем же, зачем пытаюсь прорваться в Сторожье. Одна сила пытается меня задержать, я рвусь вперед.

— Сила — это инквизиция?

— Не совсем. Милых девочек с невосприимчивостью к чарам обвели вокруг пальца и банально натравили на меня. Думаю, и гильдия магов скоро пришлет нечто похожее.

— Куда же ты, парень, вляпался? — спросил Дмитрий. — И не поэтому ли тебе ведьмы вольных земель открыли портал?

— Ты угадал, я им рассказал всю историю. Плохо только, что они закинули меня сюда, а не куда-либо еще, поскольку я тут оказался в ловушке.

Дмитрий задумался. Что ж, Игнат понимал его дилемму — верить пришлому чужаку или не верить. — В конце концов, в гончем листе не сказано «взять живым или мертвым» или «особо опасен», а просто — что его хотят допросить.

— Что думаешь делать? — спросил Дмитрий, наконец приняв решение.

— Уеду. Просто не решил как. Тут можно обогнуть горы?

— Без вариантов, — покачал головой староста. — Пустошей ты, конечно, не боишься, но это десятки дней пути. С другой стороны болота — не знаю, можно ли их объехать наверняка, но тех мест вообще никто не знает. Дорога у тебя одна: через королевство, ну о ней я еще вчера рассказал.

— Сколько до земель того нейтрального барона?

— К обеду будешь у его замка, если, конечно, нигде не нарвешься.

— Значит, пора прощаться. — Игнат поднялся и протянул Дмитрию руку. — Не держи зла, прости, если что не так.

— Удачи тебе, егерь, — ответил тот, крепко пожав ладонь. — Как выедешь на большую дорогу, тебе направо, та, что влево, ведет к заброшенным рудникам.

— Спасибо, — поблагодарил Видок.

Не прошло и получаса, как Демидов, упаковав вещи в багги, купив кое-какой провизии у Милоша, выехал в восточные ворота.

Дорога шла через обычный смешанный лес, в ветвях пели птицы, даже грунтовка была в хорошем состоянии и позволяла держать скорость не меньше шестидесяти. Через полчаса машинка на хорошей скорости вылетела из леса и оказалась в небольшой низине, по которой текла быстрая горная река, а через нее перекинут добротный каменный мост. Свернув направо, как и сказал Дмитрий, Игнат без проблем миновал мост, за которым обнаружился пограничный столб, извещавший, что он только что пересек границу баронства, принадлежащего Аристу Крайцу. Никаких стражей или заставы, просто информация для размышления.

Багги бодро бежала с холма на холм. Не сказать чтобы баронство было велико, но первых людей Игнат увидел только через час. Правда, и скорость передвижения сильно снизилась: дорога была в отвратном состоянии, и багги шел не выше двадцати. А в одном месте вообще пришлось чуть ли не на руках перетаскивать машину через несколько валунов, скатившихся с осыпи и надежно запечатавших убогую грунтовку.

Небольшой поселок, куда он въехал через распахнутые ворота, находился уже посреди распаханных полей, на которых зрело довольно прилично злаков и картошки. Да и с последнего холма Игнат разглядел множество квадратов обработанной земли. Народу на полях тоже хватало. Демидову сельское хозяйство было чуждо, он предпочитал иметь дело уже с плодами, поэтому он был без понятия, чего селяне там копошатся. Некоторые из них разгибали затекшую спину и провожали неторопливый багги взглядом, после чего возвращались к прерванной работе.

Едва багги миновал ворота, тут же попал на прицел тяжелого пулемета, установленного на трехосном легкобронированном мобиле, возле которого, не выпуская из рук потертых винтовок, скучали трое дружинников с нашивками черно-желтого цвета в тон пограничному столбу.

Повинуясь взмаху руки одного из стражей, Игнат остановился метрах в пяти от них и выбрался наружу. Дабы не нервировать вооруженных бойцов, винтовку он оставил в машине: хватит и кинжала с пистолетом.

— Кто такой? — лениво отлепившись от машины, стоящей в тени какого-то сарая, спросил дружинник. Судя по нашивке, если, конечно, в королевстве были те же лычки, звание он имел сержантское и был тут старшим.

— Игнат, егерь, возвращаюсь с заказа.

Дружинник барона скользнул взглядом по одежде, пистолету на боку, несколько секунд пристально изучал знак братства на левом плече. Наконец удовлетворенно кивнул.

— Странно, что я про это ничего не знаю.

Демидов просто пожал плечами.

— Я не работал на королевство и на барона, охота на редкую нелюдь в диких землях.

Такое объяснение вполне устроило стража.

— Зови меня Кан, — представился он, причем в голосе звучало уважение. — Куда путь держишь? Времена сейчас сложные.

— Я уже слышал, что, пока скитался по пустошам, в королевстве произошли печальные события, — подыграл Игнат. — Желание у меня одно — вернуться в княжества и получить награду.

— Границы баронства закрыты, — озадачился сержант. — Наши соседи — герцог Офор и граф де Лер, чтоб они подохли в желудке у падальников, — он сплюнул на ссохшуюся землю: похоже, тут дождей давно не было, — сцепились не на шутку. И сомневаюсь, что у тебя есть хоть один шанс проскочить. Вчера ребята герцога пытались в дальний рейд на трех броневиках сходить на земли графа, но попали в засаду, в которой нашлась пара магичек. Короче, всех сожгли. Везунчиков, переживших «адский шторм», солдаты де Лера расстреляли. У него вообще, пожалуй, сейчас, после резни, с магичками лучше всего — сразу три наемницы, не гильдейские, а вольные, стоят ему много золота, но цель оправдывает средства.

— Какая ступень?

Сержант пожал плечами.

— Без понятия.

— А у вас случайно нет портальницы?

— Закатывай губу, а то наступишь. В замке барона одна магичка, и та четвертой ступени, можно сказать, повезло: она племянница жены господина, а так вообще ни одной бы не было.

— Может, подскажешь, как прорваться через земли графа? Я в долгу не останусь.

Кан покачал головой.

— Если через герцогство еще можно, то про графство забудь, оно так расположено… Да что я тебе рассказываю? Ты ведь сюда через долину ехал, сам должен был видеть укрепления на границе. Дорожный форт держит единственную дорогу в тех местах, в болотах своя стража. Ну а горы — сам знаешь, там нет даже троп, разве что бараны горные скачут, но ты же не они, так что тебе не светит.

— Что предлагаешь?

— Жди, — развел руками сержант. — Сними угол здесь или в Кохеме, она ближе к границам герцога — там наших гораздо больше. Опасаемся мы, как бы не решил Офор под шумок прибрать баронство к рукам. А то можешь и к барону в гости, Арист Крайц любит гостей. Ты не бродяга, а значит, сможешь развлечь господина и разговор поддержать. Только женушки его берегись: похотливая, спасу нет, всех перетрахала. Барон знает о похождениях, но терпит — любит ее, да и сестрица — магичка. Но если кто попадется ему на глаза, может и убить, мужик он взрывной. Это он женушке своей простит, она его крепко за яйца держит, а вот любовника точно прибьет. Последнего, кто спалился, на кол посадил: художник из столицы приехал портрет баронессы рисовать. Говорят, модный был.

Дружинники у броневика слышали каждое слово и тут же заржали. Игнат тоже улыбнулся: забавным человеком был местный барон. Наверное, с его точки зрения наказание соответствовало преступлению: ты засунул кол — в тебя засунули кол, вроде все закономерно. Но больше всего Игнату не нравилось торчать в баронстве — нужно было искать пути для прорыва.

— Так что решил? — поинтересовался Кан.

— Поеду к границе и буду пробовать проскочить.

— Как знаешь. Давай двадцать чеков, бери подорожную — и двигай дальше. Больше никаких поборов, ну за исключением того, что с тебя трактирщик в Кохеме сдерет, он парень жадный, выгоду свою чует — знает, что тебе никуда не деться.

Игнат достал кошель с серебром — он заранее наменял чеков у Милоша, чтобы не светить золото, причем разложил по разным кошелькам, дабы не вызывать соблазна. Пожевав губами, он скорбно отсчитал плату. И, получив бумагу с печатью, на которой стоял герб барона Крайца, спрятал ее в карман. Кан, забрав мзду, махнул ему рукой на прощанье и вернулся к своим товарищам скучать в тенечке и дальше.

А Игнату предстоял путь в полсотни километров по солнцепеку. Плащ он снял еще пару часов назад, поскольку в нем совершенно невозможно было находиться, там далеко, в вольной области, было прохладней, но тут настал самый жаркий летний месяц, и температура поднялась под тридцать градусов.

Проскочив поселок, который так и остался для Демидова безымянным, багги бодро вырвался на простор распаханных и неубранных полей. Дважды встречались грузовики, идущие в противоположном направлении. Здесь дорога была гораздо лучше, и скорость возросла.

Скоро на впечатляющем холме показался баронский замок, облепленный снаружи маленьким городком. Возле поворота с центральной дороги был еще один пост, на этот раз тут стояли сразу два бронемобиля и человек десять дружинников. Проверив подорожную и выспросив новости из поселка Дмитрия, которых Игнат почти не знал, отпустили ко всем богам. Их задача была разворачивать нежелательных для барона гостей, а поскольку Демидов туда не стремился, и вопрос быстро отпал сам собой. Вообще баронство было почти целиком аграрным, только в горах, видневшихся вдалеке за замком, несколько шахт, в которых выкупленные из королевской тюрьмы преступники добывали медь и железо.

Поселок Кохем оказался точной копией того, где Игнату выдали подорожную, только раза в полтора больше и оживленнее. День давно перевалил за вторую половину, работа была закончена, кроме того тут, похоже, квартировала большая часть баронских дружинников. Пока Демидов ехал до трактира, носившего название «Wagenrad», а по-русски «Колесо», он увидел два стационарных поста, патруль и человек тридцать праздношатающихся бойцов, правда, трезвых и при оружии. Первые, проверив у него подорожную, на вопрос о трактире махнули рукой в сторону центра.

Вообще поселок был аккуратным, стройно стояли двухэтажные каменные дома с белыми стенами под бордовыми черепичными крышами, окруженные изгородями из кустов. В оба королевства в основном селились немногочисленные европейцы — немцы, чехи, англичане. Американцы сидели на другом континенте, и о них уже четыреста лет никто ничего не слышал, а здесь собрались остатки соединенной Европы. Конечно, русскими они до конца не стали, да и европейцами себя уже давно не считали, но все же сохранили довольно много своеобразия — некоторые языки, имена, кое-какие обычаи. Например, пивной фестиваль в Церне был очень популярен и на него съезжались люди не только из королевств, но и из окрестных княжеств. Иногда магички открывали порталы состоятельным любителям пива. Игнат не бывал, но слышал об этом празднике много хорошего. Правда, не всем удавалось пережить неделю запоя, ну да это мелочи.

Трактир «Колесо» имел претензию на оригинальность — он был круглым. Припарковавшись у входа и прихватив свои пожитки, Игнат вошел внутрь. Что ж, забавно: барная стойка была тоже круглой, как ступица, внутри нее стояла полногрудая девица с косичками и разливала огромные кружки с пивом. У входа скучал привычный для таких заведений мордоворот с уважаемой профессией «вышибала». Скосив на гостя глаза и не обнаружив в нем никакой опасности, детина опять уставился в зал.

Девица, едва Игнат подошел, затараторила что-то на незнакомом ему языке, похоже, немецком, но, видя, что гость ни бельмеса не понимает, перешла на привычный общий русский.

— Чего господин изволит? — произнесла она приятным грудным голосом без всякого акцента.

— Господин желает комнату, пока что на пару дней, есть, пить и ванну.

Лицо барменши прямо расплылось в улыбке, потом ее взгляд наткнулся на серебряную эмблему на левом плече, и улыбка стала еще шире.

— Хозяин Штаир, хозяин Штаир, господину егерю нужна комната, — заголосила девица на весь зал.

Игнат мысленно матюгнулся, но промолчал: дурная девка растрезвонила на весь трактир, что у них селится егерь, а к вечеру об этом будет знать весь поселок. Ну да ничего уже не исправить. Из двери, которая располагалась ровно напротив входа, вышел, а вернее выкатился, крупный мужчина, стремящийся к идеальной форме шара, у него была совершенно лысая голова, полные щеки, красный нос и великолепные пышные усы черного цвета.

— Рад видеть вас, господин егерь, — подкатившись к «ступице» на своих коротких полных ножках, радостно произнес хозяин. — Я — Гельмут Штаир, самый настоящий немец, имею в роду только арийские корни. И я рад приветствовать вас в моем заведении, которое принадлежит моей семье уже больше двухсот лет.

Игнат про корни ни черта не понял, но догадался, что перед ним самый «чистокровный бюргер» и редкостный враль. Но ничего про это не сказал.

— Я очень счастлив быть принятым в вашем заведении, дорогой… — Демидов припомнил обращения разных народов: «сэр» вроде английское и американское, «дон» испанское, как же немцы? А, «гер»! — …Гер Штаир. Мне нужна комната, ванна, стол и конечно же ваше знаменитое пиво.

Немец расцвел, но на лесть не повелся.

— Только для вас, уважаемый егерь, десять чеков в сутки, еда отдельно, ванна в номере.

Игнат мысленно обматерил наглого владельца трактира. Делать нечего, цена была задрана вдвое, но поскольку заведение одно на весь поселок, а искать койку в доме у доброй старушки было лень, Игнат отсчитал десять серебряных и протянул их хозяину.

— Дороговато, но за то, чтобы пожить в этом замечательном месте, не жалко. — При этом Демидов старался, чтобы его морду не перекосило.

Вроде получилось, хозяин остался доволен платой за два дня. Он махнул рукой, и тут же появился мальчишка, маленькая копия Гельмута, еще не такой круглый, но весьма упитанный паренек лет двенадцати.

— Это Франц, он вас проводит. У нас осталось всего несколько пустых номеров, остальные заняли офицеры барона.

Игнат мысленно улыбнулся: похоже, офицеры жили тут бесплатно, и это гера Штаира очень нервировало.

Комната Демидову понравилась — чистая, аккуратная, как и весь городок. Небольшое квадратное окно, стены обиты вкусно пахнущим деревом, кровать застелена настоящим бельем, в маленькой комнате по соседству ванна, чего Игнат в этом захолустье не ожидал, вода — горячая и холодная. Похоже, трактирщик платил магичке за поддержание своей гостиницы, для этого было достаточно даже волшебницы низшей, пятой ступени, и, скорее всего, одна в поселке точно имелась.

Вымывшись, Игнат почистил запылившуюся одежду. Мила купила ему хорошие вещи, вся одежда была зачарована от износа, да и испачкать ее было не так просто: тогда в пещере кровь ветрюха, в которой он валялся, довольно легко удалилась простой водой.

Вернув на бедро кобуру с пистолетом — с другой стороны расположился его кинжал из чистого железа, — Игнат спустился вниз. Народу прибавилось, больше всего было дружинников, которые заинтересованно провожали взглядом чужака со знаком егеря. Найдя незанятый столик на небольшом возвышении «спицы» колеса, Видок уселся спиной к стене, и тут же появилась подавальщица, крупная деваха, очень похожая на ту, что торчала в «ступице».

— Чего изволит господин? Что-то простое или национальное? «Wagenrad» славится настоящей немецкой кухней. Например, у нас есть свежайшие свиные обжаренные сосиски с квашеной капустой.

— Годится, — согласился Игнат. — Пива, пока пол-литра, хлеба. Ну и соус можно острый.

— Пять минут, — улыбаясь, произнесла подавальщица и унеслась в сторону ступицы.

Прошло чуть больше времени, но не так уж и много, вскоре стол был заставлен тарелками. Порция оказалась очень внушительной, что и хорошо, поскольку Игнат проголодался. Большая глиняная кружка с каким-то гербом, выполненным яркими красками, с настоящей крышечкой, дополняла впечатление.

Кормили в «Колесе» отменно, Игнат умял первую порцию и даже заказал десерт в виде кекса с пряностями и яблоками. Правда, тот не сильно понравился: очень сладкий. Заказав еще одну кружку пива с чесночными сухариками, Игнат задумчиво уставился в зал. Несколько раз вспыхивали потасовки между дружинниками и местными, но вышибала свое дело знал отлично, и ни во что крупное они вылиться не успевали.

Отхлебывая пиво, Игнат заметил странного парня, одетого в толстую кожаную куртку, шлем из того же материала, на котором были круглые очки вроде тех, что надевала Мила, рядом лежали рукавицы. Надо сказать, он выделялся среди остального народа — парень очень быстро поглощал что-то из внушительной миски, запивая пивом, похоже, он сильно торопился.

— Чего еще господин изволит? — поинтересовалась подавальщица, которую звали Грета, и она приходилась родной сестрой барменши Сары. — Может, пива? Или шнапса?

— Кто этот парень в кожаном шлеме? — спросил Игнат, указав взглядом направление.

— А, Вальтер это, наш местный изобретатель, — хихикнула она. — У него в голове не все дома, хочет, как предки, летать. Будто не знает, что нелюдь отлично это делает без всяких приспособлений, и только заберись повыше, как может и разорвать. Но упрям — говорю же, с головой у него не в порядке. Сейчас поест и рванет обратно в мастерскую. Ему уже тридцать, а он все еще не женат, да и сомневаюсь, что у нас найдется такая, кто пойдет за чудика: перспектив-то ноль. Так что будет господин?

— Пока ничего, — ответил Демидов. — Скажи, а где его мастерская?

— У западных ворот здоровенный такой сарай за крайним домом. — Выдав информацию, Грета поплыла к бару, покачивая своими крутыми бедрами.

Глава 13 Небесный путь

Паренек тем временем быстро оделся и ушел. Но теперь это было непринципиально — Игнат знал, куда идти. Оставалось решить: стоит ли? Есть у него то, что перенесет его через мятежные земли или парень просто грезит небесами, не рискуя в них соваться? Вообще такие энтузиасты не редкость, в княжествах встречались умельцы с довольно удачными моделями, — просто всегда это заканчивалось одинаково: тварей летучих негусто, но стоило появиться очередному воздухоплавателю, возомнившему себя королем неба, как на него нападали, и многие при этом гибли. Но все же люди упорно стремились вверх. В некоторых княжествах были профессиональные летчики и кое-какой воздушный флот, его использовали только в заселенных районах в качестве разведки, и то не часто, даже там, где безопасно, например, в Белогорском княжестве, риск нарваться на летающую в вышине тварь возрастал с интенсивностью полетов. Чем чаще, тем больше риска. А вблизи гор проценты сильно увеличивались — именно из-за этого люди почти не пользовались авиацией.

Вообще егеря не так часто имели дело с летучей поганью. Те обычно селились гораздо дальше от людских анклавов, им без разницы — час лету, чтобы утащить овцу с выпаса, или, как ветрюхи, сожрать внутренности на месте. Больших среди них было мало, и человека поднять они не могли, поэтому нападали на людей редко, в основном охотились на разную живность. Игнат за всю свою карьеру, если, конечно, не считать ветрюхов в вольных землях, всего трижды участвовал в подобной охоте. Один раз неудачно — логово так и не было найдено. Второй раз оно оказалось в недосягаемости. А третий — Игнат встрял. Нелюдь эту по исконной традиции назвали «малым драконом». Была она не сказать что большой, размером с два багги и размахом крыла метра в три. Жила, как ни странно, в густых лесах. Имела задние лапы, на которых, сложив крылья, при этом довольно компактно, бегала среди деревьев весьма шустро, обожала завалы, где и устраивала логово. Летала очень далеко — для нее вылет на охоту за две сотни километров был легкой разминкой. Носитель темной энергии, причем на очень высоком уровне, никакая руна не спасет. Плюс малый дракон обладал еще одной дистанционной атакой — ядовитым выдохом, которую егеря и обычные люди называли просто «туманом слез». Попав в этот туман, человек словно оплывает, мясо само слезает с костей за считаные секунды, одежда расползается, железные детали окисляются. Малый дракон имеет очень нежный желудок, и так он готовит себе пищу. К счастью, его дыхание накрывает площадь не больше трех квадратных метров и действует всего полминуты. Брюхо защищено костяной броней, довольно крепкой, пистолет не справился бы, про нож и говорить нечего, но пулю из винтовки та особь, с которой столкнулся Игнат семь лет назад, переварить не смогла. Поднять с дракончика можно много полезного, самое главное — ядовитая железа, находящаяся в основании длинной шеи, та самая, что насыщает дыхание растворяющим эффектом. За нее можно получить полсотни золотом без торга, а если с торгом, то гораздо больше. Кроме этого много ценных для зелий потрохов, и когти идут по чекану за штуку, из них добывают парализующий состав. Ну и шкура со спины: кожевники платят охотно за такую кожу. У нее очень красивый четкий рисунок, и сапоги из подобного материала может позволить себе исключительно князь, поскольку отдать за обувку сразу четыреста золотых не каждый купец может. А ведь у Игната в сумке скрученные в рулон шкуры ветрюхов, из которых еще только предстоит сшить одежду.

Демидов допил пиво: решение надо принимать быстро — похоже, другого выхода просто нет. Да и неизвестно вообще, рабочий ли вариант с полетом, вдруг этот энтузиаст вообще ни разу не летал. Пока что все, с кем Демидов общался, сказали одно и то же — сиди, жди, когда буча уляжется. Но это вообще не подходило егерю: такие конфликты могли тянуться месяцами, а то и годами. А еще они могли разрастаться, втягивая в свой гибельный круговорот все больше людей и территорий. Не факт, что удастся отсидеться в этом спокойном поселке, изредка подрабатывая по специальности.

Решительно поднявшись, Игнат направился к выходу. Пора было прояснить — есть надежда взмыть вверх и миновать опасный район по воздуху или придется искать путь по земле.

Похоже, деньги у мечтателя водились. То, что Грета назвала сараем, было двадцатиметровым ангаром из пластика с большими воротами во всю ширину, и находился он позади довольно внушительного, но не слишком ухоженного дома, который наверняка принадлежал энтузиасту-воздухоплавателю.

Игнат постучал в маленькую железную дверь, обнаружившуюся справа в стене, и остался ждать, пока откроют. Долго в ангаре ничего не происходило, потом раздался довольно спокойный голос, в котором сквозило равнодушие ничем не интересующегося человека:

— Кого там демоны принесли на ночь глядя? Если это ты, Мария, то мне неинтересно.

— Игнат Демидов, егерь, — крикнул в ответ Видок. — Есть разговор.

Дверь распахнулась и на пороге возник парень. Сейчас на нем не было кожаной куртки, только шлем с очками, простая рубаха заляпана чем-то жирным, смотрел он на гостя с интересом. Выглянув наружу и больше никого не заметив, парень отошел в сторону, приглашающе махнув рукой.

Игнат вошел и внимательно огляделся по сторонам. Повсюду валялся инструмент, на стенде стоял магический движок, не новый, но вполне целый. Вдоль стены два десятка батарей, судя по свечению, половина заряжена под пробку. А посредине стояло нечто, напоминающее древний самолет, такие Игнат видел в учебниках истории, только на Земле их делали из дерева, а тут явный пластик. Скорее всего, парень руководствовался именно той картинкой — парные крылья, винт, хвост. Правда, форма была не такой обтекаемой, больше всего это напоминало узкую лодку с высокими бортами, поставленную на колеса. Довольно нелепо, но лишь бы летало.

Хозяин все это время молчал, стоя за спиной гостя, наблюдая за его реакцией на свое детище.

— Летает? — задал Игнат вопрос, который его больше всего интересовал.

Парень пожал плечами.

— Не знаю, только винт пару раз запускал. Меня зовут Вальтер, чем могу быть полезен?

— Игнат, — протягивая руку, которую энтузиаст воздушного флота немедленно пожал, представился еще раз Демидов. — Полезен ты мне можешь быть только одним — мне нужно, чтобы эта штука взлетела и перенесла меня, винтовку и рюкзак поближе к столице или вообще на границу ближайшего княжества.

Вальтер вылупился на него, словно к нему сошел один из богов и протянул учебник по воздухоплаванию со словами: «Лети». Молчание затягивалось.

— Скажешь уже что-нибудь? Можешь налить выпить, мы обсудим твой самолет, его возможности и мою плату.

— Прошу прощения, в этот ангар люди приходят, только чтобы посмеяться надо мной. — Он указал на стол и пару стульев. — Прошу, проходите, сейчас достану шнапс и пару бутербродов. Мария мне их исправно приносит — никак не может понять, что я ее не люблю.

— Дурак ты, парень, — усмехнулся Игнат. — Я знаю таких, как ты, вас только небо влечет. Когда после дня в небе ты вернешься на землю в пустой дом, где нечего жрать, — вспомнишь мои слова.

Вальтер промолчал, затем понимающе взглянул на Игната.

— Вы на себя намекнули?

— Не совсем, я егерь, я не живу на одном месте, братство мой дом, а таскать за собой жену и детей, кои случатся, — не самая лучшая идея. Но ты — другое дело. Подумай над моими словами.

Вальтер кивнул, выставив на стол бутылку и пакет с бутербродами, завернутыми в бумагу. Разлив на две рюмки, он уставился на Демидова.

— За знакомство, — верно поняв хозяина, провозгласил Игнат.

Выпили. Шнапс оказался очень недурным. Откусив сэндвич с какой-то зеленью и ветчиной, Игнат кивнул Вальтеру.

— Ну так что, летает твоя штука? Мне очень нужно быстро добраться до княжеств, а я оказался тут заперт вашей маленькой гражданской войной. И все мне твердят, что прорваться нереально.

— Правильно твердят, — произнес парень. — Да только я правда не знаю, летает мой агрегат или нет. Боюсь я — а вдруг не поднимется? Я духом тогда окончательно упаду, надо мной и так тут все смеются.

— Знаешь, наши предки начинали точно с таких же, и вот они долетели до другой планеты в другой звездной системе. Назови цену своего риска.

— Ваша вера. Я готов рискнуть, правда — вот беда: я не умею летать, хотя прочел про это все, что мог. Но практики это не заменит, да и летающие твари у нас, бывает, заглядывают в гости с гор.

Игнат вздохнул: много, очень много поставлено на карту. Эта несуразная конструкция, пилот, ни разу не летавший… Может, лучше отступить и найти другой вариант? Наконец он решился.

— В первый полет я с тобой не пойду, ты уж не обессудь. Нам ведь что надо? Взлететь, долететь и сесть. Так?

Вальтер озадаченно кивнул.

— Ну вроде того. А взлететь можно завтра в полдень. Если я правильно рассчитал, на одной батарее я смогу добраться до предместий столицы, а это три сотни километров. Вы как сюда добрались?

— На багги. Если ты переживешь свой первый полет и не угробишь аэроплан, его придется быстро продать.

— Это не проблема, — усмехнулся летун, — трактирщик с удовольствием купит багги. Правда, полной цены не даст, этот жадный надменный хрыч своего не упустит — поймет, что вам быстро нужно, и даст максимум пять десятков чеканов.

— Что за лажа? Он четыре сотни стоит, — возмутился Демидов.

— Здесь вам никто этой цены не даст, вообще никто, в лучшем случае сто, но на это не рассчитывайте. Разве что попробовать барону загнать, тот транспорт ценит. Если машинка хорошая, возьмет для своих дружинников.

— Ладно, об этом будем думать завтра, — отмахнулся Игнат. Он, конечно, не рассчитывал на полную стоимость, но прикидывал, что денег от продажи хватит, чтобы купить нечто похожее в княжествах. Разлив шнапс, он придвинул рюмку Вальтеру. — Ну давай, летчик, за то, чтобы у нас все завтра вышло. Что от меня нужно?

— Ничего, — выпив, отмахнулся парень. — Завтра подходи часам к одиннадцати, поможешь выкатить самолет на дорогу. Там место открытое, ровное, должен взлететь.

Они пожали друг другу руки, и Игнат отправился в таверну. Народу там было много, столов незанятых не осталось, а подсаживаться ни к кому не хотелось, поэтому Демидов поднялся к себе и лег спать пораньше. Но волнения не отпускали, в голове метались обрывки мыслей, проступил страх перед полетом. Он еще не знал, удастся ли Вальтеру взлететь, но уже боялся этого неумелого летуна. Заснуть удалось с трудом после нескольких часов верчения с боку на бок.

Проснулся Игнат рано — разбитым и невыспавшимся. Сны снились один хуже другого, он разбивался на этом самодельном крыле, их настигала летающая тварь, глох мотор, их сбивали с земли. Добравшись до ванны, Видок долго плескал себе в лицо ледяной водой, надеясь смыть ночные кошмары. Теперь идея полета казалась ему еще менее привлекательной.

Завтракал Демидов за тем же столом. Время подбиралось к десяти утра, и в трактире было пусто, только неподалеку от входа маялся головой один из дружинников да вышибала скучал на своем привычном месте.

Кое-как проглотив яичницу, перемешанную с колбасой и овощами, и запив крепким чаем, Игнат решительно направился к ангару Вальтера. Тот выглядел не лучше: глаза красные, похоже, не спал совсем, взгляд безумца, всего трясет от возбуждения.

— Может, отложим? Ты едва на ногах стоишь, — вместо приветствия предложил Игнат.

— Сейчас или никогда, — голосом, в котором проскакивали истерические нотки, ответил парень. — Я и так деревенским дурачком слыву, но если взлечу… — Свою мысль он не закончил и скрылся в ангаре.

Демидову ничего не оставалось, как пойти за ним следом. За ночь тут изменилось совсем немного, аппарат стоял на прежнем месте, исчез двигатель со стенда и часть батарей, что лежали у стены.

— Я уже запустил винт, вроде хорошо крутит, — направляясь к двери ангара и снимая замок, сообщил в пустоту Вальтер. Он распахнул двери, и в ангар хлынул солнечный свет. — Ну что, готов к позору?

— Я готов лететь и я в тебя верю, такие, как ты, двигали людей в космос. Пошли, говори, что делать, — понимая, что парню сейчас нужна поддержка, бодро ответил егерь.

Это воодушевило Вальтера, он даже стал менее дерганым.

— Вышибай стопор из-под колеса с твоей стороны, упирайся в крыло. Не бойся, пластик крепкий, не развалится. И толкаем, — распорядился летун.

Стоило самолету появиться на центральной улице и протиснуться в ворота в крепостной стене — ну не предусмотрена она для крыльев таких размеров, — как со всех сторон повалил народ. Похоже, все население, не занятое на полях, в основном женщины и дети, ну и, конечно, дружинники барона ломанулись смотреть на деревенского дурака и его нового друга, который вроде как являлся почтенным егерем.

Число зрителей росло, и Вальтер вновь начал нервничать. Вдруг он замер, уставившись на кого-то в толпе, и вроде как даже смог улыбнуться. Игнат перехватил его взгляд — там стояла маленькая кругленькая девушка лет восемнадцати с очень добрым лицом и сияющими от возбуждения и счастья глазами смотрела на летчика. Похоже, она стала тем фактором, которого Вальтеру не хватало, он теперь был защищен от смеха толпы и едких комментариев сиянием этих глаз. Если парень переживет первый полет и путешествие с Игнатом над зоной боевых действий, все у этой парочки будет замечательно.

Вальтер словно изменился под этим взглядом, он уверенно застегнул свою кожаную куртку, натянул толстые перчатки и опустил очки, после чего, махнув Демидову на прощанье, полез в свою лодку. Внутри было два сиденья, как в багги, друг за другом, места не сказать чтобы много — весь самолет метра три в длину.

Прошла минута, другая, смешки в толпе стали громче. Кто-то крикнул:

— Десять к одному, что не взлетит. Десять чеканов, — добавил тот же голос.

— Принимаю, — азартно крикнул Игнат.

Народ потянулся к импровизированному тотализатору. Демидов прикинул, что если выиграет пари, то доход будет не меньше сорока золотых. А если проиграет, то потеряет не больше десяти.

Винт самолета вздрогнул и стал быстро раскручиваться, переделанный движок, снятый с небольшого грузовика, давал все больше оборотов. Нигде не делают специальных двигателей для самолетов, только переделки, выполненные рукастыми энтузиастами.

И вот самолет вздрогнул и шустро побежал по каменистой, но вполне гладкой дороге. Отрыв, колеса поднялись на полметра и вновь стукнулись о покрытие, похоже, Вальтер прибавил оборотов, шевельнулись закрылки, снова отрыв, и на этот раз самолет пошел вверх, и довольно резво.

— А-а-а-а!!! — заорал Игнат во всю глотку. — Взлетел!

Сейчас он был готов прыгать от счастья, глядя на маленький самолет, забирающийся все выше. Вот он уже в сотне метров, вот еще сотня, вот пошел на круг, разворачиваясь к поселку. Конечно, никаких фигур высшего пилотажа егерь не ожидал, но он надеялся, что парень нормально сядет. Первая часть плана пока что оправдала себя и была выполнена.

— Гони золото, — обратился Демидов к дружиннику, который принимал ставки.

Тот посмотрел на бумажку, куда записывал информацию, и нехотя вытащил кошель с золотом. Получилось даже лучше — пятьдесят три чекана. Десять надо будет отдать летуну: пусть подарок Марии купит, это ее заслуга.

Самолет ходил по кругу. Похоже, Вальтер привыкал к своей новой машине, учился держать ее в воздухе. Некоторые зеваки, махнув рукой, ушли, остальные зрители расположились в высокой траве у дороги, кто-то умный заявил, что взлететь — это полдела, сесть сложнее.

Игнат снова предложил забиться на деньги, но азарт у народа прошел, и специалист по полетам заткнулся.

Так продолжалось около часа. Наконец новоявленный покоритель неба решил, что пока хватит, и начал осторожный заход на посадку. Это едва не стоило ему жизни: только чудом он сумел поднять аэроплан, почти зацепив колесами крепостную стену поселка. Машина прошла над самыми крышами и, развернувшись, вновь пошла на посадку. На этот раз Вальтер учел прошлую ошибку и садиться начал в километре от поселка. Вышло так себе: трижды самолет подскакивал, словно на кочках, и наконец пилот догадался сбавить обороты и все пошло гораздо лучше. Минута, и самолет застыл в пяти метрах от зрителей. Скепсиса резко поубавилось, люди кричали и хлопали в ладоши, дружинники молотили по плечам выбравшегося наружу Вальтера так активно, что Демидов стал опасаться, что они его зашибут. Но обошлось.

Видок в общую кучу не полез, он стоял в стороне вместе с Марией и улыбался — теперь он верил, что все может получиться. Вальтер наконец выбрался из толпы поклонников и подошел к ним. Все изменилось за этот час: не было больше деревенского чудика, перед ними стоял уверенный в себе мужчина, который воплотил свою мечту. Он сделал шаг к девушке и, решительно ее обняв, поцеловал в губы. Это был очень долгий и очень личный поцелуй, егерь деликатно отвернулся.

— Спасибо тебе, Игнат, — хлопнув Видока по плечу, поблагодарил Вальтер. — Вчера я еще не знал, что в мой ангар вошел самый важный в моей жизни человек. Ты подарил мне надежду, я твой должник, и завтра утром я доставлю тебя так далеко, как смогу.

— Не за что, и ты ошибаешься: она твой самый важный человек. — Демидов посмотрел на девушку. — Думаю, у вас все будет хорошо и самые важные для вас люди появятся чуть позже. — Мария при этих словах покраснела. — И если ты решился перебросить меня через земли герцога и графа, то нужно спешить и попробовать продать багги с наибольшей выгодой. Кстати, держи, твоя доля, — протянул он пилоту тринадцать чеканов.

— Не понял? — не прикасаясь к деньгам, удивился тот.

— Я неплохо заработал на твоем взлете и обобрал некоторых скептиков. Так что держи, Марии подарок купишь.

Вальтер забрал деньги и небрежно сунул их в карман.

— Ну что, потащили самолет в ангар? Нужно будет кое-что изменить, пока есть время, и поспать. Знаешь, как наверху здорово? Внизу все такое маленькое, а небо необъятное и все мое.

— Не раскатывай губу, — остудил его Игнат, — небо не принадлежит тебе, там властвуют нелюди, и на твоем месте я был бы крайне осторожен: они не любят конкуренции. И чем чаще ты будешь летать, тем больше риск нарваться на очередную тварь. Или почему, думаешь, люди почти отказались от полетов?

Покоритель неба ничего не ответил, только уперся в крыло и принялся толкать самолет в сторону поселка. Мария шла рядом, и на ее лице читалось беспокойство — похоже, девушка гораздо лучше пилота осознавала опасность полетов.

Как и предупреждал Вальтер, с продажей багги вышло плохо: трактирщик давал шестьдесят пять золотом, лейтенант дружинников, смешно картавящий слова, семьдесят. Игната это в корне не устраивало. Там, в княжествах, меньше чем за триста даже не стоило рассчитывать найти транспорт, и то это будет редкостная развалюха. А ведь нужно еще прикинуть цену переходов с транспортом, это около семидесяти золотом. Без машины, конечно, гораздо дешевле. Может, плюнуть и добраться до Сторожья чисто порталами, там во дворе братства его ждет его машина, которую он оставил, идя порталом Арианы. А может, и вправду попробовать доехать до замка барона? Дорога нормальная, за час добраться без проблем.

Игнат засунул в машину винтовку, кольчугу надевать не стал, только разгрузку с патронами, все остальное имущество надежно заперто в комнате, здесь не воруют.

До замка добрался быстро. Командир поста внимательно досмотрел багги, изучил подорожную и дал добро на проезд.

Городок при замке оказался чуть больше поселка, на воротах еще один кордон при магичке, которая с трудом, но все же смогла определить в Демидове измененного. Явный слабосилок, способная максимум на бытовые заклинания, — пятая ступень и то с натяжкой. Конечно, резерв у нее побольше, чем у Игната, намного больше, может, даже что-то серьезное сможет сотворить, например, волну огня метров на пять, но по сравнению даже с чародейкой четвертой ступени она дите малое, с игрушками возящееся.

В городке было два трактира. Игнат за двадцать минут посетил оба, выяснив, что тут дают больше, но ненамного. Еще ему посоветовали обратиться к местному купцу, который, осмотрев машинку, назвал цену в сто тридцать. Это, конечно, гораздо дороже, чем все остальные, но все равно очень мало. Оставался только барон. Ворота в замок были распахнуты, стена, надо сказать, внушительная, метров десять, и зачарована на совесть, явно не слабосилки этим занимались, а довольно сильная колдунья не ниже третьей ступени.

Барон сам вышел к гостю — видимо, в замке после начала смуты в королевстве стало довольно скучно, и хозяин страдал без новостей, поэтому новому человеку обрадовался. Это был высокий высохший мужчина с нездоровым цветом лица, с повязкой на правом глазу, длинными несуразными руками и неприятным цепким взглядом, причем тот стал таким после того, как хозяин смерил фигуру Видока. Когда же егерь припомнил, что говорил дружинник о жене барона, все встало на свои места — по идее, баронессу непременно должен был заинтересовать высокий сильный мужчина. За спиной хозяина, сместившись чуть в сторону, торчал мужчина среднего роста в синем сюртуке с гербом, точно таким же, как на пограничном столбе, и с пистолетом в кобуре, внушительной такой гаубицей с длинным стволом. Взгляд его был холодным и цепким — похоже, начальник охраны. На посетителя он смотрел вполне доброжелательно, с большим интересом.

— Барон Арист фон Крайц, — представился хозяин. — Чем обязан?

— Игнат Демидов. Егерь. Возвращаюсь с вольной охоты в диких землях и застрял в вашем гостеприимном баронстве в связи со смутой.

Барон почтительно склонил голову.

— Не отобедаете со мной и моей семьей? Давно в наших краях не бывали члены вашего братства.

— Почту за честь, но сначала хотел бы обсудить дело, которое меня привело к вам.

— Если вы хотите ссудить у меня денег, то даже не рассчитывайте, — довольно жестко заявил Крайц. — Я не даю в долг и уж точно не занимаюсь благотворительностью, хотя вы не производите впечатления попрошайки.

Игнат мысленно двинул барону в зубы и получил при этом яркий образ от Фарата, который был очень рад подобному началу побоища.

— Я не попрошайка, — добавив в голос холодка и неприязни, ответил Видок, — но дело и вправду касается денег: я хочу продать мой транспорт, а конкретно — этот багги.

— Это все меняет, — улыбаясь, заявил барон. — Ненавижу просителей и любителей халявы. Прошу простить меня за не очень приятные слова. Честный торг — это признак делового человека. Сколько вы хотите?

— Не меньше трехсот пятидесяти, она не очень новая, но в отличном состоянии, батарея заряжена почти под крышку.

Барон кивнул.

— Хорошо, вы не против, если Эдвард осмотрит ее?

— Конечно. Это деловой подход.

Телохранитель барона полез в машину, все обнюхал, все проверил, сделал тестовый круг по двору, довольно лихо развернул ее на скорости, еще раз осмотрел двигатель и подвеску.

— Ваша светлость, егерь правду сказал, — подойдя к барону, доложил дружинник, — багги и вправду в очень хорошем состоянии, хотя ему, похоже, не меньше пяти лет. Очень неплохое приобретение, правда, цена чуть задрана, думаю, она стоит около трехсот.

Игнат мысленно матюгнулся — он знал, что так будет, но все же рассчитывал, что Арист согласится на предложенную цену.

— Итак, триста, — назвал свою цену барон.

— Накиньте еще двадцать пять — и по рукам, среднее между вашей и моей ценой.

Барон задумался.

— Пятнадцать, и по рукам, больше не дам. Да и никто вам больше не предложит. Неужели я не знаю своих владений? Сколько вам давали — сто пятьдесят максимум?

— Двести, — соврал Игнат. — Мы договорились? Триста пятнадцать и ни чеканом меньше.

Они пожали друг другу руки. Барон выглядел вполне довольным, Игнат в душе тоже: он не надеялся получить больше двухсот, от силы двухсот пятидесяти.

— Итак, вы примете мое приглашение отобедать? А казначей пока деньги отсчитает. И поскольку машина уже принадлежит мне, то заберите оттуда ваши вещи.

— Деловой подход, — улыбнулся Игнат. Забравшись в багги по пояс, он вытащил из крепежа на потолке винтовку — больше ничего из его собственности в машине не осталось.

Обеденный зал был именно зал — вытянутое помещение метров двадцати в длину. Стол метров семь, за ним десяток стульев, но сейчас заняты только два: нарядно одетые женщины в роскошных платьях уставились на гостя, который ворвался в их мир, обряженный в простую рубаху, темные, заправленные в полусапоги штаны, с кобурой на боку. Винтовку и разгрузку по настоянию хозяина Видок оставил в соседней комнате.

Сестры были похожи — обе блондинки, обе довольно высокие, одна в фиолетовом платье, вторая в красном с белым. Лица плоские, глаза немного раскосые, красивые женщины. Едва Игнат вошел, та, что в красном, сидевшая по правую руку от хозяина замка, мгновенно уставилась на егеря, как кролик на удава. Она практически раздела его взглядом, повертела, прикинула расклад, и глазки ее тут же похотливо заблестели.

— Моя жена, — представил блондинку в красном барон, — Аная фон Крайц.

— Баронесса. — Игнат склонился в почтительном поклоне, приложив правую руку к сердцу.

— Ее сестра Грета Шац.

— Магесса, — еще раз поклонился Видок.

Барон остался доволен манерами гостя.

— Дамы, Игнат Демидов, егерь.

Женщины благосклонно кивнули.

— Уважаемый егерь, не соблаговолите ли вы сесть рядом со мной? — пропела баронесса, и Игнат мгновенно уловил, как изменилось настроение хозяина: от того плеснуло злостью.

— Я бы рад, баронесса, занять место подле такой прекрасной женщины, но — увы, оно уже занято вашим супругом. Думаю, ваша сестра не откажет мне в удовольствии находиться подле нее, ведь такой красивой женщине тоже требуется мужское внимание.

Лицо Анаи скисало все сильнее и к концу речи выглядело так, словно она уксуса хлебнула, но предъявить гостю было нечего, так ловко он выкрутился из попытки захвата. А вот глаза сестры весело блеснули: ее явно позабавила эта сцена.

Барон бросил на Игната благодарный взгляд и, указав на место рядом с Гретой, направился к своему «трону» с торца стола.

Обед прошел в праздной беседе, хозяева интересовались событиями большого мира и были сильно разочарованы тем, что Игнат уже месяц шляется по пустошам в погоне за редкой нелюдью. Но пара забавных баек из жизни охотника на тварей компенсировала новости из большого мира, рассказ о том, как Демидова загнала на дерево стая фурий, был принят с большим энтузиазмом.

— Надеюсь, вы останетесь погостить? — отсмеявшись, спросила Грета. — Могу поспорить, у вас в запасе много забавных историй.

— Будьте нашим гостем, — мгновенно подключилась баронесса.

От Ариста вновь плеснуло злостью и ревностью, но уже не так сильно — он видел, что гость старательно избегает любых намеков жены, которая чуть ли не из платья выпрыгивала.

— Увы, сиятельные госпожи, я вынужден отказаться: меня ждет работа, я уже принял заказ, и он не терпит задержек. Уже сегодня мне нужно вернуться в Кохем. И коли я остался без средства передвижения, я хотел бы попросить его светлость изыскать возможность меня туда подбросить.

Барон при этом буквально засветился от счастья. А вот дамы были явно разочарованы. Весь обед сестры соперничали за внимание Демидова, и, похоже, для них это оказалось в новинку, поскольку между ними разве что молнии не летали, хотя Демидов ощущал, как от Греты, сидящей рядом, иногда прямо тянуло сильной магией. Но та сдерживала себя. А если бы он решил остаться, похотливая баронесса могла наломать дров, и ему очень не хотелось оказаться внутри гребаного треугольника.

— Конечно, — мгновенно согласился барон. — Я думаю, один из моих бойцов с радостью подбросит вас до поселка. — Он посмотрел на девушку, которая прислуживала за столом. — Передай Эдварду, пусть Закарий готовится к поездке: нужно проводить нашего гостя.

— Да, ваша светлость, — протараторила девушка и мгновенно исчезла.

Прощание не затянулось. Арист в сопровождении жены и магессы лично вышел проводить Игната, сестры шли на приличном расстоянии друг от друга, обмениваясь острыми, как бритва, взглядами, но Фарат подсказал, что обе рады, что трофей не достался сопернице.

Багги стояла у входа. По иронии — это была та самая машина, которая еще несколько часов назад принадлежала Демидову. За рулем сидел незнакомый парень, смуглый, с черными курчавыми волосами и довольно неприятным хищным выражением лица. На нем была куртка дружинника с гербом, на коленях лежал короткий автомат из Яр-княжества. Дружинники, в отличие от егерей, любили скорострельные машинки — ведь им не нужно пользоваться рунными пулями из чистого железа, обычные мягкие или бронебойные стоили по чеку за десятку, а кое-где и за дюжину.

Игнат сердечно распрощался с хозяевами. Деньги ему принесли сразу в десятке холщевых мешочков, пришлось рассовывать их по карманам разгрузки, при этом она серьезно потяжелела. Уже не его багги рванул с места и шустро вылетел из ворот замка, мимо пролетел маленький городок, затем и мобильная застава дружинников. Закарий, или как он попросил его называть Зак, гнал очень быстро, насколько позволяла дорога. Игнату не очень нравилось подобное насилие над его бывшей машиной, а еще по непонятной причине ему очень не нравился сам водитель. Что-то было в этом смуглом мужике неприятное, веяло от него недобрым.

Дорога шла меж двух холмов. По прикидкам, до поселка оставалось километров пять, когда багги прижался к обочине. Фарат завозился — кажется, почуял недоброе. Палец Зака лег на спуск автомата, и ствол пошел вверх, дабы упереться в бок егеря. Он проделал это очень быстро и расчетливо — похоже, давно вынашивал план, — не мог он не знать, что у Демидова много денег, ведь наверняка по казарме слух прошел, что пришлый никому незнакомый егерь продал машину за кучу золотых. Его жалованье за год, наверное, вполовину меньше, а тут такой куш. Он был быстр, но Игнат оказался еще быстрее — он давно приготовился, и раньше, чем ствол коротыша оказался на линии прицеливания, пистолет Демидова уперся в лоб смуглого.

— Опусти автомат, болезный, а то нажму на спуск, твои мозги по дороге разбросает, — предупредил Игнат. — Не с тем ты решил связаться, погань. Выбирай: на суд барона — или я тебя сейчас тут завалю?

— Вези на суд, не докажешь ничего, — смело заявил Закарий.

Игнат пожал плечами: «око» никуда не делось, Видок давно уже почистил память амулета, и как только почуял неладное, активировал запись. Он забрал автомат из дрожащей руки дружинника, связал и пересадил на место пассажира. Да только в замок он не собирался возвращаться: в Кохеме стояла рота, которой командовал капитан из замка, вот ему Игнат и собирался сдать разбойника.

Пятнадцать минут — и багги проехал к воротам Кохема. Тут же дружинники, контролирующие въезд, вскинули стволы, беря на прицел водителя: оно и понятно — ведь рядом с малознакомым егерем сидел связанным один из них.

— Что это значит? — громко поинтересовался старший.

— Требую суда, зови капитана: я обвиняю этого человека в грабеже и попытке убийства.

Зацепило — просто так подобными обвинениями не бросаются, — морды у мужиков вытянулись и стали растерянными.

— Доказательства, — крикнул кто-то из дружинников быстрее, чем старший его одернул.

— Есть доказательства, зови капитана.

Старший не стал брать на себя слишком много.

— Зигфрид, пулей к капитану, пусть поспешит — скажи, ситуация сложная.

Боец сорвался, словно ему в задницу огненешар вставили и потушить его можно только очень быстрым бегом.

— Выходи, оружие на землю, — приказал старший Игнату.

Пленник в этот момент стал скалить зубы, но Демидов решил вести себя вызывающе нагло: короткий удар по зубам тыльной стороной кулака, брызнула кровь.

— Не скалься, а то вообще зубы выбью. Тебя скоро повесят, жаль только — у меня времени нет, чтобы на это посмотреть.

Дружинники заволновались, но вмешиваться в воспитательный процесс не стали.

— Вылезай наружу, оружие долой, — вновь повторил старший свой приказ, словно ничего не произошло.

Игнат послушно выбрался из багги, но к ремню даже не прикоснулся, его пистолет спокойно болтался в кобуре.

— Мужики, извините, но разоружаться не буду: подождем капитана, ствол только ему отдам. Не нервничаем, я вам не враг.

Капитаном оказался рано поседевший мужчина лет сорока с толстым шрамом на скуле. Он выслушал старшего патруля, затем пленника. Как Игнат и ожидал, Зак рассказал совершенно «правдивую» историю о том, как чужак его неправильно понял.

— Что скажешь? — спросил капитан, мрачно глядя на Игната.

— Я лучше покажу, — улыбнулся в ответ Демидов. Стянув медальон и подбросив его в воздух, спросил: — Есть у вас магичка, чтобы с «глазом» умела работать?

Капитан мрачно кивнул: дело принимало совсем плохой оборот. Если до этого момента было только слово чужака против слова гвардейца барона, то теперь появилось вещественное доказательство и, если этот демонов егерь прав и вина Зака будет доказана, он будет обязан повесить его не позже чем через час на центральной площади. Таков закон Гарнского королевства, частью которого до сих пор, несмотря на смуту, оставалось баронство. И даже сам Арист фон Крайц не сможет ничего сделать, если выдвинуто подобное обвинение.

— Позовите Карлу, пусть приходит в дом старосты, — распорядился капитан Франциск. — А ты давай за мной, будем решать.

«Решать» не потребовалось: магичка запустила три минуты записи, все было понятно без слов. Зак растерял всю свою уверенность и мелко вздрагивал в углу, растирая по морде кровь из разбитых губ, сочувствующих взглядов больше не было.

Игнат все же увидел, как его повесили. Не всем дружинникам понравилось решение капитана, но на того давил закон. Виселицы в поселке не было, но ветка огромного дуба, росшего посреди небольшой площади, отлично подошла. Свист, «палач» выбивает ногой стул, тело бьется в петле, темные штаны намокают.

— Зря ты так, тебе тут еще торчать и торчать, — произнес капитан, уходя в сторону трактира, — смута нескоро кончится, и герцог с графом еще долго будут друг другу кровь портить.

— Это угроза? — спокойно спросил Игнат.

Франциск, которого все называли просто Францем, покачал головой.

— Нет, егерь, ты в своем праве, это предупреждение. Машину отгонят обратно в замок, но думаю, барону не понравится то, что здесь произошло. Он законник, но всякое может случиться. Зак был хорошим бойцом из личной замковой стражи.

— Нормальным, — согласился Видок, — для обычного человека, по меркам егерей — так себе. Ладно, гнев барона я как-нибудь переживу. — Мысленно он усмехнулся: завтра на рассвете его тут уже не будет, и пусть хоть молнии сверкают.

Когда он вошел в «Колесо», неся в руках винтовку, его буквально опалило ненавистью — такого количества злых взглядов он в одном месте еще не видел.

Игнат поднялся наверх, переложил деньги в рюкзак, стало полегче, — хорошо бы добраться до банка, а то вес золота приближался к критическому. В дверь постучали, робко, неуверенно. Видок достал пистолет и, согнув в локте руку, готовясь выстрелить от бедра, крикнул:

— Войдите!

На пороге возникла Мария, она улыбнулась, но, увидев пистолет, испугалась. Демидов убрал оружие.

— Что случилось?

— Вальтер велел передать, что он уже в курсе того, что произошло. Предлагает вам, господин егерь, перебраться к нему в ангар. Жалко, поздно уже, ночью лететь нельзя, но как только на рассвете откроют ворота, вам нужно будет исчезнуть отсюда. Иначе плохое произойдет: дружинники хоть и знают, что все по закону, но смерти своего не простят. — Все это девушка выпалила на одном дыхании.

— Хорошо, — согласился Игнат. — Только сейчас уходить нельзя: народу в зале очень много, кто-то может увязаться за нами. Передай Вальтеру, что я буду ночью. И спасибо ему, что не отступил.

Девушка кивнула и скрылась за дверью. Игнат же принялся перебирать вещи. Рюкзак очень прилично потяжелел: четыреста золотых — это уже груз, каждый чекан весил три грамма, четыреста золотых чуть больше кило. А еще кое-какие шмотки, боезапас, еда, фляга с легким вином, купленная еще в поселке Дмитрия, шкуры и зелья, чистое железо, срезанное с одежды Юркого и его напарника. Итого: вес под десять килограммов.

Едва часы показали два часа ночи, Игнат распахнул окно, которое выходило на задний двор. Номер был оплачен до завтра, дверь заперта изнутри, он никому ничего не должен. Выглянув наружу, Демидов убедился, что там пусто, и спихнул рюкзак. Тот упал с легким стуком за живую изгородь. Окно маленькое, пришлось лезть спиной вперед, высота чуть больше семи метров, но для егеря это как разминка. Повиснув на руках, Демидов разжал пальцы и беззвучно приземлился на слегка подвядшую клумбу. Винтовка за спиной немного мешала, но ничего не поделаешь: в рюкзак она уже не влезла.

Идти пришлось задами, чужими огородами. Брехали собаки, чуя чужого на своей территории. Один раз чуть не нарвался на пеший патруль, но спасла изгородь. Через двадцать минут Игнат вышел к знакомому ангару. Перемахнув высокий забор, он постучал в дверь. Та открылась почти сразу. Вальтер отступил в сторону, пропуская егеря внутрь.

— Не передумал? — спросил Игнат, жуя очередной бутерброд, которым Мария снабдила энтузиаста-воздухоплавателя и который тот благородно разделил с гостем.

Вальтер покачал головой.

— Мое слово твердое, на рассвете летим, тебе нельзя здесь оставаться: зарежут. Ко мне часа три назад заходили двое местных, все выспрашивали про тебя и что нас связывает. Потом трое злых и пьяных дружинников приперлись — сроду у меня столько за вечер гостей не было. Ты можешь лечь вон там, — мотнул летун головой в угол, где лежал старый матрас с не менее старым, но чистым одеялом. — Не королевское ложе, но поспать не помешает, а я тут в спальнике расположусь.

Игнат, достав пачку местных папирос, принялся дымить, обдумывая происшедшие события. Последнее время ему жутко не везло на отношения с местными властями. Конечно, никакого официального преследования не будет, но Вальтер прав: зарезать его в трактирной драке проще простого. Надо сматываться, и быстро, а сейчас главное — выспаться перед полетом.

Растоптав окурок, егерь улегся на матрас, раздеваться не стал, только легкое одеяло на себя натянул. Он думал, что его ждут беспокойные сны, но вместо этого мгновенно отрубился. Похоже, удачный взлет и посадка энтузиаста убедили его подсознание, что все будет хорошо.

Глава 14 По небу к земле

Игнат проснулся от легкого толчка в плечо. В маленьких окнах под потолком ангара было видно серое утреннее небо. Вальтер прижал палец к губам и быстро зашептал:

— На улице двое, чего-то ждут. Ворота только через двадцать минут откроют.

— Меня ждут? — поинтересовался Игнат, спуская с поводка Фарата.

Вальтер пожал плечами.

— А кого еще? Я им точно не нужен. Если они, конечно, не любители полетов и не хотят, чтобы я их покатал на рассвете.

Игнат улыбнулся: парень реально оживал на глазах — из деревенского юродивого он превращался в уверенного мужчину и, если проживет довольно долго, будет хорошо зарабатывать на своей этажерке. Джинн надолго не задержался: «гостей» было трое — еще один караулил за углом. А парочка уже заняла позиции у двери. Одеты они вполне обычно для ублюдков — платки на мордах, плащи с капюшонами. Намерения их тоже сомнений не вызывали: оба сжимали в руках пистолеты.

— Нас пришли убивать, — вскакивая, сообщил Игнат. — И тебя тоже: им свидетель не нужен. Спрячься, сейчас все вокруг кровью забрызгает. И готовься взлетать — я постараюсь сделать все чисто, чтобы ни одна скотина не узнала, что эти ребята заходили. Тебе тут еще жить. Меня не будет, и ты потеряешь для них интерес. Постараюсь их не убить.

Игнат не стал доставать пистолет: все нужно было сделать быстро и чисто. Лучше врукопашную — заклинание скорости, и у человека нет почти никаких шансов. Они сами пришли, их никто не звал. Дверь распахнулась, и без двух секунд покойники ввалились в ангар. Они действовали так бестолково, что Игнат их даже убивать не стал. Первый рухнул на каменный пол: получив сокрушительный удар в лицо, который мгновенно сломал челюсть в нескольких местах, он надолго выбыл из борьбы. Второй даже не понял, что случилось, — его приятель еще падал, а шея незадачливого мстителя оказалась в железном захвате. Он захрипел, задергался и даже попытался поработать локтями, но удары вышли вялые, и через полминуты, обмякнув, он рухнул на тушу своего напарника.

Игнат поманил Вальтера, который с опаской выглядывал из-за стенда.

— Руки свяжи, — негромко произнес он и выскочил за дверь.

Последний из налетчиков, который стоял на шухере, обернулся от хлопка по плечу. Его глаза расширились. Удар в челюсть — и он затих, как и его товарищи. Ухватив тело за ремень, Демидов втащил его в ангар.

Вальтер за это время только успел выбраться из укрытия и найти веревку. Вдвоем они быстро связали нападавших. Странно, это были не дружинники — во всяком случае, летун никого из них раньше не видел. Игнат присел на пол, его начал колотить отходняк — наверное, зря он использовал ускорение, хватило бы и природного, эти мужики были недостаточно быстрыми для него.

— И куда их? Не горю желанием превращать ангар в тюрьму.

— И не нужно, — ответил Видок.

Связав и затолкав в пасти кляпы, он перетащил тела в сад соседнего дома.

Очухаются они минут через двадцать, распутаться и избавиться от кляпов смогут не раньше чем через пару часов. Напоследок он обшарил карманы «гостей» — ничего интересного, дежурный набор: пара магазинов к пистолетам, которые переехали в его рюкзак, три ножа, довольно посредственных, — все, больше ничего. Ни денег, ни документов. Было бы время, он бы допросил их, но его ни на что не осталось, нужно было сваливать.

Кохем просыпался. Ворота распахнулись, и парочка маленьких грузовичков уже отправилась по своим делам. Игнат и Вальтер вытащили аэроплан на улицу и бодро потолкали его к воротам. Прибежала Мария, сунула возлюбленному пакет, в котором, похоже, были очередные бутерброды и бутыль с неясным содержимым. Поцеловала и отошла в сторону. Дружинники у ворот с интересом наблюдали за тем, как Игнат закинул в кабину свой рюкзак и винтовку. И теперь трясущейся рукой пытался смять гильзу папиросы. Сейчас, когда от взлета его отделяло всего несколько затяжек, уверенность в полете, в летчике и самом аэроплане резко пошла на убыль.

Вальтер же был полон энтузиазма — он бегал вокруг своего самолета и проверял разные крепления. Похоже, парню не терпелось вернуться обратно в небо, заболел он им.

Игнат прикурил вторую папиросу, даже голова немного закружилась от крепкого табака. Наконец все отговорки, которые он для себя придумал, кончились. Раздавив окурок, Демидов посмотрел на Вальтера.

— Летим, либо сейчас, либо никогда.

— Тогда лезь на место второго пилота, — скомандовал летун. — Я туда протянул дублирующую систему управления, сейчас она неактивна, так что не беспокойся, если что заденешь. Вещи свои закрепи, чтобы не вывалились, и пристегнись.

Видок на дрожащих ногах полез в летающую «лодку». Как успел ему объяснить ночью Вальтер, он решил потом изменить форму корпуса — эта не слишком удачная. Теперь, после первого полета, он знал, как лучше сделать, но сейчас переделывать не успеть.

Игнат быстро закрепил намертво рюкзак в небольшой нише, потом запер винтовку в плоский футляр, который был привинчен к корпусу. Усевшись в кресло, чуть мягче, чем те, что были у него в багги, Демидов пристегнул себя ремнями, дернулся — вроде нормально. Только нога начала отбивать ритм, как безумная. Захотелось нажраться.

Вальтер натянул куртку, застегнул ее, затем опустил свои круглые очки.

— Держись, егерь, самолет мой не быстрый, чуть больше ста пятидесяти километров в час. Даже первые самолеты на земле летали быстрее, но у нас нет специальных двигателей, может, мне удастся сделать на заказ такой в Белогорском княжестве…

— Вальтер, я сейчас от страха обделаюсь, — признался Игнат. — Полетели или выпусти меня.

— Понял, взлетаем! — радостно заорал парень, и винт начал быстро раскручиваться.

Воздух вокруг аэроплана загудел, обороты все возрастали, и вот летательный аппарат стронулся с места, все быстрее и быстрее. Разбег, ветер уже свистел в ушах, закрылки пошли вниз, и наконец колеса оторвались от полосы, маленький самолетик с трудом словно завис в метре над дорогой. Игнат не видел, что делал Вальтер, только его спину, но аэроплан стал медленно набирать высоту. Егерь зажмурился: пустота, в которой висела эта маленькая самоделка, его очень пугала. Желудок летал вверх-вниз, пока они набирали высоту. Это происходило гораздо медленней, чем в тот раз, когда Вальтер летел в одиночку. Похоже, дополнительный вес давался их летающему агрегату с большим трудом. Когда Демидов все же решил открыть глаза, земля была уже далеко внизу. Игнат прикинул расстояние на глазок — выходило метров сто пятьдесят, а может, и все двести. А еще стало холодно, ледяной ветер бил в лицо, уши медленно деревенели, сейчас Демидов очень завидовал Вальтеру в шлеме и очках. Кое-как он дотянулся до сумки и достал оттуда запасную рубаху, которая раньше принадлежала одному из ловчих. Резким порывом ее едва не унесло, но он все же крепко держал рукав. Три минуты возни — и егерь превратился в бродягу севера в зимнюю пору, который, чтобы не околеть, накрутил на себя все имеющееся тряпье.

Стало легче дышать и гораздо теплее, да и ветер уже не свистел в ушах. Правда, Игнат, скорее всего, вообще не услышит, если пилот вздумает ему что-то сказать. И тут он понял: страх полета исчез, он летел и падать не собирался. Сердце иногда замирало, когда под сильным порывом ветра маленький аэроплан вздрагивал или его мотало в сторону, но Вальтер вел машину вперед довольно уверенно, и это он всего лишь второй раз в воздухе.

Границу баронства миновали примерно минут через пятнадцать после взлета. Игнат с трудом различил на дороге две машины, стоящие друг напротив друга на краю довольно впечатляющего леса.

— Граница, — раздался голос Вальтера из странной воронки, расположенной неподалеку от головы Игната.

Егерь улыбнулся. Он-то все гадал — что за штука? А это средство связи, примитивное, но, как оказалось, вполне рабочее. У пилота справа точно такая же, их связывает гнутая труба: повернул голову, крикнул — вроде расслышать можно, но беседовать точно не получится.

Полет продолжался около часа, пока они не оказались над огромной долиной — одну часть ее поджимали горы, с другой — заболоченный разросшийся лес. Вот здесь было все очень серьезно. Игнат видел горящее поле, дым от него поднимался высоко, а на дороге пылала машина — трудно с такой высоты разобрать, что за транспорт, а снижаться Вальтер не собирался. Вокруг горящего мобиля бродили люди, еще три маленькие фигурки валялись на земле. Неожиданно один из выживших показал рукой вверх, и все, мгновенно замерев, уставились на маленький самолет, летящий не так уж и высоко.

— Вальтер, валим отсюда, — заорал Игнат в переговорник, — эти ребята, похоже, дружить с нами не хотят.

И тут же его слова подтвердила свистнувшая рядом с самолетом пуля. Демидов бросил взгляд вниз, все выжившие теперь палили вслед самолету. И хоть расстояние увеличивалось, пара пуль все же угодила в корпус.

Вальтер верно уловил опасность и стал аккуратно бросать свой аэроплан из стороны в сторону, словно маятник на напольных часах. Маневр, похоже, сильно затруднил прицеливание, незнакомцы не умели стрелять по воздушным целям, а тут еще и уклонения.

— Сейчас возьму правее, — раздался из трубы голос пилота, — пойдем над горами: не хочу лететь над дорогой, и уж тем более над заставой.

Игнат с трудом разобрал это сообщение, больше половины додумал и проорал в ответ:

— Хорошо.

Самолет взял правее, прошел над каким-то поселком, который ничуть не напоминал Кохем, это было сборище лачуг, сделанных из каких-то неотесанных камней и крытых то ли железом, то ли пластиком. На центральной площади перед единственным приличным зданием стояла виселица, и если глаза Игната не обманули, в петле кто-то болтался.

— Поселок рабов, — раздался голос из переговорника, — сюда за долги и преступления отправляют в шахте работать.

Игнат вновь проорал в воронку:

— Понял!

Самолет забирался все выше. Горы тут не сказать что высокие, но сейчас ветер болтал самолет совсем серьезно. Игната начало мутить, отвесные стены всего в полусотне метров, острые горные пики не радовали. А еще спереди он разглядел, что горная гряда плавно загибается, и, похоже, Вальтер, забирающийся все выше, пытается пролететь над ней. Не то чтобы Игната это пугало, но аэроплан очень нехотя набирал высоту, а горы приближались как-то уж больно быстро.

Шли томительные минуты, и вот, едва не задевая за камень на широкой плоской вершине, самолет поднялся на нужную высоту. Демидов с облегчением вдохнул: последние секунды он вроде как вообще забыл как дышать — уж больно страшно было смотреть на каменный обрыв, в который вот-вот должны были впечататься.

— Штаны как, сухие? — раздался из воронки веселый крик. — Игнат! Мы это сделали! Я пилот, я пролетел над горами!

И тут же поток ветра едва не опрокинул легкую полулодку с крыльями.

— Вальтер, сядем — я тебя придушу, — нашел в себе силы проорать в ответ Демидов, а еще рот наполнился кровью: когда их мотнуло, он прикусил язык.

Здесь было гораздо холодней: хоть эти горы так себе, но сейчас недоразумение, названное самолетом, забралось почти на пятисотметровую высоту. По горному плато бегали какие-то бараны, Игнат даже разглядел, как одного из них догнала огромная серая пятнистая кошка и, сбив с копыт, движением лапы разорвала глотку.

Игнат впервые видел мир с высоты птичьего полета. Не сказать что его так уж захватила жажда неба, но было в полете что-то притягательное, во всяком случае, все лучше, чем плестись по земле.

Справа на горизонте поднимался густой столб дыма. Горы как-то резко кончились, за ними открылась огромная холмистая местность с маленькими поселками и деревнями, обширными виноградниками, немаленькой рекой шириной метров триста и впечатляющими озерами.

— Что там горит? — крикнул Демидов в переговорник.

Ответ пришел не сразу, Вальтер молчал с минуту.

— Это Гарнс — столица королевства. Надо посмотреть. Если вернусь с новостями, еще больше уважать будут.

Он решительно пошел на разворот, беря курс на столб дыма. Игнат же поглядывал вниз — там, среди холмов, все чаще попадались выгоревшие обезлюдевшие поселки, крупные и почти крохотные. На дорогах, которых стало гораздо больше, попадалась военная техника, вокруг нее суетились маленькие точки людей. Сейчас самолет летел для них слишком высоко, поэтому никто даже не пытался подстрелить их. Вальтер усвоил урок и не собирался летать низко в зоне боевых действий. Впереди показались холмы, заросшие густым хвойным лесом, за ними, километрах в двадцати, отчаянно дымила столица королевства.

Тварь Игнат проморгал, да и не ожидал он встретить могучую летающую нелюдь в центре большого королевства. Она атаковала прямо из чащобы, снизу, с одного удара оторвав часть хвоста, разом лишив самолет управления. Игнат краем глаза заметил огромные серые крылья, мелькнувшее где-то вверху. Самолет летел вниз, вращаясь вокруг своей оси. Отлетевший кусок крыла едва не оторвал ему голову. Последнее, что он слышал, прежде чем отключился, — панический голос Вальтера из переговорника:

— Держись! Сейчас врежемся.

В себя Демидов пришел, валяясь на земле. Вокруг была непроглядная тьма. Тело ломило, словно по нему прошлась стая лесовиков. В небе тускло светились далекие холодные звезды, света от них не было.

— Да мать вашу, опять черт-те что! — вслух произнес Игнат. — Да когда же это кончится? То за пять тысяч километров с рваной ногой, то аэроплан рухнул посреди леса.

Он пошевелил правой рукой, затем левой — целы, хоть и ломили от многочисленных ушибов. Потом настал черед ног: те тоже гнулись, и довольно неплохо — похоже, досталось ребрам с правой стороны, во всяком случае, прикосновение к ним вызвало боль.

«Фарат, займись травмами», — стараясь сесть поудобней, отдал егерь приказ джинну.

Дух нехотя выглянул из темницы и принялся за выполнение требования хозяина, попутно подпитываясь его болью. Это, конечно, не покидающая тело жизнь, но тоже вкусно.

К счастью, критических травм не оказалось, джинн несколько часов восстанавливал сломанное ребро и залечивал пару трещин, синяков он даже не трогал, только рассечение на затылке. Игнат очень устал держать кокон открытым, Фарат прилично насосался его силами и окреп, пора было заточить его обратно в темницу, иначе могла выйти беда, — нежитью Видок бродить не хотел. Джинн нехотя вернулся в кокон, но был явно доволен подпиткой, энергетический паразит.

Встав на ноги, Демидов внимательно огляделся: везде были могучие сосны, небо начинало светлеть, похоже, он провалялся сутки без малого. Все вокруг засыпано свежими смолистыми поломанными ветками. Теперь нужно найти Вальтера и обломки самолета, может, парень еще жив. В лесу рассвело. Первой находкой стал обломок крыла, застрявший на дереве на высоте метров семи. Обломки ветвей явно указывали, что Игнат идет в нужную сторону. Не прошло пятнадцати минут, как нашлось все остальное: разломанный надвое фюзеляж, половина на земле, вторая половина засела в развилке гигантской сосны. Игнат поднатужился и перевернул полутораметровый обломок. Что ж, повезло: его сиденье, футляр с винтовкой, рюкзак не пострадали. Отличное начало, теперь нужно залезть на сорокаметровую сосну, которой было не меньше сотни лет. Хотя эта еще маленькая: бродя по лесу Игнат встречал и вдвое выше. Та, на которой застряло отломившееся крыло, была метров шестьдесят.

Восхождение оказалось непростым — помогла веревка, которая обнаружилась в маленьком инструментальном ящике, валяющемся на земле. С ветки на ветку, обнимая ствол, цепляясь руками за кору, Игнат взбирался все выше. Тело болело. Демидов вообще не представлял, как ему удалось выжить, вывалившись из разваливающегося на куски аэроплана. Похоже, очень сильно повезло: руна удачи, которую он нанес перед взлетом, и перстень ведьмы из вольных земель сделали свое дело.

Игнат взял молоток и вбил клин в ствол: до следующей ветки было четыре метра, и забросить туда импровизированную «кошку» не выходило, — пришлось воспользоваться самодельными альпинистскими приспособлениями.

Сосна — не то дерево, на которое легко взобраться, особенно если она такой высоты. На то, чтобы достичь развилки, где застрял самолет, ушло около полутора часов. Заглянув внутрь «лодки», Игнат обнаружил согнувшееся пополам тело. Пощупав пульс, егерь только вздохнул: Вальтер умер и даже успел остыть. Демидов, опершись спиной на мощный ствол, который хоть и пострадал от столкновения с аэропланом, но ущерба почти не получил, разогнул скрюченного летуна. Острый сук вошел в грудь, убив парня почти мгновенно. Жаль его, однако егерь парня предупреждал, что профессия пилота очень опасна, многие из них не живут долго, а у Вальтера жизнь оказалась совсем уж короткой. Единственное, что Игнат мог для него сделать, — это похоронить по-человечески. Нужно спустить тело вниз, а это еще сложнее, чем влезть на сорокаметровую высоту.

Выбора у Игната не было, в одиночку со всего лишь двадцатиметровой веревкой Вальтера нормально на землю не доставить. Пришлось поступить варварски: сук, который держал корпус аэроплана на развилке, был перерублен за полчаса. Остатки аэроплана полетели вниз, ломая редкие мощные ветки. Спуск занял гораздо меньше времени, чем подъем. Нос самолета рухнул набок и раскололся, но мертвому пилоту это уже никак не повредило. Обрезав ремни, Игнат вытащил из раны полуметровую острую обломанную ветку и, закрыв Вальтеру глаза, уложил в тени сосны.

Могилу среди камней Демидов копал обломком искореженного пропеллера. Под дерном оказалась вполне мягкая земля, а небольшой топорик из все того же ремонтного набора помогал справляться с не особо толстыми корнями. В такой работе прошло два часа. Игнату было очень жаль погибшего отличного парня, с которым он подружился, хоть и знал выдумщика-энтузиаста воздухоплавания всего пару дней, но вины за его гибель Демидов не чувствовал. Те, кто поднимается в небо Интерры, всегда рискуют. Жаль, что это произошло всего лишь во второй вылет, парню просто не повезло. Видок не успел рассмотреть нелюдь, которая их атаковала, но ни у одной твари, описанной в бестиарии егерей, не было серых крыльев. Хотя это ничего не значит — разломы иногда выплевывали нечто совершенно новое, словно на той стороне был агрегат, который, скрестив семь-восемь видов, выдает очередной тестовый образец. Был бы Демидов магом хотя бы пятой ступени — вырыл бы могилу заклинанием, но его резерва не хватит даже на банальный телекинез. Да и утреннее ускорение накануне сократило резерв на четверть.

Через два часа могила была закончена, пусть и неглубокая, но какая вышла, чуть больше половины его роста. Сук, который пробил сердце летуна, избавил Игната от необходимости работать рунным ножом. Не хватало еще нежить тут вырастить. Крови сейчас вокруг льется много.

Уложив тело в могилу, Видок куском крыла стал швырять землю вниз: закапывать — не выкапывать, процесс шел гораздо быстрее. Десять минут — и под сосной вырос холмик, на который Игнат уложил дерн, а в изголовье воткнул искореженный пропеллер и этот же кусок крыла, на котором ножом вырезал: «Вальтер из Кохема, пилот, человек, покоривший небо». На эту надпись, которая вышла корявой, ушло больше часа, но это единственное, что Демидов мог сделать для летуна.

— Прощай, и спасибо тебе, — постояв над могилой, произнес он. — Ты даже не представляешь, насколько большую услугу ты мне оказал, вытащив меня из этого кармана. Может быть, этим полетом ты спас очень много жизней.

Закинув рюкзак и взяв винтовку в руки, егерь направился в сторону столба дыма, который разглядел, когда лез на сосну. Что может быть приятней прогулки по сосновому лесу, расположенному посреди королевства, охваченного гражданской войной? Изредка спуская с поводка джинна, егерь сканировал местность: не хотелось вляпаться в очередное дерьмо. С того момента как Игнат нашел эту гребаную руну, он из него просто не выбирался, одно тянуло за собой другое. Больше месяца прошло, а он чуть трижды не сдох. Но все было хорошо, вокруг тихо, спокойно, птички поют. Игнат на ходу достал пакет с бутербродами, который Вальтер получил на прощанье от Марии. Жаль их, парень уже не вернется, и она не скоро узнает о его гибели, если вообще узнает. Демидов откусил еще совсем не черствый хлеб, в который девушка запихнула ветчину, помидор, лук и обильно полила довольно острым соусом, — вкусно.

Видок прислушался: среди корней журчал чистейший ручей. Склонившись, он напился вкусной ледяной воды, выплеснул из своей фляги то, что осталось, и наполнил ее. Так Игнат шагал, пока не оказался на краю вырубки. Вот уже десять минут он шел на запах, и картинку Фарат показал, но вживую все иначе. Сладкий аромат гниющих на жаре тел, непогребенные, валяющиеся там, где их застала смерть, все носили форму. Правда, Игнату она совсем незнакома, серая с золотым наплечником, теперь она пропитана кровью. Оружия не видно — похоже, убийцы все забрали. Некоторые трупы имели колотые раны: их добивали. Демидов насчитал восемнадцать тел, еще одно обнаружилось за деревьями — застрелен в спину. Картинка складывалась банальная: группа солдат незнакомой принадлежности попала в засаду, довольно грамотный огневой мешок, обошлось без магии — ни с той, ни с другой стороны волшебницы не участвовали. Просто постреляли друг дружку, хотя, судя по телам, плотность огня была такова, что этих дружинников выкосили в один момент, даже разбежаться не успели. Сколько они тут лежали? Судя по телам, не больше суток. Пованивали, конечно, но еще не сильно.

Фарат трепыхнулся, почуяв угрозу. Игнат замер, получив от джинна картинку, и резко сбросил рюкзак на поваленное дерево. Хорошо, что он не снял кольчугу: надеть быстро не удалось бы, плащ и так с утра закреплен на рюкзаке — в лесу было жарко. Сменив в винтовке барабан — сейчас обычные пули не помогут, егерь вышел на открытое место. Как жаль, что не удастся воспользоваться рунами: падальники были совсем рядом. Если бы не «пассажир», застали бы врасплох.

Прошло полминуты, и в деревьях замелькали уродливые тела нелюдей. Джинн насчитал троих, но Игнат даже не успел поставить руну защиты против темной энергии, а ведь у падальников одаренные не редкость. Так вляпаться надо уметь. А еще у него нет противоядия: если зацепят, Фарат не справится. Сдохнет Игнат на этой вырубке, и сожрут его, как этих незадачливых солдатиков.

Падальники опасны именно одаренностью — перестрелять их не проблема, проблема уберечься от ответного удара. Первый здоровенный «жук» вылетел на просеку спустя секунду — четыре нижние лапы, длинное туловище, четыре верхние клешни способны перекусить взрослого человека в кольчуге пополам, маленькая голова, и все это укрыто крепким хитином. Игнат прицелился, выстрел — пуля почти беззвучно вылетела из ствола, угодив в грудную пластину. Легкий хлопок — это активировалась руна разрыва, — но тварь сделала рывок, Игнат успел заметить только внушительную трещину на «броне» нелюди. Второй выстрел он делал в перекате, уходя из-под удара темной энергии, — это подключился к бою еще один падальник. К счастью, темная энергия не туман, больше всего она напоминает полосу шириной примерно в полметра. Не попал? Копи силы для нового удара.

На этот раз повезло: пуля с руной пламени угодила всего на сантиметр ниже трещины и вошла в плоть, пробив хитин. Тварь взревела и тут же рухнула, развалив по инерции клешней остатки пенька, из-под ее тушки пошел дымок и запахло паленым мясом. Хорошая штука зажигалка — если разрывная делает дыру с голову ребенка, начиняя все осколками чистого железа, то огненные руны на пуле буквально создают мгновенную вспышку, которая может воспламенить само мясо твари, обугливая внушительные площади, а иногда просто превращая противника в пепел или кусок угля.

И тут Демидов увидел свою смерть: на него несся зашедший со спины падальник крупнее обычного раза в полтора. Он разогнался, словно пуля. Обычно они медленные, но если взяли разгон, то даже багги могут обогнать.

Игнат не успел открыть кокон, чтобы приказать Фарату на секунду ускориться, — тварь была в трех шагах, клешни раскрыты для удара, внушительные жвала готовы вцепиться в плоть, даже винтовку поднять не успеет. Что-то голубое и круглое размером с еловую шишку пронеслось мимо головы Демидова, угодив точно в грудь твари. Вышло впечатляюще. Падальника буквально разметало в стороны, оторванная клешня едва не снесла Игнату голову, просвистев в десятке сантиметров над опрокинутым ударной волной егерем.

Видок вскинул так и не выпущенную из рук винтовку, ища третьего нелюдя, но тот был мертв. Над ним, тяжело склонившись, стояла женщина с накинутым на лицо темно-зеленым капюшоном. Тварь уже не дергалась, ее насквозь пробило здоровенным суком — видимо, неизвестная магичка воспользовалась телекинезом, метнув внушительное бревно в спину твари, и еще успела спасти Игнату жизнь.

— Спасибо, — доставая ритуальный рунный нож, поблагодарил Игнат.

Он подошел к туше, которую развалило взрывом, и воткнул клинок в мясо. Сущность твари не разорвало, она все равно связана с каждым ошметком, поэтому нужно поглотить как можно быстрее: вокруг нет живых, кроме егеря, зато достаточно мертвых, может и нежить выйти, такое редко, но бывает. Затем настала очередь жженого, и наконец он подошел к твари, убитой поленом. Вогнав нож в расколотый хитин, Игнат уставился на свою спасительницу — та отошла в сторону и уселась под внушительной сосной, лица почти не видно, дыхание тяжелое, словно долго бежала.

«Фарат, осмотрись», — приказал Демидов.

Джинн довольно охотно выбрался из кокона. Не прошло и полминуты, как в голову Игната пришел мыслеобраз: четверо мужчин, довольно неплохо вооруженных, одетых в какую-то самопальную униформу с изображением огненного столба на спине черных кожаных курток, медленно шли в их сторону. Их вела здоровенная тощая собака с гладкой кожей, красными глазами и впечатляющей пастью. Еще немного — и преследователи будут на вырубке, максимум есть десять минут.

Игнат извлек нож, поглотивший очередную чужую сущность, и сунул его в ножны, после чего вернул в винтовку барабан, снаряженный обычными пулями. Сейчас, если он правильно понял ситуацию, предстоит иметь дело с людьми.

— За вами погоня, — произнес Игнат, повернувшись к магичке. — Чем вы им не угодили?

— Ничем. Разве что только тем, что я волшебница. Они зовут себя Искоренителями, убивают магичек, любых — слабых, травниц, химичек. А уж если им попадется настоящая волшебница, тогда у них праздник. Вот я и угодила к ним в руки.

— Не вижу проблемы, — немного растерянно произнес Игнат, — вы только что убили тварь боевым пульсаром, ваша ступень для этого должна быть не меньше третьей.

Магичка под капюшоном как-то странно безвыходно вздохнула и, вытянув руку, продемонстрировала браслет подавителя. Игнат прислушался: лес был очень тих, и преследователей пока не слышно, у них есть еще пара минут.

— Но вы только что колдовали, пульсары я видел в действии не раз.

— Это все, на что хватило запаса сил. Он не блокирует мои способности полностью, то, что я использовала, было последней каплей. Больше я даже травинку колыхнуть не смогу.

— Значит, говоришь, это плохие люди?

— Да как сказать? Для меня — очень. Кстати, для тебя тоже. По какой-то причине они считают таких, как ты, уродами. В подвале, где меня держали, на стене среди трофеев висел знак егеря, весь кровью заляпан.

— Ну, значит, есть повод пообщаться с этими ублюдками. У меня аллергия на подобных вершителей судеб без суда и следствия. Куда мир катится? — посетовал Игнат. — Не уходи, нужно поговорить, да и снять с тебя этот браслет лишним не будет, — добавил он и направился навстречу погоне.

С обладателями горящего столба на спинах Игнат столкнулся уже через пять минут. Те подобной встречи явно не ожидали, они шли за лишенной силы магичкой, а наткнулись на вооруженного егеря, у которого в глазах блестел недобрый огонек.

— Здорово, мужики, чего вы тут потеряли? Здесь нелюди шастают, они вас на фарш пустят и имени не спросят.

Искоренители растерялись. Хоть они и держали оружие в руках, но пока направлять его на незнакомца, вполне уверенного в себе, не торопились.

— А тебе какое дело? — наконец грубо спросил тот, что держал поводок с псом, который рвался вперед.

— Да никакого. Так, интересуюсь, что четыре здоровых мужика и пес, натасканный идти по следу, делают в лесу, где нелюдь бродит? Крупной живности вокруг нет, это я точно знаю, так что след, по которому вы идете, может принадлежать только…

Игнат специально не закончил фразы — это была жесткая провокация, и они повелись. Рука старшего, держащая поводок, разжалась, и пес рванул на егеря, словно нахлебался зелья ускорения. Это была действительно быстрая собака, натасканная на людей. Да только Игнат не совсем человек. Еще раньше чем Искоренитель отпустил поводок, Видок, приоткрыв кокон, получил от Фарата кратковременное ускорение. Для нападавших он на мгновение размылся в воздухе, чтобы оказаться у них с фланга. Выстрел — и главарь валится с ног, заработав мягкую пулю в бок. Его подручные, и до этого умом не блиставшие, совсем растерялись: винтовка-то почти бесшумная, они даже не поняли, куда делся шустрый противник. Вторая пуля досталась собаке, которая оказалась гораздо умнее людей, — ее буквально отбросило назад, прошив насквозь вдоль позвоночника. Теперь уже и люди догадались, что стреляют справа, и начали медленно поворачиваться. Они стояли в линию, как стендовые мишени. Выстрел — валится тот, что с краю. Шаг влево, не отнимая винтовки от плеча, выстрел — и высокий светловолосый увалень с лицом клинического идиота отправляется к демонам без всякой задержки. Последний, понимая, что настала его очередь, вздернул руки вверх. Игнат покачал головой и нажал на спуск. Все. В лесу вновь тихо и почти безлюдно, трупов только много, ну да ничего, падальники вряд ли были единственными, скоро на тухлятину новые пожалуют. Игнат собрал оружие покойников, среди которого нашелся даже автомат, кошели оказались с серебром, пара колец в кармане старшего, все женские. Ну и бонусом — маленький ключик, даже гадать не нужно, от чего он.

Фарат, насосавшийся жизненной энергии, пребывал в восхитительном настроении. Он даже не пытался рваться: умный джинн давно понял, что с этим носителем лучше сотрудничать, и тогда он будет получать гораздо больше, чем если попытается захватить оболочку.

На месте боя магички не оказалось. Игнат дошел до своего рюкзака, закинул его за спину. Слабо верилось, что почти беспомощная женщина решила уйти от человека, который хочет ей помочь. И оказался прав — искать долго не пришлось: волшебница нашлась метрах в ста дальше по вырубке, где уже не так сильно смердело мертвечиной. Она сидела, откинувшись спиной на сосну, уронив голову на грудь. Похоже, ее довольно долго гнали, вымоталась волшебница. Игнат присел рядом, слегка дотронулся до плеча магички и едва успел увернуться от очень быстрого удара в лицо.

— Свои, — отойдя на шаг, успокаивающе произнес он.

Волшебница потерла рукой глаза, левую она старательно прятала под плащом.

— Извини, я жутко устала.

— Ничего, все позади, во всяком случае пока что. Дай руку, попробуем избавить тебя от твоего вынужденного украшения.

— Где Искоренители?

— Тебе так важно знать?

— Да, — раздалось из-под капюшона.

— Я их отпустил, — спокойно ответил Игнат, а потом злорадно добавил: — Наверное, уже беседуют с богами или с демонами.

Он достал ключ и быстрым движением снял браслет. Штука мерзкая, снять ее без ключа можно было двумя способами — отрубив руку или сделавшись взломщиком экстра-класса, причем обычной проволоки для этого не хватит. Сунув трофей себе в карман, он отодвинулся от магички и прислонился к соседней сосне.

— Поговорим?

Та откинула капюшон, и Игнат скрипнул зубами: красивое лицо женщины было исполосовано свежими ранами, словно его рвали на части.

— Если бы знал, эти твари так легко не отмучались бы.

— Не волнуйся, заживет, сейчас немного сил накоплю и затяну все быстро. Спасибо тебе, егерь. Ты оказал мне большую услугу. С того момента как местная инквизиция объявила старших волшебниц вне закона за убийство короля, ты первый, кто помог мне.

— Ты спасла мне жизнь: еще бы секунда — и все, конец, разорвали бы меня пополам. Причем ты истратила на это последние крохи силы.

— Квиты, — скрыв обезображенное лицо, произнесла магичка.

Игнат порылся в рюкзаке и достал на свет тавро с руной лечения.

— Будет полегче, — произнес он, протягивая незнакомке руку.

Та неуверенно вытащила левую из-под плаща — все пальцы искривлены, словно ветки мертвого дерева: ее калечили долго, со знанием дела.

— Надо вправить, — подвел итог осмотра Игнат, — но сначала руна, она снимет боль. Ненадолго, но лучше, чем ничего. — Тавро зашипело, но магичка даже не вздрогнула. — Легче?

— Да, — раздалось из-под капюшона. — Гораздо.

— Теперь снова будет больно, нужно вправить пальцы. Как я жалею о зелье регенерации: у меня очень далеко отсюда есть один чудесный пузырек. Как тебя зовут?

— Кира. А ты?

— Игнат.

И егерь вправил первый палец, хрустнуло.

— А-а-а-а!!! — заметался среди деревьев громкий стон.

— Все хорошо, ты молодец, — подбодрил магичку Игнат. — Только постарайся не кричать так громко — вокруг нас ни души, но лес далеко не пустой.

Больше волшебница не издала ни звука, только носом дышала и зубами скрипела. Игнат изготовил самодельные шины из веток и плотно замотал поврежденную руку бинтами, изготовленными из лишней рубашки.

— Лучше?

— Да, спасибо. И руна твоя помогает: раньше стреляло при каждом движении, теперь только покалывает, словно лед приложили.

— Это ненадолго.

— Знаю, но нужно просто пополнить резерв — он у меня приличный, не меньше суток понадобится. И тогда я смогу себя за пару часов восстановить.

— Не здесь, — покачал головой Игнат. — Их наверняка будут искать. Нам нужно найти укрытие. Я не местный, вообще ничего не знаю, что тут вокруг есть?

— Нашел кого спросить. Я магесса третьей ступени, до этого жила в Гарнсе, пока нас не обвинили в убийстве короля. Всех гильдейских казнили, я чудом ушла, за меня обещана награда в тысячу чеканов.

— И как ты к этим попала? — Игнат махнул рукой в сторону, где остались трупы преследователей.

— Тут все сложно. Ничего, что я капюшон не снимаю? Мне неловко, когда ты видишь это уродство на моем лице.

— Ничего, если тебе так удобней.

— Я не портальница, — наконец произнесла Кира. Похоже, ей понравилось, что Игнат не заставил ее демонстрировать лицо. — Совсем не моя специфика, открывать могу, но очень короткие, а тут еще он почему-то засбоил, меня чуть не разорвало, когда он внезапно схлопнулся. Вывалилась я неподалеку от владений одного знакомого аристократа, он меня укрыл. В столице много магичек было, слабые, правда, да середнячки, их всех к ногтю прижали, они теперь без разрешения дышать боятся, делают что велено — батареи там, обслуживание систем. Любой власти наши услуги нужны. А вот таких, как я, убивают: мы слишком независимые. Моя специальность — боевая магия, я одна могла выжечь всю эту гребаную столицу.

— А почему не выжгла?

— Это очень странно. У тех, кто пришел за нами, были какие-то амулеты, талисманы, короче, защита от магии. Они были вооружены, щиты сбоили при их приближении, заклинания рассеивались. Похоже, это и произошло с моим порталом.

— Никогда о таком не слышал — это должны быть очень сильные артефакты.

— Я тоже не слышала, — ответила Кира. — Поэтому очень удивилась, когда ледяной шторм, которого хватило бы, чтобы превратить всех на площади перед башней в скульптуры, неожиданно рассеялся, едва один из нападавших поднял какой-то жезл. Странная штука — метровая палка с хрустальным шаром на конце, и тот сиял красным. И таких на площади было много. Сколько наши ни били заклинаниями, ничего не вышло. Лучше всего телекинез работал. Швырнуть бревно в толпу оказалось очень результативно, одного с жезлом насмерть задавили. Магесса Анна даже дом развалила, тот, что ближе всех к башне стоял. Правда, атакующие очень быстро разобрались, как и что, поставили перед этой кучей хлама мужика с жезлом — и все, телекинез даже щепку не мог сдвинуть.

— Нет больше Анны, сожгли ее, как и остальных, кого взяли.

— Я знаю, я две недели скрывалась в усадьбе опального советника покойного короля. Туда иногда доходили новости о том, что происходит в городе.

— Почему не ушла? Ведь могла открыть портал?

— Не получается открыть портал, такое ощущение, что вокруг везде эти жезлы торчат. У меня заклинания простейшие через раз сбоят. Повезло, что удалось воспользоваться телекинезом, чтобы ту тварь с клешнями убить. И уж совсем чудо, что получилось пульсар создать.

— Так как к этим уродам попала?

— Кто-то предал. Ночью ворвались в поместье, убивали и жгли все подряд. У них был жезл. Я убила нескольких, запустив телекинезом парочку каменных ваз, а потом магия отказала. Они выволокли во двор всех, кто остался жив, и убили, а меня оставили.

— Что же это за жезлы? — озадачился Игнат. — Никогда про такие не слышал. В этом богами забытом королевстве творится что-то очень странное.

— Не только тут, у соседей тоже не все ладно, и в княжествах. В княжестве, что отсюда на север, какая-то сумасшедшая ведьма несколько домов до основания разрушила.

— Не спрашиваю, как ты сбежала. Как далеко от этого места подвал, в котором тебя держали?

— Я бежала часов восемь. Думаю, километров пятнадцать по лесу прошла, может, и больше, не знаю. Там какое-то старое заброшенное поместье, вот в нем эта погань и устроилась.

— Нам нужно место, где мы сможем отдохнуть, пополнить магический резерв и привести тебя в порядок. И нужно делать это как можно дальше от этих уродов. Кстати, сколько их всего? Я убил четверых.

— Значит, еще человек пятнадцать, хотя всех вместе я видела только один раз — они приперлись посмотреть, как меня пытают.

— Это не все твои травмы?

— Нет, но они потерпят. Куда нам идти?

— Точно не туда, куда я шел. В той стороне Гарнс, нам туда точно не нужно. Когда мы летели, я видел на севере какую-то крошечную деревушку в три дома.

— Летели? — раздалось из-под капюшона, похоже, магичка была искренне удивлена.

— У нас будет время поделиться разными интересными историями, — покачав головой, ответил Игнат. — Ты сможешь идти?

— Конечно, ноги целы, хоть и устали. Еще есть хочется.

— Чуть позже, хотя вот, держи, — достал он из пакета последний бутерброд.

— Спасибо, — поблагодарила магесса, забирая еду здоровой рукой. — Ты не мог бы отвернуться? Я сниму капюшон: не хочу, чтобы ты видел меня такой.

Игнат отвернулся и принялся перезаряжать барабаны к винтовке, попутно обдумывая сказанное Кирой. Неужели она говорила про Веревею и Сторожье? Даже если да, ехать туда придется: надо убедиться своими глазами. Дед егерь опытный, мог просчитать события. Кроме того, нужно найти ближайшее отделение братства: позарез нужна информация, вокруг творится что-то невообразимое.

— Я готова, мы можем идти.

Игнат встал и направился четко на север, стараясь хоть примерно прикинуть, где могла быть та маленькая деревня. Магесса неторопливо шла за ним, ее длинный плащ или сутана цеплялась за все кусты, но снимать она его по какой-то причине отказалась наотрез. Игнат пожал плечами и не стал соваться.

Глава 15 В оке урагана

До вечера удалось пройти километров десять. Демидов бросал настороженные взгляды на Киру — магичка держалась с завидным упорством, не ныла, молча выполняла приказы егеря, ни слова не сказала, что больше не может, только монотонно переставляла ноги, цепляясь за все полами плаща.

Уже сгущались сумерки, а конца их путешествия не было видно. Лес оказался гораздо больше, чем представлялся сверху, — похоже, самолет Вальтера рухнул чуть ли не с самого края. Игнат уже начал подыскивать место для ночлега, когда под ногой оказалась тропа, обычная человеческая тропа, даже имелся свежий след — отпечаток широкого каблука. А еще потянуло дымом.

Фарат по приказу егеря быстро просканировал местность: сейчас джинн пребывал в отличном расположении духа и подчинялся беспрекословно. Большая поляна, к которой вела давно заброшенная дорога, одноэтажный бревенчатый дом, но в довольно приличном состоянии, три человека у костра во дворе, мертвая женщина, брошенная в кусты, словно поломанная и больше не нужная кукла, остатки ее одежды валялись у костра. Троица в обносках, только у одного новые сапоги, на запястьях видны следы кандалов — они очень долго их носили, и теперь эти красные полосы останутся навсегда. Беглые преступники с каторги или с рудников. Оружия не видно, хотя нет, у одного старое ружье — двустволка, у второго энергетический бич — серьезная штука, магическое оружие, можно оглушить человека, а можно развалить надвое. Именно таким Веревея стеганула Игната вдоль спины, когда он сматывался из проклятого подвала. Видимо, они тут уже несколько дней.

Игнат повернулся к Кире.

— Подожди на месте десять минут, затем иди по тропинке чуть больше километра, там дом, где мы сможем отдохнуть.

— А ты? — устало спросила магичка.

— А я, магесса, буду решать вопрос о ночлеге с нынешними хозяевами.

Женщина покорно кивнула и уселась на поваленную сосну. Фарат просканировал спутницу Демидова — помимо неимоверной усталости волшебница испытывала безоговорочное доверие к компаньону.

— Десять минут, — напомнил Игнат и, перейдя на легкий бег, направился по тропинке.

Проблему нужно было решить быстро и по возможности без лишнего шума. Ну и не загадить поляну — убежище довольно надежное, — и не хотелось бы, чтобы она была забрызгана кровью. Фарат довольно заурчал: он уже понял, что сейчас опять получит много жизненной энергии.

Игнат вышел на край поляны спустя пять минут, даже дыхание не сбилось. Он обошел ее по кругу, прикрывшись от противников домом. Сумерки сгустились настолько, что почти сравнялись с ночью. До каторжников было всего метров семь-восемь, до слуха егеря долетел негромкий, но отчетливый разговор.

— Демоны тебя задери, Карл, зачем ты ее убил? Два дня она нас здорово развлекала. Что у тебя за уродские представления об удовольствии? Хуже, чем нелюдь.

— Заткнись, урод, — голосом, полным злобы, рыкнул здоровяк в сапогах. — Я ее притащил, она была моя, что хочу, то и делаю. Надо будет — еще одну приволоку. А может, тебя огуляю.

Третий подобострастно хохотнул, голосок у него был тонким и противным. Игнат выглянул из-за угла: как он и ожидал, парочка, сцепившись, каталась по земле. Третий, вскочив на ноги, радостно повизгивал, подбадривая Карла.

Игнат даже ускоряться не стал — просто вышел из-за угла, прислонив винтовку к стене, и бесшумно возник за спиной писклявого. Правая рука легла на подбородок, левая на затылок, мощный рывок — хруст сломанных позвонков прозвучал словно барабанная дробь. Фарат был счастлив, его буквально распирало от силы. Демидов на секунду даже испугался: если джинн захочет, он в одно мгновение захватит его тело. Дерущиеся даже не заметили упавшего на траву тела, они, рыча и тяжело дыша, продолжали кататься по поляне. Чудом можно было считать то, что не влетели в костер и не сбили треногу с котелком.

Наконец здоровяк Карл оказался сверху, его руки-грабли сомкнулись на шее противника, тот попытался их разжать, но это трепыхание было безрезультатным. Спустя полминуты он только хрипел, вяло колотя противника по рукам, но тот не собирался останавливаться. Похоже, Карл из тех, кто, зверея, теряет контроль и не соображает, что делает. Мир станет гораздо лучше без него и его подельников.

Игнат зашел Карлу за спину и повторил проделанное с писклявым. Сбросил обмякшее тело с почти задохнувшегося каторжанина и ударом ноги в горло добил последнего из беглых.

Фарат буквально светился от силы, которая его распирала, мысленный посыл пришел в голову Игната спустя мгновение, и перевести его можно было однозначно: «Спасибо, я не причиню тебе вреда». Игнат улыбнулся — их симбиоз, кажется, пришел к полной гармонии. Но кокон не помешает усилить: как только Кира сможет, он обязательно попросит ее заняться этим. Уж больно много воли сейчас у джинна. И так дух не слаб, но сейчас вообще запредельно силы набрал.

Игнат быстро обыскал тела, сложив находки у костра: единственный кошель, в котором три серебряных чека номиналом в пятерку. Демидов еще не сталкивался с этими монетами, в княжествах и королевствах они появились совсем недавно. Ружье Карла, энергетический хлыст с полным зарядом — похоже, его захватили при побеге, такими часто любят пользоваться надзиратели. Нож и топор. Правда, топор оказался не обычным, а с рунами — дорогая игрушка, не оружие, но деревья валить таким гораздо легче, чем обычным стальным. Мешок с едой полупустой. Игнат принюхался к котелку: каша с мясом, и даже не подгорела. Он снял треногу с огня: зачем готовить, если все сделали за тебя?

Теперь нужно разобраться с телами. Фарат быстро нашел удобное место, где их можно прикопать без особых затрат. Женщину Игнат решил похоронить отдельно от ублюдков — завтра нужно будет вырыть могилу за домом. Он отволок трупы в яму, оставшуюся от корней вывороченной сосны, дерево долго болело и вот рухнуло. Тащить, правда, пришлось прилично, почти сотню метров. Сбегав три раза, Игнат устало закидал тела землей, благо в доме нашлась вполне приличная лопата. Когда он вернулся, Кира уже сидела у костра, она медленно повернула голову, покрытую неизменным глубоким капюшоном, и устало спросила:

— И кто тут был? Надеюсь, не хозяева?

— Нет. Домик забросили какое-то время назад. Тут расположилась тройка каторжников, которые насиловали, а затем убили молодую женщину, завтра ее похороню за домом. Надеюсь, ты ничего не имеешь против, чтобы покарать убийц.

— Не имею, собакам — собачья смерть. Судя по отсутствию крови, ты убил их быстро, хотя они этого не заслужили.

— А ты жестока, — усмехнулся Игнат. — Но права: я убил их легко, не хотелось портить кровью это место — думаю, нам нужно остаться здесь, пока ты не придешь в себя. Ты очень вымоталась, твой резерв пуст, и, прежде чем выходить к людям, надо его восполнить.

— Спасибо, — ответила магичка, — ты так заботишься обо мне. Обычно люди нас недолюбливают, боятся нашей силы.

— Я сам не совсем человек. Ты же знаешь, как таких, как я, называют. Так что мы похожи. Хотя насчет вас люди обычно правы — я знаю многих магесс старшей ступени, надо сказать, они редкостные надменные стервы, в отличие от середнячков и тех, кого едва можно назвать магами и магичками, — эти как раз гораздо ближе к людям.

— Тут ты, пожалуй, прав, — устало подтвердила Кира. — К сожалению, я не могу сказать тебе, что я другая, но, похоже, у нас с тобой наладился неплохой контакт, так что посмотрим, как будут развиваться наши отношения. У тебя есть что пожевать? А то тот бутерброд давно растворился.

— У нас полный котелок каши, сваренной прежними хозяевами поляны, и в мешке у них бутылка вина, какое-то дешевое местное пойло.

— Сойдет. Я не в том положении, чтобы требовать большего, да и не хочу я большего, я хочу есть, пить и спать. И тогда завтра я смогу попробовать пополнить свой резерв и исправить то, что со мной сделали эти потомки шлюх и демонов, их оплодотворивших.

Игнат протянул трофейную ложку, которую успел сполоснуть водой, быстро вскрыл бутылку вина, просто срубив кинжалом пробку и часть горлышка.

— Стаканов нет, придется пить так.

— Все равно, — отмахнулась Кира и сделала глоток. При этом капюшон упал с ее головы. — Не смотри, — попросила она, пытаясь вернуть его на место покалеченной рукой, но только зашипела от боли.

— Оставь, — попросил Игнат. — Я постараюсь не смотреть, если тебе неприятно, но я не вижу ничего ужасного в этом, скоро ты залечишь свои травмы и снова станешь красивой, как и прежде.

— А ты уверен, что я была красивой? — поинтересовалась Кира, но не стала возвращать капюшон на место.

— Конечно, уверен, — заявил Игнат, за что получил жуткую улыбку на обезображенном лице. Он стоически выдержал эту гримасу и улыбнулся в ответ, после чего снял с треноги уже слегка остывший котелок и поставил между ними. — Налетай.

Кира морщилась каждый раз, когда ложка, полная теплой вкусной каши с мясом, отправлялась в рот. Разбитые, потрескавшиеся губы двигались с трудом, от активной работы они вновь лопались, появлялась сукровица. Но женщина, перебарывая неприятные ощущения, продолжала есть — она давно не питалась нормально. Там, где ее держали, больше калечили, чем кормили.

Наконец котелок опустел, Игнат даже удивился, поскольку большую часть съела Кира, ее ложка звякнула о дно, — магичка рассеянно уставилась на пустой прибор.

— Еще хочешь? Я могу приготовить, — предложил Игнат.

Кира покачала головой — за время ужина она прекратила стесняться своего изуродованного лица.

— Мне нужно отдохнуть. Ты заглядывал в дом?

— Заглядывал, там пусто, крыша уцелела, есть кровать, старая и наверняка скрипучая. Эти там прибрались, во всяком случае, грязь вымели, паутину убрали.

— У тебя есть спальник?

— Нет, в последнее время я в нем не особо нуждался, всегда была крыша над головой. Кроме того, я не беру заказов и уж точно не думал, что окажусь в подобной переделке, да и летом он мне не нужен совсем. Давай сделаем так: я сейчас нарублю лапника, на него кину свой пыльник, а ты укроешься своим плащом. Не царское ложе, но поспать сможешь. А я покараулю — не стоит вести себя беспечно в этом лесу, он очень неспокойный. За последние двое суток я подвергся атаке летающей нелюди, потом налетел на падальников, затем схлестнулся с фанатиками, ну и как бонус — убил трех беглых каторжников. Да я даже на работе столько дерьма за месяц не собирал. Ну так что, сделать тебе ложе?

— Если тебя не затруднит.

Игнат вооружился трофейным свинорезом — тяжелым ножом с массивной рукоятью, широким и очень острым, килограмма полтора весом, наверное. Заготовка лапника не затянулась: три молодые ели лишились своих веток.

— Отвернись, — сказала Кира.

Игнат отвернулся, но попросил Фарата дать картинку: ему было интересно, почему магичка не желает снимать свой плащ. Все оказалось до банальности просто: плащ-сутана — это ее единственная одежда, он был надет на красивое худое израненное тело с ожогами, порезами, кровоподтеками — похоже, над мегессой издевались не один день. На ногах у нее были какие-то стоптанные башмаки, явно чужие, вообще непонятно, как она в них почти сутки прошла. Судя по тому как она легко их сняла, они были размера на два больше. Да, потрепало магичку, но ничего, восстановится, если правду про себя рассказала, все же третья ступень — это не слабосилок, таким везде рады, кроме того, она гильдейская. Ей бы только добраться до своих.

Фарат прекратил трансляцию, как только она забралась на кровать и укрылась плащом.

— Спокойной ночи, — пожелал ей Игнат и вышел наружу.

— Спокойной, — раздался в ответ сонный голос смертельно уставшего человека.

Костер, горевший в трех метрах от входа, почти потух. Демидов подбросил в него очередную порцию сушняка и уселся на бревно. Несколько секунд он сомневался, джинн, сканировавший местность по его приказу, сообщил, что никакой опасности вокруг на три километра нет, и Игнат решился. Достав из мятой пачки папиросу, он прикурил от уголька — ему тоже нужна была хоть какая-то разрядка: слишком много навалилось за один день. А еще, пожалуй, Фарат стал сильнее, тридцать лет назад он с трудом мог просканировать полкилометра, два месяца назад всего два, а вот сейчас уверенно заявил, что в пределах трех никого нет. Видок никогда не спрашивал джинна, как они развиваются и в чем суть этого развития. Ночь в его распоряжении, у него есть о чем поговорить с «пассажиром». Первый мысленный вопрос остался без ответа — «напарник» его проигнорировал. Но Демидов оказался настойчивым.

«Да, мы развиваемся, но ты и без меня это знал, — пришел ответ. — Да, поглощая жизненную силу умирающего существа, я получаю новые способности и усиливаю старые. Например, я теперь могу, как ты понял, сканировать бо́льшую площадь. Да и ускорение теперь не жалкие две секунды, а минимум пять. У меня обострилось чутье на нелюдей, а еще я могу без особого вреда для человека извлечь его воспоминания».

«Ты хочешь сказать, что некровзгляд можно применять к живым людям? И они не станут одержимыми?»

«Да, — пришел мгновенный ответ, — они даже не почуют, что я копаюсь у них в мозгах. Но это касается только совсем недавних воспоминаний. А то я могу и убить их в таком состоянии или свести с ума, взять под контроль. Вы даже не представляете, насколько вы уязвимы. Я воспринимаю твой мир через твои ощущения, и вы сильно заблуждаетесь, считая себя венцом творения природы. Как жаль, что ты не можешь увидеть мой мир. Хотя кто сказал, что не сможешь? Если распахнутся врата, все изменится в одно мгновение».

«Насчет экспериментов с памятью людей даже не мечтай», — осадил собеседника Игнат.

«Наступит момент, когда без этого невозможно будет обойтись, — философски ответил джинн».

Егерь понял, что эта бестелесная сволочь права, возможно, ему очень понадобится информация, и получить ее иным способом не выйдет. А еще Игнат знал, что он не задумываясь использует для этого Фарата.

«И что будет с нами, когда откроются врата?»

«Обитатели моего мира смогут спокойно существовать в вашем. Тех, кого ты называешь нелюдью, станет гораздо больше. А еще придут другие — измененные. Внешне они похожи на вас и обладают своеобразной магией, они могут превращаться в нечто очень быстрое и опасное. Да ты же видел такого: подручный Светаны, который перебил магичек. Та ведьма звала его Шайтаном, но это неверно, верное название — изменяющийся. Даже не представляю, как его протащили в этот мир, — небось где-то есть гигантский разрыв, да и явно не обошлось без ритуала с жертвами. Вообще одержимые получают очень много, помимо магии еще знания, — вот так и притащили сюда одного из народа ОР».

«Что-то совсем безрадостно. Почему раньше не сказал про ту тварь из подвала, ведь ты наверняка ее сразу опознал?»

«Говорю как есть. А насчет этой нелюди? Ну да, скрыл, тебе это знание все равно ничем бы не помогло».

«Их можно вычислить, есть отличия от людей?»

«Можно. Я подскажу, если почую такого рядом. Но не думай — пока артефакт иных спит, такие нелюди будут редкостью, встретить такого — все равно что завтра на эту поляну явится король со свитой. Пока одержимые не активируют артефакт. Вот тогда таких станет много, а людей гораздо меньше».

«А зачем его вообще активировать? — озадачился Игнат. — Чего добиваются духи, контролирующие Веревею и ей подобных?»

«А зачем вы прилетели на эту планету? — пришел мысленный ответ от джинна. — Экспансия, расширение среды обитания. Ты думаешь, там, за разрывом, один мир? Ошибаешься, там десятки миров, только нами заселены три. Вы прилетели на металлических лодках — мы открываем дыры в пространствах».

«Почему ты мне это все рассказываешь, ведь я могу помешать».

Этот откровенный разговор был самым продуктивным за долгие годы, и подобное беспокоило Игната, всего таких было четыре за тридцать лет совместного существования.

«Ты не сможешь помешать. Как вы, люди, говорите, игра началась? Так вот, все, что ты видишь вокруг, — часть игры. Те, кого вы называете инквизиторшами и магичками, люди, обладающие силой или умеющие ее нейтрализовать, давно в курсе всех этих вопросов. Во всяком случае, те, кто руководит этими двумя орденами. Я не рассказываю тебе нечто сокровенное, данному противостоянию сотни лет. Сейчас очередная попытка. Это всем известно. Добыв ключ, ты существенно замедлил реализацию плана».

«А чего сразу не сказал, что тебе знакома та руна?»

«Ты не спрашивал, да и против своих я не иду, я все же пленник».

«Но все эти годы ты помогал мне убивать тех, кого ты называешь „своими“».

«Не совсем так. То, что вы называете нелюдями, вроде диких зверей, провалившихся в нору и оказавшихся в другом мире. Да, иногда в них находится не слишком сильный дух, он для меня пыль. Как я ничто для более сильных. Там, за границей, таких, как я, много».

«То есть, если я опять столкнусь с Веревеей, ты не поможешь?»

«Помогу. У нас с тобой очень сложный союз. Если она разрушит твое тело, вместе с ним погибну и я. Пусть я джинн, но я ей не нужен. Ею управляет тот, кто гораздо выше меня, поэтому тогда в подвале я дал тебе все возможное, на что был способен. Я не желаю умирать. Я не знаю, как тебе объяснить: уцелеть мы сможем только вместе. Либо я захвачу мертвую оболочку, но кокон меня крепко держит. Очень немногие маги знают, что чем дольше дух находится в этой темнице, тем больше он с ней срастается. — Боюсь, я обречен на вечный союз».

«Тебе не кажется, что ты слишком откровенен? Мне это не нравится, есть подвох?»

«Как раз потому что нет подвоха, я с тобой откровенен. Я понял, что я не могу уйти от тебя. Вот если бы ты погиб в моем мире, я снова стал бы свободен, а тут я погибну вместе с тобой. Теперь мы зависим друг от друга. Заметь, я сейчас очень силен и могу легко завладеть тобой. Но долго ли я проживу? Даже такая магичка, оставшаяся без сил и спящая сейчас в этом каменном строении, легко обнаружит меня в тебе. Пока я привыкну к телу, она успеет убить оболочку. Даже если где-то затаиться и смириться, я не протяну долго, я не выведу тебя на уровень Веревеи. Такие, как ты, или носители силы быстро распознают одержимого, так что мне это невыгодно. Хотя и провел с тобой долгие годы, твоего умения выживать у меня нет. Так что просто прими на веру — мы, как вы, люди, говорите, с тобой в одной лодке, и я не собираюсь ее раскачивать. А теперь посмотри вон туда, в сторону леса, и побыстрее советую тебе убить эту погань, она — порождение вашего мира».

Игнат поднял голову и скривился: на краю поляны метрах в сорока от него стояла мертвая девушка. Поняв, что замечена, нежить пригнулась, опершись на руки, одна из которых, похоже, была сломана, и приготовилась к толчку ногами, после чего, издав визг, резанувший по ушам, словно по стеклу провели ножом, рванулась вперед. Она была быстра, но еще быстрее оказался бич надсмотрщика, который Игнат взял в виде трофея с тела Карла. Ухватив рукоять, Демидов изготовился для удара. Не сказать что он любил энергетические бичи, но сейчас почему-то взялся именно за него. Трехметровый огненный хлыст извивался по зеленой вытоптанной траве, он был не таким, каким его приголубила одержимая магичка, тот был иного свойства, зависел от силы держащего в руках, здесь же была банальная напитанная силой деревянная палка. Десять метров, семь, пять, три… Огненный язык со свистом рассек воздух. Видока окатила волна жара. Все вышло как на тренировках в далекой юности — тонкая огненная струя захлестнула вывернутую шею погибшей женщины, рывок — и голова покатилась по земле, запахло паленым. Обезглавленная нежить не собиралась умирать, но сейчас она стояла на четвереньках и слепо шарила руками.

Игнат выпустил рукоять, и огненный жгут мгновенно исчез, в руке егеря был зажат его небольшой рунный нож. Зайдя со спины, Демидов вогнал клинок точно в сердце нежити. Та дернулась и рухнула на траву, нож засветился, поглощая сущность, голова прекратила визжать. Вокруг опять стало тихо.

«Откуда это здесь взялось?» — таща труп за дом, спросил Игнат у Фарата.

«Я не знаю, — пришел мысленный ответ, — я только почувствовал перерождение. А вот почему оно произошло? Убил и ладно, разруби на куски и сожги или закопай. Но лучше сжечь».

Тут Игнат был полностью согласен. Вооружившись топором из трофеев, быстро заготовил дров. Кира спала очень крепко, даже не проснулась на визг этой твари, а ведь на пол-леса слышно было. Видок быстро соорудил ложе из дров, водрузил на него расчлененные останки. Зажигательная жидкость давно кончилась, так что пришлось по старинке, но сушняк занялся отлично, и уже через пару минут начало тянуть горелым мясом.

— Этот лес однозначно неприятное место, — заметил егерь, глядя, как догорает костер.

Тело полностью уничтожить не удалось, но прогорело оно здорово, Игнат трижды подбрасывал дрова. То, что осталось, он зарыл в совсем маленькую могилу, копать долго не пришлось.

— Просканируй местность, у нас еще три свежих покойника неподалеку. Не нравится мне все, сроду такого не было, чтобы тело вот так просто вставало ни с того ни с сего.

«Пусто тут, — мысленно ответил Фарат. — Но я уловил след разрыва — он был чуть меньше дупла вон в том дереве и открылся прямо рядом с телом, потом почти мгновенно схлопнулся. Похоже, в него проскользнула какая-то непонятная сущность, занявшая оболочку». Редко, но подобное бывает, — на этой поляне умерло несколько людей, а как известно, разрывы часто возникают на местах гибели разумного существа: притягивает их смерть, особенно мучительная.

Игнат вернулся к костру, потом принялся рыться в своем рюкзаке. У Киры не было одежды. То, что осталось от покойницы, никуда не годно. Запасную рубашку Демидов извел на шины для пальцев волшебницы. Остались только штаны, но они будут ей велики, хотя пусть так. На секунду возникло желание раскопать могилу и снять рубашку с тощего паренька, в самый раз была бы, но передумал — скорее всего, магичка откажется от такого «подарка». Если бы она раньше сказала, что у нее только плащ-балахон, он бы раздел того заранее. Но в штанах ей будет все же удобней. Игнат подкинул в огонь сушняка — спать почему-то не хотелось, несмотря на то что очень устал.

Кира проснулась в полдень, проспав почти двенадцать часов. Видок уже сварил из половины оставшегося пайка что-то вроде похлебки, и теперь магичка уничтожала свою порцию. Надо сказать, внешне она выглядела все так же ужасно, но отдых пошел ей на пользу: не было в ее ярко-изумрудных глазах обреченной усталости.

— Что ночью были за звуки? — расправившись с похлебкой, спросила Кира. — Я сквозь сон слышала какой-то визг, потом он оборвался, и я снова уснула.

— Нежить в гости заходила, не бери в голову. Давай лучше подумаем — как тебя в порядок привести?

Кира нахмурилась, на ее обезображенном лице, которое она больше не прятала, это было жутковато. Кроме того, от движения лопнула небольшая ранка на лбу, показалась сукровица.

— Какая нежить?

— Обыкновенная — мертвая девушка ночью переродилась. Не спрашивай как, все равно не знаю. Мой «пассажир» предположил, что рядом случился микроразрыв, из которого выскользнула сущность, захватившая мертвую оболочку. Нежить была уничтожена, так что разговор закрыт. Вернемся к нашему вопросу: я смотрю, ты отдохнула, теперь нужно заняться тобой — что от меня требуется?

— Ничего не требуется, кроме одного: сутки мне никто не должен мешать. Поэтому советую тебе лечь поспать, а я пока подготовлю руны: пополнение энергии у таких, как я, это не то же самое, что у слабосилков, мне потребуется полноценный рунический круг. Придется его рисовать в доме на полу — это единственное место, здесь, на природе, не выйдет.

— Мне дом без надобности, — отмахнулся Игнат. — Если дашь мне возможность поспать часа три-четыре, то я смогу прикрыть тебя во время накопления.

— Тогда спокойной ночи, — пожелала Кира, — хотя сейчас полдень, хорошего сна. Игнат, спасибо тебе, мне жаль, что я не могу дать тебе отдохнуть нормально, но время поджимает. Чем дольше я тяну с лечением, тем больше вероятность не справиться с последствиями пыток. Очень не хочется иметь шрамы на лице, оно мне дорого.

— Ничего, все у тебя будет хорошо. Вот, держи, сможешь справиться с этим? — Игнат протянул волшебнице трофейный пистолет, который так и не успел продать. — Патроны на людей, чистого железа под такой калибр у меня нет.

— Нормально все будет, — забирая оружие, ответила магичка. — Кстати, спасибо за штаны. Как догадался, что я без белья?

Игнат подмигнул и направился в дом.

— Секрет братства, — не оборачиваясь, бросил он. — У тебя красивое тело, хоть ему и досталось в последнее время.

Игнат вырубился мгновенно — он только успел сунуть под голову рюкзак, как провалился в крепкий сон.

Проснулся, когда на лес опустились сумерки. Странно, Кира сказала, что разбудит его раньше, — вокруг стояла почти полная тишина. Игнат поднялся, заметил на полу вырезанные ножом руны — похоже, магичка уже подготовила все для ритуала.

— Фарат, где Кира? — приоткрыв кокон, потребовал уточнения ситуации егерь.

— Сидит у костра и доедает свою половину запасов каторжников. Опасность вокруг отсутствует.

Игнат обошел рунный круг по широкой дуге: не дело ходить по чужим знакам. Странно, половина из них ему была незнакома, ну да кто он такой, чтобы лезть в вопросы высшей магии?

— Проснулся, — обрадованно заявила Кира, повернув к нему свое обезображенное лицо, — уже будить тебя собиралась.

— Ты вроде хотела меня раньше поднять? — садясь рядом и доставая папиросу, с укором произнес Демидов.

— Хотела, но решила, что тебе тоже нужен отдых. Ты очень сильно мне помогаешь. Почему я не могу позаботиться о егере, который уже так много сделал для меня?

— Одна магичка мне жизнь спасла, — напомнил Игнат, — и это лишь самое малое, что можно сделать для нее. А теперь, когда мы покончили с любезностями, все готово к ритуалу?

— Да, сейчас доем, допью воду и пойду в дом. Думаю, ты знаком с примитивной формулой ритуала, поскольку сам немного владеешь силой.

Демидов кивнул.

— Тогда ты знаешь: полная сосредоточенность. Я уже изготовила себе повязку, чтобы ничто не отвлекало. Это, конечно, не мои обычные усиленные наушники, но сойдет. Дальше пусть хоть небо на землю валится, не входи в дом и постарайся защитить меня.

— Сделаю все, что в моих силах, — заверил волшебницу Видок, — только пыльник заберу: ночью может быть прохладно.

Игнат прошел в дом и, забрав рюкзак с плащом, вернулся к костру. Молча достав из кармана ложку, занялся едой, которую приготовила Кира. Все, что нашлось в мешке каторжников, магичка пустила в ход — какие-то вялые овощи, мелкую крупу, которая не разварилась, копченое мясо…

— А грибы откуда?

— Прогулялась по опушке, тут их на удивление много, — пояснила Кира. — Все, Игнат, пора заняться делом, дай мне ровно сутки.

Демидов кивнул.

— Занимайся, сколько потребуется, я прикрою.

Женщина поднялась и, мотнув полами своего балахона, ушла в дом. Дверь за ней закрылась, лязгнул старый запор. Демидов опять остался один.

Вечер прошел в молчании, джинн, похоже, еще накануне исчерпал весь свой запас красноречия. Игнат перебрал рюкзак, в котором так и валялись куски чистого железа, добытого в вольной области. Никак не получалось продать, да и на носы сапог нужно было сделать новые накладки. Еды совсем мало, в рюкзаке беглых каторжников осталось граммов триста каменного копченого мяса, которое скоро протухнет. У него в заначке прессованная плитка из злаков, готовый концентрат для каши и вяленая говядина. Немного, но на одну похлебку хватит. Родник был в двадцати метрах от дома. Так что с водой проблем нет, но с провизией нужно что-то делать. Грибы в темноте не пособираешь, да и на Интерре они своеобразные, ночью в землю зарываются, придется дождаться рассвета. Грибы, конечно, хорошо, но и мясо не помешало бы. Игнат осмотрел заряды в двустволке, как он и думал, дробовые, такие для охоты самое то. Утром можно будет пройтись вокруг посмотреть на зверье, может, кто бродит.

Ночь, в отличие от прошлой, прошла спокойно. Из дома, в котором заперлась Кира, не раздавалось ни звука. Умывшись у родника и дожевав остатки похлебки, которые специально оставил на завтрак, Игнат прихватил с собой трофейную двустволку и переступил границу леса. С грибами магичка не обманула — он нарезал целый мешок, прежде чем обошел поляну по кругу. Оставив трофей у костра, он еще раз приказал джинну просканировать местность и, убедившись, что вокруг нет ничего представляющего опасность, углубился в лес. Выследить дичь с помощью Фарата удалось довольно быстро. Два часа — и пара упитанных лесных зайцев с жестковатым, но вполне вкусным мясом заняли свое место на внушительной палке. Еще через час дырявые шкурки и требуха были закопаны подальше от дома, а на самодельном вертеле жарился первый ушастый.

Сутки прошли в праздном безделье, в округе никто так и не появился. Игнат скучал — он понимал, что нужно торопиться, времени потеряно очень много, — но быстро он все равно не смог бы передвигаться. В королевстве беспорядки, плавно переросшие в гражданскую войну, а вот этот лесной домик оказался «оком урагана» — вокруг бардак, а тут тишина и спокойствие.

Игнат надеялся на возможности Киры. Если поставить ее на ноги и вывести за периметр странной аномалии, мешающей открывать порталы, то магичка сможет доставить его хотя бы в Белогорское княжество. Правда, там его разыскивают в связи с гибелью главы специального отдела инквизиции и главы гильдии магии Сторожья, но это и к лучшему: он расскажет, где спрятана руна, пускай у них по этому поводу голова болит. Денег дадут — спасибо, нет — демоны с ними. Уж больно рисково оказалось ею владеть.

— Есть что пожевать? — раздался из домика усталый голос Киры. — Умираю с голоду.

Игнат обернулся: магичка стояла, прислонившись к косяку, капюшон скрывал ее лицо.

— Удалось? — спросил он, возвращая на костер тушку зайца, который бережно хранился в свежевыкопанной яме завернутый в листья лопуха. — Садись, сейчас разогрею, зайцы тут на диво жирные и сочные. Впервые подобных вижу. Может, вид такой? А в котелке, — кивнул он на треногу, — грибы с мясом, покрошил туда зайчатины и потушил, получилось недурственно. Да и приготовилось недавно, еще горячее, наверное.

Магичка опустилась на бревно, пожав плечами.

— В лесных зайцах не разбираюсь, — и приняла протянутую флягу.

Она, не стесняясь, откинула капюшон и сделала пару глотков, правда, Игнат видел, как дрожат ее пальцы.

— Сейчас поем — и спать, — уже более твердым голосом заявила Кира. — По-хорошему, мне для полного заполнения резерва нужны еще сутки, но, похоже, у нас их нет, надо уходить. Того, что есть, хватит подлатать себя и создать портал к башне гильдии в Белогорске.

— С чего такая спешка? — озадачился Игнат, но к предупреждению отнесся серьезно: многие волшебницы владели третьим глазом и нутром чуяли изменения вокруг себя, а некоторые даже обладали даром ясновидения — такие оракулы пользовались большим почетом.

— За нами идут, — отрывая лапу зайца, ответила она.

Демидов подтянул к себе винтовку и, приоткрыв кокон, приказал Фарату просканировать местность.

— Не беспокойся, егерь, — мягким и очень приятным голосом произнесла Кира, — они появятся тут только завтра вечером, я видела собак и Искоренителей, обыскивающих в сумерках пустой дом. Мы уйдем раньше, чем они выйдут на наш след.

Она обглодала первую лапу и взялась за следующую, горячий сок тек по ее длинным белым пальцам, капая на траву, сейчас магичку меньше всего беспокоили манеры — она была очень голодна. Следом настал черед котелка грибов с мясом все того же зайца. Наконец она, облизав ложку, сунула ее в карман балахона.

— Ночью я займусь собой и к утру буду выглядеть гораздо лучше. Негоже появляться перед магессой Даной в таком виде.

Игнат слегка расслабился: джинн не обнаружил никаких следов противника. Теперь Демидов наблюдал за своей спутницей — она довольно ловко орудовала одной рукой, отрывая куски мяса от тушки, лежащей на лопухах. Похоже, в ней проснулся дикий аппетит, поскольку меньше чем за десять минут Кира умяла половину зайца. Наконец она вытерла руку о траву и уставилась на Демидова.

— Чего это ты на меня так смотришь?

— Да так, думаю, что нам нужно будет устроить хороший загул в Белогорске. У меня там дом, и я приглашаю тебя, егерь, быть моим гостем.

— Я бы с радостью принял твое предложение, магесса, — со всей почтительностью произнес Игнат, — и с удовольствием навещу тебя в твоем доме, но сначала мне очень нужно попасть в княжество Дар, там меня ждет дело, от которого зависит жизнь очень многих людей. Я боюсь, что опоздал. Так вышло, что вот уже месяц я пытаюсь добраться туда из очень далеких мест, и, как видишь, постоянные задержки в пути не слишком сильно приблизили меня к цели.

— Задержка в пути — это я? — поинтересовалась Кира. Ей было очень больно говорить, лицо по-прежнему оставалось одной большой раной.

— Не только, не принимай на свой счет. Я рвусь вперед, но препятствия на моем пути множатся, словно само провидение не желает, чтобы я добрался до Сторожья.

— Сторожья? — как-то странно спросила Кира. — Что тебе нужно в этом мертвом городе?

Игнат замер, уставившись на магичку.

— Мертвом?

— Чуть меньше месяца назад, еще до событий в столице королевства, разлетелась новость, что в результате операции на окраине княжества погибла магесса Сторожья с помощницами и инквесса из Белогорска, которая вела какое-то расследование. Вроде там егерь был замешан, который исчез. — И тут Кира уставилась на него. — Егерь, который исчез… — пробормотала она. — Игнат, это ты?

Демидов с минуту молчал.

— Что с городом?

Волшебница тоже молчала, пытаясь добиться таким методом ответа. Не вышло — она вздохнула и продолжила рассказ:

— Точно никто не знает, что там произошло. Ночью было атаковано неизвестной очень могучей ведьмой отделение братства егерей, от дома ничего не осталось. Погиб старый егерь, глава отделения.

— Прости, Дед, — не сдержался Игнат. — Дальше? — потребовал он.

— Никто не знает почему, но люди стали умирать или обращаться, нападая на других выживших. Служба «Железного кулака» закрыла город по приказу своей главы магессы Светаны, которая потом просто исчезла. Никто не знает, погибла она в городе или ушла. Спустя несколько дней там остались только мертвые и одержимые. Гильдия и войска князя Кая окружили город. И круг из трех магесс второй ступени при поддержке десяти волшебниц третьей обрушил на город огненный дождь. Там нет больше жизни, только пепел в кольце уцелевших внешних стен.

Игнат тяжко вздохнул: все эти люди погибли из-за него, из-за того, что он по глупости не отдал эту гребаную руну инквессе Рене. Права была Тамара: Веревея ни перед чем не остановится. Похоже, она своего добилась, руна-ключ наверняка уничтожена. Теперь некуда спешить, осталось быстро добраться до Белогорска, обратиться за помощью к братству и идти на поклон к инквессам.

— Тебе все еще нужно в Сторожье? — пробился сквозь его мысли голос Киры.

— Уже нет, теперь мне очень нужно в Белогорск.

— И что тебя там ждет?

Игнат улыбнулся.

— Уж точно не твой дом — скорее всего, допросная инквизиции или подвал гильдии, куда сбегутся все ваши умелицы из «Стражи силы».

— И ты так спокойно об этом говоришь? — В голосе Киры была жуткая смесь жалости и сожаления. — Наши девочки из стражи не шутят, да и инквизиторши тоже. Что произошло в Сторожье?

— Не нужно тебе этого, — грустно улыбнулся Видок. — Давай отдохнем, а завтра ты откроешь портал и я шагну навстречу судьбе. Тебе нужно привести себя в порядок, я тут наткнулся на маленькое лесное озеро, всего в паре километров отсюда. Если подлечишься, то можно будет ополоснуться: если честно, от тебя не фиалками пахнет.

Изумрудные глаза Киры нехорошо блеснули, но она ничего не сказала. Посидели, помолчали.

— Хочешь, я открою тебе портал? — после затянувшегося молчания предложила магичка. — Куда пожелаешь, не так далеко, но километров на четыреста меня хватит. Давай я переправлю тебя в княжество Яр? Таким, как ты, там всегда рады. Или куда-нибудь на окраину, где до тебя нет дела, поближе к вашему братству?

Игнат покачал головой.

— Мне необходимо пройти весь путь до конца. Но ты зря беспокоишься — не думаю, что мне что-то грозит, правда, придется ответить на очень много вопросов. Деда жалко: хороший был мужик.

Глава 16 Да что же так не везет!

Утро выдалось пасмурным, от гор задул холодный ветер. Демидов проснулся на рассвете, оттого что замерз. Кира лежала рядом, завернувшись в пыльник Игната. Она не отпустила егеря спать у костра, настаивая на том, что ему необходим отдых. Демидов не возражал: он очень устал.

Его спутница улыбнулась во сне. Вот что значит магичка третьей ступени — и восьми часов не прошло, а от жутких ран не осталось и следа. Видок поймал себя на том, что ему очень нравится это лицо: острый подбородок, аккуратный прямой нос, выдающиеся, хорошо очерченные скулы, миндалевидный разрез глаз, высокий лоб. Волосы сейчас больше напоминали грязную мочалку, слипшиеся пряди некрасиво лежали на щеке, похоже, они когда-то пылали медным с золотом, потребуется не один раз вымыть голову, чтобы привести их в порядок. Ну и, конечно, очень милые веснушки, которые красивой россыпью покрывали восстановленное лицо, плечи и шею. Без перебора — немного на носу и на щеках, немного на шее, лишь плечам досталось, но тоже очень гармонично, а то видел Демидов одну барышню, у которой лицо было все в мелких точках цвета меди — надо сказать, смотрелось неприятно.

Каким-то образом магичка почувствовала, что ее пристально разглядывают, и, открыв свои ярко-зеленые глаза, уставилась на Игната. Потом рефлекторно провела рукой по лицу и облегченно вздохнула.

— Все?

— Вполне, есть пара мелких ранок, но остальные затянулись. Как рука?

Кира размотала грязные остатки рубашки, которые использовали как фиксаж шин, убрала палки, их заменявшие, и подвигала пальцами.

— Нормально, правда, еще не совсем отошли, но это уже не проблема.

Она вскочила, скинула с себя балахон и принялась разглядывать тело в тусклом свете из небольшого окна. Игната она проигнорировала.

— Неплохо, — наконец подвела итог магичка. — Правда, от фигуры остались кожа да кости, ну да это мы решим хорошим питанием и дорогим вином. Веди к своему озеру, ты мне обещал ванну, — весело скомандовала она и, натянув обратно свой балахон, выскочила наружу.

— Может, позавтракаем? — крикнул ей вслед Игнат, наматывая портянки и вставляя ноги в сапоги.

— Позже, — раздалось снаружи. — Но костер надо развести, мне еще эту тряпку сушить на нем, придется пока у тебя твой пыльник одолжить.

Когда Демидов вышел из дома, костер уже радостно трещал сушняком: волшебница не стала заморачиваться с разжиганием и, навалив веток, запустила в основание огнешаром. Как боевое заклинание оно никуда не годилось, слишком медленное, а вот как розжиг для костра или просто что-то запалить — отличная штука.

До озера дошли быстро. Кира скинула чужие стоптанные башмаки, затем, ничуть не стесняясь, стянула с себя балахон, а следом и одолженные штаны, подвязанные веревкой, и бросилась в воду.

Игнат не торопясь разделся, но трусы все же оставил, — ему тоже не мешало ополоснуться. Вода была холодной — наверно, в этом озерце били ключи. Какое-то время они совместно плавали, после чего магичка занялась собой, а Игнат, выбравшись на берег, выстирал запасные портянки и трусы. Погода, казалось, все же решила не портиться, и ту серость, что висела с утра в небе, унесли высокие северные ветры. Редкие облака, белые и пушистые, еще закрывали солнце, но стало гораздо теплее.

У озера провели чуть больше двух часов. Оказывается, еще накануне ритуала Кира нашла в доме старый обмылок, который она использовала на все сто процентов, жалуясь, что он очень маленький. Наблюдая за ней, совершенно не стесняющейся, стоящей на мелководье и намыливающей себя, Игнат сожалел, что у него в рюкзаке не оказалось столь полезного предмета гигиены. Егерь не странник, в поле он проводит считаные дни, затем возвращаясь под крышу, поэтому редко берет с собой все потребное в дороге.

Наконец с помывкой было закончено, сырой балахон хорошо выжат, и теперь Кира, натянув штаны и закутавшись в пыльник, расчесывала свои волосы гребнем, который Видок ей вырезал со скуки, пока у костра сидел.

Костер успел основательно прогореть, и угли дышали жаром. Разогрев остатки зайца, Игнат подкинул дров и даже соорудил из трех жердей своеобразную сушилку.

— Не передумал? — спросила Кира, облизывая жирные пальцы.

— Ты о чем? — не понял Игнат: он уже успел забыть о вчерашнем разговоре.

— О портале, конечно, — напомнила магичка, в голосе которой проскакивали нотки вполне искреннего участия и беспокойства. — Может, все же не стоит тебе соваться в Белогорье?

— Моя жадность и нерешительность привела к гибели множества людей, пора держать за это ответ.

Кира вздохнула, но больше этой темы не поднимала, за что Демидов был ей очень благодарен. Но прежде чем идти сдаваться, нужно связаться с братством: его защита — не пустой звук, Видок на хорошем счету и может рассчитывать на помощь егерей.

«Они идут», — всплыла в голове Игната мысль джинна. А следом подоспела картинка: тридцать крепких мужчин медленно окружали поляну, сжимая кольцо, у двух из них были странные жезлы с красными шарами, как и описывала Кира. Половина из них обладала эмблемой Искоренителей, другие были одеты во все черное — никаких эмблем, только оружие.

— Пора сматываться, они нас выследили, — быстро произнес Игнат, натягивая кольчугу и разгрузку. — Проверь: сможешь ли открыть портал?

Кира вскочила на ноги — ни страха, ни суеты, только собранность, сейчас перед ним была настоящая боевая магичка. Заклинание, пасс рукой, арка портала вспыхнула и мгновенно погасла. Про себя Демидов отметил, что ей потребовалось на это полминуты, хотя, наверное, даже больше.

— Сбоит, — растерянно развела она руками.

— У них два жезла, — снаряжая второй барабан винтовки обычными пулями, пояснил егерь. Все же не зря он закупился в Кохеме, но их все равно не хватит. — Там Искоренители и какие-то парни в черном. Они сейчас в паре километров, окружают нас, но их немного, бреши слишком велики. — Он кинул двустволку магичке в руки: — Сможешь стрелять? Заряжена картечью, шагов с десяти любого снесет.

— Конечно, смогу, — сказала она, застегивая пыльник на все пуговицы и рассовывая дробовые контейнеры по карманам. — Какой план?

— Простой: мы пойдем на прорыв, — уверенно заявил Игнат, подвешивая к поясу рукоять энергетического кнута. — Держи, тебе пригодится, — кинул он ей трофейный пистолет. — Осталось выбрать направление.

Демидов приоткрыл кокон и отдал мысленный приказ: «Фарат, сканируй все вокруг, я должен знать, где их самое слабое место». Джинн в охотку взялся за этот процесс — знал, что при прорыве будут еще трупы, а значит, жизненная сила, которую он поглотит.

Видок извлек из рюкзака ларец с зельями. Скорость, сила, ну и, конечно, руна воина: удача в бою не повредит. Пока он закидывался стимуляторами, Кира свернула свой все еще сырой балахон-плащ и его портянки с трусами, после чего сунула все это в трофейный мешок беглых каторжан.

Диспозиция у нападавших была так себе — они зашли по широкому радиусу, растянув свои невеликие силы. Интересно, как эти уроды узнали, что они скрываются тут? Самым перспективным было западное направление — с той стороны шли четверо Искоренителей и один жезловик в черном. Вот его нужно было точно ликвидировать.

— Давай на запад, — закинув рюкзак за спину, скомандовал Игнат и, развернувшись, побежал к лесу.

На ходу он объяснил Кире план:

— Как скажу «замри», ты прячешься и не дергаешься, энергетическое оружие работает почти бесшумно, просто небольшой хлопок. Я зайду им в тыл, но пропущу мимо себя одного крайнего — он пройдет совсем рядом с тобой. Задача — свалить его, стреляй в брюхо из обоих стволов. Остальные на мне, особенно жезловик. Ты все поняла?

— Да, пора убивать.

— Молодец. Магией не пользуйся, все равно толку не будет.

Волшебница послушно кивнула.

Все же зелья скорости гораздо удобней действуют — много дольше, чем заклинания, и отходняк не критический.

— Сто метров, — предупредил Фарат.

Игнат пригнулся и огляделся. Здесь было погуще, множество молодых сосенок, которые отлично закрывали обзор, среди них хватало исполинов, за которыми можно легко укрыться, а у противника не было ни единой возможности перекрыть лазейки. Откуда-то из-за спины раздался собачий лай. Плохо, конечно, — собака легко возьмет след.

Игнат указал в небольшую ямку меж корней внушительной сосны: даже довольно высокой магичке можно будет там укрыться. Прикинув последнюю диспозицию, Демидов удовлетворенно кивнул, обходя две молодые ели: противник пройдет с самого края, в пяти шагах от засевшей Киры.

— Он будет слева метрах в трех. Когда свалишь его, выбирайся и аккуратно двигай за мной. Если все пойдет по плану, там уже никого не останется, я уничтожу жезл, и мы уйдем. Держи направление вон на ту огромную сосну, раздвоенную. Если меня не будет, жди там ровно пять минут, а потом беги. Дальше ты сама по себе.

Кира кивнула, затем быстро сделала шаг навстречу и едва коснулась губами его щеки.

— На удачу, — шепнула она и скрылась в своем маленьком окопе.

— Спасибо, — шепнул в ответ Игнат и побежал вперед.

Обернувшись, он удостоверился, что его спутница надежно прикрыта корнями и стволом, ее не видно, и если она не засуетится, «столбовик» получит в спину больше полусотни стальных картечин, которые его надвое разорвут.

Брешь оказалась настолько широкой, что Игнат даже засомневался в своем плане: а не проще ли выйти из западни, никого не трогая? Но вспомнил, что сделали с Кирой эти ублюдки, и ярость в нем подняла голову, так что пришлось на несколько секунд сцепить зубы, чтобы не наломать дров. Нужно убить хотя бы этих. Да и очень ему был интересен этот магический жезл, нейтрализующий магию.

Первый враг оказался справа от него. Он шел с винтовкой наперевес, не особо глядя по сторонам. Оно и понятно: до поляны почти километр. Нападавшие свято уверены в том, что неожиданность на их стороне. Как они вообще тут оказались? Как нашли магичку?

Кинжал бесшумно вышел из ножен, противник прошел мимо Игната, на мгновение на фланге мелькнул еще один, тот самый, что предназначался Кире. Но по сторонам он не смотрел, поэтому полностью проигнорировал Демидова, вжавшегося в ствол.

Игнат обогнул сосну и вышел прямо за спиной у Искоренителя. Левая рука зажала рот, остро отточенное лезвие прошлось по глотке, заливая кровью грудь и землю. Придержав умирающее тело, Игнат скинул его под лапы густой молодой сосенки, наружу только сапоги торчали. Забрав прислоненную к дереву винтовку, Видок продолжил охоту. Счастливый Фарат, получивший свою дозу жизненной силы, был в восторге, и эта эйфория передалась компаньону.

Остались еще двое и жезловик. Второй «столбовик» оказался еще беспечней, чем его приятель: он шел и насвистывал, держа винтовку на сгибе руки, ломился через все напролом. Вот и сейчас он пер прямо через две сосны, стоящие друг от дружки всего в полуметре. Игнат на скорости скрылся за ними, и как только Искоренитель пропал из виду для «черного», Демидов просто приставил к его голове пистолет и нажал на спуск. Едва слышный хлопок, на зеленые ветки плеснуло кровью вперемешку с мозгами и костями. «Пейзаж в красно-белых тонах», — подумал Игнат и услышал в ответ одобряющий гул джинна: тот любил такие черные шутки, а гул заменял ему смех.

Осталось двое — непонятный мужик в черном прикиде с волшебной палкой и еще один Искоренитель, — он шел далеко в стороне, метрах в пятидесяти. Вообще это окружение оказалось довольно нелепым: растянувшись в цепь, нападавшие подставились, давая Игнату возможность устранять их по одному.

Видок сместился за спину «черному» и пошел следом. Когда их разделяли всего три метра и пара деревьев, тот забеспокоился. Он встал и начал вертеть головой, ища тех, кто должен был идти слева от него. Не обнаружив никого, он загрустил и уже даже открыл пасть, чтобы заорать, но не успел: сразу две стальные пули ударили его в спину, а третья пришла в голову.

А вот последний Искоренитель наконец почуял неладное. Он укрылся за сосной, пытаясь обнаружить своих дружков, и даже начал не очень громко выкрикивать их по именам. Игнат рванул вперед: зелье скорости позволяло ему нестись через лес, словно багги на отличной дороге. Нужно добить последнего и уходить — там, за спиной, магичка уже должна была порешить свою цель. Негромкий выстрел раздался, когда он летел к следующему укрытию: эта сволочь с огненным столбом на спине умудрился его засечь, и теперь его автомат посылал пули в несущегося Видока. Стрелком он был приличным, а вот с упреждением запаздывал. Пуля все же рванула волосы возле лба, из раны тут же потекла кровь, заливая правый глаз, — магазин автомата опустел в тот момент, когда егерь вылетел на открытое место в пяти шагах от Искоренителя. Игнат не стал останавливаться, а просто сократил дистанцию и пробил с правой ноги в лицо стрелка. Хрустнули позвонки, кожа на шее лопнула, из рваной раны хлестала кровь. Труп завалился на спину, уставившись в небо, проглядывающее сквозь ветви довольно молодой сосны.

— Сука! — не сдержался Демидов, вытирая ладонью кровь со лба. — Ну ничего, не беда, Фарат такую пустяковину быстро залатает.

Игнат склонился над покойником и, ухватив оружие за ремень, закинул за спину к винтовке. Автомат стоит хороших денег — если в Белогорске не отнимут, можно будет выгодно продать. Вообще за последний месяц он сделал на трофейном оружии неплохие деньги. Добежав до «черного», он взял жезл, выпавший из руки покойника, — шар перестал быть красным. Как Демидов и думал, сделан он был из отличного горного хрусталя — лучшего проводника силы на всей Интерре. Сунув добычу в рюкзак, Игнат поспешил к раздвоенной сосне. Кира сидела на земле, прикрывшись стволом, Игнат заметил только ее ногу.

— Это я, не пальни, — тихо произнес егерь, — пора сваливать. С твоим проблем не было?

Магичка вскочила и качнула головой.

— Какие проблемы, если в упор из двух стволов? У него в груди сквозная дыра с голову. А вот тебя, я смотрю, зацепил: мордашку попортили.

— Фигня, кровоточит только, — размазывая кровь по лицу, отмахнулся Игнат. — Будет время, залечу с помощью джинна.

— Я сама тебя подлатаю, можно даже сейчас. Пара минут — и будешь как новенький.

— Позже.

— Ну как знаешь, — пожала она плечами. — Я винтовку его прихватила, — продемонстрировала Кира трофей, — не новая, но денег стоит.

— Я тоже с мародеркой, захватил палку с красным шариком. — Лицо магички осветила улыбка, а глаза заблестели. — Правда, в моих руках он не работает, ну да потом покажу. Попробуй открыть портал, надо сваливать. В Белогорск долго. Непохоже, что нас услышали, но все равно лучше уйти побыстрее.

— Куда? — растерялась Кира.

— Туда, где нет никого и где у нас будет десять минут перевести дух и спокойно открыть портал в княжество.

Кира, кивнув, начала читать заклинание. До уровня той же Арианы, не говоря уж о Глане, предводительнице ведьм свободных земель, ей было далеко: и магесса, и ведьма справлялись в два раза быстрее. Директриса академии Северска вообще не читала заклятий, только пальцами щелкала, а это уже высший пилотаж.

— Пошел, — скомандовала магичка, держа портал открытым, он подрагивал, но был вполне стабилен.

Игнат вбежал в голубое марево. Не прошло и пяти секунд, как он вывалился во двор какой-то сгоревшей постройки, вокруг жужжали мухи, роившиеся над раздутыми мертвыми телами. На воротах был прибит какой-то мужик в очень небедной одежде. Кажется, Игнат понял, куда их забросила Кира: это тот самый особняк, в котором она скрывалась. Что ж, логично: кто будет ждать среди десятка разлагающихся жмуров? Когда из портала вышла волшебница, он рылся в рюкзаке в поиске зачарованной косынки: запах гниющего на жаре мяса не относился к его любимым. Наконец он нашел платок и натянул на лицо.

Девушка брезгливо оглядела раздувшиеся трупы, потом чирикнула заклинание, и от нее прямо пошли волны свежести.

— Неприятное место, в такие любит нелюдь наведаться, только встречи с падальниками нам не хватает.

— Не думаю, — отозвалась Кира, — здесь им спрятаться негде: одни холмы, леса почти нет.

— Если они сюда явятся, они смогут неделю жрать. А прятаться тут есть где — вон вход в подвал.

Фарат уже закончил сканировать разоренное поместье и угрозы не обнаружил. В радиусе пятисот метров было совсем пусто.

— Кроме того, мы тут надолго не задержимся. Сейчас загляну в дом — может, повезет, найду одежду хоть какую, надеюсь, не все выгорело.

— Я тебе помогу, — возвращая рюкзак за спину, согласился Игнат.

Сейчас единственной одеждой Киры был пыльник, который велик минимум на три размера, и штаны из черной плотной ткани, которые тоже не по размеру.

Нельзя сказать, что им повезло, но кое-что магичка нашла. Поместье выгорело не целиком: второй этаж не занялся почти совсем, пострадали ковры и двери, а вот каменные стены защитили имущество, хотя нападавшие успели похозяйничать: и пограбить, и поломать. В доме воняло гарью, но запах от смердящих трупов уже не беспокоил. Кира обшарила хозяйскую спальню, и ее добычей стало эффектное длинное красное платье с очень смелым декольте до пупа и вырезом на спине до… Откровенное платье.

— Я бы с удовольствием на тебя в нем посмотрел, но сейчас не время, — разглядывая трофей, заметил Игнат.

— Но здесь я его умирать точно не брошу, — безапелляционно заявила напарница и запихнула платье себе в мешок.

Похоже, у грабителей просто не хватило времени основательно разграбить поместье — хватали, как сороки, все яркое и блестящее, шкафы больше ломали, а вещи, что не порвали, разбросали по полу. В итоге в одной из комнат, по словам магички принадлежавшей раньше дочери хозяина, которая несколько лет назад уехала с мужем в княжества, нашлись высокие черные сапоги — так и валялись в пыли под кроватью. Похоже, история с дочкой у хозяина была непростая, комнату ее он не тронул.

Кира, плеснув на обрывок простыни водой из фляги, протерла их, получив качественную обувку на невысоком каблуке с острым носом, причем сапоги ей оказались велики совсем чуть-чуть. Следующим трофеем стали черные шелковые чулки на подвязках. Магички любили красиво одеваться и всегда были законодательницами моды — в Златограде десятки, если не сотни, мастерских, в которых шили одежду и нижнее белье для состоятельных клиенток, а вслед за ними эта продукция шла в дома аристократок и зажиточных горожанок. Статусная одежда, надо сказать.

Игнат наблюдал за мародерством, стоя у двери и контролируя широкую каменную лестницу и выгоревший холл. Кира же продолжала рыться в груде тряпья, валяющегося на полу. Что-то она отбрасывала в угол, что-то на поломанную кровать. Груда ненужного росла гораздо быстрее. Наконец магичка навела порядок — шелковый разодранный халатик отправился в кучу забракованного тряпья, и волшебница смогла заняться тем, что удалось отобрать. Похоже, с дочкой хозяина поместья она имела схожие габариты, поскольку, ничуть не стесняясь Игната, Кира разделась и принялась облачаться, причем все, что она надевала, чистила с помощью магии. Вообще чародейки в быту любят пользоваться силой, существует куча бытовых заклинаний — вот и сейчас она приводила трофеи в порядок в мгновение ока.

— Чего свой плащ не почистила магией, а стирать взялась? — не выдержав, спросил Игнат.

— Много чести для этой тряпки, — зло ответила спутница. — Заешь, как он ко мне попал?

Игнат покачал головой:

— Откуда? Ты же не рассказывала ничего.

— Когда меня захватили, неделю держали на воде и хлебе, сухари давали через день и каждый день били. Но это была разминка, у них хватало других кандидаток — я слышала, как они кричали. И чем они громче кричали, тем больше зверели Искоренители. Твари! — Ее голос просто звенел от ненависти, не нужен был джинн, чтобы понять: магичка закипела. — Если бы сегодня нам можно было шуметь, эта тварь, которую я завалила, так легко не отделалась бы. Я его вспомнила: он охранял периметр, но каждый вечер являлся к моей соседке, молоденькой химичке пятой ступени, почти девочке. Что он с ней делал… — Кира зажмурилась, помолчала.

Игнат ее не торопил — ей было нужно выговориться, а ему несложно послушать.

— Почему тебя не тронули?

Она зло посмотрела на него.

— Меня готовили для их столпа, предводителя. Что ему травница или химичка-слабосилка? А вот боевая магичка третьей ступени — это достойно. Сломать, искалечить, поиметь. Как я поняла, предводитель в это время находился в столице, в которой шли бои. Только не спрашивай, что он там делал, я не знаю. В ту ночь, когда он вернулся, меня распяли на дыбе, сорвали одежду. Он пытал меня шесть часов, я не закричала. — Она посмотрела на Игната, в глазах стояли слезы, но она держалась. — Когда он ломал мне пальцы, жег тело, уродовал лицо, я мычала, скрипела зубами, но не кричала — знала: если закричу — все, конец. Хотя, может быть, стоило?

Игнат подошел к ней, положил винтовку рядом и обнял.

— Ты все правильно сделала, ты молодец, ты настоящая. Закон егерей — дерись до конца. Можешь считать себя одной из нас.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Лестно, спасибо, но ты прав. Спасение пришло случайно: там был старик, старый извращенец, он сидел в углу, наблюдая, как их главарь калечит меня. Но я поняла, что все, что было, лишь разминка, все кричат. Просто этот ублюдок еще не брался за меня по-настоящему. Как бы я хотела выпустить ему кишки, но не судьба. Так вот, этот престарелый извращенец достал свой вялый агрегат… Короче, возбудился старый сморчок, но, похоже, в его возрасте это оказалось вредно — наверное, сердце прихватило. В общем, рухнул он со стула в двух шагах от меня, и ключ от моих кандалов рядом оказался. Напрягая крохи оставшейся магии и телекинезом с пятого раза подняла его до замка. Не спрашивай, каких трудов мне это стоило, но я освободилась. Стянула с этого ублюдка рясу и башмаки стоптанные, чуть ноги в них не стерла, и рванула прочь. Не забыла, правда, ногой в горло добить урода. Вот так ко мне и попала эта хламида. Она меня сильно выручила, я вышла неузнанной. Дошла до ворот — и снова удача: с первого раза сработало заклинание — я подчинила охранника.

Игнат покосился на магичку.

— Магия подчинения вне закона, за такое можно залететь в острог, и гильдия не поможет.

— Ты думаешь, мне не плевать было? — перехватив его взгляд, спросила уже вполне успокоившаяся Кира. — Плевать, как и сейчас. Он открыл мне ворота и получил четкий приказ убить любого, кто попытается через них выйти.

— Коварная, — одобрил Игнат.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарила магичка. — А дальше я бежала в лес, так далеко, как могла, пока не выскочила на просеку, заваленную трупами, и не увидела одного погибающего егеря.

— Как ты определила, что я егерь? Знак-то на пыльнике был, а я только в жилете да в разгрузке.

— А я умная. Ты дрался расчетливо — не как вояка или наемник, для тебя нелюдь была знакомой добычей, просто тебе не повезло: застали врасплох.

Игнат улыбнулся.

— Ты ошиблась, мне очень повезло: я встретил тебя.

Кира закрыла глаза, ее губы чуть приоткрылись, и она потянулась за поцелуем. Демидов не стал ее разочаровывать. Вышло гораздо лучше, чем тот скользящий, на удачу. Ее губы порозовели от прилива крови, ярко-изумрудные глаза азартно заблестели, но Видок покачал головой.

— Нет, Кира, тут мы этого делать не будем. Одевайся, нам пора.

Магичка разочарованно вздохнула и начала перебирать уцелевшие вещи. Наконец она остановила свой взгляд на странном платье с асимметричным подолом фиолетового цвета, с глубоким декольте — похоже, хозяйка гардероба имела хорошие формы и не стеснялась их демонстрировать. Облачившись, она повернулась к Игнату.

— Что скажешь, а то зеркал тут не уцелело.

— Очень красиво и вызывающе, — любуясь женщиной, ответил Демидов, — и совершенно не годится для леса.

— К демонам лес, он мне уже порядком осточертел. Отсюда я планирую перебраться поближе к цивилизации. До Белогорского княжества не дотянусь, но вот до столицы соседнего Варнского, что на границе с Гарнским королевством, — без проблем. Отсюда до Варны по прямой чуть больше трехсот километров. Если ничто не помешает, сделаем скачок. А оттуда уже без проблем в Белогорск, хотя это будет на пределе моих возможностей: ну не в ладу я с порталами на дальние расстояния. Значит, говоришь, неплохо? — вернувшись к теме одежды, спросила Кира.

— Очень красиво, — ответил Игнат, прислушиваясь, и приоткрыл кокон, чтобы Фарат просканировал местность.

Но вокруг мертвого поместья было тихо и безлюдно.

Разобравшись с платьем, магичка принялась за нижнее белье — «трофейные» трусики черного цвета, затем чулки с поясом и закончила все сапогами. Надо сказать, вид у нее был очень сексуальным, слева подол платья достигал колена и был острым, словно его ножницами кромсали, а справа оно не доходило и до середины бедра, демонстрируя ногу и чулок с подвязкой во всей красе.

— Вот теперь я готова, давай сматываться отсюда. Странно, что поместье не разграбили под ноль, тут еще много ценного.

— Наплевать, — отмахнулся Демидов, — мне уже порядочно осточертело это королевство.

— Слушай, можешь разобрать винтовку и запихнуть ее в рюкзак? Как окажемся в Варне, сразу продадим трофеи — нечего лишнее таскать.

Игнат на это только хмыкнул и за полминуты раскидал винтовку на три части.

— В рюкзак не влезла, там и так уже битком.

Пришлось связать поясом от халата и приторочить к двум специальным петлям: хороший у Юркого, или его напарника, рюкзак был.

— А ты тот еще барахольщик, — наблюдая за Игнатом, заметила Кира.

— Волка ноги кормят, а егеря трофеи, — философски заметил Демидов. — Редко когда бывают богатые заказы, чаще мелкие и недорогие. Вот и перебиваемся чем можем, логово грабим или вот таких лихих людей — мне последнее время на них везло. Ну так что, мы идем?

Кира сосредоточилась. Дальние большие порталы — это сложнее. Хорошо, если ты отлично знаешь место, куда нужно, держишь образ в голове. Большинство магичек гильдии, зарабатывающие переброской грузов, имеют в памяти несколько десятков мест. Чаще всего это портальные площадки, там стоят ключи, коридор как бы сам собой пробивается, его тянет к ним. А вот портал в место, которое ты знаешь только приблизительно, — это уже не так просто. Ариана не зря выспрашивала Игната накануне, что вокруг замка, и выбрала для портала поляну. Как магички находят ориентиры, он не знал, то их тайна, они никогда не рассказывают об этом никому. У всех есть свои секреты.

Несколько минут Кира стояла, закрыв глаза, Видок ее не беспокоил. У всех свои методы. Именно в этот момент во двор, полный трупов, влетели две багги. Картинку о незваных гостях принес Фарат. Кто такие, Игнат выяснить не успел: волшебница произнесла заклинание, сделала пасс рукой, и прямо посреди комнаты открылся портал.

— Живо внутрь, — скомандовала она.

Демидов в повторном приглашении не нуждался, не раздумывая шагнув в голубое марево, где вдалеке виднелись какие-то каменные строения.

Крутило долго, не меньше пары минут. Игнат знал, что комфортность перехода зависит от силы магички, Кире до Арианы, не говоря уже о Таре, которая швырнула его аж за пять тысяч километров, было далеко. Желудок так и плясал, норовя избавиться от содержимого.

Игнат буквально вывалился на каких-то задворках, чуть не влетев в довольно чистый загон для свиней. Те протестующе завизжали. А вот наличие двух вооруженных мужиков в одинаковой темно-синей форменной одежде с незнакомым гербом очень напрягло, тем более что целились они в Игната из пары вполне серьезных пушек.

— Спокойно, не надо нервничать, — стараясь удержаться на ногах, не потерять винтовку и не извергнуть содержимое желудка, попросил Демидов вялым голосом, — я — егерь.

И тут, чуть не влетев в него, из портала вышла Кира. Мановение руки — и марево погасло.

— Господа, — обратилась она к мужикам со звероподобными мордами, которые, узрев магичку в очень сексуальном наряде, застыли столбами, приоткрыв рот и забыв про свои старенькие, но вполне надежные винтовки.

— Магесса, — наконец-то очнулся один из них. — Рады приветствовать вас и вашего спутника на ферме, находящейся под покровительством Варнского княжества. Мы стражи спокойствия города Варны, готовы оказать вам любую помощь. И, похоже, она вам необходима, учитывая, что вы появились среди скотного двора, принадлежащего торговцу мясом Тарасу. Коего мы почтили визитом, дабы пополнить запасы гарнизонной кухни. Его очень напугало марево портала, и сей благороднейший торговец попросил нас посмотреть — кто же пытается пробить тоннель в его владения.

— Как далеко мы оказались от Варны?

— Чуть меньше чем в десяти километрах от самой столицы, — пролаял второй — похоже, он смог наконец оклематься от вида прекрасной магички и все косил глаза ей в вырез.

— Ничего не понимаю, — удивленно заявила Кира, — я не могла так грубо промахнуться: портальную площадку Варны я знаю прекрасно. Я частенько сюда закидывала людей и грузы.

— Возможно, госпожа не знает, — влез в разговор первый из стражей, — но сейчас в город попасть порталом нельзя, княжество находится на грани войны с нашим соседом Белогорьем. Границы закрыты, торговля встала. Волшебницы по требованию князя закрыли печать прохода. Да и у других наших соседей — Гарнского королевства — дела неважные, уже почти месяц резня идет, на границах войска и беженцы.

Игнат поморщился: вокруг просто пахло большой кровью. Очень много событий случилось с того момента, как Демидов угодил в огненный портал Веревеи.

— Как на все это реагирует гильдия? — поинтересовалась магичка.

— Госпожа, это уже дела большой политики, — пояснил страж, — но пока волшебницы отошли в сторону, заявив, что не принимают участия в конфликте.

— А печать кто наложил? — удивилась Кира.

— Наемницы. Сейчас все княжества активно вербуют вольных на случай боевых действий. Некоторые из ваших покинули ряды магической гильдии, идя на службу тому или иному князю. Верховной магессе это очень не нравится, если молва не врет, но запретить она не может.

Кира кивнула.

— Что верно, то верно. Гильдия — объединение добровольное. Как и братство.

— А егеря? — подал голос молчавший до этого Игнат.

На это парочка стражей только плечами пожала.

— Пропали все егеря, даже отделение братства стоит закрытым, — наконец произнес один.

— Проблемы у егерей, — добавил второй. — Так что, госпожа, желаете с нами в Варну или своей дорогой пойдете? Нашему князю такая сильная чародейка очень сгодится. Платит он щедро и землю обещает.

— Нет, господа, покорнейше благодарю за приглашение, — довольно вежливо ответила Кира, — но Варна должна была быть для нас только промежуточным пунктом. Если вы не возражаете, мы откланяемся.

Игнат мысленно усмехнулся: еще бы эта парочка возражала, — кто у них вообще разрешения спрашивать будет? Но тема с егерями его обеспокоила очень сильно.

— Дело ваше, госпожа, — слегка поклонившись, ответил один из стражей, тот, что поумнее. — Хорошего вам пути.

Кира молча кивнула и, отвернувшись, принялась искать канал в Белогорск. Игнат же ждал очередного путешествия с тошнотворными ощущениями: портал хоть быстро и удобно, но не всегда приятно. А Кира молоток, третий портал открывает — хороший резерв у нее.

На этот раз она сосредотачивалась еще дольше. Стражи молча наблюдали за уходящими гостями. И вот вновь магическая формула, пасс рукой, голубое сияние. Игнат, не дожидаясь приглашения, шагнул в портал: неприятные ощущения, почти три минуты в полете — и вот он выход, опять какие-то задворки, явно не напоминающие Белогорск с его великолепными зачарованными каменными стенами. На этот раз удержать в себе остатки еды не вышло, и едва Игнат вылетел из портала, как его согнуло в приступе рвоты. Кира появилась спустя десять секунд, бодрая и свежая.

— Завидую я вам, — вытирая рот тыльной стороной ладони и снимая с пояса флягу, пробормотал Игнат. — В чем секрет? Я каждый раз стараюсь удержать в себе съеденное, а вас это словно не касается.

Наконец он отвинтил крышку и прополоскал остатками воды рот.

— Ты совершенно прав, нас это совершенно не касается: потоки портала не действуют на тех, кто способен повелевать силой. Предвижу твой законный вопрос, поскольку ты очень слабый маг, — почему это влияет на тебя? Да потому, что ты не в состоянии оперировать энергиями на уровне даже самой чахлой магички шестого уровня, потоки не воспринимают тебя как своего. По сути, у очень большого количества людей есть мизерный резерв на три-четыре несложных заклинания, правда, у многих он не развит. Твой развился в результате обучения, остальные о нем даже не догадываются.

— Ясно, опять вы всех обскакали, — усмехнулся Игнат. — И красота вам, и сила, вот теперь в порталах комфортно, и платят вам больше.

— Такова жизнь, — ответила Кира, виновато разведя руками, — но я не помню, чтобы ты жаловался на то, что я уродина.

— Туше, — ответил со смешком Игнат, — мне очень нравится и твое лицо, и твое тело. Только немного подкормить нужно. Кстати, где мы? — разглядывая очень знакомые, не слишком высокие каменные стены, спросил Демидов. — Только не говори мне, что…

— Это поместье магессы Луизы.

— Знаю я, чье оно, работал по ее заказу, охотился на нелюдь ради ингредиента. Неделю тут проторчал, избежал четыре попытки изнасилования — уж больно любвеобильная дама.

— А еще она моя тетка. И уж поверь, я тебя ей точно не отдам. Но лучшего места для того, чтобы узнать новости и перевести дух, не найти: отсюда до Белогорска меньше ста километров.

— А чего сразу к ней во двор портал не открыла?

— Этикет, — пояснила Кира. — Это невежливо — дом тетушки Луизы не является общедоступной портальной площадкой, поэтому будет лучше постучать в дверь.

Игнат мысленно усмехнулся. Магичка как раз была общественной портальной площадкой — кто в нее только не телепортировался. Но эти мысли он оставил при себе.

Едва Кира и Игнат подошли к воротам поместья, как те тут же распахнулись, никого за ними не оказалось — недвусмысленное разрешение на посещение было получено.

Тетушка Луиза встретила гостей в открытой беседке в чудесном саду: вокруг пели птицы, цвели незнакомые яркие цветы, зеленые живые изгороди закручивали тропинку к беседке в спираль. Выглядела тетушка соответственно: воздушное полупрозрачное платье золотистого цвета с длинным волочащимся по земле шлейфом и серебристые туфельки на довольно впечатляющем каблуке.

— Племянница и несговорчивый егерь с трудным характером, — разглядывая гостей с высоты беседки, немного озадаченно произнесла хозяйка. — Очень интересно. И где же вы встретились?

— Магесса Луиза, — поприветствовал хозяйку Игнат, склонившись в небольшом, но вполне почтительном поклоне, — рад снова быть принятым в вашем доме.

— Не ври, — отмахнулась магичка, — помню, как ты отсюда сваливал, только пятки сверкали.

Надо сказать, тетушка и племянница были совершенно не похожи. Луиза очень яркая, невысокая, с пышными формами, гармонично расположенными в правильных местах. Лет ей было много, где-то за сотню, но выглядела она, как и все магессы, на тридцать максимум. Тряхнув своими густыми русыми волосами, она уселась на скамейку и мановением руки подозвала стоящий на столе бокал с красным вином.

— Проходите, раз пришли.

Игнат поднялся вслед за Кирой по белым мраморным ступеням и занял одно из свободных кресел. Припомнив характер магессы, он, ничуть не стесняясь, налил себе в бокал темно-красного вина, попробовал, глянул на этикетку.

— Отличное вино, госпожа Луиза. Если не ошибаюсь, Брасс, думаю, четыреста сорокового?

— Пятьдесят шестого. Сороковой даже для меня дорого, — поправила магесса, но было видно, что ей комплимент понравился. Она посмотрела на племянницу. — Как ты?

Кира отрицательно покачала головой.

— Не очень. С тех пор как умерла мать, сплошные неприятности. Я из одного дерьма в другое, вот и сейчас чудом вырвались из Гарнского королевства, где меня чуть не прибили сначала какие-то непонятные типы со странными жезлами, нейтрализующими магию, потом попала к фанатикам, которые охотятся на магичек и обожают их пытать и сжигать.

Игнат помалкивал — его участия в беседе не требовалось, и его это вполне устраивало.

— А этого упрямца где подобрала? — поинтересовалась Луиза.

Игнат хмыкнул, продолжая дегустировать великолепный Брасс.

— В лесу столкнулись. За мной погоня шла, а его пыталась убить парочка нелюдей. Вот и помогли друг другу. Тетя, нам бы слухи узнать — что в Белогорском княжестве происходит?

— Сколько раз говорила: просто Луиза, никаких «теть», — вспыхнула магичка. — Что ты хочешь знать?

— Есть информация, что скоро будет война, все соседи вовсю ведут подготовку.

— Давайте за столом это обсудим — пойдемте в дом, как раз обед готов.

Игната не нужно было уговаривать: позавтракать им не дали всякие агрессивные мужеложцы, шатающиеся по лесу, а ужин, вернее его жалкие остатки, он оставил у портала.

Обед вышел знатным, но застольную беседу веселой и приятной назвать тяжело. Магесса Луиза была очень хорошо информирована о последних событиях в княжествах. Как Демидов и предполагал, все началось в Сторожье. А вот дальнейший ее рассказ поверг Игната в мрачное уныние.

— …Мне жаль, егерь, но братства, как единой организации, больше нет. Спустя полторы недели несколько очень сильных ведьм атаковали Егерск. Цитадель братства пала. Город был полностью разрушен. Оттуда выбрались две магички — глава гильдии магесса второй ступени Ижанна и ее помощница Лира.

— Насколько я помню, гильдия была представлена в цитадели гораздо более весомо.

— Все погибли, — покачала головой Луиза. — По словам Ижанны, волшебницы до последнего пытались спасти город и людей. Никто не знает причин. Ходят слухи, что следствием нападения стал предмет, попавший в руки к егерям и хранившийся сначала в Сторожье, а потом переправленный в цитадель. Но это не все.

— Да что еще? — зло спросил Игнат: ему больше ничего не хотелось слушать, хотелось нажраться и забыться.

Неужели все погибли? Игнат не слишком часто навещал места, где вырос, но раз в пару лет возвращался в Егерск. Там жило много людей, которых он мог назвать своими друзьями. Старый трактирщик с говорящим именем Ждан. Двери его постоялого двора всегда были открыты для егерей, он и сам когда-то был охотником на нелюдей, но, повстречавшись с шестилапом, лишился ноги, и братство купило ему трактир. У него была жена — обаятельная толстушка Наталия — и двое карапузов. Старый оружейник, у которого Игнат купил свою первую винтовку на вырученные со стартового заказа деньги. И его учителя. Неужели их больше нет? Добрые страстные феечки, не раз скрашивавшие его досуг. Торговцы в лавках, старик-привратник, охранявший ворота цитадели. И если ты хотел считаться настоящим егерем, то просто был обязан пройти испытание братства — стянуть его ключ от ворот. Многие, очень многие из учеников были пойманы этим бодрым дедом и отправлялись мести двор чугунными метлами, нещадно шкрябая по брусчатке стальными прутьями. Но все равно даже после наказания молодняк всегда возвращался за этим ключом. Старик Сэмюэль прекрасно знал об этой традиции и обычно подыгрывал кандидатам. Неужели его больше нет? Лютая ненависть затопила мозг Игната, бокал из тонкого хрусталя разлетелся в крошево, кровь из порезанной ладони, смешиваясь с густым красным вином, потекла на стол. Кира вздрогнула. Луиза же проявила больше выдержки: щелчок пальцами — и осколки и разлитое вино исчезли. Она вытянула через стол руку, Игнат послушно вложил пораненную ладонь в нее, по телу заструилось тепло, и раны быстро затянуло. Магесса третьей ступени была совершенно посредственной волшебницей во всем, что не касалось лечения, но в этом она была великолепна — не зря носила титул высшей придворной лечащей магессы его высочества князя Свята, который сейчас правил в Белогорье.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Магесса, у вас есть что-нибудь покрепче, чем этот виноградный компот?

Хозяйка на такое пренебрежение дорогим вином не обиделась — из бара на стол слевитировала пыльная бутылка, наполовину заполненная янтарной жидкостью. А следом за ней появилась рюмка.

Игнат вытащил пробку, принюхался — похоже, виски, и очень хороший, — налил, выпил, потом еще одну следом.

— Впервые вижу, чтобы «Серебряную лошадь» пили рюмками и залпом, — усмехнулась Луиза. — Но понимаю.

Игнат проигнорировал это заявление — один из самых дорогих виски, выдержка не меньше сорока лет, делали его только в одном месте — в герцогстве Йорк королевства Церн. Пожалуй, это отличный напиток, чтобы залить пустоту, образовавшуюся внутри, и помянуть погибших по его вине людей.

— Это еще не все, — продолжила магесса.

— Луиза, может, хватит? — предостерегающе произнесла Кира.

— Не хватит, — резко оборвала ее волшебница. — Вы просили расклад — вот и слушай. С уничтожением цитадели ничего не закончилось, на егерей, гильдейских магичек и инквизиторш открыта охота. В первые дни, пока никто ничего не понял, погибли десятки. Это только те, о ком мне известно. Кира, дорогая моя, я прошу тебя, будь осторожна. То, что ты мне рассказала про резню в королевстве, лишь один из эпизодов, причем довольно мелкий. Все, что функционировало веками, сейчас разваливается на части. Кстати, Видок, а не прояснишь ли ты мне по старой дружбе, как ты умудрился вляпаться во все это? Меня очень сильно беспокоит, что моя племянница, которую я очень люблю, связалась с человеком, косвенно виновным в гибели тысяч людей.

Кира удивленно воззрилась на сидящего напротив Демидова. Тот налил очередную рюмку «лошади» и залпом осушил, разговаривать не хотелось, хотелось нажраться в зюзю и вырвать кому-нибудь сердце. Кандидатур хватало, правда, в лицо он знал только Веревею.

— Игнат, — позвала его Кира.

— Что ты хочешь узнать? — после долгого молчания наконец произнес он.

— С чего все началось?

Видок усмехнулся.

— Все началось с банального заказа на нелюдь.

Он честно захотел рассказать Кире и ее тетушке всю историю, но вместо этого прямо посреди гостиной в двух метрах от стола вспыхнул портал, откуда выскочили три магички и две инквизиторши со своими жезлами и пистолетами.

Кира была великолепна: в ее руке мгновенно полыхнул огонь — не банальный огнешар, а настоящий «всполох», редкое заклинание, которым никто, кроме боевых магичек, не пользовался, — очень тяжело сохранять контроль над стихией, когда она мечется от цели к цели, превращая их в пепел. Но тут вступили в дело инквизиторши: темная вспышка из жезла опрокинула Киру на спину, а ее заклинание мигом рассеялось.

Из портала вышла еще одна, явно рангом выше остальных присутствующих. Оглядев собравшихся, она окинула презрительным взглядом взирающую на нее с пола Киру, совершенно равнодушную тетушку, которая даже не дернулась, и вскочившего Игната, успевшего выхватить пистолет и взять на прицел голову инквизиторши, атаковавшей Киру.

— Все успокоились! — требовательно произнесла новая гостья. — Я инквесса Беата, глава двенадцатого карающего отдела. Егерь Игнат Демидов по прозвищу Видок, вы арестованы, сложите оружие или будете немедленно уничтожены.

— Подчиняюсь, — опуская пистолет и кладя его на стол, ответил Игнат. — Хотя вряд ли у вас есть приказ меня уничтожить.

— Есть, — деловым холодным голосом произнесла Беата. — Единственное условие — не повредить голову, тело нам без надобности. Так что дурить не советую. Вы пойдете с нами добровольно?

Игнат стянул кольчугу и разгрузку, оставшись в обычной гражданской одежде.

— Я готов.

Инквесса хотела уже развернуться и уйти, когда одна из магичек неожиданно произнесла:

— Я чувствую жезл нейтрализации, он неактивен, но находится здесь буквально в паре метров.

Беата с интересом уставилась на Игната.

— Достань, — приказала она.

Игнат подчинился и извлек из рюкзака трофей. Одна из инквизиторш подошла и забрала жезл, внимательно осмотрела и, кивнув, ушла в портал.

— Пойдем, егерь, — уже более миролюбиво произнесла инквесса. — У нас к тебе много вопросов.

— А у меня, как ни странно, на некоторые есть ответы. — Игнат повернулся к Луизе: — Я не держу на вас зла, магесса, вы поступили абсолютно правильно — ведь появление инквизиции в доме произошло по вашему приглашению.

Кира нехорошо уставилась на тетку:

— Луиза!

— Он все верно сказал: его вот уже месяц разыскивают все — от егерей до гильдии с инквизицией. За его голову назначена награда. Наемники всех княжеств пытаются либо захватить его, либо убить, поскольку неизвестные назначили за его смерть цену, в три раза превышающую цену за его жизнь. Кира, я выполняю обещание, данное твоей матери, для тебя этот человек очень опасен.

— Кто для меня опасен, тетушка, я решу сама, — огрызнулась магичка. — Игнат, мы обязательно увидимся, — поднявшись с пола, но не предпринимая никаких других действий, пообещала Кира.

Игнат в ответ только улыбнулся.

— Конечно, увидимся, — ответил егерь.

Оставшаяся инквизиторша извлекла кандалы из заплечной сумки и сковала руки егеря. Беата, бросив ироничный взгляд на Киру, развернулась и исчезла в портале.

— Вперед, — скомандовала инквесса, прихватив его вещи.

— До встречи, — бросил Демидов Кире, звякнув кандалами, и шагнул в портал.

Желудок вновь закрутило. «Главное — не расплескать дорогущую „Серебряную лошадь“», — мелькнула в голове шальная мысль.

Владимир Апрель — июнь 2018

Сноски

1

Серебряная монета вольных городов и княжеств.

(обратно)

2

Золотая монета вольных городов и княжеств. В одном чекане 50 чеков. Монеты имеют установленный вес, но разные орнаменты, относящиеся к конкретному региону.

(обратно)

3

Стихи автора.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1 Заказ

Глава 2 Замок на западе

Глава 3 К Сторожью

Глава 4 Последствия

Глава 5 Принимаю бой

Глава 6 Бежать

Глава 7 Дикие земли

Глава 8 По вольным землям

Глава 9 Работа, которая была не нужна

Глава 10 Дорога на Северск

Глава 11 Пора домой

Глава 12 Смута в королевстве

Глава 13 Небесный путь

Глава 14 По небу к земле

Глава 15 В оке урагана

Глава 16 Да что же так не везет! Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg