Лиза Смедман КОРОЛЕВСТВА ЭЛЬФОВ
НЕИЗБЕЖНЫЕ ЖЕРТВЫ
Год Бехира (1342 СД)
Корвин спускался по узким ступеням в подвал вслед за брюнеткой, любуясь ее покачивающимися бедрами. Она двигалась, как танцовщица, в такт музыке, доносившейся сверху, из бара постоялого двора. «Старый Череп» имел сомнительную репутацию, но женщины, которых нанимала Джаэль для обслуживания столиков, с лихвой это компенсировали. Вот у этой, например, был самый прелестный смех и бедра, похожие на…
Что-то было не так. Брюнетка замерла у подножия лестницы. Она стояла неподвижно и смотрела на пол. Позади нее, в темном подвале, мелькнула тень.
Мгновенно протрезвев, Корвин вытащил короткий меч и прошел мимо девушки, отодвинув ее одной рукой за спину.
В дальнем углу подвала зазвенела спущенная тетива, и бедро Корвина пронзила боль, но он даже не взглянул на рану.
— Наверх, быстро! — крикнул он брюнетке, подталкивая ее к выходу. В ту же секунду Корвин заметил тусклые очертания белых волос на черной коже. Дроу.
Корвин бросился в атаку, намереваясь ударить темного эльфа в грудь. Дроу увернулся от клинка со сверхъестественной скоростью и, крутнувшись, пнул сзади по его ноге. Корвин упал на колено, но смог уклониться от кинжала, нацеленного ему в руку. Дроу не стал бить по жизненно важным органам, а это могло означать только одно: кинжал отравлен. Поднявшись на ноги и ощущая жгучую боль от арбалетной стрелы, торчащей в бедре, Корвин каким-то образом сумел перехватить запястье дроу свободной рукой. Запястье было липким — оно было чем-то покрыто, — и это помогло Корвину вцепиться крепче. Он ударил руку темного эльфа об стену и услышал, как выпавший кинжал застучал по полу.
Дроу, выругавшись ему в лицо, высвободил руку и с разворота ударил локтем в висок. Из глаз Корвина посыпались искры, он пошатнулся и чуть не выпустил меч. Размахивая оружием, он заставил темного эльфа отступить, но потом услышал, как скользнуло дерево по камню, и наступила тишина, не считая его прерывистого дыхания и шагов, забарабанивших по лестнице.
Он на чем-то поскользнулся — должно быть, кровь. Посмотрев вниз, Корвин увидел мальчика.
Год Лунопада (1344 СД)
Метель жалила лицо Соррелла, когда он пробирался по лесу. Белая завеса постоянно двигалась, то открывая его взору окружающие деревья, то опять скрывая их. Высоко наверху, на скрипучих ветвях, эльфы Кормантора, его Народ, сидели в тепле и уюте за закрытыми ставнями своих домов на верхушках деревьев и праздновали Ночь Середины Зимы. Он улавливал слабый запах глинтвейна и запеченной оленины с луком, слышал отголоски песен сквозь завывание ветра.
Соррелл кутался в плащ и дрожал. Для него песни остались в прошлом. Боль внутри, словно льдом, сковала его голос.
Он шел, прижав подбородок к груди; на поясе покачивалась булава. Наконец, впереди, в темноте замаячили очертания гигантского дуба. Понадобилась бы дюжина взявшихся за руки эльфов, чтобы обхватить его ствол размером с башню. Приближаясь, Соррелл увидел, что дуб абсолютно черный, как и говорилось в песнях. Ствол, ветви и листья, которые никогда не опадали, ни разу за все пять тысячелетий, были такими же черными, как сердца дроу.
В земле между двумя массивными корнями виднелась дыра. Ступени, скользкие от льда, спиралью спускались вниз, в темноту. Стоя наверху, Соррелл помедлил. Он проделал такой дальний путь, и вот, наконец, он здесь — да к тому же подоспел к Ночи Середины Зимы. Хочет ли он по-прежнему, спустя два года, утопить свою печаль в крови? Рука Соррелла скользнула под плащ, палец опустился в карман на рубашке — карман, расположенный прямо у сердца — и коснулся золотисто-каштанового локона, перевязанного истрепанной лентой.
Соррелл дотронулся до черной коры. Белый свет вспыхнул вокруг его кисти так ярко, что стали видны темные очертания костей под кожей.
— Я отдаю себя тебе, Шевараш, — произнес он безжизненным голосом, ставшим таким от горя. — Я буду оружием в твоих руках, обращайся со мной хорошо.
В воздухе пещеры под дубом стоял запах сырой земли и камня — запах Подземья. Пещера была большой, но черные переплетающиеся корни дуба делали ее тесной и узкой. В ней находились десятки эльфов: бледнокожие, стройные лунные эльфы; солнечные эльфы с кожей цвета полированной бронзы; более крепкие лесные эльфы, как Соррелл, и даже пара диких эльфов с черными татуировками на коричневой коже. Все Темные Мстители были одеты в ритуальные одежды веры Шевараша. Эльфийские кольчуги мерцали в свете свечей, которые они держали в руках, на плечи были накинуты кроваво-красные плащи, на головы надеты шлемы с забралами на пол-лица, оставляющие открытыми только глаза и суровые рты.
Один из даэраоватила[1] провел Соррелла к алтарю, стоящему в центре пещеры. Вокруг алтаря лежало сваленное в кучу разнообразное оружие: топоры со сломанными рукоятями, рапиры с зазубренными лезвиями, изрядно потрепанные щиты, расколотые арбалеты без тетив и сотни сломанных арбалетных стрел. Оружие дроу. У Соррелла комок встал в горле, когда он заметил кинжал с навершием в форме паука; в царапине на лезвии еще оставался яд, который со временем стал темно-бурым. От его вида в сердце Соррелла открылась незаживающая рана, всколыхнув болезненные воспоминания.
Он взобрался по неустойчивой груде сломанного оружия на алтарь. Повернувшись лицом к даэраоватила, он услышал, как эльфы в пещере, мужчины и женщины, принялись оплакивать и причитать. То, что среди служителей Шевараша, были женщины, нисколько не удивило Соррелла; Далмара оказалась сильнее его в ту страшную ночь.
Даэраоватила, который подвел Соррелла к алтарю — солнечный эльф с руками, исполосованными старыми шрамами, — подал ему арбалетную стрелу с белым оперением. Соррелл схватился за концы стрелы: правый кулак смял перья, в левую ладонь впился зазубренный наконечник — острая, и вместе с тем приятная, боль.
Когда плач перешел в вой, даэраоватилакивнул. Соррелл поднял стрелу и сломал ее об колено.
Наступила тишина.
— Соррелл Илитэйн, — торжественно провозгласил даэраоватила, — что ты ищешь?
Его голос был грубым и низким, как у дварфа.
Отравленный кинжал, лежащий на самом верху груды оружия, все еще приковывал взгляд Соррелла. Эльф сглотнул и прошептал:
— Возмездие.
Даэраоватилавыкинул руку и схватил Соррелла за рубашку. Он приблизил лицо Соррелла вплотную к своему, его глаза полыхали в прорези забрала:
— Разве твое сердце не горит?
Соррелл заставил себя кивнуть. Он солгал. Его сердце не горело — оно было покрыто льдом.
— Тогда крикни это!
Соррелл отступил на шаг, когда жрец отпустил его. Он сделал глубокий вдох и еще сильнее сжал в кулаках обломки арбалетной стрелы. Перед его глазами возникла страшная картина, увиденная им в ту ночь в подвале. Те, кто был ему дорог больше всего на свете, мертвы.
— Возмездие!
Подняв высоко две половинки стрелы, он вскинул голову к потолку и крикнул:
— Возмездие!
Он стоял напряженно и неподвижно, ожидая, что вот-вот что-то сломается внутри и даст волю скопившимся слезам, которые никак не могли вырваться наружу.
Ничего не произошло.
Он медленно опустил руки.
Другой эльф шагнул вперед, передавая жрецу наполненный кровью шлем. Даэраоватилапротянул шлем Сорреллу.
«Интересно, чья это кровь», — подумал Соррелл, но потом решил, что это неважно. Окунув в кровь концы сломанной стрелы, он поднес их к своему лицу и коснулся ими щек, прямо под глазами. Замерев, он стал ждать. Кровь капала на его руки и стекала по запястьям.
— Клянешься ли ты служить Шеварашу? — спросил жрец.
— Клянусь, — ответил Соррелл.
— Клянешься ли быть оружием возмездия против дроу?
— Клянусь.
— Не знать пощады и не просить ее? Сражаться на земле и под землей? Не знать покоя, пока смерть не придет за тобой?
Соррелл горько улыбнулся. Смерть была бы желанной, она стала бы освобождением.
— Клянусь.
— Никогда больше не смеяться, никогда не улыбаться до того самого дня, пока не будет истреблен последний дроу?
Соррелл стиснул зубы. Он почувствовал, как вспыхнуло пламя в его собственных глазах.
— Клянусь.
Резким движением вниз он нарисовал на щеках две одинаковые красные полоски.
Кровавые слезы.
Даэраоватилаопустил наполненный кровью шлем и сказал:
— Тогда добро пожаловать, брат. Присоединяйся к нашей войне.
Соррелл ждал на веранде, опоясывающей Зал Верховного Совета. Через решетчатую внешнюю стену залетали снежинки. Они кружились и падали у его ног. Пол слегка пошатывался в те моменты, когда поддерживающие его ветви склонялись под порывами ветра. Соррелл стоял, ссутулившись, но не утренний мороз был тому причиной. Внутреннее напряжение согнуло его как натянутый лук, когда он обдумывал просьбу, с которой собирался обратиться. Соррелл сжал кулаки — его просьба должна быть удовлетворена.
Через минуту открылась дверь, и из нее вышел лесной эльф с высоким лбом и седыми волосами. На нем была одежда из зеленого бархата с золотой вышивкой; на правом указательном пальце сверкало золотое кольцо с огромным ограненным рубином — печатью Совета. Он закрыл за собой дверь.
Соррелл приложил правую руку к сердцу и низко поклонился:
— Советник Реллиторн.
Пожилой эльф обхватил его за плечи, заставив выпрямиться, и уставился на засохшую кровь на щеках. Одна рука потянулась к щеке, словно собираясь стереть кровь, но затем вновь вернулась на плечо. Соррелл почувствовал, как пожилой эльф крепче сжал его плечи, и на какой-то миг ему показалось, что его сейчас заключат в объятия.
— Соррелл. Добро пожаловать домой, племянник. — С этими словами советник отступил на шаг назад, восстанавливая формальную дистанцию. — Что за важное дело заставило тебя настоять, чтобы я прервал срочное совещание Верховного Совета?
Соррелл стиснул зубы.
— Я слышал о произошедшем сегодня утром нападении, дядя Алкорн. Все в храме только и говорят об этом, после того как Верховный Совет вызвал даэраоватила. Вы собираетесь выслать один из отрядов Темных Мстителей. — Он дотронулся до своей булавы. — Я хочу пойти с ними.
Алкорн покачал головой.
— Ты еще не обучен. Боевой отряд, который мы высылаем, не возьмет тебя с собой, тем более, на такое важное задание. Двое нападавших прошли через портал, связывающий нас с Юирским Лесом; они каким-то образом узнали, как им пользоваться. Это часть разведывательной группы, которая должна быть уничтожена до того, как сумеет вернуться с этой информацией в отправивший ее город дроу. Если мы потерпим неудачу, Кормантору придется столкнуться с крупными силами противника, и при этом в самое неподходящее время.
Соррелл кивнул. После шестисот лет обсуждений Верховный Совет, наконец-то, принял решение. Кормантор, как и до этого Эаэрланн, будет оставлен под натиском наседающих людей. Эльфы отступят на Эвермит — на землю, которую люди никогда не смогут испачкать своим присутствием. Приготовления уже шли полным ходом, и если бы дроу атаковали сейчас, то все усилия пошли бы насмарку.
Соррелл расправил плечи.
— Дроу, которого убили… Я слышал… — Его голос понизился до шепота. — Мне сказали, что его кулак был вымазан дегтем. Это правда?
Алкорн взглянул Сорреллу в глаза:
— Правда.
Это простое слово будто оглушило Соррелла, приведя его в смятение. Сделав глубокий вдох, он заговорил:
— Дядя, разве ты не видишь за этим руку Шевараша? В Ночь Середины Зимы я принимаю его веру, и уже на следующее утро происходит налет того же самого отряда дроу, который… — Он остановился, с трудом подавив волнение, вцепившееся в его глотку ледяными когтями. — Пожалуйста, — произнес он умоляющим голосом, у него из головы напрочь вылетели все заготовленные слова. — Может, это мой единственный шанс отомстить за Далмару и… и за…
Выражение глаз Алкорна смягчилось. Он оглянулся на дверь, ведущую в Зал Верховного Совета, затем вновь перевел взгляд на Соррелла.
— Я посмотрю, что можно сделать.
Соррелл вернулся в комнату, выделенную ему Темными Мстителями. Из мебели в ней находились лишь сундук для личных вещей и жесткая деревянная скамья для отдыха. Гладкие каменные стены были лишены каких-либо узоров и картин, которые обычно украшали эльфийские дома. Соррелл опустился на край скамьи, крутя в руках кожаный ремешок, свисавший с рукояти булавы, и задаваясь вопросом, сможет ли его дядя выполнить обещание.
Ответ последовал через секунду, когда дверь открыл Пендаран, жрец, принявший Соррелла в служители Шевараша. На даэраоватилабыли однотонные коричневые плащ и брюки, составлявшие контраст с блестящими доспехами, в которые он был одет накануне ночью. Шрамы на руках и грубый рубец на кончике левого уха свидетельствовали о многочисленных битвах, в которых ему довелось участвовать. Соррелл слышал, что солнечный эльф был офицером-кавалеристом на Эвермите до того, как присоединился к вере Шевараша.
Пендаран держал потрепанный мешок. Он бросил его на скамью и скрестил руки на груди. Руки, как и лицо, имели тускло-серый металлический оттенок, словно были покрашены.
Соррелл посмотрел на мешок, понимая, что это значит. Он чуть было не улыбнулся, но вовремя спохватился.
— Я иду?
Пендаран нахмурил пшеничные брови:
— Да, по приказу Верховного Совета.
Соррелл встал со скамьи, его сердце забилось быстрее. Значит, началось — у него появился шанс отомстить.
— Вы не пожалеете.
— Посмотрим. — Пендаран кивком головы указал на булаву Соррелла. — Я заметил, что твое оружие зачаровано. Ты умеешь им пользоваться?
Соррелл поднял булаву из черного терновника. На ней лежали простые чары ускорения, но Пендаран был прав в одном: Соррелл знал это оружие. Он провел месяцы, обучаясь у лучших бойцов, которых смог найти, а потом — еще месяцы, раскалывая крупные шишки и орехи и представляя, что это головы дроу. Соррелл тренировался до тех пор, пока его рука не породнилась с оружием так, как когда-то с лютней. Он мог полдня держать булаву в вытянутой руке без ощутимого дискомфорта. Он был сильным, как любой воин — он мало походил на того, кем когда-то был.
— Я знаю, как им пользоваться, — заверил он Пендарана.
Солнечный эльф кивнул.
— Ты присоединишься к Безмолвным Убийцам, отряду мстителей, который я возглавляю. Будешь булавоносцем.
— Пятое и последнее оружие Шевараша, — процитировал Соррелл. — Булава Маэлат, которую он носит вместе с Шамой, его копьем, и Юкавой, его пращой, когда появляется в облике Эликараши, как зовут его в песнях Юира. — Он кивнул на колчан на бедре Пендарана. — Два других оружия — это Черный Лук и Погибель Предателей, его меч.
Брови Пендарана приподнялись.
— Для новичка ты уже знаешь достаточно много о нашей вере.
— Я выучил это много лет назад в одной песне. Задолго до…
— …того как напали ассасины Черного Кулака, — закончил за него Пендаран. — Твой дядя рассказал мне, почему ты здесь. — Его глаза впились в глаза Соррелла. — Именно поэтому я согласился взять тебя. Не из-за приказа Верховного Совета, а потому что это твоя битва. — Он помедлил. — Ты должен будешь делать то, что тебе скажут, все так, как тебе скажут, и незамедлительно. Понял?
Соррелл энергично кивнул:
— Понял.
Глаза Пендарана загорелись.
— Мы отомстим. Дроу не знают жалости и не заслуживают ее. Это мерзавцы, убивающие мужчин, женщин и…
Соррелл удивленно заморгал:
— Они убили вашего ребенка?
— Почти. — Губы Пендарана дрогнули от волнения. — Ее звали Альфарас. Она была лунной лошадью, верной, яростной в бою… пока арбалетная стрела дроу не пронзила ее сердце.
Соррелл смотрел на него с изумлением. Как можно сравнивать потерю лошади с…
— Я взял ее жеребенком, — прошептал Пендаран. — Она сама вышла ко мне из табуна. Я ездил на ней почти век. Когда-нибудь я буду снова на ней ездить. В Арвандоре.
Он повернулся и поднял мешок.
— Внутри все, что понадобится тебе в Подземье. — Он развязал мешок и вытащил из него пояс с кармашками, в которых находились маленькие металлические фляжки с вощеными пробками.
— Лечебные зелья и противоядия.
Он положил пояс на скамью, затем достал нагрудный ремень с более крупными гнездами, в которых торчали грубо обработанные кварцевые кристаллы.
— Камни-вспышки. С задержкой. Произносишь командное слово, бросаешь в пещеру или расщелину и закрываешь глаза на счет три. Все, что чувствительно к свету, будет ослеплено на достаточно долгое время, чтобы ты успел убить его.
Следующими появились мягкие кожаные сапоги, выглядевшие новыми настолько, насколько старым выглядел мешок. Они были темно-красного цвета с золотистыми узорами. Пендаран уронил сапоги на пол, и, приземлившись, они не издали ни звука.
— Сапоги бесшумных шагов?
— И не только. — Пендаран произнес команду:
— Леваритин.
Сапоги плавно оторвались от пола. Пендаран, вытянув руку, остановил их, пока они не успели подняться к потолку.
— Десенталлан.
Сапоги так же плавно стали снижаться. Жрец вопросительно взглянул на Соррелла:
— Запомнил?
Соррелл кивнул.
— Леваритин… десенталлан. Запомнил.
Сапоги взлетели и опустились.
— Хорошо. — Пендаран вынул из мешка тонкую серебряную цепочку, на которой покачивалось кольцо из бесцветного стекла. Расстегнув цепочку, он освободил кольцо и протянул его Сорреллу. — Надень.
— На какой палец?
— Без разницы.
Соррелл надел на левый указательный палец. Волшебное кольцо приняло нужный размер, после чего исчезло из виду. Соррелл чувствовал его, но не видел.
— Ванессариль, чтобы стать невидимым, — учил Пендаран. — Маниферриль, чтобы стать видимым.
Соррелл повторил первое командное слово.
Невидимость дарила странные ощущения. Он еле сдержался, чтобы не обернуться кругом в поисках своего внезапно исчезнувшего тела. Это было так необычно, и у него даже слегка закружилась голова.
— Маниферриль, — произнес он, испытывая облегчение, что может опять видеть свои ноги.
— Ты привыкнешь, — сказал Пендаран. — Но не полагайся на него полностью. В Подземье полно ловушек и защитных механизмов, способных убить тебя хоть видимого, хоть невидимого.
Соррелл опустил руку.
— Когда мы выходим?
— Как только ты наденешь все это.
Пендаран вынул из мешка железную фляжку и протянул ее Сорреллу. Она была заткнута пробкой, как и фляжки с зельями, однако восковая печать была сломана, а края — испачканы чем-то серым. От фляжки исходил запах ила и трав.
— Волшебная маскировочная краска, — объяснил Пендаран. — Раздевайся и намажь ею все тело… даже те места, что скрыты от глаз.
Соррелл встретил взгляд Пендарана. Даэраоватила проверял его, он хотел посмотреть, не забыл ли Соррелл свою клятву и не улыбнется ли на шутку. Однако завуалированный намек на интимные отношения лишь напомнил Сорреллу о Далмаре… и детях.
Сердце эльфа вновь покрылось ледяной коркой.
— Что-то не так? — спросил Пендаран.
Соррелл покачал головой:
— Нет, сэр. — Титул непроизвольно сорвался с его губ, но показался Сорреллу вполне подходящим. Он посмотрел в глаза Пендарану и хлопнул ладонью по рукояти булавы. — Жду с нетерпением, когда начну крушить черепа дроу.
— Отлично. Когда закончишь, присоединяйся к нам у Дуба Шевараша. Я буду инструктировать отряд там.
Соррелл стоял у портала вместе с остальными членами боевого отряда Пендарана, ожидая, когда два эльфа очистят его от снега. Его взору открывались свидетельства недавней схватки. Снег, выпавший уже после, не смог полностью запорошить кристализированные красные пятна — замерзшую кровь.
Пендаран инструктировал свой отряд:
— Дроу было двое. Один убит, второй удалось убежать через портал. Она была серьезно ранена и оставила следы, по которым пошли полуэльфы. Следы привели к пещере, вход в которую не больше трещины; полуэльфам пришлось воспользоваться магией, чтобы увидеть, что внутри. Они заметили расщелину, ведущую вниз, в Подземье. По отпечаткам сапог им удалось установить, что всего дроу было пятеро.
Пендаран провел исполосованной шрамами рукой по своим пшеничным волосам.
— Разведчики-талакз[2], — заключил он, вставив слово из языка дроу. — Один убит, четыре ушли. Одна из этих четырех ранена и задерживает остальных. Судя по всему, командир, иначе они бы прикончили ее.
Слушая, Соррелл разглядывал остальных трех членов отряда Пендарана.
Кора была диким эльфом с большим количеством татуировок на темно-коричневой коже и волнистыми черными волосами; настороженная и недоверчивая, как и всякое лесное создание, вздрагивающее от резкого движения. Вокруг лба, словно неугомонная муха, кружился маленький синий камушек — магический, по всей вероятности. На поясе висела праща, а рядом — пухлая кожаная сумка, набитая камнями-снарядами. Несмотря на снег, девушка была босая.
Родственная связь между другими двумя, Найреном и Адаиром, была очевидна. У обоих был треугольный подбородок, тонкие вскинутые брови и узкий нос. Несомненное сходство позволяло предположить, что они братья, хотя Найрен, у которого на поясе висел меч, был чистокровным лунным эльфом, а Адаир, опиравшийся на короткое копье, был наполовину человеком. Оба отличались высоким ростом и стройным сложением, светлой кожей цвета сливок и шелковистыми черными волосами, отливающими синим. Найрен заплетал сзади тонкую косичку; Адаир носил волосы распущенными, правда, создавалось впечатление, будто их обкромсали по плечи ножом. В волосах Адаира виднелись седые пряди — он выглядел в два раза старше Найрена. Но полуэльфы старели быстрее, и между ними, наверно, в действительности был лишь год разницы.
Оба были еще достаточно молоды. Сложив свои года, они едва достигли бы возраста Соррелла, которому было сто двадцать шесть лет.
Что до Пендарана, то солнечный эльф, вне всякого сомнения, был вдвое старше Соррелла, явно перевалив за третью сотню. Этим утром он вооружился черным, как ночь, луком с кроваво-красной тетивой. Колчан на поясе, рядом с кинжалом в ножнах, вмещал двенадцать стрел с красным оперением.
Метельщики отошли в сторону.
Портал представлял собой мозаику, выложенную галькой на лесной почве. Темно-зеленые камни изображали огромные листья, которые спиралью закручивались к центру рисунка. Только наступая на листья в определенной последовательности, можно было активировать магию портала. Соррелл никогда раньше не пользовался им, и теперь должен был смотреть внимательно, куда наступают другие, если не хотел, чтобы его оставили здесь.
Он думал, что Пендаран сразу же тронется в путь, но даэраоватила возился со шнурками маленького шелкового мешочка. Остальные члены отряда обступили его в ожидании. Соррелл присоединился к ним, испытывая на себе колючие взгляды.
Пендаран высыпал содержимое мешочка на мозолистую ладонь: пять колец, сделанных из какого-то коричневого материала, похожего на кость. Он протянул руку; Кора, Найрен и Адаир взяли по кольцу. Соррелл, поколебавшись, взял пятое. Он надел его на левую руку, рядом с кольцом невидимости. В тот же миг его восприятие обострилось в несколько раз. Он знал обо всем, что происходит вокруг него, как будто смотрел и слушал в нескольких направлениях одновременно. Его разум заполнился голосами.
…грязные любители пауков. Мужской голос — либо Найрен, либо Адаир.
Серебряный пятак говорит, что я свалю больше, чем ты. Голос, похожий на первый, только более низкий, более человеческий.
Удачной охоты. На этот раз женский голос с различимым акцентом дикого эльфа. Кора.
Прекратите болтать, приказал Пендаран.
Голоса смолкли.
Пендаран повернулся к Сорреллу.
— Чтобы воспользоваться кольцом, представь, что ты говоришь с тем членом отряда, к которому хочешь обратиться, — сказал он вслух.
Соррелл сосредоточился. Вот так? Он увидел, как поморщился Адаир. Не так громко, рявкнул Найрен. Ох уж эти новички, проворчал Адаир, качая головой. Соррелл холодно взглянул на полуэльфа. Адаир явно хотел, чтобы он это услышал. Пошли, раздался приказ Пендарана.
Соррелл думал, что Пендаран пойдет первым, но первой шагнула в портал дикая эльфийка Кора. Пендаран последовал за ней.
Ты следующий, сказал Найрен, кивая. Новичок всегда идет посередине, там, где от него меньше всего вреда. Запомни это.
Соррелл не обратил внимания на это замечание. Безмолвные Убийцы работали в команде почти шесть лет (он услышал об этом накануне), и, очевидно, у них были свои правила. А Сорреллу только предстояло проявить себя. Он кивнул и наступил на первый листок, наблюдая за тем, куда ставит ноги Пендаран. Найрен и Адаир последовали за ним.
Кора достигла центра спирали и исчезла. После нее — Пендаран. Вот он стоял прямо перед Сорреллом, а в следующий миг его не стало. Лишь едва заметное мерцание в воздухе отметило переход. Соррелл, чуть помедлив, наступил на центральный листок.
Он словно попал в циклон. Мир вокруг бешено завертелся, деревья, замелькав, размазались. Он качнулся, как пьяный, и упал на четвереньки. Подняв голову, он увидел, что Пендаран, слегка нахмурившись, смотрит на него сверху вниз. Соррелл встал на ноги, не обращая внимания на царапины на руках… и на гордости.
Найрен, затем Адаир, вышли из центра портала.
Мозаика, на которой они оказались, выглядела так же, как первая, только листья были красными. Пендаран огляделся, затем махнул рукой, давая знак двигаться.
Соррелл шел в середине группы, как ему сказали. В Юирском Лесу снега не было. Земля была чистой, хотя на ветвях звякали сосульки. А еще было холодно; у Соррелла изо рта шел пар. Раньше в такую погоду он всегда укутывал шею и прикрывал рот, чтобы защитить голосовые связки.
Сейчас он глубоко дышал, с наслаждением заполняя легкие колючим морозным воздухом.
Вскоре впереди показался гранитный выступ. Пендаран остановил отряд, указывая на трещину в скале шириной не больше ладони. Вот здесь.
Он огляделся и тихо свистнул. Мгновение спустя от ближайшего дерева отделилась какая-то коричневая фигура. Полуэльфийка. Ее плащ с накинутым на голову капюшоном и штаны были точно таких же оттенков, что и окружающий лес, а руки и лицо вымазаны пятнистой коричневой краской. Если бы не ярко-синие глаза, Соррелл вряд ли бы заметил ее, даже вблизи. Сапоги на девушке, по-видимому, тоже были волшебные, так как двигалась она абсолютно бесшумно. В одной руке полуэльфийка держала лук с натянутой тетивой. Она заверила Пендарана, что с утра никто не проходил через трещину.
Пендаран посмотрел на Найрена.
Дикая эльфийка стояла с закрытыми глазами, вытянув руки в сторону прохода. Пендаран кивнул.
Адаир приложил к трещине копье и начал что-то нашептывать.
Пендаран еще раз кивнул.
Найрен, взглянув на командира, покачал головой.
Соррелл понял, что Безмолвные Убийцы переговариваются между собой, обмениваются мнениями, исследуя пещеру с помощью магии. Он почувствовал себя чужаком, сторонним зрителем, смотрящим представление, в котором ему принять участие не разрешили.
Готовься, сказал Пендаран. Мы идем внутрь. Он повторил вслух последние слова для полуэльфийки, которая все это время стояла на страже. Девушка махнула рукой и продолжила следить за лесом.
Остальные члены отряда положили руки на плечи командира. Когда Пендаран бросил на него нетерпеливый взгляд, Соррелл последовал их примеру. Он заметил, что другие стоят, чуть пригнувшись, и тоже пригнулся. Губы Пендарана задвигались в беззвучной молитве, и жрец шагнул вперед. У Соррелла возникло ощущение, будто его тело растянули и дернули — и вот он уже стоял внутри пещеры.
Покрытые льдом гранитные стены были неровными и шероховатыми, пол был усеян каменной крошкой. Соррелл начал выпрямляться…
Осторожней, болван!
Предупреждение исходило от Найрена — и оно запоздало. Соррелл ударился головой о каменный выступ, который не заметил в тускло освещенной пещере. Поморщившись от боли, он снова пригнулся.
Кора села на корточки у отверстия в задней части пещеры и вытянула над ним руки, ладонями вниз. Адаир и Найрен встали по обе стороны от нее, держа оружие наготове. Пендаран нахмурился, затем кивнул, словно приняв какое-то решение. Кора начала шептать — еще одно заклинание. Не зная точно, что от него требуется, Соррелл стал украдкой поглядывать сквозь трещину в скале на деревья Юирского Леса. Он старался запечатлеть в памяти их образ. Вполне может случиться, что он больше уже никогда не увидит лес.
Переключитесь на зрение Шевараша и активируйте кольца.
Соррелл услышал шепчущие голоса и увидел, как Убийцы исчезли один за другим. Он уже приготовился произнести нужное слово, как что-то у входа в пещеру привлекло его внимание. Сначала он принял это за большого жука, но затем понял, что оно имеет квадратную форму. Заинтересованный, Соррелл подошел ближе.
Он увидел маленькую деревянную коробочку, размером с кукольный домик. Она передвигалась на восьми ножках, похожих на жесткую черную проволоку. Соррелл поспешно убрал ногу с ее пути, когда она вползла в пещеру.
Что за чертовщина?!
Где? спросил Пендаран.
Соррелл не ожидал, что его мысленное восклицание будет услышано. Он начал отвечать вслух, но затем спохватился. Больше никаких ошибок.
На полу, у моей ноги. Маленькая коробка… Наверно, волшебная, предположил он. Чем-то на паука похожа.
Он услышал шепот Коры и увидел искры магической энергии, которые устремились к маленькой коробочке и вспыхнули вокруг нее, потрескивая. Ее ноги подкосились, и она упала.
Соррелл почувствовал чье-то прикосновение. Не трогай ее, раздался у него в голове голос Пендарана.
Соррелл отошел назад. Он услышал легкий шорох и понял, что Пендаран присел, чтобы рассмотреть странный предмет. Последовал слабый металлический скрежет — это кинжал заскользил из ножен, а после раздался хлопок, словно вылетела пробка из бутылки. Маленькая коробочка чуть шевельнулась, когда до нее дотронулся кончик невидимого кинжала. Медленно начала приподниматься крышка. Внутри оказался ярко-красный порошок, взметнувшийся облачком, когда крышка полностью откинулась. Из невидимой емкости на коробку полилась какая-то жидкость. Облачко сразу осело, а жидкость заполнила всю коробку, отчего оставшийся порошок зашипел и запузырился.
Ядовитые споры, произнес Пендаран.
Соррелл услышал шорох, когда Пендаран поднялся.
Их должно быть больше, продолжал командир. Они следуют за своими создателями, медленно ползут к расщелине, чтобы упасть и сбросить на нас свой яд. Но милостью Шевараша, нам удалось их обнаружить.
Соррелл был уверен, что эта многословная речь предназначалась для него — для поднятия морального духа. Хотя, возможно, и для просвещения остальных; он услышал низкие голоса братьев, когда те выразили понимание.
Найди остальные, Кора, приказал Пендаран. Обезвредь их.
Соррелл услышал женский голос, шепчущий молитву. Искры магической энергии вырвались из трещины наружу и заплясали вокруг крошечных коробочек, ползущих к пещере. Он почувствовал, что кто-то приблизился к нему… Пендаран.
Закрой глаза, сказал командир.
Соррелл так и сделал, ощутив прикосновение кончиков пальцев на своих веках. Последовала молитва. Когда Соррелл открыл глаза, он мог опять видеть остальных. Или точнее, он мог видеть подвижные ауры, фиксирующие тепло их тел. Тепловые пятна были разных оттенков красного цвета: темно-рубиновый в местах, скрытых под одеждой, ярко-оранжевый на открытых участках тела — руках и лицах. Всякий раз при очередном вдохе возле носов распускались белые завитки, быстро становясь желтыми, затем темно-оранжевыми, затем пурпурными. Уши и пальцы выглядели как капли бордового цвета. Камень в пещере был темно-фиолетовый, почти черный, холоднее окружающего воздуха. Когда эльфы двигались, следом тянулся короткий размытый шлейф остаточного тепла, который быстро таял. Сапоги оставляли тусклые пятна синего тепла на холодной земле.
Эффект был потрясающе красивым и настолько завораживающим, что Соррелл в какой-то момент обнаружил, что бубнит под нос мелодию и обдумывает, как ее можно переложить на стихи.
Затем в голове раздался низкий голос Пендарана, приказывающего спускаться в расщелину. Оружие наизготовку, давал он указания. Внизу пещера больше этой. Возможно, предстоит схватка. При приземлении сразу же рассредоточиться.
Опомнившись, Соррелл потянулся за своей булавой. Он увидел, как Кора встала на пустой воздух над расщелиной и медленно скрылась из виду. За ней последовал Пендаран. Потом настала очередь Соррелла.
— Десенталлан, — прошептал он вслух и шагнул вперед.
Плавно спускаясь по узкой расщелине и прижимая булаву к груди, он спрашивал себя: было ли воинам из древних песен так же страшно, как ему сейчас?
Но время песен давно осталось позади.
Они долго шли по Подземью — должно быть, на поверхности уже давно перевалило за полночь, — прежде чем Пендаран, наконец, решил объявить привал. Переход был тяжелым и вовсе не таким, как ожидал Соррелл. Он представлял себе коридоры Подземья наподобие лесных троп: более твердых и извилистых, но все же позволяющих передвигаться шагом и в полный рост. Но все оказалось совсем по-другому. Они карабкались по неровным каменным склонам, протискивались через проходы настолько узкие, что Соррелл боялся дышать в полную силу, чтобы не застрять, левитировали с помощью волшебных сапог вверх и вниз по соединяющимся расщелинам и продирались через каверны с такими низкими потолками, что всю дорогу приходилось ползти на животе, уткнувшись носом в подошвы сапог ползущего впереди. Они держали высокий темп, остановившись лишь раз: Адаир пробормотал молитву, давшую им хлеб с орехами и наполнившую водой кожаные чашки — еда, которую они поглощали молча и в спешке. И несмотря на все это, они даже не чувствовали, что приближаются к своей добыче; дроу опережали их намного.
К тому времени, как Пендаран понял, что нет смысла выматывать себя окончательно, Соррелл, грязный и потный, уже еле стоял на ногах. Он не стал возражать, когда Пендаран разрешил Коре и ему отдохнуть первыми.
Время пролетело незаметно, Сорреллу показалось, что он только начал погружаться в Покой, когда Пендаран уже теребил его за плечо.
Твоя очередь сторожить, сказал командир. Он указал на нижний коридор. Смени Найрена. До него пятьдесят шагов, он стоит у входа в огромную пещеру, которую мы прошли.
Соррелл кивнул, выпрямил ноги и встал. Несмотря на усталость, он был рад дежурству. Был рад тому, что его тоже включили. Нагнувшись, он пошел назад, по коридору с низким потолком. Волшебные сапоги не издавали ни звука, даже когда он ступал по твердому камню.
Подойдя к тому месту, где должен был стоять лунный эльф, Соррелл никого не обнаружил.
Найрен?
Он стал вглядываться в пещеру. Она была такой же широкой, каким высоким бывает дерево, примерно в три человеческих роста. На полу проступали темно-красные пятна — то были светящиеся грибы, которые росли отдельными группами посреди камней. Их яркий цвет, выделяющийся на темном фоне холодного пола, был настоящим.
«Малиновые плеваки», так назвал их Пендаран. Потревоженные, они выпускают облака смертоносных спор, подобных тем, что содержались в маленьких коробочках.
Темные эльфы проследовали этим путем, но не по полу. Мерцающие голубые лишайники, цепляющиеся за потолок пещеры, были ободраны в тех местах, где их, судя по всему, задели дроу. Лишайники заметила Кора, хотя поначалу ей показалось подозрительным, что темные эльфы были так неосторожны. Если бы не она, Соррелл ни за что бы не обратил на них внимания. Он стал внимательно изучать потолок: не умудрился ли Найрен каким-нибудь образом спрятаться там?
Найрен? позвал он снова. Где ты?
Рука дотронулась до его плеча. Соррелл быстро обернулся и увидел, что рука появилась из твердого камня. Затем из стены вышел Найрен; его кожа, согреваясь, сменяла цвет с темно-синего на красный, пока камень выпускал его из своих объятий. Отряхнувшись, он указал на трещину в стене у входа в пещеру.
Тебе нужно хорошенько спрятаться, сказал он. Если только ты не владеешь магией.
Последняя фраза была произнесена с явным вызовом. Соррелл владел магией. Этой магией был его голос. Своим пением он мог пленить даже самую буйную публику, умиротворить драчливых пьяниц, прежде чем те успеют пустить в ход свои кулаки, заставить слушателей смеяться до слез и убаюкать самого беспокойного ребенка. Последнее он проделывал столько раз, столько ночей, еще в то время, когда Ремми был маленьким…
Ледяной комок снова встал в горле. Соррелл заморгал, чтобы избавиться от внезапного жжения в глазах, и покачал головой. Незначительная магия барда, ответил он. Ничего полезного.
Найрен недовольно хмыкнул. Смотри в оба, предупредил он. Не думай, что если мы уже прошли здесь, то пещера безопасна.
Голос Коры: Он на посту?
Соррелл втиснулся в трещину в скале.
Найрен: Да, я сейчас приду.
Лунный эльф тихо удалился. Соррелл заворожено смотрел, как синие отпечатки сапог медленно исчезают на полу туннеля, затем вспомнил о своих обязанностях. Повернув голову, он стал зорко следить за пустой пещерой.
Послышался короткий мысленный обмен словами, когда Кора доложила, что сменила Адаира, и когда полуэльф присоединился к Найрену и Пендарану на месте привала. Затем наступила тишина, когда те, что не сторожили, погрузились в состояние Покоя.
Время шло.
Сорреллу стало интересно, наступил ли рассвет в мире наверху. Когда они двигались, он мог легко отвлечься, потому что приходилось постоянно изучать окружающую местность в поисках расщелин, туннелей и тех участков, на которые можно поставить ноги. Было легче сосредоточиться на цели: догнать и уничтожить дроу, проделавших брешь в оборонительных укреплениях Кормантора.
Теперь же, когда он просто стоял, он стал слишком хорошо представлять себе, на какую глубину спустился, и какая каменная толща сейчас над его головой. Рассматривая холодные, темно-фиолетовые стены, он размышлял о том, сможет ли когда-нибудь снова увидеть дневной свет.
Одиноко?
Голос Коры. Прозвучал так, словно она стояла рядом. Соррелл вздрогнул от неожиданности, и ему стало интересно, передало ли кольцо его мысли. Вроде, оно должно передавать только направленные сообщения, и только определенному получателю.
Я себя так же чувствовала в своем первом походе, продолжала дикая эльфийка. Чужой. У меня не было ничего, когда я пришла к Шеварашу. Безмолвные Убийцы стали моим кланом… со временем ты тоже освоишься. Ты заслужил место среди нас, обнаружив ползучие коробки — то, что должна была обнаружить я. Найрен и Адаир примут тебя рано или поздно. Пендаран уже доверяет тебе, позволив сторожить. Ее мысленный голос хихикнул. Хотя и на безопасном посту. Если бы мы свернули, было бы, наверно, по-другому.
Соррелл, слушая, бдительно следил за туннелем — он решил, что не позволит себе во второй раз ослабить внимание. Акцент Коры напомнил ему одного кентавра, с которым он когда-то повстречался.
Откуда ты? послал он мысль.
Несколько биений сердца было лишь молчание, потом: Из Леса Сатиров.
Соррелл хорошо знал этот лес. Чондальский Лес, как его называли люди, находился к югу от Аррабара, города, в котором они с Далмарой выступали двадцать с лишним лет назад. Далмара хотела собрать побольше народных песен и настояла на том, чтобы съездить в поселение диких эльфов, расположенное в глубине Леса Сатиров. Кентавр был их проводником. Соррелл напряг память, пытаясь вспомнить имя арфистки, которую они там встретили.
Ты знаешь женщину по имени Бронвинн из Клана Красных Листьев?
Последовавшие мысленные слова Коры были тихими и скупыми. Нет больше Клана Красных Листьев. Пауза, затем: Я была на охоте, когда это произошло. Теперь я охочусь на дроу.
Соррелл удивленно заморгал, но ничего не сказал. А что он мог сказать? Он помнил сочувствующие, добрые слова, которые говорили после его собственной потери. Он знал, что никакие слова не смогут заглушить то горе, о котором он только что услышал, такое громкое, как звенящий колокол, в молчании Коры.
Руки крепче сжали булаву; посмотрев вниз, Соррелл увидел, что его пальцы стали темно-красными.
У тебя… Ему пришлось усиленно моргать какое-то время, прежде чем он смог продолжить. У тебя был ребенок?
Я не была тогда матерью, хвала Ангаррадх. Зато моя сестра была. Три дочери, все мертвы.
Соррелл почувствовал, как по его грязной щеке покатилась слеза. Она упала на камень у его ног — бусинка темно-синего цвета, ставшая постепенно фиолетовой. Он больше не желал ничего слышать.
К его облегчению, Кора молчала.
Соррелл поднял руку, чтобы вытереть щеку… и замер, услышав шум за спиной: слабые стуки, похожие на шаги на каменном полу. Он стал поворачиваться, чтобы посмотреть, кто из отряда решил прийти, но потом вспомнил о волшебных сапогах.
Развернувшись, Соррелл увидел чудовищную фигуру, бегущую по потолку пещеры и оставляющую в лишайниках после себя темную дорожку. Это была некая помесь дроу с пауком: верхняя часть туловища от темного эльфа вместе с паучьей нижней частью — с луковицеобразным брюшком и восемью ногами.
Сердце Соррелла учащенно билось, когда он вышел из трещины с поднятой булавой навстречу монстру. Он нуждался в пространстве для замаха и надеялся на свою невидимость. Самой лучшей мыслью было скинуть чудовище в гущу малиновых плевак.
Соррелл, что случилось? Голос Пендарана, встревоженный и напряженный.
Монстр! крикнул Соррелл. Полу-паук, полу-дроу.
Чудовище взглянуло ему прямо в глаза.
Соррелл похолодел. Он, должно быть, владеет магией! Он может видеть…
Луч синего света вырвался из одной руки монстра и ударил в грудь Соррелла. Перед глазами эльфа поплыли черные пятна. Он зашатался, едва устояв на ногах. Булава, ставшая внезапно такой тяжелой, повисла в его руках. Монстр, выставив вперед свое брюшко, выстрелил темно-бурой паутиной из пальцевидных прядильных органов. Клейкие нити опутали Соррелла, повиснув на волосах и одежде, облепив лицо и глаза. Он попытался освободиться, но паутина очень крепко приклеилась к каменной стене позади него. Чем больше он размахивал руками, тем сильнее запутывался. Тем временем монстр втиснулся в туннель и отодрал Соррелла от стены, после чего стал быстро вращать его. Прядильные органы выбрасывали все больше паутины, которая обматывала ноги Соррелла, надежно связывая их.
Не дай ему удрать! послышался возбужденный голос Пендарана. Удерживай его, пока мы не подоспеем.
Соррелл в ответ только простонал.
Словно услышав мысленное послание, чудовище рассмеялось. Соррелл с тревогой заметил, что его голос похож на эльфийский. Но лицо было другим. Из щек торчали изогнутые клыки, похожие на раскрытые ножницы, и с конца каждого свисала капелька яда.
Паутина спеленала руки Соррелла, и он не смог бы дотянуться до противоядия, висевшего на поясе. Все, что ему оставалось, это закрыть глаза и молиться. Сначала, по привычке, Кореллону Ларетиану, затем — Шеварашу. Он просил Охотника услышать его молитвы.
Еще не время! умолял он. У меня не было возможности убить…
Подобно раскату грома пришел ответ бога. Глубокий мужской голос, мрачный, как погребальная песнь. День прошел.
Соррелл распахнул глаза. Он сразу понял, чего хочет бог, и понял, к чему это приведет. Дрожащим голосом он стал напевать колыбельную, которую сочинил для своего сына:
— Стрижи летят к себе домой. Спать пора, нас ждет Покой…
Белое пламя вспыхнуло вокруг головы монстра.
— День прошел, закрой глаза…
Пламя стало ярче. Монстр помотал головой и заскрежетал клыками.
— Отдыхай же до утра…
Монстр зажмурил глаза от яркого света, продолжая трясти головой.
Слезы бежали из глаз Соррелла, но он не останавливался. Колыбельная напомнила ему о мягкой щечке сына, прижимающейся к его щеке, о молочном дыхании Ремми и крошечных ручках, обвивающих его шею, о маленькой головке, лежащей на подушке рядом с ним.
Его больше нет. Умер.
Соррелл поклялся тогда, в том темном подвале, что больше никогда не будет петь эту колыбельную — что больше вообще никогда не будет петь. Но что значит клятва по сравнению с приказом бога?
— Ляг в кроватку и не плачь…
Голос Соррелла окончательно дрогнул, но и этого было достаточно. Монстр повалился на пол туннеля, восемь ног рефлекторно подергивались, когти царапали по камню. Соррелл ощутил прикосновение руки и понял, что пришли Найрен и Адаир. Он изо всех сил старался успокоиться, пока они разрезали паутину, удерживающую его. Издалека до него донесся голос Пендарана. Молодец. Он почувствовал, как мозолистая ладонь сжала его плечо.
Командир отвернулся и, что-то бормоча, проделал над монстром магические пассы. Чудовище, разбуженное волшебством Пендарана, вскочило на ноги.
Вне себя от горя, Соррелл поднял булаву, но прежде чем он успел нанести удар, Адаир преградил ему путь своим копьем.
Подожди, с нажимом произнес полуэльф. Пендаран околдовывает его.
Жрец, странно щелкая, что-то говорил монстру. Тот улыбался ему в ответ, пружиня вверх-вниз на своем теле, затем повернулся и взобрался на потолок пещеры, показывая эльфийской рукой следовать за ним. Губы Пендарана дернулись, когда он сдержал улыбку.
Он поймал одного из дроу, сказал солнечный эльф, после этого приказал Коре оставаться на своем посту, а Адаиру, Найрену и Сорреллу — следовать за ним в пещеру.
Соррелл бросал настороженные взгляды на монстра наверху.
Что это за тварь? спросил он.
Ему ответил Найрен, когда они тщательно выбирали дорогу сквозь поросль малиновых плевак. Драйдер. Отверженный Лолт, их богини. Драйдеры ненавидят дроу так же сильно, как мы, хотя сами когда-то были дроу.
Соррелл поежился. Он слышал, что Лолт — жестокая и равнодушная богиня, начисто лишенная милосердия; что она обезображивает тех, кто не угодил ей. У него в голове не укладывалось, как можно поклоняться такому божеству.
Если он дроу, почему мы не убьем его?
Найрен подмигнул ему. Терпение.
В дальнем углу пещеры драйдер запустил руку в небольшую трещину в скале и вынул нечто, похожее на верхнюю часть сломанного посоха, украшенную изумрудом величиной с кулак. Что-то щебеча Пендарану, драйдер подполз к изгибу туннеля и дотронулся камнем до стены. Изумруд засветился, и в скале без единого звука образовалась дыра. Драйдер с посохом в руках полез в отверстие, из которого повеяло вонью разложения.
Найрен? Голос Пендарана. Что ты видишь?
Соррелл услышал произнесенную шепотом торопливую молитву.
Других выходов из пещеры нет. Самки, вроде, тоже нет. Тем не менее, в руке Найрен сжимал меч, держа его наготове.
Адаир, карауль сзади, на расстоянии пятидесяти шагов.
Кивнув, полуэльф пошел назад.
Пендаран, Соррелл и Найрен последовали за драйдером в пещеру, тускло освещенную сияющими лишайниками. В одном углу поблескивало озерцо. С паутины, протянувшейся по всему потолку, свисал липкий кокон, в который был закутан дроу. Выглядывала лишь часть лица — черная кожа на фоне грязно-белой паутины. Несмотря на то что дроу, скорее всего, был пойман не больше дня назад, от трупа исходил такой запах, словно тело уже начало разлагаться. Зловонная жидкость стекала с него на пол.
Один их них, сказал Найрен. Скоро мы получим ответы на некоторые вопросы.
Но он же мертв, возразил Соррелл. Как…?
На счет три, вымолвил Пендаран, прерывая Соррелла и глядя на Найрена.
Пальцы лунного эльфа крепче обхватили меч.
Раз, два…
Сообразив, что они собираются сделать, Соррелл начал поднимать свою булаву. Нет! Позвольте мне…
Драйдер повернулся к нему, сверкнув клыками.
Три!
Несмотря на двеомер ускорения на булаве Соррелла, Найрен оказался быстрей. Одним ударом он перерезал драйдеру горло. Из раны фонтаном забила кровь, и монстр рухнул на пол. Брызги полетели на плечо и руку Соррелла.
Спасибо, что отвлек его, сказал Найрен.
Соррелл вспылил:
— Его должен был убить я!
Он выкрикнул это вслух, позабыв о строгом приказе Пендарана хранить молчание.
Твое время придет, вмешался Пендаран, когда того захочет Шевараш. Затем, обращаясь к Найрену, продолжил. Сними труп.
Найрен, взлетев, разрубил паутину мечом и осторожно спустил кокон на пол. Пендаран, сев рядом с ним, убрал паутину с лица дроу.
Соррелл уставился на темного эльфа — он никогда до этого не видел дроу так близко. Это была женщина. С узким лицом и заостренными ушами наземного эльфа, однако кожа была черной, как беззвездная ночь, а волосы — цвета слоновой кости. Даже в смерти ее лицо сохранило жестокое выражение. Соррелл сжал кулаки. Найрен схватил его за руку, словно почувствовав желание Соррелла обрушить на дроу свою дубину и бить, бить…. Взяв себя в руки, Соррелл просто плюнул на труп.
Бессмысленная трата хорошего плевка, на мой взгляд, бросил Найрен.
Пендаран, разорвав паутину, освободил плечо дроу. На нем оказалась повязка, темная от засохшей крови. Рука сильно распухла, и на ней виднелись маленькие точки — следы укуса.
Их командир, заключил жрец. Оставшиеся трое запаникуют.
Но при этом побегут быстрее, теперь, когда она их больше не задерживает, заметил Найрен.
Соррелл покачал головой. Он слышал, что во всех благородных Домах темных эльфов царит матриархат, но ему было сложно это понять. Дроу, убийца его сына, могла оказаться женщиной. Он вспомнил Далмару, ее нежность и доброту. Разве может женщина быть настолько жестокой, чтобы убить трехлетнего мальчика?
Пендаран читал над трупом молитву. Соррелл не мог понять для чего, пока не увидел, как со скрипом раскрылись челюсти, и как со свистом вырвалось дыхание из мертвых легких.
— Ссспрашивай! — прошептали губы, озаренные священным светом Шевараша.
— Ваш талакз — какой город послал его? — задал вопрос Пендаран.
— Брундаг, — ответил труп. Желчь булькала в глотке и стекала по щеке, когда он говорил.
Почувствовав тошноту, Соррелл отвернулся. Он прошел к озерцу и погрузил в него руку, пытаясь смыть кровь с рукава.
Хорошая идея, одобрил Найрен, присаживаясь рядом с Сорреллом. Только не забудь потом снова нанести защитную краску, а то она смылась.
Он опустил в воду свой меч. При свете лишайников Соррелл разглядел на клинке надпись, сделанную черной филигранью: «Бич Глубин». Найрен высушил меч и вложил его в ножны, после чего погрузил в воду руки. Умывая лицо, он засучил рукава, и Соррелл увидел на его предплечьях неравномерные бледные отметины — следы страшных ожогов.
В таких случаях вежливее всего — притвориться, что ничего не заметил, но Соррелл не смог сдержать любопытства.
Откуда это?
Это случилось много лет назад, ответил Найрен. Мы жили в Высоком Лесу. Не в самом Нордахаэриле, а на окраине, из-за Адаира. В ночь, когда пришли дроу, жители города подняли наверх веревочные лестницы. Они были слишком напуганы, чтобы прийти к нам на помощь. Даже когда наше дерево начало гореть. Он глядел в стену своими зелеными глазами, потемневшими и беспокойными, как море во время шторма. Даже когда наша мать стала кричать.
Соррелл сделал глубокий вдох. Мой сын…
Найрен поднял руку. Вот только не надо начинать со мной игру «Мое горе больше твоего», предупредил он. Все это я слышал и раньше.
Он резко встал и пошел к выходу. Медленно Соррелл поднялся на ноги и пошел туда, где у трупа сидел Пендаран.
Солнечный эльф окинул его взглядом. Ты был когда-нибудь в Амрутларе?
Соррелл нахмурился, услышав странный вопрос. Был. Много лет назад.
Далеко от Юирского Леса, если идти по поверхности?
Соррелл пожал плечами. Дней десять. Может, чуть больше, в зависимости от погоды. А что?
Пендаран указал на труп. Город, который она назвала, — Брундаг — находится приблизительно под Амрутларом. Дорога в Подземье займет вдвое больше. Связанные между собой туннели, покрывающие такое расстояние, вряд ли отличаются особым удобством.
Соррелл видел, к чему клонит солнечный эльф. Портал?
Пендаран кивнул. Он повернулся назад к трупу:
— Где находится портал, которым воспользуются разведчики, чтобы попасть в Брундаг?
— В маглустарн сарг заунил.
Соррелл придвинулся ближе. Что она сказала?
Ничего полезного, ответил Пендаран. «Отдельное место изучения боевого искусства» — термин дроу для обозначения воинской академии, расположенной вне стен города. Она может быть где угодно. Нам нужно что-то более конкретное, чтобы Кора смогла обнаружить ее с помощью своей магии.
По испытующему взгляду солнечного эльфа Соррелл понял, что Пендаран ждет от него ответа. Но все знания Соррелла о членах Черного Кулака ограничивались его желанием видеть их мертвыми.
Он облизнул губы. А разве у академии нет названия?
Что ты имеешь в виду?
Ну, у них всегда есть названия… в балладах. У дворцов, храмов…
Глаза Пендарана загорелись. Давай выясним. Затем, обращаясь к трупу:
— Как называется ваша академия?
— Маглустарн Джайнна'хиль Криш.
Монастырь Черного Кулака, повторил Пендаран. Кора, слышала?
Да.
Пендаран поднялся. Все ко мне, мы выдвигаемся.
Остальные члены отряда, подтвердив получение приказа, направились в пещеру. У вошедшей Коры лицо было мрачней обычного. После короткого обмена мыслями с ней, Пендаран повернулся к группе.
Академия находится внутри фаэрзресса, сообщил он.
Темные Мстители стали нервно переглядываться.
Что… что это значит? выпалил Соррелл.
Фаэрзресс искажает магию. Если попытаемся туда телепортироваться, можем оказаться внутри камня.
Может, нам разделиться? предложил Адаир. Это гарантирует, что кто-то из нас выживет, чтобы продолжить охоту.
Пендаран покачал головой. Бесполезно. Талакз опережает нас намного. Если не телепортируемся, мы не догоним их. Но… шансов все равно мало. Будем надеяться на чудо.
Шевараш, даруй нам его, прошептала Кора.
Если же все пройдет удачно, мне понадобится каждый из вас, продолжал Пендаран.
Повисло короткое молчание. Я готова, сказала Кора.
Мы… тоже, почти одновременно проговорили братья.
Набрав воздух, Соррелл посмотрел в глаза командира. «Не знать покоя, пока смерть не придет за нами». Я иду.
Пендаран кивнул, будто и не ждал другого. Хорошо. Отправляемся.
Соррелл сжал булаву.
— Возмездие, — прошептал он, вспоминая…
Они с Далмарой проходили через Долину Теней, направляясь в Тилвертон, и остановились на ночь в «Старом Черепе», таверне, получившей свое название благодаря куполообразной возвышенности из белого гранита, которая находилась неподалеку. Местечко было уютным, с низким закопченным потолком из твердых брусьев и теплым огнем, потрескивающим в камине и защищающим от ночного холода. Соррелл и Далмара заработали на ужин своим пением; он играл на лютне, она — на цимбалах. Они выступали по очереди: пока один пел, другой приглядывал за Ремми.
Они надеялись, что Ремми уснет, но мальчуган, как обычно, купался во всеобщем внимании посетителей таверны. Соррелл смастерил для сына крошечную лютню, и Ремми в ту ночь «играл», не уставая — он бренчал, даже толком не зная, как правильно дергать за струны, и пел песню собственного сочинения к умилению всех собравшихся.
— Папа лад, папа иглает на лю-ю, — лепетал он. — Мама иглает на цимла-ла.
Завсегдатаи таверны покатились со смеху, когда Ремми стал раскланиваться, весь сияя.
— Хлоп! — подзадоривал он их. — Хлоп-хлоп!
В ту ночь был эль, смех и много песен. Соррелл подумал, что Далмара увела Ремми наверх, уложив его в постель; Далмара думала, что Ремми находится с ним. Соррелл до сих пор помнил выражение ужаса на лице жены, и как у него все обмерло внутри, когда они поняли, что их сын ушел куда-то один.
— Он не мог уйти далеко, — успокаивал Соррелл жену, молясь, чтобы так и было.
— Мы найдем его, — сказала она, с тревогой в глазах.
Соррелл отложил лютню, встал.
— Кто-нибудь видел нашего сына?
Посетители пожимали плечами, качали головами.
Потом послышался визг из подвала таверны, затем крик и звон стали.
Соррелл с трудом протиснулся сквозь толпу людей, загородивших вход в подвал. Сейчас он лишь смутно помнил бледное лицо пронесшейся мимо него официантки и следопыта с мечом в руке, смотрящего на арбалетную стрелу в своей ноге. Соррелл не помнил точно, как выглядел этот следопыт: был ли он высоким или низким, с темными или светлыми волосами, был ли он эльфом или человеком. В ту ночь его глаза не видели ничего, кроме кинжала на полу… и тела его сына, лежащего рядом.
Он помнил, как поднял тельце сына, завывая: «Нет, нет, нет, нет…», когда маленькая головка безвольно откинулась назад — головка, которую он бережно поддерживал, когда сын был еще слишком маленьким, чтобы держать ее самостоятельно. Он помнил, как рядом возникла Далмара и закричала: «Он холодеет!», тормоша Ремми за руку в тщетной попытке привести его в чувство. Помнил рану: ужасную, кровоточащую дыру на руке сына. В этой ручке он когда-то держал игрушечную лютню, которая теперь растоптанная лежала рядом. Представил, как его сын в ужасе пытался закрыться от удара кинжала. Он помнил слова следопыта: «Бесполезно, клинок отравлен», каждое слово — ледяной камень, брошенный в сердце Соррелла. Помнил, как кто-то наверху звал священника. Но никто так и не пришел.
А потом Далмара с побелевшим лицом и красными от слез глазами сказала страшную правду:
— Ремми не обращен в веру. Никто из богов не заступится за него. Он придет на Равнину Фуги один.
Ее взгляд упал на отравленный кинжал. Лицо посуровело.
— Я не… дам демонам… забрать моего сына.
Она подняла кинжал.
Соррелл схватил ее за запястье:
— Нет! Я не позволю тебе!
Взгляд Далмары стал ледяным, она протянула кинжал Сорреллу, лезвием к себе.
— Тогда сделай это ты.
Глаза Соррелла расширились, он выпустил ее руку.
— Я люблю тебя, — все, что он смог произнести.
Далмара крепко сжала его в объятиях, но вместе с тем осторожно, словно Ремми был еще жив, и она боялась раздавить его.
— Встретимся в Арвандоре, — прошептала она, затем уколола ладонь кинжалом.
Это случилось два года назад. С тех пор Соррелл успел узнать, что в таверне «Старый Череп» был потайной вход в Подземье, и что дроу, убившие в ту ночь его сына, были ассасинами, которые предприняли неудачную попытку убийства одного известного волшебника, приехавшего в тот вечер в Долину Теней. Соррелл составил общую картину произошедшего: Ремми забрел в подвал и застал врасплох дроу, когда те выходили из своего скрытого убежища. Его «убрали» как свидетеля, хотя ему только-только стукнуло три года, и его детский лепет вряд ли кто-нибудь понял, за исключением родителей, двух эльфийских бардов, совершенно незнакомых с тайной жизнью Долин. Его смерть была бессмысленной; минутой позже следопыт и одна из девушек таверны спустились в подвал, чтобы уединиться, и тоже застали дроу врасплох. Несмотря на торчащую в ноге арбалетную стрелу, следопыту удалось поднять тревогу и прогнать дроу. Ему также удалось выбить отравленный кинжал из руки последнего темного эльфа, руки, которая, как заметил острый глаз следопыта, была вымазана дегтем.
В последующие месяцы Соррелл узнал о Черном Кулаке все, что смог, но информация была очень скудной. Однако Шевараш вознаградил его за упорство. Через пару мгновений Соррелл отомстит за свою семью или погибнет пытаясь.
В одной руке Соррелл крепко сжимал булаву, другая рука покоилась на плече Пендарана, в то время как командир шепотом возносил молитву, которая отправит их в цитадель дроу… или, что более вероятно, замурует в камень, вытряхнув души на Равнину Фуги. Соррелл спрашивал себя, какой бог заступится за него и заберет в Арвандор. Призовет ли его Кореллон Ларетиан, чтобы он пел рядом с ним? Или это будет Шевараш, который позовет его в свои мрачные странствия? Возможно, он понадобится им обоим, и они не смогут договориться, а душа Соррелла будет вечно томиться ожиданием на Равнине Фуги.
Найрен поцеловал клинок своего меча и встретился взглядом со своим сводным братом. Адаир, глубоко вздохнув, кивнул. Кора взметнула к голове правую руку со сжатой в ней пращой, бойко салютуя Шеварашу. Она поймала взгляд Соррелла, и сердце его наполнилось бурной радостью. Совсем скоро с благословения Шевараша он, возможно, уничтожит того самого дроу, который убил его сына.
Пендаран закончил свою молитву.
Голос Адаира: Ну,…
Появилось ощущение растянутости. Соррелл закрыл глаза. …вперед!
Мир вокруг побелел в священном огне Шевараша. Тело Соррелла устремилось сквозь пространство…. «Далмара, — подумал он, запаниковав, — я иду. Я найду тебя».
Его ноги коснулись твердой поверхности.
У него перехватило дыхание. Быстро посмотрев вниз, Соррелл увидел темно-фиолетовый оттенок холодного камня. Он жив!
Вспышка! крикнул Пендаран. Рука командира резко опустилась, выпуская камень.
У Соррелла было лишь мгновение, чтобы осмотреться в помещении, в котором они оказались. Это был большой, круглый зал с восемью арками, за которыми темнели коридоры. В центре комнаты на хрупких с виду ногах стояла статуя паука, высеченная из гладкого черного обсидиана. В дальней части зала находились трое дроу: двое мужчин на коленях перед более крупной женщиной. Как только камень, проскользнув мимо ног статуи, со стуком подкатился к ним, двое мужчин вскочили, выхватив кинжалы из ножен, а женщина взмыла вверх при помощи левитации.
Камень…
Соррелл зажмурил глаза как раз в тот момент, когда бесшумная белая вспышка заполнила комнату. Как только снова стало темно, он бросился вперед, размахивая булавой.
Двое мужчин моргали и щурились; их зрачки превратились в булавочные головки. Тот, к которому приблизились Найрен и Адаир, сохранил достаточно хладнокровия, чтобы повернуть голову вбок, прислушиваясь, и сделать выпад кинжалом. Он умер, когда копье Адаира пронзило его грудь, а меч Найрена отрубил его руку по локоть.
Второй мужчина развернулся и стремглав побежал к коридору. Мимо уха Соррелла просвистел камень, пущенный из пращи. Он ударил в затылок дроу, и темный эльф пошатнулся. Соррелл замахнулся булавой, и та, описав широкую дугу, опустилась на голову оглушенного дроу, расколов ее, как лесной орех. Дроу упал, а из пробитой головы вывалились куски мозга, светящиеся ярко-красным для магического зрения Соррелла.
Соррелл остановился, тяжело дыша. Его первый убитый дроу! Вместо ликования он ощутил лишь тошноту, подкатившую к горлу.
Сверху донесся плач. Вскинув глаза к потолку, Соррелл увидел женщину-дроу, которая все еще парила в воздухе, содрогаясь от горя. Слезы текли из ее глаз. На какую-то долю секунды ему показалось, что она оплакивает двух мужчин — по возрасту они годились ей в сыновья, — но затем он понял, что Пендаран накладывает на нее заклинание. Руки солнечного эльфа были направлены в сторону дроу, а губы двигались в беззвучной молитве.
Яростно замотав головой, дроу удалось сбросить с себя чары.
Пендаран выругался.
Кора выбросила вперед руку. Еще один камень со свистом рассек воздух, ударившись в стену рядом с головой женщины. Темная эльфийка (она, кстати, не была ослеплена, вероятно, зная о камне-вспышке и вовремя закрыв глаза) повернулась и уставилась в то место, откуда прилетел камень. Она что-то выкрикнула на языке дроу, и в воздухе возник паук размером с большую собаку. Он обрушился на плечи Коры.
Паук души! выдохнула дикая эльфийка. В следующее мгновение ей уже пришлось бороться за свою жизнь.
Соррелл сделал шаг в ее сторону.
Жрица! крикнул Пендаран, натягивая тетиву. Атакуй ее!
Дроу упала на пол рядом с Сорреллом. Он замахнулся булавой, но женщина с легкостью увернулась от удара, словно могла видеть его. Адаир метнул в нее копье, но она успела отскочить в сторону. Подлетев к полуэльфу, дроу подняла ногу, намереваясь пнуть его. Адаир быстро присел, и она промахнулась, грациозно крутнувшись на другой ноге и оказавшись лицом к лицу с Найреном, который уже занес меч для смертельного удара. Клинок резко опустился, но дроу растворилась в воздухе. Как только оружие Найрена рассекло пустоту, и он потерял равновесие, дроу врезалась в него со всего маху, впившись зубами в щеку.
Лунный эльф окостенел. Адаир судорожно потянулся за зельем на поясе.
— Найрен! — вырвалось у него вслух.
Зазвенел лук Пендарана. Стрела с черным оперением вонзилась в спину темной эльфийки, проткнув сердце. Она упала, задергавшись, как придавленный паук.
Упал и Найрен, его лицо уже потемнело, став темно-фиолетовым. Адаир кинулся к нему, вырывая зубами пробку из фляжки. Он попытался разомкнуть губы Найрена, но сведенная предсмертной судорогой челюсть была неподвижна.
Соррелл услышал треск за спиной. Обернувшись, он увидел, что Кора медленно раздавливает паука, обхватив его обеими руками. Тело эльфийки пылало огнем Шевараша. Последний хруст — и паук был мертв. Выпустив его из рук, Кора пошатнулась. Несмотря на защитную краску, на ее руках виднелись несколько глубоких, кровоточащих укусов. Когда Пендаран бросил на нее обеспокоенный взгляд, она качнулась и ухватилась за стену.
Все в порядке, заверила она. Просто немного истощена. В коридорах никого?
Кора вытянула ладонь и, делая ею круговые движения, прочитала молитву. Чисто.
Пендаран кивнул и повернулся к братьям. Адаир, оттянув нижнюю губу Найрена, лил зелье на стиснутые зубы брата. Жидкость текла по щеке лунного эльфа, вызывая в памяти образ трупа в пещере драйдера.
Пендаран опустил лук. Он мертв, Адаир, сказал тихо солнечный эльф. Он теперь с Шеварашем.
Полуэльф обернулся, в его глазах светилась угроза. Нет.
В голосе Пендарана появился металл. Да. Он показал на копье. А теперь поднимайся, воин, и бери свое оружие. Жертва Найрена не должна быть напрасной.
Адаир колебался.
Ну же!
Полуэльф резко выпрямился. Широким шагом он пересек пещеру и поднял копье.
Пендаран, стоя позади него, закрыл глаза и вздохнул. Однако его мысленный голос по-прежнему звучал твердо. Мы должны действовать быстро. Соррелл, стой на страже. Кора, спрячь тела. И, Адаир,… возьми брата. Я выясню, где здесь портал.
Он присел у трупа женщины и прошептал молитву. Ее губы начали излучать свет Шевараша.
Держа булаву наготове, Соррелл стрелял глазами по сторонам, пытаясь контролировать все восемь выходов. Но его взгляд постоянно задерживался на темном эльфе, которого он убил. Теперь, когда битва была позади, Соррелл обратил внимание на его возраст. Судя по тому, что осталось от лица, дроу был подростком.
Пока Пендаран допрашивал мертвую жрицу о местонахождении портала, Кора медленно подошла к трупу, на который смотрел Соррелл, и произнесла над ним молитву. Тусклое сияние тепла, остававшегося в теле, померкло, когда тело стало невидимым. Кора пересекла зал и проделала то же самое с трупом второго мужчины. Адаир тем временем выпрямил тело брата, подобрал его меч и положил оружие ему на грудь. После этого он вынул из кармана блестящий мешок из тонкой и нежной материи, похожей на шелк. Открыв его, он затолкал внутрь ноги Найрена. Казалось, мешок способен вместить только нижнюю часть ног, но он поглотил Найрена целиком. Как только Адаир затянул веревки, мешок сдулся, словно опять опустел. Адаир свернул его и положил обратно в карман, затем подобрал свое копье.
Он взглянул на Соррелла и коснулся кармана.
Соррелл кивнул. Неизбежные жертвы.
Послышался слабый шорох. Боковым зрением Соррелл заметил какое-то движение в одном из коридоров. Он повернулся…
И увидел маленькую фигуру. Ребенок дроу, не выше Ремми. Рот был широко открыт от удивления, глаза округлились и смотрели на мертвую женщину, чей скрипучий голос раздавался по всему залу, пока Пендаран задавал вопросы.
— Мама? — прошептал мальчик, на его глаза уже начали наворачиваться слезы.
Такое же слово, на любом языке.
Соррелл подскочил к нему и схватил. Рукой он закрыл мальчику рот. Ребенок замер, боясь пошевелиться, но потом стал сопротивляться и плакать за заглушающей ладонью Соррелла.
Заткни его! заорал Адаир и поднял копье. Сорреллу нужно было действовать быстро. Прижав мальчика к груди, он начал петь:
— Стрижи летят к себе…
Пендаран поднялся. Есть! Портал совсем близко!
Мальчик извивался, как угорь, и чуть не выскользнул из рук.
Давай же! разозлилась Кора. А то это отродье любителей пауков нас выдаст!
Я пытаюсь! Соррелл продолжил петь:
— …домой. Спать пора, нас ждет Покой.
Пендаран натянул тетиву. Убей его, или уйди с дороги.
Я усыпляю его.
Он — дроу! процедил сквозь зубы Адаир.
Соррелл продолжал петь. Еще чуть-чуть, и он уснет. Он же ребенок.
Ловкие пальцы Коры зарядили пращу. Он — любитель пауков, прошипела она. Паразит.
Соррелл, перестав петь, переводил глаза с одного на другого. На лице каждого он видел одно и то же: ненависть. И полное отсутствие жалости. Если бы их кожа была черной, они вполне могли бы сойти за дроу.
Ледяная корка, покрывавшая сердце Соррелла, наконец, дала трещину.
— Нет! — закричал он, поворачиваясь спиной к остальным и все еще держа отбивающегося мальчика в руках. — Мальчик нас не выдаст. Он еще слишком мал, чтобы даже говор…
Камень из пращи Коры ударил его по затылку. Из глаз Соррелла посыпались искры, такие же яркие, как холодный белый огонь Шевараша.
Почти.
Соррелл тряхнул головой. Он встал и побрел прочь с мальчиком на руках. Один шаг, два… Боль в голове была слишком сильной. Он упал на колени, все еще прижимая ребенка к груди. Волосы мальчика пахли так же, как волосы Ремми, воскрешая множество воспоминаний. Соррелл через плечо посмотрел на Безмолвных Убийц, слезы жгли его глаза.
— Пожалуйста, — прошептал он. — Не надо…
Звякнула спущенная тетива. Соррелл сдавленно вскрикнул, когда стрела острой болью прошла сквозь его тело.
Он почувствовал тихий, судорожный вздох под рукой, когда стрела нашла сердце мальчика.
Две фигуры стояли рядом на серой, плоской равнине под небом, затянутым однообразными, серыми облаками. Эльф с медной кожей и рыжевато-коричневыми волосами, в руке, когда-то державшей булаву, не было ничего,… и ребенок с кожей цвета ночи, белыми волосами и дикими, испуганными глазами. Мужчина посмотрел наверх, будто что-то искал. Небо оставалось безжизненным и пустым. Мужчина кивнул, словно ожидал этого. Он присел на корточки рядом с мальчиком и, протянув руки, что-то тихо сказал. Немного поколебавшись, ребенок позволил себя обнять. Слеза покатилась по щеке мужчины, когда он крепко прижал мальчика к своей груди. Потом он улыбнулся.
Подняв мальчика на руки, мужчина встал и неторопливым шагом начал долгий путь навстречу к горизонту, тихо напевая.
Примечания
1
Жрецы Шевараша; dhaeraowathila переводится с эльфийского как «погибель дроу» (прим. пер.)
(обратно)2
thalakz — рейдерский отряд, группа (язык дроу) (прим. пер.)
(обратно)
Комментарии к книге «Необходимые жертвы (ЛП)», Лиза Смедман
Всего 0 комментариев