Снежная Александра
Горькая трава полынь
Книга вторая
Глава 1
В сладкий сон Амирэль вломилось лохматое чудище, которое почему-то нещадно трясло её за плечи и тоненьким голоском Лэйна упрямо голосило:
- Вставай! Амирка, вставай! Да проснись же ты, наконец, соня несчастная!
Разлепив непослушные веки, девушка непонимающе уставилась на нависшего над ней мальчишку. И с чего она решила, что ей сегодня дадут нормально выспаться после почти недельного путешествия в родовой замок шейны Оливии?
Вчера, когда герцогиня, выйдя из кареты, увидела свой отчий дом, а потом и занимавшегося долгие месяцы его восстановлением мужа, Ами поняла, что теперь у этих двоих всё будет хорошо. Сколько неприкрытой любви и нежности было в каждом их взгляде! Юная целительница видела и чувствовала, как неистово бьются их огненные сердца, истосковавшиеся и изболевшиеся друг по другу, и как радостно ликуют их души, встретившись после долгой разлуки. Всё это и дало девушке основание считать, что несколько дней, пока семья герцога будет пребывать в эйфории после долгожданной встречи, про Амирэль никто из них и не вспомнит. Как же крупно она ошиблась, сбросив со счетов неугомонного мальчишку, у которого в голове постоянно варилась какая-то волшебная каша, а в пятой точке сидела бешеная пчела, то и дело толкающая его на рискованные приключения.
- Что тебе нужно в такую рань, Лэйни? - простонала Ами, обнаружив, что за окном едва-едва начинает брезжить рассвет.
- Вставай, ты должна срочно спасать смертельно больного мальчика и пойти рассказать о его страшном недуге Кассу!
Сон как рукой сняло, и испуганно подскочив на кровати, Ами тревожно уставилась на взъерошенного Лэйна, нетерпеливо ёрзающего по постели.
- Какого ещё «смертельно больного мальчика»? – недоуменно моргнула девушка.
Лэйн картинно закатил к потолку глаза, всем своим видом намекая на постыдную недогадливость Ами.
- Ты здесь видишь какого-то другого мальчика? – рухнув на кровать, пострел внезапно смежил веки, сложил на груди ладошки и, вяло ворочая языком, жалобно промямлил: - Помогите... Умираю...
- Лэйн! – негодующе взвизгнула Ами. – Я тебя прибью! Я уж было решила, что какому-то ребёнку и правда нужна моя помощь, а ты опять со своими глупыми затеями! Ну уж нет! На этот раз – без меня!
- Амирка, - ладошки Лэйна, словно клешни, вцепились в запястья девушки, и мальчик разгорячённо зашептал: – Без тебя никак, миленькая! Пожалуйста! Пожалуйста, Амирка, родненькая! Касс хочет уйти, потому что Ли на него обиделась. Мы должны их помирить! – ребёнок стал порывисто целовать Амирэль в лоб, глаза, щёки, умоляя о помощи. – А если я сильно заболею, то Касс останется!
- С чего ты взял, что Касс собирается уйти? – не выдержав, обняла растревоженного мальчишку Ами.
- Он мне сам сказал вчера перед сном и вот что оставил, - Лэйн подсунул под нос Амирэль фамильный перстень рода Оттон с гербовой печатью. – Я не хочу, чтобы он уходил!
- Тише, тише, - заметив на глазах ребенка слёзы, ласково погладила его Ами. – Может, ты ошибся? Я думала, что Касс и Оливия помирились...
- Я тоже так думал, - громко шмыгнул носом Лэйн. – Но Касс вчера вечером сказал, что я теперь остаюсь за главного, а сегодня я нашёл у себя на пальце это, - снова потряс кольцом мальчик.
- Странно, - Ами призадумалась, не понимая, что нашло на герцога. Ведь вчера, казалось, всё стало налаживаться!
- Ты должна пойти, найти Касса и Ли, и сказать им, что я серьёзно заболел, - одёрнул её Лэйн. – Они станут ухаживать за мной и перестанут дуться друг на друга.
В дверь спальни Амирэль вдруг постучали, и Лэйн, плюхнувшись на постель, умоляюще посмотрел на девушку.
- Амирка, это я – Джедд! – раздался из коридора густой голос мастрима, тоже явно чем-то встревоженного в такую раннюю пору.
- Что случилось? – впуская мужчину в комнату, поинтересовалась девушка.
- Лэйн, ты здесь! – заметив в кровати мальчишку, шумно выдохнул охотник. – Ну, хоть этого нашёл! И на том спасибо! - обращаясь явно к Всевидящему, запрокинул вверх голову он.
- Джедд, в чём дело? – теперь уже не на шутку начиная нервничать, испуганно посмотрела на мастрима Ами.
- Не знаю, - мрачно буркнул мужчина, - но мне всё это сильно не нравится! На-ка вот, почитай, - Джедд всунул в руки девушки исписанный витиеватым почерком листок бумаги, и она, быстро пробежавшись взглядом по строчкам, ошеломлённо протянула:
- Где вы это взяли?
- Под дверью у себя нашёл.
Послание, оставленное герцогом Оттоном Джедду, больше напоминало предсмертное письмо, и теперь Ами очень хорошо понимала причину гнетущего беспокойства мастрима, а в свете того, что она услышала от Лэйна, происходящее вообще пугало до почечных колик.
- Мне кажется, вам следует пойти к герцогу и попросить объяснить, что всё это значит! – Ами решительно вложила в руки Джедда письмо.
- Его нигде нет! – нервно покосился на мальчишку мужчина. – Я весь замок обошёл!
- Может, он в спальне шейны Оливии? – предположила девушка.
- Её тоже нигде нет!
- Как это «нигде нет»? – в душе Ами скользко зашевелилось дурное предчувствие. Куда могла исчезнуть в такое время из замка беременная женщина, и что это за жуткое письмо, подброшенное Джедду? – Подождите, я переоденусь, и пойдем искать герцога и герцогиню вместе.
- Я с вами, - мгновенно вскочил с кровати Лэйн. – И Грасси надо подключить! Она меня быстрее всех находит, может, и Ли с Кассом найдёт?
- Грасси со мной вместе их искала, - рассеянно махнул рукой Джедд, и на его лице отразилась крайняя степень досады. – Без толку!
- Тогда поднимайте слуг, - хватаясь за одежду, предложила Ами. – Они лучше других знают все укромные места в замке!
Спустя час угрюмо мотающиеся по поместью слуги смотрели друг на друга с нескрываемым ужасом. Ни хозяина, ни хозяйки не было ни в самом замке, ни в его ближайших окрестностях, и когда кто-то из прислуги, вернувшийся в очередной раз ни с чем, обречённо покачал головой, Лэйн, не выдержав напряжения, начал громко плакать.
- Лэйни не плачь, мы их обязательно найдем! – в отчаянии закрывая глаза, прижала к себе мальчишку Амирэль.
Внезапно пришедшее прозрение сбило её дыхание и, энергично встряхнув Лэйна, девушка прошептала:
- Лэйн, какие же мы глупые! Мы не то ищем! Надо найти их сердца!
- Амирка, ты гений! – мгновенно перестал реветь мальчишка и, крепко хватаясь за ладошку подруги, потянул её за собой в другую реальность.
Огненные сердца Касса и Ли обнаружились почти сразу. Они пылали в девственно белом поле так ярко, как огромный, взметающийся в высокое небо костёр.
- Они там, - пронзительно звонко закричал Лэйн, рука его мгновенно разжалась, и прежде чем Ами успела что-то сообразить, ребенок уже мчался в ту сторону, куда вело его сердце.
За мальчишкой в тот же миг толпой увязались все обитатели Доу Драххар, и когда Лэйн вывел их к подножию Драконьего Камня, Амирэль наконец увидела медленно спускающегося с горы по узкой тропе Кассэля дель Орэна. Мужчина аккуратно нёс на руках нежно обнимающую его жену, и выглядели эти двое такими счастливыми, что на глаза Амирэль невольно накатили слёзы.
- Касс, Ли! – пронзительно закричал Лэйн, стрелой бросаясь им навстречу.
Осторожно опустив на землю Оливию, герцог подхватил подлетевшего к нему мальчишку, сжав в своих объятиях так крепко, словно не видел целую вечность.
- Вас нигде не было. Я так испугался! – причитал ребёнок, испуганно мечась взглядом то по лицу Касса, то преданно заглядывая в глаза Оливии. – Вы помирились?
Герцогиня порывисто обняла мужа и мальчика, уткнувшись носом в широкое плечо герцога:
- Мы и не ссорились, Лэйни...
- Значит, ты никуда не уйдёшь? – Лэйн жалобно всхлипнул, закусив дрожащие губы. – Не оставишь нас с Ли?
- Не уйду, сынок, - ласково вытер ладонью зареванные щёки мальчика Касс. – Никуда я от вас не уйду. Я очень люблю вас...
Грасси мгновенно стала умилённо рыдать, вторя ей, громко зашмыгали носами остальные слуги, а Джедд, всё это время молча наблюдавший за воссоединением семейства Оттон, протянув Кассу в вытянутой руке найденное письмо, мрачно выдавил:
- И что всё это значит?
Лицо герцога исказила виноватая гримаса, совершенно не свойственная суровому и сдержанному маршалу.
- Прости, Джедд, - не выпуская из рук жену и сына, неловко передёрнул плечами мужчина. – Я не ожидал, что всё так получится... Забудь всё, что я там написал...
- Забыть, значит... - недобро прищурился Джедд, мозоля герцога негодующим взглядом. – Выпороть бы тебя, Ястреб, чтобы дурь из башки выбить, да при бабах позорить не хочется! Тьфу! Всю душу вымотал! Да ну вас... - зло сплюнув, мастрим, сердито махнув рукой, пошагал к замку, а подхватившая юбки Грасси, мгновенно перестав реветь, ринулась за ним.
- Простите, что заставили волноваться, - обращаясь ко всем собравшимся, светло улыбнулся герцог. – Возвращайтесь спокойно к своим обязанностям и спасибо всем за заботу!
Слуги, вежливо кланяясь, стали расходится, и в этот момент Касс окликнул разворачивающуюся Амирэль:
- Ами, подожди! Спасибо, что была всё это время рядом с моей семьей, - произнёс мужчина, когда девушка подошла ближе.
- Не надо благодарить, - тут же замотала головой Амирэль. – Я... Мне было хорошо рядом с вами... Как с родными...
- Я написал письмо твоему отцу, - сообщил герцог. – Давно... Не знаю, по какой причине он задержался, но пока Нэсс не приедет, ты будешь жить с нами, и я обещаю заботиться о тебе, как о собственной дочери.
Тронутая словами маршала, Амирэль рвано вздохнула, смахивая накатившие слёзы. Семья герцога и правда стала ей близкой и родной - так спокойно и хорошо Амирэль чувствовала себя только рядом с мамой и папой.
Ами скучала по ним, ужасно скучала!
Сколько глупостей она наделала, оставшись без их помощи и поддержки, но как бы там ни было, девушка была уверена в том, что они единственные поймут и простят её, какую бы ошибку в жизни она ни совершила.
- Ещё я хотел попросить тебя посмотреть Оливию, - вновь обратился к Ами герцог. – Слишком много потрясений за два дня... Я волнуюсь за её состояние...
- Я в порядке! – герцогиня упрямо вскинула голову и, мягко улыбнувшись, Кассэль привлек её к себе, невесомо целуя в висок.
- Мне так будет спокойней.
Женщина снисходительно усмехнулась, лучистым взглядом глядя в пронзительную зелень глаз мужа.
- Хорошо, - покорно согласилась она. – Но ты напрасно переживаешь.
- Ваш муж прав, - решила поддержать Кассэля Амирэль. – Мне действительно стоит проверить, как отреагировал на переезд ваш организм. Поездка была долгой и утомительной, а учитывая ваше состояние, сильные потрясения вам противопоказаны.
- Только не говори, что мне надо опять лежать! – надулась Оливия. – Я этого больше не вынесу!
- Для начала вам не мешало бы просто поспать! – заметила Ами.
Оливия возмущённо открыла рот, который мгновенно закрыл своим поцелуем герцог.
- Я буду сидеть рядом с тобой, родная, - ласково шепнул он, мгновенно нивелируя мягкостью тона растущее раздражение Оливии. – Я теперь всегда буду рядом...
Улыбаясь в склоненное к ней лицо мужа, герцогиня нежно погладила его по колючей щеке.
- Я есть хочу! – беззаботно заявила она. – Хочу мяса!
- Всё, что пожелаешь, моя огненная! - рассмеялся мужчина, легко поднимая Оливию на руки и весело шагая вместе с ней, Ами и Лэйном в сторону Доу Драххар.
Сытая и умиротворенная Оливия дель Орэн спустя час уснула на плече бережно обнимающего её Касса, и Ами, не желая больше мешать супругам, решила покинуть их комнату. Но на пороге неожиданно возник Джедд, почему-то выглядевший ещё более сердитым, чем тогда, когда Амирэль видела его в последний раз. Заметив, что Оливия уснула, он молча кивнул Кассу, требуя выйти.
- Что случилось? - неохотно покидая жену, скривился герцог.
- Это ты мне объясни! – зашипел охотник. – Какого пьяного гоблина сюда припёрлись остроухие?
- Что?! - Касс стремительно побледнел, а Ами испуганно замерла, переводя
взгляд с одного мужчины на другого.
- Внизу целая делегация, во главе с их патлатым зазнайкой! – добил Касса
Джедд.
- Раннагарр, - тихо простонал мужчина. – Я совершенно забыл об Элле...
- Только не говори, что ты эльфу написал такую же бредятину, что и мне! – потрясенно вытаращился на герцога мастрим.
- Я не думал, что всё так получится, - нервно растёр руками лицо Касс. – Дерьмо, как я теперь ему всё объясню? Он не поймёт... Просто не поверит!
- Во что не поверит? – в груди Ами болезненно заныло от острого предчувствия неотвратимо приближающейся беды. Элл был здесь и, судя по всему, его позвал герцог, иначе как бы он узнал дорогу?
Всевидящий, что происходит?
- Останьтесь с Лив, - в голосе Касса зазвучали повелительные интонации. Окинув тяжёлым взглядом Джедда и Амирэль, он мрачно добавил: - Я сам со всем разберусь.
У Амирэль тошнотворно засосало под ложечкой:это «разберусь» ничего хорошего не предвещало. Как умели разбираться мужчины, Ами знала слишком хорошо. А уж о том, как умели разбираться нелюди, лучше вообще было никому не знать. Поэтому, как только Касс исчез из виду, Амирэль под предлогом того, что ей нужно ненадолго отлучиться, помчалась в свою комнату переодеваться, чтобы вернуть на место утягивающий грудь корсет.
В свете случившегося, девушка посчитала, что её появление в женской одежде может окончательно добить Элладриила и, как оказалось, её опасения были небезосновательными.
Когда Ами выбежала во двор, то от увиденного перестала дышать. Всевидящий, Элл притащил в Аххад скиргорнов! Птицеящеры, привязанные к Эльве, спустя месяц без неё умирали от тоски, но Владыка, знающий о том, какую причиняет им боль – все равно рискнул. Так хотел поскорее увидеть свою Eathari, что переступил даже через это. Сумасшедший!
За то время, что Амирэль жила без эльфа, ей удалось немного успокоиться и привести свои мысли в порядок. И вот теперь месяцы самоконтроля летели в мрачный Сардарр, стоило увидеть любимое лицо, высокую поджарую фигуру мужчины и его длинные волосы, развевающиеся на ветру шелковой рекой. Чувства, которые Ами прятала в глубине своего сердца, вспыхнули с новой силой, и желание обнять светлого Владыку стало почти невыносимым.
Таким нарядным и красивым Амирэль видела его только на празднике Yúla. Белые одежды мужчины отливали лунным серебром, и от самого эльфа шло яркое свечение, свидетельствующее о его приподнято-возбуждённом состоянии.
Даже находясь на расстоянии, Ами казалось, что она слышит гулкое биение сердца Элладриила, то замирающего, то вновь разрывающего тишину, словно безудержный майский гром.
Отделившись от окружавшего его ольдта, Владыка шагнул навстречу угрюмо застывшему статуей Кассу, улыбаясь ему искренне и широко:
- Gell cen lle, otorno!* (Рад видеть тебя, брат!)
В воздухе повис тяжёлый вымученный вздох герцога, и улыбка эльфа несколько померкла:
- Я приехал за Ollwë, как ты и просил.
- Обстоятельства несколько изменились, - Касс сжал кулаки, шея его заметно напряглась, и Ами почувствовала, с каким трудом мужчина подбирает слова.
- Обстоятельства? – непонимающе склонил к плечу голову эльф.
- Я не рассчитывал тебя сегодня увидеть, - поморщился Касс. – Поскольку не надеялся дожить до сегодняшнего утра... Я не мог рассказать тебе всего этого раньше, потому что тайна древнего проклятия, наложенного на всех потомков Мэрлина, все эти годы тщательно хранилась мужчинами моего рода. Оливия разрушила проклятие и мне больше не нужно ничего скрывать, как и не нужно ждать смерти...
- Я рад за тебя, - Элл раскрыл объятия и порывисто обнял друга. – Это замечательная новость! А где Оливия?
- Лив спит, - сипло выдавил из себя герцог. – Ей нужно отдохнуть. У неё вчера был невероятно волнительный день, а сегодня очень непростое утро...
Элл растерянно оглянулся назад, мазнув взглядом сначала по воинам ольдта, а затем по нервно подрагивающим телам скирргорнов.
- Я спешил... Хотел привезти Ollwë и Лэйна в Айвендрилл как можно быстрее... Птицеящерам тяжело здесь находиться, - словно опомнившись, эльф упрямо тряхнул головой и, повернувшись к Кассу, покорно кивнул: - Ничего, я подожду, пока она проснется. Время ещё есть... Скирргорны домчат нас до Айвендрилла за несколько часов.
- Элл, - Касс устало прикрыл ладонью глаза, собираясь с мыслями, потом, бессильно уронив вниз руку, шумно выдохнул и произнес: - Прости, но Лив никуда с тобой не поедет!
С лица Элладриила схлынули все краски. Глаза налились бездонной синевой. Воздух вмиг подернулся серым сумраком, и безоблачно-солнечное небо как по волшебству стало затягиваться черными тучами. Повелевающий стихиям Владыка гневался, и поднимающуюся в его душе бурю Амирэль чувствовала каждой клеткой своего тела так, как будто принадлежало оно не ей, а раненому в самое сердце синеглазому эльфу.
- Что значит «не поедет»? – голос Владыки стал таким же холодным, как и заволакивающая его глаза ледяная синь.
- Я жив, а значит, в состоянии защитить свою семью от Магрида, - спокойно выдержал наливающийся бешеной яростью взгляд эльфа Касс.
- Ты обещал, что отпустишь Ollwë через год, - тяжело дыша от распирающей его злости, напомнил герцогу Элл.
- Я обещал, что отпущу её, если к тому моменту между нами ничего не изменится, - Касс сцепил за спиной руки в замок и высоко приподнял голову. - Все изменилось, Элл. Когда я просил тебя забрать её, я не знал, что она меня любит... Не догадывался... И даже надеяться не смел, что она меня когда-нибудь простит...
- Она не любит тебя! – глаза Элла хищно сузились и крылья носа учащённо затрепетали. Эльф стал похож на белого кречета, готового вцепиться когтями в преследуемую добычу.
Костяшки пальцев герцога опасно хрустнули, и руки за его спиной безотчетно сжались в кулаки. Мужчина внешне казался спокойным, и только Ами знала, как обманчива эта безэмоциональная маска нелюдей, скрывающая их бесконтрольную темную силу, остановить которую может лишь равный. Равным по силе Кассэлю дель Орэну был, пожалуй, только Магрид, и у девушки стали мелко дрожать руки от ощущения незримой угрозы, повисшей смертельно опасным мечом над головой эльфа в напряженном воздухе.
- Я не стану с тобой это обсуждать, Элл, - безучастно обронил Касс. - Я жив. Оливия моя законная жена и ждет моего ребенка…
Губы Элла скривились в надменной ухмылке:
- А ты уверен, что он твой?
Сердце Амирэль испуганно подпрыгнуло и стало куда-то падать. Всевидящий, лучше бы он этого не говорил, потому что тело герцога трансформировалось в одну секунду. Вот так просто: только что был человек - и вдруг появился нелюдь, окруженный своими жуткими оскалившимися тенями.
- Ты зол, обижен и разочарован, Элл, - утробно прогудел превратившийся в монстра герцог. – И только поэтому я не стану поднимать на тебя руку. Я виноват перед тобой. Я позволил тебе питать ложные надежды, не спросив Оливию, чего хочет она сама. Уходи по-хорошему. Я не хочу с тобой ссориться. Я не отдам тебе мою жену. Ни тебе, ни кому-либо другому. Хочешь забрать её? Тогда придется меня убить!
- Ты все это специально подстроил... - едко рассмеялся Элл. Смех вышел сухим и злым, как гонимая ветром в пустыне песчаная пыль. – Хотел ударить побольнее? За что?
- Ради всего святого, Элл! – замотал головой герцог. – Что ты несёшь? Я клянусь, что у меня и в мыслях такого не было!.. Я же говорю тебе, что до сегодняшнего дня не догадывался о чувствах Лив! Я знаю, что их не заслуживаю, но так вышло... Мы любим друг друга!
- Позови Оливию! – едва сдерживаясь, смежил веки Элл. – Я хочу услышать это от неё!
- Не вмешивай в это дерьмо Лив! – оглушительно гаркнул герцог. – Это моя ошибка! Если ты действительно любишь её – уезжай! Ей нельзя волноваться, и я не стану будить жену и рисковать её жизнью и жизнью ребёнка ради того, чтобы удовлетворить твое эго!
- Это мой ребёнок! – заорал Элл, и в тоже мгновение кулак Касса взлетел в воздух, готовый впечататься в лицо Владыки.
- Нет! – Ами, вцепившись ладонями в кулак герцога, повисла на его руке, вклинившись между мечущими из глаз молнии мужчинами. – Нет, умоляю, не трогайте его! Он не соображает, что говорит!
Девушка и сама не поняла, как у неё получилось поймать руку Ястреба на взлёте. Видимо, движимая страхом за Элла, она превзошла возможности собственного тела.
- Ами... - слетело с перекошенных губ Ястреба, но когда взгляд его напоролся на вспыхнувшие серебром глаза девушки, к «Ами» добавилось грозное «р-р-р».
... - Я прошу вас, позвольте увезти его в Айвендрилл! – ментально передала герцогу Ами. – Разве вы не видите - он не в себе!..
... - Ты никуда с ним не поедешь! – точно так же мысленно ответил ей Касс. – Я обещал твоему отцу...
... - Пожалуйста! Его нельзя оставлять одного в таком состоянии! Он наделает глупостей, и виноваты в этом окажетесь вы! Вы же знаете – я исцеляющая. Я могу помочь! Скажете отцу, что я в Айвендрилле!..
Тяжело дыша, Касс опустил руку и, воспользовавшись моментом, Амирэль тут же метнулась к эльфу.
- Мы сейчас уедем! – толкнув пышущего гневом Элладриила в сторону ольдта, Ами ухватилась за предплечье мужчины, пропуская сквозь него успокаивающую магию. – Пойдем, Элл.
- Ты не сможешь скрывать её от меня вечно! – повернувшись к Кассу, зло выкрикнул ему Элл. – Однажды я встречусь с Ollwë и всё выясню!
- Элл, прекрати! – повысила на эльфа голос Ами. – Не позорься!
Сжав зубы так, что на скулах проступили белые пятна, Элладриил схватил Амирэль за руку и едва ли не волоком потащил к скирргорнам. Забросив её на своего Рахда, мужчина словно коршун взлетел на птицеящера следом, остервенело вцепившись руками в шейные наросты животного.
- Auta!* (*Уходим!), - рявкнул он, и прежде чем ольдт успел отреагировать, поднял скирргорна в хмурое небо.
Глава 2
Ярость... Бессильная злость, клокочущая, как расплавленная лава, выплескивалась из гнавшего птицеящера Элладриила, и необузданно-дикие эмоции эльфа били прижимающуюся спиной к нему целительницу, словно плети. Воздух пах готовой разразиться грозой, и девушка из последних сил пыталась утихомирить разбудившего своим гневом стихию Владыку. Гасить его припадки с каждой минутой было всё тяжелее. Ами, отвыкшая за месяцы спокойной и размеренной жизни с семьей герцога от утягивающего корсета, сейчас почти не могла дышать. Он впивался в ребра и грудь, добавляя к душевным мукам ещё и физическую боль.
Говорить что-либо в полёте находившемуся в таком состоянии Эллу Ами боялась, да и вряд ли он сейчас был способен что-то воспринимать. Лицо мужчины превратилось в каменную маску, и только лихорадочно сияющие глаза эльфа выдавали бушующий внутри него ураган чувств.
Когда отряд во главе с Владыкой добрался до границы с Айвендриллом,
Амирэль еле держалась на ногах. Мрачный как туча Элл безмолвно миновал пост,
и девушке не осталось ничего другого, как пойти за ним следом.
Застыв изваянием на выступающем утесе, он отрешённым взглядом смотрел на шумящую у его ног Эльву. Шквальный ветер рвал его волосы, целовал бледное лицо и плотно сжатые губы, но так и не смог заставить мужчину выразить хоть какую-то живую эмоцию. Светлый эльф стал похож на ледяную статую – красивую ледяную статую. Амирэль даже подойти к нему было страшно: так и стояла за его спиной, впитывая всеми фибрами исходящий от него вымораживающий душу холод.
Он развернулся резко и неожиданно. Прекрасное лицо исказила какая-то кривая ухмылка, смысла которой Ами так и не поняла.
- Пойдём, - скупо обронил эльф, крепко схватив её за руку.
Ладонь Элла была обжигающе-горячей, но Амирэль почему-то стал бить ледяной озноб, словно эльф выпивал из неё все силы и жизненную энергию.
Видя её состояние, Итилгил попытался предложить Владыке, чтобы Амир летел в Таоррисин вместе с ним, но Элл лишь молча оттолкнул мужчину в сторону, как досадную преграду, возникшую на его пути. Такой Элладриил пугал Амирэль.
Никогда ещё девушка не видела эльфа столь невменяемым!
Это был какой-то совершенно чужой и незнакомый ей мужчина, и только в Silm’alos Ами поняла причину такого поведения и всю степень своей вины за то, что с ним происходило.
Резиденция светлого правителя была похожа на волшебную сказку: гирлянды снежно-белых роз, перевитые шёлковыми лентами, украшали террасы, окна, балконы и балюстрады дворца; лестницы и полы были усыпаны лепестками гортензий и жасмина; над шпилями Таоррисина реяли белые флаги, расшитые золотыми гербами рода Ноэринн.
Столица готовилась к свадьбе.
Воздух её был пропитан ожиданием счастья и торжества, а улицы наполнены съехавшимися со всех концов Айвендрилла гостями.
Всевидящий! Как теперь объяснить им всем, что случилось, и каким посмешищем будет выглядеть пригласивший их на свадьбу Владыка?!
- А где heri Ollwë? – улыбка застыла на лице Варда, выбежавшего навстречу приземлившемуся Элладриилу, когда эльф спрыгнул со скирргорна.
Если бы взглядом можно было убить, то начальник охраны Silm’alos уже был бы мёртв.
Испуганно отшатнувшись в сторону, Вард пропустил вперёд Владыку и Ами, предусмотрительно приказав закрыть эльфам все входы во дворец.
Торопливо поднимаясь по лестнице следом за Эллом, Ами слушала злое эхо его шагов, вбивающих в мозг девушки гвозди раскаяния и стыда, а когда они вошли в спальню Владыки, муки совести стали просто невыносимыми.
Комната утопала в цветах. Нежный аромат рассыпанных по коврам и постели белых фиалок кружил голову.
Сверкая всеми цветам радуги, на столике лежала невероятной красоты бриллиантовая тиара, рядом с которой на небольшом постаменте возвышалось надетое на манекен свадебное платье, достойное бессмертной богини.
Напоровшись на него взглядом, Элл на секунду замер, разглядывая роскошный наряд с каким-то безумным блеском в глазах, а затем, проследовав до прикроватной тумбочки, схватил с неё графин с вином. Не утруждая себя хорошими манерами, эльф, запрокинув голову, стал пить прямо из горлышка, жадно и громко глотая искрящуюся янтарную жидкость. Рука его вдруг замерла, а затем молниеносно метнула хрустальный сосуд в стену.
Тишина наполнилась звоном разбитого стекла и диким рыком слетевшего с тормозов мужчины. Ледяной кокон, за которым он прятал свои эмоции, треснул, и эльф стал срывать терзающую его бешеную злость на ни в чём не повинных вещах, ломая и круша всё, что попадалось ему под руку.
- Элл, прекрати! – заорала Амирэль, когда Элл, сплюснув руками тиару, швырнул её в окно, разбив стёкла. – Опомнись! Что ты делаешь? Ты сошёл с ума?
Мужчина хищно развернулся, сверкая безумными глазами:
- Да, я сошёл с ума, Амир, - тяжело дыша, прохрипел Элл. – Сошёл с ума, когда снова поверил этому подлецу... Ненавижу! Он отнял у меня всё! Сначала сестру, потом любимую женщину, а теперь хочет отобрать и сына!
Ами в отчаянии схватилась руками за голову, с ужасом взирая на перекошенное злобой лицо Владыки.
- Нельзя отнять то, что тебе никогда не принадлежало, Элл! - всем телом задрожала девушка. – Это не твой сын!
- Мой! – рявкнул Элл. – Я знаю!
- Ты знаешь? С чего ты вообще это взял?! – опешила Ами. – Да ты же видишь и слышишь только то, что тебе хочется!
Элл от неожиданности оторопело нахмурился, а Амирэль прорвало, как плотину:
- Ты даже не слышал, как Манэльдор говорил о родовом артефакте герцога, защищающем ребенка Оливии! Конечно! Зачем слушать, если тебе правда не нужна? Родовые артефакты защищают только родную кровь, Элл! Это сын Касса!
- Касса? – голос Элла угрожающе понизился. – Уже и Касса? Вот, значит, как? Как быстро ты переметнулся на его сторону!
- Ты себя вообще слышишь? – закрыла ладонями лицо Ами. – О чём ты говоришь? Я здесь, с тобой! Разве тебе этого мало?
- Мало! – прорычал Элл. – Мне мало! – эльф опять схватил со стола письменный прибор, в ярости грохнув его об пол. – Это Кассэль попросил меня помочь ему! Сказал, что умирает! Просил забрать Оливию и жениться на ней! Я поднял на уши весь Айвендрилл, готовясь к свадьбе! Он выставил меня идиотом в глазах собственного народа, а ты его защищаешь?
- Он ни в чём не виноват перед тобой! – выкрикнула Ами. – Не виноват, что не умер! Не виноват, что любит свою жену! Не виноват, что она тоже его любит!
- Она не любит его! – вспыхнул как свечка эльф.
- Любит! – отчаянно крикнула Ами. – Любит, и только слепой может этого не видеть!
- А это тогда что? – рванув изо всей силы ткань своей одежды, бешено заорал Элл, обнажая грудь с украшающим её алым цветком. – Это что? Кто из нас слепой? Сердце не расцветает без пары! – резко развернувшись, мужчина, тяжело и рвано дыша, упёрся руками в оконный проём, невидящим взглядом уставившись в одну точку.
- Это ошибка, - понимая, что словам светлый Владыка не поверит, Ами начала расстёгивать негнущимися пальцами пуговицы на своём камзоле.
Руки стали дрожать, когда она добралась до корсета. Расстегнув верхние крючки, девушка отогнула край ткани, прикрывающей грудь с цветком, сгорая от стыда и страха.
- Это ошибка, - глотая слёзы, прошептала она. – Подлость, ложь и ошибка... Посмотри на меня, Элл...
- Убирайся! – грубый приказ прозвучал как приговор, ударил наотмашь плетью своего безжалостного тона, сдавливая горло и лёгкие Амирэль мучительной судорогой. – Пошёл вон! – процедил сквозь зубы Элл, так и не соизволив повернуться.
Острая боль пронзила грудь девушки: ей показалось, что цветок стал жечь кожу, как раскалённые угли, добираясь своими ядовитыми щупальцами до самого сердца.
- Вон! – раздался яростный крик владыки, и Амирэль задохнулась от боли, скрутившей все её внутренности мёртвым узлом. Ощущение падения в чёрную пропасть, в которой нет воздуха, нет света и которой нет конца... Только опустошающая безысходность, рвущая тебя на части как старую тряпку. Цепляясь ногами за ускользающий из-под них пол, Амирэль сделала шаткий шаг, другой, ещё один, а потом побежала... В никуда. Просто бежала, ничего не видя из-за застилающих глаз слёз, не в состоянии сделать вдох, потому что воздух застрял где-то в груди каменным осколком, пока не врезалась во что-то на полном ходу и не упала ничком на пол.
- Амир! Священная Эльва! Что с тобой, мальчик мой? – на плечи Амирэль опустились худощавые ладони Манэльдора и, подняв голову, девушка судорожно вцепилась в ноги целителя, с трудом выдавив из себя:
- Помогите, учитель, умоляю!
- Что происходит? Что случилось? – эльф испуганно подхватил Ами подмышки, пытаясь поднять.
- Не могу больше... - прохрипела девушка, со свистом сделав вдох, а потом забилась в истерике, бессвязно выкрикивая: – Не могу... Не могу так... Нет больше сил... Помогите... Он убивает меня... Выпивает, как стакан воды... Ничего не осталось... Только боль... Болит, - яростно ударила ладонью в грудь Ами. – Оно так болит...
- Амир, сынок, – трясущимися руками эльф зашарил по голове, плечам и спине своего ученика, пытаясь понять, что с ним происходит. – Я ничего не понимаю! Тебя кто-то обидел?
- Я люблю его... Я так его люблю... - протяжно заскулила Амирэль. – А ему не нужны ни я, ни моя любовь...
- Кто? Мальчик мой! Ты о ком? Я не понимаю... – Манэльдор сам едва не плакал, чувствуя невыразимое горе ставшего ему почти родным ученика.
- Владыка... - бессильный стон Амирэль повис в тишине зала и глаза целителя расширились от шока.
- Амир, ты что такое говоришь?
- Я люблю его, - Ами подняла на Манэльдора огромные, полные слёз глаза. – Люблю! Жить без него не могу! Помогите, прошу вас. Сделайте что-нибудь! Сотрите мне память, заморозьте моё сердце, что угодно... Пожалуйста...
Эльф, закрыв ладонью рот, отшатнулся от Ами, взирая на неё со смесью ужаса и неверия.
- Амир...
- Я не Амир, - девушка схватилась за руки целителя, снимая все щиты и позволяя магии Манэльдора увидеть и её женское начало, и невероятный дар, который она так долго и тщательно от всех скрывала. – Я всех обманула. Я Амирэль Варгард, сбежавшая дочь Нэсса Варгарда. Простите меня, учитель... Простите... - упав на грудь эльфа, Ами забилась в безудержном плаче, а так и не пришедший в себя от потрясения Манэльдор ошалело водил по её спине руками, совершенно точно теперь чувствуя, что держит в своих объятиях девушку, а не парня.
- Амирэль... - почему-то без конца повторял он. – Амирэль... Исцеляющая... Женщина... Женщина-исцеляющая! Это невозможно! Этого просто не может быть!
- Простите... Я так виновата...
- Почему, девочка? Бесконечная Эльва! Почему ты сразу мне всё не рассказала? Зачем скрывала, кто ты? – Манэльдор обхватил ладонями щёки Амирэль, заглядывая в её заплаканное и опухшее от слёз лицо.
- Я боялась, что вы отдадите меня Магриду и я больше никогда не увижу Владыку... А потом... потом всё так запуталось! Я запуталась... Помогите! Прошу вас! Я не знаю, как мне жить дальше...
- Тише, тише, - успокаивающе гладил плачущую девушку Манэльдор, наконец, лихорадочно складывая в своей голове недостающие кусочки целой картины происходящего. – Боги! – потрясённо выдохнул он. – Исцеляющая... А я всё понять не мог, что с ним происходит! Там, в лесах Нирнистаура он уходил за грань, и ты позвала его обратно?
- «Позвала»?.. – непонимающе мотнула головой Ами. – А надо было звать?
- Ты пошла за ним? – обмер эльф. – Так Владыке это не приснилось? Ты забрала его из Круга Забвения?
- Я просто очень хотела его вернуть, - горестно всхлипнула Ами. – Я не могла позволить ему умереть... Он должен жить! Не важно, что он любит другую. Главное, чтобы он был жив и счастлив...
- Глупая девочка, - притянув к себе плачущую Ами, Манэльдор рассеянно гладил её по голове. – Бесстрашная, глупая девочка... Из круга забвения просто так не возвращаются! Нельзя тебе здесь оставаться! Надо увозить тебя срочно отсюда, пока не случилось беды, - решительно отстранившись, эльф схватил девушку за руку, увлекая её за собой. - Я отвезу тебя в Эвалон, к протэктору* Гилдалеону.
- К кому? – жалко отозвалась Ами.
- Он мой друг и хранитель лучшего в Айвендрилле нагсера. Будешь учиться и жить у него!
- Вы не отдадите меня Магриду? – Ами перестала рыдать, взирая на эльфа с надеждой и мольбой.
- Нельзя тебе к нему, - ласково погладил её по щеке Манэльдор. - Тебе помощь нужна, а Гилди – исцеляющий, как и ты. Очень сильный исцеляющий! Он сможет подлечить твою разбитую душу и спрятать тебя.
- А папа? – потерянно прошептала Амирэль. – А как же папа? Он должен приехать за мной!
- Я найду способ связаться с твоим отцом, - уверенно кивнул мужчина. – У меня в Аххаде друзей не меньше, чем здесь. Пойдём. Пойдём, детка, пока мы ещё можем уйти незаметно.
- А как же?.. Мне, наверное, нужно собрать свои вещи... - Амирэль заметалась по сторонам расфокусированным взглядом, и эльф, видя её неадекватное состояние, по-отечески бережно обнял девушку, увлекая за собой.
- Не думай об этом. Вещи купим тебе в Эвалоне. Всё будет хорошо, девочка. Всё будет хорошо... - успокаивающе повторял Манэльдор, медленно поглаживая плечи Амирэль и уговаривая её как маленькую. Это потом девушка поняла, что целитель использовал магию, пытаясь её успокоить, но только даже уровня Манэльдора не хватило, чтобы хоть немного привести Ами в норму.
Эльф вывел её через западный вход, и когда собрался использовать арку перехода, из дворца следом за ними выбежал Вард.
- Манэльдор, постойте! – мужчина тревожно посмотрел на сгорбившуюся и опустившую голову Ами, которую старый эльф предусмотрительно прикрывал свой спиной. – Вы куда-то собрались? Владыка приказал найти и привести к нему Амира!
- У нас срочный вызов, - соврал целитель так невозмутимо и просто, словно обман был его второй натурой. – Дело не терпит отлагательств. Очень сложный случай! Вернемся через пару часов!
- Но... - опешил от такого ответа Вард. – А как же приказ Владыки?
- Ничего без Амира с Владыкой за пару часов не случиться, - раздражённо махнул рукой Манэльдор. – А пациент без нашей помощи может умереть! – бесцеремонно толкнув Амирэль в арку, эльф активировал портал, выбравшись из него в растревожено шумящей Эльве. – Дальше пройдём пешком, - потянул он за собой Ами. - Потом полетим на скирргорне, чтобы Вард не смог отследить путь.
Ами безразлично кивнула, совершенно не воспринимая действительность. Не понимала, что происходит, куда её ведут и зачем ей это нужно.
Первые капли дождя беспокойно забарабанили по зеленой листве, и девушка, закрыв глаза, запрокинула голову, подставляя лицо холодному дождю, вдыхая опаляющий лёгкие свежий воздух.
Облегчения не было.
Сердце и тело по-прежнему горели, словно внутри у неё всё выжгли калёным железом, разве что дышать она теперь могла чуть свободнее, и каждый вдох больше не причинял невыносимую боль.
- Потерпи, девочка, - утешительно шептал Манэльдор. – Доберемся до Гилди, и тебе сразу станет легче! Он поможет, - эльф кивал головой как болванчик, неразборчиво бормотал что-то и ободряюще улыбался Амирэль, глядящей на него совершенно пустым взглядом.
Всё случившиеся было похоже на какой-то страшный сон, от которого Амирэль всё никак не могла очнуться. Ей казалось, что она замерла на месте, а сквозь неё сплошным потоком движется пространство, время, скользит вездесущий ветер, течёт поднимающее волны море и прорастает высокими кронами зелёная Эльва.
- Давай мне руки, детка, я помогу, - Ами непонимающе посмотрела на протянутые к ней ладони Манэльдора, а затем испуганно оглянулась по сторонам. Шум незнакомого города клином вбился в затуманившееся сознание девушки, напрочь дезориентируя и ввергая в состояние паники. – Мы прилетели в Эвалон, - эльф погладил её холодные пальцы и недовольно поморщился.
Ами часто заморгала, скользнув взглядом по послушно замершему под ней скирргорну, потом по высокому пирсу, за которым ослепительной лазурью колыхалось безбрежное море, а затем, повернув голову, засмотрелась на белоснежные шпили домов, разновысоко выстреливающие в безоблачное небо. Оказывается, она даже не заметила, как скирргорн перенёс их с Манэльдором через море, и что несколько часов пронеслись для неё как один миг.
- Пойдём, девочка, - снимая Амирэль с птицеящера, целитель заботливо укутал дрожащую девушку в свой плащ. – Тут совсем близко. Сейчас... Сейчас полегчает, - без устали повторял эльф.
Ами хотелось ему верить, потому что сил с каждым пройдённым шагом становилось всё меньше и всё больше хотелось упасть посреди улицы в беспамятстве, чтобы больше вообще ничего не чувствовать.
Как ей удалось подняться по кажущейся бесконечной лестнице, для Ами так и осталось загадкой. Просто в какой-то миг она закончилась, и Манэльдор, устало выдохнув: «Пришли», остановился перед живописным, увитым плющом и диким виноградом домиком.
Над стрельчатой резной дверью мелодично прозвенел медный колокольчик с гравировкой и чернью, и на пороге возник очень высокий худощавый эльф с хищно-заострёнными чертами лица, покатым лбом и слегка загнутым вниз носом. Мужчина почему-то напомнил Ами каменного грифона, украшающего тронный зал Магрида Великого. Длинные седые волосы мужчины были убраны в низкий хвост, что придавало эльфу лаконично-строгий вид в совокупности с тёмно-синим костюмом, красиво гармонирующим с цветом его глаз.
- Гилди! – Манэльдор подался вперед, едва не толкая в руки эльфа Амирэль. – Помоги, потом всё объясню.
У Амирэль резко закололо в затылке, а затем горячая волна магии поползла по позвоночнику, превращая тело девушки в тающий лёд.
Прежде чем она успела упасть, неожиданно сильные руки Гилдалеона уверенно подхватили её, и мужчина поспешно вошёл с ней в дом, отрывисто крикнув Манэльдору, чтобы тот шёл следом.
После нескольких часов непрестанно терзавшей тело Амирэль боли внезапно наступила такая опустошающая легкость, что девушка протяжно застонала, бессильно вытянувшись на мягкой постели, в которую её заботливо уложил почтенный эльф.
Брови мужчины хмуро сошлись на переносице, пока он разглядывал Ами, скользя пристальным взглядом по её лицу.
- Кто её так?.. - не поворачиваясь к Манэльдору, изрёк эльф.
- Всё так плохо, Гилди? – целитель испуганно вытянулся, напряженно гипнотизируя затылок друга.
- Поправимо, - сухо обронил Гилдалеон. – Вовремя привёз. Еще немного – и было бы поздно.
- Ты не удивлен? – Манэльдор осторожно коснулся рукава протэктора. – Ты хоть понял, кто она такая? Гилди, она исцеляющая! Женщина-исцеляющая!!!
- Она к тому же еще и нелюдь, Мани, - поджал губы эльф. – Поэтому я и спросил тебя – кто её так?
- Нелюдь?! – целитель открыл рот, округлившимися глазами уставившись на Амирэль. – Но это невозможно!
- Она нелюдь, - тихо и уверенно заявил Гилдалеон. – Уж я-то не перепутаю...
Глаза мужчины засветились пронзительной синевой, и автоматически выбросившая в последний момент щит Амирэль успела лишь ойкнуть, когда эльф, сломав его без особых усилий, отключил её сознание коротким ментальным приказом.
Глава 3
Элладриил угрюмо смотрел на результат своего звериного буйства, сожалея лишь о том, что разбил графин с вином, а новый ему вряд ли кто-то принесёт. Напиться хотелось с завидным упрямством.
В хлам.
Чтобы вырубиться и очнуться только, когда весь этот кошмар закончится.
Странное ощущение – словно это не он и происходит это всё тоже не с ним. Не он громил комнату, не он вёл себя как помешаный, не он прогнал Амира...
Слова мальчишки жгли душу.
…Это ошибка… Подлость, ложь и ошибка...
Как будто Элл и сам этого не знал!
Да, подло желать чужую женщину, подло было спать с женой друга, а потом смотреть ему в глаза, лгать и делать вид, что ничего не произошло...
Ошибка? Да, наверное, это была ошибка... Не поддайся он тогда чувствам, возможно, сегодня не было бы так больно.
И Амира зря обидел...
За что?
За правду?
За то, что чистая юная душа не приемлет обмана и грязи? Кем он теперь выглядит в его глазах? Разве так должен поступать мудрый и взрослый правитель?
Правитель...
Элл закрыл глаза и сдавил руками голову.
В Раннагарр всё!
Да, правитель, но ведь он, кроме всего прочего, ещё и просто мужчина, обычный мужчина, имеющий право на счастье, на любовь и семью! Только всё это почему-то обходит его стороной. Не заслужил? Наверное...
В груди нещадно запекло, и сердце сначала сжалось в болезненном спазме, а потом отпустило, но всё равно ощущалось тяжёлым камнем, тянущим куда-то вниз.
...Это ошибка... Подлость, ложь и ошибка...
Почему он не мог забыть упрека Амира? И почему так больно было оттого, что это сказал именно он? Возможно, он имел на это право. Ведь мальчишка брал с него пример, старшим братом считал, смотрел как на божество... Жизнь спас... Стал единственной отдушиной, лучшим другом, родным и близким...
Во рту стало горько.
Зачем прогнал?
Зачем обидел?
Вард сказал, что Амир с Манэльдором ушёл в город к больному, и Элл съедал себя поедом, ожидая их возвращения. Ни одной умной мысли в голову не приходило, только банальное «Прости», настойчиво зудящее и мучающее запоздалым раскаянием.
Прошло больше трёх часов, и к взвинченному состоянию Владыки добавилось чувство нарастающей тревоги. Он вышел из своей комнаты и, спустившись вниз, стал расхаживать взад-вперёд перед входом во дворец. Плевать на то, что в глазах наблюдающего за ним ольдта он выглядел слегка невменяемым.
Элл хотел видеть Амира.
Навязчиво. Болезненно. Так, что все остальные проблемы вдруг ушли на другой план и казались чем-то второстепенным, мешающим сосредоточиться на главном.
Ещё через два часа тревога переросла в панику. Элл поднял на ноги всю охрану Silm’alos, пытаясь выяснить, от кого Манэльдору пришёл вызов и куда он отправился. Не получив на свои вопросы ни одного ответа, Владыка приказал мейсду* прочесать Таоррисин, теряясь в догадках, куда мог пропасть целитель вместе с мальчишкой.
От диких предположений разрывался мозг.
Что, если их похитили? А если и того хуже?..
Безотчетный страх сквозняком гулял по телу Владыки, и Элл не находил себе места, срываясь на всех, кто приносил ему недобрые вести.
Он орал на Варда за то, что тот выпустил Амира из дворца; на Итилгила за то, что не проследил за мальчишкой; на воинов мейсда за то, что они плохо и безуспешно ищут, и себя тихо ненавидел за то, что прогнал парнишку и наговорил ему глупостей.
К утру Элла стало захлестывать отчаяние. В голову лезли дурные мысли. Теперь Владыка полжизни был готов отдать только за сообщение, что Амир жив и здоров, поэтому, когда из арки появился Манэльдор, у Элла перехватило дыхание и сердце, подпрыгнув, словно сумасшедшее, замерло в томительном ожидании.
- А где Амир? – нервно спросил Владыка, видя, что портал закрылся, а мальчишка так и не вышел из него. – Где Амир? – схватив целителя за одежду, Элл тряхнул эльфа изо всей силы, цепко всматриваясь в его лицо.
- Уехал, - тщетно пытаясь высвободиться, прокряхтел Манэльдор. – Амир уехал. Так будет лучше для всех.
- Что?! – голос Владыки превратился в змеиное шипение, и синие глаза зло сузились, превратившись в два колючих осколка. – Куда уехал?
- Он пожелал оставить эту информацию в тайне, - упрямо качнул головой Манэльдор,и руки Элладриила мгновенно вздернули его вверх, поднимая высоко над землей.
- Ты! – выцедил из себя Элл. – Ты кем себя возомнил, старый идиот? Ты куда дел мальчишку?
- Я вам не скажу! - выкрикнул Манэльдор, цепляясь за руки своего правителя. – Я позвал исцеляющих! Вам нужна помощь, Владыка!
- Мне нужен Амир! – рявкнул Элл, отшвырнув эльфа в сторону. – Я должен увидеть его и поговорить с ним!
- Вы нездоровы! – взывая к разуму ставшего похожим на безумца Элладриила, замотал головой целитель. – Амиру не нужно видеть вас в таком состоянии.
- Я в таком состоянии, потому что всю ночь искал вас! – взбесился Владыка. – Потому что боялся найти вас в сточной канаве со стрелами в сердцах! Где Амир, Манэльдор? Не заставляй меня применять силу!
Эльф громко вздохнул, с жалостью посмотрев на Элла.
- Вам помогут, Владыка! Успокойтесь! Мне обещали прислать исцеляющих как можно быстрее.
Элл, нахмурившись, вдруг замер, уставившись тяжёлым взглядом себе под ноги.
- Исцеляющих, значит... - задумчиво протянул он. – Пообещали...
Лихорадочно вспоминая все места в Айвендрилле, где жили исцеляющие, Элл пришел к выводу, что Манэльдор мог позвать их только оттуда, где преподавал сам.
Ну конечно!
Как только старый эльф увидел Амира, он стал сразу настаивать на его обучении в Эвалоне. И потом несколько раз пытался уговорить Элла отправить мальчишку туда учиться. Куда ещё, как не в курируемый им нагсер, Манэльдор мог отвезти юного
целителя?
- Итилгил! – злость и раздражение Владыки стали понемногу оседать от осознания того, что через пару часов он доберется до Амира и заберёт его домой. – Собирай ольдт! Мы летим в Эвалон.
- Нет! – бросился к нему Манэльдор. – Вам нельзя туда!
Воздух задрожал, и из земли поползли жгуты лиан, скручивая эльфа, словно увязшую в паутине муху.
- Я же просил не заставлять меня применять силу. Ты мне надоел, Манэльдор! - холодно сверкнул глазами Элл и, развернувшись, пошагал с ольдтом к площадке скирргорнов, больше не слушая, что кричит ему вслед старый целитель.
В носу Амирэль защекотало от сладкого запаха земляничного чая, насыщенного аромата горячего лембас*, и желудок скрутил требовательный голодный спазм, вмиг прогоняя полусонную дрёму девушки. Взгляд её наткнулся на белые полукруглые балки потолка, медленно скользнул вниз по светло-бежевым стенам, украшенным богатой резьбой, и остановился на сидящем в мягком кресле мужчине, цепко и пристально наблюдающим за Ами.
- Maer aur, heri Amirel!* (*Доброе утро, госпожа Амирэль!) - едва заметно улыбнулся эльф. – Или вам больше нравится, когда вас зовут по-домашнему - Ами?
- Вы рылись в моей голове?! – Амирэль мгновенно закрылась щитами, стремительно поднимаясь на постели.
- И не только, - Гилди невозмутимо закинул ногу за ногу, сложив на колене длинные ухоженные пальцы в замок. - В голове, в сердце и остальных органах тоже, - мило сообщил он. – Вы, как целительница, должны понимать мой интерес. Чисто профессиональный, - правая бровь мужчины лукаво изогнулась и синие глаза заискрились весельем.
- Вы нелюдь... - мрачно констатировала факт Ами, настороженно разглядывая друга Манэльдора, поскольку в свете случившегося не знала, чего от него можно ожидать дальше.
- Мне казалось, вас этот факт должен смущать меньше всего, - в голосе эльфа прозвучала откровенная ирония, больше насмешливо-снисходительная, чем язвительно-циничная.
- Вы эльф-нелюдь... - пояснила причину своего недоумения Ами. – Это как-то очень неожиданно...
- Неожиданно? – удивился Гилди. – А по мне, так вполне закономерно! Видите ли, heri Amirel, - эльф спокойно откинулся на спинку кресла, изобразив на лице расслабленное благодушие, – если не вдаваться в дебри истории противостояния нашего мира и пришельцев из Раннагарра, то объяснить появление нелюдей можно всего несколькими словами: эгрэгорам нравились наши женщины. Замечу, - многозначительно поднял указательный палец он. - Очень красивые женщины. Насколько я могу судить, эльфийки обладают очень незаурядной внешностью, так что... Ничего неожиданного!
Сбитая с толку словами протэктора, Ами основательно призадумалась.
А ведь эльф был прав! Мысль, что среди эльфов тоже могут быть нелюди, почему-то никому в Аххаде в голову не приходила.
- И много вас таких? – поинтересовалась девушка.
- Понятия не имею, - усмехнулся Гилдалеон, и Амирэль вдруг отчетливо-ясно поняла: врёт. Впрочем, такая конспирация ей была понятна и близка: сама всю жизнь скрывала от всех, кто она такая. Теперь теория Лэйна о том, что легендарный Ультринн был нелюдем, не казалась девушке беспочвенной и необоснованной.
Изучающе всматриваясь в лицо мужчины, Ами попыталась определить его возраст. Непростая задача, если учесть, что все эльфы живут очень долго, сохраняя при этом молодость и красоту своих тел. Понять, что сидевшему перед ней Гилдалеону давно перевалило за несколько сотен лет, можно было только по седым волосам и таящейся в глубине синих глаз вековой мудрости, скрыть которую не могли даже мощнейшие щиты, монолитной стеной окружавшие нелюдя. Во всём остальном эльф ничем не отличался от того же Элладриила: притягательно красив, безупречно элегантен и горделиво подтянут.
- Вы смогли взломать мою защиту... - сейчас в Ами тоже проснулся чисто профессиональный интерес. Считалось, что нелюди могут защищать свой разум друг от друга, и почти семнадцать лет прочитать Ами не удавалось даже Магриду. – Как у вас это получилось?
- Возможности нелюдей-исцеляющих на порядок выше, чем у обычных нелюдей, но об этом позже.
Гилдалеон, легко оттолкнувшись руками от подлокотников, поднялся с кресла и, остановившись возле кровати, галантно протянул Амирэль руку:
- Предлагаю продолжить нашу беседу за завтраком, чтобы не терять драгоценное время. Через час нас ждут в нагсере, а вам ещё нужно подписать несколько бумаг. У вас первое занятие по практической магии. Вы зачислены на второй элект* отделения исцеления и целительства.
Амирэль поднялась на ноги, растерянно уставившись на эльфа.
– Обычно у нас не принимают учеников с середины учебного года. Для вас сделали исключение, поскольку Манэльдор занимался с вами лично, и уровень ваших знаний выше обычного. Но дальнейшие поблажки на этом закончатся. Спрашивать с вас будут так же, как и со всех остальных. Одевайтесь, я подожду за дверью, - кивнул Гилди на аккуратно разложенную на постели эльфийскую мужскую одежду. – И ради всего святого, не издевайтесь над своей грудью! Я наложу качественную иллюзию.
- А... - Ами открыла было рот, но в этот момент мужчина закрыл за собой дверь, оставив её недоумевать в полном одиночестве.
Ничего другого, как подчиниться, девушке не осталось. Во-первых, ужасно хотелось есть, а во-вторых, получить ответы на вопросы, которых было более чем предостаточно.
Одевшись, девушка умылась, воспользовавшись предусмотрительно оставленными на столе кувшином с тёплой водой и тазом, после чего, взяв костяной гребень, подошла к зеркалу. Выглядела она, откровенно говоря, не очень: щеки болезненно впали, под глазами тёмные круги, лицо бледное и осунувшееся, что при этом несколько противоречило её внутренним ощущениям. Как ни странно, но чувствовала себя Ами довольно сносно.
Когда, закончив приводить себя в порядок, девушка вышла из комнаты, Гилдалеон уже сидел за круглым столом, сервированным тончайшим эльфийским фарфором, а вокруг него суетливо хлопотала чопорная эльфийка, чем-то напомнившая Амирэль их паргонтэссу в столичном особняке Варгардов.
- Благодарю, Эллуидэс. Вы свободны, - мягко пророкотал эльф, отпуская прислугу.
- Если что-то понадобится, дэр* Гилдалеон, я рядом, - женщина любезно улыбнулась Амирэль и так же любезно оставила их с протэктором наедине.
- Прошу, - эльф отодвинул стул, приглашая Ами к столу, а когда она удобно уселась, выудил откуда-то из воздуха свернутый в трубку свиток и писчий грифель. – Сначала закончим с делами, heri Amirel. Это стандартное заявление о вашем зачислении нагсер, дающее вам гарантию того, что два последующих года вы будете находиться под моей опекой и защитой.
- Зачем вам это нужно? – Ами подняла голову, пронизывающе глядя в глаза Гилдалеона.
- Это нужно не мне, а вам, - мужчина внимательно на неё посмотрел, сложив на груди руки. – Ваш внутренний резерв практически на нуле. Вас выжали, как сочный плод, оставив одну корку. Ещё немного – и не осталось бы даже этого. На электе, куда я вас записал, обучаются три десятка целителей, четверо из них – исцеляющие. Более мощной и действенной терапии придумать невозможно! Находясь среди них, вы восстановитесь в течение недели. Дальше вашим лечением буду заниматься исключительно я.
Рука Амирэль дрогнула, и дальше она, не задумываясь, поставила свою подпись под документом. Слишком свежи были воспоминания о боли, терзавшей её душу и тело.
Свиток и грифель исчезли точно так же, как и появились, а эльф невозмутимо поднял с тарелки Амирэль сверкающую крышку, под которой обнаружились румяные тосты лембас, политые джемом из плодов йаванны, и ароматная овощная запеканка.
Голод оказался сильнее любопытства, поэтому Амирэль набросилась на еду, решив все волнующие её вопросы задать позже. Один из них отпал как-то сам собой,
когда Гилдалеон, налив ей чая, небрежно заметил:
- Сожалею, что маскировку придется продолжить, но в нагсере обучаются
только мужчины. Ваше появление там в нормальном виде может внести некоторую смуту в умы свободных и молодых эльфов, а мне не хотелось бы, чтобы учеба превратилась в брачные игрища, поэтому для всех вы останетесь Амиром Ривельстрином– моим дальним родственником.
Ами смущенно кивнула, опустив взгляд в чашку с чаем.
- А жить мне тоже придется с мужчинами в сampano*?
Эльф рассмеялся. Смех у него был красивый: низкий, мягкий… Ами заслушалась.
- Жить вы будете у меня, - насмешливо изрёк Гилди. – Достаточно с вас и того, что придется изображать из себя парня в нагсере. Здесь сможете быть собой и чувствовать себя как дома. К тому же Эллуидэс будет всегда к вашим услугам.
- Мне неудобно... - попыталась было возразить Амирэль.
- Бросьте, - безапелляционно перебил её Гилдалеон. – Жить вам здесь предстоит долго. А даже с наложенной иллюзией сampano – неподходящее место для юной и красивой девушки.
- Долго? – у Ами внутри всё болезненно сжалось. – Почему?
Невозмутимое лицо эльфа скривилось в ироничной ухмылке, и не без доли сарказма он произнес:
- Женщины... Сначала вы, не мучая себя ненужными размышлениями, делаете глупости, а когда дело заходит в тупик, задаете удивительно смешной вопрос: «Почему?». Потому что это единственное место, где вас можно изолировать от Владыки! На нагсеры его влияние и власть не распространяются.
Упоминание о любимом эльфе тупой болью отозвалось где-то под сердцем, и Ами потерянно выдохнула:
- Изолировать? Зачем?
Гилдалеон перестал улыбаться, став задумчиво-серьёзным, и от его пристального взгляда Амирэль неожиданно захотелось скрыться, как минимум, под столом.
- Сначала, взявшись его лечить, не умеючи это делать, вы подсадили его на себя, как на дурман-зелье, а затем, вытянув из Круга Забвения, чуть не лишили рассудка и не погибли сами.
Ами сглотнула тошнотворный спазм, подкативший к горлу, и сжала в кулаки вмиг похолодевшие руки.
- Я всего лишь хотела его спасти!
- Принимается, как оправдание, - милостиво кивнул эльф, расслабленно откинувшись на спинку стула. – Владыка жив - это главное, слегка невменяем – надеюсь, это поправимо!
- Надеетесь? – переспросила Ами, начиная трястись от страха.
- Успокойтесь! – Ами показалось, что в грудь ей ударила горячая волна и, растекаясь по всему телу, стала превращать его в мягкое тесто. Исцеляющая магия Гилдалеона была настолько мощной и действенной, что девушке даже языком пошевелить было сложно, а может, просто лень. Она толком не поняла, потому что в этот миг чувствовала себя счастливым огурцом, мирно лежащим на грядке и радующимся тёплому солнцу.
- Когда душа уходит в Круг Забвения, это значит, что её больше ничего не удерживает на этом свете, - менторским тоном продолжил объяснять мужчина. – Она оставляет за гранью все прошлые воспоминания, всё, что ей было дорого и имело смысл. И чтобы вернуть вошедшего в Круг Забвения, его нужно чем-то зацепить за эту жизнь, привязать к чему-то, что будет его якорем, путеводной нитью и компасом. Единственное, что есть в распоряжении исцеляющих в другой реальности – это их душа! Вы привязали Владыку к своей душе, heri Amirel. Поделились с ним частью себя, тем, что удерживало вас на этом свете, чтобы вернуть Элладриила к жизни. Это теория! – многозначительно повёл бровью Гилдалеон. – На практике же вытащить вошедшего в Круг Забвения пациента не удавалось ещё ни одному исцеляющему. Более того, сами они после таких попыток вскоре сходили с ума, поскольку часть их души так и оставалась привязанной к тому, кто ушёл в мир мёртвых. Вы первая, кому сей безумный эксперимент удался, а посему очень любопытно узнать – что такого вы сделали в круге, что Владыка за вами пошел обратно?
- Я его поцеловала, - прежде чем поняла, что она сообщает слишком личную информацию, выдала Ами.
- Нетривиальный подход, - насмешливо искривились губы протэктора. – Пожалуй, если бы меня поцеловала такая красавица, я бы тоже страстно возжелал вернуться обратно, дабы продолжить.
Ами густо покраснела от стыда, понимая, что Гилдалеон увидел в её голове значительно больше, чем ему следовало.
- Вернув Владыку к жизни, вы раскололи его душу надвое, - вновь заговорил эльф, спокойно и дозированно подавая Ами информацию, словно читал лекцию или пересказывал прочитанную книгу. – В нём теперь живет часть вас – женская составляющая, и эта часть вступает в жесткий конфликт с той привычной мужской составляющей, дарованной ему от рождения. Это как поселить в одно тело две совершенно разных личности. Чем ближе вы находитесь подле Владыки – тем сильнее ваше влияние на него, и тем острее становится мучающий его когнитивный диссонанс, мешающий объективному восприятию той или иной ситуации. А кроме того состояние усугубляется ещё и привязкой к вашей магии. Теперь он напрямую может черпать ваш ресурс, пользуясь им в минуты сильнейшего эмоционального потрясения, совершенно не чувствуя границы, где нужно остановиться. Из-за этой связи он едва не убил вас своей вспышкой гнева, сам того не понимая.
- И что с ним теперь будет? – сквозь панцирь спокойствия Ами вновь стали пробиваться ростки паники, мгновенно подавленные Гилдалеоном.
- А вы не хотите спросить, что будет с вами? – сурово поинтересовался эльф. – Вы сейчас более уязвимы, нежели Владыка: истощенная донельзя, с разбитым сердцем и изорванной душой…
- Это не важно, - виновато опустила голову Ами. – Я всю эту кашу заварила, мне и отвечать.
Протэктор сокрушенно покачал головой, со снисходительной жалостью глядя на девушку.
- Ваша гибель может привести Владыку к безумию. Связь между вашими душами сейчас очень крепка. Ваше спокойствие – это его спокойствие, ваша боль – его боль. Хотите помочь Элладриилу – вам придется меня слушаться.
- Я буду, - энергично закивала головой Ами. – Я буду слушаться…
- Вот и славно, - улыбнулся Гилди. – Чем быстрее вы придете в норму, тем лучше будет чувствовать себя Владыка, а чем дальше вы будете от него находиться, тем быстрее разрушится связь. Я направил в Таоррисин двух исцеляющих в помощь Манэльдору. Разрыв с вами под их присмотром пройдет для Владыки относительно мягко и безболезненно.
- Вы расскажете Владыке правду? – тяжело вздохнула Амирэль, и эльф посмотрел на неё как на неразумное дитя.
- Любую новость надо уметь преподносить вовремя! Если Владыка узнает правду сейчас, то вас от него не защитит даже мое покровительство. Вы девушка из очень знатного рода – дочь приближенного к царю Аххада эрла. Владыка просто вынужден будет жениться на вас после того, что он с вами сделал... – Гилди замолчал, заполнив неловкую паузу тихим покашливанием. – И он женится на вас немедленно, невзирая на недопонимание, не разбираясь в ситуации и продолжая злиться, и этим самым вас просто убьет, а потом и сам сойдет с ума. А мне не хотелось бы, чтобы Айвендриллом правил безумец. Смею заметить, до вашего появления у нас был очень достойный Meletyalda.
Чувство вины с новой силой придавило девушку тяжестью своего груза, и, не давая Ами и дальше вязнуть в бесконечном самоедстве, эльф небрежно отбросил в сторону салфетку, поднимаясь из-за стола.
- Я вижу, вы уже позавтракали, heri Amirel, а значит, мы можем отправляться в нагсер! Не хотелось бы, чтобы первый день учебы вы начинали с опоздания.
Ами покорно последовала за протектором и, выйдя во двор, жадно вдохнула свежий воздух, словно не дышала им целую вечность.
- Да, морской воздух особенный, - видя её заминку, улыбнулся мужчина. – Влажный, чистый, с запахом соли, йода и привкусом свободы. Обычно я хожу в нагсер пешком, но недельку из-за вашего плачевного состояния нам придется поездить в сакароне. Боюсь, что дальние прогулки на пользу вам пока не пойдут, - любезно подав Амирэль руку, эльф помог ей забраться в карету, а затем, открыв окно, отдал приказ вознице трогаться с места.
Всю дорогу Гилдалеон рассказывал Амирэль историю Эвалона и создания в нем нагсера, самого старого и почетного учебного заведения в Айвендрилле. Отсюда выпускались лучшие маги-фундаменталисты и прикладники, а также нагсер славился своей кафедрой целительства, где были собраны лучшие преподаватели во всех серединных землях.
Амирэль так заслушалась, что к концу дороги ей совершенно не хотелось выходить, лишаясь общества такого интересного визави, но едва нога её ступила на выложенную светлым камнем мостовую, как девушка забыла и о Гилдалеоне, и об истории, очарованная красотой архитектуры величественного здания нагсера.
Даже дворец Владыки мерк на фоне масштабнейшего по широте размаха
творения эльфов, выполненного из белого мрамора. Гигантское здание было поразительно красиво: невесомое, со стрельчатыми арками, высокими колоннами и фасадами, украшенными лепниной, барельефами и резьбой. Вставленные в удлиненные окна витражи казались пойманной в каменный переплет радугой, а многочисленные снежно-белые башни нагсера венчались длинными золотыми шпилями, что делало его похожим на каменный лес. Эльфы воплотили в архитектуре свое стремление к бесконечному и неизведанному, сочетая в удивительно гармоничных пропорциях пространство и свет.
- Я же говорил, что вам здесь понравится, - Гилди легонько подтолкнул Ами вперед. – Внутри тоже есть на что посмотреть, - заговорщически подмигнул девушке он, на ходу степенно кивнув кому-то из поздоровавшихся с ним эльфов, спешащих в нагсер. – И не забывайте, что здесь вы - Амир, - шепнул напоследок протэктор, после чего, надев на лицо непроницаемую маску, важно стал подниматься вверх по ступеням.
Зачарованно глазея по сторонам, Ами пошла за ним следом, получая истинное наслаждение от ощущения прикосновения к чему-то вечному и прекрасному. Нагсер, монументальный и огромный снаружи, внутри был просторным и светлым: высокие окна и потолки, широкие коридоры, летящие лестницы, хорошо освещённые залы. Находиться в таком здании было одним удовольствием, не говоря уже о том, чтобы учиться в нём.
Гилди открыл украшенные невероятно сложной резьбой двери, пропуская Амирэль в большую и светлую аудиторию, заполненную молодыми эльфами, которые при появлении протэктора мгновенно поднялись со своих мест, выражая хранителю своё глубокое почтение.
- Присаживайтесь! – мягким жестом руки усадил их обратно Гилдалеон, после чего направился к стоявшему у кафедры темноволосому эльфу, позвав за собой Ами. – Это тот самый протеже Манэльдора, о котором я вам говорил, Орииль. С сегодняшнего дня он зачислен на второй элект отделения целительства! – сообщил протэктор мужчине, подталкивая вперед стушевавшуюся Амирэль.
- Дэр Манэльдор дал очень высокую оценку вашим знаниям и таланту, - улыбнулся Ами эльф. – Я очень рад, что теперь вы будете учиться именно в нашем нагсере, Амир. Выбирайте себе место по душе, - Орииль любезно повёл рукой, показывая на длинные ряды парт, поднимающихся по наклонной плоскости вверх.
Смущённая устремлёнными на неё со всех сторон взглядами, Ами неловко потопталась на месте, не зная, куда ей сесть, и в этот миг в голове неожиданно раздался голос Гилдалеона:
… - Третий ряд, вторая парта, блондин в синем.
Рефлекторно повернувшись к протэктору, Ами удивленно посмотрела в искрящиеся синие глаза мужчины, в ту же секунду получив исчерпывающее пояснение:
… - Симлазар исцеляющий, к тому же самый мягкий и покладистый из всех учеников этого электа. Рядом с ним тебе будет комфортнее всего: излучение его магии быстро восстановит твои силы.
Тихо вздохнув, Ами опустила голову и поплелась туда, куда ей посоветовал
сесть Гилдалеон, а когда опустилась на скамью рядом с заинтересованно
косившимся на неё парнем, протэктора уже и след простыл.
- Рад вам сообщить, что с сегодняшнего дня в вашей группе будет учиться новый ученик - Амир, - с улыбкой глядя на Ами, громко возвестил всем присутствующим мэтр Орииль. – Амир - исцеляющий, уровень силы aratar*(*Высший). До сего момента Амир являлся учеником и помощником дэра Манэльдора и Амлоха.
По залу прошелся тихий восхищенный гул, и Ами вжалась в стул, чувствуя себя совершенно неуютно из-за повышенного внимания к её персоне.
Орииль, закончив представление, хлопнул в ладоши, и в воздухе стали появляться огненные знаки тэнгвара,* сообщая ученикам тему урока.
- Я Сим, - сидевший рядом с Ами парень тепло улыбнулся ей, дружелюбно протягивая руку.
- Амир, - осторожно пожала её Ами, чувствуя яркие эманации, идущие от эльфа. Гилдалеон был прав: рядом с Симлазаром ей было очень хорошо и уютно, как будто погрелась возле камина.
- Записывай, - кивнул на светящуюся над кафедрой надпись парень. – Орииль диктует теорию очень быстро.
Ами огляделась по сторонам, обнаружив, что все эльфы, уткнувшись носами в тетрадки, что-то быстро царапают в них грифелями.
- Ты не взял конспект? – заметив её растерянность, спросил Сим. – У меня есть чистая тетрадь. Держи!
В воздухе неожиданно возникла толстая тетрадка, которая, плавно опустившись перед Ами на парту, предусмотрительно раскрылась на первой странице.
- А грифеля лишнего не найдется? – поинтересовалась Ами, решив, раз уж её сосед был столь любезен, предложив тетрадь, то не откажет и с остальным.
- Извини, не сообразил, что у тебя его тоже нет, - парень выудил из кармана тонкий стержень, вручив его Амирэль.
Аудитория наполнилась тихим шорохом, скрипом скользящих по бумаге грифелей и мягким, льющимся, словно вода, голосом дэра Орииля, повествующим об использовании метода обмена энергиями для лечения различных заболеваний.
Ами, привыкшая за время учебы с Манэльдором больше к устному общению с учителем, теперь усердно строчила урок, с непривычки опасаясь что-то упустить или не понять. Впрочем, Орииль по ходу лекции приводил очень красочные примеры и задавал по теме провокационные вопросы ученикам, заставляя их активно поднимать руки, выдвигая разные версии решения той или иной задачи.
- А что полезного подчеркнули для себя вы, Амир, из метода обмена энергиями? – Орииль лукаво изогнул бровь и присел на краешек своего стола. – Понимаю, что это ваше первое занятие в совершенно новой и не очень привычной для вас обстановке, поэтому хотел бы понять, насколько вам комфортно воспринимать информацию в таком ключе.
В тоне и вопросе мужчины Ами не уловила ничего негативного, лишь вежливый интерес - точно такой же, как у Манэльдора, когда он заставлял её раскладывать на составляющие формулы то или иное заклинание, поэтому по сложившейся привычке девушка и ответила так, как чувствовала:
- Мне кажется, к этому методу нельзя сильно привязываться, так как впоследствии вы будете рассчитывать только на стороннюю энергию, а не на собственные силы. Это пагубно скажется на вашем собственном развитии энергетики, поэтому лучше использовать этот метод только по назначению.
Орииль удовлетворённо кивнул, и лицо его расчертила широкая улыбка:
- Чувствуется рука Манэльдора! Вы совершенно правы, Амир. Злоупотреблять этим методом не стоит. Целитель всегда должен быть уверен в собственных силах. Лечить кого-либо - это очень ответственный шаг, а посему лучше вообще не быть целителем, чем быть плохим целителем!
Дверь в аудиторию внезапно открылась и в проёме возникла худая фигура эльфа, быстрым шагом направившегося к Ориилю. Эльф что-то шепнул учителю на ухо, и тот, подняв удивлённый взгляд на Ами, несколько обескуражено попросил:
- Амир, пройдите с heru Геристрэллем, вас желают видеть.
Ами едва удержалась, чтобы не спросить, кому она могла понадобиться в середине урока. Вовремя опомнившись, она сообразила, что, возможно, её вызывают к протэктору, поэтому, коротко кивнув, поднялась с места, следуя за странным эльфом, почему-то то и дело оглядывавшимся на неё, словно боялся, что она вот-вот возьмёт да и исчезнет.
Мужчина поднялся на этаж выше и, остановившись у дверей, на которых каллиграфическим эльфийским было выписано: «Кафедра целительства», вдруг отступил в сторону, пропуская Ами вперёд. Не заметив в поведении эльфа ничего подозрительного, она двинулась в комнату, зажмурившись на миг от яркого света, льющегося сквозь аркаду окон, расположенных прямо напротив входа, а когда глаза поймали в фокус широкоплечую фигуру мужчины, резко развернувшегося при её появлении, испуганно попятилась назад.
- Амир, постой, - мягкий бархатистый голос Владыки выбил у Ами почву из-под ног, и с трудом обретенное с утра спокойствие вмиг разлетелось в стороны осколками разбитого стекла. – Оставьте нас, - холодно приказал Элладриил переступившему через порог Геристрэллю.
Не посмев ослушаться повелителя, эльф осторожно закрыл за собой дверь, погружая пространство в настороженную тишину, разделённую пронзительными взглядами серых и синих глаз.
Воздух стал тяжёлым и густым, застряв в лёгких Амирэль липким комком. Смотреть на приближающегося к ней Владыку было невыносимо больно: всё внутри давило и пекло.
- Прости меня... - он остановился в шаге от Ами, виновато опустив голову.
Она не видела Элла всего день, и ничего не изменилось в его внешности, он даже в одежду другую не успел переодеться, но Ами казалось, что прошла вечность с той минуты, когда жестокое «убирайся» безжалостно ранило её в самое сердце, словно отравленная стрела.
- Я был не прав, - Владыка поднял на Амирэль пылающий синевой взгляд, полный невыразимого раскаяния и стыда, лишая её последних крох самообладания и выдержки.
Слёзы обожгли глаза, начиная свой позорный путь по щекам, и тело Амирэль предательски задрожало, стоило тёплой ладони мужчины опуститься на плечо.
- Прости меня, пожалуйста, прости... - сдавленно просипел он, а потом, резко подавшись вперёд, сжал Ами в своих объятиях изо всей силы. – Ты всё верно сказал... - коснувшись носом её макушки, тяжело вздохнул Элл. – Я поступил подло... подло, недостойно правителя и мужчины. Это была ошибка... Нельзя построить счастье на лжи...
- Ты всё не так понял... - ладонь Элладриила накрыла губы Амирэль, не давая ей объяснить, что она не его имела в виду. Лучше бы он этого не делал! Это прикосновение ударило девушку волной своих противоречивых чувств, превращая тело в очаг пульсирующей боли.
- Нет, не оправдывай меня, - горько скривился Элл. – Всё правильно – я эгоистично и упрямо видел только то, что мне хотелось, не допуская даже мысли, что может быть как-то иначе. Прости меня...
- Не за что мне тебя прощать...
- Есть за что, - упрямо возразил Элл. – Я обидел тебя... выплеснул на тебя свою обиду и злость...
- Я не сержусь, - сглотнула Ами, считая болезненные удары собственного сердца.
- Тогда поехали домой? - воодушевлённый тем, что услышал, прошептал Элл. Пальцы его вцепились в плечи Амирэль так крепко, что, наверное, оставили синяки. – Нет, не домой... Не хочу. Не сейчас. Не могу. Поехали в Мирэндэль, к морским эльфам? Тебе там понравится...
- Нет, - Ами отчаянно замотала головой, понимая, что не может остаться с Владыкой, но и сил расстаться с ним нет никаких. – Нет... я... Я не могу. Я... моё место здесь.
- Твое место – рядом со мной! – Элл крепко обнял Ами, не давая ей возможности выскользнуть из его рук. – Разве ты не понимаешь, Амир? Ты мне как родной! Ты всё, что у меня осталось! Я клянусь, что больше никогда тебя не обижу!
- Я не могу! – Ами забилась в удушливом ознобе, понимая, что сейчас упадёт и разрыдается от горя и боли. – Я не могу... Нам нельзя...
- Я без тебя не уеду! – лихорадочно сверкнув глазами, Элл схватил Амирэль за руку, настойчиво волоча за собой следом. Он был взвинчен и возбужден, а сил у Ами на то, чтобы сопротивляться, совершенно не осталось.
Дверь с шумом распахнулась, и перекрывший Владыке дорогу Гилдалеон подозрительно любезно произнес:
- Какая честь, Владыка, видеть вас в нашем нагсере!
Элл нервно кивнул, холодно скользнув взглядом по досадной преграде, возникшей на его пути.
- Спасибо, протэктор, - пытаясь быть вежливым, ответил он. – Но боюсь, что нам уже пора идти...
- Нам? – правая бровь эльфа высоко взлетела вверх, и взгляд мужчины хищно переместился с Владыки на болезненно-бледное лицо Амирэль. – Боюсь, что вам придется уйти без Амира. У него ещё не закончились занятия.
- Я забираю Амира в Таоррисин, - безапелляционно заявил Элл.
- Правда? – в голосе Гилдалеона прозвучало фальшивое удивление. – И на каком основании, позвольте спросить, вы забираете студиоза посреди учебного процесса?
- Я его опекун! – с нотками раздражения ответил Элл.
- У вас есть соответствующий документ? – спокойно поинтересовался протэктор.
- Нет, но... - вопрос на секунду сбил с Владыку с воинственного настроя и его растерянностью мгновенно воспользовался Гилдалеон.
- В таком случае, смею сообщить вам, что он есть у меня, - слегка по-птичьи наклонив к плечу голову, эльф достал откуда-то из воздуха документ, любезно подсунув его под нос Владыки. – Амир подписал бумаги о своём добровольном зачислении в нагсер, и с этого момента он переходит под мою защиту. Вы ведь знаете правила, Владыка? Не думаю, что в вашей власти их менять!
Элл резко развернулся, впившись тревожным взглядом в Ами.
- Ты подписал контракт? – потерянно глядя на неё, уточнил он.
Всё, на что была способна в этот момент Амирэль, так это на то, чтобы согласно кивнуть. Ладонь Владыки безвольно разжалась, и в глазах эльфа появилось неверие и непонимание.
- Амир, возвращайтесь в аудиторию, - Гилдалеон с поразительной прытью выдернул Ами из захвата Элладриила, пропуская сквозь неё мощный поток исцеляющей магии. – Дэр Геристрэлль проведёт вас обратно, - передав девушку заведующему кафедрой из рук в руки, подал ему какой-то тайный знак протэктор.
Элл, вскинувшись, ринулся было за ускользающим от него Амиром, но тут же был остановлен выброшенной вперёд рукой Гилдалеона. Ладонь эльфа жестко упёрлась в солнечное сплетение светлого правителя, и Эллу показалось, что сквозь него прошёл разряд молнии. На плечи камнем навалилась свинцовая усталость, словно он бежал без остановки три дня, а потом силы внезапно покинули его и он остановился на полпути, не в состоянии сделать даже шаг.
- Я не договорил с Амиром. Я должен ему все объяснить... - тяжело выдохнул Элл, бессильно глядя в спину Геристрэлля, куда-то уводящего мальчишку. Их фигуры скрылись из виду, и в душе Владыки вдруг поселилась такая страшная пустота, будто из него вынули всё живое.
- Вы ведь тоже когда-то учились в нагсере, Владыка, - Гилдалеон осторожно убрал руку с груди Элладриила, мягко и учтиво улыбнувшись. – Вы знаете, что во время учебного процесса посещения учеников запрещены даже родственникам, не говоря уже о посторонних...
- Я не посторонний Амиру, - мгновенно возразил Элл. – Он для меня больше, чем друг. Мальчишка заменил мне мою погибшую семью. Я люблю его как родного!
- Если вы так его любите, - вежливо парировал Гилдалеон, - то должны уважать его выбор.
- Это не его выбор, - рвано выдохнул Элл. – Это моя вина... Я вспылил вчера в разговоре с ним, а он, под впечатлением произошедшей между нами ссоры, подписал документы о зачислении в нагсер. Я должен его забрать отсюда!
- Прежде всего вы должны успокоиться, Владыка, - тон и манеры Гилдалеона были такими безупречно-вежливыми, что раздражение Элла, ударившись о ледяное спокойствие протэктора, потухло, словно накрытое колпачком пламя свечи. - Манэльдор прав: вам нужна помощь целителей.
- Я не болен, - устало опустил плечи Элл. – Да, я раздавлен, расстроен и раздосадован, но это не имеет никакого отношения к Амиру...
- Душевные болезни не видимы обычному глазу, Владыка, - вскользь заметил Гилдалеон, - но проблем они могут принести гораздо больше, чем телесный недуг. Сердечные раны заживают мучительно долго, причиняют страдания, боль, мешают трезво мыслить и объективно оценивать ситуацию. Вы наш правитель. Мы зависим от ваших решений и поступков, поэтому не стоит отказываться от помощи тех, кто желает блага вам и процветания Айвенриллу.
- Хорошо, - Элл рассеянно кивнул. Доводы протэктора были убийственно логичными, крыть их было нечем. - Я покажусь целителям, когда вернусь в Таоррисин, но мне будет гораздо спокойнее, если я поеду туда с Амиром.
Гилдалеон с сожалением развёл руками, красочнее любых слов демонстрируя своим жестом, каков будет его ответ.
- А Амиру будет лучше и гораздо спокойнее здесь, Владыка.
- Это вы так думаете, - упрямо отмахнулся от Гилдалеона Элл. – Никто лучше меня не позаботится о мальчишке!
- Боюсь, что придется рассказать вам правду, - осторожно начал Гилдалеон. - Мы с Манэльдором не хотели вам этого говорить, не хотели усугублять ваше состояние ещё и тревогой за Амира.
- Что? – Элл мгновенно напрягся, пытливо всматриваясь в помрачневшее лицо протэктора. – Вы о чём?
- Амир очень одаренный и талантливый целитель, но, к сожалению, он слишком неопытен и импульсивен. Отсутствие необходимых знаний и сыграло с мальчиком злую шутку, когда он лечил вас после ранения дроу. Спасая вас, он причинил вред себе.
В груди Элла нестерпимо кольнуло и в горле мгновенно пересохло от ощущения надвигающейся беды.
- Что с Амиром? – просипел Владыка.
- Амир болен. Серьезно болен, - Гилдалеон мгновенно опустил на плечо испуганно вскинувшегося Элла ладонь, сдабривая свой жест порцией исцеляющей магии. – Манэльдор привёз парня сюда потому, что сам был не в состоянии ему помочь.
- Как же это?.. - растерянно затряс головой Элл. – Я заберу Амира, я позову для него лучших целителей! Я...
- Лучшие целители находятся в Эвалоне, - перебил Владыку Гилдалеон. –
Именно поэтому Амир здесь, и именно поэтому ему нужно оставаться
здесь и дальше.
- Я должен увидеть его! – Элл нервно стал вышагивать по комнате, не в силах справиться с охватившей его тревогой. – Проведите меня к Амиру!
- Хотите убить его? – безжалостно поинтересовался протэктор, стойко выдержав взбешенный взгляд Владыки. – Амиру сейчас просто необходимо обрести душевное спокойствие, дать которое вы ему не можете, потому что сами похожи на тугой комок нервов. Мальчишка из любви к вам бросится вас лечить, и это окончательно его добьёт!
Элл виновато опустил взгляд и ссутулился, словно ему на плечи положили мешок с камнями.
- И что же теперь делать? – риторический вопрос Владыки раскроил повисшую тишину своей терпкой горечью и отчаянием.
- Как ни банально это прозвучит, но отвечу, что в данном случае лучший лекарь - это время, как для вас, так и для Амира, - с грустью поведал Гилдалеон. – Вам, Владыка, следует набраться терпения и подлатать душевные раны. Ваши эмоции и непосредственная близость губительны для Амира. Возвращайтесь в Таоррисин. Я обещал Манэльдору прислать к вам исцеляющих, они поедут вместе с вами. А за мальчика не волнуйтесь! Мы сделаем всё возможное, чтобы ему помочь. Да и учиться ему просто необходимо, чтобы в дальнейшем не причинять вреда ни себе, ни другим.
- Мне что, нельзя даже навещать его? – хрипло спросил Элл, и в глазах его отразилась безмерная тоска и безысходность.
- Пока нет, - сочувственно пожал губы протэктор. – Если вы хотите, чтобы Амир быстрее поправился, то лучше не тревожьте его своим присутствием.
- А когда будет можно? – Владыка посмотрел на Гилдалеона с такой надеждой, что протэктор не выдержал и отвел взгляд.
- Я сообщу Манэльдору.
- Нет, сообщайте напрямую мне, - убедительно попросил Элл. – Я хочу знать, что с Амиром всё хорошо.
- Я могу присылать вам еженедельные отчеты о его учёбе и здоровье, если пожелаете, – в качестве компромисса предложил протэктор.
- Да, я был бы вам очень благодарен, - вскинулся Элладриил, а через мгновение снова сник. – А я могу иногда смотреть на него хоть издали?
- Владыка... - Гилдалеон сокрушенно покачал головой, очень хорошо понимая, что сейчас чувствует мужчина. – Если вы действительно любите мальчишку, вы сделаете так, как я вас прошу.
- Я буду скучать, - тихо признался Элл. – Я уже скучаю, - эльф поднял на Гилдалеона затуманенный печалью взгляд, коснувшись ладонью груди. – Такое чувство, что у меня вырвали кусок сердца...
Гилдалеон встревоженно нахмурился, накрыв ладонь Элла своей:
- Не нужно так огорчаться, Владыка. Это временные меры.
- Да, я понимаю... - Элл понуро свесил голову, после чего, отстранившись,
молча поплёлся к выходу.
За дверью обнаружились двое эльфов, и Элл растерянно уставился на мужчин, зачем-то преградивших ему путь.
- Это Аннорхад и Линуиль, - поспешно представил эльфов протэктор. – Они поедут с вами, Владыка. Я уже говорил вам, что обещал Манэльдору прислать в Таоррисин исцеляющих.
Элл безучастно кивнул, не выразив по этому поводу никаких эмоций. Сейчас светлому правителю Айвендрилла было абсолютно всё равно, куда и с кем ехать. С ними или без них, Владыка всё равно будет чувствовать себя одиноким. Так много вокруг тех, кто ценит и уважает его, и в тоже время - никого, кому он мог бы открыть свою душу...
Гилдалеон проводил долгим взглядом покидающего нагсер в сопровождении целителей Владыку, а потом размашистым шагом отправился в свой кабинет, куда он приказал Геристрэллю отвести Ами.
Он обнаружил её возле окна, со слезами наблюдающей за ольдтом, ожидающим Владыку возле входа. Заметив вышедшего из здания Элладриила, девушка горько всхлипнула, и Гилдалеон, взяв её за плечи, мягко оттянул вглубь кабинета.
- Не нужно этого делать, Амирэль, - с лёгким укором попросил эльф. – Зачем вы себя мучаете?
- Я люблю его, - ещё сильнее расплакалась Ами. - Ничего не могу с этим поделать... Почему мы любим тех, кто причиняет нам боль?
- Неправильная постановка вопроса, - грустно улыбнулся протэктор. – Мы любим тех, кого выбирает наше сердце. Просто только те, кого мы действительно любим, способны причинить нам душевную боль. Так устроены наши сердца. Всё пройдёт, девочка, - ласково погладив Ами по голове, Гилдалеон прижал её к своей груди, задумчиво глядя на игру света, преломляющегося в хрустальном кубке на столе. – Пожалуй, на сегодня занятий с вас хватит. Мы сейчас поедем к морю кормить чаек.
- Чаек? – глупо переспросила Ами.
- Совершенно бесполезное занятие, - согласился Гилдалеон. – Но ничто так не отвлекает от грустных мыслей, как наблюдение за чужими эмоциями и суетой. Пойдёмте, - захватив со стола папку с бумагами, кивнул Амирэль он. – Как раз просмотрю в дороге все письма.
- Спасибо вам... и простите, что доставляю столько хлопот, дэр Гилдалеон, - Ами остановилась, порывисто сжав руку мужчины.
- Можно просто Гилди, близкие зовут меня именно так, а вы ведь теперь мой родственник, - подмигнул девушке эльф и, не дав опомниться, вывел её из комнаты.
Глава 4
Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян – во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.
И растерянно застывшая в её центре Эстэль теперь сама выглядела как та самая мраморная эльфийка, над которой она вечно потешалась. Очевидно, накануне приезда тар-моридов кто-то из слуг заметил в скульптуре изъян и её попросту убрали.
Не ожидала девочка только одного: что той самой статуи, которой она вчера совершенно случайно отбила ухо, когда удирала от капитана Ривза, не окажется на месте.
Узкая, в два эрта высотой ниша была пустой. Совершенно! Эстэ, петляя потайными проходами Арум-Рисира, все гадала, где же ей лучше всего выйти – за гобеленом, украшавшим южную стену малого гостевого зала, смежного с изумрудным, или за статуей в коридоре, который примыкал тронному. Поразмыслив, она все же решила, что у трапезной сейчас слишком много народу и выползти незаметно из-за огромного, до самого потолка ковра будет почти невозможно, а в нише за мраморной скульптурой эльфийки можно спокойно дождаться момента, когда орки будут проходить мимо.
- Раннагарр, - приглушенно выругалась девчонка, заметив, как распахиваются двери тронного зала и на пороге появляется чья-то огромная фигура, заслоняющая собой льющийся из проема свет.
По спине Эстэ взбесившимся табуном пробежали мурашки, а руки мгновенно застыли в нелепом жесте, потому что к ней широким решительным шагом приближался самый настоящий орк!
- Я с вами, - мгновенно вскочил с кровати Лэйн. – И Грасси надо подключить! Она меня быстрее всех находит, может, и Ли с Кассом найдёт?
- Грасси со мной вместе их искала, - рассеянно махнул рукой Джедд, и на его лице отразилась крайняя степень досады. – Без толку!
- Тогда поднимайте слуг, - хватаясь за одежду, предложила Ами. – Они лучше других знают все укромные места в замке!
Спустя час угрюмо мотающиеся по поместью слуги смотрели друг на друга с нескрываемым ужасом. Ни хозяина, ни хозяйки не было ни в самом замке, ни в его ближайших окрестностях, и когда кто-то из прислуги, вернувшийся в очередной раз ни с чем, обречённо покачал головой, Лэйн, не выдержав напряжения, начал громко плакать.
- Лэйни не плачь, мы их обязательно найдем! – в отчаянии закрывая глаза, прижала к себе мальчишку Амирэль.
Внезапно пришедшее прозрение сбило её дыхание и, энергично встряхнув Лэйна, девушка прошептала:
- Лэйн, какие же мы глупые! Мы не то ищем! Надо найти их сердца!
- Амирка, ты гений! – мгновенно перестал реветь мальчишка и, крепко хватаясь за ладошку подруги, потянул её за собой в другую реальность.
Огненные сердца Касса и Ли обнаружились почти сразу. Они пылали в девственно белом поле так ярко, как огромный, взметающийся в высокое небо костёр.
- Они там, - пронзительно звонко закричал Лэйн, рука его мгновенно разжалась, и прежде чем Ами успела что-то сообразить, ребенок уже мчался в ту сторону, куда вело его сердце.
За мальчишкой в тот же миг толпой увязались все обитатели Доу Драххар, и когда Лэйн вывел их к подножию Драконьего Камня, Амирэль наконец увидела медленно спускающегося с горы по узкой тропе Кассэля дель Орэна. Мужчина аккуратно нёс на руках нежно обнимающую его жену, и выглядели эти двое такими счастливыми, что на глаза Амирэль невольно накатили слёзы.
- Касс, Ли! – пронзительно закричал Лэйн, стрелой бросаясь им навстречу.
Осторожно опустив на землю Оливию, герцог подхватил подлетевшего к нему мальчишку, сжав в своих объятиях так крепко, словно не видел целую вечность.
- Вас нигде не было. Я так испугался! – причитал ребёнок, испуганно.
Низкий грудной голос незнакомца спровоцировал у Эстэ очередную волну мурашек, приподнявших у неё на затылке волосы, а вместе с ними до рекордной отметки все ту же абстрактную планку орка, стремительно возвысив его в глазах юной герцогини.
- Нет, это не обсуждается. Ты женишься - и точка!
Эстэ перевела взгляд с облюбованного ею орка на того, кто так подло собирался порушить все её далеко идущие планы, и едва не задохнулась: за спиной верзилы стоял еще один орк. Нет, не так. Это был ОРК! Клыкастый, мордастый, с необъятными плечами, широченной грудью, ручищами, похожими на кувалды, с собранными в высокий хвост темными волосами, заплетенными в тугие косички и искусно украшенными разноцветными бусинами. Не орк, а просто мечта! На фоне второго первый как-то незаметно стал теряться, а его изрядно поднятая статистическая планка осторожно поползла вниз.
Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян – во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.
- Тогда какого вонючего огра тебе от меня еще надо? – орк номер один, резко развернувшись, вызывающе задрал подбородок, а потом, толкнув в грудь орка-идеала, зашелся такими отборными ругательствами, о существовании которых юная Эстэль даже не догадывалась.
Тот факт, что белобрысый грязно сквернословил и совершенно не боялся орка её мечты, сначала стремительно уравнял шансы мужчин, а затем недоорк начал уверенно лидировать, потому как клыки у него во рту все же обнаружились. Правда, очень короткие. Но это была такая мелочь в сравнении с тем, как поэтично-забористо он ругался! А главное, так грозно, что у идеального орка даже уши стали шевелиться.
К слову, у белобрысого недоорка уши выглядели намного острее и привлекательнее, чем у его оппонента, что, несомненно, добавило ему еще несколько пунктов, и статистическая планка, резко взмыв вверх по шкале градации орков, определила его победителем.
- Сынок, ну чего ты взбеленился? - как-то совершенно не по-орочьи осклабился орк номер два, и в голосе его послышались откровенно упрашивающие интонации. – Тебе все равно когда-нибудь пришлось бы это сделать.
- Да! – гаркнул белобрысый. – Но я предпочитаю сделать свой выбор сам, а не выглядеть перед всем Грэммодром племенным жеребцом, которого привели к породистой кобыле на случку.
- Сынок, Грэммодру нужен этот союз. Ты не можешь этого не понимать! И это счастье, что Магрид предложил нам его сам. От таких предложений не отказываются. Мне не нужны конфликты с соседями, а тем более с Аххадом!
- По-моему, тема конфликта с соседями тебя как-то мало волновала, когда ты воровал у дроу мою мать!
- Элтори сама согласилась, - мгновенно возразил идеальный орк, недовольно сдвинув густые брови.
- Пф-ф! Да конечно! - лицо белобрысого изобразило нескрываемый скепсис. – Попробовала бы она не согласиться с мешком на голове!
- Это был не мешок, а убедительный аргумент, - передернул плечищами орк-идеал. - И вообще… Это к делу никакого отношения не имеет.
- Ну еще бы, - с едкой иронией заметил недоорк. – Это тебе можно выбирать себе женщин по душе, а мне можно подсунуть какое-нибудь пугало в угоду твоим амбициям! А если она кривая, косоглазая и глупая, как пробка от бочки?
- Подумаешь, - протянул орк номер два. – Найдешь себе другую. В чем проблема? Главное, что она будет числиться твоей женой и все в Грэммодре поймут, что поддержка Аххада нам гарантирована. Ни один клан в здравом уме не пойдет против зятя племенного эрла.
Из горла Эстэ после этих слов непроизвольно вырвался сдавленный звук, и орки, резко развернувшись, уставились на неё практически в упор.
Внушать иллюзию нескольким стражникам или фрейлинам одновременно Эстэ приходилось не раз, но тот факт, что расходным материалом были орки, все же заставил её немного помедлить с решением, поэтому и образ, который она им передала, вышел абсолютным экспромтом.
- Какая страшненькая статуя, - скривился орк-идеал и, вытянув вперед шею, с перекошенной миной наклонился над иллюзией - высеченной из камня эльфийкой, больше похожей на восставшего с погоста упыря. – Ну и вкус у Магрида. Такую бабу ночью увидишь - заикой можно остаться.
- Мне показалось, или она действительно что-то сказала? - недоверчиво присматриваясь к скульптуре, протянул белобрысый.
- Это у нас, наверное, в животах от голода бурчит, - предположил орк номер два и, словно подтверждая сказанное, его желудок издал длинный урчащий звук. – Надеюсь, что хоть жратва тут приличная, - брезгливо отшатнувшись от статуи, фыркнул мужчина. – Пойдем в трапезную, нас там, поди, уже ждут. Проголодался я что-то.
- Да мне кусок в горло не полезет, - расстроено отмахнулся от него белобрысый. – А что если мне в жены вот такое страшилище подсунут? – он больно ткнул пальцем в изображающую статую Эстэль. – Зургар и тот краше!
- Ты не расстраивайся, Нарварг, - хохотнул орк номер один. – В первую брачную ночь потушишь свет, натянешь ей сорочку на голову и сойдет за красавицу! – приобняв насупившего брови белобрысого за плечи, он поволок его вперед, низким голосом приговаривая: - А жен ты себе еще с десяток взять сможешь. Каких захочешь! Мало что ли на свете ладных баб, сынок? Все твои! Ты же у меня красавчик!
Мужчины исчезли за поворотом и Эстэ, шумно выдохнув, наконец опустила затекшие руки.
- Ты не расстраивайся, белобрысый, - деловито заявила она вдогонку приглянувшемуся орку. – Жена у тебя будет умница и красавица!
По поводу собственных умственных способностей у Эстэ сомнений никогда не возникало, а вот с красотой были небольшие проблемы. Нет, когда девочка смотрела на себя в зеркало, то никаких изъянов у себя не замечала, но когда рядом появлялась Амирэль, на фоне старшей сестры Эстэ почему-то чувствовала себя нескладным тощим подростком.
В отличие от сформировавшейся и расцветшей, словно бутон розы, Ами, у Эстэль не было женственной, похожей на виолу, фигуры: что спереди, что сзади, что сбоку пока не наблюдалось округлых изгибов и выпуклостей, но мама утверждала, что это временно. Шейна Лэйрин говорила, что Эстэ пошла в породу отца, а в их семье женщины всегда расцветали поздно. Генерал Варгард же вообще иначе, как «папина красавица», девочку не называл, а оснований не верить отцу у Эстэль не было. Если папа говорил, что она красавица, значит, так оно и было!
Перебросив через плечо основательно растрепавшуюся косу, Эстэ решительно отодвинула панель потайного хода и бодрым шагом направилась в южное крыло Арум-Рисира - сообщать родителям замечательную новость, что она нашла себе подходящего мужа.
Гилдалеон проводил долгим взглядом покидающего нагсер в сопровождении целителей Владыку, а потом размашистым шагом отправился в свой кабинет, куда он приказал Геристрэллю отвести Ами.
Он обнаружил её возле окна, со слезами наблюдающей за ольдтом, ожидающим Владыку возле входа. Заметив вышедшего из здания Элладриила, девушка горько всхлипнула, и Гилдалеон, взяв её за плечи, мягко оттянул вглубь кабинета.
Глава 5
В кого превращался командующий эрмирами во время сражений, Варг хорошо помнил, и теперь с ужасом ожидал, что будущая жена может оказаться похожей на ту зубастую трехголовую тварь, которая одним щелчком челюсти перекусывала зургара словно лесной орех. И хотя кровь нелюдей не передавалась по женской линии, Нарварг опасался, что это не дает никакой гарантии, что женщина не может унаследовать уродство своих темных предков. А тот факт, что дочь племенного эрла так запросто отдавали орку в жены, наталкивал на мысль, что с ней не все чисто.
Он орал на Варда за то, что тот выпустил Амира из дворца; на Итилгила за то, что не проследил за мальчишкой; на воинов мейсда за то, что они плохо и безуспешно ищут, и себя тихо ненавидел за то, что прогнал парнишку и наговорил ему глупостей.
К утру Элла стало захлестывать отчаяние. В голову лезли дурные мысли. Теперь Владыка полжизни был готов отдать только за сообщение, что Амир жив и здоров, поэтому, когда из арки появился Манэльдор, у Элла перехватило дыхание и сердце, подпрыгнув, словно сумасшедшее, замерло в томительном ожидании.
Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее. Перед мысленным взором до сих пор стояло её лицо с гладкой молочно-белой кожей и нежными, как лепестки роз, губами. Она и пахла, наверное, так же сладко, как роза. От этой мысли разгоряченная кровь быстрее побежала по венам, и находиться в зале, заполненном грубыми мужиками, Нарваргу вдруг совершенно перехотелось.
В покоях, принадлежавших семье Варгард, к моменту её возвращения почему-то никого не оказалось, поэтому Эстэ, не став тратить время впустую, решила найти в сундуке своё самое красивое платье и привести себя в порядок, потому как хоть она и так была красивой, но знакомиться с женихом одетой во что попало порядочной шейне все же не годилось.
Генерал, между тем, остановившись напротив Нарварга, хмуро и пристально посмотрел в его лицо. Помедлив еще минуту, он отступил в сторону, громко представив стоявшую за его спиной девушку:
- Моя дочь, Амирэль Варгард.
Девушка медленно подняла опущенную голову, и вся злость и напряжение Нарварга как-то разом схлынули вместе с вырвавшимся из его груди облегченным вздохом.
Звуки слились в неразборчивое дребезжание и Нарварг плохо слышал, как отец сообщает невесте его имя, он потрясенно смотрел на девушку, до конца не веря, что вот эту красавицу действительно отдают ему в жены.
Женщин у Варга было много, недостатка в их внимании он никогда не испытывал, но глядя на дочку генерала Нэсса, он вдруг почувствовал себя робким и несмелым юнцом, не знающим с какого бока к ней подойти.
Все орчанки были сбитыми, крепкими, рослыми, и во взгляде у них всегда читался вызов, а Амирэль Варгард казалась Нарваргу неразгаданной тайной. Словно смотрел не на женщину, а на морозный узор на стекле, каждый раз открывая в нем для себя что-то новое и непонятное. У неё была такая тонкая талия, что Варг, наверное, запросто смог бы её обхватить большими и указательными пальцами своих рук, а дымчато-серые глаза почему-то напомнили мужчине туманное утро в степи – чистое, прохладное, свежим глотком переполняющее разгоряченные после быстрой езды легкие.
Нарварг вдруг подумал, что в Роггерфоле на фоне огромных и суровых орков его невеста будет смотреться как эдельвейс среди камней.
Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.
Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.
- Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.
По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.
Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией. Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.
- Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:
- Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?
- Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.
- Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.
Нарварг искренне завидовал ему. Варг плохо помнил, какой была мама – он был слишком мал, когда она погибла. Приходилось доказывать кулаками, что он не девчонка и что сын фэа-торна Урхурта в состоянии за себя постоять. Сейчас Нарварг впервые за долгие годы радовался своим доминирующим генам дроу.
Монотонный гомон, наполняющий зал нестройными звуками, резко стих, когда в дверях появилась высокая фигура Несса Варгарда, за широкой спиной которого скрывались две женщины.
Нарварг невольно напрягся и вытянул шею, желая увидеть свою невесту, но она так ловко шла шаг в шаг следом за своим отцом, что не предоставлялось возможным разглядеть даже цвета её волос. Парень нервничал. Шутка ли – взять в жены дочку нелюдя!
Всё, что сохранилось в памяти ребенка - это её длинные снежно-белые волосы, слегка раскосые глаза цвета дикого меда и удивительно красивая улыбка. И если судить по тому, что у самого Нарварга волосы были белыми, а глаза янтарно-желтыми, то выходило, что он действительно похож на свою мать-дроу. От отца достался только зеленый цвет кожи да мощная, как у всех орков, фигура. Собственная внешность ужасно расстраивала Нарварга: с самого детства орки дразнили его «эльфийкой» из-за излишне острых ушей и цвета волос.
Теперь он понимал отца, наплевавшего на законы, приличия, и то, чем могла грозить Грэммодру выходка фэа-торна Урхурта Игвальда, укравшего у дроу их жрицу.
Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.
Женщинам его лицо всегда нравилось, поэтому и нежной Амирэль он тоже должен был понравиться. Хотя, по большому счету, это уже не имело никакого значения. Свадьба была вопросом решенным, а значит, дочь генерала Варгарда рано или поздно привыкнет к тому, что Нарварг отныне будет её мужем, хозяином и господином.
Он орал на Варда за то, что тот выпустил Амира из дворца; на Итилгила за то, что не проследил за мальчишкой; на воинов мейсда за то, что они плохо и безуспешно ищут, и себя тихо ненавидел за то, что прогнал парнишку и наговорил ему глупостей.
К утру Элла стало захлестывать отчаяние. В голову лезли дурные мысли. Теперь Владыка полжизни был готов отдать только за сообщение, что Амир жив и здоров, поэтому, когда из арки появился Манэльдор, у Элла перехватило дыхание и сердце, подпрыгнув, словно сумасшедшее, замерло в томительном ожидании.
Глава 6
Нарварг искренне завидовал ему. Варг плохо помнил, какой была мама – он был слишком мал, когда она погибла. Приходилось доказывать кулаками, что он не девчонка и что сын фэа-торна Урхурта в состоянии за себя постоять. Сейчас Нарварг впервые за долгие годы радовался своим доминирующим генам дроу.
Амирэль на дрожащих ногах шла следом за родителями по коридорам Арум-Рисира, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. Слезы жгучими ручейками бежали по щекам, капали на грудь, платье, и весь мир качался перед глазами мутным пятном. Ей бы догадаться сразу, зачем отец повел её в Изумрудный зал и почему на вопрос: «Что я там буду делать?» лишь виновато отвел взгляд и коротко обронил:
- Потом объясню.
Он не объяснил. Он просто поставил перед фактом, что волею Магрида Великого её выдают замуж. Всевидящий, и в страшном сне Ами не могла предположить, кем окажется её будущий супруг!
Земля ушла из-под ног и девушке показалось, что она проваливается в проклятый Раннагарр, когда, отойдя в сторону, отец открыл её взору того, с кем она должна была связать свою судьбу навек. На секунду Ами даже подумала, что это какая-то плохая шутка, глупый розыгрыш в духе её младшей сестрицы, но после слов фэа-торна Грэммодра, представившего ей своего сына, как жениха, ужасающая правда обрушилась на голову Амирэль словно кувалда. Воздух в груди превратился в липкий ком горячей смолы, и девушка не могла сделать вздох, пока смотрела на огромное зеленое чудовище с желтыми звериными глазами, на растерзание которому её собирались отдать.
Как ей удалось выстоять и не расплакаться при всех, для Ами до сих пор оставалось загадкой, вот только сейчас каждый шаг давался с невероятным трудом и отчаянно хотелось, наплевав на чувство собственного достоинства, упасть на глазах у всего двора отцу в ноги и умолять его о пощаде. Что, собственно, Амирэль и сделала, как только двери апартаментов семьи Варгард закрылись у неё за спиной.
- Папочка, миленький, родной, я прошу тебя… я тебя умоляю… не отдавай меня ему! - Ами рыдала, уткнувшись лицом в колени отца, обнимая его за ноги так крепко, что мужчина не мог и с места сдвинуться. – Пожалуйста, если ты меня хоть чуточку любишь – ты не позволишь так со мной поступить…
- Амирэль… - генерал со стоном выдохнул имя дочери и, подняв с пола, прижал к своей груди. – Прости меня, малышка...
- Нэсс, сделай что-нибудь! – истерично всхлипнула все это время не проронившая и слова Лэйрин. – Ты что, вот так запросто отдашь этому дикарю нашу девочку?
- Лэй, я не могу отменить клятву, данную Магриду, - глухо прорычал Нэсс. Сжав дочку в тисках своих рук, он бессильно проронил в её макушку: - Это было давно… Я был молод и наивен… И я не думал, что платить за собственную глупость придется такую высокую цену... Прости меня, солнышко, - Варгард захватил в ладони мокрое, искаженное болью и обидой лицо дочери, ласково стирая слезы с её щек. – Я не могу влиять на решение царя, и пойти против него не могу.
- Папа, - Амирэль, глотая рыдания, умоляюще посмотрела на отца. – Чем я провинилась? Что сделала плохого? За что? Почему именно за него? Я не хочу замуж за орка!
- Что?!
На пороге гостиной возникла взбудораженная Эстэль, и не будь Ами так подавлена, то непременно улыбнулась бы над тем, как смешно, словно карандаш в стакане, выглядела сестра в жутковатом зеленом платье с высоким корсетом и торчащими во все стороны завитыми кудрями.
- За какого это еще орка? – подбоченившись, Эстэ перевела тревожный взгляд с зареванной сестры на совершенно расстроенного отца. Дурное предчувствие скользким червем проползло по затылку, и девочка осторожно спросила: - За белобрысого?
- Да! – выкрикнула убитая горем Амирэль и, уронив голову на грудь отца, зашлась в отчаянных рыданиях.
- Это нечестно! – задохнулась от возмущения Эстэ. – Это мой орк! Я его первая нашла!
На секунду Ами даже плакать перестала. Вся семья удивленно уставилась на покрывшуюся пунцовыми пятнами Эстэль, судорожно хватающую ртом воздух.
- Эстэ, детка, иди к себе. Мы с тобой потом поговорим, - попытался выпроводить из комнаты дочку Нэсс.
- Это мой орк!!! – закричала Эстэль и, яростно топнув ногой, вдруг завыла во весь голос: - Не отдам! Мой орк! Мой!
К вою младшенькой присоединилась старшенькая, а затем, в унисон им, стала голосить Лэйрин. Схватившись за голову, Нэсс смотрел на трех своих рыдающих женщин, испытывая отчаянное желание в данный момент повыть вместе ними.
- Я… мне надо уйти… меня ждут, - наконец не выдержал он и, вылетев в коридор, помчался к Магриду - просить его отсрочить свадьбу хотя бы на год.
В дверях тронного зала он столкнулся со злым, как горный тролль, Кассэлем, видимо, уже успевшим опять поругаться с Магридом.
- Я не останусь на трапезу! - раздраженно рявкнул маршал, рванув ворот дублета с такой силой, что по полу, как блохи, заскакали оторванные пуговицы.
- И правильно, - довольно бросил в его спину Магрид. – Дома жена накормит.
- Он что, женился? – потрясенно обернулся вслед Кассу Варгард.
- Женился, - загадочно хмыкнул Магрид. - И почему-то очень не хочет показывать мне свою жену. Но я выясню... Обязательно выясню, что ты от меня скрываешь, мой мальчик… - многообещающе проронил он.
- Я как раз хотел поговорить с тобой о том же, - уцепившись за сказанное Магридом как за предлог, начал Нэсс.
- О женитьбе Касса? – заинтересованно вскинулся царь.
- Нет, Магрид, - Нэсс набрал побольше воздуха в легкие и решительно выпалил: - Я хочу, чтобы ты отменил помолвку моей дочери с сыном Урхурта!
Глаза венценосца изумленно расширились, а затем он подозрительно спокойно поинтересовался:
- Ты спятил, Нэсс? Я, по-твоему, кто – шут или царь?
- Послушай, Магрид… - Нэсс запнулся, подбирая слова. – Ты можешь делать со мной все что тебе заблагорассудится, и я, выполняя данную тебе клятву, покорно исполню любую твою волю, но мои девочки…
- В кои-то веки от твоих девочек есть хоть какая-то польза! – бесцеремонно перебил его царь. – Ты хоть понимаешь, как важен для нас этот союз? Или здесь кроме меня о благополучии Аххада вообще никто не думает? – глаза Магрида налились алым и теперь, не скрывая гнева, монарх просто орал на Нэсса: - Какого Раннагарра вы тогда просили меня возглавить империю, если мне только и приходится, что утирать вам сопли да задницы? Сначала один мне нервы трепет, теперь другой ноет, как баба! Тебя что не устраивает?
- Отсрочь свадьбу хотя бы на год, - выдавил из себя Варгард.
- Зачем? – гаркнул Магрид. – Чтобы отпрыск Урхурта за это время, по примеру своего папаши, нашел себе какую-нибудь эльфийку или дроу, надел ей мешок на голову и уволок в свою нору? Или тебе больше по душе, чтобы я твою дочь за короля Сэйгура выдал?
Нэсс побледнел и, рвано глотнув воздух, просипел:
- Ты не посмеешь!
Об извращенных пристрастиях правителя Сопределья ходили жуткие слухи: изуродованные тела любовниц Сэйгура частенько находили в реке или в лесу на окраине столицы.
- Конечно, не посмею, - Магрид высокомерно вскинул бровь, - я твоей дочери нормального мужа нашел! Ну, подумаешь - немного зеленоват… Если он хоть вполовину в Урхурта пошел, то ты мне еще спасибо скажешь. У того единственный недостаток – баб красивых любит. А кто их не любит?
- Магрид, он орк! – возразил Нэсс.
- А ты - нелюдь, - развел руками царь. – Трехголовая гидра в обороте! Но это не помешало Лэйрин выйти за тебя замуж и родить двух дочерей.
- Это другое…
- Да нет, Нэсс, - устало выдохнул монарх. – Это не другое – это главное! Мы - хранители Эсклафидры, гаранты того, что твари Раннагарра не вырвутся из-за барьера и не уничтожат этот мир. Мне не нужна война с Запредельем. Урхурт умный и мудрый правитель, и только благодаря ему в Грэммодре вот уже столько лет мир, а у Аххада под боком нет еще одной проблемы. Ты забыл Конгуда Кровавого? Забыл, как его кланы совершали набеги на приграничье и резали всех, кто попадался на их пути?
- Не забыл, - Варгард передернулся, вспомнив, что Конгуд съедал сердца своих жертв.
- Конгуда остановил Урхурт, - напомнил Нэссу царь. – Клан Игвальд объединил племена орков и навел порядок в Грэммодре. Амирэль выйдет замуж за наследника Урхурта – будущего правителя Запределья. Твоя дочь станет королевой орков! Что я не так сделал?
- Она моя дочь, - сдавленно проронил Нэсс.
- Я бы с бóльшим удовольствием отдал за Нарварга твою вторую дочь, пока она мне дворец до основания не разнесла. Но, боюсь, если я это сделаю, орки пойдут на меня войной, чтобы я забрал её обратно.
- Эстэ пятнадцать! Она еще девчонка сопливая совсем! – глаза Нэсса налились серебром и сущность нелюдя полезла наружу.
- Избалованная и неуправляемая девчонка, - ничуть не испугался гнева своего генерала Магрид. – Ты слишком много ей позволяешь. Вот поэтому я и отдаю в жены Нарваргу Амирэль. Они поладят, - успокаивающе похлопал по плечу Нэсса монарх. – По-моему, Нарварг неплохой парень, да и ты сможешь видеть дочь так часто, как захочешь. Вы же с Урхуртом сто лет друг друга знаете!
- Магрид… - бессильно протянул Варгард.
- Я бы отдал за сына Урхурта свою дочь, если бы она у меня была, - не дал договорить ему царь. – Но у меня никого не осталось… кроме вас, - тихо добавил он. – Я всего лишь делаю то, что должен. Пойдем, Нэсс. Нас, наверное, уже заждались.
Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю.
Застыв изваянием на выступающем утесе, он отрешённым взглядом смотрел на шумящую у его ног Эльву. Шквальный ветер рвал его волосы, целовал бледное лицо и плотно сжатые губы, но так и не смог заставить мужчину выразить хоть какую-то живую эмоцию. Светлый эльф стал похож на ледяную статую – красивую ледяную статую. Амирэль даже подойти к нему было страшно: так и стояла за его спиной, впитывая всеми фибрами исходящий от него вымораживающий душу холод.
Он развернулся резко и неожиданно. Прекрасное лицо исказила какая-то кривая ухмылка, смысла которой Ами так и не поняла.
Глава 7
Ами обреченно брела по коридору в сторону Рубинового зала, моля Всевидящего только об одном: чтобы в том количестве приглашенных гостей, что находились на балу, ей удалось остаться незаметной для будущего супруга. После вчерашнего инцидента с женой маршала Оттона, Амирэль больше Нарварга не видела, и эта временная передышка была для неё последним днем приговоренного перед казнью: когда с мучительной обреченностью слышишь доносящиеся с улицы звуки сколачиваемой виселицы и понимаешь, что пророчит тебе звенящий в тишине стук топора. Завтра утром Верховный нунт запишет их с орком имена в Книге Небес, и прежняя Ами умрет вместе со своими наивными мечтами о счастье и любви.
Она почти смирилась, понимая, что всего лишь разделяет участь сотен тысяч таких же, как она, девушек, лишенных права выбора и свободы. Не нужно было читать так много сказок и тешить себя иллюзиями. Жизнь больше никогда не будет похожа на сказку, и надо научиться принимать её жестокие реалии сейчас, чтобы потом не было так больно.
За собственными душевными муками Ами не сразу почувствовала чьи-то чужие. Они навалились внезапно – разливаясь в воздухе горьким ядом, разъедая легкие и впиваясь в кожу острыми жалами. Амирэль замерла, схватившись рукой за стену, потому что стало больно дышать, а потом, сквозь призму набежавших на глаза слез, наконец увидела ту, чью немилосердную боль она приняла на себя.
Она сидела на полу, зябко обняв себя руками, и в голубых, как небо, глазах плескалась удушливая пустота, словно из женщины вынули душу. Безудержная и яркая, как огонь, герцогиня Оттон сегодня не пылала, а еле тлела – осыпаясь пеплом на холодные плиты дворца, безучастного к её невыносимым страданиям. Ни секунды не медля, Амирэль совершила то же самое, что вчера для неё сделала жена маршала – бросилась ей на помощь.
- Посмотрите на меня, - Ами обхватила ладонями заплаканное лицо герцогини и мягко влезла в сознание женщины, пытаясь убрать оттуда мучившие её образы.
Если бы Ами знала, что там увидит, то, наверное, ни за что не посмела бы, пусть даже невольно, заглядывать в чужую жизнь. Собственные беды по сравнению с тем, что пришлось пережить Оливии дель Орэн, показались Амирэль бурей, поднятой в стакане воды. Никогда еще Ами не приходилось врачевать такие глубокие душевные раны, да и опыта у неё особого не было, только знание теории и искреннее желание помочь. Может быть, именно это желание и совершило невозможное, потому что через минуту герцогиня поднялась с пола, спокойно вытерла слезы, а затем медленно повернула голову.
Музыка и шум, вырвавшиеся из открывшихся дверей зала, заставили на мгновение задержать дыхание шейну Оливию, и Амирэль почувствовала, как неровно стало биться сердце герцогини, пропуская удар за ударом. Проследив взглядом в том направлении, куда смотрела женщина, Ами и сама перестала дышать.
Свет в зале погас, и казалось, что мрак и тьма отступают, рассеиваются перед идущим навстречу герцогине мужчиной. Он бы похож на солнце – яркое и теплое, в лучах которого хотелось согреться и забыться. На величественно прекрасном лице блуждала мягкая завораживающая улыбка, и тонкие лучики морщинок, появившиеся в уголках пронзительно-синих глаз, не просто его не портили, а делали похожим на доброго духа, спустившегося с небес на землю. Длинные светлые волосы серебряными нитями рассыпались по широкой груди и плечам мужчины, окутывая его каким-то призрачным флером тайны, и Амирэль вдруг подумала, что никогда в жизни еще не видела столь прекрасное и гармоничное творение Всевидящего: можно было бесконечно любоваться идеальными пропорциями лица, царственной осанкой и статной фигурой мужчины.
Несомненно, перед Амирэль был эльф, и не просто эльф… В Арум-Рисире только и разговоров было о светлом Владыке Айвендрилла, впервые с момента подписания Аиремского протокола прибывшем в Аххад. Сейчас Ами могла убедиться, что слухи о красоте Элладриилла Ноэринна были вовсе не преувеличением. Скорее наоборот - они не могли передать и сотой доли тех ощущений, которые вызывал эльф одним только своим появлением.
- Ты исцеляющая? - вонзилась она в Амирэль пронизывающим до дрожи взглядом.
- Тс-с, - Амирэль испуганно оглянулась, опасаясь того, что в Арум-Рисире даже у стен были уши. – Никто не должен знать.
- Почему? – герцогиня на секунду нахмурилась, а потом, видимо, вспомнив, тут же сама себе и ответила: – Ах да, исцеляющие - собственность Магрида, как же я могла забыть. Не бойся, я никому не скажу.
Обрывки мыслей хаотично носились в голове девушки, а кулон жег руку и тело, словно вдруг превратился в расплавленный кусок металла.
… - У тебя есть время подумать до полуночи…Эльфы сегодня покидают Аххад, - в памяти Ами всплыли слова жены маршала, и вдруг стало невыносимо страшно - страшно, что светлый Владыка сейчас уедет и она больше никогда его не увидит. Никогда!
Подхватив полы юбок, Амирэль бросилась прочь, толком еще не понимая, что собирается делать. В коридоре ей на глаза попался молодой стражник, который всегда помогал красивой и покладистой дочери генерала Варгарда покрывать шалости её сестры. Парень был одного роста с Ами и приблизительно одной комплекции.
Оливия неожиданно стала извиняться перед Ами за Нарварга, и девушка поспешила её успокоить и поблагодарить:
- Я хотела тебе сказать спасибо, что заступилась за меня. Я… мне… мне не хотелось, чтобы он… Я боюсь его.
- Зачем же ты за него замуж собралась, если он тебе противен? – вопрос герцогини тупой болью отдался в сердце Амирэль. Смахнув слезы, она стала рассказывать шейне Оливии о том, что замуж за орка её выдает Магрид Великий с целью укрепления союза между Аххадом и Грэммодром, и что выбора ей никто не оставил.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…
Послушай, Амирэль, - глаза Оливии лихорадочно засияли, выдавая её крайнее возбуждение. – Хочешь, я помогу тебе сбежать?
Идея была такой крамольной и отчаянной, и так хотелось хотя бы на секунду представить, что это возможно, но Ами пообещала себе больше не верить в сказки.
- Меня все равно найдут, - отрицательно качнула головой она, безжалостно наступая на горло собственной робкой надежде.
- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…
- Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, - уверенно заявила герцогиня. - Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать.
- Куда? – дыхание Амирэль участилось и пришлось сжать руки в кулаки, потому что они начали дрожать.
- В Айвендрилл, - шейна Оливия мгновенно полезла рукой за ворот дублета и через секунду сняла со своей шеи тонкую серебряную цепочку с подвеской в виде длинного изогнутого листочка. - Ты знаешь, в какой части дворца поселили эльфов?
- Да, - кивнула Амирэль, до конца не понимая, куда клонит герцогиня.
- Найди начальника ольдта Итилгила и передай ему это, - Оливия бережно вложила в руку Амирэль кулон. - Скажи, что я просила помочь тебе.
- Я не знаю… - мысли Амирэль смятенно заметались в голове. Соблазн обрести свободу и страх быть пойманной практически уравновешивали друг друга
– У тебя есть время подумать до полуночи, - предупредила шейна Оливия, надевая на Амирэль украшение и пряча его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе. Удав красноглазый, – герцогиня гордо выпрямилась, с холодным спокойствием одернув полы своего дублета. - Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал?
Аура жены маршала Оттона стала льдисто-белой, красноречиво отражая её внутреннее состояние. Ами с восхищением смотрела на женщину, обладавшую такой несгибаемой силой воли. Если бы можно было одолжить у неё хоть каплю мужества и той железной выдержки, с которой Оливия дель Орэн встречала удары судьбы, то Амирэль непременно бы это сделала. Её стойкость вызывала безусловное уважение. Взяв герцогиню под руку, Ами повела её по коридору, тайком снимая с души женщины свинцовую тяжесть и боль. Большего, к сожалению, девушка сделать для неё не могла.
Мужчина склонил перед герцогиней голову, целуя её руки, и в этот миг что-то поменялось. Нет, этого не мог видеть никто из присутствующих! Слишком тонкими и неуловимыми для них были эманации, прорезавшие воздух, словно острые ножи. А вот исцеляющая, читающая души и сердца как раскрытые книги, ощущала грани треугольника невыносимых эмоций практически на уровне подсознания. Они пульсирующими алыми нитями тянулись от сердца эльфа к сердцу герцогини, а от неё - к сердцу маршала Оттона, стоявшего в другом конце зала. В этой немой перестрелке душ Амирэль чувствовала себя посторонней, невежественно влезшей в чужую жизнь и тайны. А еще… невыразимо тяжек был груз чужой боли, вины и отчаяния.
Герцогиня внезапно подошла к Амирэль и, схватив её за руку, практически толкнула девушку в объятия эльфа.
- Что она просила передать? – повторив тот же вопрос, Ами ощутимо встряхнули, выдернув из тумана грез.
- Кто? – не сразу сообразила она.
- Ollwë, - эльф произнес это имя с такой надеждой и теплотой, что у Ами заныло в груди от необходимости сказать правду.
- Пригласите лучше шейну Амирэль, - безжизненно обронила она, а затем, резко развернувшись, направилась через весь зал к ожидавшему её мужу.
Ами не знала, что произошло, она могла только чувствовать боль, обиду, гнев, глухую ярость, бессилие и тоску всех троих, такую безутешную, что хотелось плакать.
Не понимая, зачем она это делает, девушка крепко сжала ладонь эльфа и, не дав мужчине опомниться, потянула его за собой в танцевальный круг. Светлый Владыка растерянно посмотрел на Амирэль, после чего, резко повернув голову, проводил долгим тяжелым взглядом покидающего зал маршала, крепко прижимающего к груди поднятую на руки супругу. В синих глазах эльфа появилась какая-то отрешенная пустота, и по вискам Ами заструились капельки пота, когда, пропустив через себя эмоции мужчины, она забрала его страдания себе. Отточенным и безупречным жестом эльф развернул Амирэль в танцевальном па и грациозно заскользил с ней по кругу, вливаясь в движущуюся массу танцующих гостей. Со стороны, наверное, казалось, что светлый Владыка бесстрастно-небрежен, как и подобает вельможе его уровня. Прекрасное лицо превратилось в застывшую маску, не выражающую ни грусти, ни радости - лишь меланхоличное спокойствие. И только Ами знала, что вся эта непробиваемая безмятежность мужчины – видимость, за которой бушуют страсти, гасить которые с каждым шагом и поворотом ей становится все тяжелей.
Когда музыка закончилась, девушка еле стояла на ногах. Попытка танцевать и при этом заниматься целительством измотала её и душевно и физически. Но Ами не роптала, оно того стоило: сердце эльфа сейчас билось ровно и больше не кровоточило. Исцелить его любовный недуг Амирэль не могла, да и никто не смог бы, а вот снять боль и напряжение у неё получилось.
- Благодарю за танец, - Элладриил равнодушно мазнул по лицу Ами взглядом, словно смотрел на пустое место, затем подчеркнуто вежливо поклонился и, горделиво выпрямившись, пошагал прочь из зала, на ходу подав знак следившим за каждым поворотом его головы эльфам из охраны.
Ами смотрела в широкую спину Владыки Айвендрилла и не могла отделаться от ощущения, что он уходит, унося с собой часть её самой. Вот так просто, как снизошедшее на тебя озарение: смотришь на кого-то и понимаешь, что ты уже никогда не будешь такой как прежде, и что этот внезапно появившийся в твоей жизни мужчина изменил её окончательно и бесповоротно. И ты готова идти за ним на край света, не задумываясь, ничего не прося, ни о чем не жалея и не оглядываясь назад.
В этот миг Ами ничего не боялась, она готова была пойти на любое безумство, лишь бы оставаться к светлому Владыке так же близко, как сейчас. Слышать его голос, видеть вспыхивающие в синих глазах звезды и чувствовать бесконечную теплоту его руки на своем плече.
Глава 8
Мама горько всхлипывала, прижимая тонкие ладони к опухшему от слез лицу, и Эстэль впервые в жизни жалела, что у неё нет дара Амирэль облегчать чужие страдания. Видеть маму такой слабой и беспомощной было просто невыносимо, особенно когда помнила её всегда улыбающейся и веселой.
- Её похитили, - страшным шепотом повторяла Лэйрин. – Это сговор… Сначала Нэсс, теперь Ами…
- Ты несешь чушь, Лэйрин! – глаза Магрида Великого наливались краснотой, метая молнии в жалко съежившуюся жену генерала Варгарда. – В Арум-Рисир нельзя проникнуть посторонним! А вынести из него незамеченным бессознательное тело девушки и вовсе невозможно. Если твоя дочь и покинула дворец, то сделала это по доброй воле.
- Нет, она не могла, - захлебываясь в истерике, упрямо трясла головой Лэйрин. – Все её вещи на месте. Не пропали ни деньги, ни драгоценности. Куда она пойдет? Мою девочку похитили… - Лэйрин истошно завыла и Магрид, перекосившись от злости, шумно выдохнул, не скрывая крайней степени своего раздражения.
- Твоя девочка сбежала, опозорив не только свою семью, но и подставив под удар меня! Ты хоть понимаешь масштабы неприятностей, которые грозят Аххаду, когда Урхурт узнает, что брак между его сыном и твоей дочерью не состоится? Как ты думаешь, станет глава Грэммодра терпеть подобное оскорбление? Мы потеряем не только союзника, но и наживем в лице орков опасного врага!
- Не кричите на неё! – не в силах больше смотреть на мучения мамы, Эстэ вскочила с места, гневно сверкая огромными глазищами.
- Мама, не унижайся, - поднимая её с пола, тихо попросила Эстэ. – Папа огорчился бы, если б видел тебя такой, - сейчас девочке очень хотелось сделать какую-нибудь пакость Магриду в отместку за мамины слезы. – Какая разница, в каком платье я сегодня выйду замуж? Официальная церемония все равно состоится через год.
Лэйрин, вняв словам дочери и немного успокоившись, побрела за ней следом, а Эстэль, неотступно следуя за царем, напряженно размышляла, что можно придумать в сложившейся ситуации, чтобы подтолкнуть орков к решению забрать её с собой именно сейчас.
Первым, кто попался на глаза девочки, когда она вошла в зал, приготовленный для обряда, оказался фэа-торн Урхурт, и задача, над которой Эстэ так долго ломала голову, внезапно сама собой разрешилась в её голове.
Вот он – тот, кому этот брак нужен гораздо больше, чем Магриду! Судя по тому разговору между фэа-торном и Нарваргом, что удалось подслушать Эстэль, главе Грэммодра просто жизненно необходимо было заручиться поддержкой Аххада. Настолько необходимо, что ему было плевать - косой, кривой или хромой будет жена у его сына.
Коварно улыбнувшись, Эстэль перевела взгляд с папаши на удивленно наблюдающего со стороны за её появлением Нарварга.
- Мой орк, - удовлетворенно шепнула она.
- Мой отец погиб во время войны, - понуро опустил голову Элл. – Граница между Аххадом и Айвендриллом была установлена уже после его смерти.
- Простите меня, - Ами готова была расплакаться. Всю дорогу она пыталась поднять эльфу настроение и отвлечь от невеселых мыслей, а теперь невольно сама причинила ему боль. – Я не хотел…
- Ну что ты, - грустно повел плечом Элл. – Ты ведь не знал. Ты многого не знаешь об Айвендрилле.
- Что ты сказала, солнышко? – тревожно придвинулась к девочке Лэйрин.
- Недоорк говорю, - состроив кислую физиономию, кивнула в сторону Варга Эстэль. – Еще и белобрысый. И чего было так пугаться-то? Смотреть не на что! Вот папенька у него - то, что надо!
- Доченька, ты что такое говоришь!? – Лэйрин в ужасе зажала ладошкой рот и Эстэль облегченно вздохнула: уж лучше пусть мама пребывает в шоке от её слов, чем плачет от бессилия и горя. И все же жаль, что дар целительства достался только Ами. Эстэ подумалось, что хорошо бы было сейчас организовать Магриду несварение желудка или на крайний случай непроизвольное испускание газов. Эту царскую «канонаду» в Арум-Рисире запомнили бы надолго.
Царь между тем что-то негромко стал объяснять Урхурту, а затем тот, схватив Нарварга за руку, оттащил сына в сторону.
- Ты спятил? – процедил сквозь зубы Нарварг, нервно косясь в сторону застывших поодаль жены генерала Варгарда и его младшей дочери. Это была та сама крошка, что вчера учила Варга танцам, и парню само предложение Магрида жениться на ней показалось издевкой. – Я нормальный орк, а не какой-нибудь извращенец! Я не собираюсь жениться на ребенке!
- Ей пятнадцать! – невозмутимо возразил Урхурт и, развернувшись к лицом к Эстэль и её матери, озадаченно поскреб подбородок. – Ну да… плосковата немного… Так, может, того… - положил на грудь ладони он, - еще вырастут?
- Мы уезжаем отсюда! – зло прорычал Варг. – Я не стану на ней жениться!
- Послушай меня, мальчишка! – сбросил с себя маску доброго отца Урхурт, жестко схватив сына за грудки и рявкнул, чеканя каждое слово: - Мне плевать, нравится она тебе или нет! Она дочь эрла! Считай – внучка Магрида. И даже если она всю оставшуюся жизнь будет играть в куклы и ходить на горшок – ты на ней женишься, потому что этот брак нужен Грэммодру. Этот брак нужен мне!
- Отец! – кипя от ярости, прошипел Нарварг. – Если она так тебе нужна, может, ты сам на ней и женишься?
- Рот закрой, сопляк, - выдавил из себя Урхурт. – Здесь еще пока я фэа-торн, и не тебе меня учить, что я должен делать! Если бы ты думал о Грэммодре чуть больше, чем о том, что у тебя болтается в штанах, мне не пришлось бы тебе объяснять, чем так важна для нас эта девочка. Ты женишься! Ты эа-торн – наследный принц! Научись отделять ядра от шелухи, иначе из тебя выйдет дерьмовый правитель!
- Прости, отец, - Варг сжал зубы так, что заболели скулы. – Я сделаю так, как ты хочешь.
- Вот и отлично, - вздохнул орк, потрепав сына по затылку. – Помни, кто ты! Никогда не забывай, что долг превыше всего!
Нарварг сглотнул ком, подступивший к горлу, виновато посмотрев на отца. Больше всего в жизни Варг боялся его разочаровать. Урхурт всегда и во всем был для парня примером и его слова о том, что Нарварг эгоистично думает только о себе, больно ранили молодого орка.
Варг прекрасно понимал, что отец, заставляя его жениться на Эстэль Варгард, прежде всего беспокоился о его безопасности в будущем. Ведь родственные связи с командующим эрмирами обещали не только незримую поддержку Аххада, но и многотысячную, хорошо тренированную армию в случае попытки переворота или восстания кланов. Этот брак был действительно важен и необходим, и к личным симпатиям Варга не имел никакого отношения.
Оглянувшись, парень хмуро посмотрел на свою будущую жену. Судя по её кислой мине, она тоже не горела желанием связывать с ним свою жизнь. Если она, конечно, вообще что-то в этом понимала.
Белобрысый, оказывается, не умел целоваться! А Эстэ такие надежды на него возлагала! В её любимых книжках обычно писалось, что от страстного поцелуя орка тело невинной девы охватывала необъяснимая дрожь, и она, забыв обо всем, падала в объятья греха. Испытать на себе магнетическую силу тех самых пресловутых объятий греха Эстэ всегда жуть как хотела, а вот теперь вместо того, чтобы валяться на самом дне бездны порока и сладострастия, она чувствовала себя обманутой и одураченной. Где, спрашивается, вероломная дрожь и слабость в коленках? Где сердце, бьющееся в жаркой агонии? Где рвущиеся из груди томные стоны? Да она чуть не уснула, пока муж её целовал! И вот это то, ради чего все девушки мечтают выйти замуж?
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Нунт нараспев стал зачитывать катры* из Книги Небес, а Эстэль, косо поглядывая на Нарварга, не могла дождаться, когда же слуга Всевидящего закончит свое заунывное вытье.
И зачем, спрашивается, вообще нужен такой длинный ритуал? Будь её воля, она оставила бы в книге только то место, где спрашивают согласия на брак жениха и невесты, а затем сразу бы перешла к поцелуям. По мнению девочки, поцелуи, во всей этой глупой традиции с сотрясанием посоха и монотонным бубненим, были самым главным атрибутом, ради которых и устраивался весь этот балаган под названием «свадьба».
- Да будет жена покорной парой мужу своему, да будет муж нерушимой опорой жене своей, - наконец ударил по полу светящимся посохом нунт. – В знак верности, согласия и любви наденьте друг другу кольца.
Нетерпеливо протянув орку руку, Эстэ завороженно уставилась на украсивший её безымянный палец тонкий золотой ободок. Вроде и просто смотрелся, но на душе вдруг стало как-то радостно и тепло от осознания того, что он обозначал. Надев на широкий палец Нарварга массивное кольцо, девочка облегченно вздохнула и, услышав слова нунта о том, что муж может поцеловать свою жену, смежила веки и предвкушающе выставила вперед губы.
Сначала ничего не происходило, а затем Эстэль почувствовала рядом с собой какое-то легкое движение. Губ коснулось что-то теплое и мягкое. На несколько секунд оно осторожным нажатием согрело кожу и, прежде чем девочка успела понять, что же это было, исчезло, оставив после себя терпко-сладкий привкус.
Эстэ открыла глаза и недоуменно хлопнула ресницами, потрясенно прожигая взглядом стоящего перед ней Нарварга.
Это было жуткое разочарование.
Бурлящее в груди раздражение неожиданно нашло выход, и жертвой обманутых надежд недоцелованной невесты стал сам виновник этого ужасного проступка. Обнаружив, что свежеиспеченный муж, вместо того, чтобы испытывать чувство неудобства по поводу своей неполноценности, вдобавок ко всему еще и отвернулся, полностью её игнорируя, Эстэль возмущенно дернула Варга за рукав:
- Что? – недобро потянул Магрид. – Как смеешь, соплячка, повышать на меня голос?
- Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, - Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: - Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла - и он её получит!
- Воробышек решил расправить перышки? – насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. – И что сие означает?
Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит её насквозь, и эта её попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его.
- Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра! Я ведь тоже дочь генерала Варгарда!
Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить её и мать играть по нужным монарху правилам. Чего он не знал, так это того, что в данном случае его интересы совпадали с интересами Эстэль, и её великодушная жертва тоже была продуманной игрой.
- Нет! – мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. – Она не понимает, что делает!
- А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, - раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.
- Ей всего пятнадцать! Она дитя! Неразумное дитя! – затряслась от негодования Лэйрин.
- Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.
Нарварг не знал, что недовольство на лице девочки было лишь маской, за которой младшая дочь Нэсса Варгарда умело прятала свой триумф. Ни Урхурт, ни его сын не догадывались, что девочка-нелюдь запросто читала все их мысли и теперь была просто уверена в том, что в Грэммодр она попадет не через год, а всего через каких-то пару недель. Ей даже внушать папаше-орку это не придется. Надо только подтолкнуть его мысли в правильное русло. Этим Эстэ и собиралась заняться сразу после свадьбы.
Прошагав вперед к установленному алтарю, Эстэль бросила короткий взгляд на Варга, но, не обнаружив с его стороны никаких проблесков внимания, немного расстроилась. Все же она вчера его танцам учила, мог бы для приличия хотя бы «Привет» сказать или подмигнуть на крайний случай. Сам ведь целоваться полез и знакомиться, а теперь стоит как истукан, словно её здесь и нет вовсе. Ничего, когда нунт скрепит отпечатки их аур лахусом, она обязательно объяснит мужу, как должны себя вести правильные орки.
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
- Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.
Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?
- Что вы, шейна Лэйрин, - заверил женщину Нарварг. – У меня нет привычки пугать и обижать детей. Я вообще предпочитаю с ними не связываться. Сегодня вечером мы с отцом покинем Аххад и ваша дочь может продолжать и дальше играть в куклы сколько ей заблагорассудится.
- И вы не станете настаивать, чтобы в течение года она прибыла в Грэммодр, как того требуют традиции? – обеспокоенно поинтересовалась Лэйрин.
Варг, перекосившись, злобно посмотрел на счастливого отца, рассказывавшего Магриду какую-то веселую байку, и, с трудом удержавшись от какого-нибудь неприличного ругательства, с кривой улыбкой выдавил из себя:
- Думаю, это лишнее, шейна Лэйрин. Я поговорю с отцом.
Женщина облегченно вздохнула, и впервые за все время на её лице промелькнуло что-то похожее на тень улыбки.
Нарварг нахмурился. Магрид сказал, что Амирэль Варгард неожиданно сразил неведомый недуг, в результате чего её тело и лицо покрылись страшными ранами и язвами. Поскольку целители утверждали, что девушка останется изуродованной на всю оставшуюся жизнь, Магрид и предложил взять в жены здоровую, но младшую дочь генерала Нэсса.
- Как Амирэль себя чувствует? – осторожно спросил Варг.
Губы Лэйрин мелко задрожали и глаза женщины стали заполняться слезами.
- Я надеюсь на милость Всевидящего… - неопределенно пробормотала она.
Руку Нарварга внезапно настойчиво дернули. Опустив голову, он натолкнулся взглядом на свою новоиспеченную супругу, узко поджавшую губы и, как показалось парню, ужасно сердитую.
- Нас ждут за столом, - елейным голоском сообщило маленькое чудовище, одарив маменьку светлой улыбкой.
- Да, конечно, детка, - спохватилась генеральская жена, отступая сторону.
Нарварга с настойчивостью быка потянули в заполненную гостями трапезную, а когда он понял, что сидеть им с малявкой придется в торце зала за отдельным, находящимся на возвышении столом, орк едва не взвыл. Вечер, проведенный в компании глупого подростка, обещал быть незабываемым.
Усевшись за стол, Варг схватил кувшин с красным вином и налил себе полный кубок, собираясь залить осадок от нелепого бракосочетания хмелем. Он успел осушить его наполовину, когда сбоку прозвучал тоненький голосок Эстэль:
- А ты кровь огров пил?
Варг, поперхнувшись вином, стал кашлять и, в этот момент кудрявое недоразумение, доставшееся ему в жены, со всей силы ударило его кулаком промеж лопаток. Кашель мгновенно прекратился, и в душу Варга стали закрадываться страшные подозрения насчет безобидности его малолетней супруги.
- И кто ты после этого? – скривившись в презрительной гримасе, скрестила на груди руки Эстэ.
- Кто? – опешил Нарварг.
- Нет! – не задумываясь, выпалил Нарварг, уже мечтавший о том, что на целый год будет избавлен от навязанной ему сопливой жены. – Зачем она там нужна?
- Фэа-торн сказал, что было бы хорошо показать девочку народу Грэммодра, - растерянно протянула Лэйрин.
- Недоорк, - припечатала его малявка, и у парня возникло невыносимое желание прибить мелкую заразу.
- А тебя родители давно не пороли? – нависнув над девчонкой, вкрадчиво прошептал Варг.
Эстэль отклонилась в сторону, посмотрев на орка, как на полного идиота.
- Меня родители вообще никогда не наказывали, - гордо задрала нос она.
- Значит, я буду первым, - довольный тем, что уел вредную соплячку, откинулся на спинку стула Варг. – На правах твоего мужа, - многообещающе подмигнул девчонке он.
- А папа говорит, что детей и женщин бьют только уроды, - явно не испытывая перед ним никакого страха, странно сверкнула серебристыми глазами Эстэль. - Впрочем, - глубокомысленно заметила она, разглядывая лицо Нарварга, - красотой и умом ты и так не блещешь.
- Слушай, ты!.. – зверея, стукнул ладонью по столу орк.
- Эстэ я! Запамятовал? Оно понятно – старческий склероз! - наклонившись вперед, девочка оттолкнула плечиком наливающегося гневом Варга, затем оторвала от запеченной курицы крылышко и, впившись зубами в мясо, удовлетворенно жмурясь, принялась его жевать.
- Спасибо, - благодарно шепнула она. – Мне не хотелось бы отпускать её в Грэммодр без Нэсса. Я надеюсь, он скоро вернется. Эстэ – все, что у меня осталось. После того, как Ами… - Лэйрин мгновенно умолкла, испуганно взглянув на царя.
Серебряный кубок жалко скрипнул и сплющился в ладони Нарварга. В этот миг ему отчаянно хотелось выволочь малявку из-за стола и хорошенько при всех отшлепать, чтобы проучить и навсегда сбить с неё спесь. Радовало только одно: через пару часов они с отцом уедут, и подбешивающая его языкатая женушка целый год будет плеваться ядом в кого-нибудь другого.
Если бы Варг знал, что сидящая рядом Эстэ давно читает все его мысли и именно потому издевается над ним, то, пожалуй, поостерегся бы так пренебрежительно думать о девочке.
Юную дочь Нэсса Варгарда просто распирало от злости. Да как этот бракованный недоорк смел её обзывать тощей пигалицей и соплячкой? Еще и пороть вздумал?
Её – папину красавицу?!
Отпивая вино маленькими глоточками, Эстэ холодно думала о том, что одними извинениями орк теперь не отделается.
Глава 9
Доходчиво и понятно девчонка стала объяснять и показывать Варгу, какие следует делать шаги и что после каждого третьего танцевального круга партнершу надо подбрасывать вверх, именно для этого руки мужчины и должны находиться на её талии. Танцевать оказалось не так уж и сложно, как вначале показалось Варгу. Это выглядело почти как упражнение с мечом, только вместо противника была партнерша, к тому же с отменной реакцией. Она быстро корректировала движения Варга и направляла в нужную сторону, если он ошибался, при этом умудряясь ловко уворачиваться, чтобы он не оттоптал ей ноги.
Спустя полчаса подсказки больше были Нарваргу не нужны: он беззаботно кружил малявку по пустому залу, подбрасывая вверх словно пушинку. Да она, в общем-то, и весила как перышко. Глаза девчонки ярко вспыхивали серебряным светом каждый раз, когда руки Варга ловили её в воздухе, словно она приходила от этого процесса в какой-то неописуемый восторг. Впрочем, кажется, Нарварг и сам получал не меньше удовольствия от незатейливого танца и оттого, что вокруг нет сторонних наблюдателей, придирчиво разглядывающих каждый его шаг.
- Варг, - остановила его окриком в спину Эстэ. – До встречи, - лучезарно улыбнулась она, и прежде чем стена, вернув себе свой облик, скрыла девочку от взгляда орка, ему показалось, что глаза малышки странно засветились - как два ярких фонаря.
- Мой орк! Я тебя никому не отдам, - Эстэ потерла ладошкой все еще горевшую огнем от прикосновения Варга щеку и предвкушающе растянула губы в улыбке, представив, что завтра будет целоваться с орком по-настоящему.
По правде говоря, Эстэль совершенно не знала, как это делается, потому что и тот целомудренный поцелуй в щеку, которым её наградил орк, был для неё первым, но в книжках девочка читала, что по части поцелуев оркам не было равных, а значит Варг сам сделает все как надо. Ну а потом уж можно вместе с ним отправляться давить огров, а заодно и папу в Грэммодре разыскать, чтобы рассказать ему о том, что на самом деле мама вовсе на него не сердится, а очень сильно любит и скучает.
- За тобой словно сам Эрэб гонится, - глядя на поспешно собирающего вещи сына, пробасил Урхурт. – Куда ты так торопишься?
- Я домой уехать побыстрее хочу! – рванул ворот грязной котты Нарварг. – Меня здесь все раздражает: воздух, этот дворец и ядовитая змея, доставшаяся мне в жены.
Урхурт недоуменно вытаращился на сына, скептично хмыкнув.
- Да она просто девчонка несмышленая! Ты чего так завелся? Ну, подумаешь, еще и неуклюжая немного.
- Она специально это сделала! – вскипел Варг.
«Несмышленая девчонка» два раза за вечер облила его вином, опрокинула на него тарелку с мясом, а поднимаясь с места, ударила локтем в глаз и пнула ногой по голени. И все это «случайно»! Маленькая стерва, играя на публику, невинно хлопала глазами и громко извинялась, повторяя, что она ужасно неловкая и что это все от волнения. Варг точно знал, что она врет – врет и издевается над ним. Доказать только не мог. И если бы не пообещал её матери не обижать «невинное дитя», то выволок бы эту коварную заразу в коридор и выдрал бы, как строптивую козу.
Детей бьют уроды? Да таких «детей», как она, надо пороть каждый день, чтоб поменьше дури задерживалось в их голове!
- Ты преувеличиваешь, - отмахнулся от сына Урхурт. – Очень милая крошка. Подрастет - не хуже сестры будет. Откормим её, глядишь, может, и мяса себе там, где надо поднарастит. Эх, жаль, Магрид с собой её забрать не дает. А её присутствие в Грэммодре сейчас было бы как нельзя кстати.
- Веди сюда!
- Нет! – крикнул Нарварг, но отец, словно не слыша его, рывком распахнул двери, раскрывая объятия влетевшей в комнату, подобно вихрю, дочери генерала Нэсса.
- Фэа-торн Урхурт, помогите, умоляю!
- Только в Грэммодре её не хватало! - испугался Нарварг. - Смотри, как бы эта милая крошка нас с тобой не сожрала. Судя по всему, она характером в трехголовую сущность своего папаши пошла.
- Не сочиняй, - раздраженно фыркнул Урхурт. - Скажи, что просто расстроен из-за того, что красотку Амирэль поменяли на тощего цыпленка. Мы вообще должны благодарить Всевидящего за то, что Магрид нам этот брак предложил. А я ведь и не знал, с какого бока к Нэссу подойти…
- Ты что, изначально собирался женить меня на этой сопле? – Варг не успел пристегнуть к поясу меч и теперь так и стоял с ним, зажав в руке, потрясенно глядя на отца.
- На этой, на той… - состроил гримасу Урхурт. – Какая разница? Дочери есть только у Нэсса. Я бы тебя на обеих женил, если бы смог.
Нарварг собрался ответить, что на Амирэль он готов был жениться, а вот её сестру ему и даром не надо, как в двери громко и настойчиво постучали.
- Ну кто там еще? – раскатисто гаркнул Урхурт.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Третьим в Запределье придёт Чёрный Ястреб, - отмахнулся от него, как от глупой мошки, Урхурт. – И придёт со всей армией империи! У нас нет силы, способной противостоять нелюдям. Нам нельзя воевать с Аххадом! Особенно сейчас. Девочка - наш главный козырь, а обряд - единственная гарантия того, что её у нас не заберут через год или она не сбежит от тебя, как её сестра.
- Что значит «сбежит»? – напрягся Нарварг. – Амирэль больна…
- Ты вроде мой сын, - хлопнул его ладонью по лбу мужчина, - а такой дурак! Ты что, поверил в байку Магрида: вчера цвела как роза, а сегодня превратилась в жабу? Да она сбежала! И поди, не одна, а с полюбовником! Потому Магрид и стелил так мягко, огласки и позора боялся. И эта сбежит, - Урхурт кивнул головой в сторону двери, за которой находилась Эстэль. – Подрастёт за год, поумнеет — и сбежит!
- Я прибью эту языкатую малолетку раньше, чем она успеет сбежать, - зло пробурчал Варг.
- Отвезем её в Роггерфол и посадим в башню под замок и охрану. А если Нэсс объявится — предъявим ему дочь в целости и сохранности.
Нарварг и предположить не мог, что в этот миг сероглазая девчонка, мечтательно закусив губу, направляется в свою комнату, и в её планах были отнюдь не игры в куклы или примерка платьев. Эстэль Варгард, дочь командующего эрмирами, холодно и расчетливо продумывала детали своей завтрашней свадьбы. Потому что отдавать Варга сестре она уж точно не собиралась.
Вырубить Амирэль и, связав её, запереть в кладовке, большого труда для Эстэ не составляло, да и ауру сестры скопировать было плевое дело, а за длинной, закрывающей фигуру и лицо фатой вообще никто не заметит подмены. Сложно было другое - держать в своей голове щит-иллюзию для Магрида и одновременно внушать матери, что перед ней Ами, хотя Эстэ была уверена, что и с этой задачей справится, стоило вспомнить сильные руки Нарварга, легко подбрасывающие её вверх.
В проеме появилась уродливая зеленая морда Олога, тут же доложившая:
- Урхурт почесал затылок , - громко произнесла Эстэль судорожно вцепилась пальцами в руку орка. – Я хочу найти папу.
- Фэа-торн, там просят вашей ау…ау… - орк нахмурился, натужно припоминая заумное слово.
- Аудиенции? – переглянулись между собой Урхурт и Нарварг.
- Ага! – радостно оскалился орк. – Её самой. Так что передать?
- А кто просит? – прищурился Нарварг.
- Так эта…ваша, эа-торн, супружница, - орк, почесав затылок, торжественно добавил: - Рыдает!
- Что она делает? – пошел темными пятнами Варг, отчего его лицо из бледно-зеленого стало почти болотно-коричневым.
- Неужели ничего нельзя сделать? Это ужасно! Я должна найти папу! - Эстэ внезапно схватила ладонь орка, прижав её к своей груди. – Умоляю, возьмите меня с собой! Вы же такой умный, большой и сильный, придумайте что-нибудь!
- Эм-м, - Урхурт почесал затылок, потом подбородок, а потом неловко заерзал, словно ему за шиворот насыпали горсть сухих крошек. – Есть один вариант… если провести наш обряд…
- Я согласна! – не дослушав его, выпалила Эстэ. – Я на все согласна! Я сделаю все, что вы попросите! Все, что угодно! Только возьмите меня с собой. Я должна найти папу-у-у, - девочка снова стала громко реветь, уткнувшись носом в Урхурта, и орк, осторожно отцепив её от себя, усадил на диван.
- Рыдает, - пожал огромными плечами Олог. – Видать, уже соскучилась, - тут же домыслил он.
Варга мгновенно перекосило, а Урхурт, потирая ладони, воодушевленно рыкнул:
Темные, как смоль, волосы девочки разметались по худеньким плечам, искристым облаком обрамляя её бледное, заплаканное личико. В огромных, наивно распахнутых глазах застыли горькие слезы, и в этот миг Нарварг и сам был готов поверить, что перед ним несчастное дитя, нуждающееся в помощи и защите.
- Что случилось, милая? – Урхурт, беспомощно посмотрев на сына, развел руками, когда малявка, уткнувшись лицом ему в живот, зашлась в истерике, размазывая по одежде фэа-торна сопли и слезы.
- О-он-ни го-го-говорят, что он пропал, что его со-со-сожрали огры-ы-ы-ы, - девочка стала подвывать так громко, что в комнату стали потихоньку заглядывать орки.
Кто-то из них робко протянул Урхурту стакан с водой, и тот, всунув его Эстэль в руки, принялся её отпаивать.
- Так кого сожрали огры? – когда девочка немного успокоилась, поинтересовался орк.
- Детка, - снисходительно улыбнулся фэа-торн. – Скорее твой папа сожрет всех огров в Грэммодре, чем они его.
- Я маме тоже так говорю, с ним просто случилась какая-то беда и ему нужна помощь!
- Ничего не понимаю, - Урхурт косо посмотрел на хмуро наблюдавшего за происходящим действом Варга, а затем вновь сосредоточил все свое внимание на дочке генерала. - С чего ты взяла, что Нэссу нужна помощь?
- Папа отправился в Грэммодр и там пропал, - Эстэ хлопнула своими мокрыми ресницами и жалобно скривилась, опять собираясь плакать.
- Подожди, подожди, - замер орк. – С чего ты взяла, что он отправился в Грэммодр и пропал?
- Папу, - шмыгнула носом Эстэ и снова принялась выть.
Урхурт нервно потер подбородок, напряженно уставившись взглядом куда-то в одну точку.
- Так вы возьмете меня с собой? – дернула его Эстэль.
Лицо орка некрасиво сморщилось, выдавая степень его досады.
- Я бы с удовольствием, но не могу…
- Почему? – в широко распахнутых детских глазах вновь заблестели слезы.- Разве мне, как жене эа-торна, не полагается жить рядом со своим мужем?
- Видишь ли, малышка, - Урхурт вздохнул и извинительно пожал своими огромными плечами, - ты пока не совсем жена моего Нарварга…
- А это? Это как же?- Эстэ возмущенно подсунула под нос орку палец с надетым на него обручальным кольцом.
- Это - с отсрочкой на год, детка. Ваши ауры не скрепили лахусом, разве ты не заметила?
Эстэ потерянно опустила руку, вспоминая, что за всей свадебной эйфорией она действительно упустила из виду этот важный факт.
- Значит… значит, все не по-настоящему?
- По-настоящему будет через год, - сник Урхурт, услужливо протягивая вновь начавшей рыдать Эстэ стакан с водой.
- Посиди пока здесь, детка, - помахал перед её лицом пальцем он. – Мне тут обмозговать кое-что надо!
Схватив Нарварга за предплечье, Урхурт кивнул Ологу, чтобы тот присмотрел за девчонкой, и выволок сына в другую комнату.
- Нам её само провидение послало, - прошипел орк. – Я как чувствовал, что надо взять с собой Моруга!
- Ты что задумал? – зачем-то спросил Нарварг, хотя после упоминания имени шамана всё и так понял.
- Проведём наш обряд брачной связи! – разгоряченно сообщил Урхурт. – Здесь! Прямо сейчас! И заберём девочку с собой!
- Зачем? – прошипел Нарварг. – Ты спятил? Хочешь, чтобы Магрид спустил на нас всех своих псов?
- Ты что, не понимаешь, что происходит? – обхватив сына за шею, Урхурт прижался лбом к его лбу и лихорадочно зашептал: - Магрид уже начал мне не доверять! Он послал в Грэммодр Нэсса, а я ничего об этом не знаю! Дюранд отправился искать источник Поветрия — и бесследно исчез, а теперь, если слухи, которые услышала девчонка, подтвердятся, то выходит, что Варгард тоже пропал! Ты представляешь себе масштаб? Два эрла! Два боевых генерала!
- Возможно, девчонка всё выдумала… - усомнился в правдивости слов Эстэ Варг.
Оливия неожиданно стала извиняться перед Ами за Нарварга, и девушка поспешила её успокоить и поблагодарить:
- Я хотела тебе сказать спасибо, что заступилась за меня. Я… мне… мне не хотелось, чтобы он… Я боюсь его.
- Зачем же ты за него замуж собралась, если он тебе противен? – вопрос герцогини тупой болью отдался в сердце Амирэль. Смахнув слезы, она стала рассказывать шейне Оливии о том, что замуж за орка её выдает Магрид Великий с целью укрепления союза между Аххадом и Грэммодром, и что выбора ей никто не оставил.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Третьим в Запределье придёт Чёрный Ястреб, - отмахнулся от него, как от глупой мошки, Урхурт. – И придёт со всей армией империи! У нас нет силы, способной противостоять нелюдям. Нам нельзя воевать с Аххадом! Особенно сейчас. Девочка - наш главный козырь, а обряд - единственная гарантия того, что её у нас не заберут через год или она не сбежит от тебя, как её сестра.
- Что значит «сбежит»? – напрягся Нарварг. – Амирэль больна…
- Ты вроде мой сын, - хлопнул его ладонью по лбу мужчина, - а такой дурак! Ты что, поверил в байку Магрида: вчера цвела как роза, а сегодня превратилась в жабу? Да она сбежала! И поди, не одна, а с полюбовником! Потому Магрид и стелил так мягко, огласки и позора боялся. И эта сбежит, - Урхурт кивнул головой в сторону двери, за которой находилась Эстэль. – Подрастёт за год, поумнеет — и сбежит!
- Я прибью эту языкатую малолетку раньше, чем она успеет сбежать, - зло пробурчал Варг.
- Отвезем её в Роггерфол и посадим в башню под замок и охрану. А если Нэсс объявится — предъявим ему дочь в целости и сохранности.
Под замком, смирная и тихая Эстэль Варгард Нарварга более чем устраивала, поэтому он и согласился провести обряд. Жизнь в Грэммодре будет ей хорошей наукой и отличным уроком на будущее: муж заслуживает уважения и беспрекословного подчинения жены.
Глава 10
Контраст между холодной осенью в Аххаде и солнечным летом в Айвендрилле был настолько неожиданным, что девушке захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что она не спит. Терпким древесно-трявяным запахом в лицо ударил свежий ветер и, растрепав короткие волосы Амирэль, помчался куда-то в синюю высь - туда, где по бездонному лазурному небу лениво плыли белые лохматые облака.
Держать ментальные щиты отец научил Эстэ с раннего детства, и делала это девочка практически на уровне подсознания. Только так столько лет удавалось обманывать Магрида: накладывая поверх защиты объёмную иллюзию. Царь думал, что видит мысли девочки, а на самом деле видел искусную обманку.
За закрытыми дверями послышалось движение, негромкие голоса — и Эстэ опять плаксиво сморщилась, собираясь давить на жалость туповатых орков. Наживку про отца старший Игвальд заглотил практически моментально, оставалось только подождать, как быстро он среагирует.
В комнате возник Урхурт, а следом за ним вошёл довольно колоритный орк. Серо-зелёное лицо мужчины испещряли причудливые белые символы, мешающие сразу определить его возраст. Темечко его лысой и блестящей, как начищенный казан, головы венчал тёмный пучок волос, свернутый в тугой узел, украшенный несколькими десятками разноцветных бусин. Ожерелья из точно таких же стеклянных шаров гирляндами разной длины висели на шее орка, мелодично позвякивая при каждом его шаге.
Два месяца Варг гонял по степям Грэммодра в поисках этой редкой лошади и так радовался, когда наконец сумел её поймать, представляя, как подарит кобылицу невесте. Сейчас Варг не хотел ничего: ни подарка, ни невесты, ни свадьбы. Видеть Амирэль Нарваргу было стыдно. Кем он выглядел в её глазах? У неё, наверное, сложилось впечатление, что любая сопливая девчонка может разложить его по полу, как тряпку, да еще и ноги потом вытереть. Парню ужасно хотелось скрыться подальше от любопытных глаз. Ему казалось, что все в Арум-Рисире уже знают о его позоре и теперь тайком насмехаются. И зачем отец только притащил его на этот бал? Танцевать Варг все равно не умел, а подпирать стену он с таким же успехом мог и в своих апартаментах.
У Эстэ возникло странное ощущение, что кто-то пытается незаметно проникнуть в её разум, и, переместив взгляд с длинной расшитой рунами одежды орка, она невольно засмотрелась в его глаза: мутные, сизые, с черными вертикальными зрачками.
Мгновенно слепив в своей голове образ испуганной и несчастной девочки, Эстэ беспомощно хлопнула ресницами — и в этот момент зрачки странного сородича Урхурта поменяли форму, сузившись до едва заметной точки.
Высоко заломив бровь, Варг насмешливо фыркнул и, наклонившись к лицу девчонки, ехидно шепнул:
- Не больнее, чем локтем в глаз или каблуком по ноге.
- Я случайно, - покрылась пунцовыми пятнами Эстэль.
- Да-да. «Я случайно» - сказала змея, кусая жертву, - съязвил парень.
- Недоорк, - обиженно огрызнулась девочка, увидав в голове мужа, как он к ней относится.
- Змея, - не стал на этот раз миндальничать с ней орк.
Эстэ до крови закусила губу, не понимая, почему от слов орка так больно в груди и так хочется заплакать по-настоящему.
- …Разве вы не этого хотели, эна-тори? – надтреснуто заскрипел в мозгу Эстэ голос Моруга.
Повернувшись к шаману, она несколько секунд пристально смотрела в его жуткие глаза, а затем ментально ответила:
- …Я хочу найти отца. Остальное не имеет значения.
- …Так ли? – уголки губ шамана тронула лёгкая усмешка и в голове Эстэ тихо прошелестело: - А как же он? – мужчина перевёл взгляд на Нарварга и снова сосредоточил всё свое внимание на Эстэль.
- …С ним я разберусь позже, - Эстэ упрямо вскинула голову, игнорируя откровенно насмешливую мину шамана.
- Все, что от меня требовалось - я сделал, фэа-торн! – Моруг повернулся к Урхурту, величественно склонив перед ним голову. – Вы можете отдавать приказ своим воинам готовиться к отъезду.
- Она подходит, - скрипучий голос орка неприятно резанул слух Эстэль. – Я проведу обряд, - обратился к Урхурту он.
Эстэ попыталась осторожно влезть в его голову, но, наткнувшись на призрачную стену, удивленно выпрямилась.
- Я Моруг – шаман Запределья, - мужчина, засунув руки в широкие рукава своего длинного балахона, загадочно улыбнулся, а через секунду Эстэ услышала в своей голове его голос: - Вы ведь знаете, что делаете, эна-тори*? Уверены, что не пожалеете?
- Уверена, - ментально ответила орку девушка, стойко выдержав его пронизывающий взгляд.
- Можно начинать, - величественно кивнул Урхурту шаман. – Приведите Нарварга!
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
- Я не умею танцевать, - как можно мягче попытался отвязаться от малышки он. – Извини.
Девчонка, пожевав губу, несколько секунд о чем-то сосредоточенно раздумывала, а потом, бесцеремонно схватив Нарварга за руку, резко выдохнула:
- Ладно! Научу! Пойдем.
- Куда? – опешил от такого нахрапа Варг.
- Есть тут пара укромных мест, - девчонка вцепилась в ладонь Нарварга мертвой хваткой и, растолкав находившихся на её пути гостей, потащила орка к витым колоннам у стены слева.
Эстэ метнула в повелителя Грэммодра испуганный взгляд, и он поспешил её успокоить:
- Теперь ты можешь поехать с нами, малышка! Никто больше не сможет оспорить ваш с Нарваргом брак.
- Почему? – удивилась девочка, растеряно взирая на заполняющих комнату огромных мрачных орков.
- Никто не должен видеть этого, - указал на её брачные браслеты Урхурт. – Боюсь, если твоя мама увидит их, то немедленно доложит Магриду. Разразится большой скандал и тебя придется здесь оставить. Разве ты не хотела попасть в Грэммодр и увидеть отца? – невинно поинтересовался орк, умело играя на чувствах Эстэ.
Эстэ мысленно отвесила себе затрещину. Лукавый папаша Варга таки переиграл её! Не сообщать же ему, что попрощавшись с мамой, она собиралась её усыпить, а дворцовой страже, встретившейся на пути – бессовестно промыть мозги.
- Хорошо, - обреченно вздохнула Эстэ, вспомнив, что под платье успела надеть брюки, в карманах которых находились дротики, смазанные ядом гарзулы. – Тогда, может, вы найдете для меня теплый плащ и сапоги?
- Плащ - запросто, - нахмурился Урхурт, подав знак одному их своих орков, - а вот сапоги…Извини… - мужчина расстроено развел руками, с сожалением посмотрев на свои огромные ноги.
При всем желании, обувь любого из присутствующих орков Эстэль бы точно не подошла. А в сапоге Урхурта, девочка могла с большим успехом поместиться до самого пояса.
Эстэ почувствовала, что у неё начинают гореть уши и пылать щеки. Неужели этот белобрысый недоорк не понимал, что она просто стесняется переодеваться при нем?
- Изыйди, - процедила сквозь сжатые зубы она, - покинь адский огонь.
- Зачем? – изобразил на лице наигранное удивление Нарварг. – Ты теперь моя жена. Хочу посмотреть, так сказать, товар лицом… в смысле, без одежды. Должен же я знать, что меня ожидает в первую брачную ночь.
Эстэ густо покраснела, не зная куда отвести взгляд. Как-то не так она себе все это представляла. И слова мужчина говорил не те, и смотрел на неё не с обожанием, а с насмешкой, да и обстановка вокруг не соответствовала...
- Одевайся, - заметив, что девчонка собралась реветь, Нарварг устало вздохнув, пошагал к выходу. – Меня дети не интересуют. Найду тебе в Грэммодре кукол разных - с ними и будешь во взрослую жизнь играть.
- Глупый недоорк, - смахнула с ресниц злые слезы Эстэль, когда за орком закрылись двери. – Я ведь вырасту… - обиженно прошептала она.
- А мы сегодня отправимся в Грэммодр?
- Прямо сейчас! – весело подмигнул девочке Урхурт.
- Тогда мне надо сбегать собрать вещи и попрощаться с мамой, - подхватив юбки, Эстэ собралась было стрелой слетать в дворцовые апартаменты их семьи, но была тут же остановлена мощной рукой фэа-торна:
- Прости, Эстэль, но ты никуда не пойдешь, - жестко заявил орк.
- У меня есть для неё теплые вещи, - из-за спин орков вперед вышел уже одетый по-походному Нарварг с мечом наперевес и, всунув в руки Эстэ объемный мешок, хмуро рыкнул обступившим девочку со всех сторон оркам:
- Выйдите все, она переоденется.
Распустив затягивающую мешок веревку, Эстэ, к своему удивлению, обнаружила в нем теплую рубаху, котту, брюки, сапоги и подбитый мехом плащ. Вещи были новыми, очень добротными и, что самое удивительное, подходили девочке по размеру.
- Что? – иронично протянул Варг, глядя на удивленно хлопающую глазами Эстэ, когда в комнате кроме них никого не осталось. – Не знаешь, что это такое, или забыла где у тебя ноги? – вытянув из рук девочки сапоги, он выразительно помахал ими у неё перед носом. – Помочь?
- Сама разберусь, - сварливо буркнула Эстэ, отобрав у него обувь.
- Ну и… - сложил на груди здоровенные ручищи Варг, намеренно смущая малявку и отыгрываясь на ней за все её предыдущие козни.
О том, что малолетняя супруга действительно однажды вырастет, и тогда Варгу придется смотреть на неё как на женщину, парень даже не задумывался. В данный момент он с грустью вспоминал, как покупал на рынке Рогерфолла одежду для своей будущей жены. Орку казалось, что хрупкая и нежная Амирэль будет мерзнуть по пути в суровый и холодный Грэммодр, поэтому и искал для неё теплые и удобные для путешествия вещи. Расстроен ли он был, что все так обернулось? Несомненно – да! Радовало только то, что подарок все же нашел свою хозяйку, пусть и не ту, для которой его приготовил Нарварг. Как бы он ни относился к своей юной супруге, он точно не желал, чтобы глупая девчонка мерзла в дороге.
Глава 11
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Единственным, кто смел перечить царю и всегда поступать по-своему, при этом оставаясь неизменным любимчиком Магрида - был Касс. Нэсс так не умел, и по большому счету завидовал здоровому упрямству друга и умению легко просчитывать хитрую игру Магрида. Видимо, эти двое и правда были родственными душами, а может, пережитые ими трагедии еще больше сблизили их, потому и понимали поступки друг друга как никто другой.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Нэсс хорошо помнил, как Магрид, наплевав на законы, сделал все возможное и невозможное, чтобы вытащить Касса из Чертога Приговоренных, а потом год не позволял никому к нему приближаться и тревожить. Вот и сейчас – на границе с Грэммодром обстановка была крайне тяжелой и за ночь приходилось сдерживать по три-четыре атаки норвилов или зургаров, а Магрид запретил даже заикаться маршалу Аххада о проблемах, потому что у Кассэля, видите ли, неприятности с молодой женой. А у Нэсса никаких неприятностей с женой не было – она просто с ним не разговаривала.
Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.
Глава 12
Амирэль, остановившись у дверей маминой спальни, осторожно дотронулась ладонью до тяжелой кованой ручки и, немного помедлив, отступила на шаг, выпуская сквозь преграду успокаивающую волну магии. Мама плакала. Ами видела и чувствовала, как Лэйрин, заглушая подушкой слезы, ничком лежала на кровати. Как наивно с маминой стороны было скрывать свои страдания от дочерей нелюдей, читавших её мысли и чувства, как раскрытую книгу.
От папы почти месяц не было известий. Лэйрин, намеренно не отвечавшая на письма мужа, решила, что таким образом может заставить его быстрее вернуться домой, но сейчас, когда Магрид на вопросы мамы: «Где Нэсс?» неизменно отвечал, что он занят делами государственной важности и ему не до бабских переживаний, мать с каждым днем становилась все мрачней и все больше уходила в себя. Даже Эстэ понимала, что царь врет: отец обязательно бы нашел время, чтобы черкнуть пару строк своим девочкам или передать с посыльным им какую-нибудь безделицу.
По Арум-Рисиру ползли тревожные слухи, что с командующим эрмиров приграничья случилась беда, и чем ближе приближалась дата свадьбы, тем ясней Ами понимала, что эти слухи имеют под собой твердую почву. Папа просто не мог не приехать к такому событию, а тем более зная, как к этому браку относится сама Амирэль.
Утверждать, что Ами смирилась со своей участью, было бы глупо. Стоило только подумать, что её выдадут за орка и увезут в чужой суровый край, как в душе все клокотало и переворачивалось. Это было так несправедливо! Ами не понимала, зачем её нежно растили, лелеяли и берегли столько лет? Неужели вот для этого - чтобы отдать в жертву? И кому? Зеленому дикарю, который сможет делать с ней все, что ему заблагорассудится.
Поговаривали, что орки бьют своих женщин кнутом и кулаками за малейшую провинность. Амирэль не представляла, как сможет пережить подобное унижение. Быстрая регенерация нелюдей избавляла от ран, ссадин и синяков почти мгновенно, и муж-орк мог забивать её до полусмерти ежедневно, зная, что через несколько часов от побоев не останется и следа.
Ами старалась не думать об этом. Сейчас она как никогда была нужна маме и Эстэ. Дар исцеляющей, доставшийся ей от деда Лэйрин, в эти дни был особенно востребован. Незаметно и осторожно Амирэль оттягивала на себя мамину тоску и боль, радуясь, что её способности наконец приносят семье пользу, а не проблемы.
Сколько Ами себя помнила, семья скрывала её дар от посторонних. Отец боялся, что если Магрид о нем узнает, то Ами навечно останется пленницей Арум-Рисира. Целители были собственностью Аххада, а исцеляющие вообще рождались крайне редко, и за такими детьми всегда охотился сорс.* Амирэль повезло, что она была дочерью племенного эрла. Дети нелюдей были неприкосновенны. К тому же никому и в голову не пришло проверять магический потенциал девочки, ведь девочки не наследовали кровь эрлов, как и не наследовали дар целительства. Все исцеляющие в Аххаде были мужчинами. Все, кроме Амирэль.
Дар это был или наказание – Ами не знала. Она просто принимала эту часть своей сути как данность, надеясь, что когда-нибудь сможет, не скрываясь, помогать людям. А сейчас она впервые была счастлива, что, несмотря на собственный груз отчаяния, могла избавить от него хотя бы маму.
В двери апартаментов неожиданно постучали и Амирэль, тяжело вздохнув, скользнула жалостливым взглядом по стене, за которой, успокоившись, уснула Лэйрин, а потом пошла узнать, кому и что в такой поздний час от неё понадобилось. Сомнений в том, что это пришли по душу Ами, у девушки даже не возникало.
С тех пор как от отца перестали приходить письма, Магрид приказал им переехать из столичного особняка во дворец, и теперь не было и дня, чтобы к Амирэль не присылали дворцовых посыльных с какой-нибудь совершенно нелепой просьбой. Девушка подозревала, что таким образом Магрид просто следит за ней. Чего опасался царь, для Ами оставалось загадкой: сбежать из Арум-Рисира не представлялось возможным. Да и куда бежать такой, как она? Она ведь даже костра в лесу разжечь сама не сумеет, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Как девушка и предполагала, царь прислал за ней одну из фрейлин и приказал явиться в Золотой зал. Сегодня была Суланта - ежегодное представление знатных сословий Аххада ко двору. Ами надеялась, что перед завтрашним открытием сезона и предстоящей свадьбой царь даст ей хотя бы немного времени, чтобы побыть с семьей, но, видимо, она была слишком наивна, если рассчитывала, что Магрида хоть как-то трогает её душевное состояние. И поскольку перечить монарху Ами никогда в жизни не решилась бы, то причесавшись и натянув на лицо маску безмятежного спокойствия, она обреченно отправилась в правое крыло дворца.
Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
- Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.
Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
Затравлено оглядевшись по сторонам, Ами отступила к стене, с ужасом понимая, что вокруг нет ни души и звать кого-то на помощь глупо и бессмысленно. Да и что она скажет? Что боится оставаться наедине со своим женихом?
- Nu ave…*(Не убегай…)* - тихо пробасил орк, как-то упорно и неотвратимо загоняя Амирэль в угол.
Эльфийский язык Амирэль знала в совершенстве, а вот по-орочьи не понимала ни слова. Сказанная мужчиной фраза почему-то показалась девушке угрозой, а больше всего её испугало то, как смотрел на неё орк: словно хотел сожрать вместе с платьем, туфельками и всеми украшениями.
Впрочем, Ами даже не догадывалась, как недалека она была от истины. Пожирающего её взглядом Нарварга посещали мысли очень далекие от целомудренных. Три месяца он только и думал о сероглазой красавице, обещанной ему в жены. Она снилась по ночам – с этими льющимися черным водопадом локонами, бледной полупрозрачной кожей и плавно-текучими, как река, изгибами тела. Нарваргу навязчиво хотелось дотронуться до измучившей его женщины, а еще больше попробовать на вкус её губы: пухлые, мягкие и, наверное, сладкие.
Рука, повинуясь зову плоти, потянулась к нежному женскому лицу и кончики пальцев начало покалывать в миг соприкосновения. Кожа орчанок была грубой, обветренной и шершавой, а у Амирэль - словно теплый шелк потрогал.
- Не надо, пожалуйста, - стыдливо опустив голову, пролепетала она.
Если женщина говорит «нет», значит, подразумевает «да» - Нарварг хорошо знал эту женскую уловку. Все они вначале ломались, подогревая мужской азарт и аппетит, а затем охотно сдавались на милость победителя. Эта игра Варгу нравилась. Стремительно подавшись вперед, он с глухим рыком вжал девушку в своё тело, пытаясь дотянуться до её губ.
- Отпустите, умоляю, - Амирэль резко повернула голову, и вместо губ Нарварг поцеловал её шею.
Дýхи предков, как же хорошо она пахла! И правда как цветок: тонкий, изысканный, дурманящий. В голове помутилось, и вся выдержка парня полетела куда-то к Эрэбу в Сардарр. Какое-то неподдающееся контролю желание толкало навстречу ускользающим от него губам. Хотелось смять их голодным поцелуем, подчинить, почувствовать, как становятся мягкими и податливыми под яростным напором…
- Руки от нее убрал, скотина!
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга усомниться в разумности стоящей перед ним красотки:
- Надо, чтобы ты тихо и быстро свалил отсюда, пока я тебя отпускаю.
- Ты дура или сумасшедшая? – растерянно усмехнулся Варг и для пущей угрозы громко хрустнул костяшками пальцев, полагая этим жестом испугать чокнутую бабу.
- А вот про «дуру» – это ты зря! - клинок блондинки, описав неуловимую глазу дугу, срезал с пояса Нарварга перевязь с мечом, и обладательница самых красивых женских ног внезапно коленом одной из них со всей дури заехала Варгу в пах.
Такой подлости от слабой женщины парень не ожидал. Судорожно вдохнув воздух, он согнулся от боли, и в этот момент на голову сокрушительно обрушилась рукоять заговоренного клинка.
«Дерьмо огра! Какая, к драному троллю, слабая женщина? - почему-то подумал Варг, падая на пол. – Да удару этой ненормальной мог позавидовать даже орк!»
– Не шевелись, если не хочешь без головы остаться, - шеи парня коснулся смертоносный холод метала.
- Убью, тварь, - резко дернувшись, прошипел он. Так эа-торна* еще никто не оскорблял.
Женщина сильнее заломила руку Нарварга, а лезвие её клинка ощутимо усилило нажим, вспоров кожу на затылке мужчины. За шиворот побежала теплая струйка крови, и Варг замер, бессильно прижавшись лицом к каменным плитам. Скайрим резал любую твердую поверхность, как нож масло. Одно неверное движение руки этой полоумной бабы - и смерть Варга будет самой глупой за всю историю существования орков. – Ты мне за это заплатишь, - сплюнул он.
- Обязательно, - не проникшись угрозой, хмыкнула чокнутая блондинка, резко надавив коленом на болевую точку.
Амирэль потрясенно смотрела на творящееся у её ног безумие и поверить не могла, что все это происходит на самом деле. Она даже не надеялась, что сможет избежать неприятных ласк и поцелуев орка, а уж того, что нежданной спасительницей станет женщина – и представить не могла.
Голубоглазая незнакомка излучала такую яркую и мощную ауру, что Амирэль даже смотреть на неё другим зрением было больно, и сердце у женщины было совершенно невероятным – огненным. Такое Ами видела за всю свою жизнь только один раз – у друга папы, маршала Оттона.
Женщина, между тем бесцеремонно усевшись на спину орка, заломила ему руки, а в довершение еще и пнула коленом в бок.
- Тебя как зовут? - в голосе странной спасительницы не прозвучало ни страха, ни раскаяния, как показалось Ами – только глухая ярость и злость.
- Амирэль.
- Амирэль, ты что же позволяешь всяким зеленоухим ублюдкам зажимать тебя по углам и лапать? Пояс свой дай, - незнакомка нетерпеливо протянула руку и Амирэль, словно завороженная, сняла с талии свой витой ремешок, вложив его ей в ладонь.
Каким-то неуловимым движением блондинка сложила из него замысловатую петлю и, набросив её на запястья орка, стянула их так ловко, словно всю жизнь только и занималась тем, что связывала пойманную дичь.
Орк злобно выругался на своем языке, и хоть орочьего Ами и не знала, по интонации мужчины несложно было понять, что он обещает своей обидчице все мыслимые и немыслимые кары Раннагарра. Амирэль стало страшно. И даже не столько за себя, а больше за незнакомку. Что с ней сделают, когда об инциденте доложат Магриду? Но женщину это, похоже, вообще мало волновало, потому что на очередное ругательство Нарварга, она с улыбкой похлопала его по щеке, а потом еще и заявила, что он должен ей сказать спасибо за то, что она не сломала ему пальцы и не выбила зубы.
Ощущение надвигающейся катастрофы прошло ознобом по спине, когда Амирэль услышала звук приближающихся шагов и на лестнице возник Магрид собственной персоной вместе с охранявшим его отрядом стражи.
- Что здесь происходит? – царь недобро прищурился, мгновенно оценивая обстановку, и Ами захотелось слиться со стеной, чтобы стать невидимой. Как объяснить Магриду, почему её жених лежит на полу, связанный её же поясом, а на нём сверху, как на кобыле, сидит какая-то женщина? Назревал грандиозный скандал.
Цепко впившись взглядом в оседлавшую Нарварга блондинку, царь вопрошающе вскинул бровь. Все в Арум-Рисире знали, что Магрид не терпит неподчинения и не любит повторять свои вопросы дважды, но незнакомка либо этого не знала, либо ей было наплевать. Ами почему-то решила, что скорее второе, потому-то аура женщины полыхнула алым, выдавая её крайнее недовольство и злость.
- Я тебя спрашиваю! – раздраженно рявкнул на женщину царь. – Какого Раннагарра здесь творится?
У Ами подкосились колени, язык намертво прилип к нёбу, и вместо того, чтобы сказать хоть слово, она конвульсивно хлопнула губами, окончательно растеряв все свое мужество и красноречие. Зато не растерялась голубоглазая воительница.
- Полы мою, - схватив Нарварга за волосы, она демонстративно повозила его лицом о каменные плиты, а затем, вызывающе нагло вскинув подбородок, бесстрашно посмотрела в наливающиеся кровью глаза царя: – Что, не видно?
Никто не позволял себе говорить с Магридом в таком пренебрежительном тоне. Ами хотелось расплакаться: её отважную защитницу убьют либо бросят в темницу за такое поведение. Женщина продолжала откровенно дерзить и хамить великому эрлу. Амирэль хотела встрять в её перепалку с царем и как-то сгладить ситуацию, но незнакомка внезапно выдала такое, отчего у всех присутствующих раскрылись рты и глаза полезли на лоб.
- Иди отсюда, пока я твою голову орку в задницу не засунула! - гаркнула на Магрида она.
- Что?!! – Магрид, кажется, и сам растерялся от такого заявления, потому что вид у него при всей его взвинченности был довольно комичный. С отвисшей челюстью челядь видела монарха впервые. - А ну, встать! – быстро пришел в себя он.
- А ну?! – угрожающе прищурилась блондинка: - Иди ежиков дрессируй, им и будешь нукать.
А вот теперь незнакомка подписала себе смертный приговор и ни одна живая душа в Аххаде помочь была ей не в силах. Как же жалела Ами в этот момент, что не может обернуться гидрой, как Эстэ, чтобы встать на защиту той, кто, не раздумывая, бросилась ей самой на помощь.
- Взять ее, - повелительно прорычал царь, указав на зарвавшуюся незнакомку.
Дворцовая охрана, сорвавшись с места, ринулась к ней со всех ног, и Амирэль отчаянно зажмурилась, не в силах смотреть на то, что произойдет дальше.
- Все назад! – громогласный приказ перекрыл своей мощной амплитудой все посторонние звуки, и вокруг внезапно стало абсолютно тихо, так, словно все провалились куда-то в Раннагарр.
Открыв глаза, Амирэль невольно вздрогнула. Может быть, она просто привыкла к тому, как выглядит в обороте отец, и поэтому не считала его гидру чем-то ужасным, а вот темная армия монстров, вылезшая из тела маршала Аххада внушала ей гипнотический страх, а еще больше пугал возвышающийся за ними сам зеленоглазый нелюдь, раздавшийся в спине и плечах и теперь выглядевший ничуть не краше лежащего на полу орка.
– Не советую приближаться к моей жене, - очень спокойно он предупредил дворцовый конвой, и было в этом его спокойствии что-то такое пугающее, отчего разом захотелось стать лестницей, колонной или на крайний случай одной из скульптур Арум-Рисира.
Вымораживающий тон герцога возымел действие. Испугано отступив назад, стража сейчас с еще большим потрясением смотрела на жену любимчика царя - Кассэля дель Орэна, так и не соизволившую отпустить орка и подняться с пола.
- Дорогая, я же просил тебя хотя бы несколько минут ничего руками не трогать, - голос маршала мгновенно смягчился и стал как у родителя, ласково журящего нашкодившего ребенка. - Брось его. Сейчас же! - строго нахмурился он, но Ами показалось, что в зеленых глазах нелюдя промелькнуло отнюдь не недовольство, а какая-то шальная искра озорства.
Резким ударом орочьей головы об пол, жена маршала отключила Нарварга, а потом, победно поднявшись над ним, демонстративно отряхнула ладони.
- Бросила! – женщина чарующе улыбнулась, обведя довольным взглядом всех вокруг, и аура её стала переливаться, словно радуга.
Амирэль следовало бы догадаться сразу, кто эта воинственная блондинка. О гордом и своевольном маршале Аххада по Азаандару ходили легенды. Именно его Магрид Великий любил как родного и считал своим сыном. Только герцогу Оттону позволялось сидеть в присутствии царя, перечить царю и повышать на царя голос. Неудивительно, что и жену он нашел себе под стать. Эти двое были так похожи по духу и тому мощному магнетизму, который они оба излучали, что Ами даже стало немного завидно. Ей уже не суждено встретить кого-то, кто был бы таким точным и ярким её дополнением – её любимой половинкой и её судьбой.
Глава 13
Свет сотен светильников слепил глаза, от громкой музыки гудела голова, а пестрые наряды разодетой знати Аххада несказанно раздражали мрачно взирающего на всеобщее веселье Нарварга. Находиться здесь после пережитого унизительного поражения было равносильно медленной и изощренной пытке. А самое ужасное, что его собственный отец запал на чокнутую жену маршала, и теперь, буквально выдрав её из рук эльфа, танцевал с ней зажигательный танец, изливая на герцогиню максимум своего обаяния.
Резкий кашляющий звук заставил Нарварга отвести взгляд от танцующих по залу пар. Опустив голову, он обнаружил стоящую прямо перед ним девчонку, которая раскрыв рот разглядывала его с каким-то очень странным выражением на лице. Дети в Аххаде реагировали на орков довольно специфично: либо убегали в страхе, либо начинали жутко орать. Закономерно предположив, что кудрявое недоразумение сейчас тоже начнет рыдать и звать маму, Варг приготовился к истерике, но вместо неё неожиданно для себя услышал совершенно невероятное:
- Потанцуем?
- Что? – потрясенно выдавил из себя Варг.
- Мало того, что недоорк, так еще и глухой, - буркнула девочка, раздраженно сдув с лица выбившуюся волнистую прядку волос. – Потанцуем? – вдруг заорала она так громко, что у Нарварга заложило уши.
Удивленно приподняв брови, Варг со смесью недоумения и растерянности смотрел на пригласившее его на танец чудо. Долговязая, плоская и угловатая, как все подростки, девочка выглядела немного смешно и нескладно, учитывая, что платье, которое она на себя надела, лишь подчеркивало её худобу. Сложно было угадать за её совершенно не оформившейся фигурой, в какую женщину она превратится со временем. Взгляд притягивали только огромные, на пол-лица серебристые глаза. Было в них что-то невероятно чистое и наивное, отчего обижать девочку и грубить ей Нарваргу сразу же перехотелось.
Глядя в счастливое раскрасневшееся девичье личико, Варгу вдруг впервые за все время пребывания в Аххаде захотелось улыбаться. Смешной и нескладный подросток стал первым человеком при дворе, отнесшимся к нему с радушием и сердечностью. А поскольку у Варга с собой ничего не было, чем бы он мог отблагодарить девочку, он просто поцеловал её в щеку.
- Спасибо тебе, малышка, - ласково надавил пальцем на кончик носа забавной крошки Варг. – В следующий раз, когда буду в Азаандаре, обязательно приглашу тебя на танец.
- Я не малышка, - девочка закусила губу, пристально вглядываясь в глаза Нарварга, – я Эстэль, можно просто Эстэ.
Нарварг не выдержал и широко улыбнулся, протягивая девчонке руку.
- Варг. Для тебя всегда только Варг.
Тоненькие пальчики доверительно легли в ладонь орка, а потом сжали её неожиданно крепко для такой тщедушной крохи.
- А ты сильная, Эстэ, - шутливо подмигнул девчонке Нарварг. – Рад был знакомству, но мне надо вернуться в бальный зал, - парень указал взглядом в сторону потайной двери. – Поможешь?
Эстэль еле слышно вздохнув, кивнула головой и, дойдя до стены, вдруг спросила:
- А ты огров когда-нибудь видел?
Нарварг невольно усмехнулся. Девчонка была невероятно смешной. Интересно, огры ей зачем понадобились?
- Видел, конечно, - не сводя с Эстэ глаз, сообщил Варг. – И не только…
- Давил? – протяжно вздохнула она, зачарованно раскрыв рот.
Варг едва не прыснул со смеху.
- Зачем давить? У меня меч есть.
- И много? – хлопнула своими огромными глазищами Эстэ.
- Что «много»? – насмешливо заломил бровь Нарварг.
- Огров… того… мечом, - красочно провела рукой по горлу девчонка.
- Да я как-то не считал, - теперь уже растерялся орк. Странно было слышать от ребенка что-то подобное, а тем более - от девочки.
- Значит, много… - удовлетворенно сделала вывод она, задумчиво уставившись в пол.
- Так ты меня выпустишь отсюда? – начиная подозревать что-то неладное, настороженно поинтересовался Варг.
Эстэль, все так же не отводя взгляда от точки на полу, надавила рукой на стену, и перед Варгом вновь распахнулись двери. Быстро, пока его новая подруга чего-нибудь не отчебучила, парень ринулся в сияющий золотом и огнями зал.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
- Она обозвала меня ушастиком и пообещала откусить мне уши! Представляешь? Мне – Владыке Айвендрилла!? – Элладрилл расслабленно откинулся на спинку сиденья, и пространство кареты заполнилось его мягким чарующим смехом.
Ами невольно улыбнулась в ответ. По сравнению с тем, что шейна Оливия обещала Магриду - откушенные уши Владыки несколько меркли на фоне головы царя, торчащей из задницы орка.
- Представляю, - Амирэль вздохнула, украдкой наблюдая за сияющим от счастья лицом эльфа. Оно необыкновенно менялось, стоило мужчине вспомнить о своей Eathari. Он говорил о ней без умолку с тех пор, как кортеж эльфов покинул Азаандар.
Ами видела, что Владыка эльфов влюблен: страстно, безнадежно, безответно. Эта любовь причиняла ему больше страданий, чем радости, но мужчина с каким-то необъяснимым упрямством продолжал себя мучить, точно зная, что его мечтам никогда не суждено сбыться. Чем больше девушка слушала рассказы мужчины о жене маршала Оттона, тем сильнее ей хотелось стереть из памяти Владыки все воспоминания о ней. И будь на месте Амирэль Эстэ, вероятно, она не стала бы даже сомнениями терзаться.
Чувствовать раздирающую сердце эльфа мýку было просто невыносимо. Но Ами всегда была правильной и послушной девочкой, не способной на коварство, ложь или подлог. Ей всегда проще было пропустить через себя чужие страдания и облегчить боль, чем совершить какую-то подлость. Вот и сейчас, пользуясь даром исцеляющей, Ами воскрешала в памяти Владыки Элладрила только самые светлые воспоминания, дарующие его душе радость и тихую меланхолию.
- И зачем я тебе это все рассказываю? – умиротворенно вздохнув, удивился Элладриил. – А знаешь, у тебя редкий дар слушателя, - немного хрипловато рассмеялся он. – Ты обладаешь какой-то странной способностью мгновенно располагать к себе собеседника. Признавайся, как ты меня околдовал?
Ами смущенно опустила голову, неловко заерзав по сиденью.
- Клянусь, я ничего не делал.
- Я пошутил, - хлопнул Ами по плечу эльф. – Просто ты первый человек, который знает Ollwë, и с которым я могу спокойно о ней поговорить. Послушай, я хочу приставить тебя учеником к мастеру Манэльдору – он не только мой главный придворный целитель, но и, пожалуй, самый сильный во всех серединных землях. Ты не против?
Ами неопределенно пожала плечами и Элладриил тут же добавил:
- Манэльдор обычно сам выбирает учеников, но мне отказать не сможет. Поселю тебя в Silm’alos рядом с моими покоями. Так мы сможем чаще видеться и беседовать. У меня такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь. Так легко и непринужденно я мог общаться только с моей сестрой Ори и с Ollwë. Что скажешь? – мужчина протянул Ами раскрытую ладонь, и она завороженно уставилась на широкую ухоженную руку эльфа.
- Что скажу? – непонятливо нахмурилась Ами, не совсем улавливая мысль светлого правителя.
- Не откажешь мне в своей дружбе? – сидя с все так же протянутой рукой, улыбнулся мужчина.
Ами вдруг подумала, что вряд ли бы посмела отказать ему хоть в чем-то, если бы он попросил. Так было со всеми, кого девушка искренне любила: с Эстэ, с отцом, с мамой. А к Элладриилу…к нему Амирэль чувствовала что-то другое, что-то выходящее за рамки её прежних чувств и отношений с мужчинами. Эльф рождал в сердце неизведанный трепет и дрожь. От его взгляда Ами бросало то в жар, то в холод, а мягкий мелодичный голос девушка слушала как музыку.
Сердце Амирэль испуганно подпрыгнуло и тело стало колотить изнутри. Девушке было страшно. Что если Магрид подал сводки на неё на все посты эрмиров? Что если её сейчас узнают и вернут обратно?
- Эй, ты что, боишься? - заметив нездоровую бледность лица Ами, поинтересовался Элл.
Судорожно вдохнув, Амирэль согласно кивнула, сжав руки в кулаки.
- Сейчас, Тиль принесет тебе оружие, - Элл успокаивающе положил ладонь на плечо Ами. – Все будет хорошо. В одежде ольдта и с оружием в руках тебя примут за одного из моих телохранителей. Меня и мое окружение никто из эрмиров не станет останавливать, - опустив на лицо девушки капюшон и почти закрыв его, светлый Владыка легко выпрыгнул из кареты и подмигнул Амирэль: - Пойдем!
Ами казалось, что лук, который её повесили на плечо, болтается на ней, как на корове колокольчик и все эрмиры видят даже сквозь ткань плаща, что она девица, а не воин, охраняющий светлого повелителя эльфов. Стараясь делать шаг шире, а поступь тяжелее, уткнувшись взглядом в землю, она шагала след в след за идущим перед ней Элладриилом, и когда каменная крошка под ногами внезапно сменилась густой изумрудной травой, лишь недоуменно моргнула, так и не сообразив, что пересекла границу.
- Добро пожаловать в Айвендрилл, - рассмеялся Владыка, срывая с её головы капюшон.
Глава 14
Как ей удалось выстоять и не расплакаться при всех, для Ами до сих пор оставалось загадкой, вот только сейчас каждый шаг давался с невероятным трудом и отчаянно хотелось, наплевав на чувство собственного достоинства, упасть на глазах у всего двора отцу в ноги и умолять его о пощаде. Что, собственно, Амирэль и сделала, как только двери апартаментов семьи Варгард закрылись у неё за спиной.
Он не объяснил. Он просто поставил перед фактом, что волею Магрида Великого её выдают замуж. Всевидящий, и в страшном сне Ами не могла предположить, кем окажется её будущий супруг!
Земля ушла из-под ног и девушке показалось, что она проваливается в проклятый Раннагарр, когда, отойдя в сторону, отец открыл её взору того, с кем она должна была связать свою судьбу навек. На секунду Ами даже подумала, что это какая-то плохая шутка, глупый розыгрыш в духе её младшей сестрицы, но после слов фэа-торна Грэммодра, представившего ей своего сына, как жениха, ужасающая правда обрушилась на голову Амирэль словно кувалда. Воздух в груди превратился в липкий ком горячей смолы, и девушка не могла сделать вздох, пока смотрела на огромное зеленое чудовище с желтыми звериными глазами, на растерзание которому её собирались отдать.
- Папочка, миленький, родной, я прошу тебя… я тебя умоляю… не отдавай меня ему! - Ами рыдала, уткнувшись лицом в колени отца, обнимая его за ноги так крепко, что мужчина не мог и с места сдвинуться. – Пожалуйста, если ты меня хоть чуточку любишь – ты не позволишь так со мной поступить…
- Амирэль… - генерал со стоном выдохнул имя дочери и, подняв с пола, прижал к своей груди. – Прости меня, малышка...
- Нэсс, сделай что-нибудь! – истерично всхлипнула все это время не проронившая и слова Лэйрин. – Ты что, вот так запросто отдашь этому дикарю нашу девочку?
- Лэй, я не могу отменить клятву, данную Магриду, - глухо прорычал Нэсс. Сжав дочку в тисках своих рук, он бессильно проронил в её макушку: - Это было давно… Я был молод и наивен… И я не думал, что платить за собственную глупость придется такую высокую цену... Прости меня, солнышко, - Варгард захватил в ладони мокрое, искаженное болью и обидой лицо дочери, ласково стирая слезы с её щек. – Я не могу влиять на решение царя, и пойти против него не могу.
- Папа, - Амирэль, глотая рыдания, умоляюще посмотрела на отца. – Чем я провинилась? Что сделала плохого? За что? Почему именно за него? Я не хочу замуж за орка!
Амирэль на дрожащих ногах шла следом за родителями по коридорам Арум-Рисира, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. Слезы жгучими ручейками бежали по щекам, капали на грудь, платье, и весь мир качался перед глазами мутным пятном. Ей бы догадаться сразу, зачем отец повел её в Изумрудный зал и почему на вопрос: «Что я там буду делать?» лишь виновато отвел взгляд и коротко обронил:
- Потом объясню.
- Что?!
- За какого это еще орка? – подбоченившись, Эстэ перевела тревожный взгляд с зареванной сестры на совершенно расстроенного отца. Дурное предчувствие скользким червем проползло по затылку, и девочка осторожно спросила: - За белобрысого?
- Да! – выкрикнула убитая горем Амирэль и, уронив голову на грудь отца, зашлась в отчаянных рыданиях.
- Это нечестно! – задохнулась от возмущения Эстэ. – Это мой орк! Я его первая нашла!
На секунду Ами даже плакать перестала. Вся семья удивленно уставилась на покрывшуюся пунцовыми пятнами Эстэль, судорожно хватающую ртом воздух.
- Эстэ, детка, иди к себе. Мы с тобой потом поговорим, - попытался выпроводить из комнаты дочку Нэсс.
- Это мой орк!!! – закричала Эстэль и, яростно топнув ногой, вдруг завыла во весь голос: - Не отдам! Мой орк! Мой!
К вою младшенькой присоединилась старшенькая, а затем, в унисон им, стала голосить Лэйрин. Схватившись за голову, Нэсс смотрел на трех своих рыдающих женщин, испытывая отчаянное желание в данный момент повыть вместе ними.
- Я… мне надо уйти… меня ждут, - наконец не выдержал он и, вылетев в коридор, помчался к Магриду - просить его отсрочить свадьбу хотя бы на год.
Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю. В дверях тронного зала он столкнулся со злым, как горный тролль, Кассэлем, видимо, уже успевшим опять поругаться с Магридом.
- Я не останусь на трапезу! - раздраженно рявкнул маршал, рванув ворот дублета с такой силой, что по полу, как блохи, заскакали оторванные пуговицы.
- И правильно, - довольно бросил в его спину Магрид. – Дома жена накормит.
- Он что, женился? – потрясенно обернулся вслед Кассу Варгард.
- Женился, - загадочно хмыкнул Магрид. - И почему-то очень не хочет показывать мне свою жену. Но я выясню... Обязательно выясню, что ты от меня скрываешь, мой мальчик… - многообещающе проронил он.
- Я как раз хотел поговорить с тобой о том же, - уцепившись за сказанное Магридом как за предлог, начал Нэсс.
- О женитьбе Касса? – заинтересованно вскинулся царь.
- Нет, Магрид, - Нэсс набрал побольше воздуха в легкие и решительно выпалил: - Я хочу, чтобы ты отменил помолвку моей дочери с сыном Урхурта!
Глаза венценосца изумленно расширились, а затем он подозрительно спокойно поинтересовался:
- Ты спятил, Нэсс? Я, по-твоему, кто – шут или царь?
- Послушай, Магрид… - Нэсс запнулся, подбирая слова. – Ты можешь делать со мной все что тебе заблагорассудится, и я, выполняя данную тебе клятву, покорно исполню любую твою волю, но мои девочки…
- В кои-то веки от твоих девочек есть хоть какая-то польза! – бесцеремонно перебил его царь. – Ты хоть понимаешь, как важен для нас этот союз? Или здесь кроме меня о благополучии Аххада вообще никто не думает? – глаза Магрида налились алым и теперь, не скрывая гнева, монарх просто орал на Нэсса: - Какого Раннагарра вы тогда просили меня возглавить империю, если мне только и приходится, что утирать вам сопли да задницы? Сначала один мне нервы трепет, теперь другой ноет, как баба! Тебя что не устраивает?
- Отсрочь свадьбу хотя бы на год, - выдавил из себя Варгард.
- Зачем? – гаркнул Магрид. – Чтобы отпрыск Урхурта за это время, по примеру своего папаши, нашел себе какую-нибудь эльфийку или дроу, надел ей мешок на голову и уволок в свою нору? Или тебе больше по душе, чтобы я твою дочь за короля Сэйгура выдал?
Нэсс побледнел и, рвано глотнув воздух, просипел:
- Ты не посмеешь!
Об извращенных пристрастиях правителя Сопределья ходили жуткие слухи: изуродованные тела любовниц Сэйгура частенько находили в реке или в лесу на окраине столицы.
- Конечно, не посмею, - Магрид высокомерно вскинул бровь, - я твоей дочери нормального мужа нашел! Ну, подумаешь - немного зеленоват… Если он хоть вполовину в Урхурта пошел, то ты мне еще спасибо скажешь. У того единственный недостаток – баб красивых любит. А кто их не любит?
- Магрид, он орк! – возразил Нэсс.
- А ты - нелюдь, - развел руками царь. – Трехголовая гидра в обороте! Но это не помешало Лэйрин выйти за тебя замуж и родить двух дочерей.
- Это другое…
- Да нет, Нэсс, - устало выдохнул монарх. – Это не другое – это главное! Мы - хранители Эсклафидры, гаранты того, что твари Раннагарра не вырвутся из-за барьера и не уничтожат этот мир. Мне не нужна война с Запредельем. Урхурт умный и мудрый правитель, и только благодаря ему в Грэммодре вот уже столько лет мир, а у Аххада под боком нет еще одной проблемы. Ты забыл Конгуда Кровавого? Забыл, как его кланы совершали набеги на приграничье и резали всех, кто попадался на их пути?
- Не забыл, - Варгард передернулся, вспомнив, что Конгуд съедал сердца своих жертв.
- Конгуда остановил Урхурт, - напомнил Нэссу царь. – Клан Игвальд объединил племена орков и навел порядок в Грэммодре. Амирэль выйдет замуж за наследника Урхурта – будущего правителя Запределья. Твоя дочь станет королевой орков! Что я не так сделал?
- Она моя дочь, - сдавленно проронил Нэсс.
- Я бы с бóльшим удовольствием отдал за Нарварга твою вторую дочь, пока она мне дворец до основания не разнесла. Но, боюсь, если я это сделаю, орки пойдут на меня войной, чтобы я забрал её обратно.
- Эстэ пятнадцать! Она еще девчонка сопливая совсем! – глаза Нэсса налились серебром и сущность нелюдя полезла наружу.
- Избалованная и неуправляемая девчонка, - ничуть не испугался гнева своего генерала Магрид. – Ты слишком много ей позволяешь. Вот поэтому я и отдаю в жены Нарваргу Амирэль. Они поладят, - успокаивающе похлопал по плечу Нэсса монарх. – По-моему, Нарварг неплохой парень, да и ты сможешь видеть дочь так часто, как захочешь. Вы же с Урхуртом сто лет друг друга знаете!
- Магрид… - бессильно протянул Варгард.
- Я бы отдал за сына Урхурта свою дочь, если бы она у меня была, - не дал договорить ему царь. – Но у меня никого не осталось… кроме вас, - тихо добавил он. – Я всего лишь делаю то, что должен. Пойдем, Нэсс. Нас, наверное, уже заждались.
На секунду Ами даже плакать перестала. Вся семья удивленно уставилась на покрывшуюся пунцовыми пятнами Эстэль, судорожно хватающую ртом воздух.Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю.
На пороге гостиной возникла взбудораженная Эстэль, и не будь Ами так подавлена, то непременно улыбнулась бы над тем, как смешно, словно карандаш в стакане, выглядела сестра в жутковатом зеленом платье с высоким корсетом и торчащими во все стороны завитыми кудрями.
Глава 15
Единственным, кто смел перечить царю и всегда поступать по-своему, при этом оставаясь неизменным любимчиком Магрида - был Касс. Нэсс так не умел, и по большому счету завидовал здоровому упрямству друга и умению легко просчитывать хитрую игру Магрида. Видимо, эти двое и правда были родственными душами, а может, пережитые ими трагедии еще больше сблизили их, потому и понимали поступки друг друга как никто другой.
Нэсс хорошо помнил, как Магрид, наплевав на законы, сделал все возможное и невозможное, чтобы вытащить Касса из Чертога Приговоренных, а потом год не позволял никому к нему приближаться и тревожить. Вот и сейчас – на границе с Грэммодром обстановка была крайне тяжелой и за ночь приходилось сдерживать по три-четыре атаки норвилов или зургаров, а Магрид запретил даже заикаться маршалу Аххада о проблемах, потому что у Кассэля, видите ли, неприятности с молодой женой. А у Нэсса никаких неприятностей с женой не было – она просто с ним не разговаривала.
Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
- Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.
Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?
Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.
Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
Глава 16
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
- Ну же, кривляка напомаженная, отодвинь в сторону свой зад! – сердито прошипела Эстэ, заглядывая в узкую замочную скважину.
Девочка из кожи вон лезла, чтобы хоть одним глазком увидеть то, что сейчас происходило за дверями тронного зала, но перегородившая ей весь обзор фрейлина замерла, словно статуя, не желая сдвинуться ни на сикр.
- Ну, погоди, выйдешь ты у меня… - обиженно пропыхтела в её адрес девчонка.
- Шейна Эстэль, что вы здесь делаете? – за спиной маленькой герцогини раздался возмущенный возглас караульного, и она, сердито сдув повисшую на лбу черной спиралькой прядку волос, резко развернулась, ярко сверкнув сияющими, словно серебро, глазами.
Мужчина непонимающе моргнул, потом растерянно свел к переносице густые брови и невнятно промямлил:
- Эм… простите… шейна… не знаю, как вас…
- Вот зараза, опять перебор, - удрученно почесала маковку Эстэ. – И как у папы получается не стирать из их памяти ничего лишнего?
- Эстэ! Вот ты где! – Амирэль, битый час искавшая сестру по всем укромным углам Арум-Рисира, наконец обнаружила её у потайных дверей малого тронного зала в компании капитана дворцовой стражи. – Что-то случилось, капитан Ривз? – тревожно переведя взгляд с сестры на стража, выдохнула она.
- Шейна Амирэль! – мужчина расплылся в широкой улыбке, учтиво склонив голову перед темноволосой красавицей.
- Моя сестра опять что-то натворила? – Ами виновато посмотрела на капитана, готовясь в очередной раз упрашивать его не докладывать царю о проделках Эстэль. Ласковую и добросердечную старшую дочь генерала Варгарда обожала вся дворцовая челядь, и девушка беззастенчиво этим пользовалась, чтобы покрывать бесконечные шалости своей младшей сестренки.
- Эта прекрасная шейна ваша сестра? – капитан Ривз умиленно посмотрел на усердно ковыряющую носком туфельки пол Эстэ, и Амирэль, шумно выдохнув, незаметно показала сестре кулак из-за складок своего платья.
- Это моя сестра Эстэль. Разве вы не помните, капитан Ривз?
- Я… у меня что-то в последнее время с головой, шейна Амирэль, - удрученно посетовал мужчина. – Я постоянно все забываю.
- Пойдите к дворцовому целителю, пусть вам настойку для укрепления мозгов пропишет, - с умным видом заметила Эстэ, игнорируя убийственные гримасы сестры.
- Памяти, - метнув в Эстэль осуждающий взгляд, поправила её Ами. – Настойку для укрепления памяти.
…- Не поможет, - мысленно передала старшей сестре проказница, невинно хлопая своими огромными глазищами. – Я ему немного не то что надо в мозгах стерла.
…- Эстэ, я тебя прибью! Ты промываешь мозги капитану Ривзу уже третий раз за неделю! Что он тебе плохого сделал? – ментально возмутилась Амирэль.
… - А чего он за мной шпионит повсюду?
… - Он не шпионит, его отец попросил за тобой приглядывать!
… - Вот и пусть приглядывает, а не подглядывает. И твой Ривз сам виноват – нечего было так громко у меня за спиной кричать!
- Простите, милые шейны, - видя, что девушки вот уже минуту молча стоят и смотрят друг на друга, нарушил тишину капитан. – А вы не скажете, что я здесь делаю?
- Конечно, скажу, - любезно улыбнулась Эстэ, разворачивая мужчину. – Вас искал начальник дворцового караула и вы направлялись во-он в ту сторону, - маленькая плутовка подтолкнула стражника к углу, из-за которого он появился.
- Спасибо, шейна?.. простите… - жалко поморщился мужчина.
- Эстэль я, Эстэль, - сладко проворковала девчонка, лучезарно улыбаясь вслед исчезающему капитану.
- Вот расскажу все отцу когда-нибудь! Ох, и влетит тебе! – Амирэль укоризненно покачала головой, схватив сестру за руку. – Пойдем отсюда.
- Еще чего, - вывернулась Эстэль. – Ты знаешь, кто там? – с придыханием произнесла она, ткнув тонким пальчиком в замаскированные под панели двери. – Там орки! Орки! – высоко подняв вверх руки, как дирижер, изображающий крещендо, девочка благоговейно выдохнула: - О-орки! Здоровенные! Злющие! Зеленые орки!
- Эм… простите… шейна… не знаю, как вас…
- Вот зараза, опять перебор, - удрученно почесала маковку Эстэ. – И как у папы получается не стирать из их памяти ничего лишнего?
- Эстэ! Вот ты где! – Амирэль, битый час искавшая сестру по всем укромным углам Арум-Рисира, наконец обнаружила её у потайных дверей малого тронного зала в компании капитана дворцовой стражи. – Что-то случилось, капитан Ривз? – тревожно переведя взгляд с сестры на стража, выдохнула она.
- Шейна Амирэль! – мужчина расплылся в широкой улыбке, учтиво склонив голову перед темноволосой красавицей.
- Моя сестра опять что-то натворила? – Ами виновато посмотрела на капитана, готовясь в очередной раз упрашивать его не докладывать царю о проделках Эстэль. Ласковую и добросердечную старшую дочь генерала Варгарда обожала вся дворцовая челядь, и девушка беззастенчиво этим пользовалась, чтобы покрывать бесконечные шалости своей младшей сестренки.
- Эта прекрасная шейна ваша сестра? – капитан Ривз умиленно посмотрел на усердно ковыряющую носком туфельки пол Эстэ, и Амирэль, шумно выдохнув, незаметно показала сестре кулак из-за складок своего платья.
- О, нет, - закатила глаза Амирэль, живо представив, что сейчас начнется.
Об орках Эстэль могла говорить бесконечно: она знала о них все! На полках в её комнате стояли книги только про орков. Комод и прикроватная тумбочка были заставлены статуэтками изображающими орков. Подушка у Эстэль была сшита в виде большой головы орка. Стены, текстиль и ковры в спальне сестры были зелеными – потому что орки были зелеными. И наконец, на стене напротив кровати, по просьбе сестры, художники нарисовали огромного свирепого орка, крепко сжимающего руки на горле уродливого огра.
Перед сном сестренка, заложив за голову руки, влюбленными глазами смотрела на изображенное на стене безобразие и, мечтательно закатывая глаза, сообщала, что когда она вырастет, то найдет себе орка позлее и пострашнее и они вместе с ним пойдут давить огров.
У папы с мамой это заявление почему-то всегда вызывало приступ смеха, а Ами с ужасом ждала, когда сестра вырастет и приведет в дом огромное зеленое чудище, с которым они зачем-то станут давить еще более жутких образин. И в том, что Эстэль это сделает, зная характер сестры, Амирэль даже не сомневалась.
- Эстэ, я прошу тебя, пойдем отсюда, пока нас здесь не застукали и не пришлось опять подправлять кому-нибудь память, - Ами умоляюще смотрела в спину сестры, пиявкой прилипшей к замочной скважине, понимая, что оторвать её оттуда может только чудо.
- Отстань, Ами, - подтвердив худшие опасения Амирэль, отмахнулась от неё сестра. - Вот же швабра стоеросовая… - сердито пропыхтела Эстэ, притопнув с досады ногой. – Тебе что, медом тут намазано? Как к полу прилипла… Это она мне специально!
- Кто «специально»? - ничего не поняла Ами. – Что случилось?
Эстэ наконец соизволила повернуться и, гневно вскинув брови, выдохнуть:
- Эта шейна Бэйниз напялила на себя юбку размером с корабельный парус и перегородила своим задом мне весь обзор! И главное, хоть бы на шаг в сторону сдвинулась! Так нет - словно костыль проглотила! Я вот ей завтра внушу, что у неё таракан из-за корсажа выползает, посмотрим, как она тогда по Арум-Рисиру скакать будет.
Эстэ выглядела такой расстроенной, что в голову Амирэль как-то сама собой пришла идея как можно хитростью увести отсюда сестру. Изобразив на лице живое участие, Ами таинственно зашептала:
- Послушай, Эсти, что толку смотреть на орков в эту замочную скважину? Ты кроме их спин с этого ракурса ничего больше не увидишь!
Эстэль заинтересованно прищурилась и коротко кивнула:
- Что предлагаешь?
- После донкора их всех поведут в Изумрудный зал на трапезу, - поведала мгновенно заглотившей наживку сестре Амирэль. – На пути их следования можно спрятаться в каком-нибудь укромном углу и посмотреть на орков вблизи, – Ами видела, что в коридорах, ведущих из тронной залы, сейчас выставлено такое количество охраны, что там и мышь не проскочит, но Эстэль об этом знать было совершенно не обязательно. Чем быстрее сестру выдворят в жилое крыло дворца, тем лучше.
- Да-а, как же я сама об этом не догадалась, - у Эстэ мгновенно загорелись глаза и, подхватив юбки, она рванула с места, как выпущенная из лука стрела.
- Погоди ты, ненормальная! - Ами добежала до угла, за которым исчезла сестра, и только беспомощно развела руками, потому что Эстэ уже и след простыл. – И где тебя теперь искать, несносная девчонка? – риторический вопрос девушки повис в воздухе и, обреченно вздохнув, она уныло побрела вдоль пустого коридора, мучительно соображая, что сказать маме.
– У тебя есть время подумать до полуночи, - предупредила шейна Оливия, надевая на Амирэль украшение и пряча его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе. Удав красноглазый, – герцогиня гордо выпрямилась, с холодным спокойствием одернув полы своего дублета. - Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал?
Нарварг невольно напрягся и вытянул шею, желая увидеть свою невесту, но она так ловко шла шаг в шаг следом за своим отцом, что не предоставлялось возможным разглядеть даже цвета её волос. Парень нервничал. Шутка ли – взять в жены дочку нелюдя!
В кого превращался командующий эрмирами во время сражений, Варг хорошо помнил, и теперь с ужасом ожидал, что будущая жена может оказаться похожей на ту зубастую трехголовую тварь, которая одним щелчком челюсти перекусывала зургара словно лесной орех. И хотя кровь нелюдей не передавалась по женской линии, Нарварг опасался, что это не дает никакой гарантии, что женщина не может унаследовать уродство своих темных предков. А тот факт, что дочь племенного эрла так запросто отдавали орку в жены, наталкивал на мысль, что с ней не все чисто.
Генерал, между тем, остановившись напротив Нарварга, хмуро и пристально посмотрел в его лицо. Помедлив еще минуту, он отступил в сторону, громко представив стоявшую за его спиной девушку:
- Моя дочь, Амирэль Варгард.
Девушка медленно подняла опущенную голову, и вся злость и напряжение Нарварга как-то разом схлынули вместе с вырвавшимся из его груди облегченным вздохом.
Звуки слились в неразборчивое дребезжание и Нарварг плохо слышал, как отец сообщает невесте его имя, он потрясенно смотрел на девушку, до конца не веря, что вот эту красавицу действительно отдают ему в жены.
Женщин у Варга было много, недостатка в их внимании он никогда не испытывал, но глядя на дочку генерала Нэсса, он вдруг почувствовал себя робким и несмелым юнцом, не знающим с какого бока к ней подойти.
Все орчанки были сбитыми, крепкими, рослыми, и во взгляде у них всегда читался вызов, а Амирэль Варгард казалась Нарваргу неразгаданной тайной. Словно смотрел не на женщину, а на морозный узор на стекле, каждый раз открывая в нем для себя что-то новое и непонятное. У неё была такая тонкая талия, что Варг, наверное, запросто смог бы её обхватить большими и указательными пальцами своих рук, а дымчато-серые глаза почему-то напомнили мужчине туманное утро в степи – чистое, прохладное, свежим глотком переполняющее разгоряченные после быстрой езды легкие.
Нарварг вдруг подумал, что в Роггерфоле на фоне огромных и суровых орков его невеста будет смотреться как эдельвейс среди камней.
Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.
Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.
- Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.
По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.
Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией. Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.
- Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:
- Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?
- Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.
- Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.
Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее. Перед мысленным взором до сих пор стояло её лицо с гладкой молочно-белой кожей и нежными, как лепестки роз, губами. Она и пахла, наверное, так же сладко, как роза. От этой мысли разгоряченная кровь быстрее побежала по венам, и находиться в зале, заполненном грубыми мужиками, Нарваргу вдруг совершенно перехотелось.
Теперь он понимал отца, наплевавшего на законы, приличия, и то, чем могла грозить Грэммодру выходка фэа-торна Урхурта Игвальда, укравшего у дроу их жрицу.
Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.
Аура жены маршала Оттона стала льдисто-белой, красноречиво отражая её внутреннее состояние. Ами с восхищением смотрела на женщину, обладавшую такой несгибаемой силой воли. Если бы можно было одолжить у неё хоть каплю мужества и той железной выдержки, с которой Оливия дель Орэн встречала удары судьбы, то Амирэль непременно бы это сделала. Её стойкость вызывала безусловное уважение. Взяв герцогиню под руку, Ами повела её по коридору, тайком снимая с души женщины свинцовую тяжесть и боль. Большего, к сожалению, девушка сделать для неё не могла.
Глава 17
Первым, кто попался на глаза девочки, когда она вошла в зал, приготовленный для обряда, оказался фэа-торн Урхурт, и задача, над которой Эстэ так долго ломала голову, внезапно сама собой разрешилась в её голове. - Её похитили, - страшным шепотом повторяла Лэйрин. – Это сговор… Сначала Нэсс, теперь Ами…
- Ты несешь чушь, Лэйрин! – глаза Магрида Великого наливались краснотой, метая молнии в жалко съежившуюся жену генерала Варгарда. – В Арум-Рисир нельзя проникнуть посторонним! А вынести из него незамеченным бессознательное тело девушки и вовсе невозможно. Если твоя дочь и покинула дворец, то сделала это по доброй воле.
- Нет, она не могла, - захлебываясь в истерике, упрямо трясла головой Лэйрин. – Все её вещи на месте. Не пропали ни деньги, ни драгоценности. Куда она пойдет? Мою девочку похитили… - Лэйрин истошно завыла и Магрид, перекосившись от злости, шумно выдохнул, не скрывая крайней степени своего раздражения.
- Твоя девочка сбежала, опозорив не только свою семью, но и подставив под удар меня! Ты хоть понимаешь масштабы неприятностей, которые грозят Аххаду, когда Урхурт узнает, что брак между его сыном и твоей дочерью не состоится? Как ты думаешь, станет глава Грэммодра терпеть подобное оскорбление? Мы потеряем не только союзника, но и наживем в лице орков опасного врага!
- Не кричите на неё! – не в силах больше смотреть на мучения мамы, Эстэ вскочила с места, гневно сверкая огромными глазищами.
- Мама, не унижайся, - поднимая её с пола, тихо попросила Эстэ. – Папа огорчился бы, если б видел тебя такой, - сейчас девочке очень хотелось сделать какую-нибудь пакость Магриду в отместку за мамины слезы. – Какая разница, в каком платье я сегодня выйду замуж? Официальная церемония все равно состоится через год.
Лэйрин, вняв словам дочери и немного успокоившись, побрела за ней следом, а Эстэль, неотступно следуя за царем, напряженно размышляла, что можно придумать в сложившейся ситуации, чтобы подтолкнуть орков к решению забрать её с собой именно сейчас.
Вот он – тот, кому этот брак нужен гораздо больше, чем Магриду! Судя по тому разговору между фэа-торном и Нарваргом, что удалось подслушать Эстэль, главе Грэммодра просто жизненно необходимо было заручиться поддержкой Аххада. Настолько необходимо, что ему было плевать - косой, кривой или хромой будет жена у его сына.
Коварно улыбнувшись, Эстэль перевела взгляд с папаши на удивленно наблюдающего со стороны за её появлением Нарварга.
- Мой орк, - удовлетворенно шепнула она.
- Мой отец погиб во время войны, - понуро опустил голову Элл. – Граница между Аххадом и Айвендриллом была установлена уже после его смерти.
- Простите меня, - Ами готова была расплакаться. Всю дорогу она пыталась поднять эльфу настроение и отвлечь от невеселых мыслей, а теперь невольно сама причинила ему боль. – Я не хотел…
- Ну что ты, - грустно повел плечом Элл. – Ты ведь не знал. Ты многого не знаешь об Айвендрилле.
- Что ты сказала, солнышко? – тревожно придвинулась к девочке Лэйрин.
- Недоорк говорю, - состроив кислую физиономию, кивнула в сторону Варга Эстэль. – Еще и белобрысый. И чего было так пугаться-то? Смотреть не на что! Вот папенька у него - то, что надо!
- Доченька, ты что такое говоришь!? – Лэйрин в ужасе зажала ладошкой рот и Эстэль облегченно вздохнула: уж лучше пусть мама пребывает в шоке от её слов, чем плачет от бессилия и горя. И все же жаль, что дар целительства достался только Ами. Эстэ подумалось, что хорошо бы было сейчас организовать Магриду несварение желудка или на крайний случай непроизвольное испускание газов. Эту царскую «канонаду» в Арум-Рисире запомнили бы надолго.
Царь между тем что-то негромко стал объяснять Урхурту, а затем тот, схватив Нарварга за руку, оттащил сына в сторону.
- Ты спятил? – процедил сквозь зубы Нарварг, нервно косясь в сторону застывших поодаль жены генерала Варгарда и его младшей дочери. Это была та сама крошка, что вчера учила Варга танцам, и парню само предложение Магрида жениться на ней показалось издевкой. – Я нормальный орк, а не какой-нибудь извращенец! Я не собираюсь жениться на ребенке!
- Ей пятнадцать! – невозмутимо возразил Урхурт и, развернувшись к лицом к Эстэль и её матери, озадаченно поскреб подбородок. – Ну да… плосковата немного… Так, может, того… - положил на грудь ладони он, - еще вырастут?
- Мы уезжаем отсюда! – зло прорычал Варг. – Я не стану на ней жениться!
- Послушай меня, мальчишка! – сбросил с себя маску доброго отца Урхурт, жестко схватив сына за грудки и рявкнул, чеканя каждое слово: - Мне плевать, нравится она тебе или нет! Она дочь эрла! Считай – внучка Магрида. И даже если она всю оставшуюся жизнь будет играть в куклы и ходить на горшок – ты на ней женишься, потому что этот брак нужен Грэммодру. Этот брак нужен мне!
- Отец! – кипя от ярости, прошипел Нарварг. – Если она так тебе нужна, может, ты сам на ней и женишься?
- Рот закрой, сопляк, - выдавил из себя Урхурт. – Здесь еще пока я фэа-торн, и не тебе меня учить, что я должен делать! Если бы ты думал о Грэммодре чуть больше, чем о том, что у тебя болтается в штанах, мне не пришлось бы тебе объяснять, чем так важна для нас эта девочка. Ты женишься! Ты эа-торн – наследный принц! Научись отделять ядра от шелухи, иначе из тебя выйдет дерьмовый правитель!
- Прости, отец, - Варг сжал зубы так, что заболели скулы. – Я сделаю так, как ты хочешь.
- Вот и отлично, - вздохнул орк, потрепав сына по затылку. – Помни, кто ты! Никогда не забывай, что долг превыше всего!
Нарварг сглотнул ком, подступивший к горлу, виновато посмотрев на отца. Больше всего в жизни Варг боялся его разочаровать. Урхурт всегда и во всем был для парня примером и его слова о том, что Нарварг эгоистично думает только о себе, больно ранили молодого орка.
Варг прекрасно понимал, что отец, заставляя его жениться на Эстэль Варгард, прежде всего беспокоился о его безопасности в будущем. Ведь родственные связи с командующим эрмирами обещали не только незримую поддержку Аххада, но и многотысячную, хорошо тренированную армию в случае попытки переворота или восстания кланов. Этот брак был действительно важен и необходим, и к личным симпатиям Варга не имел никакого отношения.
Оглянувшись, парень хмуро посмотрел на свою будущую жену. Судя по её кислой мине, она тоже не горела желанием связывать с ним свою жизнь. Если она, конечно, вообще что-то в этом понимала.
Нарварг не знал, что недовольство на лице девочки было лишь маской, за которой младшая дочь Нэсса Варгарда умело прятала свой триумф. Ни Урхурт, ни его сын не догадывались, что девочка-нелюдь запросто читала все их мысли и теперь была просто уверена в том, что в Грэммодр она попадет не через год, а всего через каких-то пару недель. Ей даже внушать папаше-орку это не придется. Надо только подтолкнуть его мысли в правильное русло. Этим Эстэ и собиралась заняться сразу после свадьбы.
Прошагав вперед к установленному алтарю, Эстэль бросила короткий взгляд на Варга, но, не обнаружив с его стороны никаких проблесков внимания, немного расстроилась. Все же она вчера его танцам учила, мог бы для приличия хотя бы «Привет» сказать или подмигнуть на крайний случай. Сам ведь целоваться полез и знакомиться, а теперь стоит как истукан, словно её здесь и нет вовсе. Ничего, когда нунт скрепит отпечатки их аур лахусом, она обязательно объяснит мужу, как должны себя вести правильные орки.
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
- Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.
Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?
- Что вы, шейна Лэйрин, - заверил женщину Нарварг. – У меня нет привычки пугать и обижать детей. Я вообще предпочитаю с ними не связываться. Сегодня вечером мы с отцом покинем Аххад и ваша дочь может продолжать и дальше играть в куклы сколько ей заблагорассудится.
- И вы не станете настаивать, чтобы в течение года она прибыла в Грэммодр, как того требуют традиции? – обеспокоенно поинтересовалась Лэйрин.
Нетерпеливо протянув орку руку, Эстэ завороженно уставилась на украсивший её безымянный палец тонкий золотой ободок. Вроде и просто смотрелся, но на душе вдруг стало как-то радостно и тепло от осознания того, что он обозначал. Надев на широкий палец Нарварга массивное кольцо, девочка облегченно вздохнула и, услышав слова нунта о том, что муж может поцеловать свою жену, смежила веки и предвкушающе выставила вперед губы.
Сначала ничего не происходило, а затем Эстэль почувствовала рядом с собой какое-то легкое движение. Губ коснулось что-то теплое и мягкое. На несколько секунд оно осторожным нажатием согрело кожу и, прежде чем девочка успела понять, что же это было, исчезло, оставив после себя терпко-сладкий привкус.
Глава 18
Белобрысый, оказывается, не умел целоваться! А Эстэ такие надежды на него возлагала! В её любимых книжках обычно писалось, что от страстного поцелуя орка тело невинной девы охватывала необъяснимая дрожь, и она, забыв обо всем, падала в объятья греха. Испытать на себе магнетическую силу тех самых пресловутых объятий греха Эстэ всегда жуть как хотела, а вот теперь вместо того, чтобы валяться на самом дне бездны порока и сладострастия, она чувствовала себя обманутой и одураченной. Где, спрашивается, вероломная дрожь и слабость в коленках? Где сердце, бьющееся в жаркой агонии? Где рвущиеся из груди томные стоны? Да она чуть не уснула, пока муж её целовал! И вот это то, ради чего все девушки мечтают выйти замуж?
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Нунт нараспев стал зачитывать катры* из Книги Небес, а Эстэль, косо поглядывая на Нарварга, не могла дождаться, когда же слуга Всевидящего закончит свое заунывное вытье.
И зачем, спрашивается, вообще нужен такой длинный ритуал? Будь её воля, она оставила бы в книге только то место, где спрашивают согласия на брак жениха и невесты, а затем сразу бы перешла к поцелуям. По мнению девочки, поцелуи, во всей этой глупой традиции с сотрясанием посоха и монотонным бубненим, были самым главным атрибутом, ради которых и устраивался весь этот балаган под названием «свадьба».
- Да будет жена покорной парой мужу своему, да будет муж нерушимой опорой жене своей, - наконец ударил по полу светящимся посохом нунт. – В знак верности, согласия и любви наденьте друг другу кольца.
Эстэ открыла глаза и недоуменно хлопнула ресницами, потрясенно прожигая взглядом стоящего перед ней Нарварга.
Это было жуткое разочарование.
Бурлящее в груди раздражение неожиданно нашло выход, и жертвой обманутых надежд недоцелованной невесты стал сам виновник этого ужасного проступка. Обнаружив, что свежеиспеченный муж, вместо того, чтобы испытывать чувство неудобства по поводу своей неполноценности, вдобавок ко всему еще и отвернулся, полностью её игнорируя, Эстэль возмущенно дернула Варга за рукав:
- Что? – недобро потянул Магрид. – Как смеешь, соплячка, повышать на меня голос?
- Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, - Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: - Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла - и он её получит!
- Воробышек решил расправить перышки? – насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. – И что сие означает?
Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит её насквозь, и эта её попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его.
- Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра! Я ведь тоже дочь генерала Варгарда!
Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить её и мать играть по нужным монарху правилам. Чего он не знал, так это того, что в данном случае его интересы совпадали с интересами Эстэль, и её великодушная жертва тоже была продуманной игрой.
- Нет! – мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. – Она не понимает, что делает!
- А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, - раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.
- Ей всего пятнадцать! Она дитя! Неразумное дитя! – затряслась от негодования Лэйрин.
- Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.
- Я понимаю, что у вас есть все основания для сомнений, фэа-торн Урхурт, - Магрид небрежно откинулся на спинку трона, лениво барабаня длинными, ухоженными пальцами по подлокотникам. – На Вашем месте я бы тоже подозревал в причастности Аххад, возникни Поветрие в Грэммодре.
- Я не сказал, что подозреваю Аххад, - высокий лоб орка прорезала рябь горизонтальных морщин, и огромные плечи мужчины заметно напряглись. – Я лишь высказал предположение, что это дело рук магов…
- А маги могли проникнуть в Грэммодр только из Аххада, - по-своему завершил уклончивую тираду Урхурта Магрид. – Я ни в коей мере не хочу сгущать краски или на что-либо намекать, фэа-торн. Но как любой здравомыслящий правитель, я в состоянии сделать логически напрашивающийся вывод в сложившейся ситуации. Более того, прекрасно понимаю, как недвусмысленно все происходящее выглядит со стороны.
Вальяжная и расслабленная поза Магрида могла обмануть кого угодно, но не стоящих рядом с троном верных царю эрлов, точно знавших, о чем свидетельствуют то появляющиеся, то исчезающие алые всполохи в глазах венценосца.
- У меня никогда не было причин сомневаться в вашей честности и чистоте намерений, - попытался изобразить максимум дружелюбия на лице Урхурт, отчего его клыкастая улыбка стала похожа на звериный оскал. – Именно поэтому я прибыл сюда с тар-моридами. Договоренности Аиремского протокола предусматривают незамедлительную помощь любой из просящих сторон в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Шаманы Запределья не справляются с мором, и мне с каждым днем все сложнее удерживать контроль над рвущимися к власти главами недружественно настроенных к Аххаду кланов. Вы ведь понимаете, чем грозит серединным землям такая нестабильная обстановка в Грэммодре? Думаю, генерал Варгард подтвердит, что ситуация на границе сильно обострилась.
- Я в курсе, что нападения зургаров и норвилов на посты эрмиров в последнее время стали нормой, - удрученно заметил Магрид. – К тому же некоторым из них даже удалось проникнуть вглубь территории. К счастью, наемники вовремя были уничтожены маршалом Оттоном. Я рад, что Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.
Густая бровь Урхурта изумленно поднялась вверх, а стоявшие по левую руку от Магрида Вайс и Нэсс тревожно переглянулись.
Холостым, из всех верных Магриду Великому эрлов, пока оставался только Кассэль, и, учитывая ультимативно выставленное маршалу требование монарха жениться, Варгард закономерно предположил, что царь решил окольцевать своего любимчика, подсунув ему в жены одну из дочерей Урхурта.
- Что этот многорукий махинатор опять задумал? – шепнул Дюранду Нэсс, переведя взгляд с Магрида на Касса, угрюмой тенью застывшего у трона.
- Не знаю, - поджал губы Вайс, - но боюсь, что ничего хорошего.
- Вы ведь знаете, фэа-торн Урхурт, что Кассэль, Вайс, Нэсс и Кирст мне как родные сыновья? – мягко улыбнулся Магрид, не разрывая с орком зрительного контакта.
Правитель Грэммодра заинтересованно напрягся и выжидающе прищурился, внимая каждому слову и жесту сидящего напротив него царя Аххада.
- Генерал Дюранд сегодня же отправится в Запределье, и обещаю, что он не только поможет справиться с мором, но и найдет и обезвредит источник Поветрия, - горделиво вскинув голову торжественно заверил орка венценосец.
- А вот и аттракцион невиданной щедрости, - толкнул в плечо Варгарда Вайс, коротко кивнув устремившему на него взгляд Урхурту. – Кто следующая разменная фигура на игровой политической доске Магрида?
- А этот молодой красавец – ваш сын, фэа-торн? – вкрадчиво поинтересовался у Урхурта Магрид, пристально разглядывая стоявшего рядом с главой Грэммодра молодого орка, разительно отличавшегося от своих сородичей не только оттенком кожи и привлекательной внешностью, но и совершенно немыслимым цветом волос – пепельно-белым, больше подходящим какому-нибудь утонченному эльфу, чем огромному широкоплечему здоровяку.
- Это Нарварг, - Урхурт расплылся в самодовольно-гордой улыбке, увесисто хлопнув парня по плечу, – мой сын от первого брака. Надеюсь, когда-нибудь он станет моим достойным преемником и правителем Грэммодра.
- Он еще не женат? – хищно сверкнул глазами Магрид, и у Варгарда по спине почему-то прополз колкий холодок дурного предчувствия.
- Нет, - фэа-торн ласково растрепал короткие волосы сына, проигнорировав его выразительно-недовольную гримасу. – Молодой еще. Ему всего двадцать пять.
- Хм, - Магрид скептично искривил губы, показательно не соглашаясь с орком. - А по-моему, прекрасный возраст для того, чтобы создать семью, - задумчиво протянул он. – И у меня на примете есть прекрасная пара для вашего сына – дочь генерала Варгарда, Амирэль. Как вам такое предложение, фэа-торн? – лукаво подмигнул главе Грэммодра царь.
Нэсс замер, словно пришибленный. Это звучало чудовищно, а выглядело еще хуже. Его Ами, его нежную хрупкую девочку отдать вот ЭТОМУ – огромному, неотесанному верзиле??? Да он же просто раздавит её! Судорожно сглотнув, Варгард в поисках поддержки покосился на Касса, но тот лишь виновато отвел глаза и понуро опустил голову.
- Что случилось, милая? – Урхурт, беспомощно посмотрев на сына, развел руками, когда малявка, уткнувшись лицом ему в живот, зашлась в истерике, размазывая по одежде фэа-торна сопли и слезы.
- О-он-ни го-го-говорят, что он пропал, что его со-со-сожрали огры-ы-ы-ы, - девочка стала подвывать так громко, что в комнату стали потихоньку заглядывать орки.
Кто-то из них робко протянул Урхурту стакан с водой, и тот, всунув его Эстэль в руки, принялся её отпаивать.
- Так кого сожрали огры? – когда девочка немного успокоилась, поинтересовался орк.
- Детка, - снисходительно улыбнулся фэа-торн. – Скорее твой папа сожрет всех огров в Грэммодре, чем они его.
- Я маме тоже так говорю, с ним просто случилась какая-то беда и ему нужна помощь!
- Ничего не понимаю, - Урхурт косо посмотрел на хмуро наблюдавшего за происходящим действом Варга, а затем вновь сосредоточил все свое внимание на дочке генерала. - С чего ты взяла, что Нэссу нужна помощь?
- Папа отправился в Грэммодр и там пропал, - Эстэ хлопнула своими мокрыми ресницами и жалобно скривилась, опять собираясь плакать.
- Подожди, подожди, - замер орк. – С чего ты взяла, что он отправился в Грэммодр и пропал?
- Папу, - шмыгнула носом Эстэ и снова принялась выть.
Урхурт нервно потер подбородок, напряженно уставившись взглядом куда-то в одну точку.
- Так вы возьмете меня с собой? – дернула его Эстэль.
Лицо орка некрасиво сморщилось, выдавая степень его досады.
- Я бы с удовольствием, но не могу…
- Почему? – в широко распахнутых детских глазах вновь заблестели слезы.- Разве мне, как жене эа-торна, не полагается жить рядом со своим мужем?
- Видишь ли, малышка, - Урхурт вздохнул и извинительно пожал своими огромными плечами, - ты пока не совсем жена моего Нарварга…
- А это? Это как же?- Эстэ возмущенно подсунула под нос орку палец с надетым на него обручальным кольцом.
- Это - с отсрочкой на год, детка. Ваши ауры не скрепили лахусом, разве ты не заметила?
Эстэ потерянно опустила руку, вспоминая, что за всей свадебной эйфорией она действительно упустила из виду этот важный факт.
- Значит… значит, все не по-настоящему?
- По-настоящему будет через год, - сник Урхурт, услужливо протягивая вновь начавшей рыдать Эстэ стакан с водой.
- Посиди пока здесь, детка, - помахал перед её лицом пальцем он. – Мне тут обмозговать кое-что надо!
Схватив Нарварга за предплечье, Урхурт кивнул Ологу, чтобы тот присмотрел за девчонкой, и выволок сына в другую комнату.
- Нам её само провидение послало, - прошипел орк. – Я как чувствовал, что надо взять с собой Моруга!
- Ты что задумал? – зачем-то спросил Нарварг, хотя после упоминания имени шамана всё и так понял.
- Проведём наш обряд брачной связи! – разгоряченно сообщил Урхурт. – Здесь! Прямо сейчас! И заберём девочку с собой!
- Зачем? – прошипел Нарварг. – Ты спятил? Хочешь, чтобы Магрид спустил на нас всех своих псов?
- Ты что, не понимаешь, что происходит? – обхватив сына за шею, Урхурт прижался лбом к его лбу и лихорадочно зашептал: - Магрид уже начал мне не доверять! Он послал в Грэммодр Нэсса, а я ничего об этом не знаю! Дюранд отправился искать источник Поветрия — и бесследно исчез, а теперь, если слухи, которые услышала девчонка, подтвердятся, то выходит, что Варгард тоже пропал! Ты представляешь себе масштаб? Два эрла! Два боевых генерала!
- Я согласен, - не задумываясь, выпалил Урхурт, обменявшись с Магридом многозначительными взглядами.
«Я против!» - отчаянно хотел закричать Нэсс, но вместо этого лишь до отчетливого скрежета стиснул зубы, понимая, что бессилен что-либо изменить. Всевидящий, он связан по рукам и ногам давней клятвой, данной Магриду.
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Глава 19
Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит её насквозь, и эта её попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его.Испытать на себе магнетическую силу тех самых пресловутых объятий греха Эстэ всегда жуть как хотела, а вот теперь вместо того, чтобы валяться на самом дне бездны порока и сладострастия, она чувствовала себя обманутой и одураченной. Белобрысый, оказывается, не умел целоваться! А Эстэ такие надежды на него возлагала! В её любимых книжках обычно писалось, что от страстного поцелуя орка тело невинной девы охватывала необъяснимая дрожь, и она, забыв обо всем, падала в объятья греха. Где, спрашивается, вероломная дрожь и слабость в коленках? Где сердце, бьющееся в жаркой агонии? Где рвущиеся из груди томные стоны? Да она чуть не уснула, пока муж её целовал! И вот это то, ради чего все девушки мечтают выйти замуж?
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Нунт нараспев стал зачитывать катры* из Книги Небес, а Эстэль, косо поглядывая на Нарварга, не могла дождаться, когда же слуга Всевидящего закончит свое заунывное вытье.
И зачем, спрашивается, вообще нужен такой длинный ритуал? Будь её воля, она оставила бы в книге только то место, где спрашивают согласия на брак жениха и невесты, а затем сразу бы перешла к поцелуям. По мнению девочки, поцелуи, во всей этой глупой традиции с сотрясанием посоха и монотонным бубненим, были самым главным атрибутом, ради которых и устраивался весь этот балаган под названием «свадьба».
- Да будет жена покорной парой мужу своему, да будет муж нерушимой опорой жене своей, - наконец ударил по полу светящимся посохом нунт. – В знак верности, согласия и любви наденьте друг другу кольца.
Эстэ открыла глаза и недоуменно хлопнула ресницами, потрясенно прожигая взглядом стоящего перед ней Нарварга.
Обнаружив, что свежеиспеченный муж, вместо того, чтобы испытывать чувство неудобства по поводу своей неполноценности, вдобавок ко всему еще и отвернулся, полностью её игнорируя, Эстэль возмущенно дернула Варга за рукав:
- Что? – недобро потянул Магрид. – Как смеешь, соплячка, повышать на меня голос?
- Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, - Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: - Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла - и он её получит!
- Воробышек решил расправить перышки? – насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. – И что сие означает?
- Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра! Я ведь тоже дочь генерала Варгарда!
Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить её и мать играть по нужным монарху правилам. Чего он не знал, так это того, что в данном случае его интересы совпадали с интересами Эстэль, и её великодушная жертва тоже была продуманной игрой.
- Нет! – мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. – Она не понимает, что делает!
- А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, - раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.
- Ей всего пятнадцать! Она дитя! Неразумное дитя! – затряслась от негодования Лэйрин.
- Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.
- Я понимаю, что у вас есть все основания для сомнений, фэа-торн Урхурт, - Магрид небрежно откинулся на спинку трона, лениво барабаня длинными, ухоженными пальцами по подлокотникам. – На Вашем месте я бы тоже подозревал в причастности Аххад, возникни Поветрие в Грэммодре.
- Я не сказал, что подозреваю Аххад, - высокий лоб орка прорезала рябь горизонтальных морщин, и огромные плечи мужчины заметно напряглись. – Я лишь высказал предположение, что это дело рук магов…
- А маги могли проникнуть в Грэммодр только из Аххада, - по-своему завершил уклончивую тираду Урхурта Магрид. – Я ни в коей мере не хочу сгущать краски или на что-либо намекать, фэа-торн. Но как любой здравомыслящий правитель, я в состоянии сделать логически напрашивающийся вывод в сложившейся ситуации. Более того, прекрасно понимаю, как недвусмысленно все происходящее выглядит со стороны.
Вальяжная и расслабленная поза Магрида могла обмануть кого угодно, но не стоящих рядом с троном верных царю эрлов, точно знавших, о чем свидетельствуют то появляющиеся, то исчезающие алые всполохи в глазах венценосца.
- У меня никогда не было причин сомневаться в вашей честности и чистоте намерений, - попытался изобразить максимум дружелюбия на лице Урхурт, отчего его клыкастая улыбка стала похожа на звериный оскал. – Именно поэтому я прибыл сюда с тар-моридами. Договоренности Аиремского протокола предусматривают незамедлительную помощь любой из просящих сторон в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Шаманы Запределья не справляются с мором, и мне с каждым днем все сложнее удерживать контроль над рвущимися к власти главами недружественно настроенных к Аххаду кланов. Вы ведь понимаете, чем грозит серединным землям такая нестабильная обстановка в Грэммодре? Думаю, генерал Варгард подтвердит, что ситуация на границе сильно обострилась.
- Я в курсе, что нападения зургаров и норвилов на посты эрмиров в последнее время стали нормой, - удрученно заметил Магрид. – К тому же некоторым из них даже удалось проникнуть вглубь территории. К счастью, наемники вовремя были уничтожены маршалом Оттоном. Я рад, что Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.
Густая бровь Урхурта изумленно поднялась вверх, а стоявшие по левую руку от Магрида Вайс и Нэсс тревожно переглянулись.
Холостым, из всех верных Магриду Великому эрлов, пока оставался только Кассэль, и, учитывая ультимативно выставленное маршалу требование монарха жениться, Варгард закономерно предположил, что царь решил окольцевать своего любимчика, подсунув ему в жены одну из дочерей Урхурта.
- Что этот многорукий махинатор опять задумал? – шепнул Дюранду Нэсс, переведя взгляд с Магрида на Касса, угрюмой тенью застывшего у трона.
- Не знаю, - поджал губы Вайс, - но боюсь, что ничего хорошего.
- Вы ведь знаете, фэа-торн Урхурт, что Кассэль, Вайс, Нэсс и Кирст мне как родные сыновья? – мягко улыбнулся Магрид, не разрывая с орком зрительного контакта.
Правитель Грэммодра заинтересованно напрягся и выжидающе прищурился, внимая каждому слову и жесту сидящего напротив него царя Аххада.
- Генерал Дюранд сегодня же отправится в Запределье, и обещаю, что он не только поможет справиться с мором, но и найдет и обезвредит источник Поветрия, - горделиво вскинув голову торжественно заверил орка венценосец.
- А вот и аттракцион невиданной щедрости, - толкнул в плечо Варгарда Вайс, коротко кивнув устремившему на него взгляд Урхурту. – Кто следующая разменная фигура на игровой политической доске Магрида?
- А этот молодой красавец – ваш сын, фэа-торн? – вкрадчиво поинтересовался у Урхурта Магрид, пристально разглядывая стоявшего рядом с главой Грэммодра молодого орка, разительно отличавшегося от своих сородичей не только оттенком кожи и привлекательной внешностью, но и совершенно немыслимым цветом волос – пепельно-белым, больше подходящим какому-нибудь утонченному эльфу, чем огромному широкоплечему здоровяку.
- Это Нарварг, - Урхурт расплылся в самодовольно-гордой улыбке, увесисто хлопнув парня по плечу, – мой сын от первого брака. Надеюсь, когда-нибудь он станет моим достойным преемником и правителем Грэммодра.
- Он еще не женат? – хищно сверкнул глазами Магрид, и у Варгарда по спине почему-то прополз колкий холодок дурного предчувствия.
- Нет, - фэа-торн ласково растрепал короткие волосы сына, проигнорировав его выразительно-недовольную гримасу. – Молодой еще. Ему всего двадцать пять.
- Хм, - Магрид скептично искривил губы, показательно не соглашаясь с орком. - А по-моему, прекрасный возраст для того, чтобы создать семью, - задумчиво протянул он. – И у меня на примете есть прекрасная пара для вашего сына – дочь генерала Варгарда, Амирэль. Как вам такое предложение, фэа-торн? – лукаво подмигнул главе Грэммодра царь.
Нэсс замер, словно пришибленный. Это звучало чудовищно, а выглядело еще хуже. Его Ами, его нежную хрупкую девочку отдать вот ЭТОМУ – огромному, неотесанному верзиле??? Да он же просто раздавит её! Судорожно сглотнув, Варгард в поисках поддержки покосился на Касса, но тот лишь виновато отвел глаза и понуро опустил голову.
- Что случилось, милая? – Урхурт, беспомощно посмотрев на сына, развел руками, когда малявка, уткнувшись лицом ему в живот, зашлась в истерике, размазывая по одежде фэа-торна сопли и слезы.
- О-он-ни го-го-говорят, что он пропал, что его со-со-сожрали огры-ы-ы-ы, - девочка стала подвывать так громко, что в комнату стали потихоньку заглядывать орки.
Кто-то из них робко протянул Урхурту стакан с водой, и тот, всунув его Эстэль в руки, принялся её отпаивать.
- Так кого сожрали огры? – когда девочка немного успокоилась, поинтересовался орк.
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
- Детка, - снисходительно улыбнулся фэа-торн. – Скорее твой папа сожрет всех огров в Грэммодре, чем они его.
- Я маме тоже так говорю, с ним просто случилась какая-то беда и ему нужна помощь!
- Ничего не понимаю, - Урхурт косо посмотрел на хмуро наблюдавшего за происходящим действом Варга, а затем вновь сосредоточил все свое внимание на дочке генерала. - С чего ты взяла, что Нэссу нужна помощь?
- Папа отправился в Грэммодр и там пропал, - Эстэ хлопнула своими мокрыми ресницами и жалобно скривилась, опять собираясь плакать.
- Подожди, подожди, - замер орк. – С чего ты взяла, что он отправился в Грэммодр и пропал?
- Папу, - шмыгнула носом Эстэ и снова принялась выть.
Урхурт нервно потер подбородок, напряженно уставившись взглядом куда-то в одну точку.
- Так вы возьмете меня с собой? – дернула его Эстэль.
Лицо орка некрасиво сморщилось, выдавая степень его досады.
- Я бы с удовольствием, но не могу…
- Почему? – в широко распахнутых детских глазах вновь заблестели слезы.- Разве мне, как жене эа-торна, не полагается жить рядом со своим мужем?
- Видишь ли, малышка, - Урхурт вздохнул и извинительно пожал своими огромными плечами, - ты пока не совсем жена моего Нарварга…
- А это? Это как же?- Эстэ возмущенно подсунула под нос орку палец с надетым на него обручальным кольцом.
- Это - с отсрочкой на год, детка. Ваши ауры не скрепили лахусом, разве ты не заметила?
Эстэ потерянно опустила руку, вспоминая, что за всей свадебной эйфорией она действительно упустила из виду этот важный факт.
- Значит… значит, все не по-настоящему?
- По-настоящему будет через год, - сник Урхурт, услужливо протягивая вновь начавшей рыдать Эстэ стакан с водой.
- Посиди пока здесь, детка, - помахал перед её лицом пальцем он. – Мне тут обмозговать кое-что надо!
Схватив Нарварга за предплечье, Урхурт кивнул Ологу, чтобы тот присмотрел за девчонкой, и выволок сына в другую комнату.
- Нам её само провидение послало, - прошипел орк. – Я как чувствовал, что надо взять с собой Моруга!
- Ты что задумал? – зачем-то спросил Нарварг, хотя после упоминания имени шамана всё и так понял.
- Проведём наш обряд брачной связи! – разгоряченно сообщил Урхурт. – Здесь! Прямо сейчас! И заберём девочку с собой!
- Зачем? – прошипел Нарварг. – Ты спятил? Хочешь, чтобы Магрид спустил на нас всех своих псов?
Урхурт прижался лбом к его лбу и лихорадочно зашептал: - Магрид уже начал мне не доверять! Он послал в Грэммодр Нэсса, а я ничего об этом не знаю! Дюранд отправился искать источник Поветрия — и бесследно исчез, а теперь, если слухи, которые услышала девчонка, подтвердятся, то выходит, что Варгард тоже пропал! Ты представляешь себе масштаб? Два эрла! Два боевых генерала!
Урхурт, обменявшись с Магридом многозначительными взглядами.
Нэсс, но вместо этого лишь до отчетливого скрежета стиснул зубы, понимая, что бессилен что-либо изменить. Всевидящий, он связан по рукам и ногам давней клятвой, данной Магриду.Это было жуткое разочарование.
Бурлящее в груди раздражение неожиданно нашло выход, и жертвой обманутых надежд недоцелованной невесты стал сам виновник этого ужасного проступка. Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.
Перед мысленным взором до сих пор стояло её лицо с гладкой молочно-белой кожей и нежными, как лепестки роз, губами. Она и пахла, наверное, так же сладко, как роза. От этой мысли разгоряченная кровь быстрее побежала по венам, и находиться в зале, заполненном грубыми мужиками, Нарваргу вдруг совершенно перехотелось. Теперь он понимал отца, наплевавшего на законы, приличия, и то, чем могла грозить Грэммодру выходка фэа-торна Урхурта Игвальда, укравшего у дроу их жрицу.
Глава 20
Нарварг хорошо знал эту женскую уловку. Все они вначале ломались, подогревая мужской азарт и аппетит, а затем охотно сдавались на милость победителя. Эта игра Варгу нравилась. Стремительно подавшись вперед, он с глухим рыком вжал девушку в своё тело, пытаясь дотянуться до её губ. Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
- Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.
Затравлено оглядевшись по сторонам, Ами отступила к стене, с ужасом понимая, что вокруг нет ни души и звать кого-то на помощь глупо и бессмысленно. Да и что она скажет? Что боится оставаться наедине со своим женихом?
Эльфийский язык Амирэль знала в совершенстве, а вот по-орочьи не понимала ни слова. Сказанная мужчиной фраза почему-то показалась девушке угрозой, а больше всего её испугало то, как смотрел на неё орк: словно хотел сожрать вместе с платьем, туфельками и всеми украшениями.
Впрочем, Ами даже не догадывалась, как недалека она была от истины. Пожирающего её взглядом Нарварга посещали мысли очень далекие от целомудренных. Три месяца он только и думал о сероглазой красавице, обещанной ему в жены. Она снилась по ночам – с этими льющимися черным водопадом локонами, бледной полупрозрачной кожей и плавно-текучими, как река, изгибами тела. Нарваргу навязчиво хотелось дотронуться до измучившей его женщины, а еще больше попробовать на вкус её губы: пухлые, мягкие и, наверное, сладкие.
Рука, повинуясь зову плоти, потянулась к нежному женскому лицу и кончики пальцев начало покалывать в миг соприкосновения. Кожа орчанок была грубой, обветренной и шершавой, а у Амирэль - словно теплый шелк потрогал.
- Не надо, пожалуйста, - стыдливо опустив голову, пролепетала она.
- Отпустите, умоляю, - Амирэль резко повернула голову, и вместо губ Нарварг поцеловал её шею.
Дýхи предков, как же хорошо она пахла! И правда как цветок: тонкий, изысканный, дурманящий. В голове помутилось, и вся выдержка парня полетела куда-то к Эрэбу в Сардарр. Какое-то неподдающееся контролю желание толкало навстречу ускользающим от него губам. Хотелось смять их голодным поцелуем, подчинить, почувствовать, как становятся мягкими и податливыми под яростным напором…
- Руки от нее убрал, скотина!
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец. Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз.
Глава 21
- Она обозвала меня ушастиком и пообещала откусить мне уши! Представляешь? Мне – Владыке Айвендрилла!? – Элладрилл расслабленно откинулся на спинку сиденья, и пространство кареты заполнилось его мягким чарующим смехом.
Ами невольно улыбнулась в ответ. По сравнению с тем, что шейна Оливия обещала Магриду - откушенные уши Владыки несколько меркли на фоне головы царя, торчащей из задницы орка.
- Представляю, - Амирэль вздохнула, украдкой наблюдая за сияющим от счастья лицом эльфа. Оно необыкновенно менялось, стоило мужчине вспомнить о своей Eathari. Он говорил о ней без умолку с тех пор, как кортеж эльфов покинул Азаандар.
Ами видела, что Владыка эльфов влюблен: страстно, безнадежно, безответно. Эта любовь причиняла ему больше страданий, чем радости, но мужчина с каким-то необъяснимым упрямством продолжал себя мучить, точно зная, что его мечтам никогда не суждено сбыться. Чем больше девушка слушала рассказы мужчины о жене маршала Оттона, тем сильнее ей хотелось стереть из памяти Владыки все воспоминания о ней. И будь на месте Амирэль Эстэ, вероятно, она не стала бы даже сомнениями терзаться.
Зал, обнаружившийся за потайной дверью, оказался совершенно пустым, и только приглушенные звуки музыки, доносившиеся из-за стены, намекали на то, что там сейчас царит веселье и танцы. Пока Нарварг рассеянно оглядывался по сторонам, странная девочка, обойдя парня по кругу, замерла на расстоянии вытянутой руки и, склонив голову к плечу, совершенно неприлично стала его разглядывать. У Варга возникло какое-то неловкое ощущение: будто он породистый жеребец, выставленный на торги, а перед ним придирчивый покупатель, собирающийся посмотреть его зубы.
- Ну? – вопрошающе вскинула бровь девчонка, явно ожидая от Варга каких-то действий.
- Чего «ну»? - нахмурился он, начиная жалеть, что согласился пойти с этой соплячкой.
- Руки мне на талию положи! – неожиданно громко рявкнула малышка, ярко сверкнув серебристыми глазами.
От такого заявления Нарварг впал в ступор. Похоже, что все девицы и женщины в Аххаде были слегка невменяемы. Или это только ему так не везло?
- Я играю на арфе, - сбивчиво стала оправдываться девушка. – Поэтому и руки у меня такие. У всех музыкантов тонкие пальцы и узкие кисти.
- Извини, я не хотел тебя обидеть, - с искренним раскаянием произнес Элладриил. – Это просто мысли вслух. Ты очень молод. Наверное, не брился еще ни разу, поэтому и лицо такое нежное.
Ами поспешно кивнула тихо буркнув:
- Не брился. Ни разу. Я даже не знаю, как это делается.
- Я тебя научу, - радостно воскликнул эльф. – Приедем в Таоррисин и покажу тебе как это делается.
- Ты что, не знаешь, где у женщины находится талия, или забыл, где у тебя руки? – язвительно поинтересовалось кудрявое недоразумение, и Варг все-таки не выдержал и вспылил:
- А ваш отец тоже живет в Таоррисине? - попыталась уйти в сторону от скользкой темы Ами.
- Мой отец погиб во время войны, - понуро опустил голову Элл. – Граница между Аххадом и Айвендриллом была установлена уже после его смерти.
- Простите меня, - Ами готова была расплакаться. Всю дорогу она пыталась поднять эльфу настроение и отвлечь от невеселых мыслей, а теперь невольно сама причинила ему боль. – Я не хотел…
- Ну что ты, - грустно повел плечом Элл. – Ты ведь не знал. Ты многого не знаешь об Айвендрилле.
- Я бы хотел знать, - ухватившись за слова Владыки, как за спасительную соломинку, воспрянула Ами. – Почему империя эльфов называется.
- Где у женщин находится талия - я хорошо знаю, а вот где она у тебя - надо еще поискать!
Глаза девочки, изумленно распахнувшись, стали большими-большими, как два серебряных блюдца, и, обижено закусив губу, она молча схватила ладони Нарварга, прижав их к своим плоским бокам.
- Я в папу пошла, - зачем-то сообщила Варгу она. – А в его семье женщины поздно расцветают, - тряхнув темными, как смоль, кудрями, девочка упрямо вскинула голову, а затем положила свои руки на грудь орка. – Мы будем учить тот танец, что сейчас там танцуют, - указала подбородком в сторону бального зала она. – Он веселый и движения простые. Тебе будет несложно.
- Здесь? – огляделась по сторонам Ами.
- Нет, конечно, - наконец вышел из какого-то полусонного состояния Владыка. – В покоях Эории ничего не трогали с тех пор как она покинула Таоррисин. Там есть её арфа. И ты можешь жить в её комнате! – едва не подпрыгнул от озарения эльф. - Что ты об этом думаешь?
Ами неловко пожала плечами, не зная, что сказать. С одной стороны то, что комната была женской, её очень даже устраивало, но с другой стороны – очень неудобно было занимать апартаменты сестры Элладриила, память о которой он так бережно хранил все эти годы.
- Я не знаю, правильно ли это будет.
- А почему нет? – грустно улыбнулся Элл. – Думаю, Ори была бы не против.
Карета внезапно остановилась и по обшивке двери громко постучали.
- Meletyalda, - в распахнутых дверях появился Итилгил, тихо доложивший:- Мы подъезжаем к пограничным постам.
Сердце Амирэль испуганно подпрыгнуло и тело стало колотить изнутри. Девушке было страшно. Что если Магрид подал сводки на неё на все посты эрмиров? Что если её сейчас узнают и вернут обратно?
- Эй, ты что, боишься? - заметив нездоровую бледность лица Ами, поинтересовался Элл.
Судорожно вдохнув, Амирэль согласно кивнула, сжав руки в кулаки.
- Сейчас, Тиль принесет тебе оружие, - Элл успокаивающе положил ладонь на плечо Ами. – Все будет хорошо. В одежде ольдта и с оружием в руках тебя примут за одного из моих телохранителей. Меня и мое окружение никто из эрмиров не станет останавливать, - опустив на лицо девушки капюшон и почти закрыв его, светлый Владыка легко выпрыгнул из кареты и подмигнул Амирэль: - Пойдем!
Чувствовать раздирающую сердце эльфа мýку было просто невыносимо. Но Ами всегда была правильной и послушной девочкой, не способной на коварство, ложь или подлог. Ей всегда проще было пропустить через себя чужие страдания и облегчить боль, чем совершить какую-то подлость. Вот и сейчас, пользуясь даром исцеляющей, Ами воскрешала в памяти Владыки Элладрила только самые светлые воспоминания, дарующие его душе радость и тихую меланхолию.
- И зачем я тебе это все рассказываю? – умиротворенно вздохнув, удивился Элладриил. – А знаешь, у тебя редкий дар слушателя, - немного хрипловато рассмеялся он. – Ты обладаешь какой-то странной способностью мгновенно располагать к себе собеседника. Признавайся, как ты меня околдовал?
Ами смущенно опустила голову, неловко заерзав по сиденью.
- Клянусь, я ничего не делал.
- Я пошутил, - хлопнул Ами по плечу эльф. – Просто ты первый человек, который знает Ollwë, и с которым я могу спокойно о ней поговорить. Послушай, я хочу приставить тебя учеником к мастеру Манэльдору – он не только мой главный придворный целитель, но и, пожалуй, самый сильный во всех серединных землях. Ты не против?
Ами неопределенно пожала плечами и Элладриил тут же добавил:
- Манэльдор обычно сам выбирает учеников, но мне отказать не сможет. Поселю тебя в Silm’alos рядом с моими покоями. Так мы сможем чаще видеться и беседовать. У меня такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь. Так легко и непринужденно я мог общаться только с моей сестрой Ори и с Ollwë. Что скажешь? – мужчина протянул Ами раскрытую ладонь, и она завороженно уставилась на широкую ухоженную руку эльфа.
- Что скажу? – непонятливо нахмурилась Ами, не совсем улавливая мысль светлого правителя.
- Не откажешь мне в своей дружбе? – сидя с все так же протянутой рукой, улыбнулся мужчина.
Ами вдруг подумала, что вряд ли бы посмела отказать ему хоть в чем-то, если бы он попросил. Так было со всеми, кого девушка искренне любила: с Эстэ, с отцом, с мамой. А к Элладриилу…к нему Амирэль чувствовала что-то другое, что-то выходящее за рамки её прежних чувств и отношений с мужчинами. Эльф рождал в сердце неизведанный трепет и дрожь. От его взгляда Ами бросало то в жар, то в холод, а мягкий мелодичный голос девушка слушала как музыку.
Робко вложив ладошку в ладонь Владыки, Амирэль лишь судорожно вздохнула, почувствовав крепкое и теплое рукопожатие мужчины.
- У тебя такие тонкие и нежные руки, - задумчиво поглаживая пальцы Ами, удивился Элл. – И лицо… - эльф коснулся подбородка девушки, скользя взглядом по её губам, носу, глазам. - Не читай я так явственно твою ауру, то подумал бы, что ты девушка.
Ами испуганно вырвала свою руку из захвата Владыки, выставляя усиленные ментальные щиты. Возможно, необходимости в этом и не было, но у страха, как говорят, глаза велики.
- Зачем? – затравленно вжалась в сиденье Ами, представив, как Владыка станет скрести лезвием по её лицу. Дома девушка часто видела, как это делал отец, поэтому представление о данной процедуре имела.
- Ты же не станешь ходить с бородой, как какой-нибудь гном? – резонно заметил Элл. – А она у тебя однажды обязательно появится. Вот тогда умение и пригодится!
- Когда появится, тогда и научусь, - поморщилась Амирэль.
- Ты боишься? Это вовсе не страшно! – не унимался Элладриил. – Мой отец впервые показал мне бритву, когда мне было семнадцать…
Ами скромно промолчала о том, что энтузиазм мужчины её действительно пугал, но мучающий её вопрос все же задала:
- Зачем я вам? Почему вдруг решили меня опекать? Вы – Владыка эльфов, а я…
- А ты сирота, нуждающийся в помощи и защите, - Элл отвернулся к окну, задумчиво глядя на мелькающие перед глазами силуэты деревьев. – Считаешь, раз я Владыка Айвендрилла, то не должен испытывать чувства сострадания к другим или не могу желать чьей-то дружбы?
- Нет, я не это хотел сказать, - еще больше смутилась Амирэль. – Просто вы меня совсем не знаете…
- Ты меня тоже совсем не знал, но это не помешало тебе довериться мне и просить помочь сбежать, - с упреком возразил эльф.
Айвендриллом? Кто был её основателем? И правда ли то, что эльфы спустились со звезд?
Элладриил тихо рассмеялся.
- Так много вопросов… Я был таким же любопытным в твоем возрасте. Договорились, буду преподавать тебе историю Айвендрилла. А насчет звезд… Не знаю, правда ли это, но мой отец утверждал, что эльфы - первые жители этого мира, действительно спустившиеся сюда с далекой звезды Айвен. В её честь и назван Айвендрилл. Эта земля была непригодна для жизни, и чтобы возродить её, тысячи эльфов отдали свою силу, создав из неё Gilgalad – эфир, чистую энергию звезд. Магия эфира, добравшись до сердца земли, смешалась с его кровью и превратила её в живую воду - El'lar-nen, мать всех морей и рек, - эльф торжественно замолчал, с улыбкой наблюдая за притихшей Амирэль.
- И где она теперь - El'lar-nen? – затаив дыхание, спросила она.
- Не знаю, - пожал плечами Элл. – Никто не знает. Знания о ней утеряны.
- Жаль, - вздохнула Ами. – Интересно, как она выглядит…
- В Айвендрилле много интересного, - мечтательно протянул Элл. – Ты видел когда-нибудь скиргорнов?
Ами отрицательно мотнула головой, и Элладриил воодушевленно сверкнул глазами:
- Это удивительные существа! Когда пересечем границу, полетишь со мной!
- Полечу? – едва не поперхнулась от испуга Амирэль.
- Конечно! Скирргорны – это птице-ящеры. На них летают. Тебе понравится, - безапелляционно заявил эльф.
Ами уже жалела, что решила изображать из себя парня. Летать на ящере!? Да она и на лошади-то верхом слишком быстро ездить боялась! Что еще взбредет светлому Владыке в голову? Ответ не заставил себя долго ждать.
- Будем пролетать над Рассветным морем - обязательно искупаемся! – сообщил Элладриил.
- Нет! – взвизгнула Ами, представив себе, что придется раздеваться.
- Ты не умеешь плавать? – совершенно иначе воспринял её протест Элл. – Я тебя научу! – тут же обрадовался он.
Ами хотелось громко завыть от отчаяния. Похоже, правитель Айвендрилла всерьез вознамерился заняться её обучением, а как остановить его пыл, девушка даже не представляла.
- Я боюсь воды, - гулко сглотнула Ами, быстро соображая, что же еще такого придумать, чтобы эльф от неё отстал. – У меня фобия. С детства. Как только захожу в воду теряю сознание.
Элладриил растерянно замер, с жалостью глядя на Амирэль.
- И ты никогда не купался в речке или море?
- Нет, - продолжала врать Ами. – Я даже в ванной боюсь мыться.
- Это как-то неправильно… - нахмурился Элл. – Приедем во дворец первым делом покажу тебя Манэльдору и Амлоху.
- Не надо меня никому показывать, - уже откровенно испугалась Ами. – Я не зверек какой-то чтобы меня всем показывать.
- Я из лучших побуждений! – расстроился Элл. – Просто хотел тебе помочь…
- Давайте договоримся – если мне будет нужна помощь, я её у вас сам попрошу.
- У тебя, - поправил Элл. – Мы же друзья? Извини, я наверное немного пугаю тебя своим нахрапом.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Третьим в Запределье придёт Чёрный Ястреб, - отмахнулся от него, как от глупой мошки, Урхурт. – И придёт со всей армией империи! У нас нет силы, способной противостоять нелюдям. Нам нельзя воевать с Аххадом! Особенно сейчас. Девочка - наш главный козырь, а обряд - единственная гарантия того, что её у нас не заберут через год или она не сбежит от тебя, как её сестра.
- Что значит «сбежит»? – напрягся Нарварг. – Амирэль больна…
- Ты вроде мой сын, - хлопнул его ладонью по лбу мужчина, - а такой дурак! Ты что, поверил в байку Магрида: вчера цвела как роза, а сегодня превратилась в жабу? Да она сбежала! И поди, не одна, а с полюбовником! Потому Магрид и стелил так мягко, огласки и позора боялся. И эта сбежит, - Урхурт кивнул головой в сторону двери, за которой находилась Эстэль. – Подрастёт за год, поумнеет — и сбежит!
- Я прибью эту языкатую малолетку раньше, чем она успеет сбежать, - зло пробурчал Варг.
- Отвезем её в Роггерфол и посадим в башню под замок и охрану. А если Нэсс объявится — предъявим ему дочь в целости и сохранности.
- У меня другого выбора не было, - оправдываясь, тихо пробормотала Амирэль.
- А у меня есть выбор, - Элладриил величаво поднял голову, сверху вниз глядя на Амирэль. – И мой выбор взвешен и … - плечи мужчины внезапно бессильно опустились. – Я много ошибок сделал в жизни, Амир. Мы с Эорией тоже рано осиротели. Я обещал, что буду заботиться о сестре, так как это делал бы отец. Но…- эльф запнулся, а лицо его исказила гримаса боли, словно он прокручивал в своей голове мучительные воспоминания. – Если бы не моя гордыня и глупое упрямство – сестра осталась бы жива. Не бывает и дня, чтобы я не жалел об этом. Ты молод и неопытен, Амир. Юности свойственно ошибаться и делать глупости, и очень важно, чтобы рядом был кто-то мудрый и старший, кто сможет уберечь тебя от опрометчивого шага, подсказать, или помочь сделать правильный выбор. Я не стану утверждать, что мое слово истина последней инстанции, но пользуясь опытом собственных ошибок и побед, я мог бы тебе дать хороший совет. Мог бы быть если не старшим братом, то хотя бы другом. И… я несу за тебя ответственность перед Ollwë.
Амирэль внимательно смотрела, как ярко вспыхивает всеми эмоциональными оттенками аура эльфа и вдруг поняла, что этот красивый и сильный мужчина невероятно одинок и ему просто не на кого тратить свои чувства, которых у него так много. А еще… у мудрого и доброго правителя Айвендрилла, заботящегося о своей стране и народе нет никого, кто позаботился бы о нем самом.
Повинуясь душевному порыву, девушка наклонилась вперед, коснувшись руки эльфа своей:
- Спасибо! Простите меня. Иногда очень трудно верить в чьё-то бескорыстие. Я не хотел бы добавлять вам лишних забот, у вас их и без меня достаточно.
- Ну что ты, - ладонь Элла тут же накрыла ладонь Ами и на лице эльфа затеплилась добрая улыбка. – Ты мне не доставляешь никаких хлопот. И все же… какие у тебя тонкие кисти, - вновь засмотревшись на руки Амирэль, задумчиво протянул он. - Эория тоже играла на арфе, - рассеянно погладил пальцами кожу на запястье девушки Владыка. -Сыграешь для меня?
Остановившись перед высеченным из оникса панно, она нажала тремя пальцами на какие-то невидимые точки на нем, и перед мужчиной внезапно появились двери, которые девчонка такой же странной манипуляцией закрыла после того, как практически затолкала в них Варга.
Зал, обнаружившийся за потайной дверью, оказался совершенно пустым, и только приглушенные звуки музыки, доносившиеся из-за стены, намекали на то, что там сейчас царит веселье и танцы. Пока Нарварг рассеянно оглядывался по сторонам, странная девочка, обойдя парня по кругу, замерла на расстоянии вытянутой руки и, склонив голову к плечу, совершенно неприлично стала его разглядывать. У Варга возникло какое-то неловкое ощущение: будто он породистый жеребец, выставленный на торги, а перед ним придирчивый покупатель, собирающийся посмотреть его зубы.
- Ну? – вопрошающе вскинула бровь девчонка, явно ожидая от Варга каких-то действий.
- Чего «ну»? - нахмурился он, начиная жалеть, что согласился пойти с этой соплячкой.
- Руки мне на талию положи! – неожиданно громко рявкнула малышка, ярко сверкнув серебристыми глазами.
От такого заявления Нарварг впал в ступор. Похоже, что все девицы и женщины в Аххаде были слегка невменяемы. Или это только ему так не везло?
- Я играю на арфе, - сбивчиво стала оправдываться девушка. – Поэтому и руки у меня такие. У всех музыкантов тонкие пальцы и узкие кисти.
- Извини, я не хотел тебя обидеть, - с искренним раскаянием произнес Элладриил. – Это просто мысли вслух. Ты очень молод. Наверное, не брился еще ни разу, поэтому и лицо такое нежное.
Ами поспешно кивнула тихо буркнув:
- Не брился. Ни разу. Я даже не знаю, как это делается.
- Я тебя научу, - радостно воскликнул эльф. – Приедем в Таоррисин и покажу тебе как это делается.
- Ты что, не знаешь, где у женщины находится талия, или забыл, где у тебя руки? – язвительно поинтересовалось кудрявое недоразумение, и Варг все-таки не выдержал и вспылил:
- А ваш отец тоже живет в Таоррисине? - попыталась уйти в сторону от скользкой темы Ами.
- Мой отец погиб во время войны, - понуро опустил голову Элл. – Граница между Аххадом и Айвендриллом была установлена уже после его смерти.
- Простите меня, - Ами готова была расплакаться. Всю дорогу она пыталась поднять эльфу настроение и отвлечь от невеселых мыслей, а теперь невольно сама причинила ему боль. – Я не хотел…
- Ну что ты, - грустно повел плечом Элл. – Ты ведь не знал. Ты многого не знаешь об Айвендрилле.
- Я бы хотел знать, - ухватившись за слова Владыки, как за спасительную соломинку, воспрянула Ами. – Почему империя эльфов называется.
- Где у женщин находится талия - я хорошо знаю, а вот где она у тебя - надо еще поискать!
Глаза девочки, изумленно распахнувшись, стали большими-большими, как два серебряных блюдца, и, обижено закусив губу, она молча схватила ладони Нарварга, прижав их к своим плоским бокам.
- Я в папу пошла, - зачем-то сообщила Варгу она. – А в его семье женщины поздно расцветают, - тряхнув темными, как смоль, кудрями, девочка упрямо вскинула голову, а затем положила свои руки на грудь орка. – Мы будем учить тот танец, что сейчас там танцуют, - указала подбородком в сторону бального зала она. – Он веселый и движения простые. Тебе будет несложно.
- Здесь? – огляделась по сторонам Ами.
- Нет, конечно, - наконец вышел из какого-то полусонного состояния Владыка. – В покоях Эории ничего не трогали с тех пор как она покинула Таоррисин. Там есть её арфа. И ты можешь жить в её комнате! – едва не подпрыгнул от озарения эльф. - Что ты об этом думаешь?
Ами неловко пожала плечами, не зная, что сказать. С одной стороны то, что комната была женской, её очень даже устраивало, но с другой стороны – очень неудобно было занимать апартаменты сестры Элладриила, память о которой он так бережно хранил все эти годы.
- Я не знаю, правильно ли это будет.
- А почему нет? – грустно улыбнулся Элл. – Думаю, Ори была бы не против.
Карета внезапно остановилась и по обшивке двери громко постучали.
- Meletyalda, - в распахнутых дверях появился Итилгил, тихо доложивший:- Мы подъезжаем к пограничным постам.
Сердце Амирэль испуганно подпрыгнуло и тело стало колотить изнутри. Девушке было страшно. Что если Магрид подал сводки на неё на все посты эрмиров? Что если её сейчас узнают и вернут обратно?
- Эй, ты что, боишься? - заметив нездоровую бледность лица Ами, поинтересовался Элл.
Судорожно вдохнув, Амирэль согласно кивнула, сжав руки в кулаки.
- Сейчас, Тиль принесет тебе оружие, - Элл успокаивающе положил ладонь на плечо Ами. – Все будет хорошо. В одежде ольдта и с оружием в руках тебя примут за одного из моих телохранителей. Меня и мое окружение никто из эрмиров не станет останавливать, - опустив на лицо девушки капюшон и почти закрыв его, светлый Владыка легко выпрыгнул из кареты и подмигнул Амирэль: - Пойдем!
Контраст между холодной осенью в Аххаде и солнечным летом в Айвендрилле был настолько неожиданным, что девушке захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что она не спит. Терпким древесно-трявяным запахом в лицо ударил свежий ветер и, растрепав короткие волосы Амирэль, помчался куда-то в синюю высь - туда, где по бездонному лазурному небу лениво плыли белые лохматые облака.
- Всевидящий, как красиво! – только и смогла выразить свое восхищение Ами.
Стоявший рядом с ней светлый Владыка, вдруг весело рассмеялся и, приложив к губам два пальца, громко, как мальчишка, свистнул, расторгая пронзительным звуком благословенную тишину. С верхушек огромных винтообразных мелуаннов хищно сорвались серые тени, на мгновение, закрыв собой солнечный свет. Воздух наполнился высоким клекотом, шумом хлопающих крыльев, а через секунду у ног Элладриила приземлилось удивительное существо с длинным, как у ящерицы, хвостом, гибкой шеей, увенчанной плоской, лобастой головой с мощным клювом.
…- Тише, Рахд, - погладил покрытую серебристой чешуей грудь скирргорна Элл. – Тише,мальчик, - повернувшись к Ами, эльф вопросительно приподнял бровь. – Правда красавец?
Узкие прорези глаз существа, похожего на помесь птицы и ящера, прикрыли тонкие кожистые веки, и из груди скирргорна вырвался тихий урчащий звук, когда Владыка стал нежно почесывать его за ухом.
- Дай руку, - приказал Ами Элл.
Девушка несмело протянула свою ладонь и эльф мгновенно прижал её к шее животного, накрыв своей рукой.
- Это Амир, - улыбнулся скирргорну Элладриил. – Амир – друг.
Птице-ящер вытянул голову, принюхиваясь к незнакомому запаху, потом тихо фыркнул и спокойно сложил крылья.
Взобравшись в удобное седло, прикрепленное к спине скирргорна, Элл зазывно кивнул Амирэль.
- Ну же! – нетерпеливо воскликнул он, видя, что Ами нерешительно топчется на месте. – Уверен, что ты никогда в жизни не летал! Тебе понравится!
Легко сказать – понравится, когда единственное чего действительно панически боялась Амирэль, так это высоты. Но не говорить же об этом Владыке? И что она тогда за парень, который всего боится? Так недолго и догадаться, кто она такая.
Страх, что её рассекретят и вернут обратно, оказался сильнее страха перед высотой.
Решительно протянув эльфу руку, Ами шагнула вперед и тут же была усажена в седло впереди Элладриила.
- Держись за шейные наросты, - Элл вложил в ладони девушки длинные кожистые отростки похожие на усы. – А то еще свалишься по дороге, - по-доброму взъерошил волосы на макушке Амирэль мужчина.
Ами судорожно вцепилась в Рахда руками и ногами, моля Всевидящего о том, чтобы действительно не съехать с ящера на высоте.
Элл взмахнув рукой, мелодично свистнул и Рахд, мощно взмахнув широкими, перепончатыми крыльями, легко оттолкнулся от земли.
Бесшумно набирая высоту, ящер стрелой поднимался ввысь, к ярко сиявшему в голубом небе солнцу, к парящим над Эльвой птицам, к играющему с облаками ветру, свободному и дерзкому, олицетворяющему прекрасный и гордый народ Айвендрилла.
Сильная рука Элла крепко прижимала Ами к груди мужчины, и страх постепенно вытеснил тихий восторг. Внизу простирались изумрудные леса, бирюзовые реки, золотые поля и алые от цветущих маков степи.
Ами казалось, что лук, который её повесили на плечо, болтается на ней, как на корове колокольчик и все эрмиры видят даже сквозь ткань плаща, что она девица, а не воин, охраняющий светлого повелителя эльфов. Стараясь делать шаг шире, а поступь тяжелее, уткнувшись взглядом в землю, она шагала след в след за идущим перед ней Элладриилом, и когда каменная крошка под ногами внезапно сменилась густой изумрудной травой, лишь недоуменно моргнула, так и не сообразив, что пересекла границу.
- Добро пожаловать в Айвендрилл, - рассмеялся Владыка, срывая с её головы капюшон.
Зажмурившись от неожиданно яркого света, Амирэль подняла руку, защитным жестом прикрывая глаза, и когда вновь обрела способность четко видеть, то тут же потеряла дар речи. Даже волшебный Азаандар, с его роскошью и великолепием не мог сравниться с первозданной красотой, простирающейся до самого горизонта Эльвы.
За спиной Ами возвышались горы, устеленные пышным ковром трав у подножья и присыпанные мягкими шапками снега на вершинах, а впереди - шумело гомоном птиц, шелестело листвой, дышало прохладой зеленое море священного эльфийского леса.
Глава 22
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Единственным, кто смел перечить царю и всегда поступать по-своему, при этом оставаясь неизменным любимчиком Магрида - был Касс. Нэсс так не умел, и по большому счету завидовал здоровому упрямству друга и умению легко просчитывать хитрую игру Магрида. Видимо, эти двое и правда были родственными душами, а может, пережитые ими трагедии еще больше сблизили их, потому и понимали поступки друг друга как никто другой.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Нэсс хорошо помнил, как Магрид, наплевав на законы, сделал все возможное и невозможное, чтобы вытащить Касса из Чертога Приговоренных, а потом год не позволял никому к нему приближаться и тревожить. Вот и сейчас – на границе с Грэммодром обстановка была крайне тяжелой и за ночь приходилось сдерживать по три-четыре атаки норвилов или зургаров, а Магрид запретил даже заикаться маршалу Аххада о проблемах, потому что у Кассэля, видите ли, неприятности с молодой женой. А у Нэсса никаких неприятностей с женой не было – она просто с ним не разговаривала.
Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.
Она почти смирилась, понимая, что всего лишь разделяет участь сотен тысяч таких же, как она, девушек, лишенных права выбора и свободы. Не нужно было читать так много сказок и тешить себя иллюзиями. Жизнь больше никогда не будет похожа на сказку, и надо научиться принимать её жестокие реалии сейчас, чтобы потом не было так больно.
За собственными душевными муками Ами не сразу почувствовала чьи-то чужие. Они навалились внезапно – разливаясь в воздухе горьким ядом, разъедая легкие и впиваясь в кожу острыми жалами. Амирэль замерла, схватившись рукой за стену, потому что стало больно дышать, а потом, сквозь призму набежавших на глаза слез, наконец увидела ту, чью немилосердную боль она приняла на себя.
Она сидела на полу, зябко обняв себя руками, и в голубых, как небо, глазах плескалась удушливая пустота, словно из женщины вынули душу. Безудержная и яркая, как огонь, герцогиня Оттон сегодня не пылала, а еле тлела – осыпаясь пеплом на холодные плиты дворца, безучастного к её невыносимым страданиям. Ни секунды не медля, Амирэль совершила то же самое, что вчера для неё сделала жена маршала – бросилась ей на помощь.
- Посмотрите на меня, - Ами обхватила ладонями заплаканное лицо герцогини и мягко влезла в сознание женщины, пытаясь убрать оттуда мучившие её образы.
Если бы Ами знала, что там увидит, то, наверное, ни за что не посмела бы, пусть даже невольно, заглядывать в чужую жизнь. Собственные беды по сравнению с тем, что пришлось пережить Оливии дель Орэн, показались Амирэль бурей, поднятой в стакане воды. Никогда еще Ами не приходилось врачевать такие глубокие душевные раны, да и опыта у неё особого не было, только знание теории и искреннее желание помочь. Может быть, именно это желание и совершило невозможное, потому что через минуту герцогиня поднялась с пола, спокойно вытерла слезы, а затем медленно повернула голову.
Музыка и шум, вырвавшиеся из открывшихся дверей зала, заставили на мгновение задержать дыхание шейну Оливию, и Амирэль почувствовала, как неровно стало биться сердце герцогини, пропуская удар за ударом. Проследив взглядом в том направлении, куда смотрела женщина, Ами и сама перестала дышать.
Свет в зале погас, и казалось, что мрак и тьма отступают, рассеиваются перед идущим навстречу герцогине мужчиной. Он бы похож на солнце – яркое и теплое, в лучах которого хотелось согреться и забыться. На величественно прекрасном лице блуждала мягкая завораживающая улыбка, и тонкие лучики морщинок, появившиеся в уголках пронзительно-синих глаз, не просто его не портили, а делали похожим на доброго духа, спустившегося с небес на землю. Длинные светлые волосы серебряными нитями рассыпались по широкой груди и плечам мужчины, окутывая его каким-то призрачным флером тайны, и Амирэль вдруг подумала, что никогда в жизни еще не видела столь прекрасное и гармоничное творение Всевидящего: можно было бесконечно любоваться идеальными пропорциями лица, царственной осанкой и статной фигурой мужчины.
Несомненно, перед Амирэль был эльф, и не просто эльф… В Арум-Рисире только и разговоров было о светлом Владыке Айвендрилла, впервые с момента подписания Аиремского протокола прибывшем в Аххад. Сейчас Ами могла убедиться, что слухи о красоте Элладриилла Ноэринна были вовсе не преувеличением. Скорее наоборот - они не могли передать и сотой доли тех ощущений, которые вызывал эльф одним только своим появлением.
- Ты исцеляющая? - вонзилась она в Амирэль пронизывающим до дрожи взглядом.
- Тс-с, - Амирэль испуганно оглянулась, опасаясь того, что в Арум-Рисире даже у стен были уши. – Никто не должен знать.
- Почему? – герцогиня на секунду нахмурилась, а потом, видимо, вспомнив, тут же сама себе и ответила: – Ах да, исцеляющие - собственность Магрида, как же я могла забыть. Не бойся, я никому не скажу.
Обрывки мыслей хаотично носились в голове девушки, а кулон жег руку и тело, словно вдруг превратился в расплавленный кусок металла.
… - У тебя есть время подумать до полуночи…Эльфы сегодня покидают Аххад, - в памяти Ами всплыли слова жены маршала, и вдруг стало невыносимо страшно - страшно, что светлый Владыка сейчас уедет и она больше никогда его не увидит. Никогда!
Подхватив полы юбок, Амирэль бросилась прочь, толком еще не понимая, что собирается делать. В коридоре ей на глаза попался молодой стражник, который всегда помогал красивой и покладистой дочери генерала Варгарда покрывать шалости её сестры. Парень был одного роста с Ами и приблизительно одной комплекции.
Оливия неожиданно стала извиняться перед Ами за Нарварга, и девушка поспешила её успокоить и поблагодарить:
- Я хотела тебе сказать спасибо, что заступилась за меня. Я… мне… мне не хотелось, чтобы он… Я боюсь его.
- Зачем же ты за него замуж собралась, если он тебе противен? – вопрос герцогини тупой болью отдался в сердце Амирэль. Смахнув слезы, она стала рассказывать шейне Оливии о том, что замуж за орка её выдает Магрид Великий с целью укрепления союза между Аххадом и Грэммодром, и что выбора ей никто не оставил.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…
Послушай, Амирэль, - глаза Оливии лихорадочно засияли, выдавая её крайнее возбуждение. – Хочешь, я помогу тебе сбежать?
Идея была такой крамольной и отчаянной, и так хотелось хотя бы на секунду представить, что это возможно, но Ами пообещала себе больше не верить в сказки.
- Меня все равно найдут, - отрицательно качнула головой она, безжалостно наступая на горло собственной робкой надежде.
- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…
- Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, - уверенно заявила герцогиня. - Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать.
- Куда? – дыхание Амирэль участилось и пришлось сжать руки в кулаки, потому что они начали дрожать.
- В Айвендрилл, - шейна Оливия мгновенно полезла рукой за ворот дублета и через секунду сняла со своей шеи тонкую серебряную цепочку с подвеской в виде длинного изогнутого листочка. - Ты знаешь, в какой части дворца поселили эльфов?
- Да, - кивнула Амирэль, до конца не понимая, куда клонит герцогиня.
- Найди начальника ольдта Итилгила и передай ему это, - Оливия бережно вложила в руку Амирэль кулон. - Скажи, что я просила помочь тебе.
- Я не знаю… - мысли Амирэль смятенно заметались в голове. Соблазн обрести свободу и страх быть пойманной практически уравновешивали друг друга
– У тебя есть время подумать до полуночи, - предупредила шейна Оливия, надевая на Амирэль украшение и пряча его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе. Удав красноглазый, – герцогиня гордо выпрямилась, с холодным спокойствием одернув полы своего дублета. - Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал?
Аура жены маршала Оттона стала льдисто-белой, красноречиво отражая её внутреннее состояние. Ами с восхищением смотрела на женщину, обладавшую такой несгибаемой силой воли. Если бы можно было одолжить у неё хоть каплю мужества и той железной выдержки, с которой Оливия дель Орэн встречала удары судьбы, то Амирэль непременно бы это сделала. Её стойкость вызывала безусловное уважение. Взяв герцогиню под руку, Ами повела её по коридору, тайком снимая с души женщины свинцовую тяжесть и боль. Большего, к сожалению, девушка сделать для неё не могла.
Мужчина склонил перед герцогиней голову, целуя её руки, и в этот миг что-то поменялось. Нет, этого не мог видеть никто из присутствующих! Слишком тонкими и неуловимыми для них были эманации, прорезавшие воздух, словно острые ножи. А вот исцеляющая, читающая души и сердца как раскрытые книги, ощущала грани треугольника невыносимых эмоций практически на уровне подсознания. Они пульсирующими алыми нитями тянулись от сердца эльфа к сердцу герцогини, а от неё - к сердцу маршала Оттона, стоявшего в другом конце зала. В этой немой перестрелке душ Амирэль чувствовала себя посторонней, невежественно влезшей в чужую жизнь и тайны. А еще… невыразимо тяжек был груз чужой боли, вины и отчаяния.
Герцогиня внезапно подошла к Амирэль и, схватив её за руку, практически толкнула девушку в объятия эльфа.
- Что она просила передать? – повторив тот же вопрос, Ами ощутимо встряхнули, выдернув из тумана грез.
- Кто? – не сразу сообразила она.
- Ollwë, - эльф произнес это имя с такой надеждой и теплотой, что у Ами заныло в груди от необходимости сказать правду.
- Пригласите лучше шейну Амирэль, - безжизненно обронила она, а затем, резко развернувшись, направилась через весь зал к ожидавшему её мужу.
Глава 23
Посмотрел в его лицо. Помедлив еще минуту, он отступил в сторону, громко представив стоявшую за его спиной девушку:
- Моя дочь, Амирэль Варгард.
Девушка медленно подняла опущенную голову, и вся злость и напряжение Нарварга как-то разом схлынули вместе с вырвавшимся из его груди облегченным вздохом.
Звуки слились в неразборчивое дребезжание и Нарварг плохо слышал, как отец сообщает невесте его имя, он потрясенно смотрел на девушку, до конца не веря, что вот эту красавицу действительно отдают ему в жены.
Женщин у Варга было много, недостатка в их внимании он никогда не испытывал, но глядя на дочку генерала Нэсса, он вдруг почувствовал себя робким и несмелым юнцом, не знающим с какого бока к ней подойти.
- …У тебя её глаза… у тебя её цвет волос... ты такой же упрямый, как твоя мать… - отец говорил это сыну сотни раз с такой нескрываемой теплотой, что Нарварг искренне завидовал ему. Варг плохо помнил, какой была мама – он был слишком мал, когда она погибла. Всё, что сохранилось в памяти ребенка - это её длинные снежно-белые волосы, слегка раскосые глаза цвета дикого меда и удивительно красивая улыбка. И если судить по тому, что у самого Нарварга волосы были белыми, а глаза янтарно-желтыми, то выходило, что он действительно похож на свою мать-дроу. От отца достался только зеленый цвет кожи да мощная, как у всех орков, фигура. Собственная внешность ужасно расстраивала Нарварга: с самого детства орки дразнили его «эльфийкой» из-за излишне острых ушей и цвета волос. Приходилось доказывать кулаками, что он не девчонка и что сын фэа-торна Урхурта в состоянии за себя постоять.
Рука Амирэль машинально потянулась к груди, нащупав под тонкой тканью платья подаренную шейной Оливией подвеску.
- Нет… - прошептала Ами. – Это безумие…
Идея была настолько дерзкой и несвойственной девушке, что на какую-то секунду она даже ужаснулась собственному коварству. Но лишь на секунду… Перед глазами сначала отчетливо проявилось прекрасное лицо эльфа, а после - навязанного Магридом орка, и выбор Амирэль оказался не в пользу последнего.
- Веди меня к себе, - ментально приказала парню Ами.
Стражник, остекленевшим взглядом уставившись куда-то вдаль, повел девушку за собой, свернув в узкий коридор, ведущий в ту часть дворца, в которой обитала прислуга.
Открыв невзрачную деревянную дверь, он вошел в свою комнатушку и замер под стенкой, все так же отрешенно глядя перед собой.
Ами и подумать не могла, что слуги живут так скромно. В их с Эстэ дворцовых апартаментах даже чулан был больше, чем эта комната.
- Прости меня, - повинно посмотрев на парня, тяжко вздохнула Амирэль. – Но у меня нет другого выхода. Обещаю, тебя никто не заподозрит. Я все сотру из твоей памяти. Раздевайся.
Все орчанки были сбитыми, крепкими, рослыми, и во взгляде у них всегда читался вызов, а Амирэль Варгард казалась Нарваргу неразгаданной тайной. Словно смотрел не на женщину, а на морозный узор на стекле, каждый раз открывая в нем для себя что-то новое и непонятное. У неё была такая тонкая талия, что Варг, наверное, запросто смог бы её обхватить большими и указательными пальцами своих рук, а дымчато-серые глаза почему-то напомнили мужчине туманное утро в степи – чистое, прохладное, свежим глотком переполняющее разгоряченные после быстрой езды легкие.
Нарварг вдруг подумал, что в Роггерфоле на фоне огромных и суровых орков его невеста будет смотреться как эдельвейс среди камней.
Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.
Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.
- Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.
По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.
Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией. Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.
- Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:
- Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?
- Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.
- Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.
Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее.
Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.
Стражник отстранено кивнул и стал покорно стягивать с себя одежду, передавая её смущенно отвернувшейся дочери генерала.
- Ложись спать, - приказала мужчине Амирэль, когда он остался в одном исподнем. - И забудь все, что видел, - затирая его воспоминания, добавила девушка.
Укрыв уснувшего парня одеялом, Ами согнула и разогнула задеревеневшие и ставшие почти ледяными пальцы. Сердце бешено колотилось в груди, разгоняя по венам какое-то странное ощущение азарта, замешанного на страхе. Никогда еще девушка не позволяла себе чего-то подобного, выходящего за рамки её воспитания и внутреннего ощущения мира. Так могла запросто поступить Эстэ, но не она. А самое странное, что было в этой авантюре что-то такое, что приводило девушку в какой-то извращенный кураж, как вора, сумевшего остаться непойманным. Сейчас ей даже подсказки были не нужны, словно кто-то свыше руководил всеми её действиями.
Своё платье Ами предусмотрительно сожгла в камине, а украшения выбросила в окно. Облачившись в одежду стражника, девушка к своей досаде поняла, что она вовсе не скрывает её женской фигуры: выступающая вперед грудь выдает её с головой.
Раздраженно метнувшись взглядом по сторонам, Ами увидела тонкую батистовую рубаху, переброшенную через спинку стула, и, разорвав её на ленты, стала утягивать ими свои выпирающие формы. Усилия были потрачены не зря: спустя пару минут фигура Амирэль приобрела нужную ей плоскость и в мужской одежде смотрелась совершенно неприметно. Дело оставалось за малым – сделать что-нибудь со своими волосами.
Тяжелая черная коса, которой Ами всегда так гордилась, сейчас была досадной обузой и последней преградой на пути к заветной цели. Взяв в руки нож, отобранный у стража, девушка испустила долгий протяжный вздох, а потом, собрав свои волосы в хвост на затылке, безжалостно резанула их под корень.
- Так нужно, - убеждая себя, смахнула непрошенную слезу Амирэль, бросая копну своих волос в огонь. - Когда-нибудь отрастут снова.
Срезав еще несколько прядей на висках, лбу и макушке, девушка посмотрела на себя в маленькое зеркальце, которое нашла на столе, и впервые в жизни не узнала свое отражение. В обрамлении коротких темных волос собственное испуганное лицо показалось ей каким-то болезненно-бледным и худым. Сейчас она действительно была похожа на юношу, правда, излишне миловидного, но все же похожа. Дворцовую охрану её внешний вид обмануть может, а вот эльфов…
В некотором раздумье Ами постояла над спящим охранником, а потом, отбросив все сомнения и стыд, вытянула над ним руки, копируя мужскую ауру. Аккуратно и хладнокровно девушка наложила на себя её проекцию, благодаря Всевидящего за то, что отец обучал её магии, несмотря на протесты мамы.
Оглядевшись по сторонам и не обнаружив в комнате никаких следов своего пребывания, с гулко бьющимся в груди сердцем Амирэль вышла в коридор. Стараясь выглядеть спокойной и непринужденной, она двинулась в гостевое крыло Арум-Рисира, где по разговорам, которые она слышала от царедворцев, разместили прибывших из Айвендрилла эльфов.
На лестнице, ведущей в левое крыло дворца, путь ей неожиданно преградил один из стражей и, выставив вперед меч, сурово гаркнул:
- Ты кто такой? Что тебе здесь нужно?
- Что она просила передать? – повторив тот же вопрос, Ами ощутимо встряхнули, выдернув из тумана грез.
- Кто? – не сразу сообразила она.
- Ollwë, - эльф произнес это имя с такой надеждой и теплотой, что у Ами заныло в груди от необходимости сказать правду.
По спине Амирэль липко заструился пот, а внутри все стало дрожать от нервного перенапряжения.
- Ты кто такой, я тебя спрашиваю? – в горло Ами уперлось острие меча, и страх заставил её, резко вскинув голову, произнести:
- Меня здесь нет. Ты меня не видел.
Мужчина безвольно обмяк, мигом опустив оружие. Рассеяно моргнув, он посмотрел сквозь Ами, словно её здесь и не было, а потом, вернувшись на свое место, принял привычную позу караульного, не обращая на прошмыгнувшую мимо него девушку никакого внимания.
Амирэль поднималась по лестнице, ментально отключая одного охранника за другим, с каждым разом получая от того, что делала, непередаваемое удовольствие. Как просто, оказывается, было быть плохой девочкой, играющей не по правилам и нарушающей законы дворца и его порядок. Сейчас Ами понимала сестру и точно знала, что она чувствовала, когда обводила вокруг пальца мужчин, считавших её глупой и бесполезной девицей.
Без дальнейших осложнений добравшись до гостевого этажа, Амирэль не успела даже за угол завернуть, как на неё наставили с десяток взведенных луков.
- Стоять! Ни с места! – вперед вышел высокий худощавый эльф с выдающимся вперед породистым носом. – Ты что здесь потерял? – недовольно заломил бровь мужчина, окинув Ами с ног до головы подозрительно-изучающим взглядом.
- Мне нужен Итилгил, начальник ольдта, - выдавила из себя Ами, внутренне радуясь тому, что голос у неё от страха сел и прозвучал по-мужски низко.
Эльф иронично искривил губы, скрестив на груди руки.
- Ну, я Итилгил. Дальше что? – усмехнулся он.
Ами суматошно полезла за ворот своей одежды и, сняв с шеи цепочку, протянула её мужчине.
При виде кулона с лица эльфа мгновенно съехало выражение надменного превосходства. Жестом приказав охране расступиться, он почтительно обратился к Амирэль:
- Как вас зовут, юноша?
- А… Амир, - выпалила девушка, не придумав ничего лучше.
- Следуйте за мной, Амир, - мужчина стремительно развернулся и быстрым шагом последовал к высоким дверям в конце коридора.
Оставив Ами в уютной гостиной, отделанной в жемчужно-белых тонах, Итилгил исчез, а через минуту вернулся вместе со светлым Владыкой, ворвавшимся в комнату словно легкий морской бриз.
В неофициальной обстановке мужчина показался Амирэль еще более красивым. Одетый в светлые брюки и свободную серебристую тунику, он выглядел каким-то по-домашнему простым и близким. Длинные волосы эльфа сейчас были убраны в тугую косу, перехваченную незатейливым кожаным ремешком. На вид Элладриил ничем не отличался от стоящего рядом с ним начальника ольдта, и только ажурный серебристый обод, украшающий высокий лоб Владыки, выдавал его высокий статус.
- Что она просила передать? – мужчина стремительно пересек комнату и, нетерпеливо схватив Ами за плечи, уставился на неё в упор.
Люди не врали, когда говорили, что в глазах перворожденных можно увидеть звездное небо. Амирэль завороженно смотрела в синие, как сапфиры, глаза светлого Владыки и ей казалось, что перед ней простирается манящий тайной звездный путь.
- Шейна Оливия просила Вас помочь мне.
- Помочь? – Элладриил растерянно сник. – И больше ничего? – вновь вскинулся он.
Ами отрицательно качнула головой, и взгляд Владыки тотчас потух, а на прекрасное лицо набежала тень уныния.
Эмоции мужчины были такими острыми и яркими, что Амирэль ощущала их почти тактильно
- Хорошо, - тоскливо обронил он. – Итилгил, помоги юноше. Дай ему все, что он попросит, - Элладриил обратился к начальнику ольдта, собираясь покинуть комнату.
- Мне нужна ваша помощь, - не желая лишаться общества Владыки, внезапно осмелела Ами.
- Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.
Глава 24
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Мама, не унижайся, - поднимая её с пола, тихо попросила Эстэ. – Папа огорчился бы, если б видел тебя такой, - сейчас девочке очень хотелось сделать какую-нибудь пакость Магриду в отместку за мамины слезы. – Какая разница, в каком платье я сегодня выйду замуж? Официальная церемония все равно состоится через год.
Лэйрин, вняв словам дочери и немного успокоившись, побрела за ней следом, а Эстэль, неотступно следуя за царем, напряженно размышляла, что можно придумать в сложившейся ситуации, чтобы подтолкнуть орков к решению забрать её с собой именно сейчас.
Первым, кто попался на глаза девочки, когда она вошла в зал, приготовленный для обряда, оказался фэа-торн Урхурт, и задача, над которой Эстэ так долго ломала голову, внезапно сама собой разрешилась в её голове.
Вот он – тот, кому этот брак нужен гораздо больше, чем Магриду! Судя по тому разговору между фэа-торном и Нарваргом, что удалось подслушать Эстэль, главе Грэммодра просто жизненно необходимо было заручиться поддержкой Аххада. Настолько необходимо, что ему было плевать - косой, кривой или хромой будет жена у его сына.
Коварно улыбнувшись, Эстэль перевела взгляд с папаши на удивленно наблюдающего со стороны за её появлением Нарварга.
- Мой орк, - удовлетворенно шепнула она.
- Что ты сказала, солнышко? – тревожно придвинулась к девочке Лэйрин.
- Недоорк говорю, - состроив кислую физиономию, кивнула в сторону Варга Эстэль. – Еще и белобрысый. И чего было так пугаться-то? Смотреть не на что! Вот папенька у него - то, что надо!
- Доченька, ты что такое говоришь!? – Лэйрин в ужасе зажала ладошкой рот и Эстэль облегченно вздохнула: уж лучше пусть мама пребывает в шоке от её слов, чем плачет от бессилия и горя. И все же жаль, что дар целительства достался только Ами. Эстэ подумалось, что хорошо бы было сейчас организовать Магриду несварение желудка или на крайний случай непроизвольное испускание газов. Эту царскую «канонаду» в Арум-Рисире запомнили бы надолго.
Царь между тем что-то негромко стал объяснять Урхурту, а затем тот, схватив Нарварга за руку, оттащил сына в сторону.
Эльф удивленно замер, разглядывая Амирэль теперь уже с долей любопытства.
- И какого рода услуги вы желаете от меня получить? – от острого пронзительного взгляда мужчины у Ами подкосились коленки. Сердце вдруг дрогнуло, а потом ошеломляющее тепло стало растекаться в груди, сбивая пульс и путая все мысли.
- Что она просила передать? – повторив тот же вопрос, Ами ощутимо встряхнули, выдернув из тумана грез.
- Кто? – не сразу сообразила она.
- Ollwë, - эльф произнес это имя с такой надеждой и теплотой, что у Ами заныло в груди от необходимости сказать правду.
- Помогите мне бежать из Аххада, - на выдохе прошептала Ами, не сумев себя заставить перестать неприлично пялиться на мужчину который теперь находился так близко, что можно было, привстав на носочки, дотянуться до его губ.
Наваждение. И откуда только такие непристойные мысли? Испуганно отшатнувшись от эльфа, Амирэль стыдливо отвела взгляд.
К подбородку внезапно прикоснулись теплые пальцы мужчины, требовательно приподнимая её лицо и заставляя смотреть Владыке прямо в глаза.
- Зачем тебе нужно покинуть Аххад? Ты что-то натворил? Я должен знать все подробности, чтобы решить, стоит тебе помогать или нет.
В горле девушки противно заскребло. Отчаяние и безнадежность, душившие её все месяцы с того момента, как Магрид решил отдать её в жены орку, вдруг выплеснулись наружу с горькими слезами. Скажи она правду, что должна стать залогом мира между Аххадом и Грэммодром - Владыка Айвендрилла немедля отведет её к царю. Прекрасный правитель эльфов не станет рисковать расположением и дружбой Магрида Великого ради совершенно незнакомой ему девчонки.
- Я… я ничего плохого не сделал, - закусив губу, смахнула слезы Ами. – Моя беда, что я таким родился.
- Каким? – выжидающе прищурился эльф.
- Необычным, - уклончиво начала Амирэль, тщательно подбирая в своей голове нужные слова. – Я являюсь обладателем редкого дара. Я целитель, а все целители, родившиеся в Аххаде, независимо от их происхождения являются собственностью Магрида Великого. Нам говорят, что это для нашей же безопасности, но на деле мы просто пленники Арум-Рисира, лишенные каких-либо прав.
Элладриил, шумно вздохнув, с грустной усмешкой на губах отступил от Амирэль.
- Понимаю, - ладонь эльфа вновь потянулась к Ами, только на этот раз она осторожно накрыла её голову. – Сколько тебе лет?
- Шестнадцать, - просипела Ами.
- Мальчишка еще… - мужчина одарил Амирэль светлой улыбкой, заставив сердце девушки безудержно подпрыгнуть. – В твоем возрасте нужно мечтать, любить и совершать глупости, а тебя, как лошадь в стойло… Никогда не понимал этого закона Аххада. У нас в Айвендрилле целители - свободные и уважаемые граждане. Никто не ущемляет их прав и свобод, - умолкнув, эльф задумчиво нахмурился, а затем спокойно заявил: - Я помогу тебе сбежать. Будешь жить и служить у меня в Silm’alos, а захочешь учиться - отправлю тебя в нагсер.* Как тебя зовут?
- Амир, - Ами заворожено уставилась на протянутую ей мужскую руку.
- Элладриил, - улыбнулся эльф. – А для друзей Ollwë просто Элл.
Просто Элл… Наверное, Ами очень хотелось бы так его называть, но сделать это она ни за что бы не решилась. Мужчина вызывал у неё необъяснимый трепет и неподдающееся контролю волнение.
- Ni la merthae, Meletyalda* (*Я не посмею, Владыка), - почтительно опустила голову Амирэль.
- Le istae elen?*(*Ты знаешь эльфийский?), - Элладриил высоко приподнял бровь, заинтересованно взглянув на Ами.
Девушке от досады захотелось взвыть. И как она могла так неосторожно выдать себя. Эльфийскому в Аххаде обучали только детей из высших сословий, а значит скрыть от светлого Владыки свое высокое положение уже не удастся.
- Твои родители знают, что ты собираешься сделать? – поинтересовался мужчина.
- Мои родители умерли, - Ами опустила глаза, чувствуя, как от немилосердной лжи у неё начинают гореть уши.
- Бедное дитя, - на вздохе произнес повелитель эльфов. – За тебя даже заступиться некому.
Как же стыдно в этот миг было Амирэль. В груди скользкой жабой поселилось гадливое чувство отвращения к самой себе. Врать этому красивому и благородному мужчине было до омерзения неприятно. Еще больше в этот момент девушка ощущала собственное бессилие. Но другого выхода все равно ведь не было… И утешало лишь то, что эта ложь была во спасение, потому что жизнь с орком для Ами приравнивалась к верной погибели. А жить, особенно сейчас, ей очень хотелось.
- Тиль, - владыка коротко кивнул начальнику ольдта. – Дальше ждать не имеет смысла. Ollwë не придет. Мы уезжаем немедленно, - повернувшись к Ами, Элладриил сообщил: - Ты поедешь со мной в карете.
Тяжелая мужская рука неожиданно легла Ами на плечо, по-отечески приобняв девушку, и тело её забилось в будоражащем ознобе, растревоженное тесной близостью с эльфом и таким волнующим прикосновением.
- Не бойся, - неверно истолковав причину её дрожи, улыбнулся эльф. – В моей карете тебя никто не увидит. А по дворцу пройдешь в эльфийском наряде, набросив на голову капюшон.
Прошагав вперед к установленному алтарю, Эстэль бросила короткий взгляд на Варга, но, не обнаружив с его стороны никаких проблесков внимания, немного расстроилась. Все же она вчера его танцам учила, мог бы для приличия хотя бы «Привет» сказать или подмигнуть на крайний случай. Сам ведь целоваться полез и знакомиться, а теперь стоит как истукан, словно её здесь и нет вовсе. Ничего, когда нунт скрепит отпечатки их аур лахусом, она обязательно объяснит мужу, как должны себя вести правильные орки.
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
Глава 25
Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
- Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.
Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
Затравлено оглядевшись по сторонам, Ами отступила к стене, с ужасом понимая, что вокруг нет ни души и звать кого-то на помощь глупо и бессмысленно. Да и что она скажет? Что боится оставаться наедине со своим женихом?
- Nu ave…*(Не убегай…)* - тихо пробасил орк, как-то упорно и неотвратимо загоняя Амирэль в угол.
Эльфийский язык Амирэль знала в совершенстве, а вот по-орочьи не понимала ни слова. Сказанная мужчиной фраза почему-то показалась девушке угрозой, а больше всего её испугало то, как смотрел на неё орк: словно хотел сожрать вместе с платьем, туфельками и всеми украшениями.
Впрочем, Ами даже не догадывалась, как недалека она была от истины. Пожирающего её взглядом Нарварга посещали мысли очень далекие от целомудренных. Три месяца он только и думал о сероглазой красавице, обещанной ему в жены. Она снилась по ночам – с этими льющимися черным водопадом локонами, бледной полупрозрачной кожей и плавно-текучими, как река, изгибами тела. Нарваргу навязчиво хотелось дотронуться до измучившей его женщины, а еще больше попробовать на вкус её губы: пухлые, мягкие и, наверное, сладкие.
Рука, повинуясь зову плоти, потянулась к нежному женскому лицу и кончики пальцев начало покалывать в миг соприкосновения. Кожа орчанок была грубой, обветренной и шершавой, а у Амирэль - словно теплый шелк потрогал.
- Не надо, пожалуйста, - стыдливо опустив голову, пролепетала она.
Если женщина говорит «нет», значит, подразумевает «да» - Нарварг хорошо знал эту женскую уловку. Все они вначале ломались, подогревая мужской азарт и аппетит, а затем охотно сдавались на милость победителя. Эта игра Варгу нравилась. Стремительно подавшись вперед, он с глухим рыком вжал девушку в своё тело, пытаясь дотянуться до её губ.
- Отпустите, умоляю, - Амирэль резко повернула голову, и вместо губ Нарварг поцеловал её шею.
Дýхи предков, как же хорошо она пахла! И правда как цветок: тонкий, изысканный, дурманящий. В голове помутилось, и вся выдержка парня полетела куда-то к Эрэбу в Сардарр. Какое-то неподдающееся контролю желание толкало навстречу ускользающим от него губам. Хотелось смять их голодным поцелуем, подчинить, почувствовать, как становятся мягкими и податливыми под яростным напором…
- Руки от нее убрал, скотина!
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец.
- Ах ты, зараза мелкая! – хохотал Нэсс, пытаясь поймать то проявляющуюся, то растворяющуюся в воздухе маленькую проказницу. Девочка в обороте была точной копией отца-нелюдя, только голова у неё была одна, а не три, как у него самого. – Ну-ка иди сюда, мелочь хвостатая! – изловчившись, Варгард ухватил малышку за хвост, и она, мгновенно вернув себе человеческий облик, сосредоточенно уставилась на отца своими огромными серыми глазами. - Папина змейка, - устроив дочку у себя на руках, с улыбкой прошептал мужчина, поцеловав крошечный нос малютки.
Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Эстэ вила из отца веревки одним только взмахом своих густых ресниц, а он был единственным, кого шкодливая и неуправляемая егоза понимала с полуслова, вознося в ранг божества.
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга усомниться в разумности стоящей перед ним красотки:
- Надо, чтобы ты тихо и быстро свалил отсюда, пока я тебя отпускаю.
- Ты дура или сумасшедшая? – растерянно усмехнулся Варг и для пущей угрозы громко хрустнул костяшками пальцев, полагая этим жестом испугать чокнутую бабу.
- А вот про «дуру» – это ты зря! - клинок блондинки, описав неуловимую глазу дугу, срезал с пояса Нарварга перевязь с мечом, и обладательница самых красивых женских ног внезапно коленом одной из них со всей дури заехала Варгу в пах.
Такой подлости от слабой женщины парень не ожидал. Судорожно вдохнув воздух, он согнулся от боли, и в этот момент на голову сокрушительно обрушилась рукоять заговоренного клинка.
«Дерьмо огра! Какая, к драному троллю, слабая женщина? - почему-то подумал Варг, падая на пол. – Да удару этой ненормальной мог позавидовать даже орк!»
– Не шевелись, если не хочешь без головы остаться, - шеи парня коснулся смертоносный холод метала.
- Убью, тварь, - резко дернувшись, прошипел он. Так эа-торна* еще никто не оскорблял.
Женщина сильнее заломила руку Нарварга, а лезвие её клинка ощутимо усилило нажим, вспоров кожу на затылке мужчины. За шиворот побежала теплая струйка крови, и Варг замер, бессильно прижавшись лицом к каменным плитам. Скайрим резал любую твердую поверхность, как нож масло. Одно неверное движение руки этой полоумной бабы - и смерть Варга будет самой глупой за всю историю существования орков. – Ты мне за это заплатишь, - сплюнул он.
- Обязательно, - не проникшись угрозой, хмыкнула чокнутая блондинка, резко надавив коленом на болевую точку.
Амирэль потрясенно смотрела на творящееся у её ног безумие и поверить не могла, что все это происходит на самом деле. Она даже не надеялась, что сможет избежать неприятных ласк и поцелуев орка, а уж того, что нежданной спасительницей станет женщина – и представить не могла.
Голубоглазая незнакомка излучала такую яркую и мощную ауру, что Амирэль даже смотреть на неё другим зрением было больно, и сердце у женщины было совершенно невероятным – огненным. Такое Ами видела за всю свою жизнь только один раз – у друга папы, маршала Оттона.
Женщина, между тем бесцеремонно усевшись на спину орка, заломила ему руки, а в довершение еще и пнула коленом в бок.
- Тебя как зовут? - в голосе странной спасительницы не прозвучало ни страха, ни раскаяния, как показалось Ами – только глухая ярость и злость.
- Амирэль.
- Амирэль, ты что же позволяешь всяким зеленоухим ублюдкам зажимать тебя по углам и лапать? Пояс свой дай, - незнакомка нетерпеливо протянула руку и Амирэль, словно завороженная, сняла с талии свой витой ремешок, вложив его ей в ладонь.
Каким-то неуловимым движением блондинка сложила из него замысловатую петлю и, набросив её на запястья орка, стянула их так ловко, словно всю жизнь только и занималась тем, что связывала пойманную дичь.
Орк злобно выругался на своем языке, и хоть орочьего Ами и не знала, по интонации мужчины несложно было понять, что он обещает своей обидчице все мыслимые и немыслимые кары Раннагарра. Амирэль стало страшно. И даже не столько за себя, а больше за незнакомку. Что с ней сделают, когда об инциденте доложат Магриду? Но женщину это, похоже, вообще мало волновало, потому что на очередное ругательство Нарварга, она с улыбкой похлопала его по щеке, а потом еще и заявила, что он должен ей сказать спасибо за то, что она не сломала ему пальцы и не выбила зубы.
Ощущение надвигающейся катастрофы прошло ознобом по спине, когда Амирэль услышала звук приближающихся шагов и на лестнице возник Магрид собственной персоной вместе с охранявшим его отрядом стражи.
- Что здесь происходит? – царь недобро прищурился, мгновенно оценивая обстановку, и Ами захотелось слиться со стеной, чтобы стать невидимой. Как объяснить Магриду, почему её жених лежит на полу, связанный её же поясом, а на нём сверху, как на кобыле, сидит какая-то женщина? Назревал грандиозный скандал.
Цепко впившись взглядом в оседлавшую Нарварга блондинку, царь вопрошающе вскинул бровь. Все в Арум-Рисире знали, что Магрид не терпит неподчинения и не любит повторять свои вопросы дважды, но незнакомка либо этого не знала, либо ей было наплевать. Ами почему-то решила, что скорее второе, потому-то аура женщины полыхнула алым, выдавая её крайнее недовольство и злость.
- Я тебя спрашиваю! – раздраженно рявкнул на женщину царь. – Какого Раннагарра здесь творится?
У Ами подкосились колени, язык намертво прилип к нёбу, и вместо того, чтобы сказать хоть слово, она конвульсивно хлопнула губами, окончательно растеряв все свое мужество и красноречие. Зато не растерялась голубоглазая воительница.
- Полы мою, - схватив Нарварга за волосы, она демонстративно повозила его лицом о каменные плиты, а затем, вызывающе нагло вскинув подбородок, бесстрашно посмотрела в наливающиеся кровью глаза царя: – Что, не видно?
Никто не позволял себе говорить с Магридом в таком пренебрежительном тоне. Ами хотелось расплакаться: её отважную защитницу убьют либо бросят в темницу за такое поведение. Женщина продолжала откровенно дерзить и хамить великому эрлу. Амирэль хотела встрять в её перепалку с царем и как-то сгладить ситуацию, но незнакомка внезапно выдала такое, отчего у всех присутствующих раскрылись рты и глаза полезли на лоб.
Глава 26
Эстэль, все так же не отводя взгляда от точки на полу, надавила рукой на стену, и перед Варгом вновь распахнулись двери. Быстро, пока его новая подруга чего-нибудь не отчебучила, парень ринулся в сияющий золотом и огнями зал.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
- Потанцуем?
- Что? – потрясенно выдавил из себя Варг.
- Мало того, что недоорк, так еще и глухой, - буркнула девочка, раздраженно сдув с лица выбившуюся волнистую прядку волос. – Потанцуем? – вдруг заорала она так громко, что у Нарварга заложило уши.
Удивленно приподняв брови, Варг со смесью недоумения и растерянности смотрел на пригласившее его на танец чудо. Долговязая, плоская и угловатая, как все подростки, девочка выглядела немного смешно и нескладно, учитывая, что платье, которое она на себя надела, лишь подчеркивало её худобу. Сложно было угадать за её совершенно не оформившейся фигурой, в какую женщину она превратится со временем. Взгляд притягивали только огромные, на пол-лица серебристые глаза. Было в них что-то невероятно чистое и наивное, отчего обижать девочку и грубить ей Нарваргу сразу же перехотелось.
Глядя в счастливое раскрасневшееся девичье личико, Варгу вдруг впервые за все время пребывания в Аххаде захотелось улыбаться. Смешной и нескладный подросток стал первым человеком при дворе, отнесшимся к нему с радушием и сердечностью. А поскольку у Варга с собой ничего не было, чем бы он мог отблагодарить девочку, он просто поцеловал её в щеку.
- Спасибо тебе, малышка, - ласково надавил пальцем на кончик носа забавной крошки Варг. – В следующий раз, когда буду в Азаандаре, обязательно приглашу тебя на танец.
- Я не малышка, - девочка закусила губу, пристально вглядываясь в глаза Нарварга, – я Эстэль, можно просто Эстэ.
Нарварг не выдержал и широко улыбнулся, протягивая девчонке руку.
- Варг. Для тебя всегда только Варг.
Тоненькие пальчики доверительно легли в ладонь орка, а потом сжали её неожиданно крепко для такой тщедушной крохи.
- А ты сильная, Эстэ, - шутливо подмигнул девчонке Нарварг. – Рад был знакомству, но мне надо вернуться в бальный зал, - парень указал взглядом в сторону потайной двери. – Поможешь?
Эстэль еле слышно вздохнув, кивнула головой и, дойдя до стены, вдруг спросила:
- А ты огров когда-нибудь видел?
Нарварг невольно усмехнулся. Девчонка была невероятно смешной. Интересно, огры ей зачем понадобились?
- Видел, конечно, - не сводя с Эстэ глаз, сообщил Варг. – И не только…
- Давил? – протяжно вздохнула она, зачарованно раскрыв рот.
Варг едва не прыснул со смеху.
- Зачем давить? У меня меч есть.
- И много? – хлопнула своими огромными глазищами Эстэ.
- Что «много»? – насмешливо заломил бровь Нарварг.
- Огров… того… мечом, - красочно провела рукой по горлу девчонка.
- Да я как-то не считал, - теперь уже растерялся орк. Странно было слышать от ребенка что-то подобное, а тем более - от девочки.
- Значит, много… - удовлетворенно сделала вывод она, задумчиво уставившись в пол.
- Так ты меня выпустишь отсюда? – начиная подозревать что-то неладное, настороженно поинтересовался Варг.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
- Она обозвала меня ушастиком и пообещала откусить мне уши! Представляешь? Мне – Владыке Айвендрилла!? – Элладрилл расслабленно откинулся на спинку сиденья, и пространство кареты заполнилось его мягким чарующим смехом.
Ами невольно улыбнулась в ответ. По сравнению с тем, что шейна Оливия обещала Магриду - откушенные уши Владыки несколько меркли на фоне головы царя, торчащей из задницы орка.
- Представляю, - Амирэль вздохнула, украдкой наблюдая за сияющим от счастья лицом эльфа. Оно необыкновенно менялось, стоило мужчине вспомнить о своей Eathari. Он говорил о ней без умолку с тех пор, как кортеж эльфов покинул Азаандар.
Ами видела, что Владыка эльфов влюблен: страстно, безнадежно, безответно. Эта любовь причиняла ему больше страданий, чем радости, но мужчина с каким-то необъяснимым упрямством продолжал себя мучить, точно зная, что его мечтам никогда не суждено сбыться. Чем больше девушка слушала рассказы мужчины о жене маршала Оттона, тем сильнее ей хотелось стереть из памяти Владыки все воспоминания о ней. И будь на месте Амирэль Эстэ, вероятно, она не стала бы даже сомнениями терзаться.
Чувствовать раздирающую сердце эльфа мýку было просто невыносимо. Но Ами всегда была правильной и послушной девочкой, не способной на коварство, ложь или подлог. Ей всегда проще было пропустить через себя чужие страдания и облегчить боль, чем совершить какую-то подлость. Вот и сейчас, пользуясь даром исцеляющей, Ами воскрешала в памяти Владыки Элладрила только самые светлые воспоминания, дарующие его душе радость и тихую меланхолию.
- И зачем я тебе это все рассказываю? – умиротворенно вздохнув, удивился Элладриил. – А знаешь, у тебя редкий дар слушателя, - немного хрипловато рассмеялся он. – Ты обладаешь какой-то странной способностью мгновенно располагать к себе собеседника. Признавайся, как ты меня околдовал?
Ами смущенно опустила голову, неловко заерзав по сиденью.
- Клянусь, я ничего не делал.
- Я пошутил, - хлопнул Ами по плечу эльф. – Просто ты первый человек, который знает Ollwë, и с которым я могу спокойно о ней поговорить. Послушай, я хочу приставить тебя учеником к мастеру Манэльдору – он не только мой главный придворный целитель, но и, пожалуй, самый сильный во всех серединных землях. Ты не против?
Ами неопределенно пожала плечами и Элладриил тут же добавил:
- Манэльдор обычно сам выбирает учеников, но мне отказать не сможет. Поселю тебя в Silm’alos рядом с моими покоями. Так мы сможем чаще видеться и беседовать. У меня такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь. Так легко и непринужденно я мог общаться только с моей сестрой Ори и с Ollwë. Что скажешь? – мужчина протянул Ами раскрытую ладонь, и она завороженно уставилась на широкую ухоженную руку эльфа.
- Что скажу? – непонятливо нахмурилась Ами, не совсем улавливая мысль светлого правителя.
- Не откажешь мне в своей дружбе? – сидя с все так же протянутой рукой, улыбнулся мужчина.
Ами вдруг подумала, что вряд ли бы посмела отказать ему хоть в чем-то, если бы он попросил. Так было со всеми, кого девушка искренне любила: с Эстэ, с отцом, с мамой. А к Элладриилу…к нему Амирэль чувствовала что-то другое, что-то выходящее за рамки её прежних чувств и отношений с мужчинами. Эльф рождал в сердце неизведанный трепет и дрожь. От его взгляда Ами бросало то в жар, то в холод, а мягкий мелодичный голос девушка слушала как музыку.
Сердце Амирэль испуганно подпрыгнуло и тело стало колотить изнутри. Девушке было страшно. Что если Магрид подал сводки на неё на все посты эрмиров? Что если её сейчас узнают и вернут обратно?
- Эй, ты что, боишься? - заметив нездоровую бледность лица Ами, поинтересовался Элл.
Судорожно вдохнув, Амирэль согласно кивнула, сжав руки в кулаки.
- Сейчас, Тиль принесет тебе оружие, - Элл успокаивающе положил ладонь на плечо Ами. – Все будет хорошо. В одежде ольдта и с оружием в руках тебя примут за одного из моих телохранителей. Меня и мое окружение никто из эрмиров не станет останавливать, - опустив на лицо девушки капюшон и почти закрыв его, светлый Владыка легко выпрыгнул из кареты и подмигнул Амирэль: - Пойдем!
Ами казалось, что лук, который её повесили на плечо, болтается на ней, как на корове колокольчик и все эрмиры видят даже сквозь ткань плаща, что она девица, а не воин, охраняющий светлого повелителя эльфов. Стараясь делать шаг шире, а поступь тяжелее, уткнувшись взглядом в землю, она шагала след в след за идущим перед ней Элладриилом, и когда каменная крошка под ногами внезапно сменилась густой изумрудной травой, лишь недоуменно моргнула, так и не сообразив, что пересекла границу.
Свет сотен светильников слепил глаза, от громкой музыки гудела голова, а пестрые наряды разодетой знати Аххада несказанно раздражали мрачно взирающего на всеобщее веселье Нарварга. Находиться здесь после пережитого унизительного поражения было равносильно медленной и изощренной пытке. А самое ужасное, что его собственный отец запал на чокнутую жену маршала, и теперь, буквально выдрав её из рук эльфа, танцевал с ней зажигательный танец, изливая на герцогиню максимум своего обаяния.
Резкий кашляющий звук заставил Нарварга отвести взгляд от танцующих по залу пар. Опустив голову, он обнаружил стоящую прямо перед ним девчонку, которая раскрыв рот разглядывала его с каким-то очень странным выражением на лице. Дети в Аххаде реагировали на орков довольно специфично: либо убегали в страхе, либо начинали жутко орать. Закономерно предположив, что кудрявое недоразумение сейчас тоже начнет рыдать и звать маму, Варг приготовился к истерике, но вместо неё неожиданно для себя услышал совершенно невероятное.
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец.
- Ах ты, зараза мелкая! – хохотал Нэсс, пытаясь поймать то проявляющуюся, то растворяющуюся в воздухе маленькую проказницу. Девочка в обороте была точной копией отца-нелюдя, только голова у неё была одна, а не три, как у него самого. – Ну-ка иди сюда, мелочь хвостатая! – изловчившись, Варгард ухватил малышку за хвост, и она, мгновенно вернув себе человеческий облик, сосредоточенно уставилась на отца своими огромными серыми глазами. - Папина змейка, - устроив дочку у себя на руках, с улыбкой прошептал мужчина, поцеловав крошечный нос малютки.
Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Эстэ вила из отца веревки одним только взмахом своих густых ресниц, а он был единственным, кого шкодливая и неуправляемая егоза понимала с полуслова, вознося в ранг божества.
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга усомниться в разумности стоящей перед ним красотки:
- Надо, чтобы ты тихо и быстро свалил отсюда, пока я тебя отпускаю.
- Ты дура или сумасшедшая? – растерянно усмехнулся Варг и для пущей угрозы громко хрустнул костяшками пальцев, полагая этим жестом испугать чокнутую бабу.
- А вот про «дуру» – это ты зря! - клинок блондинки, описав неуловимую глазу дугу, срезал с пояса Нарварга перевязь с мечом, и обладательница самых красивых женских ног внезапно коленом одной из них со всей дури заехала Варгу в пах.
Такой подлости от слабой женщины парень не ожидал. Судорожно вдохнув воздух, он согнулся от боли, и в этот момент на голову сокрушительно обрушилась рукоять заговоренного клинка.
«Дерьмо огра! Какая, к драному троллю, слабая женщина? - почему-то подумал Варг, падая на пол. – Да удару этой ненормальной мог позавидовать даже орк!»
– Не шевелись, если не хочешь без головы остаться, - шеи парня коснулся смертоносный холод метала.
- Убью, тварь, - резко дернувшись, прошипел он. Так эа-торна* еще никто не оскорблял.
Женщина сильнее заломила руку Нарварга, а лезвие её клинка ощутимо усилило нажим, вспоров кожу на затылке мужчины. За шиворот побежала теплая струйка крови, и Варг замер, бессильно прижавшись лицом к каменным плитам. Скайрим резал любую твердую поверхность, как нож масло. Одно неверное движение руки этой полоумной бабы - и смерть Варга будет самой глупой за всю историю существования орков. – Ты мне за это заплатишь, - сплюнул он.
- Обязательно, - не проникшись угрозой, хмыкнула чокнутая блондинка, резко надавив коленом на болевую точку.
Амирэль потрясенно смотрела на творящееся у её ног безумие и поверить не могла, что все это происходит на самом деле. Она даже не надеялась, что сможет избежать неприятных ласк и поцелуев орка, а уж того, что нежданной спасительницей станет женщина – и представить не могла.
Голубоглазая незнакомка излучала такую яркую и мощную ауру, что Амирэль даже смотреть на неё другим зрением было больно, и сердце у женщины было совершенно невероятным – огненным. Такое Ами видела за всю свою жизнь только один раз – у друга папы, маршала Оттона.
Женщина, между тем бесцеремонно усевшись на спину орка, заломила ему руки, а в довершение еще и пнула коленом в бок.
- Тебя как зовут? - в голосе странной спасительницы не прозвучало ни страха, ни раскаяния, как показалось Ами – только глухая ярость и злость.
- Амирэль.
- Амирэль, ты что же позволяешь всяким зеленоухим ублюдкам зажимать тебя по углам и лапать? Пояс свой дай, - незнакомка нетерпеливо протянула руку и Амирэль, словно завороженная, сняла с талии свой витой ремешок, вложив его ей в ладонь.
Каким-то неуловимым движением блондинка сложила из него замысловатую петлю и, набросив её на запястья орка, стянула их так ловко, словно всю жизнь только и занималась тем, что связывала пойманную дичь.
Глава 27
Два месяца Варг гонял по степям Грэммодра в поисках этой редкой лошади и так радовался, когда наконец сумел её поймать, представляя, как подарит кобылицу невесте. Сейчас Варг не хотел ничего: ни подарка, ни невесты, ни свадьбы. Видеть Амирэль Нарваргу было стыдно. Кем он выглядел в её глазах? У неё, наверное, сложилось впечатление, что любая сопливая девчонка может разложить его по полу, как тряпку, да еще и ноги потом вытереть. Парню ужасно хотелось скрыться подальше от любопытных глаз. Ему казалось, что все в Арум-Рисире уже знают о его позоре и теперь тайком насмехаются. И зачем отец только притащил его на этот бал? Танцевать Варг все равно не умел, а подпирать стену он с таким же успехом мог и в своих апартаментах.
Держать ментальные щиты отец научил Эстэ с раннего детства, и делала это девочка практически на уровне подсознания. Только так столько лет удавалось обманывать Магрида: накладывая поверх защиты объёмную иллюзию. Царь думал, что видит мысли девочки, а на самом деле видел искусную обманку.
За закрытыми дверями послышалось движение, негромкие голоса — и Эстэ опять плаксиво сморщилась, собираясь давить на жалость туповатых орков. Наживку про отца старший Игвальд заглотил практически моментально, оставалось только подождать, как быстро он среагирует.
В комнате возник Урхурт, а следом за ним вошёл довольно колоритный орк. Серо-зелёное лицо мужчины испещряли причудливые белые символы, мешающие сразу определить его возраст. Темечко его лысой и блестящей, как начищенный казан, головы венчал тёмный пучок волос, свернутый в тугой узел, украшенный несколькими десятками разноцветных бусин. Ожерелья из точно таких же стеклянных шаров гирляндами разной длины висели на шее орка, мелодично позвякивая при каждом его шаге.
У Эстэ возникло странное ощущение, что кто-то пытается незаметно проникнуть в её разум, и, переместив взгляд с длинной расшитой рунами одежды орка, она невольно засмотрелась в его глаза: мутные, сизые, с черными вертикальными зрачками.
Мгновенно слепив в своей голове образ испуганной и несчастной девочки, Эстэ беспомощно хлопнула ресницами — и в этот момент зрачки странного сородича Урхурта поменяли форму, сузившись до едва заметной точки.
Высоко заломив бровь, Варг насмешливо фыркнул и, наклонившись к лицу девчонки, ехидно шепнул:
- Не больнее, чем локтем в глаз или каблуком по ноге.
- Я случайно, - покрылась пунцовыми пятнами Эстэль.
- Да-да. «Я случайно» - сказала змея, кусая жертву, - съязвил парень.
- Недоорк, - обиженно огрызнулась девочка, увидав в голове мужа, как он к ней относится.
- Она подходит, - скрипучий голос орка неприятно резанул слух Эстэль. – Я проведу обряд, - обратился к Урхурту он.
Эстэ попыталась осторожно влезть в его голову, но, наткнувшись на призрачную стену, удивленно выпрямилась.
- Я Моруг – шаман Запределья, - мужчина, засунув руки в широкие рукава своего длинного балахона, загадочно улыбнулся, а через секунду Эстэ услышала в своей голове его голос: - Вы ведь знаете, что делаете, эна-тори*? Уверены, что не пожалеете?
- Уверена, - ментально ответила орку девушка, стойко выдержав его пронизывающий взгляд.
- Можно начинать, - величественно кивнул Урхурту шаман. – Приведите Нарварга!
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
О том, что малолетняя супруга действительно однажды вырастет, и тогда Варгу придется смотреть на неё как на женщину, парень даже не задумывался. В данный момент он с грустью вспоминал, как покупал на рынке Рогерфолла одежду для своей будущей жены. Орку казалось, что хрупкая и нежная Амирэль будет мерзнуть по пути в суровый и холодный Грэммодр, поэтому и искал для неё теплые и удобные для путешествия вещи. Расстроен ли он был, что все так обернулось? Несомненно – да! Радовало только то, что подарок все же нашел свою хозяйку, пусть и не ту, для которой его приготовил Нарварг. Как бы он ни относился к своей юной супруге, он точно не желал, чтобы глупая девчонка мерзла в дороге.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
- Я не умею танцевать, - как можно мягче попытался отвязаться от малышки он. – Извини.
Девчонка, пожевав губу, несколько секунд о чем-то сосредоточенно раздумывала, а потом, бесцеремонно схватив Нарварга за руку, резко выдохнула:
- Ладно! Научу! Пойдем.
- Куда? – опешил от такого нахрапа Варг.
- Змея, - не стал на этот раз миндальничать с ней орк.
Эстэ до крови закусила губу, не понимая, почему от слов орка так больно в груди и так хочется заплакать по-настоящему.
- …Разве вы не этого хотели, эна-тори? – надтреснуто заскрипел в мозгу Эстэ голос Моруга.
Повернувшись к шаману, она несколько секунд пристально смотрела в его жуткие глаза, а затем ментально ответила:
- …Я хочу найти отца. Остальное не имеет значения.
- …Так ли? – уголки губ шамана тронула лёгкая усмешка и в голове Эстэ тихо прошелестело: - А как же он? – мужчина перевёл взгляд на Нарварга и снова сосредоточил всё свое внимание на Эстэль.
- …С ним я разберусь позже, - Эстэ упрямо вскинула голову, игнорируя откровенно насмешливую мину шамана.
- Все, что от меня требовалось - я сделал, фэа-торн! – Моруг повернулся к Урхурту, величественно склонив перед ним голову. – Вы можете отдавать приказ своим воинам готовиться к отъезду.
- Есть тут пара укромных мест, - девчонка вцепилась в ладонь Нарварга мертвой хваткой и, растолкав находившихся на её пути гостей, потащила орка к витым колоннам у стены слева.
Контраст между холодной осенью в Аххаде и солнечным летом в Айвендрилле был настолько неожиданным, что девушке захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что она не спит. Терпким древесно-трявяным запахом в лицо ударил свежий ветер и, растрепав короткие волосы Амирэль, помчался куда-то в синюю высь - туда, где по бездонному лазурному небу лениво плыли белые лохматые облака.
Эстэ метнула в повелителя Грэммодра испуганный взгляд, и он поспешил её успокоить:
- Теперь ты можешь поехать с нами, малышка! Никто больше не сможет оспорить ваш с Нарваргом брак.
- Почему? – удивилась девочка, растеряно взирая на заполняющих комнату огромных мрачных орков.
- Никто не должен видеть этого, - указал на её брачные браслеты Урхурт. – Боюсь, если твоя мама увидит их, то немедленно доложит Магриду. Разразится большой скандал и тебя придется здесь оставить. Разве ты не хотела попасть в Грэммодр и увидеть отца? – невинно поинтересовался орк, умело играя на чувствах Эстэ.
Эстэ мысленно отвесила себе затрещину. Лукавый папаша Варга таки переиграл её! Не сообщать же ему, что попрощавшись с мамой, она собиралась её усыпить, а дворцовой страже, встретившейся на пути – бессовестно промыть мозги.
- Хорошо, - обреченно вздохнула Эстэ, вспомнив, что под платье успела надеть брюки, в карманах которых находились дротики, смазанные ядом гарзулы. – Тогда, может, вы найдете для меня теплый плащ и сапоги?
- Плащ - запросто, - нахмурился Урхурт, подав знак одному их своих орков, - а вот сапоги…Извини… - мужчина расстроено развел руками, с сожалением посмотрев на свои огромные ноги.
При всем желании, обувь любого из присутствующих орков Эстэль бы точно не подошла. А в сапоге Урхурта, девочка могла с большим успехом поместиться до самого пояса.
Эстэ почувствовала, что у неё начинают гореть уши и пылать щеки. Неужели этот белобрысый недоорк не понимал, что она просто стесняется переодеваться при нем?
- Изыйди, - процедила сквозь сжатые зубы она, - покинь адский огонь.
- Зачем? – изобразил на лице наигранное удивление Нарварг. – Ты теперь моя жена. Хочу посмотреть, так сказать, товар лицом… в смысле, без одежды. Должен же я знать, что меня ожидает в первую брачную ночь.
Эстэ густо покраснела, не зная куда отвести взгляд. Как-то не так она себе все это представляла. И слова мужчина говорил не те, и смотрел на неё не с обожанием, а с насмешкой, да и обстановка вокруг не соответствовала...
- Одевайся, - заметив, что девчонка собралась реветь, Нарварг устало вздохнув, пошагал к выходу. – Меня дети не интересуют. Найду тебе в Грэммодре кукол разных - с ними и будешь во взрослую жизнь играть.
- Глупый недоорк, - смахнула с ресниц злые слезы Эстэль, когда за орком закрылись двери. – Я ведь вырасту… - обиженно прошептала она.
- А мы сегодня отправимся в Грэммодр?
- Прямо сейчас! – весело подмигнул девочке Урхурт.
- Тогда мне надо сбегать собрать вещи и попрощаться с мамой, - подхватив юбки, Эстэ собралась было стрелой слетать в дворцовые апартаменты их семьи, но была тут же остановлена мощной рукой фэа-торна:
- Прости, Эстэль, но ты никуда не пойдешь, - жестко заявил орк.
- У меня есть для неё теплые вещи, - из-за спин орков вперед вышел уже одетый по-походному Нарварг с мечом наперевес и, всунув в руки Эстэ объемный мешок, хмуро рыкнул обступившим девочку со всех сторон оркам:
- Выйдите все, она переоденется.
Распустив затягивающую мешок веревку, Эстэ, к своему удивлению, обнаружила в нем теплую рубаху, котту, брюки, сапоги и подбитый мехом плащ. Вещи были новыми, очень добротными и, что самое удивительное, подходили девочке по размеру.
- Что? – иронично протянул Варг, глядя на удивленно хлопающую глазами Эстэ, когда в комнате кроме них никого не осталось. – Не знаешь, что это такое, или забыла где у тебя ноги? – вытянув из рук девочки сапоги, он выразительно помахал ими у неё перед носом. – Помочь?
- Сама разберусь, - сварливо буркнула Эстэ, отобрав у него обувь.
- Ну и… - сложил на груди здоровенные ручищи Варг, намеренно смущая малявку и отыгрываясь на ней за все её предыдущие козни.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Глава 28
Темнеющая полоса леса стремительно приобретала очертания ещё голых после зимы деревьев, корявыми руками-ветвями воздающих свои хвалы ясному весеннему небу. Норвил мчался так, словно в него вселился дух ветра, а Эстэ казалось, что скорости его всё равно недостаточно, драгоценное время безнадежно упущено, а шанс обойти предсказание Моруга тает, словно пригретый тёплым солнышком снег.
Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски, Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу. Кто смел перечить царю и всегда поступать по-своему, при этом оставаясь неизменным любимчиком Магрида - был Касс. Нэсс так не умел, и по большому счету завидовал здоровому упрямству друга и умению легко просчитывать хитрую игру Магрида. Видимо, эти двое и правда были родственными душами, а может, пережитые ими трагедии еще больше сблизили их, потому и понимали поступки друг друга как никто другой.
Нэсс хорошо помнил, как Магрид, наплевав на законы, сделал все возможное и невозможное, чтобы вытащить Касса из Чертога Приговоренных, а потом год не позволял никому к нему приближаться и тревожить. Вот и сейчас – на границе с Грэммодром обстановка была крайне тяжелой и за ночь приходилось сдерживать по три-четыре атаки норвилов или зургаров, а Магрид запретил даже заикаться маршалу Аххада о проблемах, потому что у Кассэля, видите ли, неприятности с молодой женой. А у Нэсса никаких неприятностей с женой не было – она просто с ним не разговаривала.
Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
- Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.
Нарварг сглотнул ком, подступивший к горлу, виновато посмотрев на отца. Больше всего в жизни Варг боялся его разочаровать. Урхурт всегда и во всем был для парня примером и его слова о том, что Нарварг эгоистично думает только о себе, больно ранили молодого орка.
Варг прекрасно понимал, что отец, заставляя его жениться на Эстэль Варгард, прежде всего беспокоился о его безопасности в будущем. Ведь родственные связи с командующим эрмирами обещали не только незримую поддержку Аххада, но и многотысячную, хорошо тренированную армию в случае попытки переворота или восстания кланов. Этот брак был действительно важен и необходим, и к личным симпатиям Варга не имел никакого отношения.
Оглянувшись, парень хмуро посмотрел на свою будущую жену. Судя по её кислой мине, она тоже не горела желанием связывать с ним свою жизнь. Если она, конечно, вообще что-то в этом понимала.
Белобрысый, оказывается, не умел целоваться! А Эстэ такие надежды на него возлагала! В её любимых книжках обычно писалось, что от страстного поцелуя орка тело невинной девы охватывала необъяснимая дрожь, и она, забыв обо всем, падала в объятья греха. Испытать на себе магнетическую силу тех самых пресловутых объятий греха Эстэ всегда жуть как хотела, а вот теперь вместо того, чтобы валяться на самом дне бездны порока и сладострастия, она чувствовала себя обманутой и одураченной. Где, спрашивается, вероломная дрожь и слабость в коленках? Где сердце, бьющееся в жаркой агонии? Где рвущиеся из груди томные стоны? Да она чуть не уснула, пока муж её целовал! И вот это то, ради чего все девушки мечтают выйти замуж?
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Нунт нараспев стал зачитывать катры* из Книги Небес, а Эстэль, косо поглядывая на Нарварга, не могла дождаться, когда же слуга Всевидящего закончит свое заунывное вытье.
И зачем, спрашивается, вообще нужен такой длинный ритуал? Будь её воля, она оставила бы в книге только то место, где спрашивают согласия на брак жениха и невесты, а затем сразу бы перешла к поцелуям. По мнению девочки, поцелуи, во всей этой глупой традиции с сотрясанием посоха и монотонным бубненим, были самым главным атрибутом, ради которых и устраивался весь этот балаган под названием «свадьба».
- Да будет жена покорной парой мужу своему, да будет муж нерушимой опорой жене своей, - наконец ударил по полу светящимся посохом нунт. – В знак верности, согласия и любви наденьте друг другу кольца.
Нетерпеливо протянув орку руку, Эстэ завороженно уставилась на украсивший её безымянный палец тонкий золотой ободок. Вроде и просто смотрелся, но на душе вдруг стало как-то радостно и тепло от осознания того, что он обозначал. Надев на широкий палец Нарварга массивное кольцо, девочка облегченно вздохнула и, услышав слова нунта о том, что муж может поцеловать свою жену, смежила веки и предвкушающе выставила вперед губы.
Сначала ничего не происходило, а затем Эстэль почувствовала рядом с собой какое-то легкое движение. Губ коснулось что-то теплое и мягкое. На несколько секунд оно осторожным нажатием согрело кожу и, прежде чем девочка успела понять, что же это было, исчезло, оставив после себя терпко-сладкий привкус.
Эстэ открыла глаза и недоуменно хлопнула ресницами, потрясенно прожигая взглядом стоящего перед ней Нарварга.
Это было жуткое разочарование.
Бурлящее в груди раздражение неожиданно нашло выход, и жертвой обманутых надежд недоцелованной невесты стал сам виновник этого ужасного проступка. Обнаружив, что свежеиспеченный муж, вместо того, чтобы испытывать чувство неудобства по поводу своей неполноценности, вдобавок ко всему еще и отвернулся, полностью её игнорируя, Эстэль возмущенно дернула Варга за рукав:
- Что? – недобро потянул Магрид. – Как смеешь, соплячка, повышать на меня голос?
- Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, - Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: - Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла - и он её получит!
- Воробышек решил расправить перышки? – насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. – И что сие означает?
Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит её насквозь, и эта её попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его.
- Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра! Я ведь тоже дочь генерала Варгарда!
Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить её и мать играть по нужным монарху правилам. Чего он не знал, так это того, что в данном случае его интересы совпадали с интересами Эстэль, и её великодушная жертва тоже была продуманной игрой.
- Нет! – мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. – Она не понимает, что делает!
- А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, - раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.
- Ей всего пятнадцать! Она дитя! Неразумное дитя! – затряслась от негодования Лэйрин.
- Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?
Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.
Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда.
По горлу наждаком проехался накативший приступ паники, отзываясь ноющей болью в сердце. Кровь бешено запульсировала в висках, и девочка, ориентируясь только на внутреннее чутьё, побежала наугад по тёмным ответвлениям подземелья, надеясь на то, что ещё не опоздала.
Глава 29
Темнота не пугала. Она обволакивала, тихим шепотом проникала в разум, увещала, притупляла инстинкты. Доставшаяся Варгу от матери-дроу способность видеть в темноте не хуже кошки сейчас больше огорчала его, чем радовала. Он предпочел бы не видеть ни этой камеры, воняющей чужим страхом и сыростью, ни собственных рук, прикованных к стене цепями, ни железных прутьев решётки, за которыми начиналась свобо.
Парню ужасно хотелось скрыться подальше от любопытных глаз. Ему казалось, что все в Арум-Рисире уже знают о его позоре и теперь тайком насмехаются. И зачем отец только притащил его на этот бал? Танцевать Варг все равно не умел, а подпирать стену он с таким же успехом мог и в своих апартаментах
В комнате возник Урхурт, а следом за ним вошёл довольно колоритный орк. Серо-зелёное лицо мужчины испещряли причудливые белые символы, мешающие сразу определить его возраст. Темечко его лысой и блестящей, как начищенный казан, головы венчал тёмный пучок волос, свернутый в тугой узел, украшенный несколькими десятками разноцветных бусин. Ожерелья из точно таких же стеклянных шаров гирляндами разной длины висели на шее орка, мелодично позвякивая при каждом его шаге.
Два месяца Варг гонял по степям Грэммодра в поисках этой редкой лошади и так радовался, когда наконец сумел её поймать, представляя, как подарит кобылицу невесте. Сейчас Варг не хотел ничего: ни подарка, ни невесты, ни свадьбы. Видеть Амирэль Нарваргу было стыдно. Кем он выглядел в её глазах? У неё, наверное, сложилось впечатление, что любая сопливая девчонка может разложить его по полу, как тряпку, да еще и ноги потом вытереть..
У Эстэ возникло странное ощущение, что кто-то пытается незаметно проникнуть в её разум, и, переместив взгляд с длинной расшитой рунами одежды орка, она невольно засмотрелась в его глаза: мутные, сизые, с черными вертикальными зрачками.
Мгновенно слепив в своей голове образ испуганной и несчастной девочки, Эстэ беспомощно хлопнула ресницами — и в этот момент зрачки странного сородича Урхурта поменяли форму, сузившись до едва заметной точки.
Высоко заломив бровь, Варг насмешливо фыркнул и, наклонившись к лицу девчонки, ехидно шепнул:
- Не больнее, чем локтем в глаз или каблуком по ноге.
- Я случайно, - покрылась пунцовыми пятнами Эстэль.
- Да-да. «Я случайно» - сказала змея, кусая жертву, - съязвил парень.
- Недоорк, - обиженно огрызнулась девочка, увидав в голове мужа, как он к ней относится.
- Змея, - не стал на этот раз миндальничать с ней орк.
Эстэ до крови закусила губу, не понимая, почему от слов орка так больно в груди и так хочется заплакать по-настоящему.
- …Разве вы не этого хотели, эна-тори? – надтреснуто заскрипел в мозгу Эстэ голос Моруга.
Повернувшись к шаману, она несколько секунд пристально смотрела в его жуткие глаза, а затем ментально ответила:
- …Я хочу найти отца. Остальное не имеет значения.
- …Так ли? – уголки губ шамана тронула лёгкая усмешка и в голове Эстэ тихо прошелестело: - А как же он? – мужчина перевёл взгляд на Нарварга и снова сосредоточил всё свое внимание на Эстэль.
- …С ним я разберусь позже, - Эстэ упрямо вскинула голову, игнорируя откровенно насмешливую мину шамана.
- Все, что от меня требовалось - я сделал, фэа-торн! – Моруг повернулся к Урхурту, величественно склонив перед ним голову. – Вы можете отдавать приказ своим воинам готовиться к отъезду.
- Она подходит, - скрипучий голос орка неприятно резанул слух Эстэль. – Я проведу обряд, - обратился к Урхурту он.
Эстэ попыталась осторожно влезть в его голову, но, наткнувшись на призрачную стену, удивленно выпрямилась.
- Я Моруг – шаман Запределья, - мужчина, засунув руки в широкие рукава своего длинного балахона, загадочно улыбнулся, а через секунду Эстэ услышала в своей голове его голос: - Вы ведь знаете, что делаете, эна-тори*? Уверены, что не пожалеете?
- Уверена, - ментально ответила орку девушка, стойко выдержав его пронизывающий взгляд.
- Можно начинать, - величественно кивнул Урхурту шаман. – Приведите Нарварга!
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
- Я не умею танцевать, - как можно мягче попытался отвязаться от малышки он. – Извини.
Девчонка, пожевав губу, несколько секунд о чем-то сосредоточенно раздумывала, а потом, бесцеремонно схватив Нарварга за руку, резко выдохнула:
- Ладно! Научу! Пойдем.
- Куда? – опешил от такого нахрапа Варг.
- Есть тут пара укромных мест, - девчонка вцепилась в ладонь Нарварга мертвой хваткой и, растолкав находившихся на её пути гостей, потащила орка к витым колоннам у стены слева.
Эстэ метнула в повелителя Грэммодра испуганный взгляд, и он поспешил её успокоить:
- Теперь ты можешь поехать с нами, малышка! Никто больше не сможет оспорить ваш с Нарваргом брак.
- Почему? – удивилась девочка, растеряно взирая на заполняющих комнату огромных мрачных орков.
- Никто не должен видеть этого, - указал на её брачные браслеты Урхурт. – Боюсь, если твоя мама увидит их, то немедленно доложит Магриду. Разразится большой скандал и тебя придется здесь оставить. Разве ты не хотела попасть в Грэммодр и увидеть отца? – невинно поинтересовался орк, умело играя на чувствах Эстэ.
Эстэ мысленно отвесила себе затрещину. Лукавый папаша Варга таки переиграл её! Не сообщать же ему, что попрощавшись с мамой, она собиралась её усыпить, а дворцовой страже, встретившейся на пути – бессовестно промыть мозги.
- Хорошо, - обреченно вздохнула Эстэ, вспомнив, что под платье успела надеть брюки, в карманах которых находились дротики, смазанные ядом гарзулы. – Тогда, может, вы найдете для меня теплый плащ и сапоги?
- Плащ - запросто, - нахмурился Урхурт, подав знак одному их своих орков, - а вот сапоги…Извини… - мужчина расстроено развел руками, с сожалением посмотрев на свои огромные ноги.
При всем желании, обувь любого из присутствующих орков Эстэль бы точно не подошла. А в сапоге Урхурта, девочка могла с большим успехом поместиться до самого пояса.
Эстэ почувствовала, что у неё начинают гореть уши и пылать щеки. Неужели этот белобрысый недоорк не понимал, что она просто стесняется переодеваться при нем?
- Изыйди, - процедила сквозь сжатые зубы она, - покинь адский огонь.
- Зачем? – изобразил на лице наигранное удивление Нарварг. – Ты теперь моя жена. Хочу посмотреть, так сказать, товар лицом… в смысле, без одежды. Должен же я знать, что меня ожидает в первую брачную ночь.
Эстэ густо покраснела, не зная куда отвести взгляд. Как-то не так она себе все это представляла. И слова мужчина говорил не те, и смотрел на неё не с обожанием, а с насмешкой, да и обстановка вокруг не соответствовала...
- Одевайся, - заметив, что девчонка собралась реветь, Нарварг устало вздохнув, пошагал к выходу. – Меня дети не интересуют. Найду тебе в Грэммодре кукол разных - с ними и будешь во взрослую жизнь играть.
- Глупый недоорк, - смахнула с ресниц злые слезы Эстэль, когда за орком закрылись двери. – Я ведь вырасту… - обиженно прошептала она.
- А мы сегодня отправимся в Грэммодр?
- Прямо сейчас! – весело подмигнул девочке Урхурт.
- Тогда мне надо сбегать собрать вещи и попрощаться с мамой, - подхватив юбки, Эстэ собралась было стрелой слетать в дворцовые апартаменты их семьи, но была тут же остановлена мощной рукой фэа-торна:
- Прости, Эстэль, но ты никуда не пойдешь, - жестко заявил орк.
- У меня есть для неё теплые вещи, - из-за спин орков вперед вышел уже одетый по-походному Нарварг с мечом наперевес и, всунув в руки Эстэ объемный мешок, хмуро рыкнул обступившим девочку со всех сторон оркам:
- Выйдите все, она переоденется.
Распустив затягивающую мешок веревку, Эстэ, к своему удивлению, обнаружила в нем теплую рубаху, котту, брюки, сапоги и подбитый мехом плащ. Вещи были новыми, очень добротными и, что самое удивительное, подходили девочке по размеру.
- Что? – иронично протянул Варг, глядя на удивленно хлопающую глазами Эстэ, когда в комнате кроме них никого не осталось. – Не знаешь, что это такое, или забыла где у тебя ноги? – вытянув из рук девочки сапоги, он выразительно помахал ими у неё перед носом. – Помочь?
- Сама разберусь, - сварливо буркнула Эстэ, отобрав у него обувь.
- Ну и… - сложил на груди здоровенные ручищи Варг, намеренно смущая малявку и отыгрываясь на ней за все её предыдущие козни.
О том, что малолетняя супруга действительно однажды вырастет, и тогда Варгу придется смотреть на неё как на женщину, парень даже не задумывался. В данный момент он с грустью вспоминал, как покупал на рынке Рогерфолла одежду для своей будущей жены. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям.
Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Асгар бесновался и кричал, выплескивая на верных ему орков душившую его злобу, но что бы он ни говорил и ни делал, он уже ничего не мог изменить. Моруг всё продумал до мелочей, и теперь Асгар не мог видеть не только будущее Нарварга, но и свое обственное.
«...Я знаю, как умрешь ты!» - стояли в ушах орка последние слова шамана. Эту тайну оруг унёс с собой, и Асгар не хотел верить, что старик её действительно видел...
Глава 30
Рассвет был томительным и тревожным. Серое солнце лениво светило из-за гонимой ветром армады туч, делая утро каким-то небрежно-мрачным. Эстэ всю ночь металась по комнате, и преданно глядящий на неё Хвостик участливо попискивая, ползал следом, не зная, чем ещё может помочь своей хозяйке.
За дверями было тихо. Сейчас тихо. А когда обнаружилось исчезновение Нарварга, замок гудел, как закрытые в кувшине осы. Эстэль слышала, что орки пытались прорваться к её покоям, и слышала их крики... Видимо, эрмиры для устрашения кого-то ранили, отбив охоту лезть дальше.
Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.
Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.
- Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.
По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.
Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией. Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.
- Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:
- Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?
- Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.
- Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.
Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее.
Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.
Стражник отстранено кивнул и стал покорно стягивать с себя одежду, передавая её смущенно отвернувшейся дочери генерала.
- Ложись спать, - приказала мужчине Амирэль, когда он остался в одном исподнем. - И забудь все, что видел, - затирая его воспоминания, добавила девушка.
Укрыв уснувшего парня одеялом, Ами согнула и разогнула задеревеневшие и ставшие почти ледяными пальцы. Сердце бешено колотилось в груди, разгоняя по венам какое-то странное ощущение азарта, замешанного на страхе. Никогда еще девушка не позволяла себе чего-то подобного, выходящего за рамки её воспитания и внутреннего ощущения мира. Так могла запросто поступить Эстэ, но не она. А самое странное, что было в этой авантюре что-то такое, что приводило девушку в какой-то извращенный кураж, как вора, сумевшего остаться непойманным. Сейчас ей даже подсказки были не нужны, словно кто-то свыше руководил всеми её действиями.
Своё платье Ами предусмотрительно сожгла в камине, а украшения выбросила в окно. Облачившись в одежду стражника, девушка к своей досаде поняла, что она вовсе не скрывает её женской фигуры: выступающая вперед грудь выдает её с головой.
Раздраженно метнувшись взглядом по сторонам, Ами увидела тонкую батистовую рубаху, переброшенную через спинку стула, и, разорвав её на ленты, стала утягивать ими свои выпирающие формы. Усилия были потрачены не зря: спустя пару минут фигура Амирэль приобрела нужную ей плоскость и в мужской одежде смотрелась совершенно неприметно. Дело оставалось за малым – сделать что-нибудь со своими волосами.
Тяжелая черная коса, которой Ами всегда так гордилась, сейчас была досадной обузой и последней преградой на пути к заветной цели. Взяв в руки нож, отобранный у стража, девушка испустила долгий протяжный вздох, а потом, собрав свои волосы в хвост на затылке, безжалостно резанула их под корень.
- Так нужно, - убеждая себя, смахнула непрошенную слезу Амирэль, бросая копну своих волос в огонь. - Когда-нибудь отрастут снова.
Срезав еще несколько прядей на висках, лбу и макушке, девушка посмотрела на себя в маленькое зеркальце, которое нашла на столе, и впервые в жизни не узнала свое отражение. В обрамлении коротких темных волос собственное испуганное лицо показалось ей каким-то болезненно-бледным и худым. Сейчас она действительно была похожа на юношу, правда, излишне миловидного, но все же похожа. Дворцовую охрану её внешний вид обмануть может, а вот эльфов…
В некотором раздумье Ами постояла над спящим охранником, а потом, отбросив все сомнения и стыд, вытянула над ним руки, копируя мужскую ауру. Аккуратно и хладнокровно девушка наложила на себя её проекцию, благодаря Всевидящего за то, что отец обучал её магии, несмотря на протесты мамы.
Оглядевшись по сторонам и не обнаружив в комнате никаких следов своего пребывания, с гулко бьющимся в груди сердцем Амирэль вышла в коридор. Стараясь выглядеть спокойной и непринужденной, она двинулась в гостевое крыло Арум-Рисира, где по разговорам, которые она слышала от царедворцев, разместили прибывших из Айвендрилла эльфов.
На лестнице, ведущей в левое крыло дворца, путь ей неожиданно преградил один из стражей и, выставив вперед меч, сурово гаркнул:
- Ты кто такой? Что тебе здесь нужно?
- Что она просила передать? – повторив тот же вопрос, Ами ощутимо встряхнули, выдернув из тумана грез.
- Кто? – не сразу сообразила она.
- Ollwë, - эльф произнес это имя с такой надеждой и теплотой, что у Ами заныло в груди от необходимости сказать правду.
По спине Амирэль липко заструился пот, а внутри все стало дрожать от нервного перенапряжения.
- Ты кто такой, я тебя спрашиваю? – в горло Ами уперлось острие меча, и страх заставил её, резко вскинув голову, произнести:
- Меня здесь нет. Ты меня не видел.
Мужчина безвольно обмяк, мигом опустив оружие. Рассеяно моргнув, он посмотрел сквозь Ами, словно её здесь и не было, а потом, вернувшись на свое место, принял привычную позу караульного, не обращая на прошмыгнувшую мимо него девушку никакого внимания.
Амирэль поднималась по лестнице, ментально отключая одного охранника за другим, с каждым разом получая от того, что делала, непередаваемое удовольствие. Как просто, оказывается, было быть плохой девочкой, играющей не по правилам и нарушающей законы дворца и его порядок. Сейчас Ами понимала сестру и точно знала, что она чувствовала, когда обводила вокруг пальца мужчин, считавших её глупой и бесполезной девицей.
Без дальнейших осложнений добравшись до гостевого этажа, Амирэль не успела даже за угол завернуть, как на неё наставили с десяток взведенных луков.
- Стоять! Ни с места! – вперед вышел высокий худощавый эльф с выдающимся вперед породистым носом. – Ты что здесь потерял? – недовольно заломил бровь мужчина, окинув Ами с ног до головы подозрительно-изучающим взглядом.
- Мне нужен Итилгил, начальник ольдта, - выдавила из себя Ами, внутренне радуясь тому, что голос у неё от страха сел и прозвучал по-мужски низко.
Эльф иронично искривил губы, скрестив на груди руки.
- Ну, я Итилгил. Дальше что? – усмехнулся он.
Ами суматошно полезла за ворот своей одежды и, сняв с шеи цепочку, протянула её мужчине.
При виде кулона с лица эльфа мгновенно съехало выражение надменного превосходства. Жестом приказав охране расступиться, он почтительно обратился к Амирэль:
- Как вас зовут, юноша?
- А… Амир, - выпалила девушка, не придумав ничего лучше.
- Следуйте за мной, Амир, - мужчина стремительно развернулся и быстрым шагом последовал к высоким дверям в конце коридора.
Оставив Ами в уютной гостиной, отделанной в жемчужно-белых тонах, Итилгил исчез, а через минуту вернулся вместе со светлым Владыкой, ворвавшимся в комнату словно легкий морской бриз.
В неофициальной обстановке мужчина показался Амирэль еще более красивым. Одетый в светлые брюки и свободную серебристую тунику, он выглядел каким-то по-домашнему простым и близким. Длинные волосы эльфа сейчас были убраны в тугую косу, перехваченную незатейливым кожаным ремешком. На вид Элладриил ничем не отличался от стоящего рядом с ним начальника ольдта, и только ажурный серебристый обод, украшающий высокий лоб Владыки, выдавал его высокий статус.
- Что она просила передать? – мужчина стремительно пересек комнату и, нетерпеливо схватив Ами за плечи, уставился на неё в упор.
Люди не врали, когда говорили, что в глазах перворожденных можно увидеть звездное небо. Амирэль завороженно смотрела в синие, как сапфиры, глаза светлого Владыки и ей казалось, что перед ней простирается манящий тайной звездный путь.
- Шейна Оливия просила Вас помочь мне.
- Помочь? – Элладриил растерянно сник. – И больше ничего? – вновь вскинулся он.
Ами отрицательно качнула головой, и взгляд Владыки тотчас потух, а на прекрасное лицо набежала тень уныния.
Эмоции мужчины были такими острыми и яркими, что Амирэль ощущала их почти тактильно
- Хорошо, - тоскливо обронил он. – Итилгил, помоги юноше. Дай ему все, что он попросит, - Элладриил обратился к начальнику ольдта, собираясь покинуть комнату.
- Мне нужна ваша помощь, - не желая лишаться общества Владыки, внезапно осмелела Ами.
- Не хочу... Нет... Не верю... - как заклинание повторяла она. –
Глупый... глупый недоорк... Глупый...
Когда девочка, устав от истерики, уже была не в состоянии даже
плакать, а только беззвучно шевелила губами, глядя остекленевшим
взглядом куда-то впереди себя, Нэсс, взяв её на руки, укутал в свой
плащ и понёс обратно в сопровождении ползущего следом зургара, всё это
время находившегося рядом со своей хозяйкой.
Окинув тяжёлым взглядом молчаливо ожидающих его возле сгоревшей
хижины шамана эрмиров, генерал крепко прижал к себе дочь, холодно и
спокойно произнеся:
- У меня нет времени промывать всем вам мозги. Забудьте о том, что видели,
потому что тому, кто проболтается – вырву язык. Убираемся отсюда.
Немедленно!
Взобравшись на лошадь, Нэсс нежно поцеловал жмущуюся к нему девочку в
макушку:
– Всё пройдёт, детка, всё пройдет, моя маленькая. Папа рядом, папа тебя
никогда не оставит... Мы вернёмся домой, и всё будет хорошо...
- Я хочу к маме, - бессильно всхлипнула Эстэ, обнимая отца.
- Конечно, солнышко. Сейчас... Сейчас мы поедем к маме, - дёрнув поводья,
Нэсс подстегнул лошадь, разворачивая её в сторону границы, снедаемый
единственным желанием поскорее увезти свою дочку подальше от Грэммодра и
орков. – Всё забудется, солнышко. Время лечит, родная, - тихо повторял он всю
дорогу, как только девочка снова начинала горько плакать.
Нэсс врал.
Врал, пытаясь успокоить свою крошку, хотя точно знал, что время не лечит,
оно лишь притупляет боль; и стоит памяти вытащить на свет горькие
воспоминания, как боль возвращается, нещадно полосуя едва успевшее зажить
сердце.
Единственное, во что верил мужчина, так это в то, что его дочка очень молода
и в её жизни всё ещё впереди. Новые встречи и новая любовь вытеснят из её
памяти страшные воспоминания, излечат душу и затянут сердечные раны, а он,
как отец, сделает всё возможное и невозможное, чтобы его маленькая девочка
была счастлива.
Глава 31
И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
Дýхи предков, как же хорошо она пахла! И правда как цветок: тонкий, изысканный, дурманящий. В голове помутилось, и вся выдержка парня полетела куда-то к Эрэбу в Сардарр. Все они вначале ломались, подогревая мужской азарт и аппетит, а затем охотно сдавались на милость победителя. Эта игра Варгу нравилась. Стремительно подавшись вперед, он с глухим рыком вжал девушку в своё тело, пытаясь дотянуться до её губ. Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. - Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх. Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
Затравлено оглядевшись по сторонам, Ами отступила к стене, с ужасом понимая, что вокруг нет ни души и звать кого-то на помощь глупо и бессмысленно. Да и что она скажет? Что боится оставаться наедине со своим женихом?
Эльфийский язык Амирэль знала в совершенстве, а вот по-орочьи не понимала ни слова. Сказанная мужчиной фраза почему-то показалась девушке угрозой, а больше всего её испугало то, как смотрел на неё орк: словно хотел сожрать вместе с платьем, туфельками и всеми украшениями.
Впрочем, Ами даже не догадывалась, как недалека она была от истины. Пожирающего её взглядом Нарварга посещали мысли очень далекие от целомудренных. Три месяца он только и думал о сероглазой красавице, обещанной ему в жены. Она снилась по ночам – с этими льющимися черным водопадом локонами, бледной полупрозрачной кожей и плавно-текучими, как река, изгибами тела. Нарваргу навязчиво хотелось дотронуться до измучившей его женщины, а еще больше попробовать на вкус её губы: пухлые, мягкие и, наверное, сладкие.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
Рука, повинуясь зову плоти, потянулась к нежному женскому лицу и кончики пальцев начало покалывать в миг соприкосновения. Кожа орчанок была грубой, обветренной и шершавой, а у Амирэль - словно теплый шелк потрогал.
- Не надо, пожалуйста, - стыдливо опустив голову, пролепетала она.
- Отпустите, умоляю, - Амирэль резко повернула голову, и вместо губ Нарварг поцеловал её шею.
Какое-то неподдающееся контролю желание толкало навстречу ускользающим от него губам. Нарварг хорошо знал эту женскую уловку. Хотелось смять их голодным поцелуем, подчинить, почувствовать, как становятся мягкими и податливыми под яростным напором…
- Руки от нее убрал, скотина!
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец. Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз.
У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу.
Глава 32
Все орчанки были сбитыми, крепкими, рослыми, и во взгляде у них всегда читался вызов, а Амирэль Варгард казалась Нарваргу неразгаданной тайной. Словно смотрел не на женщину, а на морозный узор на стекле, каждый раз открывая в нем для себя что-то новое и непонятное. У неё была такая тонкая талия, что Варг, наверное, запросто смог бы её обхватить большими и указательными пальцами своих рук, а дымчато-серые глаза почему-то напомнили мужчине туманное утро в степи – чистое, прохладное, свежим глотком переполняющее разгоряченные после быстрой езды легкие.
Помедлив еще минуту, он отступил в сторону, громко представив стоявшую за его спиной девушку:
Девушка медленно подняла опущенную голову, и вся злость и напряжение Нарварга как-то разом схлынули вместе с вырвавшимся из его груди облегченным вздохом.
Звуки слились в неразборчивое дребезжание и Нарварг плохо слышал, как отец сообщает невесте его имя, он потрясенно смотрел на девушку, до конца не веря, что вот эту красавицу действительно отдают ему в жены.
Женщин у Варга было много, недостатка в их внимании он никогда не испытывал, но глядя на дочку генерала Нэсса, он вдруг почувствовал себя робким и несмелым юнцом, не знающим с какого бока к ней подойти.
- …У тебя её глаза… у тебя её цвет волос... ты такой же упрямый, как твоя мать… - отец говорил это сыну сотни раз с такой нескрываемой теплотой, что Нарварг искренне завидовал ему. Варг плохо помнил, какой была мама – он был слишком мал, когда она погибла. Всё, что сохранилось в памяти ребенка - это её длинные снежно-белые волосы, слегка раскосые глаза цвета дикого меда и удивительно красивая улыбка. И если судить по тому, что у самого Нарварга волосы были белыми, а глаза янтарно-желтыми, то выходило, что он действительно похож на свою мать-дроу. От отца достался только зеленый цвет кожи да мощная, как у всех орков, фигура. Собственная внешность ужасно расстраивала Нарварга: с самого детства орки дразнили его «эльфийкой» из-за излишне острых ушей и цвета волос. Приходилось доказывать кулаками, что он не девчонка и что сын фэа-торна Урхурта в состоянии за себя постоять.
Рука Амирэль машинально потянулась к груди, нащупав под тонкой тканью платья подаренную шейной Оливией подвеску.
- Нет… - прошептала Ами. – Это безумие…
Идея была настолько дерзкой и несвойственной девушке, что на какую-то секунду она даже ужаснулась собственному коварству. Но лишь на секунду… Перед глазами сначала отчетливо проявилось прекрасное лицо эльфа, а после - навязанного Магридом орка, и выбор Амирэль оказался не в пользу последнего.
- Веди меня к себе, - ментально приказала парню Ами.
Стражник, остекленевшим взглядом уставившись куда-то вдаль, повел девушку за собой, свернув в узкий коридор, ведущий в ту часть дворца, в которой обитала прислуга.
Открыв невзрачную деревянную дверь, он вошел в свою комнатушку и замер под стенкой, все так же отрешенно глядя перед собой.
Ами и подумать не могла, что слуги живут так скромно. В их с Эстэ дворцовых апартаментах даже чулан был больше, чем эта комната.
- Прости меня, - повинно посмотрев на парня, тяжко вздохнула Амирэль. – Но у меня нет другого выхода. Обещаю, тебя никто не заподозрит. Я все сотру из твоей памяти. Раздевайся.
Нарварг вдруг подумал, что в Роггерфоле на фоне огромных и суровых орков его невеста будет смотреться как эдельвейс среди камней.
Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.
Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.
- Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.
По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.
Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.
- Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:
- Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?
- Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.
- Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.
Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее.
Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.
Земля ушла из-под ног и девушке показалось, что она проваливается в проклятый Раннагарр, когда, отойдя в сторону, отец открыл её взору того, с кем она должна была связать свою судьбу навек. На секунду Ами даже подумала, что это какая-то плохая шутка, глупый розыгрыш в духе её младшей сестрицы, но после слов фэа-торна Грэммодра, представившего ей своего сына, как жениха, ужасающая правда обрушилась на голову Амирэль словно кувалда. Воздух в груди превратился в липкий ком горячей смолы, и девушка не могла сделать вздох, пока смотрела на огромное зеленое чудовище с желтыми звериными глазами, на растерзание которому её собирались отдать.
Как ей удалось выстоять и не расплакаться при всех, для Ами до сих пор оставалось загадкой, вот только сейчас каждый шаг давался с невероятным трудом и отчаянно хотелось, наплевав на чувство собственного достоинства, упасть на глазах у всего двора отцу в ноги и умолять его о пощаде. Что, собственно, Амирэль и сделала, как только двери апартаментов семьи Варгард закрылись у неё за спиной.
- Папочка, миленький, родной, я прошу тебя… я тебя умоляю… не отдавай меня ему! - Ами рыдала, уткнувшись лицом в колени отца, обнимая его за ноги так крепко, что мужчина не мог и с места сдвинуться. – Пожалуйста, если ты меня хоть чуточку любишь – ты не позволишь так со мной поступить…
- Амирэль… - генерал со стоном выдохнул имя дочери и, подняв с пола, прижал к своей груди. – Прости меня, малышка...
- Нэсс, сделай что-нибудь! – истерично всхлипнула все это время не проронившая и слова Лэйрин. – Ты что, вот так запросто отдашь этому дикарю нашу девочку?
- Лэй, я не могу отменить клятву, данную Магриду, - глухо прорычал Нэсс. Сжав дочку в тисках своих рук, он бессильно проронил в её макушку: - Это было давно… Я был молод и наивен… И я не думал, что платить за собственную глупость придется такую высокую цену... Прости меня, солнышко, - Варгард захватил в ладони мокрое, искаженное болью и обидой лицо дочери, ласково стирая слезы с её щек. – Я не могу влиять на решение царя, и пойти против него не могу.
- Папа, - Амирэль, глотая рыдания, умоляюще посмотрела на отца. – Чем я провинилась? Что сделала плохого? За что? Почему именно за него? Я не хочу замуж за орка!
- Что?!
На пороге гостиной возникла взбудораженная Эстэль, и не будь Ами так подавлена, то непременно улыбнулась бы над тем, как смешно, словно карандаш в стакане, выглядела сестра в жутковатом зеленом платье с высоким корсетом и торчащими во все стороны завитыми кудрями.
- За какого это еще орка? – подбоченившись, Эстэ перевела тревожный взгляд с зареванной сестры на совершенно расстроенного отца. Дурное предчувствие скользким червем проползло по затылку, и девочка осторожно спросила: - За белобрысого?
- Да! – выкрикнула убитая горем Амирэль и, уронив голову на грудь отца, зашлась в отчаянных рыданиях.
- Это нечестно! – задохнулась от возмущения Эстэ. – Это мой орк! Я его первая нашла!
На секунду Ами даже плакать перестала. Вся семья удивленно уставилась на покрывшуюся пунцовыми пятнами Эстэль, судорожно хватающую ртом воздух.
- Эстэ, детка, иди к себе. Мы с тобой потом поговорим, - попытался выпроводить из комнаты дочку Нэсс.
- Это мой орк!!! – закричала Эстэль и, яростно топнув ногой, вдруг завыла во весь голос: - Не отдам! Мой орк! Мой!
К вою младшенькой присоединилась старшенькая, а затем, в унисон им, стала голосить Лэйрин. Схватившись за голову, Нэсс смотрел на трех своих рыдающих женщин, испытывая отчаянное желание в данный момент повыть вместе ними.
- Я… мне надо уйти… меня ждут, - наконец не выдержал он и, вылетев в коридор, помчался к Магриду - просить его отсрочить свадьбу хотя бы на год.
В дверях тронного зала он столкнулся со злым, как горный тролль, Кассэлем, видимо, уже успевшим опять поругаться с Магридом.
- Я не останусь на трапезу! - раздраженно рявкнул маршал, рванув ворот дублета с такой силой, что по полу, как блохи, заскакали оторванные пуговицы.
- И правильно, - довольно бросил в его спину Магрид. – Дома жена накормит.
- Он что, женился? – потрясенно обернулся вслед Кассу Варгард.
- Женился, - загадочно хмыкнул Магрид. - И почему-то очень не хочет показывать мне свою жену. Но я выясню... Обязательно выясню, что ты от меня скрываешь, мой мальчик… - многообещающе проронил он.
- Я как раз хотел поговорить с тобой о том же, - уцепившись за сказанное Магридом как за предлог, начал Нэсс.
- Конгуда остановил Урхурт, - напомнил Нэссу царь. – Клан Игвальд объединил племена орков и навел порядок в Грэммодре. Амирэль выйдет замуж за наследника Урхурта – будущего правителя Запределья. Твоя дочь станет королевой орков! Что я не так сделал?
- Она моя дочь, - сдавленно проронил Нэсс.
- Я бы с бóльшим удовольствием отдал за Нарварга твою вторую дочь, пока она мне дворец до основания не разнесла. Но, боюсь, если я это сделаю, орки пойдут на меня войной, чтобы я забрал её обратно.
- Эстэ пятнадцать! Она еще девчонка сопливая совсем! – глаза Нэсса налились серебром и сущность нелюдя полезла наружу.
- Избалованная и неуправляемая девчонка, - ничуть не испугался гнева своего генерала Магрид. – Ты слишком много ей позволяешь. Вот поэтому я и отдаю в жены Нарваргу Амирэль. Они поладят, - успокаивающе похлопал по плечу Нэсса монарх. – По-моему, Нарварг неплохой парень, да и ты сможешь видеть дочь так часто, как захочешь. Вы же с Урхуртом сто лет друг друга знаете!
- Магрид… - бессильно протянул Варгард.
- Я бы отдал за сына Урхурта свою дочь, если бы она у меня была, - не дал договорить ему царь. – Но у меня никого не осталось… кроме вас, - тихо добавил он. – Я всего лишь делаю то, что должен. Пойдем, Нэсс. Нас, наверное, уже заждались.
- О женитьбе Касса? – заинтересованно вскинулся царь.
- Нет, Магрид, - Нэсс набрал побольше воздуха в легкие и решительно выпалил: - Я хочу, чтобы ты отменил помолвку моей дочери с сыном Урхурта!
Глаза венценосца изумленно расширились, а затем он подозрительно спокойно поинтересовался:
- Ты спятил, Нэсс? Я, по-твоему, кто – шут или царь?
- Послушай, Магрид… - Нэсс запнулся, подбирая слова. – Ты можешь делать со мной все что тебе заблагорассудится, и я, выполняя данную тебе клятву, покорно исполню любую твою волю, но мои девочки…
- В кои-то веки от твоих девочек есть хоть какая-то польза! – бесцеремонно перебил его царь. – Ты хоть понимаешь, как важен для нас этот союз? Или здесь кроме меня о благополучии Аххада вообще никто не думает? – глаза Магрида налились алым и теперь, не скрывая гнева, монарх просто орал на Нэсса: - Какого Раннагарра вы тогда просили меня возглавить империю, если мне только и приходится, что утирать вам сопли да задницы? Сначала один мне нервы трепет, теперь другой ноет, как баба! Тебя что не устраивает?
- Отсрочь свадьбу хотя бы на год, - выдавил из себя Варгард.
- Зачем? – гаркнул Магрид. – Чтобы отпрыск Урхурта за это время, по примеру своего папаши, нашел себе какую-нибудь эльфийку или дроу, надел ей мешок на голову и уволок в свою нору? Или тебе больше по душе, чтобы я твою дочь за короля Сэйгура выдал?
Нэсс побледнел и, рвано глотнув воздух, просипел:
- Ты не посмеешь!
Об извращенных пристрастиях правителя Сопределья ходили жуткие слухи: изуродованные тела любовниц Сэйгура частенько находили в реке или в лесу на окраине столицы.
- Конечно, не посмею, - Магрид высокомерно вскинул бровь, - я твоей дочери нормального мужа нашел! Ну, подумаешь - немного зеленоват… Если он хоть вполовину в Урхурта пошел, то ты мне еще спасибо скажешь. У того единственный недостаток – баб красивых любит. А кто их не любит?
- Магрид, он орк! – возразил Нэсс.
- А ты - нелюдь, - развел руками царь. – Трехголовая гидра в обороте! Но это не помешало Лэйрин выйти за тебя замуж и родить двух дочерей.
- Это другое…
- Да нет, Нэсс, - устало выдохнул монарх. – Это не другое – это главное! Мы - хранители Эсклафидры, гаранты того, что твари Раннагарра не вырвутся из-за барьера и не уничтожат этот мир. Мне не нужна война с Запредельем. Урхурт умный и мудрый правитель, и только благодаря ему в Грэммодре вот уже столько лет мир, а у Аххада под боком нет еще одной проблемы. Ты забыл Конгуда Кровавого? Забыл, как его кланы совершали набеги на приграничье и резали всех, кто попадался на их пути?
- Не забыл, - Варгард передернулся, вспомнив, что Конгуд съедал сердца своих жертв.
Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю. Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией.
Глава 33
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Единственным, кто смел перечить царю и всегда поступать по-своему, при этом оставаясь неизменным любимчиком Магрида - был Касс. Нэсс так не умел, и по большому счету завидовал здоровому упрямству друга и умению легко просчитывать хитрую игру Магрида. Видимо, эти двое и правда были родственными душами, а может, пережитые ими трагедии еще больше сблизили их, потому и понимали поступки друг друга как никто другой.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Нэсс хорошо помнил, как Магрид, наплевав на законы, сделал все возможное и невозможное, чтобы вытащить Касса из Чертога Приговоренных, а потом год не позволял никому к нему приближаться и тревожить. Вот и сейчас – на границе с Грэммодром обстановка была крайне тяжелой и за ночь приходилось сдерживать по три-четыре атаки норвилов или зургаров, а Магрид запретил даже заикаться маршалу Аххада о проблемах, потому что у Кассэля, видите ли, неприятности с молодой женой. А у Нэсса никаких неприятностей с женой не было – она просто с ним не разговаривала.
Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.
Амирэль замерла, схватившись рукой за стену, потому что стало больно дышать, а потом, сквозь призму набежавших на глаза слез, наконец увидела ту, чью немилосердную боль она приняла на себя.
Она сидела на полу, зябко обняв себя руками, и в голубых, как небо, глазах плескалась удушливая пустота, словно из женщины вынули душу. Безудержная и яркая, как огонь, герцогиня Оттон сегодня не пылала, а еле тлела – осыпаясь пеплом на холодные плиты дворца, безучастного к её невыносимым страданиям. Ни секунды не медля, Амирэль совершила то же самое, что вчера для неё сделала жена маршала – бросилась ей на помощь.
- Посмотрите на меня, - Ами обхватила ладонями заплаканное лицо герцогини и мягко влезла в сознание женщины, пытаясь убрать оттуда мучившие её образы.
Если бы Ами знала, что там увидит, то, наверное, ни за что не посмела бы, пусть даже невольно, заглядывать в чужую жизнь. Собственные беды по сравнению с тем, что пришлось пережить Оливии дель Орэн, показались Амирэль бурей, поднятой в стакане воды. Никогда еще Ами не приходилось врачевать такие глубокие душевные раны, да и опыта у неё особого не было, только знание теории и искреннее желание помочь. Может быть, именно это желание и совершило невозможное, потому что через минуту герцогиня поднялась с пола, спокойно вытерла слезы, а затем медленно повернула голову.
Музыка и шум, вырвавшиеся из открывшихся дверей зала, заставили на мгновение задержать дыхание шейну Оливию, и Амирэль почувствовала, как неровно стало биться сердце герцогини, пропуская удар за ударом. Проследив взглядом в том направлении, куда смотрела женщина, Ами и сама перестала дышать.
Свет в зале погас, и казалось, что мрак и тьма отступают, рассеиваются перед идущим навстречу герцогине мужчиной. Он бы похож на солнце – яркое и теплое, в лучах которого хотелось согреться и забыться. На величественно прекрасном лице блуждала мягкая завораживающая улыбка, и тонкие лучики морщинок, появившиеся в уголках пронзительно-синих глаз, не просто его не портили, а делали похожим на доброго духа, спустившегося с небес на землю. Длинные светлые волосы серебряными нитями рассыпались по широкой груди и плечам мужчины, окутывая его каким-то призрачным флером тайны, и Амирэль вдруг подумала, что никогда в жизни еще не видела столь прекрасное и гармоничное творение Всевидящего: можно было бесконечно любоваться идеальными пропорциями лица, царственной осанкой и статной фигурой мужчины.
Несомненно, перед Амирэль был эльф, и не просто эльф… В Арум-Рисире только и разговоров было о светлом Владыке Айвендрилла, впервые с момента подписания Аиремского протокола прибывшем в Аххад. Сейчас Ами могла убедиться, что слухи о красоте Элладриилла Ноэринна были вовсе не преувеличением. Скорее наоборот - они не могли передать и сотой доли тех ощущений, которые вызывал эльф одним только своим появлением.
- Ты исцеляющая? - вонзилась она в Амирэль пронизывающим до дрожи взглядом.
- Тс-с, - Амирэль испуганно оглянулась, опасаясь того, что в Арум-Рисире даже у стен были уши. – Никто не должен знать.
- Почему? – герцогиня на секунду нахмурилась, а потом, видимо, вспомнив, тут же сама себе и ответила: – Ах да, исцеляющие - собственность Магрида, как же я могла забыть. Не бойся, я никому не скажу.
Обрывки мыслей хаотично носились в голове девушки, а кулон жег руку и тело, словно вдруг превратился в расплавленный кусок металла.
… - У тебя есть время подумать до полуночи…Эльфы сегодня покидают Аххад, - в памяти Ами всплыли слова жены маршала, и вдруг стало невыносимо страшно - страшно, что светлый Владыка сейчас уедет и она больше никогда его не увидит. Никогда!
Подхватив полы юбок, Амирэль бросилась прочь, толком еще не понимая, что собирается делать. В коридоре ей на глаза попался молодой стражник, который всегда помогал красивой и покладистой дочери генерала Варгарда покрывать шалости её сестры. Парень был одного роста с Ами и приблизительно одной комплекции.
Оливия неожиданно стала извиняться перед Ами за Нарварга, и девушка поспешила её успокоить и поблагодарить:
- Я хотела тебе сказать спасибо, что заступилась за меня. Я… мне… мне не хотелось, чтобы он… Я боюсь его.
- Зачем же ты за него замуж собралась, если он тебе противен? – вопрос герцогини тупой болью отдался в сердце Амирэль. Смахнув слезы, она стала рассказывать шейне Оливии о том, что замуж за орка её выдает Магрид Великий с целью укрепления союза между Аххадом и Грэммодром, и что выбора ей никто не оставил.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…
Послушай, Амирэль, - глаза Оливии лихорадочно засияли, выдавая её крайнее возбуждение. – Хочешь, я помогу тебе сбежать?
Идея была такой крамольной и отчаянной, и так хотелось хотя бы на секунду представить, что это возможно, но Ами пообещала себе больше не верить в сказки.
- Меня все равно найдут, - отрицательно качнула головой она, безжалостно наступая на горло собственной робкой надежде.
- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира…
- Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, - уверенно заявила герцогиня. - Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать.
- Куда? – дыхание Амирэль участилось и пришлось сжать руки в кулаки, потому что они начали дрожать.
- В Айвендрилл, - шейна Оливия мгновенно полезла рукой за ворот дублета и через секунду сняла со своей шеи тонкую серебряную цепочку с подвеской в виде длинного изогнутого листочка. - Ты знаешь, в какой части дворца поселили эльфов?
- Да, - кивнула Амирэль, до конца не понимая, куда клонит герцогиня.
- Найди начальника ольдта Итилгила и передай ему это, - Оливия бережно вложила в руку Амирэль кулон. - Скажи, что я просила помочь тебе.
- Я не знаю… - мысли Амирэль смятенно заметались в голове. Соблазн обрести свободу и страх быть пойманной практически уравновешивали друг друга
– У тебя есть время подумать до полуночи, - предупредила шейна Оливия, надевая на Амирэль украшение и пряча его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе. Удав красноглазый, – герцогиня гордо выпрямилась, с холодным спокойствием одернув полы своего дублета. - Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал?
Аура жены маршала Оттона стала льдисто-белой, красноречиво отражая её внутреннее состояние. Ами с восхищением смотрела на женщину, обладавшую такой несгибаемой силой воли. Если бы можно было одолжить у неё хоть каплю мужества и той железной выдержки, с которой Оливия дель Орэн встречала удары судьбы, то Амирэль непременно бы это сделала. Её стойкость вызывала безусловное уважение. Взяв герцогиню под руку, Ами повела её по коридору, тайком снимая с души женщины свинцовую тяжесть и боль. Большего, к сожалению, девушка сделать для неё не могла.
Мужчина склонил перед герцогиней голову, целуя её руки, и в этот миг что-то поменялось. Нет, этого не мог видеть никто из присутствующих!
Герцогиня внезапно подошла к Амирэль и, схватив её за руку, практически толкнула девушку в объятия эльфа.
Она почти смирилась, понимая, что всего лишь разделяет участь сотен тысяч таких же, как она, девушек, лишенных права выбора и свободы. Не нужно было читать так много сказок и тешить себя иллюзиями. Жизнь больше никогда не будет похожа на сказку, и надо научиться принимать её жестокие реалии сейчас, чтобы потом не было так больно.
За собственными душевными муками Ами не сразу почувствовала чьи-то чужие. Они навалились внезапно – разливаясь в воздухе горьким ядом, разъедая легкие и впиваясь в кожу острыми жалами. Слишком тонкими и неуловимыми для них были эманации, прорезавшие воздух, словно острые ножи. А вот исцеляющая, читающая души и сердца как раскрытые книги, ощущала грани треугольника невыносимых эмоций практически на уровне подсознания. Они пульсирующими алыми нитями тянулись от сердца эльфа к сердцу герцогини, а от неё - к сердцу маршала Оттона, стоявшего в другом конце зала.
В этой немой перестрелке душ Амирэль чувствовала себя посторонней, невежественно влезшей в чужую жизнь и тайны. А еще… невыразимо тяжек был груз чужой боли, вины и отчаяния.
Глава 34
Девочка из кожи вон лезла, чтобы хоть одним глазком увидеть то, что сейчас происходило за дверями тронного зала, но перегородившая ей весь обзор фрейлина замерла, словно статуя, не желая сдвинуться ни на сикр. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
- Ну же, кривляка напомаженная, отодвинь в сторону свой зад! – сердито прошипела Эстэ, заглядывая в узкую замочную скважину.
- Ну, погоди, выйдешь ты у меня… - обиженно пропыхтела в её адрес девчонка.
- Шейна Эстэль, что вы здесь делаете? – за спиной маленькой герцогини раздался возмущенный возглас караульного, и она, сердито сдув повисшую на лбу черной спиралькой прядку волос, резко развернулась, ярко сверкнув сияющими, словно серебро, глазами.
Мужчина непонимающе моргнул, потом растерянно свел к переносице густые брови и невнятно промямлил:
- Эм… простите… шейна… не знаю, как вас…
- Вот зараза, опять перебор, - удрученно почесала маковку Эстэ. – И как у папы получается не стирать из их памяти ничего лишнего?
- Эстэ! Вот ты где! – Амирэль, битый час искавшая сестру по всем укромным углам Арум-Рисира, наконец обнаружила её у потайных дверей малого тронного зала в компании капитана дворцовой стражи. – Что-то случилось, капитан Ривз? – тревожно переведя взгляд с сестры на стража, выдохнула она.
- Шейна Амирэль! – мужчина расплылся в широкой улыбке, учтиво склонив голову перед темноволосой красавицей.
- Моя сестра опять что-то натворила? – Ами виновато посмотрела на капитана, готовясь в очередной раз упрашивать его не докладывать царю о проделках Эстэль. Ласковую и добросердечную старшую дочь генерала Варгарда обожала вся дворцовая челядь, и девушка беззастенчиво этим пользовалась, чтобы покрывать бесконечные шалости своей младшей сестренки.
- Эта прекрасная шейна ваша сестра? – капитан Ривз умиленно посмотрел на усердно ковыряющую носком туфельки пол Эстэ, и Амирэль, шумно выдохнув, незаметно показала сестре кулак из-за складок своего платья.
- Это моя сестра Эстэль. Разве вы не помните, капитан Ривз?
- Я… у меня что-то в последнее время с головой, шейна Амирэль, - удрученно посетовал мужчина. – Я постоянно все забываю.
- Пойдите к дворцовому целителю, пусть вам настойку для укрепления мозгов пропишет, - с умным видом заметила Эстэ, игнорируя убийственные гримасы сестры.
- Памяти, - метнув в Эстэль осуждающий взгляд, поправила её Ами. – Настойку для укрепления памяти.
…- Не поможет, - мысленно передала старшей сестре проказница, невинно хлопая своими огромными глазищами. – Я ему немного не то что надо в мозгах стерла.
…- Эстэ, я тебя прибью! Ты промываешь мозги капитану Ривзу уже третий раз за неделю! Что он тебе плохого сделал? – ментально возмутилась Амирэль.
… - А чего он за мной шпионит повсюду?
… - Он не шпионит, его отец попросил за тобой приглядывать!
… - Вот и пусть приглядывает, а не подглядывает. И твой Ривз сам виноват – нечего было так громко у меня за спиной кричать!
- Простите, милые шейны, - видя, что девушки вот уже минуту молча стоят и смотрят друг на друга, нарушил тишину капитан. – А вы не скажете, что я здесь делаю?
- Конечно, скажу, - любезно улыбнулась Эстэ, разворачивая мужчину. – Вас искал начальник дворцового караула и вы направлялись во-он в ту сторону, - маленькая плутовка подтолкнула стражника к углу, из-за которого он появился.
- Спасибо, шейна?.. простите… - жалко поморщился мужчина.
- Эстэль я, Эстэль, - сладко проворковала девчонка, лучезарно улыбаясь вслед исчезающему капитану.
- Вот расскажу все отцу когда-нибудь! Ох, и влетит тебе! – Амирэль укоризненно покачала головой, схватив сестру за руку. – Пойдем отсюда.
- Еще чего, - вывернулась Эстэль. – Ты знаешь, кто там? – с придыханием произнесла она, ткнув тонким пальчиком в замаскированные под панели двери. – Там орки! Орки! – высоко подняв вверх руки, как дирижер, изображающий крещендо, девочка благоговейно выдохнула: - О-орки! Здоровенные! Злющие! Зеленые орки!
- О, нет, - закатила глаза Амирэль, живо представив, что сейчас начнется.
Об орках Эстэль могла говорить бесконечно: она знала о них все! На полках в её комнате стояли книги только про орков. Комод и прикроватная тумбочка были заставлены статуэтками изображающими орков. Подушка у Эстэль была сшита в виде большой головы орка. Стены, текстиль и ковры в спальне сестры были зелеными – потому что орки были зелеными. И наконец, на стене напротив кровати, по просьбе сестры, художники нарисовали огромного свирепого орка, крепко сжимающего руки на горле уродливого огра.
Перед сном сестренка, заложив за голову руки, влюбленными глазами смотрела на изображенное на стене безобразие и, мечтательно закатывая глаза, сообщала, что когда она вырастет, то найдет себе орка позлее и пострашнее и они вместе с ним пойдут давить огров.
У папы с мамой это заявление почему-то всегда вызывало приступ смеха, а Ами с ужасом ждала, когда сестра вырастет и приведет в дом огромное зеленое чудище, с которым они зачем-то станут давить еще более жутких образин. И в том, что Эстэль это сделает, зная характер сестры, Амирэль даже не сомневалась.
- Эстэ, я прошу тебя, пойдем отсюда, пока нас здесь не застукали и не пришлось опять подправлять кому-нибудь память, - Ами умоляюще смотрела в спину сестры, пиявкой прилипшей к замочной скважине, понимая, что оторвать её оттуда может только чудо.
- Отстань, Ами, - подтвердив худшие опасения Амирэль, отмахнулась от неё сестра. - Вот же швабра стоеросовая… - сердито пропыхтела Эстэ, притопнув с досады ногой. – Тебе что, медом тут намазано? Как к полу прилипла… Это она мне специально!
- Кто «специально»? - ничего не поняла Ами. – Что случилось?
Эстэ наконец соизволила повернуться и, гневно вскинув брови, выдохнуть:
- Эта шейна Бэйниз напялила на себя юбку размером с корабельный парус и перегородила своим задом мне весь обзор! И главное, хоть бы на шаг в сторону сдвинулась! Так нет - словно костыль проглотила! Я вот ей завтра внушу, что у неё таракан из-за корсажа выползает, посмотрим, как она тогда по Арум-Рисиру скакать будет.
Эстэ выглядела такой расстроенной, что в голову Амирэль как-то сама собой пришла идея как можно хитростью увести отсюда сестру. Изобразив на лице живое участие, Ами таинственно зашептала:
- Послушай, Эсти, что толку смотреть на орков в эту замочную скважину? Ты кроме их спин с этого ракурса ничего больше не увидишь!
Эстэль заинтересованно прищурилась и коротко кивнула:
- Что предлагаешь?
- После донкора их всех поведут в Изумрудный зал на трапезу, - поведала мгновенно заглотившей наживку сестре Амирэль. – На пути их следования можно спрятаться в каком-нибудь укромном углу и посмотреть на орков вблизи, – Ами видела, что в коридорах, ведущих из тронной залы, сейчас выставлено такое количество охраны, что там и мышь не проскочит, но Эстэль об этом знать было совершенно не обязательно. Чем быстрее сестру выдворят в жилое крыло дворца, тем лучше.
- Да-а, как же я сама об этом не догадалась, - у Эстэ мгновенно загорелись глаза и, подхватив юбки, она рванула с места, как выпущенная из лука стрела.
- Погоди ты, ненормальная! - Ами добежала до угла, за которым исчезла сестра, и только беспомощно развела руками, потому что Эстэ уже и след простыл. – И где тебя теперь искать, несносная девчонка? – риторический вопрос девушки повис в воздухе и, обреченно вздохнув, она уныло побрела вдоль пустого коридора, мучительно соображая, что сказать маме.
- Нет! – взвизгнула Ами, представив себе, что придется раздеваться.
- Ты не умеешь плавать? – совершенно иначе воспринял её протест Элл. – Я тебя научу! – тут же обрадовался он.
Ами хотелось громко завыть от отчаяния. Похоже, правитель Айвендрилла всерьез вознамерился заняться её обучением, а как остановить его пыл, девушка даже не представляла.
- Я боюсь воды, - гулко сглотнула Ами, быстро соображая, что же еще такого придумать, чтобы эльф от неё отстал. – У меня фобия. С детства. Как только захожу в воду теряю сознание.
Элладриил растерянно замер, с жалостью глядя на Амирэль.
- И ты никогда не купался в речке или море?
- Нет, - продолжала врать Ами. – Я даже в ванной боюсь мыться.
- Это как-то неправильно… - нахмурился Элл. – Приедем во дворец первым делом покажу тебя Манэльдору и Амлоху.
- Не надо меня никому показывать, - уже откровенно испугалась Ами. – Я не зверек какой-то чтобы меня всем показывать.
- Я из лучших побуждений! – расстроился Элл. – Просто хотел тебе помочь…
- Давайте договоримся – если мне будет нужна помощь, я её у вас сам попрошу.
- У тебя, - поправил Элл. – Мы же друзья? Извини, я наверное немного пугаю тебя своим нахрапом.
- Выбор всегда есть, - упрямо тряхнула головой герцогиня. Короткие волосы на секунду взвились над её головой искрящимся золотым облаком, вызвав у Ами несвойственное ей чувство зависти. – А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?
- Третьим в Запределье придёт Чёрный Ястреб, - отмахнулся от него, как от глупой мошки, Урхурт. – И придёт со всей армией империи! У нас нет силы, способной противостоять нелюдям. Нам нельзя воевать с Аххадом! Особенно сейчас. Девочка - наш главный козырь, а обряд - единственная гарантия того, что её у нас не заберут через год или она не сбежит от тебя, как её сестра.
- Что значит «сбежит»? – напрягся Нарварг. – Амирэль больна…
- Ты вроде мой сын, - хлопнул его ладонью по лбу мужчина, - а такой дурак! Ты что, поверил в байку Магрида: вчера цвела как роза, а сегодня превратилась в жабу? Да она сбежала! И поди, не одна, а с полюбовником! Потому Магрид и стелил так мягко, огласки и позора боялся. И эта сбежит, - Урхурт кивнул головой в сторону двери, за которой находилась Эстэль. – Подрастёт за год, поумнеет — и сбежит!
- Я прибью эту языкатую малолетку раньше, чем она успеет сбежать, - зло пробурчал Варг.
- Отвезем её в Роггерфол и посадим в башню под замок и охрану. А если Нэсс объявится — предъявим ему дочь в целости и сохранности.
- У меня другого выбора не было, - оправдываясь, тихо пробормотала Амирэль.
- А у меня есть выбор, - Элладриил величаво поднял голову, сверху вниз глядя на Амирэль. – И мой выбор взвешен и … - плечи мужчины внезапно бессильно опустились. – Я много ошибок сделал в жизни, Амир. Мы с Эорией тоже рано осиротели. Я обещал, что буду заботиться о сестре, так как это делал бы отец. Но…- эльф запнулся, а лицо его исказила гримаса боли, словно он прокручивал в своей голове мучительные воспоминания. – Если бы не моя гордыня и глупое упрямство – сестра осталась бы жива. Я не стану утверждать, что мое слово истина последней инстанции, но пользуясь опытом собственных ошибок и побед, я мог бы тебе дать хороший совет. Мог бы быть если не старшим братом, то хотя бы другом. И… я несу за тебя ответственность перед Ollwë.
Амирэль внимательно смотрела, как ярко вспыхивает всеми эмоциональными оттенками аура эльфа и вдруг поняла, что этот красивый и сильный мужчина невероятно одинок и ему просто не на кого тратить свои чувства, которых у него так много. А еще… у мудрого и доброго правителя Айвендрилла, заботящегося о своей стране и народе нет никого, кто позаботился бы о нем самом.
Повинуясь душевному порыву, девушка наклонилась вперед, коснувшись руки эльфа своей:
- Спасибо! Простите меня. Иногда очень трудно верить в чьё-то бескорыстие. Я не хотел бы добавлять вам лишних забот, у вас их и без меня достаточно.
- Ну что ты, - ладонь Элла тут же накрыла ладонь Ами и на лице эльфа затеплилась добрая улыбка. – Ты мне не доставляешь никаких хлопот. И все же… какие у тебя тонкие кисти, - вновь засмотревшись на руки Амирэль, задумчиво протянул он. - Эория тоже играла на арфе, - рассеянно погладил пальцами кожу на запястье девушки Владыка. -Сыграешь для меня?
Остановившись перед высеченным из оникса панно, она нажала тремя пальцами на какие-то невидимые точки на нем, и перед мужчиной внезапно появились двери, которые девчонка такой же странной манипуляцией закрыла после того, как практически затолкала в них Варга.
Зал, обнаружившийся за потайной дверью, оказался совершенно пустым, и только приглушенные звуки музыки, доносившиеся из-за стены, намекали на то, что там сейчас царит веселье и танцы. Пока Нарварг рассеянно оглядывался по сторонам, странная девочка, обойдя парня по кругу, замерла на расстоянии вытянутой руки и, склонив голову к плечу, совершенно неприлично стала его разглядывать. Не бывает и дня, чтобы я не жалел об этом. Ты молод и неопытен, Амир. Юности свойственно ошибаться и делать глупости, и очень важно, чтобы рядом был кто-то мудрый и старший, кто сможет уберечь тебя от опрометчивого шага, подсказать, или помочь сделать правильный выбор.
Ни на того, кто связывал его руки, ни на того, кто, грубо толкнув в спину, приказал двигаться вперёд, ни на тех, кто, расступившись в стороны, в мислях уже вынесли ему приговор. Как мало, оказывается, у него было верных друзей, и сколь ничтожен был его авторитет у собственного клана, раз без отца он ничего для них не значил...
Глава 35
- Я понимаю, что у вас есть все основания для сомнений, фэа-торн Урхурт, - Магрид небрежно откинулся на спинку трона, лениво барабаня длинными, ухоженными пальцами по подлокотникам. – На Вашем месте я бы тоже подозревал в причастности Аххад, возникни Поветрие в Грэммодре.
- Я не сказал, что подозреваю Аххад, - высокий лоб орка прорезала рябь горизонтальных морщин, и огромные плечи мужчины заметно напряглись. – Я лишь высказал предположение, что это дело рук магов…
- А маги могли проникнуть в Грэммодр только из Аххада, - по-своему завершил уклончивую тираду Урхурта Магрид. – Я ни в коей мере не хочу сгущать краски или на что-либо намекать, фэа-торн. Но как любой здравомыслящий правитель, я в состоянии сделать логически напрашивающийся вывод в сложившейся ситуации. Более того, прекрасно понимаю, как недвусмысленно все происходящее выглядит со стороны.
Вальяжная и расслабленная поза Магрида могла обмануть кого угодно, но не стоящих рядом с троном верных царю эрлов, точно знавших, о чем свидетельствуют то появляющиеся, то исчезающие алые всполохи в глазах венценосца.
- У меня никогда не было причин сомневаться в вашей честности и чистоте намерений, - попытался изобразить максимум дружелюбия на лице Урхурт, отчего его клыкастая улыбка стала похожа на звериный оскал. – Именно поэтому я прибыл сюда с тар-моридами. Договоренности Аиремского протокола предусматривают незамедлительную помощь любой из просящих сторон в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Шаманы Запределья не справляются с мором, и мне с каждым днем все сложнее удерживать контроль над рвущимися к власти главами недружественно настроенных к Аххаду кланов. Вы ведь понимаете, чем грозит серединным землям такая нестабильная обстановка в Грэммодре? Думаю, генерал Варгард подтвердит, что ситуация на границе сильно обострилась.
- Я в курсе, что нападения зургаров и норвилов на посты эрмиров в последнее время стали нормой, - удрученно заметил Магрид. – К тому же некоторым из них даже удалось проникнуть вглубь территории. К счастью, наемники вовремя были уничтожены маршалом Оттоном. Я рад, что Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.
Густая бровь Урхурта изумленно поднялась вверх, а стоявшие по левую руку от Магрида Вайс и Нэсс тревожно переглянулись.
Холостым, из всех верных Магриду Великому эрлов, пока оставался только Кассэль, и, учитывая ультимативно выставленное маршалу требование монарха жениться, Варгард закономерно предположил, что царь решил окольцевать своего любимчика, подсунув ему в жены одну из дочерей Урхурта.
- Что этот многорукий махинатор опять задумал? – шепнул Дюранду Нэсс, переведя взгляд с Магрида на Касса, угрюмой тенью застывшего у трона.
- Не знаю, - поджал губы Вайс, - но боюсь, что ничего хорошего.
- Вы ведь знаете, фэа-торн Урхурт, что Кассэль, Вайс, Нэсс и Кирст мне как родные сыновья? – мягко улыбнулся Магрид, не разрывая с орком зрительного контакта.
Правитель Грэммодра заинтересованно напрягся и выжидающе прищурился, внимая каждому слову и жесту сидящего напротив него царя Аххада.
- Генерал Дюранд сегодня же отправится в Запределье, и обещаю, что он не только поможет справиться с мором, но и найдет и обезвредит источник Поветрия, - горделиво вскинув голову торжественно заверил орка венценосец.
- А вот и аттракцион невиданной щедрости, - толкнул в плечо Варгарда Вайс, коротко кивнув устремившему на него взгляд Урхурту. – Кто следующая разменная фигура на игровой политической доске Магрида?
- А этот молодой красавец – ваш сын, фэа-торн? – вкрадчиво поинтересовался у Урхурта Магрид, пристально разглядывая стоявшего рядом с главой Грэммодра молодого орка, разительно отличавшегося от своих сородичей не только оттенком кожи и привлекательной внешностью, но и совершенно немыслимым цветом волос – пепельно-белым, больше подходящим какому-нибудь утонченному эльфу, чем огромному широкоплечему здоровяку.
ндинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, ндинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец. Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз.
почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец. Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз.
- Это Нарварг, - Урхурт расплылся в самодовольно-гордой улыбке, увесисто хлопнув парня по плечу, – мой сын от первого брака. Надеюсь, когда-нибудь он станет моим достойным преемником и правителем Грэммодра.
- Он еще не женат? – хищно сверкнул глазами Магрид, и у Варгарда по спине почему-то прополз колкий холодок дурного предчувствия.
- Нет, - фэа-торн ласково растрепал короткие волосы сына, проигнорировав его выразительно-недовольную гримасу. – Молодой еще. Ему всего двадцать пять.
- Хм, - Магрид скептично искривил губы, показательно не соглашаясь с орком. - А по-моему, прекрасный возраст для того, чтобы создать семью, - задумчиво протянул он. – И у меня на примете есть прекрасная пара для вашего сына – дочь генерала Варгарда, Амирэль. Как вам такое предложение, фэа-торн? – лукаво подмигнул главе Грэммодра царь.
Нэсс замер, словно пришибленный. Это звучало чудовищно, а выглядело еще хуже. Его Ами, его нежную хрупкую девочку отдать вот ЭТОМУ – огромному, неотесанному верзиле??? Да он же просто раздавит её! Судорожно сглотнув, Варгард в поисках поддержки покосился на Касса, но тот лишь виновато отвел глаза и понуро опустил голову.
- Я согласен, - не задумываясь, выпалил Урхурт, обменявшись с Магридом многозначительными взглядами.
«Я против!» - отчаянно хотел закричать Нэсс, но вместо этого лишь до отчетливого скрежета стиснул зубы, понимая, что бессилен что-либо изменить. Всевидящий, он связан по рукам и ногам давней клятвой, данной Магриду.
Глава 36
Разве задумывался Нэсс, на что подписывается, когда вверял собственную жизнь в полное его распоряжение? Разве мог представить, чем спустя столько лет обернется их с Кассом порыв поддержать убитого горем друга после гибели его семьи? Тот Магрид, что плакал на еще не остывшем пепелище, умер вместе со своими погребенными под головешками сыновьями и женой. Вместо него родился новый – циничный, расчетливый и коварный, контролирующий всё и вся, просчитывающий любую комбинацию на сто шагов вперед, с легкостью манипулирующий окружающими его людьми и нелюдями так, словно это были бездушные и бесчувственные куклы. Иногда Нэсс готов был прибить его за это, и все же, несмотря ни на что, он искренне любил своего царя, которого по праву считал великим.
Не понимая, зачем она это делает, девушка крепко сжала ладонь эльфа и, не дав мужчине опомниться, потянула его за собой в танцевальный круг. Светлый Владыка растерянно посмотрел на Амирэль, после чего, резко повернув голову, проводил долгим тяжелым взглядом покидающего зал маршала, крепко прижимающего к груди поднятую на руки супругу. В синих глазах эльфа появилась какая-то отрешенная пустота, и по вискам Ами заструились капельки пота, когда, пропустив через себя эмоции мужчины, она забрала его страдания себе. Отточенным и безупречным жестом эльф развернул Амирэль в танцевальном па и грациозно заскользил с ней по кругу, вливаясь в движущуюся массу танцующих гостей. Со стороны, наверное, казалось, что светлый Владыка бесстрастно-небрежен, как и подобает вельможе его уровня. Прекрасное лицо превратилось в застывшую маску, не выражающую ни грусти, ни радости - лишь меланхоличное спокойствие. И только Ами знала, что вся эта непробиваемая безмятежность мужчины – видимость, за которой бушуют страсти, гасить которые с каждым шагом и поворотом ей становится все тяжелей.
Когда музыка закончилась, девушка еле стояла на ногах. Попытка танцевать и при этом заниматься целительством измотала её и душевно и физически. Но Ами не роптала, оно того стоило: сердце эльфа сейчас билось ровно и больше не кровоточило. Исцелить его любовный недуг Амирэль не могла, да и никто не смог бы, а вот снять боль и напряжение у неё получилось.
- Благодарю за танец, - Элладриил равнодушно мазнул по лицу Ами взглядом, словно смотрел на пустое место, затем подчеркнуто вежливо поклонился и, горделиво выпрямившись, пошагал прочь из зала, на ходу подав знак следившим за каждым поворотом его головы эльфам из охраны.
Ами смотрела в широкую спину Владыки Айвендрилла и не могла отделаться от ощущения, что он уходит, унося с собой часть её самой. Вот так просто, как снизошедшее на тебя озарение: смотришь на кого-то и понимаешь, что ты уже никогда не будешь такой как прежде, и что этот внезапно появившийся в твоей жизни мужчина изменил её окончательно и бесповоротно. И ты готова идти за ним на край света, не задумываясь, ничего не прося, ни о чем не жалея и не оглядываясь назад.
В этот миг Ами ничего не боялась, она готова была пойти на любое безумство, лишь бы оставаться к светлому Владыке так же близко, как сейчас. Слышать его голос, видеть вспыхивающие в синих глазах звезды и чувствовать бесконечную теплоту его руки на своем плече.
Умом генерал понимал, зачем Аххаду нужен этот брак, вот только глупое отцовское сердце никак не желало соглашаться с тем, что залогом дружбы между двумя государствами должна стать его девочка. В двери апартаментов неожиданно постучали и Амирэль, тяжело вздохнув, скользнула жалостливым взглядом по стене, за которой, успокоившись, уснула Лэйрин, а потом пошла узнать, кому и что в такой поздний час от неё понадобилось. Сомнений в том, что это пришли по душу Ами, у девушки даже не возникало.
С тех пор как от отца перестали приходить письма, Магрид приказал им переехать из столичного особняка во дворец, и теперь не было и дня, чтобы к Амирэль не присылали дворцовых посыльных с какой-нибудь совершенно нелепой просьбой. Девушка подозревала, что таким образом Магрид просто следит за ней. Чего опасался царь, для Ами оставалось загадкой: сбежать из Арум-Рисира не представлялось возможным. Да и куда бежать такой, как она? Она ведь даже костра в лесу разжечь сама не сумеет, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Как девушка и предполагала, царь прислал за ней одну из фрейлин и приказал явиться в Золотой зал. Сегодня была Суланта - ежегодное представление знатных сословий Аххада ко двору. Ами надеялась, что перед завтрашним открытием сезона и предстоящей свадьбой царь даст ей хотя бы немного времени, чтобы побыть с семьей, но, видимо, она была слишком наивна, если рассчитывала, что Магрида хоть как-то трогает её душевное состояние. И поскольку перечить монарху Ами никогда в жизни не решилась бы, то причесавшись и натянув на лицо маску безмятежного спокойствия, она обреченно отправилась в правое крыло дворца.
Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
- Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.
Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
Что он ей скажет? Как теперь сможет смотреть в глаза? И как объяснит Лэйрин, почему позволил отдать на заклание Магриду их дочь?
- Вот и славно, - счастливый бас царя словно кривой нож полоснул слух Нэсса, и где-то между ребер поселилась тупая ноющая боль. – Сегодня за трапезой и познакомим их. Варгард, - царь повернулся к Нэссу и так же буднично, словно просил подать ему стакан с водой, потребовал: - Найди Амирэль и подготовь её ко встрече с женихом.
Заторможено кивнув, Варгард направился к выходу, и только когда за его спиной закрылись створки дверей тронного зала, тяжело ссутулился, в поисках опоры опершись рукой о стену. Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
Перед глазами мужчины внезапно пронеслась вся его жизнь. Встреча с Лэйрин, свадьба, радостное признание жены, что он станет отцом, счастливое ожидание рождения сына и… горькое разочарование, когда вышедшая из спальни жены повитуха сообщила, что у него родилась девочка.
Девочка!..
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец.
- Ах ты, зараза мелкая! – хохотал Нэсс, пытаясь поймать то проявляющуюся, то растворяющуюся в воздухе маленькую проказницу. Девочка в обороте была точной копией отца-нелюдя, только голова у неё была одна, а не три, как у него самого. – Ну-ка иди сюда, мелочь хвостатая! – изловчившись, Варгард ухватил малышку за хвост, и она, мгновенно вернув себе человеческий облик, сосредоточенно уставилась на отца своими огромными серыми глазами. - Папина змейка, - устроив дочку у себя на руках, с улыбкой прошептал мужчина, поцеловав крошечный нос малютки.
Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Эстэ вила из отца веревки одним только взмахом своих густых ресниц, а он был единственным, кого шкодливая и неуправляемая егоза понимала с полуслова, вознося в ранг божества.
Рождение у Нэсса второй дочери вызвало при дворе волну сплетен и кривотолков. За спиной генерала шушукались и посмеивались, а царь, и вовсе не стесняясь в выражениях, однажды поддел Варгарда при всех эрлах:
- И сколько еще баб, Нэсс, ты собираешься настрогать, прежде чем сподобишься на нормального наследника?
- А ты завидуй молча, – надменно вскинув голову усмехнулся Варгард. – Твои, как ты говоришь, «нормальные наследники» есть у всех, а девочки только у меня. Это, знаешь ли, ювелирная работа! Не для топорных солдафонов!
- Ну-ну, ювелир, - ехидно протянул монарх. – И какой толк от твоих жемчужин?
Нэсс разозлился:
- Скажи, Магрид, а если бы тогда, в огне, погибли бы не твои сыновья, а дочери – ты страдал бы меньше?
Лицо Магрида передернулось, глаза затопило алым цветом, и черная сетка вен поползла от висков ко лбу нелюдя, неузнаваемо меняя его облик.
- Нет, - голос царя внезапно охрип и теперь скрипел, как несмазанное колесо. – Наверное, я страдал бы еще больше… Прости…
Это был первый и единственный раз, когда Магрид Великий просил у Нэсса прощения. Больше в присутствии венценосца никто не смел отпускать шутки насчет мужской несостоятельности Нэсса. Впрочем, генерала все эти насмешки больше совершенно не трогали, потому что дочки стали его единственной отрадой и смыслом жизни, лучиком света и самой большой любовью.
Глава 37
- Ну же, кривляка напомаженная, отодвинь в сторону свой зад! – сердито прошипела Эстэ, заглядывая в узкую замочную скважину.
Девочка из кожи вон лезла, чтобы хоть одним глазком увидеть то, что сейчас происходило за дверями тронного зала, но перегородившая ей весь обзор фрейлина замерла, словно статуя, не желая сдвинуться ни на сикр.
- Ну, погоди, выйдешь ты у меня… - обиженно пропыхтела в её адрес девчонка.
- Шейна Эстэль, что вы здесь делаете? – за спиной маленькой герцогини раздался возмущенный возглас караульного, и она, сердито сдув повисшую на лбу черной спиралькой прядку волос, резко развернулась, ярко сверкнув сияющими, словно серебро, глазами.
Мужчина непонимающе моргнул, потом растерянно свел к переносице густые брови и невнятно промямлил:
- Эм… простите… шейна… не знаю, как вас…
- Вот зараза, опять перебор, - удрученно почесала маковку Эстэ. – И как у папы получается не стирать из их памяти ничего лишнего?
- Эстэ! Вот ты где! – Амирэль, битый час искавшая сестру по всем укромным углам Арум-Рисира, наконец обнаружила её у потайных дверей малого тронного зала в компании капитана дворцовой стражи. – Что-то случилось, капитан Ривз? – тревожно переведя взгляд с сестры на стража, выдохнула она.
- Шейна Амирэль! – мужчина расплылся в широкой улыбке, учтиво склонив голову перед темноволосой красавицей.
- Моя сестра опять что-то натворила? – Ами виновато посмотрела на капитана, готовясь в очередной раз упрашивать его не докладывать царю о проделках Эстэль. Ласковую и добросердечную старшую дочь генерала Варгарда обожала вся дворцовая челядь, и девушка беззастенчиво этим пользовалась, чтобы покрывать бесконечные шалости своей младшей сестренки.
- Эта прекрасная шейна ваша сестра? – капитан Ривз умиленно посмотрел на усердно ковыряющую носком туфельки пол Эстэ, и Амирэль, шумно выдохнув, незаметно показала сестре кулак из-за складок своего платья.
- Это моя сестра Эстэль. Разве вы не помните, капитан Ривз?
- Я… у меня что-то в последнее время с головой, шейна Амирэль, - удрученно посетовал мужчина. – Я постоянно все забываю.
- Пойдите к дворцовому целителю, пусть вам настойку для укрепления мозгов пропишет, - с умным видом заметила Эстэ, игнорируя убийственные гримасы сестры.
- Памяти, - метнув в Эстэль осуждающий взгляд, поправила её Ами. – Настойку для укрепления памяти.
- Не поможет, - мысленно передала старшей сестре проказница, невинно хлопая своими огромными глазищами. – Я ему немного не то что надо в мозгах стерла.
- Эстэ, я тебя прибью! Ты промываешь мозги капитану Ривзу уже третий раз за неделю! Что он тебе плохого сделал? – ментально возмутилась Амирэль.
- А чего он за мной шпионит повсюду?
- Он не шпионит, его отец попросил за тобой приглядывать!
- Вот и пусть приглядывает, а не подглядывает. И твой Ривз сам виноват – нечего было так громко у меня за спиной кричать!
- Простите, милые шейны, - видя, что девушки вот уже минуту молча стоят и смотрят друг на друга, нарушил тишину капитан. – А вы не скажете, что я здесь делаю?
- Конечно, скажу, - любезно улыбнулась Эстэ, разворачивая мужчину. – Вас искал начальник дворцового караула и вы направлялись во-он в ту сторону, - маленькая плутовка подтолкнула стражника к углу, из-за которого он появился.
- Спасибо, шейна?.. простите… - жалко поморщился мужчина.
- Эстэль я, Эстэль, - сладко проворковала девчонка, лучезарно улыбаясь вслед исчезающему капитану.
- Вот расскажу все отцу когда-нибудь! Ох, и влетит тебе! – Амирэль укоризненно покачала головой, схватив сестру за руку. – Пойдем отсюда.
- Еще чего, - вывернулась Эстэль. – Ты знаешь, кто там? – с придыханием произнесла она, ткнув тонким пальчиком в замаскированные под панели двери. – Там орки! Орки! – высоко подняв вверх руки, как дирижер, изображающий крещендо, девочка благоговейно выдохнула: - О-орки! Здоровенные! Злющие! Зеленые орки!
- О, нет, - закатила глаза Амирэль, живо представив, что сейчас начнется.
Об орках Эстэль могла говорить бесконечно: она знала о них все! На полках в её комнате стояли книги только про орков. Комод и прикроватная тумбочка были заставлены статуэтками изображающими орков. Подушка у Эстэль была сшита в виде большой головы орка. Стены, текстиль и ковры в спальне сестры были зелеными – потому что орки были зелеными. И наконец, на стене напротив кровати, по просьбе сестры, художники нарисовали огромного свирепого орка, крепко сжимающего руки на горле уродливого огра.
Перед сном сестренка, заложив за голову руки, влюбленными глазами смотрела на изображенное на стене безобразие и, мечтательно закатывая глаза, сообщала, что когда она вырастет, то найдет себе орка позлее и пострашнее и они вместе с ним пойдут давить огров. В двери апартаментов неожиданно постучали и Амирэль, тяжело вздохнув, скользнула жалостливым взглядом по стене, за которой, успокоившись, уснула Лэйрин, а потом пошла узнать, кому и что в такой поздний час от неё понадобилось. Сомнений в том, что это пришли по душу Ами, у девушки даже не возникало.
С тех пор как от отца перестали приходить письма, Магрид приказал им переехать из столичного особняка во дворец, и теперь не было и дня, чтобы к Амирэль не присылали дворцовых посыльных с какой-нибудь совершенно нелепой просьбой. Девушка подозревала, что таким образом Магрид просто следит за ней. Чего опасался царь, для Ами оставалось загадкой: сбежать из Арум-Рисира не представлялось возможным. Да и куда бежать такой, как она? Она ведь даже костра в лесу разжечь сама не сумеет, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Как девушка и предполагала, царь прислал за ней одну из фрейлин и приказал явиться в Золотой зал. Сегодня была Суланта - ежегодное представление знатных сословий Аххада ко двору. Ами надеялась, что перед завтрашним открытием сезона и предстоящей свадьбой царь даст ей хотя бы немного времени, чтобы побыть с семьей, но, видимо, она была слишком наивна, если рассчитывала, что Магрида хоть как-то трогает её душевное состояние. И поскольку перечить монарху Ами никогда в жизни не решилась бы, то причесавшись и натянув на лицо маску безмятежного спокойствия, она обреченно отправилась в правое крыло дворца.
Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
- Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.
Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
У папы с мамой это заявление почему-то всегда вызывало приступ смеха, а Ами с ужасом ждала, когда сестра вырастет и приведет в дом огромное зеленое чудище, с которым они зачем-то станут давить еще более жутких образин. И в том, что Эстэль это сделает, зная характер сестры, Амирэль даже не сомневалась.
- Эстэ, я прошу тебя, пойдем отсюда, пока нас здесь не застукали и не пришлось опять подправлять кому-нибудь память, - Ами умоляюще смотрела в спину сестры, пиявкой прилипшей к замочной скважине, понимая, что оторвать её оттуда может только чудо.
Через неделю после того, как Магрид объявил о помолвке Нарварга с Амирэль, пришло сообщение от эрмиров, что ситуация с перебежчиками из Грэммодра выходит из-под контроля, и приказом царя Варгард отправился к западным рубежам защищать интересы Аххада. Лэйрин обвинила его в том, что он просто сбегает, потому что ему стыдно смотреть Ами в глаза, и даже не вышла проводить в дорогу. А самое страшное, что дочери, которых Нэсс любил больше всего на свете, тоже с ним не разговаривали. Ами вообще неделю не выходила из своей комнаты и все время плакала, а Эстэ пряталась в каких-то укромных углах их столичного особняка, и сколько Нэсс ни пытался, так и не смог её найти, чтобы поговорить.
Спустя два месяца Нэсс презирал себя за эту слабость, а также за завышенное чувство долга и ответственности. Магриду каким-то образом всегда удавалось переубедить его и все вывернуть в свою пользу. И ведь прицепиться было не к чему: куда ни глянь - вроде все говорил и делал правильно, только легче от этого никому не становилось.
Дель Орэн мог тысячу раз злиться на монарха, спорить с ним до хрипоты в горле и доводить Магрида до бешенства, но стоило появиться хотя бы намеку, что царю угрожает опасность, и Касс бросал все, чтобы прийти к нему на помощь. Впрочем, Магрид всегда отвечал ему той же монетой, и как бы умело ни пытался царь маскировать свои чувства, все в Аххаде знали, что за своего «сынка» царь уничтожит и сотрет в порошок любого.
Варгард посылал письма своим девочкам почти каждый день, а в ответ не получал ни слова. Два месяца неизвестности и острого чувства беспросветной тоски. И вот сейчас, когда он надеялся вырваться домой хотя бы на пару дней, Касс привез письмо от Магрида, с приказом отправиться в Грэммодр на поиски пропавшего Вайса и при этом не обмолвиться и словом о произошедшем Ястребу.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Не понимая, зачем она это делает, девушка крепко сжала ладонь эльфа и, не дав мужчине опомниться, потянула его за собой в танцевальный круг. Светлый Владыка растерянно посмотрел на Амирэль, после чего, резко повернув голову, проводил долгим тяжелым взглядом покидающего зал маршала, крепко прижимающего к груди поднятую на руки супругу. В синих глазах эльфа появилась какая-то отрешенная пустота, и по вискам Ами заструились капельки пота, когда, пропустив через себя эмоции мужчины, она забрала его страдания себе. Отточенным и безупречным жестом эльф развернул Амирэль в танцевальном па и грациозно заскользил с ней по кругу, вливаясь в движущуюся массу танцующих гостей. Со стороны, наверное, казалось, что светлый Владыка бесстрастно-небрежен, как и подобает вельможе его уровня. Прекрасное лицо превратилось в застывшую маску, не выражающую ни грусти, ни радости - лишь меланхоличное спокойствие. И только Ами знала, что вся эта непробиваемая безмятежность мужчины – видимость, за которой бушуют страсти, гасить которые с каждым шагом и поворотом ей становится все тяжелей.
Когда музыка закончилась, девушка еле стояла на ногах. Попытка танцевать и при этом заниматься целительством измотала её и душевно и физически. Но Ами не роптала, оно того стоило: сердце эльфа сейчас билось ровно и больше не кровоточило. Исцелить его любовный недуг Амирэль не могла, да и никто не смог бы, а вот снять боль и напряжение у неё получилось.
- Благодарю за танец, - Элладриил равнодушно мазнул по лицу Ами взглядом, словно смотрел на пустое место, затем подчеркнуто вежливо поклонился и, горделиво выпрямившись, пошагал прочь из зала, на ходу подав знак следившим за каждым поворотом его головы эльфам из охраны.
Ами смотрела в широкую спину Владыки Айвендрилла и не могла отделаться от ощущения, что он уходит, унося с собой часть её самой. Вот так просто, как снизошедшее на тебя озарение: смотришь на кого-то и понимаешь, что ты уже никогда не будешь такой как прежде, и что этот внезапно появившийся в твоей жизни мужчина изменил её окончательно и бесповоротно. И ты готова идти за ним на край света, не задумываясь, ничего не прося, ни о чем не жалея и не оглядываясь назад.
В этот миг Ами ничего не боялась, она готова была пойти на любое безумство, лишь бы оставаться к светлому Владыке так же близко, как сейчас. Слышать его голос, видеть вспыхивающие в синих глазах звезды и чувствовать бесконечную теплоту его руки на своем плече.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Отстань, Ами, - подтвердив худшие опасения Амирэль, отмахнулась от неё сестра. - Вот же швабра стоеросовая… - сердито пропыхтела Эстэ, притопнув с досады ногой. – Тебе что, медом тут намазано? Как к полу прилипла… Это она мне специально!
- Кто «специально»? - ничего не поняла Ами. – Что случилось?
Эстэ наконец соизволила повернуться и, гневно вскинув брови, выдохнуть:
- Эта шейна Бэйниз напялила на себя юбку размером с корабельный парус и перегородила своим задом мне весь обзор! И главное, хоть бы на шаг в сторону сдвинулась! Так нет - словно костыль проглотила! Я вот ей завтра внушу, что у неё таракан из-за корсажа выползает, посмотрим, как она тогда по Арум-Рисиру скакать будет.
Эстэ выглядела такой расстроенной, что в голову Амирэль как-то сама собой пришла идея как можно хитростью увести отсюда сестру. Изобразив на лице живое участие, Ами таинственно зашептала:
- Послушай, Эсти, что толку смотреть на орков в эту замочную скважину? Ты кроме их спин с этого ракурса ничего больше не увидишь!
Эстэль заинтересованно прищурилась и коротко кивнула:
- Что предлагаешь?
- После донкора их всех поведут в Изумрудный зал на трапезу, - поведала мгновенно заглотившей наживку сестре Амирэль. – На пути их следования можно спрятаться в каком-нибудь укромном углу и посмотреть на орков вблизи, – Ами видела, что в коридорах, ведущих из тронной залы, сейчас выставлено такое количество охраны, что там и мышь не проскочит, но Эстэль об этом знать было совершенно не обязательно. Чем быстрее сестру выдворят в жилое крыло дворца, тем лучше.
- Да-а, как же я сама об этом не догадалась, - у Эстэ мгновенно загорелись глаза и, подхватив юбки, она рванула с места, как выпущенная из лука стрела.
- Погоди ты, ненормальная! - Ами добежала до угла, за которым исчезла сестра, и только беспомощно развела руками, потому что Эстэ уже и след простыл. – И где тебя теперь искать, несносная девчонка? – риторический вопрос девушки повис в воздухе и, обреченно вздохнув, она уныло побрела вдоль пустого коридора, мучительно соображая, что сказать маме.
Глава 38
Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.
Испытать на себе магнетическую силу тех самых пресловутых объятий греха Эстэ всегда жуть как хотела, а вот теперь вместо того, чтобы валяться на самом дне бездны порока и сладострастия, она чувствовала себя обманутой и одураченной. Белобрысый, оказывается, не умел целоваться!
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Никогда в жизни еще Эстэль не было так сложно изображать на лице хладнокровие и спокойствие. Ей казалось, царь видит её насквозь, и эта её попытка казаться взрослой и самостоятельной лишь забавляет его. Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Нунт нараспев стал зачитывать катры* из Книги Небес, а Эстэль, косо поглядывая на Нарварга, не могла дождаться, когда же слуга Всевидящего закончит свое заунывное вытье.
И зачем, спрашивается, вообще нужен такой длинный ритуал? Будь её воля, она оставила бы в книге только то место, где спрашивают согласия на брак жениха и невесты, а затем сразу бы перешла к поцелуям. А Эстэ такие надежды на него возлагала! В её любимых книжках обычно писалось, что от страстного поцелуя орка тело невинной девы охватывала необъяснимая дрожь, и она, забыв обо всем, падала в объятья греха. Где, спрашивается, вероломная дрожь и слабость в коленках? Где сердце, бьющееся в жаркой агонии? Где рвущиеся из груди томные стоны? Да она чуть не уснула, пока муж её целовал! И вот это то, ради чего все девушки мечтают выйти замуж? По мнению девочки, поцелуи, во всей этой глупой традиции с сотрясанием посоха и монотонным бубненим, были самым главным атрибутом, ради которых и устраивался весь этот балаган под названием «свадьба».
- Да будет жена покорной парой мужу своему, да будет муж нерушимой опорой жене своей, - наконец ударил по полу светящимся посохом нунт. – В знак верности, согласия и любви наденьте друг другу кольца.
Эстэ открыла глаза и недоуменно хлопнула ресницами, потрясенно прожигая взглядом стоящего перед ней Нарварга.
Обнаружив, что свежеиспеченный муж, вместо того, чтобы испытывать чувство неудобства по поводу своей неполноценности, вдобавок ко всему еще и отвернулся, полностью её игнорируя, Эстэль возмущенно дернула Варга за рукав:
- Что? – недобро потянул Магрид. – Как смеешь, соплячка, повышать на меня голос?
- Кажется, от этой соплячки сейчас зависит не только ваша репутация, но и будущее Аххада, - Эстэ надменно наклонила голову, копируя манеру отца, и, стараясь придать голосу холодность, продолжила: - Вы обещали эа-торну Грэммодра в жены дочь своего эрла - и он её получит!
- Воробышек решил расправить перышки? – насмешливо хмыкнул Магрид, теперь присматриваясь к Эстэ с каким-то хищным интересом, затаившимся в глубине его карих глаз. – И что сие означает?
- Я готова выполнить обещание, данное главе Грэммодра! Я ведь тоже дочь генерала Варгарда!
Уста Магрида растянулись в торжествующий улыбке, и Эстэ почему-то показалось, что именно за этими словами царь сюда и пришел изначально. Весь тот фарс с праведным гневом, что он устроил, был лишь ловким лицедейством, единственным намерением которого было вынудить её и мать играть по нужным монарху правилам. Чего он не знал, так это того, что в данном случае его интересы совпадали с интересами Эстэль, и её великодушная жертва тоже была продуманной игрой.
- Нет! – мать, сообразив, на что подписалась Эстэль, бросилась царю в ноги. – Она не понимает, что делает!
- А мне кажется, она больше чем ты понимает всю серьезность положения, - раздраженно отступил от рыдающей женщины Магрид.
- Ей всего пятнадцать! Она дитя! Неразумное дитя! – затряслась от негодования Лэйрин.
- Моя мать меня родила в пятнадцать! – жестко парировал царь. – А то, что твоя дочь выглядит не совсем… как женщина, - заметил Магрид, окинув кислым взглядом фигуру Эстэ, - так это временно! Вырастет. А чтобы ты не кричала на каждом углу Арум-Рисира будто я монстр, отдавший на растление оркам невинное дитя, брак будет с отсрочкой на год. Поженятся немедленно, а забрать её в Грэммодр орки смогут только через год. Надеюсь, когда ей исполнится шестнадцать, ты не станешь утверждать, что она слишком мала для супружеской жизни?
Мать жалобно всхлипнула, а Эстэль с досадой закусила губу - отсрочка на год её совершенно не устраивала. Искать в Грэммодре отца девушка хотела отправиться немедленно, к тому же год отсрочки давал возможность расторгнуть брак по желанию одной из сторон, как неконсумированный, а от мысли, что за время разлуки Нарварг может найти себе другую - у Эстэ леденело в груди.
- Я понимаю, что у вас есть все основания для сомнений, фэа-торн Урхурт, - Магрид небрежно откинулся на спинку трона, лениво барабаня длинными, ухоженными пальцами по подлокотникам. – На Вашем месте я бы тоже подозревал в причастности Аххад, возникни Поветрие в Грэммодре.
- Я не сказал, что подозреваю Аххад, - высокий лоб орка прорезала рябь горизонтальных морщин, и огромные плечи мужчины заметно напряглись. – Я лишь высказал предположение, что это дело рук магов…
- А маги могли проникнуть в Грэммодр только из Аххада, - по-своему завершил уклончивую тираду Урхурта Магрид. – Я ни в коей мере не хочу сгущать краски или на что-либо намекать, фэа-торн. Но как любой здравомыслящий правитель, я в состоянии сделать логически напрашивающийся вывод в сложившейся ситуации. Более того, прекрасно понимаю, как недвусмысленно все происходящее выглядит со стороны.
Вальяжная и расслабленная поза Магрида могла обмануть кого угодно, но не стоящих рядом с троном верных царю эрлов, точно знавших, о чем свидетельствуют то появляющиеся, то исчезающие алые всполохи в глазах венценосца.
- У меня никогда не было причин сомневаться в вашей честности и чистоте намерений, - попытался изобразить максимум дружелюбия на лице Урхурт, отчего его клыкастая улыбка стала похожа на звериный оскал. – Именно поэтому я прибыл сюда с тар-моридами. Договоренности Аиремского протокола предусматривают незамедлительную помощь любой из просящих сторон в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Шаманы Запределья не справляются с мором, и мне с каждым днем все сложнее удерживать контроль над рвущимися к власти главами недружественно настроенных к Аххаду кланов. Вы ведь понимаете, чем грозит серединным землям такая нестабильная обстановка в Грэммодре? Думаю, генерал Варгард подтвердит, что ситуация на границе сильно обострилась.
- Я в курсе, что нападения зургаров и норвилов на посты эрмиров в последнее время стали нормой, - удрученно заметил Магрид. – К тому же некоторым из них даже удалось проникнуть вглубь территории. К счастью, наемники вовремя были уничтожены маршалом Оттоном. Я рад, что Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.
Густая бровь Урхурта изумленно поднялась вверх, а стоявшие по левую руку от Магрида Вайс и Нэсс тревожно переглянулись.
Холостым, из всех верных Магриду Великому эрлов, пока оставался только Кассэль, и, учитывая ультимативно выставленное маршалу требование монарха жениться, Варгард закономерно предположил, что царь решил окольцевать своего любимчика, подсунув ему в жены одну из дочерей Урхурта.
- Что этот многорукий махинатор опять задумал? – шепнул Дюранду Нэсс, переведя взгляд с Магрида на Касса, угрюмой тенью застывшего у трона.
- Не знаю, - поджал губы Вайс, - но боюсь, что ничего хорошего.
- Вы ведь знаете, фэа-торн Урхурт, что Кассэль, Вайс, Нэсс и Кирст мне как родные сыновья? – мягко улыбнулся Магрид, не разрывая с орком зрительного контакта.
Правитель Грэммодра заинтересованно напрягся и выжидающе прищурился, внимая каждому слову и жесту сидящего напротив него царя Аххада.
- Генерал Дюранд сегодня же отправится в Запределье, и обещаю, что он не только поможет справиться с мором, но и найдет и обезвредит источник Поветрия, - горделиво вскинув голову торжественно заверил орка венценосец.
- А вот и аттракцион невиданной щедрости, - толкнул в плечо Варгарда Вайс, коротко кивнув устремившему на него взгляд Урхурту. – Кто следующая разменная фигура на игровой политической доске Магрида?
- А этот молодой красавец – ваш сын, фэа-торн? – вкрадчиво поинтересовался у Урхурта Магрид, пристально разглядывая стоявшего рядом с главой Грэммодра молодого орка, разительно отличавшегося от своих сородичей не только оттенком кожи и привлекательной внешностью, но и совершенно немыслимым цветом волос – пепельно-белым, больше подходящим какому-нибудь утонченному эльфу, чем огромному широкоплечему здоровяку.
- Это Нарварг, - Урхурт расплылся в самодовольно-гордой улыбке, увесисто хлопнув парня по плечу, – мой сын от первого брака. Надеюсь, когда-нибудь он станет моим достойным преемником и правителем Грэммодра.
- Он еще не женат? – хищно сверкнул глазами Магрид, и у Варгарда по спине почему-то прополз колкий холодок дурного предчувствия.
- Нет, - фэа-торн ласково растрепал короткие волосы сына, проигнорировав его выразительно-недовольную гримасу. – Молодой еще. Ему всего двадцать пять.
- Хм, - Магрид скептично искривил губы, показательно не соглашаясь с орком. - А по-моему, прекрасный возраст для того, чтобы создать семью, - задумчиво протянул он. – И у меня на примете есть прекрасная пара для вашего сына – дочь генерала Варгарда, Амирэль. Как вам такое предложение, фэа-торн? – лукаво подмигнул главе Грэммодра царь.
Нэсс замер, словно пришибленный. Это звучало чудовищно, а выглядело еще хуже. Его Ами, его нежную хрупкую девочку отдать вот ЭТОМУ – огромному, неотесанному верзиле??? Да он же просто раздавит её! Судорожно сглотнув, Варгард в поисках поддержки покосился на Касса, но тот лишь виновато отвел глаза и понуро опустил голову.
- Что случилось, милая? – Урхурт, беспомощно посмотрев на сына, развел руками, когда малявка, уткнувшись лицом ему в живот, зашлась в истерике, размазывая по одежде фэа-торна сопли и слезы.
- О-он-ни го-го-говорят, что он пропал, что его со-со-сожрали огры-ы-ы-ы, - девочка стала подвывать так громко, что в комнату стали потихоньку заглядывать орки.
Кто-то из них робко протянул Урхурту стакан с водой, и тот, всунув его Эстэль в руки, принялся её отпаивать.
- Так кого сожрали огры? – когда девочка немного успокоилась, поинтересовался орк.
Возникло ощущение, что Эстэль подсунули какого-то бракованного орка. А с другой стороны… Танцевать он вроде быстро научился, может, с поцелуями, при хорошей практике, тоже легко разберется? Беда только в том, что целоваться Эстэ и сама не умела, а просить кого-то незнакомого, чтобы научили, было как-то неловко. Не говорить же папаше Нарварга, чтобы тот показал своему сыну, как нужно целоваться?
- Детка, - снисходительно улыбнулся фэа-торн. – Скорее твой папа сожрет всех огров в Грэммодре, чем они его.
- Я маме тоже так говорю, с ним просто случилась какая-то беда и ему нужна помощь!
- Ничего не понимаю, - Урхурт косо посмотрел на хмуро наблюдавшего за происходящим действом Варга, а затем вновь сосредоточил все свое внимание на дочке генерала. - С чего ты взяла, что Нэссу нужна помощь?
- Папа отправился в Грэммодр и там пропал, - Эстэ хлопнула своими мокрыми ресницами и жалобно скривилась, опять собираясь плакать.
- Подожди, подожди, - замер орк. – С чего ты взяла, что он отправился в Грэммодр и пропал?
- Папу, - шмыгнула носом Эстэ и снова принялась выть.
Урхурт нервно потер подбородок, напряженно уставившись взглядом куда-то в одну точку.
- Так вы возьмете меня с собой? – дернула его Эстэль.
Лицо орка некрасиво сморщилось, выдавая степень его досады.
- Я бы с удовольствием, но не могу…
- Почему? – в широко распахнутых детских глазах вновь заблестели слезы.- Разве мне, как жене эа-торна, не полагается жить рядом со своим мужем?
- Видишь ли, малышка, - Урхурт вздохнул и извинительно пожал своими огромными плечами, - ты пока не совсем жена моего Нарварга…
- А это? Это как же?- Эстэ возмущенно подсунула под нос орку палец с надетым на него обручальным кольцом.
- Это - с отсрочкой на год, детка. Ваши ауры не скрепили лахусом, разве ты не заметила?
Эстэ потерянно опустила руку, вспоминая, что за всей свадебной эйфорией она действительно упустила из виду этот важный факт.
- Значит… значит, все не по-настоящему?
- По-настоящему будет через год, - сник Урхурт, услужливо протягивая вновь начавшей рыдать Эстэ стакан с водой.
- Посиди пока здесь, детка, - помахал перед её лицом пальцем он. – Мне тут обмозговать кое-что надо!
Схватив Нарварга за предплечье, Урхурт кивнул Ологу, чтобы тот присмотрел за девчонкой, и выволок сына в другую комнату.
- Нам её само провидение послало, - прошипел орк. – Я как чувствовал, что надо взять с собой Моруга!
- Ты что задумал? – зачем-то спросил Нарварг, хотя после упоминания имени шамана всё и так понял.
- Проведём наш обряд брачной связи! – разгоряченно сообщил Урхурт. – Здесь! Прямо сейчас! И заберём девочку с собой!
- Зачем? – прошипел Нарварг. – Ты спятил? Хочешь, чтобы Магрид спустил на нас всех своих псов?
Бурлящее в груди раздражение неожиданно нашло выход, и жертвой обманутых надежд недоцелованной невесты стал сам виновник этого ужасного проступка. Грэммодр видит в лице Аххада верного союзника. И чтобы доказать вам, фэа-торн Урхурт, всю глубину моего расположения и уважения, я готов не только предоставить необходимую помощь, но и предлагаю укрепить наш союз родственными связями.
Перед мысленным взором до сих пор стояло её лицо с гладкой молочно-белой кожей и нежными, как лепестки роз, губами. Она и пахла, наверное, так же сладко, как роза. От этой мысли разгоряченная кровь быстрее побежала по венам, и находиться в зале, заполненном грубыми мужиками, Нарваргу вдруг совершенно перехотелось. Теперь он понимал отца, наплевавшего на законы, приличия, и то, чем могла грозить Грэммодру выходка фэа-торна Урхурта Игвальда, укравшего у дроу их жрицу.
Урхурт прижался лбом к его лбу и лихорадочно зашептал: - Магрид уже начал мне не доверять! Он послал в Грэммодр Нэсса, а я ничего об этом не знаю! Дюранд отправился искать источник Поветрия — и бесследно исчез, а теперь, если слухи, которые услышала девчонка, подтвердятся, то выходит, что Варгард тоже пропал! Ты представляешь себе масштаб? Два эрла! Два боевых генерала!
Урхурт, обменявшись с Магридом многозначительными взглядами.
Нэсс, но вместо этого лишь до отчетливого скрежета стиснул зубы, понимая, что бессилен что-либо изменить. Всевидящий, он связан по рукам и ногам давней клятвой, данной Магриду.Это было жуткое разочарование.
Но отступать перед трудностями Эстэ не привыкла. Целоваться орка она обязательно научит. Разберется, как это делается – и обязательно научит. Сама! А то не хватало еще, чтобы белобрысый на ком-нибудь другом тренировался. От мысли, что какая-то проходимка будет елозить своими губами по губам её мужа, у Эстэ зачесались кулаки и захотелось прилюдно обернуться гидрой.
Глава 39
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям. Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Что-то пугающее таилось в их янтарной глубине, делающее мужчину похожим на зверя: опасного, хищного, безжалостного. Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой Нарварг хорошо знал эту женскую уловку. Все они вначале ломались, подогревая мужской азарт и аппетит, а затем охотно сдавались на милость победителя. Эта игра Варгу нравилась. Стремительно подавшись вперед, он с глухим рыком вжал девушку в своё тело, пытаясь дотянуться до её губ. Почему-то сейчас будущий муж показался Ами еще ужасней, чем при первой встрече. И дело даже не в цвете его кожи. Он был огромным - таким огромным, что рядом с ним Ами чувствовала себя жалкой блохой, которую сейчас прихлопнут одним взмахом мощной ручищи. А еще глаза… И он позволял себе звать её просто по имени – так, словно уже имел на это право.
Сама мысль о том, что несколько часов кряду придется стоять среди разряженной толпы вельмож, изображая из себя довольную жизнью шейну, ввергала в уныние. Последнее время Ами слишком часто приходилось сдерживать слезы и бушующие, как море, эмоции. Такая борьба с собой изматывала и оставляла в душе невыносимую пустоту, которую совершенно нечем было заполнить. Собственное будущее виделось мрачным и пугающим, а самое страшное, что Ами не видела даже надежды на какой-либо благополучный исход.
- Амирэль! – чужой грубый голос, прозвучавший в пустоте коридора, напугал девушку едва ли не до икоты, а когда, обернувшись, она уткнулась взглядом в его обладателя, то тело мгновенно парализовал тошнотворный страх.
Затравлено оглядевшись по сторонам, Ами отступила к стене, с ужасом понимая, что вокруг нет ни души и звать кого-то на помощь глупо и бессмысленно. Да и что она скажет? Что боится оставаться наедине со своим женихом?
Эльфийский язык Амирэль знала в совершенстве, а вот по-орочьи не понимала ни слова. Сказанная мужчиной фраза почему-то показалась девушке угрозой, а больше всего её испугало то, как смотрел на неё орк: словно хотел сожрать вместе с платьем, туфельками и всеми украшениями.
Впрочем, Ами даже не догадывалась, как недалека она была от истины. Пожирающего её взглядом Нарварга посещали мысли очень далекие от целомудренных. Три месяца он только и думал о сероглазой красавице, обещанной ему в жены. Она снилась по ночам – с этими льющимися черным водопадом локонами, бледной полупрозрачной кожей и плавно-текучими, как река, изгибами тела. Нарваргу навязчиво хотелось дотронуться до измучившей его женщины, а еще больше попробовать на вкус её губы: пухлые, мягкие и, наверное, сладкие.
Рука, повинуясь зову плоти, потянулась к нежному женскому лицу и кончики пальцев начало покалывать в миг соприкосновения. Кожа орчанок была грубой, обветренной и шершавой, а у Амирэль - словно теплый шелк потрогал.
- Не надо, пожалуйста, - стыдливо опустив голову, пролепетала она.
- Отпустите, умоляю, - Амирэль резко повернула голову, и вместо губ Нарварг поцеловал её шею.
Дýхи предков, как же хорошо она пахла! И правда как цветок: тонкий, изысканный, дурманящий. В голове помутилось, и вся выдержка парня полетела куда-то к Эрэбу в Сардарр. Какое-то неподдающееся контролю желание толкало навстречу ускользающим от него губам. Хотелось смять их голодным поцелуем, подчинить, почувствовать, как становятся мягкими и податливыми под яростным напором…
- Руки от нее убрал, скотина!
Спину Нарварга обожгло, как от удара плетью, и, выпустив из своих объятий Амирэль, он медленно развернулся, недоуменно уставившись на замершую в полушаге от него незнакомку. Однозначно это была женщина: плотно облегающий её фигуру светлый костюм сомнений в этом не оставлял. У незнакомки были очень тонкие аристократичные черты лица, и даже короткие, как у мужчины, волосы её не портили. На первый взгляд, женщина вызывала только положительные эмоции. Напрягало что-то другое: неприлично дорогой скайрим, зажатый в руке таинственной блондинки, и то, как легко и правильно лежала отполированная рукоять смертоносного клинка в тонкой женской ладони. А еще стойка у хрупкой незнакомки была подозрительно профессиональной - будто перед Нарваргом стояла не девушка, а искусный мечник. Скользнув взглядом по её напряженным, словно впаянным в пол ногам, Варг непроизвольно сглотнул. Женские ножки обычно прятались под платьями, а у этой ткань невероятно узких брюк обтягивала их как вторая кожа, обрисовывая каждую упругую мышцу. Раннагарр! Это были самые красивые женские ноги, которые Варг когда-либо видел!
- Menu caragu rukhs!* (*Кусок орочьего дерьма!) – неожиданно выругалась утонченная блондинка. – Allen amil!* (*Твою мать!) Орк!
- Что ты сказала? – не веря тому, что слышит, тряхнул головой Варг, но женщина, проигнорировав вопрос, продолжала молча пялиться на него, как будто увидела диковинную зверюшку. - Что надо? – добавив в голос суровости и намеренно сдвинув брови, рыкнул парень.
Блондинка, словно очнувшись ото сна, вздрогнула, а затем, грациозно отступив в сторону, выдала тираду, заставившую Варга.
Шаман, между тем зачерпнув из мешочка с песком ещё одну горсть, стал сыпать её на скрещенные руки Варга и Эстэ, выкрикивая заклинания теперь уже громко и очень чётко. Узоры, украшавшие тело, Нарварга начали ярко светиться, а затем осыпаться на пол белёсой пылью, а на боку мужчины, от того места, где начинался пояс брюк, до самой подмышки, стали проявляться алые символы, словно кто-то выжигал на коже орка клеймо.
Эстэ оставалось только догадываться, почему Моруг не выдал её, и какие у шамана насчёт неё планы. Силу орка девочка теперь ощущала очень явственно, только природа у неё была совершенно иной, не такой, как у нелюдей. С таким Эстэль сталкивалась впервые.
Резко вскинув голову, Эстэ увидела на лбу мужа проступившие капельки пота и вдруг, по его плотно стиснутым губам и искажённым чертам лица, поняла, что он испытывает невероятную боль. Испуганно распахнув глаза, она хотела отдернуть свои ладони, но в этот момент её пальцы начали светиться, а потом из-под них поползли тонкие голубые ручейки, оплетая запястья Нарварга подобно змеям.
Шаман снял с пояса холстяной мешочек и, зачерпнув оттуда рукой горсть красного песка, стал рисовать им на полу круг, а затем вписывать в него древние руны. Увлечённая созерцанием загадочного ритуала, Эстэ не сразу заметила появившегося в комнате Варга. Сейчас парень был раздет до пояса, но его огромный торс был изрисован затейливой вязью белых рун, линий и символов так, что казалось, будто на орка надели тонкую ажурную кольчугу.
- Встань сюда, - Моруг указал Нарваргу пальцем его место в кругу.
Не дожидаясь приказа шамана, Эстэль смело шагнула в нарисованную на полу петлю, противоположную той, в которой стоял орк, интуитивно почувствовав, что должна находиться именно там. Моруг едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул девочке, подтверждая правильность её действий. Обходя Эстэ и Варга по кругу, шаман начал тихо что-то нашёптывать, ритмично перебирая бусины на своих ожерельях, и песок под ногами супругов внезапно вспыхнул, превратившись в алое пламя. - Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…
- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.
Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.
- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!
Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.
Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец. Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз.
- Обхватите руками крест-накрест запястья друг друга, - хрипло пробормотал Моруг, продолжая монотонно раскачивая головой и шептать какие-то заклинания.
Пальцы Варга жёстко сомкнулись на руках Эстэ, обхватив её запястья подобно живым браслетам. Эстэль попыталась сделать то же самое, но ширины её ладошек не хватило даже на полуобхват мощных рук орка. В его глазах засветилось какое-то злорадное удовлетворение, и девочка молча отвела взгляд, досадливо закусив губу.
Шаман вытянул вперёд руку, и пламя, бушевавшее вокруг Эстэ и Нарварга, осыпалось на пол красным песком, который сначала слабо зашевелился, словно от дуновения ветра, а затем поземкой пополз к ногам шамана.
Закручивающимся вихрем песок поднялся в воздух, слоясь тонкими нитями и жгутами. Плавно изогнувшись, он осыпался в раскрытую ладонь Моруга, и когда орк спрятал его в свой мешочек, о произошедшем ритуале напоминали только тускло поблескивающие на руках Эстэ и Нарварга брачные браслеты.
- Больно? – Эстэ, отвлекшись от созерцания багровых символов, отметивших тело мужа, виновато посмотрела в его глаза. Она не думала, что ритуал может причинить хоть какой-то вред орку, а от осознания того, что ему пришлось терпеть из-за неё боль, на душе было почему-то гадко.
Мало того, что эта женщина выставила Нарварга посмешищем, опозорила перед царем и невестой, так еще и вместо извинений она и её сумасшедший муж перекрутили все так, что Варг оказался виноватым во всех смертных грехах: оскорблении жены престолонаследника, его будущих детей, самого маршала, а в довершение еще и Магрида Великого, и весь Аххад в его лице. Наглое семейство Оттон, ворвавшись с утра на их с отцом половину, устроило скандал, стало пугать диффигатумом*, а потом потребовало сатисфакции. И вместо того, чтобы спокойно во всем разобраться, отец не только попросил прощения у Оливии дель Орэн, но и подарил коварной герцогине лунную кобылицу - свадебный подарок, предназначавшийся Амирэль!
У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.
Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…
Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?
В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.
Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.
Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…
Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.
- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.
- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.
Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.
- Она… Она плакала… Я хотел…
Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!
Обернувшись несколько раз вокруг рук мужчины, они, ярко мигнув, застыли, после чего стремительно потускнели, превращаясь в холодный металл. Девочка перевела взгляд на собственные руки – и не поверила глазам: там, где только что находились ладони Варга, теперь красовались ажурные серебряные браслеты, снять которые можно было, пожалуй, только сорвав вместе с кожей, в которую, казалось, они вросли намертво.
Глава 40
Ночь сгладила и скрыла под своим темным крылом последствия ожесточенной битвы, и пауки дроу давно стащили тела погибших к погребальным кострам, но земля, пропитанная кровью, ещё пахла смертью и войной. Варг хмурился, втягивая ноздрями этот тошнотворный запах, понимая, что ему придется пролить ещё реки крови, прежде чем, добравшись до Роггерфола, он начнет строить мир.
Спустившись в подземелье, Нэсс по оставшейся на стенах слизи определил, откуда приполз сфаг и, воткнув в стену кинжал-маячок, чтобы легко можно было найти выход, двинулся вглубь туннеля.
На улице уже серело, когда генералу удалось выбраться на поверхность. Всего в нескольких эртах от выхода обнаружилась довольно широкая река и, взяв из неё пробу воды, Нэсс понял, что не ошибся в своих догадках. Вода в Озрее была отравлена, и, очевидно, у самого истока, чтобы стихия гасила магический фон. Не наткнись Нэсс на сфага, искать причину мора пришлось бы очень долго и не факт, что поиски бы увенчались успехом.
Не став мешкать, Варгард решил подняться к верховью реки, чтобы определить место, где спрятан источник магии. Через неделю пути генерал был абсолютно уверен, что движется в правильном направлении. То и дело Нэсс натыкался на останки погибших животных, и чем уже становилась река, тем отчетливее ощущалась отравляющая её магия.
Перед тем, как начать подъем в горы, генерал решил остановиться на привал, чтобы перекусить, и пока собирал для костра хворост, совершенно случайно обнаружил зияющий в земле проход с высеченными из камня ступенями, уходящими куда-то глубоко вниз.
Запуская в узкий темный проход огненный файер, Нэсс даже не ожидал, что в ответ на свой магический удар может услышать призыв Вайса о помощи. Ментальный зов нелюдя невозможно было перепутать ни с чьим другим. Там, внизу, был пропавший Дюранд. Мгновенно сменив личину, Нэсс, не раздумывая, бросился другу на подмогу.
Слишком поздно генерал понял, что угодил в ловушку. Заметив клетку с заточенным в ней Вайсом, Нэсс хотел прорваться к нему через широкую подземную галерею, и в этот момент вокруг него тускло замерцали линии активированного силового контура, а потом проявились грани парализующего поля.
Переместившись от одной сияющей стены к другой, Варгард заметил за периметром куба выходящих из укрытия дроу, понимая, что они ждали его появления, а пойманный Вайс был лишь наживкой.
Так глупо попасться мог лишь сопливый новобранец, а не прошедший войну генерал. Слишком много в последнее время Нэсс думал о своей семье и слишком мало об осторожности… Всевидящий, как быстро он сможет выбраться отсюда? И что без него будут делать его девочки?
Линии поля мгновенно поймали проскользнувшую эманацию страха, и контур выдал первую галлюцинацию. И синего мерцающего света появилась тоненькая фигурка Амирэль – бледной, заплаканной, с рассыпавшимися по плечам темными волосами.
- Папочка, - голос дочери опустился до жалобного шепота, сжимающего сердце Нэсса в болезненные тиски. – За что ты так со мной?.. Папочка… пожалей…
Это была иллюзия – иллюзия, созданная его подсознанием, но, боги, как же она была реальна! И как страшно было видеть и пропускать её через себя. Ударив хвостом, нелюдь оттолкнулся от стены, двигаясь по замкнутому пространству силового поля, и из пустоты возник образ плачущей Эстэ, протягивающей к нему руки:
- Папочка, родной, помоги мне…
Варгард рванул к дочери, но её силуэт растворился в воздухе, а из угла бесшумно вышла Лэйрин, горько выдохнув:
- Нэсс, любимый, где ты?
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
- Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.
Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?
Обезумевшая гидра металась в замкнутом пространстве куба, тщетно пытаясь дотронуться до то появляющихся, то исчезающих дочерей и жены. Любимые женщины плакали, звали его, молили о помощи, и Нэсс медленно сходил с ума оттого, что просто бессилен был им помочь.
Врать другу было еще более отвратительно, чем скрывать от него истинное положение дел. Хорошо, что Касс был чем-то сильно озадачен и расстроен и, передав Нэссу пакет от Магрида, уехал по делам в Айвендрилл.
После полудня Варгард пересек последние приграничные посты и, отказавшись от сопровождения орков, отправился на юг в направлении столицы. Грэммодр он знал довольно хорошо, к тому же в пакете, переданном Магридом, находилась карта и последние донесения от Вайса, из которых можно было понять, в каком направлении перед тем, как исчезнуть, двигался друг. Нэсс рассчитывал, добравшись до Роггерфола, выйти оттуда на поиски Дюранда по его следам, но внезапная находка заставила Варгарда отойти от первоначального плана. Через сутки пути Нэсс наткнулся на вылезшего из норы мертвого сфага, а поскольку основным элементом питания ледяных червей была вода, мужчина прозорливо предположил, что именно в воде и находится источник Гнилого Поветрия, отравляющий своей тлетворной магией весь Грэммодр.
- Сынок, ты не волнуйся, - обрушил на его плечо свою тяжелую ладонь Орт. – Поезжай с лёгким сердцем - здесь будет порядок! Обещаю!
- Из долины надо уходить! – мотнул головой Варг. – Сожжёте погибших, собирайте лагерь и уводи всех под гору. Налина поможет.
Верховная жрица с готовностью кивнула, а Нарварг, дав знак Морнмиру и четверым его лучшим лучникам, направился к Оливии и Кассу, беседовавшим в стороне с Боргниром.
Услышав приближающиеся шаги, они повернулись, и охотница, заметившая возвышающегося за спиной Нарварга брата Налины, недовольно свела к переносице брови.
Нарварг не знал, что недовольство на лице девочки было лишь маской, за которой младшая дочь Нэсса Варгарда умело прятала свой триумф. Ни Урхурт, ни его сын не догадывались, что девочка-нелюдь запросто читала все их мысли и теперь была просто уверена в том, что в Грэммодр она попадет не через год, а всего через каких-то пару недель. Ей даже внушать папаше-орку это не придется. Надо только подтолкнуть его мысли в правильное русло. Этим Эстэ и собиралась заняться сразу после свадьбы.
Прошагав вперед к установленному алтарю, Эстэль бросила короткий взгляд на Варга, но, не обнаружив с его стороны никаких проблесков внимания, немного расстроилась. Все же она вчера его танцам учила, мог бы для приличия хотя бы «Привет» сказать или подмигнуть на крайний случай. Сам ведь целоваться полез и знакомиться, а теперь стоит как истукан, словно её здесь и нет вовсе. Ничего, когда нунт скрепит отпечатки их аур лахусом, она обязательно объяснит мужу, как должны себя вести правильные орки.
- Ступай за мной, - холодно приказал Эстэ монарх. – Орки уже ждут церемонии, а мне еще придется им объяснять, почему вместо одной дочери Нэсса, я подсовываю им другую.
- Она даже не одета подобающим образом, - снова запричитала Лэйрин.
- Точно глухой, - мгновенно сделала вывод Эстэ, которой не понравилось, что орк все время её переспрашивает. – Хоть что-нибудь в тебе такое, как надо, есть? – гневно стала загибать пальцы она. – Клыков нет, белобрысый, танцевать не умеешь, целоваться тоже…
- Что?! – округлив глаза от последнего заявления, вытаращился на Эстэ Варг.
- За руку меня возьми!
- Что? – развернувшись, Нарварг с высоты своего роста окинул недоуменным взглядом грозно сдвинувшую к переносице бровки девочку.
- Глухой, - сокрушенно покачала головой девчонка. – Как есть – глухой! Тебе сколько лет? – привстав на носочки, попыталась крикнуть в ухо орка она.
- Двадцать пять, - шарахнулся от неё Нарварг.
- Еще и старый, - тут же сникла Эстэль, мгновенно расстроившись из-за того, что муж старше её на десять лет. – И что я с тобой делать буду? – прожигая ошарашенного орка серебром своего взгляда, поинтересовалась девочка.
Варг от неожиданности даже рот раскрыл. Это она вообще сейчас что такое говорила? Целоваться не умеет? Старый? Это она о ком? На всякий случай парень огляделся по сторонам и, никого за своей спиной не обнаружив, буквально опешил. Это сопливое недоразумение, навязанное ему в жены, намекало на то, что он старый?
Высказаться по этому поводу Варг не успел. Тощая пигалица, вцепившись клещом в его руку и пыхтя, как злобный тролль, вдруг стала толкать его вперед.
- Чего встал как засватанный? – так и не сумев сдвинуть Варга с места, шумно выдохнула она. – Все, белобрысый! Церемония закончилась. Пойдем отсюда!
- А зачем нам туда? – судорожно сглотнул Нарварг, не зная, как ему смыться от, как оказалось, не совсем нормальной дочки генерала, и поминая на чем стоит свет своего отца, повесившего ему на шею такой «подарок».
- Жрать! – высоко взвизгнуло маленькое чудовище и Варгу почему-то подумалось, что «жрать» собрались именно его. – Там трапезная, - театрально закатила глаза девчонка. – Всевидящий, почему из всех орков мне должен был достаться самый тупой?
-Куда? – не на шутку встревожился Варг. Эдак она, в свете сказанного про поцелуи, еще и исполнения супружеского долга от него потребует. На лбу орка проступила испарина, и он стал нервно сверлить взглядом спину отца, который вместе с Магридом и матерью пигалицы, теперь мирно беседуя, неспешно покидали зал.
- Туда! – ткнула пальцем в их направлении Эстэ. - Только не говори, что ты не только глухой, но еще и слепой!
- Так что там с кровью огров? – мастерски разрубив лежавшим на столе тесаком тушку поросенка и плюхнув на тарелку Варга зажаренную свиную ножку, невинно поинтересовался маленький сероглазый монстр.
- Нет! Не пил! – зло рявкнул Варг, начиная терять терпение. – Не пил, не ел и не нюхал! Поняла?
Скрипнув зубами Варг попытался стряхнуть с себя чокнутую прилипалу, но отцепиться от неё было не так и просто. Она висела на нем как пиявка, пока он почти бегом догонял Магрида и отца, а самое странное, что едва Нарварг успел поравняться с матерью этой мелкой ехидны, как молодая женушка из ядовитой змеищи превратилась в белую овечку, стыдливо потупившую взор и наивно хлопающую своими огромными глазищами.
- Не обижайте мою девочку, - мягко коснувшись руки Варга, умоляюще посмотрела в его глаза шейна Лэйрин. – Мой Нэсс говорил, что вы порядочный и хороший парень. Эсти еще совсем дитя. Не пугайте её, прошу вас.
Нарварг недоверчиво покосился на «пугливое дитя». Оно лихорадочно кусало губы, нервно теребя в тонких руках поясок своего платья, и сейчас действительно выглядело наивной девочкой, которая и мухи не обидит. Орку показалось, что он сходит с ума. Куда делась злобная язва, проверявшая его нервы на прочность? Не может же ребенок быть таким коварным и двуличным?
- Что вы, шейна Лэйрин, - заверил женщину Нарварг. – У меня нет привычки пугать и обижать детей. Я вообще предпочитаю с ними не связываться. Сегодня вечером мы с отцом покинем Аххад и ваша дочь может продолжать и дальше играть в куклы сколько ей заблагорассудится.
- И вы не станете настаивать, чтобы в течение года она прибыла в Грэммодр, как того требуют традиции? – обеспокоенно поинтересовалась Лэйрин.
Варг, перекосившись, злобно посмотрел на счастливого отца, рассказывавшего Магриду какую-то веселую байку, и, с трудом удержавшись от какого-нибудь неприличного ругательства, с кривой улыбкой выдавил из себя:
- Думаю, это лишнее, шейна Лэйрин. Я поговорю с отцом.
Женщина облегченно вздохнула, и впервые за все время на её лице промелькнуло что-то похожее на тень улыбки.
Нарварг нахмурился. Магрид сказал, что Амирэль Варгард неожиданно сразил неведомый недуг, в результате чего её тело и лицо покрылись страшными ранами и язвами. Поскольку целители утверждали, что девушка останется изуродованной на всю оставшуюся жизнь, Магрид и предложил взять в жены здоровую, но младшую дочь генерала Нэсса.
- Как Амирэль себя чувствует? – осторожно спросил Варг.
Губы Лэйрин мелко задрожали и глаза женщины стали заполняться слезами.
- Я надеюсь на милость Всевидящего… - неопределенно пробормотала она.
Руку Нарварга внезапно настойчиво дернули. Опустив голову, он натолкнулся взглядом на свою новоиспеченную супругу, узко поджавшую губы и, как показалось парню, ужасно сердитую.
- Нас ждут за столом, - елейным голоском сообщило маленькое чудовище, одарив маменьку светлой улыбкой.
- Да, конечно, детка, - спохватилась генеральская жена, отступая сторону.
Нарварга с настойчивостью быка потянули в заполненную гостями трапезную, а когда он понял, что сидеть им с малявкой придется в торце зала за отдельным, находящимся на возвышении столом, орк едва не взвыл. Вечер, проведенный в компании глупого подростка, обещал быть незабываемым.
Усевшись за стол, Варг схватил кувшин с красным вином и налил себе полный кубок, собираясь залить осадок от нелепого бракосочетания хмелем. Он успел осушить его наполовину, когда сбоку прозвучал тоненький голосок Эстэль:
- А ты кровь огров пил?
Варг, поперхнувшись вином, стал кашлять и, в этот момент кудрявое недоразумение, доставшееся ему в жены, со всей силы ударило его кулаком промеж лопаток. Кашель мгновенно прекратился, и в душу Варга стали закрадываться страшные подозрения насчет безобидности его малолетней супруги.
- И кто ты после этого? – скривившись в презрительной гримасе, скрестила на груди руки Эстэ.
- Кто? – опешил Нарварг.
- Нет! – не задумываясь, выпалил Нарварг, уже мечтавший о том, что на целый год будет избавлен от навязанной ему сопливой жены. – Зачем она там нужна?
- Фэа-торн сказал, что было бы хорошо показать девочку народу Грэммодра, - растерянно протянула Лэйрин.
- Недоорк, - припечатала его малявка, и у парня возникло невыносимое желание прибить мелкую заразу.
- А тебя родители давно не пороли? – нависнув над девчонкой, вкрадчиво прошептал Варг.
Эстэль отклонилась в сторону, посмотрев на орка, как на полного идиота.
- Меня родители вообще никогда не наказывали, - гордо задрала нос она.
- Значит, я буду первым, - довольный тем, что уел вредную соплячку, откинулся на спинку стула Варг. – На правах твоего мужа, - многообещающе подмигнул девчонке он.
- А папа говорит, что детей и женщин бьют только уроды, - явно не испытывая перед ним никакого страха, странно сверкнула серебристыми глазами Эстэль. - Впрочем, - глубокомысленно заметила она, разглядывая лицо Нарварга, - красотой и умом ты и так не блещешь.
- Слушай, ты!.. – зверея, стукнул ладонью по столу орк.
- Эстэ я! Запамятовал? Оно понятно – старческий склероз! - наклонившись вперед, девочка оттолкнула плечиком наливающегося гневом Варга, затем оторвала от запеченной курицы крылышко и, впившись зубами в мясо, удовлетворенно жмурясь, принялась его жевать.
- Спасибо, - благодарно шепнула она. – Мне не хотелось бы отпускать её в Грэммодр без Нэсса. Я надеюсь, он скоро вернется. Эстэ – все, что у меня осталось. После того, как Ами… - Лэйрин мгновенно умолкла, испуганно взглянув на царя.
Серебряный кубок жалко скрипнул и сплющился в ладони Нарварга. В этот миг ему отчаянно хотелось выволочь малявку из-за стола и хорошенько при всех отшлепать, чтобы проучить и навсегда сбить с неё спесь. Радовало только одно: через пару часов они с отцом уедут, и подбешивающая его языкатая женушка целый год будет плеваться ядом в кого-нибудь другого.
Если бы Варг знал, что сидящая рядом Эстэ давно читает все его мысли и именно потому издевается над ним, то, пожалуй, поостерегся бы так пренебрежительно думать о девочке.
- Мы отправимся с ним? – недоверчиво поинтересовалась она.
- Дроу отлично видят в темноте, они легкие и обладают хорошей реакцией, - понимая причину неприязни герцогини, пояснил Варг.
- Успокойся, дорогая, - вытянул из рук жены рюкзак Касс и передал его одному из дроу. – Ты же помнишь, они теперь наши союзники!
Оливия помнила новый расклад сил, но и забыть прошлого не могла, слишком четко в её памяти засели картины жестокого боя и того, как сидящий на пауке Морнмир пытался убить её Ястреба, а потому жёлчно наблюдала за тёмным эльфом, пока
Касс и Варг отдавали последние распоряжения оркам перед дорогой.
Видимо, чувствуя ещё большую неприязнь к той, которая искалечила его тело, Морнмир, презрительно кривил свои тонкие губы, а сцепившись с ней взглядом, не выдержал и ехидно осклабился:
- Бледнолицая!
- Темнозадый, - незамедлительно ответила Ли.
- Оливия! – тут же рыкнул на жену Касс, заметив, что они с Морнмиром стоят друг напротив друга как два боевых петуха и того гляди, ещё секунда – и действительно станут драться.
- Что? – охотница, выпустив пар, резко повернулась к герцогу, а затем сокрушенно развела руками. - Он первый начал!
- Ты мне что обещала? – приподнял бровь Касс, и Оливия, поклявшаяся ему перед полетом в Грэммодр не нарываться на неприятности и не лезть на рожон, сердито выдохнула, одарив эльфа не самым дружелюбным взглядом.
- Глупая баба, - злобно пробурчал себе под нос Морнмир, напрасно надеясь, что будет не услышан.
- Это спорный вопрос, кто из нас баба, - уела его Оливия, - судя по длине волос и количеству серёжек в ушах - явно ты!
Напоминание об ушах, одно из которых осталось без кончика по вине бледнолицей человечки, больно ударило Морнмира по самолюбию, и, не сдерживая сочащейся злости, он прошипел ей в лицо:
- Стерва!
За считанные секунды на глазах у изумленной публики жена маршала превратилась в огненного дракона и, ударив хвостом, как плетью, раскрывшего рот Морнмира по заднице, повалила его на землю.
- Оливия! – срываясь с места, рявкнул на зарвавшуюся жену Касс.
Медленно повернув к нему свою шипастую голову, она широко оскалилась, а потом утробно рыкнула, оставляя за собой последнее слово.
– Злюка, – усмехнулся герцог, поцеловав чешуйчатую морду своей огненной красавицы. – Прекращай устраивать публичную казнь заднице Морнмира! По-моему, стрелы в прошлый раз было вполне достаточно, - мысленно передал её он.
Драконница растянула пасть в подобии улыбки, и Касс насмешливо покачал головой:
- Невозможная женщина!
- Мы отправимся к храму на ней?! – просипел Морнмир, наконец сообразив, что имел в виду Нарварг, когда говорил, что за ночь они успеют справиться с задачей.
- А тебя это пугает? – ухмыльнулся герцог, с плохо скрываемым весельем глядя на дроу.
Обиженно поджав губы, эльф резво вскочил на ноги, отряхивая налипшую на одежду пыль и сухую траву.
- Дроу ничего не боятся! – надменно задрал он свой тонкий нос.
В глазах огненной драконницы полыхнули смешинки и, развернувшись, она громко рыкнула на Морнмира, который, подпрыгнув, словно ужаленный, мгновенно отбежал в сторону.
Прятавшему в кулак смех Кассу, было даже немного жаль беднягу, но изменить характер жены он не мог. Да и зачем, если она редко наказывала кого-то незаслуженно, а уж если называла другом, то это на всю жизнь!
- Ну, раз ничего не боитесь, то прошу! – Ястреб приглашающим жестом указал на спину дракона, и Морнмир, переминаясь с ноги на ногу, в нерешительности замер перед пылающим существом, явно не зная с какого бока к нему подойти.
Один Всевидящий знает, сколько бы еще темный эльф так стоял, если бы перебросивший через свои широкие плечи вещмешок Нарварг не схватил его за шиворот, и не поволок к опущенному наземь крылу. Уж кого-кого, а орка дракон совершенно не пугал, мужчина точно знал, что страшнее его может быть только скрытая в могучем теле хрупкая женщина, перед гневом которой абсолютно равны, что царь Аххада, что фэа-торн Грэммодра, что самый обычный темный эльф.
Следом за Варгом на дракона с опаской взобрались и остальные дроу и когда, они расселись друг за дружкой, Касс прижавшись к жене лбом, попросил:
- Веди себя хорошо, солнышко.
Тихо фыркнув, драконница нежно ткнулась носом в щеку герцога, обдав его лицо теплым паром.
- Люблю тебя, - улыбнулся мужчина, и стремительно ступив на подставленное ему крыло, занял место впереди всей честной компании.
- Ну что, готовы? – оглянулся он на дроу жмущихся друг к другу, а потом похлопал ладонью по жесткой броне Оливии, и произнес: - Вперед, девочка!
Сколько раз Касс поднимался в небо верхом на драконе, и все равно каждый полет был чем-то неописуемым и невероятным, а уж что чувствовали сидящие за его спиной Нарварг и дроу, он даже представить не мог. Мог только разделить с ними восторг и трепет перед мощью и грацией прекрасного создания. И жалел Касс лишь о том, что когда-то был ревнивым и глупым, не позволив Урхурту почувствовать то, что чувствовал сейчас он и его сын.
А вглядывающийся в ночное небо Нарварг думал совершенно иначе. Ему казалось, что откуда-то сверху дух отца смотрит сейчас на него своими орехово-карими глазами и счастливо улыбается. Свято веривший с детства в то, что драконы исполняют желания, Варг, сидя сейчас на одном из них, был уверен, что с этого момента все в его жизни будет так, как он и задумал.
Г О Л О С А Р И Й
Ханнэш – творец снов.
Всевидящий – светлый творец всего сущего.
Сакарон – небольшая крытая карета без удобств.
Зургары, норвилы – существа из Грэммодра.
Грэммодр – территория орков.
Роггерфол – столица Грэммодра.
Двуликая изменчивая Алхора – богиня удачи.
Эреб – бог мира мертвых.
Сардарр – его владения.
Раннагарр – мир хаоса и тьмы.
Эгрэгоры – тёмные порождения хаоса.
Айвэндрилл – Империя Светлых эльфов.
Гномьи горы - Эркузандр – владения гномов, нейтральная территория, отделяющая Империю Аххад от Айвендрилла.
Ашшаис – дух ветра, вмурованный в кристалл. Предупреждает об опасности.
Аттергрант - неравный брак, мезальянс.
Эрлы – нелюди, полукровки, дети человеческих женщин и эгрэгоров.
Эрт – величина, равная двум локтям, условно равная метру.
Сикр - ширина в мизинец, приблизительно один сантиметр.
Фарлеон – парусное судно.
Паргонт – заведующий хозяйством, ключник.
Тизарий – закрытая академия для детей придворных.
Сорс – кагорта магов определяющих уровень магического потенциала у людей с даром.
Карпитула – магическая кольчуга, позволяющая беспрепятственно проходить через линии защитного поля.
Нагсер – эльфийское высшее учебное заведение.
Элликия – молитва об усопших.
Камиза – длинная рубаха, нательное белье простого кроя из льна, шелка или хлопка.
Шфорс – магический капкан, прожигающий руку до кости.
Фэа-торн – верховный вождь, глава кланов, король.
Эа-торн - наследник верховного вождя, принц.
Эна-тори – жена наследного принца, принцесса.
Тар-мориды – уполномоченная делегация представителей из государств серединных земель.
Эрмиры – пограничные вооруженные отряды.
Диффигатум - объявление войны
Катры – главы в Книге Небес
Тэккле – традиционный напиток орков, по вкусу напоминающий пиво.
Ураке – рог дружбы доверху наполненный тэккле.
Хасс-эшарн – заклинатель лошадей.
Блио - женское платье с узкими рукавами и расклешенными манжетами.
Чемиза - нижняя рубашка.
Киртл – женское платье .
Котта – теплая мужская одежда
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Горькая трава полынь. Книга 2.», Татьяна Придубкова
Всего 0 комментариев