«История магии в Северной Америке»

История магии в Северной Америке Джоан Роулинг

Комментарий составителя

«История магии в Северной Америке» — цикл текстов для сайта Pottermore, написанный Джоан Роулинг по случаю выхода фильма «Фантастические твари и где они обитают». Сборник поведает о ранее неизведанном уголке волшебного мира, познакомит читателей с жизнью ведьм и колдунов Северной Америки, их историей и магией, и расскажет о Школе чародейства и волшебства Ильверморни.

При составлении использовались переводы с порталов pottermore.com (этот перевод формально можно назвать официальным, но, к сожалению, он очень неграмотный), hogsmeade.ru и перевод Pargeo.

Имена и названия приведены к единому стандарту в соответствии с переводом издательства «Росмэн».

Приятного чтения!

История магии в Северной Америке

XIV–XVII века

Хотя европейские «первооткрыватели» нарекли Америку «Новым Светом», волшебники знали о ее существовании задолго до маглов (заметка: хотя в каждом языке есть свой собственный термин для понятия «магл», в американском обществе принят сокращенный термин «неволш» — от «не-волшебник»). Множество видов магического транспорта — в том числе метлы и трансгрессирование, не говоря уж о видениях и предчувствиях — давало возможность даже сильно удаленным друг от друга магическим сообществам поддерживать связь между собой, начиная со Средних веков.

Магические сообщества коренных американцев, европейцев и африканцев знали друг о друге задолго до иммиграции европейских неволшов в XVII веке. Между этими сообществами было много схожих черт. О некоторых семьях можно сразу было сказать, что они «магические», а иногда волшебные силы неожиданно появлялись в семьях, в роду у которых никогда не было ни ведьм, ни волшебников. Соотношение волшебников и неволшебников примерно одинаково во всех популяциях, равно как и отношение неволшов к магам вне зависимости от места их рождения. В североамериканском обществе некоторые ведьмы и колдуны были признаны и даже превозносились в своих племенах как искусные целители или выдающиеся охотники. Других же, напротив, подвергали гонениям, считая их одержимыми злыми духами.

Легенда коренных американцев об оборотнях — злых колдунах или ведьмах, которые могут превращаться в животных по собственной воле — основана на реальных фактах. О североамериканских анимагах возникла легенда, будто бы они приносили в жертву членов своих семей, чтобы приобрести способности к магической трансформации. На самом деле, большинство анимагов принимало звериную форму, чтобы убежать от преследований или помочь племени с охотой. Унизительные слухи такого рода часто исходили от шаманов-неволшов, которые зачастую притворялись, будто сами обладают магическими способностями, и боялись разоблачения.

Сообщество волшебников коренных американцев особенно хорошо разбиралось в магии животных и растений: их зелья были гораздо сложнее и утонченнее, чем те, которые варили в Европе. Наиболее заметной разницей между методикой применения магии у коренных американцев и европейцев было отсутствие волшебных палочек у первых.

Волшебные палочки впервые появились в Европе. Они помогают контролировать и направлять магию, делая ее более точной и мощной, и, хотя обычно самых великих волшебников и ведьм изображали с волшебной палочкой, они всегда могли производить магию высочайшего качества и без нее. Как продемонстрировали анимаги и зельевары из коренных американцев, магия без волшебных палочек может быть многогранной и сложной, но все же трансфигурация и применение чар без них очень тяжелы.

XVII век и после

С началом эмиграции европейских неволшов в Новый Свет, все больше европейских ведьм и волшебников прибывало в Америку. Как и у неволшов, решивших уехать на чужбину, у магов были свои причины покинуть родные края. Кому-то просто хотелось новых приключений, но все же большинство из них было в бегах: порой от преследовавших их неволшов, а порой от собратьев-колдунов или волшебных властей. Они скрывались среди все прибывавших толп неволшов, или же среди населения коренных американцев, владеющих магией, которые всегда были рады принять и защитить своих европейских товарищей по ремеслу.

Однако, сразу можно было сказать, что Новый Свет был более суровой средой обитания, чем Старый Свет. На то были три основных причины.

Во-первых, как и их немагическим собратьям, волшебникам приходилось жить в стране, где было гораздо меньше бытовых удобств, и очень многое им приходилось изготавливать собственными руками. На их родине все необходимое для изготовления зелья они могли получить в местной аптеке, а здесь им приходилось искать необходимые ингредиенты среди неизвестных им магических растений. Так же негде было найти изготовителей волшебных палочек, а Школа чародейства и волшебства Ильверморни, которая в будущем прославится как одно из лучших магических учебных заведений в мире, в то время была всего лишь маленькой хижиной с двумя учителями и парой учеников.

Во-вторых, любые зверства, которые творило по отношению к волшебникам и ведьмам немагическое население Европы, бледнели по сравнению с тем, что делали с ними неволши Америки. Иммигранты не только начали войну против населения коренных американцев, что пошатнуло единство магического сообщества, но также крайне нетерпимо относились к самым малейшим проявлениям магии из-за своих религиозных верований. Чтобы обвинить друг друга в оккультной деятельности, пуританам было достаточно малейших подозрений. Недаром ведьмы и волшебники Нового Света относились к ним с предельной осторожностью.

Последней, и наверняка самой опасной, проблемой, с которой пришлось столкнуться прибывшим в Северную Америку волшебникам, были так называемые Чистильщики. Поскольку магическое сообщество в Америке было довольно небольшим, разрозненным и тайным, у него еще не было правоохранительных органов. Эта функция выполнялась шайкой беспринципных магов-наемников разных национальностей, которые создали жестокую группу специального назначения по отлову не только известных преступников, но и любого, за кого заплатят достаточно золота. Со временем Чистильщики становились все более продажными. Многим, находящимся далеко за пределами юрисдикций магических властей своей родины, пришлась по вкусу власть и безнаказанная жестокость. Этим магам нравилось устраивать бойни и пытки, и даже дошло до того, что они начали заниматься работорговлей волшебников. Под конец семнадцатого века количество Чистильщиков значительно увеличилось по всей Америке, и существуют доказательства того, что они выдавали невинных неволшов в качестве колдунов, чтобы получить награду от доверчивых немагических членов сообщества.

Известные суды в Салеме над ведьмами 1692–1693 годов были трагедией для сообщества волшебников. Историки магии сошлись во мнении, что среди так называемых пуританских судей были по крайней мере два Чистильщика, которые пожинали плоды вражды, расцветшей в то время в Америке. Большинство из обвиненных хотя и были ведьмами, но ни одна из них не была повинна в выдвинутых ей обвинениях. Другие же были простыми неволшами, которые оказались не в том месте и не в то время посреди истерии и жажды крови местным населением.

События в Салеме имели более значительные последствия для магического сообщества, чем просто трагическая смерть осужденных. Сразу же после этой истории множество ведьм и волшебников бежали из Америки, а многие отказались от планов переезда туда. Это привело к интересным изменениям в магическом населении Северной Америки в сравнении с Европой, Азией и Африкой. Вплоть до начала двадцатого века ведьм и волшебников среди общего населения Америки было намного меньше, чем на других четырех континентах. Чистокровные семьи, которые были в курсе всех последних волшебных новостей о пуританах и Чистильщиках, редко решались на переезд в Америку. Это привело к значительно большему проценту немагорожденных волшебников и ведьм в Новом Свете, чем где бы то ни было еще. И хотя эти волшебники и ведьмы часто женились и образовывали свои собственные чисто-магические семьи, идеология чистой крови, которая занимала весомое место в магической истории Европы, в Америке была куда менее популярной.

Пожалуй, наиболее значимым последствием событий в Салеме было создание Магического Конгресса Управления по Северной Америке в 1693 году, почти на столетие раньше конгресса, созданного немагическим населением, известного всем ведьмам и колдунам Америки под аббревиатурой МАКУСА. Впервые магическое сообщество Северной Америки собралось с целью создать для себя законы и фактически основать магическое государство внутри немагического, подобное тем, что существовали во многих других странах. Первой задачей МАКУСА стало выявление и осуждение Чистильщиков, которые предали своих собратьев. Осужденные за убийства, торговлю волшебниками, пытки и другие жестокие преступления, они были казнены за свои деяния.

Нескольким известным Чистильщикам удалось скрыться от правосудия. После того, как их объявили в международный розыск, они бесследно исчезли среди сообщества неволшов. Некоторые из них вступили в брак с неволшами и создали семьи, в которых детей-волшебников, судя по всему, изводили, оставляя в живых лишь немагическое потомство, что позволило Чистильщикам спастись от наказания. Мстительные маги таили в себе злобу к изгнавшим их братьям и передавали ее своим потомкам, упорно внушая им, что магия существует на самом деле и что волшебников и ведьм необходимо истреблять при любой возможности.

Американский историк магии Феофил Аббот выявил несколько таких семей, каждая из которых настолько же сильно верила в магию, насколько и ненавидела ее. Неволшов Северной Америки зачастую тяжелее обмануть, чем население других стран, когда дело доходит до магии, во многом это связано с деятельностью и убеждениями потомков семей Чистильщиков, настроенных против магии. Это оставило глубокий след на методах управления сообществом волшебников Америки.

Закон Раппапорт

В 1790 году, пятнадцатый президент организации МАКУСА, Эмили Раппапорт, ввела закон, целью которого была полная изоляция сообщества волшебников от неволшов. Это было сделано вслед за одним из наиболее серьезных нарушений Международного статута о секретности, что привело к вынесению унизительного порицания в адрес МАКУСА со стороны Международной конфедерации магов. Причем проблема была гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд, ведь нарушение исходило из самого МАКУСА.

Если говорить вкратце, главным виновником этой катастрофы стала дочь хранителя сокровищницы и драготов (драгот — это американская магическая валюта, а хранитель драготов, как можно догадаться по названию, является чем-то вроде министра финансов), который был доверенным лицом президента МАКУСА Раппапорт. Аристотель Твелветрис был компетентным человеком, но его дочь Доркус была на редкость глупа, даром что очень красива. В Ильверморни она плохо училась и ко времени, когда ее отец занял высокий пост, все еще жила в родительском доме, лишь изредка практикуя магию, проявляя интерес только к нарядам, прическам и вечеринкам.

Однажды, во время пикника, Доркус Твелветрис без памяти влюбилась в красивого неволша по имени Бартоломью Бэрбоун. Неведомо для Доркус, Бартоломью был потомком Чистильщика. Никто в его семье не был волшебником, но его вера в существование магии была глубокой и непоколебимой, как и его убежденность в том, что все ведьмы и волшебники являются порождением зла.

Не зная об опасности, Доркус восприняла вежливый интерес Бартоломью к ее «мелким трюкам» за чистую монету. Поддавшись безыскусным чарам своего кавалера, она рассказала ему секрет местонахождения МАКУСА и Ильверморни, а также массу информации о Международной конфедерации магов и способах, которыми эти организации пользуются для защиты и сокрытия магического населения.

Получив от Доркус максимально возможный объем информации, Бартоломью украл волшебную палочку, которой она ему так игриво хвасталась, и показал ее всем местным газетчикам, а потом собрал вместе вооруженных приятелей и начал преследовать ведьм и волшебников, намереваясь, если повезет, убить всех местных магов. Но на этом Бартоломью не остановился, он дал в печать брошюры, в которых были указаны адреса мест, где собирались ведьмы и волшебники, и разослал их влиятельным неволшам, некоторые из которых весьма заинтересовались и решили провести расследование, действительно ли в описываемых местах проходят «злодейские оккультные собрания».

Опьяненный своей миссией раскрыть существование колдовства в Америке, Бартоломью Бэрбоун переступил черту, открыв огонь по, как он считал, группе волшебников МАКУСА, но которые оказались обычными неволшами, коим выпало несчастье выходить из «подозрительного» здания в тот момент, когда он за ним следил. К счастью, никто не был убит, Бартоломью был арестован и посажен в тюрьму за преступление безо всякого вмешательства МАКУСА. Это стало большим облегчением для МАКУСА, с трудом справлявшемся с массовой утечкой информации, допущенной Доркус.

Брошюры Бартоломью распространялись все дальше и дальше, и ряд газет отнеслись к ним весьма серьезно, напечатав картинки палочки Доркус с припиской, что она «лягается, как мул», если ей махнуть. Это привлекло столько внимания к штабу МАКУСА, что им пришлось переехать в другое место. Во время публичного собрания Международной конфедерации магов президенту Раппапорт пришлось признаться в своей неуверенности в том, что память стерли всем без исключения лицам, которым стала известна информация Доркус. Утечка была настолько серьезной, а информация — столь детальной, что последствия ее ощущались много лет.

Хотя многие члены магического сообщества вели кампанию за то, чтобы посадить ее в тюрьму пожизненно и даже казнить, Доркус провела в заключении всего год. Вконец опозоренная, потрясенная, она поселилась в отдаленной местности, в окружении незнакомого ей магического сообщества и провела остаток дней в затворничестве; единственными ее собеседниками были зеркало и попугай.

Болтливость Доркус привела к принятию закона Раппапорт. Закон устанавливал строгую сегрегацию между сообществами неволшов и волшебников. Волшебникам отныне запрещалось вступать в брак или поддерживать дружеские отношения с неволшами. Наказания за братание с неволшами были суровыми. Общение с ними допускалось лишь в пределах, необходимых для ведения повседневных дел.

Закон Раппапорт еще больше углубил культурный барьер между американским магическим сообществом и европейским. В Старом Свете государства неволшов и магические сообщества всегда сотрудничали и поддерживали связь на определенном уровне. В Америке же организация МАКУСА действовала в полной независимости от государства неволшов. В Европе волшебники и ведьмы бракосочетались и дружили с маглами; в Америке же они все чаще воспринимались как враги. Словом, закон Раппапорт загнал Американское магическое сообщество, которое и так не совсем ладило с недоверчивым населением неволшов, еще глубже в подполье.

Магическая Америка в 1920-е годы

Американские волшебники сыграли свою роль в Первой мировой войне 1914–1918 годов, хотя их немагические соотечественники даже не догадывались об их вкладе. Поскольку магические отряды сражались по обе стороны линии фронта, их вклад не оказался решающим, однако они одержали много побед, сумели спасти изрядное число жизней и одержали победу над магами противника.

Даже война бок о бок против общего врага не ослабила позицию МАКУСА относительно братания между неволшами и магами, и закон Раппапорт продолжал оставаться в силе. К 1920-м годам американское магическое сообщество привыкло существовать в обстановке еще большей секретности, чем европейские волшебники, и общаться только между собой.

Память о катастрофическом нарушении Статута о секретности, допущенном Доркус Твелветрис, вошла в магический язык, и слово «Доркус[1]» приобрело значение «идиот» или «глупец». МАКУСА продолжал назначать суровые наказания тем, кто нарушал Международный статут о секретности. Организация еще с большим нетерпением, по сравнению с европейскими магическими властями, стала относиться к таким магическим феноменам как призраки, полтергейсты и волшебные существа, так как тут они представляли собой риск разоблачения, и опасалась, что эти твари и духи наведут неволшов на мысль о существовании магии.

После Великого восстания сасквочей в 1892 году (подробности см. в широко известной книге Ортиса О’Флаэрти «Последняя схватка бигфута») штаб-квартира МАКУСА переехала уже в пятый раз в своей истории: на сей раз из Вашингтона в Нью-Йорк, где и оставалась все 1920-е годы. Президентом Конгресса в то время была мадам Серафина Пиквери, очень одаренная ведьма из Саванны.

К 1920-м годам Школа чародейства и волшебства Ильверморни процветала уже более двух столетий и считалась одним из лучших магических учебных заведений в мире. Даже их обычная учебная программа позволяла всем ведьмам и волшебникам свободно владеть волшебной палочкой.

Согласно закону, принятому в конце XIX века, каждый член магической Америки обязан при себе иметь разрешение на волшебную палочку, что позволяет контролировать всю магическую деятельность и выявлять преступников по их палочкам. В отличие от Великобритании, где семья Олливандер практически монополизировала рынок волшебных палочек, в Северной Америке было четыре великих мастера.

Шикоба Волк, происходящая из племени Чокто, была особо знаменита своими искусно резными палочками, содержавшими перья из хвоста птицы-гром (птица-гром — американская волшебная птица, близкородственная фениксу). Палочки Волк имели репутацию очень сильных, но с которыми порой было трудно совладать. Они особенно ценились специалистами в трансфигурации.

Йоханнес Йонкер, маглорожденный волшебник, чей отец-неволш был признанным плотником, стал успешным мастером волшебных палочек. Его палочки высоко ценились, и их легко было узнать по перламутровой инкрустации. Проведя многочисленные эксперименты с различными сердцевинами палочек, Йонкер остановился на шерсти кошки вампус.

Тьяго Кинтана потряс волшебный мир, когда на рынок вышли его изящные и довольно длинные палочки: каждая из них содержала прозрачный шип со спины арканзасского белого речного монстра. Палочки сочетали в себе силу и элегантность. Опасения за судьбу этих монстров поутихли, когда было доказано, что Кинтана один знал секрет того, как подманить их — секрет, который он унес с собой в могилу, после чего производство палочек с шипами белых речных монстров прекратилось.

Виолетта Бовэ, знаменитая изготовительница волшебных палочек из Нового Орлеана, много лет отказывалась раскрыть секрет сердцевины своих палочек, всегда сделанных из древесины болотного боярышника. В конце концов выяснилось, что палочки содержали волос ругару, опасного псоглавого монстра, обитавшего в болотах Луизианы. Говорили, что палочки Бове тянет к Темной магии как вампира к крови, но многие американские герои-волшебники в 1920-е шли в бой, будучи вооруженными только палочкой Бове, и даже сама президент Пиквери владела одной из них.

В отличие от немагического сообщества 1920-х, ведьмам и волшебникам алкоголь не был запрещен. Многие критиковали эту политику, указывая, что подвыпившие ведьмы и волшебники слишком заметны в городах, полных трезвыми неволшами. Но однажды, в приступе столь несвойственного ей легкомыслия, президент Пиквери заявила, что быть колдуном в Америке и так сложно. «Тема веселящей воды, — как она сказала своему главе администрации, — обсуждению не подлежит».

Магический Конгресс Управления по Северной Америке (МАКУСА)

Истоки

Магический Конгресс Управления по Северной Америке, известный американским чародеям и волшебницам под аббревиатурой МАКУСА, был создан в 1693 году, после принятия Международного статута о секретности. Волшебники всего мира пришли к выводу, что их жизнь была бы свободней и счастливей, если бы они создали тайное сообщество, которое поддерживало бы их и имело собственные органы власти. Эти мысли были особенно популярны в Америке после Салемских процессов.

МАКУСА был создан по образу Совета волшебников Великобритании, предшественника Министерства магии. В МАКУСА были избраны представители магических общин со всей Северной Америки, чтобы создавать законы, которые бы регулировали и защищали американское магическое сообщество.

Первостепенной задачей МАКУСА было избавление континента от Чистильщиков — коррумпированных волшебников, которые охотились на своих магических соплеменников с целью личной наживы. Второй крупной проблемой, стоявшей перед МАКУСА, были колдуны-преступники, бежавшие в Америку из Европы и других мест, по причине того, что контроль над соблюдением закона здесь еще не был организован на столь же высоком уровне, как в других странах.

Первым президентом МАКУСА стал Иосия Джексон, волшебник крутого и воинственного нрава, которого соратники избрали на этот пост в надежде, что боевой дух позволит ему справиться с проблемами новой эпохи, начало которой ознаменовали суды над ведьмами в Салеме.

В эти первые годы у МАКУСА не было постоянного места для проведения заседаний. Встречи проводились в разных местах, чтобы избежать внимания неволшов.

Правоохранительная деятельность

Первое, что сделал Джексон на новом посту — произвел набор и обучение мракоборцев. Имена первой дюжины пожелавших стать мракоборцами в США занимают особое место в американской истории. Их было так немного, а проблемы, которые им предстояло разрешить, были столь серьезны, что было ясно: тем, кто берется за эту работу, возможно, придется пожертвовать жизнью. Потомки этих волшебниц и волшебников пользуются в магическом сообществе Северной Америки особым уважением. Вот имена первых двенадцати мракоборцев: Вильгельм Фишер, Теодард Фонтейн, Гондульфус Грейвс, Роберт Гримсдич, Мэри Джонси, Карлос Лопес, Мунго Макдафф, Кормак О’Брайен, Абрахам Поттер, Бертильда Рош, Хельмут Вайс, Чарити Уилкинсон.

Из этих двенадцати до старости дожили лишь двое: Чарити Уилкинсон, которая стала третьим президентом МАКУСА, и Теодард Фонтейн, чей прямой потомок Агильберт в настоящее время является директором школы чародейства и волшебства Ильверморни. Следует также упомянуть Гондольфуса Грейвса, чьи потомки по сей день имеют большое влияние в американской политической жизни, а также Абрахама Поттера, чье дальнее родство со знаменитым Гарри Поттером несколько веков спустя было установлено дотошными исследователями генеалогии.

Трудности

Америка оставалась одним из самых опасных для волшебников мест — в первую очередь, из-за потомков Чистильщиков, которые навсегда растворились в немагическом обществе и продолжали подогревать веру в существование волшебства. В отличие от большинства западных стран, в Северной Америке не сложилось сотрудничества между немагическим правительством и МАКУСА.

Изначально штаб-квартира МАКУСА располагалась в величественном зачарованном здании, возведенном в Аппалачских горах. Однако со временем оказалось, что его удаленное месторасположение слишком неудобно — особенно потому, что волшебники, как и неволши, все больше и больше селились в городах.

В 1760 году МАКУСА переместился в город Уильямсберг в штате Вирджиния, где проживал экстравагантный президент Конгресса Торнтон Харкауэй. Помимо прочих интересов, Харкауэй был известен тем, что выращивал хрупов — собак, очень похожих на джек-рассел-терьеров, но с раздвоенным хвостом. Преданность хрупов к волшебникам затмевается лишь их агрессивностью к неволшам. К несчастью, свора президента Харкауэя покусала нескольких местных неволшов, которые двое суток после этого не могли говорить, только лаяли. Это нарушение Статута о секретности вынудило Харкауэя с позором оставить свой пост. (Вряд ли совпадением является то, что именно в Уильямсберге появилась первая в США специализированная психиатрическая лечебница. Странные явления, наблюдавшиеся вокруг резиденции президента Харкауэя могут объяснить госпитализацию туда неволшов, которые, вообще-то, были совершенно здоровы).

Затем МАКУСА переместился в Балтимор, где жил новый президент Эйбл Флеминг. Но когда разразилась война за независимость США и в городе обосновался Конгресс неволшов, члены МАКУСА по понятным причинам обеспокоились и перебрались в место, ныне известное как город Вашингтон.

Именно здесь в 1777 году состоялись скандально известные прения «Страна или свои?», организованные президентом Элизабет Макгиллигадди. Тысячи волшебниц и волшебников слетелись в МАКУСА отовсюду, чтобы принять участие в этом необычайно многолюдном заседании, ради которого Большую палату собраний пришлось магическим образом расширить. Обсуждался следующий вопрос: должно ли магическое сообщество Америки проявить лояльность к своей стране или к сообществу волшебников всего мира? Является ли их моральным обязательством присоединиться к американским неволшам в войне за освобождение от власти британских маглов? Или это, проще говоря, не их война?

Споры о вмешательстве затянулись, разгорелись нешуточные дебаты. Те, кто был за вмешательство, упирали на то, что могут спасти людей; те, кто был против, считали, что волшебники рискуют выдать себя в бою. В Министерство магии в Лондоне направили гонцов с вопросом, собираются ли там сражаться. Пришел краткий ответ: «Мы воздержимся». Ставший знаменитым ответ Макгиллигадди был почти столь же кратким: «Смотрите у меня!». Официально американские волшебницы и волшебники не участвовали в войне, но на самом деле они неоднократно вмешивались в сражения, чтобы защитить соседей-неволшов, и позже отмечали День Независимости вместе с остальными американцами, хотя и не всегда рядом с ними.

Один из наиболее значительных магических законов был принят в 1790 году, когда МАКУСА одобрил постановление о полной изоляции волшебного сообщества от неволшебного. Закон Раппапорт, названный так по имени Эмили Раппапорт, занимавшей на тот момент пост президента, появился после одного из наиболее серьезных нарушений Международного cтатута о секретности за всю историю его существования — нарушения, в результате которого дочь хранителя сокровищницы и драготов, работавшего при Раппапорт, и потомок одного из Чистильщиков едва не раскрыли существование всего магического мира. После принятия закона Раппапорт браки и даже дружеские отношения между волшебниками и неволшами в Соединенных Штатах оказались под запретом.

Штаб-квартира МАКУСА оставалась в Вашингтоне до 1892 года, покуда внезапное восстание популяции сасквочей не привело к очередному нарушению секретности. Историки винят в этом восстании Ирен Нидандер, главу Комитета по защите (человекоподобных) магических существ, которая считала, что в ее должностные обязанности входит применение силовых мер в отношении каждого сасквоча, который «вел себя вызывающе». Появление сасквочей в Вашингтоне потребовало массового применения Чар забвения и серьезного ремонта штаб-квартиры.

МАКУСА нуждался в новом убежище, и поэтому в течение нескольких лет волшебники тайно участвовали в строительных работах по возведению нового здания в Нью-Йорке. К моменту завершения постройки небоскреба Вулворт-билдинг, оно могло как служить неволшам, так и, в случае активации правильного заклинания, превратиться в место для размещения волшебников. Единственным указанием на то, что здесь располагается новая секретная штаб-квартира МАКУСА, стала каменная фигурка совы над входом.

МАКУСА в 1920-х годах

Как это обычно и бывает в руководящих организациях волшебного мира, крупнейшее подразделение в Конгрессе — Департамент магического правопорядка.

В 1920-х закон Раппапорт все еще действовал, и в МАКУСА было несколько ведомств, не имевших аналогов в Министерстве магии. Среди них были, к примеру, отдел по расследованию нежелательных связей с неволшами и ведомство, выпускавшее и утверждавшее подлинность разрешений на ношение волшебной палочки, которые каждый гражданин или гость страны был обязан всегда иметь при себе.

Еще одним существенным различием в организации жизни волшебного сообщества в США и в Соединенном королевстве был характер высшей меры наказания. Если британских ведьм и волшебников отправляли в Азкабан, самые опасные волшебники-преступники в США подвергались смертной казни.

Президентом МАКУСА в 1920-е годы была Серафина Пиквери из Саванны. Департамент магического правопорядка на тот момент возглавлял Персиваль Грейвс, уважаемый потомок одного из первых двенадцати американских мракоборцев.

Школа чародейства и волшебства «Ильверморни»

Великая школа магии в Северной Америке была основана в семнадцатом столетии. Она стоит на самом высоком пике горы Грейлок и скрыта от глаз немагического сообщества мощными заклинаниями, которые иногда проявляются в виде завитков у дымчатых облаков.

Ирландские корни

Изольда Сейр родилась приблизительно в 1603 году и провела свое детство в долине Кумлафра, графство Керри, Ирландия. Она была потомком двух чистокровных семейств волшебников.

Ее отец, Уильям Сейр, был прямым потомком знаменитой ирландской волшебницы Морриган — анимага, звериной формой которой был ворон. Уильям прозвал свою дочь Морриган за ее тягу к природе с юных лет. Ее детство проходило в идиллии с любящими родителями, которые тайком помогали своим соседям-маглам, создавая волшебные зелья как для людей, так и для домашнего скота.

Но в возрасте пяти лет Изольда осиротела, так как, в результате набега на их дом, ее родители были убиты. Изольда была «спасена» от огня сестрой матери, Гормлайт Мракс, давно жившей отдельно. Гормлайт забрала ее с собой в соседнюю долину Кумкалли, или «Ведьмину лощину».

С возрастом Изольда осознала, что ее спасительница на самом деле является похитительницей и убийцей ее родителей. Неуравновешенная и жестокая, Гормлайт, фанатик чистокровного происхождения, верила, что готовность ее сестры помогать соседям-маглам приведет к тому, что Изольда выйдет замуж за неволшебника. Только украв ребенка, полагала Гормлайт, она сможет вернуть его на «правильный путь» и воспитать в убеждении, что, будучи потомком Морриган и Салазара Слизерина, она должна общаться только с чистокровными волшебниками.

Себя Гормлайт полагала тем самым идеалом, который нужен Изольде, и заставляла ребенка наблюдать, как она накладывает проклятия и порчи на всякого прохожего магла или животное, оказывавшихся слишком близко к их дому. Люди вскоре научились избегать место, где жила Гормлайт, и с тех пор Изольда один лишь раз контактировала с жителями деревни, с которыми когда-то дружила, и случилось это, когда местные мальчишки швыряли в нее камни, пока она играла в саду.

Гормлайт отказалась отпускать Изольду в Хогвартс, объяснив свое решение тем, что Изольда научится дома большему, чем в этом опасно эгалитарном заведении, полном грязнокровок. Сама же Гормлайт в свое время училась в Хогвартсе и много рассказывала Изольде о школе. В основном она пыталась очернить это заведение, с горестью восклицая, что планы Салазара Слизерина по очищению магического сообщества остались невыполненными. Для ее племянницы, изолированной от внешнего мира и упорно убежденной в том, что полубезумная тетушка просто издевается над ней, Хогвартс казался раем на земле, о котором она мечтала всю свою юность.

На протяжении двенадцати лет Гормлайт держала Изольду в четырех стенах и обеспечивала ее послушание, используя мощную Темную магию. Наконец, молодая девушка набралась необходимых навыков и мужества, чтобы сбежать, воспользовавшись тетушкиной волшебной палочкой, свою ей иметь не разрешали. Единственным, что забрала Изольда с собой, была золотая брошь в форме гордиева узла, которая когда-то принадлежала ее матери. Изольда покинула страну.

Опасаясь возмездия Гормлайт и ее мистических способностей отслеживания людей, Изольда сначала направилась в Англию, но вскоре Гормлайт уже шла по ее следам. Пытаясь сбить со следа приемную мать, Изольда отстригла свои волосы. Скрываясь под видом парня-магла по имени Элиас Стори, в июле 1620 года она отправилась в Новый Свет на борту корабля «Мейфлауэр».

Изольда прибыла в Америку вместе с первыми маглами-поселенцами (маглы известны как «неволши» в американском волшебном сообществе, от «от «не-волшебник»). По прибытии она исчезла где-то в окружающих горах, оставив своих прежних товарищей по плаванию считать, что «Элиас Стори» не пережил суровой зимы и умер, как и многие другие. Изольда покинула новое поселение не только потому, что боялась, что Гормлайт выследит ее даже на другом континенте, но также и потому, что во время путешествия она пришла к выводу, что ведьма вряд ли найдет друзей среди пуритан.

Теперь Изольда была абсолютно одна в этой суровой чужой стране и, насколько она знала, была единственной ведьмой на сотни, если не тысячи, миль вокруг — ее обрывочное образование, полученное у Гормлайт, не включало в себя сведений о коренных американцах-волшебниках. Спустя несколько недель одиночества в горах она встретила двух магических созданий, о чьем существовании даже не подозревала до того момента.

Скрытень — ночной лесной дух, питающийся человекоподобными существами. Как можно догадаться из названия, он может спрятаться практически за любым предметом, становясь почти невидимым как для охотников, так и для его собственных жертв. Неволши подозревают о его существовании, но им не тягаться с его силами. Только волшебница или волшебник может пережить схватку со скрытнем.

Пакваджи — коренные обитатели Америки. Эти создания маленького роста, с серым цветом кожи лица и большими ушами, являются отдаленными родственниками европейских гоблинов. Они до ужаса независимы, хитры, не очень дружелюбны к людям (как к обычным, так и магическим), а также обладают собственной мощной магией. Пакваджи охотятся с помощью ядовитых стрел и любят подшучивать над людьми.

Однажды эти два существа встретились в лесу, и скрытню, который оказался невероятных размеров и силы, не только удалось схватить пакваджи, который был молод и неопытен, но и почти приступить к потрошению его внутренностей, когда появилась Изольда и наложила на скрытня проклятье, заставившее его бежать. Даже догадываясь, что пакваджи также невероятно опасны для людей, Изольда взяла его на руки, донесла до своего временного укрытия, сооруженного ею на скорую руку, и ухаживала за ним, пока он не поправился.

Пакваджи поклялся служить ей до того момента, пока у него не появится возможность вернуть долг. Для него быть в долгу у молодой волшебницы, — которая была достаточно глупа, чтобы разгуливать по незнакомой ей стране, где пакваджи или скрытни могли напасть на нее в любой момент, — было большим позором, а следовать за ней, ворча себе под нос, ему приходилось довольно часто.

Несмотря на его неблагодарность, Изольде нравилась компания чудного пакваджи. Со временем они стали друзьями, что было почти уникальным событием в истории этих двух видов. Пакваджи был предан обычаям своего рода, и отказался называть свое настоящее имя, так что Изольда прозвала его Уильямом, в честь покойного отца.

Рогатый змей

Уильям знакомил Изольду с миром известных ему магических созданий. Они ходили наблюдать за охотой жабоголовых ходагов, сражались с похожим на дракона сналлигастером и наблюдали за играми новорожденных котят вампуса на рассвете.

Больше всего Изольда была изумлена огромным рогатым речным змеем из соседнего залива, во лбу которого находился драгоценный камень. Даже ее поводырь пакваджи до ужаса боялся этого зверя, но, к его удивлению, рогатому змею нравилась компания Изольды. Но еще больше его удивляло, что Изольда твердила, будто понимает речь змея.

Со временем Изольда перестала рассказывать пакваджи о ее странной дружбе с тем змеем, как и о том, что именно он ей говорил. Она начала ходить к заливу в одиночку и никогда не рассказывала пакваджи, где она была. Слова рогатого змея всегда были одни и те же: «Пока я не стану частью твоей семьи, она будет обречена».

У Изольды не было семьи, если не считать Гормлайт в далекой Ирландии. Ей были непонятны эти загадочные слова рогатого змея. Порой она даже думала, что голос змея — всего лишь плод ее воображения.

Уэбстер и Чедвик Буты

В конце концов, Изольда воссоединилась с людьми своего круга — но при трагических обстоятельствах. Однажды, прочесывая лес в поисках пищи, Изольда и Уильям услышали ужасный шум неподалеку от них. Уильям крикнул Изольде, чтобы она оставалась на месте, а сам помчался через деревья с отравленной стрелой наготове.

Конечно же Изольда его не послушалась, и когда она прибежала на небольшую поляну, то увидела нечто ужасное. Тот самый скрытень, который в прошлом пытался убить Уильяма, стоял возле пары мертвых человеческих тел, лежащих на земле. Но это еще не все: совсем рядом на земле лежали два маленьких мальчика, сильно раненых и ожидающих своей очереди, пока скрытень готовился выпотрошить их родителей.

Изольда и пакваджи расправились со скрытнем безо всяких хлопот. Довольный своей работой, пакваджи продолжил собирать ежевику, игнорируя слабый стон раненых детей. Когда разгневанная Изольда приказала ему помочь ей донести этих мальчиков до дома, Уильям рассвирепел. Эти малыши, заявил он, все равно скоро помрут. И помогать людям против правил его соплеменников: Изольда — злополучное исключение, потому что она спасла ему жизнь.

Возмущенная бессердечностью пакваджи, Изольда попросила помочь спасти одного из мальчиков в качестве оплаты долга. Дети были в таком тяжелом состоянии, что она побоялась с ними трансгрессировать и решила, что их необходимо отнести домой на руках. Пакваджи неохотно согласился нести старшего мальчика, которого звали Чедвик, а Изольда взяла на руки маленького Уэбстера; вдвоем они отнесли их в хижину.

Как только они оказались дома, рассерженная Изольда сказала Уильяму, что более не нуждается в нем. Пакваджи злобно посмотрел на нее, а потом исчез.

Братья Бут и Джеймс Стюард

Изольда пожертвовала своим единственным другом ради двух мальчиков, у которых было не так уж много шансов выжить. К счастью, они поправились, и, к удивлению и радости Изольды, оказалось, что у них были магические способности.

Родители-волшебники Чедвика и Уэбстера привезли их в Америку в поисках приключений. Но приключение закончилось трагедией, когда семья забрела в лес и повстречалась там со скрытнем. Ничего не зная об этом создании и принимая его за обычного или садового боггарта, мистер Бут попытался применить заклинание «риддикулус» — с ужасными последствиями, свидетелями чему и стали Изольда и Уильям.

Мальчики были в таком тяжелом состоянии, что в течение первых двух недель Изольда не смела отойти от них ни на шаг. Ее очень беспокоило, что в своей спешке спасти детей она не смогла достойно похоронить их родителей. Но когда Чедвик и Уэбстер наконец-то пошли на поправку, и их можно было оставить одних на несколько часов, она вернулась в лес выкопать могилы, на которые когда-нибудь смогут прийти мальчики.

Однако, когда она добралась до поляны, она, к своему удивлению, обнаружила там молодого человека по имени Джеймс Стюард. Он был из той же колонии Плимут, что и семья Бутов. Обеспокоившись пропажей семьи, с которой подружился по пути в Америку, он отправился на их поиски в лес.

На глазах у Изольды Джеймс засыпал могилы, которые он собственноручно выкопал, а потом подобрал две сломанные волшебные палочки, выпавшие из рук Бутов. Нахмурившись, он осмотрел искрящуюся сердцевину из сердечной жилы дракона, торчащую из палочки мистера Бута, а затем небрежно махнул ею. Как это всегда происходит при использовании волшебных палочек неволшами, палочка взбунтовалась. Джеймс взлетел в воздух, пролетел через всю поляну, врезался в дерево и потерял сознание.

Очнулся он в маленькой хижине, сложенной из веток и шкур животных; Изольда ухаживала за ним. Она не могла утаить от него свою магию в таком стесненном месте, особенно когда она варила зелья, чтобы выхаживать братьев Бут, и охотилась при помощи своей палочки. Изольда рассчитывала стереть Джеймсу память, как только он оправится от сотрясения, и отправить назад в Плимутскую колонию.

В то же время, ей была приятна компания другого взрослого человека, тем более, что он уже хорошо ладил с мальчишками и помогал ей развлекать их, пока они выздоравливали от магических ранений. Джеймс даже помог ей соорудить каменный дом на вершине горы Грейлок: используя свой опыт каменщика, полученный в Англии, он составил подходящий проект, а Изольда за день воплотила его в реальность. Она окрестила этот дом «Ильверморни», в честь своего родного дома, уничтоженного Гормлайт.

Каждый день Изольда обещала себе наложить Заклятие забвения на Джеймса, и с каждым днем его страх перед магией угасал, пока, наконец, им не оставалось ничего другого, как признаться себе, что они влюблены друг в друга. После чего они поженились и больше не терзали себя глупыми сомнениями.

Четыре факультета

Изольда и Джеймс относились к мальчикам Бутам как к приемным сыновьям. Изольда пересказывала им истории о школе Хогвартс, которые она услышала от Гормлайт. Оба мальчика страшно хотели ходить в школу и часто спрашивали, почему бы им не вернуться в Ирландию, где они смогут дождаться писем из школы. Но Изольда не хотела пугать их рассказами о Гормлайт. Вместо этого она пообещала мальчикам, что, когда каждому из них исполнится одиннадцать лет, она как-нибудь раздобудет им волшебные палочки (те, что принадлежали их родителям, ремонту не подлежали) и обустроит школу магии прямо у них дома.

Эта идея захватила воображение Чедвика и Уэбстера. Мальчики очень хотели, чтобы их новая школа целиком походила на Хогвартс, а потому они настояли, чтобы в ней было четыре факультета. Идея называть факультеты в свою честь быстро угасла, так как Уэбстеру казалось, что у факультета имени Уэбстера Бута не было никаких шансов выиграть в каком-либо соревновании. Вместо этого они решили назвать их в честь любимых волшебных зверей. Любимцем Чедвика — мальчика очень умного, но темпераментного — была птица-гром, которая могла создавать шторм во время полета. У склонного к спорам, но преданного Уэбстера, это был вампус, магическое создание похожее на пантеру, быстрое и сильное, убить которое было почти невозможно. Для Изольды это, конечно же, был рогатый змей, которого она все еще посещала и с которым до сих пор вела странную дружбу.

Когда же они спросили Джеймса о его любимом существе, он не знал что ответить. Единственный неволш в семье, он знал гораздо меньше остальных о магических созданиях. Наконец, он назвал пакваджи, потому что рассказы своей жены о ворчливом Уильяме его очень веселили.

Так были созданы четыре факультета Ильверморни, и, сами того не осознавая, все четыре их основателя вложили в них частичку себя, так беззаботно присваивая им эти имена.

Сон

Приближался одиннадцатый день рождения Чедвика, и Изольда все еще размышляла о том, где раздобыть обещанную волшебную палочку. Насколько ей было известно,та палочка, что она украла у Гормлайт, была единственной на всю Америку. Ей не хватило духу разобрать ее на части, чтобы узнать, как она была создана, а исследование волшебных палочек родителей мальчиков показало лишь то, что сердечная жила дракона и волос единорога, из которых они были сделаны, давно иссохли и сгнили.

Накануне дня рождения Чедвика Изольде приснился сон, что она пошла к заливу к рогатому змею, тот поднялась над водой и склонил перед ней голову, а Изольда срезала длинную полоску с поверхности его рога. Проснувшись в темноте, она тут же отправилась к заливу.

Рогатый змей уже ждал ее. Он склонил голову перед ней в точности как во сне, она срезала часть его рога, поблагодарила и возвратилась домой, где разбудила Джеймса, который прекрасно умел обрабатывать камень и дерево и уже украсил их семейный домик своими поделками.

Когда Чедвик проснулся следующим утром, он увидел ювелирной работы резную волшебную палочку с сердцевиной из рога змея. Так Изольде и Джеймсу удалось создать волшебную палочку исключительной силы.

Основание школы Ильверморни

К тому времени, как Уэбстеру исполнилось одиннадцать, слава маленькой семейной школы уже распространилась по всей округе. В школе теперь занимались еще два мальчика из племени вампаноаг, вслед за которыми появились мать и две дочери из племени наррагансетт — все они желали обучиться искусству изготовления палочек, а взамен делились своими знаниями о волшебстве. Все они получили палочки, изготовленные Изольдой и Джеймсом. Что-то внутри Изольды подсказывало ей использовать сердцевину из рога змея только для волшебных палочек ее приемных сыновей, а для остальных Изольда и Джеймс научились использовать другие ингредиенты в качестве сердцевин, включая шерсть вампуса, сердечную жилу сналлигастера и рога кроленя.

К 1634 году домашняя школа превзошла самые смелые ожидания семьи Изольды. Дом расширялся каждый год. Приходило все больше и больше учащихся, и хотя школа все еще была маленькой, в ней было вполне достаточно детей, чтобы воплотить в реальность мечту Чедвика — соревнования между факультетами. Однако, поскольку слава школы еще не выходила за пределы местных племен коренных американцев и европейских поселенцев, ученики в школе не жили. Единственными, кто оставался в Ильверморни на ночь, были Изольда, Джеймс, Чедвик, Уэбстер и девочки-двойняшки, родившиеся у Изольды: Марта, названная в честь покойной матери Джеймса, и Риона, названная в честь матери Изольды.

Месть Гормлайт

Счастливая, занятая любимым делом cемья даже не подозревала об угрозе, движущейся к ним издалека. По другую сторону океана начали ходить слухи о новой школе магии, возникшей в Массачусетсе. Один из этих слухов гласил, что директриса этой школы носила прозвище Морриган, в честь известной ирландской волшебницы. Но только после того, как Гормлайт услышала, что школа носила имя «Ильверморни», она поверила в то, что Изольде удалось тайно добраться до Америки, выйти замуж даже не за волшебника из семьи маглов, а за самого что ни на есть магла, и основать школу, где кто угодно мог научиться азам волшебства.

Вместо украденной Изольдой своей ценной палочки, передававшейся из поколения в поколение, Гормлайт приобрела палочку у презираемых ею Олливандеров. Приложив все усилия к тому, чтобы Изольда ничего не узнала о ее прибытии до того, как будет слишком поздно, Гормлайт неосознанно поступила так же, как Изольда — переодевшись мужчиной, приплыла в Америку на борту корабля «Бонавентура». Как бы насмехаясь над девушкой, она путешествовала под именем убитого ею отца Изольды, Уильяма Сейра. Гормлайт сошла с корабля в Вирджинии и тайно направилась в Массачусетс, к горе Грейлок. Она добралась до горы темной зимней ночью. Теперь Гормлайт собиралась уничтожить вторую Ильверморни, убить родителей, которые разрушили ее мечты о чистокровной магической семье, и украсть внучатых племянниц, которые были единственными потомками этого великого рода, чтобы возвратиться с ними в Ведьмину лощину.

Как только Гормлайт увидела большое гранитное здание, возвышающееся на вершине горы Грейлок, она наложила на него мощное проклятие, которое содержало имена Изольды и Джеймса, отправив их тем самым в состояние беспробудного сна.

После она прошипела одно слово на змеином языке. И лежащая на прикроватном столике палочка, которая так верно служила Изольде много лет, дрогнула и потеряла силу. Все эти годы Изольда даже понятия не имела, что пользуется волшебной палочкой самого Салазара Слизерина, одного из основателей школы Хогвартс, и о том, что при создании этой волшебной палочки был использован фрагмент рога магической змеи, в данном случае — василиска. Создатель палочки научил ее «засыпать» по приказу, и этот секрет передавался из поколения в поколение каждому члену семьи Слизеринов, кому доставалась эта палочка.

Однако Гормлайт не знала, что в доме есть еще два обитателя, которых она не усыпила, так как она ничего не слышала о шестнадцатилетнем Чедвике и четырнадцатилетнем Уэбстере. Также она никак не могла знать, что за основу их волшебных палочек был взят рог речного змея. Эти палочки не потеряли свою силу, когда Гормлайт произнесла то слово на змеином языке. Напротив, их магические сердцевины задрожали, как только были произнесены слова на древнем языке, чувствуя, что их владельцы в опасности, и начали издавать тихие музыкальные звуки, похожие на те, что издает рогатый змей, чувствуя угрозу.

Оба мальчика тут же проснулись и выпрыгнули из кроватей. Чедвик инстинктивно выглянул в окно. Там он увидел силуэт Гормлайт Мракс, тайком приближающейся к дому сквозь деревья.

Как и все дети, Чедвик знал и понимал намного больше, чем его приемные родители могли себе представить. Возможно, они думали, что защитили его от всякой информации о злодейке Гормлайт, но они ошибались. Будучи маленьким мальчиком, Чедвик подслушал рассказ Изольды о причинах ее побега из Ирландии, и Изольда с Джеймсом даже не подозревали, что его сновидения были полны кошмаров о старой волшебнице, пробирающейся через лес в направлении Ильверморни. Теперь же он увидел свой кошмар наяву.

Велев Уэбстеру предупредить родителей, Чедвик совершил единственно верный, по его мнению, поступок — спустился вниз и выбежал на встречу к Гормлайт, чтобы не дать ей войти в дом, где спала его семья.

Гормлайт не ожидала встречи с юным волшебником и не приняла его за серьезную угрозу. Чедвик мастерски отразил ее проклятие, и их дуэль началась. Уже через несколько минут Гормлайт, хоть она и была намного могущественнее Чедвика, пришлось признать, что этот талантливый мальчишка был хорошо обучен. Даже во время поединка, засыпая колдовскими проклятиями Чедвика, пытаясь усмирить его и заставить отступить назад в дом, Гормлайт задавала мальчику вопросы о его настоящих родителях, поскольку, как она сказала, ей очень бы не хотелось убить чистокровного волшебника, да еще настолько талантливого.

Тем временем Уэбстер пытался разбудить родителей, но колдовство было настолько мощным, что даже крики Гормлайт и сотрясающие дом проклятия не могли их разбудить. Потому Уэбстер помчался вниз и присоединился к дуэли, происходящей уже у порога их дома.

Теперь их было двое, а она одна; к тому же палочки обоих мальчиков имели одну и ту же сердцевину, так что при сражении вместе против общего врага сила палочек возросла вдесятеро. Но даже при этом магия Гормлайт была слишком сильной и темной, чтобы они могли победить ее. Дуэль тем временем достигла своего апогея: Гормлайт хохотала и обещала пощадить их, если они смогут доказать свою чистокровность, а Чедвик и Уэбстер были полны решимости во что бы то ни стало не дать ей добраться до родных. Братья были вынуждены укрыться внутри дома. Стены раскалывались и окна разбивались вдребезги, но Изольда и Джеймс не пробуждались, пока их маленькие дочери, спавшие наверху, не проснулись и не закричали от страха.

Именно это и разрушило сонное проклятие, захватившее Изольду и Джеймса. Гнев и магия не смогли их разбудить, но отчаянный крик дочерей разрушил чары, наложенные Гормлайт, которые, к ее неведению, не могли противостоять силе любви. Изольда крикнула Джеймсу, чтобы тот бежал к дочерям, а сама бросилась на помощь к приемным сыновьям, сжимая в руке палочку Слизерина.

Только когда Изольда попыталась атаковать свою ненавистную тетушку, она поняла, что волшебная палочка спит и теперь от нее столько же толку, сколько и от любой палки, валяющейся на земле. Хохоча, Гормлайт загнала Изольду, Чедвика и Уэбстера назад на лестницу, откуда был слышен плач ее внучатых племянниц. Наконец ей удалось высадить дверь в спальню, где стоял Джеймс, будучи наготове защищать своих дочерей до самой смерти. Уверенная, что все потеряно, Изольда, не отдавая себе отчета, вскрикнула, зовя на помощь своего убитого отца.

Раздался грохот, и в оконном проеме показался пакваджи Уильям, заслоняя собой лунный свет. Прежде чем Гормлайт сообразила, что происходит, ее сердце пронзила отравленная стрела. Она испустила нечеловеческий крик, который был слышен на многие мили вокруг. В попытке сделать себя непобедимой старая ведьма наполнила свое сердце всевозможной Темной магией, которая теперь вступила в реакцию с ядом пакваджи и сделала ее тело твёрдым, но в то же время как уголь хрупким, прежде чем она рассыпалась на тысячи мелких осколков. Палочка Олливандера упала на землю и вспыхнула: от Гормлайт Мракс осталась лишь горстка дымящегося пепла, сломанная палочка и обгоревшая сердечная жила дракона.

Так Уильям спас семью Изольды от гибели. В ответ на слова благодарности, он тихо проворчал, что Изольде не было никакого дела до него целое десятилетие и ему очень обидно, что она позвала его, только представ перед лицом неотвратимой смерти. Тактичная Изольда не стала уточнять, что взывала совсем к другому Уильяму. Джеймс обрадовался, что, наконец, повстречал пакваджи, о котором так много слышал, и, забыв, что пакваджи по большому счету не переносят людей на дух, крепко пожал Уильяму руку и рассказал насколько он рад, что один из факультетов Ильверморни назвал в его честь.

Говорят, что именно эта лесть растопила сердце Уильяма, так как на следующий день он, вместе со своей семьей пакваджи, переехал жить к ним в полуразрушенный дом и, как обычно, постоянно ворча себе под нос, помог им отстроить его заново. Затем он объявил, что волшебники слишком тупы, чтобы уметь защитить себя, и договорился об изрядном гонораре золота, став ответственным за охрану и обслуживание школы.

Наследие Слизерина

Палочка Слизерина так и осталась нерабочей после произнесенной Гормлайт команды на змеином языке. Изольда не говорила на этом языке, но, в любом случае, ей больше не хотелось прикасаться к палочке, которая была последним напоминанием о ее несчастливом детстве. Вместе с Джеймсом они закопали ее за территорией школы.

Через год на том месте, где была закопана палочка, из земли выросло корявое дерево неизвестного вида. Любые попытки срубить его или уничтожить оказались напрасны, но спустя несколько лет выяснилось, что листья обладают мощными целебными свойствами. Это дерево, казалось, было свидетельством тому факту, что палочка Слизерина, как и его разбросанные по свету потомки, имела как благородную, так и подлую сторону. Можно смело сказать, что лучшие из его потомков переселились в Америку.

 Развитие школы

В течение следующих лет слава Ильверморни все росла. Гранитный дом расширился до размеров замка. Чтобы удовлетворить растущие запросы на магическое образование, были наняты новые учителя. Теперь детей со всей Северной Америки отправляли туда на учебу, и поэтому школа превратилась в школу-интернат. К началу девятнадцатого века Ильверморни приобрела международную репутацию, которой она пользуется и сейчас.

Многие годы Изольда и Джеймс вместе руководили этим учебным заведением, и многие поколения студентов любили их так же, как свои собственные семьи.

Чедвик вырос весьма успешным волшебником, объехавшим весь мир, и даже стал автором книг «Чары Чедвика. Тома I–VII», которые в наши дни используют как учебники в Ильверморни. Он женился на мексиканской целительнице по имени Хосефина Кальдерон, и в наши дни семья Кальдеронов-Бутов остается одной из самых выдающихся магических семей в Америке. 

До основания МАКУСА (Магического Конгресса Управления по Северной Америке), в Новом Свете было не так уж много органов магического правопорядка. Уэбстер Бут стал, что в наше время называют, мракоборцем по найму. Перевозя одного довольно мерзкого Темного волшебника в Лондон, Уэбстер встретил молодую шотландскую волшебницу, работавшую в Министерстве магии, и влюбился в нее. Так семья Бут воротилась на родину. Потомки Уэбстера обучались в Хогвартсе.

Марта, старшая из дочерей-близняшек Изольды и Джеймса, оказалась сквибом. Не смотря на неизмеримую любовь родителей и приемных братьев, ей было тяжело расти в Ильверморни, не умея колдовать. Со временем она вышла замуж за неволша, брата ее подруги из племени покомтук, и с тех пор жила жизнью обычного неволша.

Риона, младшая дочь Джеймса и Изольды, много лет преподавала в Ильверморни защиту от Темных искусств. Риона так и не вышла замуж. Ходили слухи, которые не были подтверждены ее семьей, что, в отличие от своей сестры Марты, Риона родилась способной говорить на змеином языке, и потому не хотела продолжать род Слизерина (американская ветвь семьи не знала, что Гормлайт была не последней из рода Мраксов, и что ее род продолжался в Англии).

И Изольда, и Джеймс прожили более 100 лет. При их жизни маленький домик Ильверморни превратился в гранитный замок, и они умерли, зная, что их школа теперь стала настолько знаменитой, что магические семьи со всей Северной Америки мечтали, чтобы их дети здесь учились. Они наняли персонал, построили студенческие общежития, скрыли школу от глаз неволшов при помощи хитроумных заклинаний: одним словом, та девочка, которая мечтала учиться в Хогвартсе, помогла основать ее эквивалент в Северной Америке.

 Ильверморни сегодня

Как и можно ожидать от школы, одним из основателей которой был неволш, Ильверморни имеет репутацию одной из наиболее демократичных и наименее элитарных из всех великих магических школ.

Мраморные статуи Изольды и Джеймса украшают входные двери в замок Ильверморни. Из дверей вы попадаете в круглый зал, увенчанный стеклянным куполом. Этажом выше зал окружает деревянный балкон. В остальном зал пуст, за исключением четырех огромных деревянных резных барельефов, символизирующих четыре факультета: рогатый змей, пантера-вампус, птица-гром и пакваджи.

В то время как вся школа наблюдает за ними с окружающего комнату балкона, новые студенты проходят в круглый вестибюль. Они выстраиваются по кругу вдоль стены, и по одному, услышав свое имя, становятся на символ гордиева узла, изображенный в центре каменного пола. Дальше вся школа в полной тишине ожидает реакции волшебных орнаментов. Если рогатый змей благосклонен к студенту, кристалл, находящийся у него во лбу, засветится. Если же вампус расположен к ученику, то будет слышен его рев. Птица-гром выражает свое одобрение, хлопая крыльями, а пакваджи — подняв в воздух свою стрелу.

Если сразу несколько барельефов проявляют свое расположение к студенту, то выбор остается за ним. Очень редко — возможно, раз в десятилетие — бывает так, что ученику все четыре факультета открывают свои двери. Серафина Пиквери, президент МАКУСА с 1920-го по 1928-й годы, была единственной волшебницей своего поколения, кому выпала такая честь, и она выбрала факультет Рогатого змея.

Говорят, что факультеты Ильверморни отображают всю суть избираемой волшебницы или волшебника: ум — Рогатый змей; тело — Вампус; сердце — Пакваджи; душа — Птица-гром. Другие же утверждают, что рогатый змей — это покровитель ученых, вампус — воинов, пакваджи — целителей, а птица-гром — искателей приключений.

Церемония отбора — не единственное серьезное отличие Ильверморни от Хогвартса, хотя, в общем, они очень схожи. Как только учащихся распределят по факультетам, их ведут в большой зал, где они выбирают себе волшебную палочку (или палочка выбирает их). До отмены закона Раппапорт в 1965-м году, который был очень похож на Статут о секретности, детям было запрещено иметь волшебную палочку до приезда в Ильверморни. Более того, на время каникул ученики должны были оставлять волшебные палочки в Ильверморни, и лишь по достижении семнадцати лет волшебнице или волшебнику законно разрешалось носить палочку за пределами школы.

Форма в Ильверморни синего и бордового цвета. Такие цвета выбраны в честь Изольды и Джеймса: синий был любимым цветом Изольды, и потому что ребенком она мечтала учиться на Когтевране; бордовый — в честь клюквенного пирога, который так любил Джеймс. Мантии всех учеников Ильверморни застегиваются золотым гордиевым узлом, в память о броши, которую Изольда нашла среди руин ее родного дома Ильверморни.

Несколько пакваджи продолжают работать в школе и по сей день, все время ворча, что они не имеют никакого желания там находиться, хотя почему-то год за годом являются на работу каждый день. Среди них есть особенно старый пакваджи, который откликается на имя Уильям. Он улыбается, когда его путают с тем Уильямом, который спас жизни Изольды и Джеймса, замечая, что если бы тот самый Уильям был все еще жив, ему бы уже было более 300 лет. Правда, никто так и не выяснил, как долго живут пакваджи. Уильям никому другому не позволяет полировать мраморную статую Изольды, находящуюся у входа в школу, и каждый год на годовщину ее смерти он оставляет майские цветы на ее могиле, а любые бестактные упоминания об этом от окружающих приводят его в особенно дурное расположение духа.

Примечания

1

Стоит заметить, что в английском языке слово «dork» означает «глупец» или «придурок». Видимо, несмотря на закон Раппапорт, нарицательное значение имени Доркус перешло и в речь неволшов (прим. переводчика)

Оглавление