«Я ненавижу драконов»

Я ненавижу драконов (fb2) - Я ненавижу драконов [ЛП][I Hate Dragons-ru] (пер. booktran,Хэльга Штефан) 743K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Брендон Сандерсон

Информация о переводчиках

Перевод: Хэльга Штефан

Редактура и вычитка: E.W., Rediens, Plevasik, Alesyasparrow, SchwammKopf, Lyuda_M

Booktran, 2014 г.

Интересные новости о творчестве Брендона Сандерсона в нашей группе: .

Если вы хотите отблагодарить переводчиков и поддержать проект, добро пожаловать на .

Брендон Сандерсон «Я ненавижу драконов»

Глава 1

— Господин Джонстон?

— Чего тебе, Скип?

— Думаю, нам следует прояснить ситуацию с моей работой.

— Что? Сейчас? Парень, сейчас не время.

— Э-э, простите, сэр. Но я полагаю, что время как никогда подходящее. И прошу прощения, конечно, но я не сдвинусь с места до тех пор, пока не выскажу свое мнение.

— Ладно, ладно. Давай разберемся с этим.

— Хорошо, господин Джонстон. Вы же знаете, сэр, что мы здесь для того, чтобы убить дракона?

— Да. Это наша работа. Охотники на драконов. Так написано на твоей дурацкой куртке, парень!

— Ну, сэр, технически это вы и другие парни — охотники.

— Ты — важная составляющая, Скип. Без тебя дракон некогда не появится!

— Наверно, вы имеете в виду «никогда не появится», сэр. И, кстати, о моем участии. Я понимаю, для вас важно, чтобы кто-то подманивал дракона.

— Без приманки ниче не поймать.

— «Ничего не поймать», сэр. И вы это верно подметили. Тем не менее, я не могу не отметить один факт о своей роли в охоте. Я и есть, как вы выразились, приманка.

— И?

— И мне кажется, что в итоге, если приманку подкладывать достаточно часто…

— То?

— Ну, сэр, в конце концов, приманку съедят. Сэр.

— А…

— Теперь вы понимаете мое беспокойство?

— Ты занимался этим целый год, и разве тебя съели?

— Ваша сентенция не очень-то убедительна, сэр.

— Эй, ты сомневаешься в моих способностях?

— Сэр, не компетенция, а сентенция. В любом случае, верно, я остался жив в течение этого года. Только… я начал задумываться.

— Опасная это привычка.

— Боюсь, хроническая. Я думал о том, сколько промахов у нас было. О том, что, в конечном счете, вы и другие парни никогда не торопитесь поскорее разобраться с драконом. Я размышлял о том, сколько коренных зубов рептилий повидал за эти месяцы.

— Я не раз проклинал себя.

— Итак…

— Хорошо, парень. Понимаю, куда ты клонишь. Два процента, не больше.

— Надбавка?

— Конечно. Два процента — хорошие деньги, сынок. Знаешь, когда я был в твоем возрасте, я бы умер, чтобы заполучить эти два процента сверху!

— Мне бы не хотелось умирать из-за них, сэр.

— Тогда три процента.

— Вы же платите мне в продуктах, сэр. Я не получаю никаких денег.

— А, точно! Я и забыл, ты ведь умный парень. Ну ладно. Четыре процента.

— Сэр, вы можете удвоить процент, но и это было бы бессмысленно.

— Не будь таким нахальным! Удвоить? Ты что, думаешь, что у меня есть «монетная дева»?

— Монетное дело, сэр.

— Что? Я так и сказал. Как…

— Не берите в голову. Сэр, дело вовсе не в деньгах, вы же знаете.

— Ты хочешь больше еды?

— Нет. Видите ли, э-э…

— Заканчивай уже! Дракон сам себя не убьет! Так?

— В принципе, драконы — будучи живыми существами — скорее всего, имеют такой же уровень самоубийств, как и другие разумные создания. Следовательно, есть вероятность того, что конкретно этот убьет себя сам. Во всяком случае, статистически это возможно. Но не в том суть. Видите ли, сэр, думаю, я бы предпочел изменить свою роль в охоте.

— В каком смысле?

— Я бы хотел стать охотником, сэр. Ну, вы знаете, держать гарпун, стрелять из арбалета. Я мог бы просто перезаряжать оружие других охотников, пока не освоюсь.

— Не глупи. Ты не сможешь это делать, находясь в центре поля в качестве приманки!

— А речь и не шла о роли наживки. Я бы предпочел заниматься этим вместо того, чтобы быть приманкой, сэр.

Разговаривая, они продолжали пригибаться к скалистым образованиям, которые напоминали Скипу кривые зубы, а тем временем в воздухе появился дракон. Он был, как выразился бы господин Джонстон, «большой товарищ». Примерно тридцать футов в длину, с широким размахом крыльев.

За те месяцы, что он провел с «Копьями Джонстона», охотниками на драконов, Скип научился различать многие разновидности драконов. Это был Граммагер, отличающийся темным оттенком чешуи, переливающейся всеми цветами радуги, когда на нее падал свет, а также более перепончатым узором на коже крыльев.

Дракон был крупным, с мощной шеей, и выглядел так, будто мог проглотить Скипа одним махом.

Господин Джонстон тоже был крепким товарищем, носил густые рыжие усы и кепку со времен службы в армии. Арбалет, заряженный крупными болтами, висел у него на плече, а сам Джонстон изучал Скипа с задумчивым взглядом. Выражалось это в усилении косоглазия, сведенных бровях и подергивании одного века. Его мыслительный процесс походил на попытку запустить насос, который не работал лет двадцать. Его можно заставить работать, но сначала наружу выплеснется вся та гадость, что там накопилась.

— Я вижу, что ты умен, сынок, — произнес господин Джонстон.

— Спасибо.

— Пять процентов.

Скип вздохнул. Его одежда — пальто, рубашка, брюки, все изношенное, но еще достаточно добротное — благоухала розовой водой. Он опрыскался ею специально, чтобы скрыть собственный запах.

— Парень, — сказал Джонстон, наклоняясь ближе. — Поговорим об этом позже. Обещаю. А сейчас вспомним о здоровенной ящерице в небе и о взведенном арбалете на моем плече. Я не могу отвлекаться на всякие пустяки. Ты устал быть приманкой? Хорошо, посмотрим, что можно придумать, но позже. Только знай, за всю свою жизнь я никогда не встречал такого, как ты, парень. Ты — суперзвезда, у тебя настоящий талант. Великая Скала наградила тебя им.

Господин Джонстон, как и большинство вингосианцев, поклонялся Люсии, богине Луны. Ученым недавно при помощи магии и телескопов удалось установить, что луна на самом деле — просто большой камень, удерживаемый в небе под действием силы тяжести. Будучи прагматичным народом, вингосианцы адаптировали свою систему верований таким образом, чтобы учесть данный факт.

Господин Джонстон протянул руку, положив мясистый палец на плечо Скипа.

— Ты особенный. И было бы стыдно растрачивать свой дар впустую, сынок. Занимайся тем, для чего ты создан. Дотянись до звезд.

— Звезды — это гигантские шары газа, горящие очень далеко.

— Они что?..

— Да. Дотянувшись до них, даже если бы это было возможно, скорее всего, обожжешь руку. Сэр.

— Разве это не самое?

— Разве это не «то же самое».

— Я так и сказал. Тем не менее, сынок, тебе нужно изучать свои таланты.

— Мой талант — быть съеденным драконами, сэр. Но это маловато для исследований и уж точно не подходит для проверки на практике. Заметьте, разовой, которая завершится ужасно и болезненно — резко прервавшейся жизнью.

— Вот и правильно! Надо двигаться дальше! Волшебница только и ждет возможности лишить нас духа, было бы глупо оправдывать ее ожидания.

Скип вздохнул, в это время господин Джонстон махнул рукой, подзывая других, чтобы продолжить приготовления. Рядом присел Римбор с большим ведром воды — жилистый охотник с длинными волосами, собранными в хвост. Скип снимет свою смоченную розовой жидкостью куртку, чтобы его облили водой, и станет разгуливать на открытой площадке перед скалами, подманивая дракона.

Его собственного запаха будет вполне достаточно. Почти все в Шестиликии имели особые таланты — отличительная черта жителей этой волшебной страны. Магия — как плохая грамматика; если она окружает вас достаточно долго, то обязательно оставит свой отпечаток. Подобные метки в народе прозвали «умениями», и у человека, как правило, их было несколько. В основном что-то простое. У Скипа — три, но людей, похоже, заботила только первая: он отлично пах для драконов.

Поистине великолепно. Словно котенок для огромных, кровожадных рептилий. Один лишь вдох его запаха доводил их до исступления, полностью приковывая внимание. Людей впечатляла эта способность. Или, по крайней мере, то, что, несмотря на нее, Скип до сих пор был жив.

— Ладно, давай, — сказал Римбор, поднимая ведро. — Готов?

Скип вздохнул, снимая куртку.

— Конечно.

Римбор облил его водой, смывая нежный аромат роз. Скип выскочил на открытую каменистую площадку, окруженную скалами.

Глава 2

— Я очень устал, — громко провозгласил Скип. Он гордился своей актерской игрой, но ни одна труппа не наняла бы его. Не очень-то хорошо для бизнеса, если на ваш театр периодически нападают стаи голодных драконов.

— Кроме того, — продолжил Скип. — Я ненавижу солнечный свет. Поэтому не собираюсь смотреть вверх. Я просто хочу прогуляться по этой… э-э… каменистой местности и найти местечко, где бы прилечь и вздремнуть.

Сверху, где кружил дракон, слышались взмахи огромных крыльев. Фокус в том, чтобы заставить его приземлиться. Драконы не особо ловкие создания, и Скип не винил их за это. Не так легко летать, если ты весишь с небольшой дом. Им нужен хороший разбег, дабы оторваться от земли, и желательно крутой обрыв для взлета.

Драконы опасны в небе. Конечно, на земле они тоже далеко небезобидны. Как меч, который остается более-менее безвредным, пока направлен в противоположную от тебя сторону. В любом случае, если Скипу удастся заставить дракона приземлиться, охотники смогут нанести удар. Они никогда не атакуют, пока зверь в воздухе, поэтому команда останется в укрытии до тех пор, пока тот не спустится.

Обычно драконы пытаются схватить его с земли во время полета. Он был готов к этому. Вдруг сильный порыв ветра налетел на него сзади, и что-то неестественно большое и рептилиеподобное потянулось к нему когтистыми пальцами, Скип споткнулся. Парень был экспертом в подобных трюках — ничего не удавалось ему настолько хорошо — он прокатился по земле и нырнул в небольшое углубление в скале.

Дракон пронесся прямо над головой, но зверю не удалось снизиться настолько, чтобы схватить Скипа, оставаясь в воздухе. Ему пришлось приземлиться. Полночно-черные, широкие, словно огромнейшие ворота, крылья взмахивали вверх и вниз, снова увлекая дракона в полет.

— Черт возьми! — произнес Скип громко. У драконов отличный слух, но все равно необходимо разыгрывать перед ними представление. — Мне грустно, что я споткнулся, и пыль попала в глаза, так что я ничего не видел, пока дул ветерок. Пожалуй, посплю в этой небольшой ямке. Надеюсь, никакие дикие звери не нападут на меня.

Господин Джонстон высунул усатое лицо из-за камня.

— Не укусят. По сценарию надо говорить — не укусят меня.

— Это обобщение!

— Причем тут драконья шкура?

— Да не «шелушение», а «обобщение». Глядите, он возвращается. Тише. Хм. Глаза слипаются, я сейчас засну!

Тут Скип должен был закрыть глаза — самая опасная часть охоты. Он оставался в напряжении, готовый вскочить и выбраться из укрытия, когда охотники бросятся в атаку. Слышался свист ветра, хотя и не очень близко.

Тишина.

Нерешительно Скип приоткрыл глаз. Большой дракон опустился, но не на землю. Он расположился на вершине одной из скал, похожих на колос, устроившись, подобно птице на дереве. Птице столь же проворной, как бадья для купания.

— Ты ужасный актер, — произнес дракон низким раскатистым голосом.

— Э… Правда? А я-то думал, что не все так плохо. Я практиковался перед зеркалом, видите ли.

— Ужасно. Я видел куски мыла, которые были лучшими актерами, чем ты. Предполагаю, у вас тут в засаде целая эскадра охотников на драконов.

— Гм. Нет.

— Нет охотников? Или нет — в смысле, что я не могу предполагать? Так как я действительно сомневаюсь в твоей способности судить о том, что я могу или не могу предполагать. Кстати, кто написал для тебя этот сценарий?

— Господин Джонстон.

— Ему нужен редактор.

— Я пытался ему объяснить! Знаете, как трудно работать с таким ужасным текстом?

— Это не оправдывает твою плохую актерскую игру.

— По крайней мере, объясняет, не так ли?

— Возможно.

— Видели бы вы, через какие уловки … почему вы все еще здесь? Почему не сбежали?

Дракон сузил красные рептилии глаза, и, свесившись со своего насеста, уставился на Скипа. Оттуда он мог бы, наверное, взлететь и оставаться в воздухе — или, по крайней мере, спуститься на землю и бежать вприпрыжку, размахивая крыльями, что позволило бы ему быстрее подняться вверх.

Охотники смогли бы атаковать в любом случае — существо не в воздухе, значит, есть возможность свалить его на землю. Однако команда продолжала прятаться. Вероятно, они находили эту затею слишком опасной.

А дракон, казалось, сгорал от нетерпения. Он наклонился вперед на своем насесте, пристально наблюдая за Скипом. Чудовище хотело сожрать его, разорвать плоть на куски. Запах опьянял. Вот почему зверь не улетел, несмотря на обнаружение ловушки. Соблазн схватить Скипа был слишком велик, чтобы от него отказаться.

— Почему бы тебе не подняться сюда ко мне? — спросил дракон своим раскатистым голосом.

— Простите?

— Поднимайся сюда.

— Вы меня съедите.

— А это идея.

— Тогда, пожалуй, я откажусь.

— Бесомнения, у тебя нет необходимости. Но это не так плохо, как представляется. И ты почти не почувствуешь никакой боли.

— Меня не интересует, больно или нет. Ведь я уже буду мертв. И вы неправильно сказали: нужно «без сомнения», а не «бесомнения».

— Да? Откуда ты знаешь? Ведь в их произношении нет никакой разницы.

— На самом деле, я могу слышать правописание.

— Правда?

— Да. И пунктуацию. Еще одна моя способность.

— Это… интересно, паренек. Очень интересно. Ну что ж, время заняться делом. Не стоит откладывать. Поднимайся, и я тебя съем.

— Не очень-то убедительные аргументы вы привели.

— Я весьма занятой дракон.

— Забавно. Но я никуда не тороплюсь. И могу просидеть здесь сколь угодно долго лишь бы не быть съеденным.

— Ой, да ладно. Не будь занудой. Ты для того и создан.

— Что натолкнуло вас на такую нелепую мысль?

— Круговорот жизни, молодой человек! Красота природы! Каждое существо потребляется более крупным существом, дальше и дальше, до тех пор, пока мы не достигнем вершины — хищников. Гм… Я один из них, между прочим.

— Я заметил.

— Ну, коровы едят траву, волки едят коров, люди едят волков, а драконы едят людей. Все гениальное просто.

— Вообще-то мы не едим волков.

— Правда?

— Правда. Если, конечно, мы не очень голодны. И я бы сказал, что даже тогда они довольно неприятны на вкус. Слишком жилистые.

— Ну, ты ведь можешь только предполагать. Люди не всегда поступают так, как должны. Я имею в виду твою поразительную дерзость, выраженную в отказе быть съеденным мной. Как я могу убедить тебя?

— Вообще-то, вы убедили меня.

— Действительно? Это сработало? Э-э… я имею в виду… конечно же. Я известен как очень убедительный собеседник, среди своих собратьев.

— Вам не нужна эта запятая, — ответил Скип, — но вот фразу «среди своих собратьев» следовало бы поставить сразу после «я известен». Однако это к делу не относится. Знаете, я сказал «убедили меня», так как определение этого слова подразумевает, что вы доказали свою точку зрения. Если вы кого-то убедили, значит, ваши объяснения изменили мнение оппонента, но не обязательно его действия. Многие ошибаются. В данном случае более подходящее слово — «уговорить». Вам нужно уговорить меня сделать что-то, после того, как убедили.

— С тобой не очень-то весело на вечеринках, ты, маленький человечишка.

— Меня… хм… не часто приглашают на вечеринки.

— Даже не представляю, почему. Итак, ты собираешься перестать ныть и быть съеденным, как мужчина?

— Нет.

— Ты заставляешь матушку-природу плакать.

— Хорошо. Чуть больше дождей пойдет нам на пользу. Почему бы вам просто не съесть корову?

— Почему бы тебе не пойти и не пожевать травы?

— Гм… люди не способны переваривать траву.

— А драконы не способны переваривать коров.

— В самом деле?

— Сущая правда. Люди были спроектированы и созданы для того, чтобы их поедали драконы. Такова природа вещей.

— Я считаю сей факт весьма несправедливым. А кто ест вас?

— Черви после нашей смерти. Все очень метафизично.

— Однако вы должны питаться людьми?

— Иначе мы попросту умрем.

— А как вы поступите, когда людей не останется?

— У нас нет необходимости питаться очень часто, человечек. Один раз в несколько месяцев. К тому же, популяция людей больше, чем нам нужно для выживания. Вы не закончитесь… Напомни-ка, что вы там едите?

— Коров. Свиней. Морковь. Очень редко волков.

— То, как мы питаемся людьми, похоже на поедание тобой всего вышеперечисленного.

— За исключением того, что я умру.

— Подумай о добром деле, которому послужишь.

— Добром? Оставить дракона в живых, чтобы он продолжал нас терроризировать?

— Нет, пожертвовать собой вместо кого-то другого. Если я не съем тебя, то просто вынужден буду найти кого-то еще. Возможно, чистую юную девственницу. Бедное дитя. Если подумать, то позволить съесть себя прямо сейчас было бы очень храбро с твоей стороны. Благородно, героически…

— Ну, раз вы так ставите вопрос…

Скип осторожно оттолкнулся от земли, подтянулся и сделал вид, будто задумался. Затем, стараясь выглядеть смирившимся, стал карабкаться к каменному насесту дракона.

Тот наклонился вперед, в нетерпении широко раскрыв красные глаза. Существо сделало глубокий вдох, в результате чего пришло в еще больший восторг, и, раздвинув сухие губы, обнажило похожие на лезвия зубы.

Скип был уже близко. Ближе, чем ему хотелось бы. Он ощущал гнилостное дыхание, видел свое движущееся отражение в стальных когтях существа. Парень шагнул в тень дракона.

— Погоди-ка, — промолвил Скип, будто только сейчас осознав происходящее. — Что я делаю? — он остановился.

Этого оказалось достаточно, чтобы раздразнить зверя, который еще пару секунд назад думал, что уже было потерял шанс заполучить еду. Опьянев от запаха Скипа, существо шире распахнуло глаза, искрящиеся огоньками безумия. Дракон знал, что где-то в засаде прячутся охотники. Понимал, что находится в опасности; и если опустится на камни, то едва ли снова подымется в воздух, как бы ни старался.

Казалось, на мгновение рептилия забыла обо всем — запах Скипа, бывало, производил такой эффект. Дракон вскочил, раскинув крылья, и рванул вперед, наполовину скользя, наполовину подпрыгивая, чтобы напасть на парня. Скип бросился назад, ударяясь о камни и скатываясь.

— Хватайте его, парни! — закричал господин Джонстон, выныривая из укрытия и вскидывая свой арбалет.

Охотников было около двух дюжин. Арбалетчики начали стрелять первыми, выпустив толстые болты с острыми наконечниками, созданными специально для чешуи дракона. Они обладали достаточной пробивной силой только при стрельбе с близкого расстояния, но работали безотказно. Еще несколько человек выбежали с мушкетами — ружьями с широкими дулами, заряженными порохом и стреляющими дробью.

Когда дракон взревел, встав на дыбы перед Скипом, мушкетеры Пук и Тук начали палить по расправленным крыльям. Дробь оставила россыпь отверстий на упругой коже зверя, еще больше снижая шансы противника взлететь.

Существо зарычало от боли, и Скип, пользуясь моментом, побежал прочь. Разъяренный, дракон прыгнул вперед, чтобы поймать его, разметав мушкетеров в разные стороны.

Парень бежал, сердце грохотало внутри. Он не столь быстр по сравнению с драконом, зато у него есть небольшое преимущество. Только бы добраться до каменных стен. Всего несколько футов…

Он почувствовал, как на него упала тень рептилии.

И тут Скип споткнулся.

Отряд охотников выскочил из-за ближайших скал и, перепрыгнув через Скипа, установил копья древками к скале. Дракон — теперь совершенно сошедший с ума от боли и запаха Скипа — бросился вниз, широко раскрыв ничего не видящие красные глаза. По инерции он напоролся прямо на копья. Его голова пролетела всего в нескольких дюймах от Скипа, рот разинут, слюна стекает с нижней губы. А потом дракон завалился на бок, дергая лапами.

Копьеносцы приблизились, чтобы добить его. Скип лежал на земле, тяжело дыша и дрожа всем телом.

«Мне действительно нужно найти новую должность на работе», — подумал он.

Глава 4

Нет, это не ошибка. Брендон был не в восторге от третьей главы и попросту не поделился ею. Именно там появляется волшебница. Но на суть рассказа события той главы никак не влияют. Вы можете перейти к чтению четвертой главы из второй, не ощутив никаких неудобств.

Скип сел на большой камень рядом с местом, где был убит дракон, и Паро, улыбчивая заведующая продовольствием в охотничьих штанах, принесла парню чашку теплого сидра и набросила одеяло ему на плечи. Паро всегда заботилась о нем. Несмотря на раннюю весну и не слишком холодную погоду, Скип весь дрожал, и не только из-за обливания водой.

Охотники отошли от мертвого дракона. Но парень не глядел на труп. Он уже насмотрелся на множество мертвых драконов, они всегда вызывали в нем чувство подавленности. Эти звери — величественные создания. Когда не угрожают вам, не пытаются сожрать и не нападают на вашу деревню.

Скип всегда думал, что они, в конце концов, смогут найти способ ужиться вместе, особенно имея так много общего. И люди, и драконы — разумные существа, они способны вести беседы, и им присущи те же проблемы с произношением и орфографией.

Он отхлебнул сидра, обхватив чашку обеими дрожащими руками. Одно мгновение казалось, что эта охота станет для него последней. Что господин Джонстон и другие появятся слишком поздно. Большинство молодых людей в возрасте Скипа имеют заниженное чувство самосохранения, считая себя бессмертными. Но только не Скип. Переживите столько же нападений драконов, сколько он, и у вас тоже появится ощущение хрупкости жизни.

Парень поднял глаза, когда кто-то прошел мимо. Волшебница. Она была высока и крепко сложена; с возрастом ее волосы превратились из черных в серебристые, подобно листве, меняющей свой цвет с приходом осени. На лице можно было заметить морщинки, которые не старили, а придавали более властный вид. Она мельком посмотрела на Скипа ничего не выражающим взглядом и подошла к господину Джонстону.

— Должен заметить, — произнес господин Джонстон, — это был большой товарищ! Самый опасный из всех, которых нам когда-либо удавалось прикончить для вас, госпожа. Возможно, мы заслужили небольшую премию, вам так не кажется? За наши усилия?

Волшебница проигнорировала человека. Вместо ответа она склонилась к висящему на поясе главы охотников длинному мечу и выхватила его из ножен. Это было проделано столь легко и умело, что заставило Джонстона отступить с побледневшим лицом. Но подняв меч, она просто положила его себе на плечо.

«Хладнокровная, — подумал Скип. — Редко слово скажет. Никогда не участвует в охоте». Скип не много знал о таких, как она, ясноликийцах. Поговаривали, что вместо простых «умений» те обладают очень мощной магией.

Но она никогда не использовала магию, чтобы помочь охотникам.

Волшебница подошла к дракону — охотники, собравшиеся там, волнами отхлынули от женщины — затем всадила меч в брюхо зверя, вспарывая его.

Скип отвернулся. Что она там ищет? Что-то в желудках драконов, за что готова заплатить невероятную сумму денег, нанимая целый отряд охотников и отправляясь в экспедицию, которая длится вот уже несколько месяцев. Кажется, ее не волновали обычные сокровища, часто попадающиеся в желудках. Она отбросила в сторону алмазы и золото, будто они ничего не стоили. Ей нужно нечто другое.

Но что бы там ни было, она не нашла это. Волшебница подошла к господину Джонстону и вручила ему окровавленный меч, притом руки и платье женщины остались чистыми, словно какое-то заклинание или магия защищали их от запекшейся крови. На лице читалось явное разочарование. Потом она ушла в тень ближайшего скалистого образования, сложила руки и стала наблюдать, как охотники тщательно осматривают содержимое живота рептилии в поиске сокровищ.

У драконов — два желудка: один для переваривания пищи, другой — для хранения всяких вещей. И Скип понимал почему. Драконы не носят одежду, а значит, у них нет внешних карманов. Зато есть один внутренний.

— Я полагаю, — сказал господин Джонстон, подходя к ней, — это не тот зверь, которого вы искали.

Волшебница не ответила.

Тем не менее, господин Джонстон казался довольным. Он потирал руки и глядел на остальных, которые рассматривали проглоченные драконом сокровища. Калибер, бухгалтер охотника, стоял в стороне, аккуратно делая опись каждого обнаруженного ценного предмета. У него были кроличьи глаза — маленькие и постоянно стреляющие по сторонам, следящие за всем, чтобы не упустить даже незначительной детали.

Охотники называли себя служителями высшего блага, защищающими людей и избавляющими их от драконов. Они были поистине охотниками удачи. Каждый человек, который наносил урон дракону, получал долю — Калибер по-прежнему продолжал наблюдать и подсчитывать. Те же, кому не удалось нанести удар, не зарабатывали ничего, если, конечно, не были господином Джонстоном. Он-то всегда получал свою долю.

Естественно, когда на кого-то нападали очень часто, все обычно заканчивалось смертельным исходом. Среди рядовых охотников наблюдалась большая текучка. Умные увольнялись с небольшой суммой денег. Счастливчики продолжали накапливать все больше и больше наличных.

Остальные погибали. «И я главный претендент на вылет», — подумал Скип. Конечно, поначалу казалось, что попасть к охотникам не так уж плохо — нашлось место, где молодой человек приносит пользу, привлекая драконов, чтобы жители не выбегали из города с мечами и факелами. Но как долго он протянет?

— Нам нужно двигаться дальше в горы, — промолвила Волшебница. Она всегда говорила свистящим шепотом, от которого Скипа пробирал озноб.

— Дальше… — повторил господин Джонстон. — Госпожа, там же живут огромные драконы! Этот товарищ … он был большой, по нашим меркам. Но все-таки мелковат по сравнению с древними созданиями! Мы не сможем жить, если отправимся туда.

«Не выживем», — поправил его Скип про себя, в основном для собственного спокойствия.

— Бóльший риск, — прошептала Волшебница, — означает бóльшую награду.

Данный аргумент она использовала несколько недель назад, чтобы заставить их прийти в эти далекие горы, где обитали драконы. Они разорили всю Драколикию, а в последнее время многие перекочевали даже в Ясноликию. Драконы быстро летают, несмотря на всю свою неповоротливость на земле.

Однако углубляться в их земли… выглядело настоящим самоубийством. Тот факт, что ее обещания большего богатства, казалось, не прельщали даже господина Джонстона, свидетельствовал о том, насколько опасна подобная затея. Он двинулся прочь, чтобы осмотреть находки людей, бросая взгляды на свой окровавленный меч. Джонстон казался очень обеспокоенным.

Скип проводил взглядом удаляющегося командира, а потом повернулся и снова ощутил озноб, обнаружив, что Волшебница наблюдает за ним.

— Я слышала, о чем ты говорил ранее, — произнесла она шепотом, подходя к нему. — О желании перестать быть тем, кто приманивает драконов.

Волшебница не превышала его ростом, хотя сейчас казалось обратное. Конечно, он же сидел. Определенно, по этой причине.

— Я подумал, что не быть съеденным драконом — хорошая альтернатива работе.

— Я выбрала эту группу охотников именно из-за тебя, молодой человек. Твое участие делает экспедицию не только более успешной, но с большей вероятностью позволяет натолкнуться на драконов. У меня нет свободного времени; уже одно присутствие здесь занимает слишком много.

Скип подавил дрожь. Все знали, что колдовство — это плохо. О, так, конечно, не говорили, особенно когда колдун был где-нибудь поблизости. Но это все знали. Предполагалось, что магия может использоваться только в качестве «умений» — свойств и полезных в жизни навыков, предоставленных «кубом». Колдовство, напротив, всегда расценивалось как кража, наряду с манипуляцией магической силой и ее использованием, даже в случае крайней необходимости.

Он не сказал этого. Несмотря на то, что Скип регулярно дразнил драконов, он ценил свою жизнь.

— Разве соблазн разбогатеть не привлекает тебя? — спросила Волшебница. — Подумай, какие богатства ты сможешь получить, если останешься еще ненадолго.

— Подозреваю, такой поворот событий искушал бы больше, если бы мне доставалось хоть что-то.

— О, я уверена, что ты проживешь достаточно долго, чтобы воспользоваться заработанным состоянием.

— Это спорно. Но я говорю не об этом, госпожа. Мне не платят.

— Что?

— Нужно ударить дракона, чтобы получить выплату. А я к нему даже не прикасаюсь.

— Но именно благодаря тебе драконы прилетают к нам, чтобы поесть!

— Я знаю. И все же мне не платят.

— Как ты до этого дошол?

— Как ты до этого дошел.

— Это я тебя спрашиваю.

— Нет, это была поправка. «Дошел» — так правильно писать. «Дошол» — ошибка. Не многие понимают.

— Но…

— Я слышу орфографию.

— В самом деле?

— Мое умение. Одно из них, по крайней мере. Другое — запах, привлекающий драконов.

— Но ведь слова звучат одинаково.

— Вы просто ошиблись.

— Но я знаю, что хотела сказать.

— Тем не менее, получилось неправильно.

Она посмотрела на Скипа, сложив руки на груди. Казалось, Волшебница не очень высокого мнения о его способностях, но это присуще всем ясноликийцам. Видимо, они были не слишком довольны, наконец, после стольких усилий разрушить Барьер и обнаружить за ним другой Лик, населенный людьми с магическими способностями, которые ничего не знают о том, как их использовать.

— Господин Джонстон довольно строг в этом плане, — продолжил Скип, возвращаясь к теме своей заработной платы. — Таков устав группы. Если не нанес удар, но от тебя есть хоть какая-то польза — получаешь еду, а не плату. Правила для всех — за исключением самого Джонстона.

— Я поговорю с ним. Это следует изменить. Ты должен продолжать делать то, что делал до сих пор.

— Если то, что я делал, означает выживать, я согласен. Но даже с оплатой, госпожа, я не уверен. Я не знаю, много ли удачи осталось во мне. И думаю, что пришло время уйти.

— Но ты не можешь.

— Вообще-то в моем контракте говорится…

— Меня не волнует, что говорится в твоем контракте.

— В самом деле? Потому что я переписывал его несколько раз и использовал очень утонченную пунктуацию и интересные слова. Получилось изумительно, должен сказать.

— Ты не можешь уйти, потому что нужен мне, дабы найти правильного дракона. Как сделать так, чтобы заставить тебя остаться? Чего ты хочешь?

— Вы действительно хотите знать?

— Да.

— Я хочу быть лексикографом.

— Я не поняла, это как-то связано с картами?

— Нет, то картограф. Лексикограф — человек, который собирает слова. Точнее, я хочу быть лексикографом, грамматистом и филологом. Но могу довольствоваться и первым.

— Слова.

— Да.

— Ты желаешь собирать слова. А как же золото?

— Это слово.

— Нет, я имею в виду, разве тебе не нужно золото?

— Оно слишком тяжелое.

— Ювелирные изделия?

— Меня и так уже преследуют драконы. Если стану богатым, еще и люди захотят напасть. Нет, я буду заниматься словами. Они ценные, но легкие, и, похоже, никому, кроме меня не нужны.

— Но что ты будешь с ними делать?

— Это самый интересный момент! Знаете, я помещу их все в одну большую книгу. Книгу, которая будет содержать все слова в мире и включать в себя все их надлежащие написания.

— И что это даст?

— Ну, это сделает мою жизнь гораздо менее раздражительной, с одной стороны. Вы слышали, как говорят те охотники? Просто чудовищно!

— Большинство из нас не способно слышать правописание.

— Да, но вы же пишете. Неправильно. С помощью моей книги каждый сможет найти и посмотреть, как правильно пишется любое слово. И тогда никто не будет путаться. В последнее время приходится часами изучать документы в попытке выяснить значения слов. Никто не использует одно и то же написание. Как раз сегодня я слышал как слово «дракон» писали как «дракун», «даракон», «дракен», «даракин» и «бларснаф».

— Э-э… «бларснаф»?

— Так сказал повар Паг. Он говорит на лукарвианском, хотя на самом деле это слово пишется «бларснеф» на его языке. Понимаете, с чем мне приходится мириться?

— Нет.

Скип вздохнул. Опять та же история. Кажется, мир вполне готов принять недооцененных художников, непонятых воров и даже крестьян, которые мечтают о королевском величии, но никто не знает, что делать с недооцененными филологами. Кроме как выставить их из города, чтобы заставлять драконов спускаться вниз.

Он до сих пор не нашел способ объяснить это. Книга всех слов на земле. Мм… словарь. Нет, нужно название получше. Во всяком случае, в ней будет все для взаимопонимания людей. Прямо сейчас у них серьезные затруднения, а Скип может решить проблему и помочь всем.

— Знаете ли вы, — сказал он колдунье, — что четырнадцать тысяч человек умерли в прошлом году из-за описки?

— По некоторым причинам я считаю себя скептиком, молодой человек.

— В договоре о заключении мира писец написал слова «покой» и «упокой» «Мы, народ Кальвонии, продолжим жить в покое и свободе, а вас, Тарсельдия, оставим в упокое». Это послужило началом войны. В Тарсельдии подумали, что имеется в виду «захоронить, уничтожить». Четырнадцать тысяч умерли прежде, чем выяснилась ошибка. Писцы три недели спорили, какой смысл слова подразумевался на самом деле. Ведь когда-то говоря «упокой» подразумевали «состояние полного покоя». В этом вся проблема.

— Послушай меня. Если ты послужишь в качестве приманки еще несколько недель, я помогу тебе с книгой.

— Не знаю. Какую помощь вы могли бы оказать?

— Значительную. Я знаю много слов.

Что-то переменилось в Волшебнице. Скип внимательно посмотрел на нее, размышляя. «Это из-за ее голоса», — подумал он. Она настолько увлеклась разговором, что перестала шептать и теперь звучит… менее устрашающе. Даже мелодично.

— Фсе, — сказала Волшебница. — Решено. Рада, что мы договорились.

Она похлопала его по плечу, а затем направилась к лагерю.

— Все, — прошептал он. — Вы имели в виду слово «все». И я не согласен.

Но женщина его уже не слушала.

Той же ночью, когда охотники заснули, отпраздновав бочонком пива победу, Скип собрал свои вещи и незаметно ускользнул из лагеря. Быть наживкой для дракона — хорошо, в каком-то смысле. Приятно, когда в тебе нуждаются и ценят.

Но следующим этапом его жизни станет поиск места, где он будет необходим, и не в качестве еды. Парень решил, что с него хватит служить приманкой для драконов.

Покинув лагерь, только спустя пару часов Скип осознал всю иронию своего поступка. Он сам загнал себя в угол, оставив охотников далеко позади.

Оглавление

Информация о переводчиках

Брендон Сандерсон «Я ненавижу драконов»

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 4 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg