«Волчье сердце»

Волчье сердце (fb2) - Волчье сердце [ЛП] (пер. Евгений Тихонов (Палыч),Яна Чумак (Kisala)) (World of Warcraft) 4503K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ричард Аллен Кнаак

Перевод: Евгений (Палыч) Тихонов и Яна (Kisala) Чумак

Волчье сердце

После Катаклизма конфликт между Ордой и Альянсом охватил весь Азерот. Посреди этого хаоса испытывающая острую нехватку ресурсов Орда вторглась в Ясеневый лес, чтобы удовлетворить растущие потребности своей армии. Действующий вождь Гаррош Адский Крик разработал новую жестокую тактику для завоевания этого региона и уничтожения его защитников — ночных эльфов. Это может подорвать силы всего Альянса…

Не подозревая о том, что надвигается на Ясеневый лес, легендарные правители Верховная жрица Тиранда Шелест Ветра и Верховный друид Малфурион Ярость Бури созвали в Дарнасе совет, на котором голосовали за включение гордых воргенов Гилнеаса в ряды Альянса. Однако король Штормграда Вариан Ринн не может простить Гилнеас и его правителя Генна Седогрива за то, что его народ отгородился от остальной части мира несколько лет тому назад. Это может сорвать не только совет правителей, но и ослабить Альянс в целом.

Несогласие Вариана было не единственной проблемой в Дарнасе. Начали волноваться некогда бессмертные ночные эльфы после того, как первые из них умерли от старости. В то время когда они свыкались со своей смертностью, вспыхнули споры вокруг возвращения Высокорожденных в их общество, которые раньше были высшей кастой знати ночных эльфов. Многие ночные эльфы не могли простить Высокорожденных за те разрушения, которые произошли в Азероте 10 тысяч лет назад из-за их безрассудного использования магии.

Когда на окраинах Дарнаса нашли убитых Высокорожденных, Малфурион и Тиранда приняли меры, чтобы остановить дальнейшее кровопролитие и беспорядки, назначив одного из самых хитрых и опытных агентов ночных эльфов для поиска убийцы: знаменитую стражницу Майев Песнь Теней.

Из-за всего, что происходит в Дарнасе, у Альянса может не хватить сил остановить нового безжалостного вождя Гарроша от захвата всего Ясеневого леса.

Пролог. Нордсколл

Две шеренги зеленокожих воинов, похожих, как две капли воды друг на друга, сгибаясь под тяжестью толстой упругой веревки, тащили медленно вверх по широкому пандусу к последнему из пришвартованных кораблей огромную клетку на колесах.

Несмотря на вечную стужу Нордскола, мускулистые воины обливались потом от натуги. Каждый раз, когда приходилось натягивать канат, их широкоскулые лица искажала гримаса.

Вдоль пандуса стояли охранники, державшие в одной руке факел, а в другой готовое к бою оружие. Суровым тяжелым взглядом они смотрели не на рабочих, а на огромную клетку. Снаружи решетку покрывал брезент, сшитый из лоскутов козлиной шкуры. Куски кожи были подогнаны так плотно, что о содержимом клетки приходилось только догадываться.

Впрочем, вряд ли орки стали бы просто так тащить этот груз сами. Каким бы заброшенным не был порт, в нем всегда можно было найти животных, таких как рогатые, смахивающие на громадных ящериц, кодо, достаточно сильные, чтобы заменить страдающих от тяжести груза орков. Было даже три мамонта, обычно используемые для перевозки сразу нескольких всадников. И все-таки все эти животные не только не принимали участие в транспортировке, но и находились на максимальном удалении от доков. И даже там они беспокойно топтались на месте: кодо пыхтели, широко раздувая ноздри, а мамонты трясли головой с огромными бивнями, то и дело поглядывая в направлении кораблей.

Налетевший внезапно порыв ветра с жутким воем перерос в снежную вьюгу. Погода в Нордсколе отличалась своеобразным постоянством — ветер дул всегда. Спокойные воды в бухте вдруг стали гигантскими волнами. Корабли стало бросать из стороны в сторону, их корпуса затрещали по швам.

Изнутри некоторых кораблей до берега донесся вселяющий ужас рев и грохот. Весь находившийся на палубах экипаж бросился к люкам, ведущим вниз, в трюмы. Закалённые в многочисленных битвах суровые моряки и воины выглядели очень обеспокоенными.

Последний корабль тоже тряхнуло, ведущий на палубу пандус изогнулся. Одна его сторона взметнулась вверх, раскидав в стороны несколько удивленных охранников и столкнув пару работников лбами.

Клетка накренилась. Орки, едва устояв на качающихся досках, в последний момент удержали ее от падения. Однако, как только все успокоилось, контейнер начало раскачивать изнутри. Рев, похожий на тот, что раздавался с пришвартованных кораблей, только более глубокий, эхом разнесся по замёрзшему порту. Что-то начало стягивать непромокаемый брезент.

Охранники бросились врассыпную. Те, кто оставались на пандусе, отчаянно пытались удержать равновесие. Один все же упал, угодив прямиком в ледяную воду между доками и кораблем.

С береговой линии, выкрикивая команды, к ним бежал морской капитан, одноглазый моряк-ветеран по имени Брилн, чье тело покрывало огромное количество татуировок с изображением выпавших на его долю приключений.

— Держите клетку прямо! Не дайте ей упасть! Оружие к бою! Где порошок? Если клетка не выдержит…

Контейнер затрещал под сбитым брезентом. Слабого света от задуваемых ветром факелов не хватало, чтобы в полной мере рассмотреть, что же там происходит, но мучительный скрежет металла был для Брилна достаточным предупреждением.

— Копья к бою! Поторапливайтесь, отбросы! Бегом, к правой стороне клетки!

Двое охранников, то ли самых стремительных, то ли более беспечных, чем остальные, приблизились к клетке. Со своего места Брилн не смог полностью рассмотреть, что же случилось дальше, впрочем и от увиденного на голове зашевелились волосы.

Находящийся впереди орк ткнул в клетку копьем. В следующее мгновение что-то зацепило оружие и втянуло его вместе с хозяином сквозь прореху в брезенте. Другой орк инстинктивно бросился вперед, чтобы помочь своему исчезнувшему товарищу.

Что-то толстое метнулось сквозь дыру. Орк двигался слишком медленно, чтобы в полной мере осознать опасность. Его подняло в воздух, как перышко. И прежде чем остальные смогли моргнуть глазом, массивный отросток смял его туловище: плоть, кости и стальную броню. Во все стороны брызнула кровь.

Жуткая конечность отбросила обмякшее, раздробленное тело, а затем исчезла внутри покрытой брезентом клетки. Секундой позже изнутри раздался мучительный крик первого воина, видимо все еще остававшегося в живых.

Орки с длинными тонкими копьями быстро устремились на позицию как раз, когда Брилн присоединился к ним. Двое охранников нанесли колющий удар, но капитан знал, что уже было слишком поздно.

Эхо еще долго разносило крик по нордсколькому порту. Полный страха, этот крик не только закладывал уши, но и проникал глубоко в душу. Мало что могло поколебать твердую решимость орков или заставить испытать такой всепоглощающий ужас, но то, что они захватили столь дорогой ценой, было как раз тем исключительным случаем.

Громкий жуткий треск прервал истошный крик. Не успели орки отойти от дыры, как в них брызнула какая-то жидкость. В нос ударила нестерпимая вонь.

— К оружию! Копья к бою! — снова кричал Брилн. Капитан осмотрелся. Света от факела было достаточно, чтобы увидеть разрыв в брезенте и погнутую решетку. Ее прутья были очень хорошо закалены, всей силы громадного чудовища едва хватило, чтобы лишь немного раздвинуть их. К несчастью для двух охранников, этого оказалось вполне достаточно.

— Где порошок? — потребовал Брилн, ни к кому конкретно не обращаясь.

Другой орк наконец подбежал к нему, держа в руках небольшой холщевый мешочек размером с кулак. На его лице была повязка из грубой ткани, полностью закрывающая нос и рот, такую же он протянул Брилну, который с помощью двух тесемок закрепил ее на себе. Маска была просто мерой предосторожности. Вряд ли что-то из мешочка могло попасть Брилну в нос или рот, впрочем, проверять это лишний раз не имело смысла.

Сначала капитан хотел отдать распоряжение этому орку, но затем схватил мешок сам. Из клетки все еще раздавалось отвратительное чавканье.

— Прикройте меня! — Капитан встал поудобнее, затем тщательно вгляделся в разрыв. Несмотря на отсутствующий глаз, потерянный много лет назад в битве за Калимдор против Альянса под командованием Адмирала Праудмура, Брилн всегда гордился своей точностью.

Сделав глубокий вздох сквозь тканевую маску, изуродованный орк бросил мешок прямиком в разрыв брезента.

Налетевший порыв ветра заставил Брилна испугаться, что он промахнется. Однако, стукнувшись о край разрыва, мешочек скрылся в темноте внутри клетки.

Мгновением позже капитан услышал тихий мягкий стук. Зверь внутри испустил недоверчивый протяжный гул. Снова донеслось чавкание. Из отверстия показалось небольшое облачко пыли, но оно ни в чем не смогло убедить орков. Налетевший порыв ветра тут же рассеял его.

Внутри клетки упало что-то тяжелое и мягкое. Брилн знал, что скорее всего это было останками того охранника. Однако этот звук подал ему надежду, что план удался.

Скрывающийся во тьме зверь заворчал, сбитый с толку. Внезапно клетка затряслась еще сильнее. Что-то большое навалилось на прутья. Сквозь прореху в брезенте донесся тяжелый вздох, но внутри по-прежнему мало что можно было разобрать.

Дыхание зверя стало еще тяжелее, как будто изнуренным. Орки услышали, что он споткнулся. Затем упал, ударившись о пол с глухим стуком.

Клетка вздрогнула и чуть не опрокинулась снова. Лишь сила двух дюжин орков едва смогла удержать ее от падения.

Брилн и другие выждали несколько напряженных мгновений, но больше из клетки не доносилось ни движения, ни звука. С осторожностью капитан подошел к ней и, отважившись, ткнул в брезент.

Ничего не произошло. Брилн вздохнул с облегчением, затем повернулся к остальным:

— Грузите эту штуку на борт, затем приведите в нормальное состояние прутья и закройте чем-нибудь эту дыру. Убедитесь, что в пище этих тварей всегда есть щепотка той травы, что нам дал шаман. Нельзя допустить, чтобы подобное произошло на море.

Орки забегали, выполняя его приказы. Капитан занялся изучением состояния других кораблей. На каждом было по такой клетке. Новый вождь орды Гаррош приказал, чтобы это рискованное предприятие было завершено в любом случае, вне зависимости от цены. Брилн и другие орки никогда не задавались вопросом, какова же должна быть эта цена, все они были готовы отдать жизнь за нового легендарного предводителя армии Песни войны. Слухи о его великих подвигах были широко известны в кругу Орды. Вдобавок он был сыном Грома Адского Крика и советником Тралла, лидера орков, который освободил их из неволи.

Да, было неважно, сколько уже погибло и погибнет вновь, пока флот не достигнет места, для Брилна и остальных все это не имело значения. Орда наконец-то двигалась навстречу своей судьбе. Они обладали жизнеспособностью и стимулом, чтобы заслужить возможность изменить Азерот. Все, кто так долго удерживал власть над миром, пришли в упадок, стали слабыми и мягкими. Орда и, в первую очередь орки, наконец-то могли заявить о своих притязаниях на более плодовитые регионы, необходимые не только для выживания, но и для процветания, которого они заслуживали уже давно.

Недавно произошедший Катаклизм позволил Гаррошу внушить своим людям, что это было предзнаменованием их великого пути. Мир был разорван на части и выжить означало — приспособится к этим сильно преображенным землям.

Команда наконец-то загрузила последнюю клетку. Брилн наблюдал, как в ней устраняли брешь. У них было достаточно сонного порошка на складе, к тому же были и другие способы держать этих тварей в узде, так что старый орк мог смело думать об успешном завершении их путешествия.

Он поднялся на борт, где его уже встречал первый помощник:

— Все в безопасности, капитан! Мы готовы к отплытию по вашему приказанию!

— Пошевеливайтесь в таком случае! — проревел Брилн. — Чем быстрее мы доставим этот груз к Гаррошу, тем быстрее это станет проблемой Альянса.

Орк проворчал, соглашаясь в ответ, затем повернулся, чтобы передать распоряжение Брилна. Короткого приказа было достаточно и корабли наконец-то смогли отчалить из порта.

Ветер налетел с новой силой, раздался раскат грома. Назревала гроза, как раз ее то флоту и недоставало. Однако все это было детскими игрушками по сравнению с тем, с чем вскоре предстоит столкнуться противникам Орды. Брилн уставился на темную бурлящую воду, воображая пункт назначения, представляя, на что будет способен их груз, как только окажется в руках Гарроша.

В какой-то момент Брилн почти пожалел защитников Ясеневого леса, ночных эльфов.

Но в конце концов, это были всего лишь эльфы…

Глава 1. Волк

Тиранда Шелест Ветра знала, что мир уже не исцелить. Огромный черный дракон по имени Смертокрыл навсегда изменил Азерот еще более жутким способом, чем это произошло во время Раскола, когда единый континент разделился на части. Верховная жрица, выжившая в том великом событии десять тысяч лет назад, даже представить себе не могла, что ей предстоит столкнуться с подобной жестокостью снова.

Те, кто не был знаком с расой ночных эльфов, глядя на ее ниспадающие на плечи темно-синие волосы, могли бы дать ей чуть более двух десятков лет, но никак не десять тысяч. Однако ее блестящие серебристые глаза были преисполнены великой мудрости и огромного жизненного опыта. Было несколько изящных морщинок вокруг, однако они появились в результате тяжелых переживаний в течении последних десяти тысяч лет, а никак не от возраста.

Тиранда шла вдоль пышных Храмовых Садов — центральной части города, хотя географически они располагались немного западнее центра Дарнаса и состояли из нескольких островков различного размера, наполненных самыми изысканными представителями флоры. Свет полной луны освещал сады, как будто благоволя ей. Здесь никто не мог побеспокоить Тиранду, впрочем, и Верховная жрица вряд ли могла помешать кому-то. В конце концов, для тех, кто был знаком с ней, все происходящее было вполне обычным явлением.

Она надеялась, что здесь сможет остаться наедине со своими мыслями, чтобы прийти наконец в некоторых важных вопросах хоть к какому-нибудь заключению. Будучи Верховной жрицой, Тиранда, как правило, искала умиротворения и указаний у богини Элуны, известной также как Мать Луна, обращаясь к ней из места для подобных медитаций в храме на Юге города. Но даже покоя святилища лунного света в Сестринстве — сердца самой Элуны, как некоторые называли его — было ей недостаточно. Она надеялась, что спокойствие в саду поможет ей преуспеть в том, что потерпело неудачу в храме.

Однако, несмотря на то, что сады в некотором роде являлись воплощением духа Матери Луны больше, чем храм, даже этого не хватало, чтобы принести умиротворение в сердце Верховной жрицы этой ночью. Тиранда не могла не волноваться по поводу предстоящей встречи. До собрания оставалось не так много времени и они вместе с Верховным друидом, Малфурионом Яростью Бури — ее мужем и соправителем — до сих пор сомневались, будет ли от этого мероприятия хоть какая-нибудь польза.

Альянс вновь столкнулся с обновленной Ордой, теперь ведомой отнюдь не бесконфликтным Траллом, который пытался держать обе стороны вдали от войны, а другим, куда более амбициозным вождем. Гаррош жаждал заполучить великие просторы Ясеневого леса, хотя и вряд ли ограничится только им, если он все-таки достанется его воинам.

Малфурион, как Верховный друид, был больше озабочен растительностью Азерота, не желая иметь что-то общего с его политикой, но тем не менее он сделал все, чтобы сохранить единение в рядах Альянса. Однако они оба, Тиранда и Малфурион, знали, что будущее Альянса не зависело и не могло зависеть от них. Настало время найти того, кто будет более преданным достижению этой цели. Таким был один из пунктов организованной Тирандой и Малфурионом встречи — посмотреть, сможет ли среди собравшихся найтись тот, кто поведет их вперед к новому миру.

Конечно, эта встреча не имеет смысла, если придут не все, кто получил приглашение — некоторые до сих пор не ответили. А если они не придут, то вряд ли остальные смогут о чем-то договориться.

Среди тех, кого Тиранда встречала на своем пути, были другие жрицы, низко кланяющиеся в знак уважения к ней. Они были одеты в такие же как у нее серебристо-белые мантии без рукавов. Одеяние Тиранды покрывал небольшой орнамент, практически не требующийся ей в качестве отличительного знака Верховной жрицы. Все и так знали ее. Она отвечала на их почтение улыбкой и кивком головы, однако погруженная в свои мысли, она, сказать по правде, сразу же забывала обо всех, кто попадался на ее пути.

Ужасное видение Смертокрыла Разрушителя и то, следствием чего он стал, полностью захватило ее. Ее сердце бешено колотилось, а кровь застыла в жилах, когда она представляла себе последствия его ужасных действий.

"Встреча должна принести пользу", — подумала с тревогой Тиранда. — "Это единственная возможность для нас предотвратить падение мира. Если никто на нее не придет, вряд ли представится еще один шанс спокойно собраться и поговорить. Скорей всего будет уже слишком поздно…"

Однако они не получили согласия от трех основных членов Альянса, включая Штормграда, а если Штормград не примет участия, тогда…

Вдруг ее окружило свечение Элуны.

Храмовые сады исчезли из виду.

Тиранда Шелест Ветра пришла в замешательство, затем все же взяла себя в руки. Ее глаза расширились от удивления. Новое окружение, не имеющее ничего общего с любой частью столицы ночных эльфов — Дарнаса, появилось в поле зрения. Сейчас она находилась в очень далеком месте, скорей всего на материке, похожем на Калимдор. Тиранда перенеслась на расстояние сотни миль всего лишь за одно биение сердца.

Но еще более шокирующим было то, что ее окружало видение войны, которое вряд ли можно еще с чем-то спутать. Смрад от огромного количества умерших был слишком знаком ей, как впрочем и темные курганы, напоминающие размером и формой тела, и сотни искалеченных тел вокруг.

То, что еще некогда было дикой, нетронутой природой — несколько упавших стволов намекали, что здесь был лес — все было сметено недавней битвой. Пока Верховная жрица собиралась с мыслями, пытаясь вернуть самообладание — то ли из памяти, то ли волей Элуны ей вдруг пришло понимание, что она знает это место, это время.

Она оказалась посреди первой заключительной битвы Азерота против Пылающего Легиона… случившейся более десяти тысяч лет назад во время Войны Древних. Эта битва завершилась Расколом и погружением бывшей столицы ночных эльфов, Зин-Азшари, в Источник Вечности, откуда брала начало вся их сила и магия. Легион хотел уничтожить всю жизнь в Азероте и практически достиг этой ужасной цели, по иронии судьбы, с помощью королевы ночных эльфов.

Воины демонов хлынули вперед, выставив авангард из огненных инферналов. Массивные конструкты сопровождали стражи и гончие Скверны, высокие, закованные в броню воины и зубастые звери. Другие демоны позади дополняли их неисчислимые ряды. Коварная армия беспрепятственно неслась по земле вопреки тому, что помнила ночная эльфийка из этой истории. Все, к чему бы не прикасались демоны, охватывало такое же ужасное зеленое пламя, которым было окружено каждое из этих чудовищ.

Тиранда посмотрела в направлении, где, как она знала, должны были находиться защитники из числа ее людей и множество волшебных созданий, которые собрались, чтобы предотвратить разрушение Азерота. Однако их нигде не было видно. Ничто не могло остановить разрушительную силу Легиона. Их земля, их мир были обречены…

Однако вдруг по округе разнесся мощный вой. Верховная жрица почувствовала, как к ней возвращается надежда. Кажется, она узнала этот вой, который проник глубоко в ее душу.

На какой-то момент демоны замедлили движение, впрочем, они тут же издали могучий рев и с новыми силами ринулись вперед.

С противоположной стороны на землю упала огромная тень. Тиранда вмиг отыскала ее источник. Это был Древний волк, огромный, величественный и такой белоснежный, что весь сиял. Он был гораздо выше остальных существ. Огромное животное снова взвыло и на этот раз к нему присоединилось бессчётное множество других завываний сзади.

"Голдринн…", — пробормотала Тиранда.

На заре своего существования, после прихода титанов, Азерот охраняли существа, которые были как будто частью этого мира. Титаны даровали силу драконам, однако Азерот сам произвел на свет множество духов и полубогов, вечных по своей сути, но все же способных принести себя в жертву. Но до Войны Древних этим защитникам не доводилось сталкиваться лицом к лицу с такой ужасной силой, как Пылающий Легион. Драконы гибли сотнями, много жертв было в последней битве среди духов и божественных созданий. Одной из них был Голдринн.

Однако кровавая сцена, развернувшаяся перед ее глазами, не совсем соответствовала истории. Тиранда окончательно поняла это, хотя все ее природное естество переживало в первую очередь за судьбу этого мира и вставшего вновь на его защиту зверя. Элуна выбрала именно эту сцену, чтобы рассказать ей что-то, хотя Верховная жрица понятия не имела, чтобы это могло быть. Неужели она снова должна увидеть, как Голдринн жертвует собой?

Несколько демонов приблизились к гигантскому волку, который бросил им вызов. Но стоило только им подойти, как из-за спины Голдринна, подгоняемые новым воем, выскочили несколько обычных волков. Они заполонили собой пространство, каждый из покрытых лоснящейся шерстью охотников уже определился со своей добычей. Несмотря на довольно значительную разницу в росте, преисполненные решимости уничтожить врага, они свирепо бросились в бой.

Две силы столкнулись друг с другом. Демоны, вооруженные клинками и топорами, сошлись в бою с клыками и когтями тех, кто в совершенстве владел ими. На первый взгляд казалось, что у волков, кроме зубов и когтей ничего нет, однако нельзя было сбрасывать со счетов их скорость и непревзойденную ловкость. Они промчались сквозь толпу зловещих врагов, кусая и нанося удары когтями везде, где было место для маневра.

Голдринн находился на передовой. Огромный волк схватил зубами стража смерти и перекусил его. Зеленое пламя охватило куски демона в тот момент, когда лапы животного уже подминали под собой врага.

Два волка повалили вооруженного топором противника, который только что разрубил пополам одного из их собратьев. Сначала они откусили демону руки, затем один перегрыз его горло. Однако на них напали другие демоны, обезглавив несчастных животных.

Тиранда попыталась присоединиться к битве, но обнаружила, что не может сдвинуться с места. Она могла лишь беспомощно наблюдать, как множество волков гибнет, но, несмотря на то, что врагов пало гораздо больше, этого не хватало, чтобы она перестала бояться и сожалеть.

Все больше и больше демонов сосредоточилось на Голдринне, отчетливо понимая, что именно он вел волков в бой. Они попытались подрубить его конечности или свалить его, чтобы можно было добраться до горла, но Голдринн ударом лапы с такой силой смахнул тех, что подобрались к нему слишком близко, что они разметали еще с десяток своих товарищей. В дикой челюсти гигантского волка скрывался один демон за другим. Некоторых он раскусывал пополам, других тряс так неистово, что части их тел разлетались в стороны. Голдринн несся сквозь ряды Пылающего Легиона вместе со своей жадной до битвы стаей.

Поле боя уже было полностью покрыто расчлененными трупами демонов и окровавленными тушами волков, однако было незаметно, чтобы число воинов с обеих сторон хоть сколько-нибудь уменьшилось. Еще один волк был разрублен на части и еще больше демонов атаковали Голдринна. Впрочем, огромного зверя было не остановить, он продолжал рвать зубами и когтями своих врагов, оставляя целые груды из трех-четырех тел.

— Мать Луна, ответь, почему ты показываешь это мне?! — Верховная жрица хотела было броситься на помощь Голдринну, но могла только смотреть. — Позволь мне присоединиться к битве или открой мне смысл всех этих бесконечных убийств?

Однако бой продолжался без какого-либо намека и, похоже, повернулся для Голдринна не в самую лучшую сторону. Окруженный со всех сторон, волк не мог отбиться сразу от всех своих противников. Демоны нападали на него снова и снова, многочисленные ранения наконец-то стали сказываться на самочувствии великого Древнего.

Одному из стражей Скверны все же удалось забраться на спину белоснежного волка. Глаза бессердечного воина полыхнули зеленым пламенем в предвкушении легкой победы, он занес оружие и вонзил его прямо в середину волчьей спины.

— Нет, — закричала Тиранда, понимая, что произошло. Несмотря на то, что она не была посвящена в детали, ей слишком хорошо был известен исход этого события.

Голдринн испустил полный муки вой. Его лапы подкосились, опуская его на землю. В тот же миг на него налетело бесчисленное множество демонов.

Вдруг, откуда не возьмись, на правый бок древнего вскочил темно-коричневый волк. Несмотря на то, что это было явно ему не под силу, он умудрился не только взобраться на спину Голдринна, но и добраться до демона, так подло ранившего вожака.

Страж Скверны обернулся, как только волк приблизился. Он попытался разрубить его, но проворная волчья фигура проскочила под лезвием и вцепилась в ногу врага, повергая его навзничь.

Падая со спины Голдринна, демон потерял свое оружие. Не успел страж Скверны подняться, как темный волк уже был сверху. Одним свирепым укусом он перегрыз ему горло. Стоя над поверженным трупом демона, волк издал пронзительный вой. Он пригнулся, затем прыгнул вперед. Его маневр был совсем не случайным, он приземлился на спину еще одному демону, затем содрал с груди Голдринна другого.

Признав в небольшом волке лидера, другие члены стаи бросились оттаскивать демонов от Голдринна. Пылающий Легион бросил все свои силы, чтобы противостоять Древнему и теперь вынужден был отступить.

Однако для Голдринна было уже слишком поздно. Древний попытался подняться и схватить своей пастью очередного демона. Он прокусил его тело сквозь броню, разрывая того на части. Но раны взяли свое. Белоснежный волк споткнулся и упал, подминая под себя еще несколько противников, затем застыл без движения.

Вновь, как и десять тысяч лет назад, Голдринн погиб. Однако, несмотря на ужасную потерю, темно-коричневый волк продолжал сражаться, продвигаясь вперед от тела Голдринна. Все больше и больше волков присоединялось к своему брату, принимая его командование.

Один за другим воины демонов погибали от клыков или когтей темно-коричневого волка. Его вой стал практически столь же сильным как у Голдринна. Он будто бы даже вырос вдвое больше, чем остальные.

Пылающий Легион сосредоточил свои усилия на новом противнике, однако, казалось, лишь раззадорил его. Он бросался на каждого демона, который попадался под его лапы, оставляя за собой кучу разорванных тел. Многие демоны были выше него, так что волку приходилось вставать на задние лапы, чтобы схватить противника за руку или откусить ему голову. Его когти разрывали броню и плоть не хуже самого лучшего клинка.

Беспомощная Тиранда вздохнула в очередной раз. Чем больше она смотрела на отважного волка, тем комфортнее он себя чувствовал на двух ногах вместо четырех. Когти на одной руке соединялись вместе так плотно, что казались единым целым и с каждым ударом увеличивались с размером.

Теперь уже мало что напоминало настоящую битву, которую Верховная жрица помнила из истории. Это было то, что пыталась ей на самом деле показать Элуна… хотя что именно, пока еще оставалась для ночной эльфийки загадкой.

Когти волка внезапно превратились в настоящий большой меч, а коричневый волк в человека — закованного в броню мужчину, чье лицо Верховная жрица никак не могла рассмотреть со своего места. Вместе со своей стаей он продолжал сражаться против Пылающего Легиона. Его меч атаковал снова и снова.

Однако на этом перемены не закончились, на сей раз происходя среди демонов. Они превратились в нового, куда более неизбежного и знакомого противника — орков. Трансформация произошла очень быстро, без какой-нибудь заминки. Но волки продолжили сражаться с новым противником, как будто всегда только этим и занимались.

Поразив очередного противника, неизвестный воин поднял свой меч и издал победный клич, отдаленно напоминающий волчий вой. Стая подалась вперед, однако на сей раз они тоже стояли на задних лапах, а передние превратились в руки, сжимающие молоты, топоры и другое оружие. Подобно своему предводителю, они тоже стали людьми.

Орков настигло смятение. Их число продолжало сокращаться. Предводитель воинов вновь издал победный клич.

А затем позади линии фронта, в направлении, где осталось лежать тело древнего волка, раздался ответный вой. Тиранда устремила свой взор туда и увидела… двух Голдриннов. Первый был телом поверженного животного. Тогда как второй был величественным, полупрозрачным духом, который выл в ознаменовании победы.

Но хотя дух волка был похож на туман, внутри него было еще что-то, что-то более плотное и до боли знакомое.

В этот момент Верховная жрица осознала, что видит воина… несмотря на то, что он сейчас должен был находиться на передовой. Моргнув, Тиранда поняла, что она на самом деле смотрит на линию фронта. Обе местности вдруг соединились вместе. Призрак Голдринна теперь парил над своим воителем, который, казалось, вырос еще больше.

Против него вышел сжимающий два топора орк. Воин умело отразил удар первого топора, затем с легкостью сделал тоже самое со вторым. Крутанув меч, он направил клинок между двумя топорами, вонзив его глубоко в грудь орка.

Кровь брызнула во все стороны из широкой раны, когда воин извлек свое оружие. Орк едва стоял на ногах. Его глаза вспыхнули. Затем пальцы разжались и топоры упали на землю. Громадный орк рухнул на колени. Его тело затряслось, а изо рта полилась кровь, стекая по его челюсти и клыкам.

Победивший воитель отступил на шаг назад. Орк упал вперед, оказавшись лицом возле ног своего убийцы. Как только он погиб, та же участь постигла его все еще остававшихся в живых товарищей. Битва была окончена.

Призрачный Голдринн снова взвыл. Затем он и воин протяжно завыли вместе. В этот миг мужчина вдруг посмотрел на Тиранду. Наконец-то она получила возможность рассмотреть его лицо… И в этот момент Верховная жрица оказалась снова в Храмовых Садах.

Тиранда какое-то время постояла в нерешительности, затем перевела дух и привела мысли в порядок. Рядом не было ни одной живой души, возможно, это совпадение, а может быть, такова была воля Элуны. Тиранда даже предполагала, что ни одному смертному она еще не оказывала таких знаков внимания.

Верховная жрица ни секунды не сомневалась в правдивости посланного ей видения. Элуна ясно дала понять — медлить нельзя! Тиранда была благодарна за открытие истины, хотя и пребывала в некотором сомнении.

Внезапно она поняла, что кто-то приближается к ней. Поправив свое серебристое одеяние, она предстала перед одной из помощниц Генерала Шандрисы Оперенной Луны. Часовая тяжело дышала, как будто ей пришлось долго бежать.

Тело, руки и ноги часовой закрывала легкая броня, она преклонила колено в почтении перед Тирандой не только потому, что Верховная жрица была их лидером, но также из-за того, что генерал приходилась ей приемной дочерью. Дополняло облачение воина одно из излюбленных оружий ночных эльфов — лунная глефа с тройным лезвием.

Все еще не смея поднять голову, ночная эльфийка сказала:

— Генерал знает, что вы бы хотели немедленно ее видеть, Верховная Жрица!

Часовая передала ей небольшой свиток с личной печатью Шандрисы. Взяв послание и отпустив помощницу, Тиранда сломала печать и прочитала его содержимое. Письмо было коротким, в излюбленном стиле Генерала.

"Король Штормграда сообщает, что он будет на встрече".

Больше ничего написано не было, если не брать во внимание подпись Шандрисы внизу листка. Новость была очень важная: если Штормград примет участие в собрании, значит, и другие вскоре заявят о своем согласии. Верховная Жрица и Малфурион надеялись, что Штормград согласится на их предложение, хотя временами казалось, что их больше заботит состояние дел в своем королевстве, нежели неприятности у ближайших соседей.

Но еще больше значение имело для Верховной жрицы время, когда пришла эта весть. Она знала, что Шандрис сама только что получила ее и постаралась доставить своей любимой правительнице в кратчайший срок. Элуна специально подгадала, чтобы ее видение совпало с прибытием послания.

"Значит, Вариан придет…", — пробормотала Тиранда. — "Тогда все становится на свои места. Теперь понятно, почему я все это увидела."

Наконец-то ей открылся смысл видения. Ночная эльфийка лишь мельком смогла рассмотреть лицо воина, однако не оставалось никаких сомнений, что это был ни кто иной, как Король Штормграда, Вариан Ринн. Конечно, Мать Луна все знала намного раньше, но Верховной Жрице подала знак лишь тогда, когда действительно это знание пригодилось бы.

"Вариан Ринн", — повторила Тиранда, вспоминая, сколько неприятностей выпало в прошлом на королевскую долю. Он был рабом, гладиатором, человеком, который представления не имел, кем является на самом деле. Он был свидетелем падения своего королевства, сражался за то, чтобы вернуть его, причем ни с кем бы то ни было, а с дочерью самого Смертокрыла в человеческом обличье.

В те ужасные дни, когда Вариан потерял свое имя и вынужден был каждый день сражаться за свою жизнь на потеху толпе, народ дал ему другое имя — особенное и важное.

Тогда его стали называть, а некоторые и продолжали по сей день, Ло'Гошем.

Ло'Гошем называли иногда еще и гигантского волка, Голдринна.

Двое закутанных в плащи путешественников высадились на берег из маленькой лодки. Они были ночными эльфами, как и все население деревни Рут'теран. Это было заметно и по их телосложению и торчащим из капюшонов ушам. Но лиц было не рассмотреть.

Портовая деревенька была небольшой по меркам ночных эльфов, но довольно молодой, ибо практически все дома были недавно заново отстроены. Таким образом, это было уже второе поселение с тем же названием, а первое скрылось в пучине морской по вине Катаклизма. Другой отличительной частью порта, помимо трех пристаней, было стойбище гиппогрифов, где ночные эльфы тщательно заботились о выращенном из яиц молодом поколении животных, которые служили им транспортным средством.

Но самую большую достопримечательность острова пара путешественников заметила еще издалека. Вне всякого сомнения, они разглядели ее за много миль, еще с материка, как, впрочем, смог бы любой другой на их месте.

Остров не случайно назывался Тельдрассил. По сути, он и сам был частью Тельдрассила, гигантского дерева, заполняющего собой большую часть земли и выросшего так высоко, что его вершина скрывалась в облаках. Его ветви были настолько широкими, что на них могло бы с комфортом разместиться несколько королевств. А пышная крона могла вполне вместить целую цивилизацию, что впрочем, она и делала.

На самом деле Тельдрассил называли еще вторым Мировым Древом. Первое, древнейший Нордрассил, тоже продолжало расти, но еще не полностью восстановилось после жестокости, которое проявил по отношению к нему Пылающий Легион во время Третьей войны несколько лет назад. Тем временем, как Нордрассил дарил ночным эльфам бессмертие, отменное здоровье, защищал от неправомерного использования магии Источника Вечности и открывал доступ в Изумрудный сон, второе Мировое Древо служило домом для их народа. Но даже этот факт не смог уберечь Тельдрассил от неприятностей. Древо было осквернено слугой Повелителя Кошмара, Верховным Друидом Фэндералом Оленьим Шлемом. Посеянная им порча распространилась по всей флоре и фауне Тельдрассила и лишь недавно дерево было наконец-то очищено от нее.

Столь необъятное древо могло произвести впечатление на кого угодно, но прибывшие путешественники практически не замечали его существования. Самый высокий из них — мужчина, с длинными ниспадающими из-под капюшона серебристыми волосами с интересом взирал на рослых гиппогрифов. Более стройная и явно женская фигура внезапно зашлась в приступе кашля и повисла на своем спутнике. Мужчина моментально переключил свое внимание c чудесных созданий на нее и мягко поддержал рукой.

— Портал, — пробормотал он. — Так будет быстрее и ближе. Пожалуйста, держись… мы почти добрались. Прошу тебя!

Женщина слабо кивнула:

— Я сделаю все, что в моих силах, мой муж…

Ее голос был очень слаб и, судя по тому, как напряглась мужская фигура, ее спутник очень переживал за свою возлюбленную. Продолжая двигаться вместе с ней вперед, он искал то, чего никогда раньше не видел, но знал, что это обязательно должно быть тут.

Часовой офицер заметила их издалека. Ее взгляд остановился на закутанных в плащи фигурах. Нахмурившись, она приготовила к бою глефу и преградила им дорогу.

— Добро пожаловать, посетители, — сказала она. — Могу я спросить, откуда вы к нам пожаловали?

Мужчина посмотрел на нее, на короткое время открыв свое лицо.

Часовой замерла не в силах вымолвить ни слова, ее лицо выражало полное недоумение.

— Ты?..

Ничего не говоря, мужчина провел свою спутницу мимо застывшего офицера. Как только он это сделал, ему сразу же стали видны очертания людей и зданий города.

— Портал, — снова пробормотал он.

К Тельдрассилу вел пологий каменный путь. В основании дерева светился высокий портал, большие мерцающие символы на дарнаском наречии украшали его. Несмотря на размеры, проход к нему был обрамлен спускающимися с Тельдрасилла большими корнями.

С помощью магии портал был напрямую связан с городом высоко-высоко наверху. Двое часовых были единственными его охранниками, но мужчина знал, что еще несколько скрывались неподалеку; помимо них были и другие меры безопасности как внутри, так и снаружи.

Не теряя больше ни мгновения, он повел свою возлюбленную к порталу. Часовые с подозрением смотрели им вслед.

Сзади часовых раздался голос старшего офицера:

— Дайте им пройти!

Охранники больше не задавали вопросов. Однако путешественник не стал терять драгоценное время, чтобы поблагодарить офицера. Все, что его заботило — это поскорее доставить свою жену в Дарнас, где можно было найти помощь.

— Постарайся не споткнуться, — прошептал он любимой.

Она попыталась кивнуть. Наконец-то они практически дошли до портала. В мужчине загорелась надежда. Они почти успели!

Очередной приступ кашля охватил женщину. Он был таким сильным, что человек рядом не смог удержать ее. Она упала на колени, практически коснувшись лицом камней.

Мужчина быстро подхватил свою спутницу, но пока помогал ей встать, его уши уловили слабое булькание в ее горле. На камнях, где только что было ее лицо, растекалась небольшая лужица крови.

"Только не это!"

Она с огромной силой сжала его руку:

— Муж мой! — произнесла она и безмолвно повисла в его объятиях.

Охранники бросились к ним на помощь, но у мужчины не было на это времени. Они могли лишь проверить ее самочувствие и послать за помощью. Сейчас каждая секунда промедления была подобна смерти.

Единственной его надеждой была Верховная Жрица.

Подхватив любимую женщину на руки, мужчина опрометью бросился в портал.

Глава 2. Вторжение

Он шел через лес, ощущая на себе легкое прикосновение ветра, а с ближайших деревьев опускались вниз длинные тонкие ветки. Окружая бородатую фигуру, зеленые отростки явно преследовали какую-то ведомую им одним цель. Он смерил приближающиеся ветви строгим взглядом, но предпринимать ничего не стал, а лишь ухмыльнулся в ответ. Малфурион Ярость Бури остановился и подождал пока первые листья с ветвей мягко коснулись его лица. Он оставался уникальным среди всех, кто был на него похож. Во-первых, нельзя было не заметить на нем отметины высших зверей, чьи формы мог принять лишь сведущий в их призыве. При более тщательном осмотре стало бы ясно, что они неотъемлемая его часть — результат теснейшей связи с Азеротом и тех долгих лет, что его дух провел в Изумрудном Сне. Пока он путешествовал по нему в сонной форме, его тело принимало на себя элементы могущественных созданий, связывая их с его духом. Огромные серые крылья буревестника росли из его могучих рук. А ночной саблезуб, находящийся среди народа Малфуриона на особом счету, так преобразил ноги Верховного друида, что теперь он не нуждался в какой-либо обуви. Сейчас они походили на лапы могучей кошки. Вдобавок ко всему, килт его был украшен изогнутыми клыками саблезуба, а на руках были надеты перчатки с медвежьими клыками. Лишь одна отметина не имела ничего общего с животными и, скорее всего, с Малфурионом тоже — это были голубые молнии, пересекавшие его торс крест-накрест от плеча до пояса. Изредка небольшие разряды молний пробегали по его плечам, спускаясь по руке к локтям. Ярость бури была не просто приставкой к имени Верховного друида — это также служило намеком на великую мощь, которой он обладал и которую в крайнем случае мог высвободить на волю.

Кончики ветвей прошлись по длинным зеленым волосам, ловко не задев гордость ночного эльфа, явно отличающую его от своих собратьев. Более чем на два фута в длину изо лба росли великолепные рога. Это был символ глубокой связи с Азеротом и его шан'до — почтенного учителя — полубога Кенария, а также выдавало принадлежность к оленьей стае. Некоторые из крупных ветвей прошлись под его руками. Затем так бережно, будто мать, берущая младенца на руки, ветви подхватили Малфуриона вверх. Верховный друид открыл своё сознание и прикоснулся к сердцу Тельдрассила. Малфурион изучил его самочувствие и с удовлетворением отметил, что от зловещей прививки сумасшедшего Верховного друида Фэндрала Оленьего Шлема, распространившей заразу, не осталось и следа. Малфурион обрадовался этому, хотя он был против создания второго Мирового Древа, оно стало неотъемлемой частью существования ночных эльфов. Однако здесь был еще замешан злой умысел Фэндерала, который первым предложил вырастить это древо в отсутствие Малфуриона. Для другого Верховного друида Тельдрассил был только средством достижения чудовищного конца, который, к счастью, удалось предотвратить. Тем не менее, несмотря на отсутствие каких-либо намеков на порчу, Малфурион дал зарок не сводить больше с Древа глаз.

Крохи того кошмара все еще оставались в Изумрудном Сне, и до тех пор пока существуют следы тьмы, обновленный Тельдрассил, а значит и вся эльфийская раса, подвергаются опасности. Будучи удовлетворенным текущим состоянием Мирового Древа, Малфурион решил осмотреться вокруг. Недалеко от Верховного Друида располагался Лунный колодец — один из священных источников воды, известный своими мистическими свойствами. Он не зря выбрал это место для Поляны Оракула к северо-востоку от города, чувства подсказывали ему, что между колодцем и громадным деревом, возле которого он располагался, существовала неразрывная связь. Здесь Верховный друид чувствовал, что может спокойно медитировать или использовать силу духа — сонную форму, чтобы попасть в Изумрудный сон. Друиды продолжали путешествовать в своих сонных формах в другое измерение, но теперь были более осторожны. Малфурион давно не возвращался в это место, слишком долго здесь жила злоба, посеянная Повелителем Кошмара. Он не считал себя настолько храбрым, чтобы снова избрать этот путь; к тому же, Верховный друид хотел проверить Изумрудный Сон на любые изменения, которые он мог пропустить раньше…, а также использовать это специфическое путешествие чтобы освободить свое сознание от некоторых мыслей. Как будто в насмешку над его надеждами, его резко пронзил приступ боли. Это было не в первый раз и, что-то ему подсказывало, не в последний. Смертность потихоньку напоминала о себе, пытаясь когда-нибудь его подловить. Верховный друид был лишним доказательством того, что старение — это удел других рас, но по опыту каждый из его соотечественников знал, что они жили дольше людей и дворфов, однако это было не так то просто. Малфурион справился с коротким раздражением от мысли, что он не мог настолько себя запустить. Новый приступ боли прервал его размышления. Пытаясь оставаться спокойным, Малфурион заглянул в саму суть Тельдрассила. И почувствовал, как его внутренний мир успокоился. Контакт с Тельдрассилом помог ему достичь места, где он мог принять свою ментальную форму. Теперь его тело покоилось в переплетении ветвей самого большого дерева из тех, что стали ему защитой. Ментальная форма Малфуриона воспарила над его неподвижным телом. Призрачная с изумрудным оттенком, она на секунду зависла — Малфурион! Как вдруг, будто подхваченная сильным порывом ветра, ментальная форма Верховного друида вернулась обратно в его смертную оболочку. Он знал кто пытался связать с ним таким образом, только она имела с ним такой уникальный способ связи. — Тиранда? — Верховный друид ответил без промедления. Не дожидаясь приказа, ветки уже опускали Малфуриона на землю. — Тиранда? — Что произошло? — Слишком долго рассказывать. — Пожалуйста, приходи. Судя по ее тону, дело было очень срочное. К тому моменту как его ноги достигли земли, Малфурион уже несся вперед. Но после нескольких шагов он решил, что так будет слишком медленно. Сконцентрировавшись, Верховный друид вытянулся вперед. Кости его хрустнули от смещения, а кожа пошла рябью и покрылась шерстью. Лицо Верховного друида удлинилось, нос и рот стали частью широкой морды, украшенной длинными усами. Зубы Малфуриона выросли, а его глаза сузились. Он принял форму большой черной кошки, похожей на одного из саблезубых животных ночных эльфов, используемых вместо лошади. Темп Малфуриона возрос в десять раз, а то и больше. Роскошная кошка бросилась прочь с поляны.

Короткое расстояние до Дарнаса пролетело незаметно. Часовые, которые видели его приближение, мудро отступили назад, догадываясь, кто мог в таком виде врываться в город. Кошачья форма Верховного друида была известна каждому защитнику города, кто имел честь сражаться с ним в бою. Большая часть города была разделена на то, что обычно называют "террасами", там были сосредоточены элементы эльфийской цивилизации. Он оставил позади Террасу Воинов, хотя и уделил немного внимания элегантным и художественно оформленным садам и озеру, которое было в центре Дарнаса. Его целью было сияющие здание на юге — Храм Луны. Но взгляд вдруг зацепился за странную толпу ночных эльфов. Малфурион почувствовал их волнение и это чуть не подавило другие его кошачьи чувства. Он обнажил свои огромные, похожие на сабли клыки и прижался к земле, выпустил острые когти и тогда наконец понял, что происходит. Прежде чем совершить непоправимую ошибку, Верховный друид принял свою настоящую форму. Ночные эльфы уже сошли с пути кота. Они, впрочем как и все, кто заметил Малфуриона, поклонились с уважением к благородной особе. Однако Малфурион лишь безразлично на них посмотрел, он знал, что стоит уделить толпе толику внимания, как… теперь было понятно, что их так взволновало. Закутанный в плащ с капюшоном человек спешил в то же место, куда направлялся Верховный друид, правда делал он это куда более медленно из-за жуткого груза, который он нес на руках. Под другим дорожным плащом было видно лицо, явно женское и тоже принадлежавшее ночному эльфу. Малфурион не мог видеть лица мужчины, но женщину капюшон почти не скрывал. Ее безвольные губы не предвещали ничего хорошего. Часовой попытался помочь спутнику женщины, но мужчина оттолкнул охранника. Часовой удалился, одновременно выражая почтение и удивление. Он проскользнул мимо раненой фигуры к Малфуриону. С облегчением в голосе часовой обратился к нему: "Верховный Друид! Слава Элуне". " Верховный друид?" — человек в капюшоне произнес это слово так, будто оно значило для него все в целом мире. Малфурион внезапно испытал потрясение. Он мог узнать этот голос, даже если бы он так изменился под воздействием стресса или других факторов. Это мог быть только один, тот, кто знал его лучше него самого. Осторожно подняв драгоценную ношу, мужчина подошел настолько близко, что оказался плечом к плечу с Малфурионом. Страдание, которое пришлось испытать мужчине, сделало практически неузнаваемым его лицо. Однако Верховный друид несомненно узнал бы ночного эльфа, даже если бы прошло несколько веков с тех пор, когда он последний раз был на его родине. Малфурион едва верил своим глазам; он давно решил, что он скончался по какой-либо жуткой причине или с ним произошел несчастный случай. Верховному друиду так и не удалось скрыть свое недоверие, когда он произносил его имя. "Джерод Песнь Теней…"

Халдрисса Древесная была часовым с тех самых пор, как была создана эта армия. Будучи рожденной за много веков до своего генерала, Шандрис, Халдрисса сразу распознала в ней лидерские навыки, поэтому служила преданно и верно. Ее заслуги позволили ей неплохо подняться по служебной лестнице и дослужиться до командующего. У нее было узкое лицо с постоянно сдвинутыми бровями, как обычно бывает в состоянии глубокой задумчивости. Еще до Катаклизма Халдрисса была поставлена надзирать за эльфийскими силами в Ясеневом лесу. Ясеневый лес располагался на северной половине континента Калимдор и тянулся по всей его ширине. Несмотря на расстояние, отделявшее его от Дарнаса и Тельдрассила, он был не только священным для ее людей, но и смыслом существования их цивилизации. Ночные эльфы и их союзники собирали урожай только в специально отведенных в лесу местах, стараясь не тревожить природу больше необходимого. Халдрисса прищурилась, осматривая лес впереди своей группы. Как и все остальные, она ехала верхом на могучей кошке, одной из тех, которых называют ночными саблезубами за их длинные кривые клыки. Как и эльфы, саблезубы были ночными созданиями, о чем красноречиво говорило их название, но обстоятельства требовали, чтобы они передвигались и днем тоже. Большинство других рас, с которыми приходилось иметь дело, предпочитали дневное время суток — дневные жители, и это не позволяло им быть активными ночью… что делало ее задачу здесь наиболее сложной и потенциально опасной.

Не было никаких признаков активности Орды, но Халдрисса лучше всего знала, что значит разрешить оркам и их союзникам оставаться с восточной стороны. Достаточно того, что они имели свои укрепления в Ясеневом лесу. "Что ты видишь, Ксанон?" — спросила она ночного эльфа. Он не был самым старшим ее офицером, однако среди часовых у него было самое острое зрение. "Что-то не так?"

Ксанон на секунду вытянулся вперед, затем ответил: "Все чисто, Командующая". Возражений не последовало и Халдрисса просигналила группе двигаться дальше. Командующая вела группу из пятидесяти ночных эльфов, чтобы осмотреть один из постов на передовой. Халдрисса сделала себе пометку делать постоянные вылазки самой — ничто так не дисциплинирует командиров постов, как знание, что она может их проверить в любой момент. До сторожевого поста оставался всего час езды. Остановиться сейчас было бы упущением со стороны дежурного офицера. Халдрисса настаивала, чтобы охранники были выставлены не только по направлениям возможной атаки Орды, но также и там, где ее быть не должно. Если Халдрисса могла хотя бы представить, что можно успешно пройти на пост незамеченным, атаковать изнутри или произвести саботаж, значит, и новый орочий вождь мог это сделать.

Несколько минут спустя Халдрисса повернулась к Денеа, второй, после нее, по званию: "Я хочу направить двух разведчиков к посту, пусть все осмотрят там, оставаясь незамеченными и доложат обстановку". Денеа подозвала всадников и послала их выполнять задание. Халдрисса смотрела, как две фигуры сначала стали расплываться, а затем и вовсе скрылись из виду. Она едва справилась с эмоциями; ее зрение было уже совсем не таким острым, как несколько месяцев назад. Кажется за последние несколько дней оно стало еще хуже. "Оружие к бою", — приказала она остальным. Денеа, которая уже достала свой лук, повторила приказ. Продолжая движение, они не замечали ничего странного и от этого им было не по себе. Халдрисса прикинула, что разведчики уже должны были доскакать до поста и вот-вот вернутся обратно — ждать оставалось недолго. Тем не менее, рык выбежавшего к ним навстречу ночного саблезуба сразу же привел их в состояние полной боевой готовности. Зверь был серьезно ранен, стрелы пронзили его шкуру со всех сторон. Лишь благодаря своей изрядной выносливости он смог столько бежать. Его когти и зубы красные от крови лишний раз доказывали, что зверь не сдался без боя. Верхом на нем был мертвый разведчик. Ксанон выругался, его первым побуждением было послать своего саблезуба вперед. Он был не один, кто так думал. Халдрисса охладила их пыл, но не потому, что хотела помешать им броситься в погоню. Денеа уже поравнялась с умирающим животным. Она посмотрела на всадника и нахмурилась: "Мы должны оставить его здесь на некоторое время. Отыщем на обратном пути и похороним по всем правилам." Халдрисса кивнула, соглашаясь со своим заместителем. Денеа вместе с другим часовым спешились и сняли мертвое тело с мучающейся кошки. Мягко усадив павшего в бою товарища возле ближайшего дерева, они вернулись к ночному саблезубу. Кот тяжело и часто дышал. Вблизи тяжесть его ран не вызывала сомнений. Кровь была повсюду. Ночной саблезуб посмотрел на Денеа глазами, полными боли. Один из его клыков был сломан. Раненое животное зашлось жутким кашлем, его рот наполнился кровью. Уже было ясно, что ничего не может помочь бедному зверю. Обнажив свой нож, Денеа наклонилась и стала что-то нашептывать животному. Ночной саблезуб слабо лизнул держащую оружие руку, затем спокойно закрыл глаза, зная чего от нее ожидать. Стиснув зубы, Денеа мастерски перерезала ему горло. Зверь умер мгновенно.

"Рассредоточиться", — Халдрисса приказала своему заместителю садиться в седло, — "Ксанон… ты отправишься вверх по дороге. Денеа, возьми свою группу и двигайся на юг. Остальные за мной." В следующую секунду ночные эльфы уже осторожно пробирались вглубь территории. Ночной саблезуб Халдриссы втянул носом воздух и низко зарычал. Командующая успокоила животное, погладив его по голове, затем медленно достала свой лук. Внезапно вражеская стрела поразила едущего рядом воина. Это был блестящий выстрел, пронзивший насквозь горло всадника. Стрела прилетела откуда-то сверху. Мгновенно натянув тетиву, Халдрисса приготовилась к бою. Однако, перед тем, как она смогла выстрелить, в направлении, откуда прилетела стрела, ушли две быстро вращающихся глефы. Изогнутое тройное лезвие прорубило смертоносную полосу в толще листвы. Огорошенный разведчик попытался сбежать с верхушки дерева. Одна из глеф промчалась стрелой вокруг ствола и вернулась к своему хозяину. Другая показалась секундой позже — застрявшая в груди у орка. Вражеский лучник мешком упал на землю, его рассеченное тело расползалось надвое. Но прежде чем труп орка достиг земли, из леса вылетело около дюжины его товарищей, многие из которых были верхом на могучих черных волках. Обнажив топоры, мечи и копья, орки бросились наперерез группе Халдриссы. Ночные эльфы тоже не теряли зря времени и приготовились к атаке. Халдрисса выстрелила в самого ближнего орка, однако точный на первый взгляд выстрел, лишь задел его плечо. Такая рана не причинила особого вреда крепкому орку, и он тут же постарался вонзить свой топор в голову ее животного. Другой выстрел откуда-то сверху пронзил шею стоящего рядом саблезуба. Зверь споткнулся, отправляя своего наездника в свободный полет. Беспринципный орк спрыгнул со своего волка и ударил что есть силы по упавшему ночному эльфу. Часовой обернулся, стараясь защитить себя, но слишком медленно. Орочий топор вошел в ее грудь чуть повыше ключицы. Раненый саблезуб сделал попытку атаковать орка, однако вынужден был схватиться с его волком. Два огромных зверя слились в единый комок из когтей и клыков, пытаясь нащупать друг у друга слабое место. У ночного саблезуба было преимущество в размере, но раны ослабляли его. Обогнув животных, Халдрисса выстрелила в орка. Так близко она не могла промахнуться. Стрела ударила орка в грудь с такой силой, что умирающий отлетел на несколько шагов назад. Другая стрела просвистела прямо над ухом командующей. Проклиная все на свете, Халдрисса наугад выпустила стрелу туда, где по ее мнению располагался стрелок. Конечно же, она промахнулась, но ее выстрел заставил орка на секунду показаться среди деревьев, где его и настигла стрела с юга.

Помахав своим луком, Денеа издала победный клич и послала своих воинов против орков. В то же время с севера хлынул отряд Ксанона. Сталь встретилась со сталью. Ночные саблезубы сцепились с волками. Денеа сменила свой лук на глефу. Она полоснула по горлу исходящего слюной волка, который чуть не отхватил ее ногу. Ее лоснящиеся, черные как смоль, стянутые в хвост волосы хлестали как кнут, пока она осматривалась по сторонам в поисках очередного противника. Орки сражались не на жизнь, а на смерть… даже еще более свирепо, чем ожидала Халдрисса. Время от времени они позволяли себе открыться, предпочитая во что бы то ни стало добраться до врага, невзирая на риск. Одной только силой они сдерживали численное преимущество у ночных эльфов, положение казалось безвыходным и все же перевес был не на их стороне. "Возможно ли?" — командующая стала пытаться просчитать, но внезапно появившийся орочий всадник прервал ход ее мыслей. Халдрисса бросила свой лук и достала глефу, используя ближайшее из искривленных лезвий, чтобы отразить удар топора. Ее руки затряслись, когда два оружия встретились. Волк ушел из под удара клыков ее саблезуба, предоставляя наезднику пространство для маневра. Кот командующей изогнулся, пытаясь защитить Халдриссу, но орк уже наносил свой удар. Основное лезвие сломалось, не выдержав силы удара. Верхняя его половина полетела Халдриссе в лицо. Она почувствовала жгучую боль в левом глазу, затем он перестал видеть. Что-то влажное потекло по ее левой щеке и она чуть не лишилась чувств. Другая часть ее сознания закричала: "Орк! Берегись орка!" Прикрывая одной рукой раненый глаз, Халдрисса попыталась сосредоточиться на своем противнике. Сквозь слезы она разглядела его очертания. Он практически возвышался перед ней, несмотря на то, что саблезуб лез из кожи вон, стараясь не дать приблизиться его волку. Халдрисса повернула глефу, стараясь держать остатки лезвия между собой и местом, где по ее мнению находился орочий топор. Кровь застучала в ее голове и очертания орка померкли. Она знала, что скоро умрет. Но смертельный удар так и не настиг ее. Вместо этого ночной саблезуб вдруг прекратил бешеную скачку, битва между ним и волком неожиданно подошла к концу. "Командующая", — кто-то прокричал над ее ухом. Она узнала голос Денеа. "Орк! Вы убили орка?" Тонкая рука завладела ее оружием. Пока Халдрисса сдерживала слезы в своем оставшемся глазу, Денеа пыталась сконцентрироваться:

— Спокойно, командующая! Тебе срочно нужна помощь!

— Битва?

— Битва закончилась! Орки перебиты, их волки пали вместе с ними.

Халдрисса знала как хорошо было бы захватить пленника, но сделать это среди жестокой битвы не всегда возможно. Другой часовой зашел со стороны раненого глаза и начал его обрабатывать, а Халдрисса наконец-то смогла собраться с силами, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. В голове возникла тревожная мысль: "Сторожевой пост… мы должны добраться до поста." Ее заставили подождать, пока не закончат обрабатывать глаз, а Ксанон предложил развернуться обратно. Халдрисса почувствовала себя немощной старухой, нежели их командиром и разозлилась. Другие ночные эльфы прислушались к ее приказу и группа выдвинулась вперед к аванпосту, готовая к самому худшему. Но как только они добрались до деревянной постройки, к их удивлению из-за деревьев спокойно вышли двое караульных. Они завороженно смотрели на появившуюся группу, особенно на командующую, чье поврежденное лицо теперь пересекала повязка. Перед тем как они заговорили, Халдрисса быстро спросила:

— Аванпост, как он?

Караульные в смятении переглянулись друг с другом:

— Да, командующая! Все тихо!

— Здесь есть другие часовые?

— Двое…

Но никаких признаков других воинов или тех разведчиков, что послала Халдрисса не было. Она не сомневалась в их судьбе. "Разведывательные силы", — заявила Денеа, — "Они хотели обогнуть наблюдательный пункт незамеченными, но пропавшие часовые должны были с ними пересечься". Мрачная ухмылка исказила ее лицо: "Хорошо, что они не разнюхали наши секреты, чтобы сообщить их своему вождю; мы вовремя заметили их и отомстили за павших товарищей". Ксанон и другие, по-видимому, согласились с ней, но Халдрисса хранила молчание. Она думала о той смертельной решимости, с которой орки бросились на превосходящие силы противника. Их действия не были бы чем-то из ряда вон выходящим, если бы орки преследовали свой интерес: они часто упивались возможностью принести себя в жертву. "Но для чего они пожертвовали собой?" — пробормотала она себе под нос. "Что ты сказала, Командующая?" — спросила Денеа. Халдриссу пронзила боль от недавних ран, заставив приложить к голове руки. Однако, что же все-таки произошло на самом деле оставалось для нее загадкой.

— Пошлите записку на другую заставу, пусть проверят всю территорию.

— Ты думаешь, здесь есть еще орки?

— Нет! — она надеялась, что ошибается. Но это могло бы помочь. Хотя скорее всего было слишком поздно. Атакующие сделали часть своей работы, отдав свои жизни во славу Орде. "Но… к настоящему времени они уже вернулись обратно…" Такие набеги случались и в прошлом, но что-то именно в этом казалось ей особенно зловещим. Орда еще никогда не засылала группы так глубоко и уж тем более, такой численности. Ей нужно было срочно связаться со своим генералом. Уже несколько месяцев Шандрис и Верховная жрица ждали какой-нибудь повод со стороны Орды, который бы намекнул на изменение в хрупком равновесии между фракциями. Теперь Халдрисса была уверена в том, что у нее достаточно доказательств. Но что все-таки означало это вторжение? Несмотря на раны, командующая задавала себе один и тот же вопрос. И не находила ответа. Тем не менее, что бы это ни было, одно Халдрисса знала наверняка — будет пролито еще больше крови, намного больше той, что была пролита сегодня. Целые реки крови!

Глава 3. Джерод Песнь Теней

Она умирает… моя Шаласир умирает! — выпалил с ходу ночной эльф Верховному друиду. Лицо Джерода было сильно испещрено морщинами, Малфурион еще ни разу не замечал такого среди эльфов. Некоторые из этих морщин были от возраста, однако многие появились совсем недавно, скорее всего из-за неподвижной женщины, бережно удерживаемой им на руках. Волосы и борода Джерода серебрились сединой, это был уже не тот крепкий здоровяк, которого Малфурион знал прежде. Когда они впервые встретились, целых десять тысяч лет назад, Джерод был моложе Малфуриона, теперь же морщины и седина делали его намного старше. Верховный друид недоумевал, как мог ночной эльф, стоящий перед ним, прожить все это время с момента их последней встречи.

— Джерод…, — Малфуриону было дико произносить его имя, ведь они не виделись целые 10 тысяч лет!

— Довольно много времени прошло с момента нашей последней встречи, — бывший командир и все еще остававшийся легендарным героем Войны Древних пробормотал в ответ, окинув его холодным взглядом, — прости, что судьба свела нас вновь таким образом…

Малфурион лишь отмахнулся от извинений Джерода. Осмотрев Шаласир, он понял, что она была в ужасном состоянии:

— Я могу попытаться исцелить ее, но думаю, что лучше мы отнесем ее прямо к Тиранде, тогда мы сможем сделать для нее больше. Сию же минуту, скорей!

Джерод не был готов расстаться со своей ношей, но все-таки позволил Верховному друиду помочь себе. И на глазах у безмолвной толпы они понесли Шаласир в храм. Часовые почтительно расступились, пропуская внутрь Верховного друида. Один из них уставился на Джерода; несмотря на короткостриженую бороду и длинные, растрепанные, почти седые волосы, что-то узнаваемое было в этом обветренном лице. "Она поможет тебе, Тиранда спасет тебя… Она поговорит с Элуной…", — Малфурион услышал, как капитан прошептал это неподвижной женщине, но не проронил ни слова.

Шаласир была очень слаба и там, где руки Верховного друида держали ее, было не понятно, дышит она или нет. Помочь ей сейчас он не мог, оставалось лишь полагаться на Элуну, если Лунная Богиня вообще могла что-то сделать в подобном случае. Они проскочили через каменный коридор и живые насаждения. Некоторые из жриц предлагали свою помощь, но Верховный друид понимал, что в настоящий момент лишь его возлюбленная обладает необходимой силой, чтобы помочь подруге Джерода. Ее личная охрана вытянулась по стойке смирно, когда Малфурион и его товарищ приблизились к святилищу, которое служило для Верховной жрицы рабочим местом. Один из охранников молча отступил, разрешая проход. Малфурион заметил, что сначала они изучали его спутника и лишь затем смотрели на Шаласир. Каждый считал Джерода пропавшим без вести в далеком прошлом, иначе как объяснить, почему в момент полного отчаяния он не пришел на помощь к своим людям? Не успели они дойти до входа, как Тиранда вышла навстречу. Джерод попытался заговорить, но Верховная жрица лишь покачала головой. Она указала на длинное наклонное ложе позади нее и приказала стражникам захлопнуть двери. С глазами, полными боли, Верховная жрица опустилась на колени возле умирающей женщины и, возложив руки на ее грудь, зашептала молитву. От Тиранды к Шаласир передалось свечение. Джерод вздохнул, полный надежды. Двое мужчин заворожено смотрели, как мягкий серебристый свет окутал пораженное тело. Внезапно он померк, а Тиранду отбросило назад. Она вздохнула так, как Малфурион уже слышал однажды.

— Джерод, — Тиранда произнесла его имя полным отчаяния голосом, пока пыталась повернуться и встать, — Джерод, мне очень жаль…

— Нет! — он оттолкнул Верховного друида, — я обещал, что ей здесь помогут! Я говорил ей, что ты или Малфурион спасут ее! Почему вы не смогли это сделать?

Легким прикосновением к плечу, Тиранда погасила его рывок к Шаласир. Бывший начальник стражи из затерянного Сурамара устремил на нее полный отчаяния взгляд, слезы, казалось, выжидали удобного момента, чтобы хлынуть из его глаз.

— Она была мертва, никто уже не сможет помочь ей

Он был ошеломлен.

— Нет… Я нес ее так быстро, как только мог! Я приложил все усилия, чтобы добраться сюда! — он посмотрел на Шаласир, — я не смог! Я слишком сильно ее тряс! Она была бы жива, если б не я!

Тиранда помотала головой:

— Ты же знаешь, что это не правда. Пришел ее срок. Она понимала, что ты сделал то, что никто не мог бы для нее сделать. Иначе просто быть не могло.

— Шаласир! — Джерод упал на колени возле своей подруги. Он бережно прижал ее лицо к своему плечу. Малфурион присоединился к своей жене. Они смотрели с мрачным почтением, как Джерод качался из стороны в сторону и что-то нашептывал своей возлюбленной. Наконец Джерод посмотрел на целителей. Слезы продолжали течь по его лицу, оставляя влажные следы на щеках и бороде, но его голос стал звучать тверже.

— Мы все боялись, что она не переживет этот путь, но мы оба пришли к выводу, что это была единственная надежда. Да, я помню ее слова тогда… теперь, оглядываясь назад… она знала правду. Она сделала это для меня, нежели во спасение своей жизни. Хотела, чтобы я вернулся сюда, к себе подобным, чтобы я не остался один, когда она… когда она уйдет…

— Ты называл ее Шаласир, — успокаивающе сказала Тиранда, — Мне кажется я узнала ее. Она была новенькой здесь, в свое время. Мы решили, что она сбежала из старого города, и с ней произошел несчастный случай впоследствии, учитывая, что поиски так ни к чему и не привели. Никто не знал, что вы были вместе, хотя ваше одновременное исчезновение должно было навести нас на мысли. Но мы никогда особенно не общались…

— Мы держали нашу любовь в секрете… я боялся… главным образом за свою репутацию. Я задумал покинуть вас… довольно давно. Слишком был разочарован расслоением, возникшем в нашем обществе. Вы, друиды, — прости, Малфурион, — вы отстранились, стали проводить слишком много времени вдали от нас или в Изумрудном Сне, вместо того, чтобы заботиться о безопасности и сохранности наших людей.

Верховный друид промолчал. Это он уже слышал от других, в том числе и от Тиранды. Чувство вины не покидало его все эти годы отсутствия. Джерод перевел дух:

— Всем своим сердцем я любил ее, надеялся, что она поймет, насколько безумно находиться рядом со мной. Я верил в это и предполагал, что мое решение уйти позволит ей не отвечать на вопросы о моем выборе.

— Джерод…, — Малфурион начал говорить, но его собеседник продолжил, как бы не замечая:

— Вместо этого она была полна решимости идти за мной куда бы то ни было. Она всегда и во всем потакала мне, даже когда я сам хотел уступить во имя нашей любви…

Джерод прикоснулся губами ко лбу Шаласир.

— Глупенькая… сначала она потратила всю свою жизнь впустую, следуя за мной неизвестно куда… затем все поставила на кон, чтобы я вернулся сюда, чтобы был не один…

Мягко прикоснувшись к его плечу, Тиранда сказала:

— Ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме. Шаласир знала это. Кажется, ей нравилось жить с тобой, иначе она не оставалась бы рядом все эти 10 тысяч лет.

— У нас действительно было много счастливых моментов. Я полагаю, она любила те дикие места. В некотором роде даже больше меня.

— Я позабочусь о ней. Мы воздадим ей великие почести, — выдохнула Тиранда.

Он посмотрел на нее, затем снова на Шаласир: "Она мертва". Не отрывая руки от своей возлюбленной, Джерод встал. Пренебрегая возможной помощью, он заботливо устроил Шаласир на ложе как можно удобнее. Со стороны казалось, будто она спала. "Похоже, довольно много времени прошло с тех пор, как ее поразила болезнь", — Верховные переглянулись между собой. Потеряв бессмертие, ночные эльфы стали испытывать страдания, которые раньше лишь наблюдали среди других рас. Было еще несколько смертей и пример Шалазир говорил, что с каждым днем будет еще больше, их не получится предотвратить.

— До меня дошли слухи, — Джерод выпрямился, поднявшись, — значит все это правда? Мы — смертны?

После молчаливого кивка Малфуриона, бывший начальник стражи пробормотал:

— И от этого нет спасения, хотя, принимая во внимание последние события, это даже к лучшему.

Его руки сжались в кулак, когда он посмотрел на Шаласир:

— Мы были чертовски довольны нашим исключительным положением в мире и нашими бесконечными пресыщенными жизнями, вот почему Легион практически уничтожил всех нас.

Его обветренное лицо исказила мрачная усмешка, когда-то давно, в прошлом, Тиранда и Малфурион уже видели ее. Малфурион быстро подошел к Джероду и ловко отвел его в сторону от Шаласир:

— Тебе нужно поесть, так что…

— Как я могу спать или есть?

— Шаласир хотела бы, чтобы ты позаботился о себе, — Тиранда взяла Джерода под руку с другой стороны, — я обещаю тебе, что не пожалею никаких усилий для нее.

— Я должен остаться.

Верховный друид помотал головой:

— Нет, тебе нужно отдохнуть, чтобы достойно проводить ее. Я знаю, где найти немного здоровой пищи и, возможно, привести в порядок свои мысли. Как только будешь готов, то сможешь вернуться и проследить за последними приготовлениями.

К его облегчению, Джерод согласился. Однако в последний момент он посмотрел на свою подругу и попросил:

— Я бы хотел остаться с ней наедине, если можно…

— Конечно, — на их глазах, Джерод снова опустился перед Шаласир на колени. Он взял ее руки в свои ладони, наклонился поближе и что-то тихонько зашептал.

Малфурион и Тиранда вышли из зала. Наконец они смогли обсудить другой, не менее волнующий их вопрос.

— Вариан прибудет на встречу, — тихонько доложила мужу Тиранда, — так сказал связной Шандрис. Это беспокоит меня, хотя, официального подтверждения от Штормграда еще не было.

— Мы оба знаем, если Шандрис доверяет своему источнику — это правда.

— Хорошо. Так или иначе, эта новость скоро облетит другие королевства. Если Штормград там будет, другие не заставят себя ждать.

Он нахмурился:

— Остаётся узнать только одно — хочет ли он поспособствовать успеху нашей встречи или подорвать ее?.. Что ж, подождем — увидим.

— Если не получим официального послания от Штормграда до его прибытия, может быть уже поздно.

— К сожалению, это правда, — Марфурион нахмурился еще сильнее, — но ведь ты могла мне все сказать по ментальной связи.

— Да, но есть еще кое-что…, — она описала видение Элуны и то, что ей открылось.

Малфурион хранил молчание минуту или две, затем спросил:

— Это точно не могло быть ошибкой?

— Мать Луна показала мне все абсолютно ясно.

— С одной стороны, в этом есть смысл, с другой — нет, — он снова задумался, — предоставь это мне. Я вижу, кое-что сходится… если Вариан Ринн на самом деле тот, от кого зависит будущее Альянса.

Легким кивком Тиранда согласилась с его решением взять контроль над ситуацией. Затем продолжила, бросив взгляд на Джерода:

— У нас здесь другая, более личная проблема… может, даже две. Джерод олицетворяет собой события куда большей значимости.

— Они все поймут правильно, даже без наших усилий. Гораздо большее стоит на кону. Я рад возвращению Джерода… но, в конце концов, его жизнь принадлежит только ему.

Они проскользнули обратно в зал. К их возвращению Джерод уже стоял на ногах. Малфурион и Тиранда слышали, как тяжело он вздохнул, целуя Шаласир в последний раз. "Будем надеяться, Шандрис и ее сестра уже в пути", — Верховная жрица сухо усмехнулась себе под нос, пока они шли позаботиться о своем старом друге, — "Хотя я сомневаюсь…"

Многие ночные эльфы использовали тренировочные площадки Террасы Воинов, чтобы оттачивать свое боевое искусство. Они привыкли использовать их для ближнего и дальнего боя. Союзники считали ночных эльфов сильными и опытными бойцами, особенно Отряд Часовых Генерала Шандрис. Но Майев Песнь Теней не была часовым, она считала себя слишком опытным воином и сумела донести это до всех, включая ее командира. По ее мнению, часовые ничего не знали о посвящении и… жертвенности. Ее лицо было обветренным и куда более вытянутым, нежели у большинства ночных эльфов. Шрамы от пыток и битв покрывали его. Кем она только не была — воином, тюремщицой, заключенной и даже палачом. В ее глазах таился губительный блеск. Гораздо тщательнее, чем часовые, Майев относилась к выбору своего снаряжения. Это были: утолщенная кираса с тяжелыми наплечниками и высокие стальные ботинки, все в темном, серебристо-сером цвете, обрамленные золотистой бронзой. На обеих руках были надеты Гибельные перчатки, оканчивающиеся когтями и даже темно-зеленый плащ был обрамлен острыми лезвиями, совсем не в качестве украшения. Закрытый шлем лежал неподалеку от места, где она тренировалась сжимая в руках зазубренное полукруглое лезвие известное как Серповидный клинок теней. Было еще одно название тому, кем она когда-то была, кем она считала себя, хотя ни для кого это уже не имело значения. Эти люди совершенно не понимали, какую опасность таит встреча с одним представителем народа ночных эльфов. Опасность, против которой даже часовые были слабо подготовлены как физически, так и морально. К счастью, Майев нашла других, кто придерживался ее мнения, она продолжала набирать и тренировать лучших из них, чтобы возродить элитные силы разгромленные братом Малфуриона. Силы, более известные как Смотрящие. Вот уже десять тысяч лет Майев была Смотрящей. Точнее, их лидером и хранителем. Смотрящие, первоначально добровольцы из Сестер Элуны, а позже и другие посетители храма, несли тяжкое бремя тюремщиков предателя Иллидана Ярость Бури и других чудовищных преступников уже не из расы ночных эльфов. Как лидер, Майев выбрала Иллидана своей первоочередной целью. На взгляд Майев, Смотрящие были гораздо более подготовлены, нежели Часовые.

Она совершенствовала свои навыки не только на Террасе Воинов, но и в лесу позади нее. Там она могла высвободить ту энергию, которую еле сдерживала внутри себя. В этот день она тренировалась с маленькими ножами — кинжалами, запуская их в заранее выбранные цели на ограниченной территории. Один за другим кинжалы вонзались глубоко в центр мишеней, независимо от того, под каким углом Майев запускала их. Здесь ценилось не только умение, но и точность, которая также была на высоте. Еще бы, ведь у нее был стимул. В ее воображении каждая цель представляла собой ночного эльфа с повязкой на глазах, как у слепого. Иногда черты лица менялись, но даже тогда его можно было узнать в ее мыслях. Она знала это лицо лучше своего собственного, слишком много на него насмотрелась. На самом деле, все эти упражнения были ни чем иным как бесполезной попыткой освободить свою память. Но, несмотря на это, она пыталась уничтожить его снова и снова. То, что она уже это сделала, не имело значения. Иллидан Ярость Бури был навсегда похоронен глубоко в душе Майев, неважно, кто он: хитрый заключенный в курганах или демон, ищущий власти над миром. Подбросив последний нож, Майев нырнула под ветку. Спрыгнув еще на одну пониже, она отвела руку назад для броска и резко повернулась лицом к незваному гостю, давно почуяв его появление. Подброшенный ею нож в это время вернулся обратно, пойманный точно за рукоять. Неуловимым движением она заставила его острый конец застыть в миллиметре от горла неизвестной женщины. Нужно отдать ей должное, она лишь еле заметно вздрогнула. Майев с одобрением кивнула своей ученице, Нева был ее лучшей студенткой.

— Простите за вторжение, — хладнокровно произнесла Нева, даже не взглянув на лезвие, замершее возле ее подбородка, — Я бы не ослушалась вашего приказа, если бы это не было так важно.

Майев убрала нож.

— Я доверяю твоему мнению. Ты знаешь меня лучше кого-либо другого.

Этот прямолинейный комментарий заставил Неву бросить недоуменный взгляд. Майев даже не повела бровями:

— Так почему ты здесь?

— Я проходила мимо Храмовых Садов, когда увидела сборы. Там был Верховный друид Малфурион Ярость Бури.

— Кто был? — память Майев вернулась на много лет назад в те юные дни, когда она была старшей жрицой Элуны. Она снова увидела Иллидана Ярость Бури, такого молодого и привлекательного, но вместе с тем слишком высокомерного, особенно по сравнению со своим братом-близнецом, будущим Верховным друидом.

— Да… Верховный друид, очевидно, прибыл незадолго до меня. Он стоял на расстоянии нескольких шагов, уставившись на мужчину в дорожном плаще. Тот мужчина нес женщину. Кажется, она умирала…

— Ближе к сути, — кивнула Майев.

— Верховный друид узнал этого мужчину. Он прошептал его имя, которое я и в страшном сне предположить не могла, — Нева заколебалась, но продолжила, — Это было имя вашего брата.

Майев даже бровью не повела. Просто стояла неподвижно, как статуя. Через несколько секунд она наконец-то моргнула, затем с ловкой непринужденностью обернулась и метнула клинок в последнюю цель. Бросок был точен как всегда.

— Джерод…, — пробормотала Майев.

— Я не ошиблась, Стражница.

— Конечно же, ты не ошиблась. Так значит, мой братец вернулся?

Нева кивнула головой.

— Я думала, он давно мертв. Мы обе ошибались тогда, — Майев подняла свой шлем, — он был возле или внутри храма? Наверное, внутри.

— Ты собираешься нанести ему визит?

— Не сейчас, мне нужно подумать, — Майев вдруг замолчала. Она кинула взор на стоящие справа деревья. Нева последила за направлением ее взгляда, но ничего не заметила.

— Не бери в голову, — Майев приказала своей напарнице, как старшей Смотрящей, помочь ей надеть шлем, — пойдем, я должна увидеться с моим дорогим пропавшим братиком.

— Но вы же сказали, что не собираетесь туда прямо сейчас.

Сестра Джерода посмотрела на напарницу сузившимися глазами:

— Я сказала, что должна увидеть его!

Нева понимающе кивнула. Ни говоря больше ни слова, Майев бросилась сквозь ветки деревьев к Дарнасу. Ночная эльфийка ринулась следом. Несмотря на значительную разницу в возрасте, Неве пришлось приложить все усилия, чтобы угнаться за наставником.

Он смотрел как изящно неслись ночные эльфийки, как будто скользя над поверхностью. Это было их врожденное умение, с которым могли посоревноваться лишь некоторые другие расы, тем не менее, оно заставило его презрительно засопеть. Он не собирался преграждать им путь, хотя, возможно, и следовало бы. Пока новость, о которой они говорили, не представляла для него интереса. Тем не менее все, что так или иначе касалось Верховного друида Малфуриона Ярость Бури, возможно, могло заинтересовать его хозяина. Информация всегда хорошо ценилась, особенно в эти дни. С легким рычанием существо скрылось в противоположном направлении. Оно двигалось сквозь листву почти с таким же мастерством и изяществом, как это может делать стройный и высокий ночной эльф. Возможно, даже лучше. Но, в конце концов, у них не было таких длинных когтей, с помощью которых можно было хорошо схватиться за ветку дерева или разорвать противника, если бы это понадобилось.

Глава 4. Послание из Ясеневого леса

Закончив осмотр сторожевых постов, который стоил ей глаза, Халдрисса вернулась в штаб совершенно растерянная. Несмотря на видимое спокойствие на других заставах, что-то было не так в отчетах, которые предоставили ей дежурные офицеры. Там, где обычно орки проявляли активность, все было спокойно. А в местах, где они никогда замечены не были, происходили какие-то странные происшествия — конечно, не чета тому, с чем столкнулась группа Халдриссы, но тем не менее они были. Например, сообщалось о чьих-то следах, сломанных стрелах с ордынской меткой, странных исчезновениях… сами по себе эти события ничего не значили, но, если собрать их все воедино — они явно предвещали беду. Командующая сидела, скрестив ноги, на небольшом тканом коврике в своем штабе. Справа от нее лежала опрокинутая кружка, а начинающая высыхать лужица как бы намекала, что без глаза ей приходится нелегко. Сейчас Халдрисса уже наловчилась, но иногда еще сомневалась, схватят ли ее пальцы пергамент или опять промахнутся. Перед ней была стопка отчетов, поступивших с различных застав, ее оставшийся глаз изучал один за другим. Когда она взяла очередной, самый левый пергамент, то вдруг заметила ожидавшую в углу Денеа. На короткий момент Халдрисса задумалась о довольно бесцеремонном поведении своего заместителя. Но эта мысль быстро испарилась, уступая место другой, еще более навязчивой. Халдрисса даже предположить не могла, как давно Денеа здесь находилась. Командующая старалась не думать, чтобы случилось, если бы это произошло во время битвы или вместо Денеа в ее «слепой» зоне оказался орк. Халдрисса постаралась скрыть раздражение, равно как свой промах и недовольство заместителем, когда поднялась и встретилась глазом с Денеа.

— Чего тебе?

— Вы посылали за мной? — а ведь на самом деле, Халдрисса так была поглощена своими мыслями, что попросту об этом забыла. Кивнув, она сказала:

— Я просмотрела все эти отчеты. Необходимо срочно известить Дарнас. Вторжение орков возле одной заставы было особенно крупным, но далеко не единственным.

— Они и раньше заходили на территорию. Думаешь, это имеет значение?

— Достаточно для того, чтобы поставить в известность Генерала Шандрис незамедлительно. Снаряди наездника на гиппогрифе, пусть будет готов в течении четверти часа.

Денеа отдала честь и удалилась. Халдрисса еще раз просмотрела отчеты, затем взяла перо и бумагу и написала все, что на ее взгляд имело значение. К тому времени, как она закончила, Денеа уже вернулась.

— Наездник готов. Я выбрала Арадрию Парящее Облако.

Командующая кивнула, соглашаясь. Арадриа была опытной наездницей, пожалуй лучшей в Ясеневом лесу. Засунув пергамент в маленькую сумку, Халдрисса поднялась со своего места. Вместе с Денеа, они направилась к посыльной, которая уже ждала их верхом на большом темно-зеленом животном с телом оленя, когтистыми передними лапами и головой хищной птицы, украшенной отменными длинными рогами. У него были ярко-оранжевые, будто бы заходящее солнце, крылья. Глаза гиппогрифа светились умом. Эти животные были не просто домашними животными или питомцами, скорее компаньонами. Наездники не столько управляли ими, сколько сливались в единое целое, как бы работая в унисон. Как только командующая приблизилась, Арадриа плавно соскользнула с грифона. Она была еще более гибкая, нежели Денеа. К ее седлу были приточены метательная глефа и наполненный стрелами колчан. Через плечо был перекинут лук.

— Никто не должен увидеть это, кроме генерала, — приказала Халдрисса, передавая гонцу сумку с посланием.

— Никто не увидит, — пообещала Арадриа. Она вытянулась в струнку, отдавая Халдриссе честь. Затем убрала послание в большую сумку, прикрепленную к седлу.

— Лети изо всех сил, — продолжила командующая, — осторожнее в море.

— Буреветер — самый быстрый из имеющихся у нас, — Арадриа похлопала гиппогрифа по шее. Крылатое существо поклонилось, его глаза загорелись огнем, предвкушая полет. — Никто не сможет нас поймать.

С такими словами они вместе с великолепным животным приготовилась ко взлету. Остальные эльфы расступились, глядя как Буреветер расправил свои широкие крылья и с легкостью взмыл в небо. Наблюдая за этой парой, Халдрисса почувствовала легкий укол зависти. Как командующая, она редко имела возможность прокатиться верхом на таком чудесном существе.

— Я хочу, чтобы ты удвоила патрули, Денеа, — обратилась Халдрисса к подчиненной как только грифон с курьером превратились в еле различимое пятнышко на небе, — днем и ночью, особенно ночью.

— Орки скорее всего попытаются проникнуть днем, — заметила Денеа, указывая на время, когда большинство ночных эльфов спят.

— Вот почему мы должны удвоить наше внимание ночью.

Ее заместитель не разделяла этой уверенности.

Халдрисса отпустила Денеа, затем вернулась в свой штаб. На полу были разбросаны тканые циновки и всякие необходимые для ее работы предметы, несколько больше, чем того требовала необходимость. Еще один тканый коврик, длиннее и толще, служил ей кроватью. В отличие от некоторых офицеров, Халдрисса не привыкла себя баловать. Она спала так же, как ее солдаты. "Это не займет много времени", — думала командующая, — "Арадриа сможет очень быстро долететь до Дарнаса по воздуху". Она улыбнулась. Генерал Шандрис увидит, что ее беспокоит и найдет решение этой задачи. Тут Халдрисса осознала, что надо бы еще усилить сторожевые заставы, пока не стало слишком поздно. Она прилегла на свой спальный коврик и стала думать, как лучше реорганизовать имеющихся в наличии солдат. Эти мысли успокоили ее. Несмотря на послание генералу и собственные планы, Орда могла отважиться преподнести им сюрприз в виде новой атаки. Орки были непредсказуемы в своих методах ведения войны. Удовлетворенная этим, Халдрисса закрыла глаза, чтобы облегчить хоть немного бушующую внутри нее боль и погрузилась в дремоту. Скоро в Ясеневом лесу снова будет безопасно…

Тем временем, посыльная с грифоном парили над деревьями, ее душа пела, купаясь в холодном потоке ветра. Она полагала, что могла сократить время в пути, скользя над деревьями в глубине территории ночных эльфов. Арадриа обещала Халдриссе, что передаст послание в Дарнас так быстро, как только это возможно, поэтому вместе с Буреветром, они прилагали все усилия, чтобы сдержать слово. Да и перед другими наездниками и гиппогрифами надо было тоже держать марку. Буреветер размеренно махал широкими крыльями. Многие мили уже остались позади. Арадриа предоставила своему компаньону выбирать, где и когда стоит сделать привал, опытные наездники всегда полагались в этом на животных. Холодный воздух освежал лицо ночной эльфийки и она знала, что Буреветер чувствует тоже самое. Вглядываясь в проплывающий внизу пейзаж, Арадриа приняла судьбоносное решение изменить направление полета, чтобы еще сильнее сократить путь. Она похлопала гиппогрифа по левой стороне его широкой мускулистой шеи, используя несколько коротких прикосновений, чтобы передать ему свои мысли. Так было намного удобнее, нежели кричать против ветра. Ничего не предвещало беды, как вдруг гиппогриф задрожал, неуклюже хлопая крыльями. Два тонких арбалетных болта пронзили их, повредив мышцы. Блестящее оперение покрылось пятнами крови, брызжущей на пролетающие внизу макушки деревьев. Арадриа бросила взгляд на другое крыло. Третий болт пронзил его на сгибе и еще больше крови окропило перья внизу. К этим выстрелам явно приложил руку мастер, гиппогриф очень быстро терял высоту. Когти и копыта Буреветра зацепились за верхушки деревьев, несмотря на все его попытки удержаться в воздухе. Обрывки листьев и кусочки ветвей хлестали посыльную все сильней и сильней, пока животное боролось с неизбежным падением.

— Уфф! — случайная ветка размером с ее ладонь ударила ночную эльфийку в грудь. Из Арадрии вышибло дух, а затем и она вылетела из седла. Буреветер упал вниз, затерявшись среди деревьев. Провидение было благосклонно к часовому, упавшему с гиппогрифа. Если бы не густой лес в этом районе, Арадриа была бы мертва. Однако так получилось, что падая с одной ветки на другую, она вместе со сломанными ею сучьями сумела замедлить свое падение в скоплении ветвей.

Она неподвижно лежала, опустив вниз голову и левую руку. Раненый гиппогриф запутался в деревьях в нескольких шагах впереди. Животный инстинкт брал над ним верх — он ворочался изо всех сил, пытаясь высвободиться из седла. Какое-то время седельные ремни опутывали его, затем его яростные усилия наконец-то позволили ему выпутаться из них. Седло упало куда-то вниз. Арадриа видела недоумение, застывшее в глазах у гиппогрифа и уловила отголоски его борьбы, пока пыталась принять сидячее положение. Она достала из-за плеча сломанный вследствие падения лук. Несмотря на царапины и запекшуюся кровь, с неестественно вывернутым мизинцем, ночная эльфийка могла думать только о своем компаньоне и сумке с посланием. Задержавшись лишь для того, чтобы попробовать вправить палец для лучшей хватки, она стала проворно перемещаться по направлению к Буреветру. Не успела она до него добраться, как гиппогриф, несмотря на неудобное положение, сумел-таки высвободить запутавшиеся в ветвях лапы. С пронзительным криком тяжелый зверь рухнул вниз, ломая одну за другой толстые ветки, пока не исчез с поля зрении Арадрии. Ее отчаянный взгляд наконец-то отыскал седло в нескольких шагах впереди. Несмотря на все желание помочь гиппогрифу, Арадриа знала, что задание важнее — надо во что бы то ни стало добыть сумку. Еще раз посмотрев туда, куда упал Буреветер, она бросилась вниз к седлу. Ветки с трудом держали ее. Особенно те, которые были сломаны при падении гиппогрифа, поврежденные его лапами. Арадриа быстро прикинула расстояние и прыгнула на ближайшую ветку. Когда она приземлилась, до седла уже можно было дотянуться рукой. Только сейчас она заметила, что седельная сумка пуста. Маленькая, в которой было послание, была где-то далеко внизу, может быть, даже на земле. Арадриа достала глефу и ухватила ее поудобнее. После некоторых раздумий, она также забрала полный стрел колчан. Издалека раздался воинственный крик Буреветра. Ночная эльфийка начала спускаться вниз, прыгая с ветки на ветку. В конце концов, она увидела кусок земли и… сумку. "Слава Элуне!", — прошептала Арадриа. Несмотря на боль в пальце, она взялась за следующую ветку и продолжила спуск.

Внезапно возле ее уха просвистела стрела. Лучника она не видела, но могла предположить его позицию по траектории полета стрелы. Арадриа размахнулась глефой и метнула ее изо всех сил. Она прорезала листву и скрылась из глаз. Секундой позже хриплый крик известил ее о попадании, а в руки эльфийки вернулась покрытая свежей кровью глефа. Сделав глубокий вздох, посыльная преодолела последние метры. Все это время сумка не покидала ее поля зрения. Она лежала прислоненная к стволу того самого дерева, по которому спускалась Арадриа. Ей почти удалось ее схватить, но этому помешал некстати выскочивший из-за ствола ближайшего дерева клыкастый орк. Его большой топор уже был занесен, чтобы разрубить ночную эльфийку пополам. Перевязанные в тугой хвост волосы хлестали из стороны в сторону, пока он бежал к ней, мрачный оскал исказил его широкое лицо, являя на свет сломанные в нескольких прошлых схватках клыки. Эти повреждения делали его еще страшнее. Посыльная еле успела парировать мощный удар глефой. Ее руки задрожали от силы, с которой орк его нанес. Арадриа сжала зубы, пытаясь не сдать свою позицию возле сумки. Ухмыляющийся орк снова нанес широкий удар. Каждая косточка в покалеченной эльфийки взвыла от боли, но она не отступила ни на шаг. Вместе с тем посыльная знала, что так не будет продолжаться вечно: еще больше орков скоро присоединятся к их битве. Стоило ее противнику снова замахнуться топором для удара, как она отступила назад. Орк еще шире ухмыльнулся, почуяв быструю победу. Со всей силы Арадриа метнула глефу. Расстояние было не очень большое, но ее решительное усилие придало тройному лезвию необходимое ускорение. Глефа глубоко вонзилась в мощную грудь орка. Зеленокожий воин споткнулся. Хотя он все еще оставался жив, удар был смертельный. Ночная эльфийка подскочила к нему, вгоняя глефу еще глубже, пока орк пытался отойти назад. В этот момент она нащупала рукой колчан и вытащила за древко стрелу. Резким толчком она вогнала ее ему в горло. Орк издал булькающий звук. Несмотря на близкую смерть, он схватил ночную эльфийку. Двое покатились по земле.

Она попыталась освободиться. Неподалеку послышался топот, явно не похожий на шаги лесных существ. Предвосхищая появление новых орков, посыльная наконец-то высвободила свое тело из захвата. К сожалению, ей не удалось так же быстро достать глефу. Шелест кустарника заставил ее оглянуться через левое плечо как раз, чтобы увидеть, как три орка выбегают к ней из-за ближайших деревьев. Приложив последнее усилие, Арадриа наконец-то извлекла глефу с характерно-хлюпающим звуком. Она повернулась, чтобы встретить троицу, понимая, что ей не выстоять против них. С противоположной стороны выступили еще два орка, отрезая последнюю надежду на побег вместе с сумкой. Арадриа тайком взглянула на нее. Еще была призрачная возможность уничтожить ее содержимое, если бы провидение позволило выгадать удобный момент. Воздав короткую молитву Элуне, ночная эльфийка устремилась к ближайшему дереву. Ее дерзость сыграла ей на руку, орки на какой-то момент заколебались — они почему-то были уверены, что она обязательно побежит к двоим. Однако Арадриа в прыжке метнула глефу в троицу. Вращающийся снаряд вынудил орков броситься врассыпную. Глефа пролетела мимо орков и по широкой дуге устремилась обратно, но уже к новой диспозиции эльфийки. Их пути пересеклись возле местоположения сумки. И все же один из пары других орков оказался быстрее, чем она рассчитывала. Как только Арадриа подхватила глефу, он поднял сумку с земли. Сжимая добычу одной рукой, массивный воин повернулся, чтобы сразиться с ней. Взмахнув над ним глефой, она в то же время нанесла удар ногой. И хотя орк намного превосходил ее в весе, силы удара хватило, чтобы выбить из его легких весь воздух. Арадриа удвоила усилия, пытаясь свалить зеленокожего и добраться до сумки. К несчастью, между ними возник другой орк. Внезапное вторжение позволило встать его товарищу и вместе они навалились на ночную эльфийку. Арадриа знала, скоро к ним на подмогу подбегут еще трое. Она была в ловушке. Вдруг громкий треск привлек внимание бойцов. Огромное существо проскочило мимо эльфийки. Мощные когти впились в тело одного из трех орков. Окровавленный во многих местах, держащийся лишь на одной ноге, Буреветер все еще представлял для них серьезную угрозу. Орки не могли избежать ударов его острого клюва. Всем телом гиппогриф мешал оркам подобраться к Арадрии. Своевременное появление товарища придало ей сил, с удвоенной энергией девушка ринулась в атаку. Она бросила беглый взгляд на своего компаньона, пытаясь оценить их шансы. Буреветер не мог лететь — одно его крыло безвольно повисло вдоль тела, хотя, возможно, он смог бы унести ее подальше от этой битвы. Но сначала надо было добыть сумку. "Буреветер!", — привлекая внимание гиппогрифа, она указала на орка сжимающего украденную добычу. Огромный зверь не мог взлететь, зато умел довольно хорошо прыгать. Когтями он разметал двоих орков возле себя, повернулся и совершил гигантский прыжок над головой Арадрии. Другие орки бросились в стороны. Буреветер сосредоточил все свои усилия над воином с посланием. Гиппогриф щелкнул перед ним клювом, но орк отказался расставаться с добычей даже перед лицом такой угрозы. Арадриа подбежала, надеясь успеть атаковать орка пока он пребывал в смятении. Буреветер вытянул голову вперед, раскрывая свой клюв. И в этот момент его грудь пронзило копье. Гиппогриф издал испуганный крик и зашатался. В агонии он сбил с ног свою наездницу. Мир вокруг Арадрии перевернулся. Ужасная боль пронзила ее грудь. Она почти выбыла из битвы, свет померк в ее глазах. Безжалостный, выворачивающий наизнанку стон резким ударом оборвал агонию животного. Арадриа услышала чавкающий звук, затем последний крик Буреветра. Моментом позже земля сотряслась от чего-то тяжелого и мягкого, плюхнувшегося на нее. Ее тело пронзила острая боль, и мир погрузился во тьму.

Один из орков, с которым сражалась Арадриа, склонился над неподвижным телом. Из глубокой раны со стороны левого легкого сочилась кровь, в груди застыло одно из кривых лезвий ее же глефы. — Чего ты с ней суетишься? — спросил другой орк, — рана слишком глубокая, она явно мертва.

— Если это так, — прогремел глубокий голос, — она умерла как настоящий воин, с такой решимостью выступив против превосходящих сил.

Тень упала на второго орка, тень куда более большего воина, чем он. Одна рука — скорее коричневая, чем зеленая, — сжимала массивный двуручный топор. Его острозаточенное лезвие было огромным, изношенным, со следами давно запекшейся крови. Довольно приметной чертой было много маленьких отверстий в основании, возле рукояти. Орки собрались вместе, их число немногим превосходило дюжину. Трое были изранены в предыдущей схватке с гиппогрифом. Воин, который добыл сумку с посланием, передал ее своему командиру:

— Я не чувствую ее дыхания, она мертва. Это то, за что она так яростно сражалась, великий вождь…

Командир закинул топор за спину, затем взял сумку. Он был из племени Маг'хар, поэтому его кожа была коричневая, а не зеленая. Его челюсть была шире, чем у большинства орков, из нее торчала пара огромных клыков — острые, как нож. В отличие от других, он был полностью лысый. Его броню украшали черепа поверженных предателей и врагов, а через плечи свисала пара огромных искривленных бивней. Последние были данью почтения его отцу, Грому — бивни принадлежали властителю преисподней Маннороту, демону, которого одолел его предок. Убийством Маннорота Гром заслужил прощение среди своих людей за демоническое кровавое проклятье, которое сделало их слугами Пылающего Легиона.

С легкостью разорвав маленькую сумочку, он прочел послание. Единственной его реакцией была незаметная удовлетворенная ухмылка:

— Духи направляли нас. Мы оказались в нужном месте в нужное время, чтобы принять этот дар. Он затолкал послание в сумку на поясе. — Судьба улыбается нам. Все сходится. Ночные эльфы действуют так, как я ожидал.

— Гаррош Адский Крик знает все! — заявил отвоевавший послание орк, — Он устроит своим противникам встречу с судьбой и будет смеяться над их тщетными попытками защитить свои шеи от удара его могучего топора, Клиновопля!

— Клиновопль узнает, какова эльфийская кровь на вкус. Да будет светиться слава Орды, — ответил Гаррош, предвкушая победу, — эта земля наша… Он осмотрелся вокруг: — Столько древесины, столько нетронутой руды. Альянс — глупцы, что не использовали все эти богатства. Мы, мы построим здесь город, который сможет посоперничать с Оргриммаром.

Другие орки издали сильный, но низкий крик. Несмотря на дикие земли, они не были до конца уверены, что никто не обнаружит их. Орки не боялись битвы, но эта миссия несла огромный вклад в общее дело, иначе вождь не повел бы их сам. Появление здесь гонца было случайностью: разведчик, который заметил ее издалека, смог сопоставить маршрут и скорость, подозревая, что гонец очень важен и незамедлительно доложил об увиденном. Гаррош не колебался ни секунды, отдав лучникам приказ сбить гиппогрифа.

— Все, что мне было надо, я увидел. Теперь мы возвращаемся. Корабли скоро прибудут.

Он ухмыльнулся, предвкушая бойню, которую учинит здесь перевозимый на них груз.

— Мой подарок Альянсу уже должен быть готов…

Группа снова издала низкий крик. Гаррош высвободил Клиновопль и сделал короткий взмах. Снова раздался тревожный стонущий звук, затем все стихло, стоило вождю опустить свой топор. Взяв оружие двумя руками, он повел своих людей на восток.

Позади них зашевелилась Арадриа, издав короткий стон, а затем еще один — уже более сильный.

Глава 5. Горькая встреча

Сдержав свое обещание, Верховная жрица уладила все дела Джерода Песнь Теней. Тело Шаласир, одетое в наряд Сестер Элуны, покоилось в храме, в специально отведенном для таких печальных случаев месте. Ее переместили на мраморную платформу со знаком Богини — полумесяцем, выгравированным в нескольких местах с каждой стороны. Свет Элуны падал на ее лицо, казалось, навсегда запечатлев на нем выражение покоя. Все, кто знал умершую, пришли проститься с ней, каждый опускался на колено, затем шептал молитву Матери Луне во славу ее духа.

Храм никогда не был закрыт для верующих, хотя многие пришли почтить память Шаласир поздно вечером. Единственным, кто не обращал внимания на время, был Джерод, который склонился над своей возлюбленной, то ли молясь Элуне, то ли что-то нашептывая. На нем была все та же темно-зеленая с коричневым одежда, в которой он прибыл в Дарнас, неподалеку валялся небрежно брошенный дорожный плащ. Борода и волосы Джерода были слегка растрепаны, но эти мирские заботы его ничуть не тревожили.

Вообще-то, к нему были приставлены две жрицы, но по просьбе бывшего капитана стражи Тиранда была вынуждена отозвать их. Несмотря на все, что было сделано, Джерод хотел лишь одного — остаться наедине со своей возлюбленной, без всех этих оплакивающих ее друзей и знакомых.

Ее голова лежала у него на руках. Джерод снова заговорил с Шаласир, вспоминая то время, когда они вместе построили их первое жилище. Оно было довольно простым, созданным с одной единственной целью — дать им убежище, пока они не придумают что-то более практичное и долговечное. Несмотря на ошибки, которые они совершали, совместная работа сплотила их.

Внезапно Джерод поднял голову, столетиями отточенные инстинкты подсказали ему, что кроме него здесь есть кто-то еще. Он обернулся и посмотрел на вход.

— Соболезную твоей потере, — тихо сказала Шандрис, — Мать Луна присмотрит за ней.

Как и подобает генералу часовых, она передвигалась бесшумно, словно вышедший на охоту саблезуб, и, на взгляд Джерода, практически не изменилась внешне с момента их последней встречи. Висевший на локте шлем позволил ему как следует рассмотреть ее лицо. Как обычно, оно не выражало никаких эмоций, лишь на миг ему почудилось, что на нем промелькнула то ли нерешительность, то ли злость.

Шандрис была приемной дочерью Тиранды, но их лица были настолько похожи, будто она и в самом деле была ее ребенком. Однако Тиранда частенько проявляла мягкосердечность, чего в Шандрис Джерод отродясь не замечал. Одеяние генерала было ей под стать — плотно облегающая фиолетовая броня полностью закрывала тело. Она была изготовлена скорее для быстрого передвижения, нежели для защиты, даже наплечники были сделаны так, чтобы можно было быстро достать меч или лук, не стесняя движений. Шлем, который закрывал лишь верхнюю половину лица, также ковался с подобной целью. Его можно с легкостью было сдвинуть наверх или вовсе снять, не задев уши ночной эльфийки или, в случае Шандрис, не запутавшись в ее длинных, темно-синих волосах.

— Спасибо.

Пока она шла к нему, Джерод смог еще лучше рассмотреть ее лицо. Мрачное выражение, застывшее на нем, полностью соответствовало его мыслям.

— Я помню ее, — продолжила Шандрис, глядя на неподвижное тело, — у нее было много достоинств. У нее была жизнь. Она дышала ей. Весь мир сиял вокруг нее, куда бы она ни пошла.

Шандрис повернулась к телу и Джерод больше не смог следить за выражением ее лица.

— Ты на самом деле любил ее?

— Конечно.

— Тогда ей можно позавидовать.

Он в изумлении посмотрел на нее, — Шандрис?

Ночная эльфика обернулась и взглянула на него. Ее глаза были влажными, но эти слезы были не только болью утраты.

— Мне очень жаль, я была слишком грубой. Ты же знаешь, я всегда хорошо относилась к тебе. Потерять ее так внезапно, после столь долгого времени… это неправильно.

— Шандрис…

— Я должна идти, — пробормотала она еще в большей растерянности, чем пребывал Джерод. Он попытался взять ее руку, но Шандрис избежала его прикосновения. Однако она не смогла запретить ему следовать за ней, в полном молчании они вдвоем вышли из зала. Джерод посмотрел вокруг и, никого не заметив, тихо сказал:

— Я должен извиниться перед тобой за столь продолжительное отсутствие.

— Ты ничего мне не должен. Даже если бы между нами что-то было.

Охваченный чувством вины, он отвернулся, затем произнес:

— Я не отрицаю, что мне льстит внимание с твоей стороны, но, еще когда мы росли, наши пути разошлись. То время сразу после войны было очень тяжелым для нас. Все, что я хотел — это забыть побоище и смерти. Я никогда не хотел быть лидером… героем…

С этими словами Джерод усмехнулся.

— Я ощущал себя не в своей тарелке, но тебе этого не понять. У тебя была цель. У тебя был долг перед храмом, перед жрицами.

— Она была…

Джерод поднял руку призывая к тишине и, к его удивлению, Шандрис послушалась.

— Ты посвятила свое служение Тиранде не только за спасение своей жизни, но и за то, что она заменила тебе мать — вряд ли к этому можно придраться. Да, она… и вместе с ней наши люди… всегда были и останутся твоей основной целью.

Шандрис открыла рот, но сразу же закрыла его. Она понимала, что все это правда. Внезапно она скользнула к нему и поцеловала в щеку. Это не было мягкой попыткой обольстить его — лишь знак сочувствия к его судьбе.

— Если захочешь поговорить, то всегда можешь найти меня здесь, — в ней снова заговорил генерал. Затем она развернулась и ушла. Шандрис не оглянулась ни разу и Джерод так и не успел сказать ей: "Прощай!" Он лишь отметил, что она направилась к святилищу Верховной жрицы.

Стоило только бывшему офицеру двинуться в противоположную сторону, как вдалеке он заметил другую закованную в броню фигуру.

— Мать Луна! — пробормотал Джерод, узнав ее шлем. Он помахал ей рукой.

Но в отличие от Шандрис, заметив его, новый участник событий поспешил удалиться.

— Майев!

Даже если она и слышала его, то никак не отреагировала. На мгновение он застыл, сбитый с толку, затем бросился бегом догонять свою сестру.

Не успел он пробежать и половину дистанции, как она скрылась за углом. Будучи уверен, что потерял ее и неизвестно теперь, смогут ли они встретиться вновь, Джерод продолжал бежать. Он повернул за угол, но лишь затем, чтобы убедиться, что преследуемая им девушка исчезла из храма.

Следуя ее примеру, Джерод вышел через длинный мост, ведущий к садам. К этому времени, Майев, если это, конечно, была она, уже давно должна была перейти его. Он помчался за ней через сады, затем на восток, когда заметил мелькающую среди деревьев фигуру, похожую на его сестру и стремительно двигающуюся в сторону границы Дарнаса, в лес.

Джерод был не то, чтобы очень далеко, но все же не мог четко разглядеть ее. Когда он наконец-то оказался возле первых деревьев, то все еще не понимал смысла всей этой тщетной погони. Однако, раз уж он решил бежать следом, то ринулся через чащу, пытаясь на ходу просчитать верный путь.

Его острый взгляд поймал чью-то руку, мелькнувшую среди стволов. Несмотря на то, что Джерод совершенно не знал леса, он доверился своим природным инстинктам вести его. Быстро прикинув все возможные пути и тот, какой бы по его мнению выбрала Майев, он продолжал двигаться дальше. Хотя он ее и не видел, но знал, что приближается. Из-за этого он почувствовал некое удовлетворение, которое пересекалось с чувством вины за то, что он оставил Шандрис в стороне. Он не позволит Майев получить самое лучшее…

Выскочившая перед ним усеянная длинными острыми зубами морда невиданного зверя в один миг положила конец его размышлениям.

Перед глазами Джерода предстал один из кошмаров прошлого. Он увидел нечто похожее на волка… как будто человек принял форму зверя. Оно было с него ростом, но шире в два раза и куда более мускулистым. Однако глаза были совсем не похожими на звериные.

Длинные, остро отточенные когти мелькнули перед его лицом, но не задели его. Внезапный мощный удар кулака в грудь выбил из легких Джерода весь воздух. Ночной эльф согнулся, пытаясь снова вдохнуть. Он ждал, что сейчас наступит смертельный удар когтями или укус.

Однако ничего подобного не произошло и когда Джерод наконец-то нашел в себе силы поднять голову, то обнаружил, что совершенно один. Лишь слабое покачивание ветвей как-то напоминало о произошедшем. Джерод бросился за невиданным существом. Он нырнул под большое дерево и чуть не столкнулся лбом со своей сестрой Майев, которая внезапно оказалась на его пути. Она сняла шлем, являя Джероду глубокие шрамы на своем лице.

— Никогда не бросайся в погоню на неизвестной территории! Я думала — это первое, чему я научила тебя!

Джерод посмотрел вниз и только сейчас заметил серповидный клинок, приставленный к его груди. Он уже видел это оружие, но не думал, что оно когда-нибудь может быть использовано против него. Усмехнувшись его положению, Майев отвела оружие назад. Легким, едва уловимым движением оно снова повисло у нее на боку.

— Я думал, что среди всех людей могу доверять лишь своей сестре.

— Даже больше, чем неразделенной любви? — усмехнулась она, — я заметила, как сам Генерал Шандрис отступил, потерпев поражение в храме, или не так?

— Майев…

— Она была очень расстроена, когда вы исчезли тогда.

— Хватит, Майев! — его радость от встречи с сестрой была омрачена едкими комментариями, которые она позволяла по поводу Шандрис. Он пытался вернуть свой первоначальный энтузиазм. — В конце концов, прошло столько времени. Я так рад видеть тебя снова. Я не знал, встретимся ли мы вновь, когда я вернусь сюда. Однако надеялся на это!

— Почему? — ее вопрос сбил его с толку.

— Ты моя сестра. Моя плоть и кровь. Мы не виделись 10 тысяч лет!

— И кто был в этом виноват? — отрезала она.

— Майев!

Внезапно перед ним предстала злая обиженная женщина. Это была не та встреча, на которую он рассчитывал. Майев лишь покачала головой в ответ на столь наивное поведение.

— Уж не думал ли ты, что за это время я могла все забыть? Ты опозорил нас! Ты был одним из наших лидеров! Я гордилась тобой тогда. Подумать только, мой брат — командир отряда ночных эльфов! Я наблюдала, как ты рос в этой войне, как одержал верх над этим аристократическим болваном Звездное Око, и доказал, что все должны с уважением относиться к фамилии Песнь Теней.

— Ты не понимаешь

— Похоже, это ты никогда не понимал. Для тебя не существовало верности и долга, — она заколебалась, заметив что-то на его лице. Только тогда Джерод почувствовал жалящую боль и влагу на левой щеке. Он прикоснулся к ней рукой и посмотрел на свои пальцы.

Кровь. Джерод не помнил, когда это могло произойти, видимо, что во время схватки с мистическим существом. Но он совершенно не помнил, чтобы зверь поцарапал его.

— В опасной близости для глаза, — прокомментировала рану сестра с удивительной мягкостью в голосе. Она прикоснулась пальцем к раненой щеке. — Может быть, ты упал или заснул по дороге? Помню, раньше ты был куда более умелым охотником.

Только теперь до Джерода дошло, что он так и не успел рассказать ей о странной схватке:

— Майев! Здесь в лесу есть кто-то еще. Кто-то, кого я никогда не видел раньше. Мы встретились перед тем, как ты поймала меня. Оно должно быть неподалеку.

Насмешка мигом сошла с ее лица и Майев посмотрела на него взглядом бывалого воина:

— Это его рук дело? На что оно было похоже?

— Нет, порез я, наверное, получил от веток, когда гнался за существом. Оно не атаковало меня, — Джерод попытался собраться с мыслями, — я не очень хорошо рассмотрел его. Все произошло так быстро. Нечто волкоподобное… я думаю! Все что я видел, были когти, зубы… и весь облик существа — не похож на нас и к тому же более массивный.

— Ох, — Майев больше не выглядела заинтересованной, — это один из Них. Здесь нечего бояться. Они не отважатся причинить вред Верховной жрице или Верховному друиду Малфуриону.

Он не мог поверить, что про его случай можно было говорить так легко.

— Они? Так их много? Слоняются по границе Дарнаса?

— Забудь, брат. Оно убежало, не так ли? Это все, что ты должен знать. Они боязливые и не кусаются. Мы не жалуем воргенов, они даже не смогли защитить свой собственный дом.

— Они что…?

Но до того, как Джерод смог закончить, Майев убежала. Она направлялась не совсем к Дарнасу, но выбранный ею путь вел к восточной стороне столицы. Джерод бросился за ней.

— Делай как я говорю и забудь о них, — повторила она, — кроме того, политическая обстановка в городе тебя не касается. 10 тысяч лет назад ты уже отказался от своего долга.

Это было верное замечание. Джерод поморщился, но постарался защитить себя:

— Майев, все эти 10 тысяч лет я был предан нашим людям, предан нашему делу.

— 10 тысяч лет? — она рассмеялась ему в лицо, — это ничто, Джерод! С того момента, как я стала жрицей Элуны и затем Смотрящей, я свято чтила свои обязанности как защитник расы ночных эльфов и продолжаю делать это сейчас! Я вызвалась добровольно сопроводить Иллидана Ярость Бури к месту его заключения, даже несмотря на то, что оказалась заперта вместе с ним на несколько тысяч лет. Я преследовала его, когда несчастный случай способствовал его освобождению. Я вынесла его пытки, когда он пленил меня и, в конце концов, сделала то, что надо было сделать давно — убила проклятого брата Верховного друида.

— Майев!

Она отмахнулась от его руки.

— Оставь свои нежности! Я выбрала судьбу, от которой ты отказался. Иногда приходилось принимать решения, которые многим могли показаться неправильными, но я не жалею ни об одном из них.

— Я понимаю. Ты всегда поступала так, как лучше для всех, несмотря на то, как это выглядело. Я всегда восхищался твоей непреклонностью.

Напряженность спала с ее лица. Взгляд стал каким-то усталым.

— Я делала то, что должна была делать!

Теперь она позволила к себе прикоснуться. Он положил руку ей на плечо и пожалел, что броня мешает ему дотронуться до нее.

— Я скучал по тебе. Несмотря на все, что мне пришлось оставить, я очень сильно тосковал по тебе!

— Генерал бы не обрадовался, услышав это.

— Хватит шутить по этому поводу, не сейчас.

Она похлопала его по руке.

— Прости. Ты пережил такую ужасную потерю. Я помню Шаласир. Она довольно неплохо владела боевыми искусствами среди всех Сестер — из нее получился бы неплохой Смотрящий.

Ему стало неудобно.

— Мне надо вернуться, прошу прощения, Майев. Поговорим позже.

— Да позже мы сможем наговориться вдоволь. Теперь иди. Мои соболезнования.

Джерод заколебался, затем отвернулся. Однако чувство вины за незавершенность этой встречи заставило его вновь обернуться. Но Майев уже ушла. Бывший начальник охраны хотел было окликнуть ее, затем смутился. Он нахмурил свой лоб, затем еще раз посмотрел на то место, где только что стояла его сестра и отправился обратно к Дарнасу и Шаласир.

В другой части леса, недалеко от Дарнаса, собрались люди несколько иного рода. Они были намного благороднее, чем другие ночные эльфы и всех их объединяло чувство собственной значимости. Их ухоженные мантии пестрились яркими красками.

Тем не менее они все-таки оставались эльфами, это были Высокорожденные — наивысшая каста эльфийской знати. Однако их опыты с тайной магией не очень-то поощрялись соотечественниками еще со времен Войны Древних. Здесь собралось большинство из тех, кто перенес всю тягость службы у высокомерной и злой королевы Азшары и не превратился, подобно другим, в странные, злобные, похожие на рептилий существа, которые назывались нагами и были морскими жителями. Выходцы из Эльдре'Таласа, хорошо известного теперь под названием Забытый Город, — все эти эльфийские маги и их выжившие друзья оставались изгоями для жителей Дарнаса. И хотя Высокорожденные сохраняли видимость абсолютной независимости, они больше чем кто-либо нуждались в других эльфах. Однако это не означало, что они были готовы поступиться своим высоким положением — опыты с тайной магией не должны прекратиться, какую бы цену не пришлось заплатить.

Собравшихся было двадцать, двадцать сильнейших. Их возглавлял Вар'дин Искатель Небес, который считал себя достойным большего: стать потенциальным наследником представителя Высокорожденных в Дарнасе, Верховного мага Мордента Вечерняя Тень. Вар'дин поддерживал заклинание, которое читали двадцать Высокорожденных, чтобы проверить их силу. Вихри магической энергии кружились внутри кольца заклинателей. Их лица, как мужские, так и женские, светились не только от магического сияния, но и от восхищения всем этим действием.

Вар'дин взмахнул рукой и энергия собралась в одну небольшую, но излучавшую великую мощь сферу. Он взмахнул еще раз и во все стороны из сферы потянулись лучи.

— Теперь мы готовы, — сказал он по каналу, который создало их заклинание.

Другой Высокорожденный нарисовал в воздухе знак. Лучи из сферы стали расти. Она стала пульсировать.

Резкий порыв ветра ворвался в их расположение. Высокорожденный успел удивленно вскрикнуть, прежде чем его отбросило в сторону. Круг распался, но Вар'дин крепко держал связь. Они потратили слишком много сил, чтобы так легко сдаться.

Прогремел оглушительный раскат грома, который Вар'дин по ошибке принял за природный. Однако на небе не было ни единого облака. Вар'дин посмотрел на неистово качающиеся верхушки деревьев — не похоже, чтобы это было от ветра. Именно они были источником оглушительного рева.

— Продолжайте, — резко бросил Вар'дин своим товарищам.

Загадочное поведение леса вывело их из равновесия, что могло помешать заклинанию. Он держал их, максимально концентрируясь, пытаясь вернуть все на свои места. Ужасный треск заглушил рев ветра. Одно из ближайших деревьев упало. Его ветки теперь напоминали щупальца кракена, в один миг оказавшиеся возле Высокорожденных.

Все вокруг заполонил треск от собирающихся ветвей. Ближайшие деревья протянули свои ветви к заклинателям.

Связь ослабла, воли Вар'дина не хватало чтобы удержать ее. Собранная энергия затухла и лучи рассеялись. Сфера сжалась в комок, а затем жалким шипением испарилась.

Когда она исчезла, истощенные заклинанием Высокорожденные один за одним упали на землю. Вар'дин остался стоять, хотя это стоило ему неимоверных усилий. Сжав зубы, он изучал лес, пытаясь выявить причину их неудачи.

— По-моему я очень ясно предупреждал вас воздержаться от опытов с тайной магией! — прогремел сильный голос. — Они не доведут до добра, даже Верховный маг согласен со мной.

Один из заклинателей показал куда-то слева от Вар'дина. Там, ветви и молодые деревья расступились, открывая их взору одинокую фигуру с посохом в руках.

— Верховный друид…, — Вар'дин не стал кланяться Малфуриону Ярость Бури, хотя и кивнул головой в знак уважения, — Несколько раз я писал вам, пытаясь просить вас внести небольшие изменения в наше соглашение, но так и не дождался ответа. Нам нужно больше свободы в нашем учении, наша сила иссякнет, если мы не будем использовать ее должным образом.

Малфурион подошел к Вар'дину, затем слегка приподнял свой посох. Вар'дин мудро замолчал.

— Ваше прошение находится на рассмотрении у меня и Мордента — о чем вам должно быть известно. По этой причине вы и не получили ответа. Репутация Высокорожденных навсегда запятнана их прошлым. Как племянник Верховного мага, вы должны понимать это. Вы, Высокорожденные, предпочли остаться в Эльдре'Таласе, защищаясь и прячась в вашем исключительном городе, пока война собирала свою кровавую жатву за его стенами.

— Мы сражались за наш дом!

— Вы ничего ровным счетом не делали, пока этот королевский советник, Ксавиус, следил за созданием портала, который способствовал вторжению Легиона в наш мир; вы молчали, когда Королева Азшара выбрала демонов вместо своих людей; и вы продолжаете заниматься вашей тайной магией, даже несмотря на то, что именно эта магия и привлекла сюда Легион. Даже 10 тысяч лет не лишили людей воспоминаний об этих днях. Было довольно сложно получить для вас разрешение вернуться в Дарнас.

— Мы пришли сюда благодаря твоему обещанию, Верховный друид! Мы пришли сюда с уверенностью, что мы снова сможем стать частью эльфийского общества, хотя и понимаем, что все-таки будем от него отличаться. Однако, как вы недавно заметили, мы все еще подвергнуты остракизму (гонению, неприятию, отвержению, презрению со стороны окружающего общества, прим. переводчика). Мы должны получить возможность открыто заниматься нашей магией; иначе это лишний раз докажет, что ваши обещания ровным счетом ничего не стоят!

Верховный друид подошел ближе, прервав словесный поток Вар'дина. Его глаза яростно блестели. С Высокорожденного тут же слетела вся спесь.

— Я вижу, как сильно стремятся Высокорожденные стать частью нашего общества, но это не может произойти в одночасье, и не произойдет, — Малфурион ответил тихо, но строго. — Этот процесс займет много времени… может быть годы. Терпение — это добродетель, которую мы должны воспитывать внутри нас, Вар'дин. Если мы сможем это сделать, то добьемся успеха. Мордент понимает это.

Не было похоже, что это произвело впечатление на Вар'дина, но тем не менее он кивнул. Малфурион повернулся к остальному собранию Высокорожденных.

— Возвращайтесь к другим и передайте мои слова. И скажите им, что Верховная жрица Тиранда и я держим наши обещания.

Другие заклинатели поспешно ретировались. Даже Высокорожденные с уважением относились к силе легендарного Верховного друида.

Только Вар'дин остался позади.

— Я не хотел показаться вам непочтительным, Верховный друид, просто ищу возможность угодить всем нам.

— Мордент и я в курсе твоих изысканий, — с этими словами Малфурион вернулся в лес, ни разу не оглянувшись и не пытаясь больше заговорить с Вар'дином.

Маг смотрел, как удаляется Верховный друид, пока тот и вовсе не скрылся. Хмурая гримаса исказила вполне привлекательное лицо Вар'дина.

— Мы будем терпеливы… пока не наступит время, — пробормотал он, — Но рано или поздно оно придет!

Продолжая хмуриться, Высокорожденный последовал за своими товарищами. Охваченный яростью, он полностью погрузился в себя. К счастью, деревья стали просто деревьями, ничем не отличающимися от остальных деревьев в лесу. Подлесок, сквозь который он пробирался, снова стал обычными зарослями бурьяна, и если бы он был не в гостях, он бы мгновенно стер их с лица земли, чтобы расчистить путь. Высокорожденные жили лишь ради тайной магии; они привыкли, что все вокруг поклоняется им и никак иначе, как это было тогда, когда возвели Дарнас. Как и другие Высокорожденные, Вар'дин ценил только силу. Верховные друид и жрица были очень сильны; поэтому Вар'дин склонился перед ними. Остальная же часть Дарнаса, к сожалению, нет…

Внезапно нога мага задела что-то, вынудив его споткнуться. Посетовав на тернистость лесного пути, Вар'дин лишь пнул помеху и как ни в чем ни бывало продолжил свой путь через заросли. Он повел свою группу в это место, надеясь на его удаленность, однако все вышло совсем не так, как он рассчитывал. Теперь он с нетерпением хотел вернуться в куда более цивилизованное поселение Высокорожденных.

Как и рука, которую Вар'дин пнул. Рука мертвого Высокорожденного, который еще недавно был частью его группы, лежала в траве вместе со своим хозяином до сих пор не найденная.

Глава 6. Буря на море

Буря началась внезапно, настигнув десять больших кораблей в нескольких днях пути от порта. Она моментально переросла в один из самых худших штормов, которые капитан орков мог когда-либо вспомнить. Гремели раскаты грома, а небо озарялось вспышками молний. Дождь лил как из ведра и началась сумасшедшая качка. Брилн выкрикивал приказы команде, пытаясь удержать флагман под контролем. Если так случится, что он не сможет удержать командование во время шторма, тогда весь флот окажется под угрозой хаоса и другие капитаны начнут действовать по своему усмотрению. А учитывая груз, который они везли, это могло привести к куда более страшным последствиям.

Корабль взмыл в небо и другая большая волна подхватила его. Брилн схватился за поручни как раз перед тем, как судно начало свое резкое движение вниз. Те, кто никогда не бороздил морских просторов, никогда не узнают, какой твердой может быть вода в таких случаях. Корабль тряхнуло, корпус угрожающе заскрипел.

Крик откуда-то сверху заставил капитана морского флота всмотреться сквозь пелену дождя. Он лишь мельком успел увидеть как один из моряков, пытающихся распутать такелаж, камнем полетел в море. Брилн что-то буркнул, но никого не позвал на помощь. При таком шторме несчастный моряк уже должен быть мертв. Офицер орков был куда больше заинтересован безопасностью других членов своего экипажа на своем корабле — на всех кораблях. Брилн поклялся вождю своей честью, что он способен выполнить это задание.

Крик одного из членов экипажа заставил капитана обернуться. Орк показывал на один из замыкающих кораблей. Брилн смахнул капли дождя со своего здорового глаза и прищурился, пытаясь рассмотреть, что происходит. На палубе судна все ярче и ярче разгорался огонь.

Пожар!

В такую погоду это было вполне обычным явлением. Пламя уже охватило всю верхнюю часть палубы и постепенно приближалось к корме. Скорее всего молния ударила в мачту, такелаж или парус.

Снова раздался раскат грома. Брилн застыл завороженный зрелищем, но все-таки смог переключить своё внимание на нечто более важное. Не то, чтобы ему совсем было все равно, страшный дикий рев неподалеку полностью завладел его вниманием.

Он развернулся и подбежал к другому борту. Там, подхваченный громадной волной, второй корабль неистово метался по воде, игнорируя течение и ветер. Что-то изнутри сотрясало его так, что было невозможно удержать правильный курс.

Капитан поднес к глазам подзорную трубу, которую всегда брал с собой на борт. В первую очередь он сосредоточил свой взгляд на втором корабле, масляные лампы которого позволяли хорошо рассмотреть все, что там происходит.

Капитан другого корабля, довольно неприветливый тип, назначенный Брилном, вооружил свою команду морскими копьями. Трое орков в кормовой части судна зажгли факелы из промасленной ветоши. Будучи отважными воинами, они выглядели очень, очень обеспокоенными произошедшим.

Брилн грязно выругался. Он помахал подзорной трубой пытаясь привлечь кого-нибудь со второго корабля, но никто не заметил его. Охваченный огнем корабль сейчас нуждался в более пристальном внимании. Его команда пыталась сделать хоть что-то, чтобы восстановить контроль на ситуации.

Брилн снова перевел взгляд на второй корабль. К его удивлению, он будто исчез с поля зрения. И если все остальные происшествия еще можно было объяснить, то внезапно затонувший корабль ни как не вписывался в привычные рамки.

Проклиная весь свет почем зря, Брилн прокричал своему первому помощнику: "Сигнальную лампу, скорее!"

Но стоило ему только отдать приказ, как их корабль вдруг настиг страшный удар словно они напоролись на риф. Брил упал возле борта. К его ногам свалился первый помощник. Другому моряку повезло меньше, он перелетел через борт корабля прямиком в ненасытное море.

Еще один страшный удар потряс палубу. Брилн пытался устоять на ногах. "Шторм разбудил всех существ. Забудьте про лампы. Подготовьте сонный порошок, посыпьте им пищу и наконечники копий! Я хочу, чтобы эта тварь внизу затихла или нам придется так же туго, как и другим!"

Пока первый помощник и другие моряки бросились выполнять его приказ, Брилн обратил свое внимание на второй корабль. С ним все быль намного хуже. "Почему они не утихомирили зверя", задавал он себе один и тот же вопрос?

Но беглый осмотр палубы расставил все по своим местам. Почерневшие обломки отметили то место, где раньше хранилась бочка с травяным порошком, используемым для того, чтобы успокоить зверей. Дождь не мог добраться до порошка сквозь закрытый брезентом контейнер, спрятанный под дверным навесом в капитанскую каюту, но молния могла и смогла. Весь отсек был разрушен и других способов сохранить их одичалый груз в покое не оставалось.

Постепенно трепыхания флагманской палубы стали замедляться. Страшное открытие постигло Брилна. Он уже мчался ко входу в трюм, когда появился первый помошник. Другой орк выглядел уставшым, но на его лице застыла победная улыбка.

— Он просто гулял! Мы вовремя его поймали.

Капитан оборвал его торжественную речь. — Кто самый лучший стрелок?

Первый помощник нахмурился. — Я, Капитан! И вам это известно!

— У нас еще осталось немного порошка! Можешь перебросить несколько мешочков туда? — Брилн махнул рукой в сторону другого корабля. — У них ничего не осталось!

— Есть, сэр! — отрапартовал первый помощник.

В этот момент с палубы снова раздался оглушительный рев. Брилн поднес к глазам подзорную трубу. Орки помчались в сторону трюма, где уже стояли наготове несколько вооруженных копьями моряков. Палуба позади них встала на дыбы. Брилн аж задохнулся от потрясения. Он не заметил новой вспышки молнии. Что же могло случиться?

Из-под разбитых досок немедленно появился ответ. Огромная рука обшарила палубу, затем резко втянулась обратно в трюм. Как только это произошло, корабль неистово закачался на волнах.

Несколько членов команды заспешило к дыре. Первый помощник оглянулся на Брилна.

— Два мешка, — прокричал он сквозь раскаты бури, — куда закинуть?

— Куда-нибудь на палубу, где они смогут их заметить, только быстрее!

Матрос закрепил на стреле мешочек с порошком и приготовился стрелять. Даже сквозь такой шторм, опытный оркский лучник мог скорее поразить цель, нежели промахнуться мимо. Но прежде чем помощник Брилна спустил тетиву, другой корабль снова встал на дыбы. Несколько моряков, все это время не сводивших глаз с отверстия в палубе, внезапно заскользили к рельсам. Двое упали внутрь и лишь один из них спасся, ухватившись в последний момент за край.

Первый помощник отошел в сторону и попытался сосредоточиться. С катающимися туда-сюда орками было довольно проблематично ни одного из них не задеть выстрелом. Корабль снова накренился, и чуть не перевернулся от очередного толчка. Но стоило ему выпрямиться, как лучник спустил тетиву.

Брилн пронзительно заревел. Стрела попала точно в цель, в ярде от зияющей дыры. Один из моряков заметил ее и со всех ног бросился к спасительному мешочку. Было очевидно, что флагман мог прислать только что-то им в помощь.

— Быстрее, второй мешок, — скомандовал капитан. Несмотря на то, что можно было бы обойтись и одним, он хотел не допустить повторения подобного инцидента.

Первый помощник вновь взял лук наизготовку. Внезапно обшивка корабля треснула вдоль борта и из новой дыры показалась жуткое копыто, которое, впрочем, быстро исчезло из виду. Конечно, бушующее море не могло упустить такую возможность и в дыру стало быстро наливаться вода. Спустя несколько ударов сердца трюм был заполнен полностью.

— Забудь про порошок, — проревел Брилн.

Больше ему ничего говорить не пришлось. Опустив руки, первый помощник отдал приказ лечь на курс к тонущему судну. Волна ненадолго выправила корабль, но его груз изо всех сил пытался выбраться наружу. Доски вновь раскололись от очередного удара копытом. Дыра стала в два раза больше. Теперь уже можно было не сомневаться в судьбе несчастного корабля. Ордынское судно быстро уходило под воду. В какой-то момент палуба стала в один уровень с водной гладью.

Орки прыгали в бушующие волны, пытаясь во чтобы то ни стало добраться до основного корабля. Несколько тут же скрылись под водой и больше уже не показались на поверхности.

Дикий рев вновь раздался из трюма. Гигантская рука показалась над останками палубы. Но как бы зверь ни был силен, он не мог выбраться наружу. Палубу начали захлестывать волны. Море постепенно уносило корабль в сторону от остального флота. Один за одним скрывались под водой бортовые фонари, открывая виду лишь силуэт злополучного судна.

Полный отчаяния рев, прорезался сквозь шторм. На какой-то момент показалось, что чему-то удалось выбраться из тонущего корабля. Брилн схватился за поручень, на какой-то момент спасительная операция вылетела из его головы и на смену пришел страх от ожидания новой угрозы, теперь уже для его собственного корабля. Он на мгновение представил, как гигантское чудовище приближается к ним. Но это был лишь огромный воздушный пузырь, вырвавшийся из затонувшего корабля. Он ушел под воду так быстро, что зверь попросту не успел среагировать.

Флагман поравнялся с двумя выжившими моряками. Брилн сомневался, что многим будет под силу справиться с бушующей стихией. Позже он обязательно отдаст им последние почести, а пока предстояло задуматься, чем грозят ему эти ночные события. Он потерял пятую часть своего ценного груза.

— Восемь должно хватить, — пробормотал капитан. — Восемь всегда хватало…

Но так было до появления вождя. Так было до Гарроша. Брилн надеялся, что больше не будет потерь. Ведь если их больше не будет, Гаррош простит ему эту маленькую оплошность. А если Гаррош это сделает, Брилн попросит великого лидера орков лишь об одном — позволить ему принять участие в разгроме Альянса в Ясеневом лесу. Тогда его смерть определенно не будет напрасной.

В нас происходят изменения, отметил Малфурион продолжая шагать по Дарнасу. И видимо не в лучшую сторону…

Верховный друид точно знал, когда случились эти нежелательные перемены в настроениях ночных эльфов, и что стало тому виной. Шаласир. Они не могли забыть Шаласир…

Ночные эльфы привыкли погибать в битвах или в результате несчастного случая. То, к чему они не привыкли, так это расставаться с жизнью от старости. Тиранда поговорила с Джеродом и узнала в какую беду попала Шаласир.

Болезнь была далеко не единственным постигшим ее несчастьем, а всего лишь финальным аккордом. Джерод и его возлюбленная страдали от множества мелких болей, становившихся все сильнее с каждым разом, что было довольно знакомо Малфуриону, на плечах которого и по сей миг лежала тяжкая ноша.

Он попытался представить, как это все выглядит в глазах окружающих. Угрюмая мрачная атмосфера окутала его. Малфурион мог вообразить их мысли, каждый переживал не только за ожидавшую его судьбу, но и причинах, ее вызвавших.

Он был ничем не лучше их. Другой возможности спастись от неизбежности не было, кроме как прибегнуть к помощи Сестер Света.

Тиранда уже пыталась сдержать наростающий страх. Она также смотрела на пример младших рас — людей, как им удавалось справиться со старением и болезнями. На самом деле людям тоже изрядно от них доставалось, но они все-таки сопротивлялись и в большинстве случаев им удавалось спастись. Но на данный момент ни Верховный друид, ни Тиранда не были уверены, что их собственной расе удастся выдержать этот сложный тест.

Малфурион заставил себя отогнать дурные мысли. Он должен был сосредоточиться на собрании. Приготовления как раз заканчивались и прибывшие представители других рас уже были на расстоянии вытянутой руки. Теперь Малфуриону предстояло занять себя специфическими задачами, но он не сомневался, что справится.

— Верховный друид Малфурион Ярость Бури…

Было практически невозможно подобраться к Верховному друиду незамеченным, но обратившийся к нему гость только что это сделал. К счастью, Малфурион отличался крепкими нервами. Он просто повернулся и, даже не удивившись, уставился на стоявшего рядом человека.

Мужчина был в полном расцвете сил с крепкой челюстью и узко посаженными глазами. Он носил простую свободную коричневую одежду. Несмотря на то, что он пришел без оружия, его выправка свидетельствовала об изрядном боевом опыте.

Малфурион вспомнил, что его зовут Эдрик.

Эдрик слегка поклонился и его длинные, коричнево-черные волосы колыхнулись вперед. — Мой повелитель Генн Седогрив надеялся, что ему удастся перекинутся с вами парой слов, если у вас найдется для него время в такой день.

Верховный друид нахмурился. — Вообще-то, Эдрик, я должен поговорить с ним прямо сейчас. Где он?

Мужчина выпрямился. — Я оставил его возле Террасы Воинов, на дороге, ведущей в наше убежище, — на лице Эдрика застыла ехидная гримаса, — хотя по большому счету, Верховный друид, я надеялся, что вы именно так и поступите. Он знает, что времени мало.

- Тогда веди нас.

Эдрик повиновался, однако Малфурион успел заметить, как присутствие всего лишь одного человека взволновало ночных эльфов, почти также как новость о постигшем их расу проклятье старости. И все это невзирая на то, что другие члены Альянса были частыми гостями в Дарнасе со дня его основания. Ни для кого не было секретом, что Эдрик был одним из помощников Генна, как впрочем никто не скрывал, кем же он был еще. Как молодой человек, он твердо смотрел вперед, как будто кроме дороги ничего не существовало. Малфурион знал, что на самом деле все было с точностью наоборот; Эдрику было не по себе среди жителей Дарнаса, а может и еще хуже.

Эдрик передвигался также тихо как это делали ночные эльфы, что было совсем не свойственно людям. Он не проронил ни слова с тех пор как они вошли в город, но Малфурион отметил, что лес действует на него успокаивающе. Верховный друид пришел в восхищение от того, что человеку куда более привычна дикая природа, нежели пребывание в городских стенах.

Деревья по обычаю приветствовали ночного эльфа: плавно качаясь на ветру ветви шумели обильной листвой. Для Эдрика это не прошло незамеченным. Малфуриону было приятно. Он по особенному махнул рукой, зная, что деревья смогут почувствовать его приветствие.

И они откликнулись на него. На языке деревьев Малфурион услышал: — Он ждет… он ждет за Трехголовым отростком.

У всех деревьев были свои имена. Большинство из них были мало понятны даже Верховному друиду. То, что слышали ночные эльфы, было всего лишь примерное определение того, что эти имена значили на самом деле. В большинстве случев они были физическим обозначением их древестных характеристик и было невозможно найти два дерева с одинаковыми именами.

Малфурион уже был знаком с Трехголовым отроском, которое было одним из самых старых деревьев в этой части леса, но оно не преминуло с гордостью сообщить ему об их первой встрече несколькими неделями ранее. Друид обернулся к нему как раз в тот момент, когда из-за дерева вышел Генн Седогрив.

— Да здравствует Король Гилнеаса, — торжественно поприветствовал его Верховный друид.

— Гилнеаса… — пробормотала мускулистая суровая фигура. Генн Седогрив напоминал дряхлого медведя. Совершенно лишенный привлекательности, он все же оставался командующим, его глаза были быстры и остры, что совершенно не подходило для человека пожилого возраста. В отличие от ночных эльфов, Генн намного короче остригал бороду. Он был выше Эдрика, примерно одного роста с ночными эльфами.

— Гилнеаса… — повторил король. — От него осталось лишь название, Верховный друид.

— И все равно! — звонко отрапартовал Эдрик.

— Поживем-увидим, — взглянув на соратника добавил Генн, — так что здесь делает Верховный друид? Я же просил тебя назначить нам встречу, а не приводить его сюда!

Малфуриону пришлось вмешаться, пока недопонимание не создало больших проблем. — Я попросил твоего человека сопроводить меня к тебе, Генн. В любом случае мне нужно поговорить с тобой и твоя просьба пришлась весьма кстати. Так что последовав за Эдриком, я выиграл немного времени.

— Все дело в собрании, Верховый друид.

— Ну конечно. Гилнеас был одной из самых важных причин, почему я стремился довести его до конца. Особенно ваше вступление в Альянс.

— Повторное вступление, полагаю — король прорычал с нескрываемой горечью. — Я был слишком глуп, раз думал что Гилнеас может позаботиться о себе, так что теперь придется передать его в более надежные руки.

— Генн! Проклятье было чем-то, что тебе не под силу. Ты не мог справиться в любом случае.

— Теперь это уже не имеет значения, — прорычал нечеловеческим голосом повелитель Гилнеаса. Он наклонился к Верховному друиду и, хотя Малфурион был выше любого ночного эльфа, их глаза оказались на одном уровне. Теперь Генн казался чем-то большим и очень диким. — Теперь это не имеет значения. Мы были прокляты и останемся такими навсегда!

Малфурион снова попытался вернуть разговор в привычное русло: — Мы хотели обсудить детали предстоящей встречи. Первые послы прибудут уже завтра.

Генн умерил свой пыл: — Конечно, собрание. У всех будет шанс осудить меня за глупые поступки.

— Мне уже доводилось встречаться с некоторыми из них. Они понимают сложившиеся обстоятельства. И догадываются, что ты сожалеешь о случившемся. Но еще больше они ценят ту помощь, которую можешь предложить ты и твои люди.

— А они понимают, что наша помощь это как палка о двух концах, Верховный друид?

Ночной эльф успокаивающе положил руку на плечо собеседника. Генну этого было более, чем достаточно. — Ты можешь куда лучше контролировать это, чем думаешь. Все что ты предлагаешь, даст нам неоспоримое преимущество, Генн. Они обязаны с этим считаться.

— Даже Штормград?

— На этот вопрос я, к сожалению, не могу ответить, — признался Малфурион. — Но я надеюсь всем сердцем.

Верховный друид подошел ближе: — Он придет. Ты должен это знать.

— Штормград придет? — выпалил Эдрик. — Милорд! Это означает…

— Ровным счетом ничего, — ответил сначала король Гилнеаса. Но в его глазах загорелась надежда. — Впрочем, нет… если он и я сможем забыть о своих разногласиях… то это может много чего означать. Я знаю, что более чем готов это сделать.

— Вариан Ринн — мудрый человек, — взмахнул рукой Верховный друид. — Штормград не был бы таким, каким он есть, если бы это было не так.

Наконец на лице Генна появилось подобие улыбки от этой новости. — Твои слова зародили надежду в моем сердце. После всего у нас наконец-то появился шанс. Если он придет, он должен быть готов забыть прошлые обиды.

Малфурион сделал шаг назад. — Я должен возвращаться, чтобы закончить подготовку к собранию. Просто хотел заверить вас, что есть все основания считать, что Гилнеас будет принят в Альянс. Я хочу взять с вас обещание, что вы придете на собрание, как мы уже обсуждали ранее, и будете готовы показать смирение наравне с вашей силой.

— Не сомневайся, я сделаю все, что в моих силах, Верховный друид, — Генн протянул к нему свою руку и Малфурион пожал ее в ответ. — Вот тебе мое обещание в ответ на все, о чем мы говорили здесь. Если есть хоть какая-нибудь надежда увидеть наш дом снова, мы будем на собрании.

— И я обещаю в ответ, что все поймут важность этого шага… Даже Штормград.

Генн Седогрив подал сигнал Эдрику, который скользнул в чащу леса. Повелитель Гилнеаса в последний раз поклонился Малфуриону. — Я знаю, ты сделаешь все, что сможешь. Без тебя мы не справимся, Верховный друид. — Генн сжал свои зубы. — Но окончательное решение зависит от другого человека.

— Он придет, чтобы увидеть мир таким, каким он должен быть для всех нас.

— Я верю в это, но позволь нам помолиться вашей Элуне о том же самом. Я приму любую помощь, которую вы сможете дать. — С этими словами король растворился в лесу.

Малфурион остался стоять погруженный в свои мысли. Его взгляд задержался на том месте, куда отправились Генн с Эдриком. Большой темный силуэт на мгновение возник среди подлеска и снова скрылся за деревьями. По высоте он напоминал человеческий, но не был им.

Осознание этого, вопреки ожиданию, несколько потрясло ночного эльфа. Но как только он отвернулся, то молча поклялся сделать все, чтобы оказать изгнанникам из Гилнеаса посильную помощь, включая то, что все без исключения будут рады снова принять их в Альянс.

В конце концов, если бы не Малфурион, проклятье вообще могло не затронуть их.

Глава 7. Дорога сквозь лес

Халдрисса до сих пор не получила никаких вестей из Дарнаса, однако не теряла времени зря. Она ни за что бы не поверила, что орки сидят, сложа руки. Так что уже на следующий день она повела еще одну группу, чтобы исследовать местность у подножья холмов, к востоку от Заставы Мейстры — лагеря ночных эльфов. С ней был Ксанон, отличавшийся своим острым зрением. Ее помощник Денеа осталась командовать в форте, правда она не очень-то была этому рада.

— Как старшему офицеру вам лучше остаться здесь, — произнесла Денеа самым учтивым образом. — На случай непредвиденной опасности в диком лесу.

В ее словах был здравый смысл, но Халдриссе не давала покоя мысль, что Денеа считает себя более подготовленной к этому походу и тем проблемам, которые могли бы возникнуть во время него. Поэтому без каких-либо сомнений Халдрисса отказалась от предложения своего офицера. Однако после некоторого времени, проведенного в пути, приступы боли заставили Халдриссу задуматься о том, что, возможно, ей нужно было бы послушаться Денеа.

Но все мысли улетучились, как только с разведки вернулся Ксанон вместе с двумя другими Часовыми. Халдрисса специально выбрала для исследования наименее привлекательную для Орды территорию, предположив, что они будут исходить из тех же соображений. Командующей не раз удавалось выжить лишь благодаря умению думать также, как ее враги, несмотря на то отвращение, которое она испытывала к ним. Она делала все возможное, чтобы предвидеть непредвиденное.

Конечно, Денеа и Ксанон пришли в недоумение, когда впервые узнали, куда она собирается повести группу.

Однако сейчас Ксанон уже не сомневался в ее правоте. К тому же выражение его лица заставило всех ожидающих, и Халдриссу в особенности, встрепенуться.

— Что случилось? — спросила она, как только он приблизился.

— Лучше увидеть, — выдохнул он, еще не отойдя от быстрой скачки. — За мной!

Заинтересовавшись таким ответом, командующая жестом приказала группе следовать за Ксаноном. Натренированные ночные саблезубы без каких-либо усилий скользнули в лесную чащу, огибая деревья и передвигаясь по неровной местности с такой грацией, которая продолжала восхищать Халдриссу вот уже несколько тысячелетий. Каждая кошка была в расцвете своих сил. Впервые за все время Халдрисса задумалась о других своих ездовых животных и об окончании их бурной жизни. Хотя некоторые ночные саблезубы погибли в бою, большинству удалось выжить. Оправившись от полученных травм, они навсегда остались калеками. Это снова заставило ее задуматься о неотвратимости собственной смерти.

Ночные эльфы внимательно осматривались вокруг, но до сих пор не заметили то, что увидел Ксанон вместе со своими напарниками. Часовой прильнул к спине своего саблезуба, как будто подавая знак своему командиру, что они должны двигаться как можно быстрее. Ничего хорошего это не предвещало.

В глубине леса, посреди небольшого участка извилистых холмов, Ксанон внезапно подал знак замедлить шаг. Халдрисса пришпорила саблезуба и, поравнявшись с Часовым, спросила:

— Что…?

— Прислушайся.

Она знала, что слух ночного эльфа отличался изрядной остротой, но, даже напрягшись изо всех сил, она ничего не услышала. Ночные саблезубы также не проявляли признаков беспокойства.

— Я не… — Халдрисса прервалась на полуслове. Откуда-то издалека донесся очень слабый звук. Странный, тревожный звук. Он раздавался с постоянной периодичностью, повторяясь снова и снова.

— Что это? — спросил один из участников похода. — Звучит очень знакомо…

— Надо подойти поближе, — развернувшись, приказала она группе. — Мы с Ксаноном посмотрим, что к чему, а вы пока оставайтесь здесь. В случае опасности я постараюсь подать сигнал.

Как только они приблизились, Ксанон обнажил свою глефу. Халдрисса последовала его примеру.

Теперь отовсюду раздавалось странное жужжание. Оно больно резало по ушам и сопровождалось жутким треском. Этот звук действительно был знаком Халдриссе. Звук падающих не по своей воле деревьев.

Теперь она наконец-то догадалась, что происходит, однако детали до сих пор оставались для нее загадкой. Постоянно растущая Орда всегда проявляла нездоровый аппетит к древесине. Она требовалась им для построек, для растопки печей в кузницах и для увеличивающегося флота.

Вот почему они желали заполучить Ясеневый лес.

— Дальше лучше пойти пешком, — прошептал Ксанон.

Склонив голову в знак согласия, Халрисса спешилась и вместе с Ксаноном они несильно привязали своих кошек. Отличаясь высоким интеллектом, ночные саблезубы останутся на месте до тех пор, пока их не призовет кто-нибудь из наездников. Но на всякий случай, рассудила Халдрисса, будет лучше, если животные смогут прийти к ним на помощь как можно быстрее.

Ксанон снова взял инициативу в свои руки и пригнулся как можно ниже к земле. В их сторону подул ветер. Это было разведчикам на руку, позволяя не только быть незаметными для орков, но и получить ответы на некоторые вопросы Халдриссы.

Пахло топливом и гарью. Очень похоже на гоблинский механизм. А точнее, нескольких механизмов, судя по резкому удушающему запаху. В отличии от ночных эльфов гоблины верили в силу машин над природой, поэтому с пренебрежением относились к последней.

— Вон там! — отрывисто бросил Ксанон, указывая на северо-восток.

Сначала Халдриссе показалось, что на лес напал бронированный гигант, помышляя ничего после себя не оставить. Одна его рука оканчивалась быстро вращающимся лезвием, которое было намного острее глефы. Другая же рука представляла собой чудовищную клешню с четырьмя когтями, которые в настоящий момент сжимали толстый ствол огромного дуба. А потом гигант вонзил свое вращающееся лезвие в это дерево.

К ужасу ночной эльфийки, лезвие прошло сквозь дерево, будто через водную гладь. Через несколько секунд могучий дуб покачнулся и жизнь покинула это великое дерево.

Впрочем, гиганту этого было мало, он схватил ствол поудобнее и принялся нарезать его небольшими частями.

Только тогда Халдрисса заметила, что в его голове находилось сиденье, на котором восседало маленькое зеленокожее существо с длинными ушами, управлявшее рычагами с садистской ухмылкой на лице.

— Крошшер, — сквозь зубы процедила она Ксанону. — Гоблинский крошшер!

Об этих машинах, орудующих далеко на востоке, уже поступали доклады, но никто не ожидал обнаружить одну из них так близко.

— Подожди, — прошептал Ксанон. — Продолжай слушать.

Только Халдрисса открыла рот, чтобы спросить почему, как жужжание повторилось с другой стороны. Оглянувшись, они заметили второй крошшер. Серебряно-малиновая машина застыла и ее верхняя часть повернулась так, что любое живое существо, проделав такой трюк, немедленно бы сломало себе спину. Сидящий в кресле гоблин, наполовину скрытый бронированным щитком, осмотрел стоящие рядом деревья. Выбрав одно, он потянул рычаг и вращающееся лезвие приступили к своей чудовищной работе.

Халдрисса выругалась про себя, придя в ужас от такого кощунства. Она попыталась подняться, но внезапное чувство опасности заставило ее немедленно броситься вниз — появились еще два крошшера.

— По-видимому, у них здесь крупная лесодобывающая кампания, — прошептал ей ночной эльф. — Ранее я насчитал еще два крошшера. Несмотря на то, что у деревьев тоже есть чувства, они безжалостно вырубают их одно за другим.

— Шесть крошшеров, — прикинула Халдриса. — Мы можем справиться с этими…

Не успела она договорить, как разворачивающаяся перед ними сцена превратилась в самый страшный кошмар. Один за другим на поляну вереницей стали выходить крошшеры. Несчетное количество заполонило все, что открывалось зрению, и они продолжали прибывать снова и снова.

— О, Элуна! — c трудом выдавил из себя Ксанон. — Все намного хуже, чем я себе представлял!

— Надо уходить! — Халдрисса стала потихоньку отползать назад. Двое Часовых отступали с застывшим ужасом в глазах, направляясь к оставленным животным.

Ветер снова сменил направления. В нос Халдриссе ударил насыщенный запах топлива и выхлопных газов.

— Берегись! — закричала она, отталкивая в сторону Ксанона.

К ним приближался крошшер, на ходу ломая деревья и кустарники — его механические когти разрезали мешающие движению толстые ветви. Пронзительный зловещий смех пробивался сквозь звук вращающегося лезвия. Смертельная ухмылка застыла на лице гоблина, управляющего крошшером.

К Халдриссе приближалось лезвие. Ей пришлось уклоняться от опасности со стороны изуродованной части лица, поэтому она немного не рассчитала свои силы. Лезвие задело ее плечо. Несмотря на то, что Халдрисса носила латные доспехи, крошшер прорезал металл и нанес ей маленькую, но болезненную рану.

Получив хоть и не глубокое ранение, командующая стала довольно заманчивой мишенью. Верхняя часть крошшера развернулась к ней лицом. Очередной приступ дикого смеха охватил гоблина, как только он начал маневрировать вращающимся лезвием.

Часовым повезло, что этот гоблин ушел слишком далеко от основного отряда, так как из-за шума гигантской вырубки леса их борьба осталась незамеченной. Впрочем, Халдрисса не была уверена, что так может продолжаться долго. По-крайней мере, у них был небольшой шанс спастись.

Мимо нее пролетела вращающаяся глефа. Она прошла в ярде от гоблина, прежде чем рука крошшера отразила ее. Оружие Ксанона описало дугу и, в конце концов, глубоко застряло в стволе ближайшего дерева.

Эта внезапная атака позволила Халдриссе собраться с силами. Она отпрыгнула в сторону, уходя из зоны досягаемости опасного лезвия, и приготовила свою собственную глефу.

Гоблин снова задвигал рычагами и крошшер зашагал прямиком к ней. Одна рука продолжала выступать щитом, тогда как другая занесла свое вращающееся пилообразное лезвие.

Халдрисса прикинула расстояние до крошшера, сделав поправку из-за своего поврежденного зрения, и осуществила бросок. На первый взгляд показалась, что она промахнулась, но как только глефа пролетела мимо гоблина, она стала возвращаться обратно. Командующая стиснула зубы, стараясь ничем не выдать свой хитрый план.

Но она недооценила гоблина и его ужасное устройство. Коренастое существо дернуло за рычаг и над его головой руки скрутились таким образом, который был невозможен для любого другого живого существа, образуя щит.

С лязгом ее глефа отскочила от рук и отлетела в сторону. Халдрисса выругалась.

— Иди сюда, фиолетовая! — издевался гоблин. — Позволь заключить тебя в мои объятья!

Руки крошшера потянулись к ней с разных сторон, стремясь зажать ее между ними таким образом, чтобы лезвия смогли закончить начатое. Халдриссе пришлось припасть к земле, чудом сохраняя свою голову на плечах.

Она ожидала, что гоблин немедленно исправит оплошность, однако вместо этого механизм неистово забил в воздухе руками. Поднявшись, командующая увидела Ксанона, карабкающегося вверх по крошшеру. Оставшись без глефы, он сжимал в своей левой руке кинжал, которого было более чем достаточно, чтобы разобраться с водителем крошшера — надо было подобраться чуть поближе.

Но гоблин не позволял ему это сделать. Размахивая руками и вращая туловище крошшера, он пытался сбросить Ксанона. И хотя гоблину не удалось сбросить ночного эльфа с крошшера, он все-таки помешал Часовому воспользоваться своим клинком.

Понимая, что попытка подать сигнал другим может привлечь внимание всех гоблинов или ордынцев, находящихся поблизости, Халдрисса пыталась найти какой-нибудь быстрый способ прикончить их одинокого противника. Она осмотрелась по сторонам в поиске какого-нибудь оружия. Ее собственное отлетело довольно далеко, но в дереве торчала глефа Ксанона. Она бросилась к спасительному куску металла, надеясь, что ее товарищ сможет выиграть немного времени и остаться при этом в живых.

Но стоило ей добраться до глефы, как оказалось, что извлечь ее не так-то просто. Она засела глубоко в дереве и какие бы усилия не прилагала Халдрисса, все чего она добилась — это еще сильнее разорвать рану на своем плече.

Снова услышав жужжание, она посмотрела в том направлении, где они оставили основной отряд крошшеров, но ни одного из них не было видно… впрочем, усиливающийся звук доносился не оттуда.

Халдрисса пригнулась.

Лезвие крошшера вонзились в дерево в том месте, где только что находилась ее голова. На эльфику посыпались щепки и куски коры.

Визжащий звук едва не разорвал ее барабанные перепонки. Откатившись в сторону, она увидела, что лезвие крошшера столкнулось с торчащей в дереве глефой. Крошшер вместе с деревом зашлись в неистовой тряске.

Ругаясь, гоблин снова задвигал рычагами. После этого вторая рука крошшера поднялась и уперлась в ствол дерева. С невообразимым усилием механическому созданию удалось освободиться.

Халдрисса не заметила никаких признаков Ксанона и приготовилась к худшему. Так как его глефу достать не получилось, осталось только найти ее собственную.

Поврежденное дерево зловеще заскрипело. Халдрисса отступила в сторону, но затем увидела, что опасность миновала. Дерево еще немного покачалось, а затем успокоилось.

Гоблин потянул за рычаги и снова двинулся в ее сторону. Тут-то Халдрисса наконец мельком увидела Ксанона. Он лежал, растянувшись, под другим деревом. Ран она не заметила, но неподвижность его тела не предвещало ничего хорошего.

Однако, увидев Ксанона, она придумала отчаянный план. Командующая надеялась только на, что она верно оценила повреждения дерева, иначе она угодит прямо в руки к смерти.

— Ксанон! — закричала она. — Заходи слева!

Гоблин отреагировал так, как и ожидала Халдрисса. Двинув рычагами, он заставил корпус развернуться вокруг своей оси туда, где, по его мнению, его поджидала опасность.

Если бы Халдрисса попыталась запрыгнуть на него, у гоблина было бы достаточно времени, чтобы заметить ее и помешать такому маневру. Но вместо этого ночная эльфийка бросилась бежать к поврежденному дереву.

Гоблин увидел, что ночной эльф по-прежнему лежал без сознания или был уже мертв. Он двинул за рычаг и крошшер начал поворачиваться обратно к оставшейся в живых ночной эльфийки. Собравшись с духом, Халдрисса изо всех сил навалилась на древесный ствол. Боль пронзила все ее тело, однако она все-таки услышала спасительный треск.

Дерево начало падать.

Халдрисса тихонечко возблагодарила Элуну.

Она верно оценила повреждения и угол падения. Огромное дерево упало прямиком на крошшер.

Гоблин не сразу понял, что за тень накрывает его, пока не посмотрел вверх. Он судорожно потянул за рычаги, поднимая обе руки механического создания в попытке остановить дерево. Однако когда стало ясно, что руки не успеют остановить дерево, гоблин начал выбираться из своего кресла. Но не успел.

Дерево раздавило крошшера вместе с его оператором. Горючее полилось из разбитого бака. Крошшер взорвался, разметав фрагменты металла и куски гоблина по всей округе.

Однако Халдрисса, не дожидаясь, когда упадет дерево, помчалась к Ксанону. Она ни при каких обстоятельствах не согласилась бы бросить своего офицера, если был хоть малейший шанс на то, что он выжил.

— Ксанон! — сдавленным голосом пробормотала Халдрисса. — Ксанон!

Он не шевелился, но, по крайней мере, дышал. На голове у него зияла страшная рана, а кровь испачкала его лицо и руки.

Не теряя времени, Халдрисса обхватила ночного эльфа за туловища и потащила прочь, превозмогая боль в своей руке. Бросив беглый взгляд через плечо, она заметила, что один из других крошшеров двинулся к месту взрыва. Максимально пригибаясь к земле, Халдрисса надеялась, что его водитель не заметит ее или ее ношу, но, тем не менее, она начала двигаться так быстро, как только могла. Если их заметят, спастись уже не получится.

Краем глаза она заметила какой-то отблеск. Скривившись, Халдрисса положила Ксанона и достала из травы свою глефу. Это стоило ей нескольких драгоценных секунд, но без глефы у них не было никакого шанса защититься.

Звук приближающегося крошшера усиливался. Впрочем, пока их еще не обнаружили. Командующая очень надеялась, что гоблины займутся сначала своим собратом, решив, что водитель ошибся в расчетах, пытаясь свалить массивное дерево, а не стал жертвой ночной эльфийки. Ей нужно было это время, чтобы добраться до кошек.

Еще немного протащив Ксанона, Халдрисса наконец-то остановилась, скрывшись из виду. Она тихо свистнула.

Во время ожидания ей показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Наконец-то, ее ездовое животное показалось из-за деревьев. Ночной саблезуб ткнулся мордой в ее бок.

К ним подбежала вторая кошка. Она обнюхала Ксанона и тихо зарычала. Халдрисса шикнула на нее, а затем улажила неподвижного офицера ей на спину. Только после этого она оседлала собственное животное.

Позади нее возник переполох среди гоблинов, обсуждающих, что же все-таки произошло. Выдохнув, командующая направила своего ночного саблезуба вперед.

Расслабилась она только тогда, когда они отъехали на значительное расстояние. Халдриссе показалось, что она целую вечность добиралась к остальной части своей группы, каждый из которой с волнением наблюдал за ее приближением.

— Позаботьтесь о нем! — приказала она двум своим людям. Как только Ксанон оказался в надежных руках, она повернулась к остальным. — Все намного хуже, чем мы ожидали! У гоблинов куда больше механических устройств, чем я думала. И они в настоящий момент заняты вырубкой леса здесь неподалеку. К сожалению, мы предполагаем, что они делают то же самое и в других местах.

— Мы должны скорее уничтожить этих маленьких паразитов! — прорычал один из Часовых. — Уж с этими мерзавцами мы как-нибудь в состоянии справиться!

Некоторые затрясли оружием над головой, соглашаясь с оратором, но Халдрисса мгновенно пресекла эту идею об нападении.

— Никаких самоубийственных нападений! Сейчас мы отступаем. Эта информация должна дойти до Дарнаса.

— А затем мы будем просто ждать? — возмутился другой Часовой.

— Конечно же, нет! Хватит вопросов! — ответила Халдрисса, а затем приказала двоим ночным эльфам, держащим на руках Ксанона. — Крепко пристегните его! Нам придется скакать во весь опор! — но замерла на полуслове, увидев их лица.

— Он мертв, — сообщила ей ближайшая Часовая. — Уже несколько минут. Рана на его голове была слишком тяжелой.

Чтобы подтвердить свое утверждение, она наклонила голову Ксанона и каждый в группе увидел почерневший синяк и огромный кровоподтек, на который Халдрисса не обратила внимания, пытаясь во что бы то ни стало спасти их.

Командующая нахмурилась. Еще одна смерть от рук Орды. Кровь застучала в ее висках, несмотря на боль пронзившее тело.

— Они заплатят. Они заплатят за каждую смерть… включая этот лес.

Халдрисса направила свое ездовое животного вперед и остальные последовали ее примеру. Она оглянулась назад. Тело Ксанона, надежно закрепленное, ехало вместе с ними — хотя мертвый всадник был явным предвестником беды.

Глава 8. Приезд

Обычно большинство членов Альянса приезжали в одно и то же место, но, как только началось собрание, были организованы личные заезды представителей Альянса. Ночные эльфы были готовы принять в столице всех, но большинством голосов от других заинтересованных лиц было принято решение, что в Дарнасе остановятся лишь послы с небольшой свитой, а остальные их люди будут находиться на борту своих судов. Полный сбор будет объявлен во время церемонии открытия собрания, а затем они снова вернутся на свои корабли, пока собрание не закончится.

Верховная жрица одобряла такое решение, хотя причина у нее было совсем иная, чем у ее гостей. Она считала, что чем больше представителей каждой расы будет оставаться в столице во время церемонии, тем больше шансов, что напряжение достигнет своего апогея и выплеснется на присутствующих. Риск подобного происшествия был довольно велик, так как последствия Катаклизма на своих землях ощущала каждая раса.

Первыми из Альянса в Тельдрассил прибыли представители Терамора. Тиранда и Малфурион встречали их в Дарнасе у выхода из портала.

— Рада нашей встрече, Верховный маг Тервош, — поприветствовала Тиранда.

Черноволосый маг в ответ кивнул головой:

— Я здесь от имени Леди Джайны Праудмур — правительницы государства Терамор. Благодарю за ваше гостеприимство во время этого важного для нас собрания.

— Мы рады, что в качестве своего посланника она выбрала именно вас, Верховный маг, и надеемся, что Леди Джайна пребывает в добром здравии.

Тервош поправил свое фиолетово-черное одеяние. Как один из ближайших советников Джайны Праудмур, он также носил золотой нагрудник и наплечники, украшенные изысканным орнаментом:

— Учитывая несчастья, постигшие всех нас, она вынуждена была остаться для продолжения организации вооруженных сил Альянса. Можете мне поверить, она бы очень хотела оказаться здесь, Верховная жрица.

— Ее боевой опыт бесценен в эти тяжелые дни, — заметил Малфурион.

— Его она унаследовала от своего отца, — сказал Тервош и замолчал, не желая продолжать деликатную тему об Адмирале Даэлине Праудмуре. Одержимость орками привела его к несвоевременной кончине в битве против полукровки Рексара во время штурма замка Терамор. Рексар, в котором многое было от огра, не хотел смерти Адмирала, но Даэлин не оставил ему выбора. Дочь Адмирала Праудмура до сих пор скорбит по своему отцу, несмотря на то, что действия отца вынудили ее переступить через его убеждения и принять сторону Орды в данном конфликте.

Немного помедлив, Верховная жрица спросила:

— А как там Страдалица?

Тервош поджал губы:

— Она выполняет свои обязанности лучше прежнего. Огромный шрам от ее противостояния с темными магами не идет ни в какое сравнение с душевными ранами, полученными в то время. — Он пожал плечами. — Однако она не принимает ничьей помощи. Упрямство всегда было одной из ее сильных и, одновременно, слабых сторон.

— Я продолжу молиться о ее физическом и душевном состоянии, — Тиранда кивнула и на ее лице снова засияла улыбка. — Впрочем, я совершенно забыла о правилах приличия. Возможно, вы бы хотели отдохнуть с дороги.

Она приказала одной из своих помощниц:

— Пожалуйста, покажите Верховному магу и его свите, где они могли бы разместиться.

Тервош снова поклонился:

— Я возлагаю большие надежды на это собрание.

Когда посланники Терамора ушли, Верховная жрица пробормотала:

— С ними договориться труда не составит. Вот бы остальные были такими же понимающими, как жители Терамора.

— Они поймут, Тиранда. Они должны все понять!

Верховный маг со свитой практически скрылись из виду, когда на остров прибыли посланники дворфов, причем сразу от всех трех кланов.

— Вряд ли это простое совпадение, — поделилась Тиранда своими мыслями с супругом, когда к ним подошло несколько жриц. — Как думаешь, они путешествовали вместе?

— Бронзобороды и Громовые Молоты вполне могли плыть вместе, учитывая пропускную способность Рут'теранского порта, но в отношении клана Черного Железа — я очень сомневаюсь. Сама мысль о том, что они могли плыть все вместе на одном корабле, вызывает удивление. Иначе я подозреваю, им бы пришлось находиться на разных сторонах палубы во время всего путешествия и вероятно сходить на берег порознь.

— Я бы не хотела так путешествовать, — ответила жрица, качая головой.

Они ожидали, что все три посланника пройдут через портал одновременно, но время шло, а из него так никто и не появился. Верховный друид и Тиранда удивленно переглянулись.

— Возможно, мне стоит спуститься… — но стоило Малфуриону сделать шаг по направлению к порталу, как первый дворф появился в столице.

— Привет, Таргас Старая Наковальня, — сказала Тиранда, сразу же узнав седовласого дворфа — известного героя Бронзобородов. Таргас уже принимал участие в переговорах между своим народом и Дарнасом.

— И тибе не хворать, моя леди, — прогремела приземистая мускулистая персона. Хотя он и был намного ниже любого ночного эльфа, но по ширине превосходил Малфуриона более, чем в два раза и это не говоря о необычайно развитой мускулатуре. — Прасти за задержку! Не могли дагавориться, кто пойдет первым…

Дворфы никогда не отличались сдержанностью, отголоски их напряженных отношений между кланами доносились даже до Тиранды с супругом. В отличие от Штормграда, на приезд дворфов надеялись меньше всего. Но ночные эльфы были очень признательны, что им все-таки удалось прибыть на собрание… но если между послами вспыхнет ссора, все пойдет коту под хвост.

— И как же вы разрешили эту ситуацию? — Тиранда лелеяла надежду, что оружие применять не пришлось.

— Громовые Молоты предложили кинуть кости! Отличная идея! Мы так и сделали. И Бронзобороды, конечно же, победили.

Малфурион и Верховная жрица улыбнулись. Было очень странно, что дворфы прибегли к такому простому решению.

— Мы тоже рады видеть вас, — добавил Верховный друид. — Спасибо, что смогли приехать.

— Ви сильные союзники, Бронзобороды могут положиться на вас. А вот на Черное Железо…

Тиранда проводила посла с его отрядом чуть вперед. — Наверное, вы проголодались с дороги? Эти две жрицы отведут вас в покои, где мы накрыли для вас стол.

— А выпить там есть чего?

— Хоть эльфийское вино, хоть дворфийский эль.

На лице Таргаса заиграла улыбка. Поклонившись, он повел своих людей вслед за девушками.

Тиранда вздохнула с облегчением, как только дворфы скрылись из виду.

— Неплохо сработано, любовь моя — прошептал ей на ухо Верховный друид. — Самое время дать им уйти, чтобы не возникло проблем, учитывая, что следующие уже на подходе.

Портал вспыхнул вновь и небольшой отряд дворфов, одетых в черное, вышел наружу. Их лица были очень бледные и Верховному друиду показалось, что они были все похожи друг на друга, как две капли воды, отличаясь лишь цветом волос: темно-каштановые у одних, матово-черные у других и бледно-рыжие у третьих. Лишь только их предводителю была присуща некая индивидуальность, а в его пылающих красным глазах ночной эльф уловил нотки коварства.

Хотя их оружие было в ножнах, руки дворфов Черного Железа лежали на рукоятях — так, на всякий случай. Однако, увидев лишь Малфуриона, Тиранду и группу жриц, желающих проводить гостей, дворфы расслабилась.

— Здравствуй, посол клана Черного Железа… — произнесла Тиранда, не знакомая ни с одним из членов этой группы, включая их лидера.

— Я Друкан. Буду говорить за Мойру Тауриссан. — Проскрипела впередистоящая темная фигура. Его красные глаза остановились на стоящих впереди лицах, оценивая возможную угрозу.

— Приветствуем тебя и твоих соотечественников. Мы приготовили для вас подходящие покои, не забыли про еду и напитки.

— Мы принесли свои, — Друкан указал на несколько тяжелых мешков и бочек с элем. — Нам ничего не надо!

— Как пожелаете, я распоряжусь, чтобы все убрали. Однако прошу вас дать мне знать, если вдруг вы решите изменить свое решение.

Друкан пробормотал что-то в знак согласия. Вместе со своей группой они последовали за помощницами Тиранды.

Как только дворфы Черного Железа удалились на достаточное расстояние, Малфурион пробормотал Тиранде:

— Да они просто душки.

— Они приехали. Это уже о многом говорит. И, чтобы ты не говорил, похоже, они придерживаются того же мнения, что и Бронзобороды.

— Дворфы Черного Железа не могут позволить себе оставаться в изоляции, как это было раньше. Они вынуждены поддерживать отношения с Альянсом или, по крайней мере, со своими собратьями.

Портал вновь загорелся.

— Громовые Молоты приветствуют гостеприимных хозяев, — низкорослая, но довольно крепко сбитая фигура в красно-золотой броне, бодро проревела из первых рядов вновь прибывших. Стоящие сзади дворфы слаженным гулом присоединились к приветствию, размахивая в унисон своими молотами.

Тиранда сделала шаг вперед, чтобы поприветствовать их лидера:

— Добро пожаловать, Курдран. Для нас большая честь, что ты решил присоединиться к нам.

Дворф улыбнулся сквозь свою ярко красную бороду — еще более огненную, нежели цвет его брони:

— Да я весь извелся в ожидании, пока ждал своей очереди. Эти из Черного Железа доставила вам каких-нибудь проблем?

— Они были достаточно вежливы, всего лишь отказались от нашей еды и напитков, — ответил Верховный друид.

— Придурки, они решили, что кто-то захочет их отравить. Ха, да кому они сдались? Ну, рад, что все, вроде, по плану.

— По плану?

Главарь Громовых Молотов подошел ближе и заговорщицким тоном пояснил:

— Никто не хотел, чтобы кто-то другой сошел на берег первым, и никто не хотел идти последним. Так что мы поклялись на молоте, что прибудем одновременно. — Курдран фыркнул. — Но с порталом вышел косяк. Мы чуть не передрались там все.

— И кто-то предложил кинуть кости?

— Ну… Не совсем так, но да, я им это предложил.

Верховная жрица прищурила глаза:

— Так значит это была твоя идея?

— Ну да! И это сработало!

Тиранда продолжила выводить Курдрана на чистую воду:

— Так это все чистое совпадение или…? Что-то ты больно в хорошем расположении духа, несмотря на то, что тебе пришлось идти третьим. Да и, похоже, клан Черного Железа тоже остался доволен, что пошел вторым.

Курдран наклонил голову. Впрочем, это не скрыло его улыбку:

— Конечно, совпадение. Разве я мухлевал бы в игре в кости?

— Вы должно быть утомились после столь долгой поездки, — сказала Тиранда. — Еда и напитки ждут вас в ваших покоях.

— О, пасиб! От всех нас!

Дворф пожал руки обоим хозяевам и повел свою группу за девушками. Встреча с Курдраном была лишь незначительной отсрочкой. Чем больше прибывало людей, тем больше ночные эльфы беспокоились за успех собрания, зависевшего теперь даже не столько от прибытия Вариана Ринна, сколько от его мнения — самого весомого из всех.

Из Штормграда до сих пор не поступало официальных вестей, обычно извещающих о прибытии их короля. Оставалось лишь верить донесению Шандрис, по крайней мере, оно давало им хоть какую-то надежду. Однако с каждым новым прибывающим, мысль о том, что обязательно должно произойти что-то из ряда вон выходящее, никак не покидала их.

Пока прибытия новых кораблей не ожидалось, хозяева решили заняться текущими делами. Перед официальным приемом Тиранда хотела, чтобы послы немного расслабились. Это должно было благоприятно отразиться на их мыслях и несколько снизить вероятность прений между разными сторонами.

— Пока никто не обсуждает проблемы своих земель, — заметил Верховный друид, как только они подошли к храму. — Возможно, удастся избежать этой темы на собрании.

— Ты в самом деле на это надеешься?

Малфурион покачал головой:

— Нет, просто мысли вслух.

Их разговор прекратился, как только они увидели несколько странных фигур, стоящих возле храма. Впрочем, роскошные украшения сразу же выдали в них Высокорожденных.

— Верховный маг Мордент, Вар’дин! — уважительно поприветствовала Тиранда. Лидер Высокорожденных был несколько стройнее своего компаньона, лицо его имело более строгие черты. — Чем мы обязаны такой неожиданной встрече?

Если Высокорожденные и уловили некий намек на сарказм в ее речи, то не подали виду. Они довольно хорошо знали Верховную жрицу и то, с каким уважением она к ним относится.

— Вар’дин настоял, чтобы мы пришли сюда. Я знаю, что у вас есть другие неотложные дела, но, принимая во внимание молодость и импульсивность моего подопечного, кажется это единственный способ развеять его опасения.

— Что-то случилось?

Молодой Высокорожденный вклинился в их разговор:

— Не что-то, а с кем-то!

— Следи за манерами, — осадил Мордент своего протеже. — Может быть сотня различных причин отсутствия Тера’брина.

Малфурион решил взять разговор в свои руки:

— У вас кто-то пропал, Верховный маг? Когда вы видели его в последний раз?

— Он вместе с остальными были со мной во время обряда, — ответил Вар’дин. — Однако никто не заметил, что он не вернулся с нами.

— Кто-то мог попасть под действие заклинания?

— Конечно же, нет! Мы полностью контролировали свои действия! — молодой Высокорожденный, казалось, был готов обидеться на любое слово.

Мордент разочаровано покачал головой:

— Веди себя прилично. И говори с Верховным друидом и Верховной жрицей с должным уважением, которого они, несомненно, заслуживают.

Вар’дин неохотно поклонился:

— Простите меня, Верховный друид. Пожалуйста, продолжайте.

— Кто-нибудь из вас помнит, где вы видели его в последний раз? — продолжил говорить Малфурион.

— Никто не видел его после обряда. Я всех расспросил.

Верховный друид понял, что Вар’дин сказал все, что знал, поэтому обратился к своей супруге:

— С этим надо разобраться немедленно.

— Я тоже так думаю, пожалуйста, будь осторожен.

Он хмуро улыбнулся:

— Конечно, буду!

* * *

Вар’дин отвел Малфуриона к месту проведения обряда. Как и полагается Высокорожденному, маг вел себя очень надменно, однако отвечал на все вопросы Верховного друида.

— И что, никто не помнит, где он обычно стоял?

— Да, ведь это никогда не имело никакого значения.

Подобная логика была чужда Малфуриону, хотя если бы Высокорожденные обращали хоть какое-нибудь внимание на кого-нибудь, кроме себя, то кто-нибудь обязательно заметил, что они после обряда вернулись не все. Верховный друид опустился на колени возле очерченного на земле круга. Он провел рукой поверх растущей травы и шепотом обратился к ней.

— Что вы видели, — задал свой вопрос Малфурион, — что именно?

Трава сразу же ответила ему, хотя обычно ни с кем не общалась. Впрочем все, что она могла знать — лишь то, какие существа хоть раз ступали по ней. Ее ответ не дал Малфуриону ничего нового, но, несмотря на это, он от всей души поблагодарил траву.

— Я уже пытался применять магию, но так ничего и не узнал, — сказал ему Вар’дин.

— Тогда, после нашего разговора, вы все пошли в одном направлении?

— А куда нам было еще идти? Думаешь, мы отправились выяснять, как поживают те, кого вы приютили в столице? — Вар’дин не скрывал насмешки.

Малфурион проигнорировал его высказывание:

— А Тера’брин возвращался один?

Маг начал терять терпения:

— Вы уже это спрашивали.

— И буду спрашивать снова, если понадобиться. Со временем ответы могут меняться.

Верховный друид медленно поднялся, тяжело вздохнул и медленно отправился по следу Высокорожденных:

— По крайней мере, обратный путь ты хоть помнишь?

— Ну конечно!

— Тогда веди.

Пожав плечами, Вар’дин повиновался. Обогнав Малфуриона он начал пробираться сквозь кусты.

По мере их продвижения, Верховный друид продолжал изучать флору, разговаривать с различными деревьями, кустарниками и так далее… но так и не получил какую-либо информацию о случившемся. К такому Малфурион не был готов, учитывая все его способности и умения.

— Мы здесь закончили? — первым не выдержал Вар’дин.

— Ты можешь идти. А мне еще нужно осмотреть местность поподробнее.

— Как пожелаете, — и больше не проронив ни слова, Высокорожденный отправился восвояси.

Малфурион пристально осматривал территорию. По правде говоря, он мог еще много чего сделать, но не хотел привлекать излишнего внимания Высокорожденного. Он подозревал, что Вар’дин показал ему не весь путь, по которому прошли другие маги. Но даже если бы друид наконец-то узнал его весь, он сомневался, что растения сказали бы ему что-нибудь новое. Флора уловила след от заклинания, но абсолютно не обратила внимания на тех существ, которые произносили его.

Одно из деревьев вдруг сильно зашумело листвой, как будто желая что-то сказать Верховному друиду.

Казалось, будто чьи-то глаза уставились на него из лесной чащи. Не поворачиваясь, Малфурион попросил лес разобраться со шпионом. Деревья склонились друг к другу, образовав вокруг наблюдателя из ветвей непроходимую стену. Одновременно с этим начали расти побеги кустарника, норовя опутать ноги существа, кем бы оно ни было. Неожиданно распустившиеся цветы выбросили в воздух облака пыльцы.

Мягко ступая, верховный друид направился к месту заключения незваного гостя. Приближаясь, он услышал звуки борьбы и непрекращающегося кашля.

Растения расступались перед Верховным друидом, открывая свободный путь. Малфурион держал наготове свой посох, хотя и не испытывал никакого страха.

Наконец, когда расступился кустарник и деревья подняли свои ветви, стало ясно, кто скрывался в лесной чаще. Он продолжал кашлять и неистово тер свои глаза. Казалось бы, ничего не стоящая из себя пыльца смогла полностью лишить его обоняния и зрения.

Малфурион пошевелил пальцами и небольшой порыв ветра закружился вокруг таинственного пришельца. Покоряясь воле друида, он не только очистил пыльцу из глаз, но и позволил, наконец, дышать свежим воздухом, уменьшая при этом неистовый кашель.

Все еще красными от раздражения глазами, Эдрик уставился на ночного эльфа.

— В… верховный друид! — Человек звонко чихнул. — Слава богу, а то я подумал, что на меня напало страшное лесное чудовище.

— Простая предосторожность. Когда за мной кто-то шпионит, я хочу знать кто же это.

Подручный Генна выглядел озадаченным:

— Шпионить? За вами? Ни в коем случае! Я просто охотился. Я преследовал добычу, но потерял ее где-то здесь. Казалось, она была где-то там, — он указал на место, откуда пришел Малфурион, — и не успел я опомниться, как сама земля восстала против меня.

Малфурион сделал один жест и деревья полностью расступились. Конечно, он мог сделать это без каких-либо движений, но хотел лишний раз напомнить Эдрику, с кем тот имеет дело и почему лучше всего говорить правду. Малфурион не желал причинять человеку вред, но в то же время, выведя его из равновесия, рассчитывал получить какую-нибудь информацию.

— Ты довольно далеко забрел от вашего расположения, Эдрик. Может быть охота действительно стала тому причиной. Хотя, возможно ты хочешь еще что-то мне рассказать?

Житель Гилнеаса оглянулся назад. Малфурион догадался, что он боится ослушаться своего господина даже в таком, казалось бы, невинном поступке.

— Твоя преданность похвальна, но если ты мне все сейчас не расскажешь, мне придется добиваться правды от Генна. Учитывая предстоящее собрание и желание Гилнеаса воссоединиться с Альянсом, любая недосказанность может привести к таким последствиям, которые ни он, ни я не хотели бы допустить.

Человек сглотнул и, наконец, кивнул в знак согласия:

— Честное слово, Верховный друид. Я не собирался шпионить за вами. Просто здесь что-то случилось… что-то случилось с одним из них.

— С одним из… Высокорожденных? Ты следил за ними?

Снова сглотнув, Эдрик продолжил:

— Мой король знает кое-что о них от вас и других союзников. Он им не доверяет и знает их силу и потребности.

Это для Малфуриона не стало новостью. Такой же позиции придерживалось большинство ночных эльфов.

— Но к вам это не имеет никакого отношения, — быстро добавил человек. — Мой король относится к вам со всем уважением и очень ценит ваши способности и обещания.

— Тогда передай ему мое обещание, что Высокорожденные никогда не побеспокоят Гилнеас. Возможно, это удержит его от необдуманных поступков, вроде твоего.

Эдрик склонил голову:

— Как скажете, Верховный друид!

Малфурион смягчил свой тон:

— Я знаю, что всех вас беспокоит результат нашего собрания. Не переживайте, все будет хорошо!

— Мы надеемся на это.

— Пожалуйста, передай Генну мои наилучшие пожелания.

Человек еще раз поклонился, затем растворился в лесной чаще. Малфурион нахмурился и отправился обратно в Дарнас. Он надеялся, что Эдрик сказал ему правду насчет того, что Генн Седогрив не доверяет Высокорожденным. Также Верховный друид надеялся, что Гилнеас не причастен к исчезновению мага.

Однако Малфурион Ярость Бури также подозревал, что это происшествие как-то связано с собранием… и возможно кто-то желает ему помешать.

Глава 9. Прощание

Похороны Шаласир были недолгими и относительно скромными, несмотря на желание Тиранды почтить невесту Джерода надлежащим образом. Так решил Джерод: он чувствовал, что Шаласир не хотела бы никакой роскоши и пышной церемонии. Ведь она предпочитала во всем простоту. Но возможно, Джерод настаивал на столь короткой церемонии и из-за своего мучительного чувства вины, чтобы уменьшить хоть немного свои страдания.

Среди присутствующих были лишь те, кто знал Шаласир лучше всего. Верховная жрица стояла позади похоронных носилок, на которых лежало тело умершей ночной эльфийки. Сквозь потолок храма светил свет Элуны, окутывая возлюбленную Джерода и саму Тиранду.

— Вначале мы были во тьме, — произнесла она. — И не могли видеть. Мы молили о провидении и луна откликнулась, осветив нас своим ярким светом. Ее мягкий свет не только светил для нас в ночи, но и приносил спокойствие. Ее свет коснулся каждого из нас изнутри, позволяя нам видеть даже тогда, когда луна не видна…

Дискуссии среди ночных эльфов о том, было ли это настоящим фактом или просто легендой, не прекращались до сих пор. Но то, о чем рассказывала верховная жрица, интересовало стольких ее людей, скольких и текущие события. Никто не спорил с тем, что Мать Луна по-особенному заботится о своих любимых детях, и они были благодарны ей за это.

Джерод стоял на коленях, не отрывая взгляда от прекрасного, почти эфемерного лица Шаласир. Она казалась ему идеальной и похожей на мраморную статую. Его супруга выглядела абсолютно умиротворенной, даже казалось, что она улыбается.

— И сейчас, — продолжала Тиранда. — Мы просим, чтобы Мать Луна провела нашу сестру Шаласир в ее последний путь и чтобы она встретилась там со своими предками и близкими, которые умерли раньше нее…

И после этих слов Джерод уже ничего не слышал. Он начал вспоминать свою жизнь с Шаласир и все ошибки, которые допустил. Он был благодарен ей за то, что она терпела его, несмотря на все эти ошибки. Ведь если бы она не пошла с ним тогда, она могла бы стать почитаемой жрицей Матери Луны.

Тиранда подняли руки и прикоснулась к лунному свету. На мгновение Джерод вышел из своих раздумий, но потом снова потерял всякий интерес к происходящему. Пока через мгновение не увидел, что тело Шаласир стало излучать серебряную ауру.

Казалось, что больше никто этого не заметил… или просто не отреагировал. Джерод уставился на то, как это мягкое и успокаивающее сияние окутывало его возлюбленную. Приняв нечеткую форму фигуры, оно медленно отделилось от неподвижного тела.

— Шаласир…, — пробормотал Джерод.

Образ остановился и, по его мнению, посмотрел в его сторону. Внезапно он вспомнил другие приятные моменты своей жизни с супругой, некоторые из которых он не вспоминал веками. Джерод вспомнил их так отчетливо, будто бы они случились только вчера.

Дух Шаласир сжался и превратился в крошечный, светящийся шарик. На мгновение он завис, а затем двинулся так, словно его начал притягивать лунный свет.

Когда шарик приблизился к лунному свету, он рассеялся… и Джерод почувствовал, что присутствие Шаласир исчезло. Ночной эльф вздохнул, но, к счастью, никто не обратил на это внимания. В это время Тиранда опустила руки и по ее выражению лица стало ясно, что церемония подходит к концу. Осталось только ей и Джероду повести несущих носилки с Шаласир и процессию скорбящих из храма, сквозь сады, на территорию за городом. Там их поприветствовала небольшая группа друидов во главе с Малфурионом.

Тиранда обратилась ко всем:

— Дух Шаласир покинул свою смертную оболочку, так позволим этой оболочке вернуть свою силу природе…

Друиды взяли тело. С почтением они положили его на мягкую траву и небольшие кустики. Две женщины-друида бережно привели Шаласир в порядок и она снова выглядела так, будто бы просто спит.

— Тельдрассил приветствует свое дитя. — Произнес нараспев Малфурион. — Мир приветствует свое дитя.

Верховный друид поднял свой посох. Подул легкий ветерок. Верхушки деревьев слегка закачались.

Вокруг тела Шаласир начали расти цветы, которые спустя мгновение зацветали белым и золотистым. Поначалу они просто очертили контуры тела супруги Джерода, но затем их стало так много, что они начали накрывать ее. Расцветало все больше и больше цветов, которые быстро распространялись по ней. Подобное «украшение» ночной эльфийки было очень красивым зрелищем и Джерод посчитал его, как никогда уместным.

Ее безмятежное лицо покрылось листвой в последнюю очередь. Цветы продолжали прорастать, добавляя все больше и больше цвета. До Джерода донесся насыщенный чудесный аромат, который напомнил ему Шаласир.

Присутствующие выказывали ему свои соболезнования, а потом уходили. Вскоре здесь осталось только несколько наблюдателей, включая Малфуриона и Тиранду.

— Все прошло, как планировалось, — заключил Верховный друид.

— Да, но скоро таких церемоний будет все больше и больше, как только старость начнет брать свое, — сказала Тиранда, а потом добавила, обратившись к Джероду. — Для меня было большой честью провожать Шаласир в последний путь. Полагаю то, что она стала первой, немного облегчило ее уход.

Он согласился с Верховной жрицей:

— Должен признаться, что я был тронут тем, что вы сделали — дух Шаласир отделился от тела и присоединился к Матери Луне…

Тиранду эти слова привели в недоумение:

— Я ничего такого не планировала. Я побоялась причинить тебе боль, Джерод. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Ты видел, как это происходило?

— Да, но…

— Это было милостью Элуны! Тебе можно позавидовать, кроме того она сделала это только для тебя и Шаласир.

— Это… были не вы?

— Да, не я.

Джерод удивился, но быстро взял себя в руки. Он взглянул на уходящих посетителей. — Я надеялся, что Майев тоже придет.

Тиранда ответила:

— Ты не должен принимать это на свой счет. Твоя сестра через многое прошла; были времена, когда и мы с ней не могли видеть друг друга…

Бывший командир стражи нахмурился:

— Я знаю, Верховная жрица. Она немного рассказывала мне об этом. Остальное, мне рассказали те, кто знал мою сестру и меня, когда мы были юными, и те, кто был причастен к этим событиям.

— Но только я, Малфурион или сама Майев можем рассказать тебе, как все было на самом деле…

— Я… я знаю, что она была тюремщицей Иллидана и что в какой-то момент она стала его пленницей… и что он пытал ее.

Верховная жрица погрустнела:

— В том, что случилось с Майев, виновата лишь я одна. Я не должна была позволять ей так долго быть ответственной за заключение Иллидана.

— Я должен был понять это первым, моя дорогая, — возразил Верховный друид. — Он был моим братом. Моим братом-близнецом. — А Джероду он объяснил. — Когда Иллидан освободился, спустя многих тысячелетий, она почувствовала, будто бы ее жизнь прошла зря, так как ее главной целью было удержание его в заключении. Мир Майев рухнул.

— Да, моя сестра всегда была такой. Служба для нее была важнее всего, даже важнее любви.

Дальше продолжила рассказывать Тиранда:

— Она решила выследить его. Долг превратился в некую одержимость. К сожалению, тогда наступили сложные времена; произошло то, что могло привести всех нас к катастрофе. Я пыталась остановить угрозу, рискуя своей жизнью. Вместо того чтобы помочь мне, Майев решила продолжить свое преследование Иллидана…

— Проще говоря, она предпочла пожертвовать тобой! — гневно выпалил Малфурион.

— Мал! Вспомни себя! — Тиранда перевела взгляд со своего супруга на Джерода.

Верховный друид обратился к брату Майев. — Извини меня, Джерод. Мне не следовало так отзываться о твоей сестре, особенно сейчас…

— Меня волнует только правда… какой бы ужасной она ни была.

— Правда в том, — с сочувствием пробормотала Верховная жрица, — что она убедила всех, включая Малфуриона, что я умерла — утонула в бурной реке, и что в этом виноват его брат. Для нее ничто не имело значения, кроме того, чтобы поймать Иллидана и, в конце концов, заставить его заплатить за все его преступления.

Джерод знал, что Майев почти добилась успеха. Но когда Малфурион увидел ужас на лице Иллидана, когда он узнал, что случилось с Тирандой на самом деле, ее план провалился. Маг Кель’тас, который позже стал руководить магически зависимыми эльфами крови, признался им, что Майев солгала насчет Тиранды. Верховный друид опутал ее корнями, а сам вместе с Иллиданом отправился спасать Верховную жрицу. Малфурион оказался в долгу перед своим близнецом, поэтому сыграл важную роль в изгнании Иллидана в потусторонний мир под названием Запределье.

Брат Майев почувствовал холодный ветер вокруг себя, который заставил его вздрогнуть. Это было очень странно, так как ни Верховный друид, ни Верховная жрица не заметили этот ветерок. А затем он понял, что этот холод на самом деле исходил изнутри по мере того, как он узнавал о том, как чувство долга сделало его сестру безжалостной убийцей.

— Я знаю, что произошло потом. Моя сестра не сдалась, — угрюмо заметил Джерод. — Она последовала следом со всеми вытекающими событиями — погоня в Запределье, ее заточение и пытки, и, в конце концов, ее участие вместе с остальными в убийстве — прошу прощения, Верховный друид — вашего брата.

Малфурион покачал головой:

— Тебе не за что извиняться. Те знания, которыми ты обладаешь, получены если не от нас, то от Майев.

— Некоторое время мы думали, что она умерла… также мы думали и о тебе, Джерод. — Верховная жрица посмотрела вниз. — Ее Смотрящие почти все погибли из-за ее одержимости. Когда Майев вернулась, она чувствовала только горечь и недоверие. Ее ум был опустошен, но она все же пережила это. Ее необыкновенная стойкость помогла нам вернуть ее обратно к нормальной жизни, Джерод. В твоей сестре есть много качеств, которыми стоит восхищаться. И мы многим обязаны ей, несмотря на все то, что произошло. — Тиранда утешительно положила свою руку на его.

— Приятно слышать это от вас, — неловко поежился Джерод. — Если вы не против, я бы хотел немного побыть здесь наедине.

— Конечно. Нам уже нужно возвращаться. Многие из наших гостей начали приезжать.

Бывший командир кивнул:

— Пусть собрание пройдет хорошо.

— Мы очень надеемся на это.

Верховная жрица и Верховный друид с уважением кивнули Джероду, а затем оставили его возле места захоронения. Смотря им вслед, он думал над тем, что не все им рассказал. Однако сейчас это не имело никакого значения. Все, что его волновало, это окончательное место отдыха его Шаласир.

Джерод стал на колени среди цветов. Их аромат проник в его душу и он тотчас же вспомнил приятные моменты со своей супругой. Он представлял ее рядом с собой.

И, наконец, видя захоронение Шаласир и обдумывая происходящие события, Джерод Песнь Теней посмотрел на цветы и тихо спросил:

— Что же будет со мной?

***

Малфурион заговорил только тогда, когда они отошли от Джерода на значительное расстояние, однако голос его был тихим:

— Ты не была честной… по крайней мене, полностью. Ты не рассказала ему о том конфликте, который возник между тобой и Майев, когда она вернулась.

— В этом не было необходимости. Майев и я поняли друг друга. Не так-то легко избавится от преданности службе. Но она признала свою вину, и на этом закроем этот вопрос.

— Хорошо, но тогда почему ты не рассказала ему больше?

Тиранда улыбнулась:

— Это должна рассказать сама Майев.

Они обратили свое внимание на молодую жрицу, которая шла им навстречу. Она выглядела обеспокоенной.

Она поприветствовала их, поклонившись:

— Верховная жрица, внизу много прибывших… по-видимому, из подводной лодки.

— Подводная лодка. А это значит, что гномы тоже приехали. Тогда здесь почти все, — сказал Малфурион.

Тиранда кивнула:

— Из Штормграда прибыл хоть один корабль?

— Нет, Верховная жрица.

— Понятно, — вздохнула Тиранда. — Спасибо за новости. Мы пойдем прямо к порталу. Пусть обслуживающий персонал готовится к нашим новым гостям.

— Хорошо, Верховная жрица. — Ночная эльфийка помчалась исполнять поручение.

— Он приедет, — заверил ее Верховный друид. — Он обязан приехать.

— Шандрис тоже так передавала… но если Вариан Ринн и приедет, то он ждет до последнего момента. Однако мы не можем сильно задерживать собрание.

— Ты права… но если он не приедет, то в этом не будет никакого смысла.

— Сейчас это очень важно, Мал…

Они больше не обсуждали эту тему. Подойдя к порталу, ночные эльфы стали ждать гномов. Когда прошло довольно много времени, Малфурион со своей супругой посмотрели друг на друга с любопытством и некоторым беспокойством.

— Может быть внизу взорвалось одно из их устройств? — наконец-то спросил Верховный друид.

— Тогда, скорее всего, кто-то сообщил бы нам об этом.

— Если предположить, что кто-то остался в живых…

Портал внезапно замерцал. С облегчением они увидели, как из портала вышел лидер гномов.

Но то, что появилось вместе с ним, Верховный друид видел первый раз в жизни. Оно имело две длинные ноги, которые были похожи на птичьи, сильное, овальное тело и то, что казалось похожим на две пары рук — верхняя пара была гораздо меньше нижней. Голова у него была крошечной по сравнению с его размерами и объемом.

Несмотря на все свои проблемы, Малфурион не смог сдержать улыбку из-за такого новоприбывшего. У лысого гнома был огромный нос и круглое лицо, которые были присущи его роду. В каком-то смысле он напоминал низенького, толстенького человека, хотя не было никаких известных связей между этими двумя расами. В частности этот гном, несмотря на то, что был старшим по статусу, казался похожим на ребенка. Он был невысоким. Стоя, он был лишь на фут ниже Курдрана и, конечно же, весил всего треть от массы последнего. Малфурион сделал все эти предположения, исходя из прошлых визитов, так как сейчас большая часть гнома была скрыта за тем, что сначала показалось его телом, а на самом деле было каким-то фантастическим ходячим устройством.

Новоприбывший снял очки и посмотрел на ночных эльфов своими любознательными глазами.

— Верховная жрица Тиранда Шелест Ветра и Верховный друид Малфурион Ярость Бури! — быстро выпалил гном. — Я рад быть здесь!

— Главный механик Гелбин Меггакрут, добро пожаловать, — ответила Тиранда.

Гелбин задумчиво дернул свою белую бороду, а затем ухмыльнулся. Механизм прошел с ним вперед, пока гном не оказался в ярде от ночных эльфов.

Внезапно огромная правая рука механизма направилась в сторону Малфуриона. Хоть и не испугавшись, но Верховный друид решил перестраховаться и сделал шаг назад. Рука с тремя пальцами остановилась в нескольких дюймах от его груди.

— Ох, простите меня! Пока это экспериментальные приспособления в виде рук в новейших механодолгоногах! Однако нужно еще поработать над настройкой движений! Я только хотел, чтобы он пожал вам руку!

Собравшись с духом, Малфурион дотронулся до механической руки. Гном потянул за рычаг и рука сжала руку ночного эльфа.

Тиранда немного занервничала, но Малфурион просто сделал то, что предложил главный механик — пожал руку механизма в ответ. После такого рукопожатия пальцы отпустили руку ночного эльфа и она вернулась на свое обычное место.

Гелбин Меггакрут наклонился и с интересом спросил:

— Как сила сжатия? Ничего не сломалось?

— Ничего… все в порядке.

— Ну, наконец-то! — Гелбин с триумфом откинулся назад.

Позади механизма из портала стали появляться другие гномы. В отличие от своего лидера они были пешими, хотя все носили какие-то предметы или снаряжение, которые изготавливали сами. Сначала они посмотрели на главного механика, а затем на ночных эльфов.

Тиранда поприветствовала всех остальных гномов, а затем обратилась к Гелбину. — Мы приготовили еду и напитки… и место для ваших… испытаний.

— Чудесно! Мы принесли с собой некоторое оборудование! Будем ли мы рядом с тем местом, где ваши Часовые практикуются в стрельбе из лука? Здесь у Двендела есть новое оружие, которое может выстреливать 50 стрел в минуту… и было бы хорошо, если бы оно не выстреливало одновременно во все стороны.

Рыжеволосый Двендел, который был гораздо моложе большинства прибывших гномов, выглядел немного смущенным.

— Я видел эти механизмы, Главный механик. Если вы последуете за Сестрами…

Подкорректировав свой механизм, Гелбин последовал ее словам. Механодолгоног зашагал за жрицами, словно большая нелетающая птица. Спутники Гелбина, несшие огромные мешки, из которых раздавался зловещий звон, изо всех сил старались не отставать.

Наблюдая за гномами, Тиранда пробормотала:

— Прибыли почти все, кроме Штормграда.

— Согласен. Из-за уважения к остальным, мы не сможем долго задерживать начало собрания.

Верховная жрица выглядела обеспокоенной:

— Элуна не послала бы мне то видение, если бы оно не было как-то связано с собранием. Вариан Ринн должен скоро приехать.

— Мы можем…

В той стороне, куда ушли гномы, раздались какие-то крики. Недолго думая, Тиранда с Малфурионом помчались туда, чтобы посмотреть, что происходит. Они увидели, что Гелбин вместе с остальными гномами столкнулись с Друканом и несколькими дворфами из клана Черного Железа. Дворфы держали свои топоры и клинки наготове, а их лица были перекошены от гнева. Гелбин же держал руки своего механизма напротив посла из клана Черного Железа, но было понятно, что Главный механик не предлагает Друкану рукопожатие.

Позади Гелбина остальные гномы повытаскивали различные странные устройства, которые выглядели не менее зловеще. Даже сам Гелбин за своим ездовым животным прятал оружие, в котором ночные эльфы узнали Гаечный Ключ — называемый так из-за того, что его форма была похожа на этот инструмент. Сложное соединение винтиков, поршней, рун и рычагов сделало его хорошим молотом. Остальное оружие Верховному друиду и Верховной жрице не удалось узнать. Некоторые напоминали мушкетоны, а некоторые казались абсолютно бессмысленными. Однако в руках гномов они могли быть опасными… как впрочем и сами гномы.

— …я отрежу твий язык, порежу его ни кусочки и съем с хлебом! (т. к. в оригинале используется слова «yer» и «fer» вместо «your» и «for», то звук «ou» и «o» перевожу как «и», прим. переводчика) — прорычал Друкан, явно угрожая. — А это чертово устройство, на котором ти сидишь, станет хорошей сталью тля сильных дворфов!

— Я все еще тестирую силу составных частей этого механизма, — холодно ответил Гелбин. — Было бы занятно узнать, хватит ли этой силы, чтобы разорвать тебя напополам!

Спутники Друкана зашептались, а затем двое из них направились к гномам. Друкан жестом приказал им вернуться обратно.

— Что все это значит? — крикнул Малфурион, надеясь отвлечь обе стороны.

Клан Черного Железа казался неприветлив к нему также, как и к гномам. С горящими от злости глазами Друкан махнул своим топором в сторону Гелбина. — Этот… этот гном пытался задавить меня своей вонючей игрушкой!

— А я говорю, что это было простой случайностью!

— Прекрати трепаться! — Друкан шагнул в сторону гнома. Обе стороны приготовились к неизбежной битве.

Но серебряное сияние, которое возникло между ними, испугало обе фракции. Дворфы и гномы отступили назад.

Тиранда опустила руки и сияние исчезло. Став между Друканом и Гелбином, она спокойно сказала. — Сейчас я уверена, что это было недоразумение. Главный механик ранее признал, что его созданию необходимы некоторые исправления, и, возможно, из-за них не стоило разъезжать среди остальных. Также господин Друкан может настороженно относиться к своему окружению, но он должен знать, что здесь он гость, а это значит, что его безопасность гарантируется мной и моим мужем, как и безопасность всех остальных почетных гостей. В свою очередь я всего лишь прошу, чтобы он учитывал тот факт, что эта гарантия безопасности также распространяется и на других.

— Да… Хорошо… Мне следовало быть немного осторожнее до тех пор, пока не будет доработано управление, — ответил Гелбин и нахмурился. — Хотя я начинаю сомневаться, что эти руки были хорошей идеей…

Друкан опустил свое оружие. Ворча, он сказал:

— Справедливость Верховной жрицы и Верховного друида известна даже нам. Будем считать, что это недоразумение произошло из-за усталости от долгой поездки.

Обращаясь к охране гномов, Тиранда произнесла:

— Сестры, я надеюсь, вы проведете Главного механика Гелбина и его спутников в их жилища?

Они поняли намек и сразу же повели гномов в безопасное место, прежде чем конфликт мог снова разгореться. В это же время Друкан слегка поклонился Верховной жрице и увел своих товарищей.

— Вот так начало, — пробормотал Верховный друид. — Притворство, что все хорошо между всеми членами Альянса, начинает раскрываться. Даже клан Черного Железа мог понять, что Гелбин не замышлял ничего плохого. А гномы в свою очередь не должны были так быстро становится в защитную позицию. Они явно были взволнованы еще до своего приезда.

— Никто не любит показывать свои слабости, любимый, даже если это будет целесообразно в эти трудные времена. Мы знаем, какие ужасные вещи творятся в некоторых местах; то, что они все прибыли сюда, означает что, несмотря на все происходящее, Альянс все еще держится вместе.

Малфурион покачал головой:

— Но как сильно?

Тиранда взяла его за руку и повела к храму.

— А это, — успокаивающе ответила Верховная жрица, — мы узнаем завтра. Поэтому сейчас не стоит слишком волноваться.

Малфурион нахмурился, но ничего не произнес. Последний раз посмотрев на портал, он пошел за Тирандой. Но тот, кого он там ожидал увидеть, так и не появился… и Верховный друид снова задумался над тем, приедет ли он вообще.

Глава 10. Банкет

Учитывая всех приехавших, кроме Штормграда, Малфурион понял, что собрание началось. Чтобы создать позитивную атмосферу, он и Тиранда решили устроить банкет для всех гостей. Зная предпочтения дневных рас, ночные эльфы организовали банкет вечером на закате под открытым небом сразу за пределами Дарнаса. Разнообразная еда и напитки, а также спокойный лес недалеко от места проведения банкета постепенно расслабили правителей, послов и их личный состав. Даже Друкан оставил свои привычки и согласился есть яства не со своей посуды, которую клан Чёрного Железа всегда возит с собой… но только после того, как выбранный им дегустатор проверил, что ничего не отравлено.

Музыканты ночных эльфов играли не только музыку, сочиненную их собственной расой, но также исполняли любимые композиции народов, представители которых присутствовали на банкете. Между песнями была только одна общая нить: все они были выбраны для того, чтобы растопить сердца, вселить надежду на светлое будущее.

Однако все равно чувствовалось некое напряжение из-за проблем после Катаклизма. Малфурион поговорил со многими представителями, и в процессе каждого разговора пытался понять, насколько правильны были его опасения относительно состояния каждого королевства. Иногда то, что он узнавал, очень его расстраивало, однако он изо всех сил старался этого не показывать.

У дворфов урожай становился все хуже и хуже, поэтому старая, жестокая вражда угрожала охватить всю расу. Вдобавок к этому многие их подземные переходы разрушились во время Катаклизма и все еще нуждались в восстановлении. К настоящему моменту, эти проблемы ещё не стали на повестке дня, но достаточно было всего лишь одного происшествия, чтобы это произошло.

Земли людей также требовали восстановления, а некоторые из них нуждались в определении границ. Пища и кров были общими проблемами всех, и Тиранда с Малфурионом пообещали, что ночные эльфы помогут всем, чем смогут. Сестры Элуны и друиды уже ездили по землям Альянса, исцеляя как людей, так и природу.

Но то, что услышал Малфурион, свидетельствовало о том, что этого было недостаточно.

Однако, в целом, банкет подействовал на гостей так, как и задумывалось. Дворфы даже не спорили между собой, а гномы не взрывали свои опасные изобретения.

Сидя возле Тиранды, Малфурион посмотрел на пустые места с правой стороны от себя.

— Генн сообщил, что скоро придет, — сказала Верховная жрица своему мужу. — Эдрик недавно передал от него сообщение.

— Кажется, я видел Эдрика, но не был до конца в этом уверен. Должно быть…, — он запнулся, когда заметил фигуру, приближающуюся к банкету. — Странно. Кто это там приближается? Похоже это… дреней!

Тиранда прищурилась, в последнее время она делала это все чаще и чаще, и посмотрела в том направлении, куда смотрел он:

— Это не просто какой-то дреней! Это — Велен.

Остальные тоже обратили внимание на очень высокого дренея в золотой мантии, который был почти на фут выше Малфуриона. Его кожа была белой, как мел, а ноги заканчивались толстыми раздвоенными копытами. У Пророка были серебряные волосы, которые ниспадали на плечи и были уложены в необычные косички. Также у него была такая же белая борода, которая доходила ему почти до пояса.

Глаза Велена были голубыми и буквально светились. Но самым поразительным был светящийся символ чуть выше его головы — дар, которым его наградили таинственные наару, энергетические существа не из Азерота и даже не из потустороннего мира Запределья. Они были похожи на Священный Свет, которым обладал Велен, будучи главным пророком дренеев. У других дренеев тоже были дары наару, но их символы были значительно меньше, нежели у Велена. На самом деле, иногда казалось, что Свет исходит не только из символа, а даже слегка обрамляет величественного дренея… хотя это могло быть всего лишь обманом зрения.

Казалось, что сам Велен был вне времени, но его возраст выдавали морщинки вокруг древних глаз. Вблизи же каждый мог увидеть микротрещинки в его белой, как мел, коже, будто он был статуей, вытесанной несколько эпох назад. Малфурион точно не знал, какого возраста был великий пророк. Однако с уверенностью мог сказать, что тот был старше любого живущий ночного эльфа.

Даже Друкан встал, когда Велен присоединился к банкету. Все гости почтительно приветствовали его, кланяясь. Ведь все знали, что этот дреней обладает таким душевным спокойствием и знаниями, о которых большинство могло только мечтать. Не удивительно, что Велен был не только правителем своего народа, но ещё и искусным жрецом.

Дреней направил кристаллический наконечник длинного фиолетового посоха на Малфуриона с Тирандом. И большой кристалл, и маленький в основании посоха ярко вспыхнули:

— Приветствую вас, Верховный друид и Верховная жрица! Простите за такое вторжение…

— Появление Пророка — это не вторжение, — торжественно ответила Тиранда, обращаясь одновременно к нему и ко всем остальным, — и Велен всегда желанный гость для всех нас. Мы все благодарны вам за помощь дренеев во время недавней войны с демонами Пылающего Легиона.

Жрец склонил голову:

— Это мы, дренеи, должны благодарить вас за принятие нас в Альянс, и еще больше за победу над Пылающим Легионом! И не думайте, что эта победа малозначительна! Ещё не было мира, который смог бы предотвратить нашествие демонов несколько раз!

Однако Тиранда еще раз напомнила как всем присутствующим, так и Пророку:

— Окончательная победа, возможно, не была бы нашей, если бы не вы и ваш народ, Велен. Никто здесь не будет этого отрицать.

— Для меня большая честь, что вы так думаете, но мы всегда будем в долгу перед Азеротом. Поэтому я пришел вам сообщить, что дренеи сделают все возможное, чтобы оказать различным землям Альянса свою помощь.

Все гости, в том числе и ночные эльфы, стали удивленно переговариваться. Малфурион наклонился вперед:

— Ваш народ не вернется в Запределье? Мы предполагали…

Велен улыбнулся, как будто прекрасно знал, что ему зададут этот вопрос:

— Некоторые были отправлены обратно, чтобы возродить нашу цивилизацию там, но остальные останутся здесь, в Азероте, настолько долго, насколько потребуется.

Верховная жрица осмотрела присутствующих:

— Я думаю, что выскажу мнение всех, если скажу, что это очень благородно с вашей стороны. И мы можем только еще раз вас поблагодарить.

Большинство представителей Альянса согласно закивали. И только дворфы Чёрного Железа выглядели не совсем довольными таким поворотом событий. Но Велен был доволен и таким согласием.

— Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, уважаемый друг, — добавила Тиранда, показывая официантам, чтобы те добавили ещё один стул рядом с ней и Малфурионом. Пара была уверенна, что никто из других представителей не будет стеснён из-за такого неожиданного пополнения.

— Я счастлив присоединиться к моим друзьям. Немного воды — это все, что мне нужно.

Несмотря на эту просьбу, Тиранда поделилась едой и вином, которое им принесли. Небольшой сюрприз для нового союзника, тем более дреней всегда был для них желанным гостем.

Гости успокоились. Настроение улучшилось. Тиранда и Малфурион обменялись радостными взглядами.

Справа от них, как раз за Веленом, Курдран от всего сердца смеялся над чем-то, что сказал дреней, привлекая внимание ночных эльфов. Пророк слегка удивился реакции дворфа на свои слова. Курдран повернулся, чтобы рассказать одному из своих земляков то, что он услышал от Велена… и замолчал, настороженно наблюдая за приближающейся группой людей. В то же время музыканты, по-видимому, тоже заметив новоприбывших, сделали паузу.

Наконец-то появился Генн Седогрив.

Король Гилнеаса был в сопровождении своих четырех людей — трех мужчин и одной женщины. Эдрик был среди них и сейчас слушал то, что шептал ему Генн.

Как и раньше, жители Гилнеаса выглядели как обычные люди, хотя охрана Генна, очевидно, состояла из опытных бойцов. Если бы не уверенный шаг и осанка Генна, то он бы просто походил на еще одного члена группы; ведь он практически не носил никаких отличительных признаков своего королевского статуса. Наиболее очевидным признаком его статуса был герб Гилнеаса, вышитый на рубашке со стороны сердца. Когда Генн подошёл к собравшимся, то невзначай прикоснулся к нему. Падение его королевства очень изменило некогда высокомерного монарха.

Если что-то и отличало жителей Гилнеаса от большинства других людей, так это некая настороженность в их взглядах по мере приближения. Однако они смотрели не с подозрением, а скорее с вызовом. Но с вызовом не к кому-то конкретно, а к миру в целом.

Когда они дошли до середины банкета, Генн высоко поднял свою руку. Остальные жители Гилнеаса остановились. Король сделал ещё несколько шагов, а затем остановился перед ночными эльфами.

— Примите мои извинения. Мы опоздали по уважительной причине. — Его взгляд остановился на Велене. — Должно быть вы Пророк Велен. Я многое о Вас слышал. Не знал, что Вы будете здесь. Я — Генн Седогрив.

Пророк склонил голову:

— Приветствую вас, король Гилнеаса. Я тоже наслышан о Вас.

Тиранда и Малфурион встали, торжественно произнося:

— Добро пожаловать, Генн Седогрив! Пожалуйста, садитесь рядом с нами!

— Сначала я должен вам всем кое-что сказать.

Его слова породили любопытные и беспокойные взгляды среди остальных лидеров и послов. Малфурион нахмурился.

— Пожалуйста, Генн, говорите, — наконец произнес Верховный друид. — Мы будем рады Вас выслушать.

Многие успокоились после слов Малфуриона, хотя некоторые, особенно дворфы Чёрного Железа, по-прежнему смотрели с опаской и беспокойством.

Король кивнул:

— Я постараюсь говорить недолго. Несколько лет назад я принял несколько ужасных решений. Я отказался от Альянса, так как считал, что так будет лучше для моего народа. Но это, оказалось, ужасной ошибкой. — Он откашлялся. — Я хочу сказать, что я безумно благодарен вам всем за предоставленный нам второй шанс.

После этих слов Генн поклонился гостям, а затем повёл свою группу туда, где они должны были сидеть. Чтобы не затягивать для жителей Гилнеаса этот неловкий момент, Тиранда сразу же попросила музыкантов продолжить игру. Также она удостоверилась, чтобы жителей Гилнеаса быстро накормили и чтобы у других гостей было достаточно еды и напитков.

Пир продолжался. Гости начали болтать между собой, тем самым затрагивая серьезные темы. Кудран подвинулся к Тервошу, чтобы поговорить о чем-то, что заставляло верховного мага хмуро кивать. Сидящий напротив Друкан, прищурившись, посмотрел на них, но потом вернулся к своей еде. Однако, мгновением спустя, он поднялся и пошел лично поговорить с главным механиком.

— Как ты думаешь, эти разговоры являются признаком надежды или разобщённости? — тихо спросил Малфурион свою супругу, его безмятежное лицо противоречило его обеспокоенному тону.

— Их земли нуждаются в восстановлении. Поэтому они пытаются понять, какую помощь могли бы получить от других. В некотором смысле это может их объединить… но только если они не почувствуют, что в свою очередь должны пожертвовать слишком многим.

— А значит, ты думаешь, что эти разговоры являются и тем и другим.

Тиранда прикоснулась к его руке:

— Да, моя любовь. К сожалению, ты прав. — Она слегка улыбнулась. — По крайней мере, они разговаривают, и это уже кое-что для начала…

Он заметил, как она посмотрела мимо него:

— Что там?

— С нами хотят поговорить двое Часовых.

Верховный друид неохотно повернулся. На первый взгляд казалось, что Часовые просто так там стоят, но было понятно, что они не хотели разговаривать со своими правителями на глазах у стольких представителей Альянса. Эти двое намеренно стояли там, где большинство гостей их не видело. Оба крепко держали своё оружие, и часто посматривали через плечо на что-то позади них.

— Возможно, Штормград? — Спросил он.

Верховная жрица поднялась:

— Если это так, то судя по их поведению, новости не из приятных.

Он осмотрел гостей, а затем пробормотал:

— Пойдем вместе.

Тиранда не была против. Когда она уходила, на нее посмотрел Велен. Он кивнул в знак того, что если им понадобится его поддержка, относительно любого вопроса, они ее получат.

Некоторые гости наблюдали за их уходом, но ночные эльфы делали вид, что не замечают этого. Двигаясь размеренным шагом, они, наконец, подошли к двум Часовым.

Там они увидели, что за этой парой стояло еще, по крайней мере, полдюжины солдат, среди которых была и очень суровая Майев.

Не теряя времени, Тиранда сказала:

— Говорите.

Но заговорила именно Майев, а не главный Часовой. Выходя вперед, она ответила:

— Верховная жрица… мы нашли тело.

Верховный друид помрачнел:

— Покажите нам.

Тиранда отдала приказ одной из своих высших жриц позаботиться о гостях, так как возникшей проблемой необходимо было заняться немедленно. Затем она и Малфурион последовали за остальными, покидая окрестности банкета.

Майев и Часовые направились прямо к храму.

— Это мое решение, — сказала им Смотрящая. — Я подумала, что так будет лучше.

— Вы всё сделали правильно, — согласилась с ней Верховная жрица.

В одной из редко посещаемых внутренних комнат они, наконец, столкнулись с двумя Часовыми, охраняющими покрытое тканью тело, которое по форме было похоже на тело ночного эльфа.

— Кто это? — наконец-то спросила Тиранда, не желая больше ждать, когда откинут импровизированный саван.

Майев сняла свой шлем и обхватила его рукой. Сестра Джерода посмотрела прямо на Малфуриона:

— Высокорожденный. Тот, о пропаже которого вам сообщалось ранее.

Один из Часовых открыл лицо умершего. Как Майев и говорила, это был Высокорожденный. Малфурион сразу его узнал.

— Тера'брин… — Прохрипел друид. — Где его обнаружили?

— Недалеко от того места, где тренируюсь я и другие Смотрящие, — нахмурившись, ответила Майев.

Тиранда также выглядела расстроенной:

— Это ведь не мог быть несчастный случай, так?

Майев нагнулась и больше открыла тело. Взгляду потрясенной пары открылись глубокие порезы сразу под подбородком Высокорожденного:

— Только если он решил перерезать себе горло дважды… причём второй раз, я полагаю, от удовольствия, — она выпрямилась. — И убедился, что послание, которое мы нашли вместе с ним, останется приколотым к его телу после того, как он упадет.

Она говорила беспристрастным тоном, будто речь шла о каком-то камне, а не об убийство одного из своих. Эта манера говорить ничуть не удивила ни Малфуриона, ни Тиранду: Майев всегда была до мельчайших деталей точна, выполняя свою работу.

— Что было в записке? — спросил Верховный друид, по его спине снова побежали мурашки.

Майев была готова к такому вопросу. Она протянула ему клочок пергамента, почти весь залитый кровью Тера’брина. На нем кровью мага было выцарапано сообщение давно забытым письменным стилем ночных эльфов, которое всколыхнуло воспоминания о тех днях, когда Зин-Азшари еще был столицей, а о злой королеве Азшары ничего не было известно.

Предатели не страдали…

— Мы знали, что найдутся те, кто никогда их не простит, — произнесла Тиранда.

— Но мы думали, что они прислушаются к голосу разума и никогда не осмелятся совершить такой гнусный поступок. — Верховный друид снова посмотрел на Майев. — Его нашли у места ваших тренировок?

— Да. Или кто-то оставил его в качества подарка, или они решили обвинить во всем Смотрящих.

Ее заявление не было необоснованным. Майев и ее Смотрящие были среди тех, кто был против возвращения Высокорожденных в их общество.

— Это не должно остаться в секрете, — сказала Тиранда. Малфурион согласился:

— Самое главное — мы должны найти убийц и разобраться с ними до того, как станет еще хуже. Такое время выбрано не случайно! Ведь дело не только в Высокорожденных; это было сделано для того, чтобы посеять хаос в ходе совещания.

— Ты прав, любовь моя. Я попрошу Шандрис…

Внезапно опустившись на колени перед Тирандой, Майев склонила голову и произнесла:

— Позвольте мне обнаружить виновных! Я знаю обстоятельства этого дела лучше, чем кто-либо другой! Я осмотрела тело на предмет любых улик и изучила место, где оно было найдено! Больше ничего никто не найдет. Поручите это дело мне! Я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы те, кто пытается разжечь смуту среди нас, получили по заслугам!

Тиранда посмотрела на Малфуриона — тот согласно кивнул. Верховная жрица нежно положила ладонь на плечо Майев. Преклонившая колени ночная эльфийка подняла взгляд, полный решимости.

— Вряд ли найдется еще кто-то, кто так предан нашему народу и его нуждам. Майев, я благословляю тебя и назначаю командовать этим расследованием.

Некоторые из Часовых были явно недовольны таким решением, но промолчали.

Майев выглядела так, будто Тиранда исполнила ее самое заветное желание. Она поднялась и ответила, отдав честь:

— Я доведу дело до конца, каких жертв бы это ни стоило!

— Я настаиваю, чтобы ты берегла себя, Майев.

Сестра Джерода неохотно кивнула, но глаза выдавали ее несогласие. Тиранда с Малфурионом прекрасно знали, насколько целеустремленной может быть Майев, находясь на задании. Поэтому они ее и выбрали, но попытались предостеречь надзирательницу от необдуманных поступков, которые она могла совершить для выполнения своего задания.

— Высокорожденные требуют вернуть им тело Тера'брина, — сказал Малфурион. — Думаю, будет лучше, если это сделаю я. Ведь они уже считают, что многие из нас хотят, чтобы они были стерты с лица Азерота; и это вряд ли улучшить их отношение.

— Делай так, как считаешь нужным. — Верховная жрица прикоснулась к его щеке. — Но не забывай и про свою безопасность.

— Ты же знаешь, что я всегда осторожен.

Майев снова поклонилась:

— С вашего позволения, я немедленно начну расследование.

Тиранда согласно кивнула. Надев свой шлем, Майев тихо ушла.

— Я отправлю с тобой четырех Часовых, — сообщила Тиранда своему мужу. — Они будут нести тело.

— Позволь мне использовать силы моего призвания. Сейчас неблагоразумно встречаться с Высокорожденными в сопровождении вооруженных бойцов.

В его словах был здравый смысл, поэтому Тиранда спросила:

— Ты собираешься пойти прямо сейчас?

— Нет, не сейчас. Сначала я хочу узнать мнение Велена насчет моего решения и насчет некоторых других вопросов. Я не ожидал его приезда, но возможно, его появление здесь не случайно. Нам понадобится его рассудительность для сохранения спокойствия, когда все узнают об убийстве. Ведь тогда все недоверие между разными фракциями выплеснется наружу.

Было решено на какое-то время оставить здесь на страже Часовых. Также Тиранда позвала еще несколько жриц, которые умели с помощью своих знаний привести тело в порядок.

Зная, что они не могут долго скрывать от Высокорожденных свою находку, Верховный друид и Верховная жрица поспешили вернуться на банкет. Они боялись, что их отсутствие вызовет подозрение у других участников, но, к счастью, все выглядели спокойными и беззаботными. Возможно, на них каким-то образом повлиял Велен, который отошел от своего места, чтобы поговорить с дворфами Черного Железа. Почему они решили поговорить, ночные эльфы не знали, но каким-то образом Велену удалось не только заинтересовать Друкана, но и поднять ему настроение.

— Свет действительно творит чудеса, — пробормотал Малфурион своей жене.

— А Велен хорошо владеет искусством дипломатии. Еще новости… — запнулась Тиранда, увидев приближающегося Часового.

Часовой поздоровался и сразу же сказал:

— Верховная жрица, приехали из Штормграда.

Эта новость одновременно обрадовала и встревожила Малфуриона и его супругу. Тиранда спросила:

— Как давно они приехали?

— Когда я уходил, они высаживались на берег. Я пришел сюда, чтобы вас найти, но вас нигде не было.

Верховная жрица посмотрела на своего супруга:

— Дежурные возле портала должны были отвести их в приготовленный для них квартал, но я все равно должна пойти и поприветствовать Вариана…

Внезапно они услышали голос Генна Седогрива, который был громче окружающего гула. Среди тех, с кем он общался, большинство были дворфами Курдрана. Генн, который явно расслабился не только благодаря всеобщему единодушию, но и выпитому дворфийскому элю, начал всех развлекать рассказами о своих прошлых битвах против Орды.

— Самым главным было удержать передовые позиции сплоченными, — говорил король, когда Малфурион и Тиранда подошли к Велену. — Если бы нас разделили, то мы все стали бы кормом для ворон! Каждый знал, что любое промедление может привести к смерти товарища, поэтому все старались действовать, как один! Мы придумали боевой клич Гилнеаса…

— …который был мольбой о пощаде, поэтому из-за отвращения к вам орки и отступили, — сказал кто-то с насмешкой.

Генн Седогрив мгновенно отреагировал на эти слова. Он вскочил из-за стола, в бешенстве сбрасывая стоящую перед ним еду и напитки, совершенно не заботясь о том, куда или на кого она полетит. Гнев полностью овладел им и на какое-то мгновение показалось, что он увеличился в размерах и начал превращаться.

— Кто посмел наговаривать на меня и жителей Гилнеаса? Кто, я спрашиваю?

Возмущенным взглядом он быстро осмотрел всех сидящих, ища виновного. Такое грубое высказывание ошеломило большинство также, как и его. Некоторые выглядели обеспокоенными.

А некоторые, такие как Малфурион и Тиранда, смотрели мимо Генна Седогрива туда, где на самом деле находился говорящий. Малфурион шагнул в его сторону, но Верховная жрица остановила его.

Король Гилнеаса заметил это и по их взглядам увидел того, кто его оклеветал.

— Ты…

— И столь красноречиво повлияв на орков, вы сделали то, что все храбрые жители Гилнеаса умеют делать лучше всего — скрывались и прятались до тех пор, пока битва не закончилась…

Генн очень хотел вцепиться в горло своего обидчика, поэтому руками начал хватать воздух. Тем не менее, каким-то образом ему удалось удержать себя на месте и он просто зарычал.

Новоприбывший с презрением посмотрел на Генна, а затем с уже вежливым взглядом обратился к хозяевам банкета и поклонился им.

— Верховная жрица Тиранда. Верховный друид Малфурион. Приятно снова вас увидеть, — невозмутимо произнес Вариан Ринн.

Глава 11. Затаенная злоба

— Никогда… никогда ни я, ни мои воины не поступали так подло! — заявил Генн, изо всех сил стараясь держать себя в руках. — Храбрость Гилнеаса…

— «Храбрость»? — перебил его Вариан Ринн. Высокий, представительный, с красивыми чертами лица даже в задумчивом состоянии король Штормграда для своего народа был легендарным героем. На самом деле он пережил удивительные и опасные события, которые не только разлучили его с любимыми на несколько лет, но и на время лишили памяти. Эти его испытания превратились в занимательные рассказы, исполняя которые искусные певцы могли довести дам до обморока. И два глубоких шрама на его лице, один из которых проходил от одной щеки по переносице к другой щеке, а второй спускался со лба по левой стороне лица через глаз к щеке — оба были напоминанием о тех нескольких случаях, когда он едва смог избежать смерти, добавляли только больше пикантности тем рассказам… Рассказам, которые самому Вариану совсем не нравились. — Должно быть в Гилнеасе значение этого слова прямо противоположное тому, что принято в большинстве других стран…

Намек на то, что Генн и его народ — трусы, был слишком обидным для пожилого монарха. Его выражение лица стало мрачным. Некоторые из его свиты тихо зарычали и, казалось, были готовы накинуться на Вариана, но Генн своим резким взглядом заблаговременно предотвратил их порыв.

Малфурион поспешил вмешаться:

— Король Вариан! Нам никто не сообщил о том, когда прибываете вы и ваша свита…

— Это было моей идеей, — ответил бывший гладиатор, ведя себя так, будто бы Генна вообще не существовало. Вариан заправил непослушную прядь темно-каштановых волос. Взглядом охотника он изучил каждого в поле своего зрения, инстинктивно воспринимая окружающих, как потенциальную угрозу.

Верховный друид специально встал между этой парочкой:

— А твой сын? Андуин с тобой?

— Разумеется. — Вариан произнес это таким тоном, что Малфурион понял всю глупость своего вопроса, хотя много правителей предпочитают оставлять своих наследников дома, якобы в безопасности, чем брать их с собой в какое-либо путешествие.

Король немного запрокинул голову назад. Ночной эльф посмотрел за Вариана туда, где четверо личных охранников короля окружали фигуру чуть поменьше, которая была одета в королевские цвета Штормграда — голубой и золотистый. Принц Андуин с короткими светлыми волосами кивнул верховному друиду в знак приветствия. Он был одет в рубаху с высоким воротником, поверх которой была надета кольчуга, украшенная гербом его королевства в виде золотой головы льва. У принца не было никакого оружия, кроме кинжала на его поясе, но с таким количеством охраны в свите Штормграда его безопасность была обеспечена практически в любом месте, даже которое гораздо меньше Дарнаса.

В отличие от своего отца, который каждой клеточкой своего тела был бойцом, Андуин интересовался наукой. Более того от него исходила аура самоотверженности, которая напомнила Малфуриону только об одной особе современности. Не задумываясь, Малфурион обернулся и увидел Велена.

С удивлением Верховный друид заметил, что Пророк также с интересом смотрит на мальчика. Велен почувствовал то же самое, что и Малфурион… а, возможно, и нечто большее.

Генн глубоко дышал для того, чтобы успокоится и не потерять над собой контроль. Однако Вариан равнодушно смотрел на такие усилия другого короля. Верховный друид продолжал пытаться разрядить напряженность между ними:

— Король Вариан. Простите нас за то, что мы вас не встретили! Мы приглашаем вас, вашего сына и ваших людей немедленно присоединиться к банкету, если вы не против! Вам приготовлены места, а еду и напитки скоро принесут…

— Я не собирался здесь оставаться, — резко ответил правитель Штормграда. — Я приплыл в Дарнас ради Альянса, а не ради него. — Он показал на Генна. — Если вы не возражаете, Верховный друид, я бы хотел отдохнуть после столь утомительной поездки…

Генн снова направился к своему «коллеге». Тихим голосом он сказал:

— Вариан… давайте поговорим. Я сделал то, что, по моему мнению, было наилучшим выходом для моего народа; ты должен это понимать! Я не осознавал всю глупость моего высокомерия, когда отдавал приказ построить стену, и не понимал того, что это решение отрежет Гилнеас от всего внешнего мира…

Вариан по-прежнему смотрел на Верховного друида и ничего не отвечал Генну. Но это только подстегнуло короля Гилнеаса продолжать:

— Я клянусь, что мы подружимся со всеми членами Альянса и предоставим любую помощь, какую только сможем! Гилнеас не будет уклоняться от своих обязанностей! Более лояльных союзников Штормграду не найти, особенно среди общества людей…

— Штормграду нужны союзники, которым можно доверять! — выпалил Вариан.

— Вариан… — пробормотал Малфурион.

Король помоложе трясся от злости. Он немного опустил голову и смотрел на Генна исподлобья. — Я никогда не хотел быть представителем рода человеческого! Для меня было достаточно править в Штормграде и защищать своего сына! Но мне пришлось сделать это, потому что у меня не было другого выбора! Кто еще там был? Не Гилнеас! Штормград, с Терамором на своей стороне, тогда столкнулся с опасностями… а сейчас вы хотите объединиться с нами и делать вид, что будете помогать нам на этот раз?

— Мы будем помогать…

— Можешь не напрягаться, Седогрив! Штормград и я в тот раз обошлись без тебя, без Гилнеаса… и, конечно же, без воргенов… обойдемся и в этот раз! От меня вы не получите то, чего хотите, а именно — прощение за ваше предательство!

— Гилнеас — независимое государство. Мы отгородились от всех по веским причинам и в мирное, а не в военное, время. И ты это знаешь. Что же касается предстоящего голосования…

Однако Вариан повернулся к нему спиной и сказал:

— Прошу простить меня Верховный друид и Верховная жрица. Увидимся позже…

Не дождавшись ответа от Малфуриона, Вариан повернулся туда, откуда пришел, и зашагал прочь. Вслед за ним последовала и его свита.

Малфурион посмотрел на Тиранду, которая отправляла пару жриц за королем Варианом. Когда она посмотрела на Малфуриона, то ее глаза округлились от удивления.

С того места, где находился Генн, донесся низкий животный рык. Верховный друид сразу же посмотрел на человека. Генн так оскалил зубы, как не мог ни один обычный человек. Его тело увеличилось…

А потом он снова взял над собой контроль.

— П-простите меня, Верховный друид, — пробормотал вспотевший Генн. — Я должен был лучше подготовиться. Должен был.

— Предлагаю вам вернуться на ваше место и…

— Нет. Нет, я не могу это сделать. — Генн махнул Эдрику и остальным своим людям. Возглавив их, они все молча ушли в лес.

Остальные гости перешептывались между собой. Тиранда жестом приказала музыкантам снова играть, но было ясно, что банкет скоро закончится. И хотя Малфуриону пришлось сильно потрудиться, чтобы исправить возникшую ситуацию, этот конфликт все-таки развеял обнадеживающий настрой участников.

Однако когда он повернулся, чтобы обсудить это со своей супругой, то заметил, что один гость из Штормграда остался — это был Андуин, который тихонько разговаривал с Веленом.

Когда ночные эльфы подошли к ним, то услышали, как дреней говорит:

— … и то, что ты знаешь о Свете, действительно правда, но это только малейшая часть из всех его многочисленных граней, молодой Андуин! Чтобы полностью узнать всю силу Света, ты должен рассматривать его в более широком смысле и это позволит тебе увидеть его место как во всей вселенной, так и в нашей жизни. На это нужно терпение и обучение…

— Это я могу, но то, что я хочу…

— Принц Андуин!

Вернулись двое из личных охранников короля. Их покрасневшие лица и быстрые движения свидетельствовали о выговоре, который они без сомнений получили от своего правителя, когда тот обнаружит, что его сын отбился от остальных. Два здоровенных солдата прошли мимо ночных эльфов и пошли к своему принцу с разных сторон. Тот, который звал принца — закаленный в бою ветеран, нос которого выглядел так, будто бы был сломан не один раз в бою — подошел первым к Андуину, который не скрывал своего разочарования от вида охранников.

— Принц Андуин! Ваш отец очень расстроился, когда обнаружил, что вы не пошли с нами! Король приказал, чтобы вы немедленно пришли к нему!

Андуин выглядел так, будто бы был готов что-то сделать с несчастными охранниками, но затем передумал, так как всем известно, что они лишь выполняют приказ и, скорее всего, боятся быть наказанными. Покорно кивнув, принц присоединился к своим охранникам. Быстро повернувшись к ночным эльфам и остальным, он поклонился им. А затем жестом приказал двум обеспокоенным мужчинам отвести его к своему отцу.

— У молодого Андуина есть скрытая сила, — отметил Велен, как только мальчик ушел. — Жаль, что его отец пытается запереть своего сына в клетку, как он сделал это с собой.

— Вариан уже не раз рисковал потерять его, — ответил Верховный друид. — Его опасения, что Андуин может исчезнуть или быть украденным, не беспочвенны. — Малфурион нахмурился. — Также как и его резкие слова в сторону Генна Седогрива, как ни прискорбно это признавать.

— Генн загладит свою вину, — вставила Тиранда. — Ты знаешь это так же, как и я. Ведь нам известно, скольким он пожертвовал, чтобы вынести вопрос принятия их в Альянс на этом собрании.

— Но стоило ли оно того? Они чуть было не набросились друг на друга. Генн почти потерял над собой контроль!

— Пожалуй, нам следует обсудить это в другой раз, — ответила Верховная жрица. — Велен, могли бы вы …

Но к удивлению ночных эльфов Пророк незаметно покинул разговор, как будто бы знал, что они собираются обсуждать вопросы, которые лучше всего обсуждать только между ними двумя.

— Ну, мы наверняка можем доверять Велену, — пробормотал Малфурион. А затем серьезно добавил:

— Тиранда, прежде, чем ты что-либо скажешь, я должен тебе сказать…

— Он избранный, Мал.

— Я знаю, что Элуна так тебе сказала и я логически понимаю, что это должно быть так, но ты же видела его! Возможно, Вариан мог бы стать тем лидером, который нужен Альянсу, но сейчас у него больше шансов стать тем, кто приведет Альянс к катастрофе!

— Я согласна, что Вариан обеспокоен…

— Он больше, чем просто обеспокоен, хотя и по уважительной причине. — Размышляя, Верховный друид потянул себя за бороду. — Мне кажется, что презрение Вариана к Генну возникло не только из-за короля Гилнеаса, но и из-за самого Вариана. В его тоне слышались нотки самобичевания…

— Я тоже их слышала. — Верховная жрица случайно посмотрела в сторону. — Наши гости начали расходиться. Банкет окончен.

— Банкет потерпел фиаско. Все присутствующие на нем увидели, как Вариан назвал воргенов недостойными для вхождения в Альянс! Мы должны с этим что-то сделать…

— Я поговорю с ними. А ты, может быть, сможешь как-то переубедить Вариана?

— Возможно. — Однако Малфурион не смог скрыть свое сомнение по этому поводу.

Она взяла его руку в свою:

— Элуна поможет нам. Верь в это.

Он буркнул:

— Разве я один из всех должен в это верить?

— Иди. Поговори с Варианом.

Малфурион знал, что с ней лучше не спорить, когда она говорит таким тоном. Они поцеловались и Верховный друид, поклонившись остальным гостям, отправился к королю Штормграда.

Для кого-то, кто спал в грязных, кишащих жуками и залитых кровью клетках, будучи рабом и гладиатором, лесные кварталы, предоставленные хозяевами города, казались чересчур нежными. Даже родные палаты Вариана не были такими спокойными и умиротворенными. Король обдумывал возможность покинуть Дарнас и его относительно знакомые кварталы и вернуться на свой корабль, но он не хотел оскорблять хозяев этого города… или, по крайней мере, он не хотел оскорблять их еще больше после своего открытого осуждения Генна Седогрива.

Но о последнем Вариан не сожалел. Напротив — он был очень доволен. Он осознавал, что поступил плохо, но на Седогрива он выплеснул часть своей злости, которая бушевала у него внутри.

В дверь постучали. Ночные эльфы, которые их сопровождали, давно ушли. Для того чтобы Вариан и его свита смогли почувствовать себя как дома, их временные жилища были выполнены в стиле, присущем домам людей. Но, к сожалению, в них все равно ощущалась некая «природность», которую он всегда ассоциировал с расой Верховного друида. Поэтому Вариану гораздо больше нравились гнетущие каменные стены крепости.

Один охранник осторожно открыл дверь. Даже в Дарнасе лучше не терять бдительности. До Вариана уже дошли плохие слухи о том, что случилось как раз перед его приездом. Вошел Андуин вместе с двумя телохранителями, которые были отправлены на его поиски. Почувствовав облегчение, Вариан направился к своему сыну.

— Ты заставил меня поволноваться! — А на двух мужчин он прикрикнул. — Это не должно повториться вновь! Если бы с моим сыном что-то случилось, я бы…

— Успокойся, отец.

Андуин говорил спокойно, даже немного хладнокровно, но это не помешало ему сделать то, что никто не мог: мгновенно заставить короля замолчать.

Придя в себя, Вариан сказал:

— Андуин, ты должен всегда помнить, что ты принц Штормграда! Везде, даже здесь, небезопасно для твоих прогулок. По крайней мере, ты всегда должен быть с охранником.

— Ну да. Я же не очень хорошо могу защищать себя, — ответил принц. — Я же не такой великий воин, как ты. Да и не только ты, но и Магни, видел, как плохо я обращаюсь с мечом, даже просто практикуясь.

— Я не это имел в виду…

Принц вздохнул. Вариан часто слышал от Андуина такие вздохи и обычно тогда, когда он делал что-то, беспокоясь за сына.

— Да, не это. Ты никогда не имеешь это в виду, отец. Я вернулся, целым и невредимым. Как всегда.

— Андуин… — Со своими врагами король всегда был решительным, но со своим сыном он постоянно колебался.

— Спокойной ночи, отец. — Принц ушел, следуя за своими охранниками в ту комнату, которая была подготовлена для него.

Для Андуина этот разговор был таким же неприятным, как и для охранников, поэтому он быстро закончил его, дабы не ухудшить ситуацию. Вариан понял это, даже был благодарен сыну за это, но все никак не мог забыть слова своего сына.

В этот момент спокойствие жилища ночных эльфов, наконец, доконало его.

— Оставайтесь здесь, — приказал он охранникам, осознавая, что поступает также, как и Андуин, когда не пошел за своими людьми. — Мне нужно прогуляться.

Они знали, что с ним лучше не спорить. Больше не обращая на них внимания, Вариан вышел из помещения. Однако спокойствие столицы, как и ее жилищ, не принесло ему никакого облегчения. Вместо этого он уставился на лес за пределами города.

Дикая природа поманила его, поэтому он ускорил свой шаг.

— Король Вариан! Я как раз собирался с вами встретиться.

Человек скрыл свое разочарование, хотя еще несколько секунд с тоской смотрел на деревья за пределами города.

— Верховный друид, — повернулся он, наконец-то, увидев говорившего. — Хочу поблагодарить вас за предоставленное жилище. Мы всем довольны.

— Поэтому вы и сбежали из него при первой же возможности, — сказал ночной эльф с легкой улыбкой. — Пожалуйста. Давайте перейдем на «ты». Зовите меня Малфурион.

— Хорошо. Тогда и меня называй Варианом.

— Договорились. Если ты не возражаешь, я бы хотел с тобой поговорить.

Король Штормграда вздохнул:

— Мои глубочайшие извинения за срыв вашего банкета.

— Банкет не важен. Главное — это собрание. Буду с тобой откровенным, Вариан. Меня больше беспокоит твой конфликт с Генном.

От одного упоминания имени Седогрива Вариан вздрогнул. Его пульс ускорился:

— Я бы предпочел не говорить об этом, Малфурион.

Но ночного эльфа эти слова не остановили:

— Вариан, я прошу тебя обдумать все, что случится до, во время и после собрания, приняв во внимание все, что случилось с Азеротом после Катаклизма. Каждый выбор, который мы делаем, должен тщательно обдумываться.

— Ты имеешь в виду окончательное решение?

— Да, именно его. Я надеюсь, ты понимаешь причины…

У короля больше не было никакого желания идти в лес. Неужели на свете нет такого места, где я могу почувствовать себя спокойно?

Малфурион явно намеревался давить на человека до конца. Вариан видел лишь один способ, по крайней мере, прекратить этот разговор.

— Я обещаю тебе, что буду объективным к Генну и его воргенам.

В его голосе Малфурион услышал уверенность и поэтому принял такой ответ:

— Спасибо, Вариан. О большем я тебя не прошу…

Их разговор был прерван вновь подошедшим. Вариан еле заметно вздохнул, так как понимал, что снова ему не удастся побыть одному. Он посмотрел на подошедшего, который хоть и был ночным эльфом, но был одет в красочный наряд, который, как казалось королю, Малфурион также считал слишком пестрым.

— Верховный друид Ярость Бури, — торжественно поприветствовал подошедший ночной эльф.

— Вар'дин.

В голосе Верховного друида Вариану послышались такие нотки, будто бы ночной эльф не только знал, чего хотел Вар'дин… но и боялся чего-то.

Наконец-то Вариан догадался, кем был второй ночной эльф, вспомнив доклады. Он был Высокорожденным.

Высокорожденный не подал никакого вида, что заметил человека. Король вспомнил, что такие как Вар'дин были очень высокомерными. Также он вспомнил, что они были магами… и от этого безрассудными.

Верховный друид сказал:

— Вариан, спасибо за то, что ты уделил мне время и ответил на мой вопрос. Я надеюсь поговорить с тобой как-нибудь еще.

Воспользовавшись случаем, король ответил:

— Конечно. А сейчас прошу извинить меня. Мне нужно уходить. Доброго вечера.

Уходя, он даже словом не обмолвился с Высокорожденным, так как посчитал, что ночной эльф этого не заслуживает. Вариан с удовольствием покинул ночных эльфов, про себя желая больше никогда не уплывать со Штормграда. Краем глаза неподалеку от себя он увидел какое-то еле заметное движение между деревьями. Вариан особо не придал этому внимания, так как знал, что к тому времени как он окажется в том месте, источник будет уже вне досягаемости. К тому же король знал, кто скрывается на окраине леса.

Он нахмурился еще больше и тихонечко пробормотал:

— Проклятые воргены.

Вар'дин не говорил до тех пор, пока человек не ушел достаточно далеко. Малфурион с серьезным видом молчал, зная новости, которые еще не рассказал Высокорожденному. Верховный друид хотел послушать сначала Вар'дина, чтобы понять, как много последний знает.

— Я пришел сюда из-за исчезновения, — откровенно заявил Вар'дин. — И ты об этом знаешь.

Малфурион ждал, что Высокорожденный продолжит говорить, но, по-видимому, на данный момент маг сказал все, что хотел. В свою очередь Вар'дин выжидающе смотрел на Верховного друида.

Нет смысла тянуть время, — подумал Малфурион. — Так Майев Песнь Теней уже сообщила Высокорожденным обо всем…

Однако продолжать он не стал: недоуменное выражение лица Вар'дина свидетельствовало о том, что маг не имел никакого понятия о Майев… или о ее находке.

— Так о чем мы должны были узнать, Верховный друид?

— Тера’брин мертв. Его убили.

Вар'дин застыл:

— Расскажите мне обо всем.

И Малфурион все рассказал со всеми подробностями. Весь рассказ заклинатель прослушал с каменным лицом. Единственным признаком гнева были его руки, которые он сжал в кулаки.

— Тело немедленно должно быть возвращено нам, — заявил Вар'дин, когда Малфурион окончил свой рассказ. В его голосе не было никаких эмоций. С застывшим взглядом он смотрел мимо второго ночного эльфа, будто бы видя что-то вдалеке. — В таком случае над ним больше никто не надругается.

— Это было сделано кем-то намерено. Майев…

— Да… стражница. Она может продолжать свое расследование, но мы не будем с ней разговаривать. Если мы что-то узнаем, мы расскажем это вам, Верховный друид. А уже вы сможете все передать ей.

Вряд ли это был самый логичный способ, но Высокорожденные были не очень доверчивы — и сейчас Малфурион понимал почему.

— Я поговорю с ней, как можно скорее, — пообещал он Вар'дину.

Маг не ответил, его взгляд снова стал отсутствующим. Уголки его рта дернулись. Малфурион забеспокоился.

— Вар'дин. Я клянусь, что смерть Тера’брина будет тщательно расследована и убийцы привлечены к ответственности! Я только прошу, чтобы Высокорожденные немного потерпели…

— Мы не можем позволить себе немного потерпеть, Верховный друид, — выпалил Вар'дин.

Он наконец-то снова посмотрел на Малфуриона и в его глазах Верховный друид увидел ужас:

— Я пришел сюда не для того, чтобы поговорить о Тера’брине. Пропал еще один из моих людей.

Глава 12. Атаки Орды

Из Дарнаса все еще не было никаких вестей, но Халдрисса все равно надеялась их получить. Она продолжала планировать сопротивление против вторжения Орды. Поэтому похороны бедного Ксанона будут быстрыми и простыми.

Командир произнесла прощальную речь о своем умершем офицере, а затем передала слово Кара'дину — одному из двух друидов, которых верховная жрица и верховный друид отправили сюда, в Ясеневый лес, для сплочения расы ночных эльфов. Второй друид, Парсис, был где-то в лесу недалеко от них, блуждая по Изумрудному Сну или еще где-то — где точно Халдрисса не знала. Она служила на благо своего народа, как большинство ночных эльфов, но друиды занимались чем-то большим, что иногда сбивало ее с толку. Они часто были в полусонном состоянии, а может даже и всегда, и говорили о таких вещах, которые для солдата не имели никакого значения.

Как только закончились похороны, Халдрисса вернулась к своим делам. Денеа также последовала за ней. И хотя ее помощница беспрекословно выполняла каждый ее приказ, Халдрисса чувствовала, что их отношения становятся все более натянутыми. Она была уверена, что Денеа и несколько других офицеров считали ее виновной как в смерти Ксанона, так и в смертях других. Конечно же, большинство ее офицеров не имели такого боевого опыта, как Халдрисса, поэтому на данный момент она прощала им их неопытность. Пусть проживут хотя бы половину ее лет, вот тогда они и получат необходимые знания и навыки.

Но будет ли у них такая возможность? — внезапно спросила она у самой себя. Последнее нападение Орды было гораздо масштабнее по сравнению с нападениями в прошлом.

— Денеа…

— Да, командир?

— Я хочу, чтобы четверо разведчиков взяли своих гиппогрифов и направились к северо-востоку, не далеко от нашего расположения. С воздуха они смогут рассмотреть намного больше.

— Так точно, командир.

— О, и как скоро будут готовы ездовые животные?

— Мы сможем выехать уже завтра. — Хотя Денеа и пыталась говорить спокойно, но в ее голосе все равно слышались нотки нетерпения.

В свою очередь Халдрисса приложила все свои усилия, чтобы ее голос остался спокойным и властным:

— Только если к этому времени вернутся разведчики со своими отчетами. Иначе мы не сдвинемся с места.

— Тогда с вашего позволения я пойду и передам ваш приказ разведчикам.

Дождавшись кивка Халдриссы, Денеа поспешила удалиться, очевидно, решив сделать все возможное, чтобы Часовые завтра смогли выехать.

Когда-то и я была такой нетерпеливой, — подумала старший офицер… а затем сразу же отогнала от себя такие сентиментальные воспоминания. Она отличалась от Денеа лишь тем, что у Халдриссы было 10 тысяч лет для того, чтобы научится сдерживать свой пыл и не забывать про осторожность. Характерная черта командира.

Тихий гул отвлек ее от раздумий. С запада катилось несколько повозок с припасами, которые сопровождал вооруженный конвой Часовых. Едущая во главе конвоя капитан с тревогой осматривалась вокруг. Это было плохим знаком, поэтому Халдрисса сразу же поспешила ей на встречу.

Капитан поздоровалась:

— Командир Халдрисса?

— Да. Что-то случилось? — Она осмотрела повозки, но не увидела ничего необычного.

Единственное, что выбивалось из общей картины — это завернутый в ткань дополнительный груз на последней повозке. Нечто большое и крылатое. Халдрисса учуяла знакомый трупный запах прежде, чем подошла к повозке.

— Мы нашли этого гиппогрифа около дня назад, — сообщила капитан, как только Халдрисса спешилась. — Он уже был мертв в течение некоторого времени.

Не говоря ни слова, Халдрисса бросилась к мертвому гиппогрифу. Она очень хотела ошибаться, но по мере своего приближения увидела, что ее самые худшие опасения подтвердились. Это был Буреветер.

А это значило, что с Арадрией случилось нечто ужасное и послание не попало в Дарнас.

— У него многочисленные раны от стрел, но умер он от удара огромного топора, — заключила капитан.

Халдрисса заглянула в повозку. Труп Буреветра лежал на бочках. Арадриа Парящее Облако в ней не было:

— Посыльная! Где она?

— Мы нашли только гиппогрифа, хотя там в некоторых местах были следы крови, которые могли принадлежать посыльной. Мы также обнаружили несколько мертвых орков…

— Плевать на орков! Что насчет посыльной?

Испуганная гневом Халдриссы, молодая офицер выпалила:

— Как я и говорила, ее нигде не было, но…

– ‘Нигде не было…’ — у командира появилась маленькая надежда. Она представила, что могло там произойти. Серьезно раненый в воздухе Буреветер несомненно приземлился со своей наездницей, поэтому она могла убежать вместе с посланием в сумке, в то время как он пожертвовал собой ради того, чтобы оставить орков-разведчиков ни с чем.

Ее обеспокоили орки, проникшие так глубоко на их территорию, но возможный побег Арадриа волновал ее намного больше. Такая опытная посыльная, как Арадриа, знала, где можно достать другое ездовое животное.

Капитан что-то сказала, но Халдрисса не расслышала ее слов:

— Что ты сказала?

— Я сказала, что там мы также нашли и это.

Видимо, выражение лица Халдриссы сильно изменилось, так как капитан с удивлением на нее уставилась.

Разорванная сумка разбила все надежды командира. Арадрии не удалось избежать встречи с орками. Она бы ни за что не оставила официальное послание. Либо орки избавились от ее тела либо какой-то зверь куда-то его утащил.

И в Дарнасе все еще не знают о том, что происходит в Ясеневом лесу.

Денеа, — придя в себя, Халдрисса помчалась к своей помощнице. Разведчики уже были готовы отправиться на задание. Однако теперь они все должны подождать, пока Халдрисса напишет четыре копии предыдущего сообщения. Затем разведчики направятся в Дарнас. А Денеа придется отложить свои планы по выслеживанию орков на некоторое время, так как на данный момент они не столь важны, по мнению Халдриссы.

— Денеа! — крикнула она. Ее помощница стояла возле четырех разведчиков и, очевидно, как раз собиралась отправить их на задание. — Денеа!

Но ее не услышали. Желая поскорее отправиться по своим делам, младший офицер разрешила четырем разведчикам и их гиппогрифам отправится на задание. Группа быстро поднялась в воздух.

Наконец Денеа услышала крик Халдриссы и повернулась к ней:

— Командир?

— Верни их обратно! Арадриа не добралась до Дарнаса! Поэтому я хочу отправить туда этих четверых! — она уже обдумывала вариант передать сообщения с помощью сов; но отказалась от него не только потому, что гиппогрифы были гораздо быстрее, но и потому, что наездники в случае необходимости могли защитить официальные послания.

После этих слов Денеа бросилась к одному из сигнальных горнов, предназначенных для оповещения воинов о начале боевых действий. Только с помощью такого горна у них был шанс отозвать наездников гиппогрифов обратно. Денеа приложила изогнутый горн ко рту и дунула в него, что есть силы.

От этого звука каждый Часовой отвлекся от своих дел. Слишком поздно Халдрисса поняла, что многие из них уже приготовились к опасному походу и теперь подумали, что их оповещают о его начале раньше, чем планировалось.

Однако, несмотря на это она добилась того, чего хотела. Лидер разведчиков оглянулась через плечо, увидела махающую Денеа и развернула группу назад.

— Хвала Элуне… — Халдрисса зашагала вперед, чтобы встретить спускающихся гиппогрифов. Она лично хотела передать разведчикам некоторые инструкции и только после этого быстро напишет новые сообщения в Дарнас.

Вверху раздался крик, который заставил Халдриссу остановиться. Идущая возле нее Денеа выругалась.

Одна из разведчиков безжизненно соскользнула со своего гиппогрифа и упала на землю, остальные ночные эльфы с ужасом на это смотрели.

Из ее спины торчали две оперенные стрелы. Они не были похожи на те ордынские стрелы, которые Халдрисса видела раньше.

Внезапно все небо заполнилось стрелами. Сначала командир подумала, что лучники ошиблись с расстоянием, так как стрелы летели слишком высоко, чтобы попасть в Часовых внизу.

Но Халдрисса поняла их ужасную затею лишь тогда, когда несколько стрел попало в еще одного разведчика и его гиппогрифа: первоочередной целью был не лагерь, а разведчики.

Орда была готова к ее плану.

Как только стрелы сбили второго разведчика, впереди раздались крики. Халдрисса увидела нескольких воинов, которые направлялись на восток.

На горизонте она увидела дым, появившийся в двух разных местах. Ей не пришлось гадать о его происхождении. В тех направлениях находились две заставы.

— Часовые, стройтесь! — закричала Денеа. — Готовьтесь к ответной атаке!

Когда Часовые, включая охотниц в голубой броне со щитами и копьями, бросились выполнять приказ, Халдрисса немного расстроилась. Ведь этот приказ должна была отдать она. Командир посмотрела в сторону леса, находящегося на значительном расстоянии впереди, и все никак не могла понять, как Орде удалось подобраться так близко и в таком количестве. Им явно пришлось сделать несколько вылазок, чтобы безупречно изучить эти окрестности.

Но она также хорошо знала эту местность:

— Денеа! Отправь двадцать Часовых на юго-восток гарнизона! Оттуда начнется атака! Также должны быть готовы охотницы со щитами и копьями верхом на пантерах! — За последние месяцы в Ясеневом лесу Орды стало все больше, поэтому генерал Шандрис решила включить копья, которые после окончания Войны Древних стали редко использоваться ночными эльфами, в оружейный арсенал Часовых. — Остальные…

Ее прервал пронзительный крик гиппогрифа. Еще одно крылатое создание упало. Его наезднице с помощью копья в ее руке удалось спрыгнуть до того, как создание ударилось о землю.

Остальным разведчикам удалось приземлиться. Однако даже на земле было небезопасно. Полетело еще больше стрел, которые уже предназначались для тех, кто находился в лагере, и Халдрисса заметила, что особенно обстреливалась то место, где содержались гиппогрифы. Хуже того, своим приземлением разведчики раскрыли лучникам точное местоположение этого места.

Кто-то среди нападавших все очень хорошо спланировал.

— Отведите гиппогрифов в укрытие! — приказала Халдрисса. Она приготовила свое копье. Признаков самих захватчиков все еще не было, но в считанные секунды все могло измениться. Халдрисса должна с умом воспользоваться оставшимся временем.

Она увидела Кара’дина, бегающего от одного раненого бойца к другому и исцеляющего их с помощью заклинаний друида. Командир решила не мешать Кара’дину, а вернуться к решению проблем, возникших из-за последних событий.

— Лучники, стройтесь рядами! — Она увидела, что некоторые уже начали это делать, но в целом они двигались не так быстро, как хотела Халдрисса. — Северо-восток, восток, юго-восток! Двадцать Часовых убрать от ворот!

Для безопасности их гарнизон был окружен высокими деревянными стенами. К деревьям, которые использовались в их постройке, отнеслись с уважением, как будто они были собратьями воинов. И сейчас Халдрисса молилась, чтобы эти стены выдержали натиск Орды. Она подозревала, что все Часовые на это надеются. Стражи на стене низко пригнулись и в таком положении осматривали лес впереди. До сих пор никто из них не подал сигнал о присутствии врага, хотя некоторые из них делали попытки, но в последний момент понимали, что ошиблись.

Халдрисса услышала еще один смертоносный свист дождя из стрел. Денеа приказала охотницам быстро поднять свои щиты.

Стрелы застучали по щитам. К сожалению, несколько охотниц не успели поднять свои щиты. Послышались крики, когда, по меньшей мере, три охотницы упали на колени, придерживаясь за свои копья, а другие изо всех сил пытались терпеть боль от полученных ран. Халдрисса посмотрела на своих лучниц и очень обрадовалась, когда увидела их готовыми к ответному залпу.

Стрелы уже были наложены на тетиву и лучницы ждали только приказа. Не теряя больше времени, командир отдала этот приказ.

Стрелы ночных эльфов взлетели в воздух и перелетели стену, их свист уже воодушевлял, а не пугал. Халдрисса помчалась к стене, надеясь, что стрелы достигнут своих целей, однако понимала, что не успеет это увидеть своими собственными глазами.

Когда она поднималась на стену, то услышала крики, доносящиеся снаружи. Их было намного больше, чем несколько. Возможно, среди орков и были хорошие лучники, но никто не мог сравниться с Часовыми. Халдрисса была уверена, что ее люди нанесут Орде намного больше ущерба. Единственное, чтобы этого было достаточно.

Но гадать пришлось недолго — ответный град стрел полетел, как только командир добралась до вершины стены. Хотя ей и удалось увернуться, но ближайшая Часовая слишком замешкалась из-за своего щита. Толстая стрела насквозь проткнула ее горло и мертвая ночная эльфийка свалилась со стены.

Халдрисса пристально посмотрела на лес. Впервые Орда начинала свое наступление, прячась за деревьями. Они заняли весь край леса в различных позициях — у некоторых были луки, а другие, казалось, лишь наблюдали за происходящим.

Нет… они не наблюдали. Они считали. По ответному залпу они подсчитывали количество Часовых в гарнизоне ночных эльфов.

Снова присев на корточки, Халдрисса повернулась к тем, кто был внутри гарнизона:

— Прекратить стрельбу! Прекратить стрельбу!

Снизу Денеа смотрела так, будто бы ее начальница сошла с ума. Из-за ее колебания последовал еще один залп стрел — в ответ на ордынский. Халдрисса молча обругала пролетающие над ней стрелы. Орки были опытными воинами; и теперь они могли правильно оценить численность лучников у Часовых.

Ее догадка полностью подтвердилась, когда она снова посмотрела на орков и увидела, что они начали потихоньку отходить назад. В то же время наступила гробовая тишина. В ночных эльфов стрелы больше не летели.

— Они отступают, — наивно пробормотала своей подруге молодая Часовая. — Они уходят.

— Нет, — ответила командир, испугав этих двоих и тех, кто был рядом, так как от волнения они забыли о ее присутствии. — Нет, они просто на некоторое время возвращаются обратно. Мы по-прежнему находимся под угрозой. Единственные, кто могут не беспокоиться о наказании от меня, это те, кого убьет Орда.

Воительницы стали серьезными, а некоторые из них крепко сжали свое оружие. Этого Халдрисса и добивалась. Если они по-прежнему готовы к худшему, то у них гораздо больше шансов выжить.

Она быстро спустилась к Денеа:

— Как обстоят дела с лучницами?

— Несколько ранены, трое мертвы. Только прикажите и мы отправим тем гадам еще один привет!

— Забудь об этом. Гиппогрифы! Удалось ли их уберечь?

— Не пострадало только четверо. Двоих ранили, но летать они могут. Еще у двоих повреждены крылья. И есть один тяжело раненный и, скорее всего, он не выживет.

Шесть гиппогрифов. Это больше, чем рассчитывала Халдрисса, но меньше, чем ей хотелось бы.

— У нас мало времени. Узнай, сможет ли Кара'дин в первую очередь вылечить тех гиппогрифов, которые ранены нетяжело, — приказала Халдрисса. Она замолчала, когда увидела, что лицо Денеа помрачнело. — Что такое?

— Не успела вам сообщить. Друид мертв. Во время последнего обстрела большое количество стрел полетело в его направлении. Он был занят нашими раненными, поэтому не смог себя вовремя защитить. Думаю, он умер быстро, так как его пронзило большое количество стрел.

Халдрисса выругалась:

— Они воспользовались шансом лишить нас друида. Где Парсис?

— Неизвестно. Возможно, он уже мертв.

Командир больше не могла тратить время на обсуждения этого вопроса. Часовые на протяжении 10 тысячи лет выживали без помощи друидов и сейчас сделают тоже самое:

— Мы должны действовать дальше. Проследи, чтобы все лучницы были готовы к стрельбе. Орда не будет долго оттягивать свое настоящее наступление. Мы не знаем, сколько застав подверглось нападению и сколько из них захвачено. Нам нужно послать в Дарнас весть, но на этот раз я хочу «прикрыть» гиппогрифов и их наездников.

— У каждого из них будет одно и тоже сообщение?

— К черту сообщение! В теперешней ситуации все они должны лично сообщить генералу Шандрис, что на Ясеневый лес напала Орда. А теперь иди и подготовь их!

Денеа убежала так быстро, что бывалая воительница внезапно ей позавидовала. Халдрисса чувствовала себя так, словно пережила полноценную битву, а не просто небольшую стычку.

Лучницы перегруппировались, хотя изначально они располагались достаточно далеко друг от друга, чтобы минимизировать количество жертв на случай, если орки будут по ним стрелять. Халдрисса боялась подсчитывать их шансы на успех, она просто изо всех сил пыталась свести потери к минимуму во время этой войны. Чем больше своих бойцов она спасет, тем лучше, даже если придется пожертвовать жизнью других… или своей собственной.

Через несколько минут гиппогрифы были готовы вылетать. За это время от орков не последовало ни одного выстрела или звука горна. Халдриссу это очень взволновало. Она была уверена, что ответственный за это нападение замышлял что-то коварное.

Денеа подала ей сигнал. Халдрисса жестом приказала лучницам приготовиться. Когда они подняли луки и зарядили их стрелами, она кивнула сначала отважным разведчикам и гиппогрифам, а затем своей помощнице.

Денеа махнула группе. Величественные крылатые создания взлетели в воздух, их наездники низко пригнулись. Все животные полетели на запад в разных направлениях.

— Огонь! — скомандовала Халдрисса.

Несмотря на ее приказ, выстрелили только передние ряды лучниц.

Град стрел полетел в сторону леса. После этого гиппогрифы стали быстрее махать крыльями. Они взлетали все выше и выше.

Халдрисса снова приказала стрелять. Теперь уже выстрелили задние ряды. В это время те, кто стрелял в первый раз, еще раз зарядили свои луки.

Ответных выстрелов не последовало. Халдрисса практически затаила дыхание, ожидая того, что Орда попытается сбить гиппогрифов.

Наконец, крылатые создания и их наездники отлетели на безопасное расстояние. Командир с облегчением выдохнула.

— Посмотрите туда! — крикнул кто-то.

Халдрисса ожидала увидеть летящие стрелы Орды, но вместо этого увидела нечто ошеломляющее. Высоко в небе, с востока быстро приближалось около десятка размытых пятнышек, в которых можно было разглядеть формы рептилий с огромными крыльями. Формы красных рептилий.

— Красные драконы… — Халдрисса сначала удивились, а затем рассмотрела, что они имели более грубый внешний вид и более примитивную форму. — Нет… красные протодраконы…

Она слышала, что они водятся в Нордсколе, но ходили слухи, что Орда пытается их переправить и в другие локации. Дикие существа с большими зубастыми мордами летели в небе с явными намерениями. Их крылья имели остроконечную форму и как только протодраконы приблизились, они очень яростно заревели.

Слишком поздно Халдрисса поняла, что сыграла Орде на руку. С помощью своей атаки Орда вынудила ее отправить еще одно предупреждение в Дарнас.

Халдрисса только что отправила наездников и их ездовых животных на верную смерть.

У Орды не могло быть много протодраконов. Возможно, сейчас тут находились все, кто у них был. Однако и этого количества было достаточно. Почти в два раза больше гиппогрифов, протодраконы разбились на пары и начали преследовать пока еще ничего не подозревающих наездников.

Раздался звук горна — это Денеа пыталась предупредить разведчиков. И хотя некоторые услышали его, но было уже слишком поздно. Протодраконы, вместе со своими орками-наездниками, прятались так близко, что теперь могли быстро и без особых усилий догнать свою жертву.

Гиппогрифы не были беззащитными, а те, кто работал с Часовыми, были особенно искусны в бою. Не в силах убежать от своих преследователей, большинство гиппогрифов повернулись навстречу протодраконам. Разведчики приготовили свои луки.

Один удачливый разведчик выстрелил и убил орка, сидящего на спине одного протодракона. Мертвый воин соскользнул со своего ездового животного и камнем упал куда-то в Ясеневый лес.

Два протодракона зажали между собой одного гиппогрифа. Гиппогриф полоснул своими когтями морду ближайшего протодракона. Орк-наездник попытался выстрелить из своего собственного лука, но из-за ранения своего протодракона промахнулся. В свою очередь всадник гиппогрифа не промахнулся и, как и предыдущий разведчик, сбил еще одного ордынца.

К сожалению, сосредоточившись на одном протодраконе, гиппогриф был вынужден отвлечься от другого. Разведчик попытался выстрелить еще раз, чтобы сбить второго орка, и не смог увернуться от топора наездника этого протодракона.

Удар орка был настолько сильным, что лезвие топора разрезало броню, плоть и кость. Крича, разведчик схватилась за кровоточащий обрубок руки. Страдания ночной эльфийки закончились после второго удара топора, а гиппогриф, теперь уже с мертвым наездником, должен был рассчитывать только на свои силы.

Храброму созданию удалось снова ранить врага — на этот раз своими когтями он полоснул брюхо второго протодракона. Зверь заревел от боли и наклонился в сторону. Орк пытался удержаться на протодраконе, но, все еще держа в одной руке топор, не смог этого сделать.

Его спас первый протодракон, который будто бы по команде появился под падающим орком. Схватившись покрепче, орк уселся на своем новом ездовом животном.

Тяжело раненный протодракон со своим товарищем приблизились к гиппогрифу. Клыки разорвали крыло, а когти — шею.

Гиппогриф из последних сил сделал последнюю попытку наиболее тяжело ранить своих противников. Он набросился на горло протодракона. А протодракон в свою очередь всадил свои когти в одно крыло гиппогрифа.

Сцепившись таким образом, они оба полетели вниз к своему неизбежному концу.

Желая выполнить свое задание, два гиппогрифа попытались сбежать на запад. Один не смог улететь далеко, хотя разведчик и пыталась помочь ему, стреляя в своих преследователей, однако протодракон все равно их догнал. В отличие от предыдущего противостояния, этот гиппогриф и ночная эльфийка не смогли долго и достойно обороняться и оба были разорваны в клочья с помощью зубов, когтей и топоров.

Воздушный бой быстро подходил к концу — атакованные разведчики умирали один за другим. Однако они смогли убить еще двух протодраконов вместе с их орками. Но вскоре остался только один разведчик на своем гиппогрифе, который все еще пытался убежать от двух протодраконов, которые медленно, но уверено его догоняли. Эта западня была спланирована очень хорошо и Халдрисса чувствовала свою вину за каждую смерть, свидетелем которой она стала.

Хуже всего, что она ничего не могла сделать, кроме как наблюдать, когда будет пойман последний разведчик. Этот разведчик и его гиппогриф сражались также мужественно, как и их товарищи, даже смогли убить одного протодракона вместе с его наездником, но, в конце концов, тоже были повержены. Это противостояние длилось около четырех минут, но Халдриссе показалось, что прошла целая вечность.

Часовые не стояли без дела, когда это происходило. Охотницы с копьями верхом на пантерах приготовились возглавлять наступление за воротами. Пешие Часовые держали свои копья наготове. Лучницы также были готовы к стрельбе и ждали только сигнала о том, что Орда наконец-то по-настоящему наступает.

Стражи на стене осторожно выглядывали через вырезанные отверстия, ожидая когда же орку начнут их атаковать.

Но ничего не происходило.

Глава 13. Поиски Джерода

Хотя никто не ожидал приезда Велена, но ему было обеспечено должное пребывание, как и всем остальным представителям Альянса. Однако Пророк был очень непривередлив и настаивал на простой комнате. Тиранда знала, что он был одним из тех, кто все еще практиковал церковные песнопения.

Спокойствие Храмовых Садов притягивало Велена, поэтому он не удержался от медитации там. Скрестив ноги, дреней сидел лицом к центру садов, сосредоточившись на Свете. Двух почетных стражей верховной жрицы, которым было приказано его охранять, Пророк попросил остаться вне садов, так как в их присутствии не было никакой необходимости в таком месте.

Внезапно он ощутил чье-то приближение — того, кто также испытывал огромную тягу к Свету. Это мог быть только один человек. Не глядя, Велен тихонько произнес:

— Здравствуй, Андуин Ринн.

Человек, казалось, вовсе не удивился тому, что Велен почувствовал его. Это было еще одним свидетельством того, что Свет в сыне короля Вариана был очень сильным.

— Здравствуйте, Пророк. Я… я прошу прощения, если потревожил вас.

— Пожалуйста, меня все так называют, но я предпочитаю просто Велен. — Дреней медленно поднялся. — Твой отец не знает, что ты здесь.

— Да… он думает, что я сплю… — Андуин выглядел виноватым.

— Не мне судить о том, должен ли ты оставаться в своем районе или нет. Это решать только тебе.

Эти слова заставили Андуина немного успокоиться:

— Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самому независимо от мнения моего отца. Я люблю его, но он так боится снова меня потерять… потерять навсегда, как мою маму… что я чувствую себя пленником. Вне поля его зрения я могу находиться лишь несколько минут.

— Его обеспокоенность можно понять… а вместе с ней и твои трудности.

— Прор… Велен, вы ведь знаете, зачем я сюда пришел.

— Ты хочешь побольше узнать о Свете. Я с удовольствием расскажу тебе все, что знаю. Но ты по-прежнему должен оставаться со своим отцом.

Смотря на Велена подобно королю, Андуин кивнул:

— Я это понимаю, просто я хочу побольше узнать. — Он приложил руку к своей груди в области сердца. — Я чувствую Свет здесь. Я чувствую его все больше с каждым днем. Это часть меня самого.

— Да. И он усиливается, когда ты обеспокоен. — Велен осмотрел сады, но больше никого не увидел. — Мы поговорим с тобой так долго, как пожелаешь, но ты должен пообещать мне, что после разговора вернешься в свой район.

Юноша засветился от радости и сказал:

— Обещаю.

Пока они шли, Велен внимательно изучал мальчика. — Да, я должен по возможности научить его всему, что знаю. Свет — это его судьба…

Велен давно слышал о том, кто шел рядом с ним. Андуин был наследником Штормграда и дреней знал, что Штормград сейчас имеет важное значение для всего мира. Альянс нуждался в Штормграде, возможно, даже больше, чем думает сам Вариан Ринн. Все, что угрожает стабильности Штормграда, угрожает и стабильности Альянса, особенно в условиях возрождающейся Орды.

Но если у Света другие планы на Андуина Ринна…

Ты должен идти дальше, — Джерод услышал, как голос его жены шепчет ему эти слова. С тех пор, как он приехал сюда, это уже было не впервые. И если кто-то мог подумать, что сходит с ума, то Джерод объяснял себе это так, будто бы это его жена просто до сих пор присматривает за ним, как всегда это делала она при жизни.

Находясь в своем районе уже некоторое время, он хотел попытаться сконцентрироваться. Хотя он предпочел бы оплакивать Шаласир дальше — возможно, до конца своей жизни — но он знал, что она бы хотела для него другой жизни. Шаласир хотела бы, чтобы он вернулся обратно в общество ночных эльфов и нашел себе другую цель в жизни. Но что это за цель, он не знал и, по правде говоря, его это особенно не волновало. Тем не менее Джерод понимал, что должен попытаться узнать о ней.

О возвращении к военной службе не было и речи. Отчасти от того, что он пообещал это Шандрис, а отчасти от того, что в настоящее время не был морально к этому готов… да и был ли когда-либо. Однако, увидев общество ночных эльфов снова, Джерод вспомнил все то, что заставило его их покинуть. Но многое изменилось с тех пор, Малфурион и Тиранда потихоньку объединяют свой народ… но ему нужно еще понаблюдать за происходящим. Война оставила в его душе слишком много шрамов.

Видимо, я начинаю стареть. — Джерод надеялся, что не станет таким же, как те пожилые ночные эльфы, которых он видел сразу после окончания войны. Борьба с Пылающим Легионом и разрушение Зин-Азшари перевернули всю их жизнь с ног на голову. Они были не в состоянии справится с новым, таким непредсказуемым будущим. Некоторые отправились в собственные фантастические миры, которые состояли из приятных воспоминаний прошлого. Многие из них так и не смогли вернуться к реальности.

Джерод решил жить дальше только ради Шаласир. Первым шагом было его решение покинуть свой район и начать прогуливаться среди себе подобных. Он даже старался рассматривать встречающихся ему ночных эльфов, чтобы узнать тех, кого он помнил, и не забыть с ними поздороваться. Такое поведение удивляло некоторых ночных эльфов, но Джерод знал, что его жена гордилась бы им за такие усилия.

Однако он почувствовал себя более счастливым, когда наконец-то стал возвращаться обратно. На самом деле, чем ближе он подходил к святилищу, тем быстрее становился его шаг. Из-за этого Джерод чуть было не упал на тело, которое лежало на его пути.

В последнюю секунду схватившись за первое попавшееся дерево, он изменил траекторию своего падения — бывший капитан стражи упал только одним коленом на руку трупа. Джерод отреагировал на случившиеся, как солдат, словно война закончилась лишь вчера. Облокотившись об дерево, он стал высматривать убийцу. Никого не обнаружив, Джерод осторожно нагнулся, чтобы осмотреть свою ужасную находку.

Сначала он подумал, что попал в свои прошлые воспоминания, так как не видел таких со времен войны. Джарод даже не заметил яркой одежды, сделанной на заказ — настолько глубоко он задумался.

— Высокорожденный… — он, наконец-то, вспомнил, что они хотят вернуться назад в общество ночных эльфов.

За исключением того случайного касания к руке, Джерод старался не дотрагиваться до тела. Было видно, из-за чего умер заклинатель — два неровных разреза на его горле оставил большой кинжал, которым орудовала рука какого-то энтузиаста. Также на груди мага лежал камень, который что-то прижимал.

В голове Джерода крутилось много мыслей, некоторые из которых были очень тревожными. В первую очередь его интересовало, что здесь делал Высокорожденный. Чем занимался заклинатель так близко от места проживания Джерода?

Ответы на эти вопросы он получил после того, как осмотрел землю вокруг. Кто-то старательно убрал все следы и Джерод знал почему: Высокорожденного убили в другом месте, а затем притащили сюда. Несмотря на все усилия скрыть это, все равно остались крошечные пятнышка, которые могут быть только кровью. Они вели к востоку на протяжении лишь нескольких шагов. Из всего этого Джерод сделал вывод, что убийцы не хотели, чтобы их жертву нашли на месте преступления. Возможно, там было что-то, что могло бы указать на совершивших данное убийство.

Внезапно он подумал, что это не его проблема. По хорошему, он должен сообщить об этом Часовым или еще лучше Верховному друиду или Верховной жрице. Джерод снова оглянулся вокруг и, никого не увидев, решил на свой страх и риск оставить тело без присмотра до тех пор, пока он не найдет кого-то из правителей.

Так как Малфурион был друидом, он, скорее всего, находился за пределами Дарнаса, поэтому Джерод направился в храм. По крайней мере, он надеялся, что Тиранда будет там, но было бы намного лучше, если бы там оказался и Верховный друид.

— Джерод? — Он остановился из-за голоса Шандрис. В сопровождении четырех Часовых она также шла к храму.

— Шан… Генерал, — ответил он, пытаясь успокоиться.

Выкрикнув его имя, она тоже постаралась далее говорить как можно более беспристрастным тоном. — Джерод. У тебя какое-то дело к Верховной жрице?

Немного замявшись, он произнес:

— Да. Я нашел труп.

Ее стражи сразу напряглись. Шандрис приказала им успокоиться, хотя по ее глазам было видно, что она желает узнать об этом больше:

— Где? Кто?

— Я нашел тело возле своего района. — Он описал ей точное место. — Это был один из Высокорожденных. Я не знаю его. На нем есть какая-то записка, но я к ней не прикасался.

— Высокорожденный… — Шандрис посмотрела на двух левых стражей. — Сообщите об этом Майев Песнь Теней, — она замялась, заметив реакцию Джерода на имя своей сестры, — со всеми деталями, которые услышали.

Следующему стражу она сказала. — Возьми Илдири и поспеши туда, где по его словам находится тело. Сторожи его, пока не появится Майев или кто-то из ее людей.

Часовые бросились исполнять ее приказы, оставив Шандрис с одним стражем. Джероду генерал приказала присоединиться к ней, Часовой последовал за ними. Стражи расступались перед ней, пропуская ее вперед. Она шла сквозь храм точно к тому месту, где находилась Тиранда.

Верховная жрица поприветствовала их, по ее виду было понятно, что она что-то подозревает:

— Я чувствую смерть.

Шандрис опустилась на одно колено, Часовой и Джерод сделали то же самое:

— Еще один Высокорожденный.

Тиранда приказала им подняться и спросила:

— Джерод, ты обнаружил тело?

Он понял, что она поняла это из-за его волнения:

— Да. Недалеко от моего района. Я полагаю, что после убийства тело перенесли откуда-то для того, чтобы скрыть место преступления…

— Это логично, — добавила Шандрис. — Я приказала сообщить о случившемся Майев и охранять тело, пока она или Высокорожденные не решат, что с ним делать.

— И мы решим, что делать… не только с телом Ха’шрима, но и с теми трусами, кто считает, что Высокорожденные будут стоять в стороне и эти убийства останутся безнаказанными.

Малфурион и Высокорожденный вошли в комнату с другой стороны. Джерод понял, что это был кто-то главный среди магов, но точно не их правитель.

Ответ Тиранды подтвердил догадку Джерода:

— Вар'дин, ты сейчас говоришь от имени Верховного мага Мордента?

— Он сказал бы тоже самое, Верховная жрица! Хотя Верховный маг и терпелив, но он больше не будет ждать! Высокорожденных не устраивает отсутствие результатов расследования. Мы не хотели бы оглашать эти преступления, особенно среди послов, которые сейчас находятся на вашем собрании, но мы это сделаем, если понадобится. Возможно, тогда появятся какие-то результаты. — Он сердито осмотрел всех в комнате, остановив свой пылающий взгляд на Джероде. — Ты! Ты тот, кто утверждает, что обнаружил тело? Мне любопытно, как так произошло, что ты оказался рядом…

— Я не «утверждаю», что нашел его. Я на самом деле нашел его. — В бывшем капитане стражи закипела ярость. — И если ты считаешь меня потенциальным убийцей, то ты глубоко ошибаешься.

Малфурион разделил их своим посохом:

— Джерод, я уверен, что Вар’дин не будет никого необоснованно обвинять. Мы все изо всех сил пытаемся расследовать эти ужасные события. И я уверен, что Вар’дин, как и я, благодарен тебе за немедленное оповещение нас о втором убийстве.

Маг нерешительно ответил:

— Да, конечно. Спасибо тебе, Джерод Песнь Теней.

Учитывая угрожающий тон Вар’дина несколько минут назад, Джерод был очень удивлен тому, что Высокорожденный знает, кто он такой. Ночной эльф кивнул магу, но не произнес ни единого слова.

— Вар’дин, мы сделаем все необходимое, чтобы найти виновных, — заверила его Верховная жрица. — Майев докопается до правды и ничто ее не остановит.

— Тяжело ей придется, но, поговорив с ней, я понял, что она такая, как вы и говорите, — признался Высокорожденный. — Однако она одна, а убийц может быть много… Последние события доказали, что в Дарнасе очень много тех, кто против возвращения Высокорожденных, поэтому мы больше не будем сидеть, сложа руки!

На этих словах Вар’дин быстро поклонился Тиранде и Малфуриону, развернулся и зашагал прочь. Джерод так и не понял, удовлетворило ли Высокорожденного обещание Верховной жрицы или он просто знал, что ничего не сможет сделать без разрешения Верховного мага Мордента.

— Удивительно, почему никто не любит Высокорожденных, — еле слышно пробормотала Шандрис. — Ведь уважение и теплые родственные чувства с них так и прут.

Джерод ничего ей не ответил, хотя и догадался, что эти слова предназначались только ему одному. К нему повернулись Малфурион и Тиранда, и внезапно Джерод почувствовал себя неловко. У него появилось какое-то чувство, будто бы они ждут от него чего-то.

— Джерод, я еще раз от нас обоих хочу поблагодарить тебя за то, что ты сообщил нам о своей находке, — сказала Тиранда.

— Я сделал то, что должен.

— Не каждый поступил бы также. Проявились твои навыки и здравый смысл. — Она взглянула на своего мужа, который кивнул в ответ. — Вар’дин прав в одном — Майев нужен помощник. Мы не можем позволить, чтобы эти убийства продолжались. Не только из-за Высокорожденных, а из-за всего того, чего мы пытаемся достичь с помощью собрания.

— Моя сестра очень профессиональная и непоколебимая. Я не думаю, что кто-то больше подходит для такого задания.

Тиранда улыбнулась:

— Возможно, но ее брат существенно бы помог ей в поисках.

Хотя Джерод понял, на что она намекает, но не знал, что ему ответить:

— Если Верховная жрица… если вы считаете, что это мой долг…

— Джерод, это просьба. Не приказ. Ты можешь отказаться и мы тебя поймем.

Он знал, что она говорила правду и ее слова подтолкнули его к правильному решению:

— Со своей стороны я сделаю все возможное, хотя и буду подчиняться Майев.

— Хорошо, спасибо. — Тиранда была признательна.

Верховный друид также выглядел удовлетворенным:

— Джерод, твоя помощь — бесценна. Сейчас мы нуждаемся в каждом.

— Я сделаю все, что в моих силах… и для начала мне нужно найти свою сестру и рассказать ей об этом.

Верховная жрица произнесла:

— Я сообщу ей об этом.

— При всем моем уважении разрешите мне самому поговорить с ней. Это было бы… более уместно в такой ситуации.

— Как пожелаешь.

Джерод кивнул обоим. Шандрис сделала тоже самое и ушла вместе с ним. Часовых, которые их сопровождали, генерал отправила на другие задания.

— Я очень рада, что ты согласился, — тихо сказала она, когда они остались одни. — Твоя сестра очень ответственная, но часто она слишком… ограничено оценивает ситуацию.

— Я знаю, что у Майев есть недостатки, но у меня их не меньше, а может и больше. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы прекратить эти убийства.

— Мы надеемся на это. Высокорожденные мне не нравятся, но я вижу, как они переживают, когда убивают одного из них. Дарнас и вся раса ночных эльфов едва ли может позволить себе такой конфликт.

Он остановился:

— Ты работаешь с моей сестрой. Где я могу найти ее в это время? Там, где я оставил тело?

Шандрис поняла, что Джерод таким образом хочет с ней попрощаться, и ответила:

— Нет. Сейчас она со своими Смотрящими, наверное, несет тело на экспертизу. Я бы сказала, что у тебя больше шансов встретить ее там.

— А где это?

— Это там, где тренируется она и ее Смотрящие. Я знаю, что свое расследование первого убийства она начала оттуда.

— Спасибо. — Он больше ничего не осмелился сказать, хотя по ее глазам понял, что она ожидала от него еще чего-то. Взяв себя в руки, Джерод кивнул ей и направился в ту сторону, куда она показала. Идя, Джерод вытянул кинжал из ножен на своем боку. Скорее всего, он ему не понадобится… но ведь двое были убиты. То, что убитыми были Высокорожденные, не означало, что в безопасности те, кто вмешивается в планы убийц.

Как только он подошел к тому месту, которое посоветовала Шандрис, внезапно стало тихо. Мрачное окружение ассоциировалось у него с сестрой. Она всегда шла к своей цели, не останавливаясь, в то время как он постоянно останавливался и достигал успеха, по его мнению, только случайно, а никак не из-за своих способностей. Тем не менее Джерод надеялся, что Майев не будет против его участия в этом деле.

Место тренировок его сестры и ее последователей оказалось пустым. Небрежно нарисованные лица на деревянных манекенах, казалось, насмехались над ним. С высоко поднятыми ненастоящими мечами, с надколотыми щитами наготове, некоторые из которых были и вовсе сломаны, они выглядели более уверенными, чем сам Джерод. Ночной эльф оглянулся вокруг, думая куда же пойти дальше, если Майев в скором времени здесь не появится. Она могла пойти в лагерь Высокорожденных, но это слишком безрассудно даже для его сестры.

Расстроенный, что не нашел здесь Майев, Джерод развернулся…

И уставился прямо в глаза той, кто могла быть только одной из Смотрящих его сестры. Ее доспехи были похожи на доспехи Майев, но их оттенок был чуть темнее. Ее шлем висел на ветке слева от нее, как будто Смотрящая только что его сняла. Возле ствола того же дерева находился ее серповидный клинок теней.

— Ты — это он, — утверждающе произнесла молодая ночная эльфийка без всяких предисловий. — Ты ее брат. — Она придирчиво его осмотрела. — Я думала, ты выше и больше покрыт шрамами после всех тех битв.

Ее слова заставили Джерода задуматься о том, что о нем рассказывала Майев все эти 10 тысяч лет. Неужели он так разочаровал свою сестру, что она была вынуждена приукрашивать его образ в своих рассказах?

Когда Джерод не ответил, Смотрящая добавила:

— Меня зовут Нева.

Она зашагала к нему, ее движения были подобны ночному саблезубу. Джероду показалось, будто бы она оценивает свою добычу. Нева обошла его, пристально осматривая:

— Нет… ты такой, каким тебе следовало быть. Как она.

Не поняв, комплимент это или нет, он спросил:

— Где Майев? Мне нужно с ней поговорить.

— Не так давно она была здесь, но вскоре после того, как принесли тело того заклинателя, Высокорожденные захотели забрать его. Майев это не обрадовало. Так как оно еще было ей нужно.

Нева говорила так, будто бы речь шла о стуле или о каком-то другом незначительном объекте. Вздохнув, Джерод спросил:

— Так она в их лагере?

— Вероятнее всего. — Не спеша Нева подошла к нему и слишком близко наклонилась. — Ты можешь подождать ее тут, со мной. Она скоро вернется. Я уверена…

Внезапно Джерод обошел Неву, но не из-за нее самой. А из-за того, что за ними что-то наблюдало из лесу — что-то, что не было ночным эльфом.

Он слышал, что Нева что-то говорит, но не успел разобрать ее слов, так как бросился за тем, кто шпионил за ними. Кто бы то ни был, но между деревьями он двигался быстро и уверенно. Он вспомнил, как слышал о воргенах, которых еще ни разу не встречал. Это было бы уже не впервые, когда они скрываются в трудные времена.

Джерод мчался сквозь лес без всяких затруднений. Он был уверен, что преследует свою цель в правильном направлении. Все, что ему нужно сделать, так это после следующего дерева держаться правой стороны…

Его тело пронзила ужасная боль — он почувствовал будто бы в него одновременно попали тысяча молний. Джерод закричал, но стыдно за это ему не было. Никто бы не смог выдержать такие муки и не отреагировать так же, как он.

Он попытался упасть вперед. Упав на землю таким образом, он бы немного облегчил свои страдания. Сейчас Джерод больше всего на свете хотел свернуться клубочком и молится о том, чтобы эта боль прекратилась, но какая-то сила не давала ему этого сделать. Как будто его на месте удерживала какая-то паутина для того, чтобы его мучения не ослабевали.

Джерод попытался освободить руки. Он бы с удовольствием отказался от них, если бы это помогло ему сбежать. Он сделал бы все, чтобы сбежать.

Когда смерть показалась ему неизбежной, в его мыслях возникло лицо Шаласир. Она всегда наслаждалась жизнью, даже в самых простых условиях. Джерод, который никогда не забывал ужасов Войны Древних, смог перенять у нее эту любовь. Она вернула его к жизни в то время, когда никто больше не смог этого сделать.

И он знал, что она хотела бы, чтобы он жил и двигался дальше, а не последовал бы за ней, пока не настанет его время. Снова почувствовав ее любовь, в Джероде появились новые силы. Боль продолжалась, но сейчас у него было что-то, за что он мог зацепиться. Шаласир, всегда есть надежда…

И боль ушла. Наконец, Джерод рухнул на землю, покрытую травой. Он обрадовался этому столкновению с мягкой почвой — боль от падения была менее болезненной, чем та, которую он ощущал несколько секунд назад. Приятно было чувствовать на своей коже прохладу травы.

Его левую руку схватила чья-то рука. Это прикосновение снова заставило его вспомнить ту чудовищную боль. Джерод съежился, в ожидании новых мучений; но хоть пальцы и сжимали его руку довольно крепко, боль не вернулась, а осталась лишь в его воспоминаниях.

— Ты меня понимаешь? — спросил его незнакомый мужской голос. — Понимаешь?

Бывший капитан стражи застонал и этот стон, по-видимому, другой принял за положительный ответ. Он оттащил Джерода в сторону и помог ему опереться об дерево.

— Прошу прощения, — прошептал его спаситель. — Я не знал, что все так получится. Я не думал, что здесь кто-то будет.

У Джерода вырвался еще один стон. Его зрение было затуманено слезами. Если его собеседник захочет скрыться, то никто и не узнает, кто виноват в мучениях Джерода. Он почувствовал, как напряглись руки из-за непонятного звука, который раздался вдалеке он них. Спаситель Джерода внезапно отпустил его. Ночной эльф не услышал, как он ушел, но был уверен, что сейчас остался один. Дыхание Джерода почти стало нормальным. В глазах все еще стояли слезы, но он начал различать какие-то силуэты. Смутно Джерод наконец понял, что был пойман в какую-то коварную ловушку. Он находился так близко от того места, где встречается Майев со своими Смотрящими, поэтому возможно, что ловушка была установлена убийцами для того, чтобы поймать одного из них. Ведь его сестра руководила расследованием.

Не прошло и минуты, как он услышал чьи-то шаги. Джерод знал, что это не его спаситель, и когда он услышал удивленный вздох подошедшего, то понял, что это была женщина. Бывший капитан стражи предположил, что это Нева, которой, наконец, удалось его найти.

— Ты жив…, — услышал он от Смотрящей.

— Конечно, он жив, — ответил другой более сильный женский голос, который заставил Джерода поднять голову. Он увидел расплывчатый силуэт, который возвышался над ним. — Ведь он же мой брат.

Глава 14. Воргены

Восемь оставшихся кораблей Орды, которые больше напоминали призрачный флот Отрекшихся, наконец-то приплыли в гавань Трюмных Вод в Азшаре, которая находилась на востоке величественного Ясеневого леса. Капитану Брилну не пришлось тратить время на разгрузку кораблей, так как бегающие по порту гоблины быстро все сделали. Из груза он доставил то, что смог, и теперь с радостью от него избавился… хотя это и означало, что теперь ему придется встретиться с вождем и объяснить причины своей неудачи.

С тех пор, как он был здесь в последний раз, порт значительно расстроился и сейчас занимал весь маленький остров. Главная башня возвышалась над другими постройками, а процветающее население — в основном гоблины — сновали туда-сюда, так как занимались не только причалившими кораблями, но и многими другими делами Орды. На одной погрузочной платформе с помощью крана разгружался военный корабль.

Гоблин, который управлял зловонным механизмом для разгрузки кораблей, ехал на некотором расстоянии. Так как даже крошшеры казались не такими уж и опасными по сравнению с грузом Брилна.

Огромные двери открылись и экипаж начал перевозить туда накрытые клетки. Никто из орков, кто участвовал в путешествии, уже не выглядел так, как прежде. Они все были напряженными и очень напуганными.

С погрузочной платформы донеслось хихиканье пары гоблинов, которые наблюдали за действиями прибывших орков. Брилна это разозлило. Он повернулся к низким и жилистым личностям, возвышаясь над ними:

— Питомцы вождя очень проголодались после такой долгой поездки! Им необходимо перекусить… возможно, даже не один раз… — после этих слов гоблины замолчали и он добавил. — А сейчас вы или поможете с клетками, или я скормлю вас им …

Нервно сглотнув, два гоблина внезапно стали очень вежливыми, поприветствовали капитана и поспешили на помощь оркам.

Брилн еле заметно улыбнулся, но уже в следующую секунду опять вспомнил о своей серьезной ситуации. Ведь у него было значительно больше шансов стать едой для груза, чем у этих гоблинов.

Внезапно он заметил какую-то суматоху на материке. На лодке плыла большая группа, которая состояла, по крайней мере, из полдюжины искусных стражей, которые могли быть только Кор’кронцами вождя.

Гаррош, — прошептал он. Однако даже не думал о том, чтобы избежать этой встречи. Честь превыше всего, и в последние минуты своей жизни он не превратится в труса.

Экипаж вместе с портовыми рабочими разместили почти все клетки, кроме двух, на открытой площадке, которая была выделена именно для этих целей. Брилн гордился теми, кто служил ему в течение этого героического путешествия. Перед своей казнью он бы их всех наградил.

На Гарроше и его свите виднелась пыль и остатки листьев, а это значило, что они сами недавно прибыли в Азшару. У вождя было выжидающее выражение лица, но что это значило для капитана — хорошее или плохое, Брилн не понимал, поэтому остался в своем изначальном настроении.

Когда вождь Орды проходил мимо, орки и гоблины ударили себя в левую сторону груди правыми кулаками. Такое выказывание верности Гаррош ни от кого не требовал, но получал его из-за огромного уважения и страха своего народа перед собой. Брилн сделал так же, как и остальные, но еще низко склонил голову. Если Гаррош пожелает, то сразу может ему ее отрубить.

— Брилн, — громко произнес вождь. — У тебя было долгое путешествие.

— Наоборот, когда служишь Орде и вам — время пролетает очень быстро, — капитан поднял голову и осмелился посмотреть исподлобья. — И явно менее опасное, чем поход, из которого очевидно только что вернулся мой вождь!

— Мы делает то, что должны. — Гаррош уставился на клетки. — Восемь. А должно было быть больше.

— Возникли… некоторые трудности.

— Буря?

— Да, а также непокорность груза. Большая часть порошка, который должен был успокоить зверей, был потерян. Поэтому мы сделали все, что было в наших силах. — Рассказывая это, чувство стыда у Брилна все увеличивалось. Его оправдания звучали так жалко, что он сам удивлялся, почему Гаррош еще не отрезал ему язык, чтобы он замолчал.

— Восемь, — повторил вождь. — Покажи их мне.

Теперь Брилн понял, какая его ждет участь. Гаррош не казнит его; он позволит одному из зверей разорвать капитана в клочья. Однако Брилн не осуждал его. Это было справедливое наказание тому, кто так сильно подвел своего вождя.

Он подвел Гарроша и остальных к первой клетке. Внутри, почуяв запах орков, зашевелился зверь. Клетка затряслась.

— Снимите брезент! — скомандовал капитан.

Четверо орков из экипажа потянули за веревки, чтобы снять брезент с двери клетки. Как только они это сделали, клетка затряслась еще больше, а рычание стало намного сильнее. С других клеток донеслось ответное рычание. Брилн на короткий момент почувствовал дежавю и ему показалось, что сейчас одно или несколько существ вырвется на свободу. Стражи приготовили копья на тот случай, если придется защищать вождя.

Однако капитану стало не по себе от благоговейных взглядов некоторых из окружения Гарроша. Конечно же, они имели полное право изумляться и совсем не бояться этой добычи, которую их лидер приказал доставить с Нордскола, но никому из них не было поручено это задание. Они были в безопасности, а Брилн — нет.

Гаррош подошел ближе… даже слишком близко, как показалось капитану. Зверь, по-видимому, подумал также, поэтому прыгнул вперед и попытался просунуть лапу сквозь решетку. Однако у него ничего не получилось. Он начало разгибать решетку, но хоть она и заскрипела, но не поддалась… пока что.

Казалось, что вождя совсем не впечатлила такая свирепость монстра в клетке. Посмотрев на Кор’кронцев, он сказал:

— Они должны понять свою задачу… и что произойдет, если они ее не выполнят.

Впервые за долгое время Брилн осознал, что как бы там ни было, но эти звери были почти такими же разумными, как их похитители, хотя и значительно примитивнее.

Один из стражей Гарроша показал на другого Кор’кронца, который стоял у входа в «длинный» дом к северу отсюда. Они что-то замышляли, но капитан даже не догадывался что именно.

Мрачный страж скрылся в «длинном» доме. Все это время зверь бушевал перед Гаррошем, а теперь к нему присоединились и семь остальных. Все орки и гоблины были очень напряжены и ожидали чего-то ужасного. Только вождь и Кор’кронцы оставались спокойными и как будто чего-то ждали.

Вдруг из «длинного» дома донеслось какое-то изумленное хрюканье. Брилн такого еще никогда не слышал.

Хотя нет… оно что-то напоминало. Несмотря на то, что эти голоса были более тонкими и больше с нотками удивления, чем страха, они все равно напоминали грубые голоса доставленного груза.

И звери это тоже поняли. В одно мгновение все восемь клеток затихли.

Гаррош кивнул зверю перед собой. Вождь не хотел так поступать, но другого выбора у него не было:

— Вы поняли. Они — в порядке, как я и обещал. Поэтому вы все сдержите свои обещания.

Из клетки донеслось хрюканье. Гаррош приказал снова поднять брезент. И только когда тот полностью покрыл клетку, Брилн с облегчением выдохнул.

Страж, который вошел в «длинный» дом, снова из него вышел, чтобы отчитаться перед вождем. Он выглядел встревоженным. Гаррош приказал, чтобы группа, включая капитана, отошла от клеток.

— Я сделал все, что вы приказали, — пробормотал Кор’кронец, говоря так тихо, чтобы слышно было только Гаррошу. — Некоторым детенышам я дал подслащенное мясо, которое их вид так любит. Поэтому они и расшумелись. Этого было достаточно?

Гаррош утвердительно кивнул:

— Взрослые звери услышали их. Сейчас они станут более послушными. Им просто нужно было напомнить о нашей сделке.

В этот момент Брилн осознал, что Гаррошу не позавидуешь; ведь на благо своего народа вождю приходилось принимать такие решения, которые расходились с его пониманием чести.

Должно быть, он слишком долго смотрел на вождя, так как Гаррош внезапно посмотрел на него. Легендарный воин нахмурился:

— Сколько погибло во время доставки сюда этих восьмерых?

Брилн начал считать: сначала он посчитал тех, кого потерял на затонувших кораблях, а затем тех, кто погиб при доставке зверей в порт Нордскола. Пытаясь не думать о тех, кто умер, в то время как он сам выжил, капитан был потрясен тем количеством, которое он передал вождю.

Гаррош был также потрясен и совсем этого не скрывал.

— Так много? Велика цена… но их жертвы того стоят, ведь теперь Ясеневый лес падет! — Вождь Орды выпрямился, выглядя уверенным, как никогда. — Те, кто погиб во время доставки сюда этих зверей, встанут рядом с нами духами, когда мы будем крушить наших врагов! Когда падет последняя застава, победа будет принадлежать им также, как и тем, кто увидит это своими глазами!

Слова Гарроша вызвали бурю аплодисментов, в том числе и от Брилна. Если его казнят, то ему очень хотелось бы, чтобы его вспоминали наряду со всеми остальными погибшими в этой поездке. Больше ему ничего не нужно.

— Капитан Брилн.

Моряк нервно сглотнул. Он сразу же ударил себя кулаком в грудь, а затем низко наклонил голову, чтобы открыть свою шею:

— Мой вождь, я не оправдал ваших ожиданий! Вы приказали мне привезти десять, а я доставил только восемь! Многие из тех, кто погиб, были частью флота, которым командовал я! — Брилн ожидал удар Клиновопля, но когда легендарный топор не отсек ему головы, он продолжил. — Мой вождь, я признаю себя виновным, моя честь запятнана и я жду своего наказания!

Стояла гробовая тишина, а затем раздался голос Гарроша:

— Твоя честь — это твоя жизнь.

— Вы правы, мой вождь.

— А свою жизнь ты отдал мне.

Брилн снова согласился, а про себя подумал. — Я очень сильно опозорился! Гаррош правильно делает, что заставляет меня страдать перед тем, как дарует мне подходящую смерть для искупления моей вины!

— Поэтому, если твоя жизнь принадлежит мне, то твоя честь — тоже моя… и так как моя честь на кону, то я хочу отстоять ее в бою.

Открыв рот от изумления, капитан посмотрел на Гарроша:

— Вождь, я не понимаю…

— Ты присоединишься к нашему походу в Ясеневый лес против Альянса! Будешь сражаться на передовой и если умрешь — твой народ с гордостью будет вспоминать твое имя на протяжении многих поколений!

Гаррош протянул свою руку Брилну. Капитан от удивления не мог произнести ни слова.

— Теперь капитаном будет твой первый помощник. А ты будешь командовать солдатами в бою, находясь непосредственно у меня на службе.

Брилна переполняло чувство гордости:

— Я убью сотни ночных эльфов до того, как они убьют меня! Я один разрушу заставу Среброкрылых!

Вождь усмехнулся:

— Сражайся также хорошо. Это все, чего я прошу.

— Так точно!

Из ближайшей клетки донесся рокот, но ничего угрожающего в нем не было. Существа были усмирены.

— Мы выступаем завтра на рассвете, — твердо заявил Гаррош несмотря на то, что он сам только что вернулся после напряженной поездки. — Первая стадия моего плана относительно ночных эльфов в Ясеневом лесу уже осуществлена! Связь с Дарнасом потеряна, поэтому они будут ожидать от нас таких же действий, как и в прошлых войнах!

Показав на клетки, он продолжил:

— Но их смерти докажут, что они очень ошибались…

Ближайший зверь снова зарычал, как будто на этот раз поддакивая торжествующему тону вождя. Брилн широко улыбнулся. Ведь скоро он увидит, как ночные эльфы будут повержены благодаря его усилиям. Скоро он почувствует, что хорошо послужил Орде.

И скоро он увидит начало нового мира — созданного Ордой, а не Альянсом…

Для проведения собрания Тиранда и Малфурион выбрали место на открытом воздухе, где часто проводились торжественные мероприятия. Сначала они планировали провести его в храме, где состоялась их свадьба, но затем передумали из-за жителей Гилнеаса. Они решили, что вопрос вступления народа Генна в Альянс лучше обсуждать на открытом воздухе для того, чтобы те, кого могло смущать их присутствие, не чувствовали себя загнанными в ловушку.

Все сидения были расположены по кругу, за исключением тех, которые находились возле восточного входа. Высокопоставленные ночные эльфы уже уселись и ждали прихода своих гостей. Приехали все, кроме магов Даларана, чей правящий совет, Кирин-Тор, отказался направить своего представителя в связи с желанием Даларана сохранить нейтралитет между двумя воюющими сторонами. В Даларане магам Орды были также рады, как и магам Альянса.

Тиранда и Малфурион сидели на почетных местах напротив входа. Часовые в полном вооружении, как почетный караул, стояли не только возле Верховной жрицы и Верховного друида, но также и возле входа, откуда они будут сопровождать каждого пришедшего на его место.

Однако такое сопровождение было придумано неспроста. Ведь появление новых членов Альянса для участия в голосовании станет кульминацией церемонии посвящения. Если жителей Гилнеаса примут, то их представителей необходимо сразу же усадить на их места, чтобы они также смогли поучаствовать в обсуждении. Ведь ждать окончания собрания было бы неразумно.

А если просьба Генна будет отклонена… то он со своими людьми сможет уйти как можно быстрее и услышит намного меньше обидных слов.

На первый взгляд казалось, что в Дарнасе все спокойно. Однако Тиранда и Малфурион узнали о том, что во время расследования с братом Майев что-то случилось — а что именно пока было неясно. Они знали только то, что Джерод из-за травмы был прикован к постели. Верховная жрица отправила к нему целителей, поэтому бояться за его жизнь не стоило, однако оба правителя захотели поговорить с братом Майев сразу же, как только решат все вопросы.

Верховный маг Мордент пообещал, что Высокорожденные на собрании не скажут ни слова о расследовании, хотя Вар’дин был недоволен таким решением. И вообще заклинателей особо не интересовало собрание — они хотели решить вопрос со своим возвращением в общество ночных эльфов, а на Альянс в целом им было наплевать.

Когда все было приготовлено, Тиранда подала сигнал трубачам.

Они затрубили и начали входить представители Альянса.

Чтобы избежать различных ссор, места выбирались с помощью жребия. Таким образом, чисто случайно первыми вошли гномы во главе с Гелбином Меггакрутом на своем механодолгоноге. За гномами последовали представители Терамора и так далее.

Каждый пытался тем или иным способом показать свои умения. Гномы пришли со своими удивительными и одновременно опасными механизмами. Дворфы во время ходьбы выполняли различные трюки со своими молотами, показывая свою быстроту и ловкость, несмотря на свое крепкое телосложение.

Появление каждой группы представителей Альянса сопровождалось гимном их народа. Как только раздался первый гимн, ночные эльфы встали, чтобы выразить свое уважение по отношению к своим гостям, и не садились, пока все не пришли.

Вокруг места собрания гордо развевались знамена каждой группы представителей Альянса, хотя присутствующие не чувствовали никакого ветра. И не удивительно — ведь этот ветер специально создал Верховный друид.

Каждая группа останавливалась перед Верховной жрицей и Верховным друидом. Двое ночных эльфов кивком приветствовали правителей или главных представителей. Таким образом, они еще раз благодарили всех тех, кто пришел… и надеялись позитивно расположить своих гостей на предстоящее обсуждение.

Штормград вошел последним, но его появление оказалось не менее впечатляющим. Вариан возглавлял отряд своих самых лучших солдат, а сам был одет в доспехи, которые блестели, словно солнце — настолько отполированы они были. На его нагруднике была изображена величественная голова льва. Сбоку в ножнах находился его легендарный меч. Рядом с ним шел Андуин, принц был одет в золотисто-голубой костюм, который не был предназначен для военных действий.

Подойдя к Тиранде и Малфуриону, Вариан быстро поклонился. Такое театральное представление не соответствовало его манере поведения, но прежде чем Малфурион или Верховная жрица смогли понять, чтобы это могло означать, король Штормграда двинулся дальше.

Последние представители Альянса заняли свои места. Тиранда осмотрелась — все были в ожидании продолжения. Обменявшись многообещающим взглядом с Верховным друидом, она поднялась:

— Сестры и братья Альянса, товарищи и друзья, я предлагаю проголосовать за начало этого собрания!

Как она и просила, все проголосовали в том же порядке, в котором они входили на собрание. Такое голосование было простой формальностью и прошло без каких-либо разногласий.

— Друзья, — продолжала Тиранда. — Верховный друид и я от всей души приветствуем всех вас! Ваш приезд на это собрание придает уверенность в светлом будущем в это нелегкое для всех время.

От некоторых представителей и их людей донеслось согласное бормотание.

— У нас много серьезных вопросов, которые нужно обсудить, — продолжила Верховная жрица. — Когда безумие Смертокрыла разорвало Азерот на части, многие из вас очень пострадали и теперь не понимают, чем могут помочь Альянсу. Но я вам обещаю, что ваши земли исцелят сами себя в ближайшее время.

После этих слов появились обеспокоенные взгляды. Тем не менее, из-за огромного уважения к Тиранде и ее мужу никто не стал ей перечить… по крайней мере, в данный момент.

Малфурион прикоснулся своей рукой к ее. Тиранда посмотрела на вход, но никого не увидела. Однако Верховный друид не мог ошибиться.

— Но прежде, чем мы приступим к этим обсуждениям, мы должны точно знать, что среди нас находятся все возможные союзники! И сегодня у нас есть те, кто хотел бы стать одним из нас, кто хотел бы укрепить ряды Альянса…

Раздался гудок… и сразу же после этого заиграл гимн Гилнеаса.

Все в ожидании повернулись к входу. Тиранда и Малфурион посмотрели на короля Вариана, но его выражение лица не изменилось.

Все замолчали, как только первый человек появился в поле зрения. Генн Седогрив. На собрание он сам нес знамя Гилнеаса — на сером фоне был изображен красный круг с тремя вертикальными линиями, похожими на копья, а другая горизонтальная линия посередине пересекала сам круг. Он нес его с такой гордостью и величием, которым мог позавидовать даже воин помоложе. В отличие от роскошной одежды большинства присутствующих, одежда Генна была простой и свободной — в такую же он был одет и на банкете. И когда за ним появился остальной его народ, все увидели, что они были одеты также.

В отличие от небольших групп других рас, за Генном маршировало столько воинов, количество которых превосходило даже прибывших воинов Штормграда. Очевидно, этим Генн хотел показать, что он может быть сильным союзником Альянса.

Тем не менее, хотя мужчины и женщины Гилнеаса выглядели сильными и готовыми сражаться, они были безоружными. Даже шест, на котором развевалось знамя, был без верхушки, а значит не мог использоваться как оружие. Как будто жители Гилнеаса пытались показать свои будущим союзникам, что здесь им оружие не нужно.

Генн задержался перед правителями ночных эльфов и поприветствовал их, как и все до него. А затем воткнул шест в землю рядом со знаменами других королевств.

— Гилнеас ждет вашего решения! — сказал король всем, кто окружал его самого и его людей. — Гилнеас пришел сюда, к вам, чтобы искупить свои грехи, предложив свою силу для любых нужд Альянса! В это трудное время вы не найдете более надежного союзника!

Он отошел назад и поравнялся с Эдриком и остальным. Жители Гилнеаса стали полукругом так, чтобы точно быть уверенными, что каждый сидящий на этом собрании увидит хоть одного из них.

— И если кто-то думает, что в бою мы слабые воины и не можем защитить тех, кто рядом с нами, то мы сейчас хотим развеять это заблуждение…

После этих слов Генн и его люди начали превращаться.

Их тела увеличились — они стали втрое шире и выше. Некогда свободные штаны теперь были в обтяжку, а рубашки и камзолы громко разорвались. Их руки, ноги, грудь и лица покрылись густым мехом. Из-под меха доносился треск — их сухожилия растягивались, а кости сдвигались в совершенно необычные положения. Их руки и ноги изогнулись, как и все их тело. Ноги стали похожими на волчьи лапы. Каждый стал сгорбленным, но как раз это и придавало им вид могущественных зверей.

К еще большему удивлению окружающих руки жителей Гилнеаса вытянулись и их ногти превратились в длинные звериные когти. Однако самым поразительным образом изменились их лица — уши стали узкими и длинными, рот и нос вытянулись вперед и превратились в пасть, которая заполнилась острыми зубами, способными без проблем разорвать любую плоть.

Перед Альянсом появились воргены.

Волкоподобные гуманоиды стояли на месте, хотя их желание сорваться с места и начать охоту было очевидным. Взгляды толпы их совсем не смущали, наоборот — воргены уверенно смотрели на них в ответ.

Тяжело дыша, Генн Седогрив посмотрел на Малфуриона и Тиранду. Они кивнули ему в ответ. Ведь показать свою полную силу — было самым лучшим способом подчеркнуть ценность Гилнеаса для Альянса.

Жители Гилнеаса не всегда были воргенами, хотя и теперь не весь их народ был заражен. Однако все-таки многие стали воргенами… и к большому стыду Малфуриона по большей части он сам был в этом виноват.

Все началось с тех друидов, которые экспериментировали с формой волка. Они могли принимать форму огромных волков, но слишком поздно осознали, что, находясь в обличье волка, теряли над собой контроль. Пролилась невинная кровь.

Малфурион был одним из тех, кто чуть тогда не умер, и только благодаря полубогу Кенарию он остался в живых. Наконец признав угрозу, Малфурион запретил использование этой формы. Однако некоторая группа друидов втайне от него продолжала свои эксперименты. Используя легендарный артефакт — Косу Элуны, они пытались обуздать форму волка… и коса превратила их в первых воргенов.

Взяв диких существ под контроль, Малфурион отказался от предложения их уничтожить и заточил воргенов в Изумрудном Сне, где они, укрощенные, спали под деревом Дарал’нир.

На этом должна была закончиться трагичная история с воргенами… если бы не верховный маг Аругал. По приказу отчаявшегося Генна, который искал любую помощь против Плети, маг призвал воргенов в Гилнеас… и как только они появились, проклятье воргенов сразу же распространилось среди населения.

Однако жители Гилнеаса смогли контролировать свою дикую натуру и, благодаря своей внутренней злости или в некотором смысле силе, смогли помочь не только Альянсу, но и, в конце концов, освободить свои земли от Плети.

— Мы — жители Гилнеаса, — громко произнес Генн Седогрив, его голос не изменился, хотя и стал немного гортаннее. — Мы — воргены…

Король завыл.

Этим воем он не хотел никого встревожить или напугать, а хотел только еще раз показать свою силу и силу своего народа. И Генн своего добился, так как даже суровые дворфы из клана Черного Железа с большим уважением и интересом смотрели на всю мощь воргенов.

Когда вой Генна стал сильнее, остальные воргены к нему присоединились. Однако даже этот вой не шел ни в какое сравнение с тем, когда из глубин леса на этот зов ответили другие воргены.

Этот всеобщий вой продолжался всего лишь несколько секунд, однако и этого было достаточно, чтобы запомниться на всю жизнь. Когда Генн замолчал, все его люди — и те, кто был рядом, и те, кто был далеко, сразу же сделал тоже самое. Король Гилнеаса заключил:

— Мы предлагаем свою кандидатуру на полноправное вступление в Альянс…

Никто не ответил — настолько все были поражены увиденным. Поднимаясь, Малфурион показал на воргенов:

— Некоторые из вас слышали старые сказки о воргенах и их жестокости! Слышали истории об их безответственности! Вы и те, кто незнаком с подобными историями, должны понимать, что стоящие перед вами воргены очень отличаются от воргенов из легенд или прошлого! Эти воины Гилнеаса обуздали проклятье! Их сила, которая раньше была смертельной угрозой, теперь используется в правильных целях и может значительно усилить Альянс!

Верховного друида услышал каждый участник собрания. Генн и остальные воргены ожидали реакцию послов на слова Малфурион и самое главное на то, что они недавно увидели.

Представители зашушукались между собой и стали более оживленными.

Внезапно поднялся Курдран:

— Клан Громового Молота приветствует силу воргенов… и Гилнеаса!

За ним сразу же последовал Тервош:

— Терамор также их поддерживает!

После этих слова многие собравшиеся зааплодировали — зааплодировали Гилнеасу. А некоторые послы с другими членами своих групп поприветствовали людей Генна.

Тиранда, прикоснувшись к руке своего мужа, снова заговорила:

— Вы стали свидетелями силы Гилнеаса и услышали их просьбу присоединиться к Альянсу! — громко произнесла Верховная жрица, полностью передавая чувства Малфуриона. — После всего увиденного и если нет никаких возражений, я призываю немедленно начать голосование по этому вопросу!

Верховная жрица быстро осмотрела всех собравшихся, останавливаясь на Штормграде не дольше, чем на остальных представителях. Никаких возражений не последовало, и даже Вариан выглядел благоразумно.

— Давайте начнем голосование! — объявил Верховный друид, придерживаясь того, что они обсуждали перед собранием. — Чтобы воргены присоединились к Альянсу, согласиться должны все! В противном случае…

На такое предложение раздалось положительное гудение, которое в некоторой мере напоминало услышанный ранее вой воргенов. Малфурион и Тиранда мельком взглянули на Генна, который с благодарностью посмотрел на них в ответ.

А затем там, где сидели люди Штормграда, молча встал король Вариан Ринн. Реакция остальных была мгновенной. Все затихли. Правители ночных эльфов вместе с Генном уставились на Вариана, но его лицо вообще не выдавало его намерений.

— Представители Альянса, мои дорогие Малфурион и Тиранда, я хотел бы высказаться.

Даже принц Андуин не знал, что запланировал его отец, однако мальчик не выглядел обеспокоенным, скорее ему было любопытно.

Тиранда жестом попросила внимания, а потом сказала:

— Штормград хочет высказаться. Пожалуйста, король Вариан, вам слово.

Бывший гладиатор и раб на мгновение задумался. А затем произнес:

— Все знают, что Штормград и Гилнеас не любят друг друга. И все знают, почему.

На собрании наступила гробовая тишина. Когда Генн ждал продолжения речи Вариана, его выражение лица было непонятным, но уши у него были прижаты от беспокойства.

Внезапно к Верховной жрице подошел Часовой. Тиранда снова прикоснулась к руке Малфуриона. В ответ он ей кивком показал, что будет держать ситуацию под контролем. Верховный друид понимал, что если Верховную жрицу вызывают в такое время, то повод должен быть столь важным, как, например, убийство двух Высокорожденных.

Третий? — подумал он. Молясь, чтобы это было не так, Верховный друид наклонился вперед, показывая Вариану, что Тиранда уходит не из-за Штормграда.

Вариан кивнул, как будто говоря, что его не оскорбит уход Верховной жрицы. А затем король Штормграда продолжил:

— Конечно, нам очень выгодно иметь в союзниках таких воргенов, как в Гилнеасе. Раньше наши навыки ведения боя превосходили соответствующие навыки орков и их союзников, но в отличие от нас Орда не стояла на месте и все это время развивалась. Воргены же могут помочь нам в сражениях с Ордой, чтобы уберечь Альянс от раскола или заставить нас не сидеть на одном месте, в то время как орки захватывают одну землю за другой…

Глаза Генна округлились и даже Малфурион почувствовал, что речь Вариана усиливает его надежду на позитивный исход голосования.

— Клянусь, что я чертовски долго и упорно обдумывал это, — признался всем Вариан. — Такой союзник, безусловно, мог бы помочь нам сдержать Орду, а может даже помог бы заставить ее отступить!

Король показал на Генна и других жителей Гилнеаса:

— Для меня было бы большой честью сражаться с таким уважаемым и мужественным союзником!

После этих слов послышались одобрительные возгласы. Даже воргены больше не могли сдерживаться — несколько молодых воргенов завыли.

Теперь Вариан обратился к Малфуриону:

— Верховный друид! Вы объявили о начале голосования, но я его прервал! Приношу свои извинения за это! Мне нужно было бы попросить слова раньше…

Улыбаясь, Малфурион ответил:

— Буду рад снова объявить о начале голосования, король Вариан…

— В этом нет необходимости. — Лицо Вариана на мгновение поразительно изменилось. Он мрачно посмотрел на Генна Седогрива и плюнул в сторону жителей Гилнеаса.

— Снова начинать это голосование было бы пустой тратой времени, — сердито сказал король Штормграда своему коллеге, — поскольку я никогда не соглашусь на присоединение этих дворняг к Альянсу!

Раздались изумленные возгласы, особенно среди воргенов. Эдрик шагнул в сторону Вариана, но Генн схватил молодого бойца за плечо и потянул его обратно. Два воргена зарычали друг на друга, но Эдрик быстро успокоился.

— Честь и доверие! Вот что нужно Альянсу, а не эти звери, которые даже в обличье людей выглядят примитивными! Что нам делать, если они еще раз захотят отгородиться от всех? Предупредят ли они нас в таком случае? Можем ли мы им доверять после всего случившегося? — Вариан щелкнул пальцами и его люди поднялись. Ппоследним нерешительно встал Андуин. — Как я сказал ранее, я не нашел ничего достойного, ничего благородного в этой стае собак… и поэтому я никогда не проголосую за их принятие в наше общество!

И после этих слов Вариан со своими людьми покинул собрание. Среди других представителей разразился настоящий хаос, а Малфурион Ярость Бури наблюдал, как все его надежды рушатся перед его же глазами.

 Глава 15. Голосование

— Пожалуйста, все оставайтесь на своих местах!

Однако толпа не слышала Верховного друида. Повсюду друг с другом спорили разные фракции Альянса из-за того, что только что произошло и что это значит для собрания в целом. Такой гул легко заглушил голос одного ночного эльфа. Но Малфурион Ярость Бури был не простым ночным эльфом и не простым друидом. Оглушительный гром потряс все собрание, и благодаря одной яркой молнии прямо перед собой Верховный друид снова привлек к себе внимание всех остальных.

— Вы знаете, что я думаю обо всей этой ситуации, — обратился он ко всем. — И я вас уверяю, что это еще не конец.

Никто не произнес ни слова против, хотя в глазах большинства он увидел несогласие. Малфурион хотел посмотреть на Генна Седогрива, чтобы успокоить его, но увидел только, что воргены быстро и бесшумно ускользнули, подобно волкам, которых они напоминали.

Скрыв свое разочарование, Верховный друид продолжил:

— Я займусь этим вопросом. Сейчас же я призываю проголосовать за окончание собрания на сегодня и приглашаю всех представителей и их свиту отведать вкуснейшие дары Дарнаса.

— Хорошая идея! От всей этой политики у меня пересохло во рту, — закричал Курдран. — Если мне дадут немного эля и еды, то я только за!

Такая реакция дворфа разрядила обстановку, и голосование за окончание сегодняшнего собрания прошло без лишних вопросов о том, будет ли второй день.

Когда все разошлись, Малфурион подозвал одного из тех Часовых, кто стоял возле его с Тирандой мест:

— Верховная жрица сообщила тебе, почему ей пришлось уйти?

— Нет, Верховный друид.

— Ты знаешь, куда она ушла?

— Думаю, в храм.

Малфурион на мгновение задумался:

— Пожалуйста, передай ей следующее сообщение от меня. Скажи ей, что я там появлюсь, как только смогу, так как мне нужно поговорить с королем Штормграда. Скажи ей, что он голосовал против Гилнеаса, но я верю, что надежда все еще есть. Все понятно?

— Да, Верховный друид!

— Тогда ступай!

Часовой быстро отдал честь и помчался выполнять приказ. Малфурион глубоко вздохнул, пытаясь упорядочить свои мысли.

Видение совершенно точно показало, что Вариан избранный, — думал расстроенный Верховный друид. — Возможно это и так, но провидению ничего не известно об упрямстве Вариана! Его нужно каким-то образом переубедить… или, несмотря на видение, Альянс должен найти кого-то другого!

Его лицо стало решительным. Вариан Ринн выслушает его.

Он отправился на поиски озлобленного короля Штормграда.

До обвинений Вариана Малфурион уже слышал о предательстве воргенов, но все равно надеялся переубедить повелителя Штормграда. На счету короля Гилнеаса было очень много смертей — человеческих смертей. Где он был, когда Лордерон молил о помощи во время Третьей Войны? А Штормград не только непосредственно поучаствовал в войне, но и был сильным союзником Альянса. Хотя в то время в самом Штормграде творились массовые беспорядки… и Вариан оказался в самом их эпицентре. Став королем в восемнадцать лет из-за убийства своего отца, он пытался следить за реконструкцией своего королевства, но после смерти своей жены попал под действие гнусной магии леди Катраны Престор… которая на самом деле была черной драконицей Ониксией. И когда по приглашению леди Джайны Вариан плыл на собрание в Терамор, то был похищен, впоследствии чего потерял память.

Вариана нельзя обвинять в том, что Штормград не сделал большего для Альянса. Генн же принял решение самостоятельно и полностью отвечает за то, что отказал в помощи больше одного раза. Он построил свою чертову стену, чтобы изолировать Гилнеас; а затем в течении всей Третьей Войны он не соизволил помочь даже чисто символически. С этим были не согласны некоторые из его людей, которые проявили инициативу и сформировали героический отряд Гилнеаса.

Вариан не был в восторге от сказанного им же самим, но и никаких угрызений совести у него тоже не было. Генн Седогрив всего лишь получил по заслугам.

— Завтра мы отплываем домой, — сообщил он всем, когда они пришли в свой район.

— Отец…

— Не сейчас, Андуин.

Разозлившись как никогда, принц взмахом руки приказал всем уйти. Однако те, кому было поручено охранять королевскую семью, не спешили уходить, но Андуин посмотрел на них так, что они тоже ушли. Они все знали этот взгляд. Так часто смотрел отец, но сын — никогда, до сегодняшнего дня.

Не обращая внимания на действия Андуина, Вариан вошел в дом. Взяв бутылку вина ночных эльфов, которую он начал пить прямо перед собранием, он отхлебнул из нее глоток.

— Бролл, ну где же ты? — пробормотал Вариан. Единственное, что он хотел от этого провального собрания, так это встретится хоть ненадолго с сильным друидом, который сражался вместе с ним во времена их гладиаторского прошлого. Бролл же был на каком-то задании по поручению Малфуриона — еще одна причина, по которой король был недоволен правителями Дарнаса.

— Отец…

— Я же сказал не сейчас, Андуин…

— Нет. Сейчас.

Как для мальчика-подростка, тон Андуина был сдержанным и настойчивым… а также полон разочарования. Поставив бутылку, Вариан повернулся к нему лицом.

— Я сделал то, что должен был. Ты поймешь это, когда станешь королем.

— Отец, я понимаю, что ты все еще живешь прошлым. Но прошлое ты никогда не сможешь изменить. А люди меняются. Люди могут искупить свою вину. Ты же не дал Генну Седогриву никакого шанса, при этом ты также осудил и остальной его народ.

— Они достаточно глупы, чтобы следовать за своим лидером, несмотря на все то кровопролитие и ужас, которые произошли из-за его выбора; переживут и это.

— Как ты можешь так говорить? Разве ты не видишь…

— Хватить! — Закричав, Вариан удивился не меньше сына. Андуин затих. Вариан увидел, как его сын сильно расстроился.

Принц направился в свою комнату.

— Андуин…

— Спокойной ночи, Отец. Я буду молиться, чтобы ты однажды все понял.

Не совсем поняв, что его сын имел в виду, Вариан снова вернулся к вину. А затем, чтобы получше обдумать произошедшее, он вышел на улицу. Там он встретил своих ожидающих стражей, которые были встревожены.

— Лучше зайдите внутрь, — сказал он. — А я какое-то время побуду здесь.

Они беспрекословно выполнили его приказ. Вариан понимал, как тяжело приходится этим мужчинам, которые хотят выполнить свой долг, но постоянно освобождаются от своих обязанностей. Он обязательно их наградит, когда они все вместе вернутся в Штормград.

— Вариан.

О, боже, неужели я не заслуживаю покоя? — Король повернулся к Малфуриону. — Я уже высказал свою позицию по поводу присоединения воргенов! Больше нечего обсуждать!

Из-за таких слов ночной эльф поднял бровь от удивления:

— Обсудить есть что, нужно только осмелиться на это. Я знаю, почему вы так сказали и сделали, и у вас на это было полное право. Хотя собрание должно продолжаться и я…

— Ваше собрание провалилось. Вы должны это понимать. Провалилось, как и многое другое… — говоря это, Вариан посмотрел в сторону, мысленно он вспоминал глубокое прошлое, а никак не события этого вечера.

Верховный друид заметил это. Спокойным, тихим тоном он ответил:

— Неудача — это еще не конец. Это способ добиться успеха другими путями. Кенарий знает, что из-за моего брата у меня было много неудач, возможно, так случится и из-за воргенов. Также я помню о тех проблемах, с которыми столкнулись вы, и знаю, что виноватым в них вы до сих пор считаете себя. Вы все еще считаете, что могли бы спасти Тиффин от мятежа или каким-то образом помешать дочери Смертокрыла, Ониксии, в облике леди Престор украсть ваше королевство! Но предотвратить эти события было не в ваших силах…

— Разве? Легко так говорить сейчас, когда прошло так много времени, Верховный друид, и вы не участвовали в этих событиях! Моя жена была убита камнем! Хороший человек, Реджинальд Виндзор, был сожжен заживо чертовым огнем дракона! Я позволил членам Братства Справедливости взять меня в плен и из-за моего отсутствия мой сын, мой единственный сын, оказался беззащитным и брошенным! Я не допущу этого снова! Никогда!

— Ты не…

Вариан осуждающе показал пальцем на ночного эльфа:

— В любом случае, вы не имеете права высказывать свое мнение об этих событиях! Разве вы можете понять те ужасы, которые мне довелось увидеть и пережить? Прошло две войны, пока вы беззаботно медитировали и бродили в том проклятом Изумрудном Сне! Две войны, которые прервали бесчисленное количество жизней! Вам никогда не понять, чем пришлось пожертвовать Штормграду и насколько велики были эти потери, пока Седогрив отсиживался за своей стеной и абсолютно ничего не делал! Ничего! Вы, друиды, проповедуете гармонию мира с его существами, но гармонию легко искать, когда тебе не приходится бороться за выживание, в отличие от большинства из нас!

— Я понимаю больше, чем ты думаешь, — заговорил Верховный друид. — Я тоже столкнулся с войной во время первого вторжения Пылающего Легиона…

— Вы приводите пример десятитысячелетней давности? — прервал его Вариан. — А как насчет чего-то более недавнего… или существенного?

Они оба застыли в тишине, не моргая, смотря друг на друга. Малфурион был спокоен, чем только подогревал грев Вариана.

Ночной эльф решил попробовать другую тактику:

— Многое из того, что ты говоришь, правда; я не собираюсь оспаривать это. Я сделал много ошибок, но я пытаюсь учиться на них, также учусь принимать свои недостатки и стараюсь улучшить жизнь тех, кто меня окружает. Это то, что всегда должен делать друид, гладиатор или правитель.

Ночной эльф не случайно упомянул гладиатора, намекая на прошлое Вариана. Этим он хотел напомнить королю, что Малфурион так же, как и сам Вариан, был где-то в другом месте в течение недавних тяжелых времен. На протяжении многих лет в Штормграде не было должного управления — сначала в течение десяти лет после смерти Тиффин законный правитель Вариан подвергался влиянию магии Ониксии, а затем и вовсе был похищен. Эти события Вариан уже не мог предотвратить, но тот факт, что король часто хотел вернуться и изменить те дни, когда он беспокоился только о своем собственной ближайшем будущем, был хорошим знаком для ночного эльфа в сложившейся ситуации.

— Разве можно винить Генна в том, что он хотел для своего народа только всего самого лучшего? — продолжил Верховный друид. — Гилнеас сполна заплатил за это решение. И Генн сожалеет о таком своем решении и предлагает сделать все возможное для искупления своей вины. Вариан, не суди о нем по себе. Ведь у него больше не будет шанса загладить свою вину, раз на то пошло.

Вариан буркнул:

— Верховный друид, если этими разговорами вы пытаетесь переубедить меня в своем решении, то вы просто попусту тратите свое время! Завтра мы уезжаем. После этого остальные могут делать все, что хотят.

— Вариан…

— Для города, большая часть которого является лесом, здесь чертовски трудно просто подышать свежим воздухом! Я сказал все, что хотел! С вашего позволения… — Практически толкнув Верховного друида, король прошел мимо него и направился на окраину Дарнаса. Не успел он отойти, как услышал позади себя шаги. Это разозлило его еще больше.

— Ты настолько отчаялся, ночной эльф? — раздраженно произнес он, повернувшись. — Великий Верховный друид…

Однако это был не Малфрион, а Андуин, который пошел за своим отцом.

— Андуин… Я думал, ты спишь…

— Нет… Я проснулся… — голос принца звучал загадочно. — Я слышал голоса… Я слышал все.

— Ты про разговор с Верховный друидом? Он не имеет никакого значения. Мы все равно уедем завтра…

— Я с тобой не поеду.

Это прозвучало так странно и смешно, что сначала Вариан подумал, а действительно ли он услышал эти слова от своего сына. Не восприняв сына всерьез, он сказал. — Возвращайся в кровать. Нам рано вставать.

Андуин посмотрел на него так, как Вариан обычно смотрит на глупых придворных, когда имеет с ними какие-то дела. — Ты никогда меня не слушаешь. Отец, прошу тебя, послушай меня сейчас. Я с тобой не поеду.

— Ты устал! Ты…

Андуин выглядел раздраженным:

— Нужно было поступить, как я и планировал, но я передумал, когда услышал вашу с Верховным друидом перепалку! Так же, как и я, он не смог тебя вразумить, а ведь он прожил более десяти тысяч лет!

— Мудрость не всегда приходит с годами, — возразил Вариан, раздраженный тем, что его сын больше уважает ночного эльфа, чем его самого.

— Боюсь, я уже понял это, Отец. — С сожалением сказал Андуин. — Я пришел сюда не для того, чтобы снова спорить с тобой. В моей комнате находится письмо, в котором я попытался все объяснить.

— Сынок… что…

Принц поднял руку, призывая к тишине и снова очень напоминая отца:

— Я — не воин. Мы оба это знаем. Я неоднократно это говорил. Я никогда не стану тобой. У меня другое предназначение…

— Ты — наследник трона! — настойчиво произнес Вариан, пытаясь убедить своего ребенка в том, что он не прав.

— Я не отказываюсь от Штормграда, но мне нужно уйти, чтобы завершить то, что я начал. — Несмотря на свои тринадцать лет, Андуин говорил, как взрослый человек. — Это началось еще в Стальгорне с Верховным жрецом Роханом. Ты знаешь, что он говорил обо мне. Даже ты согласился с ним насчет того, что у меня огромный потенциал.

— Свет поможет тебе управлять Штормградом, но он является всего лишь орудием, подобно…

— Свет — не орудие. У Света своя жизнь. — Андуин слегка улыбнулся. — Когда-нибудь я заставлю тебя понять это. Отец, я никогда не чувствовал себя настолько живым, как во время моего обучения в Стальгорне! Только подумай! Как жрец Света, я смог бы сделать гораздо больше для нашего народа…

— Твоя главная обязанность быть королем! — сердце Вариана бешено колотилось. Из всего случившегося только с ситуацией с Андуином он не смог совладать. Его сын вернется домой вместе с ним. Нужно прекратить эти разговоры о Свете, как и его отрицательное влияние на сына. Вариан проследит за тем, чтобы Андуин приобрел достаточные боевые навыки, начал тренироваться и стал хорошим правителем!

— Отец? — улыбка спала с лица Андуина. — Ты не слышишь меня. Хорошо. Я попытался. — Мальчик собрался уходить, как вдруг внутри Вариана словно что-то щелкнуло. В голове у него появился образ его любимой Тиффин с их маленьким сыном на руках. Затем Тиффин исчезла, остался только ребенок… который тоже понемногу начал исчезать. Вариан не мог позволить этому произойти. Недолго думая, он бросился вперед и схватил Андуина за руку.

Принц вскрикнул. Непреодолимый страх начал проходить и Вариан осознал, что сдавливает руку Андуина.

— Я… Я… — Король отпустил руку сына. Шокированный Андуин схватился за поврежденную руку. Также как и сам отец, он знал, что Вариан мог одной рукой задушить врага и несколько раз так и делал. Существовало немного людей, которые могли бы противостоять силе легендарного Ло'гоша.

И сейчас, в приступе полнейшего безумия, он использовал эту силу против своего непокорного сына…

— Я… Андиун… — Вариан не мог подобрать слов. Его самый дорогой человек во всем мире сейчас был просто в ужасе от него. — Я никогда не хотел…

Неожиданно прибежала их стража. Вариан подумал, что, скорее всего, они услышали крик Андуина и запереживали за жизнь принца.

— Ваше Величество! — обратился капитан к королю. — Кто-то напал на вас двоих?

— Все в порядке, — вмешался Андуин, потирая свою руку. — Нет никакой опасности… не так ли, Отец?

— Да, опасности никакой нет…

Андуин снова собрался уходить. Вариан потянулся к нему, но остановился в тот момент, когда понял, что стражи последуют его примеру и попытаются не дать принцу уйти.

— Андуин, ты куда собрался?

Принц остановился и посмотрел на отца через свое плечо. — К Велену. Когда он и дренеи будут уезжать, я поеду вместе с ними.

Эти слова скорее обидели короля, чем удивили. Наверное, Пророк поговорил с Андуином перед ним. — Ты… ты обсудил это с ним?

— Я разговаривал с ним о продолжении моего обучения Свету.

— Ты можешь продолжить свое обучение и в Штормграде с архиепископом Бенедиктом! — Вариана не беспокоило то, как он выглядит перед стражей. Это его сын и он его теряет.

Андуин нахмурился при упоминании об архиепископе. — Бенедикт… не подходит для этого… Я не могу объяснить почему. Я просто это знаю. Для того, что я хочу выучить, мне нужно уйти в другое место. Даже Рохан однажды сказал мне тоже самое.

Король не знал об этом. Про себя от проклинал дворфа, проклинал Велена… и, конечно же, проклинал себя самого.

— Отец, мои вещи нужно перенести на корабль.

— Велен не заберет тебя в столицу дренеев.

Андуин на мгновение задумался и у Вариана появилась надежда, но затем произнес. — Если он не возьмет меня с собой, то он прекрасно знает, что я пойду в другое место добиваться того, чего хочу. До свидания, Отец.

— Не… — бывший гладиатор запнулся на полуслове, так как стражи, более осведомленные о том, что происходит, выглядели так, будто бы ждали сигнала. Даже еле заметного намека от их короля хватило бы для них, чтобы вмешаться и окружить принца.

То, что король не отдал им такого приказа, вызвало у Андуина грустную улыбку и он произнес:

— Спасибо.

— Андуин, я… я клянусь твоей мамой, что никогда больше не причиню тебе вреда. Никогда! — Он двинулся к своему сыну, чтобы обнять его.

Принц удивился и отошел от отца, а затем ответил. — Я знаю.

Андуин пошел в том направлении, в котором, как догадался Вариан, находился район Пророка. Король смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду. Вариан с горечью осознавал, что последнее, что он видел в глазах сына, был страх того, что он, отец, может, в конце концов, причинить ему боль.

— Ваше Величество… — нерешительно начал капитан. — Вы уверены, что нам не следует…

— Уходи, — сухо ответил он. — Уйдите все.

Зная характер Вариан, стражи быстро и без лишних вопросов повиновались. Наконец-то Вариан остался один.

И только сейчас он осознал, насколько боится остаться один до конца своей жизни.

Чем дальше Андуин отходил от своего отца, тем слабее становилась его уверенность в том, что он сделал правильный выбор. Однако что-то по-прежнему направляло его.

Каким-то образом он знал, что снова найдет Велена в Храмовых Садах. Дреней только начал медитировать и поэтому внезапное появление юноши его не потревожило. Но это не означало, что Велен не догадывался о том, зачем Андуин к нему пришел.

— Ты поговорил со своим отцом, — пробормотал Пророк. — Я чувствую, что вы повздорили.

Андуин не хотел притворятся непонимающим, поэтому произнес. — Велен, сейчас я понял свое предназначение. Я хочу уехать вместе с тобой.

Дренея взволновали эти слова:

— Как ты узнал?

— Что именно?

— Появились дела, из-за которых я должен быть в другом месте. Я планировал оставить здесь другого жреца в качестве представителя дренеев и уехать утром после прощания с правителями этого города.

Такие откровения Велена лишь укрепили решение Андуина:

— Я ничего этого не знал. Я знал лишь то, что смогу научиться большему, если пойду с тобой.

— Твой отец…

— Я поговорил с ним.

Пророк нахмурился. — Возможно, тебе нужно пересмотреть свое решение. Учение Света — не простое дело, а ты столь юн. Хотя, по правде говоря, и одаренный. Пожалуй, приходи ко мне через три года…

— Если вы пытаетесь оставить меня, то я все равно последую за вами. Я знаю, что я сделал правильный выбор. Я это чувствую.

— Такой молодой… и уже такой взрослый, — вздохнув, сказал дреней. Он заметил, что юноша трет свою руку. — У тебя травма. Позволь мне помочь тебе.

И Пророк положил свою ладонь на поврежденное место.

Его ладонь засветилась удивительным сиянием, которое хоть и было небольшим, но излучало огромное величие. Оно окутало поврежденную часть руки. Боль в руке Андуина мгновенно прошла, как будто бы ее никогда и не было.

Как только это произошло, Андуин почувствовал какое-то волнение. Его эмоции усилились, возникло чувство любви и прощения.

Наряду с этими чувствами он увидел образ своей мамы, навеянный не воспоминаниями, а скорее воображением, так как Андуин помнил ее только по картинам. В его видении она была великолепной и спокойной…

— Ты ведь любил ее очень сильно, свою маму — пробормотал Велен. Он не объяснял, как узнал о том, о чем думал Андуин. В конце-то концов, он же был Пророком.

— Она умерла, когда я был ребенком, но по рассказам моего отца и остальных придворных я чувствую, что знаю ее… и люблю.

Дреней кивнул:

— И ты также сильно любишь своего отца.

Андуин нервно сглотнул, вспоминая боль и свое постоянное разочарование королем… но Вариан пытался сделать все возможное для него:

— Конечно. Несмотря на наше несогласие друг с другом…

Велен опустил свою ладонь. Свет исчез. Эмоции также поутихли, хотя полностью они никогда не исчезнут.

— И поэтому Свет выбрал именно тебя. — Еле заметно усмехнулся Пророк. — Хорошо, Андуин. Мы уедем на рассвете.

Глава 16. Храбрость гонца

Малфурион бежал к храму. Он был сильно расстроен из-за поведения Вариана, но расстраивался еще больше от осознания того, что Часовая, которая говорила с Тирандой на собрании и которая впоследствии увела ее оттуда, вне всякого сомнения, сообщила ей об еще одном несчастье. Он подозревал, что дело могло касаться Высокорожденных, но готовил себя к любому исходу. Он сильно удивился, когда его встретила не жрица, а друид. Как только Малфурион подошел, встревоженный друид низко поклонился.

— Парсис! — Несмотря на молодой, по меркам друидов, возраст, это был очень способный малый, который мог спокойно превращаться в буревестника, и через несколько лет он вполне мог сменить Верховного друида на его посту. Впрочем, Малфурион старался не торопить события. — Ты же должен быть в Ясеневом лесу! Почему ты здесь?

— Не мне отвечать на этот вопрос, шан’до! — почтительно ответил Парсис, он был явно сильно уставшим. — Но здесь находится тот, кто более чем заслужил на это право.

Малфурион больше не стал задавать вопросов. Парсис повел его к тому месту, где еще недавно лежало тело Шаласир, после того как Джерод принес его в Дарнас. Он услышал голоса — это молились жрицы Элуны. Верховный друид взглянул на Парсиса и увидел, что молодой ночной эльф был чем-то очень обеспокоен. С тех пор как он отсюда ушел, здесь случилось что-то ужасное.

Как только они подошли поближе, одна из четырех жриц обернулась — это была Тиранда. Свет Элуны окутывал не только ее и остальных жриц, но и лежащее подле них тело. Это была Часовая. Малфурион не узнал ее. Бледно фиолетовый оттенок ее кожи красноречиво говорил, что дело плохо.

Стараясь не шуметь, он опустился рядом с супругой. Тиранда наклонилась к нему и шепнула:

— Ее зовут Арадриа Парящее Облако. Она — гонец из Ясеневого леса.

— Раненый гонец? — Малфурион боялся даже думать о том, чтобы это могло означать.

Верховная жрица собиралась еще что-то сказать, как вдруг Часовая застонала. Она с трудом открыла глаза и уставилась на склонившуюся над ней пару, задержав свой взгляд на Малфурионе.

— Верховный… Верховный друид… вы знаете, что…

Когда она поворачивалась для того, чтобы лучше его видеть, Малфурион увидел жуткую рану, которая проходила через всю ее верхнюю часть туловища. Удивительно, что она все еще была жива. На ее теле были и другие, более маленькие ранки, но было понятно, что самой опасной для ее жизни была только одна глубокая рана.

— А ирония в том, что эту смертельную рану она получила своей же собственной глефой, — шепнул ему на ухо Парсис. — Она упала на нее во время битвы с несколькими орками. До того как это произошло, она убить минимум двух орков.

— А что она делала на территории орков? И зачем ее привели сюда?

— Она была не на территории орков. Она направлялась сюда со срочным посланием от командира Халдриссы.

Верховный друид посмотрел на Тиранду, дабы она подтвердила эти ужасные новости. Она грустно кивнула.

— Они… они нарушили установленные границы… — прохрипела Арадриа. Несмотря на свое состояние, она хорошо их слышала.

— Тебе нужно отдохнуть, — посоветовала ей Верховная жрица. — Восстановить силы тебе поможет не только твое желание жить, но и благословение Матери Луны.

Арадриа сильно закашляла. Кровь забрызгала платье Тиранды, но она даже не пыталась отойти или очистить его. Ее беспокоила только гонец.

— Я м-молилась ей… когда лежала там и умирала, — сказала Часовая. — Я просила о т-том, что если она поможет мне прожить достаточно долго для выполнения моего з-задания, тогда я… я с у-удовольствием отдам свою жизнь ей. Она выполнила мою п-просьбу.

— Я нашел ее во время своего общения с лесом на западе недалеко от нашей заставы, — объяснил Парсис. — Деревья сообщили мне о каком-то происшествии неподалеку. Я начал осматриваться… и наткнулся на нее.

Друид быстро описал найденные тела. Парсис обнаружил четырех мертвых орков, двое из которых были убиты гиппогрифом, судя по их ранам.

— Б-бедный Буреветер, — пробормотала Арадриа. — Он был верным другом.

Она снова закашляла. Тиранда взяла платок и вытерла им рот Часовой.

— Я сделал все, что мог для нее, но она потеряла слишком много крови. — Друиду было очень стыдно за то, что он ничем не может ей помочь.

Тиранда покачала головой:

— Парсис, никто бы не смог сделать больше, даже Сестринство.

— Сюда… сюда принес меня он… — сказала Часовая.

— Я полечил ее, а затем превратился в буревестника, — объяснил Парсис. — Это был очень тяжелый полет, но я знал, что останавливаться нельзя.

— Они з-забрали сообщение, — продолжила Арадриа, задыхаясь при разговоре. — Но я знаю… знаю, что командир хотела сообщить…

— Побереги свои силы, — настояла Тиранда. — Позволь мне рассказать то, что ты мне сообщила.

Арадриа согласно кивнула и закрыла глаза. Верховная жрица быстро рассказала о наблюдениях и опасениях командира Халдриссы. Рассказ о таком вторжении Орды в западную часть Ясеневого леса поразил не только Малфуриона, но и Парсиса, который наверняка уже слышал об этом ранее. Все это время жрицы тихо молились за гонца, которая рисковала своей жизнью, чтобы сообщить эту новость, пока не стало слишком поздно.

— Я полностью согласна с мнением командира… и Арадриа поклялась… что эти догадки основываются на доказательствах и, скорее всего, являются правдой, — закончила Верховная жрица.

— Шандрис знает, что Арадриа здесь?

— Я уже кое-кого к ней отправила. — Тиранда снова посмотрела на раненую Часовую. — Не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты…

Грудь гонца больше не двигалась от дыхания.

Нагнувшись, Тиранда провела рукой над Арадрией:

— Ее… больше с нами нет. Должно быть, она умерла минуту или две назад.

— Кажется, будто бы она слегка улыбается, — произнес Парсис, запнувшись на последних словах. — Я хотел, чтобы она немного отдохнула, но она настаивала…

Верховная жрица выпрямилась:

— Она кое о чем попросила Элуну и Мать Луна выполнила ее просьбу. По правде говоря, я очень удивилась, что она смогла это сделать, ведь немногие доживали до того момента, чтобы все рассказать самим.

— Тогда мы должны позаботиться о том, чтобы ее жертва не была напрасной, — сказала только что пришедшая Шандрис. Она была очень расстроена из-за смерти Арадриа, ведь Часовых она считала частичкой себя.

— Я сделал все возможное, генерал, — выпалил Парсис, немного испугавшись столь известную воительницу.

— Я знаю, друид. Я лично назначала вас в Ясеневый лес. — Она подошла к телу. — И я помню ее. Искусная наездница… почти как я. Халдрисса правильно сделала, что выбрала ее для этого задания.

Повернувшись к Малфуриону с Тирандой, она добавила:

— Мы просто обязаны отправиться на подмогу, как можно скорее.

— А как же наше собрание? — спросила Тиранда у своего супруга.

— Как раз им мы и воспользуемся. Ведь мы созвали всех, чтобы попытаться укрепить Альянс; вот и посмотрим, что у нас из этого получилось.

Шандрис с уважением прикоснулась к плечу мертвой Арадриа:

— С вашего позволения я бы хотела забрать ее тело — снаружи ждут четверо моих самых лучших воинов. Мы устроим ей надлежащие похороны.

Верховная жрица согласно кивнула:

— Вперед. А в храме ее отпоют.

— Я благодарна вам за это. — Шандрис подозвала ожидавших Часовых. Верховная жрица и Малфурион отошли в сторону. Жрицы одновременно посмотрели на Тиранду, которая жестом разрешила им уйти.

Парсис обратился к Верховному друиду и его супруге:

— Если вы позволите, я хотел бы пойти вместе с генералом Шандрис. У меня есть кое-какие сведения о Ясеневом лесе и я подозреваю, что она захочет их услышать.

— Хорошая идея, — заметила генерал. — Пойдем скорее.

Но прежде, чем они успели уйти, Малфурион спросил:

— Парсис, с тобой был назначен еще один друид…

— Да, Кара’дин.

— Ты с ним связывался?

Молодой друид выглядел обеспокоенным:

— Да, но, к сожалению, не сразу. Я был… слишком занят гонцом. Я пытался с ним связаться во время полета, но почему-то у меня ничего не получилось! Простите меня! Я хотел вам об этом рассказать, но…

Безусловно, Малфурион ни в чем не обвинял Парсиса, который выглядел очень уставшим, хотя и настаивал на своем уходе с Шандрис:

— Не волнуйся. Расскажи генералу все, что знаешь, а потом немного отдохни. Хорошо?

— Хорошо… хорошо, Верховный друид.

— Я не буду его долго задерживать, — пообещала Шандрис.

Часовые с почтением подняли деревянные носилки с телом Арадриа и начали их уносить. Шандрис и друид также к ним присоединились.

Тиранда тихонько молилась за отважного гонца, пока Часовые вместе с телом не исчезли из виду. Затем нахмурившись, она сказала Малфурину:

— Мне рассказали о выходке Вариана. Я в шоке. Что произошло после его ухода? Ты ходил к нему?

— Да, я с ним разговаривал… Однако ничего хорошего из этого не вышло. Тиранда, он не тот, кто нам нужен. А времени почти не осталось.

— Любимый, ты ошибаешься. Разве ты не понимаешь этого? Элуна это предвидела. Вариан обязан возглавить нас в этот трудный час!

Верховный друид скривился:

— Он не может найти общий язык даже со своим сыном. Когда я подходил к их жилью, то услышал, как они ссорятся. Этот мальчик взрослый не по годам. Возможно, с виду он совсем еще ребенок, но духовно он значительно старше. Думаю, у Вариана с ним будут большие проблемы.

— Любимый, Элуна не ошибается!

Он задумался, а потом вздохнул:

— Возможно, еще не все потеряно. Возможно, есть способ заставить его примириться со всем, что с ним произошло, и таким образом научить его прощать остальных, особенно Генна, за те ошибки, которые они совершили.

— Что ты задумал?

Малфурион крепко ее обнял:

— Во-первых, я верю твоим словам. А во-вторых… я собираюсь поохотиться вместе с Варионом…

— Тебе лучше?

Джерод пошевелился. Его тело окаменело, а плечи болели, когда он двигал руками. Однако единственным напоминанием о той ужасной пытке, которую он пережил, было только воспоминание о ней. Но и этого было достаточно.

— Можно и так сказать, — ответил он. — Где я?

— У меня дома, — ответила Майев. Она присела на корточки возле своего брата, который лежал на коврике из тростника, что служил ей кроватью. Она протянула ему кружку вина.

— Спасибо. — Джерод быстро осмотрел комнату. Как он и ожидал, дома у Майев практически не было личных вещей, за исключением собранной коллекции оружия, которая висела на стене напротив него. Джерод помнил, что сестра начала интересоваться клинками еще до своего вступления в Сестринство и заметил, что среди ее коллекции было не только оружие ночных эльфов, но и несколько экземпляров оружия других рас. — Что со мной произошло?

— Ты попал в ловушку. Без сомнений она предназначалась для Высокорожденного. Не все смогли бы ее пережить, как это сделал ты.

— Я думал, что умру.

Эти слова ее развеселили:

— Да на тебе практически ни одной царапины.

Джерод услышал гордость в ее тоне — гордость за такую его выносливость.

— Нева сообщила мне, что ты хотел со мной поговорить, — напомнила Майев.

Он рассказал ей о своем ужасном открытии и о просьбе Тиранды и Малфуриона о том, чтобы он помогал своей сестре в расследовании. Майев без особой радости согласилась с этим предложением.

— Я осматривала то тело, на которое ты наткнулся, — ответила она, ее голос снова немного повеселел. — Такое же, как и первое. Кто-то не изменяет своим привычкам. Но я их не виню. Ведь кто хочет, чтобы Высокорожденные снова стали частью нашего общества? Может ты?

— Этого хочет Верховная жрица и Верховный друид.

Майев улыбнулась:

— А ты? Разве ты простил Высокорожденных? Только ответь честно.

Он не мог ей врать:

— Я считаю, что им нужно хорошо постараться, чтобы загладить свою вину, но я выступал за толерантность в конце Войны Древних и до сих пор не изменил своего мнения. В этом я поддерживаю Тиранду и Малфуриона. Ведь они стараются на наше благо.

— Разумеется. — Майев встала и протянула руку. — Давай я отнесу.

Джерод не заметил, как допил вино. Он отдал ей кружку и попытался встать на ноги.

— Не спеши, брат.

Эти слова лишь подстегнули его поскорее встать. Глубоко вдохнув, бывший офицер выпрямился.

— Замечательно, — отметила его сестра. — Если ты уже настолько хорошо себя чувствуешь, думаю, мы может вернуться к нашему заданию, да?

Он подумал о теле:

— Ты осматривала жертву?

— Да, но времени у меня было совсем мало. Один из Высокорожденных, Вар’дин… кстати, ты его знаешь?.. со своими людьми забрали своего мертвого товарища даже быстрее, чем предыдущего. Полагаю, они были недовольны тем, что мы осматривали труп.

— Майев…

— Ха! Навредить ему больше, чем убийца, мы не могли, так что не волнуйся! Я думаю, они боялись, что я найду какой-то их магический аксессуар и заберу его себе. — Она ухмыльнулась. — Как будто мне было бы не противно использовать их магию. Нам нужно вернуться к тому месту, где ты попал в ловушку. Пойдем…

Он не стал с ней спорить. Они прошли через тренировочную площадку, где находилась Нева. Она сразу же к ним присоединилась, заняв место возле Джерода. Время от времени она случайно прикасалась к нему и это заставляло его нервничать.

— Нева говорила, что ты кото-то преследовал. Кто это был?

— Без понятия. Он был слишком быстрый для меня.

— Он? Ты уверен, что это было не животное?

На мгновение Джерод задумался, а потом ответил:

— Да. Это было не животное. Он разговаривал со мной, даже помог мне.

Ночные эльфийки остановились. Майев приблизилась к нему:

— Рассказывай.

Джерод рассказал об этой встрече и как повел себя незнакомец дальше.

— Итак, он тебя спасает, а потом убегает. Возможно, он понял, что ты не Высокорожденный, т. е. как жертва, ты его не интересовал.

— Он сказал, что не знал, что там была ловушка… Зачем ему было так говорить? Зачем Высокорожденному сюда приходить? — Джерод показал перед собой — они, наконец-то, пришли на нужное место.

Нева сразу же опустилась на колени на том месте, где предположительно он лежал. Она осмотрела ствол ближайшего дерева:

— Раньше мы этого не заметили. Клочок меха.

— Интересно. — Майев рассмотрела клочок. — Значит… мех. И тебе здесь помог кто-то… кто покрыт мехом?

Он понял, на что она намекает:

— Ты думаешь, что это был ворген?

— Очень вероятно. Ведь на окраинах города шныряет много воргенов, — предположила его сестра. — Хоть им и разрешено входить в город, но они, кажется время от времени, все равно продолжают прятаться вокруг.

Бывший капитан стражи откровенно спросил:

— Ты думаешь, что они убивают Высокорожденных?

— Не знаю, какие у них могут быть причины… пока еще не знаю… но они могли это сделать не по своей воли. Я никого не исключаю. Записки были написаны в одном и том же устаревшем стиле.

— Тогда это должен быть ночной эльф, который знаком с этим стилем, — решил он. — Кто-то, кто потерял во время войны свою любовь.

— Ну, тогда круг подозреваемых значительно сужается, — с сарказмом прервала она своего брата.

— Я бы хотел снова поговорить с этим воргеном. — Джерод пытался вспомнить хоть какие-то детали, которые могли бы помочь ему опознать голос. — Сначала узнать, почему он здесь прятался. Возможно, это никак не связано с Высокорожденными, хотя…

Майев пробормотала:

— Ох, должно быть связано! Ведь другого разумного объяснения нет.

У него тоже не было другого объяснения:

— Где живут воргены? Я что-то слышал об этом, но не уверен в достоверности этих слухов…

— Ох, а мы точно знаем, где они находятся. Что скажешь, Нева?

Смотрящей удалось взять Джерода под руку. Наклонив голову довольно близко к нему, она ответила:

— Время как нельзя подходящее.

Джерод ничего не понял:

— Для чего?

Майев засмеялась:

— Конечно же для того, чтобы допросить волков.

– ‘Волков’… — наконец-то, он все понял. — А можно?

— Верховная жрица и Верховный друид разрешили мне расследовать это дело везде, где я посчитаю нужным. А воргены в свою очередь пообещали держать себя в руках.

Она пошла вперед. Нева отпустила Джерода, чтобы избежать лишних вопросов со стороны другой Смотрящей. Он ускорил свой шаг и поспешил за сестрой. Сначала их путь был простой — как будто спокойная прогулка, поэтому Джерод заподозрил, что его сестра с ним играет и на самом деле не нуждается в его помощи. Однако когда Майев дошла до ветвистого дуба, она внезапно снова стала серьезной. Нева приложила палец к своим губам, но Джерод не нуждался в таком предупреждении. Далеко впереди он уже услышал какие-то звуки… а это могло означать, что и их тоже уже услышали.

— Главный лагерь еще далеко отсюда, — прошептала Майев. — Но в последнее время некоторое количество волков приходит в эту область. Полагаю, им нравится здесь охотиться.

Она провела своих спутников через небольшой ручей и направилась в сторону холма. Уже не в первый раз Джерод восхитился пейзажем. Ведь сложно было не забыть, что все это находилось на вершине гигантского дерева.

— Пригнитесь, — приказала Майев. — Сейчас мы очень близко.

Он посмотрел на нее:

— Неужели они враждебно настроены? Я думал, мы просто поговорим…

— Помолчи, — его сестра шагнула вперед.

Все произошло так быстро, что ни Джерод, ни его товарищи не успели взять с собой никакого оружия. То, что он не приготовил оружие заранее можно объяснить лишь тем, что он был при смерти. Однако спокойнее ему от этого не становилось. Ведь если воргены настолько опасны…

— Нам нужно вернуться, — пробормотал он. — Опасно расхаживать здесь без…

Внезапно Нева застыла. В тот же момент Майев повернулась направо.

Там из-за дерева выскочило звероподобное запыхавшееся существо. С другой стороны выпрыгнуло еще одно. Оба существа приземлились на четвереньки в нескольких шагах от ночных эльфов, а затем выпрямились. К ним сразу же присоединились и другие воргены, которые окружили нашу троицу. Впервые Джерод оценил преимущество длинных клыков и острых когтей, а также увидел, что даже сгорбившись, все воргены были выше ночных эльфов. Также воргены были, по меньшей мере, в полтора раза шире и, наверное, на несколько футов тяжелее из-за своих упругих мышц.

Джерод не двигался, молча анализируя движения воргенов, чтобы понять, собираются ли они атаковать. А Майев и Нева наоборот приняли боевые позиции, будто бы провоцируя воргенов нападать. Джероду не понравилась такая реакций двух ночных эльфиек, но он не промолвил ни слова.

Сейчас их окружала почти целая дюжина воргенов. Энергия, которая исходила от них, поразила Джерода. К нему подошел ворген-мужчина. Раздувая ноздри, он осторожно обнюхал Джерода. Темно-карие глаза, самая «человеческая» черта из всего звероподобного вида существа, слегка сузились.

Ворген двинулся в сторону Невы. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Он обнюхал и ее, хотя более небрежно. Он отвернулся от Невы. Джероду показалось, будто бы ворген узнал ее запах.

Когда очевидный лидер остановился возле Майев, он заметно медлил. Как и в случае с Невой казалось, что ворген узнал сестру Джерода, как будто они уже встречались ранее. Существо оскалилось, показывая свои острые зубы.

Испугавшись за Майев, Джерод шагнул вперед. Это действие снова привлекло внимание лидера. В этот момент Джерод заметил, что, несмотря на свой звероподобный вид, воргены все еще носили одежду. Большинство из них были одеты в свободную одежду, которая, в общем, была в хорошем состоянии. Но она значительно отличалась от той примитивной силы, которую излучали воргены.

— Пришли снова за нами шпионить… — прорычал ворген-мужчина на удивление обычным голосом. — Вы находите нас забавными?

Джерод только через несколько секунд сообразил, что вопрос относился к Майев. Она с вызовом улыбнулась лидеру:

— Мы выполняем приказ Верховной жрицы. И ты это прекрасно знаешь.

— В прошлый раз ты здесь ничего не нашла.

— Обстоятельства изменились.

Уши лидера раздраженно дернулись:

— Король поговорит с вашей Верховной жрицей и Верховным друидом.

— Отлично.

Все воргены одновременно завыли. Однако их вой был больше расстроенным, чем злым. Видимо, похожий разговор происходил не впервые.

— Ты сказала, что обстоятельства изменились, — сказал лидер. — Каким образом?

— Моего брата чуть было не убила ловушка, которая предназначалась для Высокорожденного. — Майев не объясняла воргенам, кто такие Высокорожденные, что еще раз доказывало тот факт, что раньше она уже рассказывали им о существовании заклинателей. — Это произошло во время его погони за воргеном.

Ворген-мужчина не смотрел на Джерода:

— Какие у вас доказательства?

— Мы нашли клочок меха, застрявшего в коре дерева возле того места, где лежал мой брат.

Все стая заулыбалась.

— В лесу много животных. — Он продемонстрировал свои когти. — На которых можно хорошо поохотиться.

— Это пока вы охотитесь только на оленей и им подобных, — возразила Майев.

Лидер снова повернулся к Джероду. Длинная морда оказалась всего лишь в дюйме от носа ночного эльфа. Джерод учуял запах дыхания хищника, но не выказал никакого отвращения.

— Скажи, — потребовал ворген. — Ты видел одного из нас?

— Я не знаю… боль была просто ужасной.

— Хм. Ты бы вообще не почувствовать никакой боли, если бы он на тебя напал, как ты утверждаешь.

Джерод пристально посмотрел на воргена:

— Я никогда не говорил, что он на меня напал. Он вытащил меня из ловушки. Не знаю как, но он смог это сделать. И он извинился, что я в нее попал.

В задумчивости его собеседник дернул ушами. Лидер воргенов остался перед Джеродом, но посмотрел на Майев:

— Эта история отличается от твоих намеков. Итак, неподалеку охотился ворген. Обнаружив ночных эльфов, он уходит в знак уважения к Верховной жрице и Верховному друиду. Однако ваш глупый братец начинает преследовать воргена. В итоге, он спасает этого глупца и после этого мы еще остались виноватыми…

Все воргены зарычали. Джерод напрягся, приготовившись бороться за свою жизнь и жизнь своих товарищей.

— Мы просто изучаем все возможные варианты, — возразила Майев. — Если вам нечего скрывать, то вам нечего и бояться, не правда ли?

Лидер воргенов снова оскалил зубы:

— Задать вопросы нам хочешь ты, к нам пришла тоже ты. И вообще, без нашего ведома сюда приходить опасно. Ловушки для магов могут показаться детской забавой. Молодые воргены могут сильно увлечься охотой; они могут напасть прежде, чем поймут, что это не олень. — Его уши выпрямились. — Но… будет уже слишком поздно.

Он пренебрежительно махнул своей когтистой рукой. Остальные воргены начали уходить. Джерод продолжал смотреть им вслед, пока они не отошли на значительное расстояние, затем подошел к Майев и Неве.

Лидер воргенов зарычал. Одновременно волкоподобные существа скрылись между деревьями, двигаясь также тихо, как и любой искусный ночной эльф.

Джерод с облегчением выдохнул:

— Опасность миновала.

— Настоящая опасность нам никогда не угрожала, — уверенно возразила его сестра. — Это пустые угрозы, ведь они всего лишь кучка людей.

Эти слова его разозлили:

— Люди с когтями и очень острыми зубами… и ты знала, что они выйдут к нам!

— Лучше так, чем самим их разыскивать. Считай, что это было их проверкой. Я хотела посмотреть, как они отреагируют на мой рассказ о случившемся с тобой. И увидела достаточно. Им что-то известно. Больше, чем они представляют.

— Лучше бы ты поделилась со мной своими планами.

— Не думаю. Мне нужно было твое присутствие здесь. К тому же… — она просунула одну руку под другой, а когда ее снова показала, то ее брат увидел, что сестра уже была вооружена — …мы не настолько беспомощны, как ты думал.

Нева повторила за Майев, доказывая то, что обе ночные эльфийки были вооружены. Джерод фыркнул. Как раз такой он и помнил свою сестру. Майев сделает что угодно, чтобы довести дело до конца. Он никогда об этом не забывал, особенно во время расследования убийств Высокорожденных.

— Скорее всего, в убийствах виноват ночной эльф, — раздраженно произнес он. — У нашего народа намного больше причин желать смерти Высокорожденным, чем у воргенов.

Майев начала идти в сторону Дарнаса:

— Ох, наверное, ты прав. Все указывает на ночных эльфов. Но воргены… за ними тоже нужно присматривать. Ты с этим согласен?

Нева застенчиво улыбнулась Джероду, а затем последовала за Майев. Мгновением спустя бывший капитан стражи тоже пошел за ними. Он все еще злился на свою сестру за ее безрассудство, однако, зная о ее прошлом, такая черта характера могла развиваться на протяжении 10 тысячи лет. Он подозревал, что в каком-то смысле такое безрассудство помогало Майев отличать жизнь от смерти.

Но я не позволю больше тебе так поступать, — поклялся Джерод. Если они будут работать вместе, Майев должна понять, что ее брат не позволит никому, и ей в том числе, себя обманывать. Успех их дела… и, возможно, мирное существование ночных эльфов… зависит от их взаимопонимания.

Внезапно его осенило, что из-за своего гнева на сестру, впервые после смерти Шаласир, он начал чувствовать вкус жизни. Зная об отношениях Джерода и Майев, Шаласир посчитала бы это забавным.

Впереди него Майев что-то пробормотала Неве, а затем улыбнулась. Это заставило Джерода подумать о том, что вряд ли бы показалось Майев таким же смешным. Во время встречи с воргенами он узнал нечто интересное… его сестра наверняка хотела бы об этом услышать.

Он узнал голос лидера стаи, который принадлежал его спасителю. Джерод не сразу понял то, что когда ворген его спасал, то был в человеческом обличье, поэтому схватил раненого ночного эльфа пальцами, а не когтями. И тогда Джерод слышал его шепот, а во время этой встречи ворген разговаривал грубым, более командным голосом.

Но самое важное то, что по человеческим глазам воргена стало ясно, что ворген тоже понял, что Джерод его узнал. И, несмотря на это, он все равно приказал их отпустить.

Джерод хотел выяснить, почему он так поступил… и сестра не должна ему в этом мешать. Поэтому Майев просто придется ждать до тех пор, пока ее брат не вернется с лагеря воргенов.

Это при условии, что воргены оставят его в живых во второй раз.

Глава 17. Дорога сквозь лес

Наступил следующий день, а на заставу так никто и не напал. Халдрисса лишь надеялась, что она правильно понимает действия врага. Орда приступила к следующему шагу плана их командира в Ясеневом лесу. Она уже знала, что руководит этим наступлением не простой орк, который, конечно же, был назначен новым вождем Гаррошем Адским Криком.

Через час после рассвета врата широко распахнулись и из них выехали Часовые на пантерах в сопровождении пеших лучников и воинов, чтобы противостоять всем тем, кого они встретят на поле боя. Руководила ими Халдрисса, ее ночной саблезуб с нетерпением заревел, как только учуял дух орков.

Хотя они нашли следы лучников, но явных признаков Орды не было. Как будто выполнив свое ужасное задание, они растаяли, словно тень.

Денеа предположила:

— Нам следовало атаковать ночью. Я так и знала, что мы совершаем ошибку, дожидаясь утра.

Халдрисса проигнорировала эти слова. Командир снова задумалась над возможными вариантами дальнейших событий. Из всех застав самыми важными были две заставы — это ее собственная, по большей степени из-за своего расположения по отношению к остальным подконтрольным Альянсу землям, и застава Среброкрылых. Ведь застава Среброкрылых была уникальной. Она была бастионом обороны на враждебной территории, недалеко от ордынской заставы Расщепленного Дерева. Даже когда орки наступали в других местах, Среброкрылые все равно не сдали своих позиций. Выстоять им помогла храбрость бойцов и небольшой участок земли, который соединял эту заставу с остальной территорией Альянса.

Сейчас они не могли связаться со Среброкрылыми, но это не значило, что они пали. Дым, который они видели, был намного севернее. Застава Среброкрылых находилась южнее, по ту сторону реки Фалфаррен. Халдрисса подозревала, что дым поднимался над одной из меньших застав, скорее всего над Лесной Песней. Она надеялась, что защитникам заставы Лесной Песни удалось удержать свои позиции, так как сейчас она ничем не могла им помочь.

То, что не было никаких признаков падения Среброкрылых, придавало командиру сил, но она понимала, что должна действовать быстро. Если они свяжутся со Среброкрылыми, то получат значительное преимущество перед Ордой.

Из Дарнаса ждать ответа не было смысла. И так понятно, что Арадриа погибла, хотя ее тело найти не удалось. Помощь придет лишь тогда, когда будет восстановлена связь, а на это потребуется некоторое время. Она уже отправила трех всадников на запад, но подозревала, что командир Орды успеет осуществить свой план прежде, чем столица пришлет помощь.

— Среброкрылые… Денеа, я хочу разделиться на две группы — одна группа останется для защиты здесь, а вторая — пойдет к Среброкрылым. Немедленно.

— Мы поедем туда сегодня?

— Зависит от тебя. — Халдриссе было все равно, как восприняла эти слова Денеа. У командира лопнуло терпение, поэтому ей пришлось напомнить своему заместителю, кто тут главный.

Возможно, чтобы доказать, что Халдрисса ее недооценивает, Денеа разделила ночных эльфов заставы на две группы в течение часа. Но и этот час показался слишком долгим. Командир продолжала ожидать внезапную атаку Орды, но ее все не происходило. Однако хороший ли это знак, она не знала.

Она хотела за главную оставить Денеа, но вместо нее выбрала одного из своих офицеров. На передовой Халдриссе понадобятся самые лучшие офицеры, а Денеа бесспорно была самой лучшей из всех.

Группа осторожно двинулась вперед, разведчики ехали впереди всех и постоянно отчитывались об увиденном. Но они находили только отпечатки ног ордынцев, которые были настолько запутаны, что было практически невозможно следовать по какому-то одному следу.

Халдриссе не нравилась такая непредсказуемость Орды. Это противостояние очень отличалось от той войны, в которой она участвовала ранее. Тот, кто руководил вражескими силами, постоянно заставлял ее гадать, что же делать. Она только надеялась на то, чтобы ее собственные решения не потакали их планам.

Хоть мир и изменился, но война должна остаться прежней, — мрачно размышляла Халдрисса. Она хотела поскорее добраться до Среброкрылых.

Она понимала, что в таком случае, с одной стороны, они смогут занять выгодную позицию по отношению к любым оркам, которые захотят на них напасть, а с другой стороны, это могло ослабить ее бдительность. Как же ей хотелось простого боя со всеми сопровождающими его действиями, а не каких-то уловок, к которым внезапно стала прибегать Орда.

Как же ей хотелось той, простой войны.

Шла война… и Вариана должно было заботить только это.

Но его сын покинул его. Андуин покинул его.

Его противники с арены посмеялись бы над бывшим гладиатором за такое унылое состояние… если бы были живы. Со слезами на глазах великий Ло-Гош думал о своем сыне.

Гонец известил Вариана и его людей о войне в тоже время, когда и остальные члены Альянса узнали об этом. У Верховной жрицы появились сведения о вторжении в Ясеневый лес, поэтому она попросила всех помочь собрать как можно большее войско в кратчайшие сроки. Конечно же, Штормград поможет, но Вариана это особо не заботило. Азерот для него ничего не значил. Андуин его покинул… и он знал, что в этом виноват только он сам.

Это была его очередная ошибка, но явно не последняя, что еще раз доказывает то, что было бы лучше, если бы он остался без памяти и каждый день сражался против других отбросов этого мира. А еще лучше, если бы он умер в тот день, когда и его отец; тогда бы Тиффин не вышла бы за него замуж и не стала бы очередной жертвой его проклятой жизни. Андуин тоже был бы в безопасности…

Однако тогда он никогда бы не родился.

Ругая самого себя, Вариан допил остатки вина. Сейчас ему хотелось добротного штормградского виски, но также он не отказался бы от чего-то менее сладкого, чем вино ночных эльфов. Таким образом он хотел забыться хотя бы на некоторое время. Поэтому Вариан приказал своим стражникам найти для него больше вина или дворфийского эля. После этого он сел на стул лицом к той комнате, где совсем недавно спал Андуин, и погрузился в собственные раздумья и угрызения совести. Принц ушел с дренеем, как и говорил. Поэтому отъезд Вариана был временно отложен. Он не хотел возвращаться в Штормград без своего сына… не сейчас.

Тиффин, я его потерял… Сначала я потерял тебя, а теперь потерял еще и его…

В дверь постучали. Не отводя взгляда от комнаты Андуина, король нахмурился. Он приказал своим слугам принести ему какого-нибудь алкоголя, а значит, они могли спокойно, не боясь, заходить в его комнату. Чем скорее он напьется до беспамятства, тем лучше.

— Заходите, черт вас побери! — закричал он, когда никто не вошел. — И дайте мне выпить то, что так быстро нашли!

Наконец, дверь открылась. Раздались слова пришедшего, с которым Вариану не хотелось сейчас встречаться:

— С собой я не принес алкоголя, но думаю, я знаю способ поднять твое настроение.

Король все еще не отворачивался от комнаты сына:

— Извини меня, но сейчас я хочу побыть один.

Малфурион обошел Вариана, преграждая ему обзор:

— Андуин не хотел бы, чтобы ты так себя мучил, особенно из-за какого-то с ним спора. Как не хотела бы этого и твоя жена.

Король нахмурился:

— Верховный друид, пожалуйста, уйди.

Малфурион бесстрашно произнес:

— Если ты не хочешь разговаривать, то возможно есть другой способ, с помощью которого ты хотел бы выразить свое недовольство.

Как Вариан не старался, но его заинтересовало предложение Малфуриона:

— Если это сможет отвлечь меня от моих мыслей, то поскорее скажи, что это.

— Это намного лучше, чем вся выпивка вместе взятая. Это охота.

— Охота? — Он встал. — Ты, друид, хочешь взять меня на охоту? Разве это не противоречит твоим убеждениям?

— Охота — это неотъемлемая часть природы. Она позволяет сохранить баланс. Ведь мы же не осуждаем медведя или волка за охоту. И если люди, ночные эльфы и все остальные будут брать только то, что нужно, и будут уважать свою добычу, то в этом нет ничего предосудительного. Свою силу мы черпает от Азерота и, в свою очередь, помогаем ему всем, чем можем.

— Всем, чем можете… Я наслышан о твоей силе, Верховный друид.

Малфурион пожал плечами:

— Это дар, который мне дали не просто так. Вместе с ним пришла и огромная ответственность.

Вариан кивнул:

— Такая цена лидерства. Любые преимущества приносят с собой большую ответственность. Я знаю об этом, как никто лучше.

— Однако хватит болтать. Я пришел лишь для того, чтобы предложить вам отвлечься от всего на охоте. Если вам это не интересно…

Король встал. — Напротив, я согласен.

— Хорошо! Мы можем собрать ваших людей…

Не успев договорить, друид услышал в ответ. — Я не один из тех разжиревших правителей, которые охотятся с сотней загонщиков на одну бедную животинку, чтобы потом он и его жалкие придворные могли окружить ее и либо зарубить до смерти, либо нашпиговать стрелами так, чтобы она стала похожа на подушечку для иголок! Это не охота; это настоящее варварство, которое даже оркам не по вкусу! Нет… Я предпочитаю охотиться в одиночку, только с моим луком и моей ловкостью. Если охота удастся, то я принесу домой еды. Иначе — зверь докажет, что он лучше меня.

— Разумная точка зрения. — Ночной эльф жестом указал на дверь. — Тогда должны быть только ты да я.

— Ты тоже собираешься поохотиться? Но ведь ты же умеешь призывать зверей прямо к себе! Что же это за охота такая?

Верховный друид слегка улыбнулся:

— Ты совсем меня не знаешь, если думаешь, что я могу использовать свою силу в такой способ. Пошли. Посмотрим, кто добьется лучших результатов.

Желая поскорее отвлечься от мыслей об уходе Андуина, Вариан сразу же принял вызов Малфуриона. Он достал свой лук и колчан и, следуя за ночным эльфом, с радостью покинул свое жилище.

По дороге они встретили двух стражников Вариана. Оба успешно справились с заданием короля и добыли алкоголь.

— Отнесите его внутрь. — Приказал король на случай, если предложения ночного эльфа окажется недостаточно для того, чтобы заглушить его боль. — Мы с Верховным друидом собираемся прогуляться. Одни.

Стражники покосились на лук, но, как и всегда, ничего не сказали против. Вариан забыл про них, как только поравнялся с ночным эльфом. Однако у него стали появляться некоторые сомнения по поводу их затеи. Если бы он охотился один, то ему бы это скорее всего понравилось, но вместе с ночным эльфом он не мог преследовать свою добычу так, как умеет. Малфурион будет лишь замедлять его.

Вариан уже был готов развернуться и пойти назад к вину и элю, когда они, наконец, дошли до леса, который находился на окраине города ночных эльфов. Малфурион позволил своему гостю осмотреть местность в полной тишине.

— Хорошее место для охоты, — заметил Вариан, посмотрев на Верховного друида, который был вооружен только посохом. — Ты хочешь охотиться с этим?

В ответ Малфурион поставил посох возле дерева. — Нет, я предпочитаю охотиться, как звери… или как один из них.

И только сейчас человек понял, что ночной эльф имеет в виду. — Ты собираешься превратиться в кошку!

— А у тебя есть какие-то возражения?

К своему удивлению, Вариан усмехнулся:

— Конечно, нет. Но это не поможет тебе преуспеть в охоте больше, чем я. Мы будем охотиться вместе?

— Нет, встретимся здесь по окончанию охоты. Я пойду охотиться в этом направлении, — он показал на север. — А ты можешь пойти в том направлении. Обещаю, что там много добычи.

— Договорились.

— Тогда удачи! Надеюсь, ты получить то, что тебе необходимо! — После этих слов Верховный друид начал свое превращение. Он резко уменьшился и стал на четвереньки. Его руки превратились в лапы с острыми когтями. Одежда растворилась в воздухе, а вместо нее появился гладенький темный мех. Его лицо превратилось в звериную мордочку.

Возле короля появился могучий ночной саблезуб.

— Тебе по-прежнему нужно будет хорошо постараться, чтобы добиться большего успеха, чем я. — Произнес Вариан, думая сейчас только об охоте.

Кот изумлено что-то проурчал, а потом побежал в лес.

— Ха! — Вариан последовал примеру своего противника и ринулся в лес в своем направлении. Как только он побежал, его инстинкты пробудились. Взяв стрелу, он натянул тетиву. На его поясе было еще одно оружие — нож. Он был необходим для тех случаев, когда что-то случалось с его луком или жертва выживала после выстрела и ему приходилось быстро ее добивать.

Он услышал какое-то движение. Вариан учуял оленя. Он не знал, как объяснить другим, что во время охоты он, король, становится более… свободным.

Свободным.

Олень был близко. Вариан покрепче сжал лук. Он редко делал больше одного выстрела в свою жертву. Человек знал, что он, как и ночной эльф, должен с уважением относиться к своей добыче.

Вариан уже почти не злился на Малфуриона. Верховный друид действительно нашел способ облегчить страдания короля. Он поблагодарит Малфуриона позже…

Внезапно показался олень. Он бежал навстречу королю и это стало для Вариана полной неожиданностью. Молодой самец выскочил перед ним, заставляя короля отпрыгнуть в сторону.

И после этого он оказался лицом к лицу с другим охотником.

Ворген.

Покрытый мехом охотник удивился даже больше, чем сам Вариан. Эта внезапная встреча позволила оленю убежать восвояси.

— Ты… — прохрипел ворген. — Ты…

— Вариан Ринн! — прорычал голос, полный ненависти.

Еще один ворген вышел из леса. Весь его мех был снежно-белый, кроме меха на голове и гриве, который был угольно-черного цвета. В сверкающих голубых глазах новоприбывшего было столько ненависти, что Вариан инстинктивно поднял наизготовку свой лук. За этим воргеном следовало почти дюжина других, которые явно ему подчинялись.

— Похоже, совести у тебя вообще нет, если ты пришел сюда! — произнося это, новоприбывший ворген начал превращаться в человека. Он слегка сжался, а его мех, казалось, просто исчез.

Генн Седогрив жестом показал на лук:

— Ну, давай же! Ты уже итак нанес мне удар! Мой народ будет страдать из-за твоего решения…

Вариан опустил лук. — Я не собираюсь тратить на тебя стрелу. Ты итак испортил мне охоту! Придя сюда, ты надеешься убедить меня изменить свое мнение?

— Ты с ума что ли сошел? Мы всегда здесь охотимся! Недалеко отсюда находится наш лагерь и ты прекрасно это знаешь!

— Я не… — и тут бывший гладиатор осознал, что попался на удочку, и кто все это придумал. Он оглянулся вокруг, уже злясь не на жителей Гилнеаса, а на кого-то другого. — Ну и где же ты, Верховный друид? Ты думаешь, это смешно?

— Верховный друид? — в недоумении произнес Генн.

— Я не нахожу ничего смешного в событиях последних нескольких дней, — ответил Малфурион Ярость Бури из-за спины Вариана. — И я совершенно забыл, что Генн вместе с другими воргенами здесь охотится.

Верховный друид сделал невинный вид. И, несмотря на все доказательства обратного, Вариан не решался прямо обвинять ночного эльфа. Взглянув на Генна, он понял, что другой король чувствует себя аналогично.

— Здесь очень многолюдно для охоты, Верховный друид, — наконец-то произнес правитель Штормграда. — В любом случае у меня уже пропало желание охотится.

— Замечательно, — вставил Генн с легким презрением. — Ты бы все равно наткнулся на нас, шагая так громко по лесу и распугивая всю добычу.

— Я всегда смогу превзойти в охоте как тебя, так и любую из твоих собак, Седогрив, — парировал Вариан, подходя к Генну.

— Ха! — Второй король тоже двинулся вперед. — Даже наш ребенок может поймать оленя быстрее, чем ты! А я смогу поймать дюжину еще до того, как тебе удастся убить хотя бы одного с помощью этих жалких стрел!

— Это всего лишь хвастовство, не более того…

— Позвольте вмешаться. — Малфурион стал между двумя правителями. — Ваши слова — бессмысленны, если вы не можете их доказать.

— Седогрив так делает всегда…

— Сказал лицемер…

Раскат грома эхом пронесся по окрестности. Уши заложило, остальные воргены были напуганы.

Не обращая внимания на это проявление своей силы, Верховный друид продолжил. — Как я сказал — бессмысленно кричать друг на друга, если не можешь доказать свои слова. Возможно, сейчас пришло время сделать это.

— Что ты имеешь ввиду? — огрызнулся Вариан. У Генна также был аналогичный вопрос, но вслух он его не произнес.

— Вы можете оба остаться при своем мнении и продолжить эту бесконечную перебранку… или вы можете сделать некоторые выводы после того, как увидите, кто действительно лучший в охоте.

— Хочешь свести нас вместе, — зарычал Генн, — и заставить увидеть друг друга в другом свете! Ха! Я уже узнал его достаточно хорошо, даже слишком хорошо, после его проклятых слов…

— Зато правдивых, — парировал Вариан. — Но я согласен с Генном насчет твоих намерений, Верховный друид… и тоже считаю, что это не сработает.

— Тогда вам двоим нечего бояться.

— Дело не в страхе, — буркнул король Гилнеаса. — Проклятье! Даже если я соглашусь поохотиться с ним в округе, то он будет постоянно тормозить меня… — Без предупреждения Генн снова обратился. — А сейчас прошу простить меня, Малфурион. Мы потеряли достаточно много времени. Ведь мы охотимся не ради удовольствия, а из-за необходимости.

Генн помчался в кусты. Остальные воргены развернулись и беззвучно последовали за ним.

— Глупые жители Гилнеаса, — пробормотал Вариан, больше для себя, чем для Верховного друида.

— Прими мои извинения, если я обидел тебя, — с уважением произнес Малфурион.

Вариан не обратил на него никакого внимания. — Мех, когти, даже крылья не помогут Седогриву стать охотником. Однако даже после всего того, что он сотворил с собой и своим королевством, у него осталось много спеси.

Верховный друид жестом указал на противоположное от воргенов направление:

— Вариан, если ты все еще хочешь поохотиться, то следуй этой дорогой.

Но король продолжал свирепо смотреть туда, где скрылся его соперник.

— Вариан?

Не промолвив ни слова, король побежал за воргенами.

 Глава 18. Погоня

Верховная жрица тяжело вздохнула, когда ушел последний представитель Альянса. Она потратила много сил на обсуждение нужд Ясеневого леса с остальными и, в конце концов, ей удалось получить от них то, на что она рассчитывала. В свою очередь Тиранда пообещала, что Дарнас будет помогать землям своих союзников. Также ей удалось договориться с различными фракциями в течение лишь нескольких часов, хотя до этого переговоры продолжались месяцами.

Но будет ли этого достаточно для спасения Ясеневого леса? — подумала она, сделав глоток воды.

Вошел один из ее слуг:

— С вами хочет поговорить генерал Шандрис.

То, что Шандрис не вошла сама, означало, что она понимает насколько устала Верховная жрица от прошедшей встречи. Генерал явно беспокоилась о том, сможет ли ее приемная мать сегодня обсудить еще один важный вопрос.

Но она недооценила Тиранду:

— Конечно, пусть заходит.

Шандрис поклонилась, как только вошла:

— Извини, если сейчас неподходящее время…

— Время, как нельзя подходящее. Ты пришла с отчетом о состоянии дел?

— Да, завтра к полудню флот будет готов. Наши быстро реагирующие войска сделают для этого все возможное.

— Собранные тобой войска как нельзя лучше подходят для такого случая, — с гордостью произнесла Тиранда. Ведь всего за несколько месяцев до Катаклизма Шандрис собрала подготовленные войска для противостояния Орде, которая уже вовсю нападала на ночных эльфов в Ущелье Песни Войны. Шесть кораблей, способные вместить большое количество Часовых, ездовых животных и припасов, постоянно плавали туда и обратно для поддержки ночных эльфов.

И сейчас они были нужны здесь.

— Но я последовала твоему совету, — заметила Шандрис. — Ты говорила, что после прошлых событий мы должны быть хорошо подготовленными и не должны принимать поспешных решений.

— А как насчет подмоги? — спросила Верховная жрица, не желая раньше времени хвалить Шандрис за такое решение.

— Еще четыре корабля приплывут в течение недели.

— Замечательно. Надеюсь, тебя я тоже обрадую хорошими новостями. Мне удалось добиться помощи от остальной части Альянса в той или иной форме. Большинство предлагают военную помощь; другие — припасы.

Шандрис злорадно улыбнулась:

— Орда заплатит за содеянное.

— Возможно…

— Ты что-то знаешь? Видение Элуны?

Верховная жрица покачала головой:

— Нет, видений никаких не было. Всего лишь… предчувствие…

— И явно нехорошее. Так?

— Орде очень хорошо известно, что мы можем собрать хорошее подкрепление. Поэтому они придерживаются своей стратегии, хотя раньше вели себя совсем по-другому.

Шандрис эти слова не впечатлили:

— Чтобы они не замышляли, я буду готова к этому.

Тиранда нежно положила свою руку на плечо Шандрис:

— Ты знаешь, что я никогда в тебе не сомневалась. Но я приняла решение. Я присоединюсь к тебе и буду руководить этой операцией.

Шандрис с пониманием отнеслась к такому решению Тиранды:

— Должно быть, ты пообещала некоторым нашим союзникам, что направишься в Ясеневый Лес, чтобы встретить их там.

— Ты как всегда права. Только я приняла это решение немного раньше.

— В этом есть здравый смысл, особенно, если мы не хотим, чтобы они ссорились между собой. — Шандрис протянула пергамент, который она принесла с собой. — Как я и предполагала, впереди нас ждут важные дела. Все, что тебе понадобится, я расписала здесь. Надеюсь, этого будет достаточно.

Верховная жрица с гордостью улыбнулась:

— Спасибо тебе, Шандрис.

— Скажешь мне спасибо, когда мы вернемся живыми обратно. — Шандрис подошла к столу и развернула на нем пергамент. Он оказался гораздо больше, чем казался на первый взгляд, и был полностью исписан. Генерал постаралась использовать пергамент полностью. Чтобы разработать план по защите Ясеневого леса нужно было все предусмотреть… в очень сжатые сроки.

И когда Тиранда наклонилась над пергаментом и слушала свою приемную дочь, она молилась Матери Луне, чтобы у них хватило на все это времени.

Вариан учуял запах воргена задолго до того, как увидел первого. Он знал, что они еще не учуяли его запах, так как ветер дул ему навстречу. Также король понял, что они его и не услышали, несмотря на их обостренное обоняние. Проклятье может и улучшило все чувства жителей Гилнеаса, но у них не было столько времени на их оттачивание, как было у него. По сути, они остались такими, какими были прежде, в то время как у него за плечами был огромный жизненный опыт. Те, кто сопровождали Генна, были выжившими членами знати — мужчины и женщины. Однако кроме них в «королевской» охоте также участвовали привилегированные офицеры, личный персонал Генна и его охранники. Вариану следует больше всего опасаться Генна и этих его охранников. И хотя охранять правителя Гилнеаса была для охранников самой главной задачей, но на так называемой безопасной земле эти солдаты, скорее всего, также могли свободно охотиться. А это значит, что фактически Вариан соперничает с несколькими противниками… весьма достойными противниками.

Вариан согласился на эту охоту лишь по одной причине. Малфурион подтолкнул его к одной идее. Вариан решил принять предложение Верховного друида для того, чтобы унизить Генна перед его собственным народом. Они должны увидеть, что их любимый правитель по-прежнему был неудачником, который приведет их только к неминуемой погибели.

Мысли о том, что опозорить Генна Вариан хотел лишь для того, чтобы успокоить свое собственное чувство неудачи, он быстро отбросил в сторону. Самое главное — это поставить короля Гилнеаса на свое место.

Среди деревьев слева от него мелькнула какая-то фигура. Один из молодых воргенов. Вариан мгновенно оценил это существо. Ворген двигался более плавно, чем изначально предполагал Вариан, но король все же заметил некоторые недостатки, которыми мог бы воспользоваться.

Ворген оглянулся на Вариана. Сначала он выглядел удивленным, но затем как-то странно себя повел. Его длинные уши выпрямились и Вариан почувствовал, что не только ворген изучает его — его увидело что-то, что сам король не видел. Ворген низко наклонил голову и Вариан знал, что среди последователей Генна это было знаком уважения одного к стае представителей более высокого положения.

Молодой ворген исчез среди деревьев, но не потому, что обогнал короля Штормграда. Вариан бежал также быстро и ловко, как и его мимолетный спутник. Он оскалился, когда представил поблизости стаю, преследующую свою добычу, и увеличил свой темп, чтобы успеть присоединиться к погони, пока не стало слишком поздно. Он знал, что все члены стаи охотятся недалеко друг от друга. Их звериная натура заставляет воргенов следовать определенным правилам, которые Вариан понимал очень хорошо.

Генн Седогрив поплатится за свою наглость, — подумал Вариан. — Лучше бы он продолжал прятаться, в этом-то он знает толк.

Впереди закачалась ветка. Вариан срезу же замер.

Молодая лань пробежала мимо него. Вариан учуял ее удивление и страх. Он был готов выстрелить, но в последний момент передумал. У него не было времени на свою собственную охоту, несмотря на огромное желание, которое возникло в нем из-за погони. Ему нужно было продолжать следовать за добычей Генна, чтобы доказать, что он может поймать ее первым, даже несмотря на то, что его противник знает о его присутствии.

Вариан скользнул за дерево, как только увидел другого воргена, который также участвовал в погоне. Король узнал этого воргена — это был Эдрик. Слуга Генна двигался более уверенно, чем тот ворген, которого Вариан видел ранее. Но в этом не было ничего удивительно, ведь Генна должны окружать лучшие из лучших, как и любого другого правителя.

Эдрик остановился и понюхал воздух. Вариан увидел, как он повернулся в это сторону.

Эдрик заметил какое-то движение на противоположной стороне от себя. Это была лань, которая не вовремя доверилась своим инстинктам и начала убегать.

Ворген бросился за ней. Подождав немного, из-за дерева вышел Вариан. Если здесь Эдрик, то и его господин где-то недалеко, — решил король Штормграда.

Поднявши лук наизготовку, Вариан пошел в ту сторону, откуда пришел Эдрик. Воргены охотились стаей. Однако будучи еще и людьми, такие как Генн стремились к убийствам в одиночку.

Вариан шел по следам Эдрика, пробираясь сквозь кусты также ловко, как и ворген. В поисках своей добычи он непрерывно осматривал окрестности, прислушиваясь и принюхиваясь. И, в конце концов, он увидел воргена, который мог быть только королем Гилнеаса. Генн гнался за огромным кабаном с настолько острыми и большими клыками, что если бы животное повернулось к нему передом, то Генн действительно бы рисковал своей жизнью. Однако в данный момент кабан пытался убежать.

Но Генн был быстрее кабана. Иногда ворген бежал только на своих ногах, а иногда использовал и руки. Пожилой правитель приблизился к кабану с такой ловкостью, какой Вариан не видел даже у значительно молодого Эдрика.

Взвесив ситуацию, Вариан присоединился к драке. Хоть и без «преимущества» от проклятия, но он двигался со всем своим мастерством, полученным в более смертельных противостояниях, чем, наверное, все воргены вместе взятые. Но Вариан использовал не просто рефлексы бывшего гладиатора. Им управляла другая сила, которая заставляла его чувствовать себя среди воргенов, словно он один из них, а не просто человек. В прошлом его называли Ло’Гош… и сейчас это имя ему подходило больше, чем то, которое ему дали, когда он родился.

Он услышал рычание, как только вышел на открытую местность. Два черных воргена, один из которых был женщиной с более узкой мордой, бросились к нему из-за деревьев позади Генна. Их появление не удивило Вариана, так как он заметил этих охранников первым.

Генн навострил уши, как только услышал рычание. Он посмотрел в сторону и увидел Вариана с луком в руках. Вариан специально игнорировал своего противника, следуя за кабаном. Побочным зрением он увидел, что Генн прекрасно понял, зачем король Штормграда это делает. С недовольным рычанием Генн остановился. И только после этого остановился и Вариан.

— Итак… — зарычал ворген. — Ты пришел сюда, чтобы, в конце концов, удостоверится, что я лучше тебя?

— Не льсти себе, я всегда буду лучше тебя, Генн.

— Ерунда! Ты даже представить себе не можешь ту силу, которую дало нам проклятье, силу сверхлюдей, силу…

— Силу хвастунов, — перебил его Вариан. — По крайней мере, это все, что я видел до сих пор!

Воргены-охранники приблизились, но Генн сердито от них отмахнулся. — Не знаю, зачем я хотел твоего одобрения для моих людей! Если остальные члены Альянса последуют за тобой, то все вы обречены на провал!

Вариан сделал вид, что не услышал это оскорбление:

— Моя добыча убегает. Если хочешь, можешь остаться здесь и трепать языком весь день, но я продолжаю охоту. Мне нужно поймать свой ужин.

— Твоя добыча? Не смеши! — Генн обнюхал своего противника. — Ты думаешь, что сможешь поймать ее первым? Послушай меня, Вариан Ринн! Проклятье значительно усилило наши чувства. Мы видим такие вещи, которые не может увидеть ни один человек. Некоторые называют тебя Ло’Гош, хотя использование этого слова из таурахэ (язык тауренов, прим. переводчика) в отношении тебя мне кажется ироничным. Тем не менее, это еще одно имя Голдринна, который является нашим духом-покровителем с момента нашей трансформации. Я увидел ауру этого духа вокруг тебя в тот самый момент, когда ты прибыл на банкет. И, несмотря на то, что ты был с самого начала враждебно настроен против нас, я все равно не терял надежду, потому что я продолжал видеть его в тебе…

Вариана встревожило такое откровение Генна, но виду он не подал. Он с благодарностью принял это имя, хотя всегда считал, что его так называли просто из-за уважения. Сейчас же Генн утверждает, что сущность волчьего духа или что-то в этом роде является частью Вариана.

Не подозревая о том, какой эффект произвели его слова, король Гилнеаса продолжил:

— Однако, несмотря на то, что Голдринн благословил тебя, ты все еще Вариан Ринн… и именно поэтому твои шансы поймать мою добычу такие же, как и взобраться голыми руками на стену Седогрива.

И после этих слов Генн Седогрив помчался за кабаном. Без колебаний Вариан последовал его примеру. Он понял, что Генн немного быстрее его, но если король Гилнеаса действительно считает, что его противник охотится хуже воргена, то это лишь потому, что он не видел Вариана в деле. Инстинкты, которые не присущи обычному человеку, снова овладели королем Штормграда. Он учуял как запах воргена, так и кабана, несмотря на множество других запахов. Его острый слух различал мягкие звуки движущегося в лесу воргена и более тяжелые звуки бега огромного животного, которое они преследовали. Осмотревшись по сторонам, Вариан придумал дальнейший план своих действий. Он свернул в сторону от своего противника и побежал на юг, а затем снова развернулся назад.

Как он и предполагал, впереди Генна находилась горка, которая замедлит воргена на несколько драгоценных секунд. Тяжело дыша, Вариан поспешил вниз с другой стороны. Основываясь на опыте прошлых охот, он знал, что кабану нужно будет передохнуть и он подозревал, где это произойдет.

Вариан получал удовольствие от такой охоты, но неминуемая победа над Генном здесь была не при чем. Сейчас он чувствовал себя более живым в отличие от последних месяцев. Боль от внезапного отъезда Андуина все еще осталась, но постоянная необходимость быть сосредоточенным на добыче, позволяла Вариану справиться с этой ужасной потерей.

Вдалеке он заметил силуэт, который точно принадлежал не воргену. Огромный кабан не двигался, либо надеясь, что это поможет ему спрятаться от охотников, либо просто не зная, что делать дальше.

Внезапно кабан побежал.

Вариан тихо выругался. Кабан мчался туда, где предположительно должен был появиться Генн. Каким-то образом Вариан спугнул животное, несмотря на то, что находился очень далеко. Обычно во время охоты такого не случалось, и сейчас было самое неподходящее время для такой ошибки.

Но Вариан не сдавался. Он все еще мог победить своего противника. Ведь у него был лук, которым он может воспользоваться на расстоянии совместно со своим мастерством.

Вариан побежал за кабаном. Дважды он был у него на прицеле. Во второй раз кабан повернул в сторону и это было полнейшей неожиданностью для бывалого охотника. Животное побежало по рыхлой земле и из-за этого у обоих его преследователей повысились шансы его догнать.

Как и ожидалось, мгновением спустя появился ворген… но не там, где Вариан ожидал увидеть Генна. Это был один из молодых воргенов — темно-коричневый мужчина с оторванным кончиком уха. Видимо, увлекшись своей собственной охотой, он вернулся обратно и теперь гнался за добычей, которую выбрал его господин… и Вариан.

Кабан изо всех сил пытался как можно быстрее подняться на холм. Однако молодой ворген догонял его. Генн все еще не появился, но Вариан чувствовал, что он может появиться в любой момент.

Он прицелился. Один выстрел — один меткий выстрел — покончит с кабаном прежде, чем молодой ворген сможет его поймать.

Но в этот момент кабан развернулся к воргену. Застигнутый врасплох, житель Гилнеаса не смог вовремя увернуться от опасности. Огромный кабан отбросил одного из своих преследователей в сторону с помощью своих клыков и морды. Ворген ударился о дерево и потерял сознание.

Вариан хотел воспользоваться этим моментом и выстрелить. Он прицелился… а затем передумал. Кабан развернулся и продолжил бежать.

— И так ты охотишься? — осуждающе спросил Генн.

Вариан развернулся и увидел короля, бегущего к нему. За Генном бежали несколько других воргенов, включая Эдрика. Появившиеся воргены понюхали воздух в том направлении, куда убежал кабан.

— Иногда необходимо, чтобы жертва немного побегала, — ответил Вариан.

— Это бессмысленно!

Король Штормграда ничего не хотел объяснять:

— Продолжаем?

Не дождавшись ответа от Генна, Вариан снова побежал. Он услышал рычание своего противника, а затем тихие звуки следующей за ними стаи. Вариана не беспокоило то, что к ним присоединились другие воргены. Он знал, что скоро они оставят их вдвоем, так как это противостояние было только между двумя правителями.

Вариан взял след кабана. Его восхищала выносливость и сила этого зверя, которые, в некотором роде, проявились как раз из-за него. Вариан собирался с уважением отнестись к своей добыче и убедиться, что его тело не пропадет даром. Это было бы настоящим оскорблением в отношении поразительного животного.

Кабан мчался к густым кустам, которые, возможно, могли спасти ему жизнь. Конечно же, Вариана и Генна такие густые кусты будут только замедлять, поэтому им будет сложнее гнаться за животным. Кабан же был лучше приспособлен для бега среди них.

Еще один ворген появился совсем в другом месте. Вариан узнал его — это был молодой ворген с оторванным кончиком уха.

Кабан тревожно фыркнул и начал резко останавливаться. Застигнутый врасплох молодой ворген промахнулся и приземлился сзади своей предполагаемой добычи.

Кабан развернулся и помчался назад, как будто, не понимая, что таким образом он приближается к своим преследователям. Удивленный ворген отпрыгнул в сторону, избежав ранения в ногу острыми клыками. Светло-коричневый охотник приземлился на все четыре лапы и уже приготовился для следующего прыжка, как из густых кустов позади него появился медведь.

Огромное черное животное встало на задние лапы и начало рычать. Его пасть была настолько велика, что в нее могла поместиться голова человека, а острые желтые зубы могли спокойно ее оторвать. Медведь навис над удивленным воргеном, его длинные толстые когти ничем не уступали когтям жителя Гилнеаса.

Из-за ветра никто не учуял запах другого хищника. Он дул в сторону медведя, который, скорее всего, из-за своего огромного размера не испугался даже присутствия воргенов. А это значило, что сейчас молодой и импульсивный житель Гилнеаса из охотника превратился в добычу.

Инстинктивно Вариан сразу же выстрелил. Но в этот момент медведь повернулся и стрела попала в его плечо.

Медведя это больше разозлило, чем ослабило, и совсем не отвлекло от ближайшего врага. Своей огромной лапой он так сильно ударил молодого воргена, что тот покатился кубарем. Но откатился недалеко, поэтому все еще оставался на опасном расстоянии от медведя.

Вариан натянул тетиву и выстрелил еще раз. Эта стрела также попала в цель — в верхнюю часть груди зверя. Однако животное не было тяжело ранено из-за толстой медвежьей шкуры и сильных мускулов.

После второй стрелы к борьбе внезапно присоединился еще один ворген. Он закрыл собой лежащего воргена и с вызовом зарычал на медведя. Нападающий зверь в ответ зарычал на смелого жителя Гилнеаса и угрожающе клацнул зубами.

Несмотря на угрозу, Генн Седогрив не сдвинулся с места.

Позади него двое других воргенов схватили потерявшего сознание охотника и оттащили его в сторону. Разъяренный раненый медведь потянулся огромными лапами к одинокому защитнику.

Ворген подпрыгнул над медвежьими лапами, которые могли бы задушить его. Затем оттолкнувшись от них, он бросился к горлу своего противника.

Блеснули когти чуть ниже челюсти медведя и на воргена брызнула кровь.

Медведь заревел от боли. Однако эта боль продолжала подпитывать его невероятную силу. Прежде, чем ворген успел отпрыгнуть, медведь схватил его и навалился на него.

Вариан принял решение, которое для большинства было бы полным безумием. Если бы медведь был один, он, в конце концов, попал бы ему в глаз или горло. Однако из-за противостояния с воргенами сделать такой меткий выстрел было значительно труднее, так как он не хотел их подстрелить. Поэтому в сложившейся ситуации лук был бесполезным.

Отбросив лук, король Штормграда вытащил нож и, громко крича, ринулся вперед.

Как Вариан и предполагал, жажда крови не позволяла обращать внимание на что-то другое, поэтому медведь видел только Генна.

Вариан запрыгнул на неповоротливое животное. Недолго думая, он вогнал нож в тело зверя.

Однако он промахнулся и вместо шеи попал в лопатку. Кончик ножа отломался. И самой плохое было в том, что огромный медведь переключил свое внимание на него. Медведь выпрямился и Вариан немного съехал с его спины. Огромный зверь начал крутиться, пытаясь освободиться от раздражающего висящего на его спине.

Все, что мог сделать Вариан, это крепко держаться за медведя. Хотя это тряска была похожа на землетрясение. Также король все еще сжимал в руке сломанный нож, который все еще можно было использовать, как оружие — если Вариан не свалится.

Вариан услышал рычание, которое принадлежало не медведю. Генн Седогрив также запрыгнул на разъяренного животного и пытался добраться до его горла. Когда медведь пытался сбросить их обоих, глаза королей встретились и Вариан понял, что Седогрив хочет отвлечь животное для того, чтобы король Штормграда смог снова его ударить.

Толстые передние лапы схватили Генна. Рыча, медведь пытался укусить воргена за морду.

Вариан воспользовался этим моментом.

Из-за отломанного кончика ножа ему пришлось изо всех сил на него надавить. Многие не смогли бы достаточно глубоко всадить нож в шею медведя, но у Вариана была не только необходимая сила, но и полученные из многочисленных гладиаторских боев необходимые знания того, где находится самая мягкая часть шеи.

Челюсти медведя были всего лишь в нескольких дюймах от морды Генна.

Вариан глубоко всадил нож — почти по рукоятку.

Медведь очень громко заревел, но на этот раз его тон был измученным. В этой агонии зверь сделал то, что не мог сделать до этого — сбросил обоих правителей.

Раненное животное повернулось. Лежащий на земле Вариан смотрел на огромное животное. Медведь все еще мог его прикончить.

Но вместо этого он пытался своими лапами дотянуться до ножа. Когти, которыми он мог спокойно убить человека, не могли даже схватить рукоять ножа. Несколько раз медведь ударил по тому месту, где находился нож. Его дыхание начало прерываться. Из-за усталости и большой потери крови медведь рухнул на четвереньки. Он раскачивался взад и вперед, крутя своей головой для того, чтобы схватить нож.

С другой стороны кто-то приблизился. Вариан услышал знакомый звук разрывающейся плоти.

Медведь застонал и упал на левый бок, его горло было разорвано.

Над мертвым животным возвышался ворген, кровь и кусочки мяса все еще свисали с кончиков его когтей. Ворген посмотрел на Вариана.

Вариан кивнул Генну в знак того, что тот поступил правильно. Никто из них не причинил бы вреда медведю без необходимости. А животное лишь следовало своим инстинктам и ему просто не повезло оказаться среди охотников. А то, что оно могло легко убить не только их двоих, а и того несчастного молодого воргена, было неотъемлемой частью охоты.

Генн протянул Вариану окровавленную руку. Когда-то давным-давно Вариан слышал, что король Гилнеаса после своей коронации никому не пожимал руку, всегда стоял на своем и сначала король Штормграда хотел отказаться от его помощи. Но затем он вспомнил все, что обещал и делал его коллега для того, чтобы воссоединиться с Альянсом.

Вариан схватился за руку. Генн помог ему подняться… и разжали они свои руки не сразу, таким образом, признавая мастерство друг друга.

Повернувшись к медведю, Вариан посмотрел на место удара его коллеги.

— Быстрый смертельный удар, — похвалил он Генна.

— Я просто закончил начатое тобой дело, — ответил ему Генн. — Добыча — твоя. Ты победил в этой охоте.

Вариан покачал головой:

— Вряд ли. Ведь я охотился на кабана.

— Человек, который охотился на кролика, а поймал оленя, заслуживает похвалу. А человек, который охотился на кабана, а поймал медведя, заслуживает огромнейшего признания.

И после этих слов Генн поднял голову вверх и громко завыл. Это было проявлением уважения к добыче и к тому, кто ее убил. Его вой поддержали другие воргены, все проявляли уважение к мастерству короля Штормграда.

Наконец-то Генн умолк, за ним смолкли и его последователи. Он снова повернулся к своему коллеге.

Однако… Вариана здесь больше не было.

Глава 19. Среброкрылые

За последние два дня застава Среброкрылых не получала никаких вестей от соседних застав и этот факт очень волновал Су'уру Быструю Стрелу. По приказу командующего заставы она приехала из рощи Среброкрылых и сразу узнала, что накануне ее прибытия из засады был убит другой офицер. Тогда же убили и заместителя командующего. Сначала Су'ура не планировала оставаться, но единственный оставшийся Часовой-офицер был слишком неопытен.

Она отправила двух наездников гиппогрифов. Одного к ближайшей заставе, а другого к командиру Халдриссе. Хоть один из них должен принести какую-нибудь весточку. Либо же они оба вернутся с предупреждением о каком-то несчастье.

Но наездники так и не вернулись, и Су'ура подозревала, что они уже не вернутся… Застава Среброкрылых осталась один на один с Ордой.

Она шагала вокруг заставы и вглядывалась в быстро поднимающийся туман. Его источником не могло быть озеро Зеркало Небес на юге, так как он появился со стороны земель Орды.

Позади неё раздался предупреждающий об опасности низкий рёв. Она не удивилась, так как знала, кто за ней следовал.

— Тише, — сказала Су'ура огромному черному ночному саблезубу рядом с собой. На животном была надета золотисто-коричневая броня с инкрустированными фиолетовыми камнями на плечах и голове. Ночная эльфийка тоже была полностью в броне, как и все те, кто был на дежурстве, хотя ее плечи были украшены прекрасными золотыми лентами поверх серебра. Орки и другие враги, которые считали, что её броня выполняет больше декоративную роль, чем защитную, с ужасом обнаруживали, что во время сражения эта броня достаточно хорошо защищала ночную эльфийку.

В отличие от рычания ночного саблезуба уханье совы привлекло ее внимание. Командир заставы посмотрела на крышу главного здания, где сидела черная как смоль сова. Сначала птица смотрела вглубь леса, а затем резко взлетела со своего места. Она опустилась к Су'уре, которая ожидала её с вытянутой рукой, куда сова смогла бы приземлиться.

— Хутиху, что ты увидела? — Мрачно спросила она. — Где?

В ответ сова ухнула еще раз, а затем слегка повернула голову в сторону определённой части леса. Су'ура с надеждой последовала за пристальным взглядом совы.

Дежурившие вокруг заставы Часовые замерли, когда кто-то выскользнул из-за кустов. Они успокоились только тогда, когда поняли, что это был один из них… если можно так выразиться.

Вернувшаяся к Среброкрылым ночная эльфийка относилась к тем ночным эльфам, которых большинство Часовых не сильно жаловало. Но у таких ночных эльфов были свои преимущества и по мнению Су'уры некоторые из них уже доказали свою верность. На самом деле, Су'ура настолько доверяла возвращающейся ночной эльфийке, что назначила ее на управленческую должность и теперь она была снабженцем Среброкрылых.

Конечно же, наиболее важным аспектом ее службы было то, что она являлась прежде всего разведчиком и выполняла связанные с этим неофициальные обязанности.

— Иллиана Лунное Сияние, — торжественно поприветствовала её Су'ура. — Ты вернулась раньше, чем я ожидала… и надеялась.

Эта ночная эльфийка сильно отличалась от Су'уры, не говоря уже об остальных присутствующих здесь. Она носила темную стянутую в корсет одежду и напоминала Су'уре больше человеческого пирата. Кроме того, Иллиана по своим манерам также была похожа на морского разбойника. Так уж сложилось, что тех, кто выбрал «призвание» Иллианы, не уважали гораздо больше, чем пиратов, хотя они были частью жизни ночных эльфов в течение многих лет. Но времена меняются и все больше и больше находилось мест среди доверенных бойцов Альянса для таких, как она.

Иллиана вложила в ножны пару длинных мечей, которые она использовала вместо глеф. Усмехаясь, она спросила:

— Вы не успели по мне соскучиться?

— Шутки в сторону. Что ты видела?

— Точнее говоря, что я не видела? И что я слышала?

Командир немного раздраженно на нее посмотрела. Также раздраженно ухнула Хутиху.

Прежняя усмешка практически исчезла:

— Хорошо. Во-первых, туман настолько густой, что невозможно ничего рассмотреть дальше пары шагов. Нам не стоит в него заходить, мы должны использовать его в своих целях.

— Значит, мы остаёмся на месте.

— К сожалению, туман движется к нам.

Су'ура тоже это заметила, но, услышав подтверждение своих наблюдений, все равно поразилась:

— Могла бы сразу об этом сказать. Как быстро он движется?

— Достаточно быстро, поэтому очень хорошо, что все уже готовы к бою.

Неужели все настолько плохо, — подумала командир и спросила:

— Ты сказала, что что-то слышала?

— Жужжание. Как будто от большого роя ос. И еще: чем дальше ты погружаешься в туман, тем сильнее воняет маслом, будто бы кто-то зажег кучу ламп и так их оставил.

Су'ура поняла, что это означает:

— Гоблины. Там — гоблины.

Иллиану это не впечатлило:

— Та ночь, когда мы не сможем справиться с кучкой гоблинов, станет ночью падения всего Ясеневого леса.

— Будь осторожна в своих высказываниях, — раздраженно ответила командир, хотя также была не слишком обеспокоена наличием гоблинов. Ее больше беспокоило то, что их сопровождало.

Она посмотрела вверх на высокие деревья. Туман не был настолько густым, чтобы скрыть их верхушки. Су'ура отправила разведчиков на гиппогрифах, надеясь, что они смогут хоть что-то рассмотреть с высоты птичьего полета, но лес внизу был будто бы накрыт толстым одеялом, сквозь которое выглядывали верхушки деревьев, словно небольшие островки.

— А где остальные? — внезапно спросила у нее Иллиана.

Этот вопрос Су'ура ожидала, но совсем не хотела на него отвечать:

— Ты единственная, кто вернулся.

На этот раз услышанное встревожило Иллиану:

– 'Единственная'?

Помимо Иллианы в туман ушли еще трое. Исходя из того, куда они направились, Су'ура ожидала их возвращения обратно раньше Иллианы. И то, что они до сих пор не вернулись, означало, что они уже не вернутся.

Также это означало, что враг находится значительно ближе, чем они предполагали.

— Иллиана, ты никого не встречала?

— Я видела какие-то следы, которые уходили на восток вглубь тумана, но они были настолько отчетливыми, что я решила по ним не следовать.

— Скорее всего, ты поступила очень мудро.

Иллиана была опытным следопытом, даже опытнее, чем другие три вместе взятых. Наверное, они последовали по аналогичным следам… как и рассчитывал командир Орды.

— Кто-то избежал больших неприятностей, — пробормотала Су'ура, поглаживая перья Хутиху.

Сова согласно ухнула.

— Мне отправится на их поиски?

— Нет, я думаю, что будет лучше…

Она услышала слабое жужжание, доносившееся из леса. Иллиана, Хутиху и ночной саблезуб сразу же среагировали на этот звук.

— Именно это я и слышала, — сказала Иллиана.

— Что это?

Одетая в черное ночная эльфийка понюхала воздух:

— Что бы это ни было, но его сопровождает неприятный запах масла.

Теперь этот запах услышали все. Ночной саблезуб опустил голову, брезгливо раздувая ноздри.

— Неужели гоблины не могут смастерить что-то, что не будет так вонять? — наконец-то пробормотала командир. — Или что-то, что не будет использоваться во вред?

— К счастью, в половине случаев эти устройства либо не работают, либо взрываются.

— А оставшаяся половина вредит нам.

Иллиана не могла с этим не согласиться. Су'ура отправила Хутиху к деревьям и шагнула вперед:

— Лучницы готовьтесь! Охотницы с копьями садитесь на своих ездовых животных! Формируйте первые ряды!

Выполняя последний приказ, пешие Часовые заняли позиции сразу перед лучницами. Вооруженные глефами, они опустились на одно колено. Верные своей клятве они были готовы одновременно бросить смертельное оружие, скашивая насмерть всё, что окажется на пути их глеф.

Остальные Часовые, некоторые из которых были вооружены мощными баллистами под названием метатели глеф, построились за лучницами. Помимо этих глеф у некоторых воинов была вторая глефа — переброшенная за спину. Ими пользовались тогда, когда нужно было дополнительно укрепить линию фронта.

Одетые в броню ночные саблезубы ожидала команды от своих наездников, а старший офицер ожидала сигнала от Су'уры. Массивные шлемы скрывали мрачные лица наездников, которые держали свои длинные копья направленными в небо.

Жужжание становилось все громче и более пронзительным. Сейчас оно сопровождалось скрежетом, которое Су'ура наконец-то распознала. Раньше распознать его ей не удавалось из-за напряженной ситуации. В конце концов, все знали, что неподалеку отсюда гоблины добывали древесину…

Затем снова воцарилась тишина. Часовые были обескуражены. Офицеры смотрели на Су'уру, которая все еще внимательно всматривалась в туман и прислушивалась в надежде услышать хоть-что подозрительное.

Странный, тревожный стон пронёсся эхом по лесу. Ночные эльфы посмотрели друг на друга, и даже Иллиана явно не понимала, что было источником этого продолжительного жалобного звука. А Су’уре показалось, будто бы это стонал сам лес, поскольку звук исходил из нескольких мест одновременно.

Командующая нервно сглотнула. Она внезапно поняла, что было источником этого стона.

Посмотрев на восток, она попыталась рассмотреть небо сквозь этот неестественный туман… похожий на некую дымовую завесу, созданную коварными устройствами гоблинов. Су'ура искала что-то конкретное… и увидела это в нескольких разных местах. Увиденное ею было настолько невероятным, что она не могла оторвать взгляд, несмотря на смертельную опасность.

— Деревья… Они передвигаются…

— Хм? — Иллиана посмотрела вверх, надеясь понять смысл услышанных ею слов.

В тумане по направлению к заставе двигались громадные стволы с огромными кронами.

— Отступаем! — закричала Су'ура. — Берегись…

Все Часовые наконец-то поняли, что происходит. Лучницы, охотницы с копьями, пехотинцы… закаленные воины повсюду оставляли свои позиции и пытались отступать так быстро, как только могли.

Стон стал просто оглушающим.

Первое громадное дерево упалo на Среброкрылых.

Несмотря на то, что Су'ура изо всех сил пыталась сохранять некое подобие порядка внутри заставы, она все равно по достоинству оценила выбранную тактику. Чтобы отобрать нужные деревья для своей атаки, Орда явно провела тщательную разведку местности. Они отобрали такие громадные деревья, которым не могли помешать находящиеся рядом более мелкие деревья.

Падение первого дерева было подобно землетрясению. Оно разрушило часть главного здания заставы и раздавило двух ночных саблезубов вместе с их несчастными наездниками. Более того громадный ствол после своего падения не остался на месте, а начал катиться на юг, раздавив при этом, словно насекомых, еще трех Часовых.

После первого дерева последовало второе. Еще одно ужасное землетрясение настигло ночных эльфов. Часовых разбросало в разные стороны. Поскольку бежать было некуда, ночные саблезубы завыли, словно новорожденные детеныши.

Упало третье дерево. Каким-то чудом его крона приземлилась на основное дерево Среброкрылых, препятствуя отрубленному стволу нанести много урона. Однако на несчастных защитников все равно посыпалась листва и сломанные ветки, размером с кошачьи лапы.

Су'ура наклонилась, чтобы помочь ошеломленной Часовой. Она не знала, где сейчас находится Иллиана, но если та убежала, то злиться на нее за это она не могла. Они не могли бороться с деревьями. Ведь как защититься от такой атаки?

На Среброкрылых упало еще одно дерево, создавая невероятно сильный удар. После падения этого дерева стало понятно, что была разрушена большая часть заставы. Более того, появлялось все больше и больше криков от тяжело раненных.

Вокруг заставы она насчитала четыре дерева и все четыре уже упали. Су'ура надеялась, что посчитала все правильно. Хотя ей сложно было представить, откуда Орда могла взять еще одно пятое дерево. Им понадобилось бы свободное от преград место в лесу, чтобы гарантировать точное попадание в цель такого импровизированного молота.

Воздух наполнился пылью и обломками крон. Но это не помешало Су'уре учуять усиливающийся неприятный запах масла, источником которого были гоблины. Также она услышала тяжелые удары, как будто какой-то великан неуклюже шел лесом прямо к Среброкрылым.

— Перегруппироваться! — закричала она, надеясь на то, что ее не только услышат, а еще и подчинятся ее приказу. — Они наступают!

Удары становились все громче и сопровождались громким жужжанием. Командир повернулась к лесу.

Двуногие гоблинские механизмы вошли внутрь заставы Среброкрылых. Они двигались, словно пьяные ночные эльфы, и у каждого одна из рук оканчивалась зубчатым вращающимся лезвием.

Как только крошшеры вошли, на них стразу же обрушился град стрел. Двое гоблинов было убито. Один из механизмов, оставшийся без водителя, развернулся и врезался в третий.

Су'ура увидела, что ее приказ подействовал на некоторых Часовых. Позади лучниц также пытались перегруппироваться пехотинцы и охотницы с копьями.

Водители остальных крошшеров подняли вторую руку, чтобы защитить самих себя. Су'ура сразу же воспользовалась этой их тактической ошибкой.

— Охотницы! В атаку!

Она не знала, сколько их было, но тех, кто пробежал мимо нее, было более чем достаточно. Она немного воспряла духом. Орда думала, что нанесла Среброкрылым смертельный удар, но они очевидно забыли, с кем имеют дело. Находящиеся здесь воины умели выживать в любой ситуации.

Более дюжины огромных, сильных кошек помчались к крошшерам. Охотницы подняли свои щиты и выставили вперед свои копья.

Они столкнулись с крошшерами.

Отвлеченные градом стрел большинство гоблинов увидело эту атаку слишком поздно. Нескольким крошшерам удалось поднять вверх свои вращающиеся лезвия. Один ночной саблезуб жалобно завыл, когда лезвие полоснуло его по морде.

Но в целом, атака удалась. Точно нацеленные копья попали в подмышки крошшеров, где у них было наиболее уязвимое место, или просто опрокинули их назад. Крошшеры падали с ужасным грохотом.

Также как и на тренировках охотницы немедленно отступили. Сразу же после этого с востока прилетел град стрел.

Это убило четырех ночных саблезубов, а затем в течение нескольких мгновений за ними последовали многие другие. Щиты были бесполезны при атаке в спину, поэтому охотниц пострадало значительно больше. За считанные секунды этот отряд был уничтожен.

Протрубил боевой горн. Из леса донесся громкий рёв.

Орки хлынули внутрь заставы Среброкрылых. Первая волна сократилась почти до одного воина, благодаря метким выстрелам оставшихся лучниц заставы. К сожалению, орки продолжали наступать и теперь в сопровождении града стрел. Эти стрелы предназначались для лучниц ночных эльфов, чтобы убить нескольких из них и этим разрушить их строй.

Достав свою глефу, Су'ура вскочила на свое ездовое животное. Она прокричала оставшимся охотницам с копьями, которые собрались вокруг нее:

— Тесните их обратно! — приказала Су'ура. — Дайте лучницам и остальным время снова перегруппироваться!

Возглавив этот отряд, наездницы снова переключились на приближающихся орков. Су'ура метнула свою глефу в первого из нападавших и с большим удовлетворением наблюдала, как летящие лезвия прорезали грудь клыкастого воина. Из появившейся раны хлынула кровь, орк упал вперед, невольно свалив еще двух орков, которые скакали сразу за ним. Поймав глефу, Су'ура воспользовалась этим замешательством и атаковала одного из двух орков, пока те не опомнились.

Уверенность орков пошатнулась. Наездники стали их оттеснять.

На орков посыпался новый град стрел, который сопровождался многочисленными вращающимися глефами. Передние ряды противника редели с каждой секундой.

Су'ура торжествующе крикнула. Орда снова поймёт, как глупо нападать на Среброкрылых. Несмотря на блистательный план их командира, защитники выиграли еще один день…

Протрубил ещё один горн…

Орки отступали.

Новый град стрел предназначался для наездниц. Су'ура увидела нескольких лучников Орды, которые стреляли и выкрикивали приказ на отступление.

Она пригнулась к шее ночного саблезуба и надеялась, что остальные сделают также. Однако многочисленные крики, которые она услышала, почти развеяли эту надежду.

Хуже того, её ездовое животное споткнулось и упало, а Су'ура отлетела в сторону.

Ночная эльфийка приземлилась рядом с мертвым орком и его изумленное лицо оказалась все лишь в дюйме от ее лица. Она попыталась подняться, но что-то прижало ее ногу. Су'ура повернулась и увидела, что это был ночной саблезуб, тело которого пронзило более десятка стрел. А самое плохое было то, что она не могла даже дотянуться до животного, чтобы сдвинуть его со своей ноги.

Однако она дотянулась до топора мертвого орка. Из-за резни, которая происходила вокруг, сейчас на нее никто не обращал внимания. Но в любой момент все могло кардинально измениться, поэтому ночная эльфийка попытается с помощью топора приподнять тело животного, чтобы вытянуть свою ногу.

Раздался душераздирающий вопль, из-за которого она выпустила топор из рук. Несмотря на свое положение, она все-таки увидела источник этого вопля.

Её обзор загородили двое Часовых, но это длилось недолго. Хотя они мастерски владели своими глефами в рукопашном бою, но все равно были повержены — сначала одна, а затем вторая. Первой снесли голову с плеч; а вторую разрубили пополам. Гибель каждой из них сопровождалась тем ужасным воплем.

Когда ночные эльфийки попадали, взору предстал одинокий воин, который так легко с ними расправился. Орк с коричневой кожей усмехнулся, увидев еще одного врага, которого мог убить. В руках он сжимал ужасный топор с несколькими маленькими отверстиями в верхней части.

Су'ура никогда не видела его раньше, но благодаря рассказам сразу поняла, что перед ней стоял сам Гаррош Адский Крик.

Однако, словно почуяв её, он мрачно посмотрел в ее сторону.

Часовая снова схватила топор и засунула его лезвие под труп своего ездового животного. Опуская рукоять топора, она использовала его лезвие, чтобы приподнять ночного саблезуба и наконец-то освободить свою ногу.

— Замечательно, — заявил зловещий низкий голос. — Бой будет честным.

Она посмотрела на вождя, который спокойно стоял на месте. Су'ура поняла, что он ждет пока она встанет. Как только она это сделает, он кинется к ней, чтобы прикончить её. Ночная эльфийка понимала, что из-за полученных травм их силы будут неравны. Более того, боевое мастерство Гарроша Адского Крика уже стало легендарным. Однако она его все равно не боялась.

Внезапно между ними появился ночной саблезуб. Орк бесстрашно повернулся лицом к этому новому противнику. Кошка атаковала Гарроша, но промахнулась, так как находилась достаточно далеко от громадного воина.

— Беги! — крикнула наездница. И только тогда Су'ура поняла, что это была Иллиана.

Но её будущая спасительница недооценила Гарроша Адского Крика. Орк сделал выпад в сторону ночного саблезуба и ударил кошку топором под его огромную челюсть.

Ездовое животное Иллианы взвыло и резко отступило. Из раны чуть выше горла текла кровь, животное корчилось в агонии.

Разведчицу отбросило в ту сторону, где находился труп мертвой кошки. Иллиана сильно ударилась об землю и покатилась кубарем.

Все это время Су'ура не бездействовала. Она встала на корточки, пытаясь не сбежать, а хоть чем-то помочь Иллиане в борьбе против Гарроша. Теперь уже она спасала свою спасительницу.

Хотя ночной саблезуб и был тяжело ранен вождем, он все равно вернулся в борьбу. Су'ура воспользовалась этим шансом, чтобы поднять Иллиану.

— Мой план… не… сработал, — задыхаясь, произнесла Иллиана.

— Как ты?

Иллиана скривилась:

— Думаю, моя левая рука сломана или просто вывихнута.

— Нам нужно поскорее убираться отсюда.

— Я могу сражаться…

— Нет! Мы зашли слишком далеко! Нам нужно вернуться к остальным!

Снова топор Гарроша издал ужасный вопль, за которым последовал обозленный и исполненный боли рев ночного саблезуба. Су'ура не стала оглядываться. Ей было жалко кошку, но она ничем не могла ей помочь. Остаться здесь было равносильно самоубийству для обоих бойцов.

Через несколько ярдов на запад она увидела, что некоторые защитники снова перегруппировываются, хотя на востоке ситуация становилась все более и более печальной. Там одинокие Часовые отчаянно сражались против одного или более противников и такая борьба чаще всего заканчивалась смертью ночного эльфа. Су'ура видела, как орк отрубил голову одному из ее офицеров. Тело Часового, шатаясь, прошло ещё несколько шагов, прежде чем окончательно упасть. В других местах отрубленные конечности свидетельствовали о гибели других ночных эльфов. Время от времени мимо пролетала глефа, но эти признаки сопротивления уменьшались с каждой секундой.

Су'уре и Иллиане удалось добраться до небольшой группы лучниц, когда Су’ура почувствовала, что они были не одни. Извиняясь, она толкнула Иллиану в сторону других защитников, надеясь, что ночная эльфийка не растеряется и устоит на ногах.

Су'ура еле успела достать свое оружие, чтобы вовремя защититься от атаки старого, покрытого татуировками орка с повязкой на глазу, который своим мощным топором мог разрубить ее пополам. Он был не такой, как Гаррош, однако его жизненный опыт и решительность заставили её сразу защищаться.

— Я сделаю это быстро, — прохрипел он. — В любом случае ты бы не захотела быть здесь, когда он их выпустит…

Она понятия не имела, о чем он говорит, поэтому эти слова ее совсем не взволновали. Су'уру больше беспокоила её нога, которая сейчас болела после того, как была придавлена телом ночного саблезуба. Скорее всего, ее нога была ранена и сейчас из-за этой травмы она не могла уверенно стоять на ногах.

Ночная эльфийка повторила уловку Гарроша, сделав внезапный выпад в сторону своего врага, когда тот ожидал совсем другого. Изумленный орк попятился назад. Су'ура полоснула его топором, но смогла оставить только тоненькую красную полоску на его руке.

Прилетевшая сзади нее стрела вонзилась в землю межу ними. Вторая отскочила от наплечников орка.

Зеленокожий воин зарычал, а затем отступил назад, поскольку еще две стрелы отскочили от него.

Двое Часовых подхватили Су'уру и отвели ее обратно к лучницам. Как только они это сделали, командир услышала жужжание крошшера. Некоторым гоблинам удалось поставить на ноги свои отвратительные механизмы и теперь они уничтожали то, что не смогли уничтожили упавшие деревья.

Су'ура учуяла запах гари. Главное здание пылало, но она не знала, почему это произошло — из-за гоблинов или по какой-то другой причине. Сначала она хотела рискнуть и броситься туда, чтобы забрать некоторые ценные чертежи, которые там хранились, но затем поняла, что было уже слишком поздно.

Она снова услышала тот ужасный вопль. Гаррош со своим окровавленным оружием неразборчиво выкрикивал команды для своих воинов. В ответ задвигались даже гоблины, а крошшеры выстроились в линию и остановились.

— Они… Они находятся в пределах атаки наших орудий! — Не веря своим глазам, произнесла Иллиана. — Неужели они идут на самоубийство?

— Какая разница! Лучницы, огонь по готовности! И пусть глефы тоже летят в них!

Собиралось все больше и больше выживших Среброкрылых. Су'ура увидела, что Часовые все еще держали весьма приличную линию обороны. Правда, они понимали, что были в меньшинстве, но это для них не в первой.

Снова раздавшийся звук горна отвлек лучниц от их приготовлений.

— Не мешкайте! — выругалась Су'ура.

Чудовищный рев вырвался из искусственного гоблинского тумана.

Что-то вылетело из леса. Огромный снаряд. Камень в диаметре был в несколько раз больше Су'уры.

За ним последовало еще пять камней.

Ей показалось, что она видит тот же кошмар, который первоначально обрушился на заставу. С такой же точностью огромные камни падали на Среброкрылых.

Ничего не оставалось, как бежать врассыпную. Последняя линия обороны Часовых Среброкрылых рухнула под мощной атакой, которую они были не в силах остановить.

Первый огромный камень упал на землю как раз перед лучницами. Также как и от громадных стволов, земля затряслась, словно вновь наступил Катаклизм. Однако камни — более меткие снаряды — при падении подняли большое облако пыли и осколков камней, которые осыпались на голову ночных эльфиек. Часовая возле Иллианы упала замертво — её череп пробил острый осколок камня. Две лучницы были сбиты с ног дождём из земли.

Застава Среброкрылых наполнилась грохотом от падения остальных валунов. Часовых раскидывало в разные стороны. Два валуна полностью уничтожили метателей глеф и управляющих ими ночных эльфов. Ночные саблезубы, взбесившиеся из-за происходящего, не слушались приказов своих наездниц.

Орда решила не тратить время впустую и воспользовалась своим преимуществом. Гаррош издал победный клич, махнул воющим топором и повёл наступление вперед. Несколько Часовых, шокированных последней атакой, попытались скорее собраться с силами, чтобы хоть как-то противостоять надвигающемуся врагу. Они себя прекрасно показали, сумев повергнуть много орков с помощью своих глеф и мечей, но ни один не смог долго бороться против превосходящих сил противника.

Иллиана первая произнесла вслух то, что и так всем было понятно:

— Мы больше не можем здесь оставаться! Мы должны оставить свои позиции!

Су'ура хотела бы не согласиться со словами Иллианы, но не могла. Количество Часовых стремительно уменьшалось. Несколько оставшихся в живых были ранены, а учитывая растущее количество орков, участвующих в сражении, приказ остаться был бы самым настоящим убийством.

— Отступаем! — крикнула Су'ура. — Уходим на другую сторону реки к командиру Халдриссе!

Часовые хоть и неохотно, но все же подчинились такому приказу. Они собрали всех раненых и под защитой здоровых лучниц и воинов сделали то, о чем ни один из них никогда бы даже не мог подумать. Они покинули заставу Среброкрылых.

Орки начали их преследовать. Но к счастью никто из них не был верхом на волках. К тому же, несколько оставшихся ночных саблезубов помогали нести раненых Часовых в то время как остальные пытались изо всех сил не отставать от них. Ночные эльфы были одной из самых быстрых рас, поэтому преследователи, в конце концов, от них отстали. Однако выжившие Среброкрылые не сбавили скорость и шли вперед так быстро, как могли. Они должны предупредить остальных.

Су'ура понимала, что в их спасении было что-то странное. Однако ей было некогда над этим размышлять, так как она была слишком измучена и занята тем, что пыталась спасти выживших. Ее травмы давали о себе знать и только с помощью Иллианы она продолжала двигаться вперед. Су’ура посмотрела на нее и поняла, что вторая ночная эльфийка также была обеспокоена. Хотя, конечно же, им пришлось нелегко, но отступление защитников должно было быть гораздо, гораздо труднее.

Однако сейчас они ничего не могли сделать, кроме как продолжать двигаться дальше и надеяться на то, что им на самом деле удалось убежать от своих преследователей. Выжившие должны добраться до командира Халдриссы.

Она оглянулась. Над заставой поднимался дым. Здесь, далеко на западе, туман гоблинов, наконец-то, полностью развеялся, поэтому ей хорошо были видны черные струйки, возвышающиеся над деревьями.

Случилось невозможное! Застава Среброкрылых пала. В её голове снова и снова звучали эти страшные слова. Среброкрылые пали…

Су'ура боялась, что следующим может стать весь Ясеневый лес.

Воины Гарроша с нетерпением ожидали приказа погнаться за оставшимися защитниками Среброкрылых, но вождь захотел, чтобы ночные эльфы сбежали. Все это было частью его грандиозного плана.

К Гаррошу подошел Брилн вместе с другими офицерами. Бывший моряк достойно проявил себя в бою и вождь одобрительно ему кивнул. Брилн усмехнулся.

— Застава Среброкрылых — наша, — с огромным удовольствием объявил Гаррош.

Все вокруг него повеселели. Воины позади них радостно закричали. Они выкрикивали только одно слово, а точнее, имя. Снова и снова воины кричали:

— Гаррош! Гаррош!

— Выжившие расскажут им о том, что тут произошло, — отметил Брилн, когда крики, наконец, утихли. — Альянс соберет большое войско для того, чтобы отомстить за Среброкрылых. Они будут готовы к кровопролитию.

Гаррош усмехнулся:

— Отлично. Пусть присылают свое войско из тысячи бойцов… да хоть из десяти тысяч! — Он взмахнул Клиновоплем над своей головой и топор издал пронзительный вопль. Остальные орки с восхищением смотрели на легендарное оружие.

— Пусть присылают хоть всех воинов Альянса. — Вождь осмотрел ту резню, которую учинил. — Чем больше они пришлют, тем больше их умрет.

Глава 20. Отъезд

— Добро пожаловать, Шандрис, — Тиранда поприветствовала генерала, когда та вошла в комнату, где Верховная жрица и Верховный друид вели серьезную беседу о происходящих событиях в Ясеневом лесу. — Я так понимаю, что первая экспедиция уже практически готова выступать.

Генерал кивнула:

— Из-за Матери Луны моя сеть связи выглядит медленной и неэффективной. Вы были правы во всем. Мы будем готовы к отправлению в ближайшее время.

Малфуриона эта новость совсем не обрадовала:

— Тиранда, я не согласен с тем, чтобы ты возглавляла эту экспедицию. Должен поехать я.

— Нет. Элуна решила, что поехать должна я. Я вовсе не хочу с тобой расставаться, но в моем видении я была там, а ты здесь, и я точно была уверенна, что это правильно.

Он скривился:

— Учение друидизма выглядит намного легче, когда я слышу подобные вещи.

Двое слуг вошли в зал из другой комнаты позади Тиранды. Они принесли ее доспехи.

— Позволю себе не согласиться с твоими словами, Мал. Я буду очень рада, если мне никогда больше не придется погружаться в Изумрудный Сон.

— Все готово, госпожа, — сообщил Верховной жрице один из слуг. — Мы собираемся погрузить ваши вещи на борт и хотели спросить, не собираетесь ли вы надеть в дорогу доспехи.

— Нет. Элуна обещает нам безопасное путешествие. По крайней мере, до Ясеневого леса, а происходящее в нем она не может предвидеть.

Ворча, Шандрис отдала ей честь:

— Судя по темпу ваших сборов, мои сведения устарели даже больше, чем я думала. Я полагаю, свое снаряжение мне тоже лучше погрузить на борт. Мы отплываем очень скоро, не так ли?

Верховная жрица улыбнулась:

— Да. Но только после вашего одобрения.

— Чем быстрее мы доберемся до Ясеневого леса, тем быстрее мы обратим Орду в бегство. — С этими словами Шандрис отдала честь Тиранде и Малфуриону и зашагала прочь.

Улыбка Тиранды сменилась на хмурое, обеспокоенное выражение лица. Она быстро отпустила слуг и, оставшись наконец наедине с мужем, сказала:

— Я действительно не вижу, что происходит в Ясеневом лесу, Мал. Мне это не нравится… но я знаю, что мне нужно быть там, а ты должен быть здесь. Я не могу объяснить, почему.

— И не нужно объяснять. Я сделаю, как ты хочешь, хоть и скрепя сердце.

Тиранда поцеловала Верховного друида:

— Спасибо за понимание.

— Пфф! Ты же знаешь, что это не так.

— Тогда спасибо, что хоть стараешься понять. — С огромным нежеланием она оторвалась от него. — Я должна идти.

— Я не буду тебя провожать. Обещаю. — Об этом Тиранда попросила его заранее. Несмотря на свою уверенность в том, что Элуна знала, как будет лучше, разлука с мужем стоила ей огромных усилий, также как и ему. Они уже потеряли так много столетий. И сейчас, когда они стали смертными, было как никогда трудно принять решение о разлуке, особенно учитывая то, что они не знали, какая опасность может поджидать Тиранду… опасность, которую Малфурион не сможет предотвратить.

— О! Есть какие-то новости от убийц? — уходя, спросила она.

— Майев подозревает воргенов. Я сомневаюсь, что это так на самом деле, но сейчас я уже ничему не удивлюсь.

Эти слова заставили ее остановиться:

— Воргены?

— Я займусь этим вопросом вместе с Майев. Как я уже сказал, это маловероятно, но со временем посмотрим. А теперь иди! Я сохраню Дарнас в целости и сохранности, пока ты далеко, несмотря на то, что у нас разные подходы к управлению.

— Спасибо. — Она поспешила уйти, пока не нашлась еще одна причина, которая могла бы отсрочить их расставание.

Малфурион сразу же попытался думать о чем-то другом, кроме своей жены. Убийства были одним из наиболее правильных выборов, не говоря о том, что и одним из срочных. Он не рассказал, что Джерод также настаивал на необходимости поговорить с воргенами, но брат Майев хотел сделать это без присутствия своей сестры. Бывший капитан стражи много не говорил, но его манера расследования сильно отличалась от стиля сестры. Они оба были очень решительными и всегда доводили дело до конца. Но Джерод был не таким дерзким, предпочитал более тонкий подход, что также было более по вкусу Малфуриону.

И в свете хаоса, творящегося вокруг, даже короткое затишье было большим, на что мог надеяться Верховный друид.

Джерод должен был дождаться Малфуриона, но не смог этого сделать. Однако скрыть свои планы от Майев у него получилось. Именно поэтому Джерод был уже на пути к тому месту, где, предположительно, он мог встретить стаю воргенов, с которыми он столкнулся ранее. И, что более важно, он мог встретить того самого воргена.

У Майев была другая манера расследования, которой она придерживалась, взяв с собой Неву, поэтому Джерод совершенно легко от нее ускользнул. Майев все еще считала, что его помощь ей не нужна, но поскольку он ей и не мешает, то она бы приняла все, что он мог бы случайно обнаружить.

Возможно, когда-нибудь мы сможем лучше понимать друг друга, — размышлял Джерод, приближаясь к территории, где он последний раз столкнулся с воргеном.

Он учуял слабый запах, напоминавший ему воргена. Мускусный пот. Запах был слабым, но это не значило, что ворген не был поблизости.

— Ночной эльф…

Даже ближе чем я думал… — Джерод повернулся и оказался лицом к лицу с воргеном, который произнес эти слова. Он не узнал его по окрасу, но понял, что он был не одним из тех, кого он искал.

— Что ты здесь снова делаешь? — зарычал ворген.

Значит, он один из тех, кого я ищу. — Это порадовало Джерода тем, что можно не тратить время на объяснение того, кто он. Ведь было и так много вещей, которые нуждались в объяснении.

— Я хотел поговорить с одним из вас. С тем, кто был за главного, когда я был здесь в прошлый раз.

Ворген задрал голову. Он втянул носом воздух, и Джерод понял, что житель Гилнеаса вдыхает его запах, возможно, пытаясь определить, есть ли в его поте оттенок лжи или страха.

— Я понял, о ком ты говоришь. Он не захочет с тобой разговаривать.

— Все-таки я хотел бы попытаться. Пусть он скажет мне это в лицо и я уйду.

Ворген прижал уши и нахмурился. Наконец, он неохотно указал ему дорогу:

— Туда. Недалеко отсюда.

Ворген остался стоять на месте, а ночной эльф повернулся и пошел в указанном направлении. И, хотя он не слышал шагов воргена позади себя, но был уверен, что существо следует за ним.

Они взобрались на небольшой холм, а затем спустились на другую сторону. Джерод не мог отделаться от ощущения, что за ним следит много глаз из окружающих зарослей.

Внезапно перед ними выпрыгнул другой ворген. Ожидая чего-то подобного, Джерод даже не вздрогнул, когда новоприбывший сначала приземлился на четыре лапы, а затем плавно поднялся, оказавшись лицом к лицу с ночным эльфом.

Перед ним стоял ворген, которого он искал. На это указывал его мех. А также недовольство воргена из-за прихода Джерода.

— Тебе… тебе не следовало сюда возвращаться… — а воргену, который привел ночного эльфа в это место, он прорычал. — А ты должен был знать об этом, как никто лучше!

Провинившийся ворген прижал уши и тихо заскулил. Второй ворген оттолкнул его резким движением, в котором Джерод заметил длинные и очень острые когти.

Затем вожак воргенов посмотрел в гущу деревьев. Он навострил уши и тихо рыкнул.

Джерод ничего не слышал, но через несколько секунд ворген слегка успокоился.

— Теперь мы одни, — с уверенностью сообщил ворген.

Ночной эльф не спросил, почему ворген так в этом уверен. Он просто доверился его чутью:

— Я рад, что ты решил поговорить со мной…

— Я этого не говорил! Ты должен понимать, что, когда ты был здесь в прошлый раз, ты был нежеланным гостем!

С этими словами морда воргена приблизилась к лицу Джерода. Его жуткие челюсти могли бы легко закончить этот разговор… при условии, что меч Джерода не пронзил бы соперника быстрее. Поэтому ночной эльф держал меч при себе, но не в руке, как бы давая воргену преимущество; рефлексы Джерода ничуть не замедлились за 10 тысяч лет.

Ворген медленно отдалил свою морду, почувствовав, что не может запугать ночного эльфа. Какое-то время они сверлили друг друга глазами.

— Мне жаль, — наконец спокойно ответил Джерод. — Я пришел сюда один и хочу обсудить лишь те вопросы, которые меня интересуют. Если я сейчас смогу поговорить с тобой, больше ты обо мне не услышишь.

Ворген зарычал, но потом согласно кивнул:

— Спрашивай, что хочешь, только быстро!

— Меня зовут Джерод Песнь Теней…

— Меня не интересует, как тебя зовут! Задавай свои проклятые вопросы!

Бывший капитан стражи кивнул:

— Ты не сказал, что был тем, кто спас меня из той ловушки.

— И этого должно было быть достаточно, чтобы понять, что я не хочу обсуждать этот вопрос. Это был момент слабости… — Но в интонации воргена впервые промелькнула нотка симпатии. — Хотя я не мог оставить тебя там.

— И за это я вечно буду твоим должником. Но скажи мне, почему ты был там тогда?

Житель Гилнеаса посмотрел в сторону:

— Мы знаем об убийствах заклинателей. Мы знаем, что некоторые из вас думают, что мы виноваты в этом! Мой повелитель приказал действовать иначе, но некоторые из нас решили искать ответы самостоятельно.

— И вы что-нибудь нашли?

Ворген посмотрел на небо:

— Да. Мы поняли, что умираем также быстро, попадая в ловушки подобные той, в которой оказался ты!

Джерод вздрогнул:

— Один из вас погиб?

— Ловушка была немного другой. Но, как и твоя, была практически невидимая, ее выдавала лишь пожухлая листва на том месте, где она была установлена. Именно так я и обнаружил ту ловушку, в которую попал ты. Мы научились видеть их признаки, но, увы, без потерь не обошлось.

— Прими мои извинения.

Его собеседник кивнул, принимая соболезнования Джерода:

— Мы не смогли освободить ее вовремя. Как и твоя, эта ловушка сначала приносила немыслимые муки, а затем мы поняли, что если попытаешься из нее выбраться, то она пронзит само сердце.

Он оскалился, вспоминая то жуткое событие:

— Позже мы увидели, что ее сердце было буквально разорвано.

— О, Элуна!

— Теперь ты понимаешь, почему я сделал все, чтобы побыстрее тебя освободить.

— Где это случилось?

Ворген снова оскалился:

— Не так далеко от того места, где ты попал в передрягу. Вот почему я был неподалеку: я хотел изучить место, где она умерла, на наличие возможных улик, которые помогли бы в нашей мести.

— И удалось что-то найти?

— Единственной уликой была та ловушка, в которую ты попал, ночной эльф. — Житель Гилнеаса прижал уши. — Больше мне нечего тебе сказать.

Интонация, появившаяся в голосе жителя Гилнеаса, ясно давала понять Джероду, что продолжать этот разговор не имеет никакого смысла. Ночной эльф все понял:

— Я признателен за то, что ты мне рассказал. Это должно помочь.

— Сомневаюсь. Твоя сестра, кажется, настроена обвинить во всем нас.

— Майев сделает все возможное, чтобы докопаться до правды в этом деле, — ответил Джерод. — Она всегда справедливо выполняет свой долг перед нашим народом.

— Но ведь мы не ваши люди. — С этими словами ворген отступил, чтобы уйти.

Джерод собирался сделать так же, но остановился:

— Если что-то еще придет тебе в голову, ты знаешь мое имя.

Ворген фыркнул… но заколебался:

— А мое имя — Эдрик. Я представился тебе в надежде, что ты никому его не расскажешь.

— Хорошо.

Житель Гилнеаса растворился в лесной гуще. Джерод какое-то время стоял на месте, размышляя о том, прояснил ли он что-то. Слова воргена беспорядочно крутились в его голове, пока он пытался понять, что все это значит.

Понять, что к чему… и молиться, чтобы, пока он это делает, не был убит больше ни один Высокорожденный.

Глава 21. Установленная граница

Когда впереди показались разведчики, Халдрисса поняла, что задремала в седле. К счастью ни Денеа, ни другие офицеры этого не заметили, так как их внимание было полностью обращено на вернувшихся Часовых.

Халдрисса быстро их пересчитала — двоих не хватало. Однако, хотя они и ехали очень быстро, не было похоже, что Орда преследует их по пятам.

К сожалению, новости были неутешительными. Среброкрылые пали.

У разведчиков была лишь общая информация, никаких деталей. Однако спустя несколько минут приехали те, кто владел намного большей информацией о случившейся катастрофе.

От некогда гордых Часовых Среброкрылых осталась примерно четверть и многие из этих выживших были ранены. Посчастливилось выжить и действующему командиру Су’уре, которая и рассказала об ужасном падении заставы.

Халдрисса мрачно слушала эти новости, думая о том, что вот и наступил конец света. Даже Катаклизм затронул ее не так сильно. Среброкрылых больше нет. Орда заполонила весь Ясеневый лес… и ведет ее — сам Гаррош Адский Крик.

— Сейчас мы должны поехать им навстречу! — выкрикнула Денеа. — Они не ожидают, что мы уже так близко! Мы застигнем их врасплох!

Несколько молодых Часовых ее поддержали. Но Халдрисса заметила, что Су’уры, которая никогда бы не струсила, среди них не было. Как не было и разведчиков, которые стояли возле нее, хотя старший командир думала, что они должны были первыми требовать развернуться и сражаться.

— Нет, — тихо заявила Халдрисса. — Мы этого не сделаем.

Денеа разинула рот от удивления:

— Но ведь нашей целью было добраться до Среброкрылых, чтобы усилить оборону против Орды…

— Наша цель состояла не только в этом, но дело в том… что Среброкрылых больше нет. И это все меняет. В этом районе мы не сможем должным образом организовать оборону, и, напав сейчас на Орду, мы лишь сыграем им на руку. Ты слышала ее рассказ и знаешь, что мы сами пережили. У Орды новая стратегия и если Гаррош Адский Крик на передовой, то они будут сражаться намного яростнее, чем раньше.

— Вы предлагаете нам повернуть назад?

В интонации Денеа слышалось несогласие, но в сложившихся обстоятельствах Халдрисса не обратила на это никакого внимания.

— Только немного к западу реки. Потом мы ее перейдем и займем позиции неподалеку. Пусть только попробуют подобраться к нам. Мы сможем им достойно ответить.

Было понятно, что Денеа с некоторыми другими ночными эльфами по-прежнему не верила в то, что Орда пойдет в наступление, но они все равно подчинились приказу. Су’ура и Иллиана помогали выжившим. Тех, кто был очень слаб, посадили на ездовых животных.

Они развернулись и направились к реке. Халдрисса поручила Денеа командовать отрядом, который должен защищать колонну сзади. Халдрисса отдала такой приказ специально, чтобы убедиться, что Денеа не ослушается ее, а также, чтобы уберечь всех остальных от разведчиков Орды, которые могут попытаться убить отставших.

Повернуть обратно сейчас было правильным решением, так как они лишь недавно пришли из этого направления и точно знали, чего ждать впереди. Однако вспоминая предыдущие вторжения орков на территорию Альянса, старший командир все равно на всякий случай посылала вперед разведчиков.

Они безо всяких трудностей перешли реку. Халдрисса выбрала такую дислокацию, которая позволила бы ее лучникам легко подстрелить тех, кто попытается на них напасть. Затем она приступила к распределению своих бойцов по близлежащей области.

Прошел один день. В течение своей службы Халдрисса сражалась с Ордой в разное время суток и привычнее всего ей было сражаться днем, несмотря на то, что она принадлежала к ночной расе. Она отправила гонцов в две ближайшие заставы и получила ответ от обоих. Это позволило Альянсу лучше выстроить оборону вдоль западной стороны реки. На протяжении всего этого времени явных признаков Орды не наблюдалось. Поэтому Денеа попросила Халдриссу отправить ее с группой разведчиков на территорию врага, но старший командир отказала ей в этой просьбе.

До сих пор все гадали, почему Орда после своей победы над Среброкрылыми не продолжила идти вперед, чтобы встретится с Часовыми лицом к лицу. В рассказе Су’уры не было никаких подробностей нападения, которые могли бы пролить свет на такое поведение Орды, предложения подчиненных также не устраивали Халдриссу. Гаррош Адский Крик чего-то ждал — возможно, каких-то стечений обстоятельств, и защитники узнают об этом только тогда, когда он двинется вперед.

Прошел еще один день, а затем еще два. В конце концов, Халдрисса позволила Денеа с группой отправиться на разведку к Орде.

Еще до наступления ночи Денеа вернулась обратно. Халдрисса вздохнула с облегчением, увидев, что вся группа осталась в целости и сохранности. Однако озадаченный взгляд Денеа ее обеспокоил.

— Выглядело все так, словно они были готовы выдвигаться, — сказала Денеа. — Я никогда не выдела такого войска! Легионы неудержимых орков-воинов — некоторые пешие, а некоторые верхом на огромных волках; ряди тауренов, вооруженных топорами или копьями и воспевающих к своим духам; гоблинские крошшеры в невиданном до сих пор количестве; воющие тролли в доспехах, которые были украшены черепами… и многие другие!

Она глубоко вдохнула и наконец-то объяснила причину своего замешательства:

— И, несмотря на то, что многие их воины жаждут кровопролития, командование удерживает их на месте.

— Вы увидели насколько они сильны?

— Они собрали могущественное войско, — неохотно ответил другой разведчик. — Достаточное для того, чтобы уничтожить всех нас.

— И они ждут? Вы увидели что-то, что могло бы подсказать чего именно?

— Я видела гоблинов, работающих в своих адских механизмах, и какие-то вагоны, которые могли быть источником того зловонного тумана. А больше ничего необычного.

Халдрисса вспомнила отчет Су’уры:

— А катапульты?

— Несколько. Такие же, как и в прошлом. Довольно неточные устройства.

Такое пренебрежительное описание не успокоило Халдриссу, так как она хорошо помнила рассказ Су’уры о том, как огромные валуны разбомбили Среброкрылых. Если у них действительно те же катапульты, то орки научились хорошо ими пользоваться… даже лучше, чем раньше. Катапульты могли быть той причиной, по которой Орда не спешит нападать, так как передвижение такого тяжелого оборудования всегда занимает много времени. Но Халдриссе все равно в это не верилось. Либо Гаррош ожидал еще большего подкрепления для своего войска, либо он ждал каких-то действий от Часовых.

Но чего же он ждет на самом деле? — снова спросила она сама себя.

Возрастающее количество Орды вынудило Халдриссу действовать так, как ей изначально не хотелось. Отправляя послов, она призывала каждого свободного Часового к защите их границы. Альянс должен удержать ее. Если они позволят оркам продвинуться дальше на запад Ясеневого леса, то ночные эльфы могут потерять контроль над всей территорией Ясеневого леса.

Увидев первого прибывшего, она с удивлением поняла, что он не был тем подкреплением, которое она ждала. Скорее всего, это был вестник, который мчался, словно ветер. Сначала Халдрисса подумала, что каким-то образом Гаррошу удалось приблизиться к границе и он собирается атаковать заставу сзади, но наездник не выглядел испуганным, спрыгивая со своего запыхавшегося ночного саблезуба.

— Помощь идет! — крикнул он ей, не обращая внимания на то, что другие тоже услышали его торжествующий крик. — Орда заплатил за Среброкрылых!

— О чем ты говоришь? — спросила Халдрисса, когда подошла Денеа вместе с остальными. — Разве подкрепление из западных застав уже в пути?

— Да, как и многие другие, командир! Как и многие другие! Наши корабли приплыли сегодня утром! Все высадились на берег и отправились к опорному пункту Орды — заставе Зорам’гар, где не встретили сильного сопротивления!

– ‘Высадились на берег’? Что ты имеешь в виду? Кто? Откуда это подкрепление?

— Из Дарнаса! Ваш посол добрался до Дарнаса!

— Арадриа? — выпалила Денеа. — Она жива?

Радость наездника мгновенно исчезла:

— К сожалению, она смогла рассказать все, что знала, а затем ее душа присоединилась к Матери Луне.

— Молодчина, — отметила Халдрисса. — Мы никогда ее не забудем.

— За ее жизнь заплатят, по меньшей мере, десять орков, — прорычала Денеа.

У командира не было времени на подобные разговоры. Ведь во время битвы у воина остается лишь одно желание — просто выжить. Она спросила у наездника:

— Их возглавляет генерал Шандрис?

— Нет, хотя она тоже приехала. — Ночной эльф не смог сдержать улыбку. — Экспедицию возглавляет сама Верховная жрица!

— Верховная жрица? — Все вокруг выглядели ошеломленными. Халдрисса не могла поверить своим ушам. — Тиранда Шелест Ветра в Ясеневом лесу?

— Да… и скоро она будет среди нас. Она обещала!

Эта новость очень обрадовала Часовых. Верховная жрица, говорящая от имени Элуны в Азероте, не только узнала об опасности, которая угрожает ее подданным, но и лично приехала сюда, чтобы привести их к победе над Ордой.

— Орки зря бездействовали, — с наслаждением произнесла Денеа. — А вы правильно сделали, что заставили нас отступить, командир! Сейчас они заплатят за Среброкрылых… заплатят в сотни раз больше!

Халдрисса тоже так думала. Гаррош Адский Крик — достойный противник, но против Тиранды Шелест Ветра, которая имела десяти тысячелетний военный опыт, у орка не было никаких шансов. Окончательная победа будет за Альянсом, убеждала себя Халдрисса.

Но в тоже время… она продолжала смотреть в сторону врага и не прекращала удивляться их поведению.

• • •

Должно быть, сейчас она уже в Ясеневом лесу, — думал расстроенный Малфурион. — Она в Ясеневом лесу, пока я гоняюсь за призраками…

Но это было не совсем так. Майев со своим братом проводили основное расследование, в то время как Малфурион тратил большую часть своего времени, пытаясь понять причины происходящего с Высокорожденными.

Из-за отсутствия успехов в расследовании Высокорожденные злились все больше. Поэтому они начали свое собственное расследование, особенно Вар’дин. К сожалению, из-за этого у них возникли разногласия со многими жителями Дарнаса. Малфуриону уже один раз пришлось вмешаться, чтобы остановить кровопролитие.

Даже Мордент уже терял терпение. Он и Малфурион находились на окраине лагеря Высокорожденных, потратив три безрезультатных часа на обсуждение дальнейших действий.

— Верховный друид, я достаточно долго старался сдерживать нашу молодежь, вроде Вар’дина. Но сейчас я больше не буду этого делать.

Малфурион очень хорошо помнил, как Вар’дин чуть было не использовал свою магию на сердитых ночных эльфов, которые его окружили. Они на него рассердились после его высокомерного допроса и явных угроз по поводу произошедших двух убийств:

— Мы делаем все, что от нас зависит. Майев…

— Одна из лучших в своем деле. Я знаю о ее репутации. Но не вижу ничего, что бы ее подтверждало. Она приставала к нам снова и снова с различными вопросами, некоторые из которых подразумевали то, что убийцы находятся среди нас же. Если это то лучшее, что она может делать для этого дела…

— Мордент, она допрашивала всех. Просто она очень дотошная, — вздохнул Малфурион. — Я поговорю с ней и пойму, если что-то не так.

— По крайней мере, ее брат более тактичный, но такой же бесполезный. Однако он хотя бы проявляет должное уважение.

Верховный друид воздержался от комментария. Джерод действительно был более тактичным.

— Мы найдем виновных.

— Как скажете, — с сомнением произнес Высокорожденный. — Прощайте.

Малфурион кивнул в ответ и пошел назад в Дарнас. Однако не успел он сделать пару шагов, как почувствовал, что снова был не один. Он оглянулся, но никого не увидел. Тогда Малфурион внимательно осмотрел путь перед собой.

Впереди в доспехах стояла она. Окутывающий ее плащ делал ее образ темным и зловещим, который время от времени устрашал даже Иллидана.

— Верховный друид Малфурион, — поприветствовала его Майев.

Он повернулся и посмотрел туда, где разговаривал с Высокорожденным. Малфурион и Майев были очень близко к тому месту:

— Что вас сюда привело?

— Пара вопросов относительно убийств, которые я хочу задать Вар’дину или его господину. Кажется, я что-то поняла.

— Ты что-то выяснила?

Она вздохнула:

— Я не хотела бы об этом рассказывать, пока не буду точно уверена.

Малфурион не стал настаивать, но продолжал сомневаться в правильности ее намерений:

— Тебе обязательно нужно с ними поговорить?

Майев усмехнулась:

— Неужели я им надоела?

— В этом нет ничего смешного.

Сестра Джерода снова стала серьезной:

— Вы правы. В обеспокоенности Высокорожденных нет ничего смешного.

— Без этих вопросов никак не обойтись?

— Я ничего не делаю просто так. И не переживайте, я не собираюсь их расстраивать настолько, чтобы они захотели пойти в Дарнас. Я слышала о Вар’дине. С ним могут возникнуть проблемы.

— С ним все будет хорошо, если виновные будут найдены.

Она нахмурилась, но ответила:

— Надеюсь, что вы правы.

— Майев, будь осторожна.

— Непременно.

Слегка кивнув, сестра Джерода пошла дальше. Малфурион пару секунд смотрел ей вслед, но она не оглянулась.

Он помотал головой. — Долг прежде всего, даже если придется рисковать жизнью.

Внезапно Малфуриона охватило огромное чувство вины. Ведь по большей части именно из-за него она стала настолько одержима своими заданиями. Она охраняла его брата на протяжении 10 тысяч лет, потому что Малфурион сжалился над Иллиданом. Верховный друид чувствовал огромную ответственность за Майев; он не хотел, чтобы она снова страдала.

А если она своими вопросами слишком разозлит Высокорожденных, то очень вероятно, что она сильно пострадает.

Оставшись снова один, Малфурион в полной мере наслаждался спокойствием леса. Он все больше и больше хотел просто сесть где-нибудь и помедитировать… или даже на какое-то время погрузиться в Изумрудный Сон.

Но сейчас было не до этого. После Катаклизма появилось много дел, требующих внимания друидов и Малфурион должен был их правильно распределять. Но самым важным было то, что Тиранда сейчас возглавляла ночных эльфов и их союзников в битве против Орды. Если ей понадобится его помощь, то Малфурион был готов пожертвовать даже своей жизнью ради нее.

Его поприветствовал местные деревья. Они были благодарны за его появление по большей части из-за Высокорожденных, которые поселились неподалеку. Из-за заклинателей лес стал настороженным; деревья особенно могли чувствовать, насколько опасна их магия.

Верховный друид постарался успокоить деревья. Однако все, что он мог им сказать — это то, что Высокорожденные не будут использовать вокруг них опасные заклинания. Ведь Малфурион обещал относиться к народу Мордента с пониманием, а это означало, что он позволил им иногда практиковать свою магию… но только в ограниченной мере и только на указанной территории недалеко от их лагеря, где друиды приняли все меры безопасности. Верховный маг контролировал большую часть своего народа, но, как было известно Малфуриону, за некоторыми, такими амбициозными как Вар’дин, нужно было присматривать дополнительно. Даже здесь Малфурион чувствовал отголоски какого-то заклинания тайной магии. Вскоре после убийств Верховный друид поговорил с Мордентом о том, чтобы Вар’дин использовал свою силу только в рамках дозволенного.

Малфурион продолжал идти и общаться с деревьями и остальной лесной флорой и фауной. Ему нужно было вернуться в храм, чтобы заняться более обыденными делами правителя. Выслушать просителей, одобрить требования… в общем то, чем ему, как обычному друиду, никогда не приходилось заниматься. И это заставляло его еще больше чувствовать свою вину за то, что Тиранда была вынуждена на протяжении 10 тысяч лет исполнять эти обязанности для своего народа, пока он был… далеко отсюда.

К нему кто-то приближался. Нахмурившись, он увидел двух мрачных Часовых.

— Приветствую вас, Верховный друид Малфурион, — произнес старший из них.

— Что случилось?

— Мы должны сообщить вам об еще одном убийстве.

Эта новость на какое-то время лишила Малфуриона дара речи. Он стоял и ждал, что они скажут, что ошиблись, но затем осознал, что именно такой новости он и ожидал:

— Где?

— Глубоко в лесу на север отсюда. Нам об этом сообщила Нева, которая затем отправилась на поиски Майев.

Майев. Конечно же, она тоже должна быть проинформирована… но Верховный друид сейчас не готов был с ней разговаривать. Ведь он пообещал Высокорожденным, что эти ужасные преступления буду раскрыты. А еще одна смерть вызовет такую волну возмущения, с которой даже он не сможет справиться.

В конце концов, Нева сообщит Майев о случившемся. А мне нужно, как можно скорее, исследовать место преступления… — Решив, что сестре Джерода все равно рано или поздно расскажут о новом убийстве, Малфурион жестом приказал Часовым идти вперед. Часовые развернулись. Сначала, из уважения к Верховному друиду, они шли очень медленно. И только когда Малфурион специально опередил их на пару шагов, они, наконец-то, поняли, что он тоже хочет идти быстрее.

Он плохо понял, куда они направляются, поэтому был рад, что его ведут те, кто знал точное местоположение места убийства. Малфурион предполагал, что либо Высокорожденного заманили в то место, либо, как уже однажды обнаружил Джерод, жертву туда перенесли уже после смерти.

Но его нетерпение возрастало с каждой минутой. Увидев еще один склон, на который нужно было подняться, он спросил:

— Еще долго идти?

— Верховный друид, согласно тому, что нам рассказали, нам осталось пройти один этот холм.

— Хорошо. — Он снова ускорил свой шаг и обогнал Часовых.

Внезапно деревья вокруг него предупреждающе закачались. Верховный друид взглянул на них и почувствовал их страх. Но боялись они не за себя… а скорее за него.

Он поднял руку, произнося заклинание. В тоже время Малфурион крикнул:

— Назад! Здесь…

Он почувствовал, будто бы его объяло пламя, но огня он не видел. Сзади Малфурион услышал крик Часовых. Раздался ужасный треск и вдруг он почувствовал, будто бы он не только горел, а еще будто бы с него содрали кожу.

Каким-то образом, Малфуриону удалось шагнуть вперед. Боль усиливалась, но почему-то Верховный друид знал, что ему нужно продолжать двигаться вперед. Он чувствовал, что деревья ему тоже помогали.

Крики его сопровождающих утихли. Верховный друид сейчас ничем не мог им помочь. Сначала он должен сам освободиться. А затем он попытается полечить их, иначе они умрут.

Он сделал еще один шаг. Боль чуть-чуть уменьшилась.

И вдруг Малфурион услышал чей-то сердитый голос. Боль была настолько сильной, что даже если бы это был кто-то знакомый, Верховный друид его бы все равно не узнал. Он знал только одно — говоривший был очень близко.

Затем голос стал еще ближе… и еще.

— Почему ты все еще жив?

Что-то ударило Малфуриона по голове.

 Глава 22. Ритуал

Генн смотрел, как его люди продолжают готовиться к отправлению. Ему было нелегко принять это решение. Однако у них больше не было причин оставаться в Дарнасе, а позор от отказа принятия воргенов в Альянс со временем лишь усиливался, по крайней мере, лично у Генна.

Исчезновение Вариана после охоты стало большим ударом для короля Гилнеаса. И хотя во время охоты между ними возникло некое подобие симпатии, но дальнейшее поведение другого монарха уничтожило последнюю надежду Генна на то, что воргенов могут принять в Альянс. После этого у него уже не осталось другого выбора.

Эдрика нигде не могли найти, но в остальном оставшиеся его помощники держали ситуацию под контролем. Ещё день или два и здесь не будет и следа от их лагеря.

Вдруг волосы на затылке Генна встали дыбом. Кто-то стоял позади него.

Как и многие другие воргены, Генн чаще всего оставался в своем волчьем обличье. Так он чувствовал себя сильнее и моложе. А когда король принимал облик человека, то ощущал все бремя своего возраста.

Но сейчас Генн был в форме воргена, поэтому тому, кто стоял за ним, не удалось к нему подкрасться. Быстро и грациозно он развернулся, оскалив зубы и выставив когти.

Но вместо сражения Генн остановился в полной растерянности.

— Вариан Ринн?

Вариан не осуждал своего коллегу за такую реакцию. Ведь король Штормграда сам чувствовал себя круглым дураком, или, по крайней мере, тем, кто точно не дружит со своей головой.

С одной стороны, охота прошла так, как и планировал Малфурион, а с другой стороны, она показала Вариану полную противоречивость многих его убеждений и предрассудков. Застигнутый врасплох Вариан поступил так, как посчитал нужным в тот момент: несмотря на уважение воргена к нему… уважение, которое, по его мнению, он не заслужил… он развернулся и бросился бежать глубоко в лес — куда глядят глаза.

После отъезда Андуина, Вариан не хотел возвращаться в Дарнас. Его временное жилище хоть и было построено в стиле ночных эльфов, но все равно оставалось частью города, частью его жизни в роли короля, а не простого человека. Благодаря атмосфере леса, которая была насыщена жизнью и свободой, он смог немного передохнуть, однако полностью расслабиться у него не получилось. Потому что тишина и спокойствие вокруг позволила Вариану лучше сосредоточиться на всех своих ошибочных суждениях и предрассудках.

Он потерял счет времени и даже не заметил, как наступила ночь, а затем новый день. Днем Вариан наконец-то осознал, что он не может просто взять и все бросить. Ради любви к сыну, ради своего народа и ради надежды на искупление он принял решение. В этом ему помогло осознание того, что существовали и другие, кто упорно боролся со своей темной стороной, возможно, даже такими способами, о которых он никогда и не слышал.

Воргены.

Поэтому вернувшись в свое жилище, чтобы успокоить своих людей… и узнав, что Малфурион уже сообщил им о том, что их правителю немного "нездоровится"… он пошел искать Генна Седогрива.

— Ты ушел, — с осуждением произнес правитель Гилнеаса. — Мы выказали тебе уважение, а ты просто ушел. Я спрашивал о тебе, но Верховный друид сказал не волноваться и что тебе нужно время собраться с мыслями.

Мудрость ночного эльфа продолжала удивлять Вариана:

— Он был прав. Мне нужно было о многом подумать… и когда я все обдумал, то понял, что я должен снова найти тебя и твой народ.

— Тебе что-то от нас нужно? Что именно? Ведь у нас ничего нет. Ни земли, ни золота. А у тебя есть все. Все.

— Не все. Мне нужна твоя помощь, Генн.

Правитель Гилнеаса его не понял. Это и не удивительно, учитывая их предыдущие встречи.

— И как я могу тебе помочь? — пробормотал ворген.

— Я наслышан о проклятии воргенов и о… той ярости, которая его сопровождает… но ты научился ее контролировать.

— А! — Генн понял, о чем идет речь и с сочувствием кивнул. — Меня всегда интересовало, как можно пережить то, что пережил ты и не измениться внутренне…

— Это невозможно, — Вариану было неприятно даже говорить об этом. — Расскажи мне, как тебе удалось обуздать свою ярость.

— Это не так просто, как кажется, мой друг. Ты должен быть готов заглянуть глубоко в себя, найти самообладание…

— Если понадобится, я даже готов сразиться с сотней орков голыми руками….

Ворген грустно улыбнулся:

— Поверь мне, это значительно проще. Мы потеряли нескольких прежде, чем научились правильно проводить ритуал с помощью ночной эльфийки Белрисы Звездный Ветер. Их полностью поглотило проклятье, они превратились в бессердечных и бездушных животных, — на Генна нахлынули воспоминания. — Мы вынуждены были их усыпить. Ритуал все еще опасен. Нельзя исключать тот факт, что переживают его не все.

Вариана это не испугало:

— Генн, лучше умереть, но попробовать, чем жить так, как живу я. Я потерял жену, а теперь еще и сына. Возможно, Андуин ушел навсегда и все из-за меня…

— Я тоже потерял сына, — пробормотал король Гилнеаса. — Лиам был убит, пытаясь спасти меня от отравленной стрелы королевы Отрекшихся, а также королевы банши, Сильваны, во время битвы за Гилнеас.

Генн покачал головой:

— Но я ни в коем случае не хочу преуменьшать то, что произошло между тобой и твоим мальчиком. Ведь нет ничего ужаснее, чем смерть или разлука. Я понимаю, что ты чувствуешь, Вариан…

Лидер воргенов оглянулся на своих людей, некоторые из которых остановились, узнав пришедшего к ним. Нахмурившись, он сказал:

— Мы можем с тобой начать ритуал, но как ты его пройдешь — во многом зависит только от тебя. Победить себя… твоего самого худшего врага… найти спокойствие и самообладание, а также самое последнее, но никак не самое легкое, обуздать свой гнев. Три битвы, не одна.

— Три или сотня, я готов ко всему. Давай начинать, Генн.

Ворген кивнул:

— Надеюсь, твои возможности соответствуют твоей решимости.

Генн не повел его через других жителей Гилнеаса, а обошел их с юга, а затем они пошли на восток. Однако несколько воргенов все равно бросили свои дела и начали за ними следовать.

— Почему они за нами идут?

— За ритуалом должны наблюдать несколько человек.

Повелитель Штормграда нахмурился:

— А как они узнали, что мы собираемся сделать. Ты ведь не подавал им никакого сигнала.

Волчья морда Генна немного повеселела:

— Видимого не подавал.

Несколько воргенов, среди которых были и мужчины и женщины, догнали их и стали идти позади. Они шли в полнейшей тишине, словно на похоронах. Вариан инстинктивно переместил руку поближе к своему ножу.

Генн вывел его к небольшой полянке, окруженной деревьями, ветки которых напоминали Вариану длинные пальцы. Правитель Гилнеаса направился к центру поляны.

— Мы сделали ее, когда сюда приехали, — объяснил Генн.

Сама поляна выглядела обычной, кроме трех небольших колодцев на противоположной стороне от них. Вариан понял, что колодцы здесь были не случайно, и каким-то образом они будут участвовать в происходящем.

Его догадка подтвердилась мгновением спустя, когда из леса позади этих колодцев внезапно вышли три друида.

Сначала Вариан ожидал, что появится и Малфурион, но кроме этих троих больше никто не показался. Два мужчины и женщина направились к колодцам и воргенам. Он увидел, что все они были ночными эльфами, но конкретно никого из них не узнал. У них были серьезные выражения лиц и на воргенов они смотрели так, как будто что-то искали.

— Ради кого мы собрались? — спросил у Генна средний друид, синие волосы которого были заплетены в две длинные косы, доходившие до пояса, и одну меньшую, торчащую из его затылка.

Правитель Гилнеаса показал на своего коллегу:

— Ради него, Лирий Быстрый Ветер. Я представляю вам Вариана Ринна.

Друиды были очень удивлены. Лирий пробормотал:

— Но он же не ворген.

— Тем не менее, он страдает также, как и мы до того, как научились себя контролировать, — объяснил Генн. — Его внутренняя ярость такая же сильная, как и наша, а возможно, даже сильнее.

— Пожалуйста, выйдите вперед, — попросила женщина-друид.

Вариан выполнил ее просьбу. Каждый друид положил свою руку на плечи короля, а затем закрыли глаза. Несколько секунд они таким образом изучали короля Штормграда, а затем открыли глаза и убрали свои руки.

Лирий посмотрел на своих товарищей, которые кивнули королям.

— Теперь мы все понимаем, — сказал он Вариану. — Добро пожаловать, Вариан Ринн. Вы оказали нам большую честь и, как хранители этих колодцев, мы сделаем для вас все, что сможем… хотя по моему мнению самым лучшим вашим помощником будет Генн Седогрив.

— Я был бы очень этому рад, — ответил Вариан.

— Буду рад помочь, — добавил Генн.

Второй мужчина-друид, у которого короткая бородка и волосы были зеленого цвета, протянул руку ладонью кверху. На ней Вариан увидел один длинный конусообразный серебристый лист.

— Возьми его и съешь. Это лунный лист, символизирует связь природы с Матерью Луны. Он поможет тебе морально подготовиться к ритуалу.

Вариан взял его без всяких дополнительных вопросов. Он думал, что лист будет жестким и горьким, но вместо этого он оказался мягким и приятным на вкус. Как только Вариан его разжевал, то легко проглотил.

— А сейчас ты должен выпить из каждого колодца.

Вместе с Генном Вариан последовал за друидами к первому из трех колодцев. Здесь второй мужчина снова заговорил:

— Я — Талран Дитя Леса, а это — Источник Спокойствия, — произнес друид, давая Вариану в руки небольшую чашу, наполненную чем-то похожим на воду. — То, что вы сейчас выпьете, поможет вам возродить душевное спокойствие и радость, которые вы так рано потеряли в своей жизни.

Вариан взял чашу и выпил ее содержимое. Когда он отдавал чашу, друид кивнул головой.

Лирий показал на второй колодец. Генн немного удивился:

— Он должен выпить сразу со всех трех колодцев?

— Да. Мы считаем, что так будет лучше всего.

Возле второго колодца Вариана ждала женщина-друид с распущенными зелеными волосами:

— Я — Вассандра Коготь Бури, а это — Источник Равновесия. То, что вы сейчас выпьете, удержит ваш разум и тело вместе, таким образом, вы сможете в предстоящей борьбе использовать и то, и другое.

Содержимое второй чаши ничем не отличалось от первой. Для Вариана в обоих случаях оно было похоже на обычную воду. Как только он отдал чашу, лидер друидов показал на третий и последний колодец.

— Я — Лирий Быстрый Ветер, — сказал ночной эльф. — А это — Источник Ярости.

Друид дал Вариану в руки последнюю чашу:

— То, что вы сейчас выпьете, усилит действие первых двух чаш. А также придаст необходимых сил и, надеюсь, повысит ваши шансы на успешное окончание этого ритуала.

Лирий больше ничего не объяснял. Король Штормграда осушил чашу и стал ждать, что будет дальше.

Лидер друидов обратился к лидеру воргенов:

— Генн Седогрив, вы знаете, что нужно делать дальше.

— Да, знаю. Иди за мной, Вариан.

Как только они отошли от друидов, Вариан почувствовал, как все его чувства начали обостряться. Это позволило ему заметить некоторые странные детали относительно поляны, которых раньше он не замечал. У многих деревьев были исцарапаны стволы, будто бы их многократно царапали какие-то бешеные звери. Также здесь были места, где виднелась рыхлая земля, хотя такой она стала совсем недавно, так как еще не успела зарасти травой. Также он почувствовал запах засохшей крови.

— Еще в Гилнеасе мои люди стали первыми воргенами, которые смогли пройти этот ритуал, но некоторым требовалось больше усилий, чтобы преодолеть самих себя, чем другим, — объяснил Генн. — Мы поняли, что иногда пройти ритуал очень трудно. Когда мы приехали в Дарнас, мы нашли это место и стали его использовать для ритуала.

Лидер воргенов махнул остальным. Они разошлись по краям поляны, формируя круг. Вариан прикинул, сколько шагов потребуется хотя бы одному из них, чтобы подойти к нему. За это время он успеет только достать свой нож.

— Мы сядем здесь. — Генн медленно сел на землю, скрестив ноги, а затем стал ждать, пока Вариан не сделал то же самое.

— И что теперь? Мне нужно закрыть глаза? Так просто?

Генн пригнул уши:

— Если ты все еще хочешь попробовать, тогда все просто. А если ты уже сдался… то все вовсе не так просто, как ты думаешь.

Сильно нахмурившись, Вариан закрыл глаза. Сразу же его чувства обострились в несколько раз. Он слышал как свое собственное дыхание, так и дыхание Генна. Дыхание воргена имело мускусный запах. Слабенький ветер слегка обдувал кожу Вариана и взъерошивал его волосы.

— У тебя очень обостренные чувства. Ты мог бы быть воргеном, — он услышал немного удивленный голос Генна.

Затем король Гилнеаса продолжил говорить более нейтральным тоном:

— Сосредоточься. Вода из трех колодцев тебе будет помогать, но только ты сам сможешь понять, откуда нужно начать. Для этого ты должен заглянуть в свои воспоминания.

— Зачем?

Когда Генн ответил, показалось, будто бы он находился где-то далеко:

— Для того чтобы вспомнить важные события в твоей жизни… и те поступки, которые ты из-за них совершил, плохие и хорошие. Начни с самых давних, которые только сможешь вспомнит. И не просто вспомни их, а переживи заново. Однако не забывай, почему ты так поступал и что это для тебя означало.

Не открывая глаз, Вариан беспокойно заерзал:

— Бессмысленно вспоминать прошлое и делать так, как…

— Тогда бессмысленно продолжать, — снова ответил Генн, казалось, что он стал ещё дальше, чем был в предыдущий раз. Его голос превратился в шёпот и казалось будто бы его слова доносил ветер.

Вариан пробурчал:

— Хорошо. Я сделаю это.

Стиснув зубы, бывший гладиатор сосредоточился на своем прошлом, пытаясь вспомнить то, что так долго не вспоминал. Он подумал о том времени, когда был маленьким мальчиком, а его отец — королем.

Внезапно он снова стал тем самым маленьким мальчиком. Ему было хорошо и спокойно. Он поймал себя на мысли, что хочет всегда так себя чувствовать.

Затем появился его отец. Вариан держал Ллейна за руку, когда король помогал ему учиться ездить на лошади… а точнее, на пони. Однако через несколько секунд езда сменилась на сцену, где Ллейн наблюдает за одним из первых боевых уроков Вариана. Теперь Вариан увидел, что он управлялся с мечом не намного лучше его собственного сына. Однако поддержка Ллейна помогала Вариану лучше учиться у своих преподавателей.

Спокойствие тех дней смягчило сердце Вариана. Все еще будучи мальчиком, он посмотрел на своего отца.

Как вдруг произошло нападение убийцы.

Ллейн упал замертво. Его убийца, женщина полуорчиха по имени Гарона, смотрела, словно зловещий гигант на Вариана, которому сейчас было около тринадцати лет.

Крича и плача, юный Вариан бросился к убийце. Хотя на самом деле все было не так — он вошел в комнату, когда полуорчиха уже убила его отца, но теперь все перемешалось.

Однако Гарона исчезла, а лицо Ллейна, искаженное смертью, запомнилось Вариану на всю жизнь. Подросток хотел заплакать, но из его напряженного рта не вырвалось ни звука.

Затем это трагическое воспоминание сменилось другим, не менее печальным. После смерти Ллейна столица стала уязвимой. Орки, которые уже вторглись в королевство четыре года назад, захватили великий город. Столица пала, были убиты сотни жителей.

Все хорошее, что было у него в детстве, в один миг исчезло. Больше не было мира, не было спокойствия.

Но в отличие от прошлого, сейчас Вариан понимал, что хорошие воспоминания всегда оставались у него внутри. И хотя жестокая реальность рано лишила его детства, она не смогла стереть воспоминания о том, как он жил до начала этого кошмара… пока Вариан сам не захотел все забыть.

Он всегда так делал.

Но не сейчас. Несмотря на то, что произошло с его отцом и Штормградом, Вариан наконец-то смирился со всем случившемся ранее. Отец никогда не переставал его любить и доказывал это снова и снова. Вариан всегда это знал, но не хотел верить.

А теперь, осознав все, он почувствовал внутри себя умиротворение. Несмотря на все те испытания, которые ему довелось пережить после убийства отца и падения Штормграда, у Вариана всегда оставалось его детство. Прошлое нельзя изменить, каким бы оно не было — хорошим или плохим.

Спокойствие…

Его глаза были по-прежнему закрыты. Раздавшийся голос очень удивил Вариана, так как он был одновременно похож и на его детский голос, и на голос его отца.

Но хотя Вариан и смирился со случившемся, он больше не хотел видеть те события. Он пытался вспомнить что-то в противовес тому, что случилось с его отцом и королевством… и естественно он вспомнил Тиффин.

Вариан повзрослел, однако неуверенный в себе юноша остался наедине с проблемами, которые переживал он сам и окружающий его мир. Он научился многое скрывать от близких ему людей, таких как принц Артас из Лордерона и его отец король Теренас… который в некотором смысле стал вторым отцом Вариана. Но в целом, для всех остальных, молодой правитель Штормграда был дипломатичным, умным, оптимистичным и мудрым не по годам правителем. Однако отголоски прошлого не всегда удавалось спрятать и в основном слуги становились свидетелями его редких приступов отчаяния.

Но Тиффин все изменила. Он снова увидел, как они впервые встретились. Спокойная, красивая и светлая она очень отличалась от его буйной, темной личности. Вариан влюбился в нее с первого взгляда, хотя когда она с ним заговорила, то он ответил ей так высокомерно, что любой другой человек больше не захотел бы с ним общаться.

Но Тиффин была не такая. Они снова вместе танцевали, смеялись и с каждым мгновением их общения она делала Вариана лучше. В каком-то роде, даже больше, чем его отец, Тиффин помогла Вариану стать тем королем, которого полюбил его народ.

А потом…

Вариан не хотел это вспоминать, но не смог отогнать эти воспоминания.

Потом… этот же народ ее и убил.

Она лежала мертвая у его ног — убита во время бунта. Невинная жертва тех обстоятельств, когда все сошли с ума. Вспоминая это, Вариан чуть было не вернулся в свое прежнее состояние… однако это стало бы явным неуважением памяти о его любимой. Тиффин сделала из него лучшего человека и достойного лидера. Вариан наконец-то понял, что своими последующими действиями он постоянно оскорблял память о ней. Ведь Тиффин никогда бы не поступила так, как поступал он. Она всегда прощала, всегда старалась поступать хорошо, во благо тех, кого любила.

Если Вариан надеялся искупить свою вину перед памятью о ней, то он должен поступать аналогично.

Образ мертвой возлюбленной все еще был перед его глазами, но он взял себя в руки и вместо того, чтобы поступать так, как раньше, начал делать так, как хотела бы Тиффин. Конечно, он имел полное право горевать за ней, но также он должен был двигаться дальше… и учиться. Прежде всего, он должен был взять пример с ее жизни — научиться справляться с теми проблемами, которые у него возникали как у отца, человека и правителя.

Самообладание…

И снова раздавшийся голос удивил его. На этот раз, кроме своего собственного голоса, он также услышал и голос Тиффин. Вариан снова ее представил, только на этот раз в руках она держала плод их любви.

Андуин…

Андуин был всем, что осталось от семьи Вариана. Он самый ценный человек во всем мире, ведь в мальчике была частичка его матери. На протяжении тех лет, что они провели вместе до того, как Вариан исчез, он пытался быть таким отцом, как был для него Ллейн. Без Тиффин было трудно, но Вариан смог вспомнить те мгновения, когда он вместе с Андуином весело проводил время.

Также он вспомнил страх, который чувствовал каждый раз, когда что-то угрожало его единственному ребенку. И этот страх за Андуина очень повлиял на дальнейшую жизнь Вариана. Сейчас он стоял и смотрел, как его трехлетний сын упал с пони и чуть было не сломал руку. А теперь Вариан снова сражался с убийцей, который проник в крепость и пытался зарезать юного Андуина, что снова напомнило королю о смерти собственного отца.

Страх… Вариан больше не хотел бояться. Ведь страх сделает его беспомощным против того, что могло угрожать его сыну и королевству. Но даже просто думая о тех, кто мог бы причинить вред Андуину, Вариан снова разозлился, также, как и много раз до этого. По мере того, как его гнев возрастал, он снова увидел себя, хватающим Андуина за руку… и вдруг понял, что именно его гнев и страх стал причиной, по которой Андуин от него уехал.

Осознав это, Вариан сконцентрировался на своей собственной ярости. В прошлом ярость всегда им управляла, но сейчас Вариан пытался взять над ней контроль. Его ярость — это мощная и разрушительная сила. Однако Вариан понял, что просто бесконтрольно отдаваться в ее власть — это нехорошо и обычно приносит больше вреда, чем пользы. По правде говоря, она очень ему помогает во время сражений… единственное время, когда он действительно ее высвобождает… но во всех остальных ситуациях — это палка о двух концах.

Однако хотя ярость больше им не управляла, она все равно не утихала. Вариан почувствовал борьбу внутри себя. Он осознал, что если позволит гневу расти, то ничего не добьется. Он останется все тем же, кого покинул Андуин.

Поэтому Вариан напрягся еще больше, словно ярость была конем, которого необходимо усмирить, и попытался взять ее под контроль. Он больше не позволит этой ярости разрушать его жизнь; она должна стать целенаправленной. И Вариан знал эту цель. Если поле боя было единственным местом, где ярость была ему полезной, то тогда он будет использовать эту силу там. Он будет выпускать свою ярость против дракона Смертокрыла, орков и их союзников…

Ярость покорилась ему. Он избавился от ее контроля над собой и сейчас она слушалась Вариана, а не наоборот.

Спокойствие… самообладание… ярость… — произнес голос, который был его… а также кого-то, кого он не узнал, хотя должен был.

Зверь должен быть побежден, чтобы человек смог жить дальше… Ярость должна покориться человеку… полностью…

Вариан чувствовал, как его ярость начала возрастать, но сейчас она была под его контролем. Сейчас она была связана с его силой, а не отчаянием. Он еще раз почувствовал Тиффин, Андуина, своего отца и остальных, которые сыграли важную роль в его жизни. Они никогда не переставали верить в него, также как и его сын. Он понял, что Андуин ушел не только ради себя, но и ради него, надеясь, что отец, в конце концов, смирится с самим собой.

Его охватила ярость. Но поскольку теперь она была оружием, а не просто безудержной силой, то он с радостью принял ее. С ее помощью теперь ни один враг не сможет ему противостоять.

Откуда-то донесся гордый вой. Вариан ответил на него. Наконец-то, он понял, кто к нему взывал. Голдринн. Ло'Гош. Древний волк. Ло'Гош призывал его к битве. Перед ним снова возникли образы тех, кто пытался навредить его людям, особенно Андуину. В этом видении Смертокрыл смеялся, приземляясь в Штормграде. Сила безумного левиафана сотрясла весь Азерот, он наслаждался не только разрушением дома Вариана, но и разрушением многочисленных его земель. Мир все еще восстанавливался после Катаклизма… а битва, насколько знал Вариан, была выиграна после долгой и тщательной подготовки. А сейчас появилась новая угроза. И он знал ее обличье, знал ее имя задолго до того, как об этом враге узнали все.

Гаррош Адский Крик.

Думая о вожде Орды, Вариан призывал свою ярость и испытывал ее. Она значительно усилилась по сравнению с той, что была раньше. И контроль Вариана над ней придало его ярости только большей силы.

Ло'Гош снова завыл.

Вариан вскочил на ноги, будто бы вовсе не спал несколько мгновений назад.

Генн Седогрив больше не сидел прямо перед ним и поэтому король Гилнеаса смог вовремя отпрыгнуть в сторону, когда Вариан рванул вперед. Хотя Генн остался в форме воргена, королю Штормграда все равно показалось, что он движется, словно во сне. Казалось, что замедлился весь окружающий мир. Вариан посмотрел на других воргенов, которые быстро оправились от увиденного, но их движения также казались ему медленнее, чем его собственные.

— Голдринн… — уставившись, пробормотал Генн. — Ло'Гош… его облик… полностью окружает тебя…

Воргены вокруг них прижали уши, но не от страха, а от восторга.

— Голдринн действительно живет в твоем сердце, в твоей душе… — пробормотал Генн. — Волк выказал тебе свое уважение, поэтому… поэтому мы сделаем то же самое…

Вариан ничего не ответил, но он, наконец-то, тоже почувствовал то, что Генн знал с самого начала. Дух величественного волка благословил его.

И благодаря Голдринну… Ло'Гошу… и себе, Вариан знал, что должен делать дальше.

— Я был безрассудным, но не только из-за того, что потерял так много всего в своей жизни… так много людей… важных для меня, а и из-за страха потерять то немногое, что у меня все еще осталось, например, моего сына, — сказал Вариан Генну и остальным воргенам. — Но сейчас я все осознал. Мы нужны Азероту. Вы… я… мы вместе поможем ему. Мы обязаны ему помочь…

Вокруг него воцарилась тишина. Наконец-то, Генн спросил:

— Что нужно делать?

Вариан знал только одно:

— Мы вместе покоримся нашей судьбе… и отправимся в Ясеневый лес.

 Глава 23. Очищение

Малфурион зашевелился. Он не знал, сколько находился без сознания, но понимал, что достаточно долго. Возможно, день, а может и дольше.

Медленно приходя в себя, он понял, что что-то было не так. Он почти не чувствовал своего тела. Как будто его ментальная форма отделилась от тела. Однако Верховный друид был уверен, что находится в смертном мире, а не в Изумрудном Сне.

Внезапно у него заболела голова. Малфурион попытался расслабиться и боль уменьшилась. Это подтверждало то, чего он боялся. Он был узником того, кто хорошо понимал способности друида.

Малфурион осторожно попытался открыть глаза. Сначала лишь слегка, а когда боль перестала усиливаться, он открыл их полностью.

Он увидел, что парит в нескольких футах над землей. Малфурион попытался повернуть голову, но боль вернулась и на этот раз она была такой же сильной, как и та, которую он почувствовал до того, как кто-то ударил его по голове.

Верховный друид был вынужден закрыть глаза и снова расслабиться. Когда боль ушла, он решил смотреть только вперед, а с помощью периферического зрения попытаться увидеть сколько сможет.

Он почти не видел своих ног, которые были немного разведены в разные стороны. Он понял, что был привязан между двумя деревьями. Кто-то очень хорошо постарался, чтобы так его привязать, и это было странно, так как проще было бы его убить и на этом закончить. Значит, Верховный друид их вовсе не интересовал, как жертва.

Сейчас он находился недалеко от того места, где попал в ловушку. Часовых нигде не было видно, но Малфурион практически не надеялся увидеть их живыми. Ведь он избежал смерти только благодаря своей силе. Малфурион был просто в ярости от того, что погибли невинные души. Верховный друид не смог их спасти из-за того, что они попали в ловушки одновременно.

Деревья пытались предупредить его, но было уже слишком поздно. Ловушку поставили очень искусно. Малфурион практически был уверен в том, что она предназначалась именно для него. Иначе, зачем ее устанавливать на его пути? Сейчас он очень сожалел, что ничего не сообщил Майев.

Впереди что-то задвигалось. Через несколько секунд он увидел, что это была сестра Джерода. Со шлемом на руке она подозрительно осматривалась вокруг, несомненно, пытаясь найти напавших на Малфуриона.

Он хотел заговорить, но боль в голове снова вернулась. Видимо, он все-таки издал какой-то звук, так как она на него посмотрела.

— Ну, наконец-то, проснулся.

После этих слов Верховному друиду открылась страшная правда. Майев увидела это по его выражению лица и грустно улыбнулась в ответ.

— Великий и могущественный Верховный друид Малфурион Ярость Бури, — с сарказмом произнесла она. — Спаситель расы калдореев (по-дарнаски «Дети звёзд», прим. переводчика)…

Майев плюнула на землю:

— Скорее разрушитель всего, что является…

Несмотря на ужасную боль, Малфуриону удалось произнести одно слово:

— Почему?

Удивившись, она ответила:

— Это поразительно, ничего не скажешь. Тебя должна была убить та ловушка, которую мы установили. А ты даже можешь сейчас говорить. Ты сильнее, чем я предполагала.

Майев посмотрела в сторону. Нева с двумя Смотрящими появилась в поле зрения Малфуриона. Они поприветствовали сестру Джерода и совсем не удивились заключенному.

— Все готово, — сообщила Нева и посмотрела в сторону Малфуриона. — Надо с ним разобраться до того, как все произойдет, госпожа.

— Нет… пусть остается здесь. Из Дарнаса сюда никто не придет. А вот наши жертвы придут и только потому, что считают, что им даже сейчас ничего не угрожает! — она посмотрела на Верховного друида. — Нет… пусть пока живет. Он заслуживает особой казни.

— Ваш брат…

Внезапно Майев свирепо посмотрела на Неву:

— Ты же знаешь, что он должен сделать. Поэтому не трогай его. Он будет за нас, так как доверяет мне. Держи его в неведении, а себя в руках.

Молча, Нева послушно кивнула.

— Глупцы скоро должны выйти в путь. Тебе лучше быть с остальными. — Майев осмотрелась вокруг. — А где Джа’ара?

— Избавляется от доказательств, как вы и приказывали.

Майев улыбнулась:

— Отлично. Кроме тех Часовых больше никто не знал о том, что это мы позвали сюда Верховного друида.

Она снова посмотрела в сторону Малфуриона:

— Возвращайтесь к своим делам. А я же прослежу, чтобы наш народный герой подольше смог "наслаждаться" своими мучениями.

Нева с презрением улыбнулась Малфуриону, а затем ушла вместе с другой Смотрящей. Майев исчезла из поля зрения Верховного друида.

Боль снова возобновилась. Малфурион попытался закричать, но сейчас не смог этого сделать.

Когда боль уменьшилась, сестра Джерода вернулась в его поле зрения. Теперь она с презрением его разглядывала:

— Так лучше. Молчание — золото. Особенно в отношении тебя. Верховный друид, я очень рада, что ты очнулся. Нева хотела, чтобы ты умер и на этом все закончилось, но я всегда считала, что ты заслуживаешь большего, чем просто быстрая смерть. Ты совершил так много преступлений против нашего народа…

Хоть Малфурион и не мог говорить, но он попытался передать свои мысли глазами. Должно быть, у него это получилось, так как Майев пожала плечами и ответила:

— Нет, я считаю, что ты ничего не понимаешь. Хоть и убежден в том, что знаешь, как будет лучше для всех. Если бы так было на самом деле, то ты и Тиранда не позволили бы этим мерзким убийцам вернуться в наше общество! У Высокорожденных только одно будущее, которое ждет и тебя!

Из-за пояса Майев достала кинжал и с нежностью на него посмотрела:

— Видишь его? Он особенный. Я хранила его для твоего брата, но так и не смогла им воспользоваться. Его отобрали у меня до того, как бросили в Клеть Стражницы в Запределье. Но я вернула себе кинжал после поражения Иллидана в Черном Храме. Я хотела, чтобы его смерть была очень медленной и у него было достаточно времени для осознания того, почему он должен быть наказан. А ты его близнец! Кроме одинакового происхождения, у вас также и одинаковое высокомерие!

Она бросила кинжал. Малфурион увидел, как тот полетел в его сторону и подумал, что ему пришел конец. Но в самый последний момент кинжал сам по себе отклонился и пролетел мимо его головы.

— Иллидан воссоздал Источник Вечности, несмотря на все те несчастья, которые ранее у нас из-за него возникли. А почему? Потому что он посчитал, что это пойдет на пользу нашему народу! Затем он присоединился к демонам, превратившись в одного из них. Почему? Потому что он опять посчитал, что превратиться в нашего врага и использовать их собственные силы против их же самих поможет нам выжить! — с издевкой произнесла она. — Но мы-то знаем, что в итоге из этого получилось… и насколько лживыми оказались его слова…

Майев отвела руку в сторону и притянула кинжал рукояткой вперед. Она снова изучающе на него посмотрела, словно считала его чрезвычайно интересным:

— Мы могли бы избежать многих проблем, которые были связаны с твоим братом, но ты беспокоился о нем больше, чем об остальных ночных эльфах. Верховный друид, ты передал его нам, заверив, что создал для него надежную тюрьму… и это только одно из твоих многочисленных преступлений…

Теперь Малфурион точно знал, что Майев сошла с ума и, скорее всего, была безумной на протяжении долгого времени. Так как она была экспертом по выживанию, то блестяще скрывала свое безумие, ведя себя таким образом, чтобы он и Тиранда ничего не заподозрили.

— Ты знаешь, что за 10 тысяч лет я многому научилась. Иначе я не смогла бы выжить рядом с твоим братом. — Когда она погрузилась в свои воспоминания, ее взгляд на доли секунды стал пустым и отчаянным. — Приобрела несколько сувениров, как этот кинжал, и научилась некоторым способностям, которые необходимы для ловли демонов… и Высокорожденных. Я многим пожертвовала, но ни о чем не жалею. Я всегда знала, что наступит тот день, когда я смогу раз и навсегда очистить наш народ от Высокорожденных и одновременно с этим избавиться от твоего ужасного влияния…

Она спрятала кинжал и уставилась на своего заключенного. Малфуриону показалось, что Майев его больше не видит и не верит в его существование.

Сестра Джерода снова заговорила, только на этот раз ее голос был более дружелюбным:

— Малфурион, сейчас мне нужно уйти. Я должна встретить своих гостей. Верховный маг Мордент и его товарищи очень хотят узнать, зачем я их сюда позвала, и я не хочу их разочаровать…

Только ради Высокорожденных Малфурион попытался удержать ее внимание. Ведь он понял, что она собирается убить заклинателей.

— Не беспокойся, — шутя, произнесла она. — Когда я с ними разберусь, я обязательно вернусь к тебе. Обещаю, что ты не почувствуешь недостатка в моем внимании. Я уже выбрала для тебя место, куда ты будешь посажен за все свои преступления, прямо как твой брат.

В голосе Майев появились нотки презрения:

— Уютное место, где ты потихонечку сгниешь до смерти, так как мы потеряли свою бессмертность…

Сказав это, Майев пренебрежительно поклонилась и ушла прочь. Малфурион стал ждать, но она больше не возвращалась в поле его зрения. Он точно остался один.

На протяжении всего этого времени Верховный друид старался найти хоть какое-то слабое место у ловушки, которым он мог бы воспользоваться, но Майев все хорошо предусмотрела. Однако он не оставлял своих попыток, ведь у него не было другого выбора. Было совершенно очевидно, что Майев твердо решила убить Мордента и остальных его сопровождающих. А прошлые убийства были сделаны просто ради проверки и насмешки. Сейчас она полностью уверена, что сможет убить лидеров Высокорожденных.

Боль и пульсация вернулись, как только он начал сопротивляться, но Малфурион старался игнорировать все, кроме своих попыток к бегству. Возможно, Майев окончательно выжила из ума, но Верховный друид знал ее пристрастия и манеру поведения. Она не попытается убить заклинателей, пока не будет полностью уверенна в своем успехе. Но когда она почувствует эту уверенность, то тогда ничто… абсолютно ничто и никто… не сможет ее остановить.

В конце концов, она думает, что выполняет свой долг перед своим же народом.

Джерод остановился возле Храма Элуны в поисках Малфуриона, но Верховного друида здесь не было. Так как Тиранда отправилась в Ясеневый лес, бывший капитан стражи подумал, что сможет найти ее супруга среди Сестер Элуны, которые могли бы рассказать Верховному друиду хоть что-то о текущем состоянии Верховной жрицы.

Обслуживающий персонал ничем не смог ему помочь. Они не видели Малфуриона со вчерашнего дня. Один из них предложил Джероду поискать Малфуриона в Анклаве Кенария, и так как других вариантов у него не было, ночной эльф направился туда. Однако находящиеся там друиды также ничем не смогли ему помочь. Их лидер часто уходил общаться с лесом. Так как особых причин искать Малфуриона не было, Джерода заверили, что как только они увидят Верховного друида, то сразу же расскажут ему о том, что бывший офицер хотел с ним увидеться.

Джерод понимал, что он должен набраться терпения и просто подождать возвращения Малфуриона. Но из-за своей интуиции, которая спасала его во время войны и которая недавно снова проснулась, он чувствовал нечто подозрительное в таком отсутствии Верховного друида. Вполне возможно, что кто-то специально отвлек Малфуриона. Однако без доказательств ему придется одному выяснять, правда ли это.

Джерод решил найти Эдрика в надежде, что житель Гилнеаса знает хоть что-то о местонахождении Малфуриона или даже сможет помочь бывшему капитану стражи обнаружить Верховного друида. Также как и Джерода, Эдрика обеспокоили случившиеся убийства и поэтому ночной эльф решил, что ворген ему поможет.

Опасаясь попасть в еще одну ловушку, оставленную убийцами, Джерод пошел на юг. Сейчас он достаточно хорошо изучил территорию, поэтому точно знал, что сможет таким образом прийти к жителям Гилнеаса. К тому же Джерод надеялся столкнуться с одним из тех, кто в Дарнасе выступает от имени своего короля. Такая встреча позволила бы ему гораздо быстрее получить необходимую информацию и сэкономить время, которое он бы затратил на дорогу.

Но по дороге к их лагерю, бывший капитан стражи вообще не увидел никаких признаков людей с проклятьем воргенов. Это было немного странно, так как не соответствовало тому, что он узнал от других. Вообще-то, должно было быть, по крайней мере, несколько воргенов, которые бы ходили в столицу и обратно для исполнения своих служебных обязанностей…

Приближаясь к лагерю, Джерод заметил еще одно странное обстоятельство. В лесу воргены действительно были бесшумными, но из их лагеря должны были доноситься хоть какие-то звуки их деятельности. Такое ощущение, что они все уснули… или ушли.

Но как только он об этом подумал, как почувствовал, что уже был не один. Желая получить ответы на накопившиеся вопросы, он просто остановился и стал ждать.

Как ночной эльф и подозревал, из-за деревьев появился ворген. Это был как раз тот самый ворген, которого он искал.

— Эдрик. Замечательно! Я хотел поговорить с…

Ворген жестом попросил его замолчать. Джерод мгновенно выполнил эту просьбу.

Далеко позади Джерода раздался приглушенный стон, сопровождающийся кряхтением. Эдрик прыгнул за спину ночного эльфа, который также обернулся.

За Джеродом кто-то следил, а ночной эльф даже этого не заметил. Кто бы это ни был, он очень хорошо умел незаметно передвигаться.

Он сразу подумал об убийцах. Если они смогли убить Высокорожденных, то проследить за таким дураком, как Джерод, им не составило бы большого труда. Видимо, он совсем растерял все свои навыки.

Начав следовать за Эдриком, он едва с ним не столкнулся, так как ворген неподвижно стоял и смотрел на что-то чуть дальше вниз по тропе.

Это был еще один ворген… обезглавленный. Даже после смерти он остался в волчьем обличье, что очень удивило Джерода.

Убийца действительно был очень искусным. Джерод увидел, что голова была очень аккуратно отделена от тела. Также он увидел некие доказательства того, что ворген столкнулся лицом к лицу со своим убийцей.

— Я предупреждал Самуэля не быть столь легкомысленным. Я предупреждал его о том, что они опасны даже для нас!

— Кто?

Эдрик ничего не ответил. Зарычав, ворген бросился вперед за тем, кто убил его товарища. Совершенно сбитый с толку таким поворотом событий, у Джерода не было другого выхода, кроме как последовать за воргеном. Не отставать от него было очень трудно, так как ворген опустился на четвереньки и резко ускорился.

Во время бега ворген принюхивался к воздуху и следовал за запахом. Они быстро покинули сначала окрестности лагеря, а затем даже самая отдаленная часть Дарнаса осталась далеко позади них. От глубокого леса веяло зловещей аурой, но никто из них не замедлился, хотя у Джерода было плохое предчувствие насчет того, что ожидало их впереди.

Эдрик остановился, выпрямился и поднял свою морду вверх. Он глубоко вдохнул воздух, а затем оскалился и тихо зарычал. Джерод, который не видел ничего, кроме деревьев, удивился такому поведению жителя Гилнеаса.

— Нельзя их упускать, — пробормотал Эдрик. — Тот запах…

Джерод что-то унюхал. Цветочный аромат. В нем не было ничего необычного, но ему он показался каким-то неуместным.

Эдрик вообще не обратил внимания на этот аромат. Его голова была забита другими вопросами:

— Мне здесь не место… Мне следовало оставить вас, ночных эльфов, наедине с вашими проблемами! Король хотел, чтобы все здоровые бойцы пошли вместе с ним, кроме нескольких, которые бы остались с молодыми и больными! Я тоже должен был пойти с ним, но я попросился остаться! Зачем я это сделал? Это ваши проблемы, а не наши… но Верховный друид пытался так много для нас сделать; я не смог все так оставить…

— О чем ты говоришь? — спросил Джерод, услышав бормотание воргена.

Его спутник уставился на него. Его глаза казались очень добрыми в отличие от звериной внешности… добрыми, но не слабыми. Внутри Эдрик все еще оставался человеком:

— Не обращай внимания! Эти убийства! Насколько я знаю, они произошли рядом с нами! Милорд приказал всем покинуть все свои дела, но я не смог этого сделать. Я проводил расследование и докопался до правды, но я не думал, что кто-то мне поверит! Вот поэтому я и остался! Я не смог все так оставить…

Дальше он не пошел. Внезапно из глубин леса донесся звук ломающейся ветки.

К ним что-то летело.

— Ложись! — закричал Джерод, сбивая воргена с ног. Эдрик изумленно вскрикнул и упал на землю вместе с ним.

Глефа срубила ветки, которые находились перед воргеном пару секунд назад, а затем, описав дугу, зловеще метнулась обратно в ту сторону, из которой прилетела.

Эдрик оттолкнул Джерода в сторону:

— Оставайся здесь, ночной эльф! Это моя охота!

Джерод позвал его обратно, но житель Гилнеаса был уверен в своих силах. Ворген прыгнул между деревьев в то время, когда еще одна глефа пролетела мимо него.

Бывший капитан стражи схватил большой камень и кинул его. Камень попал прямо в глефу и отклонил ее полет в сторону. Смертоносное оружие попало в дерево, оставив глубокий порез. А затем глефа отскочила от ствола и упала на землю недалеко от Джерода.

Ночной эльф пополз вперед и схватил оружие. Он не очень хорошо владел глефами, так как предпочитал мечи. Ночной эльф проклинал себя не только за то, что в свое время не тренировался владеть глефами, но и за то, что не взял с собой свой любимый клинок.

Схватив глефу как можно крепче, Джерод пригнулся и последовал за Эдриком. Он не видел воргена, но примерно догадывался, куда пошел житель Гилнеаса.

Пробираясь сквозь толстые ветки, тело Джерода болело, но он старался не замечать эту боль. Для нее будет время позже, при условии, что он останется в живых.

Он протиснулся сквозь стену зелени… и еле успел схватиться за ветку, спасаясь от верной смерти. Перед ним был обрыв около 30 метров в глубину. Возвращаясь в безопасное место, Джерод на мгновение задумался об удивительном ландшафте на вершине Мирового Древа и сколько усилий потратили друиды и остальные, чтобы создать похожий на Азерот мир.

Но звуки борьбы вернули его к реальности. Он услышал рычание Эдрика и чье-то ворчание. Стоял ужасный грохот.

Держа наготове глефу, Джерод последовал навстречу этому шуму. Дерущиеся находились неподалеку…

Загнутое лезвие чуть было не задело его горло. Краем глаза заметив какой-то блеск, Джерод в последнюю секунду смог защититься своим подобранным оружием.

Однако, в отличие от предыдущего лезвия, эта глефа вернулась к своему владельцу. Было понятно, что ее владелец очень искусно владел этим оружием, поэтому сначала Джерод заподозрил Часового… пока не увидел его лица.

Нева усмехнулась, когда снова махнула своим призрачным полумесяцем. Ее глаза были безумными, безумными и очень коварными. Она прижала Джерода к дереву и заставили бросить оружие.

— Разве это не романтично? — с издевкой произнесла она, приближая полумесяц все ближе к его горлу. — Только ты и я…

— Где… Эдрик?

— Та собачонка? Позже я сдеру с него шкуру! Получится хороший плащ…

Джерод очень разозлился, услышав о смерти храброго воргена. Ведь с самого начала он боялся, что житель Гилнеаса недооценит следящего за ночным эльфом, несмотря на то, что сам ворген неоднократно советовал своим соотечественникам так не делать.

Его также все еще беспокоило несколько вопросов. Почему следили именно за ним? Неужели Нева подозревала, что он что-то знает и собирается об этом рассказать Майев?

Майев…

Джерод выругался, когда понял, что дело было именно в ней. Усмешка Невы стала еще шире, еще злораднее.

— Догадался? Ты не только красив, но еще и умен! Твоя сестра собирается очистить наш народ! Не будет никаких Высокорожденных, никаких собачонок, никаких людей… никакого Альянса! Нам от них ничего не нужно, а они только то и делают, что навязывают нам свой отвратительный образ жизни!

Если она действительно верит в то, о чем говорит, если она на самом деле помогает Майев в этой "чистке", то она сошла с ума. А его сестра была еще безумнее, чем Нева. Он даже предполагал, из-за чего это могло произойти. Всю свою сознательную жизнь она служила на благо расы ночных эльфов. Возвращение Высокорожденных должно быть стало переломным моментом. Ведь однажды у Зин-Азшари уже была власть над их народом.

Край полумесяца приблизился к его горлу. Нева была сильной, но не сильнее Джерода. Однако преимущество было на ее стороне.

— Почему… она хочет… чтобы я умер? — прохрипел он.

— Майев этого не хочет! Она считает тебя полезным в роли марионетки! Но я наблюдала за тобой! Ты значительно опаснее, чем она думает! Она поймет причину, по которой я тебя убила! Она знает, что я ей верна!

Джерод понял, что бессмысленно было отговаривать ее от его убийства. Нева была одержима идеей "очищения" и видела в нем только препятствие на своем пути.

Позади Невы мелькнула какая-то тень. Оторвав взгляд от нападающей, Джерод увидел как Эдрик, весь перепачканный кровью — как своей собственной, так и чужой, обрушился на помощницу Майев.

Но Нева была слишком опытным бойцом. Она отдернула свой полумесяц от Джерода, повернулась вокруг своей оси и полоснула им по животу нападающего воргена.

К ее несчастью она оказалась беззащитной перед Джеродом. Помочь своему спасителю он уже не мог, но мог отомстить за него. Подобранная глефа глубоко врезалась в затылок Невы.

Нева развернулась, ее ноги начали подкашиваться. Она умирала. Но даже в таком состоянии она не отказалась от своей одержимости — схватив Джерода за руку, она хотела забрать его с собой.

По запястью руки, держащей Джерода, полоснули когти. Когда Нева выпустила руку Джерода, Эдрик, кашляя, толкнул ее.

Они кубарем покатились вниз.

Сердце Джерода похолодело. Ночной эльф посмотрел вниз. Тела лежали отдельно друг от друга — Эдрик на животе и выглядел больше спящим, чем мертвым, а Нева…

Нева еле-еле шевелилась. Шансы на ее излечение были практически равны нулю, так как они находились очень далеко от какой-либо жрицы или друида. Но факт оставался фактом — убийца все еще была жива.

Внезапно Джерод помолился, чтобы она пока не умирала. Превозмогая боль, он начал спускаться вниз так быстро, как мог. Он видел много трупов на поле боя, поэтому был практически уверен в том, что ворген мертв.

Нева застонала. Джерод присел возле нее тогда, когда ей удалось открыть один глаз.

— П-пришел поцеловать меня на прощание? — ухмыляясь, прошептала она.

— Нет. Я хочу увидеть, как ты будешь медленно и мучительно умирать. Я уже видел похожие травмы. Ты проживешь еще несколько часов, а возможно и пару дней. Но к этому времени я уже уйду. Ты умрешь в одиночестве, если только какое-то животное не найдет тебя, чтобы съесть пока ты еще свежая.

Ухмылка мгновенно исчезла. Нева выглядела неуверенной и растерянной:

— Убей меня. Т-ты же хочешь… ты же хочешь… это сделать.

— У меня нет причин даровать тебе такую милость. Ты убила моего друга и его друга тоже…

Нева засмеялась и в уголке ее рта появилась кровь:

— Ворген… я его недооценила. Должно быть, он убил Тас’иру после того… после того, как мы обе подумали, что он мертв.

Услышав, что Нева была не одна, Джерод осмотрелся вокруг, но никого не увидел.

Это заставило Неву еще больше улыбнуться… и она стала выглядеть еще более зловеще.

— Н-не бойся. Если… если бы она была здесь, ты… ты бы уже был мертв! Она была со мной… — Внезапно Смотрящая затряслась. — Ох! Ради Элуны… убей меня!

Джерод даже не шелохнулся:

— Скажи мне, где сейчас находится моя сестра и я прекращу твои страдания.

— Тебе… тебе не добраться до нее… вовремя! — С неким наслаждением ответила Нева, несмотря на свою боль.

— Ошибаешься! Если ты быстро мне ответишь, то доберусь. В свою очередь обещаю, что сделаю для тебя все, что в моих силах.

Она с ненавистью на него посмотрела:

— Я ничего… тебе не скажу.

Он прикоснулся к своему поясу, на котором висел нож. Джерод медленно достал короткое, но очень острое лезвие.

— Я ведь могу прекратить эти страдания. Будет становиться только хуже. Я много раз видел подобные случаи на поле боя. Смелые и сильные воины… сильнее тебя или меня… кричали от боли, которую доставляли им их раны и поврежденные внутренности. Больше всего не повезло тем, до которых я не смог добраться из-за Пылающего Легиона. Они прожили несколько дней. — Вспоминая те события, он отвел взгляд в сторону. — Я даже не могу вспомнить, скольких мне пришлось отправить на тот свет, так как не было никаких шансов их исцелить или хотя бы ослабить их мучения.

Нева повернула голову в сторону, хотя каждое движение приносило ей неимоверную боль. Шея у нее не была сломана, но Джерод знал, что это ее мало чем утешало. Ведь остальное ее тело было покалечено.

Он неохотно вложил нож в ножны и встал. Она снова на него посмотрела.

— Ты не можешь…

— Я лишь впустую тут трачу свое время. Так или иначе, я найду Майев…

— Подожди! — Раненная убийца стиснула зубы, а потом выпалила. — Майев… Майев собирается убить Высокорожденных. Сначала… сначала их лидеров… а затем всех остальных.

В данный момент эти слова его абсолютно не удивили:

— Это я и так знаю. Прощай, Нева…

— Подожди! — Она закашлялась кровью. — П-подожди. У твоей сестры… у твоей сестры есть еще один сюрприз. Я… я не позволю тебе спасти проклятых заклинателей… но я… я выдам тебе Верховного друида…

Эти слова не оставили его равнодушным. Джерод повернулся к Неве:

— Малфурион? Что с ним случилось? Где он?

Она пристально на него посмотрела.

— Сначала… пообещай… мне. Ведь я тебя знаю, Песнь Теней. Майев говорила… говорила, что ты всегда держишь свое слово… как хороший парень. Пообещай мне… пообещай мне, что убьешь меня, и я выдам тебе Верховного друида… — Она снова закашлялась кровью. — Неважно сколько… умрет Высокорожденных. Он все равно будет опозорен.

Малфурион у Майев. В голове Джерода появились ужасные мысли. Он подозревал, что его сестра в любой момент может убить Верховного друида. Поэтому медлить нельзя:

— Обещаю тебе. Я прекращу твои страдания.

Несмотря на то, что Нева была очень бледной, она вздохнула с облегчением. А затем рассказала ему, куда нужно идти. Джерод, который много раз общался с умирающими, точно знал, что она сказала ему правду. Хотя Нева описала необходимый путь не совсем точно, но для Джерода и этого было достаточно.

— Ты… ты пообещал, — напомнила она после того, как закончила свой рассказ.

— Я помню, — ответил Джерод и достал клинок.

Нева посмотрела на нож, а затем перевела свой взгляд на небо.

— Ты… не успеешь ее остановить, — прохрипела она. — Не успеешь.

Он ничего не ответил, а только умело воспользовался ножом, чтобы сдержать свою клятву.

Когда все закончилось, Джерод Песнь Теней встал. Хотя Нева была ему врагом, он все равно пожалел о том, что позволил ей страдать так долго. Такое поведение было для него не свойственно. Однако Джерод должен был узнать, что замышляла его сестра и где все это будет происходить. И хотя Нева рассказала ему не все, что он хотел, но она сообщила ему об одном обстоятельстве, которое, честно говоря, для него было гораздо важнее, чем жизнь всех Высокорожденных вместе взятых… Она рассказала о местонахождении Малфуриона. Спасение Верховного друида было самым важным заданием.

Джерод склонился над Эдриком. Пальцем он нарисовал в воздухе полумесяц. Символ Элуны. Он помолился, чтобы Мать Луна провела душу Эдрика туда, куда отправляются воргены после смерти. Эдрик доказал, что был таким же хорошим товарищем, как и те, с кем Джерод вместе воевал на войне. Члены Альянса были полными дураками, если они не понимали, что могло означать наличие этих существ на их стороне. Возможно, они даже дали бы им преимущество перед Ордой, которая в настоящее время, казалось, лучше всех приспособилась к тому миру, которым стал Азерот.

Ночной эльф пошел так быстро, как только мог. Однако только теперь он вспомнил, что забыл спросить у Невы о том, были ли еще ловушки на его пути к Малфуриону. Ведь всего один неверный шаг и спасение Верховного друида закончится, так и не начавшись.

Но на этот раз Джерода уже никто не спасет.

Глава 24. Война в Ясеневом лесу

В то время когда Джерод отправился на поиски Малфуриона, в Ясеневом лесу начали стремительно развиваться события. Благодаря Элуне и с помощью созданного Тирандой лунного сияния корабли добрались до берега Ясеневого леса намного быстрее, чем изначально планировалось. Шандрис сразу же отправила вестников в заставы, чтобы те предупредили всех об их приезде, а также узнали, как обстоят текущие дела. Чтобы не терять времени даром, новоприбывшее подкрепление вышло в путь. По дороге Тиранда объясняла сопровождающим ее жрицам их роли и какие риски могут их из-за этого подстерегать.

На следующий день Халдрисса и ее Часовые с огромной радостью… и облегчением… увидели приближающееся подкрепление. Не теряя времени, они направились навстречу защитникам. Халдрисса вместе с Денеа и остальными своими подчиненными быстро доехала до Верховной жрицы и остальных.

От Тиранды Шелест Ветра невозможно было оторвать взгляд. Сейчас она была одета не в тоненькую мерцающую мантию служительницы храма, а в доспехи воительницы лунной богини. Доспехи, закрывающие ее от шеи и до самых пят, соответствовали статусу Тиранды и были сделаны из многочисленных пластин, которые позволяли ей легко двигаться. Прикрепленный к наплечникам тоненький серебреный плащ развевался на ветру. На голове у Верховной жрицы был одет крылатый шлем.

— Приветствую тебя, командир Халдрисса, — произнесла Тиранда. — Я благодарна Матери Луне, что мы нашли вас здесь живыми.

— С тех пор как Среброкрылые пали, Орда больше никуда не двинулась…

По их выражению лиц стало понятно, что им было больно слышать эти слова. Хотя Тиранде и Шандрис сообщили о разрушении заставы сразу же, как только они прибыли в Ясеневый лес, но они до сих пор не могли смириться с этой новостью. Ведь долгое время Среброкрылые были образцом того, как ночные эльфы должны вести себя в трудных ситуациях.

— Проклятые орки заплатят за содеянное, — с удовольствием заметила Шандрис. — И больше никакие уловки им не помогут!

— Желая отомстить за отважных Среброкрылых и других защитников Ясеневого леса, давайте не забывать тот факт, что сейчас Ордой командует Гаррош Адский Крик, а не Тралл, — ответила Тиранда. — Ведь это две совершенно разные Орды, Шандрис. Мы должны действовать очень осторожно и обдумывать каждый свой шаг.

— Ох, обязательно. Уничтожая орков, мы будем обдумывать каждое свое действие и стараться, как можно меньше пачкаться в их крови.

Верховная жрица нахмурилась. Халдрисса промолчала, а Денеа с большинством остальных Часовых согласно кивнула в ответ на эти слова генерала.

— Расскажите нам все, что удалось выяснить, — сказала Тиранда командиру. — И где, по вашему мнению, на нашей линии обороны могут быть слабые места.

Халдрисса сразу же начала рассказывать все, что знала. Как только она запнулась, дерзкая Денеа высказала свои собственные предложения, включая и то, что если сейчас они выдвинутся в путь, то смогут оттеснить Орду аж до самых Среброкрылых. Халдрисса не перебивала свою помощницу, а лишь удивлялась тому, почему в данный момент Денеа лучше понимает сложившуюся ситуацию. В отличие от Халдриссы, Денеа ни разу не запнулась и все, что она предложила, звучало очень разумно. Шандрис и Верховная жрица молча слушали ночных эльфиек. Когда они закончили, Тиранда Шелест Ветра посмотрела на своего генерала:

— А что скажешь ты?

— Похоже у нас крепкая линия обороны. Но, возможно, разумнее атаковать первыми; ведь долго обороняться от Орды мы не сможем. Я отправлю разведчиков, в то время как мы будем расставлять наших людей по всему периметру, который заняла командир Халдрисса. А река сможет нас защитить в случае, если мы должны будем отступать по той или иной причине. Мы оставим здесь лучников, которые смогут нас прикрыть, если это понадобится.

— Гоблинский туман, — напомнила ей Халдрисса.

— На этот раз нам не сможет помещать ни один туман — ни естественный, ни искусственный, — пообещала Верховная жрица. — Элуна позаботится об этом.

Командир с облегчением выдохнула. Внезапно она почувствовала себя очень уставшей. Тиранда с сочувствием на нее посмотрела, задержав свой взгляд на глазной повязке:

— Халдрисса, ты хорошо мне служила на протяжении всего столетия… и многим пожертвовала. Ты заслужила отдых.

— Я знаю все об обязанностях командира, — предложила себя Денеа прежде, чем Халдрисса смогла отказаться от столь любезного предложения. — Она сможет спокойно отдохнуть, зная, что командование в надежных руках.

— Тогда договорились. — Верховная жрица посмотрела на командира. В ее глазах Халдрисса увидела только уважение и сострадание. Тиранда действительно считала, что ей нужно отоспаться, а спорить с правительницей ночных эльфов Халдрисса не могла.

— Как пожелаете.

Тиранда уточнила:

— Это нужно не мне, а тебе, Халдрисса. Нам еще понадобится твоя помощь. Ты лучше всех знаешь Ясеневый лес.

— Спасибо, Верховная жрица. — Закаленная в бою воительница на такие слова из уст кого-то другого могла бы и обидеться, но командир знала, что Тиранда говорила от чистого сердца. Это успокоило Халдриссу, поэтому она извинилась и направилась в сторону лагеря.

Хоть она и ушла отдыхать, но свою глефу оставила при себе. Помощь Верховной жрицы и ее генерала была неоценима, но Халдрисса действительно находилась в Ясеневом лесу намного дольше остальных. Здешние леса она считала своим домой больше, чем сам Дарнас. Она очень привязалась к Ясеневому лесу, поэтому видеть его страдания для нее было очень тяжело.

Но закрыв глаза, она никак не могла избавиться от ощущения, что, несмотря на присутствие Верховной жрицы, в ее любимом Ясеневом лесу произойдут ужасные события…

Тиранде практически сразу же стало не хватать Халдриссы, но она старалась этого не показывать. Как и Шандрис, все остальные офицеры были значительно моложе Тиранды. Некоторые из них выросли на эпических рассказах своих родителей о Войне Древних. Они, конечно же, видели последствия этой войны и понимали, почему большинство их народа ненавидит Высокорожденных, но им было не понять, насколько сильным было чувство дежавю у Верховной жрицы. Она снова здесь, чтобы защитить мир от злых существ, которые посчитали, что эти земли должны принадлежать только им. Сначала была королева Азшара. Затем — Смертокрыл Разрушитель. Эти оба злодея заставили ночных эльфов бороться за свое выживание.

И хотя сейчас вместо демонов Тиранда столкнулась с Ордой — это ее никак не утешало. Ведь кровь все равно оставалась кровью, а смерть — смертью.

Я старею, — подумала она, а затем быстро отогнала от себя эти мысли. Успокоившись, она почувствовала благословение Элуны. Тиранда даже не заметила, как вновь появился луч мягкого, бледного света, который часто озарял ее сверху вниз, когда она молилась Матери Луне. А заметила она его только тогда, когда несколько Часовых опустились перед ней на одно колено.

— Пожалуйста, поднимитесь. — Тиранда не любила такие моменты, так как они противоречили ее убеждениям. Чаще всего она успевала предотвратить коленопреклонения, но в подобные моменты она уже ничего не могла сделать. Такой лести ни она, ни лунная богиня никогда не требовали… хотя даже Тиранда с радостью преклоняется перед Элуной. Верховная жрица считала, что не заслуживает такого же почтения; она была всего лишь слугой Матери Луны.

Шандрис вместе с амбициозной молодой Денеа и несколькими другими офицерами из Ясеневого леса и Дарнаса ушли формировать войска. Позиции Часовых уже были укреплены.

Неожиданно перед самым отъездом Тиранде был предложен корабль с воинами разных рас, который стал одним из самых приятных прибавлений к армии, что была собрана для защиты Ясеневого леса. Терамор попросил помощи у членов свиты каждого представителя. И откликнулось так много желающих, что они все еле-еле поместились на корабле. Кроме людей Джайны Праудмур вместе с ночными эльфами были готовы сражаться все три клана дворфов… включая Громовой Молот и их грифонов… гномы, дренеи и другие люди.

Тиранда посмотрела вдаль — за реку, на лес с противоположной стороны. Там начал собираться туман. Он появился почти в тот момент, когда приехало ее войско, как будто Орда ждала именно ее прибытия.

Элуна, помоги нам, — помолилась она. Верховная жрица внимательно осмотрела находившихся на передовой воинов. Все они имели то серьёзное, настороженное выражение лица, которое она хорошо помнила со времен тех войн, в которых участвовала сама. Раздался предупреждающий звук горна.

Тиранда начала искать его источник, но вместо этого увидела приближающуюся к ней Шандрис, рядом с которой бежала Аш’алах, кошка Верховной жрицы.

— По седлам! — закричала Шандрис, как только подъехала. — По седлам, быстро!

— Что происходит?

Шандрис указала на восток. Как будто беззвучная быстрая река, гоблинский туман хлынул вперед. Огромные деревья исчезали из виду, как только густой туман их окутывал. За то время, что Тиранда наблюдала, туман практически подобрался к реке. Она запрыгнула на своего ночного саблезуба, когда с юго-востока раздался еще один звук горна. Никто уже не удивился тому, что с той стороне туман тоже двинулся вперед.

Крик впереди просигнализировал о том, что туман также наступает и оттуда. Тиранда логически предполагала, что механизмы гоблинов должны были каким-то образом соединяться, чтобы создавать такой туман. А когда подул ветерок, то она учуяла ту вонь, о которой рассказывали защитники Ясеневого леса. Этот туман больше всего походил на огромное пятно дыма, как будто где-то в лесу был пожар.

— Вам лучше держаться позади, — предложила Шандрис.

— Я пришла сюда не для того, чтобы прятаться за чужими спинами. Я тут, потому что во мне нуждаются, Шандрис… особенно, сейчас.

Тиранда подняла руки к небу. И хотя луны было не видно, но ее все равно осветил яркий луч серебряного света. Она полностью сосредоточилась на молитве. Ее просьба была огромной, но Тиранда все равно надеялась, что Элуна ее выполнит. Шандрис ахнула от удивления, но мгновением спустя взяла себя в руки. Несколько Часовых посмотрели в ее сторону, но генерал жестом приказала им вернуться к своему наблюдению.

Лунное сияние освещало Тиранду. Верховная жрица сияла ярче солнечного света. Сияние начало распространяться — сначала вперед, а затем направо и налево от нее. Свет Элуны осветил силы Альянса, в противовес надвигающемуся гоблинскому туману. Зловонный туман начал пересекать реку и успел дойти до ее середины, когда встретился с лунным светом.

Тиранда смотрела прямо перед собой. Как только свет Элуны приблизился к туману, она почувствовала остальных жриц, которые наконец-то к ней присоединились. Совместными усилиями план Тиранды начал осуществляться.

Также как и против зла Повелителя Кошмара, Верховная жрица использовала свет Матери Луны, чтобы рассеять творение гоблинов. По сравнению с отвратительной мглой Кошмара и его устрашающими тенями, туман Орды оказался слабым противником. Лунное сияние без проблем его рассеивало и через пару секунд над рекой не осталось и следа от этого тумана.

Защитники захлопали в ладоши. Их аплодисменты стали громче, когда Элуна снова открыла леса на горизонте. Туман гоблинов очень быстро исчезал.

И хотя на какое-то мгновение оставшийся туман внезапно начал сгущаться, но и это не помогло ему противостоять мягкому сиянию Матери Луны. Свет неумолимо двигался вперед, несмотря на то, что Часовые и их союзники больше не видели явных признаков тумана.

Хотя Тиранда не могла видеть, что случилось вдалеке, но она почувствовала полное исчезновение тумана гоблинов. Зачем Орде было тратить столько усилий на этот туман? Она должна была радоваться этой первой, такой очевидной победе, но Верховная жрица не могла отделаться от чувства, что это только начало.

Недалеко от нее Шандрис что-то неразборчиво кричала. В следующее мгновение мир вокруг Тиранды перевернулся. Она услышала рев и ее первой мыслью было:

Смертокрыл! Смертокрыл сражается за Орду!

Однако она понимала, что такого не может быть. Огромный дракон никогда бы не использовал такое представление. Смертокрыл, который презирал все живое, предпочел бы одним махом сжечь всю область вместе со всем живым.

Верховная жрица прекратила молиться, поэтому свет тоже исчез. В своей левой руке и ноге она почувствовала боль. Когда Тиранда попыталась посмотреть, что же случилось, то увидела только туман.

Нет… это был не туман, а пыль. Однако кроме пыли в воздухе также летали большие камни и куски земли, что падали на нее и всех остальных. Недалеко от себя Тиранда увидела, по меньшей мере, трех Часовых, которые лежали мертвые или без сознания.

Ночной саблезуб обнюхал Тиранду и начал лизать ее бедро в том месте, где Верховная жрица увидела торчащий осколок камня. Морщась, она вытянула его, а затем быстро помолилась над образовавшейся раной. Рана зажила, оставив только кровавый след.

На руке же у Тиранды была лишь кровь. Оосзнав, что с ней все хорошо, Верховная жрица стала высматривать Шандрис.

Первый признак ночной эльфийки заставил Тиранду вздрогнуть от страха. Ночной саблезуб Шандрис лежал, развалившись, его череп был расколот очень большим камнем.

— Шандрис! — Забыв обо всем на свете, Тиранда бросила свое ездовое животное и перелезла через мертвую кошку. — Шандрис!

В ее жизни было лишь два самых важных ночных эльфа — это Малфурион и сиротка, которая стала ей дочерью. Тиранда никогда не рассказывала Шандрис, как сильно она за нее переживает, когда та выполняет свои служебные обязанности. Поэтому Верховная жрица часто молилась, чтобы Шандрис была в целости и сохранности. А сейчас…

Но и здесь не было никаких признаков Шандрис. Тиранда посмотрела вперед, думая, что ее дочь могло выбросить из седла. Она увидела еще одно тело… Часовая… и судя по тому, как она лежала, мертвая Часовая… но это была не Шандрис. Хотя Верховная жрица понимала, что это неправильно, но все равно поблагодарила Элуну, что это была не Шандрис.

Затем Тиранда обернулась на раздавшийся стон со стороны мертвого ночного саблезуба. Она бросилась к задней части животного, где раньше не додумалась посмотреть. Большая часть кошки была погребена под обломками того, что ее убило.

Покрытая пылью рука Шандрис сливалась с землей и находилась прямо под одной из задних лап кошки. Когда Тиранда подошла, рука шевельнулась. Верховная жрица снова поблагодарила Элуну.

Когда она опустилась на колени, чтобы понять, что она может сделать, на помощь прибежало несколько Часовых. Очевидно, они видели, что произошло, но не могли сюда добраться раньше. Быстро и осторожно они убрали мертвого ночного саблезуба с генерала.

Тиранда положила руку на спину Шандрис и начала молиться. Она не знала, какие травмы получила Шандрис, да и не хотела этого знать. Она лишь надеялась, что Элуна вылечит ее дочь, несмотря ни на что.

Шандрис снова застонала, но на этот раз намного громче. Когда Тиранда закончила молиться, младшая ночная эльфийка была окутана светом Элуны. Но как только Верховная жрица убрала свою руку, сияние исчезло. К облегчению Тиранды дыхание Шандрис было сильным и непрерывным.

И только сейчас Верховная жрица услышала, что творилось вокруг них. Отовсюду доносились крики и свистели летящие стрелы. Она надеялась, что стрелы принадлежали Часовым, а не Орде, но логически понимала, что они были и тех, и других. Часовые пронеслись мимо нее, некоторые из них были верхом, но все имели обеспокоенные выражения лиц.

Рев, который напомнил ей о Смертокрыле, прокатился через всю местность. Но теперь Тиранда поняла, что это был не один рев, а множество одновременно раздающихся звуков.

Она посмотрела в сторону реки… и увидела, что за ней лес заполонили орки, таурены с огромными тотемами, тролли… включая их лекарей… и многие другие. Ворота плотины были открыты и сквозь них мчалась Орда.

— Они… они искали вас, — произнесла Шандрис, как только двое Часовых помогли ей подняться. — Они знали, что вы здесь и использовали проклятый туман для того, чтобы вы себя выдали!

Тиранда осмотрелась вокруг. Практически все огромные валуны, которые в них прилетели, лежали в центре, где она находилась. Верховной жрице просто чудом удалось остаться целой и невредимой.

Но также она должна благодарить еще одну особу:

— Ты выдала себя за меня.

— Иначе нельзя было поступить, так как вы важнее для нашего народа, чем я, — выпрямившись, ответила Шандрис. — Я не думала, что после очередного удара приземлюсь именно туда, куда упадет мой ночной саблезуб!

Снова раздался звук горна. Со стороны Альянса через реку полетел еще один залп стрел. Войско Орды, защищаясь, подняло щиты. Большинство стрел отскакивали от щитов или в них застревали, но некоторым стрелам все же удалось попасть в нужные цели. Многие воины с торчащими из них стрелами падали или отступали назад.

— Пока им не удалось перейти реку вброд, — заметила Тиранда.

— Да, река глубокая и имеет сильное течение, но для Орды это не проблема. Они нас проверяют; я уверенна в этом!

Подъехала Денеа:

— Генерал, они действуют так же, как и во время атаки на наши главные заставы! Командир думает, что они подсчитывают количество наших лучников!

— Вполне вероятно! Но это им ничем не поможет. Ведь мы используем не все имеющиеся у нас силы. Вот они удивятся, когда узнают, что просчитались!

В то время когда лучники Альянса продолжали стрелять… а орки время от времени отстреливаться… к линии обороны подъезжало все больше и больше Часовых верхом на ночных саблезубах. Тиранда и Шандрис прибыли в Ясеневый лес с готовым планом битвы, поэтому они ни капельки не зависели от каких-либо действий со стороны Орды.

Четыре отряда охотниц с копьями верхом на ночных саблезубах ожидали сигнала. Рядом с ними вдвое больше находилось пеших Часовых, вооруженных глефами и мечами. Их сопровождали дворфы из клана Черного Железа и Бронзобородых, в то время как далеко позади дворфы клана Громового Молота ожидали сигнала, чтобы взлететь на своих грифонах ввысь. Люди, дренеи и гномы… последние были вооружены какими-то странными устройствами… смешались с первыми двумя кланами дворфов. Несколько магов, в основном из Терамора, также здесь присутствовали. Они сосредоточили свое внимание на темных магах противника.

Жрицы Тиранды разделились на две группы. Первая группа отправилась исцелять раненых, в то время как вторая выжидающе наблюдала за Верховной жрицей. Они должны были ей помогать.

Сформировалось новое основное подразделение, которое состояло из защитников Ясеневого леса. Денеа добровольно вызвалась ими командовать вместо Халдриссы и Шандрис согласилась с таким предложением. Генерал дала молодой Часовой последние напутствия и отправила ее к солдатам.

Шандрис повернулась к Тиранде:

— Вы готовы? Можете продолжать?

Верховная жрица никак не могла забыть о случившемся вокруг нее… и, особенно, о смертях тех, кто находился неподалеку от нее… но Тиранда решительно ответила:

— Да, я готова.

Улыбнувшись, Шандрис взяла другое ездовое животное у одного из Часовых и ускакала прочь. А Тиранда, как требовали того обстоятельства, направила свое кошку в самый тыл. Несмотря на свое желание во время битвы присоединиться к Шандрис, сейчас она вынуждена была находиться в безопасном месте. И только когда ее задача будет выполнена, она сможет присоединиться к битве. Достаточно выдержав паузу и убедившись, что назначенные жрицы были готовы, Тиранда стала ждать подходящего момента.

Раздался звук горна оттуда, где командовала Шандрис.

Лучники Альянса прекратили огонь. Орки из первых рядов заревели, а затем помчались вперед к реке. Таурены и тролли последовали за ними, в то время как позади них чернокнижники Отрекшихся и знахари троллей начали произносить заклинания, которым, как надеялась Тиранда, они смогут противостоять с минимальными потерями. Стрелы полетели в передние ряды Альянса, поэтому охотницы с копьями наготове были вынуждены спрятаться за щитами и другими барьерами.

Вместе с другими жрицами Тиранда начала молиться Элуне.

Верховную жрицу и ее помощниц окутало лунное сияние. Затем оно распространилось сначала за пределы линии обороны, а затем и за реку. Но если раньше оно просто светило, чтобы рассеять ложный туман, то сейчас свет был просто ослепительным.

Оказывается, даже лунное сияние может слепить глаза.

Передние ряды Орды были застигнуты врасплох во время своего передвижения. Огромные воины начали спотыкаться. Ни орки, ни таурены, ни кто-либо другой ничего не могли сделать. Такого они действительно не ожидали. Свет ослеплял их. Несколько орков столкнулось друг с другом. И ничего страшного в этом не было бы, если бы они не находились наполовину в воде.

Сейчас, Шандрис! — беззвучно призывала Тиранда. — Сейчас!

Раздавшийся звук горна приободрил ее так же, как и боевой клич мчащихся Часовых, и смертельный свист, доносившийся от ее лучников. Охотницы с копьями помчались к реке, их ночные саблезубы не боялись ни воды, ни врага. Воспользовавшись знаниями защитников Ясеневого леса, Шандрис повела свое войско через мелководье, чем значительно облегчила переправу.

С другой стороны тоже раздался звук горна. Все еще ослепленные, ордынцы начали отступать так быстро, как только могли.

Их всех перебьют, — с каким-то сожалением подумала Тиранда. Она знала, что поступала правильно, но все равно надеялась, что враг либо продолжит отступать, либо сдастся.

Первыми на противоположную сторону реки перебралось несколько охотниц с копьями. Ослабленные ряды орков и их союзников сейчас от них находились всего лишь в нескольких ярдах. Искусные лучники Часовых застрелили несколько звероподобных воинов, которые отказались отступать вместе с остальными. Большую часть войска Гарроша составляли орки, тела которых сейчас повсюду валялись, часто их грозные лица с клыкастыми ртами даже после смерти оставались с сердитым выражением. Из некоторых торчало больше полудюжины стрел, которые проткнули не только их толстую кожу, но и броню со щитами. У орков были очень хорошие доспехи, но против такого количества стрел даже самых лучших доспехов оказалось недостаточно.

Однако даже несмотря на этот смертельный ливень стрел, несколько орков… у которых стрелы торчали из ног, рук и туловища… выжили и старались поддерживать хоть какой-то порядок, пока остальные вытаскивали тяжелораненых товарищей из опасности. Двое схватили знамена павших товарищей и начали ими размахивать, несмотря на то, что Часовые ехали им навстречу. Однако такая показуха от выживших орков никак не могла остановить желающих отомстить за смерти Среброкрылых. И если здесь и сейчас войско Гарроша будет разбито… то надежда на освобождение всего Ясеневого леса станет реальностью.

Снова раздался звук вражеского горна… но на этот раз он был более устрашающим и вызывающим. Тиранда решила, что Гаррош приказал остановиться на безопасном расстоянии. Единственная проблема была в том, что лунное сияние следовало за Ордой и продолжало их слепить, даже когда они оказались на безопасном расстоянии от Альянса. Из-за лунного сияния чернокнижники и другие заклинатели не могли произносить свои заклинания, так как не видели куда их направлять. В свою очередь заклинатели Альянса имели большое преимущество, поэтому целеустремленно пытались покончить со всей магической угрозой Орды. Снова и снова зловещие вспышки обстреливали ближайших чернокнижников. Горн Орды снова заревел. Но призывал он вовсе не к отступлению, а к нападению, предвещая победу.

Но вместо того, чтобы снова повернуться в сторону своих врагов, орки и другие оставшиеся на передовой воины поступили очень странно. Они ринулись бежать к деревьям, как будто пытаясь освободить дорогу. Почему они надеялись таким образом убежать от ночных саблезубов, Тиранда не знала. Ведь ночные эльфы были лучше приспособлены к лесу, чем орки, таурены или даже тролли. Их кошки в лесу были такими же ловкими и быстрыми, а наездники также хорошо владели копьями среди деревьев.

Шандрис должно быть что-то заподозрила, так как со стороны Альянса раздался звук горна, который призывал перегруппироваться для продолжения преследования в лесу. Так как сейчас многие враги убегали, а не сражались, Верховная жрица, наконец, решила прекратить молиться. В тот момент, когда лунное сияние исчезло, она направила своего ночного саблезуба вперед. Если что-то угрожает ее народу… и Шандрис… то Тиранда должна быть рядом.

Первая волна пехотинцев уже находились на противоположной стороне реки позади охотниц с копьями. Некоторые из них бросали свои глефы в отступающих ордынцев, но большинство уже начали перегруппировываться. Наблюдая за ними, Тиранда с облегчением вздохнула. Гаррошу и его воинам придется хорошо постараться, чтобы пробиться через такую линию обороны.

Раздался чудовищный рев.

В небе появился огромный валун, который обрушился на группу охотниц с копьями, собиравшихся присоединиться к остальным. Несчастные наездницы даже не успели понять, что произошло. Валун сразу убил нескольких, а затем его осколки добили остальных.

Затем полетело еще больше валунов. Защитники Ясеневого леса знали о скрытых катапультах, но Тиранда никогда не видела ничего подобного. Это было чем-то другим. Она вспомнила, как чуть было не погибла, и как то нападение тоже оказалось совсем не тем, чем она думала.

Первый валун нанес наибольший ущерб. Сейчас же у армии Альянса получалось лучше избегать тех мест, куда падали снаряды.

Впереди в глубине леса начали трястись деревья. Раздался еще один рев… и на этот раз ему ответило несколько других ревов из того же направления.

Череда взрывов сопровождалась ревом. Тиранда нахмурилась. Это были не взрывы. Это были шаги… но чтобы так сотрясалась земля животные должны быть просто гигантскими…

Деревья разлетались в разные стороны, целые дубы бросались так, как будто были обычной травой. Громадные существа, чем-то похожие на кентавров, но значительно больше, вышли к потрясенным защитникам.

— Элуна, защити нас! — выпалила Верховная жрица.

Одной рукой великан схватил охотницу с копьем вместе с ее ночным саблезубом и небрежно бросил их за спину. Перед своей смертью ночная эльфийка и кошка кричали от ужаса. Великан шагнул в сторону ближайших Часовых, раздавив одного из них своими огромными ногами.

Нижняя часть тела этих существ была похожа на мамонтов… которые водились в Нордсколе. А верхняя часть туловища и голова были похожи на других мифических существ, которые чем-то напоминали людей. Ужасный монстр, изо рта которого торчали два длинных загибающихся книзу клыка, рьяно искал перед собой других жертв.

В то время, когда первый великан шагал среди разбегающихся защитников, из леса вышел второй, который не только кидал в воинов деревья, но и хватал их своими толстыми руками с четырьмя пальцами. Когда второй монстр вовсю крушил свою добычу, к несостоявшимся победителям из леса вышла остальная часть таких же монстров. Защитники Ясеневого леса явно проигрывали по силе своим противникам, что было видно даже невооруженным глазом — огромные легендарные существа против крошечных ночных эльфов.

Они натравили на нас магнатавров! — угрюмо подумала Верховная жрица. — Они осмелились выпустить магнатавров в Ясеневом лесу!

Гаррош понимал, что для самой Орды тоже существовала опасность, но он пошел на этот риск и пока не прогадал. Привезти диких великанов из пустошей Нордскола в Ясеневый лес, несомненно, было очень сложным испытанием. Тиранда догадывалась, что даже Орде пришлось кем-то пожертвовать, чтобы привезти их сюда. Магнатавры сеяли хаос просто одним своим передвижением. Тиранда насчитала восемь магнатавров… все они были самцами… и, несмотря на это небольшое количество, было очень странно видеть их вместе. Так как магнатавры были настолько жестокими, что их самцы жили отдельно друг от друга, иначе постоянно дрались между собой.

Звери давили и кидали своих жертв так, как будто армия Альянса была обычными муравьями. Один ночной саблезуб без своего наездника попытался укусить магнатавра за его огромную ногу. Во время этой попытки кошка была поднята вверх одной рукой, а затем разорвана двумя. После этого магнатавр бросил изуродованные части кошки в реку, которая уже стала красной от крови. Тиранда знала, что где-то там Шандрис изо всех сил пытается сохранить целой и невредимой свою группу. Верховная жрица очень хотела ей помочь, но понимала, что сначала должна попытаться остановить магнатавров.

Останавливая свою кошку, она начала молиться Элуне. Как всегда, ее озарил свет Матери Луны. Тиранда просила направить ее…

Еще один огромный валун летел прямо на нее. Слишком поздно Тиранда осознала, что именно магнатавры были теми «катапультами», и, видимо, для них Гаррош установил конкретную мишень. А сияние Элуны лишь помогало им ее найти. Несмотря на свою дикую натуру, магнатавры были достаточно разумны, чтобы понять, что от них требовалось. Гаррош приказал уничтожать светящихся ночных эльфов. И если это будет не Тиранда, а какая-нибудь другая жрица, то это все равно ослабит силу Верховной жрицы.

А если они убьют Верховную жрицу… то нанесут ночным эльфам и всему Альянса непоправимый ущерб.

Тень валуна практически ее накрыла. Верховная жрица на своем ночном саблезубе изо всех сил рванула вперед, пытаясь спастись от надвигающейся опасности и смертельных осколков, которые появятся после падения валуна. Но внезапно она почувствовала острую боль в районе лопатки, а затем еще и в нижней части спины.

В Верховную жрицу попало две стрелы.

Тиранда поняла, что ее обвели вокруг пальца. Гаррош хотел, чтобы правительницу ночных эльфов убили, и неважно кто — магнатавры или меткие лучники. А валун был простой приманкой, необходимой для этих лучников.

И в то время, когда монстры из Нордскола убивали ее народ, Тиранда безжизненно упала на землю.

Глава 25. Храбрость

Вар’дин нетерпеливо посматривал на Верховного мага Мордента, когда они приближались к той роще, где должны были, наконец-то, получить ответы на вопросы, касающиеся ужасных преступлений против Высокорожденных. Мордент был уверен в правильности своего решения, которое совсем не одобрял молодой, амбициозный заклинатель.

— Что изменится, когда мы получим головы виновных в этих убийствах? В этом замешан Дарнас и вы это прекрасно понимаете! Уже ничто не сможет вернуть невинно забранные жизни! Верховный друид…

— Тот, кто дал нам шанс выжить, — невозмутимо ответил Мордент, не замедляя шаг.

— Пфф! Он нам не нужен для выживания! Высокорожденные…

Верховный маг резко повернулся, заставив не только Вар’дина, но и остальную группу остановиться. Мордент осмотрел остальных магов… все они были младше него… а затем снова остановил свой взгляд на Вар’дине.

— Азерот изменился… изменился также сильно, как и после падения Зин-Азшари. Ничто уже не будет так, как прежде. Мы больше не можем жить так, как жили на протяжении всех этих 10 тысяч лет! Сколько нас сейчас? Разве нас становится больше? Сколько детей родилось у последнего поколения нашего народа?

Никто… включая Вар’дина… не ответил, но не потому, что не знали ответов на эти вопросы, а скорее потому, что слишком хорошо знали горькую правду.

— Когда мы были бессмертными, — продолжил Верховный маг, — такие вопросы нас не особо волновали. Смерти случались редко и в основном из-за невнимательности. Сейчас мы стали смертными, также как и наши собратья из Дарнаса. Но в отличие от них, если вымрут Высокорожденные, это никого не расстроит, поэтому мы должны доказать, что можем измениться. Мы обязаны соблюдать правила Верховной жрицы и Верховного друида, пока не будем приняты обратно в общество ночных эльфов.

— Мы сражались на их стороне… — начал Вар’дин.

— Скорее из необходимости, а не раскаяния. Как только это стало возможным, мы сразу же вернулись к прежней жизни и своей магии… и больше ничего не сделали! Падение Зин-Азшари нас ничему не научило!

— Эти убийства нельзя прощать!

Мордент стукнул своим посохом о землю. В разные стороны разлетелись искры, грязь и обожжённая трава:

— Они и не будут прощаться! Если убийц поймали, то они нам их отдадут! Дарнас требует правосудия также, как и мы. Теперь ты доволен?

Вар’дин угрюмо кивнул.

— Я не хочу подводить Малфуриона и его супругу, Вар’дин. Они выполняют свои обещания; я же выполняю свои. В этом заключается наше будущее. Мы чтим друг друга.

Верховный маг Мордент повернулся обратно и продолжил идти. За ним последовали остальные Высокорожденные, и только затем Вар’дин. Однако он быстро поравнялся с правителем и никто не был против этого. Даже сам Мордент, ведь Вар’дин заслужил свое положение и, несмотря на их разногласия, Верховный маг по-прежнему был благосклонен к молодому заклинателю. Внезапно впереди кто-то появился. Они поняли, что это одна из отряда Майев Песнь Теней:

— Я провожу вас, — произнесла она, осматривая всех. — Держитесь друг возле друга. Так будет легче пройти остаток пути.

Вар’дин презрительно усмехнулся, а Мордент вежливо ответил:

— Веди нас. Мы хотим побыстрее с этим покончить.

— Как и мы. Это продолжалось слишком долго.

После таких слов некоторые Высокорожденные согласно кивнули. Наконец-то Дарнас осознал, что за эти чудовищные преступления должно быть наказание.

Они последовали за стройной ночной эльфийкой по извилистому пути, который был еще запутаннее тех указаний, которые ранее давались Морденту и Вар’дину. Но сейчас важнее всего было добраться до места назначения.

— А где Майев? — спросил Мордент. — Она готова отдать нам виновных?

— Справедливость восторжествует, как только вы туда придете. Она так пообещала.

Услышав это, даже Вар’дин выглядел довольным. Высокорожденные еще быстрее захотели добраться до места назначения, которое, по словам их проводника, было уже совсем близко.

Они вышли на поляну. Смотрящая продолжала идти дальше.

— Мы еще не на месте? — с нетерпением спросил Вар’дин.

Их проводник продолжала идти и даже не оглянулась назад.

— Наглое отродье. — Вар’дин поднял руку в ее сторону.

С помощью своего посоха Мордент опустил его руку прежде, чем маг успел произнести заклинание:

— Подожди. Здесь что-то не так…

Из земли вверх потянулись неровные темно-красные лучи энергии. Высокорожденные были захвачены врасплох, поэтому никто из них не успел произнести заклинание. Затем лучи прошли сквозь каждого мага, заставив их согнуться от резкой боли.

— Такие же высокомерные, как и всегда, — произнес кто-то с презрением. — Прошло больше 10 тысяч лет, а вы все еще думаете, что мир прогибается под вас при малейшем вашем желании…

Мордент, Вар’дин и несколько других Высокорожденных смогли посмотреть на своего захватчика. Перед ними стояла Майев Песнь Теней и ухмылялась:

— С Верховным друидом было намного сложнее, чем с вами всеми вместе взятыми!

— Что происходит? — требовательно спросил Верховный маг Мордент сквозь стиснутые зубы. — Освободи нас!

Она усмехнулась:

— Какие же вы глупцы. Я заканчиваю то, что начала. Только на этот раз я доведу дело до конца для всех вас!

— Ты! — прорычал Вар’дин. — Ты — тот убийца! Я был прав! Дарнас предал нас!

— Наверное, ты хотел сказать, что Дарнас предал меня. — В глазах Майев была одна ненависть. — Я верой и правдой служила на протяжении 10 тысячи лет! Я защищала жизни нашего народа! А затем в одно мгновение ‘великий’ Верховный друид вернулся к Верховной жрице, женился на ней и стал соправителем! Он заявил, что мы не заслуживаем возврата нашего бессмертия, а затем, и это самое ужасное, он захотел вашего возвращения в наше общество!

— Где Верховный друид? — спросил Мордент. — Что ты сделала…?

Его прервал Вар’дин:

— Забудь о нем! Убийца находится прямо перед нами! — Мрачно усмехнувшись, он начал светится.

— У вас есть два варианта умереть, — тихо произнесла захватчица. — Первый — принять наказание за ваши преступления и тогда вы умрете практически без мучений.

— Высокорожденные не боятся боли, — возразил Вар’дин, сияние вокруг него становилось все сильнее. — Давай посмотрим, как ее переносишь ты…

Несмотря на магические путы, Вар’дин сжал кулак и произнес заклинание. Его тело ярко вспыхнуло от такого количества энергии.

Он закричал… а точнее, попытался закричать. Его рот был открыт, но крика слышно не было.

Заклинание Вар’дина рассеялось. Его окутала темная аура. Ближайшие Высокорожденные попытались хоть как-то от него отстраниться, боясь, что с ними произойдет тоже самое.

Вар’дин продолжал беззвучно кричать. Его кожа обгорела и начала по кусочкам отпадать. Глаза потемнели. Его тело усыхало. Пылающий Высокорожденный пытался двинуться, но магические путы удерживали его на одном месте, пока темная аура потихоньку, не спеша его убивала.

Его элегантная одежда сгорела. Плоть начала отпадать от костей. Жизнь покинула его лишь тогда, когда остались почти одни кости, которые спустя несколько мгновений тоже превратились в пепел и развеялись на ветру.

Темная аура исчезла.

— Это второй вариант вашей смерти, — невозмутимо подытожила Майев.

Пойманные заклинатели были в ужасе. Придя в себя, Мордент произнес:

— В этом нет необходимости. Возможно, мы сможем договориться…

Насмешливо улыбнувшись, она отвернулась от них:

— О, да. Мы сможем договориться о выборе вашего смертного приговора. Затем мы убедимся, что ваше наказание соответствует тем преступлениям, которые вы совершили.

С открытым от удивления ртом Мордент смотрел на нее, понимая, что разговаривает с сумасшедшей… в руках которой находятся их жизни.

Услышав звуки войны, Халдрисса сразу же вскочила на ноги. Привыкшая спать в своей броне… привычка помогающая выжить любому здравомыслящему Часовому… командиру необходимо было одеть только шлем. Схватив свою глефу, она помчалась к своему ночному саблезубу и поехала искать своих воинов. Она заметила их слишком поздно. Денеа уже перевела их через реку вместе с остальными группами. Халдрисса почувствовала некое сожаление, когда увидела, что ее воины сражаются без нее. Но затем она увидела атаку магнатавров.

Также как и все остальные, бывалый командир беспомощно наблюдала за смертельной опасностью, которая нависла над ее товарищами. Она увидела, как одно громадное существо схватило кусок дерева и, размахивая им, разбрасывало в разные стороны Часовых. Другой магнатавр с удовольствием хватал одного бойца за другим и бросал их в защитников, который все еще находились на другой стороне реки.

Среди этого кровавого побоища, которое устроили магнатавры, Халдрисса заметила более скрытую угрозу. Орда снова начала двигаться позади этих чудовищ и в первых рядах у них находились лучники. Воспользовавшись паникой Часовых, лучники быстро перемещались по открытой местности возле реки и на части ее берега, где на данный момент брошенный одним из магнатавров валун разбросал защитников в разные стороны.

Лучники передвигались совсем не так, как если бы просто хотели присоединиться к бою. Они заняли бы выгодные позиции, если бы остались прямо на берегу. Скорее всего, у них был другой, более коварный план, хотя она не могла точно сказать какой.

Затем несколько магнатавров начали снова бросать валуны, но на этот раз они бросали точно в дальние ряды Альянса. Халдрисса вынуждена была на своей кошке отъехать от тех мест подальше, чтобы летящие острые осколки не смогли ее ранить. Повернув ночного саблезуба, она мельком увидела Верховную жрицу… и то, что Тиранда Шелест Ветра находилась как раз в том месте, куда летели брошенные валуны.

Халдрисса ничем не могла помочь Верховной жрице, которая являлась первоочередной целью Орды. Она поблагодарила Элуну, когда Тиранде удалось выжить после падения валунов, а затем, наконец-то, поняла, почему лучники так собой рисковали.

В это время две стрелы вонзились в правительницу ночных эльфов.

Жрицы и Часовые помчались к неподвижному телу. Но, по мнению Халдриссы, было уже слишком поздно. Также она злилась сама на себя за то, что не смогла предотвратить случившееся, даже если на самом деле от нее мало что зависело.

Во всем виновата Орда. Они разрушили заставу Среброкрылых, убили десятки отважных ночных эльфов, а сейчас еще и застрелили Верховную жрицу. Халдриссе показалось, что наступил конец света, но здесь и сейчас она поклялась, что Орда за это заплатит.

Командир снова повернула своего ночного саблезуба в сторону творящего хаоса. Она искала хоть какой-то способ отомстить оркам за свой народ.

И увидела его.

Халдрисса узнала Гарроша по его стойке. На поле боя он чувствовал себя, как рыба в воде. Он махал своим отвратительным оружием, и даже находясь от него на значительном расстоянии, Халдрисса услышала вой топора. Возле него находилось несколько орков, которые, скорее всего, были его охраной. У одного из них был с собой изогнутый горн.

Не думая о том, правильно ли она поступает, разъяренный командир помчалась к реке. Машинально она приготовила глефу. По пути она встретила орка, который явно хотел ее убить. Но она первая бросила в него глефу, которая со скоростью стрелы долетела до него и оставила глубокую рану у него на груди. Мертвый орк упал лицом в воду, а Халдрисса поймала свою окровавленную глефу и поехала дальше.

На другой стороне кто-то выкрикнул ее имя. Командир увидела Денеа, которая с удивлением на нее смотрела. Два других Часовых из ее заставы верхом на ночных саблезубах также остановились и наблюдали за ней.

Халдрисса отвела от них взгляд. Сейчас важен был только Гаррош Адский Крик. Несмотря на то, что ее заметил магнатавр, бывалый воин продолжала гнать своего ночного саблезуба вперед.

Огромная рука попыталась схватить командира, но Халдриссе удалось избежать цепких пальцев магнатавра. Она проехала под чудовищем, уворачиваясь от его ноги. Впереди ее заметил орк верхом на огромном волке, который решил поехать ей навстречу.

Здесь она не могла бросить глефу, но могла использовать ее, как оружие ближнего боя. Халдрисса блокировала удар топором, который пришелся бы ей прямо в грудь, а затем ударила изогнутым краем глефы. Разрезав горло орка, она почти обезглавила его. Он мертвый завалился назад.

Но сейчас ее увидели и другие орки, которые, кажется, поняли, по какой причине она здесь находится. Они поспешили окружить ночную эльфийку, которая поняла, что умрет здесь, всего в нескольких метрах от своей цели.

Однако как только к ней приблизился первый орк, он сразу же был атакован другой Часовой верхом на ночном саблезубе. Халдрисса увидела, что это была Денеа. Рвение, с которым молодой офицер сражалась, доказывало тот факт, что она догадалась о плане своего командира.

Но Денеа была не одна. К оркам подъехали несколько выживших Часовых из отряда Халдриссы. Также с ними были несколько воинов Среброкрылых, среди которых была Су’ура вместе с разбойницей. Теперь враг лишь временно превосходил защитников по своей численности. Быстро убив двух орков, импровизированное войско Халдриссы двинулось дальше. Наконец-то, она увидела самого Гарроша. Один из его охраны повернулся к ней лицом. Денеа и другие присоединившиеся к командиру доблестно сражались вокруг Халдриссы, чтобы освободить ей дорогу.

Но времени оставалось все меньше. Халдрисса это чувствовала. Чем дольше она добирается до вождя, тем меньше у нее шансов до него добраться вообще.

Одна ночная эльфийка была убита ударом топора в грудь. Вторая просто исчезла, попав в ближний бой, а ее ночной саблезуб продолжил сражение с орком. Товарищи Халдриссы были вынуждены собраться в одну кучу, так как с других мест прибывало все больше орков и даже тауренов.

Гаррош продолжал двигаться к реке и, казалось, не обращал никакого внимания на битву вокруг него. Халдрисса выругалась. Между ней и вождем до сих пор оставалось слишком много врагов. Она упустила свой шанс… и скоро умрет.

Так ничего и не сделав.

Трубач призывал к атаке. Орда снова начала переходить реку, а магнатавры расчищали для них путь, убирая прочь жуткие останки своих жертв.

Халдрисса посмотрела на трубача, а затем погнала кошку вперед. Захваченный приближающейся победой Орды, орк не заметил ее.

Командир бросила свою глефу.

Орк повернулся как раз в тот момент, когда крутящееся оружие долетело до него. Халдрисса метнула глефу не совсем точно и, хотя лезвие практически отрезало ему голову… доказывая о явной смерти трубача… глефа не вернулась к ней, а упала на землю неподалеку.

— Проклятье! — Спешившись, Халдрисса помчалась не к упавшему оружию, а к телу. Она увидела, что горн по-прежнему находился в руке орка. Он был так крепко зажат в руке, что ей пришлось приложить всю свою силу, чтобы разжать пальцы и забрать горн.

Никто не обращал на нее внимания. Поблагодарив Элуну за этот последний шанс, бывалый командир поднесла горн ко рту и дунула в него.

Из прошлых сражений она запомнила несколько общих сигналов, которые использовались Ордой. Легче всего запомнились сигналы наступления и отступления. Сейчас Халдрисса подавала сигнал к отступлению и надеялась, что в разгар битвы большинство Орды ему подчинится.

Поначалу казалось, что ничего не происходит. Халдрисса снова дунула в горн. После этого она увидела, как первые ряды, которые практически перешли реку, начали колебаться. Даже магнатавры замешкались.

Со всей силы ночная эльфийка третий раз дунула в горн.

Орда начала отступать. Они были в замешательстве, хотя лишь несколько минут назад решительно двигались вперед. Однако с каждой секундой противник отступал все быстрее и быстрее.

Вдохнув побольше воздуха, Халдрисса еще раз дунула в горн.

Отступать начали даже магнатавры. Один таурен попытался вернуться на передовую, но был раздавлен огромной ногой чудовища, который даже не заметил свою жертву по пути в лес, из которого они появились.

— Отдай сюда! — заорал орк.

Она сразу же бросилась к своей глефе, сжимая горн в руке. Вдалеке затрубили и другие горны, которые также призывали к отступлению по примеру, как они думали, главного трубача Гарроша. Если ее противник заберет у нее горн, а затем с его помощью еще раз призовет к нападению, то все ее усилия пойдут насмарку.

В то время когда она потянулась рукой за глефой, топор попытался эту руку отрезать. Халдрисса прикусила губу. От удара остался длинный, кровоточащий порез на тыльной стороне ладони переходящий на запястье. Превозмогая боль, ей все же удалось поднять глефу и вовремя повернуться, чтобы отразить второй удар.

У него один глаз, прямо как у меня, — сразу же подумала Халдрисса, как только увидела своего противника. Также как и она, он был уже в возрасте. Однако орки никогда не были бессмертными, а значит, по сравнению с ней по прожитым годам, он был просто младенцем. Но с точки зрения военного опыта, они были похожи друг на друга.

— Ночная эльфийка, отдай мне горн… я не позволю тебе все испортить! Я привез их всех с самого Нордскола!

Не долго думая, командир ударила горном об землю. Когда горн не сломался, она молниеносно ударила по нему своей глефой.

И вдруг Халдрисса почувствовала резкую боль в области сердца. Действуя почти так же быстро, орк попытался помешать ей уничтожить горн. Ему удалось убить Халдриссу… она знала, что получила смертельное ранение… но по его лицу было ясно, что он очень хорошо осознавал, что ее смерть не отменяет ее победу.

Кто-то вдалеке выкрикнул ее имя. Она смутно увидела Денеа и остальных… их стало значительно меньше… они были вынуждены отступать. Ночной саблезуб командира был мертв. На храбром животном виднелось несколько глубоких ран, которые нанес либо ее противник, либо кто-то другой из Орды.

Перед глазами все поплыло. Прямо перед собой она увидела размытую фигуру. Халдрисса попыталась поднять глефу, но слишком сильная боль в груди не позволила ей этого сделать. Забыв о войне, ночная эльфийка попыталась избавиться от боли, поэтому зажала свою рану.

— Ты сражалась храбро, — услышала она слова старого орка. — Ты сражалась искусно. Ночная эльфийка, ты не заслуживаешь такой медленной и болезненной смерти.

Каким-то образом ей удалось кивнуть — ей понравились его слова. Она сражалась за свой народ долго и усердно. Пришло время отдохнуть. Лишь только боль мешала ей это сделать.

Топор скользнул по ее горлу, оставляя глубокую рану. Халдрисса наконец обрела покой.

Глава 26. Майев

Впереди Джерод кого-то заметил. Из оружия у него был только нож, но это его не остановило — он все равно рванул вперед.

Несколько мгновений спустя он увидел одну из Смотрящих Майев. Ее скучающий вид говорил о том, что она караулит здесь уже долгое время. Через несколько секунд Джерод понял, что она охраняет именно того, кого он искал.

Малфурион Ярость Бури парил над землей, его руки и ноги были максимально разведены в стороны. Его окружала магическая энергия, которая без сомнений причиняла ему боль. Сейчас казалось, что Верховный друид не обращал никакого внимания на свое окружение, хотя, скорее всего, Малфурион тайно работал нам своим освобождением.

Смотрящая сняла свой шлем и вытерла лоб. Она посмотрела на Верховного друида, ее скучающее выражение лица изменилось на пренебрежительное.

Понимая, что медлить нельзя, Джерод начал действовать. Пока она смотрела на Малфуриона, он кинул кинжал. Она упала, даже не успев крикнуть — лезвие попало ей прямо в затылок. Шлем покатился по земле. Джерод скользнул вперед и почувствовал себя так, словно снова сражается против Пылающего Легиона, только сейчас его противником была сестра и ее сторонники.

Но какое еще у нее могло быть будущее, учитывая все то, что ей довелось пережить? — спрашивал сам себя Джерод, пытаясь найти хоть какое-то оправдание для своей сестры, для своей единственной родной души. Она так много сделала для их расы, что он чувствовал себя виноватым за то, что вынужден бороться против нее… но сейчас она собирается разрушить Дарнас.

Вытянув нож, он вытер его и посмотрел на Малфуриона. Вовсе не удивившись, Верховный друид тоже посмотрел на него. Джерод ждал, когда же Малфурион заговорит, но когда Верховный друид не вымолвил ни слова, брат Майев догадался, что говорить ему не позволяет ловушка. Он последовал за взглядом Малфуриона, но ничего не увидел.

Должен быть какой-то способ освободить Верховного друида, — подумал Джерод. Он направился в то месте, куда смотрел Малфурион, все время думая о Майев. Хоть и минуло много лет, но Джерод до сих пор знал ее лучше, чем кто-либо другой. Он был абсолютно уверен в том, что некоторые черты характера и образ мышления оставались неизменными всю жизнь.

Майев была не особо сильным заклинателем. Для своих потребностей она всегда пользовалась подручными средствами, хотя за десять тысяч лет… особенно из-за Иллидана Ярость Бури… она могла выучить несколько уловок. Должно быть, это одна из них.

Джерод вспомнил ловушку, которая чуть его не убила. Эдрик освободил его довольно быстро. Значит, ловушки Майев были сильными, но легко устранимыми. С помощью них она ловила и укрощала своих жертв, а затем, вне всякого сомнения, с огромным удовольствием перерезала им горло, а они даже не могли сопротивляться.

На мгновение Джерод замялся и снова взглянул на Малфуриона, который не мог его видеть под таким углом.

Во всем виноват твой близнец, — мелькнула мысль в голове бывшего капитана стражи. — Она стала такой из-за него! Ты должен был убить его! Он заслужил смерть…

Но Джерод быстро отбросил в сторону такие мысли. В конце концов, Майев сама сделала свой выбор. Она осознает свои действия и считает, что ее жертвы заслужили ту смерть, которую она им устраивает.

С мрачным выражением лица Джерод осмотрел дерево, а затем землю вокруг него. Наличие здесь Смотрящей означало, что само по себе заклинание было плохо защищенным. Ему просто нужно найти источник этого заклинания…

Что-то блеснуло в коре дерева в районе его корней. Он осторожно отряхнул грязь и увидел маленький камешек жемчужного цвета, который был помещен в маленькую трещинку в коре. Джерод провел над ним рукой, но ничего не произошло.

Снова подумав о привычках своей сестры, Джерод просто вытащил камешек из коры.

— Уфф! — Малфурион, освободившись со стороны того дерева, из которого Джерод вытащил камешек, качнулся к противоположному дереву. Джерод испугался, что Верховный друид врежется в дерево, но Малфуриону удалось выставить вперед освободившуюся руку.

Верховный друид остановился. Джерод с удивлением наблюдал, как дерево, к которому все еще был привязан заклинанием Малфурион, опустило свои ветви к корням. Две меньшие ветки вытащили второй камешек из-под корней, а затем раздавили его. Малфурион аккуратно стал на ноги.

Посмотрев на камешек в своей руке, Джерод был удивлен увиденным и задавался только одним вопросом — почему деревья не сделали этого раньше. Малфурион, казалось, ожидал такого вопроса, поэтому быстро произнес:

— Деревья воспринимают мир и думают не так, как мы. Они хотели помочь, но боялись, что могут навредить мне. А я не мог с ними общаться из-за этой ловушки.

— Моя сестра все продумала.

Верховный друид посмотрел на мертвую ночную эльфийку:

— Майев и ее Смотрящие. Я все еще не могу в это поверить.

Оглянувшись вокруг, Малфурион добавил:

— Нам следует остерегаться Невы. Из всех Смотрящих Майев она самая опасная и жестокая.

— Нева мертва. — В ответ на удивленный взгляд Малфуриона Джерод просто пожал плечами и добавил. — Я убил ее после того, как она вместе с другой Смотрящей убила советника Генна Эдрика и еще одного воргена.

— Почему их убили? — в шоке спросил Малфурион.

— Эдрик ее подозревал, но сомневался, что кто-то в это поверит. Он и второй погибший защищали меня. Майев не хотела моей смерти, так как не считала меня угрозой; Нева же наоборот — выступала за мою смерть.

— И Высокорожденные будут следующими, если мы ее не найдем. — Верховный друид поднял руки к деревьям. И хотя казалось, что он просто стоит, Джерод знал, что сейчас Малфурион общается с лесом.

Внезапно подул легкий ветерок. Кроны ближайших к ним деревьев слегка закачались.

Опуская руки, Верховный друид уверенно произнес:

— Я знаю, куда нам идти! За мной!

Они помчались сквозь лес. Сначала Джерод боялся, что они могут попасть в еще одну ловушку Майев прежде, чем доберутся до его сестры. Но потом он заметил, что Малфурион постоянно поднимает голову вверх. Бывший капитал стражи наконец-то понял, что Верховный друид постоянно поддерживал связь с деревьями и остальными растениями.

Казалось, что прошла вечность, как вдруг Малфурион приказал ему остановиться. Сузив глаза, Верховный друид изучал путь впереди.

— Впереди две Смотрящие Майев.

Джерод никого не видел, но поверил Верховному друиду на слово. Крадучись, Малфурион сделал несколько шагов, а затем махнул рукой.

Послышался слабый шорох листьев, а затем тихое бормотание.

— Быстрее! — прошептал Малфурион.

Заинтригованный Джерод последовал за Верховным друидом. Он ожидал увидеть двух Смотрящих, но даже когда они добрались до нужного места, Джерод все равно никого не увидел.

Посмотрев на Джерода, Верховный друид пробормотал:

— Посмотри вверх.

Бывалый солдат поднял голову и увидел высоко вверху свисающие тела. Они были полностью окутаны ветками и вовсе не шевелились. Джерод понял, что они были мертвы.

— У меня не было другого выбора, — пробормотал Малфурион, когда они двинулись дальше. Джерод понимающе кивнул. Конечно же, он предпочел бы обойтись без кровопролития, но в данной ситуации поступить по-другому было невозможно. Ведь Майев и ее Смотрящие тоже не будут с ними церемониться.

Не успев пройти и пары метров, как Джерод услышал впереди чей-то голос. Он сразу же узнал свою сестру. Казалось, она произносила какую-то важную речь, но слов было практически не слышно. Майев говорила в таком место, где даже если говорить громко, слышно будет недалеко.

Малфурион вел его на восток. По мере их продвижения выражение лица Верховного друида становилось все более обеспокоенным.

— Что-то не так? — наконец спросил Джерод.

— Нам нужно поторопиться, но в таком случае она быстрее нас заметит.

После этих слов до Джерода донесся слабый звук, который издавал кто-то, кто все еще сопротивлялся. Хотя он не мог разобрать ни единого слова, но в этом голосе слышались нотки отчаяния.

Высокорожденный в отчаянии? — скривился Джерод. Ему оставалось только догадываться, каким образом Майев удалось довести заклинателя до такого состояния. Впереди него Верховный друид тихо выругался и ускорил свой шаг.

Наконец-то, они подошли достаточно близко, чтобы не только лучше слышать, но и немного видеть происходящее. Однако Джерод уже был слегка смущен действиями своей сестры.

— Так, — почти весело сказала Майев, держа шлем под мышкой. — Кого следующего будем судить? Наверное, тебя.

С кем она говорила видно не было, но ночные эльфы снова услышали голос сопротивляющегося:

— Майев Песнь Теней, я снова умоляю тебя прекратить это безумие! Если ты считаешь, что нас нужно судить, то пусть это сделают все жители Дарнаса…

— «Все жители Дарнаса»? Они сделают только то, что скажет им Верховная жрица или Верховный друид! Только я могу вас честно осудить! Только я могу вам вынести справедливый приговор за все ваши преступления!

— Сюда, — прошептал Малфурион. — Иди к тому дереву и жди…

Джерод покачал головой:

— Нет. Вам понадобится моя помощь. Я отвлеку внимание Майев на себя, — он замолчал, а затем добавил, — Я хотел бы, чтобы она осталась жива, но… если понадобится — делайте все, что необходимо…

Верховный друид кивнул:

— Как и ты, как бы прискорбно это не звучало. Будь осторожен, Джерод. Сейчас Майев может и тебя посчитать еще одним врагом, которого нужно убить. Она оставила меня в живых только по двум причинам. Во-первых, она хотела, чтобы я осознал тот факт, что не смог спасти Высокорожденных. А во-вторых, позже она планировала посадить меня в какую-то ужасную тюрьму и там медленно меня пытать до самой моей смерти.

Бывший капитан стражи ледяным голосом произнес:

— Майев попытается меня убить. Я это знаю. — Джерод прищурился. — Но вряд ли у нее это получится…

После этих слов, он покинул Малфуриона и направился к своей сестре. Джерод выпрямился, когда вышел из леса, в одной руке сжимая нож.

— Майев… — тихонько позвал он.

Даже не посмотрев на него, она ответила:

— Джерод. Вынуждена признать, я очень впечатлена тем, что ты меня нашел. — Она оглянулась на него через плечо. — Разумеется, ты об этом еще пожалеешь.

Ее рука взметнулась так быстро, что даже Джерод удивился такой скорости. Нож полетел не в него… а скорее в прячущегося Малфуриона.

Казалось, что ветка двинулась сама по себе. Нож глубоко в нее вонзился… и что-то отлетело от его рукоятки.

Когда это что-то приземлилось — возникло пламя.

Джерод изумленно смотрел на происходящее. Пламя распространялось так быстро, что он не знал, успеет ли Малфурион вовремя себя защитить.

В то время когда Майев бросала нож, другой рукой она что-то бросила в своего брата. Но к тому времени Джерод уже бросился к ней, поэтому его не было в том месте, где изначально предполагала Майев.

Позади себя он услышал какой-то хруст. Не отвлекаясь на этот звук, он метнул свой нож в родную сестру.

Все еще ухмыляясь, Майев потянулась к своему полумесяцу и исчезла. Ее шлем упал на землю.

Но Джерод, зная о способностях смотрящих к телепортации на короткие расстояния, сделал кое-какие расчеты, учитывая возможные направления… и коварное мышление своей сестры… повернулся и сделал выпад.

Майев появилась всего в нескольких шагах от него — в очень удобном месте для нанесения удара по своему брату. Она практически достала свое оружие, когда Джерод напал на нее.

Они вместе покатились по земле. Майев выронила свой полумесяц. Лезвия, которыми был оснащен плащ его сестры, порезали Джерода в нескольких местах, но это были всего лишь царапины. Он изо всех сил старался остановиться, но, к сожалению, понял, что Майев его опередила. Она снова исчезла и появилась в нескольких метрах от него.

— Ты становишься хитрее! — безумно пошутила она. — Прямо, как я! Ведь только так можно выжить, когда тебя снова и снова посылают на ужасные задания! Только так можно выжить, когда демоны пытают тебя или когда твой народ, за которых ты сражался, плюет на все то, что ты клялся защищать!

Когда она говорила, появилось еще две Смотрящие. Они были вооружены не теневыми полумесяцами, как он ожидал, а глефами. Их смертоносный взгляд сфокусировался на Джероде. А затем одна из них посмотрела на Майев.

— О, конечно, вы можете убить моего брата, — разрешила она. — Он пришел сюда, чтобы спасти их, а значит он тоже наш враг!

— Майев… — Но прежде, чем он смог достучаться до остатков здравого смысла у его старшей родной сестры, две Смотрящие метнули свое оружие. И теперь он понял, почему у них были глефы; полумесяцы были очень опасным оружием, но использовались только в ближнем бою. Поэтому Смотрящие, как искусные воины, выбрали наиболее подходящее оружие в данной ситуации.

Джероду удалось увернуться от первой глефы, но вторая задела его правую голень. И хотя благодаря своей ловкости рана была неглубокой, боль все равно вывела его из равновесия.

— Джерод, а я ведь надеялась на то, что ты сможешь осознать всю правду, — произнесла Майев с притворной грустью в голосе, когда снова поворачивалась к заключенному Высокорожденному. — Тебе многим пришлось пожертвовать. Но я считаю, если ты так легко принял решение оставить свою службу и сбежал с какой-то девицей из храма, то ты не сможешь по достоинству оценить все мои заслуги.

Она посмотрела на магов. Джерод, пытающийся найти хоть что-то похожее на щит для своей защиты от последующих атак глеф, увидел, что недалеко от Верховного мага Мордента и другого Высокорожденного лежал труп еще одного мага. Его тело было абсолютно белым, как будто его заморозили.

У Джерода не было времени думать о причинах смерти Высокорожденного. Он знал, что в этом виновата Майев, и больше его ничего не интересовало. Но самое плохое было в том, что по манере ее поведения с другими пленниками становилось ясно, что она намерена побыстрее покончить с этим делом.

В Джерода полетела еще одна глефа. Оценив ее скорость, он пригнулся и снизу ударил летящую глефу своей ногой.

Не успев вовремя отдернуть ногу, Джерод лишился носка сапога. Но он все-таки добился, чего хотел — глефа закачалась, а затем рухнула на землю неподалеку от него.

Но добраться до сбитого оружия стало проблематично. Как только он двинулся к лежащей глефе, в него полетела вторая глефа. Также он увидел, что владелец первой глефы вытянула длинный кинжал и направилась в его сторону.

Джерод увернулся и от второй глефы. И когда вращающиеся лезвия полетели обратно к своему владельцу, он воспользовался этим моментом и добрался до сбитой глефы. Однако вместо того, чтобы ею защищаться, он бросил эту глефу в сторону своей сестры.

Одна из Смотрящих предупреждающе крикнула и Майев исчезла, появившись уже возле своего теневого полумесяца. Но она могла бы этого и не делать, так как его настоящей целью была не она. Он целился в маленький золотой конус, над которым она склонялась ранее… конус с четырьмя камнями жемчужного цвета.

Глефа попала точно в цель. Конус разбился и камни разлетелись во все стороны.

Джерод надеялся, что после разрушения артефакта Высокорожденные освободятся, но он ошибся. Они все равно остались заключенными, хотя некоторые вздохнули с небольшим облегчением. По крайней мере, если Джерод и не остановил их казнь, то точно отложил ее на какое-то время.

Майев подтвердила его догадку:

— Очень умно, мой младший братик. Хотя я довольно быстро все исправлю.

У него не было времени думать над ее словами, так как на него напала Смотрящая с кинжалом. Она размахивала кинжалом перед Джеродем и одновременно била своей ногой то в его живот, то по его ногам. Каждый раз ему удавалось сохранять равновесие, хотя с каждым движением раненая нога болела все сильнее. Боковым зрением Джерод заметил, как его второй противник прицеливается своей глефой.

Понимая, что вторая Смотрящая не догадывается о том, что он ее видит, Джерод стал лучше обороняться от первой, не выпуская из виду вторую.

Его ближайший противник снова ударила ногой. Рискуя наткнуться горлом на ее кинжал, бывший капитан стражи нагнулся вперед и схватил ее за лодыжку.

И хотя она была застигнута врасплох, ей все равно удалось полоснуть кинжалом по схватившей ее руке. Джерод застонал от боли — на его руке образовалась рана от запястья и до самой ладони. Но, несмотря на это, он со всей силы потянул, притягивая ее к себе.

А затем вместе с ней Джерод развернулся. Смотрящая согнулась.

Но в нее попала не глефа, так как она пролетела мимо них, а затем начала возвращаться к своему владельцу. Скорее всего, это теневой полумесяц его сестры смертельно ранил его противника в спину, несмотря на ее доспехи. Майев, надев свой шлем и воспользовавшись удобным моментом, телепортировалась к брату таким образом, чтобы оказаться позади него.

С застывшим злым выражением лица, Смотрящая рухнула на его руки, а Майев исчезла.

Вторая Смотрящая потянулась за приближающейся глефой. Выхватив кинжал, Джерод бросил его. Он попал в ее грудь. Небольшое оружие не пробило броню, но отвлекло Смотрящую.

Глефа пролетела мимо руки и попала в самую незащищенную часть шеи… а затем отрезала голову Смотрящей.

Джерод глубоко вдохнул… и почувствовал ужасную боль в своей левой руке. Он посмотрел вниз и увидел торчащий длинный острый штырь. Подняв свой взгляд, он встретился с глазами Майев.

Было понятно, что она собиралась не просто его ранить, а убить. Ему повезло, что он все еще жив. Пристально смотря на свою сестру, он вынул штырь и спокойно отбросил окровавленный предмет в сторону:

— Еще одна неудача, Майев. Ты совершила ошибку, когда не убила меня после того, как я попал в ловушку.

— Эту ошибку легко исправить, — заметила она, когда что-то доставала из мешочка. — Также, как я поступила с нашими друзьями…

Джерод посмотрел на магов. Они корчились от боли, но не издавали ни единого звука. Темная аура медленно сгущалась вокруг них.

— Я позволю тебе увидеть конечный результат, не больше не позволю тебе вмешиваться…

Майев что-то бросила в Джерода.

Но вместо того, чтобы полететь в бывшего капитана стражи, маленькие черные крупинки были сдуты в сторону неожиданным ветром. Когда эти крупинки упали на деревья и остальные растения, раздалось ужасное шипение. Джерод увидел, как над теми местами появился дым.

Внезапно он увидел Малфуриона, который стоял по другую сторону от Высокорожденных. Верховный друид тоже на него посмотрел. Как и десять тысяч лет назад они снова стали товарищами в бою против опасного врага. Джерод догадался о планах Верховного друида и согласно кивнул. Он двинулся, в то время как Верховный друид склонился над другим похожим артефактом и начал читать заклинание. Но таким образом Малфурион подставил свою спину безумной стражнице.

Майев выругалась и снова потянулась к своему мешочку. Джерод бежал за кинжалом. Не обращая внимания на своего брата, Майев прицелилась в Верховного друида. Она высоко подняла руку.

Особо не прицеливаясь, Джерод бросил кинжал. Он попал в шлем недалеко от глазной щели, лишь на мгновение испугав Майев. То, что находилось у нее в руке… что бы то ни было… высыпалось на землю, не причинив ей никакого вреда. Снова достав свой полумесяц, Майев нацелилась на Джерода.

— Брат, похоже, ты исчерпал все свои идеи! Ты устал…или просто постарел? За все произошедшее можешь винить великого и знаменитого Верховного друида! Все благодарны ему за его участие в очищении Тельдрассила от скверны Кошмара, но они забыли, что он был против того, чтобы Мировое Древо получило соответствующее благословение! Обосновывая это тем, что для ночных эльфов пришло время по настоящему прожить свои жизни. Смерть была одобрена! Джерод, ты можешь смело говорить, что это он убил твою любимую Шаласир! С ней бы было все хорошо, если бы она была бессмертной, если бы он не принял решение за всех нас!

— Шаласир умерла, потому что пришло ее время, — ответил Джерод своей сестре. — Также случится и со всеми нами, когда наступит наше время.

Майев снова улыбнулась:

— Значит, ты не будешь против умереть прямо сейчас.

Она снова телепортировалась и появилась уже справа от него, размахивая своим теневым полумесяцем. Развернувшись, Джерод спас себя от смерти, но все равно был ранен. Лезвия резанули по его боку и он закричал от боли. Он прижал рану и заковылял вперед.

Хотя органы задеты не были, но рана все равно была тяжелой. Пока Джерод искал глефу, которая убила вторую Смотрящую, он был вынужден прижимать своей рукой 15-тисантиметровую рану.

Больше не видя в своем брате опасность, Майев снова повернулась к Верховному друиду. Малфурион как раз пытался освободить Высокорожденных, чтобы спасти их от неминуемой гибели. Он полностью сосредоточился на Морденте и его товарищах, поэтому остался беззащитным перед Майев.

Когда Джерод нашел глефу, он был на грани потери сознания от боли и кровотечения. Свободной рукой он крепко схватил оружие. Сейчас он практически не мог стоять прямо, так как понимал, что если он так станет, то кровь потечет сильнее. Но, несмотря на такую угрозу, Джерод все равно заставил себя выпрямиться. Чтобы бросить глефу, ему нужно стоять прямо. Но самое плохое было в том, что сделать это он должен был своей неведущей рукой.

Он был капитаном стражи, военным командиром, лидером, а потом просто захотел попробовать, сможет ли он вместе со своей женой выжить в дикой природе. Живя так с Шаласир даже чаще, чем в течение своей карьеры, он был вынужден приспосабливаться и делать то, что необходимо и не очень удобно.

Джерод кинул глефу.

Она полетела в Майев точно так, как рассчитывал Джерод. Но его сестра услышала зловещий свист от летящей глефы и подняла свой полумесяц, чтобы отразить приближающееся оружие. Всем своим видом она показывала свое презрение к такому «отчаянному» его поступку.

Но Джерод бросил глефу не горизонтально, как обычно все бросали, а практически вертикально, и чтобы остановить летящую глефу, Майев держала свое оружие почти также вертикально.

Поэтому летящая глефа свободно попала в ее предплечье недалеко от запястья. Лезвия прорезали броню и ранили ее руку.

Майев вскрикнула и выпустила свой полумесяц.

Бросок Джерода не был идеальным. Глефа вернулась, но не в его руки, а упала прямо перед ним. Наклонившись за ней, ему стало настолько больно, что на какое-то мгновение он зашатался. Когда он выпрямился, то увидел, что Майев уже не было в том месте, где он ее ранил. Джерод с опаской посмотрел в сторону Малфуриона, но Верховный друид был в порядке и продолжал работать над своим заклинанием. По крайней мере, ему удалось прекратить страдания Высокорожденных, хотя они все еще оставались заключенными.

Джерод увидел Майев, идущей к дальнему концу поляны. Раненая рука безжизненно болталась. Она крепко прижимала рану второй рукой.

Несколько шагов или один единственный скачок отделяли ее от леса, где она могла успешно скрыться. Джерод просто обязан ее остановить.

— Майев!

Она остановилась и оглянулась. Даже сквозь глазные щели шлема было видно, что ее взгляд по-прежнему был дерзким и насмешливым.

Он приготовил глефу:

— Сдавайся, Майев. У тебя нет другого выбора, а я не хочу тебя убивать.

Она рассмеялась:

— А тебе и не придется этого делать. Как я уже говорила, в этом и заключается разница между нами, Джерод. Я всегда делаю то, что необходимо. Не смотря ни на что.

Джерод замахнулся. Позади себя он услышал какое-то движение и голоса. По звукам было понятно, что приближающиеся были не последователями Майев, а поисковой группой из Дарнаса.

Майев торжествующе произнесла:

— Глупец. Я все равно увижу, как наш народ восстановит свое величие… Ты только оттягиваешь неизбежное.

Как только Джерод бросил глефу, она сразу же телепортировалась. Оружие полетело в то место, где находилась голень ее ноги. Глефа ударились о ветку, а затем отскочила в сторону.

— Элуна, прости меня… — пробормотал он.

Со стороны Высокорожденных донеслись слабые стоны. Зажимая рукой рану на своем боку, Джерод заковылял к Верховному друиду, которому, наконец, удалось освободить магов. Много Высокорожденных лежали, распластавшись, в бессознательном состоянии.

Малфурион оторвал свой взгляд от Мордента, которому оказывал необходимую помощь. Джерод чувствовал себя виноватым.

— Майев удалось сбежать. Прошу прощения.

— Ничего страшного, — спокойно ответил Верховный друид. — Они живы.

Джерод зашатался. Он почувствовал, что силы стали его покидать, и тряхнул головой:

— Но я мог остановить Майев. Я мог ее убить. Ведь она хотела убить меня.

— Я знаю. — Малфурион повернул голову в сторону нескольких Часовых и двоих друидов, которые вышли на поляну. — Они найдут ее и, если смогут, сохранят ей жизнь.

Он снова посмотрел на Джерода.

— Ты поступил правильно. Ты остался настоящим ночным эльфом, а Майев — нет.

— Я… — Джерод почувствовал, как земля начала уходит из-под его ног. Рука соскользнула с раны и Малфурион увидел насколько серьезной она была. — Я…

— Кенарий! Джерод! Почему до сих пор ты молчал о своей ране!?

— Она все еще моя сестра…

Верховный друид вскочил, чтобы подхватить его, когда он потерял сознание.

Глава 27. Превосходство Орды

Войско Альянса пыталось переформироваться. Шандрис понимала, что у них на это мало времени; если бы она была на месте Гарроша… хотя сама мысль о нем была ей противна… она бы приказала Орде, а тем более магнатаврам, развернуться и продолжить атаку. Даже если он не знал о том, что его лучникам удалось подстрелить Тиранду, он все равно воспользуется тем хаосом, который им удалось создать.

Тиранда… Шандрис вздрогнула. Лучники почти убили Верховную жрицу. Конечно же, никто из них не выжил, чтобы рассказать об этом своему господину; и хотя Шандрис не успела защитить свою мать, но она успела отдать приказ своим лучникам расстрелять лучников Орды.

Сейчас вокруг Тиранды взволнованно молились Сестры Элуны. Ей уже стало лучше, но она все еще была очень слаба. Наконечники стрел были чем-то намазаны, что затрудняло процесс лечения. Она поправится, но это займет какое-то время.

А времени у них не было. Шандрис это поняла после того, как ей удалось навести что-то наподобие порядка возле реки, и она услышала в лесу снова и снова раздающиеся звуки горнов. Она не сомневалась в том, что на защитников скоро снова нападут, и на этот раз ни Денеа с горсткой выживших, ни командир Халдрисса не смогут им помочь. Уловка Халдриссы касательно вражеского горна, которая немного отсрочила их поражение, будет запечатлена ночными эльфами в песнях для будущих поколений… если, конечно же, они будут.

Шандрис осмотрела лес на севере от себя; там начинались невысокие холмы, которые могли бы оказаться весьма полезными в контратаке. Она жалела, что они не создали там свою заставу, когда вся территория была под их контролем, ведь сейчас это сделать было невозможно.

Генерал осмотрела остальную часть местности и вынуждена была признать, что Халдрисса все очень хорошо придумала. Также Шандрис заметила, что некоторые младшие офицеры, включая Денеа, считали, что их командиру нужно было постоянно двигаться, но в ее храбрости они не сомневались ни на мгновение. Однако Халдрисса прожила долгую жизнь не просто из-за своего везения, а благодаря своим навыкам и способностям.

Но после сегодняшнего дня у многих ночных эльфов уже не будет возможности прожить такую же долгую жизнь…

— Ты за главного! — приказала она одному из своих помощников. Развернув ночного саблезуба, она направилась к Тиранде и другим жрицам. Как только она приблизилась, одна из жриц подняла голову и посмотрела на нее, но генерала не интересовал никто, кроме матери. К счастью и большому облегчению Шандрис, глаза Тиранды были открыты.

— Моя доченька, — поприветствовала она генерала.

Не беспокоясь о том, как это будет выглядеть со стороны, Шандрис спешилась и обняла Верховную жрицу. Тиранда обняла ее в ответ.

— С тобой все в порядке? — спросила Шандрис.

— Мне все еще трудно сосредотачиваться, но, да… я в порядке, — она посмотрела в глаза генерала. — Они идут.

Тиранда не спрашивала, а, скорее, утверждала. Шандрис эти слова совсем не удивили:

— Я думаю, что они выйдут из леса максимум через две минуты.

Верховная жрица приподнялась на локтях, на мгновение закрыв глаза:

— Яд, который использовали лучники Гарроша, был очень сильным… но и сами раны были довольно серьезными. Лучники Орды были искусными стрелками.

— Но наши оказались лучше. Мы отомстили Орде. — Снова раздался звук горна, но на этот раз он принадлежал Альянсу.

— Приведите мою Аш’алах, — потребовала Верховная жрица.

— Ты еще не достаточно окрепла… — начала было говорить Шандрис, но замолчала, когда Тиранда на нее посмотрела. Больше не обсуждая грядущее нападение орков, генерал подала руку Тиранде.

Одна из жриц привела Аш’алах. Тиранда села на нее и после того, как Шандрис сделала тоже самое, они поехали на передовую.

По всей линии фронта Альянса гудели горны. Казалось, что они были эхом тех, которые раздавались в лесу. Ни Шандрис, ни Тиранда все еще не видели своего врага, но что-то определено привлекало внимание дозорных.

Когда они подъехали ближе, то увидели это собственными глазами. Верхушки деревьев содрогались.

— Горящие стрелы, — решила Шандрис. — С помощью горящих стрел мы подожжем лес и заставим магнатавров спасать свои чертовы жизни…

– ‘Подожжем лес’? — Тиранда вздохнула и выпрямилась, а затем произнесла. — Возможно, это сработает…

— Я очень на это надеюсь… Возможно, огонь их только разозлит… Но у меня больше нет других идей, — генерал посмотрела на Тиранду. — Разве что Элуна…

— Матерь Луна нам не слуга, чтобы отвечать на каждый наш вопрос, — ответила Верховная жрица. — Но я постоянно ей молюсь с тех пор, как пришла в себя.

— И?

— И поняла только то, что мы должны сражаться и смириться с любым исходом предстоящей битвы.

Шандрис пробормотала:

— Я просто обожаю Элуну. — Она проверила, чтобы ее глефа была надежно закреплена, а затем достала свой лук. — Она должна подумать над тем, как одиноко ей может стать без нас.

— Шандрис…

Генерал мрачно усмехнулась:

— Шучу.

Недалеко от реки начали содрогаться верхушки деревьев. Генерал озвучила приказ о горящих стрелах своим посланникам, которые сразу же помчались передавать его командирам лучников. Как только наездники исчезли из виду, знакомый, но все еще ужасающий, рев раздался впереди в лесу. Ему ответило еще пять таких же чудовищных рева.

— Мама, продолжай молиться, — попросила ее Шандрис, когда поехала вперед. — Продолжай молиться…

— Я никогда и не прекращала, — ответила Тиранда, последовав за своей дочерью на войну… а, возможно, и на свою смерть.

Магнатавры расчищали путь к войску Альянса. Деревья, словно тоненькие прутики, они легко отшвыривали в сторону. Добираясь до реки, огромные существа из Нордскола вырвали значительный кусок леса. Не похоже, что их хозяев это хоть чуточку заботило. Прежде всего, Орда желала получить Ясеневый лес из-за древесины, а уничтожение леса разъяренными чудовищами было им на руку — как только враг будет повержен, они смогут быстрее собрать необходимое количество древесины.

Орки и их союзники шли позади магнатавров, держась на небольшом расстоянии, так как во время отступления эти чудовища раздавили некоторых ордынцев. Ведь для магнатавров не было никакой разницы, что под ногами — деревья или хрупкие тела. И магнатавры, и бойцы желали отомстить за тот обман, на который они попались ранее. Может быть, эти чудовища и были рабами Гарроша, но они, также как и орки, таурены или даже гоблины, не любили быть обманутыми.

Альянса было более чем достаточно, чтобы утолить их жажду крови.

Когда первый магнатавр дошел до реки, в него сразу же полетели горящие стрелы. Несколько из них попали в ближайшие деревья, но их оказалось не достаточно, чтобы начался пожар. Стрелы, попавшие в магнатавра, разозлили его еще больше. Он смахнул их, словно комаров. Однако огненный шквал стрел продолжился, попадая и в остальных магнатавров по мере их приближения к реке.

Сигнала к отступлению не последовало, поэтому огромные монстры продолжали двигаться вперед. Как Шандрис и предполагала, Гаррош не хотел позволять Альянсу перегруппировываться. Вождь хотел быстро разгромить своих врагов и захватить весь Ясеневый лес.

Когда лучники Орды добрались до своих назначенных позиций, они открыли огонь. Это заставило лучников Альянса больше стрелять по ним и меньше по магнатаврам.

Увидев ухмыляющегося тролля, которого Шандрис застрелила в грудь, она поняла, что их идея заставить этих громадных зверей отступить — провалилась. Для этого им нужно было больше огненных стрел.

Внезапно магнатавров ослепил лунный свет, хотя самой луны видно не было. Шандрис улыбнулась, но через несколько секунд улыбка спала с ее лица, так как на магнатавров это никак не повлияло. Они были из Нордскола, а там снег и лед ослепляет еще больше. Они приспособились выживать в таких условиях и теперь то, что раньше было мощным оружием защитников, оказалось бесполезным.

Вожак магнатавров, лишь немного постаравшись, перешел реку. Как только он вышел на берег, охотницы с копьями бросились к его ногам, пытаясь ранить их и, возможно, этим заставить его потерять равновесие. Но их силы было недостаточно. Магнатавр схватил двух кошек и раздавил их вместе с наездниками, а затем бросил останки своих жертв в защитников.

Раздался горн со стороны Орды. Громко и неистово крича, воины Гарроша, наконец-то, ринулись вперед.

— Мы должны поехать им навстречу! — сказала Тиранда Шандрис.

— Согласна! — ответила генерал и отдала соответствующий приказ.

Ожидающее войско двинулось к реке. Лучники с передовой переместились за своих товарищей, чтобы лучше их защищать. К атаке Альянса присоединилось еще некоторое количество охотниц с копьями.

Войска встретились, лязг оружия раздавался снова и снова. Ночные эльфы гибли. Умирали орки. И хотя эти две расы были доминирующими силами в этой битве, к их смертям также присоединились многие из их союзников: таурены, люди из Терамора, дворфы трех кланов, тролли и многие другие. Шандрис не видела весь бой собственными глазами, но точно знала, что в первые несколько секунд погибли десятки воинов с обеих сторон.

Но самое плохое было в том, что магнатавров не получалось остановить. Они разрывали Часовых с такой легкостью, будто бы бывалые воины были обычной травой. Повсюду валялись их разорванные тела. Ночные эльфы тщетно старались сосредоточиться на чудищах, так как им постоянно мешали лучники Орды. Таким образом, магнатавров было не остановить, грозные существа продолжали сеять хаос и разрушение.

Жрицы Элуны сражались и лечили одновременно, поэтому они и Тиранда были главными целями лучников Орды. Несмотря на благословение Матери Луны, Сестры не были непобедимыми, как и сама Верховная жрица. Их количество быстро сокращалось. Оставшиеся в живых были вынуждены больше сражаться и, таким образом, меньше оказывали помощь своим товарищам.

Не уклонялась от битвы и командир Часовых Шандрис. Она использовала то свой лук, то снова и снова бросала свою глефу, и практически всегда попадала в цель. Также она постоянно защищала себя от большого количества стрел и другого оружия, которое летело ее убить, так как она была одной из самых важных фигур среди резко сокращающегося войска защитников.

Тиранда тоже сражалась. На протяжении своей долгой жизни ей пришлось столкнуться с демонами, призрачными существами, орками и многими другими. Поэтому сейчас она легко вошла в ритм битвы и даже не задумывалась о своих действиях. Однако казалось, что на место одного убитого врага приходит десять других.

И опять же оставались магнатавры.

В конце концов, линия обороны Часовых дала трещину.

— Мы больше не можем их сдерживать! — закричала Тиранда. — Берег реки потерян! Отступаем!

Шандрис схватила главного трубача:

— Труби сигнал к отступлению! Мы отходим на второстепенные позиции!

Трубач затрубил, ему завторили другие выжившие трубачи. По решению Тиранды и Шандрис их запасные позиции находились чуть позади них — там был естественный подъем, который мог бы им послужить своеобразной оборонительной стеной. Против магнатавров это не имело никакого смысла, но, по крайней мере, это могло бы замедлить саму Орду.

Часовые и их союзники начали отступать так быстро, как только могли. Они не переставали сражаться, а лучники старались держать атакующих на некотором расстоянии от защитников. Магнатавры, увлеченные созданием хаоса, сначала не последовали за Ордой и таким образом у Альянса появилось несколько драгоценных секунд на свободное отступление.

Но через несколько секунд все вернулось на круги своя. Тиранда и Шандрис, отступая со всеми остальными, хорошо понимали, что добравшись до необходимого места… дальше отступать уже было некуда.

Ясеневый лес практически пал.

Ясеневый лес практически пал, — в предвкушении думал Гаррош Адский Крик. — Отец, Ясеневый лес практически пал!

Гаррош задавался вопросом, как бы его отец отреагировал на эту победу. Гордился бы он? Даже восьми магнатавров сполна хватило для того, чтобы полностью разгромить вымирающий Альянс. С их помощью Орда получила значительное преимущество в этой битве.

Эти земли сделают нас сильнее, — думал он, когда мчался вперед со своими верными воинами. Одна смертельно раненая Часовая, видимо, не хотела просто так умирать, поэтому внезапно вскочила на ноги и попыталась на него напасть. Она была достойным противником и немного замедлила его продвижение вперед. Поэтому, когда Клиновопль разрезал и ее нагрудник, и ее туловище, он пожелал ей покоиться с миром.

Эта битва войдет в историю и станет примером для будущего поколения. Все будут прославлять имена героев на тех празднествах, которые будут организованы после триумфального окончания этой войны.

Даже легендарный Тралл, предшественник Гарроша… даже Тралл, который не хотел возобновлять борьбу за Азерот… несомненно назовет Гарроша героем расы орков и всей Орды в целом.

Ясеневый лес наш… остальная часть Азерота тоже скоро станет нашей… Орда непобедима… Альянс уже не сможет остановить неумолимое грядущее будущее… новый мир…

В Азероте, который создал Смертокрыл, нужно быть сильным. Когда-то Альянс был сильным, но не сейчас. Теперь будущее за Ордой.

Будущее за Гаррошем.

Ему даже было немного жаль ночных эльфов. Они храбро сражаются, но с самого начала у них не было никаких шансов на победу. Тем не менее, они все еще не сдались. Дабы застать ночных эльфов врасплох, Гаррош специально спланировал атаку Орды во время собрания Альянса, которое должно было собрать его врагов вместе. Как он и ожидал, на помощь ночным эльфам пришла лишь горстка союзников из других фракций Альянса. К тому времени, когда Терамор и остальные смогут прислать больше подкрепления, Орда уже будет контролировать весь Ясеневый лес.

Ясеневый лес наш, — с удовольствием повторял вождь про себя. — Ясеневый лес…

На севере леса раздался странный вой. Вождь остановился и посмотрел в ту сторону, откуда доносился этот звук. Он хорошо знал волков и их собратьев, но этот вой был совершенно дргуим.

Вой повторился и на этот раз он был гораздо громче и более вызывающим. Гаррош сразу понял, что это было вызовом для Орды. Более того, это понял не он один. Повсюду орки и другие начали останавливаться и смотреть на лес, крепче сжимая в руках оружие. Даже магнатавры с любопытством посмотрели в сторону этого дерзкого воя.

В разных местах леса раздалось множество подобных воев. Гаррош почувствовал, как затряслись листья и ветки, когда что-то огромное, подобно магнатаврам, приближалось к полю боя.

Придя в себя, он поднял Клиновопль и начал отдавать приказы.

С севера начали доноситься потрясенные крики тех воинов, кто шел через лес в сторону отступающих ночных эльфов. Эти крики сопровождались рычанием и ревом.

— С севера, идиоты! — командовал Гаррош. — С севера…

Оттуда появилась темная река смерти, которая состояла из покрытых мехом существ. Гаррош увидел, как перед орками, троллями и тауренами замелькало не только оружие, но и когти. Новоприбывшие двигались со скоростью ветра и быстро рассредоточились, когда приблизились к Орде.

Но самое поразительное было в том, что в их главе бежал человек. Однако двигался он не как человек, а, скорее, как волк. Даже ужасные воины, которые находились по обе его стороны, были меньше похожи на волков, чем он сам. Он размахивал сверкающим мечом, по которому Гаррош сразу догадался, кто перед ним.

— Меч Шаламэйн… — зарычал Гаррош, приходя в бешенство. — Вариан Ринн…

Глава 28. Меч и топор

Вариан воспользовался всеми доступными ему средствами, чтобы он сам, его команда и, самое главное, воргены, как можно быстрее добрались до Ясеневого леса. По правде говоря, он готовил себя к тому, что вся подконтрольная Альянсу территория разорена, а знакомые ему защитники — мертвы. Но когда корабль бросил якорь возле самого берега и все воргены наконец-то высадились на сушу, он сразу же почувствовал, что точно не опоздал и поступает именно так, как было ему предначертано судьбой. В тот момент, когда Вариан вышел на берег Ясеневого леса, он почувствовал присутствие Голдринна еще сильнее, чем во время ритуала. С каждым вдохом он ощущал его все сильнее… и, наконец, присутствие стало настолько сильным, что у него не было другого выбора, как полностью ему подчиниться.

Одетый в легкие, но прочные кожаные доспехи, и с покоившимся в ножнах Шаламэйном, Вариан бросился бежать к своей цели.

Генн Седогрив видел, как Вариан стоял на берегу и осматривал лес. Король Штормграда был полностью окутан аурой Голдринна. И воргены, в отличие от людей Вариана, могли это видеть. Генн понял, что сейчас произойдет, поэтому был единственным, кто мог бы объяснить воинам Штормграда, в каком направлении им следует двигаться. Как и ожидалось, мгновением спустя Вариан исчез среди деревьев.

Генн последовал за Варианом… а вслед за ним последовали и воргены.

Вариан доверился своим инстинктам и просто бежал по лесу. Однако где-то в глубине души он понимал, что каким-то образом бежит сверхбыстро, как будто обгоняя само время. Дух Голдринна наполнял его, в его сердце была ярость великого волка, которая подталкивала Вариана вперед навстречу своей судьбе.

В конце концов, что-то учуяв, он остановился и позади него появился Генн со своими воргенами. Генн прищурился, сделал глубокий вдох, а затем пробормотал одно единственное слово, которое подтвердило подозрения Вариана:

— Орда…

Это слово очень хорошо описывало их врага — его запах и то, кем он являлся. Вариан распознал мускусный запах орков и тауренов, запах пота от многочисленной толпы троллей, трупный запах Отрекшихся, запах дыма от многих костров, а также вонь, которая сопровождала только гоблинские механизмы.

Воргены подняли свои морды — они также учуяли запах своего врага, который находился неподалеку. Вариан повел их дальше и остановился только тогда, когда в поле их зрения появилось поле боя.

Тогда он выхватил Шаламэйн, направил его вперед и прокричал боевой клич, подавая воргенам сигнал к началу атаки.

Воргены зарычали в ответ, а Генн, взглянув на Вариана, увидел, что аура вокруг короля Штормграда засияла еще ярче, чем когда-либо. Рычащий образ Голдринна полностью окутал выбранного Древним героя.

Вариан ринулся в самое пекло схватки, а воргены по его просьбе начали рассредотачиваться. Как ни странно, но первых ордынцев они сразили довольно легко.

Теперь, когда воргены рассредоточились по основной части поля боя, Вариан смог скоординировать свои последующие действия. Он очень хотел добраться до Гарроша Адского Крика, но это могло подождать. Сначала надо было разобраться с более опасной угрозой.

— За мной! — Крикнул Вариан ближайшим воргенам. Даже не посмотрев на тех, кто последовал за ним, он бросился бежать… да, бежать, несмотря на то расстояние, которое он преодолел ранее… в сторону лидера магнатавров.

Его увидел и попытался остановить какой-то мохнатый таурен. Тяжелый топор поднял облако пыли, вонзившись в землю, где только что стоял Вариан. Однако король двигался куда быстрее, чем это мог предположить его рогатый противник. Вариан стоял уже с другой стороны от своего более массивного и высокого воина. Взмахнув Шаламэйном, он полоснул таурена по груди. Рана была настолько глубока, что таурен умер прежде, чем упал на землю.

Наступление Орды замедлилось. Ведь неожиданно для себя они столкнулись с новым могущественным противником. Орки и их союзники не были готовы к быстро передвигающимся воргенам. Недооценив оборотней, Орда в первые минуты боя потеряла много своих воинов.

Конечно, гибли и воргены. Орда не была бы такой грозной силой, если бы не умела приспосабливаться. Два орка скооперировались и зажали воргена между собой. И хотя первый топор промахнулся, но второй попал в спину. Другие воргены падали замертво с торчащими из их груди или горла стрелами.

Однако потери Орды были куда более значительными. Мало того, что они встретили доселе невиданного им врага, так им еще приходилось одновременно сражаться с Альянсом с двух сторон — с севера и с запада. Ведь Тиранда и Шандрис не сдались. Несмотря на то, что магнатавры продолжали сеять страх и хаос на поле боя, им все-таки удалось перегруппировать некоторые свои отряды и организовать контратаку.

Но все это Вариан заметил лишь краем глаза, так как его взор был прикован к другой цели. Огромный магнатавр все свое внимание направил на новых врагов своих хозяев. Своей огромной рукой он попытался схватить воргена, но вместо этого сильно ударил жителя Гилнеаса, тотчас же его убив.

На Вариана напали два орка, однако на одного из них набросился ворген, повалив зеленокожего воина на землю. Острые когти воргена разорвали глотку орка, не оставив ему ни единого шанса на выживание.

Вариан отразил удар второго орка и, сделав выпад под щит противника, поразил его Шаламэйном прямо в живот. Как только король вытащил свой меч из тела орка, ему сразу же пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть растоптанным магнатавром.

Гигантское животное стало поворачиваться. Однако магнатавры не отличались проворностью. Впрочем, им это было и не нужно: они были настолько огромны, что легко преодолевали большие расстояния. Однако в ближнем бою у Вариана было преимущество из-за его скорости, по крайней мере, ему удавалось до сих пор избегать ног или рук этих громил. В длительной схватке у него, скорее всего, не было бы шансов, поэтому Вариан хотел разобраться с ним как можно скорее.

Пока чудовище инстинктивно поворачивалось вслед за Варианом, король снова направился к его задней ноге. Он снова оказался вне его досягаемости.

— Вариан Ринн! — Этот голос король не спутал бы ни с кем. — Вариан Ринн, я вызываю тебя на поединок! Повернись и достойно встреть свою судьбу!

Он повернулся. С высоко поднятым Клиновоплем Гаррош Адский Крик усмехнулся, встретившись взглядом с Варианом.

Человек не произнес ни слова, все было написано на его лице. Они приблизились друг к другу, топор завыл, как только столкнулось два оружия и во все стороны полетели искры. Удар был такой сильный, что отбросил обоих воинов на несколько шагов друг от друга.

Вождь зловеще ухмыльнулся:

— Вот это оружие! Пожалуй, Клиновопль — самое лучшее оружие, которым может обладать орк!

— А мой Шаламэйн предпочитает вкус крови орков, — ответил Вариан. — Особенно твоей…

Он снова атаковал орка.

Орк отразил удар, меч и топор снова встретились, обильно поливая искрами все вокруг. Теперь Гаррош нанес удар. Человек его парировал. Так продолжалось снова и снова, два чемпиона оказались ровней друг другу, также как и их легендарное оружие.

— Я ждал этого момента! — Ухмыльнулся Гаррош. — Наш бой в Ульдуаре был слишком коротким и не принес мне должного удовольствия, особенно учитывая, что у меня не было Клиновопля, чтобы противопоставить его твоему мечу…

— Прямо как я! — Король отразил очередной удар знаменитого топора и оба бойца вынуждены были прищуриться, защищая глаза от града разлетающихся во все стороны искр. — Обещаю не разочаровать тебя на этот раз… особенно, когда я отрублю тебе голову.

Орк захохотал:

— Твой череп займет достойное место на воротах Оргриммара!

Он махнул Клиновоплем снизу вверх, стараясь подловить Вариана врасплох и выпотрошить наизнанку. Но король успел выставить Шаламэйн и, несмотря на крайне неудобное положение, смог предотвратить удар топора по своему туловищу.

Огромный магнатавр продолжал охотиться за жалким человечишкой, полностью игнорируя происходящую под ним битву. Вариан едва успел заметить приближающуюся к ним огромную ногу. Он откатился в сторону, а Гаррош, не зная об опасности, готовился нанести еще один удар своим воющим топором.

Нога ударила орка и, несмотря на то, что удар пришелся вскользь, этого было достаточно, чтобы сбить Гарроша с ног.

Вариан не видел, что дальше случилось с Гаррошем, поэтому счет нужным убрать Шаламэйн обратно в ножны. Пока магнатавр топтался на месте, Вариан прыгнул ему на ногу.

Стоило воину ухватиться за шерсть магнатавра, как монстр взревел и попытался его стряхнуть. Но прежде чем ему это удалось, кто-то еще запрыгнул на вторую заднюю ногу. Ворген начал карабкаться одновременно с Варианом, отвлекая монстра от короля.

Второй ворген запрыгнул на ту же самую ногу, где находился Вариан. Затем также поступило еще несколько воргенов. Среди них была большая часть тех, кто изначально последовал за ним, но затем на какое-то время они разделились из-за битвы.

Стиснув зубы, Вариан лез вверх. Первая часть его плана удалась, теперь назад пути не было. Не имея когтей, Вариан смог добраться до задней части магнатавра намного быстрее воргенов.

Монстр обернулся настолько, насколько ему позволяло его туловище. Его рука практически дотянулась до Вариана, который не упустил шанс и резанул Шаламэйном по пальцам. Магнатавр отдернул кровоточащую руку, чем позволил нескольким воргенам подобраться к королю.

Не было нужды отдавать приказы. Воргены сами знали свою задачу. Словно муравьи они бегали вокруг и на магнатавре и там, где вряд ли смогли бы справиться мечи, молоты и другое обыденное оружие, пришли на помощь острые когти и зубы. Из-за своей толстой жесткой шкуры громадное существо какое-то время было неуязвимо, поэтому оно без проблем стряхивало с себя напавших на него воргенов. Было сброшено около полудюжины воргенов: некоторые из них приземлились успешно, кто-то повредил ногу, а остальные разбились насмерть.

Но как только первому воргену удалось поранить магнатавра, остальные также последовали его примеру. Магнатавр гневно заревел и начал еще яростнее стряхивать с себя воргенов. Так как магнатавры были очень тяжелыми и коренастыми, они фактически не могли прыгать. Поэтому разъяренный зверь резко поднялся на задние ноги, пытаясь таким неожиданным движением сбросить нападавших. Еще два воргена полетели вниз, однако Вариану и остальным удалось удержаться, несмотря на такой неприятный сюрприз.

На магнатавра залезало все больше воргенов. Они карабкались по спине, шее, а самые отчаянные — по груди. Поодиночке или даже дюжиной, они бы лишь немножко раззадорили магнатавра… однако теперь их совместные усилия стали приносить плоды. В гневном крике чудовища сначала послышалась нотка отчаяния, а затем и боль от более чем двух дюжин полученных ран.

Шаламэйн очень хорошо разрезал грубую шкуру и явно был лучше обычных мечей и когтей. Стараясь не потерять равновесие, Вариан снова и снова наносил удары, оставляя глубокие раны на спине магнатавра.

Его внимание привлек еще один сердитый рев. Ближайший магнатавр решил помочь своему сородичу. Вряд ли он это сделал из-за чувства долга, скорее сыграл инстинкт самосохранения. Второй магнатавр понял, если что-то навредит их лидеру, то следующими будут они.

Вариан ухмыльнулся и причиной тому стал еще один отряд воргенов, набросившихся на приближающегося магнатавра. Передумав помогать своему лидеру, второй магнатавр тщетно пытался избавиться от быстро растущего количества нападавших воргенов.

Звук боевого горна Альянса заставил Вариана посмотреть на отряды ночных эльфов. Без магнатавров на передовой, Часовые могли лучше перегруппироваться. То, что раньше было похоже на простой разгром, теперь снова напоминало битву на равных.

Однако Вариан не хотел останавливаться на достигнутом. Воргены, не обращая внимания на опасность, не испугались нападения второго магнатавра. Остальные воины великой стаи продолжали свое продвижение в самый центр ордынских сил и со спины огромного чудовища Вариан увидел, как после сокрушительной атаки жителей Гилнеаса остается полоса мертвых тел.

Внезапно магнатавр-лидер начал двигаться прямиком в чащу леса. Вариан раскусил его замысел: магнатавр хотел вырвать небольшое дерево и с его помощью попытаться сбросить оставшихся воргенов, либо начать тереться о стволы деревьев, чтобы освободится от своих врагов.

Вариан вернулся к одной их задних ног. И к своему удивлению обнаружил там среди остальных воргенов и Генна Седогрива:

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел убедиться, что все идет по плану, — прокричал в ответ второй король.

На самом деле Вариан был рад такой встрече:

— Другая задняя нога! Надо спуститься ниже, пока он отвлекся!

Генн выглядел озадаченным, пока Вариан не показал режущее движение мечом. Тогда ворген улыбнулся:

— Я позабочусь об этом!

Они молча разделились. Вариан спрятал в ножны свой меч и начал спускаться. То, что он планировал, до сих пор невозможно было провернуть. Магнатавр должен был сосредоточиться на всех воргенах, которые находились наверху, чтобы незаметно для него можно было спуститься вниз.

Как только Вариан достиг желаемого места, он снова обнажил Шаламэйн. Он посмотрел на вторую заднюю ногу. Несмотря на движение монстра, воргены легко передвигались по ноге магнатавра. Теперь и Генн добрался до нужного места.

Не теряя ни секунды и держась лишь ногами и одной рукой, Вариан Ринн резанул Шаламэйном, отставляя глубокую рану на задней стороне ноги магнатавра.

Зверь заревел от неожиданной боли. Его мотнуло в сторону, при этом он чуть было не задавил нескольких воргенов. Вариану оставалось лишь надеяться на то, что со смелыми жителями Гилнеаса все будет хорошо, поэтому он вместо рубящего удара загнал Шаламэйн глубоко в ногу магнатавра.

Результат последовал незамедлительно. Нога монстра подкосилась и, выдернув меч, Вариан отпрыгнул в сторону.

Он приземлился недалеко от искалеченной ноги. Из раны текла кровь, но не поэтому нога больше не могла функционировать: Вариан мастерски перерезал магнатавру сухожилие.

Магнатавр продолжал двигаться дальше, но поврежденная конечность сильно его замедляла, что позволило Генну и другим воргенам на второй задней ноге выполнить свое задание. Во главе с королем Гилнеаса, воргены с огромной силой начали раздирать тоже место, что и Вариан. Генн использовал свой длинный меч, так как его когти не были столь острыми. Чувствуя ужасную боль в одной задней ноге, магнатавр с опозданием попытался дотянуться до второй задней ноги и смахнуть с нее жителей Гилнеаса.

Резанув последний раз, Генн перерезал сухожилие и на второй задней ноге. Громко завыв, он спрыгнул с поврежденной ноги.

Услышав предупреждение Генна, все воргены начали убегать с раненого магнатавра. Когда последний ворген уже был в безопасности, раненое чудовище, пытающееся схватить короля Гилнеаса, потерял равновесие из-за подкосившейся вторая задней ноги.

Жалобно застонав, огромный магнатавр упал на левый бок. Его падение вызвало такую ударную волну, которая сбила с ног многих находившихся неподалеку воинов.

Но это еще был не конец. Вариан выкрикнул боевой клич и запрыгнул на раненого магнатавра. Он побежал к голове, не обращая внимания на воргенов, которые находились на теле чудовища.

Рука магнатавра все еще кровоточила, однако это не мешало ему прихлопывать тех воргенов, до которых он мог дотянуться. Несколько из самых нетерпеливых воргенов были убиты этой рукой, однако Вариан увернулся от нее, а затем помчался мимо плеча к шее.

Грозная морда повернулась в его направлении и длинные изогнутые клыки магнатавра практически достали до Вариана. Зловещие глаза смотрели на малюсенького человечишку, который причинил ему столько боли. Под своими ногами Вариан чувствовал мышцы, управляющие движениями руки, и понял, что раненый магнатавр осознал, что его жертва, наконец-то, была в пределах его досягаемости.

Одновременно с приближающейся рукой магнатавра, Вариан обеими руками схватил Шаламэйн и поспешил к горлу чудовища.

Добравшись до него, он поднял меч и со всей силы вонзил его в мягкую часть горла.

Легендарный меч легко вошел в плоть. Из раны на Вариана хлынула кровь магнатавра.

Раздалось громкое бульканье. Чудовище забилось в предсмертных конвульсиях, угрожая Вариану больше, чем при жизни.

Кто-то покрытый шерстью схватил Вариана раньше, чем рука магнатавра. Он и его спаситель-ворген покатились кубарем, а Шаламэйн отлетел в сторону недалеко от них.

Вариан поднялся на ноги. Он увидел, что его спас никто иной, как сам Генн. Лидер воргенов лежал без сознания. Вариан опустился на колени около него и увидел, что Генн очень сильно ударился головой, так как в одном месте шерсть слиплась от крови.

Генн открыл глаза и уставился на Вариана.

— Вот это ярость! Не удивительно, что Голдринн выбрал тебя своим героем… — Лидер воргенов прищурился, его глаза были человеческими, несмотря на волчье обличье. — На какое-то мгновение я испугался, что мы можем потерять тебя из-за твоей импульсивности.

— Вместо этого твой народ чуть было не потерял тебя.

— Это было бы небольшой платой за то, что ты сделал для воргенов. Благодаря тебе мы, наконец-то, обрели свое место в Альянсе.

Вариан искал свой меч:

— Не время расслабляться. Битва еще не окончена.

Генн попытался подняться, но поморщившись, обратно сел. Глубоко вдохнув, он снова попытался подняться. На этот раз у лидера воргенов все получилось.

Взяв в руки Шаламэйн, Вариан снова посмотрел на поле боя и что-то увиденное там заставило его оскалиться.

— За мной не ходи, Генн.

— Почему…

Ничего не объяснив, Вариан снова ринулся в бой. Его увидел орк и попытался остановить. Король Штормграда почти не заметил, как Шаламэйн пронзил грудь орка. Второй воин умер также быстро и также незаметно для самого Вариана.

Вариана интересовал только один противник — тот, кто ранее с одержимостью на него охотился и с которым человек так и не смог нормально сразиться.

Гаррош Адский Крик.

Из-за сражающихся воинов Вариан снова потерял из виду вождя, но вой Клиновопля безошибочно указывал на его местонахождение, несмотря на большое расстояние. Вариан остановился и снова прислушался к песни смерти, которую издавал топор, а затем изменил направление своего движения.

Со стороны Альянса раздался звук горна и в бой ринулись охотницы с копьями верхом на ночных саблезубах. Воины Орды пытались убежать от огромных кошек, которые были для них смертельно опасными. Одна из охотниц с копьями поспешила на помощь воргену, которого окружили враги. В то время когда она копьем закалывала одного, ночной саблезуб разрывал двух других. Ворген же легко справился с остальными.

Магнатавр ревел от боли, все его тело было усеяно воргенами. Несколько находилось на его ногах и, когда Вариан проходил мимо, им удалось повредить одну конечность.

Воргены были повсюду. Они яростно сражались, используя как оружие, так и свои когти. Мерзкие Отрекшиеся отступали перед лицом врага, который был слишком быстр для них. Нежить видела, что некоторые из них были разорваны на куски, а некоторые лишились каких-то своих частей тела. Крепкие таурены пытались удерживать боевые стойки, но их очень быстрому врагу часто удавалось обходить такую защиту, что, наконец, заставило тауренов отступать. Верхняя часть гоблинского механизма постоянно крутилась, так как водитель отчаянно пытался защититься от двух воргенов. В свою очередь жители Гилнеаса просто спокойно ждали удобного момента, а потом один из них перепрыгнул через крутящиеся лезвия, приземлился позади гоблина-водителя и вонзил свои когти ему в спину.

Мимо Вариана пролетела глефа, а за ней последовали еще две. Пешие Часовые ворвались в самую гущу боя. Некоторые из них продолжали снова и снова бросать свои глефы, а другие использовали их для ближнего боя. С ними подоспело и войско Штормграда, которое быстро добралось до того места, где сражались воргены… а значит и сам король Вариан. Исход битвы пока был не ясен, однако теперь у Альянса появился хоть какой-то шанс на победу.

Орда начала перегруппировываться. Вариан снова услышал вой Клиновопля — на этот раз очень близко.

Он ускорил свой шаг, не догадываясь о том, что его увидела одна из Часовых офицеров верхом на ночном саблезубе. Предупредив остальных, ночная эльфийка повела свой отряд за королем Штормграда. Воргены тоже начали следовать за Варианом, который быстро передвигался по полю боя, что был усеян окровавленными и изувеченными телами воинов из обеих фракций.

Сам того не подозревая, Вариан возглавлял атаку и все ближе подходил к тому месту, где по его мнению находился Гаррош. Взяв в плен или убив вождя, будет означать конец битвы. Сейчас только это имело значение…

Внезапно из укрытия появился отряд оркских лучников, которые начали стрелять в приближающегося врага.

Каким-то чудом Вариану удалось увернуться от летящих в него стрел. Но он даже не догадывался, что происходило позади него. Некоторые из тех, кто следовал за ним, были убиты, но их быстро заменили другие. Воины Альянса чувствовали, что в данный момент они играли важную роль, что от этой атаки во главе с королем Штормграда зависит результат всей битвы.

Но Орда была готова к такому вызову. После смертоносного града стрел последовала атака хорошо вооруженных и бронированных воинов — как пеших, так и верхом на огромных ужасных волках.

Все еще не замечая тех, кто следовал за ним, Вариан видел в рядах противника лишь временное препятствие. Когда к нему приблизился первый ужасный волк, он Шаламэйн пронзил ему глаз аж до самого мозга. Когда животное завалилось вперед, Вариан запрыгнул на его голову и разрезал орка-всадника практически напополам. Король Штормграда легко избавился от кровавого эльфа, который его схватил. Топоры и мечи разрезали его одежду и оставляли на теле кровавые раны, но серьезно ранить Вариана им не удавалось, они лишь немного его замедляли.

И хотя сам он этого не замечал и не ощущал, но те, кто следовал за ним, и те, кто сталкивался с ним лицом к лицу, видели вокруг него образ огромного волка. Никто не знал, кто первым выкрикнул имя. Но воргены предполагали, что это был кто-то из них, так как они первыми признали в короле Штормграда героя Древнего. Часовые же думали, что это была или Верховная жрица, или ее генерал. А дворфы и люди, которые прибыли вместе с остальными из Дарнаса, считали, что это кто-то из их соотечественников.

Но самое главное, что кто-то сначала крикнул «Вариан!», а затем «Голдринн!», и эти имена стали выкрикиваться снова и снова, превращаясь в новый боевой клич. Этот клич пронесся между воинами Орды и посеял в их сознании первые сомнения. Они уже давно должны были победить. А Альянс должен был пасть. То, что происходит сейчас, не соответствовало их великолепному плану.

И Гаррош Адский Крик понимал это, как никто лучше. Будущее, о котором он так мечтал и в котором Ясеневый лес находится под контролем Орды, теперь было практически недосягаемым. Его главное оружие — огромная сила магнатавров, не оправдало его ожиданий, поэтому план Гарроша с треском провалился.

Когда он размышлял об этом, еще один гигант был повержен. Воргены облепили упавшее чудовище, особенно в области его горла.

Один из кор’кронов подошел к Гаррошу:

— Вождь, вам здесь находиться опасно! Если вы погибнете…

— Погибну? — Гаррош оттолкнул дерзкого охранника в сторону. — Я не буду прятаться от битвы!

— Но Альянс…

Вождь так свирепо на него посмотрел, что закаленный в бою охранник вздрогнул. Несмотря на предостережение, Гаррош отправил подкрепление туда, где проклятые воргены ослабили его войска.

Вождь все никак не мог выкинуть из головы новый боевой клич Альянса. Гаррош не понимал, что именно выкрикивает враг, но видел, как этот клич придавал им сил в борьбе против его воинов:

— Что они кричат?

Ему ответил второй охранник:

— Они выкрикивают имя человеческого короля… а также кричат «Голдринн»… свой вариант имени великого Ло’гоша!

— Древний волк… — Гаррош осматривал сражающихся воинов. — Ло’гош… и Вариан Ринн…

И когда орк-лидер произнес человеческое имя еще раз, то заметил героя Альянса среди остальных врагов… а Вариан Ринн в свою очередь заметил его.

Молча, они направились навстречу друг другу. Личная охрана Гарроша хотела ему помешать, но он успел выскользнуть вместе с остальными бойцами до того, как его защитники смогли до него добраться.

Шаламэйн двигался так быстро, что превратился в размытое пятно, которое резало и убивало любого, кто появлялся на пути короля. Орки, таурены, эльфы крови и тролли были настолько храбрыми, насколько и глупыми. У них было бы больше шансов прославиться… и выжить… сражаясь с кем-то другим.

Но один воин отличался от всех остальных и, скорее всего, Вариан был его основной целью. Благодаря своей импульсивности ему практически удалось сделать то, что не удавалось многим другим. Однако рана на руке Вариана была неглубокой.

Брилн, на лезвии топора которого появилась человеческая кровь, уставился на Вариана.

— Мои магнатавры! — С горечью орал бывший моряк. — Моя слава и честь! Посмотри, что ты наделал!

Видя такую свирепость, Вариан начал отступать. Он заподозрил, что Брилн очень искусно владеет своим топором, а смерть Халдриссы лишь доказывала эту догадку. Некоторые его приемы даже для Гарроша стали бы открытием… но сейчас для обезумевшего орка это не имело никакого значения. С помощью магнатавров он должен был искупить свою вину за все те несчастья, которые им довелось пережить во время поездки, особенно за все потерянные жизни. А сейчас этот человек, этот жалкий человечишка лишил его такой возможности.

У Вариана не было времени на этого безумного орка. Он знал, что Гаррош уже близко, возможно, даже ближе, чем он предполагал. Однако Вариан не мог не сразиться с бывшим моряком.

Брилн снова замахнулся, открывая взору Вариана свое слабое место. Повязка на глазу означала лишь одно — орк не мог ничего видеть с ее стороны. И хотя Брилн также это понимал, но он ничего не мог с этим поделать.

Вариан позволил орку снова напасть, и когда Брилн повернулся к нему той стороной, где не было глаза, Вариан вонзил Шаламэйн в грудь своего противника.

Брилн выронил свое оружие, когда Вариан вытащил Шаламэйн. Орк рухнул на колени. Все еще смотря на Вариана, он прохрипел:

— Мои… магнатавры… мои…

Капитан упал на землю, а Вариан взмахнул Шаламэйном.

Он очень удивился, когда его меч натолкнулся на какой-то металл. Развернувшись, Вариан заблокировал второй удар. Оба раза раздавался нечеловеческий вопль.

— Я знал, что не смогу застать тебя врасплох, — с искренним восхищением произнес Гаррош, нависая над Варианом. — Ты был бы не ты, если бы я смог…

— Меня убить не так просто, — спокойно ответил Вариан.

Вождь усмехнулся… и повторил свою атаку.

Шаламэйн и Клиновопль снова встретились, затем еще раз и еще. Их владельцы сводили свое оружие так быстро, что, казалось, будто бы вокруг человека и орка сверкала молния.

Вариан споткнулся о труп. Гаррош рубанул топором вниз, желая разрезать его надвое. Но король откатился в сторону, поднялся и сделал выпад.

Теперь отступать был вынужден Гаррош. Он держал Клиновопль наготове, защищая свое горло, и благодаря большому радиусу действия топора смог выиграть у Вариана немного времени, чтобы вернуть себе равновесие.

Вновь меч и топор встретились. Гаррош пытался поймать лезвие меча искривленным концом топора, но Вариан вовремя это заметил. Он начал интенсивно наносить удары вождю, чтобы заставить орка блокировать эти удары Шаламэйна только плоской частью топора.

— Ты всего лишь оттягиваешь неизбежное! — Кричал Гаррош. — Дни Альянса сочтены! Теперь Орда будущее Азерота!

— Орде следует задуматься о ближайшем будущем! Ведь скоро наступит ночь… а вместе с ней появятся и воргены… — возразил Вариан.

На данный момент сражающихся воинов вокруг них становилось все больше. Они с каждым мгновением подходили к ним все ближе и ближе, из-за чего Вариан и Гаррош также были вынуждены подходить друг к другу все ближе и ближе. Человек и орк встретились взглядами и каждый увидел лишь смерть во взгляде друг друга.

— Молись своим духам, — уверенно сказал король.

— Я так и сделаю. Ведь тебе понадобится хороший проводник в загробной жизни, человек…

Крича, Гаррош изо всех сил толкнул Вариана, который врезался в тех, кто находился за ним. Вождь описал топором дугу, жалобный вопль Клиновопля заставил тех, кто находился к ним ближе всего, снова разойтись.

Шаламэйном Вариан прервал этот вопль — сначала отклоняя топор, а затем, вывернув свое запястье, отвел оружие орка в сторону.

Гаррош начал бить кулаком по плечу человека. Вариан стиснул зубы, когда его кости затрещали. Пытаясь защититься от кулака, он прикрыл свое плечо мечом.

Вождь замахнулся на второе незащищенное плечо.

Вариан перебросил Шаламэйн в другую руку, а затем направил меч в сторону Клиновопля. И хотя ему удалось уберечь свое плечо от атаки Клиновопля, но топор все же задел его предплечье. Отходя в сторону, король понял, что рана была довольно глубокой.

Однако Шаламэйн быстро отомстил Гаррошу. Вариан давно научился орудовать своим мечом обеими руками, хотя обычно отдавал предпочтение только одной руке. Гаррош слишком поздно понял, что его противник-человек может хорошо сражаться Шаламэйном, держа его в другой руке. Кончик меча оставил красную линию вдоль груди вождя чуть ниже горла.

Внезапно в бою появился еще один топор. До них добрался один из кор’кронов и, исполняя свой долг, пытался защитить Гарроша. Охранник бросился на Вариана, его неожиданное появление поставило короля в затруднительное положение.

Еще один кор’крон приблизился к Вариану с противоположной стороны. И хотя их топоры не были Клиновоплем, но они были также полностью окровавленными и, без сомнений, находились в опытных руках. Кор’кроны нанесли удар и снова замахнулись, заставляя Вариана отступать назад.

Гаррош сердито закричал на своих охранников, но его голос заглушила битва. Оба кор’крона злобно и нетерпеливо смотрели на Вариана: убив его, они не только послужат своему вождю, но и смогут прославиться.

Король Штормграда разгадал их намерения. Он позволил одному охраннику обогнать второго. Когда первый кор’крон собирался нанести смертельный удар, Вариан схватил Шаламэйн и бросил его, как копье.

Ближайший охранник не ожидал такого необычного маневра, поэтому и не подумал о своей защите. Меч Вариана глубоко пронзил своего врага.

Не успел второй кор’крон понять, что произошло, как Вариан выхватил у умирающего охранника топор и со всей силы ударил им по ноге своего второго противника.

Топор практически полностью разрубил конечность. Крича от боли, орк упал на бок.

Вариан вытащил Шаламэйн и пронзил им раненого кор’крона.

Почему Гаррош не последовал за своими двумя охранника, стало понятно, когда орк вонзил Клиновопль в череп ночного саблезуба, который был без всадника. Кошка умерла не сразу. Напоследок она своими острыми когтями пыталась разорвать орка в клочья. Но Гаррош ловко уклонился от лапы животного, а затем подошел ближе и во второй раз вонзил Клиновопль в череп ночного саблезуба.

Вождь со своим окровавленным топором повернулся в сторону Вариана. Не говоря ни слова, они продолжили свой поединок. Кровь тех, кто попадался на их пути, брызгала на человека и орка, но ни один из них не обращал внимание на что-либо, кроме своего противника.

Раздались звуки горнов — горнов Альянса. Их становилось все больше, но Гаррош этого не замечал. Он заметил только то, что его дыхание становилось все тяжелее. Он рассчитывал к этому времени уже убить Вариана Ринна и показать отрезанную голову человека всем воинам Альянса. Поэтому он выкладывался на максимум в борьбе против человека.

Этот человек преодолел огромное расстояние! — Раздраженно думал орк. — Он должен быть уставшим! У него не должно быть сил даже на то, чтобы поднять свой меч…

Однако Вариан был также полон сил, как и в их первую встречу. Глаза человека остались такими же непоколебимыми.

Гаррош осознал, что он сильно недооценил человека. Этот король обладал яростью орка и, казалось, что он передает ее и остальным защитникам из Альянса.

И только теперь вождь понял, что те истории, которые он слышал о Вариане Ринне, были правдой. Ло'Гош благословил этого человека… а почему бы и нет? Человек был его потомком. У него было сердце великого и решительного охотника, великого и решительного воина.

Сердце… волка.

Какой же я дурак! — Думал вождь. — Мне следовало организовать нападение намного масштабнее и сильнее этого! С таким лидером Альянс может даже вернуть обратно восточную часть Ясеневого леса!

Не зная о мыслях своего противника, Вариан продолжал атаковать. Он видел, что Гаррош начал отступать, и понимал, что орк делает это не из-за какого-то зловещего плана, так как преимущество было на стороне Вариана.

Вариан еще раз ударил мечом. И хотя уставший Гаррош понимал, что может парировать эту атаку, но его рука двинулась чуть медленнее, чем обычно.

Шаламэйн попал в верхнюю часть руки, ударив по напряженной мышце.

Рука Гарроша затряслась. Вождь на мгновение потерял контроль над своими пальцами, поэтому Клиновопль выскользнул из его руки и упал на землю.

Вариан замахнулся для очередного удара… но обоих воинов оглушил ужасающий рев. Вариан и Гаррош подняли головы и увидели магнатавра, который мчался прямо на них. Воргены сновали по всему его телу, а он безуспешно пытался от них избавиться. Воргены придерживались тактики Вариана, так как когда чудовище приблизилось к сражающейся паре, его искалеченные передние ноги подкосились и он завалился вперед.

Вариан отпрянул назад. Рискуя жизнью, Гаррош здоровой рукой поднял Клиновопль. Когда тень падающего магнатавра полностью его накрыла, он отпрыгнул в сторону.

Раненый монстр завалился на одну сторону, а воргены просто перебрались на другую и продолжили свою безжалостную атаку. Магнатавр безумно дергал задними ногами, поэтому Вариан отошел от него подальше.

Гаррош поднялся на ноги. Он высматривал человека, но, кроме все еще сопротивляющегося магнатавра, больше никого не видел.

Ярость придала ему сил, вождь побежал в сторону задней части зверя. Он снова найдет Вариана Ринна и этот раз станет последним…

— Вождь! — Перед ним появился один из его кор’крон. Гаррош попытался оттолкнуть его в сторону, но вдруг его кто-то схватил.

— Берегитесь! — Закричал еще один охранник. Затем подбежали еще двое, чтобы защищать своего лидера от нескольких воргенов, которые, находясь на магнатавре, заинтересовались новым противником. — Уведите отсюда вождя!

Когда несколько орков из его личной охраны начали сражаться с воргенами, разъяренный Гаррош заорал:

— Пустите меня, проклятые глупцы! Я должен его найти! Я должен его убить… и забрать меч!

— Битва проиграна! — Осмелился произнести первый кор’крон. — Мы должны вывести вас отсюда, пока нас не окружили!

Гаррош ударил говорившего тыльной стороной ладони. Из его рта брызнула кровь, а вождь закричал:

— Если еще кто-то посмеет произнести такую ложь, то сразу лишится своей мерзкой головы!

— Это не ложь! — заявил второй кор’крон. Несколько орков согласно закивали головами. — Все магнатавры, кроме одного, повержены. Наши войска разбиты. Враги дошли даже до нашей территории на юге. Посмотрите вокруг и вы все увидите сами. Если я лгу, тогда моя голова — ваша!

— И моя тоже! — произнес первый кор’крон, остальные последовали его примеру.

Такие слова просто так не произносились, кор’кроны были уверены, что Гаррош им поверит. Вождь нахмурился, а затем осмотрел видимую часть сражения.

Было видно даже невооруженным глазом, что они были правы. Знамена Часовых были повсюду. Знамен же его воинов было очень мало и большинство из них находилось далеко на востоке. Остальные, скорее всего, были растоптаны ногами противника.

— Нет! Я найду его, даже если мне придется сразиться с каждым противником на этом поле боя! Я не проиграю… — Он снова попытался пойти на поиски Вариана, но его собственная охрана схватила его и потянула в безопасное место.

— Мы еще завоюем Ясеневый лес, — заверил Гарроша командир кор'кронов, когда охранники продолжали насильно его спасать.

— Вождь, вы же сами всегда говорите, что одно сражение — это еще не война! — Напомнил другой. — Ясеневый лес все равно станет нашим! Мы клянемся вам…

Гаррош изо всех сил пытался внять их словам. Сейчас они повторяют его же собственные слова. На деле же согласиться с ними было очень трудно… особенно после неоконченного поединка с Варианом Ринном.

Он освободился от своих испуганных охранников, и, к их облегчению, направился к ездовому животному, куда они его и тянули. Битва все еще продолжалась, хотя уже было ясно, что преимущество было на стороне Альянса.

— Трубите в горны, — приказал Гаррош. — Сигнал к отступлению.

Вздохнув с облегчением, охранник передал приказ трубачу. Как только раздался этот отвратительный сигнал, Гаррош сел на волка. Он еще раз взмахнул Клиновоплем, прислушиваясь к его вою, а затем убрал его за спину. Перед тем как уехать, Гаррош оглянулся через плечо на поле боя, с которого начала отступать Орда.

— Это всего лишь одно сражение. — В конце концов, согласился вождь. — Только первое сражение. Ясеневый лес будет нашим…

Гаррош снова представил себе то будущее, к которому он приведет Орду. Он ни на миг не сомневался в своих силах.

Они отступают, но уже строят новые планы. Это еще не конец… так как пока он не выиграл…

И пока Вариан Ринн все еще жив.

Вариан наблюдал, как всадники исчезают вдали. Он мог бы последовать за ними, но решил этого не делать.

Генн Седогрив нашел его возле трупа огромного магнатавра, который отделил человека от орка. Шерсть лидера воргенов была слипшаяся от крови, также как и у остальных воргенов.

— Ты позволил им уйти… — пробормотал король Гилнеаса. — Я видел, как ты обошел магнатавра и смотрел, как орки схватили своего вождя и практически уносили его с поля боя. Он сильно сопротивлялся, мы могли бы легко догнать их и убить. На этом бы все и закончилось.

Вариан продолжал смотреть в ту сторону, где исчез Гаррош. Он тряхнул головой и ответил:

— Закончилось бы? Я так не думаю. Нет… иногда нужно позволять жертве сбегать на некоторое время. А затем… затем вы сами поймете, когда наступит подходящее время.

Прижав уши, Генн попытался принять слова Вариана. Напряженную ситуацию спасло внезапное появление Часовых во главе с Верховной жрицей и генералом Шандрис.

— Вариан Ринн. — С улыбкой поприветствовала его Тиранда. — Элуна наконец-то сотворила чудо.

– ‘Элуна’? — Генн поднял свою голову. — Нет, миледи. Возможно, Элуна и участвовала в этом… как, наверняка, и Голдринн… но они оба, без сомнения, не справились бы без помощи друг друга!

Он указал своей когтистой рукой на Вариана:

— Сейчас воин находится в равновесии с самим собой, сейчас лидер полностью контролирует свою ярость и силы!

Лидер воргенов повернулся к остальным:

— Вариан Ринн!

Как только Генн выкрикнул это имя, остальные жители Гилнеаса сразу же его подхватили. Сначала они бормотали это имя, а затем с растущим энтузиазмом начали выкрикивать его все громче и громче.

— Вариан Ринн! Вариан Ринн!

Так как это имя использовалось ранее, как боевой клич, Часовые и остальные воины Альянса охотно присоединились к воргенам. Вариану Ринну не нравилось такое восхваление, но он понимал, что это необходимо для поднятия всеобщего духа у воинов. Вариану оставалась надеяться, что это не будет продолжаться слишком долго.

Если он надеялся, что Верховная жрица ему как-то поможет, то он ошибался. Все еще улыбаясь, Тиранда кивнула Генну и сказала:

— Ты прав.

Она слегка поклонилась стесненному Вариану, подняла свои руки и громко произнесла:

— Да здравствует король Вариан! Да здравствует спаситель Ясеневого леса… а, возможно, и всего Азерота…

Глава 29. Создание нового будущего

Под руководством генерала Шандрис были быстро построены новые и хорошо укрепленные заставы вдоль всей восточной границы территории, которая находилась под контролем Часовых. Опытной Денеа было поручено командовать одной из этих застав, а Су'уру Быструю Стрелу, которая являлась военачальником Ущелья Песни Войны, повысили и она заменила покойную и всеми уважаемую Халдриссу. Иллиана Лунное Сияние отказалась от повышения, так как оно подразумевало больше ответственности… и меньше независимости.

Орда укрепила свои силы за рекой, но Альянсу все-таки удалось вернуть себе заставу Среброкрылых и быстро ее восстановить. Застава Часовых стала плацдармом для контратаки Альянса. Тиранда от имени Элуны благословила восстановленную заставу Среброкрылых, а затем вместе с Шандрис вернулась в Дарнас.

Но они вернулись не одни.

— Удивительно, что нам снова удалось их всех собрать, — заметил Малфурион, наблюдая как представители Альянса собираются на новое собрание. — И это твоя заслуга, любимая.

— Не преувеличивай. Все понимают, что из-за Орды, которая все еще находится в Ясеневом лесу, нам жизненно необходимо собраться вместе. Гаррош не будет долго отсиживаться. Понятное дело, что сейчас он просто выжидает.

— Но все равно потребовалось немало усилий, чтобы они сюда снова пришли. Я слышал, что они согласны направить свои войска в Ясеневый лес. Но мы же понимаем, что это удержит Орду лишь на некоторое время. — Он обнял ее. — Как я уже говорил, ты достойна похвалы.

Она обняла его в ответ и объяснила:

— Но окончательно их убедила не я… это был Вариан.

— Вариан?

Не успела она ответить, как они заметили ночного эльфа, который тихонечко стоял в тени недалеко от них. Поняв, что его заметили, он, наконец-то, вышел из тени вперед. Это был Джерод, раны которого совсем недавно излечили Сестры Элуны. Однако, несмотря на свое излечение, выражение его лица было такое, будто бы он только что узнал, что скоро умрет.

— Верховная жрица, простите меня… если сможете.

— Я прощу тебя, если ты перестанешь называть меня верховной жрицей, Джерод Песнь Теней… Для тебя я — Тиранда. Что же касается твоих извинений, то тебе не за что просить прощения. — Ее лицо стало грустным. — Я виновата больше всех. Бедная Майев! Я должна была заметить, что безумие медленно ее поглощает! Я очень благодарна тебе и моему супругу за то, что вы предотвратили возможную катастрофу!

— Но ей удалось сбежать.

— Джерод, никто тебя в этом не винит, — заметил Малфурион. — В том числе и мы.

Он выпрямился:

— Тем не менее, я клянусь вам, что все равно ее найду. Я сделаю все, чтобы она ответила за свои преступления.

— Только не теряй головы, а то станешь таким же безумным, как и твоя сестра, — предупредил Малфурион.

— Хорошо. Я буду выполнять свои обязанности в рамках дозволенного.

Верховная жрица произнесла:

— Джерод, я уверена, что у тебя все получится. Ты раскрыл план Майев… в то время как я этого сделать не смогла. Наверняка не все Смотрящие знали о плане Майев, поэтому я хочу найти этих невиновных. И нам понадобится твоя помощь.

— Моя? Чем я могу помочь?

— Когда-то ты искусно командовал воинами… и даже полубогами… в битве за наш народ. Я и мой супруг решили, что ты должен возглавить новый отряд безопасности, который будет заниматься решением таких проблем… как Майев.

— Это честь для меня… буду рад служить своему народу.

— Шаласир бы гордилась тобой, Джерод, — добавила Верховная жрица.

Он хотел было ответить, но не смог произнести ни слова. Джерод начал вспоминать лицо Шаласир и на какое-то мгновение даже забыл, что перед ним стояли Тиранда с Малфурионом.

— Надеюсь… — наконец-то ответил он. — Она была такой жизнерадостной и энергичной. Она должна была жить.

— Это решать не нам. Чтобы почтить тех, кого больше с нами нет, мы должны продолжать жить дальше.

— Вы говорите, как Шаласир.

Верховная жрица утешительно положила руку на его плечо:

— Что касается Майев, Шандрис поможет тебе из Часовых набрать твой новый отряд.

— Спасибо вам всем.

— Детали обсудим после собрания.

— Я вас не подведу. — Джерод поклонился и быстро отошел в сторону.

Когда Тиранда с Малфурионом двинулись на собрание, Малфурион наклонился к ней и шепнул:

— Зачем ты отправила его к Шандрис?

— На благо будущего… — таинственно улыбаясь, ответила она, — и время как раз подходящее для них обоих.

Свои мысли по поводу такого ответа он оставил при себе и они молча дошли до остальных представителей Альянса. Малфурион заметил, что последние послы рассаживались по своим местам очень быстро, и понял, что прибыл Вариан Ринн.

Тиранда тоже это поняла и незаметно дотронулась до его руки. Он посмотрел в ее сторону и увидел Вариана, который шел к своему месту с таким видом, как будто это не он снова собрал всех вместе. Король Штормграда сел и посмотрел на Малфуриона.

Верховный друид понял его намек. Выйдя вперед, он поднял свой посох. На собрании все затихли.

— Спасибо всем, кто пришел сюда и снова стал нашими гостями, — когда он это произносил, к нему подошла Тиранда. — После произошедших событий в Ясеневом лесу у нас на счету каждая минута, поэтому, если никто не возражает, я хочу дать слово тому, кто, на мой взгляд, должен быть услышан. — Он указал на Вариана. — Я представляю вам всем короля Штормграда Вариана Ринна…

Другие правители и представители Альянса начали аплодировать, но Вариан жестом призвал их к тишине. Он изучающе их осмотрел, а затем покачал головой.

— Вам не следует мне аплодировать. Ведь я тот человек, которым управляла ярость, а не разум.

Эти слова вызвали обеспокоенное бормотание у присутствующих. Малфурион посмотрел на Тиранду, которая подбадривающе улыбалась.

— Безрассудная и беспочвенная ярость, которая принесла только боль и несчастье мне, и всем тем, кем я дорожил. Эта ярость ослабила Альянс, — по выражению лица Вариана было ясно, что возражений он ни от кого не примет, — и за это я прошу у вас прощения.

Вариан редко за что извинялся, поэтому все высоко оценили этот его поступок. То, как он сражался в Ясеневом лесу, уже стало легендой, хотя сам он ничего легендарного в этом не находил.

— Вариан Ринн, которым управляла ярость, мертв! — заявил он. — Но умирая, он понял, что во всем был виноват только он сам! Ярость или гнев должны были быть на что-то направлены! Тогда праведный гнев смог бы защитить его семью, дом и друзей! Тогда ярость смогла бы обезопасить от его врагов все то, что он любил…

— Правильно, правильно! — восторженно прокричал Таргас Старая Наковальня. Остальные дворфы посмотрели в его сторону — им понравилась такой его реакция.

— Но теперь настало время направить эту ярость! — Продолжил король Штормграда. — Теперь от воргенов нам понадобится не только их собственная ярость и сила, но и помощь в том, чтобы безопасно и правильно освободить эту ярость в каждом из нас! Только так мы сможем победить Орду и, не побоюсь этого слова, возможно, даже самого ужасного черного дракона Смертокрыла!

Малфурион наконец-то понял, куда клонил Вариан, и согласился с этим. Тиранда приблизилась к нему и пробормотала:

— Видишь? Мы надеялись, что это сработает, и так оно и вышло.

— Ты не ошиблась, а я, по правде говоря, сомневался.

В этот момент король Штормграда сжал кулак:

— Орда уже пыталась захватить Ясеневый лес! И попытается вновь! Если мы не будем бороться, то точно проиграем! Они считают Азерот своим новым домом и по своей агрессивной натуре хотят полностью его захватить! Но мы должны показать им, что являемся достойными противниками! Мы будем сражаться против Орды и всех остальных врагов, пока снова не восстановим мирную жизнь Альянса в Азероте!

Эти слова вызвали еще большее бормотание, но теперь в нем слышались гневные нотки. Однако этот гнев заставлял всех все больше и больше соглашаться со словами Вариана, объединяя целые фракции. Верховный маг Тервош кивнул Друкану, который кивнул ему в ответ. Гелбин и гномы перешептывались между собой, они смотрели на Вариана с явным восхищением… а гномы редко так смотрели на того, кто был воином, а не изобретателем. Вариан добился того, чего хотел. Даже все три клана дворфов на какое-то мгновение объединились.

Воодушевившись их реакцией, Вариан продолжил:

— Гнев. Ярость. Именно это вы сейчас чувствуете. Как раз то, что нам нужно, чтобы стать достойными противниками Орды! Это… и кое-то еще…

Вариан кому-то у входа подал сигнал. Раздался звук горна… и заиграл гимн Гилнеаса.

Во главе с Генном Седогривом и в удивительном волчьем обличье появились воргены. Выйдя на центр поляны, на которой проводилось собрание, они разошлись таким образом, чтобы все могли их видеть.

Приложив кулак к груди в знак приветствия, лидер воргенов остановился рядом с Варианом. Он посмотрел на своего коллегу и замер в ожидании.

Вместо того чтобы посмотреть на него в ответ, Вариан сразу обратился ко всем присутствующим:

— Когда мы были здесь в последний раз, Верховный друид проводил голосование по присоединению Гилнеаса и воргенов к Альянсу! Сегодня я призываю вас к повторному голосованию! Вы согласны?

— Да! — прокричал Курдран.

— Да! — сразу же закричали остальные дворфы.

Поднялась величественная дренейка:

— Меня зовут Ишана. Я верховная жрица Алдоров и буду говорить от имени Пророка! Дренеи голосуют за!

Затем последовали Терамор и остальные фракции Альянса, повторяя свои прежние решения. Обнимая одной рукой Тиранду, Мафурион наблюдал за голосованием. Они не вмешивались в процесс проведения собрания; это было собрание Вариана, пусть делает то, что считает нужным.

Король осмотрел всех собравшихся, которые выжидающе смотрели на него.

— Штормград также голосует за! — торжественно объявил Вариан. — Гилнеас и воргены теперь полноценные члены Альянса!

Воргены радостно завыли. Со стороны их лагеря до собравшихся донесся такой же радостный вой.

И только Генн Седогрив молчал. Лидер воргенов с серьезным лицом стоял возле Вариана.

— Ты оказал нам честь! — заявил король Гилнеаса. — А мы в свою очередь чествуем тебя, Вариан Ринн из Штормграда! Мы чествуем героя Ясеневого леса!

Воргены и остальные присутствующие зааплодировали.

Наконец-то Малфурион оставил Тиранду и направился к королю Штормграда. Вариан с благодарностью передал слово Верховному друиду, напоследок шепнув ему:

— Когда мы приехали, дренейский гонец передал мне письмо от моего сына. Он написал мне, что когда закончит свое обучение Свету, то вернется в Штормград… — Вариан с подозрением посмотрел на Малфуриона. — Ты или Верховная жрица имеете к этому письму какое-то отношение?

— Никак нет. Уверяю тебя, что Андуин сам решил тебе написать! Пока ты мне об этом не рассказал, я ничего и не знал и клянусь, что Тиранда также ничего не знает. Она бы не скрывала это от меня, а тем более от тебя…

Король выдохнул:

— Тогда с нетерпением буду ждать его возвращения!

Вариан продолжал думать о возвращении своего сына, когда Верховный друид по-дружески похлопал его плечу и обратился к собравшимся. Однако если Вариан думал, что на этом его участь подошла к концу, то он ошибался.

— Гилнеас и воргены, добро пожаловать в Альянс! — произнес ночной эльф. — Теперь у воргенов появился новый дом — здесь, среди ночных эльфов!

Воргены завыли в знак благодарности, а послы со своей свитой снова зааплодировали.

Когда все успокоились, Малфурион продолжил:

— Также мы должны поблагодарить одного человека, который снова собрал нас вместе и который, наконец, заставил всех понять, что вопрос будущего Альянса сейчас имеет наиважнейший приоритет! Вариан Ринн, король Штормграда!

С этими словами согласны были все, даже дворфы Черного Железа. Имя короля Штормграда выкрикивалось снова и снова разными фракциями Альянса.

Вариан с удовольствием бы скрылся от всеобщего внимания, но вместо этого стал неподалеку от ночного эльфа.

На собрании продолжали выкрикивать:

— Вариан! Вариан!

Объект их благодарности покачал головой в знак несогласия, но, казалось, никто не обращал внимания на это его мнение.

Он не заметил, как Малфурион снова вернулся к Тиранде. Поэтому сейчас Вариан стоял и смотрел на тех, кто считал его не просто героем Ясеневого леса, а будущим всего Альянса. Он смотрел на них… и понимал, что больше никогда не станет тем Варианом, которым был раньше. Он больше никогда не отвернется от своих союзников из-за их ошибок, так как Вариан наконец-то понял, настолько они незначительны по сравнению с его собственными ошибками.

— Я сделаю все, что в моих силах… — прошептал он. — Клянусь тебе… Андуин.

А позади него Верховный друид и Верховная жрица удовлетворенно наблюдали за происходящем.

— Тиранда, ты была права, — заявил Малфурион. — Он намного лучше, чем я представлял… Он сможет привести Альянс к новым победам. И мы сможет достойно сражаться с Ордой за тот Азерот, который достался нам после безумия Смертокрыла…

— Новые победы — это хорошо, — согласилась она. — Возможно… даже начнется новая эпоха?

Верховный друид нахмурился:

— Если Орда будет побеждена. И если Смертокрыл больше никогда не появится или не приготовит еще какой-то более отвратительный заговор, что очень возможно…

Она заботливо прикоснулась к его щеке:

— Я думала, что ты рад сегодняшним событиям.

— Да… да… я рад… — Верховный друид замолчал, думая совсем не об их разговоре. Он смотрел на Вариана Ринна, который был в центре внимания и который рассказывал всем собравшимся, что нужно делать дальше в отношении Ясеневого леса и других территорий Альянса.

Сам же Вариан Ринн чувствовал чье-то присутствие, которое придавало ему уверенности. Он даже не думал о том, кто бы это мог быть, так как точно знал, чье это присутствие.

Со своего места Малфурион увидел, как на короткое мгновение образ Голдринна… Ло’Гоша… окружил всего Вариана. Малфурион точно знал, что это не было ни продуктом его воображения, ни оптической иллюзией.

Верховный друид взглянул на Тиранду.

— Да, — пробормотала она. — Я тоже это видела. Голдринн не ошибся в выборе своего героя… Говорят, что в самом начале времен Древний волк использовал свою ярость против лун, против Элуны. Возможно, с помощью такого выбора он также искупит свою вину перед Элуной. — Она изучающе осмотрела человека. — Вот это выбор! У Вариана Ринна действительно есть душа и сердце волка… и он — наша надежда на будущее…

Из-за увиденного… и услышанного от Тиранды… Малфурион Ярость Бури внезапно почувствовал себя очень уставшим. Он прекрасно знал, что старость рано или поздно даст о себе знать, возможно, даже раньше, чем он этого ожидает. Поэтому Верховный друид все никак не мог отделаться от страха за судьбу тех, кто последует за ним… и кого он не сможет защитить после своей смерти.

Но теперь Малфурион понял, что слишком себя переоценивал. Ему вообще не следовало переживать. Так как Азерот сам найдет тех, кто будет его защищать и делать все возможное, чтобы сохранить мир и порядок как можно дольше.

И кем бы они ни были, откуда бы они ни пришли, Вариан Ринн, потомок Древнего волка, поведет их за собой.

Оглавление

Волчье сердце

Пролог. Нордсколл

Глава 1. Волк

Глава 2. Вторжение

Глава 3. Джерод Песнь Теней

Глава 4. Послание из Ясеневого леса

Глава 5. Горькая встреча

Глава 6. Буря на море

Глава 7. Дорога сквозь лес

Глава 8. Приезд

Глава 9. Прощание

Глава 10. Банкет

Глава 11. Затаенная злоба

Глава 12. Атаки Орды

Глава 13. Поиски Джерода

Глава 14. Воргены

 Глава 15. Голосование

Глава 16. Храбрость гонца

Глава 17. Дорога сквозь лес

 Глава 18. Погоня

Глава 19. Среброкрылые

Глава 20. Отъезд

Глава 21. Установленная граница

 Глава 22. Ритуал

 Глава 23. Очищение

Глава 24. Война в Ясеневом лесу

Глава 25. Храбрость

Глава 26. Майев

Глава 27. Превосходство Орды

Глава 28. Меч и топор

Глава 29. Создание нового будущего Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg