«Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств»

Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств (fb2) - Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств 1096K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Дворцова

Дворцова Ирина Записки целителя Максимилиана Харта, сделанные им во время дежурств

1

Цок-цок-цок, каблуки по плитке, это наша старшая, миссис Эдвардсон цокает в свой кабинет. Как она по такой плитке может на своих каблучищах ходить никому непонятно, магия не иначе, то ли плитку заколдовала, то ли туфли. Вот она до своего кабинета злобно доцокает, схватит какую-нибудь жуткую бумажку или десяток таких и ко мне… страшная женщина. У нас по отделению ходят слухи, что сам Гриндевальд испугался ее идей и напора и не взял к себе в сподвижники. Пришлось бедной барышне идти в Мунго медсестрой. Вот и служит тут с тех самых пор, с такими талантами она быстро стала старшей сестрой в отделении наследия крови, могла бы и главной сестрой больницы стать, но почему-то не стала. Доцокала, постучалась деликатненько, ну сейчас начнется… она ругаться лично приходит, записки не посылает принципиально и плевать ей, что я вроде как чином повыше ее буду и, совершенно случайно, вроде как заведующий.

— Целитель Харт, вы могли бы уделить мне минут двадцать вашего времени? — вот она как официально, плохо дело, она не из-за простыней ругаться пришла, надо было сразу авадой в висок, как только каблуки по коридору зацокали.

— Конечно же, миссис Эдвардсон — забери Моргана мою душу, если назову ее Лиззи — для вас все что угодно.

— Так вот, целитель Харт, я ставлю вас в известность, как заведующего, что никто из сестер не будет работать в малом ритуальном зале, в большом, кстати, тоже работать не будем. Целители могут принимать пациентов как им заблагорассудится, хоть в клизменной, на свой страх и риск, а мы при стертых октограммах никакие лечебные манипуляции проводить не собираемся. И еще, вы наверно помните, что сестры имеют право записи в истории болезни? С сегодняшнего дня, под каждым нечитаемым назначением, которое появится в любой истории, сестры будут писать что им ничего непонятно и такие назначения они выполнять отказываются.

Кидает мне на стол засаленную историю.

— Вы посмотрите, что пишет целитель Райзенберг в назначениях пациентке: «усекновению главы подвергнуть жабскую сущность до полного выздоровления». Что он имел в виду? Оказывается «Осушающий Бальзам, четверть грана, ежесуточно под контролем целителя». Такое впечатление, что он или неграмотный или у Скитер украл ее рабочий инструмент, а именно Прытко Пишущее Перо! Рапорта на имя главной сестры и главного целителя я написала. Завизируйте, и я пойду отнесу, заодно покажу, что пишут ваши ординаторы в историях, вдруг, им это будет интереснее чем вам.

И прежде чем я что-то могу ей ответить, взмахивает полами целительской мантии и удаляется, аккуратненько дверку за собой прикрыв.

Сижу теперь и думаю, идти убивать Райзенберга и остальных скудоумных знахарей или сразу яду выпить. В общем-то, ничего нового Ужасная Лиззи мне не сказала, Райзенберг неграмотен и временами бывает безумен, зато умеет снимать кровные проклятия до третьего уровня включительно, даже старые. Потому старого скомороха и держим в отделении. Форсман пьет, Келли ничего не хочет от жизни, кроме как замуж поскорее. Нормальные только Шанти Деви Триведи да Малфой-троюродный-племянник, разве что Шанти — наг и говорящая со змеями, а Малфой-племянник устал доказывать, что он сам по себе, Истинный Целитель и даже написал пару монографий по наследственным заболеваниям.

Зато у Лиззи сплошной порядок, ее сестры вымуштрованы как штурмовой отряд Гриндевальда, хоть это спасает наше несчастное отделение от полного разорения и погружения в пучину разврата.

* * *

Райзенберга я тогда, кстати, не убил. Я, конечно, всех вызвал и наорал, рассказал, про беседу с Лиззи и что всех нас уволят к хренам, а отделение закроют. Известно, что целители крови не в чести, идеология-с. Шанти, добрая душа, пообещала зачаровать все райзенберговские письменные принадлежности на разборчивый почерк, оказывается, она такое может сделать. Малфой-племянник сказал, что попробует намекнуть своим богатым родственникам, что неплохо бы заняться благотворительностью и починить нам ритуальные залы. На том и порешили. И дежурства разделили, Шанти, как обычно постаралась взять себе побольше, она дежурить любит. Но у нас дежурить неплохо совсем, что-то экстренное бывает раз в три месяца, потому Шанти прекрасно проводит время в ординаторской в своей анима-форме под лампой-обогревателем. Дома у нее так не получается, она снимает квартиру вместе с компаньонкой, а та имеет какое-то странное предубеждение против змей, особенно против королевских кобр. В ординаторской у нее и корзинка есть специальная.

* * *

А на следующий день меня вызвал главврач и это было кошмарно. Пообещал, как обычно, нас закрыть, сказал, что мы все реакционеры, дармоеды и никому не нужны. Да много чего еще сказал. Но вот мне интересно, а как мы можем стать нужны хоть кому-то, если про магические наследственные заболевания теперь помнят только в старых семьях да образованные маглорожденные, которые про генетику слышали, а все остальным глубоко пофигу. Целители в упор не видят нашу патологию, расколдовывают что-то своими силами, а потом являются через месяц те же пациенты с теми же проблемами. А что это все наследственное… нееее, подумать такое, да как можно! И направления к нам, ясное дело, не дают. И получается, лечим мы тех, у кого с мозгами и логикой все прекрасно, а кого бы по-настоящему надо лечить и не видим. Вот например, случай, достойный войти во все учебники — семья Уизли. Их все за глаза, а кто и в открытую обзывают «предателями крови», нет бы подумать отчего вдруг, да почему довольно сильный магический род скатился до такого прискорбного состояния. Они даже не могут войти в право наследования. Чего уж проще, доступ к родовым сейфам осуществляется по крови, сейфы не открываются, значит с кровью что-то не так. Можно подумать, хоть кто-то из них попытался выяснить что именно «не так», даже старый Септимус и тот не сделал, а он вроде как даже целитель был. Но так он инфекционист, серьезный человек, людей лечил, а мы так, придурки чего-то там над египетской звездой непонятное колдуем, о чем мне лично и сообщил однажды. Да, кстати, надо будет подумать над этим — самоподдерживающееся проклятье крови, мало того что вредит как и предполагал проклинающий и передается потомкам проклятого, но еще и меняет поведение, чтобы тот не обращался к специалистам за помощью. А что? Вполне себе версия, кому бы ее в разработку подкинуть?

* * *

Были артефакторы из Отдела Тайн, целая бригада. Октограммы приводили в порядок, ну и не только их, конечно. Это Малфой-племянник постарался, наверно, сказал Люциусу, что больше лечить его не сможем, ни его, ни Драко. Надо будет все наше оборудование артефакторам показать, пусть откалибруют что-ли. Хотя, миссис Эдвардсон уже ухватила за шиворот старшего тайнюка и поволокла куда-то, надеюсь, он останется в живых.

— Ах, какая жалость, сэр, что у вас не сифилис! — судя по громкости вопля и легкому грассированию это Райзенберг устраивает очередную свою клоунаду — Был бы у вас сифилис, мы бы и горя не знали, сплошное счастье и радость! Я лично бы напоил вас зельями от венерических болезней и через двадцать минут выгнал с диагнозом «здоров». И нам бы больше не пришлось с вами общаться, никогда! Ни мне, ни миссис Стаут ваше общество радости не доставляет. Она порядочная женщина, зачем ей разговаривать с дураками?! Поймите же наконец, у вас три серьезных наследственных проклятия. Их надо снимать, вы должны следовать моим назначениям и принимать лекарства вовремя и вовремя приходить на процедуры. Вас мне не жалко, живите со своими проклятьями. Но ведь вы когда-нибудь женитесь и у вас будут дети, и если вы не вылечитесь сейчас, ваши бедные дети получат себе эти проклятья. И ваша жена станет плакать, когда ей придется хоронить их. Пожалейте хотя бы жену и детей, если не хотите пожалеть своего старого несчастного целителя и несчастную медсестру, которая с ним работает!!! — Райзенберг орет громко, призывая в свидетели всех ему известных сподвижников Мерлина, маггловского бога-отца, профессоров учивших его когда-то в Московской школе магической медицины и почему-то любавичского ребе. Понятие «медицинская этика» Райзенбергу незнакомо, все вокруг будут знать чем болен его пациент и почему его пациент идиот, но если Райзенберг орет и тащит кого-то за шиворот в сторону процедурной или ритуального зала, значит дела идут на поправку и проклятья он все-таки снимет. Когда молчит, вот это уже плохо, очень плохо.

Кстати, надо бы выяснить, кто такой этот любавичский ребе и чем он знаменит.

* * *

Келли ведет детский прием, дети ее хорошо воспринимают, слушаются. Надо будет ее кабинет как следует заколдовать на звукоизоляцию, а то после райзенберговских шоу, родители перепугаются и перестанут водить к нам детей. Пойду поколдую насчет звукоизоляции. Почему я? Да потому что ждать кого-то из технического персонала можно долго, как раз до пробуждения Мерлина, так и получается, что я хоть и старший целитель в этом скорбном доме, а отоплением, освещением и прочей канализацией я занимаюсь собственноручно. Вот по коридору плетется Малфой-племянник, в руке чья-то история, мысли его в горних сферах. Ловлю его за рукав и спрашиваю, друг ли он мне. Гвенаэль тут же со мной соглашается, даже не выныривая из своих размышлений. Я его аккуратно разворачиваю и веду в сторону кабинета Келли.

— Макс, я же шел не туда — недоумевает он, когда оказывается, что мы почти пришли к Келли.

— Но ты ведь сам согласился, что друг мне.

— согласился — отвечает

— А раз согласился, помоги мне наложить заглушающие на этот кабинет, я один до вечера провожусь, сам видишь, тут простым Муффлиато не обойдемся. Райзенберг опять на больных орет, всех детей нам перепугает и доведет до энуреза. И заодно пару окон в коридоре от сквозняков зачаруем, холодно же.

Малфой молча кивает, сует историю в карман и достает из рукава палочку. Хороший он, все-таки, человек и яркая иллюстрация маггловского принципа «раненого целителя». Надо будет и про это статью какую-нибудь написать. Не про Малфоя, конечно, а про сам принцип. Обязательно наведу в статье тень на плетень и что-нибудь такое душераздирающее сочиню про Диона МакКехта и его сына, и пошлю в Русский Целительский Вестник, чтобы сволочи не забывали про наши славные традиции колдомедицины. А в соавторы или в рецензенты Райзенберга возьму, почему-то его полное имя страшно раздражает русских. Кстати, главному целителю госпиталя св. Мунго, по неизвестной причине, очень не нравится исследовательская активность нашего отделения, не любит он, что мы статьи пишем и рассылаем в иностранные издания и бесится, когда его на международных конференциях спрашивают про «научную группу целителя Харта». А сделать ничего не может — вот оно реальное доказательство нашей полезной деятельности.

Временами мы кого-то лечим и даже расколдовываем.

* * *

Коллега Тонкс пришел и ребенка с собой привел, попросил, чтобы я его дочку посмотрел, смущенно так попросил. Хорошая девочка с салатовыми волосами, один глаз фиолетовый, а другой зеленый. Интересно, почему ко мне, а не к Келли? Оказывается, к ней уже ходили и больше она не собирается пускать к себе малютку Дору — очень уж много разрушений производит эта милая деточка в единицу времени, а лечебные и диагностические артефакты с помощью Репаро не восстанавливаются.

Посмотрел на ребенка, спрашиваю самого Тонкса, почему он решил к нам обратиться. Оказывается, Дора по матери Блэк, а на Блэках родовых проклятий как блох на бешеной собаке, вот и волнуется, и падает она все время и все разбивает. Успокоил, проклятий на малышке нету НИ ОДНОГО, ни спящего, ни активированного, при том что она по крови и магическому потенциалу не Тонкс ни разу, а очень даже Блэк. Такое уникальное явление природы — непроклятая Блэк. А сшибает все на своем пути и вся в синяках, так она метаморф, у нее центр тяжести гуляет, вот и двигается как умеет. Посоветовал сварить пару ведер бальзама от синяков, убрать дома все ценные фарфоровые безделушки и тарелки, мягкие накладки на углы и мебель сделать и окна зачаровать на всех этажах, чтобы ребенок не свалился туда. Самому Тонксу категорически велел завести еще троих таких же, потому что непроклятые Блэки это редкость и ценность великая, небывальщина еще более удивительная, чем вменяемый министр магии. Пока я все это говорил, тихий ребенок, сидел на кушетке, грыз леденец убийственно-розового цвета и ломал маггловский целительский артефакт под названием «кружка Эсмарха».

Кажется, я понял как Келли лечит детей. Она каждый месяц выписывает в больничной аптеке целый ящик леденцов и пастилок безумных цветов с добавкой легкого седативного зелья. Интересно, все педиатры так делают? Если только она, пусть напишет статью, будем первооткрывателями.

* * *

Ходил ругаться к главному, я хочу чтобы у нас были отдельные боксы на каждого пациента, пять штук, а не одна палата на пять коек. Главный уперся, говорит, у вас в основном амбулаторные больные, да консультативный прием, а стационар не нужен вообще. Бездна и Хаос мне свидетели, когда наших больных придется госпитализировать, никому мало не покажется, а этот плешивый козел не понимает ничего! Он же сам из старой семьи, лорд вроде как, неужели напрочь забыл семейные предания, про то как людей с активировавшимися проклятиями крови заживо замуровывали в фамильных склепах и поверх накладывали пять слоев рунических заклинаний. Нет, не помнит, маразм у него, старческое слабомие! И он будет меня убеждать, что все для чего мы нужны это расчет подходящих женихов-невест! Да мы бы счастливы были женихами-невестами заниматься, только кто же нам даст… О! Сейчас скажу ему, что нам надо подземелье под архив с картотекой расширить и зачаровать понадежнее, все-таки конфиденциальная информация. Ничего я от главного не добился, послал меня лорд Ллеувеллин далеко и невежливо… А у меня, между прочим, хреновые предчувствия, очень хреновые, если у Шанти сейчас народу мало, попрошу ее погадать, она вроде как умеет.

Чем дальше, тем отвратительнее, не успел дойти до кабинета, как меня в коридоре ловят миссис Эдвардсон с Девицей Мэриан. Девица Мэриан это наша процедурная сестра, Мэриан Шервуд, думаю происхождение ее прозвища объяснять не надо. Оказывается, Девица Мэриан — сновидица, не самая сильная, но и не слабая. Почему ее при таких талантах тайнюки себе не забрали — секрет. И снятся процедурной сестре плохие сны, уже неделю как снятся и все про наше отделение и про судьбы Британии. То-ли отделение должно спасти Британию, то ли если не спасет, бросят на острова маггловскю атомную бомбу. «Что же нам делать?!» восклицает миссис Эдвардсон. «Сухари сушить и делать левые портключи в Аргентину!» — это Райзенберг к консилиуму присоединился и тут же пообещал всех обеспечить сухарями и портключами, потому что они у него всегда есть, на всякий случай держит.

Я, наверно, сошел с ума — обсуждаю такие вещи в коридоре! Надо хоть в ординаторскую зайти и заглушки наложить… посмотрел по сторонам, а к нам давно уже незаметно подкрались Форсман с Малфоем и наколдовали Круг Тишины. Цены бы Форсману не было, если бы он не пил как слон в засуху!

Договорились мы до того, что Шанти гадает на будущее, Девица Мэриан берет пару дней отгулов и сны смотрит, Форсман и Келли ведут прием и создают видимость полного благополучия, а я с Малфоем и Райзенбергом идем строить хоть один нормальный бокс с высокой степенью защиты. Лиззи со своими подчиненными поговорит, вдруг у кого какие озарения еще будут.

Шанти погадала, но лучше бы она ничего не делала! Нам в грядущем предстоит сразиться со смертельной опасностью для всего человечества и победить, кто-то один умрет и возродится, про истинную сущность самой Шанти узнает широкая общественность, Келли выйдет замуж, а я получу очень важное письмо. И самая значительная часть предсказания: у миссис Эдвардсон родится внучка, которая станет великой волшебницей. Предсказание толковали всем отделением, сошлись на том, что или Британия уцелеет, или мы вовремя успеем слинять в Аргентину.

* * *

У нас теперь есть магически изолированный бокс, хороший, надежный, с замкнутым циклом очистки воздуха, выдерживает магические возмущения А-класса опасности. А все почему? Потому что сами строили — Райзенберг, он Мастер Рун, Малфой — подмастерье трансфигуратор, ваш покорный слуга — подмастерье строитель с государственной лицензией, которую получил ради смеха, после очередного потопа и ремонта отделения своими силами, Шанти слабенький стихийный маг-воздушник, а Келли училась на курсах интерьерного дизайна. Когда нас выгонят из Мунго или мы эмигрируем в Аргентину, откроем строительную фирму и будем зарабатывать огромные деньги на строительстве особняков и коттеджей. Лиззи будет бригадиром, у нее получится.

* * *

Приходил Тонкс, на этот раз без ребенка, зато с бутылкой коньяка. Благодарил за давешнюю консультацию, просил посмотреть Андромеду. Интересно им стало, как это у них Нимфадора такая замечательная получилась. Я, конечно, передал приглашение миссис Тонкс приходить в любое время. Похвастался Тонксу какой у нас бокс, Тед едва там не помер от зависти, сказал, что у них в инфекции ничего подобного нету и не предвидится. Выяснял, как это мне удалось такое чудо современной магии из лорда Ллеувеллина выбить, едва не помер второй раз, когда осознал, что это мы по собственному почину, силами целителей отделения, то есть просто своими руками построили и заколдовали. Удалился в большом замешательстве, бормоча, что мы опасные сумасшедшие и сотрудничество с Отделом Тайн к добру не приводит. Это он и четверти не знает, узри он наши спиритические сеансы, тогда бы испугался по-настоящему.

Слухи про бокс пошли по больнице, главный целитель не погнушался и завернул к нам во время своего обхода. Это что же в мире происходит! Главный целитель топчется не только по новому крылу, построенному на малфоевские денежки, но и заходит в наши древние развалины. Прямым ходом поперся в бокс и ничего умнее не придумал, как привязаться к рунам на потолке. Руны неправильные, не Футарк. Лучше бы он молчал! Потому что его слышал Райзенберг… как же он орал! И про Футарк и про енисейские руны, и про древнеуйгурское письмо и про то, что он прямо сейчас предъявит больнице счет за услуги мастера Рун и судебный иск за оскорбления. И про то, что Ллеувеллин не лорд, а кусок дерьма, потому что его, Райзенберга, род имеет пять тысяч лет только писаной истории, и хрен знает сколько истории устной. Наверно, так выглядел маггловский бог-отец, когда разрушал неугодные ему города и уничтожал народы. Но самое главное, никто не обратил внимание на Шанти, которая все это время что-то тихо шипела и складывала пальцы в разные причудливые фигуры. Мне кажется, у нас скоро будет новый главный целитель.

* * *

Пока мы все ждем Рагнарёка/конца света/явления Мерлина (нужное подчеркнуть) и продолжаем работать, в основном считаем удачные пары, тех самых женихов-невест определяем и обследуем маглорожденных детей. Хорошие, между прочим, дети! Магглорожденных нам присылает в большом количестве мадам Помфри — она самоуправно решила провести диспансеризацию и проверить всех, до кого руки дотянутся, на наследие крови. Политика министерства это политика, а нам картотеку пополнять надо, да и дети эти быстро вырастут и через несколько лет будем пары подбирать уже для них. Умные люди перед свадьбой, а то и до помолвки не стесняются к нам придти и определить, а нужен ли этот брак вообще. Не родятся ли сквибы или дети с нестабильной магией. Дуракам же закон не писан. Дураков у нас 80 процентов, если верить статистике.

Узнал наконец-то фамилию Келли, она МакБэйн и врет своим многочисленным родственникам, что работает генетиком в госпитале святой Марии, родственники делают вид, будто верят. Я думаю, эти хитрые горцы не так уж и соблюдают Статут секретности, кланы у них большие и магическая часть клана не особенно скрывается от маггловской, авроры тоже себе не враги по горам лазить, выяснять кто там и зачем колдовал.

Мадам Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, постаралась придти на консультацию побыстрее, наверно, муж рассказал ей, что мы всем отделением сошли с ума и ждем конца света. Вот она и поторопилась, пока мы окончательно не сбрендили. Интересный случай, она Блэк из Блэков, но характерных повреждений магического ядра у нее нету, побеседовал с ней, узнал, что ее тетка выжгла с Родового Гобелена за брак с магглорожденным. Выжечь-то выжгла, еще до свадьбы, а от магии рода не отсекла, и получилось, что проклятья, положенные всем женщинам Блэк, и активирующиеся по факту совершения брака, не сработали. Долго рассчитывал, крутил так и сяк родословную, пинту ее крови на тесты извел, и получилось, что по магии она полноправная Блэк, а Тонкс, вроде как, принят в род, проклятий на них нет никаких и на свою часть наследства могут претендовать по суду, как младшая ветвь рода. Она еле-еле дождалась окончания консультации, быстренько попрощалась и резво унеслась куда-то. Подозреваю, что мадам побежала в аптеку за зельями для беременных или за стимуляторами овуляции. Если конец света не наступит, у акушеров прибавится работы.

Был еще и Малфой-который-Малфой, вежливый и не надменный, слезно просил чтобы его лечащим целителем назначили Райзенберга и чтобы Наследника Рода Райзенберг лично посмотрел, дескать к Келли как к педиатру он со всем почтением, но очень хочется к Соломону Израилевичу. Как еще язык не сломал на имени-отчестве! Конечно же, ему назначили все, что он пожелал, как мы можем отказать нашему благодетелю, чьей милостью у нас всегда есть полотенца, простыни и занавески. Сестра Стаут честно старалась не смеяться, когда пересказывала в лицах расшаркивания Малфоя и что нес в ответ Райзенберг. Ну как же! Пять тысяч лет только писаной истории! Воистину, у нас в Мунго стоит в туалете пернуть, и тут же все кругом кричат, что на главной лестнице обосрались. Предчувствую визиты представителей старых семей, надо будет занавески в коридоре чистые повесить и часть простых райзенберговских больных взять себе, к нему же наши лорды и леди попрутся.

* * *

Велел миссис Эдвардсон заняться занавесками. Она меня сначала не поняла, а потом заявила, что у нас в коридоре французские окна, на которые нельзя просто занавески, а надо приличные гардины с ламбрекенами или еще чем-то таким. Второй день очумелые стажеры моют окна и вешают эти драккловы ламбрекены — они-то надеялись изучать тут медицину…

В ознаменование начала новой эры в нашем отделении, явилась Августа Лонгботтом с внуком, к Келли не пошла, к Райзенбергу не пошла, промаршировала прямиком к Форсману. Сразу видно — британский аврорат, равнение налево, этим пять тыщ лет писаной истории все нипочем. Аврорские отставники это серьезно, что сами авроры, что аврорские целители. Внучок у Августы хороший, но Форсман напрягся и хочет собирать консилиум. Что-то там не то. Пока обследует, но зыркает по сторонам недобро, бегает к менталистам «поболтать», кажется, запросил сведения из аврорского архива и мне это совсем не нравится.

Первые признаки конца света стали проявляться все сильнее. В один далеко не прекрасный день, к Форсману просочился странный тип с наружностью адвоката, морда гладкая, папочка в руках… они долго о чем-то шушукались. Тип убрался только тогда, когда больные в приемной взбунтовались. Это действительно был адвокат Беллатрикс Лестрейндж. Форсман ходит мрачный, но пить даже не пытается, на все вопросы отбрехивается, что это дело даже не аврората, а Визенгамота с Отделом Тайн, и грядут темные времена. Осталось выяснить, что означает формулировка «темные времена» в понимании отставного аврорского целителя, а ныне ординатора отделения наследия крови. Кажется, я уже перестал бояться маггловской атомной бомбы.

* * *

Гром грянул, когда его не ждали… мы были готовы к пакостям мироздания, но нельзя же так резко. Я, как обычно по вторникам, сразу после конференции, на которой Шанти отчиталась, что дежурство прошло тихо и спокойно (в переводе с парселтанга это означало — удобная корзина, прекрасный обогреватель, молоко выше всяких похвал, никто не мешал спать и греться), сидел у камина и ждал очередную сводку от Помфри по жертвам диспансеризации. В условленное время камин не замерцал, не замерцал он и получасом позже. Зато прямо в мой кабинет аппарировали два домовика, влекущие за собой безжизненное тело. На домовиках были полотенца с гербом Хогвартса и кадуцеями, тело же было упаковано в незнамо сколько слоев защиты, руны, чары, медицинский стазис — все там было, не было только маггловского гипса, оберточной бумаги и скотча. Только я приготовился заорать на домовиков, что нефига им тут шастать, инфекционных положено сдавать в инфекцию, домовик меня оборвал и принялся верещать, что Госпожа Хозяйка Помфри приказала доставить больного к нам, класс опасности А, активное родовое проклятие и бросил мне пергамент. Стоило мне только туда глянуть, я все сразу понял, подхватил тело Левикорпусом и уже на бегу взревел раненым мамонтом, чему очень способствовал Сонорус. Форсмана отправил с домовиками в Хогвартс объявлять карантин и объясняться с авроратом и тайнюками, Келли посадил на прием, собравшуюся было домой Шанти завернул обратно, и всем велел идти в большой ритуальный зал. Попутно забросил тело в бокс, закрыв на три замка и десять заклинаний. Происходило все это очень быстро, гораздо быстрее, чем я сейчас описываю. Целителей четверо, считая и меня, надо найти еще троих с мозгами и хорошим запасом сил. Пошел к Лиззи, если у себя нужных людей не найдем, позову менталистов, надеюсь они мне не откажут. Лиззи сказала, что чужих никого звать не надо, в ритуал впряжется она сама, Девица Мэриан и один мальчишка из стажеров, оказывается, есть среди них сильный маг не чуждый лечебной ритуалистики. Стажер английский понимает с пятого на десятое, имеет непроизносимое имя и прибыл в наши края учиться целительству откуда-то из Норвегии или из Швеции, но очень силен и башка варит. Потом миссис Эдвардсон давала указания сестрам и стажерам не задействованным в ритуале, что им делать и как себя вести, а я прогулялся до Райзенберга. Тот был занят, надевал какую-то престранную хламиду с пришитыми по низу веревками, обматывал руки непонятными ремешками и постоянно бормотал то ли мантры, то ли русские ругательства… кто его разберет, если он думает что это поможет, пусть делает.

Перед тем как начать, проговорили кто что делает, торопиться уже некуда, лишние тридцать минут погоды нам не сделают. На доставленное тело у нас в картотеке ничего нет, так что будем разбираться с ним по ходу пьесы, а потому кладем его в центре египетской звезды, сами встаем по лучам, Малфой распаковывает, а дальше уж как пойдет. Ритуал веду я, остальные поддерживают, если меня вырубит, то подхватывает Райзенберг, если вырубит его, то миссис Эдвардсон, если и она вырубится, то в общем-то пофигу, мы все сдохнем от отдачи. И пусть магглы бросают свою бомбу.

Так мы и поступили, как договорились — вытащили тело из бокса, я еще раз подивился как качественно Помфри его упаковала, отлевитировали в зал и положили на Камень. Хороший у нас Камень, за него половина грехов Малфою простится. Гвендаэль начал снимать щиты, вот тут-то нас всех и пробрало, в жизни ничего более страшного не видел. Дальше уже и думать было некогда, просто колдовали на пределе сил, пять часов подряд. Наверно, понятие «сверхорганизм» и «коллективный разум» это про нас. А потом все кончилось, Шанти завязала две тоненькие ниточки в узелок и упала, прямо в падении превращаясь в змею. И мы из сверхорганизма снова стали сами собой, а тощий парень в больничной пижаме, лежащий на Камне, перестал быть центром нашей вселенной. Из зала мы буквально выползали. Вернее, нас выносили сестры и стажеры, только Шанти утащил тот мальчишка из Норвегии — повесил несчастную змею себе на шею и поплелся в сторону ординаторской, бормоча что-то неразборчивое про фьюльгью и корзинку.

Хуже всего в том ритуале пришлось Шанти и Райзенбергу. У Шанти тяжелое магическое истощение, даже обратно в человека превратиться не может, она пока что в ординаторской живет, в корзине, стажер Стурле пытается кормить ее перепелиными яйцами. У Райзенберга сгорел посох прямо в руках, ладони сожжены до костей, но это все восстановится со временем. Я только одного не понимаю, как у него оказался действующий посох волхва, это исключительно славянская магия, но посох был личный именной, то есть вырезал он его сам. Надо будет при случае спросить, кто же он такой, еврей или русский и как умудряется совмещать такие разные магические практики. Гвендаэль впал в задумчивость, но это ему свойственно, наверно, опять напишет какую-нибудь монографию. Миссис Эдвардсон взяла отпуск, ей надо отдохнуть, тем более, скоро родится предсказанная внучка. Девица Мэриан пока что работает за старшую, но сестры у нас вымуштрованы как штурмовой отряд Гриндевальда, так что за них я спокоен. Стажеры вручную моют полы и стены — домовикам в наше отделение вход заказан. Форсман пропадает в аврорате и Отделе Тайн и пишет-пишет-пишет объяснительные, докладные, кляузы, жалобы и доносы, стыдно признаваться, но я под шумок наложил на него антиалкогольное заклятие. Я знаю, что без согласия пациента такие вещи не делаются, это все развращающее влияние Райзенберга, но медицинскую этику я тоже временами стал забывать, наверно от нервов. Да, у меня была клиническая смерть, на минуту, но все равно неприятно. Жена тогда поклялась, что превентивно сама меня отравит, чтобы не так обидно было становиться вдовой. А письмо я так и не получил. Зато точно известно за кого выйдет замуж Келли. Но про Келли, я потом напишу, а сейчас надо бы посмотреть что творится с нашим единственным пациентом стационара. Да-да, в том самом боксе лежит. Тот самый доходяга из Хогвартса.

После конца света

Мисс Триведи совсем мне перестала нравиться, раньше нравилась в любом обличье, а теперь не нравится. Лежит в корзине, почти не реагирует ни на что, молоко не пьет, яйца не ест. Мальчишка Стурле тоже что-то беспокоиться начал, я его спрашиваю, понимает ли он что в змеях. В змеях он не понимает, понимает в фьюльгьях и утверждает, что Шанти не совсем человек, а как бы анимаг наоборот, ее анима-форма не змея, а человек. Королевская кобра это ее естественное состояние. Что-то уж очень плохо она выглядит. Змея не зайчик и не белочка, скакать не будет, но вот так безучастно лежать тоже не должна. Все уже вроде очухались, а она никак. Решили искать специалиста по змеям, причем маггловского, волшебник язык за зубами не удержит, проболтается что у нас нагини, а не нормальная змея. Выдал Келли задание, обзвонить маггловских ветеринаров, которые змей лечат и найти самого приличного.

Келли быстро справилась, несмотря на то, что у нее теперь личная жизнь бурлит и фонтанирует. Нужный нам змеевед работает в зоопарке, в серпентарии, завтра пойдем к нему. А сегодня поменяем деньги на маггловские, чтобы было чем заплатить и лекарства купить, если маггловские назначит. Если змеевед заартачится, сотрем ему память. На крайняк есть еще Хагрид, лесник из Хогвартса, но это на самый безысходный случай.

После работы перегрузили со стажером Шанти в корзину с крышкой, сунули ей теплую грелку и аппарировали к зоопарку. Билеты даже честно купили, а серпентарий нашли по указателям, никто на нас внимания особо не обратил. Открыли Алохоморой дверь служебного входа и стали змееведа искать, но не нашли. Нас самих нашли — откуда-то из темного угла на нас с грозным шипением кинулся старичок, не то индус, не то пакистанец по виду, и схватил нашу корзину. Злой такой дед, но не проклял, повезло. А может это потому, что я на одном дыхании выдал ему историю наших злоключений и ни разу не сбился и не запнулся. Шанти дед забрал, запустил ее в свободный террариум, велел нам придти послезавтра и принести двести галеонов. Сказал, что за лечение ничего не возьмет, но лекарства будут стоить дорого, потому что их надо доставлять прямиком из Индии, тут у нас ничего такого нету. Я поинтересовался не нужен ли портключ в Индию, он ответил, что если мы портключ сделаем, то денег понадобится значительно меньше. Да и вообще лечение веселее пойдет. На том мы и расстались. Куда пошел стажер я не знаю, а я аппарировал к Райзенбергу домой, озадачивать портключом.

Если вы не были никогда дома у Райзенберга, то лучше и не надо, берегите нервную систему. У него приличный с виду дом, в хорошем маггловском районе, но этим все и заканчивается. Там можно летать на метле, прилюдно превращаться во что угодно, приводить Хагрида с десятком драконов, танцевать «Лебединое озеро» — соседи внимания не обратят, потому что привыкли ко всякому. Авроры и стиратели памяти на вызовы в тот район стараются не соваться — себе дороже. Кстати, никаких защитных и магглоотталкивающих чар на доме нет, магглы и без них в ужасе разбегаются от резиденции «Райзенберга С. И. доктора медицины». На табличке именно так написано. На газоне всегда припарковано пяток разномастных машин, валяется дюжина велосипедов, от трехколесных до гоночных, бегают какие-то собаки непонятные, низзлов десяток носится. И в бесконечной круговерти — сыновья, дочери, невестки с вопящими младенцами, жена райзенбергова все время зовет кого-то «немедленно покушать», Сонорусом не пользуется, Сонорус ей не нужен совсем. Внуки-подростки слушают жуткую музыку и трясут лохматыми головами. И на весь этот бедлам благосклонно взирает сам патриарх, сидящий в кресле на веранде, вокруг него крутится непременный низзл, про низзлов Райзенберг врет, что это порода такая американская и с удовольствием раздает котят всем, кому ни попадя.

На Райзенберга я наткнулся сразу, как аппарировал, он почему-то очень обрадовался, схватил меня за рукав, заорал: «И-и-ида-а-а-а! Ко мне по работе пришли!!! Я заня-я-я-я-т, я в подва-а-а-але!». И потащил меня в свой подвал, шепча, чтобы я сделал серьезное лицо и отвечал, если спросят, что да по работе, по очень важному делу. В подвал мы влетели на крейсерской скорости и, только захлопнув за собой дверь, он соизволил объяснить, что шпионские игры предназначены жене, которая хочет заставить его что-то делать по дому. А ведь тут полно сильных молодых мужчин — сыновья, зятья и даже кое-кто из старших внуков.

Про змееведа-индуса я рассказал и про 200 галеонов тоже, и про портключ. Райзенберг тут же выдал мне рюмку, бутылку какого-то пойла и велел тихо посидеть в уголке минут тридцать. За это время он успел помахать руками, померить глобус циркулем, побормотать, порисовать кисточкой и что-то спалить на ацетиленовой горелке. В результате, мне была явлена овальная пластиночка из синего стекла, с одного края дырка с веревкой, а с другого — руны, те самые, енисейские. Инструкции я получил самые общие — портключ в Калькутту, на пять раз туда-обратно, пароль «Дрезденский фарфор», и «чтобы ни одна сволочь не узнала где ты эту штуку взял!»

В госпитале какие-то странные движения у администрации, то ли из Отдела Тайн к ним приходили, то ли нас разогнать все-таки решились. Дел-то мы наворотили серьезных. Когда закрывали Хогвартс на карантин, туда сразу прибыло подразделение авроров и бороду Дамблдору Форсман подпалил по-настоящему, это не фигура речи такая. Флитвик тушил, но что-то не очень торопился. Кроме наших профессиональных проблем, там открылись какие-то темные дела с опекунством, деньгами и доверенностями, не говоря уже о том, что половина детей не заговорены от магических инфекций. А те, кто заговорены, то лично Помфри, по ее собственному почину. Это государственное дело. Драконью оспу все помнят, испанку тоже. Не так уж давно эти эпидемии были.

Итогом всего этого стала опала для нашего отделения, хотя казалось бы, куда уж больше, видимо есть куда. Но при этом, люди с мозгами в голове осознают, что мы действительно спасли Британию. Проклятье на том парне было сильное, первично наложенное на кого-то из его предков веке в десятом- одиннадцатом, в роду у них сильные зельевары и как-то умудрялись держать проклятье в спящем состоянии. А тут не свезло. Активироваться оно бы не должно, парень попал к Помфри с тяжелой депрессией, с улыбающейся, если это кому-то что-то говорит. Она было собралась отпаивать его безумной комбинацией умиротворяющих, веселящих, седативных и прочих странных снадобий из арсенала менталистов, но защита организма ослабла и фамильное проклятие принялось разворачиваться. Помфри, умница, не стала ничего предпринимать, наколдовала стазис и самую сильную защиту, какую смогла и отправила к нам.

Подлость проклятия того в том, что оно не только медленно уничтожало носителя, но и должно было, по задумке проклинающего, реплицироваться на тех, кем он общался в течение последней недели, активировалось уже у них и дальше по нарастающей. В одиннадцатом веке — идеальный ход для мести и уничтожения рода. Но у нас-то конец двадцатого и школа полная детей, а дети только что с каникул вернулись. Неудивительно, что Девице Мэриан виделись картины атомной бомбардировки островов.

Форсман, наверно уже роман написал про все это. Тайнюки и авроры с ним солидарны и поддерживают нас, вот как-то так.

* * *

Гвендаэль заглядывал только что к нашему доходяге, тот депрессует и стонет «Ах, зачем вы мне не дали умереть!». Не жрет, гад такой. Если в ближайшую пару дней не возьмется за ум — сдадим менталистам, это уже их работа мозги вправлять, а наша работа закончена. Мы можем гарантировать, что все наследственные проклятия, да и любые другие проклятия с пациента сняты, он не опасен для общества и не заразен. Я даже справку напишу, что у него будут здоровые дети, но идиоты по папиной линии.

* * *

Мне интересно сколько жрет средний низзл, ведь здоровенная же зверюга. Котятки-то все миленькие и маленькие, но потом они вырастают. Это я к тому, что Райзенберг выбрал меня очередной жертвой на раздачу котов. Причем, сразу оговорился, что их надо брать хотя бы двоих, а лучше троих. Сколько же они едят и чего? Оказывается, заботиться об их пропитании надо пока они маленькие, то есть, лет до полутора, а потом они выходят на разбойный промысел и еду добывают как-то самостоятельно. Дома кушают, если их чем-то вкусным угощают. Райзенберговы низзлы ходят в маггловский супермаркет, ловят там крыс и таскают что-то из мясного отдела, магглы не в обиде, крысы портят значительно больше, чем коты подворовывают. Перед отправкой низзлов на вольные хлеба, их требуется показать магу-ветеринару и зачаровать от блох, глистов и инфекций. Ну и можно заклясть на анти-фертильность, чтобы потом не беспокоиться по поводу кошачьего потомства. Наверно, придется все-таки брать, жена очень воодушевилась. И надо узнать, далеко ли от нас маггловский супермаркет.

Шанти пока что сидит в маггловском зоопарке на попечении старичка-змееведа, стажер Стурле бегает туда каждый день после работы и потом отчитывается как идут дела. Дела идут неплохо, как выяснилось, портключ оказался важнее денег, Шанти нужны были не столько лекарства, сколько еда для ее змеиной формы. Старичок готов за нашу змеиную принцессу жизнь положить, то ли он что-то должен семье Триведи, то ли происходит из рода потомственных служителей нагов. И в служении нагам есть истинный смысл его бытия. Шанти, действительно, принцесса и по наговским меркам даже не взрослая, а ребенок еще, но аферистка вполне состоявшаяся. Разругавшись по какому-то важному вопросу с родней, она предпочла сбежать из дома из-под неусыпного надзора бонн, гувернянек и прочих змеиных дуэний и, прибрав к рукам пару шкатулок с драгоценными камнями, рванула в Дели, прямиком в министерство магии, сдавать экстерном СОВ и ЖАБА по британскому стандарту. Сдала без проблем (няньки-то ее не даром хлеб свой ели, учили на совесть), а потом в маггловский самолет, в Хитроу, побыстрее и подальше от родни. А у нас — устроилась в Мунго, поучилась, и вот, прошу любить и жаловать — здесь у нас целитель Триведи, а не беглая принцесса-змея.

Все просчитала, все продумала, камешки свои удачно гоблинам пристроила, только про одно забыла — не человек она и должна потребности своей змеиной стороны учитывать. Сколько-то лет протянула на человеческой еде, но вот случился тот наш ритуал… где тонко там и рвется. Сказать хоть кому-то из нас она боялась и стеснялась. Хорошо хоть, стажер Стурле разбирается в фьюльгьях, наверно у него и другой еще интерес есть. Шанти девочка красивая, трудно мимо такой спокойно пройти.

Райзенберг сделал еще два многоразовых портключа.

На конференции, это так наши сомнительные посиделки называются, Девица Мэриан озвучила очередное свое пророчество, нам теперь предстоит готовиться к наплыву пациентов, будет очень много работы, одна сплошная диагностика и квиддич. Квиддича нам только не хватало, мы и без него, хвала Мерлину, весело живем. Малфой тут же вскочил и сообщил, что он всегда неплохо играл, одно время собирался в профессиональную команду податься. Я обалдел и разогнал всех работать.

Тонксы подали в Визенгамот иск, насчет признания их младшей ветвью. Мадам Андромеда перенервничала и акушеры положили ее на сохранение. Теду Нимфадору оставить не с кем и потому он берет ее с собой на работу. Вчера он оставлял ее в аптеке, наш главный зельевар Ираклий высоко оценил разрушительный потенциал ребенка и приставил ее чистить орехи каружу. Теперь из аптечного отнорка слышны хлопки взрывов и вылетают клубы разноцветного дыма. Больница тихо молится всем известным богам, чтобы у младшей Тонкс обнаружился талант к зельеварению и Ираклий подольше побыл в няньках. Зря они переживают, если он не выдержит, няньчить Дору придется мне, считайте, что у меня открылся талант к предсказаниям.

Ираклий Нимфадору никому не отдаст, он поклялся в этом на алхимической таблице соответствий, сказал, что разбитые реторты ему не жалко, а вот присутствие метаморфа в лаборатории действует лучше любого катализатора на всякие сложные процессы. Крови единорога ему все равно никто не даст, а Нимфадора — вот она, спряталась под столом и весы разбирает, а в это время, в пяти котлах варятся такие зелья, которые без единорожьей крови и сварить-то нельзя. Под это дело Тонксу даже выписали премию, а дочку его зачислили в штат аптеки учеником зельевара и не важно, что она по малолетству еще неграмотная. Главный целитель, лорд Ллеувелин, безропотно согласился. Подозреваю, что присутствие метаморфа в лаборатории позволило Ираклию сварить уникальное зелье от глупости и скудоумия властьпредержащих. Ираклий — грандмастер зельеварения, замечательный дядька, но чувство юмора у него как у школьника-хулигана.

Именно он походя решил проблему с нашим тяжелым больным из Хогвартса. В какой-то момент, ему стало любопытно, для кого же он варит эликсиры по довольно заковыристым прописям, и он пошел посмотреть. Смотрел он недолго, по результатам рассмотрения, взял взаймы у Девицы Мэриан не слишком затертую целительскую мантию, одел на пациента прямо поверх больничной пижамы. И утащил к себе. Я с ними в коридоре встретился, хотел больного отобрать, но Ираклий сообщил, что этому пациенту показана трудотерапия, к менталистам его сдавать не надо — раз мозгов нету, то и лечить там нечего. Примерно такой текст в истории собственноручно начертал и подписался полным своим именем и всеми титулами (научными и не очень), коих оказалось немало.

Теперь проблемный пациент в терапевтических целях потрошит тритонов и крыс в аптеке, а к нам приходит поесть и на процедуры, спит по ночам в боксе. Выписывать его рано — в аптеке работы много, одна из ассистенток Ираклия ушла в декрет.

2

Квиддич, все-таки, начался. И начался он прямо в нашем отделении. Не знаю уж какая блажь пришла в голову тренера Уинбурнских Ос, но он пригнал нам всю команду вместе с запасными игроками обследоваться. Тренер утверждает, что возможные проклятья могут помешать слетанности команды. Ну-ну. Диспансеризацию этих сумасшедших придурков будет проводить Малфой-племянник, он в квиддич играл, в нем разбирается, авось да сообразит какие проклятья крови могут помешать аэродинамике.

Не могу сказать, что Малфой сильно рад, диспансеризация это рутина и тягомотина, а он тонкая натура и творчески мыслящая личность, ему провести двадцать одинаковых тестов за день — нож острый. Райзернберг Малфою сочувствует и обещает быстренько сообразить какой-нибудь рунескрипт для ускорения диагностики. Подозреваю, что Малфою придется расплачиваться котятами. Не в том смысле, что котятами платить Райзенбергу, а наоборот — Райзенберг котят ему подсунет. Да не просто так подсунет, а потом еще и придет домой с инспекцией, как тем низзлам у новых хозяев живется. Ко мне-то он уже приходил, смотрел «хорошо ли и весело деткам», выяснял чем мы их кормим, где они спят и не понизилась ли у них пушистость от смены обстановки. А то стресс, видите-ли, очень опасен. Я не против, конечно, жена тоже радуется, но таскаться за маггловским детским питанием для котят крупных пород — то еще развлечение. В зоомагазине я вру, как Райзенберг и научил, что мне прислали из СССР трех котят самой знаменитой и опасной их породы — сибирской. Советские магглы, вроде, таких держат то ли границу охранять, то ли архивы КГБ сторожить от шпионов. В зоомагазине меня очень уважают.

Пушки Педдл были сегодня, Малфой, когда их увидел, взвыл как оборотень по весне. Похоже, не очень-то райзенберговы рунескрипты помогают ускорить диагностику. Я Малфоя пожалел, отрядил ему в помощь Форсмана, а сам взял их плановых больных. Вот кого надо было сразу на диспансеризации ставить — Форсмана. Эдвин как рявкнул на спортсменов, так они вмиг затихли, перестали мельтешить и суетиться, руками размахивать прекратили и чинно расселись на диванчиках в коридоре. Ать-два, британский аврорат победит любое зло!

Миссис Эдвардсон постоянно бегает в аптеку и на склад целительских артефактов — то зелья выписывает, то артефакты тестовые. Летает наша старшая по отделению, за ней по воздуху плывет ларь с добычей. Валькирия, как есть валькирия! Я обратил внимание, что на нас коллеги из других отделений недобро косятся, стараниями Лиззи склад и аптека опустошаются очень быстро. Сметвик даже попытался узнать, что за мордредова бесовщина творится, а я только руками развожу и говорю, что у нас квиддич в отделении, один сплошной квиддич. Стажеры, кстати, радуются и берут автографы у пациентов. На неделе ждем визита Холихэдских Гарпий.

Заведующий менталистики отловил меня в холле, завел разговор ни о чем, но душевно и проникновенно, подозреваю, что его подговорил Сметвик. Знаю я этих мозговедов, он тебе улыбается и про погоду говорит хорошую, а на самом деле уже диагноз поставил. А вот хренушки — у меня окклюментивный блок стоит, котятки-низзлы резвятся. Сорок минут болтал с менталистом и сорок минут в моих мозгах три умилительных пушистика окраса агути размалывали в мелкую пыль мебель и предметы домашнего обихода. Интересно, какой диагноз мне все-таки поставил коллега? Напишет ли он статью?

Беда наша в том, что кроме квиддича существуют и остальные пациенты. С детьми ловко управляется Келли, нормальных людей мы честно поделили между собой, но ведь есть еще лорды и леди из старых семей. Райзенберг популярен у благородной публики и они терпят его ужасные выходки. Относительно недавно он принялся рассуждать о пользе слабительных средств для представителей магической аристократии. Рассуждал долго, эмоционально и сам себя в итоге убедил. Теперь почти все его пациенты употребляют oleum ricini, сульфат магния, экстракт ревеня и настойку коры крушины. Сам негодяй невероятно доволен и пишет статью. Примкнувший к нему грандмастер Ираклий клянется сварить суперслабительное зелье, специально для самых достойных членов общества зелье будет представлять собой не экстракт, а абстракт. Теперь я понял, что означает выражение «подсластить пилюлю». Так вот, родовую аристократию мне не очень жалко, но жалко собственную репутацию, потому безобразие со слабительными пора бы уже и прекратить. Скорее бы уж Шанти вернулась в человеческий вид, распустим слухи, что она индийская принцесса, пусть спасает наших отравленных касторкой лордов и леди. Поймаю-ка стажера Стурле, пора ему поведать как дела у Шанти, без нее плохо, тоскливо и приходится много дежурить.

Ну что я мог сказать? Много чего могу, а вот писать я это не буду текст получается настолько неприличный что запросто потянет на черномагическое заклинание. Сегодня за Райзенбергом приходили из аврората, арестовывать. Чего-то они на него накопали по левым портключам. Пришли бравые ребятишки в форменных мантиях, вперлись прямо в кабинет к Райзенбергу и с разбегу заломили ему руки. Вот только не учли, что у нас целая больница народу, а в кабинете кроме самого «злодея и преступника» сестра миссис Стаут и пациентка, между прочим, невестка самого Гринграсса. Невестка Гринграсса мгновенно вымелась, не сомневаюсь, что уже через пятнадцать минут все кто надо будет оповещен. Райзенберг же сделал страдающее лицо и театральным шепотом попросил сестру Стаут сообщить его семье, что «бедного старого целителя уже прямо сейчас ведут на расстрел, пусть бедная Ида не очень плачет». Миссис Стаут тут же помчалась к камину.

На шум, конечно, пришел Форсман, построил авроров по росту, потребовал ордер и документы. Авроры офонарели и Райзенберга отпустили. Все это непотребство наблюдала пробегающая мимо ученица зельевара Нимфадора Тонкс. А бежала она из аптеки в инфекцию. До нас-то она добежала молча, а вот потом она бежала и кричала звонким детским голосом: «папа, иди скорее смотреть, дядю Соломона в тюрьму забирают!!!». Потом она из инфекции в аптеку бежала и кричала другой текст: «дядя Ираклий, там дядю Соломона в тюрьму ведут, я папу уже позвала!». При этом цвет ее волос менялся от фиолетовому к красному через весь видимый спектр. Потом из своего кабинета выбралась Келли — вопли маленькой Тонкс прошибают любую звукоизоляцию. Келли держала в руках здоровенную оранжевую конфету, а на ее целительской мантии были наколдованы розовые полупрозрачные крылышки как у феи из маггловских мультиков (еще одна странность из арсенала педиатров). Когда приплелся Малфой в форме Уинбурнских Ос и метлой по мышкой, авроры уже тихо сползали по стенке и озирались в поисках путей отступления. Из аптеки явились Ираклий и Тонкс, наколдовавшая себе попугайский клюв и хохолок, от аптеки до нас близко и идти быстро. Откуда-то со стороны главной лестницы спешили Тонкс, Сметвик и старшая акушерка, известная своей любовью к низзлам. Сестры во главе с Лиззи давно уже заняли стратегические позиции и выглядели как демоны мщения. Райзенберг же закатывал глаза и изображал жертву произвола. И тут идиот-аврор спросил, не сумасшедший ли здесь дом. Малышка Тонкс весело принялась рассказывать, что сумасшедший дом не у нас, а на два этажа ниже по главной лестнице, первый поворот направо, если надо, целитель Сметвик проводит и быстро вылечит.

3

Дальше события развивались сразу по нескольким направлениям. Сметвик и кто-то из наших сестер подхватили сомлевшего аврора и повлекли куда-то в сторону главной лестницы, не иначе, в сумасшедший дом. Тонкс с зельеваром принялись наперебой восхвалять таланты Нимфадоры в диагностике. Сама Нимфадора смутилась и ускакала прятаться в аптеке. Келли с Малфоем быстро умотали подальше от скопища народа, Форсман держал второго аврора за шиворот и явно чего-то дожидался, а сам Райзенберг, с видом именинника, обозревал окружающую действительность и сверкал белозубой улыбкой — рекламой дантистов. И правда, надо будет спросить, вставные у него зубы, что-ли. Потом было довольно скучно, через камин пришли адвокаты, одного прислали Гринграссы, другой был семейный адвокат Райзенбергов и, по странному стечению обстоятельств, какой-то племянник райзенберговой жены. Набежали и газетчики, судя по разговорам, заинструктированные насмерть Малфоями и прочей знатью. Форсман сдал им аврора, как выяснилось, дожидался он тех, кому можно передать беднягу. Представление на том закончилось и я пошел работать. Странно звучит, но я еще и работаю в этом цирке-шапито.

Шанти вернулась, ее в корзинке притащил Стурле из серпентария. Мы все очень радуемся, все-таки уже давно вместе работаем и привыкли друг к другу, тем более, Шанти на редкость милая и отзывчивая. Змеиная принцесса выглядит теперь совершенно сногсшибательно, она и раньше-то красивая была, а теперь вообще нечто невероятное. Не как вейла, но что-то вроде. Девочка под впечатлением от нашего героизма, пригласила тех, кто участвовал в эпопее с ее фьюльгьей, а участвовали все, кто у нас в отделении работает, в ресторан на ближайшие выходные. Напьемся, но надеюсь, это будет прилично. Стажер Стурле теперь вместо сестры с Шанти работает, и одним глазом приглядывает, чтобы не случилось магическое истощение с ней. Похоже, когда-нибудь наша принцесса выйдет замуж за этого парня, не очень скоро, конечно. Шанти безропотно взяла на себя лордов и леди, тем более, Райзенберг под следствием. Принцессу аристократы восприняли с большим восторгом, она ведь являет собой идеал чистокровной барышни — родовитая, воспитанная, благородная и не ругается матом, вообще никогда не ругается. Это вам не шумный ехидный и картавый дядька. На Стурле кто-то поначалу пытался цыкнуть, но он быстро поставил точки над Ё, заявил, что он потомок конунга. Исландия остров маленький, там все так или иначе в родстве если не с конунгом, то с ярлом, но нашим-то невдомек. Теперь я знаю, что парень не из Швеции, а из Исландии и фамилии у него вообще нет.

Вопрос со змеиной едой решился легко и просто, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, для мисс Триведи через зельеварню будут закупаться некоторые виды индийских змей и ящериц, ей и нужно-то немного, а что останется попадет в цепкие лапы Ираклия. Малышка Тонкс под впечатлением от Шанти решила стать «такой же красивой» и старательно учится превращаться в змею, как знать, может что и получится.

Это просто какой-то рок навис над моими ординаторами, не успевает один на работу выйти, как другой куда-то исчезает. То Шанти в зоопарке была, а теперь Райзенберг на работу не ходит — то в аврорате пропадает, то у адвоката в офисе. Я изначально думал, что спалился он на индийских портключах, но дело было не в них, а в котах, до портключей потом докопались. Кто-то все-таки стукнул, что Райзенберг низзлов без лицензии разводит, да еще в маггловском населенном пункте и котят раздает всем, магглам тоже. Я уже писал как-то, что к райзенбергову жилищу разумные авроры стараются не приближаться. Но нашелся неразумный и желающий выслужиться. Аппарировал, покрутился и увидел низзлов на свободном выпасе, увидел, что дом не бедный и решил поискать на «доктора медицины» еще компромата. Что-то краем уха услышал про енисейские руны, а Райзенберг как раз Мастер Рун и учился не у нас. И тут как на зло всплывает партия нелегальных портключей с этими самыми енисейскими рунами. Абзац! Раскрыто преступление века! Целитель Райзенберг разводит низзлов и раздает их магглам, делает нелегальные портключи, сведущ в магии крови, а сам происходит из аристократического рода с пятитысячелетней историей, ну прямо Волдеморт какой-то!

Форсман сказал, что на самом деле, на Райзенберга вообще ничего нет, ни улик, ни доказательств, ни состава преступления и дела, собственно, тоже нет. Авроры-недоумки свое получили, но тут уж сам виновник торжества полез в бутылку. Замять он ничего не позволил, вкатил иски Министерству, аврорату, департаменту надзора за магическими животными и еще кому-то. Коллега со всей широтой своей души судится, отстаивая честь и достоинство. С низзлами он гениально выкрутился, оказывается, у него на этот случай были заготовлены документы, будто бы жена его держит питомник сибирских кошек с гордым названием «Шалом Хатуль». Почему сибирских? Так Райзенберг по родине ностальгирует. А если кто-то не может отличить низзла от сибирского кота, так то его проблемы. А если не верите, давайте пригласим эксперта по сибирским котам и по низзлам. И эксперта приглашают, прямиком из СССР, завкафедрой магической зоологии высшей школы Беловодья, волхва Ратмира. Волхв Ратмир является, стучит посохом, трясет бородой и грозно вопрошает, а почему это предъявленные коты такие мелкие, после чего разъясняет всем присутствующим, что сибирские коты намного крупнее бывают и стая таких котов зимой может поднять медведя из берлоги. Коты рабочих линий частным лицам не продаются, используются для государственных нужд, но при этом совершенно не магические животные. Выдает он такое заключение, пишет предписание волхву Соломону подкармливать котообразных монстров рыбьим жиром для улучшения шерсти и исчезает с помощью портключа, оставив после себя счет на огромную сумму денег. Счет с поклоном передается представителю министерства. Потом был визит мадам Альбицкой из НИИЧаВо, эксперта по рунам и портключам. Мадам неделю мило улыбалась, слегка кокетничала, пила кофе, что-то считала и рассматривала в увеличительное стекло, посещала библиотеку, вела беседы через сквозное зеркало, после чего заявила, что Соломоша не мог сделать такие кривые ключи, попрощалась со всеми и улетела маггловским самолетом, почему-то в Тегеран. Счет она тоже немаленький выставила за экспертизу. На вопрос, а чего это все русских экспертов приглашают, адвокаты и Райзенберг недобро, совершенно по-гоблински, улыбнулись и предложили приглашать кого-нибудь из Салема или Мюнхена. Но не факт, что там найдутся нужные специалисты, и уж точно их услуги не будут дешевле. И молчать о том, как вляпались министерские, американцы и немцы не станут, ославят на весь мир. Оргия сутяжничества освещается в прессе прикормленными Малфоем-старшим журналистами.

На фоне этих, безумных даже для мира волшебников, событий посещение ресторана прошло спокойно и без эксцессов. Шанти сняла какое-то симпатичное маггловское этническое заведение, мы вкусно поели, потанцевали, никто толком и не упился и не безобразничал. Даже Форсман почти не пил, хотя, я ему ради праздника снял антиалкогольное заклятие. Келли представила коллегам, то есть нам, своего жениха. Кто бы сомневался, это очередной райзенберговский родственник, кажется, старший внук. Застенчивый юноша двухметрового роста с волховским, ну это ясно как белый день, посохом. Вроде как кланы уже договорились, и юноша по браку перейдет к МакБейнам. Зачем горцам волхв — салазарова тайна. Малышка Тонкс, а она тоже присутствовала на нашем празднике жизни, объелась мороженого и обпилась газировки. Вообще, очень забавно наблюдать за общением Шанти и Нимфадоры, похоже, каждая искренне считает другую своей личной собственностью, любимой игрушкой и подарком на день рождения, разница в возрасте и социальном статусе значения не имеет. Кто бы знал, что целителю Триведи так не хватает товарищей по играм и как был прав старик-змеевед, утверждая, что Шанти едва-едва вышла из детского возраста.

Единственного нашего пациента из стационара, пребывающего ныне в рабстве у грандмастера-зельевара, решено выписывать. Девице Мэриан было видение, будто бы придется еще кого-то очень тяжелого класть и одного бокса не хватит, а женщины будут много плакать. Вот с боксами проблема, он у нас один и другого не предвидится. Конечно, мы можем построить и сами, но не хочется «по идеологическим соображениям», нельзя все время работать бесплатно — люди уважать перестанут. Малфой предложил опять напрячь родню на благотворительность, Райзенберг собрался сходить к главному и побеседовать с ним «о вечном и трансцедентном», а я думаю, что надо стрясти денег побольше и опять наколдовать бокс своими руками, так будет дешевле и быстрее. Келли готова найти какие-то функциональные кровати и эргономические тумбочки, а у Шанти возникла идея с ароматерапией, но все это только в том случае, если нам заплатят. Так вот, продолжая тему парня из Хогвартса, мы-то выписываем, но грандмастер на волю отпускать не собирается, утверждает, что проводит эксперимент, опровергает тезис о неэффективности рабского труда. Ираклий запланировал парня из Хогвартса уволить и пристроить к себе в зельеварню. Мотивация тут простая, хороший зельевар редкость, желательно держать такого в пределах досягаемости, ну и заодно в больнице легко следить за пошатнувшимся здоровьем. Конечно, Ираклий сказал еще, что нельзя допускать к преподаванию детям депрессивного психа, обуреваемого комплексами и фрустрациями, который сдуру по молодости наделал дебильных татуировок и раздал кучу обещаний недостойным людям, но мне кажется, он это для красного словца. Факт тот, что грандмастер в ближайшие дни посетит Хогвартс и Дамблдора с ответственным, но совсем не дружественным визитом, а пациент наш переедет из бокса в пансион миссис Конал — у нас там любят селиться стажеры и аспиранты. Малышка Тонкс, по секрету всему свету, сообщила, что дебильную татуировку «дядя Ираклий» свел своему потенциальному ассистенту первым делом. Судя по вольности обращения с конфиденциальной информацией, Нимфадора Тонкс близкая родственница Райзенбергу и будущая гениальная целительница.

Разговоры о «вечном и трансцедентном» принесли свои плоды, главный целитель денег нам даст на второй бокс и мы его соорудим в самое ближайшее время, ибо Девица Мэриан в пророчествах не ошибается.

Ну слава Мерлину и всем богам Асгарда! Теперь общественный скандал разгорается не в одном убогом отделении св. Мунго, а в целом Хогвартсе, там народу больше и просторнее. Нехорошо, конечно, чужому горю радоваться, но и нам, штатным возмутителям спокойствия и попирателям основ, надо изредка отдыхать и заниматься своими прямыми обязанностями, то есть лечить. Как же хорошо просто ходить на работу и уходить с нее в урочное время! Ординаторы всякую чушь в историях пишут, стажеры стены намывают и туалеты, Девица Мэриан в процедурной царит, сестра-хозяйка полотенца считает, я делаю вид, что руковожу и сочиняю статью про связь проклятий крови и спортивных результатов. Знаю что бред, но ведь забавно, да и не проверит никто. Новый бокс мы наколдовали прежним составом, заодно и пару душевых с туалетами соорудили и деньги даже за свой труд получили — какое счастье, что основные безобразия сейчас происходят в Хогвартсе! Авроры, репортеры, члены попечительского совета теперь как стервятники кружат над головой Дамблдора. Почтеннейшей публике напомнили прискорбный инцидент с карантином и странности с деньгами и опекой сирот Гражданской войны. Под Дамблдором довольно чувствительно закачались его золоченый трон директора и кресло верховного чародея. Конечно, никто его оттуда не турнет, но кому-то, явно станет легче жить. Скандала, само собой, могло и не быть, но Дамблдор почему-то не пожелал уволить по собственному желанию одного болезненного юношу, ну того самого, который понадобился Ираклию. Грандмастер принялся настаивать, убеждать Дамблдора в полной профнепригодности юноши как преподавателя, трясти эпикризами, заключениями и свитком с договором личного ученичества. Он-де, как Наставник обязан позаботиться… Дамблдор уперся. Ну и случилось то, что случилось. Ираклий не интриган и не политик, зато дружбу много с кем водит, с Флитвиком, например. Соответсвенно, поднялись гоблины Гринготтса… Гоблины теперь не воюют, они теперь поверенных присылают, с документами. Интриганы и политики человеческой расы чуть позже подключились. А потом настала пора Форсмана, Келли и Помфри.

Райзенберг во всеобщем веселье участия не принимал, что для него даже странно. Он любит, когда шум, гам и кого-нибудь коллективно бьют, организованные массовые драки ему тоже нравятся. Но тут, на мои вопросы он только рукой махнул и ответил, что не собирается делать чужую работу. Вечером мы домой не пошли, а хорошенько наквасились в какой-то сомнительной этнической забегаловке, я тогда много чего интересного узнал и стал намного лучше понимать мотивы Райзенберга. Видно, сам Мордред дернул меня за язык спросить, не собирается ли уважаемый «доктор медицины» стать новым Темным Лордом и завоевать Британию, ведь ему и армию собирать не надо, достаточно выставить людно, конно, оружно многочисленное семейство, выпустить боевых сибирских низзлов, а наша родовая аристократия сама подтянется. Я как осознал чего сказал, перепугался что на этом дружба наша врозь, но Райзенберг ржал как бешеный кентавр, потом долго пытался отдышаться, а еще через пару стопок стал рассказывать. Про то, что его молодость пришлась на две жуткие войны и три революции, и он никому никогда такого не пожелает, даже скудоумным напомаженым дуракам и чужой стране, которая по странному стечению обстоятельств, совсем даже родная некоторым его детям и большинству внуков. И про посох волховской рассказал. Оказывается, нет ничего проще получить такой посох, достаточно поступить в чародейскую школу Китеж-града и отучиться там десять лет. Я, было, заикнулся про Дурмстранг, вроде как русские там учатся. Нет, русские учатся не в Дурмстранге, а в многочисленных школах вроде Китежа, Беловодья, Аркаима. В Дурмстранг идут дети волшебников северной и восточной Европы и те русские, кого не взяли в традиционные школы по каким либо причинам. Дурмстранг это, во многом, витрина и ширма, которая прикрывает истинное положение дел на территории Российской Империи или СССР, тут уж кому какое название милее. Про Китеж я слышал какие-то жуткие россказни, будто там то ли тюрьма, то ли полигон смертников, но Райзенберг, посмеявшись, меня успокоил, что полигон смертников там, конечно есть, называется он «стадион» и используется для уроков физкультуры, степень же кошмарности зависит от личности физрука, не более того. А сама школа, просто школа, у него сохранились самые лучшие о ней воспоминания, ведь там даже в самые голодные годы досыта кормили, тепло одевали, интересно учили и секли розгами тех, кто пытался задевать слабых и кичиться богатством. По домам мы разбрелись хорошо заполночь.

4

Несколько дней подряд у нас тишина, мы просто образцовое отделение образцовой больницы. У нас идеальные целители, идеальные сестры, идеальные стажеры, идеальные пациенты, и это меня настораживает. Обычно такое состояние длится недолго и предшествует совсем уж чему-то непотребному. Кроме того, все прекрасно помнят предсказание, Шанти гадала и подтвердила, что да, будет много слез, страданий и разрушатся семьи. Надеюсь, это гадание не относится ко мне, я не хотел бы, чтобы меня на старости лет выгнала из дома жена, отвык я от холостяцкого житья-бытья. Предпосылок к тому, вроде нет, но магия сама решает как повернуть судьбу волшебника. Магия мира сила разумная, вмешивается часто и непредсказуемо, это не маггловский бог тихо летающий на облачке и, во многом, достаточно безучастный. У магглов свобода воли и выбора, а волшебникам надо учитывать не только свои интересы, но и пожелания магии мира, тогда все будет хорошо и правильно.

На конференции Шанти вынесла предложение, вместо отравления касторкой назначать представителям старых семей поездки на воды и термальные источники. На ее родине целители часто посылают больных купаться в священном Ганге, а магов еще могут и отправить в оздоровительное паломничество к скрытой реке Сарасвати. Надежная практика, освященная многовековой традицией. По ее мнению, мы всем окажем большую услугу — оживим курортный бизнес, избавим себя от части надоедливых пациентов и сбережем немало касторки, которая может понадобиться по-настоящему больным людям. Быстро же они ее допекли. Я согласился. Теперь у нас будет новое популярное развлечение — sanus per aqua. Мисс Триведи пообещала написать статью про водные процедуры, для наших целей было бы неплохо напечатать ее не только «Кадуцее», но и в «Ведьмополитене». Малфой со смехом предложил напечатать еще и в «Придире» — один его чудной родич издает не менее чудной журнал. Занятное издание — журнал для отставных тайнюков и выпускников Равенкло.

Отдел тайн — странное место, временами мне кажется, что если разогнать все Министерство магии и аврорат, оставив только отдел тайн, порядка в стране будет больше. Это я к чему говорю, тайнюки прибегали, боксы наши смотрели, им понравилось очень. А потом заявился адвокат мадам Лестрейндж, я ему руками машу, чтобы к Форсману шел, а он не идет и что-то ему от меня такое нужно непонятное. Форсман как раз к этому времени освободился — закончил в ритуальном зале работать. Адвокат хочет, чтобы мы серьезно обследовали его подзащитную. Мы не против, но мадам сидит в Азкабане пожизненно, и я туда не собираюсь даже на экскурсию. Мало того, что дементоры и жуткие условия, там любые тесты покажут только воздействие тех самых дементоров, а потому кого-то обследовать в Азкабане занятие безнадежное. Так адвокату и сказал — сумеет вызволить мадам из тюрьмы хоть на час — будет ему обследование, заключение и протокол вскрытия, все что его душа пожелает. Адвокат удалился раздавать взятки и плести интриги. А Форсман мне потом сообщил, что даже готов посодействовать, ему как отставному аврору, очень не нравится вся эта история с Волдемортом и его ближним кругом. Ясное дело, что переловить и пересажать их всех было нужно. Но сажали как-то уж очень коряво, следствие почти не велось, обвинения и доказательства непонятные, открытого процесса не было и арестовали странно — очень много смертей при задержании, как будто зачищали в спешке. Лонгботтомы с необратимыми повреждениями ему не нравятся еще больше — очень уж непохожа их клиническая картина на десятиминутный Круциатус. Хоть тот Круциатус и ментальное заклинание, но от него логичнее было бы получить разрушеную периферию, при сохранной психике. Состояние здоровья сына Лонгботтомов тоже вызывает много вопросов. Форсман об этих своих выводах смолчал полтора года назад, но ему это все настолько не понравилось, что он быстренько сбежал в отставку по ранению (как будто у него до того ранений не было) и обосновался у нас. Отделение наследия крови тогда испытывало большой кадровый голод, популярным не являлось и отставному боевому целителю мы были рады невероятно. А еще Форсману дико не нравится как спротезировали Грюма, это его оскорбляет до глубины души и как аврора, и как целителя.

Чувствую, при тайном наложении антиалкогольного заклятия мою руку направляла магия мира.

Сегодня я много и тяжело работал, вместе со мной тяжело работал весь персонал отделения — мы пытались отбиться от благодеяний главного целителя. Лорд Ллеувеллин, похоже, оценил наш вклад в охмурение благотворителей, и решил облагородить обшарпаные стены некоего приюта скорбей. Велел навешать на эти самые стены побольше одушевленных портретов, а для наведения порядка прислал пятнадцать домовых эльфов. То есть, прихожу я сегодня на работу, а по коридору носятся домовики с рамами и вешают картины. Картины орут на разные голоса, а эльфы чуть что, принимаются биться головами об пол. Фантасмагория, сон разума, родивший чудовищ.

Против картин я ничего не имею, у меня в кабинете морской пейзаж висит, у Райзенберга натюрморт с капустой и морковью, между прочим, подлинник кого-то из малых голландцев. У Шанти шелковое панно с красивым птичками, у Келли постеры с Микки Маусом и Белоснежкой. В сестринской Лиззи повесила копию немецкой картины с очень целеустремленными девушками в спортивной форме, а в ординаторской, вообще, ростовая статуя не очень одетой бабы с кувшином есть. Нам искусства более чем достаточно и, кроме того, это молчаливое искусство, оно никому не мешает и энергию не жрет. Энергия, вернее, ее недостаток, вот истинная причина нашей всеобщей неприязни к одушевленным портретам и домовикам. Источника силы, который подпитывает Мунго давно уже не хватает на всех, госпиталь строился очень давно и никто не предполагал, что он когда-нибудь так разрастется. Нам силы не хватает катастрофически, временами энергоемкие ритуалы и заклинания тянем на своем собственном резерве, нахрена нам еще пятнадцать домовиков и мордредова прорва безумных портретов. Домовиков миссис Эдвардсон быстро выгнала, предварительно приказав забрать все мерзкие картины, которые они натащили. А потом мы сочинили петицию, огромный свиток, не пожалели даже пергамента, собрались все вместе и пошли брать приступом администрацию. Пока мы шли в траурном построении в кабинет главного, я готовился произносить речь по всем правилам риторики, выстраивал аргументы и контраргументы. Но этого всего не понадобилось, потому что в кабинете у лорда Ллеувеллина вперед вышла сестра-хозяйка миссис Коннолли, монументальных форм ирландка, шарахнула свитком по столу и сказала что-то вроде: «Нам, добрый господин, портретов ваших не надо и дармоедов ваших ушастых не надо. Если еще они появятся, я им всем шеи-то поскручиваю как курям. Лучше б, вы добрый господин, полотенцев для отделения наказали дать.» Я понял, что добавить мне к ее словам решительно нечего, и под задушенные хрипы лорда Ллеувеллина наша делегация убралась куда подальше.

От нашествия домовиков, мы избавились, но это не решило основной проблемы — источник энергии не возник у нас в холле волшебным образом. Зато ближе к концу рабочего дня, гениальная мысль посетила головы Малфоя-племянника и Райзенберга, они решили этот самый источник призвать. А что, Райзенберг волхв с посохом, почему бы не призвать магический источник прямо в центре Лондона? Советоваться они ни с кем не стали, просто закрылись в большом ритуальном зале и призвали этот мордредов источник, зацепили какой-то не слишком мощный энергопоток и открыли в Камне. Только оба придурка, молодой и старый, пока тащили энергопоток задели еще и водяную жилу. И жила, конечно же, открылась, прямо в коридоре, напротив моего кабинета. Я первый об этом узнал, когда журчащий поток кристально чистой ледяной воды принялся заливаться ко мне под дверь. Пришлось бежать в ритуальный зал, вытаскивать оттуда Малфоя и Райзенберга, тащить статую бабы с кувшином в холл и делать из нее вроде как питьевой фонтан. Получилось здорово, но промокли все. Теперь в коридоре стоит статуя с кувшином из которого выливается вода, а сантиметрах в двух от пола исчезает. Горе-заклинатели довольно изящно решили проблему водяной жилы, они ее вывели-увели стационарными микропорталами. Теперь по отделению гуляет присказка, которую следует произносить с характерным ирландским выговором: «Вот не надо нам, добрый господин, вашего искусства-то!»

История с фонтаном имела свое продолжение — на следующий день немедленно нарисовался начальник Отдела Тайн. Они-де зафиксировали открытие источника, но никому про него не скажет, если мы, в свою очередь, раскроем секрет появление такого удивительного феномена. Послал тайнюка к волхвам и друидам, то есть, кто источник открывал пусть про феномен и рассказывает. Тайнюк воодушевился невероятно, но убыл ни с чем, оказывается, в ближайшие шесть месяцев волхв и друид не способны призвать другой источник. Магия мира не позволит, равновесие и все такое. Но сказали. Что как только принципиальное согласие высших сил будет получено, они в тот же миг предстанут перед лицом главного тайнюка и откроют ему источник, где тот пожелает. Я, почему-то думаю, что тайнюки пожелают источник не в своей основной резиденции, а где-нибудь подальше от любопытных глаз.

Заодно узнал какое отношение имеет Малфой-племянник к друидам. Оказывается, самое прямое и непосредственное, хоть у нас в Англии друидов уже давно нет, но сами они никуда не делись. У них достаточно рощ в Бретани, на той стороне канала. Райзенберг еще уверяет, будто бы друиды эмигрировали в Аргентину, умные люди всегда эмигрируют в Аргентину, когда предчувствуют неприятности. Так вот, Малфой большую часть своего детства и все каникулы провел у бабушки, поместье которой располагалось в непосредственной близости от рощи друидов. Ну как поместье, дом с большим огородом, на том огороде выращивались в изобилии артишоки и разные магические растения. Маленькому Гвендаэлю полоть огород не нравилось, он при любой возможности сбегал гулять в рощу. Из рощи бабушке было довольно сложно извлекать ребенка, так он и набрался друидической премудрости.

Прибегала малышка Тонкс, восхитилась нашей «каменной тетенькой с бутылкой» и понесла новости дальше. Тут же пришел Ираклий, высоко оценил задумку и еще выше — качество воды в фонтане. Теперь наши стажеры получили еще одно околоцелительское задание, они заняты доставкой воды в аптеку. За этот титанический труд Ираклий обещал зачесть им самые жуткие темы по зельям и договориться с их преподом-зельеваром, чтобы тот не слишком зверствовал. Нимфадора под шумок попыталась раскрасить статую волшебными мелками, получилось не очень, все же мрамор сорта Боттичино Фиорито…

Мрамор сдался! Настойчивый ребенок попытался покрасить статую гуашью и акварелью, результаты его не устроили, и на базе больничной аптеки было организовано производство красок надлежащего качества. Краски пришлось варить новому ассистенту грандмастера, он ныл и сопротивлялся, да кому же интересно его мнение. Пару дней спустя я наблюдал изумительную картину — мисс Тонкс и мисс Триведи вдохновенно разукрашивают каменную бабу с кувшином в безумные психоделические цвета и узоры. А бедолага ассистент им баночки с краской подает. Потом они еще наколдовали разноцветную подсветку для воды. Ираклий по секрету признался мне, что он ради смеха сыпанул в краски порошок мексиканского кактуса лофофоры.

5

Кто бы мог подумать, что наш бешеный фонтан приобретет такую популярность в народе! Пациенты всякий раз стараются попить оттуда водички, нам это на руку, легенда о пользе водных процедур обрастает правдивыми подробностями. Коллеги заходят полюбоваться и воды набрать. А уж что отчудили менталисты, даже рассказывать стыдно! Ну, про них всегда разговоры ходили, что они малость не в себе, и порой сложно разобрать где целитель, а где больной. В общем, кто мантию с кадуцеем раньше надел, тот и целитель. Сметвик к нам завернул по дороге в аптеку, увидел фонтан и впал в транс. Через некоторое время вышел из транса и пошел куда собирался, а потом вернулся вместе со своим заведующим. Они попили водички, побродили вокруг, расстелили на полу коврик и уселись медитировать, постигая дао. Бродили в астрале они пару часов, но дао все же постигли, возвратились в явленный мир веселые и загоревшие, и убежали к себе, коврик забирать не стали, так у фонтана и бросили. Минут через сорок пришли уже втроем с какой-то барышней из своих. Барышню я эту раньше никогда не видел, но с превеликим удовольствием пронаблюдал как она кружит вокруг фонтана, расставляет курильницы с благовониями, гремит бусами и звенит браслетами. Вместе со мной этим дивным зрелищем наслаждались Малфой, Форсман и все мальчики-стажеры. Потом барышня уселась на коврик в позу лотоса и сидела так довольно долго, нам смотреть надоело и мы разошлись работать. Как барышня собирала свои курильницы и уходила, мы не видели. Но теперь мы знаем, что барышня с бусами это какое-то всеевропейское светило менталистики и грандмастер целительства. А странные события в холле суть ученый совет, на котором установлено, что скульптуры разукрашенные краской авторства больничных зельеваров, отлично гармонизируют магическое ядро, ментальные оболочки, тонкие струны души и еще какие-то энергоструктры, про которые не слышал никто, кроме высокоученых мозговедов. Кроме того, по итогам ученого совета менталисты решили, что им жизненно необходимо завести хотя бы парочку таких шедевров. Я согласился им помочь, но на своих условиях. Так что, если будут писать статьи, пусть упоминают нас как первых применивших метод. Ираклий тоже загорелся идеей писательства, в ближайшем «Вестнике зельевара» будет заметка про психоделические краски. Договорились до того, что мы раздобываем статуи, ираклиев ученик варит краски, Шанти с Дорой рисуют, а менталисты доводят до лорда Ллеувеллина мысль, что без этих артефактов отделение менталистики работать не сможет, поэтому нам всем надо дать денег. С менталистов, также, серия статей под рецензией барышни с бусами.

Со статуями было проще всего, каждый отдал на благо науки, что дома не нужно, а выбросить жалко. Райзенберг пожертвовал садовую скульптурную группу из двух резвящихся котиков и бюст лысого мужика с бородкой, Шанти сдала статуэтку изображающую изящную четырехрукую даму, я притащил несколько фарфоровых балерин. Жене сказал, что это для серьезного эксперимента и она ничего не могла мне возразить. Малфой-племянник приволок мраморную наяду и пастушку с овечками, не иначе из поместья Малфоя-просто-Малфоя стырил, пока Нарцисса смотрела в другую сторону. Лиззи отдала для общественных нужд брутального гипсового красавца с факелом и квадратной челюстью, предупредив, что это копия одной очень известной скульптуры. Стажер Стурле принес глиняного гренландского ледяного дракона в пропорции 1:50. Все это богатство до поры расположили в нашем многострадальном холле. По больнице пошли слухи, что мы проводим выставку современного искусства. Ученик Ираклия заготавливает краски, а сам Ираклий послал письмо трансконтинетальной совой прямиком в пустыню Сонора, одному своему приятелю с простым именем дон Хуан.

* * *

Андромеда решила хоть как-то упорядочить воспитание собственного ребенка. Поэтому, малышка Тонкс, несмотря на личное ученичество у Ираклия, будет появляться в аптеке трижды в неделю, не чаще. Так что, по вторникам и четвергам в аптеке, да и у нас проходят сеансы тишины и спокойствия. А Шанти уже получила от Нимфадоры приглашение приходить к ней в гости на выходных. Я до сих пор никак не могу логически осмыслить тот факт, что Шанти еще очень маленькая, а мы это не заметили совершенно. Меня успокаивает только то, что она не человек, у ребенка-нага должны быть совершенно другие реакции. Попытался обсудить этот вопрос с женой, получил только гневную отповедь на тему «невнимательных придурков, занятых только собственными проблемами, неспособных позаботиться о бедной девочке». Логика женщин еще менее понятна, чем поведенческие реакции нагов. Решил посоветоваться со стариком-змееведом. Старик меня успокоил, все правильно, мы бы и не заметили ничего, наги исключительно умело отводят глаза. И то, что сейчас Шанти временами играет с Дорой это показатель ее душевного комфорта, она расслабилась, признала нас за своих, скорее всего за приемную семью. Спросил я и про мальчишку Стурле, раз уж приемная семья, а Шанти маленькая еще, надо знать как реагировать на их общение. Оказывается, все нормально, нагини выдают замуж довольно рано из тех соображений, что эмоционально привязаться к кому-то они могут только до определенного возраста. По достижении которого, становятся очень отстраненными, теми самыми хладнокровными змеями, исключение потом составляют только новорожденные младенцы. Вот с кем в детстве сошлись — те друзья и родня, а потом все, набор прекращается и вакансии оказываются закрытыми. Дед много чего такого рассказал запредельного, но вынес из нашего разговора я основную мысль «наги другие, это не люди и по любому непонятному вопросу следует обращаться к деду-змееведу». И кроме всего прочего, проживем мы очень долго. Все, кого Шанти считает близкими людьми, проживут очень долго, это одно из умений нагов — продлевать жизнь интересным и значимым для них людям. Но это большой секрет и лучше молчать. Непреложный обет я принес легко и без внутреннего содрогания.

Я думаю о том, что странно так получается, мы с коллегами уже не просто сотрудники одного отделения, а довольно крепкая команда. Как уж оно так вышло, мне неведомо, поскольку задачи сплачивать коллектив и строить из него банду готовых на все отморозков я не ставил перед собой никогда. Возможно, так произошло само по себе, ведь в нашем больничном сообществе отделение наследия крови всегда считалось отстойником, где работают самые безнадежные и неперспективные волшебники, первейшие кандидаты на увольнение, белую горячку и аваду в спину. Довольно давно сами исследования наследия крови стали полузапретной темой, которая есть, но о ней не говорят. Политика министерства такова, что о наследовании магии и магических наследственных заболеваниях упоминать вслух неприлично, спасибо за это прекрасным и очень мудрым Темным Лордам современности, отупевшим от собственной важности аристократам из старых семей и министерским чинушам, которым лень адаптировать магглорожденных. Реформаторов и либералов тоже надо поблагодарить, выдумали лозунг «Все равны!» и радуются, забывая, что равноправие для магглорожденных это одно, а вот поголовная уравниловка — совсем другое. Вроде как испанский мастифф и пекинес, оба собаки, оба смелые и надежные сторожа. Да только разные они собаки с разными потребностями и возможностями. Один пес легко убережет большое поместье от волков, а другой будет до последнего своего собачьего вздоха защищать хозяйкины шелковые панталоны от вора, но станет остерегаться кошки.

Так вот, о коллективе, по сути, у нас коллектив состоит из отщепенцев и изгоев. Кого ни возьми, все так или иначе не прижились в других отделениях и вообще нигде. Например, целитель Харт, ваш покорный слуга, мне интересна наука, мне интересно писать статьи и совершенно неинтересно прятать их в стол, даже если они противоречат чьей-то там политике, я видел всех этих политиков в погребальной ладье, в парадных одеждах. Не хотите в «Кадуцее» публиковать, ну что же, Русский Целительский Вестник напечатает и американский «Волшебный Ланцет»… а что карьера стороной пойдет из-за моей неблагонадежности, да плевать мне на ту карьеру. Малфой-племянник, отщепенец со всех сторон. Для Малфоев он плох тем, что не занимается политикой и деньгами, для всех остальных он Малфой, и значит, по природе своей интриган и пособник тьмы. А что его в шестнадцать лет шарахнуло Истинным Целительством, почти сразу как с него сняли фамильное малфоевское проклятие, так кому оно интересно. Форсман — аврор, Келли маглорожденная, Райзенберг русский эмигрант, Шанти змея, про Лиззи и сторонников Гриндевальда тоже не просто так разговоры ходят. Вот и получается, терять нам нечего, карьеру не сделаем, денег платят по самой низкой ставке и ничего хорошего от нас никто не ждет. И мы занимаемся сурвайверством, научным, магическим, социальным. Насчет выживания в условиях общественных потрясений тот же Райзенберг мог бы публичные лекции читать, и народ валом повалит, будьте уверены. Но есть опасение, что лекции быстро запретят из-за непристойных речевых оборотов лектора. А это идея! Пусть напишет мемуары, в его изложении получится хороший приключенческий роман, особо нецензурные пассажи редактор все равно вымарает.

Сегодня с утра, прямо на входе в госпиталь, я попал в сети коварно расставленные одной прекрасной дамой. Самым натуральным образом, она повесила на дверь сигналку, а сама ждала меня у стойки привет-ведьмы. Как только сигналка сработала, она тут же подскочила, схватила меня за рукав и потащила к себе в кабинет. Я успел это довольно быстро осознать и ценой невероятных усилий смог развернуть направление ее движения и мы пошли ко мне. Я к ней добровольно не пойду, пусть она трижды прекрасная! Я тоже заведующий, у меня тоже кабинет есть. Я буду поить ее кофе, укармливать конфетами и постараюсь аккуратно выяснить, чего ей от меня надо. И очень-очень постараюсь не разочаровывать. К чему все эти предосторожности? Секрет в личности добычливой дамы — меня отловила главная акушерка госпиталя. Если кто мне скажет, что зря я так перепугался, тот ничего не понимает в жизни. Потому что акушерки это настоящие и очень опасные ведьмы. Они не склочные, не скандальные, но при этом опасны как жрицы хтонических божеств. Иногда, глянет такая вскользь и по спине бегут мурашки от ужаса, вроде она и пугать не собиралась, а страшно до одури. Не знаю уж, что так на этих женщин влияет, может быть сама близость к Порогу, но логика у них своеобразная и, все как одна, они жуткие традиционалистки. «Ведьмы с Лысой горы», так Райзенберг их зовет. Вот такая ведьма меня и поймала, глава «ковена Лысой горы», прекраснейшая Арвен, заведующая акушерским отделением св. Мунго.

Арвен начала с похвал. Рассказала мне какой я умный и широко мыслящий целитель, и как она восхищается тем, что я не позволил себе закопаться в свою узкую специальность. Я насторожился, тут вариантов немного, или она хочет, чтобы я починил им водопровод или чтобы наколдовал бокс. Но все оказалось гораздо хуже, благородная Арвен желала узнать в подробностях, как это я так удачно сообразил про миссис Тонкс, что инактивация семейного проклятия закрепляется беременностью, а лучше тремя беременностями подряд. Ой, вот только не это! Только не акушерство! Я, вообще, случайно про троих детей ляпнул, чтобы морально поддержать Тонкса. Пришлось признаваться в собственной некомпетентности. Надо было видеть лицо Арвен, у нее в глазах стояли слезы, и она срывающимся голосом сказала, что думала обо мне хорошо, а я такой же негодяй, как все. Пришлось спешно ее успокаивать, покаянно признаваться, что да, я грубый и не женственный и вообще бесчувственная скотина, это кто хочешь подтвердит. Зато, она, Арвен прекрасна как утренняя заря и грозна как Северное море, владыки Сидов склоняются перед ее мудростью и величием, и только это спасает госпиталь святого Мунго от разорения ордами варваров. Вроде успокоилась. Я для усиления эффекта предложил ей посмотреть на фонтан в холле и на статуи там же. Арвен пошла смотреть безумную выставку и ей понравилось, особенно понравилась четырехрукая статуэтка, которую Шанти с Дорой уже начали раскрашивать в ярко-синий цвет с перламутровым отливом. Главная акушерка поинтересовалась, могут ли девочки, потом, когда у них будет свободное время, расписать ромашками или еще какими цветочками пару напольных ваз. А она вазы предоставит. Ну, вроде пронесло, не прокляла. Теперь бы Райзенберга позвать, пусть развлекает ее разговорами про низзлов, которых они оба любят до одурения и разводят по мере сил.

По моим запискам может сложиться впечатление, будто целительская деятельность заключается в разговорах с разными людьми и совершении всяческих глупостей. В общем и целом, так оно и есть. С пациентами я тоже говорю обо всякой ерунде, долго и обстоятельно, а потом, когда ерунда обсуждена не по одному разу и уже поднадоела, наступает время для совершения рискованных и неоправданных действий при помощи зелий и целительских артефактов. Потом я подробно описываю чушь, о которой болтал с пациентом, свои действия и полученные эффекты в истории. Иногда мне хочется еще и картинки там нарисовать, чтобы получился комикс, но нельзя.

* * *

Опять Помфри шлет сводку по диспансеризации. Что-то мне не нравятся первичные тесты, покажу-ка я их Келли, пусть она мне скажет, что я старый параноик и ничего не понимаю в детях.

6

До Келли я не добрался, решил зайти в ординаторскую, проверить не совершается ли там какого непотребства, а то вдруг, кто-нибудь лентяйничает, пьет огневиски, колбасой заедает и все в одиночку, не делится ни с кем. Обнаружил я картину еще более паршивую, чем мне представлялось. В ординаторской плакала Шанти, она по идее, должна была домой идти после дежурства, но нет, не идет, вон сидит и рыдает. Это уж совсем ни в какие рамки не укладывается, Шанти потрясающе безобидна и миролюбива, любые конфликты проходят мимо нее. Стал спрашивать что случилось, оказывается, ее выселила квартирная хозяйка, а визг подняла соседка по квартире. Началось все с того, что от Шанти сбежала змеиная еда, она прихватила на ужин какую-то экзотическую ящерицу, собиралась дома съесть ее в змеиной форме. Дед-змеевед строго настрого велел ей правильно и вовремя питаться. Ящерица спряталась в вещах соседки, соседка ее нашла и подняла жуткую бучу, явилась квартирная хозяйка и приказала нашей принцессе убираться вместе со всеми ее «мерзкими тварями». Это я дословно цитирую. Шанти покидала вещи в безразмерную шкатулку и пошла на работу, отдежурила, а сейчас ей идти некуда.

Спросил эту дурочку, что мешало спокойно поесть на дежурстве. Все равно дежурство чистая формальность, пациентов нет, в другие отделения кого-нибудь посмотреть зовут крайне редко. Помешала Шанти работа, после змеиной еды ей сильно хочется спать, она боялась, что опять придут из инфекции или отравы с просьбой помочь, а она спросонья не успеет услышать, что кто-то идет и вовремя перекинуться в человека. И все узнают про фьюльгью неблагонадежного вида. Спрашивается, при чем тут инфекция и отрава? Очень даже при чем! Хитрые мерзавцы, по недосмотру богов работающие дежурантами в этих популярных отделениях, придумали себе новое развлечение. Они повадились эксплуатировать Шанти. Как только наступает вечерний вал неотложных обращений, они бегут за мисс Триведи, разыгрывают представление на тему «Ах, какой сложный случай! Ах! Мы зашиваемся, рук не хватает! Мы теряем этого пациента!» и Шанти, влекомая целительским долгом, идет им помогать, отказывать она не умеет. Пока Шанти одна работает на два сильно загруженных отделения, эти упыри спокойно спят в ординаторских. И это при том, что она должна большую часть времени сидеть у нас и случись какая беда, вовремя поднять тревогу, У нас даже нет ставки ночной сестры, платить нечем, да и делать сестре особо нечего. Только стоит помнить, наши месяцы бездействия и халявных дежурств почти всегда заканчиваются опасностью А-класса, вызовом тайнюков и всеобщей паникой, на каковые еще надо уметь правильно отреагировать. Келли, например, не умеет и потому не дежурит. Ну и зарплаты целителей отравы и инфекции не сопоставимы с нашим сиротским жалованьем. У них есть надбавки за вредность, интенсивность, ночь и еще Моргана знает за что. В какой-то момент я почувствовал, что зверею, прямо-таки берсерочья ярость поднимается из темных глубин моей души. Пока не впал в боевое безумие окончательно, налил Шанти успокоительных капель и пошел к старшей. Приказал миссис Эдвардсон позвать ко мне Форсмана, Малфоя, Райзенберга и стажера Стурле. Рассказал им сенсационные новости, полюбовался на берсерочью ярость в исполнении стажера и мы принялись переписывать график дежурств. Окончательно снимать с дежурств змеиную принцессу я не стал, ей деньги нужны, но теперь она одна по ночам тут сидеть не будет. Стурле пусть ее охраняет и заворачивает любителей эксплуатации детского труда, разрешил их бить. Зачту ему практику экстренной помощи. А в остальное время будем дежурить мы, очень хочется посмотреть как перекосятся морды у некоторых. Особенно любопытно глянуть что будет с теми, кто нарвется на Райзенберга.

Сходил я к заведующему отравой, побеседовал про дежурантов, заведующую инфекции не обнаружил, где-то гуляет. Но я еще не один раз приду, пусть не надеются. Полдела сделал, но надо еще и с жильем что-то решить. Спросил уже успокоившуюся мисс Триведи, чем ей плох пансион миссис Конал, почему бы не снять жилье там. В пансионе нельзя — там живет много посторонних неженатых мужчин, это нанесет ущерб принцессиной репутации. Надо чтобы хозяйкой была порядочная замужняя дама, а компаньонкой воспитанная девица из хорошей семьи и никаких посторонних мужчин в округе, тогда репутации ничего не угрожает. Где бы еще найти даму и девицу, которые не боятся змей и ящериц. Проблему решил, как ни странно, Тед Тонкс, явившийся за подробностями преступлений ленивых дежурантов. Он спросил, устроит ли общество в качестве дамы и девицы женская часть семейства Тонкс. Свободная комната у них есть, Андромеда — настоящая леди и высоконравственная мать семейства. А Нимфадора, если постарается, сойдет за воспитанную, змей не боится, и готова делиться с Шанти куклами, пластилином, конфетами и гениальными идеями. Тут же через камин было получено принципиальное согласие Андромеды и оговорена символическая плата за аренду комнаты, составляющая один кнат в неделю. И, нет, миссис Тонкс не смущает необходимость установки большого террариума, особенности диеты мисс Триведи ее тоже не беспокоят. Андромеда урожденная Блэк, Блэков сложно напугать ящерицами. Так что, Шанти отбыла устраиваться в новом доме и заказывать большой террариум у индийского деда. Думаю, в этом случае довольны окажутся все. У Шанти наконец-то появится нормальное жилье, а Андромеда получит немалую помощь в пригляде за Дорой. Скоро Андромеде будет сложно бегать и следить, чтобы шальной ребенок-метаморф не натворил чего.

За всеми этим драматическими событиями я забыл про непонятные сводки по школьной диспансеризации. А зря.

* * *

Главного целителя лорда Ллеувеллина одолевают самые разнообразные возрастные заболевания. И то правда, пора бы ему на покой, мирно отдыхать в своем поместье от трудов праведных. Сколько лет он работал на благо отечественной магической медицины сказать страшно, но нет, уходить он не собирается. Так и помрет на службе, в день своего трехсотлетия, который случится ой как нескоро. Это я к тому, что к обычному его букету из маразма, склероза, паранойи и патологической скупости добавилась еще и жажда бурной деятельности. Лорду Ллеувеллину на месте не сидится, ему самому хочется бегать и хочется, чтобы и вокруг него народ суетился. Магия тут бессильна, Истинные Целители разводят руками, Ираклий предлагал как-то очень надежный яд, но его не послушались, а потому мы вынуждены участвовать в безумных затеях главного. Теперь у нас регулярно проводятся общебольничные конференции. Смысл этого грандиозного действа от меня ускользает, но весь целительский состав и старшие сестры отделений обязаны пристутствовать. Мы раз в неделю собираемся в большом конференц-зале, поспешно сооруженном в холле рядом с Покоем Усопших, а попросту, с мертвецкой и ведем заумные беседы. Обсуждалось бы там что нужное и интересное, ну к примеру, что нового придумали японцы в лечении кавайной чесотки, какие снадобья можно сварить из бледной поганки, или как распознать белую горячку сто двадцатью разными способами. Пока же мы вынужденно слушаем речи безумцев, вселенная раздвигает границы, рождаются и умирают галактики, герои бросают вызов богам, норны прядут бесконечную нить, Нидхёгг подгрызает корни Мирового Древа, а наше время тратится впустую, и мы пропускаем миллионы фантастических возможностей изменить мир и себя к лучшему, ну или просто попить кофе. Тут уж кто какие задачи перед собой поставил изначально.

Темой сегодняшнего невнятного времяпрепровождения стала личность ординатора отделения магических травм, целителя Уайльда. Я сказать про него ничего плохого не могу — целитель как целитель, переломы лечит, ребра собирает, вправляет вывихи, без очереди в буфете не лезет, при встрече здоровается. Однажды сталкивался с ним на дежурстве, ему показалось, что у больного наше проклятие, именно что показалось, проклятие было не кровное, а самое обычное. Но кому-то вдруг захотелось вынести на суд общественности его частную жизнь и моральные качества, оказывается, целитель Уайльд гей, сожительствует с неким волшебником из простых и подлежит немедленному порицанию. Вот скажите, какое мне дело до того, с кем сожительствет целитель Уайльд? Почему я должен тратить свое время на этот, безусловно важный, но не для меня, вопрос? А между тем, вперед выходят по очереди наши больничные сплетники и произносят речи о безмерной глубине нравственного падения Уайльда и, сам он тут сидит ни жив, ни мертв. Как будто его к стулу приклеили и Силенцио наложили.

Противно. Но смотрю, какое-то оживление в зале. О! Сейчас что-то интересное будет — слова попросил Райзенберг, вот он принялся проталкиваться. Соломон становится за кафедру, прислоняет к стоящему тут зачем-то скелету волховской посох и начинает выступление. Вид имеет важный и внушительный, если бы я не знал его много лет, сам бы поверил. Сначала он говорит о том, что вся больница должна знать его, Соломона Райзенберга, как честного человека, грамотного целителя, надежного друга и товарища, который никогда не врет и всегда готов выручить. Всем он известен как любитель котиков, что характеризует его моральный облик с самой лучшей стороны. В зале овация. Райзенберг прикладывает руку к сердцу и раскланивается. Дальше он говорит о том, что много лет посвятил магической медицине, учился у таких корифеев искусства исцеления, как профессор Преображенский, целитель Борменталь, и даже у самого профессора Стравинского. А потому, он имеет что сказать почтеннейшей публике, таки да. И дальше его несет порыв вдохновения. Я-то привычный, а остальные не очень. Райзенберг машет руками, задает риторические вопросы, сам же на них отвечает, потрясает посохом, совершенно случайно пускает пару молний прямо в задницу главной больничной сплетнице, спрашивает, много ли было осложнений у пациентов целителя Уайльда за последние три года. Оказывается, ни одного. Все, кого тот собирал из кровавых ошметков, не осложняются, самым волшебным образом, хотя целитель Уайльд не стесняется браться за очень сложные случаи, от которых отказались иные прочие, тут выступавшие. Далее Райзенберг задает вопрос, а к тому ли человеку мы привязались на предмет безнравственности, потому что настоящие пидорасы скрываются среди ординаторов отравы и инфекции. И в красках рассказывает историю про дежурства Шанти. «Пидорасы свили гнездо порока в этих отделениях, они обманом заставляли мисс Триведи работать за себя бесплатно, а сами предавались разнузданным оргиям!» — гремит усиленный Сонорусом голос Райзенберга — «Они окружают нас, они строят свои козни, они оговорили несчастного Уайльда из зависти и с самыми преступными намерениями! Вы попали в их сети! Вы все — жертвы пидорасов!» Потом он простирает посох величественным жестом, произносит что-то вроде «Идите и больше не грешите», добавляет знаменитое русское волшебное благопожелание и удаляется преисполненный чувства собственного достоинства, прихватив за шиворот отмершего Уайльда. Занавес.

Когда мне представляется случай спросить, почему Райзенберг устроил такое шоу, я спрашиваю и узнаю, что в прошедшее райзенберговское дежурство, ничего не подозревавшие сволочи приперлись с целью поохотиться на Шанти. Только в ординаторской обнаружилась не вежливая тихая принцесса-змея, а совсем даже невежливый старый еврей, который мгновенно запер ординаторскую и со всей широтой славянской души прописал им волховским посохом. Посох вам не волшебная палочка, а здоровенный, заклятый на совесть, дрын из лимузенского дуба с железным навершием. Соответственно, к просто травмам добавились и магические. Травмированные вдоль и поперек пидорасы были уложены на носилки и отправлены в травму дежурившему там Уайльду на излечение. Пока Райзенберг сдавал пострадавших коллег, он успел поболтать с Уайльдом, а тот пожаловался на травлю набирающую обороты. Райзенберг подготовил речь, ну, собственно и все. На то кто с кем спит ему наплевать, пока ему самому не мешают жить, а вот криворуких пидорасов и несправедливость он о-о-очень сильно не любит. И разница между геями и пидорасами существует, менталисты подтвердят.

Кстати, после феерического выступления одного старого целителя, общебольничные конференции плавно сошли на нет. Хотя, я не удивлюсь, если лорд Ллеувеллин еще что-нибудь придумает, например, стенгазету.

* * *

Пока работаем и до сих пор живы. Конечно, кое-кто нас ненавидит, закадычные друзья небезызвестных пидорасов, например. Копят злобу, как это мы посмели помешать им так мило развлекаться. Вот, буквально вчера мне Малфой рассказал, идет он по главной лестнице, никого не задевает, тут подходят к нему целитель N и целительница X из молодых, они и трех лет тут не работают. И принимаются задавать Малфою всякие вопросы про его прическу, а надо сказать, Гвендаэль носит дреды, не косички, а настоящие дреды. Малфой, с присущей ему безмятежностью, рассказывает почему дреды, подколок он не замечает в принципе. Дальше больше, целительница Х начинает вещать, что похоже, Малфой и не моется никогда, вот нормальные люди моются ежедневно. Малфой отвечает, что ежедневно дреды мыть нельзя, надо раз в неделю и удивляется, почему это от целительницы Х, которая судя по ее речам, принимает душ каждый день, пахнет намного хуже, чем от него, Малфоя, с его дредами. И идет себе дальше под дикий хохот, этот разговор много народу слышало — как только кто-то из наших где-то появляется, сразу набегает много любопытных.

А то еще кто-то пустил сплетню, будто друиды и волхвы человечину едят, для поддержания магических сил. Понятно, в чей огород камень, друид и волхв у нас работают. Райзенберг услышал, что две дуры из регистратуры про это треплются, подкрался тихонько, да как рявкнет: «Едят! Вовремя вы, девки, жопы отрастили, у нас мясо кончилость!!!» Те с визгом помчались прятаться. Что потом было! Аптекарей в тот же день атаковали толпы желающих похудеть. Ираклий немедленно организовал частное производство зелья для стройности и распродает его по два флакона в руки. Варить приходится новому ассистенту при содействии малышки Тонкс, Ираклий называет это «финансовой поддержкой программы личного наставничества», а Райзенберг требует свой процент за рекламу.

К Келли не пристают, знают что за ней стоит весь клан МакБэйнов и, кроме того, она довольно ловко превращает неугодных в микки-маусов. Они и теперь нет-нет, да и пробегут. Микки-маусы, вроде, безвредные.

* * *

Статуи потихоньку расползаются по адресатам. Как только две художественно одаренные девицы из хороших семей заканчивают шедевр, так сразу старшая командует стажерам, а те левитируют «мощный целительский артефакт» куда следует. Четырехрукую даму и всех балерин выпросила Арвен, Шанти загадочно улыбалась и наколдовала статуэтке странные бусы, светящиеся красные глаза и по огоньку в каждую руку. Наяду сразу после покраски забрал Ираклий, сказал, что она должна напоминать его ученику от каких бед тот избавлен милостью грандмастера. Какая связь тут связь я не понял, может жуткий оскал, появившийся у вполне мирной мраморной девушки, служит аллегорией Хогвартса? Не знаю. Колдографии наяды отправились в Сонору дону Хуану. Грандмастер утверждает, что они очень порадуют старичка. Все остальные статуи все равно достанутся менталистам. Первую статью они написали и опубликовали. Барышня с бусами дала хвалебную рецензию. По слухам, менталистов собирается почтить с визитом тот самый профессор Стравинский. Райзенберг потирает руки в предвкушении грандиозного безобразия.

Сегодня дежурю я, посоха у меня нет, но надеюсь, никто чужой не сунется. У меня большие планы, хочу кое-что написать для Русского Целительского Вестника, они последнее время очень охотно меня публикуют и постоянно хвалят. Только я собрался начать диктовку зачарованному перу, приходит вызов через камин. Зовут в менталистику, что-то у них произошло, Сметвик сейчас дежурит. Он к лишней панике не склонен, но кто знает, что там у них стряслось. Ныряю в камин, чтобы поскорее, на выходе уже ждет сестра, выражение лица у нее трагическое. Она докладывает, что целитель Сметвик ожидает меня около ординаторской и провожает туда. Вот и Сметвик, стенку подпирает. Жестом отпускает сестру, а мне шепчет, чтобы я заходил. В ординаторской темень, хоть глаза выколи. Только я примериваюсь Люмос зажечь, коллега принимается на меня шипеть как разбуженная не вовремя Шанти.

— Нельзя, нельзя свет зажигать, а то ОН нас сразу увидит и уйдет! — это Сметвик мне шепчет — Свет не зажигай, ты заходи справа, я зайду слева и мы ЕГО тогда поймаем! ОН в темноте всегда приходит и в шкафу сидит.

Кого мы ловим, Волдеморта что-ли? Ну точно не боггарта, на боггарта заклинание есть специальное.

— Да что у тебя тут за хрень? — так же шепотом спрашиваю я.

— Низзл, черный, в шкафу с историями сидит. Каждый вечер приходит и в шкаф лезет, спит он там, а если свет включить — убегает. — отвечает Сметвик.

— Так зажигай люмос и пусть убегает.

— Нет, я не хочу чтобы убегал, я его поймать хочу.

Низзла мы ловим. Черная гладкая зверюга, на бродячего не похож, откормленый, крупный. Сметвик его гладит, низзл мурлыкает и сверкает зелеными глазищами. Предлагаю подарить его утром Райзенбергу или Арвен, им такое понравится. Сметвик дарить не настроен, хочет оставить в отделении, с целью психологической реабилитации.

В общем, я ухожу из сумасшедшего дома озадаченный, меня терзают философские вопросы. Зачем черный низзл систематически лазает в шкаф с историями в ординаторской менталистов? Читает он там? Так я никакой статьи не написал за это дежурство, все про кота думал.

Судьба низзла меня всерьез озаботила, утром сходил к менталистам, узнавал что они решили делать. Они пока думают, заведующий не против, чтобы низзл имел свободный доступ к историям, даже если кот умеет читать, рассказать кому-либо, что же он прочитал не сможет и целительская тайна будет соблюдена. Низзл не анимаг, они проверяли. Если попытаться перекрыть все ходы, он все равно пролезет, как и раньше лазил. Еще в планах посоветоваться со знатными котоводами — Арвен и Райзенбергом. И с Виолеттой Ван де Грааф. Кто такая эта Виолетта? Это барышня с бусами, светило менталистики, в котах и шкафах она не разбирается, зато может как-то объяснить причины неодолимого стремления субъекта к объекту. Дальше пошла какая-то странная беседа про аддикции, аберрации, конвергентную валидность и дисфорию. Я решил, что стар уже для некромантии и ушел работать.

Да, кстати, имя барышне подходит, но почему тогда она подписывает рецензии как Марика Тесла?

* * *

Целители отделения наследия крови и стажеры, все как один, вдруг задались вопросом, а существуют ли вампиры. И если существуют, то как им это удается делать, и как они должны размножаться. Про энергетических вампиров, даже и спорить не стали, признали их наличие в объективной реальности. Тут я согласен, могу даже назвать имена и фамилии. Упыри, как есть упыри. А вот такие вампиры, чтобы пили кровь, боялись чеснока, прятались от солнца и ходили в длинных пальто, про них не очень понятно. Мы теперь про них много думаем. Келли обещала поискать маггловскую литературу на эту тему. Логично, если вампиры существуют, то магглы должны чаще с ними сталкиваться и статистически, и с точки зрения вампирских кулинарных пристрастий. Волшебник вампиру не выгоден, на волшебника охотиться как свинью стричь — визгу много, а шерсти мало. Но это, если признавать правдивость маггловских описаний. Проводить аналогию между вампирами и дементорами мы не стали, слишком уж разные категории.

Спрашивается, нахрена нам эти вампиры сдались? А скучно что-то стало. Народ лечиться не идет, все кругом здоровые, вот мы и тренируем логическое мышление и клинический подход.

7

Нам объявили бойкот и теперь мы в большой-пребольшой немилости у инфекционистов. Общаются холодно вежливо и делают презрительные морды. До лорда Малфоя, который Абраксас, им далеко, но они стараются. Тонкс в оппозиции к коллегам, потому что с нами дружит, с нами весело и интересно. Он принял живое участие в вампирской интеллектуальной игре. Сказал, что судя по описаниям, вампиры это его контингент, очень похоже на вирусное заболевание. Привел в пример токсоплазму, крыс и кошек. Услышав про кошек Райзенберг очень оживился, засел за маггловскую литературу, а потом с удовольствием повозил Тонкса мордой по столу, доказывая, что пример того некорректен. Токсоплазма не вирус. Но о кошках Райзенберг все же беспокоится и потому попросил Идочку вызвать мага-ветеринара, проверить низзлов на всю заразу. Это он правильно задумал, у Райзенберга дома дети и низзлы едят, спят, играют вместе. Проще низзлов от инфекций заговорить, чем внуков райзенберговских потом лечить.

Я сам однажды видел, будучи в гостях у Соломона, как Ида отворожила здоровенный чан простокваши, поставила в решете, чтобы сыворотка стекала, и на что-то отвлеклась. А в это время на кухню пришел один из многочисленных низзлов, встал на задние лапы, сунул морду в решето и принялся жрать творог. Через пару минут к пиршеству присоединился годовалый внучок, ползком подобрался поближе, точно так же встал у решета рядом с котом и тоже стал есть. Ребенок с низзлом поели сколько захотели и ушли так же спокойно, как пришли. Какая тут токсоплазма? О чем вы говорите?

В общем, Тонкс поклялся доказать, что вампиризм это магическое вирусное заболевание, передающееся контактом кровь в кровь. А пока что мы наслаждаемся колдографиями, где маленькая Тонкс демонстрирует, как она превращается в змею. Руки и ноги ребенка покрываются чешуей с довольно красивым рисунком, глаза становятся неподвижными, золотистыми и с вертикальным зрачком, а волосы на голове исчезают. Очень забавно выглядит и мы смеемся.

Насчет вампиров решили сделать так, если получится собрать серьезную или выглядящую серьезной аргументацию, мы пишем статью и посылаем в «Кадуцей» и «Придиру». Не важно совсем существуют ли эти вампиры, важно что мы про них напишем и как это подадим. Райзенберг предлагает учредить «Шлемазл-клуб» и получать гранты. А чего его учреждать, он и так есть, известен всему миру как «исследовательская группа целителя Харта».

Вечером меня просит проводить в Хогсмид миссис Джигли, престарелая дама, работающая на четверть ставки в менталистике. Она постарше лорда Ллеувеллина будет, вдова того самого Джигли, но еще боевая такая старушка. Однако возраст дает себя знать, после камина у нее кружится голова и потому она просит меня оказать ей любезность — помочь с парной аппарацией. В Хогсмиде живет ее подруга, они давно не виделись. Беру миссис Джигли под руку и вместе мы аппарируем на окраину Хогсмида, конечно я вызываюсь проводить ее до дома подруги. Мимо пробегает стайка старшекурсников Хогвартса, явно сбежавших в деревню нелегально. Миссис Джигли нервно оглядывается и вручает мне свою сумку со словами: «Максимилиан, держите ридикюль крепко. Те дети что побежали, побежали не просто так, это сущие хулиганы, они внимательно смотрели на мой ридикюль. Они хотят его забрать». Конечно, я клянусь всеми клятвами, что не подпущу хулиганов к столь ценному ридикюлю, и мы мирно добираемся до нужного дома. По дороге она рассказывает продолжение истории про черного низзла. Как постановил заведующий менталистикой, сначала спросили Арвен, что она думает. Арвен, естественно, пожелала посмотреть на шкаф, низзла и истории. Низзл ей понравился очень. А истории она долго листала, крутила в руках и даже нюхала. Выяснилось что, один из новых ординаторов имеет дурную привычку раскладывать еду прямо на историях и те пропитались запахом ветчины и котлет. Низзла привлек запах еды, а потом и сам шкаф показался достаточно уютным, чтобы в нем спать. Низзл оставлен у менталистов, ординатор получил выговор за неряшливость и фаянсовую тарелку.

* * *

В отделении ненадолго появился адвокат Беллатрикс Лестрейндж, покрутился, о чем-то пошушукался с Форсманом и исчез. Уж не знаю, что у него получается, но идею доставить Беллатрикс на обследование он не оставляет. Знать бы еще что из того выйдет.

Но это так, все пустые разговоры. Есть события и поважнее визита адвоката, например, в мой дом влезли воры. Украли не слишком много, больше напортили и поломали, но сам факт. Нас с женой не было дома, мы ходили слушать «Лоэнгрина», и пока мы были в театре, к нам в дом залезли и утащили деньги, украшения жены и зачем-то подпалили книжные шкафы. Противно невероятно, ощущение как будто я вышел голым на площадь полную народу. Авроров я вызвал сразу и примерно тогда же я послал сову Форсману. Авроры, конечно хорошо, но что-то подсказывает мне, что не будут они толком никого искать. Послушаю, что Форсман скажет. Он появился у меня почти одновременно с аврорами, и я обратил внимание, что те слегка подобрались, перестали бестолково кружить по гостиной. Как будто кто из начальства пришел.

Форсман мои подозрения подтвердил — никого и ничего они не найдут. Авроры нынче ищут только темных магов, желательно, самого Волдеморта с ближним кругом. А кражи, да кому эти кражи нужны? Ну влезли, ну утащили, вот если бы влез лично Его Темнейшество Лорд Судеб, да с применением черной магии, да оставил над домом черную метку и записку на кухне, где скрывается он сам с мешком ворованного дамского барахла… да! тогда бы искать стали. Сказал, что защиты взломали довольно интересным способом. Использовали исключительно методы светлой магии, немножко рун, немножко чар, чуть-чуть трансфигурации, зато большое внимание было уделено астрологии, начертательной магии и геомантии. Во как!

Я так понял, чтобы успешно воровать надо получить очень хорошее теоретическое образование. Форсман обещал узнать хоть что-нибудь по неофициальным каналам в аврорате, а пока надо делать новую защиту — старая уже никуда не годится. С этим проблем нет никаких, коллега Райзенберг мастер Рун. А сам Форсман попробует позвать одного человека, который многим ему обязан, еще с аврорских времен.

Насчет Райзенберга я сильно засомневался, у него самого отродясь на доме никакой защиты не стояло, так декоративный заборчик, чтобы низзлам и детям перепрыгивать было повеселее, но Эдвин настаивал на его участии. Райзенберг пришел тут же, как будто ждал моего патронуса, Форсман с ним поздоровался и аппарировал искать того «одного человека», про которого упоминал.

Надо сказать, что все это происходило довольно поздно вечером, опера «Лоэнгрин» длинная. Жену я сразу отправил к старшей дочери, как увидел, что в доме дверь нараспашку. Аппарировал к Эмми и сдал ее под расписку зятю. Зять у меня не дурак, лишнюю активность пресечет моментально.

Соломон на тропе войны был очень похож на одного из своих «сибирских котов — сотрудников КГБ». Ходил вокруг, что-то высматривал, разве что не скреб землю когтистой лапой, потом переместился в дом и принялся соваться во все углы. Потом он часа два безостановочно колдовал, резал руны, чертил руны, красил кровью, пеплом и кровью смешанной с чем-то невообразимым. В подвале дома вывел магический источник и запитал круги защиты от него. Тут я удивился преизрядно, ведь полугода, о которых Райзенберг с Малфоем твердили тайнюкам, не прошло, вроде как высшие силы должны быть против. Оказывается, высшим силам наплевать, а тайнюки должны понимать, что им оказывают большое благодеяние. А потом мы сидели в кухне, ели какую-то ветчину, нашедшуюся в запасах, и запивали абрикосовым бренди, которое Райзенберг упорно называл «спотыкаловкой». Зря он так, уж всяко получше маггловского виски, да и старого огденского тоже.

Я всегда знал, что пить мне нельзя, ни с горя, ни с радости. Подвыпив, я совершенно не контролирую свой язык. Любопытство зашкаливает, вопросы задаются помимо моей воли. И конечно же, я лезу с вопросами к своему собутыльнику. Мне интересно, почему у самого Райзенберга на доме нет даже намека на защиту, его-то дом выглядит как просто как жилье состоятельного маггла. И Райзенберг, конечно, рассказывает. Трепло он, ничуть не меньше меня. Оказывается, к нему в дом никто никогда не полезет. Ни маггловское ворье, ни наше. И политические к нему тоже не полезут. А все потому, что он знаком с нужными людьми, те прекрасно знают, что в доме одного старого еврея нет ничего для них интересного. И всем, кому следует сообщат, что лазить не надо. «Так ты крестный отец русской мафии! Или советский шпион!» — догадываюсь я. Промолчать я не способен физически, тому причиной бренди. Райзенберг ржет, как обычно. Нет, он не гефатер, он скромный мастер Рун. А мастера Рун, которые не задают лишних вопросов, нужны обществу почти так же как гефатеры и шпионы.

— Макс, ты должен понимать, когда я приехал сюда много лет назад, меня тут никто не ждал. Я был никому не нужный эмигрант невнятной национальности с двумя детьми и беременной женой. Да, у меня были целительский диплом и китежский посох, но кому это все интересно, если диплом московской школы, а посох не в Хогвартсе получен? И спасибо тебе, Макс, и поклон до земли, что ты меня тогда взял к себе работать. Твоими молитвами мы не сдохли с голоду, я заработал Шэве на пеленки и погремушки, но поднимать детей на одно только целительское жалование невозможно. Тем более, сам знаешь, как платят в наследии крови — вот примерно такой монолог Райзенберг запивает еще одной стопкой.

— Так те портключи? — задаю очередной дурацкий вопрос я.

— Нет, конечно — отвечает Райзенберг — я никогда не делаю ничего с енисейскими рунами на продажу, рун на свете очень много, я могу хоть ветвистыми, хоть киртом и тенгваром писать, хоть ладожскими с арабской огласовкой. Просто тогда ко мне очень хотели прицепиться, а в Англии я единственный, кто способен что-то работающее написать енисейским письмом, это знают все. Даже Шэва не умеет, а она талантливая девочка.

Потом бренди кончается. Райзенберг берет с меня страшную клятву «не признаваться Идочке, если та спросит, что за ветчину мы тут с тобой ели, она расстроится, когда узнает». Обещает уточнить у сведущих людей, кто же все-таки так обнаглел, чтобы воровать у его друзей. И мы аппарируем, каждый в свою сторону. Райзенберг домой к котам и своей безумной семье. А я в маггловскую придорожную гостиницу, кажется, это называется «мотыль», ночевать в своем доме я сегодня не в состоянии.

На следующий день я не иду на работу — ничего страшного не произойдет и больница не развалится в мое отсутствие. Заказываю новые книжные шкафы, копии магических и дубликаты маггловских книг. В маггловском же ювелирном магазине покупаю всяких колец и серег под старину. На меня смотрят как на миллионера инкогнито. Как буду уходить, поколдую слегка, чтобы не удивлялись. Подарю жене, чтобы так не расстраивалась из-за украденых. В конце концов, тяжелый гарнитур из серебра с яркими крупными аметистами смотрится очень достойно. Это все райзенбергова наука — покупать драгоценности в маггловских магазинах, свести пробы и клейма задача пары минут. Относительно дешево, если менять галеоны на фунты в Лютном, выбор приличный и нет всяких сомнительных закладок с проклятьями. Синтетические камни, новую маггловскую забаву, тоже отличить нетрудно, если со зрением все в порядке. Но сия премудрость только для тех, кто не презирает магглов и умеет ориентироваться в их мире.

Энни вроде даже успокоилась, но этого и следовало ожидать, для нее визиты к детям самый лучший отдых. Низзлов своих она как-то упаковала в корзину, вчера она их с собой захватила как самое ценное имущество, а теперь забирает обратно домой.

Драгоценности ей понравились, защита дома начертанная «этим твоим прохиндеем» тоже понравилась. Но самый большой восторг вызвал источник, открытый помянутым прохиндеем в подвале. Увидев его, Энни тут же взвизгивает счастливо и посылает меня купить домового эльфа, а лучше двух. Я не сопротивляюсь, объяснить женщине, которая хочет купить эльфов, что я их не люблю, почти невозможно. Конечно, я тут же аппарирую в Диагон-аллею и покупаю там двух эльфов. Теперь в нашем зверинце уже пять голов мелкого безрогого скота. Я смотрю на все это и думаю, что наверно даже и неплохо, что воры влезли. У меня в доме теперь источник и можно предложить младшей дочери переехать к нам. Дом большой, места хватит всем, Тильда недавно вышла замуж и дети появиться должны, просто обязаны. Беременности у волшебниц лучше проходят в местах рядом с источниками силы и такие дети рождаются с ярким даром. И Энни будет не скучно. По крайней мере, можно надеяться на то, что зверинец не станет увеличиваться.

* * *

Госпиталь и впрямь никуда не делся, не провалился под землю, не сгорел и не был стерт с лица земли очередным темным лордом. Даже жалко, я где-то в глубине души полагал себя незаменимым сотрудником.

Пациенты очнулись от спячки и решили почтить нас визитами. Вампирский проект пока пришлось приостановить. Но я твердо уверен, мы просто так не сдадимся. Накопаем информации и наш сенсационный материал будет напечатан в «Придире» между кроссвордом и отчетом о экспедиции в Великую Биармию.

По коридору носится злая Келли, если ей сейчас на дороге попасться, убьет и не заметит. Вот она не успевает затормозить и врезается в вышедшего погулять из зельеварни ученика Ираклия. Худой такой, нескладный парень, поначалу носил свои длинные волосы распущенными, потом получил по ушам от грандмастера и теперь завязывает хвост. Мы уже договорились между собой, что прикрепим его фотографию к вампирской статье, черное пальто у него есть, вид мрачный и готичный. Тонкс подкрадется с колдокамерой, а лучше с маггловским фотоаппаратом, и тайно сделает снимок. Ну вот на него и налетает Келли, от сотрясения пелена ярости слегка спадает с ее глаз и она принимается громко жаловаться. Жалуется она на пациентов, вернее на родителей ее малолетних пациентов. То все вроде нормальные были, а сейчас после периода затишья пошли какие-то откровенные безумцы.

Подбираюсь поближе и слышу, как она передразнивая сюсюканье какой-то особо одиозной мамаши произносит: «Да вы что, мисс целительница, малыш такой славный у нас, такой миленький, щечки розовенькие. Неужто болеет?»

— Ага, такой здоровенький малыш, только почему-то вчера в корчах помер. А щечки-то розовенькие! Достали, идиоты! — продолжает она возмущенно, уже обращаясь ко мне.

Чувствую, нельзя ее в таком виде к больным пускать. Отпускаю Келли домой и сам сажусь на детский прием. Предупреждаю сестру, чтобы сообщала моим пациентам в каком кабинете я нахожусь.

К концу дня я, как и Келли, ненавижу родителей. Они представляются мне опасными сумасшедшими, которых надо положить в отделение нарушений ментальности. Дальше моя мысль воспаряет в высь, и я размышляю о том, как было бы хорошо вести детский прием вместе с каким-нибудь матерым менталистом. Пока занимаешься ребенком, менталист ищет мозги у родителей и если находит, то прополаскивает со всей ответственностью. А ведь это гениальная идея и, кажется, я даже знаю где взять денег на ставку менталиста и самого менталиста с должной квалификацией, готового на авантюры.

Конечно же нам поможет, Малфой! У нас есть свой собственный Малфой, которого мы бережем, но есть еще и Малфой, который достояние нации. Вот достояние нации денег нам и даст. Ловлю Гвендаэля, даю задание добыть денег, а сам отправляюсь к менталистам уточнить адрес камина миссис Джигли. Я в нее верю, тем более, та четверть ставки, что у нее есть это мало и скучно для ее деятельной натуры. А кроме того, я хочу привлечь ее к вампирским исследованиям, про ридикюль и хулиганов из Хогвартса я не забыл. Человек, который мыслит столь нестандартно — наш человек.

8

Миссис Джигли в восторге от затеи. Она соглашается подождать, пока Малфой даст денег, она готова принимать скорбных разумом в насквозь маггловском кабинете Келли, она с интересом слушает рассказы о том, кто такой Микки-маус и почему этому странному зверю придается сакральное значение. Она посещает главного целителя лорда Ллеувелина и, пробившись сквозь стену маразма и предубеждений, доводит до него мысль, что в наследии крови не зреет мировой заговор, а всего-то ведется научная работа. И да, она обещает за всеми присмотреть и не дать совершиться непотребству. Кроме того, миссис Джигли предрекает Келли большое будущее и радуется, что та не собирается менять фамилию при замужестве, по ее мнению, Келли уготована судьба мастера-целителя и светила педиатрии. А серьезные открытия лучше совершать под своим именем. Это она увидела и оценила ящик волшебных леденцов, да и расцветка, не иначе, понравилась.

Малфой все-таки дает денег и на следующий день в отделении появляется миссис Хродесинда Меровей Джигли. Ее бессменное ожерелье из золотых пчел становится для нас символом надежды на лучшую жизнь, в которой нас перестанут одолевать идиоты.

* * *

Вообще, я никогда не думал, что нам понадобится неотложка. Как маггловская скорая помощь, у них такие специальные автомобили есть, которые привозят врача к серьезно заболевшему человеку. Магглы аппарировать не умеют, каминов у них нет, так что время на дорогу тратится много, а тут пока автомобиль везет в больницу, врач что-то сделать успевает, снадобье какое-нибудь даст и проследит, чтобы ничего в пути не случилось. Волшебникам ничего такого не надо, достаточно пары толковых стажеров, которые способны качественно наложить Стазис и аппарировать в Мунго, а тут уже разберемся. Наверно, есть смысл что-то такое сделать, стажеры у меня есть. Не знаю уж почему, но наследие крови последние несколько лет пользуется бешеной популярностью у подрастающего поколения. Можно было бы идти в ту же инфекцию, в магические травмы — там жизнь кипит, там колдомедицина какая-никакая. В наследии крови царит расслабленная атмосфера, которую мы стараемся разнообразить в меру своих сил, чтобы было не слишком скучно. Но тем не менее, у нас аншлаг, и личное наставничество выпрашивают у нас. Я не могу сказать, что тут совсем уж легко, все равно приходится учить то, что положено. Под настроение тот же Райзенберг устраивает страшные допросы по всем разделам колдомедицины и оттачивает потом свое остроумие на отвечающих недостаточно бойко. И Форсман с его жутковатыми аврорскими байками, и Гвендаэль, готовый одновременно развивать десяток взаимоисключающих конспирологических теорий, и даже ваш покорный слуга не способны отпугнуть стажеров. Что удивительно, поболтавшись у нас несколько лет, они потом идут и с первого раза получают целительские лицензии, экзаменационная комиссия и отдел лицензирования восторженно ахают и выписывают свидетельства первой категории. А потом спрашивают, как нам удается так замечательно учить. Да не учим мы тут никого, разве только миссис Эдвардсон в обязательном порядке заставляет освоить комплекс бытовых специальных чар и других полезных умений по поддержанию чистоты. У нас полнейшая анархия и первозданный хаос, но несколько прежних стажеров уже стали довольно приличными целителями.

Это я к тому, что надежный стазис накладывать они умеют.

О чем все эти разговоры? Да о том, что на днях в мой камин буквально ввалилась Нарцисса. Я ее подхватил, стал расспрашивать, что произошло, а она толком сказать не может ничего, только трясет меня за рукав и бормочет: «Люцу очень плохо, Люцу очень плохо». Что уж там случилось непонятно совершенно. Но я счел за благо отправить в Малфой-мэнор Гвендаэля и одну смышленую девочку-стажерку, я подумал, что они вдвоем в малфоевском дворце не заблудятся.

Люциуса притащили достаточно быстро, Стазис, Левикорпус и Локомотор. А Нарциссу миссис Джигли вывела из истерики двумя фразами ни о чем и чашкой чая. Вот что значит менталист с огромным клиническим опытом.

Люца упихали в один из наших распрекрасных боксов, стазис пока решили не снимать. Займемся этим, когда суматоха уляжется и надо будет определиться кто станет его вести. Журналистов отваживать поручил Форсману. Он так страшно рявкает «Без комментариев!», сразу становится понятно, что слишком любопытные отправятся обживать камеру для мелких жуликов в аврорате.

Нарцисса немного пришла в себя и попыталась с помощью эльфа доставить кучу всякого барахла, одежду там, пуфики, запонки для мужа. Я собрался уже ругаться, но положение спасла Шанти. Она совершенно непринужденно завела светскую беседу, повела Нарциссу посмотреть другой бокс и фонтан, попутно рассказывая, что мистеру Малфою пока ничего не нужно, пижаму мы ему дадим свою из специально заговоренного небеленого льна, бокс очень надежен, питание обеспечим самое лучшее, а лекарства станет варить грандмастер Ираклий лично. Лишние предметы обихода могут только навредить войдя в резонанс и, вообще, она понимает беспокойство леди Малфой, поэтому прямо сейчас они отправятся в Малфой-мэнор искать подходящую расческу и безвредную заколку для длинных волос Люциуса. И Нарцисса покорно дала себя увести.

А я подумал, что надо завести какие-нибудь противоэльфийские заграждения.

На следующий день, в составе я, Райзенберг и Шанти, снимаем с Малфоя Стазис, минут на пять не больше, только для того, чтобы прогнать всю, какую только можно, диагностику и сцедить пинту крови. Осторожничаем ужасно, хрен его знает, что там произошло на самом деле. Вернуть Стазис без проблем нам не удается потому, что в один прекрасный момент в бокс кубарем вкатывается Нимфадора. Малышка Тонкс какое-то время прыгает по боксу, наверно, чтобы погасить энергию движения, лезет под руки и вдруг выдает своим звонким голоском, обращаясь к Райзенбергу: «Дядя Соломон, а ты с дяди Люца будешь сводить дебильненькую татуировочку? Или пусть дядя Ираклий сводит, я ему скажу». Ребенок прорекает это и ускакивает примерно так же как прискакала.

Пару секунд стоим в ступоре, я колдую Стазис и мы выметаемся из бокса устраивать консилиум в более спокойном месте, по дороге обсуждая как организовать противотонксовую защиту.

По результатам консилиума решаем отдаться на волю провидения и свести для начала «дебильненькую татуировочку» руками Ираклия. Наверно, ребенок неспроста обратил наше внимание. Ираклий вызванный на совет, конечно же, соглашается с мнением Нимфадоры и идет варить снадобья для сведения «татуировочки». За ним понуро плетется его ученик и ассистент, его тоже задействовали в работе. С воспитательной целью в том числе — Ираклий довольно нелестно высказывается в адрес любителей украшать себя не пойми чем. Да что же это за татуировка такая, что о ней столько разговоров? Я видел, да кривенькая, страшненькая, но так любой мастер перебъет и поправит, что маггл, что волшебник. Маггл даже лучше сделает, у них сейчас татуировки очень популярны.

Приходит Нарцисса. Она каждый день теперь приходит, чтобы узнать как дела у мужа. Глаза у нее на мокром месте, нервничает и очень боится. Я сразу оглядываюсь в поисках миссис Джигли или Шанти, не получается у меня успокаивать плачущих женщин. Но на этот раз никого из моих спасительниц нет поблизости. Зато по коридору шествует Райзенберг, видит готовую зарыдать миссис Малфой и принимается ее успокаивать в свойственной одному ему манере. Он обнимает Нарциссу за плечи отеческим жестом и проникновенно говорит: «Девочка, что ты плачешь? Неужели ты думаешь, что мы разрешим твоему мужу умереть после того, сколько денег он нам дал? И дело даже не в деньгах, хотя пусть мистер Малфой проживет еще триста лет и станет впятеро богаче, чем он есть. Дело в самом принципе — здесь работают лучшие целители Англии, мы не можем опозориться. С чего ты взяла, будто твоему мужу будет дозволено упокоиться на кладбище, когда надо провести столько исследований, а кроме Люца денег на это не дает никто? Девочка, поверь старому целителю, который все еще хочет написать монографию, твой муж просто так не умрет.»

После гимна цинизму и меркантильности Нарцисса почему-то успокаивается окончательно. Она действительно начинает верить, что Райзенберг будет лично оживлять ее мужа, если тому придет в голову умереть. И все это ради высокой науки, ну и чтобы заработать немножко денег.

Стратегия лечения вырабатывается, но она всегда одна и та же — снять Стазис и дальше действовать по обстоятельствам. И пускай малфоевские родовые проклятия изучены вдоль и поперек, но изучены-то они в спящем состоянии. А снять можно только в короткий промежуток времени, когда проклятие только начало разворачиваться, но еще не активировалось. Относительно надежный вариант Стазиса изобретен недавно, потому мы имеем возможность вовремя успеть и что-то сделать. Особенно это касается дисциплинированных пациентов, которые не воображают себя здоровыми, а следят за своим состоянием и при первых признаках, даже кажущихся, бегут к целителю.

В день, когда запланировано выводить пациента из Стазиса, Нарцисса с самого утра обретается в холле, сидит на диванчике рядом с фонтаном, периодически трансфигурирует из носового платка чашку и нервно пьет воду. Как стучат ее зубы о край мне слышно даже через закрытую дверь кабинета. Выгнать ее домой у меня рука не поднимается, а потому я призываю на помощь миссис Джигли — добрую фею на ставке ординатора.

Все у нас получилось. Прав был Райзенберг, когда говорил, что за такие деньги не может не получиться. «Дебильненькую татуировочку», вот ведь привязалось определение, в два счета смывает Ираклий. Как я понимаю, сама процедура сведения проста, сложны зелья. Не просто сложны, а что-то уж совсем запредельное. Круг приходится размыкать и выпускать Ираклия на волю, к его любимым котлам и горелкам. А дальше уже проще, все идет по накатанной. Татуировочка, и правда, изрядно осложняла дело. Очень может быть, именно отдаленные последствия от обретения этого сомнительного украшения и привели к пробуждению родового проклятия. Но факт остается фактом, проклятие проснулось, но активироваться не успело и было снято. Наверно, малышка Тонкс в будущем вырастет в гениального диагноста и обогатит отечественную колдомедицину множеством новых терминов. Надо конфет ей купить.

Пациент спит, его возвратили в бокс, а для меня настало время идти рассказывать его жене про то, что мы сделали, что ожидаем в ближайшее время и каков долгосрочный прогноз. Если леди Нарцисса опять примется плакать, общаться с ней будет Райзенберг или Шанти.

Нарцисса, а моей великой радости, не плачет, потому что беседует с Андромедой. Андромеда уже совсем беременная (спасибо Райзенбергу за это определение), она пришла забрать малышку Тонкс домой, ребенок и так постоянно крутится то в зельеварне, то у нас, то у менталистов. Я подхожу к женщинам и говорю, что все в порядке, и что еще пару недель планирую подержать Люциуса и понаблюдать. Нарцисса как-то оседает и я вижу, что собирается зарыдать, но ничего у нее не выходит — из аптеки выбегает Нимфадора и с воплем: «Мама! Тетя Цисси! А дядя Ираклий дяде Люциусу татуировку сводил! Он мне рассказал!!! Я тоже зелье варила!» кидается к матери и тетке.

— К-какую татуировку? — очумело переспрашивает Нарцисса.

— Дебильную. У дяди Люциуса на руке была дебильная татуировка. Мастер Ираклий ее смыл, а я помогала готовить смывку. — поясняет Дора.

— Так это же темная ме…

— Да, дядя Ираклий тоже ругался неприличными словами. Татуировочки надо делать красивенькие, а не дебильные. Вот, смотрите, какие надо. — Малышка Тонкс закатывает рукава и на ее тоненьких ручках начинают проступать экзотические узоры из каких-то цветов и птиц.

Оказывается, ребенок увидел у миссис Джигли на столе несколько японских гравюр, выпросил посмотреть. Как раз тогда добрейшая бабушка-менталистка завела воспитательный разговор про «дебильненькие татуировочки». Это определение было признано не ругательством, а медицинским термином, который достойные леди могут произносить в обществе коллег, а при посторонних не стоит, все равно те не поймут о чем речь. На вопрос Доры, а какие же татуировки не дебильные, миссис Джигли задумчиво произнесла, что красивые и гармонизирующие внутреннюю сущность. Примером красивых и гармонизирующих названы помянутые японские натюрморты.

Дора, конечно же, научилась проявлять их на себе. Способности метаморфа есть способности метаморфа.

На этом Андромеда спохватывается, приглашает Нарциссу в гости, потому что статус «предателей рода» с Тонксов снят и сестры могут снова свободно общаться. Отлавливает Нимфадору и скрывается в камине.

Тонкс потом мне рассказал, что Нимфадора последнее время чудит. Например, отказывается чистить зубы под предлогом того, что Расальгети выпавшие зубы заново отрастит, потому как дантист-трансфигуратор. Кто такой этот Расальгети и откуда взялся ему непонятно. А Андромеда на расспросы только загадочно улыбается и хвалит Нимфадору непонятно за что. Мы с Тедом решили, что судя по имени, это какая-то дальняя блэковская родня, вовремя сбежавшая в Европу или Америку, а теперь собирающаяся вернуться.

* * *

Гвендаэль написал опус про квиддич, как и обещал. И это безобразие даже напечатали в Квиддичном Обозрении. Смысл статьи я не понял, но это все потому, что к квиддичу равнодушен. Ну не понимаю я, как латентное проклятие крови у охотника может влиять на назначение штрафных судьями, и где связь между теми же проклятиями и общей слетанностью команды. Одно могу сказать, толпа квиддичистов и их фанатов нам в самое ближайшее время обеспечена. Вот уж миссис Джигли порадуется наплыву сумасшедших!

Кроме квиддичного исследования, на подходе цикл статей про вампиров. Тонкс прыгал от радости, когда Форсман предложил ему писать не о реально существующей вампирской инфекции, а описывать возбудителя, отталкиваясь от симптомов. И сделать вид, будто у Тонкса уже есть выделенный вирус, благополучно рассажен по пробиркам и матрасам, накормлен средами и терпеливо ждет минуты представления научному сообществу. Сочинял Тед не один, Келли зачитывала разнообразные пассажи из маггловских книг вслух. У нее под боком маггловская библиотека с большой коллекцией книг про вампиров, там она и набрала фактического материала. Как ни странно, это не научная, а художественная литература.

В процессе зачитывания Шанти все ахала на тему какие же вампиры ранимые и чувствительные, какая у них тонкая душевная организация, как они страдают. Миссис Джигли потом написала свою статью про эмоциональную лабильность инфицированных, коморбидность и гипоманию. Сравнивала с маггловским же туберкулезом и его воздействием на какие-то там центры головного мозга — никому ничего не понятно, зато утонченно и изысканно. Форсман поймал Уайльда и они сочинили довольно правдоподобное вранье про типы солнечных ожогов вследствие вирусной фотосенсибилизации и даже придумали какую-то статистику. Форсман сказал, что умение складно врать в отчетах — главное профессиональное качество хорошего аврора. Райзенберг, недобро ухмыляясь, описал патологическое стремление больных к замкнутым помещениям и тяжелую непереносимость растений семейства амарилисовые, серебра и осины. Малышка Тонкс с маггловским фотоаппаратом тайно охотилась на ассистента Ираклия. Причем, ее просили делать размытые и нечеткие снимки, желательно, чтобы объект был одет в пальто и находился в момент съемки в мрачной сводчатой галерее, ведущей со склада артефактов в аптеку. Шанти описывала вампирскую облигатную анима-форму. А мы с Гвендаэлем организовали стажеров и заставили их сочинять аргументированную версию того, как вампирская зараза должна видоизменять зачаточное магическое ядро магглов, чтобы у тех появлялись специфические магические способности. Справедливой оплатой работы я посчитал зачет по одному из курсов инфекции. Тонкс взялся это им устроить. Потом пришла Арвен и робко попросила разрешения написать про утрату фертильности, она видела у Келли красивую книжку, взяла почитать и поняла, что у вампиров не бывает детей, хотя половые функции сохранены и где-то гипертрофированы. Это ужасно и она не может молчать.

Если подходить к этому коллективному труду критически, то найти кучу несоответствий может даже средний стажер-лентяй. Но, как показала моя практика, критическое мышление в колдомедицинском сообществе отсутствует почти полностью, а потому наглая выдумка оборзевших мистификаторов будет по частям печататься в «Кадуцее». Ну и, само-собой, в «Придире». Вернее, в «Придире» в первую очередь.

9 Конспирология

Малфой выздоравливает не так гладко, как хотелось бы. Очень большие нервные потрясения. Миссис Джигли приходится уделять ему довольно много времени и расплетать узлы завязавшиеся в сознании и подсознании нашего благо детеля. Плохо то, что нервные потрясения ему и искать не пришлось, они сами пришлти к нему.

Шанти взялась опекать Малфоя, но это как раз неудивительно, она дружит с Тонксами, а Малфой муж сестры Андромеды — для Шанти это очень близкая степень родства. И конечно же, когда неугомонная Нимфадора попросилась проведать дядю Люциуса, мисс Триведи тут же согласилась провести ее в бокс. Насчет родственных чувств Нимфадоры я сомневаюсь, скорее это было безумное любопытство и удивление начинающего целителя: «Как! Мы его лечим, а он до сих пор не помер?!». И все бы ничего, но в присутствии Шанти Дора старательно проявляет змеиные черты в облике и пытается говорить на парселтанге, ради этого изменяя голосовые связки и что-то в среднем ухе. Как утверждает сама Шанти, девочка шипит с жутким акцентом, но очень старается.

Когда мистер Малфой увидел входящую в бокс Шанти он не удивился, целительница тут в своем праве. Придти и помахать палочкой для диагностики сам Мерлин велел. Но следом за мисс Триведи в бокс просочилось удивительное существо — по общему очертанию человек, только покрытый блестящей черно-зеленой змеиной чешуей, лицо его представляло гармоничное совмещение человеческих и змеиных черт и имело довольно большие неподвижные золотистые глаза с вертикальными зрачками. И это существо что-то экспрессивно шипело на парселтанге. Малфой не просто изумился, он перепугался до дрожи в коленках. А когда удивительное змееподобное существо подошло поближе, и вовсе хотел отпрянуть, да тому помешала функциональная кровать. Почему пациент так бурно отреагировал, мне стало понятно намного позже. Но это не так уж и важно. Важно то, что он попытался поклониться и хоть как-то выразить свое почтение, потом проблеял что-то вроде «мой Лорд… Темный Лорд вернулся» и затих. Мне это Шанти рассказывала. Она там была и сама все видела. Неузнанная родственником Нимфадора перешла с парселтанга на человеческий и произнесла речь, что она не Темный Лорд, а пока только Темный Ребенок. Но когда вырастет собирается стать Темной Леди. Для чего уже сейчас присматривает подходящего Темного Лорда в женихи, барышня из хорошей семьи должна думать о замужестве заранее. Не знает ли дядя Люц порядочного молодого Темного Лорда, чтобы устроить помолвку. Все это говорилось, явно, копируя кого-то из старших родственниц и вряд ли было осмысленной позицией. Но Малфою для глубокого обморока хватило. (Dark Lord — Dark Lady — Dark Baby)

Миссис Джигли очень старается всем помочь. На днях, на конференции она с непередаваемым умилением говорила о том, что не подозревала в наследии крови такого количества больных ее профиля. Зато теперь она знает, где скрываются недообследованные сумасшедшие. Малфоя она лечит, Малфой ей импонирует. Особенно привлекательно, с точки зрения целительницы-менталистки, выглядит малфоевский бред величия и чистоты крови, такой связный, такой образный. Миссис Джигли может часами этот прекрасный бред слушать, задавать уточняющие вопросы, понимающе кивать и соглашаться. Малфой думает, что миссис Джигли поддерживает его идеи. А ей просто нравится динамика пациента.

Миссис Джигли старается, но нашему привелегированому пациенту не везет страшно. Только-только он успел оправиться от визита Темной Леди, я даже разрешил ему выходить в коридор и во внутренний дворик подышать свежим воздухом. Как раз в том внутреннем дворике, сто лет никому не нужном, бедолага-Люциус сталкивается с новым ассистентом Ираклия. Этот парень имеет дурацкую маггловскую привычку курить, порицаемую наставником, а потому скрывается везде, где только можно. Люциус и ассистент учились вместе и вместе, похоже, делали свои татуировки. Уж не знаю, какие там ассоциации с диссоциациями приключились, про них миссис Джигли лучше расскажет, но Малфою становится резко плохо. И менталистка опять погружается в пучины чужого бреда величия.

Я обратил внимание на одну любопытную особенность. С тех самых пор, как в ритуальном зале был открыт источник, я постепенно стал чувствовать отделение как единый организм на уровне ощущений. И если я чуть поднапрягусь, то смогу слышать любые разговоры, ведущиеся тут. Наверно, это сродни тому всеведению, которое демонстрируют директора Хогвартса. Ясное дело, я молчу о своих новых возможностях и не злоупотребляю ими.

После той встречи во внутреннем дворике Малфой надолго ухудшается. Опять закрытый бокс и никакого послабления режима в виде запонок. Запонки и турецкие туфли без задников приходится вернуть Нарциссе, которая так верит меркантильному Райзенбергу, что даже не переживает за мужа. Раз отдали запонки, значит не нужны они, вот и все. Миссис Джигли беседует с пациентом ежедневно, ради него она даже сократила прием остальных сумасшедших.

В один прекрасный момент она говорит, что больше не может прятать больного от объективной реальности и выставляет его гулять по коридору и внутреннему двору. Вроде как, только встретившись с травмирующими воспоминаниями, он сможет их преодолеть и начать жить заново. Ну, или не преодолеть и продолжить жить как раньше. Зачем это нужно я не понимаю, но в менталистике я и не собирался разбираться.

Через некоторое время сумрачный Малфой наталкивается на такого же сумрачного ученика грандмастера. Если бы они оба были в черных пальто, то фотография этой встречи стала бы вершиной вампирского портфолио. Но мне нечем снимать, да и модели одеты во что придется. Меня они не видят, вообще-то я сижу в своем кабинете и нагло пользуюсь новообретенными способностями контролировать пространство. То есть, подслушиваю и подглядываю.

Малфой удивляется тому как его друг скоропостижно исчез из Хогвартса и пропал потом почти на полгода. Тот стоит мрачный и насупленный, но это не показатель, он всегда такой. Люциус и рад бы что-нибудь съязвить, да не получается — его заметно покачивает и сил на колкие остроты нет. Стоят, молчат, потом зельевар буркает, что попал сюда точно так же как и Малфой, экстренно, упакованный в десять слоев Стазиса, по причине пробудившегося проклятия. Малфой удивляется уже по-настоящему и хватает собеседника за левый рукав, потом они переглядываются, синхронно кивают и одновременно закатывают рукава. И в полном обалдении смотря друг другу на руки. Не иначе, ожидали увидеть там что-то другое, а именно, дебильненькие татуировочки, которых больше нет. Потом еще немножко стоят и Малфой сползает по стене. Пантомима на Венецианском карнавале, иначе назвать это действо невозможно.

Смотрю, а Ираклий-то ученика надрессировал как следует. Подхватил он Малфоя заклинанием носилок и поволок в любимый бокс. А ведь так интересно, о чем они говорить будут… может и про дебильные татуировки тоже. Не дают они мне покоя, жутко интересная отвратительная мерзость, рассказал бы еще кто подробности. Конечно же, я зову Райзенберга, вдвоем шпионить веселее. Вот кому расскажи, как два старых дурака шпионили за двумя молодыми дураками, не поверят же. Но азарт берет свое, тем более, Райзенберг обладает теми же способностями, что и я. Потом обязательно спрошу как это получается.

— Снейп, ты хоть понимаешь, ЧТО произошло!

— Принц, теперь Принц, меня принял род и я даже получил какое-то наследство.

— Как тебе это удалось? У тебя же отец маггл из магглов.

— Люц, а что будет, если я тебе скажу, что мне предлагалось оставить фамилию отца и продолжить возрожденный род Принц с новым именем. И я не прилагал к этому никаких усилий. Сам знаешь, все усилия я прилагаю в лаборатории, остальное идет стороной и всегда шло.

— Тогда объясняй, что происходит и какая связь между проклятиями, меткой и наследием крови, потому что я ничего не понимаю, а то, что вижу, не соответствует моим представлениям о действительности.

Собеседники надолго замолкают, а мы с Райзенбергом остро жалеем о том, что невозможно позвать Гвендаэля. Он такой любитель секретов и теории заговоров, что может дать фору тайнюкам.

Какое-то время зельевар собирается с духом и готовится рассказывать долго и обстоятельно. Не будь здесь больницы, он бы курил свою маггловскую отраву. Обязательно скажу Ираклию — пусть заколдует ученика от курения, бесполезное же занятие и вредное.

— Я сказал тебе, что меня сюда сплавила Помфри прямо из Хогвартса. — начинает он — после исчезновения Лорда все спасались как могли, меня прикрыл Дамблдор. Не за бесплатно, конечно, но ты сам понимаешь. Мы все отказались от свободы однажды, каждый из своих соображений. В общем, я приболел, пошел к Поппи, она увидела что-то. А дальше я помню как пришел в себя в этом самом боксе, в такой же как у тебя дерюжной пижаме. Как тут лечат, ты и сам на себе почувствовал. Только тебя миссис Джигли беседами развлекает. А меня пару раз обматерил здешний русский, да потом грандмастер к себе забрал крыс потрошить. Там он мне метку и смыл, заставил подписать договор наставничества и тут же смыл метку Лорда. Потому что она ему НЕ ПОНРАВИЛАСЬ! Ты это понимаешь? А тебе метку смыли, потому что она НЕ ПОНРАВИЛАСЬ Нимфадоре. Кстати, твоя племянница тоже личная ученица грандмастера.

— Я ни с кем не общался и не писал после того, как грандмастер устроил мое увольнение, потому что он запретил. Велел переселиться в пансион, где ординаторы и стажеры живут и прекратить контактировать «со всякими полудурками». Сейчас я личный ученик человека, который легко смывает метку нашего Лорда, пусть даже Лорд и мертв. Что я могу ему противопоставить? Ни-че-го! Да и жаловаться мне особо не на что, Ираклий к Круциатусам не склонен, у него все больше потрошение рогатых жаб в ходу. Вот Люц, что тут происходит, и ты подумай, надо ли тебе дальше интересоваться подробностями.

Судя по ответу Люца, подробностей ему надо.

— Понятно, что сейчас тебе ни до чего, ты не слишком здоров. Но при случае присмотрись к людям в этом отделении. Ты знаешь, что заведующий в два пинка взял и восстановил Тонксов как младшую ветвь Блэков? И Визенгамот это подписал, беззвучно. Тонксы наследуют Блэкам, потому что тех больше не осталось, и Тонксы объявлены истинными Блэками, избавленными от всех возможных и невозможных родовых проклятий. Ты можешь это себе представить?!

Пафос в речи зельевара взлетает на невероятную высоту. А мы с Райзенбергом ржем так, что начинаем задыхаться. Такой версии про Тонксов я еще не слышал. Оказывается, это я восстановил их в правах!

— А посмотри на здешнего русского — продолжает Принц — ты Долохова помнишь? Ты помнишь, как мы его боялись? Да Долохов щенок против волкодава, по сравнению с этим русским. Представь себе древность его рода, уж ты в этом понимаешь, как никто другой. Представь, сколько знаний они накопили. И этот человек сидит на ставке ординатора в самом заштатном отделении больницы. Ты сам-то в это веришь? И Дора зовет его «дядя Соломон».

— Нимфадору я видел — вставляет свои пять кнатов Малфой — она приходила меня навестить и сказала, что собирается стать Темной Леди. Вот так, в открытую. И она владеет парселтангом, я слышал, как Лорд говорил на парселтанге, это не забывается. Нимфадора не имеет никакого отношения к Лорду, но парселтанг, амбиции и внешность змеиная…

Райзенберг уже даже не смеется, у него нет сил. У меня тоже нет, но слушать надо, когда еще мне такое расскажут. Ничего подобного даже в «Придире» не пишут.

Далее мы узнаем, что в отделении работают аж три особы королевской крови, Это Шанти, Стурле, и как ни странно, миссис Джигли. Я толкаю Райзенберга в бок, он кивает. Да, Миссис Джигли из Меровингов и не скрывает этого, ожерелье из золотых пчел это не причуда милой старушки, а вполне себе знак королевского магического рода. У Райзенберга жена музеолог, он знает о чем говорит.

Старшая сестра отделения агент Гриндевальда и, в прошлом, его правая рука (а Дамблдор, соответственно, левая), Форсман аврорский перебежчик и агент влияния. Отдел Тайн у нас просто с руки ест. Стажеры, все как один, обучаются тайным знаниям и сакральной мудрости и астральным боевым искусствам, колдомедицина только для отвода глаз. Но при всех своих талантах и накопленной мощи мы даже не пытаемся захватить мир, не лезем в политику, это странно и подозрительно уже само по себе.

Больше я не могу это слушать. На мое счастье, похоже, Принц выдохся, Малфой устал и новых сенсаций пока не будет.

Я очень надеюсь, что когда они снова соберутся перемывать нам кости, у меня будет возможность послушать это. Мне и в голову не приходило, что со стороны моя, да и не только моя, деятельность выглядит так зловеще. Наверно, зря я на главного целителя наговариваю, будто у него маразм и мания преследования. Он мудрый прозорливый старец с большим жизненным опытом и видит нас насквозь.

Чувствую, Райзенберг отдышится и пойдет пересказывать новости Гвендаэлю. А мне надо предупредить миссис Джигли, что пациент пришел в необыкновенное смятение ума и надо ему что-то назначить из боевого арсенала менталистов. Какую-нибудь уж совсем страшную микстуру.

10

Когда выдалось время, сходил к Ираклию, пожаловался, что его ассистент курит и попросил того властью наставника прекратить отравление молодого организма. Ираклий сделал огромные глаза, приложил указательный палец к губам и театральным шепотом произнес: «Тсссс! Никому ни слова, это я прикармливаю!»

Что это означало я выяснил. Ираклий тоже против курения, но заколдовывать никого не будет, потому что выступает за свободу воли. Им уже разработан план, пока ученик привольно раскуривает свою отраву, Ираклий изучает его привычки в этом вопросе — что курит, куда пачку бросает, где покупает. Грандмастер написал дону Хуану и тот прислал мешок нормального магического табака. Табак уже тайно помещен в сигареты, возможно даже Ираклий слегка заколдует продавца в табачном магазине, чтобы тот продал нужному человеку нужную пачку. Ученик имеет привычку делать покупки в маггловском мире из соображений экономии, что коварному зельевару только на руку.

Воров моих поймали! Форсман сказал. Конечно же, поймали не авроры, а те самые «уважаемые люди» Райзенберга и «один человек» Форсмана, я даже думаю, что это одна и та же персона. Как я и предполагал, для успешного воровства недостаточно только криминального мышления, нужно еще и хорошее образование. Воровством занялись недавние выпускники, один парень из Шармбатона, а другой наш из Хогвартса. Довольно толковые магглорожденные, помыкались, поискали работу, не нашли да и пошли воровать. Воровать им неожиданно понравилось, так и лазили по чужим домам, пока ко мне не влезли. И долго бы не попались, если бы за поиски не принялись «уважаемые люди». Драгоценности Энни и деньги мне вернули, передали уверения, что больше ни один вор не посмеет даже подумать о краже у меня, и просили не беспокоиться о судьбе взломщиков, они будут серьезно наказаны. Это звучало настолько зловеще, что я спросил Форсмана, какая участь ждет этих мальчишек. Ведь дети же по сути, в Азкабан жалко, убивать еще жальче. Оказывается, участь у дураков будет не самая плохая, они показали себя способными молодыми людьми и умными, никого не убили и не покалечили, когда их поймали разговаривали почтительно, так что ждет их очень серьезное обучение. А потом долги они отработают, где-нибудь в Америке или Аргентине.

Ну вот, криминальное сообщество заботится об учебе и трудоуствойстве своих людей. А у нас? Трудно что-ли было организовать какое-нибудь производство кресел-качалок или безразмерных сумок, или теплицы устроить? Или дать другую возможность легально заработать. Не-е-е-е, зачем им. Если связей нет и ты магглорожденный, то фиг ты хорошую работу найдешь, только если очень повезет. Надо будет Келли спросить, что она об этом думает. В общем, противно все это.

Келли рассказала, что подавать документы на стажировку в Мунго пришла в мантии и арисэйде тартана МакБэйнов, со спорраном вместо сумки и с отцовским клановым килтпином, приколотым на видное место, потому что была уже наслышана о препонах чинимых магглорожденным. Тартан сработал. Насколько ей известно, магглорожденные шотландцы, ирландцы и любые другие представители народов, где сохранилось клановое устройство общества, стараются так поступать. Магическая и маггловская части ее клана не слишком разделены, Изгнание Шотландцев они помнят очень даже хорошо, а волшебники-англичане стараются не вдаваться в подробности. В любых официальных документах Келли еще с первого курса Хогвартса подписывается как «дочь клана МакБэйн», это помогает.

Райзенберг тут же подскочил с ехидным вопросом, не на Слизерине ли училась его будущая невестка, такая умная девочка. Нет, умная девочка училась на Хаффлпаффе, потому что не дура.

Райзенберг продолжает раздавать котов. Недавно вот Нарциссе сплавил парочку, рассказывал какие они дружелюбные, как уживаются с детьми и как ладят с павлинами. Красивые низзлы, пушистые и полосатенькие. Но мне кажется, павлинов в малфоевском поместье со временем поубавится. Миссис Джигли и Нимфадора тоже получили по котенку. Нимфадора теперь не только в человека-змею преращается, а наколдовывает кошачьи уши и хвост. Хорошо получается, только мяукает она при это постоянно и очень громко.

Мне интересно одно, что мешает Райзенбергу вызвать мага-ветеринара и заклясть низзлов на анти-фертильность? Вместо этого он предпочитает обеспечивать котами всех вокруг. Арвен, кстати, тоже. Вот казалось бы, ей на анти-фертильность что человека, что кота заклясть как нефиг делать. А вот нетушки, тоже раздает котят. Но ей еще проще, благодарные пациентки разбирают ее низзлов, да еще в очереди за зверьем стоят, считая такого кота лучшим оберегом для детей и защитником дома. Идея, что-ли, у этих кошатников такая — заполонить мир кошками. Собственно, я не против, у меня дома тоже три низзла есть, заметно подросли и охотятся на домовых эльфов. Но Райзенберг с Арвен какие-то особо фанатичные котопоклонники.

Любопытно, могут ли мои низзлы, собравшись втроем, сожрать хоть одного эльфа? Если они так сделают, я буду им очень признателен, дорого заплачу за убийство мясом и молоком. Райзенберговские коты не принадлежат к рабочим линиям, потому медведя не задерут, но эльф-то поменьше медведя будет, зато верткий очень.

Беседовал с миссис Джигли про Малфоя. Она считает, что пока его рано выписывать, ей хочется понаблюдать пациента, понизить интенсивность бреда и примирить его с реальностью. По ее мнению, полностью избавить Малфоя от ментальных расстройств не получится, но можно вывести его в длительную ремиссию. И это будет очень хорошо, у пациента есть все шансы стать ярким публичным политиком, такие расстройства у политиков даже желательны и очень помогают работе. Если Малфой не будет забывать показываться целителям, со временем мы получим прекрасного Министра Магии, рассуждающего здраво и взвешенно, который будет трудиться на благо магического сообщества.

Для меня такой подход удивителен, никогда не интересовался как менталисты смотрят на мир. Я знал, что они всем диагнозы ставят, но не знал, что они еще и распределили каким сумасшедшим чем лучше заниматься. Да еще и считают, что далеко не все болезни надо лечить. По мне, если кто чем заболел, так вылечить его и пусть катится к мордредовой матери, а у менталистов совсем по-другому.

Вот бы загнать все министерство к ним, да полечить как следует до полного выздоровления, может и жизнь наладится в стране, темных лордов поменьше станет.

Еще спросил миссис Джигли про ее ожерелье и королевское происхождение. Неловко было ужасно, но и умирать от любопытства я больше не могу, так и признался. Миссис Джигли ответила, что понимает мой интерес. Да, она из Меровингов, все прямые потомки Меровея носят золотую пчелу, как знак принадлежности к семье и не стригут волос. С тех пор, как они утратили королевскую власть, Меровинги сейчас ведут образ жизни нейтрального магического рода, никуда не лезут и потому род до сих пор не пресекся и процветает в Европе. На Капетингов и Каролингов она не в обиде, хоть и плохонькая, но все же родня. А фамилия у нее по мужу. Ее привыкли именовать на ирландский манер, но на самом деле она синьора Джильи. Она рано овдовела, не смогла после смерти мужа жить во Флоренции и переехала подальше от знакомых мест, на острова. Первые двадцать лет жизни в Англии еще пыталась поправлять собеседников, а потом перестала.

В конце беседы миссис Джигли или синьора Джильи просит меня проводить ее в Хогсмид, она опять собирается навестить подругу. Буду исполнять роль пажа королевы и хранителя ридикюля.

Пока провожал, из все того же любопытства спросил, что она думает про нового ученика Ираклия. Уже приготовился слушать про страшные повреждения рассудка без которых зельевар не зельевар и тут царственная леди меня ошарашила. Оказывается, парень-то здоров. Очень редкий случай в менталистике, но он полностью здоров. Характер противный, тут не поспоришь, но вот его реакции на внешние раздражители, на разные сложные ситуации это реакции совершенно здорового человека. В связи с чем, миссис Джигли, по поручению коллег-менталистов, официально просит парочку фотографий из вампирского портфолио. Они сочиняют какое-то руководство и хотят на примере показать, что нормальные люди все-таки существуют.

Я начал что-то блеять про улыбающуюся депрессию, про попытку суицида. Миссис Джигли только отмахнулась, это де, реакция здоровой психики на нездоровые обстоятельства. Все что я мог это заткнуться и нести ридикюль. Так и нес через весь Хогсмид молча.

Форсман продолжает копать, роет как бешеный нюхлер. Внук Августы Лонгботтом не дает ему покоя. Эдвин делает полуофициальне запросы в Отдел Тайн, берет у тамошних артефакторов какие-то непонятные штуковины под честное слово, бегает в обеденный перерыв к аврорским экспертам потрепаться. Расследует. Спрашивается, надо ли было ему из аврората уходить, чтобы продолжать заниматься тем же самым уже в Мунго. Он утверждает, что в Мунго над ним нет толпы идиотов-начальников и руки свободны. А еще он возлагает большие надежды на грядущее обследование мадам Лестрейндж. Какие-то там версии Форсману надо проверить.

Обязательно постараюсь подробно выяснить что же он затеял и что у него за версии, все-таки отвечать мне придется, если что произойдет.

Малфоя мы выписываем, миссис Джигли сжалилась над будущей надеждой магической Британии. Перед выпиской она долго объясняла Нарциссе как себя вести, почему мужа надо периодически менталистам показывать и лучше не всяким менталистам, а именно ей, миссис Джигли. Намекнула на грядущую политическую карьеру Люциуса, если тот сумеет сберечь здоровье. Нарцисса воодушевилась невероятно и она поклялась за здоровьем мужа следить, и с миссис Джигли дружить.

Я, услышав, что миссис Джигли говорила про посторонних менталистов, тут же полез выяснять чем они плохи. Плохи они по нескольким причинам. Во-первых, Малфой из старой семьи и воспитан в определенных традициях, целитель незнакомый с этими особенностями не разберет где традиция, а где навязчивое поведение с осадами. Миссис Джигли, получившая не менее традиционное воспитание в таких тонкостях разобраться способна. А во-вторых, Малфой представляет собой любопытный случай, настолько, что его может попытаться забрать себе Виолетта, та самая барышня с бусами. Миссис Джигли Малфоем делиться не хочет, поэтому, пусть его жена настаивает на личности нашей штатной менталистки, как лечащего целителя. Вообще, весь ее жизненный опыт вопиет против того, чтобы отдавать интересных джентльменов посторонним дамам, даже если ей эти джентльмены интересны исключительно как целителю.

С ума сойти, какие у них там страсти кипят!

Просто так избавиться от нашего благодетеля не удалось. Он явился через пару дней после выписки и чинно прошествовал в аптеку. Ираклий рассказал потом, что Люциус интересовался, может ли уважаемый грандмастер смыть дебильненькие татуировочки некоторым его близким друзьям. А они уж грандмастера не обидят, дадут денег, котлов золотых, Орден Мерлина, вообще все, что грандмастеру будет угодно.

Ираклий, конечно же дал предварительное согласие, очень уж его привлекла перспектива расширить лабораторию, обставить ее самыми шикарными ретортами и завести своего стеклодува с керамистом. Но Малфою сказал, что один он не справится, скорее всего, без целителей наследия крови и менталистов смывание татуировочек не получится. Так что, теперь у нас будет много богатых пациентов, которые собираются делать целевые пожертвования.

Кроме татуированных друзей мистера Малфоя у нас появилась еще одна забота. Шанти собирается объявлять помолвку с мальчишкой Стурле. Это огромная проблема, потому что непонятно по каким правилам эту помолвку устраивать. По правилам индийских нагов, по правилам магов Исландии или же сделать как принято здесь. Еще надо как-то совместить традиции разных магических родов. Очень сложно, настолько сложно, что я сразу бежал от обсуждения, сказал, что у нас для решения таких вопросов есть благородные и сведущие женщины. И вообще, у меня болит голова, мне надо немедленно выпить каких-нибудь зелий.

Теперь отделение и зельеварня периодически оглашаются воплями Нимфадоры: «Сшейте белое платье с кринолином, только оранжевое! Шариков воздушных и мыльных пузырей надо побольше, а слона возьмем в зоопарке и наколдуем ему украшения, как для елки!!!». Более серьезные дамы решают кто же будет выступать в роли отца невесты, я или Райзенберг. Пока что выигрывает Райзенберг, потому что он внушительный, с бородой, а если на торжество нарядится в волхвовские одежды и высокую меховую шапку, так совсем хорошо будет.

Дамы хотят сделать все побыстрее, потому что Андромеде скоро рожать. Надо успеть до родов — присутствие на помолвке беременной родственницы это хорошая примета и обещание счастливого брака для жениха с невестой. Андромеда не родственница? Зато беременная!

11

Желая спрятаться от обезумевших женщин, я решил заняться работой. Такой работой, чтобы им было видно, что я очень и очень занят, и меня не надо отвлекать всякими помолвками. Прием больных для отвода глаз не годился — этим все занимаются, нужно что-то глобальное и страшное, вроде маггловских операций на открытом сердце.

Пошуровав по шкафам и ящикам стола нашел забытые сводки по диспансеризации от Помфри. Читал, искал что же именно мне в них так страшно не нравится. С виду вроде, диспансеризация как диспансеризация, а вот все вместе рождает картину острой неправильности присходящего. Когда ко мне забежал Форсман рассказать про свое расследование, я попросил его посмотреть. Ему тоже не понравилось увиденное и он предложил поднять все диспансеризации авторства Помфри, где она проводила наши тесты. Еще он предложил спросить у Поппи в какой момент она решила проводить тесты на проклятия крови так масштабно, то есть поголовно. Обследовать чистокровных логично, где старые семьи, там сплошные наши пациенты. Полукровок обследовать тоже не лишне, если один из родителей представитель старой семьи, то проклятия вполне могут быть и у полукровного ребенка. А вот обретенных-то зачем, их-то кто проклясть нашими проклятиями мог? Не самая распространенная практика, но причина-то у нее должна быть.

Форсман убежал дальше, а я пошел рыться в архиве. В архиве меня встретили бардак, развал и запустение, пылища кругом. Надо бы порядок навести тут. А как его наводить? Эльфов здесь нет, не было и не будет, покуда я жив. А если стажеров запустить для уборки, то к каждому надо приставить в качестве надзирателей пару нормальных людей, то есть ответственных сестер или целителей. Где таких взять? Тот же Райзенберг, понаблюдав пару минут за жалкими попытками убраться, спалит тут все к мордредовой матери и будет собой очень доволен. Лиззи могла бы проследить, но у нее своей работы полно, а миссис Конолли, хоть и является апологетом чистоты и порядка, но в хранении документов не понимает ничего. Если удастся получить приличные пожертвования от малфоевских друзей, то заведу специального архивариуса, приведу к клятве, чужих-то не слишком сюда пустишь. Конфиденциальная информация, слишком уж много тут секретов, выходящих за рамки обычных целительских тайн. Но пока придется самому рыться в пыльных кучах непонятных свитков и бумаг.

Набрал бумажек и понял, что за один раз не утащу, а уменьшающие заклятия очень не хочется применять — не любит медицинская документация этого. Там же много чего под чарами написано. Это когда артефактом делают тест, а сопряженное зачарованное перо сразу описывает результат на бумаге или пергаменте. Вручную все это писать здоровья не хватит, да и жизнь штука короткая. Пошел, выпросил у хозяйки наволочку, вот в наволочке как раз все и поместилось. Удобная вещь, крепкая.

С наволочным мешком специально зашел в ординаторскую и покрутился по отделению, чтобы женщины видели как тяжко я тружусь. А то если не поверят, будет мне очень плохо.

Попробовал разложить добычу по всем доступным мне горизонтальным поверхностям в кабинете и не смог, уж очень много добычи, уж очень мало поверхностей. Так что, решил разобрать для начала по годам, а там как получится.

Ко мне заглянул Форсман, посмотрел на масштабы бедствия и вернулся со стажерами. Оказывается, аврорские методы борьбы с бумажками очень даже эффективны, стажеры им легко обучаются, да что стажеры, я и то понял. Работаем, уже за пять лет результаты диспансеризаций разобрали, получается довольно любопытная картина.

Те дети, которые наши пациенты в силу своего происхождения, выглядят как им и положено. У них по тесту Ардмана диапазон 10–25 единиц, и это нормально, спящие кровные проклятия, вот что это значит. У полукровок примерно та же картина, половина детей имеет 10–25 единиц Ардмана, другая половина показывает 3-10 и это тоже нормально. А вот какого хрена у обретенных не 0–1? У магглорожденных детей, по определению, не может быть выше единицы. Их пока что некому проклинать, да и не доросли они. Проклятия крови первично накладываются на взрослых, да и чтобы получить такое проклятие надо завести достаточно сведущих и сильных врагов. Спрашивается, где таких врагов может приобрести магглороженный первокурсник Хаффлпаффа? А судя по результатам, он подходящих врагов завел, 17 единиц по тесту Ардмана не у всякого чистокровного бывает. 26 единиц это уже пробудившееся проклятие, основание для экстренной госпитализации в стазисе.

Магглорожденные могут похвастаться исключительно безумными тестами, от самых скромных шести до совершенно непристойных семнадцати единиц Ардмана. Кто мне может объяснить что все это значит?! Кто проклял этих детей? Кто изобрел способ проклинать детей, не достигших даже начала полового созревания, проклятиями крови? Если это и статья, то уголовная, а вовсе даже не в журнал. И не надо мне рассказывать сказки про генетическое наследие сквибов, изгнанных из семей. Сквиб, по сути, маггл для проклятий крови, это для магии он не маггл. Сквиб свободен от проклятий крови и детям своим передать их не может.

Мне начинает казаться, что сегодня все мужчины-целители нашего отделения сильно задержатся на работе.

Пока стажеры переписывают результаты, я решаю поговорить с Помфри через камин. Посылать письма долго. Патриция через камин говорить не хочет, потому просто проходит в мой кабинет. Стажеры, которые учились у нас сразу вскакивают с почтительным «Здравствуйте, мадам Помфри». Еще бы они не вскакивали, кто их семь лет лечил-спасал-собирал-вытирал сопли. Патриция, конечно же умиляется, восклицает что-то про «прекрасных деток», тут не поспоришь в отделении остаются только «прекрасные», всех остальных Лиззи быстро сплавляет в другие отделения.

Один из стажеров освобождается от бумажной работы и отправляется в буфет раздобывать пирожные с конфетами и варить кофе. А я пытаюсь разгрести место на столе. Патриция любит сладкое даже сильнее Дамблдора, поэтому все серьезные разговоры с ней ведутся только под пирожные, много пирожных.

Поппи рассказала мне только то, что делать столь развернутую диспансеризацию ее побудило некое смутное ощущение, описать которое она даже толком не способна. Дети в какой-то момент перестали ей нравиться, и этого для ее целительского чутья более чем достаточно. Она Истинный Целитель, ее ведет магия. На мои расспросы, когда же дети перестали ей нравиться, она ответила, что точно не при Амандо. Но с Амандо она работала недолго, потому что пришла в Хогвартс за пару лет до воцарения там Дамблдора. И лет пять-семь работала спокойно, а потом… вот такое. Некоторое время она присматривалась, даже пила капли от подозрительности, но капли не помогли и уже лет двадцать пять проводит полную диспансеризацию детей. Как вновь поступивших, так и уже учащихся. Всех, ежегодно, с тестами Ардмана, да и не только с ними. Вдруг найдется кто-нибудь, кто сможет разгадать загадку противных детей. Потом она спохватывается и начинает прощаться. Потому что раз уж она добралась до Мунго, то сам Мерлин велел зайти к Арвен и обсудить с ней еще одну школьную проблему. А именно, незапланированные беременности старшекурсниц и то, как эти старшекурсницы недрогнувшей рукой варят абортивные зелья. Поппи ничего не имеет против секса как такового, тем более, если девочки уже совершеннолетние. Но удивительно то, что абортивные снадобья пьют как магглорожденные, так и чистокровные. И это непонятно, потому что в старых семьях технику безопасности и причины побуждающие ее соблюдать дочерям обычно намертво вбивают в головы, чем и как предохраняться знают все. А тут такое странное дело. Раньше не было, а теперь как прорвало, в прошлом году три случая и в этом уже пять.

На этом Поппи все-таки прощается и уходит к Арвен, поедать конфеты уже с ней и обсуждать тайны Хогвартса. Да, Патриция Помфри не блюстительница нравственности, но она ушла в педиатрию из акушерства и потому жуткая традиционалистка. Велением магии она оставила акушерскую практику и стала работать школьной целительницей, такая резкая смена деятельности вполне нормальна для Истинных Целителей. И я более чем уверен, что через пару коробок конфет Поппи и Арвен найдут причину неадекватного поведения студенток, способы донести до них верную информацию, а так же разработают методы перекручивания в мелкий фарш всего Попечительского Совета Хогвартса. Фарш скормят потом низзлам.

И я опять зарываюсь в результаты диспансеризаций. И снова, все та же безумная картина. Этого не может быть, этого не должно быть, но вот оно есть. Наверно, пора звать подмогу.

Я позвал Райзенберга, Малфоя и миссис Джигли, хотел и Форсмана позвать, но он опять куда-то смылся. Рассказал им про диспансеризации и тест Ардмана, но мозговой штурм устроить не удалось, потому что инициативу перехватила миссис Джигли. Она подвинула нас всех, единолично завладела горкой свитков и, выудив из своего знаменитого ридикюля пять штук кривых разноцветных линеек, принялась что-то ими измерять. Минут через десять царственным жестом приказала выметаться всем вон. Ну мы и вымелись вместе со стажерами. Время уже позднее и было решено разойтись по домам, а уж завтра с утра выяснить что это за линейки у нее такие. И заодно надо будет выяснить куда постоянно бегает Форсман. Понятно, что это как-то связано с его расследованием, но мне интересно знать подробности.

На следующий день мне удается узнать, что странные линейки это диагностические артефакты менталистов. Сиреневая с блестками, похожая на строчную букву «f», это шкала депрессии Зунга. Крестообразное нечто отдаленно напоминающее золотистую индийскую свастику — шкала Айзенка. Красная фиговина невообразимой формы измеряет агрессию и враждебность. И остальные дико изогнутые линейки тоже что-то такое измеряют. Их можно прикладывать непосредственно к пациенту, а можно померить отражение Кирлиана, результат будет одинаково точным. Помфри в свои свитки еще и отражения Кирлиана впихнула! А вот блестящий инструмент похожий на маггловский штангенциркуль позволяет определить степень расщепленности сознания, с помощью же небольшой костяной трубочки, похожей на банальный стетоскоп, можно подслушать что нашептывают некоторым пациентам таинственные голоса. Иногда эти истории бывают настолько захватывающими, что менталисты специально собираются их послушать под видом консилиума. Есть еще и другие интересные артефакты, но про них я не успел ничего узнать, потому что в самый разгар беседы явилась Шанти и объявила, что ее помолвка состоится послезавтра в двенадцать и приглашаются все сотрудники отделения. Теперь мне не до линеечек, мне надо обеспечить присутствие приглашенных на празднестве и при этом организовать наличие целителя в отделении.

Конечно, всем нашим амбулаторным больным мы разошлем предупреждения, что приема не будет. Но что делать с теми, кто соберется помереть от проклятия крови именно в день помолвки Шанти и Стурле? Ведь по закону подлости, кто-нибудь обязательно затеет помирать именно послезавтра. Я этих людей знаю, ни стыда, ни совести.

С помолвкой и работой я решаю поступить просто — мы туда идем все. Своей волей я объявляю день нерабочим, с утра и до начала церемонии в отделении сижу я, а через двадцать минут после окончания официальной части меня сменят Форсман, получившееся окно в сорок минут прикрывает Сметвик. Он не приглашен и будет делать вид, что по просьбе миссис Джигли разбирается с диспансеризацией. Если что-то произойдет экстраординарное, он сообщит. Форсман у нас теперь не пьет, так что все в порядке, он не расстроится из-за угощения, все равно еды ему специально упакуют.

Кому не нравится такое положение дел, могут идти жаловаться. Но у меня возникает ощущение, что жаловаться никто не пойдет, большинство наших пациентов или принадлежат к старым семьям или вынуждены соблюдать традиции ради сохранения своего здоровья и рассудка. А магическая помолвка это та еще традиция, очень серьезная.

Кстати, Шанти менять фамилию не будет и после свадьбы, которая состоится не раньше получения женихом лицензии целителя, они со Стурле собираются жить в Англии, в Исландии для нагини слишком холодно. И еще исландское законодательство, что маггловское, что магическое требует, чтобы все принимающие гражданство меняли имена на исландские. Шанти так не может, она говорит, что имя это единственное, что у нее осталось на память о родине и семье. Пусть требование менять имя вполне справедливое, но не всегда можно его выполнить. Исландия это особое место, слишком тонка там граница между мирами, настолько, что даже Статут секретности там не соблюдают — у них других забот полно. Родители жениха ни слова не сказали против желания Шанти остаться в Англии, принцессе нашей эти люди очень понравились своей деликатностью и ненавязчивостью.

Миссис Джигли бросает свои линейки и удаляется в ординаторскую рассказывать всем желающим, как сопровождала невесту в парикмахерскую. Мне-то она уже рассказала, а сейчас состоится выступление для широкой аудитории. Проблема в том, что Шанти хочет сделать традиционную для индийских невест прическу и чтобы украшения, косметика и все-все было подобрано правильно. Парикмахерскую, где все сделают идеально, она знает, но идти туда одной ей страшно, потому что там какая-то жуткая хозяйка. Страшно настолько, что Шанти забывает про грозную анима-форму, про собственную немалую магическую силу, про высокое происхождение, про то, что она самостоятельная и уважаемая целительница. Про все она забывает, она панически боится какую-то склочную магглу. Одна она туда пойти не может. Андромеда с радостью бы сходила с ней, но Андромеде передвигаться сейчас трудно, да и воевать со злыми бабами, будучи на сносях, проблематично. Нимфадора, конечно же, не оставит Шанти в беде, ради чего приняла облик индийской девочки, но это все не то. Келли вызывалась сходить, но Келли человек простой, если ее обхамят, она там все разрушит и вызовет полицию. А надо устроить так, чтобы злобная баба ничего сделать не смогла и парикмахерская устояла, все-таки послезавтра с утра кто-то из мастериц должен наводить красоту на Шанти.

Поэтому, вчера вместе с Шанти и умирающей от любопытства Нимфадорой в парикмахерскую, вернее в салон красоты, пошла миссис Джигли. И как утверждает, не пожалела, ей как целителю-менталисту личность хозяйки салона оказалась очень интересна. Целый комплекс ментальных расстройств у женщины обнаружился. Миссис Джигли читала в книгах и периодике про такое, но вживую ничего подобного не наблюдала.

По ее свидетельству, дело было так. Шанти с Нимфадорой изображающие сестер пришли в этот дракклов салон красоты. Следом за ними просочилась миссис Джигли, но заподозрить в ней дуэнью было довольно сложно, она была одета как состоятельная пожилая маггла. Наверно, в этот салон часто заходят любопытные старушки, просто посмотреть как оно устроено «не в Англии». Парикмахерская как парикмахерская, только кругом статуэтки, курильницы с благовониями и мастерицы все сплошь индианки наряженные в сари.

Шанти, очень сильно смущаясь, спросила здесь ли делают свадебные прически и макияж, мастерицы сразу оживились принялись расспрашивать что именно она хочет, подсовывать чай, какие-то печенья, но при этом странно косились на дверь в служебные помещения. Малышка Тонкс прыгала по залу и пыталась оторвать хобот у одного из бесчисленных слоников, а сама миссис Джигли тихо уселась в кресло в углу, и похоже, ее никто не заметил. Идиллия продолжалась недолго, потому что из той самой двери, на которую косились мастерицы, выплыла сама хозяйка заведения. Средних лет матрона в шальвар камизе и бесчисленных золотых украшениях. Эту-то мадам все и боялись. Мастерицы тут же потеряли задор и непринужденность, а бедная Шанти была готова сквозь землю провалиться.

Мадам хозяйка елейным голоском поинтересовалась почему столь юные и неопытные барышни ходят в одиночку без родителей. Ведь кругом сплошные соблазны и опасности. Нимфадора, конечно же, проверещала в ответ, что мама придти не смогла, потому что скоро должна братика родить. Мадам принялась удивляться, какая же молодая у ее посетительниц мама, потом снова завела свою шарманку про соблазны для юных дев. И как-то так интересно она свою речь строила, что получалось, будто эти самые юные девы сами ищут соблазны и разврат. Ходят по парикмахерским одни, какое падение нравов! Нимфадоре-то все равно, она намеков не понимает, ей бы отодрать побольше блестящих штучек со стен, а вот Шанти принимает все на свой счет. Краснеет, бледнеет и вообще близка к обмороку. Мадам почуяла слабину и собралась развивать свою мысль дальше, но тут из незаметного кресла на нее подобно орлице кинулась миссис Джигли. Она поинтересовалась, устроит ли мадам она в качестве гаранта нравственности присутствующих здесь барышень. Потом поахала насчет все того же разгула разврата и предложила поговорить об этом и обо всем остальном, что так волнует почтенную матрону, в более спокойном месте. Мадам отпора не ожидала и дала себя увести из зала. Дальше миссис Джигли с большим интересом выслушивала поток сознания мадам хозяйки, для менталиста это был очень полезный опыт.

В общем, договорились они на том, что миссис Джигли счет за терапевтическую беседу пришлет на адрес салона, а пока дает направление к очень грамотному специалисту, настоящему джентльмену, который с пониманием выслушает и всегда посочувствует. Мадам согласилась на все, хотя ради этого миссис Джигли пришлось слегка поколдовать. И да, она выписала направление к маггловскому психиатру, с которым дружит на профессиональные темы много лет. Видите ли, она сама в половых перверсиях понимает мало, ей больше приходится иметь дело с подозрениями на украденный суп и бредом преследования, а ее приятель маггл собаку на них съел. А тут такая любопытная женщина гуляет на свободе неохваченая медицинской помощью. Вот так они в парикмахерскую и сходили. Шанти же в отсутствие хозяйки прекрасно договорилась с мастерицами, что те рано утром в день помолвки сделают нужную прическу и макияж.

Мастерицы на радостях, что скоро их хозяйка перестанет доставать всех разговорами про нравственность, отсыпали Нимфадоре блесток полные карманы и отдали всех неразбитых слоников.

12 Грандмастер Ираклий борется с курением

Еще никто не ушел праздновать, а больные валом повалили, да все к Ираклию, с татуировочками. Наверно, миссис Малфой оценила масштаб приготовлений к помолвке, сказала Люциусу, а уж тот поторопил своих друзей. Видно, решил что мы перепьемся завтра до потери человеческого облика и пить будем недели три без продыху. По слухам, гуляющим среди высокородных семейств, празднество ожидается невероятное, будет целая делегация русских волхвов с ручными медведями, приедут льёсальвы со свартальвами, ныне скрытно проживающие в Исландии. Поздравлять молодых явятся валькирии из Асгарда, потому что жених потомок кого-то из Светлых Асов, как бы не самого Одина. Ну и конечно, Кощей Бессмертный уже прислал поздравительную открытку, соболью шубу и ларец с жемчугами, ведь невеста дальняя родня его сподвижника и лучшего друга Змея Горыныча, проживающего ныне степях далекой Скифии. Ну как после таких слухов можно предположить что мы не напьемся в хлам и бросим работать?

Ираклий от пациентов отбивается как умеет. На подступах к зельеварне выставил малышку Тонкс и мрачного Принца, велел собирать предварительный анамнез. То есть, въедливо выспрашивать кто идет, зачем идет и к кому идет. А потом выдавать стандартное направление на диспансеризацию. Направление за моей и райзенберговской подписями, и с райзенберговской личной печатью — так оно внушительнее, руны, кириллица, коловрат напугают кого угодно до икоты и погонят лечиться. Весь этот драматический театр устроен потому, что Ираклий не целитель, вернее, лицензия-то у него есть, но он это умело скрывает. Необследованного пациента мы брать на себя не готовы, так что работы подкинем всем. Пока методика работает. Мы давно уже решили этих татуированных сначала серьезно обследовать, вылив из них всю кровь на анализы, а потом, когда они дойдут до кондиции, поштучно укладывать в бокс и сводить татуировки. Ираклий мог бы и сам, но ему не позволяет совесть, и к тому же есть подозрение, что при любом вмешательстве в «дебильненькую татуировочку» сразу начнут активироваться все наличные проклятия крови.

Нимфадора постоянно водит полуобморочных посетителей к фонтану и поит «лекарственной водичкой», а Принц бегает курить во внутренний дворик то с одним, то с другим своим старым знакомцем. Вид имеют таинственный, не иначе, секреты у них. Наверно, врет что-то возвышенное и многозначительное про силу его наставника. Сила его наставника сомнению не подвергается, сам Принц лучшее тому доказательство. Под рукой Ираклия он приобрел некоторый внешний лоск, толще не стал, но уже не выглядит как заморенное экзорцизмами привидение. Заколку, вон, купил и свитер приличный, мантию сдавать в стирку научился. И утратил жуткий чахоточный блеск глаз. Ираклий по-настоящему могущественный колдун, он сумел привести Принца в порядок и научил малышку Тонкс разбивать только одну колбу там, где она раньше разбивала десяток. Будет время и настроение, обязательно спрошу, как это ему удается.

* * *

Надо сказать, помолвку мы отгуляли с большим размахом гостей было не просто много, а очень много, все-таки у Шанти довольно странные представления о степени близкого родства и кого следует приглашать. Вот, допустим я, просто заведующий отделения, где Шанти работает, но с ее точки зрения я наставник, а значит кто-то вроде старшего родственника, поэтому приглашение я получаю не только на себя и жену, а сразу на всю семью. То есть я, Энни и наши три дочери с мужьями и детьми. Райзенберг не только наставник, но еще и посаженный отец, соответственно, все его огромное семейство приглашено. Надо сказать, райзенберговы дети и внуки довольно неплохо заменили собой делегацию волхвов с медведями. У Соломона много кто из младшего поколения учился или учится в Китеже. А разрушений и шума от этой компании примерно как от стаи медведей. Малфои родня Тонксам, поэтому их тоже пригласили. Бедняга Люциус, наверно, думает, что из-за его благородного происхождения, но это не так. Но его никто не стал переубеждать, те кто в курсе истинного положения дел, так же и в курсе диагноза, который ему поставила миссис Джигли. Сама миссис Джигли пришла в компании своего маггловского коллеги, хотя Шанти слезно упрашивала привести как можно больше родственников, это же такая честь, живые Меровинги. Миссис Джигли отказалась вести родственников под предлогом того, что эти тоскливые зануды испортят своим присутствием все, что смогут. Она сама готова замещать всех Меровингов, тем более, что пока еще вполне живая. Да и много кого еще Шанти позвала. Деда-змееведа пригласили и Хагрида, почему Хагрида я не понял, но приглашал его Стурле. И еще примерно половину Исландии родственников жениха.

Чиновник из министерства магии, призванный оформить помолвку документально, как увидел эту толпу, так слегка обалдел. Там один Райзенберг в волчьей шубе и высокой шапке с хвостами, в роли отца невесты, берущий мешок галеонов в качестве выкупа и подписывающий брачный контракт, стоил целого цирка с акробатами. А ведь были еще три небольших оркестра и пять взятых напрокат в зоопарке слонов. Слонов по требованию Нимфадоры перекрасили в жизнерадостно-розовый и облепили разнообразной золотой мишурой. Еды выставили просто невероятное количество. Говорят, был фейерверк, индийские танцовщицы, фонтан с шампанским, Фонтан с шоколадом, да еще много чего, но я этого не видел, потому что удрал в больницу, помогать Форсману. Сбежал я не просто так, а когда услышал радостный вопль маленькой Тонкс: «Мама! Иди скорее сюда!!! Смотри, тут рысь в палатке!!!» Рысь в палатке, которая оказалась младшим ребенком каких-то родственников жениха, меня добила окончательно. Потом-то мне рассказали, что это был малыш-аниморф, который устал от шума и гама и прилег поспать в шатре с закусками. Но тогда это стало последней каплей в чашу моего безумия и я трусливо сбежал.

Энни ругалась, конечно, ведь я пропустил все самое интересное. И неприлично было так бегом уходить, и подарки ей пришлось вручать самой, и танцевать ей было не с кем. Вот уж в это ни за что не поверю, танцевать там было с кем.

* * *

Писаки из «Пророка» долго еще будут обсасывать подробности «главного светского события года». Редакция «Ведьмополитена» поклялась кровью и магией посвятить следующий выпуск исключительно помолвке, им это не трудно, если они возьмутся описывать, по своему обыкновению, кто во что был одет и какие тенденции в связи с этим сулит дамская мода им и на год материала хватит. А ведь они еще будут писать и про слонов, и про оркестр, и про гостей праздника, и про огромный торт в десять ярусов. Но к моему удивлению, о помолвке рядового целителя и стажера писала даже иностранная пресса. Я понимаю почему заметки появились в русских «Волшебных Ведомостях» и в идишском «Мазлтов», там какая-то внучка Райзенберга шарашит внештатным корреспондентом. Но вот за каким дракклом про деревенскую свадьбу, простите, помолвку пишут в немецком «Магическом зеркале» и во французском «Арлекине» я не понимаю. А уж про сбрендивших американцев из «Волшебного ланцета» я вообще молчу, эти-то куда лезут, писали бы как раньше про клизмы с припарками.

Праздники все-таки закончились. Татуированные друзья Малфоя и Принца убедились в том, что нужные им целители никуда не исчезли и спокойно обследуются. Кто первый принесет все бумажки, того и уложим в бокс раньше всех. А вот диспансеризация учеников Хогвартса продолжает действовать мне на нервы. Я все разобрал, стажеры нарисовали таблицы под руководством Форсмана, даже пыль в архиве слегка разогнали. И все равно непонятно, что же делать дальше. Куда с результатами-то идти? Ради успокоения души решил посоветоваться со старшей сестрой, миссис Эдвардсон на редкость умная женщина, хоть и стервища. Лиззи посмотрела на наше коллективное творение в виде многочисленных таблиц и задумчиво произнесла:

— Макс, вы можете со мной не согласиться, но я бы посоветовала вам вызвать кого-нибудь из Отдела Тайн, прямо немедленно. И пусть мистер Форсман свяжется с авроратом. Он должен знать надежного следователя. Я просто чувствую многотомное дело о применении черной магии, может быть, даже некромантии.

— Неужели все так плохо? — спросил ее я.

— Хуже, чем вы думаете, и хорошо если на нас распространят программу защиты свидетелей. А ведь могут и просто Авадой в лоб, трупы сжечь Адским Пламенем, а пепел в Северное море.

Вот что мне сказала Ужасная Лиззи. И еще сказала, что надо опять просить Девицу Мэриан сны посмотреть, вдруг та что-то увидит.

На всякий случай я давлю панику и иду за Райзенбергом и Форсманом. Райзенберг признаный эксперт по всяким пакостным передрягам, а Форсман отставной аврор, прежде чем что-то предпринимать, надо выслушать их мнение. Поднять шум и вызвать тайнюков я всегда успею.

Райзенберг как раз выпихивает из кабинета очередного пациента, это очень удобно, потому что больше страждущих нет, можно спокойно уйти. Прошу Соломона зайти ко мне в кабинет и отправляюсь на поиски неуловимого Форсмана. Форсман носится по больнице, теперь, когда отделение прославилось, на все непонятные случаи стали вызывать целителя из наследия крови. Вот Эдвин и бегает то в инфекцию, то в травму, то в заклятья, бешеной собаке семь верст не крюк, тем более это как-то соотносится с его расследованием. Нахожу я его в травме в компании Уайльда, они стоят в коридоре над залевитированными носилками с кем-то очень сильно переломаным и матерно ругаются. Вокруг носится сестра и тоже орет: «Господа целители, вы уж определитесь, куда мне больного отправлять в палату или в покойницкую?!»

— В психушку его, к безнадежным! — рявкают хором господа целители и замечают меня.

Они перебивая друг друга рассказывают, что некий умственно ущербный волшебник, которого мы имеем счастье лицезреть на носилках, выпил в одно рыло две бутылки огневиски и вдруг вспомнил, что у него есть сейф в Гринготтсе. А в сейфе лежат деньги и семейные артефакты. И так он по этим деньгам с артефактами соскучился, что сил нет больше терпеть. Каким-то непонятным образом аппарировал в Диагон-аллею, даже не расщепившись при этом, приперся в банк, вызвал гоблина и потребовал немедленно отвезти на свидание с сейфом. Какие у гоблинов тележки всем известно. Но на место наш герой прибыл и даже вошел в сейф, полюбовался на деньги, выбрал самый развесистый артефакт и покатил обратно. Да вот беда, выпал он из тележки где-то на середине пути, пролетел несколько уровней и свалился на рельс. И все бы ничего, только артефакт он из рук так не выпустил, а рельс для гоблинских тележек тоже вполне себе артефакт. Артефакты срезонировали. Гоблины идиота достали. Теперь надо как-то лечить, а как и от чего непонятно. Пока Стазис держат, до выяснения.

Я предлагаю пригласить кого-нибудь из отравы пусть, для начала, протрезвят героя. А там можно будет уже гадать что и как с рельсом срезонировало, хозяин должен знать какие артефакты у него в сейфе хранятся. Уайльд воодушевленный убегает в отраву, а я зову Форсмана на серьезную беседу.

У меня в кабинете уже сидят Райзенберг и Лиззи. Лиззи даже немножко успокоилась и не требует вызывать тайнюков. Пока они еще раз смотрели таблицы я молчал и смотрел в окно. Когда сильно нервничаешь наступает момент, что становится все равно, как будто что-то где-то ломается. У меня такой момент уже наступил, я не нервничаю, мне нечем.

Я прошу Лиззи повторить ее соображения насчет таблиц уже для Райзенберга и Форсмана. Она конечно повторяет и коллеги дружно зарываются в свитки. Потом Эдвин просит позвать миссис Джигли, если та уже освободилась, ведь она что-то там своими линейками намерила, а что именно, никому не сказала. Поскольку я не соображаю сейчас и головой работать не в состоянии, работаю ногами, иду за леди-менталисткой. Детский прием у Келли и параллельное промывание мозгов родителям еще в самом разгаре, миссис Джигли освободится часа через два, не раньше. Подпирать стенку у кабинета мне не хочется, идти к себе мне хочется еще меньше и, я решаю попить водички в психоделическом фонтане и сходить к Ираклию.

У Ираклия все прекрасно, дым коромыслом, ассистенты над котлами медитируют, Нимфадора какую-то пакость в ступке толчет и поет песню, а вот Принца нигде не видно. По шкодливому выражению лица грандмастера я понимаю, что план по борьбе с курением приведен в действие, сигареты с начинкой от дона Хуана нашли свою жертву. Принц сегодня с утра зашел в свою любимую табачную лавку, где околдованный продавец дал ему заряженную всякой потусторонней гадостью пачку «Голуаз». До обеда ученик зельевара работал как все, а потом пошел покурить в свой любимый внутренний дворик. Вернувшись же с перекура, поплыл, ушел в астрал и перестал реагировать на суетный мир, сотканный из множества осязаемых иллюзий. Ираклий пока его спрятал в шкаф. Неподвижное тело распростертое посреди аптеки нарушает рабочую атмосферу, мешается и ходить неудобно, а в шкафу с котлами есть место и никто не побеспокоит.

Вот как надо жить! Посещение аптеки наводит меня на философские размышления, я понимаю, что нервничать мне совершенно не надо, оно того не стоит. Толи история про сигареты так на меня подействовала, то ли я там надышался чего, но мне стало спокойно и даже весело. Я еще немного поболтался у Ираклия, потом забрел к Сметвику, посмотрел на низзла их отделенческого. Кота они так и не договорились как назвать. Половина менталистов хочет назвать кота Зигмундом, другая же половина не соглашается и считает, что «Ид» будет в самый раз, потому как отражает истинную сущность этого животного. Чем одно имя хуже другого я не понял, но мне кажется, что «Зигмунд» для черного низзла хорошая кличка.

Когда я вернулся обратно, миссис Джигли уже освободилась и присоединилась к совету в моем кабинете. Вопреки ожиданиям, Райзенберг не настаивал на немедленной эмиграции в Аргентину, он без тени шутовства сообщил всем, что если кто и должен нервничать, так это он, потому что у него ребенок в Хогвартсе. Тут я выпал в осадок и осторожно поинтересовался, может он кого-то из внуков имеет в виду. Нет, внуки тут не при чем, именно его собственный ребенок, у его внуков свои родители есть, пусть они за детей беспокоятся. Вроде же у Райзенберга дети все взрослые, давно уже вышли из школьного возраста, я так ему и сказал. Оказалось, «ребенок в Хогвартсе», это единственная дочь Соломона, Бат Шэва, Вирсавия по-нашему. Фамилия у нее Бабблинг по мужу и преподает она Древние Руны.

Вот я дурак! Не сообразил, Райзенберг же говорил как-то что его дочка Шэва талантливый мастер рун, но несмотря на весь свой талант с енисейскими рунами не в ладах.

Миссис Джигли раскрывает тайну, что же она намерила своими разноцветными шкалами. У всех школьников очень высокий уровень агрессии, большая степень недоверия к людям, но при этом, почти у всех проявлены косвенные признаки ментального воздействия извне. Что это значит, она пока не поняла, надо бы хоть вживую посмотреть на каких-нибудь детей, лучше бы первокурсников. На взрослых смотреть бесполезно, со временем следы воздействия затираются, было бы хорошо посоветоваться с Виолеттой, то есть грандмастером целительства Ван де Грааф, больше известной у нас как барышня с бусами.

Общим решением мы постановили, что да, раскопали мы очень опасную информацию, тайнюкам показывать ее надо обязательно и честного аврора, которого можно привлечь к делу Форсман знает. Но себя надо обезопасить, иначе сценарий предсказанный миссис Эдвардсон сбудется непременно, во всех деталях, вплоть до развеивания пепла над Северным морем. А потому, Райзенберг прямо сейчас отправляется домой и делает копирующие артефакты, заодно прихватит свои знаменитые портключи в Аргентину. Портключи будут аварийной страховкой. Чтобы быстро смыться, если нас придут убивать или арестовывать.

Как только будут готовы копирующие артефакты, мы прячем информацию с письмами и инструкциями, что должен сделать хранитель. Одну копию таблиц отдадим Виолетте, а другую отправим в Китеж Пулька-Хуотари Паласёлову, в прошлом однокласснику Райзенберга, а ныне директору Китежской школы. Райзенберг зуб дает, что Федя спрячет, а если что с нами случится, таблицы достанет и поднимет шум до небес. Хоть он и тормоз преизрядный, но человек настойчивый и последовательный. Заодно мы узнали, что Пулька-Хуотари и Федор это одно лицо, школьный друг и земляк Райзенберга, только Райзенберг из Кашина, а Федя из Максатихи.

13 Леди Блэк интересуется школьным образованием, а Уайльд выбирает юношей

Спустя несколько дней проясняется личность таинственного Расальгети, жизненное призвание которого, по мнению малышки Тонкс, состоит в лечении зубов. Андромеда родила сына, родила легко, получился отличный здоровый мальчишка. Уж как его хотели назвать родители теперь неизвестно, потому что Нимфадора закатила грандиозный скандал, требуя назвать младенца Расальгети и немедленно завернуть его в черные пеленки. Так что, я оказался прав, когда сказал Тонксу, что это какая-то блэковская родня. Расальгети Тонкс теперь официально объявлен наследником рода Блэк. У Вальбурги от избытка чувств приключился сердечный приступ, и лечит ее незаменимая миссис Джигли — она единственная кто не боится Вальбургу. Да и похоже, она нашла у Вальбурги какую-то свою патологию. Так что миссис Джигли теперь через день, по нечетным числам, будет наносить визиты в Блэк-холл и пить там знаменитые ликеры из блэковских подвалов в компании пациентки. Обе дамы хором утверждают, что пить будут исключительно в лечебных целях и терапевтических дозах.

Вальбурга, вообще, довольно сильно повеселела после официального признания Тонксов. Тюрьма для одного ее сына и исчезновение другого ударили по ней страшно, все уже сочли леди Блэк стоящей одной ногой в могиле. А тут даже пыталась привить Нимфадоре хорошие манеры, мне про это Ираклий рассказывал. Вернее про то, как ему пришлось спасать свою ученицу от леди Блэк и Блэк-холл от разрушения. Здание-то уцелело, но под действием стихийной магии Доры жуткий домовик Вальбурги окрасился в насыщенно сиреневый цвет, а знаменитые сушеные головы домовиков теперь хором поют разные популярные маггловские песни и расколдовать их не удается. Чаще всего они исполняют Baby in Black и My Sweet Lord, с припевом на парселтанге. Вальбурга гордится такой замечательной внучатой племянницей и даже не слишком это скрывает. Как же, возродилось истинное наследие Блэков!

А еще Тонксу пришло странное письмо маггловской почтой. Заказное письмо, большой конверт, обляпанный марками и штемпелями, обратный адрес Египет, Каир, название улицы совсем нечитаемое, отправителя он тоже не знает. Тонкс пока его не распечатывал. Мало ли какую пакость могут прислать незнакомые люди, а у него в доме маленький ребенок. Ага, а другой ребенок в больничной зельеварне живет, чужие люди его растят. На самом деле, это как раз нормально, договор наставничества подписан, и пока Нимфадора остается личной ученицей Ираклия, тот имеет те же права, что и родители. Правда, обязанностей едва ли не больше. Архаичное устройство общества, да. Но учиться серьезным вещам как-то иначе не всегда получается, это магия.

Ираклий сейчас пребывает в глубоких раздумьях в какую школу отправлять Нимфадору по достижении одиннадцати лет. Хогвартс его совершено не вдохновляет, особенно в свете последних событий и накопанных мной данных. Шармбатон всем хорош и близко, но там слабое зельеварение, Дурмстранг, по его мнению, прибежище неврастеников. Волчий Лог, еще одна русская школа, очень даже хороша, зельевар там отличный и почему-то серьезно поставлено преподавание музыки и стихосложения. Но там безумные русские обучают детей-оборотней или щенков-оборотней, они сами не определились как называть учеников. Китеж, за который агитирует Райзенберг, учит волхвов. Конечно же, в Китеже все свои и директор китежский, во времена оны, вместе с Райзенбергом делал из соленых огурцов и чернил брызгалки, чтобы из-за угла поливать врагов, но зельеварение там не то, какое хотел бы видеть грандмастер. И надо что-то делать с парселтангом, в котором малышка Тонкс заметно прогрессирует, нельзя бросать обучение такому полезному навыку на полдороги. Хотя, время еще есть, Ираклий имеет все шансы совершить пару государственных переворотов и реформу образования.

Ну кто бы сомневался! Нимфадора разговор про школы подслушала и категорически заявила, что учиться поедет только в Волчий Лог, щенков она не боится, русский выучит под руководством дяди Соломона, или тети Иды, или их внука Мишки, с которым она дружит. Вернее, не слишком часто дерется. Главный аргумент за школу для оборотней это каникулы четыре раза в год и то, что на выходные отпускают домой. В пятницу после уроков портключом по домам, а утром в понедельник обратно в школу. Сама Нимфадора не оборотень, но если потренируется, то в волка превратится. В конце концов, она видела того малыша, который легко превращался и в рысь и в щенка, а он не оборотень и не анимаг. Просто умеет превращаться в тех животных, которые ему нравятся. В Хогвартсе ее будут дразнить за метаморфизм и за то что она Блэк. А британские СОВ и ЖАБА она сдаст как их сдавала Шанти, министерской комиссии.

Вот так и решился вопрос школы для Нимфадоры. Андромеда на эти новости только рукой махнула, она больше младенцем занята, ей бы поспать, сам Тонкс у нас либерал, как и положено магглорожденному. Ему что одна школа, что другая, лишь бы учили и розгами не секли. А Вальбурга махом выпив стакан нервных капель, поднесенных заботливой рукой миссис Джигли, сказала, что после того, какой бардак устроил Дамблдор в Хогвартсе, школа оборотней уже не представляется ей чем-то неподходящим для юной леди. Она-то помнит как безобразно учили ее сыновей и к каким плачевным результатам привело это обучение. Так что, в ближайшее время она обязательно посетит Волчий Лог, пообщается с педагогами и внимательно изучит программу, по которой там преподают. Музыка и литература в расписании уроков наводят на мысль о том, что в этой школе не совсем пропащие люди работают.

Если раньше я думал, будто ничем не заглушаемое любопытство это мой порок и моя привилегия, и наивно считал себя самым любопытным целителем больницы святого Мунго, то теперь я знаю, что это не так. Миссис Джигли легко составила мне конкуренцию. Когда Вальбурга решилась посетить Волчий Лог, миссис Джигли отправилась с ней. Ну не могла она упустить возможность посмотреть как русские учат оборотней. Это у нас оборотень — темная тварь, не имеющая гражданских прав и даже само его право на жизнь под большим вопросом, а у них такой же волшебник как и все.

Пожилым дамам школа понравилась — красивый лес, красивые деревянные дома в лесу расположенные, милые вежливые детки, не забывающие поздороваться, спокойные учителя. А уж директриса, довольно молодая леди, предложившая разговаривать по-французски или по-английски, когда поняла, что ее посетительницы русского не понимают, вызвала у Вальбурги шквал восторга. По свидетельствам очевидцев, леди Блэк потом неделю говорила всем, что если бы она знала в свое время о существовании такого прекрасного учебного заведения, то ее дети никогда бы не попали в Хогвартс, где попираются все основы и устои.

В общем, Нимфадора может приступать к обучению хоть в следующем году, детей в Волчий Лог берут с восьми лет, но можно поступить и в одиннадцать. Учатся там не только оборотни, но и метаморфы, аниморфы и дети со склонностью к анимагии. Анимаги обычно принимают или волчью форму, или вид каких-нибудь крупных псовых, не сильно от тех волков отличающихся. Проблема полнолуний решена, после небольшого курса аутотренинга и работы со специальными артефактами дети-оборотни учатся перекидываться в любое удобное для них время, никаких вспышек ярости у них не бывает, так что их можно рассматривать как волков-анимагов. За детьми присматривают не только учителя, но и воспитатели, по трое на каждый класс. Каникулы четыре раза в год и домашние выходные устроены для того, чтобы дети не теряли связи с семьей и не забывали традиций. Музыка преподается очень основательно, особенно хоровое пение, после Волчьего Лога можно без проблем поступить в маггловскую консерваторию. Некоторые выпускники даже выступают в Ла Скала. Видите ли, волки очень музыкальные, тонко чувствующие творческие натуры. Но основным предметам уделяется большое внимание, чтобы не допустить перекосов в образовании. Спорт в Волчьем Логе в большом почете, квиддичной команды нет, зато все дети ежедневно бегают длинные кроссы, а старших еще и учат ножевому бою по системе «Какой-то там волк», какой именно волк леди Блэк не поняла, что-то русское. Дамы посокрушались, что фехтования нет, но за неимение фехтования система этого самого волка тоже очень неплохо.

С директрисой миссис Джигли и леди Блэк расстались очень довольные друг другом, утащили с собой стопку буклетов, описывающих пасторальную жизнь на природе, флору и фауну Волчьего Лога и многочисленные удобства предоставляемые ученикам. Вальбурга потом еще очень долго вздыхала, что такую невестку как Ольга Дмитриевна Погребижская она бы сочла за честь ввести в семью, но судьба слишком жестоко обошлась с ней и ее бедными мальчиками.

* * *

Форсман развил бурную деятельность, он реформирует отечественное здравоохранение. История с пьяным недоумком, свалившемся из гоблинской тележки, получила развитие. Недоумка-то уже домой выписали. А Эдвин, выяснив частоту попадания пьяных в травму, предложил Уайльду выбрать в отраве пару юношей, какие тому понравятся, и использовать их по прямому назначению. Я думаю, что Форсман специально завел эти провокационные речи на главной лестнице при большом скоплении народу. Больничные сплетники тут же сделали далеко идущие выводы, но учитывая нашу коллективную нелюбовь к отраве и целителям в ней работающим, так им и надо. Уайльд-то конечно сообразил, что юноши из отравы нужны для качественного протрезвления поломанных алкашей. Можно было бы и девушек взять, но алкаши-то буйные бывают и девушек жалко на такую тяжелую работу отправлять. Главный целитель идею одобрил и распорядился немедленно все организовать

Когда Уайльд пришел к заведующему отравы юношей выбирать, те имели бледный вид и были очень напуганы. Теперь два самых бестолковых ординатора отравы навечно приписаны к травме, борются с травмированными поклонниками зеленого змия и страшно боятся Уайльда. Мы ведь обещали за Шанти отомстить, вот и мстим как умеем.

Уайльд пишет статью, был такой уговор, если кто-то пользуется идеями целителей отделения наследия крови, то должен писать статью и упоминать нас как изобретателей метода.

В Отдел Тайн и аврорат сообщить про странные диспансеризации все-таки пришлось. Тайнюки авроров сразу же от дела отстранили, нам это на руку, тем более уже настал срок, когда Райзенберг с Гвендаэлем, по воле высших сил, могут вывести магический источник. Если тайнюки будут чувствовать себя обязанными, то и действовать станут в нашу пользу. Как я и предполагал, источник нужно выводить совсем даже не в Лондоне и уж точно не в министерских зданиях. У Отдела Тайн полно всякой неучтенки, и это не только книги и артефакты, есть даже и скрытый от глаз людских особняк в Саутгемптоне. Вот там в ближайшую субботу и будет творится «очень сильная магия знания о которой утрачены ее во времена Мерлина». Вранье же, но все верят.

14 Малышка Тонкс варит сложные зелья

Таинственное письмо все-таки решили открыть и прочитать. Райзенберг перед этим событием сказал, что он уже соскучился по заседаниям «Шлемаззл-клуба». Очень уж нравится ему, когда всем весело, смешно, какая-нибудь фантастическая чушь выдумалась, а потом в эту чушь другие люди поверили, напечатали в приличном журнале, да еще и гонорар дали.

Читать собрались в холле, после работы. Там удобно, фонтан булькает и мерцает, черный низзл из менталистики пришел, устроился на спинке дивана и слушает, из зельеварни доносятся звуки маггловской музыки — стихийная магия Нимфадоры опять проявила себя. На этот раз заколдовалась мраморная наяда, нашедшая пристанище в аптеке. Наяда исполняет примерно тот же репертуар, что и эльфийские головы в Блэк-холле, сейчас вот Lady in Black, например, звучит. Ираклий радуется как ребенок, когда Принц взбешенный музыкой начинает биться головой о стенку, чего уж он так реагирует совершенно непонятно. Песни как песни, уж поприличнее Селестины Уорбек. Дама в черном всяко лучше, чем полный котел любви.

Самая подходящая атмосфера для чтения таинственных писем. Тонкс достал конверт. Варварски его разодрал и вытащил несколько тонких листков бумаги. Форсман их едва ли не обнюхал, его смутило сочетание явно маггловского конверта с марками и и самого письма, явно написанного пером, не маггловской перьевой ручкой, а нормальным птичьим пером. И человек, который писал, не испытывал никаких неудобств, для него перья не экзотика. Сам текст был довольно обычен, человек наткнулся в «Придире» на статью Шанти про аниформы вампиров и заинтересовался. Раздобыл остальные номера, перечитал весь наш бред и решил написать.

Он очень рад, что нашлись ученые, готовые изучать вампиризм и вампиров, не взирая на предрассудки и не поддаваясь очарованию легенд. Всячески готов содействовать, его товарищи по несчастью, люди живущие с вампиризмом, тоже хотели бы поучаствовать в нашем исследовании, в том числе и материально. Объясняет загадку вампирского пристрастия к темным пальто тем, что один из вампиров держит ателье по пошиву верхней одежды. Пальто ему удаются особенно хорошо и, конечно же, другие вампиры заказывают обновки у него. Спрашивает, можем ли мы уделить ему и его проблеме внимание и просит писать на каирский адрес, который указан на конверте. Подпись «Со всем почтением, вампир Лесгафт. Каир. Дата»

Как только было дочитано последнее слово письма, Райзенберг тут же принимается бегать по холлу, орать и размахивать руками. Суть его недовольства в том, что Лесгафт такую откровенную бредятину написать не мог сразу по нескольким причинам. Он маггл, он наш коллега, посвятивший себя изучению анатомии и он никогда не был вампиром. Он просто не мог быть вампиром. Единственное, что совпадает, это Каир, где он умер году этак в тысяча девятьсот девятом. Вообще, Петр Францевич не мог опуститься до такой дурацкой шутки! Соломон читал его работы, это был серьезный человек, который если уж умер, то умер, безо всяких дурацких затей. Версия с однофамильцем почему-то не принимается, да и не должно быть в Каире много Лесгафтов. Райзенбергу, как ни странно, вторит миссис Джигли. Оказывается, ее несчастный Леонардо, состоял в переписке с этим Лесгафтом, мистеру Джигли как практикующему хирургу были очень интересны идеи и подход господина Лесгафта. Но Леонардо умер в тысяча девятьсот восьмом году, совсем молодым, а господин Лесгафт пережил своего корреспондента ровно на год.

Когда Райзенберг выдыхается и снова плюхается на диван, у него уже готова версия происходящего. Письмо написали люди из конкурирующего «Шлемаззл-клуба», не важно как он там на самом деле называется. Как мы разыграли всех, так они теперь собираются разыграть нас, притворившись этими самыми вампирами. Шутка ему не нравится. Шутники могли бы подписаться как-нибудь попроще, не затрагивая память достойного человека.

Выход предлагает Гвендаэль. Он говорит о том, что надо просто согласиться с розыгрышем и пригласить таинственного господина вампира в Мунго. А тут мы уже на него посмотрим, если он придет. Или розыгрыш раскроется или будет как-то еще продолжен. Райзенберг бурчит и требует, чтобы «Шлемаззл-клуб» был зарегистрирован в министерстве. Потому как проще будет судиться за интеллектуальную собственность, да и вообще, раз пошла такая пьянка, пора легализоваться, заводить бухгалтера и адвоката, а то мало ли что. Шанти и Келли на два голоса убеждают разошедшегося Райзенберга, что прямо завтра начнут процедуру регистрации клуба. На что Соломон машет рукой и говорит: «Врете вы все, ничего вы не сделаете. Я вот завтра пришлю хорошего мальчика, который пойдет и сделает как надо, документы оформит. А я прослежу.»

Черный низзл разлегся на спинке дивана и мурлыкает. Вот кому хорошо и все понятно, правда я так и не выяснил как его зовут.

* * *

Потихоньку начинают подтягиваться татуированные дамы и господа. Первым в гонке на выживание, то есть при прохождении обследования у всех целителей, пришел мистер Нотт, так что он первым и уляжется в волшебный бокс. Я решил, что для сведения «дебильненьких татуировочек» будем использовать только один бокс, второй же постоит пустым, вдруг кто еще заболеть соберется. Мистеру Нотту есть куда и ради чего спешить, его супруга очень тяжело перенесла беременность и роды. Хоть младшему Нотту сейчас около трех лет, его мать до сих пор не оправилась и сильно болеет. Если честно, одной ногой в могиле Марита стоит и жива до сих пор магией и умениями ведьм из акушерского. Так что, мистера Нотта я бы положил первым даже, если бы он и не принес все бумажки. Вот ведь угадали его родители с именем, назвали сына Атлантом, приходится тащить ему на себе большую тяжесть, с многодетностью, правда, не слишком получается. Надеюсь, что все-таки, скоро жизнь у него слегка поправится.

Сестра-хозяйка усиленно готовится к наплыву больных в стационар, обзаводится знаменитыми пижамами из небеленого льна и плетеными тапками из соломы. Вообще-то, идеальный вариант для магически нейтральной одежды это ткань из конопляного волокна, но добыть достаточно поскони или матёрки для пижам очень проблематично. Сестра-хозяйка, отчаявшись найти что-то подходящее в продаже, решила справиться с проблемой самостоятельно и наткать конопляного полотна своими силами. В результате, ей пришлось отбиваться от маггловских полицейских, те каким-то образом разведали, что она владеет двумя скирдами конопли. Поверить в то, что конопля нужна в исключительно мирных целях, они не смогли, попытались все отнять, а саму миссис Коннолли арестовать. Закончилось все боевым применением кухонной скалки и тяжеловесным Обливиэйтом в исполнении хозяйки. Спасенную коноплю потихоньку, и за скромное вознаграждение, прядут и ткут ирландские подружки миссис Коннолли, но мало и медленно — магию в работе применять нельзя, а маггловские машинки, часто ломаются. Так что пока перебиваемся льном, купленным у магглов, вот уж у кого нет никакой магии в производстве.

Ираклий и его команда варят «смывку» для татуировок. Очень сложное и дорогое зелье, а нужно его много. К котлу встала даже малышка Тонкс, это меня поразило больше всего. Как можно доверить варку зелья класса PG-13 ребенку семи лет?! Грандмастер на мой возмущенный вопль отреагировал довольно легкомысленно. По его мнению, через пару лет, при должной тренировке, Нимфадора спокойно сварит и NC-17, талант у нее, особенно, на всякие чернушные снадобья, она же истинная Блэк. Вроде как, интуитивно у нее варить такое получается, исключительно из академического интереса. И еще, ребенок не стесняется экспериментировать, чувствует она, что и как делать, а о стоимости тех или иных ингредиентов не задумывается. Потому и выходит у нее все хорошо и гладко, метаморфизм тоже помогает. «Смывку» она уже сейчас варит по авторскому рецепту, парселтанг-то никуда не исчез. Зельевар обратил внимание, если малышка Тонкс что-то пошипит над котлом со «смывкой» во время варки, то эффективность зелья возрастает процентов на пятнадцать, тест in vitro показывает это довольно убедительно. А что там in vivo получится, мы довольно скоро узнаем, добровольцев для такой проверки много.

Смоделировать на кроликах не позволила Нимфадора, видите ли, кролики пушистые, симпатичные и их мало. Друзей же у дяди Люциуса много, они взрослые, скучные и их не жалко. Даже при смертности в двадцать пять процентов, которую можно предположить в самом худшем варианте, дяде Люциусу останется с кем дружить. Прелесть вся в том, что малышка Тонкс озвучила свои соображения не в лаборатории Ираклия, а на каком-то семейном сборище, так уж получилось. Тонкс принялся удивляться, почему она предполагает смерть каждого четвертого подопытного. Андромеда, по своему обыкновению, не обратила внимания, зато леди Блэк пришла в необычайный восторг. А вот «дядя Люциус» с той поры стал удивительно задумчив, то ли друзей пересчитывает, то ли опять представляет племянницу в роли Темной Леди. Если это так, то трон Темной Владычицы будет розовый со стразиками, о фасоне мантий последователей мне и думать страшно, и еще вокруг должно быть много кроликов и пушистых низзлов.

Я заинтересовался рассказами про малышку Тонкс. Пошел к Шанти и попросил ее послушать, что именно Нимфадора шипит над котлом в процессе приготовления зелья. Шанти узнала… оказывается, ребенок перевел на парселтанг «Сказки матушки Гусыни» и распевает в свое удовольствие. Особенно удачно получилось с «Черной овечкой», только в новой версии поется не про черную овечку и шерсть, а про зеленую змейку и яд, наверно для сохранения рифмы, а так — отличные детские песенки.

Другой личный ученик грандмастера после двухдневного сидения в шкафу вернулся к работе спокойный и просветленный. Курить, как и следовало ожидать, бросил и теперь трудится не отвлекаясь на всякие глупости. Правда, иногда пытается поцеловать подол мантии Ираклия и периодически обращается к наставнику «мой Лорд». Ираклий надеется, что со временем это пройдет — от табака дона Хуана и не такие побочные эффекты бывали. А если не пройдет, то придется коллеге Райзенбергу сделать портключ в Сонору, чтобы показать Принца дону Хуану с целью подправить точку сборки и уравновесить тональ с нагвалем, да и просто спокойно погулять среди кактусов. Если же и это не поможет, то есть надежное маггловское средство, называется диэтиламид правовращающейся лизергиновой кислоты, сварить его можно едва ли не из сосновой коры минут за десять. Ну что же, Ираклию виднее как с учениками обращаться, ему не впервой выращивать сильных зельеваров, методики-то у него отработанные.

Кстати, первый взнос от друзей мистера Малфоя поступил, пока на счет больницы с указанием получателя, а вот следующий будет переводиться на счет «Шлемаззл-клуба». Регистрация «Исследовательской группы целителя Харта» в Министерстве уже почти завершена, Райзенберг этому радуется. Радость выражается в беготне по всем отделениям и рассказах о великом будущем, которое ждет всех участников «Шлемаззл-клуба» и его, Райзенберга, лично. Рассказывает он дикие небылицы, сам в них верит и заражает этой верой окружающих. Теперь коллеги по Мунго уверены, что мы открыли способ превращения воды в вино, свинца в золото, трансурановых элементов в биржевые акции, изобрели панацею, щит от Авады и термоядерный реактор для управляемого синтеза, за что удостоены ордена Мерлина всех трех степеней и рыцарских шпор. Недели через три, самые смелые придут выяснять про «термоядерный реактор», и нельзя ли взять его на пару дней попользоваться, а они его обязательно вернут в хорошем состоянии. Что это такое я даже узнавать не стану, но всем просителям скажу, что его буквально сегодня забрали в Отдел Тайн для опытов и даже покажу место в холле, где реактор раньше стоял — такие отговорки всегда срабатывали, и сейчас тоже сработают.

Тайнюки, обретшие свой незадекларированный источник магии, тихо шебуршат, затаились. Гвендаэль, который недавно общался с кем-то из Отдела Тайн, утверждает, что готовится мастшабное наступление на Хогвартс и его главу, но не как раньше с наскока, а по всем правилам военной науки, на этот раз Дамблдора собираются брать измором. Предписания, постановления и ордера уже выписаны и трижды проверены дотошными юристами. Пока никого ни в чем обвинять не собираются, но проверки грядут и уболтать Попечительский совет Дамблдору не удастся. Попечительский совет, числом более половины, активно занимается своим здоровьем и готовится сводить татуировочки, а потому знает, чью сторону надо принять.

Нотта положили сегодня с утра. Я ничего нового изобретать не стал, наколдовал Стазис помощнее. Все равно разрабатывать стратегию лечения бесполезно, как только кто-нибдь тронет татуировочку, тут же проснутся родовые проклятия, как их снимать можно будет определить только в процессе… Все как всегда. На всякий случай написал жуткую докладную записку в семи листах, если лорд Ллеувелин привяжется или умники министерские, пусть знают, что проводится превентивное снятие родовых проклятий с целью повышения резистентности и иммунизации населения. Татуировочки отчего-то вызывают нездоровый интерес у чиновников всех рангов и уровней.

С Ноттом управились довольно быстро, наверно сказывается навык. Ираклий за каким-то дракклом притащил Принца ассистировать. Чего там ассистировать? Колбу с зельем держать, да тампон в зажиме подавать. Но у Принца жутко тряслись руки и цвет лица был не обычный для него бледный, а какой-то мертвенно-синий. Когда зельевары отыграли первый акт и убрались восвояси, работать стало заметно легче. В следующий раз ведущим магом поставлю Гвендаэля, пусть он работает самостоятельно. Я просто чувствую, что он справится, а мы с Райзенбергом поприсутствуем и подстрахуем.

Вообще, я обратил внимание, что за последнее время уровень целителей отделения заметно вырос, что тому причиной я не знаю, но факт. Или мы много колдуем на пределе сил, или повышенная интеллектуальная активность сказывается самым положительным образом. Надо будет как-нибудь сделать всем тест на октан. Вранье все это, что с течением жизни октан у мага не меняется. Разговоры о том, что сила полностью раскрывается к семнадцати годам, а дальше растет только мастерство, всего лишь разговоры. У среднего обывателя может и так, но с моими коллегами, колдующими много и сложно должно быть по-другому.

* * *

Форсман решил применять аврорские методы работы в целительской практике. Выразилось это в том, что он привел в больницу леди Лонгботтом с внуком едва ли не в цепях и под конвоем и запихнул их обоих в свободный бокс. Внук Августы окончательно ему разонравился, и теперь Форсман будет разбираться в условиях стационара. Наличие леди Лонгботтом сильно осложняет жизнь всем и каждому, но без нее никак — Невилл еще очень маленький, таких детей госпитализируют только с кем-то из родителей, а тут вот с бабушкой. Одна надежда на миссис Джигли, надеюсь, она найдет в себе великодушие оторваться от леди Блэк и ее ликеров и заняться примирением Железной Августы с окружающей действительностью и с тем, что не все люди идеальны. А то очень уж сложно стало работать в ее присутствии. Сестры, все как одна, уже пообещали уволиться. Довела она их.

Келли довольно много времени провела за чтением истории Невилла, хоть она и педиатр, но Невилл волею Августы не ее пациент. Леди Лонгботтом больше доверяет Форсману, аврорские отставники, одно им название. Зря она так, потому что Келли заметила то, что не заметил Форсман. У ребенка проявляются небольшие, но явные искажения магического ядра и стихийная магия пока еще не просыпалась. А пора бы уже, три с половиной года, чистокровный маг, живущий в магическом окружении. Это у магглорожденных ядро формируется и стихийные выбросы годам к семи-восьми случаются, а тут явная задержка в развитии. Келли покрутила историю, поиграла в ладушки с Невиллом. А потом взяла под ручку Августу, отвела в любимый Принцем внутренний дворик и обложила отставную леди авроршу такими матюгами, что мы все побросали работу и сбежались слушать. Смысл гневной речи Келли был в том, что если мадам не понимает ничего в детях, то пусть и не лезет с указаниями, а доверит дело профессионалам. Потому что растить детей это не жуликов ловить и не волкодлаков по лесам гонять, тут соображать надо. Ребенок заметно отстает, Форсман, при всем к нему уважении, тонкостей не разумеет, сама мадам выдумала успокоительную сказочку про низкий уровень магии, а время, когда можно что-то изменить к лучшему, уходит. Сразу после форсированного промывания мозгов работать стало значительно легче. Леди Августа прекратила поучать всех и каждого, за это мы Келли благодарны. А я подумал, что не зря, в свое время, посадил на детский прием миссис Джигли — Келли под ее влиянием стала давать отпор родителям пациентов. Конечно, немало еще времени пройдет, пока Келли научится изящно размазывать оппонента по стенке исключительно в цензурных выражениях, но лиха беда начало. Надо будет подарить миссис Джигли и Келли по коробке хороших конфет. Премии я и так им выпишу, но конфеты почему-то радуют их сильнее денег.

Специально для Невилла у менталистов взяли взаймы их черного низзла. Низзла все-таки зовут Ид. Зверюга спит в ногах у ребенка, мурлыкает и довольно потешно прыгает за бантиком на веревочке. Потешно, если не приглядываться к размеру зубов и когтей. Райзенберг умиляется и строчит статью про новое направление в медицине под названием «суггестивная кототерапия».

Нотта я довольно быстро выписал, буду его амбулаторно долечивать. Нет смысла его держать в больнице, он рвется домой по понятным причинам, клянется вовремя приходить на процедуры и соблюдать режим дня. Следующим номером в программе станет МакНейр. На редкость противный мужик, даже хуже Яксли, хотя казалось бы, хуже Яксли быть невозможно. Но вот умеет же. Тут и к гадалке ходить не надо, это готовая пожива менталистов. Если миссис Джигли сочтет его интересным, я паду к ней в ноги и буду умолять блистательную королеву Хродесинду отдать этого упыря Виолетте. Пусть и барышня с бусами обретет интересного пациента, только чтобы не в моем отделении, а где-нибудь далеко, например в Голландии, в клинике ментальных расстройств Эразма Роттердамского. Не могу я видеть эту харю. Умом понимаю, что лечить его надо, но вот не лежит к нему душа, Райзенберг и Шанти тоже его с трудом терпят. Так что вести его придется Гвендаэлю, Малфоя-племянника вроде не передергивает каждый раз, когда он видит этого человека. У Гвендаэля философский склад ума, да и статус Истинного Целителя накладывает свой отпечаток.

Истинные Целители это особая статья расходов, отдельная каста среди колдомедиков. Понятно, что все они имеют базовое образование и целительскую лицензию, но лечить их побуждает сама магия. Этому велению они не способны сопротивляться, а если отобрать у Истинного Целителя возможность лечить, то он довольно быстро зачахнет. Истинные Целители довольно часто резко меняют профессиональную область и специализацию. Объяснить причину такой смены курса они не могут, разве что велением самой магии, так Патриция Помфри в один прекрасный момент бросила акушерство ради педиатрии, еще одна моя знакомая дама, стоматолог-трансфигуратор, вдруг занялась венерическими болезнями. А Райзенберг рассказывал про своего однокурсника ушедшего из травмы в менталистику, но это хоть еще понять можно, вроде как, и там и там вывихи вправлять надо.

15 Мадам Лестрейндж становится причиной всеобщей паники

Суггестивная кототерапия пошла в народ. Теперь кроме Райзенберга оды низзлам сочиняет Арвен и примкнувшие к ней менталисты. Я посоветовал знатным котоводам написать, что их статьи не являются рекламой питомников, потому что очередь на котят расписана на три года вперед, а то вдруг кто решит, будто господа кошатники решили скрытой рекламой промышлять, будет им тогда суд и срок, а не общественное признание. Публиковаться они собираются в «Кадуцее», «Волшебных зверях и птицах» и в «Придире». «Придира» никогда в жизни не пропустит такие дивные статьи, как-никак неофициальное, но очень влиятельное, издание Отдела Тайн и Дома Рэйвенкло.

Я очень надеялся, что период статей про котиков продлится как можно дольше, а зря. Тишина, спокойствие, умиротворение — отличные слова, но все не про нас. Сегодня с утра прибежал адвокат мадам Лестрейндж. Он добился-таки своего и нашел способ вытащить свобю подзащитную из Азкабана на три дня. Чего это ему стоило, я даже не стал спрашивать, не иначе продал душу маггловскому дьяволу, если конечно, тот скупает души адвокатов. Это замечательная новость, только сроки ограничены и у меня в одном из боксов обретаются Августа с внуком. Как увидит леди Лонгботтом осужденную Лестрандж, тут же на месте Авадой в нее и засандалит. Может, оно и справедливо, но сколько мне мороки будет потом и как я буду доказывать всем и каждому, что не верблюд. Надо Лонгботтомов выпихивать домой. Пойду к Келли, скажу чтобы готовила выписку, предлог даже выдумывать не надо, у Невилла магическое ядро пришло к возрастной норме и даже случился выброс стихийной магии, во время которого сильно досталось низзлу Иду. Прилег котик на диванчике поспать, и тут на него обрушивается поток холодной воды. Котик был возмущен до глубины своей непознаваемой котовьей души, выл страшным голосом и носился мокрой кометой по отделению, пока воду не убрали, а его самого не высушили.

Так что, Невилла с бабушкой отправляем домой, а МакНейра сегодня к вечеру заберет мисс Ван де Грааф. Про МакНейра наша штатная менталистка сказала, что это ее пациент, но работать она с ним не хочет, не вызывает он что-то душевного отклика. А потому, было решено сплавить его в Голландию, в хороший стационар с понимающими целителями, благо Виолетта не против совсем. У них там кто-то что-то исследует и МакНейр, несмотря на общую мерзость нрава и противную рожу, очень даже пригодится. Привычка же шляться по людным улицам в килте на голое тело в Амстердаме никого не удивит, возможно, что МакНейр со временем сумеет осознать и исправить погрешности собственной манеры одеваться.

Друзьям Малфоя придется немного подождать со сведением татуировок, один бокс должен быть свободным на случай непредвиденных обстоятельств. Да и авроры, которые станут крутиться в отделении и следить, чтобы мадам Лестрейндж не сбежала, вряд ли добавят им хорошего настроения. Как уж Беллатрикс сбежит из бокса класса А, находясь при этом в Стазисе, мне непонятно, но раз чинуши министерские верят в ее всемогущество, не мне их разубеждать. Форсман клятвенно заверил, что авроров он к порядку призовет и дисциплине научит, и еще позвал одну даму из Отдела Тайн. У этой дамы какой-то свой проект и он пересекается с расследованием Форсмана, так что ее поддержка лишней не будет, да и вовремя цыкнуть зубом тайнюки всегда умели. Как только оба бокса освободятся, Райзенберг пойдет обновлять руны, просто так, на всякий случай.

Едва я успеваю всех разогнать, является азкабанский конвой с Беллатрикс. Глядя на это безобразие, я успел сто раз порадоваться, что заслал в Азкабан Форсмана, потому как не верилось мне, что на пациентку наложат правильный Стазис. В общем, все очень плохо, потому что конвой вываливается из камина, рожи у них перекошенные от страха, носилки с Беллой тащат бегом, подгоняет их Форсман жуткой руганью и жалящим сглазом. Оказавшись рядом с Райзенбергом, вышедшим в коридор полюбопытствовать, Эдвин бросает сопроводительные бумажки и вопит не своим голосом, чтобы всех посторонних гнали к мордредовой матери, а отделение закрывали на карантин и объявляли эпидтревогу. И мы с Райзенбергом тут же бежим, орем, выгоняем амбулаторных больных, закрываем отделение, запечатываем камины, окна и двери. Мы перешли на осадное положение. Все те, кто остался в отделении, выйдут отсюда не раньше, чем будет снята эпидемиологическая тревога, или не выйдут вообще, это в случае, если жуткая зараза нас скосит. Тогда отделение запечатают еще раз и выжгут все Адским Пламенем — это самый надежный способ дезинфекции. В кладовках миссис Конолли должен быть аварийный запас еды и постельного белья, Лиззи уже пошла расконсервировать карантинные хранилища зелий и артефактов.

Беллу конвойные сгружают в бокс и тут же сами валятся пораженные Ступефаями и Стазисом в исполнении тихо подкравшегося Гвендаэля. Конвойных штабелем укладываем в другом боксе — запас еды ограничен, и нечего им болтаться тут без дела. Стажеров в Стазис уже погрузила Шанти, из сестер остались Лиззи и миссис Коннолли. Коконы Стазиса размещаем в сестринской, кабинетов-то у нас много, но проще собрать всех в одном большом помещении и сестринская отлично подходит для этих целей. В отделении обнаруживается еще и низзл менталистов, поймать и погрузить в Стазис этого зверя не удалось даже Райзенбергу, признанному авторитету в области укрощения низзлов. Так что кот спокойно гуляет по коридору, а миссис Эдвардсон предлагает надеть на него повязку с красным крестом и кадуцеем, чтобы люди видели, что это санитарный кот-спасатель. Нужная нарукавная повязка находится в хозяйстве миссис Конноли, низзл благосклонно позволяет надеть ее на себя, и мы смеемся. Кажется, можно выдохнуть и попытаться понять, что же все-таки произошло, и каким составом придется спасать человечество на этот раз.

Начать решено с перелички и кофе, по результатам которой выясняется, что все будут пить черный без сахара и сливок, а список действующих лиц таков: я, Райзенберг, Малфой, Форсман, миссис Джигли, Келли, Шанти, Лиззи, миссис Коннолли, дама из тайнюков, чьего имени мы не знаем, но она просила называть ее Джулией и черный санитарный низзл по имени Ид. Отделение довольно качественно изолировано от мира, связь с которым может осуществляться с помощью записок вывешенных на застекленную дверь или через тайнюковский амулет, который обнаруживается у Джулии. Она уже связалась со своими, поэтому, в Отделе Тайн будет круглосуточно дежурить специальный диспетчер. Это очень хорошо, ведь кроме окошка на двери и записок, которые я буду там вешать, мы получаем независимый двусторонний канал связи. Тайнюки службу знают, паники не допустят и, кому следует по башке настучат, газетчикам завраться не дадут.

Настала пора писать первый дверной бюллетень, в котором я объясню предварительную причину карантина и сообщаю список погруженных в Стазис и список тех, кто будет работать с эпидугрозой. Пусть люди снаружи передадут семьям, что мы все задерживаемся на работе на неопределенный срок. Выглядит все это страшно, но года три назад у нас в отделении уже объявлялась тревога и мы закрывались дней на десять, и ничего, все обошлось. Инфекция тоже пару раз так закрывалась, но в инфекции все организовано немного иначе, они не целиком закрываются, а только грязную зону запечатывают. В наследии крови ничего такого нет, отделение маленькое, стационар состоит из двух боксов, грязную зону устраивать негде. Хотя, если выживем и откроемся, карантинный блок нужно будет сделать на деньги малфоевских друзей.

После переклички Форсман докладывает почему объявил тревогу. Дело действительно швах. Беллартикс сунули в Азкабан пару лет назад, после исчезновения Волдеморта правосудие было скорое, а сроки давали максимальные. Ну и понятно, что в один далеко не прекрасный момент фамильные проклятия Блэков начали просыпаться и активироваться. И активировавшись не заразили никого только потому, что в Азкабане минусовой уровень магии и дементоры шастают. Целителю тюремному все до фонаря, а что крепость в любой момент может превратиться в источник заразы, никто и не подумал. И тут мы возвращаемся к печальной истории про возможную блокаду островов и угрозу атомной бомбы.

Форсман никому постороннему не доверил накладывать Стазис, сам пошел в камеру к Беллатрикс. Увиденное там его изрядно напугало, он мгновенно упаковал Беллу, вызвал конвой и погнал в Мунго. По дороге только успел пообещать азкабанском знахарю пожизненное, если тот немедленно не проведет всем заключенным тест Ардмана. Это все, остальное мы знаем, потому что сами участвовали. Бумажки, которые он принес, можно не смотреть. Это чистая формальность и отписки. Если что-то дельное где и найдется, так только в нашем архиве, у тайнюков и в библиотеке Блэк-холла.

Я иду потрошить архив, Джулия о чем-то переговаривается со своими, а Форсман пишет пространную записку о том, что надо вызвать леди Блэк для консультаций о родовых проклятиях Блэков. Какой же все-таки Райзенберг молодец, что припер откуда-то довольно большой кусок сапфирового стекла и застеклил им дверь в отделение. Хоть можем переписываться со внешним миром. Простое-то стекло от запечатывающих заклинаний мутнеет, а лейкосапфир нет. Как-то он говорил, что такие здоровенные лейкосапфиры у него на родине алхимическим способом выращивают.

Не успел Форсман вывесить пожелание пообщаться с леди Блэк, как Вальбурга тут же явилась и уселась под дверью, готовая отвечать на любые вопросы подробно и обстоятельно. Это хорошо, потому что в Отделе Тайн ничего особо информативного не нашлось, а я раздобыл только результаты школьных диспансеризаций авторства Помфри. Эти результаты у меня тут же отняла миссис Джигли, вывела отражения Кирлиана и принялась мерить их своими линейками. Беллу она тоже желает померить, но не раньше, чем я ее распакую, а мне что-то боязно.

Часа через три активной переписки и многократных измерений сияющего нечто сияющими же линейками, я единовластно приказываю прекратить балаган и левитировать пациентку в малый ритуальный зал, там у нас хорошая обратная пентаграмма. Чует мое сердце, что никаких светлых ритуалов и символов нам сегодня не судьба применить. Миссис Джигли получает задание провести всему наличному составу тест на сродство к первозданной Тьме. У кого окажутся самые сильные показатели, тот и пойдет в зал работать, остальные будут сидеть и дышать через раз.

Малфой и миссис Эдвардсон отметаются сразу, они светлые, светлее некуда, Келли нейтральна с легкой склонностью к свету. Шанти подходит, Райзенберг тоже, вот уж от кого не ожидал, но это приятная неожиданность. Миссис Коннолли попадает в команду темных. Форсман, на беду, оказывается светлым, а я на него очень рассчитывал. Нужно еще два человека, про себя я точно знаю, что я нейтрал и допустить меня к ритуалу можно, если остальные четверо будут иметь большую склонность к тьме. Джулия светлая, если не найдем больше никого подходящего, буду по одному вытаскивать из Стазиса сестер со стажерами и мерить. Миссис Джигли просит Джулию провести тест над ней. Ура! Леди менталистка темная без малейшего проблеска света, а это значит, что по суммарным показателям все сходится, и я в ритуале участвую.

Ритуал проводили очень быстро, не знаю уж какая сила нас гнала, но тянуть совсем не хотелось. Татуировку смыли, проклятия свернули. Никогда я не слышал, чтобы кому-то удалось свернуть полностью активированное родовое проклятие. Таких больных не лечат, а заживо в склепах замуровывают или жгут Адским Пламенем с большого расстояния. Но нам удалось невероятное.

Только собрался левитировать бесчувственную пациентку в большой зал и укладывать на Камень с источником, как миссис Джигли охнула и схватилась за сердце. Ей что-то показалось очень подозрительным и она попросила подождать, сейчас она найдет в ридикюле одну нужную штучку, слегка поколдует и, скорее всего, тревога окажется ложной, мало ли что старухе может привидеться. Не привидилось. Беллатрикс беременна, двадцать недель. Как такое может быть мне непонятно, всех заключенных Азкабана заклинают на антифертильность. Но миссис Джигли я верю, хоть она и не акушерка, зато ее бедный Леонардо был маггловским хирургом-гинекологом, от него-то миссис Джигли и набралась премудрости.

В общем, Беллатрикс на Камень, пусть восстанавливается, я снимаю тревогу и карантин, а миссис Джигли зовет Арвен и всех, кого сочтет нужным из акушерского.

Дать отбой по тревоге оказалось значительно сложнее, чем закрыть отделение и провести ритуал. Под дверь отделения набежали какие-то придурки из Министерства и из администрации больницы, пришлось им аргументировано доказывать, что мы тут не зомби и не заразные. Пока доказал, с меня сошло семь потов. За это время старшая сестра миссис Эдвардсон успела оповестить всех наших родных и близких, что все обошлось, карантин снят, никто не пострадал, и скоро мы пойдем по домам. Стажеров и сестер из Стазиса вывела Шанти, с конвойными она решила повременить, пусть полежат до поры в боксе. Миссис Джигли как-то смогла незаметно проскользнуть мимо толпы идиотов, собравшихся под дверью, и вернулась с Арвен под ручку.

Все, жизнь налаживается, сейчас Арвен будет наводить свои порядки и можно будет где-нибудь тихонько отдохнуть, хорошо бы добрые люди принесли кофе. Добрые люди в лице Форсмана и Райзенберга принесли бутерброды с ветчиной и бутылку какого-то славянского пойла, очень любимого Райзенбергом. Форсман от выпивки отказался, зато сразу набежало много других желающих присоединиться. Мне-то не жалко, это Соломону жалко, вроде как, бруснику для этой настойки он собственноручно собирал на болотах родины предков. Ни рюмок, ни стопок не нашлось, так и выпили райзенберговское пойло отхлебывая прямо из горла по очереди. Вроде отпустило.

И я пошел домой, а дежурить остался Гвендаэль. Интересно, конечно узнать, что там Арвен выяснила, но все завтра. Сил нет никаких. Я перенервничал, колдовал на пределе сил и, вообще, я старый человек, мне надо отдохнуть. Если жена меня не отравит в воспитательных целях, то завтра приду и буду во всем разбираться.

Гвендаэль мне на следующий день рассказал, что после отбытия основных сил борцов со злом, он вежливо, но непреклонно выпинал чиновников и просто любопытствющих. Сказал, что они мешают колдовать Арвен. Если ее потревожить, она сама выйдет и выразит свое неудовольствие, что может закончиться крайне плачевно. Арвен боятся, потому аргумент был принят.

Беллатрикс в спокойной обстановке отлевитировали в процедурный, потому что источник и Камень мешали проводить диагностику. Акушерка что-то колдовала, читала какие-то заклинания, едва ли не плясала вокруг больной, потом велела положить ее обратно на Камень и пообещала, что утром или к обеду пришлет заключение. Арвен, вроде не злилась ни на кого, но вид имела крайне задумчивый.

Совсем поздно вечером, скорее даже ночью, с ним через камин связались сестры Беллатрикс, Нарцисса и Андромеда. Гвендаэль их успокоил как мог, пообещал держать в курсе событий. Но сейчас даже рассказывать толком нечего, кроме того, что удалось свернуть активное проклятие, на том они и распрощались.

16 Конспирология, геополитика, криптоистория

Заключение, данное Арвен повергает меня в прострацию. Дальше первой строчки я все равно не продвинулся, застопорился на сроке беременности указанном через косую черту 20 недель/9лет. Чего-то я не понимаю, как такое может быть? Беременность длится всего 40 недель, бывает замершая, бывает литопедион, но это если ребенок нежизнеспособный, а тут-то беременность указана как здоровая без патологий. Пойду-ка я спрошу объяснений у кого-нибудь умного. Арвен отловить не удается, она на родах, остальные акушерки тоже куда-то разбежались, зато есть Патриция Помфри, с которой можно связаться.

Поппи соглашается придти и спасти мой рассудок, что означает немедленную расплату пирожными. За пирожными отправляются стажеры в кондитерскую.

Мадам Помфри прибывает через мой камин в блеске своей славы, у нее на голове извечный старомодный акушерский чепец, накрахмаленный до хруста. Даже ведьмы-акушерки из Мунго таких уже не носят, а Поппи все не может с ним расстаться. Я смотрю на нее и понимаю, что да, вот этот человек сейчас решит все мои проблемы. Ухватив эклер, Патриция спрашивает, как это мне удалось получить целительскую лицензию, если я не в курсе элементарных вещей. Я каюсь, говорю, что не помню уже за давностью лет, и вообще просто повезло, мне очень стыдно, я получил лицензию и на радостях забыл все, чему учился. После уничтожения кробки пирожных Поппи все-таки берет сочинение Арвен и надолго углубляется в чтение. Видать, не все там так просто.

Потом Поппи решительно встает и отправляется «посмотреть на Беллу своими глазами, что-то уж очень странное Арвен пишет». Я тащусь следом.

Беллатрикс обнаруживается в боксе, она погружена в Долгий Сон, который рекомендован истощенным пациентам. Кто-то уже поставил ей маггловский подключичный катетер и ведрами льет глюкозу с витаминами, подозреваю, это творчество Келли, но так даже лучше. Если Келли воткнула подключичку, то можно не морочиться с зельями, Ираклий разбодяжит изотонические растворы и можно будет спокойно все прокапать, не выводя пациентку из Сна, плохая она совсем, и я не знаю о чем с ней разговаривать, когда она проснется. Патриция просит позвать стажеров, чтобы отлевитировать Беллу в процедурную, там ровный магический фон. Отлевитировать может она сама, да и я тоже могу, но делать это будут стажеры — им надо учиться. Пока Поппи командует побледневшими детьми, я тихо ретируюсь в сторону аптеки, там можно спрятаться и поговорить с Ираклием о зельях для внутривенного введения. Сообразить бы какие зелья нужны и будет совсем все хорошо.

В аптеке прекрасно, как и всегда. Кипят котлы, ассистенты что-то режут, варят и потрошат, наяда исполняет какие-то баллады, малышка Тонкс треплет нервы Принцу, а над всем хаосом царит Ираклий. Как только я появляюсь, Нимфадора тут же теряет интерес к Принцу и нападает на меня. Она принимается ныть, что уже все знает про тетю Беллу, «дядя Макс, пошли на нее посмотрим». И тут Нимфадора в своем праве, она Белле доводится племянницей и к тому же является сотрудницей Мунго, запретить я не могу, могу только уговорить подождать немного и идти проведывать тетку в компании Теда или Шанти. А лучше всего, с миссис Джигли, потому что леди-менталистка умеет аккуратно притормаживать порывы этого ребенка. На том и договариваемся, как только миссис Джигли освобождается, Нимфадора пойдет с ней к Беллатрикс. Блэки это всегда Блэки, даже если они Тонксы и Лестрейнджи.

Стоит мне только выбраться из умиротворяющего аптечного бедлама, на меня набрасываются господа из аврората и департамента магического правопорядка. У них пропал азкабанский конвой, у них пропала опасная преступница! А я тут при чем? Пусть сами следят за своими конвоями и преступниками, я целитель, мое дело клизмы ставить. А Форсмана-то поблизости нигде нет, он у себя, работает, потому что основной прием никто не отменял. Зато в холле обнаруживаются адвокат и Джулия, вот им сам Мерлин велел беседовать с официальными лицами. Адвокат не пытается ничего говорить, потому как настало время для сольного выступления Джулии. И Джулия выступает. Она говорит, что дело Лестрейндж Отдел Тайн забирает на доследование, что конвой будет в карантине до особого распоряжения, что Отдел Тайн уже закрыл Азкабан со всеми его обитателями Куполом Безвременья. Что все официальные бумаги отправлены ответственным лицам и напоминает, что Отдел Тайн не криминальная полиция, не политический сыск, а простая ничем не замутненная магическая госбезопасность. Если кто забыл, для чего госбезопасность нужна, то пусть вспомнит времена террора Волдеморта, когда тайнюков подвинули отовсюду в угоду своим властным амбициям, имена и фамилии властолюбцев общеизвестны. Отдел Тайн будет по-прежнему вести учет хроноворотов и пророчеств, но пожалуйста, не мешайте бороться с угрозами ткани мира. Сохраняйте спокойствие и ожидайте обращения министра магии мадам Бэнголд через официальную прессу и радио.

Ну ни фига ж себе! В стране государственный переворот, а я все проспал!

Раз переворот свершился, надо будет для Джулии и лестрейнджевского адвоката кабинет пустой найти или стол в ординаторской поставить, пойду-ка я к сестре-хозяйке, она всем этим ведает. Пока я брожу в поисках миссис Коннолли, меня ловит Райзенберг, он размахивает русской газетой и делает страшные глаза. Он знает такие подробности, которых не знает еще никто. Оказывается, с ним очень рано утром связался его младший брат Абраша, у Райзенберга все братья младшие, потому что он старший из девятерых детей в семье. Так вот, Абраша, хоть и редкостный поц, но служит в русском Имперском Тайном Приказе, то есть в советском каком-то там отделе КГБ, в общем, не важно. А важно то, что маггловское правительство СССР пообещало объявить Британии атомную войну и морскую блокаду, если наше министерство магии немедленно не разберется с угрозами ткани мира. А царица Анастасия Вторая, которая правит волшебниками на территории Российской Империи и известна крутым нравом, ругалась нецензурно и подбила глаз английскому послу своей белой ручкой. Для обитателей Дмитровского Кремля такие сцены не в новинку, она могла в гневе дурака необратимо в жабу превратить, а тут помиловала. Если рассудить, атомная бомба не так страшна, как бардак, который тут развели. От бомбы мы быстренько поумираем, а в бардаке приходится мучиться всю жизнь, но старушка Миллисента перепугалась, королева перепугалась, и Отдел Тайн, по прямому их распоряжению, резво взялся наводить порядок. В общем, ничего ужасного не стряслось, обычный политический кризис, но скорее всего, азкабанских дементоров развоплотят к мордредовой матери. В Аргентину эмигрировать не надо. Райзенберг выразился не совсем так, но смысл его речей я передал довольно точно.

Ну да ладно, хотя-бы стало ясно, что происходит. Про Атлантиду все знают, и про магическую подоплеку Карибского кризиса и то, что приключилось относительно недавно в Иране и окрестностях, тоже не секрет. Персам теперь приходится очень сильно выкручиваться, они всю магию спешно перевели с тауматургии на теургию, и чистить территорию им лет сто, не меньше. Судя по всему, наши тайнюки успели вовремя или готовились заранее, что более вероятно.

На всякий случай, надо будет собрать персонал отделения и объявить, что для нас ничего не меняется, работаем как работали раньше. Но это будет после обращения министра Бэнголд. Джулия, наверно, тоже что-нибудь скажет, раз она у нас тут, то ей и карты в руки.

От размышлений о судьбах родины меня отвлекает мадам Помфри. Она закончила с диагностикой и готова объяснить мне неразумному все, что я не понимаю. Перевод писанины Арвен на человеческий язык оказывается на удивление понятным. Да, Беллатрикс беременна и срок 20 недель, ребенок здоров, несмотря на то, что беременность наступила около девяти лет назад. Так уж вышло, что мадам Лестрейндж сильная ведьма и ее нерожденный ребенок тоже сильный маг, когда для женщины наступили тяжелые времена, совместная магия матери и ребенка образовала вневременной карман. Как только магия Беллатрикс почувствует, что опасность миновала, карман будет разрушен и беременность продолжится, как будто ничего и не было. Свои назначения Поппи написала в истории, ничего ужасного с акушерской точки зрения она не видит, глюкозу с витаминами одобряет, и теперь хотела бы вернуться в Хогвартс, пока малолетние бандиты там никого не поубивали без нее. И да, пусть миссис Джигли повнимательнее посмотрит на Беллатрикс, когда будет ее обследовать. Очень уж сильно разнится психопрофиль нынешней Беллы с тем, что был во времена ее учебы в Хогвартсе, так не бывает, даже после Азкабана и тысячи Непростительных. Школьная карта Беллатрикс Блэк у нас для сравнения есть. Сообщив это, Патриция удаляется через камин, оставшиеся две коробки пирожных она забирает с собой.

Я не хочу никого искать и не хочу никуда ходить. Рабочий день скоро закончится, я сейчас быстренько напишу что-нибудь в истории Беллы и уйду домой. Я уже смирился с тем, что дружный коллектив свалил на меня обязанности лечащего целителя мадам Лестрейндж. В свете последних событий даже дураку понятно, что обычным обследованием и лечением ограничиться не удастся. Пока я пишу, ко мне в кабинет проникает Джулия, она благодарит за стол и говорит, что в отделении будет развернут круглосуточный пост Отдела Тайн. Чтобы их дежурный сотрудник не сидел тут без дела, надо давать ему артефакты на калибровку. Из других отделений пусть тоже приносят. Я ее благодарю и думаю, что государственный переворот иногда может пойти на пользу обществу. Хоть больничные артефакты приведут в рабочее состояние. Добиться такого от лорда Ллеувеллина можно было только вооруженным восстанием. Ну вот пожалуйста, революция произошла и новая власть безропотно калибрует артефакты.

Я аппарирую домой, там Энни, три зубастых низзла, два мерзких эльфа… ага, и десяток грузчиков с тюками и коробками. Это Тильда с мужем переезжают к нам. Энни ее все- таки смогла уговорить. Это прекрасно! Но таскать и распаковывать я ничего не буду — я устал, я пришел с работы, я хочу есть. Если это и завтра дома продолжится, то ближайшие десять дежурств мои.

Энни читала сегодняшнюю газету и ничего не поняла. Неужели Волдеморт воскрес и снова будет война? Рассказываю, что никто не воскрес, зато наше отечественное небрежное отношение к магии взволновало все мировое сообщество, особенно распереживались русские. Их царица побила нашего посла, советские магглы пригрозили своей любимой атомной бомбой, а потому Азкабан закрывают, дементоров развоплощают, а в программу Хогвартса возвращают арифметику с чистописанием и географию. Заодно, свои заслуженные пинки получат старые пни из Визенгамота, солдафоны из аврората и все министерские дармоеды, в зависимости от ранга и взяткоемкости занимаемой должности. Энни покивала головой, согласилась, что давно пора, особенно чистописание, и ушла раскладывать барахло Тильды. Низзлы и домовые эльфы потрусили за ней следом.

* * *

В Мунго удивительно тихо, такое впечатление, что люди не читают газет и не слушают радио, зато беднягу тайнюка завалили сломаными артефактами. Это уже не пост Отдела Тайн, это мастерская медицинской артефакторики. Сестра-хозяйка тайнюка жалеет, отдала ему пустующий кабинет и все приличные лампы, какие у нее были, и систематически приносит поесть чего-нибудь.

Беллатрикс пока все так же в Долгом Сне, но теперь вокруг нее пляшут миссис Джигли, барышня с бусами и Нимфадора. Нимфадора, действительно пляшет, она подпрыгивает, кружится, хлопает в ладоши, на каждый второй хлопок выкрикивает какую-то рифмованную чушь. Как в таких условиях можно работать? Прислушался к нимфадориной чуши, ничего себе стихи современные дети рассказывают! Что она такое несет? Про расставание с какой-то там женщиной, которая мешала думать и про принудительное обуздание мыслей (Paranoid, Black Sabbath).

Миссис Джигли видит мое одуревшее лицо и выходит со мной в коридор. Мне интересно знать, что за безумные стихи декламирует ребенок и откуда она их узнала. Миссис Джигли самым спокойным из всех своих спокойных голосов принимается мне рассказывать, что у Нимфадоры есть талант диагноста. Конечно, это не провидческий транс, Нимфадора в полном сознании, себя контролирует и осознает, но ребенок увидел причину болезни Беллатрикс и говорит о ней в меру своего разумения. В нашем случае, она пересказывает текст какой-то маггловской песни из тех, что нравятся ее отцу. Волноваться не надо, они с Виолеттой уже записали стих в историю, осталось только провести кое-какие исследования, версия Нимфадоры подтвердится процентов на девяносто пять. Благодаря этому прекрасному ребенку задача целителей-менталистов очень сильно облегчилась. И миссис Джигли обещает проследить, чтобы малышка Тонкс не читала жутких стихов неподготовленным слушателям. На мой вопрос, почему Нимфадора так странно прыгает, менталистка отвечает, что этот ребенок прыгает почти всегда, если только не спит, не болеет и не стащила успокоительный леденец у Келли в кабинете. А пока, неплохо бы позвать сюда Джулию или кто там у нас из Отдела Тайн есть, надо кое-что интересное с ними обсудить.

Пока я рефлексировал в коридоре, Нимфадора с песнями упрыгивает в сторону зельеварни. Я слышу, как она что-то говорит Принцу, а тот ей отвечает с истерическими нотками в голосе. Какой уж тут провидческий транс! Нимфадора качественно сведет с ума всех окружающих, но сама при этом останется в здравом рассудке и твердой памяти. Зря я за нее переживаю.

17 Домовые эльфы в приближенных к естественным условиях

Я занимаюсь лечением Беллатрикс Блэк, вернее Лестрейндж. Но недолго ей быть леди Лестрейндж, Вальбурга, как глава рода Блэк, подала в Визенгамот иск и начала бракоразводный процесс. Беллу разводят с Рудольфусом и не важно, что Рудольфус сидит пожизненно, а Беллу еще из Долгого Сна не выводили ни разу. Процесс будет сложный, как раз к тому времени, как Визенгамот что-то решит, Отдел Тайн пересмотрит уголовное дело Беллатрикс. Интересно у нас, просто жуть. Адвоката на бракоразводный процесс Вальбурга нашла соответствующего, конечно же, это родич жены Райзенберга. Вальбурга никого другого и не хотела, она сразу пошла к Соломону и сказала, что ей нужен человек из старой семьи, который понимает, что такое традиции. Хороший юрист, способный жестоко покарать разрушителей устоев, презревших древние клятвы, покусившихся на священные права чистокровных волшебников. Райзенберг тут же сообщил, что Джо с радостью поможет. Парень отлично ведет всякие тяжбы, он родственник Идочки, у него фамилия Коган и он не ирландец. Ведь леди Блэк знает, что это значит? Леди Блэк сделала вид, будто поняла речи премудрого Соломона, и схватила визитку Джо-не-ирландца. Потом-то миссис Джигли шепотом объяснила ей, что Коган это Коэн и означает принадлежность к роду жрецов одного очень древнего храма, от которого почти ничего не осталось сейчас, но чуть-чуть еще сохранилось, не то дверь, не то забор. Это вам не пять тысяч лет писаной истории, а гораздо больше. О-о-о, леди Блэк была так впечатлена, что даже не торговалась с Изей Коганом за гонорар, а тот, поразившись сговорчивости клиентки, не стал отнимать последнее у бедной женщины. Все равно, они уже решили совместно обобрать Лестрейнджей до нитки.

Причиной воинственного настроения Вальбурги стал диагноз Беллы, который совместными усилиями сочинили Нимфадора, миссис Джигли и мисс Ван де Грааф. Менталистки свели воедино результаты своей диагностики, стихи Нимфадоры и психопрофиль из школьной карты Беллатрикс, и сделали пренеприятное открытие. Личность Беллатрикс заменена синтетической субличностью или чем-то подобным. Я не очень понял, кто и зачем это сделал, но появление субличности по времени совпадает с закукливанием нерожденного ребенка Беллы во вневременном кармане. Что делать с субличностью еще не решили, но миссис Джигли собирается в обход всех законов и Статута Секретности показать пациентку своему маггловскому коллеге. Как только будет снят Долгий Сон, менталистка планирует совершить уголовное преступление, но ее это не беспокоит. Она уверена, что ее друг не проболтается, а маггловские методы не спугнут наведенную субличность. Вот такая у нас черная магия в обиходе.

Вальбурга, когда узнала все это, надолго засела в семейном архиве. Что уж она там вычитала одному Мерлину известно, но от осквернения могил Друэллы и Кигнуса ее с трудом удержали Тонксы и Малфои полным составом. После этого эпического противостояния Нарцисса рыдала на плече у миссис Джигли и рассказывала, что Вальбурга всерьез хотела вызвать духов своих родичей, чтобы разобраться и максимально отравить им посмертие. Устроить сеанс некромантии леди Блэк не дали, зато почтенная дама решила расправиться с теми мерзавцами, кто еще жив, то есть с братьями Лестрейндж. Стены Азкабана она признала несущественным препятствием для мести и затеяла развод Беллы с возвращением приданого и большой-пребольшой компенсацией ущерба чести и здоровью Беллатрикс Лестрейндж, урожденной Блэк.

* * *

Я обратил внимание на то, что последнее время чувствую себя дураком. Нет, мне никто не хамит, меня не третируют главный и замглавного, такое раньше бывало, но давно уже прекратилось. А дураком я себя все равно чувствую. В отделении все прекрасно — штатные ситуации под контролем, нештатные под двойным. Но у меня довольно часто возникает ощущение, будто я ничем не управляю, и ни на что не влияю. Мне это не нравится, мне нравятся совершенно иные вещи. Быть-то как? Понятно, что если не разберусь сам, то придется прибегать к помощи Райзенберга или миссис Эдвардсон. Эти люди крутятся в той же среде, что и я, но видят события совершенно иначе. Если в ближайшее время не пойму причину дискомфорта, то паду в ноги Ужасной Лиззи, напиваться с Райзенбергом мне пока не хочется. Я посидел-подумал, потом рассчитал совместимость одной пары в браке. Кстати, очень ничего получается, надо будет сказать им, что они имеют возможность завести на редкость удачных детей, сильные волшебники будут. А потом решил пойти пообедать, не так уж часто я посещаю больничную столовую для персонала. Надо ли говорить, что до столовой я не дошел и остался голодным?

Чтобы туда попасть надо пройти по коридору, миновать отнорок, ведущий в аптеку, а потом по главной лестнице вниз. Затормозил я на подступах к аптеке, очень уж любопытным мне показался диалог, который там велся. Даже не диалог, монолог периодически прерываемый придавленными всхлипами слушателя. Как я понял по разговору, Нимфадора Тонкс отловила Северуса Принца и принялась ему рассказывать о том, как она видит свою дальнейшую жизнь. Малышка Тонкс задумалась о карьере Темной Леди, у нее теперь очень обширные планы на этот счет. Она собирается стать грандмастером зельеварения, сначала для этого надо отучиться в Волчьем логе, потом стать мастером, что по ее мнению, довольно легко достижимо в компании дяди Ираклия. К тому времени как это произойдет, Дора рассчитывает освоить в совершенстве парселтанг, потому в свиту будущей Темной Леди включена Шанти. Дора планирует совершенно неприлично разбогатеть на зельях, деньги она хочет пустить на строительство подобающей резиденции. У Темной Леди должен быть свой Черный замок. Красивый, со шпилями, с башнями, чтобы стоял на неприступной скале. В замке будет много сокровищ, достойная библиотека, ритуальный зал, винный погреб, тюрьма и сырые казематы. Вот у лорда Волдеморта замка своего с винным погребом не было и чем все закончилось для него? Замок совершенно необходим, надо где-то жить, где-то ставить черный трон, нельзя по гостям постоянно мотаться со складной табуреткой обмотанной куском траурного крепа. Править Вселенной надо из своего дома, а не из гостевой спальни в коттедже друзей-приятелей. Вопрос магическим источником для замка уже решен — она договорилась с дядей Соломоном. Лес вокруг замка вырастит и зачарует кузен Гвендаэль, с ним совсем просто, он родственник, надо только проследить, чтобы он не свернул себе шею в ближайшие лет пятнадцать-двадцать. Но этим займется тетя Цисси, она и так его все равно опекает. Если тетя Цисси от разгильдяйства Гвендаэля устанет, то придется искать ему невесту, чтобы та следила.

Я слушал, как разумно и складно говорит ребенок, и умилялся. Умилялся я ровно до того момента, пока не осознал, что происходит вербовка в Армию Тьмы. Нимфадоре нужен штатный некромант для замка, эту должность она предлагает занять Принцу, но не сейчас, а потом. Пока же, ему следует освоить азы некромантии «вот из этой книжечки», которую Дора взяла в Блэк-холле. Если Принц справится с заданием, его ждет перспектива богатства, славы, власти над смертными, шампунь в неограниченных количествах и абонемент в тату-салон, где можно будет сделать любые красивые татуировки.

Судя по истошному воплю и топоту, Принц про придворных музыкантов уже ничего не узнал, уж очень быстро убежал. А у меня напрочь исчез аппетит, и я в столовую решил не ходить.

Спустя несколько дней я осторожно поинтересовался у Тонкса, что за книжки таскает его дочь из Блэк-холла. И тот рассказал мне, что Дора ничего не таскает, у нее очередное обострение игры в куклы. Тед как-то решил порадовать деточку, купил ей куклу Барби с одежками, дом с мебелью для этой куклы, ну много чего, маггловские девчонки такое любят. Кукла, конечно, понравилась мисс Триведи, которая тоже накупила себе маггловских игрушек. Потом барышни из благородных семей немножко поиграли тем, что есть и пришли к выводу, что ярко-розовый вульгарен. Трансфигурация в исполнении Шанти, стихийная магия в исполнении Доры и теперь вместо двух безобидных маггловских кукол в розовых платьицах и всяких миленьких наборчиков для кукольных чаепитий, в одной из комнат дома Тонксов поселилась кукольная Темная Леди со свитой и пантерой-фамилиаром. И замок у нее есть, и демонические лошади, и страшная-престрашная карета. Стажер Стурле в стороне не остался, он притащил в подарок своей невесте огромную коробку полную разных керамических зверей. Что за звери Тонкс не разобрал, но клыки, зубы, когти и общая свирепость их вида впечатляют. А книга по некромантии, которая была использована для вербовки Принца, предмет особой гордости малышки Тонкс и склеена ею из нескольких маггловских журналов, только мисс Триведи чуть-чуть на нее красоту навела.

Потом Тед виновато поинтересовался, не достала ли нас Нимфадора своими историями про кукол. Я его успокоил, потому что нас Нимфадора куклами не доставала, вот Принца — да. Теда это ответ порадовал, он сказал, что Нимфадора Принца достает, когда только может, а когда не может, то письма ему с совой шлет, а Шанти их писать помогает. Принцу страдать от Нимфадоры не впервой, он уже пора бы и привыкнуть. Что я мог еще на это ответить? Только предложил посвятить в подробности жизни кукольной Темной Леди Вальбургу Блэк, мне почему-то показалось, что ей идея черного замка с сокровищами, винными погребами и штатным некромантом должна понравиться.

* * *

С Беллатрикс много мороки, вернее даже не с Беллатрикс, а с моим отношением к ней. Мерлин мне свидетель, я просто боюсь ее лечить, я боюсь ее выводить из Сна. Уже пора это делать, диагностические чары показывают, что влияние дементоров и тюремного бытия нейтрализовано. Если не придумаю ничего толкового как справиться со страхом, то придется расписаться в собственной несостоятельности и отдать эту пациентку кому-нибудь. Райзенбергу или Шанти отдам, а еще лучше пусть Арвен ее заберет — беременные женщины это по ее части.

Спасение приходит со стороны миссис Джигли. Она сегодня собиралась уйти пораньше. У нее в планах посещение театра с ее приятелем магглом, об этом она и подошла мне сказать. Я, конечно, только за и потому благословляю на побег с работы. Но менталистка не торопится уходить, просит, чтобы я проводил ее к главной лестнице. Мы чинно шествуем через все отделение, а потом вниз в холл первого этажа и тут моя спутница совершенно неземным голосом, произносит, что поняла какая беда меня поразила. По ее мнению, я где-то подхватил маггловскую респираторную инфекцию под названием «фрустрация». Но это не беда, завтра она напишет рецепт, по которому Ираклий сварит зелье и через пару дней все пройдет. Болезнь противная но неопасная. Пока мне лучше не переохлаждаться и не есть острого. На этом мы с миссис Джигли прощаемся.

Слава Мерлину, как все просто! Вот уж точно, сапожник без сапог. И Тонкс, с которым я недавно разговаривал, ничего не увидел, хоть он и инфекционист. Но он в маггловских болезнях мало понимает, даром что сам магглорожденный. Ну надо же… маггловскую инфекцию подхватить на старости лет. Наверно, это в зоомагазине, когда я брал корм для низзлов. Парень, который стоял позади меня в очереди в кассу, ужасно чихал и кашлял, видно, от него я и заразился. Теперь хоть понятно отчего я чувствую себя таким разбитым. Уйду домой пораньше и лягу спать.

Райзенберговские котята, вернее мои низзлы, хорошие звери, или это я к ним привык. Они наглые, пушистые и постоянно хотят жрать. Соломон говорил, что подросшие низзлы решают вопрос пропитания радикально и самостоятельно, но мои что-то нет. Судя по их воплям и горестным выражениям лиц, они постоянно умирают с голоду, никто их не кормит, а воровать или охотиться они генетически не способны. Я щедрой рукой раздаю им маггловский кошачий корм и мясо, не могу смотреть как животные страдают. Энни недавно вызывала ветеринара. Он сказал, что низзлы растут и развиваются прекрасно, мы их не перекармливаем и держим в тонусе, заклял котов от инфекций, блох и глистов, выписал счет и удалился. А я теперь думаю, если мои коты не перекормленные, а жрут они каждый как хорошая лошадь, то сколько должны жрать перекормленные низзлы.

Тайну котовьей прекрасной физической формы открывает мне Энни. Она жалуется, что у низзлов и эльфов междоусобная вражда, коты постоянно пытаются задрать кого-то из эльфов, а те защищаются. Я, услышав ее рассказ, стараюсь сделать обычное выражение лица. Но хочется совершенно неприлично радоваться, помнят и исполняют котики мой заказ! Не знаю, как им удастся расправиться с эльфами, но благодаря вражде и постоянным опасностям, мои домовики не такие противные, как они обычно бывают. Не вопят, не бьются в истерике по любому поводу, появляются на зов быстро, исчезают еще быстрее, ходят сторожко. Еще я обратил внимание, что мои эльфы большие оригиналы по части одежды, на них надеты не всегдашние наволочки, а какие-то вполне приличные одежки из шкурок, на поясах ножи для стейков. Пока от низзлов отбивались, охотиться чтоли научились? Неужели мне удалось раскрыть главный секрет домовых эльфов и привить им чувство собственного достоинства? Опасность со стороны хищников, постоянная угроза смерти, охота на крыс с кроликами, мясная диета и доступ к столовым ножам как причина адекватности домовых эльфов… кому скажу, никто не поверит. Уверен, шкурками они разжились, когда пытались научиться убивать низзлов, а тренировались на кроликах. Кроликов у нас в холмах полно, низзлы мои тоже ходят на них охотиться.

Обязательно расскажу про эльфов-охотников на работе, и может даже напишу в «Придиру», оно того стоит. Пусть надо мной смеются и не верят, молчать я не намерен.

* * *

Больница встречает меня своей обычной не очень осмысленной деятельностью и хаотическими передвижениями персонала. Это я не через камин пришел на работу, а аппарировал за пару кварталов до главного входа и пришел своими ногами. Иногда я так делаю. Не успел я зайти и поздороваться с коллегой из травмы, мы с ним в дверях столкнулись, как на меня коршуном налетает старшая сестра из педиатрии. Ее очень занимает вопрос, как это мы не боимся лечить самого Волдеморта. И еще ей надо понять каким образом Волдеморт улегся в наш стационар, минуя приемное отделение. Я на автомате отвечаю ей, что ургентных больных мы госпитализируем на месте, а оформляем уже задним числом, некогда бывает с бумажками бегать. Неотложная помощь на то и неотложная, чтобы быстро все было. Когда я заканчиваю рассказывать про экстренную помощь, я понимаю, что вокруг меня образовался круг тишины, не магический, просто все кто слышал мою речь, пораженно молчат. Что их так удивляет? Маггловская медицина давно же отработала все схемы и технологии, нам остается только применить их опыт. Думаю, что стоит написать статью на эту тему. При чем тут только Волдеморт, о котором шепотом переговариваются коллеги, спрятавшиеся в самом дальнем углу. Он, вроде, никакого отношения к скоропомощной медицине не имеет.

В отделении меня встречает миссис Джигли со свитком. В свитке пропись зелья, которое должен сварить Ираклий. Мы идем в аптеку, Ираклий смотрит и говорит, что ничего сложного нет, через полтора часа все будет готово. И дальше громовым голосом кричит через всю лабораторию, чтобы Нимфадора заваривала литр основы номер восемь в золотом котле. Потом следует команда Элайдже натолочь гематита в тонкий порошок и ругань в адрес Принца за сокрытие мешалок и утаивание терок. В зельеварне идет работа. Чтобы им не мешать мы уходим.

Миссис Джигли просит вывести Беллу из Сна сегодня, чтобы она слегка адаптировалась в новых условиях. Для этого приглашены ее сестры и леди Блэк. От меня требуется только сделать назначение в истории, а дальше уже она сама. Тем более, завтра она собирается привести своего маггловского коллегу для консультации, Виолетта в курсе. Она даже готова пойти на подлог документов, чтобы маггловский менталист проходил как сотрудник госпиталя Эразма Роттердамского, тогда консилиум будет иметь законную силу. Что-то они затеяли совершенно дикое, хотя, менталистам так и положено. Дикие идеи, сумасшедшее воплощение.

Я беру историю, пишу назначения. Я даже безропотно иду в бокс и расколдовываю Беллатрикс, но смываюсь прежде, чем она приходит в себя. Спрятаться в кабинете мне не удается, потому что полтора часа прошли и из зельеварни пришла Нимфадора с мензуркой зелья. Я пью это странное снадобье, на вид и на вкус совершенно не противное, вопреки моим ожиданиям. Обычно лекарства выглядят и пахнут жутковато. А тут прозрачный сироп синеватого цвета с легким ментоловым привкусом, который я выпил без привычного внутреннего содрогания. Действовать оно начинает быстро, минуты через три я понимаю, что работать сегодня не буду, прошу Нимфадору сообщить это миссис Эдвардсон, ухожу в свой кабинет, закрываю дверь и валюсь на диван. Засыпаю и ничего мне не снится.

Нашествие Блэков, восстание Беллатрикс ото сна, сольное выступление Нимфадоры, манифест Отдела Тайн, хитрые речи хитрого адвоката, все это происходит без моего участия. Форсман рассказывает мне подробности на следующий день, потому что я все проспал. На диване в собственном кабинете поспать мне не удалось, потому что старшая сестра, предупрежденная Нимфадорой, мгновенно организовала доставку моего бесчувственого тела домой. Если есть камин, стажеры и заклинание носилок им известно, то перемещение неподвижного человека из пункта А в пункт Б не представляет никакой сложности.

Кстати, Форсману очень понравились мои домовые эльфы, говорит, у них глаза убийц, только не серийных, а хороших, нормальных убийц. От таких эльфов он и сам бы не отказался, а то после того как сбежала его третья жена дома готовить и убирать некому. Обычные эльфы Эдвину отвратительны, а вот такие как мои, очень даже ничего. Я рассказываю ему про райзенберговских низзлов, про то, как предложил котикам сожрать эльфов и к чему привело вооруженное противостояние. Эдвин сказал, что ради такого дела готов взять котят у Райзенберга, а потом и эльфов купить.

18 Импритинг, психоанализ и ГМО

Райзенберг счастлив до потери сознания. Как вы думаете, что может осчастливить этого человека? Много денег? Получение русского ордена Варвары Искательницы Ответов? Небывалый приплод низзлов? Ничего подобного! Райзенберг счастлив по поводу картофеля и внуков. Я уже говорил, что большинство внуков Райзенберга учатся или учились в Китеже, и Аркаша там учится, в пятом классе. Вот из-за него Райзенберг получил от своего приятеля и нынешнего директора Китежа громовещатель. Конверт орал на непонятном языке на весь Мунго, а Райзенберг слушал и ржал. Когда он успокоился и смог нормально говорить, рассказал в чем дело и почему так весело. Оказывается, в Китеже кроме травологии и посадок с магическими растениями есть и обычные огороды. Ученики под руководством учителей растят там нормальные овощи, которыми потом и питаются весь год. Традиция у них такая, голода боятся и стараются научить своих детей выживать в любых условиях. Понятно, что растят овощи не как магглы, но все равно работа сложная и трудоемкая, ученикам на летних каникулах приходится систематически вырываться из блаженной лени и батрачить на грядках. Полоть, поливать, рыхлить, применяя специальные сельскохозяйственные заклинания. Дети огороды не любят, да только кто их спрашивает. Гениальный внук Райзенберга решил пойти наперекор системе. Диверсию он готовил долго, едва ли не год, изучал разное магическое воздействие на ненавистные растения, зелья изобретал и в итоге своего добился. Сварил он хитрое зелье, добавил его в воду для полива. Сначала было хорошо и завхоз школы радовалась несказанно, растения самого обычного вида росли как на лучших волшебных удобрениях, вредители разбегались в панике. А когда настала пора собирать урожай, все вздрогнули. Картошка с чернильного цвета мякотью, фисташковая в розовую крапинку свекла, желто-красная полосатая морковь, нежно-голубая капуста и радужный лук. Лук особенно удался, каждый слой своего цвета. Отравителя огородов обнаружили быстро, он сам проболтался. Теперь сидит райзенбергов внучок запертый в сарае, дожидается решения педсовета, а директор Хуотари не знает что делать, потому что урожай хороший, овощи вкусные, работа по травологии и зельеварению сделана огромная, за это надо награждать. Но цвета уж больно нетрадиционные и налицо злой умысел, за это следует пороть. И еще надо решить, куда все это великолепие девать. Самим есть или продать, а взамен купить овощей нормального цвета.

От райзенберговской истории Малфой приходит в полнейший восторг, он принимается скакать по ординаторской и просить, чтобы ему прислали моркови и капусты, произрастающих на бескрайних китежских огородах, он хочет это видеть. И попробовать тоже хочет. Чего он так радуется? Артишоки и бабушкин огород вспомнил? Райзенберг от восторга Гвендаэля становится еще более довольным, хотя мне казалось, что дальше уже некуда. И предлагает в субботу смотаться в Китеж вдвоем, все равно, ему туда заглянуть придется, надо же внука из сарая вызволять.

Это меня удивляет, неужели педсовет будет длиться три дня и эти три дня ребенок просидит в сарае. По уверениям Райзенберга, может и больше просидеть, Хуоти человек неторопливый и основательный. Потому-то Соломон в субботу и отправится в Китеж, трех дней сидения под замком ребенку более чем достаточно для правильного понимания ситуации.

Менталисты правильно поняли мое отношение к Беллатрикс и занимаются ею самостоятельно. Приятель миссис Джигли оказался представительным господином средних лет, целительская мантия напрочь скрыла его маггловское происхождение. Вот встретишь в коридоре такого и сразу понятно — менталист идет, а уж волшебник или маггл, не важно, мозги у них одинаково набекрень. Доктор Ирвин, так он представился, ведет с пациенткой долгие разговоры в духе миссис Джигли, слушает и задает наводящие вопросы, иногда что-то пишет в блокноте. Беллатрикс, кажется, даже не сообразила, что он маггл.

Думаю, что можно спокойно вернуться к лечению малфоевских друзей. Если мне понадобится свободный бокс, можно будет мадам Лестрейндж выселить в обычную палату. То, что обычной палаты у меня в отделении нет, не беда, устроить ее в одном из пустующих кабинетов нетрудно с моими-то умениями строителя и с прочими созидательными способностями коллег. А еще проще переселить мадам во владения Арвен, оснований для этого более чем достаточно.

По результатам нескольких бесед доктор Ирвин сообщает, что мадам Лестрейндж не его пациентка, но он знает специалиста, которому под силу расправиться с наведенной субличностью. Без магии и без зелий он направит мысли Беллатрикс в нужном направлении, под грамотным руководством она сама расшатает решетки своей ментальной тюрьмы. Миссис Джигли и Виолетта согласно кивают, они снова собираются подделывать документы и преступать закон. А сам доктор Ирвин готов осуществить вербовку — столь интересные случаи стоят риска и затраченного труда.

Форсман тоже участвует в заговоре, ему хочется, чтобы маггловский менталист посмотрел Лонгботтомов, вдруг он увидит то, что не смог увидеть никто. Я же говорил, что со временем авроры становятся похожи на преступников, которых они ловят? Вот и Форсмана не миновала та участь. Ради своего расследования он готов разбрасывать Непростительные направо и налево, нарушать Статут, да много чего еще он может сделать. Ирвин тут же соглашается, ему любопытно, да и оплата его услуг в галеонах по курсу Лютного вызовет прилив энтузиазма у кого угодно. Все что я могу, это умолять их не ставить в известность Сметвика. Сметвик, при всем моем к нему уважении, жуткое трепло, секреты ему доверять нельзя. Он физически не способен хранить тайну.

Друзья Малфоя мало того, что делают большие пожертвования, но еще и трепещут от звука имени Нимфадоры. Взрослые мужики, опасные волшебники, но при этом панически боятся маленькую девочку. Конечно, она способна довести кого угодно до нервной икоты, я не сомневаюсь в ее талантах, но паника и священный трепет это немного слишком. Ираклий утверждает, что все штатно. Нимфадора как Нимфадора, обычная девица Блэк, каких было множество до нее и после нее тоже будет много. Но репутацию она себе уже заработала, во многом, благодаря несколько искаженному восприятию Принца, его же бурной фантазии, и ментальному расстройству Люциуса Малфоя. Принц напридумывал ужасов, рассказал Малфою, тот поверил и все… любые действия и слова Нимфадоры теперь воспринимаются определенными людьми в определенном ключе. Если кто не понял, это я про любителей татуировок говорю.

Я раньше никогда не интересовался политикой и даже диверсии Волдеморта обошли меня стороной. Газеты-то я читал, но не соотносил никогда газетные статьи с реальными волшебниками. Это как рассказы миссис Коннолли про ИРА, вроде есть, воюют, взрывают, но где-то там, очень далеко, за горизонтом. Зато теперь я знаю, что «дебильненькие татуировочки» — знак принадлежности к последователям Волдеморта. Вроде как хотели люди заниматься радикальной политикой, а попались в лапы обычного мегаломаньяка, татуировочка опять же… Судя по тому, что мне стало известно, этому Волдеморту, то есть мистеру Риддлу самое место было или у нас в боксе, или у менталистов в палате для тяжелых. Безумец с кучей наследственных проклятий, сам не жил и другим не давал, да еще и планомерно сводил с ума окружающих. Доктор Ирвин называет это «индуцированным расстройством».

Так вот, ближний круг, «Вальпургиевы рыцари», они же «Упивающиеся смертью», оставшись без предводителя, инстинктивно ищут фигуру, которая бы заместила не слишком сиятельного лорда Волдеморта. Им хочется, чтобы новый покровитель владел парселтангом, был необычен, оригинален, остроумен. Был настоящим темным волшебником, как мистер Волдеморт во времена ремиссий, но при этом не заставлял умирать и убивать, как бывало во времена обострений. А обострения у него случались, как и у всех хроников, весной и осенью. Белтайн да Самайн — профессиональные праздники менталистов.

Странное стечение обстоятельств… и вот «рыцари» находят себе значимого другого в лице малышки Тонкс. Ничего абсурднее не придумаешь, но и не такое в жизни бывает. Хорошо хоть Нимфадора об этом не знает. А то пришлось бы туго господам из ближнего круга, кукольные чаепития, походы в луна-парк, мультфильмы и ритуальное коллективное обжирание мороженым она бы им обеспечила. Да и переименовывать их пришлось бы из «Упивающихся смертью» в «Упивающихся фантой». Тонкс говорил, что дочка его очень любит этот напиток, неплохой выбор, вроде как Гриндевальд фанту уважал. Новая Темная Леди — новые порядки.

К чему все это? А к тому, что мы снова стали вызывать друзей Малфоя на консультации. Татуировки сводим и проклятия заодно. Пациенты видят Нимфадору и трепещут. Чего уж там говорить, мадам Лестрейндж и та трепещет.

Так получилось, что первое, что увидела Беллатрикс, очнувшись от Долгого Сна, были лица леди Блэк и Нимфадоры. Мы-то уже давно привыкли, когда малышка Тонкс таскается за Шанти в полузмеином облике и о чем-то с ней на парселтанге шипит. А вот для Беллы оно в новинку оказалось. То она была уверена, что ее господин и повелитель безнадежно мертв, а тут… такое счастье. Некто змееобразный подходит к кровати и с легким шипящим акцентом заботливо советует тетушке лечиться, набираться сил и слушаться целителя. Откуда шипящий акцент? Так Нимфадора не успела голосовые связки полностью изменить, она с Шанти обсуждала подробности жизни кукольной Темной Леди, сами понимаете, такое только на парселтанге и обсуждать.

Все… приехали… Белла счастлива, импритинг произошел.

* * *

Китежские выходные оказываются изрядным потрясением для Малфоя. Если судить по его воплям, волхвы в Китеже чокнутые, едва ли не с порога заставили участвовать в каких-то жутких древних ритуалах. Поклонение хтоническим божествам, оказывается, они вовсю практикуют. Не был бы Гвендаэль друидом-недоучкой, сразу бы помер от страха. Зато потом, когда все закончилось, стало веселее. Было много еды, выпивки, картошка с морковью разноцветные, девушки красивые. Директор Хуоти оказался не таким уж монстром, как показалось поначалу, Аркашу из сарая выпустил сразу, передоверив Райзенбергу все воспитательные функции.

Довольно большой мешок сомнительных овощей презентовали Ираклию, вдруг для зелий сгодится. Подозреваю, что грандмастеру они не достанутся, заберет их Нимфадора, вернее Тонкс, который жаловался, что ребенка очень трудно накормить нормальными овощами, не ест она их и капризничает. А эти-то будет, уж очень заинтересовалась, особенно луком. Если дело пойдет, то вот вам и рынок сбыта, не пропадет китежский урожай.

Послушать про хтонические ритуалы, естественно, сбегаются всякие заинтересованные граждане. Принц из аптеки пришел, татуированные господа и дамы, оказавшиеся в отделении на момент рассказа, тайнюк дежурный бросил свой пост — все слушают, какие ужасы рассказывает Гвендаэль. Надо сказать, получить такую бурную реакцию от него на какое-то событие довольно сложно, очень уж философский склад характера у рассказчика, а тут сплошные эмоции.

Мне это интересно, но еще интереснее получить нормальный рассказ непредвзятого человека. За этим следует идти к Райзенбергу, он поведает правду. Я чувствую, что ему сейчас нет никакой нужды приукрашивать действительность. Все просто, жутких хтонических ритуалов не было и поклонения древним богам тоже не было, была баня. В Китеже есть наикрутейшая директорская баня, у них там это примерно такой же знак привилегий и власти как золотой трон директора Хогвартса. Райзенберг подозревает, что Хуотари стал директором только ради доступа к этой бане. Я понимаю, для русских это принципиальный вопрос. Вот в баню и сопроводили дорогих гостей после долгой и тяжелой дороги, проделанной с помощью портключа. А уж что там Гвендаэлю привиделось по результатам процедур, Райзенберг проконтролировать не в состоянии. Но вообще, теория про хтонические ритуалы и древних богов не лишена смысла. Что русским привычно и обычно, то кельту в новинку, тем более, Малфоя его друиды правильно смотреть и видеть нужное научили. Похоже, Малфой углядел нечто, не предназначающееся для посторонних глаз, и для подтверждения этого Райзенберг планирует еще не раз повторить китежский вояж с Гвендаэлем.

В свой кабинет я удаляюсь несколько озадаченный, мне не понятно были ли ритуалы или их не было, и какое отношение еврей Райзенберг и, кажется, финн Хуотари имеют к древним богам русских. Зато у меня есть стойкое убеждение, что Принц ужасно переврет малфоевские россказни и до Люциуса донесет совсем уж невероятную историю. А это значит, что миссис Джигли прибавится работы, обострения купировать это не шутка. Моему задумчивому настроению вторит старшая сестра миссис Эдвардсон, она краем уха слышала про посещение Китежа. Лиззи качает головой и говорит, что зря, в свое время, Геллерт сцепился с русскими. Зачем ему понадобились эти странные и страшные люди, их земля и их дикая магия? У них даже магглы наравне с магами поклоняются хтоническим божествам и служат им требы. Лиззи добавляет, что Геллерту вполне хватило бы Европы, так нет же, поперся с русскими драться. Сам пропал и своего маггловского парня погубил, а такой был у него талантливый мальчик, акварели рисовал, музыку любил… Зло на русских Гриндевальд затаил давно, еще со времен Дурмштранга, а потом и царица Анастасия Первая в прямом эфире русского колдорадио нецензурно обругала Геллерта, его идеи и личную жизнь… Нашел на кого обижаться, она царица, кто ей запретит в прямом эфире ругаться. И что теперь? Сидит Геллерт в Нурменгарде, Анастасия Первая померла в шестьдесят втором году от осколков, засевших в легких, а маггловский мальчик с акварелями сгинул давно и поминают его самыми страшными проклятиями, если поминают вообще. А уж людей положили столько, что и не сосчитать. Один Дамблдор живет и радуется, но тот всегда выкрутится, такой уж он человек.

Пора прекращать это безобразие с высокой политикой и темными лордами, надо просто работать. Анализы делать, микстуры назначать, лечить всех, кто под руку попадется. А если Принц будет опять сеять панику среди моих пациентов, нажалуюсь Ираклию. У него есть способы призвать учеников к порядку. Ту же Нимфадору он быстро отвадил от таскания леденцов из кабинета Келли, вот и с Принцем разберется, куда он денется.

19 Райзенберг жалуется на евреев

В Мунго сменился главный целитель. Лорда Ллеувеллина с почетом проводили на пенсию, ему дали орден Мерлина, про него писали во всей периодике, министр Бэнголд произносила хвалебные речи, банкет закатили грандиозный, а мы всем отделением скинулись и приобрели дикое количество фейерверков. Весь товар в Зонко скупили, но этого показалось мало, потому докупали на Континенте. Наш Малфой так радовался, что приобрел маггловского каннабиса и каких-то сомнительных грибов в Амстердаме. Уж зачем это надо было Гвендалю я не знаю, но Ираклий и подневольный ему Принц наварили из этой дряни сиропов развеселых цветов и обеспечили всех празднующих газировкой. Газировка имела бешеный успех, люди постоянно подходили за добавкой, и у всех было очень веселое настроение. Не понимаю, чего Принцу-то не понравилось, они же не слабительным народ травили. Прощальная речь лорда Ллеувеллина была на редкость смешной и остроумной, даже на него не похоже. Менталисты, кстати, очень оценили напиток авторства грандмастера, после банкета сгребли все оставшиеся бутылки с сиропами и потащили к себе, то ли допивать, то ли больных поить. Обязательно узнаю, куда они это все употребили.

Пусть несведующие люди думают, что мы чествуем прежнего главного целителя, на самом-то деле, мы радуемся, что нам назначили нового. Главным целителем Мунго теперь стал заведующий одного из хилерских отделений. Зав третьего хилерского абсолютно бездарный целитель с кривыми руками, у него еще никто ни разу не выздоровел. Как хилер он пустое место, но при этом совершенно гениальный администратор, он воспринимает управление как работу, а не как возможность дорваться до власти. Уж до чего хилерские отделения нескладные, грязища там и бардак все время, но под его руководством третье хилерское приобрело вполне пристойные очертания. Целители делом заняты, пациенты выздоваливают и выглядит отделение как больница, а не как филиал Азкабана. Более чем уверен, кандидатуру Адальберта продавили тайнюки. Их это работа, тем более, у Адальберта никогда не было высоких покровителей в министерстве, а без покровителей невозможно стать главным целителем Мунго.

Новый главный начал с радикальных реформ. Он прислал работников, чтобы те устроили нам еще три защищенных бокса, две обычные палаты и карантинную зону. Я на это все посмотрел, завернул работников и пошел в администрацию на переговоры. Договорился о том, что нам просто дают денег, а строим мы сами. Моя квалификация как строителя явно выше квалификации тех парней, которые к нам сегодня заявились. Может сарай и конюшню они построить и способны, а вот бокс с защитой А-класса, не потянут.

Еще у Адальберта есть идея, которой он со мной поделился, он хочет скорую помощь и предлагает мне занятьс ее созданием. Раз уж я имею дело с ургентными состояниями, и мои целители ловко пакуют таких больных в Стазис, то сам Мерлин мне велел заниматься скорой помощью. Вот уж нет! Мне и проклятий крови достаточно, куда мне еще скорую помощь. Но я Адальберту обещал подумать, что можно сделать и кто может с этим справиться. Поклялся, что напишу ему большой-пребольшой отчет, как я вижу организацию волшебной скоропомощной работы. На том мы и расстались, Адальберт мне еще бутылку огневиски подарил. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду уходить из кабинета главного целителя с подарками и в хорошем настроении.

С бутылкой я иду к Райзенбергу, к кому же еще идти с бутылкой как не к нему? Понятно, что с утра квасить мы с ним не будем, но обозначить планы на вечер следует. Нам надо обсудить стройку, скорую помощь, да и просто поболтать. Райзенберга я нахожу в его кабинете, он злой как собака, ругается в пространство, в качестве сочувствующего слушателя у него сестра Стаут. Он недоволен родственниками, они его достали, все, оптом и в розницу достали. Он их видеть не может, особенно тех, кто влез в его подвал и переворошил там какие-то заготовки. А потом те же бессовестные люди тебуют от него денег на какие-то свои нужды. Какие могут быть деньги, если заготовки все перепутались? Деньги никто бесплатно не раздает, их можно или заработать или украсть, а воровать он не умеет и на старости лет учиться не собиается. Райзенберга смертельно раздражают его родственники, эти наглые евреи, которые с самого утра нажрутся мацы и скандалят целый день. Он терпеть не может евреев, от них происходят все его, райзенберговы, горести.

Миссис Стаут ахает в нужных местах, кивает и всплескивает руками. Она сочувствует Райзенбергу. Зато я, ставя огневиски на письменный стол, нагло прерываю их идиллию и спрашиваю его, кто же он тогда, если его окружают злокозненные евреи. Райзенберг совершенно не смущаясь отвечает, что он русский волхв, и может всем желающим продемонстрировать посох в подтверждение его слов. И затем говорит, обращаясь к сестре Стаут, что еврейские родственники это большое несчастье, и лучше бы ей, Ливи, никогда такими не обзаводиться.

Планы на вечер мы с Райзенбергом все-таки согласовали, тем более, огневиски очень кстати для его израненной души. Он мне так и сказал и сказал, что одной бутылки мало, но у него есть что-то, подходящее случаю, в столе. А потом пришлось преывать беседу, потому что к райзенбергу пришел лечиться очередной благородный лорд, а я побежал отлавливать кого-нибудь из менталистов, прочно окопавшихся в моем отделении. Вообще удивительно, вот барышню с бусами я за свою не считаю, а доктора Ирвина считаю. Хотя должно быть наоборот — Виолетта волшебница, а Ирвин маггл из магглов.

Менталисты мне нужны для того, чтобы узнать новые подробности из жизни мадам Лестрейндж, надо ведь что-то в истории писать, я же ее лечащий целитель. Менталисты нашлись довольно быстро, они в компании Форсмана сидели в ординаторской и имели растерянный вид. У них возникла проблема, они привели обещанного Ирвином специалиста и потеряли его. Миссис Джигли провела в Мунго доктора Ирвина и доктора Уоллеса, Ирвин благополучно добрался до «Проклятий крови», а Уоллес исчез где-то в районе главной лестницы. Его надо искать, но надо искать так, чтобы никто не догадался, что в Мунго протащили контрабандой маггла и потеряли. Форсман уже начал строить версии, но пока ничего путного не построил.

Заглянувший в ординаторскую Гвендаэль, видит наше скорбное собрание и омерзительно жизнерадостным тоном вопрошает, что то у нас такое случилось. Барышня с бусами берется пересказать ему историю злоключений нарушителей Статута Секретности. Малфою особенно любопытно как выглядит пропажа. Судя по описаниям Виолетты, доктор Уоллес выглядит как нормальный целитель-менталист, но только одет в маггловские джинсы и длинные волосы забраны не заколкой, а резинкой. На нем довольно много серебряных украшений, поэтому его вряд ли заподозрят в маггловском или полукровном происхождении, но все равно надо поторопиться, вдруг он попал в беду.

Малфой с тихим смешком сообщает, что главная беда, которая может поджидать бедолагу в Мунго это какие-нибудь молодые целительницы и сестры, которым очень хочется замуж. В общем, искать его надо или у собратьев-менталистов, ибо подобное притягивается подобным, или в ординаторской детского, уже обработанного Конфундусом и Империо и собирающегося под венец с какой-нибудь предприимчивой ведьмой. Миссис Джигли деликатно интересуется, почему Гвендаэль подозревает педиатринь в похищении Уоллеса, ведь его кто угодно мог украсть с матримониальными целями, те же хилерши могли или Уайльд. На что Малфой отвечает, что хилершам с утра некогда людей воровать, у них операции, а Уайльд нормальный человек, в отличие от обнаглевших баб из педиатрии. Сказав все это, Малфой удаляется работать, а мы решаем отправить делегата в менталистику. В детское идти лень, детское у нас далеко, через два перехода по подвалу, третий корпус, а менталистика тут рядом. МиссисДжигли подхватывает под ручку Виолетту и они вместе упархивают на поиски, я смотрю им вслед и думаю о том, что опять наши больничные незамужние стервы пошли в атаку на Гвендаэля и пора его спасать. Малфой, конечно, завидный жених, но он Малфой и Истинный Целитель, а потому какая-нибудь обычная дуреха ему в невесты не годится. Дуреха должна быть, как минимум, необычная. Сказать чтоли малышке Тонкс, пусть поищет невесту Гвендаэлю. И ведь найдет же.

Заняться мне пока что нечем, пациентов у меня сегодня нет, я планировал заниматься делами Беллатрикс. Но пока Уоллес не будет найдет, к Беллатрикс я не подойду, как-то уже привык, что меня прикрывает целая команда менталистов, которые не боятся ни бога ни черта. Вернее, одна половина их команды не боятся бога и черта, а другая плюет с высокой вышки на Моргану и Мерлина. Вообще, интересно будет посмотреть, что станет делать Уоллес, ведь у него какие-то другие методики, не как у Ирвина. Со стороны вся эта деятельность менталистов выглядит на удивление однообразно, что маги, что магглы сидят и часами треплются с пациентами непонятно о чем, распивают чаи и кофе, да низзла Ида гладят. А вот поди-ж ты, методики у них разные… понятно, что въяви присутствовать при работе Уоллеса с Беллой я не смогу, но подслушать-то мне никто не помешает.

Пока у меня есть свободное время, я иду к Ираклию в аптеку, то есть чем заняться у меня есть, но очень не хочется зарываться в бумажки и сочинять очередные отчеты об использовании потенциально опасных артефактов или о проведении условно-разрешенных ритуалов крови. Да у нас других ритуалов-то и нет, только ритуалы крови, отделение такое. А наши дураки на волне борьбы с черной магией позапрещали все, теперь даже определение наследия крови попадает под условно-разрешенный ритуал. Это же простая манипуляция, применяемая в педиатрической практике по отношению к новорожденным. Но нет, условно-разрешенная, и хоть убейся. Если бы они могли, то усмотрели жуткую темную магию и в маггловском клиническом анализе крови, хорошо хоть, для нас этот анализ неактуален, но его хилеры любят тайком делать, что-то он им такое важное показывает. Позапрещали все без разбору и проведение ритуалов крови прибрали себе гоблины, им-то поди запрети. Что у тех гоблинов на уме не знает никто. Очень надеюсь, что у Отдела Тайн дойдут наконец руки и до этих нелепых запретов. Вообще, я твердо уверен, что самая страшная непростительная наичернейшая магия, это когда в правительство выбирают идиотов, все остально можно как-то исправить.

В аптеке я обнаруживаю Ираклия дающего мастер-класс по варке какой-то особо ценной и сложной гадости. Ассистенты, младшие аптекари, ученики зельевара в лице Принца и малышки Тонкс стоят вокруг и почтительно внимают. И я тоже пристраиваюсь рядом. Наблюдать за Ираклием очень интересно, когда он красиво режет всякую растительную дребедень, театрально помешивает зелье в котле и при этом невероятно артистично рассказывает про процессы, понимаешь, вот она сила искусства. Шоу для избранного круга, на которое совершенно невозможно приобрести билеты, такое можно увидеть только если очень повезет. Грандмастер… что уж тут можно добавить.

Я досмотрел сольное выступление Ираклия до конца, оно того стоило. Надо сказать, малышка Тонкс прекрасно поняла, что именно ей показали. Когда Ираклий красивым жестом потушил огонь под котлом, Нимфадора принялась аплодировать и вручила Ираклию здоровенный букет из каких-то безумных ромашек. Заодно сработала ее стихийная магия и в воздух полетели серпантин с конфетти. Ираклий тут же принялся раскланиваться, а зрители орать и хлопать. Что-то мне подсказывает, что не стихийная магия у Нимфадоры, а очень даже беспалочковая, слишком осмысленное получается у этого ребенка колдовство. И хорошо, что она пойдет учиться в русскую школу, там не будут настаивать на обязательном использовании палочек и не угробят такой замечательный талант. Райзенберг говорил, что русские не так привязаны к волшебным палочкам, сам он учился без палочки, родители по бедности не могли купить ему даже подержаную. И ничего, закончил же он как-то свой Китеж.

Отлавливаю Нимфадору, безумная идея про сватовство нашего Малфоя не дает мне покоя. Спрашиваю ребенка, что она думает про личную жизнь ее дальнего родича и коллеги. Нимфадора со мной согласна, Гвендаэля надо женить, а то тетя Цисси устала следить еще и за ним, тем более, скоро ей будет не до заботы о бестолковых родичах дяди Люца. Но вот какую невесту надо и где ее искать, Нимфадора пока еще не решила. Все кандидатуры незамужних целительниц из педиатрии малышка Тонкс отвергает категорически, они нашему Малфою не годятся, потому что глупые и скучные. Я прошу ее описать характер и повадки предполагаемой невесты и получаю замечательный ответ. Малышка Тонкс совершенно невежливо тыкает пальцем в стоящего рядом Принца и говорит, что нужен кто-то вроде него, только девушка. Лучше всего сестра-близнец Принца или его самого превратить в женщину, но к несчастью, никто не знает подходящих случаю заклинаний. Разве что, поискать как следует в библиотеке Блэк-холла.

Принц слышит кусок нашего разговора и шарахается в сторону с диким выражением лица. Ему по-настоящему страшно, малышка Тонкс собралась превращать его в женщину и выдавать замуж за Гвендаэля. Я тихонько говорю Нимфадоре, что надо будет сначала поискать обычную невесту, а превращение Принца оставить на самый крайний случай, если совсем никого не найдем. Но Северус этого уже не слышит, он невероятно напуган и предпочитает спрятаться в дальнем углу зельеварни. Пора бы мне возвращаться в отделение, надеюсь, Уоллеса нашли.

Прекрасные дамы, действительно, нашли пропажу. Доктора Уоллеса уже вернули на место. К великому счастью, его никто не похищал, он отстал на лестнице и заблудился. Дорогу спрашивать ни у кого не стал, поскольку, был предупрежден, что миссия у него тайная и опасная. Покрутился на лестнице и свернул в первый опавшийся ему коридор. По странному стечению обстоятельств, то был коридор, ведущий в отделение ментальных расстройств… кто бы сомневался. Ему очень понравилось беседовать с коллегами, тем более он сразу убедительно соврал, что работает в госпитале Эразма Роттердамского. Наши менталисты воспряли духом, показали чудесные целительные скульптуры, дали погладить котика и очень хвалились, что применяют самые новые методы работы. Сметвик, не будь дурак, сцапал «иностранное светило колдомедицины» и потащил показывать самых тяжелых больных, в том числе и чету Лонгботтомов. Уоллес их посмотрел, и у него сложилось впечатление, что Алису можно вывести из помраченного состояния, Френку он не обещает вернуть рассудок. А вот с Алисой можно работать. Сметвик на радостях подарил Уоллесу новенькую целительскую мантию, вроде как сувенир из Мунго.

Да, мантия это недосмотр Виолетты, нежели так трудно было стащить подходящего размера форменную мантию с символикой своего госпиталя. Одели бы на Уоллеса и никто бы даже не посмел усомниться, что он иностранный менталист, а не контрабандный маггловский врач.

В конце концов, Уоллес удаляется беседовать с Беллатрикс. Читать ее историю он отказался, чтобы не смазывать первое впечатление. После диагностической беседы он займется чтением этой печальной повести и обязательно побеседует с ее родственницами, то есть с сестрами и с леди Блэк. Но не сейчас, сейчас важен свежий взгляд. Еще ему нужен котик, просить низзла у менталистов он не может, потому что тот один на все отделение и там много больных. Нет ли у нас свободного котика? Котика у нас нету, но эту проблему берется решить старшая сестра, она связывается через камин с райзенберговой женой и просит на пару часов самого смирного низзла. Самого смирного низзла доставляют почти мгновенно. Это здоровенная полосатая зверюга с грацией и тяжелым взглядом волкодава. Но надо отдать должное, котище спокойно позволяет подхватить себя под брюхо и мирно едет на плече маггловского менталиста в сторону бокса Беллы. Даже не пытается ухватить лапой длинные волосы доктора Уоллеса.

О чем я думал, когда приглашал к себе работать миссис Джигли? Сначала у нас появилась одна менталистка, а теперь их тут четверо, причем двое из них магглы с экзотическими специализациями. Сумасшедший дом, а я пособник в серии уголовных преступлений.

Обязательно надо рассказать Форсману про Лонгботтомов, если есть хоть какой-то шанс исправить, то следует за него хвататься. Мне интересно, к чему приведет его расследование и что обо всем том скажут люди из Отдела Тайн.

20

С Райзенбергом мы вечером напились самым бездарным образом. У меня было слишком много нерешенных вопросов, а ему просто не хотелось идти домой. И смирного низзла не хотелось тащить.

Не знаю, что уж за озарение на нас снизошло, но мы довольно быстро сообразили, кого надо занять скоропомощной работой. Форсман это, он просто создан для скорой помощи. Ему не слишком интересно сидеть на приеме, да и сами проклятия крови занимают его постольку поскольку, после его некрасивой отставки из аврората ему было все равно куда идти, но время-то идет и становится понятно, что у нас ему тесно. А вот всякие форсмажорные обстоятельства, где надо бегать, мгновенно принимать решения, это его стихия. Так что будет Форсман заведовать волшебной версией скорой помощи. Еще мы с Райзенбергом решили не копировать маггловский опыт и не делать отдельно детскую, акушерскую и менталистскую бригады. У нас есть возможность с нуля учить целителей для скорой. Так что мы будем учить их так, чтобы они могли свободно ориентироваться во всех этих вопросах. Целителей не так уж и много, а надо чтобы постоянно дежурила хоть одна бригада, так что придется обойтись без специализации. Пройтись по Мунго и отобрать подходящих мальчиков-стажеров с хорошей реакцией и крепкими нервами, совсем не трудно. Отберем и сдадим Форсману на воспитание, тут как нельзя лучше пригодится аврорский опыт последнего, будут эти мальчики не только в колдомедицине разбираться, но и кроссы побегают и ЗОТИ вспомнят. А то мало ли откуда вызов придет, в Лютном люди живут и в Темной аллее тоже, и заболеть они могут как и все остальные.

О чем-то мы еще говорили, кажется о стройке, о дебильных татуировочках и о том, что внук кашинского раввина стал маггловским хирургом в Москве. Его можно познакомить с Форсманом и попросить устроить тому экскурсию на маггловскую скорую помощь. Илюша Райзенбергу не откажет… а дальше было что-то про десять царских рублей серебром, которые кто-то кому-то не отдал и сейчас спустя несколько десятилетий набежали очень солидные проценты. Было что-то еще, но я уже не помню что именно.

* * *

Форсмана я уволил к драккловой матери, теперь он заведует новосозданной скорой помощью. Кстати, не очень-то он хотел уходить и брать это заведование, даже странно, но в какой-то момент он слишком зарылся в свое расследование и его вызвали в Отдел Тайн. Наша воскресшая госбезопасность в лице Джулии мило поулыбалась Форсману, похвалила его изыскательские таланты и настоятельно порекомендовала заняться теперь организацией «скорой» и подготовкой кадров для оной. А Отдел Тайн всячески будет помогать, морально поддерживать и выражать свое одобрение финансово. Форсман внял, написал заявление и сделался заведующим скорой помощи. На самом деле, почти ничего для нас не изменилось, он все так же скачет по больнице, но теперь разыскивает не тайны и секреты, а разумных стажеров. Помещение для скорой пока еше не построили, и Форсман по-прежнему занимает свой кабинет, миссис Конноли отдала ему еще пару невнятных кладовок, освобожденных от всякого барахла. В ближайших планах у Форсмана наведаться на тренировочный полигон Аврората и выбить там время для тренировок стажеров. Эдвин утверждает, что лечить стажеры как-то могут, но взаимодействовать в боевых условиях не научены, и он собирается отрабатывать с ними тактику. Мальчишка Стурле перешел к Эдвину одним из первых, следом за ним подтянулись два здоровенных парня из травмы. Да еще Арвен привела за руку тихую и застенчивую барышню из своих, велела не обижать, оберегать и сообщила, что эту девочку от сердца отрывает и делает это только ради всеобщего блага. Пока что у Форсмана только четверо подопечных, вот их он и будет тренировать, и попутно искать еще кого-нибудь, подходящего для работы на скорой. Если не найдет у нас достаточное количество пригодных людей, то пойдет в набег на Шотландию, разорять госпиталь Тома Лермонта и уводить в полон тамошних толковых стажеров. Отдел Тайн не против разграбления Эдинбурга.

Райзенберг, конечно же, не смог пройти мимо, он тут же влез со своими советами и потребовал немедленно научить будущих скоростников стрелять из маггловского пистолета и ходить с рогатиной на медведя. По его утверждению, умение обращаться с огнестрельным оружием и рогатиной, суть самые важные умения для целителей скорой помощи. Пойдешь так к ребеночку с температурой, а потом окажется, что вызов в логово оборотней, у ребеночка чумка и собачий стафилококк, а у его родителей полнолуние. Как тут без рогатины обойтись? Без рогатины по вызовам нельзя. Форсман сказал, что рогатину не обещает, а вот стрелять всех, кого следует, научит.

На работе пока что тихо, это очень кстати, потому как бригада целителей-шабашников в лице меня, Малфоя и Райзенберга приступила к строительству боксов и палат. Неплохо, между прочим, строим. Правда, я не представляю, как там Уоллес ведет свои бесконечные разговоры с Беллатрикс под грохот зачарованного молотка или визг пилы. Пока вроде не жалуется, но как он так может работать, я не понимаю. Скорее бы он свои шаманские пляски заканчивал, надоело мне все это, ужас как. Я просто физически устал от присутствия мадам Лестрейндж в моем отделении.

* * *

Пока мы занимались строительством, маггловский менталист Уоллес совершил прорыв в лечении инкурабельных ментальных расстройств. Бегал между Беллатрикс Лестрейндж и Алисой Лонгботтом, звенел там своими побрякушками, таскал райзенберговского низзла на шлейке, нес всякую чушь, обычную для менталистов. И вот вам пожалуйста — обе бывшие безнадежно травмированные дамы выписываются, чтобы долечиваться на дому. Дамы выглядят несколько бледными, Беллатрикс судорожно сжимает в руках здоровенную флягу Настойки Керидвен, самого знаменитого зелья для беременных, Алиса поддерживает ее под локоток. Вокруг них кружит малышка Тонкс и радостно чирикает. Логично было бы предоложить, чтобы самых знаменитых пациенток Мунго забирали после выписки их старшие родственницы, леди Блэк и леди Лонгботтом. Но они не могут это сделать, леди едва не поубивали друг друга в рукопашной, а потом вместе рыдали так, что миссис Джигли ради сохранения рассудка упоила их Умиротворяющим бальзамом и какими-то своими зельями до полного бесчувствия. Упоила и отправила отдыхать в палату отделения ментальных расстройств.

Сестры Беллатрикс и родичи Алисы тоже находятся в глубочайшем моральном нокауте, так что сопроводить чудесно исцелившихся дам до Блэк-холла берутся самые стойкие люди с железными нервами — адвокат мадам Лестрейндж, стажер-зельевар Нимфадора Тонкс и сам Тонкс, который только что сменился с дежурства и потому ничего не соображает.

Похоже, начинает сбываться давнее предсказание Шанти про разрушенные семьи и плачущих женщин, а редакция Ведьмополитена просто замерла в предвкушении серии убийственно-сенсационных материалов. Градус бреда высок как никогда.

Наверно, надо пояснить, что же послужило причиной этих событий. Поскольку, мы с Малфоем и Райзенбергом все пропустили из-за стройки, истинную картину происходящего пришлось восстанавливать со слов остальных участников безобразия. Свою версию мне рассказали наши и пришлые менталисты, Форсман, Тонкс, его дочь, жена и свояченица, Ираклий и Принц тоже рассказывали. Даже Джулия, адвокат Беллатрикс и Изя Коган не смогли смолчать и растрепали все, что получилось растрепать без ущерба для работы. И вышло вот что.

Уоллес, как и обещал, стал работать с Алисой Лонгботтом. Уж как он сумел вызвать ее на контакт, мне неизвестно, но это ему удалось. Сначала она отвечала на вопросы односложно «да», «нет», но для ее состоянии одно это уже было большим прогрессом. Однажды, по рассеянности, он забыл в палате Беллатрикс какую-то очень нужную штуковину непонятного простым смертным назначения и вспомнил про нее уже находясь в палате Алисы. Принялся бестолково извиняться, что вот прямо сейчас надо отбежать на три минуты, забрать одну вещь из палаты Беллатрикс. Услышав индифферентное алисино «Да», Уоллес помчался за забытым, а когда вернулся, был поражен тем, что застал пациентку в слезах и тихой истерике. Алиса начала не просто говорить, а бурно реагировать. Успокаивать ее медикаментозно Уоллес нашим целителям запретил, взял всю ответственность на себя и каким-то образом заставил выговориться. Кстати, все беседы Уоллес ведет под запись, что-то стенографирует, но в основном на кристалл, привычные ему диктофоны в Мунго не работают.

Как только Алиса выдохлась, Уоллес влил в нее укрепляющее и снотворное и рванул к миссис Джигли делиться новостями. Дальше, как я понимаю, передвигались они все очень быстро и миссис Джигли, несмотря на свои сто двадцать с лишним лет, бегала быстрее всех. Она побежала в менталистику накладывать на Алису Долгий сон, а Уоллес занялся розыском Форсмана, адвоката Лестрейнджей и адвоката леди Блэк, найденный Форсман тут же притащил аврорского отставного эксперта по ритуалистике и известную всем и каждому Джулию из Отдела Тайн.

Когда эта разношерстная компания собралась, они выгнали всех из нашей ординаторской, наложила на нее десяток пологов недосягаемости и безмолвия и принялись слушать записи на кристалле. А Уоллес, прихватив пустой кристалл и райзенберговского кота, отправился вести беседы с Беллатрикс. И беседовал с ней очень долго, хозяйка миссис Коннолли четыре раза приносила для Беллы стопки носовых платков, потому что она рыдала ужасно. Потом Беллу тоже напоили снотворным, Келли поставила ей глюкозу, а Уоллес потащил второй кристалл в ординаторскую.

Как я понял, Уоллес получив в беседе с Алисой какую-то зацепку смог окончателно уничтожить наведенную субличность Беллатрикс. Кстати, наутро после того события забегали уже акушерки Арвен, но такое поведение для них как раз нормально, то они сидят чай пьют и Ведьмополитен читают, то раз, все побросали, куда-то побежали, чего-то делают. А тут сам Мерлин велел бегать, закуклившаяся во вневременном кармане 9 лет назад беременность вернулась к естественному течению. Где им еще такое покажут!

Дальше миссис Джигли вызвала в Мунго глав родов Блэк и Лонгботтом, куски разговора целителей и Вальбурги с Августой мне даже на кристалле показали. Похоже, их решили не жалеть и вывалили на почтенных леди всю информацию, нарытую Уоллесом, Форсманом, ритуалистом и тайнюками. Вот это, действительно, была сенсация.

История началась довольно давно, еще когда Беллатрикс и Алиса учились в Хогвартсе. Барышня Блэк на Слизерине на пару курсов старше девицы Фитцвильям с Гриффиндора, и уж как получилось, что они стали общаться, не знает никто, может они сами потом расскажут. Ну общаются и общаются, кому от этого плохо? Да только со временем обоим девицам стало понятно, что они влюблены друг в друга по уши. И когда барышня Блэк была на седьмом курсе, они ничего умнее не придумали, как провести ритуал Единения Сердец. И провели перед самым выпуском Беллатрикс, ритуал у них получился, благодаря тому что подготовились они хорошо, Беллатрикс как следует перерыла библиотеку Блэк-холла, а Алиса основательно прошлась по семейным теплицам и раздобыла достаточно редких трав, применяемых в ритуале. Но лично мне кажется, что у них ничего бы не получилось даже с такой подготовкой, если бы между ними не было все серьезно. Барышни, обе из старых семей, и справедливо полагали, что родственники постараются их просватать поскорее, а Единение Сердец это довольно сильная защита от навязанного брака.

Когда запись на кристалле дошла до этого эпизода, леди Блэк принялась ругаться и шипеть, совсем не как леди. Для нее эта история была совсем не новостью. Она ее раскопала в архивах Блэк, когда затевала развод Беллатрикс и Лестрейнджа. Нашла дневник Беллы, а потом счет от частного Обливиатора, которого пригласила Друэлла, чтобы изменить память дочери. Друэлла решила выдать дочь за старшего Лестрейнджа сразу после школы, а когда Белла отказалась добровольно идти замуж по причине проведенного ритуала, разбираться ни в чем не стала и искорежила ей память. Но Единение Сердец-то никто не отменял.

Я несколько минут понаблюдал как леди Блэк матерится самым неизящным образом. Если оставить цензурный смысл ее речей, то дуре Друэлле дико хотелось денег и влияния и ради этого, она готова была выдать дочерей за любого богатого человека, который согласиться жениться. Из трех девиц Блэк Нарциссе повезло больше всех — ее сосватали за Малфоя, но Нарцисса с Люциусом были очень рады этому развитию событий. Андромеда сбежала и вышла замуж за Тонкса, но в этом случае изгнание из рода и скромная жизнь на зарплату мужа, не такая уж великая цена за сохранение собственного здоровья и рассудка. А вот старшей девице Блэк досталось за всех.

Память ей подчистили, замуж выдали, да только Лестрейнджи быстро сообразили, что им подсунули. Какое-то время Бэлла вела себя как положено, но внешние ментальные установки, Единение Сердец и узы магического брака стали конфликтовать, Рабастану с Рудольфом это пришлось не по нраву и они сляпали новую субличность леди Лестрейндж, даже не посмотрев, что та беременна. А что, кто бы их остановил? Старших Лестрейнджей в живых не было, Друэлла дочери не защитница, а мистер Волдеморт только радовался, видя сильную ведьму в рядах своих боевиков.

С Алисой Фитцвильям получилось несколько иначе. Память ей никто не чистил, замуж насильно не выдавал, только она видя, что их с Беллатрикс ритуал не сработал и та вышла замуж за Лестрейнджа, поплакала, выпила флакон отворотного, купленного в Лютном, и приняла ухаживания Френка Лонгботтома.

Форсману и ритуалисту пришлось растаскивать Вальбургу и Августу. Потому что леди Блэк кинулась на леди Лонгботтом с кулаками и вцепилась той в прическу, крича что-то про старую безмозглую курицу, которой не хватило ума посмотреть, кого она в семью принимает и провести положенные предсвадебные ритуалы, которые как раз и выявляют всякие препятствия к браку. В том числе и Единение Сердец. Августа была так ошарашена, что даже не смогла ответить Вальбурге своим фирменным левым кроссом, который, в свое время, был легендой аврорских работников.

Дальше уж совсем просто. Алиса служила в аврорате, сжигая себя, а Беллатрикс, вернее искусственная субличность во всем послушная братцам-Лестрейнджам, бегала по заданиям мистера Риддла. А потом мистер Риддл исчез, и Лестрейнджам показалось правильным расправиться с Лонгботтомами. Ну и забавно им было посмотреть, как Беллатрикс будет медленно убивать и мучить Алису по их приказу. Рабастан и Рудольф те еще извращенцы, они и не такое могли выдумать. Так что прав оказался Форсман, вовсе даже не Круциатус послужил причиной помешательства Лонгботтомов, а дивное сочетание отката от несочетаемых ритуалов и подсознательное желание Беллы освободиться, а Алисы умереть.

И тут произошло то, чего никто никогда не ожидал, леди Лонгботтом, Железная Августа, завыла вдруг в голос, как плакальщица на похоронах традиционалиста. Через пару секунд к ней присоединилась леди Блэк, и они принялись реветь с подвываниями.

После было много суеты с успокоительными зельями в ведерной дозировке, Долгим Сном и госпитализацией обоих леди в менталистику.

Джулия объявила, что с Беллатрикс Лестрейндж будут сняты все обвинения, а ее дело будет пересмотрено. Ритуалист о чем-то шушукался с Форсманом, адвокатами и Уоллесом. А потом закончилась запись кристалла, которую я смотрел.

21 Мистер Гойл ругается нецензурно, а Райзенберг угощает ликером и рассказывает про друзей, родственников и далекую Россию

На меня свалилась целая гора информации, со всех сторон выдвигались версии, очень трудно было хоть что-то понять. Поэтому, я решил тихонько отловить Джулию, и пусть она мне расскажет официальную версию. А подробности про цвет любимых кальсон старшего Лестрейнджа до меня и так донесут, даже если мне это и не слишком интересно.

Уже после феерической выписки и водворения Алисы с Беллатрикс в Блэк-холл (а почему именно туда?) я связался с нашим куратором из Отдела Тайн и потребовал от нее разъяснения ситуации. Сказал, что все городят несусветную чушь, от которой мне дурно, вот пусть госбезопасность меня и спасает от информационного шока. Джулии почему-то стало смешно и она согласилась придти на кофе с пирожными, за пирожные она готова раскрыть пару-тройку государственных тайн.

Технологии добычи сладкого у меня отработаны до блеска, стажеры это очень полезные в хозяйстве люди, их так удобно посылать в кондитерскую. Пирожных на тот раз я заказал много, потому что на сеанс раскрытия государственных секретов я решил пригласить мадам Помфри, нашего Малфоя и Райзенберга. Райзенберг сладкое не слишком любит, а вот Патриция с Гвендаэлем запросто могут сожрать годовой запас под хорошую историю. Райзенберг, предполагая огромный ассортимент зефирно-кремовых безобразий на столе, притащил с собой здоровенную бутыль не слишком приторного ярко-красного ликера, сказав, что этот состав одобрен Ираклием и призван спасти одного несчастного старого целителя от неминуемой диабетической комы.

Очень чинные посиделки у нас получились, и я подумал, что правильно не стал звать больше никого. Сначала Джулия озвучила официальную версию событий, на основании которой будут писать статьи в газетах и журналах. Чувствую, наши и зарубежные домохозяйки утонут в сахарных соплях и слезах, а Гилдерой Локхарт сочинит несколько новых любовных романов. Это показалось мне не слишком интересным, а вот информация «для своих»… да, она стоила усилий, затраченных на оптовую закупку кондитерских шедевров.

Оказывается, у Невилла Лонгботтома, наследника семьи Лонгботтом, сейчас неясный статус, формально он незаконнорожденный, потому что правомерность брака его родителей под большим вопросом. У Единения Сердец приоритет в определении брачных обязательств. Геральдической палате и Визенгамоту придется очень серьезно потрудиться, чтобы утрясти все формальности и принять решение, не ущемляющее права этого ребенка и интересы старых семей.

Бракоразводный процесс Беллатрикс и Лестрейнджа приостановлен, так что Изя Коган получит свой гонорар не с лестрейнджевских денежек, а с министерской компенсации неправильного судопроизводства. Да и леди Блэк, когда выпишется из больницы, дорогого Изю деньгами не обидит. Джулия более чем уверена, что братьев Лестрейндж скормят дементорам, Беллатрикс на правах вдовы останется леди Лестрейндж. И восстанавливать род Лестрейндж придется уже ее детям. О неправомерности брака Беллатрикс Блэк и Рудольфа Лестрейнджа геральдическая палата предпочитает не задумываться, чтобы не увеличивать число выморочных гербов, их и так много.

Когда заходит разговор про детей Беллатрикс, мадам Помфри отрывается от очередного пирожного и сообщает, что у Беллы многоплодная беременность, двойня или даже тройня, один ребенок точно мальчик, а может даже и все. Почему так, она объяснить не может, вроде у Блэков никогда не было близнецов, но тем не менее… Чувствую, с этой беременностью акушерки Арвен еще намучаются, Патриция тут же подтверждает и это мое подозрение, говорит, что все будет очень сложно и роды тоже легкими не будут.

Райзенбергу любопытно, почему наши пациентки отправились из больницы в Блэк-холл и Джулия высказывает версию, что они то сделали ради спасения от орд родственников, которые деликатностью и лишним тактом не отягощены, Фитцвильямы и Лонгботтомы уж точно. Но в Блэк-холл эти люди добровольно не полезут, тем более, пока сама Вальбурга лечит потрепанные нервы, за Алисой и Беллой присматривают малышка Тонкс и Шанти. Нимфадора на правах родственницы, а Шанти на правах сознательного взрослого, приглядывающего за Нимфадорой. И это хорошо, Дора задавать бестактные вопросы про личную жизнь тетки и ее подруги не станет, а Шанти вообще не поняла, что такого необычного происходит, у нее на родине подобные браки сплошь и рядом. Зато качественно напугать праздных любопытствующих они могут, им для этого даже ничего специально делать не надо, вон как начнут в куклы играть да на парселтанге шипеть и глубокий обморок у непривычных людей гарантирован.

Малфой тут же начинает совершено неприлично хихикать, он представил себе, какие песни примутся петь знаменитые эльфийские головы. Вот дурачок, головы будут петь те песни, которые Нимфадора велит. Я уже говорил, что малышка Тонкс ну очень часто проявляет стихийную магию, невероятно похожую на беспалочковую, так что репертуар эльфийских голов вне опасности, равно как и уши слушателей.

Пока мы с Гвендаэлем обсуждаем музыку, Райзенберг времени не теряет, он наливает нашим дамам очередную порцию своего ликера, надуваясь при этом от гордости как породистый индюк — победитель сельскохозяйственной выставки. Ликер дамам нравится, что вызывает бурю восторга у Райзенберга. Ведь этот напиток Райзенберг делал сам, лично гнал самогонку тройной очистки, лично ползал по болотам своей исторической родины в поисках ягод, сам разбодяживал ликер по старому секретному рецепту соседки его бабушки и даже сумел героически сохранить бутылку, сам не выпил и от загребущих лап родственников, охочих до всего вкусного, спас. За такой подвиг ему полагается орден Мерлина и орден Любопытной Варвары, никак не меньше.

Чем больше ликера, тем гениальнее идеи Соломона, он уже начал рассказывать Джулии, что надо организовать службу государственных свах, он как специалист по наследственным заболеваниям, считает это совершенно необходимым. Ничего нового изобретать не надо, надо только взять опыт такой русской службы, чтобы специально обученные ведьмы с лицензиями проверяли совместимость пар, проводили положенные свадебные ритуалы, заодно направляли женихов и невест к нам в наследие крови на обследование. Такую службу у русских приказала создать царица Анастасия Первая, потому что сама вдоволь нахлебалась проблем с наследственными болезнями крови и последствиями неудачных браков своих предков, гемофилия в роду — страшная ведь вещь. Если уж царица ни от чего не застрахована, то что говорить о простых людях. А тут она великую милость рядовым волшебникам оказала, да и ее собственная дочь, нынешняя русская царица никаких проблем с наследственностью уже не имеет. Вот бы так и в Англии сделать, а то ему, Райзенбергу, временами страшно бывает смотреть на пациентов, которые приходят. Если все время на троюродных сестрах жениться, то ничего хорошего не будет и скоро он, Соломон Райзенберг, как целитель станет никому не нужен. А станет нужен всем Лева Гусман, младший брат его Идочки, который делает невероятной красоты гробы, дубовые и сосновые, и даже палисандровые с хрустальным окошечком в крышке, но это для очень богатых покойников.

В какой-то момент, Джулия прерывает вдохновенную речь Райзенберга несколько бестактным вопросом, отчего тот уехал из России в Великобританию, если в России все так хорошо. Райзенберг совершенно хулигански улыбается и отвечает, что уехал, да, и теперь в Англии тоже все станет хорошо. А потом уже серьезно добавляет, что он хоть и эмигрант, но не политический. Товарищи из госбезопасности должны знать, что к нему претензий нет ни у СССР, ни у царицы, и он к ним тоже со всей душой. И потому, часто бывает на родине, собирает там по осени грибы и клюкву, навещает друзей, родню и могилы предков. Зато главная и основная причина переезда Райзенберга в Англию находится в Русской Академии Магии, где он пять раз пытался защитить докторскую диссертацию по колдомедицине и его пять раз прокатывали. Но то дело давнее, и хотя кое-кого из высокоученых врагов Райзенберга добрейшая царица Анастасия Вторая велела сечь кнутом и повесить за взятки, пытаться вернуться и защититься уже поздно, да и прижился он здесь. Люди тут хорошие, клуб заводчиков низзлов сильный.

Судьба Райзенберга никого не оставляет равнодушным и мы пьем ликер за здоровье этого прекрасного человека и за погибель его врагов.

Пока Джулия в благодушном настроении и готова делиться информацией, я спрашиваю про Уоллеса и Ирвина, мне кажется, скрывать факт появления маггловских менталистов глупо, кому надо все уже знают. Да, тайнюки в курсе и не имеют ничего против, при условии подписок о неразглашении, брать с магглов Непреложный обет бессмысленно, а стирать им память еще хуже, такие спецы на дороге не валяются. Потому, доктора Ирвин и Уоллес оформлены как сквибы саксонского рода Штауберг, ушедшие на маггловскую сторону и получившие там образование. А теперь они консультируют по запросу Отдела Тайн. Такой подход мне нравится, хорошо, что никто не придерется. Статут Секретности все же серьезный закон, это не низзлов в маггловском квартале держать.

Посиделки заканчиваются только тогда, когда в моем кабинете возникает фигура Уоллеса, он вооружен двумя пластиковыми канистрами с водой и вопросом к Райзенбергу. Воду он набрал в нашем прекрасном фонтане, он ее каждый день теперь берет и очень радуется. А Райзенберг Уоллесу нужен, естественно, как счастливый хозяин стада прекрасных кошек, Уоллес пришел просить котенка, он теперь не представляет себе жизни без низзлов. Оба они тут же выметаются за дверь, а Джулия спокойно говорит, что раз Уоллес теперь официальный сквиб, то никто ему не помешает держать низзла. Все равно ведь заведет, запрещай не запрещай, кошатники все чокнутые.

* * *

Больница работает, я набрал себе дежурств, подменяю Шанти, ей нынче некогда, она в няньках сидит. Формально, она согласилась присматривать за Нимфадорой, которая сразу после положенных занятий в зельеварне Ираклия бежит в Блэк-холл, помогать своей тетке Беллатрикс. А на самом деле, мисс Триведи присматривает сразу за всеми, за Нимфадорой, за Беллатрикс, за Алисой, на Невиллом, за жутким эльфом Кикимером и за кучей темных артефактов Блэк-холла. Для европейца поведение Шанти необъяснимо, она совершенно не обязана помогать посторонним людям, но змейская природа утверждает, что все эти люди ее близкие родственники. Тонксов Шанти считает за свою семью, Нимфадора на парселтанге говорит и временами превращается в очаровательную метровую деточку-анаконду редкого лимонного окраса, ну и все родственники и свойственники Тонксов, естественно, стали родственниками и свойственниками змеиной принцессы.

И это неплохо, Шанти, похоже, единственный здравомыслящий человек, способный справиться с магией Блэк-холла. Вальбурга и Нимфадора тоже могут, но где они и где здравомыслие. Шанти успешно призвала к порядку блэковского эльфа и даже вернула ему естественный цвет лица, а то он все с того раза ходил фиолетовый. Хор сушеных эльфийских голов разнообразил репертуар и кроме маггловских песен, столь любимых Нимфадорой, еще и исполняет баджаны Лакшми. Шанти объяснила это необходимостью привлечь изобилие к роду Блэков и слегка разогнать мрачную атмосферу Блэк-холла. Детки же скоро появятся, надо чтобы было весело, светло и магия свободно циркулировала. Хорошо, что Вальбурга в психушке и этого всего не видит. А я пока дежурю, мне не трудно.

* * *

В то время когда мадам Лестрейндж лечилась у нас, татуированные друзья Малфоя появлялись в Наследии Крови нечасто, и то сказать, у нас тут то авроры, то адвокаты, то весь Отдел Тайн крутился. А теперь поспокойнее стало и они снова зачастили, сами приходят и благотворительные переводы на счет «Шлемаззл-клуба» делать не забывают. Сегодня у нас плановая госпитализация мистера Гойла назначена, лорд Малфой уже предупредил, что мистер Гойл целителей боится, с ним надо как-то поаккуратнее. По такому случаю в ординаторской сидят Принц с флягой успокоительного и миссис Джигли, которая отменила детский, вернее родительский прием.

Примерно, минуты через три после назначенного часа «Х» со стороны главной лестницы послышались громкие голоса, шарканье ног и стук неизменной малфоевской трости. Это друзья притащили в больницу мистера Гойла. Означенный мистер явно был не в духе, всячески сопротивлялся и противно ныл: «Ой не люблю я этих целителей! У них зелья противные! Все они запрещают, ничего не разрешают! Может, не надо, в Мунго-то!» Такое нытье в исполнении здоровенного молодого мужика выглядело невероятно комичным, комичными выглядели и два его товарища, которые под белы руки тащили Гойла в сторону кабинетов. И лорд Малфой тростью заграждающий путь тоже был комичен. Люциус еще и уговаривал мистера Гойла не бояться, потому что целители тут хорошие, а зелья нормальные. Сразу становится понятно, на кого возложена ответственность по воспитанию наследника рода Малфой, очень уж качественно Люциус уговаривает, не давая при этом сбежать, такие умения достигаются только практикой.

Ведут, значит, Гойла, а навстречу им Форсман из своего кабинета выполз, раскланялся с лордом Малфоем и задал вопрос, чего это они скорую не вызвали. У нас же теперь есть скорая помощь, которая быстро и качественно доставит пациента в больницу, даже если пациент боится целителей и не хочет идти. Не успел Люциус что-то ответить, как мистер Гойл с воплем «Авроры, бля! Уходим!!!» вывернулся из держащих его рук и с топотом рванул в сторону камина, там пытаясь загрести Летучего пороха, свалил что-то, пробормотал адрес и был таков.

Лорд Малфой мог только стоять и раскрывать рот как рыба, вытащенная из воды. Зато Эдвин вызвал своих парней, тех здоровенных, который в травме взял, быстро дал им вводную и сообщил, что надо отработать госпитализацию буйного инфекционного больного, который не хочет лечиться. Парни тут же помчались к камину, и пробормотав какое-то заклинание из арсенала все тех же авроров, чтобы отследить адрес, куда смотался Гойл, кинулись в погоню за «инфекционным больным». Часа через полтора они доставили мистера Гойла в больницу, пациент был аккуратно упакован в стазис, а форсмановы ребята выглядели невероятно довольными, пациент оказался очень сложным, мало того, что скакал по чужим каминам с целью запутать следы, так потом еще и драться полез. Но подраться у него не получилось — гениальное заклинание Лапы сна свалит какого угодно мамонта, даже такого буйного, как мистер Гойл.

Надо сказать, лорду Малфою работа скорой помощи понравилась, он впечатлился оперативностью и эффективными методами работы. Еще бы ему не впечатлиться, если Форсман собрался кого-то вылечить, то вылечит непременно, даже если пациент сильно против.

Татуировку Гойлу свели быстро, этим делом Гвендаэль и Принц занимались. Кстати, на Принца Гойл дико ругался, обзывал мерзким предателем и кричал, что Снейп сучья сволочь и продался аврорам. Убедить пациента, что тут не аврорат, а мирная больница не удалось, он никому не верит. Миссис Джигли обещает, что со временем справится с проблемой, а если не справится, то пригласит Уоллеса, он это умеет.

И все-таки здорово, что у меня в отделении теперь до фига защищенных боксов, можно смело класть больных и не бояться, что кому-то ургентному места не хватит. Бушующий мистер Гойл тихо выздоравливает, как и в прошлые разы, дебильненькая татуировочка потянула за собой проклятия крови, которых оказалось очень немало. Старая семья, ничего не поделаешь, исконные вассалы Малфоев. Люциус говорил миссис Джигли, что когда Арман Малфой в войске Вильгельма Завоевателя явился на Британские острова, его оруженосец носил фамилию Гойл. Миссис Джигли, конечно, восхищенно ахала и хвалила древность рода Малфоев и Гойлов заодно. Но, скажите честно, какое дело леди из рода Меровея до потомков соратников незаконнорожденного сына Роберта Дьявола? Хотя… дело может быть и есть, если эта леди лечит ментальные расстройства.

22

Миссис Джигли приносит хорошие новости — Вальбургу и Августу выписывают домой. Они полечились в менталистике, успокоились, пообщались со знаменитым черным низзлом и договорились, как дальше жить будут. Лучше всего отношение к ситуации выразила Августа

— Одна невестка, две невестки, не вижу принципиальной разницы, — вот что она сказала леди Блэк — А тебе, Вальбурга, вообще жаловаться не на что, то у тебя родни никакой совсем не было, а теперь полно народу, и Тонксы тут, и Белла скоро родит.

Леди Блэк, конечно же согласилась с этой аргументацией, она вообще со многим бы согласилась, лишь бы ее поскорее домой отпустили, она справедливо опасалась за сохранность Блэк-холла. Потому что миссис Джигли первым делом донесла до Вальбурги, кто в ее доме нынче хозяйничает, добрейшая леди менталистка призналась и в том, что сделала это намерено, в лечебных целях, чтобы ускорить выздоровление пациентки. А то с нервными срывами можно до-о-о-олго по больницам валяться. Надо сказать, метод сработал на все сто процентов. Вот она, целительная сила вовремя сказанного слова.

Шанти возвращается из своего добровольного затворничества в Блэк-холле и я с радостью передаю ей эстафету дежурств. Жених Шанти вот-вот получит целительскую лицензию, так что будут они скоро вдвоем по ночам дежурить, Форсман такой расклад одобряет.

Я гуляю по отделению, в конце концов, я тут заведующий, имею полное право пройтись по коридору, и не надо мне рассказывать, что рабочий день в разгаре, у меня сегодня приема нет. В ординаторской застаю дивную картину — миссис Джигли жалуется на жизнь Райзенбергу, вот уж небывальщина. Мне очень интересно, что смогло вывести из равновесия почтенную леди и я подбираюсь поближе, чтобы послушать. Райзенберг мои маневры видит и машет рукой, похоже он не против, чтобы и я присоединился к их компании. Да, миссис Джигли, которую совершенно невозможно вывести из себя, чувствует себя очень неуютно, а дело все в Блэках, вернее, в Вальбурге, которая решила, что раз миссис Джигли успешно справилась с ее проблемами, то сам Мерлин велел ей вести Беллатрикс. А миссис Джигли совсем не хочет заниматься Беллой, потому что она пациентка Уоллеса, да еще к тому же беременная. С беременностями это к Арвен и ее ведьмам или, вон, к мадам Помфри. Миссис Джигли рассказывает, что терпеть не может акушерство как дисциплину, это не наука и не колдомедицина, а сплошные допущения и предположения, магия вуду. Это меня поражает до глубины души, и я спрашиваю, как же так, ведь миссис Джигли была замужем за маггловским хирургом-гинекологом. Хродесинда глубоко вздыхает и отвечает, что сама не понимает, как ее бедный Леонардо мог лечить этих драккловых баб. Хотя, он был гений и, наверно, только поэтому успешно практиковал и не сбрендил. Но факт остается фактом, надо как-то донести до Вальбурги, что Беллатрикс не ее пациентка, пусть ею занимаются те, кто это умеет и не боится. Райзенберг полон благородства, а потому обещает спасти прекрасную даму от необходимости погружаться пучины и бездны акушерства. Как только появится свободная минута, он ринется прямо в логово дракона, то есть в Блэк-холл и объяснит леди Блэк необходимость пригласить кого-то из ведьм Арвен.

Ну вот, развлечение на сегодняшний вечер Райзенберг себе нашел. Уверен, завтра мы будем слушать потрясающую историю в его исполнении про то, как он ужинал в Блэк-холле и какие блюда подавал Кикимер.

А миссис Джигли уже упорхнула куда-то, в менталистику к коллегам или в аптеку, заказывать очередные безумные снадобья. Не успеваю я порадоваться за нее, как в ординаторской возникает Девица Мэриан, у нее ко мне серьезный разговор, вернее, у нее разговор к старшей сестре, но ее она боится, потому лучше поговорит со мной. Дело в том, что Девица Мэриан скоро выходит замуж и потому хочет перейти на полставки, надо кого-нибудь к ней в процедурный поставить. Вот это новость!

Райзенберг, который никуда не ушел, тут же подпрыгивает на месте и задает тысячу вопросов, суть которых сводится к тому, кто же счастливый избранник мисс Шервуд и почему мы ничего не знали об этом. Девица Мэриан несколько смущаясь сообщает, что замуж выходит не за волшебника, а за Уоллеса, который вчера сделал ей предложение.

Уоллес это неплохо, по всем пунктам неплохо, но он же маггл, а сама Мэриан магглорожденная. Конечно же, я спрашиваю ее, не опасается ли она рождения сквибов в том браке… Да… об этом-то они с Уоллесом и не подумали. Я говорю ей, что обязательно проведу тесты и рассчитаю вероятность рождения магически одаренных детей, но сразу советую не ждать чудес. Увы, волшебство есть, а чудеса случаются редко.

Не успеваю я это сказать, как в разговор включается Райзенберг… о Мерлин! Этому человеку абсолютно до всего есть дело! Райзенберг авторитетно заявляет, что в свете открывшихся событий уходить на полставки совершенно преждевременно, надо наоборот, побольше работать и Уоллеса почаще приглашать к нам, пусть так полюбившуюся ему водичку из фонтана таскает, да психов консультирует. И пусть консультирует их не где-нибудь, а в ритуальном зале, где открыт Источник. Ну психов-то мы ему обеспечим, это все просто. А вот какой смысл в этих действиях, я не понял.

Девица Мэриан удаляется работать в соответствии с заветами Райзенберга, а я начинаю допрашивать этого парадоксального человека. Мне интересно, какая связь между каторжным трудом в процедурном кабинете от зари до зари и повышением вероятности рождения сильных волшебников у столь неоднозначной пары, как магглорожденная Мэриан и чистый маггл Уоллес.

Я жду каких-то мистических откровений, но Райзенберг принимается задавать мне дурацкие вопросы про планировку отделения. Ему любопытно, знаю ли я где находится процедурный кабинет. Я знаю — по коридору налево, а потом до конца. А где находится большой ритуальный зал? Ну как где, через стенку от процедурного. Тут Райзенбег воздевает к небу указательный палец и сообщает, что думающему достаточно, а для присутствующих здесь дураков он пояснит. Процедурный, в котором обретается Девица Мэриан, через стенку от зала с Источником, а Уоллес постоянно пьет воду из фонтана, который сопряжен все с тем же Источником, и потому беспокоиться, что у этой пары родятся сквибы или слабые маги не надо. У них родятся сильные дети, а если я ему не верю, то можно спросить Малфоя и он подтвердит рабочую гипотезу. В общем, Райзенберг решил, что в качестве свадебного дара откроет Источник в том доме, где поселятся Мэриан с Уоллесом после свадьбы. Давно же известно, что сильные маги рождаются в тех семьях, которые имеют Источник в своих домах, а магглорожденные это результат спонтанных прорывов магии в ткани мира. Надо только чтобы прорыв совпал по времени с моментом зачатия, много ли оплодотворенной яйцеклетке требуется, чтобы свернуть в магическую сторону? Если эмбрион подвергается воздействию Источника на стадии зиготы, морулы и бластулы, то гарантированно волшебник родится, так-то. И тут Райзенберг добивает меня окончательно, он спрашивает, не удивляюсь ли я тому факту, что в СССР, то есть в Российской империи, так много волшебников, магглорожденных волшебников. Где-то после Второй мировой, у русских стали рождаться Обретенные в огромных количествах. Так вот, если я не удивляюсь, то он, Соломон Райзенберг, удивляется еще меньше, потому что точно знает, отчего так происходит. Ведь его младшая сестричка Фира, которая тоже училась в Китеже, а потом в Московской школе колдомедицины и даже написала диссертацию, как раз занималась этими исследованиями. Да, Фирочка-умница и, как эмбриолог, участвовала в программе по увеличению числа магглорожденных волшебников в СССР. И если меня так волнует судьба будущих детей Мэриан и Уоллеса, можно написать Фире, а она проконсультирует, ей это свершенно не трудно, помочь хорошим людям она всегда рада.

Идея пригласить сестру Райзенберга западает мне в душу намертво, это же безумный соблазн. Есть человек, который знает, как увеличить количество Обретенных и сильных магов… я буду думать об этом, но наверно стоит поговорить с Джулией. Отчего-то мне кажется, что за любыми моими действиями Отдел Тайн внимательно присматривает, и это не паранойя.

* * *

По прошествии нескольких дней после разговора в ординаторской, я несколько успокаиваюсь и перестаю строить планы как увеличить количество магов в Британии. Но я уверен, раз идея возникла, то свой путь реализации она отыщет.

Пока что я развлекаюсь бумажной работой. Как и обещал, я провел тесты для Мэриан и Уоллеса, да Райзенберг прав, беспокоиться решительно не о чем. Чудеса все-таки случаются.

Грандмастер Ираклий в кои-то веки раз решил выполнить свой долг наставника по отношению к Нимфадоре. Ради этого он потребовал у Райзенберга портключ в Волчий Лог, а получив желаемое, сгреб Нимфадору и Принца и отправился с ними обозревать школу, где Доре предстоит учиться.

Надо сказать, малышка Тонкс проявила себя с самой лучшей стороны, директриса и завуч Волчьего Лога решили не терять даром времени и устроили ребенку форменный допрос, что она умеет. Нимфадора с некоторым трудом говорила по-русски, превращалась на глазах у изумленной публики в анаконду, волчонка и леопарда, сварила полный котел взрывчатки, спела песню на парселтанге и умудрилась потеряться на территории школы. Учителя были поражены талантами этого ребенка и тут же зачислили ее, на следующий год малышка Тонкс пойдет учиться в Волчий Лог.

Ираклий доволен ужасно, горд своими педагогическими талантами и по возвращению из вояжа во всеуслышание заявляет, что не сомневается в успехе остальных своих предприятий и даже сможет сделать со временем из Принца человека.

* * *

Райзенберг все-таки сумел воззвать к голосу разума Вальбурги и убедил ее не требовать от миссис Джигли невозможного. Теперь вокруг Беллатрикс будут суетиться мадам Помфри и сестра Райзенберга Фирочка, а также Уоллес. Кстати, Райзенберг влегкую скормил Вальбурге совершенно безумную байку про то, почему Уоллес не колдует. Оказывается, он постоянно занят особыми ментальными практиками, которые позволяют проникать в разум пациентов и совершать там различные целительские действия, а обычное колдовство сбивает тонкие настройки и потом приходится подолгу медитировать, чтобы войти в нужный ритм. Страждущих же исцеления настолько много, что проще не колдовать вообще, ведь заставлять ждать несчатных больных людей жестоко. Вальбурга, как ни удивительно, поверила во все и считает Уоллеса чистокровным волшебником, правда этому в значительно степени способствует его внешний вид, длинные волосы и многочисленные серебряные украшения.

То что Райзенберг аферист и пройдоха, я знал всегда. Что же будет со всеми нами, когда тут появится его сестра, двух Райзенбергов я не выдержу, и одного-то бывает слишком много.

Если вам кажется, что леди Блэк с обретением потерянных родственников превратилась в домашнюю наседку, то спешу разочаровать, эту женщину может остановить только прицельная Авада. Да, устроить тяжбу с Лестрейнджами ей не удалось, но она недолго оплакивала упущенные возможности. Почтенная леди вызвала своего любимого адвоката Джо-не-ирландца и подала иск в Визенгамот. На этот раз предметом иска стало дело ее старшего сына Сириуса, который нынче сидит в Азкабане за убийство магглов и за приверженность идеям мистера Волдеморта. Вальбурга рассудила, что все не так как кажется и надо бы вернуть дело ее сына на доследование. Что-то ей не верится, будто Сириус был в том самом клубе любителей татуировок. Он же из дома сбежал и насмерть с семьей разругался, потому что не желал быть темным волшебником и наследником темного рода. Где уж ему с такими взглядами идти в Пожиратели.

Как я понял, Отдел Тайн согласен с точкой зрения Вальбурги и дело Сириуса будет пересмотрено. Понятно, что наследником рода Блэк ему уже не бывать, эта почетная обязанность досталась Расальгети Тонксу, но велика вероятность, что из Азкабана Вальбурга своего сына вытащит.

* * *

Это уже становится доброй традицией — Отдел Тайн дает отмашку, Визенгамот почтительно кланяется и Форсман тащит мне нового пациента из Азкабана. На тот раз, правда, тащил не Форсман, а Стурле, у него теперь лицензия целителя, но суть-то от этого не меняется. Как и предполагалось, Сириуса Блэка выпустили из Азкабана, правда пока ненадолго, его собирались допросить под Веритасерумом, но ничего не вышло, мистер Блэк совсем не в себе. Спрашивается, почему его кладут в мое отделение, а не в менталистику, вроде бы сумасшедших там лечат, но нет, наглый мальчишка Стурле, а теперь полноправный целитель, заявил что на Блэке все равно проклятий полно, а с сумасшествием миссис Джигли справится. И ведь прав же… научил его на свою голову.

Пошли с Райзенбергом смотреть на наше приобретение, проклятия вроде бы не активные, но кто же знает как и когда они могут сработать. Потому, пусть полежит в боксе, мне не жалко. Затем настал черед миссис Джигли, она поглядела и сказала, что явно с больным что-то не так, но что именно она не понимает и вызвала Уоллеса, который покрутился по боксу, посветил зачем-то Блэку в глаза фонариком и изрек, что пациент — собака, надо приглашать ветеринара, без ветеринара не справимся.

Так мы и стояли вчетвером в коридоре, обсуждая степень собачести Сириуса Блэка, а я еще подумал, что надо бы провериться, не заразились ли мы какими-нибудь индуцированными расстройствами, а то не ровен час, перемрем тут от неизвестной науке заразы, целители это группа риска, мы на передовой. Мои опасения, как ни странно, развеял проходивший мимо Принц, он прислушался к нашей беседе и авторитетно заявил, что да, Блэк-собака, самая настоящая собака, у него это со школы еще, они вместе учились. Уоллес очень обрадовался, что нашелся человек согласный с его точкой зрения, и большинством голосов было решено воспринимать Сириуса Блэка как недужную собаку. А потому Принц на всякий случай варит зелье от блох и ушных клещей, Райзенберг договаривается с ветеринаром, который лечит его котов, а Уоллес пойдет искать малышку Тонкс, которая известна умением найти общий язык с кем угодно.

И правда, чего я переживаю… ну собака и собака, всякое в жизни случается.

23 Собачья болезнь или прекрасный Лангедок

Ветеринар прибывает довольно быстро, вопросов лишних не задает, на автомате заговаривает пациента от блох и глистов, и только потом обращает внимание, что перед ним все же человек. Но это его не смущает совершенно, работа с магическими животными подразумевает привычку ко всякого рода необычным явлениям. Через полчаса интенсивной диагностики мы имеем на руках счет на круглую сумму, диетические рекомендации, прописи ветеринарных зелий и ценный совет. Ветеринара же и след простыл, у него кобыла и ему некогда, сложный ожереб, а родословная у той лошади длиннее чем у Малфоев, надо думать, у кого приоритет будет.

Совет прост, нам предлагают не мучить пациента сидением в боксе, а перевести его на вольерное содержание и доверить уход за ним Хагриду. Ветеринар утверждает, что Хагрид бесподобен в плане обращения со всяким зверьем, особенно с собаками он хорошо ладит. Сбежать не даст, проследит за выполнением назначений и правильной кормежкой. А уж если плата за передержку будет назначаться исходя из суммы, положенной на лечение пациента в боксе А-класса, великан будет счастлив до потери пульса.

Вообще, как выясняется из разговора с ветеринаром, Хагрид это легенда среди заводчиков и владельцев всякой живности, пристроить к нему заболевшую зверушку считается большой удачей. И совершенно непонятно, чего это Рубеус так цепляется за свое лесничество в Хогвартсе, открыл бы центр передержки и дрессировки и катался как сыр в масле. Вот только кошек он не любит. Ну да кошками и без него есть кому заниматься.

Ну коли так, то Райзенберг отправляется к Хагриду, получать принципиальное согласие. Райзенберг упорно величает его волотом и клянется всеми известными ему богами, что с любым волотом завсегда договорится к всеобщему удовольствию. А я иду к главному целителю, мне почему-то кажется, что без его санкции никто не позволит мне переводить пациента в вольер и оплачивать это безобразие из больничных фондов.

Прописи зелий достаются Принцу, он кривит рожу, бормочет, что от Блэка сплошные неудобства, но резво бежит в зельеварню, по пути захватывая малышку Тонкс. Ребенок будет асисстировать — нечего ей по буфетам прохлаждаться, раз она полноправная ученица грандмастера Ираклия.

Уоллес же от нечего делать идет к пациенту и, пока мы носимся решая проблему перевода Сириуса Блэка из Мунго в сарай при хагридовой хижине, учит того разным командам, вроде «сидеть», «лежать», «свои» и «место». Получается здорово, Уоллес называет это бихевиориальной педагогикой и утверждает, что хоть метод и подвергается критике со всех сторон, но к некоторым личностям только он и применим. Миссис Джигли наблюдает это действо и восторгается, она наконец увидела как реализуется любимый райзенберговский афоризм, утверждающий, что можно даже медведя научить играть на пианино.

А я думаю о том, что ставить в известность о наших прогрессивных способах лечения леди Блэк не стоит. Не нужно ее нервировать лишний раз, у Блэков уж очень обширный арсенал проклятий и сглазов. Мне кажется, Вальбурга не оценит комизм ситуации. Когда заберем подлечившегося Сириуса от Хагрида, тогда и можно будет осторожненько рассказать, как и от чего лечили ее сына.

Хагрид с радостью соглашается помочь, он резво освобождает вольер от хлама, воровато оглядываясь колдует Экскуро при помощи розового зонтика, не переставая бормотать, что никогда не думал про Сириуса плохо. Ну не мог такой хороший мальчишечка стать Пожирателем. Он пока учился, все в лес бегал с друзьями. А лес-то только хороших людей привечает, природа стало быть, чувствует кто хороший, а кто гад подколодный. Райзенберг вручает Хагриду огромный мешок маггловского собачьего корма, фунтов на сорок, не меньше, предназначенного для ослабленных и выздоравливающих животных крупных пород, и договаривается пока на две недели передержки, а там видно будет. Хагрида это устраивает, он обещает не только держать пациента в вольере, но и периодически выгуливать по Запретному лесу, чтобы больной имел возможность поискать всяких лечебных травок да и просто побегать. А если что будет не так, он сам пошлет сову ветеринару. И, конечно же, он никому ничего не скажет, у него даже табличка есть с черепом и костями, которую он вешает на клетки с опасными животными, так что от блэковского вольера любопытные будут держаться поотдаль. Кто бы сомневался, у этих звероводов своя мафия.

Главный удивляется причудам современной колдомедицины и безропотно соглашается подписать перевод Сириуса и финансовые документы. Мне кажется, он не совсем понял, про что я ему рассказывал, но верит и ладно.

Перемещением пациента занимается скорая помощь, очень вовремя мы ее придумали, столько проблем сразу решилось. Не было бы скорой, потратили бы полдня на выяснение кому достанется сомнительная честь транспортировать странного пациента, а тут никаких лишних разроворов. Парни Форсмана примчались, подхватили Блэка и зелья, и мгновенно умчались, здорово же!

Ой не знаю, что у нас получится из всей этой авантюры, но все равно, предпринимать что-то было надо.

Две недели пролетают очень быстро, даже жалко, такая спокойная была жизнь. И вот уже на горизонте маячит Хагрид со здоровенным ньюфаундлендом на поводке, он не стал вызывать скорую, сам Блэка привел. Псина выглядит ухоженной, гладкой и являет собой пример собаки-призера всех возможных и невозможных собачьих выставок. Да, Хагрид, действительно так крут, как о нем говорил ветеринар.

Собака отправляется в бокс, а я приглащаю Хагрида в импровизированный конференц-зал, то есть отгороженный заклинаниями кусок холла, там у нас диваны, фонтан, раньше стояли статуи и места довольно много. В ординаторской нам всем будет тесно и потолок для Хагрида низковат. Историю чудесного превращения человека в собаку собрались слушать все наши целители, кто был свободен. Я прошу Хагрида рассказать что он делал и он смущаясь принимается говорить.

— Эт, стал быть, Сириус-то в собачку обернуться захотел, да и застрял между формами, мозги собачьи стали, а все остальное человечье, вот и маялся бедный, не знал что делать, — говорит Хагрид, — я его вольер запустил, да поесть дал, собачьих, стал быть, сухарей, что ваш волхв принес. А потом зельями отпаивал по часам, как щеночка. — Тут по щеке рассказчика скатывается крупная слеза, он утирает ее рукавом и шумно всхлипывает.

— И так я его дня три отпаивал и ночью не отходил, все следил, попонкой укрывал, чтобы не замерз. А на третий-то день, стал быть, он и обернулся собачкой, сил набрался, значит. Я его и в озере купал, и в лес водил травки поискать, и на кроличий холм мы с ним не раз и не два сходили. И оленя я подстрелил, надо же мяска бедной животине поесть. А как две недели вышло, я и привел собачку, только навел красоту и подстриг, и расчесал. Как положено по стандарту породы, хоть сейчас на выставку. Сириус как захочет, теперь в любой момент в человека обернется, тут уж вы его хватайте и зельями своими поите. Хороший пес, сразу видна родословная. Я-то знаю что говорю, я-ж и грумер и хэндлер, и даже собачьи выставки маггловские сужу, которые от МКФ. Но то под обороткой, большой я слишком для них, в своем-то обличьи.

Тут я начинаю понимать недоумение ветеринара, который говорил, что Хагрид может спокойно бросать Хогвартс и открывать свой центр передержки. Мое извечное любопытсво берет меня в свои железные тиски, если не выясню отчего так, умру на месте. Конечно же я спрашиваю, почему Хагрид лесник до сих пор и где он берет Оборотное. Оказывается, Хагрид не хочет расставаться с Запретным лесом, а Оборотное ему добрые люди варят. Раньше Эйлин варила, а теперь сынок ейный варит. Хагрид же на это благодеяние отвечает добром, пускает в лес травок нужных набрать или волос единорога, или тех же рогов, которые единороги по осени сбрасывают.

Тут я чувствую, как мне под ребра впивается локоть Райзенберга, я обращаю на него внимание и слышу как он шепчет, что этот Хагрид, должно быть, богатый мужик, раз волосами единорога торгует. И еще Райзенберг Христом-богом клянется, что Хагрид чистокровный волот, а не великан-полукровка, и у него должно быть две или три жены, которые живут отдельно. Как у волотов и заведено спокон веков. Шепот Райзенберга слышит миссис Джигли, и ее тоже одолевает любопытство. Не успеваю я что-либо предпринять, как она принимается расспрашивать Хагрида есть ли у того жена.

Жена у Хагрида есть, шикарная женщина, интеллигентная и он очень удивлен как такая дама обратила на него внимание, хоть он ей постоянно и подарки шлет и всякое нужное. Но тем не менее непонятно ему, что она в нем нашла. Она-то и красавица, и образованная, и с пониманием, не то что он, только по лесу ходить умеет и дичину бить. И дочка у них есть, большенькая уже, аккурат в этот год в Шармбатон пойдет. Нет, в Хогвартс Монсальват он отдавать не хочет, она и по-английски не очень, и ребятишки тут глупые, будут ее дразнить за рост и окситанский выговор. Так что пойдет хагридова дочка в Шармбатон учиться, потому как там детки добрые и мантии у них красивые, да и при матери всяко надежнее. Одна только беда, не хочет жена Хагрида больше детей, наукой она занимается. И придется Хагриду вторую жену брать, попроще, пусть не такую красивую и умную, но зато чтобы детей родила, надо чтобы детей побольше было. Одна дочка это мало совсем.

Райзенбергов вопль: «Ну!!! Что я говорил! Волот он, волот!!!» тонет в громовом всхлипе Хагрида, горюющем о нежелании жены заводить еще детей.

Положение спасает миссис Джигли, которая вдруг обращается к Хагриду на никому не известном языке. Что удивительно, Хагрид тут же расплывается в невероятной клыкастой улыбке и принимается отвечать менталистке на том же самом наречии, бурно жестикулируя.

Я понимаю, что эти двое на несколько часов потеряны для общества и даю знак расходиться, все равно мы ничего больше сегодня не узнаем. Все что я могу сделать, это приказать стажеру отнести Хагриду шестипинтовую бутыль виски. Надо сказать, с виски я опоздал, у Хагрида и миссис Джигли уже стоит здоровенная глиняная фляга с арманьяком, и кажется, они поют на два голоса что-то про Лангедок. Из бокса им подвывает так и не превратившийся в человека Блэк.

* * *

На следующий день мисисс Джигли не выходит на работу, она присылает сову с просьбой предоставить ей отгул. Да, сильна леди из рода Меровея, пить наравне с волотом и уйти домой на своих ногах.

Блэк все-таки соизволяет обернуться человеком и я отправляю Гвендаэля заняться этим пациентом. Гвендаэль возвращается довольно быстро, в руках у него незаполненная история, а в глазах плещется ужас. Оказывается, наш больной проклят вдоль и поперек сильным малефиком, проклятия относительно свежие и работают, это не наши любимые проклятия крови, но тоже гадость преизрядная. Надо узнать кто его проклял и искать малефика, пусть снимает, такие проклятия может снять только тот, кто их наложил.

Как на зло, миссис Джигли нет на работе, остается только Уоллес, благо он болтается где-то в менталистике, посылаю стажера за ним. Пусть начинает допрашивать, надо выяснить имя малефика как можно скорее. Уоллес прибегает и принимается за свои шаманские танцы, но развернуться ему в полную силу не удается, потому что имя малефика, как сорока на хвосте, приносит малышка Тонкс. Она скачет вокруг меня, мельтешит безумно-салатовой прической и радостно верещит, что дядю Сириуса еще в школе проклял Северус, она все знает и через сорок минут приведет дядю Ираклия и Северуса, а раньше нельзя, потому что у них сложный синтез идет.

Да, синтез это аргумент, потому я отсылаю Гвендаэля наложить на пациента какой-нибудь хилерский наркоз, чтобы он нам не мешался, а сам сажусь думать, откуда Дора знает все и про всех. Гвендаэль наркоз колдовать не умеет, зато быстро соображает, что надо привести ближайшего хилера для этих целей. К нашему счастью, ближайшим хилером оказывается Квин Лола, необъятных форм негритянка, шумная как три Райзенберга, но с удивительно умелыми руками, хилер милостью Мерлина и всех африканских богов. Лола врывается в бокс, занимает собой все пространство, сверкает огромными серьгами и цветастым тюрбаном, что-то спрашивает у Блэка, и двумя точными ударами погружает того в наркоз. Затем она громогласно обещает нам, что два с половиной часа клиент будет на все согласный и уносится, сопровождаемая блеском и звоном многочисленных украшений.

Я жду Принца с Ираклием и выдумываю правдоподобное вранье, которое не стыдно написать в истории. Вот какого Мордреда мне понадобился хилерский наркоз? Надо как-то это аргументировать.

Мои философские размышления прерываются шарканьем мокасин, цоканьем подковок на казаках, мягким топотом кроссовок и пением какой-то дикой маггловской песни. Это Нимфадора ведет дядю Ираклия и Северуса расколдовывать дядю Сириуса, надо понимать, синтез прошел успешно.

Принц выглядит мрачным и насупившимся, ему не хочется никого расколдовывать, ему хочется окончить мучения Блэка простой и безыскусной Авадой. Ираклий подталкивает своего ученика в спину и сбежать не дает. Заходим в бокс и смотрим истинным зрением, да… круто! Проклятья сияют как гирлянды на маггловской рождественской елке и навешаны примерно так же плотно. Ираклий от такого зрелища аж присвистывает, и я его понимаю. Он предлагает расколдовывать Блэка под запись и делать это в большом ритуальном зале, чтобы все желающие смогли полюбоваться на работу малефика вживую, а для грядущих поколений останется кристалл, пусть хоть так посмотрят.

Бессознательный Блэк водружен на Камень, рядом с ним топчется понурый Принц, а публика занимает места в партере, то есть у стеночки. Как только процесс начнется мы закроемся защитным куполом, на всякий случай. Райзенберг голосом конферансье несет всякую чушь на кристалл, наверно, описывает анамнез.

О! Начали! В истинном зрении Блэк и Принц смотрятся потрясающе, проклятья, которые Принц сматывает с Блэка, поражают воображение. Как он только его не проклинал! Тут и венец безбрачия, и ранняя импотенция, и безвременная смерть от руки родича, позор семьи, погибель родных, предательство друга, несчастная любовь, неправедный суд, дурная болезнь, безумие, тоска, даже нетрадиционная ориентация и та есть. Ой, нет, ориентация вроде не проклятье, это у Блэка свое. Хотя… тут не разберешь, если сильный малефик в течение семи лет называл его «драккловым педиком Блэком», то что угодно изменится в худшую сторону.

Стурле стоит рядом с Шанти и тихонько ей шепчет, что в жизни не видел настолько страшного нида, как его только спели. Ираклий так же тихонько отвечает, что Принц этот нид пел семь лет, не зная ни минуты покоя. Да, силен нынешний лорд Принц… хотя этот род издавна славился своими малефиками, но Северус превзошел многих. Не знаю какой уж он зельевар, не мне судить, а малефик изрядный. Райзенберг толкает меня в бок и говорит, что именно во избежание таких случаев у них в Китеже хулиганов пороли нещадно, чтобы не смели издеваться над другими детьми. А то вот окажется тихий ботаник малефиком и делай потом что хочешь, лучше сразу камень на шею и в реку. Малышка Тонкс смотрит на разворачивающееся перед ней действо открыв рот. Ей как будущей Темной Леди особенно полезно посмотреть и впечатлиться, Ираклий так и сказал.

Принц успевает снять последнее проклятие за десять минут до конца отведенного Квин Лолой срока. Да, поучительное зрелище для всех нас, эта работа малефика. Удивительно еще и то, что Принц согласился добровольно расколдовать своего врага, не пришлось воздействовать на него ни шантажом, ни обманом. И даже денег сулить не пришлось.

Ираклий может гордиться учеником, растет парень.

24 Во что опять вляпался Сириус?

На следующий же день расколдованного Блэка уводит конвой. Визенгамот проведет допрос под Веритасерумом и новое слушание по делу Блэка, и потом его или вернут нам, или отправят обратно в Азкабан досиживать пожизненный срок. Лучше бы вернули нам, как-то обидно отдавать дементорам столь качественно сделанную работу, просто жалко. Леди Блэк пошла на заседание и миссис Джигли с ней в качестве моральной поддержки, все-таки волнительно, до чего там Визенгамот дозаседается.

К моей превеликой радости, Визенгамот решает правильно и мистер Блэк, бывший наследник рода Блэк, бывший младший аврор и бывший заключенный?518-н возвращается в любимый бокс отделения наследия крови. Мистер Блэк оправдан по всем пунктам и сейчас Изя Коган зубами выгрызает компенсацию для своего клиента. Изя на пути к цели страшен, не стойте у него на дороге.

Я пытаюсь заставить Гвендаэля и дальше лечить Блэка, но он под благовидным предлогом отказывается, Райзенберг тоже не может, остаемся я и Шанти. У Келли дети, Шанти в отсутствие Райзенберга героически лечит всех благородных лордов и леди, простые люди достаются мне. Так что Блэка беру я, он конечно принадлежит к благороднейшему и древнейшему дому, но если дать Шанти еще одного пациента, она просто умрет от большой нагрузки или впадет в анабиоз, змея все-таки.

С тех пор как Форсман ушел на скорую, стало довольно сложно, тем более нагрузка у нас возросла. Почтеннейшая публика постепенно осознает важность контроля родовых проклятий и тянется к нам, татуированные господа тоже никуда не делись, их довольно много и случаи их все как на подбор, один тяжелее другого. Наверно, стоит подумать о том, кто из наших стажеров готов сдавать на лицензию и хочет остаться в отделении. Совершенно точно могу сказать, что две девочки будут получать сестринские лицензии, тем более они личные ученицы старшей сестры Эдвардсон. Если я попытаюсь переманить этих девочек, Ужасная Лиззи церемониться со мной не будет, раскатает в тонкий блин и проклянет даже мое посмертие. Она может, я знаю, сам видел, как однажды заведующая инфекции попыталась сманить личную ученицу Лиззи, обещая радужные перспективы и целительскую лицензию. Лиззи сильная ведьма, да и договор наставничества никто не отменял, так что применила она к излишне алчной инфекционистке какие-то запредельные сглазы из арсенала Анненербе. И вообще, кто сказал что сестра — человек второго сорта и в подметки целителю не годится? Разные это профессии с разными обязанностями. Хорошо когда с умелым целителем работает такая же умелая и образованная сестра. Лиззи других не растит, гоняет в хвост и гриву, но и защищает как умеет. А уж выцарапать приличное жалование для сестер мы можем, эту черную магию мы с ней давно освоили.

Так что остаются два мальчика, но им до лицензии еще долго, а брать кого-то в отделение со стороны я не очень хочу. Придется, конечно, если совсем уж невмоготу будет, но лучше бы оставить место для кого-то из своих.

Теперь о том, куда делись Малфой с Райзенбергом, эти люди взяли отгулы и умотали в Китеж, потому что там баня, клюква, директор Хуоти, хтонические обряды, расписная брюква, медведи с балалайками и внучок Райзенберга Аркаша. Вообще-то из-за Аркаши, в первую очередь, Райзенберг в Китеж отправился, а Малфой за компанию. История с непристойного цвета овощами получила свое продолжение. Отсидев свое наказание под замком в сарае, ребенок, неожиданно для себя, получил почетную грамоту, образовательный грант и поздравительную открытку за подписью царицы Анастасии. Говорят, она очень смеялась над аркашиными луком и капустой. Теперь этот юный гений зачислен без экзаменов в Тверскую сельхозакадемию, на магический ее факультет. Аркаше, конечно, предстоит еще в Китеже учиться, но после ему будет предоставлено место в Сахарове. Аркаша в панике, но деваться ему некуда, сама царица приказала, растения и тут до него добрались, видно судьба.

Райзенберг говорил, что в Сахарове из-за его внука уже успели передраться ученые мужи, двигающие сельскохозяйственные науки. А именно, мэтр Юкки Хаппонен насмерть сцепился с доцентом Юрием Чугуновым из-за того, к кому в ученичество пойдет Аркаша. Мэтр Хаппонен требует ребенка себе, чтобы тот совершенствовался в изготовлении ядов, пестицидов и гербицидов, а доцент Чугунов считает, что надо настоящим делом заниматься, а не колорадских жуков морить. «Настоящее дело», по его мнению, это бескрайние поля селекционной свеклы и моркови. Ученый диспут проходил во дворе сельхозакадемии с применением огородного инвентаря и, потому, сейчас оба потенциальных аркашиных наставника залечивают поломаные ребра и свернутые носы.

Райзенбергу совершенно необходимо пообщаться с обоими учеными и сделать вывод, кому отдавать на воспитание внука. И заодно надо решить давнее наследственное дело — Райзенберг собирается переписать на шибко талантливого внука избу и участок земли своих родителей. Логично, чтобы большой крестьянский дом и усадьба достались человеку, который будет жить и работать на земле. Соломон хвастался, что дом хоть и старый, но в идеальном состоянии, большая шестистенная изба, на которую чары сохранности он накладывал лично, когда уходил на войну. Я тогда еще спросил, какую именно войну он имеет в виду, на что получил ответ, что любую, Райзенберг лечил людей по госпиталям и в Первую мировую и в Отечественную, и в Гражданскую. Так что консервацию наколдовывал аж три раза. С ума сойти, я знал, что мы с ним ровесники, но какие же мы при этом старые хрычи…

А еще, мне почему-то кажется, Малфоя он не просто так с собой взял. Гвендаэль, хоть и плохонький, но друид, как пить дать, заставит его Райзенберг заколдовывать землю и все, что на ней растет. А сам будет открывать Источник в подполе родительской избы, выводить водяную жилу в колодец и приглашать всяких банников с овинниками. Эх, насмотрится еще Гвендаэль на русскую нечистую силу… и станет таким же пройдохой как Соломон.

* * *

Малышка Тонкс довольно часто забегает проведать своего дядю Сириуса, слушает его истории про школьные проделки и заодно таскает ему свежесваренные зелья. Ираклий в педагогических целях обязанность готовить лекарства для Блэка разделил между своими учениками. Дора старается делать все аккуратно, ей очень не хочется потравить новообретенного родственника из-за просыпанного порошка или недолитого экстракта, а Принц искореняет в себе остатки ненависти к врагу детства. Принц-то может и искореняет, духовно совершенствуется, а вот Блэк как-то не очень, и это прискорбное обстоятельство послужило причиной грандиозного скандала, разразившегося в отделении. Что-то я видел своими глазами, что-то подслушал, благодаря функции «всеведения», а что-то рассказали участники безобразия.

Все началось с того, что я поменял Блэку назначения и миссис Джигли еще своих микстур добавила, так что зелий стало заметно больше, Нимфадоре за один раз не утащить. Два раза бегать ей лень, а на свою якобы стихийную магию она не слишком полагается и левитировать лоток с флаконами не рискнула. В качестве носильщика она решила использовать Принца, и это была роковая ошибка.

Надо сказать, Принц уже уяснил, что спорить с малышкой Тонкс занятие бесперспективное и лучше сразу на все соглашаться, дешевле будет. Потому, он молча берет большой лоток с зельями и тащит следом за Дорой.

Приходу Нимфадоры Блэк радуется, громко восклицает, что племяшка лечить его пришла, машет рукой и всячески демонстрирует готовность пить мерзкие зелья. Дора фыркает на это блэковское шоу, все происходит у них как обычно, за одним небольшим исключением, кровати Блэка подходит Принц и начинает разгружать принесенный лоток. Блэк вдруг резко прекращает балагурить и резким голосом спрашивает: «А этот что тут делает?». Нимфадора подпрыгивает на месте и принимается оглядываться в поисках таинственного «этого», который вызвал неудовольствие любимого дядюшки и, судя по его тону, невероятно опасен и отвратителен. Блэк видит замешательство ребенка и указует пальцем на Принца: «Ну вот же он, Сопливиус, какого драккла он сюда приперся, недобиток пожирательский, отравить меня затеял?!».

Малышка Тонкс пребывает в изрядном замешательстве, она не понимает какие претензии могут быть у дяди Сириуса к ее собственному Северусу Принцу. Ведь с ним она так здорово дружит, варит зелья, и который постоянно защищает ее от гнева дяди Ираклия, то есть тайком ото всех заметает осколки от колб и прячет расплавленные котлы. И что он такого мог нужного сожрать, что дядя Сириус взбесился?

— Северус, ты у дяди Сириуса ничего не пожрал? — спрашивает Дора Принца — Ты же видишь, он и так болеет, кричит даже, может ты шоколадные лягушки перепутал, которые я вчера приносила, я для тебя зелененькую оставляла, а синенькую для дяди Сириуса. Точно не брал?

Принц кривится и говорит, что все в порядке и ему лучше идти в аптеку. Блэк в ответ принимается орать, совершенно не стесняясь ребенка, что мало они гоняли мерзкого Сопливиуса в школе, надо было его оборотню скормить, как он и задумывал, и в озере утопить, зря того Эванс защищала. А теперь мерзкий Сопливиус пудрит мозги малышке Нимфадоре, которую он, Блэк, няньчил и лично в собачьем виде на себе катал.

Нифмадора, быстро подскакивает к кровати Блэка и принимается махать над ним руками и что-то шипеть. Это она так диагностику проводит, палочки-то у нее нет пока, зато есть беспалочковая магия, парселтанг и много времени для общения с разными сильными волшебниками, вот и научилась. В результате, у девочки есть фирменные диагностические чары, показывающие сбрендил пациент или он по жизни такой дурак. Диагностика показывает, что Блэк действительно дурак, думает что говорит и испытывает ненависть к Принцу.

— Дядя Сириус, сейчас же извинись перед Северусом! — требует ребенок, — А то я миссис Джигли позову и она тебе клизму пропишет, ведерную. Раз у тебя мозги в заднице, то и лечить будем соответственно!

Блэк в ответ разражается новым потоком брани.

Нимфадора на это хватает Принца за рукав и утаскивает прочь из палаты. Утаскивает только для того, чтобы вернуться через три минут в компании все того же Принца, Шанти и миссис Джигли. Меня не приглашают, но я видел эту процессию и иду следом.

В плате ребенок расставляет нас вокруг кровати пациента и, судя по всему, собирается что-то объявлять, только слышно шипение, это она на Шанти засмотрелась и начала на парселтанге. Дора смущенно замолкает, извиняется и продолжает по-английски.

— Дядя Сириус очень ругался на Северуса, когда мы с зельями пришли, и не объяснил ничего и не извинился, когда я попросила его вести себя поприличнее, хотя, мы с Северусом персонал больницы. Я диагностику провела, это не психоз, он и в самом деле дурак и извиняться не хочет.

Ребенок останавливается, чтобы вдохнуть воздуха и продолжить, но происходит нечто неожиданное. Нимфадора вдруг как-то становится значительнее, выше и старше, ее глаза меняют цвет на глубокий фиолетовый, а волосы приобретают длину до пояса и темно-синий цвет, голос звучит холодно и страшно. Так может звучать голос мировой бездны.

— Недостойный сын древнейшего и благороднейшего Дома! Магией, силой и твоей кровью, что несет в себе магию и силу, я приказываю тебе признать ошибки. Я приказываю тебе признать вину перед главой союзного дома Принц и возместить его потери. Свидетелями моей воли да будут собравшиеся тут колдуны и ведьмы, представляющие союзные древнейшие и благороднейшие Дома.

Вот это номер! Ребенок-то обращается к магии рода Блэк, зацепившись за наш отделенческий источник. Ничего себе! Кто научил Нимфадору этому, кто показал ей формулы обращения к магии рода и почему магия рода отвечает ей как главе?

Блэк, бледный и напуганный, сползает со своей функциональной кровати, только для того, чтобы пройдя полтора шага встать на колени перед Нимфадорой. Он отвечает такими же архаическими фразами, видно информация у Доры и у Сириуса об этом ритуале из одного источника.

— Высокая госпожа, я недостойный сын Дома Блэк, принимаю твою волю и при свидетельстве собравшихся тут колдунов и ведьм, представляющих союзные древнейшие и благороднейшие Дома, признаю свои ошибки, признаю вину перед главой союзного дома Принц и клянусь возместить ему потери. Кровью своей и магией подтверждаю.

Тут он позволяет поднять глаза на Нимфадору и задает вопрос, который, похоже, давно занимал его.

— Высокая госпожа, позволено ли мне будет узнать, отлучен ли я от родовой магии благороднейшего и древнейшего дома Блэк?

— От магии ты не отлучен, но наследником тебе не бывать, главой дома по смерти твоей матери леди Вальбурги Блэк станет мой младший брат Расальгети Тонкс. Предстоятельницей же перед Магией и Силами являюсь я, леди Нимфадора Тонкс.

Встань, сын дома Блэк, тебе предстоит много работы, у тебя два неисполненных долга.

В воздухе пахнет озоном, а в дверь палаты уже рвется леди Вальбурга, она почувствовала, что тут происходит какой-то ритуал рода Блэк и аппарировала прямо в коридор отделения.

Все свидетели происходившего, постепенно отмирают, не обалдевшее лицо только у Шанти. Или она не поняла, что ей довелось увидеть, или наоборот, поняла очень хорошо и даже знает, почему оно произошло. Я склоняюсь к последнему.

Малышка Тонкс постепенно приобретает свой обычный вид. Один глаз у нее желтый, другой серый, волосы голубые и это очень забавно смотрится с ее джинсовым костюмчиком и бело-оранжевыми кроссовками.

Леди Вальбурга все-таки прорывается в палату, едва не сшибая меня. Она подлетает к Доре и сгребает ее в охапку. Затем кивает сыну и со словами: «Во что ты опять вляпался, Сириус?», садится на едиственный в палате стул. Вальбурга ждет объяснений.

У Нимфадоры, они конечно есть, и она их даже озвучивает, но объяснить каким образом Родовой Гобелен Блэков изменил в одночасье статус Сириуса Блэка она не может. Вальбурга же видела, как прожженная дыра на гобелене на месте имени Сириуса заполнилась неповрежденной тканью. Имя Сириуса теперь выткано серебром, а не золотом и обведено двумя рамками, обозначающими магический долг. И еще над ним красуется пурпурная корона. Что значит эта корона Вальбурга не поняла, а смотреть в библиотеке, у нее не было времени.

25 Шанти рассказывает истории

Спустя несколько дней, я успокаиваюсь настолько, что могу снова испытывать мое извечное любопытство. А раз так, настала пора отловить Шанти и допросить с пристрастием. Если она что-то знает про ритуалы Блэков, то и я должен знать, в конце концов, раз уж эти ритуалы проводятся в моем отделении, я просто обязан быть в курсе. Шанти с радостью идет ко мне в кабинет, она знает что ругать я ее точно не буду и еще, я очень вовремя к себе вызвал. Шанти как раз общалась с одним дико занудным лордом. Лорд надоел ей ужасно, но невежливо выпроводить больного не позволяет воспитание, намеков же лорд не понимает или старательно делает вид, что не понимает. А тут заведующий вызвал, все, никак невозможно дальше беседовать.

Я прошу Шанти рассказать, все что она может, про спонтанно случившийся ритуал и почему Нимфадора вдруг выступила в такой неожиданной роли. Я знаю, что Шанти знает и она знает, что я знаю, так что мисс Триведи принимается охотно рассказывать все с самого начала. Я потом сильно пожалел, что не записал эту дивную повесть на кристалл, меньше было бы мороки и Шанти не пришлось бы повторять историю снова, уже для других слушателей.

Оказывается, все было тихо, чинно и благородно. Шанти с Нимфадорой перебрались в Блэк-холл, чтобы помочь Беллатрикс и Алисе, пока сама хозяйка этого прекрасного дома лечила нервы. Шанти немного поколдовала над обстановкой, слегка разнообразила репертуар поющих эльфийских голов и вернула Кикимеру естественный цвет лица. Попутно выяснила, что малышка Тонкс перекрасила старого эльфа вовсе не из хулиганских побуждений, а с целью вылечить, омолодить и вернуть тому давно утраченный задор юности. Все это Нимфадоре удалось, но сиреневый цвет оказался стойким побочным эффектом. Все-таки физиология и биоэнергетика домовиков отличается от человеческой, да и чары были экспериментальные, про них ребенок улышал от Ираклия, а тот вычитал в каком-то журнале, едва ли не в «Придире». Но факт остается фактом, Кикимер помолодел, бодро натирает паркет и даже нижайше просил у хозяйки дозволения жениться на какой-то там особо благонравной домовушке.

На это я буркаю, что настала пора леди Блэк низзлов заводить, пусть у Райзенберга трех котяток попросит. Эльфам соседство с низзлами очень помогает по жизни. Шанти внимательно слушает меня и кивает, да она обязательно передаст леди Блэк про низзлов, что без них эльфам тяжко живется.

В общем, все было прекрасно, Белла с Алисой проводили время в бесконечных разговорах, и перепиской с Твилфиттом и Таттингом на предмет обновления гардероба, Невилл радовался присутствию мамы, а Шанти с Нимфадорой притащили своих кукол, расположились в каминной зале и принялись играть в Темную Леди.

Сначала Темная Леди совершала верховую прогулку на огнедышащем драконе, потом со свитой участвовала в охоте на мантикору, потом выбирала шляпки и варила зелья. Все как положено. А вот на следующий день, Темная Леди от развлечений перешла к выполнению своих непосредственных обязанностей. Она рисовала мандалу цветным песком, вернее, рисовали Шанти и Дора, но по игре мандалу рисовала Темная Леди. Потом она же разрушала ее и с помощью Невероятно Сильных Чар распространяла волшебный напитанный Силами Стихий песок на все стороны света. Кстати, Шанти нашла отличный маггловский магазинчик, где можно купить цветной песок и много разных блесток, бусин, стекляшек и других, столь необходимых в труде Темной Леди, вещей.

Затем, настала пора приносить жертвы на алтаре. Алтарь был сделан из большой обувной коробки, которую обернули блестящей бумагой для упаковки подарков. Темная Леди, руками малышки Тонкс, принесла в жертву три очень красивых кристалла, и порезала серебряным зельеварским ножом апельсин. Этого ей показалось мало, и на алтаре была упокоена шоколадная лягушка. И еще Дора своей стихийной магией вокруг алтаря сияние наколдовала, очень красивое. В общем, жертвоприношение прошло успешно, и они ничего в Блэк-холле не сломали и не испортили.

А вот дальше возникли некоторые сложности, Темной Леди надо было покарать отступника, но Нимфадора никак не могда придумать подходящие случаю слова. Все-таки, серьезные обстоятельства и текст нужен соответствующий. А Шанти ей тут не советчица, она воспитывалась в совершенно иной культуре, индийская Темная Леди вряд ли бы стала что-то говорить в подобной ситуации, а сразу бы принялась танцевать Танец Разрушения. И долго бы они так гадали, что же им делать, но тут на помощь пришла Беллатрикс, которая зачем-то спустилась в каминную залу, скорее всего, забрать мантии, которые через камин прислали. Беллатрикс выслушала историю о затруднениях Темной Владычицы и сказала, что это не проблема, она знает хорошую книжку, где все написано. Мадам Лестрейндж сбегала в библиотеку и принесла старую-престарую книгу, но там было написано именно то, что они и хотели, именно теми словами и должна была говорить Темная Леди. Нимфадоре пришлось довольно долго заучивать текст, несколько дней, но она его заучила и эпизод с наказанием отступника они отыграли.

Мадам Лестрейндж понравились их куклы, и она теперь надеется, что у нее родится девочка, чтобы ей тоже было с кем играть. А потом вернулась леди Вальбурга и была очень довольна переменам в Блэк-холле, но теперь Шанти и Дора снова играют у Тонксов дома. Шанти невероятно счастлива дружить с Нимфадорой и обязательно станет приходить к ней в гости, даже когда выйдет замуж за Стурле и будет жить с ним, но пока они не накопили на дом. Вернее, деньги на дом у Шанти есть и родители Стурле с радостью бы сделали большой свадебный подарок, но Стурле хочет купить дом на свои, так что пока Шанти живет у Тонксов и считается обрученной невестой. Ведь ничего же страшного, если они немножко подождут со свадьбой? Главное, что помолвка была, а то Шанти не очень понимает в тонкостях, как в Англии принято, у нее на родине совсем по-другому.

Переживания Шанти насчет правильности соблюдения традиций я пропускаю мимо ушей. И лихорадочно соображаю, что мне теперь делать — приглашать Вальбургу и все ей рассказывать, или все ту же Вальбургу, как заинтересованное лицо, и форсмановского ритуалиста. Ну и Джулию, куда же без Отдела Тайн.

Потому, прошу мисс Триведи задержаться, чтобы она повторила свой рассказ еще нескольким заинтересованным людям, и посылаю миссис Коннолли записку с пожеланием подать мне в кабинет чай и все, что положено к чаю. А сам к камину, связываться с ритуалистом, Вальбургой и Джулией.

Вот за что я люблю Шанти, так это за то, что она не задает идиотских вопросов. Сказали повторить историю для более широкой аудитории, вон, сидит, чай пьет и рассказывает с точно таким же удовольствием и подробностми, как рассказывала мне. Все-таки, мисс Триведи это бриллиант среди моих учеников. Помню, как она появилась впервые в отделении, тоненькая девочка с огромными карими глазами и длиннющей косой, одетая в темную мантию европейского образца поверх светлооранжевого сари. Она пришла поступать стажером в Мунго и никто не хотел ее брать, несмотря на идеальные ЖАБА. Ну как же, иностранка непонятного роду-племени, говорит с акцентом и выглядит перепуганной насмерть. Зато наша старшая, как увидела этого ребенка, сразу схватила за руку, привела ко мне и категорическим тоном потребовала, чтобы я немедленно взял ее в личные ученицы. И не уходила Лиззи из моего кабинета до тех пор, пока не был оформлен Договор Наставничества. Спасибо ей огромное, что настояла на своем, из Шанти выросла потрясающая целительница, да и сама по себе она умная воспитанная барышня, с которой приятно общаться не только на профессиональные темы. Например, как сейчас, послушать дикую историю, как они с Нимфадорой при помощи коробки от обуви, зельеварского ножа и шоколадной лягушки пробудили родовой алтарь Блэков. Алтарь, который спал несколько столетий.

К концу занимательного рассказа ритуалист близок к обмороку, а Джулия и леди Блэк вот-вот станут пациентками травмы. Если так широко открывать рот, вывих верхнечелюстного сустава неминуем. А я просто наслаждаюсь ситуацией.

Вальбурга изумлена до крайности, он даже переспрашивает Шанти, ее слова: «Деточка, повтори пожалуйста, что именно вы приносили в жертву на обувной коробке?» звучат для меня звоном похоронных колоколов. Судя по всему, в Запретном лесу сдохло что-то большое и дико опасное — леди Блэк никогда не переспрашивает и никогда не показывает на людях собственного недоумения.

Ритуалист что-то шепчет Джулии, та резко захлопывает рот, берет под руку Вальбургу и они поспешно откланиваются. Как я понимаю, они помчались выяснять, что же на самом деле произошло с алтарем Блэков. Тут бы им пригодился Райзенберг, как мастер Рун, но Райзенберг вместе с нашим Малфоем и не собираются возвращаться из своего любимого Китежа. Мы тут можем хоть сто алтарей оживить, Райзенберг не вернется, пока не съест и не выпьет все, что запланировал. А планы у него были грандиозные и даже посильная помощь Гвендаэля мало что изменит. Райзенберг пожрать любит и те места, где его вкусно кормят, посещает с завидной периодичностью, тем самым подтверждая маггловскую теорию о том, что со временем хозяева домашних животных приобретают черты этих самых животных. Соломон бывает очень похож на своих низзлов, те тоже бесконечно рыщут в поисках еды, и постоянно приходят те места где еду находили раньше. Вечный двигатель — циркуляция низзлов по местам кормежки.

* * *

Я с удивлением обнаружил, что новосозданую скорую помощь под руководством Форсмана полюбили все без исключения целители Мунго. Они Форсманом и его подчиненными пациентов пугают. Как только пациент начинает упрямиться и саботировать лечение, мои многомудрые коллеги делают грустное лицо и сообщают, что раз так, то ничего поделать нельзя, они умывают руки и в самое ближайшее время строптивого больного заберет скорая. Больной тут же осознает свои ошибки и делает как надо. Скорая помощь представляется теперь каким-то жутким пугалом, чем-то средним между силовиками аврората и боевиками мистера Риддла. Аврорское прошлое заведующего и слухи о тренировках на полигоне сделали свое дело. Причем, пациентам даже в голову не приходит, что скорая доставит все в тот же госпиталь Мугно к тем же самым надоевшим до рези в желудке целителям. Нет, им кажется, что потащат прямиком в Азкабан, без суда и следствия, только за то, что нарушаешь режим питания и зелья вовремя не пьешь.

Квин Лола как раз по этому поводу шумно восторгалась, у нее так здорово стали больные выздоравливать, даже пара-тройка безнадежных, в терминальной стадии, вдруг улучшилась и ушла из отделения на своих ногах. Ипохондрики все куда-то разбежались. И жаждущие немедленно и чудесно похудеть дамочки тоже исчезли.

А вот бедная Арвен вся в расстроенных чувствах, ее любимая пациентка, Молли Уизли, попала в больницу с угрозой, седьмая беременность, да осложненная, такой удар по самолюбию. Теперь Арвен не знает, сохранять эту беременность или прервать, все-таки семеро детей у Уизли есть. Вообще, женщины из семьи Прюэтт это мечта и фетиш мунговских акушерок. Подчиненные Арвен наяву грезят о том, чтобы получить такую пациентку — многочисленные и беспроблемные беременности гарантированы и, совершенно точно, родов будет не меньше пяти и они будут образцовые. Никаких осложнений, никаких абортивных зелий в анамнезе. Более чем уверен, когда подходит к очередным таким родам, Арвен созывает стажеров и произносит перед ними восторженную речь о том, что сейчас они увидят как надо правильно рожать и вести роды, и как все пациентки и целители должны стремиться к достижению этого высокого идеала.

Да-а-а, наш больничный буфет это самый надежный способ узнать все про всех. Какая там конфиденциальность? Правда, чужие люди по больничным буфетам не шастают, мало кто способен есть под разговоры все тех же хилеров. Например, Квин Лола рассказывает очень ярко и образно, за что ее любят все без исключения стажеры, даже и не захочешь, а запомнишь всякие подробности из жизни сигмовидной кишки или геммороидальных узлов. Зато первый муж от нее сбежал, не смог вынести экспрессии и натуралистичности рассказов о работе. Говорят, в суде убеждал всех, что лучше бы ему было жениться на колдунье вуду, а не на хилерше. Колдуньи вуду как-то безопаснее и намного добрее, по его мнению, и он горько сожалеет о своей ошибке, перепутал от великой любви профессию невесты, за что потом и пострадал. Вот второй муж Квин Лолы вполне доволен семейной жизнью, да и чего ему жаловаться, он в Покое Усопших работает, у нас в Мунго. Очень жизнерадостная пара они с Лолой.

К концу рабочего дня мы с Шанти осознаем, что Вальбурга и компания возвращаться и рассказывать нам свежие новости про алтарь Блэк-холла не собираются. А это может означать только одно, надо подговаривать миссис Джигли, которая на правах лечащего целителя и приятельницы Вальбурги имеет свободный доступ в Блэк-холл, и идти туда вытрясать подробности. Если я не выясню все, я же ночью не засну, и не надо предлагать зелье Сна без сновидений, не помогает оно мне. Миссис Джигли еще не ушла, она с радостью отправится с нами, но только если мы потом поможем ей с аппарацией домой. Обычно, из-за того, что камины и самостоятельная аппарация вызывает у нее головокружение, миссис Джигли ездит домой на маггловском такси, на одном и том же. Она когда-то слегка заколдовала таксиста, поэтому тот не удивляется пожилой даме, отправляющейся ежедневно по утрам к неработающем универмагу «Чист и Лозоход» и потом возвращающейся оттуда вечером домой. Миссис Джигли платит более чем щедро и таксист готов ждать ее у выхода из Мунго бесконечно, но сегодня машину она отпустит ради нашей авантюры.

В Блэк-холле все как всегда, эльфийские головы самозабвенно распевают маггловские песни, сейчас это Back in black и Black night, очень жизнеутверждающе, особенно, если учитывать общую атмосферу дома. Жуткий домовик Вальбурги, действительно, повесел, помолодел и уже не вызывает нервной дрожи у непривычного человека. Вежливо встретил нас и тут же исчез доложить о посетителях хозяйке.

Хозяйку и Джулию с ритуалистом мы обнаруживаем в малой гостиной, куда Кикимер подал кофе. Вальбурга машет рукой и тут же появляются приборы для нас и серебряный кофейник сменяется тотчно таким же, но полным, на столике стоит бутылка с каким-то очередным блэковским ликером.

Миссис Джигли, оглядев пристутсвующих, авторитетно заявляет, что как менталист, может диагностировать у всех подавленное и смятенное состояние духа, а потому ликер тут не поможет совершенно. И достает из своего знаменитого ридикюля здоровенную бутыль очень знакомого мне облика. Эту бутыль «милый Соломон» как-то раз презентовал миссис Джигли, не помню уж по какому поводу. Бутыль хранилась в бездонных недрах ридикюля, и вот теперь извлечена на свет, настал ее звездный час, ну и Райзенберга, создателя сего шедевра, заодно. Райзенберг обожает гнать самогонку, очищать и облагораживать ее всякими сомнительными шишками, ветками и ягодами, а потом раздаривать это произведение алхимического искусства, разлив по непристойного объема бутылям. В таких Ираклий рекуператы держит. Вот и миссис Джигли не избежала подарка.

[]ACDC — Back in black Black night (Deep Purple)

26 Чем Корк отличается от Дублина и Белфаста

Вальбурга тянет паузу, да только забыла она, что не в театре Шекспира играет, тут на ее драматический талант никто смотреть не будет. И миссис Джигли командует: «Давай, рассказывай, леди Блэк, что тут творится, не молчи. Все равно узнаем.»

Потому, леди Блэк вынуждена рассказывать, да и молчала она не от того, что хотела бы сохранить все в тайне, а от того, что слов нужных у нее нет, да и ни у кого нет. Ритуалист молчит и Джулия вцепилась в кофейную чашечку, как в последний спасительный амулет. Я разливаю райзенбергову спотыкаловку, а миссис Джигли заставляет всех быстро выпить ее. Постепенно компания Вальбурги отмирает, у дам появляется румянец на щеках, а уровень спотыкаловки понижается до критического. Хродесинда мне тихонько говорит, указывая на бутыль, что если бы знала, как плохо обстоят дела, она не стала бы тратить спотыкаловку, а взяла бы у Ираклия ведро капель Зеленина. Для неврастеников в панике — самое то. Причем, не важно по какой прописи будут сделаны эти капли, по магической или по маггловской, главное чтобы спирта в них было quantum satis.

Вальбурги хватает только на то, чтобы сказать о пробуждении родового алтаря Блэков, потом она снова замолкает и безуспешно пытается подобрать слова для дальнейшего рассказа. На помощь ей приходит ритуалист, рассказ его великолепен, степень абсурда зашкаливает.

Алтарь Блэков заснул двести лет назад, после того как на нем перестали проводиться жертвоприношения. Кодекс Рода требовал человеческих жертв, а политика Министерства, направленная на ограничение черной магии и соответственно, влияния темных родов, не позволяла Блэкам действовать как раньше. Блэки оказались на редкость законопослушными, приказано человеческие жертвы отменить и они их отменили. Сообразить, как те же Малфои, резать на алтаре кур, коз и любимых павлинов, они почему-то не могли или не захотели оскорблять родовой алтарь суррогатом. Тут леди Блэк кивает, да не хотели заменителей, а последней правильной жертвой была маггловская девица простого сословия и случилось это за пятьдесят лет до того, как алтарь уснул.

Какое-то время магия рода держалась на прежнем уровне, Дом Блэк процветал, а потом стало постепенно ухудшаться. Но тогда у многих дела пошли плохо, хуже всего стало старым темным семьям. Блэки, Гонты, Принцы, не стали искать заменителей, а если бы и стали, то вряд ли нашли, не те у них Кодексы, не та Родовая магия. Малфои выкрутились, Лестрейнджи и Гринграссы тоже, у них алтари приняли альтернативные жертвы. У Малфоев, как и говорилось, это были животные, у Гринграссов алтарь принял символическую жерву крови самих представителей рода, а Лестрейнджи стали жертвовать ярость и страсть, проводя ритуальные оргии взамен кровавых жертв.

Джулия кивает, да-да, все так и Отдел Тайн в курсе. Тут взгляды собравшихся, как по команде, упираются в миссис Джигли, но она только мило улыбается и демонстрирует свое знаменитое пчелиное ожерелье. Алтарь Меровингов требует и всегда требовал в жертву мед, собственноручно собранный представителями рода, и еще они выполняют то, что в Англии называется «гейс». Гейс у Меровингов простой и один на всех — они не стригут волос, никто и никогда. И хотя, миссис Джигли формально перешла в другую семью по замужеству, гейс она выполняет, и раз в год участвует сборе меда. Вернее, ей любезно предоставляют право крутить ручку медогонки, в то время как более молодые ее родичи резво скачут между ульями с дымарями и таскают рамки, отмахиваясь от возмущенных произволом пчел.

Вальбурга на этот рассказ только зависливо вздыхает, какой простой у Меровингов гейс, какой у них прогрессивный алтарь! А я задумываюсь над тем, какие жертвы приносит на своем родовом алтаре Райзенберг, ведь у них очень старый род, просто страшно подумать какой. Ну не низзлов же он режет… скорее спотыкаловку свою ведрами льет, а гейс семьи его мне известен, они не едят свинину и еще чего-то не едят, а что-то, наоборот, едят в обязательном порядке. Он как-то говорил, да я забыл, обычно такие вещи даже с очень близкими друзьями редко обсуждают и не очень принято ими интересоваться.

В общем и целом всем все понятно, экскурс в историю магии сделан… А что же алтарь Блэков? Алтарь спал себе и спал, до тех пор пока не явились Шанти и Нимфадора с обувной коробкой. Они, когда устраивались играть, очень удачно расположились, прямо над алтарем, каминная находится прямо надо подвальным ритуальным залом. Наверно, симпатическая связь между коробкой и алтарем не установилась бы, если бы не нарисованная по всем правилам мандала, энергия вложенная в нее была как питательный бульон для ослабленного больного. И все эти игрушечные Невероятно Сильные Чары, распространяющие Силу Стихий, отправили энергию мандалы прямиком на алтарь, а там уж дело было за малым. Кристаллы, апельсин и лягушка, положенные на обувную коробку сошли для алтаря за полноценную жертву, так что «красивое сияние» вокруг коробки было не проявлением нимфадориной стихийной магии, а знаком того, что жертва принята. Так Нимфадора и стала предстоятельницей рода Блэк перед магией, раз алтарь пробудила, то и будет дальше шоколадных лягушек резать и в нужное время обращаться к родовой магии. Как это бывает, мы все видели. Для Нимфадры это означает только то, что она должна будет кое-что подучить и проводить ритуалы, связанные с Колесом Года, да еще Нимфадору никогда не выдадут замуж в другую семью. Ее жених войдет в род Блэк. В свете этих событий, предстоящее обучение малышки Тонкс в Волчьем Логе выглядит радужно и гармонично, завуч и директриса этой странной русской школы клялись всеми известными им клятвами, что детей они отпускают домой по выходным и праздникам. Это вам не Хогвартс, проблем не будет.

Сириус же должен после выписки как можно быстрее заняться выполнением своих обязательств. Один из его долгов это забота и воспитание ребенка Поттеров, раз уж стал магическим крестным, то будь добр соответствовать. Второй долг как отдавать непонятно, то что он перед родом Принц, ясно всем, но что делать надо пока неизвестно. Корону тоже еще не разгадали, но это вопрос времени.

Разговоры, ликер, кофе и наливка заканчиваются, и мы откланиваемся. Джулия, ритуалист и Шанти уходят через камин, а я вызываюсь проводить миссис Джигли и помочь ей аппарировать домой.

* * *

На работе надо работать, не знаю уж как эта крамольная мысль проникла в мою голову, но факт, она там оказалась, и потому, я собираю отделенческую конференцию, или устраиваю заседание Шлемаззл-клуба, по меткому выражению Райзенберга. Разнос я никому устраивать не собираюсь, никто не накосячил, у старшей сестры претензий к нам нет, но надо же как-то напомнить об истинной цели нашего присутствия в Мунго. Наша задача — лечить людей, целители радостно со мной соглашаются и клянутся, что всех кого поймают, обязательно вылечат, а кого не поймают, того приволочет форсманова команда. Есть еще один вопрос, который меня занимает, и я выношу его на обсуждение. Нам нужен еще один целитель, Форсман ушел на скорую, все загружены под завязку, случись что, рук будет не хватать. Чужих брать я не хочу, ждать когда один из наших стажеров получит лицензию долго.

Как выясняется, чужих не хочет никто, так что общим собранием решено испортить жизнь одному из стажеров, будем гонять его и учить несколько интенсивнее, чем обычно. Наставником у него Райзенберг числится, вот он и договорится о дополнительных занятиях по курсу детских болезней, травмы и заклятьям. Менталистику и акушерство ему можно хоть сейчас зачесть, менталистику миссис Джигли у него спрашивала недавно, а насчет акушерства… Арвен давно хочет парня сманить к себе, это лучшая характеристика. Арвен мальчиков-стажеров не любит и уж если кого-то пытается прибрать к рукам, то можно гарантировать, акушерство этот человек понимает.

На том конференция завершается и мы расползаемся по кабинетам, а Келли идет в аптеку, у нее закончился очередной ящик седативных леденцов и ей как раз обещали пополнить запасы. Леденцы эти варят Нимфадора с Северусом, так что фантастический вкус и психоделические цвета продукта обеспечены.

Меня же ждет сестра-хозяйка миссис Конолли, я как заведующий, просто обязан увидеть нечто странное, что она желает мне продемонстрировать. «Странное» выражается новой галереей, которая непонятным образом возникла рядом с архивом. Миссис Конолли не обращала внимания на эту дверь, предполагая, что это какой-то пустой кабинет, а тут зашла пол помыть и увидела, что такого у нас раньше не было. Да, шикарный длинный коридор с высоким потолком и многочисленными дверями по левой стороне. Такое впечатление, что когда мы строили карантинную зону, господа волхвы и друиды, числом двое, намудрили чего-то с сопряжением пространства. Ну ладно, в маггловское метро не влезли и то хорошо. Теперь надо думать как свалившееся на нас богатство делить. Наверно, что-то отдадим Форсману и компании, Ираклию обязательно надо несколько помещений, для склада артефактов тоже неплохо бы что-то выделить. А то они жаловались, что тесно им очень. Вот теперь им будет просторно, а у нас всегда будет артефакты в порядке. И пора Келли переселять в новый кабинет, они же там с миссис Джигли ютятся вдвоем. И, наверно, надо выделить место для доктора Ирвина и доктора Уоллеса, раз уж они у нас постоянно бывают, пусть у них будет свой кабинет. Да и мне поспокойнее, пусть эти господа здесь сидят, а не гуляют по всей больнице. Можно еще сделать класс для стажеров, а то они то в сестринской болтаются, то в ординаторской, то в холле людей пугают.

Пока мы гуляли по пустынному коридору, миссис Конолли завела разговор о том, что у нее есть внучка, и эта внучка хорошо сдала ЖАБА. Миссис Конолли интересуется, не посмотрю ли я на девочку, та хочет в целители, вдруг она подойдет и я ее в стажеры возьму. Я заверяю хозяйку, что с радостью пообщаюсь с ее внучкой, хоть завтра, пусть приходит к десяти часам прямо ко мне в кабинет. Кто я такой, чтобы отказывать подательнице чистых полотенец, глаженых мантий и прочих земных благ, потому, ее внучка мисс Аэмора Риган должна завтра принести с собой аттестат. Миссис Конолли, добавляет еще, что ее внучка училась не в Хогвартсе, а была на домашнем обучении, сдавала комиссии только СОВ, да ЖАБА. Вот это уже удивительно, обычно на домашнем обучении находятся дети из довольно состоятельных семей, к которым семья миссис Конолли не относится. Оказывается, домашнее обучение мисс Риган было обусловлено тем, что у нее «злой глаз», а попросту, девочка прирожденный малефик. Для общего благополучия, ребенок учился дома и заодно тренировался держать свой дар в узде. И еще Аэмора видит проклятия, кому-то чтобы их различать, надо долго учиться, а она видит их едва ли не с рождения и понимает что там к чему. Вот это уже интересно, очень интересно.

* * *

Уж не знаю чего я ждал от мисс Аэморы… наверно, я рассчитывал увидеть типичную ирландскую ведьмочку из бедной семьи. Ну как может выглядеть девочка, которую зовут Аэмора Риган? Скромная мантия, черные волосы, заплетенные в две косы, брошка в виде клевера и не слишком новые туфли? А вот и нет! В десять часов утра на пороге моего кабинета нарисовалось нечто, если бы я не был морально подготовлен к тяготам жизни общением с Нимфадорой, ее отцом Тедом Тонксом и доктором Уоллесом, я бы не сразу понял, что вот это та самая мисс, и она хочет поступить стажером в мое отделение. Мисс выглядела сногсшибательно.

Представьте себе некое юное создание, настолько юное, что непонятно мальчик это или девочка, одетое в живописно изодранные маггловские джинсы, маггловскую же футболку с нарисованной на ней жуткой рожей и черный кожаный жилет, проклепаный так, что кожи не видно, на руках от запястья до локтя навешано безумное количество браслетов, а в ушах, вместо серег воткнуты булавки, в бровях и в носу серьги. Волосы у мисс ярко-синего цвета, настолько яркого, что она может составить достойную конкуренцию Нимфадоре. И кажется, руки этого дивного создания в татуировках. Правда, рисунок не слишком понятен — браслеты разобрать не дают.

К великой моей радости, следом за мисс Риган в мой кабинет вошла миссис Коноллии, она-то мне и сообщила, что это и есть ее внучка Аэмора, которая и будет поступать в стажеры. Тут же на белый свет был извлечен аттестат ЖАБА, оказавшийся на удивление хорошим, даже очень хорошим. «Превосходно» было выставлено по Чарам, Арифмантике и Древним Рунам, Трансфигурация «Выше ожидаемого». А вот Зелья «Слабо», для целителя это мало.

Несмотря на экстравагантную внешность, Аэмора оказалась довольно умной девочкой, воспитанной и спокойной. Она рассказала как с детства работала над тем, чтобы упорядочить свой дар малефика, и как видение чужих проклятий помогает ей снимать их. Оказывается, несколько раз ей удавалось расплести проклятья наложенные другим малефиком. Она сказала, что хочет и дальше заниматься снятием проклятий, тем более бабушка считает, что учиться надо в нашем отделении. Тут уж слово взяла миссис Конолли, она мне открытым текстом сообщила, что сама тут работает и все видит, какие криворукие шарлатаны сидят в той же отраве и в инфекции, какие клухи окопались в педиатрии, у хилеров только Квин Лола заслуживает доброго слова, к Арвен или менталистам со «злым глазом» лучше и не соваться, а в травме работа тяжелая, это для здоровых и крепких мужиков.

Пока сестра-хозяйка описывала политический расклад в Мунго, я принял решение, мисс Риган я беру, а с зельями что-нибудь сделаем, у нас тут целый грандмастер зельеварения есть, было бы странно не воспользоваться его педагогическим талантом. А раз так, я беру мисс Риган и веду к Ираклию.

В зельеварне я обнаруживаю его самого, Нимфадору и Теда Тонкса, который пришел повосхищаться успехами дочери, они все сидят на диване и о чем-то оживленно беседуют. Стоит нам только появиться в дверях, нас мгновенно сносит восторженным визгом Нимфадоры, судя по всему, она приобрела новую игрушку в лице мисс Риган. Еще бы, синие волосы, булавки и татуировочки! Нимфадора тут же принимается кружить вокруг Аэморы, прыгать и что-то совсем дикое петь про анархию в Соединенном Королевстве. Аэмора сдерживается пару мгновений и тоже начинает прыгать и петь. А Тэд, перекрикивая безумную песню задает мисс Риган вопросы, больше похожие на шпионские пароли и даже получает отзывы. Оказывается, на «Sex Pistols» надо отвечать «New York Dolls».

Глядя на это, я понимаю, что внучка сестры-хозяйки это то, чего не доставало нашему коллективу для полного и безусловного счастья. Пока малышка Тонкс и мисс Риган изображают буйнопомешанных, я оттаскиваю Ираклия и показываю ему аттестат, спрашиваю, может ли он подтянуть зелья у новой стажерки. Он отвечает, что никаких проблем, сейчас поставит всех к котлам и посмотрит что из этого получится. Тут же из недр аптеки извлекается Принц и получает задание проследить, как мисс Риган сварит экстракт серебрянки. Лицо у Принца перекошенное, перечить наставнику нельзя, но очень хочется, он собирает волю в кулак и спрашивает нейтральным тоном, будет ли эта девушка и дальше работать в аптеке. По шкодливой роже Ираклия видно, что он хочет сказать своему ученику, да еще и наврать чего-нибудь в педагогических целях, но лечить Принца от инфаркта не входит в его ближайшие планы, и он говорит правду, что эта девушка будет стажером в Проклятиях крови. Северус выдыхает сквозь зубы.

Подождав еще три минуты, Ираклий рявкает, чтобы все заткнулись и шли варить зелья, а потом долго вертит в руках аттестат, что-то в нем явно смущает грандмастера. Я молча жду, чтобы не спугнуть надвигающееся озарение. И озарение происходит. Ираклий со всего размаху хлопает себя по лбу и бежит в лабораторию, где Аэмора под надзором Принца довольно уверенно варит экстракт серебрянки, а Нимфадора толчет в ступке какие-то ракушки. Зельевар тихо подходит к котлу Аэморы и спрашивает ее где она сдавала свои экзамены, в Дублине или в Белфасте. Мисс Риган отвечает, что ни там, ни там, а в Корке. Ираклий кивает, светлеет лицом и утаскивает меня из аптеки. Следующие десять минут он тратит на то, чтобы объяснить, какой я везучий человек. Оказывается, председатель аттестационной комиссии в Корке мерзкий отвратительный старый пень, по фамилии Донахью, зельеварение он принимает лично, и никогда никому выше «Слабо» не ставит. «Слабо» по зельям в Корке это «Превосходно» в Лондоне, а может даже и лучше.

Ну раз так, то и беспокоиться не о чем, осталось только понять, кто будет наставником нового стажера. Тут без личного ученичества не обойтись, это я понял по суровым взглядам, бросаемым на меня сестрой-хозяйкой. Чтобы решить этот вопрос я иду к Райзенбергу, тот даже слово вставить мне не дает, машет руками и советует отлавливать Гвендаэля, потому как больше некого. Келли слишком молода для наставничества, Шанти пока не до этого, я не гожусь, у меня полно дел, а у него самого есть ученик. Зато Гвендаэль молод и свободен как ветер, вот эту дурную энергию и надо направить в мирное русло.

27 Секрет Молли Уизли, так и не разгаданный Райзенбергом

Сегодня на лестнице столкнулся с Арвен, вид у нее, краше в гроб кладут, совсем она извелась с этой Молли Уизли. Арвен так и не решила, что делать со сложной многоплодной беременностью, потому страдает и часто плачет. Мне ее жалко, я спрашиваю, не советовалась ли она с мадам Помфри. Арвен с Патрицией советовалась, но та категорически настаивает на прерывании, а Арвен не хо-о-о-о-чет, потому что двойня, потому что девочки и вообще жалко, девочки-то хорошие, это у Молли проблемы. Арвен снова заливается слезами, я сочувственно вздыхаю, а все наши коллеги которым случилось идти по лестнице в этот момент, старательно обходят нас. Арвен горюет и им страшно. Зато не страшно Райзенбергу, но ему вообще ничего не страшно. Этот дикий человек с разбегу налетает на меня, сует Арвен в руки пакет с кошачьим кормом, вопит что-то про «подарочек твоим котикам от моих котиков», шумно утешает Арвен. По его мнению, плакать тут совершенно не о чем, потому что он сделал портключ для его младшей сестрички Фирочки и Фирочка уже завтра будет. Младшая сестричка приглашена Вальбургой вести беременность мадам Лестрейндж, но она с радостью поможет Арвен и посмотрит Молли. Сложные многоплодные беременности это профессиональное хобби Фирочки Волотович, он, Соломон Райзенберг, гарантирует наилучшее решение проблемы. А пока, пусть Арвен не плачет, и пригонит эту самую Молли к нему, надо же женщину пообследовать и разобраться, отчего у нее проблемы. И, о чудо, Арвен перестает плакать, с нежностью смотрит на Райзенберга и на мешок корма, и на лице ее расцветает робкая улыбка. Вот Мордредов сын, ну как он умудряется настолько бестактно и настолько успешно утешать плачущих женщин?

Да, как я мог забыть, сестра Райзенберга! Она должна появиться в самое ближайшее время и надо будет устроить для нее кабинет в том самом коридоре. Логично было бы, чтобы она у Арвен в отделении работала, но там нет места, а я по нынешним временам совершенно неприлично богат. Как я переживу нашествие райзенберговых родичей, я не знаю, от одного-то иногда некуда спрятаться. А если их будет двое? За этими размышлениями я дохожу до кабинета сестры-хозяйки и даю ей задание насчет помещения для Фиры Волотович, на всякий случай прошу сделать на дверь табличку с ее именем. Миссис Коннолли кивает, что поняла задание, кабинет надо оборудовать для акушерки, а табличка требуется, чтобы от него держались подальше. Сестра Райзенберга это неизвестная величина, но люди уже принялись опасаться заранее, на всякий случай.

Пока мы бродим по коридору в поисках подходящего кабинета, миссис Конолли осторожненько выспрашивает, как мне глянулась ее внучка, все ли в порядке. Я ей говорю, что внучка прекрасная, особенно ее дар малефика, рассказываю про сцену в зельеварне и про то, как Райзенберг силой и угрозами заставил нашего Малфоя подписать Договор Наставничества. Уверен, Аэмора все вчера бабушке рассказала, но услышать рассказ от еще однго непосредственного участника событий хозяйке тоже интересно. Особенно миссис Коннолли понравился эпизод с Принцем, она громко смеется и восклицает, что нечего рожу кривить и все время ходить как похоронный агент, тут я с ней согласен. Принца мы не дразним за скорбный внешний вид и занудный нрав. Да и как дразнить, если его защищают Ираклий и Нимфадора, но иногда ужасно хочется хлопнуть у него над ухом хлопушкой или еще чего-нибудь такое же сделать. Хотя, мне кажется, Ираклий своему ученику в воспитательных целях и не такие сюрпризы устраивает.

Возвращаюсь я в отделение из хозяйственной вылазки очень вовремя, все-таки локальное всеведение удобная штука. В своем кабинете шумит Райзенберг и надо бы пойти послушать, вдруг разнимать придется. Сестра, которая сидит с ним на приеме, ко всему привычная, но иногда лучше уж мне надавить авторитетом. Причина райзенберговского оживления проста, Арвен прислала к нему Молли Уизли.

Надо сказать, Молли шумит не меньше самого Райзенберга, так что спасать никого не надо, надо молча наблюдать за перепалкой и получать удовольствие от зрелища.

Кто видел хоть одну женщину из семьи Прюэтт, тот видел их всех, Молли в точности такая, как ей и положено быть, она среднего роста, с рыжими вьющимися волосами, пышная фигура напоминает песочные часы и беременность никак на ней не отразилась. Да и все предыдущие беременности тоже. Голос у нее низкий и хрипловатый. Красивая женщина, если конечно вам нравятся женщины, а не девочки-подростки и не бесполые андрогины. И вот сейчас эта, во всех отношениях достойная мать семейства, увлеченно швыряет в Райзенберга всем, что под руку попадется, а под руку ей попался шкаф, доверху набитый разнообразным хламом. Она этот хлам выхватывает и отправляет в полет, целясь в голову оппонента. Райзенберг довольно ловко уворачивается и ставит щиты, такое впечатление, что у него часто бывают подобные тренировки. При его-то весе и фантастической лени, чтобы так прыгать надо много тренироваться. Райзенберг прыгает и вопит на дикой смеси английского, русского и идиша:

— Молли! Ты дура, раз не хочешь меня слушать! Нет-нет, не бросай это, это хрупкая и нужная вещь! Да когда же ты прекратишь?! Женщина, ты сбесилась!

Надо же, я, оказывается, понимаю все, что он кричит, вот так живешь-живешь, а потом оказывается, что и русский для тебя не секрет и даже идиш.

Полюбовавшись еще немного, я своей властью приказываю всем немедленно остановиться, мне хочется узнать, что послужило причиной такого бурного эмоционального взрыва. Они меня слушаются, что само по себе удивительно. Я задаю вполне логичный вопрос, что тут произошло. Дело, со слов Райзенберга, было так. Арвен прислала Молли и ее историю. Историю Соломон прочитал, но там написано в основном то, что интересно акушеркам, из-за этого пришлось ему по-новой собирать анамнез. Ну там и про семью, кто чем болел, какую еду в семье предпочитают, да какой режим дня. Заодно, он решил выяснить, не говорит ли Молли на идиш, ведь все признаки указывают на это — у Молли в наличии лишний вес, гениальные дети и шлемаззл муж, которому некуда от этого всего деваться. Молли ответила, что на идиш не говорит, только по-английски и чуть-чуть по-французски, и мама у нее на идиш не говорит и папа не говорит, и тетка Мюриэль тоже. Райзенберг же на это принялся сокрушаться, что настали последние времена, такая девочка просто обязана знать идиш. Азохен-вэй! Своими причитаниями он разозлил ничего не понимающую Молли, та на него рявкнула, Райзенберг ответил, и вот пожалуйста, разорили шкаф, переколотили ценные артефакты, почти убили бедного старика и вся больница теперь знает какое безобразие тут произошло! Молли на это фыркает, что такого хрен убъешь. И судя по всему, миссис Уизли и Райзенберг очень довольны друг другом, уж больно счастливыми они выглядят, да, так скандалить надо уметь и любить.

Тут в кабинет возвращается сестра Стаут, которую еще до начала эпической битвы Соломон послал в отделение недугов от заклятий за целителем Пинскером. Старый Лейба хороший целитель, наверно даже лучший из тех, кто есть в заклятьях, только я не понимаю, зачем он Райзенбергу понадобился, на Молли нет никаких посторонних конструктов. Пинскер, здоровается с присутствующими, мельком глядит историю и быстро колдует какие-то диагностические чары. Да, все чисто, потому он спрашивает Райзенберга, зачем тому понадобилось звать его, тут же нет ничего сложного. Райзенберг слабым голосом говорит, что тут необъяснимый случай, его пациентка не говорит на идиш, совсем не говорит. Лейба качает головой, да, это непорядок, но заклятья тут ни при чем, и вообще, раз у нас есть своя менталистка, то лучше бы спросить ее, отчего эта женщина вдруг перестала говорить на идиш. Черкает какую-то закорючку в истории и удаляется восвояси. Молли безмолвно хватает ртом воздух. Этот раунд Райзенберг выиграл.

Это не больница, а балаган какой-то! Но деваться мне некуда, как несчастному мужу-шлемаззлу, потому я иду избавить хоть кого-то от печальной участи пребывания тут. А именно, я собираюсь выписать мистера Блэка, будет долечиваться амбулаторно. По дороге отлавливаю одну из девочек-стажерок и прошу связаться с Вальбургой, пусть приходит и забирает своего сына часа через два, я как раз к этому времени напишу выписку и сделаю назначения, что и как ему дома принимать. У меня предчувствие нехорошее, чует мое сердце. Скоро все наши палаты и боксы будут заняты больными, как бы не пришлось в коридоре класть. Обычно такие мои предчувствия сбываются, и это означает, что записка-самолетик летит к Форсману, хочу предупредить и его, пусть держит свою банду наготове.

По леди Блэк можно сверять часы, она появляется в точно назначенное время и гордо шествует ко мне в кабинет, где мы ведем с церемонную беседу, как будто не с ней третьего дня вместе пили спотыкаловку, любезно предоставленную миссис Джигли. Но ритуал должен быть соблюден, сейчас я лечащий целитель ее сына, а она глава Дома Блэк. Вальбурга получает выписку, листок с назначениями, кучу рецептов и многочисленные устные рекомендации, для лучшего запоминания написанные на отдельной бумажке. Ну правда же, не могу я писать в официальной выписке и в официальных назначениях, что если Сириус опять застрянет между человечьим и собачьим обликом, надо вызывать ветеринара, а лучше сразу отправлять больного к Хагриду в вольер. Особенно радует Вальбургу ценный совет не ругаться и не выяснять отношения с сыном, а как можно скорее связываться с Уоллесом и вести сложные бесед при нем и под его контролем. Похоже, Вальбурга сама боится сорваться и наворотить дел. Блэковский темперамент — страшная сила. Леди Блэк понимает, что мы пытаемся предусмотреть все по максимуму, и благодарна за это. Она обещает аккуратно донести до сына перемену в статусе Беллатрикс, причину постоянного присутствия Алисы в их доме и, если что, звать Уоллеса. Но я думаю, обойдутся без него, там постоянно крутится или миссис Джигли, или Шанти с Дорой, а завтра еще и мадам Волотович прибудет, справятся уж как-нибудь.

Когда Вальбурга и Сириус собираются покидать отделение, я слышу обрывок их разговора. Леди Блэк говорит сыну, что сейчас в Блэк-холле живет Беллатрикс и она нынче такая, какой была лет в шестнадцать, еще до замужества. Поэтому Сириус должен вести с ней так, как будто не было никаких идейных противоречий и службы мистеру Риддлу. Сириус радостно смеется и обещает матери, что вот теперь-то они с Беллой снова… Что именно снова, он сказать не успевает, потому что его обрывает Вальбурга и непререкаемым тоном запрещает лазить на чердак и бросать на маггловскую улицу волшебные бомбочки с чернилами, только бумажные пакеты и только с водой, а еще лучше спокойно пускать мыльные пузыри с балкона, Беллатрикс беременна и ей требуются положительные эмоции.

* * *

«Сестричка Фирочка» оказалась еще одним ударом по моему самолюбию. Я опять навыдумывал себе невесть что и опять ошибся на все двести двадцать процентов. Я уже говорил, что с неким душевным трепетом ожидал визита мадам Волотович, райзенбергова же родня. Умом-то я понимал, что эмбриолог с мировым именем это большая честь для Мунго, право сотрудничать с таким специалистом еще надо заслужить. Но если у меня в отделении будут бушевать два торнадо, вместо одного, что я буду делать с развалинами, которые останутся после них. Чем я заведовать-то буду?

Целительница Волотович приходит в отделение строго к восьми тридцати. Это высокая и дородная дама средних лет. Одета она с большим вкусом, на ней элегантная дорогая мантия, которую не постеснялась бы иметь в своем гардеробе даже миссис Джигли, высокая прическа заколота испанским черепаховым гребнем и украшена алой шелковой розой. Я ожидал от нее шума и гама, подобного производимому Райзенбергом или Квин Лолой, но разговаривает мадам Волотович тихим и очень спокойным голосом и даже довольно сильный русский акцент не мешает понимать ее речь. Мы с ней посещаем администрацию, где оформляем документы, приказ о сотрудничестве подписан на самом верху. Это Беллу она будет вести в частном порядке, а в Мунго консультировать станет вполне даже официально. Это удобно, не надо врать, как мы врали про Ирвина и Уоллеса.

После визита в администрацию мадам Волотович получает у миссис Конолли форменную мантию, и я представляю нашего временного сотрудника целителям отделения. Райзенберг опять, кстати, проспал и не пришел на конференцию. Может, это и к лучшему, пусть в больнице будет тихо.

Как только «сестричка Фирочка» воцаряется в своем кабинете, к ней тут же начинается паломничество акушерок. Ах, столько всего интересного надо обсудить! Ах, Эсфирь Израилевна, как нам вас не хватало! У меня складываеся впечатление, что они скоро раздерут ее на сувениры, шелковая роза достанется Арвен, а черепаховый гребень получит Поппи. Поппи бросила свой Хогвартс на произвол судьбы, позабыв на время, что давно ушла из акушерства в педиатрию. Старая любовь не ржавеет. Потом кто-то протрепался, что в наследии крови работает вдова «того самого Джильи» и чертовы ведьмы утащили к себе миссис Джигли, чтобы насладиться ее рассказами о «несчастном Леонардо» и его практике. Такое впечатление, что сегодня все беременные волшебницы Англии останутся без акушерской помощи, и лучше бы никому из них пока не рожать, не до них.

28 Магия все же жестокая штука. Любимый внук Язона

Мадам Волотович потихоньку обживается в Мунго, изучает нашу документацию и статистику, ради чего прочно окопалась в архиве. В моем отделенческом и в общебольничном. О чем-то шушукается с Арвен и Джулией. И еще попросила поправить табличку на двери кабинета, оказывается, надо писать «Волотова», а не «Волотович» и, вообще, это не фамилия вовсе, а родовое имя по мужу. Это ее муж Кондратий Волотович, то есть сын волота, а она Волотова, то есть волотова жена. И ее муж, действительно, настоящий волот, только не такой как Хагрид, а хрупкий и субтильный. Ну что такое рост в два метра двадцать сантиметров для волота? Это очень хрупкое телосложение, потому он не живет в лесу или в горах как все его сородичи, а занимается умственной работой, Кондратий гидрогеолог, постоянно ездит то в маггловские, то в магические экспедиции. И Фира этим очень довольна, в экспедиции условия получше. Это вам не в дикой тайге медведей гонять, опять же, горячее питание и хоть какая-то цивилизация.

Мадам Волотова рассказала эту историю совершенно обыденно, как бы между прочим. Наверно, для нее нет ничего необычного в том, что волшебница-человек вышла замуж за волота, а мне стало невероятно любопытно, как это вообще произошло. И я ее спросил. Все просто, сразу после окончания Московской школы колдомедицины, Фиру распределили работать в лабораторию наследственности. А там как раз велся проект по изучению волотов, да не просто так. Волоты прислали царице челобитную, что по необъяснимым причинам они стали мельчать и скоро совсем будут похожи на людей. Царица тут же приказала медикам разобраться и исправить. Они разобрались, нашли решение, и теперь чистокровные дети-волоты снова растут как им и положено. А Фира насмерть влюбилась в эмбриологию как науку и познакомилась с Кондратием, за которого вышла замуж. Сама Фира очень переживала из-за своего высокого роста, все же метр девяносто пять для женщины слишком много, но на фоне ее субтильного мужа это не очень заметно, что добавляет гармонии к их отношениям, ведь можно носить каблуки и шляпы. В свете этих событий, у Фиры кроме научной цели поездки есть еще и задание, связанное с волотами. Ее непутевый братец так прожужжал всем уши своим знакомством с Хагридом, что фирины свекор со свекровью вдохновились, собрали подарков и слезно просили Хагриду их передать, с ним подружиться и постараться сговорить его дочку Монсальват за младшего сына Фиры. Монсальват пока еще маленькая, но время-то идет и довольно скоро она станет завидной невестой, так что стоит поторопиться. Тем более, Монсальват обещает стать большой интеллектуалкой, а куда ей деваться, если мать директриса в Шармбатоне. Ярополк тоже умный парень, отлично учится, по всем признакам, будет достойным спутником жизни для хагридовой дочки. А уж старшие родичи расстараются и отдадут молодым богатый кусок леса в Западных Карпатах, а точнее в Нидеростеррайхише Инзельбергшвелле.

Да уж… высокая политика, зато теперь понятно, почему Райзенберг разбирается в волотах и может с ними легко договориться, ну да, с таким-то зятем.

Кстати, сам Райзенберг как-то неожиданно для всех притих. Не орет, не таскает больных за шиворот в процедурный, скользит по больнице неслышной тенью. Сестры он что-ли боится? Вроде она не опасная с виду и не склочная, тихая безвредная дама, погруженная в науку. Чего тут бояться?

* * *

У Ираклия в аптеке грандиозный скандал, слышен звон бьющегося лабораторного стекла и грохот падающих котлов. Керамист со стеклодувом, вообще сбежали и спрятались, они тут работают недавно и никогда не видели грандмастера в ярости. Надо сказать, на моей памяти, такое случалось полтора раза, а с Ираклием мы в Мунго пришли почти одновременно. Обычно Ираклий довольно спокойно реагирует на промахи подчиненных, терпеливо объясняя, что именно было сделано не так и как это исправить. А если уж совсем непонятливый работник, то грандмастер так же спокойно подписывает бумаги об увольнении, впустую жечь нервы не его стиль. Нимфадоры поблизости нигде нет, ее сегодня вообще в Мунго не будет, так что спросить не у кого. Остается только ждать в холле, вдруг кто-то вынырнет из разверзшегося локального ада. Есть у нас удобное такое место, оттуда хорошо просматривается дверь в аптеку. Ждать приходися долго, но вот настает момент, когда из зельеварни выбегает взмыленный Принц. Я тут же кидаюсь ему на перехват. Судя по тому, что он жив и даже здоров, причиной гнева грандмастера послужил не он и ему вполне по силам рассказать, что за беда случилась у зельеваров.

Беда, действительно, серьезная, кто-то подмешал к порошку лунного камня маггловский стрихнин, а идиотка Анна перед началом варки одного зелья для педиатрии не проверила чистоту компонентов и сварила… Проверка-то по эталонному образцу едва ли не секундное дело, но лень ей было. Всегда же все было прекрасно, зачем лишний раз трепыхаться. От жуткого несчастья зельеваров, да и всех остальных тоже, спас только порядок заведенный Ираклием в аптеке — все готовые зелья перепроверяются дважды. То есть, например, если зелье варит Анна, ее работу независимо друг от друга проверяют Мелоди с Принцем, принцевы зелья контролируют Мелоди и Ираклий, и они постоянно меняются, чтобы глаз не замыливался. В общем, они в аптеке не столько варят, сколько друг за другом следят. И это правильно, партии у них большие, особенно на общеупотребительные зелья. Ту же настойку Керидвен варят по нескольку галлонов за раз, или капли от гипертонуса для грудничков, которых всегда требуется много. Особой мерзости ситуации добавило то, что в смешении с лунным камнем стрихнин ни с чем не взаимодействует и никак себя не проявляет, и зелье получается почти таким же как и без него, визуально и тестовыми чарами добавка не определяется. Мелоди засомневалась в зелье, когда почувствовала от него очень слабый посторонний запах, сказала Принцу, и они принялись проверять оборудование, а потом дело дошло и до исходных веществ. Тут-то и был обнаружен стрихнин и халатность Анны, халатность, которая могла бы стоить жизни не одному десятку младенцев.

Когда грандмастер прекратит бушевать и бить реторты, Анну он уволит, а пока Принц должен сбегать за Форсманом и вызвать авроров. Стрихнин в лунном камне оказался неслучайно, тот, кто туда его подмешивал, явно знал что делал. Только маггловский стрихнин, его азотнокислая соль, смешивается с лунным камнем и маскируется под него. Но в аптеке ему взяться неоткуда, потому что для медицинского, и любого другого, зельеварения используется водный или сухой экстракт чилибухи, строго галеновы препараты, а у магглов в ход идет высоко очищеный синтет, тот самый, что был в лунном камне. То есть, у магглов тоже используются галеновы и новогаленовы препараты чилибухи, но вот стрихнина нитрат в порошке бывает только у них.

У меня нет слов, когда до меня доходит, что произошло и чего, милостью Мерлина, мы все избежали, меня начинает мелко трясти. Я молча беру за рукав Принца и веду к себе в кабинет, так же молча наливаю ему и себе абрикосового бренди и мы пьем его, стуча зубами о края стаканов. В вязкой, почти осязаемой, тишине это очень хорошо слышно.

Форсман, которого позвал Принц, прибегает очень быстро, а авроров пока еще нет. Как я понимаю, Эдвин сам их будет вызывать и с ними разговаривать. А то с этих странных людей станется повесить все на Принца или на ту же Анну, и отправить их в Азкабан не утруждаясь более серьезным расследованием.

Чувствую, аптека сегодня работать не будет и завтра тоже.

* * *

Гений Форсмана проявляется в том, что авроров он вызывает только после того, как связывается с Отделом Тайн. Красные мантии появляются к шапочному разбору, только для того, чтобы выслушать от Джулии вердикт: «Дело мы забираем себе и будем вести его сами. Это не ваша компетенция». Авроры скрипят зубами и уходят через камин, всем своим видом выражая протест и возмущение, но деваться им некуда, тайнюки в своем праве. Зельеварню оккупируют сразу несколько трудноразличимых агентов. Миссис Конолли по традиции (и когда это у нас она успела сформироваться?) устраивает для них помещения в пустых кабинетах волшебного коридора и организует для агентов кормежку и чай. Людям сидеть тут до ночи, а может и ночью…

Что там выяснили безликие агенты, мне неизвестно, официальная точка зрения пока не озвучена. Зато известно, что Джулия сказала Принцу с Ираклием в приватной беседе — у Северуса Принца есть очень сильный и умный враг, которого не остановит даже большая кровь. Все было рассчитано так, чтобы следствие пришло к выводу о виновности Принца. Он единственный из аптеки имеет контакты с маггловским миром, он имеет представление о маггловской химии и может достать эту соль стрихнина. И подмешать к лунному камню может он. Авроры бы за эту версию душу продали. И он может сколько угодно говорить, что маггловская химия не аналог зельеварения, она ближе к трансфигурации и чарам, в которых Принц ни в зуб ногой. И не надо рассказывать сказки про Веритасерум и окклюменцию, допрос с ними это не стопроцентное доказательство. Зато у Отдела Тайн есть другие методы, гораздо более надежные, потому следствие уверено в невиновности Северуса.

Не знаю, что уж там враг Принца, но лучше бы ему сразу повеситься, потому что Ираклий будет мстить, не только за покушение на репутацию зельеварни, но и за своего ученика. Мстить за ученика — одна из обязанностей наставника, похоже, тайнюки это понимают и стараются держать грандмастера в курсе событий. Как только наш славный аптекарь примет Долг Мести никто из официальных лиц не посмеет отказать в информации или содействии. И за ритуальное убийство, случись такое, судить его никто не станет, веления самой магии, штука такая.

Я знал, что Ираклий и его ученик с Долгом Мести тянуть не будут, но вот чтобы так сразу… Не прошло и трех дней с момента обнаружения стрихнина, как они уже одели браслеты мести. Где еще нашли такие, у Принца старые-престарые сидовские, тоненькие обручи из легкого светлого металла, отливающего синевой. Ираклий же надел что-то совсем уж невообразимо древнее, человеческого происхождения и явно не с наших островов, но силой от его браслетов шарашит даже больше чем от браслетов Принца. Какой музей они ограбили, какую гробницу разворовали?

Коллеги, да и тайнюки тоже, смотрят теперь на господ зельеваров как на оживших покойников или на смертельно больных людей, жить которым осталось считанные недели. Разговаривают с ними тихо и вежливо и при первой же возможности стараются сбежать. Долг Мести отделяет принявшего его от мира живых и сейчас это заметно как никогда. Надеюсь, они быстро его выполнят, я уже начал ощущать, как мне не хватает прежнего грандмастера, да и его ученика тоже. Единственный человек в больнице, на которого не действует перемена их статуса, это Нимфадора, но она всегда была наособицу, а с тех пор как стала предстоятельницей рода, приблизившись к Той Стороне, и подавно. Что я могу сказать, с Нимфадорой Мстящим очень сильно повезло, у них надежный связной с миром людей, если их месть затянется, у них есть все шансы остаться людьми, а не превратиться в монстров.

Браслеты Ираклия вызывают нездоровое оживление у Райзенберга, он временно перестает бояться сестры и притаскивает маггловский фотоаппарат. Как только предоставляется возможность, ловит Ираклия и совершенно бесцеремонно заставляет позировать с закатанными рукавами. По его словам, картинки будут интересны Идочке, она музеолог и такое любит.

Видно, Идочка Райзенберг что-то знает про эти браслеты, потому что на следующий день все отделение оглашается радостными воплями Райзенберга: «Так это ж древняя Колхида!!! Ираклий, ты что-ли любимый внук Язона?!» Ираклий на это хмыкает, что не внук, а племянник, со стороны сводной сестры Медеи, и совершенно пакостно при этом ржет. А я замечаю, что на Райзенберга не влияет Долг Мести, он общается с Ираклием как и раньше, и не чувствует холода границы. Любопытство принимается глодать меня с новой силой и я оттаскиваю Райзенберга в сторонку, чтобы получше расспросить. Да, на него не действует принятый Ираклием Долг Мести. А что же я хочу? Сам Райзенберг почти пять лет выполнял такой долг, да не один. В истории его несчастной родины был период, когда Долг Мести принял весь народ, маги и магглы, все поголовно, от новорожденного младенца до немощного старика. За магов Долг Мести принимала царица Анастасия первая, а за магглов их тогдашний правитель.

Пока идет следствие, а Ираклий с Принцем исполняют месть, аптека находится на военном положении. Мелоди осталась за главную и распечатала неприкосновенный запас зелий, конечно, они с Нимфадорой варят все что можно, но вдвоем им большой госпиталь не обеспечить, Анну-то уволили. И хотя я оправил им в помощь мисс Риган, рук им явно не хватает. Всех пациентов Мунго просили войти в положение и заказывать лекарства в других аптеках, ворчат, но заказывают. А уж представители старых семей, как прослышали про Месть и браслеты, и про то, что Отдел Тайн содействует, пребывают в состоянии затяжной эйфории, переходящей в гипоманию. Ну как же, возрождаются старые благородные традиции! Люциусу Малфою в честь этого миссис Джигли даже поменяла назначения и увеличила дозы аптипсихотических зелий, то он принимал по три капельки раз в три дня, а теперь по семь, чтобы не было лишней ажитации. Миссис Джигли зорко стоит на страже душевного здоровья одного из самых блестящих представителей родовой аристократии.

Время идет, ажиотаж вокруг Мести и мстящих зельеваров начинает спадать, а вот они и не думают возвращаться к работе — где-то бегают, что-то колдуют, иногда заглядывают в Мунго и варят что-то совсем запредельно мерзкое. А я стараюсь назначать больным зелья попроще из тех, которые можно купить в любой аптеке, все-таки, разбаловал нас всех Ираклий. Хорошо быть уверенным, что в любой момент можешь получить зелье любого уровня сложности, а теперь не так.

В какой-то из дней в моем кабинете появляется Нимфадора, в руках у нее официальнейшего вида пергамент. Ради полноты картины ребенок наколдовал себе образ совы, совиные клюв, глаза и перья вместо волос получились очень достоверно. Ну правильно, если тебя посылают с письмом, значит ты сова. Сова-Нимфадора доставила мне письмо от своего учителя, который нижайше просит от меня дозволения воспользоваться в целях исполнения Долга Мести отделенческим ритуальным залом и Камнем. Он сбрендил, что-ли?! Собрался у меня на отделенческом алтаре пленников резать, этот Камень только для лечения использовался! Стараясь не выдавать ничем крайнюю степень офонарения, благодарю малышку Тонкс за послание и вручаю ей плитку шоколада — с почтовой совой надо расплачиваться тем, что она ест. Заодно спрашиваю ее, где нынче обретается грандмастер. Ираклий сейчас в Малфой-мэноре, их с Северусом там вполне еще можно застать. Значит, пора мне навестить малфоевское поместье и задать зельеварам пару-тройку неудобных вопросов лично. Нимфадора, конечно же, увязываеся за мной.

Малфой-мэнор прекрасен при любой погоде. Хоть я и аппарировал к центральным воротам поместья, Нимфадора предлагает идти другим путем и ведет меня едва ли не к дырке в заборе. Воистину, в Малфой-мэноре есть все, прямые тенистые аллеи, мраморные беседки, каскады фонтанов, партерные клумбы, парки в английском и французском стилях, дырки в заборе там тоже есть и неприметные калитки тоже, но такую калитку мне показала Нарцисса, когда я уходил. А так, мы с Нимфадорой достаточно легко проникли в поместье через дырку в заборе, на самом деле это не совсем дырка, а два слегка отогнутых прута в ограде.

Зельеваров и гостеприимного хозяина дома я нахожу в одной из бесчисленных малых гостиных. Принц и Люциус бегают по комнате друг за другом и о чем-то ожесточенно спорят. А Ираклий сидит-посиживает в кресле и коньяк пьет, тихо подливая себе из бутылки. Замечает меня и машет рукой, приглашая присоединиться. Нимфадора же давно убежала к «тете Цисси» и маленькому Драко в оранжерею, а в гостиной собралась чисто мужская компания. Низзлы, кстати тоже тут, на высоком резном буфете устроились две здоровенные тушки и с интересом наблюдают за передвижениями людей. Морды у котов такие, что сразу ясно, они выжидают подходящий момент, чтобы сигануть кому-нибудь на голову. Я слышал, коты так развлекаться любят, хотя, мои так не делают, они заняты охотой и борьбой за выживание эльфов из дому, им не до проказ.

Мне интересно, о чем спорят Малфой и Принц, Ираклий говорит, что они делят родовые алтари. Не то чтобы этих алтарей у них очень много, всего-то и есть, что малфоевский, но им этого достаточно. Люциус настаивает на использовании его Камня для Долга Мести, Принц утверждает, что это неправильно и надо поднимать его родовой алтарь со дна Северного моря, он уже нашел маггловскую фирму, которая за довольно скромные деньги что угодно достанет. И это будет в любом случае дешевле, чем договариваться с Морским народом и нервотрепки в разы меньше. Сам же Ираклий уже все решил, вот допьет коньяк и объявит Принцу свою волю. Мужика, который подмешивал стрихнин они поймали, и сейчас он пребывает в подвале прекрасного дома семьи Малфой, надо только его правильно на суд предков отправить.

Тут я начинаю слегка злиться, как это… он все решил, письмо с Нимфадорой отправленное, всего лишь формальность, со мной не советовались и даже не собирались. Этот дракклов алтарь стоит в моем отделении, а меня просто ставят перед фактом. Ираклий ужасно удивляется моему возмущению, он почему-то думал, что я буду только рад такому развитию событий. Я прошу его объяснить тонкости, похоже я чего-то не понимаю или не знаю про этот Долг Мести. Все оказывается просто, надо не только словить виновника, но и живым притащить на родовой алтарь кого-нибудь из мстящих и там с соблюдением церемониала торжественно зарезать. Беда только в том, что родовой алтарь Ираклия довольно далеко отсюда, алтарь Принца, как уже говорилось, погружен в морские пучины, малфоевский камень Ираклию не нравится, хоть это и камень союзного рода. Зато мой отделенческий алтарь, хоть и не родовой, подходит идеально. Поскольку покушались на жизнь пациентов, а мстят сотрудники Мунго. Кроме всего прочего, для алтаря как артефакта жертвоприношение будет очень полезным.

Возразить мне на это нечего, я только настоятельно прошу не жрать вырваное из груди сердце поверженного врага в моем ритуальном зале. Ираклий нехотя соглашается обойтись символическими глотками крови, хотя печенку он рассматривал как один из пунктов программы. Дальше, я слышу такие звуки, будто кого-то стошнило, в дверях стоит Нарцисса и ее действительно тошнит. И откуда-то из соседней комнаты раздается вопль Нимфадоры, что нельзя есть сырую печенку врагов, папа сказал, это очень вредно, потом придется долго лечиться от глистов. Враги — известные переносчики самых разных инфекций и инвазий.

29 Черная роза или где учат на некроманта

Я ведь говорил как-то, что у Ираклия в силу незлобивого и веселого характера полно друзей. Может сам Ираклий и нормальный, но друзья у него, в большинстве своем, полудурки. Чего стоили поздравительные открытки, пришедшие от них на адрес госпиталя, после свершения Долга. Ну ладно Флитвик, он полугоблин, ему можно и дону Хуану тоже. Но как понять Ассоциацию Тирольских Зельеваров в полном составе? С чем поздравлять-то? Поймали некоего Бенджамена Дилли, помариновали у Малфоев, а потом прирезали в моем ритуальном зале, намусорили там ужасно. Потом моим же стажерам пришлось убирать, а миссис Конолли за ними надзирать. Все равно, оказалось, что Долг выполнен только частично, заказчика-то так и не нашли. Будут дальше искать и снова повторять неаппетитные действия с алтарем и ритуальным питьем крови. Кстати, Тонкс, не поленился, пришел и перед самым началом ритуала провел экспресс-диагностику жертвы на все известные ему инфекции, а потом вкатил господам мстителям по ведру какой-то сыворотки и все приговаривал, что с точки зрения инфекциониста, грязнее и хуже человека твари не существует.

Тайнюки оформили этого Дилли, как оказавшего сопротивление с помощью Непростительных при задержании и ради, общественного спокойствия, прирезанного множественными Секо. По документам так и все делают вид, что так оно и было, хотя про Долг Мести только что в газетах не писали.

Фира Волотова это новый хит сезона. Благородные дамы репродуктивного возраста прознали про ее воцарение в Мунго и начали паломничество к ней. Ну еще бы, целительница с мировым именем, доверенное лицо самой русской царицы (кто это нашим благородным бабам сказал я даже догадываюсь), представительница невероятно древней семьи, про пять тыщ лет только писаной истории опять заговорили во всех аристократических салонах. Арвен, кстати и не думает ревновать к фириной популярности, она надеется на многочисленные беременности среди светских дам, Фира тут лучший союзник. А я наконец понял смысл маггловского выражения «модный дамский доктор» — это Фира. Испанский гребень и шелковую розу в прическе не носит только совсем уж равнодушная к украшениям женщина. Моя жена и все три дочери были в первых рядах последовательниц сестры Райзенберга. А Нимфадора открыла небольшую торговлю шелковыми цветами, Шанти ее научила их делать, и теперь недалеко от фириного кабинета стоит резной столик, на столике ящик, сверкающий разными цветами, а над ящиком при приближении к нему, в воздухе появляется сияющая надпись. Надпись гласит, что любой пожертвовавший на благотворительные цели двенадцать сиклей получает шелковую розу, изготовленную сотрудниками госпиталя и Заколдованную Благоприятными Чарами. Чары не иначе из арсенала кукольной Темной Леди.

Я сам проверял действие ящика — надо открыть крышку, кинуть туда двенадцать сиклей и дальше полторы минуты наслаждаться красивой причудливой музыкой, льющейся из ящика. По прошествие положенного времени ящик открывается, сиклей в нем нет, зато лежит роза. Собственно, я так и раздобыл украшения для жены и дочерей. Нимфадора меня как увидела у ящика, так очень засмущалась, стала говорить, что мне она цветочков отсыплет и забесплатно, сколько угодно, пришлось ребенка успокаивать и говорить, что тут важен процесс извлекания — ящик уж очень красиво сверкает и музыка замечательная. Надо заметить, душой я не покривил ни на йоту. Кстати, Принц, на моих глазах, вытащил из ящика абсолютно черный цветок, который потом гордо водрузил над своим рабочим местом. Ну да, не в прическе же ему носить, хотя длина его волос позволяет.

Мстители слегка успокоились, так что аптека работает штатно, они наварили зелий, чтобы пополнить аварийный запас. С лекарствами в госпитале стало поспокойнее, но я пока мисс Риган из аптеки не забираю, и зельеварам помощь и учиться ей все равно надо, потом зачтем ей весь курс целительского зельеварения, а другие науки попозже выучит. И почему-то мне кажется, что мыть стены или обеззараживать белье она умеет и без нас. При такой-то бабушке как миссис Конолли иное было бы странно.

Браслеты Мести на руках Принца и Ираклия пока что на месте и расстегиваться не собираются, значит, будут еще и другие жертвы. Но я не беспокоюсь, ничего же страшного не произошло, никто с ума не сходит от неисполненного Долга.

Молли Уизли зачастила в Мунго, причем бывает то у Арвен, то у Фиры, то ругается с Райзенбергом. Фиру я спрашивал, не вредно ли беременной женщине так скандалить, на что Фира спокойно мне ответила, что именно этой беременной женщине совсем не вредно. А уж какое благотворное влияние своими воплями она оказывает на ее брата и представить себе сложно…

С Молли и ее нерожденными дочерями все сейчас в порядке, Фира как-то смогла договориться с этими детьми. Долго колдовала, но результат не заставил себя ждать — здоровье Молли вне опасности, но для благополучного течения беременности ей надо носить определенные амулеты и применять довольно сложные зелья. Кстати, зелья эти доставляют специально для Молли из СССР, у нас за их изготовление легко получить срок в Азкабане. Зелья напрочь черномагические и запрещенные.

Я когда узнал, что происходит, обалдел даже не слегка, а очень сильно. Пошел, конечно выяснять. Фира была настолько любезна, что сумела подавить мою начинающуюся панику и донести до меня суть событий. Оказывается, нерожденные дочери Молли Уизли будущие некромантки и их эмбриональные магические ядра уже сейчас конфликтуют с магическим ядром матери. Без специальных зелий и амулетов, Молли с трудом бы дотянула до момента родов, а потом бы и померла, как это обычно и бывает с матерями некромантов. Но некромант это очень большая редкость и ценность для магического мира, по крайней мере, в СССР некромантов оберегают. Потому Молли занесена в советский реестр матерей некромантов, для нее готовят специальные зелья и делают артефакты, и ее девочки с первого дня жизни будут получать довольно существенное пособие. Жизнь еще неродившихся сестер Уизли уже распланирована по часам, в три года девчонки пойдут в специальный детский сад, а потом в школу для некромантов. Молли согласна на такое будущее для ее детей. И это не обсуждается. Если некроманты не нужны Англии, их ждут с распростертыми объятиями в СССР. Ну это все политика, которой занимается некто товарищ Стрельцов, по такому случаю прибывший из Дмитрова и имеющий все полномочия. С ума сойти! Вот оно как все повернулось! Хорошо, что пригласили райзенбергову сестру, Молли жива останется, да и дочерям ее светит большое будущее.

Заодно спросил как там дела у Беллатрикс. С Беллатрикс не все так радужно, как хотелось бы думать. То есть с ее детьми все в порядке, они растут и развиваются как им и положено. Они поменьше размером, чем должны быть эмбрионы их возраста, но это особенность многоплодной беременности, питания и кислорода им хватает благодаря специальным зельям. Вот сама Беллатрикс не очень, но Фира возлагает большие надежды на консультацию одного маггловского доктора из Канады. На мой вопль, зачем приглашать акушера-маггла из Канады, неужели в Британии нету, Фира принимается терпеливо объяснять, что тот доктор занимается ведением беременностей у женщин с нетрадиционной ориентацией, и надо с ним пообщаться. Магглы довольно сильно продвинулись в изучении таких особенностей, у волшебников выборка меньше, да и не обращали внимания никогда на подобную проблематику. А то с Беллатрикс получается, что вроде по отдельности все показатели у нее нормальные, но все вместе дают какую-то совершенно безумную картину. Беременность есть, дети вроде есть, а на самом деле это какая-то мозголомная загадка. Пусть с этим безумием разбирается человек, который хоть что-то про это знает, тем более Вальбурга готова выкладывать любые деньги ради здоровье племянницы и будущих внуков. Внуков у Вальбурги ожидается трое, два мальчика и девочка, так что Беллатрикс будет с кем играть в кукольную Темную Леди.

Если я думал, что проблемы Молли Уизли останутся ее и ее целителей проблемами, то я ошибался. На подступах к моему кабинету меня подкараулил Райзенберг с историей и потребовал немедленной аудиенции. Получив ее, Соломон занял самый центр моего кабинета, принял театральную позу и закатил глаза, только руки не воздел, а так живая аллегория страдания, да и только. Он трагичнейшим голосом стал перечислять все свои заслуги на ниве колдомедицины, он говорил, что жизнь готов положить на то, чтобы исцелить как можно больше людей, чтоб они были здоровы. Что ради такого дела не стал бы брать с них денег, ведь видеть чужие страдания он не в силах и если бы был чуть поумнее открыл бы мастерскую и делал себе рунные артефакты, но чужая боль не дает ему спокойно спать. Он цитировал мудреца рабби Гилеля, восклицая: «Если не я, то кто же? Если не сейчас, то когда? Если я — не для себя, то кто же для меня? Но если я — только для себя, то зачем я нужен?», и повторял слова русского врача-сквиба Гааза…

Он долго еще мог бы так лицедействовать, но я-то знаю его очень давно, потому окатил Райзенберга водой с помощью Агуаменти и пока он сушился какими-то русскими чарами, я спросил: «Соломон, что ты хочешь от меня сейчас?»

Соломон хотел совсем немногого, а именно моей крови и жизни. Вернее, он хотел, чтобы я пошел к Форсману, объявил эпидемиологичекую угрозу и велел госпитализировать всех детей и мужа Молли Уизли всвязи с их родовыми проклятиями. Сам он почему-то это делать не хочет, вроде как раз я заведующий, то и принимать ответственное решение мне. Я его, все-таки, заставил признаться в чем дело, но было это невероятно трудно.

А было так, сегодня Молли пришла к нему на очередной плановый осмотр, но пришла не одна, не на кого было оставить маленькую Джинни. Райзенберг поумилялся чудесной рыжей девчушке, но скандалить и ругаться в свое удовольствие при ней как-то неэтично и Джинни отдали поняньчить Келли. У Келли как раз было окно. А дальше скандал не получился совсем, к Райзенбергу прибежала Келли и стала что-то говорить про тест Ардмана и что у Джинни он зашкаливает, а магическое ядро искажено, да так страшно, как Келли никогда не видела. Райзенберг испугался и побежал ко мне, Молли и Джинни оставлены на попечение Келли и миссис Джигли, и, на всякий случай, упрятаны в карантинный бокс. Кофе и пирожные им сейчас мисс Риган из буфета принесет.

Ну ладно, пускай живет, все равно этого человека изменить невозможно, можно только морально задавить, как это делает его сестра, но это уникальная способность. Райзенберг, ужасно довольный тем, что спихнул на меня свою проблему давно уже убежал, а я сижу и читаю историю миссис Уизли и карточку Джинни, которую завела Келли. В карточке ничего особенного нет, кроме теста Ардмана с высокими значениями, но тут удивляться решительно нечему, старая семья, да еще и презрительный ярлык «предателей крови». Наверно, я сейчас оторву от кофе Молли и попробую объяснить ей необходимость госпитализации ее многочисленного семейства. Если она не поймет, то позову миссис Джигли и Фиру на помощь, а в самом крайнем случай просто натравлю Форсмана и его команду и не буду никому ничего объяснять.

Прекрасные дамы самых разных возрастов обнаруживаются там, где их и оставил Райзенберг. Молли, Келли и миссис Джигли вовсю расправляются с пирожными, а Джинни ползает вокруг их кресел, не забывая при этом облизывать знаменитую седативную конфету. Все-таки, Келли большая умница, а я так просто гений, что сманил ее из педиатрии к себе.

Молли сразу соглашается пойти со мной, только спрашивает, не будет ли там еще и Райзенберга, я ей обещаю, что его не будет, он передал мне историю и этого достаточно.

Пока мы шли ко мне в кабинет по коридору, я напряженно думал, с чего начинать разговор с Молли. Ну не в лоб говорить же о проклятиях, наложенных на ее семью. В общем, решил я начать с ее покойного свекра.

Я спросил Молли, знает ли она, что отец Артура Септимус был целителем в Мунго, а точнее в инфекционном отделении. Молли это знала, но без подробностей. И я принялся ей рассказывать, что ее свекор, был очень специфичным человеком и очень грамотным целителем, но только в своей области. Я некоторое время работал с ним вместе и имею некоторое представление. Септимус был даже не инфекционистом, а кем-то вроде маггловского эпидемиолога. Эпидемии испанки и драконьей оспы заставили его воспринимать колдомедицину как поле битвы и так уж вышло, что лечить жабью лихорадку или лишай у какого-то одного больного ему было неинтересно. Но вот если счет шел на десятки, а лучше на сотни заболевших, вот тут Септимус был навысоте. Он организовывал санитарные заслоны, обеззараживание источников воды, контроль источников магии и эпидемия шла на спад. Септимус был полководцем от инфекционистики, но вот все остальные области колдомедицины ему были неизвестны и неинтересны. А наши проклятья крови вообще считал придурью экзальтированных дамочек. Хоть и говорили ему обследоваться, но он не пожелал. Зарабатывал Септимус тогда достаточно и не слишком беспокоился о том, что родовые сейфы перестали у него открываться. Цедрелла умерла, умер один из братьев Артура, когда умер сам Септимус ворота родового поместья Уизли закрылись навсегда и перестали открываться. Артур пытался их открыть, но его кровь и магия оказались настолько изменены воздействием родовых проклятий, что не воспринимались магией дома. Небольших денег, которые остались после Септимуса и были разделены между Билиусом и Артуром Уизли, хватило чтобы купить небольшой домик, где сейчас и живет Молли с детьми и мужем.

Молли слушает меня вытаращив глаза и забыв как дышать. Когда я останавливаюсь, чтобы хлебнуть воды из графина, она с превеликим недоумением спрашивает меня откуда я знаю такие подробности из истории их семьи. Я отвечаю, что знаю, эти подробности знают все целители, которые занимаются наследием крови. Знаю не только в Британии, но и везде, где читают книгу грандмастера целительства Дарианы Хоупстар, прежней заведующей отделения и моей Наставницы. Эта книга — классический учебник, и там приведены разнообразные случаи проклятий крови. Леди Дариана не могла не описать септимусовы проклятия, она на протяжении нескольких десятков лет работала бок о бок с ним и наблюдала развитие его болезни. Наставница еще тогда предположила, что некоторые проклятия крови являются квазиразумными конструктами и влияют на реципиента таким образом, чтобы он сторонился тех ведьм и колдунов, которые могут разрушить проклятия. Молли ахает, похоже, она готова слушать дальше.

Я высказываю предположение, что на Артуре и его братьях род Уизли должен бы угаснуть, но удача повернулась к Артуру лицом тогда, когда он сделала предложение Молли и та приняла его. Женщины Прюэтт, и этим все сказано. Если в семью вошла женщина из рода Прюэт, то многочисленное и крепкое потомство гарантированно. Женитьба на Молли это лучшее, что мог сделать Артур для магии Рода.

Молли краснеет как маков цвет и смущается, похоже, этой женщине никто давно не говорил комплиментов, только ругали за многодетность и бедность. Дальше она начинает сбивчиво говорить о том, что ее родители были против брака с Артуром и она получила в приданое только один галлеон, и с тех пор с семьей не общается. Но она рада, что есть человек, который не считает ее брак ошибкой и готов морально поддержать. Вот профессор Дамблдор тоже говорил, что надо бороться за свою любовь, несмотря на чистокровные предрассудки.

Тут я хватаюсь за голову, ну какие к мордредовой матери чистокровные предрассудки, где их Дамблдор-то тут нашел? И что этот старый педик может знать о брачных традициях? Молли смотри на меня испуганными глазами, но ругаться не пытается и убегать из кабинета тоже. Я довольно экспрессивно выговариваю ей, что она так много общалась с Дамблдором, что совсем забыла поговорить со своими родными. Все, абсолютно все, женщины семьи Прюэтт получают в приданое ровно один галеон и ни кнатом больше. И это все потому, что такие женщины сами по себе богатство и приданое. Это гарантированные здоровые дети и снижение влияния предыдущих близкородственных браков в семье. В древние времена женщины семьи Прюэтт были благословлены Великой Матерью, а может и были ее жрицами, потому их родовая магия и умение — рождение детей. Какое еще к Моргане приданое?

Миссис Уизли понимающе кивает и бормочет что-то о том, что ее пытались сосватать за Люциуса, но она не захотела и тогда ее мама отказала Абраксасу.

Я советую Молли немедленно связаться с родителями и помириться с ними, и заодно проверить свой детский сейф. Я более чем уверен, Прюэтты положили туда довольно много денег, на следующий день после свадьбы Молли и Артура. Галеон в приданое был выплачен и традиция соблюдена, а вот деньги в детском сейфе… ну мало ли что осталось после окончания Хогвартса.

Миссис Уизли прямо сейчас собирается бежать к родителям, но я вынужден ее остановить и напомнить, что неплохо бы снять проклятия с ее детей и мужа. Молли соглашается и готова доставить их в Мунго хоть завтра. Представляю, как она будет объявлять семье свою волю. Мы договариваемся, что завтра она пришлет мне сову. После чего Молли забирает дочку у Келли и миссис Джигли и удаляется вершить судьбы рода Уизли.

30 Какое отношение имеет к мировой революции родная сестра целителя Райзенберга

Фира работает оперативно, сказала, что пригласит доктора из Канады, и вот пожалуйста, не прошло и недели, доктор уже тут. Сестра-хозяйка открыла мгновенный способ превращения маггловских врачей в волшебников-целителей — она добыла несколько форменных мантий разных госпиталей и завела своего рода костюмерную. У нее теперь есть мантии из клиники ментальных расстройств Эразма Роттердамского, из госпиталя Лермонта в Эдинбурге, Ольстерского окружного госпиталя Царицы Медб, ну и русских мантий ей Фира навезла. Маггловских врачей миссис Конноли превращает так — нужный нам специалист приезжает на такси к назначенной точке рандеву недалеко от служебного входа в Мунго. Сестра-хозяйка под Дезилюминационными чарами выходит на улицу, встречает такси, шарахает водителя Конфундусом, затем переодевает маггла в мантию, тут же ее подгоняет по росту и рамеру несложными портновскими чарами. И вуаля! Вот перед нами целитель, приглашенный для консультаций.

Доктора Лавуазье встречали миссис Коннолии и Фира, миссис Конолли как знатный специалист по мистификациям и обману, а Фира потому что с Лавуазье знакома. Надо сказать, что маггловский доктор не сильно-то удивлялся волшебству и волшебникам, скрывающимся прямо под боком. Улыбался Фире, называя ее царицей фей, и просил только вернуть его в маггловский мир не через сто лет после его родного восемьдесят четвертого года. Фира улыбалась еще любезнее и клялась, что вернет вовремя и даст в награду за верную службу мешок золота, которое к утру останется золотом. Верная служба заключалась в лекции для акушерок Мунго, раздаче авторских экземпляров книги и консультации Беллатрикс.

Хоть мне и акушерство не интересно совсем, но на консультацию я напросился, интересно же, как магглы работают. В общем ничего особенного. Мне потом Арвен сказала, что маггловское акушерство и наше не сильно отличаются друг от друга, даже наши зелья и их лекарства похожи составом и действием.

Лавуазье почитал историю Беллатрикс, поудивлялся беременности застывшей во вневременном кармане, потом поболтал о всяком-разном с Беллой, затем со случившейся тут рядом Алисой, наговорил комплиментов Вальбурге и пожалел вслух, что нет УЗИ-аппарата. А то было бы интересно посмотреть на плаценты, да и на самих малышей тоже любопытно взглянуть. Арвен очень заинтересовалась таинственным аппаратом и тем эффектом, который с его помощью хотели получить. Маггловский доктор объяснил, наши дамы пошушукались, притащили какой-то артефакт со склада, поколдовали над ним, потом поняли, что ничего не получается и позвали Нимфадору. Нимфадоре объяснили суть затруднений и спросили, не может ли она помочь целителю Лавуазье посмотреть на малышей Беллатрикс, как Нимфадора смотрела на своего брата, пока он не родился. Девочка, конечно же согласилась и принялась танцевать, размахивая руками и выкрикивая какие-то непонятные тексты. Результатом действий малышки Тонкс явилось висящее в воздухе объемное увеличенное изображение беременной матки с пребывающими там тремя плодами, вокруг изображения вился миленький орнамент из незабудок. Нимфадора раскланялась под аплодисменты и убежала, сопровождаемая восхищенным воплем приглашенного специалиста: «Мадемуазель, браво! С меня шоколадка!!!»

Что уж там они колдовали и мудрили дальше, я не знаю, потому что ушел. Все равно не понимаю, о чем они говорят. Но Арвен мне потом рассказала, что беспокоиться насчет Беллатрикс не надо, у нее все будет хорошо, просто она сама такая необычная. Теперь они благодаря лекции и подаренным книгам знают на что следует обращать внимание, а скоро и разработают тест-чары, чтобы надежно определять женщин с нетрадиционной ориентацией. Но вот с родами Беллы ожидаются проблемы, и Лавуазье считает, что надо делать кесарево, так будет лучше и для всех, для детей, для матери и для целителей тоже. Одна беда — волшебники кесарево не делают, а в маггловском госпитале могут быть накладки, мало ли как сработает стихийная магия младенцев, да и от погруженной в наркоз пациентки можно всего ожидать. Но у Арвен есть идея, если подговорить Квин Лолу и Лавуазье, чтобы тот пустил посмотреть как делается это самое кесарево, то Лола уж точно справится, вернее они все — Лола, Фира и Арвен. Похоже, миссис Конолли придется осваивать обратную трансформацию, будет теперь превращать наших ученых дам в маггловских врачих.

Паломничество магглов в Мунго продолжается. Не успел доктор Лавуазье выйти за порог, как ко мне пришли миссис Джигли и доктор Ирвин. Они просят моего разрешения провести обследование одной маггловской семьи, муж, жена и маленькая дочка. А почему именно в Мунго-то? Дело в том, что на Ирвина через десять рекомендаций вышел его молодой коллега. Ну как коллега, тоже врач, но не психиатр, он не очень понимает, что происходит у него дома с его семьей, какая-то мистика там творится. Уже сам с перепугу у себя диагностировал шизофрению и очень боится огласки. Хотя какую там шизофрению может диагностировать хирург-стоматолог? Разве только кариозную паранойю верхнечелюстного сустава или психопатию околоушной слюнной железы, да и то не факт. Ирвина ему рекомендовали как специалиста по всему непонятному и таинственному. Я категорически против, не надо тащить этих людей в Мунго. А вдруг они действительно сошли с ума, да еще у нас тут всякого насмотрятся и что потом с ними будет? Зато я предлагаю миссис Джигли взять отгул и посмотреть это семейство в кабинете доктора Ирвина. Миссис Джигли довольно неплохо ориентируется в маггловском мире, а ее образ пожилой состоятельной леди кого угодно введет в заблуждение. Наденет вместо мантии твидовый костюм, и никто в жизни не заподозрит волшебницу. А уж если маггловский халат возьмет, да стетоскоп… Стетоскоп я готов пожертвовать свой, правда его давным-давно сломала Нимфадора, но ведь миссис Джигли не собирается этим стетоскопом кого-то слушать, а только для антуража возьмет. Тем более маггловские менталисты не пользуются вроде никакими специальными инструментами. Так что я с легким сердцем подписываю миссис Джигли три дня отгулов и прошу только подробный рассказ о том, как она изображала психиатра.

* * *

Молли Уизли забегала, отчиталась о проделанной работе. Артура она убедила лечиться. А детей никто и спрашивать не станет. Артур, конечно сопротивлялся, но Молли пригрозила ему, что заберет детей и уйдет. Вариантов куда уйти у нее теперь несколько. Можно к родителям, с которыми она помирилась и прояснила все недосказанное, а можно вообще уехать в СССР, ей как матери некромантов вмиг дадут подданство Российской Империи и помогут устроиться на новом месте. Она общалась с мистером Стрельцовым, он передал ей портключ в Талдом на двенадцать человек, официальную бумагу из канцелярии Ее Императорского Величества Анастасии Второй и заверения, что ее ждут в СССР в любой удобный ей день и час. Артур испугался этого даже сильнее, чем обычных аргументов миссис Уизли в виде заколдованных скалок и сковородников. Мы решили, что на следующей неделе положим к нам ее младших детей — Джинни, Рона и близнецов. Молли будет с ними, но ей в помощь я пришлю наших девочек-стажерок и стажеров из педиатрии. В конце концов, пусть поучатся лечить хоть что-нибудь кроме синей ветрянки и простуженных ушей. В педиатрии всегда такое болото, надо его слегка всколыхнуть.

Когда разберемся с маленькими, настанет черед старших детей, вопрос с Хогвартсом, где учатся Билл и Чарли решит мадам Помфри. На своей территории она Дамблдора влегкую обыграет.

Артура же будем госпитализировать последним, если добровольно не пойдет, скорая приволочет в цепях.

* * *

Миссис Джигли довольно быстро расправляется с необъяснимым маггловской психиатрией случаем. Она пообщалась с молодым коллегой и его женой, тоже стоматологом, но терапевтом, и вынесла вердикт, что они ничем не больны. То есть слегка тревожные, слегка параноики, небольшой невроз навязчивых состояний, но это все профессиональная деформация личности, для медиков даже полезно. Я вспомнил тут ее речь про психические расстройства, помогающие в карьере политика. Вообще-то, совсем не страшно, если молодая женщина поздно вечером вдруг срывается с семейного торжества и на такси мчится на работу проверить, выключила ли медсестра стерилизатор. И встречает там медсестру, тоже приехавшую на такси, потому что той почудилось, будто бы врачи недостаточно крепко закрыли шкафчик с ядовитыми снадобьями.

Так вот, эта милая молодая пара совершенно здорова с точки зрения менталиста, но их дочку совершенно необходимо показать Келли, можно и кому-то другому из педиатрии, но они же не в курсе наших вылазок в маггловский мир. Да и такие в этой педиатрии дурочки работают, что стыдно их рекомендовать. Что они толкового скажут про Обретенную девочку невероятной силы? А самый умный педиатр Мунго работает в отделении наследия крови. И еще миссис Грейнджер в беседе пожаловалась на привычное невынашивание, а с этим совершенно необходимо показаться Фире, пусть Фира скажет что делать. Женщина так хочет еще детей, вдруг ее проблема лежит в магической плоскости, а если и не в магической, мадам Волотова знакома с потрясающими маггловскими врачами, тот же доктор Лавуазье великолепен во всех отношениях.

Коли так, пусть приходят, если за тех магглов просит Хродесинда, кто я такой чтобы отказывать, тем более дочка у них волшебница. И вообще, если мне кто-то что-то скажет поперек — напишу донос в Отдел Тайн и отдам Джулии лично в руки.

Обещанные магглы обошлись даже без костюмерной миссис Конолли, видимо, заранее выяснили какую одежду у нас носят, и решили не шокировать публику джинсами и кроссовками. По крайней мере, длинный сюртук с серебряными пуговицами, который надет на джентльмене, глухое платье в пол у леди и кружевное платьице девочки не вызовут никаких нареканий у больничных ревнителей традиций, да и сплетникам будет нечего обсуждать. Давно не встречал таких здравомыслящих людей.

Ребенка отец ведет к Келли, а мать семейства направляется в кабине Фиры, вроде все благопристойно. Только Райзенберг, сверкая глазами, заговорщически шепчет мне, чтобы я не ловил ворон, а настроился на подглядку-подслушку, причем подглядывать надо за его сестрой, он гарантирует, будет интересно.

Ну что там может быть интересного? Фира и миссис Грейнджер будут долго и обстоятельно беседовать, обсуждая беременности и роды, потом Фира примется накладывать диагностические чары, делать кирлианово отражение, затем каллиграфическим почерком оформит историю, и выпишет рецепты и счет для оплаты в больничной кассе. После чего дамы условятся о новой встрече и раскланяются довольные друг другом. Но нет, Райзенберг предчувствует какое-то непотребство. А раз так, то да, буду наблюдать, чтобы вовремя вмешаться и прекратить.

У Келли прием идет своим чередом, она рассматривает какие-то картинки вместе с кудрявой девчушкой, а миссис Джигли беседует с отцом ребенка о чем-то явно им интересном, тут все в порядке и можно не беспокоиться за этих людей. Но вот Фира… я от нее такого не ожидал, зато Райзенберг ожидал. Он по своей дурацкой привычке толкает меня в бок и громко орет: «Ты глянь что Фирка-то делает!!! Прямо как Ленин в октябре, только броневичка нету!»

При чем тут какой-то Ленин, броневичок и октябрь я не понимаю, наверно это какой-то русский политик, потому что Фира произносит речь. Ее единственная слушательница и пациентка, по совместительству, с успехом заменяет многотысячную толпу, внимающую оратору. Мерлин всеблагой! Что говорит эта женщина!!! А Райзенберг над моим ухом разоряется еще громче, он утверждает, что сейчас драккловы бабы организуют первичную ячейку и буду принимать в комсомол, а потом и революцию октябрьскую устроят. Он-то думал, что активистка и общественница Фирочка одна на свете такая, а вот поди ж ты, нашлась для нее в Англии родственная душа!

31 Зачем Грейнджерам канистры и почему Колыма в разы лучше Азкабана

Начало разговора миссис Грейнджер и мадам Волотовой мы пропустили, но я все-таки питаю слабую надежду, что они хотя-бы обсудили семейный анамнез, режим питания и вредности, насколько я знаю, у маггловских стоматологов довольно много всякой отравы в обиходе.

— Таким образом, коллега, мы получаем целую толпу малообразованных граждан второго, а то и третьего сорта, которые вряд-ли хорошо устроятся в магическом мире. И совершенно точно, не вернутся в свой — у них нет неволшебного образования, нет соответствующих документов и мозги промыты. Промыты качественно. Вы ведь слышали о докторе Геббельсе? Его идеи и наработки в манипулировании общественным сознанием используются повсеместно.

— Мадам Волотова, а откуда вы знаете о таком прискорбном положении дел с магическим образованием у нас? Вы ведь живете и работаете в СССР, — это миссис Грейнджер, вот уж кого пропагандой не проймешь.

— Джин, я хотела бы сказать что-то утешительное, но моя родная племянница преподает в Хогвартсе, «самой лучшей», потому как, единственной английской школе. Вы ведь видели в коридоре, когда шли сюда, довольно высокого господина в золотых очках и с совершенно неприличной бородой до пупа? Это мой старший брат, а его дочка Мастер Рун в Хогвартсе. Мы с семьей общаемся часто, так что, увы, я знаю, что предлагает эта школа. Там не будет ни математики. Ни литературы, ни истории, химии, физики и биологии тоже не будет. Не будет теории магии, не будет физкультуры и музыки, да что там физкультура! Дети будут предоставлены сами себе. Представьте, на семьдесят человек только один декан. Никаких дежурных воспитателей, и это в полном пансионе! А ведь на факультете учатся не только малыши-одиннадцатилетки, но и врослые юноши и девушки восемнадцати лет. И все они болтаются без присмотра.

И если за чистокровными и полукровными детьми стоит семья, которая хоть как-то защитит, объяснит и проследит, то магглорожденный ребенок почти не имеет возможности связаться с родными. А даже если и свяжется, что сделают его родители неволшебники? Обретенному ребенку надо объяснять все, абсолютно все, все нормы безопасности и правила поведения, когда дети, выросшие в магическом мире, это знают с пеленок. Обретенный не защищен ничем, законодательством тоже. Но вот адаптацией магглорожденных в Хогвартсе не занимаются.

А это важно, я знаю по себе. И я, и мои братья-сестры, которых немало, у меня две сестры и шестеро братьев, все мы обретенные. Но в Китеже с нами изначально занимались дополнительно. Нам объясняли то, что следует знать. Ну примерно как с электрическими розетками, никто не сует в них пальцы, гвозди и ножницы, потому что все знают как это опасно. Но вот что «все знают» в магическом мире, Обретенные-то не знают. Они изначально в проигрышном положении. Не стоит забывать, что у вас тут сословное общество с жесткой иерархией, скорее даже кастовое, пробиться наверх тому, кто в самом низу, почти невозможно. Вот пример — та целительница-педиатр, которая сейчас общается с вашим мужем и Китти, чтобы получить место стажера в Мунго, была вынуждена скрывать свое происхождение, но тут ей помогла принадлежность к шотландскому клану МакБэйн. К счастью, существует и магическая часть этого клана, так что Келли очень пригодился тартан МакБэйнов. Но вы-то тартан не носите? Подо что будет мимикрировать ваша Китти, чтобы учиться, спокойно жить, искать приличного жениха, искать работу? Как она будет выкручиваться, если ей придется уйти из магического мира? И хорошо, если у нее хватит умений, хватки и денег, чтобы начать свое дело. Но мне почему-то кажется, что таланты вашего ребенка лежат не в области выпекания сдобных булочек и плетения кружев, а ведь именно такое дело позволят завести в Англии магглорожденному без высоких покровителей. Да и покровители бывают разные. Здесь в аптеке работает очень способный парень, Северус его зовут, он сейчас ученик грандмастера Ираклия, это очень много значит. Но ему так повезло далеко не сразу. Парень полукровка, как я поняла. Его мать была из старой семьи, но вышла замуж за человека без магии. В школе мальчишку все семь лет травили дети из более состоятельных семей, травили страшно, едва не скормили оборотню в стадии обострения. И что? Что сделали учителя? Ни-че-го! Никого не наказали и даже не отругали! Так вот, Северус искал себе покровителей и нашел, на свою голову. Он попал в лапы опасного мегаломаньяка и был втянут в криминал. Надо сказать, он не один тут такой, очень много молодых людей попались тому сумасшедшему и далеко не все выжили. Одну мою нынешнюю пациентку собирали по частям, и все получилось хорошо благодаря невероятно счастливому стечению обстоятельств. Северусу повезло, он попался на глаза грандмастеру и тот взял его учеником. И на правах Наставника разобрался и с криминальным прошлым, и с шантажистом, который эксплуатировал парня, и к делу полезному приставил.

— Но если вы думаете, что сможете не пустить ребенка в Хогвартс и избежать, таким образом, контактов с магическим миром, не обольщайтесь. У вашей девочки сильный дар, да и любого одаренного надо учить. А если вы откажетесь, вам предложат невероятно гуманный выход — заблокировать магию. И тогда Китти пополнит стройные ряды обитателей психиатрических больниц, потому что без магии она не сможет нормально жить, маггловская лоботомия в разы гуманнее блокировки.

— У меня здесь есть еще одна пациентка, у нее будет двойня, и уже сейчас ясно, что дети сильные одаренные. Но направление их магии не приветствуется нынешним правительством Англии. Вариантов предлагалось немного — или абортивное зелье для матери, или тяжелая беременность и смерть матери в родах, потому что такие беременности тут не ведут из идеологических соображений, а потом все та же блокировка для новорожденных. После нее они проживут часа два.

Тут Джин громко ахает и высказывается грубо и витиевато, даже не знал, что леди способны так ругаться!

Фира вторит ей уже по-русски, я понимаю, что она говорит, спасибо Райзенбергу за это знание, но слова ее приводить тут не стану. Потом Фира все-таки успокаивает свою собеседницу, говорит, что те дети с идеологически неправильным даром теперь находятся под защитой советского правительства и царицы, любая попыка им навредить приведет к серьезному международному кризису.

И что же нам с Китти делать?! — восклицает миссис Грейнджер.

Что удивительно, в ее голосе не слышно тоскливых и безнадежных интонаций, которых можно было бы ожидать, после осознания плачевной картины, описанной Фирой.

— Я дам вам парабеллум, мы будем отстреливаться! — говорит та, и я понимаю, что это какая-то неизвестная мне цитата — Я постараюсь найти для вас подходящие книги, литературу для родителей Обретенных детей. У нас она издается и даже существуют курсы для родителей под патронажем ЕИВ Анастасии Второй. Дня за два управляюсь с переводом и копированием, вы ведь не читаете по-русски. Вообще, в СССР, все Обретенные дети имеют магического опекуна, такой порядок завела мать нынешней императрицы, Анастасия Первая, она сама была Обретенной. Собственно, Имперарица и есть магический опекун всех Обретенных советских детей, это закреплено законодательно, естественно, она делегирует эти полномочия специально обученным людям. Но родители неволшебники обязаны знать, чем занимаются и как живут их дети, конечно, они дают подписку о неразглашении. А для особо любопытных друзей-соседей-родственников есть универсальная отговорка про работу-учебу в секретной области. Наши советские магглы обожают все секретить, что очень удобно для магов.

— Но это все мировые проблемы, коллега, нам их придется решать, но не все сразу, к счастью. Кроме положения Обретенных в магическом сообществе, нам следует заняться и вашими личными делами. Я обязательно посмотрю, что напишет в карточке вашей дочери Келли. это интересно. А пока мы с вами постараемся сохранить вашу нынешнюю беременность, она совершенно точно магическая. Срок маленький, я даже не знаю мальчик у вас или девочка, но уже заметно эмбриональное магическое ядро. Все ваши невынашивания, происходят от недостатка магической энергии для развития детей. Пока вы носили Гермиону, энергии хватало, видимо недалеко от вашего старого дома открывался спонтанный магический источник, а теперь вы переехали, источника поблизости нет и выносить магическую беременность у вас уже не получается. Это грубо и приблизительно, более внятную теорию прочитаете, когда я принесу вам книжки.

Пока что я пишу вам рецепты, зелья получите в аптеке, на нашем этаже, еще раз в два дня вы будете приходить вечером сюда и три часа сидеть в процедурном кабинете или в Малом Ритуальном зале. Делайте при этом что хотите — читайте, вяжите, вышивайте крестиком или решайе шахматные задачи, можете петь и танцевать, но три часа поблизости от источника вы провести обязаны.

— Мадам Волотова, я готова, раз вы считаете это необходимым, но мне придется много ездить на машине, мы живем довольно далеко от Лондона, с работой я что-нибудь решу, но куда девать Китти? Я же буду возвращаться довольно поздно.

— Берите Гермиону с собой, ей это будет исключительно полезно. Насчет дороги туда-обратно даже не беспокойтесь, вам сделают многоразовый портключ. Шлема, — говорит Фира, глядя куда-то в угол — ты слышишь, многоразовый портключ надо сделать, я все равно знаю, ты подслушиваешь, так принимайся за дело поскорее.

— Извините, Джин, не удержалась. Мой братец делает хорошие портключи и очень любит подслушивать, так что я решила не тратить зря время.

Да… здорово Фира Райзенберга сделала, да и меня тоже…

Но совесть наша заглушена любопытством и, потому, мы продолжаем подслушивать. Дальше Фира говорит о необходимости регулярного приема зелий, предостерегает от процедуры УЗИ, это вредно для развития магического ядра, если коллеги-магглы будут настаивать, то месяце на пятом можно будет сделать, чтобы отвязались. Все равно, любую диагностику Фира проведет, все интересное своими глазами посмотрит и опишет в истории, а если Джин хочет, то Фира может сочинить и бумаги маггловского образца. И вообще, случай миссис Грейнджер Фире интересен, но для лучшего понимания подробностей, Фире хотелось бы пронаблюдать как минимум, три беременности Джин. Фире кажется, что все дети четы Грейнджер будут волшебники, но почему оно так, ей неясно.

Как только Джин слышит про три беременности, она начинает радостно визжать, вешаться на шею Фире, что при их разнице в росте выглядит невероятно комично. Спрашивать, неужели можно еще троих детей родить. Фира так же воодушевленно отвечает, что хоть пятерых, но троих это самый минимум, миссис Грейнджер радость, а Фире для монографии и, может быть, ей удастся понять, как у ее собственных стопроцентно маггловских родителей родилось девять детей и все волшебники. Через два дня Фира хочет видеть Джин у себя в кабинете, тогда она вручит пациентке переведенные книг и портключ.

— Слышишь, Шлёма, через два дня портключ сделай, не тяни. И врать мне не смей! — Фира опять смотрит куда-то в угол, обращаясь к брату, который находится через три коридора и пять комнат от нее.

Из Фириного кабинета Джин Грейнджер выходит невероятно воодушевленная, а в прическе у нее приколота алая шелковая роза.

Когда семейство Грейнджер удаляется, Райзенберг подлетает к сестре с явным намерением закатить скандал. Но Фира так смотрит на своего брата, что он стихает и совершенно беспомощным голосом начинает причитать, что сестра его совсем сошла с ума, совсем-совсем помешалась, и миссис Джигли мало чем поможет. Потому что Фиру за ее политические взгляды сошлют на Колыму, только если еще раньше не упрячут в Азкабан. Колыма-то это не так страшно, хотя-бы Абраша-поц сможет передачки носить и тихо плакать перед воротами тюрьмы о горькой судьбе сестры. Абраша в КГБ служит, так что его пустят с передачками и поплакать. Но какой же позор для семьи! Была приличная женщина, акушерка, и вот на тебе! Оказалось, революционэрка! И не подумала, что ее дети останутся сиротами, Кондратий-то все по экспедициям носится и дома никогда не бывает. А он, Райзенберг, и рад бы взять племянников на воспитание. Но как растить волотских детей не знает, это же не котята-низзлы, им простор нужен, где погулять.

Фира, явно дает Райзенбергу выговориться. Потом, когда стоны начинают повторяться, она совершенно спокойно произносит некую кодовую фразу на русском. «Хаим, лавочку закрой! Или я спою эту песню целиком», — говорит она, и брат ее замолкает, беспомощно хлопая глазами.

То ли песня такая страшная, то ли Фира совсем не умеет петь, но угроза действует.

— Шлема, если ты так боишься КГБ или Отдела Тайн, иди, позови эту вашу женщину-куратора, спроси ее. Неужели ты думаешь, что мой приезд сюда не согласован на самом верху? Кто бы мне разрешил от балды предлагать помощь матери будущих некромантов? Или рассказывать о реальном положении дел матери Обретенной волшебницы? Все давно согласовано, давно все оговорено и ты, пожалуйста, не забывай, я все-таки слегка официальное лицо, лейб-акушерка ЕИВ Анастасии Второй. Это ты у нас один анархист в семье и ненавидишь всякую власть, начиная с царствующих особ и заканчивая трамвайными кондукторами. А я тихо ношу царский вензель на погонах, пару орденов на кителе, и не забываю мыть руки перед едой.

На Райзенберга грустно смотреть, но мне его не очень жалко, я услышал от Фиры важные вещи, которые означают значительные перемены в магической Британии. Такое впечатление, что Отдел Тайн и не думал прекращать свои реформы. Тихо-тихо меняют настроения в обществе и разбирают ворох социальных проблем, накопившийся за последние полторы сотни лет, при этом не устраивая революции и демонстрации в стиле мистера Риддла. Мерлин им в помощь, давно пора было это сделать!

Уже потом, Фира объясняет мне причины такого ее обращения с братом. Я все удивлялся, почему младшая сестра командует Райзенбергом, оказывается, дело в том, что у Соломона не было детства как такового. Он был старшим из девяти детей в семье и помогал родителям их растить, в Китеже он тоже приглядывал за младшими. Ответственность придавила его, да и война, как которую Райзенберг ушел в восемнадцать, не дала толком повзрослеть. Так что Фира старше, хоть она и младшая, а сам Райзенберг временами демонстрирует повадки четырнадцатилетнего подростка, и его периодически приходится останавливать, вот как сейчас.

Про игры, которые затеяли спецслужбы, я Фиру не спрашиваю. Когда будет надо, эта информация всплывет сама, не очень-то ее и скрывают. Мне гораздо более интересно, что там выяснила Келли про маленькую Обретенную.

Келли пока ничего ужасного не видит, обычное магическое голодание, характерное для подавляющего большинства Обретенных. Но ядро у девочки развивается быстро и сильно, без подпитки извне может начать искажаться, так что Келли выписала кое-какие зелья. А идею Фиры с профилактическим сидением поблизости от источника всячески поддерживает, хорошо бы Грейнджеры еще брали с собой и канистры для воды из нашего фонтана. Искаженные магические ядра сильно влияют на саму личность волшебника, часто ухудшая и без того непростые характеры и излишне усиливая некоторые черты. Так ребенок, который мог бы при иных обстоятельствах быть просто рациональным и бережливым вырастает в скрягу, кокетка становится женщиной легкого поведения, недоверчивый превращается в параноика. Так что пусть Грейнджеры таскают воду канистрами, так всем будет спокойнее.

32 Прогулки по Диагон-аллее и семейные ценности

Я задумываюсь над тем, что наверно пора забирать мисс Риган из аптеки. Что-то уж очень ее наставник, то есть Гвендаэль, беззаботно живет. Порхает по отделению как мотылек, вернее перемещается невероятными путями, в своей странной манере, и в ус не дует. А Ираклий мало того, что зелья варит, так еще и чужой ученицей занимается, хотя у него и своих учеников достаточно.

С этой мыслью я иду забирать мисс Риган, но Ираклий не отдает ее, видите ли, ему забавно наблюдать, как Аэмора изводит Принца, а Нимфадора всячески защищает его. Главный аргумент Нимфадоры тот, что Принц это ее личный Принц, никому не позволено над ним шутить, когда надо будет, Нимфадора сама его в зеленый цвет покрасит, а пока руки прочь от чужого добра. Самое смешное то, что Аэмора не ставит себе целью доставать Северуса, он сам почему-то безумно раздражается от одного ее вида и звука голоса. Ираклий считает, что Северусу надо преодолевать собственные комплексы, это ему полезно. А раз так, мисс Риган остается в аптеке до тех пор, пока Ираклий не найдет нового зельевара взамен выбывшей Анны, ну или пока Принц не поумнеет.

После аптеки я захожу к старшей сестре, чтобы обговорить детали госпитализации детей Уизли, все-таки не слишком обычное для нас дело — класть сразу столько малышни. Мы же не педиатры. И мне почему-то кажется, что дети Уизли довольно сильно отличаются от того же младшего Лонгботома. Лиззи соглашается с моей идеей использовать в качестве нянек стажеров, своих и из педиатрии, и еще она предлагает взять у Райзенберга несколько котиков попушистее, можно также у менталистов низзла Ида на время одолжить. И наколдовать серьезные барьеры, чтобы дети никуда не выбрались и не разбежались по больнице. Если в аптеку заберутся — не страшно, Ираклий моментально их нейтрализует, да и Нимфадора там есть, а вот если влезут на склад артефактов или к хилерам в самый неподходящий момент, это уже буду серьезные проблемы. Насчет барьеров я могу не беспокоиться, Лиззи сделает их сама, она нечто подобное сооружала для своих внуков, слегка видоизменив чары, которые используются в Банке Рейна для защиты золота Нибелунгов. Откуда Лиззи знает подробности про банковские чары, я благоразумно не спрашиваю, если она может недопустить разбегания детей по больнице, я ей за это уже заранее благодарен.

Мое благостное хождение и общение с приятными людьми прерывается самым подлым образом — скорая притащила экстренного больного, то есть больную. И у меня опять возникают вопросы, почему эту больную кладут к нам? Спокойно можно бы отправить барышню в травму, потому что травмы у нее есть, в менталистику, потому что она явно не в себе, в глазное, потому что с глазами у нее явно что-то не то, или в инфекцию. В инфекцию можно отправить кого угодно, повод всегда найдется. Но нет, целительница со скорой, абсолютно по-хозяйски, располагает пациентку в одном из боксов с защитой. Целительницу эту я знаю, ее Форсману еще стажеркой отдала Арвен, и совершенно логично, что эта барышня чаще всего берет акушерские вызовы. Кто бы мне объяснил, что за мордредова дурь тут творится, неужели пациентка еще и беременная?

Я беру сомнительного вида бумажки, которые банда Форсмана почему-то считает за сопроводительные документы, и спрашиваю, что за беда и не надо ли позвать кого из акушерского. Оказывается, не надо, скорую вызывали авроры на происшествие, да там была беременная женщина, но с ней все в порядке, Айрис в этом удостоверилась и забрала другую пострадавшую. А к нам ее доставила… ну а куда еще класть больную с дебильненькой татуировочкой?

Я киваю головой, молча соглашаясь с любым бредом, а сам думаю о том, что пропустил момент, когда «дебильненькие татуировочки» стали официальной нозологической единицей и подлежат лечению в моем отделении.

В сопроводке написано, что неустановленная женщина двадцати пяти лет (приблизительно) подверглась заклятию Секо, неизвестным родовым проклятиям Блэков, попала под воздействие порошка цветков огневки и комплекса боевых аврорских чар, в ходе осмотра выявлена тауировка в виде черепа со змеей на левом предплечье, и это стало основным показанием к госпитализации в отделение наследия крови. Обалдеть! И как я это все должен лечить? Ладно, раз эта несчастная уже в Стазисе, то следует не торопиться и пойти поболтать с Форсманом. Наверное, он знает, как средь бела дня можно попасть под все эти проклятья и еще и огневкой заполировать.

Да, Форсман уже в курсе, он ждет с минуты на минуту аврорскую копию воспоминаний очевидцев и предлагает посмотреть их вместе. Ему тоже интересно, что такого сотворили леди Блэк и леди Лонгботтом с идиоткой, которая попыталась покуситься на их невестку. Огневка — это Алиса порошком швырнула, Фитцвильямы и не такую гадость растят. Да, кстати, Вальбургу и Августу забрали в аврорат, скорее всего не арестуют, просто надо было не дать им убить эту дуру-девку. Так что леди посидят в аврорате до вечера, остынут, а потом их с почетом препроводят домой, не исключен и вариант внепланового банкета с шампанским, или что там высокородные леди изволят пить. Августа Лонгботом до сих пор пользуется бешеной популярностью среди авроров, про ее феерические задержания ходят легенды. Силовые операции Августы показывают в думосбросе стажерам, чтобы те трепетали и внимали мудрости.

Посыльный из аврората выглядит напуганным и ретируется с неверояной скоростью, такое впечатление, что в ставку Волдеморта он входил бы с меньшим страхом, чем в ординаторскую скорой помощи. Флакон с воспоминаниями достаточно большой, Форсан говорит, что это собранные воспоминания разных свидетелей, в аврорате так часто делают, собирают некое подобие магловского фильма. Думосброс у нас есть, он большой и довольно новый, уж не знаю, как миссис Конолли добыла его со склада артефактов.

Вот я вижу Диагон-аллею, приличная публика, магазины, мастерские, мы с Эдвином болтаемся на этом празднике жизни в виде полупрозрачных силуэтов, надо заметить, ракурс удобный, видно как из магазинчика, торгующего свечами и подсвечниками, выходят Алиса Лонгботом с Беллатрикс. Беллатрикс в свободной мантии насыщенного синего цвета, живот у нее уже довольно большой и, поэтому, идет она слегка переваливаясь. Алиса держит ее под ручку и что-то оживленно говорит. Со стороны, дамы выглядят очень довольными друг другом и являют собой на редкость благопристойное зрелище — чистокровные волшебницы из хороших семей ходят по приличным магазинам и покупают там всякую дребедень. Дамы отходят несколько метров от дверей лавки и собираются нырнуть в следующую, но тут их нагоняет молодая женщина. Одета она как чистокровная волшебница, то есть в длинную закрытую мантию вишневого цвета и остроконечную шляпу с полями — обычный наряд традиционалистки, лица ее нам с Эдвином не видно. Тут, похоже, начинается воспоминание другого свидетеля, мы находимся довольно близко от трех женщин, и можно разглядеть, что лицо, шея и руки Беллатрикс покрыты белилами, видно, пигментные пятна не дают ей покоя. Женщина в шляпе едва ли не кричит на Беллатрикс, гневно указывая на Алису, мы подбираемся поближе, хочется же услышать, из-за чего они ругаются. Дама в вишневом, требует от Беллы признания в предательстве идеалов, немедленного раскаяния и разрыва с Алисой. Суть ее претензий такова, она много лет была влюблена в Беллу, но не смела подойти, только умирала от неразделенных чувств, но надеялась, что когда-нибудь добьется внимания Беллы, и та станет ее «половинкой» и «любимым человечком». На этой фразе Алису заметно передергивает и она уточняет у Беллы, что именно эта мисс хотела сказать, что это за ритуал такой, когда человек вдруг из целого становился половинкой и человечком. Беллатрикс недоуменно пожимает плечами, она не знает какой дурью занимались во Внешнем круге, у них во Внутреннем и без половинок человечков хватало крови и черной магии. Дама в вишневом злится, она и хотела бы еще что-то сказать, но переполняющие ее эмоции не позволяют сделать это. Беллатрикс спрашивает, не смущает ли барышню, что она, леди Лестрейндж замужняя дама и никогда не давала повода думать, что способна изменить мужу, да еще и с какой-то облезлой выдрой из Внешнего круга. На это дама в вишневом выхватывает палочку и кидает какое-то заковыристое заклинание в Беллу, та неловко, но успешно уходит с линии обстрела, Алиса выставляет сильный щит и держит его, пока агрессорша изощряется в боевых чарах и проклятиях. Через полторы минуты щит не выдерживает и с треском схлопывается, тогда Алиса бросает какой-то пакетик с порошком в лицо своей противнице. А дальше начинается совсем уж безобразие. Из парикмахерской, расположенной на другой стороне улицы, сквозь витрину выпрыгивает Августа Лонгботтом, она окружена осколками битого стекла как радужным драгоценным шлейфом, развевающийся пудермантель с логотипом парикмахерской и седые волосы, накрученные на бигуди, только добавляют инфернальной жути ее образу богини мщения. Августа точно отрабатывает женщину в вишневом какими-то аврорскими чарами, а с другой стороны прицельно швыряется фамильными проклятиями Вальбурга. Леди Блэк, явно, аппарировала в Диагон аллею по сигналу артефакта-тревожки Беллатрикс прямо из дома, об этом говорит кофейная ложечка, которую она так и не выпустила из левой руки.

Потом было уже не так интересно, набежали авроры, всех растащили, свидетелей отловили и вызвали скорую для женщины в вишневой мантии. Появившийся по зову Вальбурги эльф Кикимер благоговейно принял из рук своей госпожи ложечку, чтобы вернуть ее в Блэк-холл на законное место в буфете. Зеваки разбрелись по своим делам.

Из думосброса мы с Эдвином выныриваем несколько очумевшие, вот уж не думал, что союз семей Блэк и Лонгботтом приведет к таким ошеломительным результатам. Но я могу хотя бы радоваться, что последствия Секо у пациентки диагностировали неверно, это ее порезало осколками витрины, а значит раны немагические, одной головной болью для меня меньше.

Надо бы выяснить, как зовут эту пациентку и определить, кто будет ее вести, возможно, что и мне придется, но не хочется ужасно. Вообще, есть невероятный соблазн выдернуть Гвендаэля из мира грез и иллюзий и заставить работать на благо общества. Наверно, я так и сделаю, отловлю его, вместе посмотрим больную, и пусть лечит. А уж если что непонятно, тогда соберем консилиум, или заседание Шлемаззл-клуба, не так уж важно как наши посиделки называются.

Но Гвендаэлю опять везет, странную пациентку у меня выпрашивает Шанти, зачем ей это надо я не понимаю, у нее и своей работы навалом. Шанти объясняет свое поведение тем, что хочет отдохнуть от благородных лордов и леди, ей надоело бесконечно выписывать настойку александрийского листа и уверять, что это наиболее надежное и современное средство от проклятий, наложенных в четырнадцатом веке врагами семьи из-за тяжбы о принадлежности луга и пасеки на три улья. Но с другой стороны, кто будет спорить с тем, что александрийский лист эффективное средство? Отлично помогает отвлечься от фамильных проклятий. Я соглашаюсь с просьбой Шанти, но предупреждаю, что скоро ее лорды и леди будут сильно разбавлены стаей детей Уизли, так что пусть морально готовится, одна Келли не справится. Так что Шанти придется еще и детьми заниматься, а высокородных амбулаторных пациентов я заберу себе, буду их лечить вытяжкой из мухомора, отваром чаги и ипекакуаной, не все же александрийский лист на них переводить.

* * *

На следующий день «Пророк» превосходит сам себя, а именно, разражается двумя статьями, каждая на целый разворот, с кучей цветных колдографий. В одной статье, где описана эпическая битва у парикмахерской, превозносятся семейные традиции, моральные ценности волшебного мира, взаимовыручка и готовность дать отпор любому врагу, покушающемуся на основы общества и нравственность. В другой же довольно подробно рассказано о службе леди Лонгботом в оперативном отделе аврората, о том как ее опыт и знания и сейчас помогают воспитывать достойную смену авроров, как ее по-прежнему любят и ценят коллеги, и сколько шампанского было выпито на вчерашней вечеринке устроенной в честь Августы аврорами. Реклама салона мадам Малкин, утверждающая, что ее мантии не сковывают движения и уместны в любой ситуации, и объявление о продаже саженцев разнообразных растений из теплиц Фитцвильямов с доставкой на дом, как-то теряются на этом фоне. Я читаю газету, и мне хочется послать в редакцию ведро зелья от глупости. Я знаю, у миссис Джигли есть и такое лекарство, оно просто обязано существовать.

Мои размышления прерывает появление Форсмана, он лучится довольством и жизнелюбием, у него потрясающие новости — заседание малого Визенгамота приговорило братьев Лесрейндж к смертной казни через повешение. Почему через повешение? А потому что дементоров будут развоплощать потихоньку, слишком много пакости этой развелось и надо сократить поголовье. Их собираются оставить десяток и использовать все в том же Азкабане для подавления магических способностей заключенных, но более скромно, не так как сейчас. А то развели дементоров и теперь любой мелкий мошенник, отсидевший свои законные полгода, на выходе превращается в опасного безумца, которого зачем-то выпускают на улицы. Форсман говорит о том, что лучше бы сразу за любые провинности головы рубили, как у арабов в Халифате. А почему так сложно сделать комплекс нейтрализующих чар, как в Нурменгарде, ему непонятно. Все-таки хочется, чтобы после освобождения из тюрьмы оттуда выходили хоть чуть-чуть адекватные воры и бандиты. Но это лирика, Форсман вчера переобщался со своими из медслужбы аврората, потому и задумался о тюрьмах и казнях.

В общем, леди Лестрейндж теперь честная вдова, геральдической палате привалило работы, а Вальбурга, похоже, собирается устроить грандиозный прием, куда будут приглашены все сливки общества и конечно же героические целители, спасшие жизнь, здоровье и доброе имя Белларикс.

Я могу только надеяться, что в подготовке приема будет участвовать Нимфадора, у нее шутки безобидные и понятие о развлечениях для гостей вполне соответсвуют общечеловеческим, опять же Шанти исполняет роль голоса разума.

Похоже, день сегодня проходит под знаком Блэков — в коридоре обнаруживается Андромеда Тонкс с ребенком, она принесла наследника рода Блэк, Расальгети и хочет показать его Келли, на всякий случай. Вообще, они стараются лишний раз малыша не таскать в Мунго, а уж с плановыми прививками и всякими детскими заговорами Токс справляется и сам. Расальгети выглядит как жизнерадостный восьмимесячный младенец, он хватает все, что ему попадается под руку, улыбается и пытается говорить, по крайней мере, отдельные слоги произносит довольно четко. Андромеда утверждает. что первым его словом было не «мама» или «папа», а вполне себе «Ни-фа». Так он обозначает Нимфадору, судя по всему, это главный человек в его жизни, подательница всех благ и источник радости.

Я сюсюкаю с младенцем, искренне радуюсь за Тонксов и Блэков и почти теряю нить разговора. А разговор свернул к новостям из жизни младшей сестры Андромеды, Нарциссы. Леди Малфой тоже собирается посетить Мунго, в первую очередь Арвен, а потом и к Фире заглянуть, у Малфоев планируется пополнение в семействе, хочется чтобы ребенок был сильным магом и не имел проблем со здоровьем. А с тех пор как в Мунго появилась мадам Волотова возможностью подправить что-то в наследственности еще неродившегося ребенка стали пользоваться многие дамы. Тем более, Цисси переживает, не окажут ли вредного влияния те зелья, которые миссис Джигли назначает Люцу. Конечно миссис Джигли уверяет, что все будет хорошо, но пусть еще и Фира скажет свое веское слово.

33 Зачем хилеру дикобразы и как Стазис помогает в воспитании детей

Фирино веское слово звучит, но не так как я себе это представлял. Ну вот что может акушерка, ладно, эмбриолог с мировым именем, наговорить пациенткам? Лекарства назначить, да диету посоветовать? Как бы не так! Фира настоятельно рекомендовала Нарциссе и Беллатрикс немедленно пасть в ноги Молли Уизли и уговорить ее заключить договор о помолвке детей. И не важно, что женихи и невесты пока еще мирно плавают в околоплодных водах, Фира уже сейчас провидит, что рыжий мальчишка Беллатрикс подходит девочке Молли, той, которая слева. А девочка справа просто богами создана для младшего сына Нарциссы. Девочку Беллы следует сватать за сына Грейнджеров, если, конечно, он переживет срок в двенадцать недель. В общем, если до двенадцати недель парень дотянет, то и до самых родов его мать благополучно доносит, а там можно будет и договор заключать. Беллатрикс и Нарцисса уже на все согласны, осталось уломать Молли и Джин. Молли-то быстро сообразит, что предложенные Фирой партии это лучшее из возможного для девченок-некроманток, а вот Джин придется многое объяснять. Но ради возрождения темных родов можно и потрудиться. На ком женить темноволосого сына Беллы Фира не знает, не видит она пока подходящую невесту.

У меня нет слов и я тихо ползу к себе в кабинет. Райзенберг пытается меня успокоить, говоря, что раз Фира тут появилась, то будет устанавливать свои порядки — уж такой у нее характер. А Шанти, вообще, полностью на стороне мадам Волотовой, она пренатальное сватовство может только приветствовать, тем более в роли свахи такой специалист! Шанти еще добавляет, что приятно среди европейцев встретить настолько здравомыслящих людей. Я спрашиваю, а как же быть с ее помолвкой со Стурле. Ведь спонтанно и без сложных расчетов. Оказывается, хоть и спонтанно, но расчеты на совместимость делал дед Раджниш, ну тот самый дед-змеевед из зоопарка. А дома, то есть в Индии, даже самые великие астрологи не могли высчитать, какой жених нужен царевне-змее, им просто в голову не приходило рассмотреть родившихся вне Индии. Но Шанти понимает всю ответственность и, потому, попросила Эсфирь Израилевну рассчитать какие будут дети у нее и Стурле. Все-таки, Шанти нагини, а Стурле чистопородный человек. Но Эсфирь Израилевна умеет успокаивать, дети ожидаются просто превосходные, не наги, а северные морские змеи с человеческой фьюльгьей, так уж получилось, что у Стурле в крови есть полторы капли ихора змеи Ёрмунганд. В конце концов, все северные конунги каким-то образом потомки богов. Так что придется Шанти менять свои планы на дом в Южном Уэлльсе, дом будет где-нибудь на северном побережье Шотландии или на островах в Северном море. Если ее будущие дети северные морские змеи, им понадобится холодное море и рыба, а сама она потерпит, будет сидеть под обогревающими чарами, в террариуме.

Молли, вот удивительное дело, сватовству не противится, договора о помолвке детей подписывают у нас же в холле, меня и миссис Джигли позвали свидетелями. Молли говорит Беллатрикс, что не ожидала такого поворота, не думала она, кому сватьей будет. Белла на это только улыбается, она сама удивлена безмерно, но невестка-некромант это серьезный аргумент, тем более дочку Беллы вообще предлагается сватать за магглорожденного, то есть Обретенного. Беллатрикс даже не смущает заявление Молли, что ее младшие дочери будут скорее русские, чем англичанки, девочкам предстоит расти и учиться в стране с совершенно другой культурой и традициями, но зато там умеют учить некромантов, чтобы те росли полноценными и психически здоровыми личностями. Для Молли даже прислали переведенную книгу про социализацию детей-некромантов, и теперь она с трудом продирается через мудреные словесные конструкции, надо же понимать, с чем ей доведется столкнуться в самое ближайшее время. Обычные дети Молли не пугают, но у нее-то необычные родятся.

Мне любопытно, как это Фира устраивает пренатальные помолвки, я иду и спрашиваю ее об этом, заодно спрашиваю, не умеет ли она находить женихов и невест уже родившимся детям. Насчет пренатального сватовства Фира мне отвечает, что как эмбриолог видит сродство магических ядер. У нерожденных детей-волшебников магическое ядро очень специфично, но Фира знает куда надо смотреть и, потому, может спрогнозировать будущий брак. А вот с уже родившимися что делать она не знает, в конце концов, для этого существуют государственные свахи, в Российской Империи это целая служба, наделенная немалыми полномочиями. Фирина родная сестра Роза как раз имеет лицензию государственной свахи и успешно практикует, к ней целая очередь из желающих. А по-другому и быть не может, если Роза ученица легендарной Ханумы. Такая сваха это не только сваха, но и специалист по генетике, маггловской психологии, имеет право нотариально заверять некоторые документы и еще может предсказывать. Очень нужная профессия, если учесть, что волшебников не так уж много и близкородственных браков им надо избегать всеми доступными средствами. Да и женятся волшебники довольно рано, один раз на всю жизнь, разводы исключительно редки, так что без надежной свахи было бы очень трудно подобрать пару. Меня это удивляет, я помню, что Райзенберг болтал как-то про русских свах, будто бы это ведьмы еще страшнее наших акушерок. Но мне и в голову не приходило придавать значение его болтовне, вот уж у кого язык без костей. Я спрашиваю Фиру, а бывает ли так, что сваха запрещает заключать брак. Да, бывает, но для этого нужны очень серьезные основания. И родственники не имеют права как-то вмешиваться в работу свахи, а подкупить ее невозможно. Слишком уж многими магическими обетами и клятвами она связана, и клятвы те даются не людям, не царице и не государству, а самой Магии. Никто в здравом уме не станет нарушать подобные клятвы ради каких-то там денег. Сваха часто озвучивает волю самой Магии и в этом напоминает бабу-ягу, а бабу-ягу поди заставь делать то, что она считает неправильным. А уж если сваха запрещает брак, то она проводит обряд разъединения, после которого все чувства у несостоявшихся жениха и невесты исчезают мгновенно.

Все это невероятно сложно для меня, с гудящей головой я удаляюсь куда-нибудь, где простые и понятные пациенты ждут исцеления от простых и понятных болезней. Тайны мироздания, Магия говорящая устами женщин с лицензиями государственного образца, и баба-яга в судейском парике это все не для меня. Мне бы чего попроще, я ведь, по природе своей простой деревенский знахарь. Умею лечить почечуй, кашель и болотную лихоманку, а большего мне и не надо.

Путь мой лежит мимо аптеки, я даже останавливаюсь послушать, как за дверью ругается Ираклий на Принца, причиной тому погубленный котел основы номер пятнадцать. Основа эта очень капризная, а в котел упал волос из длинной гривы ученика грандмастера. Вот теперь Ираклий возмущенно выговаривает Принцу, что волосы надо в хвост убирать, а еще лучше шапку надевать, когда зелья варишь. Принц вяло огрызается, что шапку и заколки носить не может, у него от них голова болит, и от маггловской резиночки тоже. На это Ираклий резко снижает громкость ругани и судя по возгласам принимается за диагностику. Дальше я наблюдаю, как из аптеки вылетает грандмастер и волочет своего ученика куда-то в сторону главной лестницы. Ираклий при этом приговаривает, что послал ему Мерлин ученика-недоумка, в больнице ведь работает, тут целителей полно, уж кто-нибудь бы да смог от мигрени вылечить.

Как я потом выяснил, Ираклий с Принцем обошли все отделения, но целителя способного вылечить от мигрени так и не нашли, простую головную боль лечат, а мигрень не умеют. Только Квин Лола сказала, что может купировать приступ в самом начале, а если в развитии, то и она бессильна. Зато высказала дельное предположение, что зельевары могли бы и сами что-нибудь такое сварить подходящее, если отталкиваться от мысли родства мигрени и эпилепсии. Она, Лола, видит эти болезни как очень похожие. Только эпилепсию она лечит на раз-два, за три сеанса по пятнадцать минут, а вот с мигренью так не получается, но в Истинном зрении выглядит зараза уж очень похоже. Ираклий с Принцем ушли в зельеварню, пообещав с Лолой поделиться орденом Мерлина, который непременно получат, если сумеют модифицировать комплекс противоэпилептических зелий. Потом, как я понял, Ираклий отпустил Принца домой, настоятельно рекомендовав не приходить на работу в больном состоянии, а лучше сразу бежать к Лоле, если приступ начнется, не тянуть. Раз Квин Лола умеет хоть как-то заклинать мигрень, надо этим счастливым обстоятельством пользоваться, а он попытается какую-нибудь отраву сварить подходящую случаю.

Ну все, у Ираклия начался творческий период, значит аптека опять будет работать вполсилы, скорее бы грандмастер нового ассистента нашел. И надо будет напомнить ему, что статьи следует обязательно писать, пусть общество знает кто стоит на страже здоровья. А то так совсем уважать перестанут.

Про эпилепсию вообще интересно и еще интересно, что с такой хворью умеет справляться хилерша. Хилеры-то больше руками работают, сращивают нужное, отрывают ненужное, а вот поди-ж ты. Квин Лолу я отлавливаю в буфете, она там обедает, Лола вообще обедать любит, может это делать несколько раз за день. Пока чернокожая леди расправляется с бараньими отбивными и салатом, я ее не тормошу, а вот когда дело доходит до десерта, можно и вопрос задать. Лола подтверждает, что может лечить эпилепсию и купировать мигрень в самом начале приступа. Она видит в мозге больного такой пульсирующий узел и может разбить его направленным импульсом. Вид узла она наглядно изображает на тарелке с помощью оставшихся листьев салата, а импульс показывает, пропустив маленькую молнию между кончиками большого и указательного пальцев, и говорит между делом, что так можно завести остановившееся сердце. А если видоизменить импульс и точки его приложения, то контролировать ритм сердцебиения или дыхания. Вообще можно заставить дышать, того кто не дышит или дать силы для движения паралитику. Я поражен открывшимися перспективами, но Лола быстро меня притормаживает. Так как умеет она, не умеет никто из хилеров, а с Истинным зрением у большинства людей, вообще, задница. Почему-то ни у кого не получается этому научиться, видят какие-то проекции странные, может, белые люди в принципе к этому не способны, может магия сильно отличается или родовые особенности нужны. Так что, если у меня объявится какой-нибудь стажер способный к Истинному зрению и к импульсам, она очень просит отдать этого человека ей, она научит этого человека всему что знает, и даже расскажет как превращаться в леопарда и ловить в таком виде дикобразов. Я обещаю, что прямо сейчас пойду и проверю, кто что умеет. А сам думаю, что надо проверять не только моих стажеров, но и всех стажеров в больнице. У нас тут человек с потрясающими талантами, а мы не чешемся.

Вопреки моим ожиданиям, никто из моих стажеров нужными умениями не обладает. Но меня не покидает убежденность, что ученик для Лолы скоро найдется. Все-таки, умение ловить дикобразов это очень полезный бонус к хилерскому искусству.

* * *

Я ради соблюдения привычного ритуала проверяю, как Шанти справляется с недавней пациенкой, той дамой в вишневом. Конечно сейчас она не в вишневом, а в обычной нашей пижаме из небеленого льна. Шанти справляется прекрасно, конечно пациентка сложная, но нескольких фраз на парселтанге хватает для ее успокоения на сутки, потом приходится повторять. Шанти давно обратила внимание, что тауированные пациенты хорошо отзываются на парселтанг, понимать они ничего не понимают и ответить не могут, но стоит пошипеть при них с достаточной экспрессией, как уровень агрессии снижается и больной начинает веси себя как зайчик, то есть, слушаться и безропотно принимать зелья. Этим открытием вовсю пользовалась Нимфадора, а теперь и Шанти. Она не очень понимает, откуда взялась такая фиксация на парселтанге, на этот вопрос, возможно, ответит миссис Джигли. Но пока что миссис Джигли в отгулах и занята посещением Венской оперы с доктором Ирвином.

Шанти планирует смыть татуировку в ближайшие дни, а потом пациенткой займутся Арвен и ее ведьмы. Арвен же собиралась разработать диагностирующие чары, чтобы надежно определять женщин с нетрадиционной ориентацией, а тут такая оказия. Так что пусть пациентка послужит науке, может быть, ей за это в суде срок скостят.

Хорошо, коли так, мне надо быть уверенным, что эта больная не доставит никаких неприятностей, завтра ожидается нашествие детей Уизли. Молли приведет младших, вернее, скоростники притащат тех, на кого не хватит рук у Молли. Пока что это будут двухлетняя Джиневра, трехлетний Рональд и близнецы Фред и Джордж шести лет от роду. Палаты для них подготовлены, банковские чары старшая сестра наколдовала, а низзлов в любой момент притащит Райзенберг. И будем детей потихоньку расколдовывать.

* * *

Молли выглядит гораздо лучше, чем во время последней нашей встречи, и причиной тому вовсе не мантия от Твилфитта и Таттинга и не сложные парикмахерские чары, наложенные на прическу. Она являет собой прекрасный пример цветущей женщины, которую беременность только красит. Все-таки фирины черномагические снадобья творят чудеса.

Маленькую Джинни Молли несет на руках, а остальные дети попросту упакованы в Стазис и левитируются скоростниками. Но мать на них не в обиде. Молли поясняет, что безуспешные попытки собрать малышню привели к такому развитию событий, оказалось проще обездвижить мальчишек Ступефаями и наложить Стазис, а не уговаривать и отлавливать по всему дому.

У нас все готово к этому визиту, стажеры мои и из педиатрии сидят в классе, мы все-таки оборудовали учебный класс в новом коридоре. В кабинете у Райзенберга дрыхнут пять низзлов, а миссис Конолли приготовила изрядное количество детских льняных пижам и соломенных тапочек. Осталось только снять Стазис и запустить детей в приготовленные для них палаты, но этим будет заниматься Келли, как только откроет новый ящик с успокоительными леденцами. Нимфадору на всякий случай отправили домой, а то вдруг у нее возникнет идея поиграть с детьми Уизли. Пока же лучше обойтись без этого.

Келли приходит и приносит с собой леденцы радужных расцветок, смотрит на детей и предлагает не снимать с них пока Стазис, а уложить в кроватки в палатах. Снять Стазис минутное дело, но ведь если детей расколдовать сейчас шум будет стоять ужасный, пусть до вечера побудут в заколдованном состоянии, а она тем временем займется Джинни. Спокойно проведет диагностику и сообразит какие игрушки нужны малышам. Ну что же, Келли виднее, кто мы такие чтобы с ней спорить? Скоростники счастливы удалиться в свое логово, а Молли со спокойной душой отдает младшую дочку Келли и быстро удаляется в сторону буфета. С некоторых пор в нашем буфете очень хорошие пирожные. Подозреваю, главный врач переманил кондитера из кофейни Шабцигера и уже за одно это можно дать ему орден Мерлина, такой вклад в дело отечественного здравоохранения следует оценить по достоинству.

34 Матриархат как основа социального устройства

С Джиневрой Келли справляется только к вечеру, но это все равно потрясающий результат — ребенок ни дня не лежал в больнице, в ее возрасте это совершенно ненужный стресс. Молли забирает дочку, чтобы отправить ее к бабушке и дедушке Прюэттам в поместье Фокс-он-стрим (Лиса на ручье), и возвращается через полчаса. В Мунго остаются три сына Молли и она намерена быть с ними рядом, несмотря на то, что мальчишки ради общественного спокойствия погружены в Стазис. Сидение в боксе представляется Молли бессмысленным занятием, тем более от рун, которыми расписаны стены и потолок у нее начинает рябить в глазах, так что она находит диванчик в коридоре, поблизости от Ритуального зала. На этом диванчике уже расположилась миссис Грейнджер и маленькая Китти, у миссис Грейнджер пяльцы с вышивкой, а Китти с головой погружена в Сказки матушки Гусыни. Ну что же, Молли и Джин найдут о чем поболтать, может быть и коварнейшие планы Фиры Волотовой осуществятся с еще большей легкостью. Если Молли сможет доходчиво объяснить причины и цели сватовства для нерожденных еще детей Джин Грейнджер, то будет здорово.

Я оставляю отделение погруженным в относительную тишину и приблизительный покой, сегодня дежурит Гвендаэль, он наконец-то соизволил обратить внимание на свою ученицу, и потому они сидят в ординаторской и над чем-то с подвываниями смеются. Малфой-племянник взялся рассказывать Аэморе про структурную организацию Мунго, давно пора. И Ученица и Наставник выглядят одинаково безумно, зеленый ирокез Аэморы чудно гармонирует с дредами Гвендаэля, надеюсь, от этого безобразия будет всем нам польза. Если учесть, что обычно на дежурствах, когда нет больных, Малфой играет сам с собой в плюй-камни в коридоре или устраивает запруду из фонтана, его нынешние осмысленные действия уже изрядный прогресс.

* * *

Утром Гвендаэль решает отчитаться о дежурстве, и это странно, раньше он никогда не отчитывался, а тут вдруг почему-то решил. Обычно он просто махал рукой и сообщал, что никто не умер, засыпал прямо на диване в моем кабинете и просыпался только тогда, когда пятиминутка заканчивалась, а кто-нибудь ответственный подносил к его носу Тоник Диспетчера. Этот тоник придумал однажды Ираклий и на правах создателя дал ему такое странное название, мы Тоник Диспетчера всегда под рукой на дежурствах держим, очень надежное и щадящее средство, если сравнивать с остальными энергетическими и тонизирующими зельями.

В общем, отчет Гвендаэля звучал как повествование о том, что опять никто не умер, зато он провожал, а вернее выпроваживал всяких женщин. Сначала он отправил домой Аэмору, сдав ее под расписку слегка занервничавшей бабушке, потом вернулся в Мунго, призвал к порядку Джин Грейнджер и отвел ее с Китти домой. У Грейнджеров ему понравилось, Дэн подарил ему несколько банок маггловского пива и угостил пиццей. Часть пива Гвендаэль выпил, а что осталось дал Принцу, чтобы тот исследовал из чего магглы свое пиво варят. А потом, очередной раз аппарировав в Мунго, оторвал Молли от созерцания психоделического светящегося фонтана и погнал ее в палату спать. И еще заодно проверил нашу пациентку-хулиганку и выяснил, что ее зовут Летиция Трэвис. Дал ей укрепляющего, кроветворного, комплекс иммуномодуляторов, пять капель нейтрализатора Граббе и рюмку глейва. Хотя, если рассудить беспристрастно, иммуномодуляторы можно было и не давать, а вот глейва стоило налить три рюмки.

Мы все аплодируем и громко восхищаемся целительскими талантами нашего Малфоя. Одна только Келли смотрит волком, похоже, глейв Гвендаэль стащил из ее запасов. Вообще, здорово он придумал сочетать глейв с нейтрализатором Граббе.

Шанти подносит Гвендаэлю мензурку с Тоником Диспетчера и я сообщаю ему благую весть, что детский прием сегодня на нем, малфоевских взрослых пациентов мы разделим, а Келли пойдет заниматься детьми Уизли. И горе тому, кто отвлечет мисс МакБэйн от этого поистине богоугодного дела.

Райзенберг шумно восславляет всех ему известных богов, что его сестра ходит на конференции не к нам, а к акушеркам, у нас ей скучно, а с акушерками есть о чем поговорить. На этой радостной ноте пятиминутка заканчивается, а я думаю о том, что надо будет напомнить миссис Джигли хоть иногда приходить на наши странные сборища. Не то чтобы мне нужен от нее отчет или ей требуется мое руководство, но присутствие менталиста с гигантским опытом очень успокаивает. Ведь, если кто-то начнет сходить с ума, она сразу это заметит и даст каких-нибудь своих капель, чтобы остановить процесс и воспрепятствовать неминуемому сползанию в пучину безумия.

В коридоре, вернее, в холле я слышу приглушенный шум и иду туда. Надо же знать, кто у меня в отделении шумит. В холле обнаруживается растерянная Фира, миссис Грейнджер в полуобморочном состоянии, Нарцисса с ведерным бокалом грейпфрутового сока и старшая сестра с двумя ее личными ученицами. Шум производит Лиззи, она негромко, но опасно рявкает на стажерок, чтоб те не стояли столбом, а организовали носилки и уложили больную в палату. Девчонки чего-то колдуют, но носилки у них не получаются, а если и получаются, то отказываются левитировать и с грохотом падают. Проблема все-таки разрешается, когда миссис Грейнджер предлагает наколдовать кресло на колесиках и так довезти ее в палату, не связываясь с неустойчивой левитацией. Кресло колдуется с первого раза и получается шикарное — красного дерева, шелковая обивка в розанах, а уж латунные колеса выглядят просто феерически. На нем миссис Грейнджер и увозят в сторону наших палат, наших, а почему-то не в акушерское. Фира печально смотрит на меня и извиняющимся тоном поясняет, что в акушерское было бы логичнее, но там все палаты заполнены, а у нас места полно, и ей самой ближе бежать, да и класть неволшебницу в общую палату совсем не хочется.

Ну раз так, пусть делают что хотят, вообще с этим новым коридором мое отделение превратилось невесть во что, оно только называется отделением наследия крови. А так у меня тут и менталисты, и педиатры, и акушерки, и скорая помощь. Кто следующий-то будет? Если выбирать между хилерами, инфекционистами и ветеринаром, то я буду голосовать за ветеринара. У нас тут низзлов полно, один из больных в собаку превращается, сотрудники в змей и леопардов перекидываются, да и сам ветеринар мне показался нормальным мужиком без закидонов, что по нынешним временам большая редкость.

Тем временем. Фира рассказывает мне, что миссис Грейнджер плохо почувствовала себя на работе. У нее на самое утро был назначен сложный пациент с запущенными зубами и тяжелой стоматофобией, в какой-то момент он стал выдираться из кресла, она отпрыгнула, у нее закружилась голова и ей стало плохо и, кажется, случился магический выброс, что-то там в кабинете разбилось и провода заискрили. Пациента она быстренько передала своему мужу, у которого на тот момент никого не было, и портключом переместилась в Мунго. Сестры-стажерки увидели миссис Грейнджер в холле, сказали Фире, Фира прибежала, а дальше я уже все видел. Я спрашиваю, откуда взялась Нарцисса. А Нарцисса была у Фиры на приеме, они как раз разбирались с ее вдруг возникшим пристрастием к маггловскому грейпфрутовому соку, не вредно ли это. В общем, Фира побежала, а миссис Малфой побежала следом за ней. Сейчас Фира что-нибудь придумает насчет назначений миссис Грейнджер, и надо будет решать вопрос с ее госпитализацией. Эту беременность Фира намерена сохранять любой ценой — магические всплески у неродившихся детей невероятно редки и указывают на огромную волшебную силу в будущем. Тому примером сам Мерлин, Мачиг Лабдрон, а из ныне живущих, всем известна португальская предсказательница и провидица Мануэлла Корреа да Эскобар.

С госпитализацией Фира разобралась самым лучшим образом. Она написала в истории, что кладет в отделение Наследия крови по праву родства с волшебницей (старшая сестра) некоего Улисса Д. Грейнджера, магглороженного волшебника, возрастом 10, какой именно возраст понять трудно, потому что там неразборчиво, с подозрением на магическое истощение, тяжелый сглаз и вообще пообследовать. Я, когда читал это, восхищался невероятно, ведь не наврала она ни полслова, просто не уточнила, что Улисс Д. Грейнджер имеет возраст в десять недель и госпитализировать его можно только совместно с матерью. Официальная история с назначениями для десятилетнего ребенка с таким диагнозом будет потом сдана в архив, а в честную карточку Фира будет писать правду, но надежно спрячет от чужих глаз. Фире я напомнил, чтобы она объяснила своей пациентке, что имянаречение уже произошло, и ее сын так и будет зваться Улиссом, она отмахнулась от меня со словами, что нечего ее учить всяким акушерским приметам и суевериям. Она в них получше иных прочих разбирается.

Потом я узнал, что когда все чары были наложены и все зелья выпиты, в палату к миссис Грейнджер проникла Молли Уизли, одолжила спицы и нитки, и женщины завели высокоученую беседу о вывязывании двусторонних жаккардовых узоров. Полосатого райзенберговского низзла, нагло расположившегося на кровати, они заметили только к вечеру.

* * *

В отделении опять возник Уоллес, на мой вопрос, кто же на этот раз сошел с ума, целители ничего вразумительного не ответили. Миссис Джигли его не приглашала, обычно она решает привлекать или не привлекать Уоллеса и Ирвина. Версия, что он соскучился по Девице Мэриан, оказалась несостоятельной, они и вне работы довольно часто видятся, дело-то к свадьбе идет. Нет, тут Уоллес по профессиональной надобности, о чем свидетельствует мятая сиреневая целительская мантия, скрывающая обычный безумный наряд этого, во всех отношениях, достойного человека.

Тайна появления Уоллеса раскрывается после моей беседы с Ираклием, у того возникло страшное подозрение, что его ученик Северус Принц дурак, причем дурак в клиническом смысле этого слова. А дураков лечит Уоллес, в противовес миссис Джигли, которая лечит сумасшедших, но с дураками предпочитает не связываться. Зельеварам-то скоро снова придется заниматься вопросами Мести, а тут лучше, чтобы все участники были умные. Так что Уоллесу придется совершить подвиг во имя Магии, научить Принца думать и жить по-человечески, или просто думать, тут уж что получится.

Подробности дурацкого мышления Ираклий мне не стал рассказывать, только признался, что даже трава дона Хуана не помогает. Настолько не помогает, что бедняга Хуанито теперь бегает по Соноре и пытается выяснить, где взять нормальную действенную траву. А он уже старый человек, не в его возрасте заниматься такими вещами. Так что Уоллес буде периодически появляться и разбираться с Принцем. А если по дороге еще какого дурака захватит, то Ираклий будет даже рад.

Мою беседу с Ираклием слышит, прогуливающаяся по коридору Нарцисса, она после утренних событий и не думала уходить домой — Фира затеяла какой-то сложный тест и Нарцисса дожидается результата. Пирожные в буфете она пробовала и подтверждает факт переманивания кондитера.

Нарциссу очень интересует, не возьмется ли целитель Уоллес за ее младшего родича, а именно, за Гвендаэля Малфоя. Гвендаэль ей смертельно надоел, затеи у него идиотские, воплощение еще хуже, уследить за ним невозможно, но Нарциссе приходится это делать на правах старшей родственницы. Можно ли сделать так, чтобы Гвендаэль поумнел, женился и таким образом избавил ее от необходимости присматривать за собой? Ираклий говорит, что надо попробовать, но Уоллес это крайнее средство, у него есть всякие снадобья от дона Хуана и, хоть Принца они не берут, вполне могут сгодиться для нашего Малфоя. Есть надежда, что принцевский непрошибаемый идиотизм один такой уникальный. И заодно можно будет проверить все ли в порядке с травой, а если в порядке, то успокоить Хуанито. А то нервничает старичок, так ли скосил, правильно ли посушил. На этой радостной ноте Нарцисса благодарит нас за участие в судьбе ее друзей и родственников и упархивает куда-то в сторону лестницы. Наверно, опять пошла за пирожными. Зато в коридоре объявляется недовольная Нимфадора. Она слышала наш разговор и возмущена заговором, который мы сплетаем против ее собственности.

Малышка Тонкс против превращения Северуса в нормального человека, он ее и такой устраивает. И потом, если превратить его в такого же как все, то кто тогда станет некромантом у Темной Леди? Приходится объяснять ребенку, что Северус некромантом не станет, так навсегда зельеваром и останется. Некромантом можно только родиться, а потом долго учиться, но у Темной Леди есть шанс получить сразу двух некроманток по цене одной. У Молли Уизли скоро родятся девочки-близнецы, они-то как раз некромантки и есть, причем девчонок уже сосватали в приличные темные семьи родственные Блэкам. Одну за самого маленького Малфоя, другую за рыжего Лестрейнджа. Если Нимфадора нам не верит, то она вполне может сходить к мадам Волотовой и спросить.

Нимфадора нам верит, но на всякий случай уточнит у тети Фиры. Но просит нас не делать ничего непоправимого с ее Северусом, а то вдруг мы неправильно поняли про некромантских близняшек Уизли.

Ближе к концу рабочего дня меня отлавливает Шанти, она хочет отчитаться по своей пациентке. Татуировочку Шанти смыла, проклятья сняла все, какие нашла, родовых там не было, но все равно. И теперь Шанти хочет передать эстафету менталистам, потому что больная, воспринимающая только приказы на парселтанге адекватной не выглядит. Я понимаю желание Шанти избавиться от мисс Трэевис, но приходится отказывать ей в переводе, нас не поймут, у нас тут своих менталистов аж три штуки, вернее один шатный и два совместителя. Так что придется за дело браться Уоллесу и миссис Джигли.

После Шанти ко мне в кабинет заявляется Келли, похвастаться, что расколдовала следующего ребенка Уизли, а именно, Рональда. Заодно все плановые прививки и детские заговоры сделала. Но вот завтра Келли предстоит сложная работа, с близнецами лучше работать сразу с двумя одновременно, но кого-то из педиатрии звать не хочется, они специфики нашей не знают. Я предлагаю взять в помощь Стива, это тот стажер, которого мы решили оставить в отделении и ускорить ему обучение. Мальчишка давно привычный к нашим странностям, команды выполнять приучен, напортачить не должен. Можно бы и мисс Риган, как природного малефика, к делу приставить. Но кто же мне ее из аптеки отдаст?

Подумав как следует, я все-таки договариваюсь с Ираклием, что Аэмора завтра будет на подхвате у Келли. Ну как на подхвате? Будет стоять у стола с артефактами, дикими глазами смотреть на колдующих Келли и Стива, да наливать по команде «из красного флакона пять капель на малый ключ». Все мы начинали свою карьеру именно с этого.

Попутно я узнаю, что Фира подтвердила скорое появление на свет двух некроманток. И в честь этого Нимфадора милостиво позволила Ираклию брать Принца и «превращать во что-то другое», но стребовала обещание не вредить ему, не стричь и вовремя кормить. Следить, чтобы он не пил кофе больше пяти чашек в день, ходил гулять и играл в квиддич с Гвендаэлем, а если не хочет в квиддич, пусть катается на лошади дяди Люца или купается в фонтанах Малфой-мэнора.

Да, такая Темная Леди спасет Британию.

И еще я подумал, что видно, это судьба такая у всех женщин любого возраста — опекать и няньчить младших родственников, пусть даже они и не родственники и старше лет на пятнадцать. А стоит отвлечься и ослабить контроль, те сразу чудить начинают. Матриархат и деваться от него некуда.

35 Иисус был черным!

Хоть я и собирался уйти домой вовремя, мне не удается это сделать, я чувствую все, что происходит в стенах моего отделения и потому меня тянет в палату, где лежит Джин Грейнджер. Мне необходимо там присутствовать.

Народу в палату набилось преизрядно. Кроме самой миссис Грейнджер там находятся, Фира, мистер Грейнджер, Китти, Молли Уизли и полосатый низзл, а теперь и ваш покорный слуга в дверях встал. Фира сидит на кресле с колесиками и рассказывает мистеру Грейнджеру сколько собирается держать Джин в больнице и почему именно так долго. Для мистера Грейнджера непонятно несколько моментов, во-первых ему неизвестно понятие «сохранение беременности», в английском маггловском акушерстве такого не существует, во-вторых он не понимает зачем держать Джин в больнице, если сама Фира сказала, что с ней все в порядке, а в-третьих, у него в голове не укладывается почему его сыну уже придумали имя и даже занесли в официальные документы, а с ним о выборе имени не посоветовались. На все его вопросы Фира отвечает в том духе, что он не акушер и ему не понять высший смысл ее действий. Мистер Грейнджер злится, его достал снобизм коллег, по всему выходит, что раз он стоматолог, то вроде как и не врач. То психиатры отмахивались от него со словами «вы не поймете, вы стоматолог», теперь вот акушеры издеваются.

Низзл мурлыкает, Китти фломастером раскрашивает обивку кресла, а Молли старается слиться со стеной, мистер Грейнджер очень заметно злится. Похоже, мое вмешательство жизненно необходимо, я предлагаю Молли взять Китти и низзла и пойти с ними в холл, тем более, Молли еще не отправила Рона в Фокс-он-стрим. Дети спокойно поиграют, а Молли не даст им разрушить больницу, в конце концов, в холле есть фонтан. Даже если дети и вымокнут, это исключительно малая цена за возможность остальным взрослым посидеть спокойно. Все со мной соглашаются, и в палате сразу становится намного свободнее.

Молли устраивается на диване с низзлом, а Китти с Роном затевают какую-то игру, заключающуюся в прыжках по плиткам пола, прыгать надо по какой-то хитрой, ведомой только им, системе. Я же возвращаюсь в палату миссис Грейнджер, и застаю уже более спокойное общество. Фира рассказывает о том, что раз имя ребенка прозвучало, то оно и должно с ним остаться, вообще, даже маггловские акушеры так часто делают. После сложных родов стараются назвать ребенка побыстрее, чтобы имя было еще одним якорем, задерживающим нового человека в этом мире. А Дэну, вообще, жаловаться не на что, миссис Грейнджер сама имя выбирала. Дэн ворчит, что его жена совсем свихнулась на своих древних греках, кто мешал-то назвать ребенка Майклом или Бенджаменом, обязательно надо чтобы был Улисс, как будто мало им Гермионы.

Видимо, с сохранением беременности и госпитализацией на три недели он уже смирился.

Фира говорит о том, что накрылась медным тазом ее монография и исследование о появлении в немагических семьях сиблингов-магов. Она вынуждена вмешаться в жизнь Грейнджеров, потому что будущий ребенок очень важен для всего магического сообщества, ради него в доме Грейнджеров будет открыт Источник. Фира договорится со своим братом, он единственный на всех Островах волшебник, который умеет это делать и точно не станет задавать вопросов.

Дэн уже согласен на все что угодно, если эта женщина потребует сменить цвет обоев в гостиной, он пойдет и переклеит их. В жизнь его семьи пришла Магия, которую никто не звал, пришла, и все встало с ног на голову. Но если эта их дурацкая Магия позволит решить вопрос с привычным невынашиванием у Джин, он согласен. Слишком уж тяжело смотреть ему на жену, когда та сначала бежит сдавать кровь «на мышку», а потом получает результат тестов.

Фира обещает в ближайшее время назвать дату, когда ее брат придет открывать Источник и уходит, попрощавшись с Дэном. А Джин интересуется, что там дальше было с тем пациентом, со стоматофобией и верхней левой шестеркой, которую она начала депульпировать. Дэн говорит, что не стал с ним церемониться, а удалил к хренам и шестерку и семерку, и еще один зуб с другой стороны, кажется даже без анестезии, в конце концов, он хирург, его дело зубы рвать, у него для этого щипцы есть. Вообще, у него никакого желания спасать зубы человеку, который довел до больницы его жену и едва не угробил ребенка. Дал направление к Питеру, на протезирование и пообещал переломать все кости, если этот козел еще раз у них появится и напомнит о своем существовании. И еще объяснил, почему даже не надо пытаться думать об иске за неправильное лечение и неласковое обхождение.

Вот это он правильно. А то есть такие больные, которые помнят только о своих правах и обязанностях целителя. И не думают совершенно о том, что существуют еще и права целителя и обязанности пациента. С такими мыслями я иду в холл, посмотреть как там Молли и не слишком ли много разрушили дети.

Молли сидит на диване и умиленно наблюдает за тем, как Китти вдохновенно лупит ее сына по голове «Сказками матушки Гусыни». Рон пока терпит, но вот-вот расплачется. В воздухе начинает звенеть от стихийной магии и мальчишка посылает в свою противницу коротенькую ветвистую молнию. Китти больно, она ревет в голос, отшвыривает свою боевую книжку и… отвечает Рону такой же молнией. Кажется, я нашел учеников для Лолы.

Ну что же, в семье Уизли со временем появится еще один целитель, Рону предстоит продолжать династию, оборвавшуюся на Септимусе. А у Грейнджеров будет не один хирург дома, а два, вроде бы, наши хилеры соответствуют их хирургам.

Я прошу Молли не уходить никуда и бегу за Лолой, в первое хилерское. Лолы там нет, она уже ушла домой, где она живет я не знаю, и аппарировать к ней не могу. Вызывать ее из дома больничным экстренным артефактом мне не хочется. Зато есть люди, которые знают, как быстро связаться с Лолой, это Ираклий и Принц. Вроде, Ираклий договаривался, что Лола будет лечить Северуса от мигрени, значит, у него есть Медальон Тяжелого Пациента, позволяющий в любой момент связаться с целителем. Лола абы кому эти Медальоны не раздает, но Северусу точно дала.

Да, Медальон у Северуса есть и Лола мгновенно отзывается и обещает быть в Мунго минут через пять, только выйдет из душа и накинет что-нибудь поприличнее банного халата. Ради знакомства с будущими личными учениками она готова пойти на любые лишения, даже отказаться от обеда с ужином. В случае Лолы это серьезная жертва.

Лола является в блеске своей славы, такое впечатление, что на ее мантию и тюрбан было потрачено не меньше трех рулонов яркого золотистого шелка. Ожерелья, браслеты и серьги на Лоле надеты в таком количестве, что можно, сняв их, открывать ювелирную лавку и торговать месяца три без завоза нового товара. Я слегка начинаю нервничать за непривычных к такому сиянию Грейнджеров, они ведь магглы, мало ли что еще про нас подумают… за Молли я почему-то не беспокоюсь. Наверно, это потому, что у нее много детей и за возможность пристроить еще одного ребенка, обеспечив ему ученичество у сильной ведьмы, Молли ухватится так же как и за предложение русских.

С Молли Лола договаривается очень быстро — они знакомы еще с той поры, как пятилетний Чарли опрокинул на себя целый котел кипящего недоваренного Бодроперцового зелья. Квин Лола тогда дежурила сразу во всех хилерских, а педиатр был чем-то занят, так что пришлось ей спасать от магических ожогов второго сына Молли своими силами. Договор наставничества Молли, от имени Рона, и Лола подпишут прямо завтра с утра.

Надо сказать, Китти и Рон впечатлены появлением Лолы, они смотрят на нее во все глаза и явно изумлены. Китти испускает вздох восхищения и произносит что-то вроде: «Платье на тетеньке золотое… хочу такое же, и шапку тоже! Скажу маме, чтобы купила». На это Лола улыбается во все тридцать два зуба и невероятным мурлыкающим голосом просит малышку проводить к ее маме, потому что ради знакомства с такой прекрасной девочкой и ее мамой она и нарядилась в свою самую любимую и красивую одежду. Ребенок серьезно кивает и ведет Лолу за руку в сторону палат, со стороны видно, как их окутывает легкая золотистая дымка. Похоже, и с Грейнджерами проблем не будет, Китти изведет родителей, если они откажутся подписывать Договор. Любовь с первого взгляда, вот как это называется, идеальное совпадение наставника и ученика. Я про это слышал от Ираклия, а теперь еще и увидел своими глазами. У мастера может быть много личных учеников, но иногда случается так, что находится единственный ученик, который станет продолжением мастера. Вырастив такого ученика не страшно умирать и идти на Ту Сторону, своего рода бессмертие обеспечено.

Явление Лолы оказывается непосильным для нервной системы миссис Грейнджер, о чем она нам всем и сообщает, заодно сообщает, что у ее ребенка есть отец, это умный сильный мужчина, поэтому, пусть он сам разбирается с хилерами и их учениками. А ей пора пить зелья и гладить лечебных котиков. С таким напутствием мы выметаемся из палаты, Лола с Китти идут в холл, чтобы пообщаться там с Роном, если он не ушел и подождать Дэна, который решил выпытать у меня все секреты Святого Мунго и отделения наследия крови. Он здраво рассудил, что раз я заведующий этого балагана, то должен знать побольше остальных. Я не против, все равно уже понятно, что домой я попаду поздно.

С мистером Грейнджером срабатывает безотказный райзенберговский психологический прием — налить стакан. Спотыкаловки у меня нету, зато есть остатки абрикосового бренди, который мы и приговариваем под колбасу. Что делает колбаса у меня в кабинете? Она там хранится под консервирующими чарами. Эту колбасу мне подарила миссис Джигли, после вояжа на родину, а я еще не совсем дурак нести настоящую овернскую колбасу домой, там надо делиться. Настолько высоко воспарить над суетным миром мой дух пока не может, поэтому колбаса лежит в нижнем ящике рабочего стола.

Но тут дело серьезное и я колбасу достаю и режу одним забавным бытовым заклинанием. Мой собеседник восторгается и говорит, что у них дома есть машинка-слайсер, которой пользуются в тех же целях. В общем и целом, мы неплохо посидели, а я донес до мистера Грейнджера мысль, что если есть возможность выбирать между престарелым бездетным дядюшкой-миллиардером из Америки и Наставником для ребенка, то лучше выбирать Наставника. Потому что дядюшка еще неизвестно когда помрет и не факт, что напишет правильное завещание. А еще и может жениться не слезая со смертного одра, и все добро отписать юной супруге. Наставник же этих недостатков начисто лишен, потому как магический контракт и освященная веками традиция. А уж для магглорожденного волшебника Наставник являет собой эликсир удачи и счастье в чистом виде — ни одна сволочь не посмеет рта раскрыть на ученика или даже косо посмотреть. Это все оскорбление Наставнику, а Наставниками становятся сильные колдуны и ведьмы, которые обид не спускают, ибо Месть священна. Я про Месть и про наших зельеваров со стрихнином пообещал Дэну рассказать как-нибудь в другой раз, сейчас и так слишком много новой информации для неподготовленных мозгов.

К этому моменту как раз заканчивается бренди и мы идем в холл, пора Дэну забирать ребенка, да и по домам неплохо бы.

В холле наблюдается идиллическая картина — Молли вяжет, а Лола в компании Рона и Китти что-то лепит из пластилина, все счастливы. Дэн перекидывается с Лолой парой слов и они договариваются, что на днях он придет посмотреть на работу Лолы, ему как хирургу это будет и интересно, и понятно. Тем более, вокруг Лолы постоянно вертятся стажеры, она их чему-то учит и вроде успешно. А пока Дэн возьмет почитать текст Договора. В конце разговора мистер Грейнджер спрашивает, как Лола видит обучение хилерскому искусству таких маленьких детей. Негритянка громко смеется, звенит многочисленными украшениями, и сквозь смех признается, что малышню она к столу, конечно, не поставит, даже если и найдет подходящие табуретки, чтобы компенсировать недостаток роста. По ее мнению, хорошего хилера надо растить с малолетства. И первые лет пять, она планирует развлекать детей лепкой из пластилина и глины, чтобы научить правильно работать руками. Ее саму так учили, и даже теперь, когда она готовится к сложным операциям, старается несколько раз слепить натурный макет. Раньше она пользовалась глиной, потом когда перебралась в Европу, стала покупать маггловский скульптурный пластилин. А сейчас, покупает красивый, перламутровый или с блестками — может уже себе это позволить.

Мы с мистером Грейнджером сражены наповал, и я безо всякой легиллименции могу сказать, что подумали мы с ним об одном и том же, представив себе циррозную печень в натуральную величину, со всеми подробностями слепленную из цветного перламутрового с блесками пластилина.

* * *

Несколько дней проходят в обычной больничной суете, целители моего отделения и остальные примкнувшие к ним безответственные граждане, занимаются удивительным делом — они лечат людей. Мисс Тревис расколдовали, насколько это возможно, опробовали на ней новые диагностические чары и сдали в аврорат. Поскольку, у нас есть скорая помощь, мы прекрасно обошлись без конвойных, а еще Форсман написал огромный свиток с целительскими рекомендациями. Так что есть надежда, что мисс хулиганка не будет посажена в Азкабан, а проведет несколько лет на общественных работах. Было бы обидно, столько времени ее лечить, а потом в одночасье уничтожить все результаты нашего труда дементорами. На этот счет Форсман общался со своими из аврората. Я очень надеюсь, в скоро времени, увидеть бывшую пациентку Шанти занятую очисткой общественных колодцев или ремонтом мостовой в Диагон-аллее. Чего уж проще, надо связать ее магическим контрактом, и пусть несколько лет отработает, восстанавливая то, что напортили ее соратники по политической борьбе.

С Фредом и Джорджем Келли справилась играючи, был только один неприятный момент, когда бессовестные мальчишки решили ее запутать, пользуясь полной своей идентичностью. Не на ту напали — методы Келли отрабатывались годами, а для борьбы с близнецами она успешно использует маггловские анилиновые краски, они вроде в их фармакопее для чего-то используются, неядовитые и волшебными средствами не сводятся. Так что близнецы Уизли были покрашены в терапевтических целях, и это простое действие вознесло авторитет Келли в их глазах на недосягаемую высоту. У одного ребенка на руках изобразили фиолетовых рыбок генцианвиолетом, а другому нарисовали птичек эозин-фуксином. На первый взгляд странненько, но ведь действенно.

Грейнджеры, все-таки, подписали Договор наставничества от имени своей дочери. Этому событию предшествовал визит Дэна в первое хилерское. Он провел целое утро наблюдая за операциями Лолы и за тем, как она занимается со стажерами. После чего, мистер Грейнджер влетел в палату миссис Грейнджер и задал странный вопрос, помнит ли его супруга старого хрыча и извращенца Сандлера, который преподавал им топку. Миссис Грейнджер, судя по недовольному выражению лица, Сандлера помнила отлично. Удостоверившись, что миссис Грейнджер все что надо помнит, мистер Грейнджер продолжил свою речь, сравнивая методы подачи материала Лолы и Сандлера. Так вот, хоть Сандлер предмет свой знал хорошо и рассказывал интересно, но сволочью он был перворазрядной, и это полностью сводило на нет все его таланты. Зато Квин Лола, предмет знает не хуже, а даже лучше, рассказывает настолько великолепно, что даже самый тупой студент все поймет, и еще человек хороший. Студенты от нее в полном восторге, Дэн специально с некоторыми из них поговорил после занятий.

Джин уже тогда была согласна на наставничество для Китти, но окончательно ее убедила сама Лола. Кроме собственно Договора, она была готова принеси еще и очень серьезную клятву, что будет защищать и всячески оберегать Китти. Мне стало интересно, что же это за клятва такая, ведь Нерушимый обет с неволшебниками не заключают.

В общем, Лола предложила класться на одном маггловском арефакте, который имеет для нее значение, а именно на распятии, поскольку она католичка и ходит к причастию. И тут же предьявила этот самый артефакт — массивный золотой крест. Иисус, искусно выточенный из черного дерева выглядел как атлетически сложенный и очень довольный жизнью соплеменник Лолы. На изумленный возглас миссис Грейнджер, Лола замахала руками и стала говорить, что в курсе, что Иисус был белый, но ей хочется, чтобы был черный. Все равно, она знает, что он не белый и не черный, а нечто иное и не совсем человек.

На это Джин было уже нечего возразить, совершенно, тем более она сама из семьи католиков.

Договор они подписали. А я остался думать, как это Квин Лола, чистокровная ведьма из Конго может оказаться верующей католичкой. Умру ведь, если не узнаю.

36 Из чего делают волшебные палочки

Небольшой и не слишком сильный Источник в доме Грейнджеров Райзенберг открыл быстро, он, вообще, старается быстро выполнять задания своей сестры. Денег Соломон за свой труд не взял, только забрал несколько непонятного назначения штуковин из подсобки стоматологического кабинета и попросил пристроить в хорошие руки котеночка… трех. Котеночки, естественно, остались в доме Грейнджеров, Райзенберг очень обрадовался такому развитию событий и пообещал новоявленным котоводам прислать руководство начинающего кошатника и родословные котяток. Люди должны знать, как обращаться с этими зверями. А документы будут жизненно необходимы, когда котики подрастут и примутся гулять по соседским палисадникам и взламывать по ночам чужие холодильники, соседи начнут ругаться и вызывать полицию. Тогда Грейнджеры станут показывать бумаги из питомника со странным названием и уверять, что «ужасные монстры» это всего лишь породистые котики с длинной-предлинной родословной. А вовсе даже не сбежавшие из секретной лаборатории селекционные образцы с почти человеческим интеллектом и медвежьей силой в когтистых лапах.

* * *

Разговорить Лолу оказывается на удивление просто, я подкупаю ее, приглашая в ресторан пообедать. Хороший маггловский ресторан, где подают мясо во всех видах, вызывает у Лолы неодолимое желание покушать и поболтать. Остается надеяться, что такая странная пара, как мы с Лолой, не слишком смутила тамошнюю обслугу. Все-таки не каждый день к ним приходят шикарные негритянки в безумного раскраса платьях и бусах в десять рядов и представительные (смею надеяться) пожилые джентльмены в старинных сюртуках. У меня, конечно, есть современная маггловская одежда, да и трансфигурацию никто не отменял, но захотелось схулиганить, да и наряд Лолы способен отвлечь внимание от чего угодно.

Я заказываю седло барашка по-французски и овощной салат на гарнир, насколько мне известно, Лола предпочитает именно такое сочетание блюд. Сомелье пытается всучить нам какое-то необыкновенное вино, прекрасно раскрывающее вкус мяса, но его приходися остановить, леди не пьет вино, совсем, леди пьет простую воду. Так что я буду пить за двоих, чтобы не пропало это волшебное, судя по цене, сент-эмильон. По мне так, что правобережное бордо, что левобережное, без особой разницы, наливай да пей. Великий еврейский мудрец, Соломон Райзенберг, так всегда и говорит.

Лола уписывает баранину, которую очень любит, и дома тоже ее ест. Джеффри, это муж Лолы, договорился с одним фермером, что будет покупать по живой овце раз в неделю. Лола эту овцу ловит и ест, как всякая порядочная аниото, затаскивая на ветки большой ивы. Через несколько дней овца заканчивается и Джеффри идет за следующей. Если бы не магглоотталкивающие чары, то их соседи давно бы поумирали от инфарктов. Собственно, у них уже был случай, чары ослабли, и одна соседка увидела, что по двору одного из коттеджей в респектабельном пригороде бегают леопарды и играют в мячик. Тогда к Лоле старший сын приезжал на каникулы из Шармбатона. Пришлось ей перекидываться в человека обратно и проводить реанимацию в полевых условиях, она той соседке заодно и камни в желчном удалила, одну малоприятную опухоль и поколдовала, чтобы не было рецидивов. Раз уж сделала дырку в животе человеку, то надо пользоваться моментом.

Ближе к пятой порции баранины Лола становится способной к неспешным беседам, и я приступаю к допросу. Мне интересно абсолютно все, где Лола родилась и росла, как она стала хилером и почему при этом она католичка, это же маггловское верование. Мне интересно кто такие аниото, и чем они отличаются от наших анимагов и оборотней. И правда ли, что у конголезских магов матриархат и родство считается по женской линии.

Да, у них матриархат, а вот у магглов в Конго женщинам живется ужас как плохо, к тому же маггловские женщины не имеют возможности себя защитить. Это волшебница, если ее разозлить, может махнуть рукой и все, обидчик исполняет роль парадного блюда на торжественном обеде семьи крокодилов. Даже Лола, хоть она и плохая охотница и как боевой маг ничего не стоит, может в любой момент превратиться в леопарда и гонять дурака, вставшего ей поперек дороги, по всей Африке. Ну не по всей конечно, но однажды было, она заставила одного очень глупого человека бегать кругами вокруг деревни. А чтобы бегал быстро и не жульничал, она рычала ему над ухом, демонстративно щелкала зубами и подгоняла тычками когтистой лапы. Никто из соседей этого человека защищать его не вышел, все сидели по домам и боялись, видно сразу поняли, что леопард не просто так леопард. В Африке Статут секретности не особенно действует, маги от простых людей не скрываются, просто живут наособицу.

Лола до восьми лет жила с родителями, у нее вся семья аниото, все превращаются в леопардов и отец очень хороший охотник, а вот колдун так себе. И мать Лолы тоже не слишком умелая колдунья, поколдовать на бытовом уровне, для хозяйственных нужд, это ее предел. И когда родителям стало ясно, что одна из их дочерей обещает стать сильной ведьмой со способностями к целительству, встал вопрос кто и где будет ребенка учить. Недалеко от деревни Лолы жила известная ведьма и она брала учениц и учила хорошо, но вот плату просила просто огромную. И еще требовала, чтобы родители учениц периодически приходили и работали на нее. То, что ученицы выполняли все ее хозяйсвенные поручения, это даже не обсуждалось.

Так что мать Лолы подумала-подумала и велела своему старшему сыну отвезти Лолу в католическую миссию и отдать белым святым женщинам. Она решила, что раз святые женщины ничего не просят и обещают учить, кормить и одевать, то надо пользоваться случаем. Тем более, при миссии есть больница, и святые женщины могут научить своим приемам целительства. И еще она слышала, будто среди монахинь есть колдунья большой силы. А что требуют креститься, так они в своем праве, будет теперь Лола молиться богу белых людей, Иисусу. Он сильный и сможет защитить ее от гнева старых богов за отступничество. Так Лола и попала в миссию Святого Креста.

По ее мнению, жизнь среди монахинь и учениц католической школы была очень даже хорошая. Чистое жилье, вкусная еда и новая одежда могут легко примирить с непривычным жизненным укладом. А потом выяснилось, что заведующая госпиталем сестра Франциска невероятно умелый хилер, такой хилер, который способен заменить десяток целителей разной специализации. Лола ей сразу понравилась, и сестра Франциска взяла ее к себе в личные ученицы. Тогда же монахиня радикально решила вопрос с питанием для маленькой аниото, леопарду же надо много мяса, что в человечьем обличьи, что в леопардовом. Сестра Франциска своей волей главного врача госпиталя убедила всех и каждого, что у новой воспитанницы какое-то запредельное нарушение метаболизма, которое требует определенного режима питания, то есть мяса в большом количестве. Поэтому, Лола всегда имела свой законный кусок козлятины, независимо от постных дней.

Лолу крестили именем Долорес Эухении Каталины, к тому времени как это произошло, она уже бойко говорила по-французски, естественно, знала Катехизис и помогала своей наставнице в госпитале. И конечно же, лепила из глины статуэтки Иисуса, Пресвятой Девы, святых и ангелов для церковной лавки. С одной стороны, хорошая тренировка для будущего хилера, а с другой, нужные вещи для каждого верующего, без которых никак нельзя. Кстати, Иисуса в образе охотника-аниото она лепила едва ли не тысячу раз, всем такой Иисус очень нравился и даже отец Гильермо хвалил. И когда уезжал из Конго в Испанию забрал на память с собой несколько статуэток.

Франциска занималась с Лолой не только хилерством и французским, надо было еще учиться в маггловской школе при миссии и каким-то образом заниматься по учебникам из Шармбатона. Наставница училась в Шармбатоне, потому и в основу домашнего обучения положила французскую программу. Сложнее всего было с палочкой, во-первых, Лола до сих пор предпочитает обходиться без нее, а во-вторых купить нечто подходящее оказалось невероятно трудно. Франциска и ее ученица в течение нескольких месяцев переворачивали в поисках нужной палочки Квартал Теней в Париже, потом виа Борджиа в Риме, потом замок Чайки на Сардинии, потом какие-то мелкие магические улицы и поселения в Швейцари. А потом им все это смертельно надоело, да и постоянно скрывать отлучки с помощью Конфундуса и Обливиэйта не самый лучший способ. И Франциска, помолясь, сама сделала палочку для Лолы из стебля розы, которая использовалась для украшения храма на Пасху, и нитей от закладки для Евангелия. Здраво рассудив, что Господь милостив, сила Его немыслимо превосходит любую магию, и если на то будет Его воля, то рабочая палочка получится даже и из немагических компонентов. И ничего, хорошо вышло, Лола, конечно, не слишком часто палочкой пользуется. Но когда надо было сдавать на СОВ и на ЖАБА в Цюрихе, все прошло наилучшим образом. И в госпиталь Трех Волхвов Лолу стажером взяли без единого слова протеста. Но может, тому причиной рекомедации наставницы и письмо главврачу.

Кстати, как только Лола начала зарабатывать чуть больше стажерской стипендии, она сразу стала отсылать деньги в миссию, родителям конечно тоже, но в миссию больше. Для Женевы это и не деньги вовсе, а вот по меркам Конго, целое состояние.

Сестра Франциска так до сих пор миссионерским госпиталем и командует, на самом деле она и миссией командует, только все делают вид, будто там отец Кароль главный, это нынешний руководитель миссии. Только и при отце Гильермо, и при отце Олафе, все равно, сестра Франциска руководила. И это хорошо, потому что местные волшебники, среди которых много совсем диких людей, боятся белую ведьму и не вредят. Наставница говорила Лоле, что поначалу лазили и воровали, что плохо лежит, могли и убить кого-нибудь, а потом получили от нее вразумление и перестали, зауважали.

Я спрашиваю Квин Лолу не было ли ей трудно учиться в Швейцарии, все-таки очень далеко от дома, другая культура, чужие люди и никого из близких нет рядом. Лола говорит, что поначалу было очень непросто и тоскливо, но она переписывалась с Наставницей и иногда встречалась с ней. Сестра Франциска очень сильная ведьма, а потому периодически делала портключ и так ходила в гости.

Да, среди стажеров были люди, которые дразнили Лолу за цвет кожи и незнание многих вещей, но она с ними быстро справилась. Нет, не покусала и даже не поцарапала, напугала до икоты, такое было. Понятно, что покусать было бы проще, но на их беду, именно тогда Лола изучала курс инфекционных болезней и была в тихом ужасе от того чем болеют белые и как много у них всякой опасной заразы. Поэтому кусать она никого не стала, но все равно, в общежитии был жуткий переполох. А как ему не быть, если человек просыпается ночью и видит рядом с собой леопарда, но в маггловской хирургической маске и маггловских резиновых перчатках, трансфигурированных под леопардовую лапу. Лола до сих пор не очень поняла, что было страшнее, маггловская маска или маггловская маска на леопарде.

Мне любопытно, что же так поразило Лолу в инфекционных болезнях. Она же помогала в госпитале при миссии, уж в Конго-то инфекционных больных должно быть полно, могла бы и привыкнуть. Оказывается, в Африке, может не во всей, но в Конго точно, заразные болезни, все как одна, происходят не от микробов или вирусов, а от колдовства. Бывает так, что очень сильные колдуны, которым многие люди платят и делают подарки, что-то не поделят между собой. И тогда они начинают насылать колдовством болезни на деревни, платящие дань конкуренту, и люди там мрут. Как ни лечи, все равно помирать будут. И тут уж кто кого победит, а бывает, люди собираются и прогоняют колдуна, который наслал болезнь, но лучше его, конечно, сразу убить. Тогда болезнь идет на спад и можно уже лечить маггловскими лекарствами или целительской магией.

Это в Европе сильные колдуны сцепляюся в открытую, и просто посылают своих подручных убивать людей, тому пример Дамблдор и Гриндевальд, или Дамблдор и Волдеморт. Случись такое в Конго, никакой бы войны не было, было бы моровое поветрие. Сестра Франциска, одного колдуна превратила в камень, когда поняла, отчего никто не может остановить эпидемию холеры, тогда больные сразу начали выздоравливать и новых случаев заражения не стало.

Тут хоть понятно кто виноват и что делать, а вот всякие ужасы вроде драконьей оспы, когда неизвестно отчего, как остановить, и кто был причиной, Лолу до сих пор пугают.

* * *

Прогуливать работу в маггловских ресторанах мне нравится, но постоянно предаваться этому развлечению я не могу, поэтому, с утра приходится пить антипохмельное зелье. Все-таки, три бутылки этого дурацкого правобережного бордо дали себя знать. Но вообще, я понял, что не надо изображать из себя ценителя тонких вин, это не мое совершенно, вот спотыкаловка или абрикосовый бренди гораздо ближе моей плебейской натуре.

На работу я вполне закономерно опаздываю. Но с другой стороны, могу же я задержаться, да и любопытно, проведут ли коллеги конференцию без меня и как оно у них получится. Так что, я не тороплюсь, а уж когда слышу громкие голоса, раздающиеся от дверей аптеки, и вовсе застываю на месте. Чтобы никого не спугнуть, накладываю на себя Дезиллюинационные чары и полностью обращаюсь в слух. Разговаривают двое, это Северус Принц и Алиса Лонгботтом, причем, Алиса во время беседы жестикулирует, а в руках у нее какой-то пучок сушеной травы и этот веник шуршит.

Из их разговора, я понимаю, что в стране образовался дефицит некоторых лекарственных растений и поставщики никак эту проблему решить не могут. Но Алисе, вернее Беллатрикс жизненно необходим Девятисложный Эликсир, потому что гестоз, и Алиса очень экспрессивно просит Снейпа, то есть Северуса сварить этот элискир побыстрее. Ведь, они соратники по Ордену Феникса, а еще Алиса ограбила своих родителей и нашла у них остатки шебуршалки весенней, так что варить есть из чего.

На это Принц ей отвечает, что вчера к нему приходила сама Беллатрикс и просила сварить Девятисложный Эликсир, в память о совместном пребывании во Внутреннем Круге, потом леди Блэк агитировала за поддержку старых семей и обещала за эликсир пустить в библиотеку Блэк-холла. Но венцом безумия был приказ, отданный ему самой Темной Леди. Нимфадора в этой роли была как всегда убедительна, кроме того, она честнее всех и не взывала к его лучшим чувствам, а просто приказала, пообещав достойную награду, которая составила коробку маггловских конфет. И он был вынужден подчиниться, тем более, Нимфадора где-то в закромах Ираклия нашла остатки порошка шебуршалки и сама подготовила остальные восемь веществ. Так что, он сейчас отдаст Алисе этот дракклов эликсир, в обмен на веник, который она в руках держит и на обещание оповестить леди Вальбургу, что он вечером заглянет в Блэк-холл. С Темной Леди он разочтется сам, слишком уж значимая эта персона в масштабах зельеварни.

Все это он говорит настолько убийственно-серьезным тоном, что не смеяться невозможно. Я смеюсь и смеется Алиса, бутылка и веник меняют владельцев. Принц спрашивает Алису, не собирается ли она завести свои теплицы, сырья для зелий надо все больше, без заказов она бы не осталась. Алиса отвечает, что теплицы будут, но не раньше следующего года, они с Беллатрикс решили отвести под них часть поместья Лестрейнджей, там хороший магический фон и земли полно. Но теплицы надо еще построить и жизненный цикл у многих растений длинный, как ни подстегивай магией их рост, все равно, очень быстро не получится.

37 Выкуп невесты по-волотски

В тот день я проконтролировал снятие проклятий с еще одного ребенка Уизли, кажется, Персиваля. На редкость спокойный мальчик, но у него большие нелады со зрением, Келли выписала направление к целителю-артефактору. Она подумала, что чарами и зельяи зрение ребенку не поправить, очки носить неудобно, а вот артефактор вполне может сделать одну несложную и недорогую шуковину, которую потом можно будет носить как серьгу в ухе. Конечно, тут же встрял Райзенберг, заохал, что не надо ребенка серьгами артефакторскими обвешивать, да и Чимни криворукий дурак, должен ему пятнадцать галеонов и уже три месяца не отдает. Лечебный эффект легко достигается с помощью рун, всего-то надо по рунескрипту на каждый висок, вот пожалуйста, у мальчика идеальное зрение. Нужные скрипты он знает, такие носили финские снайперы в Зимнюю войну и прекрасно стреляли, хотя может они хорошо стреляли еще из за родства с дивьим народом. Но набить две крошечные, абсолютно безвредные, татуировки, один старый еврей как-нибудь сможет и даже денег не попросит. Но большой радостью и наградой для него будет, если кто-нибудь из детей Молли выучит идиш, потому что такие прекрасные дети просто обязаны знать идиш, даже если их мать и сопротивляется.

С таким предложением мы и идем к Молли. Ей предлагается выбрать между серьгами-артефактами за деньги и рунескриптами-татуировками, бесплатно. Но к рунескриптам прилагается еще и идиш в качестве сомнительного бонуса.

Молли, окончательно затюканная Райзенбергом, соглашается на рунические татуировки с идишем и на обещание больше никогда не приставать к ней по этому поводу. Но кто будет учить ребенка, она не знает и где искать учителей ей тоже неизвестно, разве, что сам целитель Райзенберг возьмется. А что, пусть забирает себе Перси и учит его чему хочет, заодно и немножко рунам, чтобы уж совсем даром время не терять.

Похоже, Молли пристроила еще одного своего ребенка в хорошие руки. Уже потом, когда все расползаются по своим делам, я спрашиваю Райзенберга, зачем он все это затеял, и не окажется ли ему в тягость няньчить еще сына Молли. Райзенберг говорит, что у него и так дома сплошной детский сад для буйных сумасшедших, какие-то неисчислимые орды внуков, так что еще один мальчишка ничего не изменит. И еще он чувствует, что именно этого ребенка имеет смысл учить как идишу, так и Рунам. Как у целителя, у Райзенберга полно учеников, но вот как у мастера Рун после Батшеды никого толкового не было. Но Батшеда давно выросла и сама теперь преподает. Мишка, на которого Соломон возлагал определенные надежды, этих надежд не оправдал, видно не стать ему мастером Рун. Мишка давно уже попал под влияние Нимфадоры, зачислен в свиту Темной Леди на должность конюха, и уже несколько месяцев подряд ноет про Волчий Лог, чтобы не расставаться со своей госпожой. Видно, придется родителям смириться с этим, зато есть шанс, что в Волчьем Логе Мишку научат играть на скрипочке. А то какой же он будет еврей из хорошей семьи, если его в детстве не учили играть на скрипке. Вот самого Соломона на срипочке играть не учили, и посмотрите, как он теперь живет и чем занимается! Даже стыдно людям в глаза смотреть. Но ему простительно, он деревенский босяк, когда коров не пас, тогда дрова колол. Зато, хоть внучок его в люди выйдет, Темная Леди, опять же. Вдруг, даст Мерлин, станет Мишка не Райзенберг, а вовсе Тонкс, что по нынешним временам, совсем тоже самое, что и Блэк. И почти так же почетно, как конюх Темной Леди.

С ума сойти! Как-то вдруг оказалось, что в Темную Леди, с легкой руки Нимфадоры стали играть и вполне взрослые волшебники. Ну ладно Принц, он сам не слишком старше Доры, лорд Малфой сумасшедший со справкой и личным менталистом, ему можно, с Беллатрикс спроса никакого по причине беременности, но теперь и Соломон сбрендил. Надо будет дома спросить на всякий случай, что Энни думает про Темную Леди, низзлов своих спрашивать не буду, они думают тоже самое, что и Райзенберг. Мозги котов просто обязаны синхронизироваться с мозгами их верховного правителя и первожреца.

* * *

Утро следующего дня Ираклий доверительно сообщает мне, что пригласил работать в аптеку одну свою давнюю приятельницу и коллегу, некую Сильвию. Она сильный зельевар, так что никаких проблем с лекарствами у нас не будет, когда они с Северусом снова отправятся на охоту. А на охоту уже пора, браслеты Долга мести стали нагреваться, это означает, что тайм-аут скоро закончится. Собственно, можно было бы уже и сейчас пойти, но он дожидается, когда Уоллес закончит свою терапию. Вообще, уоллесово шаманство оно небыстрое, можно и год, и два, и три узлы расплетать. Но Ираклий предложил ему воспользоваться кое-какими снадобьями, раскрепощающими сознание. И теперь Уоллес с Принцем на пару хлебают сомнительные декокты и отправляюся в ментальное пространство, где Уоллес применяет всю силу маггловской гуманистической психологии к комплексам, фобиям и аддикциям незадачливого ученика зельевара. И вроде даже успешно, какие-то там незакрытые гештальты закрываются и еще чего-то такое происходит. По крайне мере, Принц поменьше истерить стал, даже сходил с Нимфадорой на день рождения к Сириусу и подарил тому собачий ошейник с утяжелителями, намордник и ведро собачьего шампуня. Правда, собачий шампунь тут же выпросил Хагрид для своих песиков и все спрашивал, нет ли у Северуса чего такого же, но для гиппогрифов. А то гиппогрифа мыть сложно, заднюю часть можно лошадиным шампунем помыть, а вот с передней как быть непонятно.

Тут настал мой черед удивляться. Неужели Хагрида пригласили в Блэк-холл и он пришел. Куда мир катится?! Оказывается, мир катится с прежней скоростью в привычном направлении. День рождения Сириуса отмечали по-простому, не в Блэк-холле, а в одном из поместий Блэков. И Хагрида пригласили потому, что он друг Сириуса, помог тому справиться с собачьим обликом, и Фира очень просила Вальбургу. Фире же нужен формальный повод завязать знакомство с Хагридом, фирины свекор со свекровью едва ли не ежедневно шлют ей письма с напоминанием о необходимости удачного сватовства.

Судя о всему, знакомство Фира завязала успешно, потому что в наше многострадальном холле обнаруживаются мирно беседующие Хагрид и Фира. Вернее, Хагрид, утирающий слезы огромным носовым платком и Фира со здоровенным свитком пергамента. Свиток являет собой официальное заключение от русской свахи, оно гласит, что Ярополк Волотов Кондратьев сын может сочетаться браком с Монсальват Максим, дочерью Рубеуса. Препятствий к браку в виде семейных проклятий, генетических отклонений, сторонних ритуалов и обещаний нет. Дети от указанной пары будут здоровыми и интеллектуально развитыми, с высоким волшебным потенциалом, конечно, с учетом расовых особенностей. Ну и там еще много чего про предполагаемую внешность детей, насколько будет удачен брак и какова совместимость жениха и невесты.

Это Хагрид и Фира отправили по пробе крови своих детей сестре Фиры Розе. А Роза, как известно, государственная сваха. Теперь вот Хагрид читает заключение, умиляется и торгуется с Фирой какой выкуп за невесту попросить. У волотов так положено, освященная веками традиция, понятно, что за Монсальват он даст хорошее приданое и свадебные дары будут щедрые со всех сторон. Но выкуп невесты это нечто иное, это магия.

Заметив меня, Хагрид шумно высмаркивается, промокает глаза платком кивает головой и, обращаясь к Фире говорит:

— Вот ты Фира, женщина умная и ученая, да сразу видно, что из наших, обычаи знаешь и порядки и обхождение правильное. Но, скажи, зачем мне нужны деньги как выкуп, если у меня и своих полно, девать некуда и тратить не на что? Я ведь не сомневаюсь, что мальчишечка твой будет моей Монсальват хорошим мужем и жить они будут ладно. Ты вот говоришь, что Кондратий камней разных может мне дать с волшебных гор. Только, куда мне те камни девать, я же по зверушкам всяким больше. Индрика-зверя наши министерские пустомели мне завести не дадут, они завсегда против самых хороших зверушек, брешут, будто опасные. Дракона-то плохонького завести не дают, куда уж об индрике мечтать. Это министерские болтуны опасные, а зверушки они хорошие, добрые.

— Стал быть, деньгами или вещами я выкуп-то не возьму. Просить ненужное или малоценное это неуважение к вам. А ты Фира очень мне нравишься и обхождение у тебя верное. Вот если бы поговорила с Олимпией насчет детишек еще, ты же целитель и акушерка, она тебе поверить должна. Так мне не хочется вторую жену брать, как ни гляну на кого, все не то, хорошие вроде девки, но Олимпии в подметки не годятся. Уговори жену мою еще ребеночка родить, одного или двух, вы же ученые женщины, вам общаться полегче будет между собой. А как уговоришь, сразу и подпишу брачный договор на Монсальват. И будет у нас не только Выкуп Невесты, но и Выкуп Жизни. То-то все наши удивятся.

Фира сверкает глазами и соглашается, они с Хагридом бьют по рукам. Я срашиваю, а что будет, если не получится уговорить, но Фира машет рукой и говорит, что у нее все рожают и волотские женщины не исключение. Проблема во французском, надо где-то искать амулет-переводчик. Где портключ брать извесно всем, а вот с перводчиком проблема, Соломон ничего такого точно не делает.

Фира просит Хагрида написать мадам Максим, предупредить о визите, но о Выкупе Жизни писать ничего не надо, пусть думает, что Фира по вопросу сватовства и просто познакомиться с будущей родней.

Как потом я узнал, амулет-переводчик был найден в хранилище Блэк-холла, а с Фирой во Францию увязалась еще и Нимфадора. Теперь в Темную Леди играют и французские дети тоже.

Мадам Максим Фира уболтала, наобещав той с три короба. Главным же аргументом мадам Волотовой было то, что роды она поклялась принимать лично, с максимально возможным обезболиванием и, ни в коем случае не по волотскому обычаю. Насчет волотского обычая она выразилась витиевато и нецензурно. Обычай же таков, что роженицу оставляют одну в пещере, где ей предоставляют возможность самой со всеми проблемами справляться, в то время как ее родственницы по женской линии проводят какие-то свои тайные обряды высоко в горах.

У русских такое было запрещено еще царицей Анастасией Первой, любой подстрекающий к подобным вещам повинен смертной казни, а вот в других местах волоты живут по своим законам. Надо сказать, Хагрид как узнал каких, страстей натерпелась его жена, рожая Монсальват, все рвался во Францию, настучать драккловым бабам по пустым головам. Особенно грозился извести тещу, хотел порубить ее в мелкий фарш и фестралам скормить. Может и порубил, кто ж их волотов разберет, в горах всякое бывает.

* * *

В буфете я натыкаюсь на Квин Лолу, которая, пребывая в глубокой задумчивости, сидит над миской мясного салата. Лола решает сложнейшую задачу, ей надо куда-то деть дикобраза. Она попросила прислать ей дикобраза из Африки и дикобраза прислали. Он нужен для того, чтобы учить Рона и Китти правильно охотиться, даже не охотиться, а просто на него посмотреть и понять какая это подлая скотина. Но сейчас это никак не получится, потому что Лола должна отправиться в Канаду, изучать под руководством Лавуазье кесарево сечение и изобретать его хилерский аналог. Технически это не трудно, но ведь надо сделать так, чтобы не повредить энергоструктуры у матери и ребенка, и потом еще навести на энергоструктуры ребенка все те изменения, которые появляются в процессе естественных родов. Все это очень сложно и с ловлей дикобразов никак монтируется.

Я предлагаю Лоле отдать дикобраза на передержку Хагриду, ему чем противнее животное, тем интереснее. Надо только немножко заплатить и рассказать чем кормить. А дальше он сам хорошо разберется.

Мне также интересно, что Лола собирается врать в маггловской больнице, положим, Лавуазье в курсе, но все остальные-то нет. Оказывается, с этим никаких проблем, она посоветовалась с сестрой Франциской и та предложила изготовить маггловские документы, подтверждающие, что Лола работает хирургом в госпитале при их миссии. А в Канаду приехала повышать квалификацию, изучать оперативную гинекологию. Вроде как она абдоминальный хирург, но хорошо бы еще и гинекологию изучить, потому что оперировать надо, а некому. Обманом и подлогом они решили это не считать, ведь Лола не собирается практиковать как маггловский хирург, и все это делается исключительно для спокойствия канадских коллег. И еще здорово, что у Лавуазье преимущественно франкоговорящий персонал, Лола-то по-французски говорит гораздо лучше, чем по-английски. Английский она учила на скорость, по необходимости, с зельями и заклинаниями, и не слишком его любит.

Как быть с маггловской одеждой они с Франциской тоже придумали, Лола оденется в одежду кармелитской послушницы, какую носила, когда жила при миссии. Все будут думать, что она монахиня, несведущие люди всегда так думают, когда видят одежду послушницы, но на самом деле это не так. Но тут никакого обмана нет, а на прямой вопрос, Лола конечно ответит правду. Она, однако, думает, что никто ничего не спросит.

Да, они правильно решили форсировать изучение маггловской хирургии. Время-то идет, Беллатрикс скоро уже рожать, как раз успеет Лола к сроку управиться. И придется остальным нашим хилерам перетерпеть отсутствие Лолы. Может очнутся и перестанут на нее надеяться, а то с любыми своими косяками к ней бегут, уж сколько раз ей приходилось за криворукими коллегами переделывать. Вроде три хилерских в больнице, а случись что, кроме Квин Лолы и пойти не к кому.

Кстати, надо будет сестру-хозяйку расспросить, уж миссис Конолли все про всех знает и точно должна быть в курсе, кто еще у нас из хилеров нормальный. А то, вдруг надо будет, а Лолы нет. Не то, чтобы мы очень часто с хилерами пересекаемся, не те у нас больные. Да по-хорошему, мы ни с кем особо и не пересекаемся, у нас свои есть специалисты, но чем Мордред не шутит. Может и хилер кому из наших больных понадобится.

38 Черная магия

Наконец, обещаный Уоллесом гештальт у Принца складывается и зельевары отбывают на охоту. Аптека работает почти в прежнем режиме. Мелоди и новая аптекарша Сильвия прекрасно между собой поладили, Сильвия забрала себе все наружные препараты, которые не любит Мелоди, в обычное время их варит Принц. Мисс Риган так мне никто и не вернул, зато ее зачислили в штат аптеки помощником зельевара и в перспективе у нее звание подмастерья. Но Аэмора, соглашаясь на все это, отдельно оговорила, что из аптеки ее когда-нибудь отпустят и дадут спокойно изучать целительство. Она все-таки малефик и хотела бы заниматься проклятиями крови. Ираклий поклялся отпустить и подарил мисс Риган большую бутыль краски для волос своего сочинения — отливаешь порцию краски, загадываешь нужный цвет и наносишь минут на пять на волосы. Знает грандмастер чем людей подкупать, потому Аэмора осталась в аптеке, варить зелья, делать навески порошков и катать пилюли.

Шанти все-таки убедила Стурле не тянуть с приобретением дома. Найти подходящее место, построить там дом, как следует зачаровать его, вывести Источник, все это время и силы, деньги получаются даже не самый важный ресурс. Так что Стурле решился взять у своих родителей денег взаймы, но обязательно с отдачей, для него это важно. Я почему-то думаю, что строить дом для Шанти мы будем все той же веселой компанией целителей-шабашников. Если боксы и палаты получаются у нас идеально, то уж дом для змеиной принцессы мы просто обязаны построить. Нимфадора вызвалась нарисовать архитектурный проект, во-первых, для Шанти ей ничего не жалко, а во-вторых надо как следует потренироваться перед строительством Черного Замка для Темной Леди. Малышка Тонкс окончательно решила, что станет Темной Леди, когда вырастет. Она тут заинтересовалась историей магии, заставила блэковского эльфа-библиотекаря читать ей исторические хроники и совершенно разочаровалась в прежних темных лордах. Ни размаха, ни фантазии, один только вред простым людям и головная боль аврорату. Нимфадора намерена пойти другим путем и показать всем как это правильно делается. Так что ребенок изо всех сил переводит бумагу и краски, рисует проект.

Я думаю, это правильный подход, должна же у нас быть своя Темная Леди, которой мы будем по праву гордиться. Ираклий даже высказал мысль, что когда-нибудь даст интервью «Пророку», ведь Темная Леди начала свое восхождение под его руководством, интервью «Вестнику Зельевара», «Придире» и «Ведьмополитену» он тоже планирует.

Райзенберг несколько оживился, до прежнего накала страстей он не доходит, соседство с сестричкой Фирочкой дисциплинирует. Но что-то он такое затеял, бегает постоянно к Арвен по кошачьим делам и ведет беседы через казенный камин с волхвом Ратмиром. Я его, конечно понимаю, с домашнего камина с Беловодьем не наговоришься, но надо же и приличия соблюдать. Мог бы меня предупредить, уж коробку другую Дымолетного пороха за счет «Шлемаззл-клуба» я бы устроил, я не жадный, тем более татуированные господа щедро оплачивают наши услуги. Судя по всему, безумные кошатники затеяли очередное безобразие. То-ли выставку организуют, то ли породу новую выводят. Бегал даже к Джеффри и выяснял, где тот покупает мясо для Лолы, и нельзя ли ему делать совместные закупки, вроде как чем крупнее опт, тем больше скидка. Не иначе, маггловский супермаркет близок к разорению. Райзенберг от прямых вопросов уходит, только Гвендаэлю случайно протрепался, что раздобыл каких-то невообразимых племенных животных. Раздобыл котят в невероятных далях, с риском для жизни и рассудка, врет наверно, как и всегда.

Но это все частности, котята они у Райзенберга дома сидят, а у нас в отделении больные толпами ходят. И надо их каким-то образом лечить. Я имею в виду не нормальных больных, а наше общее отделенческое проклятие в виде благородных лордов и леди из старых семей.

Шанти предложила разнообразить способы лечения ипохондрии у высокородных пациентов. И это она правильно сделала, потому что Сильвия, новая аптекарша, не знакомая еще с нашей кухней, стала обращать внимание, почему мы выписываем слабительные и рвотные в товарных объемах. Не то, чтобы я сильно переживаю, но хотелось, чтобы наши профессиональные секреты не выходили на широкую публику. Так что, мы размышляем над несколькими перспективными методиками. Шанти что-то говорила о том, будто бы китайцы во всю применяют иглоукалывание. То есть колют иголками в активные точки и таким образом замедляют или ускоряют течение энергии по меридианам. Ну точки и меридианы хорошо видны в истинном зрении, пульсация энергии тоже видна хорошо, но мы никак не можем договориться, чем колоть, сапожным шилом или цыганской иглой. Или же у китайцев есть какие-то специальные иголки. Наверно, придется отправлять Гвендаэля в чайна-таун на разведку. И не надо мне рассказывать про несговорчивость азиатских волшебников, против обаяния нашего друида-недоучки им не устоять — все секреты откроют, лишь бы он убрался куда подальше. Гвендаэль только с виду кроткий и незлобивый.

У Келли тоже возникла идея, она предлагает видоизменить маггловскую физиотерапию для волшебных условий. Идея-то жутковатая на первый взгляд, но если воздействия электричеством, теплом, холодом и эфирными излучениями работают у магглов не первый десяток лет, почему бы не применить это и у нас? А что? Передовой метод, для лучших людей британского магического сообщества. И между прочим, можно будет написать статью, и не одну. Думаю что, пациенты вряд-ли жаловаться пойдут, если уж они на водолечение не жаловались, то и физиотерапию с иглоукалыванием стерпят. И еще будут гордиться, что мы лечим их так, как никого никогда раньше не лечили. Колдомедицина для избранных.

Райзенберг еще говорил, что хорошо бы построить баню и парить в ней березовыми вениками особо хворых, вроде бы русские так любые болезни лечат. Но Гвендаэль воспротивился, сказал, что очень уж жесткая методика. Миссис Джигли предложила взять на вооружение медовый массаж, ставить банки и пиявок. Но это если иглоукалывание и физиотерапия не будут помогать.

И очень неплохую идею подал Уоллес, он может устроить для всех желающих сеансы групповой психодрамы. Никаких специальных приспособлений для этого ему не надо, а уж пустую просторную комнату мы найдем. Что из себя представляет эта самая психодрама я даже спрашивать не стал, пусть делает что хочет, а мы тем временем добудем нужные иглы и адаптируем физиотерапию под условия магического госпиталя.

В любом случае, никто не посмеет нас упрекнуть в нечуткости к нуждам пациентов, и в манкировании собственными обязанностями.

* * *

Снятие проклятий со старших детей Уизли прошло буднично. Через пару дней после нашей высокоученой конференции, на которой, по мнению Райзенберга, мы строили полные коварства планы против цвета британской аристократии, мадам Помфри привела через камин Билла и Чарли. По сравнению с близнецами — тишайшие дети, смирные как зайчики. Никуда не разбегались, ничего не ломали. Билл как углядел защитные банковские чары, которые Ужасная Лиззи наколдовала, так и притих, сидел, разбирал плетения. Уж не знаю, что он там разобрал, все-таки немецкая школа чар сильно отличается от нашей, но миссис Эдвардсон что-то Биллу потом рассказывала, а он слушал ее с горящими глазами. А Чарли поселился в ординаторской скорой помощи, но не потому, что ему скорая так сильно понравилась, а потому что все горизонтальные поверхности у скоростников уставлены глиняными фигурками разных драконов, в основном северных. Это Стурле на досуге так развлекается — драконов лепит. Когда Чарли выписывался из больницы, Стурле подарил ему половину своей коллекции, без драконов этот мальчик отказывался покидать Мунго.

Теперь уже ясно, что Чарли предстоит восстанавливать род Прюэттов, как наследнику, к Прюэттам же перейдут близнецы Фред и Джордж. А Билл станет следующим главой рода Уизли, если с Артуром ничего не получится, или же наследником рода, если получится.

Артура Молли обещала привести на следующей неделе. Деваться ему некуда, мало того, что жена с одной стороны морально давит, так еще и я ему сову послал. Все-таки, у меня этой истории с родовым проклятием Уизли есть и свой собственный интерес. Я планирую описать снятие проклятий, и в следующем издании книга леди Дарианы Хоупстар выйдет с моими дополнениями. Поставить точку в такой интригующей истории, тут есть чем гордиться! Орден Мерлина с бантом и мечами мне не дадут, но я и не жадный, если Наставница меня похвалит и подпишет автограф на книге, я буду счастлив.

В таких обыденных хлопотах проходит несколько дней, неделя переваливает за половину и выходные уже не за горами. Спокойное и безмятежное дежурство настраивает меня на философский лад, я рассчитываю отдохнуть и побыть просто целителем, далеким от страшных тайн вселенной, сакральных магических практик, табелей, графиков и отчетов главному целителю об использовании сильнодействующих целительских артефактов. Ну что там отчитываться-то? Мы уже лет тридцать не пользуемся этими артефактами, давно перешли на райзенберговские рунескрипты, которыми он нас исправно снабжает. Во-первых, по рунескриптам от нас никто никакой отчетности не требует, а во-вторых, давно ли в нашей больнице появились исправные сильнодействующие артефакты? То-то же, что недавно!

В воскресенье Шанти просит меня подежурить за нее, мне это не трудно, тем более дома у меня такой бедлам, что спокойно почитать книжку про маггловскую физиотерапию я могу только на работе. Больных нет, в приемное никто не дергает, можно в свое удовольствие валяться на диване в моем кабинете, читать книжку и неторопливо жевать ветчину, которую я захватил из дому. Красота!

Не тут-то было! Мое безмятежное спокойствие нарушает пронзительный вопль Нимфадоры: «Дядя-а-а-а Ма-а-а-акс, открыва-а-а-ай за-а-а-ал! Ка-а-а-амень ну-у-у-жен!!!»

Ну какая к Мерлину Нимфадора в воскресенье?! Кому Камень понадобился? И где тогда скоростники, если кто-то срочный? Эти мысли пролетают в моей голове мгновенно. Конечно же, я подскакиваю и несусь сломя голову открывать зал, заодно открываю процедурный и бокс, это уже рефлекс. Все, от моего расслабленного состояния не осталось и следа, я готов работать, спасать, расколдовывать и бороться с проклятиями.

Не надо никого спасать… это Ираклий с Принцем с охоты вернулись и тащат едва живой трофей. Вот зачем этим гадам Камень так срочно понадобился!!! У них жертва вот-вот помрет и они торопятся ее живой уложить на алтарь и прирезать по всем правилам. Закапали, мерзавцы, мне весь пол кровью. И еще ребенка к своим неблаговидным делам привлекли. Ну что это за люди?! Чувствую, мне предстоит еще поговорить с Тонксом о том, чему Ираклий учит Нимфадору. С Вальбургой и Андромедой беседовать бессмысленно, это Блэки, правда и сам Тонкс не сильно лучше, даром что маглорожденный. Он как-то говорил, что у него мама патанатом.

В жертвоприношении участвовать мне приходится вместе с ними, никаких предосторожностей вроде питья иммуностимуляторов и противогельминтной обработки, как в прошлый раз, не было. Ираклий едва успел уложить клиента на алтарь и одним движением вскрыл тому грудную клетку друидским золотым серпом, первым, что подвернулось под руку. Кстати, серп этот принадлежит Гвендаэлю и периодически валяется в самых разных углах отделения, там где хозяин соизволит забыть это достойное орудие. Интересно, как использование серпа скажется на жертвоприношении? В прошлый раз все было честь по чести и жертву резали невероятной древности обсидиановым ножом. Теперь вот серп Гвендаэля пошел в ход, а в следующего отравителя они по-простецки зашибут ведром из арсенала сестры-хозяйки и скажут, что в магии главное намерение… в интересные времена мы живем.

Кстати, кровь пришлось пить всем участникам действа. Нимфадора хлопнула свою мензурку даже не поморщившись, как будто каждый день за завтраком выпивает по стакану жертвенной крови.

Дальнейшие метаморфозы малышки Тонкс никого уже не удивили, мы уже однажды были свидетелями ее выступления в роли Предстоятельницы рода Блэк. Она, точно так же как и в тот раз, стала выше, взрослее, глаза ее сделались непроницаемо-черными, а удлиннившиеся волосы стали темно-синими и на концах прядей забегали холодные искорки. Она обвела нас всех невыносимо тяжелым взглядом, задерживаясь на каждом на долю мгновения, но мне и этого хватило, из меня вышибло весь воздух и придавило многотонной тяжестью. Наверно, так чувствуют себя оказавшиеся на самом глубоком дне морском. Запредельным потусторонним голосом она произнесла слова, что жертва принята и, обратившись к Северусу, потребовала, чтобы тот поднял из моря Камень своего рода, потому что третья жертва будет принята только на нем. Тело лежащее на алтаре засветилось пронзительно-красным светом, вмиг вспыхнуло и рассыпалось белым невесомым пеплом. А потом наваждение схлынуло, Нимфадора обрела свой обычный облик, на этот раз ее волосы порадовали нас строгим сочетанием черных и белых прядей.

Последующие наши действия не имели ничего общего с древней и страшной магией, мы мыли от крови коридор и ритуальный зал. По методу Гвендаэля сделали из фонтана запруду, гоняли швабрами воду, шлепая босиком по полу, а затем Нимфадора убрала потоп одним мощным беспалочковым Эванеско. Не знаю уж на какой дьявольский шабаш потом повел Ираклий своих учеников, а я завалился спать в своем кабинете. Мордред с этой физиотерапией, я уже старый человек, мне такие потрясения противопоказаны. Уже проваливаясь в сон, я подумал про Отдел Тайн, что им там Ираклий наврал про нынешнюю охоту?

Утро понедельника знаменуется для меня Тоником Диспетчера и расширенной конференцией, на которую, кроме наших целителей, являются еще и черные маги, числом три, окопавшиеся в аптеке. Ираклий и Принц гордо демонстрируют по одному оставшемуся Браслету Мести, а Нимфадора просто роется в моем столе в поисках конфет. Наши, конечно же, поздравляют и хвалят Мстителей и примкнувшую к ним Темную Леди, а я думаю о том, что все эти люди совершенно безнадежны, да и я вместе с ними тоже. Как быстро с нас со всех слетает налет цивилизации…

В общем, пусть расколдовывают Артура Уизли как знают, без меня, а я иду домой. Если и дома у меня опять будет какая-нибудь свистопляска, пойду спать в маггловский мотыль.

39 Где Северус научился танцевать фламенко и какова вира за похищение девицы?

Ни секунды не сомневался, что старшего Уизли и без меня прекрасно расколдуют. Расколдовали, а Шанти по доброте душевной еще и закляла его начинающуюся алопецию. Теперь Артур Уизли радует окружающих своим легким нравом и буйными рыжими кудрями. В больнице мы его продержали очень недолго, но это не потому, что я стремлюсь выписывать больных как можно скорее, наоборот, я не против подержать и понаблюдать.

По результатам снятия проклятий стало понятно, что Артур Уизли главой рода не будет, эта должность отойдет его старшему сыну Биллу, а Чарли станет следуюшим лордом Прюэттом. Молли, вообще, довольно ловко распределила своих детей между Уизли и Прюэттами. Билл, Перси, Рон и будущие близняшки-некромантки остаются Уизли, а Чарли, близнецы и Джиневра уходят к Прюэттам. Последние сохраняют репутацию светлого рода, а Уизли подтверждают репутацию семьи целителей, исследователей, а теперь еще и некромантов.

Так вот, Артур Уизли пока лечился у нас, нашел себе подходящее развлечение. Он выяснил, что миссис Грейнджер не волшебница, но является владелицей потрясающей, изумительной вещи, а именно, бормашины. И она просто обязана рассказать про устройство этого дивного артефакта. Отвязаться от Артура было не так-то просто, а потому, миссис Грейнджер пришлось несколько дней подряд рассказывать про бормашины, электричество и сапфировые сверла. Прекратить это безобразие оказалось под силу только Молли, которая взвыла бешеным оборотнем и таким образом сообщила всем пристутствующим в отделении людям, что никогда бормашины в ее доме не будет. А ее лучшая подруга Джин, должна была сразу сказать, что этот обормот к ней пристает со своим электричеством, и Молли ее немедленно бы спасла.

Артуру пришлось искать себе другого собеседника и, на свою беду, ему попался один из агентов Отдела тайн, зашедший в Наследие Крови по заданию Джулии. Задание агент провалил, список артефактов не принес, зато теперь Артур Уизли переводом оформлен в тайнюки, получил там приличное жалование, свою лабораторию и должность артефактора-экспериментатора.

Молли радуется, потому что жалование там приличное, форменные мантии крепкие, за питанием сотрудников следят, то есть засидевшихся над работой от работы отрывают и гонят обедать, а заклинание обезличивания, которое тайнюки должны носить, Молли не смущает. Ведь это же на работе!

Как-то незаметно из Канады вернулась Квин Лола, она постажировалась, сделала несколько кесаревых, среди ее пациенток даже оказалась мама маглорожденного волшебника, так что Лола теперь все знает. А на нее охотятся наши акушерки во главе с Арвен и Фирой, они требуют статью, а лучше даже книгу, про хилерский аналог кесарева сечения. Лола от них прячется и из своего хилерского предпочитает не высовываться, а если и высовывается, то только в леопардовом обличье. На леопарда-Лолу Арвен нападать не способна, ее душа очумевшей кошатницы требует умиляться, гладить и угощать курочкой.

Срок Беллатрикс уже подходит, она боится, паникует и плачет. Все ее успокаивают, чаще всего это происходит в нашем холле, у фонтана. На диванчике сидит рыдающая мадам Лестрейндж, а рядом с ней попеременно обнаруживаются, то Шанти с Нимфадорой шипящие что-то ободряющее на парселтанге, то мурлыкающая громовым голосом Лола, то миссис Джигли с каплями. Алиса, Нарцисса, Вальбурга и Августа тоже принимают участие.

Мне этот слезоразлив надоел до крайности и в моих планах остановить его при помощи безотказного Райзенберга. Вот прямо сейчас натравлю его на рыдающих женщин, надоели, как будто кого хоронить собрались, а не рожать.

Правильно я решил привлечь Райзенберга. Он притопал в холл, посмотрел на аллегорию вселенской печали, и побежал за Фирой. Приволок Фиру, обозвал ее толстожопой дурой, а Лолу драной кошкой, мастерски увернулся от удара когтистой лапой, прогнал Шанти работать, а Нимфадоре приказал забрать всех родственниц и увести куда подальше, пока он добрый. Поорал, потопал ногами, подхватил Беллатрикс и потащил куда-то в сторону ритуального зала. Надо сказать, что сочувствующие дамы исчезли из отделения мгновенно.

Как я потом понял, Райзенберг, решил прекратить безобразие самым надежным способом, а именно приблизить момент, которого все боятся. Беллатрикс он утащил в ритуальный зал, затолкал туда же Фиру, Лолу, Арвен и миссис Конолли с пачкой простыней и пеленок, пообещал, что выпустит всех, как только они хоть кого-то родят, и запечатал двери зала хитрым рунескриптом.

К чести достойных леди, справились они быстро и уже через сорок минут миру были явлены мисс Лорелея Алиса Лестрейндж, мистер Каспер Орион Лестрейндж и мистер Поллукс Орион Лестрейндж. Что особенно примечательно, имянаречение проводила Нимфадора на правах предстоятельницы рода Блэк и никакие райзенберговские запирающие рунескрипты не смогли предотвратить ее проникновение в ритуальный зал, временно повышенный в звании до родблока.

Малышка Тонкс тогда же и объявила изумленной публике, что до совершеннолетия Поллукса она так и быть поработает предстоятельницей рода Лестрейндж, а потом уж кузен пусть сам впрягается. Она, Нимфадора, не нанималась за всех трудиться, у нее котлы в лаборатории не мыты и еще неизвестно каким шелком Черный Трон обивать. Мы все так поразились характерным ираклиевским интонациям в речи будущей Темной Леди, что мало кто услышал слабый голос Беллатрикс, советующей обивать трон черным шелком с фиолетовыми бабочками и серебряными ирисами.

Естественно, Беллатрикс с новорожденными не положили в акушерское. Ну как можно ее класть в акушерское, если там не протолкнуться, а у нас красота, гармония и куча свободных палат? Тем более, Беллатрикс наша пациентка и еще у нас свой педиатр есть, чтобы за малышами приглядеть. В итоге все сотрудницы отделения и большинство пациенток периодически подбегают к дверям палаты мадам Лестрейндж и сюсюкают над ее детьми, хорошо хоть Келли наколдовала защитный полог от инфекций и сквозняков. Молли постоянно бегает «посмотреть на дорогого зятя», как будто она младенцев никогда не видела и ей своих детей мало. И Лола с Шанти там постоянно пропадают, причем предпочитают пребывать в своем зверином облике. Вот представьте себе обычную палату для роженицы, только на подоконнике примостился, подобрав лапки, умильно улыбающийся леопард, а над люльками, где мирно спят младенцы, медитативно раскачивается и раздувает капюшон королевская кобра. И, кажется, поет колыбельную на парселтанге.

Я попытался как-то пожаловаться миссис Джигли, но она мои жалобы проигнорировала, потому что состоит в партии сюсюкающих леди. Гвендаэлю жаловаться бесполезно, он вообще ничего не замечает и не заметит. Меня понимает только Райзенберг, он авторитетно заявил, что после кесарева выписывают на десятый-одиннадцатый день. Три дня я как-то смог вытерпеть, осталось еще семь.

* * *

Работать стало трудно, почти невзможно. Мне удалось пережить десять дней пребывания Беллатрикс в больнице, мне удалось пережить всеобщее помешательство женской половины отделения на младенцах. Мне даже удалось пережить грандиозный праздник, который закатила Вальбурга в честь рождения внуков.

Да… Блэки и примкнувшие к ним Тонксы, Лонгботтомы и Лестрейнджи явно становятся законодателями мод в области устройства вечеринок и званых ужинов. И если кто-то думает, что званый ужин у Блэков это нечто вроде тоскливого и до нельзя чопорного приема в Министерстве, тот глубоко заблуждается. Каким может быть праздник, если дом украшала Нимфадора, она же занималась вопросом музыки, развлечения для гостей придумывал Сириус Блэк, а на стол были выставлены не только напитки из блэковских погребов, но еще и странные составы авторства Райзенберга, Принца и Ираклия?

Так что, я даже не сильно удивился, когда миссис Джигли и Вальбурга принялись танцевать фламенко. Они и Принца танцевать вытащили, кстати, у него неплохо получается. Правда, на следующий день он клялся, что был под Империо. Что-то не верится, под Империо так не танцуют.

Праздник это еще ничего… а вот женитьба Сириуса Блэка и последовавшая за ней безобразная драка, повлекшая за собой многочисленные переломы, тупые травмы живота и гематомы мягких тканей… женитьба это серьезно. По странному стечению обстоятельств и то и другое случилось в моем отделении, в моем же ритуальном зале.

А дело было так, праздники все-таки закончились, и всем без исключения пришлось заняться работой, а стажерам еще и учебой. Под это дело старшая сестра забрала у Ираклия мисс Риган, выдала той ведро, тряпку и кусок мыла и приказала отмыть со всей возможной тщательностью ритуальный зал. Как я понимаю, отправлять кого-то менее ответственного на мытье ритуального зала просто несерьезно.

А в это время, леди Блэк привела своего сыночка, показать целителю, а то мало ли что, блохи там или чумка. Пока Вальбурга рассказывала миссис Джигли о своих подозрениях на хворь, постигшую Сириуса, тот благополучно смотался от маменьки и пошел гулять по отделению. Добрел до ритуально зала и увидел там Аэмору. Чем уж его так поразила мисс Риган доподлинно неизвестно, то ли синим ирокезом, то ли булавкой в брови, но Сириус встал перед ней на одно колено и со всей возможной торжественностью предложил прекрасной деве стать его женой отныне и навека. Прекрасная дева хотела было огреть Сириуса мокрой тряпкой, но он перехватил ее руку и приложил к Камню. После чего, Магия приняла это действо как брачные обеты и мисс Риган стала миссис Блэк по одному из самых архаичных обрядов.

Новоиспеченная супруга принялась страшно ругаться, так как только способна разъяренная ирландская ведьма. На ее вопли примчался случившийся неподалеку Принц и безо всяких изысков засветил своему давнему школьному недругу в глаз. Потом прибежал Гвендаэль и слегка побил ногами того, кто посмел обидеть его ученицу. Затем в ритуальный зал ворвались Вальбурга и миссис Конолли… как уж они не убили Сириуса одному Мерлину известно. Но не убили.

Разнимали драку Форсман и Уайльд, Форсман потому что аврор, а Уайльд просто здоровый, как все травматологи. Уайльд, кстати, Сириуса Блэка к себе в травму не взял, сказал, что идиотов лечить не умеет и не будет. Вызванный ветеринар так ржал, что его пришлось отпаивать успокоительным, но все равно руки у мужика тряслись от смеха и он отказался собирать переломы Блэку, в таком состоянии работать невозможно. Так что первую брачную ночь, как и несколько последующих, Сириус Блэк провел в вольере у Хагрида, наедине с миской костероста и примочками из растопырника. А сам Хагрид все никак не мог взять в толк, как это такой хороший и умный мальчишечка попался под ноги стае диких гиппогрифов. Ведь всем же известно, к гиппогрифу, а тем более к дикому, просто так лезть не надо, надо с почтением и обхождением.

Теперь у Вальбурги появилась еще одна забота кроме внуков, ей предстоит договориться как они расходятся с миссис Конолли с приданым и выплатой виры. Законный брак законным браком, но по факту-то похищение девицы. Аэмора же объявила супругу, что переедет к нему в дом не раньше, чем получит целительскую лицензию, а пока что повесит на него парочку занятных заклятий, чтобы муж не думал гулять налево. Она ведь малефик, вот и надо соответствовать этому высокому званию.

Довольна таким крутым поворотом сюжета была только одна Нимфадора, она сообщила всем заинтересованным лицам, что наконец-то Сириус взялся за ум и начал потихоньку выполнять свой долг перед родом Блэк и родом Принц.

Каким боком тут долг перед Принцами еще бы понять. Ну разве что, Северус задумал поухаживать за Аэморой, а малышка Тонкс провидела, что ничего путного не получится, так расстройство одно. Зато теперь во всем виноват Сириус, Северус набил ему морду и через некоторое время должен успокоиться. В общем, распутывать логические построения Темной Леди дело неблагодарное, и я этим заниматься не буду.

Все равно, я чувствую, что от вальбургиного сына будет еще очень много неприятностей для всех нас, не такой он человек, чтобы множественные переломы могли его остановить.

* * *

За всеми нашими развлечениями я совершенно упустил из виду вампиров и Шлемаззл-клуб, зато Тонкс не упустил. Оказывается, он уже который месяц тихо-мирно ведет активную переписку с тем самым господином из Каира, который нам письмо еще посылал. Тонкс копает, собирает анамнезы, расспрашивает господина Лестата о всяких обстоятельствах его жизни, предшествовавших превращению в вампира, и уже почти договорился, что несколько наиболее отважных вампиров появятся у нас в Мунго, чтобы сдать анализы.

Сам Тонкс по этому поводу говорит, что целителям из Наследия Крови сейчас не до вампиров, у нас то кесарево, то драка, а у самого Тонкса время есть. Так что, когда Шлемаззл-клуб соберется снова у нас уже будет над чем посмеяться.

Ну что же, вот я и вырастил достойную смену, так и помирать не страшно. Мое дело будет продолжено со всей возможной ответственностью, даже если меня прямо сейчас хватит удар или молнией с неба пришибет, безумные статьи будут сочиняться и рассылаться в разные издания, Шлемаззл-клуб будет заседать, а в моем отделении будут твориться самые идиотские безобразия, которые можно только вообразить. Надо сказать, помирать я не собираюсь еще лет этак сто — сто пятьдесят, а там уж как Мерлин даст.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9 Конспирология

10

11

12 Грандмастер Ираклий борется с курением

13 Леди Блэк интересуется школьным образованием, а Уайльд выбирает юношей

14 Малышка Тонкс варит сложные зелья

15 Мадам Лестрейндж становится причиной всеобщей паники

16 Конспирология, геополитика, криптоистория

17 Домовые эльфы в приближенных к естественным условиях

18 Импритинг, психоанализ и ГМО

19 Райзенберг жалуется на евреев

20

21 Мистер Гойл ругается нецензурно, а Райзенберг угощает ликером и рассказывает про друзей, родственников и далекую Россию

22

23 Собачья болезнь или прекрасный Лангедок

24 Во что опять вляпался Сириус?

25 Шанти рассказывает истории

26 Чем Корк отличается от Дублина и Белфаста

27 Секрет Молли Уизли, так и не разгаданный Райзенбергом

28 Магия все же жестокая штука. Любимый внук Язона

29 Черная роза или где учат на некроманта

30 Какое отношение имеет к мировой революции родная сестра целителя Райзенберга

31 Зачем Грейнджерам канистры и почему Колыма в разы лучше Азкабана

32 Прогулки по Диагон-аллее и семейные ценности

33 Зачем хилеру дикобразы и как Стазис помогает в воспитании детей

34 Матриархат как основа социального устройства

35 Иисус был черным!

36 Из чего делают волшебные палочки

37 Выкуп невесты по-волотски

38 Черная магия

39 Где Северус научился танцевать фламенко и какова вира за похищение девицы? Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg